Личный кабинет: Капрал

Мертвые Суперхряки

Завалить гражданского на войне просто: пугаешь его до усрачки и он сам щемит во все колеса, пока страх, голод, шальные пули и лишения не превратят его в труп. С салагами все тоже не очень сложно: просто делаешь в них пару дыр, кровь вытекает из них и они умирают. Проблемы начинаются с Хряками: проделать в них пару дыр не так то просто. Тут нужна сноровка, тактика, преимущества, военная хитрость и бронзовые яйца.
Но все это просто мелкая шушера по сравнению с Суперхряками. Отмеченные печатью самых злобных и уебанских Богов Войны они являют собой воплощение смерти. Им посрать на субординацию, ложили они хер на боевые задачи, забивали болтов на инструкции, а про такое явление как мирные жители они даже не знают. Суперхряк всегда в тонусе, он всегда на фронте. Даже блюющий в сточной канаве под шалманом в луже мочи, рвоты и малолетней Ви-Си-шпионкой-шалавой на хую он является смертоносным ублюдком. Их души оторваны от такого понятия как плотская жизнь, а потому даже если выбить из них дух, они остаются в строю. Их черепа меняют форму так, что даже опаленные напалмом эти хрустящие зверушки пугают и смеются в лицо врагу. Их плоть сгнивая отравляет землю и воду. Их бездыханные тела сжимают в окоченелых пальцах гранаты без чеки, прячут старый добрый Клеймор под бронежилетом. Их предсмертные крики притягивают бомбы с небес. Их кости прорастают вверх острыми краями и кромками. Но самое страшное, это когда Суперхряк попадает в твою голову. Прямо через глазницы они прогрызают себе путь прямо к задней стенке черепа и там остаются жить, возвращаясь раз за разом в ночных кошмарах. Они хватают людей и утаскивают в пучину безумия, в который превращается сон. И именно здесь они страшнее всего, ведь даже законы физики для них ничто, именно здесь они снимают плотские маски, обнажая душу дьявола, именно здесь они раз за разом во все больших подробностях повторяют свои любимые зверства. Футбол отрезанными головами, сжигание людей живьем, педофилия и целая буря самых разных проявлений старого доброго ультранасилия. И самое говеное, это когда Суперхряк становится Мертвым Героем: это значит, что говнюк не умрет уже никогда. Он смачным окровавленным кирпичом исторического наследия лег в фундамент Истории. Намба тэн, одним словом.
Чтобы похерить Суперхряка. По настоящему так похерить нужно приложить волю: неебическое количество неукротимой воли, приправленной нескончаемым потоком трупов. Суперхряк не сомневается, а потому нужно посеять в нем зерно сомнения. Суперхряк не лажает, а потому перед ним нужно ставить сотни путей выбора, среди которых хотя бы один, но окажется ошибочным. Суперхряк тащится от смерти, а потому нужно показать ему весь ее ужас. Суперхряк не огребает, а потому нужно просто лить сплошной поток свинца и мяса, чтобы его завалить. И, может быть тогда вам и посчастливится завалить Суперхряка...

Последний на счет.
...Мэнни выплыл из тяжелого забытья. Наркотическая ломка вернула его в реальность из теплой уютной тьмы. Мэнни стал шарить вокруг себя рукой. Где-то в куче пустых бутылок под его дверью валялась полупустая фляга говеного виски.
Во сне он опять умирал. Гук-офицер подстрели его на поляне, а Мэнни тяжело осел в корнях дерева, созерцая дыру в своей груди. Кровь тугими струями покидала его жилы, окрашивая ладони в красный цвет. Мимо пробежал салага Джон Ховер с флагом наперевес, схлопотал пулю и уткнулся в землю лицом. Сержант Писснер, по прозвищу Ссыкло цепляет попрыгунью Бэтти и уносит с собой двоих хряков. Дэви Блэкджек со своими парнями бодро грызется на блокпостах вокруг Кхесани: пулеметчик орк, по имени Орк теряет обе ноги, Морфиновый медик - руку, а Дэви отхватывает пулю в упор прямо в лицо. Его братан Сид, врубив Микки-Мауса на всю катушку машет дракону Пыху В-40 и превращается в разметанную кучу фарша, а братан Диего, врубив ДжонУэйна херится под огнем пулемета. Бульдозеры ровняют базу в Кхесани, гуки выходят из лесов, раны на теле земли затягиваются. А Мэнни сидит как долбоеб под пальмой и смотрит как из раны хлещет его кровь.
Виски лишь на мгновение согревает его и, прежде чем ледяная волна боли накрывает его, он успевает нагрузиться валиумом. На какое-то время тело перестает болеть, но душу его по прежнему рвет на части. Он ползет по помойке, в которую превратилась его комната. Костыли стоят за дверью. Бармен из соседнего паба заботливо приволок их.
Не всякие пули достигают цели сразу. Некоторые могут лететь годами. Взгляд Мэнни упал на массивные командирские часы. Стрелки на них давно остановились, но Мэнни посрать на время. От пули можно долго бежать, но рано или поздно она тебя достанет.
- Ах тыж ебаная пиздоглазая сучара, - говорит Мэнни и добавляет еще пару увесистых морпеховских ругательств. Поднимается на костыли и неуклюже ковыляет по комнате. Китель с наградами он натягивает прямо поверх заблеваной футболки. Добивает остатки алкоголя и обезболивающего, достает из тумбочки пистолет.
Зеркало в ванной заклеено куском обоев, на которых нарисован дьявол. Пистолет глухо ложится на край раковины и корявые пальцы срывают куски обоев, освобождая отражение. Он давно не видел своего отражения, кроме как на дне бутылки и теперь даже удивлен увидев того, кто прорывается через белую стену.
Осунулся, поседел, морщины исполосовали его лицо, заросшее спутанной рыжей бородой, ссутулился, повис на костылях, правой ноги нет выше колена. Только выглаженный парадный китель с планками наград выдавал в нем морпеха. Трофейный ТТ с корявой гравировкой "Две залупы в пасть МаоДзэДуна" лег в его руку. Оперевшись на косяк, он в последний раз взглянул в глаза человека-в-зеркале отдал честь и взвел курок. Последний на счет для сержанта Мэнни и косоглазого полковника. В засранной комнате глухо разнесся хриплый голос:
- Спасибо за службу, боец. Родина тебя не забудет.
Выстрел.

The End