Голосование пользователя

Сильный Малый Дом Грасиа
Глава дома – маркиза Агата Грасиа

Наследник дома – Флавио Грасиа
Родная планета – Перфекто
Цвета дома – белый, алый, зеленый.
Герб дома – белая перчатка, держащая алую розу на белом фоне.
Девиз – Восхищайся!

Перфекто действительно прекрасная планета, планета поднять руку на которую не смог даже Матиас «Паломник»! После того как он превратил в руины уродовавшие ее города и заводы, великий лорд объявил ее миром-заповедником который надлежит сохранять в первозданной чистоте. Тысячи лет только ученые и путешественники с Акроса посещали этот мир, как будто созданный природой для того что бы доказать, что порой сам собой может возникнуть настоящий природный рай – без опасных вирусов и хищников, полный пресной воды и богатой растительности, с достойными ископаемыми и ровным ландшафтом. Кто-то даже выдвигал теорию, что это искусственно созданная экосистема, но богатство и разнообразие флоры и фауны планеты опровергали это мнение, да и как бы не была развита Коламская Коалиция на такие сил у них точно не хватило бы. Словно созданная Создателем специально для человека планета не зря занимала вершины Зеленого списка, входя в так называемый Изумрудный раздел, лишь чуточку не дотягивая до почти мифического Золотого списка. Акрос, Перфекто, Люция, Аримас именно в такой последовательности располагаются лучшие миры сектора Маракор. Брильянт, Жемчужина, Изумруд и Аметист Маракора. Только через тысячи лет планета была лишена своего статуса и приняла многочисленных переселенцев с Акроса во главе с Грасиасом Катоном, который милостиво истребил немногочисленные поселения одичавших без технологий потомков коламских колонистов и заложил основание для Благородного Дома Грасиа, самого благородного и самого гордого дома сектора Маракор.
Дом Грасиа, несмотря на то что с момента его образования прошли тысячи лет, большинство населения сектора, да и Империи в целом воспринимают как младшую ветвь Катонов, совершенно не учитывая накопившиеся за эти века отличия. Даже физиологически население Перфекто - перфы, малоотличимы от акросцев, а местная знать на Перфекто часто имеет собственность и родственников на планетах Великого Дома, где они обитали еще до «Черного предательства». Да и сами перфо лишь чуть ниже акросцев, с чуть с более грубыми чертами лица, с лишь немногим меньшим интеллектуальным и физическим развитием и красотой. Серьезно уступают они старшим собратьям только долголетием, да ученостью - все же если все акросцы поголовно лично свободны, имеют доступ к любому образованию какому желают и вообще вольны выбирать себе занятие по душе, то среди перфо особенно среди «грязнокровок» смешавшихся с другими народами, множество крепостных, которым о подобном и мечтать не стоит. В общем по мнению большинства народов что акросцы, что перфы - это если не одно и тоже, то сводные братья уж наверняка. Более того многие, и не только на самом Перфекто, воспринимают Грасиа как истинных, не измененных и не согнутых проблемами Катонов и конечно же владыки «Жемчужины Маракора» всячески поддерживают это мнение и их блистательная изоляция только усугубляет это впечатление. На протяжении своей долгой истории сиятельные маркизы обладали десятками внешних владений в секторе и за его пределами, которые падали в их руки и выпадали из них. Для перфо никогда не имело значение ничего кроме их серидар-лена, может быть именно по тому что в глубине души они считают весь сектор Маракор своим собственным владением, а от перестановки фишек на доске, которая целиком им принадлежит, ничего не меняется. Они просто развлекаются и коротают время в ожидании, когда власть окончательно выпадет из ослабевших рук старших родственников и перейдет более достойным - то есть им. Общественное сознание Перфекто сформировано этим фактом, как и тем, что под защитой «Древнего стража» закрывающего планету могучим силовым щитом никакие их игры и авантюры почти никогда не отражались на их самих, ведь что бы пробить силовой щит нужны месяцы бомбардировок целой эскадры, в то время как все жители будут прибывать в полной безопасности и довольстве благодаря полному самообеспечению. Даже то что настоящий космический риф из обломков древней планеты, остовов кораблей и прочего космического мусора, служит прибежищем всяким сомнительным личностям не считается угрозой и не беспокоит владык системы, которые сделали из него своего рода охотничий заповедник, ведь сама Перфекто неприступна! Аристократы Грасиа, как и положено блистательным рыцарям Ландсраата и утонченным аристократам с древней планеты ведут невиданно роскошный образ жизни, который порой вызывает зависть даже на Акросе. Разрушив напоминания о коламском периоде и засадив технологичные руины садами и полями, они превратили большую часть планеты в пастораль, где даже простые крепостные порой живут не хуже чем свободные в иных мирах. Огромное количество аристократов со всех Благородных Домов центральных миров и в особенности с блистательного Ришеза посещают планету именно из за царящей здесь атмосферы праздника, роскоши и какой то сказочности, словно ты попадаешь на страницы любимого романа или в те тематические парки Земной Федерации о которых написано столько книг.
Подобное отношение к жизни не редкость среди старой знати Империи, к которой и причисляют себя Грасиа. Парки и дворцы занимают место не меньше чем фермы и деревни, а смешливые крестьянки словно сошли со страниц сборника романтических поэм, а не выбрались с покрытых густым черноземом полей. Перфекто не знает середины и даже меры. Все вокруг доведено до совершенства, все возведено в Абсолют. Все, буквально все на планете заставляет обратить на себя внимание. Перфекто — это не просто планета, это целая вселенная словно сошедшая со страниц книги. Блистательная изоляция - обычное состояние этого дома, а его внутренняя жизнь сказка. Даже посетить рядовые балы на Перфекто достойны лишь избранные, а грандиозные осенние или весенние балы открыты только для представителей таких могучих Домов как Хагал и Ришез, а в секторе Маракор таких избранных просто нет. Ведь как гласит боевой кличь Дома Грасиа – «Кровь права!», а тот, в ком она недостаточно голубого цвета не достоин даже взгляда сиятельных Грасиа не то что их дружбы.



Все это парадное лицо планеты – с замками, поместьями, фруктовыми садами и бескрайними полями транс-пшеницы. Оно даже правдиво - для материков, справедливо носящих прозвание Восходящего солнца и Преддверия рая. Но вот на самом западном континенте - Закатном страже, вот там все по-другому – полнятся долины заводскими корпусами и восстановленными коламскими механизмами, шумные серо-черные города полны не крестьян в нарядных рубахах, а рабочих и инженеров в коричневых комбинезонах и черных шляпах-котелках. Там изысканные манеры не естественные, как у прочих свободных перфо, а скорее обезьянничанье, соседствующее с прагматизмом и деловой хваткой, пусть не такой как на Акросе и Донне, но отнюдь не менее зубастой. Люди вынужденные, среди чада и копоти производственного кластера, каждый день доказывать свою полезность живущим на соседнем континенте владельцам производств – аристократам, которые не будут разбираться почему падает прибыль и почему не хватает на очередную звездную яхту или отделку дворца голубым обсидианом должны быть старательны и активны. Если не хотят визита гвардейцев своего нанимателя, конечно, после которых обычно трупы руководства заводов выносят десятками. Стены и лица здесь черны, что бы там за морем сияли нестерпимым блеском дворцы и водились праздничные хороводы вокруг увенчанных лентами столбов. Кто то может подумать, что тяжелая доля выпала местному люду и если сравнивать с остальными перфо может это и так, но посмотрите на то как выблевывают легкие и теряют волосы еще в детстве шахтеры на Динкурии, как хельцы сражаются за кусок мяса в промерзлых пустошах своей планеты или даже оцените ужасы жизни на нижних улицах мегаполисов Равники и вы поймете, почему простой рабочий завалившийся в кабак после десятичасовой смены, что бы залить усталость кислым словно уксус вином поднимает здравницы в честь королевы всех перфо и покорно склоняет голову при виде воинов в золоченых доспехах или белых мундирах. Не дайте затуманить ваш разум видимому каждому визитеру огромному разрыву между аристократией и чернью, каждый на Перфекто знает, что лучше быть последним нищим в раю, чем аристократом в аду. А раз Перфекто рай, то весь остальной сектор - ад, чего тут непонятного? Поэтому и аристократы, и простецы ведут привычный каждому из них образ жизни и ждут, когда течение истории неминуемо приведет их к вершинам власти. Что-что а ждать они умеют.

.Дом Розенкрофф

Темна и далека от галактического сообщества Пелагея, далекая и не слишком богатая планета, из всех плюсов которой можно вспомнить только полную самодостаточность. Являясь для всех соседей в Десяти сестрах не столько близким и знакомым явлением, а скорее сказкой или слухом она не оказывала никакого влияния на окружающие события и политические процессы. Слабая экономика, крохотные вооруженные силы, расположение в логистическом тупике и дипломатическая изоляция делали Дом Розенкрофф наверное самым слабым из мейдаров Десяти сестер. Единственный плюс который был в арсенале властителей Пелагеи было сотрудничество с Бене Тлейлаксу которое предоставляло немало возможностей, на большинство из которых правда не хватало денег. Тем не менее инструментов для ведения тайной войны, пусть и не таких мощных как у Дома Лунмарк, было в избытке и ими князь Федор Розенкрофф воспользовался со всей мощью своего поистине гениального разума. Были у него или нет четкие планы на всю Очень Большую игру как охарактеризовал происходящую в секторе попутку посадить на львиный трон марионетку знаменитый мастер-мейшейх Исааки Исмаил неизвестно, но то что Федор Розенкрофф попал в свою струю отрицать невозможно. Опираясь на информацию поставляемую огромной армией измененных агентов, князь мастерски балансировал между всеми силами, представленными в секторе от иных мейдаров до великих фракций империи, избегая конфликтов и оказывая всем небольшие, но ценные услуги, которые отодвигали принятие решения о ликвидации слишком тесно связанной с «грязными коротышками» правящей фамилии Пелагеи все дальше и дальше. Тесное торговое и политическое сотрудничество с Домом Плутос, которое не смогла прервать даже временная оккупация Плутоса Домом Торн дала первоначальный капитал, на который была проведена модернизация экономики Пелагеи, которая показала, что умелое применение тлейлаксанских технологий может даже из одной шахты класса «Истукан» выдоить денег на бюджет всей планеты. Сотрудничество со всеми, даже с врагами можно назвать основным лейтмотивом дома – Дом Инверзеннон представлял самые сокровенные тайны Школы Сак, Дом Раттенау бесплатно чинил корабли, Дом Катаристис ослаблял его противников и таких примеров бессчётно. Вместе с тем князь Федор начал коренное преобразование Пелагеи ведя ее к более респектабельному и приемлемому для окружающих облику. Из темной и мрачной провинции о которой ходили страшные слухи, планета превращается в сияющий и привлекательный для всех окружающих град – истреблена одиозная Черная Церковь, закрыты страшные псарни, вместо старых бородатых бояр в правительстве появляются молодые представители служилого дворянства. Пелагея стремительно обновляется, молодеет, светлеет и благодарит князя за правильную политику целой чередой успехов. Федор Розенкрофф становиться «рукой Дома Харконен» в десяти сестрах заменив упавший не без его помощи Дом Катаристис. Тщательно подготовленная операция Дома Розенкрофф лишила Дом Лунмарк его демона-хранителя, преподобная мать Асталия Лунмарк была обезврежена и увезена на Пелагею к восторгу Бене Тлейлаксу, а в начавшейся «войне ассасинов» с Эрихом Лунмарком князь почти везде выходил победителем и чем дальше, тем меньше замечал усилия врага, просто отмахиваясь от них. Триумф на Вешепте, а потом и стремительная атака, и захват Эдема продемонстрировали мощь обновленной армии Пелагеи, где тлейлаксанские биотехнологии органично сочетались с традиционными техническими новинками. Разгром и демонстративное унижение давнего врага Дома Торн поднял страх перед ним на небывалую высоту, сделав Федора самым страшным человеком в секторе. Мастерски играя с великими фракциями предавая одних ради других, но каждый раз наращивая свою силу и влияние Дом Розенкрофф двигался к вершине. Казалась князь будет шествовать от триумфа к триумфу, несмотря на досадные неудачи вроде потери тела Асталии, убийства Исааки Исмаила или гибель легендарного лицевого танцора Альфы, но на другом конце сектора набирал силу другой Дом, полная противоположность Пелагеи – Дом Раттенау. Молодой фюрст Андреас Фордж не только по заветам отца возродивший свой древний Великий Дом смог найти ответы на основное орудие Пелагеи – орды лицеделов, но и достойно конкурировать с ним на ниве высокой политики. А учитывая что экономика Прогрессума к тому времени наверное превышала совокупные финансы всех остальных Домов сектора неминуемо склоняло чашу весов в его пользу. Столкновение титанов, которые оба Дома максимально оттягивали все же произошло и буквально ценой одного легкого просчета князь Федор упустил шанс стать Великим Домом Десяти сестер. Впрочем, Федор бы не был самим собой если бы и тут не смог договориться с победителем и вывел Пелагею из этой сложной ситуации практически без потерь, сохранив за собой все свои приобретения и став ближайшим союзником Великого Дома Фордж в отличие от того же Дома Инверзеннон испытавшего на себе гнев владык раскаленного трона.

После того как война-против-всех закончилась Дом Розенкрофф оказался в странном положении – формально князь Федор, после того как страж тлейлаксанцев раздавил ему сердце, был признан мертвым и перстень главы Дома красовался на руке его брата Евстарха, который далеко не всегда разделял чаянья своего старшего брата. Возможно, тут бы дела дошло до гражданской войны как на Апполо, но слишком велик был авторитет Федора, слишком триумфально его возвращение - живого святого умершего и воскресшего за Пелагею, слишком поддерживали его уже сильно окрепшие новые дворяне, слишком любила старшего брата Ольга и ее гиназцы. Так, что Евстарх после долгих почти недельных переговоров вернул перстень главы Дома брату, оставшись лордом-правителем Пелагеи, в то время как Федор перенес свой двор на Эдем положив начало существованию Новой и Старой Пелагеи. Никто не знает каким чудом и какими уступками, но Святой Телим, который как и сам Федор всегда знал когда заискивать, а когда угрожать, снял «клеймо отступника» с князя и продолжил сотрудничать со Старой Пелагеей и Евстархом, хотя и конечно на неизмеримо более низком уровне. А вот на Новой Пелагее все было иначе, новый мир который князь Федор широкими жестами кроил и шил по своему образу и подобию стремительно превращался в новую метрополию, где под личным покровительством принца Каймара Ришеза росла новая сила Дома Розенкрофф. Ничего удивительного, что Двуединый Дом буквально через пятнадцать лет по ходатайству Великого Дома Фордж, удивленного и обрадованного покладистостью и полезностью союзника, получил статус Великого Дома и принял приглашение Селициана Хагала о вступлении в его фракцию в Федеративном совете. Все таки властелин десятка планет не может надолго задерживаться в роли главы Малого Дома и это все понимали, даже Андреас Фордж которуму был нужнее полезный союзник, чем такой слишком могучий вассал. Ну а когда скрипящий и звенящий аугментацией князь Федор взошел на трибуну Большого зала Ландсраата, что бы принять звание председателя Постоянной Возвышенной Инвестиции Центральных Миров Империи человека и генерального инспектора новых технологий всем стало понятно, что на имперском небосклоне взошла новая яркая звезда. Родившаяся в пыльной туманности на окраине сектора Десяти слившихся систем, на планете Пелагея, где и сейчас крестьяне пашут землю, мастера-разумники следят за ростом растений, а бояре славят князя ратными подвигами теперь она сияет всей империи и как знает как далеко ныне простираются ее лучи. Как говорят и сейчас в десяти сестрах - Как стояла Пелагея тысячи лет, так еще столько ж простоит, не шелохнется!

«Фигура измождённого, но с горящими целеустремленностью глазами, человека, протянувшего руку как будто пытается схватить что-то невидимое и тянется вверх, отрывая себя от креста, нижняя половина которого по текстуре похожа на грубый брус, а верхняя на узорчатое золото.»
«Из праха». Одно из последних творений гениального Кастильяно Нито, которое являет собой нечто средние между картиной и скульптурой – мельчайшие частицы серого Империума XX распадающиеся и снова собирающиеся в почти живую, хоть и монохромную фигуру Федора «Искупителя», святого покровителя Пелагеи, тело свое смертное в жертву ради люда своего принесшего.

Не трудно было догадаться, что после событий на Пути Паломника, Дом Калахира или будет играть в молчанку, или что-то скажет. Всем была известна их замкнутость и закрытость, которая лишь в последние годы, с тех пор как на Кейтене начала выступать сестра правящего Лорда, начала меняться. Они начали какую никакую, но относительно "публичную" деятельность, давая оценочные суждения или делая заявления. Разумеется не было секретом, что Эльтара ездила по рабочим вопросам в различного рода организации, или проводила рабочие встречи, это было нормой, но какие-то громкие заявления все еще оставались редкими. Впрочем это всё явно не касалось сегодняшнего дня, даты на которую Дом, теперь известный многим, назначил открытую пресс-конференцию в связи с первым за многие сотни лет разрывом священного пути.

Флаги в этот раз были изменены - привычно темно-серый цвет на фоне был чернее черного, а белая акула наоборот, стала еще более белесой, словно её накрасили светоотражающей краской, что бы подчеркнуть еще больше. Эльтара вышла на публику в точно такой же цветовой гамме, где белой была её кожа (серый цвет сошел напрочь), а черной одеяния. Никакого золота, никаких украшений. Зрители, которые будут смотреть этот выпуск новостей на черно-белых экранах ничего не потеряют от красок, потому что их толком и нет. Девушка заняла место и обвела собравшихся взглядом своих черных, татуированных глаз.

- Сегодня Дом Калахира скорбит, скорбит совместно с каждым родным и близким, чьи корабли по трагической случайности пролетали в роковой для всех нас час. Это трагедия для всего Сектора Маракор, и в ней разумеется есть виновные. Не каждый день мы видим кадры, что пиратское судно сбрасывает планетарные бомбы, и не одну, а две! Две планетарные бомбы для уничтожения главной торговой артерии сектора, и более того, артерии которая веками служила путем для миллионов Верующих в Создателя, дорогой которой прошел каждый Император нашей великой Империи. И сейчас мы лишь можем сказать, что не время для поисков виновных, не время обвинять кого-либо кроме нас самих, что мы не предусмотрели подобное событие.

- В моем распоряжении есть кадры, которые присланы прямо с места событий, - легкий кивок головой и загораются огромные голо-экраны позади девушки.

На съемке видно видимо внутренности торговой станции "Одинокий причал", расположенной на орбите пульсара. Впрочем сейчас она вообще не похожа на торговую станцию - внутри происходит постоянное движение. Вот персонал пытается организовать очередное место временного размещения раненных, вот в мешке волокут очередного умершего уже обессилевшие грузчики. На один из причалов садится чудом уцелевший курьерский челнок, из борта которого выкидывают грузы что бы освободить место для доставки раненных и пострадавших. Кто-то кричит - "Вашу мать! Он не тормозит!", указывая на огромные панорамные стекла. Камера переводит "взгляд" туда, и видно как пострадавший во взрыве якоря транспортник, взявший курс на более крупного брата, внезапно принимает в борт удар от потерявшего управление и все это время летевшего без управления челнока. Глухого звука не слышно на станции, но вообщем то легко понять что это еще одни жертвы. Не говоря о том, что снаружи кажется творится полнейший ад. Остовы судов, некоторые еще искрят или прямо на глазах разрываются детонирующими останками топлива. Тысячи обломков, осколков, какие-то контейнеры, где-то мимо пролетает танк, сталкиваясь с красивой статуей и разнося ту в пыль. Снующие между ними туда-сюда челноки торговой станции и причала, пытающиеся или забирать выживших с судов которые вот вот будут уничтожены, или вывозить раненных с крупных кораблей, которые относительно целы.
- Тягачи к ним, быстро! Эй, скидывай груз, мать твою, живо!, - на кадр попадает крупный мужчина в униформе распорядителя доков пятого уровня, он машет руками и активно жестикулирует другому грузовику, который только только причалил, - Потом разберемся что ты блять везешь, марлином к Эпсилиону-А, пока в них еще не врезался кто-то!

Камера скользит дальше, оператор крупным кадром показывает заполненные людьми проходы. Где-то вдалеке виднеется надпись "Медицинский пункт", но вокруг него все превращено в один крупный мед-пункт, где помощники таскают от раненных к раненным все запасы которые есть. Слышен недовольный крик торговца, у которого прямо сейчас работники станции изымают груз лекарств, вскрывая коробки и передавая медикам.
- И кто мне заплатит за это, а? Может вы их своих грошей лично возместите? У меня этот груз уже ждут покупатели, мне им что на жалость давить?!, - крупным планом показано лицо мужчины, который только что лишился всего своего груза.
- Из своих, из своих. Пришлете счет мне лично, - голос, появившийся за кадром, многим может быть не знаком, но почти тотчас камера поворачивается к новому действующему лицу. Перед зрителями сам Лорд Эльдрион, явно пострадавший, но на своих двоих, хотя эти двое упакованы и перемотаны только так. Обведя тяжелым взглядом все перед собой, он поворачивается к камере. Заметны ссадины, пара крупных синяков и ушибов.

- Дорогая сестра, можешь не беспокоится, я более чем жив и здоров. Куда более, чем тысячи сложивших голову в этом террористическом акте. Как видишь, можешь не ждать меня к молитве, тут дел невпроворот. Организуем из всего чего можем лазареты, лекарства добываем из всех кого можем. Буксиры и грузовые курьеры круглыми сутками пашут. Но, я боюсь, одни мы тут быстро не управимся. Так что, уж прости, но обращусь я сегодня не только к тебе, - Эльдрион зашелся в кашле, постучав по груди. Помощник рядом протягивает какой-то стакан с жидкостью, но мужчина отводит его рукой, качая головой, - Лорды и Леди Маракора, Директора корпораций и независимых сил, уж простите что не в парадном, - Эльдрион было начинает улыбаться, но видимо вспышка боли не позволяет это сделать до конца. Он морщится, но не умолкает, - Бел-Самон наше бремя. Моё, раз уж на то пошло.И я не откажусь от него, и не откажусь от того что сделаю все возможное что бы исправить ситуацию. Путь Паломника будет восстановлен, так я сказал, и это будет сделано. Мы восстановим Якорь и вновь пустим движение дальше, и ни один пират или тот кто за ним стоит не сможет изменить этот факт. Не нам рушить то, что оставлено великими предками нашего Императора. Но нам поддерживать и сохранять. Сейчас администрация станции пытается составить списки, но в таком хаосе непонятно кто цел, кто не очень цел, а кто погиб в полном составе. Трудно сказать сколько кораблей разбилось, сломалось и застряло. Я знаю, что многие жители многих миров сейчас ждут известий о своих родных. Мы предоставим максимально полные списки так быстро, как сможем, но прошу понять - даже сейчас пока я говорю, где-то на другой стороне орбиты происходят столкновения, кончается кислород, трескаются держащиеся на честном слове иллюминаторы. Мы делаем все что можем, но мы не Создатель, что бы миловать всех.

- Сейчас здесь по правде говоря сущий конец света, и единственное что я могу сейчас сделать во имя всеобщего блага тех, кто застрял тут - попросить о помощи. У нас нет здесь верфи что бы их чинить, не говоря о том что буксиры и курьеры не рассчитаны на такой случай. Наши корабли трудятся как могут, но они капля в этом море. Нам здесь нужен любой корабль, любой буксир или строитель что бы растаскивать остовы и вытаскивать тех, кого еще можно вытащить. Любой челнок, курьерский шаттл или ракета, что бы перевозить выживших к выходу в Глотку, и оттуда доставлять на Тарнию, где больше врачей и докторов. Любые ремонтные бригады что бы наладить движение и создать свободные зоны. Любые боевые суда, чьи орудия смогут разбивать крупные агломерации остовов, грозящие столкновениями. Каждый сейчас будет на весь золота, каждый ускорит возрождение этой артерии Маракора. Денежные средства, припасы. Все что угодно, любой солари будет учтен и любой кто внесет его получит полнейшие отчеты об их трате. Восстановление Якоря не дешевое удовольствие, и если кто-то решит помочь нам с этим на добровольной и безвозмездной основе, то поможем всему сектору. Решите, что с возвратом - значит мы вернем всё, как только восстановим утраченное здесь. Я знаю, что наш Сектор сейчас не отличается миром, понимаем и взаимопомощью. Нас раздирает многое, но иногда я думаю стоит забыть о многом. Этот Путь стоит выше того, что мы устроили за последние месяцы. Каждая жизнь тут стоит выше того, как по мне. И да, доктора нужны нам здесь, прямо сейчас, - действительно, стоны раненных и черные мешки за спиной Лорда не собирались кончаться, - на станции много припасов, и мы подвозим их, но квалифицированную помощь на месте оказывать зачастую некому. Мало привести лекарство, его нужно применить. Поэтому я хочу официально обратиться к Школе Внутренней Медицины Сак с просьбой прислать сюда врачей и специалистов, потому как сотни, если не тысячи не переживут перелетов на планеты. Любой выставленный вами счет будет оплачен, нет слишком большой цены что бы спасти всех пострадавших. Их еще можно спасти.

- Я заранее благодарю всех, кто откликнется на этот зов. Дом Калахира преодолеет это, как преодолевал всё всегда. Ради нашего Сектора, ради наследия наших предков. А сейчас я вынужден откланяться, тут еще прорва вопросов и половина ждет моего внимания, - кивнув на последок, Эльдрион пропадает из поля зрения.

Съемка останавливается.

- Как и сказал мой брат, Дом Калахира официально обращается к Школе Внутренней Медицины Сак с просьбой прислать врачей и докторов в систему Бел-Самон с тем что бы спасти всех, кого еще можно спасти. Так же Дом Калахира официально обращается ко всем Домам и независимым силам Сектора с просьбой помочь кто чем сможет. Если вы сочтете, что ваша помощь стоит средств, - на этом моменте легко заметить как девушка поджимает губы, словно даже произнося это она осуждает такую возможность, просить что-то за помощь в такой секторальной катастрофе, - мы оплатим это. Вплоть до восстановления Якоря, восстановления Пути Паломника и спасения всех пострадавших, у Дома Калахира нет и не будет иной цели кроме как озвученных. Никакая вражда, древние споры или конфликты не станут выше, чем исполнение здесь и сейчас своего бремени перед всеми, кого мы подвели, не усмотрев за тем, что наше по закону. Все что у нас есть мы отдадим и положим, что бы исправить эту катастрофу. Благодарю всех за внимание, и да поможет нам Создатель.

Вы не можете просматривать этот пост!

Сэр Вильгельм Макнамара

Пометил бойницы как цели. Теперь союзники быстрее увидят каждую. Мчишься на стены крепости, готовя выстрел из огнемёта.

В прошлой жизни. Ты подросток с шаром-шевелюрой больше головы, худой, с длинными руками и ногами. На кровати Найджел — он на три года старше, уже курсант Военной Академии, но сейчас похож на кусок свинины, который забыли в духовке, и он сгорел там до состояния древесного угля. Белеют в темноте палаты одни глаза. Он набирает фразы движением указательного пальца. Тап-тап-тап. Тап-тап. На полигоне. Курсант выстрелил из гранатомёта под ноги собственной машине. Он погиб мгновенно. Учебный "Кентавр" Найджела загорелся, как факел. Он выпал из него весь в огне. Врачи молчат. Тап. Тап-тап-тап-тап. Он повернул глаза, чтобы видеть твои. "Мне страшно".

Крепость вырастает перед тобой быстро от чудовищной скорости меха. Хлопок выстрела. Где бойница плевались пулями — расцветает чёрно-красный дымный цветок. Разворачиваешь мех круто, чтобы не влетать в расширяющуюся тучу огня.

«Аналитическое обозрение». Новости Терона. Терон.

- Приветствую вас уважаемые зрители, напоминаю, что в студии, как всегда, я Таникат Бого и наш консультант, мастер – ментат Йогиро Блако. Мы уже поговорили о Меридо, о расширении торговой сети ликизов, о белой и черной звезде и о росте экономики Дома Голгоф после начала разработки Скопления Рони, теперь пора перейти к другим новостям. Более странным я бы сказал…

- Я думаю ты имеешь ввиду два весьма необычных боестолкновения произошедших в секторе? Что в них странного? На Акавире происходят постоянные стычки, на Тиамате рубятся целые армии...

-Ну смотри, эти случаи явно не обычны и в обоих как-то вышло так, что основной ущерб понесли не стороны конфликта, а совершенно посторонняя сторона.

-Ты имеешь ввиду, что это все могло стать скрытой диверсией против Дома Катон?

- Я могу только предполагать, но надеюсь, что ты как ментат сможешь подкрепить или развеять мои сомнения. Вот посмотри на произошедшие события неподалеку от системы Кесарион.

Похожая на скругленный ромб вокруг которого вращалось четыре небольших шарообразных платформы, мобильная космическая крепость «Белая звезда» неторопливо двигалась мимо Кесариона в сопровождении четверки изящных корветов, похожих на перекрученные спирали и выкрашенные в цвета слоновой кости. Прямо на встречу им двигалось почти такое же построение в составе исполинских размеров тяжелого крейсера «Реквием», размером чуть ли не втрое больше обычного за счет огромного, , раздутого словно чрево кита, среднего сегмента, окруженного четверкой таких же корветов к и идущие на встречу, но украшенными черными звездами. И то и другое построение двигалось под знаменами Благородного Дома Мортари. Чуть позади крейсера, прикрывая его с тыла, веером шло шесть стандартных корветов без опознавательных знаков, в одной точке траектории два построения сошлись и продолжили свой путь уже вместе покидая внешнюю орбиту Кесариона, очевидно направляясь куда то в район глубокого Дна. Однако, мирное движение прервалось почти сразу, так как крейсер внезапно выстрелил главным калибром прямо по центральной части «Белой звезды», а его бортовые орудия захлебываясь от спешки пытались неожиданным огнем продавить силовые поля мобильной крепости. Эффект неожиданности, несомненно, присутствовал, но никакого серьезного эффекта произошедшее не дало. Один из сферических спутников крепости метнулся навстречу исполинской болванке и отлетел в сторону со здоровенной дырой в боку, а лопнувший пузырь силового поля обнажил под собой новый, уже сегментированный слой полей переливающихся радужным светом. Вот, пожалуй, и все. На мгновение смешавшиеся корветы почти мгновенно разбились на два строя - белые и черные корветы закрутили карусель между собой демонстрируя высоченный класс пилотов. «Реквием» же продолжал расстреливать «Белую звезду» из всего бортового вооружения, но безрезультатно. Даже там где поля проседали тут же появлялся один из трех спутников крепости, который за счет собственного генератора закрывал просевший участок пока тот не восстанавливал насыщенность поля. Небольшое разнообразие внесли стандартные корветы, которые выстроившись косым строем отработали почти образцовый торпедный залп светящимися синим пламенем ракетами, причем несколько этих торпед просто проигнорировали силовой щит и разбились о броню мобильной крепости. Удар следовал за ударом, но расширившийся почти в десять раз пузырь силового поля налился такой прочностью, что только некоторые из сияющих торпед разбивались о броню, остальные выстрелы спокойно же гасились полем. А вот сама «Белая звезда» явно готовила ответный удар , из многочисленных шахт выплывали…да да…медленно выплывали тяжелые торпеды и в дрейфе ложились в углах огромного ромба – десять, двадцать,…сто. Огромная стая торпед с выключенными двигателями дрейфовала прямо под дном крепости и не заметить этого было невозможно, заметил это и тяжелый крейсер, удивительно ловко крутанувшись вокруг своей оси он бросился бежать прочь стремясь скрыться от противника за изгибом Кессариона, белые и черные корветы так же закончили свою свалку которая так и не выявила победителя и разлетевшись в разные стороны измочаленными, но еще боеспособными. Только эскадра стандартных корветов упорно пыталась пробить поля еще некоторое время, но и она поняв обреченность своей затеи – совокупный урон от тех торпед что проскальзывали сквозь поле не мог нанести крепости достойного урона, начали оттягиваться в сторону. Именно в этот момент, вся эта огромная стая – больше сотни тяжелых торпед одним махом включив двигатели рванула следом за «Реквиемом». Огрызающийся огнем крейсер сбил пару десятков торпед, но это была капля в море. Первая волна почти испарила кормовую надстройку вместе с двигателями и закрутила корабль волчком, вторая проделала чудовищные дыры в борту крейсера, а третья буквально била корабль вглубь атмосферы , куда он и начал валиться чудовищным огненным двухвостым болидом прочерчивая небеса планеты наискось. А с «Белой звезды» уже поднимались одна за другой эскадрильи тяжелых истребителей, которые словно рассерженный рой ос бросились за корветами посмевшими потревожить их улей.

- Неожиданно.

-Да, Никто не знал, что у Дома Мортари столь могучие военно-космические силы, и вдвойне непонятно что привело к расколу в них. То, что мы видели это может быть только признаками или масштабного бунта, или гражданской войны или работой диверсионных подразделений…

-Вы излишне теоретизируете мой друг. Воспользуйтесь «бритвой окама», флот Дома Мортари устроил битву между собой, значит есть противоречия внутри Дома. Это все что мы можем сказать, остальное мы узнаем из заявлений самого лорда Валентина Мортари.

-Расстрою тебя Йогиро, но Дом Мортари давал последний официальный релиз еще когда был Великим Домом. Так что я бы не рассчитывал на какие-то пояснения.

- Печально, но в твою теорию что это нападение на Великий Дом Катон я не верю. В конце концов корабль упал куда то в океан, врят ли жертвы окажутся столь велики.

- Даже если такой корабль? Да там цунами должно обогнуть планету!

- Все же не думаю...

- Хорошо, а что ты скажешь о втором инциденте.

Система Мистраль всегда напоминала густой суп, из кораблей, планетоидов, орбитальных объектов и прочей дребедени, но сейчас, когда ежегодный подъем пыли сделал ее крайней точкой движения хайлайнеров он был особенно густ. И если продолжать кулинарную аналогию, то самыми крупными фрикадельками в нем были большая торговая космическая станция «Мистраль плюс» и боевая космическая станция «Айамэ» Дома Като вращающиеся вокруг планетоида Борей. Когда в систему вошли корабли Дома Голгоф, и несколько не мешкая подошли к планетоиду Зефир, боевая станция молчала, но когда те парой залпов бортовых батарей обратили факторию Дома Эрлан в руины что то изменилось, зажглись силовые поля, засветились накопители орудий предупреждая что с тяжелой боевой станцией лучше не связываться. Наверное этим могло все и закончиться, но «Цербер» помедлив некоторое время вдруг выпалил из главного калибра огромную болванку почти погасившую поля одного из тяжелых фрегатов. Переполошившиеся корабли голгофов, перестроились - тяжелые фрегаты закрыли собой пару корветов и тут же начали ответный огонь, предусмотрительно заняв позицию со стороны планеты. Некоторое время велась перестрелка из тяжелых орудий, в которой равно страдали корабли, «Цербер» и торговая станция и если силовые поля «Айамэ» просто блокировали большую часть попаданий, то корабли голгофов активно маневрировали в результате чего снаряды просто проносились мимо, а один даже вонзился в висящий не так далеко тяжелый крейсер Дома Катон «Слава победителям» оставив здоровенную пробоину в правом борту того. Словно испугавшись произошедшего корабли Дома Голгоф совершили резкий маневр и влепив еще несколько залпов в борта станции двинулись прочь из системы, в то время как ошарашенный капитан «Славы победителей» только и успел подать максимальную мощность на поля и начать разбираться в произошедшем.

-Вот так, нанеся некоторые повреждения объектам Дома Като и получив небольшие повреждения корабли Дома Голгоф отступили, когда «Слава победителям» получил повреждения. Можем ли мы утверждать, что это не было целью всего произошедшего?

-Это означало бы что Дома Голгоф и Като в сговоре, это уже отдает конспирологией не находите?

- Как знать как знать. А если связать все это с резко усилившейся военной активностью Сильного Дома Грасиа…

- Что вы имеете ввиду?

- Я имею ввиду Великий Бал на Перфекто и прибывшие на него родичи и союзники Дома Грасиа.

-Ну а вы бы не приехали на столь грандиозное действо? Тем более что королева всех перфо, Агата Грасиа не поскупилась на подарки и украшения, говорят на все про все потрачено не менее сорока миллионов соляри! Роскошь превыше разумного! Посмотри на сюжет…

-Не может быть…это что? На чем она сидит? Они подвесили золотые качели…к Древнему стражу???? Качели с орбиты? Это вообще возможно?

- Как видишь, как видишь.

-Но почему ты говорил о военных амбициях?

-Потому что гости на праздник «первого урожая третьего сезона» не пребывают на боевых кораблях…тем более на таких.

-Кажется я начинаю верить в теорию заговора. Уж как то все один к одному...

Безупречно голубые небеса Перфекто были покрыты искусственными зарницами и облаками в форме самых известных дворцов из истории человечества, казалось, небесный Перфекто смотрит на земной и завидует ему, тонны золотых блесток каждую минуту распылялись в воздухе создавая ощущение непрекращающегося праздника, потоки различных ароматов были видимыми, а местами даже осязаемыми напоминая реки текущие над землей, впрочем реки текли и в воздухе, удерживаемые генераторами хольцмана потоки воды создавали причудливые завитки над головами прогуливающихся. В огромном парке размеру которого могли позавидовать некоторые древние страны, происходили бесконечные празднества и фестивали, дамы в роскошных нарядах и мужчины в костюмированной форме офицеров армии человечества времен Джихада прогуливались по аллеям, катались на лодках прямо по висящим в воздухе потокам и поднимали знаменитое белое грассийское во славу своей королевы. И отдельным тостом они встречали каждый новый садящийся корабль будь то выкрашенный почти в катонские цвета планетарный монитор Малого Дома Матиасонс или же стилизованные под древние дромоны фрегаты-носители Малого Дома Гигсос. Один за другим золотые, рубиновые, серебрянные, изумрудные фрегаты и корветы садились прямо на площадках в парке, пронзая своими изукрашенными телами облачные фигуры, и с каждым новым из кораблей над парком развертывались новые голографические знамена – рыцарь с воздетым мечом и ребенком на руках, алый кентавр занесший копье для броска, увешенный цепями саркофаг с серебряным силуэтом девушки в нем, крошечный череп с выползающими из глазниц лианами, четыре алые розы сложенные в букву «М», золотой лев в трех коронах и многие, многие другие. Целое море флагов громоздилось в небе, а сквозь него садились все новые и новые корабли – древние рода связанные с Перфекто еще даже не со времен первого Грасиа - Джакомо Катона, а чуть ли не с самого Матиаса, а может и ранее - с самого Калимара откликались на зов крови своего примогена. Ведь, все знают что зов крови куда громче если он подкреплен тихим шёпотом золота.

СЛОЖНЫЙ ВЫСТРЕЛ



Между твоим орудием и танком — крепость во всей её высоте и бетонной непробиваемости. Ты не можешь выстрелить настильно: снаряд ударит в ворота. Но ты не можешь выстрелить и по навесной тракаетории: танк ещё слишком близко к воротам, опасаешься долбануть в край крыши, где стоит сэр Артур. Это первая сложность.

Вторая: ты стреляешь на пределе эффективной дальности твоего орудия. Всё-таки, ты не "Артемис" — пушка не доносит снаряды на другие планеты и не пробивает их до ядра. Ты артиллерия непосредственной поддержки — без этих фокусов уникальной баллистики. Простой и честный накидыватель снарядов через голову рядом стоящего союзника, а не Магистр Артиллерийской Магии. Ещё пара сотен метров — и стрельбу можно считать чистым гаданием.

Ты готовишься совершить невероятное.

БАСТИОН



Далёкими огнями горит крепость, опоясывающая город цепью стен и башен. Мощнее всего укреплён главный вход в город — это настоящий отдельный форт. Его вы направляетесь штурмовать.

Каслу этой ночью снился сон. Он его никому не рассказывал, даже подписчикам в традиционном обращении перед делом, но запомнил. Дело было так. Рыцарь стоял в туче разных инсектов, в основном летающих. Было их бесчисленное множество, столько, что можно было оглохнуть от их жужжания, но рыцарь почему-то не глох. Темноту разгоняли лишь редкие светлячки, их сияния едва хватало, чтобы различать соратников. Дженсон заметил, что Брайан покрыт шерстью, Макнамару будто бы отрастил на лице осьминога, а Сайкс опух, но уделить им больше внимания или разглядеть не успел. Повернул голову набок, прищурил глаза... и будто бы кто-то "mute" нажал: наступила тишина. Повисли в воздухе "сфотографированные" насекомые. И мгновением позже упали, обратившись в камень. А дальше Касл проснулся в холодном поту, ибо одна из глыб прилетела в темечко. И он лежал и проигрывал в памяти эту историю ещё какое-то время, пока не забылся снова вязкой дремотой.

— Я первый, — сказал в общий канал и приготовил дробовик. Логичней было пропустить вперёд Уайта с его не слишком худшим бронированием и мечом, но тот, похоже, после крайней неудачи приуныл и в бой не рвался.

Дэвид Мистри

Однажды ты был в кинотеатре. Ковчег стоял кашалотоподобной громадой в таком же громадном городе-космопорте Ирды-6. Большая, на 95% пустая планета. Из космоса казалась мелового цвета — с редкими жёлтыми гроздьями светящихся точек. Мегаполисы. Выдался день и выдалось время, ты заглянул в город-ретросказку — там всё было похоже на Терру, как её описывают до расселения людей по космосу. Наземный транспорт, город в несколько уровней, но не улей. Это был обычный кинотеатр — люди просто покупали электронные билеты, прикладывали наладонники к сканеру, входили в тёмный зал и садились в потёртые малиновые кресла. Экран гипнотически светился какой-то меняющейся геометрически запутанной фигурой, играла музыкальная заставка. Показывали хоррор-комедию "WE CRAWL OUT OF THE HOLE!". Сюжет был такой. Главный герой — незадачливый парень — пытается пробиться в мире киносценариев. Он проваливает собеседование на телевидение, отправляет логлайны режиссёрами и геймдизайнерам, но получает отказы. Он ещё молод, но жизнь начинает приобретать вид "распада в тупике", как он это описывает своему психологу: отказы, истончившаяся до формальности дружба с последним приятелем, уход девушки. Психолог даёт ему совет заплатить страданиями за свою мечту: суть этой техники в том, чтобы принести жертву Искусству — только нацедив крови можно вырваться из бытия-в-посредственности к жизни-в-подлинном. Герой долго шагает по бесконечной лестнице, поднимаясь на крышу своего семнадцатиэтажного дома — один длинный кадр, во время которого зритель слышит его нескончемый внутренний монолог. Он размышляет о своей жизни и совете психолога, который решает применить к своим обстоятельствам буквально: он БОЛЬШАЯ посредственность — крови для жизни-в-подлинном должно быть МНОГО. Он стоит на краю крыши и смотрит на мигающий внизу огнями город. Жизнь-в-подлинном тихо зовёт его. Он медленно разводит руки в стороны. Гигантская чёрная воронка взламывает улицу внизу — торчащие ломти асфальта, сигналящие водители, упавший провод плюется искрами. Из воронки выбираются покрытые хитином чудовища: гигантские тараканы с мечущимися усами и большими испуганными глазами. Они разбегаются один за другим по улицам города, хватая людей и бодая здания. С высоты дома они похожи на коричневые бронетранспортёры. Город сотрясают хлопки — это открываются новые воронки, из которых выбираются и вылетают, жужжа, новые монстры. Героя спасает военный вертолёт. Вместе с ним оказывается девушка-криптозоолог, которая постоянно говорит про то, что "она знала!" и, что "в 1987 их уже видели в Перу!". Она называет какой-то вид на латыни. Пилот вертолёта оборачивается сказать ей, чтобы заткнулась и что криптозоология — хуйня — но гигантская стрекоза не даёт ему закончить фразу. Вертолёт падает. Разбитое стекло. Ужас стучащих лопастей. Дым. Сценарист и криптозоолог приходят в себя, выбираются из обломков вертолёта и бредут, поддерживая друг друга, прочь из апокалиптического города. Добравшись до загородного научного логова криптозоолога, они видят по телевизору кадры новостей. Ни один канал не показывает случившегося. Посмотрев интервью футболиста и экстренный выпуск о странном поведении лам в зоопарке, они глядят друг на друга немо. Они слышат стук в дверь. Это военные. Через десять лет главный герой выходит из тюрьмы — в его стране сменился режим и многое стало достоянием общественности. Новые лидеры охотно признают отдельные нелепые ошибки предшественников и многое говорится о необходимости тщательного расследования преступлений — в том числе и военно-биологических. Изменившийся сценарист пытается найти девушку-криптозоолога — единственного оставшегося в живых человека из его прошлой жизни — но в поисках случайно натыкается на своего духовного наставника. Он спрашивает психологического гуру, достаточно ли крови он теперь нацедил, чтобы сказать что-то по-настоящему важное людям через свои тексты? Гуру прикрывает глаза и медленно кивает. Главный герой, отчаявшись найти хоть кого-то, решается на иммиграцию. Он верит, что в другой стране он сможет рассказать правду, которой поверят. Устроившись на новом месте сторожем, он по ночам пишет на телефоне документальный сценарий о двух заблудших душах в каменных джунглях, ставших свидетелями загадочной, потрясшей их до глубины существа катастрофы. Он рассылает сценарий, но не получает ответов. Однажды с бьющимся сердцем он открывает e-mail от киностудии, в котором редактор сообщает ему, что его претензия на сайнс фикшен бледна — ему следует попробовать себя в документалистике. Он закрывает глаза, но открывает от того, что пикнуло уведомление: новое письмо. В нём телефон и одна строчка. "Приезжай в Перу".

Senatus populi que Akros. Ход 3

Дворец Великого Сената Акроса.

Мало какое сооружение в секторе было изящнее, древнее и красивее чем Дворец Великого сената Акроса, построенный на склоне высоченный горы напротив Титании он - белоснежный и ажурный казался ее полной противоположностью противопоставляя свою красоту и совершенство массивности чудовищных форм Замка. В этот вечер центральное здание Великого Сената Акроса сверкало мириадами огней, по всей площади перед зданием были расставлены огромные жаровни светившиеся разноцветным пламенем, танцующим в теплом воздухе ночного Акроса и создающего образы диковинных зверей и растений. Они создавали удивительные танцы теней – прекрасные и торжественно-сакральные. Огонь отражался в натертых до блеска доспехах гвардии дома Катон, создавая эффект пылающего одеяния ангелов. Солдат было очень много. Действительно много. Каждый выход, каждая балюстрада и лестница - гвардия была везде. Они были недвижимы, словно статуи, их холодный взгляд был устремлен куда-то вдаль, в только им одним видимую точку горизонта. Посещаемость было полная. Весь цвет политикума Акроса, Кессариона, иных владений дома Катон был здесь. Кроме них зал полнился представителями сил со всего сектора, здесь были почти все кто хоть что то представлял собой в секторе от секторального координатора ОСПЧТ Мэтта Ниверо Рего, наместника-наблюдателя сектора Барнаби Гаверса и наместника Шол Арбелы Перала Торвала, до первого координатора Дома Верниус в секторе Маракор Кромбаха Оноро и Камааара Диветц правителя Тай Шайнара. Были представители всех свободных корпораций, почти всех малых Домов сектора, а лорд Ярин Голгоф и Фостий Лярош даже прибыли лично. Можно сказать, что почти весь сектор был здесь, одни - из верноподданнических чувств, другие - из-за страха неизвестного перед новым лорда. Великий Сенат - Ландсраат в миниатюре. Сотни людей, тысячи интересов, десятки тысяч интриг, мириады слухов. На первый взгляд, это было броуновское движение, но это было не так. Все это бродило как хмель, атомы сталкивались друг с другом, но они, не всегда отталкиваясь друг от друга, соединялись в молекулы - группы и фракции.

Но когда медный гонг прогремел третий раз, весь Сенат замер в безмолвии.

На трибуну вышел полномочный представитель герцога Катон в Сенате достопочтимый Уго Вердури:

- Великий Сенат Акроса! Объявляю заседание открытым. Его Превосходительство герцог Козимо II Катон, Патрон сектора Маракор, Канцлер Великого Сената!!!

В парадном мундире примо-бурсега дома Коррино, с ярко сияющим перстнем Паломника и с тяжелой золотой герцогской цепью, а также с прочими подобающими регалиями на трибуну вышел герцог Катон. Со всех проходов в зал вступили личные гвардейцы дома, неся штандарты Императора, дома Катон, личный штандарт Герцога, штандарт вооруженных сил дома Коррино, штандарт Акроса.

Зал загудел, тут ярко высветились разногласия фракций, если некоторые вполне одобрили подобную политическую демонстрацию, то немалая часть возмутилась и негодующе застучала по полу тростями. Как так герцог Катон выходит в мундире другого Великого Дома, она лакей или правитель? Или быть Маракор теперь лен Эльруда? Вообщем, если герцог хотел сплотить своих подданных выбор одежды был однозначно неудачный. Переждав шум герцог остановился и ярко свернув перстенем правителя дома поднял руку приветствуя всех и заговорил.

- Члены Великого Сената! Все подданные Великого дома Катон! Все жители Маракора! Друзья!

- Прошло немногим более месяца, как я принял власть за моим усопшим братом. Я принял уснувший дом! Да-да! Именно уснувший дом! Злые языки уже в полной голос, не чувствуя страха, заявляют, что дом Катон уже не тот. Он слаб, он обессилен, ему не встать восстать вновь.

- Но! Заявляю Вам! Это ложь! Великий дом Катон пробудился ото сна и вновь занимает подобающее ему место среди звезд! Это даже не наш выбор. Наша слава и сила – это наша для, данная нам предками и Судьбой!

Вот этот пассаж был явно удачен, во всеобщем гуле было невозможно разобрать даже нотки неодобрения, то что Акрос вершина мира, а Великий Дом Катон законный и неизменный правитель сектора ни у кого сомнений не было.

Герцог, вытянул руки вперед, призывая зал к спокойствию.

- Но одними красивыми лозунгами как бы они не были верны, сыт ведь не будешь. Столь долгий сон нашего дома самым пагубным образом отразился на всем секторе Маракор, превратив еще некогда самый богатый сектор центральных миров в задворки Империи.
Стагнировала торговля, нарушено транспортное сообщение, усилился разгул преступности, даже некоторые благородные Дома забыли, что такое благородство, опустившись до уровня дикарей.

- Теперь я остановлюсь на отдельных вопросах внутренней и внешней политики, определю векторы дальнейшего развития.

- Великий дом Катон всегда был оптом и мерилом развития всего сектора Маракор. Если силен наш дом – силен сектор и никак иначе. Вам известно, что мною сразу же были приняты ряд законов, которые олицетворят все самое лучшее, что есть у нас. Все то, что должно быть инкорпорировано в каждый благородный Дом сектора, в каждую силу, здесь присутствующую.

- Рабство – зло. Зло явное, но вряд ли до конца победимое. Есть много разных мнений, но я скажу так. Не должен человек владеть человеком. Да, мы должны жить в строгой иногда жестокой иерархии, карать преступников и защищать слабых, посылать на смерть и умирать самим за Императора и наши идеалы. Я еще раз призываю все Малые дома сектора запретить у себя рабство раз и навсегда, подать пример благородства и сострадания. Я дал самую широкую автономию человеческому разуму, ибо он свят! Твори человек разума, расширяй свое сознание, освещай путь темным и неразумным. Любая частная инициатива должна поощряться. Будь то научные свершения или честная торговля.

- Ко мне поступают сведения, что подданные Великого дома испытают нужду в самом элементарном. Я прошелся по столице и ужаснулся. Рядовой в штрафном батальоне императора порой ест лучше, чем житель богатейшей планеты сектора. На улицах городов растут фрукты которые мечтают попробовать на Кейтейне, а жители питаются консервами! Зачастую в одном домовладении лишь один голопроектор и глайдер, а на среднем банковском счете не более сотни тысяч соляри. Это позор! Позор всем нам! Сообщаю, Вам, что только на этой неделе мною заключены сразу два торговых союза, благодаря которым на внутренний рынок Акроса польются коммерческие товары на сумму более 20-ти миллионов соляри. Наступает эпоха всеобщего благоденствия!!!!

Заявление герцога относительно рабства вызвало в целом позитивную реакцию, хотя представители фракции «Дети Паломника» негромко, но решительно прогрохотали тростями по каменному полу символизируя свое недовольство, однако выступать отдельно по этому поводу не стали, остальные же отнеслись к новости либо равнодушно, либо позитивно. На Акросе рабства не было уже тысячелетия, тот кто был подданным Дома Катон просто-напросто не мог быть рабом. Новости о торговых союзах наоборот пришлись по душе почти всем вызвав мощный гул одобрения, хотя представители торговых семей переглянулись не слишком довольно, однако даже если бы они увеличили свои мощности втрое, то шансов заполнить внутренний рынок огромного Акроса у них не было. Так что когда представитель фракции «Единый путь» встал что бы выразить поддержку герцогу и пообещать поддержку фракции и всего Сенатав благородном деле увеличения благосостояния подданных герцога.



Герцог дождался окончания оваций, благосклонно кивнул и продолжил.

- Семимильными шагами развивается наука. А это просвещение нации, новые векторы развития, сила нашей армии и флота, основа мощного экономического рывка. Слава человеку разума! Наш Дом уникален во всем, что касается нашего социального устройства. В основе всего лежит ЗАКОН. Но закон не попирающий, а закон защищающий! Единый закон при уникальных традициях каждого народа из моих подданных. Закон, обеспечивающий единство, но сохраняющий автономию.
Не нужно далеко ходить за примерами, посмотрите на эту ложу, где располагаются представители славного Мистраля. Вслушайтесь! Свободный город Мистраль. Свободный! Эти прекрасные люди смогли сохранить свой уклад, свой образ и традиции, свою автономию. Но! Пусть кто-нибудь попробует обвинить хоть одного из них в том, что они не преданны дому Катон. Кто-то, а я точно не хочу этого делать. Повторюсь самое главное закон, иерархия и единство – это защита автономии и традиции, но не попирание оной. Поэтому я прошу всех проголосовать за проект всеобщей налоговой реформы, предложенной мной на рассмотрение фракциям. Тут гул стоял несколько дольше, но все же решение сената не стало неожиданностью. От фракции «Оплот» встал седой акронианец и пространно и долго рассуждал на тему того, что опора на внутренние силы это и есть идеал любого народа и что он полностью поддерживает не сомнительные источники дохода вроде межзвездной торговли и прочих ненадежных вещей, а твердые ориентиры -налоги и внутренний рынок, а значит оптимизация налогообложения естественна и правильна, тем более что даже самые искушенные экономисты не смогли найти ничего зазорного в предложенных схемах. А значит, сенат утверждает и одобряет инициативу герцога.



Герцог одобрительно кивнул, даже несмотря на все приговоры и консультации, он не ожидал такой поддержки от сената в щекотливом вопросе налогов.

- Завершая блок внутренней политики, я хотел бы сказать самые, может быть, важные слова, которые станут мостиком к политике внешней. Дом Катон на принципах безусловного равноправия и уважения соединяет все, все народы Маракора, все до одного. Для нас нет ни главных, ни второстепенных. Но мы всегда должны знать одно. Что есть те, кто пришли сюда, кто принес всем народам мир, объединил их, подарим им свет развития.
Этнические потомки завоевателей Маракора – это свет, путеводная звезда для всех наших народов. Они олицетворяют собой лучшие человеческие качества: силу воли, пассионарность, являясь этическими и моральными авторитетами. Они те, кто вновь поведут наш дом к новым свершениям, новым горизонтам, новой славе. Мы все вместе как один обеспечим власть дома Катон и наконец-то наведем порядок!

Аплодисменты и одобрительный речитатив «Мантр Паломника», зачитываемый традиционалистами на мгновение полностью изгнали все звуки в округе.

-Есть много проблем у нас в секторе. Но это все старые, известные проблемы. К сожалению, за последний месяц резко увеличилось количество сообщений о росте наркопреступности. Запрещенные наркотики – это смерть разума, наркотики – смерть экономики, торговли. Это коррупция. Это тьма. Уверен, что каждый благородный Дом делает все от него зависящее, чтобы бороться с этим недугом. И я делаю все, чтобы найти истоки этого зла. Но это все полумеры. Это борьба с последствиями. Тяга к наркотикам, вообще тяга к преступному образу мысли и жизни закладывается еще в подростковом возрасте. Она формируется семьей и средой. А значит, что в секторе совсем уж большие проблемы. Значит мы теряем себя, теряем наших детей, теряем мораль, общественную и личную. И, боюсь, без внешней помощи нам уже не обойтись. Я с радостью услышал о расширении монастыря Ордена Бене Гессерит на Джампуре. Но этого мало, очень мало!

-Я прошу Сенат согласовать мое следующее решение! Первое. Я выделяю сектора на моих владениях на Тарнии под строительство самого большого в центральных секторах монастыря Ордена Бене Гессерит. Этот храм должен стать великим символом и великим сокровищем нашего сектора, в котором благочестивые сестры будут неустанно трудиться для того что бы традиционные ценности снова стали основой нашего жизненного пути! Также монастырю будут переданы сельскохозяйственные и энергетические мощности планеты. Искренне надеюсь, что мой старый друг, преподобная мать Алиса Таннед сочтет для себя возможным стать настоятельницей монастыря. Второе. Я как патрон сектора, предписываю и обязываю все свободные имперские планеты выделить место для строительства монастырей Ордена Бене Гессерит, и возвести оные за свой счет. Третье. Я призываю все Благородные Дома последовать моему примеру. Пусть каждый покажет за что он: за порядок или беззаконие, за мораль – и нигилизм, за счастливое детство или наркотики! Вместе мы победим!

На этот раз гул не умолкал очень долго, решение которое затрагивало всех и вся в секторе просто так обсудить было невозможно, отношение к Общине в Маракоре было не простое, уж слишком много здесь было связанных с Космической Гильдией корпораций, слишком много нелюбящих Бене Гессерит Благородных Домов и наконец весьма велико было опасение по отношению к ведьмам и боязнь того, что традиционно не слишком религиозный сектор Маракор превратиться в подобие Янтарных миров. Тут же представители корпораций и имперских планет бросились к дружественным фракциям заклиная и уговаривая тех не допустить подобного произвола. Словесные баталии затянулись почти на три часа, не раз самому герцогу приходилось спускаться с трибуны и беседовать с лидерами фракций. «Желтое небо», «Единый путь», «Оплот», «Малая семья Фраччи» яростно выступили против подобной идеи и только после долгих уговоров лидер «Оплота» наконец сдался уговорам герцога и оставив своих прежних соратников переметнулся в другой стан обрекая тех на проигрыш в голосовании. Таким образом резолюция была принята, хотя та же Лисандра Фраччи демонстративно отвернулась от трибуны и больше не смотрела на выступление герцога.



Порядком уставший герцог смахнул пот со лба и вновь вернулся на трибуну и продолжил.

- Торговля кровь Маракора и я сделаю все возможное, чтобы обеспечить безопасность транспортных путей. С моим приходом только количество патрулей сардукаров увеличилось в 12 раз! Сардукары – есть основа миролюбия и порядка!

- Уже сейчас разрабатываются планы по полной реконструкции существующей инфраструктуры сардуукаров. Думаю, что уже в следующем месяце будут приняты конкретные финансовые решения. В наших планах открытие еще не менее 3-4 самых современных баз сардуукаров. Это гарантия безопасной торговли, связей между мирами. Я прошу согласовать выделение дополнительных средств для их переоснащения.

Едва Козимо закончил говорить, он понял что перегнул палку, не все любили императора и Дом Коррино столь искренней любовью как старый солдат и многих просто-напросто коробила вся атрибутика принесенная новым герцогом как бы в пику своему предшественнику, ведь при его брате о таком и помыслить нельзя было. А сейчас, гвардейцы столь похожие на гвардейцев императора, факелы и пламя, делающие из дворца подобие военного собрания и наконец самое возмутительное облачение самого Козимо! Пассаж о всемерной поддержке сардаукаров на которую будут потрачены налоги Акроса поддержало очень мало народа, тут уже застучали тростями и ножнами мечей не только «Дети Паломника», но еще и «Путь меча», «Оплот», «Малая семья Леон». Эта инициатива пришлась не по душе многим и суть ее в пламенной речи
Выразил никто иной, как наследник патриарха своей семьи и адмирал первой ударной эскадры «Гнев Матиаса» Джеральд Лайон. Взойдя на трибуну увешенный наградами флотоводец обвел притихшую в благоговении толпу взглядом орехового цвета глаз ярко сверкающих на зеленом лице живого святого, он разразился пламенной речью о том, что для Великого Дома унизительно полагаться на чужеземную…он так и сказал чужеземную воинскую силу, когда армия и флот Великого Дома Катон жаждут новой техники и кораблей, грех тратить деньги на чужаков, когда их можно пустить на собственный флот. Флот который много раз спасал империю, когда хваленные сардаукары доказывали свою бесполезность. Он напомнил о «Флоте-многих-флагов» и «Войне трех принцев» и спросил, кто одержал тогда победу? Сардаукары или доблестные воины Маракора? Вместо того, что бы поддерживать базы имперской гвардии Дом Катон должен развивать собственные военные силы резюмировал он. После его блестящей речи к протестному голосованию присоединилось еще «Желтое небо» и «Малая семья Фраччи», хотя многие посчитали что Лисандра Фраччи голосовал так из чистой вредности. Голосование было однозначно провалено.



- Теперь о политике внешней. Я уже сказал вначале, что Маракор погряз почти в доджихадовой темени. Увы, увы. Последние события на Квайге показали, что многие благородные дома забыли, что такое благородство! Ковровые орбитальные бомбардировки – это позорно и постыдно! Где честный бой на длину клинка? Но ладно.

- Дело в другом. Сильный малый Дом Кносс в своей гордыне решил подменить собой патрона сектора и начал навязывать свою волю и свое понимание закона малым домам! Неделю назад я получил жалобы от домов Нихон и Теннери на действия дома Кносс. Дому Кносс мало ковровых бомбардировок, он выдвинул ультиматум, чтобы эти два дома предоставили заложников из членов семей благородных домов! Заложников!!! Что бы он судил их! Судил лордов и аристократов! Кем он возомнил себя?!

-Такое поведение возмутило многих в секторе, многие Дома обратились ко мне с просьбой взять под наблюдение происходящее на Квайге. Вот обращения Сильного малого Дома Грасиа, Малых Домов Ордо и Рейвен. Сектор требовал от меня вмешательства и я выполнил свой долг!

- Я указал дому Кносс на его место под солнцем и слава Создателю он безропотно занял его. Кому бы он не служил теперь, он все еще помнит, кто патрон сектора. И мы постараемся, чтобы он это не забыл!

Аплодисменты и овации охватили весь зал, даже многие этнические коламцы и уроженцы Санториана приветствовали возвращения Дома Кносс в орбиту Великого дома. В понимании ведущей и направляющей роли Акроса все присутствующие сенаторы были едины.

- При этом, и несмотря ни на что, дом Кносс сохраняет за собой священное право объявить канли дому Нихон за его атаку после подписания мира. Все стороны хороши. Уверен, что вы все поддержите меня. В случае объявления канли, высока вероятность атаки флота дома Кносс по серидар-лена дома Нихон – планете Джампур. Я принял решение о направлении на Джапмур тяжелых кораблей, которые обеспечат соблюдение всеми сторонами разрешенных средств и методов ведения канли, не допустят бомбардировки мирных городов! Я старый солдат и я всегда воевал. Я исполнял и продолжаю исполнять долг перед самым великим из правителей нашим Императором. Я выступаю за благородные войны. Война - есть священное право каждого благородного дома. Привилегии благородных домов священны, и война есть одна из них.
Но благородная война – это, прежде всего, война обученных мужчин. Это война, где женские слезы – это слезы оплакивания павших войнов, героев с двух сторон, но не слезы страдания от самих войн! Это стыдно, господа!

Речь герцога была встречена одобрительно, даже направление боевых кораблей на Джанпур в целом поддерживал весь спектр сенаторов от милитаристов до пацифистов, каждые из которых услышали в обращение нужное им. Только вот на этом обсуждение не закончилось в сопровождении лидера фракции «Великий Маракор» на трибуну поднялась Аггата Теннери. Чистая и прямо таки воздушная юная девушка явно привлекает одобрительные взгляды со всего зала и даже гвардейцы мимо которых она проходит расправляют плечи. Герцог Козимо учтиво уступает девушке трибуну удивленно косясь на ручного гепарда, идущего у ее ног.

Аггата Теннери поднимает на аудиторию глаза всматриваясь в лица людей, ее глаза ищут журналистов и свет голо-камер, он отражается в ее глубоких как море и голубых как небо глазах. Ее золотые волосы красиво уложены и строго выверенными прядями опускаются на плечи и спину.

- Уважаемые и Благородные Сеньоры , могущественные Доны , почтенные главы фракций, Глубоко уважаемый наместник-наблюдатель Барнаби Гаверс, я приветствую вас и бесконечно благодарна за счастье выступать на трибуне перед вашими глазами, огромную благодарность я хочу передать всем давшим согласие на это, и отдельно я хочу поприветствовать и поблагодарить Милорда Герцога Козимо Катона.

- Как вы уже знаете, дом Теннери ведет многолетнюю вражду с домом Нихон за владение планетой Квайга, и ведет с домом Нихон ожесточенные бои, затухающие и разгорающиеся уже много десятилетий! И вот во время правления моего старшего брата Северина Теннери наконец наметился проблеск во тьме вечной войны! Дайме дома Нихон провел со мной переговоры а позже через мое посредничество с моим старшим братом правителем и маркизом дома Теннери ! Дом Нихон предложил завершить вражду с домом Теннери, и обменять владения дома Теннери на владения дома Нихон на Камалле. Вот протоколы бесед. Мы согласились рассмотреть данное предложение так как среди условий было полное переселение всех подданых Теннери на новый мир Камаллы с полным перевозом всех вещей имущества! Однако не успев даже толком начаться эти переговоры оказались оборваны, просто потому что мы узнали что на Камаллу претендует дом Кносс и готов заплатить за нее Дому Нихон миллионов солярии! Вдумайтесь тут уже дело не в благородной вражде, а в жалком торгашестве Дома Нихон сдающего свои владения не более сильном уи достойному противнику как это заведено традицией для усиления человечества в целом, а просто откупаясь ими! Более того, мы имеем на рыках копию, заверенную копию данного тайного контракта! При этом Дом Нихон продолжал настаивать в наших переговорах на обмене! В его действиях мы увидели мошенничество простое и неприкрытое! И это в то время, как мы договорились об оводе войск от границы и полное прекращение боевых действий! Вот стенограммы переговоров.

- Дом Теннери полностью выполнил свои обязательства. Обратите внимание это данные орбитальной сьемки которая подтверждает отвод войск Теннери от границы, кроме сил пограничной стражи! Более того это подтверждают абсолютно все включая представителей новостных агентств. Лишь напряжением огромных сил смогли остановить неожиданную и предательскую атаку, когда большинство полков находилось в стадии переформирования переобучения и переоснащения! Я уверена каждый из вас не найдет труда понять что войска проходящие переподготовку отведенные вглубь собственных территорий и находящиеся на штатном а не на боевом расписании не являются угрозой ни для кого! В период проведения Весеннего сезона Оперных представлений когда как известно всей Квайге мы даем серию оперных представлений и постановок развлекая наше население и наших многочисленных гостей и соседей было совершено беспардонное нападение на наш дом! Я подчеркиваю, не только Дом Кносс стал объектом предательского нападения, но и Дом Теннери! Да, в первом случае нарушены традиции и установления, а в нашем просто попрана честь и нарушено слово лорда Ямамото. Но все же! Смотрите!

На голопроекциях, ракеты огненным вихрем падали на спящие кварталы вой и удар, вой и удар и огненный цветок в нимбе обломков расцветает на земле, пенобетон рушится погребая под собой вопящих людей кто то выскакивает на улицу и гибнет разорванный на куски осколками бетона металла стекла. А смерть сеет и сеет новые цветки в своем адском саду с воем торжества вонзая их в землю! На секунду залпы прекратились и в опустевшие районы хлынули солдаты нихонской армии захватывая все новые и новые плацдармы, ад закончился и начался новый кошмар.
Люди поднятые с постелей бежали прочь прятали забиваясь в подвалы .. точно крысы и мыши , а ракеты все падали и падали, все ближе и ближе.

-Я не буду показывать вам все прочие съемки слишком чудовищны они, - в голосе девушки стояли слезы- но вам разослано множество записей, сделанных во время этих атак и вы все их могли видеть.


- Хочу отметить! - она несколько мгновений боролась с собой и ее дрожащий голос вновь стал ровным и стальным - Хочу отметить! - что многочисленные видеосвидетельства, многочисленные опросы потерпевших и независимых наблюдателей подтверждают что атака была проведена по жилым и промышленным кварталам в которых гарантированно не было военных контингентов, более ого жестокое и бесчестное поведение войск Нихона намеренно распространявшее панику привело к огромному количеству жертв среди населения погибших не только от варварских безжалостных обстрелов но и в давке и панике! Только героизм отдельных отрядов пограничной стражи не допустил, не побоюсь этого слова миллионов жертв! Своими жизнями и своим героизмом они спасли бесчисленные жизни простых людей! Они как и положено рыцарям выполнили свой долг защитив простолюдинов как и требует того кодекс рыцаря и долг аристократа, даже господин Этьен Наварро благородный дворянин Дома Дайкс чуть не погиб сражаясь в валом кровожадных джанпурцев! Только благодаря его героизму, боевому опыту его Дома была предпринята яростная вылазка с целью остановить и задержать продвижение Нихонцев нанести удар в тыл и сорвать поставки снабжения! К нашей неожиданности благодаря могучему таланту Лорда Этьена Эстебана Наварро , его казалось бы авантюрная затея принесла самые неожиданные плоды! Войсками дома Теннери, решившимися на отчаянный десант, удалось захватить не просто столицу Ясиро нит но и весь штаб противника. Увы нам не удалось захватить генерала командующего этой паскудной операцией но мы захватили немало его приспешников и более того часть документов самую важную часть которых увы успели сжечь и она не попала в наши руки! Но даже Этого оказалось достаточно что б мы пришли в ужас от увиденного и прочитанного! Мы предоставили вам оригиналы документов и протоколы допросов офицеров Дома Нихона произведенных в присутствии независимых свидетелей! Более того эти документы уже проверила Имперская служба наказаний- Агата уже бледная как снег оперлась на трибуну, а с мест находящихся за спиной наместника-наблюдателя сектора поднялся молодой человек в багровом камзоле имперского дознавателя.

-Имперская служба наказаний, зафиксировала преступления подданных Дома Нихон против имперских подданных, против мастера над оружием Дома Нихон, военного министра Дома Нихон, Генерального Штаба Джанпура, Планетарного штаба Квайги возбуждено дело о совершении преступлений 8 класса тяжести. Причем мы считаем возможным переквалификацию даже до 10 степени тяжести. Мы уже потребовали у Дома Нихон обеспечить доставку указанных лиц на Акрос для проведения разбирательств.

-Я не стану комментировать это не стану объяснять вам, что означает вердикт Имперской службы. Но каждый из вас может убедиться в их подлинности, в заключении экспертных комиссий…. я хочу только спросить. Дома Нихон готов обвинять кого угодно в своих преступлениях, но все доказательства однозначны! -девушка устало выдохнула.

- Когда то давно - вновь начала Агата, - Во времена восстания Багровых небес отважный и яростный Рандарил Катон, человек… нет полубог…. который сражался за наш сектор когда ему угрожало безумие и смерть….. он за руку вытянул наш сектор из ада, тогда в благодарность за спасение своей жизни он возвысил Ясиро Нихона, тогда он положил начало благородной семье. Той семье которая сейчас показывает ту гниль что скопилась в душе на месте того, что раньше было благородством. Прошу простить меня благородного герцога, но я скажу прямо.

- Великий Дом Катон породил это чудовище, ему и надеть на него ошейник когда оно взбесилось! Я считаю что за преступления выходящие за рамки вражды и просто человечности Дом Нихон должен быть наказан патроном сектора! Сеньор герцог Козимо Катон, вы великий воин, что прошел ад неся в руках клинок императора! Великий Сенат Акроса радеющий о благе всех жителей Маракора! Разве вы не имеете юридическое право и самое главное моральное обязательство в наказании преступлений Дома Нихон? Также я обращаю слова к Школе гиназа, вы благородные воины, люди сделавшие свою честь самым надежным своим орудием, как вы поступите увидев что среди братства воинов и героев появилось нечто такое, что распространяет вокруг себя скверну и гниль !

- Я прошу Великий Сенат Акроса и Великий Дом Катон, а также Имперскую службу наказаний воздать по заслугам преступнику! Я прошу провести детальное расследование в отношении высших офицеров Дома Нихон, я прошу патрона сектора наложить обеспечительные меры, которые не позволят дальше творить произвол преступникам. Согласно законам и традициям я прошу патрона сектора временно конфисковать в пользу дома Катон линкора Ямато, дабы Великий Дом мог распоряжаться им и хранить его у себя и пользоваться в случае нужды пока идет расследование! Вы должны ограничить то зло, что пользуясь своей силой и безнаказанностью совершает Дом Нихон!

- Старый лев не так уж и стар и далеко не беспомощен как считают его враги - вот что скажу я! Я надеюсь и молю творца что он снизойдет до меня и исполнит свой долг как судьи и накажет Нихон. Рев Льва Катона вновь огласит Маракор и его враги вновь вспомнют о то кто есть патрон сектора!

Овация встретила окончание выступление девушки, сенаторам похоже понравилось почти все – и ее беззащитность и наивность, обилие документов которыми она буквально засыпала сенаторов, ее неприкрытая лесть в их адрес, но конечно не в последнюю очередь возможность наложить руки на самый мощный боевой корабль сектора. Лидер «Великого Маракора» одобрительно кивал девушке и наслаждался частью обращенных к ней аплодисментов.

-От имени фракции «Дети Паломника» полностью поддерживаю это предложение! Думаю в формировании поручения Сената думаю почти все будут единогласны, - седой мужчина в военном мундире поднялся со своего кресла – Но я предлагаю не затягивать, милорд Козимо предлагаю принять резолюцию Сената и выделить воинский контингент который обеспечит выполнение воли Великого Дома Катон!

- Представленные свидетельства весьма тревожны и с высокой долей вероятности имели место быть. Полагаю возможным согласиться с позицией Сената. Как я уже сказал, мои корабли находятся на орбите серидар-лена дома Нихон. Они получат дополнительный приказ - не только обеспечить защиту мирного населения планеты, но и арестовать «Ямато».

Гром аплодисментов прокатился по зале сената, сенаторы за исключением фракции «Оплот» и «Свободного города Мистраль» единодушно поддержали решение герцога. Речь Аггаты Теннери действительно тронула их сердца, а действия направленные на укрепление авторитета Великого Дома радовали их еще больше.



Теперь пришло время обсудить поручения Сената, герцог снова пробежался глазами по предложенному списку.

«Малая семья Фраччи» собрав необходимое количество голосов настаивает на том, что если сведения о том, что Лорд Малади Луршан Эшлеклер разгадал малый парадокс Хольцмана требуется немедленно приобрести патент или хотя бы разрешение на использование технологий, а если Дом Эшлеклер откажет в передачи технологий принудить его к этому..

- Дом Эшлеклер всегда был верным другом Великого дома Катон. В самое ближайшее время мы обсудим этот вопрос с лордом Малади, и, уверен, найдём общий язык и не потребуется никаких мер принуждения. Поддерживаю – кивнул герцог.

«Великий Маракор» и «Единый путь», после консультаций с дружественными корпорациями, потребовали прекратить своеволие Дома Като и послать военные суда, которые обеспечат порядок в системах присутствия этого Дома. Посягательство на свободу торговли должны быть решительно пресечены.

- Я уже неоднократно получал жалобы на действия дома Като. Сообщаю Вам, что нами проведены переговоры с лордом Рицо. Он заверил меня, что своеволие кораблей дома Като прекратится. Если в течение ближайших недель нарушения повторятся, им будет дан самый внятный и жёсткий ответ. Пока посылать корабли считаю преждевременным. Но обещаю если подобное продолжится я приму самые решительные меры. Сеньор Тамо Нисадо вы согласны с такой изменений формулировки? – глава «Единого пути» торопливо кивнут – Отлично.

«Желтое небо» в развитие послания герцога Козимо и обращения Птолемея XIX Кносса требует законодательно запретить свободным имперским гражданам в Маракоре иметь рабов уршилу и принудить Благородные Дома освободить имеющихся у них в рабстве уршилу.

- Повторяю, что рабство - зло. Но зло нужно искоренить в душах. Принудительное освобождение рабов, представляющий только один народ не решит проблему рабства. Один народ будет заменён другим. Нужно бороться с причинами, а не следствием. Каждый сам должен приди к осознанное решению отказа от рабства. Снимаете резолюцию? Нет. Считаю нужным голосовать. -проговорил герцог и быстро проведенное голосование показало, что только «Белые львы» и Свободный город мистраль поддержали ее. Отказать.

«Единый путь» с подавляющим одобрением Сената просит герцога обеспечить участие кораблей Великого Дома в экспедиции на Дно и естественно согласно старшинству обеспечить присвоение их представителю титула Виа Прагматиса и руководство экспедицией.

- Экспедицию поддерживаю. Научное познание весьма важно для нашего сектора. О составе экспедиции я решу позже, по поводу руководства экспедицией мы переговорим с Имперской Школой.

«Желтое небо» и «Единый путь» с трудом преодолев противодействие «Пути меча» настаивают, на том что Дом Катон должен как то ограничить деятельность ордена «Багровой луны», потому что это цитата – «узаконенное пиратство».

- Вопрос «Багровой луны» весьма щекотлив и не имеет явного и однозначного решения. И голосование в Сенате это лишь подтверждает. Нет единства среди Вас. Мы должны самым внимательным образом понять, где граница между священной приведение аристократии и банальным преступлением. Обещаю разобраться с этим вопросом. Некоторое время фракции еще спорили, но вскоре угрюмо замолчали, а вот представители милитаристов и супермассистов лучились довольством. Я так и думал. Отказать.

«Оплот» решительно требует обеспечить продовольственную безопасность Акроса, с учетом что цены на пищевые продукты растут каждый месяц, просто позор что такие благодатные планеты как Акрос и Кессарион зависимы от привозного продовольствия.

- Да, это весьма важная проблема. Я полностью поддерживаю беспокойство почтенного Рогула Димитрено. Обязательно займёмся своим сельским хозяйством. Грех перед Создателем не использовать возможностей наших чудных планет.

«Свободный город Мистраль» при поддержке части Сената и решительном возражении другой части считает что проведенное расширение иксианской станции «Бегемот», в результате которого к ней был пристыкован новый производственный модуль «Вулкан» нарушает если не буку, но дух соглашения и требуют от Дома Катон добиться удаления его из системы.

- Вопрос Бегемота вызывает серьёзные размышления. Безусловно он требует моего личного участия и разбирательства. Я сообщу о своём решении и предпринятых действиях дополнительно. Прошу отложить вопрос, а то господин Кромбах уже прожег во мне взглядом дыры – ухмыльнулся в усы герцог заметив как иксианец торопливо разговаривает с поддерживающими его немногочисленными сенаторами – это дело законников прежде всего. Считаю возможным отложить пока это поручение. Но мы к нему, несомненно, вернемся. Согласны? Отлично.

-Благодарю Сенат за продуктивную работу и такой радушный прием. Обещаю сектор Маракор снова будет великим!

Терренс. Всем. Монотонная, однообразная работа. Почему-то сейчас, когда ты все глубже и глубже погружаешь манипуляторы в твердый только с виду материал, тебе вспоминается смутный образ. Прежде, чем понимаешь, о чем он, вспышка.
Виктор, сидя на краю кровати, спиной к тебе, смотрит на панораму мерцающих за окном голографических вывесок. Мелодичный щелчок крышки допотопной биотопливной зажигалки, тихое похрустывание колесика, искр сноп, треск занявшегося табака, сизого, смолистого дыма тяжелые клубы.
Убирает металлический брусочек в карман своих костюмных брюк, которые уже успел натянуть, и ты, разглядывая его со спины, в очередной раз понимаешь, насколько же он, офисный работник, фактически - клерк, себя любит. Поджарое, крепкое, ровно и в меру загорелое тело, а ему, вроде бы, лет сто тридцать, может чуть больше, выглядит, ну, на двадцать с небольшим. Каркас собран, разумеется, по специальному заказу, лучшее оборудование, визуально и тактильно от "мяса" неотличим, а все эти татуировки, тончайшей вязью клинописей опутывающие кисти, запястья, вьющиеся вдоль локтей, поднимающиеся выше, укрывающие собой плечи, сплетающиеся на спине замысловатыми узорами, сделаны и заговорены опальными мидмирскими жрицами, плюс, каждый крупный овал мутно-голубого цвета, похожих на застывшую смолу драгоценных камней, инкрустированных в каждый позвонок и словно нарочито выставленных напоказ, представляет собой миниатюрный псионический резонатор, усиливающий его и без того немаленький псионический потенциал. Тычешь в один из них, тот, что промеж лопаток, подушечкой большого пальца вытянутой правой ноги.
- Устал, старичок?
Мужчина ничего не отвечает, только стряхивает сигаретный пепел прямо на пол. Продолжаешь щупать теплые камни, двигаясь по ним вниз, к пояснице. Нет, все же подает голос.
- Не устал.
- А что тогда?
Поворачивается вполоборота, и ты видишь, что он за прошедшие секунды снова отпустил свою привычную бородку, готье с усами, хоть и знает твое к этому его образу отношение. Улыбается, демонстрируя имитированные под "живые", цвета слоновой кости зубы.
- Просто вспомнил тут.
- Что вспомнил?
- Что мог бы сейчас играть в гольф, с Флетчером.
- В смысле?
- В смысле, мог бы в гольф играть, а вынужден, вот, как мехвод.
- Кто?
- Механик-водитель.
- В смысле, Вик?
- Ну, с бронетехникой тр...
- Ебаная ты свинья!
Тычок пяткой в бок, чудовищной силы, такой, что обычного человека просто разорвал бы надвое, отправляет хохочущее тело Корли в полет. Уже проламывая собой собой укрепленное стекло, на пару мгновений задерживает падение, цепляясь за осколки руками, кричит:
- Прости, надо ехать!
И вываливается прочь, в вечный шум и несмолкаемый гомон бессонного города, а вместо него в провал выбитого окна хлещут, вырывая уцелевшие автожалюзи из креплений, порывы холодного ветра.
Засовывается коротко и модно остриженная голова любовника обратно, на мгновение показавшись над подоконником:
- Обиделась?

Мортиноцци. Жмется к стенке лаборант, глядя не на тебя, а на вороненый ствол, направленный в его грудную клетку. Скалится, зубами скрипнув, тянет шею влево чуть, будто защемило ее. Дрожит голос:
- Да ты... Вы... Блять...
Хорошо знаешь этот момент. Когда не вывез, обломался, и еще адреналин как раз догнал, дав подзатыльника. Раскраснелся, глаза блестят. Сейчас совсем накроет. И правда, тряхнул плечами, будто заплакать собираясь. Но нет, не стал, сдержался. Скривился только заметно, губы поджав, старается взглядом с тобой не встречаться. Вот, ярости слепой вспышка погасла, а крупный калибр-то в чужих руках никуда не делся.
- Ты. Вы. Вон та, - мотнул головой в ту сторону, откуда пришли, - я спрятался. За дверью. Ты говоришь...
Воздухом поперхнувшись, закашливается, когда очередным спазмом горло сводит.
- Т-ты. Говоришь, убери. И она, та, она убила. Зарезала. Нож воткнула! - распаляется снова, было, но нет, выдыхает только, - Блять...
Опять плечи начинают мелко дрожать. Сгибается, давит ладони в коленки. Вдох глубокий делает.
- За что? Сука... За что?..
Кашляет, качнув головой.
- Что мы вам сделали?
Выпрямляется, лопатки в облицовку уперев.
- Это все из-за вас, да? Вот это все.

— У тебя вот почему такое лицо сердитое? А все эти перепады настроения? Откуда оно всё, думаешь? Это из-за тестостерона!..
Всё время полёта на челноке Генри не затыкался ни на секунду и постоянно донимал своего попутчика в лице Максимилиана.

— ...ты не смотри, что я наёмник. Я так-то человек очень добрый, давал врачебную клятву. Это, правда, на панковской сходке было. Вытаскивал у приятеля пулю из бедра и тогда понял, что это моё призвание. Я ценю каждую жизнь! Если можно человека спасти, то мне неважно: враг это или свой. Нельзя людей в беде бросать. Если только это не правые. Ненавижу сраных правачков. Вот бы все эти собаки разом передохли, фашики ебучие.

— Аниме смотришь, кстати? Да просто спросил. Согласно статистике, чаще всего женские персонажи в аниме испытывают два чувства: стыд и позор. Ты знал? Омерзительно! Отвратительный пережиток токсичной маскулинной культуры. Есть, конечно, и хорошие работы. Ты вот как считаешь: стоит ли приравнять объективизацию аниме-девочек к уголовному преступлению? По-моему, однозначно стоит! Сегодня тупой фашик делает секс-объект из рисунка, а завтра начинает систематическое угнетение настоящих королев: реальных женщин. Ты не фашик, к слову? Да я так, на всякий случай...

— ... раз уж зашёл такой разговор: ты ведь смотришь иногда голых девочек в интернете? Ладно тебе, все смотрят. И я, увы, не исключение, хотя я всячески прорабатываю этот момент. Во времена бурной юности мне приходилось рассылать девушкам письма с извинениями всякий раз когда я... перенаслаждался их фото-сетами. Но после приёма гормональных препаратов я стал совсем другим человеком! Последняя естественная эрекция у меня была аж месяц назад! Конечно, иногда потенция требуется «здесь и сейчас», но на этот случай у меня есть настоящая палочка-выручалочка. Необычайно полезный укольчик. Он немного болючий, но эффект — моё почтение. Тебе дать рецептик? Нет? Ну как знаешь.

— Изучал на досуге геополитическую обстановку в Западном Джакале? Одни милитаристы, фундаменталисты и прочие капиталисты тут и там! Просто кошмар! Эта планета отстала от трендов лет на пятьсот. А всё из-за этих консервативных нелепых мужичков, что играют в свои детские войнушки. На планете процветает виктимблейминг, кэт-коллинг, менсплейнинг! Как относятся к несчастным представительницам прекрасного пола с приемлемой полнотой мне страшно и думать. Это из-за засилья мужланов на руководящих постах. Женщины — объективно лучшие руководители. Это естественно. Это даже не социология, это — биология! Вот я жил в семье с одной только матерью и видишь каким хорошим человеком я получился в итоге?

— Позывной у тебя, к слову, деспотичный. «Лорд». Это ведь рабство, право первой брачной ночи, вся эта средневековая ересь. Или это твой секс-псевдоним из-за интимного пирсинга? Тогда извини. А ты снимался в порно? Ты такой крепкий парень, я бы глянул на твоё исполнение...


Со временем Генри притих, позеленел, уставился в одну точку и старался не шевелиться. Он съел целую пачку леденцов «антиукачина», но они не могли его спасти. Гений медицины оказался совершенно один в неравной схватке против трясучки челнока. Как же он ненавидел челноки. Особенно после такого долгого перерыва...
Едва ступив на поверхность, Генри традиционно изверг содержимое желудка на желтоватую землю, сквозь которую пробивались ростки зелени. В муке он задрожал всем телом, утёрся и оглядел суровое убранство лагеря.
«И чего мне только не сиделось в своём кабинете? — тоскливо подумалось ему. — Ах, точно. Стигматизация меньшинств и узколобость большинства моих пациентов. Не время унывать! Наверное...»

Постоял на посадочной площадке какое-то время. Перевёл дух. Обречённой походкой принялся исследовать своё новое обиталище на ближайшую вечность. Тут-то он и приметил группу фотографирующихся операторов. И тут Генри расцвёл.
Как минимум две валькирии с ангельскими лицами и взором настоящих убийц! Они олицетворяют собой возможное процветание и спасение этой тусклой планетки. Может для мира ещё и не всё потеряно!
Едва все стали расходиться, он подошёл к одной из них — к Лине.
— Привет! Приятно познакомиться с настоящим профессионалом! Ты ведь зарегистрирована в «там-таме»? Как тебе новая обновка с фильтрами? Дашь ссылочку? Обязательно подпишусь! Ой, где же мои манеры? — Галантно поклонился, прижимая руку к сердцу. — Я — Генри О’Брайен, почти дипломированный медик с огромным стажем и военный специалист. Меня прислали в качестве подкрепления.
Генри подозрительно обернулся на мужских представителей отряда и продолжил уже на полтора тона ниже:
— Скажи мне, коллеги тебя... притесняют? Даже не говори, я ведь знаю ответ! Они то и дело говорят, что тебе не хватает опыта, принижают твои боевые заслуги, просто потому, что ты девочка, так? — Медик аж повёл головой от негодования. — Ты только скажи мне, я отправлю жалобу в штаб GDS. Я всегда ношу с собой пачку шаблонов для заявок такого рода. Я уже давно работаю, и чтобы ты думала? Большинство жалоб были на сексизм! Хорошо, что я помог устранить несправедливость хотя бы в рамках одной корпорации...

Ход 2
«Мир на двоих». Новости Центральных миров. Тау Бор.

Сегодняшнюю передачу одного из лучших новостных каналов квадрантума Коро вели восходящие звезды сразу некоторых голо-каналов, воздушная, почти неземная Дона Дюк, которую многие считали едва ли не идеалом леди и молодой красавчик Шакор Ксарк, который вечно кривящимися в насмешке или презрении губами напоминал молодого барона Харконенна. Каковы бы не были их реальные отношения, но перед всем человечеством они неизменно представали как пылкие и верные влюбленные, всегда ведя эфиры только вместе, вот и сейчас первое слово в репортаже было за Доной, а ее спутник готовился подхватить нить разговора.

- Сегодня мы дарим мир нашим домам. - улыбки послов, гербовые бумаги, золоченные печати представителя Комиссии по Канли Ландсраата и редкие аплодисменты, все таки вражда завершившаяся таким простым образом оставила многих неудовлетворенными. Да и имело…душок коммерции, столь не любимый в белоснежных залах Федеративного Совета. Сияние светильников, настроенных в виде гербов двух Домов, кадры с ликующим народом на Джанпуре и с куда менее радостными санторианцами, кадры с Каммалы, где вместо солнца на голографических стягах вместо солнца включается золоченый лабиринт.

- Недавно мы стали свидетельством, настоящего милосердия и дружелюбия. Оба Дома поступились своими амбициями для того, что бы мир царил в секторе Маракор- вдохновенно вещала девушка. Дом Кносс жертвует своими амбициями мейдара и признает поражение, а Дом Нихон…

- А Дом Нихон как может подслащивает ему пилюлю. Как то не слишком благородно, а?

- Шакор, ты невыносим! Ты предпочел бы войну?

-Я за то, что бы мужчины отвечали за свои слова и действия. Что это за рыцари что вместо честной схватки торгуют своим наследием и подданными? Рыцари-торгаши, воины-ростовщики…ох не туда идет империя - явно издевается мужчина – думаю те воины, что сложили головы ДО подписания соглашения чествуют себя обманутыми даже на небесах. Получается они умирали просто для развлечения своих лордов. Уверен семьи погибших, скажут спасибо своим господам, за такую оперативную реакцию.

-Все равно я считаю, это куда лучше войны! А то, что они не стали маскироваться, а честно все осветили это даже мило! Кроме того, уже известно о переговорах между Домом Нихон и Домом Теннери, скоро на Квайге воцариться мир.

- И что отдадут Теннери за него Нихону? Свою треть планеты правильно?

- Вполне возможно под управлением Дома Нихон планете будет и лучше, не забывай что в свое время и Теннери и Кносс отняли свои владения у Дома Эшлеклер! А вот Нихон получил их в дар! И почему ты считаешь, что решить конфликт без войны это не мило?

- Действительно Дона, это мило, так мило, что у меня сейчас слезы на глазах навернуться- вступил Ксарк – какие великодушные нихонцы, ах какие трусливые…извините...человеколюбивые кносцы…а ну да еще и тенерийские котики. Так мило.

- Но это же действительно так, Шакор!

- Наверное, наверное. Интересно только почему ночью, когда расслабившиеся кносцы занимались тренировками и переформированиями отрядов, а тенерийцы отрубались на своем празднике бухла и минета, то есть оперы и балета, силы Дома Нихон решительным броском преодолели линию разделения и ворвались на территорию соперников – в голосе ведущего стала звучать торжественность и чуть ли не величественность.

- Под канонаду сотен орудий, обрушивших огненный шквал на приграничные области, линейные части нихонцев усиленные бронетехникой пошли в стремительное наступление. На Калийской низменности между заводских корпусов Дома Теннери удар нихонцев проломил порядки едва собранной Второй терции Дома Теннери и обратил ее в бегство, более того смешавшиеся порядки беглецов и преследующие их нихонцы полностью расстроили и оборонительные рубежи Первой терции опрокинув и ее тоже, вызвав цепной эффект по всему фронту. Только героическими усилиями срочно подтянутых третьей и четвертой терций, занявших укрепления «Первого защитника», могучей планетарной крепости в сердце владений Теннери, удалось остановить продвижение атакующих и не допустить захвата «Ферст-джампа», единственного космодрома обеспечивающего связь Квайги с остальными владениями Теннери. Говорят Эстебан Этьен Наварро, командующий силами планетарной обороны Квайги поседел за одну ночь!

- О боже, но как же разговоры о мире, ведь…

- О это не все моя милая, это только начало. - хохотнул мужчина – лорд Дома Нихон не разменивается по мелочам. Синхронно с первым наступлением были атакованы и территории, принадлежащие Дому Кносс! О нихонцы выбрали отличный момент для атаки, видишь ли весь текущей месяц войска санторианцев пребывали в дезорганизации, так как на месте частей регулярной армии Дома Кносс формировалась «Фема Квайга», баннерная дружина семьи Тавор. – Шакор, кажется, просто смаковал происходящее- и именно в эту кутерьму и неразбериху вломились атакующие полки Дома Нихон. Тактика была почти такая же как и на юге – огневой налет с использованием тотального превосходства в артиллерии, потом удар тяжелыми танками в сопровождении многочисленной пехоты. Все точно так же, только фронт шире втрое.

- О мой бог, не может быть! Дом Нихон завершил вражду! Это бесчестно!

- Военная хитрость, не слишком достойная аристократов, конечно, но много ли можно ожидать от Дома наемников? Эффективность для них куда важнее, хотя конечно наемники прошедшее обучение в Школе Гиназа никогда не поступали таким образом.

- Это же позор! Может это какая-то ошибка? Я не верю, что…

- Ошибка исключена -отрезал Ксарк – Представитель Штаба Дома Нихон на Квайге подтвердил атаку ретранслировав указание нейтральным сторонам, вроде Дома Эшлеклер не вмешиваться в происходящие, да и вот, полюбуйся – он щелкнул пультом и перед ним возникло подрагивающее изображение стоящих в плотном строю солдат и нихонского башара зачитывающего обращение своего повелителя.

Отважные воины дома Нихон! Бесполезные Кноссы признали превосходство нашей великой нации, а их слабый владыка склонил голову перед дайме Таро, пришло время окончательно разгромить ничтожных Кноссцев!
Покажем им всю нашу силу и мощь! Нападайте стремительно и безжалостно, не жалейте их солдат, они не воины, а трусливые торгаши, скотоложцы из лабиринта! Настоящие воины никогда не отказались бы от своих притязаний, не запросили бы трусливо мира. Контрибуцию в таких обстоятельствах выплачивают только трусы и евнухи, у которых нет воинской чести и мужского достоинства. Они недостойны жизни!
Идите и разгромите этих позорных дворян скотоложцев этих землепашек-атрейдесов! А женщин возьмите себе, пусть они родят детей настоящим воинам Маракара. Возьмите Квайгу силой во имя величия дома Нихон! Теннери эти лизоблюды, что никак не решат, чей зад им вылизывать сегодня пусть упадут колени, как и полагается безродным рабам перед нами - господами! Нет в Маракоре воинов сильнее нихонцев и корабля, сильнее линкора «Ямато». Мы раздавим их жалкие армии и распылим флоты! Ступайте, славные воины дома Нихон и принесите нечестивым гайдзинам АД на земле и пусть никогда не заходит Стальное солнце! Хэко яко банзай!

- Какой кошмар, это подло, это отвратительно, это…

- Это жизнь во всем своем уродливом великолепии, Дом Нихон ценит только силу и сейчас он явно это продемонстрировал. Он воспринял как слабость отступление Дома Кносс и нанес по нему немедленный удар! Подобные обращения были зачитаны во всех частях на Квайге, они явно намерены сбросить врага в космос.

- Это варварство, неужели у них все получилось?

- Не совсем, хотя конечно атака была удачна. Весьма удачная, особенно тем что совмещалась с воздушным десантом непосредственно на Спариот, говорят командующий Генрих Кир Рифат был вынужден сражаться с мечем в руках на пороге собственного штаба! Что не говори, а солдаты с Джанпура явно лучшее что может дать сектор Маракор. Пожалуй только гипеи, эта элита санторианцев не дала сломить хребет армии с Санториана, как это произошло с войсками Теннери. Я думаю нихонцы рассчитывали смешаться с противником, и уничтожить его за счет своего мастерства и дисциплины, но гипеи жертвуя собой не позволили сесть на хвост отступающим войскам фемы, я бы сказал они сыграли важнейшую роль в бою – диктор помолчал – ну и конечно еще то, что Дом Нихон не принял во внимание то, что орбита полностью под контролем Дома Кносс. Как вы знаете обычаи войны не одобряют ударов из космоса по планете, но думаю это последнее, о чем думали капитаны кораблей получая ворох панических донесений с поверхности и действовали они решительно! Смотри!

Словно рыцарь в сопровождении двух оруженосцев трио крейсеров дома Кносс коснулась полированными брюхами атмосферы планеты и начало медленно продавливать ее, занимая позицию в верхних ее слоях. Сейчас они не боялись атаки из космоса прикрытые с тыла фрегатами, а их чудовищные орудия начали раз за разом посылать снаряды по ползущим по прибрежной равнине колонны наступающих нихонцев, а за ними со злобным гудением уже неслись сотни аэрокосмических истребителей обрушивая на наступающих настоящую лавину огня. Да стрельба космос-поверхность всегда страдает в точности, уж больно велика цель и мал снаряд, но зато если уж он попадает то все- тяжелые танки превращаются в груды развороченного железа, пехотные части просто окрашивают равнину в красноватые оттенки, а редкие пожары лишь оттеняют картину. Но нихонцы не были бы нихонцами, что бы даже огненный ад с неба остановил их продвижение и несмотря ни на какие препятствия их потерявшие до двух третей бойцов отряды достигли пригородов Спариота и ферм изумрудного рога и только после этого корабли на орбите прекратили стрелять, все же бить по собственному населению не решились даже в такой критический момент.

- Нихонцы захватили значительные территории, очень значительные вплотную подойдя к сердцу владений противников, но потери их чудовищны. Поэтому я затрудняюсь сказать удовлетворен ли лорд Нихон результатами атаки – все таки десант на столицу провинции Кносс отбит, космодром остается в руках Теннери. Если он дожмет врага, то несомненно это будет стоить любых жертв, если же нет….

-Все равно это отвратительно! Отвратительно! Одной рукой подписывать мирный договор, другой бить в спину! Это не достойно лорда, недостойно гиназца, недостойно! Комиссия по канли должна строго наказать за подлость!

-Успокойся, успокойся. Я уверен комиссия не оставит без внимания произошедшее, но помни против подлости закона нет. И так или иначе уверен, на Квайге еще не конец и у нас будет еще возможность обсудить происходящее там.

"Не трогай меня!" - вдруг жалобно простонал Фидель, не приходя в сознание.

Оператор. Сел, скорее почувствовав, чем услышав, как сухо щелкнули коленные чашечки. Давно пора менять их, рано или поздно подведут. Хребет, вон, поставил биопластиковый, и все: забыл практически про ломоту, затекания, хрусты, клины. Болит шея, тянут ступни затекшие. Никакие серьезные травмы не проходят бесследно для организма, поэтому, с учетом того, что ты пережил, удивляться нечему.
Решив впрочем, что старые раны могут подождать, а вот костюм - нет, находишь наощупь прямоугольник вмонтированного в наруч нарукавного дисплея сначала, на левом запястье. Щелкаешь пальцем по сенсорной панели. Не работает, похоже. Осторожно стучишь костяшками кулака, тканью перчатки укрытыми, по стекляшке светофильтра. Может, контакт где-то отошел, либо шлейф расконнектило. Качаешь аккуратно в креплениях, прихватив с боков, орб шлемный. Ни сплетенных из света строчек сводок от системы жизнеобеспечения на внутренней поверхности лицевого щитка, перед глазами, ни свечения на рукаве, ничего. Похоже, скафандр в нерабочем состоянии: отключены или обесточены все системы, даже аварийные. То, что ты еще не задохнулся, вероятно является следствием работы некоего механического нагнетателя дыхательной смеси, являющегося "последним рубежом" перед удушьем. По кислороду в окружающей среде все просто - чиркни колесиком спрятанной в наплечном кармане, слева, зажигалки, надеясь, что атмосфера не содержит легковоспламеняющихся газов в пропорциях, достаточных, чтобы тебя поджарить. Либо вытащи из ближайшего к кисти торца наруча левой руки, предварительно вывернув эластиковую заглушку, палочку экспресс-тестера газовых сред. Их там две, с запасом. Вытащив, проверни колпачок до щелчка, энергично потряси около десяти-пятнадцати секунд, и посмотри на цвет жидкости в контрольной колбочке. Густая и мутная, буровато-черного цвета - вокруг непригодная для дыхания, возможно смертоносная хрень, прозрачная, салатово-зеленая и флуоресцирует - можно дышать. Тестер совсем простенький, определяет только самые базовые соединения, пропуская хитрые смеси и всякую токсичность с органическими корнями, но это, вне всяких сомнений, лучше, чем просто снять шлем в ста процентах монооксида.
Болотная жижа, ее миазмы царапают сознание, пока пытаешься понять, как не надышаться всякой дрянью. Болото.
Вспышка. Жмешься к проржавевшей стене темного, мокрого, пахнущего ржавым железом коридора, дверной проем, к лестнице на верхнюю палубу ведущий, выцеливая. Жмется к левому боку, в ткань брючины пальчиками тоненькими вцепившись и за тобой спрятавшись, девчушка: совсем крохотная еще, лет шести, не больше, с раскрасневшимся, обожженным, перемотанным мокрой тряпкой на манер респиратора личиком, торчащими тут и там опаленных русых волос горелыми прядями, в одних только трусах, грязью измазанных, и с ее ростом напоминающей платье, подранной на спине майке, которую ты, с себя сняв, ей отдал. Сам - не лучше, брюки тут и там пропалены, почти по колено, вместе с ботинками, напрочь перемазаны илом трясинным, на груди бронежилета ободранного и выгоревшего на солнце тяжесть, левая рука, над локтем, перетянута набухшим и потемневшим от крови бинтом. "ЕПД-14.5М" в руках сжимаешь, со спиленным прикладом, скрученными сошками и обрезанной ручкой для переноски. Пулемет-обрез. Который единый пулемет Демитрова калибра "14.5", модернизированный. Антиквариат, но антиквариат вполне, как ты за этот бесконечный день успел не раз убедиться, вполне рабочий и невероятно убойный - даром, что "образца 913 года от Обретения Терры". Тускло блестят в свете далекой газовой лампы цилиндр перфорированного дульного тормоза, охладительный ствольный кожух, матово отсвечивает воронением ствольная коробка. Перемотанная лоскутом от распоротой рубашки ладонь жмется в черный пластик пистолетной рукоятки, палец лежит на затертой стали гашетки. Наверху - стрекот затяжных автоматных очередей, крики, хрипы, сполохов ярких зарница. "Хомяк" с "Холодильником", и еще двое, которых встретили в степи: имперец тот, Ямоото, с капитаном Мафусаиловым - там. А вы, вы здесь.
Грохот. Катится по ступенькам, брызжет кефирной белизной гермошлем, с маской, рублеными линиями череп напоминающей, в серо-желто-зеленой камуфляжной палитре. Упал, крутанувшись, на пола сварную плиту, лежит. Решетки динамика-​воздухозаборника треугольник вверх обращенный, сетчатые полусферы акустических сенсоров по бокам, погасших круглых визоров точки в глубоких нишах глазниц. Андроид-чистильщик, зилоновский. Хорошо, хоть так, частично, а не целиком. Выдыхаешь, приотпуская чуть гашетку, и давая ей снова выбрать свободного хода. Окрик. Голос знакомый, но напряжения волна почему-то снова захлестывает опаленное адреналином сознание:
- Мельник!
"Хомяк". Будто дьявол болотный: в тине, иле, гари, крови и белой гемолимфе так вывалялся, что только по общим очертаниям еще можно понять, что он в комбинезоне своем до сих пор. Свесился через борт, под палубу заглянув. Теперь только так, глаза-в-глаза, знание о том, что зилоновцы могут имитировать голоса, вам дорого обошлось. Кричит, махнув рукой:
- Сюда! Пошел-пошел!

Ортега. Всем

  Чудо двойного зрения всегда завораживает: ты словно становишься единой в двух лицах, и продолжение руки становится твоими глазами. Более того – ты сама на краткий миг становишься автоматом, сквозь прицел которого смотрит человек, и именно ты ищешь цель и даруешь ей ослепительную, обжигающую ласку небесно-синей плазмы. В такие моменты неважно, кто стрелок и с чьей стороны ты метишь болью оппонентов – важно только само ощущение отдачи и мягкость нагрева корпуса, построение алой клетки вокруг жертвы и траектория снаряда. Так, наверное, в древнейшие времена дикари преклонялись перед Божеством Войны и чтили его дары – смертоносное оружие. Сколько лет прошло, а человечество до сих пор не изменилось: импульсы мозга, облаченного в совершенное имплантированное тело, и мозга первобытного дикаря в момент охоты за двуногой дичью поразительно едины.
  Каждое действие четко и завершено, каждое движение – на своем месте. Даже несчастный репликант стал сейчас всего лишь строчкой в поэме выстрела или небрежным росчерком кисти на экране. Багровая рамка делает его образ скоротечным и трагичным, и четыре удара ставят на нем крест. Первый – выйди, второй – умри, третий – прощай, четвертый – прости. Оваций не надо: это зрелище хорошо своей молчаливостью. Достаточно той награды, что багрянец обводов сменился на ликующий желтый.

  На сей раз улыбка Флоры куда мягче и спокойнее: первый шажок сделан, потенциальная опасность устранена, и можно покинуть пенную негу ради полноценной и подвижной жизни. Совершить, так сказать, эволюцию, выйдя из воды на сушу. Погладив теплый ствол «Ру», доверчиво жмущийся к хозяйке, удовлетворенная первой, пока еще маленькой, удачей женщина уже было собралась покинуть обломки сквозь призывно манящий люк, как по ушам ударил оглушительный надсадный треск: словно взбесившийся великан решил смять обломки катера, словно жестяную банку, и запустить их в неведомые дали.
  Все смешалось в один миг. Воздушная пенистость Эф-Гэ вмиг стала монолитно-твердой, словно женщина оказалась заживо в могиле. Но это было наименьшей проблемой: то, что гель после прекращения опасной для жизни экипажа обстановки станет снова мягким, она уже знала. А вот возможность быть раздавленной всем весом катера или оказаться насаженной на штырь, как еще недавно напарник, была ужасающе реальной. В ожидании удара оперативник сжалась, прикрывая собой верного «Крошку» - родной автомат более хрупок, чем ее модифицированное тело.
  Груда металла, вовсе уже переставшая быть красивым кораблем, с грохотом, скрипом и стоном тысячи грешников рушится куда-то, по ощущениям – вниз. А вместе с ним будто в пятки уходит сердце, если оно, конечно, есть у человека, от которого остался только мозг. В ожидании неизбежного удара Флора закрыла глаза…

  Миг, другой – все замирает в шатком равновесии. Не веря, что она жива и даже, вроде бы, цела, Флорида открыла глаза. Пена, кругом все та же пена, за которой почти вплотную стена, еще недавно бывшая потолком. Выдохнув сквозь зубы короткое «м-мать…», женщина не удержалась от того, чтобы в меру подвижности рук проверить себя и оружие. Сигнал тревоги, прежде бесполезно пытавшийся предупредить отчаянный экипаж, наконец смолк. Уже неплохо: не будет буравить мозг.
  А вот прозвучавший откуда-то снизу вопрос – вообще чудо и настоящий подарок судьбы. Коллега-подчиненный еще жив, а значит, боеспособность их маленького отряда все еще на прежнем уровне. Первая мысль – крикнуть в ответ, разбилась о воспоминания о лопнувшем блобе, а посему, кивнув сама себе, оперативник вновь активировала передатчик, послав к нему окрашенную радостью мысль:
  - Жив! Я цела и не пострадала, ищу возможность эвакуации. Ты сам как, боец… э-э-э, техник? Цел? Не познакомился поближе с новым штырьком? Можешь подняться ко мне?

  А пока идет трансляция мыслей, ничто не мешает проверить прилегающую плоскость на предмет точек эвакуации. Найти тот же люк, из которого она стреляла, например, или разрыв в обшивке. И пора бы уже прекращать тянуть время, как мятную жевательную резинку: такими темпами ей впору именоваться не оперативником, а ленивцем. Аккуратно, стараясь не нарушить застывшую в практически первозданном хаосе систему, она принялась ощупывать стену перед собой.

Хлопок. Повисло одеяло дыма над нами, но внутри меня взошло солнце: теперь я знаю, кто я.

В последний миг я думаю, как много работы пошло насмарку. Это не отягощает меня. Мы много раз начинали заново. Начнём ещё один раз. Будущее неотвратимо.

Моё место займёт другой.

"Эй, бля! Мы из ракет!"

Они тут из ракет. Представился по всему дипломатическому протоколу, брат. Понимаю тебя по-своему, ты из ракет, это бывает-случается. Только у меня посерьёзней взрыв идентичности: Я ИЗ СОЮЗА СВОБОДНЫХ СИСТЕМ!!! Чуть не начал палить из ожившего рельсотрона! Блять! Где моя настоящая личность?! Я держался. Я держался за самообладание. Но теперь выясняется, что я думаю примерно так:

"Немезида" и "Патрон", и все остальные здесь — дроны капитализма. Даже эти чудовища, морферы — заложники рыночных отношений. А мы с "Оцелотом" не такие. Мы другие. Какие-то. Ещё не вспомнил, какие мы конкретно, но уже стыдно за некоторые мысли в прошлом. Я лучше, чем это всё. Я на высокой цивилизационной ступени. На время потерял память и сам стал, как троглодит, но это может произойти с каждым. Теперь взял себя в руки и буду действовать, как человек.

Вот "Патрон". Первый кандидат в граждане ССС. Он просто не знает пока, что можно перестать быть винтиком, распрямиться в полный рост, расправить плечи, стать нормальным. И жить достойно. За ним "Немезида". Умная девушка, но живёт в иллюзиях. Думает, что можно взломать Систему. Жить среди корпораций и быть свободной от их правил, если быть знающей и ловкой. Не успела ещё понять или не хочет, что, как у нас говорят, "Не выйти из бани не вспотев". Ко мне самому начала налипать корпоративная грязь за долгое время здесь. Но этой пройдёт.

Нельзя убивать их. Это как убить ребёнка во сне. Они люди. Только ещё в зачатке. Только ещё спят. Я расскажу им. Мы с "Оцелотом" расскажем.

Поднял свободную руку к лицу, но она упёрлась в купол шлема. Взял снова винтовку нормально. Не время. Артефакт брахов сжёг мозги. Он ломает электричество. Мозг — электрохимия. Но возможно, это и есть настоящий я. Встречайте: Вик "Я-Д'Артаньян-а-вы-все-троглодиты" Стивен из Союза Свободных Систем! Герой Труда, отличник политической подготовки.

"Патрону" и "Немезиде" я говорю:

— Оружие в порядке. Репликанты стреляют по верхнему ярусу.

Себя я спрашиваю в собственной голове: что дальше, Стив? Что теперь?

Бжик. Всем

Рубик. Всем. Вспыхнуло ярко. Вопит ребенок, рвет тебя за штанину:
- Умри! Дядя Рубик! Умирай! Умирай! Пожалуйста, умирай! Умирай!
Гаснет крик. Вспышка. Идешь по узкому тоннелю разгрузочного рукава. Широкая, но все равно не шире твоей, спина "Мон-Грела", в кирасе из листопрокатной стали поверх кожанки, маячит впереди. За спиной сопит, гремя сошками пулеметными, "Сука". Не прямо сука, хотя, все же сука, конечно, просто погремушка такая. "Флик", болтокрут, как обычно, тянется где-то в хвосте. Впереди маячат фигуры - встречка, в док. Проход слишком узкий и обычно входящие, все же, стараются сначала выпускать выходящих. Видимо, не в этот раз.
Чтобы хоть как-то разойтись, жметесь по бортам. "Черепа". Первый - совсем еще пацан, лет четырнадцати, не больше, с набитыми прямо на скуластом лице росчерками клановой черноты, в куртке засаленной, с демонстративно болтающимся на боку четырехствольным обрезом дробача. Качнувшись вдруг, цепляет тебя о плечо своим мосластым плечом так, что сам едва не падает, ткнувшись в литых мускулов тугие перевития. Бледнеет в какой-то момент, бросив быстрый взгляд на рубача рукоять. Сзади напирают его товарищи и он уже раскрывает рот, демонстрируя сколотых зубов желтизну, чтобы что-то тебе сказать, но ты его опережаешь:
- Не сердись, брат, не со зла.
Хлопаешь пацана по спине, не давая времени опомниться, проталкиваешь вдоль по рукаву. Удар. Идущий следом за ним бритый налысо мужик с торчащими в стороны клочьями колтуноватой бороды вдруг бьет тебя кулаком с явно зажатой свинчаткой точно в челюсть, так, что даже жевалки эмально хрустят.
- Ты че, хуесос, ох...
Фраза застревает в горле бородача, когда клинок рубача, со свистом чиркнув пустоту, подбрасывает его вверх, подрубая точно промеж ног, взрезает штаны, рассекает мошонку, лобок, низ живота, и застревает где-то у пупка. Вывернув лезвие боком, рвешь его под ребра, вытягиваешь. Тугой поток горячей крови, вперемешку с комковатым ливером, льется на палубу. Где-то за спиной, вякнув, валится на палубу первый пацан, после того, как Флик втыкает ему под кадык заточку. Третьего, замыкающего в притирочной группе, Мон-Грел сбивает с ног размашистым тычком локтя в подбородок. Гулкий хлопок - реактивный кулак босса, звякнув тянущейся к запястью цепью, превращает лицо четвертого "Черепа", что предусмотрительно остался у входа в тоннель, с винтовкой наперевес, в дробленку из рваной кожи, драного мяса, ломаных костей и лезущих из-под них мозгов.
- Сука, заводи! - дает отмашку, когда товарищи умирающих, вопя что-то про неотвратимость наказания за содеянное, появляются в проходе.
- Эт мы враз, - говорит она.
Ты почему-то сам собой оказываешься на полу. Через долю секунды, правда, понимаешь, почему. Чудовищный грохот вперемешку со стробоскопическими вспышками наполняют тоннель от края до края, когда "ревун", эпилептически дергая сошками, распарывает шлюз затяжной очередью, превращая люк, переборки и "Черепов" в решето. Пять секунд - все заканчивается. Где-то в недрах станции заводится, надсадно дребезжа, ротор сирены.
Поднявшись, Мон-Грел хохочет:
- Злее надо быть, Рубик! Доброта, она, видишь... - давит ударом тяжелого сапога череп лежащего перед ним "Черепа", - убивает.
- Добрыш, - беззлобно скалится стальными фиксами Сука.
Бросив быстрый взгляд на сыплющие искрами, заваленные трупами руины проходной, босс качает головой, и поворачивает обратно к взлетке:
- Вот и скупились, блять... Да и по хуй. Флик, заводи "Коляна", гости кончились, - уже поравнявшись с тобой, хлопает по плечу, - не кисни, брат. Уляжется - с буграми зарешаю.
И ты не киснешь. Пока достаточно поспешно грузитесь в тесное нутро "Колизея", и Флик начинает разгонять не успевшие остыть тяговые движки, Сука радостно втыкает стик своего плеера в бортовую систему. Тяжелые биты и невнятный речитатив тут же наполняют собой кабину, но даже сквозь их пелену и в полумраке ты замечаешь, как мрачно выглядит встречающая вас "Энигма", ваш док, пилот, женщина босса, и твой, наверное, лучший друг, и как разочарованно звучит ее голос.
- Ну, как все прошло? - спрашивает.
Мон-Грел пожимает плечами:
- "Черепа".
- "Черепа"? Что, "Черепа"? Когда нам дышать нечем будет, ты тоже про них вспомнишь, да? Или когда свечки тяговые поперек Войда кончатся? Или...
Приобняв за бедро, босс, мягко усаживает ее в летное кресло:
- Заводи, Эн, поехали. Дотянем до пятого кольца, там закинемся. С Хайменом я потом порешаю, "Черепа" охуели в край уже. Видик глянет, сам поймет.
Вздохнув, Энигма, прощелкивает тумблеры на приборке перед собой, прислушиваясь к тяжелым ударам и крикам по ту сторону задраенного трюмника.
- Как бы не подорвали "ноги" нам.
- Не подорвут, - босс усаживается в свое кресло, по правую руку от нее, - это уже пацаны Хая, они меня знают.
- Каждый раз какие-то проблемы у вас. Каждый, сука, раз.
- А чего сразу Сука-то, - ухмыляется Сука со своего места, - не поминай меня в этой... В...
- Всуе, - помогаешь ты ей, и она, снова блеснув фиксами, показывает тебе большой палец.

Детей Рубик любил и обижать бы не стал, но на мгновение проступивший образ твари окатил с ног до головы осознанием как ушат ледяной воды. Какие дети на чёртовой военной базе в космосе? Или научной лаборатории, хрен её разберёшь. Ясно было одно - детей здесь быть не должно. Что же это могло быть? Наваждение? Визуальная галлюцинация?
Шаг.
А как же дети персонала? Мамочка не захотела расставаться на полгода со своим сыночком и захватила его с собой, колбочки показать да скальпелем дать поиграться. Или сынок зажравшегося командира, гордо расхаживающий по палубе и представляющий себя адмиралом целого, мать его, космического флота?
Галлюциногенный газ, или отрава твари? Точно, тварь! К ним же монстр бежал, разве не так? Они ещё пытались ворота открыть. Стоп, какие ворота. Створки лифта, точно! Пальцы налились тяжестью, словно воспоминание о том, как он пытался разжать будто бы многотонные створы. Значит, не открыли?
Шаг.
А вдруг это вообще элитный детский сад? Орхидея - прекрасное название для дошкольной группы очаровательных одарённых мальчишек и девчонок. И один парнишка потерялся, к тебе за помощью прибежал, а ты тут рубачом размахиваешь. Постыдился бы, взрослый мужик, а ведёшь себя как алкаш подзаборный.
Глюки? Глюкоза? Сахарок? Почему эти слова всплывают в голове? Непонятно. Вон там впереди где-то монстр маячил, смешной такой, с хвостом и клювом. Химера. Прямо как из комиксов каких-нибудь, суперзлодей. Рубик прищурил глаза, но зачем? Света всё равно почти нет. Широко открыл наоборот.
Скрипит кожанка, в спине натягиваются стальные тросы, рука с крепко зажатой в ладони рукоятью взлетает в небеса.
А когда охранником нанимали, говорили не пьёт совсем. Детей всё же защищать надо. У нас тут заведение высшего класса, охранные системы, пропускной режим, бронированные двери. Детский лагерь "Космический одуван" - безопасность ваших отпрысков превыше всего. Вот наш девиз. Помните об этом, господин Рубикко, и уберите этот ваш перочинный ножик подальше.
Изо рта вылетели слова какой-то старой забытой песенки:
- Рубач свой поднимает
И рубит им сплеча,
Работая на базе
"Рейдер Ильича"!
Знать бы, что такое "Ильич" ещё. Для рифмы придумали наверно.

Клинок свистит, молнией разрезая полумрак.

Молох. Всем

Командир. Всем

— А что, здесь правда есть всё? — недоверчиво спросил Никита у ближайшего гнома (гномы здесь были везде, это Никита уже знал). От неожиданности он даже забыл назвать гнома карланом, как решил было делать, чтобы довести всю эту породу до белого каления.
—В столовой есть все! Можно брать даже мороженое! — ответил гном, показывая на транспарант над потолком.

И здесь действительно было всё, понял Никита, ошеломлённо оглядываясь: в бесконечность уходили ряды стоек с цветастыми вывесками, как на фудкорте, длинные заставленные блюдами витрины, приглашающе кланялись перед Никитой гномы-официанты, колдовали за прилавками гномы-работники фастфуда в белых передниках, в поварских колпаках и даже — показалось Никите, — в халате поварихи столовой его средней школы. Никита присмотрелся: и верно — на блестящей металлической столешнице перед гномом-поварихой стояли миски с овощным салатом, тарелки с рисовыми ёжиками под неаппетитной подливкой, большая кастрюля из нержавейки с загадочной надписью краской «I 6 Л» на боку, а рядом — блюдо с толсто нарезанными кусками серого хлеба и рядок маленьких пакетиков дешёвого сока. Гном в халате с кокетливо завитыми на уродливой морщинистой голове кудряшками вскинул на Никиту раздражённый взгляд и гнусаво произнёс: «Утюгов! Чего толпимся! Проходим, порцию берём!» «Ну нафиг», — мысленно сказал себе Никита, поёжился и ускорил шаг, боясь лишний раз оглянуться.

Удивительно, но перемещение даже к самым дальним стойкам не требовало усилий — стоило сделать шаг, и всё изобилие заведений, цветастых вывесок, блюд на витринах, официантов, сдвигалось и головокружительно неслось мимо, как в ускоренной съёмке. Более того, не столько Никита шёл куда-то, сколько Столовая перемещалась вокруг него, и Никита видел, что, к какому бы заведению он ни направлялся, стол, за которым расположились одноклассники, находится более-менее рядом. «Каждому Кажеция представляется по-своему», — вспомнил Никита слова Кастора и подумал, что парень таки прав.

Он сделал ещё движение, Столовая опять крутанулась вихрем, и Никита обнаружил, что стоит у стального прилавка, в углублении которого установлена кастрюля с бурлящим, пряно пахнущим красным варевом, в котором плавают кусочки какой-то белой массы. Узкоглазый гном в зелёном китайском ватнике помешивал варево здоровыми, в локоть длиной, палочками для еды, соединёнными на концах на манер циркуля.



— Это что? — настороженно спросил Никита.
— Мапо дофу, — ответил гном. — Бери, мальсик, бесипилатно, — и, зачерпнув половником варева в щербатую мисочку, передал еду Никите вместе с чашечкой парного риса и палочками в бумажном пакетике.

Никита почуял подвох. Коммунисты, — понял он. Когда коммунист врёт? Когда у него губы шевелятся. В уме Никиты появился Бенджамин Франклин в лучах сияющего солнца и трубно возгласил с облака: «There is no such thing as free lunch». Никита погрозил карлану пальцем и уверенно сказал:
— Из летучих мышей сделали! — но всё же решился попробовать. Он был не очень последовательным юношей.

Лучше бы он этого не делал. Сычуаньское мапо дофу немедленно обожгло рот так, будто бы нёбо, язык, гортань Никиты сейчас поливал полыхающими струями огнемётный взвод Народно-Освободительной Армии Китая. Разинув рот и с ненавистью глядя на карлана, Никита бросился прочь.

Долго он искал что-то подходящее: глаза разбегались, попробовать хотелось и вот это, и это, и ещё вон то. У стойки с мороженым Никита не удержался: взял рожок зеленоватого, мятного с шоколадом лакомства. «Точно бесплатно?» — поинтересовался он у гнома-мороженщика. Мороженщик подтвердил: точно бесплатно. Мир Никиты рушился на его глазах. «Я в коммунизм, наверное, попал», — испуганно думал Никита, перемещаясь между бесчисленными стойками. — «Но неужели здесь есть действительно всё? Всё, что только можно себе вообразить в качестве еды?» — и, не успел он подумать об этом, как его глазам открылось поистине ужасающее зрелище.

Над огромным перламутрово перемигивающим углями железным мангалом на вертеле, зарумянившийся до хрустящей корочки, со сморщенным яблоком во рту, в дрожащем, волнами шедшем от мангала воздухе жарился… сам Никита. Увидев это, Никита остолбенел, мороженое выпало у него из рук. Меланхолично поворачивающий вертел гном-шашлычник, чернявый, бровастый, в нечистом переднике, обернулся к Никите и сказал:
— А чего ты хотель, мальчик? Тут всё есть. Вообще всё есть, жи есть.

Никита в ужасе бросился к другому прилавку и увидел, как за ним рабочего вида гном в каске варит кирпичи — крошит красный силикатный кирпич молотком, бросает осколки в заполненный прогорклым техническим маслом чан, с каменным стуком помешивает варево ребристым арматурным стержнем.
— Ну и чего смотришь? — хмуро спросил он Никиту. — Варёный кирпич. Нишевое блюдо.

Никита беспомощно оглянулся в поисках спасения, понимая, что забрёл куда-то не туда, в какой-то дальний угол этого вавилонского фудкорта, где было буквально всё: во всей огромной Столовой не было двух одинаковых блюд. Исходя из этой неоспоримой предпосылки, Никита сделал вывод, что Столовая всеобъемлюща и что на ее витринах можно обнаружить все возможные комбинации потребляемых и даже не потребляемых человеком продуктов (число их, хотя и огромно, не бесконечно) или все, что поддается готовке. Всё: паштет из мужских носков, куски голубого сала, суп из покрошенного и разваренного полного меню Столовой, мириады вариантов окрошки на квасе и кефире из фальшивых меню Столовой, жаркое из трилобита девонского периода, мапо дофу из летучих мышей, стейк из существа с неведомой планеты на другом конце галактики, точная копия сегодняшнего ужина мастера этой игры, миниатюрная копия Кажеции из сахара, запечённый мозг страдающего прионной болезнью дикаря, свадебный торт с фигурками Кастора и Герды наверху и Недусей-стриптизёршей внутри, цементный свадебный торт с фигурками Кастора и Герды наверху и противопехотной миной внутри, коктейль «Слеза комсомолки» (безалкогольный), полный текст этого модуля в шоколадных буквах, советский пломбир, по вкусу точно соответствующий не реальному, а запомнившемуся когда-то в далёком детстве, фруктовый лёд с замороженной кошкой Недуси, сорбе из противогаза Герды с ложечкой в виде пехотной лопатки, мороженое из кровавых слёз читающих этот пост, и, кульминацией этого божественного пира, — деликатес деликатесов: крем-брюле из слёз ОХК, понимающего, что этот пост у него теперь будет висеть в профиле! Это слёзы счастья, дорогие читатели: они прозрачны, чисты и сладки. Кушайте на здоровье.

В проносящемся мимо него калейдоскопе еды мечущийся взгляд Никиты внезапно выхватил знакомое: родной, милый жёлтый символ на высоком шесте, сияющий Никите путеводным маяком. Никита сломя голову кинулся к вожделенной красной вывеске, бухнулся локтями на прилавок у окна выдачи, вскинул голову и, тяжело дыша, выпалил свой символ веры, свой якорь, свою вечную триаду, на которой зиждилось его душевное спокойствие:
— Бигмак! Картошку! Колу!

Сверху открывался хороший вид на нехорошую ситуацию.

Мёллер валялся лицом в землю.
Бывали, конечно, у Партлоу неудачные деньки на службе, но все же лучше, чтобы их не было, правда?
Но хорошо еще, что ничком. Старая солдатская примета гласила, что раненый, который лежит лицом в землю, скорее окажется жив, когда до него доберутся санитары. А лежащий на спине - скорее всего уже вытек. Так что вызовут Мёллеру сейчас валькирий из Травмы, вставят пару трубок, накачают соком, с кикстартера мотор заведут и будет как новенький.

Гильза все не поддавалась.

С этим, конечно, надо будет потом разобраться. Совершенно не дело. С таким оружием работать невозможно.

Руки работают сами, на ощупь, каждый изгиб, каждую деталь винтовки модели "Copperhead" Алехандро знал до миллиметра, помнил каждое чувство на своих кончиках пальцев, каждый момент упругой реакции на его аккуратные прикосновения к тонким, интерактивным местам. Партлоу был озадачен. Его винтовка вряд ли могла пожаловаться на недостаток смазки, ухода и внимания. Почему тогда она себя так ведет, реагируя на Алехандро совершенно не так, как он привык? Что случилось? Он где-то совершил ошибку? Что-то сделал не так? Самое отвратительное, конечно, что она ему ничего не скажет, и придется додумываться самостоятельно, исправлять сложившуюся ситуацию методом экспериментов, проб и чертовски опасных ошибок. Но Алехандро был на это готов, ведь без его винтовки ему просто не жить.

А глаза тем временем, отдельно от разума, смотрят в пустоту рассеянным взором, одновременно и охватывая вниманием все пространство, и не фокусируясь ни на чем. Взгляд искал то, что может привлечь внимание. Движение. Странные паттерны. Неоднородности ландшафта. Неестественности.
Бродяги валялись, откисая от светошумовой, успевшие свалить на машинах сваливали дальше, трупы не шевелились, товарищи брали ситуацию под контроль, а Гирш... Гирш куда-то убежал. Куда-то в ту сторону. Он должен быть где-то там...

Партлоу возвышался над остывающим полем боя, и ветер гладил его по бронированным щекам.

Сектор Маракор.
Центральные миры Империи человечества, Квадрантум Кор, Святое место пребывание человеческой расы… как много в этих словах для члена любого Благородного Дома, нет, конечно, многих манят богатые и обширные владения в окраинных секторах, но что может сравниться с почетом и комфортом самого сердца Империи? Быть избавленным от всех серьезных опасностей, жить среди реального, а не вымышленного верховенства имперского права, в условиях, когда даже простой имперский подданный может посетить любую планету, купить любую собственность и все это под защитой закона - стоит дорого. Конечно, и среди центральных звезд хватает медвежьих уголков, живущим по традициям, установленным еще во времена основания Империи, или в соответствии с привилегиями, полученными еще прапрапрадедами нынешних лордов.
Сектор Маркор, конечно, нельзя отнести к самым древним секторам человеческой экспансии, все-таки то, что сейчас является Центральными мирами тогда находились на далекой перемирии сферы экспансии, но все же первые попытки его колонизации были сделаны еще во времена Земной Федерации, когда несколько досветовых колониальных ковчегов проекта «Одиссей» после почти трехсотлетнего путешествия прибыли сюда, но о тех временах сохранилось слишком мало информации что бы что то говорить определенно. Наиболее достоверные сведения относятся уже к концу эпохи Синхронизированного Мира, когда титаны пытались обустроить здесь одну из своих резервных баз, но после уничтоженения последнего из титанов на Прае и уничтожения атомной бомбардировкой его оплота, о секторе снова забыли до того момента как в сектор пришел Великий Дом начавший утверждать свою власть над пустынными или полу-заселенными просторами.
Сейчас сектор Маракор это достойный «задний двор империи» не слишком развитый, но богатый, лежащий несколько на отшибе, но обладающий развитыми имперскими институтами

Сектор Маракор (Центральные миры) – сектор представляет собой сферическую туманность с более плотными и обширными «стенками» и куда более разряженным содержимым, которое постепенно уплотняется в направлении нижней половины сферы. Единственным относительно свободным от частиц пространством является так называемое устье в середине которого и находиться планета Тронный мир , называемая иначе ключом от Маракора. Все остальное пространство от устья до Дна делиться на четыре пояса, каждый следующий из которых все больше и больше насыщен частицами туманности затрудняющими навигацию и связь. Естественно есть и обратная политическая зависимость, чем ближе дом к устью, тем под большим влиянием великого дома он находиться.

ОСНОВНЫЕ ВЕХИ ИСТОРИИ СЕКТОРА МАРАКОР

Первая Колонизация.
Колонизация сектора Маракор началась в последние годы Великой Экспансии Земной Федерации, когда уже брезжил рассвет Золотой Эпохи, в которой не один землянин уже не променяет совершенный комфорт и праздность на гибернационный сон и неизвестность. Однако, последние аккорды Великой Экспансии вышли самыми впечатляющими и мощными – сплав новых технологий со все еще пассионарными гражданами и мечтой о дальних звездах породил корабли проекта «Одиссей» - до-световые корабли дальней колонизации. Неизвестно сколько таких кораблей было отправлено, но по легендам в сектор прибыло семь кораблей-ковчегов проекта «Одиссей», несущих более десяти миллионов колонистов с Земли, Марса и спутников Юпитера. Многие сотни лет занял этот полет, но все же все семь кораблей более-менее благополучно прибыли в пункт назначения. Первыми основанными колониями в секторе стали землеподобные планеты - Равник, Колам Дан, Фонгиль, Мерида. Еще один корабль потерпел крушение на Динкурии, где его можно наблюдать и ныне, а судьба еще двух неизвестна. Благодаря активному использованию новой уникальной технологии Торсионного Маяка, возведенного в месте первой стоянке ковчегов новосозданные колонии смогли поддерживать активную аудио-визуальную связь с родной планетой и смогли не только сохранить исходный технологический уровень, но и в чем-то даже превзойти, к тому времени уже, пересыщенную и декадентскую Землю.
К моменту восстания Титанов и разрушению Федерации в секторе уже сформировалось обособленное содружество планет, так называемая «Коламская коалиция» по названию планеты пребывания местного Сената, которая из за своей отдаленности от Земли не подпала под власть ни Титанов, ни Синхронизированного Мира, но так же и не вошла в Лигу Благородных. Более того условно демократическое правление этих планет настолько разительно отличалось от новых традиций стремительно технически и социально деградировавшей Лиги, что контактов с этими планетами Лига и не стремилась поддерживалось несмотря на потенциальную выгоду от такого союза.

Тем не менее, даже в таких условиях на этих планетах, особенно на Фонгиле наука развивалась весьма существенными темпами, о чем есть множество свидетельств на просторах сектора. Есть косвенная информация, что некоторые исследования Коалиции носили поистине прорывной характер, что косвенно подтверждается судьбой самого Фонгиля, по легенде погибшего, в катастрофе вызванной вышедшим из под контроля экспериментом и породившим зону известную ныне как Фонгильская кутерьма. Именно к этой эпохе относиться обнаружение таинственной Таккары где то в самых глубоких районах Дна, колонизация Близнецов и таинственное исчезновение сразу двух волн колонистов на Акросе, после чего эту, несомненно великолепную планету, оставили в покое на тысячу лет.

Изоляция и Деградация.
По косвенным данным эпоха процветания «Коламской Коалиции» длилась более полу-тысячелетия, и породила немало уникальных по нынешним меркам артефактов вроде миниатюрной сферы Дайсона вокруг плазмоида «Плевака» или разгонных мега-якорей «Звездного Моста». Эта эпоха была зенитом развития сектора, но после гибели Фонгиля начались некие неясные процессы внутри самой «Коламской коалиции», которые многие источники связывают с тайным влиянием титанов, которые как известно многие сотни лет готовили свой побег от Омниуса и активно строили базы за пределами Синхронизированного Мира. Точно известно о посещении сектора титаном Данте, который организовывал где то в секторе тайный от Омниуса оплот титанов, а учитывая что с технологиями межзвездных полетов того времени врят ли он потратил на это меньше пары сотен лет можно сделать вывод о серьезности его намерений. Так ли это или нет, но стремительная деградация технологий планет сектора всего за несколько последующих столетий очевидна. К счастью или к сожалению, но титаны так и не смогли воспользоваться своими базами для мятежа против Омниуса и погибли вместе с ним в боях с Джихадом. Сектор Маракор больше всего известен тем, что именно в нем закончилась история титанов, ибо именно здесь насильственно обращенный в кимека Квентин Батлер после долгого преследования нагнал последнего из титанов – Данте и убил его, а после покончил с собой не готовый существовать в стальном теле. После этого подвига планета Прай, где произошло это событие, стала одним из самых священных для всего человечества мест и заслуженно получила статус Мемориального Мира. К тому времени «Коламская Коалиция» фактически прекратила свое существование оставаясь больше формальным объединением, чем реальным союзом. Полностью погруженные в свои проблемы планеты сектора впрочем не заметили эпохальное событие всецело занятые собственной деградацией.

Вторая Колонизация или Конкиста.
Когда закончились первые века становления Империи, когда были добиты останки машинной скверны, отгремели бои прогрессоров и батлерианцев, Империя как и положено любому государству вступила в эпоху расширения, во время которой новоиспеченные аристократы наперебой разбирали себе новые владения не ограничиваясь уже обитаемыми мирами, но и щедро закрашивали своими цветами целые пустынные области космоса. И конечно одним из основных двигателей этого расширения была религия, так что неудивительно, что в тронных залах быстро вспомнили о секторе, где расположена такая великая святыня как планета Прай, которая несмотря на свою отдаленность привлекала паломников со многих обитаемых планет новорожденной Империи. Известный своим религиозным рвением лорд Матиас глава могущественного ришезианского рода с Калимара получивший впоследствии прозвище «Паломник» испросил у Ландсраата право колонизатора дабы обеспечить безопасность паломников двигающихся на Прай. Изолированный, хоть и очень большой сектор пространства, конечно не был слишком лакомым куском, а вот святая планета еще как была и в Федеративном Совете разгорелось настоящее сражение, но в те времена почти не было силы которая могла бросить вызов Ришезу – единственной оставшейся высокотехнологической силе человечества и ее постоянному клиенту Космической Гильдии, а значит победа была предрешена и очень скоро «Сфера сопроцветания Ришеза» пополнилась еще одним сектором. Позже выяснилось, что лорд Матиас еще в юности стал скопцом и большинство лордов надеялись, что приведя в Империю новый сектор тот мирно умрет не оставив наследников и за новые владения уже можно будет серьезно побороться.
Получив из рук падишаха-императора Сальватора II в лен планету Акрос, ныне носящую название Тронный Мир и права патрона над всем сектором Маракор, лорд Матиас «Паломник» вместе с вассальными Домами Орлон, Кносс, Драконис во главе флота из почти сотни кораблей отправился в свои новые владения. Его прибытие в сектор не было слишком гладким, в частности несколько десятков транспортных кораблей просто пропало на Акросе в то время как сам лорд был занят выяснением отношений с недружелюбными местными жителями. Впрочем, в первой же битве обладающий невероятной маневренностью благодаря хайлайнерам флот разгромил флотилии Коламской коалиции, точнее того немногого что от нее осталось к тому времени. Сразу после этого лорд Матиас прибыл на Акрос на своем флагмане «Пламя Калимара» и тоже пропал, так что весь поход оказался под угрозой срыва. Поиски лорда и колонистов продолжались почти два года, но безрезультатно. Когда дискуссии о возвращении на Калимар начали доходить до вооруженных стычек среди флота конкистадоров, на борту одного из кораблей появился исхудалый и оборванный лорд Матиас на руках которого посапывал такой же грязный младенец. Не вступая в длинные разговоры он просто напросто снес мечем голову Фредерику Оркану своему заместителю и главному идеологу ухода из сектора. «Паломник» заявил, что Создатель возложил на них тягло принести свет сектор Маракору и любой, кто воспротивиться этому будет личным врагом бога, а его долг как праведного лорда истреблять таких где только возможно. Подобное поведение и так не слишком адекватного лорда вызвало брожение среди флота, но жестокость с который действовал Паломник сделала свое дело и когда горящие обломки кораблей несогласных обрушились на Акрос, он снова повел свой флот в бой настигая корабли коламцев где бы они не были. Особенную ярость и верность продемонстрировал в этих боях выходец с Кори Селесты Фарлонг Рифат только недавно получивший титул хранителя святого Прайа и немедленно присягнувший «Паломнику» сначала в качестве свободного аристократа, а потом и главы нового Малого Дома. Всего за несколько месяцев лорд Матиас вкупе с несколькими своими вассалами фактически уничтожил любую угрозу своим владениям и начал медленное и постепенное покорение той части пространства сектора, куда ходу хайлайнерам не было. В целом захват «Коламской каолиции» растянулся на целые двести лет, ведь помимо самих членов коалиции «Паломнику» пришлось заниматься покорением одичавших планет, которые ранее были колонизированы ею. Тем не менее, последней подчиненной планетой все же стал Равник, чей планетарный щит удалось уничтожить только после десятка лет непрерывных бомбардировок. Где то в середине этого периода коламские правители звезд Близнецов вышли из своей осознанной изоляции и начали наводить осторожные мосты для переговоров с новыми правителями сектора. Правители отдаленного мира не стали ждать неизбежного и взмолилась о принятии в имперское подданство. Никто уже не помнит, что они предложили лорду Матиасу, но очень скоро в Бархатной книге Империи появилась запись о вассальном Доме Като, серидар-лорде системы Близнецы.

Освящение сектора и Великое коламское восстание.
Лорд Матиас «Паломник» прожил ненормально долгую жизнь, даже для тех людей которые не ограничены в потреблении пряности с Аракиса, по самым скромным подсчетам он прожил более двух с половиной веков в течении которых почти все свое время посвящал сектору Маракор и своему сыну Донуму, в частности ему пришлось выдержать настоящую битву с чиновниками на Салусе Секонд, дабы добиться признания его своим наследником, упертые чиновники отказывались верить что у общеизвестного скопца может быть сын, но естественно потребовать снять штаны с знаменитого праведника не осмеливались. Почти полвека заняло разбирательство, по итогам которого образованная для этих целей Геральдическая комиссия Ландсраата признала полное генетическое родство отца и сына, так что можно сказать, что невольным прародителем одной из самых влиятельных Комиссий Ландсраата стал именно Матиас. Именно этот день считается днем основанием Великого Дома Катон.
Годы старости лорда Матиаса Катона были неспокойными ширилось и росло недовольство коламцев повсеместным насаждением чужой культуры и суровых догматов религии. Особым вниманием лорда пользовалось разрушение исследовательских поселений коламцев на Анафеме и в иных местах, где были видны следы деятельности Титанов. Так почти сорок лет было потрачено для преодоления защиты на «Солнце –многих - теней» где по приказу владыки его «мастер над оружием» угробил не один десяток полков. Старый лорд всегда в этих вопросах действовал максимально жестко и если на первом этапе – завоевании это окупалось, то дальше все уже было не столь радужно и править методами террора получалось куда хуже. Тем более лорд стал сдавать и порой его действия носили чересчур резкий характер, так после массовых репрессий переходящих в частичный геноцид на Равнике и Санторине даже один из самых верных соратников Матиаса, лорд Минос Кносс возмутился настолько, что насмерть рассорился со своим сюзереном и вроде бы даже имел с ним дуэль которую тут же окрестили «дракой деда с прадедом». Ввиду почтенного возраста обоих нанести серьезный вред друг другу они не смогли, но рассорились настолько, что граф Минос в пику другу даровал всем коламцам в своем лене права подданных и самое главное покинул пост «мастера над оружием» Дома Катон. Эта история получила бы свое развитие, но по счастью не пережив подобный эмоциональный накал правитель сектора вскоре умер и на престол вошел его сын.
Донум Катон взошел на престол в непростое время, фактически через несколько месяцев на большинстве планет сектора началось удивительным образом хорошо подготовленное восстание местных жителей вынудившее лорда Донума задействовать все силы, что бы сохранить расползавшееся на части держание. Все это осложняется тем, что два самых близких вассала Дом Орлон и Дом Кносс отказались принимать участие в подавлении восстаний и только Дом Драконис послушно отправляет свои карательные отряды куда укажет сюзерен. Почти три десятилетия Равника, Меридо и еще три планеты не контролируются Домом Катон, который начинает напоминать хромую утку. Восставшие образуют «Новую коламскую коалицию» в сенате которой присутствуют в качестве наблюдателя даже представитель Дома Кносс и представитель Великого Дома Боро что свидетельствует что новая коалиция все таки не собирается разрывать связи с империей.
До сих пор не известно, почему столь блестящее начало завершилось совершенно невразумительным финалом, сначала Дом Кносс отзывает своего представителя из сената и предоставляет все свои войска в распоряжение Дома Каттон, потом от коалиции откалывается Меридо которая в обмен на вольности и привилегии признает власть Донума Катона, правители планеты Таиро возвышаются в качестве Малого Дома Шайа, ну а после начинается полное крушение коалиции, так что большая война превращается в единичные акции вразумления. Впрочем сектор лихорадило еще четверть века, но уже сын Донума наследовал вполне благополучный и спокойный сектор.

Возвышение сектора и Флот всех Флагов
Одной из значительных вех в истории сектора Маракор стала его роль в Войне неприкаянных или Беспощадной войне, а именно роль сыгранная в ней Нейманом «Победителем». Беспощадная война вызванная откровенным самодурством и невероятной жадностью Клинита III Корино рвала на части Империю уже семьдесят лет, все больше и больше Благородных Домов переходили на сторону тех, кто считал, что сохранение Империи не является необходимым условием для выживания человечества. Апофеозом войны стала атомная бомбардировка флотом Проклятого Дома самой столицы Империи – святого мира Салусы Секундс, почти вся императорская семья погибла в огненном аду оставив от довольно многочисленного рода Коррино всего одного наследника мужского пола – принца Эльрдуа II. Империя как никогда была близка к гибели и возможно бы погибла разорванная на обособленные звездные феоды если бы не несколько фактов. Первое - маленький принц оказался помолвлен с Милен Боро, второе – родственный правящей династии Дом Боро уже сотни лет был связан союзом с могущественным Ришезом, третье - Космическая Гильдия отказала в транспортировке всем Домам хотя бы косвенно причастным к нарушению Проклятым Домом Великой Конвенции. Под санкции попало почти тридцать Домов, и тот же Дом Багратони смог избавиться от них только через шестьдесят долгих лет. Ну а последним фактом стала фигура лорда-ментата Неймана Катона, властителя сектора Маракор и впоследствии верховного башара Флота всех Флагов, извлеченная из небытия одним из самых выдающихся дипломатов своей эпохи лордом Миклошом Асимаром, который был дядей будущего великого воина.
Оказавшись перед перспективной окончательной гибели Империи под стягами дома древних императоров - Дома Боро, а точнее спикера Ландсраата Джеральда Боро и деда леди Милены сплотилась огромная коалиция Малых Домов настолько разнородная и несогласованная, что более-менее серьезную силу представляли только флоты Боро, Ришеза и остатки флота Коррино. В то время, как только флоты Кайра и Эказа обладали большим количеством закаленных в боях солдат и офицеров чем у всей проимперской коалиции. Именно тогда за дело взялся лорд Нейман, за считанные месяцы он не только смог превратить огромный, но анархичный Флот всех Флагов в реальную боевую мощь, но и остаться в ее главе, ведь каждое сражение без его командования было катастрофой, в то время как с ним Флот был неизменно победоносен. Несмотря на многочисленных завистников и недовольных Неймар получил звание верховного башара, восхищение молодого принца и золотую страницу в книге легенд Империи. Про него ходит множество историй - говорят, что именно он разработал программу тренировок первых сардаукар и вообще подсказал мысль о них принцу Эльруду, говорят что в решающей битве он словно компьютер напрямую руководил более чем тысячью судов успевая при этом рассчитывать пристрелочные таблицы для своего флагмана, говорят, что прибыв первым на Тигению Туо, метрополию Кайра он разграбил ее вывезя более пятидесяти судов только драгоценных металлов.....хотя вот последнее, скорее всего правда. Именно огромные трофеи взятые лордом Неймаром и почти сотня судов лично присягнувших ему капитанов стали тем заделом, из которого впоследствии и выросло могущество сектора Маракор и Великого Дома Катон.

Репрессии Родерика III Коррино
Большая религиозная значимость сектора Маракор и, несмотря на его расположение в Центральных Мирах, его обособленность и огражденность туманностью от любых нападений делали властителей сектора весьма мощной силой на Имперском политическом небосводе, даже спустя полтысячелетия после Неймана «Победителя». Когда же стало понятно, что Маракор, где бурно развивалась инфраструктура, заселялись планеты и все новые Благородные Дома приносили присягу их властителю, еще и единственный сектор в Центральных Мирах, где наличествует весь спектр месторождений Империума от первого до десятого, то интерес к нему вырос многократно. Переживающая зенит могущества имперская власть нуждалась в огромном количестве ресурсов для строительства многочисленного флота, вооружения бессчетных полков сардаукар и создания столь милых сердцу любого венценосца титанических крепостей.
Все уже пророчили правителям сектора как минимум славу Ришеза или снова набирающего силу к тому времени Иксу, ибо с такими огромными ресурсами дополненными технологиями древней планеты и «кайрским наследством» не выйти в лидеры промышленности Империи было бы сложно. Пришествие в высшую лигу Империи было практически предрешено, но на этом пути возникла преграда…а именно интересы сильного императора Родерика III Корино.
Именно это время стало началом периода активного вмешательства Дома Корино в дела сектора - множились базы сардаукаров, сектор наводнялся имперскими чиновниками, а на Великий Дом Катон оказывалось беспрецедентное давление, первым результатом которого даже стала казнь по надуманному обвинению одного из членов правящей семьи Таим «Безвинный» не только вошел в историю, но и стал символом весьма распространенного в секторе религиозного культа. Следующим ударом стало лишение Великого Дома прав на серидар-лены планет Равника и Меридо, на тот момент самых населенных планет сектора, а когда появились слухи о том, что часть сектора может быть предоставлена Дому Диветц которому ни с того ни с чего была пожалована одна из трех смертоносных сестер - Дай Шайнар стало понятно что так дальше продолжаться не может.
В то время всем казалось, что скоро неминуемо будет объявлен рокош и сектор запылает уже по настоящему, когда многочисленный и хорошо вооруженный флот Дома Катон сойдется в бою с эскадрами безжалостных сардаукаров, но ко всеобщему удивлению Великий Дом Котон отказался от сопротивления, смирился и добровольно передал даже не Имперской службе, а непосредственно Дому Корино бессрочные права на почти все уже освоенные и разведанные месторождения империума в секторе. Что привело к такому развитию событий до сих пор одна из больших загадок истории, ведь обладая поддержкой Дома Ришез, Дома Террано, Дома Орпал и находящегося в зените могущества Дома Асимар с которыми его связывали не только союзнические, но и родственные отношения властители Маракора вполне могли отстоять свои права перед Падишахом-Императором.
Таким образом, Великий Дом так и не смог войти в высшую лигу Благородных Домов, надолго застряв во втором десятке, а сектор Маракор остался обычным ресурсным сектором. Мятежа так и не случилось, а для местных Домов наступил долгий период мира.

Зенит могущества и Юриэль «Змеиный глаз»
При всей своей жестокости и своеволии Родерик III Корино не был дураком и как смог постарался показать всем, что для тех, кто склониться перед его волей откроются множество дверей. А может он просто выдохнул облегченно, когда понял что конфронтации с тройкой самых могущественных домов из за важного, но все, же не критического сектора удалось избежать. Так ли это или нет, но на Дом Катон пролился настоящий золотой дождь, который конечно и в десятой доли не компенсировал упущенные возможности, но все же скрашивал горечь принятого решения.
Великий Дом Маракора немедленно получает герцогский титул и завязывает узы родства с младшими ветвями Корино, при дворе быстро вспоминают ранее старательно стираемого из истории лорда Неймона Катона и объявляют его святым покровителем имперского флота и учреждают высший адмиральский орден за триумфальную войну, получивший во флоте прозвище «далекая звезда», в связи с тем, что сражения такого масштаба были так редки, что шансы ее получить были далеко не у каждого поколения флотоводцев. Именно тогда на средства императора возводится на Акросе чудовищная планетарная крепость «Титания», как гарант безопасности сектора Маракор и его правителей, а на Кейтейне им дариться «Дворец крылатого льва» бывший, когда то резиденцией Эльруда II Корино.
После смерти грозного императора и коротких правлений его сына и внука, на престол восходит Шарлер II Корино, по причуде судьбы правнук не только Родерика I, но и когда то казненного им Таима «Безвинного». С этого момента Великий Дом находится в зените могущества, его представители занимают множество видных государственных постов, а Юриэль Катон, брат правящего лорда Катона, даже занимает последовательно должности - личного представителя императора в Ландсраате, наместника-правителя Кейтейна и Министра по делам империи. При нем сектор Маракор сжимается в стальной хватке Великого Дома Катон – все Благородные Дома сектора без исключения приносят вассальную клятву Дому Катон положив начало тысячелетней традиции единого сектора, что огромная редкость для истории Империи. Малые Дома Моритори и Шайа изгоняются из сектора, а их миры Таиро и Куур передаются верным вассалам Великого Дома Катон приглашенным из других миров Сферы сопроцветания. Отныне наместники-наблюдатели сектора назначаются исключительно из членов правящей семьи или их близких родственников, а значительная часть ранее отданных Корино минеральных богатств незаконно, но неизменно оседает на складах Дома Катон создавая огромный задел для участия в по-настоящему высокой политике. Именно в это время в секторе появляется Дом Ордо возвышенный из лояльного имперского чиновничества Кейтейна и получивший лен стараниями всемогущего Юриэля, они получают в лен малопригодную для жизни, но весьма богатую Динкурию, что должна была дать приличные доходы молодому дому, но при этом оставить его в полной зависимости от сюзерена.

Великие проекты и Черное предательство
В новый век Великий Дом вступал в качестве мощнейшей силы, которая не скупилась на гигантские инфраструктурные проекты - были построены мощнейшие разгонные якоря «Тропы паломника», окончательно преодолены защитные системы планетоида «Солнце-многих-теней», из глубин Туманности Батлера извлечен легендарный астероид Алкамара. Низвергнутый Великий Дом Мортари в знак почтения своему новому сюзерену преподнес немало эксклюзивных технологий позволивших замахнуться на ранее невиданное. А помимо всего этого стартовали по настоящему грандиозные проекты – в самом сердце Линдвурмкой Мглы начато строительство по настоящему великой крепости, последнего убежища Великого Дома получившей название «Сердце Мглы», а без сомнения самый амбициозный проект «Тропа через Туман» должен был пробить путь из Дна во вне сектора создав по сути вторые Врата Маракора.
Но наравне с великими делами Дом Катон творил и отвратительные и бесчестные вещи, одной из которых стало так называемое «Черное предательство». Еще со времен второй колонизации не было у Великого Дома более верного и преданного друга во внешних мирах, чем Великий Дом Асимар. Великолепные дипломаты и прекрасные воины они по праву занимали верхние ступени власти, в Империи споря с Боро и Терано за контроль над важнейшими механизмами Ландсраата. Но жизнь на вершине опасна и непредсказуема, вот и ассимары не смогли удержатся на ее скользких склонах, череда проигранных войн и неудавшихся интриг оставила их не только почти разоренными, но и в состоянии рокоша с Падишахом-Императором и в канли с Домом Террано. Перед лицом сокрушительного поражения и угрозой уничтожения Дом Асимар принял решение бежать и однажды из двух дром-хайлайнеров в системе Тронного Мира вышел целый флот транспортников везущих почти двести миллионов жителей их серидар-лена, в сопровождении Пламенного Флота Асимар. Чего они хотели доподлинно неизвестно, то ли обрести убежище в Маракоре, то ли просто передышку перед окончательным бегством на таинственный Тупайл, да и спрашивать вскоре стало не у кого. Через два дня орудия Титании открыли внезапный огонь по сгрудившимся у причалов кораблям Пламенного флота, а сразу за ними Дом Асимар атаковал флот Дома Катон подкрепленный эскадрами Домов Мортари, Драконис, Ордо и Кносс. Несмотря на то что половина Пламенного флота была уничтожена почти мгновенно, а нападавшие превосходили их числом более чем втрое асимары показали что долгое время не зря носили звание одних из лучших воинов Империи. Они сражались до последнего корабля и их самоотверженность позволила почти половине транспортов вырваться из ловушки, жаль, что все это оказалось бессмысленно. Несмотря на то что даже флотоводцы Драконис отказались уничтожать набитые беженцами корабли Нерион Катон наследник Великого Дома Катон сам бросился в погоню в главе «Львиной стаи» и нагнав транспорты безжалостно уничтожил их. За последующие годы, почти все многочисленные ассимар в секторе Маракор были переданы имперскому правосудию или порабощены.
Конечно большая политика дело грязное, но даже для Благородных Домов Империи такой поступок был чересчур. Самоличное уничтожение родственного Дома, полностью им доверившегося было невероятным событием. Резонанс от этого поступка был такой, что даже младший брат Нериона демонстративно покинул Дом Катон основав на планете Перфекто новый аристократический род Грасиа. Не осудил Нериона «Убийцу Родичей» только Дом Коррино возведший его в титул гранд-адмирала своего флота и даровавший ему в личное владение планету Коруст и патронат над Окульским скоплением Дому Катон. Почти полсотни лет лорд Нерион, так и не ставший правителем своего Дома из за резко негативного отношения к нему аристократии оставался самым прославленным адмиралом Империи. Несмотря на то, что в историю он вошел как один из великих злодеев, в самом Доме Катон он считается символом самопожертвования, так как ради блага своего Дома он попрал свою собственную честь, впрочем и сейчас его единственный памятник то и дело подвергается нападкам вандалов.

Илиасов грех и Конец Великих Проектов
Достигнув огромного могущества Великий Дом начинает большие политические игры которые часто негативно отзываются на секторе Маракор и на обитающих в нем Домах, Первая и Вторая «Война стрекоз» стоила гибели трех Малых Домов сектора Маракор чьи планеты не могли похвастаться такой же неприступностью как владения Великого Дома и были уничтожены подчистую. Попытка выдавить из сектора Дом Диветц кончилась «Тайпийским инцедентом» в результате которого Тайпийская туманность увеличилась вчетверо фактически создав Анклав дальних звезд на западе сектора и превратив процветающий Корбзон в изолированную планету. Совершенно бессмысленная канли с Домом Боро хоть и продолжалась двадцать лет и завершилась вроде бы победой, потому что в обмен на несколько далеких миров в южном квадранте пришлось уступить Малому Дому Дайкис, чья метрополия мимоходом была разрушена бомбардировками флотов Грасиа и Ордо великолепный Аджантис 7. Ну а противостояние с Домом Харконеннов известное как «Радостная война» хоть и лишила тех почти всех владений в секторе, но опустошила низинные планеты и породила множество проблем, которые остались с сектором на века, вроде заброшенных военных баз, изобилия оружия и как следствие развития пиратства дотоле никогда не виданного в секторе.
Но самым главным событием той эпохи стал знаменитый Илиасов грех, когда Иллиас Катон могущественный и талантливый правитель Тронного Мира против воли взял в жены Дари Рокон, уже бывшую замужем за одним из признанных героев Центральных миров и легендарным пилотом Дарием «Звездопадом». Их жизнь и приключения описанные в поэме «Дари и Дарий» вошла в сокровищницу культуры человечества, а трагическая гибель Дари выбросившейся из окна спальни похитителя на скалы стала шоком для всей Империи. Хаос воцарившийся после этого часто сравнивают со смертью Маниона Батлера сброшенного с башни роботом Эразмом, безутешного Дария в его крестовом походе поддержали даже некоторые ближайшие вассалы Дома Катон вроде Дома Грасиа и Кносс, да что там…. даже некоторые младшие семьи с Тронного мира выступили на его стороне принеся войну на свою же метрополию. Несмотря на свою сомнительную мораль Илиас был талантливым военноначальником и имел верную ему гвардию, три месяца он громил отряды и эскадры мстителей и дважды сходился в «дуэли кораблей» с легендарным пилотом Дарием, но каждый раз проигрывал ему в поединке, хотя и выигрывал битвы. В конце концов, зажатый в одной из своих крепостей в глубинах Линдвурмской Мглы он был все таки убит Дарием, но смог забрать безутешного мужа с собой на тот свет.
Много сил пришлось потратить новому лорду Маракора и племяннику Илиаса Иггеру Катону для того что бы хоть как то успокоить сектор. В попытках задобрить возмущенное население само имя Илиаса было вычеркнуто из списка лордов Дома, все созданные им проекты вроде «Тропы через Туман» или «Сердца Мглы» были заброшены, а все верные ему офицеры и аристократы были казнены или изгнаны. Огромным трудом Иггер сохранил единство сектора и могущество своего дома, хотя до сих пор внутри самого Великого дома к нему не слишком хорошее отношение, и это вполне понятно.

Войны наследия или Война трех принцев.
Много сотен лет владыки сектора Маракор были одной из первых скрипок Империи. Увы, ничто не длиться вечно. Около полутора тысяч лет назад разразилась серия войн, которая оказалось одной из самых разрушительных в истории Империи, Сальвадор IV Корино не был сильным императором, но принял от своего отца Империю в зените могущества и поэтому все свое долгое, действительно долгое правление почивал на лаврах. Проблемой же как всегда являлись его личные склонности, а в частности его любвеобильность. Четверо детей из которых только один был рожден в законном браке, и после загадочной смерти которого и появилось целых три претендента на львиный трон. Эти принцы буквально разорвали Центральные Миры дав могучий толчок исходу многих домов в окраинные квадранты. Как слабый отец смог породить сразу трех сильных, волевых и отважных сыновей непонятно до сих пор.
Первый из них, Родерик Корино - старший сын от леди Лилианы Канидар, был поддержан значительной частью сардаукарской гвардии, включая даже гарнизоны на Салусе Секонд и некоторое время держал престол на Канди правя почти третью Империи. Его поддерживала широкая коалиция Благородных Домов включая такие известные и могущественные дома как Торсен, Орпал, Алман. Жесткий и даже жестокий человек он исповедовал принцип «кто не со мной тот против меня» и меры принуждения к покорности у него были соответствующие. Сектор Маракор где было множество гарнизонов сардаукар был одной из его опор и он не раз давал понять что не потерпит неверности. Уничтожение его эскадрой планеты Дракония стало грозным предупреждением об этом всем Домам сектора, но как это иногда бывает вызвало прямо противоположный эффект. Родерик погиб в огромном сражении со своим братом Корнелием возле Сологора в одном шаге от триумфальной победы.
Второй принц, Корнелий Корино – средний сын от Софии Ристар, еще при жизни отца получил титул вице-короля Икса, который и стал основой его могущества. Имея подавляющее большинство сторонников в совете директоров ОСПЧТ и теснейшие связи с имперским чиновничеством, в частности своего дядю на посту Министра по делам империи, он даже долгое время смог удерживать сам Кейтейн. Огромные финансовые и промышленные возможности делали его самым сильным из принцев, но и более всего зависимым от функционирования Империи как единого механизма, и когда тот начал разрушаться ему пришлось пойти на решающую битву с Родериком, которую выиграл только чудом, несмотря на свой огромный флот и великую армию. Она так и не смогла справиться с верными его брату легионами сардаукаров и если бы не гибель Родерика вместе с его кораблем «Потрясающий» неминуемо потерпела бы поражение.
Последний из принцев, Вертилий Корино - сын императора от Доминики Террано пользовался поддержкой наиболее старых Великих Домов Империи включая Террано, Хагал, Ришез и Атрейдес. Обладая наиболее компактно расположенными, богатыми и укрепленными планетами он в результате получил наибольшую выгоду от затягивания войны. Именно сохранение своего потенциала, а так же дипломатические и прямо скажем теневые усилия позволили ему перехватить контроль как над наследством Родерика, так и над разочаровавшимися сторонниками Корнелия и довести того в результате до самоубийства без единого крупного сражения.
В целом войны наследия длились почти полсотни лет и привели к существенному разорению Центральных Миров, ослаблению династии Коррино и переселению многих Благородных Домов на окраины империи. Для Великого Дома и в целом сектора Маракор это стало временем больших потерь, как экономических из-за разрушения связности регионов империи, так и из-за того что немалое количество боев происходило на его территории, именно в это время вулканическая планета Граафф обретает новых хозяев в виде Малого Дома Голгоф.

Восстание багровых небес.
Ничего удивительного, что после того ада, что творился в секторе на протяжении почти ста лет, а так же массового вывода или просто гибели баз сардаукаров сектор познал такую анархию и такой разгул пиратов, которого не знал наверное со времен Второй колонизации. Дошло до того что армада пиратского грандкапитана Магура Многоглаза на несколько лет просто напросто отрезала Анклав дальних звезд от остальной части сектора фактически создав там пиратскую республику, а бывший башар сардаукаров Альяс «Меч» фактически контролировал Зеленую зону от Ауридона до Таиро именем давно уже мертвого принца Родерика Корино. Про более мелкие группировки и эскадры не стоит даже говорить, но что хуже всего, это, то что из за амнистии объявленной Вертилием I Коррино и кучей противоречивых законов принятых Ландсраатом половина из этих группировок обладала теми или иными привилегиями или даже защитой закона. Так что, даже в случаях, когда силы Благородных Домов сектора могли раздавить анархистов в военном отношении без труда, они не могли сделать это из опасения нарушить хрупкий мир воцарившейся в Империи.
А ведь были еще и разные группировки выражающие интересы самых близких к Вертилию I Великих Домов. Так Корбзон был подвергнут бомбардировке массдрайверами и был оккупирован викайзеровской эскадрой, Сатурион и Алмазный пояс оказались во владении Дома Ришез, а Дом Террано и Дом Боро в открытую рвали друг у друга зеленую Люцию Секундс. Дом Боро смог добиться от Императора исключение Люции из «золотого списка» и последующее предоставление этой невероятно богатой планеты в серидар-лен одному из своих младших домов Тенерри. Но вассалы Дома Террано – Дом Раптор уже успели заявить право колонизации на планету, как только она была исключена из «золотого списка». Никто не собирался отступать и на планете скоро развернулась настоящая война, куда были впоследствии втянуты и их патроны, бросившие уже свои собственные войска, дабы отдать планету избранному ими кандидату.
Ситуация начала доходить до того, что под контролем Благородных Домов сектора остались только Устье и Ближний Пояс, а так же небольшие ареалы вокруг ленных планет. Путешествия между мирами теперь осуществлялись под охраной целых эскадр, Дом Катон вроде бы оказавшийся в результате Войн наследования в числе победителей, по факту потерял влияние даже в своем секторе, а на Тронном Мире еще шесть лет присутствовал корпус Дома Хагал, что понятное дело сводило на нет любую попытку своеволия маракорцев.
Именно тогда во владениях Малого Дома Дайкис, на Орбитальных станциях Главии появился юноша-пилот называющий себя «Багровый капитан» и нанимающий себе помощников для борьбы с пиратами терроризировавшими сам святой Прай. Смешки и издевательства над ним утихли уже через пару вылетов обедненной эскадрильи, которая показала просто невероятную эффективность. Лучшие машины которые можно было купить на деньги, самые отмороженные пилоты сектора и прямо таки неимоверная сумасшедшая удача и пилотажное мастерство Багрового капитана в кратчайшие сроки очистили весь юго-восток сектора от пиратских эскадр, а такие невероятные операции вроде штурмовки доков Домани уничтожившей строящиеся три тяжелых крейсера Дома Диветц или «Великой карусели» в которой двадцать эскадрилий восставших и пять корветов Дома Дайкис, единственного из Домов сектора открыто их поддержавшего, уничтожили три броненосных эскадры чужих Великих Домов вошли в историю. А полугодом позже после того как к Багровому небу присоединились восставшие против чужого диктата Меридо и Таиро состоялось массовое вторжение на Люцию Секунду. Спустя полтора месяца непрерывных боев Изумруд Маракора был освобожден от сил Боро и Террано, которые так и не смогли договориться между собой. Единственным кому удалось удержаться на планете оказались немногочисленные колонисты Дома Теннари которые непонятным образом ухитрились не только отсидеться во время массовых боев, но и размахивая подпаленными документами доказать законность своего пребывания на планете, и сумели добиться права оставаться там на некоторое время которое и затянулось до настоящего времени. Впрочем, кто то объясняет это милосердие тем, что колонисты заботливо сохранили военные склады своих патронов и быстро передали их войскам восставших как только бойня закончилась, а сестра главы Дома Теннари так же быстро вышла замуж за одного из лордов Дома Дайкис. А потом было то, что перевернуло все - огромная битва флота Багровых небес и семи «пиратских» эскадр растянувшаяся от орбиты Комхейма до Драконии и Мусорных облаков. Потери обоих сторон были чудовищны, погиб правящий лорд Каммар Риин Дайкис, лорд-наследник Александр Кносс, а сам Багровый капитан был настолько тяжело ранен, что лишился правой руки и ноги и его истребитель чудом удалось посадить на носитель его бортстрелку Якиро Нихону. Для спасения его жизни пришлось привлечь одного из лучших Докторов Сак того времени Бернарда ОДонмана. Этот доктор и сообщил, что оперированный им юноша на самом деле был Рандарилом Катоном, единственным наследником Великого Дома Катон.
Истерика, которая прокатилась по Кейтейну и многим другим мирам когда там узнали что наследник Великого Дома Маракора участвует в боях в качестве пилота истребителя, да еще и руководит восставшими была невероятна. Даже на Тронном мире многие были в шоке. Ландсраат решительно потребовал самого сурового наказания виновного и это оказалось огромной ошибкой. Дом Катон был готов многое терпеть ради сохранения своего положения и лояльности правящему императору, но Рандарил был единственным сыном правящего лорда и его смерть неминуемо повлекла бы внутреннюю войну среди малых семей на самом Тронном мире и возможная война или даже рокош не перевешивал в глазах аристократии Великого Дома Катон этой угрозы. Тем более катившийся в пропасть авторитет патрона сектора внезапно воспарил ввысь, даже самолюбивые дайкисы и отстраненные мортари поклялись сражаться за Багровые небеса и их предводителя. В тот же вечер после ультиматума Ландсраата, правящий лорд Козимо Катон затворился на молитву в крипте Матиаса «Паломника», а на утро вышел оттуда в окровавленной повязке наложенной на вырванные глаза. Через два часа после этого все изменилось - корпус Хагалов был уничтожен вместе со всем полуостровом на котором он базировался в результате выстрелов чудовищных пушек Титании, над «Первым оплотом», родовым гнездом Дома Катон взметнулось алое знамя Джихада и багровый флаг восставших, а посол Дома Катон прямо на сессии Ландсраата вместо своего выступления положил на трибуну обнаженный меч объявляя войну всем и вся. Два долгих месяца шли тотальные бои по всему сектору Маракор, два месяца стояли эскадры Великих Домов перед Вратами Маракора смотря на дюжину судов «Львиной стаи» окрашенных в цвета рыцарей Джихада и ...огромное море атомных мин, полностью перекрывающее пространство врат, два месяца Император понявший, что оказался перед перспективой новой гражданской войны, ибо немало Домов доведенных до бешенства своеволием Великих искренне симпатизировало Багровым небесам, метался между всеми сторонами конфликта, устрашенный еще и тем, что внезапно Сенат Ришеза потребовал от своего графа клятвы объявить кровную месть тем домам, кто пресечет маракорскую ветвь и так не слишком к тому моменту обширного генеалогического древа древней планеты. На Ришезе начинается раскол между правящей фамилией настроенной сохранить влияние олигополии Великих Домов и многочисленной аристократией планеты требовавшей всячески поддерживать участников «Сферы сопроцветания». А тем временем багровые стяги уже начали возникать и на других планетах Центральных миров недовольных действиями приближенных родственников нового императора. Никто не знает, какие точно обещания кому давались, кто и что делал, но когда у Врат Маракора появился объединенный флот сектора Маракор, а тральщики начали растаскивать минные объемы, эскадры Великих домов просто развернулись и скрылись в трюмах хайлайнеров.
Ну, а когда пятью годами спустя новый лорд Рандарил «Счастливчик» в сопровождении своего верного оруженосца, к тому моменту уже лорда Якиро вошел в свою ложу в зале Ландсраата и вложил лежащий там много лет старый меч в ножны, зал просто взорвался аплодисментами. Пожалуй, никогда до и никогда после этого Великий Дом Катон не пользовался такой поддержкой внутри сектора и таким уважением в Центральных мирах как при лорде Рандариле Катоне, который не забыл никого из своих сподвижников. Хотя он и раздал своим соратникам множество привилегий и владений, порядком опустошив казну своего дома, но он вознес его политическую значимость на такую высоту, на которой тот еще никогда не был. Выходцы из Дома Катон за какие то две сотни лет трижды становились спикерами Федеративного совета, два раза имперскими министрами, и более полутора десятка раз возглавляли комиссии Ландсраата.

Поход в никуда.
Очередной вехой в истории сектора стала авантюра лорда Германика из Великого Дом Офелион, одного из могущественнейших Великих Домов той эпохи, славящийся своими кораблестроительными традициями и истинным духом первооткрывателей среди своих ученых, исследовательские станции которых в окрестностях Звезд Надежды и уловили в глубине Дна взрыв эквивалентный детонации почти трех сотен стандартных атомных бомб. Кто то другой бы подумал, что имеет место какое-нибудь природное явление, но простые ответы не устраивали офелионцев и результатом стал грандиозный поход к самому Дну сектора, в который они смогли вовлечь даже представителей Дома Катон вскружив их голову поистине сказочными перспективами. Так же к проекту охотно присоединился Дом Като предоставив своих знакомых с условиями Дна пилотов и Дом Мортари который уже давно интересовался древним проектом «Тропы-сквозь-туман». Было предпринято несколько пробных экспедиций и даже проведена звездная трасса до открытой в их ходе планеты Трамплин, а также построены несколько десятков станций снабжения ставших впоследствии основой Пояса старателей, но глубинные районы Дна так и оставались недоступными для исследователей, даже не из за навигационных проблем, а из за суровых условий пространства в том районе. Не готовые смериться с провалом и растратой огромных средств, участники проекта пошли ва-банк пригласив в проект снова, уже в очередной раз, восходящую технократическую звезду Империи - Икс. Вовлечение его в проект дорого обошлось - Дом Катон передал Иксу во владение богатую планету Тонгард и разрешил свободную экономическую деятельность в секторе Маракор, что впоследствии привело к попаданию Домов Ордо, Като и Нихон в политическую и экономическую зависимость от Икса, а Орфелион передал технологические схемы постройки сверхбольших кораблей, что сыграло еще более важную роль в истории всей Империи и породило основу конфликта Икс-Ришез. Такие траты были бы удивительны, если бы уже гораздо позже не выяснилось, что на самом деле целью экспедиции было не столько научное любопытство, а то, что якобы сенсоры ученых уловили в очистившимся на миг пространстве в глубинах Дна не много не мало, а легендарную Таккару, мифическую планету о которой бредили еще во времена «Коламской каолиции».
Технологи Икса совместно с офелионцами смогли создать целую эскадру сверхтяжелых транспортов сравнимых с современными кораблями класса «Левиафан», но гораздо более автономных и защищенных. Основным новаторством была установка на них сверхнасыщенных силовых полей типа «Глоу» призванных препятствовать разрушающему воздействию микрочастиц туманности и резонаторы связи прямого луча разработки орфелианцев. Итоговая армада отправившаяся на разведку Дна была более чем внушительна – двадцать сверхтяжелых транспортов, сверх тяжелый крейсер «Тиран» Дома Катон, мобильная боевая станция иксианцев «Пучина», малая эскадра сверх легких крейсеров Дома Офелион, десять фрегатов, а так же неизвестное количество судов сопровождения. Возглавлял экспедицию лорд Моше Офелион наследник правителя своего дома и один из известнейших имперских ученых. Только в имперской валюте на подготовку экспедиции было потрачено около полутора миллиардов солярии и почти двенадцать лет. Флот канул в глубины Дна и еще около двух месяцев с ним поддерживалась связь, было сообщено о нескольких крупных открытиях, а потом сигналы пропали. После полугода молчания, когда стало понятно что, что-то пошло не так и была спешно снаряжена поисковая экспедиции, потом еще одна и еще. В общей сложности их было одиннадцать и две из них так же пропали без вести, а еще три понесли частичные потери. Буря последовавшая за этим не только обрушила положение Дома Офелион, послужила ослаблению власти Дома Катон и расширению влияния Икса, истребовавшего немалые деньги с основательно влезших долги катонцев, вследствие чего целый ряд месторождений в секторе поменяли хозяев, а прекрасная планета Далер была продана ОСПЧТ, что бы почти через сотню лет поступить во владение Дома Эшлеклер. Впрочем, могущество Великого Дома Катон на просторах сектора Маракор все еще было абсолютным, хотя проекты на поле высокой политики и пришлось приостановить из за недостатка финансирования.

Упадок и Великие Войны Ассасинов
Время не бывает милостивым даже к самым крепким и неизменным вещам, так что совершенно не удивительно, что тысячелетия процветания путь и перемежающимися кратковременными поражениями для Дома Катон сменились чередой веков упадка. Началом этого печального периода стали даже не сами - первая и вторая «Война ассасинов» и даже не поражение в них, а скорее меркнущий в глазах общественности образ Великого и Древнего Ришеза. По иронии судьбы, а может быть по четкому расчету это стало результатом усилий самого Дом Ришез, который пытался в очередной раз выйти сухим из воды и таки вышедший, но ценой полного одиночества. Ведь, потери самого Дома Ришез в этих конфликтах не шли не в какое сравнение с потерями, прежде всего экономическими, родственных и союзных ему домов, что вызвало фактический развал «Сферы сопроцветания Ришеза» в который входили даже такие могущественные и древние дома как Вентт, Мутелли, Талигари, Офелион. В Доме Ришез считали, что временное отступление и компромиссы позволят сохранить силы для следующих раундов противостояния, в которых то они точно возьмут верх над Иксом и его правящей династией Гебералли, но переоценили своих законников или просто не позаботились о союзниках, которых Икс просто-напросто раздавил и обанкротил. Дом Гебералли не собирался брать передышку и продолжал давить все более слабо сопротивляющихся противников изо всех сил. Отнятые патенты, перехваченные рынки и колонии были терпимым ударом для богатой древней планеты, но стали приговором для Сферы сопроцветания построенной на общих производственных цепочках и совместной торговле. Целые Дома объявлялись банкротами, целые миры приходили в упадок и запустение.
Благодаря невероятному минеральному богатству Маракора Дом Катон относительно безболезненно пережил крушение политического и экономического блока своего покровителя и прародителя, но это как это не парадоксально и стало началом его упадка. Сохранивший значительное количество сил Дом Катон и еще несколько подобных ему Великих Домов еще почти два года после фактической капитуляции Ришеза продолжали Вражду против клевретов Икса порой даже добиваясь успехов вроде падения Малого Дома Кобро или сокрушения торговой монополии Икса на Великом пути, но все это было возможно только до тех пор пока не вмешался сам Икс. После этого за считанные месяцы Великий Дом Катон и его союзники были сокрушены за несколько месяцев буквальным обрушением своей экономики и лавиной заказных убийств. Именно во времена окончания «Первой войны Ассасинов» проявил себя Малый Дом Тоторо завоевав неофициальное звание лучших убийц Империи, одним из их «достижений» было уничтожение всей команды тяжелого крейсера «Слава Маракора» вместе с пятью членами правящей фамилии Великого дома Катон. Потеряв полностью два поколения семьи за один день, осаждаемый возмущенными затянувшейся войной подданными и вассалами, изматываемый невероятным давлением на экономику и только стойкостью и непреклонностью солдат Орлона, Нихона и Голгофа отбивший рейд на свой серидар-лен неожиданно крупной пиратской армады Дом Катон покорился новому миропорядку, а образ блистательного Ришеза окончательно померк. В секторе Маракор на фоне всего этого меж тем творилось черте что даже среди самых казалось бы мощных и стабильных Домов, в доме Орлон вскипела и пропала пена гражданской войны выбросившая в никуда даже наследника Корелиона - Рейвена Орлона, который в пику отвергшим его родственникам испросил право основания собственного рода - Рейвен, Дом Лярош впервые за свою историю начал агресивное расширение отняв у Дома Ордо планетоид Динк, а у Дома Мортари владение на Медиолануме, Дом Като тоже отбросил привычную осторожность передав свою часть системы Мистраль Иксу, где те возвели угрожающую военную станцию прямо над владениями Великого Дома Катон.
Следующее столетие оказалось еще хуже, как только сошел в могилу сопротивляющийся дряхлости до последнего Дерхам Катон, понимавший что после его смерти Дом останется без надежного правителя, и на престол вступил его малолетний правнук Карелий все покатилось под откос. Карелий Катон принялся рьяно восстанавливать потрепанный престиж рода. Он огромными тратами и жестокой политикой оттолкнул от себя множество союзников, начал колебаться даже такой казалось бы незыблемо верный Дом как Голгоф, ну а всяческие Теннери и Като открыто смотрели за пределы сектора. Уже при нем оформилась негласная коалиция Кносса, Дайкисов и Теннери которые начали противодействовать безумствам Великого Дома. Их стали называть «Разумный союз».
Но окончательный закат Великого Дома Катон начался после того как власть после своего отца принял Гийом Катон прозванный «Малая голова», если он еще мог бы найти себя как обычный аристократический бездельник, то на роль главы Великого Дома он не годился более чем полностью. Не блещущий умом парень, который, несмотря на все усилия докторов Сак так и не смог избавиться от чудовищных головных болей, приступов паники и припадков дурной крови настолько не подходил для трона что многие семьи Тронного мира даже начали поговаривать, что было бы неплохо пригласить на престол не слишком дальних родственников из Дома Грасио, а может быть и вообще слиться в единый Дом снова. Большая часть правления Гийома совпала с самыми страшными годами «Орлонского угнетения», когда Маракор превратился в царство бандитов и преступников, привлеченных запахом крови агонизирующего Дома Орлон. Именно в этот момент было начато разрушение длившегося полторы тысячи лет единства сектора Маракор. Дома Дайкис, Мортари, Теннери и Като отказываются от подтверждения присяги Дому Катон и лорду Гийому, тот в ответ вместо объявления канли и отправления «Львиной стаи» для наказания неразумных посылает на Калипсо вразумительную эскадру собранную из патрульных кораблей и двух старых тяжелых крейсеров, которая успевает дойти только до Огатора где ее встречает объединенный флот Мортари и Дайкис, который и уничтожают эскадру в полном составе, причем так что об этом становиться известно только через несколько месяцев во время которых лорд Гийом уверен что проблема решена. Впрочем, надо сказать, этому было объяснение. В то время взгляды всего сектора были направлены исключительно на Корелион и до окраин дела особо никому не было.

Орлонское угнетение и восхождение Дома Рифат
До сих пор нельзя сказать, в чем именно была ошибка Матиаса Орлона, когда он начал обширную компанию по продвижению своего дома на новую ступень в иерархии Империи. Объективная ситуация фактически была на его стороне – слабость Великого Дома Катон была всем очевидна, более того после того как Гийом Катон не смог уладить вопрос ни с претензиями Великого Дома Дивец на расширение влияния в секторе, ни эффективно противостоять восстанию «Оптиматов» на Меридо, вся эта тяжесть легла на Дом Орлон, который стал единственным защитником привычного миропорядка в секторе. Обладая огромным влиянием в структурах Великого Дома Катон, орлоны начали плавно заменять своих сюзеренов всюду, расставляя свои гарнизоны, там откуда уходили солдаты Великого Дома Катон и выполняя все те обязанности которые и должен выполнять патрон сектора. Они боролись с пиратами и судили корпорации, вкладывали деньги в обновление «звездных трасс» и три года кормили весь сектор за свой счет во время «Явонской чумы» в зеленой зоне. Дошло до того, что количество офицеров корелионцев во флоте Великого дома втрое превысило все остальные национальности вместе взятые, а вскоре лорд Матиас Орлон получил из рук Комиссии по противодействию пиратству Ландсраата титул Протектора Маракора и соответствующие полномочия, которыми и не замедлил воспользоваться. И как то внезапно всем жителям сектора стало ясно одно – орлоны зарвались.
Судя по всему все произошедшее далее было спонтанным и просто отразило то что мысли всех благородных в секторе двигались в единым русле. На выскочку обрушились все беды вселенной, начиная от дипломатической изоляции и промышленного саботажа, кончая прямыми нападениями и даже убийствами. Даже самым тупым было очевидно, что за этим всем стоят руки «Разумного союза», к которому примкнули уже и Кносс, и даже, после нескольких тяжелых экономических потерь, Грасио, которые под давлением интересов своих торговцев все таки бросили ранее весьма близких к ним исторически Орлонов. Гайом Катон же так и не смог решиться ни поддержать Орлонов, ни выступить против них, что приводило к дальнейшему ухудшению положения в секторе, поэтому не удивительно, что бойня при Таиро, которая вошла в историю домов Теннери, Грасио и Рейвен как «Таирская катастрофа», а в историю дома Орлон как «Война мертвецов» не решила ничего. Выстраданная и совершенная на одних морально-волевых усилиях победа не помогла Дому Орлон. К Союзу присоединяется Дом Ордо, который вместе огромной армадой наемников чужеземного Дома Ликиз и почти всеми способными держать оружие подданными Дома Рейвен высаживаются на сам Корелион и вступают в тяжелейшие бои на истощение со стоящими насмерть войсками Дома Орлон, которые стягиваются к своей метрополии со всех их владений и тут же бросаются в горнило войны. Дошло до того, что одномоментно на планете вело бой более шести сотен полков!
Сектор бурлил и кипел, изнемогающие Орлоны со своим фирменным упорством готовы были умереть, забрав с собой как можно больше врагов, лорд Матиас Орлон воззвал ко всем корелианцам сектора и даже многие офицеры Великого Дома Катон дезертировали вместе со своими кораблями собираясь в эскадру Возмездия. А по рукам в генеральном штабе Дома Катон ходил безумный план орлонской операции «Жребий» предусматривающий бомбардировку и уничтожение серидар-лена Домов Грасио и Теннери, полагая что уничтожение двух планет из вершин зеленого списка деморализует противников и вынудит их прекратить войну. Неудивительно, что явление ко двору Великого Дома Катон молодого лорда Карла Деймоса Рифата было воспринято лордом Гайомом как явление спасителя. Обаятельный и умный лорд Рифат умеющий к тому же простым массажем снимать головные боли терзающие великого лорда, настолько превосходил его вечно грызущихся советников, что он в кратчайшие сроки стал ближайшим советником герцога сразу же подарившего ему не много ни мало а легендарную Алкамару, которая была брильянтом в герцогской короне. И надо сказать лорд Рифат не подвел - до сих пор непонятно почему, но Дом Орлон все таки признал свое поражение и отказался от своих планов войны до конца, жировавшие на войне пиратские эскадры отступили к районам Дна, а «Разумная коалиция» как то тихо и незаметно распалась под грузом своих противоречий занявшись обычной грызней Благородных Домов. За следующие несколько десятков лет сектор вернулся к обычной жизни… за исключением того, что теперь в секторе принимал решения только один человек - лорд Рифат, а прикованный невиданной болезнью к постели герцог во всем полагался на своего самого мудрого и преданного советника. Оставшиеся пятьдесят лет жизни лорд Гийом во всем полагался на него и даже умер на руках своего верного друга. Как такой больной человек как герцог уже будучи прикованным к постели смог зачать сына до сих пор непонятно, впрочем вскоре в возрасте 14 лет умер и он, однако тоже успев породить двух сыновей, старший из которых слабый и болезненный Финис и стал новым лордом, при все той же заботливой опеке регента. Все это было настолько подозрительно для благородных родов сектора, что породило устойчивые слухи о пресечении рода Катон и не легитимности остатков правящей семьи.

Смерть легенды и новое время.
Все когда то заканчивается, закончилась и жизнь Карла Деймоса Рифата, как оказалось сектор смог сносно функционировать и без него, хотя все его жители были уверены, что смерть Протектора обернется жутчайшими потрясениями. Привыкнув к достаточно долгому периоду мира все его жители не стремились менять привычную жизнь, хотя кое-где все же система начала идти вразнос – оживились пираты, чужие Великие Дома начали заинтересованно поглядывать на сектор, а порой и запускать в него руки, но в целом все шло, как шло, по инерции, хотя случались и конфликты. Так во время так называемой Тарнийской суматохи возникший из за того, что Дом Ордо нарушал правила устанавливаемые Иксом в отношении своих саттелитов произошла целая небольшая война в результате нее и непродуманных действий иксианских представителей из орбиты влияния Дома Верниус выпала не только Динкурия, но и Джапар попавший под раздачу обозленных иксианцев совершенно не за что. Новый лорд Прайа Сатэн Хис Рифат понимая свою слабость на фоне великого предшественника даже не пытался занять его место, удовольствовавшись созданием своего обособленного квази-королевства, лорд Финис Катон благополучно умер бездетным, а на престол взошел его брат Козимо II Катон отдавший всю сознательную жизнь служению Дому Корино. Впервые за почти две сотни лет Дом Катон остался предоставленным сам себе. Он проснулся, отряхнулся и пришел в ужас от того во что превратился сектор Маракор.

Дом Катаристис

С самого начала молодые правители Кайо показали всему сектору, что они не намерены поступать так как от них ждут и намерены поступать так, что бы у всех наблюдателей волосы шевелились на голове. Конечно Спиридон и Геката строили планы и даже пытались воплощать их в реальность, но не реже действовали под воздействием мимолетных эмоций. Решения Дома Катаристис были настолько противоречивыми и непоследовательными, что сектор в ужасе и восхищении затаив дыхание каждую неделю ждал чего еще учудят правители Кайо. Они то нападали на своего лучшего торгового партнера Дом Коронаро, то воевали с Домом Торн, то наоборот сочетались с ними узами брака только для того что бы потом предать мучительной смерти. Они врали и предавали, жертвовали и награждали не задумываясь, а скорее напоминая пламя что поглощает все окружающее и в самом центре этого была легендарная фигура леди Гекаты Медеи Катаристис, королевы-шаманки Кайо. Если ее брат почти не оставил следа в истории, будучи тихо замучен за свою спесь и наглость в подвалах «Маятника прогресса», то об этой женщине написано сотня книг и сняты десятки голо-постановок. По чьему-то меткому выражению «жена всех мужей и муж всех жен» имевшая любовные связи с тысячами партнеров, в том числе с тремя поколениями Торнов, минимум одним Раттенау и Инверзенноном, каннибал, ересиарх, интриганка и безжалостная убийца стала одним из любимых персонажей женских романов по всей галактике, даже такие признанные мэтры как «Тетушка с Мериды» не гнушались издавать биографию столь неординарной особы.

После смерти Гекаты Медеи Катаристис, еще некоторое время последние остатки Дома Катаристис стойко и самоотверженно пытались спасти свою планету от новых владельцев в лице жадной до наделов аристократии Дома Мунз, но они явно проигрывали даже эту партизанскую войну. В результате политики королевы-шаманки в секторе у катаристисов не осталось не только друзей, но даже просто тех кто захотел бы возвысить свой голос в защиту насилуемой планеты. Сопротивление лишенное поддержки кого бы то ни было постепенно угасало, ну а когда на огромных транспортах прибыли на помощь вассалу нанимателя освободившиеся после компании на Пелагее наемники Дома Фордж, то сопротивлению осталось доживать считанные дни. Так что очень скоро Селимум Мунзу на серебряном блюде подали голову Диметриоса Тизифона последнего вождя свободных кайонских кланов, а вот могилу где верные телохранители захоронили свою правительницу так и не нашли, говорят к серьезному разочарованию самого лорда Селима обещавшего своему сюзерену ее голову для украшения замковой ограды, где ее уже были нанизаны и дожидались свою любовницу головы остальных убийц его отца - Спиридона Катаристиса и Георга Торна. Впрочем лорд быстро утешился, особенно после того как его жена Персефона Катаристис родила ему мальчика и девочку и благополучно отправилась в один из монастырей под патронажем семи-патриарха сектора дабы своим кислым видом не омрачать ему торжество.

Не умея и не желая жить в согласии с природой дикой планеты и не горя желанием владеть «миром смерти» товалийцы подвергли планету крайнему жесткому варианту очищения после которого все необходимые для разработки месторождения очистились от растительности физически и обзавелись приятным радиационным фоном. Огромные рудники и шахты воздвигнутые на планете и тяготы их работников ничуть не уступали временам, когда кайоны жестоко эксплуатировали чужеземных рабов, с единственной разницей что теперь ошейники были на их шеях. Оставшиеся редкие леса на экваторе планеты были слабым убежищем для племен и вскоре превратились в естественный инкубатор для прилетающих работорговцев, которые раз в год во время огромных облав прочесывали их сотнями шатлов с парализаторами , что бы поставить на ришезианский Рынок Джотта все новые и новые партии рабов. Так сбылось обещание Селима Мунза, который еще в самом начале соперничества с Катаристисами пригрозил что вскоре – «слово раб и слово кайон станут в галактике синонимами».

«Очертания простой травяной могилы под раскидистым деревом, по ветвям которого крадется теневолк, чуть в стороне наброски обводов космического корабля, на балконе которого стоит мужская хохочущая фигура и тоненький женский силуэт.»
«Могила легенды». Карандашный набросок так и ненаписанной картины, великого Кастильяно Нито уроженца Эдема прославившегося несколькими сериями картин посвященными истории Империи и своего родного сектора десяти слившихся систем в частности.

Ход 14

Встречайте, князь Розенкрофф!

Большой Дворец Федеративного Совета Великих и Малых Домов Вселенной человека. Кейтейн.

Несмотря на то, что в этот день не было предусмотрено заседание Федеративного Совета, в правое крыло огромного дворца сегодня стекалось немалое количество народу, от скучающих лордов, до стремящихся участвовать в любых важных событиях послов, до многочисленных референтов, советников и репортеров оттирающихся в роскошных залах совета. Принц Каймар Ришез уже успел сделать себе репутацию и если он считает, что событие будет интересным, то так оно и будет. Ну а то, что сам спикер Совета – Эрнст Хагал выделил для презентации один из основных залов так же говорило само для себя, это было уже не похоже на просто смотрины очередного ставленника, а было похоже, скорее, на нечто большее. Собравшийся в зале народ неторопливо разговаривал, делился догадками, а некоторые торопливо узнавали, а кто собственно эти самые Розенкроффы? Организаторы между тем потихоньку подогревали интерес собравшихся, сообщая например о том, что этот Малый Дом имеет целых трех вассалов, что является весьма редким случаем. Причем один из вассалов оказался весьма интересным человеком трижды впадавшим в клиническую смерть, а недавно вообще чуть было не признанным умершим. Собравшиеся аристократы ценили умение выживать, а потому на Сальвегуса Кегара прохаживающегося под руку со своей сестрой Инессой, которая вопреки слухам была чудо как мила и адекватна и Блезом Инверзенноном было устремлено множество взглядов. Кстати, истории о том, что этот самый Блез продал две едва развитые колонии Сиомия и Баранак уже упомянутому Дому Розенкрофф за астрономическую сумму в полмиллиарда солярии вызывали восхищение как богатством владык Пелагеи, так и оборотистостью Блеза. И надо сказать, что такая стратегия приносила свои плоды. Очередная новость о том, что к владениям Розенкроффов прибавился еще и богатый Эдем была просто встречена аплодисментами и некоторым уже совсем не показным уважением, когда по этому поводу прямо в зале тихо, но довольно резко поговорили Витор и Эрнст Хагалы, тот кто мог манипулировать сильнейшими мира сего заслуживал нешуточного уважения. Оказалось оба подписали два несколько противоречивых документа, один как глава комиссии по Канли об ее окончании, а второй как спикер о позволении продолжения ведения войны для Дома Фордж как сюзерена проигравшего Дома. Конфликт прервал сам Селициан Хагал, который был в прекрасном настроении и смеялся так сильно, что даже облил своего брата вином и махнув рукой заявил что не видит никаких противоречий, планета – одному, война - другому, а все несогласные могут подавать жалобы крючкотвором Стеклянного дворца, а то эти трутни засиделись без работы. Впрочем, это все были аперитивы перед основным блюдом, всем уже хотелось увидеть этих самых Розенкроффов и узнать что они хотят сказать благородному собранию, тем более выступающий от этого Дома мягко говоря должен быть не совсем на своем месте, младшему брату лорда Пелагеи подстало бы быть в соседнем дворце, служащим местом заседания Вселенского Епископального Совета, а то и бичевать себя где-нибудь в темном уголке парка, а не выступать с трибуны. Впрочем, зрелище в любом случае обещало быть интересным.

Сиятельные залы Ландсраада. Изысканные дворяне, голубая кровь и белая кость. Кем представляют они Розенкроффов? Скорее всего, никем. Коль слышали, хоть что-то - то людоедами и дикарями, приспешниками тлейлаксу. Узнают ли они в богатой, изящной и солидной процессии тех самых людоедов?

Узнают. Все всё узнают.

Среди затянутых в пурпуро-зеленые лаконичные мундиры телохранителей шествует Евстарх Розенкрофф. Тот ли это дикарь, ряженый в сутану, мелькавший на пыльных родовых портретах, никем не виденных здесь? Белозубая улыбка и горящий взор. Уверенный шаг. Широкие плечи и высокий рост. Изысканнейший костюм червяного шелка по последней плутосианской моде. Успех, уверенность, харизма в каждом движении. В мыслях тоже - если преображаешься, то нужно делать это целиком.
Трибуна. Скептическая и немного удивленная увиденным публика. Легкий фуршет на почти полдесятка миллионов соляри. Усилители речи, камеры на грави-штативах. Шаг вверх, еще, еще. Слепящая улыбка в зал.

- От лица дома Розенкрофф я приветствую вас, благородные лорды. Мое имя - Евстарх. - низкий баритон заполняет зал подобно густому кагору, заполняющему кубок.

- И хоть у меня есть довольно важные сведения, которые я хотел бы донести - начну с небольшого введения в дело. Стряхнуть невидимую пылинку, поправить и без того идеально сидящую азуритовую запонку.

- Мой дом - далекая планета Пелагея, что в секторе Десяти Сестер. Возможно, некоторые из вас слышали о нас. Если так, то уверяю: все плохое в тех слухах ложь, а хорошее - конечно, правда. - Легкая усмешка. Не нужно давать паузы для смеха публике - его не будет.

- Но не будем о слухах. Я хочу поделиться мыслями, которые обрели форму, пока я и брат мой Федор трудились изо всех сил в процессе гонки за звание Великого Дома. Трудились, чтобы о нас перестали говорить, как о дикарях с края света. Трудились, чтобы мне, наконец, оказаться здесь - и получить высочайшую честь увидеть всех вас.

- Я рос, не зная высшего света. - Изящный полупоклон, широкий жест обводит зал. - У меня не было менторов и наставников, приходилось всего достигать самому. Я много думал о том, что есть лорд, каким мне нужно быть, чтобы людей своих привести к процветанию, а дом свой - к славе. И вот к чему я пришел.
Задумчивый взгляд в сторону, пару секунд, не больше. Горящие темные глаза поворачиваются обратно к залу, а голос становится на полтона тише:

- Лорд должен быть силен. Свои права и обязанности он должен иметь возможность исполнить, в том числе и тогда, когда словами добиться ничего нельзя. Но лорд - это не только сила.

- Лорд должен быть мудр. От действий его зависит множество жизней, не имеет он права принимать горячих решений, что приведут к краху не только его. Лорд должен понимать, кто друг его и кто враг, должен награждать первых и наказывать вторых. Но лорд - это не только мудрость.

- Лорд должен быть богат. Богатство это знак статуса и море возможностей, богатство это почти все, что можно купить за него. Но лорд - это не полная казна и богатый лен.
Краткая пауза. Белый тонкий палец поднимается вверх, удерживая внимание. Евстарх еще сильнее наклоняется к плавающему в воздухе микрофону:

- Лорд - это закон. Это фундамент Империи Человечества, это порядок, на котором стоит вся наша цивилизация. Из своих людей, из своих владений лорд выстраивает то, что становится Империей. Быть законом - первая обязанность лорда. Сила, мудрость, богатство, все это должно быть направлено к тому, чтобы выстроить порядок, выгодный всем.

- Но закон бессилен, когда слеп. Закон опасен, когда видит лишь часть целого. Закон должен быть всевидящ. И лорд, что его олицетворяет - тоже.

Евстарх выпрямляется, на губах его легкая усмешка. По залу разносится его могучий голос, не нуждающийся в помощи никаких усилителей:
- Вместе со мной на Кейтейн прибыли полные зашифрованные архивы одиозного дома Лунмарк, что в масштабах малого дома успел совершить неслыханные злодеяния, посмел не раз поднять руку на Великих Мира Сего, что сеял хаос и смерть везде, где ступал его шаг. Из того, что известно мне, пострадавшими являются многие достойные люди. В первую очередь это Картель и дом Коррино. Касательно первого - в архивах будет находиться вся информация касательно пропажи громадных объемов спайса в секторе Десяти Сестер, падения дома Коронаро и разграбления Эдема. Касательно второго - покушение на Императора, что закончилось гибелью многих и многих аристократов. Знали ли они в полной мере, что происходит, или их, как пешек, вслепую вел один злой ум? Был ли такой исход подстроен заранее? Все это предстоит узнать. Дом Фордж, мой нынешний достойный соперник, также не пожалеет, если подключится к расследованию. Многое станет ясным. Но и это еще не все, там же секторальный архив Ордена Бене Гесерит, который хранился у своего самого преданного союзника. Файлы зашифрованы, но думаю очень многие присутствующие будут рады приложить усилия к их расшифровке.

- Я призываю провести тщательнейший и полнейший анализ данных документов с участием авторитетных комиссий. Новостные источники называли "Багровыми Файлами" даже жалкие обрывки сведений отсюда. Несмотря на их склонность преувеличивать, дом Розенкрофф придерживается того же мнения касательно этих архивов. Потрясающий пример того, как малое может влиять на великое. Пугающий пример великого разума, ставшего на путь смерти и хаоса.

- Я призываю вас быть законом. Я призываю судить справедливо. Чтобы это стало возможным в полной мере - нужно понять ситуацию в целом. Надеюсь, что мой сегодняшний визит в это прекрасное место поможет восстановить порядок.
Доверительная белозубая улыбка уходит с лица Евстарха, он вдруг становится серьезен и мрачен:

- Мой брат, Федор Розенкрофф, погиб, чтобы правда о совершенном стала известна достойным. Я надеюсь, его жертва не будет напрасна. Было честь выступать перед вами. Большое спасибо за внимание, господа.

Секунду в зале царит тишина, а потом буквально взрывается вопросами и выкриками, молчит наверное только один человек, Селициан Хагал, обхватив рукой подбородок ,прищурившись мрачно и недовольно смотрит на принца Каймара

Ход 13
Самый важный прием в секторе.

Кегар Секонд. Большая боевая баржа сардаукаров «Золотой лев».

Приемная зала полнилась множеством аристократов, малый походный двор хоть и был малым, но все равно блистал представителями самых древних и могущественных Благородных Домов, яркая толпа в лучших одеждах по последней кейтейнской, ришезианской, телуской моде в своем броуновском движении, словно прибой омывала все уголки зала. Среди этого общества представители местных Благородных Домов выглядели бледновато - Андреас Фордж в черном мундире казался просто одним из охранников кого то из дворян и молчаливой статуей застыл около стены, Бонифаций Инверзеннон разряженный в какие то странные одежды наоборот пытался заговаривать со всеми подряд, но большинство лишь недоумевающее смотрело на него в ответ, Валериан Центавр не на шаг не отходил от Шарима Багратони, подозрительно оглядывая каждого встречного и только Эрих Лунмарк не слишком выделялся в окружающей толпе легко скользя от одной стены к другой, то и дело кидая взгляды на развалившегося на троне в окружении грозных фигур сардаукаров хозяина приема.

Сам падишах-император известной вселенной, владыка миллиона миров Эльруд Девятый Коррино особого впечатления не производил, до предела худая, слегка сгорбленная фигура, кожа вся в старческих пигментных пятнах и жидкие светлые волосы явно не отражали все могущество старика. Да и то что в руке императора постоянно находился кубок с меланджевым пивом от которого по всему залу расходился кисло-пряный запах не улучшал картину. Император о чем то неторопливо беседовал с невероятно тучным человечком с сероватой кожей, который то и дело сгибался в поклоне демонстрируя выбритые на затылке причудливые знаки. Особую пикантность происходящему добавляло то что Эльруд похоже был серьезно пьян, а кубок ему пополняли не слуги, а Говорящая Правду которую уже несколько лет не видели рядом с ним.

В целом настроение в зале было достаточно расслабленное и вальяжное и даже когда пронеслась тихая новость что поблизости от планеты бесчинствует большая пиратская эскадра, это не особо впечатлило собравшихся привыкших наблюдать даже за настоящими сражениями через невероятно мощные защитные экраны передвижного дворца. Куда больше интересовало собравшихся зачем Эльруд столько времени торчит на этой забытой создателем планетки и когда уже можно будет вернуться в столицу.

- Ладно , хватит жужжать, у меня уже голова болеть начинает – наконец брюзгливо произнес император – что там с нашими возлюбленными вассалами, кто тут из местных Домов? Я сегодня милостив и ….щедр.

- Ты – палец императора ткнул в ближе всех стоявшего Валериана Центавра который с плохо скрываемой брезгливостью смотрел на Императора – можешь донести до нашего слуха что там тебя волнует.

- Ваше величество, - сухо произнес с трудом сгибая спину Центавр – благодарю за вашу доброту, но у меня нет просьб. Дом Центавр привык полагаться на собственные силы.

- Гордый – обернулся император к толстяку, который что то записывал в маленькой книжечке, и довольно громко произнес – но глупый. У него лен…кхе кхе…загибается, а он тут из себя Рандарила Маракорского корчит. Шайтан с ним. Ты – он ткнул пальцем в потихоньку подходившего все ближе Бонифация Инверзеннона.

-Мой Император, я прошу у вас заступничества и помощи. Мой Дом Возвышенная инвестигация обвинила во всех грехах и не смотря на то, что не смогла доказать ничего продолжает угрожать и натравливать на нас своих приспешников. – начал тараторить аполинарец - Даже Дом Раттенау, ныне Фордж признал свое заблуждение и согласился что Дом Инверзеннон не причастен ни к какой техноереси, вон там стоит лорд Андреас он может подтвердить, что ошибался обвиняя наш дом. – виконт показал на скривившегося словно от зубной боли Андреаса Форджа и радостно улыбнулся.

- Нда? Помню-помню та заварушка с запретным миром….. – пожевав губами сказал император немного покачнувшийся – ладно являю милость. Дом Коррино ручается за тебя, можешь так и сказать этому индюку Алонсо. Следующий!

- Ваше величество, у меня нет никаких особых просьб – изящно поклонился Лунмарк – я бы только просил что бы те информационные атаки, которые проводит против меня Дом Розенкрофф не стали бы в ваших глазах неотличимы от правды. То что транслируют шпионы Пелагеи прикрываясь обликом мятежников ничуть не соответствует правде. Я весьма предан Дому Коррино и поверьте не имею решительно никакого отношения к произошедшему среди воинов вашей гвардии в нашем секторе.

- Не имеешь? Ха. Никто не имеет, или по крайней мере говорит что не имеет. А где этот…как его Розенкрофф? Нет? Ну ему же хуже.

- Ладно, пока тебя вычеркнут из желтого списка, но смотри у меня – император погрозил Эриху пальцем и отхлебнул из чаши. Когда он поднял глаза лорда Лунмарка не было не то что перед троном, но его даже было невозможно вычленить из общей толпы придворных, пожав плечами Император перевел глаза на следующего лорда.

-Ваше величество, - лорд Андреас глубоко, но несколько неуклюже поклонился - я безмерно ценю ваше время и не хочу показаться надоедливым, я надеюсь до вас дошли новости о том, что моим Домом завершен гигантский проект, древний мир-кузница Гефест снова восстал в своем величии свидетельствуя о том, что при вашем правлении - он интонацией выделил основную мысль своего спича - возможны любые чудеса ничем не хуже тех что были в легендарные эпохи. Я бы лишь просил, что бы вы почтили своим вниманием это грандиозное усилие направленное прежде всего на процветание Центральных Миров и всей Империи, а то к сожалею некоторые чиновники даже не хотят включать Гефест в список обитаемых планет!

- Видел, - хмыкнул Эльруд наклоняясь вперед и опираясь локтями о колени – про тебя мне все уши прожужжали, ладно пусть так, еще посмотрим может я и освящу скоро своим посещением этот как ты там сказал «пережиток старины» - при этих словах лицо Форджа дернулось – но я надеюсь меня будет ждать достойные удивления чудеса!

Откланявшись лорд Андреас смешался с толпой, а к трону один за другим потекли другие лорды- Шино, Оркэм, Плутос сменяли друг друга, хотя император заметно скучал особенно на слезливой истории Вилена Оркэма по поводу его погибшей жены. Поэтому, похоже он даже обрадовался когда у дверей раздался грохот и в зал ввалилась взмыленная фигура в которой трудно было
узнать всегда вальяжного министра двора, перекошенный камзол и красное, словно в преддверии удара, лицо намекало на то, что длительная пробежка, потом экстренный прыжок на челноке навигатора, и новый забег до тронного зала дался ему нелегко.

-Предательство ваше величество! Покушение! Нужно немедленно эвакуироваться, Ло Кора ждет! Быстрее! Гурул что ты стоишь дубина спасай императора!

- Ты что то нервный сегодня Эбигаль, присядь, выпей. Ты как то не очень олицетворяешь…все то что должен олицетворять имперский министр. А еще у меня закрадывается мысль что именно в обязанности оного министра и входит недопущение всяких неприятностей вроде предательств и покушений, в то время как его владыка развлекается и пьянствует…

- Это не просто пиратское нападение, это Армада и у них есть все средства, что бы уничтожить «Льва»! Скорее всего тут замешаны некоторые Благородные Дома, я не исключу что те факты о леди Реббеке которые я…. – он осекся видя неудовольствие на лице императора- Я узнал об этом буквально два часа назад …- зачастил он, глаза министра выражали бесконечную верность и заботу о своем повелителе – что цель ваше величество, герцог Атрейдес преследует их во главе всего своего флота но врят ли успеет раньше чем через….

- Ну конечно Пауль, кто же еще мог… Чтож наш дорогой Пауль, успеет. Он очень любит успевать вовремя. Так ведь Фалая? – обратился Эльруд к молчаливой Говорящей правду и дождавшись ее короткого кивка добавил – ну и мы подождем, что там на экранах Гурул?

- О а тут кровь героев господа, настоящих героев империи бездна побери. – заявил он как только увидел происходящее на орбите, Эльруд как то взбодрился и впился взглядом в экран.

А на экранах шесть скорпионов словно безумные вертелись в целом море разнородных кораблей, каждым выстрелом из установленной на хвосте фазовой пушки отправляя в ад сразу несколько кораблей, но при более чем десятикратном превосходстве даже это не помогало. Первый скорпион разорвало на части после того как в него попала странная ветвистая молния выпущенная с пиратской матки которая тут же тоже разлетелась на обломки. Второй и третий скорпионы застыли исполосованные лазерами пиратских истребителей через тучу которых не было видно даже императорских гербов в обилии украшающих корабли. В четвертый словно клещи в пса вцепилось абордажными трапами целых пять каперов и вот тут император наконец отреагировал.

- А вот это они зря, там же вроде Рагул «Два клинка» думаю, он покажет как должны умирать настоящие легенды? Так ведь Гурул?

- Башар Рагул один из лучших клинков гвардии, не зря ему была оказана честь обучать вашего сына командир. Он умрет достойно. – бурсег немного подумал, мыслительный процесс явно отражался на его лице – прикажете подготовить плиту в крипте героев?

- Не стоит, в конце концов это же просто пираты. – отозвался император наблюдая как последний скорпион разлетается на куски, а изящный легкий крейсер с огромным черепом на борту зависает на орбите и от него отделяются несколько крупных предметов, которые надо сказать были мгновенно узнаны большинством присутствующих в зале. Вой и крики поднявшиеся среди аристократии на мгновение заглушили все, а потом сардаукары громыхнули копьями о пол призывая всех к порядку.

-Неужели это все что можно было придумать, - хмыкнул Император неожиданно ленивым и спокойным голосом, заглатывая огромную порцию меланжевого пива – планетарные бомбы, ужасно банально и примитивно. К тому же даже они не пробьют «Золотую Эгиду» так ведь Гурул?

-Нет, командир, но они полностью истощат ее мощность и судя по тем десяткам «шакалов» заходящим на посадку именно на них возложена почетная обязанность лично воздать Вам почести – громыхнул огромный сардаукар в форме бурсега.

- Дебилы.. .

- Их действительно много командир, «первый из первых» это лучший полк, но я не поручусь…

- Мой господин, хммм…необходимо выставить охранение у верхних секций баржи и кхмм...запросить помощь центаврианской армии …там….кхмм.. на вскидку полков двадцать. Герцог Валериан вы же не откажите…. – вклинился в разговор Фернинг который до этого незаметно как только он умел курсировал по залу в сопровождении двух своих наложниц и незаметно оттесняя Кимо от императора. Вокруг министра уже сгрудились несколько аристократов, что то мягко ему говоря, тот несколько тоскливо взглянул на императора, поморщился и дал себя увести.

Тем временем нарастала паника, как только огромная вспышка залила экраны огнем, а пол зашатался словно при сильном землетрясении до аристократов дошло, что все эти шутливые переговоры означают именно то что и имелось ввиду, а именно штурм в исполнении настоящей пиратской армады и они заметались по залу. Островком спокойствия оставалась только небольшая группка аристократов посреди которой возвышался оживший Валериан Центавр громко отдававший приказы в комм и горбоносый Шарим Багратони весьма пылко руководящей выводом людей из зала, там же мелькал и Эрих Лунмарк, но как то быстро исчез утащенный за рукав женщиной в сером або.

На так и не выключенном экране демонстрировавшим вид системы с какой то наблюдательной станции Гильдии уже показались спешащие к планете многочисленные корабли под голографическими стягами Атрейдесов, Багратони, Алманов, Центавра их было много, но они явно не успевали до того момента как корабли пиратов достигнут поверхности. Впрочем, для пиратов их появление тоже явилось неожиданностью, многие из них заметались меняя уровни орбиты, но прибывающие силы шли таким широким строем, что о бегстве не приходилось и говорить.

-Гурул, нам надо выиграть время! Ты должен возглавить оборону, только ты можешь спасти Императора – заявил упавший на колено у самого трона Фернинг и огромный сардаукар неожиданно послушно потопал на выход из зала, - сир, мы с моими друзьями положим жизнь, но сопроводим вас в безопасное место.

Все взгляды были прикованы к бормочущему Эльруду и не видели как на экране прямо посреди садящихся пиратских «шакалов» словно из воздуха соткались три серебристые сигары многофункциональных штурмовых крейсеров типа «Рапира», не успев еще окончательно сбросить маскировочные поля они открыли огонь казалось из каждого орудия что у них были сметая садящиеся корабли с неба словно огненной метлой. Полтора десятка кораблей против трех, и все равно у пиратов не было никакого шанса, впрочем тут не было ничего удивительного, ведь эти крейсера и создавались для боев на самой нижней орбите. А на высокой орбите в недоумении застыли прервав избиение пиратов корабли четырех благородных Домов

- Друзья это хорошо, - осоловело сказал император наблюдая как вокруг каждого из сардаукаров охраны строятся пыжащиеся от собственной значимости аристократы во главе с Багратони. – а хорошие друзья еще лучше конечно же….

Внезапно император обхватил загривок Казимира своей рукой и неожиданно сильно согнул его приближая к своему лицу, пристально вглядываясь ему в глаза. На секунду показалось, что Фернинг растерялся, но потом исподлобья но все же с некоторым вызовом уставился в глаза Эльруда которые тут же начали мутнеть, но так же быстро пришли в норму. Император презрительно ухмыльнулся и постучал согнутым пальцем левой руки по своему виску чуть выше уха.

- Ты становишься на редкость предсказуемым малыш, твои трюки конечно хороши для увеселения черни, но неужели ты думаешь, что за тысячи лет так ничего не было придумано лучше дуратских шлемов иксиан? – император без видимого напряжения продолжал удерживать рванувшегося Фернинга в полусогнутом состоянии разговаривая с ним с дистанции всего пару сантиметров.

Собравшиеся вокруг аристократы с недоумением смотрели на хромца, а Валериан Центавр даже сделал несколько шагов к трону уткнувшись в внезапно выползшего вперед толстячка, но старик и калека разговаривали так как будто бы никого кроме них вокруг не было.

На лице хромца промелькнула целая череда эмоций, в которых превалировал гнев, но скосив глаза он внезапно заметил, что две сестры все время сопутствовавших ему на приме внезапно куда то испарились. С явно заметным удивлением он взглянул на Говорящую правду, что словно восковая статуя застыла около трона и наткнулся на совершенно ничего не выражающей взгляд древней как сама жизнь преподобной матери. Он гулко сглотнул, а на его лице выступили неожиданно крупные капли пота, он раздвинул губы уже не в привычной многим равнодушной улыбке, а словно пытался показать какое то иное не слишком известное ему чувство…

-Ваше величество, вы же знаете что для меня нет иной судьбы и иной радости чем служить Дому Коррино- он снова сглотнул, отводя глаза от лица императора хотя в таком положении это было совсем не легко.

-Вы же знаете мисир, я никогда не словом не делом, не нанесу ущерб семье что приняла и воспитала меня. Я верен Дому Коррино – уже более твердым голосом произнес он – игнорируя шепотки пробежавшие за его спиной.

Секунду Эльруд Девятый еще всматривался в лицо своего воспитанника и наконец что то шепнув ему одними губами, внезапно резко откинул его, так что тот с трудом удержался на ногах. Хромец выпрямился, потом снова согнулся в глубоком поклоне и зашаркал проталкиваясь в задние ряды совершенно игнорируя взгляды окружающих.

- Ну что же вы застыли, это же всего лишь маленькая семейная сцена – хихикнул император снова поднося ранее отброшенный кубок к губам, из которого благодаря микрогравитатору не вылилось ни капли – кстати Ися, Кай пора бы и вам поучаствовать в нашем междусобойчике. Доказать и олецетворить так сказать.

Из бокового прохода в зал тут же шагнула высокая фигура в белошлемном мобильном доспехе хищно поводящая по сторонам короткими рылами наплечных гранатометов, а толстяк пресмыкающийся весь вечер у трона императора обернулся к аристократам улыбаясь многочисленными рядами зубов из распахнувшейся натрое пасти. Секундой спустя все было кончено, а снявший шлем аристократ, презрительно игнорируя как вернувшегося к человеческому облику улыбчивого толстячка, так и все время простоявшую соляной статуей Говорящую правду подошел к императору.

- Сир, они же так это не оставят, они слишком далеко зашли , да и Фернинга вы почему то отпустили – он кивнул на экран где добившие пиратов корабли Благородных Домов в нерешительности висели над планетой – у меня только три крейсера.... я конечно могу попытаться применить «Венец», не зря я давно забрал у Инверзеннона все руководство местной ПКО, но мне минимум нужно управление «Львом» или….

- Ты хороший мальчик Каймар, но ты слишком много берешь на себя, берешь даже когда тебе ничего не дают. Рано или поздно тебе свернут шею, если ты не поумнеешь – Император прервал принца наблюдая как десяток боевых барж выходят из трюмов хайлайнеров которые вроде бы всегда висели позади флота атрейдесов, хотя естественно возникли они всего мгновение назад – в первую очередь всегда надо брать, то что само идет тебе в руки.

- Смотри и учись! – скорее даже не сказал, а каркнул Эльруд наблюдая как первые вспышки озаряют чудовищные орудия кораблей сардаукаров, и добавил гораздо тише, так что его услышал только серокожий толстячок задумчиво смотревший на императора – пока я еще жив.

Шайсе, не уберег командира!
Однако, как хорошо стоят ублюдки. Булки сжали и держатся. Чем это их королек такую преданность заслужил? Платит, наверное, хорошо. Или может просто народ порядочный, верный? Да не, ерунда какая то. Точно платит.
Генрих сжался за остатками щита, полный решимости выстоять - уклоняться, вертеться ужом, но еще пару мгновений выиграть.
- Стрелки, мочи подранка! Поднажмем, Торрент, я уже вижу как из них говно лезет! Бей-убивай!

Когда-нибудь, если Генриху все-таки удастся постареть, он обязательно напишет мемуары. Что-нибудь эдакое, "Сунь-Вынь: Искусство диверсионной войны", например. Дело то нехитрое - всего то описать детально их вакнахские подвиги, снабдив сочинение мудрым выводом на последней странице, что вот так, о мой драгоценный читатель, делать ни за что нельзя.

И ведь казался хороший план. Эти туда, эти сюда, а потом мы такие - ррраз, и они бегут. А по факту - командир в раздолбанном доспехе еле на ногах стоит, из стрелков уже взялись делать фаршмак, а половина кондотты в лесу яйца чешет.
То есть, выходит - план то был говно. А кто в этом виноват? А ты, друг Генрих, и виноват. А ты думал? Справили новому капитану красивый плащ и все, своя голова теперь варить не обязана? Так что нехер все на Ветцеля валить. Кивал ведь, соглашаясь - теперь получи и распишись, полную охапку шишек, как бы унести.

Все эти самоуничижительные мысли стремительной тенью пронеслись в голове Хардкора, который даже мысленно давно уже перестал добавлять к фамилии звучное "фон", и остались лишь привычные страх, ярость и обострившиеся животные инстинкты. Пока непонятно, чьи именно - овечьи или волчьи.

Сейчас ситуацию могло спасти только продолжение стремительного натиска, невзирая на сопутствующие потери. Йонас - прости брат.
Генрих, крутя восьмерки оголовьем цепа, отвернулся от избиваемого капитана к угрожающему стрелкам секирщику.

Большие новости. Новости Терона

Строгий ведущий в мундире информационного советника тридцать четвертого класса смотрел прямо в свой экран, демонстрируя совершенную мимику кирпича и словно игнорируя зрителей.

- Уже подтверждено нападение кораблей и отрядов, несущих знаки Дома Харконенн на Аббатство Голос Анирул, пока Община не сделала никаких заявлений, что конечно весьма странно, но вот капитан корвета Малого Дома Дайкис прибывший на зов о помощи сообщил, что он уничтожил два корвета в красно-голубой раскраске. Так же, граф Алисан Алман уже заявил, что если подтвердиться виновность Дома Харконенн он немедленно объявит Канли невзирая ни на какие последствия. Впрочем, – ведущий серьезно посмотрел в камеру – есть мнение что еще бы полгода назад подобное он сказать не осмелился бы, а вот сейчас когда Дом Харконенн втянут в тяжелейшую канли с Домом Террано и одновременно подвергается атаке Дома Ришез, то он уже не вызывает прежнего страха.

-Мы попытались связаться с представителями Дома Розенкрофф чей глава является «Рукой Харконеннов» в десяти сестрах, но был получен весьма удивительный ответ, что никаких иных отношений кроме торговых князь Федор не поддерживает с Домом Харконеннов и все прочие сведения являются слухами. Весьма и весьма странное утверждение, но если оно соответствует действительности, то приходится признать что мы все пошли на поводу официально неподтвержденным слухам.

- Таким образом, мы имеем очередное влияние на глобальную политику исходящее из сектора десяти слившихся систем, что достаточно удивительно даже если учитывать богатство сектора и его важнейшее расположение между Квадрантами на Великом Пути. В связи с этим необходимо внимательнее рассмотреть фигуру князя Федора Розенкрофа. Человека загадки.

- Правитель древнего но замкнутого Малого Дома известного своим дремучим невежеством, бедностью, суевериями и дружбой с пожалуй самыми презираемыми народами в сфере расселения человечества, пришедший к власти после гражданской войны где прямо скажем не хватал звезд с неба. Даже гражданскую войну выиграл только потому что смог просто пережить большинство претендентов. О его неслыханном разврате, чудовищной жестокости и безумных верованиях было известно много лет, почти каждое его действие несло в себе семена будущих проблем, даже изуверство совершенное им над боярином Шапо Молодым проросло впоследствии культом Шапо Мученика потрепавшим князю немало нервов. Словно проклятый, он каждым своим деянием создавал больше проблем чем решал. Как же такой человек, каким по всеобщему мнению, он был, смог превратиться в того, кого мы видим сейчас – победоносного воина, рачительного хозяина, умелого дипломата?

- Первым звонком стал роспуск, запрет, а потом и физическое уничтожение так называемой Черной Церкви Пелагеи. Организации имеющей тысячелетнюю историю, паству на всех планетах сектора и казалось бы неограниченную власть на Пелагеи. Все аналитики сходились, что атака на нее будет смертью для правящей фамилии. Ко всеобщему удивлению меньше чем за месяц Черной церкви не стало, а всеобщий мятеж кончился развешиванием всех причастных вдоль дорог и горчичным газом которым залили древние катакомбы. Как это получилось? Неужели Федор знал свой народ лучше всех ученых советников?

- Далее непонятная прокси-война с Домом Торн, словно объявив канли Розенкроффам Торны словно взяли на себя их проклятие, все что они делали вело их к гибели, даже для такого ветреного и непостоянного дома их действия были невероятным образцом безумия. Странные браки, гражданская война, непонятные нападения на нейтральные дома Коронаро и Плутос, голод и болезни все это обрушилось на Дом Торн. Дело кончилось открытым нападением на Пелагею, где князь Федор вопреки всем прогнозам вчистую разбил огромный флот Торнов приобретя заодно еще и верного вассала в лице униженного торнийцами Плутоса.

- Только глупец не боится Бене Гесерит, только сумасшедший будет втягиваться в конфликт с их подопечными, но то что знающие люди называют «Войной Ассасинов» между Лунмарком и Розенкроффом очевидно выиграно князем Федором. В то время как отдаленная и дикая Пелагея процветает и превращается в торговый хаб, лен Дома Лунмарк погружен в кровавые беспорядки, а торговля невероятно богатого Эдема низка как никогда, столица Дома горит в огне революции, а те секреты которые выпархивают из огня уже привели к крушению их отношений с Домом Корино и вызвали существенные проблемы в Ландсраате. Более того говорят, что только вмешательство крайне влиятельного в Конклаве заступника уговорило Космическую Гильдию не переносить из системы Эдем остановку Великого пути. Кто бы еще полгода назад смог поверить в происходящее?

- Удивительно, но даже то, что многие считали основной ошибкой князя Федора превратилось в его триумф. Я говорю о том как на равнинах Вешепта он нанес поражение сразу трем могущественным домам смешав с песком войска Раттенау, Центавра, Оркэма и превратив планету в свои владения. Тут многие подняли головы и заговорили о том, что Розенкрофф покрывает открытых террористов и фанатиков известных как «Орден Чистых», уже потянулись вереницы прошений в канцелярию Комиссии по Вере Ландсраата, но и тут князь Федор уже успел нанести упреждающий удар. – ведущий махнул рукой и вокруг него возникли голограммы отчетов и гербовых документов.

-По праву владельца планеты он заявил о расформировании Ордена Чистых и о передаче церковному суду всех их иерархов и прочих подозреваемых в терроризме последователей. Войска Розенкроффа разоружили отряды федайкинов, взяли штурмом немногочисленные оплоты и передали их священным отрядам ордена «Мученических слез». По всему сектору прокатилась волна арестов, где на основании предоставленной князем Федором информации имперские чиновники совместно с представителями Вселенского епископального совета задерживали тайные ячейки этих нелюдей. Даже на далеком Апполо была выявлена и схвачена ячейка которая по наущению таких же фанатиков с Кайо взорвала раскопки древнего космодрома недалеко от столицы планеты. Сам семи-патриарх отслужил благодарственную молитву в честь святого заступника веры и пообещал лично выступить на Комиссии по Вере защитив имя Федора от любой хулы. Как же так? Как у одного и того же человека период полных провалов может сочетаться с периодом невероятных успехов?

- Ответ прост. Он не князь Федор, а наверняка искусственный гомункул-управленец, подобные которому должны будут подменить всех прочих лордов. Всего хорошего. - неожиданно закончил ведущий.

Вот же говно, а! В смысле, натурально говно. Под ногу подвернулось. Так Генрих позже и будет рассказывать товарищам по ганзе. Не говорить же им, что сумраком укрыло тевтонский разум, право и лево перепуталось, и вот стоит одинокий гордый наемник, цепом от стрел заслоняется, щитом машет угрожающе. Враги, видать, такого хитрого маневра не ожидали, так что все выпады пик в щит и ударили.
Помотал башкой, рукоятью цепа по шлему вдарил, поправляя салад и мозги заодно. Вот он, враг! Стоит напротив, глаза в глаза.
На краткий миг их взгляды нашли друг друга в толпе. Проскочила искра понимания - до того, как один из них куском мяса рухнет в грязь, их объединило интимное таинство взаимного убиения.
Сузившиеся глаза Генриха. Ну что, малой, потанцуем?
Распахнутые глаза пикейщика. А может, ну его нахуй?
Волчий оскал тевтонца. ПОТАНЦУЕМ???
Стиснутые зубы пикинера. А МОЖЕТ, НАХУЙ??? А???

Ну и понеслась. Нахуй.

Ход 12
Активные эффекты



Казна =23791к-7400к(найм) -6000к(улучшения)- 4кк(Моритори) -2900к(Черному Морону)- 5900к(разное) +2500к (Тиккерей)+10кк(доход от предприятий харконеннов+29074к(доход в ход)=39074к
Доход в ход= +29074к)+8кк(талья Плутос)+5кк(платеж торговых станций)=42074к
Хранилище = 0 +3(дар)+3(Раттенау) = 6 ед. спайса.
Влияние - 1/9
Кредит Гильдии (7500к) – 5/6
Кредит дома Плутос (20250к) – 6/3 – время платить!
Глобальное правило «Мы везде!» - 10/10
Глобальное правило «Оргии!!!» - 8/8
Глобальное правило «Идеальная гхола» - 5/5
Глобальное правило «Гнев мастеров» - 5/10

Баланс контрактов= +7000к
Действующие контракты

1)Строительство
2) Наука

3) Флот

4) Разведка/Контрразведка

5)Управление тыла

6)Найм

6) Большой провал

7) Яма ямная.

8) Письмо от лорда Шторма.

9) Письмо от Семи-Патриарха Десяти силившихся систем.

10) Письмо от Магрета фон Кранк

11) Письмо от Блеза Фонтески , секторального координатора ОСПЧТ.

12) Письмо от Управляющего базой ОСПЧТ Сигерус, Аристо Хагала.

13) Письмо от Джима Моритори.

14) Сообщение от «Торгового дома Вальдис», ассоциированной корпорации, союза малых компаний Ришеза.

15)Вот уж точно дело –Труба.

16)Письмо от министра двора Эбигаля Кимо

17) Письмо от Карлаги де Гносса, второго секретаря барона Харконенн.

18)Письмо от Черного Морона.

19) Кто ходит в гости к …

20) Высочайшая воля

21) Малиновый перезвон.

Генри был ещё больше доволен. Второй новобранец, по примеру первого сам нашёл отряд.
- О! Вот тебя-то я ищу! Пошли, перетреш с капитаном, авось и наймем. Говоришь вилами орудовать умеешь? Ет полезно. Меня Генри звать. Я большой и у меня есть альпчхис. Этот в маске - Саломон, его еубошили так больно, что теперь он ебанутый. Бомж с луком - Булько, он ебёт овец. Вот этого, который с бренчалом и в моднявых штанах - Джо Ваня, он значица ветеран, его надо уважать. -
Объяснял на ходу Генри. Найдя наконец капитана громила показал на него пальцем.
- Это капитан Йонас Шнитцель. Вот с ним сейчас будем говорить за наем. Здравия желаю, капитан. -
Великан отсолютовал.
- Мы тут новобранцев нашли. Этот вот с луком, говорит стрелять умеет, а этот с вилами обращаться. -
Дородный уроженец Дурчфола улыбнулся. Ну, как "улыбнулся"... Скорее обнажил миру зубы, подозрительно похожие на таковые у коней, спуская губу как извращенец спускает на людной площади штаны.

Йонас пил пиво, слушал глаштая и мотал на ус и бороду. Капитан понимал, что разговор с носатым доброжелателем еще не окончен, но доверял Мацалу до конца.
Ветцелю хотелось узнать как можно больше про патент, для каких действий он действительно важен, а для каких нет. И главное, для каких - он просто необходим.
В голове крутились еще сто или больше мыслей, но Йонас терпеливо и сосредоточено пил пиво. Капитанская наука "не спешить, а больше слушать опытных братьев" потихоньку стала давать свои плоды.
Своевременно вспомнился анекдот про двух быков молодого и старого:
Стоят на холме два быка — старый и молодой. Мимо (под холмом) проходит стадо коров. Молодой бык пихает старого под бок: "Ну давай, ну давай быстренько сбежим с холма и вот ту, молоденькую пеструшку ух... бух. трахнем короче... или вот ту, стройненькую рыжуху. Ну давай, быстренько...". Старый бык долго слушает, качает головой, потом говорит: "Нет, парень. Мы медленно и уверенно спустимся с холма и трахнем все стадо".
Когда глаштай предложил решить проблему с Бородой и попросил 1000 гульденов, Йонас мысленно поблагодарил мужика, но отказался. Чуть большая сумма только сейчас была в казне отряда.
"Даже замириться и перетереть с рыжим уебаном, подмазав его тысячей, мы сейчас не можем себе позволить" - подумал Ветцель, и еще отхлебнул пива. - "терпение Йонас, терпение".

***
После разговора с глаштаем Ветцель направился к одному из портных города, благо сейчас их тут было представлено немало. Как и кузнецов, шорников, маркитанток... Слетелись, аки воронье понимаешь...
Портной сразу смекнул о каких кистях к знамени, говорит Йонас. Внимательно выслушав рассказ капитана про форму и цветовые гаммы, мастер только кивнул и сказал, что к вечеру знамя уже будет готово. Отдав задаток, Ветцель направился дальше по командирским делам.

Не прошел командир и двухсот шагов, как наткнулся на Соломона и нового мужика с лонгбоу пристально его рассматривающего.
- Я вижу первый кандидат найден? - спокойно поинтересовался Йонас - следуйте оба за мной.
- Генри, - он произнес увидя новичка отряда, но одновременно не увидел Фауста - продолжай искать бойца в первую линию

Ветцель привел пару лучников к оружейнику, которого заприметил. Демонстративно немного игнорируя новичка, капитан максимум внимания уделил Соломону Железномордому.
Достаточно быстро лучнику подобрали полноценную и почти новую кольчугу, вместо кожаного доспеха. А затем и гульфик, новые штаны и сюрко с геральдикой, очень напоминающее цвета Торрента.
Полноценно снарядив царя, и перекинув его кожаный доспех через плечо, капитан дал знак возвращаться в "расположение отряда". На самом деле это был сарай при одном из трактиров вынесенных за черту города, но при таком нашествии народа и такое место для отрядной ночевки было вполне норм.

***
Наконец у Йонаса дошли руки до пополнения, стола не было, поэтому для сидения Ветцель выбрал чурбан для рубки дров.
Расспросив нового рекрута о том, о сем, капитан стал писать контракт в своей книге.
Одновременно рассказывая:
- Требования у меня простые: я командую - ты делаешь. Если я говорю стрелять в рыжего, даже если рядом с тобой черный - ты пустишь стрелу в рыжего.
- Если запрещаю насиловать селянок - ты слушаешься. Братьев не подставляешь, но если есть какие-либо соображения - всегда выслушаю. Но вот как поступлю после этого - мое, капитанское дело. И за свои решения я отвечу.
- Коли выживешь в первом бою - справим тебе нормальную броню. Сам небось видел, как Соломона приодевали. Как красную девицу для первой брачной ночи. И не смотря на морду железную.
- А пока - побегать придется в этом кожаном доспехе - Ветцель указал новичку на броню, снятую с царя и теперь свободную. Есть вопросы?
Закончив, он вывел в книге "Вилько Вулич, охотник" и протянул ее новобранцу для подписи.

- Царь Соломон, угомонись, а? - поморщился Генрих. Прогулка по долине смертной тени штука, конечно, неприятная, тевтонец на своей шкуре прочувствовал, но у этого парня что-то чересчур мозги перекрючило.
- Сядь, подыши. И сними ты уже эту херню железную, ей-богу. Мало шлемом башку натирает? - добавил с отвращением. Сам он, выбираясь из панциря и воинской сбруи, каждый раз чувствовал себя бабочкой, рождающейся из кокона. Изрядно вонючей, но счастливой. Во-первых, выжил. Во-вторых, счастье от снятия, наконец, этого сраного салада может понять только тот, кто его носил на марше пару дней, практически не снимая. - Или думаешь тут кого-то шрамом на роже испугать?

- Я вам так скажу, геноссе, - продолжил Генрих, обращаясь к остальным, прежде всего к капитану. - С Бородой мы дали маху. Конкретно так дали, если вы спросите меня. В связи с чем лично у меня есть вопросы к герру Йонасу, но об этом позже. Сейчас о более конкретных вещах. Задерживаться здесь еще на день смертельно опасно. За нами придут, вопрос лишь - когда? Вы говорите - завтра, а я вот опасаюсь, как бы уже и не сегодня. Факты - Борода знает, что мы те еще сукины дети и безобразники. Как мы видим, Борода как-никак старается данников Луцка оберегать. Вопрос - понимает он, чем чревата еще одна шастающая в округе бесконтрольная банда наемников? Вопрос риторический, конечно же. Я бы на его месте выслал по нашим следам лихих ребят почти сразу, например. Может, оно и не так, но что, если так? Тогда нас прихватят с голыми жопами на куче добычи, как мы тех свинских солдатиков в Камышах. Как бы там засада наша не обернулась, а побили мы их таки. Так что я бы не расслаблялся, стоит как минимум дозоры выставить на ночевку. Плюс есть еще мысль, хоть и несколько авантюрная. Кто-то сомневается, что после Глиномесья за нами будет погоня? Пускай не сегодня, не завтра, но будет точно, не похож Борода на того, кто позволит свое хозяйство потрошить кому попало. И коль скоро мы об этом знаем, может, тут их и встретить? Просто подготовиться, рассадить стрелков по чердакам, кого-то на колокольню усадить с арбалетом и полной сумкой болтов? Как мы тогда влетели у Водичек, помните? Несладко нам пришлось, чудом не погибли тогда. Выбьем погоню, выиграем время, заодно деревню выпотрошим не торопясь, до донышка. Все лучше, чем если они нас прихватят первыми, нет?

После проебаной в Луцоке возможности, Генри планировал ещё неделю топить горе в бухле, прежде чем обнаружил, что только за день его пребывания в городе он уже пробухал, проебал, и прочими образами лишился 25 гульденов из 43 имевшихся. От таких известий Генри ещё больше опечалился. Перспектива бомжевать и питаться объедками совсем не улыбалась, а потому, быстренько заключив контракт с одним деренским мужичком, Генри отправился убирать свиной навоз с улиц Глиномесья. Десять гульденов ушли на дорожные расходы, и ещё восемь Генри проиграл херу Крвздрыжневу - своему сослуживцу и омерзительно умелому игроку в кости. Мало того, Генри ещё и задолжал тому же Крвздрыжневу ещё пять гульденов. В общем так бы и жил Кульфляйх убогой и неинтересной жизнью, если бы в первый же день его служения Глиномесью деревню не разграбила славная кондотта Торрент. О, как счастлив был Генри, снова видеть этих брутальных Ландс-кне-хтов, пусть даже и осунувшихся и измазанных в дерьме. Ещё больше он был рад видеть эпичного хера, жестоко убивающего ненавистного Крвздрыжнева. Хер, правда, недолго простоял, получив чем-то тяжёлым по башке. Или это был не он? События происходили так быстро, что сморщенный мозг Генри не успевал их обрабатывать. В итоге победили (ожидаемо) Ландс-кне-хты, и их главный начальник (кажется это называется капытан) даже предложил Генри второй шанс, сходу нагрузив обязанностями. Генри, счастливый как глист на бургомистре, ринулся эти обязанности исполнять.

Важное о внешности персонажа

Поскольку все ваши персонажи без исключения - женского пола, а это располагает к нездоровому и, главное, нереалистичному фансервису, мы вводим специально для склонных к излишней сексуализации героинь товарищей специальный хоумрул:

В полевых условиях неподходящая к ним одежда дает существенные игромеханические дебаффы.

Конкретный пример - решили вы, допустим, создать чародейку (в данном модуле неразрешенный класс, но очень уж наглядный пример). Чародейки на картинках из пинтереста почему-то всегда одеты довольно странно для профессиональных авантюристок, лазающих по всяким неприветливым местам. Вот так, к примеру:



Что это означает в нашей ситуации? При входе в лес вас, скорее всего, так жестоко покусают комары, что вы будете неспособны держать концентрацию на заклинании, автоматически проваливая ее на каждом ходу.

А вот, например, еще более наглядный пример - амазонка в бронелифчике:



Нет, вы можете, разумеется, записать в инвентарь чешуйчатый доспех, а также поставить похожую картинку на аватарку. Однако в бою на каждом ходу одно обычное попадание будет превращаться в критическое, а один промах по вам будет превращаться в попадание - по очевидным причинам.

Правило это вводится потому, что я не собираюсь формально запрещать фансервис, однако очевидные последствия, быть может, заставят кого-то задуматься - вы-то сами как идете в поход в лес, например? Так, может, не нужно издеваться над своими персонажами, заставляя их топать по чаще в бронесапожках на двенадцатисантиметровой шпильке и в chaimail bikini?

Хоронили своих павших, лечили выживших. Мародерили оружие, броню и ценности. И конечно же закапывали врагов. Не потому что уважали. Профессиональная этика. Возможно когда то, кто то другой, не бросит твои останки на потребу зверью.

Муторный в общем день вышел, без сомнения.
Местные жители испуганно прятались и жались по хатам и это... Начинало бесить Йонаса.
Ветцель с удивлением обнаруживал новые изменения в себе и это удивляло. Куда то начала пропадать юношеская горячность, вместо этого возникала ледяная расчётливость. Боль от потери брата чуть поутихла, но не проходила. Йонас чувствовал, что она останется с ним до самого конца. И пусть.
За заботами прошел день, наступал вечер. Похолодало.
Ветцель обернулся и посмотрел на капитана, тот по прежнему был в отключке после лечения.
Приняв решение Йонас подняв моргенштерн на плечо зашагал к деревне.
Он заходил по очереди в одну хату за одной. Бегло осматривал ее состояние и ее жителей.
От некоторых молча выходил, некоторым задавал вопросы:
- Есть муж? Понятно, вдова. Дети есть? Понятно, бери одеяла, иди за мной.
Йонасу не надо было даже словестно угрожать. Его изрезаная кольчуга, измазанная кровью и мозгами морда, измочаленный, но ещё рабочий салад в купе с моргеном и щитом,скажем так, не вызывали желания к немедленному сопротивлению.
Отобрав таким образом четверых баб, Йонас вернулся к отряду.
- Барышни, мы не насильники. Мы не хватаем молодух, девчонок или мужних баб. Но сегодня, после боя, никто из нас не хочет спать один. Мы потеряли половину своих братьев и сестру. Защищая вашу деревню. Мы скорбим. Но мы живы.
Подтолкнув самую красивую шатенку к капитану, Йонас пояснил. Это наш раненный капитан. Если не проснется, просто укрывай его одеялом.
- И вот, что парни. Задерживаться тут не след. Завтра рано поутру выходим в город.
И прихватив одну из дам он потащил ее к ручью, что тек неподалеку. Сняв доспех и наконец умывшись, Ветцель вернулся к девушке.
- Грета? Хорошо! Если вдруг родится мальчик, назови Йоганном - край губы предательски дернулся
И Ветцель занялся делом. Надо же когда-то насыщать жизнью проклятую Вахнахию...

– Piezdets. - только и вымолвил Мацал, а потом сел на что-то, не глядя.

Кажется, это была туша мертвого Феди, принявшего пику в рожу и развалившего бедолагу Хью одним ужасным ударом. Где-то рядом валялся изуродованный гизармой Мацала меченосец. Чуть поодаль - утыканные стрелами Никола, Маруся, уложенные страшными ударами цепа Вольф и Башка. Хрипит и подергивается Генрих. Повизгивает бедняга Кербер, лижет умиротворенное лицо своего павшего хозяина. Замутилось в глазах у бывалого наемника от такой картины, но он затер предательскую слезу грязным и окровавленным кулаком. Не раскисай, Кошек!

"Piezdets. Piezdets, как он есть" - ошалело думал Кошек, оглядываясь по сторонам и опираясь на древко гизармы. А руки-то трясутся. Надо бы подойти, проверить своих, вдруг кто еще живой...

"А всё-таки это победа. Хотя и полный piezdets тоже!". На заваленном трупами, залитом кишками, кровью и дерьмом пепелище валялось под ногами свинское знамя - а свое родное, торрентовское, неуверенно колыхалось из кустов, куда дал дёру предусмотрительный Джованни. Сейчас Мацал был только рад, что итальяшка совершил этот манёвр и спас свою голову от цепа того психа.

– Эй, Йонас! - слабо позвал напарника Мацал и его побледневшее лицо осветила кривая ухмылка. Наемник показал на валяющееся в грязи вражеское знамя: – Тебе посрать после всего не хочется, а? Вон гляди, есть чем подтереться!

Джованни чувствовал, как крепко стиснутые зубы скрипят, начиная крошиться. Нестерпимая боль по всему телу и постепенный холод в боку, быстро остудили огонь от сражения. Смерть вежливо прочистила горло за спиной, готовясь позвать за собой.

Пойдём домой, братик? Мне тут одной холодно.

Голос сестры, не иначе. Но когда Джованни уезжал, она была жива... Хотя, в такие лютые времена, всё что угодно может случиться. Тонкая нитка холодного пота стекла по виску и смешалась с кровью под потрёпанной кольчугой. В глазах застыл немой ужас от несущегося навстречу противника. Вдруг, маленький предательский червячок, до этого момента скрывавшийся в углу сознания, резко вырос и заполнил кажду клетку мозга. Предельно ясная мысль - пора бежать.

И Джованни побежал. Насколько хватало сил в уставших ногах, насколько было воздуха в лёгких, разогретых как адская печка. А за спиной ему в унисон шептали голоса тех, кого он знал, советуя что-то, насмехаясь над ним.

- Беги, сынок, ты ещё им покажешь - шептал хрипящий старческий голос отца

- Беги, братик, тебе ещё рано ко мне - до дрожи пробирал звонкий голосок сестры.

- Беги, чертяга - мертвые кондотьеры, с которыми он успел познакомиться, рявкнули разом, а затем рассмеялись, заполняя разум итальянца каким-то нереальным колокольным звоном.

Наконец, полностью обезумев и зацепившись ногой за какой-то корешок, Джованни упал и потерял сознание. Знамя так и осталось в его крепко сжатой руке, накрыв парня сверху белым покрывалом.

Когда Никола был маленьким, он любил сигать с покрытой старой дранкой крыши пристроенного к дому хоздвора прямиком в стог золотистого колючего сена, которое его отец вытаскивал просушиться в те нечастые деньки, когда солнце действительно улыбалось в небесах. Для порядку батя сердился, но на самом деле ухмылялся, глядя, как радостно верещит пацанёнок, дрыгая руками и ногами в воздухе, прежде чем приземлиться прямиком в копну сухой травы.

Однажды Никола не рассчитал прыжок и отлетел со стога в сторону, сильно стукнувшись головой о старую колоду, на которой обычно рубили дрова. Он на всю жизнь запомнил это ощущение, когда не больно, но руки-ноги почему-то не слушаются, голоса встревоженных родных доносятся словно издалека, а перед глазами всё плывёт. Так было и сейчас.

Внезапный удар в шею, потом ещё один в плечо — почти натянувшие тетиву арбалета руки вдруг опустились, Никола пошатнулся и сел на зад, опёршись о щит. Поднял кое-как ладонь, потрогал шею — мокро и липко, все пальцы в крови. Мамочка... В плече что-то торчит, мешает, никак не дотянуться. Задел знамя, оно пошатнулось и плюхнулось в грязь. Вот блин, так долго отмывали в прошлый раз! Надо поднять его, вот только бы дотянуться...

Попытавшись достать штандарт, Никола неловко завалился на бок, ещё несколько секунд пальцы парня скребли по древку знамени, но затем ослабли. Мамочка, это что, всё? Конец? Но я не хочу, не сейчас, не так! Кербер, это ты? Лижешь мои пальцы, глупый пёсик, не надо, они же все грязные.. Почему так холодно? Почему не слушается тело, не открываются глаза? Мамочка, как мне страшно..

После случая с колодой Никола полежал пару дней и снова принялся носиться по участку и, конечно же, не преминул вернуться к любимой забаве. Высушенное разнотравье зазывно пахло летом, громко шуршало, принимая Николу в свои объятья, набивалось за пазуху, за ворот рубахи, кололо не сильно, а скорее ласково. Стоял рядом, опёршись на вилы и добродушно ухмыляясь, батя, и не было в те мгновения никого счастливее на свете, чем Никола.

Тятька, гляди!
Гляди, я умею летать!
Я умею!..

Волки среди ночи завыли под окном, вырвав Николу из тревожного, тяжёлого полусна, которым парню удалось ненадолго забыться, пока другие стояли на страже у забитых ставнями окон. Груда награбленного в деревеньке, лежащая по центру хаты, не грела душу и не радовала глаз, напротив, все почему-то старались на неё не смотреть, отворачивались, прятали взор. Случившееся в Козьем Леске легло тяжким грузом на сердца кондотьеров, сделало их грубыми, злыми и резкими. Нет, они не собачились между собой, не грызлись, как бешеные псы, но из уголков их глаз исчезло что-то важное, чему Никола не мог пока подобрать нужное определение.

Сам Воршчек не грабил деревню. Не сказал ничего супротив слова командира, но и потрошением крестьянских хат заняться не смог, а потому, буркнув что-то про необходимость следить за тылом и лесом, взял арбалет наизготовку и встал у околицы так, чтобы не видеть происходящего в Леске бесчинства, зато опушку недружелюбной чащобы обозревать хорошо. Виден был и дуб, у подножия которого кланялись солнцу свежепересаженные цветы на могиле Иоганна. Интересно, будь он жив, что сказал бы про всю эту хуйню?

Дикий крик прервал тягостные думы Николы, со стороны деревни неслась молодуха с двумя детьми, а за ней, подволакивая ногу, баба постарше, из-под платка трепали по ветру разметавшиеся волосы, а из рассечённого лба текла кровь. Дуры неслись прямо в чащу, откуда недавно слышался вой зверей-убийц, и Никола дёрнулся навстречу беглянкам, заорал что было мочи, да арбалетом махнул для острастки. Бабы на секунду замерли, как вкопанные, а потом с визгом кинулись в другую сторону, туда, где вскоре должны были выбежать на дорогу, ведущую в Воржчек, а за ними с лаем бросился Кербер. Впрочем, пёсик скоро вернулся, искательно глядя на хозяина, мол, я правильно всё сделал? Я молодец? Их надо было прогнать? Но Никола уже не замечал этого, вновь погрузившись в мрачные думы и стараясь не слышать предсмертных криков погибающей деревни.

* * *

Четыре дня в пути пролетели как страшный сон, и серым сырым утром, проснувшись раньше остальных, Никола почувствовал, как в его душе что-то лопается. Парень вскочил, скинув грязное одеяло, в которое кутался ночью, чтобы сохранить крохи тепла, и ринулся прочь от стоянки, через кусты, не глядя. Кипучая нутряная горечь поднималась изнутри, застилая глаза слезами, а в горле зрел не крик, но звериный вой, полный отчаяния и боли. Выметнувшись из подлеска на какой-то лужок, где блестело росой полевое разнотравье, Никола без сил упал на колени и разрыдался. Всё накопившееся в простой душе доброго деревенского паренька изливалось из него неудержимым потоком слёз и соплей, лицо кривилось в ужасных гримасах, а тело то напрягалось, подобно тетиве лука, то бессильно обмякало.

Сколько это продолжалось, сказать было нельзя — словно в забытьи, в страшном мороке был Никола в этим минуты. Или часы, кто знает. Когда иссяк этот страшный поток, парень ещё сидел, опустошённый, вперив невидящий взгляд куда-то вдаль. Сзади послышались осторожные шаги, и тяжелая рука опустилась на плечо Николы. Тот не оборачивался. Подошедший тяжело вздохнул, сжал плечо парня и убрал руку. Снова зашелестела трава под уходящим человеком, и всё стихло, только в лесочке затенькали птицы, радуясь новому дню. Воршчек медленно поднялся, мокрыми от росы руками протёр лицо несколько раз, да пошёл назад к стоянке, где уже проснулись все его спутники. Кто бы из них не стал нечаянным свидетелем его слёз, виду не подавал, а Никола и не расспрашивал никого. Он чувствовал себя непонятно и неприятно обновлённым, спокойным и собранным. Это и пугало, и радовало одновременно.

* * *

Новая деревня встретила кондотту запахом гари и хохотом мародёров. На секунду Николе показалось, что он вернулся в Козий Лесок, но нет, это была уже другая деревня, другое место и другие люди таскали награбленное в центр торжища, заранее празднуя победу. Парень загнал подальше мысли о том, что точно так же могла бы себя вновь повести и их бравая кондотта, сжал покрепче арбалет и выцелил среди мародёров крепкого мужика с здоровенным мечом. Такому точно нельзя в ближний бой дать дойти! Треньк!

В свете горящих то тут, то там крестьянских дворов лицо Генриха неуловимо переменилось. И дело было даже не в заплывшем глазе, от того что какая-то отчаянная баба очень метко метнула полено. В огне и крови уничтоженного Козьего Леска погибал задумчивый флегматичный наследник захудалого тевтонского рода, а его место занял кто-то неприятный, расчетливый и циничный. Вакнахия меняет людей. Мальчики становятся мужчинами, мужчины становятся либо сволочами, либо мертвыми мужчинами.
- Ну что, господа бандиты, - с истерично-веселыми нотками заявил он остальным бойцам. - Вот мы и порешали задачку. Нет села - нет проблемы, ха ха! Брюхан может спать спокойно и ждать податей отсюда хоть до второго пришествия. А мы заночуем тут, и поутру двинем дальше. Вряд ли к нам наведаются мохнатые гости, у них сегодня есть чем поужинать. Но на всякий случай все ночуем в одной хате и ставим караул. Как выдвинемся, заглянем по дорожке в эти, как их, Камыши, поглядим как там люди живут. А потом в Луцок, может, тамошний брюхан не такая прижимистая тварь. Хотя я бы на это не расчитывал. Ближние к городу деревни трогать не будем, во всяком случае пока. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда за дело, геноссе, ночлег сам себя не организует.

Все эти дни Йонас, пообщавшись с новыми бойцами, сделал сам для себя неожиданное открытие. Оказывается он не такой тугодум, как его вечно шпынял старший Йоганн. По сравнении с неграмотным Хью, тугодумом Башкой и психованной Марусей - Ветцель-младший был просто охуенен.
Правда когда он попытался поделиться этой здравой мыслью с капитаном, тут же получил от него воспитательный тевтонский пендель в пятую точку. Йонас не обиделся, просто подумал, что ему еще надо поработать над словарным лексиконом.
Кроме того проблем хватало. Воительница к примеру, оказалась совершенно дикой дамой. Ветцель дотронулся рукой до еще ноющей челюсти и обернувшись посмотрел на сверкающего разноцветными цветами спадающий фингал Йоганна.
Йонас чуть не споткнулся, вспоминая этот момент...
///
- ... так! Капитан сказал выдать по списку: шапель, меч, гульфик... это а кстати зачем он девушке, у нее же нет этого... ну ладно
К Йонасу подошел старший брат, также вздрюченный командиром на предмет скорейшего выхода кондотье за новым контрактом.
В отряде было куча новобранцев, а у половины не надставлены бока доспеха.
...И вообще не подогнанная кольчуга это мука для бойца. Не закрепленный металл натирает какие-то места, неподтянутый подбородочный ремень может слететь в самый неподходящий момент. Как у Йонаса в первом бою, когда он в потемках, чуть не саданул своим мечом Кназе.
А перетянутый - быстро натрет скулы.
Казначей отряда не заметил гневных искр в глазах девушки.
- Да не крутись ты! Брату вот мерку надо снять под кольчугу. Подмышку промерить!
- Да не нужны мне твои сиськи! Ровно стой! Без кольчуги волки сразу отгрызут все, что будет выпирать...

Видимо терпение у воительницы кончилось быстрее чем Ветцели на пару смогли донести до нее важность многократного измерения мерок под кольчугу и лапания воительницу за грудь в разных местах, стало быть, измерения. И все исключительно в практических целях защиты от лесной напасти.
В общем предприимчивый Йонас первым полетел на землю от удара в челюсть, следом на него же приземлился братан Йоганн, также получивший по морде...
Дикая женщина, в общем... что с нее взять-то?
///

Неожиданный вой прервал ретро воспоминания экс-послушника. Это отрядный пес обнаружил засаду и предупреждал своих новых хозяев.
Волки появились. Мать честная! Какие громадные! Тут бля не только сиськи откусят - голову легко!
Но что больше всего не понравилось Йонасу - два зверя возникли сразу возле брата. Сердце защемило, ну нах!
- Йогги, держись нахуй! Попробуй подтащить эту тварь поближе ко мне!

Гришнак Воронья Глотка. Общее

Вы шли по Ничьим Горам — серое, туманное место. Тут бывает и дождь, и град, и мороз, и неожиданное злое сдирающее кожу белое солнце, что, нанося ожоги, умудряется выглядеть безразличным и холодным. На камнях тут растёт какая-то горная срань, цветущая блёклыми, тускло-ржавыми и мертвенно-фиолетовыми цветами. И вы чувствуете, что здесь живут хищники. Иногда по коже пробегают мурашки размером с диких коней: чей-то взгляд. Но до сих пор местная природа всего лишь сбивала вам ноги бесконечными камнями и замораживала насмерть морозами, и морила голодом. Никаких волчьих атак, как в Степи. Видимо, местные хищники умеют ждать. Хотят поглумиться над вами ослабленными. С такими мыслями вы маршировали вперёд к гномам на духе и упрямстве, не очень уже уверенным, что идёте правильно, но знающие, что если идти — то придёшь.

Ничто не предвещало, что дворфы окажутся прямо перед вами. Вы с удивлением остановились, думая, что, быть может, это какой-то горный мираж или головы помутились от голода. Дворфы тоже замерли, рассматривая вас с удивлением и смущением. Вы встретились на повороте горной тропы и стали неожиданностью друг для друга. Слева уходящий ввысь бок холодной скалы. Внизу сказочная панорама далёких лесов и совсем далёкой Степи. Всё это такое далёкое — особенно если смотреть строго вниз — что от этой дали кружится голова и хочется отойти от края быстрей.

Дворфов всего два.

Один покрыт синими татуировками поверх голого, покрасневшего от холода, торса. Он выглядит живой статуей от тугих мышц и самой своей дворфскости: все они кажутся вырезанными из камней иногда. Его медная борода заплетена в косы-поверх-кос, на сгибе одной руки у него маленький — с тарелочку — выпуклый щит, блестящий золотым умбоном и серой сталью. А во втором кулачке зажат свирепого вида топор. Он смотрит на вас синими, как осеннее небо, глазами со типичной для дворфов смесью любопытства и боевого безумия.

Второй дворф упечатан в броню, будто его запекли в адской кузне в металлическом тесте: кругом грубые сварные швы, бошки заклёпок, дико глядящая десятками насекомых глазок перфорация. Его лицо скрыто, есть только чёрная смотровая щель, но вы не удивитесь, если это ФАЛЬШ-ЩЕЛЬ, чтобы приманивать и ломать ваши клинки, а настоящий обзор реализован через перископ в жопе — дворфы способны и не на такое.

— Орки, майн фройнд, — писклявым голосом безмятежно заметил маленький татуированный титан.

В ответ его фройнд только ударил огнемётом по щиту.

Наделённый воистину воплощением народной мудрости и нехилым таким креном в обе стороны, Джованни ввалился обратно в таверну, руками на ходу отыскивая кондотьерский стол. Спустя десяток минут топтания в дверях, облапывания каких только были служанок и драк со всеми столбами, итальянец приземлился на своё место.

- Уууу, бля, я такооое узнал, вы охуеете. Там не лес, там целый пиздец - заходишь, а тебя сначала грабят, а потом волки жрут... или деревья... вот дерьмо, ничерта уже не помню. А, точно! Там всех мужиков ведьма ебёт! - И упал лицом в стол, пошатнув пару деревянных кружек.

Впрочем, чудесные истории итальянца на этом не закончились. Спустя какое-то время Джованни, словно мстительный дух, воющий во льдах Коцита, поднял лицо со стола. В его глазах читалась вся глубина человеческой печали и тоски. Забористая брага оказалась у тех мужичков.

- Короче, волки-шмолки - всё хуйня. Одно понятно точно, место проклято или одержимо какими-то хуебесами, которые то ли в животных вселяются, то ли сами ещё те образины с пастями по сажени. Мне тут сказали, что в селе есть ведьма, вот её бы нам расспросить, что там за мракобесие творится. А то пойдём в лес, да сгинем к чёрту, даже не поняв, что такое нас порвало. А вообще, я б на всякий случай святой воды с собой натаскал, да и просто бы воды сейчас выпить неплохо было... - Не выдержал Джованни, кубарем скатился со скамьи и с нечеловеческими усилиями вытолкнул своё червеобразное тело на улицу, дабы огласить округу зычным звуком блевоты. Вместе с сивухой выходила вся та дурость, которой его под завязку набили проходимцы, а на самом донышке оставались крохотные, но весьма полезные мысли - лес весьма непрост, а рядом с ним живёт кто-то, способный эту непростоту слегка пояснить.

Удар пикой из темноты чуть не выбил Йонасу зубы. Блять! Больно!
Меч опять не подвел и попал в обливающегося кровью солдата. Но засранец был еще жив.
Видимо боль и адреналин придали ему сил. Бастардо!
Сзади послышался шум, Ветцель мельком глянул. Это братан хернул гизармой пикейщика и тянул его на себя.
- Ага, ублюдок! - на лице Йонаса улыбка давно превратилась в оскал, - В эту игру можно играть вдвоем!
Но надо было закончить с этим мечником.
"На этот раз попробую достать кистевым ударом" - подумал парень, и ударил в него из нижней позиции, снизу вверх.

"Хуёвые дела, кондотьер", - тяжело дыша Рудольф смахивал чужую кровь и пот со лба. А своя уже вовсю заливала ноги, просачивалась в башмаки, уже давно переставшие быть нарядными. Броне пизда, в туше несколько дырок, а враги всё такие же толстые.
Катаржина упала, стало быть винца вместе не попьем. "Славная баба была", - подумал, замахиваясь мечом вновь. Похоже он допустил тактическую ошибку в этом бою, или же им просто легли очень плохие карты. Но винить судьбу было не в правилах Кназе - кому народу написано в луже утонуть, тот утонет. А с оружием в руках погибнуть - это ещё не так уж плохо. Всяко лучше, чем в поле за сохой обосраться.
- Й-эх, пидоры! У-у-у! - хрипит, продолжая нагонять ужас. Из последних сил продолжает давить на вражескую мораль.
"Сдаётся мне, что меч этот - проклятая вещица. Уже второго доппеля переживает".
Хочется крикнуть новичку этому, Йонасу, здоровенному кабану. Крикнуть, чтобы бросал нахер свой меч со щитом, не спасут они, чтобы брал двуруч, который сейчас в грязь ляжет вслед за Рудольфом и чтоб пики срезал. Но сил уже нет, и дыхания нет. Хрип один из груди выходит, да свист.

Пронзило. Шею. Закрыл руками рану инстинктивно. Вдох. Глык. Подавился. Вместо воздуха — бьющая ключом вода с железным вкусом. Кровушка. Вдох. Глык. Недолго осталось мучиться.

Упал на землю. Улыбнулся напоследок в окровавленную бороду. Так же, ведь, и его батя именитый умер — в бою славном. На роду помирать вот так написано. А ведь растет где-то у него сынка, в какой-нибудь таверне безымянной с матерью безвестной. Сколько таких мест прошел кондотьер, где свою кровь успел разлить? Где-нибудь в Вакнахии иль в другом королевстве новый стрелок быстрый вырастет. Возмужает. Прославится. И погибнет в бою. О хорошем успел подумать Хайнц напоследок.

Подергалось еще тело. И затих троерукий.

Ну и пошло, рука в руку, щит в щит, толкание, хрип, отчаянная ругань, сверкают из под шлемов бешено выкаченные глаза. Подклад салада горячий, как вынутый из печи котелок, по лбу стекает одинокая капля. Пот или кровь? Пот или кровь??
Сморгнул, выдохнул. Пот.
Глянул поверх щита, напротив над кромкой чужого щита показалась такая же любопытная рожа, в прорези шлема блестят животной яростью и ужасом глаза.
- Да это ж я, - подумал Генрих, надавил щитом и врезал по своему отражению моргенштерном.
В общем оре сознание зафиксировало отдельный крик, спину ожгло изморозью.
- Они убили Хайнца!
Началось, отрешенно понял Генрих. Как в прошлый раз. Только нынче, похоже, другие ставки, инстинкт безошибочно подсказывал - дважды подряд среди вражьих верховод такой гуманист, как Рудольф Кназе, не попадается.

Мир сузился до маленького квадрата, где есть она, плечо товарища, да пара мордоворотов впереди. Первый, пока еще пробный натиск она отразила – это неплохо, что ни говори. Но это только начало. Дальше будет жестче. Ей сейчас не до того, что происходит вокруг: прорвали там строй или нет, идет кто в обход или все предпочитают биться стенка на стенку – некогда отвлекаться.
Только сквозь ругань и лязг клинков слышатся крики за спиной: кажется, ловкача Хайнца таки нашла выкованная ему на погибель стрела. Коли будет удача, она попробует помочь ему выкарабкаться, но это после боя. Сейчас у нее задача другая, даже, вернее, две.

Еще перед сшибкой Катаржина приметила пикинеров на правом фланге. Если эти ублюдки обойдут их строй – будет ой как херово. Не факт, что стрелки сдюжат, а получить копьем в жопу как-то не хочется от слова совсем. А значит, есть только один выход: вызвать у врагов или хотя бы у их старшого такую ненависть, чтоб они все вознамерились убить именно ее. В себе Холодкевич не сомневалась – и не из таких передряг выкручивалась, а парням помочь надо.
И она заорала со всей дури:
- Хэй, придурок! Что ты бьешь как по пизде ладошкой? Ручки отсохли? Да я в шесть лет сильнее ударить могла! Или ты не только снизу такой вялый? Покажи, бля, что можешь ты или твои подстилки!

Вернувшись в город вместе с кондотой, Джованни, как и все, предался отдыху. Впрочем, не всё время он проводил в полуотключке от водки, сменяя её очередной постелью какой-нибудь горожанки приятной наружности. Как-то вечерком он ненадолго отлучился из таверны, где вся ватага встала на постой, и вернулся уже под утро, да не один, а с трофеем, как он потом парням рассказал.

Значится, притащил он, как сам назвал это непонятное уродство из дерева, "лютней". Назвать ту хреноту, которая была у него в руках, таким благородным инструментом у людей знающих язык не повернулся бы. Впрочем, на этом грубо вытесанном куске дерева было натянуто что-то вроде струн, и даже можно было худо-бедно играть. Правда, выносить итальянское бренчание было невозможно. И уже через пару часов, Джованни понял, что успеха ему не сорвать на первых парах, спрятал "лютню" под кровать и завалился спать.

Удивительно, но парень оказался таким настырным, что даже пропустил очередную вечернюю попойку! Вместо этого, он что-то бренчал в подворотне, откуда с недовольными криками и мольбами о пощаде практически сразу сбежали все шлюхи, воры и даже находящиеся в полнейшей отключке пьяницы. Тем не менее, затерев все пальцы о непослушные и жёсткие струны, Джованни умудрился начать извлекать из них что-то похожее на музыку. Этого ему было более чем достаточно. Его душе не хватало того, о чём в детстве рассказывал папаша - пышные балы аристократов, музыка всю ночь и танцы. Ну, понятное дело, нихрена у Херуччо на тот момент уже не было, зато фантазия работала хорошо. Вот он и решил, понемногу начать воплощать в жизнь свои мечты.

* * *
Идут они всем отрядом, броня на солнышке блестит, сапоги начищенные скрипят, грязь под ногами месится. Тут Джованни неожиданно достаёт лютню и говорит.

- Ползти нам ещё хренову тучу времени, так что решил я немного скрасить наш поход. А коли не по нраву кому придётся, так и говорите.

Хотели уже заткнуть беднягу, которому видать голову напекло, да херобору в его руках, по ошибке лютней названной, поломать, но не успели. Заиграл парниша, лихо перебирая струны, да только не треньканье да бреньканье все услышали, а вполне стройную мелодию.

Прочистил Джованни горло, сплюнул на обочину и огласил.

- Исполняю, балладу о победе над трупоедами! - А затем, немного фальшивя, запел:

Как-то раз собрались в благородстве своём
Господа кондотьеры лихие,
Говорят, мы любого на пику возьмём,
Лишь монеты гоните златые.

Ла-ла, ла-ла, лишь монеты гоните златые!

Говорит им мужик, что озлоблен на мир:
На кладбищенской почве несчастье,
Мерзкий враг по ночам мрачный правит там пир
Поразите его в одночасье!

Ла-ла, ла-ла, поразите его в одночасье!

Без сомнений и страха пришедши туда,
Честный люд увидал окаянных
Рты, словно бездна – не видно ни дна,
Когтей – словно бритв несчитанных

Ла-ла, ла-ла, когтей словно бритв несчитанных!

Летели болты, словно рой дикий пчёл,
Мечи опускались людские,
Один за другим всех отряд перебил,
И сгинули твари лихие.

Ла-ла, ла-ла, и сгинули твари лихие!

И знает с тех пор даже леший в лесу,
Что нет кондотьеров сильнее.
Торрентом зовут благородных господ,
Их знамя на зло врагам реет.

Ла-ла, ла-ла, их знамя на зло врага реет!

Коснулись пальцы струн в последний раз, и умолкли звуки. А "лютня" перекочевала куда подальше, ну, вдруг не понравилось кому, отберут и сломают ведь толпой. А так ещё можно было б сыграть какой-нибудь зажиточной купеческой девчушке в городке, да устроить с ней целую ночь представлений.

Генрих, утопив свежие впечатления от общения с трупоедами в первых кружках спиртного, просветлел лицом, расслабился и налегать на выпивку перестал. Он был мужчина по-тевтонски обстоятельный и меру свою знал. К тому же пиво тут и так то было моча мочой, так собака корчмарь его еще и разбавлял.
Развалившись на стуле и размахивая в воздухе куриной ляжкой, фон Хардкор разглагольствовал. Его собеседником был тот самый Щупал Мышек, что давеча едва в ящик не сыграл. Впрочем, Генриху было без разницы, он сейчас мог общаться хоть с табуретом. Молчит - значит слушает. Не перебивает - значит соглашается!

- Ich bin думайт об этот wunderbar тварюшка, трупоед. Что он такое есть? - как всегда в минуты покоя, у Генриха спонтанно прорезался вакнахско-тевтонский диалект. - Вот ты, Коцал, такое встречал? И я - nein. Поразительное, хоть и мерзкое создание. Я имею полагать, что происхождение свое сия абоминация берет от банального трупного червя. Ибо так обильна мертвецами эта земля, что расплодился здесь их вид просто неприлично. А когда стало их отщень много, мертвых на всех уже не хватало, ja ja. И пришлось им жрать друг дружку, и в соответствии с gesetz der energieeinsparung - расти. Erstaunlich, oder? И чем больше они растут, тем больше им нужно жрать. Поэтому часть этих sogenannt трупоедоф постепенно сьедает всех остальных, и продолжается это до тех пор - пока не останется один, самый большой и голодный. И он натуральным способом дохнет. Sackgasse der Evolution, вы понимаете, герр Трогал? Из чего, разумеется, можно сделать вывод - никакой нужды ходить и резать этим обреченным на вымирание тварям головы не было! Наука, ja ja. А еще, разумеется, местные das volk в корне неправы. Назвать этот курьез природы стоило, конечно, не трупоеды, а трупоедоеды. Так то!

Но затем Генриха сбил с мысли Кназе. Тевтонец хотел было развязно отдать честь командиру куриной ногой, но передумал. Старого дьявола фон Хардкор до сих пор слегка побаивался. Когда знакомишься с человеком на расстоянии удара алебардой, не так то просто потом об этом забыть.
Поэтому Генрих просто кивнул, сделав серьезное и трезвое лицо.
- Ja, oberst, сработаем.

Высмотрев в толпе кметов искомое лицо, что было не очень сложно, тевтонец окликнул его, выразительно отсалютовав кружкой:
- Эй, ты! Да, ты, солдат! Выпьешь с нами?

Довольно прищурился Кназе, слушая собеседницу. Хороша баба. Не только тем хороша, что его план поддерживает, а ещё и потому, что они мыслят одинаково в плане лёгкости наживы и возможной опасности.
- Здорово, здорово, значит нас двое уже. И значит правильно я всё себе расписал, будет лишний довод для бойцов. Давай тогда ещё по пиву накатим, Катька, за сходство мыслей!
Выпили, закусили. А как пиво начало внутри слоями накатываться, как хмель начал стимулировать в голове ум на всякие хитрости, так и начал Рудольф мысли умные излагать.
- Слушай... А ты заметила, как раздуло Брюхатого? Ещё больше, чем в прошлый раз. Я б подумал, что он ест хорошо и приятно, но не за два-три дня так человека разносит, тут расстановка и степенность нужна. Да и лицом он то ли синел, то ли багровел нездорово. Ты ж врачеватель, давай ты его посмотришь, как мастер, а мы с него за энто дело ещё денег возьмём. Я тут задумал нам штандарт заказать, по старому эскизу, - он достал из-за пазухи лоскут с их гербом, который ему когда-то нарисовал Бодун. Поморщился, помахал над ним рукой, разгоняя мощный запах мужицкого пота - всё-таки "запазуха" у него была тем ещё местечком, придавил с одного края кружкой и довольно ухмыльнулся.
- Во, что-то такое сообразить, но по-нормальному. Если и правда болеет чем-то бургомистр и ты его вылечить сможешь, то пусть нам бесплатно штандарт закажет. С ним у ребяток наших мораль ого-го как подымется! Не просто ватагой бродить непонятных типов, а уже всё серьёзно будет. Ну и за работу, я думаю, можно будет больше брать. Короче, я тут вижу только добро сплошное от этого дела.
Взял паузу, ещё пива отпил. Покачал пену в кружке.
- Нет, можно и так купить, мы нормально поднялись с прошлого дела. Но это пока. Никто не знает, что завтра будет. Так что думаешь?

Урка Костёр

Метнул пламя. И в цель. Взвились искры, встала дыбом горящая шкура. Завоняло палёным волком. Развернулся к другому. ВШШШ!!! Запахло огнём. Запахло ПОБЕДОЙ!!!

Эх, надо было не слушать капитана, а рубить беззубого! А так успела она только к шапочному разбору, а все. Рубить издыхающих весело, но не так, как живых все-таки. С досады попинав тяжелым башмаком окрестные трупы, Катаржина, к изумлению своему, услышала стон. Голос подал уже вроде бы дохлый арбалетчик, по чьему бренному телу она, рвущаяся в бой, недавно славно потопталась. С одной стороны, это было неплохо – целым стрелок полезнее, а с другой – нельзя сделать улыбку от уха до уха.
- Командир, тут этот, Пташек, живой! Ты и ты!, - палец ткнулся сначала в Хардкора, а потом в Николу, - Идите сюда и поднимайте тело. Будем, ха-ха, делать из мертвеца живого! Что смотрите, мамка моя, говорят, была ведьмой из Швецландии, и я кой-чего в знахарстве разумею. Так что если мы не хотим делить его добро, тащите в сторонку!

…Пока мужчины организовывали лагерь, пани Холодкевич, перебинтовав сначала себя любимую, занялась Мацалом. То, что отрядные жеребцы имели возможность видеть не только тонкую белую рубаху, но и светлую кожу под ней, женщину не смутило: продемонстрировав всем средний палец, она, шипя как заправская кошка, обработала след от удара и принялась за стрелка.
В ход пошли бинты и травы, свежие и сушеные, крепленное вино из фляги и непонятные слова, перемежаемые иногда вполне отчетливыми матюгами. Катаржина не была уверена, что эти заученные фразы помогут, но не мешали они точно, да и сосредоточиться помогали.
- Та-ак… Красное с красным, желтое с желтым, белое с белым и будет хорошо, курва. Вот и замечательно… Пей! Пей, кому говорю, а то вместо вина ослиную мочу хлебать будешь! Ага… Тут живницу… Не ерзай! Прижгем чутка… Все, жить будешь! Даже женилка не отвалилась!

На слова Рудольфа наемница адержанно кивнула, принимая похвалу, а вот Кошеку ответила обстоятельнее, перекидывая в процессе разговора травинку из одного уголка рта в другой:
- Ладно, братец, будешь так будешь. Замяли забыли. Главное не только тылы, но и таранный профиль прикрывай. А пока что до утра постарайся не дергаться и жрать похлебку. Я туда кое-чего добавила. На вкус словно старые онучи, но пользы как от жбана пива.

Пожрав вместе со всеми, Катаржина занялась нелюбимым исконно бабским ремеслом: шитьем. Урод, которого даже болт не смог сделать красивше, не только пустил ей юшку, но и, отродье бычье, продрал камзол, за который деньги плачены. А ходить с дырищей на боку – поносно.

Прошёл бой, а вместе с ним отпустила злоба и вообще всякие нехорошие чувства итальянца, хорошо стало на душе. Легок и спокоен, словно пёрышко, дунешь - в небо улетит. Уже и не болело ничего, только синяки остались там, куда стрелы дегенератские угодили, ну да ничего, лучше уж синяки, чем ржавый меч в брюхе.

Глянул он на остальных, пока в порядок себя приводил, грязью заляпался весь, от падения в лужу.
- Ну, и пиздец. - коротко, но ёмко бросил Джованни, увидев поле боя. Валялись вокруг порубленные трупы бандитов ублюдошных и Мацал. Тот словно отдохнуть прилёг, да вот только всё стонал да охал. Видать, крепко мужику досталось. Ну, ничего, оклемается.

Послушал Херуччо командира, да принялся пожитки да нехитрый скраб у павших собирать. Ну и что, что поломанный да обосранный местами? Это ведь не смертельно, ототрём песком, заблестит так, что все евреи в округе сбегутся.

А вот свою кольчужку бы подлатать надо, да и нож, внатуре, беспонтовый оказался, как это опыт Мацала показал, так что Джованни твёрдо положил глаз на мечик, который братки бросили в кучу добытого.

С золотишком вышло и правда не очень по-божески. Улетало оно быстрее, чем дьавольский змий в печную трубу из постели жёнушки кметской. Ну, да ничего. Вот нашинкуем трупоедов, да прибавку получим.

Уже на привале, добрый дядька командир предложил оружие немного подразобрать, чтобы дескать отряд побоеспосбнее стал, а ведь идея верная.

- Герр Рудольф, мне бы тоже эту херобору, которую по ошибке ножом назвали, на меч добрый заменить, да шлем воон тот, с блестящим краешком. А то мне в бою пара таких добрых стрелок влетело в кольчугу, а что если бы сразу в глаза? Так бы и лёг сразу в грязь подле нашего доблесного брата Мацала, да только б уже не встал.

По спине Николы аж холодный пот пробежал, когда на миг показалось ему, что попадёт сейчас в Катаржину, аккурат в те самые завитушки волос на её шее! Но пронесло, прицел был верен, и влетел болт прямёхонько в пасть того мужика, что как раз на Катаржину и пёр. Успел парень порадоваться, что заработал себе первую зарубку на ложе арбалета (Никола видел, что все стрелки так делали: за каждого убитого риску ножом вырезали, а потом похвалялись друг перед другом, но за Яна решил не делать метку, всё же врагом он не был), но враг отказывался падать! Это как же так, а!

Пригнулся парень за щитом, а перед глазами стоит раззявленная и разорванная пасть бандита, который продолжает пытаться Катаржину, несмотря ни на что, достать моргенштерном. А ещё спел заприметить Никола, что голытьба остальная уже обходит их компанию с флангов, и может и до него добраться. В ближний бой парню страсть как не хотелось, а потому он с удвоенной силой продолжил взводить арбалет, стараясь не отвлекаться на звуки сражения.

Если руки не из жопы растут и голова на своем месте, то будь ты хоть трижды бабой, а без работы не останешься. Вот и Катаржина, отдохнув в городе да малость поиздержавшись, много времени на поиск нового отряда не потратила. Ганзочка эта, гордо именующая себя кондотье «Торрент», была не лучше прочих. Но и не хуже: почти все рожи гнусные, как на подбор; говор такой, что у половины бла-ародных лордов и лядей уши бы в первые полминуты отвалились; железа в пору двунадесяти здоровым оглоедам, а не шести, из которых один мелкий, щуплый и смазливый – так что еще вопрос, какую роль он выполняет в банде. В общем сразу видно – парни надежные и крепкие, как обух топора, и такие же простые: как раз то, что нужно, среди таких и чувствуешь себя как дома. В грязном, заблеваном, где коровьи лепешки соседствуют с роскошными башмаками, а подгнившая рыбья требуха – с мешком злотых, но все-таки родном доме.

А уж трупоедов там рубить, деревню жечь или с таким же братом-наемником на длину клинка сходиться – хрен бы разницы, когда платят? Да и на шляхе всяко вольней и свежей, чем в том засраном городишке. И, что немаловажно и добавляет окружающему миру красоты, так это то, что версты остаются за спиной, а денежки наполняют карман: красота, а не жизнь!
Ни на что иное ее Катаржина и не променяла бы. Посудите сами, какая радость в том, чтобы горбатиться с ночи до зари в земле и дерьме, не разгибая спины, тянуть на себе десяток спиногрызов от пропадающего вечно в шинке мужа-пьяницы, а буде появятся лихие люди – подставлять им гузку и молиться, чтоб не прирезали? Да никакой! Видеть золотую монету полтора раза за свою недлинную жизнь, и то в лапе проезжего купца, шамкать полным гнилых зубов ртом от досады, что такого богатства никогда не получишь, и трясти в печали лохмами грязно-бурого цвета, размазывая по землистому лицу желтые слезы? Да ни в жизнь!

Куда приятнее зарабатывать на жизнь мечом, кутить напропалую, а на поле валки пускать кишки таким же серьезным парням и бабам. Сегодня пан, а завтра пропал – вот это жизнь! К тому же, чего греха таить, резать людей приятно, хотя получать от них золото приятнее вдвойне. Его можно спустить на еду и выпивку, хорошее оружие и доспехи, подлатать одежду и снова отправиться неизведанной дорогой.
При этом Катаржина, одеваясь, как и подобает ландскнехту, с шиком, совершенно не стремилась подчеркивать свои женские стати – не кампфрау, чай, но и скрывать их тоже не собиралась. Вон Ладка одевалась как мужик, волосья стригла накоротко, плевалась сквозь зубы метко и лапала баб по корчмам: разве ей это помогло? Не-а: разбили ее отряд, а ее саму, взяв в полон, растянули на четырех колышках и употребили так, как самой природой велено. Ну и не только так, конечно – по всякому и все. Так что смысла в подобной убогой маскировке не было, по ее мнению, ни капельки, а вот гордости за то, что она, девка, способна дать укорот многим мужикам – навалом.

Оставляя да спиной версту за верстой, пани Холодкевич спокойно шагала в авангарде центровой. Привычно, знакомо, надежно: и справа, и слева прикрывает свой брат-наемник, а тылы открыты только взглядам арьергарда. Привычным было и зрелище высыпавшей на дорогу кодлы оборвышей: не иначе как ошалевшие от беспросветной нищеты голодранцы обобрали бравых покойников и соседние чучела и решили попытать удачи на большаке. И уж зрелище отрядной казны не могло их оставить равнодушными.
Оборвыши ломанулись вперед, как моряк после долгого плаванья в бордель, заревел капитан, приказывая держать строй, засвистели арбалетные болты, а сама Катаржина, выставив вперед щит, гаркнула:
- Пошли прочь, дерьмоеды! Быдло, холопы! Щас всех порешим, быки комолые!
Послушают и отчалят – хорошо, меньше припарок камрадам ставить. Попрут дальше – тоже хорошо, можно поразмяться перед встречей с трупоедами.

Генрих в новом отряде не отсвечивал до поры. Даже во время гулянки в разоренной деревне сидел себе смирненько да броньку латал в местной кузнице. Зато остальные на славу покуражились, мужиков поубивали, баб перепортили и тоже частично поубивали. Дикие люди! Фон Хардкор только жену кузнеца рядом посадил, и когда какая-нибудь пьяная веселая рожа заглядывала в кузню, лениво тискал ее за толстую задницу. Вот, мол, развлекаюсь, как и все.
На глаза теперешнему командиру Генрих и вовсе старался не лезть. Больно недобро тот косился. Затаил, видимо, за погибель приятеля своего. Да и ценного кадра бригада лишилась. Где еще такого дурака найдешь, который с двуручной оглоблей в авангарде поскачет, пузом на пики и болты.

Улучив момент, Генрих перемолвился с коллегой по Аршвельту, Николой. Тот отчаянно уверял, что влепил стрелу в затылок Яну случайно, и был, кажется, предельно искреннен. Удивительные дела. А последний выживший из старой команды, морда жидовская, утек. Генрих даже имени его не запомнил и очень надеялся, что сбежавший толстяк тоже исключительной памятью на имена не обладает. А то нарассказывает теперь по кабакам всякого ненужного. И ладно б только обидную правду, так ведь еще и приврет наверняка, гад.

А потом будни потянулись, свежие рожи в отряде чутка примелькались. Вообще при таком профессии кадровая текучка сильная, кого убьют, кто поносом изойдет или просто сбежит от такой жизни. Двое в минус, трое в плюс. Невелики шансы у такой ватаги в люди выбиться. Вот и скитаются по дорогам Вахлакии этакие банды солдат удачи, и там же, вдоль дорог этих, лежат в числе великом. И нет этому ни конца, ни края. На родине, конечно, такого борделя не было. Сильная централизованная власть, это вам не местный балаган с тремя королями. Если кто и озорует, так на окраинах. Как вот, папаша Генриха промышлял. На чем и погорел. Налетел со своей дружиной аккурат на кортеж князя Кройцеха, с пьяных глаз приняв его за свиту сборщика налогов. Князь, когда старика и его людей вдоль стены родового имения развешали, сказал только: "- Не за то тебя, собака седая, казню, что на дорогах императорских разбойничаешь. А за то, что не делишься."
Совсем другой подход. Цивилизация-с.

Тем временем командир Кназе заказ вынюхал. Куда то идти, кого то, разумеется, убивать. Оно, конечно, правильно, все ж таки работа наемника в том и состоит. Грабеж и разбой это так, побочные доходы да увеселение. Но ловить по погостам каких-то загадочных трупоедов Генриху не хотелось. Да только кто б его спросил? Но, конечно, странно, что при всей местной нерадостной жизни кого то беспокоит сохранность покойников. На деле еще и выяснится, что диета местных вурдалаков, разоряющих могилы, состоит исключительно из драгоценных металлов. Один из отряда вон уже проявил практическую сметку, предложил лопатами обзавестись. Трупоеды же гнездятся под землей, это всем известно. И не поспоришь даже.

Как так то, только что в планах были сытная жрачка и сочные девки, а теперь уже все. Кончается славная бригада Аршвельт, кончается некрасиво, в кровище, говне и взыванием к мамам на самых разных языках.
Спас Генриха латаный-перелатаный фамильный доспех, да только надолго ли?
Уже надвинулся усатый с алебардой, брови кустистые к переносице свел.
Генрих заслонился тем, что оставил от щита покойник с цвайхандером, вскинул вторую руку открытой ладонью вверх, оставив моргенштерн свободно болтаться в ременной петле на запястье.
Близость неминуемой и, скорее всего, крайне болезненной и унизительной смерти придала языку опального тевтонского аристократа резвости, и куда только прежняя спесь и тщательно культивируемый иноземный акцент делись.

- Братушки! Братульцы! - завопил Генрих, - Пощады! Не губите, на кой мы вам мертвые? А живые то глядишь, и пригодимся! Верой правдой служить будем, наш капитан, упокой господь его душу, не дал бы соврать, ежели б вы ему бельтов в пузо не напихали. Хватит поди смертей на сегодня, а?

Ай, нашего убили, хороший был... Ай, еще одного. Ай... Еще одного?! Таки шо за фортель?! Таки это уж совсем ни в один тухес не лезет! Видано ли, сестричка, чтобы те на наших так навалились, да всех вот так запросто и порубали?! Ай хороший отряд был, Ай хороший!

Как там говаривал наш капитан, покойник? Набьем мошну и нажремся от пуза, за пивом и за рулькой пойдём, потому что значит куськи не доросли с такими бравыми парнями драться? А господин капитан он нам, значится, как мама, а стало быть сделаем как скажет мама.

Таки тут уже всё закончилось, ну и зачем нам этот гембель?
Ай хороший отряд был! Ай хороший!
И господин капитан-то, господин капитан!
Херой!

Уже в который раз задумывался Никола, так ли хороша оказалась жизнь наёмника, как баяли на деревне да в корчме. Все его товарищи по несчастью оружию оказались грязными и грубыми мужиками, все мысли которых постоянно гуляли между «пожрать» и «потрахаться». Где-то посередине ещё болталось желание набить карманы гульденами, а вот о доблестных битвах и стяжании славы все отзывались почему-то исключительно матюгами.

В общем, пару раз, ночуя в грязи да под дождём, Николе даже приходило в голову, что в семинарии было не так уж и плохо... но тут вспоминалось ощущение липкой руки того попика, заползающей под его рясу, и вся грязь, ругань и вонь становились уже не столь и важными. В самом деле, нехай воняют, пускают ветра да обсуждают как баб того-этого, зато никто не лезет к нему, и даже не приказывает без очереди котелок чистить! И даже голый мужик уже не пугал паренька, особенно после того, как, хихикая и вращая левым глазом, вручил ему такой же арбалет, какой всё время таскал с собой. В общем, почувствовал себя Никола полноправным членом сей славной компании.

  ***

Первое правило наёмника касательно сражений Воршчек усвоил довольно быстро — лучший бой тот, который не состоялся. В самом деле, в сражении ведь и помереть можно! К сожалению, сегодня, в привлекательной близости от Старых Жопок, битвы избежать бравой бригаде не удалось. Выперлись прямо на них какие-то хмыри, и сразу вся расхлябанность его сотоварищей куда-то исчезла: злые глаза внимательно бегали от одного противника к другому, подтягивались ремни доспехов и штаны повыше (у кого они были), а оружие с металлическим скрежетом доставалось из ножен.

Порадовался в этот момент парень, что не с мечом али топором он стоит в переднем ряду, а одёсную мастера Абрахама за щитом тетиву арбалета натягивает! С такой конституцией, как у Николы, он бы до первого удара только простоял, причём не обязательно мечом — кулака в железной рукавице хватило бы с лихвой.

Воткнул парень щит в землю, как ему показывали, положил ложе арбалета на край павезы и взглянул на нестройные ряды противника. Те уже тоже к бою изготовились, и от страха у Николы так живот свело, что он чуть не опростался на месте, но справился с собой, сжав зубы до скрежета, и выстрелил в усатого мужика в таком же, как у Николы, шлеме, и тоже с арбалетом.

Чавк, чавк – весело хлюпает грязь под ногами, поганя роскошные ботинки. Хрусть – изредка ломаются ветки под тяжелой наемничьей поступью. Взвалив тяжелую алебарду на плечо, размеренной, упругой походкой привычного к долгим пешим переходам человека, совсем не вяжущейся с седой бородой, месит Гжесь землю гостеприимной Вакнахщины, напевая под аккомпанемент бурчащего от голода живота немудрящую солдатскую песенку:
Я иду по выжженной земле,
Ржавый айзенхут на голове.
От меня воняет пуком,
Салом чесноком и луком,
Их бин швайн в быту и на войне.

Но вот острый нюх старого мародера уловил, как в запахи мокрого леса, прелой листвы и неистребимой смеси перегара и пота, идущей от отряда, вплелись нотки дыма и дерьма – верный знак очередной деревни на пути бравых парней. Сплюнув на землю, Гжесь поправил салад и, усмехнувшись, отдал короткие указания – на правах опытного бойца:
- Так, братья. Впереди воняет, как и положено Старым Жопкам, так что скоро набьем мошну и нажремся от пуза. Если какой вшивый кметь попытается что вякнуть – выпускаем ему кишки и оставляем подыхать. Они нам не помеха – куськи не доросли с такими бравыми парнями, как мы, сдюжить.
Баб, - ландскнехт мечтательно прищурился, - баб хендожим, но бдить не забываем – бдить, а не бздить, понял, Эрвин, твое святейшество? А то ейный брательник или муженек вам вилы в жопу загонят и скажут, что так и было. А срака-то нам еще нужна, верно, Алонсо? А как умиротворим это вахлачье, можно и в шинок зайти, за пивком и рулькой. Защитники мы их, холера ясна, или где? А счет, гы-гы, пущай корольку пришлет!

Надеждам Гжеся не суждено было сбыться. Вместо того, чтобы спокойно миновать сонную лощину, «Аршвельт» столкнулся с какими-то вооруженными ублюдками, не иначе возжелавшими отобрать у бригады их законную маложопошную добычу. Алебардисту было плевать, кому они служат: эти парни покусились на принадлежащее Гжегожу – а долю из того, что есть в деревне, Бжещиньский уже считал своей собственностью, а значит, должны были сдохнуть.
Мужик радостно осклабился щербатой улыбкой, словно не врага увидел, а старых друзей:
- Курва мать, добы-ыча! Братва, мы теперича не только весь эту обнесем, да еще и с уродцев этих прибарахлимся!
Алебарда повисла в ременной петле на плече, а Гжесь уже споро натягивал арбалет, со смешком приговаривая:
- Щас я вам устрою, придурки. Поп и рад бы к попадье, да инструмент забыл в бадье!

Впереди - колдуны и великаны! Позади - боевые товарищи, рыцари В Старых Жолках - прекрасные дамы, ожидающие спасения!

И Алонсо Кесада, прекраснейший среди всех героев, решил воодушевить собратьев и вселить ужас в сердца врагов! Для него показал последним свой тощий зад и, звонко отшлепав на нем строевой марш, выдал лучший клич бригады среди всех, что он когда-либо придумывал (да, это был первый).

- Cerdo negro, fondo rojo!
Fear enemyes nohow!
Bastards wanna somewhere dwelt?
Gehe zu mein arsch der welt!!!

После чего, задорно пустил арбалетную стрелу прямо в злого колдуна, призывателя тьмы и сношателя мертвых, которого заметил во втором ряду.

Самый херовый боевой клич, который Эймер когда-либо слышал, как-то раз изрек его армейский сержант Коут. Он крикнул: "Вперед! Щас нам всем поразрывают жопы!". Конечно, это была... не особо воодушевляющая речь. В балладах и преданиях таких слов точно не водилось. Но личная харизма и упертость сержанта сыграли свою роль — отряд бросился в атаку и вышел из нее малой кровью. Потом этот клич стал пророчеством. Сержант Коут как-то раз попил водички из неправильного ручейка и подхватил дизентерию. Умирал долго. "Обосрался насмерть," — говорили потом о нем.

Слова перед боем имеют свойство сбываться. Остается только надеяться, что там на стенах никому не придется давать. Эймер навалился на щит.

- А, я така и думал, да! - махнул ложножкой Мэди - Как ни ткну в него, все ерунда какая-то показывают! Ни горячих ципочек стонущих под щупальцами, ни боев слизняков в желе. Одно огорчение, а не термила был.

Мэди тем временем выбрал место и стал маскировать свою позицию.

ИМЯ ВАШЕГО ОТРЯДА: БОМБЕЗНЫЕ ТОРПЕДЫ. УДАЧНОГО ПРИКЛЮЧЕНИЯ.
И снова заставка с предложением сгенерировать квест.

      В один из дней перед штурмом, Пауль решил устроить смотрины. Он-то уже знал, что им предстоит. Подгадал время и место, чтобы вся могучая кучка могла построиться во всеоружии. Хмуро поглядел на разрозненные, куцые отрядики. Не менее хмуро пожевал соломинку. Только узнав предстоящее, Резчик немедленно устроил себе банный день. Бадья, горячая вода, что ещё надо? Пауль помылся в бадье, как смог. В голове родился план. Он вообще в последнее время часто фантазировал, чему вероятно поспособствовало курение местных трав.
      Поставил деревянный ящик. Выложил листы бумаги, уголек. Махнул рукой, подзывая офицеров. Обрисовал суть предстоящего.
      — Лейко отправляет нас на убой. Так что напишите завещания, на всякий случай. Но штурм замка, это вам не здесь. Так что придется нам отряд пересобрать. У нас будет четыре подвижных щита и таран. Есть маза использовать штурмовые лестницы или бомбу, но это хуевая идея, как по мне. Хочу сохранить жизнь пацанам, и вам тоже. Но есть проблемка. Под крышей тарана и за щитами всех не уместить. Так что выберите из своих подразделений совокупно пять тел. Самых хуевых, проблемных, и так далее. Кого не жалко. Мне похуй. Они пойдут как есть. Но дайте им щиты хотя бы. Пойдут вслед за укрытиями и, может, им повезет. Под таран мне нужны самые умелые бойцы-рукопашники. Самые отмороженные и бесстрашные. Добровольцы. Выделите мне из своих три тела. Под тараном пойду я и они. Выдайте им самую лучшую броню и копья. Как только мы дойдем до ворот и сделаем брешь, на нас кинуться болотники. Могваи эти сраные. Нам нужно будет их сдержать какое-то время. И пока мы будет их сдерживать, надеюсь не долго, подойдете вы - за своими щитами на колесиках. И присоединитесь к нам у ворот. Разовьем наступление, ворвемся внутрь и постараемся взять стены, закрепиться на них. Я хочу чтобы за каждым мантелетом был один офицер. Правда, щитов всего четыре, а вас пятеро, поэтому скучкуйтесь как вам нравится. Хотя нет. Елена и Альрич. Бартон. Энн. За четвертым Бенджиро. И самые лучше люди с вами. Остальные...ну, я уже говорил. Вопросы?

***

      Позже переговорил с Еленой. Поднял на неё воспаленные глаза:
      — Честно сказать, мне похуй. Я уже говорил про штурм. Поскольку я пойду первым, то, скорее всего, там и сгину. Поступай с гражданскими так, как считаешь нужным. Но. Дай им хотя бы выбор. Согласятся ли они на ещё одну дорогу черт знает куда? Не знаю и не уверен. Я им не хозяин, и ты тоже.

Злость и нетерпение трибун перехлестывает через ограждение. Толпа жаждет крови, которую она так и не увидела на протяжении всего боя. Вот сейчас, столкнутся в последней атаке противники и...
Шшух! Клинок Лукреции разрезает воздух, и замирает где-то в миллиметрах от лица Катона. А затем падает в песок из бессильно опущенных рук. Изящное лезвие не могло при всей силе удара создать такой шум, понимает странница.
Это было копьё Катона. В последний миг паладин его просто метнул, как если бы охотился гарпуном на морских чудовищ. Массивное оружие пробило грудь имперки, лезвие торчит из-за спины, и только нечеловеческая выносливость странницы позволила ей сделать ещё пару шагов. Почти достать паладина. Но "почти" не достаточно. Свет меркнет, тело слабеет и глаза закрываются сами собой. Торчащее спереди древко служит отличной опорой, и она так и замирает, не упав, уперевшись древком в песок.

— И ПАЛАДИН ПОБЕЖДАЕТ В ЭТОМ БОЮ! — нарушив гробовое молчание кричит Кассий, — Кто бы мог подумать! Какая бесстрастная жестокость! Вы посмотрите, остриё выдаётся почти на всю длину! Скорпион меня укуси, этот парень может работать осадной машиной! Арена, ПРИВЕТСТВУЙ СВОЕГО ЧЕМПИОНА!

Ещё до того, как бомба достигла цели, Эймер бросил взгляд на противоположный холм. Бенджиро и Крайт доели всех атакующих и наверняка придут на помощь. Или раздавят легата, что тоже по-своему хорошо.

Взрыв! Эймер прикрыл глаза от зарева вспышки. Тяжёлых пошвыряло как игрушки, но они оба уцелели. Полуобезглавленный болотник показал средний палец. Эймер не оставил это без ответа — ткнул булавой в соседний холм, где болотников грубо отодрали. А затем поднёс кулак ко рту и пару раз качнул его влево-вправо, надавив языком на щеку.

Рубезоид лихо трогается с места, закрывая на ходу трюм. Громадина дереликта удаляется, становится меньше, теряется на фоне роскошной короны Обжоры. Возможно, еще вернетесь сюда, в другое время и в других обстоятельствах. А пока что можно наслаждаться окончанием приключения.

Конец!

Над вашими головами возникает полупрозрачная картинка: существо, мяско, второго пола (та часть особей, которая производит новое потомство).



Генерал Кеноби. Много лет назад вы служили моему отцу в Войнах клонов. Сейчас он просит вас помочь ему в борьбе против Империи. Сожалею, что не могу передать просьбу вам лично, но мой корабль затягивает в черную дыру, и я боюсь, что моя миссия доставить вас на Альдераан провалится. Я поместила информацию, жизненно важную для Восстания, в систему памяти этого Р2. Мой отец узнает, как извлечь ее. Вы должны присматривать за этим дроидом и доставить его на Альдераан. Это наше самое отчаянное время. Помогите мне, Оби-Ван Кеноби. Вы – моя единственная надежда.

Потом существо тревожно оглядывается, наклоняется, выключая что-то, конец сообщения.

– Вот затейники! – восхитился Джеппа, – Не знаю чем и помочь, брат. Начни с ласк, а там природа подскажет... Погоди, у тебя черешок-то нужный есть?

Глашатай в алой мантии долго и старательно прочищает горло, обводя толпу долгим интригующим взглядом.
– В следующем поединке нас ожидает нечто особенное, – искусственно усиленный голос грохочет, эхом отражаясь от стен великой арены.
Оратор поворачивает голову и смотрит на Хана, будто желая убедиться, что тот тоже заинтригован, но владыка всего сущего с куда большим интересом изучает энергично исполняющую перед ним зажигательный танец наложницу.
– Ещё один гость из дружественной нам Аквитании – и, должен признать, не менее необычный, чем предыдущий, – продолжает завлекать почтенную публику Раммель. – Они называют себя теневыми следопытами, они утверждают, что способны погружаться в сумрак и возвращаться из него невредимыми. Они говорят, что способны на то, что не под силу даже Всемогущему и Всевластному!

Хан, нахмурившись, грубым шлепком по заднице отгоняет наложницу в сторону. Подобравшись, взирает исподлобья недобро на пустое ристалище.
– И если это действительно правда, то аквитанскому следопыту может потребоваться сегодня всё её сумеречное искусство! Встречайте! ЯМИ!

Зрители встречают Ями с опаской. Хрупкая девушка, прячущая лицо в тени широкополой шляпы, становится объектом всеобщего внимания, но ненадолго. Сложно поверить, что она способна сразиться и победить кого-то вроде недавнего зверолюда. Кроме того, большинству зрителей прекрасно известно имя её заранее заявленного противника.

Они пришли сюда для того, чтобы лицезреть блистательное великолепие Глориуса. Чтобы с замиранием сердца следить за его изумительными атаками. Чтобы ликовать вместе с ним, когда он одержит неминуемую победу. И странная аквитанка с крылатым копьём по определению не может стать для легендарного Максимуса серьёзным противником.

– Её противник… О, её противник… Мне правда нужно называть это имя? Вы все и так прекрасно всё знаете. БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ! ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ! НЕПРЕВЗОЙДЁННЫЙ! ГЛОРИУС МАКСИМУУУУС! – глашатай уже почти что орёт. – Легендарный имперский гладиатор, не знающий поражений. Он сражается за славу, за честь и свободу, он сражается за каждого, за любого из нас!

И Глориус триумфально вступает на песок под напоминающее безумный вой ликование. Крики и вопли фанатов эхом гремят под сводами великой арены, а потом трансформируются в нечто осмысленное, членораздельное. Громогласно, по слогам, почти в один голос они скандируют его имя – и кажется, что сам Асшай дрогнет, не выдержав этой невероятной бури восторга.

Гладиатор блистательно шагает по впитавшему кровь его предшественников песку. В руках его – щит и копьё, лёгкая броня практически не стесняет движений. Он снова здесь, снова в своей стихии. И определённо не собирается уступать.


Получатели: Ями.

Получатели: Глориус Максимус Сиятельный.

- Ой, да ну, пусть поцелует мой металлический зад, нахуй, в сторону! Бэм, сучка!

Поняв, что его раскрыли, Сан-Джей инстинктивно весь поджался, показал клыки, сначала даже не задумавшись, на чьей стороне численный перевес. Товарищи, ишь ты. Как говорится, сегодня товарищи, а завтра - классовые враги!

Убедившись, что отнимать побрякушку никто не дерзает, и всё опять свелось к словам, примат немного расслабился. Головожопый моллюск опять пытается угрожать, но гордого обезьяна дешевые понты не возьмут. Пускай попробуют пристрелить! К тому времени его след уже простынет.

А пока Сан-Джей решил притупить их внимание и даже достал штуку из потайного местечка, чтобы показать команде. Выглядит как небольшой кубик-рубик, только все грани зеркальные. Пускай подивятся.

~~~Рычаги~экранчик~интересно~~~

Донио повернулся, услышав выстрелы. О. Стрельба. Все стреляют друг в друга.

~~~КоРоЛеВсКаЯ БиТвА~~~

Королевская битва - для королей. А Донио? Донио - наследник. Наследник королей. Когда короли умрут в королевской битве, он останется и наследует их штуки

~~~ˋˏIˎˊd3/\/\ ь|rat~~~

Звуки согласия. Слизняк подтянулся к двери и сполз на пол, притворившись неприятной лужицей.

Александра Бинкерхед

У этой истории мрачный конец. Первое и последнее, что ты узнала про остров: здесь есть консервный завод.

      Вдоволь нарезвившись с изобретательными медсестричками в полевом госпитале, довольный Секс прихватил сувенир и вернулся в родные пенаты. Там его ждало огорчение от того, что старик Генри решил уйти в менее стрессовую работу. Хоть они и не успели подружиться как следует, но Леонов проникся уважением к глубоким познаниям доктора. Что же до Би-Бе-Барюка, то командир лишь растерянно почесал тыкву да и махнул рукой. А был ли хлопец вообще? Может, какая оптическая иллюзия.

      Свежее мясо Ярослав заприметил сразу. Один, мордастый крепыш с подозрительной еврейской наружностью. Но зато матёрый, это хорошо, смена доктору подошла. А второй... Какой-то пижон. Красавчик, спору нет. Но чувствовалась во взгляде какая-то гнильца. Бабник, решил Леонов. Жиголо, подумав, мысленно добавил он. Глаз за глаз за ним нужен.
      
      Сразу после возвращения, пока народ еще не успел разбрестись, Ярослав выстроил оставшихся бойцов в неровную шеренгу, а новеньких поставил перед ними, после чего взялся за знакомство:
      — Мой позывной "Секс". — буква "е" была мягче, чем попка элитной проститутки, но командира это ничуть не смущало. — Я командир энтого отряда. — Леонов с важным видом поправил солнцезащитные очки на носу, явно входя во вкус. — Здесь только лучшие бойцы, прошедшие отбор в экскремальных условиях. От вас я жду не менее.
      Последовала пауза. Запас пафосных жестких обращений кончился, почти не начинаясь. В оставшиеся пару минут Секс просто назвал поименно операторов, представляя их друг другу.
      — Всё, вольно. — нетерпеливо елозя рукой в кармане шорт, выпалил Леонов и ввернул очередное модное словечко из лексикона Гришки. — На подскоке.
      
      Вздохнув с облегчением, Ярослав побежал знакомиться местными колхозницами. Нельзя терять форму. Так спешил, что опять забыл назначить заместителя. Старость не в радость, память короткая.

      Что же касается соревнования, то Секс с большой охотой принял в нём участие, даром что стрелял хуже, чем говно из палки. В окопах, оно ведь как, метко стрелять не нужно. Главное, стрелять куда-то в сторону врага, и много. И не обсираться от собственных выстрелов.

Общее

В отчетах потом было написано следующее:
«<…>Действуя согласно оперативной обстановке, отряд с боем прорвался к комнате подозреваемого. Внутри была обнаружена аналогичная уже описанным выше структура классификации «кокон». Помимо биологического объекта в комнате были обнаружены искомые носители информации, которые были изъяты группой и переданы на расшифровку, а также рукописные записи, принадлежащие подозреваемому.
Помимо этого, в комнате был обнаружен труп послушника пятой ступени, старшего сержанта Ежова, с многочисленными механическими повреждениями (укусы) и летальной огнестрельной травмой головы. Табельный пистолет был зажат в руке трупа.

Штатный медиум, послушник восьмой ступени Чернов, произвёл успешную попытку вступления в контакт с духом Ежова. Тот рассказал о провалившейся попытке задержания Сергея Иволгина, сумевшего скрыться от преследования на нижних этажах здания, о том, что заражение происходило стихийно, стремительно и неуправляемо. Также он рассказал о том, что подвергся атаке во время попытки добраться до комнаты и изъять физические материалы, после чего, в связи с необратимостью заражения и возможной опасности из-за специфических характеристик собственного тела, совершил суицид.

В связи с невозможностью эвакуации, у трупа были изъяты документы для последующей передачи и торжественного захоронения.

<…>после схватки с тяжеломутировавшими заражёнными, продолжившими преследование группы с предыдущего этажа, отряд понёс потери в лице штатного медицинского сотрудника послушника шестой ступени Пахомова. Имея чёткие указания о важности изъятых материалов, группа проследовала к ближайшему окну, после чего запросила эвакуацию при помощи заклинания левитации».

Главное дело было сделано – информация о вирусе, болезни, субстанции или чем бы то ни была та дрянь, что распространилась по общежитию оказалась в руках подразделения кибер-безопасности.

Отряд Тайшира понёс более крупные потери – половина личного состава погибла в схватке с находящимися на нижних уровнях толпами заражённых. Была высказана теория о том, что верхние этажи, которые подверглись воздействию опасной субстанции раньше, гораздо быстрее стали более развитой частью замкнутой эволюции. Там обитали более опасные особи, но в гораздо меньшем количестве.

Серьёзным достижением Монгола было то, что он сумел найти самого Иволгина, живого, но частично мутировавшего. В отделе заявили уверенно: информацию из него выбьют любыми способами, хоть даже из трупа.

О том, что удалось установить следствию Вэйюань рассказал Улаеву, а тот уже - своим бойцам.

Случай Сергея Иволгина, на первый взгляд, был типичным. Сергей был обычным асоциальным молодым человеком, с задатками гения и огромным количеством комплексов. В одном из закрытых чатов запрещённого в России мессенджера его завербовали агенты того самого «Технокульта», о котором упоминалось в брифинге перед миссией. Представители тайной организации смогли не только завоевать доверие Иволгина, что было достаточно просто, но и передавать ему часть своих наработок преследуя несколько целей. Первой, разумеется, был банальный тест на профессиональную пригодность Сергея. Узнать, насколько тот действительно разбирается в теме, насколько перспективно будет включить его в ряды организации. Второй – совершенствование формулы биологически-агрессивной биотической субстанции под кодовым названием «Препарат Р» при помощи чужих рук. Третий – своеобразный обряд инициации, событие, которое должно вывести претендента на новый уровень морали.

Очевидно, что обряд провалился. Гениальный ум Иволгина вступил в конфликт с его амбициями, несдержанностью, неподготовленностью, чем-то ещё и в итоге формула «заготовки» биологического оружия превратилась в нечто совсем иное. Из размышлений и записей Иволгина следует, что первоначальный план-проект «Препарата Р» был достаточно специализированным. Во-первых, препарат должен был погружать человека в контролируемую извне ярость, нечто вроде модифицированного бешенства или состояния берсерка. Во-вторых, биотический препарат «модифицировал» облик жертвы, в зависимости от выбранных условным оператором показателей. Обладая специальной техникой, настроенной на биоэнергетические поля «препарата», можно было вручную изменять спецификации каждого заражённого, придавая им причудливые формы.

Фактически, препарат реформировал плоть в разных конфигурациях. Бронированные особи, быстрые особи, нечувствительные к воздействию псионики особи, особи, устойчивые к огню или электричеству. Код к дизайну был открыт, но был ограничен бипедальной гуманоидной формой.

Подверженный воздействию субстанции человек терял волю окончательно и становился практически неубиваемым орудием, своеобразным дроном из плоти и крови.

Однако, Иволгин решил, что действовать по чужому плану он не станет, это было ниже его академического ума и достоинства учёного. В его видении, при помощи «Препарата» можно было создавать целые комплексы вооружения, кодируя биоматериал как угодно, согласно собственной фантазии.

Примерно это могли наблюдать бойцы ГСМН, проводя штурм общежития. То, с чем столкнулся отряд Улаева на верхних этажах здания было ни что иное как сеть поддержки и питания органического шумотрона широкого спектра, но гораздо большего размера, чем планировал сам Сергей. Помешанный на секретности своих разработок, и подозревая окружающих в попытках интеллектуального воровства (как уже стало ясно – небезосновательных), студент собирался сделать небольшой, тестовый прибор, на основе биомассы палки «Любительской» колбасы, пипетки с кровью и куска белого хлеба…

***

Изящно замести следы произошедшей трагедии ГСМН был не в силах. Как быстро уничтожить такое количество агрессивной фауны? Как объяснить потом, куда делить тысячи молодых людей?

Было принято решение использовать Ритуал Пламени, помещая всю высотку в горнило Плана Огня. Это гарантировало эффективную дезинфекцию помещений, но превращало здание в груду дымящихся стерильных обломков бетона. В официальных СМИ была озвучена версия теракта, что спровоцировало брожения в обществе и появления новых теорий о том, что спецслужбы продолжают взрывать дома. И они даже не знали, насколько были правы.


Улаева представили к награде за качественно проведённую боевую операцию в условиях крайней опасности неизвестно порядка и присвоили внеочередное звание старшего лейтенанта, ранг Посвящённого пятой ступени.

Пахомова представили к награде посмертно, за проявленную доблесть при защите боевых товарищей. По нему отслужили молебен в Тайной обители и включили в списки Героев ГСМН, высеченных на Белом Камне – стелле, стоящей на границе миров.

Остальным бойцам присвоили соответствующие очередные звания, ранги и предоставили месяц отпуска, который каждый смог провести так, как хотел. Кто-то отправился в Шамбалу, в релакс-тур. Кто-то наоборот, остался дома, продолжая постигать мастерство алкотуризма. Однако мысль о том, что где-то там продолжал орудовать таинственный «Технокульт» не оставляла никого.

Каков будет следующий шаг зловещего врага? Какие ставки будут на кону в этот раз?

Покажет время.

Благородный дом де Бри
Глава дома - Лорас де Бри
Наследники - Дорас де Бри
Герб - Красный петух на золотом поле
Девиз - Жизнь на грани игральных костей!
Замок - Близнецы

Около четырех сотен лет назад его Величество повелел отправить в покрытые сплошными лесами южные земли несколько славных рыцарей, чтобы те окончательно установили королевскую власть там, где правили разбойники, самозваные бароны, дикие племена и даже несколько ведьм. Очередной виток конкисты, очередная попытка подчинить вольницу. Никто тогда всерьез не рассчитывал, что немногочисленным отрядам рыцарей, которых удалили подальше от двора, удастся решить проблему, гнойником цветущую на границе королевства многие десятилетия. Несколько лет продолжалось завоевание окрестностей Блайвери, а началось с основания поселения на месте, где сейчас возвышается замок Велирио. Красное дерево стало основным товаром неудержимо развивавшегося порта. А чуть позже отряды исследователей и рыцарей направились вглубь Блайвери, вдоль Эльзы, где и встретили первое крупной племя. Сражение было не долгим. Деревянные копья и костяные стрелы не могли пробить тяжелые доспехи спешившихся рыцарей. На остатках поселения и был устроен второй лагерь в будущем графстве, рядом с местом, где Эльза сужалась и течение её становилось размеренным и спокойным. Деревню назвали Бри, а смотрителем будущей твердыни стал один из слуг шевалье де Шато, Корас Жадный. Некогда помощник кастеляна, он был сведущ в хозяйстве и расчетах, и под его управлением лагерь начал стремительно разрастаться. Сгинул в лесах шевалье де Шато, как и десятки других славных рыцарей королевства, а Бри все разрастался и разрастался. Имущество дворян то и дело всплывало в центральных землях королевства, караваны с деревом следовали вдоль Эльзы в Велирио, бескрайние леса стремительно сокращались, а Корас Жадный богател и обзаводился завистниками. Через два десятка лет от основания Велиро и прибытия славных рыцарей в окрестности Блайвери, немало поселений появилось будущем графстве. И все товары шли через Бри. Влияние Кораса росло, а вместе с ним множились завистники. Первое же покушение перевернуло жизнь смотрителя. Всем его существом завладела навязчивая идея, оградить себя от врагов. В следующие несколько лет большая часть несметных богатств была потрачена на строительство и укрепление поселения. И эта стройка стала поистине выдающимся событием. Каменные блоки свозили со всего королевства. Корас лично проверял грузы, отсеивая не меньше половины как недостаточно надежные и крепкие. Лучшие строители стекались в новые земли, и на все это с недоумением смотрела столичная древняя аристократия. Знаменитым на все королевство сооружением стали две башни, Близнецы, откуда, по слухам, можно было увидеть край лесов и южное море. Когда же пришло время делить владения - было уже слишком поздно. Достойнейшие из выживших рыцарей выбрали себе графа. Оставшиеся - по совести и заслугам разделили земли меж собой, но словно гнойник раздулся в месте единственной переправы в графстве замок Бри с её кастеляном Корасом Жадным. Он отказался сдать город рыцарям, которые в мучительных препирательствах все таки решили кому из достойнейших её передать. Без участия кастеляна Кораса, разумеется. Честь не терпела подобных оскорблений, и через несколько недель под стенами Бри, на месте старых вырубок, показалась внушительная армия. Но с чудовищных бастионов и многоуровневых укреплений на осадивших замок полетели камни, бревна и мешки с навозом. Точные снаряды разрушили нехитрые стенобитные орудия на подходе, и штурм закончился не начавшись. Несколько месяцев бароны графства пытались изжить непокорного Кораса всевозможными способами, в том числе и далекими от рыцарских, но что бы они ни делали - неприступная крепость Бри так и осталась непокоренной. Графу, взявшему имя по форме напоминавшего мифического грифона леса, не осталось иного выбора, кроме как посвятить в рыцари и принять вассальную присягу у Кораса Жадного. И случилось это... в Бри. Окончательно уверивший в то что его собираются извести всеми правдами и неправдами, Корас Жадный отказался покидать город. Владения его оказались более чем скромны. Замок и все на расстоянии полета камней со стен, но более Корасу де Бри было и не нужно. Живительная торговая артерия. Нескончаемый поток торговых людей наполнял казну барона де Бри. Уже при его сыне в графстве начались работы по укреплению переправы и строительстве полноценного моста. Но былые обиды не остались забыты. Они словно угли тлели в памяти потомков тех славных рыцарей, что кровью взяли эти земли. Минули десятки лет прежде чем граф Грифон собрал средства и специалистов и начал строительство второй переправы, и сколь не противились этому бароны де Бри, но сделать с этим ничего не могли. Золотая река нашла еще одно русло. Звон монет раздавался вдалеке от Близнецов, и сколь ни пытались бароны де Бри вернуть былое влияние и богатство - сделать им это не удалось.

Десятки лет спустя граф Грифон произнес фуа пред герцогом Болеро, Гэбриель де Лорж едва не заколол барона Хуана де Бри между Близнецами, в очередной раз были проведены строительные работы на переправе, которая обросла двумя башнями-крепостями с обеих сторон, а затем пришла война. Великие герцоги вновь что-то не поделили между собой. Рассказывали, что в этот раз причиной раздора стала корона. Воды Эльзы зарделись от пролитой крови, а течение её обратилось вспять. Резня в Муфтулесе, сражения при Велирио и при Гнезде, после которых маркиз де Бюсси, ближайший родственник светлейшего герцога Болеро, с мастерами отступил вглубь Блайвери, но спасения найти так и не смог. Врата переправы оказались закрыты, и пехота герцога Сатс настигла мятежников уже под стенами Близнецов. Без всякой пощады клинки обрывали жизни слуг, челяди, воспитанников школы и аристократов с вековой историей, а за ними шла тяжелая пехота, добивая оставшихся на поле бойни людей. А затем случилось невероятное. Одни говорят, что гостивший в то время у барона де Бри мастер над оружием имел серьезный разговор с бароном. Другие рассказывают, что горожане, которые со времен основания города имеют широкие вольности и влияние на правителей, ввалились во дворец. Третьи утверждают, что сам барон де Бри не вынес случившегося под стенами. Так или иначе, но как один вновь заскрипели, заскрежетали катапульты на стенах, запели охотничьи рога боевые трели, за зубьями стен рассыпались солдаты, занимая позиции, а затем с бастионов твердыни полетели сначала россыпью камни, а затем и стрелы, и арбалетные болты. Спустя мгновение ворота Близнецов поднялись, и замок выплюнул из своего чрева... не больше двух сотен легких всадников, на которых не было даже доспехов. Воспользовавшись замешательством, они и успели только схватить оставшихся выживших солдат, воспитанников школы и тело убитого маркиза де Бюсси, чтобы также быстро укрыться от не имеющих осадного снаряжения армии за бастионами Близнецов. Никто точно не знает что стало причиной такого решения барона де Бри, но в школе это запомнили. Не забыл и герцог Сатс, уже через три недели взявший Близнец в кольцо. Из росших в изобилии деревьев собирались лестницы, метательные машины, башни, навесы для солдат. Время от времени в защитников замка летели снаряды из катапульт, но то были толи тренировки, толи пробы новых машин. Очень скоро ни у кого не осталось сомнений, что Близнецы падут, стоит скопившимся силам пойти на штурм, но солдаты Сатсов все прибывали и прибывали, словно командующий решил не оставить ни единого шанса защитникам. Словно собрался срыть крепость до основания. Но все приготовления оказались тщетны. Как стало известно чуть позже, в Атрее великие герцоги пришли к соглашению и графство Грифон отошло одному из вассалов дома Верджи. Говорят, ярости командиров армии осаждающих не было предела. Но хоть штурм и не случился, окрестностям Близнецов могли позавидовать мертвые. Земля в округе была не просто вытоптана. Все что могло гореть было сожжено, засыпано солью, а затем на это место свезли тела павших солдат. С тех пор в землях де Бри не растет ничего. Абсолютно. За исключением, разве что, деревьев Блайвери, которым, похоже, все нипочем.

Много десятков лет минуло с тех пор, и сейчас владения де Бри преобразились. Были присоединены к королевству южные графства Формор и де Вали. Конксита завершилась много лет назад. С юга на север и с севера на юг графство разрезал Великий Торговый Путь, а вокруг переправы россыпью возникли дорожные дома, предприимчивые торговцы, менялы, фокусники и все те, кто пытается урвать свой кусок пирога с золотоносной артерии южных земель. Вольница в землях де Бри никуда не делась. Древнее право Кораса Жадного существовало как встарь, когда любой рожденный в Близнецах становился вольным человеком. Пусть даже дитя беглой рабыни. Но все это было лишь тенью могущественного замка, который за несколько столетий так и не был взят. Чего в нем только не было! Амбары, наблюдательные башни, бастионы, целые кварталы торговцев, лепрозорий, а подземные хранилища, выстроенные еще Корасом Жадным, по слухам таили несметные сокровища и предметы древности. Но даже если не верить россказням проходимцев, любой, единожды побывавший в Близнецах, всю оставшуюся жизнь помнит исполинские башни-близнецы, безмолвными стражами застывшие над просторами графства Грифон.

Массивный, украшенный резьбой трон, без малого четыре века назад расправивший крылья грифона, пустовал. По обе стороны от него стояли гвардейцы покойного графа в церемониальных доспехах. В руках они держали алебарды и были готовы принести кару любому, кто осмелится самовольно занять место сюзерена. Трон был виден далеко не всем собравшимся в зале, прямо перед ним словно изваяние застыла хоть и иссохшая от времени, но все еще весьма широкая фигура кастеляна твердыни Августо Пелаеса. И лишь взгляд его скользил по собравшимся, коих собралась представительная делегация.

Раймунд Голдхорс изрезанным рубцами лицом отпугивал немногочисленных дам. Он по привычке держал руку на поясе, готовый, при необходимости, в любой момент схватиться за оружие, в чем ему не уступал Хосе де Брастон. Последний, время от времени, одаривал прижавшегося к ледяному камню стены Саха де Присси то гневным, то презрительным взглядом. В нескольких шагах от рубак застыла леди Вильгельмина. Не отрывая взгляд от кастеляна замка, одной рукой она крепко держала простенький нательный крестик из дерева, а другой, под руку, - Аларда ван Хакстро, скалой разделившим жену и вспыльчивых и во многом чуждых тонкостям этикета аристократов. Лорас де Бри держался позади всех, поближе к выходу. И хоть красному петуху положено было место ближе к трону, он не спешил двигаться вперед. Ждал ли неприятностей или не начавшееся действо ему успело опостылеть – кто знает, но места в конце зала оказались весьма популярны. Там же глазами-пуговками выглядывал из-за спин на завернутую в алый атлас шкатулку Джулио Полине. Отдельно ото всех, облокотившись спиной на колонну и скрестив руки на груди, расположился Андреас де Веласко. Отпрыск одного из древнейших родов в королевстве, нажив немалое число врагов, он так и не изменил себе, щедро раздаривая то высокомерные, то снисходительные приветствия. Ближе всего к одинокому барону стоял Фергюс де Порессо, сверкая в свете факелов переливающейся вороненой кольчугой. Седовласый Игницио де Валенсо медленно шагал по залу, не находя себе места. В отличие от многих, закаленной, вороненой, травленой и всем иным видам стали на теле, он предпочел новенькую рубаху и плащ Гонзагийского сукна. Был здесь и Викарио де Нарбон, но будучи с рождения роста незавидного, фигура его затерялась среди настоящих рыцарей и широкоплечих рубак.

- Давай, старик, не тяни! - нетерпеливо махнул рукой Хосе де Брастон. - Кого наш всеми любимый граф назначил на свое место?

- В таких случаях его светлость не имеет власти назначать наследника. Его светлость предлагает его Величеству достойнейшего. - заученным десятилетиями безразличным тоном ответил кастелян, что служил и отцу Андрея Грифона, и отцу его отца.

- Брось! Ты не хуже всех нас знаешь, что за последние тридцать лет Его Величество всегда принимал решение в пользу названного в завещаниях кандидата.

- Потому что дворяне не принимают решения, неугодные его Величеству. - возразил опершийся на трость Фергюс де Порессо.

- Спешка не делает вам чести, мой друг. - отозвался загорелый Агустин де Нарбон, сделав шаг вперед.

- Я отработаю в бою! - крикнул Хосе и повернулся к Саху де Присси…

Но зазвонил колокольчик, заставивший всех собравшихся замереть. Августо Пелаес снял с шеи ключ и подошел к поставленной на подушку драгоценной шкатулке. Два десятка пар глаз неотрывно следили за стариком, чтобы тот не смог осуществить подлог, но кастелян остановился на почтенном расстоянии от шкатулки, вытянул руку, отпер один замок и, не приближаясь ни на шаг, попытался приоткрыть крышку, но крышка так и не поддалась.

- Мсье Пелаес, - подал голос косматый Сах, делая шаг вперед. - Его светлость передал отцу на хранение второй ключ. Возьмите, прошу.

Де Присси младший протянул мозолистую ладонь, на которой лежал ключ.

- Этим крестьянам? - воскликнул Хосе, закрывая ладонями лицо.

- Отец не мог претендовать на титул. - ответил Сах, словно оправдывался.

- Что ж. Попробуем теперь.

Августо вставил ключ, провернул механизм и крышка шкатулки сама отворилась, а затем кастелян, стоя на почтительном расстоянии, вытянул руку и приподнял дальний край шкатулки, показывая собравшимся... атласное дно.

- Там ничего нет! - воскликнул Пелаес.

- Ах ты мерзкая змея! - вспылил Хосе и бросился на Саха, который поспешил выбежать из зала с остолбеневшими дворянами, едва не налетев на оторопевшего Лораса . Но между крестьянином и вопросом наследства графства, Хосе выбрал второе.

- Кхм... Прошу вас, приблизьтесь, чтобы убедиться, что в шкатулке пусто. - запоздало объявил потрясенный кастелян. - Вы сами все видели, благородные лорды. В ближайшее время я напишу ко двору Его Величества о случившемся. Теперь судьба графства во власти Короля.

С этими словами Августо Пелаес, которому перевалило за седьмой десяток лет, развернулся и поплелся в кабинет. Собравшиеся же аристократы не побрезговали несколько раз перевернуть шкатулку, вырвать атласную подкладку, выбить дно, разобрать по досочкам стенки, но все усилия оказались без толку. Рукописный текст, что граф некогда оставил, так и не был найден. А вот несколько драгоценных камней с крышки шкатулки исчезло. Но на это никто не обратил ровным счетом никакого внимания.

На самом то деле такое часто случалось. Чуйка, как говорили в родной деревне Еремы, иногда шутила с ним шутки. Вот и теперь неофит был уже не слишком уверен: действительно ли щипцы им бы пригодились и впереди их ждёт тупик, или это был самообман воспаленного первой операцией воображения.

Впрочем ни жуткая обстановка, ни характер Никифорова не способствовали долгому самокопанию. Он просто принял событие как факт, сосредоточившись более на насущной и животрепещущем. Пожар запертый за стальной дверью, да разростающаяся по этажам дурная плоть – создавали ощущение сказки. Только страшной и глупой. Бредовой.

Невольно хотелось ущипнуть себя, чтобы удостовериться что не уснул на скушной лекции под монотонный бубнеж равнодушного препода. Этот позыв Еремей стойко подавлял, ровно до того момента как где-то невыразимо глубоко(как казалось ему) не раздался громогласный взрыв.

Тут уж разом стало не до позывов. Реальность происходящего проступила в сознании, вместе с адреналином в лошадиных дозах попавшим в кровь. Неофит сосредоточено огляделся слушая командира в полуха, не от того что подобно многим молодым и горячим не в грош не ценил авторитеты – как раз Еремей был воспитан слегка в ином культурном слое. Но из-за того что предчуствовал, предощущал что им сейчас прикажут. Смутно понимал что надо искать дверь и тут же в его наушнике голос Улаева подтверждал это словами "...в комнату...". Никифоров от ужаса наверное впервые попытался сам вызвать этот "ген" блуждающий в его организме. Очень уж хотелось найти правильную комнату, без "жильцов". И не умереть из-за чужой ошибки.

Руки неофита готовили чудовищный дробовик к бою, а подствольный фонарик метался из стороны в сторону выхватывая ближайшие к лестнице двери. Они уже шли по коридору, торопливо перешагивая старашный канат из плоти. Никифиров в центре, как мог подстегивал предвиденье в себе. Он просто не знал что заставляет его "включаться" и перебирал словно цветные камушки воспоминания об прошлых прорывах. Пытался вспомнить то чувство возвышенной отрешенности. Взрастить его в себе, концентрируясь на образе безопасного места.

Уровень виктимности. Стоптайм Дома Раттенау.

- Присаживайся Андреас, - кивнул Вилен, отпуская последних советников - что делать уже понятно. На Вешепте полный разгром, я эвакуирую оттуда последние отряды. Что же – он потер переносицу, - хотя бы весь этот кошмар закончиться, чистым не будет причин атаковать Малику, когда мы выполним их требования и уйдем с Вешепта официально.

- Я провалил поручение Графа Доминика – он еще раз поморщился,- но тут нет вариантов даже совокупные силы Оркэма, Раттенау и Центавра не справились с ними. Хуже всего конечно то, что у нас уже не будет новой попытки…Федор сам раскапывает корпуса в присутствии свезенных со всей Империи ученых и журналистов дабы обличить всех поборников машинной ереси…. ереси там конечно он не найдет, но то что продаст кому то находку я не сомневаюсь.

- В общем, мои советники и… Мария были правы, когда не советовали соваться во всю эту авантюру. Нейтралитет всегда был главной защитой Оркэма и я зря полез не в свое дело.

- Вилен, мы проиграли битву, но не войну. Да, мы эвакуировали войска, но они нам пригодятся в другом месте.
Андреас нашел на столе карту Десяти сестер и указал на Пелагею.

У Вилена округлились глаза, но в ответ на палец у губ Андреаса, многозначительно кивнул.

- Враг силен и хитер. Он очень удачно бьет по нашим болевым точкам, заставляя нас отбиваться, вместо того, чтобы атаковать. Но времени не осталось.

- Друг, чистые не оставят тебя. И Малика не защищена. Розенкрофы спелись с Инвезвеноном, это общеизвестно. И Федор будет бить по тебе и бить жестоко в угоду интересов Бени и его ришезам. Прости, ты уже влез в большую политику, а из нее, как из чана с говном, вылезти крайне непросто.

Андреас внимательно посмотрел в глаза Вилена:
- Тебе звонил Доменик

-Что ты! Инверзеннон и Розенкроф враги! Чистые под контролем Федора наносят удары по Инверзеннону где только могут. Одержимый своим антитехнологическим маразмом он прирожденный враг Апполо. Но это их дела. Я уверен Чистые оставят Малику, - убежденно сказал Вилен, - я дам им все что они требуют. Я уйду из системы Вешепта и наложу запрет на некоторые самые раздражающие их исследования. Кроме того, - он понизил голос, - я попросил у Школы прислать мне двух скальпелей. Думаю, все, в конце концов, вернется на круги своя.

- Нет, - помрачнел Вилен - он избегает общаться со мной, хотя, я знаю, он беседовал с некоторыми из директоров. Идиоты!, - вспылил лорд, - требуют войну до победы как будто не видят, что происходит вокруг!

- Вилен, я не соглашусь с тобой. Уж слишком явно и ладно их действия дополняют друг друга. И как легко Беня предотвратил теракты - как будто его предупредили.... Подумай об этом...

- Вилен, послушай меня. Я не хочу накручивать тебя, но наши проблемы не позади. Посмотри, как усиливает свое присутствие Ришез. Ты действительно думаешь, что тебя оставят в покое. Промышленный потенциал малики сокращен, логистика вообще печальна, особенно в свете того, что происходит в ближайших к тебе системах Оверторн и эдем. Вилен, ты мой друг и я всегда говорил с тобой честно, а не как политик, - Андреас вздрхнул и прямо, открыто сказал, - я предлагаю тебе стать моим вассалом, дав мне весомый шанс на победу в гонке. И я сейчас объясню, почему ты должен принять такое решение.

- Во-первых, твой дом, учитывая особенность его расположения, торговал через Эдем, иногда через Оверторн. Сейчас эти системы или в упадке или крайне не стабильны, а, следовательно, ты отрезан от основных рынков сбыта продукции. Ты теряешь огромные деньги. Я готов, используя технологические достижения уже на этой неделе создать условия, при которых расстояние между Прогрессумом и Оркэм сократится до одного перелета среднего транспортника!

-Во-вторых, враги уничтожили твои доки, а без них ты технологически и промышленно отброшен на несколько лет назад. Я готов в течение недели не только компенсировать все потери, но и усилить эту твою составляющую экономики!

-В-третьих, в случае твое согласия я отдам тебе эксклюзивное право на патентную торговлю нашими новейшими танками. Это принесет тебе огромную прибыль! Я же обязуюсь их строить только для внутренних нужд.

-В-четвертых, агенты моего дома могли бы значительно усилить контразведку твоего дома, чтобы снизить разрушительный эффект от террора еретиков.
Как ты видишь, я готов решить большинство проблем твоего дома.

- Андреас..., - Вилен устало прикрыл глаза, - я ждал и боялся, что ты придешь именно с этим вопросом ко мне, думаешь, я не знаю, с чьего голоса поют члены Директората? Но все-таки надеялся, что ты пощадишь Малику. Да именно пощадишь! Да, все выгоды твоего предложения несомненны, и хотя мне претит вассалитет кому бы то ни было, я бы, наверное, согласился бы.. но ты же втягиваешь меня в войну! Не в канли, не в традиционное противостояние... а в войну на истребление! Посмотри на Оверторн! Посмотри на Кайо! Здесь не останавливаются не перед чем! Я не хочу становиться врагом Федору Розенкроффу! Я видел чем все это заканчивается. а ты ... ты призываешь меня не просто встать рядом с тобой, ты кидаешь мой народ на амбразуру! Может быть для головорезов Мунза это нормально, может быть даже твои форджевцы готовы на гибель каждого второго ради великого будущего. Но народ оркэма не такой! Скажу честно, я не верю в твою победу на Пелагее. Один корпус Розенкроффа раздавил на Вешепте войска Икса, Центавра, Раттенау и Оркэма! Что ждет на самой Пелагее? Флот Торна был сильнейшим в секторе....и где он? Федор растер его в прах! Я не готов совершать коллективное самоубийство вместе со всем народом...даже для того что бы стать любимым вассалом у нового Великого дома....ты меня понимаешь? Все это же гарантированное самоубйиство... почему ты не можешь смириться с победой Федора? Уверен он не будет слишком сильным Великим домом и можно будет его как то контролировать... с помощью Ландсраата... Императора....но Создатель меня побери, если встать у него на пути мы погибнем!

- Вилен, - Андреас мягко улыбнулся и положил ладонь на предплечье Вилена, - а я и не прошу становиться врагом Федора. Я даю слово, что ни одного твоего корабля или солдата не будет задействовано. Ты прав, что Малике пора залечить свои раны. Залечивай, с моей помощью, ты сделаешь это быстрее. Прости, но есть мой личный страх, и он искреннен - что с тобой случится тоже, что и с Марией. И вместе с тобой я похороню и твой дом...ьНо за тебя и за твоих людей при вассалитете, я буду горло грызть как за родных.

- Если мы не будем участвовать во всем этом безумии, нас же оставят в покое? Зачем тебе все это Андреас? Ты восстановил дом Фордж, зачем еще войны? У тебя сейчас мир с Пелагеей так пусть и остается. Я готов стать твоим вассалом, если ты обещаешь мир. Ты же понимаешь что атака на Розенкрофф отольется всем твоим союзникам... в том числе и многострадальной Малике. Федор не простит и не забудет. Как только ты объявишь ему канли, на планете окажутся его агенты, и их ничто не остановит. Может быть, я и отсижусь в замке под охраной гиназцев, скальпелей и твоих агентов..но кто защитит мой народ?

- А войны и не будет. Будет один удар и все это закончится. Всего один росчерк скальпеля, - Андреас улыбнулся. - Малика получит мир и процветание - то о чем всегда мечтал ты и Мария. А Федор... Ты преувеличиваешь его возможности. Он смертен, а может и внезапно смертен, - голос Андреаса приобрел стальной оттенок. Наши дома светочи прогресса и лучшей жизни для наших людей. И я не хочу для нас судьбы под розенкрофами и страшусь её. Я пришлю на малику своих агентов, чтобы ночные страхи отпустили тебя, друг.

- У тебя все легко на словах, посмотри, к чему привело противостояние с Федором? Он срежесировал атаку на Прогрессум и твой отец лишился головы...он шевельнул пальцем и твой брат лишился головы в самом защищенном городе империи! Любое противостояние с ним губительно....- Вилен вздохнул и взлохматил волосы. Ты действительно думаешь что сможешь тайно атаковать Пелагею и иметь хъоть какие то шансы на успех?-Неужели Вешепт и Торн не показали что с ним сражаться бесполезно?

- Вот я и хочу, чтобы это наконец закончилось. Федор боится нас, очень боится. Он думает, что он кукловод, но это не так. Я уже заручился поддержкой центавра и Лунмарка - против всех он не устоит. А по одному он всех перещелкает. Все уже это поняли. Только вместе - это залог победы, и она будет за нами. Я бил Федора и не раз: и на Вешепте, и на Джанде. Не так страшен черт, как его малюют. Что касается моего отца... - все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Я многое вынес из всего этого и дом Фордж стал еще сильнее, чем был до атаки на Прогрессум. Тем более теперь у меня есть "Джозеф Венпорт". А судьба Торна... лишь подтвердила, что предательство и трусость всегда получают воздаяние, чьей бы рукой не действовала судьба.

- Венпорт… Венпорт..да дредноут он конечно аргумент...но на планете? Даже если все войска Центавра, - Вилен помял в руках какую-то бумагу, закрыл глаза и недовольно покосился на своих советников, которые вопреки приказу не покинули зал, а стояли вдали у стены причем за спиной Андреаса... - предатели, сумасшедшие....- пробормотал тихо Вилен. - Если я принесу тебе клятву, то хочу получить от тебя такую же, что ты не призовешь даже одного солдата с Малики, не потребуешь объявления канли Пелагеи...слышишь не одного солдата! Я не хочу участвовать в этом безумии.

- Я даю тебе это слово.

Андеаса передернуло от шепота Вилена.
- Давай прогуляемся, мой друг, у сеня есть еще разговор для тебя.
Андреас взял под руку Вилена и подозвал к себе гвардейцев Хагала

Вилен поднялся на ноги и зло глянув на советников, которые оживленно перешептывались, двинулся за Андреасом, ему явно совсем не нравилось то на что его толкали со всех сторон, но и противиться всему своему окружению он тоже не мог.

-Идем. Я слушаю тебя.

Только сейчас Андреас понял, какой подарок сделал ему лорд Хагал. Его гвардейцы были не просто прекрасными солдатами, они были солдатами, вышколенными на дипломатических фронтах. Им не нужно было отдавать никаких приказов, они понимали полутона.
Офицер сразу понял, что лорд хотел бы остаться наедине со своим визави, поэтому он лёгким кивком отдал приказ и часть гвардейцев, заполнив коридор пошла перед лордом, а вторая часть - дипломатично перекрыв коридор, дождалась пока пара отдалилась на метров 10 и только потом тихо двинулась за ними, оставив сановников Вилена позади себя.

- Вилен, я дал свое слово. Более того, я откажусь от тальи - Малике деньги нужнее, но подстегну твою экономику - мне необходимо 10 единиц лекарств уже на этой неделе. Я готов платить за контракт, но по-дружеской цене. Кроме этого, и тут только ты можешь мне помочь, - Андреас наклонился к уху Вилена, - со мной прибыли мой брат и небезысвестный тебе Сулик Онар. Им необходимо лечение, которое им могут дать только доктора. Мне нужно, чтобы ты помирил меня с ними - я готов на очень многое. Мне нужна твоя помощь, тем более, что это в наших общих интересах. Я готов предложить докторам очень выгодные контракты, а если это сделать через твой дом, что ты получишь хороший процент.
Лекарства...с этим особых проблем не будет...эту отрасль чистые особо не задевали, так что продажа тебе лекарств не будет проблемой, - Вилен одновременно оживился и успокоился, попав в привычное русло, - если ты дашь за них рыночную цену, без ваших прогрессомских финтов с многослойными контрактами и фьючерсными обязательствами, то и десять ресурсов найдем без проблем. Лечение я обеспечу....а вот насчет Сулика Онара я бы хотел отдельно поговорить....отдай мне его...- увидев расширенные глаза Андреаса, он взмахнул руками – нет, нет не навсегда, я прекрасно понимаю специфику отношений с нашими великими патронами. ...Но скажем стандартный контракт, Онар будет обеспечивать безопасность Малики, в обмен на лучшее лечение ему и твоему брату, что мы сможем найти. И я даже готов предоставить ему временную замену.... Естественно при полной анонимности. У меня есть доктор..., - он помялся и еще больше понизил голос..., - точнее скальпель....преданный лично мне... доктор Кальтер... Он, конечно, не чета Онару...но хоть как-то заменить его может. - Естественно все без огласки, Школа тебя не слишком любит...

- Ты многое просишь, Вилен.... Я понимаю каково тебе и я понимаю, что Сулик может стать панацеей и я готов помочь тебе. Но насколько я могу доверять доктору... Ты поможешь мне наладить отношения с школой?

- Кальтер служил еще моему отцу....в разных качествах..., - Вилен поморщился, - мне не нравились его методы и я удалил его с Малики, я рассчитывал сделать Оркэм открытым и выгодным всем домом. Похоже я ошибся...Он принял мою волю, но как только начались проблемы...он явился сюда с Кейтейна и помог хоть как то наладить все...он не руководитель как Онар, но он очень....эффективный специалист.- Я уверен он не предаст ни меня, ни моего....сюзерена.
Андреас остановился, резко остановились и хагальцы с генназцами.

- Вилен, ты был мне друг, а теперь еще и брат. Береги Вензеля и Сулика как своих. Что касается лекарств, то с учетом отказа от тальи, думаю, что я могу рассчитывать на хорошую скидку.
Было ощущение, что они оба вброд перешли бурную реку - разговор был непростым, а сейчас спавший груз позволил им весело рассмеяться на последней фразой Андреаса:

- Но есть моя личная просьба, Вилен. Нет, уже приказ и, надеюсь, он будет последним в наших отношениях. - ты немедля наймешь генназцев для охраны. Обещаешь?

- Буду честень Андреас..., - Вилену было явно неудобно, - я пытался, но мне отказали....несколько недель назад я совершил пару необдуманных поступков, послушал чертову Геккату, и теперь Школа Гиназа отказывает мне в услугах...

- Проклятая баба! - Андреас в сердцах ударил себя по бедру. - Что эта гадюка хотела от тебя? Ладно, я что-нибудь придумаю. Но, Вилен, почему ты уже во второй раз уходишь от ответа на вопрос о твоем посредничестве между мной и школой?

- Ты очень больно наступил на ноги Школе. Очень. Стоило мне только заикнуться о тебе Ганжиро Басс чуть не сожрал меня живьем. Ты же фактически обвинил Школу в ереси! не только я совершаю неожиданные поступки.....я даже не знаю чем бы ты мог загладить все это....разве что - Вилен отвернулся и посмотрев на небо тихо, почти шепотом произнес - разве вернуть Школе то что они не получили на Бокке...- Ты в хороших отношениях с Хагалами... может быть.... - Вилен не стал продолжать фразу...

- Проклятье... Ладно, буду думать. Кстати, есть возможности расширить добычу империума 4?

- Нынешние разработки работают на пределе... но есть еще пара мест где можно найти похожий материал.....это в самой глубине Разрушенных миров....а потому хмм... может иметь серьезные репутационные издержки. Я уверен, что если провести косморазведку систем Каритиан и Шокор, то мы найдем те же....хмм...как бы их назвать, с кажем так поверхностные месторождения нужных сплавов...

- Это интересно. Я пошлю туда корабли шахтеры. Если ли еще что-то, что ты хочешь обсудить пока я здесь? И, кстати, может ты меня представишь доктору Кальтеру? И меня всегда интересовала, как ты выстраиваешь отношения с Инверзвеноном? Вы оба дружите со школой, но ришезы...

- Мы стараемся не поднимать эти темы: и Доминик, и Ильбан, я так понимаю, молча согласились с этим. И для меня и для Бенедикта ввязываться в противостоянии друг с другом это значит обоим терять репутацию в глазах Школы…

Контракт замена легендарного агента гильдии 10 ур. на доктора скальпель 1 ур.

Новости Дол Ворда

Одетая в стильный брючный костюм Милесента Долл стояла в огромной голографической комнате, единственный материальный объект в сонме иллюзий благодаря выверту восприятия казался бесплотным духом, что словно проноситься через ворох самых разных картин – от космического пространства, до полей с колосящейся транс-пшеницей и зеркальных поверхностей каких-то небоскребов. Ведущая подняла руку и среди вороха картин осталась одна, город на улицах которого маршировало огромное количество солдат.

- Как вы все знаете, столица Дома Лунмарк, Нью Хоуп восстал против власти хозяина, конфликт новых подданных, жестко пораженных в правах по сравнению с наттрцами вылился в крупнейшее вооруженное восстание в истории планеты. Только коррумпированные элиты эдемцев – торговцы, магнаты, землевладельцы не поддержали восстание, так как купились на подачки испуганной власти, вернувшей им все привилегии…

-Так бы я должна была сказать…- женщина усмехнулась и под качнувшийся леопардовой челкой ярко сверкнули глаза - но Новости Дол Ворда и я всегда объективно освещаем происходящее! Нас не купить за жалкие подачки, мы честны и чисты словно снег с вершин Рах Римозы! Поэтому я скажу вам то что есть, на Эдеме сейчас бушует настоящая Война Ассасинов, меньшая, но такая же злобная и жестокая как и век назад! Дом Лунмарк и Дом Розенкрофф вцепились друг другу в глотки и Дом Лунмарк уже в нокдауне, а Федор Розенкрофф безжалостно лупцует лежащего разбивая в кровавую кашу лицо! Наслаждаясь каждым криком боли, ловя губами каждую кровавую каплю, и с любопытством заглядывая внутрь пробитого черепа, а как там мозг? Есть? Нет? А если найду?

- Ни для кого не секрет, что восстание совершено на деньги князя Федора, который очень убедительно доказывает, что куклы тлейлаксанских колдунов ничуть не хуже, а порой и лучше, чем пугающие всех ведьмы. Рассмотрим хронологию событий на этой неделе…

- Вот – быстрыми жестами ведущая тасует голографические пано и на них возникает вид Эдема с орбиты – возвращающийся с Селеговии флот Дома Лунмарк несущий в трюмах лучшие десантные войска этого дома, вот наемники из Воздушной Армии фон Ротта блокировавшей столицу с орбиты. Силы атакующих многократно превышают силы защитников….казалось бы что может пойти не так?

- А все! Вы не забывайте что это не пошлая война меча и ласгана, это Война Ассасинов, сладкие мои и количество полков здесь отходит на второй , если не на третий план. А главное, что? Главное это информация и умение ей распорядиться. Еще не успели корабли флота выйти на орбиту, как по инфосети Эдема было распространено множество различных материалов о строительстве концлагерей, о приготовленных для коренного населения ошейниках, о директиве по сокращению «лишних ртов» и «золотых ста миллионах». Конечно даже на непрофессиональный взгляд все это является подделкой, но когда эта поделка передается по центральному каналу из Дворца правительства…эффект очевиден.

Экран мигает. Наконец, появляется картинка - высочайшее разрешение, вычурные и приятные глазу индикаторы заряда и даты съемки. Звукопередача тоже на высоте - сторонние шумы в виде бешеной пальбы и взрывов заглушаются, выставляя на первый план голос говорящего. Единственное, что портит картинку - трещина через весь экран. Человек сидит посреди полуразрушенного помещения, некогда богато отделанного и роскошного. Сам он производит то же впечатление - поверх изорванного смокинга накинут продырявленный бронежилет и разгрузка. Лицо типичного эдемца в годах, солидное и утонченное, залито кровью из раны на лбу и покрыто слоем серой пыли. В руках человека - гранатомет.
- Эмилио Жакомо, да, так меня зовут. Раньше я был директором музея, теперь же...- извиняясь будто, плечами неловко пожимает. Внезапно потолок взрывается фонтанами пыли - несколько пуль залетает в окно. Человек бросается на пол, оператор камеры вместе с ней самой - тоже.
- ...Теперь же - вот. Вот до чего довел наш родной Эдем этот прохвост Лунмарк! А я знал, я знал, что все это с самого начала было спланировано! Все беды нашего гордого некогда дома - его рук дело! Знал! Мы... - мчатся стремительные силуэты орнитоптеров за выбитыми витражами окон. Подавление сторонних звуков камеры дает сбой, врываются в запись оглушительный стрекот и серии взрывов, заглушая говорящего.
- ...имя Свободы! Нас держат за рабов, мою жену сожрали твари с полей, сына расстреляли эти татуированные ублюдки за распространение каких-то листовок - теперь они отплатят за все! - подрывается на ноги эдемец, бежит к окну. Оператор тоже, качается камера. Внизу, по улице, под прикрытием руин бегут солдаты Лунмарка, стреляя по окнам.
- Луиджи, это за тебя! - Бешеный, срывающийся крик. За ним - свист ракеты и взрыв внизу, разметывающий фигурки внизу по сторонам. Блеск лучей снизу. Шипящий звук, слабый стон откуда-то со стороны, совсем рядом. Передача обрывается.

- Восстания вспыхнули в еще трех городах и если в Мегаполисе оно было подавлено корпоративными силами безопасности влиятельнейших эдемских компаний, которые видимо все таки решили выслужиться перед новой властью, то в двух других городах начали строить баррикады! Эх не вовремя Эрих Лунмарк покинул свою метрополию, может быть сладкоречивый лорд как то успокоил, унял разгорающийся пожар, но в его отсутствие и в результате гибели планетарного правительства каждый крупный чиновник решал сам за себя и как обычно бывает власть ответила насилием на насилие, пролилась кровь и пожары запылали еще сильнее. Казалось бы этого уже довольно, уже армии придется отвлекаться на второстепенные цели, но нет! В рукаве у князя еще немало козырей и он пускает их в ход расчётливо и холоднокровно. Стоило потрепанным после прохождения минных объёмов военным судам приземлиться и только первые колонны начали формироваться на окраинах НьюХоупа как по всему восточному перешейку прежне незаметные фермеры и рабочие, слуги и поденщики словно ожившие марионетки бросали все свои дела, выкапывали еще кайонское и центаврианское оружие, которым полнились подвалы жителей планеты и ударяли по противнику. Может ли наскоро собравшийся полк, пусть даже вооруженный по стандартам линейной пехоты противостоять ветеранам из звездных кводов? Конечно нет, но они купят достаточно времени для своих хозяев, для тех кто кричит не «Свобода Эдему!», а тихо шепчет глядя в закатывающиеся глаза врага «Бойся гнева мастеров!». Планета словно проросла мелкими нарывами, которые вскрылись почти одновременно и породили множество слабых, но опасных клещей, которые уже были готовы вцепиться в спину солдат прибывшего флота.

- Раздираемые на части множеством мелких атак силы Лунмарка под командованием оружейного мастера Балаки Омома все же вошли в столицу сразу с нескольких сторон и тут же основная группировка под командованием самого мастера уперлась в милионную толпу митингующих, безоружные эдемцы, женщины, дети со свойственным этому народу инфантилизмом пытались плакатами и своими телами остановить продвижение «агрессоров». В ход идут приклады и кулаки, но движения все равно почти нет, а где то и монолитные строи рассыпаются и поток митингующие непонятно как оказываются внутри построения, ведь кто уследит когда повисшая на гвардейце девушка вдруг отточенным ударом нечеловеческой силы вонзает трехгранное шило в подмышку бойца, подминает второго третьего и вот ровный строй уже кучки солдат барахтающихся в море людей.

- Любой бы командир с Гьеди Прайм, с Дол Ворда знал бы что делать. Но для оружейного мастера это решение - открыть залповой огонь по почти миллионной толпе гражданских оказалось непосильным и он терял время буквально захлестываемый валом демонстрантов. Вам кажется, это уже достаточно плохо? А вот и нет! Если репутация Балаки Ома еще страшила его противников, то вот другие части Лунмарцев этого щита были лишены.

- Билегль, где мы шайтан тебя разбери? – недовольство офицера из первого квода было понятно, они «первые из первых» уже второй час месили грязь в портовом районе и похоже все глубже заходили в промышленную зону, вокруг было множество остовов судов, какой-то техники и зданий погруженных в ил почти наполовину.
- Мы двигаемся в точном соответствии с картами полученными из полевого штаба! На каждой из них подпись самого мастера Омо!
- На каждой? – побледневший офицер вырвал пачку карт и торопливо начал их пролистывать, потом на секунду застыл умножая в уме количество офицеров связи и карт, а потом выругался и бросил всю стопку в ил. – Даже если бы всю неделю башар подписывал карты 24 часа в сутки он не сумел бы сделать столько.
- Идиот!- только начал он свою речь, когда его заглушило гулом ревущего потока – в сухие доки впервые за многие годы шла волна, да не простая а высотой достигавшая чуть ли не верхушек мачт старых судов. В считанные минуты она наполнила район, мгновенно превратив одетых в тяжелые доспехи десантников в диковинные украшения дна.

----

- Этого не может быть! Это гребанная страшная сказка! Так не бывает! Это просто сон! – подвывал один из бронебойщиков торопливо снаряжая свое огромное оружие.
- Заткнись! Заткнись! – прикрывающий номер расчета водил по сторонам ласганом со здоровенным штыком, - это просто враги, просто тлейлаксанские ублюдки! Какие-нибудь командос…терор-группы…это просто враги! – убеждал сержант больше самого себя, чем солдат. Армейские инстинкты говорили ему, что бежать так как уже бежало большинство солдат лунмарка гибельно, но все человеческие вопили одного взять ноги в руки и оставить первобытный, хтонический ужас далеко за спиной. В конце концов натрийцы, это торговцы и пилоты, а никак не солдаты…
Словно опровергая его слова, шею одного из солдат пригнувшегося чуть в отдалении ото всех захлестнула гибкая черная плеть и за считанные мгновения резким рывком утащила куда то во тьму переплетения труб на потолке, а потом оттуда послышался задорный девичий смех, так могла бы смеяться пятилетняя девочка если бы почему то оказалась в таком странном месте. Содрогнувшись бойцы еще теснее прижались друг к другу и замерли словно кролики перед удавом, прямо из стены, прямо из гребанной тени вышла невысокая фигура в белом платье и уставилась на солдат огромными зелеными глазами. Казалось, крепче прижаться к друг другу было невозможно, но дюжина здоровенных бронебойщиков ухитрилась утрамбоваться в сосем уж компактный клубок ощетинившийся во все стороны стволами. Тем страшнее и ужаснее прозвучал детский голос из самой сердцевины этой кучи.
- Страшно? Да? – не взрыв разметал плотную кучу, это солдаты демонстрируя чудеса скорости буквально разлетелись во все стороны от этого голоса, седея на глазах от ощущения животной опасности за спиной…зря конечно же, тут и там чуть ли не прямо из стен выскальзывали невысокие фигуры, ножи в маленьких ручках играючи пробивали тяжелую броню, а шипение игольников на мгновение перекрыло даже вопли ужаса.

—

-Отступаем, отступаем! – четкий квадрат пехоты, почти ничем не уступающий знаменитым центаврианским манипулам пятился по широкому проспекту, так и не вступив в нормальный бой, он уже понес некоторые потери. Заход в любой дом почти немедленно карался прилетевшими иглами, чей яд убивал в считанные секунды, любая попытка свернуть в сторону приводила к ловушке, любое целеуказание из штаба только ухудшало ситуацию загоняя полк во все худшее и худшее положение. Поняв что запрашиваемых ударов авиацией и артиллерией по гражданским объектам гиназец отдавать не намерен, полковник плюнул на все приказы и с трудом подавляя нарастающую панику у не слишком уж храбрых солдат, повел их на выход из города разумно рассудив, что лучше отступить самому, чем дождаться когда солдаты разбегутся по примеру иных полков. Он уверенно вел свой полк на соединение с еще двумя, когда непонятные крики из глубины шеренг заставили его обернуться. Одно из последних вернувшихся подразделений, занявшее самый центр построения переругивалось с соседями. Вскинувший визор полковник охватил взглядом ситуацию и похолодел. Только усталостью и деморализацией можно было объяснить, что только сейчас офицеры заметили окровавленную форму, проплавленные нагрудники и…серые лица за забралами отряда. Он хотел что то крикнуть, отдать приказ…но было поздно. Словно атакующая змея, все подозрительное подразделение сначала сгрудилась чуть ли не в круг, а потом окатило соратников тугими струями липкого, черно-оранжевого огня из ручных огнеметов, и словно единый организм синхронно бросились во все стороны. Зашуршали игольники, заскрежетали клинки и чуть ли не в одно мгновение полк потерял половину своего состава. Проклятые командос двигались с невероятной для человека скоростью, без проблем попадая в мельчайшие зазоры доспехов, ударами кулаков проламывая черепа и прыжками преодолевая по десятку метров зараз. Вот один из них возник прямо перед полковиком и верный ординарец выпалил из своего верного дробовика, передававшегося в его семье поколениями и пробив броню разнес сердце врага в клочья. В дыру проделанную выстрелом можно было просунуть кулак, но пошатнувшийся «зомби» шагнул вперед и легко увернувшись от выстрела в упор самого полковника снес им обоим голову. Осмотрел избиваемые остатки подразделения и подняв вокс-гарнитуру сочным басом покойного проговорил – Пайр, старый сукин сын, сваливаешь да? А я вскрыл штаб ублюдков, выдвигайся по пеленгу и мы прищучим чертовых партизан!
«Зомби» хмыкнул и неторопливо залив дыру у себя в груди каким то средством из огромной наспинной аптечки побежал к следующей цели, с его скоростью превосходящей ускорение среднего гравикара это должно было занять не слишком много времени.

- Вот так в нынешних условиях и выглядит настоящая война ассасинов, заметим не шпионов, а именно убийц. Мы не имеем твердых фактов об уничтожении флота Дома Торн у Пелагеи, но можно предположить, что и там не меньшую роль чем главные калибры сыграл нож в руке незаметного серого человечка. Военная сила уже который раз на просторах десяти сестер пасует перед мастерством шпионов. Смотрите наши новости и вы увидите все самое важное!

Новости Дол Ворда

-Приветик ребятки, только успели мы погоревать, что на Кегаре все так скучно заканчивается и обещанное большое рубилово на которое мы возлагали столько надежд будет отменено потому что лорды побоялись рискнуть своими армиями, но как оказалось, что мы делали все это напрасно! Да, ребята на Кегаре снова жесть и кровь, все как вы любите! Смотрите мой новый репортаж, я Брок Самсон и только у меня все самое горячее!

Не успела еще позорная сделка Центавра и Инверзеннона стать достоянием общественности, не успели еще первые подконтрольные офицерам с Апполо кегарцы сдать свое оружие, а первые манипулы войти в правительственный квартал, как тело огромного мегаполиса сотрясли целые каскады взрывов и если первые из них нацеленные на объекты жизнеобеспечения просто убили тысячи жителей и лишили кислорода и воды десятки тысяч, то вот вторые нарушили коммуникации между частями города поставив многие армейские части в ситуацию почти полной изоляции.

С самого начала идея о передаче кегарских войск под командование их заклятых врагов с центавра была мягко говоря так себе, ну забрать их с собой на Апполо, ну разоружение, ну хотя бы изоляция от окружающей информации...а то что все это сделано было без какой либо подготовки и проработки ситуацию ничуть не улучшало. Если корпус «Стремительное возмездие» в который на предыдущей неделе порядком почистили, если не сказать обезглавили агенты Ришеза просто отказался выполнять приказы регента и закрылся в своих базах выставив аполинарцев наружу, то в корпусе «Тяжкий но радостный труд», под командованием фанатичного башара Сола Таго разразилась настоящая бойня закончившаяся уничтожением всех расквартированных там войск чужаков, после чего офицеры корпуса выступили с коллективным заявлением к народу Кегар назвав себя Правительством национального спасения, которое будет управлять Кегаром пока не прибудет истинный монарх планеты Евстарх Розенкрофф и машина счастья заработает снова, признав законного правителя. Они, уверенные в поддержке почти всех местных воинских частей, даже подняли в воздух значительное количество челноков намереваясь высадить десант в столице, однако неожиданно орудия Замка, вроде бы лояльного заговорщикам, открыли огонь по тяжелым машинам обрушив их вместе с войсками на землю, еще более увеличив долю хаоса в происходящем.
И даже в столице, где были собраны максимально лояльные Бенедикту Инверзеннону войска процесс переподчинения местных войск шел не слишком гладко, но шел – все таки тут было много аполинарских офицеров, много преданных войск и много представителей местной элиты связавших свою судьбу с виконтом Бенедиктом, и хотя из за проблем со связью скоротечные бои вспыхивали, они не оказывали серьезного влияния на центаврианские манипулы методично занимающие город … до тех пор пока не начались взрывы.

Если представить карту столицы как огромный трехмерный муравейник, то сейчас множество его участков окрасились в красное, свидетельствуя о нарушениях в работе транспортных артерий, воздуховодов, кабелей подачи энергии. Что и говорить, подземный мегаполис имеет как свои преимущества, так и свои недостатки. Но как будто этого мало, по сети громкоговорителей наличие которых обязательно в любом кегарском жилище потекли воззвания и обращения к народу кегара отстоять свой образ жизни, восстать против предателей продающих их извечным врагам - центаврианам, взять в руки кирки и пневмомолоты и смести хищную плесень инопланетников – захватчиков центавриан и предавших их аполинарцев! И те и те суть враги и ерисиархи!
Повсюду на территории столицы вспыхивали взрывы, когда идеально синхронизированная инфраструктура начинала пробуксовывать, пассажирские капсулы впечатываться в закрытые шлюзы, огромные грузовые лифты на сотни гравикаров застревать в толще земли, а фонтаны воды из пробитых труб затапливать все объемы жилых пещер. Не то, что бы среди тотального контроля Кегара было много ячеек «чистых», но они радостно участвовали во всеобщем хаосе выбрав целями атаки объекты гражданской инфраструктуры стараясь принести как можно больше вреда тем, кто, по их мнению, был воплощением скверны. Иное дело были другие люди…профессионалы. Это стало сразу понятно по трем синхронным и объёмным взрывам, когда целое крыло баронского дворца взлетело на воздух, вынудив регента спешно эвакуироваться из правительственного квартала. К сожалению Бенедикт Инверзеннон не сделал вывод из произошедшего на прошлой неделе, а может повреждения мозга, о котором говорили врачи было не столь безобидным, или же что вероятнее он посчитал что от всех откупился и со всеми договорился, но это оказалось не так. Не со всеми и не во всем. Видимо.

Стоило кортежу покинуть дворец и начать пробиваться сквозь огромную толпу местных жителей окруживших дворец и требовавших ответы о происходящем у регента, направляясь на поверхность, где на космодроме его уже ждал скоростной капер, как над дымящимся фасадом дворца из которого то и дело вырывались языки пламени взметнулась тень, странная, дьявольская, с диким стоном поднялась она к небесам, оживая, приобретая странный и страшный силуэт. Где бы ни были спрятаны голопроекторы, и кто бы не руководил постановкой он свое дело знал.

Первым был силуэт Сальвегуса Кегара , распростёртого на земле и Инессы Кегар стоящей на коленях у своего брата, потом из тьмы проявилась ледяная змея, казалось состоящая из ожившего хрусталя, она подло обвилась вокруг ног, груди девушки и разинув пасть словно укусила ее за лицо! Тьма и плач раздались из громкоговорителей и лишь довольный хохот змея раздавался из тьмы, но потом изображение сменилось - на фоне огня проявилась девушка , без лица покрытая волосами, цвета снега, и только идиот не понял бы кого она означает и народ на площади до этого негодовавший и глухо рычащий взорвался воплями. Тело девушки вспыхнуло и взорвалось фонтаном крови и на ее месте оказался волкообразный монстр покрытой длинной шерстью с завязанными глазами. Чудище подняло окровавленную пасть и страшно засмеялось, диким безумным хохотом.

Может для кого то бы это послание было бы непонятным, но для местных неграмотных жителей привыкших узнавать новости из пиктограмм и стилизованных рисунков не было тайны в показанной ими картине, а когда из динамика разнеслось громогласное - «Славься Великая Мать, Мать Тьма!», а вдалеке на небольшом уступе на стене пещеры показалась подсвеченная прожектором женская фигура народ словно озверел и своими телами буквально остановив кортеж аполинарцев.

Нет, нельзя сказать что офицеры охраны и гвардейцы сидели без дела. Личный полк виконта усеял площадь телами, телохранители скрыли за широкими спинами правящую чету и разрядили почти все что у них было в подсвеченную фигуру. Но может ли несколько тысяч человек убить миллионы? Могут ли даже хорошие снайперы попасть в цель до который больше километра из простого ласгана? Нет, нет и нет.
Может быть будь столица расположена на открытом воздухе, будь солдат с Апполо больше, не пожалей виконт денег на услуги диастров все было бы по другому, а теперь все казалось срежесированным и неизменным спектаклем. Вот женская фигура подняла огромную винтовку и голографическое изображение скопировало ее действие, вот первый выстрел пробивает насквозь и борта машины и сразу трех телохранителей закрывших своими телами седого виконта, их место занимают другие но второй выстрел следует почти сразу, потом еще, еще и еще. Всполохи сверхдальней винтовки отражаясь голо проекторами вызывают вопли и восторг у толпы, которую уже существенно теснят не столько гвардейцы, сколько торопливо вбегающие в пещеру центавриане, стремящиеся успеть на помощь предателю Кегара. Снайперские ружья в их руках посылают светящиеся лучи в угол пещеры, где горделиво стоит убийца, но что может сравниться с дальнобойностью ришезианских винтовок? А с их скорострельностью? Ничто. И раз за разом шипящие лучи находят плоть правящей четы.

Последний выстрел, озвучивается всеми динамиками и у всех не облаченных в боевые шлемы закладывает уши от шипения лазерного луча сравнимого по мощностями с авиационным излучателем - в этот раз убийца решила не мелочиться и буквально сожгла голову виконта, вместе с 75% или сколько там есть оставшимися процентами мозга. Гиеноволк на иллюзии триумфально взвыл, а в пещере вырубилось освещение…словно символизируя окончание спектакля и лишь звуки погруженной в хаос столицы свидетельствовали о том, что все только начинается.

Кому виски, кому водка, а я записался на консультацию к психологу: в жизни надо попробовать всё. Сижу в очереди на приём, насвистывая La Casa del Sol Naciente и листая роман в мягкой обложке. На нём красное на чёрном и лицо девочки в слезах, и написано "1974", и написано Stephen King, и написано CARRIE.

— Следующий, пожалуйста.

Заложил уголок страницы на том месте, где героиня обрушила на соседку метеорит. Огонь-девчонка. Надо дочитать. Бросив взгляд на серые и безразличные лица остальных ожидающих, вошёл в кабинет. Я начал сразу, без долгих этих самых. Понимая, что вообще, наверно, зря пришёл. Выставлю только себя идиотом.

— Э-э. У меня. Ну. Иногда мне кажется, что у меня личностная особенность «Начальная стадия маназависимости».

Самое плохое позади.

— А ещё я астральный тиран. — Выпалил, краснея.

— Насколько всё плохо? Я смогу стать нормальным?

Выйдя из кабинета, направился прямиком в спортзал. Нужно набить Снегову морду: психолог плохого не посоветует.

— Привет, Иван! Давай поспарингуем по K-1 или по боксу? Мне, э-э, в медицинских целях.

Я слышал про замкома, что он на спаррингах вышибает неофитам мозги прямо через ухо правым боковым. Это достойный противник. От такого не стыдно и получить.

Общее

Ревёт за окном пожар. Гудит психокинетическая энергия, призванная себе на службу Бессмольным. Обрушили дружный залп на червя. Он умирает, вы это видите.
Дрожит его тело, он вновь «ушёл» в астральное измерение, но что-то с ним не так. Медленно кружа, словно осенний лист, полупрозрачное тело паразита касается пола. Сочится ихор из многочисленных ран и порезов. Слабо шевелятся конечности и его глаз полуприкрыт.
Кто-то из вас делает осторожный шаг вперёд и враг в ту же секунду вспыхивает синим, потусторонним огнём, исчезая без следа.
Сбежал? Развоплотился от полученных ран? Перешёл на новую стадию развития? Ощущения победы нет, но, так или иначе, вы сделали своё дело.

Холод услышал, как Улаев продублировал приказ, хмыкнул. Заело его, что ли? Хотя скорее привык, что неофиты на первом выезде замирают в ступоре, с полными штанами говна. Ну и есть с чего перебздеть, чего уж тут. Особенно если самая крутая заваруха, в которой тебе довелось участвовать, это массовая драка с прибывшим в часть пополнением с Кавказа.
А тут - стрельба, и трупы, и Бессмольный. Казался такой спокойный дядечка, так и видишь его в очереди на кассе в Монетке какой нибудь. А вон он - орет, рожа перекошенная, глаза навыкате. И чего орет - непонятно, да только тварь потусторонную от этого так и крючит.
Последнее Витю особенно сильно впечатлило. Самая могучая магия, с которой он до этого сталкивался - щелчок автоматного затвора. Настоящее чудо, превращающее мусора в господина полицейского, пьяного дебошира в ласкового покладистого котенка, а буйного знатока своих прав - в готового к сотрудничеству гражданина. Хотя, конечно, на последних работало, как ни странно, хуже всего. Виктор называл таких бумажными берсерками. Но в любом случае, за время службы в органах он ни разу не выстрелил на выезде из ксюхи штатной, зато затвором нащелкался от души. Даже ходил с пустым примкнутым магазином, чтоб с патроном не возиться потом.

Бегут мысли беспокойные, непоседливые в голове неофита Холода, бежит он сам, придерживая голову болтающегося на плечах пацана, чтоб о перила или стены не колотилась. Проплывает мимо труп какого-то мужика в спецовке. А рядом - Седов. Лежит, руки раскинув, как Иисус. И лужа крови из пробитой головы аккуратным кружком, будто нимб.
Вот тут Холоду стало по настоящему неуютно.

Ход 11

Аналитическая студия. Новости Терона.

Золоченный транспорт более похожий на ювелирное украшение или летающий дворец, чем на космический корабль садился на Кегар. Замершие вокруг планеты, в боевой готовности корабли дома Центавр почтительно расступались перед ним словно крестьяне при приближении вельможи и дело тут было не в двух выкрашенных в ярко-алый цвет скорпионах, что насторожено шевелили дулами орудий по бокам своего протеже. Нет, аура власти была такова, что даже лорды-командующие и башары с Центавра нервно сглатывали и без всяких команд расползались в стороны от сияющего гостя.

Еще раз сверкнув золотыми боками, корабль неторопливо опускался в атмосферу планеты, в то время как скорпионы заняли геостационарную орбиту над этим сектором отогнав от себя корабли центавриан. Шли ли или нет между ними какие то переговоры было непонятно, но то что флагман дома Центавра даже не дернулся с места могло означать только одно повелитель вселенной человека не испытывал желания видеть герцога Валериана Центавра и это могло быть тревожным знаком для него. Полностью проигнорировав ведущиеся на планете боевые действия корабль опустился непосредственно в леса планеты и застыл безмолвный, напоминаю затерянную золотую пирамиду из древних мифов.

- Какое то безумие. Один корабль? Раньше император передвигался в основном на боевых баржах, а «Золотой лев» мы видели исключительно в небесах Кейтейна. А сейчас такое демонстративное пренебрежение собственной безопасностью…- проговорил первый из ведущих, чей замысловатый костюм выдавал в нем выходца с планет Ахейрского союза .

- Отправляться в зону боевых действий, на церемониальном судне… зачем вообще посещать Кегар при визите в этот сектор? Почему не Малику? Почему не Пелагею? – вторил ему второй.

- Кого-кого, но нашего падишаха-императора Эльруда 9 еще никто не мог обвинить в наивности. Не забывайте, «Золотой лев» построен еще во времена Коррино-охотника! Это было время технического ренесанса, кто знает на что способен этот корабль. Кроме того, разве кто-нибудь в здравом уме может причинить вред императору? Я не говорю даже о возмутительном факте преступления…но…хмм..это же будет акт самоубийства…

- В целом дорогие зрители, все что можно сказать так это то что наш возлюбленный император без всякой помпы и без обычного торжественного освящения этого события посетил сектор десяти слившихся систем и очевидно сделано это в преддверии готовящегося выбора великого дома, который и должен объединить этот важнейший для имперской экономики сектор.

- Кстати о выборе...насколько нам известно комиссия выборщиков из Ландсраата уже работает в секторе оценивая перспективы каждого из домов…

- Да и эти перспективы не очень. Судя по тому, что за последние недели сектор скатился в полный хаос, единственными спокойными местами остаются Апполо и Пелагея. Все остальные обитаемые планеты буквально горят в огне. Богатейший дом Коронаро сокрушен, древний Наттр наполовину покрыт лавой и изувечен землетрясениями. Прогрессум и Плутос опустошают орды торнийских варваров, Малика и Апполо сотрясаются от терактов. Даже на Товалии которую все избегали как огня, были бои! Кажется все воюют со всеми! И это все на фоне беспрецендентного разгула пиратов, которые до сих пор полностью блокируют базу ОСПЧТ! Ах да, я еще забыл про огромные минные постановки, почти прекратившие торговлю на Эдеме и вынудившие корпорации Сименол и Тиккерей перевозить свои станции на Пелагею!

- Непростая работа предстоит комиссии, сейчас насколько известно они находятся на планете Эльдорадо во владениях дома Шторм, кстати с этой планетой уникальная ситуация по словам чиновников Федеративного Совета…скорее всего она будет учтена как два владения! Ведь это и серидар-лен дома Торн и владения его вассала одновременно.

-Я бы вообще лишил всяких шансов дом Торн, пока они не разберутся со своими семейными проблемами. Я считаю падишах-император должен просто признать одного из претендентов и все. Ландсраат может длить все это противостояние вечно! Вспомните Дом Боро.

- Впрочем, дом Торн должен волновать нас уже скорее в качестве исторической справки…предлагаю посмотреть кадры из системы Пелагеи, где князь Федор празднует свой очередной триумф!

Система Пелагеи, если ее, когда и видели зрители, показалась бы им совершенно чужой, вместо тихой и мирной захолустной системы взгляду предстал настоящий торговый узел – всюду сновали многочисленные торговые суда, вращалось огромное колесо торговой станции, чуть в стороне возводилась пара станций поменьше, даже на весьма редких астероидах уже виднелись какие-то постройки, то ли добывающие, то ли обитаемые.

Но самое интересное было конечно не это, а настоящее кладбище кораблей перед величественной орбитальной цитаделью «Черный Крест», остовы и куски почти двух десятков больших и малых кораблей густо покрывали пространство создавая настоящий риф среди которого как хитрые рыбы падальщики сновали мириады челноков, малых транспортов и прочих судов занятых разбором всего этого безобразия. Чуть в стороне висело два трофейных легких крейсера и еще какие-то корабли. Все это создавало картину явной и безусловной победы, да не просто победы, а победы малой кровью и без излишних усилий. Было очевидно, что за века изоляции на Пелогее выросла новая сила, сила которая сейчас готова предъявить свои права на этот сектор пространства!

- Внушительно.

- И не говорите! Похоже армады Арна Торна о которой с дрожью думали все дома сектора теперь просто не существует! По данным полученным от наших информаторов весь флот Торнов нашел на Пелагее свою могилу, причем как видите из картинки все это прошло без потерь для флота Розенкроффа. Потрясающе!

- Да, теперь для князя Федора открыт путь на Плутос, путь на Оверторн. Да что говорить, фактически все владения дома Торн теперь беззащитны и станут легкой добычей для князя! На месте владык дома Торн, я бы уже валялся в ногах у него и вымаливал прекращение канли. Сила способная играючи уничтожить такой флот и не заметит чахлой обороны планет жукоголовых.

- Все еще хуже, чем вы думаете коллега. Арн Торн захвачен в плен! Да, да сам глава дома Торн, был вырезан из сплавившихся остатков своего крейсера и теперь пребывает в гостях у своего кузена. Таким образом можно сказать, что канли закончена. Нет конечно остается еще и весьма спорная фигура Родерика Торна….но все же авторитета у Арна было побольше.

-Таким образом можно говорить однозначно, что Дом Розенкрофф станет великим домом десяти силившихся систем?

- Весьма большая вероятность. Остаются конечно еще дома Центавр и Фордж, которые весьма сильны. Быть может их союз и сможет сдержать рывок князя к заветному статусу, но я не уверен. Все гадали, сможет ли флот Раттенау противостоять флоту Торна, что в целом характеризовало их равенство. А теперь дом Розенкрофф без потерь уничтожает всю армаду Торна, думаю и фюрсту Андреасу тут нечего ждать. Сомневаюсь что даже совокупный флот Центавра и Форджа сможет противостоять такой эффективности, тем более как мы узнали что «Неодолимая воля», отличнейший тяжелый крейсер, был потеряна на прошлой неделе и теперь флот Форджа выглядит весьма бедно…

- Ну я бы не говорил, что прямо так бедно. Посмотрите на этот сюжет…

Небо Прогрессума известно во многих мирах – чернильная пустота космоса, алое зарево пережигающего себя светила, медленно разваливающийся Гефест, разноцветный смог от заводов расчерченный следами челноков и кораблей. Все на этой планете было посвящено небу, и это не удивительно, ведь стерильный ландшафт Прогрессума обычно не вызывал никаких эмоций, пустынная потрескавшаяся земля без малейших признаков растительности, такие же пыльные заводские корпуса и заброшенные раковины когда то населенных городов, невысокие, почти слившиеся с равниной горные цепи, совершенно непримечательный ландшафт. Только вот непримечательный ли? Между двумя небольшими горами целая долина, площадью сотни квадратных километров уходила под землю…точнее не уходила, а открывалась как огромная матка, выпуская на волю невероятное порождение многолетних усилий и технического гения обитателей планеты. Словно древний исполинский зверь пробудившийся ото сна, неведомый корабль тяжело рыча даже в слабой гравитации Прогрессума, медленно поднимался из под поверхности планеты и влекомый десятками выбивающихся из усилий челноков. Невероятных размеров корабль, превосходящий по размерам даже тяжелые боевые станции, с боем отвоевывал метры у цепко держащий гиганта планеты, пока наконец не выбрался на орбиту заслоняя своей тенью целые регионы и гордо демонстрируя на своем боку герб дома Фордж и гордое имя – «Джозеф Венпорт».

- О боже мой, что это такое? Это же размером с хайлайнер! –воскликнул один из аналитиков, что заставило ведущего-ментата поморщиться.

- Не перегибайте палку мой друг, хайлайнер как минимум впятеро больше…но вы правы эта штука впечатляет, она как минимум вдвое больше линкора.

- Посмотрите на ее броню, такое ощущение что ей тысячу лет! Не могли отполировать что ли, и почему поверхность такая неровная...это же снижает…

- У него броня пятьдесят, а то и сто метров! Там шахты бурить можно, а вы про наросты. А посмотрите на мощность силового поля! Больше чем у Цербера. Такой мощности достигают только орбитальные крепости класса «Император», я не говорю про стволы главного калибра… это поистине чудовищная машина уничтожения, хотя и похожа на какой-то утюг, право слово.

- Я правильно понимаю коллега, что это не серийный корабль? К какому классу его можно отнести?

- Конечно нет, корабли такого размера обычно строятся по уникальным проектам. Об общей классификации их обычно называют «Дредноутами», хотя надо сказать класс этот весьма условный, уж слишком плавают внутри него характеристики кораблей.

- И много таких кораблей в Империи?

- По данным Имперской транспортной службы на настоящий момент всего 16 активных кораблей. Самый известный это конечно «Большой Па» дома Тоторо, он всего на 21% меньше стандартного хайлайнера и построен еще при основателе дома. Весьма известен «Свет Небезеды» в котором устраивает традиционный солнечный бал граф Ильбан Ришез или обездвиженный «Железный капут» дома Невербрус, даже они не смогли восстановить его двигатели... Вообщем, это товар штучный. Постройка и содержание такого корабля обычно невероятно затратно, а применение весьма ограничено. Они короли линейных битв, уничтожители планет…а такие события как вы понимаете не слишком часты, чтобы оправдать постройку и разработку уникальных технологий для такого гиганта. Это скорее предмет статуса…хотя учитывая, что твориться на просторах центральных миров сейчас, я думаю и Террано, и Харконенны и Ришез не поскупятся на покупку такой боевой единицы. Хотя…судя по названию корабля он явно не на продажу…это я бы даже сказал заявление... манифест.

- Я так понимаю еще никогда корабль такого класса не был построен Малым домом?

- Конечно, дом который может потратить пару сотен миллионов соляри на такую игрушку, скорее купит пай в Картеле…чем будет ввергать себя в такие расходы. Обычная стоимость содержания такого корабля десятки миллионов соляри в неделю! Это не по карману Малому дому, да и большинству Великих проще купить несколько тяжелых крейсеров, которые куда практичнее гигантов и сопоставимы с ним по боевой мощи.

- И все же как вы оцениваете, увиденное?

- Способность строить такие корабли прямо на…простите под…планетой, а особенно достраивать их в полной секретности несмотря на ведущиеся на поверхности боевые действия…это крайне серьезная заявка на доминирование. Конечно на примере вторжения дома Торн мы видим, что ставка только на флот далеко не всегда оправдана, но нельзя не отметить упорство, с которым дом Раттенау идет к своей цели.

- Цели?

- Глобальное доминирование в космосе.

- То есть, вместе с этим кораблем у альянса Центавр-Фордж появляются хорошие шансы в противостоянии с домом Розенкрофф.

-Ранее, я бы однозначно сказал да. Но зная методы ведения войны князя Федора, а также недавно виденное кладбище кораблей, скажу так время рассудит.

Макнеферра

Монеты с пенткаклями на обороте журчат золотым ручьём и превращаются в курсы повышения квалификации для врачей, в самих врачей, в здания Дома Жизни, в народное просвещение, в сеть здравпунктов на юге, в бесплатную вакцинацию, в безопасное будущее. Превентивные меры в отношении геморрагической лихорадки оказались так быстры и успешны, что это вызвало настоящий подъём в медицине. Не говоря уже о том, что в Египте не умер от этой болезни ни один человек. Это пик вашей медицинской науки и практики. Греки бы сказали - акмэ.

Одновременно с успехами в здравоохранении вы совершили прорыв в правоохранении: Язеф заколот у себя на вилле и сожжён в пустыне гигантской линзой. Его маленькая горная рудодобывающая империя национализирована. За голову преступников теперь дают награду и головы везут в главное управление Дома Порядка доверху гружёными обозами, как арбузы на рынок. Не все их можно опознать, на пунктах поощрения гражданского сознания, которые учредили по случаю новой политики, страшные давки — гибнут люди, иногда вспыхивают и драки на ножах. Вы подозреваете, что египтяне кое-где перегибают палку, а у многих народных защитников и у самих узнаваемо преступные рожи, но, по отчётам правоохранителей, бандитов в последние годы поубавилось.

Следствие по делу городов-призраков пришло к страшному открытию: маги и монетный двор действительно похищали людей и продолжают это делать — в этом они сознаются не скрываясь, всё ради государственного блага. Но Аполлонополь и Гелиополь опустошили не они! Если говорить точнее, не только они. По их словам это сделал или сделала, или даже, точнее сказать сделало... Петрушка. Так они называют существо, живущее в глубинах Нила. Рассказывают об огнях, поднимавшихся над водой по ночам. О людях, что в полусне поднимались со своих кроватей и, бормоча о "снах в глубине", брели к воде. Об улыбающихся глазах на огромной зелёной голове, покрытой ряской. Следователи допросили выжившего из Гелиополя, что скрывался в храме Анубиса, молясь о спасении в ином мире. Он боялся, что после смерти его душа не отправится в подземное царство — что она отправится на дно реки, за то, что он посмотрел в глаза чудовищу. Безумец рассказал, будто оно шепнуло ему, что-то в духе "беги играй". На вопрос, как именно оно шепнуло, он ответил: "В УМЕ!!!" Следователи подозревают, что маги сфабриковали этот миф для оправдания геноцида. Маги каются, что порой воровали одного-двух — ради развития отросли! Но главная опасность не они, а ужас из глубин! Они спекулируют, что его зарождение могло вызвать падение метеорита в прошлом веке.

Тайная слежка за магами тем временем выявила и иные факты. Они не только занимались незаконным превращением невинных египтян в деньги. Маги наладили трафик рабов в Грецию и даже создали ради этого небольшой флот! Чтобы избежать столкновений с правительственными кораблями, они ещё при Солхотепе возвели город-порт Аркх-Гхост далеко на северо-западе на безлюдном североафриканском побережье, а их суда доставляли рабов не в саму Грецию, а на перевалочный пункт в италийскую греческую колонию! Вся эта операция работает уже не один десяток лет и до сих пор функционирует. Разработка высокопоставленных магов привела и к более жутким открытиям: как известно, простые египтяне не могут хоронить себя в мастабах и пирамидах — обкладываются камнями или просто лежат в песке — маги воровали их тела. Есть свидетельства, что трупы некоторых египтян воровали ещё при жизни. Магам хватало наглости документировать это всё и проводить через бухгалтерию, эти тела там значатся как "материалы эксгумации для медицинских исследований". Стало известно, в чём именно заключались медицинские исследования: пока честные немагические врачи рисковали на юге своими жизнями в схватке с Эболой, их волшебные коллеги изобрели некромантию, провели серию успешных опытов и готовятся поднять единовременно целую армию мертвецов. На вопрос о том, зачем они это делают, задержанные по делу "О незаконных захватах трупов" маги признались, что для защиты Родины. Возможно, маги-рабочие и простые служащие этого мрачного производства действительно в это верили. Некоторые из захваченных ссылались на тайный приказ фараона, сотрудничество с "Сириусом". Застать врасплох руководителей проекта не удалось. Где они находятся в настоящий момент неизвестно.

Вышел в рукописный тираж трактат "Тактика ведения современных войн". Это выдающееся произведение военной мысли было создано в условно мирное время, но ценность его для современников и потомков очевидна уже сейчас: такой военной доктрины доселе не знал Египт. Это новое слово в ведении наземной войны.

Великому Совету Домов поручена разработка нацпроектов. Скрипят стилусы и тугие чиновничьи умы. Работа начата!

  Жизнь фараона начинается со смерти его предшественника – такова была суровая правда Египта. Десять ли тебе лет или больше никого не интересовало, бери и правь! Разве что позволяли в первые десять лет делать это не слишком усиленно. Продолжай учиться, посещай церемонии, только не мешай визирям, советникам и прочим эпистратегам играться в политику, пока у них есть возможность не оглядываться через плечо.
  В первые пять лет Макнеферра не торопился принимать бразды правления. Пусть он выглядел на все 20, всё таки он понимал, что ему многому следует научиться. Начал он с того, что отправился путешествовать по землям египтовским, посмотреть из паланкина, чем люди живут, возложить дары к пирамидам предков, увидеть море и всякие чудеса, коими полнится его царство.

  Чудес оказалось негусто. Первое, что разозлило молодого фараона – люди жили впроголодь! Жуки жрали посевы и то, что раньше было плодородными землями вскоре станет продолжением безжалостной и ненасытной пустыни. Пусть они и были когда-то Детьми Пустыни, сейчас людей было много и еды, откровенно говоря, не хватало.
  Это порождало новую проблему – спекулянты, воры и карманники были повсюду. Новые бандитские ОПГ поднимали головы, которые некому было отрубить. Пока что это были робкие сборища, но было понятно, чем они станут вскоре, записи о Воровских Королях прочитал Макнеферра на пирамиде Хамона и это его разозлило.
  Еды мало, денег у государства тоже немного, какой-то босяк без стыда и совести вообще украл всю казну несколько лет назад! Египт походил на катапульту, у которой шатаются колёса, механизм был не смазан, а приводящие ремни пересохли и вот-вот порвутся.
  - Костность и невежество в умах царят! – говорил фараон своим приближённым. Да вот только и их он видеть и терпеть не мог.

  Вторые пять лет своего взросления фараон думал. Много думал, много писал, приказав свезти в александрийский дворец всё то, что не пожрал огонь в когда-то существовавшей Немецкой слободе. Целая армия писарей была направлена к пирамидам Хамона, Шиш-Кебаба и прочим, чтобы переписать их деяния и составить во что-то более систематизированное. Он изучал иностранные языки, доклады шпионов и историю собственного народа.
  - Нужна система, - говорил фараон. – Нужно сменить формацию!..

***
  Первый год двадцатилетия начался с доброй вести: примирение сетославных и ратоборцев. Насколько сильной была вражда и насколько непримиримыми казались стороны, а всё-таки благословение Бастет смогло помочь людям Египта осознать, что незачем грызться друг с другом, все под Небом ходим. Кто бы там ни сидел.
Настигла эта весть фараона в городе Бубасте, что был посвящён кошачьей богине и был столицей 17 нома. В честь этого пришла фараону гениальная идея – объявить всенародный праздник под названием Дня Согласия и Примирения! И, заодно, воздать хвалу Бастет.
  Немедленно был проведён ритуал «Дар Солнцу», который когда-то был известен как «Дар Огню» - таким образом фараон отдал дань уважения традициям и обеим конфессиям. Впредь он решил, что лучше называть этот ритуал «Дар Богам», чтобы не допускать лишних брожений в умах.

  В посвящении праздника именно Бастет был и меркантильный момент, о котором никто не знал, кроме близкого друга фараона – младшего сына обнищавшего номарха, Александра, которого подобрал повелитель на улицах Бубаста продающим жареную треску с лотка.
  - Молю, Бастет, Тебя, о Великая, чтобы ниспослала нам благословение своё! Спаси нас от напасти в виде Скарабев Сета! Народ египтский стонет под их нашествием, посевы погибли, слоны – съедены! Не может народ жить на одной рыбе! Взываю к тебе, покровительнице плодородного! Смилуйся и сжалься над нами! – стоял на коленях в одиночестве посреди храма Макнеферра и бился лбом о каменный пол.
  - Повелитель, - обратился вдруг Александр, обладавший бойким умом и выдававший такие же экспериментальные планы, как и сам фараон.
  - А может попросим Бастет, чтоб кошки теперь не токмо крыс да мышей ловить могли, а ещё и всякое зловредно-магическое? Ну как сейчас шкарабеи исчезнут, а потом какая-нить друга напасть нападёт, вроде града из лягух или волшебной саранчи? Тут наши кошки-то их – цап-царап!
  Почесал бороду Макнеферра. Подумал, потом цыкнул грозно на своего денщика, чтобы тот не забывался. А потом сказал, обращаясь к Бастет:
  - Ну, или как он сказал, спасибо, о Великая.

***
  Сидя у себя в кабинете, во дворце, крутил фараон в руке рубиновую морскую звезду. Дешёвая безделушка. Но то, какой в ней был заключён смысл, полностью всё меняло. Ему говорили, что критяне – дикари и убийцы. Однако, пообщавшись по переписке с Архимедом IX пришёл к выводу фараон, что не так уж они отличались от египтян и что время настало.

  - Промедление – смерти подобно! – заявил он и заперся в своём дворце на целый год. Никто не знал, что происходило внутри, только писари мотались туда-сюда.
  Спустя год, из-под завалов пустых амфор греческих вин, женских тог и исписанного пергамента вылез заросших и бородатый полубог. Он, даже помятый и с перегаром, всё равно был настолько красив, что публика была в восторге. С гордостью, Макнеферра сначала достал толстенную пачку папируса, а потом Александр притащил гранитную таблицу с чем-то на ней выгравированным.

  - Сие есть, – громогласно начал фараон, указывая на табличку и бумаги, - моё творение и наше спасение! Манихейст об учреждении правительства! А если по-египтски – Послание о Девяти Домах!
  Изумлённым дворцовым служащим предстала новая схема распределения власти. С одной стороны, она была простой, чтобы даже самый тупоголовый евнух смог понять, кто чем занимается и кто кому подчиняется. С другой стороны, для человека понимающего было ясно – грядут перемены. И тот, кто в эти перемены не впишется – «сорвётся с высокого храма», как говорил божественный Шиш-Кебаб.

***
  Каждый глава нового Дома выбирался фараоном лично. Он это называл «беседованием», когда к нему приходили кандидаты и рассказывали, почему именно им стоило поручить руководство ветвью власти новой системы.
  Больше всего Макнеферра не любил лести и лжи, а потому, стоило ему только почувствовать их, как тут же специально обученные люди цепляли под ребро кандидату крюк и волокли через длинный коридор, где ожидали приёма прочие желающие. Желающие могли уйти без лишних к ним вопросов, если решали, что не справятся с «беседованием», но самые умные и амбициозные оставались. Фараон говорил так:
  - Нельзя доверить государство человеку, который не умеет по делу высказаться, авторитета боится и лишь собственное благополучие во главу угла возводит. Таковых на крюк вешать у ворот и кнутом пороть, чтобы остальным неповадно было.

  Новоизбранных глав Домов фараон принял в новом, специально для этих целей отстроенном Зале Верховного Совета. Зал был небольшим, потому что работа в его стенах не предназначалась для широкой публики. Один вход, один выход и прекрасный вид на девять вновь отстроенных мастаб.
  - Все вы оказались в этом зале потому, что так захотел я. Свой выбор я сделал по разным причинам. В ком-то мне нравятся амбиции, в ком-то – исполнительность, кто-то имеет богатый опыт. Это место, этот Верховный совет, равно как и ваши Дома – то, что нужно было создать уже очень давно. Наши враги развиваются, становятся сильнее и крепче с каждым днём. Наши границы в любой момент могут оказаться попраны. Мы же, сами, страдаем от того, что наш народ – глуп, невежественнен и воспитан не теми идеалами. Вор и убийца – его герои! Обманщик и лжец – вот кого он почитает! Мы должны заставить работать эту огромную машину, под названием Египт. И вы мне в этом поможете.
  - Посмотрите туда, почтенные, - фараон встал со своего кресла, которое отличалось от кресел прочих лишь знаками богов на спинке. Полубог подошёл к окну и дождался, пока все подойдут к нему и указал на мастабы.
  - Это – то, о чём вы никогда не должны забывать. Каждого из вас ждёт его собственное пристанище после смерти, пристанище, равное царским, былых времён. От вас зависит ровно одно – когда и при каких обстоятельствах вы будете там похоронены. Будут ли это почести, с которыми ушёл наставник моего отца, номарх Харахти? Или же будет это до срока и крайне кроваво? Помните о смерти, как, я слышал, любят говорить на другой стороне моря.

  Фараон вновь сел во главе стола, что представлял из себя монолитную глыбу мрамора с выгравированной на ней картой его царства вместе с исконно-египтским Синаем с краешку и посмотрел на своих советников.

  Эпистратег Убэйд был молодым офицером, лояльным и лично преданным фараону. Его Дом Войны должен был руководить тем, что было ему и так хорош известно: армией и флотом. Его ветвь власти была одной из тех, которые были в Египте всегда, разве что никогда не было официально зафиксировано ещё и его главенство над охраной границ.
  Ему фараон сказал следующее:
  - На границе с Ханааном неспокойно. Размести там Конструкта Ра и тщательно следи за фронтом. Мир — хорошо, однако при том дремать не надлежит, чтоб не связали рук, да и солдаты чтоб не сделались бабами!

  Джати, то есть главный визирь, Сафу был противоположностью эпистратега – пожилой и высушенный годами мужчина, который, однако, обладал живыми и яркими глазами. Этот человек начинал служить простым писарем ещё отцу государя, фараону Солхотепу и теперь настал звёздный час его амбиций. Дом Права объединял в себе профессиональных юристов, которые привносили иллюзию законности в жизнь Египта, вместе с тем законодательством, что оставил после себя Солхотеп. На посту джати, Сафу должен был совмещать роль Верховного судьи и вершить правосудие от лица фараона. Помимо этого, именно в его Дом должны были передаваться прошения от назначаемых номархов, равно как и прошения от простых людей.

  С магами фараон обошёлся мягче, чем с прочими кандидатами. Им было позволено выбрать из своих рядов самого умного, самого могущественного и самого почитаемого среди них мага, который был назван Архимагом. Это был полукровка, объегиптченный немец по имени Брюс. Ему предполагалось руководить Домом Тайн, то есть всеми теми проектами, что были раньше, включая Национальную Стратегическую Кузню «Сириус». Предприятие было слишком перспективным, чтобы его закрывать. Разве что магам и лично Брюсу было сказано – «Доспехов ваших девайте куда хотите, но чтобы они просто так народ не кромсали! Законсервировать и убрать на холодное хранение!»

  Про трёх остальных фараон знал немного, это были незнакомые ему люди, на которых он возлагал большие надежды. Главным по камням, или главкамом стал Церетель, архитектор низкого происхождения, но известный своими циклопическими проектами. Такие Египту были нужны! Главврачом стала ослепительно красивая женщина, волоокая, но строгая Агриппа. Предполагалось, что именно с ней, в рабочем тандеме, будет работать представитель нового дворянства, зампотыл Апраксет. Сельское хозяйство, рыболовецкий флот, а также самое главное – правильное хранение еды, предполагали плотную работу с врачами Египта.

  - Вы спросите меня, почему один Дом назван Золотым, а другой Серебряным? Всё очень просто. Золото – это богатство и процветание Египта. Если мы не возьмём под контроль наши солы, если не будем знать, как накапливается и куда расходуется наше богатство – нас ждёт крах. Именно поэтому казначей Кар-Мракс должен будет не только взять за холку Всеегипетскую Налоговую Службу, но и наш торговый флот.
  - Серебряный же Дом – это наша культура. То, чем дышит простой египтянин, о чём он молится по ночам нашим великим богам и к чему стремится при свете благословенного солнца. Вместе с тем, Серебряный Дом будет фиксировать всё, что происходит в нашем царстве и то, чем занимаются другие Дома. Система – это благо! И эту систему будет поддерживать Главный писарь Александр-Думас.

***
  С меджаем Аменом фараон беседовал отдельно, с глаза на глаз. Это был не просто человек – он происходил из социального класса потомственных шпионов, что появились много десятилетий назад, ещё во времена благословенного Шиш-Кебаба.
  - Тебе, Амен, я поручаю вести два Дома. Первый, Дом Порядка, у всех на виду. Ты будешь руководить моей стражей, которая будет защищать простых египтян от убийц и обманщиков. Жалование эта стража будет получать из казны. Мы вычистим наше царство от всякой погани и выбьем воровскую романтику из жизни Египта, чтобы подготовить наших детей к более великой цели! А если стражники начнут воровать, грабить и убивать, то души их окажутся в тех самых монетах, которыми их подкупили ростовщики. Места там хватит на всех.
  - Второй же Дом будет сокрыт ото всех. Дом Секретов будет заниматься тем, что тебе очень знакомо – шпионить за моими врагами, а значит за врагами государства. И моё первое задание тебе будет – найти подлеца Язефа, который обесчестил похороны моего отца! Найди его, Амун, и пусть каждый, кто захочет украсть у фараона ужаснётся его судьбе!

***
  Отдельно фараон беседовал с высшими иерархами церквей и культов, находящихся в его царстве.
В тронном зале, со всем почтением, были приняты: верховный жрец культа Ра, патриарх сетославных Пётр, магистр   Псов Анубиса и верховная жрица Бастет. Повелитель Верхнего и Нижнего Египта был невероятно прекрасен, величественен и весь в золотом, как и подобает его полубожественному статусу.
  - Вести о примирении двух паств порадовали меня, но меня заботит то, что наш народ всё равно духовно разобщен. Не будет на земле моего царства преследований по религиозным мотивам. Обычный человек должен найти защиту не только в букве закона, но и в молитве своим, египтским богам. И если захочет сетославный прийти в храм Анубиса и помолиться за посмертие своего отца – он не должен быть осмеян. Равно как и женщина не должна уповать лишь на Бастет в своих молитвах о сыновьях, что сражаются за Родину, но могла прийти в храм Сета и принести ему богатые дары. Отныне вы должны научиться работать вместе, потому что только это приведёт нас к истинному величию! Когда-то наш народ поклонялся Огню и Войне, затем мы научились видеть Великих за примитивными фасадами, я же вижу главное – боги с нами, а значит с нами пребудет Величие.

Копье ли высвободило часть своей дремлющей мощи, или же Фелиция твердой рукой направила его в уявимое место чудовища, но тварь тьмы оказалась повержена. Опали и съежились бессильно отростки-щупальца, оставляя людей в оглушительной тишине. Истинный лик тьмы оказался страшен. Краткий миг, и отряд лишился как минимум двоих соратников.
Орсо огляделся, тяжело дыша, так и не успев вонзить пылающий клинок в раздутое брюхо порождения мрака.
Он полагал, что готов принять смерть во имя великой цели. Но теперь, вспоминая жуткий, уродливый провал пасти этой твари, окруженный мелкими острыми зубками словно бахромой, герцог уже не был так уж уверен в том, что желал бы такой гибели. Тем печальнее было думать об ужасающей участи, что постигла старого медведя Ко'Драпа и егеря Георга.

- Вечная память... героям, - пробормотал Орсо отстраненно, как всегда. - Павшим... и живым.

Он посмотрел на Фелицию, твердо сжимающую в руках оружие, некогда называвшееся Копьем Годрика. Теперь же оно имеет все шансы остаться в памяти людей Копьем Фелиции. На глазах Орсо творилась новая история этого мира, он почти физически чувствовал, как становится свидетелем легенды. Если, конечно, у их маленького отряда получится, и царство людей получит второй шанс. Простая девушка из народа, кто знает, может даже из поместных деревень лёна де Труа, встала на пути тьмы. И тьма отступила.
История часто предвзята. История помнит царей и завоевателей, великих мудрецов и великих подлецов, но мир стоит на костях таких вот простых людей, как Фелиция. Пускай они не знакомы с науками, не умеют танцевать на балах кадриль, не морщат высокие лбы на военных советах, ворочая тысячами чужих жизней. Зато они просто стоят, когда нужно выстоять. Стоят насмерть.

Как стояла в свое время третья имперская когорта, двое суток удерживая перевал под накатывающими яростными волнами дикого народа коней. Как стояли в коридорах дворца лейб-гвардейцы его величества, так и не пропустив вчетверо превосходящих сил мятежных баронов в альков, где скрывалась монаршая чета с детьми. Как стояли солдаты герцога Эдерлинга, сдерживая саму тьму, обрекая себя на участь похуже смерти.
- Смог бы я? - думал Орсо, глядя на наемницу. Со всеми своими титулами, родовым древом в пяти томах, со всем своим куртуазным воспитанием и этикетом? Смог бы я выстоять? И понимал - разница между ними в том, что эти люди не задают себе вопросов. Они просто знают, что больше некому.

Чародейки немедленно занялись ранеными, среди которых оказалась и проводница Звездочка. Ранена или... впрочем, безо всяких "или" было ясно, что невозможно вывернуть голову под таким углом самостоятельно. И крохотное озерцо болотной воды, плещущееся в безвольно открытом рту девушки... Скрипнула латная перчатка, герцог с силой сжал кулак, словно намеревался поймать в него саму тьму и раздавить. Единственный проводник... Проклятая знала, куда бить. Склонилась над телом Светлая, шепчет не то заклятье, не то молитву. Падают и пропадают в черной бездне мелководья слезы молодой колдуньи. Орсо ощутил воспрявшую надежду - а ну как вырвет Светлячок душу Илль у костлявой? Бывали же случаи, когда магам удалось возвращать покойных.

Не видя, где бы еще пригодилась его помощь, Орсо последовал примеру Джона и занялся разжиганием нового факела.

На севере капитан Арчибальд подаёт команду продолжить стрельбу по "Азапу" Т-8, но уже БОПСом. Считанные секунды проходят с команды - а сержант Картер уже подаёт нужный снаряд к орудию из хранилища в боевом отделении, хлопая Тейлор по плечу и дублируя: "Готов!". Последняя, поправив берет, неспешно поднимает прицел орудия чуть выше, целясь в башню и крича в ответ: "выстрел!". Вырвавшаяся из ствола иссиня-белая вспышка, сопровождаемая грохотом, сверкает на стенах домов рядом и разгоняет в разные стороны поднятую чуть ранее пыль. Снаряд выпущенный Тейлор летит по дуге, оканчивая свой путь точно в маске главного орудия "Азапа", вонзаясь глубоко внутрь. Трудно было сказать задело экипаж или нет - но оружия цель определённо лишилась. Оставшись доволен результатом стрельбы, Гарольд разворачивается к тактическому монитору системы КАЗ, быстро вбивая в командную строку несколько команд и нажимая "ввод". Через несколько секунд на экране уже прыгали одна за другой строчки, уведомляющие о том, что связь синхронизация с машинами Блэкбурна и Рэмси установлена. Спустя несколько секунд командир даже слышит над головой серию хлопков, похожих на хлопок резко закрытой двери - лазерная пушка системы КАЗ "Маршалла" открыла огонь по ракете, шедшей прямым курсом Рэмси. Пока та не взорвалась - примерно в сотне метров от машины.

Первый взвод снова поддерживает командира роты огнём. В ответ на реплику Блэкбурна капрал Ли понимающе кивнул, и переводит прицел влево, размещая крестообразную метку на дисплее прямо на несущемся по дороге БМП. Параллельно сам Грэхэм наводит командирскую плазменную пушку на неё же. Почти синхронно командир экипажа и стрелок открывают огонь. Бело-фиолетовый сгусток плазмы плюхается в цель первым: к своему удивлению лейтенант Блэкбурн не только попал, но и кажется содрал брызгами плазмы какое-то устройство с башни машины. Однако вражеская БМП была готова к такому, и пережила попадание "Пульсара" без ощутимого ущерба. Чего, впрочем, нельзя сказать о кумулятивном снаряде из главного калибра: попадание отзывается мощным взрывом на том конце, опалившим обшивку в передней полусфере. Проехав ещё метров пятнадцать по-инерции, БМП заносит вбок и останавливается. Семь человек десанта, на пару с экипажем повыпрыгивали со всех возможных отверстий на корпусе - немедленно попадая под плотный пулемётный огонь с севера, и отвечая ему в ответ рассеянными автоматными очередями.

Расположенный рядом Дагурссон, не растерявшись от потери лазерного дальномера и сбитой гусеницы, продолжает огонь из рельсового орудия. Стрелок-наводчик капрал Миральес, кивнув командиру, переводит прицел на следующий в колонне БМП как раз к тому моменту как автомат заряжания размещает новую болванку в стволе, а массив конденсаторов заканчивает накопление заряда для выстрела. Габриэль жмёт спуск. На миг Эйвару даже показалось что он опять промазал: снаряд на запредельной скорости, оставляя за собой луч перегретого воздуха, оканчивает свой путь в земле в нескольких сотнях метров за БМП. Однако это было потому что броня БМП была прошита насквозь - снаряд рельсотрона прошёл через неё как нож сквозь масло, выбив в её десантном отсеке дыру диаметром с футбольный мяч и отозвавшись снопом искр и роем крохотных осколков брони с противоположной стороны. БМП резко затормозила. Дагурссон видел как из десантного отсека после выстрела выбежал, спотыкаясь, один-единственный солдат - в тепловизоре он был с ног до головы покрыт яркими пятнами и свисающими ошмётками. Перехватив пулемёт за ручку для переноса и оглянувшись по сторонам, он спотыкаясь и пригнувшись побежал к своим на западе. Экипаж всё ещё оставался внутри - Эйвар мог наблюдать как башня остановившейся боевой машины начала разворачиваться в его сторону. Однако спустя несколько секунд рядом звучит ещё один выстрел, и коллега по взводу - сержант Робинсон - отправляет вражеский БМП на свалку окончательно и бесповоротно.

Рэмси, выпустив контрмеры и сбросив с себя наводку ракеты (окончательно подбитой командиром роты), продолжает нагонять танки северной группы. Шаррат-Аи на ходу открывает огонь по Т-8. "Квазар" бодро журчит, посылая в сторону цели сгусток за сгустком искрящейся, бело-фиолетовой плазмы. На удивление следящего за стрельбой Томаса, ха'тширрка попадает и - вражеский танк обзаводится четырьмя крупными пятнами расплавленного металла. Одно из них срубило левую ракетную установку, другое, в корму - заставляет двигатель цели поперхнуться чёрным дымом. Прекратив очередь что бы дать орудию ненадолго остыть, Шаррат-Аи слегка приблизила картинку на своём прицеле. Видно было как экипаж Т-8 в полном составе в панике выскакивает наружу из своего танка, скрываясь за его подпалённым силуэтом. Убегают прочь, на Запад.

Тем временем, ещё севернее штаб-сержант Кей и его Mk. 60 вступили в настоящую гонку со смертью: мехвод Киттельсен продолжал увеличивать скорость, разгоняя машину в сторону обозначенной на карте высоты. Стрелка спидометра в месте командира экипажа неуклонно ползла вверх. Позади оставался пролетающий перпендикулярным курсом конийский штурмовик: понимая что ракетами или бомбами Кея ему не достать, он ещё больше наклонился по ходу движения, так что бы расположенная у него на крыше турель могла открыть по машине Дугласа огонь. В спину уносящемуся на всех парах Mk. 60 летит короткая очередь - но Киттельсен умело уклоняется, и снаряды автопушки лишь рыхлят землю там, где "Харматан" был секунду назад. Окончательно разминувшись с штурмовиком, машина Кей на полной скорости выскальзывает на южный склон высоты 47.
Эдвардс открывает огонь сразу же, толком не прицелившись: возможно это и было ошибкой. Снаряд 90-мм орудия рикошетит от верхней лобовой плиты "Азапа", улетая куда-то на юг, и Престон громко зарычал от злобы в ответ. Впрочем, выпущенный командиром экипажа ПТУР оказывается намного успешнее: проделав путь в несколько сотен метров, ракета скрывает башню танка противника в ослепительно-яркой вспышке взрыва. Не останавливаясь на оценку повреждений, Mk. 60 разворачивается на север, скользя вдоль заброшенных Эль-Муширских домов и придорожных магазинчиков. Впереди поперёк пути была дорога, а также крупный трёхэтажный дом сразу за ней. Улица с поворотом налево была довольно узкой, и Кей мог видеть как Якоб замешкался.
- Сэр! - Перекрикивая рёв двигатель, Киттельсен обратился к командиру экипажа, - я боюсь что напрямик через город не получится!

Чего Кей не видел - так это того, как экипаж "Азапа" Т-9 - кроме погибшего на месте командира - оперативно покинул машину через свои люки, и в панике дал наутёк - на Запад, по пути присоединяясь к уже бегущему с поля боя экипажу Т-8. Таким образом из всего северного соединения сейчас какую-то боеспособную силу сейчас представляла лишь небольшая группа пехоты, перестреливающаяся с разведчиками на севере. Это определённо успех.

Бой шёл и в воздухе над позицией северного соединения: выпущенная Бертони чуть ранее зенитная ракета поразила идущий справа штурмовик прямо в кокпит. Опрокинув свой нос, "Гюзель" на полном ходу устремилась к земле, упав прямо на дорогу, что вела на север из Мердж-эль-Ката. Видно было как в воздухе над местом падения рядом раскрываются парашюты - только две штуки. Второй штурмовик - тот что обстрелял по пути из бортовой турели Кея - принял в себя две ракеты "воздух-воздух" с несущегося на всех парах с востока истребителя - однако не было видно что бы их попадание нанесло ему какой-либо серьёзный ущерб. Бертони, наблюдая всё это на экране радара и через оптику, выстреливает по нему следующую ракету. Вражеский штурмовик, делая противоракетный манёвр, выпускает тепловые ловушки - на секунду на тактическом экране командира "Йомена" даже загорается сигнал "цель потеряна".
- Никуда не уйдёт, пер-ркеле... - младший капрал Кауко, сопровождающая цель со своего поста внутри машины, щёлкнула тумблером в своём оборудовании, переключив ракету в режим оптического наведения. Ракета продолжила свой путь к цели.
Джером, тем временем, довольно хмыкнув переключал передачи, постепенно разгоняя машину на Запад.

Впрочем, решимости вражеского штурмовика - который был уже достаточно низко и шёл на громадной скорости - это не убавило. Дав пару выстрелов по машине Рэмси из подвесного орудия, одно из которых прошлось по-касательной над крышей и срубило детектор микроволнового излучения, он развернулся к танкам северной группы, набирая скорость и уменьшая высоту - фактически, пикируя. В пилонах под крыльями у него можно было разглядеть две массивных бомбы.

На Юге, тем временем, бой принял особо ожесточённый оборот. Вражеские БМП довольно резко затормозили и начали выгружать пехоту, занимающую позиции в близлежащих кустах, и прикрывая их выгрузку шквальным огнём автоматических пушек. Залп из главного орудия Шермана, а также попадание одного из ПТУРов выпущенного фузилёрами из города лишает противника двух машин из шести - на их месте остаются только чёрные кочерыжки-корпуса. Однако свой десант они к тому моменту уже высадили. Танк Симондса тоже открывает огонь по БМП, но уже осколочно-фугасным - снаряд немного перелетает, и цель переживает обстрел. Однако взрыв раскидал десантников, выбегающих из нутра машины, в разные стороны. Кое-где - в буквально смысле. Мощность взрыва оказалась такая что несколько человек, оказавшиеся близко к эпицентру разрыва, просто разлетелись на составляющие.

Командир колонны БМП фузилёров ответил "принято" в ответ на призыв перемещать БМП, и Симондсу даже послышалось как где-то в городе зарычали двигатели. Однако на канал связи довольно быстро вклинился до этого молчавший командира взвода, с весьма озадаченным голосом.
- Фоксхаунд-3 на связи. Всем позывным: отставить перемещение, отставить перемещение! Оставаться на позициях. Ай-2... - на заднем плане у командира фузилёров раздалась длинная пулемётная очередь - Ай-2, пока вражеские огневые средства не будут подавлены - мои подразделения никуда не двинутся.
Командир первой роты МакБёртон, в свою очередь, отвечал:
- Санрей-1 на связи. Ситуация в норме, противник отступает, собираемся перегруппироваться и начать преследование.

Пока командир второго взвода переговаривался с соседними подразделениями, Аль-Халиль в скрывшейся за углом "Тайре" раздавал указания своему экипажу. Брукс понимающе кивнул, а Эстер, мрачно ухмыльнувшись похвале, снова прильнула к прицелу в полной готовности. В ответ на команду командира взревел электродвигатель, толкая корпус "Тайры" вперёд, а экипаж вжимая в спинки кресел. Плавном затормозив на самом углу, Брукс развернул машину к центральной группе противника лбом, а Джамиль ловким движением затолкнул свежий снаряд в казённик рельсотрона. Кто-то из вражеских БМП в южной группе это заметил и открыл беглый огонь из автоматической пушки: однако снаряды не долетают до позиций самоходки пару десятков метров, разрываясь в земле по левому флангу. Эстер, подгоняемая ощущением того что по ней стреляют, бегло поймала предполагаемого вражеского командира в перекрестье прицела. Крик "Выстрел!" тонет в грохоте рельсового орудия - ярко-белый луч снаряда попадает точно в сочленение башни и корпуса, вызывая детонацию боекомплекта. "Азап" под номер Т-4 тонет в развергнувшейся на его месте огненной геенне - Сейфулла успел заметить только как из всполохов огня и дыма к небу рванула башня, прежде чем Брукс переключил передачу и вжал педаль в пол, сдавая обратно под прикрытие дома.

Джамиль, подготавливая следующий снаряд к подаче, наблюдал за происходящим через дисплей из-за плеча Сейфуллы. С кривой ухмылкой на лице бросил в сторону стрелка:
- Аллах милостивый! Женщина, да что с тобой не так? Промахнись хоть раз для приличия.

Чуть севернее, в машине у Кокенуа, заряжающий Мамбуэн закидывал свежий кумулятивный выстрел, параллельно с тем как Моррис разворачивал башню на обездвиженный танк Т-1. Звучит команда "Готов!", и Моррис жмёт спусковую клавишу - орудие громыхает на всю округу. Кокенуа мог видеть как лобовая часть "Азапа" Т-1 скрывается в вспышке взрыва. Однако, когда дым рассеивается - кажется, что кроме нескольких сбитых блоков динамической защиты, попадание не причинило никакого ущерба.

Виварийцы, конечно же, не знали и не могли знать что командир "Азапа" отмеченного как Т-1 был командиром вражеского взвода на том фланге - а также умудрённым, опытным ветераном первой войны с Королевскими Системами, лишь недавно получившим офицерское звание. Обладая воистину стальными нервами, он собрал в кулак пошатнувшуюся волю своего экипажа к продолжению сражения, чем заставил ожить уже, казалось бы, давно списанный со счетов танк. Преисполненный кипящей, первобытной злобой за подбитых братьев по оружию из своего взвода, стрелок Т-1 развернул башню на последнюю цель которую он видел - на вспышку дульного пламени от выстрелившего по нему "Маршалла" сержанта Кокенуа. И делает выстрел. Ивандро хорошо видел этот момент на дисплее: ослепительная вспышка на том конце, заставившая ПНВ понизить яркость картинки на дисплее, и вражеский снаряд - стремительно увеличивающийся на экране...

В следующее мгновение внутри танка всё резко поменялось.

Вспышка - и интерьер танка преображается. Повсюду дым, темно, Мамбуэн кашляет, Моррис и Ситомпул в панике что-то кричат. Лампы дневного света разбились, включилось аварийное красно-оранжевое освещение. Ивандро полулежит-полусидит в своём месте. Где-то над головой искрят разбитые дисплеи, свисают оборванные кабеля, кругом валяются металлические и пластиковые осколки. Всё тело сковало от боли, а поле зрения сжимается в точку. Краем уходящего сознания Ивандро видит, с одной стороны, дыру - небольшую, размером с теннисный мячик вогнутую дыру слева-снизу от казённика орудия. А также видит свою руку - то, что когда-то было его рукой - на полу боевого отделения, прямо у него под ногами, оборванную в локте. Она лежит в куче мусора, разбитых тактических дисплеев и серебристых осколков вражеского БОПС. Похоже что случилось практически невероятное: бронебойный снаряд противника попал в корпус, и срикошетил от него прямиком в ослабленную наклонную нижнюю деталь, что между корпусом и башней, после чего пробивет её навылет, оканчивая свой путь только в месте командира. Осознав это, Ивандро - под несвязанные крики заряжающего - окончательно проваливается в чёрную бездну и теряет сознание.

Видя как над "Маршаллом" обороняющихся поднимается чёрный дым, кто-то из вражеских пехотинцев в южной группе радостно закричал, ускоренно разворачивая тяжёлое оружие. Противник очевидно несколько воспрянул духом, и обстрел фузилёров из автопушек БМП и пулемётов усилился - хотя последние отвечали им гранатомётным. Короткая и особенно точная очередь из автопушки одного из БМП срезает антенну радиостанции с танка Кокенуа, лишая его связи. В воздух также поднялось и несколько ПТУРов - один даже непонятно в кого летел - ракета упала через сотню метров. Но второй полетел как раз в лишившуюся командования машину Кокенуа,

И что было хуже всего: пехоте центральной группы, не смотря на потери прикрывающих их танков, кажется, передалась часть уверенности их южных собратьев. Закончив разворачивание расчётов тяжёлого оружия и прицеливание - они открывают огонь по танкам северной группы. В воздухе сверкают снаряды безоткаток, реактивные гранаты, пулемётные очереди. В машину Арчибальда звучно приземляется крупнокалиберная пуля, со свистом отрикошетив в небо - не долетела до командирского перископа каких-то несколько сантиметров. Неподалёку от позиций фузилёров прилегающих к северной группе рвутся миномётные снаряды - отделение миномётчиков из центральной группы развернуло своё оружие в их сторону.

И, в добавок ко всему этому, что-то тяжёлое стало громыхать на западе - а следом за этим грохотом, мощные взрывы стали прокатываться один за другим Югу от позиций южной оперативно группы. На связь с Арчибальдом по этому поводу даже вышел командир батальона, полковник Ричардс.

- Санрей-2, это Санрей-Главный. Как слышно? Фиксируем вражескую артиллерию в районе Тавры. Стреляют куда-то к Югу от Мердж-эль-Ката. Непонятно что они там нашли, впрочем, наших подразделений там нет. Готовы передать координаты, приём.

      Путь до Стигматы, а точнее, до космической станции Вентрис, прошел спокойно. Если враг и присутствовал в секторе, то не подавал виду, скрываясь в глубине астероидного поля, эдакого каменного леса, скорее даже бурелома. Со временем, «Гордость Проциона» всё чаще стала улавливать переговоры других имперских экипажей и прочие радиосигналы. И хотя визуально иные корабли не наблюдались, эфир стал очень оживленным, что помогло экипажу морально согреться — полоса дикого космоса осталась позади, и они больше не были одиноки. Перси, чья нервная система была взвинчена до предела и потому не мог уснуть, в какой-то момент поймал частоту небольшой охранительной группы кораблей Гарнизона, что сторожила дальние рубежи Вентриса. Доносящиеся издалека, искажаемые статикой и флуктуациями голоса неизвестных людей травили какие-то анекдоты и небылицы, истории из жизни и службы, разбавляя их рутинными отчетами и дежурной перекличкой. Тихие слова и смешки подействовали на него не хуже колыбельной, и Арнольд заметил, что навигатор стал кивать носом, пока не задремал.
      —...тут, конечно, фрикционки почти не осталось, но вроде держится пока. Во дырень! Разрез, ну...почти полтора метра будет. Поставлю времянку, но тут надо всю плиту менять. Вижу, что-то коротит...эээ...это у тебя там что ли?
      — Ага. Точно угодила по силовой трассе, разрез чистый...уже неплохо! Я это буду менять часа три. А вот и...ага, отставить три часа. Четыре. Контрольная панель сдохла, "пятерка". Джош, ты там далеко от ЗИПа? Посмотри там "пятерку" и три метра трассы. Ставь кофе в дежурке — похоже, сон отменяется, — Арктор в полуха слушал переговоры техников, которые в данный момент устраняли последствия удара Спрута. Это была тяжелая работа: стесненные условия технических коридоров, громоздкие и тяжелые скафандры, риск элементарно получить травму или, как в случае с Гарри, что латал обшивку корабля изнутри — улететь в открытый космос, что, с учётом текущей скорости крейсера, было равносильно смерти.

      Впрочем, ночка выдалась тяжелой не только у технической команды. Вероятно, сложнее всего пришлось Аттиласу: вслед за первым бойцом поступил второй с похожим ранением, а за ним — сводный брат принца со сквозным ранением. Брат битвы выказывал легендарную стойкость, но внимательные глаза Зейна ясно определили, что дается это ему с великим трудом. Прибывшие следом телохранители помогли ему снять силовой доспех и уложили на операционный стол. Крови было...очень много, поэтому амальтианец с прагматизмом ветерана оставил двух других, на скорую руку уколов их морфином и переключил всё свое внимание на Герцога. Только чудом внутренние органы и крупные сосуды оказались не задетыми: сантиметром правее, и медицина со всем опытом Зейна уже были бы бессильны. Операция длилась долго, и под конец Аттилас уже был готов сам возлечь на хирургической стол. Но обошлось. Лето был погружен в искусственный сон и подключен к целой гирлянде капельниц, призванных как можно быстрее поставить его на ноги. Ему стоило провести в стационаре по крайней мере сутки, и еще пару-тройку дней избегать любых физических активностей.

      Но приключения только начинались — вскоре притащили трофейное оружие симбионтов, а вместе с ним и предводительницу абордажной команды. Флавий, Меш и Аттилас собрались вокруг врага, из-за которого сегодня погибли люди, были раненные другие, а крейсер чуть было не вступил в ряды космического хлама. Несколько чашек крепкого кофе дали хорошего пинка уставшим разумам и телам. Внешний вид врага, меж тем, вызывал некий диссонанс. На вид девушке было лет двадцать пят или около того. Шелковый водопад светлых волос был выстрижен на тот же манер, что и у самого Зейна, но всё же не так радикально. Видимых ранений или хотя бы следов — ни одного. Напротив, её кожа была чистой и свежей, как у младенца. Аттилас провел торопливый осмотр, измерив пульс и давление, изучил реакцию зрачков и некоторые другие признаки. Ноль эффекта — хотя жизненные показатели "ведьмы" были в норме и соответствовали человеческим, она находилась в состоянии, похожем на кому: при полном отсутствии реакции на раздражители, артериальное давление, температура тела и дыхание находились в полном порядке. Возможно, своеобразная защитная реакция организма. Кузнец припомнил слово, что она выкрикнула после того, как он нанес ей смертельную рану: «Quensaam», что означало "сеть жизни" или "паутина жизни". Аттилас не слишком хорошо разбирался в культуре и понятийном аппарате симбионтов, зато кое-что об этом слышал Котта. Насколько он знал, это понятие занимало центральное место в жизни симбионтов — они считали, что соединены между собой в единую общность благодаря некоей жизненной энергии. Некоторые из симбионтов обладали способностью черпать эту энергию и использовать её, в то время как иные были лишь встроены в эту сеть. Это навело Флавия на мысль, что девушка, возможно, "забрала" жизненную энергию у подчиненных, "высушила" их, чтобы спасти себя. Быть может, она торопилась, и взяла больше, чем могла реально использовать, в результате чего остаточная энергия высвободилась и оглушила всех в реакторном отсеке, а сама ведьма отключилась. Может быть. Котта понимал, что занимается чистой воды теоретизированием, и его предположения могли быть бесконечны далеки от реального положения дел, и наоборот. В любом случае, наверняка могла знать лишь сама ведьма, разговор с которой сейчас был невозможен и неизвестно, когда еще состоится, ведь Алексей приказал поместить её в криокапсулу и приставить дежурного. Телохранители восприняли приказ с энтузиазмом — на корабле почти не было женщин, так что они без стеснения пялились на обнаженную девушку, что крепко спала за толстым стеклом импровизированной гробницы. Что ж, по крайней мере, за ней действительно будто круглосуточно присматривать.

      Оружие симбионтов тоже оказалось весьма интересными образчиками оружейной мысли. Первичный анализ показал, что их пушки являются синтезом живого и неживого. Корпус был выполнен из неизвестного полимера, внутри же находилась органическая начинка вперемешку с металлическим частями. Оружие было живым в том же смысле что и, например, растения. Чтобы узнать больше, требовалось его разобрать, что было в текущих условиях явно было не очень хорошей идеей. Но даже внешний осмотр показал много интересного; так, например, у этих "винтовок" отсутствовал видимый элемент питания наподобие батарей или магазинов. Внешние устройства управления, такие как спуск и то, что напоминало предохранитель, были не механического, а "живого" типа. Казалось, что при нажатии внутри щелкают суставы и натягиваются связки. Короткий штырь ствола, что испускал молнии, напротив, был металлическим. В общем, Меш нашел много общего между собой и этим оружием — сплав органики и механики. В принципиальном смысле, гранатомет симбионтов представлял из себя то же самое, что и их винтовки. Правда, внутри него что-то подозрительно булькало. К разочарованию и неудовольствию присутствующих, сфинктер на обратной стороне оружия разжался, и гранатомет...пукнул. Причём очень вонюче, терпким аммиачным запахом. К счастью, ничего не взорвалось и никто не пострадал. Вонючку и его друзей отправили в другую криокапсулу.

      Под утро выяснилось, что Ирма серьезно заболела. Это почти стало поводом для паники и нехороших мыслей о заражении, но Зейн, который уже почти что спал наяву, по симптоматике определил — Рейка подхватила византийскую желудочную лихорадку. Чертов недуг приковывал человека к постели, и лечение всегда проходило тяжело и долго. Увы, но фактически это означало, что Ирма выбывает из команды на неопределенный срок. Единственной разумной мыслью было передать её в госпиталь на территории Вентриса с последующей отправкой на ту же Византию Секундус. Хорошие новости заключались в том, что зараза не передавалась воздушно-капельным путём, но на всякий случай экипаж получил свою пригоршню иммуностимулирующих препаратов.

***

      «Гордость Проциона» совершала стыковочный манёвр с Вентрисом. Этот гигантский космический объект, построенный ещё во времена Второй Республики, служил базой для всех кораблей Гарнизона, коих было немало — только крупных кораблей классом не ниже фрегата насчитывалось около пятнадцати штук, а мелочевки и подавно. Изначально Вентрис представлял из себя перевалочную станцию, сообща построенную крупным картелем горнодобывающих компаний, работавших в Саргассовом Поясе. Вентрис задумывался как полноценный орбитальный город, в котором работники корпораций могли бы проживать на постоянной основе вместе с семьями. Здесь имелись досуговые центры, школы и детские сады, магазины и спортивные комплексы, салоны красоты и даже зеленые парки. В те времена жизнь на Вентрисе считалась очень престижной, в то время как планета внизу, Стигмата, обеспечивала станцию продовольствием и являлась, таким образом, всего лишь придатком. Но прошло время, Вторая Республика стала частью истории, и станция пришла в упадок. Второе дыхание станция получила, когда началась история с симбионтами, и соседние миры падали один за другим — Чернобог, затем Дайшань и, наконец, Абсолюция. Дом аль-Малик насмерть встал перед лицом инопланетной угрозы, но Владимир I еще на заре своего восхождения понял, что это не вполне честно, и что дело защиты Стигмата и всего человечества — общее дело.       
    Так Стигмата перешла под юрисдикцию империи, и был основан Гарнизон. Вместе с этим, Вентрис был перестроен как военная база, и бывшие складские помещения для хранения руды были превращены в ремонтные мастерские, ангары и доки, а уютные квартиры и апартаменты для топ-менеджеров — в казармы, госпитали и арсеналы. Космическая станция стала последним рубежом и перевалочным пунктом перед тем, как очередное подкрепление на орбитальных транспортниках спускалось на поверхность Стигматы. Сколько крепостных крестьян, срочно рекрутированных и направленных на войну, там сложили головы, не поддавалось подсчёту. Люди гибли, но и симбионты несли потери. Поскольку симбионты оказались фактически заперты на планете, им не оставалось ничего иного, кроме как пополнять свои ряды за счет крестьянского ополчения. Впрочем, помимо не обученных ополченцев, были там и серьезные силы. Так, Универсальная Церковь была представлена легионом «Явление Света» под шефством ордена Эскатоников, и легионом "Сыны Зала", где офицерами выступали Братья Битвы, под началом Ортодоксов — с другой. В последнее время ортодоксы увеличили своё влияние, создав добровольческий орден — Орден Стигматы. Имперская власть была представлена Третьим, Пятым, Седьмым, Девятым и Одиннадцатым Легионом. Лига своих войск там не имела, хотя Цепники, чья штаб-квартира находилась на сопредельном Стигмате Беннокбёрне, исправно пополняли имперские легионы. Теперь, когда принц Алексей доставил отряд солдат в криоблоках, всё должно было изменится. Этот батальон должен стать первым шажком Лиги в наращивании своего влияния. Ещё бы, ведь когда-то Стигмата и Вентрис были собственностью тех самых корпораций, наследниками которых и стала Лига...

      Ларкин прибыл на Вентрис за пару дней до принца. Очередное задание стало для него чем-то вроде проверки на прочность. До сего момента Леас по-мелочи мотался по империи там и тут, иногда возвращаясь на Беннокбёрн или зависая в более привлекательных мирах, таких как Лигхайм, например. Кому-то из конторы приглянулась его исполнительность, и вот, он тут. Стоит у причала № 9, в ожидании боевого крейсера, на борту которого в состоянии глубокой заморозки находился батальон отчаянных сукиных сынов и опаснейших головорезов, собранных по всей империи, как крупицы золота из песка. По слухам, набором батальона заведовал лично консул Эрвин Поммель — легендарный командир танковой бригады «Тигры Пустыни» и мастер-наставник по тактике в Военной Академии Лиги. Может быть, конечно, враньё. В любом случае, поручение Леаса было очень ответственным: он должен был принял живой груз у курьера, сверив накладные и совершив прочую регламентную рутину. Эта часть задания виделась совершенно ерундовой, в отличии от другой: Эл-Эл должен был умудриться договорится с новоиспеченным командиром Гарнизона Стигматы о прибытии боевого отряда Торговой Лиги и вообще согласовать их дальнейшую деятельность. Он вляпался в полное дерьмо, потому что уровень общения Леаса с Карметой Декадос был примерно таким же, как между навозным жуком и львом. Было сомнительно, что он вообще получит разрешение на аудиенцию. А если он его не получит, то песенка его спета. Короче, всё по-военному: "роди" да "не ебёт".

      Днём ранее с Беннокбёрна прибыл транспортник с контейнерами, забитыми оружием и снаряжением для отряда, и судя по стоимости страховки, кто-то очень щедро раскошелился; речь шла о пятизначных суммах, причем в орлах. Кто-то из верхушки Лиги был очень заинтересован в создании батальона, и Леас мог лишь догадываться, какие интриги и долгоидущие планы стояли за всем этим. Обычно отряды наемников носили какое-нибудь броские названия, вовсю используя хищную фауну и прочную "опасную" тематику. Но заказчик решил дать отряду совершенно нетипичное имя: «Цугцванг». Оно казалось даже несколько забавным, если бы не тот смысловой посыл, что стоял за ним. Цугцвангеры должны были получить в своё распоряжение навороченные пушки и лучшую солдатскую снарягу. С учётом, против кого им предстояло воевать, в этом не было ничего удивительного. Но даже имперские легионы были вынуждены довольствоваться куда более худшим оружием.

      Эл-Эл ожидал увидеть какой-нибудь транспортник под нейтральными флагами. Но вместо типичного грузового корыта, мимо обзорных иллюминаторов причала проплыла туша боевого крейсера. На вороненых броневых плитах корабля золотом красовалось название — «Гордость Проциона», а чуть ниже обрамленное оливковым венком кредо: «Ad augusta per angusta!». И словно в подтверждение тому, было видно, что крейсер побывал в бою, причем недавно. И всё же, Леас никак не ожидал, что службой доставки послужит сам Легат. Судя по всему, его попросили большие люди из Лиги. С учётом того, что не так давно состоялось большое заседание Регента, на котором легат просто обязан был присутствовать, его попросили не просто большие, а очень большие люди. Самая верхушка. Из паззла понемногу стала складываться целостная картинка. Ведь понятно, что этот хлыщ Алекто прибыл сюда с инспекцией, "по делам имперской важности". И кого он навестит первым делом? Верно, сучку Декадос. Собственно, до Эл-Эла дошло, что он сорвал джекпот, ведь кто еще, как легат имеет зеленый свет в любой кабинет в этой засранной системе? Дело за малым — грамотно разыграть карты и сесть в фарватер его легатского сиятельства. На руках у Леаса был туз в виде информации о реальном положении дел в этой дыре, и козырной туз в рукаве — фактическое шефство над бригадой отмороженных и бесславных ублюдков в лице цугцвангеров.

      В эту летнюю ночь Алексею снился чудный сон. Свежий ветерок из приоткрытых ростовых окон скользил по коже, вверх по могучей груди, шелестя рыжими волосами с благородным золотым отливом. Принц стоял на берегу, и ступни утопали во влажном песке. Море шумело прибоем у их ног. Тонкая женская кисть казалась крошечной, почти детской в его руке. Алексей повернулся, чтобы рассмотреть свою обнаженную спутницу. Но солнце почти зашло, и мрак скрывал её лицо; ночной прибой становился шумным, и в какой-то момент нежные волны обернулись беспощадной стихией, захлестнувших молодых людей. Буря забрала принца в беспросветную пучину, и тонкие пальцы выскользнули из его руки. В кромешной тьме вдруг вспыхнули звёзды, и он увидел диск планеты, и скрывающееся за ней солнце, последними лучами цепляющееся за край мира. Живой, зеленый, с живописными морями. Мимо, в абсолюте тишины космоса, проплыл величественный дредноут. Старинный метроном отбил последние такты — исполинский корабль уронил свой смертельный груз на планету, и всполохи ядерного пламени затопили её, испепелив океаны, леса, людей, всё живое. Вспышки взрывов, вначале ослепившие Алексея, рассеялись, и он понял, что мир внизу жив, будто и не было чудовищного истребления.
      — Ты совсем не похож на меня, — покачал головой отец. На мостике боевого корабля никого, кроме отца и сына, не было. Владимир I выглядел в точности, как его запомнил принц в день коронации. Наверное, с точки зрения внешности он был идеален для могущественного повелителя человечества: статный и высокий, с благородной сединой на висках, чуть усталый и с морщинками в уголках внимательных глаз. Мудрый и решительный, он завоевал популярность в народе и среди власть имущих. Новости о его смерти в день коронации воспринималась как очень плохая, неудачная шутка. Алексею было всего двенадцать, когда это случилось. Но уже тогда понимал, что это означает для него и для всего Дома. Понимал он и то, что отец рассчитывал на него. Владимир I часто говорил о наследии, словно чувствуя близость смерти. И вот, сейчас он опять говорил. Разумеется, он имел ввиду не внешний облик.
      — Ты уже посещал Стигмату? — спросил он, заложив руки за спину и наблюдая за плывущей внизу, за обзорным иллюминатором, планетой. Принц промолчал, но ответ и не требовался.
      — Присмотрись к этому миру. Оцени перспективу. Иногда нужно взять ответственность на себя, даже если тебя об этом никто не просит, или же её груз кажется неподъемным. Страх и непонимание... в их основе лежит личное нежелание человека это исправить. Угроза нарастает, но человеку свойственно искать легкие пути. Смотри шире, будь смелей. Новый командир гарнизона Стигматы не поможет этому миру. Но в стане её врагов ты сможешь найти союзников. Ценой множества жизней, впрочем. Выбор за тобой, — он замолчал, словно дав возможность Алексею обдумать сказанное. Но он не мог. Далёкий мир внизу приковал всё его внимание, и мысль остановилась. Принц почувствовал, что провидческий сон ускользает, растворяется. За несколько мгновений до пробуждения, он услышал обрывки последних слов отца:
      —...связывает гораздо большее, чем ты думаешь.

      Холодный пот, смятый шелк летнего одеяла. И ужасная боль в голове, словно вчера он надрался как в последний раз. Наконец, мокрое под носом — верно, кровь. Но боль вскоре ушла, ихор перестал идти носом. По коридорам его резиденции на Византии Секундус, прямо к его покоям, бодрым шагом ступал слуга — разбудить своего господина, умыть его и побрить, одеть и накормить завтраком. Этим утром ему предстояло явится во Дворец, на традиционное квартальное совещание. Как и всегда, председательствовал Регент, внимательно слушая доклады и мнения имперских чиновников и благородных. Обыкновенно это была самая скучная, первая часть совещания. Потом начиналось нечто куда более интересное, касающееся самого Алексея непосредственно: указания и поручения. Но был еще один момент, делающий этот совет особенно важным — очередные назначения на три важнейших поста в империи, следующих после регента: командующий Имперским Флотом, глава Имперской Разведки, и командир Гарнизона Стигматы.
      Аэрояхта доставила принца за какие-то жалкие полчаса, с легкостью преодолев три сотни километров до Имперского Города. Алексея сопровождала верная дюжина телохранителей, которым пришлось сменить привычную и удобную полевую форму на лощеные двубортные мундиры и фуражки с жестким блестящим козырьком. И непременные брюки с лампасами, заправленные в начищенные до зеркального блеска сапоги. Он мог скучать, наслаждаясь превосходным кофе и унылом видом за просторными иллюминаторами: бесконечные рисовые поля и фермы, перемежаемые беспросветными трущобами, в коих, в массе своей, и обитали шесть миллиардов человек населения планеты, не считая чуть более полумиллиона Чужих.

      Императорский трон давно пустовал. Подле него располагалось кресло Регента, стоящее во главе огромного стола. Один за другим вставали люди, докладывая о разных сферах жизни Империи. Соотношение населения осталось прежним; как и в прошлый раз, семьдесят пять процентов подданных составляли крестьяне. Восемнадцать процентов лично свободных, то есть йоменов. Благородные феодалы, адепты Универсальной Церкви и члены Лиги — семь процентов в совокупности. Сухие цифры и слова сменяли друг друга, сливаясь в единое полотно, и так продолжалось до тех пор, пока слово не взяли первые лица Империи.
      Глава Торговой Лиги, мастер Тайрус Спир из Гильдии Магистров, объявил, что в связи с высоким спросом, а так же переходом с метода линейной амортизации средств производства на интервальный, Торговая Лига приняла решение сохранить повышенную стоимость на эликсир и прочую продвинутую медицинскую продукцию. Среди благородных и высокопоставленных имперских офицеров поднялся ропот негодования, но Спир поспешил успокоить их, заверив, что Лига приняла во внимание ситуацию на пограничных территориях Империи и посему гарантирует скидку в пять процентов на контракты по поставкам живой силы в ряд приграничных миров, с полным списком которых все желающие могут ознакомиться позднее, после совещания.
      Патриарх Езекия, улучив момент, скромно добавил, что Папа рассмотрел прошения народов Империи и, посоветовавшись с Коллегией Этики, разрешил использование големов для защиты человечества. С учётом текущей ситуации, Папа предоставил право приобрести лицензию на использование големов для Великого дома Хазат, Хоуквуд и Ли Халан, а также одну бесплатную для командира Гарнизона Стигматы. Соответствующие сведения были доведены до Инквизиции во избежание "недопонимания". Он также сообщил, что Универсальная Церковь оставляет за собой право в любой момент отозвать лицензию. В конце своей речи Патриарх сообщил, что в связи с многочисленными этическими нарушениями, засвидетельствованными актами богохульства и непомерной жестокости, Папа принял решение отлучить герцогиню Саландру Декадос от Церкви. Григорий Декадос, представлявший Дом на совещании, побелел от шока и гнева, но всё же сумел сохранить лицо. Езекия указал, что Саландра может вернуться в лоно Церкви, если встанет на путь исправления. Дальнейших же нарушений Папа не потерпит и, если Саландра не одумается, ей угрожает присвоение статуса Anima Mort.

      Между курганцами и Домом Хазат началась очередная кровопролитная война за Хиру. Кто-то осторожно заметил, что имеются сведения, согласно которым был ранен сам глава дома, принц Хуан Якоби Нельсон Эдуардо Арагонский. Герцог Хосе Алонсо Луис-Эдуардо Арагонский, что представлял свой Дом на этом совете, твердо и четко заявил, что это не более чем жалкие слухи: принц был в полном порядке, и при его личном участии по полчищам варваров был нанесён сокрушительный удар. Вопрос изгнания варваров, как уверял герцог, можно считать закрытым. Баронесса Моргейн Хоуквуд, чья потрясающая внешность притягивала мужские взгляды, задумчиво озвучила мысль, что, вероятно, на военных совещаниях курганцев выражаются полностью противоположные факты. Григорий Декадос в ответ поинтересовался, что она думает о военных совещаниях вулдроков, прочно обосновавшихся на приграничных с домом Хоуквуд мирах. Баронета Салома аб-Рашмана из Дома аль-Малик откровенно развлекала перепалка, а скромница и красавица Фатива Ли Халан лишь притупила взор, то ли стыдясь своих коллег, то ли просто избегая вовлечения в словесные баталии. Дальнейший обмен любезностями грозил превратить совещание в балаган, поэтому Регент резко прервал эти разговоры и объявил:
      — Господа! Полагаю, мы можем считать информационную часть совещания исчерпывающей и законченной. Дальнейшие обсуждения предлагаю проводить вне имперского совета. Теперь, как Регент Империи Фениксового Трона, мы хотели бы объявить об очередных назначениях, — после его слов, все присутствующие смолкли и сосредоточились. Алексей прекрасно понимал, что назначения Регента будут являть собой ничто иное, как результат подковерной политической борьбы, взаимных угроз, подкупов и шантажа.
      — Итак. Мы, Регент Империи Фениксового Трона, подтверждаем и свидетельствуем неизменность прав и обязанностей всех сословий Империи в соответствии с учением Универсальной Церкви о Цепи Эманации и Универсальной Иерархии. Для вещей пользы и блага Империи, командующим Имперским Флотом назначается принцесса Виктория Хоуквуд! Главой Имперской Разведки назначается герцог Катиб Асваб Бен захид аль-Малик! Командиром Гарнизона Стигматы назначается графиня Кармета Декадос! — зал выдохнул, охнул, и шепотки побежали тут и там. Слова были сказаны, и теперь заинтересованным лицам предстояло как следует подумать, проанализировать ситуацию и сделать выводы о новом раскладе сил и последствиях. Алексей прекрасно понимал, что так как до Выборов осталось всего два квартала, вскоре развернется отчаянная борьба за Фениксовый Трон. Ему стоило и самому ковать железо, но, если он неправильно истолкует позицию фигур на шахматной доске, то дом Алекто может не дожить не только до Выборов, но и даже до следующего совета, на котором вновь произойдут назначения.
      — Имперскому легату, принцу Алексею Алекто, поручается инспекция Стигматы и Демилитаризованной Зоны Симбионтов для предоставления доклада Регенту. В связи с этим ему предоставляется эксклюзивное право на посещение соответствующих миров, — головы присутствующих повернулись к принцу, и Алексей мог бы собрать целую палитру взглядов и эмоций, от сочувствия до ехидства.

***

      Друзья, спутники, союзники и помощники принца Алекто прибыли в небольшой космопорт, расположенный на территории Дворца незадолго до окончания высокого совещания. Их разместили в приватном зале ожидания, специально отведенном для свиты легата. Метрдотель развлекал гостей как мог; им были предложены напитки и угощения, живая расслабляющая музыка и прочая богатая мишура. Бесплатно, разумеется. Предстоящие дела оставались полной загадкой для них, хотя некоторые могли, как минимум, догадываться. Предполагалось, что принц обрисует им ситуацию и разъяснит им задачу, после чего стоящий на приколе шаттл «Гордости Проциона» доставит их на борт крейсера. А меж тем, пока Алексей не прибыл, им оставалось лишь вкушать предложенные напитки и блюда, или же и вовсе слоняться по космопорту, изучая древнюю архитектуру и великолепное убранство.

      Наиболее занятым делом был, пожалуй, Арктор, коему ещё загодя предоставили увесистые материалы, содержащие технические сведения о крейсере. Такой огромной посудиной, да еще и военной, ему ещё не доводилось управлять. Но, с другой стороны, Арнольд уже пилотировал крупные грузовые корабли, а потому примерно знал, чего ожидать. Проблемы, меж тем, были видны ещё издалека: судно подобного класса предполагало наличие двух пилотов, ему же предстояло управляться в одиночку. Из инструкции он выяснил, что место второго пилота, одного навигатора и четырех инженеров было упразднено, так как большая часть функций отдана на откуп Мыслящим Машинам, равно как и большая часть артиллерийских систем, хотя сами места стрелков остались на месте. Но логика таких решений была понятна и резонна — сокращение экипажа в обмен на повышенную автономность, а значит и дальность, продолжительность полетов. По его прикидкам, запасов пищи и воды должно было хватить примерно на восемьдесят дней пути при текущем количестве экипажа и пассажиров, и это был очень хороший показатель, позволяющий сунуться в темные уголки космоса.
      Вооружение корабля можно было назвать неплохим, но далеко не лучшим: главный калибр в виде тяжелой мезонной пушки сопровождался тяжелым бластером и рельсовой пушкой на одной платформе, и два легких лазера с гарпунной пушкой — на другой. Пусковые установки содержали в общей сложности десять легких ракет, пять средних ракет и две торпеды. Этих игрушек вполне хватало, чтобы разобраться с пиратами и с большинством боевых кораблей классом ниже, но соперничество с более тяжеловооруженным одноклассником уже было под вопросом, не говоря уже о линкорах. К счастью, архитекторы хотя бы не стали приносить в жертву энергетические щиты корабля, так что он имел девять щитов по левому борту и столько же — по правому. Прочие подсистемы корабля также оказались на достойном уровне — электромагнитные, лазерные и радио сенсоры, спасательные капсулы, ангар для шаттла и сам шаттл, грузовой отсек и внешние магнитные контакты для небольшого грузового контейнера либо корабля малого класса как, например, шаттл. Весьма кстати оказался и расширенный термоядерный накопитель, который как бы продолжал лейтмотив «Гордости Проциона» в качестве корабля с повышенной автономностью. В общем и целом, корабль для своего класса был неплохим, хотя до потолка технической оснащенности было ещё далеко.
      Как о корабле в целом, так и в части дальнейших улучшений мог бы сказать Кузнец, которому, по всей видимости, предстояло занять пост главного инженера. Его внешняя скромность и невыразительность пугающе оттенялась неприкрытой кибернетикой, равно как и футлярами, в которых хранилось оружие и доспех. За исключением принца, никто не знал, что Меш в своё время прошел курс подготовки в Братстве Стали — внутреннем круге Гильдии. Выпускники Братства были компетентны не только в области вооружений, но и в самом искусстве боя. Сочетание хладнокровия, традиционного для Кузнецов, и механических частей, наличие которых в известной степени изменяло характер человека, делало из Меша чуть ли не боевого киборга-голема. К счастью, его разум всё-таки оставался человеческим, так что о критических ошибках, порой превращающих Мыслящих Машин из помощников в худших врагов, можно было не беспокоиться.

      Особняком от прочих держались два других представителя Торговой Лиги, в лице Ирмы и Эмиля. Надо отметить, что при этом они умудрялись находиться и в отдалении от друг друга, присматриваясь и принюхиваясь. Да, они являлись людьми одной и той же Гильдии, но разных её подразделений и лично друг друга не знали, хоть и были заочно знакомы через третьи руки. Два Комбинатора казались полной противоположностью друг друга, по крайней мере внешне. Ирма жила на яркой стороне, в то время как Эмиль обитал в тенях. Это, наверное, и к лучшему — смотреть на него было неприятно почти на физическом уровне. Его странное, аморфное лицо в некоторых людях вызывало иррациональный страх. Он и сам, в некотором роде, служил воплощением одного из главнейших страхов любого человека. Страха смерти. Такие, как он, являлись редкостью среди Комбинаторов, и в этом смысле Ирма была более типичной и...надёжной. Его холодный разум убийцы давал ему очевидные преимущества, но ограничивал в иных сферах, где для Комбинатора было выгоднее быть более человечным, таким, как Рейка. Но свой страх, или, скорее даже, инстинкт самосохранения, имелся даже у такого человека, как Эмиль. Среди присутствующих он один с циничным пессимизмом понимал: их предприятие может быть чертовски хорошим и удачным. До тех пор, пока они не наживут врагов, и на их вслед встанет оперативник из Гильдии Терминаторов. Ему бы рассмеялись в лицо, озвучь Эмиль эту мысль; почти легенда или страшилка для взрослых, большинство ставило существование этой гильдии под сомнение. Эмиль, меж тем, вполне осознавал причину такого отношения: терминаторы не оставляют следов и не оставляют свидетелей. Искомая цель просто исчезает. Выходит из дома и никогда не возвращается. Теряется в космосе. Заходит за угол и выпадает из этой реальности. Откуда же сам Служка знал? Вот именно по этим причинам и знал. Инстинктивно чувствовал существование куда более опасных хищников, обитающих в темных толщах вод. Пока что он держался границ охотничьих угодий, но поступив на службу к принцу, черта стала менее осязаемой. И в каком же качестве переступит границу? Охотника или добычи? Кто знает.

      В троих мужчинах, также держащихся отдельно, безошибочно угадывались служители Универсальной Церкви. Их одеяния украшались священными символами, обозначающих причастность к тому или иному ордену. В основе этих знаков неизменно лежало стилизованное изображение Врат — круг с четырьмя треугольниками, симметрично расположенных на диске и обращенных вершинами вовнутрь. Но имелся элемент, штрих или дополнение, будь то клинок, чаша или мистические руны. Брат Лето, состоявший в чине облата, ранее видел своего сводного брата разве что на изображениях. Герцог и понятия не имел, что он за человек. Вероятно, ему что-то рассказывали об Алексее, но политический налёт таких суждений неизбежно искажал истинное положение дел. Во всяком случае, Лето точно знал, что его брат к своим двадцати двум годам не проявил себя как прославленный воин, а предпочел стезю политика и, вероятно, интригана. Это, должно быть, являлось одной из причин, почему он вообще попал в его свиту или команду, если угодно. По иронии судьбы, по своим качествам бастард куда более походил на отца — в свои двадцать пять, не имея никаких могущественных покровителей, Лето принял чин облата и, таким образом, вёл под своим командованием отряд простых боевых братьев. Способный к тактическому и стратегическому мышлению, он искоренял нечисть по всей империи, будь то варвары и еретики, или мутанты, бестии и ожившие мертвецы. Прошедший суровую школу, вряд ли он в самом деле испытывал мерзкий липкий страх перед кем-либо. Но фанатичным рыцарем Универсальной Церкви его сложно назвать, и простое человеческое не было чуждо. Оставался открытым другой вопрос — как сложатся его отношения с братом, кем они станут друг для друга, и оправдает ли Лето татуировку на своем правом плече.
      Аттилас Зейн, диакон Святилища Вечности, или, как их еще называли, Ордена Амальтийцев, был давно и хорошо знаком с принцем. Более того, он хорошо знал и его отца, и в этом смысле Аттилас, должно быть, воспринимался как давний друг семьи. Зейн не только следил за развитием Алексея, но и когда-то лично врачевал раны Владимира I, который принимал личное участие во многих битвах. Это был поразительный человек; откровенно говоря, единственный, что сумел добиться поддержки Церкви и Лига, а вдобавок к этому — пяти Великих домов, ныне исчезнувших или ставших жалкими и незначительными. Он видел взлёт и падение великого человека, и для меланхоличного Зейна это имело особое значение. Среди присутствующих, именно Зейн обладал наиболее богатым опытом путешествий и выживанию на различных мирах. Более того, Аттилас умел ещё и оказывать квалифицированную медицинскую помощь в отвратительных условиях, умудряясь одной рукой шить рассечения, а другой — отстреливать врагов на подступах. В остальном же он имел реноме священнослужителя одного из наиболее миролюбивых орденов.
      Наконец, третьим и наиболее выделяющимся среди коллег-церковников был брат Флавий Котта, занимавший чин иллюминатуса, или, переводя со старинного языка, "просвещенного". Худощавый, при этом очень высокого роста, бледный и скрывающий глаза за непроницаемо-темными линзами очков, он в чем-то олицетворял репутацию и молву, сложившуюся вокруг Ордена Эскатоников. Магические символы, дополнявшие знак Универсальной Церкви, были загадочны и непонятны для присутствующих, а непонимание, как известно, зачастую вызывало недоверие и враждебность, а вовсе не любопытство и желание познакомиться. И было на то причины. Так, ныне пустынный и почти безжизненный мир в одноименной системе Нигде, некогда был живописным и зеленым, покрытый плодородными полями, долинами и реками. А потом этому всему внезапно пришел конец. Точные подробности следствия были мало кому известны, но в конечном счёте Церковь признала, что виной тому — Спесь. То, что случается со священником, использующим теургические ритуалы и ступившим на опасную и тёмную дорожку. Казалось просто немыслимым, что целый мир мог погибнуть из-за одного мерзавца, но, тем не менее, именно таким образом обстояли дела. Поэтому многие посторонние относились к эскатоникам с известной опаской, а некоторые из числа Церкви, особенно Инквизиции, и вовсе считали за еретиков и колдунов, по странной причине допущенных быть частью клира. Впрочем, были и оборотная сторона — мудрость и знание, обращенное не только в повседневность и прошлое, но и в будущее тоже. Попав в свиту принца, Котта получил возможность странствовать, встать на путь Поиска, первой из церковных добродетелей. Пока что Алексей даже и не подозревал, насколько Флавий мог бы быть полезен ему и, особенно — особенно — в контексте тех планов, что он задумал.

      Юлиан Отэ был единственным благородным из присутствующих, и если не по крови, то по статусу точно. Его молодой оруженосец, семнадцатилетний Александр, внешне был полной противоположностью своего господина: короткие светлые волосы, отсутствие растительности на лице, светлая, почти молочная кожа. Александр впервые в жизни оказался на Византии Секундус и в первые в жизни — на столь развитом мире, в отличии от Отэ, который прибыл на столичный мир по случаю коронации Владимира I, закончившейся трагедией. Всё для паренька здесь было в диковинку. Он шагал по зеркальному мрамору пола, запрокинув голову и рассматривая великолепную лепнину и фрески зала ожидания, одновременно поглощая предложенные пирожные с устрашающей скоростью. Некогда дворовая собачонка, теперь Александр стал верным помощником и слугой Юлиана. Несмотря на процедуру ресоциализации, в оруженосце осталась некоторая простоватость и непосредственность крепостного сына, но он был честен и бесконечно предан, а в бою — злобен, как хорёк, и не гнушался подлых, зато эффективных ударов. Сам Юлиан являлся, в первую очередь, воином, и за ним не числилась какая-то сомнительная история или секрет. В этом смысле его дом был схож в принципах и идеалах с Великим домом Хазат, чьим вассалом Юлиан и являлся. С другой стороны, за ним сходством не прослеживалась какая-то особенная связь; так сложились обстоятельства, и тогда выбор был прост: остаться на плаву или внести имя дома Отэ в длинный список тех, что перестали существовать. Он не был особенно богат, в частности потому что его домом являлась планета Тируэль, находящаяся в системе Арагон. Засушливый мир некогда был покрыт песками и ничем более, но терраформирование во время Второй Республики сделало планетой обитаемой. Впрочем, здесь вода и зелень были огромной ценностью. Небольшое население планеты всего в сто тысяч человек примерно поровну разделялось между между домом Отэ и двумя другими Малыми. В общем, на фоне столичной планеты Арагон с его миллиардным населением, Тируэль был сущей дырой, но полезные ископаемые позволяли местным держаться на плаву, а самому Юлиану — жить в сытости и комфорте. Но, что и говорить, за это право он заплатил, и платить пришлось кровью и братской войной. Отсутствие внятных перспектив сделали своё дело, поэтому Отэ не выгнал агентов Ока Императора, когда те прибыли к нему в секретности. Выслушал, подумал и принял решение. Теперь он здесь; "здесь" же витала атмосфера интриг и больших проблем, но и больших возможностей тоже.

      Наконец, слуги распахнули широкие двери, и все разговоры прекратились. Официантов и музыкантов словно и след простыл. В зал прибыл сам принц Алексей Алекто, облаченный в алый плащ и черный с золотом мундир, на которым виднелись знаки отличия легата и дома Алекто. Дюжина рослых телохранителей, облаченных в том же стиле, сопровождали Алексея, теряясь на его фоне. Настало время приветствий и первых слов; часть людей из своей будущей команды принц видел впервые, зная о них лишь по подробным характеристикам и жизненном пути, других же он знал лично.

Чтобы стоять в дозоре не нужен голос. Молот и щит - вот тот колокол, что предупредит отряд об опасности. Об этом думал Роберт, молчаливо, но грозно встав рядом с командором, будто подтверждая его приказ. Уже собирался вызваться первым, как Элиас обратился к нему...

Вряд ли от брата укрылось, как мельком глянул на чародейку Безмолвный - впрочем, не укрылось от него и то, что колено преклонил младший брат без малейшего промедления. Разумеется, он не любил колдунов и не собирался отдавать жизнь за одного из них. Даже если его растерзают на части адские твари, когда он закроет собой Эвелинн - он погибнет не за нее, не ради нее. А ради клятвы, что взял с него Элиас, зная, что Роберт доверяет ему говорить за двоих - даже, когда требуется решить вопрос жизни и смерти, долга и чести.

И сейчас, когда слова были произнесены, Роберт поднялся на ноги, снял шлем и, на пару секунд задержав командора, схватил его за предплечье, будто подтверждая рукопожатием свою решимость исполнить возложенный долг. Когда-то давно это было самым обычным приветствием - сейчас же осталось привилегией орденов, получив и символическое значение тоже. Рука к руке, вены к венам, такое рукопожатие означало узы братства, крепленного кровью, пролитой вместе не раз.

Даже если бы он хотел, Роберту теперь было бы не отвертеться от клятвы. Но, хотя исполнение ее не сулило никакого удовольствия, оно слишком давно не играло никакого значения для храмовника, в отличие от чувства хорошо исполненного долга.

Он давно узнал простую истину: если ты отчаянно цепляешься за что-то, то будешь жестоко страдать, если у тебя это отнимут. Но если отрекаешься добровольно - получаешь взамен нечто большее, чем мог вообразить...

Безмолвный вновь обратил свой взор (правда, теперь уже не укрытый шеломом) на чародейку, которую ему было велено защищать - и снова посмотрел на Элиаса, не опуская пока что оружия. Молитва Создателю через восстановление алтаря, без сомнения, была призвана сплотить отряд вокруг командора - но Роберт в этом не нуждался и теперь искал позволения первым вступить в дозор, пока остальные обустраивают лагерь.

Хитопотеп I

Как многие в династии Сраканидов, ты обладал тонким чутьём приближающейся смерти: чувствовал, сколько тебе отпущено судьбой, с точностью до года. Как будто, если закрыть глаза и вспомнить себя маленьким, как будто уже в 10 лет кто-то словно написал тебе на незримом папирусе, что срок твоего правления - 30 лет.

Когда час настал, ты помылся, лёг на большую каменную колоду во дворце и начал громко звать магов. Они были тут как тут - за несколько дней вы в тайне детально договорились, как всё будет происходить. Ты попросил их при свидетелях и делая паузы для писца-пиктографа, пожалуйста, извлечь тебе мозг через ноздри с помощью металлических спиц с крючками, если им не трудно.

Затем, оказать тебе услугу, и сделать аккуратный надрез в нижней части живота, вытащить органы и промыть брюшную полость пальмовым вином - вот оно, как раз стоит в вазе в углу. Потом, если магов не затруднит, ты хотел бы, чтоб живот наполнили благовониями и зашили.

Маги старательно изображали шок, один даже сумел побледнеть на моменте, когда ты попросил, чтобы сердце, кишечник и мозг не выбрасывали шакалам на помойку, а аккуратно сложили в керамические стаканчики-канопы, наполнили консервантом, закрыли крышками в виде голов Сета и прочих чудовищ, и составили на полу вокруг тебя.

Тут ты запнулся и наморщил лоб, глядя в потолок. Забыл, как дальше.

Маг робко подал голос. Может быть, в дополнение к этому, ты хочешь, чтобы в течение 70 дней после процедуры тебя не беспокоили, а оставили в ванне? Например, в ванне со щёлочью? Где ты, уже без органов, будешь бальзамироваться?

Да, подхватил ты. Такова твоя последняя воля. А на 71-й день ты высказал пожелание обмотать себя лентами из виссона и как следует промазать камедью, чтобы всё склеилось. Потом с танцами и плачем положить тебя в дизайнерский сракофаг. На этом моменте писец оторвал палочку от папируса и посмотрел на тебя. Но ты не видел, да и плевать уже было.

Всё тот же догадливый маг высказал догадку, что сракофаг - это, наверно, такой дорогой гроб из золота, чёрного дерева и изумрудов, символически пожирающий тела царей вашей династии? Чтобы их душа могла существовать вечно?

Киваешь мрачно, настраиваясь на мумификцию и думая о былом: всё так, всё так.

Маг продолжает гнуть своё. Слушаешь его нудёж, сжав зубы - но это часть контракта.

Не потому ли великий царь захотел такого ритуала, что он верит (как верят многие образованные люди), что бог-баран Хнум, создавший людей из глины, наделил их двумя душами, по имени Ка и Ба?

Потому.

Не потому ли бессмертный правитель желает сохранить своё тело по возможности нетленным, чтобы невидимый двойник Ка (очень норовистый и привязанный к телам) не блуждал в поисках парковки по Египту голодной и красноглазой чёрной тенью, а мог остаться в привычном теле навсегда?

Да-да, поэтому.

"А его брат-близнец Ба", — продолжает перформанс маг, — "Мог бы вылетать доброй синей птицей с человеческим лицом и отправляться в удивительные путешествия?"

— И поэтому тоже, — соглашаешься ты терпеливо.

— Тогда понятно, — говорит маг. — Это неожиданно для нас, но кто мы, чтобы противиться повелению царя Египта?

Он хлопнул в ладоши и в комнату начали протискиваться маги-рабочие с двуручной пилой, киркой, крючьями, топорами и ведром чего-то дымящегося.

Но тебя уже не было здесь. На холодном камне лежало только тело.

Маг быстро проверил пульс, затем кивнул охране, чтобы оттеснила протестующих лишних, не успевших сказать тебе последнее слово, поныть или поклянчить напоследок подарок. Когда дверь мумификационного кабинета закрылась, из-под неё ещё несколько часов были видны вспышки магического света, звуки шлепков и хруста, и будто кто-то бегает по каменному полу босыми ногами, бессловесно сопит и борется, а потом тишина.

Апчхихотеп

Молодёжь сидит у костра. Огонь делает их лица красными, а глаза блестящими, как звёзды. Среди них изобретатель арфы, создатель музыки и певец, слава которого переживёт многих фараонов грядущих дней. Ему 20 лет. Будущее огромно и черно, как космос. Перебирая струны тихо, он поёт.

Ветра пустыни были злыми и опасными. Они налетали на редкие оазисы и погребали их под слоем песка. Обмелел великий Нил, Река Жизни. Дрожали в своих домах глупцы, ибо не ведали они, что грядут перемены.
Тем горячее становились ветра, чем сильнее горело пламя в Храме Великого Сети. Всё шло так, как и было задумано в Плане Вождя.

Основание религии прошло так, как задумывал Хеджу-Хор. Он был умён и понимал - враги не дремлют. Змеи и Быки не забудут своей победы. Как другие народы были растоптаны бронзовой пятой копья народа Пустыни, так и его народ может ждать та же судьба. Однако на чём основать воинское искусство, если человек живёт лишь одним днём? Если все помыслы его находятся здесь и сейчас, лишь вождь был обязан поставить себе курган и таким образом хоть немного думал о вечном.
Теперь всё было иначе. Осознав, что все они - часть чего-то большего, часть Предназначения, можно было готовить людей к чему-то новому.

  Вождь-жрец начал с того, что сжёг в пламени очищающего Огня всех стариков, что называли себя Мудрецами. Он сказал:
- Их мудрость не что иное, как шелест песка в пустом черепе. Слова, что они изрекают, лишь пепел и прах прошлых поколений. Их смерти желает Великий Сети и через меня вы узнаете Истину!
Он возвеличил новых "старцев Огня": воинов, что подходили к тому сроку, когда их статус мог пошатнуться; легкоувечных охотников, которые начинали пропускать то один удар, то другой; осуждённых на сожжение, но спасённых в последний момент.
"Старцы Огня" были преданы лично Хеджу-Хору. С ними он делился основами религии. Они были стражами Основ и Порядка. А ещё они, втайне, отбирали самых талантливых воинов и готовили в свои преемники.

  Надежды свои он вкладывал в детей. Народ Пустыни был народом воинов и потому мальчики были должны учиться убивать с самого детства и их нельзя было отвлекать. Зато девочки - другое дело. Вождь-жрец окружил себя ученицами. С ними он беседовал об основах религии. О двух глазах Великого Сети. О Золотом глазе, в котором горел Огонь. Этим глазом, своим глазом ярости, он следил за их подвигами, за кровью пролитых врагов, за смертью, что совершалась в его честь. О Серебряном глазе, которым он присматривал за ними ночью, за их радостью и любовью, за их размышлениями и тем, как они разглядывают его яркую пятнистую шкуру.
Но раз в месяц, Серебряный глаз закрывался и тогда они должны были вести себя тихо-тихо, чтобы не потревожить спящего Отца. В такую ночь народ должен был погасить огни и не проливать ничьей крови ибо сон и нюх Великого Сети слишком чуток.
В эти годы Вождь-Жрец давал вещам имена и его Ученицы запоминали их. Они несли Слово Сети и Слово Великого Жреца. И даже когда его ноги больше не будут ступать по земле, его знания останутся с народом, сохранятся в чём-то крепче, чем предания.

  Обратил своё внимание Хеджу-Хор и на мальчиков. Он наблюдал за тем, как учат воинов и понимал, в чём сила его Народа. В войне. Перед ними всё ещё стояла великая миссия уничтожения народов. Об этом не стоило забывать и Вождь-Жрец не забывал. Помнил каждую минуту. Разве что заронил в головы воинов несколько новых идей.
- Война, дочь Великого Сети, ждёт нас. Она - наша подруга, но не стоит терять голову при виде этой сладкой ветреницы. Она изменчива и лишь наша доблесть, наша ярость и наша отвага привлекут её на нашу сторону. А ещё, как и всякая женщина, она ценит умение. Так повелеваю я и так повелевает Великий Отец - учитесь войне. Совершенствуйтесь в ней. Любите её как свою жену. И тогда она отплатит вам взаимностью.
- Когда придёт срок, отдайтесь ей без остатка и помните - тот, кто умер в бою, умер смертью праведной! Такому улыбается наш Отец. И его душа окажется там, на огромной чёрной шкуре Сети, а не станет ещё одной песчинкой Великой Пустыни.

Много было задумано Хеджу-Хором. Он понимал, что успеть всё в этой жизни - не под силу никому. Не здесь и не сейчас. Он не владел понятием времени равно как и понятием своего места в этом мире. Но интуитивно он ощущал, что родился слишком рано. Слишком-слишком рано.
В часы одиночества он смотрел на курган и понимал свои сны. Тварь когда-нибудь пожрёт их, если только они не скинут ей в топку кого-то другого. И он был готов.
Он велел построить себе скромную гробницу, понимая, что его наследие будет жить не только в камне, но и в умах и памяти тех, кто выживет и поведёт народ за собой дальше.

На полдень было анонсировано сообщение от дома Торн. В назначенное время никто не вышел лишь самые внимательные услышали, что где-то внутри идет спор на повышенных тонах. Постепенно он становится всё громче и громче пока что-то не зазвенело и послышались звуки ударов, ажурная дверь на балкон ложи разлетелась на куски под тяжестью падающего тела, которое тут же вскочило и ринулось в бой.

Целых три посла от разных частей дома Торн отчаянно осыпали друг друга ударами и страшными проклятиями:

- Каналья! Предатель!
- Проститутка!
- Нет, сам ты самозванец!
- Будь ты проклят сын тетроарахнида!

Торнийцы упорно и изобретательно били друг друга, пока их силы не начали иссякать, один из троицы не смог подняться с пола, два остальных разошлись по разные стороны балкона. Переведя дух один из них сообщил:

- Дом Торн осуждает, злодеяние совершённое против Центавра.

Второй тоже включился в разговор:

- Это самозванец не слушайте его! Законный правитель дома Торн осуждает злодеяние совершённое против Центавра. Это нарушение Великой Конвенции!

Леопольд обернулся лишь один раз. Больше он не возвращался ни в Унгарию, ни к жизни наемника.

Его раны так и не зажили бесследно. Кости срослись, вспоротая когтями плоть затянулась, но ловкость и быстрота реакции не вернулись. Навсегда покинула его и лихая отвага. Но он продолжал жить. И жизнь его была долгой.

Даже много лет спустя на ярмарке можно было увидеть скособоченного немолодого потасканного мужчину с лицом когда-то явно красивым и благородным. Он ударял по струнам и чистым сильным голосом затягивал песню о ландскнехтах. Песен было много и повествовали они о разных персонажах. Об отважном гауптманне Боммеле и об удалом богатыре Ульрихе. О Германе-простаке и о Йогане полу-тролле. О Хансе и Людвиге - метких стрелках. И о прочих мертвецах.

"И грохочет, грохочет, тревогу барабан!" - со смехом подпевал на ярмарках простой люд и бросал в старую роскошную шляпу медяки.

Враг слабел и это было видно невооружённым глазом. Но это всё равно была слабость титана, раненого великана, который одним ударом взял и смял псину. Или вскрыл горло Карлу. Да и вообще делов понаделал.
Томас лежал и радовался тому, что хотя бы частично его план сработал. Броню сломали, меч выбили, полоснули. Только вот, видно, не совсем в точности его исполнили, потому что не удалось до конца победить.
Чужая страна и чужая война - были ли такие мысли у Томаса? Нет, потому что какая, по сути, разница, в какой части Святой Империи умирать ландскнехту? В Швабии или Вестфалии, в Бургундии или Лотарингии, в Унгарии или Моравии - нет разницы ландскнехту. Такова его доля и чего он ней сожалеть? Останется он лишь в строевых песнях. В штандарте, развевающемся на ветру. В многочисленных отпрысках, рассеянных по городам и сёлам.
"Эх, не было в мире другого такого солдата... и не будет", - подумал гауптманн и умер.

Послушался совета гауптмана. Навел деревянный корпус арбалета прямо в центр вороньей стаи. Треньк-треньк-треньк. Падают могильные птицы по нескольку штук, нанизанные на одиночные болты, как на шампуры. Цыплята на вертеле!

Но вот, черная воронка иссякла. На ее месте из темноты образовался король-лич. Мир предложил сыну своему, Морвану II славному. И правильно августейший колдун отказался — ловушка это, дураку понятно.

Вспомнил Ханс видение из шара хрустального. Как молодой воин всаднику с черепушкой сначала в бедро ножом засадил, а потом по горлу ему лезвием чиркнул.

— Ляжка!!! — осенило ландскнехта, — Цельтесь лысому в бедро, и по горлу ему, по горлу!

И выпустил новую порцию металлических снарядов в ногу личу.

- А, поняли, сучки?! - заорал Нильс, которому было весело. Для пущей веселости он еще и полу-завыл, полу-залаял вслед убегающим хищникам.
Почесав затылок, шею и яйца, Нильс обнаружил, что хотя он и устал, но у него стоит. Это вообще было неудивительно. Если ты нассал на волка, а волк от тебя из-за этого убежал, то ты главный самец в лесу, и у тебя должен стоять. Если у тебя после такого не стоит - да ты ваще сумасшедший тогда. Короче, Нильс ощутил, что он главный самец, на всех нассал, всех победил, и теперь надо кого-то трахнуть. Так как Нильс устал, долго искать ему было лень, поэтому он схватил первое, что ему попалось под руку - труп убитого им волка. Правда, приложил он животное сильно, но от ударов молотком трупы выглядели все-таки получше, чем если их топором рубить. Так что, ухнув, лунатик схватил труп за хвост и потащил за ближайшую палатку. Чтоб не драть никого у всех на виду - это было бы не шибко прилично.
Утащив тушу, Нильс опять расстегнул штаны, схватил труп за задние лапы и принялся смотреть, куда тут можно всунуть. По счастливому стечению обстоятельств, волк, которого он прибил, оказался волчицей. Большая удача, хотя Нильсу была не то чтобы особо большая разница. Все еще держа одной рукой волчьи ноги, наемник вздрочнул пару раз левой и принялся пихать хуй в труп. Выходило, как всегда с трупами, не очень хорошо, но Нильс был мужик напористый, и скоро дело пошло как надо. Вновь схватив волчицу за лапы, Нильс принялся ритмично накачивать. Из-за палатки можно было легко услышать его кряхтение. Иногда он приговаривал 'нравится, сука?' или что-то в этом роде, после чего раздавался приглушенный хлопок - Нильс хлопал труп по тощей шерстистой ляжке, от чего покойница качалась вбок, и ему было приятнее.
Так как от осознания того, какой он самец, Нильс уже был в возбужденном состоянии, долго трахать труп ему не пришлось. Почувствовав, что скоро кончит, он вытащил член из трупа и резко крутанул волчицу, поднимая пыль и поворачивая её мордой к нему. Несколько резких движений рукой, и морда трупа оказалась полностью обкончана, а Нильс довольно выдохнул. Он любил кончать девкам на лица. Плюс, так можно не бояться, что дети пойдут.

Передохнув чуток и, почти ласково, похлопав труп по проломленной им же спине, наемник встал, подтянул штаны и пошел обратно спать. День был долгий, но хороший, и нужно было таки хорошо отдохнуть.

Как обычно бывает с красивым планом, он пошёл в манду очень быстро. Змей вылез сам, бомба разорвалась, но не оглушила. Огонь сработал как нужно, не нравится, только, видимо, кроме неудовольствия ничего он не доставлял змею. Этот жидкий огонь. На берег вылезать тварина не собиралась!
- Ах ты стерва драная! - рвалась из груди обида за порушенный тактический гений. Ну ничего, ничего! Вылезешь ещё!
- Карл, где сердце-то у него?! Сердце где!.. А, с-сука, внимательнее! Если вылезет - шписы в атаку! Подкова, кидай правее!

Надо было ещё посмотреть, дойдёт ли до шписов дело-то. Пока что Томас напряжённо следил за движениями змея и старался не попасть под удар хвоста. А когда хвост всё-таки рядом бил, например в Лютера, тут-то и кромсал, до чего дотянуться мог. Можно было бы посетовать на отсутствие ружья или самострела, но на это времени не было!

Только Восьмеркин начал жевать практически деревянный, выуженный из хабара кусок вяленного "непонятноче", как ситуация опять обостриласть

- Н-н-о-ОЖ БРОСИЛ! Н-н-а-А КОЛЕНИ! - дерзко орет вставающему люмпену 228, нарядно одетый в новый кожаный лапсердак и шузы с чужой ноги. Социальный лифт в действии! Пять минут назад - тело с отбитыми репродуктивными мудями, сейчас - уважаемый путешественник по пустошам!

- СУКА, Н-н-а-а-АС БОЛЬШЕ! ЛЕГ ИЛИ СДОХ! - акуратно пятится он от неизвестной переменной в уравнении его сегодняшней сытой непорезанности, изображая крайнюю дерзость. Совершенно нет потребности отмечать, что он имел в виду иное, а точнее: "Дорогой друг! То, как Вам видится эта ситуация - досадная случайность! Давайте отложим мечи в сторону и пусть острия копий смотрят в небо, пока наши возницы пережидают ночь за общим костром, когда мы учтиво и уважительно разделяем вдохновляющее общество друг-друга..."

Новости Терона

Как всегда, картинка у новостного канала дома Невербрунс была выше всех похвал, кто бы ее не продал он явно находился довольно близко к центру событий и мог транслироваться все с самого лучшего ракурса. Началось все с того как на казалось бы раскуроченной и только находящейся в стадии починки базы «Экзекутор» началось недолгое шевеление приведшее к тому что откуда то из ее глубины высунулся непропорционально большой ствол орудия и массивный сверхтяжелый снаряд прямой наводкой влетел в тихо вращающееся колесо станции «Обсервер», следом за ним последовал еще один и еще. Но стоило измотанным и нервничающим командирам центавриан прибыть​ на свои места, как оказалось что выстрелы не самая большая проблема. В систему неторопливо вползал настоящий флот под влагами дома Мунз, в составе полдюжины каперов, пары фрегатов вокруг которых мошкарой вились сверхмалые истребители, двух тяжелых транспортов, аляписто изукрашенного штурмового десантного транспорта​ и наконец чудовищной туши сверхтяжелого крейсера «Новолуние».​ Чуть в стороне от них двигались четыре угловатых корвета, свидетельствующих о глубокой модернизации стандартного проекта, в агрессивной ало-индиговой раскраске, но тоже со значками, подтверждающими что они являются наемниками дома Мунз. Не говоря лишних слов «Новолуние» буквально несколькими залпами покончило с «Обсервером» который из за повреждений ангара смог поднять только одну эскадрилью, которую тут же легко сожрали эскадрильи сверхлегких аппаратов. Несколько залов дала платформа «Колчан», но четверка корветов демонстрируя выдающиеся технические характеристики быстро разнесла ее в клочья, удостоившись только ехидного комментария по общей сети от капитана корветов, который как будто процитировал что то – «…и кроме неудовольствия его иные беды не нужны». Больше сопротивляться в системе было не кому и боевые корабли заняли уверенную позицию, в то время как каперы начали охоту на старательские и торговые корабли по всей системе.​

Уже засветились накопители главного калибра на «Новолунии» готовясь исторгнуть на Замок Центавра массивные туши снарядов, уже пошли на​ снижение транспорты открывая десантные аппорели, уже​ выпорхнули из бронированных аппарелей сверхтяжелого крейсера два странной конфигурации «Шакала», как вся эта махина готовая ударить по планете застыла. А потом на связь вышел сам правитель дома Мунз.

На экране появился капитанский мостик «Новолуния» и мрачный Селим Мунз который явно переругивался с мрачным толстяком в форме дома Харконеннов, который в конце концов что то эмоционально прокричал и покинул рубку, в то время как лорд обернулся к камере.

- Я обращаюсь к командованию Дома Центавр и лично к Валериану Центавру. Мой дом никогда не враждовал с твоим, пока ты не сунул свой длинный нос не в свое дело, вмешавшись в мою войну с Шино и не нанес мне оскорбление ступив на принадлежащую мне землю Товалии. Я прибыл в твой лен для того,​ что бы смыть это оскорбление твоей кровью, предать огню твой замок, разграбить планету, убить твоих воинов, а при удаче и насадить твою голову на кол на площади Трех Радостей у моего дворца. – он помолчал словно принимая тяжелое решение и продолжил.

- Но то, что я увидел, то что сотворили с твоей планетой, вызывает отвращение даже у меня твоего врага, это не просто бесчестная война, это преступление и позор наказание за которое может быть только одно. Я не святой, но есть вещи, которые любой лорд должен пресекать и выжигать каленным железом.

- Валериан Центавр, я мог бы обрушить на твою планету ярость моих воинов в отместку за атаку Товалии для этого, собственно, я и прибыл сюда. Но теперь, я скажу одно, если на то будет твоя воля, я не буду атаковать тебя больше, пока ты не справишься с постигшем тебя несчастьем, и только тогда я снова постараюсь омыть руки твоей кровью. Ибо есть честная война, есть бесчестная война, а есть мерзость перед лицом Создателя! Клянусь, если станет известен виновник сотворенного на Новом Центавре, то я сам объявлю ему канли и насажу на кол его блядскую башку!​ Я Селим, лорд Благородного дома Мунз, избранный лорд Тавалии сказал. Ты услышал.

Закрывались зевы ангаров, спадало свечение вокруг штурмового транспорта и корабли дома Мунз во главе с исполинским «Новолунием» выстраивались в кильватерную колонну беря курс за пределы системы Центавра, оставив в системе только четыре угловатых корвета в бардовой раскраске.

- Широкий жест. Не думала, что такой лорд как Селим Мунз на него способен. – произнесла молчавшая гостья в студии в одеянии артизианского ученого.

- С одной стороны конечно да, но не исключено что это просто хорошая мина при плохой игре. Его можно понять, что бы высаживаться на планету, когда на ней происходит такое, это нужно быть самоубийцей. Так что неизвестные враги сорвали лорду Селиму все планы на грабеж, наверное, самой богатой из оставшихся целыми планет сектора. – хмыкнул ведущий.

- Для вас наверное уже не секрет, то что произошло на Новом Центавре, но сейчас поступили новые сведения. Оказывается, стремительное развитие двух болезней из «красного списка» , это еще не самое страшное….

Новый Центавр никогда не славился многолюдством, мало суши и патриархальные нравы сдерживали рост населения, но сейчас изображение городов и замков планеты казались полностью безлюдными, на многочисленных полях не было ни души, а плезиозавры растеряно ревели в своих загонах уставившись на скелеты своих дрессировщиков. Камера приблизилась и стало видны многочисленные костяки, лежащие в желтоватых лужах покрывающие близлежащие улицы. Однако, улицы были пустынны только по окраинам, как не удивительно при эпидемии, чем ближе к центру городов, тем больше встречалось на улицах людей. Небольшие группки шатаясь шли от здания к зданию в непонятной надежде на чудо или избавление, а может быть просто на милосердную смерть от меча или луча все еще верного присяге солдата. Вид этих шатающихся пародий на человека был ужасен, казалось целые куски плоти не могли держаться на отведенных природой местах и превращаясь в густую вязкую слизь стекали на землю, оставляя после себя голые кости. У кого то, вместо руки болталась белоснежная кость, с уже отвалившимися пальцами, у кого то живот колыхался словно раздутый бурдюк то и тело роняя на землю тяжелые, вязкие капли, у кого то и вовсе вместо лица дрожал какой то отвратительный студень.​ Отвратительная болезнь, если это можно было назвать болезнью, прогрессировала в считанные дни. Плоть зараженного человека постепенно становилось жидкой, сначала размягчались мягкие ткани, потом доходил черед и до сухожилий и мышц, пока от заболевшего не оставался один голый скелет. Судя по всему, заболевшие не испытывали боли, они продолжали идти, плакать и кричать даже когда ноги их ломались, а от тела отваливались целые комки разжиженного мяса. Однако ужас при виде того как твое тело утекает словно грязная вода творил с сознанием страшные вещи. Вой, безумный хохот и проклятья неслись к небесам почти из каждого дворца и каждой хижины! Новый Центавр стремительно превращался в настоящий библейский ад, да такой от которого даже у древнего дьявола застыла бы кровь в жилах. Миллионы умирали от болезни, кончали с собой или сходили с ума при виде того, что твориться вокруг. Еще ужаснее болезнь делало то, что от нее фактически не было иной защиты кроме полностью герметичных костюмов, даже прославленные боевые доспехи центавриан способные на кратковременное использование в герметичном режиме не могли противостоять долгому пребыванию в опасных зонах, так что тут и там в городах и селениях застыли словно железные истуканы доспехи полные внутри, за прозрачным забралом шлемов, мутно-желтой жидкости в которой еле проглядывались оскаленные черепа.

Конечно, несмотря на ужасающую смертность, эпидемия все-таки не дотягивала до «Бича Омниуса» с его 99.99% смертностью, но даже тот сотворенный холодным машинным разумов вирус не вызывал такого ужаса и отвращения, как это зловещее изделие невыразимо извращенного интеллекта, который мог принадлежать только несомненно самому больному и мерзкому из представителей человеческой расы.

- О боже. – со-ведущий прижимал к губам платок, явно давя серьезные позывы к рвоте.

- Да, по-другому и не скажешь. То, что происходит это просто чудовищно. Мы явно видим свидетельства осознанной диверсии. Я бы даже сказал биологической атаки! Полдюжины различных болезней не характерных для планеты и опасные исключительно для человека, развиваются так стремительно!​ Мало того, что все эти многочисленные эпидемии возникли и распространялись лавинообразно, как минимум две из них можно отнести к болезням «красного списка»!

- Да бог мой, о чем вы все говорите! Какие болезни, какая разница! Посмотрите на этот вирус, который называют глупым именем «Разжижение плоти»! Это «черный список», а скорее всего ее можно даже квалифицировать как биооружие! Семидесятипроцентная смертность! Огромная вирулентность! Это просто «Бич» в миниатюре! Эта болезнь не смогла бы появиться на свет сама, это явное изделие запрещенных технологий! Кто мог сделать такое?

- Но если говорить о атаке, то это просто глупо это все равно что сначала плюнуть в оппонента, а потом проломить ему кирпичом голову. В чем смысл иных болезней? Они толком не успевают развиться, как носители гибнут растекаясь, пардон, грязной лужей!

- Как не крути, это акт биологического террора!

- Только мерзкие коротышки способны на это! Столь совершенное оружие способны вывести только они! Необходимо немедленно проверить все связанные с ними планеты в секторе! Дом Розенкрофф, что находиться в канли с Домом Центавр наверняка мог бы изготовить или получить от союзников что-то подобное.

- Это прямое нарушение Великой Конвенции!

- К сожалению, вынужден с вами согласиться. – отозвался незаметно присоединившийся пожилой мужчина с черным брильянтом над переносицей -​ даже по предварительным описаниям я могу классифицировать болезнь как био-терминатор. Только искусственное создание может так сокрушительно воздействовать всего на один вид….не говоря уже о том, что сама извращенность метода убийства….да именно убийства, свидетельствует о высокоразвитом, но больном интеллекте. Я бы даже сказал, что тут эффективность в какой-то мере принесена в жертву зрелищности…

- Могли что-то подобное разработать на месте?

- Исключено. Не говоря уже о том, что создание подобных вирусных культур строжайше запрещено и один намек на это может вызвать жесточайшую реакцию, для разработки такого оружия нужны годы, если не десятилетия труда сотен ученых. Думаю, даже совокупного труда всех ученых десяти сестер в течении десятилетий не хватит, чтобы создать такого монстра.​

-Но кто тогда мог бы?

- Ну думаю вы знаете сами ответ. В Империи есть только одна сила столь глубоко изучившая самые глубокие тайны живых организмов.

- Ужасно! Но что делать? Если это действительно «черный список» …

- Скорее даже хуже, несмотря на то что мои коллеги не все согласны я предлагаю считать этот вирус «био-терминатором», а не болезнью в обычном понимании этого слова.

- Хорошо доктор, если это биооружие пойдет дальше по сектору или по всей Империи? В конце концов это Великий Путь!

- Особая проблема, в том, что Новый Центавр настоящая житница сектора. Та же планета Прогрессум зависит от экспорта с нее на 100%! Сотни кораблей посещают ее каждую неделю!

- Как не странно сейчас нам помогли боевые действия на орбите планеты, большинство кораблей не успело покинуть Новый Центавр или приземлиться на нем. Да и на планете власти вводят поистине драконовы меры.

-Так же уже известно, что по инициативе Школы Сак собрано чрезвычайное заседание Имперской карантинной службы, идет речь о закрытии на карантин системы Новый Центавр. К счастью на Апполо у службы есть около десятка вспомогательных карантинных полков, которые можно быстро привлечь на службу, а корабли для блокирования системы должны выделить местные дома, обладающие большим легким флотом, те же Торны например.

-Но постойте на Центавре уже не раз отмечали вспышки эпидемий и необычных мутаций. Может быть это вполне естественный процесс – «рыбья корь», «зубастики», «мутации вредителей посевов», может быть вероятность, что все-таки это естественный процесс подстегнутый экспериментами самого Центавра, который вроде бы тоже общается с тлейлаксу?

-Не говорите глупостей. Это «био-терминатор» и он осознанно применен. Несмотря на то, что Школа Сак не испытывает восторга от дома Центавр, однако надо было бы быть глупцом что бы обвинять в этом их самих. Дом Центавр стал жертвой умышленного злодеяния сравнимого с природной катастрофой глобального масштаба и уверен в этом случае расследование выявит виноватого, даже если для этого Дому Корино придется обратиться к Конклаву Космической Гильдии. Такие злодеяния не должны оставаться безнаказанными.

- Нож положи на землю и сделай два шага назад - Язык сделал еще шаг вперед, еще шаг и саблей достанет. В этой ситуации даже вежливость звучала весьма угрожающе - пожалуйста.

Ход 9
Активные эффекты

Казна =+18402к- 2кк(экстренная закупка спайса)-7300к(Черному Морону) -600к(улучшения)-4900к(строительство)-3500к(найм)-6160(найм полков)-500к(доставка улучшения на кайо) +1000к(от Центавра)+16075к(доход в ход)=10517к
Доход в ход= +13355к
Хранилище = 2+1(экстренная закупка спайса) -3 (семья)= 0 ед. спайса.
Влияние - 1/7
Кредит Гильдии (7500к) – 2/6
Кредит дома Плутос (20250к) – 3/3 – время платить!
Глобальное правило «Мы везде!» - 8/10
Глобальное правило «Вредители посевов» - 6/6
Глобальное правило «Оргии!!!» - 5/8
Глобальное правило «Идеальная гхола» - 2/5
Глобальное правило «Гнев мастеров» - 2/10

Баланс контрактов= -3000к
Действующие контракты

1)Строительство

3)Флот

4) Разведка/Контрразведка

5)Найм

6)Управление тыла

7)Регресизация Прогрессума

8) Под каменным небом

9) Знакомый подчерк

10) Огонь в небе

11)Ретроспектива

12) Обман внутри обмана, внутри предательства.

13)Доклад башара Ефрата Кодыма

14) Укус Гюрзы.

15) Письмо от мастера Джимии Киршим, управляющего торговой станцией «Колесо Ксанфа» на Кайо.

16)Панический крик

17)И охотник вернулся с холмов…

18) Письмо от Селима Мунза

19) Письмо от Управляющего базой ОСПЧТ Сигерус, Аристо Хагала.

20) Извещение от базы Джелал

21) Письмо от Грегори Готро, министра торговли дома Ришез.

22) Письмо от Барка Версама, министру торговли Дома Харконнен.

23) Возвращайся еще!

24)Письмо от Черного Морона.

25) Доклад капитана капера «Паутинка», мастера Камаила

26) Доклад капитана капера «Белый цвет» Тагара Фенродова