Он пылал. Не так как во времена Нерона. Императора который по слухам сам поджег великий город.
Видели его людей которые с факелами носились на голоду и поджигали все и вся. Другие источники говорят о том, что Император выделил людей для тушения пожара и помощи в эвакуации. Было много жертв, целые семьи сгорели в пламени, а сколько было утеряно добра - не перечесть. Злые языки на окраинах метрополии, как и в городах соперниках шептались о том, что по делам этим гордым жителям столицы. Сами боги прошлись очистительным пламенем по сердцу Великой Римской Империи. Говорят, что тот пожар пришел Риму на пользу. На пепелище возникли новые дома, кое какие из обгоревших отремонтировали и покрасили свежей краской. Город обновился, хотя и вонял гарью сожженных построек и паленным мясом людей. Огонь еще не раз хозяйствовал в Риме, но уже не так яро, как при Нейроне. То был великий пожар, о котором сейчас уже все забыли, кроме разве, что историков любителей смахнуть пыль веков с земли и древностей наполняющих ее.
И вот огонь вновь пришел на улицы столицы. Империи давно уже нет, жалкое королевство Италия . От которой уже отделилась Венецианская республика. Непальская аристократия готовила проект закона отделения от королевства. На границе с Францией, французские войска подозрительно долго ведут учения и концертируют большую группировку войск. А на балканской части Итальянского королевства, один за одним гремят кровавые мятежи. В их разжигании подозревают аристократов Неаполя. Будто под шумок эти наглецы, уладят разногласия, то есть ликвидирует всех кто против отделения Неаполя от Итальянского королевства. А там уже будет легче протащить, законопроект через народное собрание Неаполя.
И в свете всего этого Рим пылал. Огонь господствовал на улицах, огонь царил в душах людей. Многочисленные забастовки, протесты против короля. Тирана который кровью залез на скользкий престол обновленной римской монархии. Кровь лилась в первые годы правления. Кровь льется и сейчас. Ник то уже не помнит популистские обещания короля Тито Ливио Первого. В народе его прозвали Римским мясником, уж больно часто убивали с его позволения всех противников возрождения монархии, алая влага жизни питала улицы древнего города. А Рим пил с радостью кровь, жаждущая все еще и еще. Но кровопийца не выдержал притока кровушки, он поперхнулся и срыгнул пламенем на свои же улицы. Восстали жители города, им не хотелось из своего кармана поддерживать Мясника. И без того высокие налоги подлетели в разы, а зарплаты почти не выплачивали либо сократили до минимума. Даже в прогнившей республике с ее огромным, практически неподъемным внешним долгом, не было такой глубокой экономической задницы. Кризис костлявой рукой, разрушил заводы и фабрики, уничтожил и без того шаткое фермерское хозяйство, вместе с верной подругой Инфляцией заглянул в карман каждого итальянца.
Наш прилёт в столицу итальянского королевства, произошел на самом пике массовых беспорядков уже грозивших перерасти в гражданское восстание. Мы не долго отдыхали после той бойни, на границе Лаоса и Тайланда. Через три месяца упорных тренировок и введения новичков в колею отряда, поступил новый приказ. Прибыть в Рим и устранить последствия неудачного эксперимента. Это надо же было, разместить лабораторию не где нибудь за Уралом или в глубоких таежных чащах, а в центре формально враждебного государства. Впрочем спорить не с кем, начальству виднее.
В Аэропорту были большие очереди, на вылет из страны. Многие люди решили покинуть пылающий город. Прилетевших было очень мало. Группа без труда прошла таможенный досмотр и временную регистрацию. А на входе нас поджидал водитель.
-Братья сюда! Такси до Ватикана прибыло! - Он махал нам руками подзывая группу. - Как долетели? Проблем не было?
-С божьей помощью все прошло хорошо - Ответил ему мой зам. Он единственный в группе знал итальянский. Я только поглядывал на него них из тени капюшона.
Покинув битком набитый, спешившими улететь людьми мы колонной проследовали к микроавтобусу припаркованному недалека, на стоянке аэропорта. Оставшиеся на свой страх и риск на работе таксисты, проводили нас скучающими взглядами. Мы изображали монахов какого то захолустного храма затерянного в Южной Америке. И по легенде должны были встретиться в Ватикане с одним епископом католической церкви.
Я сел на сиденье за водителем и стал обсуждать с группой детали будущей операции. Конечно же мы мы замкнули контру и общались внутренней связи. Каждый из взвода могу передать другому сослуживцу, картинки мыслей, мысли чувства и звуки, возможности действия. А те кто могли просчитывать варианты будущего, опираясь на всю известную им информацию, передавали целые цепочки возможностей проведения операции. Из глины цепочки возможностей, мы коллективно собирали все элементы будущего плана, сотни вариантов того кто и как будет действовать пеклись в котле наших идей.
Мой взгляд скользил по улицам забитым людьми. Вдалеке виднелись струи черного дыма. Карабинеры одетые в ПСЭ (полицейская/пожарная модификация БСЭ) сдерживали толпу пытающуюся прорваться в административное здание. Двух с половиной метровые, с антеннами на голове и дополнительными манипуляторами на корпусе, походили на инопланетных жуков. Люди облепили их со всех сторон дика кричали, кидали в них камни и пытались лупить по броне. Не какого урона не причиняли, пока в одного из полицейских не полетела бутылка с зажигательной смесью. Бутылка вращается в воздухе, пламя на тряпке шипит описывая круг. Подбрюшный огнетушитель ПСЭ выпускает в воздух шипящую белую струю, гасит пламя. А манипулятор отбивает бутылку в сторону, та разбивает и задевает кого то осколком. Звучит выстрел. Тот кто бросил коктель Молотова, валяется на асфальте сжатый крепкой сетью. Из за полицейской фаланги в сторону мятежника прыгает полу-механический пес. Почти все тело закованное в пластиково-керамическую чешую, из щелей которой выбивается рыжая шерсть. Клыки усилены прочнейшим сплавом и блестят на солнце в широко открытой пасти. Собака приземляется точно на плененного сетью. Гулко рычит на собравшихся вокруг. Тех кто пытается помешать выполнению служебного долга она беспощадно кусает. Псина хватает сеть и тащит сквозь толпу. Ей отчаянно мешают, по чешуйчатой броне стучат кусками арматуры, палками отрезками труб. Но псу плевать на это, он вытягивает пленника, совершает прыжок в центр фаланги. На лету ПСЭ карабинера перехватывает сеть с пленником. Отправляет ее на спину к двоим таким же нарушителям порядка... Как я узнал позже, когда на спине ПСЭ собирается три четыре пленника, то он их отвозит в грузовик скотовозку, после чего их отвозили в специальные лагеря за границей города.
Я отворачиваюсь от развернувшейся картины. Взглянул на переднее сидение, где Север грузил водителя. В салоне витал дурманящий аромат. Мой зам мастерски, вводил водителя в состояние транса. Неявные слова, скрытые команды, жесты - все то заставило водителя вычеркнуть нас из памяти. Я открываю окно и делаю первые попытки контакта. В городе много деревьев, которые охотно мне отзываются. Так же было много животных, как домашних так и королей улиц. Они есть почти в каждом доме, на каждой улочке можно встретить собаку или кошку. Они мои глаза и уши. В мою картину мира добавляются новые важные фрагменты. Наш коллективный разум основываясь на новых данных вносит в основной план корректировки.
Наш путь лежал через сплетение улиц и римских кварталов. Кое где уже навалили баррикады, пытаясь преградить пути легионерам короля. А самые смелые из мятежных горожан, открыли огонь по полицейским броневикам. Те беспощадно подавляли все очаги сопротивления пулеметным огнем и накрывали с мелко калиберных башенных орудий. А всех недобитых напалмом зачищали уже БСЭ.
Мне было противно видеть как неаккуратны каратели короля. Они без особого разбору жгли как и протестующих, так и тех кто случайно попал под огонь. Убивать безоружных, неприятно само по себе, врятли такое поведение легионеров, только озлобит народ. Народ это пчелиный улей, зля который, ты обрекаешься себя на мучения от тысячи укусов.
Нас остановили вооруженные люди в штатском. Они осмотрели микроавтобус, проверили багаж и документы. Все было в порядке, но нас завернули, сказали что впереди небезопасно и нам лучше будет ехать до Ватикана по другой улице. Отчетливо был слышен стрекот пулемета, ему отвечали одиночные выстрелы. Мы не стали спорит с этими людьми, и отправились по переулку в обход. Рано еще было привлекать к себе внимание.
Улицы были забиты народом , все бежали от многочисленных перестрелок и огня который начал вновь покорять Рим. Клубы черного дыма поднимались то тут то там вверх и застилали небосвод. Воняло кровью, этот запах сливался с вонью гари в непереносимый для носа коктейль. Но сильнее всего, воздух наполнил тягучий аромат страха. Паника властвовала на лицах бежавших от огня восстания людей.
Сидя в плывущей сквозь этот людской хаос машине, я спокойно на все это смотрел. Хоть то все мне не нравилось, но у нас была своя задача, тот долг который мы обязаны выполнить во что бы то не стало.
Я начинаю искать. Духи ясно шепчут во мне. Вот я облизываю свою лапу провожу ей по мордочке и смотрю с мусорного контейнера на улицу. Дальше. Бегу на четвереньках за кошкой. Очень хочу ее укусить. Не то. Мутная вода пузыри, сквозь стекло едва видны силуэты людей, клешнями щелкаю. Переселяюсь из одного животного в другое. Стоп. Вот я лечу над площадью, хочу сесть туда и подобрать кусочек хлеба. Словно молния прошибает тело мое. Объект там!
Север получив от меня указания, объясняет загипнотизированному водителю в какое место нас нужно отвести. Водитель немного подумал и узнал площадь по отличительным чертам.
Машину резко бросило вправо, я чуть не свалился с сидения. Водитель резко вильнул пытаясь объехать броневик легионеров. Поздно Куба заметил хвост приближающийся ракеты. Она угодила в асфальт сзади микроавтобуса. То что было за стеклом начало подниматься в моих глазах и переворачиваться с ног на голову. Машину подкинуло в воздух, она перевернулась и плюхнулась на крышу.
Я свалился на крышу боль сопроводила мое приземление на металопластик. Слышу выстрелы. Звон стекла, визг пуль вонзающихся в метал. Кто то стонет от боли видимо ранен. Я визуально осмотрел салон и ползком кинулся к стеклу выбил ее локтем и вылез наружу. Моему примеру последовали те кто был легко ранен. Водитель истошно верещал объятый ужасом. Так как он пристегнул ремень, то висел вниз головой и что бессвязное кричал. Север освободился от ремня и вылез наружу. Выстрелы не стихали, похоже это был пулемет. Крики водителя захлебнулись - злосчастные пули заткнули его попав ему в шею легкое бедро. Посекло двоих моих людей которые не успели вылезти из подбитой машины.
Это были легионеры, которые спутали нас с мятежниками, им показалось что наш микроавтобус намерен атаковать их броневик. Возможно теперь они поняли свою ошибку и теперь решили избавиться от ненужных свидетелей. За микроавтобус полетели три темных шарика. Раздались хлопки, улицу начал затягивать густой черный дым. Я приказываю бойцам под прикрытием завесы рассредоточились по улице и прикрыть огнем двух ликвидаторов. Моя рука начинает изменяться. Пальцы втягиваются в плоть, рука немного увеличивается в объеме. На конце ее оказывается полусфера и отверстием по середине. Используя голубей как наводчиков мы стреляем по позиции пулеметчика на крыше. Иголки с ядом втыкаются в мешки с песком. Техасец с измененными руками и ногами, как геккон быстро забирается на стену двух этажного дома, его страхует Вульф. Пулеметчик не показывал носа из за мешков. Техасец оказался на крыше, напрягся и резко прыгнул на пулеметное гнездо. Человек в форме легиона короля, так и не увидел его смерть, голова покатилась по крыше оставляя за собой кровавую дорожку.
Вульф выстрел из внутреннего иглометателя по легионеру, который должен был прикрывать пулеметчика. Игла угодила в незащищенное плечо, легионер свалился его тело билось в конвульсиях, глаза были на выкате а из за рта била пена.
"Я сверился с картой. Площадь совсем недалеко. Три километра напрямик. - Возникли мысли Севера в моей голове. Я прокручиваю несколько вариантов. Все сходится во едино. Ехать на машине дальше опасно, не одни подстрелил так другие.
Послышался шум турбин. К нам спешил тот броневик с которым мы разминулись. Он открыл огонь из башенного пулемета, пули высекали крошку из кирпича стен, оставляли отверстия в асфальте.
"Маршируем до площади. Уничтожьте коробку" - Отдаю короткие приказы я. Броневик остановился перед дымом. Короткие очереди резали черный дым, но не кого из наших не достали, все нашли надежное укрытие. Из броневика высыпает отряд легионеров в стандартной усиленной приводами броне. Штурмовые винтовки рыщут по округе, выискивают нас. Они слепы из за дыма. Из черного дыма в вооруженных людей летят сгустки похожие на бесцветное масло. Броня легионеров шипит идет легкий дымок, они валятся на асфальт наполняя улицу криками боли.
Уцелевшие открывают ответный огонь, задевают спустившегося Техасца, ранение по касательной и регенерация быстро справляется с ним. Дым рассеивается.. Легионеры визуально не кого не могут обнаружить. Трое из них подходят ближе, осматривают место перестрелки. Видят внутри подбитой машины убитого водителя. Кровавые разводы в салоне. Кровь на асфальте, будто кого то тащили. Куча следов пуль, но где? Где все? Мы бы не успели скрыться до того, как дым исчезнет. Легионеры активно шарили по округе. Они все подтянулись, слышна была итальянская речь, полная недоумения и вопросов.
Они сделали большую ошибку ибо собрались все в одном месте. Словно из воздуха начали появляться мои бойцы. Мелькали костяные клинки. Лилась кровь. Легионеры дрались как бешеные, но все же уступали нам в подготовке. И под аккомпанемент бойни, раздался взрыв. Это Вульф кинул в открытый люк броневика гранату, с детонировал бойкомплект.
Настала тишина, по всюду валились трупы и куски тел. Бойцы тяжело дышали, все были залиты кровью с головы до ног. Я достал брикет, раскрыл ее и откусил половину плитки. Мне нужна было восстановить энергию после боевых трансформаций. Один убитый. Еще двое раненых. Раны серьезны, они уже начали плести регенерационные коконы. Их придется спрятать. А там уже они сами выберутся, люди бывалые. Закопав тяжело раненых на цветочной клумбе в ближайшем дворе мы начали марш бросок к площади. К ним присоединились двухсотые. Плоть братьев уйдет на восстановление раненых. А земля в этом месте будет очень плодородна и будут здесь цвести самые красивые цветы или деревья легко вытянуться несмотря на все невзгоды.
Прячу скорбь по глубже. Нету, нету на нее времени. Возможно после миссии попытаюсь залить эту боль водкой. Врятли получится, ибо благодаря слиянию душ, мы становимся больше чем братья. Я буду помнит лица их матерей, жен, детей всех близких которых они оставят в мире живых. Вдыхаю глубже и скрываю все мешающие мне чувства глубоко в подсознании.
Мы разделяемся на две группы. И выдвигаемся к площади по параллельным улицам. Держим постоянно связь по пси каналам. Все меньше и меньше людей рискуют появиться на простреливаемых улицах. Черные дымовые облака заволакивают город. Лица встречных полны страха, они все спешат по быстрее укрыться.
Перед самой площадью, нам пришлось вновь соединится. Легионеры устроили перестрелку с полицейскими. Похоже что карабинеров возмутило поведение цепных псов короля, и они встали на защиту людей. Я видел самый разгар стычки глазами кошки. Ей было очень страшно, сначала она пыталась спрятаться, но я поборол волю животного, мерзко конечно, и под жалобное мяуканье где то на фоне, взял ее тело под свой контроль.
ПСЭ карабинеров поливал огнем броневик с знаками легиона на боках. Коробка почему то не стреляла в ответ. За ней спряталось отделение легионеров, а остальные рассредоточились по улице выбрав в качестве укрытий машины брошенные хозяевами. Второй ПСЭ сосредоточил свое внимание на укрывшихся карателях. Он отвлекал внимание ублюдков, пока кибер псы, от машины к машине быстрыми перебежками подбирались к засевшим легионерам.
Поздно они увидели клыкастое чудовище. Жуткая пасть полная острых клыков из сверх прочного сплава, уже сомкнулась на шее. Бросила карателя с перерезанной артерией. Кровь могучими толчками покидала дрожащее тело. Глаза были открыты он пытался что то сказать но слова тонули в кровавом бульканье.
Решив не испытывать судьбу, псы могли нас почуять и доставить проблемы пожирающие драгоценное время. Практически над головой пролетело звено орбитальных перехватчиков. А в вышине разгоняя дым наполнивший небо, шел на посадку крейсер. Наверно Король все еще в Риме, стало настолько жарко что его решили эвакуировать на орбиту.
Объект был все еще здесь. Она стаяло под четырех неподвижно лежащих тел. Я присмотрелся и увидела шее одного из них четыре аккуратные красные точки. Ее легкое летнее платье теребил ветер. Вызывающим взглядом карих азиатских глаз она смотрела на меня. Она по каким то только ей ведомым признакам признавала во мне вожака стаи. Холодная улыбка бледных губ.
-Убивать пришли? Или пора вернуть игрушку домой? - Приятным для любого мужчины голосом начала она. Несмотря на то что на ее голове топорщился ежик едва отросших волос, она была очаровательна. Возможно это была одна из ее особенностей, вызывать влечение у противоположного пола, которая заложена в каждой девушке с рождения природой, но усиленная эксперементальным путем.
-Мы поможем тебе. Идем с нами - Говорю я. Тщетная попытка убедить особь действовать. Она широко улыбается. Блестят на солнце ее ровные белые зубы. Особо выделяются четыре острых на вид клыка. Она облизывает губы и отвечает.
- Нет уж спасибо. Мне было там противно. А иногда очень больно. Так что ищите себе другого подопытного кролика. Я не вернусь в лаборатории больше! - Мягкий голос с каждым словом грубел. Казалось, что это говорит не хрупкая на вид девушка азиатка, а ужасный демон рокочет в гневе.
Я заметил, то что ее ногти за время диалога менялись, они то удлинялись, то приобретали свой обычный вид. У меня комок в горле образовался, когда она говорила про лаборатории. Да место не приятное, и что они там вытворяют скрыто от наших глаз. Но их деятельность необходима, они повышают нашу эффективность, а так же все глубже проникают в тайны матери природы.
-Они тебя не тронут я обещаю это. - Делаю еще одну бесплодную, судя по выражению ее лица попытку я.
Она хмыкнула, начала ходить вокруг обескровленных тел. Судя по следам и клыкам это сделала объект. Девушка без имени, в летнем платье с простым узором, на поимку которой послали целый взвод психо- симбионтов.
-Так я тебе и поверила хмырь. - Грудным сладким голоском пролепетала она - ТЫ ДУМАЕШЬ ДЛЯ ТОГО Я ВЫБИРАЛАСЬ ИЗ ЗА РЕШЕТКИ ЧТОБЫ С РАДОСТЬЮ ВЕРНУТЬСЯ ОБРАТНО??? - Демон ревел ее устами, а глаза горели красным светом. Даже я не смог рассмотреть этого движения. Настолько стремительна она была. Она стояла около трупа, миг и вот ее рука торчит сквозь моего бойцы. Он извергает истощенный крик по связи душ. Ее губы сомкнулись на шее брата. Меня скрутило от боли в шее.
Я морщусь и бросаюсь ему на помощь. Она увидела меня, и не смотря на всю мою стремительность пихнула меня ногой, да с такой силой что я отлетел метров на десять в сторону. Стер щеку об асфальтное покрытие площади. Почти все ринулись на нее, отрастив костяные клинки. Я уже начал подниматься когда увидел, что не один из ударов по твори, не достигнул цели. Она играючи отбивала каждый выпад. Использовала силу бойца против него и легко уходила с линии атака. Да эта дьяволица просто забавлялось с братьями. Ее пьянило сражение со столь сильными противниками.
Мелькали тени. Белые полосы клинков. Искры высекались когда сталкивались с длинными когтями. Она танцевала среди теней. Словно легкое перышко которое скользит с потолка вниз, ласкаемое сквозняком.
Ее красные глаза лопнули, брызнула кровь. Она лилась по ее щекам, шее и смачивала платье бурыми разводами на груди.
Секунды головокружительного, острого танца кончились. Я уже спешил к месту схватки. Моя рука менялась, а глаза зрели то, что грациозные движения девушки становятся медленнее. Она едва не пропускает один из ударов. Костяное лезвие отрезает от платья кусок ткани.
Девушка на миг останавливается с недоумевающе мотает голой. Незрячими глазами их которых льется кровь, она уставилась на оставшихся в стороне от схватки братьев. Это похоже на то что я проделал с кошкой. Конечно полностью взять контроль трое бойцов ее не смогут. Но помешать, ослабить, слегка за дурманить разум они в силах.
Все больше и больше братьев начали избегать схватки. Они присоединились к делу подавителей. Только трое старались сковать на месте объект. Я чувствовал всю это мощь ломаемых братьями психических барьеров.
Это была крепость с высоченными стенами. Ее брало приступом многотысячное войско. Могучий таран бил в двери. По накидным лестницам вверх карабкались сорвиголовы. А внутрь огненные заряды катапульт. Защитники огрызались стрелами, сыпали камни на осаждающих, лилось горячее масло.
Десятники благим матом погоняли солдат. Не кто не хотел сдаваться. Хоть и был перевес на стороне осаждающих.
Она дрогнула, еле уклонилась от моего снежно белого лезвия. Боль приступала к ее горлу. Она осаждала огнем тело девушки. Та сопротивлялась и только благодаря крови и воли еще держалась на ногах и отбивалась от града ударов и выпадов. Застывшие в сложной атаке братья держались за головы. Еще немного, совсем малость осталось и она будет нашей. Пусть выжата как лимон, пуста как кукла внутри, но она будет нашей.
Внутренности сковало холодом. Я услышал характерный шум винтов. И без промедления приказал всем рассредоточиться. Мой последний удар не достиг цели. А услышал стрекот автопушки. Бедро девушки растворись в кровавом облаке. Ее бок зиял огромной дырой. Словно какой то могучий зверь откусил часть девушки. Желто красная кровь начала бурлить и пенится. Процессы регенерации должны были вот вот запуститься. Она рухнула, как сломана кукла на асфальт площади.
Над голой громко визжа турбинами пролетели две орудийные платформы вертошуты. Разбежавшиеся по площади бойцы выпустили жуков точильщиков вслед летающим машинам. Размером с палец, существа при помощи органических кислот растворяли себе вход в корпус вертошуты. Там эти метало паразиты, портили все до чего могли дотянуться их крепкие жвала и кислотные сифоны.
Одна из машин начала заход на второй круг, а вторая продолжила путь. Она не меняя курса, врезалась в последний этаж высотного здания на краю площади. Взрыва не последовало, но грохот стоял жуткий. Я держал девушку за руку, покуда братья пытались прикончить последнюю вертошуту.
Она смотрела на меня лопнувшими глазами. На ее губах появилась кровь, она покинула кончик дрожащего от боли рта и стекла по шее вниз. Не задерживая телом кровь каплями оказывалась на асфальте.
-??? ( M?? мама тайский) - Едва слышно одними кровавыми губами шептала она. У меня сжалось сердце, только сейчас я понял насколько она молода. Еще девчонка. Которая умирает у меня на руках. Ее не обвивали серебристые нити кокона. Регенерация не восстанавливала ткани, а всего лишь поддерживала последние секунды жизни девушки. Я видел как она обнажает клыки. Пытается поднять голову, хочет выпить моей крови. Но оставляет бесплодные попытки и до боли сжимает мою руку.
Продранная вертошута улетает дымя поврежденным двигателем. За ней тянется дым. Сейчас она прилетит на базу. Откуда появятся новые ее товарки и доставят нам еще больше проблем.
Чувствую давление на ладонь слабеет. Он открывает рот, пытается что то еще сказать, но слова так и не слетают с влажных от крови губ.
Доставить живой или мертвой.
Я разрываю на ней платье, из моей рясы к ее обнаженному телу стремятся сотни похожих на щупальца отростков. Они взрываются в ее плоть, по ним струится кровь девушки, куски плоти растворятся в жадных пастях. Даже открывшиеся белесые кости не минует чаша сия. За считанные секунды я абсорбирую девушку. Ее кровь становится моей, а плоть раздувает мои мышцы, растёт живот, кости утолщаются.
Но только ее тело становится частью меня. Хлынул поток ее мыслей, чувств, в основном боли. А так же нестерпимая череда воспоминаний девушки. От нее осталось пятно крови на асфальте, а я уже втягивал в себя инструмент. Я запахнул одежды и отдал приказ эвакуироваться из города. Основной путь отходы был перекрыт, поэтому мы воспользовались одним из запасных.
Было много перестрелок, мы давали бои. Я был опустошен. Одной капли могло хватить, чтобы сломать меня. Ибо я понял для чего изменили эту девушку. И какие проблемы могут нам принести подобные ей.
Ладно мне предстоит серьёзный разговор с шефом, а сейчас пора выбираться из объятого пламенем ночного города. Где горели не только дома, но и души людей объятые паникой мятежа.