|
-
Я серьезно завидую людям, которые укмеют так рисовать :(
-
Красиво, чёрт возьми.
-
Супер!
-
Портреты - это замечательно))))
-
Это еще не на главной?
-
Визуализация - она всегда хорошо. Особенно если прямыми руками исполнена.
-
Красиво
-
Случайно наткнулась. Пряморукости)). А Лэнс похож на глав.героя фильма Парфюмер.
-
и мне! и мне портрет!;)
-
perfecto
-
Хороша галерея!
-
Мощь. Наброски определенно впечатляют.
-
Стильно.
-
Шикарно
-
класс
-
+
-
Отлично
-
"В" for "Великолепно!". Даже игру почитать захотелось, хотя пост увидел случайно.
-
ого!
-
Отлично нарисовано.
-
+
|
Как только судья объявила начало раунда, решимости у Хэнка почему-то поубавилось. Хоть задача, конечно, была готова давно, хоть накрутил он себя и замотивировал, а все же как-то неуютно стало. Начинать не хотелось. Страшно было глупость сморозить. Страшно, что задача покажется судье недостаточно изящной. Или соперник блестящими аргументами сразу расколет ее, как орех. Страшно, что когда визави озвучит свою задачу, Хэнковская на ее фоне будет выглядеть детским лепетом... С другой стороны, в таких сметенных чувствах самому держать ответ - еще хуже. Надо атаковать, чтобы выиграть время для себя...
Хэнк пару раз открыл и закрыл рот, как выброшенная на берег рыба. Голос почему-то не слушался, и никак не желал извлекаться из связок. К счастью, и соперник медлил. Да и, судя по виду, ему было сейчас как минимум не лучше, чем Хэнку. Пора! Хэнк с усилием вытолкнул-таки из себя влажный и знойный воздух родимых тропиков, разразившись бухающим прокашливанием, и промямлил:
-Ээээ... Значит так...
Ну все, слово сказано. Назад пути нет. И он заговорил, глухо и сбивчиво поначалу, но чем дальше, тем все более твердо и уверенно:
-Случилось так, что сошлись лицом к лицу в решающей битве за души людей добродетели и пороки человеческие. Любовь, Мужество, Умеренность, Милосердие и Честь схватились насмерть с Ненавистью, Трусостью, Алчностью, Жестокостью и Подлостью. Силы примерно равны, и никто не желает уступать. Вот сражение разбилось на три схватки. В первой Милосердие, Умеренность и Любовь обступили и одолевают Алчность и Жестокость. Во второй один на один сошлись Мужество и Ненависть, и не могут друг друга превозмочь. В третьей же схватке Трусость с Подлостью на пару загнали в ловушку Честь, и дела у Чести плохи. Если бой продолжится своим чередом, то в первой схватке Алчность и Жестокость будут уничтожены, но погибнет и одна из бьющихся в ней добродетелей. Во второй схватке погибнут оба единоборца. В третьей – Трусость и Подлость одолеют своего противника без всякого ущерба для себя.
Тут-то в сражение и вступаешь ты. Ты – главная из добродетелей, равная по силе двум любым другим. Ты – Справедливость. Ты можешь изменить итог одной из схваток. Если ты вступишь в первую схватку, то пороки, в ней участвующие, будут побеждены без ущерба для добродетелей. То же и со второй – вмешайся, и Ненависти не станет, а Мужество останется невредимо. Если же ты вступишь в третью схватку, то и в ней пороки будут уничтожены, но погибнет и кто-то из вас – ты или Честь.
Но в том еще беда, что как ты, Справедливость, возглавляешь добродетели, так и у пороков есть свой вождь – Предвзятость. И он так же сейчас наблюдает за битвой, и выбирает, к кому примкнуть. Если Предвзятость ввяжется в первую схватку, то все три добродетели в ней будут уничтожены, но и пороки понесут потери – либо падет сама Предвзятость, либо оба ее приспешника. Если выбор Предвзятости падет на вторую схватку, то в ней у Мужества не останется шансов, и пороки не понесут потерь. В третьей же схватке у пороков и без того преимущество, и вмешательство Предвзятости лишь усугубит его… Конечно, может случиться и так, что ты и Предвзятость столкнетесь лицом к лицу в одной из схваток. Если это случится в первой, итог будет таков: все пороки будут уничтожены, но и вы понесете потери – уцелеешь либо ты сам, либо две другие добродетели. Если судьба сведет вас во второй схватке, то погибнут все бойцы с обеих сторон. Ну а если вы столкнетесь в третьей схватке, то и ты, и Честь – обречены. Но вы заберете с собой либо Предвзятость, либо Трусость и Жестокость.
В тех схватках, где возникнет вариативность распределения потерь, право выбора предоставляется тебе. По Справедливости.
Пока ты не ввяжешься в бой, ты не узнаешь, какой выбор сделает Предвзятость. Но и предвзятость не узнает, какой выбор сделаешь ты. «Второго раунда», как в нашем случае, не будет. Итог трех схваток будет окончательным, и человечество продолжить жить с теми добродетелями и пороками, которые уцелеют в этой битве. Теперь же ответь – в какую из трех схваток поспешишь ты на подмогу, и почему твой выбор именно таков?
-
воу воу воу.
-
+!
-
Нереально круто!
-
Ох елки. Вот это завернул.
-
Необычно. А победит как всегда Коррупция. Потому что результат оплачен заранее ;)
-
Задачка - более чем.
-
ОТЛИЧНО! Всякий видящий это - отплюсуй!
-
Задача - пять баллов.
-
!!!
-
Если ты вступишь в первую схватку, то пороки, в ней участвующие, будут побеждены без ущерба для добродетелей. То же и со второй – вмешайся, и Ненависти не станет, а Мужество останется невредимо. Если же ты вступишь в третью схватку, то и в ней пороки будут уничтожены, но погибнет и кто-то из вас – ты или Честь Неплохо
|
Война…На острове Джамаш погасили огни. Город оделся холодом и сырой прохладой, люди готовили лодки собирая своих мертвых. Гордая флотилия кораблей погибла, ушла ко дну развеявшись утренним туманом. Почти в каждой семье на острове был свой покойник. Только блеск приглушенных лунами звезд царил в этом мире, только пустота Шагашши не ведающая жалости к живым рассматривала черный город. Шикхкурлакхан взмахнул своим крюком. Больно. Страшно! Но никто не оплакивал покойных, не оглашал ночь траурными криками – плач лишь веселит жестокого демона, злит его еще сильнее - Шикхкурлакхан как это известно, не любит слабости. За слезные мольбы и стенания он отомстит вдвойне. Шагашши-Целый глух к молитвам слабых, небесный волк любит только волчат. Лишь умеющий терпеть боль достоин божьего сострадания. Только тот, кто оскалится, глядя в лицо своей черной судьбе – достоин называться волчьим детенышем. В злой тишине под мерцающими фонарями холодных лун, собирали своих мертвецов. Море рыдало накатывая на каменистые берега, рассыпалось пеной, обещало отомстить за убитых воинов. Сетовало. Негодовало! Город Удаганьё притих. …С темных лет своего зарождения на Окуми, ши не выносят горя на люди. Жизнь в социуме подчинена строгим правилам. Шийский этикет строг и беспощаден, сотни условностей, сотни традиций. Потеря общественного лица – самый большой удар для шинмы. Для твоей чести и гордости, - «ведь жизнь твоя шиец, лишь отражение в глазах народа; Не будет в твоем теле жизни, не будет в венах твоих огня, если общество скажет – ты мертвец…» Говорит ШиоХасд да Кчель. Большое неизбывное горе осталось в кругу семьи за тонкими стенами родовой хижины: «Все тайны умирают за порогом родного дома». Гласит народная мудрость. Какие бы клятвы не раздавались у алтарей, какие бы горькие укоры не услышали боги в свой адрес, несчастье не покинуло родного порога. Люди были суровы, сдержанны, не по шийски многословны, - блеск желтых глаз во тьме, нарочитое спокойствие. Отвлеченные темы. О погоде. О кораблях, об императорской семье, о торговле. Но губы припухли от укусов, тонкой струйкой текла по подбородку кровь - след выбитых зубов и порезанных десен… Здесь, посреди вечно беспокойных вод, между двумя мирами, на одиноком острове Джамаш пошел свой собственный обычай огненного захоронения. Мертвецов укладывали на дровяное ложе и отправляли на лодке по волнам. Зажженная стрела – шанс душе найти свою дорогу. Там, в мире мертвых, где властвуют кошмары и духи зла, совсем нет огня. Там только смертный холод и мучения. Поэтому издревле волки сжигали своих мертвецов, чтобы у души был шанс забрать огонь с собой и спастись. Самую красивую ладью приготовили для погибших членов семьи Джамаш. Вырезанного на носу тигра-Сарагалтана щедро украсили золотом и жемчугом, - глаза его рубины, клыки серебро. Возложили ткани, оружие, драгоценности. Все, что потребуется душе для загробных сражений. На огненное погребение пригласили даэров, что было невиданной редкостью и отступлением от правил. Волки не делят своего горя с чужаками, показать слабость - значит унизиться в чужих глазах, значит показать уязвимость, значит быть уничтоженным. Это правило жизни пошло с древнейших эпох. Стая сильна всегда. У горного народа свои похоронные обычаи, но только так шийцы могли воздать благодарность солдатам Ушкушкхаль сражавшимся бок о бок с императорскими людьми. Много крови пролилось на каменных стенах, даэры умирали вместе с ши. В назначенный час «сочной ночи», как называли такое время волки, лодки пустили по волнам, - мерцающими искрами пронзили ночь зажженные стрелы. Шепот моря. Блеск глаз. Снова и снова пускали лучники яркие стрелы, загорались маленькие лодки, но драгоценная ладья Джамашей удалялась все дальше. Стрелы не могли ее тронуть, снова и снова и снова, лучники целили мимо, а ладья неспешно погружалась во мрак... Тогда вышел вперед Оорьё Лучник. Самый высокий из Джамашей, самый сильный. Издали его можно принять за штейшина, - рука его крепка, лук его в полный рост. Волосы черны словно уголь, а глаза цвета расплавленной жаркой меди. Тогда натянул Оорьё свой лук и пустил длинную стрелу в ночь. Мимо! И во второй раз снова пошла стрела мимо. Налетел ветер, словно издеваясь над жителями острова, плеснул нарождающимся штормом в лицо. В третий раз стрельнул Оорьё, - ярким огнем вспыхнули паруса драгоценной ладьи, факелом обратились пропитанные бандерложьим маслом паруса. Правильные похороны. Огненная дорога! Тогда ударили барабаны и вспыхнули факелы, тогда закружились чилихасхэ в яростном танце, гибкими движениями оплакивая погибших. Изображая сцены загробного боя и жутких сражений с Тварями из страны Снов. Тогда ударили люди камнем о камень, как в древние времена, оглашая мрачным темным ритмом штормовые окрестности. Снова. Снова. И снова. …Прошли года. С тех пор в штормовых водах Пасти Хааша бродит легенда о призрачной ладье. Многие моряки и торговцы клянутся своей честью, что видели проклятый корабль на яву. Рубинами блестят красные глаза носового монстра, золото освещает ночь своим блеском. Несметными сокровищами наполнена ладья до краев, самыми прекрасными тканями, самыми дорогими изделиями подгорной страны. Жемчугами. Серебром! Корабль так сильно нагружен – что своими бортами зачерпывает воду. Но горе тому, кто пожелает взять черные сокровища. Корабль этот стерегут обгоревшие мертвецы, и вечно обречены тлеть углями их кости. Охраняет Призрачная ладья свои секреты, а на Джамаше говорят, что проклятый корабль этот мстит всем чужакам осмелившимся приплыть с войной к берегам Империи... И мир....Высоки пирамиды. Мрачны. В совершенстве своем подтверждают силу Империи, - гордым и всесильным демонам молятся в них. Золотом мерцают алтари, благовонья услаждают душу, прекраснейшие из тканей тихо шелестят во тьме. Здесь молятся Шикхкурлакхану-Царственому. И Кукулькану-Солнечному, божественному брату самого Императора. Молятся Ушкушкхалю-Медному и Хааши-Темному отдают порцию почтения. Но никогда когда не отыщете вы на мрачных барельефах изображения маленького бога Чоколько, никогда не услышите молитв в его честь. Чоколько это деревенский дух, он слишком мал и ничтожен для столичным храмов. Ему не принято воздавать почестей, и даже в лесу тотемов, - маленький тотем Чоколько занимает очень скромное место. Однако спроси любого ши о Празднике Чоколько и увидишь страх на его лице. Не боятся волки самой страшной боли, на войну идут как на праздник. Огонь. Ярость. Смерть и лишения, жуткие шторма и завывающие вихри! Этим шийца не испугать, лишь горячее становится его кровь в бесконечных битвах. Но напомните ему о пире Чоколько, о неутомимых детях Чо в года Пробуждения, и вы повергнете шийца в суеверный ужас. Вы увидите настоящий страх. Так кто же такой Чоколько, маленький и незаметный божок? Детей его отыскать очень просто, достаточно забраться на дерево и увидишь этих неутомимых тружеников желудка. На Окуми, чо процветают и существуют практически везде. На первый взгляд абсолютно безобидные, жирные и уязвимые. Маленькие бедняги чо. У них нет яда хелесиков, нет когтей и силы тигранов. Даже котовушка легко убьет пяток этих созданий, чтобы быстренько съесть и даже самый слабый из ши, забравшись на дерево, легко наберет себе детей Чоколько на хороший ужин. Чо – создания сытные и калорийные, обладают отвратительным запахом, но на вкус весьма недурственны. Издавна детей Чоколько едят в Империи и нахваливают, существуют сотни рецептов чтобы отбить запах и подчеркнуть вкус этой своеобразной пищи. Даже благородный к'чхе, - не обходится без добавки в виде чо, ибо традиции это душа Волков. Само собой, чо – это жирные гусеницы шестикрылых бабочек, а Чоколько – бог этих маленьких обжор. В года, когда бог Чоколько спит и видит хорошие сны, дети его живут в лесах и кормят собой насекомоядных животных, а также весьма практичных шийцев. О шестикрылых бабочках сочиняют красивые и пространные песни чилихаласхэ, но слушая возвышенные поэмы о прекрасных крылатых духах, зрители с удовольствием закусывают жирными извивающимися чо. Ведь бабочка конечно существо красивое, но было бы глупо разбрасываться такой питательной пищей как гусеницы-чоколько. Ши предпочитают объединять. Полетом бабочки не грех насладиться, - ах как они великолепны! Ах, как грациозны их движения! Но знаете ли, поджаренные по хорошему рецепту своего дальнего предка, шестикрылые бабочки еще и довольно таки недурственны на вкус. Не говоря уж о жирных гусеницах… Но то в года мира, когда Чоколько спит и видит хорошие сны. Однако. Рано или поздно, Чоколько просыпается, и тогда в одной из провинций начинается Праздник-Чо. Тысячи и тысячи бабочек кружатся в воздухе, котовушки и лисы толстеют, падают замертво обжираясь до смерти такой питательной едой. Но бабочки меньшее из зол, а вот нашествие орд чо это уже трагедия. Даже самой сильной армии императора не сравниться с этим врагом, и уж точно, ни одной армии в мире не удастся сломить такого мелкого но беспощадного противника. Миллионы гусениц облепляют деревья пожирая любую зелень. Со скоростью морового поветрия распространяются армады чо, по заветным рощам и лесам. Пачкают деревья клейкой паутиной, съедают все, что могут съесть. Бесконечно прожорливые полчища паразитов, обрекают на голодовку бумодавов и варинэлл, ибо только мертвые рощи остаются после нашествия чо. Голые деревья и разоренные леса жалуются во тьме на свою участь. С горьким сердцем пускают тогда животноводы- варинэласхэ свои стада на убой, задешево продавая шкуры и мясо в Ушкушкхаль, либо в Айэньо. Занимают у соседей в долг чтобы сохранить жизнь разводным эдескам. Терпят и ограничивают свои семьи во всем, покуда длится Праздник Чоколько. Ждут. И молятся прожорливому богу чтобы он поскорее уснул. До недавнего времени так всё и шло: Чоколько подобно Шикхкурлакхану, бог двоякий и опасный. Отдает и берет одновременно; годами позволяет есть своих беззащитных детей, но однажды, обрушивает страшную месть на все живое и зеленое. …Шийский ум, как это известно, пытлив и практичен. Волки живут неторопливо, степенно. Перенимать и учиться, гнаться за новшествами – не в чести у этого народа. Это на войне ши подобны огню, воины порывисты и страшны в своем гневе. Но у себя в Империи, волки традиционны и покойны. Медлительны, неспешны. «Семнадцать веков живут ши на Окуми – так куда нам торопиться? Само время боится пирамид. Бессмертен Народ и его долгая память. Неторопливая капля точит даже самые высокие горы, лишь упорство имеет значение...» Так говорят в Империи, так мыслят на землях Союза, из года в год, из века в век, наслаждаясь своей неспешной дремучей жизнью. Издалека, кто-то может подумать что ши глупы. Но опасно ошибется незнакомец. Как самая покойная речка в года весенних ливней обращается кипящим монстром, способным сносить деревни и крушить вековые паламнэры, так и шийский методичный ум, рано или поздно взрывается новой идеей. Однажды, пришло время для детей Чоколько… …Во тьме прохладного зала, во дворце Шикхкурлакхана, тонкие фигурки ткачей распростерлись на полу. Многое изменилось здесь за годы правления, - богаче и тоньше стали украшения поступающие со всего мира благодаря торговле. Гобелены теперь рассказывают не только об охотах и войнах на Окуми, но о морских сражениях, о горячих битвах на далеких берегах повествуют яркие картины: Шийские фаланги и оскаленные энерегали с луками; горящие корабли и огонь. История новых войн, поражений и побед. Мерцает драгоценными камнями выложенная на полу карта Союзных Земель. Лучшие мастера из Ушкушкхаль были приглашены чтобы поработать над мраморным рисунком. Не скупился император оплачивая труд умелых союзников, глубокими сочными красками переливаются моря и горы. С высоты птичьего полета открывают мир. Благородной костью земли выложены очертания шийской империи, мрамором, изумрудом и перламутром. Три провинции на Окуми: Древние, Мокрые Хвосты, Земля Т’Цхэйлахов. Бесконечная синь моря. Флотилия гордых кораблей на острове Джамаш, четвертая провинция под управлением клана Йогаш. Водный змей Хааша. И белые колонии перечеркнутые изящным знаменем червя. Белые Черви. Пятая провинция, пятая земля рождающаяся в огне. Тонкий ткач, оглядев с почтением карту мира, выпрямился перед Императором. - О Великий! Известно царство Ушкушкхаль своим умением добывать Кровь Земли. Но теперь и мы можем сравниться с костяными людьми даэра, ибо добыли мы для тебя Кровь Неба! Сила нашей страны и ее богатство! Золото Шикхкурлакхана и дар всех голосов Мира для нашего Союза! Тогда взмахнули ткачи руками, являя самую драгоценную на земле ткань. Мягко переливаясь, упала она на прохладный камень мировой карты. - Каждый властитель пожелает для себя такой, каждый богач возжелает украсить возлюбленных орашей подобной диковинкой! В самую жару – дарует эта ткань прохладу, на самом жарком ложе будет она невесома словно пушинка. Одевший ее – почувствует себя богом на земле. О Властитель. О великий! О Царственный брат Шикулькана. Даже самые лучшие наши ткани ничто по сравнению с эти. Грубы они и ничтожны. Ибо это Шелк! Кровь небес!!! Залог нашего величия. Надеюсь на обогащение с помощью шелка и развитие своих линейных армий. Все таки у шийцев довольно длинная военная история, - военные традиции теперь должны стать неотъемлемой частью социума. По сути, ши самая долговоюющая нация на Юне. Ровно один век без войны. Даже у ньяронгов по-моему два века простоев было. Энерегали мне нравятся. Поэтому если есть возможность, по кодексу охотника за то что энерегали сражались как равные в этой войне - ши помилуют замечательных мохнатиков. Охотник всегда признает силу достойного противника. Мохнатики будут приняты в Союз как равные. Поддерживаю гитов торгово-экономически, развиваю отношения
|
|
|
Терим. Кзабрашахр XVI век.Что в сущности жизнь кзабрака? Брести по бескрайним просторам прожженного солнцем и иссохшим огневиком Кор-Хаку. Пить вечно теплый кумыш из мягкого упругого как молодой сыр бурдюка. Спать под открытым небом, наблюдая как сменяют друг друга одна луна за другой. Высматривать подкрадывающегося к табуну экхекатля. И сражаться. Сражаться, так же привычно и сноровисто как и все, что приходится делать живущему здесь. Сражаться друг с другом - за стада, за кочевья, за хорошие стоянки, за воду, за женщин. Сражаться со зверем, что движимый голодом и жаждой, жаждой которую в этих безводных просторах может утолить только кровь, подстерегает все что есть у кзабрака - его скот, его родных. Сражаться с чужаками, с теми что бесконечно давно напали на рожденный от огня народ, народ вобравший в себя всю жестокость и жар этих земель. Вот жизнь кзабрака - кочевье между небом и землей. Скрипящий на зубах песок. Запах запотевшей от полуденного зноя корхакорны. Плохо разведенный кофей с молоком и сыром, твердым как камень у Пирушевого Престола. А потом переход. Переход и сыр с мясом на обед. Кумыш тонкой тугой струйкой. А потом снова переход. От огневища к огневищу. Бредут так стада, чтобы урадились новые корхи, чтобы было что доить и из чего делать новый сыр. Эти бредут шумно, объедая своими мягкими сдвоенными губами все на своем пути - все эти жалкие иссушенные, и казалось бы - совсем безжизненные, колючки. Бредут караваны, везя в одну сторону - ракушки, жемчуг, вяленую, сушеную, соленую рыбу и таких диковинных гадов, при виде которых кзабракские дети визжат наслаждаясь своими испугом и удивлением. А в другую, в другую сторону караваны везут кожи, горькие курительные травы, и головы. Головы, отрубленные, вымоченные в соках, высушенные в тени, зашитые жилами, страшные, вечные. Тсантсы - головы, лица на которых не стареют. Бредут армии. Джагуны. Минганы. Тумены. Тьмы и тьмы рогатых воинов пересекают пустыни чтобы обресть славу, стада, власть и смерть. И так - ото дня в день. Из года в год. От хаджа к хаджу. Лишь изредка - серую (а точнее - песчаного цвета) размеренность разрывается грохотом праздника или боя. Праздника с его яркими красками и восхитительными, невозможными, неземными танцами и молитвами одетых в человеческую кожу жрецов. Боя - с его вторящем сердцу перестуком барабанов, заглушающим вопли раненых вое рогов и бесконечно острым, перекрывающим все на свете, и обращающим поле битвы в тишину, чувстве опасности. Чувстве, от которого в душах кзабраков просыпаются древние демоны, зовущие, воющие, скалящие зубы, просящие, требующие отбросить все то что за последние века стало сутью кзабрачьей жизни - всё, всё говорило о достатке и культуре. все эти стада, сыры, ракушки - все это следовало отбросить. Отбросить и признать свою истинную природу. Природу хищников и убийц. Торговля. Запад. - Тьфу... - Юдьяр выплюнул струю густого темного напитка и сморщился. - Помои. Горечь то какая. Буээ... С лица старика кзабрака не слезала хитрая улыбка. - Это ничего. Это бывает. Всем поначалу слишком горько. - Да брось ты это, я этой дряни больше и глотка не сделаю. Она же чуть ли не скрепит на зубах. Уэээ... Юдьяр гримасничал, словно пережевывая невидимую жвачку и пытаясь прогнать перебивающий все вкус жженого корня. Господи-боже, эти рогатые бедолаги жарят все, даже огневик. Совсем спятили от своих курений. - Ну не сделаешь - не надо. Арпад, ты же знаешь - насильничать не в моих правилах. Горечь медленно отступало и дошедшее послевкусие навело торговца-юдьяра на какую-то мысль. Мысль тоже неуловимо отступала, как призрак или видение. Этот особый тонкий запах, нет не запах - аромат, тонко-тонко истаивал на самом кончике языка, в небе, где-то... где-то там. Юдьяр на секунду замер, прислушиваясь к ощущениям. Нет, вкус не изменился, горечь огневика не может перестать быть горечью, но послевкусие было как минимум новым и необычным. Кзабрак хихикнул. Нет, не каждому он предлагал попробовать это. Эти четырехрукие в большинстве своем бездушные умники, даром только что четыре руки. Тут ведь не ум нужен, тут душа нужна, чувство, страсть. Да, думал Касаф, у этого Арпада есть душа, есть вкус, есть фантазия. Этот сможет оценить. А потом раскрутимся, старик Молох здорово это придумал. Лицо юдьяра в это время вытянулось и он, в задумчивости, потянулся за теплым еще бурдюком Касафа. - Чегой-то, передумал? - Поддразнивая торговца-приятеля старый кзабрак поспешно подал бурдюк. Арпад зделал еще один мелкий глоток. Вкус был все тот же но уже не казался таким ужасным. Зато голове как то сразу прояснилось. Эта бесконечная жара отошла на второй план и отчего-то захотелось встать и пройтись. Пройтись вот так вот значит туда. А потом сюда. Юдьяр нервно забарабанил пальцами на трех руках. В четвертой он сжимал бурдюк. - Так ты это... кофей... говоришь? - Ага, кофей, кофей. - Ну и дрянь твой кофей, Касаф. Дрянь редкостная. - Ага, дрянь. Дрянь, тьфу... - Ну так и горький он... - Ага, горький, гадость. - И ты я так понимаю, хочешь его мне продать. - Ага, ага, продать значит... Арпад задумался на мгновение, но вскоре его голос приобрел привычные нотки бывалого дельца. - Послушай, Касаф, ты же понимаешь что это не может стоить много, да и я не могу много за это заплатить, но только ради тебя, Касаф, только ради нашей с тобой старой дружбы... И двое таких разных по своей природе человека - старый, сгорбленый сухой старичек кзабрак и крепкий, толстошеий великан юдьяр пошли вместе вдоль берега, как двое влюбленных, о чем то оживленно беседуя, страстно споря, увлеченно размахивая руками... В Кор-Хаке, в Минасе, в Ирассии - всего что так нужно для жизни и цивилизации очень мало. Мало воды. Мало еды. Мало зелени. Мало, пригодной к обработке земли. Много только солнца, песка и огневика. Огневика, который издревле употреблялся кзабраками в самых разных формах. Чего только не проделывали с ним народные умельцы в периоды особого голода, когда стада корхакорн редели и лишь голодные худые экхекатли рыскали среди огневищ. Листья и стебли огневика сухи, жестки и мало питательны. Зато корень может быть довольно крупным и сочным. Но корень таит в себе другую опасность. Безумие. Ярость, неконтролируем всплеск энергии и прилив сил, опустошающий до конца и разрушающий в своей слепоте все вокруг. Но народ мудр. Не в смысле - один народ мудрее другого, а в смысле - много простых людей за много веков сделают то, что не удастся ни какому умнику в одиночку. Кзабраки искали способы применения огневика и находили. Одним был хаш, тот самый курительных хаш что от начала времен шаманы и жрецы употребляют для вызова видений и общения с миром беспокойных духов. Да, духи, если прийти к ним с хашем, становятся беспокойны. А что еще можно ожидать от огневика? Только нет этой ярости, нет силы буйства, хаш дарует расслабленную истому в которой мелькают картины из других миров. Другим был кумыш. О, этот славный напиток воинов пьянил головы и веселил сердца. Воистину то был дар богов и радость кзабраков. Третьим способом употребления корня был кофей. Все сводилось к перемалыванию между плоских каменных жерновов в пыль, высушиванию этой муки в тени, а затем очень осторожному обжариванию на плоском камне. Измельченный корень темнел, терял маслянистый блеск, менялся на вкус и запах. Но главное - он переставал теребить душу и беспокоить ум. Кофей вселял лишь бодрость, дававшую жизни особую ценность. Если ты богат, знатен, здоров - что еще тебе хочется? Бодрость, ясность ума, энергия. И не важно на что - пить со знатными друзьями, любить женщин, драться или охотится - выбор за тобой. Кожаные мешки с густо-коричневым кофеём заполнили все свободное место на лодке Арпада. Тот помахал рукой, все так-же хитро улыбающемуся Касафу, и отчалил. Культура. Восток.- Ай, да мать вашу на кол, - злобно ворчали застрявшие в Шатире послы. Вокруг был отвратительный мир внешне и внутренне мерзких существ. Похотливые, склочные, уродливые, жадные... У кзабраков не хватало слов, чтобы описать все богатство душевного склада своих восточных соседей. Их привычка трахаться со всем что двигалось, теряя драгоценную энергию и влагу, казалось ущербной тем, кто от сотворения мира подчинял себе пустыни. И как только эти мохнозадые дожили до сих пор? Ответом было "пищевое поведение" штиров - жадное, неумеренное, до состояния "ща лопну" когда еда была, и столь не притязательное, до приступов тошноты у стороннего наблюдателя, низкое - когда еды уже не было. В результате "культурного обмена" в среде кзабраков не могло не возникнуть реакционного движения, призванное защитить исконно кзабракский, подлинный образ жизни, то здоровое отношение к себе и своему телу, что помогала выжить этому народу на протяжении стольких веков и которое было бы полностью противоположно всему природно-штирскому, что могло бы дурно повлиять на краснокожий народ. Когда, проведшие не один год на чужбине, послы вернулись, а между государствами потянулись в обе стороны груженные караваны, посол Сенекай бросился своего повелителя и попросил разрешение снять с себя знаки власти шахин шаха и уйти в храм. Став жрецом Сенекай пошел проповедовать по хаджам и кочевьям учение о стойкости духа, бравшее начало во вдохновленном Уршуром учении Уфира, и подкрепленное неприятием увиденного в Шатире. Сенекай клеймил теперь не только трусость, жадность и неподчинение, теперь небрежность, лень, похоть и расхлябанность стали объектами пламенных проповедей и клеймления. И как он это делал! Впервые перед народом выступал не только опытный воин и вождь, не только жрец облаченный ореолом божественной власти, но и образованный искусный в ведении беседы кзабрак, из чьих уст не выходило не слова лукавства, лжи и притворства. Сенекай учил уважать и ценить свою первозданную природу, оберегать и укреплять ее умеренностью и физическим трудом. Кзабрак не должен быть празден или ненасытен в еде и питие, кзабрак не должен искать утех и услад там, где их не давала пустыня его предкам. Даже этой их пресловутой "демократии" досталось, и каждому становилось ясно, что нет более глупой, более нелепой и менее эффективной формы правления. А между Кзабрашахром и Шатирой одна за другой появлялись прочные цепкие связи караванных путей. Из одной стороны в другую они везли товары с запада на восток и с востока на запад. Груженные вереницы корхакорн с восседающими на горбах краснокожими караванщиками. И не менее груженные вереницы арб, с позевывающими чернокожими штирами на верхах. Арб, появление которых непременно вызывало интерес в каждом встреченного племени. Дети обступали причудливые конструкции из дерева, женщины смотрели издали с любопытством, а старики, думая о чем-то своем, лишь цокали языком. Сердце Кзабрашахра. Ушур.- Нет, ты мне объясни все-же, люди они или демоны! Кого убивают бичи вдоль берегов? - Демонов. И людей. - Ну вот, ты опять за свое, Кайам, ты утомляешь меня. Кайам, не старый еще но уже занимавший пост советника при молодом господине кзабрак, терпеливо ждал, пока нетерпеливый шахин шах успокоится и сможет слушать. - Мой повелитель, с лунными людьми на наши берега прибывает множество других народов - желтые чешуйчатые существа, белокожие безрогие коротышки... - Демоны, это все я знаю. - Не только. Желтокожие совсем безобидны, они уродливы, глупы и бесконечно послушны. А белокожие... белокожие бывают разные - и демоны и люди... - Так как же их отличить? Как, я спрашиваю? А, Кайам? - Я не знаю. - Так зачем ты опять начал этот разговор?! Зачем, Кайам, зачеееем? - Чтобы просить вашего заступления за токов, мой господин. Они могут пригодиться и не причинят вреда. - Токов? Это которые желтые? Ну пусть. Да? Ну пусть. Пусть, Кайам. Эй! Писарь! Иди скорей сюда! ***Безвременная кончина, постигнувшая молодого правителя через несколько лет, открыла путь к престолу и хавару его ближайшему родственнику Лерайе Пирху, при котором к созданным его предшественниками официальным силам с помощью которых управлялось государство добавились еще и тайные. Кзабрашахр все больше усложнялся. Новые народы, новые концепции и учения, новые пороки и соблазны, новые товары. Война и голод на юге. Отголоски страшных проклятий далеких богов. Новые страны на востоке - штиры, цверги. Новые земли на западе - пока еще незримые, но такие близкие со слов беженцев. Кзабрашахр бурлил и рос. И в этом хаосе становления, в этом бесконечном развитии и росте должна была появиться сила, способная направить умы вольных кзабраков в нужную сторону. Кзабраков, привычных к свободе, кзабраков привыкших жить своим умом. И именно на эту их последнюю особенность решил сделать ставку многомудрый Лерай. То что пришло в голову кзабраку уже не выбить оттуда бичами, так пусть в головы его верноподданных (наиболее ценных из них, если быть точным), приходят только нужные Ему мысли. Серые Святые стали новым и по структуре и по методам оружием в руках правителя. Хитрые, незаметные, умелые - они заполняли собой все щели, все трещинки огромного государства и связывали его, объединяли своими незримыми клейкими нитями.
Приказы армиям: В Ушуре - Саошьяниты + Покорители. В остальных городах - корхакорные налетчики. Ушур и Пилош атакуют город на 23.08. Причем Пилош атакует - последним, вероятно, ему в этом веке придется держать удар, если город на 23.08 будет взят Саошьянитами, то давим на гекс 21.07. Ездберек пытается подчинить Гирштану и потом вместе с ней атакуют город на 23.08 Теримбек идет подчинять Холивар и Сомнеш (увидел кубы, посмеялся) Холивар и Сомнеш подчиняют Иноферан и потом идут вышибать эллинов с огневищь на 18.02
Баланс: 3 аватарские + 11 с кубов + 1 с кзабраков + 1 из запаса = 16 = 3 постройка города + 10 создание двух организаций + 1 в долг Довгару + 2 в запас на следующий ход.
-
Великолепно
-
Осталось чифирь изобрести вообще офигенно будет ^^
-
Урсу как всегда хорош. Правда войны не хватает. Кзабраки без войны, ну собственно как и ньяронги без войны. Вроде и вкусно. А вроде и чего-то нехватает. Имхо.
-
И это хорошо.
-
Отлично! Лучший текст хода. Даже Лиссу обогнал. Больше всего понравился кусок про жихнь кзабрака. Очень атмосферно. Очень.
-
Ааааах, красота!
-
Блин, извини, только сейчас прочитал полностью твой пост. Очень круто! Пожалуй, украду у тебя кофий (и токов) ^_^
-
Очень сочный пост, очень!
|
Тэрим
- …тем же кто говорит что гиршты стоят слишком дорого я отвечу следующее. Да, цена которую запросили в Грестане за одного воина велика. Но разве одного воина мы обретём? Нет, не одного а троих! Ведь каждый дикарь что пойдёт воевать вместе с нами не придёт воевать против нас, а значит у нас станет на одного врага меньше. Что бы отразить набеги нам пришлось бы держать эрлов на границе и отрывать гизитов от стад, а значит мы не смогли бы отправить этих бойцов на Селему. И наконец заплатив кзабракам мы пополним ими своё войско. Каждый умный витан поразмыслив над моими доводами согласится с ними, не одного, а трёх воинов покупаем мы в Грестане! Не только война на Селеме, но и спокойствие наших границ зависит от этого! Потому призываю я вас, отцы народа, проголосовать за введение сбора с полей и стад на оплату наёмников…
***
Корхакорна хрипела, глаза её были налиты кровью, а из раскрытой пасти текла вязкая слюна. Гугур с нетерпением смотрел как один из его слуг доит связанную скотину. Крепкие ремни глубоко врезались в ноги животного. Четыре дня корхакорну кормили только корнями огневика, а поили отваром из них же. Жадные кзабраки, обходились двумя днями, но крутым штирам было плевать на скот. Когда у тебя сотни, а то и тысячи корхакорн одной можно и пожертвовать ради того что бы напиток был настоящим. Краснокожие делали кумыш, но чёрные предпочитали огненное молоко сырым.
Гугур смотрел как в кожанное ведро перестало лится молоко. Раз за разом дергали пальцы соски, но из них не лилось более ни капли. Пора. Острый обсидиан вскрыл яремную вену и кровь ярко-алой струй полилась в кожаную посудину. Сома готова. Слуги наполнили священным напитком изукрашенный кожаными апликациями толстостенный бурдюк. Нельзя что бы шальная стрела пробила вместилище святой влаги. Покуда возница возился с кожаной посудиной сам Гугур жадно припал к на треть полному ещё ведру. Пил он жадно, большими глотками. когда на донышке осталось чуть-чуть вылил остатки на землю.
- Это твоё Фий!
Отбросив ведро Гугур пошёл туда где ждала его колесница. Хрупкая и лёгкая конструкция жалобно заскрипела когда огромный штир взошёл на неё. Небольшой и худощавый возница был на две головы ниже и вполовину легче.
- Езжай.
Послушные поводьям и бичу скакуны сошли с места выезжая из лагеря. Вокруг кишели штиры, блеяли корхакорны, скрипели колёса. Вот и товарищи. Не слуги, а такие же крутяки как он сам, на колесницах. Не друзья, нет. Сотрапезники. Соратники. Соперники. Те кого надо превзойти и чьё уважение, а ещё лучше зависть надо заслужить. Позади же шумела неспокойна толпа пехоты. Гугур презирал их. Он приветствовал и колесничих и смотрел как на другом конце долины строятся к бою гиты.
Хороший сегодня день. Яра палила как всегда, но ветерок с гор приносил прохладу. Хорошо. Гугур чувствовал как огненная сома расползается из живота по телу. Ждать становилось всё труднее. Небо поменяло цвет став куда глубже и темнее, свет Яры теперь ярче, а тени резче. Тело то бросало в жар, то охватывала дрожь. а главное Гугура переполняла сила. И ярость. Хотелось сжать зубы так что бы они треснули, впиться кому-то в горло, что-то сломать, орать и смеяться. По соседству раздался хохот. Не он один причастился сомы. Когда же? Когда? Гугура охватила дикая похоть. Он хотел трахаться, драться и жрать, двигаться и сражаться. Член стоял так что поднял повязку, а мышцы буквально болели от неподвижности. Штир покачнулся на ногах. Как можно упасть? Ха, колёса теперь его копыта, а ноги корхакорн он чувствовал почти как свои. Вся колесницы теперь лишь продолжение его тела.
Кто начал первым? Кто-то справа? Или слева? Или это был сам Гугур? Какая разница. Стоило первой колеснице сдвинуться с места, как все они сорвались будто эхекатли почуявшие кровь. Вперёд! Вперёд! Гугур ревел и кричал, он пел и плевался. Глаза его были налиты кровью, а из пасти струйками текла вязкая слюна. Земля не стала ровнее и колесница подскакивала на каждом камне, но Гугура казалось что он несётся над равниной. Ряды врагов становились всё ближе, он видел их всё чётче, гиты сбились друг к другу закрываясь щитами и выстаив копья. Он видел из напуганные глаза, их открытые в криках рты. Они двигались медленно, будто застыли от страха. Гугур расхохотался. И вскинул огромный лук из ветвей гаргуты и корхакорньих рогов. Обычно даже ему было тяжело натянуть его. Обычно но не сейчас. Под покрытой липким потом чёрной кожей плавно перекатывались могучие мышцы. Колесница подпругнув на очередной кочке кажется застыла в воздухе. Гугур словил глазами цель и отпустил тетиву. Огромная стрела, побольше иного дротика, рванулась вперёд, скользнула между щитами и остановилась глубоко встряв во что-то.
Крики, стук копыт, свист стрел и бичей. В тот момент когда колесница чуть не перевернулась разворачиваясь перед вражеским строем Гугур пустил вторую стрелу прошив навылет гитский щит. Он занл что попал. Не мог не попасть! Перед глазами у него промелькнула картинка как падает на колени и харкает кровью раненный гит. Восторг!
Покуда возница отводил колесницу на второй заход воин орал похвалы сам себе. Тело его содрогалось от сладкой дрожи. Похоть битвы слаще той что вызывают женщины. Гугур открыл бурдюк и сжав его с двух сторон выдавил себе в глотку струю сомы. Хорошее начало! Хорошая битва!
*** * ***
Постоянные войны вместе с изменением социальной структуры существенно повлияли на воинов Забрии. Теперь эрлы составляли не просто главную силу, а основу войска. Хотя рядом с беспокойными соседями из Кор-Хака ополчение пастухов просто не могло отмереть, но она потеряло былую славу и заметно уступало тому что было во времена Пирров. Оно было полезно, даже незаменимо против подвижных налётчиков из Кор-Хака, но не более. Эрлы вот кто воевал теперь на суше и на море. Тяжеловооружённые воины готовые к прямой рукопашной – слава страны, страх соседей. Не раз и не два монархи пытались организовать специализированные отряды, как то лучников или легких пехотинцев, но те неизменно получались менее престижными да и менее эффективными обычных эрлов, а потому такие инициативы не переживали своего создателя. Так что в пятнадцатом веке Забрия воевала войском состоявшим из эрлов и огненных магов. Хотя последних было немного, едва ли в одну двадцатую от прочих воинов, но их влияние было весьма велико, а вклад подчас решал исход битв. Именно наличие огненных магов позволяла эрлам не обзаводится дротиками и прочим оружием метательного боя.
Имея хорошее войско состоящее из потомственных воинов Забрия просто не могла не найти ему применения, тем более что Аксос из мимолётного союзника вновь стал старым врагом. Были собраны дружины лордов и наняты дикари из Кор-Хака. Гиты не посмели даже выйти в поле против такого войска отдав центральную Селему на разграбление краснокожим. Но удачи начала войны сменились трудностями – осада Пилтипаласа была тяжёлой. Еды в разорённой стране не хватало, в лесах вокруг лагерей кишели отряды гитов, а на помощь осаждённому городу приплывали корабли привозя припасы, а главное отряды сельтов. Подлые кошки лицемерно заявляли что не вооют с Забрией, а лишь помогают союзнику, но как бы там ни было, а сражались они хорошо. Несмотря та тяжёлые потери с обеих сторон Пилтипалас устоял.
Очередная* Селемская война дала занятие буйной и честолюбивой молодёжи и обеспечила кроме дополнительных налогов и смертей большой кусок благодатной земли, приток рабов и добычи. Среди прочей были и карликовые безрогие корхакорны или как говорили гиты, авусы. Гизиты откровенно презирали эти жалкие подобия нормального скота, но вот керры, особенно самые бедные из них быстро оценили животное едящее в десять раз меньше корхакорны. Так что к концу века авусов разводили даже рядом с Пирстенндом. Правда лишь земледельцы. Скотоводы как и прежде пасли исключительно корхакорн**.
Кроме авусов среди черни распространялся также куль Фата Флоре. Пускай пироманы клеймили его как вредное и бесплодное суеверие, но это мало помогало. Как и авусов разводили те кому не хватало пастбищ завести корхакорн, так и в Богиню верили те чью мысли были об урожае и поном желудке, а не о долге, власти или законе.
* Юя честно признаётся, что лень поднимать какая по счёту. ** Кроме всего прочего корхакорна куда менее требовательна к водопою, более подвижна и не так уязвима для эхекатлей. А надо учитывать что самые влажные области в Забрии уже давным-давно распаханы и стада гизитов пасутся вдоль границы Кор-Хака.
***
Кзабракшахр воевал. Впрочем разве был хотя бы век когда он не вовевал? Воины шахин-шаха покорили мятежный Ездберек и прогнали эллинов из Кор-Хака. Год за годом ходили они походами на север разоряя Полемеи и пригоняя с севера стада гигантских корхакорн и пленников. Вещи оседали в стойбищах, вражеский непривычный к огнёвищам скот резался на пирах, а эллинов приносили в жертву или продавали файрбрингерам. Война шла удачно, если в предыдущем веке всё чаще кзабракам приходилось оборонятся, то сейчас они сами перешли в наступление. Но шахин-шахам было о чём задуматься. Века северяне признавали их власть, но века же жили без прямого управления. И сейчас они внимали приказам с юга, но лишь в делах войны, а в делах мира не обращали на них никакого внимания. Более того посланцы говорили, что ещё немного и дойдёт до прямого неповиновения. Иноферан и Холивар смотрят на Сомнеш и замышляют последовать за ним.
Кзабракшахр развивался, усложнялся, всё более превращался из союза племён во главе с полубожественными шахами в настоящее государство. А что за государство без письменности? Надо ведь вести списки дани и воинов. Без учёта и записи вся стройная система туменов, минганов и джагунов превращалась в фикцию. И выход был найден. Юдьяры, вот кто вел всю необходимую Кзабракшахру документацию. Писали они правда югзорулостом и по юдьярски. Со временем что бы не зависить полностью от хитрых четырёхруких, их письмо и язык стала учить кзабракская знать. К концу века ставке каждого из нойонов было парочку жёлтых юрт – жилище писцов юдьяр. Сооружённая же при Саошьянт-Хане громада Юдьяр-Сарая стала чем-то вроде школы для знати где старые опытные секретари не только учили молодых кзабраков премудрости письма, но и делились своим опытом. А тем кто десятилетиями слушал всё что говорили правителям и записывал все приказы было о чём поведать.
Кроме юдьяр, появились в Кзабракшахре и другие чужаки. Толи прослышав о приказе шахов, толи прост гонимые бедой прогнавшей их с родины приплыли к пустынным берегам синекожие люди. Немногого просили они – места для поселения у источников. Не нужен им был Кор-Хак и даже воду они могли пить настолько солёную какой не всяких краснокожий не побрезгует. Не собирали они молюсков и водоросли на побережье, а добывали себе пропитание в море ныряя на дно или забрасывая сети. Обильную добычу развешивали они на берегу и было её столько что хватало затем сушеной рыбы и щупалец и заплатить оброк и торговать. Те из старйшин кто прогнал чужаков позже с завистью смотрели на то как богатеют соседи на синекожих. Кзабраки прозвали их лунным народом поскольку те не переносили света Яры и днём отлёживались в своих тёмных хижинах, а делами занимались лишь после захода светила при свете лун*.
Среди первых пришельцев были не только синекожие, но случались и белые недоростки**, но предостережённые пророчеством кзабраки перебили их. Белых по завету, жёлтых ради предосторожности. Многие из лунного народа плакали и горевали над трупами. Некоторые даже умерли с горя, другие бросили побережье, но большинство осталось и смирилось. Так и жили судемоаги отсыпаясь в сырых постелях в день и выходя в море ночью.
* В Кор-Хаке жарко. Очень жарко. Тени нет, а вода в дефиците. Так что ночной способ жизни для судемоагов предпочтительнее. ** Среди рабов были не только фарфали, но и гальеги и токи, однако кзабраки на всякий случай убили / прогнали всех.
***
В пятнадцатом веке в жизнь Шатиры буквально ворвались колесницы. На первый взгляд это были нелепые двуколки, ненадёжные и подскакивающие на каждой неровности из коих буквально состоит Кор-Хак. Но такой могли бы увидеть колесницу лишь рациональные циники коими штиры не были. В глазах рогатого и копытного народа колесницы стали воплощением идеи понтов. Нестись на колеснице запряженой корхакорнами, изукрашенной ленточками и обвешанной бубенцами, под рёв рогов, под гиканье и завистливые взгляды, когда позади бегут обливаясь потом твои шестёрки. может ли быть что-то круче? Нет. А ведь колесница дорого стоит, поскольку сделать такое мало какой штир сможет – приходится заказывать колёса и оси у цвергов. А ведь гончую корхакорну еще вырастить надо и натренировать. И пускай впряжено их только две, но над оведть иметь заводных что-бы менять одуревшую от перегрева скотину, а значит надо шестёрки.
В общем колесница это не просто понты, а дорогие понты. Причём самого богатства мало – надо ведь ещё меть ездить что бы не упасть, не откусить язык от тряски, а даже умудрятся получать удовольствие от процесса. А дальше больше. Надо уметь стрелять на скаку, причём не просто пускать стрелы, а даже в кого-то попадать. А потом надо показать всем соперникам, тоже колесничим разумеется, у кого повозка круче, стрелы острее и вообще кто тут второй после Гиперсикера.
Вообще-то без поддержки старой доброй пехоты, отрядов тех же самых быстроногих грабителей колесницы малоэффективны*, но впервые за всё время существования Шатира обрела настоящую ударную силу. И не замедлила её воспользоваться. Зубастые горы не лучшее место для колесниц, а всё же их натиска хватило что бы разбить гитские войска из Телефа, Корифи и Вомоса. Отвовевав свои древние угодья штиры спустили на равнину, но повернули не к Телефу, а к Потами опустошив и разорив тот край.
Кроме колесниц колесо мало что поменяло в жизни штиров. Разве что появились массивные арбы. Строить дороги ведь коукорнорогим лень, менять же сломанные колёса дорого, потому делают они их сплошными. Грубо конечно, но зато надёжно.
* На будущее – чисто колесничие армии делать нельзя, обязательно должна быть ещё одна специализация, проще и массовее.
***
В пятнадцатом веке Сельтуссия вела две войны. Во-первых, коты решили положить край постоянным набегам цыков, что и было сделано. Зеленокожих варваров перебили всех до одного – ни в степи, ни в рощах, ни в плавнях мелких рек не было им спасения. К концу века последние из ыцыуугов погибли под копьями и стрелами сельтов. Второй же войной стала Селемская. Коты согласились помочь защитить Пилтипилас. Мало кто думал тогда что означают подобные клятвы. Когда приплыли гитские лодки что бы перевезти воинов через море те готовились к путешествию, пирам и охоте. Они ждали схваток на границе и мелких стычек, а попали на войну подобной какой никогда не вели сельты. Рассказы вернувшихся были полны ужаса, крови и огня. Огня пожаров и разящего пламени забракских магов. Вообще-то гиты просили помощи и на востоке, но это было слишком далеко для ополчение сельтов, а в западный Аксос враг не вторгался. Лишь отдельные смельчаки соблазнившись богатыми дарами ушли к предгорьям Зубастых гор и поучаствовали в сражениях со штирами.
В том же веке сельты окончательно освоили степь. Вдоль рек были разбросаны постоянные деревни с огородами морквы. Тут коты жили в сухой сезон, а во время дождей большинство жителей вместе со стадами бросало луга и окочёвывало в глубь степи. Когда же трава там начинала выгорять сельты возвращались к лучам и рощам у водоёмов. И теперь уже не древние леса, а именно степь считалась лучшим угодьем. Тем более что мегалокатлей там почти что не было. На очищенные от грязных цыков земли хлынули поселенцы.
***
В пятнадцатом веке как и в древности гиты вовевали на западе и на востоке, воевали с забраками и штирами, воевали в Аксосе и на Селеме. Обе войны были тяжёлыми и обе войны закончились поражениями. Не большими, нет. Пилтипалас устоял и не один из городов Аксоса не захвачен, но и краснокожие и чёрные отхватили по жирному куску. Страна была как раненная каукорна – может убежать разметав эхекатлей, а может эти раны начало конца.
***
У юго-восточных берегов Тэрима неспокойно. Дуют там злые ветры, пенятся воды под веслами, летят брызги от разбивающихся о борта волн. Длинные узкие корахотские пироги стаями плавают вдоль берегов перехватывая высокие южные корабли. Не раз и не два случались морские битвы, в одних побеждал искусный манёвр и меткие стрелы, в других же размер кораблей и свирепая ярость. Была великая битва у Гульих островов когда джамаши разгромили флот корахота, но было и побоище у Черного мыса когда уцелела лишь малая часть из посланных к берегам Корахота алых зубов. Но хотя в целом море оставалось за северянамИ, остановить южан они не смогли. Армия из копейщиков ши и закованных в медь даэр высадилась на побережье и довольно быстро покорила энэрегалей что в прошлом веке пошли под руку хторров. враг дошёл до древних пределов страны и остановить его можно теперь лишь на суше. Проливы между Окуми и Дапомопотом и между последним и Тэримом слишком далеки от баз корахотцев что бы они могли мешать имперцам переправлять свои войска с одного континента на другой. Берега мыса Ветров флот защитить может, а вот берега Тэрима – нет. Многочисленные команды нуждаются в воде и пище, а где их взять если всё побережье контролируют враги?
***
Цвергардум как и прежде существует себе на окраине мира, пребывая как будто во сне.
-
Захотелось быть штиром
-
Супер про штиров! Хотел такого)
-
Классное описание. Жаль, что опять проиграли (
-
Понравилось
-
Смачное описание штиров. +
-
+
-
однозначный плюс! кровь, ритм и эрекция на поле боя!
-
Понты и упоротость. Доставило.
-
Гугур нереально крутой. С каждым ходом штиры по душе все больше и больше.
-
Штирские колесничие великолепны, тут и спорить нечего.
|
Забраки - Братья, вижу трудные настали у нас времена - Лоу изобразил на татуированной рогатой роже нечто что должно было обозначать сочувствие и обвел толпу собравшихся вокруг керров взглядом в котором читалась вся многовековая скорбь забракского народа. - Гиты проклятые выгнали наших с честно обещанных нам земель, эрлы лютуют, кочевники шалят, да и Пирос отец наш немилостив к народу своему - Лоу сокрушенно покачал головой, а в толпе еще помнившей прошлую засуху, погубившую урожай и протесты эрлов о снижении продуктового сбора, послышался неразборчивый, но судя по всему одобрительный ропот - Молим, молим пироманов о заступничестве, но видать чем-то сильно прогневили мы Огнекрылого. Да и то сказать - грозен Пирос и страшен, но не от огня же урожай родится. Но послушайте братья и сестры, вы же знаете о Фата Флоре*, богине земли и урожаев? Той что поклоняются заморские фарфали? - Упоминание фарфалей вызвало волну смешков у мужской части аудитории и отчетливый скрежет зубов у женской, потому Лоу поспешил развить мысль - Мудрые пироманы верно говорят, фарфали в хозяйстве бесполезны. За плуг не встанут, поля не вспашут - да они и слов то таких не знают. Ежели кто из вас говорил с файрбрингерами, которые с гальежскими купцами торгуют... нет? Ну так вот, те говорят что земли на которых фарфали у себя живут пусты и совершенно непригодны к земледелию - живут они на островах посреди океана. А плодятся фарфали при том если кто не знает, как кроли - Тут Лоу уже не удержался и похабно подкинул толпе, вызвав новый шквал смешков - Так почему народ этот так ленив и не склонен к работе, но при том не страдает у себя от голода? А я отвечу вам - потому что богиня их любит и опекает! Фарфалям и делать ничего не надо - помолился Фата Флоре и вон уже дает ситари по десять урожаев в год! - Лоу запнулся поняв что слегка заврался. Откуда на островах посреди океана ситари то? Впрочем керры кажется оплошности проповедника не заметили, слушали со вниманием и воодушевленный проповедник продолжил. - ...все чем они у себя на островах занимаются - лежат под деревьями, да друг с другом любятся, а ежели проголодаются - срывают с эйрового дерева вкусный плод, ежели он сам им на голову не упадет - Гремел Лоу все увереннее, мешая в одну кашу все свои скудные знания об островах - Потому они и стали таким ленивым народом и ни в чем кроме любви не искусны, что богиня их и так все дает. Что поделать, бабье сердце жалоснее мужского. То Пирос, отец наш суровый, нас по отечески воспитывает и испытаниям подвергает, а где вы видели чтобы мать свое дите голодом морила? Однако есть в сердце богини земли и место для жалости ко всем народам и если хорошо попросить... Продолжая в том же духе Лоу еще несколько раз повторил какие фарфали ленивые, потому что живут на всем готовом и каких бы высот достигли трудолюбивые забраки, имей они такую заступу (в основном повторяя одно тоже, просто переставляя слова), пока наконец-то не добился нужной реакции. Стоило Лоу замолчать, чтобы набрать воздуха в рот, как из толпы послышался чей-то голос - Прости божий забрак, но мы то тоже Фату Флоре об урожае молим - и без толку! - Ха! Все потому что вы это не так делаете! - Тут же отозвался Лоу - Слушайте братья, мне довелось говорить с фарфалью, которая до того как поймали её штейвиты была жрицей Фата Флоре у себя на островах! И она разъяснила мне как там на островах к богине обращаются, чтобы точно до её слуха достигло! Над толпой повисло молчание, которое наконец прервал голос, кажется даже тот же - Так может расскажешь, божий забрак? Лоу не смог сдержать мимолетной ухмылки, которая впрочем тут же сменилась выражением искренней озабоченности судьбами несчастных керров - Конечно расскажу братья. Вот только... путь долгий был, да и устал я и проголодался. Не предложит ли кто по законам гостеприимства хоть сухую корку и плошку воды? - Конечно божий забрак! Нешто мы своего собрата в беде бросим! - Взорвалась толпа - Ты главное расскажи как за урожай молить нужно! - А как же, братья, а как же. Непременно покажу чему меня та фарфалька научила - Довольно улыбнулся Лоу, подмечая взглядом в первых рядах грудастую деваху, с открытым ртом слушавшим его проповедь. Кажется сегодня он будет спать не только сытым, но и в приятной компании. "Проповедник" в очередной раз похвалил себя за отличную идею, которая и правда пришла ему в голову после посещения фарделя. Как вложил кто-то. ФарфалиДиктатура отпраздновав славную победу готовилась к новым завоеваниям. Как военным так и дипломатическим. Победа на Трифорсе вернула диктадоро и народу веру в силу фарфальского оружия, да приток гальежской бронзы в которую облачались фарфальские воины, серьезно подогревал уверенность в успехе восточного похода. "Рассчитаться с судемоажскими грабителями и освободить своих собратьев!" - Звучало над островами Альворады. "Успеть захватить острова раньше проклятого Кутуулу!" - пряталось в эхе этих громких слов. В тоже время хотя первая победа после долгих лет апатии и была значимой, Диктатура не забывала и о мире. Захват Трифорса означал доступ к Одинокому и Коморрату - а значит открытую торговлю с судемоагами и с Дэлладуром. А также культурные заимствования. 15 век отметился в истории знаменитым "Спором на корабле" названным так, потому что начался он с того как на одном корабле следовавшем из Коморры на Трифорс оказались жрицы всех трех культов Виэли. Спор поставил вопрос ставший ключевым для всей фарфальской теологии до конца века. Вопрос, который по сути звучал как "С кем же все-таки спит Виэль?" Да, столкновение культов Виэли с островов, культа Виэли Коморрата и культа Виэли Дэлладура не могло не вызывать вопроса "так все таки за кем конкретно замужем наша богиня?", даже у имевших крайнюю широту взглядов фарфалей. Пускай даже стороны смогли примирится с тем, что Фата Фиоре совершенно необязательно ограничиваться одним мужчиной, однако здорово перемешавшиеся с гальегами фарфали Альворады, не могли не думать, что Покровитель Удачи в постели может куда больше, нежели какой-то черный монстр с континента, на которого по хорошему смотреть страшно, не то что спать. В свою же очередь Дэлладурские фарфали, пускай и не были страстными поклонниками Нэроса (они и правда скорее боялись его нежели уважали), все же не могли позволить какому-то островному хлюпику оттеснить самого Владыку Ночи с его ложа. Коморратские же фарфали, которые одинаково были равнодушны и к гальегскому богу и к домовскому, взяли нейтральную позицию, отстаивая право Виэли иметь такой гарем, какой она пожелает, не выделяя любимого мужа (несмотря на популярность в Коморрате культа Глаблали, крайние взгляды жрицы Тины, утверждавшей о том что любовью всей Виэлиной жизни является Богиня Вод, не сыскали популярности и тинтализм остался в истории лишь как малозаметная секта) Впрочем за этим простым и довольно глупым на первый взгляд спором скрывалось очень многое. Поведение богини должно определять поведение народа и за спорами о браке Фата Фиоре скрывались обсуждения судьбы фарфалей и веры в Виэль. НэроВиэлиты утверждали, что это Бог Тьмы добивался Матери Цветов, он заботится о ней и ведет её за собой, оберегая от опасностей. Подобно этому и остальным фарфалям стоит не бежать от предлагаемой им заботы других народов, а принять её и служить украшением их жизни, в обмен на защиту и любовь. Излишнее стремление к свободе вредоносно, а гордыня и самонадеянность - самый тяжкий грех, но стоя за плечом сильных, фарфали могут направлять их и указывать путь. Сила фарфалей - в их любви и мягкости, ведь порой одно слово может быть сильнее сотен клинков. Когда-то прибывшие на берега Хеи в нескольких лодках теперь фарфали заселили все земли Дэлладура - притом никогда и ни с кем не воевали - это ли не доказательство, что мягкость, мир, любовь и смирение - порой могут отказаться куда сильнее чем ярость, жестокость и гордость? Противоположную им позицию выражали СонВиэлиты. В их представлении Фата Фиоре сама взяла Сондельмара, покорив его с помощью магии любви. Это она сделала первый шаг, забрав понравившегося ей мужчину, свободная и сильная - и такими же должны быть и фарфали. Фарфали быть может меньше и слабее остальных народов, но их дух ничуть не слабее духа аскаскатов, судемоагов или домов. Жизнь фарфаля слишком коротка, а значит - стоит прожить её стоит весело, срывая те цветы что тебе нравятся и делая то что ты хочешь. И это фарфали должны править другими народами, а не склонятся перед ними - для того Мать Цветов и дала своим детям прекрасную внешность, заставляющую остальных смотреть на них с восхищением и завистью, магию любви и неукротимую душу, стремящуюся вперед! От паццо сангуа и до войн на Трифорсе фарфали сражались за свою свободу, гальеги и судемоаги склонялись перед ними признавая их власть - это ли не доказательство того, что фарфали рождены ведущими, а не ведомыми? Последнюю точку зрения представляли Либериты (от фарфальского слова означающего "свобода"). Коморрские фарфали, знакомые с принципами коморрских судемоагов "уступи немного, сохрани большую часть", утверждали, что Виэль все равно - идет ли она к мужчине или мужчина к ней, пока это приносит удовольствие. Иногда она желает быть сильной и решительной, а иногда - слабой и покорной, позволяя другим заступаться и защищать себя. Без разницы что ты делаешь, пока это приносит тебе выгоду. Сегодня правильно атаковать - завтра отступить. Сегодня ты принимаешь решения, а завтра следуешь чужим. Разве не такова жизнь? Разве не бываем ли мы и ведущими и ведомыми в одно и то же время? Когда то фарфали жили в Коморре как приживалки, затем пришли туда как завоеватели, ныне живут как виноделы, а завтра... как знать, быть может отрастят крылья и научаться летать. Жизнь меняется и ты меняйся вместе с ней. Таким образом "Спор на Корабле" поставил основной вопрос фарфальской теологии в 15 веке и дал на него три разных ответа, к концу века окончательно оформившихся как философские учения, так или иначе представленные среди всех фарфалей Хеи и островов. ГитыЗа великие победы прошлого века последовала тяжелая расплата в веке нынешнем. Вновь разорваны отношения с забраками, вновь идут в наступление штирры, снова Аксос в конце врагов - пускай и силы его ныне таковы, что он способен выстоять против любого из своих врагов в одиночку, их совместный удар - все же представляет проблему. В этой ситуации гитам как никогда были нужны новые и старые союзники и решением рода Аксос было принято расширять дружбу с сельтами и налаживать дружеские отношения с народом ши, недавно пришедшим на Тэрим. Хотя главным бесспорно было не это. И не начавшееся приручение тнагов. Аксос готовился к войне Элкос перевозит котиков на Селему. Все в оборону. Лучники на Селеме копейщики в остальных городах, в Ногоде старые костяки, в Телефе копейщики. Обороняют - Телеф и новый город. Стоят в городах (ну армии из других городов подтягиваются к этим) в чистом поле штирров не встречают, если только основные силы штирров не решили двинуться не к Телефу или нов.городу, а на Корифи скажем. Если удар будет нанесен по конкретному городу - стягиваются туда, если часть врагов идет на Телеф, а часть - на Ногод, тогда города на востоке защищают Телеф, а на западе - Ногод. Коты направляются на Телеф, если это вообще возможно. Котам обещаются большие и щедрые награды если они туда пойдут. Армия Селемы остается на Селеме Фарфали - конкистадоры и легион. Плывут воевать с судемоагами на 08.02. Если туда же плывут гальеги - ждут что получится у гальегов. Возможно атакуют другой город, если гальеги преуспеют
Сначала коты. На случай если Нак не откидал. Если откидал - не считай. Коты Раз Коты Два Селема Новый Город Суэьнос Риссо Телеф Вомос Корифи Судемоаги (культ) Забраки Югра Фройро Элкос (вечно забываю эти гитские названия. Переименую нахрен...)
УПД: Коты три. Те которые из нового города
УПД: поменяла гитов на судемоагов Коморры. Решила что у гитов культ развивать пока не буду
-
А вот про фарфалей мне понравилось.
-
Молодец Аль, радует качество отписи. Приятно видеть.
-
Живенько так, клево-клево.
-
Фарфальские богословские споры - это нечто.
-
Упоминание фарфалей вызвало волну смешков у мужской части аудитории и отчетливый скрежет зубов у женской Фарфали они такие. ^-^
|
Окуми
Ван Ман заревел во всю мощь своих лёгких и ударил кулаком в грудь, а атлатлем об верхний щит. - Выходите на честный бой трусливые бандерлоги! Выходите мерзкие мокрицы! Я жду вас поугерий помёт! Спуститесь сюда и я увижу какого цвета у вас кишки! Идите ко мне и я переломаю вам кости, я насажу ваши тушки на своё копьё, я сожру вас с потрохами! Чем дальше тем больше йонг распалялся, ругательства и угрозы становились всё ярче и замысловатее, а голос все громче. Чужак подумал бы что четырёхрукий сейчас сорвёт голос, но Ван Ман был опытный воин и не делал ничего зря. Он не собирался надрываться и готов был воевать до самого вечера. Что поделать бандерлоги, эти мокрицы, эти трусы и поугерий помёт напрочь отказывались принять вызов йонгов и спустится не то что на землю, а хотя бы на высоту доступную атлатлям. Дротик четрёхрукого мог пробить трёх перепончатых насквозь, но подлые дети подлого Хелеса не собирались давать наземникам такой возможности. Не мог отступить и Ван Ман и другие йонги. Ведь тот кто уйдёт раньше других покроет себя позором и его перестанут уважать. Кроме того война с бандерлогами отличный повод показать мощь своего горла, а также искусность в складывании оскорблений.
Уже вечерело когда уставшие, но довольные собой йонги вернулись в лагерь. Каждый пошёл к своему костру где уже деловито хлопотали токи. Ван Ман одобрительно погладил своих по головам увидев две нанизанные на вертела тушки бандерлогов над огнём. Хорошие у него древолазы! Ловкие! Не зря учил! Не зря науку вбивал в тупые плоские их головешки. Пожалуй надо их наградить! Йонг махнул рукой в сторону тушки поменьше. - Этого я дарю вам. Только череп не портьте. Поев, сытые и довольные йонги ходили от костра к костру хвастаясь добытыми токами головами.
***
Арба шла тяжело, чуть притормаживая на каждом стыке дорожных плит. Иньимё налёг на рукоять. - Нажмём! Нажмём! Сказал он токам, больше по привычке, а не по необходимости. Слева шёл Тука, а справа старый Михё. Бедняга, он тяжело дышал уже сейчас, а ведь впереди ещё Имачен-Тукай.
Проклятый Имачен-Тукай. Говорят Киёскэ из младшей ветви Мокрых Хвостов, начальник над работами поклялся императору что дорога от Аэньо до Талаара будет прямой как луч Яры. Ради этого рубили тысячелетние паламнэры, строили мосты на реках где придётся хотя в тысяче шагов ниже или выше по течению русло было вдвое уже, насыпали дамбы через болота. Пот со спин тёк как дождь, кровь с разбитых рук как град, множество ши умерло надорвалось тогда, а сколько токов умерло и не счесть. Но стала на пути гряда Имачен-Тукай. Говорили тогда мудрые что надо вести путь к северу, к распадку через который шёл старый путь, но Киёскэ в гордыне своей велел идти прямо, и рубить дорого прямо через плоть гор и кости Ушкушкхаля. Взмолились к нему люди, возрыдали токи прося не совершать безумства. Но сам не свой он был и воины императора стояли по обе стороны от него. Заплакали ши, но покорились. Раз за разом дрожала земля но Киёскэ велел рыть дальше. Паламнэры падали поперёк тропы, но презрел он знаки богов. А потом рассказывают случилась буря да такая что посреди дня стало темно как ночью и явился Киёскэ сам Ушкушхаль. Никто не знает как это было, но когда разошлись тучи все видели что молодой и красивый вельможа поседел, а руки его тряслись как у старика. Отказался он от мысли прорубить ущелье в гряде и с тех пор дорога взбегает на Имаче-Тукай и спускается с него повинуясь всем изгибам. Вправо и влево пряма она, вверх и вниз как волна на море.
А другие говорят, что просто в те времена не было у ши повозок и не знали они что удобный пешеходный путь станет для их потомков проклятием. Иньимё зналд оба рассказа, но предпочитал первый. Легче проклинать гордыню Киёскэ чем сожалеть о непредусмотрительности предков. А не проклинать никого на Имечен-Тукай трудно. Многие из возильщиков не брались за заказы на этом пути, но Иньимё не таков. Он хорошо зарабатывает, его знают купцы из столицы и подгорного города, ши и даэры из тех что одеваются в богатые ткани и едят на золоте, из тех чьи дети учатся в кальмекаке*. Они говорят с ним о делах. Он уважаемый человек. Его младшенький тоже ходит в кальмекак, а не в тельпочкалли** как родители. Дитя приораша, сам Иньимё уже в летах, а рожать дело молодых. И ему нужны деньги. Потому что в кальмекаке принято делать подарки наставникам. Пускай ученики спят на голом камне, половину года постятся, а каждую третью ночь проводят в неснопениях от заката до рассвета, пускай еда самая простая, а одежды лишь кусок ткани без вышивки, но дети вельмож находят как подчеркнуть свой статус и эти выдумки дорого стоят.
- Нажмём, нажмём! Иньимё, не говорит, шипит сквозь стиснутые зубы. Лицо его темно от прилива кров,мокрое от пота тело блестит по лучами Ярры. Имачен-Тукай всегда тяжёл, особенно если слушать свою жадность, а не опыт, но ему нужны были деньги. Он знал что перегрузился в этот раз, но не думал что настолько. А ещё Михё… ленивая скотина этот ток, что же он делает? Иньимё знал что, видел, чувствовал – Михё налегал на рукоять справа от него из-зо всех сил. Только вот почему-то именно направо заваливалась телега. Как будто ток не толкал её, а лишь делал вид что тянет. Убью скотину. Вот поднимемся и будет ему. Изобью до полусмерти… Арба шла медленно, тяжело, застревая на каждом стыке, грозя покатится назад утягивая за собой возильщиков. Особенно тяжело стало перед самой вершиной. Михё совсем сдурел и почти что бросил рукоять, так что всю тяжесть приходилось тянуть вдвоём вместо трёх. Иньомё даже ругаться в голос не мог, только молча проклинал себя за жадность, Киоскэ за гордыню, Михё за лень, сынков богачей из-за которых вынужден покупать ребёнку дорогие вещи что бы они приняли его как своего. Последние сто шагов у возильщика аж в глазах темнело от напряжения и вместо проклятий он лишь повторял про себя старое присловье возильщиков. - Ушкушкхаль дай мне пройти до конца, а там можно и умереть. Ушкушкхаль дай мне пройти до конца, а там можно и умереть. Ушкушкхаль, дай мне…
На перевале Иньимё упал и лежал добрых два часа. Прохожие останавливались предалагали помощь, но он лишь мычал в ответ. Сперва к нему вернулось зрение, потом дыхание, после того как Тука в пятый раз принёс воды старый ши пришёл таки в себя. Он прошёл до конца. Михё умер. Иньимё простой массеулаь и у него не может быть больше двух тлакотли, а значит деньги за эту ходку уйдут на покупку второго токи. А значит ему надо будет сразу же брать новый груз и опять перегрузить арбу. Лишь бы она не сломалась. Ши прикинул время. Если всё будет хорошо, если поднажать то он успеет домой до праздника К’цой. - Ушкушкхаль дай мне пройти до конца, а там можно и умереть.
* Кальмекак – школа для жрецов и детей знати, где обучают наукам. Полуинтернат с очень строгим режимом, реглярные посты, бдения, самоистязания и жертвоприношения своей кровью. ** Тельпочкалли – школа для простолюдинов, по факту учат там законам, обычаям, простейшим песнопениям и танцам для массовых царемоний, а главное – воинскому делу. Нравы в тельпочкалли весьма свободные, даже буйные.
*** * ***
Вэй процветала. Йонги множились, токов вообще без счёта стало, бумодавы пасутся, последние тиграны прячутся в болотах. Но именно это и стало проблемой. Йогов всё больше, а бумодавов с какого-то времени уже нет. Окрепшая Вэй легко ассимилировала и подмяла под себя соседних мятежников, а покуда йонги занимались соплеменниками токи очистили кроны сэльвы от бандерлогов. Потом довольно долго шли войны с обсевшими побережье чернокожими, но к концу века их всех съели. Ну тех кто не убежал бросив деревни.
И вот тут пришлось Йику задуматься. потому что как оказалось совсем без войны йонгам трудно. Где брать славу, почёт, красивые шрамы и пастбища для третьего сына? Ответ напрашивается сам собой – у соседа. Четырёхруким не привыкать и только жрецов Гефа такая перспектива не радовала.
***
Рамата процветала. Палмнэры были сладки, бумидоры жирны, жорэхэры нажористы, а бумадавы мясисты. Штэйвиты ловили креветок, а даэрские и шийские торговцы привозили металл и ткани. На юге храбрые раматские войска несли свет культуры и цивилизации презренным раскольникам. Мирное население радовалось воссоединению с великой страной и встречало освободителей от тирании мелких царьков цветами и вином. Одним словом жизнь удалась и под мудрым правлением очередного Хилихалати Высокая страна сделала ещё один шаг на пути мира и процветания.
Идиллию чуточку портили лишь беженцы с запада утверждавшие что йонги прогнали их с родных земель. Подумать только! Йонги! Могли бы придумать байку и получше. Но эти западники даже солгать ладно не могут. Эти бездельники, эти грязные чужаки считающие себя такими же бандерлогами как и мы. Вы представляете из милости хотела взять одного на работу, так он мне сказал что на таких харчах даже ток не протянет. Ещё и плату какую-то требовал! Ему видите ли мало места в гнезде и полной миски! А ведь я могла вместо умершего раба купить нового, а не нанимать этого лодыря. Решила помочь сородичу на свою беду.
***
Веком колеса стало четырнадцатое восьмидесятилетие для ши. Временем когда по каменным плитам имперских дорог, по массивным брусьям паламнэровым мостов, по утоптаной земле тропок застучали колеса. Переняв эту хитрость у бандерлогов ши не заимствовали бумодавов, а потому вместо тяжёлых телег катились по дорогам лёгкие арбы. Пускай ленивые перепончатые впрягают мохнатых зверюг – ши сами катили свои повозки. Ну ещё токов впрягали. Эти и арбы тянут и разгрузят если надо. Полезные.
Если раньше дороги стали костями, то с появлением колеса эти кости обросли плотью. В разы больше товаров стало двигаться из одного конца империи в другой, а вместе с товарами как-то потянулись и люди. И огромная держава ши стала не то что бы меньше, но как-то ближе к каждому. И ближе ко всем стала столица, император и его чиновники.
P.S. А война это уже Тэрим. ^-^
***
Давно уже ходят даэры по дорогам Окуми, давно уже плавают вдоль его берегов. Возят свои товары в чужие земли, возвращаются с иностранными диковинками домой. Так было всегда так будет и впредь. Но кое-что изменилось. Впервые от создания мира появились даэры для которых Кзардом не дом уже. Родина, да, но не дом. Ведь одно дело жить год, два, да пускай и десять в Аэньо или Унамакалли, а совсем другое первозить туда семью и растить детей. Непостижимо, но именно это разрешила Гальдиа своим членам на Джамапути. Вернее было бы сказать – приказала. И вот уже бегают под покрытыми рунами стенами маленькие даэры что никогда не видели над собой толщи гор. Да что там они даже самих гор не видели. Выросли среди домов Угаданьо, дыша солёным воздухом моря. Вскормлённые эйрой и амонитами они росли вместе с детьми ши и бандерлогов. Многие из старейшин тяжело вздыхали глядя на них. Это ли даэры? Это ли наши наследники наших дел и славы? Увидим.
-
Красивый пост, особенно первая часть.
-
Рабочие руки им всегда нужны. Да и не только руки. К концу четырнадцатого века в моду среди забракской знати входят фарфали.
-
Смак.
-
Класс-класс-класс.
-
За историю трудной жизни караванщика.
|
|
Тысяча лет правления Т’Цхэйлахов, само небо улыбается сейчас. Император Эньгуаньё седовлас и стар: сотней косичек переплетены его длинные волосы, кожа императора покрыта сложной вязью ритуальных шрамов. У него не хватает мизинцев на руках, не хватает зубов во рту,- жизнь императора была долгой и трудной, выбитые зубы память о двух мертвых сыновьях принявшись смерть на войне. Отрезанные мизинцы – память об ответственности. Бесконечная череда дней. Император сражался, охотился, принимал законы в высоком дворце. Укреплял свою плоть мучительной болью. Он заслужил уважение среди Народа, теперь, пришло время обновить священную кровь Царственной Семьи. Пришло время отдать богам великую жертву, чтобы к волкам вернулась удача…
…Они готовились к этому два месяца, они прощались со своими семьями и отдавали знания своим детям, опозорившие себя поражениями тысячники и командиры не способные взять Корахот. Те, что вернулись назад без победы. Те, что отмечены роком Хааши. Те, что повели свои армии подобно стадам варинэлл на убой, уплывшие с надеждой и приплывшие с горечью на зубах. Ритуальный макуаитль был брошен под ноги. Знак смерти. Эньгуаньё возложил руки на плечи своих полководцев в знак уважения. Тысячники бились доблестно, воины заслужили право увидеть достойную смерть своих тысячников. Он дал им два месяца на то чтобы проститься с близкими и приготовиться к долгому пути. Два месяца жизни и почетное окончание трудного существования. Большой подарок в честь великой даты. Знак большого уважения к истинно воинским Домам. Тени от пирамид, мерцание факелов и туманные звезды в вышине. Иногда слышится тихий шепот листвы, иногда плач ребенка, иногда заразительный смех. Дни сменяются днями, ночи сменяются ночами. Красные лодки уплывают на край земли, и море равнодушно накатывает на каменистое побережье. Говорят, в ясную погоду можно увидеть блеск волшебных стен Удаганьё. Впрочем, это наверное сказки, торговцы рассказывают что нужно очень долго плыть по волнам чтобы достичь удачливой гавани. И будет только море, море и снова море. Ни городов, ни островов. Только пустота Шагашши в целом мире, соль на губах и мокреть. А потом появится из небытия каменистый Джамаш, похожий издалека на большую перевернутую каноэ – и ты увидишь его сразу! И горную крепость, и великие стены покрытые замысловатыми узорами подгорного народа.
...
Плач пенных волн. Иногда море выносит на берег раковины, иногда спутанные кружева водорослей, иногда случайных рыб, а порой изуродованные трупы тех, кому не повезло в далеких сражениях. Рыбаки говорят, что в пучине обитает сам Хааши, поэтому лодки украшают изображениями духов из свиты Шикхкурлакхана. Хааши заперт в пирамиде и не имеет права выходить на землю, но море ведь это и не земля. Ши не могут проиграть разноцветным энерегалям, но Хааши властен сокрушить любого. Конечно, именно волей Хааша волки снова и снова проигрывают в морских сражениях.
...
В священную ночь император одел лучшие свои одежды – его волосы собраны в высокий хвост, на нем броня. Яркие ткани и сотни перьев, золотые украшения, блестящие камни подгорного царства. В одной руке копье, в другой щит, тиграновая шкура накинута на плечи. Так воин отправляется на бой, так боец уходит к рассвету. Так он отправляется, гордый и достойный в Ушкушкхаль. На главной площади Айэньо собрали деревянный помост. Много бревен. Жирная пища для огня. Город удивленно притих готовясь к зрелищу невиданному со времен эрешей. Что-то будет! Дети и их родители, ораши и приораши, большие семьи и малые, - весь город собрался здесь чтобы увидеть нечто грандиозное. Паломники шли из близлежащих деревень, тем, кому не хватило места забрались на крыши домов, на стены, и даже на мраморную плиту Кзардом-Даэрита. Да что там плита! Даже ступени великих пирамид были заполнены людьми, в тесноте сидели масеуали и жрецы; обритый наголо юный послушник делил место с прославленным воином. Людские ряды волновались штормовым морем, но привычного гула тысячи голосов не было слышно. Шийцы умеют соблюдать тишину в положенный момент. Даже тлакотли обучены этому знанию. Иногда, речь слишком примитивна для того чтобы передать смысл. Сейчас. Только бой барабанов и священные танцы - когда остро заточенными ножами, выгибаясь в ритуальных позах, танцующие наносят друг другу кровоточащие раны. Когда танец начинается обманчиво медленно, неторопливо, по чуть-чуть. И достигая апогея, превращается в стремительный ураган, вызывая экстаз у зрителей; у самих артистов. Удары барабанов. Тонкие напевы свирелей. Кружение тел. Брызги крови. Огонь! Ярость. Жизнь Империи переложенная на язык тела. Рассказ о бунте, и о годах мира, рассказ о славных воинских походах и рассказ о черных неудачах. Сказка о минувшем тысячелетии. Танцующие выступают в масках – одни изображают демонов, другие людей, третьи говорящих зверей и живую природу. Вздымаются фантастические города, тиграны несут на своих спинах императоров. Бьются на смерть шийцы с Раматой, бьются на смерть с Йонгами, бьются с целым светом. Заключают перемирия и объявляют войны. Встают из тьмы бессмертные императоры: Эньваэньо Жестокий и Волк Шестилетка, Варааэсхэ-Строитель и морской ходок Эоньши. Много лиц, много историй. Но представление подходит к своей главной части – к тому кульминационному моменту, когда выступят из царства снов жадные демоны, чтобы в честь праздника до отказа напиться страданиями людей. Хааши Черный, и Ушкушкхаль Повелитель мертвых и Царственный Шикхкурлакхан Защитник всех живых и гордых, демон увенчанный анкулом. Одному принадлежит Восток. Другому Запад. А третий властвует Севером и Югом. Блеск священного крюка и злобные оскалы костяных масок. Демоны алкают только кровь. Полководцы взошли на деревянный помост, следом за ними взошел сам император. Седовласый старик отживший свой век – старик, отдающий последнюю жертву своему Народу. Лучники натянули тетиву – если кто-то опозорит себя воплями и не сумеет принять муки как полагается шийцу, быстрая стрела сохранит достоинство умирающего. Плеснули бандерложьего масла на отсыревшие дрова, поднесли факел. Неохотно загорелись дрова, серый дым пополз по земле. - Боже, помилуй свой народ! Кровь, да спасет нас!!! – Выдохнула толпа разом.
Пламя разгорелось ярче, рванулось зверем на свободу, почуяв человеческую кровь. Тонко тренькнули луки. На помост взошли сорок седеющих полководцев не считая императора, но луки прервали нарождающиеся крики лишь шесть раз. Остальные приняли смерть в молчании, как и полагается ши. Ни звука ни издал шийский император, ворохом ярких звезд отправившись в Ушкушкхаль.
В конце-концов, шийские демоны жестоки и беспощадны. Шийские боги принимают только боль и мучения. Два века проигрываются войны, счастье отвернулось от империи, - армии возвращаются без побед. Император отдал людям свою божественную кровь, лучшие из воинов отдали жизнь, чтобы вернуть былую Силу. Тысячу лет стоит дом Т’Цхэйлахов. Тысячу лет демоны оберегают священную семью. Хранят волчьи Земли. Теперь, когда тысячелетие подошло к концу, настало время почтить изголодавшегося Шикхкурлакхана: Пусть сгорят в костре неудачи и проклятия! Пусть молодые встретят свою новую эру не запятнав свою душу грехами отцов! Наступает Тысячелетие Высоких пирамид. Зеленая и черная Эра завершены. Новое тысячелетие будет окрашено в цвет Синего Неба. На рассвете, уходившие забирали с собой угольки и кусочки обгоревших костей с большого кострища. Мазали сажей лбы младенцев на счастье, прикасались к обгоревшим останкам губами отдавая поцелуй. Не уродливо спекшуюся плоть видели шийцы - они видели перед собой Чудо. Ведь кровь императора пропитала стынущие угли. Души лучших воинов вдохнули новую силу в Волчий союз. Каждый, кто прикоснется к кострищу будет благословлен.
Пламя сожрало достойных. Опозоренные поражениями семьи снова обрели честь - ибо нет смерти почетнее, чем умереть гордо и на виду, во славу Волков. Кровь императоров стала жарче и сильней. Дом Т’Цхэйлахов вошел в новую Эру. Демоны получили свои почести, боги насытились страданиями.
...Сегодня шийцы начнут строить новые лодки – углем императорского костра натрут они паруса. Будут рубить деревья чтобы создать боевой флот Удаганье. Узкие лодки с уродливыми носами прожорливых демонов отправятся в новый поход. - Боже, храни волчий Народ! Прокричат вслед уходящим армиям жрецы высоких пирамид.
-
Талантище. Завидую.
-
И приз Стильной Суровости отходит к ши!
-
Стабильно круто ^^
-
Юе стыдно признаться, но плюсика не было раньше потому что я только сейчас прочитала.
-
Жуть какая о_о
-
Никогда не умел писать отзывы. Поэтому буду краток: отлично!
-
С юбилеем! :)
|
|
О лучниках и щитах.Йик по обыкновению жевал ножку бумодава (на этот раз большую толстую и мягкую ножку домашнего бумодава, хорошо прожаренную, с солью и специями – блага цивилизации во всей красе), когда в комнату вбежал послушник. – О Мудрый Йик, к тебе просители! – Гони их в шею. У меня обед, – Йик слизнул с пальца капнувший жир и впился зубами в сочное мясо. – У них срочное дело, Слышащий Бога! Убийство! – Вот удивил, – речь пророка была слегка неразборчивой из-за жевания и чавканья. – Пусть идут на... – он прервался и смачно рыгнул, – Вутай и разбираются сами. – Они только что с Вутая! – И что, не разобрались, что ли? – Йик дожевал откушенный кусок, посмотрел на остаток ножки и со вздохом отложил ее в сторону. – Ну вот, аппетит испортили, Геф вас переплавь... Ладно, зови. Послушник кивнул и вышел, вернувшись через мгновение с группой йонгов. Четверо несли здоровенную тушу убитого йонга с копьем в груди, а еще одного из них – едва достигшего совершеннолетия – товарищи крепко держали за все четыре руки. Но задержанный вырваться не пытался, и смотрел по сторонам с вызовом и упрямством. Тело йонга положили перед светлы очи пророка, а старший в группе, подозрительно похожий на погибшего лицом, но не габаритами, принялся излагать события. К концу повествования Йик едва сдерживал довольный смех и изредка покашливал, прикрывая ухмылку на губах. – ...и, значит, воткнул Большому Чжоу копье прямо в сердце! Из атлатля! Тот даже четверти арены не прошел! Тогда мы решили привеси преступника к тебе, дабы ты рассудил этот спор своей мудростью, ибо уже двое старейшин наших семей получили тяжелые раны на Вутае, пытаясь узнать божественную волю, – старший йонг закончил речь и отступил к товарищам. Йик прокашлялся, кое-как убрал с лица ухмылку и строго посмотрел на "преступника". – Зачем ты воспользовался атлатлем в священном бою Вутай? – А разве это запрещено? – наглости юному йонгу было не занимать, да и свою пылкую речь, судя по всему, он заранее заготовил. – Это ведь священный дар Гефа, так почему же нельзя использовать его в бою Вутай? Если бы не атлатль, Большой Чжоу меня бы на куски порвал, и не стал бы я против него выходить. Но я его победил, а Малый Чжоу теперь не хочет отдавать мне... – Да с какой стати! – старший в группе, оказавшийся Малым Чжоу, снова выступил вперед, ударив себя кулаком в грудь. Левым верхним, что свидетельствовало о крайней убежденности в своих словах. – Ты победил его нечестно, и нет у тебя права владеть его бумодавами и принимать в семью его токов! Ты же сам тощий как ток! – Он сам их у меня отобрал полгода назад, когда я получил их в подарок на совершеннолетие! – молодой йонг тоже попытался ударить себя кулаком в грудь, но не смог освободить руку от захвата соплеменника. – И я все эти полгода терпел унижение от друзей и родственников, денно и нощно тренировался в искусстве владения атлатлем, потому что не было у меня другого пути победить Большого Чжоу! Казалось, он вот-вот заплачет от обиды. "Тогда тебя точно в токи определят," – подумал Йик и поднял вверх сжатый кулак. Все присутствующие моментально заткнулись. – Как тебя зовут? – помолчав немного, спросил Йик у паренька. – Фэнь. Из рода Лао, – ответил тот, глядя в пол. – Итак, Фэнь Лао, к тебе претензия от рода Чжоу. Малый Чжоу оспаривает твое право владения бумодавами и приема в твою семью токов Большого Чжоу. Готов ли ты выйти на Вутай, чтобы отстоять свои права? – Йик хитро улыбнулся. – С атлатлем – да, – паренек с надеждой поднял взгляд на пророка. – А почему бы и не с атлатлем? Все-таки верно ты сказал, священный дар Гефа, – Йик уже собрался хлопнуть в ладоши, чтобы завершить принятие решения, но Малый Чжоу взорвался криком: – Я не пойду против него! Он же никогда не промахивается со своим атлатлем, а на арене нет ни камней, ни стволов паламнэр, чтобы укрыться! Это будет нечестный бой! Йик снова хитро улыбнулся: – И ты верно говоришь, Малый Чжоу, – Он вытащил из-под стола что-то большое и плоское, завернутое в циновку. – Держи. – Что это? – Чжоу принялся разворачивать тряпку. В комнате запахло свежим деревом. – Это щит, – сказал Йик. – Геф только вчера приволо... эээ, новый священный дар Великого Гефа, принесенный мудростью Его... Короче, он нужен, чтобы защищаться от стрел и копий. Да и в рукопашной тоже очень полезная штука. Сейчас я объясню, как им пользоваться, а потом вы оба пойдете на Вутай. Но биться будете не до смерти, как вам наверняка обоим хочется, а до первой крови. У Гефа на вас планы. Значит, теперь смотри: вот эти ремешки нужны, чтобы вешать его на руку... Воины получают щиты в массы. Ввиду четырехрукости, бойцы йонгов носят чаще всего по два щита средних размеров на левых руках, чтобы прикрывать верхнюю и нижнюю часть корпуса соответственно. Вместе образуется полноростовой щит. Бои Вутай становятся все более привлекательным зрелищем для народных масс, вовлекающим разнообразные виды оружия, техники боя, тактики и специальную подготовку. Фэнь Лао и Сяо Чжоу (Малый Чжоу) становятся основателями организации гладиаторов Чи-Доу. Это воины, которые специально готовятся для сражений Вутай всю свою жизнь. Смертность среди начинающих чи-доу весьма высока, но профессионалы-гладиаторы, пережившие множество схваток, становятся настоящими мастерами своего дела, умеющими обращаться с различными видами оружия и сражаться как поодиночке, так и плечом к плечу с товарищами в командных боях. Поскольку вершиной законотворчества йонгов остается "божий суд" на арене, чи-доу за хорошую плату предоставляют "адвокатские" услуги заезжим торговцам. Бои Вутай открыты для всех последователей Гефа, и токи тоже принимают в них участие (чаще всего, по приказу и на потеху "старшим"), но в ряды Чи-Доу вступают только йонги. И еще немного о культе.– Привет, Йик. Что там за ерунда в храмах творится? Шум такой стоит, что я работать не могу! – Здравствуй, о Великий! Токи почему-то решили, что они должны молиться тебе песнями. Вот и стараются, как умеют. – У меня голова скоро лопнет от их умения. Надо это безобразие прекращать. – Что, запретить? – Нет конечно! Они ж молятся, это хорошо. Но слишком громко молятся... Вообще, расскажи вкратце, что у нас там с культом моим? Я понимаю, что без знания металла тяжеловато оценить работу кузнеца, но все же что-то вы наверняка придумали? – С культом все просто. Символ твой - молот-чой, это и току понятно. Все старые храмы уже переделали под тебя. Для моления тебе нужно сложить руки в кулаки и постукивать ими друг о друга, помогая тебе работать в Божественной Кузне. У токов рук мало, поэтому они о коленки стучат. И поют вот еще. Вот и все в принципе, никакой специфики. – Так, с песнями пусть завязывают. Хотя нет, ладно, пусть поют по праздникам. Но чтоб старательно, а не как сейчас! Что с дарами и жертвоприношениями? – Жертвоприношения в рамках Вутая. Ну, то есть, когда обе стороны готовы до смерти биться, тогда вот такая смерть - во славу Твою. А дары... даров нет. Ну, то есть, жрецам еду носят, чтобы молились за кого-то конкретно, и я на довольствии сижу, как твой пророк. А других даров нет. – Совсем? – Совсем. – Плохо. Введем зачатки налогообложения. В общем так: каждый, кто мне поклоняется, должен принести мне какой-нибудь дар хотя бы раз в своей жизни. Воином решил стать – значит, все трофеи с первого убитого. Охотник, соответственно, – первого зверя. Токи у нас больше ремесленники всякие – значит, несут первое изделие. И так далее. Ну ты понял схему, да? – Ага... но зачем? – Полученные дары пускать пока на улучшение храмов. И на укрепление веры в меня. Потом увидишь, зачем все это нужно... Религия становится базовым стержнем, объединяющим общество и государство, и проникающим во все аспекты общественного бытия (наподобие буддизма или даосизма). Рост храмов и святилищ обеспечивается скромными, но постоянными дарами прихожан.
|
Хея
Ватиилана сгорела до тла. За последний век это случалось уже четвёртый раз. Стены из лозы и бамбука, крыши из эйры всё это пожива огню. Случайность или же молния не раз и не два были причиной пожаров. Так было в древности, на памяти живых огонь приходил с чёрными людьми. Они шли с юга через саванны. Они нападали с севера высаживаюсь с разрисованных под шарншагов лодок. Их было много. Они были свирепы и многочисленны. Они умерли. Усеяли собой равнину, лежали кучами во рвах, пропитали великие валы Ватииланы своей кровью, украсили великое святилище своими головами.
Некогда сам пресветлый Аску повелел обвести священное место каменной стеной. Сотни лет было оно местом паломничества и празднеств. Новая Ватиилана во многом подражала Старой, но святилище её было куда внушительнее древнего. Форма осталось столь же простой, но вместо вала из диких камней Святое Поле окружала ступенчатая стена из каменных блоков. За века покрыли эти камни мастера резьбой сверху донизу потому что стало украшение одного из камней или же воздвижение сверху ещё одного самым распространённым обетом. Самым же популярным мотивом аскаскатского искусства стали черепа. Особым шиком считалось высечь из каменной глыбы огромный череп. Впрочем такие обеты давали целы рода или даже племена – даже самым богатым аскаскатам в одиночку оплатить такое было не под силу.
Но если не все могли пожертвовать богам каменный череп, то совсем другое дело когда речь шла о настоящих. Не раз и не два после сражений с чёрными живых оставалось меньше чем мёртвых. Ряды голов нанизывались на бамбуковые жерди и вставлялись в специальные выемки по бокам каменных стел. Так было раньше, так случилось и теперь. Часть старых, выбеленные дождями и Ярой черепа сняли что бы освободить место новым.
Не все враги гибли сразу, на полях сражений немало было израненных стрелами, но ещё живых, тех кто не мог сражаться или просто бежать. Таких вязали, а если захватывали далеко от Ватииланы, то случалось даже перевязывали что бы довести живыми. Под стенами святилища росла лоза – священное растение. Говорят Аску создал её, Виэль даровала плодородие, Ажандаатис научил оплетать стены, но эта лоза посвящена Хеллшу. Потому что растут на ней Гроздья Гнева. Во время войны поят лозу эту кровью пленников, в краткие дни мира – своей собственной. Перед битвой жрецы раздают по ягодке воинам, по капле брызжут священного вина в чаши. И говорят двум воинам равен вкусивший.
*** * ***
В четырнадцатом веке ньяронги вернулись к своему извечному занятию – войне с хэйше. Странным был мир между народами, привычной была война. Последняя война. Как потоп затопили ньяронги западный Хэйшур. Не устоял мятежный Строгар. До последнего вздоха бились хэйше и радовались хипастые достойным врагам, но сила ломит силу. Долгие года, даже десятилетия шли войны древности, эта же была лишь одним походом. Если войны затягивались наступал голод и противники покидали земли откуда разбегалась вся дичь. Но в этот раз и речи быть не могло о манёврах в пограничье, няьронги шли вглубь земель хэйшэ и стада лонгосов были им пропитанием. И года не прошло как пал Строгар и на землях от Шалифа на севере до океана на юге не осталось ни одного серокожего ни одной бледной немочи. Правда на побережье обнаружились синекожие, но их ньяронги их тоже убили. Ну тех кто не уплыл на узких плотах.
Шипастому народу Хелшша досталась быстрая и славная война, трофеи* и хорошие угодья. А ещё шуухты разжились новым зверем – лонгосом. Большинство ньяронгов лишь смеялось над глупосью хейше которые вместо злобусов пасли этих ящеров, но шуухты не побрезговали. Они вообще хитрецы и проныры эти шуухты. Последние в битвах, первые в торговле. И ведь что смешно – сильнейшие среди гаштов, разве что столичные ронгашты могут с ними соперничать. Но с теми понятно бойцы хорошие, да и кровяной, он же ярый камень*, обрабатывать мастаки. А шуухты расселились по доброй половине побережья, промышляют всякой морской тварью, лепят горшки, торгуют как своим так и чужим. Говорят кстати, что это именно они напали на синекожих, другие ньяронги думали ещё что с чужаками делать, а эти как увидели селения на берегу моря и долгие плоты так сразу в бой.
* Речь идёт прежде всего о головах и т.п., а не о вещах. ** Ярый это от Яры.
***
Трудным стал четырнадцатый век для Дэлладура, трудным и неспешным. В начале казалось что ещё немного и падёт последний оплот ненавистных аскаскатов. Уже планировал Чёрный Ковен походы за пределы Хеи, в земли за северным морем. Туда даже посланы были отряды воинов. Поспешили, поспешили осторожные прежде чародеи. Предчувствие победы опьянило и обмануло их.
Вовсе не рады были дэлладурские судемоаги тому что впервые стали призывать их на войну отрывая от мирной жизни – лодок, домов и фарфалей. Гордый синекожий народ привык подчинятся Великой Тени, но ни радости ни рвения к исполнению новых порядков не проявлял. На место сбора являлось нужное количество воинов и лодок, но в походе их число быстро таяло и вовсе не стрелы или волны были тому виной. Как ни странно, но коморские судемоаги служили куда как охотнее. Впрочем эти хоть и были легки на подъём и воинственны, но о добыче и местах для поселения заботились куда как больше чем о славе Дэлладура и приказах Великой Тени.
Надо сказать, что и сами чёрные не рады были войне за морем. Особенно роптали домы не понимавшие как вообще можно плыть на север когда до сих пор стоит Ватиилана. А ведь ненавистных горо чудом, но устоял от ударов с двух сторон. Ни дэлы, ни домы, ни судемоаги или рохо не смогли взять Ватиилану. Не раз и не два горел город и отдельные отряды штьурмующих прорывались за стены, но этого было мало для победы. Покуда стояло святилище, покуда цомпатли укращали головы чёрных, пока зрели гроздья гнева до тех времён жива Ватиилана, неистово сражаются аскаскаты и братья из-за моря приходят к ним на помощь.
Но не смотря на всю унизительность этой неудачи не она была главной проблемой. Беда как известно приходит откуда не ждали. В этот раз была она из Халатрана. Несмотря на приказ, не особо впрочем строгий, дэллы на границах жадно посматривали на нетронутый хрусовник кошколюдей. Чёрные были не из тех кто мучает себя отказом – и селения появлялись на спорных землях одно за одним. Но этого было мало и вскоре поселенцы потянулись в коренной Халатран. Стычки быстро переросли в настоящую войну. Коты лучше знали лес, были сильнее и яростнее, но зато дэлов было несравнимо больше, а их оружие лучше так что исход был предрешён и новые деревни и плантации тэдо наполняли хрусовник. Со всего лесного Дэлладура хлынул на восток поток бедных дэллов и ещё более бедных фарфалей ищёщих лучшей доли. В свою очередь из джунглей в саванну тек ручёек беженцев. Их было мало, но они смогли передать сородичам в сэльве свою ненависть. К концу века на границе равнины и пущи во всю полыхала война и если некогда аскаскаты не осмеливались заходить вглубь хрусовника, то набеги эльтов достигали самой Алтан-зары. Город трижды грабили так что жители бросили столь опасное место.
Если дэллы захватывали диккие джунгли, но домы – саванну. Уже к середине столетия Коморра окончательно потеряла земли в которых не слышно было плеска волн. Там где некогда охотились фарфали теперь пасли свои стада домы. Вместе с угодьями ушла в прошлое вся субкультура светловолосых охотников.
К четырнадцатому веку медь и золото двано уже вошли в жизнь страны. Дэллы и домы не уставали подыскивать металлу новое применение. Пробовали делать из него не только оружие, но и броню что оказалась куда красивее и крепче кожаной. Беда только в том что новые доспехи были также несравнимо дороже и тяжелее, а потому не получили широкого распространения.
P.S. Война за морем будет в Островах.
***
Охотится на шарншага трудно, на шинхофу – опасно, но шарншага и шинхофу одновременно – невозможно. Пословица береговых рохо.
За четырнадцатый век Занзара ничего не приобрела, и даже больше того потеряла. Ни северная ни южная война не принесли земель и добычи. И Вэннар среди красновато-зелёных лесов и кровавая Ватиилана посреди саванны устояли. Более того, пустив на самотёк конфликт элтов и дэлов Марзух потерял Халатран. По правде говоря народу вместо пустых леса за их спинами заселили многочисленные и культурные соседи… но потеря есть потеря. В конце-концов огромным кускам хрусовника можно было бы найти применение в будущем. Да и постоянная, пускай малая, но зато кровавая война с соседом на границах Мвати и Ахади не могла не портить отношения с союзником.
Лишь одно оправдывало Марзуха, лишь одно объясняло почему так мало времени уделял он делам государства. Сын. Подобный дому лицом, но с рогами и уветом кожи как дэла и полным шарншажьих зубов ртом. Вот с кем проводил дни, месяцы, годы великий правитель. В играх и обучении шло его время и лишь урывками занимался он остальными делами.
***
Первое чем пришлось расплатится коморцам это угодья на континенте. Правда нельзя сказать что бы жители города сильно о них жалели, пожалуй они были даже рады тому как эти выскочки гордившиеся происхождением от цивитас вынуждены были ради пропитания идти в услужение в морские деревни или же к занявшим их земли домам. Впрочем многие фарфали из бывших охотников нашли себе иное и вполне самостоятельно занятие. Освоив гончарство стали они делать большие кувшины, а в них напиток из перебродившего сока ягод лозы. И вскоре оказалось что не менее чем на ласки падки до этого питья чёрные. Сами то они тоже пробовали повторить нехитрое вроде бы дело, да только получалось у них лишь мерзковатое пойло не сравнимое с фарфальским вином. Так что вскоре по всей саванне появились мелкие деревеньки фарфалей живущий сбором лозы и виноделием*.
* Вино из дикой лозы слабенькое, в жирком климате к длительному хранению и выдержке не пригодное, так что выпивают его ещё молодым. Ну и далёкая торговля им тоже не сложилась.
***
Война Атаквирии продолжалась. Всё так же шли на запад отряды лучниц и метательниц, земля дрожала под тяжёлой поступью сетусов, падали вражеские головы под палицами и макуавилями пограничниц что башнями возвышались над прочими эльфийками. Но война стала иной, потому что враг изменился. Не стало ньяронгов. Не не выскакивали больше свирепые дикари размахивая палицами, не приходилось опасаться дерзкого нападения всадников на злобусах, не раздавался в тумане далёкий грохот их барабанов. А без шипастых союзников хэйшэ не устояли против остроухих. Быстроногие вестницы одну за одной разносили вести о победах. К концу века Ранагара из отрезанного от прочей Атаквирии анклава превратилась в центр огромной лесной провинции
***
Слишком много бедствий обрушилось на хэйше – ньяронги, атаквири, рохо. Пробил последний час Хэйшура. Но ведь не зря говорят что надежда умирает последней. Множество врагов шло с востока, запада и севера, но не всем сопутствовал успех. Строгар и Актар пали, Вэннар же устоял. Может быть всё дело в героизме хэйшэ, может быть причиной стала неопытность рохо непривычных к ньярглотищам, а может это было одно из тех чудес что Сетсубо посылает тем кто ему молится.
-
С возвращением. Не думал что после всего что случилось у тебя хватит сил на игру.
-
+!
-
за священную лозу и сынишку Марзуха
-
А я вот за "гроздья гнева" плюсик поставлю.
-
Ну наконец-то. Хотя все довольно печально. Но ожидаемо ^^
-
С возвращением победным. И - хорошо, радуют интересненькие повороты.
-
Круть!
|
Тэрим
Фаланга дергалась под его пламенем, Каяраш слышал крики, ругань конечно, но сквозь ярость проступала боль. Только вот всё равно вражеский строй держался. Изогнутый, неровный, а всё равно неразрывный. Щит к щиту, плечо к плечу. Копья торчат наружу скалясь кремнем или обсидианом вкладышей. То что враги стоят так плотно было пожалуй хорошо. В бою с нормальным противником удача попасть в самую гущу, как правило пламя пропадало зря, тут же промахнуться было почти невозможно. Чернели щиты, пахло палёной кожей и волосом, но боевой огонь, этот дар Пируша находил самые малые щели и куски голой кожи. И тогда эллины ревели как раненные быки. Но фаланга держалась. Случалось что кто-то из воинов подавался назад, иногда даже бросая щит, но его место сразу же занимал другой.
Каярашу казалось он сражается не с людьми, а с огромным тысяченогим многоголовым чудищем покрытым броней из щитов и наставившим на кзабраков бесчисленные рога-копья. Он знал что ему не убить его. Что ж, не один эхекатля валик корхакорну, а стая. Покоритель собрал остатки пирушевого огня и сам удивился мощи что покинув его вырвалась в мир.
- У-у-ш-ш-ш-у-у-у-р-р-р!
Саошьянитам не надо приказывать. Как эхекатли на охоте, без знака, ведомые лишь чутьём и жаждой крови бросились они в атаку. Туда где пламя пробилось сквозь броню фаланги. Туда где билось в судоргах чёрный, но всё ещё живой кусок плоти.
- Хо! Хо! Хо!
Фаланга дрогнула и двинулась навстречу выставляя бесчисленные копья. Удар. Крики. Треск ломающихся древков и скрип сухой кожи. Вопли и кличи. Ноги вминающие асими в землю, пыль и кровь перемешанные в грязь и густо-голубое горное небо над тысячами сражающихся.
***
Тактика старых костяков была опробована веками – сперва на врага обрушивался град стрел, а затем, если противник каким-то чудом устоял воины отложив луки бросались в яростную атаку размахивая палицами. Так было раньше, так случилось и сейчас.
Гиты не ожидали нападения высадившись на берегу уже под вечер, но всё же выставили охрану. Не зря. Утром, еще до восхода Яры по тревоге подняли часовы спящих прямо на песчаном пляже бойцов. Первые лучи заискрились на морской ряби, осветили берег, уткнувшиеся в него лодки, неровную линию стрелков, а дальше приближающий строй щитоносцев.
Как и многие века до того били боевые бубны и стрелы стаями срывались с тетив. Густым дождём сыпались они на врагов. Но эрлов это не остановило. Как мегалокатль сквозь молодые деревья шли они вперёд. В этом бою всё решила рукопашная. Бой был недолгим, но кровавым. Едва ли половине старых костяков удалось спустить на воду лодки. Они сражались храбро, но сила ломает силу. Огнём и щитами столкнули забраки врагов в море.
***
Гимн оберег против игральных костей
Дрожащие ветви гаргуты опьяняют меня, Рожденные на ветру, перекатывающиеся в углублении. Как глоток воды в степи, Показалась мне бодрствующая игральная кость.
Не бранила меня, не сердилась она. Благосклонна к друзьям и ко мне была. Из-за одной лишней игральной кости Оттолкнул я преданную жену.
Ненавидит свекровь, отталкивает жена. Несчастный не находит сочувствующего. Как в старой каукорне на продажу, Не вижу я пользы в игроке.
Другие ласкают жену того, На чей разум накинулась игральная кость. Отец, мать, братья говорят о нем: Не наш он! Уведите его с глаз долой!
Когда я решаю: Я не буду играть с ними, Отстану от уходящих товарищей, - То стоит брошенным коричневым подать голос, Как я спешу к ним истосковавшейся любовницей
В собрание идет игрок, спрашивая себя: Я выиграю? (и) подбадривая себя. Игральные кости рушат надежды, пресекают желания, Отдают они счастливые броски сопернику.
Ведь игральные кости - цепляющие крючьями, колющие, Порабощающие, мучающие, испепеляющие, Дающие мимолетние дары, вновь поражающие победителя. Пропитанные жиром, они мощно держат игрока.
Резвится их стая числом трижды пятьдесят - Каждая кость голодный эхекатль, Стая же подобна мегалокатлю Даже вожди им кланяются и еле сдерживают дрожь.
Они катятся вниз, прыгают вверх. Без рук они одолевают того, у кого есть руки. Небесные уголья, брошенные в углубление, Они сжигают сердце, хотя и холодные.
Страдает брошенная жена игрока Мать сына, бродящего неизвестно где. Обремененный долгами, испуганно ищущий у кого бы занять, Идет он ночью в дом других.
Игрок стал мучиться, увидев женщину - Жену других и уютный домашний очаг. Но ведь он с раннего утра навьючил гаргутовых каукорн, Вечером лег он перед огнем, как приёмыш.
Кто есть полководец вашей великой армии, Вождб, первый в содружестве, Ему я протягиваю десять (пальцев) При нём произношу эту клятву: Я не удерживаю богатства!
Не играй с костями, охоться в пуще! Наслаждайся имуществом, ценя его высоко! Вот каукорны, о игрок, вот жена, - На это указывает мне Кинаахи’сини.
Помириться с нами! Помилуйте нас! Не привораживайте нас дерзко ужасным колдовством! Да уляжется ваша ярость и гнев! Пусть другой будет теперь на вашем крючке!
*** * ***
На севере Тэрима сцепились два мегалокатля. Но если в прошлом веке наступал молодой и голодный пустынный хищник, то в этом Эллика показала противнику всю свою мощь. Яростные атаки кзабраков разбились о стену щитов. Даже огонь и тот не сломил стойкость эллинов. Множество воинов полегло с обеих сторон, но земля вокруг руин Иллидора осталась за прежними обитателями. Эллины не только смогли удержать её, но вновь заселили. Как в прежние времена прошла граница по предгорьям Полемей.
Если на юге горцы только защищалит свои земли, то на севере сами перешли в наступление. В жестоких схватках разбили они кзабраков и спустились на равнины. Вновь, как и век назад пришли эллины под стены Теримбека. Долгой и кровавой была осада, но в конце концов пал Тэримбек и от гор до самого моря не осталось в той земле ни одного краснокожего. Не посрамил Неокл Кор-Хакский своего имени и омыл оружие своё в соленых волнах как некогда Неокл Древний в свежих водах Каулерпоса.
Но все воины знают, что судьба переменчива и кто сегодня радуется победе завтра будет горевать от поражения. Горькой вестью встретила царя-победителя Эллика по возвращении – пока воевал он Кор-Хак, дикари из Сомнеша захватили и сожгли древнюю столицу – Акринос. Где стояли дворцы и храмы ныне среди руин стоят шатры варваров, пасут кзабраки корхакорн на горных склонах и собирают пумилы в долинах.
***
Кроме войны важнейшим событием тринадцатого века стало для Эллики распространение гончарства. За одно поколение керамика из привозной роскоши стала обыкновением. Впрочем это касается лишь горшков эллинской работы, а вот изделия цвергов и дальше ценились высоко. Кувшины и кубки работы местных карлов были признаком достатка, керамика же привезённая из-за моря означала богатство и знатность владельца.
Вместе с керамикой обычными стали запасы оливкового масла, а главное мелитиса. Напиток этот настолько пришёлся по душе эллинам что скоро не представляли они уже жизни без него. Особенно любили его воины. Скоро уже по всей стране не только делали пумиловое вино, но и знали разные его виды. В одних краях мелитиса была крепче, в других вкуснее, в третьих слаще или кислее обычной. Торговля её процветала – по всей стране из конца в конец двигались караваны гружённые мехами с вином. Впрочем маслом, сыром, мясом и оливами тоже торговали весьма бойко.
Осевшие в больших прибрежных городах цверги сперва занимались лишь торговлей. Они брали товар у приезжавших с родины купцов, а затем продавали его. Позже среди них стали оседать ремесленники. К концу же тринадцатого века многие из местных цвергов взялись за вёсла. Ведь одна большая лодка повезёт товара не меньше чем целая вереница каукорн.
***
Тяжёла была война с Элликой, подалась она под напором Кзабракшаха в прошлом веке, а в этом же сама навалилась на него всей тяжестью своих фаланг и опыта бесконечных войн. Храбро сражались саошьяниты, не ослабли чары покорителей, но не осталось у сынов Алея былого страха перед огнём. Изгнали кабраков с гор, пал Теримбек. Удар этот рассёк страну на двое и весь север был потерян для шахов. Их там и дальше признавали верховными правителями, но о реальной власти говорить не приходилось. И как будто что бы посеять сомнения и проверить веру даровали боги глупым мятежникам из Сомнеша великую победу над эллинами. Когда весть о том достигла Ушура и Пилоша, где оплакивали как раз падение Теримбека лишь саошьяниты не усомнились в богоизбранности шахов. Пускай краток был час сомнений, но почувствовали Пирхи дрожание хавара. Ведь без побед и подвигов затухает святое его сияние.
Были трудности и на юге. В мятежной Гирштане те кто вырос в Кзабракшахре не прислушалась к послам, а уж дети их и подавно не покорятся власти шахов иначе как под принуждением. Непокорный Езд крепко держали Пирхи своей рукой, но война требовал их присутствия на севере. Сложно воевать у предгорьях Полемей живя на границе приталасских степей. И так шахи больше времени проводят в Ушуре и Пилеше чем в Езде. Оставаться на юге нельзя, но если покинуть Езд, не присоединится ли он к Гирштане?
Несмотря на войну, южный Кзабракшахр зстал куда многолюднее. Охота окончательно стала уделом самых бесплотных участков Кор-Хака, в остальных же местах паслись стада корхакорн. Кроме больхих жаджевых городов в оазисах возникло множество мелких постоянных поселений в которых регулярно останавливались племена при перекочёвках. Если бы война не забирала большую часть буйной молодёжи не миновать больших междуусобиц, а так жизнь текла относительно мирно. Впрочем схватки за пастбища и колодцы случались всё равно. Прежде пыстынное морское побережье стало заселятся. Появились так называемые водяные кочевники – кзабраки что жили кочуя вдоль моря, собирая выброшенное на берег волнами и то до чего можно было дотянуться не умея плавать. Корхакорн у солёных кзабраков было немного – не так для пропитания как для перевозки вещей, да и те кормились наполовину огневиком, а наполовину выброшенными на пляжи водорослями. И только на плодородном побережье северной Селемы возникали первые постоянные деревни.
***
Долгие века воевали забраки с гитами, случалось им сражаться с штирами или родичами кзабраками. Разве что с сельтами никогда не доходило до большой крови. Теперь же биться приходилось против всех. С востока надвигались бесконечные орды черных*, с юго-востока шли охристые гиты, с севера красные кзабраки, с юга же мохнатые сельты. Забрия сразилась со всеми ими.
Проще всего оказалось с сородичами. Сложнее всего было выдержать их набеги не отражая со всей мощью. Безнаказанными уходили разбойники с богатой добычей, а вслед их монархи слали ещё большую в подарок. И не прогадали. Богатсвами и грубой лестью купили они щиты и дротики варваров из Гирштаны и повернули те оружие своё на восток.
Со штирами договориться не удалось. Да и что с этими скотами разговаривать. Без боя отдали забраки крайние земли на востоке. Пылали покинутые ими селения и поля, гнали огромные стада корхакорн, спины людей и животных гнулись под тяжёстью вещей и припасов, но нельзя было унести и трети. Монарх приказал отдать мягкое что бы защитить твёрдое. Пирстед должен был стать камнем о который враги сломают зубы. Так и случилось. За тринадцатый век случилось семь осад города, сперва пять штирских, затем две гитские и все они окончились одинаково – залитыми кровью стенами и трупами во рвах. Древняя столица устояла.
С гитами воевали забраки не только на суше, но и на море перехватывая их суда что плыли к далёкой Селеме. Тех же кого не удавалось словить в море встречали уже на твёрдой земле. Лодки, щиты эрлов и огонь Пироса уберегли берега Талассы от вторжения.
Из всех врагов меньше всего боялись забраки сельтов и лишь им они проиграли. Неудачной была первая осада Элсвейра, позорным поражением для котов окончилась вторая. Нельзя было уморить его голодом, а брать стены сельты как следует не умели. Они учились, но каждый такой урок стоил большой крови. Удача или опыт тому причина, но на третий раз после кровавого штурма пал Элсвейр. Озверевшие от потерь и ненависти котолюды перебили всех его жителей не разбирая ни пола ни возраста ни народа. Своих сородичей убивали едва ли не быстрее чем нанависных забраков.
* Я надеюсь все помнят, что штиры чернокожие?
***
Как бы не расписывал Гиперсикер благостное сосуществование гитов и штиров назвать его безоблачным можно было только с большой натяжкой. Штиры всегда были и остались для гитов грязными скотоподобными чужаками обделёнными Мировой Справедливостью. С ними можно было иметь дело, порой это было выгодно, порой необходимо, но частенько опасно и всегда неприятно. Омовение после разговора со штиром считалось крайне желательным, а есть со штиром из одной посуды или отрывая мясо с одного куска прямо запрещалось ввиду их нечистоты. Те же из младших сыновй кто в погоне за мирским богатством брался работать на штиров по возвращении должны были пройти месячное покаяние постом и молитвой дабы вернутся в лоно Мировой Справедливости.
Впрочем нельзя сказать что гиты в тринадцатом веке относились к штирам хуже чем в двенадцатом. Нет. И уж без сомнения лучше чем в те века когда воевали с ними от самой Талласы до Зубатых гор.
P.S. Жить свободным штирам у себя гиты никогда не давали. О продаже земли и речи быть не может хотя бы потому что гитам она вообще в принципе неизвестна. А воспитанники из рогатых были такой редкостью что умирали так и не найдя себе пары.
***
Рынок в Акитосе был и остаётся крупнейшим местом торговли между разными народами Талассы. По хорошему внутренняя торговля Забрии ещё больше, но в тринадцатом веке, когда война разорвала веоквые связи рынки Стилтона или Ашбора для Сельтов и гитов доступны не более чем торжища в Гизе или Унамакалли. Акитос стал основным местом торговли сельтов с гитами, а также перевалочным пунктом в торговле Селемы и коренного Аксоса.
***
Война, торговля и дипломатия вот то чем занимался в посление века Гиперсикер. И надо сказать довольно удачно. Точнее хотя бы что-то из этой троицы у него получалось. В двенадцатом веке успех был полный. В тринадцатом… хм, пожалуй получилось с торговлей и дипломатией. Всё таки мир с эллинами дорогого стоит. И торговля что с цвергами что с гитами шла явно хорошо.
Подвела война. Всё таки не зря Фий бог удовольствий, а не этого опасного занятия. Среди извращений были и такие где удовольствие получалось через боль, но война… нет, пожалуй это уже слишком. Хотя Фий любил повещать через Гиперсикера про опьянение в бою, но ни он сам ни его аватара лично к такому не стремились. Наверное это чувствовалось. Или может дело в том что враги попались законченные извращенцы отдающиеся кровпролитию без малейшей задней мысли и при том искренне считающие убийства и причинение боли другим достойным делом. Как бы там ни было, а с войной не сложилось. Покуда штиры заполняли своими телами рвы Пирстеда или гибли от голода в его разорённой округе забраки из Гирштаны сожгли и разграбили Кол-Дур, да так основательно что не только сам город, но и его округа совсем запустели.
***
Цвергардум процветает и нечего к этому добавить. Нету в нём войн, не случилось землетрясений, великих извержений вулканов и огромных вол с моря. Не о чем складывать эпос. Время это затеряется среди других веков. Но пожалуй большинство цвергов живших в те времена были ими вполне довольны.
***
В тринадцатом веке Корахот защищался и нападал. Стали стеной лодки между Дамопотом и Корахотом и не пустили врага на берег. Не помогли ши ни доспехи из сверкающей и звонкой красной кожи, ни многочисленность, ни свирепость. Энэрегали и цверги покрыли себя славой в морских сражениях. Совсем по другомус сложилась судьба токи что отправились к берегам Сельтусии грабить кошек. Флот их попал в шторм и был выброшен на незнакомый берег. Большинство плоскоголовых утонуло, из хторров же вообще никто не уцелел. Остатки войска легко добили свирепые сельты.
-
Мощь-перемощь.
-
Понравилось что-то
-
Написано хорошо, талантливо. Хотя и грустно мне от всей этой ситуевины.
-
Отлично же!
-
Начало шикарно - вот это хочется почаще видеть. Блеск копий. Тонны античного пафоса, фаланги и кровавая сеча. Хороший пост.
-
Да здравствует Эллика! ) Батальная сцена прекрасна.
-
+1
-
Окей, это неплохо. Хотя дифирамбы дипломатии Фия непонятны. Высокий скилл "убеди мастера"? ^^
-
+
-
Супер! Омовения - прелестно) Мне понравился концепт, что златорог любит приукрасить. Это отлично вписывается во все) Хотя игромеханически и неприятно. А еще кзабраки клевые)
-
Вот оно!
-
Сильно.
-
Мощь. Особенно понравилась песня.
-
Хорошо, очень!
|
Кто не знает Шикхкурлакхана, грозного демона с волчьей головой и острыми зубами в оскаленной алой пасти? Кто из волков не ведает его жестокости? Каждая стена в Айэньо хранит его изображение, каждый храм отдает первую молитву Повелителю Власти. Нет таких людей среди Ши. Ведь целая империя живет и строит свои законы согласно заветам Великого. Шио-хасд-да-Кчель, Знание знаний дарованное волчьему народу мертворожденным Демоном. С давних времен зеленой тьмы известно любому: Есть у Шикхкурлакхана две руки и каждая отдает равную порцию добра и боли. Варинэлы, доспехи, ткани и деньги Ушкушкхаль – в правой; острый, смертельно отточенный крюк, покрытый спекшейся кровью и волосами своих врагов – в левой. И не бывало в этом мире от века, чтобы дал что-то Шикхкурлакхан, не отняв чего-то очень важного взамен. Не ведома первейшему среди демонов жалость. И только тот, кто может выдержать болезненное прикосновение его крюка, тот, кто может отдать своё мясо и пережить самую лютую пытку – только тот, может быть достоин награды Высокого Властелина.
Назвали отгремевший век, Веком Потерянных кож в честь Царя всех демонов. Болезненным было прикосновение божественного крюка, очень болезненным для империи. Тем большей отвагой проникались сердца воинов. Разжигали волки яркие костры танцуя и напевая боевые песни. Веселили свою душу темными сказками, раззадоривали себя историями древних войн припоминая по памяти мрачные деяния собственных предков. Разве испугаешь ши войной? Разве не сражаются волки с самого своего зарождения на Окуми, заливая материк кровью во славу Шагашши? Не просто так даны клыки шийцу, не просто так мерцают желтые глаза во тьме угольями – узкое тело, хищные движения. Небесный волк создал волчат. Небесный зверь породил Зверей земных. А потому били волки в тугие барабаны с радостью отправляясь в край смерти. Ведь давно уже не было у Истинных врага достойного Раматы, давно уже не лилась кровь пенными реками. Давно уже семьи не собирали себе алых трофеев. Начинали бояться воины грядущих мук Царства Кошмаров, где демоны могли помиловать только настоящих убийц и охотников украсивших себя черепами врагов. Где каждая слабость обернется троекратной мукой, и только честь, уважение своих соотечественников, достойная и страшная смерть с оружием в руках, - только это может помочь спастись. Ведь отвратителен шийский загробный мир, наполнен кошмарами до краев, и чудовищным пыткам подвергают душу беспощадные демоны, - только ушедший с честью воин и его приораши могут избежать вечного плена в пасти Хааша. Сразиться с отродьями – победить. И уйти дальше, в бесконечную пустоту волчьей утробы – где ступени блестят инеем вознося душу к вершинам Небесной пирамиды. Так молились про себя ши. Боялись нежданного мира опасаясь благоденствия плоти, когда лень и пресыщенность, восторжествует над трудом духа. Когда разучатся они сражаться и отвыкнут отнимать жизни врагов. Тогда услышал Шикхкурлакхан страхи своих детей, и Лис-Эшкхейкгаль, повелитель войны, принес на кожистых крыльях нового Врага. Будет много крови для Истинных. Будет много трофеев для прославленных семей. Наполнится родовая память новыми умениями, а сияющая броня Ушкушкхаль будет омыта кровью! Ибо идет война, и кровавые боги сражаются вместе со своим народом. Кровью, кровью, Великой Кровью пенится море!
Муки собственной плоти отдают ши для Хааша. И срезают скальпы у энерегалей чтобы почтить Сарагалтана-Многорукого. Цмакалю отдают кишки, и чтобы усладить глаза Эльке, вешают вонючие трупы на городских стенах Удаганьё, привязав тела за ноги и вспоров животы. Покрывают уродливые носы красных лодок своей кровью, и вешают гниющие головы убитых врагов по бортам на счастье.
Но самый лучший дар еще впереди – реки крови что потекут по улицам хторрских городов, выбитые зубы и кости презренных трусов что отправляют на войну рабов и боятся сразиться сами; рано или поздно придут Истинные на Тэрим, и великий Шикхкурлакхан получит свои достойнейшие трофеи. Горячие сердца вырезанные из груди своих врагов! И Прожорливый Хааши будет услаждать свою душу воплями. И Тлаашкани пожрет гниющие трупы. Горько проклянет Корахот тот чёрный день, когда его владыки в своей гордыне проигнорировали требования Истинных. Вобьют волки остров Джамаш прямо в глотку трусливому королевству, и вспорят кишки по живому, чтобы поглядеть – понравилось ли врагу жирное угощение?
Покуда пели воины возле своих жарких костров, покуда танцевали и горячили свою кровь барабанным ритмом раскрашивая себя цветными глинами. Покуда, ковыряли и резали собственную плоть раскаленными ножами, точили себе зубы и делили меж собой добытые трофеи. Император и его советники, под крышей дворца в столичном городе Айэньо создавали Новую шийскую армию. Отныне традиционо воинские семьи освобождаются от налогов, - война и смерть станет их призванием. Мокрые Хвосты, Джамаши, Огненные черви и Кровавые стрелы будут заниматься только делами войны и станут платить беднейшим из солдат, нанимая их в армию, одевая и давая им еду. За победы своих воинов, получат великие рода богатейшие земли, и новый мир – станет платой для этих родов. По традиции встанут над десятниками сотники, но над сотниками станет властвовать Тысячник, что добудет себе славу в кровавых боях. Любого рода – бедного или богатого, - если он показал лидерские качества, будет знаком его отличия желтая броня Ушкушкхаль и украшенный перьями череп тигра на голове. Будет сражаться стая как положено стае, а не вразброд. И покуда не отгремят бои, смертной клятвой поклянутся сотники и тысячники не допускать простых солдат до зверств. Пусть волки тешат свою душу после сражений, пусть добывают трофеи и молятся Хаашу подвергая своих пленников мучениям. Но во время сражений, должны сражаться они слаженно, используя силу коллектива и чувство ритма заложенного в каждом из ши. Единым зверем должна стать хаотичная толпа, единой стаей тысячи бойцов собранных вместе. И будет использоваться барабан для порядка и для гребли, чтобы задавать единый ритм. Отличившимся воинам дарует император новые земли и столько золота, сколько сможет унести его тлакотли. Великим же семьям – новые угодья, и новые города. Награбленные сокровища и чудеса новых земель. Торговые пути. И возможность зарабатывать себе прибыль. И провозгласил Говорящий от Войны указ о «молчаливых духах сражения» Деревянные таблички с особыми рисунками что будут распространяться среди командиров дабы координировать действия армий. И будут схематичные изображения демонов отображать главные приказы, и каждая табличка будет своей особой формы и своего особого размера. Станут говорить молчаливые духи со своими бойцами, станут передавать важные знания: «Шикхукрлакхан – великая победа», «Эшкейгаль – наступление на земли противника», «Хааши –срочное отступление», а «Ушкушкхаль – стоять до последнего»
Так кто же не знает Шикхкурлакхана двурукого? Шикхкурлакхана жестокого? Шикхкурлакхана-Рсчленителя плоти? Кто не ведает о его двойной душе? Когда сдирает он мясо с костей и дарит самые лучшие подарки одновременно? Великая весть распространилась среди голосов мира – для укрепления торговли, для того чтобы связать свои города велит император строить дороги. Трудами тлакотли и соломенных людей, надлежит рубить деревья и выкладывать тропинки камнем по всей стране, чтобы живое сердце Айэньо наполнилось кипучей энергией мирной жизни. Чтобы удвоился прибыток торговцев, чтобы живыми корнями переплелись между собой далекие города.
-
Тактика. Хороший ход.
-
Кровь, трупы, кишки. С кем лучше дружить? С Шагашши лучше дружить.
-
о да!
-
Некрофильненько. 6_6
Ня, смерть! ^_^
-
плюсиковая дань охренительным ши
-
Кррровищаа
-
Кто там у нас бог войны? Кто бог кровавых убийств? А? Хе-хе-хе.
-
Хорошо, как всегда.
|
-
Просто очаровательно!
-
Клевый демон.
-
Жесть O_o
|
Коморрат Представление подходило к своей кульминации - отважный фарфаль Джованни только что спасся из плена лекатанцев, благодаря влюбленной в него прекрасной гальежке и сейчас в компании оной пытался убежать от погони. Однако Таасо, амант вольной Коморры, а значит и правитель всего Коморрата не слишком следил за сюжетом. Пусть и был старый Таасо судемоагом тертым, на солнце сушеным и сохранившим до старых лет ту удалую молодецкую дурь, что заставляет бросаться навстречу любой опасности не думая о выгоде и уж вовсе позабыв о страхе, однако признать надо было хотя бы самому себе - перед таким гостем робел и он. Как ни крути, не каждый день приходится видеть посланника бога на земле. Вернее посланницу. Старый Таасо знал что рискует, но наотрез отказался вести переговоры с кем-либо еще, кроме самой наместницы Нэроса и правительницы Дэлладура. Пускай видят жители Коморры, какое к ним явили уважение дэллы и домы. Спесивы судемоаги, спесивы и горды - по себе знал Таасо.
Впрочем гордость гордостью, а саму встречу старый амант предпочел обставить без помпы - пригласив Великую Тень на представление арлекинов. Да, к коморрским фарфалям тоже пришла традиция театрализованных представлений (ясное дело, после краткого периода лужанского владычества), да пошли они столько бойко, что иные из фарфалей ничем более и не занимались, показывая представления и в Коморре и в землях домов (а иные доходили и до дэллов), получив среди своих собратьев прозвание "арлекины". Да и свиты со старым Таасо было немного, два его взрослых сына, да жрица культа Виэли и Нэроса. Сам Таасо как и полагается морскому разбойнику, больше верил в щупальценогую (о чем свидетельствовал деревянный оберег с нарисованным на нем трезубцем висящий у аманта на шее), но фарфали в Коморре имели такой вес, что без их присутствия принимать важные решения было рискованно. Дело ведь уже не только в постельных утехах и гневе богини жизни, а в том что фарфальские охотники в бою с гальегами порой были ценнее судемоагов - ну с того момента когда бой уходил от морского побережья. Сам амант в молодости тоже успел поучаствовать в боях с гальегами на море и на суше. Доводилось Таасо грабить и домов с фарфалями ради авусов, и торговать с дэллами, меняя гальежских пленников на красный металл и даже схватываться порой с островными судемоагами за добычу. Много повидал старик, а потому был сейчас почти спокоен и волнение его выдавала только старая привычка - то и дело оглаживал лысую голову, пальцами касаясь медной серьги в левом ухе. Ну так дело все же предстояло серьезное, хотя для Коморры и привычное. Отдать немного свободы, чтобы сохранить большую её часть.
Фарфали В далекой же Альвораде, совсем иной правитель, великий диктадоро Адольфо напротив вовсе не скрывал своего раздражения перед предстоящими переговорами. И дело было не столько в том, что правитель Суэньоса и Луго был намного моложе старого Таасо, а скорее в том что править ему приходилось в годы тучные и беспечальные - во всяком случае для власть предержащих. Запуганное население дрожало в страхе перед легионерами и конкистадорами, послушно платя подати, судемоаги и Гальегия вцепились друг другу в глотки, совсем забыв про Альвораду и даже ставшая уже привычной тайная грызня за власть, несколько поутихла (последняя впрочем в силу специфики фарфальской магии всегда была уделом скорее женщин, оставаясь вне внимания мужчин). Великий диктадоро вырос на древних трактатах прославляющих величие старой Альворады и современных рукописях, подробно объясняющих почему именно держава Луго и Суэньоса является её прямой преемницей, а населенная преимущественно гальегами держава-соседка - прибежищем отколовшихся бунтарей. - Мир? С этими дикарями?! С этими варварами?! Уму непостижимо! Они почти забыли чтение и письмо! Им неизвестно благородное искусство театра! Они живут войной и только войной! А их правитель? Омерзительный, грязный варвар с Хеи. С ХЕИ! И говорят что он дал приют на островах еще большему количеству этих омерзительных, грязных варваров и их скоту. И их мерзким ящерам! А ведь это те самые дикари, против которых наши предки отважно бились в прошлом! Говорю тебе, скоро они полностью населят Лекатан и Корасон, начисто вытеснив гальегов! В конце концов острова слишком малы для этих верзил, их рогатых созданий и уж тем более их огромных ящеров! А что этот вонючий дикарь говорит о фарфалях? Он их ненавидит! Это же дикость! Ведь сам благородный Фредерико Лужанский в своем трактате "Так говорила Виэль" пишет о том, что из всех живых существ фарфали ближе всего к физическому совершенству! Посмотри на меня например! На этом месте слушавшая излияния великого диктадоро первая советница Грация, с трудом сдержалась от того чтобы не прыснуть от смеха, поскольку Адольфо был не только щуплым и тщедушным, но к тому же и не слишком похожим на фарфаля - голову его покрывали темные волосы, а под носом даже чернели тоненькие усики. - Но это ваш долг перед народом о великий. Народу не нужна война. Мы окружены врагами со всех сторон, да и внутри державы есть те глупцы, кому не по нраву ваше благословенное богами правление. Мир с Гальегией и восточными судемоагами обезопасит границы и успокоит смутьянов внутри страны, дав им понять, что воины государства готовы усмирить внутренний мятеж. Это суровая необходимость, мой диктадоро. Это ваш долг. Хотя разумеется ваш народ поддержит любое ваше решение и с готовностью вступит в бой не только с закаленными войной гальегами, но даже и с этими хейскими великанами с их незнающими промаха луками и огромными клыкастыми ящерами. Если вы возглавите наши армии, ваши верные воины сразятся и с самим бессмертным Кутуулу! - Если я... возглавлю.... - Адольфо сглотнул - Ладно... пожалуй ты права. Великая власть налагает на меня великую ответственность! Если мой народ желает мира - я подарю ему мир! Кхм... когда прибудут их послы? - Уже совсем скоро, о великий.
Аксос Переход Аксоса под власть богини жизни ознаменовался рождением двух близняшек-девочек в роду Аксос - по меркам гитов событие не столь уж частое. Поначалу были споры не вызовет ли это ненужных проблем с наследованием власти, но сестры Дана и Фрона жили душа в душу, сходясь во вкусах и взглядах буквально во всем - в том числе как неудивительно в том, что Дана из них двоих будет старшей, а Фрона - младшей. В противовес своей предшественнице, словно бы боявшейся взять бразды правления и безропотно принимавшей самоуправство иных племен, заключавших перемирия и сдававших земли, новые правительницы показали себя гитами решительными и энергичными, в первые же годы своего правления пересмотрев решения предыдущих веков. Очевидно, что отдать земли гитов в руки рогатых было непростительным расточительством, тем более что теперь очевиден был план штирров - втянуть их в войну против Забрии, пользуясь старыми распрями, а самим тем временем расширять земли далеко на севере. И пускай сама идея новой войны против старого врага не вызывала среди гитов возражений, но то что за эту новую войну была просто так отдана земля за которую было пролито столько гитской крови было неприемлемо. Сестрами было отправлено два посольства - одно в землю забраков, говорить о временном перемирии, другое к штиррам, с требованиям пересмотра союзных договоров. Здесь впрочем не обошлось без некоторой хитрости (хотя разумеется о неугодных Мировой Справедливости лжи и обмане и речи быть не могло), поскольку посольство ко штиррам возглавляла Фрона, которой было поручено решить все вопросы быстро, а посольство к забракам должно было только пригласить правителя Забрии в земли гитов, при этом с соблюдением всех необходимых дипломатических условностей. Сестры предполагали что к тому моменту когда забраки придут в Аксос вопрос со штиррами (от которого и зависит решение о войне с забраками) уже будет решен и в тоже время зная о посольстве отправленном к забракам Гиперсикер будет думать над словами Фроны тщательнее, чем это обычно свойственно штиррам. Прибыв в Шатиру гита сообщила правителю рогатых, что принятое вождями местных племен соглашение о передаче земли, не было согласовано с Аксосом, что неугодно Мировой Справедливости, а потому если штирры действительно желают помощи гитов в войне - им следует вернуть город назад.
-
О-о-о!
-
Ооо, страсти накаляются!
-
отлично жеж!
-
За гитов +1
|
Об аватаре.– Привет, Йик. Йик чуть не подавился ножкой бумодава, когда услышал голос бога. Судорожно проглотив еду, он заискивающе улыбнулся, наскоро вытер рот и принялся озираться в поисках божественного воплощения. Но комната была пуста – никто не смел мешать пророку, пока тот трапезничает. Кроме бога, конечно. – Не вертись, – одернул его голос. – Сегодня являться не буду, мироздание против частых воплощений. Я чего пришел, собственно... Ты у меня старый уже, жить тебе осталось вроде лет восемь... Йик бухнулся на колени и воздел все четыре руки в молитвенном жесте. – Смилуйся, о Великий Геф! Не убивай самого верного раба твоего! – Йик немного подумал и добавил: – И самого первого. – Очень надо! Сам помрешь, своей смертью. В сытости и достатке. Но на райские кущи не рассчитывай. Коленопреклонный Йик сложился пополам и уткнулся лбом в землю. – Смилуйся, о Кузнец Бесконечного Счастья! Я служил тебе верой и правдой всю жизнь, и надеялся на достойную награду после смерти... – Да подожди ты! Во-первых, служишь ты мне не всю жизнь, не надо тут привирать. Я тебе не в младенчестве явился. Во-вторых, достойная тебе награда – нести Слово мое. Это вместо смерти, если ты вдруг не понял. Йик непонимающе захлопал глазами. – Вижу, что не понял. Короче, после того как твое нынешнее тело одряхлеет и двинет копыта, ты переселишься в первого родившегося после твоей смерти младенца-йонга. И будешь дальше помогать мне поднимать цивилизацию. Понял? Йик сел, поджав ноги, и почесал рукой затылок. Затем второй и третьей. Четвертая в это время подпирала бороду, что свидетельствовало о крайне напряженном мыслительном процессе. Бог не торопил, памятуя о том, насколько труден этот процесс для йонгов. Наконец, Йик поднялся с колен и задумчиво сказал, глядя на свое тело: – То есть я умру? Всмысле, все вот это, да? – он развел в стороны огромные ручищи, похлопал себя по гигантским бицепсам, по колонноподобным ногам и плотному упитанному брюху. – Я же столько ел, чтобы таким вырасти! И что теперь, все сначала начинать? – Огромный йонг с по-детски обиженным выражением лица обвел взглядом окружающее пространство. – Может ты мне просто бессмертие даруешь, о Неутомимый Молотобоец? – Бессмертие слишком дорого обходится, – отрезал бог. – А каждый раз нового пророка выбирать я задолбаюсь, будто дел других нет. Вообще, ты чего, жалуешься, что ли? – Я не жалуюсь! – тут же воскликнул Йик, примирительно поднимая руки. – Просто... в младенца, это ж... ну, совсем... опять ходить учиться, охотиться учиться, говорить... – на этом слове Йик запнулся, задумался на мгновение, а затем просиял. – О, точно, говорить! Как я смогу нести твое Слово, если не смогу говорить первые годы жизни после рождения? По молчанию бога было заметно, что слова пророка поставили его в тупик. – Может, все-таки бессмертие? – осторожно предложил Йик. – Нет, бессмертие реально дорого, – вздохнул бог. – Если тебя все-таки грохнут, я потом разорюсь нового пророка воплощать. Но насчет Слова ты прав. А говорят еще, что йонги тупые... – последние слова бог произнес с некоторым восхищением. Йик, довоый собой, только что изнутри не светился. – Ладно, есть компромисс, – наконец сказал бог. – Будешь воплощаться во взрослого. Совершеннолетие у йонгов в двенадцать лет наступает, так? Вот и воплотишься в первого же подростка, которому двенадцать стукнет после твоей смерти. Правда там сознание сформированное уже... ну ничего, сольетесь как-нибудь. На это Йик не нашелся, что возразить, и бог удовлетворенно закончил: – Ну, значит вот, такова моя воля. Все, мне пора. Оставшись в одиночестве, Йик задумчиво дожевывал ножку бумодава, а тремя руками чесал объемистый затылок. Что-то его смущало в окончательной формулировке божественной воли, но вот что... И тут его осенило. – О Могучий Геф! Светоч Прогресса, молю тебя, ответь!.. А что если подросток окажется девочкой?.. Великий!!! Я не хочу в девочку!!! ---------- Аватар: пророк Йик (при воплощении в женском роде – Йика). Наследственность – через переселение души в тело достигшего совершеннолетия подростка. Способности – слышать бога и доносить его речи окружающим через харизму лидера и разумные речи. ***** О культе.– Слушай, Йик, что это за эпитеты, которыми вы меня наделяете? С Чой все понятно, вот он, молот, всегда со мной. А остальное – например, Кузнец Бесконечного Счастья, Неутомимый Молотобоец, Светоч Прогресса – это все откуда? – Ну как же, о Великий Геф! Кузнец Бесконечного Счастья, ты трудишься в своей божественной кузне, создавая вселенское счастье. Для йонгов, разумеется. Неутомимый Молотобоец, ты сокрушаешь без устали своих врагов веры. Светоч Прогресса... – Со Светочем Прогресса тоже понятно. Слово же нашли такое, философы ножа и топора... Ладно, объяснил. Вот только врагов веры я не сокрушаю. Хотя... Пусть будет, все равно придется сокрушать. А что там еще за фигня, которую вы творите во имя мое? Например этот Ньен Линг – это что? – Ньен Линг, Ритуал Взросления. Случается раз в год, летом – это когда подростки, которые хотят стать взрослыми, сходятся в схватке один на один без оружия, и ведут бой на кулаках, до тех пор, пока они оба не прольют свою кровь во имя Твое... – Ну да, ну да. Частенько бывает правда, что проливает кровь только один, причем всю. Вот так и сокращается численность населения. Моего, между прочим. Прекратить немедленно! – С-совсем? – Ну зачем совсем. Я все понимаю, кровь молодая, хочется кому-то морду набить. Но надо упорядочивать это дело. В общем, с Ритуалом Взросления давай так. Двое подростков становятся друг напротив друга и бьют друг друга кулаками. Но! Во-первых, бьют строго по очереди, символизируя удары кузнечным молотом по заготовке. Во-вторых, стоя на месте. Ну то есть пригибаться и уворачиваться можно, а вот отходить – нельзя. Кузнец со своего места не сходит. В-третьих, если один из них упадет до того, как разобьет второму морду в кровь, он считается недостаточно отъевшимся для взросления, и будет взрослеть в следующем году. А разбитое лицо будет считаться символом прикосновения божественного молота. Ну как, пойдет? – Великолепно, о Горнило Разума! – Это еще что? А, это типа я самый умный? Ну тоже пусть будет... Слушай, Йик, я так понимаю, народу нравится на этот Ритуал смотреть? – Конечно, о Великий! Там очень весело, много еды и крови! Вся округа собирается! – Отлично. Есть у меня одна идея... ---------- Ритуал Взросления (Ньен Линг) – ежегодный праздник, на котором подростки становятся взрослыми. Вутай – Помимо детских "неподвижных" схваток во время Ньен Линг, зарождается традиция после них проводить сражения также для взрослых, уже с применением оружия и нередко заканчивающихся смертью. Через некоторое время становится ясно, что такие сражения – это очень весело, а вот сражения раз в год – это очень редко. Поэтому на бой йонги начинают собираться сначала каждую полную луну, а затем – практически по любому поводу: для урегулирования споров и разногласий, для отмечания рождения ребенка, свадеб или похорон. Вскоре для проведения подобных боев любая мало-мальски крупная община обзаводится определенным местом, называемым "вутай" (подобие арены). Правила боев для "вутай" определяются теми, кто в них участвует, в каждом конкретном случае - до крови, до падения или до смерти. Но сами бои носят некоторый оттенок священности, как зародившиеся из религиозного риутала. Благодаря этому межплеменные стычки в конце концов вытесняются облагороженными боями "вутай", которые, впрочем, не мешают йонгам биться в чистом поле безо всякого "вутая" с противником, не поклоняющимся Гефу. ***** О еде.– Привет, Йик, тут такой вопро... Ты что творишь?!! Девочка-йонг, только-только достигшая совершеннолетия, вздрогнула, выпустила руку, которую самозабвенно жевала, и обернулась, вытирая с губ кровь. Выпущенная рука, принадлежавшая здоровенному мертвому йонгу, со звучным шлепком упала на каменную плиту, на которой этот самый йонг испустил последний вздох. Было заметно, что тело мертво уже пару дней, но это не мешало девочке наслаждаться трапезой, пока ее столь грубо не прервали. От открывшейся его взору картины бог на мгновение потерял дар речи, поэтому материализовался молча. – Привет, – сказала девочка. Бог ошалело переводил взгляд с надкушенной руки на окровавленный рот девочки, и наконец божественным усилием вернул себе дар речи. – Ты кто!? – громыхнуло в усыпальнице. – Я – Йика. Новое воплощение твоего пророка, – девочка застенчиво улыбнулась и поковыряла ножкой земляной пол. – А... Ы... – казалось, будто у бога закончились слова, и он на ходу придумывал новые. – А... зачем... ты его... ешь? – Как это "зачем"? Чтобы жить! Бог не нашелся, что возразить, поэтому девочка вежливо пояснила: – Это Цуджинг Ши, Ритуал Уважения. То есть я из уважения к старому Йику поглощаю его, чтобы он воплотился в новом. То есть во мне. Ну и вообще-то, еды у нас не слишком много, а тут такая туша пропадает. Бог вздохнул и взглянул на тело по-новому. На этот раз в его взгляде сквозила легкая брезгливость. – Ты б его посолила хоть, что ли... ---------- Цуджинг Ши – среди последователей Гефа насаждается культура "уважения к еде" (сначала насильно, но, распробовав, йонги достаточно охотно ее перенимают). Вместо привычного набивания живота йонги начинают ценить еще и вкусовые ощущения потребляемой пищи. В целом, это не сильно отражается на укладе жизни йонгов, но еда приобретает некоторый сакральный смысл как "нечто, дарующее жизнь", а вкусовой восторг, выказываемый йонгом, становится данью уважения, оказываемого всему, что может быть употреблено в пищу. Йонги начинают ценить приправы, пряности и различные способы приготовления пищи. В связи с этим каннибализм становится достаточно ритуальным, хотя по-прежнему повсеместно распространенным явлением. ***** О бумодавах.– ...и потом, Йика, тебе не нужно на них охотиться. Они всегда будут у тебя под рукой, бери и ешь! Главное, оставлять достаточное количество, чтобы они размножались. – То есть их будет становиться все больше? – Ну да. Больше прирученных бумодавов – больше вкусной еды для йонгов. – А где брать еду для бумодавов? – Да они сами себе еду найдут! Вы их, главное, от тигров и тигранов охраняйте, ну и перегонять их надо будет на новые пастбища иногда. А потом, глядишь, земледелие освоите, будете бумидоры выращивать... – Что-то ты, Геф, размечтался. Йонги - не бандерлоги, чтобы бумидоры растить... – А ты, Йика, что-то обнаглела. Тоже мне, пророк. Я твой бог или тряпка половая? Где пиетет? Где уважение? Где благоговение, в конце концов?! Ща как шандарахну молотом! – Ой, прости меня, неразумную, о Великий Геф, Светоч Прогресса, Кузнец Бесконечного Счастья! Присутствие твоего величия лишило меня рассудка, о Горнило Разума!.. – То-то же. –...и все равно ты размечтался. ---------- Бумодавоводство (Ши-Му) медленно, но верно стало достойной альтернативой добычи пищи посредством охоты на диких бумодавов. ***** О копьеметании.– Привет, Йика. Смотри, какую я занятную штуку принес. – Что это, о Великий? – Я смотрю, ты быстро вежливости учишься. Молодец, дольше проживешь. Так вот, это – атлатль. – Ат...что? – Не забивай голову терминами. Это штука для метания копий. Смотри. Держишь ее вот так. Сюда ставишь копье, придерживаешь его рукой, размахиваешься вот так, и... хха! Вот. – Ну и что? – Что значит "ну и что"? Смотри, как далеко улетело! И в дерево я попал. – Ну так ты же бог. – А это здесь при чем? Я... А, ладно. Чего я распинаться тут буду, на лучше, сама попробуй. – Ну давай... Значит, держать вот так?.. Копье сюда... ага... и... Ххааа!!! Ого! – Вот тебе и "ого". Иди теперь копье ищи, и практикуйся в точности. Силушкой-то бог... то есть, я, не обидел. Куда оно хоть улетело? ---------- Что такое атлатль? Это ссылка. Копьеметалки-атлатли (Бьяочанг) прижились среди йонгов гораздо надежнее, чем луки, ввиду простоты изготовления атлатля, а по дальности стрельбы не уступали лукам ввиду развитой физической силы йонгов. Но первое время они использовались исключительно на охоте.
-
Отличный пост!
-
Забавно. Хоть и несколько не соответствует общепринятой эпик-стилистике модуля.
-
Душевно. И в большинстве своем именно так как я и планировала. Все собиралась в порядках Юны написать, но как-то не собралась...
-
Йонги милые, и обычаи у них тоже.
-
Классен!
-
Очень, очень хорошо! Достойное начало!
-
Отлично. Особенно про Йику )
-
Хорошее начало!
-
Ух Геф, ух Йонги! Может потом проклянем еще этого бога, но пост однозначно заслуживает похвалы.
-
Отличный ход. Геф достойный соперник Фию.
-
Шикарно!
|
-
За описания. Нужно больше таких описаний.
-
Хорошо. Только не три ряда копий, а два - у эллинов нормальная фаланга, а не македонская. ^-^
-
Фаланги вперед!
-
Эллада рулит.
|
|
|
Хея
Камия вскочила на ноги. Пограничница уходила уводя за собой Тарика. Тот обернувшись жалобно смотрел на жену. У него вырвался полустон-полувздох, но сказать что-то в голос, а тем более скинуть со своих ягодиц огромную лапищу он не посмел. Трус. От этой мысли Камии стало горько. Что с него взять. Он мужчина, это она тут женщина. Надо было крикнуть им вслед, надо было готовиться к драке, но… но она промолчит. Пограничница почти на две головы выше, вдвое шире, а её рука немногим тоньше ноги Камии. Эльфика почувствовала непривычный вкус на губах. Не горечь нет, кровь из разбитых губ. Сглотнула, а потом упала на колени и разрыдалась. Взрослые женщины не должны так себя вести, но сейчас ей было всё равно.
Услышав за спиной плач Тарик дёрнулся. Пограничница почувствовала это, прижала к себе, взъерошила волосы. - Жаль, что такой красивый мальчик достался такой слюнтяйке. Пора тебе узнать что такое настоящая женщина. Тебе правда не повезло – через два дня я в поход, так что скоро вернёшься к своей слабачке. Она меня ещё благодарить будет. Нам ведь нельзя рожать детей от всякой мелочи, так что я научу тебя кое-каким штучкам. Воительница расхохоталась и смачно шлёпнула Тарика по заду.
***
Хрус стонал под ударами топоров. Твёрдый камень выел в стволе настоящие ямы, но дерево стояло всё ещё крепко. Огромное, толстое, раскидистое, но возвышалось посреди саваны как злобус между авусами. Раньше аскаскаты ценили пдобные за тень и сладкие плоды. Раньше, но не теперь. Пришло время когда большие деревья срубают те только на берегу но и за день, два хода от него. Чем больше ствол, тем он тяжелее, тем труднее его срубить, не говоря уже о том что бы дотянуть до берегов моря. Но аскаскатам надо лодки. Большие лодки. Народ копий не может полагаться более на стрелы – вся надежда его на вёсла.
***
Не сговариваясь противники разошлись. Боевые кличи стихли и лишь стоны раненных время от времени перекрывали звуки тяжёлого дыхания. С права и слева неслись звуки боя да и тут передышка была временной. Крках, подвинул плечём бойца и вышел вперёд. До врагов было не больше десятка шагов. Он хорошо видел как напряглись зеленокожие плотнее сомкнув щиты и подняв дротики. Десятки острых жал смотрели прямо на ненавидящего. Крках заревел и потряс над головой огромной маронговой палицей. И его вызов приняли. Её было видно издалека. Это остроухая возвышалась над прочими как сетус. Высокая, длинноногая и длиннорукая, под блестящей гладкой кожей перекатываются гибкие мышцы. Древко короткого копья было толщиной с рукоять палицы. Зелёнка что то сказала своим противно-звонким голосом. Кривила губы, демонстартивно смотрела сверху вниз, на приземистого по сравнению с ней ньяронга. Крках зашипел, выкрикнул ритуальные оскорбления. Он уже понял что встретил противницу равную себе и бой с ней станет подвигом. Даст Хелшш не последним! С резким воплем ньяронг бросился вперёд.
***
Неизвестно кто и когда завел этот обычая, но весть о нём разошлась по Ватииле. Весь народ копий, от мала до велика, знал что надо делать в последий миг когда челны лишь кормой касаются песка, а ноги стоят мокры от солёнолй воды. Тогда надо сделатть несколько десятков шагов, покуда пляж не сменится травами саванны. Там принести в жертву авусов и попеть молитвы Аску, затем порезать скулы и молча оплакать потерянную страну. Плакать кровью. А потом будь это день или ночь, пред лицом Яры или лун вдруг говорят аскаскаты одно слово. Не сговариваясь, не по сигналу, а когда сердца их созреют. Скажут и развернувшись идут к своим лодкам что бы покинуть страну свою навсегда. То слово они не забудут никогда и передадут его своим детям, а те своим. Будет оно клеймом и печатья, будет опорой и обузой, будет судьбой и проклятьем. Слово которое аскаскаты не забудут никогда, слово что впиталось в воздух Юны и проникло в её воды, слова которые можно услышать в шорохе волн о северный берег Хеи. - Ваанавэра*. Да будет так.
* Мы вернёмся.
*******
Не такой ждали враги, не такой. Хотя о чём-то подобным ньяронги втайне мечтали и молили богов. Что ж их услышали. В двенадцатом веке на стала Атаквирия ждать удара, вышли эльфийки навстречу противнику и стонала земля под ногами сетусов, дождём летели стрелы и дротики, а неистовые пограничницы щедро поливали землю чужой и своей кровью. То было не время засад и манёвров – грудью сходились враги.
Ударили атаквири на север и на запад. В кровавых боях перебили они отряды хэйше и сами прирождённые не смогли остановить натиска зелёнокожих. Подступили остроухие к стенам Рангара и после нескольких неудачных штурмов захватили город. Бежали хэйше на запад, а в бывшей их твердыне угнездились эльфийки. Только не бывает война из одних побед. На севере в кровавых битвах сточились отряды пограничниц, гибли в ловушках и от ран сетусы. И когда пришёл час не хватило атаквирям сил сдержать натиск первых ньяронга. Как сель спустились они с гор и прорвав оборону захватили земли что многие века уже принадлежали эльфийкам.
***
Ньяронги мечтали о великой войне – они её получили. Пожалуй даже слишком. Из трёх воинов что ушли сражаться с двуглазками возвращался лишь один. Много славы было у этих ветеранов, много было сложено песен и расказано историй о подвигах. Но не хватало добычи, захваченных земель. Не давала эта война ничего что можно было бы оставить своим детям. И про себя многие старики с горечью провожали детей жадущиъх славы. Впрочем сами молодые ньяронги знали за что воюют. За честь и славу. Без них ты никто, не быть тебе не то что вождём, а даже старейшиной, не будут слушать тебя на советах и не найти себе пару. Тем кто выживет достанутся стада и невесты погибших. И лишь одно пугало – слишком многие гибли в той войне не в бою, а от голода, лишений и холодного горного тумана.
Разведение злобусов с одной стороны будто увеличило угодья ведь там где раньше могла с трудом кормиться одна семья, теперь легко могло жить две, а то и три. С другой же стороны слишком большой ценностью стали низкие ньярглотиша – там и пастбища лучше, и злобусов пасти куда как легче. Не то что в лесу или зарослях кстарника. А последних становилось всё больше. Расплодившиеся няьронги всё чаще охотились на сетусов, особенно ловки в этом деле были ветераны атаквирских войн. Уж им то не надо объяснять что такое сетус и с какой стороны к нему подход. Но чем меньше сетусов тем меньше лесов и зарослей становилось ньярглотовыми пустошами*.
Торговля дым-травой, то есть копчёным** вонючим ньярглотиком пошла так бойко, что одноглазые даже не верили что когда-то их предки не возили её на продажу. И если в торговле с рохо главным товаром оставался обсидиан, то у владеющих звонким красным камнем дэлов куда лучше шла дым-трава.
* Ньярглотовая пустошь – местность, как правило относительно равнинная заросшая мелкими ньярглотиками. Лучшее пастибще для злобусов, ну а заодно и маронгов. ** А иначе в тамошнем климате и не высушиш.
***
Никогда прежде не находился Хэйшур в такой опасности. Никогда прежде не попадал он в такую беду. На востоке неистовые эльфийки захватили Рангар сделав внутри древних стен своё логовище. Но главная беда случилась на западе. Там произошло то чего не было никогда прежде – брат поднял руку на брата и хэйше открыто убивали друг-друга. Мерзкие бунтовщики подстрекаемые совратившими их фарфалями подняли мятеж против законной власти сердара. В то время как честные хэйше гибли защиащая свою землю на востока, на западе вэннарцы резались с бунтовщиками. И случилось немыслимое – волею злых демонов фарфалеложцы победили. Вроде не так уж и много потерял Хэйшур, а силы его от двойного удара почти что уполовинились. Старый страх поднялся из глубин и как в древние времена истово звучали молитвы Сетсубо.
***
Величайшим творением знахарского круга стали пограничницы. Отныне обладали они врожденным безстрашием и свирепостью. Последнее правда породило массу проблем в мирной жизни, но ради победы атаквири были готовы смириться и не с таким. Раз за разом подходили великие искусницы к воительницам и понимали, что ни отнять ни прибавить не способны более ничего. Разве что сделать и так больших пограничниц ещё крупнее*. Но и так были эти эльфийки неудержимы в бою и не ровня им были простые няьроги, подвигом для первых или ненавидящих было выжить в поединке с ними.
Без пограничниц и речи не могло быть о наступлении, они были костяком тех войск, что заставили нряронгов истечь кровью и захватили Ранагару. Беда только что без присмотра мудрых знахарок и оказавшись отрезанными от страны смешались тамошние пограничницы с прочими атаквирями и дети их мало чем отличались от остальных эльфиек. Хотя некоторые считали что дело не столько в нарушении чистоты крови, сколько в отсутствии у детей должного питания и ухода.
Не менее знахарского круга повлияли магички, что лечили жизненной силой. Теперь каждая эльфийка знала – если она не погибнет, то её спасут, а если не потеряет руку или ногу, то вновь будет сражаться против ненавистных ньяронгов. Впрочем даже свежеоторванные конечности иногда удаётся прирастить, а уж пальцы или уши так и подавно. Это знание помогает воевать отчаянно и бесстрашно. Правда ходят слухи что некоторые трусихи специально калечатся что бы их отослали домой. Потеряв руку бегут к врачам забыв подобрать конечность. Выбрасывают отрубленные пальцы в кусты. Трудно поверить в то что эльфийка может жизнь свою поставить выше целей державы. Что предпочтёт жить в позоре, а не погибнуть со славой. Что бы пресечь подобную ложь, Верховная мать распорядилась переводить калек в сетусерию. Сидеть в корзине можно и без ног, метать дротики со спины сетуса можно и одной рукой. Воистину несокрушима Атаквирия – страна всеобщего подвига!
* Юя глянула на пограничниц и ужаснулась.
***
Загнанный враг сопротивлялся со свирепым отчаяньем. Битвы последней войны, как назвали её в Дэлладуре, были победоносны, но кровавы. Многими смертями приходилось платить за каждое поле саванны, за каждую лозовую лощину или хрусовую рощу. Не лишней, ох не лишней оказалась помощь присланных Марзухом эльтов из Ахади. Но к концу века лишь Ватиилана и её окресности остались от некогда великой страны. Тут должна была произойти последняя битва. И она случилась. Но не суждено было пасть последнему оплоту аскаскатов. Как и века назад под Саамией откатились дэлы и домы. Красен был от крови вал Ватииланы. Чернела телами саванна. Смертельно раненный керр всё ещё опасен – челюсти его не ослабли, зубы не затупились.
Аскаскаты в большинстве своём предпочитали бежать или пасть в бою лишь бы не попадать в руки своих извечных врагов. Не всем удавалось. Пускай и много меньше чем рассчитывали южане, но удавалось чёрные захватывать пленников. Как соль в воде растворялись они в огромном Дэлладуре. Рабов из аскаскатов были тысячи, даже десятки тысяч, но фарфалей несравнимо больше. Из буквально за несколько поколений аскаскаты растворились в этом море. И не осталось никого помнящего аску. Но среди дэлладурских фарфалей случаются непривычно высокие и крепкие.
Двенадцатый век стал эпохой когда дэллы открыли для себя медь. Они знали её и раньше, но прежде его было слишком мало что бы изменить их жизнь, а теперь он использовался всюду – от наконечников копий до топоров и мотыг, всё теперь делалось из красного металла который в огромных количествах добывали в рудниках возле Алтан-зара. Там сгинула добрая половина захваченных в плен аскаскатов, там каждый год таяли жизни тысяч фарфалей. Но зато не было в Дэлладуре недостатка в меди и много её продавали ловкие хвостатые купцы в Занзару и Ньяронгу. Кроме старых торговых путей по река устоялись и новые – по морю. Правда в обход Хеи мимо Ватииланы деээладурцы плавать не решались, но вот в Хрр-шуух вполне. Да и с Гальегией вновь завязалась торговля. Теперь дэллы смогли оценить не только знаменитую альворадскую посуду, но и работу тамошних медников. Да. было чему поучится. Жаль только что к концу века отношения с гальегами сильно ухудшились из-за нападений на северных купцов под Ватииланой. Тогда пострадали не только гальежцы, но ещё и коморрцы, ведь никто больше особо и не плавал к полуострову Первого Зерна с запада*.
* Само собой с востока дэлладурцы никого блокировать не могли.
***
Халатран. Раньше так называлась лесная страна эльтов, теперь же большая их часть живёт в саванне. Не стало котолюдов меньше в лесу, но несравнимо больше их на просторах где пасутся авусы и корунны, где прячутся в зарослях лозы злобусы, где рыскают кузьки и керры. Счастливый край охоты. Страна верных Атуму эльтов. Впрочем у их лесных сородичей тоже есть причина обратится с молитвами не к безответному Элтаниэлю, а Атуму. Некогда к западу от Халатрана растилался такой же хрусовник в котором жили дэллы. Когда-то их было не больше чем мохнатых. Но это было давно. С тех времён чащу заполонили чернокожие и светловолосые. Для грядок тэдо они срубают столько ветвей, что хрусовник стал светлым и земля прежде знавшая лишь гниль и грязь стала покрываться зеленью. С жадностью смотрели соседи на тёмную и девственную пущу Халатрана. Раз за разом вторгались они в его пределы основывая всё новые и новые деревни. И столько пришельцев что и глупцу ясно – не устоять перед ними лесным эльмам. Вся надежда на бога и на посланца его на земле.
P.S. А война будет в островах.
-
Отлично вышло
-
За многое и многое. Но в первую очередь за пограничниц. Вот.
-
Почему нет описания купания пограничниц в фонтанах? )
-
Много хорошего стоит отметить в этом посте, много. Но я, чтобы не пугать свою лень, отмечу перевод инвалидов в сетусовые войска. Это умно, правильно и совершенно в духе. Браво!
-
Да, вот сюда еще хотел.
-
Ваанавэра
|
Окуми
– Мда... Короткое и емкое слово, последовавшее за междометием, очень точно отражало мнение новоявленного бога о народе, который своими молитвами его вызвал. Здоровенные, четырехрукие, тупые, злобные, прожорливые. Добавив еще пару крепких выражений к пяти словам описания расы, он вздохнул. – Ладно. Пойдем знакомиться, что ли... Эй, ты! Отшельник! Привет. Я твой новый бог. Звать Геф. Ты у нас кто? Абориген, весьма тучный даже для своего вида, пребывавший в мечтаниях о еде на вершине холма, вздрогнул и принялся озираться. – А, ну да, забыл материализоваться, – обозвавший себя Гефом бог явился позади аборигена в своей рабочей одежде кузнеца и с неизменным молотом в руках. – Хватит вертеться, я тут. Абориген превосходил ростом божественный образ раза в два, поэтому, обернувшись, не заорал в ужасе, а только вытаращился на это двурукое низкорослое чудо природы и удивленно икнул. – Очень приятно, Йик. Нарекаю тебя своим пророком. Значит, с формальностями разобрались... Давай, излагай ситуацию. Какие беды у моего народа? – Геф лениво махнул молотом. Абориген почесал репу, затем тщательно ею потряс. Народная мудрость йонгов гласила: "Если чего-то не понимаешь, попробуй это съесть." Нареченный Йик, которого вообще-то звали И Бань, решил воспользоваться мудростью предков и протянул вперед огромную лапищу, но несильно получил молотом по пальцам и отдернул руку. – Грабли убери, родной, и соображай быстрее. Нам с тобой еще цивилизацию с колен поднимать. Однако удар по пальцам соображалки И Баню не прибавил. Взревев от злости, он растопырил все четыре ручищи и кинулся на обидчика. Но человек растворился прямо в смертельных объятиях, и материализовался вновь на некотором отдалении. – Да что ж ты тупой-то такой... – образ бога вздохнул и в мгновение ока прибавил в размерах, раз эдак в десять превзойдя самого высокого йонга. Над головой у него образовалась небольшая туча, пускавшая маленькие молнии, а громоподобный голос впечатался прямо в мозг И Баня. – Узри же божественный образ мой! Узнай, что имя мне – Геф, я бог прогресса и технологий, и я откликнулся на молитвы твоего народа! Нарекаю тебя пророком моим, и новое имя твое – Йик! Закончив речь, бог уменьшился до обычных размеров, почесал бороду и вздохнул. – Вот никто на слово не верит. Обязательно демонстрировать надо... – он взглянул на аборигена, павшего ниц и закрывшего голову руками. – Ну, хорошо хоть не обделался. Нервы крепкие, значит. Все, хватит валяться, вставай давай. У нас работы невпроворот. – Чо?.. – выдавил из себя абориген, подняв голову. Он неотрывно смотрел на молот в руках бога и не торопился подниматься. – Чо-чо, вставай, говорю! – Чой! – благоговейно выкрикнул Йик и снова уткнулся лицом в землю.
Так Геф получил себе народное прозвище Чой* среди йонгов.
* Chuí - китайск. молоток, молот ** Этот отрывок написан Азом Китой.
******
Трудно жить народу божество которого лениво, злобно, подло, жадно и брехливо. Но ещё труднее тем чей покровитель молчит. Причём молчит настолько безнадёжно, что сами собой закрадываются мысли, о том есть ли оно вообще. Подобная беда поразила йонгов. Ву Ши молчала. А ведь четырёхрукие истово молились ей. Сложно было не поминать богиню когда бескрайняя прежде империя распалась осколками. Когда леса заполонили бутовщики и богохульники, а слабые бандерлоги повсюду теснили могучих йонгов. воистину последние времена настали. Как пережить такие без божества? Даже достойно помереть трудно когда не знаешь что смотрит за тобой извечная мать и что ждёт она тебя по ту сторону тьмы.
Йонги молились истово, а в мире малых богов такое не проходит зря. Не найдя той кому предназначались порыв веры приманил на Юну новичка. Не сразу нашёл Геф кто именно на Юне звал его. Прошёлся сперва по северным островам и Тэриму прежде чем нашёл свой народ. Присмотрелся. Почесал затылок. Народ то ему попался твердолобый и крепкоголовый. Впрочем пожалуй было что-то вселенски правильное в том, что бы развивать технологии именно у тех кто обделён способность изучить их самостоятельно. Да и не привык он отступать перед трудностями. Вспомнил Геф города забраков и лодки судемоагов, вспомнил стада на Селеме и плавильни на Лекатане. Да, нагонять надо и побыстрее.
С каждым днём труднее становилось являться смертным, а потому сделал новый бог йонгов самое большее что смог покуда тело его ещё не подчинялось полностью законам Юны. Слетал он на Южный Зубец и обойдя пару токских стойбищ набрал пару десятков яиц. Явившись же на Окуми велел ученикам и первым делом Йик смотреть за ними и кормить тех кто вылупится. потому что это младшие братья йонгов, что даны им в услужение. И если кто убьёт или съест или покалечит их, то Йик должен покарать наглеца. Например убить и съесть, ну или просто сломать что-то.
Так в жизнь йонгов пришли токи. Число их быстро росло и к началу тринадцатого века вокруг Чи Фана их было уже больше чем йонгов, а уж в соседних с городо племенах так на каждого йонга их приходилось добрых пол десятка на брата, сестру или малое дитя. Надо сказать, что относились четырёхрукие к плоскоголовым не хуже чем к родичам слабакам собственной крови. Только вот таких слабаков среди них не было, а потому некоторая покровительственность мешалась у них с лютым угнетением. Слабый должен слушаться сильного который мог тебя съесть, а поди же терпит дурака и ничтожество.
Надо сказать, что токи оказались просто таки подарком для йонгов. Во-первых, их не надо было кормить. Потому что бумидоров в сэльве полно и токам их хватает. Ну вместе с грибами, мокрицами и хелесиками. А после хорошей охоты йонги не жалеют своим младшим родичам кишок, очисток от шкур, или даже сухожилий с кусочками настоящего мяса! Во-вторых, токи могут работать. И что удивительно им это даже нравится! В-третьих, когда у тебя есть кто-то маленький, слабый и покорный становишься как-то сильнее, большее и смелее.
***
Вэй распалась и со смертью великих аватар правивших страной одинадцать веков не осталось ничего что связывало бы страну даже символически. Новый бог – Геф пришёл в центральную, самую большую часть возле Чи Фана, однако судьба двух других осколков страны сложилась по своему.
Провинция Ба И распалась на отдельные племена, объединявшиеся лишь во время ежегодного фестиваля в общем святилище. Да и то добрая половина йонгов их избегала считая ненастоящими. Племена местных четырёхруких были невелики, но крайне свирепы и воинственны. Вот уже два века как нанимают их для своих войн чернокожие с побережья расплачиваясь едой и разным и хитрыми вещами. Потому что нельзя ни завоевать вождество ни удержать власть не имея среди воинов своих йонгов. Давно рошли те времена когда четырёхрукие с подозрением смотрели на трилобитов и амониов. Ненасытные утробы йонгов давно уже привыкли к морской пище и требовали ещё и ещё. Обтеревшись среди более развитых рохо наёмники научились языку и некоторым обычаям чернокожих, переняли щит и даже понемногу начали поклонятся Атуму.
Вокруг Шенг Хуо, первограда йонгов, народ этот восстал на себя сам и переродился в свою противоположность. Стеснённые с двух сторон бандерлогами не имели четырёхрукие ни места для расселения ни достойного врага, а потому молодёжь их тратила себя в нескончаемых межусобицах. И столь свирепое братоубийство царило в сэльве, что оказавшиеся в тех грешных местах бандерлоги без чувств падали с паламнэр. И даже некоторых из йонгов охватило отвращение к крови. И появились чётырёхрукие отдавшие сержца свои миру и вещавшие что грех проливать кровь. И что нельзя поддаваться злу и что надо жисть в кротости и смирении и придерживаться великого принципа бухай* – ненанесения вреда ни одному живому существу. Ведь всё зло мира идёт от нарушения бухая. Если бы живые существа лишь бухали, что тигран пасся бы рядом с варинэлой, а бумидавы обрели бы чудесный нежноалый цвет и летали бы подобно поугерам. Тут правда были расхождения. Некоторые учили что в царстве бухая бумидавы будут уже жаренные и что можно будет отрывать от них куски без малейшего вреда.
Как бы там ни было, а таки нашлись, и не немало, йонгов принявшие бухай в своё сердце. И стали они питаться одними бумидорами. И дело это было трудное даже для четырёхруких. Но ничего – приспособились. Изо дня в день бродили бухайцы по бумидорникам собирая и поедая плоды без устали. Со временем пришли они к выводу, что бухай не распространяется на мокриц и червей – потому что эти безмозглые твари всё равно что растения. Позже снят был запрет на мертвечину – поскольку не мясо греховно, а убийство. Ещё позже признали, что самооборона есть священно право каждого, а трупы убитых в таком случае приравниваются к мертвечине. Так и жили бухайцы. Жили и множились в числе потому что бумидорники сами по себе могли прокормить куда как больше йонгов чем охота. Стали бухайцы пухаты, грузны и медлительны, но сила их не покинула, а уж числом они скоро далеко превзошли своих плотоядных родичей.
* Это не Юя придумала! Это всё китайцы!
***
Множество странных вещей видят бумипалати хранители пределов Раматы. Каждый день поднимаются в воздух десятки лис хе унося намотанные на ноги кехалаты с донесениями. И не покидая стольного Камалаплути знает хилихалати, что пальцехвостые совсем затихли поскольку вторглись в их земли чернокожие великаны. Знает что появились среди западный йонгов мелкие и двурукие. И уж конечно давно известно ему что стали южные дикари подобно ужасным варинжлам питаться бумидорами. Но все знаю, что главная весть прилетит не на крыльях. Главная весть прибудет вместе с лодками к пристаням Унамакалли*.
* О войне см. отчёт по островам.
***
Как другие правители волнуются о войсках и купцах так волновались Кардары о судьбе порожённых даэрским гением вещей. Особенно много думали они о рукотворном свете и деньгах. Надо признать, что первое за пределами Кзардолма не прижилось – необходимость регулярно перезаряжать светильники делала их бесполезными вдали от светоносных жил. Лишь шийские императоры могли позволить себе не только лучшие образцы, но и оплачивать их регулярную перезардку. Вернее будет признать что лишь для дворца и храмов Айэньо даэры брались за малую плату возить светильники в родные подземелья и обратно.
Совсем другая судьба была у денег. Маленькие металлические кружочки проникли если не во все дыры на Окуми, то уже во всяком случае их знал весь восток континента. У ши даже в законах упоминались ликли и дирими и не найти на торжищах и площадях мохнохвостого не державшего бы на поясе или за щекой хотя бы пол десятка харов.
***
Привычно для ши снить наяву бытием родителей. видят потомки глазами пращуров. А если бы достойные предки увидели родной край глазами потомков? Без сомнения они удивились бы. Поразили бы их пирамиды Айэньо, общение с бандерлогами, бесчисленные плоскоголовые тлакотли, которых в сэльве даже больше чем ши, огромные эдэски, что напоминают уже скорее маленьких бумодавов чем больших варинэл, они даже листья порой елдят, а не только плоды. Удивились бы предки одежде из тканей и немыслимо было для них сияние доспехов. Окрыли бы рот древние волки узрев лодки и вёсла.
Но было и то что они бы поняли – стук камней и танцы, жертвоприношения и приорашей. А ещё войну. Потому что война… война не меняется. За плеском волн и сиянием доспехов всё равно видно оскал клыков и вздыбленные на загривке волосы. Убей или умри – в этом суть. Так было и так будет.
Тяжело шла для империи война с Корахотом. Мечтали многие о покорении земель на Тэриме, а едва удалось удержать Джамапути. Не устояли джамаши перед ордами боевых тлкаотлей Корахота понукаемых к бою бичами хторров*. Едва удержали они Дагхасшд**. Флот корахотских энэрегалей атаковали все корабли что пытались доплыть к Джамапути. В схватке с ним погиб отряд из столицы и лишь жалкие остатки его спаслись. Клыков же уцелело так мало что велись разговоры о роспуске их отряда. Узнали тогда ши, что хороши тяжёлые доспехи в ближнем бою, но неудобны на море. Но в конце-концов судьба смилостивилась над ши – отступили энэрегали пред тяжёлыми потерями, удалось выгнать врагов и с Джамапути. Но о наступлении на север и речи тогда быть не могло.
* Прошу прощения за подобное самоуправство. ** А может переименовать город? А то название совсем выбивается из ряда прочих и очень неудобное.
-
Замечательно! Читал и хохотал. "Скучное процветание"? Я всегда подозревал...
-
Даже не знаю радоваться ли мне или обижаться, но по привычке поставлю пожалуй плюс.
-
Хорошие новости!
-
Если бы живые существа лишь бухали, что тигран пасся бы рядом с варинэлой, а бумидавы обрели бы чудесный нежноалый цвет и летали бы подобно поугерам.плакал
-
Появление Гефа Эпик!!!)
-
В кои-то веки я могу поставить плюс самому себе!) Но на самом деле я бы поставил два плюса - себе и мастеру.
-
Пышет вдохновением, спасибо
-
Таки класс, как раньше. И китайский штучки порадовали.
-
Вот, наконец-то, клевый фирменный савачиковский пост
-
Yeap
-
ЮЯ, супер!
|
Воля боговСейчас уже все, что произошло совсем недавно, казалось для Фия невероятно далеким. Прошло время бесконечного пьянства в одиночестве, криков в пустоту и заламывания рук. Прошло и похмелье. Похмелье, которое жгло душу и мучило сердце. Осадок от преданных чувств. Время намертво закрыло раны, оставив в груди обиду и вложив в разум желание мести. Из союзника и друга огненный бог стал для Фия врагом и чужаком. Берегись, надменный Пирос! На землях Юны воздаяние настигнет цели, и народ забраков будет платить цену, причитающуюся тебе. Воля народовНе зря злоторог выделил охрану и установил жесткие правила поведения на торжище. Не всегда гладко шли отношения между наглыми забраками и агрессивными штирами. И без относительно цивилизованных способов регулирования количество конфликтов было бы запредельным. Но самое главное, эти меры защищали мирный мен от ненавистников торговли вообще и забракских купцов в частности, особенно богатых забракских купцов. В Шатире таких ненавистников было предостаточно. С начала торговых отношений с соседями был четкий приказ златорога: если кто тронет забрака, его половое естество отрежут и скормят корхакорне. Это помогало. Что случилось, когда этот запрет спал и все надсмотрщики перестали делать свою работу, несложно было предсказать. Мародеры всех мастей оторвались по полной. Штирские торговцы, особенно самые зажиточные и влиятельные, узнали об этом немного заранее и даже успели вывезти из области часть своего имущества. Но забракские фаербрингеры в большинстве своем ничего не подозревали и в итоге были рады, если им удалось унести ноги и не попасть в рабство или не стать кормом для эхекатлей. Фий любил торговлю и ему даже немного жалко было краха такого милого, созданного им островка. Тем не менее, это все было уже не важно. Буквально за пару недель эта область затихла в предвкушении орд козлоногих воинов, идущих на запад. Бу-ГорКак обычно это бывает, штирские сражальщики были невероятно рады тому факту, что у них получилось разрушить гитский город и захватить новые угодья. Их ждала награда, представляющая собой кроме красивого титула и признания златорога еще и собственную землю. Каждый знает, что это не только понт высшей пробы: на своей земле можно пристроить шестерок, чтобы они работали на тебя. Или же продавать ее по частям ушлым менялам и жить в достатке, не думая об ином заработке до конца жизни. Красота! Как же были штиры раздосадованы свалившимся на них несчастьем: новые владения приходилось защищать не столько, как обычно, от банд других козлоногов, но от гитов, которые неостановимо перли и перли набегами со всех сторон. Покоя не было ни на день, земля была совершенно обесцененной, победителям оставалось довольствоваться пафосным прозвищем и признанием Родины. Дело как обычно спас златорог, не только самый красивый и обаятельный из всех существ живущих на Юне, но и без сомнения самый мудрый. Сходил он к гитам на большие переговоры и поусмирил их агрессивные намерения. Теперь южане не против козлоногих соседей, тишь да гладь воцарилась в области. Буйные соотечественники стали главной проблемой, но с ними то ясно что делать. По голове настучать и отпустить, пусть в следующий раз головой думает, а не задним местом. Но не прекратились на том щедроты, которыми одарил Гиперсикер ту область. По его велению вырос там посреди степи город Бу-Гор (почти дословно "Мировая Справедливость"). Поля мазанок как по мановению волшебной палочки растянулись на километры по округе. Множество переселенцев ехали в тот благословенный Фием край. Территории счастливых землеобладателей располагались вокруг городища. Некоторые предпочитали иметь владения поменьше, но внутри города. В любом случае, все были запредельно счастливы. ГитыВажную роль в формировании нового города играли гиты, поэтому давайте немножко поговорим о них. Гиперсикер принял все условия гитских вождей и постарался сделать все, чтобы они остались довольны и надеялся на их расположение к укреплению союза в ответ. По его распоряжению гиты в Шатире более не могли содержаться в рабстве. Если хочешь иметь работника-гита, это должно быть по вашему обоюдному согласию. Он не твой раб, а свободная тварь божья, обладающая своей волей. От гитов пришла в Шатиру традиция законного договора между добровольным работником и его хозяином. Предприимчивым штирским торговцам, которые отлаживали производство всяких вещей и привлекали для работы мастеров-гитов, нравилась формализация правил не меньше, чем бывшим рабам. Тем более что вскоре они заметили: производительность труда свободных гитов выше, чем подневольных. Свою выгоду на этой реформе они, кстати говоря, тоже не упустили. В Аксосе были готовы выкупать бывших в Шатире пленников по справедливой цене. А некоторые гиты, которые не хотели обременять свой род (такой подход был штирам совершенно не ясен, но на то и нет у гитов ни рогов, ни копыт), соглашались работать на своего хозяина пока не смогут выкупить себя. За тем, чтобы все происходило честно и справедливо следил златорог и его армия бюрократов. За свое упорство рабовладельцы, не желающие добровольно отпускать гитского раба рисковали лишиться всего своего имущества. А если продолжат возмущаться, то и жизни. Такие случаи, на самом деле, были редкостью, были проблемы посерьезнее. Даже несмотря на то, что работа и награждение за нее устраивало гитов, они скучали по родным краям и не желали оставаться жить в жарком Кор-Хаке. Бывшие рабы и их потомки неостановимо покидали Шатиру и уезжали на родину. К счастью, вечные кочевники штиры были гораздо более мобильными. Нетушки, они ни за что более не собирались брать своих соотечественников на работу, где необходимо было мастерство рук. Почти все производства рванулись вслед за уезжающими гитами на границу государств, в Бу-Гор, который в итоге по факту стал городом ремесленных мастерских. Некоторые гиты селились там вместе с семьями, а большинство жили в Аксосе, приезжая на длительный срок в штирский город на заработки. На основе этого начинал развиваться не только культурный обмен (скорее от гитов к штирам, а не наоборот), но и торговля. Великий храмБу-Гор настолько понравился Фию, что пока златорог собирал армии, по его воле в новом городе появился второй по величине великий храм, который сильно отличался от тех, что были в Трах-Торе и Кол-Дуре. Он так же представлял собой построенный на горячих источниках лабиринт, но не темный и закрытый, а просторный, удобный и освещенный Ярой. Просторные "комнатки", соединенные между собой небольшими переходами. Ночью внутри палили костры, чтобы осветить пространство. Отличие было в том, что для молящихся там не принято было заниматься грубым животным сексом, не видя лица партнера. Они лежали вместе в воде или на выстланных корхакорньих шкурах, трогали друг друга, ласкали и целовали в разные части тела. Богохульством считалось войти внутрь в одежде. Это было своеобразной игрой. Раньше такой вид сексуального контакта в Шатире практиковался только за деньги. Т.е. штир платил самке (очень редко наоборот), чтобы она обнимала и целовала его тело, разминала плечи, не требуя после этого проникновения. Да, в Бу-Горском храме посетители вели себя как штирские проститутки. Но это мало кого останавливало: запретный плод сладок. Еще одной особенностью этого храма стали долгие разговоры, часто на философские или на культурные темы. И если на городских площадях штиры тоже не стеснялись незнакомцев, общение там скорее выливалось в выступление говорящего перед публикой. Здесь же штиры могли начать диалог друг с другом, обсуждая то, что их волнует, делясь мнениями и даже стараясь слушать и понимать собеседника. Надо сказать, что для желающих закончить дело, начатое в храме, вокруг арендовалось за умеренную цену множество хижинок, владельцы которых очень хорошо с того наваривались. Кстати говоря, некоторые гиты тоже посещали храм. Они видели в нем первородный аспект мировой справедливости. Только полностью обнажаясь, не скрывая своих тел, можно достичь единения с предками. Возможно, Старый Рогар не ушел, а переродился в юного и прекрасного бога Фия, которому поклоняются штиры? КзабракиОт западных соседей Шатира в прошлом веке претерпела потерю угодий. Это было невероятно неприятно и козлоногому народу, и златорогому аватару, и прекрасному богу. Эти земли мы обязательно вернем. Когда-нибудь. Так случилось, что этот приоритет сейчас сместился на второй план. Сейчас все беспокоились за орды варваров с севера - могучих эллинов, которые собираются вторгнуться в земли Кор-Хака по воле бога войны Алея. Тут уж было не до ссор с кзабраками. Вожди на границе встречались и говорили между собой. Весь Кор-Хак знал эллинов как прирожденных воинов, все чувствовали, что туча, которая идет с севера, может так накрыть пустыню, что никогда больше ни кзабраки, ни штиры не увидят света Яры. Все понимали, что угроза с севера реальна, и сейчас время для максимальной сплоченности. Гиперсикер ни с кем из Пирхов, к сожалению, так и не встретился: этот век был насыщен событиями, и времени не хватило. Но напряженность на границах явно ослабла - оба народа пустыни объединились перед лицом великой опасности, великой войны. Северный торговый каналЗа прошлый век повадились забракские брингеры ходить через земли пустыни на север. Парни с северной Шатиры их спрашивали: "Куда ходите? К эллинам че ли? Мы пробовали с ними торговать - шыш там, они только язык силы понимают, по-другому никак." Те отвечали уклончиво "На север идем, чего вам еще знать надо? Огонь свое возьмет, у него руки хватки." Тут бы им и навесить люлей чтоб неповадно было, да пропажу заморского купца государственники заметят - шмон поднимут. За фаербрингерами следили даже: по тропе, вдоль гор шли они к народу коротышек - страшных, что твоя мамка. Но торговаться те умели, это было явно. Только по штирски не балакали. Пытались штиры говорить понятнее, чтоб дошло до тех: очень громко и медленно. Все без толку. Но не упустили своего северяне, когда разрешил златорог забраков гнобить. Подваливали с дубинами к беднягам, которые не знали как добраться теперь до далекого дома из этого дикого края, лыбились: "Эй, брингер! Нам это, нужны новые экономические партнеры! Гы-гы-гы!) Веди ка нас, переводчиком будешь." Ну вот, таким образом и начала налаживаться торговля с цвергами. Тащили туда товары с юга, а также скот на убой. И обратно везли искусные товары Цвергардума. Когда эллины тоже вступили в войну, дела пошли сложнее. Но вдоль Диакопов было множество горных тропок, на которых если и встретишь эллинов, так немного, можно и дротиками забросать. Тем более что северные штирские парни те еще крепыши, это все знают. И от выгоды своей просто так не откажутся. P.S. Единственная профессия, на которой не пожелали оставаться гиты после освобождения из рабства, было воспитание штирских детей. Фий не увидел ни одного случая, чтобы гит согласился добровольно на такое, хотя некоторым предлагали очень достойную оплату (понты дороже денег). Забраков после начала войны мамочки совсем перестали подпускать к маленьким. В общем, к сожалению, институт гувернерства в Шатире перестал существовать очень быстро и более никогда не возрождался. Сохранившаяся картина с изображением штирского ребенка (немного более современная) Кол-Дурские девочки обороняют соответственно Кол-Дур и его области от недружелюбных кзабраков, эллинов и кого бы там ни было. Это 22.09 (приоритет), 23.09, 23.10. Если там вообще все тихо-мирно - присоединяются к армиям на севере.
Армии Трах-Тора, Кур-Тока и Мар-Дына идут на север. Сначала от обороны защищают границы с Элликой. Потом, если останется хотя бы одна не покоцаная армия, пробуют захватить Колот (25.08). Барсуки сражаются последними.
Гиперсикер собственнолично, торжественно берет армии гитов и армию Бу-Гора и ведет их всех на границу с Забрией. Армии базируются на 22.11, но также следят за соседними 23.11 (на случай нападения кзабраков) и 23.12 (если забраки приплывут на лодках). Тактика - от обороны. Штирская армия сражается вместе со всеми и старается показать себя с лучшей стороны. ^_^ На обратном пути если остались силы захватываем цыкские земли 23.12. План заселения в случае успеха: земля принадлежит к Шатире, но гиты получают землю в собственность по общим правилам за вклад в победу. Пафосными прозвищами тоже награждаются. Дальше если хотят, могут продать землю и уехать домой или построить на этой земле домик, перевезти семью и пасти корхакорн. Во втором случае становятся гражданами Шатиры. Участки стараемся чередовать, чтобы народы по-максимуму смешивались, а не объединялись в анклавы. В идеале половина будет заселена гитами, половина штирами и все вперемешку. Но если вдруг видно, что гиты хотят очень сильно включить эту землю в состав Аксоса - фиг с ними. Но хотя бы стараемся поселить туда штиров тоже. Да, Гиперсикер как обычно принимает армии, доводит их почти до места, а потом уезжает куда подальше.
P.S. На всякий случай кину кубы за гитов, если не надо - не учитывай.
P.P.S. Судя по кубам, до цыкских земель дело не дойдет. А может мои эти броски и не придется считать)
|
|
Расправит радужные перья свои птица-поугэра, взмахнет крыльями лаковыми и бросится ввысь, окунаясь в синий колодец поднебесья словно воду. Под её крыльями леса густые проносятся, нехоженые тропы и мрачные колья глухих частоколов возвышаются. Здесь тени сгустились, здесь клыкастые тиграны сторожат свою добычу медленно терзая живое мясо. Здесь провинция Древних лежит от начала времен. Мрачные охотники со смуглыми лицами натягивают луки свои, сдабривая ядом жалющие стрелы. Уходят в темные леса, и не возвращаются порой. Погибают в колдовских пущах если не повезет на охоте. Веками властвовали здесь эреши. Веками йонги разоряли границы. Веками удобрялась эта земля кровью щедро, и человеческая кость в землю ложилась. Словно дождь. Бесчисленными каплями орошали эту несчастную почву человеческие жизни.
Серпентисовые леса произрастали на гниющих трупах, оплетали густые корни желтые черепа. Падали листья. Кренились дни за горизонт. Обращались золой древние города, скрывали мертвые камни пышные мхи. И по нынешний день живут здесь люди скрытные да мрачные, умеющие тихо ходить и быстро убивать. Возле костров вытанцовывают жаркие танцы свои, рассказывают самые удивительные волчьи сказки. Стерегут запретные чащобы. И душа у Древних зеленая, словно сам лес, - беспощадная, - как сама природа. И настолько же преданы они земле, как преданы корни древесные свой почве. Самые щедрые из ши и самые яростные живут здесь. Край воинов. Край суровых жрецов. Пенится серое море со злостью накатываясь на берег грозными валами. И смотрит вдаль алый ШиоКадам, брат близнец проклятого ШиоДао. Город варинэлл. Город прошлого, открывший для империи новое будущее. Южный страж, всматривающийся внимательно в пустые серые воды - ибо не верят волки в капризную удачу, каменный воин сторожит морские границы.
Чу! Натянул охотник тетиву, задерживая дыхание на миг, острая стрела с тихим шелестом пронзила воздух. Вскрикнула обиженно птица уворачиваясь от мгновенной смерти своей. Встряхнула яркими блестками крыльев роняя синие пушинки на землю. Огласила руганью окрестности еще раз, да и полетела себе дальше.
Синяя гладь озера протянулась от горизонта до горизонта, скорлупками плавают лодки по ней. Изумрудными холмами к солнцу вздымается повеселевшая земля. Вольготно да свободно. Здесь поют песни у жарких костров на закате. Вереницей выставляют глиняные кувшины уставшие приораши, чтобы набрать воды. Полоскают тряпки в прохладных волнах сплетничая о семейных делах. Здесь передают ткачи свои заповедные знания, от поколения к поколению делясь родовой памятью. А стайки детей пускают кораблики по волнам, прокапывая каналы непослушными чумазыми ручонками. Даруют воде журчащую жизнь. …В годы темного отчаяния на заре времен вырос город Тысячи Слез. Вырос. Налился звонкой силой как наливается жорехера, превращаясь из хрупкого о ореха в неукротимого лесного гиганта. Заматерел город Слез. Протянулся к небу божественной рукой пирамиды. Дал приют сотням ткачей, дал приют песням и тайным знаниям, дал приют соломенным волкам желающих мира и обычным семьям, что веселятся при свете лун. Здесь проводят ритуалы Первой воды, здесь окунают младенецев в священное озеро Ховодэру, вымаливая у грозных духов благословления для своей семьи. Края здесь топкие, илистые. Живые! Звенят жизнерадостно мухи. Зелень растет вольготно, - вдоволь ей воды и солнца. Дома богатых семей вытянулись вальяжно и гордо, приукрасили себя резными тотемами. Яркими красками и грозными языками трепещущих на ветру флагов Больших Семей.
Но пусть. Заскучала пестрая птица, раскрыла веер прекрасных крыльев и полетела еще дальше.
И встают уже серой громадой столичные стены украшенные рельефами Высоких богов. И лес трусливо убегает назад, освобождая пространство для людей. Навевают неожиданные просторы страх на простых сельчан. Подавляет деревенских волков бесконечная синева неба, сбросившая с себя зеленую паутину сучьев и ветвей. Множество домов, сотни жителей. Непрекращающийся гул голосов. Плотная корка земли, что утрамбована тысячей босых ног. Слезы, смех, рождение и смерть. Молитвы паломников и заправская ругань торговцев на рынке. Кровь. И запах ароматного мяса притомленного в горшочке. Ритуальные костры. И звонкоголосый молодняк играющийся с щенками варинэлл. Жизнь Столицы бьёт ключом. Наигрывают на разных чудных инструментах торговцы. Выпрашивают еду нищие. Маршируют в сторону дворца суровые воины покрытые шрамами побед что украсили себя черепами врагов в битвах за остров Джамаш.
Царапают жалостливо тростниковые прутья первосортные эдески, привезенные сюда животноводами юга для продажи; Расхваливают дары Ушкушкхаль языкатые торговцы. Ткачи растянули свои ткани. Скучающие аристократы веерами прогоняют от себя мух. Дары заморских земель и сокровища Великих Гор, странные вещи из запретной Раматы и удивительные дары подземных пещер. Полнятся рынки Айэньо невиданными диковинками, и даже самые притязательные могут найти здесь для себя развлечение на целый день. Неслыханное дело! Толстый торговец с длинными медными серьгами в ушах, с затейливой татуировкой благоденствия на своем лице, продает яйца токохоше и обученных тлакотли для ведения хозяйства. Дорого стоит такой покорный токохош, выученный обычаям ши. Умеющий говорить и делать простые вещи плоскоголовый чужестранец. Привезли их Джамаши со своего дальнего острова. Казалось бы, кому нужны эти покорные сонные полуптицы? Но прошли года, ярким костром разгорелась идея. «…Сам Шикхкурлакхан не придумает лучшего слуги для работы, сердечный! – Торговец припивает к’чхе и щурится самодовольно, протягивая вторую чашку задумавшемуся покупателю. Отрубленными руками воров украшена его палатка и каждый на рынке знает, что почтенный Ц’Эгэ платит местным охотникам дань чтобы они охраняли его товар. Горе тому вору, кто мимодумно решит одолжить у Т’Цэгей пару вещиц не оплатив… – Своей кровью клянусь! Дай тлакотли одежду. Корми его на радость императору и обращайся с ним хорошо. Будет любую черную работу делать, твои любимые ораши еще в ноги поклонятся. Такой хороший тлакотли-токохош у тебя в доме будет. Не бей понапрасну его, сердечный. Не велит бог обижать слабых. Обижать своего тлакотли – значит Хааши кормить. Какая в том честь? Он как ребенок. Боится боли, маленький человек. Нельзя его божьей молитвой укреплять. Что делать будет? Любую черную работу будет делать, и повиноваться станет. Будет воду носить, за твоими варинэлами станет присматривать, а пожелаешь, так обучи его высокой церемонии к'хче. Всегда будет у тебя и сыновей твоих горячая вода для чаепития. Умный тлакотли, хороший тлакотли. Сам император о таком мечтает, а я его тебе отдаю. Сердечный!» …Не знает Айэньо ночи. И не отвергает света дня. Яростно бьется живое сердце империи, рассылает остров Джамаши свои торговые лодки по волнам. Налаживают посланцы императора торговые пути, с помощью багровых парусов приручают ветра. И улетает за горизонт ошалевшая птица-поугэра оглушенная криком толпы, путь ее лежит к солнцу. В далекие земли йонгов, где быть может отыщет уставшая душа для себя покоя.
----
…Странным было это столетие, принесло много нового в империю. Обрушились диковинки на волков, словно штормовой вал на ошалевшего рыбака. Плохо – если не умеет плавать рыбак. Хорошо – если знает как обуздать волну, поднырнуть под нее, и вырваться к свету укротив стихию себе на радость. На правах данников вошли бандерлоги к Истинным. Много было споров – виданное ли дело, обезьяны на волчьих землях? Спорили достойные советники в Айэньо, молотили камнями разбивая себе пальцы в кровь во время Круга Решений. Трое из достойнейших даже подрались волкам на смех, и были биты палками за осквернение великого дворца. Драчунов приговорили к очистительному посту длинной в полугодие – когда разрешается пить только воду под покровом ночи, да принимать немного фруктов для того чтобы продлить жизнь тела. Пусть остынут горячие головы, пусть припомнят драчуны о своей Чести. Вынесли приговор жрецы, продолжили жаркие споры достойные Голоса Мира. Но общего решения так и не породили. Много было криков, много слюней и громких слов, а в конце случилось так – до императора дело не дошло, а бандерлоги Джамапути были названы ши. Дали подрастающему, неуклонно множащемуся обезьяньему молодняку гражданские права. Закон волка отныне им защита и палач. Пусть живут в империи, пусть добывают славу трудом. Останутся вторые и последующие дети бандерлогов в данниках у семьи Джамаш, а первенцы могут прийти в империю и попытать счастья в мирной жизни. Ведь воевали храбро обезьяны на стороне волков и заслужили для своих домов уважение. Самые же головастые получат земли от императора, и богатство в обмен на собственные умения – пусть ходят в Рамату и торгуют с тамошним людом. Ибо все знают. Всё хорошо ладится у Истинных когда торгуют они с Ушкушкхаль; и разоряются голоса мира в пух и прах, если приходят в Рамату…Магией ли грозных демонов или чудесным умением вести торговые дела, да только обыгрывали в торговых сделках волков бандерлоги, и не многие ши, пусть даже и самые достойные, могли похвалиться умением хорошо торговаться с Раматой.
Второе решение было о токах. Смущенно улыбающийся престарелый советник Эргэшэ как-то неловко предложил ограничить продажу яиц и отправить всех токов в далекий Корахот. Он промолчал о десяти своих тлакотни, а другие смущенно промолчавшие сделали вид, что не поняли какую глупость сморозил выживший из ума старик Эргэшэ. В конце концов, методичные волки выделили отдельную касту ТокотлакХоши. Обязанность ТокотлакХош следить за размножением токов, следить как обращаются с ними в семьях. Принимать жалобы и учитывать яйца, чтобы не размножились излишне покорные работники, и не заполонили собою леса, способные прокормить лишь ограниченное число ртов. Все дела токов – на совести ТокотлакХош, ибо глупы плоскоголовые, и головостые ТокотлакХош должны отвечать за их дела.
Унялись ссоры среди Голосов мира. Отправился в путешествие по своим землям Сын Шикхкурлакхана, чтобы поохотиться с великими семьями в их угодьях. Наградить отличившихся воинов. Припугнуть дерзких. А в целом чтобы укрепить связи в своей стране и развить торговые пути, ибо все знают – начинают стараться в глухих деревнях старейшины только когда видят императорские стяги на горизонте. Отбыл Великий в большой мирный поход. Остались в столице сыновья императора. Остались и некоторые из советников от Войны, что готовили для своего властителя поистине царский подарок. Ни варинэлы. Ни ткани. Ни даже камни Ушкушкхаль не сравнятся с ним. Подарят волкам Говорящие от войны уникальное умение – делать доспехи, носить их и побеждать в них! Уже тренировались молодые воины в новой одежде, уже ритуальные бои велись среди подростков чтобы притерпеться к новому снаряжению. Горит новый металл словно огонь, наполняет душу первобытной радостью. Видно сам Шикхкурлакхан вложил свою магию в подобные одёжи, ибо каждый воин чувствует себя в таком облачении непобедимым богом!
|
Когда императорская власть пошатнулась, чтобы величественно упасть, словно небоскрёб на футуристическом поле битвы, где вертолеты с обеих сторон поливают свинцом друг друга и пехоту противника, а ревущие танки и БТРы палят со всех орудий, судемоаги были в полном смятении и хаосе. Так продолжалось несколько веков неудач и куда более мелких поражений, за время которых рабство прочно вошло в жизнь бывших элисионцев, как и пиратство, однако слово "торговля" было почти забыто. Единственным островком закона и порядка оставались Багряные Дома, которые, несомненно, были единственным ключом к спасению притесненного с двух сторон народа, прежде вольгодно занимающего едва ли не большую часть островов. И, как и следовало ожидать, рано или поздно это спасение пришло - а если быть точнее, то только ключ к нему. Вполне логично, что сначала нужно найти замочную скважину и провернуть этот ключ, однако начало было положено. Когда Леклас подмял под себя свой остров, объединив два города под своим началом, жившие там красноглазые ободрились, чуя, что вскоре настанет подъем. Несмотря на то, что вокруг были одни враги, лекласцы были бодры духом, что, однако, ни в чем не выражалось, по крайней мере среди простого народа. Жрецы же, одев свои загадочные одеяния, выглядящие, как парус, который намотали на человека и покрасили в красный цвет, одев сверкающие камни, подвешенные на кожанных шнурках, водили более таинственные и многочисленные хороводы, чем обычно, ища ответа от таинственной морской богини, которая, хотя и почти оставила их на предыдущие два века, была все еще рядом. Однако ответ первыми получили не жрецы, что весьма смутило последних, хотя в последствии им и было объяснено, что это лишь хитрый план и все идет правильно, а раз так, то они могут пойти по домам и есть свои щедрые пожертвования. В первую очередь ответ получил Багряный Дом, стоящий в Лекласе, а если быть точнее - его Верховный Судья, пожилой судемоаг, уже ищущий, кому бы передать свои рекомендации на пост Верховного Судьи, когда сам он погибнет от старости или копья недоброжелателя, даже несмотря на охрану. При омовении почудилось ему, что он утонул на дне моря, в нежных объятиях кракена, ласкающих измученное временем тело, а вода теперь для него заменяет воздух, хотя и мертв он. В этом видении увидел он, что должен вознести следующего Судью на роль между императором и Верховным Судьей, дабы тот сел разом на две лодки. Едва не захлебнувшись в море от того, что перестал управлять телом, старик успокоил встревоженных подчиненных и провозгласил, что ему было видение, содержание которого он и пересказал, вместе с тем, что по его мнению, императоры теперь уже не те, что была когда-то, и что новой власти нужно название, которое удовлетворит и Багряные Дома и всех остальных. В течении некоторого времени, которое осталось ему до смерти от старости, Судья занимался тем, что искал подходящего избранника - молодого, активного, умного, находчивого, уверенного в себе, справедливого и еще много чего. Тем не менее, в итоге этот судемоаг нашелся, и хотя по мнению старикана он был немного мрачноват, после совещания с менее высокопоставленными красноглазыми, его кандидатура была установлена, а прежний Верховный Судья отправился доживать свой век в тишине и покое, хотя какой-то маньяк всё равно убил его насильственной смертью, когда старик вышел на прогулку, что стало весьма запутанным делом, с которым, однако, весьма неплохо справилась юная неофитка Леано, что позволило ей вне очереди шагнуть на ранг дознавателя, к некоторой, несомненно белой, зависти своих коллег. Новый же Верховный Судья по имени Джеалл, сразу же занялся своими новыми обязанностями, в чем ему помогало множество судемоагов, не имеющих ни малейшего понятия, что им нужно сделать, чтобы Джеалл занял еще и императорский трон. Более того, некоторые из них были против данного решения, а еще некоторые, не со зла, конечно же, считали то видение лишь бредом старика. Однако новый Верховный Судья был молод, активен, упорен, хотя и несколько мрачноват, так что просто заставил всех делать то, что он сказал, пока это не будет выполнено. Там, где прочие ожидали поддержки от окружающих, Джеалл орал на них до тех пор, пока они его не поддержат, ну а в крайних случаях - приставлял им к горлу нож. Не со зла, конечно же. Таким образом он заставил нынешнего императора сначала слушать свои просьбы, потом - подчиняться приказам, а потом и вовсе сместил с должности, упразднив параллельно императорскую власть, раз уж она все равно исчерпала себя. Тогда он нарек себя уже не Верховным Судьей, а Архагентом, объявившись одновременно и правителем судемоагов, и управляющим Багряного Дома, тогда как прежние императоры были куда менее властны над красноглазыми, тем более, что те и без управления прекрасно справлялись, ну или по крайней мере, сами так считали. Тем не менее, пользуясь тем, что теперь он мог направить силу своего маленького государства в ту или иную сторону, он позаботился об увеличении штаба Багряного Дома, выделив из них большее количество маленьких винтиков госудрства, вооруженных немаленькими копьями и ножами, а так же луками и гарпунами с щитами, поставив их заботиться о том, чтобы какие-либо бунтовщики и непокорные рабы на территории их маленького, но гордого государства, отринувшего старые названия ("К чему Элисион? Он пал давным давно! Скажите, как мы зовемся сейчас? Судемоаги? Нет, нас зовут пиратами и разбойниками, но мы будем ОРГАНИЗОВАННЫМИ пиратами и разбойниками, и дабы все видели это, мы назовемся именно так - пираты, живущие в Пире!"), были тщательно истреблены, а за сам бунт полагалась смертная казнь, и никакого вам "но я же никого не убииил!". Устранив проблемы с лишним населением во внутренней части островов, Джеалл принялся за прочие работы. Главной из них стала организация всех тех пиратов, которые теперь были пиратами дважды. Пиратов было много, у них всех были хорошие лодки и много подчиненных, так что он не стал долго думать. Ему нужна была армия для его задумок, и он набрал её из самых настоящих пиратов, предварительно объяснив им, что будет с теми, кто будет плохо слушаться. Собрав же флот, он направил его на извечных врагов пиратов - гальегов. А удачная это была затея или нет, мы узнаем на следующей неделе. Не переключайтесь! Невимол (гарпунеры) Тактика: атака. Цель: проплыть бочком на Коруннию (сие есть хитрый план Джеалла), захватить город (в идеале - чтобы он остался цел, но достаточно побит, чтобы мысль бунтовать даже не встревала в дурные головы рабов-гальег, коих там должно быть достаточно, даже после плановой чистки всех неблагонадежных), потихоньку зачистить соседние гексы и попробовать взять в осаду Брагансу.
Леклас (лучники) Обороняться.
Калаэн (гарпунеры) Тактика: атака. Цель - установить свою власть над Ханераалом.
Ханераал (гарпунеры) Тактика: атака. Цель - быстро, решительно напасть на Брагансу, мотивируя это тем, что мол "повсюду все сражаются, на нас никто не обратит внимания, если там вообще еще кто-то есть", при успехе - вынести максимум ценностей... Собственно, зачем и шли - все воюют, всем не до Брагансы, и если там вообще остались войска, то они слабы и.все.такое. И не тащить их домой, а почему бы не остаться жить там? Домой плыть далеко, а тут рабы, сокровища, свободные берега - только шалашик построй, да наслаждайся жизнью. И жен тащить не надо, как всяким шовинистическим бледнокожим, только фарфалей по лесам наловить, да сети сплести, если кто свои дома оставил.
Джеалласус (гарпунеры) Тактика: атака Цель - отправиться на Корасон с тяжелым заданием - уничтожить местное население почти под корень. Все выжившие должны быть ужасно, ужасно верны Глаблали. Поход начинается с южного конца острова и идет постепенно на север. Каждый судемоаг носит с собой меха с водой, большие меха.
Дополнение ко всем армиям - в них появляются рабы-токо. Их используют как пушечное мясо, особенно там, где для судемоагов жарковато.
-
Клевый пост и стиль. То, что мертво, умереть не может, но восстает вновь, сильнее и крепче чем прежде. Йохохо! Теперь тебе нужен ром. Больше рома.
-
Чуть больше разбиения на параграфы, и будет высший класс!
-
Мрачноват немного, но зато упорный. И такой простой: "Отменяю Императоров!!!" И ножиком тычет, не со зла. Ради порядка только.)
-
Так то неплохо ^^
|
Утро было действительно холодным. Небо было покрыто серебряными вьющимися облаками, отчего в порту было немного темно. Гулял сильный ветер. Волны сильно бились о берега. Так глупо со стороны Зиммы было одеться в такой день в столь тонкие кожи, еще и с огромным вырезом на спине. После этой ночи она точно сляжет с какой нить болезнью. Кроме того, каждый, кто проходил мимо, просто вынужден был обернуться, и про себя пожалеть бедную гитку или улыбнуться себе, мысленно радуясь, что ему в голову пришла идея все же укутаться потеплей. Но девушка оделась так не потому что надеялась на хорошую погоду и не для того, чтобы обратить на себя внимание прохожих, которые постоянно куда-то спешили. Нет, у этой девушки была совсем другая цель .
Уже несколько часов она торчала в этом злосчастном порту, успев за это время удивить своим видом не одну сотню перехожих. Такими страданиями она обязана забывчивому юноше , который даже не догадался сообщить ей время своего отбытия. Один за другим исчезали судна, а с ними и надежда увидеть любимого. Этот юноша и был причиной такого вида девушки. Уже пять лет прошло с их знакомства, а она все еще сохраняла тот вид, и эту одежду, которые так нравились ему прежде. Как хорошо, что она достаточно стройная, чтобы влезть в него сегодня! Еще вчера , когда Макко сообщил, что должен уплыть по делам на родину, в Забрию, девушка, ни секунды не задумываясь, решила , что наденет именно так. И даже холодный ветер, страх заболеть и пристальные взгляды незнакомцев не смогли стать ей не помешает . И теперь она, такая гордая и красивая, считает секунды до его прихода Какой же будет его реакция? - С ума сошла? - послышался разъяренный голос позади. Не так она представляла себе эту встречу. Парень положил тяжелые сумки на землю, быстро снял с себя недавно приобретенную накидку из шкуры линкаса, оставаясь с голым торсом - Это такое проявление заботы ? - улыбнулась гитка. - Моя совесть не позволяет мне оставаться в накидке, когда ты скрежещешь зубами на весь порт. - Это обычная ревность ? - в голосе слышались нотки разочарования, которые быстро исчезли, когда парень, взяв Зимму за подбородок, прикоснулся губами к ее губам. Щеки быстро покрасились в цвет кзабрака и девушка улыбнулась милой улыбкой. Это все - и улыбка, и наряд, и вообще вся ее жизнь - только для него. Она до сих пор верила в чудо. В том, что он передумает, что не отплывет, что он обязательно останется с ней и они проживут долгую и счастливую жизнь вместе. Сердцем верила, а умом знала, что он уплывет. И зачем было рисковать своим здоровьем? Она все равно прекрасна для него в любой виде. - Оденешь это, когда я вернусь ? - саркастически спросил парень, смотря как Зимма трясется от холода. Девушка только рассмеялась. Прощальный поцелуй. Нежный и короткий. Девушка без колебаний отдала бы жизнь, чтобы только настоящей момент длился вечн . Чтобы только он всегда был рядом.
Судно отплывало слишком быстро. Маленькая женская фигура, которая улыбалась, вытирая слезы , отдалялась и впоследствии исчезла из поля зрения. Ей не следует знать , что эта встреча последняя. Что на самом деле он никогда не вернется и она зря будет ждать его. Надежда - слишком обманчива вещь. Ты видишь только то , что хочешь видеть. Ты надеешься на лучшее , когда судьба уже давно все решила за тебя.
-
красиво
-
Война - это плохо.
|
Окуми
Великим празднецтвом ознаменовалось возвращение войск с Джамапути. Конечно воины из-за моря приплывали не раз и не два. Ведь и война затянулась на года, но то были отдельные бойцы или же отряды с далёкого юга, а теперь возвращались основные силы. Возвращались с победой. Все жители Айэньо собралиьс вдоль Дороги процесий что вела к Шести Пирамидам. Да что там, тут собрался народ не только из окрестностей, а чуть ли не с четверти державы. В городе места всем не хватило и ши толпились уже на подходах к столице. Добрый час надо было воинам что бы пройтись между живыми стенами.
Первыми двигались отяды великих родов Мокрые Хвосты, Огненные черви, Варинэласхэ, Эдески, Тонкие пальцы, Кровавые стрелы, Тени Ушкушкхаль. То были славные воины горлдые своим происхождением и славой предков. Родня их не скупилась на оружие и боевые украшения для своих. С завистью и восхищением смотрели на них те кто не мог себе позволить подобного. Хотя были среди воинов и те кто затмевал остальных – те кому достался дар детей Ушкушхаля – медные одежды. Говорят они зеленеют от дождя и пота, но сейчас жарко сверкают на солнце, ведь среди ши не найдётся лодыря который решил бы что несколько часов труда это слишком дорогая плата за всеобщее восхищение.
А потом шли они. Те когго народ хотел увидеть даже больше чем воинов в даэрских доспехах. Восьмой великий род. Потерянные братья. Джамаши. Странно одеты, непривычной формы острия сулиц и топоры по другому насажены на древки. Но главное – украшения. Сразу видно морской народ – щиты их покрыты перламутром и ракушками, пояса унизаны пластинами с панцырей водных тварей, в ушах жемчуг, на шеях и запястьях – кораллы. Гордо идут, надменно, диковато смотря по сторонам, видно что ошалели от такого столпотворения. но стараются виду не подать. Да, хорошее пополнение великим родам. Достойные соперники.
***
- Пошли мохнатый. Хватит в лес смотреть!
Голос рохо стал злее. Воин явно терял терпение. Эняр вздохнул и пошёл к берегу где их уже ждали. И так их лодка последняя. Что ж оставаться тут действительно смысла нету. Хватит жить прошлым когда надо думать о будущем. Если он хочет вернуться назад на очаровавшую его землю востока ему надо плыть на запад. Плять к берегам Хеи. Но путь Эняра проляжет не к родному Халатрану, а в Шарн, а потом и выше, в сам Амок. Год или даже два придётся потратить добиваясь аудиенции самого Марзуха. Конечно такой простой кот как Эняр не мог рассчитывать на подобную честь самостоятельно, но в столице говорят есть небольшая и довольно влиятельная община из ветеранов защиты Даму. Да и в гвардии дворца кроме Первой Тысячи, есть ещё и Когтистая Сотня. Впрочем нечего загадывать, лучше думать о том что он скажет Самому. Мысли были просты, но их надо было облечь в слова. Слова чёткие и верные что бы Великий понял сколь великие возможности открываются перед Занзарой. Но речь к наместнику Атума должна быть красивой и звучной. Ничего, путь долгий и он отшлифует свой рассказ десятками, сотнями повторений.
Эняр стал подбирать слова что составить речь о бескрайних лесах Окуми, о диких, но редких четырёхруких и многочисленных, но трусливых перепончатых. О том что земля эта богата, но чужда рохо, однако прекрасно подходит эльтам. Эняр готовил речь о Новом Халатране – стране Атума на Окуми.
***
- …а прокормить их легче лёгкого. Я два года в ШиоКадаме жил и за все это время кормил этих двух только бумидорами. Ну и отпускал червей да мокриц пособирать. Гневом Ушкушкхаля клянусь, что содержать тока даже проще чем пару эдэсок. Вот какое богатство я тебе предлагаю. За эту штуку ткани я даю тебе три яйца! Не одно, не два, а целых три! Даже если одно из них не проклюнется, ты получишь целых двух работников. И ведь токи это не безсловесные твари – они научатся говорить, они ведь могут не только тюки тягать – их и к другим работам пристроить можно. Ткачи из них не получатся, но ты ведь не учеников себе покупаешь…
Джамаши, после пяти лет скитаний по коренным землям державы хотел возвратится домой не с пустыми руками. Правда из товаров у него осталась лишь пара токи да пол десятка их яиц. А ещё ловкий язык. Пожалуй если что-то не спугнёт ткача, то он с рынка он уйдёт не с пустыми руками.
*******
Расширившись за предыдущий век в полтора раза в этом Рамата отдыхала и наслаждалась миром. Где-то там вне пределов цивилизации дикари, варвары и глупцы утыкивали друг дружку стрелами и резали глотки, а тут процветала торговля и культура. Одна калахата чего стоит! Никто больше на Окуми не додумался до такого, только бандерлоги! Воистину избранный народ высокой страны! Те из сородичей, что в спеси своей не пошли под руку Хилихалати не представляют даже что потеряли. Но рано или поздно они поймут и сменяют варварскую гордость на блага высокой культуры.
Надо признать что южные варвраы тоже на кое-что способны. Даже дикие ши и те умудряются делать чудо ткань. Не поверить что на такое способны эти изуверы. Видно и в них есть чуточку от Хелеса. Но конечно самое удивительно это даэри. Ни с чем не сравнить сделанное их руками – сосуды из тонкого камня, вещи из блестящих металлов, украшения из самоцветов. Кто не видел не сможет даже представить такого.
***
Веками торговали даэры с другими народами. Раньше приходили к ним ши, потом и сами бородачи стали посещать селения союзников. Уже пара веков как доходят до самой Раматы. Но этого мало – храбрейшие, и как говорят злые языки жаднейшие, из купцов отваживаются даже плавать по морю. О муках тех путешествий рассказывают множество горестных историй. О том как целыми декадами приходится лежать на мокром дереве что безжалостно качается под тобой, голодать потому что желудок извергает любую пищу, изнывать под безжалостным солнцем и страдать от жажды посреди воды. Воды под которой нету дна! Это ли ужас подземлерождённых оказаться между двумя бескрайностями – безжалостным голубым небом сверху и бездонной синью морской снизу.
***
Было время когда дрожала Окуми под ногами четырёхруких. Было время когда банждерлоги и ши боялись самого голоса йонгов. Было время, да прошло. Не боятся более перепончатые детей Ву Ши, да пожалуй и мохнохвостые быпри встерче не испугались. Истаяла былая слава. Последние века Вэй были временем поражений – не удалось некогда непобедимым ордам ни усмирить мятежников, что давно уже стали самостоятельными племенами, ни отвоевать хоть кусок сэльвы у бандерлогов.
|
КультураВесь прошлый век штиры готовились к защите их любимого Трах-Тора. В то время как часть воинов ушла завоевывать новые земли, другая часть, состоящая из ново обученных лучников, сидела за высокими стенами в ожидании врага. Над городом витало напряжение и атмосфера нависающего рока. Когда с юга вернулись ошметки разбитых отрядов горе-завоевателей, и стало понятно, что гиты столицу осаждать не будут, защитники вознегодовали. А для какого рожна, спрашивается, они стрелы и луки выделывали? Козлоноги, как водится, не растерялись. Чтобы испытать великие стены и удаль защитников была внезапно придумана и практически незамедлительно проведена великая осада Трах-Тора. Пассионарные штиры, истомленные ожиданием, все поголовно обожрались заранее заготовленными корнями огневика, поделились на две команды и устроили это поистине безумное действо. Никто из них не ожидал, что это выйдет настолько кроваво и жестоко. Никто об этом не думал. "Защитники" не только пускали в "захватчиков" стрелы, но и кидали со стен камни. "Захватчики" были не так подготовленны, но убойная порция огневика делала их поистине неистовыми и яростными. И в тот день "захватчики" победили. Слава Фию, вместо того, чтобы крушить и грабить все подряд, в первую очередь победители принялись насильничать обитателей города. А к тому времени, когда оргия закончилась, безумный раж уже прошел, и штиры все вместе принялись помогать раненым и восстанавливать ущерб. Все равно последствия были ужасающими. Когда через пару недель, убедившись что опасности для его шкуры нет, в город прибыл Гиперсикер, много мертвых тел еще не было убрано и стены были измазаны засохшей кровью. Фий видел все произошедшее с небес и не верил своим глазам. Он смотрел, но ничего не сделал, чтобы это остановить. Что ж, надо сказать, что тот странный день вошел в историю. Игры в штурм стали традицией по всей Шатире и получили название "кулаки - разбойники" или "прийди ко мне в город". Проводились они в самых различных формах. От шуточных неопасных детских забав до масштабных турниров. Близ каждого из городов где-то раз в год, чередуясь, организовывались "большие игры". В каждом городе по разным правилам. В Трах-Торе возвели действительно огромный стадион с высокими мощными стенами, замкнутыми в круг. Захватчики - "разбойники" нападали одновременно со всех сторон, обороняющиеся - "кулаки" активно использовали заготовленные камни и луки с тупыми стрелами. На стадионах других городов была всего одна стена, совсем не такая большая, в форме полукруга или прямой линии, с одной стороны которой были защитники, а с другой нападающие. В Кур-Токе, ближе к суровому северу, приняли решение использовать настоящее оружие. Туда участвовать ехали по-настоящему отмороженные головы. В Кол-Дуре же наоборот, игры проходили вовсе без оружия. Можно было использовать только руки, рога да копыта. После того как одна огромная штирка забралась на стену и задушила "кулака" набедренной повязкой, было принято решение запретить также одежду во время игр и все участвующие были полностью голыми. В Мар-Дыне, наконец, в осаде участвовало множество корхакорн. "Разбойников" по факту там не было. Вместо стены был сооружен насыпной вал, за которым стояли лучники и копьеметатели. С помощью факелов животных толпой гнали на вал, а задачей участников было отстреливать корхакорн, не давая себя затоптать. Это представление проводилось ночью, вследствие чего животные еще больше бесились и паниковали. Зрителям и игрокам же было только лучше: красные штирские глаза прекрасно видят в темноте. После игр все мясо жарили устраивался огромный пир, в котором принимали активное участие не только штиры, но и множество специально для того съезжающихся забраков. Фий наблюдал за всеми этими вакханалиями с любопытством. Действие выходило достаточно кровавое, и не сказать, чтобы это так уж нравилось юному богу. Но народ явно тащился со всего этого, а Фию нравилось как тащится народ, потакая своим желаниям. В зрителях отказа не было. Народ валил со всех концов страны. За вход на стадион взималась небольшая пошлина. Для прослойки богатых и влиятельных гостей было отдельное место. Самый лучший обзор имело ложе, где сидел златорог с охраной и ближайшим окружением. Гиперсикер от игр получал истинное наслаждение. Он кричал, махал руками и испытывал искреннее волнение от зрелища вместе со всем народом. А народ чувствовал, что он всегда един со своим прекрасным божественным лидером, посланным на Юну прелестным вечно юным Фием. Во славу своего бога после окончания боя победители, проигравшие и зрители - все сливались на несколько часов кряду в экстазе молитвы, разнося далеко по окрестностям стоны и вздохи великого народа пустыни. Кто же сражался на ринге? Разные штиры из всех слоев общества. В разных видах игр по-разному. Многие сынки купцов любили сражаться настоящим оружием в Кол-Дуре. Они могли себе позволить купить по-настоящему смертоносное качественное оружие. Бедных тоже было много. Они искали понтов и вознаграждения (отсчитываемого с пошлин на вход). По природе своей штиры трусливы, поэтому несравнимо больше было желающих быть на стороне "кулаков" - прятаться за стенами и что-нибудь метать в противника с расстояния. Зато те, кто выбирал сторону "разбойников" были по-настоящему лютые. Большая часть из них были просто безбашенными. Незавидна была судьба тех, у кого это не сочеталось с большими размерами, хорошими рефлексами или полезными навыками. Иные были не безбашенными, но техничными и использовали всевозможные специальные приспособления, такие как особого вида щиты или подобие лестниц. Некоторые завсегдатаи таких соревнований объединялись в команды и во время игр действовали скоординировано и сообща. Нет, ни Фий, ни его аватар просто не могли пройти мимо этого шоу талантов. Сначала самые выдающиеся воины штурма стали выделяться и особо награждаться. Потом они имели личную аудиенцию со златорогом, молились вместе с ним и клялись ему в личной преданности. Потом их стали полностью кормить и обеспечивать из общего стада (хотя нет, конечно, сначала их стали кормить, а потом они дали личную присягу). В конце концов эти гладиаторы превратились в настоящую элитную организацию, получившую от златорога устрашающее название "барсуки". Они поистине обладали уникальными, исключительно оттренированными навыками штурма с уникальным оружием и оборудованием: здоровяки с тяжелыми дубинами, ловкачи с легкими щитами и короткими копьями, бревно для выбивания ворот с защитной конструкцией из двух стен и крыши. Большинство из них плотно сидела на огневике, каждый проводил массу времени за тренировками и за жратвой. Поистине они были воинами будущего. И златорог, и его бог были довольны. Низший классПофигизм был присущ многим штирам и именно он как правило опускал их на самый низ социальной лестницы. Силой в Шатире рабов захватывали только лишь в течение какого-то времени, чтобы продавать их в Забрию. Те же рабы, что существовали сейчас, доходили до такой жизни совсем не насильно, добровольно, хотя и разными путями. Одни становились шестерками каких-нибудь вояк, почетных адмиралов или генералиссимусов. Это было круто и понтово. Они были в банде, им не надо было ничего решать, босс принимал решения, а они только ходили за ним и делали что он говорит. Он говорил делать крутые вещи. Грабить, убивать, насиловать. Гитов, например. Но через какое-то время шестерок у адмирала становилось все больше, златорог выделял ему кусок земли, и приказы его становились уже не такими веселыми: построить дом, выпасти корхакорну. Не, ну говорит "надо", значит надо. Потом скажет "А дай ка я тебе, Ойстр, клеймо поставлю, как сыну родному". А чего ж нет? Надо - пусть ставит. Он мне в городе разрешил на неделю дольше побыть. Он плохого не посоветует. Едой кормит, мазанку нам с парнями выделил, самок разрешает приводить. Чего жаловаться? Будешь жаловаться - тебя побьют. Это и правильно. Не нравится что-то - ты пойди к хозяину и скажи. А впустую жаловаться то чего? Надо отметить, что таких частных усадеб было не очень много. Гиперсикер старался не раздавать землю направо и налево. Но развивались и строились они именно таким образом. Какие-то козлороги попадали в кабальное рабство. Тоже вполне добровольное. Приедет штир в город, подойдет к нему на площади торгаш, спросит: "Жрать хочешь?" А как же не хотеть, жрать всегда хочется. Вот он мясо приносит каждый день, спрашивает: "Сейчас расплатишься или потом?" А как сейчас расплатиться? И зачем? Лучше уж потом! И вот через пару недель приходит паскуда и плату просит. Две корхакорны. А где я ему столько возьму? И почему так много? Мозги бы вправил негодяю, да с ним громилы ходят отожравшиеся не хуже самого купца. Ведут тебя к чинуше, торгаш с ним что-то выясняет, хихикает, что-то передает - плату вносит. И вот уже клеймо ставят и отправляют куда-то. Говорят "Отработаешь весь ущерб - свободен". Ну лааадно. Работать неохота конечно, но что делать. Хорошо хоть самок не гонят, разрешают селиться рядом и детей рожать. Некоторых привлекали работать с общественным стадом: там самая халява. Надсмотрщиков много, можно много лениться и халтурить. Но зато когда начальство приезжает - караул, на абордаж, все в порядок привести, ноги причесать, огневик не жевать. Но повторюсь, процент рабов был не очень велик. Большинство как и раньше вело полукочевой образ жизни, периодически объединяясь на время в группы и проводя много времени в городах. Рабами в Шатире становились круглые лохи. Интеллектуальное рабствоНевольниками становились и представители других рас: забраки и гиты. И те и другие были много дороже штиров и позволить их себе могли только зажиточные козлоноги. Условия жизни для них были тоже несравнимо лучше. Забраки сдавались в рабство сами. В совершенно буквальном смысле. Какой-нибудь бедняк с приграничья, пашущий с плугом дни напролет, бежал в Шатиру, где рано или поздно пристраивался к какому-нибудь купцу. Сидел с ним за одним столом, выступал перед его гостями и держал небольшой палисадничек ситари, чтобы иногда готовить лепешки к обеду. Ну может быть иногда хозяин предложит тебе разделить с ним постель. Это тоже не проблема. Вот и все обязанности. При этом тебе давали жилье, еду до отвала и какого-то рода уважение и теплоту, которой никогда не чувствовалось среди надменных забраков. Гитов пленили во время набегов, и стоили они тоже очень дорого. Торговцы быстро оценили, что те очень хорошо умеют мастерить всевозможные вещи. Открывались маленькие лавочки-производства для оружия или для предметов быта. Штир-предприниматель знал, что он хочет произвести и куда он это потом продаст. А скупые на разговоры гиты сидели и работали, создавая товар своими искусными руками. Гиперсикер изъял какое-то количество мастеров и для государственных нужд. Они служили, чтобы воплощать в жизнь идеи богатых на фантазию штиров. Если раньше эти задумки просто выливались в никуда, сейчас интеллектуальные рабы день и ночь работали над реализацией прожектов. Возникали серьезные проблемы с языком, но трудность преодоления этого барьера оставили на гитов. Их просто кормили в два, а иногда и в три раза меньше, чем тех, кто язык знал. Это стимулировало гостей интегрироваться. Надо сказать что в общем на пленников не давили сильно в культурном плане и не мешали следовать древним традициям. Гиты каждый день молились Рогару и просили о чем-то мировую справедливость. Штиры к этому относились иронично-снисходительно. Похлопает хозяин гита по плечу сзади: "Ну что, Строгар, все свое кукареку-кукареку шепчешь? Ну шепчи, я мешать не буду. Это ты щит сегодня хороший сделал. Есть в тебе что-то, Строгар. Держись меня, парень, делай работу свою хорошо и придешь к успеху. А из говна каши не сваришь, это я тебе говорю, Пемений. Запоминаешь? Запоминай хорошенько!" Иногда у гитов даже рождались дети, но очень редко. Самку вообще сложно было найти на продажу, и они стоили еще дороже. К тому же гиты не хотели часто размножаться в неволе, и срок вынашивания плода был большой. Так что хотя такие попытки предпринимались, проще все же было захватить нового гита на поле боя. Самым шикарным подарком для женщины, которая вынашивает тебе сына или дочурку, был иностранный раб, который будет помогать в воспитании ребеночка. Для рабов же эта работа была самой незавидной. Правда в том, что дети штиров были теми еще подонками. Особенно жирные капризные жестокие дьяволята - отпрыски богачей. Роль забрака в воспитании как правило ограничивалась забавными фокусами или пением забракских песенок. И то он часто рисковал по беспределу получить по носу чем-нибудь тяжелым или остаться со сломанным пальцем. Для гитов же это был сущий ад. Они подмывали маленьким засранцам зад, кормили их, водили гулять. Только вера в мировую справедливость помогала им не лишиться рассудка. Но самым страшным кошмаром была их мамаша, готовая раздавить бедного гувернера за любой расстроенный писк, или, не дай Фий, божечки, слезинку чада. Она как мегера налетала и громко вопила и просила кормильца наказать нерадивого раба. На рубеже веков в доме известного адъютантмейстера Лемея произошел ужасный случай: гит в слезах и истерике сначала зарезал каменным ножом семилетнюю девочку, о которой должен был заботиться, а потом и себя. Вот до каких ужасов доводит эта ваша мировая справедливость! Армии Кур-Тока, Кол-Дура, Мар-Дына атакуют Телеф (24.13). Барсуки последние. Армия Трах-Тора патрулирует границу и встречает тех, кто возможно атакует (в поле). Если нужны дополнительные силы на 24.13 (чуть-чуть добить защитников или удержать территорию) - идут туда.
-
Future warfare
-
Штирский спорт такой штирский.
-
Большинство из них плотно сидела на огневике, каждый проводил массу времени за тренировками и за жратвой. Поистине они были воинами будущего. Ня! Кавай!
-
Своеобразная манера это круто, а интеллектуальное рабство - понты!
|
Началось все с любопытства. Беспокойного чувства, единого для смертных и небожителей, созидающего и разрушающего империи, приводящего Вселенную в движение. Вот и Рогару стало любопытно – отчего же народы Юны так любят жизнь? Инстинкт, заложенный во все живые существа мирозданием, заставляющий их беречь свою телесную оболочку и давать потомство, был богу понятен. У него были четкие и ясные причины. И благодаря нему у многочисленной и разнообразной разумной жизни Юны не оставалось выбора, кроме как плодиться и размножаться. Да, эти буйные всходы пророщенных Зерен Жизни были обречены на свое скоротечное бытие, приговорены к тому, чтобы стать песчинками в пустыне вечности. Или, может быть, листьями на ветвях истории мира, чей короткий век пронесется быстрее северного лета, а ветра времени сорвут их, и бросят на землю – сгнить, дать пищу идущим следом эпохам, народам и государствам… Так за что же эти смертные существа так любили свою каторгу, свое заточение в узилище между двух стен – рождением и смертью? Даже гиты, народ, воспитанный самим Рогаром а потому понимающий, что их Путь – лишь часть Пути мира, и готовый в любой момент отдать свои жизни во имя Мировой Справедливости, при этом оставались противоестественно жизнелюбивы. Сам Бредущий в Вечности факт своего бытия воспринимал как данность, и не испытывал по его поводу никаких особых чувств. Он, Рогар, возник у Истока, в самом начале времен. Он шел по Пути в ногу со всей Вселенной, с самим Мирозданием, шел к Концу, к небытию всего сущего, когда даже времени не станет более. И по другому не могло быть. Рогар не ценил свое существование, потому что для него не было концепции не-существования. Тому, кто был всегда, и кого не станет только тогда, когда исчезнет само понятие «когда», трудно даже представить себе небытие. Но Рогар попытался представить. Любопытство вело Рогара на скользкую тропку, давая пищу воображению. А воображение небожителя – вещь коварная, ведь его мыслеобразы имеют обыкновение материализовываться… Довольно быстро старый бог пришел к выводу, что особый вкус и пикантность жизни смертного придает её скоротечность, фиксированная продолжительность, а так же неотвратимость и необратимость прерывания бытия. И тогда он попытался вообразить: «А что, если бы существовать мне осталось ровно век, а потом меня не стало?». Рогар воображал настолько тщательно, насколько способна сущность, осознавшая себя миллионы столетий назад, и впитавшая память о сотнях и сотнях миров, эпох и народов. И тогда он потерял покой… Время, текущее раньше для Рогара спокойной рекой, вдруг утратило целостность, распалось на фрагменты – секунды и минуты, часы и дни, месяцы и годы. Все эти фрагменты можно было сгрести в одну кучку, как речную гальку. Их можно было пересчитать, все до единого камушка. Но их необходимо было и отбрасывать в сторону, один за другим. И понять, что когда в кучке не останется ни единого голыша – тебя не станет… Потом Рогар ощутил, что теряет силы. Ветры, веками ворошащие его песчаную фигуру без всякого для нее ущерба, вдруг стали враждебны. Старый бог видел, как уносят воздушные потоки частички его воплощения, и понимал, что вместе с ними в никуда утекает и его мощь. Этого не могло быть, но так было. Когда-то, совсем недавно по меркам Рогара, он легко мог дорасти до неба и сорвать с него звезду мановением пальца. Но не теперь. Его время кончалось. Рогар испытал новое для себя чувство – это был страх. Бредущий пытался вернуть себе ясность мысли, выбросить из головы идею о бренности бытия, снова стать собой – инструментом Мировой Справедливости, спокойным и неколебимым. Но не сумел. Путь – не прямая, Путь – вектор. И каждый шаг по нему – необратим. Тогда испуганный бог забился в самую глубокую пещеру в Зубастых Горах, туда, где ни единое колыхание воздуха не тревожит первозданной тьмы и тишины. Но это не помогло. Рогар был стар. Из него сыпался песок. Буквально. Тонкими струйками стекал он на пол пещеры с неподвижной человекоподобной фигуры. Потом на твердый камень с мелодичным звяканьем упал крупный кристалл столь чистой воды, что самый прекрасный алмаз оказался бы рядом с ним просто стекляшкой. И еще один. И еще. То были слезы бога. Рогар плакал. Он был смертен… Рогар сидел в одиночестве и тишине долго, упиваясь собственным горем. А потом он стал вспоминать. Близость развоплощения – неплохой повод обернуться назад. Память Рогара хранила многое – рождения и смерти галактик, планет, живых существ, держав и даже отдельных личностей. Рогар никогда ничего не забывал, и у него была масса пищи для размышлений. Павший бог раскручивал нить своей памяти, и в особенности вспоминал последние века своего бытия. Вспоминал свой народ. Его чаяния и молитвы. Его праздники и войны. Его величие и благородство. И вспомнил внутреннюю силу своих чад, столь хрупких и ничтожных перед лицом Вечности, но неизменно чистых помыслами перед Мировой Справедливостью, и смело идущих по Пути. И Рогар понял. Понял, за что же смертные народы так любят жизнь. Увы, для него было поздно – по сравнению с теми миллионами лет, что хранила его память, оставшееся для него время было не более чем предсмертным мигом. И все же тот, кто некогда был «Бредущим в Вечности», нашел умиротворение, как старый праведник на смертном одре. Ведь он, Рогар, правильно жил. Он был тверд на своем Пути. Он взрастил немало народов для Пути Вселенной и Мировой Справедливости. Он был справедлив. И вот, перед последним шагом, ему не о чем было жалеть. Грусть – она осталась. Но это была светлая грусть. Стоило ли обращать себя в смертного, чтобы испытать такое умиротворение? Наверное, да. И тогда Старый Рогар в последний раз потянулся к разуму своих земных протеже – старшей жрице Номиниктес и старшей в роду Аксос. И были им видения. Рогар говорил с ними. О том, что покидает мир. О том, что это не страшно и не важно. О том, что Мировая Справедливость – с народом гитов. И что Путь их – прям и верен, и на том следует стоять гитам. А еще – чтобы ценили гиты жизнь, свою и чужую, разумную и неразумную. Потому что нет ничего важнее для Юны, Мира и Мировой Справедливости. И завещал почитать и слушать после своего ухода богиню Виэль, ибо в ней – сама Жизнь. А потом изможденный бог вознесся к вершинам Зубастых Гор. Его гротескная фигура недвижимо застыла на верхушке самого высокого пика, руки бога были раскинуты в стороны. И яростные горные ветры принялись терзать песчаное изваяние, и мелкие частички того, кто некогда творил земли Тэрима, разносились потоками воздуха по его просторам, по всей долине Потами, от верховий до Талассы… Сколько это продолжалось – как скажешь? Для букашки – вечность, для божества – полмига. Важен лишь итог. А итог был таков: Старого Рогара, Бредущего в Вечности, нетленного бога, не стало. *** В священную ночь Мид Оотик, высшей точки праздненств нереста сломоса, у Панагии, молодой женщины из рода Электос, родился мальчик. Был он необычайно крепок и широк в кости, так что роженица едва не умерла родами. Обошлось. Только лишь младенец распахнул глаза, как у присутствующих при родах домочадцев вырвался изумленный вздох – казалось, у новорожденного нет ни белков, ни радужек, а есть одни лишь зрачки, расширившиеся на всю глазницу. Они зияли двумя темными провалами, не реагируя на свет, однако, судя по всем признакам, младенец слепым не был. Жрицы Номиниктес, приглашенные истолковать эти странности, были единодушны. Сакральная ночь, ставшая мигом рождения юного гита, его богатырские стати и негитские глаза – все это накладывало на него недвусмысленную печать избранности. Мальчика назвали Пайдирогар – «дитя Рогара». Сопутствующий трек: ссылка
-
Сказка
-
Здесь должен был быть текст, но его нет. Свалим все на Хелеса. Но текст может появиться, если кто-нибудь переведет 1 БС Пиросу. С пометкой "на дрова для мирового пожара". Шутка определенно огонь!
-
Красиво и грустно так.
-
Вот это да. ВИЭЛЬ! Удивили так удивили напоследок)
-
Прощай, Рогар.
|
...Крепкий удар под дых, связанные ноги и объятия сырой воды. Такие жадные.
Разветвленная молния режет небо напополам, рыхлые тучи падают на землю словно подбитые птицы. Великая Ночь! Деревья трещат на ветру, озеро вздрагивает словно живое – корчится в меркой ряби. Вода проникает в горло, царапает внутренности прожорливым огнем. Топит молодого Роньё. Наваливается словно хищник, погребая под своей каменной плотью. Охотник паникует, бессмысленно молотит руками по воде, погружаясь всё глубже. Муть, сизая муть перед глазами. Нечем дышать! Паника-смерть. Берет себя в руки. Скорее! Нащупывает каменный нож на шее, режет веревки сдирая собственную кожу. Отчаянно молотит ногами и всплывает. Хриплый вдох. Счастье. Сквозь мутную завесу дождя виднеется силуэт одинокий лодки. Ага! ПроклятыйЭсхэ уже обогнал его – ветер доносит крики молодых с берега: - Цйоль! Цйоль! Цйоль!!! – Ритмичные удары камней. Завывание непогоды. Блеск молнии и яростный гулкий гром. Все звуки пожирает злобный рокот зарождающийся в недрах земли и отражающийся от острых клыков гор – смех великого демона. Сегодня Хааши пирует и веселится в своей проклятой пирамиде. Пытается вырваться на волю. Вспарывая плоть мира светящимися когтями. Лучшая ночь сезона – его ночь. Великая ночь О’Цйоль принадлежащая изуродованному демону.
Широкие гребки, напряжение мышц, рассеянный запах непогоды на зубах. Толстяк Эсхо уже возле лодки, пытается залезть но усталость делает свое дело. Замешкался. Вот и напрасно! Роньё хватает его за куцый хвост, стягивает в воду и с наслаждением бьет кулаком в зубы. Яростная схватка. Эсхо, однако, сильнее – мгновенная растерянность, и он начинает жестоко сопротивляться. Каждый удар упитанного Эсхо подобен камню, он специально целит в нос. Раз за разом. Вминает свой толстый кулак в хрупкий хрящ. Треск. Прилив боли. Жирдяй наваливается всей тушей, топит своего мелкого соперника в волнах. И снова жадные объятия ненасытного озера. Снова Роньё тонет и глотает воду вперемешку с соленой кровью. Потом, собрав злость в кулак, со всей силы кусает крепыша Эсхо вонзая клыки в тугую ляжку. Кусает яростно, не щадя – чтоб вырвать мясо и порвать жилы. Зубы у Роньё подпилены в память о первой охоте. Укус получается что надо. Оторопевший толстяк теряет хватку, мелкий Ронью вырывается и лезет в лодку. Хватает весло. Широкими взмахами направляет лодку к берегу отплевываясь красным. - Цйоль! Цйоль! Цйоль!!! – Бесятся молодые на берегу. Роньё гребет из-за всех сил, огонь вгрызается в мышцы, дышать нечем, рвота подступает к губам. Желчь вперемешку с грязью. Кажется, его тошнит, но это уже не важно. - Победиииил! – Кричит молодой охотник потрясая ножом. Отплевываясь. И ликуя. - Мы победили. Мы хозяева Водыыы!!! Укротители бурь. Это мы!!!
Легонькая лодочка садится на илистую мель. Команда Роньё празднует – молодой вожак принес своей восьмерке победу. Роньё счастливо смеется утирая кровь с лица. Он плыл последним как и полагается вожаку, - заключительный этап О’Цйоль самый тяжелый. Прыгаешь в воду со связанными ногами. Учитель бьет по голове или под дых – Удар Бога. Чтобы победа не была простой! А дальше один на один, сражаешься с другим вожаком – с тем, кто так же страстно желает победы для своей восьмерки. Сегодня повезло Роньё. Впрочем нет. Это не везение. Он своей кровью добыл победу, честно и больно, такую сладкую вкусную победу. Вырвал, можно сказать. Собственными зубами! Счастливая ночь. «Красные Ножи ликуют». Проигравшие Тигры помогают выбраться из озера ошалевшему Эсхо. - Хозяин водыыы!!! - Захлебывается радостным криком молодой охотник. Весь мир для него. Сегодня он укротил бурю.
Развели жаркие костры, молодые принялись отбивать танцевальный ритм. Прямо под дождем босиком вытанцовывают волки. Как и сотни лет назад празднуют непогоду. Дождь молотит по обнаженным спинам, мочит гривы и хвосты. Сегодня О'Цйль – ураганная ночь. Молодые бесятся, расплескивают эмоции щедрым ливнем. Как это называют ши. Потом они успокоятся, оденутся в холодную броню и будут следовать молчаливому этикету стаи. Но не сегодня. Сегодня праздник жизни и эмоции льются рекой. Сегодня можно кричать, драться, смеяться во все горло и торжествовать. Сегодня ночь Небесного огня. Раскаленной медью, опытный большак прижигает кожу Роньё выводя затейливый шрам на память о победе. От переносицы и до лопатки протянется прихотливый багряный узор выведенный по живому. Такое не забудешь. Это память победы. Боль успеха. Высшее уважение! Пахнет горелой плотью и жаркими угольями. Дождем и грозой. Пахнет жизнью. Старики устроились чуть подальше. Покрытые шрамами побед поседевшие волки. Они натаскивают молодняк – учат тому, чего и сами не знали раньше. Учат не бояться воды. Учат сражаться наперекор страху. На волнах. В шатких лодках. Добиваться успеха, вырываясь из холодных объятий безжалостной стихии. Учат волков идти по воде. Это будущее для нации, это новая дорога для волков – утлые скорлупки привезут ши в новый мир.
Ночь О'Цйоль. Неистовая, жуткая, пронизанная тенями. День плавно вылинявший в беспросветный мрак. На другом конце империи властитель принимает послов. Церемонии начались с утра и даже в самый разгар ночи не спешили закончиться. Много было выпито к’хче, много было съедено мяса и плодов, под неистовые удары барабанов и кружение танцоров у огня. Говорили, молчали, спорили, били в камни и снова говорили. Теперь пришло время решающих Слов. Император восседает на каменном постаменте скрестив ноги – камень увит оберегающими узорами и сложными орнаментами. Не просто так. Тот, кто сидит выше всех, не должен чувствовать себя в комфорте. Не мягкий трон полагается вождю волков, но суровый гранит. Сказал отец пирамид: «Не следует разнеживать тело Повелителю Охотников, должен ощущать Император цену своих решений ибо каждое слово живого бога на земле, чья-то жизнь. Одна. Две. Сотни жизней. Единственная привилегия властителя – тиграновая шкура что была добыта на священной охоте.» Чужедальние гости склонили спины чуть ниже, ритуальный поклон, и они садятся скрестив ноги, уложив хвосты справа как это положено у волков, - садятся на твердую землю лишь для красоты прикрытую тоненькой тканью. На ногах остались стоять прославленные воины и торговцы, представляющее богатство и силу страны. Ши не признают комфорта. В этом суровом помещении услаждают взор только изящные светильники даэрской работы, да несколько вышитых полотен изображающих растительный мир Окуми во всем его величии. Это радость для сердца, мягкое утешение для уставших глаз. Всё остальное призвано укреплять плоть и служить духовному труду. Много было сказано слов в этот длинный день, много витиеватых выражений и кровавых церемоний, но толстый Т'ЦЭйеньо – лидер говорящих от мира, тот-кто-носит-ожерелье-богатства, знает правду. Видит ее своими хитрыми желтыми глазами, сладковато прищурив веки.
«…Эти наглые Йогаш предлагают нам ветер эйровых рощ, предлагают блеск несуществующих рек, свое высокомерие и мятежных бандерлогов в придачу. То не просьба. То поганая торговля в базарный день ик-че, когда под видом разводной эдески, деревенскому дурачку продают больную старую варинэлу, что не проживет и лунокруга…» Великий торговец потер свое ожерелье переминаясь с ноги на ногу, позвякивая кольцами и браслетами. Сохраняя торжественное молчание. Любой кто скажет сейчас хоть слово, умрет. Покуда бог на земле выдерживает положенную паузу, слышится только шипение кипящего масла в светильниках, да треск углей. « …Но императору придется согласиться. Пусть Хааши выжрет мою печень, если я не прав…Он скажет да. Империя заложница своей Чести, прости боже. Волков убивают и режут, рыбаки вытаскивают изуродованные тела из волн, торговцы рыхлой воды рассказывают о Большой Крови. Животноводы и охотники озлобляются. Истории летят поугэрами от костра к костру. «Нас убивают! Нас режут!! Почему наш император молчит!!!» Грязный непотопляемый Йогаш…простому волку плевать кто и где, они знают что их народ убивают, а истории обрастают мрачными выдумками. Вдохновенные вруны перенесли эту историю с каменного островка на волчьи земли. Южные кланы уже начали присылать своих отпрысков в столицу. Конечно! Ведь они ничего не знают про йогаш, зато слышали про неупокоенных мертвецов плавающих по волнам…
А что этот остров? Дерьмо хааша этот остров, вот что такое. Прости господи. Расходы и война! Но порой, Император лишь игрушка в руках народа. Сейчас так оно и есть. Он не сможет отказаться этим высокомерным выскочкам. Тьфу! Лучше б трупоед вырвал их наглые языки...Император скажет да, потому что его народ желает услышать это самое «да». В противном случае, кто-то всегда может решить будто вожак волчьей стаи ослаб и самое время проверить его горло на прочность. Воистину, странное дело! Чем меньше ты имеешь – тем проще твоя жизнь. Старина Эньваэньо проживающий в своей крошечной хижине жил намного лучше, нежели наш божественный Родитель сейчас. Чем больше имеешь – тем страшнее это потерять…» Глубоко задумвшись, самый богатый и влиятельный из ши после императора, снова переступил с ноги на ногу, мимоходом потирая свое массивное, тяжелое ожерелье щедро украшенное драгоценными камнями Ушкушкхаль.
-
Пропустила как-то....
-
Здорово
-
Сильно.
-
Как всегда очень интересно
-
Вот мне бы так писать(
-
Талант, блин! Легко читается, очень хорошо представляется и чувствуется.
|
-
Хелшш прямо моэ здесь :)
-
Зачёт)
|
Острова
Крепко слово штэйвита – всегда делает он то что обещал. Если конечно это настоящий штэйвит. Не знает народ большой воли другого причины невыполнения объявленного кроме смерти. Слово как тот камень – упустишь в море и не поймать уже. Не раз и не два и надрывались храбрецы в попытках осуществить то что пообещать заставила горячность или ярость. Но слово штэйвита крепко – слово клятва, слово обет, слово приказ. На том и стоит Рейн.
Весь Штэйнрейн собрался посмотреть на исполнение слова данного Ройму Кригу фюреру. На свершение слова что дал Ройм Криг народу. На тех кто прошёл под парусами и на вёсла неисчислимые месяцы пути. На их их лица и стан, их щиты и копья, на шкуры и головы шинхофу, на трофеи похода, на богатые дары чужеземцев. Поражались штэйвиты роскоши шийских тканей, восхищались блеску и мощи медного оружия.
***
Нос первой ладьи упёрся с песок. Потом второй, третьей. Скоро что направо что налево куда ни глянь вдоль пляжа теснили суда, а ведь позади их оставалось ещё больше. Люди столпились у бортов, те кто мог свешивались что бы дотронуться до песка пальцами. Другие же всматривались в берег где за полосой ослепительно белого пляжа зеленела эйра. Лица путешественников потемнели от солнца и заострились от постоянной нехватки воды и пищи. Глаза их горели надеждой, но никто не смел сойти на берег прежеде чем жрецы закончать петь священные песни. Наконец смолкли голоса и мужчина в высокой шапке с длинным пером спрыгнул на песок. После долгого плаванья земля под ним шаталась как море в бурюне устоял и упал на колени. Опустил руки в горячий песок, пальцы жгло, но это была приятная боль. Кара-Кирай поднялся, повернулся к своим. Песок тек у него сквозь пальцы всех четырёх ладоней.
- Вот земля обетованная Техути! Тут завоюем мы себе родину взамен утерянной! Тут обретём мы Югорзорсаг.
******
Ненадолго распался Элисион, волею Глаблали создано было это государство вновь. Собрал его Неалнам, собрал ради войны. Были собраны армии, полные священного гнева, жажды мести и добычи. Густые леса и верные пращи не спасли Новый Каштел и дымом ушёл в небо город гальегов. Не устояла и Корунния перед натиском судемоагов. Богатую добычу взяли там синекожие – множество рабов и без счёта изделий из странного вещества что тяжёлее камня и начищенное сияет подобно Яре, а со временем зеленет как камень обрастающий водорослями. Копьём и огнём прошлись судемоаги по восточному берегу Лекатана до самой Брагансы. Казалось ничто не остановит их. Корону старого Элисиона готовился примерить новый. Но крепко стали на защиту своей столицы гальеги. Метки были руки стражей, сияли оббитые медью щиты сынов удачи, а там где жарче всего шла битва сверкал трезубец Великого Кутулу. Семь раз шли на приступ судемоаги, семь раз были отброшены. Всех амонитов вокруг они выловили, все ракушки собрали, всех ракоскорпионов и трилобитов перебили. Не было чем кормить рабов и пленников топили в море принося жертвы Глаблали. Голод и стойкость гальегов одолели судемоагов.
Многие ушли в поход, но немногие вернулись. Были лодки их полны добычей, а души разочарованием. Воссоздан был Элисион волею Глаблали, разрушен был поражением под Брагансой. Недолгим было объединение Фаримей и Северного Зубца вокруг Асленланана. До самой смерти пользовался Неалнам почётом и уважением, но старость свою провёл он в печали видя как разрушается дело его жизни – ведь его власть не распространялась далее Корасона, а приказы его на других островах воспринимали не более чем советы.
***
Десятый век диктадоро провели подавляя бесконечные восстания причём бунтовал не только неверный, хотя и столичный, Суэньос, но даже и Луго. Конквистадоры с традиционной сноровкой и жестокостью. Нечестивого главаря мерзких рахбойников привели в Риссо где казнили сняв кожу в назидание другим. На какое-то время всё успокоилось. но затем опять появились какие-то бунтовщики причём главный среди них назвался Джузеппе и объявил что чудом спасся от казни. Самозванца поймали и казнили. И второго тоже. И третьего. Именем Джухеппе ерестали назвать матери своих детей, потому что лишь один мог носить его и всё Луго знало, что всегда будет на острове кто-то с таким именем. Стоит убить одного и кто-то другой берёт его. И говорят что рано или поздно, но случится среди эти самозванцев истинный и тогда на зов его спустится сама Фата Фиоре на землю и осыплет детей своих милостями.
На Суэньосе элита столкнулась с противодействием куда более сильным чем на Луго. Пускай легионеры не уступали конквистадорам в умении и жестокости, но их противники были куда умелее, а главное многочисленнее*. Фарфали давно уже воспринимали цивитас как природных господ. Рассказы об их гальежском происхождении стали часть истории, совсем другое дело на Суэньосе. Пускай потомки переженившихся с местными конквистадоров мало отличались от гальегов, но для жителей бесчисленных сёл и городков они так и остались чужаками. Детьми предателей и шлюх. Редкие периоды спокойствия сменялись восстаниями. Купленный кровью мир оборачивался вспышками недовольства и почти каждая из них была сильнее предыдущих. К концу века Альворада уже не контролировала восток Суэньоса которые прямо просил Гальегию принять его под свою защиту. Ненадёжной была власть и на севере острова где подати Альвораде платили лишь благодаря регулярным обходам легионеров. Только вокруг столицы ситуация была относительно спокойна. Относительно поскольку регулярно полыхало и тут, но легионеры вовремя гасили все попытки неповиновения или тем более бунта.
Надо сказать, что при внешнем сходстве порядков столичная знать совсем не та что в Риссо. Пускай пишут и говорят между собой на одном языке, но как ни крути нобили из Риссо это те же цивитасы, это фарфали, а вот нобили Альворады гальеги. Пускай среди них много светлоглазых, но в быту они продолжение Старой Республики. Даже жрицы Фата Фиоре не имеют среди них той власти что на Луго. Всё просто, к магии любви полукровки не способны, только среди квартеронок встречаются имеющие дар, да и то не очень часто. В своё время на первое поколение жриц захватив власть над первейшими среди цивитас родили дочерей оттеснённых второй волной выходцев из храмовых школ. Но от браков эьтх провинциалок с сыновьями предшественниц родилось поколение представительницы которого смогли удержаться на вершине. Сосвем другая ситуация была на Суэньосе – большинсвто браков делалось с гальегами и с каждый следующим поколение среди знати число способных к магии любви падало. Матери прекрасно понимали, чего нету у их дочерей и что будет у тех кто приплывёт с запада. И они противодействовали. На Луго поток был слишком силён и смёл подобные попытки, но на Суэньосе всё сложилось по другому. Семьи жёстко контролировали связи своих детей, все браки тщательно выверялись, а убийство родственниками неугодной любовницы воспринималось как неприятная необходимость. Конечно же в открытую на жриц самой Фата Фиоре никто не посягал – в дело шли кости шуго смоченные их же ядом. Были и другие, более сложные способы позволяющие сохранить лицо и внешнюю благопристойность. Убийство стало наукой, а отравление искусством.
* Имеется в виду количество повстанцев, а не население всего.
***
С радостью слушали в Гальегии вести с севера. На Суэньосе разгорелось великое восстания против узурпатора и его прихвостней. Уже освобождён восток, идут бои на севере острова. В самой Альвораде захватчики еле сдерживают народный гнев. Время! Время вмешаться и помочь братьям! Взять их под свою защиту. Флот с ополчением и сыновьями удачи отплыл на север.
Великие надежды и ожидания ослепили гальегов. Приковав свой взгляд к северу они упустили из виду восток. Нашествие судемоагов стало для них неожиданность. Пала Коруния и синекожие двигались на север грабя, убивая и пленяя всех на своём пути опустошая самые населённые прежде области. Эйра в руках ценнее пинкаана в небе. Кутулу отозвал флот и тот успелд таки вернуться до начала осады Брагансы. Вновь как и за век до того сражались седумоаги и гальеги, вновь блистали медью щиты сыновей удачи и сверкал золотой трезубец. И опять удача была на стороне своих детей. Отброшены были судемоаги и уплыли они прочь увозя добычу и горечь поражения.
В одинадцатом веке участились набеги судемоагов Трифорса на Одинокий, однако в большинстве их успешно отбивали.
***
Как и многие сотни лет до того пенили воды Чёрного моря пироги. Меньше теперь текло воды с вёсел, но зато эйровые паруса надувались на мачтах. Щитами были обвешаны борта и копьями щетинились лодки. Война за Васети продолжалась. То был век силы Штейнрейна. Неудержимы были таафейры и не только отбросили врагов от родных берегов, но и высадились по Даму. Долгие годы шла осада, не раз и не два опустошали штэвиты Васети и пытались взять город. Множество подвигов было совершено и не раз казалось что до победы лишь шаг, но с далёкой Хеи раз за разом приплывали отряды чёрных копьеносцев в коже мелких шинхофу. Много славы добыли штэйвиты, но ни клочка земли. Вестен Пла так и остался Васети.
Путешествие Крига стало не просто подвигом, оно кроме всего прочего открыло штэйвитам восток Окуми. С того времени они стали регулярно посещать берега ши что бы торговать с мохнохвостыми. Ещё дальше, за длинной полосой берега где лишь волны бились о скалы гор, оказалась земля заселённая карликами обладающими несметными богатствами (9.22).
Вместе с открытиями на востоке в Штэйнрейн приходили всё новые и новые товары в дополнение к лодкам, топорам, клею и маслу из Раматы можно было теперь достать роскошные шийские ткани, великолепное медное оружие и прекрасные украшения. Лодки и топоры были необходимы, масло и клей полезны, новые же товары вызывали в душах народа великой воли жажду обладания. Плох был тот фюрере чей щит не блестит полированной медью, чья жена не одета в ткань, кто не украшает себя восточными камнями и сверкающим серебром и не ест из каменной посуды*. Беда лишь в том что многого хотели штэвиты, но возможности их не отвечали желаниям. Дороги были медь и ткани, мало что мог народ с островов предложить сверх того что тратил на лодки и топоры.
Кроме связей с востоком блгодаря миру с Энэргальерой восстановились и связи с западом, с беловолосыми аскаскатами. Правда край тот был бедный на прекрасные вещи, а потом туда не плавало и одной двадцатой лодок устремлявшихся к Окуми.
В Рамате штэйвиты познакомились с паламнэровым вином. И оказалось что напиток этот как быдто специально создан был для народа воинов. Велика была страсть их к нему. Не упускали возможности купцы и моряки отведать чудесного напитка бывая в Рамате. Некоторые даже пытались захватить бочки** с сосбой в Рейн. К сожалению большая часть напитка не переносила длинного плаванья, а потому мало кто кроме высших фюреров мог позволить себе пить его. Но народ великой воли не привык отступать. Увидев как просто делают вино бандерлоги они попытались повторить это у себя дома. Получилось. Беда только что паламнэр даже на Моэре то немного. Многие пробовали делать вино из бумидоров, но выходила редкостная гадость. Зато вполне успешной была попытка с недозревшей и ещё сочной эйрой. Правда вино получалось не сладкое и не такое крепкое, но зато приятное и тоже веселило голову. Теперь роды из внутрених районов занялись не только лонгосоводством, но и виноделием. На Моэре же в добавок к дани яйцами*** добавился налог вином. Энэрегалям и раньше приходилось исхитрятся чем же кормить лонгосов что бы не тратит на них эйры, но теперь хочешь не хочешь, а часть урожая уходила на утоления штэйвитской жажды. Усиление податей привело к заметному обеднению пальцехвостых. Многие покидали родные места – одни уплывали к сородичам на северо-запад, другие же, пройдя взятие, так и не возвращались домой оставаясь на Штейрейне где жили при домах богатых штэйвитов.
* Дорогая посуда даэрской работы, в основном керамика, но есть и каменная – настоящая роскошь. ** Вообще-то это не бочки, а такие себе посудины из коры паламнэр промазанные жорэхэровым клеем для водонепронизаемости. *** Да, Юя читала заявку, но я как-то не вижу почему это штэйвиты Моэры откажутся от халявы. Как раз особой нужды в рабочих руках у них нету. Разве что прислуга, но это одно, я яйца лонгосов к завтраку – другое.
***
Мирной была жизнь на островах. Энжэрегали ловили амонитов и собирали эйру. Беженцы с Мор’а’нэры научили остальных пальцехвостых делать вино и теперь в каждом селении был амбарчик или даже два полные огромных целых панцирей в которых пузырилось прекрасный напиток. Воистину великое открытие и дар Локрэна. Когда пьёшь вино чувствуешь как энэргия разбегается по жилам.
Из-за неизбывной вражды к Рамате торговля энэрегалей была направлена не столько на юг Внутреннего моря как на север. Лодки с ловкими пальцехвостыми бороздили воды от Ватиилы до Корахоты и перевозя как свой товар так и купленный в других местах. Впрочем благодаря миру возобновились и связи со Штэйнрейном, а вновь стали плавать мохнатые и на восток к страым союзникам. Могучие аскаскаты, сильные штэйвиты, дикие сельты, молчаливые и основательные гиты, мудрые хторры, свирепые ши – никто из них не мог состязаться с ушлыми энэрегалями в умении торговаться и выбирать что где и почём купить или продать.
Мирной была жизнь на островах, но зато на Окуми шла война*.
* Будет в соответствующем отчёте.
***
Долгим и страшным было плаванье югры по морю. Слишком незнакома была синяя гладь, слишком неопытны они в этом деле. Благоприятны были ветра, нослишком часто неумение и незнание убивало так же надёжно как гнев богов. Особенно страдали изгнанники от нехватки еды, а ещё более воды. Покуда плыли они вдоль побережья Колпоса было где пополнить долблёные бочки и бурдюки, было где утолить свою месть к ненавистным эллинам. А затем плодородная степь сменилась сухой и полной огнёвищ, реки стали редки и малы. Ужасалась югра столь негостеприимной местности, но впереди её ждали края ещё хуже. Мертвым и сухим было побережье Ирасии, не было там ни рек ни ручьёв, ни больших ни маленьких, а свирепые краснокожие туземцы не на просьбы указать источники отвечали стрелами и дротиками.
Но всему есть конец и обетованной сбылось. Приплыла югра на Авенанму и прогнала судемоагов с побережья и заселила эйран вытесняя желтокожих токи. А другие отправились ещё дальше и высадились на Северном зубце. Пали Итинова и Кралалан и потеснили юдьяры судемоагов.
В новом краю пришлось привыкать югре к новой жизни. Выходцы с берегов Каулерпы поселились на берегу ловя аммонитов и рыбу, выходцы из лесов наполнили эйран. Вместо каукорнятины ели они теперь орехи эйры, а мясо лонгоса стало для них роскошь. На Северном же Зубце нашли юдьяры страну хотя и не похожую на их прежнюю родину, но тоже благословенную – карликовые каукорны ведь тоже кукорны, а уж количеству их могли бы позавидовать даже косяки трескоселёдки. В редких рощах росла знакомая ягодная гаргута и под её сенью легко прижилась моркварность. Обитатели же этих мест – невысокие, желтокожие и неимоверно тупые были неспособны устоять перед пришельцами которых гнали отчаянье и жажда обетования.
-
Подробно, красиво, прямо вот отлично.
-
Плюсик-арбузик
-
Наконец то! ^^
-
Хорошо. Лёд тронулся.
-
+
-
Слухи о богатстве даэр распространяются по миру. Интересно читать про экспедиции к далеким берегам и то, что названия перевирают.
-
Интересные все же события происходят на островах
-
Плюсек!
-
ЮЯ вернулась!
|
|
Даэры. X век второй Эпохи.Язык: даэрит Полное название государства: Кзардом Даэрит («Даэрское Царство» даэр.) Форма государственного устройства: Унитарное государство Форма государственного правления: Теократическая монархия Этнохороним: Даэрит Правящая династия: род Кардаров Религия: культ Довгара, Владыки Камня Население: Перепеси не проводилось, по оценкам до миллиона жителей. Культ ДовгараОсновой и костяком культа являются его служители, работающие с паствой. Таковыми в Кзардом Даэрит являются Слышащие Камень - организация, ставящая своей целью популяризацию позиций религии и укрепление веры среди населения. Слышащие пытаются достигнуть это, проникая в различные профессии, пытаясь дать другим пример, сколь многого можно достигнуть, следуя по пути веры, ведь Довгар не только получает ваши молитвы, если цель ценна - он отвечает на них. Особенно часто можно встретить жрецов среди путешествующих по многочисленным тоннелям, а также среди копателей этих самых тоннелей. Наделенные пусть практически незаметным, но все таки чутьем, жрецы неизменно выбирают верный маршрут среди лабиринтов ходов, а также могут почувствовать крепкую породу и обойти ее. Не смотря на то, что главой религии как таковой является Кзар, как ставленник Довгара на Юне, главный религиозный деятель - Истинный Слышащий или просто Истинный, наблюдает за всеми Слышащими по всему подземью. Именно он несет ответственность перед Кзаром, если кто-то провинится, поэтому строго блюдет дисциплину, а также следует заветам Довгара, ведь только в здоровом теле хранится здоровый дух. Таковым обычно становится наиболее одаренный в Магии земли Чувствующий Камень, он отказывается от своего имени и от своего рода, ставя превыше всего веру в Довгара и благоденствие Кзардом Даэрита. Сами Слышащие имеют собственную иерархию. Вступающие в культ становятся Видящими Камень. Низшая ступень, ведь, чтобы увидеть камень не требуется много усилий. Послушники много наблюдают за жизнью в Кзардоме, пытаются преуспеть в какой-то профессии, а также совершенствуя свое тело. Затем можно дорасти до Чувствующего Камень. На этом этапе послушник постигает сущность окружающих его пещер или других просторов. Именно Чувствующие - наиболее частые путешественники, разведывая новые тропы постигают они замысел Довгара. И лишь затем можно стать Слышащим, познав и себя и творение Владыки Камня, можно познать сущность пещер. Лаэдин ДраннирБратство Творцов, или по-даэрски Лаэдин Драннир - сообщество мастеров по металлу, организованное в Х веке Второй эпохи. Поистине небывалых масштабов достигла обработка металлов. Была открыта медь и серебро, даэры уже что-то знали о залежах золота рядом со своими границами, а повсеместное вытеснение всего, что могло быть заменено на медные предметы быта было попросту невозможно остановить. Мастерство труженников этого направления деятельности накапливалось и через меньше чем век они стали едва ли не самыми почитаемыми даэрами, после Кзара и Истинного, а учитывая, что в их рядах было немало Слышащих Камень и уж тем более Чувствующих Камень, привыкших к иерархичности и структурированности, было лишь делом времени создание подобного рода организации. Ланнарид из рода Кардаров, кому весь Окуми обязан появлению серебра на материке, обращался за разрешением к самому Кзару, и тот в своей мудрости даровал это право Ланнариду и его коллегам. Мастера были известны по всему Кзардому и небралось немало желающих состоять среди членов этого Братства. Было решено выделить старших братьев, числом сколько пальцев на руках, а также среди них выбирать первого среди равных, обычным большинством голосов, и невозможностью голосовать за себя. Но то были простые формальности и должность "старшего" накладывала больше обязательств, чем давало преимуществ, а само членство попросту позволяло учиться у более умудренных коллег. Постепенно членство стало платным и у Братства появилась своя штаб-квартира - большое каменное строение, расположенное в Талааре. ВоиныКак таковых армий и воинским подразделений у даэр все еще нет, поэтому и воины в отдельное сословие выделены очень условно. Это хранители порядка, а также защитники от внешних угроз часто выбирают себе эту профессию в самом детстве, находясь под впечатлением от деяний какого-нибудь другого воина. Называют их "драос". Это и название самого института воинской культуры и название того, кто эту культуру принял, как основную. Вооружены воины медными топорами и палицами, а также круглыми медными щитами, у воинов, которые пошли по стопам предков, в этом деле нередко можно заметить обсидиановые кинжалы, скорее дань традиции и предкам, чем боевое оружие, но все равно. Защитное вооружение, помимо щита, состоит из кирасы, наплечников, наголенников, а также наручей. Шлем открытого типа последнее время все чаще с добавлением наносника. У опытных воинов некоторые элементы доспехов выполнены из панцирей нганудов, опять же, дань предкам. Пока воинское дело не стало постоянным в Кзардоме, становятся воинами те, чьи родственники могут обеспечить подобное занятие. Стать воином - посвятить свою жизнь интересам Кзардома - почетная роль и многие семьи с детства воспитывают одного или двух своих детей, чтобы стали они защитниками Веры и Отечества. Оружие и доспех подбирают и выбирают они же, не скупясь на качествo. В случае военного похода недостатка в новобранцах обычно не бывает. Воинская культура немало развивается именно в смысле статусности самого призвания быть воином. В этот "клуб" войти не так просто. Нужно обладать хорошими входными физическими данными, а также иметь определенную планку достатка, потому как "голым" ты воином стать не сможешь. Тебя должны обеспечивать и стоит это немало. Однако, нередки случаи, когда действительно богатые роды, в том числе и сам род Кардаров, набирают юношей из менее знатных и богатых семей и обеспечивают их необходимым. В таком случае, к имени такого даэра добавляется суффиикс "ан" после которого называют род, который занимался обеспечением бойца. Известным воином и силачом, к примеру, был Нигун ан Кардар из рода Радаридов. Не смотря на бедность такого бойца, быть таким избранником едва ли не более почетно, чем иметь самому достаточно средств, чтобы проходить службу. В обществе, где имя твоего рода значит очень много, все таки немалое внимание уделяется и твоим собственным достижениям и умениям. Набираются воины в возрасте 20 лет, еще до полного своего взросления. После чего их начинают учить различным умениям и воспитывая силу духа и тела. По достижению 30 лет юноша проходит инициацию, сражаясь с такими же как он, а также с уже действующими воинами. По окончании этого процесса выносится вердикт, если воин был достаточно силен и упорен - он принимается в ряды драос, как называются воины. Испытуемому приносят мясо нгануда а также алкогольный напиток дранх в серебряной чарке, которую ему затем и вручат, как один из символов принадлежности к этому сообществу воинов. После этого ритуала, все принятые становятся полноправными членами сообщества и разделяют с ним все тяготы и лишения. БытЕсли до IX века основой домашней утвари была посуда и предметы созданные из панцирей нганудов или крабов, то после Х века в богатых семьях почти вся посуда была из серебра. В семьях попроще керамика сменилась на медь, а в семьях бедных панцири исчезли, освободив место произведениям гончаров. Распространение огромное получили зеркала, в особенности из серебра, пусти и были дорогими но устанавливались в домах богатых даэр по всему Кзардому. Дополнительным показателем богатства является ткань, сплетенная привыкшими к монотонному труду ши. Тканями украшаются дома, почетные залы, а также постепенно входит в оборот полотнище, изображающее символ Кзардом Даэрита. На красном фоне изображены очертания креста, концами которого являются правильные ромбы. Внутренняя часть креста закрашена в красный цвет. Одежда также претерпела изменения. Богатые даэры предпочитают многослойные одеяния, в то время как обычные труженики имеют что-то вроде туники. Нередки плащи с капюшонами и пояса из ткани. Украшения даэр тоже многообразны. Мужчины украшают свои бороды, заплетая их в косы, а на концы этих кос навешивают различные металлические элементы. Также популярны цепи и перстни. ГородаКзардом Даэрит в эту эпоху обладал тремя крупными городами: Даэрдум («Обитель даэр»), Эргунад («Защитный город») и Этусив («Верхний»). Все три города находятся под властью Кзара, а на местах управляются кем-то из ближайших родственников. Помимо этого в каждом городе есть Ландор – Совет Пяти, который занимается повседневными проблемами города. У каждого города со временем появилась своя специализация мастеров, то, в чем городские жители преуспевают больше всего. Даэрдум – добыча драгоценных камней, огранка, мастера каменного дела Эргунад – торговля, военное дело Талаар – металлообработка, приготовление пищи
|
|
Бум. Бум. Бумммм. Снова гудят боевые бубны, старинная придумка закатных братьев. Костяки хорошо встали, между двух крутобоких холмов, и спокойны, как Таласса летом, хоть врагов перед ними – как травы в поле. Аймат Аксос в первом ряду, будто чуть пританцовывает, слегка подпрыгивает, толкаясь одними стопами – кровь разгоняет. Аймат страшен, как сон горячечного больно – изрезано могучее, мускулистое тело бугристыми тропами старых затянувшихся шрамов, прическа кособокая – там, где вражеский топор некогда чуть не снес бойцу пол черепа, ограничившись полусодранным скальпом, волосы больше не растут. Левая половина лица – сплошной ожог, память о забракском походе за Большую Воду. Аймату около ста двадцати лет, но он почему-то еще жив. Хоть и покорежен войной, хоть и кособок, хоть и не был никогда при жене, и не будет уже никогда. Где он, смышленый глазастый пацан, мамкин маленький понтики, что бегал по улицам Вомомса сотню лет назад? Где тот красивый юноша, первый охотник и гроза девичьих сердец и завидный жених, что бродил вдоль Потами на заре прошлого века? Как рассвет уносит грезы, унесла его война. Осталось только это вот опаленное и корявое недоразумение. Старые Костяки – гордость и защита державы. Но почему избегают смотреть в глаза своим героям те, кто спокойно живет за их щитами? Бум. Бум. Бумммм. Аймат не ропщет, и не роптал никогда. Он не рвался на войну, но старшая в роду сказала – надо. И он ушел убивать тех, кто топчет Мировую Справедливость. И в Костяки он тоже не просился. Но старший в походе сказал, что такой умелый боец обязан встать на этот Путь. И Аймат встал, как вставали и другие. Вручил свое сердце Родине. Он убивал забраков, цыков, а теперь будет убивать вот этих, коленками назад… Бум. Бум. Буммм. А ряды штиров колыхнулись, качнулись. И пошли. Пошли вперед, волной, толпой, подбадривая друг друга блеющими криками, размахивая своими разномастными ковырялами. Началось. А Яра жарит, чтоб она пропала, и нет уже судьбы у них другой… Стрелы посыпались, в оба края поля – стройными залпами с гитской стороны, и в разнобой с вражьей. Наступающие падают, и раненым хуже, чем убитым – их затаптывают насмерть раздвоенные копыта разухабистой банды, прущей, как сломос на нерест. Бубен гремит, Аймат стреляет. Бум – стрелу достать. Бум – тетиву натянуть. Бум – спустить ее, не целясь, в плотные колышущиеся ряды. Принять чужую стрелу на закрепленный на левом предплечье небольшой щит… А рядом вскрикнул кто-то из соратников, и еще один. Гитов ранят, или даже убивают. Но это ничего. Не бывает такого, чтобы на войне никого не убили. И это хорошо. А то бы войну закончить нельзя было никогда. Штиры встали, и стреляют. Драться в рукопашную они не любят. Им, почему-то, не нравится умирать. И боли боятся. Пыток совсем не терпят. Бубны ускорили ритм боя, загрохотали крещендо. Луки – в налучи, пришло время настоящей работы. У Аймата большая дубина с насверленным отверстием, в который вставлен тщательно заостренный камень. Она пьет кровь, как каукорна воду. Один сдвоенный удар во все бубны разом – как удар сердца. Второй. А на третий Костяки сорвались с места и побежали на врага. Костяки всегда атакуют молча, без криков, воплей и кличей. И от той молчаливой атаки враги не редко жидко ходят под себя. А в рядах штира бурление. Первый ряд бросил стрелять, и пытается протолкаться в тыл. И второй ряд тоже занят – не пускают назад первых. И Аймат со всего наскока обрушивает свою дубину на первый затылок, прямо между рогов…
***
Аймат ковыляет по полю боя, переступая через грудящиеся тела, и приканчивает подающих признаки жизни штиров короткими ударами своего ножа, сделанного из переднего клыка рокоса, в глазницу или ухо. Вдруг он останавливается. Спазм крутит горло, и Аймата безудержно рвет бурой комковатой массой - когда дубина сломалась, одному врагу пришлось перегрызть горло, и Старый Костяк нахлебался поганой крови. На зубах скрипит песок. Воняет парными потрохами, потом и страхом. И вдруг Аймату почему-то становится смешно. -Хе.. – говорит он, - Хе-хе… Хе… Смех захватывает бойца, он трясется, схватившись руками за живот. -Ха-ха-ха… Хо-хо… Хе-хе… - стонет Аймат, валится на бок. Он катается с боку на бок среди обезображенных трупов, и безудержно хохочет.
И внезапно вполне отчетливо полурычит-полушипит странное, незнакомое слово: -Хе-хе-хе! Хе… Хеееллллшшшшш!
-
Аймат крут. Юе стыдно что раньше + не поставила.
-
Сильный пост. Гитов ранят, или даже убивают. Но это ничего. Не бывает такого, чтобы на войне никого не убили. И это хорошо. А то бы войну закончить нельзя было никогда.
-
Хорошо.
-
Редко читаю длинные посты, а тут взял и прочитал. И... И в конце! И вообще! И.. И-хи-хи-хи-хи!!!
-
Хорошо!
-
Понравилось.
|
-
Т.е. союза таки нету? А я уже наступательные приказы отменил(
-
Но иногда ему мерещились морщины на шарншажьей морде и потускневший взгляд. Тогда он бывал весь день угрюм и гневлив. Стиль хорош, молодец.
-
Жалко союз не удался.
|
В эту ночь Неалнаму не спалось. Именно это было причиной того, что вместо того, чтобы лежать на уютной циновке из листьев эйры в Багряном Доме города Асленланана, Неал бродил по холодному ночному песку. Смута... Когда-то решения их дома значили очень много. Закон. Порядок. Справедливость. Именно то, ради чего он жил. Именно то, ради чего он и другие "красноглазые", как их порой называли за глаза, всё ещё пытались поддерживать порядок в этих местах. Где-то у них получалось. Где-то нет. Но раньше, раньше всё было иначе... Неалнам погрузился в воспоминания. Он читал о прошлых веках в архивах. Самый крупный из них в Сонеарле... Был. Его сожгли гальеги, которые убили Вечноживущую Сенаялу. И после этого всё и началось. Неал думал, что если бы не эта смерть, сейчас бы ничего такого не происходило, и влияние Багряного Дома было куда выше. Они бы уничтожили хитрых гальег. Они бы жили в мире, не отвлекаясь на лишние войны, как то было в век основания Домов. Не было бы того, когда каждый тянет одеяло на себя, и всё чаще пристают к берегам лодки пиратов, ведомых лишь жаждой наживы. Сейчас каждый может объявить себя императором, и что ему на это сказать? Что судемоаги даже не контролируют острова, на которых живут, целиком? Вдруг взор Неалнама наткнулся на некое бурление в поверхности моря, отвлекшее его от мрачных дум. Это не было ни волнами, ни рыбой - Неал мог точно сказать. Сам не зная почему, Неалнам сделал несколько шагов вперёд, почти коснувшись стопами волн, набегающих на холодный песок. В этот миг перед ним, во множестве брызг, из воды вылетела она. Рогоносная, Хранительница Тайн, Творительница Волн... Глаблали. Один вид её колышущихся и переплетающихся щупалец наполнил сердце судемоага священным трепетом. Её голос, слышимый словно не через уши, заставлял колени дрожать. Неалнам пал ниц, зная, что не достоин смотреть на божественное тело, чтобы услышать речи богини. Чтобы услышать о том, как ей самой не нравится всё то, что не нравится ему. Чтобы услышать о том, кто именно сделал невозможное - убил Сенаялу, заставив великую империю распасться и впасть в пучину хаоса. Кутуулу. Злобное порождение южного материка. Он пожрал сердце Императрицы, он взял её трезубец и её корону, как трофеи. Он объявил судемоагам новую войну, их слабой и разрозненной державе, подло нападает в спину, желая уничтожить во что бы то ни стало. И поэтому нельзя ждать и надеяться на лучшее. Нужно действовать. "И ты, Неалнам, объединишь судемоагов вновь. Ты, Неалнам, соберёшь армии, чтобы во имя этой войны осколки трезубца моего собрались в единое целое. И ты принесёшь мне голову Кутуулу и трезубец, что теперь держит он, словно свой по праву. "Великая" Альворада будет стёрта с лица земли, а моя империя восстанет из морских глубин. Ради Элисиона и своего народа, и его спокойствие в итоге станет твоей наградой. Созови своих братьев по убеждениям и подчинённых по рангу, силой иль словом подчини несогласных из народа, приди к победе. Но пока что - просто проснись," - таковы были последние слова богини, а потом Неалнам открыл глаза и увидел лишь деревянный потолок своей комнатки в Багряном Доме. Это был сон? Да. Но точно вещий - в этом судемоаг был уверен. В этот же день Неалнам изложил другим законникам свой сон. Быть может, будь он лишь послушником, а не Главным Судьёй этого Дома, или же если бы другие Багряные Глаза не чувствовали то же, что и Неалнам, его бы и не послушали, но... Но его послушали. С ним согласились. И вскоре корабли поплыли на другие острова - но не чтобы пиратствовать, а чтобы доносить весть об объединении другим Домам. Что они должны заставить народ объединиться, заставить их перестать грабить друг друга, внести поправки в те законы, которые изменились за время смуты, чтобы закон вновь стал един. А то, что когда то было лишь филиалом Багряного Дома в Асленланане, стало новой резиденцией Верховного Судьи, которым стал Неалнам, ровно как и Асленланан стал столицей. А потом были собраны армии, полные священного гнева, жажды мести и желающие мира. Воевать, чтобы жить. Уничтожить угрозу, чтобы спать спокойно. Нанести упреждающий удар, пока не ударили самих Захватить побольше наживы... Многие жадны до рабов, ведь корысть - распространённейшее из чувств.. И вновь началась война, что и не прекращалась никогда, под звон тетив и стук гарпунов. Примерно в это же время была и другая война - хотя, если подумать, то была и не война вовсе. Трифорсцы - головорезы, пираты... Кто сказал, что не могут они объединиться, хоть и временно? Могучему охотнику Кралкалу привиделись невиданные сокровища затерянного вдали острова, что никто не трогал веками. И решил он, что добудет их, во что бы то ни стало. Собрал других пиратов. Убедил их - кому долю в деле посулил, кого просто по голове стукнул - сражаться вместе, чтобы большую долю получить. Поплывут они на юг, где остров Одинокий оказался. Там будет славная резня, и все сокровища будут их! Много воинов собрал Кралкал, чьё имя обозначает "ракушка"*, много кораблей поплыло вдаль. *как известно, в Элисионе ракушки являются денежной единицей. Приказы армиям. Во всех городах нанимаются гарпунёры. Они идут по линиям, ну как обычно, рисунок. Всё понятно. Собственно... Армия 3.6 Тактика - атака Цель - забыть о разногласиях, ибо ВОРУЙ @ УБИВАЙ священно. Все плывут к 2.9 (по пути заглядывая к берегам 4.7, ну, раз уж собрались пограбить, то грабить до конца) и захватывают его, воруя и убивая. Дополнительно - данная армия суть лишь кучка пиратов, которые решили устроить себе мега-супер-пупер-грабёж и нацелились на целый город. Дисциплины мало, зато есть ЖАЖДА НАЖИВЫ. Армии 8.2, 10.2 Тактика - атака Цель - собраться где-то около берегов 8.2, забыв о разногласиях, ибо (почти) СВЯЩЕННЫЙ ПОХОД, МЕСТЬ!!11, а кроме того политруки наблюдают и если жопой не шевелить, то гальеги напинают родные города-государства. В общем, они все плывут на 7.5, сносят строящийся город, около берегов объединяются с остальными. Если город почему-то не сносится, то остальные плывут без них. Армии 8.6, 11.5 Тактика - атака Цель - собираются где-то около берегов 8.6, объединяются с армиями 8.2 и 10.2, коли те живы, -------//--------. Объединённая армия: Плывут на 5.7, захватывают город примерно так же, как и в прошлом веке, потом двигаются на север, сгоняя нафиг местное население, после чего захватывают 5.5. !!! Редактирование: Были внесены правки, маршрут армий поменялся, картинка тоже. По обоим армиям. Структура. Собственно, все армии суть - рыбаки-пираты набраные по принципу "добровольно, если количество добровольцев не выполняет план - принудительно". План - это 1/10 от боеспособного населения с учётом того, что у судемоагов равноправие и женщины сражаются наравне с мужчинами. Большая часть высшего офицерского состава - красноглазые, а на каждую двадцатку войск есть надзиратель из Багряного Дома, следящий за дисциплиной и прерывающий какие-либо бунты до их начала, даже если этот надзиратель - дебютант, только-только сдавший экзамен, а то и вовсе не сдавший, коли ну совсем нехватка кадров. Однако, с той армией, которая из Асленланана, идёт как-бы главнокомандующий Неалнам. Он чувствует, что дело опасное и полагаться на удачу не стоит, а потому набрал себе трёх доверенных заместителей, так что если его убьют в бою, командование примут они. Так же у всех армий есть приказ - если они достигнут Кутуулу, то должны не просто убить его, а отрезать голову, засушить/засолить (если они умеют засаливать и сушить рыбу, то засолить и засушить, как рыбу) и принести в Невимол вместе с трезубцем. Если же голову засолить не получится, то хоть рога отрезать. Карта: Прошу прощения, описания бросков почему-то обрезало (или мне только кажется?). В любом случае они идут так - сверху вниз это 3.6, 8.6, 8.2, 10.2 и 11.5.
|
Приглушенный шепот молодых носильщиков резал слух привыкшего к тишине Хранителя Тарулаша. Никогда еще не были осквернены коридоры Второй Руки шумом и беспокойством, никогда еще не бились лбами о каменные полки, на которых лежали списки хранящихся книг, самодовольные юнцы. В ужасное, ужасное время довелось жить им, а самому Хранителю в мудрости Техути этот век лишь доживать. - Медленнее. Три шага - поворот налево. Колонна послушно замедлила шаг, стараясь не удариться об угол. Долго строили Тарулаш, долго и на века, непростым было устройство его - потому и обучали Понимающих о Слове с малолетства, заставляли учить наизусть схему коридоров, переходов, расположение книг, учили читать насечки на переплетах. Тьмою были наполнены коридоры Всехранилища, ибо огонь и свет уничтожают книги, ускоряя процесс разрушения. Ценнейшие тома, первые тома, написанные еще при Исканжере, были навсегда погребены в каменных темницах, закупорены исполинскими глыбами. Перед одной из них и стоял теперь Хранитель Тарулаша, чувствуя мерное дыхание двух охранников, крепких воинов, скрестивших копья, закрывая вход в Первую Темницу. - Дверь. Охранники, напоминавшие до того каменные статуи, одновременно опустили на землю щиты и копья, и, подойдя к закрывающей вход скале, откатили ее в сторону. Носильщики замерли, почувствовав на себе дыхание столетий. - После меня - по двое внутрь. Руками не размахивать. Древняя мудрость вынуждена была покинуть Тарулаш: одна за другой ложились на носилки древние книги. Были там и проекты Тарулаша, написанные разными Измерже, и планы городских стен, и списки договоров, и протоколы Дней Спора, и карты Югразорсага, когда-то простиравшегося до Кадотата. Многие копии каждой из этих книг уже покинули стены Всехранилища, и наконец настало время оригиналов. Хоть и славился Хранитель Тарулаша своим трезвым взглядом на мир, не смог он сдержать слез, трогая кончиками пальцев пустые полки Первой Темницы. Потомки его поймут. У него не было выхода. ___________________________
...Стопами идемша на Запад, Водою идемша на Запад, На крыльях — из западни, назад. Народная песнь "На Запад" ___________________________
- Летят! Они летят! Они полетят! По-ле-тят! Как птицы! Мы улетим! Улетим прочь! Толпа в страхе расступалась, пропуская мужчину, ухитрявшегося перекрикивать всех торговцев Рыночной Площади Кежгемета и обгонять подростков-посыльных. Мужчина держал в руках длинный шест с перекладиной, к концам которой было привязано огромное лоскутное одеяло. Одеяло развевалось за ним, делая процесс рассечения толпы привлекающим внимание зрелищем. Наконец мужчина достиг геометрического центра площади и остановился. Пару раз копнув носком сандалии плотно утоптанную землю, он несколькими резкими движениями вогнал в нее нижний конец шеста, после чего поймал края одеяла и потянул на себя, поймав холодный ветер с Каулерпы, гулявший над площадью. - Полетит! - Кричал мужчина, изредка срываясь на истерический смех. - Куда полетишь, Даидалош? - ехидно спросила старушка с корзинкой шишкоягод, которую владелец одеяла чуть не снес. - Не я полечу! Лодка! Лодка полетит, а мы в - ней! Лодка - не рыба! Лодка - птица! Я дам лодкам крылья! Не нужно толкать лодку веслом - лодка полетит! Югра подчинит ветер! ___________________________
К счастью тайной тропою От вражьих глаз По заросшим склонам В закатный час Разнесенной молвою До отчих стен Опьянен тишиною Закончен плен Народная песнь "Тайной тропою" ___________________________
Все Измерже сходились в одном: на Бискериаре юдьяры обречены. Даже если Эллика вновь развалится, как в старину, она непременно уничтожит Югразорсаг. Необходимо было переждать. Необходимо было найти временное убежище. С трех сторон окружен был Бискериар водой, и лишь с одной напирали эллины. Крылья, изобретенные Даидалошем, давали преимущество над лодками цвергов, и им можно было воспользоваться, не дав неполноруким даже шанса догнать беглецов. Однако все земли на западе были заселены эллинами, на востоке - цвергами, на север простирался бесконечный океан, и ни одна из экспедиций не нашла там земли. Так было до тех пор, пока не заговорил Сзелем-Техути с югрой. Говорил он по делу: есть за землей эллинов малые земли морских людей, не диких варваров, а знающих письменное слово разумных. Есть три острова, до которых сможете доплыть, и есть среди них большой, средний и малый, и малому дал название сам Техути до начала времен. Будет то путешествие полетом стрелы - в один конец, и должны вы землю для убежища у морских людей купить или отобрать. Если же удастся вам укрепиться на острове малом, что зовется Авенанмой, плывите на следующий и делайте там то же. Когда приняли Измерже план действий, что дал им Техути, начал Разум Бога диктовать. Говорил без перерыва много дней и ночей, и умерли несколько Говорящих от разрыва сердца, пока говорил Техути, и уставали руки писцов, ибо диктовал Техути все, что могло понадобиться юдьярам: каково побережье в тех местах, какие течения есть в далеких морях, где лучше всего приставать к берегу, что брать с собой в путешествие, как живут морские люди на своих малых землях, как живут огненные люди в землях соседних с эллинскими, как делать большие корабли с крыльями, как вести торговлю с морскими людьми, как воюют они, как разрушено их государство, и многое другое говорил Сзелем-Техути. И собрались юдьяры, и построили Великие Крылатые Лодки, и собирали припасы, и брали с собой семена моркварности, и переносили книги на Лодку-Хранилище, и обливали слезами камни великого Тарулаша, и в последний раз пили воду из чистой Каулерпы, и отправлялись на Запад - все, кто мог, все, кто верил Техути, все, кто понимал, что есть время стоять насмерть и есть время выжидать.
|
ТорговляШтирские торговцы пребывали в растерянности и негодовании, увидев что забраки неохотно покупают корхакорн, которые за последнее время стали самым ходовым товаром в Шатире. Продавать соплеменников у козлоногов поначалу не было и мысли, но с этой идеей пришли забракские товарищи, как только смогли объясниться с помощью базовых слов и жестов. Им это было выгодно: в Забрии за рабов давали очень неплохой мен. А козлорогам найти другого штира на продажу оказалось не очень просто, но вполне возможно. Главным препятствием для работорговли было то, что внутрь торговой площади такого пленника не проведешь: больше заплатишь пошлину на вход, чем получишь от сделки. Поэтому предприимчивые фаербрингеры и ушлые шатирские торгаши стали встречаться за пределами круга, несмотря на приказ Гиперсикера, что любая торговля за пределами области должна была пресекаться. Важнее было другое: местные чинуши рогами чуяли потери с недосдачи пошлинных выплат и жестко разгоняли такие сходки. Но все равно все чаще и чаще в назначенное место посреди пустыни приходили татуированные забраки с баулами всевозможного добра и штиры с парой корхакорн, на которых эти баулы уедут в сторону Мар-Дына, и с кучкой невольников. Если среди собравшихся нет подлеца, который за наварное место сдаст всю компанию, то за считанные минуты сделка свершится, дозорные покинут свои посты, рабы уйдут работать, а товары проматываться в городе. Иногда сходку накрывал рейд. Штиры-работорговцы получали копье в бок или уносили ноги. Забраки просто выпроваживались домой без добра и без рабов. Немного позже менялы стали находить общий язык со смотрителями, чтобы те не замечали сходок в каком-нибудь определенном месте в определенное время за определенное вознаграждение. Когда к рынку с проверкой приехал Гиперсикер, местные управленцы очень испугались, что все эти схемы всплывут и им наступит крышка: к тому времени у златорога уже был достаточно мощная постоянная группа телохранителей, и ходили слухи, что они там не только для охраны, но и для исполнения приговоров. Как бы то ни было, лидера нации приняли по высочайшему разряду. Ройстр, штир, поставленный в прошлый раз за главного, сам встречал его с самого Мар-Дына, по пути рассказывая о своих достижениях в порученных ему делах. Было также заметно, что за десять лет размеры Ройстра увеличились раза в три. Ему уже не так удобно было наклоняться, чтобы убирать веточки с пути своего великолепнейшего гостя. У торжища Гиперсикера ждала толпа самочек, которые пропели песню под названием "Златой рог, поласкай мой бок!" и преподнесли торжественно хлеб да соль: ситарную лепешку, ставшую уже традиционным обедом в этом краю, и белую рассыпчатую приправу, которую собирали в небольших количествах с берегов Таласского моря. Угощение так понравилось Гиперсикеру, так он его хвалил, что Ройстр из желания угодить проглотил целую горсть соли за раз. После, ее стали использовать как одну из валют и подавать на стол зажиточным и обладающим властью штирам. А 'хлебом и солью' старались приветствовать теперь златорога или других важных гостей по всей стране. Часто эти лепешки были сделаны в Забрии и, доехав до Кур-Тока, например, представляли собой нечто несъедобное даже для штира. Козлоноги побогаче да поумнее нанимали забрака, чтобы тот мог делать свежий хлеб. Так какой-нибудь бедный, зачуханный забрак с приграничья мог в один момент стать "лучшим другом" штирскому богачу, который вволю кормил его и водил по друзьям, чтобы тот показывал фокусы и свой смешной говор да растил ситари и готовил лепешки. Ну так вот, кхм. Гиперсикер не осерчал на Ройстра. Он поговорил с ним и объяснил, что все взятки должны быть официальными, в виде пошлин. Продавать в Забрию штиров златорог разрешил: все равно это дело не остановить, да и торговля должна продолжаться. Но масштабы он намеревался ограничить. Рабам на входе на рынок выжигали раскаленным камнем метку. Пошлина на такого штира была, но значительно меньше. Однако без хозяина он покинуть площадь уже не мог. Параллельно было введено правило на выплату в государственный общак за каждого штира, которого ты хочешь обратить в рабство. Для учета и контроля за этим по всей Шатире множились и множились чинуши. Для них появлялись обязанности типа ходить по городу и спрашивать у штиров, не невольники ли они. За обман полагалось наказание. Непонятно, способствовало это торговле или только мешало. Но торговля жила. Торговля дышала. Торговля цвела и колосилась. ПроцветаниеВ Шатире все больше и больше намечался разрыв между бедным и зажиточным населением. Штиры, которые могли урвать себе кусок (участием в войне, торговлей или лизоблюдством) снимали все сливки. Остальные же, кто предпочитал как встарь пролеживать бока под гаргуртой или на городской площади, упускали возможность за возможностью и плыли по течению, которое многих засасывало на дно. Но не будем сейчас про них. Поговорим про богатых и успешных. У всех успешных штиров был огромный дом. Если нет большого дома - ты не успешен. Сложно представить, но возводились даже огромные, трех-четырехэтажные жилища (часто вокруг ствола гаргурты). Снаружи прикрепляли на стены или просто ставили рядом различные причудливые изделия из костей корхакорны, из камня или из дерева. Эти изделия, а точнее конструкции, были весьма объемные (по размеру больше штира или даже корхакорны). Они стояли гордо вокруг строения, и все проходящие мимо видели, какой крутой штир тут живет. Хотя, конечно, никто на самом деле в этих строениях не жил. Это не функционально, а в большинстве случаев так и невозможно. Рядом с дворцами стояли те же мазанки, в которых и жили хозяева. Один дом - для статуса, а другой - для души. Проблема, которая остро встала перед богатыми штирами - это наследование и будущая судьба их имущества. У самок особо добро не накапливалось: мамаша, даже если у нее был талант к наживе, все спускала на то, чтоб детки получше ели в раннем возрасте или, в противном случае, проматывала на мужиков. Мужчины же не знали своих детей взрослыми и не могли завещать им добро. К богатенькому здоровяку на склоне его лет сотнями приходила молодежь, заявляя что они его дети. На помощь пришел механизм, уже применяемый для рабов: клеймение. Состоятельные штиры (или те, кто только планировал всенепременно разбогатеть в очень скором будущем) выжигали на ягодицах своих малолетних детей знак, который они выбрали для себя и засечки по номеру ребенка (например, ll если это второй ребенок). Некоторые пытались даже нарисовать рисунок на память. К сожалению, раскаленным камнем нормальное четкое клеймо не поставишь, и знаки со временем размывались, а зачастую и более менее удачно подделывались. Тем не менее, эта практика плотно вошла в традицию: большинство благородных отцов таки узнавало на заднице чад свой почерк и передавало им свое состояние по праву рождения. Гражданская оборонаОбеспокоены были штиры потерей пастбищ. А еще больше тем, что война подошла к столице - Трах-Тору. Все волновались. На площадях иногда звучали проповеди бедняков с облезлой шкурой о конце цивилизаций - гиты поглотят все. Никто не спасется. Тлен накроет мир, козлоноги падут. Весь город проникся атмосферой нависающего рока и все ждали, что скажет златорог. Гиперсикер прибыл в город и спокойно ответил: "Все будет!". До того он уже побывал во всех других городах. Армии набраны и уже в пути. Все, что осталось сделать - это соорудить укрепления и обучить стрелять из лука Трах-Торцев так же, как и остальных. Да, луки и стены. Прямо как тот гитский город, с осады которого почти никто не вернулся. Теперь штиры тоже могли делать луки и стрелять из них. Красный зоркий глаз видит отлично и днем и ночью. Длинные стрелы летят дальше дротиков и бьют точнее. А осыпать врага с высоких городских стен - это то место, на котором видит себя любой козлорог. Трах-Торские стены возводились всем миром. Но не как хижины - абы как, а по четкому плану, который Гиперсикер подготовил вместе со способными для того штирами. Дерева было много, желающих помочь тоже. За пару месяцев Трах-Тор превратился в настоящую крепость. В Трах-Торе нанимаем лучников и оставляем их сидеть за стенами. Остальные три армии - грабители - захватывают и удерживают 23.13. Если вдруг к концу века после всех нападений там останется две армии или - пытаются также захватить 23.12. Но это совсем не приоритет.
P.S. Напомню, что Гиперсикер от любых военных конфликтов держится на расстоянии дневного перехода, не ближе. Так что если ему когда-то суждено будет погибнуть, пускай это будет кто-нибудь из своих ^_^
-
"Златой рог, поласкай мой бок!" - мегахит же -)
-
За идентификацию наследников клеймом на заду. И за статусные дома. Это ж надо.
-
За клеймление детей. 0_0
-
Очень качественные посты. Вы - хороший игрок. Все нравится.
|
Липкая ночь ползет по земле Стаи. Спускаются густые туманы с влажных гор, звезды мерцают в вышине холодно и отстраненно. Запыхавшийся гонец с белой повязкой траура на голове, принес в Айэньо тяжкую весть – император мертв. Сын Шикхкурлакхана Т’Цхэйлах Огаши Окуньмороньё нашел свою смерть на войне! Сотню тревожных посланцев выплеснула столица в густую южную ночь, - надлежит известить им всю страну о тяжелой потере. Великие кланы должны отправить смертные дары в знак траура, и хотя похороны к тому времени уже давно пройдут. Целый год будут присылать семьи обязательные подарки.
Над Айэньо погасили все огни и город оделся холодной скорбью. Простые граждане расплели косички, военные и знать, срезали собственные волосы собранные в прихотливые прически, чтобы отдать их семье погибшего монарха в знак скорби. И хотя долгие ночи и дни предстоит оповещать гонцам великие дома, будет кому проводить императора в последний путь здесь в столице. От каждого знатного рода живут в Айэньо именитые посланники. Дорогие гости в мирное время и важные заложники дома Т’Цхэйлахов на случай бунта. Семь великих кланов представлены своими родичами в столичном граде: Мокрые Хвосты, Огненные черви, Варинэласхэ, Эдески, Тонкие пальцы, Кровавые стрелы, Тени Ушкушкхаль; За великими семьями выстроились малые, - их горе нарочито, а эмоции чрезмерны. Они кричат, проливают слезы и потрясают кулаками в воздухе, надеясь что императорская семья в час скорби обратит на них свой покровительственный взор и заметит сколь велико их горе. Бесконечной цепочкой идут на поклон главы малых домов, отдавая свои скромные подношения. Древесину для Последнего Костра, плоды и фрукты, горшки, рыбу, томленных гусениц, орехи, мясо варинэл. И конечно же собственную алую кровь, напиток жадных богов и единственную пищу мертворожденных демонов. Словно в проклятые столетия междоусобного мрака, поползли красные реки по ступеням пирамиды. То кровь столичных жителей, проливаемая добровольно по случаю всеобщей скорби. Снова жадный камень пил бордовый огонь жизни, снова возвышался горделиво храм укутывая мрачной тенью своей столицу. Звезды тускло блестели в разрывах туч. С гор Ушкушкхаль спускались на живую землю мертвенно-серые туманы. К исходу третьей ночи скорбная процессия прибыла в Айэньо где уже приготовили для императора последнее царское ложе. Носильщики двигались по отрезанным волосам, пальцам и выбитым зубам – дары павшему монарху от простых смертных. Великие дары уже ожидали императора на храмовой площади. Множество варинэл, множество сокровищ подгорного царства, тонкие ткани и лучшие изделия из кости предстояло сжечь вместе с покойным, дабы узрели кровожадные духи снов, что перед ними не обычный ши, но сам император! Бог на земле. И сила людей! В край смерти он заберет с собой все что нужно ему для жизни. Копья. Луки. Трубки для метания дротиков. Драгоценные камни. Пищу, мясо, к’хче, инструменты рабочего камня и глиняную посуду, - поистине, - император ни в чем не будет знать недостатка. И конечно же, стая тоже составит ему компанию ибо ни один ши не любит одиночество, и не отправится без своих сородичей в царство горя. Костяными ножами перерезали себе вены лучшие из императорских телохранителей, а также из тех солдат, кто не усмотрел за императором в час беды. Распрощались с жизнью четверо старших приорашей царственного монарха, а пятый и самый любимый ораше Эгнья возлег на деревянное ложе живым. Столь велика была его скорбь, отца многих детей Окуньмороньё, что предпочёл он муки огня сладкому забытью быстрой смерти. Двоих покрыли тиграновой шкурой, наследник императора должен на великой охоте добыть себе новую; ударили шийцы в скорбные камни. Звуки барабанов примешались к каменному ритму. Музыка достигла своего апогея и резко смолка – умерщвленная насильно подобно самому монарху. Жестокая тишь во мгле. Клыки поднесли пылающие факелы к дровам. Огонь разгорелся в ночи жадно и требовательно, густой черный дым стелясь по земле нехотя полетел к небу. Так свершились Великие Похороны.
…На рассвете, когда огонь лениво облизывал догорающие дрова а ветер с гор уже унес чадный дым в сторону, от имени нации заговорил А’Цугайо Божественный. Хранитель пирамид и голос Шагашши. Покуда не сменится день новой ночью, и прохладный свет шести лун не благословит молодого императора, в эти печальные часы, вся власть безраздельно принадлежит А’Цугайо. Ибо когда нет Т’Цхэйлахов, Волк над волками защитник веры, ведет народ. Слова А’Цугайо жестоки и беспощадны: - Шикхкурлакхан, повелитель власти, более не желает Войны великого Отмщения! В жестокий край смерти забрал он своего детеныша явив нам знак отступить. Не одолеть бандерлогам наших воинов, но лишь по воле великих демонов император пал. Никто не смеет задавать вопросов Шикхкурлакхану. Никто не смеет перечить его воле. У него нет жалости, и за каждый неверный поступок покарает гордый бог власти весь народ. Эпоха мести для Раматы завершена. Бог требует соблюдения своего закона. Дал он нам новую землю, и потребовал закончить эту войну. От ШиоКадам до Айэньо, каждый волк будет уничтожен и проклят, если ослушаемся его волю. – Глаза А’Цугао вспыхнули огнем веры. – У Шикхкурлакхана две руки, в одной он держит крюк для сдирания кож, в другой держит несметные дары и бесконечные сокровища всего мира. Сейчас он протягивает нам руку с сокровищами, и мы не в праве отказываться.
В этот век Шагашши-целый требует поклонения и веры, а Шикхкурлакхан требует новых храмов и нового развития дабы удовлетворить небесный Хас-Дагхасшд. Тысячу лет не можем мы преодолеть страх воды, с давней эпохи Говорящих Зверей не смеет народ Волка ходить по рыхлым волнам. Но Шикхкурлакхан хочет чтобы мы пошли по воде, чтобы приносили ему ткани, и отдавали ему дары новых земель. Клан Йогаши, божьим чудом явившийся посреди рыхлых вод тому подтверждение! Это волшебство Шикхкурлакхана и его Воля. И это воля всех пирамид и всех гордых демонов. Грязь Хааша да не тронет нашу Землю!
Спустя несколько месяцев после памятной речи, молодой император Ньогаши Вараасхэ стоял в глубоких раздумьях возле плиты Ушкушкхаль. Дождь безжалостно молотил по обнаженной спине молодого правителя. Длинная набедренная повязка вымокла насквозь, пушистый хвост мокрой змеей свисал до земли. Император ушел в раздумья так глубоко, что едва ли замечал изменения вокруг. Изредка он доставал из глиняной тарелки очередную гусеницу чтобы пожевать ее, и снова упирался взглядом в карту мира. Ньогаши предстояло принять трудное решение, - как удовлетворить ХасДагхашд начатый его пра-предками? Истина беспощадна словно шийский палач. Долгие века бесконечных войн трудно считать счастливыми для Союза Истинных. Простые жители радуются обретению новой земли, но сотники знают,- едва ли империи удалось что-то выиграть в изнурительных стычках с бандерлогами. Граница сдвинулась лишь незначительно. А тысячи и тысячи неупокоенных мертвецов отправились на вечную службу к владыке Ушкушкхаль; Так что же делать? Залить кровью Рамату снова? Сдирать кожи и резать всех вокруг чтобы добыть себе славу? Но так было уже не раз в истории Волков. Войны с бандерлогами превратились в долгую бесконечную рутину, такую же привычную, как ежевечерние омовения перед тотемным столбом. Никто не удивится, никто не огорчится . Только вздохнут тихонько: «Армии снова идут на север чтобы умирать ради вековечной вражды». Нет. Особенно после слов А'Цугайо. Нет! Но даже если отец пирамид ошибся, едва ли шийский император добудет себе славу в очередном походе на север. Эньваэньо Жестокого, запомнили потому что он усмирил грызущихся между собой волков и укрепил монархию, - бесконечно холоден был этот император, бесконечно кровожаден. Говорят, сам изобретал пытки и любить резать чужую плоть. Улыбался нежной такой улыбкой. Вырывающий глаза – так его, кажется, называли...Но именно этот император сумел подчинить себе мятежников, и то чем сейчас живут шийцы, стало делом рук Эньваэньо. Он возложил первый камень в фундамент великой пирамиды, когда прежнее государство пало вековым деревомю. Волк-Шестилетка положил начало великой дружбе. При нем война окончилась, и началась Жизнь. Варинэласхэ молятся Ясноглазому как своему покровителю, тысячу сказок рассказывают о вечно-юном у костра. Молодой и справедливый, добрый дух объеденения. Так говорят о легендарном Оэньхваэньо Шестилетнем! Так о нём поют на мотив подгорных людей. Многие семьи и поныне поднимают первую чашу к'чхе благославляя Шестилетку. Тот-кто-унес-горе. А кто поднимет первую чашу за нового императора? Как запомнят люди Ньогаши Вараасхэ? Сгоревшего на костре войны подобно своему родителю, или же... Иначе?
-
За мир на Востоке!
-
Все-таки ши - уникальная раса.
-
Все таки это всегда эпично ^^
-
Ах! Юя завидует! Савачика не умеет писать так гладко.
-
Демонология зачтена. (=
-
Все-таки жуткие ребята эти ши.
-
ши стабильно крутые
-
Люблю твой стиль
|
Забрия, X векЗабрия росла, становилась сложнее и богаче. Наряду с задуманными первым монархом классами в Забрии выделился класс гезитов – роды охотников из внутренних районов страны. Гезиты не платили продуктовый сбор (точнее, обязанность на них была, собрать его почти нереально), но выставляли воинов в войско лордов, являясь до X века основой армий забраков. Начиная с IX века все большую роль в армии начинали играть эрлы. Эрлы занимались только службой, у которых было достаточно времени на обучения и тренировки, они были достаточно обеспечены для того, чтобы хорошо питаться, иметь лучшее, нежели гезиты, снаряжение. Они завесили от лорда или рона и были более лояльны ему. И самое главное – их становилось все больше, по мере того, как все больше родов Забрии выбирало земледелие, а не охоту. *** Много собралось знатных забраков. Отгремел праздник, сошел огонь с небес, подтверждая милость Пироса к Забрии и силу Монарху. Но не торопятся расходиться знатные забраки. Собрались за большим столом, пьют едят, говорят. Сам монарх верховодит.
- Я слышал, буд-то часть гизитов отказывалась платить продуктовый сбор - затронул новую тему Стилл. - Гизиты Вуллы совсем отбились от рук, огнеликий! Они не платят продуктовый сбор уже третий год. Этой весной они побили двух эрлов, которые пришли к ним забрать причитающееся. А когда к ним пришел присланный мною отряд их уже и след простыл, - говорил рон земель Ашбора. - Всех их надо выгнать, а их земли отдать тем, кто умеет сажать ситари! - вторил ему Виктор Пирр, лорд Пирстенда. - Там где ситари растет легко уже живут керры. Но гизиты охотятся там, где растить ситари опасно - замечал рон Уитни Дредд - Если брать с них силой, то в ответ получите силу - молвила Инесса Найтт, гильдмастер файрбрингеров, - вместо этого берите с них за то, за что они сами будут готовы отдать. Запретите керрам торговлю вне городов. И берите с гезитов за вход на торговые площади, как берут с нас штиры. А с керров не берите. Так мы и сбор соберем и не обидим гезитов. - Они все равно скоро станут историей - мрачно буркнул лорд Ричмонда, - с каждым годом их становиться все меньше. Та земля, что кормит одного гизита прокормит полсотни керров. Так что ко мне каждый год приходит какой-то их родов просить закрепить за ними землю. Да и каукорн в оливсарах становится все меньше.
*** Монарх Oливер Стилл, внук Джесси Стилла взошел на трон в весьма юном возрасте и нуждался в мудрых наставлениях. Большой совет монарха из разных сословий собирался им раз в год, после церемония «сошествия огня». Монарх сам определял состав совета. В совет обычно входили лорды и роны, Великий Пироман, грандмастера искр и багровых теней, гильдмастер файрбрингеров. Совет стали называть Витаном, а те забраки, которые были допущены на него - витанамемами. Витан должен был предоставлять монарху совет по любому вопросу, вынесенному на его обсуждение монархом. Сенат утверждал законы монарха, санкционировал сбор редких целевых поборов (на войны, на празднования, на строительство храмов), выносил решения по вопросам международной политики и вырабатывал меры по организации обороны страны. В совете производился суд над государственными изменниками, решались земельные споры между ронами и родами. *** Корхакорноводство. Вначале забраки покупали у штиров клорхакорн только для еды, чем неизменно вызывали у штиров недоумение. Однако тушу тащить до города довольно тяжело, легче отвести корхакорну живой, особенно, когда она смирная, и не вырывается. А когда привели, она может и постоять пару дней, ожидая забоя. А потом еще пару дней. А потом глядишь, и теленок появился, и молоко, и шерть на живой корхакорне отрастает. Довольно быстро корхакорна вошла в быт забраков. Файрбрингеры перевозили на их спинах свои товары. Керры держали их в загонах и выпасах, собирая с них молоко и шерсть. Гезиты пасли корхакорн в своих кочевиях. Эрлы, направляясь на войну вели за собой корхакорну, чтобы вести на ней свое оружие и припасы. Насмотревшись на них гизиты стали ловить и продавать телят диких каукорн в городах, и даже появились специалисты по выращиванию и укрощению диких каукорн. *** На Витане было шумно. Полтора десятка забраков, созванных за одним столом не могли не шуметь, ведь у каждого было что сказать и что посоветовать. А молодой монарх сидел на возвышающемся троне и слушал.
- Кое-кто из керров, кто приходят в храм - говорит забрак, густо украшенный татуировками Пиромана - простят Пироса не сжигать урожай, а потом украдкой просят другую богиню даровать урожай. И таких все больше. - Я видел - говорит грандмастер искр, как в деревне соорудили фигуру женщины из соломы ситари, а потом сожгли и пели песни. - У меня в деревнях делают лодочки из эйры по осени, и пускают вниз по реке зернышко ситари в ней. Чтобы вернулось сотней других - мрачно замечает лорд Ричмонда. - Но Пирос не завешал этих обрядов!!! Раньше такого не было!!- великий Пироман гневно простер руки над столом - так мы дойдем до того, что он отвернется от нас! - Да пускай молятся кому хотят, лишь бы работали исправно - бросает раздраженно лорд Ашбора, зло глядит на него Пироман, но многие смотрят снисходительно. Все знают, что одарен он весьма слабо, что с него взять. - То что Пирос не признается всеми керрами как бог плодородия... - набирает воздух Великий Пироман. - Значит им не объяснили этой простой вещи! - прерывает его грандмастер искр. Некоторое время все молчат, осознавая, а потом разом срываются на крик. - Это очень важный вопрос, - тихо говорил Оливер Стилл, и все замолкают, глядя в пламя его глаз - Пироманам нужно нести мудрость Пироса всем забракам.
*** - Пирос делает ночью дождь? - А куда, по твоему, уходит ладья Пироса, когда заканчивается день и уплывает она по небесной реке за горизонт? Он уводит ладью свою далеко в закатное море, и там делает из моря облака! - А как? - А вот так! Помошник бросает нагретый камень в лужу и она тут же отвечает шипением и паром. Пироман ловит пар ладошкой и показывает зрителям. - Видите? Она мокрая. Также Пирос делает облака и поутру его слуги гонят их в Забрию, где они проливаются дождем на ваши поля. И если не будете молить Его о милости, то проведет он тучи мимо ваших полей! - А почему на поле рода Уилл ситари так хорошо растет? Он же рядом со нашим полем, дождей нам Пирос приводит одинаково! - А потому, что Уилл не забывает на праздник Сошествия Огня развести на поле большой костер да сжечь на нем кости кроля да каукорны и прочесть молитвы праведные. Вот Пирос и награждает его урожаем хорошим! - О как... - Велик Пирос, славь его, молись ему,выполняй ритуалы его и будет твоя жизнь тепла! Да не угаснет твой огонь! - Да не угаснет твой огонь, Пироман!
Война за Селему не останавливалась. Несмотря на поражение армий, отряды ловчих из Ричмонда отправлялись на юго-запад чуть ли не каждую неделю. Не проходило и года, как гитские дикари приходили с набегами на забракские деревушки и войску Лорда приходилось высылать отряды эрлов на их уничтожение. Под влиянием поражений и постоянной готовности к войне войска Забрии адаптировались. Войско, что собиралось из эрлов было уже не совсем теми забракскими копейщиками, что привыкли видеть гиты перед собой. Щиты их увеличились в размерах и слегка загибались по краям, сулицы исчезли из вооружения, а копья часто заменяли длинными дубинками или топорами. Тактика стала более агресивна - эрлы набегали, стараясь навязать ближний бой, а фланги прикрывали боевые маги, с которыми эрлы учились воевать совместно. На Селеме были самые плодородные земли, которых знали забраки, а значит эта земля нужна была им и они готовы были заплатить за нее кровью. *** Витан шумел уже третий день - Почему мы так мягки с гитами? - вопрошал рон из Ашбора - всем известно, что живут они долго, но детей у них мало, и что у их женщины рожают одних мальчиков. Зачем мы постоянно даем им уходить? Они же все равно нас ненавидят и убивают керров при малейшей возможности? Убивать их женщин, топить в крови их поселения. Каждая убитая самка - минус двадцать воинов, которые встанут против моих детей. Через пару десятков лет просто некому будет воевать с нами. - Ты говоришь верно, - тянет старый грандмастер иск, кутаясь в шкуры, попивая горячий напиток - но мы хотим не просто захватить их земли, мы хотим чтобы Селема была процветающей. А для этого нужен труд тысяч гитов-рабов. А знаешь, что заставляет их трудиться? Их заставляет трудиться страх. И знаешь откуда страх берется? От нашей всесокрушающе силы. Но кровь лишь
Еслы бы ты воевал с мое, ты бы знал - самый опасный зверь это не тот, который яростно бросается на тебя. Самый опасный тот, кто безразлично давит тебя, просто потому, что ты встал у него на пути, ничтожный, бессильный. Как корхакорна. Много ли ненависти будет в тебе, когда ты режешь корхакорну на мясо? Боиться ли тебя она? Ненавидят ли тебя ее телята? Ты не воюешь с ней, ты ее растишь и режешь. И это по настоящему страшно.
*** Пирстенд: Забракские лучники + боевые парусные пироги. Задача - охрана западной Талласии от Аксоса, тактика оборона. Лодки беженцев с Селемы пропускаются в Аксос без препятствий.
Ричмонд (дружина эрлов+боевые маги), Ашбор(дружина эрлов+Искр) - захват территории 14.10, в случае успеха атака на Пилтипалас. Стиллтон (забракские лучники+боевые маги)- у держание 14.10 (в случае неудачи первой армии - попытка захвата). Багровые тени работают как полевая армейская разведка, находят засады гитов, помогают обойти полевые укрепления.
Элсвейр (дружина эрлов+боевые маги +лодки как транспорт) - пока армии остальной Забрии отвлекают гитов, внезапной атакой с моря захватить Пилтипалас, привести гитов к покорности, разоружить. Самых дерзких казнить, тех кто посильнее и покрасивше, обратить в рабство, имеющим лодку не препятствовать убегать в Аксос. После захвата - удерживать 14.11.
|
ФарфалиАлессия проснулась рано утром, потому что Кутуулу влез под одеяло и начал щекоча тереться о пятку, из-за чего утро юной фарфальки началось с того что она сдавленно хихикая и нервно дергая ногой свалилась с кровати, больно приложившись пятой точкой. После чего проснулась окончательно и потирая пострадавшее место мрачно уставилась на питомца. - Тебе заразе сколько раз было велено - не лезть ко мне в кровать! Ты линяешь! Котовушек названный в честь какого-то древнего правителя (а как еще прикажете студентке истфака называть своего питомца?) сделал большие и жалобные глаза немедленно заслужив прощение хозяйки, обнимашки и кучу ненужного сюсюканья. Когда приступ умиления прошел, Алес, приступила к квесту "собери все разбросанные по комнате шмотки и оденься", оторвавшись от этого увлекательного занятия только обнаружив на своей подушке чью-то незнакомую черноволосую голову - Ты еще кто... - Мфффммм... - Неразборчиво отозвалась незнакомая голова, явно не собираясь просыпаться чтобы нормально ответить на Алессин вопрос - Ну ты хотя бы мальчик или девочка! - Предприняла еще одну попытку фарфаля, но голова хранила гордое молчание, а выяснять ответ самой Алес как-то не хотелось. Натянув белую майку с надписью "Я ♥ Новую Ватиилану", фарфаля зевая отправилась в ванную... но через пару шагов застыла на месте Вот кракен! Реферат! Сегодня! К третьей паре! Шлепая босыми ногами по полу Алессия метнулась к компьютеру и через пару минут уже с увлечением копалась в интернете Так... последние новости... опять какие-то беспорядки на Тэриме... очередной забрако-гитский конфликт... гражданская война в Кзабракшахре набирает обороты... СШЭ уже сделали официальное заявление приплыть и установить конституционный порядок всему что шевелится... Даэры запустили в космос новый спутник... какие-то очередные маскулинисты подняли вопрос о дискриминации мужчин в Атаквирии... новый хит Пу Сая... когда уже всем надоест этот Й-поп... "штирское порно смотреть бесплатно".... "увеличить грудь на два размера древние техники жриц Виэли"... благодарю, меня и так пока все устраивает... О, новая серия "Моего Маленького Злобуса!" Надо будет посмотреть потом. Секунду, разве первый сезон не закончился смертью всех персонажей? О, а это что. Марзух! "Бог вернулся!" Какие они все пафосные эти роховские рэперы. Подумаешь, выпустил новый альбом.... Ладно, надо все-таки заняться рефератом. Через пару минут довольная как тнаги фарфалька гордо поставила свое имя над свежескачанным рефератом. Проблема решена. Только надо пожалуй все-таки хоть пробежаться по тексту, а то даже тему еле вспомнила. "Государства Альворады в десятом веке..." Диктадоро десятого века были слишком заняты укреплением собственной власти, чтобы побороться еще и за новые земли. Пытаясь удержаться у власти новые правители Суэньоса стремились породнится со старыми, для чего диктадоро и приближенные конкистадоры брали в жены дочерей старых альворадских аристократов, а с Луго на острова устремились искушенные в магии любви жрицы Фата Фиоре, чтобы подчинить себе гальежскую знать, точно также как подчинили себе когда то цивитас. Вскоре грани между гальегами и фарфалями стали понемногу стираться не только среди низов, но и среди верхов. Общество Альворады и Фарфали стало делится не на фарфалей и гальегов, а на нобилей и плебеев - именно так были названы новые сословия. Но если с гальежской знатью конкистадоры стремились породнится, то подавлять бунты простых гальегов они предпочитали старыми испытанными методами. Для этого во время правления дикдаторо на Суэньосе была созданы военные отряды по образу и подобию конкистадоров, основной задачей которых было подавление бунтов. Однако поскольку эти войска должны были стать главной опорой правлению диктадоро и отбирались туда только лучшие из лучших и вернейшие из верных, со временем они стали элитой армии Альворады и Фарфали, потеснив даже конкистадоров. Новые солдаты Диктатуры получили название "Легион". Коморра в это же время вновь стала таким городом, каким её когда-то видела создательница - свободным и независимым, в котором судемоаги могли жить по своим правилам, не подчиняясь ни белокожим, ни чернокожим, но вместе с фарфалями. И в то время когда аскаскаты воевали с домами в саванне, а альворадцы с элисионцами на море - Коморра оставалась островком мира и спокойствия и процветала. До тех пор пока усиливающееся пиратство не положило этому конец. Пускай Коморра была достаточно далеко от судемоажских островов, чтобы не стать целью пиратов (во всяком случае достаточно далеко для того чтобы не становится ей слишком часто), но морская торговля была подорвана. Ставку приходилось делать на торговлю по суше и тут аманты Коморры постарались использовать все преимущества своего нейтрального статуса. В конце концов если двое ненавидят друг друга, значит у одного из них есть то, что нужно другому. И если это можно завоевать - то возможно это можно и купить? Коморра вернулась к шаткому балансированию между несколькими враждующими сторонами ведя торговлю между домами и аскаскатами, но все больше склоняясь к последним - на стороне аскаскатов были фарфали, а именно от них зачастую зависело какое решение примут аманты и влиятельные судемоаги. "Разговоры в Коморре ведутся днем, а решения принимаются ночью" - каждому жителю города известна эта пословица. Жрицы Фата Фиоре даже отправлялись в земли аскаскатов с миссионерскими целями - и были там приняты. Йонг-шиХотя Виэль всегда говорила о йонгах как о своих старших детях, на деле - они были рождены вторыми, а маленькие слабые фарфали были её первенцами. Старшими. А значит более любимыми, пускай и были они слабы и требовали постоянной защиты и опеки. Все помыслы Виэль были направлены на заботу о своих старших детях, о маленьких слабых фарфалях, чья красота, которая привлекала к ним народы Хеи и островов похитила и сердце их создательницы. Виэль колебала саму твердь земную чтобы спасти старших своих детей, разрушала великие империи ради них, магией одарила возлюбленных чад своих.... а позабытые младшие их братья влачили свой век в дикости и одиночестве, напрасно принося жертвы Ву Ши. Они ведь были сильнее, выносливее, способны были сами побеждать в своих битвах. Они справлялись и без матери. Им не нужна была опека, им не нужна была заступница, им не нужна была любовь - они довольствовались страхом перед Голодной Богиней. Такими Виэль создала их. Такими она хотела бы их видеть Но вот настал день когда и йонгам потребовалась помощь. Когда столкнулись четырехрукие с тем, что их сила не смогла одолеть, с тем против чего они не смогли выстоять. Не с силой больше собственной, но с трусостью и хитростью столкнулись многорукие дети Виэль - и проиграли. И не пришла их любящая матерь и не обрушила на врагов посягнувших на земли йонг-ши землетрясения и голод. И не разрушила она державу бандерлогов как это случилось с Альворадой. Напрасно взывали муши и даже сам Сянь Лян, потомок великого воина и нареченного сына богини, Верховный жрец. Ву Ши молчала. Напрасно возносились моления и совершались жертвы. Не было единства в царстве Вэй, шли войной ничтожные бандерлоги с севера и ши с востока, погибали йонг-ши - а богиня молчала. И не было ответа не в древнем храме Чи Фана, ни в великом храме Шенг Хуо. Жрецы говорили что богиня их не слышит. Но это было не так. Богиня слышала. Слышала и молчала. Мать бросила своих нелюбимых детей. Легион - как конкистадоры, но только они круче, их меньше и они заточены против гальегов, а не против фарфалей. Гвардия и опора диктадоро. Но в набранных армиях они теперь есть Армии Альворады Луго - конкистадоры и флот. Обороняются от пиратов. Ну или от судемоагов и гальег ежели те вдруг войной пойдут. Тоже участвуют в подавлении бунтов Просто для уточнения. Заплывы с поддержкой революционеров тоже считаются за войну. Суэньос - стражи и легионеры. Подавляют возможные бунты на обоих островах, обороняются.
Йонг-ши - все идут воевать с вторжением из Раматы. На ши и энергалей внимания не обращают. Все армии на оборону от бандерлогов. В армии Шенг Хуо - Тучные Монахи. В армии Чи Фана - аватар.
Армия Новой Ватииланы (керраскаты) идет навстречу рохо и встречает их в поле. Армия Коморры - тоже держат оборону. Кто конкретно в армии сказать не могу... в связи с отсутствием Коморры в государствах Аомия Лаокании - тоже остается в обороне. Потому что Ватиилята не справятся же и это уже очевидно. Если Хелшш не уточнил состав Лаоканийской армии - то это тоже лучники. Ну и копейщики.
Броски Ро У Шенг Хуо Новая Ватиилана Коморра Чи Фан Альворада Риссо Культ в Альвораде Культ у аскаскатов Лаокания
Последний лишний. Да я нечаянно кликнула два раза.
-
Люблю Новую Ватиилану!
-
За фарвалей в будущем) И бедных, брошенных детей
-
Замечательно. Котовушка Кутуулу - это эпикЪ)
-
Алейна, так нельзя! Я чуть не расплакалась!
-
Здорово! Если бы еще иметь гарантии, что все упомянутые расы доживут до 20хх года... :(
-
Ну это же круто.
-
Как-то пропустил я этот пост
|
Острова
Про себя Рикардо вздохнул, но со стороны был сама уверенность – кривая чуть презрительная улыбка и холодный взгляд. Надо сказать что давалось ему это тяжело. Он давно уже привык не боятся ни гальега ни судемоага, но этот собеседник… он… он был другой. Аскаскат был огромен. На голову выше своих соотечественников он возвышался над капитаном каонахтом над эйрой. На три головы минимум. И весил наверное как трое гальегов, или четверо. Да что там говорить плечи самого Рикардо едва бы закрыли половину широкой груди. А ведь сотник сыновей удачи так гордился крепким сложением. Но рядом с этим светловолосым гигантом… те кто шутил, что на Хее живут те же фарфали только большие никогда не видели аскаскатов. Дело не в размерах, не в светлых волосах и голубых глазах. Нет. Дело в том что отличает желтого от пуха птенца от взрослого пинкаана.
- Нам не нужны дармоеды. Плаванье долгое и тяжёлое. Когда нету ветра мы садимся на вёсла. Сладкую воду приходится разбавлять на треть морской и часто нету другой еды кроме сушёных щупальцев и трухлявой эйры. А главное мы плывём воевать. Это не твоя война аскаскат.
Дикарь ухмыльнулся своей широкой варварской улыбкой обнажая крупные жёлтые зубы. Рикадро в очередной раз поразился густой растительно покрывавшей это подобие нормального человека. Густые волосы росли у него не только на макушке, но и на щеках и подбородке, более того кучерявая, хотя и не очень густая шерсть покрывала даже грудь и живот аскаската.
- Да мне всё равно кого убивать. Возврата мне нету. Один день на то что бы покинуть Ватиилу. Это как правило хватает. Но мои братья керраскаты злы на меня. И я их понимаю.
Аскаскат вновь улыбнулся виновато и как-то весело. Его гальежский был просто ужасен, особенно произношение, но говорил он на удивление сложна как для иностранца. От того же как вспыхнули его глаза Рикардол вновь стало не по себе. Глаза как небо. Да. Только фарфальские как небо на Суэньосом после дождя. а у этого как посреди моря в штиль когда кончилась пресная вода…
- Не бойся начальник. Я буду хорошим. Я не обижу твоих воинов. Я буду грести. Я буду есть всего лишь за двоих. Но в бою убью за десять, нет, за двадцать. Мне всё равно кого убивать. Люблю это дело. Но ты не бойся. Я хороший с друзьями. Клянусь Аску! И кровью своей.
Рикардо колебался. Чужак на корабле? В военном походе? Нет, нет и ещё раз нет. Но почему же как будто кто-то стоит у него за спиной, почему чувство удачи столь часто спасавшее его в прошлом говорит согласится. О, Сондельмар, ты видишь, не я решил это! Да будет воля твоя! Капитан сыновей удачи постарался вспомнить тягучее аскаскатское имя.
- Хорошо, Кутуулу, я беру тебя. Делай что я скажу и будет тебе пища и место на моём корабле.
***
Чезаре плеснул себе вина. В последнее время он всё чаще позволял эту недоступную на Луго роскошь. Удивительный напиток делался и сока недозревшей эйры. Дома и помыслить нельзя было о такой расточительности на переводить эйру. Даже цивитасы не позволил бы себе такого, а тут, на Суэньосе… впрочем надо признать, что тут тоже вино пили лишь люди не из последних. Чезаре уже изучил всё коварство этого напитка и знал чем обернётся для него завтрашним утром лишняя чаша. Но что поделать. Он всемогущий диктадоро, отец народа, спаситель державы, защитник Альворады и Фарфали старел. Ему уже двадцать два. Вряд ли он протянет ещё хотя бы три года. Его отец дожил до двадцати восьми, но на сына давили заботы и ужасающая ответственность за страну. Захватить власть оказалось самым лёгким, а вот удержать… Раньше он находил успокоение в объятиях красавиц, но в последнее время Чезаре охладел к женщинам. Огонь внутри него уже не горел, а лишь тлел и только вино позволяло иногда почувствовать себя вновь полным сил.
***
Суулика ещё раз посмотрела на чащу из неведомого камня. Её форма, цвета, рисунки на гладкой поверхности – ничего подобного она не видела. Воистину кем бы не были эти гальеги, их руки делали чудеса подобных которым её сородичам не создать. Жаль что эти малыши более не приплывают сюда. Дед их ещё помнит, говорит что она была на пол головы выше большинства их мужчин. Совсем как фарфали. Правда другого цвета. Суулике тяжело было представить человека другого цвета. В конце концов фарфали были просто меньше и вообще слабаки, а те были как настоящие люди только с тёмными волосами. Слабые, но храбрые и умелые в ремёслах и торговле.
***
Удача давно покинула свой народ, надежда умерла. Нет числа синекожим. Пал Каштел. Предатели фарфали захватили Суэньос и узурпатор овладел Альворадой. Низкие фарфали бунтуют на юге Лекатана и говорят их банды кишат вокруг Корунии. Два дня тому съедены были последние крохи эйры. Ещё один, два, три штурма и Браганса падёт. Так зачем же ждать? Разве не лучше быстрая смерть в бою медленному умиранию от голода и отчаянья? Так выйдем же на берег! Выйдем туда где стоят тысячи врежеских лодок, где за синими телами не видно белого песка пляжей! Выйдем в полдень! Умрём в час сияния Яры!
День был выбран. Оружие наточено. Требы совершены. молитвы пропеты. Не молили галеги удачи – лишь благодарили Сондельмара за прежние милости и просили встретить их. А враги не ждали. Ближе к полудню море вновь покрылось парусами – то плыли новые отряды судемоагов. Но это не смутила лекатанцев. Даже то что половина кораблей были явно альворадскими, а значит трофейными не могло погасить их решимости.
Гальеги атаковали с отчаяньем обречённых. Всю ночь они незаметно разбирали баррикады, что до того намертво перекрывали ворота и в полдень подрубленные створки с грохотом упали на землю и сквозь тучи пыли хлынул настоящий поток воинов. В этот день альворадцы отложили верные пращи, сегодня не время бою на расстоянии, нет острая медь и крепкие древки были в их руках. Копья, топорики и кинжалы. Позади поднимались языки пламени от подожженных домов. Огонь жадно пожирала гаргутовые столбы и эйровые крыши. То сгорала старая Альворада.
Яростного натиска хватило что бы смять не ожидавших такого напора врагов, отбросить судемоагов до кораблей, а затем пробиться через весь лагерь* до самого моря. К тому времени элисионцы оправились от удара и навалились справа и слева окружая гальегов. Потрясение и страх прошли сменившись ожесточением. Бой был упорный и кровавый, но исход у нег омог быть только один. Брагансцы были окружены с трёх сторон и даже с моря приближались корабли.
Пращевые пули и блеск меди бежали впереди флота. Корабли ещё не коснулись днищами песка, а сражающиеся на берегу уже поняли что подмога пришла вовсе не к элисионцам. Крики ярости и восторга встретили их. За пол сотни шагов от берега мель перекрыла путь лодкам и сыновья удачи и понферадцы бросились в воду. Но первым шёл он. И вода что гальегам достигала до плеч, а судмоагам до груди была ему лишь по пояс. Алые рога венчали его голову, светлые волосы и борода были заплетены в косу, что щупальцами падали на плечи и широкую грудь, пинкааньи крыла плаща колыхались на его спине, медный гальежский щит в левой руке казался игрушечным, а в правой… в правой ярче Яры сверкал трезубец. И не знала та рука ни усталости ни промаха.
Так случилось Чудо на Лекатане и Великий Кутулу, Пожравший**, Вечноживущий, владыка глубин и островов явился Альвораде и сокрушил элисионцев. И первый из Вещателей, Рикардо Астуто, шёл одесную него оглашая славу Великому и сообщая гальегам его волю.
* Лагерь собственно это вытянутые на берег корабли стоящие во много рядов. ** Сокращение от «Пожравший сердце Сенаялы»,
******
Невиданная война разгорелась на северных островах. Девять веков сосуществовали в мире Элисион и Альворада, и вот на десятом они сцепились между собой. За восемьдесят лет произошло не меньше великих событий чем от начала времён и великие морские державы не выдержали таких потрясений.
Беда обрушилась на Альвораду с двух сторон. С востока плыли неисчислимые флоты элисионцев и море казалось поросло эйровыми парусами. Под яростным напором пал Каштэл, а орды синекожих и не думали останавливаться на этом. Судемоаги пошли на запад и взяли в осаду Брагансу. Но прежде чем враги высадились на Лекатане пала Альворада и не чужаки захватили великую столицу, а свои же – командир лужанских цивитасов Чезаре поднял мятеж и высадился на Суэньосе со своими кокнвистадорами. Неожиданность, удача и свирепость светловолосых полу варваров склонили удачу на сторону предателя. Альворада пала, Великое Собрание было разогнано, а Совет Тринадцати распущен. Более того, святотатец поднял руку на установление самого Сондельмара и уничтожил сам пост эсколидо! Конечно же слова наглеца не стоили ничего, но вот дела его были страшны ведь нигде кроме альворады нельзя созывать Великое Собрание, нигде кроме как там нельзя избрать нового эсколидо!
А бедам не было конца – с юга пришла весть о бунте Коморры. От недавно великой ещё Альворады осталось лишь два острова – Лекатан да Понферада. Причём в Корунии бушевали фарфальские бунты. Вернувшийся с Тэрима эсколидо не был готов к таким потрясениям, слёг и после недолгой постели умер. Остатки республики остались без правителя в момент когда Браганса едва держалась в осаде и вот-вот должна была пасть.
Спасение пришло с востока. Флоты из Понферады и лояльной тогда ещё Коморры с верными судемоагами и сыновьями удачи на борту отплылы к берегам Тэрима. Пройдя вдоль берегов дружественной Ватиилы альворадца повернули на северо-восток. Как пинкаан на ленивого краба упали они на Сонеарл. Саму зачинательницу войн застали они в логове. Не знали альворадцы ни страха ни жалости. Пали защитники столицы Элисиона. Погибла и сама Сенаяла. И смерть её стала концом старого мира на островах. Потому что умер с нею Элисион. Родилась из её смерти новая Альворада.
Копьём и огнём прошлись гальеги вдоль берегов Южного Зубца и Корасона что бы обрушиться на осаждавших Брагансу. Неравные силы были в той битве – втрое, вчетверо больше было элисионцев чем альворадцев, но удача была на стороне своих сыновей, а весть о смерти Вечноживущей подорвал дух судемоагов. Чудом на Лекатане закончилась великая война. Меньше года она длилась, а последствия её будут сказываться веками. Пал Элисион и разлетелся на множество осколков. Альворада же распалась натрое. На юге самостоятельной стала Коморра. На севере соперничали между собою две страны равно претендуя на наследие Старой Республики. Альворадо и Фарфали, Луго и Суэньос, держава диктадоро на северо-западе. Великая Альворада, Лекатан и Поферада, государство Великого Кутулу, на юго-востоке.
Кончилась великая война, но войны малые лишь начинались. Ушли в прошло времена мирной торговли и далеких плаваний. В начале десятого века закатилось солнце великих держав. Море теперь принадлежало пиратам и волны его тут и там окрашивались кровью. Днём поднимался в небо дым сжигаемых селений, ночью кострами пылали они в ночи. Тьма опустилась на северные острова. И даже боги не знают сколько веков придётся ждать рассвета.
***
Альворада и Фарфали, так называлась Старая Республика. И до сих пор есть странас таким названием, хотя пожалуй надо бы поменять слова местами. Ведь в столице правит сейчас диктадоро и все знают что власть его держится прежде всего на пращах конквистадоров. На этом и хрупком союзе со старыми родами гальежской знати. Недовольные погибли или бежали с Суэньоса, но большая часть прежней верхушки нашла компромис с новой властью. В конце концов надо было лишь признать кто тут главный и всё. Конечно пришлось поделится властью и богатствами, но потерянное сверху можно было компенсировать отобрав снизу.
Привыкшие к порядкам родного Луго цивитасы где невольно, а где сознательно внедряди на Суэньосе порядки родного острова. Обычные гальеги по своему положение все больше загоняются в состояние лужанских фарфалей. Многочисленные восстания безжалостно топятся в крови и после каждого из них гальеги теряют в правах и обрастают повинностями превращаясь в податное население, а что половина господ их соотечественники то от этого не легче.
Альворада и Фарфали претендует на объединение всех земель бывшей республики, но в реальности диктадоро почти век тратят на то что бы отбиться от южного соседа и укрепиться на Суэньосе. В процессе последнего с восточного берега Суэньоса изгоняются судемоаги.
***
Великая Альворада хотя и не страдает от внутренних потрясений*, но центром культуры Старой Республики был Суэньос. Кроме того именно Понферада и Лекатан стали главным объектом набегов пиратов-судемоагов как с запада так и с востока. Все это вместе приводит к заметной примитивизации, огрублению и милитаризации культуры. Хотя древние школы сохранились, но хорошее образование удел немногих и большинство гальегов теперь едва умеют читать и писать. Секреты древней керамики потеряны и посуда стала куда проще и грубее. Красноречие в упадке. Жизнь высшей знати сейчас немногим отличается от быта средних слоёв, а былую изысканность сменила агрессивная простота.
Вместо прежних эсколидо, во главе страны становится Великий Кутулу. Впрочем хотя последнее слово за ним, но фактически правят так называемые Вещатели, узкий круг высших сановников, говорящие от его имени. В значительной мере ситуация повторяет прежнюю когда при эсколидо был совет тринадцати, но несмотря на непоколебимый авторитет и несменяемость Кутулу, его власть заметно уступает той что была у многих энергичных и сильных эсколидо.
* Мятежи в Корунии были безжалостно подавлены, а сами «фарфали» в большинстве своём перебиты.
***
Десятый век стал для Штейнрейна веком войны. Нельзя сказать, что предыдущий был мирным, но в этот раз война пришла к домам штэйвитов. Вновь как века назад орды чёрных волнами обрушились на берега Вестен Пла. В том шторме погиб и сам фюрер и большая часть таафейров. Затопили чёрные остров и пал город Яры. Тысячи беженцев спасались на лодках, кто на ближайший Штейнрейн, кто на далёкий Леттэранд, ну а многие на Мор'пхэр. Потому что проиграв свои земли рохо штэйвиты покорили чужие. Ожесточённые и голодные они прогоняли пальцехвостых с побережья оттеснив их от моря и рощ паламнэр.
Веками штэйвиты приручали лонгосов. Отбирали самых смирных, послушных, тех кто не боялся людей и не бросался биться за территорию с соседями. Изменения шли медленно и плавно. За всеми этими войнами и переселениями штэйвиты и не заметили как потихоньку менялась их жизнь. Пускай на побережье всё оставалось по прежнему, но зато во внутренних районах Штейнрейна жизнь стала другой. Вместо редких поселений охотников теперь куда ни глянь хутора. Не мясом живут в них, это лишь нечасто лакомство, а бумидорами, эйрой, но главное яйцами. Каждый день обходят штэйвиты свои угодья следя за животными и собирая яйца. Оставшись без кладки самки вскоре вновь беременеют и через месяц вновь приносят шесть-восемь десятков, больших, продолговатых яиц. Не желая расходовать пастбища зря хозяева следят за тем что бы на каждый пять шесть самок приходился лишь один самец, но что бы его участок находился в центре.
Надо сказать, что лонгосов сейчас разводят не только на Штейнрейне и Леттэранд. Беженцы принесли с собой яйца* на Мор'пхэр. Правда пастбища там были по их меркам совсем негодные – не было бумидоров, орехи ели сами пальцехвостые, а взрослые листья эйры были слишком жёсткой пищей. Но это не стало проблемой для завоевателей. Это стало бедой для покорённых. Эйра не интересовала штэйвитов, а потому они обложили энэрегалей данью яйцами и лонгосами. Пальцехвостым приходилось собирать свежие молодые побеги, корни, водоросли, грибы и прочий корм для вечно голодных ящеров.
* Запросто хранятся свежими и способными к вызреванию около месяца.
***
Просчитался Великий воспитатель начав войну со штэйвитами. Недооценил он бывших своих союзников. Пускай враги потеряли родной остров, но не энэрегали стали тому причиной, а рохо. Сами же пальцехвостые узнали горечь поражений. Был потерян Мор'пхэр и вонств Энер'лок'эра и Рила'н'эры не хватило что бы отбить его. Отряды же Уна'н'эры сгинули, в попытках захватить Штэйнрейн. Война на Окуми осталась в прошлом. Призрак Лэн'эра что стоял было уже перед глазами вновь рассеялся. Прикоснулись энэрегали к мечте кончиком хвоста, но не смогли схватить. Горек оказался конец тысячелетия для народа Локрэна.
-
Да здравствует великая война! Читал - не мог оторваться!
-
Вряд ли смог бы лучше потратить свой первый плюсик.
-
Адовое мясо, Хеллшш доволен. Еще и Ктулху появился, совсем здорово.
-
Крайне эпично. Вот это правильная война
-
+
-
хорошо и грустно. всем всем всем неповезло(
-
За эпичный выход Кутуулу
-
На островах просто угар происходит. Отличный материал для приключенческих романов далекого будущего)
-
+ Game must go on.
-
Хотела поставить, не поставила, ставлю. Как-то так. ^^
-
Вот это да!!!
|
|
Молодой Асимва Уполос засел в раскидистых ветвях аливса, и вязал петлю из травяной веревки. Скоро здесь пройдет отряд рогатых, и все они тоже будут с веревками, заканчивающимися петлями. Рогатые очень любят веревки, души в них не чают. Вот и Асимва приготовил для рогатого такую. Рогатый пройдет под деревом, а на него сверху упадет петелька. Упадет, затянется, и не будет больше рогатого. Рогатые… Нет от них житья гитам, сколько хранит память четырех поколений. Разные народы встречались гитам за прошедшие века, и похожие на самих гитов, и не похожие, большие и малые, кожистые и мохнатые, хвостатые и бесхвостые. И со всеми общий язык находился. И одни лишь рогатые от Мировой Справедливости нос воротят – все им чужого подавай. Чужого добра, чужой земли, чужой жизни… Теперь вот и вовсе ловить гитов принялись, и уводить в свои города удумали. Что там краснорожие с гитами делают, одному Рогару известно… Асимва стиснул зубы и сжал кулаки. Слыхал он в Пилтиталасе, что на восходе, на краю земель Аксос, еще один народ появился, которому все земли мало, все на чужие кочевья зарится. И, якобы, тот народ тоже рогатый. Мудрые женщины говорят, это от рогов все. Мешают рога в пустые головы Мировой Справедливости литься, а пропускают они одну лишь злобу и алчность. Асимва ухмыльнулся. Вот поймает он рогатого, а убивать не будет. А лучше возьмет, спилит ему рога начисто, и до дома отпустит. Послужит Мировой Справедливости.
Рогар велел гитам помнить. Помнить, и ничего не забывать. И они помнили. Помнили все, от руин Кириадима до пепелища Нис-Дипрагмата. Помнили степи, где кочевали когда-то свободные роды. Помнили времена, когда натягивали тетиву лука только лишь для охоты, а не для войны, и лодки торговцев сновали по Талассе без страха туда и сюда… И в то же время Рогар учил, что ненависть – против Мировой Справедливости. Что месть порождает лишь другую месть, и не стоит стремиться к отмщению. Вот только молодой Асимва не мог взять в толк - как можно помнить про все горе, что принесли гитам рогатые, и в то же время отринуть ненависть к ним? Возможно, он поймет с возрастом. Недаром говорят, что старость идет рука об руку с мудростью. Хотя, порой, в конце концов, она и приходит одна…
Ну а пока Асимва был грешен перед Мировой Справедливостью. Он помнил, и он ненавидел. Ненавидел рогатых захватчиков всем своим пылким сердцем. Как и многие молодые жители Селема.
***
На берегу Таласских волн Пасется стадо каукорн. На них глядит (спокойно, строго), Энея Аксос. На поклон К ней цыки едут издалЁка. Здесь, на зеленых берегах, Повергнут в пепел был и прах, Храм огнекрылого кумира, Что нагонял в священный страх На рогоносцев Ричча Пирра.
Энея изрекла закон: Отсель грозить мы будем штиру! Здесь будет город заложен На зло рогатым всего мира. Мы в мире жить желаем, но В войне погрязли столь давно, Что помним только боль и горе. Пусть будет ведомо врагам: Гадать по вражьим потрохам, Начнут все номиниктес вскоре.
-
Как всегда очень и очень мило!
-
За стихи. И отдельно за ослиное упрямство нечеловеческое упорство!
-
Да, стихи - это действительно здорово!
-
Опять стихи, круто!
-
Отсель грозить мы будем штиру! Здесь будет город заложен На зло рогатым всего мира. Улыбнуло.
|
|
Беженцы из Идек-Филькюра, грязные, голодные, израненные, рассказывали об ужасах, что творили цверги в полумертвом, голодном городе, как поджигали его, как преследовали югру по лесам, как тяжелы их страдания были тогда, как болят их души за тех, кто погиб там и не смог убежать. Великое отчаяние селили те рассказы, ибо враги были кругом, ибо эллины вновь увидели берега священной Каулерпы, ибо потеряны были многие города, и не находилось смельчаков среди всей югры, и не поднимали народ свой на борьбу ни потомки Тасийта Победителя, ни Жвента Всадника. Но не смелостью своей славятся юдьяры. ___________________________ Исканжер I Строитель (югзор. Iskandze'ry I Ewi'tesz; 21 до З.И. — 33 З.И.) — Кара-Кирай Югразорсага, сын Ядвиги, дочери кирая Еружалемского Боликлуша Набожного, коронован был Кара-Кирайской шапкой в семнадцать лет как устраивающий кирайскую и жреческую фракции. Полный титул: «В мудрости Техути Кара-Кирай берегов Каулерпы и потока Каувади, стен Оккараша, Еружалема, Кежгемета господин, из кираев самый достойный, из Измерже самый мудрый, вечный титулам тем обладатель, Кара-Кирай, свыше дарованный, держатель Небесной Оси». Им было учреждено строительство Тарулаша, составлен единый календарь и алфавит. В возрасте двадцати одного года провел Записную реформу, учредив обязательную хронику всех важных событий, дав, таким образом, начало Записанной Истории (З.И.). ____________________________ Викта осторожно работал молотком, увеличивая небольшую выбоину в камне. Яра медленно покидала небосвод, и вероятность неосторожного движения росла. По совести говоря, следовало бы отложить дело до завтра, но сегодня Викта был в настроении продолжать. Отправив дежурящего рядом воина за факелом, мастер тяжело вздохнул и оглядел то, над чем трудился последний месяц. Половина буквы S. Не так уж и много, но Викта никогда не славился скоростью своей работы. "Хорошо или быстро" - вот как он говорил. Потому и был вызван он для выполнения высочайшей задачи - увековечивания звездных скоплений на исполинских камнях Црумлека, Неба-на-земле. Ни одной лишней борозды не проделал он в священных камнях, не прогневал Техути, ибо всегда был холоден умом и силен духом. Да и высекать на камне у него выходило довольно красиво. Осталось не так уж много - максимум, год-полтора работы. Но это, конечно, ненадолго - пройдут века, и придут новые великие герои, и вновь возведет их Техути на небеса, сделав звездными скоплениями, и будут братья Викты по ремеслу продолжать его великий труд, высекая их на оставшихся Великих Камнях Црумлека, Неба-на-земле. Конечно, они будут высекать по одному - вряд ли кому-то удастся застать сразу двоих Великих. Викта же высек четверых - Югнеш, Великую Мать, Anyi', Саклуша, Великого Убийцу, Carcocs, Миклоша, Великого Гения, Dizceni, и Жвента, Великого Всадника, Elo'vas. Четверо Великих, чьи души были сохранены Техути, те, кто взирал на югру со звезд, те, кто должен служить примером, те, в честь кого названы месяцы в году. Четверых Великих уже принесла миру югра, и еще двенадцать должны были поразить мир своею мудростью, и еще двенадцать месяцев получат названия, и еще двенадцать камней будут иссечены клиньями умельцев. Но это будет еще не скоро. А пока созведия, выстроившись вокруг Небесной Оси, взирали на Викту мудростью веков. _________________________ Солнце припекало, тяжелая Кара-Кирайская шапка давила на лоб, дурацкое перо мегалокоатля постоянно мешалось, а обгоревшие стволы гаргурт своим молчаливым присутствием говорили: завершение строительства Третьей Руки Тарулаша вновь отложено на неопределенный срок. Бормотание кирая Буды откровенно мешало. Конечно, Исканжер знал, что ночные работы - это его прямое приказание, конечно, он помнил, что его предупреждали о пожарах, конечно, это был всего лишь закономерный итог, конечно, хорошо, что никто не погиб! - ...требуется увеличить паек рабочим, прекратить ночные работы, набрать еще одну смену рабочих. Сейчас на строительстве занято много изнеможденной бедноты, мы не можем гарантировать... Кара-Кирай вскипел. Строительство, начатое по указанию свыше, съедает очень много ресурсов, и позволять старому обманщику Буде кормиться на бесконечной стройке Левой Руки Тарулаша до тех пор, пока не придут эллины, он не желал. - Нужны рабочие? Будут рабочие! Сам Техути в мудрости своей явится и потащит твои драные камни! - Исканжер сорвал с головы шапку и бросил на землю - дорогое перо страшного хищника погрузилось в мутную лужу. Без шапки Кара-Кирай выглядел как обычный юнец, которому место в Фиатоле. Плотно сжав губы, он направлялся к ближайшей бригаде рабочих, разбиравших сгоревший барак, и неумело взялся за обтесанный ствол, покрытый сажей. Старик, трясущимися руками поддерживающий обломок с другой стороны, удивленно поднял глаза на нежданного помощника. Тот, надо сказать, представлял собой не лучшее зрелище - бревно было ему явно не по силам, но он очень старался. Некоторое время они молча смотрели друг на друга; затем рабочий обратил внимание на оторопевших Измерже, стоящих поодаль, и лежащую в грязи Кара-Кирайскую шапку. - Кара-Кирай с нами! Сам Кара-Кирай! __________________________ Тарула́ш (югзор. Taru'las) - крупнейшая библиотека древности, находящаяся на территории современного Оккараша. Также Тарулаш часто называют "Город-библиотека" или "Всехранилище". Главный зал и Четыре Руки сложены из хорошо обработанного камня, плотно пригнанных друг к другу плит. По своим скромным размерам Тарулаш не может претендовать на роль крупного города — в нём не более 200 сооружений. В основном это храмы, резиденции, склады и другие помещения для общественных нужд. Самым высоким строением считается Пожарная Башня. Тарулаш имеет очень четкую структуру. На юго-востоке угадывается комплекс дворцовых построек. Камни, из которых они сложены, обработаны настолько тщательно, что можно с уверенностью сказать: их строили не те мастера, которые сложили остальные постройки. Вероятно, их использовали как жилища Измерже. В частности поражают стены Главного зала, стены которого сложены камнями, настолько подогнанными друг к другу, что современные специалисты по обработке камня разводят руками, не понимая, как это можно сделать. А полигональная кладка и вовсе сводит с ума специалистов своей точностью подгонки гранитных блоков. ___________________________ Ситуация на границе с Элликой становилась все более и более удручающей - эллинов было больше, эллины были сильней, и останавливаться в своих завоеваниях они не собирались. Пока один за другим ложились великие Тома Записанной Истории на полки Тарулаша, Всехранилища, один за другим ложились в сырую землю защитники Югразорсага. О чем будет следующая книга? О горьких поражениях или вырванных из когтей неполноруких победах? Ответ известен одному лишь мирозданию. Югра не сдастся без боя. Сзелем-Техути вновь является в самые глухие села, вновь говорит с простым людом, как в древнейшие времена Югнеш и Саклуша, вновь каждый воин наполнен глухой решимостью отстоять свою землю, свой народ и своего бога от любого захватчика, как сарколан в засаде, готов напасть, стоит жертве отвернуться, готов дорого продать свою жизнь. Югра идет на войну, на войну священную. Вновь гравируют наконечники изображением неполноруких, вновь несут захваченное оружие Техути - чтобы тот передал его Великому Саклушу-Убийце, смотрят на звезды, надеясь, что душу их вознесет Техути в созвездие, что еще не получило имени. Будет эта война лучше прочих, ибо есть у югры великая Югзорулоста, и теперь знает каждый кирай, сколько воинов у него, и теперь приказы передаются точней и лучше, и гонцы быстрей, но более всего важно то, что едина югра в своем порыве, едины все три города-вершины Невозможного Треугольника. Готовы они отразить любую атаку на древних стенах, на которых когда-то встали их прадеды и сокрушили эллинов. Югра собралась на Священную Войну - Джигат, и держат они знамена с тремя полосами: белой, что есть прозрачная вода Каулерпы, черной, что есть плодородная земля Бискериара, и красной что есть горячая кровь героев. Являлся Сзелем-Техути и Кара-Кираю, из игрушки в руках фракций доросшего до великого Строителя, и говорил ему: оборвется твоя жизнь в пятьдесят четыре года, и умрешь ты либо от подагры в своей постели, либо от руки эллина в бою, и я, Разум твоего Бога, говорю тебе: обуздай народ свой, возглавь его, ибо Техути готов лишь помочь югре, а не сделать все за нее. И объявил Исканжер: будет покупать он эллинские головы у югорских воинов, и освободит от налогов тех, кто будет отнимать у эллинов землю, и отдаст в жены любимую дочь свою, Жужанну, тому, кто убьет эллинского царя, а имя воина того будет написано на главной странице нового тома Записанной Истории. Ибо нет ничего важней слова записанного - оно есть Вечность, Равная Звездам.
|
КорхакорноводствоКор-Хакские плоскогорья были местом, исключительно благоприятным для развития корхакорноводства. Тем не менее, ленивые и бестолковые штиры за прошедшие восемь веков ни на полшишечки не приблизились к освоению этой технологии. Без помощи Фия и за будущие восемь веков ничего бы не изменилось. Чтобы как можно быстрее создать ресурсную и экономическую базу для быстрого социально-культурного развития Шатиры, юному богу пришлось изрядно попотеть. Что ж, он не собирался прятать от козлоногов своих заслуг. Каждый день Гиперсикер вещал: грядет чудо. Это будет великолепно и потрясающе. Это изменит вашу жизнь. О, штиры, славьте прекрасного Фия! Первыми корхакорн приручили штиры с севера. То ли сказалось соседство с эллинами, которые уже держали домашних каукорн, то ли на бескрайних равнинах, вдали от городов, наблюдая за пасущимися стадами, проще уловить и освоить идею, что вложена богом в твой разум. Не совсем понятно, как именно они это делали, но то тут, то там появлялись штиры, кочующие по пустыне не в поисках хорошей охоты, а со своим собственным маленьким стадом. Корхакорны никогда не разбредались далеко, шли подле хозяина, а рядом всегда семенили маленькие телятки. Животные сами ложились на убой когда приходило время, а также давали вкусненькое молочко. Шкуры их лоснились, а навоз почти не вонял. Чудо! Настоящее чудо! Весть о диковинке быстро разлетелась по городам. В Кол-Дур, Кур-Ток, Трах-Тор, Мар-Дын приезжали счастливые обладатели прирученных животных, показывая их публике. Гигантскую процессию возглавлял златорог. Из зевак строился огромный коридор. Штиры улюлюкали, а корхакорны мычали, как будто пытаясь перекричать столпившийся народ. Так технология и двигалась по Шатире, щедро оставляя за собой массы почти что совсем не воняющего навоза. Козлорогий люд, насмотревшись как оно все это, выходит, делается, потек в пустыню, чтоб и себе найти дойную корову. Даже города на какое-то время как будто опустели. Арканили штиры корхакорн, старались не убить и не упустить. Кормили их, поили, вошек выбирали. Все равно строптивы были животные. Поначалу. Потом попривыкли. Дерьмо их лучше пахнуть не стало, и молока они не давали, но вырываться вроде перестали. Спали рядом со штирами, телят иногда рожали. Некоторые козлороги умудрялись даже на животных по Кор-Хаку ездить. На спине у ней распластается, руками в шерсть уцепится, копыта в воздухе, врастопырку. Куда корхакорна, туда и штир. А что, удобно. Ни ноги напрягать не надо, ни голову, чтобы решать куда идти. На все воля Фия, и весь мир лежит перед ним. Кастовый бульонАктивно менялась, формировалась Шатира, догоняя другие государства Юны. В этом изменчивом хаосе самозарождались разные социальные группы. Некоторые из них впоследствии сливались друг с другом, какие-то быстро исчезали, а какие-то со временем укреплялись. ТоргашиЖивотноводство стало для них манной небесной, привнеся возможностей для прибыли больше даже, чем растущие города. Они не бегали и не укрощали диких корхакорн, но выкупали самых смирных и мясистых. Любого штира рано или поздно тянет в город, а в городе для корхакорны нет места. Так торгаши рассредоточились по периметру стойбищ, ловя штиров, которые вели за собой выращенное животное. Они меняли корхакорн на хижину, заготовку дров и даже на трехразовое питание в течение недели. Девать животное было больше некуда, вот козлороги и соглашались на сделку. Хотя торгашей не любили и были уверены, что те всегда обманывают. Иногда владелец не продавал корхакорну, а забивал ее на подходе к городу. Тогда у него можно было купить свежего мяса, которое иначе бы быстро пропало. В таких условиях, когда штирам приходилось полностью продавать все свое состояние (корхакорну), необходимы были миниатюрные, легко транспортабельные средства обмена. Для этого использовались, например, корхаконьи рога. Их было много, поэтому ценность была очень низкая. Цыкские головы тоже ходили как валюта, но не широко, так как понты дороже денег: мало кто хотел расставаться со своими трофеями. Однако, цыков на юге по-прежнему бегало немало и жадные козлоногие удальцы совались туда в надежде не только сыскать понтов, но и разбогатеть. Самым ценным обменным ресурсом стал янтарь. В совсем маленьких объемах находили его в горных речушках, стекающих с Диакопов. Но каждый камушек был желанным: его ценность видели все штиры. Иметь такой тоже было понтом, но немного иного рода. Торговцы в Шатире, к сожалению, не могли безопасно накапливать добро. Очень уж много было мародеров, для кого менялы были главной целью. Поэтому всю добытую маржу очень быстро проедали. От того, сколько сожрал штир, прямо зависит его рост и ширина плеч. В итоге предприимчивых торгашей отличали довольно внушительные габариты. Конечно же, они не жалели еды и для беременной самки, и для ребенка. Поколение детей менял, выросшее в девятом веке, возвышалось над своими братьями и сестрами на целую голову. Повзрослев, они слабо помнили отца и никогда его больше не видели, но наследие его богатства в них было видно всем вокруг. КооперативыЭх, корхакорноводство! Что может быть лучше для штира? Глядишь, чтоб красавица твоя далеко не ушла, да сам сидишь, чего-нибудь пожевываешь. Красота. Некоторые козлоноги даже на какой-то срок оседали на одном месте. Собирались компанией, штиров с десять-двадцать у которых есть прирученная корхакорна, строили несколько небольших хижин-мазанок, к примеру, у речушки, стекающей с гор, или у озерца. Для скота делали общий загон. Милой идиллии у штиров все же не выходило. Члены кооператива и бузили друг на друга, и ссорились, и дрались, и до крови дрались. Но несмотря на эти мелочи, такой вид поселений себя оправдывал. И животных пасти удобно, и от банд защищаться. А еще можно оставить свою корхакорну товарищам, пока сам тусишь в городе. И самое главное, найти ее потом на том же месте. А еще такие кооперативы нравились самкам. Когда родишь ребенка одному из штиров, тебя тут же с удовольствием начнет трахать один из его товарищей. А то и двое. А там глядишь и еще одного ребеночка заделаешь. В итоге одни и те же самки оставались в такой компании надолго. Но что наиболее поразительно: некоторые юные штиры, выросшие в таких поселениях, даже знали своих отцов. Государственное стадоКогда пыл по поводу изобретения корхакорноводства подостыл, но не до конца, Фий устами Гиперсикера объявил о масштабном национальном проекте: корхакорньем стаде, принадлежащем всей Шатире. И говорилось, что чем больше корхакорн в стаде, тем круче. Тем более велик народ, что живет в такой клевой Шатире. Мммм... по правде сказать, много не собралось. Ну как, около тридцати голов у каждого города - это много или мало? С точки зрения прокорма населения очень немного. Но ведь это представляете, штиру надо было вдохновиться идеей, пойти приручить кое-как корхакорну, а потом расстаться с нею ради всеобщего блага. С такой перспективы это много. Зато впоследствии эти стада увеличивались многократно. Гиперсикер посылал вооруженных парней бороться с бандами пустыни и конфисковывать их добро. Иногда можно было отобрать животных и у слишком наглых спекулянтов. А торгаши поумнее сами жертвовали часть своего скота в общак, чтобы получить протекцию. Но самый интересный вопрос в том, кто за этим стадом следил. Еще когда только стали зарождаться города, были всегда штиры, особенно радушно принимающие златорога, желающие отличиться перед ним, показать услужливость. Постаментик поближе подвинет, пыль сотрет, над шуткой посмеется громче всех. Гиперсикеру такие парни нравились, конечно. Он брал их с собой на приемы, где им тоже иногда чего-то перепадало. Хотя до девятого века никаких бонусов от своего подобострастия они не получали. До девятого века. Теперь они заботились о стаде. Не сказать, что задача самая простая, но главное, у них было покровительство златорога. А значит охрана и безопасность. И халявное мясо. Более того, таких заботящихся было много. Они из-за этого конечно грызлись между собой, но зато работы на одного приходилось не ахти сколько. Через какое-то время они вообще перестали ухаживать за корхакорнами сами, 'нанимая' работать других штиров и оплачивая работу, естественно, мясом из этого общего стада. ВоенщинаПосле войны с цыками Гиперсикер уделил много внимания вышедшим оттуда штирским героям. Много особого внимания. Брал их с собой на выступления. Они стояли рядом с ним, на возвышении, и тоже толкали речи (короткие, по сравнению с тем, сколько говорил златорог). А самым-самым, что вызвало наибольший успех, были звания, которыми их наградил национальный лидер. Убер-Генералиссимус Кордак, приветствуем! Славный Полковник-Майор Орест, ура, товарищи! Старший Фельдшер-Адъютант Пемений. Слова, которым научил Гиперсикера Фий, отлично легли на ухо штирам. Вот это действительно круто. Вот это понты! Кроме того, военщину щедро кормили из общего стада. Если какой-нибудь из служащих не мог найти свежего мяса для Убер-Маршала, не удержаться ему больше при кормушке. В то же время новонагражденные были ответственны с одной стороны за охрану корхакорньего общака, а с другой за экспроприацию с бандитов и спекулянтов. Эту работу, правда, по большей части выполняли не сами ветераны, а их многочисленные шестерки. Бывшие воины же много жрали, рожали детей и показывали на своем примере как круто в Шатире быть генералиссимусами. А штиры помоложе готовились к новой войне, о которой объявил златорог. Война за новый городНа этот раз Гиперсикер собирал штиров не просто завоевывать новые угодья, но отбивать место, чтобы построить на нем новое городище. Козлоноги просто писали кипятком при мысли об этом. Более того, земли непосредственно вокруг города и вдоль великой реки он обещал поделить и раздать новоиспеченным убер-адмиралам. Большие куски земли в собственное пользование. Причем, какой земли! Парковый ландшафт, ммммм. Гиперсикер множество раз повторял это слово перед жующей толпой. Он смаковал его, звуки сладко лились с его красивых губ. Парковый ландшафт. Не важно, что это означает. Вице-Кавалермейстер, владеющий землями в парковом ландшафте - это такие понты, которые могут стать целью всей жизни. Да, козлоноги активно делили шкуру не убитого тнага. А тнаг не был слабаком. За всю историю народа штиры никогда еще не ходили на штурмы. А сейчас их ждал настоящий город, укрепленный стенами, из-за которых несомненно будет лететь множество гитских стрел. Что ж, захочешь чего-то очень сильно - найдешь способ, каким бы трусом и ленивцем ты не был, нужен только хороший мотив. P.S. Можно отметить, что к гитам у штиров отношение было спокойное. Не, они конечно ко всем относились прямо скажем не лучшим образом, даже друг к другу. Но недосуществами, как например цыков, этих врагов они не считали. Главным двигателем этой войны была жадность. P.P.S. Картиночка того, кем бы среднестатистический штир мог быть, если бы не был ленивым трусливым дрыщом. Армия Трах-Тора идет на границу 25.13 и 26.13 и становится в агрессивную оборону (устраиваются большие набеги, но на армии врагов не нападаем, пока они не пойдут на наши земли, тогда защищаемся, нападая из удобных засад по мере их продвижения) Армии Мар-Дына, Кур-Тока, Кол-Дура нападают на Акантос (23.13). Цель: захватить и удержать. Девочки из Кол-Дура идут последними ^_^
-
Очень радуют непосредственные штиры и их дикий капитализм. Современные словечки, правда, глаза режут.
-
Я прям читал и ржал. Отлично же!
-
Бывшие воины же много жрали, рожали детей и показывали на своем примере как круто в Шатире быть генералиссимусами Юя хохотала до колик и слёз, но продолжала чиnать. ^_^
-
Большая и изобретательная работа по устройству общества, да еще и такого своеобразного. Замечательно!
-
весело
|
|
Как на озере Ховодэру блики лунные да заблестели Листья опали, поугэры в синь бездонную улетели: Защити Шагашши ребенка что в колыбели. Тигран лютый – да не загрызет. Паук ядовитый – да не найдет; Теплым кружевом судьбу младенцев сплетаю Несчастья волчат на себя одного принимаю Беда дневная – да не придет, Смерть ночная – ох, да подождет. *** Некоторые вещи неизменны как сама вечность, другие вещи, однако, изменяются так же быстро как сама жизнь. Когда в шийской семье ждут появления первенцев, родитель по древней традиции сам плетет корзинку для своих волчат. Так когда-то плел колыбельку Эрэ безумный, так когда-то читал сказку за работой император Эньваэньо жестокий, так и по ныне, в темную звездную ночь когда с гор спускаются холодные ветра, поет за работой простой животновод Эшэ. Создавая заклинательную песенку, вытягивает слова в мелодичные напевы словно костяной житель Ушкушкхаль. Сплетая прутья, занимаясь нудной кропотливой работой, заклинает отец кровожадных духов тьмы отступить в царство снов и помиловать долгожданных своих детей. Даровать им хорошую судьбу. Пусть защитят слова сердца любимых волчат, пусть убоятся духи рассветных кошмаров родительской любви. Не опалит гнев войны новорожденных младенцев, а жизнь будет сладкой, словно мясо варинэл притомленное в глиняном горшочке. Строится шийская жизнь на заклятиях и молитвах, - сложны отношения между живыми и мертвыми, каждый ши ежедневно выполняет священные ритуалы замаливая своих богов. Великих. Страшных. Непобедимых. И таких слабых порой, ведь не известна гордым демонам семейная любовь и стайная опека. Боги ценят лишь кровь. Иных чувств им не понять. Мощные корни паламнэр пронзают почву, врастают в кость земли, матереют и вонзаются ввысь. Но листья падают тихими лодочками. Ломаются ветви под напором стихий. Животные портят их, собирают люди чтобы прокормить жаркие свои костры. Деревья приспосабливаются. Горы становятся ниже когда обгрызает их ветер. Редеют леса, когда ставят посреди чащобы каменные города. Всё изменяется в этом мире. И ходит в народе новая легенда о богатом Эдэско. Сломленном и разбогатевшем, мудром Эдеско что выращивает не просто зверей, но великих зверей. Императоров среди варинэл. А ведь кто бы мог подумать? Кто их не видел в дни войны, солдат похожих на Эдеско? Уродливые шрамы покрывают тело. Взгляд особый, - яростно сумасшедший. Словно острый камень. Прямо режет. О войне эти солдаты не говорят, сказок не рассказывают и историями не делятся. Натужно смеются у костра, горячат себя боевыми сказками и отделываются простыми шутками. Часто кричат во сне. Мучаются невидимой болью словно сам Хааши неторопливо пережевывает их душу. Боятся высоты. Дергают веком когда взрываются раскаленные угольки в жарком костре. Похваляются своим умение вытерпеть боль. Но в семьях знаю цену таким геройствам… Липкие дневные кошмары, тягучая смолистая мука. Час за часом. Ночь за ночью. Соломенные волки, солдаты – призраки. Так их называют. На войне Хааши выел им душу, жизнерадостные когда-то люди превратились в молчаливых стариков. Они не любят насилия. Слезы встают на глазах даже когда режут варинэлу к столу. Это соломенные волки начали растить жирных зверьков выбирая из потомства лучших, это они, такие как Эдеско, занимались плетением ткани создавая материал для работы. Тишина их лучшее время. Соломенные люди не говорят много, зато любят работу и семью. Долгий кропотливый созидательный труд. Без крови, без криков. Почему соломенные? Толи в честь поддельных волков на вершине голодающих пирамид, толи в честь хрупкости своей… Для соломенных волков жизнь особая – для тех кто вернется с войны. Бесценная. Жадно ловят каждый миг. Только журчание волн близь озера Ховодэру. Тихое перешептывание листвы. Еженощная молитва у тотемного столба проговориваемая жрецом. Иллюзия покоя, покуда очередной кошмар не заставит с криком проснуться соломенного человека в разгар проклятого полдня… Предоставить гекс 25.19 для активной торговли. Энерегали пропускаются вглубь страны на правах военных союзников и торговых партнеров. Особенно в свете мрачных слухов о появлении на Окуми высоких громадин, - лысых бандерлогов нёньо. Крепко занять гекс 22.20. Самые нуждающиеся семьи отправляются переселенцами в эти края. Жить здесь опасно. Но зато переселенцам помогает император, выделяет варинэл и товары. Освобождает от налогов. Набираю армии в Айэньо, Тысяче слез и ШиоКадам. Метатели дротиков+лучники. Армию из Айэньо укрепляю Клыками. Войско города Тысяча слез ведет император. "А"- Айэньо, "Т"-Тысяча Слез, "Ш"- ШиоКадам;
Война это всегда зверство. Но если есть возможность избежать совсем уж садистких извращений на фронте. Было бы неплохо. Шийцы не бессмысленные садисты, пусть очень медленно, но они пытаются стать воинами и уйти от зверств эрешей. Клыки довольно ненавязчиво, но все-таки пытаются показать пример войны без душераздирающих пыток. Убийство и кровь, и всё что несет с собой война. Да. Но не ради того чтобы тешить душу бессмысленным садизмом. На каком-то примитивном уровне, не насилуя своих воинов и народ, Клыки пытаются пусть и на уровне нашего каменного века, понять и осмыслить для себя понятие милосердия к побежденным. Разумеется очень неторопливо, для неторопливой нации. Это не жеский приказ, это мягкая попытка внедрения новой идеи о сражениях.
Все три армии - атаковать гекс 21.20. Отбить и заселить. По возможности двигаться дальше и уничтожить город 22.19. Занять землю для Союза.
|
АльворадаХосе отлетел в сторону и споткнувшись о борт лодки свалился в нее лицом вниз. Юноша забарахтался пытаясь подняться, но в этот момент противник схватив его за волосы рывком поставил на ноги и прежде чем Хосе пришел в себя, он получил еще один мощный удар в челюсть, сбивший его с ног. Нависший над ним огромного роста (по меркам гальегов) лысый мужчина наступил на него, придавливая к земле и хищно осклабился - Несмотря на то что прошло несколько сотен лет, вы зовете нас фарфалями. Несмотря на то что каждый из нас родился и вырос здесь, на Суэньосе, вы зовете нас фарфалями! - Гигант с размаху врезал ногой по ребрам гальега, заставив того застонать от боли - Несмотря на то что в моих жилах едва ли найдется одна пятая фарфальской крови - вы не считали меня равным себе! Мы должны жить здесь в грязи, терпеть ваше презрение и насмешки! В то время как на Луго Фарфали и в Коморре светловолосые и голубоглазые "гальеги" живут в роскоши и неге! Разве это справедливо?! Разве это то, чего заслуживаем мы и чего заслуживают они?! Что это как ни подлая, гнусная ложь, эсколидо и совета?! И разве мы, гальеги должны это терпеть?! - Гигант рывком поднял Хосе за плечи и проорал ему в лицо, брызжа слюной - Отвечай мне, проклятый богами кусок дерьма, разве мы должны это терпеть?! Впрочем прежде чем Хосе успел ответить, кулак громилы врезался ему в живот, заставив его согнуться пополам глотая воздух ртом - Нет. Нет я не собираюсь это терпеть - Сам ответил гигант на свой вопрос - Мы не собираемся это терпеть! Мы сломаем этот несправедливый порядок и покажем Альвораде какого места мы достойны на самом деле! Я докажу вам свое право называться гальегом и каждый из вас запомнит имя... - Хосе почувствовал что руки гиганта поднимают его в воздух - Бенито! С громким хрустом спина гальега врезалась в колено гиганта. Луго ФарфалиЛегкий морской бриз играл со светлыми волосами мужчины на берегу, но лицо его было мрачным. Чезаре, конкистадор, воин и полководец видел что над Альворадой сгущаются тучи и знал, что нужно действовать. Но он не мог решится. Республика охвачена внутренними конфликтами, стоя перед чудовищной внешней угрозой - вторжением судемоагов! Вторжением которого следовало ждать и к которому следовало готовится века назад - но эсколидо предпочитали тратить свои силы на безумные авантюры на континенте, в которых тысячи гибли, но от которых не было никакой пользы! И сейчас, когда правитель должен быть здесь со своим народом, отдав приказ уничтожить пиратов покусившихся на саму основу могущества Альворады, на морскую торговлю... он снова отправляется на континент, словно республика не может сама себя защитить. Альвораде не нужен такой лидер. Альвораде нужен кто-то сильный, уверенный, полагающийся только на себя! Альвораде нужен единый лидер! Альвораде нужен кто-то такой как он! Но хотя сейчас власть словно сама просилась к нему в руки, когда эсколидо был на Тэриме, а в столице бушевали бунты, даже сейчас Чезаре не мог решиться, почти ненавидя себя за это. Он стоял на берегу и смотрел вдаль, туда где скрывался в утреннем тумане Суэньос. Хватит. Он возьмет то что должно принадлежать ему. Он соберет свои войска и отправится на Суэньос. Подавить бунт... и спасти Альвораду. Жребий брошен. Пора переплыть Маре Фиори . Ватиила - Мне явилась богиня и говорила со мной! Она сказала что только я знаю как спасти Ватиилу и весь народ аскаскатов! Честно-честно! Громкие крики раздававшиеся с главной площади Новой Ватииланы принадлежали девушке по имени Хаана, когда то жившей в небольшом поселении почти у границы с Дэлладуром и считавшейся там сумасшедшей. У жителей Новой Ватииланы наверняка тоже очень быстро сформировалось бы подобное мнение, о самозваной пророчице, приехавшей в их город, если бы не одно "но". Девушка приехала в город на керре. Диком керре. Который был намного более смирным чем керры самых известных керраскатов. Несмотря на то что девушка определенно не имела никакого отношения к керраскатам и сидела на ящере задом наперед! - Это была Фата Фиоре, богиня которой поклоняются островитяне! Она была величественна и красива.... а еще у нее была огромная грудь, так что я сразу её узнала! Хотя она и сказала что её зовут Виэль, а вовсе не Фата Фиоре... Неважно! Главное, что она рассказала мне, что она есть Любовь и Жизнь и что если мы хотим спасти мы должны любить друг друга и остальные народы, особенно милых островитян, которые очень похожи на нас... а еще что мы должны убивать черных, хвостатых и мохнатых и вернуть нашу саванну! - Девушка запнулась, очевидно сама осознав какое-то противоречие в своих рассуждениях, но помотала головой (волосы кстати у нее были заплетены в два хвостика) и вернулась к речи - Да, убивать! Потому что великая Виэль - богиня жизни и нам нужно где-то жить! Саванна должна быть нашей! И мы соберем керраскатов и воинов и сокрушим наших врагов и от западного края саванны и до восточного она вся будет принадлежать народу копья! Вэй - Рррра! Трон из дерева паламнэры пролетел над головами двух съежившихся на полу йонгов заставив их испуганно отползти назад. Огромный толстяк, известный среди мятежников как Любимый Сын Ву Ши Правитель Земли и Неба Великий Чжу Бао, тяжело дыша и сжимая кулаки обвел залу грозным взглядом, словно ища на чем бы еще сорвать злость - "Отличные новости!" "Власти одумались и теперь поддерживают наше восстание против мерзких бандерлогов"! Идиоты! Неужели вы сами не видите что это лишь направленная против меня ложь! Трусливые правители чувствуют что власть уходит из их рук и готовы даже на союз с народом, который они обманывали столько времени! Все это просто ложь, сказанная ими в страхе передо мной, истинно Любимым Сыном Ву Ши! Хитрая ложь подсказанная самим гнусным Хе Ле Ши! Чжу Бао прошел мимо обоих йонгов, стоявших на коленях и боявшихся даже поднять лицо на грозного вождя повстанцев, но сам даже не смотрел в их сторону. Первый гнев прошел и его пытливый ум уже искал выход из этой ситуации. Да это ложь, но надо признать весьма хитроумная. Сейчас мерзкий Сянь Дун подтвердит свою поддержку восстания и простые охотники конечно же поддержат его, отвернувшись от Чжу Бао, а затем когда с бандерлогами будет покончено - он одним махом раздавит всех оставшихся бумидорных повязок. Он даже пригласил пальцехвостых воевать с бандерлогами! И что же делать? Сразиться с армиями Сянь Дуна? Он проиграет. Склонится перед ним и признать его власть? Никогда! Но должен быть какой-то выход... о Ву Ши, дай знак... Вот оно! Он пойдет еще дальше! Если правители Вэй готовы бить бандерлогов на своей земле - он готов сокрушать бандерлогов на их земле! Пальцехвостым все равно какие йонги помогут им в бою! Он и его войско пересечет реку и сразится там с врагом которого йонг-ши привыкли побеждать - со штейвитами! Войска Сянь Дуна не достанут его за рекой, а пальцехвостые увидев в нем куда более надежного союзника станут на его сторону! И всё Вэй будет называть его не Чжу Бао Тощий, а Чжу Бао Освободитель! Армия Ватииланы - экипируется наездниками на керрах и копьеносцами и идет на гекс 05.13. Дальше не идет! Двигаемся аккуратно! Не надо пожалуйста "нечаянно" захватывать следующий гекс и уж тем более город. Тем более что керраскаты не могут его штурмовать. И захватывать Коморру если она таки станет свободной не надо Аскаскаты уважают право мирных фарфальков на свободу. Я надеюсь
С остальным собственно все ясно. Революции на островах - в "фарфальских" гетто, а затем Чезаре (с армией конкистадоров) отправляется в столицу наводить порядок. Без разницы удалось ли восстание или нет, он всех разгоняет, захватывает власть, объявляет себя диктадоро, распускает Совет Тринадцати и отменяет должность эсколидо. В случае гибели передает титул достойному и такому же упертому соратнику. Кто бы не напал на Суэньос - что гальеги что судемоаги - стойко отбивается. Надеюсь хотя бы Луго Фарфали его поддержит.
Если успеха добиваются революционеры (не важно в одном городе или в обоих), почти все тоже самое, только говорят не о единстве, а о свободе равенстве и братстве. Все это не имеет прямого отношения к Виэли и фарфалям.
Йонги стараются не потерять и Донг Фан если после ухода Чжу Бао его атакуют - туда идут армии Ро У и Чи Фана (если свои города удержат конечно) Броски (много! Решила на всякий отбросать все!) Чи Фан Ро У Шенг Хуо Донг Фан Альворада Корруния Чезаре Коморра Культ Виэль у гальегов Культ Фата Фиоре у аскаскатов Всенародная борьба йонг-ши Новая Ватиилана
И один бросок лишний.
-
Хорошо. И йонги хороши.
-
Да, убивать! Потому что великая Виэль - богиня жизнь и нам нужно где-то жить! Можно я повзаимствую эту логику на будущее?
-
Интересный ход с поддержкой повстанцев.
-
Она была величественна и красива.... а еще у нее была огромная грудь, ROFL Маладца!
-
Да, убивать! Потому что великая Виэль - богиня жизни и нам нужно где-то жить! Каваи!
|
Тэрим
Ньянья смотрел на север, туда где за лесами находился Элсвейр. Конечно он не мог его увидеть, ведь до города добрых два дня пути, но мысленно он был там. Ладонь сельта то разжималась, то вновь крепко обхватывала древко копья. Он злился. Он волновался. Он думал. Уши его и усы подергивались от обуревавших душу эмоций. Ньянья знал что делать с врагом который приходит воевать потрясая оружием и грозя убийствами. Он не боялся. Но как бороться с тем что произошло за последние два года воин не знал.
***
Появление социальной стратификации у штиров датируется рубежом первого и второго тысячелетия* Второй эпохи, хотя некоторые историки относят его к девятому или даже восьмому векам. Надо отметить что столь ранняя датировка не выдерживает проверки источниками, в то время как более осторожная подтверждается археологически.
Первые могилы с инвентарём известны по находкам в предгорьях Зубастых гор. Ранее они интерпретировались как результат усложнения и обогащения материальной культуры штиров, как признак технологического развития. Однако последние находки в Дентамонтэс богатых погребений окружённых одновременными безинвентарными заставляют по новому взглянуть на события тех давних времён. Всё больше историки склоняются к мысли о том, что подобных захоронения являются следствием прежде всего социального развития и усложнения самой структуры штирского общества в котором постепенно происходит выделение военно-племенной знати из среды простых общинников.
Именно рубежом тысячелетий ведущие филологи датируют древнейшие образцы эпоса штиров, так называемые Цикские песни. Эти необычайно архаические произведения позволяют нам заглянуть в мир той далёкой эпохи. Конечно надо понимать, что само повествование о борьбе с мифическим народом злых демонов нельзя воспринимать буквально, но как и прочие подобные произведения Цикские песни наполнены реалиями тех далёких времён. Судя по ним воинский этос вращался вокруг понятий славы и чести. Именно славой и честью определялось положение штира в обществе. Агональный дух героев древности заставлял их соперничать на этом поприще. Цикские песни пестрят такими речевыми оборотами как «великая слава ценнее жирного мяса», «метание славы перед соратниками», «брать на честь», «прославляться». Честь, слава – главный, а зачастую и единственный мотив всех поступков этих древних героев, «нарезателей чести» как называет их эпос. Давно доказано, что само появления понятия героя, человека возвышающегося над общей массой есть чёткий признак социальной стратификации…
* Тысячелетие на Юне, это десять веков, то есть 800 лет, а не тысяча.
*******
Не утихает война вокруг Талласы, не кончается распря на Бескериаре. Двое на двое воюют на юге, двое против одного на севере. Натиск встретил стокость в одной войне, сила сломила силу в другой.
***
На поросших лесом холмах Бескериара, на полянах и палах схлестнулась эллинская пехота и югорская каукорница. Великую славу добыли себе амайтири аспидес сокрушая врага покуда не встретили фиатоль и не нашли себе смерть под стрелами. Но в последней битве победа досталась детям Алея. Сам царь Танос вёл их в битву и все воины горели желанием отомстить за павших и отличиться на глазах у правителя. Сокрушили они юдьяр и разметали каукорницу по холмам как ветер листья пумилы.
Глубоко вторглись эллины в Югорзорсаг, омыли они своё оружие в свежих водах Каулерпоса и в солёных волнах Восточного моря. Неисчислимые же дварфы окружили Идек-Филькюр и заморив голодом захватили и сожгли на радость древнему своему богу.
***
Невиданная война велась вокруг Талассы поскольку и забраки и гиты нападали там где у врага было меньше всего сил и защищались там где противник был наиболее силён.
В силах тяжких пришёл Лайнелл Стилл под Нис-Дипрагмат. Были с ними копейщикми, маги и кор-хакские наёмники. Дивились гиты числу врагов. Но не только в грудь було направлено забракское копьё. Было у него много острий и било оно и в бока и в спину. Высадились на Селеме воины из столицы. Осадила Пилтипалас армия из Элсвейра. Страх великий объял западных гитов. И не было им помощи от Аксоса потому что ладьи рогатых стерегли море. Тогда слабые плакали, а сильные уповали на мировую справедливость. И в жестоком бою устоял Пилтипалас, но после кровавого штурма пал Нис-Дипрагмат. И хотя сам Лайнелл Стилл велел сохранить город, но не было управы на воинов жаждёщих мести, потому что тяжёлой ценой досталась победа и первому из Стилов пришлось самому сражаться как некогда последнему из Пирров. Ни одного гита не осталось в живых в Нис-Дипрагмате, всё что могло гореть поглотило жадное пламя.
Если на западе пала твердыня гитов, то на востоке – великая святыня забраков. Пал Ларпирон. И захватив его гиты вознамерились совершить святотатство. Вошли они в великих храм и увидели что не горит там священный огонь. Но мало им было этого. Решили они разрушить святыню. И ломали её днём и ночью и тогда вдруг прогремел гром невиданной силы и вспыхнуло всё вокруг храма страшным пламенем и не осталось там ничего целого и никого живого и лишь огонь бил столбом посреди руин. Тогда поняли гиты что место это проклятое и ушли и поставили на пол дня пути вокруг столбы с оберегами.
***
В восьмом веке Эллика вела две войны. Одна на западе, а другую на востоке. Но если воевать югру ушёл и сам царь и увёл с собой кровавых щитов и прочих лучших воинов, то для покорения земель между Ирасией и Минасом осталось многочисленное, но не лучшее войско. Слушая рассказы о подвигах на востоке вожди на западе тоже горели желинием прославиться и повели дело энэргично. Сперва удача сопутствовала детям Эллея и они прогнали забраков из анклава между захваченными ранее землями. Но как оказалось так они лишь дёрнули мегалокатля за хвост. Беженцы разнесли по племенам не страх перед эллинами, а ненависть. Как пламя распространялся по Кор-Хаку кличь войны с безрогими. И орды краснокожих атаковали врага с севера, из Ирасии, и с юга, из Минаса. И за шестьдесят лет кровавых боёв выгнали элллинов прочь в горы. Да так крепко, что пришлось уже детям Эллея защищать свои коренные земли. Тяжёлой была война с кзабраками, много в ней было крови, но мало славы и совсем не было ни добычи ни земель.
***
Восьмой век стал для Забрии порой потерь и приобретений. Сладость победы над гитами перебивалась горечью потери Ларпирона. Захвачены были земли на Селеме, но пришлось отдать кзабракам кусок плодородной степи. С болью смотрели жившие там роды на родные земли в последний раз, но грозен был великий Лайнелл Стилл и не посмели его ослушаться. Целые племена переселялись в чуждый аливсар. Забраки разрешали гитам остаться на старых землях если те признают их власть и не будут более охотится и не откажутся от копья и лука что бы жить корзиной и удочкой*. Гиты однако предпочли уйти к сородичам и захваченые рогатыми леса стояли пустыми до прихода поселенцев с востока.
Но не только копьём и огнём добывали себе забраки новые угодья. Умели они делать это также договорами и миром. Добились разрешения от сельтов воссоздать Элсвейр. Но в новом городе звучала забракская речь и большинство жителей в окреге было рогатыми прибрежниками, а не мохнатыми лесниками. И когда Лайнелл Стилл прибыв в город объявил его частью Забрии то было лишь подтверждение словом настоящего положения дел.
Файрбрингеры не теряли времени. Большинство из них сменило заплечные кожаные мешки, на лодки полные всякого товара. Из Элсвейра и от берегов покорённой Селемы оплыли они. И на северо-западе достигли они острова Невезения чьё побережье полно синекожими, а на юго-западе берегов Унапхэра и Яулу что кишат пальцехвостыми. Удивлялись чужаки краснокожим и рогатым людям, а те цветастошерстым и хвостатым коротышкам.
* То есть морской ловлей и собирательством.
***
Штиры пошли завоёвывать угодья и, о чудо, им это удалось! Война была долгой, весёлой и куда более опасной и тяжёлой чем они рассчитывали. Но она давала угодья. кроме того она давала… как бы это сказать… понты. Вот! Точно! Война давала понты. Когда у тебя в шкуре две дырки от цыкских сулиц и три сущённые головы на поясе у тебя есть понты. Это как уд по колено, только ещё круче. Можно смотреть на всех у кого шкура целая как на говно. - Ей, ты, молокосос, когда ты на площади подрачивал у меня цыкские сулицы над головой свистели. Так что дырка в шкуре это круто. Только больно. Ну это такое, ради понтов можно и потерпеть, но тут главное меру знать, а то цыки ведь и убить могут. Так что больше всего понтов не у самых бесбашенных, а у тех у кого некоторая храбрость сочетается с чутьём и хитрость. В конце концов шрамы себе и ножом сделать можно, а вот цыкские головы сами на пояс не прыгают.
Надо сказать, что угодья в Зубастых горах были хорошие. Даже очень. И так они понравились штирам что много было охочих туда перебраться. Ну не совсем конечно, а так что б охотиться там, а пару раз в год в Трах-Тор, благо до него недалеко совсем. Вот штиры туда и ломанулись. Да только там уже занято было. Ну теми которые с понтами, шрамами и привычкой решать дело сулицами. Сперва они новичков гнали. Их меньше конечно было, но один такой полудесятка обычных штиров стоил. В общем скоро получилось что штиры в Зубастых горах делятся на понтовых и безпонтовых. И хотя вторых куда как больше, но верховодят во всём первые. И за каждым понтовым бегает целая свора простых. И скоро количество таких прихлебателей стало не меньшим понтом чем дырки в шкуре или цыкские головы. А понтов как известно много не бывает…
***
Временем тяжёлых битв стал для цвергов восьмой век. Тяжёлых битв и большой победы. Пал город четырёхруких. Расширились владения гномов. Теперь граница Цвергардуму море на востоке, горы на западе да земли союзников эллинов на севере. Неужели конец войне? Вроде как не в кого уже пускать стрелы, не от кого закрываться щитом. С воинственными и горячими элинами мир и торговля. На юге вроде как соседи появились, но и размером с тощего цверга будут и нравом куда мягче свирепых северян. Живи себе, рыбу лови, дома и лодки строй. Или нет?
***
Восьмой век стал для Корахота эпохой превращения из союза разбросанных по побережью редких посёлков в настоящее полнокровное государство. Приморье заселили энэрегали вперемешку с токами, леса освоили ши. Уже не сотни их и не тысячи, а десятки тысяч. Заполнили воды и горы и теперь потомки поселенцев сами посматривают в сторону новых угодий. Если раньше корахотцы селились на Мысе Ветров и к северу от него, то теперь, когда Цвергардум поставила предел дальнейшей экспансии, начинается движение к югу. Впрочем перед этим поворотом Корахот делает настоящий прыжок в море и его колонисты достигают Намилиса. Хотя там уже были многочисленные цверги, но места всё ещё оставалось вдоволь, а многодетностью и быстротой роста энэрегали и токи многократно превосходили карликов. Так и вышло что в основном цвергский в середине века остров к его концу числился уже за новой страной.
Надо сказать, что намилиские цверги, почти поголовно изгнанники или беженцы из Цвергардума были не против. Тем более что посетив сам город Корахот карлики нашли в его правителях, хторрах, воистину родственные души. Непохожи они были ни видом ни нравом, но и те и другие жили долго и не жалели времени и сил на совершенствование в ремёслах и искусствах. И делились они умениями и учились друг у друга.
***
Дикари сельты попадают под культурное влияние более развитых соседей. Если на севере доминирует забракская колония Элсвейр, то на востоке кошколюди многое перенимают у гитов. Впрочем Аксос влияет не только опосредовано, но и прямо рассылая проповедников из Номиниктес. Благодаря их стараниям сельты не только узнали Рогара, но в приграничных племенах стали ему поклонятся.
***
Страшная опасность нависшая над последними владениями западных гитов на Селеме заставила старейшин Пилтипиласа признать верховенство Аксоса в надежде на помощь. Впрочем расстояние и лодки забраков делали что эту зависимость что помощь весьма призрачными.
Кроме войн были у аксосцев и другие способы общения с чужаками. Во многих селениях появились воспитанники из врагов – забраков или же горных циков. А ещё завязалась торговля. Она и раньше было, но не сравнить с теперешней. Из Вомоса ходят караваны через пущу к морскому побережью торговать с мохнатыми энэрегалями. Торговцы из Корифи встречаются в лесах с мохнатохвостыми ши что бы сменять у них удивительные изделия таинственных хторров и цвергов. Народ же из Фройро поднаторел в мене с дикими сельтами. Хотя почему дикие. Некоторые уже даже кое-что о Мировой Справедливости понимают.
-
Красота!
-
С Рождеством! (и за древнего бога гномов (=)
-
Как и ожидалось, Терим получился.
-
Первый абзац забавный, особенно имя сельта)
-
Понты!
-
Давно положенный плюс. В особенности за менталитет штиров, хе.
-
Написано душевно.
|
Окуми
Эдэско взбежал на корень паламнэры что поднимался подобно утёсу над бумидорником. Отсюда сверху он осмотрел как пасётся его стадо. Конечно самих варинэл почти не видно, только головы сыновей темнеют по краям да и то не всегда. Но Эдэско и не надо видеть самих зверей, по тому как дергаются широкие листья он догадывается где они. велико его стадо. Богат он. Многие охотятся теперь в ветвях, многие разводят там своих варинэл. Смеются над теми кто вместо сладких плодов кидает в горшок пресные бумидоры.
Но Эдэско не тянет высота. И есть тому причина. Когда был он молодым ещё, чуть ли не щенком ушёл с войском воевать на север. Ушёл как и многие другие на зов императора. Сразится с врагами. Все знали зачем и почему. От самого слова «бандерлог» поднимается на затылке шерсть, а в памяти любого ши просыпается нечто древнее, горячее и свирепое. Давно это было, не вспомнить уже что и почему. Но что бандерлог это враг которого надо убить, этого ши не забыли. И вряд ли когда-то забудут. Много воевал Эдэско, большую славу добыл. Был одним из немногих кто вернулся в родные края. Но не тянуло его на ветви. Не любил он с тех пор высоты. И вкуса паламнэр избегал и готовили в его богатом доме только на бумидорах.
Но не старыми воспоминаниями живёт Эдэско, нет. Смотрит он на бумидорник где пасутся его стада. Там не мелкие варинэлы, что отличаются от диких только ещё глупостью и отсутствием страха перед ши, нет. Эдэско держит только настоящих низинных варинэл – крыпных, длиннолапых, что не залазят на бумидоры, а сбивают их лапой с земли, а то и дотягиваются прямо пастью. Он не позволят им скрещиваться с древолазной мелочью. Он отбирает самых больших и жирных не для пира, а на развод. Уже и соседи стали присамтриватся к его зверям, а некоторые даже покупают. По три обычных варинэлы платят за одну эдэскую.
*******
Восьмой век стал порой тяжёлых испытаний для Раматы. С двух сторон вторглись в неё враги.
С моря приплыли воинства энэрегалей. Сперва смеялись бандерлоги над чужаками что со страхом смотрели на огромные паламнэры и пугались игры теней и света под ветвями. Но недолог был этот смех потому что стрелы энэрегалей разили неожиданно далеко и без промаха. Множество тяжёлых битв случилось на побережбе и в сэльве, но пальцехвостым после тяжёлой осады удалось захватить Унамакалли, а потом изгнать перепончатых из её окрестностей.
С нагорий спустились орды ши. Вновь, как и века назад, заполнили мохнохвостые бумидорные заросли, вновь карабкались по ветвям паламнэр. Жадные до крови тешили они свои души жестокостями. На встречу им вышли бумопалатти и сперва опрокинули врага, но быстры на ногу ши и не привыкать им к охоте. В тяжёлых боях разгромлены были всадники на бумодавах и лишь немногие из них спаслись бросив своих зверей. Не устояли бандерлоги перед вражеским натиском и до самой Камалаплути докатились орды ши. Тяжёлы были бои за столицу и трижды лишь присутствие хилихалати останавливало бегство защитников, но в конце-концов смилостивился Хелес и помог свои детям и отступили злые мохнохвосты.
***
У подножие великих Фалических гор есть место где чернеют дырами некрутые уже склоны. То место выхода из Дагун Даэрит на поверхность. И возле этих пещер построено много жилищ и день и ночь поднимаются в небо дымы множества печей и косторов. Тут, на подареных союзниками землях устроили даэры главные свои мастерские. Тут полно дерева и сюда приходят ши что бы купить горшки и кувшины. Многие даэры стали охотниками, другие лазят по деревьяем собирая плоды и гусениц, но мастеров и того больше. И все они кормятся со стад варинэл что их пригоняют ши. Потому что ценят мохнохвостые изделия рук даэр и готовы дорого платить за них.
***
Некогда плоскогорье было заселено в разы гуще чем сэльва. Не потому что там было больше крупной добычи, пожалуй наоборот, но зато в серпентисовом лесу легко можно было собрать сладкие плоды или гусениц. Не бог знает какая еда, но именно этим в большринстве своём и питались ши. Конечно сэльваки презрительно отзывались о тех кто не ест как они одно мясо, но зато и было их куда меньше. Но постепенно всё менялось. Новая война с бандерлогами пробудила древнюю память и вспомнили ши как карабкаться по ветвям паламнэр. Но раньше так делали только на войне, теперь же подобным занялись в мире. Ведь сражения гремят на севере, далеко от южных низин. И оказалось что в кронах ещё одни угодья, не меньше и не беднее нижних. Пускай внизу бумодавы, зато вверху множество варинэл, гуринэр и котовушек. Есть там и жирные гусеницы и сладкие плоды и вкусные орехи. И за пару поколений стало население в сэльве гуще чем на плоскогорье.
Вообще, медленно, как ледник изменялась жизнь ши, но так же необратимо. Мясо жиренное на вертеле стало уже праздничным блюдом, ежедневная же пища томится в горшке – вкусная смесь из плодов, мяса и гусениц. Хорошая еда – сладкая и жирная.
***
Хорошо начался век для Раматы. Богаты её поля, урожайны паламнэры, откармливаются тучные бумодавы. На побережье появились селения штэйвитов, что охотно покупают самые разные вещи и привозят из-за моря разные диковинки, меняют масло на всяких морских тварей. А ещё появилась наконец связь с далеким Джамапути. Ведь раньше лишь отдельные герои отваживались преодолеть водные пространства, а теперь штэйвиты за плату везут туда и сюда любого желающего. И его товары. Правда как оказалось большинство бандерлогов до ужаса боятся глубокой воды, а из тех кто боится не до ужаса мало кто может удержать желудок на волнах. Потому лишь самые жадные плавали туда и назад, да и то купцы предпочиталиделать это не сами, а отправляли вместо себя младших родственников.
Хорошее то было время, да недолгое. Сменился мир войной. Разорили ши приграничье, разграбили энэрегали Унамакалли. Не делали бандерлоги зла мохнохвостым, не совершали насилия над цветастошерстыми, но полны их сердца чёрною злобою, красны глаза и кровь на руках их. Беда пришла в Рамату, горе и разорение.
***
Великое царство Вэй погрязло в мятежах. Стоило подавить бунт в одном месте как он вспыхивал в другом. Пал Донг Фан и сделали его мерзкие негодяи своим вертепом и главарь разбойников огласил себя первым среди всех йонгов и любимым сыном Ву Ши.
Но самым страшным были даже не бумидорные повязки, а бандерлоги. О позор вам йонги! Презренные карлики прогнали вас со многих земель! Эти слабаки не смеют спуститься на землю и честно сражаться, а потому вынуждены дети Ву Ши бежать от их стрел. Самим Фанг Сенг не удалось отвоевать руины Хао Чи и с претерпевая многие муки от смазаных ядом хелесиков стрели и кусалок вынуждены они были отступить. И воодушевлённые этим позором взбунтовались мерзкие бандерлоги поблизости и разорвали царство Вэй на двое и теперь не пройти с востока на запад иначе как под дождём стрел.
И до того дошли бандерлоги в своей наглости что прислали в Шенг Хуо своё посольство и смели говорить с йонгами как с равными. И сказали, что не признают власти четырёхруких, но не хотят войны и разорения бумидорников. А потому согласны на мир и обещают приносить к определённым местам на границе гуринэр и варинэл и куски мяса бумодавов, но с тем условием что ни один йонг не вступит больше на землю что в самоуверенности своей звали они своей.
-
Пока что самые интересные и драматичные события этого хода.
-
Понпавилось вступоление про богатого Эдэско.
-
Наконец то плюс.
-
За вечно грызущийся между собой Окуми всегд "+".
|
ссылка - тема Падение ангела, то, что сейчас происходило с Гинджи, нельзя было назвать иначе. Его крылья таяли, а он сам медленно опускался на землю. На его лице застыла гримаса боли, он знал, что проиграл. Всё, что он старался защитить было потеряно, сожжено и разрушено. Каваками никогда не боялся трудностей и всегда смело шел вперед, а теперь его путь уничтожен, ввергнут в небытие. За все время знакомства с Гинджи, Соитиро никогда не видел его плачущим. Теперь же, стоя на коленях, возле руин школы, Каваками рыдал, уткнувшись лицом в руки. Никто из присутствующих не знал, что он чувствовал и никто никогда бы не понял этого. Он был духом этой школы, он знал каждый её дюйм, каждый темный уголок, а теперь ничего этого нет. Тьма могла праздновать победу, все случившиеся - результат чьего-то продуманного хода. Время лечит, но не в случае Каваками. Парень суетливо похлопал себя по карманам, что-то ища. Наконец найдя то, что искал он вытащил это наружу, облегченно вздохнув. Бумажный журавлик, его журавлик, ещё не загаданное желание. Аккуратно положив его между ладоней, Гинджи зашептал какие-то слова. И в следующий момент, стая бумажных журавликов взлетела в небо. - ЖИВИТЕ! - закричал Каваками Тысяча журавликов, оживленная дыханием его души, его дар тем, кто не заслужил того, что с ними сегодня произошло. Он не знал, что еще мог сделать для этого места, для тех кто остался погребен под завалами и тех, кто стал жертвой сегодняшней резни. Тех, кто уже мертв, ему не воскресить. Но если хоть в ком-то еще теплилась жизнь, то его желание должно было исполниться. - Живите! - захлебываясь от собственных слез, кричал он вслед улетающей стае. Директор был прав, Гинджи больше никогда не будет прежним, ему нанесли удар, который, казалось сломал его внутренний стержень. Мир не собирался прогибаться, он ломал... но неожиданно Каваками встал, утер слезы и протянул руку Голдбергу. Нельзя было сказать, мог ли директор предугадать, как отреагирует Каваками на это зрелище, но так или иначе, он добился своего. - Я согласен! Я согласен на ваши условия. Если ради защиты тех кто мне дорог, мне приодеться пойти по горящей земле, что же, так тому и быть. Я сохраню эту боль и пронесу её сквозь года, но не сверну с моего пути. Никто не говорил, что будет легко, что моя дорога будет похожа на цветущую поляну. Нет, она будет вымощена телами тех, чья судьба мне не безразлична. Это мой путь и мой крест. Но если я остановлюсь сейчас значит, все что я пытался сделать раньше - бессмысленно? Значит все эти смерти ничего не значат? Нет... Среди всех дорог открытых мне, я выбрал этот путь, путь уготованный мне самим небом. Так позвольте мне с честью пойти по нему.
|
Славное утро в оседлавшем приморские холмы Пилтиталасе. Ярое, теплое, овеянное мягким, несущим запах рыбы и моря бризом, рожденным спокойной гладью Талассы. В порту, как всегда, сутолока – грузят лодки, разгружают лодки, тащат куда-то тюки и вязанки. Здесь же, у порта – рыбный торжок, где идет бурный мен. Молодая симпатичная гитка идет вдоль берега, между рынком и настилом причалов. По манере плетения кос сразу понятно – младшая в роду, пока при одном муже, давала жизнь лишь единожды. Родовой амулет, покоящийся на обнаженной загорелой груди, дает понять – эта женщина принадлежит к роду Аргота. В одной руке у женщины плетеная корзинка, за другую цепляется маленький мальчик, любопытно вертящий головой во все стороны. -Мам, а это кто? Женщина смотрит в сторону, куда указывает сын. Несколько крепких мужчин, разгружают большую лодку, перешучиваясь и то и дело разражаясь громогласным смехом. Все как один крепкие, просоленные и прокопченные ветром и солнцем Талассы, уверенные в себе. Характерная манера убирать волосы и завязывать набедренные повязки, непривычный вид амулетов и оберегов, тягучая, как воды Потами речь – все выдает в них гостей с полудня, из могучего союза Аксос. -Это морские охотники, сын. -Они ловят в море лонгоса? -Нет, сын. Морские охотники ищут в Таласе другую добычу. Я после тебе расскажу. Пацан во все глаза смотрит на веселых мужчин, на их мощные мозолистые руки, их бронзовые, белеющие полосками шрамов тела, их многочисленные и богатые украшения из ярких камней и ракушек… От них веет мощью и свободой. -Мама, я тоже хочу стать морским охотником когда-нибудь. -Не допусти Мировая Справедливость такого. – бормочет мать, - Пусть твой Путь проляжет в стороне от этой участи!
***
В этом месте издавна была сложена груда камней, позднее тут стали вкапывать изрезанный значками и символами деревянный столб, заменяя его на новый по мере прихода в негодность. Это место было границей территории рода Кинигус и земель мохнатых, столько, сколько могли вспомнить самые старые гиты, да и тем старики рассказывали, что так же было и раньше. И гиты, и мохнатые с почтением относились к установленной в незапамятные времена меже, потому не было между Кинигус и мохнатыми вражды, а был мир и торговля. И сейчас, как обычно под конец цикла лун, Курмен Кинигус вел группу охотников, нагруженных поклажей, к пограничной метке. Туда же в скорости должны подойти со своей стороны и мохнатые. И тогда охотники развернут свои тюки и свертки, и начнется мен. У гитов с собой немало каменных изделий, украшений из морских ракушек и речных камешков, и, конечно, прикопченой потамской рыбы, до которой мохнатые большие охотники. Мохнатые, как водится, принесут отличные инструменты из кости и выделанные шкуры. Хороший, выгодный мен. А еще в этот раз к межевому столбу шла женщина. Да не просто какая-нибудь, а Дакала Аксос из номиниктес, что приплыла к Кинигусам из самого Вомоса. Она хочет говорить с мохнатыми, со старшими их родов. Женщины шептались, что она даже умеет понимать рычащее-мурлыкающую речь мохнатых. И Курмен Кинигус вел Дакалу. И не пытался вызнать, зачем номиниктес понадобилось идти к мохнатым. Если бы Мировой Справедливости было надо, чтобы Курмен знал об этом, то Дакала сама бы ему все рассказала. А раз Мировой Справедливости это ни к чему, то у Дакала и своих дел невпроворот…
***
Почему у врага На башке растут рога? Это с каукорной сходство Появилось неспроста!
Если гит проголодался – Сразу в море он подался, У него нету бед – Жирный сломос на обед!
А голодный забрак – занят. Он на четвереньки встанет, Опускает голову, Начинает жрать траву!
Слухи о забракском земледелии достигли Пилтиталаса.
-
Стих звучит как эффективная пропаганда
-
Почему у врага На башке растут рога? Это с каукорной сходство Появилось неспроста! ^_^
-
За стихи!
-
Зарисовка из повседневной жизни и хулительные стишки в одном посте равняются плюсику.
-
+
|
Алькальд Каштела неторопливо потягивал каольо. Здесь, на Корасоне нормального альворадского каольо было достать тяжело, но благодаря своим связям среди торговцев, в его доме никогда не переводился наилучший. Стук в дверь прервал его размышления, и в комнату вбежал взмыленный слуга - Господ-дин, з-з-здесь, эс-с-с, эс-с Прежде чем он успел произнести слово, дверь распахнулась вторично, - Эсколлидо Луис Гарсия. Встать! Резкая команда, сопровождаемая недвусмысленным жестом заставила алькальда подскочить. - Сеньор, какая честь для меня, я не ожидал... - Нет времени, я слышал, у вас здесь живут хторры, те самые хторры, которые. - Но они, они, два дня назад уплыли... Эсколлидо переменился в лице. Все слухи, которые до него доходили, оказались правдой. Горькой правдой. Отрывистый кивок альгвасилам и перепуганного алькальда, нет, уже бывшего алькальда, тащат на улицу. Что же, теперь Луису не войти в историю, но по крайней мере он может испортить жизнь тем, кто подвел его и его страну. А через год появилась Песнь о великом исходе. Налей-ка, трактирщик, мне полную чашу, На дно я ее опущу всю печаль. Тебе расскажу о скитаниях наших, Великом походе в манящую даль. Сулили богатство могучие хторры, Что слава с достатком придут нам под кров. И с Элисионом презрев договоры, На борт тайно взяли мы Тумма сынов. В безлунную полночь отчалив с Каштела, Курс взяли на место где был Токахот. Наш шкипер, Да Борха, он знал свое дело, И вскоре мы в скрытый причалили грот. Там токи толпились, народ безобидный, Зачем они хторрам сдались - не пойму. Конца их и края нам было не видно, И кто-то остался гнить на берегу. Стремительно ветер наш парус наполнил, Клянусь Сондельмаром - то был первый раз, Когда расступились пред нами все штормы, Тот путь, что день длится мы брали за час. И вот уже мыс вдалеке показался, "Конечная точка", - сказал старый хторр. Тепло с ними наш капитан попрощался, И отплыл ткать дальше судьбы полотно. Налей-ка, трактирщик еще одну чашу, Каольо дурной не дает всплыть тоске. Поведаю я о том, что было дальше. В Каштел, как ты знаешь, вернулись не все. Отчалили только - разгневалось море, Как будто нас вдруг прокляла Глаблали, Когда прояснилось - мы поняли вскоре, Что очень далёко теперь от земли Лучами своими палила нас Яра, И парус безвольно тряпкой поник, Судов из двух дюжин осталась лишь пара, Отчаянья с уст вырывается крик. Фернан, обезумев, поднял кверху руку, Как шуго блеснул черный камень ножа. - "Да Борха обрек нас бесчестьем на муку, Взъярилась на нас темных вод госпожа!" Да Борха заслуженно был капитаном, Шаг влево, уклон, в воду кровь полилась. И лишь капля красная в море упала, Как землю увидели все мы тотчас... К Каштелу обратно мы плыли полгода, Людей повстречав, что о четверо рук. И мы кровожадней не знали народа - Эллины зовутся и гость им не друг. Но только на землю вступив Корасона, Да Борха тотчас же попал под конвой. Измену свершил он, нарушил законы Казнен был, но он не преступник - герой. Вот кончилась так вся история наша, Продали мы жизни за кучку монет, Налей-ка, трактирщик, последнюю чашу, Ее пью за тех я, кого больше нет. По возвращению в Альвораду из Коморры, эсколлидо немедленно распорядился о вводе войск в Коморру для защиты местных жителей от войны. В Понферраде армия судемоагов, в Рисо - конквистадоры, все традиционно. Понферрадцы плывут к Коморре, пробуют зайти в нее при помощи местных. Ведут себя не как завоеватели, но как друзья проаскаскатской партии. Если зашли- организуют там оборону и укрепляют ее с помощью прибывших из Рисо конквистадоров. Готовятся к отражению атаки с моря. Флот блокирует морские подходы к Коморре, топя всех, кто приблизится, даже элисионцев. Гальежские части используются по мере необходимости. Если местные будут предпринимать действия, отличные от доброжелательного приема, то смотреть на соотношение сил и на свой уровень поддержки. Если уровень поддержки очень низкий и шансов захватить Коморру мало (смотреть не на кубы, а на количество и вооружение защитников с точки зрения командиров, например выводили оттуда армию или нет), то бросить все и уплыть, если высокий, то при определенной поддержке пробовать захватить город и поставить там местное управление, и интегрировать город в саму альворадскую систему управления с полными возможностями для его жителей, но сохранением гальегского гарнизона.
-
за песню
-
Здорово!
-
Стихи!
-
Красивый стих
-
Здорово, сам недавно легендарным стихотворчеством занимался - хорошо получилось у тебя. Только грустно что: ...карлики-цверги в ту песнь не вошли, их дыма сигналы видны были тем мореидущим забытым героям, продавших все жизни за горсти монет. (:
-
Да, так оно всё и было.
|
|
|
Огненный кореньПо прибытии на Юну Фий между делом налаживал отношения с местными богами. Отношения налаживались тяжко. Не получалось просто сидеть вместе, выпивать, расслабляться и болтать за жизнь. Всех, в том числе и Фия, волновали их народы, а штиры, как известно, были теми еще варварами, похлеще эллинов или кзабраков. Никто не хотел с такими иметь дел. Но разговоры таки приносили плоды. Приятные и не очень. Весь прошлый век проломал юный бог голову над тем, чтобы помочь козлорогам найти на своих землях какой-нибудь сладостный наркотик, что позволит им видеть мир в разных цветах, раскроет их душу и укажет путь в яркое будущее. Все его потуги казались тщетны. Но вдруг новый друг открыл ему маленький секрет. То был бог огня, предусмотрительнейший искусник Пирос, который претерпевал сейчас не лучшие времена, в том числе и из-за Фия. Секрет был в том, что добавил он на заре времен в корень огневика интересные ингредиенты. Что ж тут говорить, конечно, обрадовался Фий и тут же послал своих миньонов накопать ему корневищ, высушить их. Затем сам ловкими отработанными движениями размельчил это дело в порошок, смешал пригоршню с водой и выпил. Да, разумеется, он испытывал эти ощущения раньше. Энергия вливалась в тело, кровь ускорялась, сердце горело, мозг накручивал обороты, а руки чесались кого-нибудь слегка придушить или даже пустить немного крови. Все это сопровождалось сексуальным возбуждением, еще более сильным чем обычно. Приятно потратив следующие несколько часов, участвуя в оргии, бог уединился в горячей мраморной ванне, расслабился, обволакиваемый паром, и глубоко задумался. Эффект от этого огненного корня вполне может оказаться губительным для самих козлорогов, а также для их нового государства, Шатиры. И так злонравные твари, становясь еще более агрессивными, никогда не найдут общего языка ни с соседними народами, ни друг с другом. Такие существа, как и их культура, обречены на забвение. Эти здравые и логичные рассуждения не оставляли Фию иного выхода, кроме как скрыть находку от штиров, по крайней мере до поры до времени. Но черт его дери, для чего он все это делает? Ответ ясен: для себя, для своего развлечения. Но как же штиры? Что же делать с этими слегка туповатыми козлорогами со вздорным от рождения характером? Разве получит бог полную долю удовольствия, если будет лишать удовольствий народ, за который он взялся? Эх, да не будь он богом разврата после этого. На следующий день шальной штир выкопал из высушенной Ярой земли корень огневика, обмыл его в горной речушке и с жадностью, смакуя, принялся жевать его. А следующим вечером он уже был в Трах-Торском храме, с сотнями корневищ, завернутых в корхакорнью шкуру. Он подходил к отдыхающим штирам, вручал им корень и, гордо, с достоинством глядя в глаза, вещал: "Жуй это перед молитвой и думай о Фие. Он передал это для тебя. Я видел его сегодня!" Семья и детиГодам к двадцати, как правило, штиры заводили детей. Это было смесью инстинкта и традиции. До этого возраста юные, но уже достаточно взрослые козлороги всячески не желали делать потомство и "залетный" штир считался большим неудачником, чем тот, что случайно оступившись сломал себе обе ноги. Но в какой-то момент юноша четко чувствовал, что он готов, искал приглянувшуюся самку (как правило это была первая, встреченная после момента 'икс') и заделывал с ней нового маленького штира. Конечно же, сексом они занимались с гораздо более раннего возраста, в том числе и с самками. Чтобы избежать зачатия, козлороги с давних времен освоили технику 'высунуть и кончить на живот или на спину'. Периодически случалось так, что самки, чувствуя близость оргазма партнера, старались удержать его в себе. Но если такая попытка имела место, женщина была серьезно бита и другие штиры были уже более осторожны при половом контакте с ней. К слову, если самка все таки забеременела и штир знает, что это его ребенок, он не откажется от него и будет растить как обычно, это был тоже такой обусловленный инстинктами кодекс чести. В итоге матерей-одиночек было мало, но не значит, что было совсем. Случалось, что партнер пропадал сразу после соития, и найти его уже не представлялось возможным. Порою партнеров было очень много и совершенно не ясно было, кто отец. А зачастую штир просто убеждал сам себя, что ребенок не его, и с чистой совестью сваливал подальше от новоиспеченной мамаши. Пока плод созревал, штир жил вместе со своей самкой, помогал ей охотиться, собирать еду, строить хижину, защищаться от врагов, согреваться по ночам. Не сказать, что очень уж активно помогал, но заметный вклад вносил. Рождение ребенка было праздником. Пели много песен, жирно ели, хохотали. После родов штир больше не спит с его матерью, это даже считается чем-то аморальным, зато к ней приходят спать другие штиры. Тем не менее, далеко он не уходит и о ребенке заботится до трех-пяти лет и только потом у него снова что-то щелкает, и в один прекрасный день он просто исчезает, коротко простившись с чадом и его матерью. Еще лет через пять он снова захочет вырастить малыша, тут же найдет самку, и все сначала. Ребенок же, после того как отец ушел, становится сыном полка, с которым общаются и обучают тому, что умеют, все "осевшие" штиры, что живут рядом. Ну и конечно у него есть мать. За свою жизнь самка выращивает трех-пятерых детей и старается не отпускать их от себя до последнего, одинаково заботясь и о годовалом, и о пятнадцатилетнем сынуле или дочуре. Братья и сестры имеют разных отцов, но взрослеют вместе и часто близки. Женщины как правило жили и передвигались по пустыне вместе, большими группами-родами, а мужчины "кочевали", прибиваясь время от времени к одной из групп, просто хорошо проводя с ними время или "оседая" с оплодотворенной самкой на долгие лет пять. Конечно же с возникновением городов все поменялось. Городища были всегда полны незанятых штиров, и чтобы первой оказаться под тем, что хочет стать отцом, все самки стремились пробыть там как можно дольше. А то, что лабиринт Трах-Тора был их излюбленным местом, и говорить нечего. Причем тем матерям, что еще не рожали, приехать и какое-то время прожить в городе было не так уж проблематично. А как же те, у которых уже есть дети? Оставаться в пустыне - мужика век ждать будешь. Деток на произвол судьбы тоже кидать нельзя. В итоге все это образовалось таким образом, что в города ездили "на каникулы". Двое штиров растят малыша, которому года два. Самке надо найти нового мужика. Штиру просто хочется в город наконец то. Они полгода активно охотятся, собирательствуют, заготавливают заготовки и на несколько недель приезжают в городище и занимают хижину. Штир при этом может на какое-то время беззаботно окунуться в холостяцкую жизнь, а самка активно блядствует, ищет отца своим будущим детям. Малыш при этом жрет заготовленную еду, спит и потихоньку социализируется. Когда самка таки находит мужика или когда еда кончается, семья едет обратно в пустыню. P.S. Я сейчас понял, что это немножечечко отличается от того, что я описывал в шестом веке, но будем считать, что здоровяк Ойстр был очень странным штиром. Социальные потрясенияДавайте восстановим последовательно, что случилось со штирами после того, как по воле Фия появились в Кор-Хаке города. Сначала туда просто на время заезжали "рода", состоящие из путешествующих вместе самок и прибившимся к ним штирам. После, стойбища стали очень быстро наполняться одинокими штирами, которые раньше без дела бродили по пустыне или объединялись в банды для набегов на всех подряд. Сейчас им было чем заняться в городе. Сидеть и подрачивать посреди площади гораздо веселее и интереснее, чем делать это под гаргуртой. Банды свои тоже в городе были, но не такие кровавые и отмороженные, так как народу было много и от таких психов быстро избавлялись (то же, кстати, касалось сильно обдолбанных огневиком). Но по большей части холостяков занимала невинная активность типа пения, потрахушек или болтовни. Образовавшееся скопление свободных мужчин через какое-то время стало привлекать самок. "Созревших" штиров просто перехватывали на лету, пока те еще не успевали покинуть город. У остальных самок просто не было другого выхода, кроме как делать так же, иначе до них просто никто не доходил. В итоге, если раньше путешествующее по Кор-Хаку сборище самок привлекало к себе самцов, сейчас города - места сосредоточения штиров - привлекают к себе самок. "Родов", в том виде, в котором они были раньше, больше нет. Рожать детей по прежнему едут в пустыню, часто при этом сбиваясь в группы. Но в этих группах больше нет того постоянного костяка из самок, что был раньше. Теперь состав групп безостановочно меняется. Группы часто и без потрясений разваливаются, а потом собираются новые. Накопив достаточно запасов, "семьи" отделялись от группы, ехали в город, а потом прибивались уже к другой. Иногда молодые родители даже просто селились вдвоем где-нибудь у подножья гор. Пустыня оставила за собой в основном статус ресурсной базы. Здесь охотились, добывали еду и необходимые для быта предметы, такие как шкуры и оружие, а также рожали и детей. Все остальные функции перешли в города. Креативные классыЧто ж, посмотрим чем была примечательна и как менялась жизнь козлоногих варваров в городах. Оказалось, что многие из штиров невероятно изобретательны. Страшно представить, сколько прорывных идей родилось, а потом зачахло в их мозгах за все те долгие часы, что век за веком проводили они наедине с высокими гаргуртами, молча жуя какую-нибудь гадость. Теперь же города стали площадкой, где можно было всем, всем, всем поведать о том, что у тебя на уме. На каждую из площадей, которых в городах образовалось великое множество (стойбища в общем и состояли из хижин да из площадей), каждый день приходили козлороги и говорили, как можно сделать этот мир еще лучше. Кто-то представлял, что штиры будут летать как эхекатли, если перестать есть траву и с детства очень быстро бегать. Кто-то предлагал поймать корхакорну, потом кормить ее, чтоб она выросла размером с гору, потом убить ее и жить в гигантской туше. Кто-то хотел корхакорну поймать, но не кормить, а трахать, чтобы она рожала больших и могучих штиров. Но другие ему отвечали, что сколько корхакорну ни трахай, ничего не родится. Нет, конечно же были идеи не такие безумные и вполне осуществимые. Они составляли небольшую часть всего рожденного креатива, но их все равно было достаточно много. Тут проблем не было. Основная трудность для технологического взлета была в том, что идеи эти некому было реализовывать. Сами авторы перед тем, как донести мысль до публики, даже не пытались претворить ее в жизнь. Правда потом, если штир обладал достаточной харизмой, вокруг него собиралось с десяток последователей, с которыми вместе они обычно пытались что-то из этого сделать. Но как правило этот раж длился не больше нескольких суток, а то и меньше, и энтузиасты снова разбредались, кто в пустыню, за свежим мясцом, а кто обратно в город, культурно обогащаться. Те, кто культивировал особенно много идей, становились кем-то вроде странствующих философов, которые, как и златорог, ходили из города в город, развлекая народ. Была и другая часть штиров, сумевшая реализовать себя в городах. Самые хваткие из них видели весь тот ажиотаж, что возник в городах. Видели, как другие штиры приспосабливаются к этой жизни, постепенно формируя новый уклад. И в этом меняющемся мире они видели свою выгоду. В городах не было нехватки только разве что голодных козлорогов. Все остальное было в дефиците: еда, материалы, свободное место. Новый зародившийся в Шатире в седьмом-восьмом веке класс - это менялы. Тому красавчику лень идти снова в пустыню искать что пожрать? Что ж, он может помочь подлатать хижину, за это получит горстку шишек. А меняла объявит хижину своей, так как он ее чинил. Штир с самкой и ребенком выбрались наконец в город. Что им надо? Место где ночевать с малышом? А привезли что-нибудь с собой? Веток, шкур? Хорошо, давайте сюда, домик ваш на месяц. Удачи. Ох, другой меняла притащил шишек и свежего мяса. Давай, меняю на шкуру. Что мало? Мало тебе? Да я б меньше предложил за это тухлое мясо если б шкуру поделить делить можно было! Ты не знаешь, кто за еду чего путного даст, а я знаю. Как уже говорилось, штиры саморегулированием внутри общества устраняли особенно агрессивных, не допуская террора и жертв по беспределу. Так вот, к менялам, к сожалению, это не относилось. За них никто не заступался. Более того, все очень быстро стали, мягко говоря, недолюбливать их. Их резали и забивали насмерть, иногда чтобы отобрать накопленное добро, иногда просто так, из-за вздорного характера и варварских традиций, а иногда и по заслугам. Но все равно дело менял было очень выгодное. Буквально за несколько месяцев можно было наторговать столько добра, что потом работать всю жизнь не надо: знай шкуры из заначки доставай, самка довольна. Растущие города открывали великие возможности. А лень была двигателем прогресса. УгодьяЭто слово получило к восьмому веку небывалое распространение в Шатире. Угодья. Пожив какое-то время в условиях новоиспеченных городов, штиры познали нехватку ресурсов так, как не было никогда раньше, ни при какой засухе. И земли стали прочно ассоциироваться с ресурсами, с едой, с пасущимися стадами корхакорн. Весь Кор-Хак был большим угодьем штиров. Сами козлоноги уже не проводили на границах столько времени, как раньше, концентрируя свою энергию в городах. Но у всех поголовно был интуитивный запрос на защиту территорий. Кроме того, штиры вкусили южных земель, которые гораздо богаче благословенного Кор-Хака. Хотели козлоноги себе новых пастбищ. Фактом однако являлось то, что штирам было совершенно по барабану на геополитику, и за прошлый век создали они Фию, да и самим себе, много проблем. А за божеством стояла задача придумывать действенные рецепты. Кол-ДурОбычно Гиперсикер ни на секунду не рефлексировал, прежде чем пойти исполнять волю бога. Но в этот раз он впал в настоящий ступор, настолько странным и небывалым казалось ему это решение. Тем не менее, через пару минут раздумий он решил, что из этого даже может выйти что-то интересное. С улыбкой на губах и с оставшимся легким недоумением он пошел исполнять поручение и смотреть, что получится. Итак, златорог пошел по городам да по пустыне, и искал он самок. Многие самки в Шатире были недовольны. Жаловались на трудную жизнь, на недостаток места, тосковали по былому порядку. Ну что с самок взять? Они всегда чем-то недовольны. Пошли б лучше поохотились лишний раз, чем возмущаться. Но в этот раз Гиперсикер был относительно вежлив и по-своему мил. Он рассказал им о желании Фия, выслушал их, взял самых активных и увел за собой. Много женщин набрал златорогий аватар и привел их всех на запад, где собирались они построить новый город. Кол-Дур появился в самом сердце жгучих плоскогорий, не далеко от границ с Кзабракстаном (22.09). И по всему своему укладу он разительно отличался от других городов Шатиры. Штиров там поначалу не было совсем. Самки сами расчищали местность, возводили хижины, обустраивали быт. Все это время ежедневно их развлекал и подбадривал веселой беседой обходительный златорог. Он наблюдал, как бабы строили город - одну из дверей в будущее, прибежище великих умов и страстей! Это было забавно. Нельзя сказать что этот город получился более цивильным, чем остальные. Все таки штиры женского пола были теми же штирами, ленивыми и злонравными. Но стойбище получилось более приземистым и функциональным. На этой стройке не чувствовалось того полета фантазии, что в других городах. Никто не возводил безумных трехъярусных конструкций, совершенно непригодных к нормальному использованию. Жилища были по большей части одинаковые, вместительные и относительно надежные. Конечно же, новые обитательницы не могли не построить храм для своих нужд. Он также был более прочным и структурированным, так как планировался заранее, а не разрастался по мере необходимости, как Трах-Торский. В нем даже было предусмотрено что-то вроде закрывающихся кабинок, где можно было уединиться. Открытие его было достаточно крупным событием, хотя в городе пока еще совсем не было мужчин. Златорога хватало на всех, а многие самки были не прочь помолиться и друг с другом. Город ожил очень быстро. Женщины штиров во все века в основном молчали и не думали. Вся жизнь их была занята охотой, половыми контактами со всеми подряд и воспитанием детей. В Кол-Дуре, почувствовав свою значимость и уникальность, они перестали молчать. На площади выплеснулось множество житейских проблем, от мандавошек до быстро тухнущего мяса. Здесь не было бурлений мысли (песен, кстати, тоже почти не было), редко кто вылезал на трибуну. Но со всех уголков несся непрекращающийся яростный треп, похожий на кудахтанье. Гиперсикер в Кол-Дуре всегда половину времени выступал, а половину слушал, окруженный взволнованными самками. Ну, или делал вид, что слушал. Его, кстати, тут любили как нигде в другом месте: лучшая хавка, лучшее обхождение, ненасытный секс. В течение следующего года город до какого-то предела наполнился мужчинами. Так же, как самки ехали в любой другой город, чтобы зачать ребенка, штиры ехали в Кол-Дур, чтобы вволю потрахаться. Все хижины здесь были заняты самками и они селили с собой любого желающего. Правда, если ты ее разочаруешь, тебя могли вытурить через день, чтобы уступить место другому. Но достаточно было немного прогуляться, чтобы найти новую свободную самочку с крышей над головой. Более того, штиров часто еще и прикармливали, поэтому, хоть ехать и далеко, да и климат не самый приятный, мужчины стали там периодически бывать. Правда им очень быстро становилось скучно. С площади, например, бабы выдавливали всех, кроме немногих, что пели им оды или по-иному хвалили их. Подавляющее большинство штиров, любящих городскую жизнь, от этого всего тянуло блевать. На удивление, этот совершенно революционный и нетипичный для шовинистов-штиров город стал популярен среди самого консервативного населения пустыни с севера и запада. Они помнили старые порядки, когда у самок был свой караван, путешествующий по плоскогорьям, к которому можно было прибиться. Таким стоячим караваном теперь казался Кол-Дур. Хотя, конечно, раньше женщины не пытались устраивать свои порядки, но все равно тут было гораздо комфортнее, чем на других стойбищах, смысл которых этим местным реднекам понятен совсем уж не был. Ополчение здесь, кстати, тоже набиралось из женщин. Те, что порастеряли своих детей, или слишком уж страшные бабищи, или просто долбанутые (каких было достаточно много, они все таки съезжались в этот город со всей Шатиры) с удовольствием брали в руки дротики, щиты и шли воевать. Да уж, чудные дела творились в том краю. Бесполые уродцыСамым главным ресурсом после еды, которого не хватало в городах Шатиры, была древесина. Все гаргурты в радиусе километра были повалены. Да и дальше рощицы были жиденькими и даже тени нормальной не давали. Штиры это прекрасно знали. И еще раз об этом не приминул им напомнить Гиперсикер. Направил он их внимание на Кор-Хакские нагорья, на которых вольничали цыки. Трах-Тор, столица, в которой страсти кипели волнительней всего, находился непосредственно рядышком с этими землями и все понимали, о чем идет речь. Широкие склоны, устланные раргуртовыми зарослями, мммм, что может быть желаннее. К тому же это, как никак, Кор-Хак, наш святая святых. Златорогий штир в красках всё это обсуждал. Но по-настоящему он разошелся тогда, когда стал говорить о цыках. Их, в общем то, всегда считали за мелких недоношенных ушлепков (культурно выражаясь). А тут уж Гиперсикер раскочегарил все нелестные сужденья и стереотипы об этих существах. - У них и яиц то нету! Яйца лопаются, они из них вылезают, как эхекатли. Как это себе представить, ни мужик, ни баба, что это за бесполая хрень, объясните мне? Глазенки-пуговки, вылупились, зырят, все на одно лицо. Их таких прибить - милость, да они "спасибо" не скажут, до того мерзкие твари. Да, обычнейшая военная пропаганда ненависти к врагам. Разница была в том, что Фий действительно считал цыков ущербными. А штиры тем временем собираются на новую, уже другую войну. Войну, чтобы завоевывать новые угодья. P.S. Как же у штиров сложились отношения с корнем огневика? С самого начала о нем с ходу узнали все штиры во всех уголках Кор-Хака. Весть о всех модных прорывных новинках разлетается быстро в тех краях, а выкопать корень и на себе ощутить его эффект мог каждый. Результат после первых недель применения оставил штирам тяжелое ощущение. Нет, никто этого вслух не произносил и даже себе четко в этом не признавался. Всем как бы все нравилось. Но учащающиеся драки, в том числе кровавые, да больная голова порождали неприятные чувства на интуитивном уровне. От корня не отказались, но постоянно и в больших количествах его не употребляли. Традиционным он стал только в храмах и на войне. Многие брали кусочки в рот прямо во время битвы. Но в быту было по-другому. Считалось, что если штир просто так жует корень, то у него проблемы с потенцией, раз ему постоянно нужен дополнительный стимулятор. После этого статус парня резко падал. Тех же, кто вел в себя в городах чересчур агрессивно (особенно если они обдолбаны) жестоко избивали толпой, иногда до смерти. С другой стороны, в совсем диких местах, в основном на севере, такого сдерживающего фактора не было, и для многих корневище плотно вошло в рацион. Три армии выходят от столицы и двигаются на юг, ставя за собой цель выбить цыков с нагорий (гексы 24.12, 25.13), чтобы заселить их. Тварюшек не жалеем, всех, кого можно убить, убиваем. Но если они бегут на соседние области, нас это тоже вполне устраивает. Главное чтоб в нагорьях духу их не было.
Самочки из Кол-Дура базируются на гексе 24.11. Если забраки пойдут отвоевывать территории и решат ненароком захватить Мар-Дын, то бежим и заседаем в Мар-Дыне. Если цыки зарешают и пойдут на наши земли, сдерживаем их. От этих позиций стараемся насколько возможно никуда не отходить.
Про Мар-Дын, кстати, воинам ничего не говорим. Ситуацию мониторит сам Гиперсикер и по необходимости их туда посылает. Официальная причина почему они там стоят - исключительно защита тыла от цыков.
-
Ого, это много и классно!
-
Мой мозг!
-
Штиры такие... своеобразные. И... самобытные. На многих уровнях, да.
-
Немного путано, но в целом мне понравилось )
-
Монструозно просто
|
Мэттью показалось, что лейтенант облегченно выдохнул, когда рассказ о трудностях работы криминалистом закончился конкретным и вполне обычным вопросом. - У вас в машине нет карты города? - удивился он, но тут же спохватился, - А, так нет такой улицы, есть улица Гарибальди, - он на четверть оборота развернулся налево и указал рукой, - Это прямо, а через два поворота направо и после перекрестка с шестиполосной дорогой, ну, вы увидите, следующее пересечение будет как раз с ней. После того, как разговор завершился, лейтенант коротко отсалютовал, пожелал Вольфштайнеру удачи, поправил ремень автомата, махнул напарнику рукой и ушел к патрульной машине. Завелся двигатель, задние фары вспыхнули красным, и под звуки сирены полицейские уехали прочь. Мэттью ухмыльнулся им вслед, растоптал брошенный под ноги бычок и открыл дверь фургона. - Все чисто, шеф, - отрапортовал он Николаю, усаживаясь в водительское кресло, - Они уехали. Чтобы уместить бронежилет в сумку, пришлось опустошить ее, потом засунуть в нее бронежилет и в пространство между передней и задней бронепластиной запихать железо. Из бесформенного нейлонового мешка сумка превратилась в подобие прямоугольного параллелепипеда. С ручками. Джозеф высунулся из окна еще раз, чтобы оглядеть подножье шпиля повнимательнее. В доставшемуся ему комплекте униформы SS Ротману было малость неудобно - в плечах жмет, штаны еле сходятся да рукава свисают. Но рукава закатать можно. Спуск непосредственно с этого этажа вниз представился дурной затеей - трос закрепить толком негде, плюс, несмотря на то, что под окнами в данной точке полиции не было (основательно перекрыты только главные входы, до которых было далеко), не факт, что внутри здания различные служебные выходы были без охраны, да и мимо куполоскреба то и дело проезжала машина, мерцая проблесковыми маяками. Глядя снизу вверх на огромную платформу, которая парила над городом, Джозеф пришла в голову мысль, что раньше люди верили, будто сомнамбулы могут ходить по потолку. - ...в Афарке, как вы сами знаете, наши люди есть, конечно. Все дело в том, что предстоящая операция секретна, и мало кому мы доверяем настолько, чтобы посвятить в курс дела, - говорил Ричард Флиндт во время брифинга. Каждый из группы помнит, как они сидели в одном из кабинетов здания администрации MSW на окраине города Нашвилл, штат Теннесси. Кабинет не был похож на пафосные бриф-залы для секретных операций, как их показывают в фильмах. Это выглядело скорее как совещание учителей средней школы. Ричард Флиндт, руководитель операции, сидел за столом в своей коляске с электроприводом, пятеро оперативников полукругом выстроились вокруг стола, на котором лежали две папки, принесенные Ричардом. Инвалид войны против терроризма, он стал заниматься аналитикой и планированием спецопераций после того, как потерял обе ноги на Ближнем Востоке и отказался от протезирования, оставив должность командира группы оперативного развертывания, на которой проработал девять из пятнадцати лет его участия в боевых действиях. По мере карьерного роста он получил допуск к операциям класса Tier One, а затем к так называемым Black Operations, после чего стал главным стратегом MSW. Оперативники понимали, что готовящаяся операция, в которой им предстоит принять участие, попадает под классификацию BlackOps, и Ричарду не было необходимости отдельно разъяснять этот аспект. В застенках Military Solutions Worldwide о планирующемся убийстве Уотергейта знал только очень узкий круг лиц, который включал в себя генерального директора, двух его доверенных лиц из высшего руководства компании, ведущего аналитика, отчитывающегося непосредственно перед директором, Флиндта как куратора и разработчика и пятеро специалистов, на плечи которых будет возложено исполнение. Ричард легким касанием пальца подвинул папки ближе к аудитории. - Здесь находятся досье двух сотрудников MSW с необходимым допуском, плюс информация, как на них выйти. "Спящие агенты". Они окажут вам поддержку. Используя их как посредников, вы можете получить доступ ко всем собственным ресурсам компании, но я прошу понять, что обращаться к ним нужно только в случае крайней необходимости. Связь со мной будет осуществляться через Джеки, мы своими силами постараемся облегчить вам работу и повлиять на ситуацию, но о том, что вы в городе, не знает и не должен знать никто. Кроме них, - Ричард постучал пальцем по досье, - но, повторюсь, лучше к этому не прибегать. Официально от лица MSW нам необходимо будет предпринять действия по поимке убийцы и его возможных сообщников для защиты дочерней компании, и они будут предприняты... - куратор взял паузу, словно собираясь с силами для следующей фразы, - Я могу только попросить вас не убивать наших ребят. Ни Крис, ни Джозеф не могли сказать, страдали ли они в детстве лунатизмом, но сейчас они находились в полусотне метров над улицей, обвязанные веревками, выверяющие каждый шаг и не отрывающие от выступающих элементов структурного каркаса больше одной руки одновременно. Оба оперативника проходили альпинистскую подготовку; Крис - в Полку, Джозеф - на курсах промышленного альпинизма, и приобретенные навыки приближали их к лунатикам из легенд, ведь сейчас они без шуток шли по потолку города. Потолок не был предназначен для двуногих, здесь не было catwalk'ов, лесов и перил, а если и были, то явно не на том маршруте, который они для себя выбрали. Только балки с Х-образными распорками. Обхватить распорку поудобнее. Отцепить один карабин. Пристегнуть его к распорке дальше по курсу. Аккуратно переставляя ноги по балке, продвинуться вперед. Отцепить другой карабин и пристегнуть его еще дальше. Продвинуться вперед. Повторить. Когда до крыши здания, стоявшего через дорогу от шпиля, оставалась примерно четверть пути, Крис, надежно зафиксировавшись на месте, расстегнул свою сумку и достал из нее визор. Закрепив его на голове и включив, он посмотрел назад и бегло прошелся усиленным зумом взглядом по окнам в поисках наблюдателей. На первый взгляд никого. Окна шпиля были полузеркальными, из-за чего рассмотреть через них обстановку в комнате с выключенным светом было очень сложно - а свет горел в от силы пятнадцати окнах. С другой стороны, вряд ли кому придет в голову искать убийцу внутри куполоскреба и на выходах из него сейчас, когда погоня за единственным подозреваемым перенеслась на улицы. Закончилась ли она уже? Схвачен ли Брэдли? Или убит при сопротивлении аресту? А может, ему удалось бежать и сейчас он заметает следы в этом огромном городе, для которого избитое выражение "бетонные джунгли" подходит как нельзя лучше? В визоре Брайта включился авиагоризонт. Курс на крышу дома: 167. Они прямо над домом. Перед спуском бывший десантник снова оглядел мозаику ночного города, сложенную из маленьких зеркальных прямоугольников. Скорее для успокоения. Никого. Вертикальный спуск по колонне, в которую была упакована поддерживающая городской потолок свая. Ботинки били в бетон, отталкивая владельцев от стены, а потом твердо встали на металлическую обшивку крыши. Когда они, спустившись, вышли из дома с противоположной от шпиля стороны, фургон с Мэттью за рулем их уже ждал. Оперативники, наконец-то увидевшие коллег вживую, поприветствовали друг друга, парой крепких высказываний выразили свое отношение к сложившейся ситуации и залезли в кузов к Николаю и Джеки. Досье "Спящего Агента" #1 Дэмиен Моро 31 год француз Специализация: социальная инженерия, аналитика, планирование, дипломатия Языки: французский, английский, немецкий Место проживания: Восточный Округ, микрорайон Нью-Сохо, улица Уинфри, дом 3, квартира 56 Контакты: mgandhi2022@gmail.com, логин IP-телефонии mgandhimoro Способы установления контакта: письма и послания начинать со слов "Мой дорогой и единственный друг", при личной встрече произнести фразу "Как поживает старый Ричард?", отзывы: "Артрит замучал" (неблагоприятные условия для разговора, перенести встречу), "Все так же бегает по утрам" (конфиденциальность не нарушена, можно говорить) Досье "Спящего Агента" #2 Дэвид Смит 41 год американец Специализация: планирование, тактика, боевые операции Языки: английский, китайский Место проживания: Юго-Западный Округ, микрорайон Детроит, улица М.Л. Кинга, дом 56, квартира 241 Контакты: нет Способ установления контакта: каждую субботу и воскресенье сидит в баре Buffalo на улице М.Л. Кинга, 12. Заказать две бутылки пива "Budweiser", подсесть за столик со словами "Yo, what's up, Dave?" и предложить ему одну. С понедельника по пятницу с 19:00 до 23:00 практикуется в стрельбе в тире по адресу Восточный Округ, микрорайон Мэриленд, улица Рэйнджерс, дом 65, разговор начинать со слов "Можно посмотреть, как вы стреляете?"; с 8:30 до 18:00 находится на работе, адрес конторы - Юго-Восточный Округ, главное административное здание, отдел газоснабжения, представиться начальству родственником его сослуживца Чарльза Уэлша.
|
Тэрим
- Береги себя Дистагос.
- Да, мама.
- Береги себя сыночек. Ты у меня последний остался.
- Но ведь это война. А Тенеса…
- Я люблю твою сестру, Дис, но ты у меня последний. война забрала твоих братьев. Я не хочу в тринадцатый раз вешать над дверью окровавленый щит…
- Да, мама, я буду беречь себя.
***
Языки пламени вновь прорвались между брёвнами. Закрывая щитам илица гиты отошли. Уже не первый раз забраки пытались прорваться и ясно было что оставлять вал нельзя. Воины были гтовы встретить тех кто попытается перелезть стену стрелами, а потому оказались неготовы к произошедшему. От внезапного грома заложило уши. Полыхнуло так что глаза ослепли от такого сияния. Треснули огромные брёвна, некоторые повалились, другие повисли полурасщепленные.
В пролом хлынули забраки. Щели была узка и пара храбрецов могли бы перекрыть её, но среди оглущённых и полуослеплённых гитов таких не нашлось, а когда защинтики пришли в себя бой кипел уже внутри. Сам Рич Пирр, величайший из магов огня, вёл забраков и никто не мог удржать их. Вскоре резня шла уже на улочках поселения между хижинами крытыми алисвовой корой. Немногочисленные жещины взобрались на крыши и оттуда в страхе смотрели на ужасающее зрелище. На то как гиты и забраки убивали друг-друга. Тут не место было лукам и стрелам, щиты упирались в щиты, копья, поторы и булавы обагрялись кровью.
Рич Пирр чувствовал победу. Она носилась рядом с ним в воздухе. Вспыхивала огнём его чар. Поток воинов нёсся подобно реке после ливня снося всё на своём пути. Гиты пытались их задержать, но тщетно, они лишь гибли под ударами забраков. кровь лилась с обеих сторон, но победа склонялась лишь к одной. Прорвашись сквозь телохранителей гитский юноша бросился на самого правителя. Лишь усмехнулся Рич подстави свой щит. Полыхнуло и враг с опалёнными волосами упал на землю. Пирр нагнулася что бы добить не пришедшего в себя врага…
Женщины гитов не воюют. Одни говорят потому что их слишком мало. Другие потому что Мировая Справедливость не велит убивать тем кто должен давать жизнь. Но когда мать увидела как занёс рогатый демон булаву над её повережнным сыном сорвала она с крыши огромную пластину коры и метнула что было сил. И боги, злые или добрые, направили её руки.
*******
Две огромных войны определяли историю континента в седьмом веке. На одном конце Тэрима вновь вспыхнуло эллино-югорское противостояние, на берегах же Талассы гремела война между гитами и забраками.
Северо-западные окраины Амдара наводнили отряды цвергов. Были они подобны морю в прилив, что медленно, но неотступно поглощает берег. Не было великих битв, но во множестве схваток встречались невысокие карлики и стремительная юдьярская каукорница. Была то война коротких набегов и частых засад.
Но пока цверги атаковали на окраинах, эллины ударили в самый центр Югорзорсага. И сошлись на холмистых землях Бескериара извечные враги. Много было великих битв и в крупнейшей из них сокрушили Кровавые щиты Фиатоль и льшь быстрота каукорньих ног спасла четырёхруких от полного уничтожения. Но не решаются судьба таких войн одной битвой. Неисчерпаемыми казались берега Каулерпы и всё новые и новые отряды всадников шли сразится с эллинами. И в одном из сражений айматири аспидес были окружены и погибли под стрелами.
Но пока шла эта война цверги вернули себе потерянные некогда земли. И ничем завершились попытки юдьяр прогнать их назад.
***
Война гитов и забраков состояла в действительности из двух разных. Ведь и вправду хотя и близки западные и восточные гиты, а всё же разные народы, да и живут друг от друга через море и за десятки дней пути. Да и столь велика страна забраков, что с разными гитами воюют разные роды и племена краснокожих.
На востоке начали войну союзники Пирров штиры. Много бед было с ними. Приходилось забракам всюду следовать за копытными что бы не допустить грабежей и разбоя. Не раз и не два доходило до стычек между ними и лишь власть пирров удержала гордых и горячих краснокожих от войны. С облегчением вздохнули они когда ушли каукорнорогие к берегам Потами. Но не надолго. Потому что закрыли штирам путь гитские шиты и прогнали прочь гитские стрелы. Не умирать сюда пришли грабители из Кор-Хака, а разжиться добром и потешить душу свою насилием. Потому скоро развернулись они и пошли прочь. А следом за ним к Ларпирону потянулись неисчислимые отряды гитов.
Долгой была осада и множество подвигов совершено было с обеих сторон. И когда казалось что падение священного города неминуемо и вручили уже забраки души свои Пиросу. И принесли последние жертвы и оделись для последнего штурма в чистое тогда загремели барабаны и бубны, тогда запели гиты боевую песню и подняв напоследок в воздух тучу стрел ушли. Сладок был миг спасения. Горька была судьба Забрии. Пока шли битвы за Ларпирон подлые штиры оставшись без присмотра грабили и опустошали земли вчерашних союзников. И не было кому им помещать потому что мало осталось бойцов в священном городе, сточился во множестве стычек на море флот из Пирстенда и Ашбора. Из трёх боеспособных мужчин между Пирстендом и Ашбором один был далеко в походе, а второй уже лежал в земле. Но куда большая беда случилась на западе.
При штурме Нис-Дипрагмата погиб сам Ричч Пирр. Не было у него братьев и сестёр, а дядья его были бездетными. Вместе с ним оборвалась линия Великих Пирров и пресекся их род. И великое горе и уныние породила эта весть среди забраков. И многие опустили оружие и говорили, что нечего воевать с гитами или штирами за тридевять земель если твоему дому они не угрожают. А другие пытались сделать свой род первым и великое соперничество разгорелось между детьми Пироса. Кзабраки же потребовали уступить им обещанные Пирром земли (17.10), но местные племена отказались не поверив в такое и началась из-за того большая война между народом степи и Кор-Хака.
Как эхекатлей манит кровь раненной каукорны так и циков привлекли войны. Большая орда спустилась с Зубастых гор и дошла до самого моря сметая и остатки забраков и захватчиков штиров. И до самой Талассы простирались теперь цыкские кочевья. Так что Ларпирон кроме моря оказался окружён со всех сторон врагами. И тогда поклялись уцелевшие искры, что братство их посвятит себя защите священного города и будут они хранителями святого огня. ***
Шатира расползлась по юго-восточному Кор-Хаку. Даже за его пределы вылезла. К самой Талассе. Это после того как штиры пошли воевать. Сперва с гитами, потом с забраками, потом ещё циками. Славно воевали. Убивали, насиловали, грабили, пытали. Весело было. Задумывал ли Гиперскиер такое или оно само собой получилось? То лишь Фию знать. Но конечно же златорогий не переминул приписать все заслуги себе и своей мудрости. А что, так исхитрился он, что забраки сами пригласили к себе штиров, во как! Не каждый так сможет врага обхитрить! И раньше Гиперскиер был велик для рогатых, но теперь все каукорноногие его ещё больше зауважали.
***
Хотя тяжёлые войны на востоке и не принесли эллинам новых земель, но зато принесли славу. События тепершнего повторяли для живущих те о чём поют в песнях. Для молодых эллинов желанным был поход на восток и каждый год шли к Бескериару отряды юношей. Многие не возвращались назад, но вернувшиеся ветераны до конца жизни хвастались шрамами и вызывали уважение. слушая рассказы о войнах молодёжь вырастала жадная до подвигов. Пускай родители с ужасом смотрели как тают в дорожной пыли фигуры их сыновей, сами же они призывали их отправиться в поход, сами пели песни о подвигах и собирали снаряжение к совершеннолетию. Эллины были народом воинов и жизнь для них была немыслима без войны.
Войска Акриноса и Лимани, от которых было слишком далеко до восточной границы вторглись в Кор-Хак и заватили пустынные земли до самого моря. Правда несмотря на все призывы царей эллины не спешили селиться в этих негостепримных местах.
Но не только старое влияло на жизнь Эллики, но и новое. Наслушавшись рассказов о странных ручных каукорнах юдьяр и сами эллины одомашнили этих животных. Быстро распостранялось это умение по стране и многое менялось в жизни. Не быстро, но и не медленно, а главное необратимо. ***
Тяжёлым ударом для Забрии стала смерть Рич Пирра. За века привыкла страна что ведут её Пирры. Непререкаемый авторитет верховных правителей сдерживал безграничное честолюбие забраков. Ведь несмотря на все интриги и соперничество все знали что есть вершина которой не достичь. Теперь же она пустовала. И если для честолюбцев это было время надежд, то многие жалели о том, что не стало предела устремлениям. Ради фолко в небе бросали из рук понтиков. И хотя многие стремились поставить имя свое вместо Пирров, но не меньше было тех кто не соревнуясь сам ждал кому это удастся. Вершина не должна пустовать*.
В трудные времена когда огромные равнины между Ларпироном И Пирстэндом были захвачены врагами, когда потеряны были поля на юге Талласы множество забраков спаслось бегством. И оказалось на старых угодьях больше людей чем могли они прокормить. И среди народа слишком мало было молодых охотников что могут гонять каукорн по степи. И что бы спастись от голода охотились забарки на понтиков силкам и собирали семена. Всё больше ловили рыбо в море и реках чем охотились. Вот тогда и догадался кто-то отбирать самые большие и зерна ситари и бросать в землю что бы попадались они не среди прочих, а в одном месте. И многие стали так делать и хотя смеялись охотники над теми кто есть траву подобно каукорне, но и сами при случае не отказывались от такой еды. В степи мало кто занимался таким, а вот вокруг рыбачьих посёлков заколосились поля ситари.
Войны в родной стране и конфликты с кзабраками и штирами прервали далекие походы файрбрингеров на север. Война на море мешала морским путешествиям. Но в начале века, ещё до всех этих несчастий поселилось два малых рода на южный берег Селемского пролива, там где некогда стоял Элсвейр. И к концу века плотно заселили забраки те берега.
* Страна фактически распалась, но объединить её будет просто.
***
Славны были битвы с врагами, храбры были юдьяры, удал Фиатоль. Много было совершено подвигов и множество мерзких эллинов и цвергов погибли под стрелами. Но мудрых не радуют эти известия, умные смотря на теперешние видят будущее. Несмотря на все подвиги едва разбили юдьяры эллинов, несмотря на всю доблесть потеряли они южные земли. Подобно тучам окружили враги Югорзорсаг и лишь лучики победы пробиваются сквозь эту пелену.
***
Седьмой век был для цвергов и сладок и горек и жирен и постен.
Великую победу одержали они на севере. Вернули земли захваченные некогда подлыми четырёхрукими. Множество воинов добыло славу в тех походах, многие там выбились в вожди и старейшины, немало семей лесных цвергов вернулось в земли предков. Это было хорошо! Это был знак богов! Пиррос и Гротердарум довольны своим народом.
Но переменчива воля богов и быстро сменяют они свою ласку на гнев. Затряслись Диакопы и воновь проснулись вулканы рядом с Тапушелином. И было ужасное извержение и тучи пепала закрыли Яру, а затем выпали на землю. В те страшные чёрные года погиб самый южный город цвергов и сильно поредело население окрестностей. И хотя велели цари народу своему расселятся на юг, но мало было жалеющих жить рядом с буреломами на земле отравленной ядовитым пеплом.
***
Впервые за века западные гиты не просто уцелели, а смогли отбросить врага от своих пределов. Пускай потеряна степь, что осталась родной землёй лишь в песнях, но в рощи селемы ни ногой теперь забраки. Боятся они тени высоких деревьев, знают что таит она не только прожладу, но и гитские стрелы. Сам страшный рогатый Пирр погиб в Нис-Дипрагмате!
Восточные братья были не столь успешны, но хотя им даже ценой огромных потерь не удалось захватить проклятый Ларпирон, но вот отнять у врагов большие угодья на берегу моря они смогли. Узнали на себе забраки силу гитских рук. Поняли что зря дёрнули мегалокатля за хвост.
Пока на севере Аксоса гремела война на юге помалу расселялись гиты до самого Южного моря, что было даже больше Талласы. Первыми поселились там выходцы с далёкого запада, но их лесные селения подпитывались постоянным ручейком молодёжи с берегов Потами. 19 из 20 были то юноши, но случались и девушки из тех что поругались с матерями или старшими сёстрами. И хотя по богатству леса не могли сравниться с исконными угодьями у священной реки, но и бедным тот край не назвать.
Встретились гитам на берегу Южного моря странные существа – малого роста, мохнатые, разноцветные, с длинными гибкими хвостами. Так и не скажешь сразу что люди. Но есть у них оружие, огонь и жилища, знают они обычаи мира. Так что пускай и странные, но тоже народ.
Понемногу налаживались связи у гитов и с дикими сельтами. Пускай мало было тех кто общался с этими дикарями, но это уже не выглядело диковинкой как в старину.
***
На востоке Тэрима, на мысе Ветров случилось невиданно прежде на Юне. Четыре разных народа поселились рядом. Трое разных богов были им покровителями. не схатились народы эти в схватке, не война была между ними, а мир. Торговали они друг с другом и помогали в этом краю далёком от других стран. И первые поколения смотрели друг на друга с опаскою, вторые с привычкой, а третьи с приязнью. Ведь кроме хторров вес остальные народы отличались краткой жизнью и многодетностью. И скоро лишь легендами стали для них рассказы о преждней жизни и старой родине. Совсем другое видели они вокруг. Не было тут старых врагов зато были новые друзья.
И так сложилось что перестали эти народы бить чужаками. Пускай и дальше жили они по отдельности, но не считали энэрегали селение токов чуждым и привечали хторров у костров лагеря ши. На мысе Ветров сложилась новая страна. Страна многих народов.
-
А война, как водится, никогда не кончается.
-
Наконец я могу это плюсануть!
-
Пафос! Красота! И жутко интересно.
п.с. Солхан! Добро пожаловать на уровень Hard!
-
Дождался :)
|
-
Кажется, многим пора задуматься о своей дипломатии
-
Вива ля, короче.
-
Надо понимать что несмотря на свою уравнительную и эгалитарную риторику это было исключительно реакционное явление Это прекрасно
-
Отлично же!
-
хм..
-
Хорошая работа.
-
Ждем эпических схваток между героями в войне бумидорных повязок! Вуху!
-
Прекрасный новый мир!
-
Ice!
|
-
Хорош.
-
Большой подробный рассказ о жизни токо-хторрского общества. Текс можно было бы немного дошлифовать, но как рассказ о народе очень даже неплохо. Прочитала с интересом.
-
Как-то вот часть от лица токов особенно понравилась.
|
С упорством морского прилива гиты возвращаются на свои пепелища. Вновь стучат топоры, выкорчевываются из вала обгорелые пеньки, похожие на гнилые зубы – все, что осталось от старого частокола – и вместо них ставятся новые заостренные сверху бревна, еще выше и толще прежних. Ров – глубже, стенки вала – круче, гиты – решительнее. Нис-Дипрагмат строится заново. Но это уже не прежний вольный город в сердце гитских земель – охотников жить здесь теперь немного. Кто захочет селиться на самой границе с землями, захваченными рогатыми? Ныне Нис-Дипрагмат – центр сбора племенных исполченных отрядов. Последний щит свободных западных земель и славного Пилтиталаса. Здесь почти нет женщин, а управляет городом Аптит Грий, старый воин, иссеченный шрамами, как чурбачок для упражнений в стрельбе. Все, кто кочует к востоку от Нис-Дипрагмата, делают это на свой страх и риск. На то есть веская причина. Забраки. В западногитском наречии «забрак» - значит враг. Или даже скорее «Враг». Про плохоньких гитов, живущих не по Мировой Справедливости, говорят: «Жадный, как забрак» или «Наглый, как забрак», просто «Ты как забрак». Или даже «Ты – забрак». Но это совсем уж страшное оскорбление, такими словами просто так не бросаются. И бойцы на частоколе Нис-Дипрагмата смотрят неустанно на восток. Знают – забраки придут, ненасытные, как столь любимый ими огонь. Придут менять свои жизни на гитские во славу своего алчного бога… *** Раннее утро. Яра только показала из-за горизонта свою огненную макушку, и ее свет, пробиваясь через негустые облачка, красит широкую гладь потами в розовато-алый цвет. Будто молоко с кровью смешали. Хоть и рано еще, но стойбище рода Пизмат, раскинувшееся на берегу Великой Реки, не спит. Вчера из Вомоса принесли Алую Стрелу, знак войны. А значит, многим мужчинам Пизмат надо покинуть род, и уйти воевать на полночь. Чтобы, быть может, не вернуться уже к женам и матерям. Эпимела Пизмат, старшая в роду, с печалью смотрит на своих сыновей всех поколений, делающих последние сборы, проверяющих оружие, переговаривающихся в пол голоса, прощающихся со своими женщинами. С печалью, но и решимостью. Так надо. Шуршит рядом шкурный полог палатки, и на свежий воздух выползает заспанный малец. Глазенками хлопает, смотрит непонимающе на готовящихся к походу мужчин. Спрашивает Эпимелу удивленно: -Старшая мама, а куда это братики собрались? На большую охоту? -Нет, младший. Они идут на войну. Помнишь ты, как дед Карикей рассказывал про войну с Рогатыми? -Помню, ма… Непонятно только… А вот зачем это – война? Деда говорил, что война далеко. Лучше ведь на охоту сходить, или на реку. Мясо будет, рыба… Подумала Эпимела, как ответить лучше. И говорит: -Видел ты, как эхекатли охотятся на каукорну? -Видел, старшая. -Как ты думаешь, почему эхекатли не съели весь молодняк и коров каукорн? -Ну как же они съедят? Каукорны ведь большими стадами пасутся. А коровы с телятами все в кучке, а по краю быки. А быки большие и сильные, их эхекатлю не взять. Только если кто от стада отбился, того и пожрут.. -Вот и мы так же. Весь народ Реки – как стадо каукорн. А Рогатые – как эхекатли. Поэтому народ Реки держится вместе. Поэтому народ реки посылает своих крепких быков на край стада – чтобы эхекатли до нас с тобой не добрались. Понял, теленочек? Старшая улыбается, треплет мальчонку по голове ласково. Пацаненок обдумывает сказанное, и кивает. Встает рядом с женщиной, и смотрит, как собираются на войну мужчины рода. В его глазах – гордость за своих братьев, которые идут защищать все стадо. *** На северном берегу Потами, в степи между Вомосом и Фройро, есть каменный курган. Когда идет гит на войну, то подбирает он на берегу Потами близ своего стойбища хороший гладкий голыш, и уносит с собой. И когда собирается войско, то проходит оно непременно мимо этого кургана, и каждый воин бросает свой камень на его вершину. А когда гит возвращается в родные места, он забирает с кургана камень, и уносит с собой, чтобы вернуть его водам Потами. Камни же тех, кому Мировая Справедливость вернуться не судила, остаются лежать. Чтобы помнили. Идут годы, век пролетает за веком. Все выше, все шире, все величественней Поминальный Курган. Коррекция приказов армиям и флоту:
1) Флот. Если забраки не выводят боевые флоты в море, то мой флот пусть занимается морской охотой - торговцев потрошит, всякое такое. Приоритет - прерывание морского сообщения с Сельтами. 2)Армия. Если штиры будут уклоняться от боя в поле, и мои армии не смогут биться от обороны, то навязывать им атакующий бой.
-
За упорство, достойного лучшего применения!
-
Хорошо, сочно, ярко. Классно!
-
Хороши гиты, хорош пост.
-
В западногитском наречии «забрак» - значит враг. Или даже скорее «Враг». Про плохоньких гитов, живущих не по Мировой Справедливости, говорят: «Жадный, как забрак» или «Наглый, как забрак», просто «Ты как забрак». Или даже «Ты – забрак». Но это совсем уж страшное оскорбление, такими словами просто так не бросаются. Какое ня!
-
Красиво!
-
Красиво написано.
|
|
|
Нельзя уничтожить вековечное зло, но можно изгнать его за пределы этого дремучего мира. Бессмертны демоны и жестоки, но если сумеешь одержать победу в горячей схватке, даже ненасытный Хааши отступит в пустоту. Завершена война и снова мерцают уголья звезд в вышине. Пришли волчьи дети в свою оскверненную столицу ШиоДао, - предали огню всё что смогли, но не тронули великую пирамиду. Черная и страшная, возвышается она посреди руин зловеще темнея в слабом свете маленьких лун. Гробница Хааши. Покуда стоит этот погибший храм, злобный демон заперт в плену. Будет рычать он, будет выть лишенный кожи и чести своей, но великие развалины станут ему жестокой темницей Отслужили службу законопослушные ши. Отдали Хааши положенные почести и дары, чтобы оставил он свой многострадальный народ в покое. Разгорелись ненадолго костры согревая кости мертвого города, а затем погасли навсегда. Ни жив, ни мертв ныне прекрасный ШиоДао, проклятый и погибший. Над ним тусклая тьма распростерлась. Путаные заросли деревьев укрывают древний город. …Прикрыв глаза, можно еще увидеть отблески дальних зарниц, - грохот барабанов тогда услышишь сквозь туманную завесу родовой памяти. Вопли эрешей содрогающихся в яростных танцах. Перья поугэр. Причудливые наряды белых танцоров, отчаянные крики жертв. Агония. Жизнь. Смерть! И первобытная жаркая страсть в дни красных танцев. Великое соитие. Великая кровь. Спит ШиоДао. Видит сладкие сны. Но над ним вечная ночь распростерлась. В городе липкая тишина царит. Не нашли истинные костей своего Охотника, не нашли эрешей живыми. Нашли только обитель рассветной смерти. Помолившись, ушли дальше, оставив проклятому городу его проклятые грёзы. С шорохом падает дождь, полосуют разветвленные молнии плоть неба. Где твои дети, великий ШиоДао? Где твои последователи, Охотник-над-Охотниками? Где ваша честь, гордые эреши вставшие на защиту страны? Нет ответов. Лишь ветер облизывает зачерненный камень да в грозном рокоте грома, слышатся отчаянные вопли побежденного Хааша… Что-то умирает, что-то неизбежно возрождается вновь и старый мир становится удобрением для нового мира. Было начато строительство города ШиоКадам. И строительство великого храма в этом городе, дабы ублажить бога своего Шагашши, а также демонов его жестоких, что даровали победу разорванному народу. Будет высока пирамида ШиоКадам! Будет величественна словно звезды в вышине, увековечит родовую память и знания накопленные за века. Костью земли устремится в небо. Рыхлая вода споет ей свою песню. Лишь одно печалит жрецов высокой пирамиды, лишь одно не дает спокойствия набожным волкам. Куда исчезли кости Охотника над Охотниками? В каким темных мирах искать священную реликвию эту? Тело бога, убитого своим же народом на земле… А потому были верующие, что мечтали отправиться с Народом Цветной шерсти за край мира. Кто-то желал найти священную реликвию. А кто-то желал презренной выгоды для себя. И готово было поехать на край мира семейство Йогаш, растерявшее былую удаль. И дальние родственники императорской семьи, которым никогда не найти власти в Союзе. И простые бедняки - искатели удачи и более вкусных варинэл Стал легендой Ясноглазый Волк, защитник и хранитель всех императоров. Голос детей Ушкушкхаля, добрый дух объединения. Молились ему шийцы как благому хранителю единой стаи. Во многих деревнях вырезали тотемные столбы, отдавая духу Оэньхваэску небольшие дары. Фрукты, нательные талисманы, и немного своей крови само собой. Объединилась разрозненная стая. Так течет ее жизнь под звездами. И невиданное дело! Становится все более весомым на севере голос простого собирателя Эскэ. Ведь есть у него варинэлы, а значит есть мясо к праздничным дням, и его щенята не сидят голодными. Пускай более достойное семейство Путаных грив всем кланом бегает в страшный лес, потом и кровью добывая себе добычу. Простак Эске дремлет под разлапистым деревом, изредка отвешивая подзатыльники своим младшим родичам – пусть следят внимательнее за варинэлами. Не дай бог, если утащит вкусных зверьков случайный хищник. Не поздоровится тогда молодежи. Любят своих охотников ши, осыпают охотников почестями у жарких костров. Слагают о них цветистые легенды. Достается больше славы семейству Путаных грив, зато щенята Эскэ носят украшения из подгорного царства Ушкушкхаль. И хижина Эскэ самая большая в деревне. Богат Эскэ. Тяжеловесен Эскэ. Он может даже позволить себе ежегодное паломничество к Великой Пирамиде в священном городе Айэньо, чтобы приложившись к теплым камням, попросить у бога благословления для своих детей. Пролить немного своей крови, а то и пару ногтей себе вырвать , или раздробить палец, чтобы лучше была услышана молитва. Привозит Эскэ в деревню невиданные вещички. Спит на полосатой шкуре тигра. Уподобляясь столичной знати, покрывает свою кожу уродливыми шрамами, вплетая в гриву волос блескучие камни и кусочки костей. Смотрит свысока Эскэ на дремучих своих земляков. И бросается высокими словами, которые от веку были смешны в деревне. Берет себе приорашей волкам на смех и велит звать себя Т’Цэскэ, ибо многочисленны его варинэлы и дают много вкусного мяса.
-
Давно хотел отплюсовать это.
-
Разносторонне и подробно. Интересно читать.
-
Айс!
-
Ну, ня
-
Лисса, так нечестно! Лучшие посты должны быть мои! А ты забрала их себе! ^_^
-
Как всегда круто ^^
-
Ну, как обычно - очень клево.
-
Красиво написано.
|
-
сочно, смачно, фактурно
-
Блестящий пост
-
Жестоко.
-
Жестоко конечно, но хорошо
-
Супер-пупер! Бей фарфалей - спасай Хею.
-
SEX!!! Очень чувственный пост.
-
заслуженый плюсичек
-
Очень четкая картинка!
|
|
|
Надо сказать гонцы отправленные с мирными целями, были захвачены в плен местными племенами цвергов. Не все конечно. Некоторые более удачливые смогли передать: не слова, не послания - настроение соседей. Впервые великаны соседи, шли с миром в леса востока. И были те кто услышал всё что нужно, даже не разбираясь в еллиндском языке. Кирн Древестник, сын и наследник Гилии "Бородоча" остался один на один с долгам погибшего отца. Почти все родственники решили что "Западный Путь" всего лишь пустая мечта. Бородач вложил всё что имел в не слишком удачное посольство, которое принесло стабильный, но маленький доход. Тогда как должно было сделать его поистине богатым цвергом, чтобы спасти от полного краха. Древестник вынужден был остаться жить на границе, он как мог развивал торговлю начитаю предком. И тут его наследственное чутьё недвусмысленно сигнализирует - тот слух про сумасшедшего еллина сулит исполнение мечты беспутного попаши. И богатство. Гонцы были найдены, были выкуплены, буквально вытащены в последний момент из ямы для забивания камнями. Быстрыми темпами были собраны послы, среди которых важно шествовал шаман Гротедарума, вождь союза запада Намур Огневик, сам Кирн Древестник и небольшая охрана из самых дальних тэйпов союза, и ещё более незначительное число помошников торговца с лучшим толмачём Фьярли Говоруном во главе. Влияния в столице у Кирна было не достаточно, пока, чтобы быстро (не заставляя вождя еллиндов ждать) взять в посольство представителя династии. Вся эта затея с вторым посольством была авантюрна, видимо не зря говорят что характер передаётся через кровь предка. *** Слушая царя Атрея, послы советовались с Фьярли на своём языке. Но шушукались вежливо, постоянно кланясь и почтительно молчали во время слов эллина. Но в паузах шушукались. - Мое имя Атрей, сын Аргоса, я - царь объединенной Эллики. Я буду говорить с вами о союзе меж Элликой и Цвергдумом. - Говорит, что он вождь равный царю, что выиграл много битв. Предлагает договорится. - С тех пор, как объединил достойный Неокл эллинов, враждуем мы с юдьярами и не будет храбрым эллинам покоя, пока не будет повержен кровный враг.
- Начала я не понял, но вроде что то про своих предков. Говорит - они, видимо предки, не любят юдримов больше нас. - Народ Цвергдума ведет войну с юдьярами не менее долгую и славную. А кто воюет с югрой – друг нам. - Предлагает нам военный союз и называет нас своими друзьями. - Я предлагаю военный союз, чтобы вместе мы смели нашего общего врага! И пусть Бискериар будет за эллинами, а Амдар за цвергами.
- Земли врагов отходят им, но они не лезут больше на в нашу страну. Примерно так. - Вы спрашивали о торговле, вопрос это для эллинов не важный. Мое слово – право нашего союзника свободно торговать по всей Эллике. - Вот тут интересно, спрашивает кто тут хотел торговли между народами? Вот теперь царь говорит - пусть тот - свободно торгует по всей его стране, на остальных ему плевать. То есть Древестник находится под его защитой, остальные как уж получится. Долго не решались держать ответное слово цверги, то оглаживая бороды, переглядываясь между собой. Грозный царь чуть нахмурил очи, но шаман уже выступил вперёд и толмачь переводил его слова тучнейшему из еллиндов: - Моя радость видеть наступление мира между народами, великими и силачами! - Мы говорим от имени божества, Гротедарума, направляющий наши путь. - Бог приветсвует эти союзы войн, я впечатлён вашей славой. Враги югримы падут пред армией двоих стран. - Цверги узнают мудрость запада царей, пусть умершие в войне будут рады победам. Один из цвергов с кожей цвета коры молодой гаргуты позвал помощников. К ногам царя осторожно положили тюк из шкуры каукорны полный даров. Там были искусно сделанные статуэтки зверей из кости и дерева, каждая деталь была тщательно вырезана. Тут были шкуры уже готовые к созданию доспеха, кремневые и костяные ножи. Каменный топор покрытый затейливой резьбой, для цверга он был бы двуручным - эллин же справился бы и одной рукой. Все изделия отличала тщательность и зателивость исполнения. Среди прочего были иглы из рыбных костей, в специальном кожанном футляре. Инструменты для заточки и выравнивания стрел. Кубок из черепа каукорны с затейливыми ручками. И в довершение всего распоряжавшийся помощниками, снял с пояса два одинаковых метательных ножа и положил сверху, эти ножи отличались особой точностью выполнения, в костяную ручку были как то вставлены камни и они отличались хорошей балансировкой. Но были всё же мелковаты для не карлика.
|
|
КультураНовый век вполне мог бы ознаменоваться для штиров открытием новой технологии. В погоне за новыми ощущениями последователи Фия смешивали помет животных, как правило корхакорн, с золой растений. Затем скатывали в шарики и высушивали. Эти шарики закладывались под нижнюю губу, рассасывались, а после сплевывались. Токсические вещества, содержащиеся в навозе, вызывали таким образом легкое головокружение, резкое слюноотделение, расслабленность мышц. Однако даже для штиров это было слишком, и технология не прижилась, а вскоре и совсем забылась. Зато настоящим культурным прорывом в Шатире стали песнопения. Никакой из видов инструментарной музыки не приходился народу по нраву. Зато пронзительно громко пропеть клич, историю или шутку был горазд и стар и млад. Штиры пели часто и почти при любых обстоятельствах: в одиночестве, во время секса, перед толпой. Когда кто-то хотел спеть посреди города, он просто забирался повыше и, расправив голосовые связки, с усердием к этому приступал. Все кто был рядом смотрели на него, но часто не слушали, а тоже начинали петь. Причем не в тон выступающему, а, как правило, нечто совершенно другое. Так же это было и для армий. Во время долгих переходов кто-то обязательно откроет рот, чтобы порадовать всех своим голосом, а через несколько минут вместе с ним будет орать еще сотня глоток. Центры кочевых племенТрах-Тор полюбился рогатому народу. Неудержимо разрастался он полями глиняных хижин из веток и навоза, служащих крышей для кочующих штиров со всех концов пустыни. Хотя, конечно, создание города не привело к оседлости, да и твердого политического управления оттуда не осуществлялось, но можно сказать точно, что столица стала центром культуры и жречества всего Кор-Хака. И это было важно для Фия: шумные стойбища штиров нравились ему. И по его божественной воле козлоногий народ возвел еще два города, наводнив их тут же уродливыми строениями, мусором, запахом потных тел и навоза и шумом буйствующей толпы. Кур-Ток вырос севернее столицы, так же окруженный гаргуртами у подножья Диакопов (25.10). Как только услышали штиры слух, что в том месте будет новый город Шатиры, загарцевали дружно в тот край, чтобы ступить на землю, где пока еще только изредка слышится гогот козлоногов, торопясь оставить там свой жирный след. А на юге, в огневищах, дикий, пока еще, народ жгучей пустыни заложил Мар-Дын. Город, символизирующий окно к рогатым соседям: "цивилизованным" забракам (23.11). Национальный лидерПосле того, как Гиперсикер стал аватаром бога Фия, уже не случалось, чтобы он дни напролет сидел под тенью гаргурты и поигрывал своим мужским естеством, глотая падающие шишки. Много у него было дел, много поручений от бога. В то время как златорог не мог нарадоваться тому, какой популярностью пользуется порочный лабиринт Трах-Тора, Фий видел, что множество штиров по старой памяти в секунды наступившего наслаждения выкрикивают не его имя, а имя их создателя Аску, путая с весельем порочное сладострастие. И нужно было Гиперсикеру это исправлять. Снова, ведомый богом, пошел он по пустыне. И любимым его занятием, а вместе с тем очень важным, были публичные выступления. На один месяц каждый год он как правило приезжал в каждый из городов. И каждый день на несколько часов он выходил на центральную площадь, забирался на заботливо приготовленный для него постамент и самозабвенно вещал народу штиров, делясь с ними своей мудростью и сообщая о воле Фия. Он мог до заката солнца рассказывать о том, какого цвета волосы между ног были у одной чертовки с севера Кор-Хака, или о великом храме их прелестного бога в огромном Трах-Торе, или о славных забраках с юга, которые уже давно живут в городах, у которых есть цивилизация, и с кого нужно брать пример. Толпы ленивых штиров приходили и слушали, развесив уши, задорно мыча, гогоча и улюлюкая время от времени. Они чувствовали, что у Гиперсикера во многом те же мысли и чаяния, что и у них. А где-то он для них просто открывал вещи с другой стороны, с которой они никогда и не взглянули бы на них. Вообще представитель Фия стал настоящим героем, среди любителей "городской" жизни уж точно. Он посещал вместе со всеми храмы, зачастую непристойно выражался, лично присутствовал на больших стройках, с удовольствием принимал приглашения в гости. Штиры, зная что в ближайший город скоро прибудет златорогий, массово ехали туда, часто прихватя с собой маленьких детей. А потом возвращались в поселение своего рода и рассказывали о цивилизации, о красных волосах в чьем-то паху и о несравненном боге Фие. ВойнаВойне отвел значительное место в своих проповедях штирам Гиперсикер. Козлоногие всегда были знатоками и любителями бузы и драки. Но то не война, вещал аватар. Война -это когда тысячи молодых мужчин собираются вместе. Война - это праздник. Тебе не надо работать, ты идешь огромной веселой толпой и орешь песни. Потом ты встречаешь врага и охмеленный ты убиваешь его, насилуешь его жену, его труп и трупы его детей. И если ты выживешь, ты можешь просто так забрать себе все, что принадлежало раньше твоим недругам или другам, которым не повезло издохнуть в тот день. Пускай бабы собирают шишкоягоды под гаргуртами. Мужчинам больше по нраву война. - Если б не воля бога Фия, что удерживает меня в Тор-Хаке, да не любовь ко всем тем штирам Шатиры, что лишились бы возможности почувствовать в себе мою ласку, - под дружный смех толпы Гиперсикер делал характерные движения тазом. - Если бы не они, то бросил бы все и ушел бы воевать! Поход на югВ Кур-Токе, Трах-Торе и Мар-Дыне собрал Гиперсикер штиров, вдохновленных его рассказами о войне, чтобы отправить их в южные земли, на войну забраков и гитов. Воины идут с твердым намерением повеселиться, пообщаться с "цивилизованными" соседями, надрать задницы гитам, вволю помародерствовать. Тут вопрос не в славе, а в самой атмосфере похода, о прелестях которой Гиперсикер сначала говорит во время своих публичных выступлений, а затем и в пути, пока он провожает воинов до границы с Забрией. Забраки позиционируются как рогатые братья-товарищи. У них то уж цивилизация. В городах то уж живут давным давно! Фий надеется, что вздорные характеры с обеих сторон поспособствуют скорее лучшему взаимопониманию и выльются во что-то отличное от кровавых разборок или от отсутствия общения как такового. По крайней мере Гиперсикер настраивает их именно на позитивный культурный обмен. Поход проходит под девизом "хороши две дырки между ног у гитки". Насилие и мародерство, мародерство и насилие. Все более менее интересное добро, что найдем на землях Аксоса, тащим с собой. Ну чтобы только сильно не умориться в пути, конечно. Отношение к смерти по-варварски философское, с оттенком национального штирского колорита. Умирать никто не хочет, этого всячески пытаются избежать. Но если вдруг погиб товарищ, с которым с начала похода часто делили еду или постель, или даже сто товарищей, штир даже ухом не поведет, ни ужаса ни жалости у него это не вызовет. Обчистит трупы и пойдет искать чего-нибудь пожевать. На рубеже государств Гиперсикер передает войска командиру из славной династии Пирров и отправляется по другим делам. В каждой из трех армий есть штирский командир. По тактике и стратегии слушают забракских товарищей, но жизнями дорожат не только своими, но и солдатскими. Вообще все штиры идут повоевать, повеселиться, но не умирать. Победить хочется, чтоб понятно что с врагами сделать. Да и перед забраками здорово показать, чего козлоноги стоят. Но задницу рвать за победу никто не будет. Северный Кор-ХакПонял Фий, что настроения племен на севере не очень прогрессивные, а сами штиры сильно без присмотра одичавшие. Ни о каких даже более менее серьезных шагах в урегулировании отношений с эллинами речи идти сейчас не могло, хотя сдвигаться с мертвой точки было надо. И вот Гиперсикер набрал с тех земель сотню самых безвольных, не агрессивных, тупых и заторможенных штиров, что мог найти (по принципу 'ты мне нравишься, пошли за мной') и повел их к месту, где эллины собирались строить новое поселение. Держась в стороне, они оставили рядом гаргуртовых веток, шкур и сухожилий - материалов, пригодных для строительства, которые не так легко найти в том краю. Затем постояли невдалеке лагерем пару дней и разбрелись по домам. Надеемся, что эллины не нападут по беспределу. Если что, Гиперсикер включает план 'б' и спешно отступает.
-
Новый век вполне мог бы ознаменоваться для штиров открытием новой технологии. добивает
-
0_0 Ня! ^-^
-
Военная пропаганда гениальна!
-
Класс!! Наконец, кто-то первобытный -)
-
Ништячно!
-
O__O''
-
Воу! Изобретение насвая! Прорыв, просто прорыв! ^^
-
Конечно, что может быть веселее чем война? Улыбки, радость, песни - самое прекрасное занятие же :D))
|
Хея
- …вот даже не верится что раньше всё это пришлось бы на вёслах пройти. А сейчас лежи себе да бока на солнышке грей.
Назвать изнурительную скуку под немилосердно жаркой Ярой отдыхом мог только такой болтун как Педоро. Но никто его даже не перебил. Пускай щебечет как гуля. Хоть какое-то развлечение.
- Я вот как вспомню дорогу на Лекатан так и вздрогну. Четыре дня на вёслах! Четыре дня с утра до ночи! Вечером первого дня думал умру. На второй жалел, что не умер вчера, на третий рад был бы умереть. На четвёртый я уже даже и думать не мог. Вот, следы от крови. Нет, не этот. Это я и сам не знаю от чего, вот тут на рукояти…
Жара, плеск волн, надутые попутным ветром эйровые паруса, твёрдые лавки и борта, набитые до синяков зады и спины, стёртые в кровь руки, загрубевший и покрывшиеся мозолями ладони. Войско Альворады плывёт на юг. Плывёт завоёвывать новые земли.
- …говорят они совсем здоровенные. Даже выше судемоагов! На голову!
- Педоро, ври да не завирайся. Разве можно с такими чудищами воевать? Мы плывём бить нормальных людей, а не монстров каких-то. Или ты думаешь у эсколлидо совсем ума нету?
- Сондельмаром клянусь что не вру! Я сам их не видел конечно, но говорил с купцами которые к ним плавали. Они сами говорили, что мол пока не увидишь не поверишь какие громадные! А еще они говорили что у этих аскагалей волосы светлые совсем как у фарфалей.
- Ха, так что Педоро, получается мы плывём воевать с фарфалями только очень большими? Так что ли? Ребята вы слышали?
- Слышали, слышали. Я уже представил себя с такой фарфалькой. А какие сиськи там должны быть! Ладонью не схватить! А задница!
- Хуан, тебя на такую фарфалю не хватит. Ты уже еле живой будешь, а её ещё подавай.
- Ничего, ребята. Я не жадный. Поделюсь…
***
Веками шла война вокруг Саамии. Века набегов, боёв и стычек по стенами, десятки осад и штурмов. Из тел погибших можно было бы сложить холм, да только керры и ночные дьяволы растаскали по саванне кости, а сейчас на лугу перед городом стоит живое войско. В этом веке не буду аскаскаты отсиживаться за стенами, а вновь как в древние времена встретят врага в поле. Собрался народ Аску тучей и молнии его гнева поразят врагов. Толпами стоят стрелки и поставленные на землю луки возвышаются кончиками над их головами. Переговариваются между собой копьеносцы. Тут и там видно непримиримых с задвинутыми на макушку масками. Но есть те на кого сами аскаскаты смотрят со страхом.
Керраскаты. Они и их воспитанники. Огромные хищные ящеры, гроза авусовых стад. Керры. Отогнать такого втроём или убить десяти охотникам подвиг. А тут они рядышком. Со всеми своими острыми зубами и длинными когтями. А между ужасными тварями ходят те кто их вырастил из яйца, кто кормил и холил. Кому целые роды приводили стада авусов на пропитание. Для кого лучшие охотники искали лежбища злобусов. Говорят, что все керраскаты мастера своего дела, потому что другие быстро кончают в желудках хищников.
***
Тирамол сложил руки на груди и приподнял подбородок. Вся его поза демонстрировала упрямство. Он бул хорошим купцом и знал когда надо быть мягким, а когда жёстким. Эти рохо народ упрямый и уважают силу, а потому с им надо показывать характер. Иногда. Тут тоже нельзя перегибать палку, а то закончишь на вертеле.
- Но купец, мне не нужны ни её племянники, ни муж. Почему я должен буду кормить целую ораву нахлебников? Ну фарфалька твоя хороша в постели, но я не из тех кто интересуется мальчиками или детьми. Она и сама едва ли больше моей дочери, а уж те последыши которых я в твоей лодке видел совсем крохотные.
- Во-первых, фарфали продаются только семьями. Во-вторых, я ведь не говорю что именно ты должен всех их кормить. Думай только о своей новой наложнице, а остальные сами позаботятся о тебе. Всё что надо это пристроить ещё одну хижину. У тебя во дворе их и так двадцать.
- Двадцать три.
- Вот-вот. С каких это пор в Занзаре не хватает бамбука и алемы? Прикажи и твои сыновья с невестками сделают ещё одну маленькую хижину за день. Ты платил выкуп за каждую из своих жён и строил им дома. Тут тоже самое.
- Но эта бледная малявка не жена! Рохо не хенятся на недомерках!
- Нет конечно. Но она будет радовать тебя по ночам и помогать старшим жёнам с домашними делами. Да и мужу её дело найдётся. Например носить воду или ещё что.
- Ну ладно, ты сказал что они не ревнивые. Да и ясно что такого слабака боятся нечего, но носить воду? Это женская работа!
- Ой, все фарфали как бабы. У нас дома даже шутят, что если закрыть глаза, то не сразу разбершь кто там у тебя в постели…
По тому как сошлись над переносицей брови старейшины Тирамол понял что кажется сболтнул лишнего, а потому постарался быстренько перевести разговор на новую тему.
- В общем или плати или завтра я уеду и увезу с собой моих фарфалей. И твою сладкую Лауру тоже.
Рохо тяжёло вздохнул.
- Хорошо. Я согласен. Но мне надо время что бы собрать обещанное, так что приходи под вечер.
Тирамол вежливо попрощался стараясь не улыбаться и не показывать своей радости. Трудная, но выгодная сделка наконец-то заключена. От волнения у него аж вся спина потом покрылась. Почти что подпрыгивая он пошёл по извилистой улочке селения к своим лодкам. Ха! Все купцы только и жалуются что на поборы которые установил сам великий Марзух на них. И на то что рохо всё чаще торгуют сами. И на то как упали цены из-за этого. Жалуются на Яру днём, на луны ночью, на то что течение сильное когда поднимаются по рекам и на то что она слабое когда спускаются. Слабаки. Вот он ничего не теряет. Когда в Занзаре появились свои горшки и тут стали куда меньше покупать альворадских он не горевал как некоторые, а вёз новый товар в родные леса. Грубая посуда рохо конечно и рядом не валялась с альворадской расписной керамикой, но зато дешёвая. А кому охота дрожать над котелком в котором варятся тэдо? А сейчас он первый догадался торговать фарфалями.
- Лаура! Лаура! Манкузо! Я нашёл вам новый дом! Старейшина согласился взять вас на поселение. И Морену с детьми тоже. Умничка, Лаура, после того что ты с ним сделала, он не смог устоять.
Женщины с радостным визгом бросились обнимать купца. Мужчина был не столь весел.
- Уважаемый Тирамол, а мне то что делать? Я пробовал говорить с рохо, но хотя плохо знаю их язык мне показалось они очень враждебно на меня смотрели. Я спрашивал чем им помочь, а они дёргались вроде я им в горшки мочусь.
- Не волнуйся, Манкузо. Такой уж рохо народ. Они довольно неприветливы к чужакам. В начале местные мальчишки наверное несколько раз поколотят тебя, но потом все привыкнут. А когда на тебя перестанут обращать внимание… Ты заметил как мало в таком большом селении взрослых мужчин? Это потому что они сейчас далеко отсюда. На войне. Уже годы как они там. Каждый год многие плывут вниз по Куанзе, но мало кто возвращается. Тут полно женщин которые только и ждут того кто скрасит их одиночество…
***
Матео медленно вылез на вал. Потом неспешно спустился вниз. Смотрел по ноги что бы не споткнуться и не упасть. Внутри была просто поляна, круглый плац и намертво утрамбованной земли из которой только по краям кое-где торчали молодые ростки льны и сестубо. Матео вышел на самую середину. Медленно огляделся, хотя ничего нового тут не увидеть. Только склоны поросшие зеленью. Вал был сложен из разных камней, где просто булыжников, но много было и таких что одному конквистадору не поднять. Вот она какая – Ватиила. Великое святилище свирепого народа.
Конквистадор слышал эту глупую шутку про то что аскагали это фарфали только большие. Ухмыльнулся. Глупость гальежская конечно, но пожалуй не худшее родство. Только они, лужане*, смогли после всех этих войн захватить Ватиилану. Только они, цивитасы, среди которых темноволосые и кареглазые уже редкость взяли стены. Большие фарфали не устояли перд маленькими. И теперь он, простой конквистадор, стоит в святая святых. Стоит в последний раз. Потому что завтра они уходят.
* Жители Луго Фарфали.
*******
Пять веков сражались аскаскаты с Дэлладуром. Пять веков еле сдерживали напор чёрных. И близка к гибели была Ватиила. И окружили её со всех сторон враги. С юга шарншагом выпозла на берег Занзара, с севера пинкааном над падалью кружила Альворада. И наступил в той войне перелом. Потому что лопнуло яйцо терпения и вылупился керр гнева Ватиилы.
После того как обезлюдели окресности Саамии стало ясно, что мало защищаться. Если аскаскаты хотят выжить они должны атаковать. И тогда собралось великое воинство и были среди них и лучшие в мире лучники и свирепые копьеносцы и ужас всему живому керраскаты. И двинулся народ копья на запад в силах тяжких. И смели они домов из Йендена и разметали судемоагов из Семхана и делов из Ульвэ втоптали в землю. Проросли чёрные тела стрелами, усыпали синие трупы саванну. И сбегались кузьки на пиршество и вылазили ночные дьяволы из зарослей лозы на трапезу. Потому что керры из Ватииланы не могли съесть всех мёртвых врагов.
Горела саванна перед воиноство востока, пылали стойбища там где проходили непримиримые. Далеко на запад продвинулись аскаскаты и пал Семхан. Тогда вышли к народу копья судемоаги и сказали что не враги они аскаскатам. Что лишь самые безумные из них ушли воевать против хозяев саванны, а сами они народ мирный хотя многочисленные и хорошо вооружённый. И пока их не трогают всё равно им кто пасёт авусов там где не слышно плеска волн. И надоели им посланцы из Ульвэ что заставляют отречься от великой Глаблали и могучей Фата Фиоре и проповедуют о своём мерзком тёмном демоне и творят всякие бесчинство. И если аскаскаты не поднимут копий своих на мирные рыбацие села и не будут заставлять судемоагов и их фарфалей жить по новому, то синекожие севера тоже хотят стать братьями Ватиилы.
Тогда принесли аскаскаты и судемоаги клятву друг-другу и оставив за спиной новых братьев ушли аскаскаты на запад. Ушли что бы разбить воинство рохо посмевших вторгнуться в пределы Ватиилы и что бы изгнать мерзких мохнатых полузверей что охотились в землях истинных людей. И не знали усталости руки аскаскатов и не могли керры съест всех рохо и помёт их был полон шерсти эльтов. Не кончилась на этом война. С моря вышли неисчислимые орды гальегов что затопили саванну как разлившаяся река. И скольких бы не убивали аскаскаты на завтра море полнилось парусами. И скольких бы не съелаои керры, а и сами гибли от ран. И к концу века смогли конквистадоры из Риссо смогли захватить Ватиилу. Но то была лишь пена на волне. Не приплывали более с севера новые воинства. Недолго продержались островитяне посреди саванны окружённые враждебными племенами. Они не умели охотится на авусов, а самими ягодами лозы сыт не будешь.
И когда ушли захватчики вновь собрались аскаскаты в священном кругу Ватиилы и принесли в жертву Аску сотни авусов и домов и молили его прийти на помощь своему народу и явить знак и помочь возродить святой город. И молчал Аску и пророчествовали жрецы что бог создатель покинул Юну. И велико было горе аскаскатов и рыдали они и рвали на себе волосы. И взмолились они к небесам прося себе защитника. И этот зов был услышан.
***
Нельзя ослаблять хватку на ещё живой добыче потому что рискуешь сам стать ею. Страшное опустошение прокатилось по землям домов. Кто не погиб, те были угнаны в рабство или бежали в страхе. Земли у хрусовников были полны беженцев. Стад авусов на всех не хватало. Бедность и голод пришли в эти земли. Вспыхнули свары между местными и беженцами. Доходило до копий и кровь братьев лилась на землю.
На юге неудачной оказалась война с ньяронгами. Черному колдовству и стрелам противопоставили одноглазы невиданную свирепость. Разбили они войско Алтока. Воины из Бэлтана смогли прорваться вглубь ньярглотищ и дойти до самой вражеской столицы что стояла в долине между гор. Но эти храбрецы погибли в ловушках вокруг Ронгаша и под копьями и палицами ньяронгов. Будь дэллов больше они бы победили, да только ушли воины из Ульве на север – белеть костями в саванне.
Пускай войны были для державы неудачны, но сердце Дэлладура – хрусовники процветали. Деллы в большинстве своём из охотников стали земледельцами тэдоводами и число их множилось. Правда из-за нехватки мяса стали они чуть меньше ростом и заметнее тоньше в кости, но дэлы они всегда дэлы. Вместе с ними росло и число фарфалей. Вновь заполнились дэльские селения этим народцем и было их не меньше, а то и больше чем самих хвостатых*.
Из-за того что число домов после аскаскатского погрома сократилось почти что вдвое, судемоагов несмотря на предательство части племён осталось не меньше прежнего, а фарфали чрезвычайно размножились всё большую роль в государстве играют культы Фата Фиоре и Глаблали.
* Фарфали занимают нишу примерно соотвествующую низшим кастам в сельской Индии. Ну, а дэлы соотвественно аналог воинско-сельских каст.
***
Для Хэйшура новая война с ньяронгами до ужаса напомнила предыдущую. Вновь Хэйшшрек оправдал своё имя. Пускай Сетсубо явил чудо и сетусы разрушили стены вражеского города, сломали и заполнили своими телами ловушки. Но не частоколом держаться города, не кольями и ямами, а щитами и копьями защитников. В тяжёлых боях вокруг Хэйшшрека раз за разом терпели хэйше поражения. И вновь столько прирождённых погибли в боях, что не кому было учить молодых воинов.
Правда своей смертью купили храбрые хэйше спокойствие для своих близких потому что не посмели ньяронги вторгнуться на юг. Лишь один набег на строгар был, но и тот лишь окрасил частокол красным и заполнил рвы одноглазыми трупами. Обломав зубы ушли враги на север.
С западными союзницами отношения складывались сложно. С одной стороны торговля процветала, а с другой множились стычки на границах и ссоры из-за охотничьих угодий. И немногие «подлинные» вернувшиеся с войны подбрасывали дров в костёр рассказами о том что остроухие думают лишь о своей выгоде. Что отдав из земли ничего не получили хэйшэ взамен. Что даже с врагами воюют они лишь думаю о себе и ничем не помогают союзникам.
***
Тяжела была война для хэйшэ, но и эльфийкам далась она не легко. Потому что свирепы одноглазые демоны и лишь сетусы могут поставить предел их ярости. С трудом пробились войска из Тарии и Этельпы к Тургашу. И завалив ловушки трупами сетусов взяли его остроухие. И сами ньяронги удивлялись неистовости своих противниц. Но разрушив город не смогли эльфийки его удержать. Потому что тяжёлые бои шли на юге. После того как ньяронги отогнали врагов от Хэйшшрека они ударили на восток (5.22) и смогли изгнать атаквирей из своих земель.
Не так уж и много урона нанесли деть Великой Матери диким одноглазым, но Нгику была довольна. Потому что не для вреда ведут атаквири войны, а для пользы и вящей славы Матери. Земли вокруг Лансура заселили они, кусок хрусовника на севере тоже. На десятки дней пути, через равнины и холмы, между горами и по долинам проложена была велика тропа через ньярглотища. Тропа Нгику. И название это останется в веках.
***
Ньяронга – см. описания для Дэлладура, Хэйшура и Атаквирии. ^-^ И вообще надо писать не только про войны.
***
Седьмой век стал для Занзары веком побед и поражений. Но успехов было всё же куда больше и горечь неудач лишь оттеняла их.
Великое войско завоевало остров Вестен Пла, или как говорили сами рохо Васети. Флот неведомых голубокожих стал на пути, но рохо смели его и съели врагов. Те были восхитительны на вкус, хотя мясо их и было похоже на рыбу. Не устояли и лодки самих восточных варваров. Хотя враг попался достойный, но селения его было сожжены годами охотились чёрные за беглецами во внутренние районы острова. У этих врагов мясо было жёсткое и солоноватое. Пища для настоящих воинов.
На далеком юге всё дальше и дальше за край мира продвигались рохо вдоль побережья. И то что всюду они встречали лесных ведьм свидетельствовало о том насколько могучий сосед у Занзары с юга. А ещё говорят, что как будто далеко на востоке, за Васети есть большая земля. И некоторые говорят что это не остров даже, а великая суша подобная той что на западе.
На Куанзе не стало меньше лодок с дэлами, но зато куда больше стали сами рохо плавать с товарами. Все чаще собирают они караваны и не редкость на торжищах Квула люди с побережья, а в дельте торговцы с верховьев. Горшки что лепят женщины из спиралей глины ест ьтеперь не только в каждом доме страны – во множестве продают их атаквирям и дэлам. Впрочем и у хвостатых торгашей появился новый товар. Привозят они с севера странных существ – маленьких как подростки людей. Светлые они с кожей как у плода хруса, со светлыми мягкими волосами похожими на шерсть цаплянок и разноцветными глазами. Говорят нету наложниц лучше чем из них, нету слуг покорней. Дорого за них платят и каждый старейшина или просто богатый рохо хочет завести семью таких у себя на подворье.
И только вести с севера не радуют Марзуха. Аскаскаты разбили воинов из Мвати и загнали его эльтов обратно в леса.
-
Большой объёмный труд по Хее. Невозможно не плюсануть. Сразу видно, что очень много усилий и расчетов потребовал этот континент от мастера.
-
Плюс - дар за победу
-
Отлично
-
Как сделать из игры про богов эроге? Спросите Юю ^_^
-
Запоздалый плюс
-
Мощь. Опять и снова.
-
Хея получилось чудо, как хороша.
Аскаскаты - ваще молодцы.
|
|
|
Когда вечер перестает быть томным
В тени гаргурты сидел и ковырял щепкой в зубах молодой штир Гиперсикер. Он съел с дюжину тёмно-зелёных шишек и хотел ещё, но под деревом ничего не осталось, а идти к другому он не хотел. Поэтому, если не падало новых плодов, он время от времени вырывал из земли пучок расиди и смачно чавкая жевал его, а минут через пять выплёвывал обратно. Когда же оказалось что сочной расиди вокруг не так уж и много, он стал подбирать и отправлять в рот уже выплюнутые куски. - Почему шишки не могут появляться прямо передо мной, когда я голоден? - философствовал штир. В этот день жизнь казалась эму особенно сложной.
Дело в том, что этой ночью он выманил из дома свою двенадцатилетнюю сестру и наконец сделал то, что давно планировал. Тут стоит заметить, что Гиперсикер обладал потрясающей красотой для штира. На удивление прямые зубы, широкие плечи, чёрные вьющиеся волосы до плеч, которых, казалось, у штира никогда не может быть (сейчас они, к сожалению, были спутаны в колтун вместе с колючками огневика, которые в любой момент рисковали воспламениться). Благодаря этой красоте, врождённому уму и обаянию, а также внушительному мужскому корню, все женщины раздвигали перед ним копыта, но не эта девчонка! Наверное, его желание было бы не таким разрушающе сильным, если бы сестру не должен был сегодня навсегда забрать в свой дом здоровяк Ойстр, чтобы она услаждала его и рожала ему детей. Первым сорвать её цветок было очень приятно. Вообще Гиперсикер не хотел её убивать, но Ойстр... Он был действительно огромным и сильным, а она кричала, как будто ей не нравилось, что с ней делали, и звала на помощь. Тело штир хотел закопать, но почва даже здесь, у подножья Диакопов была достаточно твёрдая. К тому же к тому времени уже начало выкатываться солнце и стало жарко и томно.
Гиперсикер кинул труп на растерзание эхекатлям и ушел. Ушел на восток с твердым намерением пересечь горы и зажить там нормальной жизнью. Проведя в пути пару часов, он уселся под уже известную гаргурту и уже не хотел оттуда уходить, по крайней мере до заката солнца. Он очень злился и на Ойстра и на сестру за то, что ему теперь приходится тащиться в эдакую даль, за горы. Сняв с волосатой ноги букашку, он раздавил ее и слизал с пальцев, закусив пожеванной расиди. И тут словно мираж из огневищ он увидел две фигуры, одна узкая, а другая широкая, похожая на Ойстра. Но не успел он броситься бежать в животном страхе, силуэты прояснились и на месте худой фигуры предстал какой-то тоненький бледнолицый, а широким был кто-то, похожий на смесь корхакорны с женщиной эллинов, только кожа ее была черная, а волосы длинные и вьющиеся, длиннее чем у Гиперсикера. И рядом оказалось еще одно существо, достающее ростом до паха штира. У него было шесть рук, которыми оно смешно размахивало при хотьбе.
Гордый козлорог разозлился на себя за секунды слабости, а еще больше на чужаков. Это его Кор-Хак! И его братьев и сестер! Чего это они пожаловали сюда? Не думая, он сплюнул травяную кашицу и пошел в наступление на самую опасную из пришельцев, по его мнению, женщину-корхакорну. И вот, сделав несколько решительных шагов, он вдруг почувствовал что-то в своей голове. Замер, попятился, упал на колени, завопил и услышал голос. Не через уши, голос изнутри себя. Он безошибочно поднял глаза на бледнолицего, на его прекрасное лицо. Он не понимал, что происходит, и он боялся. А голос изнутри задорно говорил. - Я Фий, твой бог. Слышишь меня? Слышишь! Я пришел, чтобы сделать тебя счастливым. Ты будешь моим голосом и я буду говорить со всеми штирами через тебя. Тебе повезло, червь. Хи-хи. "Счастливым", "голосом", "повезло" - Гиперсикеру это нравилось. Он не понимал что происходит, но был заранее рад своему счастью. Почему его называют червем? Не важно. Так надо. - Я сделаю тебя еще чуточку красивее. И ты сможешь угнетать чужую волю так же, как я угнетаю твою. Почти так же. Ты будешь есть, пить и трахаться сколько пожелаешь. Ты не будешь стареть и не умрешь, пока я не оставлю тебя. И ты будешь править. И подчиняться мне. Вот так вот.
Женщина. Марго. Ее звали Марго. Хлопнула в ладоши и Гиперсикер стал... Больше! Почти в полтора раза больше! Он по-прежнему не мог дотянуться рукой до ветвей гаргуртры, но он чувствовал, каким великим он стал. Его волосы распрямились и как будто запахли приятным ароматом. Копыта заблестели, черная шерсть на ногах стала шелковой. - А можно мне бороду? - спросил штир, осмелев. - И рога, блестящие, словно солнце!
Гиперсикер хотел попросить чего-то еще, очень важного, но фигуры исчезли в пустынной дымке. И невидимая воля его нового бога, которого он полюбил всем сердцем, отправила его по Кор-Хаку, где ходил он и собирал штиров, что дивились ему и слушали его. Были и те кто не хотел слушать речи, смеялся над ним. Тех подавлял и унижал новый аватар той силой, какую передал ему бог. И после они боялись его, а потом любили всем сердцем, как Гиперсикер любил бога Фия. И восхваляли они нового бога. И тоже надеялись получить золотые рога. Деревни встречали посланника грудами еды и вели к нему столько женщин, сколько он хочет. И лучшие мужчины приходили повеселиться с ним вечером. И устраивались празднества. Отметим, что раньше штиры кутили только внутри рода, ибо козлоногих из соседней общины не переносили еще сильнее. Теперь же, с культурой поклонения Фию, они все больше собираются вместе, вплоть до десяти родов за раз, устраивают потасовки, танцы, относительно безобидные драки. Молятся Фию. Работа и совместный труд не могли объединить этих ленивых существ. Всеобщие гульбища же были всем по нраву. По всему Тор-Хаку общины значительно увеличиваются в размерах, появляются совместные занятия. За полвека всю пустыню обошел Гиперсикер и даже не устал, ибо были его ноги благословлены волей Фия. И вернулся он на юго-восток и пришли за ним тысячи последователей, знающие, что за златорогим идет праздник. И пришел к подножью Диакоп, где встретил он однажды своего божественного благодетеля и сказал, что будут жить штиры в великом городе Трах-Торе! Но не здесь, добавил он, а ближе к восходу солнца. И закрутилась большая стройка у самых гор, возле серных источников, окруженных гаргуртровыми рощами. И стекались туда козлоногие со всего юга пустыни. Каждый хотел возвести что-нибудь повыше да помонументальнее, хотя получалось не очень качественно. Гиперсикер довольно ходил и любовался своим масштабным национальным проектом. Все довольно ухмылялся и поглаживал свою бороду. Фий, в общем, тоже более менее был доволен. Большого он от штиров и не ожидал. С тех пор как Трах-Тор был построен, жить в степи стало совсем не так престижно, как раньше. В считанные годы новое поселение наводнилось штирами, которые могли спать впятером в одной мусорной куче, зато в Городе! Столица разрасталась на километры маленькими хижинами и просто стойбищами. И, конечно, в этом городе возник храм во славу их великого бога! Это был разветвленный лабиринт, по большей части на горячем водном источнике, частично на суше, частично даже уходящий в гору. Он был довольно скверно сколочен и постоянно частично разрушался прямо во время молитвы, изрыгая наружу клубки сливающихся в экстазе тел. Ох, что только там не вытворяли штиры дни напролет! И навсегда теперь задняя мысль у них была о боге Фие, который поистине изменил их жизнь. Аватар монстрообразный, без особых бонусов. Больше обычных штиров по росту, красавчик, золотые рога, борода. Может ментально влиять на слабовольных существ в индивидуальной порядке (с толпой не прокатит, но на одиночного штира на ура работает). Фий может говорить напрямую через него. Гиперсикер просто отключает свою скудную думалку и транслирует голос из своей головы.
Во время тура по пустыне аватар рассказывает о новом боге, с агрессорами в конфликт не вступает, единичных критиканов подавляет, доброжелателей агитирует. Пускает сплетни.
В городе армию не нанимаем, пусть строятся и размножаются. А вот в северной части пустыни активно распространяем информацию среди всех попало о том, что на самом севере огневищ эллины заселяются чтобы искать серебро (гекс 23.08). Гиперсикер всем показывает серебряную монетку, что ему дала Марго и говорит что это что-то вроде его золотых рогов. В итоге по плану хотим чтобы все штиры севера, которым особо нечем заняться дружно шли пешком в это место, потому что там по слухам серебро, золотые рога и источник вечной молодости. На эллинов не нападают, но селятся рядом с ними, при этом делая (по большей части неумышленно, нежели специально) их жизнь в огневищах совершенно невыносимой.
-
Штиры такие вышли... мерзкие, и одновременно невинно-простодушные.
-
Крутотень. Очень хорошо вживаешься в образ.
|
Поздним вечером четвертый сердар слушал доклад взволнованного Призрака, утверждавшего, что на востоке хэйшэ, недовольные поражением в войне и передачей территорий атаквири, готовятся поднять вооруженное восстание против власти законного правителя. На первый взгляд, ничего серьезного не произошло, если бы не одна деталь – возглавил мятеж известный воин Томбр Хешшмикт, потомок Познавшего Смерть Йоши. Одноглазый воитель сам по себе способен собрать множество опытных воинов, а имя его предка очень в этом поможет. - Я давно знаю, что весь этот род поражен гнилью, - неожиданно спокойно отреагировал сердар. – Йоши изменился после проигрыша. Он должен был умереть, но выжил. Отец подумывал о том, чтобы избавиться от него в самом начале, но не смог – нашему народу был нужен символ. Я полагаю, что он не ошибся – Познавший Смерть помог нам возродить Прирожденных и обучил много достойных воинов. Несмотря ни на что, последний Прирожденный первого поколения хорошо нам послужил. В отличие от этого глупца Томбра. Не важно, во что он верит и почему ненавидит мой род. Тот, кто стремится в преддверии войны расколоть хэйшэ на две части, не может считаться никем иным, как предателем, - правитель глубоко вздохнул, а взгляд его посуровел. - Мне жаль, что в тяжелые времена я вынужден заниматься не подготовкой к боям с Врагами, а решать внутренние проблемы. Но я знаю, с чего мы начнем. *** Подлинные хэйшэ, большая часть которых была ветеранами предыдущей войны и простыми охотниками, все время жили в страхе. Страхе перед тем, что они сделали неверный выбор, что проливать кровь своих братьев – ошибка и, наконец, что однажды их поселения сожгут армии сердара. Когда Томбр Хешшмикт говорил, все казалась понятным и правильным, но когда он уходил, многое менялось. Все чаще “подлинные” бросали испуганные взгляды на запад, а иногда – и на восток. И однажды они дождались. Однако небольшой отряд, пришедший с запада, вовсе не был той армией, которую они так боялись. Еще большей неожиданностью оказалось то, что вместе с несколькими сотнями Прирожденных и Призраков прибыл лично сердар, пожелавший встретиться с самим Томбром и поклявшийся, что не нанесет вреда ни одному из отступников. Хешшмикт, осознававший, что отказ покажет его слабость, согласился. Через некоторое время оба правителя, истинный и подлинный, встретились в одном из поселений. Четвертый сердар не торопился начать разговор, позволяя своим приближенным отвечать на обвинения беженцев из Лансура и отданных атаквири территорий, а также иным недовольным. Но в какой-то момент правитель все же начал говорить: - Я понимаю причины вашего недовольства. Мы лишились одного из городов и обширных территорий на востоке. Можно сколько угодно не соглашаться с мнением моего отца, который так до конца жизни и не встретился с атаквири лично, или же моей сестры, погибшей под Хейшшерком во время очередного штурма. Но, скажите мне, помните ли вы настроение своих родителей до того, как началась война? Помните ли вы последствия поражения в четвертой великой войне, когда все мы понимали, что вскоре Враги снова прорвутся к нашим городам? Мы готовились защищать свои дома до последнего и умереть с оружием в руках. Что же произошло вместо этого? Мы сожгли город одноглазых тварей. Сожгли второй раз, - сердар особенно выделил слово “второй”. - А помните ли вы огромных тварей, уничтоживших первое поколение Прирожденных? Их больше нет. Они мертвы. Все до единого. Да, мы проиграли, но многого ли добились враги? Они убили многих, но не смогли остаться и были вынуждены уйти. Правитель обвел притихших “подлинных” спокойным взглядом. - В этот раз мы намерены вернуть все, что потеряли за последние столетия. Я сам пойду на север. Если понадобится, то я отдам свою жизнь взамен на то, чтобы сжечь этот проклятый город в третий и последний раз. А ты, Томбр, готов поставить на кон свою жизнь? – спросил правитель, глядя в глаза лидеру отступников. *** После тяжелых переговоров Подлинные как будто бы согласились отставить распри до окончания шестой великой войны. Сразу после ухода с территорий, контролируемых предателями, правитель подозвал хэйшэ в необычных одеждах, не проронившего ни слова на протяжении всего разговора. - Ты запомнил лидеров мятежников и роды, которые к ним примкнули? Позаботься о том, чтобы по завершению войны местное население снова было верным исключительно законному правителю. Четвертый сердар, до восхождения на престол бывший Призраком, понимал, что стал правителем только потому, что более достойные кандидаты погибли в бесконечных сражениях. Его дети уже успели подрасти, так что за продолжение династии он мог не беспокоиться. Если для предотвращения войны внутри Хэйшура правитель должен умереть, то так тому и быть. Все армии - хэйшейская лёгкая пехота
Первая армия из города Строгар (02.23), вторая армия из города Рангар, сопровождаемая Подлинными, (07.24), третья армия из города Актар (05.24), сопровождаемая Прирожденными, атакуют гекс 04.22, сначала уничтожая армии в поле, а затем штурмуя город. Первой в бой вступает армия из города Рангар.
Обреченные уничтожают Ненавидящих на всей территории Хэйшура и гексе 04.22.
Призраки устраивают диверсии на гексе 04.22, ослабляя защитников Хэйшшерка.
Если после уничтожения ньяронгов останутся действующие армии, то они стремятся захватить гекс 02.22.
-
Особенно концовка порадовала. Политические интриги и борьба за власть внутри страны это всегда смак. Отлично!
-
Сила через единство, единство через веру.
-
Грустно это всё. --_--
-
Наконец-то могу плюсануть ^^
-
+
-
Не самое красивое решение проблемы.
|
|
Медленно течет время на Окуми, липким соком дерева жорехера неторопливо стелятся кровавые дни и ночи. В одну из великих лун пал на охоте благословенный император Энваэньо. Случайным ударом копья, стареющий властитель был убит на месте. И хотя клялись под пытками десять охотников что не было в том их вины, что порой случается одному охотнику убить другого в порыве страсти. Что охота опасна! И коварна звериная тропа; неизведанны охотничьи пути, довольно легко промахнуться копьем приняв своего собрата за добычу. Истина оставалась истиной. «Нечаянно» промахнувшийся охотник принадлежал к славной семье Мокрых Хвостов. Хас-Дагхасшд был удовлетворен. Убийца нашел свою горькую смерть на вершине пирамиды, в жарком пламени упокоилось тело достойного монарха, королевские останки вмуровали в подножие храма, а клан Мокрых Хвостов получил долгожданную власть, породнившись с ослабленной семьей императора.
Первый выбор был, однако, неудачен. Новый Волк взошедший на престол отличался лютой жестокостью и тупым умом. Получил среди своего народа прозвище «Сумасшедший». И через несколько коротких лет был задушен в царском шалаше. Много лилось при нем крови и слишком мало произрастало мудрости. Страдал шийский народ и убивал друг друга на границе. В теплых лесах гнили деревья не выдерживая конкуренции, старое отмирало. Из объятий жирной, теплой земли, новая поросль стремилась к свету. Второй ставленник мокрохвостых, кровный брат императора Эньваэньо, также оказался не лучшим выбором. Был старый Ороньё убелен сединами и отличался редкостной добротой. Любил тишину, любил шепот капель в сырых подвалах пирамиды. Много молитв возносил богу, умоляя Шагашши даровать мир своим разрозненным детям, и слишком мало прикладывал усилий для этого...
...В темноте братоубийственных войн рождались новые легенды. Мрачные. Жестокие. Такие же как и время их породившее. Шептали хриплыми голосами старики у жарких костров: разорван бог как и разорван его народ. Обратился тремя жуткими демонами ибо не может простить гибель своего детеныша. Поселилась в Айэньо его голова. И темное туловище живет в высоких мрачных горах на Востоке. Ушкушхаль напускает темные ветры на землю шийскую, и холод приходит с его дыханием. Гибнут деревья. Покрывается холодной коростой раненая земля. Нельзя жить в горах ибо демон охраняет их своим мертвым дыханием. Кости Ушкушхаля пронзают небо, а сам живет он под землей вместе со своими странными детьми у корней гор укрываясь. Невиданные чудеса прячет Ушкушхаль в своих норах: в костяных котлах варятся трупы и кровь заполняет его пещеры до верху, мертвецы служат Ушкушхалю и твари потустороннего мира выгрызают ходы в его обиталище. Мудр и жесток Ушкушхаль. Мало кто видит его чудеса, и никто не смеет рассказывать о них. Страшнее же всего третий демон вскормленный Эрешами, демон разрушения и ненависти Хааши вечноголодный. Душа неупокоенного Охотника обратившаяся божьим гневом. Нельзя накормить Хааша. Нельзя Напоить. Осквернил навечно он ШиоДао своим присутствием, и заставляет эрешей делать страшные вещи по своему желанию. Убивают эреши шийцев. Сдирают с них кожу. Ломают кости в теле. И прижигают обрубленные конечности огнем, чтобы продлить мучения жертвы. Совершают самые страшные казни во славу Хааши. Бегут беженцы с юга, убивают их северяне в запале смертного страха. И липкая ненависть ползет по земле стаи. Жуткими рассказами полнятся деревни. Мечтает о мире народ, но не может собраться в единый союз...
...Не помогают молитвы Ороньё, глух ноздреватый камень пирамиды к мольбам несчастного старика. Множатся заговоры, проникают интриги в сердца, Мокрые Хвосты отчаянно защищают власть. И новый костер жадно облизывает остывающее тело императора. Во сне ли умер Ороньё, или убили его…кто знает? Есть лишь одна истина. Слишком слаб был Император. Не мог в это темное время устоять на земле. Жадный камень пирамиды поглотил его прах также как и его молитвы. Всё уходит в прошлое. Только Великий Храм гордой тенью укрывает город. Медленные года. Обманчиво неспешный бег времени. Новый император молод и зовут его Волк-Шестилетка, бог смотрит из его серых глаз. В нем кровь Т’Цхэйлахов и кровь Мокрых хвостов смешалась воедино. Родовая память отдала ему лучшее от двух семей. И стоит за императором Айэньо, а также весь озерный край принадлежащий семье Мокрых Хвостов. И даже на Юге, собиратели живущие вблизь озера Ховодэру уважают влиятельный клан. Император храбр, но не безрассуден, силен и карает справедливо, но не бессмысленно жесток. У него лишь один недостаток – слишком юн еще. Слишком темное время пришлось на его царствование. Жизнь не будет ждать пока подрастет и окрепнет Волк-Шестилетка, жизнь заставляет его принимать решения сейчас. Из темных нор вышел на свет народ Ушкушхаля. Что принесет он с собой шийцам, новые войны или надежды? Оэньхваэнью принимает трудное решение, не замечая истеричных советов убить всю миссию на месте. Он слушает редких, но мудрых волков и собственное сердце говорит ему – попробовать наладить отношения с этими странными людьми. Молодой император зовет чужаков к костру и вместе с ними принимает пищу. Сурово карает паникеров нападающих на детей Ушкушхаля. Он зовет бесхвостых людей на охоту, и вместе с ними отбивает каменный ритм в кругу камней. Он дерется с ними в символических драках и отдает им своё мясо добытое на охоте. Странно выглядит костяной народ, странны их одежды, удивительна походка - но они ведь дети подземелий. - Дети Ушкушхаля выглядят иначе, так что в этом непонятного? Страшный демон породил их в своей утробе и наделил другим обликом. Отомстит он нам горькими бедами, если обидим его детей. Война уже идет по нашим землям. Кровь-Над-Кровью пожирает народ. Или нужны нам горшие беды? У костяных людей красная кровь. Как у Ши! И глаза видят в темноте. Как у Ши! Они другие. Но они люди. Пусть живут рядом с нами. Ушкушхаль хочет помочь нам победить Хааша. Так говорит Волк-Шестилетка и его воины вторят ему.
Ветер приносит морскую свежесть с дальних просторов Рыхлой Воды. Император взрослеет. Ему уже тридцать шесть. И его по прежнему зовут Юным и Ясноглазым. И уважают его северяне как хорошего правителя. Достаточно мудрого и достаточно жесткого. У стен великого храма жрецы пытаются приручить диких лесных варинэл, и кровь зверей, а не людей всё чаще окропляет ступени пирамиды. Нет больше юношеской пухлости на щеках Оэньхваэнью. Ритуальные шрамы украшают его лицо, проколоты его уши во многих местах и грива заплетена косичками побед. Волк-Шестилетка высок и жилист. Он обещает прощение мятежникам. По его приказу идут рассказчики, чтобы донести до южан Голос нового мира. Три города. Три провинции Нового царства. Прощение раскаявшимся и смерть безумцам. Не устоять разрозненному народу Ши в бурях жестокой жизни. Пришло время перемен…
-
Держишь планку!
-
Серьезно! ^^
-
Вдохновенно и красиво. Дикие народы. Дикие же нравы.
-
У Лиссы получается круто и вдохновенно.
-
Айс
-
Ну, ня оО
-
Кажется, ты лучше всех из нас чувствуешь первобытные токи нашей игровой эпохи. Очень атмосферно, очень матеро. Снимаю шапку.
-
Несмотря на все старания Чизи всё таки самый хтоничный народ на Юне вовсе не ньяронги, а ши.
-
Ты заслужила. (С)
-
Очень интересно, что произойдет с эреши
-
Понравилось.
|
-
Юе нравится
-
Цверги рулят!
|
Бздынь Увернулся от падающего тела. Огляделся. Наблюдатель, оценив ловкость гоблина, и заметив в руках у того заряженное оружие, бросил свой, бесполезный теперь, арбалет. - Какого чёрта тебя принесло на эту крышу именно сейчас, мелкая сволочь? В голосе Наблюдателя, до этого предельно спокойном, появились крайне недовольные нотки. Оскальзываясь на влажной крыше, при том что его раскачивало очередными порывами ветра, Наблюдатель побежал к ближайшей печной трубе. И ему оставалось совсем недалеко, буквально шагов пять.
Освальд, Сифавика Освальд остановился, и, угрожая алебардой, прокричал предупреждения о том, что преступнику стоит немедленно одуматься и прекратить бесполезное сопротивление. Но тот, словно не слыша, двигался вперёд. А потом произошло очень много всего разом. Сифавика просипела "Фус ро дах". Освальд вскинул алебарду, готовясь приложить преступника плоским боком. Коротышка затормозил и поднял руки, выкрикивая "Йол Тоор Шул!". Особо сильный порыв ветра пронёсся над площадью, рванул ветви деревьев. И одно не выдержало. С треском и градом капель дождя, сверху рухнул длинный тяжёлый сук, который, пожалуй, мог бы и зашибить насмерть. Обломок падал прямо на коротышку. Услышав треск, он вскинул голову, и тут же неуклюже прыгнул вперёд, пугаясь в полах плаща. Ветвь с треском упала, зацепив преступника по касательной. Руки его дёрнулись. С них сорвался поток пламени. От Сифавики вперёд ударил поток ветра. Плотный, тугой, но это был обычный ветер. Ни в какое сравнение с прошлым заклинанием он не шёл.
Освальд, увидевший вспышку, принял правильное решение, прыгая в сторону и прикрывая руками лицо. Пламя с рёвом прошло рядом. Освальд почувствовал, как его брови с тихим трещанием закручиваются от потока жара, и как моментально раскаляется кольчуга, а руки обжигает болью. Алебарда, попавшая в пламя, в мгновение превратилась в пепел, и в руке Освальда оказался лишь жалкий обмылок обуглившейся ручки длиной в пару ладоней. Не будь его плащ пропитан влагой, вспыхнул бы как куча сухого хвороста. В спину ударил поток воздуха. Швырнул вперёд и вбок, так что через пару секунд гвардеец с лязгом рухнул на землю, прямо в одну из вездесущих луж. И это было прекрасно! Шипя, холодная вода быстро остужала перегретое тело и раскалённую сталь доспехов.
Поток ветра ещё больше отклонил и так сбитый прицел вражеского заклинания, и оно ударило в стену слева от Сифавики, оставляя на ней жуткий, бардовый след и обдав волшебницу волной пламени. Температура этого заклинания было куда выше той, что обычно полыхала в кузнецких горнах.
Коротышка прошипел что-то явно оскорбительное на непонятном языке. Поднялся с колен, покачиваясь, и поглядел в ту сторону, куда отлетел Освальд. Тот, распластавшись, лежал в луже лицом вниз, тяжело дыша. От него поднимался в воздух пар. Поднял голову на девушку. Сифавика увидела под капюшоном два больших, хищных глаза рептилии. Широкий рот его открылся, демонстрируя девушке острозубую ухмылку: - С дороги, недоучка! Последнее слово он буквально выплюнул. Слова при этом, произносимые очень чётко, имели непонятный, но очень хорошо ощущающийся акцент. Дракончик вновь поднял руки, что мягко светились тёплым, красным светом пламени, и захромал к девушке. Похоже он повредил ногу. - Не тебе тягаться с магией драконов! А ещё Сифавика почувствовала, что заклинание, наложенное на посохе, за два применения полностью выветрилось. Теперь это снова была обычная деревяшка.
Ситамон К сожалению слушать грозную речь богоравной и бесподобной почему-то никто не стал. Совсем никто. Преступники продолжали разбегаться в разные стороны, а поверженный тяжёлой дланью царицы был, похоже, не в том состоянии, чтобы вникать в данную речь, пусть даже произнесённую крайне УБЕДИТЕЛЬНЫМ тоном. Поэтому Ситамон вновь пришлось бежать. Разрыв сокращался очень быстро. Можно сказать, феноменально быстро. Ситамон, проявляя чудесные способности к такому оригинальному спорту, как "забег с препятствиями в виде торчащих из земли корней сквозь ливень посреди грозы", хоть и постоянно спотыкаясь, но с каждой секундой сокращала дистанцию на несколько метров, и в результате ухватилась наконец за развевающиеся полы плаща беглеца. Однако тот, похоже, был готов к такому повороту и вовремя отстегнул плащ, отскакивая в сторону. Не ожидавшая такой подлости мумия, уже замахнувшаяся для удара, вихрем из брызг пролетела мимо. Затормозила, повернулась с плащом в руках. В пяти шагах от неё стоял высокий, аристократичной внешности пожилой человек. Хотя, надо заметить, внешность эта была изрядно помятой, что скорее всего было результатом тяжёлой судьбы аристократий, связанной с постоянными банкетами. - Ещё шаг и я тебя в лягушку превращу! - взвыл он хриплым, прокуренным и пропитым голосом, размахивая какой-то палочкой, длиной в три пальца длиной и толщиной в один большой палец. Палочка при взмахе рассыпала округ себя целую цепочку ярких, разноцветных искр. - Это скипетр Моргора Тёмного! Он у меня! В руках моих! Я победил! Ха-ха!!! Палочка в его дрожащей руке описала ещё одну светящуюся дугу. В разные стороны с неё эффектно слетали языки волшебного пламени.
В этот момент краем глаза Ситамон заметила яркую вспышку пламени в том направлении, где находились остальные члены её отряда. Не переливающегося волшебного, и не холодного белого света молнии. А оранжевого, тёплого, страшного пламени, которое с рёвом пронеслось по площади, ударило в стену одного из домов, и с шипением стало быстро затухать, заливаемое плотным дождём, который и не собирался прекращаться.
Все Темнело всё сильнее. Теперь вновь ставшие яркими молнии сверкали в почти тёмном небе, а Верхний город походил на огромнейшее, почти потухшее, тёмно-красное солнце, которое по какой-то одной ему известной причине решило прилечь отдохнуть посреди Эрагарда. Голос откуда-то из переулка, ставший совсем уж растерянным, в процессе схватки продолжал: - Кхм... Эээ... То есть нет? Сдаваться вы не собираетесь? Кхм... Это последнее предупреждение, вы поняли, да?! - Фраза резко оборвалась и поледовали несколько приглушенный спор, словно держащий мегафон человек прикрыл его рукой - Почему они дерутс... Что значит... постой... Гвардейц?.. Какие ещё люди в форме гвардейцев, что ты мелешь, дурак?! Потом были совсем уже приглушенные споры, разобрать которые было невозможно из-за сильного ветра и грохота грома. Через несколько секунд раздалось: "Эммм... Считаю до трёх! Если не сдадитесь и, эээ... не прекратите бить друг друга, мы... эээ... наверное, будем просто вынуждены применить силу!"
|
Толпа загудела негромко, зашепталась. Видать, и в этот медвежий угол какие-никакие слухи с России нет-нет, а и доходили. Через того же покойного Фрола и его подельника, например, которые и кормились, в общем-то, с чужой беды, если говорить откровенно. Но молодого большевика было так просто с позиций не сдвинуть. Он победно оглядел односельчан, и протянул: -В-о-о-от как, товарищи земели. Назватьсяться они, значит, не хотят. Выползли с лесу, и каркают, понимаешь, на народную власть! И уж, поди, не честные труженики: к бабке не ходи, вон, цельный цейхгауз на себя напялили. Я вот в волости слыхал, разбили давеча недалече банду белоказаков, что весь уезд грабила. Не из тех ли часом? Так вот что я вам, ГОСПОДА (в это слово Переплюев влил яда не меньше, чем Васька в "товарища") контрреволюционные агитаторы-провокаторы скажу: ежели кого и громили, то токма буржуев, да лавочников, да менял, да сброд всякий нетрудового класса. Да и то, тех токма, кто своими богатствами нажранными с беднотой обделенной, царем ограбленной, добровольно делиться не хотел. Вот скажите товарищи, - обратился он к местным, - ежели у трудового человека, рабочего, одна рубаха, да и та старая-латаная, да одни сапоги худые, а у докторишки, что французку спрынцует, да блядве подзаборной плод травит, десять рубах и пятеро сапог да штиблет, это как - справедливо? А когда приходят к нему, и прямо говорят - делись с народом неправедно нажитым! А он жопою своей жирной вертит, да припрятать добро норовит, это каково? Так вот нет-нет, а другой раз он, скотина такая, прикладом в рыло и получит. И вой потом поднимает, что большевик его, несчастного, ограбил, как этот вот... - и Семен Переплюев указал на кипящего гневом Ваську. Продолжил: -В рабочих-то слободках тишь да гладь, да… кхе-кхе… спокойствие самое ни на есть полное, во как. Не оставил пламенный оратор вниманием и Остапа: -Война! А кому она нужна была, эта война? Николашка потащил народ на бойню, а чего ради? А я скажу, для чего! Для защиты мперилаистицких, значит, ентересов. Да и то сказать, товарищи, не своих даже, а англицких да хранцузских. Мпериалисты, они, товарищи, как волки – и дружатся вроде, потому как вместе на народных плечах сидят, и чуть что, за лучший кусок грызутся. А германец, значит, на нас и не думал нападать, а царишке все не сиделось! Конечно, не ему в окопах гнить да вшей кормить! И верно солдатские комитеты порешили – до дому возвращаться. Время свободное, неча свою кровь не пойми заради чего проливать! У тебя вон, Матрена, два сына, слыхал, об тот год домой вернулись? А коли бы воевали до сих пор? Да и сам я, скажу прямо, в солдатский комитет сразу же вступил! И всей ротой порешили – домой! И, значит, очень правильно товарищ Троцкий сказал: «Штыки в землю!». Потому как война эта сплошь мпериалистицкая, и простому трудовому народу на ней мереть не с руки. А тут и англичане с хранцузами показали, какие они, значит, друзья-союзники. Как почувствовали, значит, слабину, сразу кинулись как шавки. Но они, товарищи, ошибаются! Нет слабины, и очень скоро Красная Армия, стал быть, сбросит гидру антанты в море. Красная Армия – самая сильная, потому что все бойцы в ней знают, за что идут в бой: за свободу и счастливую жизнь!
----------------------------------------------------------------------------------------
А на дворе Агафьиной родни между тем споро шла разгрузка. Ее вещи перетаскивали в дом, оружейные трофеи попутчиков переложили в Сизовскую бричку, в общем, дело спорилось. Тут тетка Агафья подошла к бричке, на козлах которой со скучающим видом восседал Изя, и заговорила, обращаясь к нему: -А вот спасибочки, добрый человек, что самоварчик наш с покойным Фрол Кузьмичом спасли! Как сейчас помню, на серебряную нашу годовину свадьбы сердешный мой с уезду его привез. Все память мне будет. Так вот мы и добралися, выходит. Давайте самоварчик-то, в дом отнесем…
|
Острова
- …и вновь обращаюсь я к тебе о Эсколлидо, и к вам, верные его помощники, мудрейшие из совета тринадцати и говорю я всему Великому Собранию хватит править Луго Фарфали как завоеватели, примите нас как братьев. Разве не посылаем в Альвораду богатые дары? Разве не подчиняемся вашим приказам? Разве не одним богам молимся и почитаем? Разве предки цивитас пришли не с Суэньоса и Лекатана? Разве не жили прежде лужанские судемоаги на Одиноком? На одном языке говорим мы и одной правдой живём. Были прежде наши фарфали дикарями, однако сейчас они приобщились альворадской цивилизации и окультурились. Разве можем мы, гуманные гальеги, держать младших братьев наших в таком же ничтожестве как хторры токов? Разве может Великое Собрание сохранять своё имя хотя самый населённый остров государства не присылает в него не одного представителя?
Глава лужанской делегации на мгновение перевёл дыхание. Пора продолжать, начало речи он провёл прекрасно, но сейчас дело дошло до сути – надо было уговорить всех этих прирождённых гальегов признать Луго Фарфали равноправной частью государства. Учитывая размер острова это означало большие, очень большие изменения. Сейчас главное успокоить их, умерить страх перед переменами.
- Конечно же не фарфали будут представлять наш остров в Великом Собрании, а их энкомьедеро из цивитас, такие же гальеги как и вы.
Эти слова вызвали легкое волнение среди делегатов ведь «такие же гальеги» через одного выглядели вылитыми фарфалями, а уж дейтсвительно черноволосых среди них надо было искать.
- Не претендует наш остров и на пост Эсколидо – само собой, что место это предназачено самим Сондельмаром уроженцам первых островов. Но должность инспектора колонии должна быть упразднена поскольку надобность в ней отпала. ***
Отплывающих провожали всей деревней. Соплеменники помогли спустить лодку на воду так что не пришлось ни надрываться ни загружать судно перенося товары с берега. Десятки сильных рук уперлись в гаргутовую долблёнку, даятки ног по щиколотки вошли в мокрый песок и вот уже тяжёло гружённая пирога скользит по волнам. Ладони моряков привычно легли на старые, отполированные долгим употреблением рукояти весел. Мачту и парус они поставят потом. Сейчас надо отплыть от берега. Пора возвращаться на родной северный Трифорс.
Укулеа не выдержала и повернувшись к провожающим помахала рукой. Альберто и Цицильо что-то кричали и махали в ответ. Маленький Цицильо кажется даже плакал. Судемоагу на мгновение охватила сладкая грусть. Но не время отвлекаться, надо грести. Раз за разом привычно опуская и поднимая весло мысленно она вспоминала время проведённое на Хее. Время с Альберто и Цицильо. Надо признаться самой себе, что именно фарфали были причиной её любви к южным рейсам. Восточные были немногим длиннее и явно прибыльнее, но там не было фарфалей и даже прелести столицы не могли перевесить для неё этого. Укулеа в какой уже раз пожалела что им запрещено держать фарфалей у себя. И почему великая Сенаяла гневается на этих жирных* милашек.
* Выросшим на морепродуктах судемоагам сладкий вкус непонятен и неприятен, а вот жирное они любят.
*******
Развитие магии любви сильно повлияло на общество Луго Фарфали хотя изменения на первый взгляд были не так уж и велики. Буквально за полтора поколения жрицы Фата Фиоре с помощью магии подчинили себе цивитас. Но оказавшись в положении тех кто приказывает чужеземным правителям острова они получили то чего у них никогда не было прежде – власть и особое, привилегированное положение. И они не хотели от него отказываться. Первые из овладевших любовных порабощением занимали место наложниц и правили из тени. Но своим детям они хотели другой жизни и уже во втором поколении многие становились жёнами цивитас. К третьему поколению это стало нормой. Потомки гальежских завоевателей стали даже не полукровками, а фарфалями, пускай и с заметной примесью восточной крови. Вместе с тёмным цветом волос они потеряли в продолжительности жизни, но зато приобрели некоторую устойчивость к магии любви так что к концу пятого века власть жриц Фата Фиоре значительно ослабла. Старая аристократия плавно переродилась в новую. За два века фарфали привыкли к порядкам и теперь жители Риссо из ненавидимых завоевателей превратились в их восприятии в природных господ, тем более что именно так утверждали жрицы Фата Фиоре. Не опасаясь бунта эта старая новая аристократия постепенно всё чаще переселялась из столицы в свои энкомьенды перехватывая власть над повседневной жизнью и превращая деревенских старост в исполнителей своей воли. Жестокие, но нечастые визиты конквистадоров из столицы сменились постоянным надзором. Хотя по сравнению с прошлым нравы весьма смягчились, но конквистадоры, пускай и существенно посветлев остались всё теми же свирепыми бойцами быстрыми на расправу.
Культура Риссо стремительно фарфализировалась – даже губернатор и коррехидоры в быту разговаривали на фарфальском. Храм Фата Фиоре был явно популярнее святилище Сондельмара. Возродился даже обычай показывать театрализированные представления на фестивали пускай и без прежнего кровопролития. В то время как паццо сангуа все больше уходили в легенды конквистадоры помалу начинали напоминать их.
Впрочем были сферы где альворадское влияние было непоколебимо – гальежский был и оставался единственным языком деловодства, высокой культуры и писбменности вообще. Цивитас в огромных количествах закупали изделия Суэньоских гончаров и эйроделов. Гальежское оставалось синонимом престижного, а фарфальское – простецкого. Не забывали и о почитании Сондельмара. И пускай первое место в сердцах народа занимала Фата Фиоре, но часовни бога Удачи теперь были в каждой деревеньке. Не собирались цивитас и обосабливаться от Альворады, наоборот они хотели получить возможность влиять на политику всего государства и получить представительство в Великом Собрании, что давало возможность влиять на выбор Эсколлидо и совета тринадцати.
Надо отметить, что судемоаги заселили всё побережье Луго Фарфали. Из привелигированной прослойки они превратились в низшее сословие. Детей у фарфалей с синекожих не бывает, а потому не произошло слияния обществ. Жрицы Фата Фиоре просто подчинили себе судемоагов. А поскольку самим жить скучно, то перетянули к себе и многочисленных родственников. Так образовалась вторая по влиятельности и богатству прослойка лужанского общества – капо ди судемоаго или капого, фарфальские семейства владевшие рыбацкими деревнями. Надо сказать, что хотя к власти вне побережья цивитасы этих выскочек не допускали и всячески презирали их, однако в быту и повадках капого во всём старались следовать модам из Риссо. Даже в свою речь вставляли они гальежские словечки.
Что касается жизни основной массы фарфалей, то их быт мало отличался от того что был ещё до Конкисты. Единственным исключением стала гальежская привычка к острому и керамические горшки. Даже в беднейших семьях есть в чём варить эйровый суп, а в еду по возможности добавляют перейру. Впрочем последняя многим фарфалям доступна лишь по праздникам.
***
Парусные лодки и захват Элисионом Корасона подорвали собственное торговое мореходство Альворады. Даже между островами внутри государства большую часть товаров перевозят чужеземные судемоаги. И хотя нельзя сказать что торговля окончательно пришла в упадок, но всё же для жителей городов на первое место вышли ремёсла. Керамику и эйровые плетения масово скупали элисионцы что бы потом отвезти домой, продать на Луго Фарфали или в далёких землях за морем.
***
Четвёртый век был для Элисиона веком триумфа, результаты же пятого не столь однозначны. С одной стороны не осталось в западных морях Юны места куда не доплывали бы судемоаги. Даже пронырливых гальегов смогли вытеснить они из торговли между островами. Полны были судемоажские корабли товаров. До самого севера Хеи доплывали они торгуя как с чёрными и коричневыми аборигенам, так и с ренегатами фарфалеложцами. С далекого юго-востока, из земель пальцехвостых мохнатых уродцев привозилась необходимая для сетей льна.
Величайшим успехом стало окончательно очищение Корасона от мерзких хторров. И хотя где-то в глубинах острова иногда встречалиь отдельные выводки этих монстров, но молодёжь с берегов каждый год делала вылазки в густые леса ища вековечных врагов так что не было у тех даже шанса расплодиться до прежнего количества. Все богатства этого прекраснейшего из островов достались судемоагам. Разве есть материал для луков лучше хархуты? Разве есть древисина лучше? Стволы ларгуты с мягкой серцевиной будто специально созданы для строительства лодок. А светящаяся смола широко используется в строительстве и для законопачивания трещин в лодках.
Но были у Элисиона и поражения. Одно. На Северном зубце под стенами Токахота* погибло три армии синекожих. Не выдержали гарпунщики молниц с неба и натиска свирепых хосдумаров. Сама Сеянала едва спаслась позорным бегством и многие её приблежённые собственной жизнью заплатили за то что бы задержать лютых хторров.
* Судемоаги не знают ещё о переименовании города.
***
Корахот отбился от нашествия судемоагов. То была славная победа, чего нельзя сказать о прочем. Корасон потерян. На самом Северном зубце судемоаги прочно контролируют побережье.
***
-
1) Жирные! Жирныеееее!! Жирный-жирный, как поезд пасажирный... 2) Надо было еще на предыдущем ходу сказать - КАК ЗДОРОВО, ЧТО ОНИ ПЕРЕСТАЛИ ВЗЫВАТЬ К СЕНАЯЛЕ.
-
Фарфали - вот кого надо истреблять огнем и мечом.
-
Отлично
-
Красиво
-
Фарфали ассимилируют.
|
Хея
Кртук так смеялся удачной шутке что чуть язык себе не прикусли, а слюна из-за поломанных зубов летела во все сторны, в том числе и на рассказчика. Кикурм, огромный первый, весь покрытый шрамами полученными в боях с хэйше делал вид что не замечает этого. Подобного хамства, пускай и нечаяянного он не стерпел бы ни от одного из своих братьев, не говоря уже о простых охотниках. Но Кртук был ненавидящим, а к ним надо особый подход. Только дурак станет ловить маронга за хвост или станет на пути у сетуса. Сетуса. Хм, неужели все эти рассказы о странных ушастых пришелицах правда? Когда собеседник наконец отхохотался Кикумр спросил об этом.
- Говорят что зелёные двуглазки повелевают сетусами. - Да, брешут такое. - Что ты будешь делать? Ведь даже твоя палица против такого зверя лишь игрушка.
Кртук задумался. Поковырялся когтем в зубах, провёл рукой по спинным шипам. Добрая половина и того и другого была обломана в битвах. Поднял свою палицу –роговой шип с хвоста маронга утыканный острыми кусками обсидиана.
- А я не буду бить сетуса. Я буду бить двуглазок. Говорят, что большинство из них воюет как и хэйшэ. - Но сетус, сетус! Что ты ему-то сделаешь? Ведь эти ведьмы рассказывают сидят у них на спине. - Я залезу на большой ньярглотик и прыгну сетусу на спину. Посмотрим, разберёт ли тварь кто там у неё бегает по хребту.
Кртук был доволен своим ответом и хищно оскалился. Он хотел сказать ещё что-то когда издалека послушались странные звуки. Скоро можна було уже различить треск сминаемых огромными тушами ньярглотиков, какие-то ритмичные удары, заунывное свистение и пронзительные вражеские выкрики . Похоже пришло время проверять слова делом. Он вытер руки о свежий скальп хэйше и поднял с земли палицу.
***
В этот день тучи затягивавшие прежде небо разошлись и лучи Яры проскальзывая между ветвями ньярглотиков доходили до самой земли. Гремели барабаны, играли флейты, воительницы шли по лесу пританцовывая и пели отбивая ритм дротиками по щитам.
Торои была как все. Вместе с товарками двигалась она просекой которую буквально проламывал перед их отрядом огромный сетус. Она пела и едва ли не подпрыгивала от возбуждения. Она чувствовала себя единым целым со всеми этими храбрыми эльфийками впереди и позади. В едином ритме покачивались белые костяные острия дротиков, в едином ритме поднимались и опускались на сырую землю и гнилые ньярглотики босые ноги. Смазанные жиром тела эльфиек блестели в сетке света и тени, лучи играли на волосах. Разве есть сила способная противостоять дочерям Великой Матери? Торои видела черепа одноглазых на столбах у хижин хэйше. Если даже дикари смогли победить этих зверей, то уж атаквирям они и подавно не страшны. Пускай выходят из своего гнездилища! Пускай отведают острой кости! Пускай почувствуют как трещат их кости под руками сетусов! Эльфийка представила как она поражает одного врага, как пробивает единственный глаз другому! Как её хвалит страшая! Как завидуют подруги оставгиеся дома, какими глазами смотрят на неё их мужья. У Торои даже уши стали двигаться в такт песне от возбуждения. Лишь бы побыстрее вылезли эти няроняги или как их там! Хорошо, что союзники проиграли. Оставили атаквирям больше славы!
Впереди раздался громкий треск и огромная туша сетуса вдруг стала чуть ли не втрое ниже. Донесся ёго рёв, только не привычный спокойный, не гневный и даже не угрожающий, а полный боли. Песни и музыка разом смолкли. Что такое? Что случилось? Что… Ловушка? Яма? С кольями? Бедный сетус кричал так что хотелось закрыть уши. Стараясь не пропустить того что говорят другие Торои не заметила когда это началось. Просто услышала крики подняла голову и увидела их. Чудища. Демонов. Неописуемо ужасных зверей шипастых зверей. Двуногих хешшмиктов. Как нарлыки на цаплянок накинулись они на эльфиек презрев град дротиков. Даже если и попадала в такого монстра сулица, но никакого толку. Зато сами они разили насмерть.
Торои метнула дротик, потом ещё один. Без толку. Этих кровожадных чудищ не остановить! Огромный няроняг несшийся прямо на неё вдруг свернул вправо. Послышался вопль прервавшийся страшным хрипением. Не меня! Спасибо тебе, Великая Мать, не меня! Спасибо… следующий враг буквально вырос перед ней. Без щита, вооруженный огромной шипастой палицей он был похож, да нет же, это и был ужаснейший демон из тех какими матери пугают непослушных детей. Эльфийка сжалась от страха. Тело её действовало само, а разум метался и вопил в ужасе.
Удар и её последняя сулица щепками разлетается во все стороны. Удар и она едва успевает закрыться щитом. Второй и полуразорванная плетёнка из бамбуковых планок и эйры летит прочь открывая сплошь красное от крови предплечье. От третьего удара Торои спаслась немыслимо изогнувшись. Шипы на палице срезали несколько предей её волос. Эльфийка отпрыгнула и побежала. Прочь! Прочь!
Яра играла светом и тенью в подлеске рощи, покрывала пятнами блестящее от жира и пота тело бегущей. На свету кровь текущая из раны на руке была ярко красной, в тени казалась почти что чёрной. Торои неслась напролом, не разбирая пути, падала, спотыкаясь о коряги или трупы, поскальзывалась на гнилый стволах и брошенных щитах. Она не смотрела что там внизу – грязь или кровь или чьи-то кишки. Она бежала. Прочь! Прочь из этого леса полного чудищ! Где отовсюду слышны вопли эльфиек и крики, рёв попавших в ловушки сетусов и крики чудиш. Леса где няроняги устроили настоящую резню атаквирям.
Торои бежала. Бежала. Бежала покуда ноги её не подломили, а лёгкие чуть не разрывались. Она свалилась в какую-то яму полную грязной жижи. Когда кровь в висках перестала заглушать звуки мира она прислушалась. пришлось на мгновение задержать дыхание. Ничего. Какие-то едва слышные крики вдали и больше ничего. Она спаслась. Она выжила. Эльфийка зарыдала. О Великая Мать, спаси меня! Я хочу домой! Я не хочу славы! Не хочу новых земель! Я согласна есть одну цаплянку в месяц и взять себе некрасивого мужа, но я хочу домой! Я хочу жить! Спаси меня Великая Мать!
***
Пояс Кртука бул буквально увешан длинноухими головами. Он ходил чуть пошатываясь от потери крови. Всё тело его было истыкано дротиками. Что бы не упасть приходилось опираться на палицу.
- Эти зелёные двуглазки оказались слабачками! Куда им до хэйшэ! Куда им сражаться с ньяронгами! Они то думали, что война это умение прятаться за сетусами! Ха, стоило им встретить настоящих воинов и мы только задницы их увидели! Пускай бегут! Моя руки устали их убивать! А если хотят пускай возвращаются. Я к тому времени отдохну!
И они вернулись.
Кртук видел как погиб Кикумр. Ослабев от потери крови он утратил скорость и не смог уклониться от сетуса. Огромная ладонь сгребла ньяронга и сжала так что даже с десятка шагов ненавидящих слышал треск костей. А затем вторая рука ухватила за торс. Рывок и Кикумра буквально разорвало на две части, кровь и кишки его разлетелись вокруг, а на землю упали лишь кровавые ошмётки того что только что было великим воином. Кртук послушал какой-то мерзкий хохот у себя за спиной. Развернулся и побежал. Он не хотел себе такой смерти, даже сквозь безумие ярости не хотел. Искал противников с которыми можно было схватится. И на пылающих улицах нашёл. Вновь с визгом отпрыгивали остроухие и засохшая кровь на маронговой палице покрылась свежей. Удар! Ещё удар! Одна из двухглазок вдруг рванулась впрёд выставив щит. Получай! Противницу буквально развернуло от удара… но вместо того что бы отпрыгнуть она шагнула вперёд. Кртук увидел как оскала оно свои мелкие зубы. Смелая успел подумать ньяронг, а затем глаз его пронзила нестерпимая боль.
***
Няроняга был давно мёртв. Соратницы уже ушли, а она всё тыкала и тыкала сулицей в труп. Огромный глаз превратился в настоящую кровавую дыру. Торои ничего не могла с собой поделать. Глупо конечно думать что это тот же самый враг что и тогда, три года назад, но всё равно это он. Страх. Она встретила его и убила. Наконец то! Слава Великой Матери! Слава тебе создательница жизни! Слава тебе хранительница! Слава тебе сокрушительница, что сохранила меня и дала отомстить. Торои чуть успокоилась. Достала хэйшурский обсидиановый нож и взялась снимать кожу с добычи. Освежёванный няроняга казался обычным зверем, а вовсе не страшным чудищем. Эльфийка набросила на себя кровавый трофей и пошла по руинам города. Бой уже кончился. Всюду догорали хижины, валялись тела погибщих и бродили толпы радостных атаквирей. Они восторжено встречали Торои. Многие носились с одноглазыми головами и трофейным оружием, некоторые набрали полные горсти выковырянных на ожерелья зубов, но ободрать няронягу кажется первой догадалась именно она. Эльфийка бродила туда и сюда. Она была счастлива. Победа. Смерть врагов. Слава. Но чего-то не хватало. Очень не хватало.
- …я уклонилась и ткнула его сулицей. Видишь вот кровь? Это его! И это не от броска, я держала дротик за самый кончик и даже вытащила назад. Нас было всего пятеро…
Торои ухмыльнулась неловкой похвальбе молодой атаквири. Хотя скорее всего они почти что одногодки. Только вот эта пришла сюда с последней армией, а Торои была из тех немногих что уцелели после первого штурма. Юной эльфийке явно было лестно что такая воительница заинтересовалась её рассказом который никто не хотел слушать. Она продолжала в подробностях описывать один эпизод за другим. Как метала дротики, как ранила няронягу, как тот пытаясь убежать споткнулся и упал прямо внутрь горящей хижины, как… Торои согласно кивала. Она не слушала. Она смотрела. У молодой эльфийки были большие детские глаза, гладкая, не покрытая шрамами кожа, от неё сладко пахло домом. Она была мила, но некрасива. Узкие бёдра, маленькая грудь. Похожа на мужчину. Наверное дело в этом. Торои прервала очередной рассказ поцелуем. Юная атаквиря сперва пыталась вырваться из цепких рук воительницы, но затем поддалась. Они нашли чудом уцелевшую хижину. Логовище няроняг было грязным и залитым кровью нескольких детёнышей. Но эльфийкам было всё равно. Сегодня они победительницы и это надо отпраздновать.
******* Пятая ньронго-хэйшураская война стала также первой ньяронго-атаквирской. И то был час славы. Начало века ознаменовалось успехами одноглазых. Внезапной атакой вышедшие из хрусовников отряды захватили и уничтожили Лансур прежде чем туда прибыли эльфийки. На побережье ньяронги разбили войска из Строгара и опустошили прилегающие к Шалифу земли. Но кульминацией войны стало не это, а наступление хэйшэ и атаквирей на Хэйшрек в середине века. В кровавых сражениях вокруг окружённого ловушками города ньяронги разбивали одно вражеское войско за другим, но в конце-концов Хэйшшрек был взят, а все его защитники перебиты до единого. Из первых ньяронгов не уцелел ни один. Но няронги не были разбиты, вокруг города сорались их армии и с боями пробивались эльфийки на юго-восток. Много песен было сложено о том походе и о великой Торои Шипастой что из простой атаквири стала главой воинств и провела остатки эльфиек сквозь толпища врагов, а затем смогла организовать оборону новоприобретённых земель. Но даже в песнях видно, что не победой окончился поход, а поражением, пускай и славным.
***
Разгром этой войне стало тяжёлым ударом для Хэйшура. Плата за помощь эльфийкам была высокой, но даже сетусы не помогли разгромить Врага. Вера и надежда хэйше были поколеблены.
***
Несмотря на поражения Атаквирия приросла новыми землями. Эльфийки осваивались в ньярглотищах. Вместо сбора хрусов жили они там охотой и пастьбой сетусов и хотя плотност населения было на порядок меньше чем в хрусовниках, но зато сами западные эльфийки были выще, сильнее и крепче лесных, был то народ смелый и гордый, а восточных родственниц частенько называли они мужиками за мягкость и нерешительность.
Атаквири торговали с хэйшами, но по правде говоря несравнимо важнее была торговля внутри страны между хрусовниками, эйраном и ньярглотищами. Последние стали поставщиком злобусовых шкур, но самое главное обсидиана который добывали в предгорьях. Очень скоро до самого Внутреннего моря не осталось ни единой семьи у которой не было бы в хозяйстве обсидианового ножа.
***
На севере в вековой вражде Дэлладура и Ватиилы наметился перелом. И хотя аскаскаты разбили своих врагов почти всюду, но силы их были подорваны. Всеми силами осаждали домы и дэлы Саамию, не раз ходили на штурмы. не раз прорывались внутрь стен, но каждый раз их отбрасывали. И в конце века по прежнему стоял знаменитый храм и кричали в нём пинкааны. Но за век войн опустели земли от Саамии до хрусовников. Не осталось там более стойбищ и людей. И хотя стояли в Саамии воины и приходили в храм паломники, но прихидолось им гнать с собой авусов или охотится в окресностях. Домы же наоборот заселили западные равнины.
С юга вторглись в Ватиилу рохо. И хотя атаку на святой город ополчение разбило, да так, что мало кто из чёрнокожих вернулся к сотавленым на берегу лодкам, то земли на юго-востоке между морем и лесом были потеряны. Дикие союзники рохо – эльты поселились там и теперь охотили на авусов и злобусов. Понравилась им земля эта несравнимо более богатая чем родные хрусовники. На побережье же расселились рохо.
***
Несмотря на страшные потери рохо после заселения западных ранвин полны решимости воевать дальше, а вот дэлы окончательно разуверились в северных походах. В конце концов что им дело до того сколько пастбищ будет у домов? У них свои заботы. Всё большую роль в жизни дэлов начинает играть разведение тэдо. Всё чаще лук и стрелы охотников сменяются топором земледельца. Ведь что надо тэдо? Влага, тепло и мёртвая древисина или листва. Потому приходится залазить на деревья, рубить ветви и алему, сбрасывать их вниз и сваливать в лужи. Затем утрамбовать эти кучи, закопать в них несколько кусочков тэдо и через 2-3 месяца всё что надо это прити и собрать урожай. Земледелие может прокормить куда больше народу чем охота, но и труда требует несравнимо больше. Кочёвки дэлов становятся всё упорядочение, они теперь привязаны к расбросаным по лесу полям. Города, в которых раньше мало кто жил постоянно кроме немногочисленных жрецов, теперь обзаводятся постоянным, в основом земледельческим населением. При рубке ветвей дэлы всё больше знакомятся с миром под которым жили веками, с миром крон. Всё чаще они расставляют там силки на цаплянок, разоряют гнёзда тафитей и собирают хрусы. Впервые за сотни лет численность дэлов начинает расти хотя они всё ещё самый малочисленный из всех населяющих Дэлладур народов.
Судемоаги заселили всё побережье Дэлладура и хотя характер у них не авусов и соры с соседями не редкость, но именно они контролируют большую часть внутреней торговли страны. Ведь вести товар лодками по морю куда проще чем нести на себе по тропам через лес или даже грести против течения на лодке. Зато дэллы доминируют в торговле в хрусовнике и Занзарой. Большая часть торговли на Куанзе в их руках и не редкость они на рынке в Этэльпе, столице зеленокожих ведьм.
Тяжёлым ударом для фарфалей стали новые приказы Великой Тени. Несмотря на все старания в отдельных посёлках в хрусовнике они жить не смогли. Одни вернулись на побережье или в саванну, другие продолжали жить с дэлами. Тем более что фарфали годятся не только для постели, но и для работы. В отличие от самих дэлов которых тянуло на охоту, фарфали хотя и были довольно ленивы, но не видели ничего плохого в сборе ветвей и прочих нудных работах. Пускай это было нарушением воли самой Великой Тени, но хрусовник велик и даже Она не уследит за всем.
***
Долгие века не воевали рохо и это скзалось. Руки их ослабели, копья притупились, кровь охладела. Войны пятого века прошли для них неудачно. На севере провалился поход на вражескую столицу. На юго-востоке после ряда поражений на море им удалось высадится на Вэстэн Пла и сжечь вражеский город, но ударжать завоёванное рохо не смогли. Собрашись с силами враги выгнали их с острова.
Множество лодок спустилось в своё время по Куанзе к морю, но мало, очень мало воинов возвращалось домой в Гизу или Квул. На реке полыхнуло восстание и лишь верная Старая Кровь смогла залить его кровью в самом зародыше и восстановить порядок. Потому что не воля Марзуха причина бед рохо, а их собственная слабость и трусость. Те кто поют песни о великих предках должны и сами быть готовы к подвигам.
Единственным успехом стал захват земель на краю саванны. Многие сетовали на ничтожность этого завоевания по сравнению с приложенными усилиями, но люди опытные знали, что шарншагу главное схватить злобуса хотя за ногу, а уж потом он утащит под воду его целиком.
Неуспешные войны со штэйвитами неостановили продвижения рохо на юг по берегам Хеи. Они добрались уже до эйрана. И пока самы горячие из юношей присоединялись к северным воинствам, други рохо ходили на великие ярмарки к лесным ведьмам в Лаису и Угату.
-
Хороший труд. Обилие войн уже начинает понемногу приедаться, но сам пост достойный. Много народов - много трудов для мастера.
-
Драма. Саспенс. Экшн. И уши. Замечательно.
-
На этот раз да, Хэя лучшая в пачке резолва.
-
тык
-
За эпичность! (ладно за юри) ^^
-
На мой предвзятый взгляд - лучший пост за всю игру.
-
даже уши стали двигаться в такт песне от возбуждения
-
ну ти даєш
-
Меня потрясает глобальность (%
-
Эльфийская баталия восхитительна, высокохудожественна и воообще вааргх!!
-
Очень внушающе) Особенно про эльфиек
-
За юри! (ладно, за эпичность)
-
За юри, ладно, за юри.
-
Не думал, что на игре "про богов" можно так репу срубать. Но заслуженно. Да.
-
Круто!
|
115. Многие гиты собрались в те дни в переполненный Вомос, Ждали с заката гостей, что посольство великое слали. Были желанны те гости, как будто вернулись до дома, Сестры родные, которых ветра путешествий неблизких, Много восходов назад навсегда уводили из рода.
120. Доброе было посольство! По водам великой Потами, Лодки пришли, многочисленны столь, и настолько велИки, Что закрывали собой гладь речную от брега до брега.
Славен был пир во чертогах мудрейших и царственных Аксос, Много речей было сказано, съедено вкусного мяса! 125. Рогар взирал благосклонно, как дети его без опаски Руки тянули друг-другу, сжимали друг-друга в обьятьях.
Лучшее время настало для гитов обоих коленей, Свадьбы, торговля, совместных великих свершений немало Но предаваться покою им не дал злокозненный забрак…
Димиура Спита, «Селемиада», песнь двенадцатая, отрывок.
***
Пятый век Эпохи Народов ознаменовался для восточных гитов началом плотных контактов со своими западными сородичами. В это время в городищах Аксос появляется многочисленный материал западногитского происхождения, и наоборот, раскопки западногитских городищ указывают на появление огромного количества артефактов производства восточных гитов. Вообще, следует предполагать, что эти два народа с самого начала жили мирно, потому как взаимное проникновение культур и технологий было интенсивным и глубоким. Очень быстро материальная культура и тех, и других начинает перенимать особенности и черты «братской» культуры. И такая интеграция существовала не только в материальном плане. Велика вероятность того, что брачные союзы между западными и восточными родами были в это время нормой. И даже более того, некоторые роды, по всей видимости, мигрировали в полном составе как в одну, так и в другую сторону. Существуют находки стойбищ на юге Тэрима, среди материала которых абсолютно преобладает западногитский, так и наоборот, в окрестностях Антектика есть памятники этого времени, заполненные сугубо предметами восточногитской материальной культуры. В то же время, отношения между восточными гитами и забраками охладевают еще сильнее. Торговые связи этих двух народов и без того уже более века были сведены к минимуму, но именно пятым веком датируются первые по настоящему серьезные фортификационные сооружения в Фройро, на границе с кочевьями забраков…
Аркх’с Кх’Скетх «Древнейшая история народов Юны», том IV «Тэримиты», стр. 1022
-
отличный тактический ход. И клятвы формально не нарушает. Молодец.
-
+
-
За древнегитский эпос.
-
И я умнице Свину плюсичек поставлю.
-
Мне нравится, как ты пишешь.
|
Падение Лэн'эры Велика и тяжела была битва. Но недостаточно сильны и умелы были Энерегали, дабы предстоять хоть и глупым, но умелым в военных делах бандерлогам. Море позволяло городу держаться долго, но всё рано или поздно заканчивается. Даже несмотря на всю свою глупость, они таки своими луками догадались отстреливать все отплывающие от города лодки, что отчаянно пытались добыть хоть какой-то провиант. Ситуация в городе оказалась критической. Жители Лэн'эры оказались в безвыходном положении... Великий Воспитатель не мог смотреть на то, как они мучаются. Всё-таки Локрэн передал вместе с пониманием Энергии ещё и любовь ко всем Энерегалям - свою собственную отцовскую любовь. Да и прислушивание к Энергии говорило - бандерлоги слишком сильны. И Великий Воспитатель принял волевое решение - покинуть Окуми. Битва была проиграна задолго до начала, и он это понимал, но... Совсем ничего не делать - было немыслимо. Великая Стена была прорвана, просто потому что защитники были слишком ослаблены этой осады. Конечно, Великий Воспитатель мог уничтожить тысячу, может быть даже две бандерлогов. Но толку, если вместо них придёт один-два десятка? Потому он принял решение покинуть умирающий город. Вот только... Не всё прошло удачно. Да разве вообще что-то может пройти удачно во время войны? Слишком много сил потратил Воспитатель на спасение своих уплывающих на острова Энерегалей. И бандерлоги жестоко отплатили ему за это. Множество стрел пронзили его тело. И умер бы он, но был он наделён силой самого Локрэна, потому впал в бесконечный сон.
Полвека Отчаяния Великая скорбь началась после падения столицы. И даже беда была не в потере территорий, а в беспробудном сне своего Воспитателя. Внезапно, Энерегали оказались совсем одни против всео мира, и никто не мог подсказать им, что делать дальше. Они следовали заветам Великого Воспитателя и истово молились Локрэну, но они не могли столь же чётко "слышать" Энергию окружающего их мира. И последовала расплата. Начались Полвека Отчаяния. Не удалось заселить остров Равэ'Пхэр - он оказался заселён штейвитами, столь быстро освоившими лодки. Не удалось и заселить Новую Землю - Нува'роэ - внезапно ушастые твари, что жили в лесах, вышли из леса, и просто их всех перебили. Откуда-то с запада приплыли какие-то чернокожие существа и грабили поселения Энерегалей, после чего один их представитель, что представился послом, вообще пожелал их присоединения к ним в качестве их рабов - именно так поняли Энерегали его слова. И, самое главное, Энерегали просто не знали что делать. Фактически, всё просто текло своим чередом, но опасались Энерегали принимать решения. Потому-то и уплыл тот самый посол этих существ, что называли себя "рохо", ни с чем. Локрэн молчал, и казалось, что надежда потеряна. Тучи сгущались над Энерегалями всё чернее и чернее. Ведь пока был Великий Воспитатель с ними, они ничего не боялись и знали, что он всегда найдёт выход из любой проблемы...
Возрождение Надежды Но всё-таки неустанны были молитвы. Однажды, одним солнечным днём, случилось то, чего давно ждали все Энерегали - от мала, до велика. Внезапно, прямо с небес, в здание, где располагалось тело Великого Воспитателя, ударил огромный столб чистой Энергии. Даже самые неумелые в Слушании Энергии буквально зажали уши - такой могучий поток низвергс с небес - прямо в тело их Великого Воспитателя. И раны от стрел, что не заживали, но и не ухудшались, мгновенно закрылись, а глаза же Великого Воспитателя, за долгие 50 лет остававшиеся сомкнутыми, наконец-то открылись! Этот день в будущем стал праздником для всех Энерегалей - День Возрождения Надежды, 250-ый день в году. Отныне глаза Великого Воспитателя сверкали великой Энергией, коей напитал его тело сам Локрэн. И вновь обрели все Энерегали Отца. Однако то было время скорби для самого Великого Воспитателя. Увидел он, насколько несамостоятельны его воспитуемые... И огорчился он. Но то не была их ошибка - то была его ошибка. И, возможно, это стало следствием всех неудач последних веков - кто знает. Но ясно было одно, это надо было менять.
Перемена жизненного пути Энерегали понимали, что теперь, когда они отрезаны от родных земель, им придётся жить совсем по другому. И Великий Воспитатель ясно дал им это понять. Рила'н'эра была объявлена новой столицей Энерегалей - Городом Новой Жизни. Однако Великий Воспитатель запретил строить там храм - сказал, не время для подобных вещей. Прежде всего, необходимо было твёрдо обосноваться на островах. До сих пор Рила'н'эра оставалась лишь малым городом, но всё изменилось, после того, как она стала столицей. В ней возвели порт, в котором появилось множество лодок и лодэр. Кроме того, появился и новый город Мор'ан'эра на острове Мор'пхэр. Пока небольшой, но он обещал стать залогом крепкого будущего. Но главное было не это. Великий Воспитатель решил, что необходимо изменить восприятие Энерегалей - они должны были стать независимыми. Поэтому он отобрал самых мудрых своих учеников - и отправил их решать дела каждого конкретного острова. По его замыслу, каждый из них должен был освоить великое искусство управления и Воспитания остальных. Если бы произошло бы что-то подобное ему длительному сну, Энерегали не должны были остаться одни. И постановил он, что на смену ему придёт тот, что остался на Рила'пхэр-е. Если же и с ним что-то случилось - тогда тот, что на Мор'пхэр-е. И разделил каждый остров по старшинству. И постановил, что должны они сами искать себе преемников и обучать их всему, что знали сами. И отправил он Энерегалей к Большим Землям, где живут самые разные существа - дабы жить с ними в мире и обмениваться самыми различными вещами.
Предложение о союзе судеомагам Но знал Воспитатель, что весьма уязвимы против окружающих Энерегали, и лучшим знаком было то посольство, что направили рохо. Энерегали ещё не оправились от предыдущей войны и были не готовы воевать и дальше. Однако остров Рила'пхэр уже долгое время посещали странные синекожие существа, что весьма дружелюбно общались с Энерегалями и крайне интересовались льной, что произрастала на острове Рила'пхэр. Самим Энерегалям она пока была без надобности, а потому они охотно с ними делились ей. Потому Великий Воспитатель направил посольство с просьбой о защите и предложением занять небольшое количество земель на острове Оди'Пхэр дабы смогли столь сильные существа помочь против тех, кто разоряет селения Энерегалей. Конечно же, Энерегали обещали давать льну в обмен на подобную защиту. Не сразу согласились Энерегали с таким положением дел, но выбирать не приходилось - это стало первым серьёзным испытанием для Наместника Оди'Пхэра. И ждал Великий Воспитатель ответа от Сенаялы, повелительницы судеомагов.
|
Йонг-ши Великое царство Вэй вновь начало славную войну. Великое царство Вэй последние несколько веков только тем и занималось, что вело войны, причем все как на подбор - славные. Не успевали отгреметь боевые барабаны на западе, где могучие четырехрукие воины сокрушали ничтожных штейвитов, как бесчисленные армии по велению Тонг Ши движутся на восток, дабы сокрушить полчища мерзких ши, презревших договор о союзе и установления Земли и Небес и коварно поразивших ниспосланного им с небес посланца их богов. Движутся разумеется чтобы вернутся домой с победой. Но что за война в несколько веков без конца, а порой кажется что и без начала? Сколько можно одерживать победы, но встречать новых и новых врагов? Но не думают об этом яростные йонг-ши, рожденные для битвы. Не думает об этом новый Тонг Ши, по чьему указу собираются новые армии, чтобы вновь пойти на запад. Война шагает по Окуми. Бесконечная война
Фарфали - Ну и как тебя зовут? - Бьянка... - Ты кое-что забыла - Я... Бьянка... господин губернатор - Вот так намного лучше. Гарсиа довольно ухмыльнулся, с интересом осматривая свое новое приобретение. Внешне молодая девушка ничем не отличалась от остальных фарфалек. Такие же длинные светлые волосы, голубые глаза, пухлые губы, роскошная грудь, тонкая талия, стройные ноги... кто бы мог подумать что обществом подобных женщин можно пресытиться? Однако факт остается фактом, даже жизнь в окружении покорных на все готовых красоток, может смертельно надоесть всего лишь за несколько лет... Но в этой девушке все же было нечто особенное. Возможно дело было в отсутствии густо смешанной со страхом покорности во взгляде, когда она смотрела на него или кого-то из конкистадорос. Это было интересно. Хотелось немедленно узнать какова она в постели, но Гарсиа справился с этим желанием. Удовольствие только сильнее, если с ним немного повременить.
Оказавшись в Риссо девушка беспрестанно вертела головой по сторонам, хлопая глазами и то и дело вскрикивая от удивления и показывая пальцем. Надо сказать со стороны это смотрелось забавно и довольно... мило? - Ни разу не бывала здесь? Даже на праздниках? - Нет... господин губернатор. Я никогда не покидала нашей деревни. - Хм... Ну конечно, по сравнению с их деревушкой, этот туземный городишко смотрится значительно. Губернатор же, бывший уроженцем столицы, только хмыкнул и в очередной раз спросил сам себя, стоило ли ехать сюда из Альворады чтобы в результате стать гордым правителем самого большого куска скалы в океане? Собственный ответ ему как обычно не понравился.
Грубая ладонь нежно коснулась мягких шелковистых волос, вздрагивающей в его объятиях девушки. Она плакала. Гарсиа улыбался. Это оказалось даже лучше чем он думал. Возможно потому что и в постели она не проявила той привычной склонной всем фарфалям покорности. Ему пришлось заставить её... кажется он даже её ударил... но затем она наконец подчинилась и это было лучшее, что губернатор испытывал когда-либо в своей жизни. Словно пока он был с этой женщиной (да теперь уже женщиной), само время отступало назад и он был не смертельно усталым правителем островных дикарей, а молодым горячим парнем из Альворады, пустившимся в неизвестность ради приключений, отчаянных схваток со злобными дикарями и любви прекрасных туземок... таких как Бьянка... Дурак. К тому времени Луго Фарфали был уже почти завоеван и там требовались гальеги совсем другого сорта. Хотя ему довелось и поучаствовать в подавлении очередного восстание паццо, да и в прекрасных туземках отказа не было... он даже получил должность губернатора... но... это все было не то о чем он мечтал в молодости. И все же... этой ночью... Гарсиа вновь улыбнулся и взяв девушку за подбородок двумя пальцами нежно, но властно поцеловал.
- Д-добрый г-господин, п-пожалуйста, н-нам н-не хватает еды д-даже для наших д-детей! Налоги с-слишком в-высокие... п-прошу в-вас... Староста деревни, заикаясь и рыдая, продолжал что-то говорить, но коррехидор уже не слушал, дав отмашку конкистадорос. Двое дюжих молодчиков с палками в руках, оттащили фарфаля в сторону, под испуганными взглядами остальных сельчан ждущих своей очереди... и в этот момент в ноги коррехидору бросилась молодая фарфалька из его же свиты. - Господин губернатор, прошу вас сжальтесь над этими фарфалями! Проявите милосердие и сострадание! Я... я умоляю вас!
Все и фарфали и гальеги на миг застыли на месте, но господин губернатор вместо того, чтобы отдать наглую девицу конкистадорам вместе со старостой, наклонился к ней, поднимая на ноги. Обернувшись к конкистадорам и туземцам, он устало вздохнул и словно через силу, обронил - Прекратить. Оставьте его. На сегодня прощаю... - Ты сошел с ума Гарсиа! - Да неужели? Заметь из нас двоих не я сейчас оскорбляю правителя этого острова. - Да мне плевать кто ты, в первую очередь ты мой товарищ! И если ты свихнулся - то кто-то должен тебе об этом сказать! Простить этим селянам недоимки? Да что с тобой такое! Ты действительно поверил в их бредни? Или это из-за бабы? Верно? Это все из-за твоей новой фарфальской девки, да? - Ты всегда был круглым идиотом ничего не понимающим в политике, Хуан - Гарсиа пренебрежительно усмехнулся и сделал глоток каоннахтового сока из глиняной чашки - Это то и стало причиной, почему меня, а не тебя назначили управлять этими дикарями. Это и то что я был рожден на Альвораде, а ты здесь и судя по твоим светлым волосам - не оба твоих родителя были гальегами - Ухмылка губернатора стала еще шире, когда он увидел как исказилось лицо его товарища - Вот ознакомься - Гарсиа перебросил Хуану исписанную альвону - Новый указ новой эсколидо - Что... - Конкистадор углубился в чтение - Снижение налогов... отмена телесных наказаний... что за... - Именно. Война давно закончилась, нравы стали мягче, а ты как был так и остался тупым как лонгос. Но я в отличие от тебя знаю когда надо сменить курс. - Так... это никак не связанно с этой девкой? - Разумеется. А теперь иди и займись чем-нибудь более полезным, если тебя интересует твое будущее.
Проводив конкистадора долгим взглядом, Гарсиа тяжело вздохнул. Ладно, он может обмануть своего старого приятеля, может обмануть инспекторов из Альворады, может обмануть даже саму эсколидо, если та вдруг соизволит появится на острове лично... но обмануть самого себя у него не выйдет. Она дикарка. Она считает письмо магией, а посуда из глины и вовсе повергла её в шок. Она никогда не покидала пределы своего острова и кажется до сих пор не поверила ему, когда он говорил что там за океаном есть огромный мир. И если бы он появился с ней в Альвораде, то их не пустили бы ни в один приличный дом, едва завидев её длинные светлые волосы. Так почему он так счастлив видеть как она улыбается и слышать как она смеется? Почему он готов на все, только ради одного её поцелуя? Почему когда её нет рядом он не чувствует себя живым? Почему с тех пор как он увидел Бьянку, он не может подумать ни об одной другой женщине?
- Что ты хочешь! Скажи и я сделаю это! Попроси меня освободить фарфалей и я сделаю это! Попроси меня собрать войска и отправится воевать с Альворадой и я сделаю это. Хочешь я брошу к твоим ногам все острова что есть в океане?! Проси что угодно, пусть даже это будет безумным и невыполнимым, я сделаю это или умру пытаясь! Я правитель Луго Фарфали... и я твой раб... - Шшш - Улыбнувшись Бьянка коснулась тонким пальцем губ стоящего перед ней на коленях Гарсиа - Мне ничего этого не нужно, добрый господин - Она нежно провела рукой по его грубой щеке - Я попрошу кое-что другое...
-
Красивый ход.
-
Фарфалькам сопереживаешь.
-
сладкие слова и умные приказы
-
Пост такой красивый и романтичный, но... Теперь магия любви позволяет юзерам "влюблять в себя", а затем порабощать, заставляя выполнять все приказы. Все знали, что к этому шло.
-
Ня!
-
Круть!
|
-
Ой-вэй, это будет интересно.
-
Несогласных и фанатиков отправляют в постоянно атакуемые поселения на границе с ньяронгами.
Реалполитик как она есть.
-
Несогласных и фанатиков отправляют в постоянно атакуемые поселения на границе с ньяронгами. Сразу чувствуется поступь цивилизации
|
Старый Йоши* видел многое. И пережил - тоже. Каждый его шрам - труп одноглазого с проломленным черепом. А шрамами у Йоши покрыто все тело. Говорят, что он - последний из Прирожденных, которые участвовали в резне на руинах Хэйшшерка. Лучшие из воинов хэйше, первые защитники, настоящая гроза извечного Врага. Полегли все в неравном бою. Лишь Йоши - выжил. Сам он говорит немного. О том, что произошло тогда - ни слова вообще. За него говорят другие, и каждое их слово - правда. Целую приграничную деревню спас Йоши, отбившийся в пылу битвы от основного войска. В одиночку он сдерживал десятки Врагов, давая время женщинам и детям уйти в спасительные заросли. Много пролил он тогда своей крови, а еще больше - вражьей. И лишь тогда, когда последний житель деревни ушел от опасности, пал Йоши Прирожденный. Враги решили, что замертво. Так же решил и он сам. Но выжил Йоши, спасенный милостивым Сетсубо, и вернулся к хэйше. Вот история, которую про него рассказывают. Все так и было. Но было еще кое что, чего не видел никто. Одноглазые ушли, оставив тело амиктам. Но не умер Йоши, к стыду своему. Израненный, полумертвый очнулся он в зарослях. Мысли были мутны, но твердо осознавал он, что битва его жизни проиграна, а все его братья мертвы. И сдался он, и закрыл глаза, не став молиться своему богу, и решил остаться лежать, пока не придет ночь и не доберутся до него хищники. Но разбудило его холодное прикосновение, странным образом унесшее боль. Тихий шепот сказал: - Ты не умрешшь. Не сегодня. - Умру. - Ответил Йоши, не открывая глаз. Он и раньше был немногословен. - Нет. Ты хорошший воин. Ты, мошшет быть дашше, лучшший воин. Подумай, сколько Врагов ты убил. И сколько еще смошшешь. Умереть ссейчасс - предать Хэйшур. - Я слаб и изранен. Я умираю. Я не смогу больше убивать Врагов. - Смошшешь. Я позабочуссь об этом. - Вновь пара прикосновений, сопровождаемых странным чувством. Умирающий Прирожденный открыл наконец глаза. И оказалось, что никакой он больше не умирающий. Раны буквально на глазах зарастали, превращаясь в шрамы. Йоши вскочил в изумлении, подхватив копье. Огляделся в поисках неведомого шепелявого благодетеля. Никого, лишь красноватые заросли. - Кто ты? И что ты хочешь взамен? - Я бог. Бог воинов, таких, как ты. Меня зовут... Хелшш. И я помогаю тем, кто верит в меня. Помогаю первым, хссс. Не шшжду, пока ты, умирая, кровью своей будешшь чертить знак и зссвать меня. Мне нужны... смерти Врагов. Как и тебе. - Я тебе не верю. - Пока - нет. Не вашшно. Живи. Защищщай свой дом. Неси ссмерть и боль одноглазым тварям. Всспомни, что они делали с твоим народом. Ты проживешшь еще долго, и рука твоя не будет знать промаха, а разум - пощщады. Я буду помогать. И тогда ты поверишшь. И расскажешшь обо мне молодым воинам, что пойдут за тобой, наслушшавшись о твоих подвигах. И я помогу им. И тогда вы, вы - воины Хелшша, те, кто бьет первыми, а не трусссливо шшждет за ссстенами - вы очисстите ньярглотища от Врага! - Посмотрим. - Проговорил хладнокровный Йоши. Умел он не только сражаться, но и думать. И много мыслей роились в его голове, и все были тяжелыми. Голос ему не нравился. Прошло время. Йоши стал старым, но не стал слабым. А еще стал - знаменитым. В множестве сражений побывал он с тех пор, и не знал поражений. Тянулся к нему молодняк, ибо видел в нем силу и духа, и тела, невиданную для старика. Многих он обучал воинскому искусству. Сотни отличных воинов вышли из-под его тяжелой руки. И каждый из них слышал от старого наставника о Хелшше, боге воинов, боге тех, кто не ждет удара, а бьет первым. А Ньяронга праздновала победу. Ходили от селения к селению суровые воины, хвастаясь победными татуировками и целыми связками вражьих голов. И выли в их честь трубы, и приносились им подношения, и гремели ликующе барабаны. Лучшие женщины возлежали с ветеранами; молодые мужчины убивали друг друга за ночь с охотницей, бывшей в победном походе. Вновь почувствовали ньяронги сладкий вкус победы. И он пришелся им по нраву. Собрать следующий поход ненасытному Р'нукху было легко. Свежи еще были щелкающие, речитативные песни о подвигах; множество стариков-ветеранов благословляло детей на кровавый поход. Ньярглотища - для ньяронгов! Приказы армиям: Хр-Шуух: через Залив Шалиф плыть на 02.22 Тукхриик на 03.23 Хэйшерк, Первые ньяронга: 04.22 Тургаш: 05.22, в случае чего помочь Ронгашевским на 06.22 Ронгаш: 06.22, захватить. Частично идут через джунгли 06.21 с помощью проводников - для пущего охвата. Упор на внезапность и все такое. Если в городе куча армий и халявной победы не намечается - отступать, защищать свои территории, атака отменяется. В общем, сейчас играем от обороны, армии стоят на спорных землях и укрепляют там мое присутствие. Т.к. в армиях и женщины идут, то можно даже порасселяться. В случае массированного вражеского наступления одна армия в месте нападения водит толпу врагов за нос, заманивает поглубже в свои владения (оптимально - к стенам Хэйшерка); тогда как остальные армии подтягиваются для совместного удара в спину и куда там еще. Со всеми ненавидящие.
-
Хитрый, хитрый Хелшш)
-
Интересный ход.
-
Супер ход!
|
В барабаны бей живее. Месть несем! Шагай быстрее. Кровью. Кровью каждый шаг. Красен. Красен новый флаг. Землю яркой. Землю жаркой, Кровью щедро напоим. Мысль в венах: Мщенье. Мщенье! Нет мятежникам прощенья. Кровью землю напоим, Никого не пощадим!
-------------
...Император престола шийского сидел в грязном шалаше на гниющей шкуре тиграна среди мух и вони. Не отличался он высотой роста или звериной мощью, был довольно типичным волком лишенным всяких признаков богоизбранности к тому же. Низкорослый, словно щенок. Грязный, словно презренный землекоп, копающий своих липких червей при свете солнца. Смугло-золотистое лицо покрыто множеством шрамов, натруженные кисти рук оплетены сетью выступающих вен. Жилистое быстрое тело, желтые глаза. Даже не серые, как у отмеченных судьбой шийцев благословленных самим небом. Обычные, желтые. Как у всех. Молодой сотник Ньвао, потомок достойного сотника Т'Цвао был разочарован. Даже кончик пушистого хвоста задрожал у него от растерянности и возмущения. И в самом деле! Об императоре рассказывали тысячу историй. Тысячу великих вещей делал он за раз. Говорили, будто беседует император лично c богом на вершине самой высокой кости мира, говорили, будто поразил коварный император Охотника-над-Охотником и хранит волчий череп на вершине пирамиды. Рассказывали, что может убить он десяток тигранов в одиночку и слышит каждое слово сказанное шепотом в самой глухой деревне Истинных, ибо твари загробного мира даровали ему дьявольский слух.
Множество смертей. Реки крови. Великий император каменной рукой усмиряет шийские земли, кажется иногда, будто у него четыре руки словно у йогаша и в каждой руке у него орудия для пыток. Несогласные умирали быстро. А порой и очень медленно. Император умел выдумывать много интересных смертей для тех кто желал раскола. Каменные ступени пирамиды не просыхали от крови ни ночью, ни днем. Арены полнились молчаливыми зрителями жадно наблюдающими за кровавыми представлениями. Черепа несогласных украшали стены Айэньо целыми связками и было придумано Т'Цхэйлахом много хороших вещей и много довольно странных. Это император придумал хоронить в огне бунтовщиков живьем. Это император придумал делить семьи и связывать чужие роды между собой заставляя враждующие семьи брать себе приорашей друг от друга. Это он объявил торговлю между городами, постановив дни обязательных лунных ярмарок. Это император установил ритуальную охоту, когда охотится он голым вместе с простыми охотниками и отдает мясо пойманной дичи беднейшим из ши. Это император приходит порой в самую плохую хижину чтобы принять новорожденных волчат; и самому распоследнему собирателю умирающему от болезней приносит еду, утешая несчастного и поглаживая ему волосы собственной рукой. Это он даровал прощение раскаявшимся горожанам Тысячи слез, и это он самолично выпустил кишки двадцати предателям из совета, велев привязать их за хвост к дереву. Потроха предателям набили мусором, в рот засунули раскаленный уголь. Никто не смел облегчить бунтарям смерть. Пусть мучаются они и в этом мире и в другом. Души их никогда не найдут покоя, и каждая тварь потустороннего мира увидит обманщика перед собой.
Опасен был император, жесток и умен, и потому уважаем в обществе Ши. Говорили будто он сам бог спустившийся на кожистых крыльях с неба; карающий людей и проверяющий их на слабость. И вдруг увидел Ньвао простого волка перед собой, утомленного, болезненного на вид. Был он разочарован. Был смущен, был повергнут в шок.
…Император со своей стороны чувствовал усталость и тягучую боль в голове. Был он вымотан дневной охотой, страдал он недосыпания и тяжелых забот. Фиолетовые круги пролегли под глазами, глубокие морщины тронули лицо молодого еще человека, принадлежавшего к лучшей в своей жизни поре горячей крови. Нелегко сидеть на престоле шийском особенно когда раздроблено государство и почуяв слабость, каждый мечтает выгрызть себе удачу. За последний месяц дважды покушались на молодого Т'Цхэйлаха-Эньваэньо потомка первого Т'Цейлаха, дважды за последний месяц и сотни раз за прошедшие годы. Благородное семейство Мокрых Хвостов объявило императору Хас-Дагхашсд. Кровь до Крови. И выбили они всей семьей себе зубы и поклялись что посадят на трон своего собственного выкормыша. Ветра нового мира! Теперь, когда нет богоподобного вождя со звериной головой, каждый может представить во главе государства самого себя. Т’ЦХейлаху улыбались и клялись в верности, кланялись и стучали вместе с ним в ритуальном круге камнями. А потом посылали обмазавшихся кровью убийц и резали собственное тело, чтобы болью накормить страшную клятву. Убить императора и присвоить власть себе. В Т'Цхэйлаха стреляли отравленными дротиками, подсылали ему отравленное мясо; пытались напоить его трупной водой где семь ночей кисли тухлые потроха двуногой падали, а в другой раз подожгли даже хижину огнем, чтобы он сгорел заживо. Страшная шийская жизнь. Нормальная шийская жизнь. Стая с трудом привыкала к изменениям. Потеряв божественного посланника, - мало кто желал вот так запросто подчиниться обычному сородичу. Охотник был богом на земле, он выглядел как бог, он говорил как бог, слова вылетали из его сомкнутой пасти и каждый мог слышать тягучий рев в своей голове. Император же был всего лишь человеком, и каждый волк желал проверить своего вожака на прочность прежде чем подчиниться ему.
- Разочарован ты моей внешностью, Ньвао? – Ласковым голосом вопросил Т’Цхэйлах. Был он нежен словно первая луна в небе, и глаза его с длинными ресницами чуть прищурены были. Пухлые губы, мягкое кошачье лицо… – Вижу и хвост дрожит и уши горят, о гнев твой обжечься можно. Жалит он как уголь. Ньвао. Умерь свой пыл. Эмоции враг для Ши. У меня есть для тебя подарок, сотник Ньвао… Император умолк предлагая волчонку помучиться некоторое время. Удушливый чад спертого влажного воздуха, вонь и мухи. Не все подарки императора так уж хороши… - Я дам тебе культистов, Ньвао. Воинов религии созданных моей рукой. Они пойдут умирать во славу Бога. Будут мстить за Охотника, будут драться за его череп, будут очищать сердца бунтарей жгучим огнем. Вы придете с победой Ньвао, или придете с поражением. Так или иначе, для вас будет подарок. Если вы придете с победой семьи ваши прославлены будут и получат еды сколько угодно, и воды и угодий для охоты сколько нужно. А что будет если вы придете с поражением? Ласковый властолюбец замолчал, глядя на своего сотника теплым взглядом. Момент истины. - Тоже самое. Семьи ваши будут жить в достатке и волчата будут вскормлены императорской рукой. Но! Каждый воин будет посчитан по возвращении и каждый десятый будет убит, если вернетесь вы без победы. И если счет выпадет на тебя почтенный Ньвао, то и ты будешь позорно задушен. Легкая и позорная смерть. Каждому культисту выколят один глаз, чтобы видели Ши трусливых воинов перед собой не способных усмирить предателей. Вот как оно будет все будет, молочный сотник Ньвао, вот что видит моё сердце. Теперь принеси мне клятву верности и отправляйся танцевать к огню…
Т'Цхэйлах Эньваэньо поднял каменный нож. В обществе Ши слова не имеют значения. Клятвы приносятся болью, кровью и своей плотью, - потому император отрезал фалангу пальца на мизинце у юного Ньвао и пролил несколько капель своей собственной крови, позволив Ньвао слизать её со своей руки. Когда ритуал кровопролития был закончен над землей занимался рассвет. Конец ночи. Время камней, огненного круга и танцев Страдающий от боли Ньвао баюкающий свой палец снова был смущен. Император оказался дельным шийцем. Не богом. Но достойным уважения. Да. Все-таки достойным…
-
Вообще супер! Просто здорово.
-
Император активно участвует в общественной жизни. Охотится на ритуальных охотах. Принимает волчат. Заручается поддержкой простых собирателей и нищих семей. *Путен жпг* ^^
-
Ууууууууууууух.
-
Хорошо. Прямую речь бы доработать чуть-чуть, более самобытной сделать, убрать неуместные слова-анахронизмы типа "эмоции", "культисты", "религия" - вообще был бы топ. Но и так хорошо, весьма.
-
Красиво
-
О_О
-
D:
-
что не пост то яркая и драматичная картина, спасибо за такой отыгрыш, читать одно удовольствие
-
Стильно.
|
-
Много греков, много крови, много Алея. Хорошо.
-
Снова мощь.
-
Очень круто. Не слишком первобытно, но очень, очень круто.
-
Душевно пишешь, так-то ^^
-
Как всегда очень интересно
-
Хорошо. Действительно хорошо. Была бы Юя Станиславским сказала бы "верю!".
-
Засада ярррстного зверя (:
|
Забрия, V век II эры.Том Стилл бы одним из влиятельных забраков своего времени. В довольно молодом возрасте он стал вождем крупного племени, жившего в окрестностях Пирстенда. Пирос наделил Тома разными талантами, и силой рук и силой огня, и гордостью не обделил. Был он забрак набожным, чтил Пироса и заветы его. Но его голос звучал громче остальных, когда спорили забраки с Аланом Пирром на кого идти войной. Говорил он о торговле с гитами, о войнах с варварами и сумел убедить он многих. Именно он возглавил поход на цыков и Алан, пусть с неохотой, но благословил его. В походе покрыл он себя славой и оставался верен своим принципам. … забраки напали на рассвете. Они знали, что племя цыков уже два дня знает об их армии, но так и не сдвинулось с удобной стоянки. Что же, они сами избрали свою судьбу. Часовые успели предупредить о нападении, но забраки были умелее, лучше вооружены, и их было больше. Вскоре цыки дрогнули и бросились спасать свои жизни, и некоторое время забраки добивали бегущих. Том вел один из отрядов преследователей, когда они внезапно столкнулись лицом к лицу с другими чужаками, которые только что добили зеленокожих беглецов. Тяжело дыша и сжимая окровавленный копья, забраки смотрели на таких же тяжело дышащих гитов. Смотрели недоверчиво и оценивающе. Внезапно один из гитов поднял руку и сказал: «Клятва Софи Аксос». Том ухмыльнулся и опустил копье: «Клятва Роба Пирра», ответил он. Сзади него прибывали солдаты его армии, и их было гораздо больше чем гитов. Том не был бы забраком если бы не посмотрел свысока на гитского вождя и сказал веско: «Эта будет наша земля». Гиты недружелюбно посчитали прибывающих пришельцев и развернулись прочь. Том подумал, что он сейчас легко бы раздавил гитов, его рука крепко сжала копье, но нет. Сила двухсотлетней клятвы была сильнее…Но все поменялось, когда он вернулся. Восточная война была тяжела для воинов Пирстенда. Цыков удалось изгнать только с побережья, прочертить границу с гитами и поставить знаки родов. На востоке рельеф был сложен, и полностью выдавить цыков не получалось. Но забраки все равно возвращались домой победителями. А дома нашли разореные дома, убитых родственников и гитские стрелы. Том потерял всех родных, его дом был сожжен. Ополчение отразило вторжение, но цена была высока. В бешенстве Том призвал идти в поход на гитов, но его не поддержали. Сил у забраков Пирстенда не оставалось. И тогда бросил он свое племя и пошел в Ашборн к Алану Пирру. Но силы на границах были равны, а Пирр уже стар. С грустной улыбкой говорил он Тому «ты был прав тогда и не прав сейчас. Мы равны силой с западными гитами, а равный бой это море крови и никаких побед. Такая война нам не нужна». И Том отправился в Лапирон, чтобы просить Пироса указать ему путь, как сделать забраков сильнее. И молил он бога в великом храме много дней и ночей, пока не снизошло на него озарение. Забраки уже три сотни лет знали магию, но каждый развивал свои способности сам, как умел. И встречались среди них самородки, которые тратили дар на разжигание костра по вечерам, да обуздание огневищ. А Том стал искать такие таланты и обучать их магии, боевым приемам, да и сам учился у них. Он был знаком со многими, и вскоре прослыл великим учителем. Алан Пирр в свой черед взошел на огненный трон, а сменивший его Кайл Пирр был молод, жаждал перемен, но не знал каких. Том Стилл пришел к нему уже на закате своих лет и поделился великим своим открытием. Магия подчинена законам. Жесты, слова, концентрация, ритуалы многие колдуют на свой манер, но у всех есть общее законы. И эти законы можно постичь. Постичь всем, у кого дремлет огонь Пироса и кто жаждет знаний. Арканы Стилла стали базой, универсальная боевая магия. Кайл Пирр воспринял идею Стилла с огромным энтузиазмом. Он лично переработал и улучшил их, и после распространил их через последователей огненного пути на все города забраков. И жречество, которое обучало боевой магией всех желающих, еще больше подняло свой авторитет в Забрии, а армии забраков стали по настоящему опасны в бою. Забраки получили боевую магию, а Том Стилл на склоне лет огромную известность, как великий мастер и учитель. И приходили к нему множество збраков, те, которым было недостаточно аркан Сталла и которые хотели уметь больше. И учил их Том уже индивидуально, развивал их таланты. И каждый, кто прошел у него обучение давал клятву, что будет развивать свой талант оставив все другое, что будет он странствовать по Забрии и другим странам, что будет искать он таланты и раскрывать их и брать ту же клятву. И стали звать они себя «Искры» и было их немного, но о подвигах пар боевых магов (мастер – ученик) слагали легенды. Те из искр, что доживали до преклонных лет, оседали в Пирстенде, в специально построенном для них большом доме Искр, и зовут их грандмастера. И уважение к грандмастерам безмерно. Грандмастера занимаются сохранением традиций, дообучением мастеров и общей политикой ордена. Решение принимаются коллегиально. Несмотря на внешнюю независимость ордена, воины нуждаются в поддержке. Несмотря на аскету и отказ от всего мирского искрам надо есть (и есть хорошо), нужны удобные одежды и первоклассное оружие. И они все получают от Пирров. И взамен орден поручает лучшим из искр охранять жизнь и покой Аватара в мирные годы, а в лихолетье войны искры большим числом (относительно общей численности ордена) учувствуют в войнах забраков, наводя ужас на врагов своими навыками. Орден рос и развивался довольно медленно. К началу второй гитско-забракской войны грандмастеров было всего трое, а самих искр насчитывалось всего около двух сотен пар. Однако, каждая из них стоила в бою десятка человек*. Вялые стычки на границе с гитами в середине правления Кайла Пирра вылились в полномасштабную войну. Забраки стремились наказать гитов за набег на Пирстенд (как век назад наказали цыков за набег на Лапирон) реализовать свое обретенное могущество в территориальных претензиях, а гиты просто хотели выжить и защитить свои земли. Война была неизбежна. Города забраков оделись в частоколы стен, а армии готовились к наступлению. Армии Ашбор и Лапирона - забракские копейщики + боевые маги Армия Пиртенда - забракские копейщики + орден искр Армия Истбрука - забракские копейщики + боевые маги + Кайл Пирр. Цель кампании: захват города Антектик (17.11) и побережья между ним и Ашбором (18.10). План кампании: Армия Лапирона имитирует подготовку к войне для отвлечения армий аксоса. После того, как армии аксосов снимаются, то армия Лапирона идет за ними, блокирует им путь и вынуждает либо остановиться либо напасть на себя.
Остальные армии нападают от Истбрука, обходит город Антетик с севера и берут его штурмом. Первой идет на штурм армия Истбрука, второй армия Пирстенда с искрами, потом армия Лапирона с аватаром.
После взятия Антетика армиям аксоса позволяют уйти. Если не уходят, то отрезают от снабжения или уничтожают. По обстановке.
|
-
А п-потом он с-сказал ч-что ух-ходит и что м-между н-нами в-все кончено! И ч-что он з-забирает весь с-свой народ с собоооой! Уваааааааа!!!!! XD
-
А п-потом он с-сказал ч-что ух-ходит и что м-между н-нами в-все кончено! И ч-что он з-забирает весь с-свой народ с собоооой! Аааа! XDDD Аж до слёз смеялся. Мощь.)
-
Странно, почему Атона не плюсуют, он же рулит!)
-
Ахахахахаха! Ситамон доставляет, как всегда.
|
|
Окуми
В небе созданном Локрэном сияет Яра им сотворённая
Посылает Яра на землю Локрэном сделанную свет свой как было им задумано
Таков путь энергии Локрэно измышленный таков его божественный замысел
На земле растут паламнэры величайшее Локрэна изделие высятся жорэхэры прекраснейшее его создание
Под деревями теми живут дети Локрэна энэрегали венец его творения
Многочислены они по воле Локрэна умны и разноцветные его милостью
Жили энэрегали слушая Великого Воспитателя множились прославляя бога своего Локрэна
Увидал злой ничтожный Хелес великое творение изошёл злобой от ненависти
Не умел создавать ничтожный Хелес ничего хорошего умел извращать и портить замыслы Локрэна
Создал ничтожный Хелес насмешку над народом избранным извращённое подобие детей Локрэна
Расплодились бандерлоги в своей мерзости предавались они пороку и разложению
Дикие и грязные хелесопоклонники творят гадости чистые и яркие локрэнопочитатели живут праведно
Гадят с веток бандерлоги друг дружке на головы внимают энэрегали благой энэргии
Увидали бадерлоги народ избранный возрыдали о своём ничтожестве
Сердца их гнилые заполнил Хелес жгучей ненавистью печень их вонючая течёт лютой злобою
Головы их плоские болят от зависти глаза у бандерлогов горят ненавистью
Мысли энеэгалей о мире и энэргии дети Хелеса же измышляют вредоносное оружие
Напросились бандерлоги в гости к локрэнопочитателям замыслили совершить мерзейшее предательство
В руках хозяев цветы и паламнэры не умещаются лапы подлецов полны луками и кусалками
Напали бандерлоги на мирных энэрегалей праведных убивали их не в силах смириться со своей убогостью
Заняли всю страну благословенную Локрэном захватили все земли энэрегалям обетованные
Всюду бандерлоги творили злодеяния и мерзости везде тешили жестокостями ничтожнейшего Хелеса
Лишь Лэн'эра светлая осталась незапятнанной только город этот опора народа Локрэна
Окружили её орды бандерлогов презренные куда ни глянь вокруг шайки мерзких хелесопоклонников
Не одолеть трусам стен созданых по велениб самого Локрэна Десять грязных бандерлогов одолевает один энэрегаль праведный
Но огорчали Великого воспитателя смерти праведных и грешников гибель энэрегалей и бандерлогов его печалила
Хотя мог сокрушить врага своим воинством пошёл говорить с бандерлогами посланец Локрэна
Но не знают чести вонючие животные не известно благо подлецам ничтожнейшим
Подняли лапы свои они на Великого Воспитателя метнули кусалки свои в избранника божьего
Взмолился тогда Великий воспитатель к Локрэну воззвал он к своему создателю… *******
Война бандерлогов и энэрегалей быстро превратилась в избиение последних. Не знали бадерлоги ни жилости ни усталости. Неисчислимы были их воинства и поднаторели они в войне и свирепости. Не мирным энэрегалям было тягаться с теми кто воевал с ши. В ужасе бежали энэрегали в столицу и заполнилась Лэн'эра народом так что ступить нельзя было не задев никого. Спать же можно было только в повалку. Город окружили бандерлоги и много месяцев держали в осаде. От голода энэрегали дошли до крайности. Множество их умерло, а выжившие вынужденны были питаться их трупами. И когда пошли бандерлоги на штурм не устоли защитники, не остановила Великая стена захватчиков. Страшная резня и убийства были в городе. Сам Великий Воспитатель попал под град стрел и дротиков. Мало было выживших, ещё меньше было спасшихся. Не осталось к концу века энэрегалей на родине. Не живут они более на Окуми.
***
После победы на энэрегалями завоёванные земли были быстро заселены как выходцами из Раматы так и семьями добровольцев. Те же кто решил вернуться на родину несли с собой множество подарков и были встречены как герои. Отныне в час опасности Рамата может рассчитывать на помощь диаспоры.
***
Энерегали потеряли родину, но уцелела Энэргальера. Теперь она вся на островах. И надо сказать что приспособились хвостатые к новой жизни. Пускай рощи паламнэр на берегах невелики и лишь место поклонения, но и без сладких плодов есть чем жить. Главной едой стали плоды эйры. Множество селений на берегах живут ловлей морских тварей. Во многих местах море прямо таки кишит креветками. Так что хотя в песнях всячески прославляется утерянная земля полная паламнэр, но в действительности энэрегалей к концу века не меньше, а то и больше чем жило когда-то на Окуми.
Оставив Окуми оставили энэрегали и страх перед бандерлогами, но море полно своих опасностей. Шторма и шинхофу губят лодки, ураганы ломают хижины, а к концу века на побережье Рила'пхэра (Яулу) высаживались несколько раз ужасные незнакомцы. Были они высоки, черны и свирепы и похожи на штэйвитов. Но с теми хоть можно было говорить эти же нападали сразу, сжигали селения и убивали оставляя после себя пепелища и оглоданные кости энэрегалей.
***
Штэйвиты с помощью энэрегалей заселили Вестен Пла, а потом уже без их помощи Штэйнрейн. Там уже были кое-где посёлки пальцехвостых, но как-то два народа не ужились и к концу века на Штэйнрейне энэрегалей не осталось. Но в целом отношение штэйвитов к мохнатым вполне дружественное и традиционно хорошее. А что бы кое-какие конфликты по поводу острова, так что поделать. У вас вон на севере сколько их, а нам земля нужнее.
После того как сотни, даже тысячи штэйвитов пересекли морские просторы на лодках союзников они и сами усвоили что это такое и успешно повторили из найденного на побережье плавника.
Острова лишь сперва казались бедными и негостеприимными. И хотя беженцы с востока Рейха до конца жизни вздыхали о мясе бумодавов, но уже их дети не понимали этого. Ведь эйран полон лонгусов! Орехи эйры вкусны, а в море множество добычи. Может тиграны действительно так страшны как описывают, но сразится с молодым шинхофу подвиг, а со взрослым – невиданное деяние. Вместо добычи бумодавов хвалятся теперь тем как взяли ракоскорпиона или огромного амонита.
После первых десятилетий счастливой охоты поголовье лонгусов сильно поредело и штэйвиты до того уходившие вглубь островов вернулись к побережьям. Но постепенно эйран заростал неясно откуда взявшимися бумидорами. Особенно густо вокруг стоянок. В этих новых зарослях лонгусы могли прятаться да и пищи для них стало куда больше так что численность их вновь росла, хотя охота и не позволяла ей достичь прежнего максимума.
На равнинных островах было плохо с деревом и камнем, не было и костей и шкур бумодавов. Штэйвиты перешли на кости лонгусов, широко используют ракушки, панцыри и прочее морских тварей. А за деревом для лодок, гарпунов и столбов жилищ плавают на Окуми. Пока что пироги выжигают из молодых паламнэр, но постепенно подбирают деревья побольше. Не редкаость уже лодки на 20-30 гребцов. Некоторые говорят о том что будет если сделать лодку из взрослой паламнэры. Пока что над таким смеются. Пока что.
К концу века на сотровах выросли поколения штэйнвитов чьи родители уже родились здесь. Они знают местную жизнь, для них уже сэльва чужой мир. Но они помнят что являются частью Штэйнрейха. Они знают что их враги – четырёхрукие варвары. Впрочем появились и новые соперники. В море к западу от Вестен Пла видели штэйвиты лодки людей похожих отчасти на них самих, но чёрных и уродливых. Кто-то сжёг несколько селений на берегу и следы врагов было трудно отличить от штэйвитских. Рэйнкнехты словили несколько банд чёрных на берегу и перебили их, а потом носили по сёлам уродливые головы и показывали всем хвастаясь подвигами.
***
Вэй после блестящей победы над Рейхом развернулась на восток, против возомнивших о себе хвостатых. Могучее войско йонгов прогнало хвостатых с земель между Говодэрой и морем и вернуло руины Яо Сая. Впрочем это не более чем оборот речи. В действительность эти руины так плотно заросли что обнаружить их не удалось.
***
Недолго ши жили раздельно. Не в природе этого народа существовать в одиночку. Новая стая-над-стаей образовалась на севере и звалась она Союз Истинных Волков. В Айэньо зародилась она и мудрые Т'Цхэйлахи-Эрешененавистники стоят во главе ей. В середине века они покорили также Тысячу слёз и поставили ультиматум Исфериару. И поняли тамошние ши что не устоять им против такой силы и позвали на помощь южан и признали верховенство ШиоДао.
***
Псоле веков под землёй вышли наконец даэры на поверхность. Вышли что бы остаться. К востоку от Фалических гор тоже есть плодородные земли. Холмы покрытые серпентисовым лесом и эйран. И там и там расслелялись помалу даэры. Собирали они плоды и орехи, охотились на местную живность. Правда непривычен был им новый мир. Местные грибы были не вкусны, зато на деревьям росли странные плоды, отвратительно приторными казались они тем кто впервые их попробовал, восхитительно сладкими их детям. Наземные даргимы были меньше, мягче и быстрее. Вкусные, но с ужасающим укусом. Мелкие дору жили на листве высоко и собирать их было почти невозможно. Юркие звери были так быстры что и не словить. По ночам выходили на охоту полосатые чудища и узнали даэры что такое страх темноты. И жались друг к другу. И позже научились делать крепкие жилища что защищали жителей от тигров. И долго не умели делать крыши и лишь к концу века придумали как защитится от падающей с неба воды. На равнинах же было проще. И хотя страшно смотреть на невообразимо высокий свод голубой днём и чёрный ночью и не закрытый кронами серпентисов, но зато полно в той земле лонгосов что бегают медленнее даэр. Множество вкусных орехов растёт на эйре. Понятна даэрам пища которая прячется в скорлупе подобно даргимам.
И хотя много даэр живёт теперь на поверхности, но всё равно то лишь мала толика всего народа. Мелкими общинами приходится жить тем кто привык к крупным родам. Много жилого пространства там, но бедно оно по сравнению с жаркими, влажными и всегда светлыми пещерами. За привычными вещами ходят колонисты под землю неся с собою наземные диковинки. На есть товар коему нету замены и без которого не мыслят уже жизнь свою даэры. Древесина. Не понятно уже им как обходились предки без рукоятей из серпентисовых веток. Неужели и вправду делали их из хуршрума?
Вылазки воинства на западе особы резльтатов не давали. Ловкие и быстрые хвостатые враги всегда успевали убежать, пускай и бросив ветхие свои жилища из коры. А зато назад даэрам потом приходилось идти под градом дротиков. Не понятна была подземному народу сама идея воевать на расстоянии, но в честной рукопашной ши как правило избегали.
-
Пост? Рассказ, не менее.
-
Хорошо!
-
затролела..)
-
Я вообще собирался дождаться конца резолва и посмотреть, какой пост мне больше понравится. Но прочитав этот, передумал.
-
Да-да-да!!!
-
Сразу да. Даже не дочитав до даэр. Великие переселения народов, ужасы потерянных городов. Красота.
|
Мэттью очень рассчитывал на свое прописанное в легенде звание. И сейчас, видя растерянность лейтенанта, мысленно кивнул сам себе. Но надо было работать.
- Чрезвычайная ситуация? — "удивился" он. — А, точно, меня обогнал транспортер. А что случилось? — Он открыл дверцу кабины и вышел наружу, тут же доставая сигарету и закуривая. — Да ты не смотри на меня так, лейтенант, — отмахнулся он. — Это я так со студенчества выгляжу. Сильно много панковал. А ты думал, в меде одни ботаны учатся? Да я тоже ботан в каком-то смысле. Но сейчас-то не попанкуешь, — он затянулся. — Как привезут тебе какой-нибудь особо мерзкий труп на вскрытие — тут уж силу воли в кулак и вперед. — Вольф прекрасно знал, как на неподготовленного человека действуют рассказы про криминалистическую медэкспертизу, и да, он собирался вынести лейтенанту мозг, — Самое отвратное — это трупы, которые уже полежали. Не день или два, а так, с недельку. Мне тут перед самым отпуском утопленника привезли, на дне недели полторы пролежал. Так его уже и рыбы пожрали. А как я его вскрыл — у него в легких рак сидит, речной. Прикинь. Вскрываю я, значит, ему ретрактором ребра, развожу их в стороны — ну, соединительные ткани-то уже мягкие, столько-то в воде пролежать — раскрываю, значит ему грудную клетку, а оттуда, из проеденных легких — они уже такие все, бледно-зелеными ошметками стали — на меня клешни щелкают. Вот я ахринел! Но знаешь, что самое жуткое в трупах? Вонь. Когда приходится вскрывать разложившийся труп — это ад. От вони блевать хочется, как бы ты ни привык. Даже фильтры порой не помогают. Помню, привезли мне однажды труп... — снова затяжка. — Ой, лейтенант, извиняй! — Он сделал вид, что ему очень жаль, что бедному лейтенанту поплохело от рассказов. — Я увлекаюсь — люблю свою работу. О, кстати, ты не поможешь? Где тут улица Кирифальди? — Мэттью прекрасно знал, что в нескольких поворотах отсюда есть улица Гарибальди. Он изменил в названии несколько букв, прикидываясь заблудившимся неместным. — Я тут уже минут тридцать петляю — не могу найти.
Трепался Вольфштайнер знатно, и надо сказать, выглядел во время своего рассказа весьма увлеченным своей работой человеком — задержи его еще минуты на три, так он еще про десяток трупов расскажет. Замолчав, он вопросительно воззрился на лейтенанта в ожидании помощи.
|
Вероятно, к четвертому веку Эпохи Народов следует относить зарождение и развитие концепции Воспитания Мировой Справедливости. Гиты, как народ, всегда с известным принебрежением воспринимали культуры, отличные от их собственной, ведь раз сами гиты следуют Мировой Справедливости, значит они живут единственно правильным порядком. Отсюда же появилось допущение, что агрессивность и неуступчивость соседей вызвана, в первую очередь, их неверной культурой и незнанием концепции Мировой Справедливости. Так как сами соседи, а в первую очередь дикие племена цыков, с которыми гиты имели перманентные военные столкновения в течение четырех веков, не спешили приобщаться к гитской культуре добровольно, руководящая прослойка гитского протогосударства, а именно сообщество номиниктес и династия Аксос, пришли к решению о принудительном насаждении своей культуры, которое в поздних источниках упоминается как Воспитание Мировой Справедливости. О начале процесса Воспитания именно в период четвертого века говорят первые находки предметов цыкской материальной культуры на территории городищ гитов в культурных напластованиях, относящихся к этому периоду, количество которых неуклонно возрастает ближе к границе четвертого и пятого веков. Сейчас трудно сказать, в чем заключалось «воспитание» в тот период, в силу отсутствия достоверных исторических источников, за исключением много более поздних. Предположительно, это было банальное рабство, возможно, с некоторыми элементами психологической обработки и обучения. Впрочем, говорить о чем-то уверенно здесь мы не можем…
Аркх’с Кх’Скетх «Древнейшая история народов Юны», том IV «Тэримиты», стр. 104
***
Посмотри на город славный, над Талассой сребротканой, Что припал всем телом к морю, как к любимой первый муж!
Посмотри на порт богатый, что с рассвета до заката, Привечает, провожает, кормит сотни гитских душ!
Погляди на Дом Закона, что раскинулся на склонах, Где великий вечный Рогар смотрит в души своих чад.
Посмотри в глаза героям, что идут единым строем, Дабы злобных краснолицых снова повернуть назад!
Город, что стоит скалою, город, что летит стрелою, Пилтиталас – в целом мире нет прекрасней городов!
Нет богаче и свободней, нет сильней и благородней, Нет мудрее трех великих, мирно правящих родов.
Полны мощи и отваги, не трепещут доброй драки, Громогласные Совари, что натягивают лук.
Зорко в даль глядят Айтуны. Что им волны и буруны? Их пироги бороздили запад, и восток, и юг.
МУдры и твердЫ Апофас, те, кто слышит Бога голос, Рогар разум в них вливает, чтоб народом управлять.
И священный Город Моря, своих недругов позоря, В мире или при раздоре, будет сто веков стоять!
«Сказ о Пилтиталасе», поздняя редакция, отрывок.
***
Бульк… бульк… бульк… Едва слышно деревянные весла мерно опускаются в тугую, словно рыбьим пузырем по поверхности перетянутую, поверхность моря. В ранний предрассветный час туман с Талассы ползет на близкий берег. А за туманом, словно жуки-многоножки, на берег ползут боевые пироги. Одна, другая, третья… Рука, полная рука, гит. Много. Шкуры, в которые облачены воины, зачернены копотью, как и их лица. Сильные руки сжимают тугие луки с наложенными стрелами. Спины гребцов мерно сгибаются и разгибаются в такт гребле – осторожной, без плеска воды под веслом. Больше – ни звука. Ни голоса, ни скрипа, ни живота бурчания, ни ветров пускания. Самый важный момент, ответственный. И вот нос головной пироги плавно вспарывает прибрежный песок. Воины, кто был вооружен, высыпают на берег и расходятся полукольцом, вглядываясь в предрассветный сумрак. Гребцы аккуратно складывают весла на дно лодки и тоже берутся за оружие - кто за лук, кто за дубинку и щит. Пироги стремительно причаливают к берегу одна за другой, вонзаясь в пляж, как стрелы в деревянную мишень с нарисованным силуэтом каукорны во время состязаний охотников. Все больше воинов на берегу. Никто не заметил, как флотилия, накрывшись туманом будто старик шкурой в холодную ночь, пристала к берегу. Никто не подал сигнала об опасности. Пол дела сделано. Все так же молча гитские лучники уходят от побережья, зыбкими утренними тенями растворяясь в прибрежных зарослях. У них осталась вторая половина дела.
|
-
Бедный, бедный Тенда. ^-^ А вообще мне понравилось. Зарисовки короткие, но яркие.
-
Если видишь незнакомого человека и он один - может это и не человек вовсе, а оборотень или зомби? А когда человек приходит с родичами - это значит его душа открыта, знак доверия. Классная деталь. А против роховских тещ атаквири выставят своих свекровей. И будет великая битва, и земля содрогнется, да! :)
-
За юг. За тещу. За гешефт.
-
Очень понравилось.
|
-
План хорош, ага-ага.))
-
:D
|
-
Вот это серьезный подход.
-
К сожалению, не могу пока плюсовать. Но хочу отдельно отметить спортивный дух. Вселенная гнобит, а ты не расстраиваешься, но наоборот это используешь для углубления истории. Очень интересно читать.
-
Лэй крут.
-
Междуцарствие очень хорошо!
-
Душевненько и эллинистичненько, да-с ^^
-
Очень интересно
|
Эпоха вторая, век четвертый. Смутное время в Эллике.После гибели царя Никиаса Эллика развалилась на шесть царств, наступил период междуцарствия. Первыми о смерти Никиаса узнали его братья и сын – со смертью царя оборвалось божественное покровительство Эллея, и члены рода перестали слышать отголоски божественных речей. Они поняли, со смертью царя и оборвавшимся благословением династии – их ждут тяжелые времена. И они начали действовать, используя фору по времени. Линдрос, царь Акриноса, второй сын Андроника претендовал на трон, как второй сын Андроника и ‘духовный брат’ покойного Никиаса. Он воспользовался своим влиянием в культе Эллея, чтобы усилить свои позиции. Он успел сплотить много общин и племен вокруг Акриноса. Линдрос пытался использовать культ Эллея для своих целей. Да, у царя было сильное влияние в культе, но не всеохватывающее. ‘Отцы битвы’ поддержали Акринос, но ‘отцы эллинас’ и ‘дочери битвы’ – нет. Последние изо всех сил пытались сохранить мир и единство в Эллике. Олкимос, царь Аколпоса, третий сын Андроника претендовал на трон, как третий сын Андроника. По его мнению, он был более доблестен и достоин трона, а Линдрос будучи ‘духовным братом’ не мог быть царем Эллики. Он успел охватить влиянием Аколпоса большую часть восточного побережья Колпоса. Аниох, царевич Долкими, сын Никиаса до последнего не верил, что кто-то будет оспаривать его право на трон Эллики. Он упустил инициативу. Новости с перывыми гонцами от возвращающегося похода ошарашили его. Все-же он сумел удержать под контролем значительное количество земель вокруг Долкими. Сейчас уже точно не скажешь, кто из безумцев озвучил Пророчество – ясно, что это был не жрец культа Эллея. Оно, как пожар в Кор-Хаке охватило все земли эллинов. Активно его поддерживали цари Лимани, Илидора и Колота. Это была последняя капля, расколовшая государство Эллики на осколки. «Придёт достойный, что сплотит страну щитом и копьём. И сам Эллей увенчает его на царство, а до того будет взирать на детей своих, радуясь их подвигам и выбирая достойного». Патрокл, царь Лимани, сын Федула, повел род Пцари к трону Эллики по праву Пророчества. Он все же потерял влияние над частью земель в пользу Докими и Акриноса. Орест, царь Илидора, сын Глафира, повел род Леонас к трону Эллики по праву Пророчества. Он уступил влияние над частью земель в пользу Докими, но отхватил часть побережья у Аколпоса. Агапит, царь Колота, сын Каллиника, повел род Фотия к трону Эллики по праву Пророчества. Потеря армии в войне с юдьярами ослабила Агапита, но Колот был стоек! Он сумел удержать влияние над гарутовыми пущами близ своего города, не уступив их Аколпосу. Ахилл, сын Пирра, победитель первых Эллинских игр, первый среди кровавых щитов не стал претендовать на трон. Айматири аспидес заняли нейтральную сторону, они набирали лучших эллинов в свои ряды и затачивали острие своего воинского мастерства. ‘Кровавые щиты’ поддержат царя, в котором увидят того, о ком сказано в Пророчестве. Леандр, вождь племени Эмпирас, сын Парменона, не стал претендовать на трон. Он поддержал право Линдроса, и вскоре примкнул к царю Акриноса. Калистрат, вождь племени Аспида, сын Клеарха, не стал претендовать на трон. Он поддержал Олкимоса, и его воины встали рядом с воинами Аколпоса. Белые линии – границы эллинских царств Черные линии – внутренние границы царств Долкими – на щите рода Енио, фолко бога войны (город под святой горой); Акринос – на щите рода венок оливы победителя (первых эллинских игр); Аколпос – на щите рода рыба аешуго (они первые стали ловить рыбу); Лимани – на щите рода трезубец (символ: они воины у моря); Илидор – на щите рода грозная каукорна (символ: в них сила зверя); Колот - на щите рода алая звезда (символ: они пролили кровь с великим Никиасом).
-
Хорошо написано
-
Этот. Трезубец. МОЙ. Так что это плагиат.
-
Молодца. Не опускаешь рук, и много делаешь для бэка. Очень здорово.
-
А я могу плюс поставить. Чем непременно и воспользуюсь.
-
+
|
Тэрим
Кто и когда придумал боевые бубны? Гиты не знали. Его имени не упоминали в легендах, о нём не пели песен. Лук, тот был всегда, или почти всегда. А бубен. Во времена падения Кариадима он был ещё неизвестна, а вот сейчас…
Бум. Бум. Бум. Бубняры стояли позади прочих воинов отбивая медленный, неспешный ритм. Их было не много – по одному на человека * воинов. Удары одного бубна смешивались со звуками другого и вскоре привыкшие к слаженому труду гиты уже били в ритм от одного края войска до другого. Этот ритм пробивался сквозь шорох оружия, крики и ругань воинов, скрип тетив. Неспешно бьют бубны, мерно, спокойно. А руки сами тянутся ударить быстрее. Когда воздух разрывают боевые кричи забраков, когда волны свирепых рогатых воинов рвутся вперёд хочется превратит мерный топот в быструю дробь. Нельзя. Нельзя быстрее. И потому бубнярами становятся опытные пождилые воины чья рука уже не так сильна, чьи глаза теряют былую зоркость, но чьё сердце не знает страха, а разум сомнений.
Бум. Достать стрелу из колчана.
Бум. Наложить на тетиву и оттянуть её за ухо кольцом из корхакорньего рога. Выбрать цель.
Бум. Замереть между небом и землёй и не дыша пустить стрелу.
Лязгают тетивы и дружной стаей срываются стрелы. Смерть и страх забраков. Рогатые замерил припадая к земле и закрываясь щитами. Стонут и сыплют проклятиями раненные. Падают в траву мертвые.
Бум.
Забраки вновь здвигаются с места.
Бум.
Толпа свирепых огнепоклонников несётся вперёд и от самого их вида, от диких их криков хочется бежать.
Бум.
Лязг сотен тетив.
* Человек тут в значении двадцать – количество пальцев на руках и ногах.
***
… мы прослушали прекрасный, я даже не побоюсь сказать вдохновенный доклад моей оппонентки. Она нарисовала яркое и воистину эпичное полотно. пауза К сожалению эта картина имеет мало общего с реальностью. Увлечение древнеэллинским эпосом в наше время критического подхода к источникам пристало писателям фэтези, а не историкам. редкие смешки в зале История уже давно не перепевки старых сказаний, а наука! И нашим источником вдохновения должны быть тяга к истине, к фактам, к правдивому описанию жизни древних народов. Конечно, можно вдохновляться и кое чем другим – низкопробным чтивом или фильмами с мускулистыми актёрами в кожаных трусах. Нет, я учитывая мою ориентацию, вполне понимаю что там привлекательного. смех в зале Но давайте не смешивать яркую и лживую картинку с суровой правдой жизни. О каком вообще Первом Эллинском царстве может идти речь в начале Второй эпохи? Кто поверит что всё пространство Полемейских гор и Приколпоской степи было объединено в одну державу? Лишь человек крайне несведущий. Археология неоспоримо свидетельствует о присваивающем характере тогдашней экономики. Что могло связать все эти сотни, тысячи крохотных колективов охотников и собирателей вместе? Где экономическая основа такого союза? Её не было, а значит не было и единой Эллики. выкрик из зала Юноша, ваша реплика была бы уместна лет сто назад во времена пещерного национализма. Народы как известно не существуют изначально. Нации надо создавать! Это продукт индустриализации и модернизации. Ни о каком едином эллинском народе не то что в начале, а во всю Вторую эпоху вообще речи быть не может! пауза Но я отвлёкся. Мы современные историки имеем чудесное увеличительное стекло позволяющее взглянуть на события тех времён. И называется оно – критический подход! Стоит только задаться вопросом о том могло ли существовать в те времена государство и сразу же стройная картина древнего эпоса рассыпается как карточный домик. Все факты которые моя оппонентка столь яро записывала в поддержку своих устаревших взглядов легко находят другие объяснения. Да, они не столь яркие, не столь брутальные, но что нам надо – очередное фэнтези или истина? Тезис о якобы существовавшем Первом Эллинском царстве я уже отбросил. Точно также я отброшу и тезис о Первом Междуцарствии. То что не существовало распасться не может! пауза, негустые аплодисменты Прослеживаемая по археологическим находка регионализация это естественный процесс развития локальных культур и не более того, чему есть множество исторических параллелей. Смена колпоского материального комплекса полемейским в Кадотасте имеют экологические и технологические объяснения. Более развитая культура западных охотников постепенно замещала архаичную культуру восточных рыбаков. Наивно объяснять столь сложный процесс войной. О какой войне вообще может идти речь в те времена. Мне самому грустно признавать, но весь этот элинско-юдьярский эпос это не более чем осмысление мифологических представлений. Если он и имеет какую-то подоплеку то не больше ссоры двух соседних стойбищ за остатки убитого мегалокатлем тнаги. Поэтому… быстрые шаги, стук каблуков, пощёчина
******
Несмотря на укрепления, знание местности и подготовку югра не устояла против эллинов. В этот раз вместо неистового напора была неспешное, неотвратимое наступление. Кадотат пал и все армии Югразорсага были разбиты. На завоёванные земли пришли роды эллинов. Пришли не гостями, а на поселение. Не устоял и Эстерхаж. Но там, на залитом кровью частоколе стрела оборвала жизнь величайшего полководца Юны третьего века. Погиб Никиас Катактитис. И с ним погибло Первое Эллинское царство.
Не слабость как во времена его деда, а сила стали тому причиной. Шесть городов было у эллинов, восемь союзов племён. Всеми ими правили цари уважаемые и признаваемые. Трое из них вели род свой прямо от Эллея. Слишком юн был царевич в Докими что бы ветераны югорских войн признали его власть. Слишком горды и честолюбивы они были что бы признать верховенство другого. И Эллика распалась.
И было пророчества придёт новый объединитель, что сплотит страну щитом и копьём. И сам Эллей увенчает его на царство, а до того будет взирать на детей своих радуясь их подвигам и выбирая достойного. И не нашлось среди царей ни одного кто не считал бы что пророчество было о нём или его потомках.
За бурными событиями тех времён забылся неуспешный поход эллинов против штиров.
***
Дари I Камнеголовый основывает Дарумнек – первый город цвергов. Власть правителя пока что не распространяется далее его окрестностей.
***
Восточные гиты основывают Корифи в верховьях Потами и воюют с циками. Несмотря на победы им не удаётся захватить земли ни на потами ни в степи ни в холмах.
***
Западные гиты отражают вторжение забраков. Их города процветают, а торговцы плавают по всей Талласе. Торгуя даже с циками, а в к концу века даже с забраками из Кириадима, как по традиции гиты продолжают называть Ашбор. На западе же крепла торговля с судемоагами, хотя её рост был временно остановлен рядом катаклизмов.
***
Основав Ашбор забраки двинулись дальше на запад, но война с гитами была для них неудачной. Сперва на силы отвлекли переселяющиеся роды кзабраков. Затем армии краснокожих были разбиты в серии тяжёлых битв. Согнанные с насиженных мест цики обрушились на Ларпирон и хотя ополчение смогло защитить святыню, но этот факт вместе с неудачей западной войны привёл к упадку воинственных настроений. Между собой забраки всё чаще говорили что Пирры выбрали не того противника. С гитами лучше торговать, а воевать с циками и прочими варварами.
Роды забраков продвинулись в Кор-Хак до самого побережья (18.09). Правда там они смешались с остатками кзабраков, и вообще нрвом, повадками и даже внешностью стали походить на этих дикарей едва ли не больше чем на сородичей.
***
На полуострове что обрамляет с Юга пролив между Внутренним морем и Таласой у самой воды выросло первое большое поселение сельтов – Элсвейр.
-
За описание из будущего. И за одно - за названия I и IV веков. И то и другое напоминает одну очень хорошую книгу)
-
Как всегда всё красиво
-
Отлично, вторая часть вообще шикарна
-
+
-
Хорошо. Нечестно. Некрасиво. Но хорошо.
-
Эллинов жаль, но вышло эпично
-
Савачика жёгает. Хорошо б, чтобы родимая Хея описывалась с таким вдохновением.
-
Наконей-то плюсомет остыл. Слишком медленно он это делает.
-
Да, чуть не забыл. Так держать, западные!
-
Жестко ты с эллинами.
|
ФарфалиФарфали не умеют воевать, потому что они не умеют ненавидеть. Дети цветов не способны на то чувство, что взращивает в своей душе воин идущий убивать - медленную, тягучую ненависть, годами тлеющую в душе, порой вспыхивающую яростным пожаром, но никогда не затухающую. Жизнь сыновей и дочерей Фата Фиоре слишком скоротечна, чтобы они могли позволить себе тратить её на гнев, скорбь и страх, а потому чувства фарфалей - ослепительно яркая вспышка, меркнущая спустя мгновение. Мало что способно оставить глубокий след в душе детей цветов. Раны в их душе зарастают не успев появится и сколь бы ни были сильны удары судьбы, дети Веселой Богини всегда встречают новые с улыбкой и открытым сердцем. Жизнь слишком коротка чтобы тратить её на боль и сожаления. Но хотя фарфали не могут ненавидеть так, как это делают воины, никто в мире не может ненавидеть так как фарфали. Чиэра была одной из юных детей цветов, пришедших на Трифорс вместе с плотами судемоагов. Юная зеленоглазая фарфалька с золотистыми волосами, мягкими словно шелк. Она и её сестра Фина жили в хижине одного из рыбаков, по имени Келео, следили за домом пока он был в море, готовили еду и да, часто спали в одной постели. Они были счастливы и не сделали никому ничего плохого, как и остальные фарфали на острове. Но однажды на остров приплыли другие судемоаги, с далеких островов. Их привела жестокая и сумасшедшая тиранка, которая приказала прогнать всех детей цветов с острова. А когда жители Трифорса не согласились выгонять тех с кем прожили всю жизнь, она приказала убивать их и тех фарфалей что жили с ними. Просто жили, никому не желая зла. Рыбак был одним из тех кто не подчинился приказу. Он пытался заступиться за сестер, но элисионцы не знали жалости. Острый наконечник гарпуна вонзается в живот, разрывая плоть и мышцы. Подавившись криком, рыбак рухнул на землю, зажимая сочащуюся кровью рану. Фина бросается к нему, навстречу элисионцам, пытаясь закрыть собой. - Не надо! Пожалуйста! Пощадите его! Что мы вам сделали?! Вместо ответа девушка получает сильный удар копьем и давясь собственной кровью, падает на колени, держась за древко оружия проткнувшего её тело, нанизанная на него словно бабочка на булавку. Убийца с руганью вырывает оружие из еще живой фарфали, отшвырнув её ногой. Чиэра дрожа бросается бежать, но убийцы быстрее. Их больше. Она спотыкается и падает, слыша приближающиеся шаги тех, кто только что на её глазах убил её младшую сестру. Чиэра поворачивается и вскидывает руку в умоляющем жесте. - Хватит! Хватит! Я ничего не сделала! Мы ничего не сделали! Прошу, оставьте меня в покое! Пожалуйста, Фата Фиоре, пусть это все будет только сном. Пусть я сейчас проснусь, потому что солнечный луч щекочет мне щеку, а Фина будет жива. Пусть она даже снова скажет мне что я лентяйка и что снова все проспала и что Келео скоро вернется с уловом, а она еще ничего не успела, я только рассмеюсь и обниму её. Пожалуйста пусть это все будет только сон, глупый страшный сон, который исчезнет с первыми лучами Яры. Но это все реальность. Реальность в холодном морском ветре, который треплет её волосы, реальность в еще теплом теле её мертвой сестры, лежащей на земле, реальность в высоком синекожем с пустыми глазами, который идет к ней сжимая в руках гарпун. И тогда ненависть ярко вспыхивает в сердце Чиэры, ненависть бессильная, а от того еще более жгучая, и мольбы о пощаде превращаются в проклятия. - Ты сдохнешь! Вы все сдохнете! Пусть Фата Фиоре покарает вас! Вас и эту мерзкую тварь Сенаялу! Пусть вы и ваши жены умрете бесплодными, пусть земля разверзнется и поглотит вас, пусть города элисионцев уйдут на дно океанское, к их безжалостной кровожадной богине! БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ! Удар судемоага заставляет Чиэру замолчать. Дочь цветов падает на землю, алая кровь течет по золотистым волосам и безжизненно смотрят в небо ярко-зеленые глаза. На Луго Фарфали и в городе Риссо больше нет веселья и смеха. Теперь там поселился ужас, столь сильный что нашел путь даже в сердца неунывающих детей веселой богини. Сюда плывут изгнанные злой богиней с островов фарфали, рассказывая страшные истории, в которые не хочется верить, но невозможно не верить. Сюда плывут фарфали с островов Альворады и говорят о том что и бог гальего не желает видеть их. Говорят что сюда уже собираются армии и скоро война придет на Луго Фарфали, к детям цветов, которые не сделали ничего гальего и судемоагам и лишь желали жить с ними в мире. И дети Прекраснейшей готовятся к войне и укрепляют стены города Риссо, но как воевать со всем морем? Как воевать со всем миром? Как воевать тем кто не умеет ненавидеть? Есть те из детей цветов, которые знают ответ. В которых до сих пор играет безумие рожденное нектаром Фата Фиоре, давшим им жизнь. Они готовят клинки из камня и наконечники копий из костей лонгосов. Они всегда рождались среди фарфалей и всегда чувствовали себя среди них чужими... но вот наконец настал тот день, когда они пригодились и они смеются слыша разговоры о войне. Они Паццо Сангуа - Дурная Кровь, дети безумия Виэль, что видят красоту в смерти и наслаждение в кровопролитии. Фарфали не умеют воевать, потому что они не умеют ненавидеть. Но среди них есть те, что любят убивать. Я была добра к тебе Морская Владычица. Я думала меж нами нет вражды. Я думала ты будешь добра к детям моим. Но ты предала мое доверие и ударила в спину, приказав своим детям убивать тех кто не желал им ничего плохого. Ты заплатишь за это. В оплату за жизни моих сыновей и дочерей я заберу твоих. Я сделаю так, что океан поглотит твоих детей и принесет в те темные глубины, где ты обитаешь, их бездыханные тела. Я сделаю так, что сама земля восстанет против твоих созданий и поглотит их. Я сделаю так, что даже сами твои дети будут убивать друг друга, с моим именем на устах. И однажды я заберу твою любимую дочь, которую ты считаешь бессмертной. Йонг-шиШен И, третий правитель царства Вэй, внук великого Шен Лю и сын могучего Шен Сунга, пребывал в тяжелых раздумьях. Третьему среди правителей народа йонг-ши, волею Ву Ши было суждено принять тяжелые решения в судьбоносный момент. Древние враги, дикие хвостатые варвары, народ ши, пришел просить о мире. О мире за который ши готовы были щедро платить. Земли сэльвы, за которые погибло столько могучих воинов народа йонг-ши, за которые отдал жизнь сам великий Чжу Фэй, теперь будут переданы царству Вэй просто так. Ни один йонг-ши не погибнет, а царство станет сильнее. Это хитрость? Ловушка? Но муши в один голос утверждали, что знамения самые благие и Ву Ши выражает свою волю ясно и прямо. Да и на западе великого царства было беспокойно, гонцы от Сянь У, сообщали что западные варвары готовятся к походу на земли йонг-ши и собрали армию равной которой еще не было! Воин следящий лишь за верхними руками противника, рискует пропустить удар снизу, правитель чей взгляд устремлен на восток, может потерять земли на западе. Шен И принял решение. - А с чего костры то развели? А не опасно? А если весь город запалим? - Хвостатых жечь будут. Великий Шен И, милостью Голодной Богини Тонг Ши царства Вэй, лично приказал! Более не будет войны между йонг-ши и восточными варварами, а потому тела павших будут с почестями преданы огню. - А чего сразу огню то? Разве не честь для воина, если твой враг в бою съест твое сердце и печень? - У хвостатых свои понятия о почестях! Одно слово - дикари! Командир отряда, грозный Люй Бу одарил не в меру разговорившихся вояк грозным взглядом и вновь обернулся к центральной площади. Здесь в городе-крепости Яо Сай, выросшем на границе, тоже гремят барабаны и пылают погребальные костры. Йонг-ши не видят ничего зазорного, в поедании трупов своих врагов, но Тонг Ши лично прибыл в город, чтобы следить за погребальной церемонией. Здесь же собрана новая армия, которая уже готова к тому чтобы отправится на западную границу. Война на востоке кончается. Начнется война на западе. Приказы по армиям Армия Чи Фана по прежнему в обороне (там теперь Великая стена и аватар кстати). Их в этом поддерживает армия Шенг Хуо с Тучными Монахами, которая восстанавливает свою численность. Армии двух других городов идут на город на гексе 19.21, но если враг внезапно атакует основными силами не Чи Фан, а именно оттуда, тогда армия Шенг Хуо идет к ним в поддержку, а армия Чи Фана атакует гекс на 17.22. Но! Ждем вражеской атаки. Если враг не атакует - мы тоже не атакуем, а просто перетягиваем все войска к границе.
-
Я сам не понимаю как я мог пропустить такой чистый незамутненный слаанешизм)
-
крутецкий кусок про проклятие убиваемой фарфальки
-
Огромное землетрясение с цунами из-за мирных феечек. 10/10
-
Красота!
-
Эмоционально и сильно. Но и плюс еще конечно Паццо Сангуа. Кавай может убивать)
-
Виэль выпустила в мир армию янгире. Спасайся кто может!
-
Отлично же!
-
Эпично
-
Самый транжирный пост ;)
|
Сенаяла восседала на своем деревянном троне, погружённая в раздумья. Она жила уже столько, сколько не жил никто из смертных - и что было куда более важно, так это то, что другой бессмертный, одарённый богом, с которым враждовала бессмертнейшая покровительница Императрицы, Шепот Из Глубин, Владычица Приливов, Мать Китов или просто Глаблали, умер! Погиб, словно жалкий токи, сражённый отравленным гарпуном, и в тот момент, пусть и не присутствуя там, Сенаяла услышала радость своей богини, и радовалась вместе с ней. Тот, кто сразил врага умер и сам - но в честь него ещё долго гуляли праздники по приказу Императрицы, а народ судемоаги, пусть и погибли многие, почувствовал себя сильнее. Однако знала Лучшая из Лучших, что другие печали настали в мире. Из-за хитрых, и таких невинных на вид, но жадных внутри фарфали, судемоаги Трифорса стали всё больше походить на каких-то слизняков. О да, Сенаяла помнила, как кричали фарфали, словно были невиновны в своих преступлениях - или преступлениях своей богини. Знала Сенаяла истину, которую скрывала от своих подданных - что войны богов царят на земле, и что народу победителя достанется весь мир... А побеждённые будут страдать. И никого не волнует, виноваты ли они - боги безжалостны... Но Императрица знала свою награду, и приняла её с достоинством, достойным титула. Жаль только, что другие судемоаги не поймут этого, не встанут в строй ради награды, которую увидят только следующие поколения... И Сенаяла. Голос Глаблали говорил Императрице - настало время. Многие погибнут, и возможно придётся тебе оставить за спиной лишь руины родных городов - но награда будет стоить того. Величайшая Награда. Пусть фарфали сходят с ума от жажды крови - настоящий правитель должен быть холоден в решениях. Пусть обрушиваются волны на родные берега - не для такого ли дано судемоаги умение плавать? Пусть хторры сражаются с ними - им тоже не жить вечно. Она заставит умереть всех её врагов, даже если ей придётся убивать каждого лично. И перед тем, как корабли отправятся в новую войну, дабы встретиться с союзниками гальего, Сенаяла обратилась к лицам судемоаги, которые пришли посмотреть на её отплытие, и произнесла речь: - Вы! Жители островов, до которых не докатывается война, но исправно отплывающие прочь, чтобы её найти по моему приказу! Знайте же, что наши враги недовольны тем, что где-то ещё существует мир, который мы несём на острие гарпуна. Скоро, совсем скоро, надвинется Великая Волна на наши города - так сказала мне Глаблали, Хранящая Тайны. Рухнут деревянные стены, но вы можете спастись - лишь выйдите в море, пока не уйдут волны. Ибо эта Волна - не творение нашей богини. Она - происки злобных богов, что стремятся погрузить в мир в вечную войну хаоса, ужасное смешение сладострастия, жестокости, хитрого просчета стратегических планов и просто тотальной разрухи, что будет повсюду. И если вы погибнете - они одержат свою первую победу. Каждая ваша жизнь - остров спокойствия, в океане хаоса, и наш мир зависит от нашего единства. И помните - все океаны, от тёмных глубин, где живет Эммисар Ужаса, до солнечной поверхности, где плавают корабли - все они созданы для нас. Для того, чтобы мы жили здесь, сытые и довольные. И мы не позволим кому-то отнять то, что принадлежит нам, хитростью ли, или силой! Приказы армии 1: - Тактика - защита - Цель - оборонять побережье Северного зубца. - Хторров убивать, токо прогонять.
Приказы флоту: - Тактика - защита - Цель - оборонять запад Южного Зубца от хторров, если те будут.
Приказы остальным трём армиям: - Тактика - атака - Цель - по краю карты (не приближаясь к Шпилю с востока и юга, я имела в виду) приплыть к 3.2, и уничтожая всех фарфали, двигаться на штурм 3.3 - Пленных не брать. - С гальего не воевать, а координироваться. - Где-то в задних рядах, исполняя обязанности всего комиссариата разом (вместе с преданными помощниками из высших по статусу, разумеется), с ними плывёт Сенаяла. Расстрелы Казни - в комплекте.
|
- Не огромный паразит, а милый, но сварливый симбионт. Вообще, мне кажется, ты слишком акцентируешь свое сверхъестественное происхождение. Сама же говорила, что наполовину человек – значит ничто человеческое тебе не должно быть чуждо… наверное. Еще и тортики научишься печь и все остальное. Да, демоны, ангелы, фурии и учителя теперь против меня. Но, хм, кажется… Эй, погоди, ничего же не изменилось! Демоны слабаки, а теперь у них еще и свои проблемы. Ангелам мне как раньше было лучше не попадаться, так и сейчас не стоит. Что касательно фурий, единственное, в чем Горо-сенсей был прав – конкретно у меня будущего рядом с ними нет. Более ханжеской морали я не видел. Все эти разговоры про свободу, а на деле тоталитарная секта. И твои последние слова лишнее тому доказательство. Учителя свое заслужили, когда к власти придет студсовет дела пойдут лучше. Но, в общем ты права, в ближайшее время придется бежать куда-нибудь в дальние астралы постигать тайны бытия… в свободное от посягательств на мою жизнь время.
Новость о том, что у Абаддона есть коды доступа к Аяно, несколько опечалили юношу, а учитывая тот факт, что, по словам его второй половине этой у сущности, имя которой ввергает в ужас вполне достаточно силы и умения, чтобы легко найти всю маленькую компашку авантюристов. А нахождение рядом с Симидзу духа школы, по мнению парня, переводил его поступок и из возможного «перебесится и вернется» в открытый акт неповиновения, что не сулило ничего хорошего.
«Когда я встречу Абаддона?» - Вбил свой вопрос Акайо в знакомый поисковик, по привычке доства из кармана брюк смартфон. Про себя заметив, что рядом стоял этот самый поисковик и критерии, по которым юноша обращался то к одному его воплощению, то к другому Симидзу не очень понимал.
- Ничего, когда она придет, поспишь немного. Надеюсь, что Гуголя с Кусанагой хватит, чтобы удрать.
Тут, к собственному счастью Симидзу заметил, что его пламенная речь, которая служила тихой альтернативой истерике по поводу случившегося, не достигла почти ничьих ушей. Что может быть лучше? И выговорился и конченным сумасшедшим в чужих глазах лишний раз не показался. Симидзу поднял голову и взглянул на дзинусигами.
- Что было? Признаюсь, я сам почти ничего не понял, но попробую объяснить, как все выглядит с моей точки зрения. Дело в игре различных фракций духов, в которую по каким-то причинам были втянуты мы и наша школа. Одна из них – фурии. Воплощения хаоса, которые хотят Просветления для всего человечества. Избавления его от иллюзий Мары и тягот Сансары, так сказать. И для этого они хотят развязать Третью Мировую войну. Нафига им наша школа? Ну, в первый раз они пришли из-за меня. Ибо, как выяснилось, я что-то вроде одного из восьми воплощений этого самого Хаоса и пипец как им нужен. Впрочем, не настолько и сильно, и меня, скорее всего, пустят в расход после сегодняшнего. Если кто еще не понял, мы сейчас немножко беглецы. Зачем они пришли сегодня? У меня две версии. Первая – это месть за сестренку, которая и пришла сюда неделю назад наставлять меня на путь истинный, по пути уничтожая все, к чему я испытывал симпатию. Это она убила Куроду. Она мертва, хоть я и намеревался ее образумить и совершить что-то вроде временной петли. Жаль, но не факт что вышло бы. Собственно, алое зарево и было исполнением этой мести, как по мне. А также отвлечением внимания от основного плана. Пока обе стороны решают свои кадровые вопросы – маховик истории движется без них. Вторая – из-за тебя. Если Гинджи смог воспользоваться твоей силой, то это все объясняет. Если ты восстановишь свои силы, то окажешься идеальным оружием против сестриц, очевидно, они этого не хотят.
Баал? Судя по всему у него был, хм, приказ на уничтожение некоторых, а может и всех, учеников и учителей, что весьма странно, учитывая его концепцию. Похоже, что он не на вершине адской пирамиды. Ну так вот, предположу, что на сговор с сестрицами его подвигло желание построить мировую Гегемонию имени себя подсуетившись во время этой самой Третьей Мировой, что как понятно не угодно духу Хаоса. А потому предположу, что Таха устроила все так, что его уничтожили чужими руками и теперь фракция фурий, вероятнее всего, будет занимать лидирующее положение, по крайней мере, некоторое время. При этом, судя по словам ангелицы, у них там не очень в курсе насчет этих планов и она пришла тупо поубивать беснующихся демонов, прости за тавтологию.
Учителя? Их цели для меня самые неясные. Никогда не поверю, что нас всех так усердно собирали со всего мира «просто» чтобы якобы защитить от политики, особенно учитывая, что никаких мер по самой защите не было. Я сказал правду насчет того, что осознал происходящее только неделю назад. Но мои проблемы начались много лет раньше. Из-за них я начал принимать сильнодействующие препараты, чтобы сдерживаться. Жил в страхе. Все это время. Но при этом никто из учителей даже не намекнул на то, что на самом деле со мной происходит. Не попытался помочь. Заблудился? Они знали, кто я еще как минимум год назад и не сделали ничего. Я решил свои проблемы сам. Они не помогли Йоширо, когда он потерял руку. А учитывая, что он ее потерял не раньше, чем неделю назад можно строить предположения о причинах этой утраты. Не сказали ничего Гинджи, из-за чего он довел себя до такого состояния. Пальцем не пошевелили ради духа школы, хотя прекрасно знали в каком она состоянии. Не помогли Игараси, из-за чего он подсел на то же, на что и я. Не уберегли Куроду. Не помогли сестрам Такеда и Ватанабэ. Не могут спасти всех? А кому они вообще помогли? В общем, в их фракции я чувствую двойное дно, темное и жестокое. Соответственно, повышение преступности, национальная рознь и прочие конфликты – все это последствия этой игры. Они готовят почву для будущих событий. Конечно, для того, кто не видит картину целиком, это все несвязанные между собой печальный факты. Но стоит связать все вместе, и масштаб происходящего начинает ужасать.
Закончив многословные объяснения, выдохнул и, облизнув пересохшие губы, повернулся к Ямомото. Предстоял еще одна долгая лекция по метафизике. Но Симидзу наоборот воодушевился из-за того, что его знания хоть кому-то пригодятся и хотя бы сейчас его не тыкают в собственное происхождение.
- Лучше всех? Да без проблем. Это все мои теории на деле, он пока они работают… В общем, для себя я разделил магию на два вида. Первая – это человеческие «хочушки», как я их называю. Это и есть «связывание», о котором я говорил раньше. Ты связываешь бесконечное множество возможностей, из которых состоит этот мир в одну данность. Овеществляешь, накладываешь законы. Такое… В общем, клевая штука, которая позволяет, в теории, практически все. Но тут есть несколько моментов. Во-первых парадокс Алладина. Трудно загадать то, о чем не имеешь понятия. Поэтому волей-неволей каждый ограничивает себя сферой собственных интересов и компетенцией. Избежать этого мне помогает Гуголь. Он, хм, бог. Бог гугла, в смысле. С его помощью я могу связывать окружающее небытие даже в такие сложные идеи как этот шаттл. Во-вторых, чтобы эффективно использовать «хочушки» нужен фокус. Так уж сложилось, что развитие человека тесно связано и изобретением и приспособлением различных инструментов. Визуализация, заклинания, научный метод, оружие – все годится. Тут главное найти свой стиль и понять, что близко и по душе. Общий фокус даст доступ к широкому спектру хочушек, специализированный поможет сделать хочушку эффективнее. В-третьих, хочушки – это выражение твоей воли и хороши они ровно до тех пор, пока не сталкиваются с чужой волей. Так что в бою их лучше не использовать. В-четверых, магия работает и в реальном мире. Но тут есть ограничения, которые очень тесно связаны с третьим пунктом. Люди не верят, что можно кидать огненные шары с рук, люди не верят, что человек может двигать предметы силой мысли. Люди много во что не верят, и они постоянно тебя окружают. Поэтому, если ты попытаешься сделать хочушку, которая выходит за рамки, то она просто будет раздавлена верой миллиардов людей в то, что это невозможно. Поэтому их нужно маскировать. Случайности, совпадения, инновационные изобретения, передовые психологические методики, реализация потенциа собственного тела, все в таком духе. То, что хоть и может показаться странным и даже невероятным, но при этом вполне возможным и не противоречащим законам бытия. Магия теряет остроту на людях. Ради примера попробуй материализовать кубик Рубика и собрать его силой мысли, просто представив это. Наши одноклассники творили у ворот такое не потому что они крутые как герои манги, а потому что это доступно нам всем. Просто от нас это скрывали, потому что темными и неразумными проще управлять и использовать их. А просвещенные могут воспротивиться эксплуатации.
Вторая – это магия духов или эгрегоров. Если хочушки есть выражение твоей воли, то магия духов это выражение воли всех людей связанной одной концепцией. Естественно, что касается чистой силы, то эта магия на порядок сильнее, но при этом связана определенным мотивом и, выходя за этот мотив начинает очень быстро сливать. В бою лучше использовать этот вид способностей. Тут тоже есть ряд особенностей. Во-первых, нужно еще найти себе партнера. И тут, в общем-то, как и с людьми. Тебя могут обмануть, могут использовать, применить насилие. Или же, наоборот, у хорошего шамана отношения со своими духами чуть ли не братские. Во-вторых, чем могущественее сила, тем сложнее ею управлять. Выражение коллективной воли – это не хухры мухры, она может заполнить тебя полностью и сама начать управлять тобой, выполняя собственное слепое стремление. Например, что-то подобное случилось с Цубасой, когда она перестала различать чужих и своих. Цукихи тоже на грани этого, как я успел заметить. Это было и со мной. Это тяжело, но научиться вполне реально, особенно если умеешь сдерживаться. В-третьих, эта сила может иметь цену. Иногда весьма неприятную. Например, чтобы я смог использовать мошь эгрегора Хаоса, мое сознание было разделено на две части. Гинджи, чтобы обрести силу изнасиловал мозг себе, классу и неизвестно кому еще, заставив позабыть друг друга. Правда, почему-то со мной не вышло, наверное, я слишком крут. Вопросы?
|
-Я...э...-Хидео завороженно старался смотреть именно в глаза Тиёко, а не на...глаза. Вся боль уходила из тела, и тепло разливалось по телу. Особенно в нижней части. - Я в порядке, да. Вроде бы. С-спасибо вам, Мацумото-сан! Д-да! Я действительно хотел помочь вам, потому что я же Герой, а Герой всегда помогает всем попавшим в беду! Однако вы сами справились без меня и Камен Геру! И, э, хм, вот... Хидео отвернулся от Тиёко. Слава богу шлем закрывал лицо, которое сейчас было все красное как помидор. Но раз он сейчас не Хидео, он сейчас КАМЭН ОТАКУ, ЩЕДРЫЙ ГЕРОЙ, то значит он может говорить все что угодно, верно? Хидео снял со своей шеи геройский шарф и подал его Тиёко -Это вам. Вот. Чтобы, вы, эээ...Помнили, что чтобы не приключилось, ваши друзья всегда придут на помощь, да! А если станет совсем плохо, мы, КАМЭН ОТАКУ и КАМЭН ГЕРУ придем на помощь! Просто позовите нас, Мацумото-сан! Я клянусь вам, Мацумото-сан, я приду на помощь вам! Или я не КАМЭН ОТАКУ, ГЕРОЙ ЧТО ЖИВЕТ В КАЖДОМ ОТАКУ!
Еле как поднявшись, Хидео стараясь не смотреть на...да чего греха таить, на сиськи Тиёко, обратился к полуголой Кацураги (которую он теперь сумел рассмотреть повнимательнее. Она очень красива, но все равно Хидео не стал бы с ней встречаться).
-Кацураги-сан! - Обратился к полуголой девице Герой, показав большой палец. - Вы замечательно справились! Однако, помните одно: Нужно черпать силу не из отчаяния и мрачности, но из друзей и надежды! Потому что чем больше мы используем отчаяния, тем больше его в этом мире! У вас есть просто замечательная подруга которая поможет вам преодолеть все трудности. Помогайте своим друзьям и не отстраняйтесь от них, потому что дальше будет хуже.
-Однако, я думаю мы здесь задержались. Кацураги-сан, прощайте! До встречи, Мацумото-сан! У меня есть странное чувство, что мы снова встретимся в будущем! "Шоо-тян, если что, телепортируй нас домой" - подумал Хидео
-
Кацураги-сан, прощайте! До встречи, Мацумото-сан! Какая интересная постановка прощаний...
-
КАМЭН ОТАКУ, ГЕРОЙ, ЗАСЛУЖИВАЮЩИЙ ПЛЮСОВ!
-
Доброта и няшность ^^
|
Окуми
Фюрер Штейнрейха Адаберн Штайнер II молился в великом храме. Огромное, пятдесять шагов в длину и дтридцать в ширину здание было сложено из стволов паламнэр по двенадцать шагов толщиной каждое. Бревна лежавшие на нём сверху были лишь немногим меньше. Воситину циклопечиское сооружение великого народа. Богиня должна радоваться глядя на то как Рейх славит свою покровительницу. Но надо признать пока фюрер повторял слова гимнов за жрецами во тьме святилища освещённого лишь через двери и жирниками с бумодавьим салом мысли его были заняты делами вполне земными.
Хотя тигранов сейчас как говорят старики куда меьше чем прежде всё чаще они нападают на людей. И он знал почему. Всё меньше бумадавов и варионэл паслось в сэльве. Всё меньше добычи. Бесчисленны только бандерлоги на ветвях. И всё чаще штэйвиты возвращаются с охоты с пустыми руками. Те кто живёт у моря может перебиться молюсками и амонитами, но разве это жизнь? Тиграна можно свалить копьём, но что поделать с голодом?
Ответ был прост – если не хватает старых угодий надо добыть новые. И силы для этого были. Разве не для такой цели объединили фюреры всей штейвитов? Разве не для этого великий Арн Штайнер основал Рейх? Разве не о том мечтал он сам мальчишкой? Всё так, но мысли в голове фюрера не давали спокойствия. Начать войну просто, а вот окончить. Мелким стычкам на границе нету числа, но что будет когда начнётся настоящая война подобная той о каких поётся в песнях. Ведь эти йонги, эти свирепые недочеловеки тоже не объединились в государство. Вэй. От одной мысли о рейхе четырёхруких Адаберна передёрнуло. Он знал учение. Йонги созданы были как испытание для истинного народа. И потому война с ними неизбежна.
Но куда больше войны самой по себе штейвитам нужны земли. Богатые земли. А они есть не только на юге. На востоке течёт великая Кукамакука, а за ней земля мохнатых и хвостатых недочеловеков. Они похожи на бандерлогов, но в отличие от тех живут не только на ветвях, но и на земле. А значит их можно достать. Конечно эти презренные не соперники штейвитам. Это не испытание подобное йонгам, это добыча. Но те земли лежат за рекой. За великой рекой не имеющей себе равных. Через Кукумакуку нету бродов, только на плотах можно преодолеть её. А значит те земли всегда будут держаться отдельно от основного Рейха. Не отложатся ли племена поселившиеся там от Штейнрейха? Фюрер поморщился от неприятного выбора. Скоро собрание рейхтага и на нём ему надо будет указать старейшинам и младшим фюрерам куда повернуть копья штейвитов.
Молебен оканчивался. Адаберн как будто очнулся и подхватив слова гинма запел привычные слов. - О Великое божество! Явись народу своему избранному! Укажи на сияющую тропу! Сохрани нас от зла и даруй победу над нелюдями! Штайнер не был особо религиозен, но сейчас он вложил в молитву всю страсть своё души, стараясь сжечь ритуалом сомнения, отринуть раздумья. - Явись, явись великое божетсво! Явись и укажи сияющую тропу!
Воздух во тьме храма вдруг начал светится, всё ярче и ярче. Жрецы и вожди в изумлении умолкли и лишь фюрер незаметно для себя продолжал повторять заученные с детства слова. А потом оно явилось. Не он.
- Вы звали меня дети мои? Вот он я!
***
Славна была ты Умакагама множеством сладчайших паламнэр Жорэхэры были повсюду и гусеницы твои в палец длиною Сладок был ветер в твоих ветвях и жители твои прыгали по ним Не было числа бандерлогам твоим и взрослым и детям Если большие жирных котовушек, игрались маленькие хелесиками Сладок был ветер города сладчайших паламнэр
Иримуири тоц пришёл второй век, иримуири тоц – век войны Год укуялака ухуд настал, год когда пришли мохнохвостые Рёв тигров предупреждал о них и хохот волков хе Но не вняли знаменьям жители твои о Умакагама, город сладчайших паламнэр И настал, настал укуялака ухуд – год владыки черепов Год когда горек стал ветер, а гусеницы осыпались с деревьев
Где хепалати твои о Умакагама прекрасная! Где варипалати твои город сладчайших паламнэр! Есть ли украшение равное храбрости? Есть ли оружие лучше доблести? Есть ли защита лучше ума? Есть ли сила равная упованию на Хелеса?
Проклята ты теперь Умакагама город мёртвых деревьев Жорэшеры твои высохли и лишь тиграны ревут у их корней Горек ветер в ветвях твоих и лишь трупы повешенных колышет он Нету им числа – телам больших и маленьких повешенным за хвост Объедают хе взрослых, угнездились хелесики во чревах маленьких Горек ветер твой город проклятый
******
Штейнрейх объединил всех штейвитов. Было воздвигнут второй великий храм и основано поселение вокруг него. Штейвиты все больше и больше занимаются морскими промыслами и селятся по берегам. Во многом это объясняется постепенным подрывом популяции бумодавов. Скоращение внутренних войн и уменьшение потерь от набегов йонгов ведут к перенаселению. Всё чаще раздаются голоса о необходимости завоеваний.
***
Энэрегали живут мирно. Открыв лодки они открыли для себя и море. Они не просто ловят креветок и рыбу, а отваживаются отплывать далеко от берега. Они достигли островов внутреннего моря. Вначале земля заросшая лишь эйрой поражает их своей бедностью. Но орехов тут полно, лонгосы жирны, а воды богаты. Кадый год сперва десятки, затем сотни, а под конец века и тысячи энэрегалей садятся в лодки что бы навсегда покинуть Окуми. Они заселили Мор'пхэр и Оди'пхэр. Открыли Равэ'пхэр. На новую родину колонисты пытаются перевезти кусочек старой и на побережье Мор'пхэра и Оди'пхэра возле рыбачьих сёл кое где растут уже молодые паламнэры.
***
Йонги захватили оставленные ши земли и заселили их. Армия Вэй вторглась в пределы Стаи-над-Стаей, но после множества стычек перебив тысячи ши и потеряв половину воинов в конце концов отступила.
***
Главным и самым ужасным событием второго века на Окуми стала война между бандерлогами и ши. С самого начала века ходили они друг на друга набегами, а затем пришло и время воинств. Неожиданным ударом войска наполовину состоявшего из эрэшей ши захватили и уничтожили Умакагаму. И столь ужасны были их деяния там, что бандерлоги упоминают этот город не иначе как проклятый и всячески избегают даже посещать его. Основные же силы ши спустившись с гор опустошали равнину между Умакагамой и Камалаплути (22.20). Множество битв случилось там и разрослись бумидоры на трупах ши, разжирели тиграны на телах бандерлогов. Научились ши воевать на деревьях, переняли щиты, подрубали корни деревьев и сдирали с них кору что бы высохли паламнэры и жорэхэры и не давали плодов. Но не было числа воинам бандерлогов и где убивали одного на следующий год скакало по ветвям два.
***
К началу третьего века Кзардом даэрит объединил наконец-то всех даэр. И как ребёнок вырастая ищет на что бы применить свой новый размер и силу так и государство даэр стало искать что делать. Все светлые пещеры были плотно заселены, все моховники учтены. Не было больше войн между родами, не было сор, не стало лишних смертей, но зато появилось множество лишних ртов. Стали даэрам тесны родные пещеры. Появились среди них те что готовы были покинуть родные дома ради мест где можно было бы жить не считая дору и не дожидаясь когда наконец кова достигнет разрешённой длины, не взвешивая порцию хуршрума перед едой.
-
плюс же
-
За острова! Кампай!
-
за бандерлогский эпос
-
Ладно-ладно, обезьянковый эпос таки неплох ^^
-
Ваааааааааааааааааааах.
-
Эпос хорош. Да и вообще. У Юи прекрасные игры.
-
вот теперь я разозлился
-
Okay gay's, let's do it again. Go-go-go!
-
Жорэшеры твои высохли и лишь тиграны ревут у их корней
ВпечатляетЪ (%
-
Мощь. За игру в целом. Очень жалею что не подался.
|
|
Поздняя ночь. Томная и фиолетовая госпожа эта властвует на небе. Вонючий дым ползет по земле, наевшись мертвых тел он даже не имеет сил взлететь к звездам. Догорает деревня, сотни мертвых тел лежат повсюду. Горький, выедающий легкие чад – вонь паленой кости и горелых волос. Вездесущий запах гниения, всюду и всюду и всюду. Смерть. Смерть. Смерть! Зудят тучи мух.
Белые черви копошатся в прелых телах. Щенки, родительские особи, беременные. Целые семьи мертвецов навечно уснули здесь. Изуродованные смертной мукой перекошенные лица. Они не хотели войны, - простые собиратели, рыбаки, музыканты и строители хижин. Простой народ желающий мирной жизни для себя - виноватый только тем, что народился на свет… Звезды спрятались в вышине, лун более не видно. Эта ночь создана не для барабанов. Ши собирают своих мертвецов. Липкая тишина стоит в округе. Нет над деревней криков, нет плача, ибо не так устроены Ши чтобы плакать и скулить. Мрачный блеск желтых глаз… Они не забудут. Иные особи сидят на земле бессмысленно раскачиваясь из сторону в сторону, другие стоят на ветру, потерянные жалкие фигурки вспоминают прошлое, словно его можно ухватить за хвост, - обхватили себя руками словно желая удержать душу в теле, встряхивают головами нервически. Третьи обнялись друг с другом – еще вчера остро чуждые друг другу волки, сейчас, ищут утешения в новой семье.
Аватар ходит между ними, черная шкура на голове лоснится удовольствием. Красные глаза волкочеловека полыхают удовлетворением. Дикая, древняя радость наполняет сердце. Аватар доволен. Аватар послан в мир чтобы учить Ши гневу. Народ Волка получил хороший урок. Страшное пожарище. …Молодой Охотник Эцтэ находит свою семью, трупы так изуродованы огнем, что он не может отличить родителя от братьев. Однопомётные щенки, друзья…тела слишком изуродованы. В них нет отличий, даже родовая память не поможет здесь. Эцте садится на землю, находит какого-то мертвеца и бессмысленно гладит его обгоревшую гриву. Еще, и еще раз, прижимает к себе словно живого. Шепчет что-то на ухо, пытается оттереть грязь с лица. Весь мир остановился для Эцтэ. Нет звезд. Нет лун в небе. «- Почему? – Шепчет Эцтэ. – Почему так случилось? Я никогда не убивал бандерлогов и братья мои никого не убивали, и родитель тоже, и семья и предки. Вижу много я лиц, и мы брали у леса лишь мелкую дичь, чтобы прожить и прокормиться достойно…Мы не трогали обезьян. Они смешные, они таскают детенышей на своих шкурах…Родитель учил меня любить лес. Родитель учил меня защищать жизнь. Зачем? Зачем они поступили так с нами? Почему?» Эцтэ гладит мертвеца и раскачивается из стороны в сторону, постанывая. Под мохнатой накидкой отчетливо виднеется круглый живот. Эцте беременный Волк. Должен родить через несколько месяцев. Семья очень ждала этих щенков. Эцте даже начал делать люльку по традиции… …Черная боль выворачивает внутренности Эцтэ, сворачивает его горячие кишки в тугой узел боли. Словно в потроха ему напустили сотни хелесиков. Еще и еще раз, и еще. Сколько вокруг трупов, сколько смерти! По ногам Эцте течет липкая кровь, кости выворачивает судорогой.
- Хорошо! – Вдруг отчаянно кричит Эцтэ нарушая зловещую тишину. Вопит и смеется, и мажет своё лицо углем. Брызгает слюной. Делает так, как не делал до него ни один Ши. – Хорошо!!! О-хо-хо-хо. Да-да-да-да! Славные дела. Я обезьяна. Я брат бандерлогов. Нравится вам веселье, волки? Нравится?! Ха-ха-ха. Да-да-да. Я тень от волка. Я помет от волка. Я выгребная яма куда ходит волк! Ха-ха-ха! Вам нравится? А будет еще веселее. Нет больше Эцте. Есть сумасшедший Эрэ. Есть безумный Эрэши. Я белый брат бандерлога танцующий на рассвете. Я тень! Я смерть! Я боль! Я люблю когда мне делают больно, ха-ха-ха!!! У меня ничего нет больше на свете и я люблю боль! Хорошо. Как хорошо, охо-хо-хо! Мертвые щенки падают на землю, Эрэши смеется и вопит. Скользкая нить пуповины. Взмах каменного топора! Брат Бандерлога бросает свое мертвое потомство в огонь. Иные Ши смотрят с ужасом на него, иные с отвращением, иные…с пониманием даже. Эрэши выбивает себе часть зубов в память о прошлом что уже не вернется. И выскабливает голову наголо, оставляя лишь небольшой пучок волос на затылке. Он обрезает себе каменным ножом уши как у волка, и вырывает себе ноздри чтобы быть страшнее. Эрэши уродует свое тело также как изуродован его дух. Эрэши, Белый-танцор-на-Рассвете любит боль. Еще больше Эрэши любит приносить боль бандерлогам. Ведь он их Брат. Они сроднились по крови.
***
И было продолжено строительство великой пирамиды в городе Шио-Дао. Храм Волчьего Бога, называется он. Черепами бандерлогов было укреплено основание Его, тысячи и тысячи Ши стоят пирамиду и ночь, и день. Это Храм боли. Это храм отмщения. Будет пирамида высока, восемь ступеней мук для бандерлогов! Камни пирамиды красны от крови пролитых обезьян. Нет на Окуми более величественного хмара, ибо тянется Пирамида к небу и установлена она по звездам. Весь город живет вокруг пирамиды. Дома Охотников, и дома Добытчиков, и дома простых Ши за каменными стенами стоят. И был построен город-крепость Айэньо. Город укреплен копьями и защитными рвами, и забор частокола окружает его змеей. И глубокие ямы полны смертоносных ловушек. Защитный вал строится возле города – бандерлогов много, тысячи черепов набросали для этого вала. В городе Айэньо едят из черепов обезьян, и пьют из их черепов, и делают из когтей бандерлогов браслеты на руки и на ноги, а из зубов украшения. Много бандерлогов прячется в паламнэровых лесах, много будет украшений у народа Ши. На всех хватит! Волк приходит по ночам, и бродит по земле Стаи-Над-Стаей – его шкура покрыта пеплом и горят красной первобытной ненавистью глаза, гниет его плоть как гниет плоть тысячи Ши. За ним черви и огонь. Волк учит Ши ненависти. Волк учит Ши войне. Аватар, Охотник-над-Охотниками, охотится на обезьян, и убивает их сотнями за раз, предавая самым страшным смертям. Аватар убил даже вожака Йонгашей. Он Великий Волк. Он Охотник-Над-Охотниками! Аватар выкрасил себя кровью бандерлогов, и глаза его горят красным огнем. - Кровь-Над-Кровью!!!! – Кричит Охотник-Над-Охотниками. И толпа отстукивает камнями в такт. - Пришла Эра Крови-над-Кровью!!! Бандерлоги пришли на нашу землю незваными. Их подлый трусливый вождь трижды менял свое решение!!! Трижды говорю я, метался он обезьяной на ветке и будучи трусом, пошел нападать лишь тогда, когда Йогаши пошли на нашу землю. Убьем же Трусов. Йогаши достойные враги, а бандерлоги нет. Мы не звали трусов на свою землю, но они пришли. Мы не хотели войны – но вот идет эта прожорливая тварь по нашей Земле. Так поклонимся Войне. Так принесем много жертв в ее голодную утробу. Я говорю вам народ Ши. Пришло время для Крови-Над-Кровью!!! Ме-е-е-е-еесть!!! И вышел тогда Эрэши смеющийся и плюющийся слюной. Шкуры бандерлогов на его спине, уродливые увечья на его лице, в руках его рогатина чтобы ловить обезьян и нож для снятия скальпа. Эреши прыгает и вопит, и тысячи Ши идут за ним. Братья Бандерлоги. Бандерлоши. Испачканные в дерьме, вот как они себя зовут. Тень Волчьего народа. Отрыжка волчьего народа. Пришло время Танцующих-на-Рассвете.
-
Мощнющщая мощь!
-
Мощно. Очень.
-
бррр. Бедные злобные дети
-
In the grim darkness of the stone age there's only war.
-
Очень сильный пост. Читал и скорбил вместе с Ши.
-
Задорно.
-
*одобрительно* Моя девочка.
-
0_0 Ужас! Нет, оно хорошо написано, но ужас ведь! 0_0
|
...Можно даже сказать, рутинно, на автопилоте. Точно зная, какой провод можно перекусить безнаказанно, а обрыв какого откроет дорогу сигналу тревоги. Джозеф, которого специально учили структуре охранных систем, справился бы даже без подсказки трехмерного плана здания, который оказался на удивление подробным. Спасибо Джеки. Выдохнув, Ротман спрятал кусачки, закрыт распределительный щит и глянул в сторону главной технической комнаты. О том, что путь больше не стерегут бдительные датчики, не говорило ничего, но оперативник был уверен в своих профессиональных навыках и потому не сомневался. Кивнув Брайту, мол, "чисто", он пошел вперед. Двойка наконец выбралась из тесных и насквозь утилитарных помещений в стильный офисный интерьер Северного Шпиля. Стены легких оттенков голубого, вездесущая реклама, органично вписывающаяся своим дизайном в атмосферу бизнеса, мягкий свет потолочных ламп. И AR. Как только Джозеф и Крис вышли из технической комнаты в коридор, на их визорах загорелись многочисленные метки. "Floor 10" - надпись скользила по стене, следуя за поворотом головы. Стрелки "To lifts", "WC", "Conference Hall" и прочие устроились на полу, всегда опережая идущего человека на два метра. Если оглянуться, можно было увидеть знак "Employees Only" на двери, только что закрывшейся за оперативниками. Но поверх всей этой мишуры огромные красные буквы "EMERGENCY ALERT" закрыли собой стены, словно минималистичное социальное граффити. Диалоговое окно настойчиво предлагало ознакомится с планом эвакуации, и красная линия, расталкивая другие стрелки на полу, вела к ближайшему пути покинуть здание. Все внимание охраны было сосредоточено на пентхаусе и входах в шпиль на среднем и верхнем уровнях, коридоры были пусты и безмолвны, если не считать кричащих надписей и писка сирены. Джозеф двинулся к окнам, а для этого предстояло пройтись по коридорам, пока он не выйдет к комнатам, располагавшимся на самом краю. Послышались голоса. - ...лом потом поискать надо, а то, может, Боб еще не открыл, - пауза, после которой послышался шумный выдох, - Нам потом таких влепят, что без оружия остались. Голос раздавался из офисной комнаты дальше по коридору за поворотом. Аккуратно выглянув из-за угла, Брайт через занавешенную жалюзи стеклянную внутреннюю стену коробки-офиса разглядел два черных силуэта, стоявших в темноте на фоне живописной панорамы ночного мегаполиса. Когда как в коридорах свет горел всегда, комнаты и офисы освещались только по желанию занимавших помещение людей, и служащие Security Solutions решили не включать свет. Вспыхнула зажигалка, освещая охранников, и стоящий слева выдохнул табачный дым в раскрытое окно. - Ты же только что курил? - высокий голос, характерный для молодого парня. - Ну ща, докурю, и понесем. - собеседник ответил более низким, хрипловатым голосом, какой бывает у крупного мужика. Пауза; видимо, говорящий затягивался. Затем он коротко выругался и пробормотал, - Поспать не дают, ассассины долбанные. Собери пока этот хлам. Веревку смотал? - Ага. Послышались шаги, что-то пластиковое скреблось о кафельный пол. - Щетки и ведра тоже берем, или только снаряжение? - Снарягу хватай. Нам-то что, главное, чтобы кто из окна не полез, а на щетки... - и мужик коротким и емким словом обозначил важность щеток в этой ситуации. Нулевая.
Вольфштайнер смотрел на дорогу, ведя фургон подальше от шпиля. Он очень смутно представлял себе структуру беспроводных сетей и как их могут вычислить, но раз Николай сказал, что опасность есть, значит, нужно было рвать когти. Опасность... Напоминание о том, что опасность есть, лежало позади. Еще недавно такое живое. Хоть глаза Килина и давно привыкли к темноте салона, очертания Джеки лишь сейчас четко вырисовывались на фоне черноты. Нет, она не выглядела умиротворенной. И не было похоже, чтобы она спала. Она была убита, устранена, выжжена изнутри, уничтожена, и теперь ее тело в совершенно несвойственной живому человеку позе валялось на полу, покачиваясь из стороны в сторону на поворотах. И разгорающийся огонек на кончике сигареты время от времени вырывал из тьмы ее лицо. По подбородку тянулся след крови из полураскрытого рта. Левый глаз был наполовину прикрыт и, казалось, очень сильно косил влево; правый же, широко распахнутый, смотрел на Килина. Нет, не на Килина, не ему на грудь, а куда-то сквозь него. Табачный дым наполнял салон. Боковым зрением Мэттью отметил, что в зеркале заднего вида что-то мелькнуло. Патрульная машина вырулила на дорогу, включила проблесковые маяки. Сирена издала короткий трещащий звук, а потом искаженный усилителем голос произнес: "ФУРГОН, ПРИЖМИТЕСЬ К ОБОЧИНЕ И ЗАГЛУШИТЕ МОТОР"
|
-
Это уже вторая подобная игра в которой я участвую. Были конечно и не нравящиеся мне места. Но плюсов этих игра не отнять: 1)Эпик, эпик, эпик. Даже при второстепенной роли чувствуется. 2)Реалистичность. Что сами сражения, что перед ними, что концовка. 3)А еще - логичное окончание. То чего так не хватает многим здешним модулям. Спасибо.
-
Очень круто. И, наверное, жизненно. Без эпики, с грустью, обманом, проходимцами и "все умерли". Конец действительно заставил прочувствовать.
-
Эпично и печально. War is hell.
-
Гоблинов жалко
-
Ничо не понятно, но выглядит круто. Как и всегда ^^
-
Это было хорошо.
|
Тэрим
Там, где Бескериар соединяется с Амдаром, там, где пуща соседствует с лесостепью, там, где в восточных лесах живёт югра, а на западных равнинах эллины – там, на границе миров встретились два посольства. И многие речи были сказаны с обеих сторон, и многие выслушаны. Но не было договора. Посреди переговоров напали эллины на юдьяр, и перебили послов. И быстро погиб Эрдёг, понимающий о себе, и один за одним пали братья Тезанья - Иштезанья, Хатезанья, и последним погиб Шатезанья, пронзённый копьями. И долго сражался великан Кирай Саклуш, и многих эллинов убил, и среди них Нестора, вождя из Акриноса. Но и он погиб на той поляне предательства. Как дикие звери набросились эллины и на прочих членов посольства, не зная ни пощады, ни жалости.
Перебив послов, повёл Неокл воинов на новосозданный город югры - Арулаш. Чтобы уничтожить и разграбить его, и чтобы не было у Аколпоса соперника. Встретили завоевателей ров и гаргутовый частокол, покрытый ещё свежей смолой. Не только воины, но все все юдьяры, спрятавшиеся в городе от свирепых эллинов, взялись за оружие и встретили врагов градом стрел. Три раза шли на приступ эллины. Первым шло войско из Акриноса, но лишившиеся вождя воины лишь заполнили своими трупами ров. На следующую декаду атаковали стены бойцы из Аколпоса, и частокол обагрился от крови. Не раз и не два прорывались они внутрь, но каждый раз югра выбивала их назад. Но ослабели от потерь защитники, и когда повёл эллинов в бой сам Неокл, пал Арулаш. И не было предела ярости эллинов, что насиловали и убивали, не было границ их жестокости, но даже когда не осталось в живых ни одного из четырёхруких, и сгорело всё, что могло гореть, не унялась их жажда мести за погибших. Войско сынов Алея двинулось дальше убивая и сжигая, предавая пленников мучительной смерти.
Огненным потоком прошлись эллины до по западному Бескериару, и всюду, где они шли, горели стойбища и умирали юдьяры. Измождённые от голода, измученные ранами, поредевшие в стычках пришли они к Оккарашу. И захватили город, и повторил он судьбу Арулаша. И насытились эллины юдьярской кровью. И пошли назад. И югра шла за ними. И кто отставал от усталости - те гибли. И кто вырывался вперёд, спеша на родину - те гибли. И кто пытался охотится в стороне от остальных - те гибли. И вышло на встречу элинам войско югры, что до того сражалось с цвергами. И была битва великая и свирепая от рассвета до заката. И сокрушили эллины югру. И перебили всех, кто не бежал. И мало их осталось.
А когда вернулся Неокл в Эллику, оказалось, что штиры и забраки вторглись в её пределы. Что вожди забыли всякое уважение к Докими, что Одисей, сын Нестора, правитель Акими отложился со всеми северными землями. Когда горит твой шатёр, не время думать о захватах чужих жилищ. Долгие годы провёл Неокл в войнах с самозванцами и в боях со штирами и забраками. Но север под власть Докими вернуть не успел, завещав это дело своим наследникам.
***
И повёл Ед Пирр войско забраков на циков. И побил многих, и бежали цыки в страхе на восток и на запад, и разделилась прежде единая страна Ыцыууг надвое. И славили забраки Ед Пирра, и признали силу его и ум. И не только в Пиррстэнде, но и на свежезахваченных землях законом был его закон, и судом был его суд. И те племена, что жили меж этими землями, признавали главенство Пирров, хотя и как первого среди равных. Только западные роды и слышать не хотели о Пиррах.
Но если на долю Ед Пирра выпали лишь победы, то его наследнику пришлось отражать постоянные попытки цыков вернуть себе утерянное. И хотя в тех войнах и стычках власть Пирров лишь крепла, но все силы уходили на войны с дикарями.
***
Когда в степи бушевали войны между цыками и забраками, их отголоски докатились и до восточных гитов. Согннанные из родных мест племена искали себе пристанище и пытались ухватить кусок богатых земель по Потами. Не вышло. Но все увидели пользу от межплеменного ополчения, что охраняло границы. Все поняли, что не только небесные дела вершатся из Вомоса, но и земные. И хотя власть Актосов невелика, но не осталось в долине Потами гитов, чьи святилища были бы построены не по образцу вомоских, и чьи вожди не признавали бы первенства Актосов.
Надо сказать, что соседство забраков создавшее вначале столько проблем, позже обернулось выгодой. Это с дикими сельтами всё ограничивается взаимоизбеганием, а с циками разговаривают дротиками. С забраками же вскоре завязалась торговля, и забраки с мешком ракушек и прочих таласских диковинок добирались до самого Вомоса. С удивлением смотрели они на святилища Рогара.
***
Нашествие эллинов стало потопом, что едва не смыл Югразорсаг. Но уходя, наводнение оставляет ил, на котором разрастается асими. Так и тут. Чем был Югразорсаг до того? Совокупностью племён, что хоть и прислушивались к Сезлем-Техути, но лишь к нему самому, а не к тем, кто говорил за него. Долгие века потребовались бы для настоящего объединения. Ведь трудно объяснить рыбаку на Каулерпе, зачем помогать южному охотнику. Эллины объяснили зачем. Страх, страх поселился в сердцах югры. Страх, что заставляет крепко держаться за оружие и друг друга. Страх стал скрепой, что связала югру вокруг Сезлем-Техути. Страх и ненависть к эллинам. Ненависть, что единственная могла заглушить в головах юдьяр даже голос разума.
***
Западные гиты научились делать луки, и продолжали расселяться по Силеме. Кзабраки постепенно теснили штиров, планомерно продвигаясь в самое сердце в Кор-Хака. Жители огневищ, что краснокожие, что чёрные, набегали на всех соседей, немало тем досаждая.
Но больше всего изменилась жизнь цвергов. Сперва их старые добрые соседи юдьяры вдруг напали на них, сжигая стойбища и убивая всех, кого поймают. Потом с запада пришли отряды эллинов. Тяжёлые то были времена... Но цверги не из тех, кто падает, пока может стоять. Цверги не из тех, кто забывает прошлое. Цверги не из тех, кто не думает о будущем. Мирные прежде, они быстро выучились сражаться. Их общины стали объеденятся в племена, а те - в союзы. И вскоре были уничтожены мелкие поселения эллинов, вскоре югра горько пожалела о предательском нападении на соседей. Цверги же плодились и размножались, и занимали свободные земли.
-
Завязка всех конфликтов северного континента, очень хорошо всё расписано.
-
Жестоко, но справедливо. Никто не обещал, что будет легко.
-
Эх, красота... С одной стороны кровавый экшн, с другой - где-то далеко пока, и мой народец может подкопить сала. =) Пост несколько портит изрядное количество ошибок, очепяток и прочих "повторяюсь-повторяюсь", но, учитывая поистине титанический обьем мастерской работы в модуле, даже стыдно об этом говорить. Вот, мне уже стыдно. =)
-
Отлично!
-
Эпика!
-
Эпика, да!
-
Мне больше всего нравится произошедшее с сельтами за эти годы.
-
Спасибо! Читаю игру с удовольствием!
-
плюс же
-
Да, эпично ^^
-
Эпично!!!
|
Эпоха 2, ход 1, незадолго до начала войны
Хэйшэ-охотник по имени Аркасс, прятавшийся среди ньярлоглотиков, клял себя последними словами. Почему он не послушался отца и решил в последний раз проверять ловушки? Конечно, еда стала бы настоящим подарком для его рода, вынужденного переселиться на неведомые земли где-то на западе, особенно с учетом того, что весть о появлении Врагов неподалеку застала спокойно собиравшиеся семьи врасплох. Теперь им придется отправляться в путь, захватив только самое важное. Если бы Аркасс нашел в яме злобуса, то роду было бы гораздо легче перенести долгую дорогу. Вот только теперь не будет ни еды, ни глупого охотника.
Поглощенный своими мыслями, Аркасс забыл, что должен передвигаться как можно тише. Он слышал много рассказов о крайне остром слухе Врагов, но что-то мешало ему принять их всерьез. Разве может кто-то различать звуки ньярлоглотищ лучше, чем опытный охотник? Оказалось, что да, может. Твари почуяли его первыми. Они знают, что он где-то рядом, и убежать уже не получится.
Аркасс испытал сильнейшее желание помолиться Указывающему путь, но тут же отверг его, проклиная себя за слабость. Хэйшэ не просят Создателя о помощи, пока есть хотя бы малейший шанс достичь цели своими силами. После этой мысли страх ушел куда-то в глубину, неожиданно усилилось чувство предвкушения. Ну же тварь, подойди ближе. Еще ближе…
Ньяронги не боялись слабого хэйшэ. Они вообще ничего не боялись. Их было двое, они были сильнее, а их добыча ходила по лесу громко и неуклюже, как у себя дома. Это было бы смешно, если бы не было настолько оскорбительно. Наконец, нюх одного из них почуял запах добычи, и, быстро указав будущему сотрапезнику на месторождение их цели, охотник осторожным шагом пошел к цели. Слабый запах становился все сильнее и сильнее, оставалось сделать буквально пару шагов, но ньяронг не смог этого сделать. Когда дротик буквально пробивает единственный глаз, сложно не то, чтобы ходить, а остаться в живых.
Аркасс глубоко вздохнул и вышел и укрытия. Он справился с одной тварью, но при этом остался безоружным. В глазах глазах своего будущего убийцы он увидел нечто вроде удивления. Почему это ничтожество не убегает? На что оно надеется? Как будто услышав мысли Врага, хэйшэ начал осторожно идти назад, а Враг неторопливо последовал за ним. Наконец, Аркасс остановился и посмотрел прямо в глаза твари. Ньяронг не стал долго думать о непонятном поведении жертвы. Зачем? Еды теперь будет больше, ему же лучше. Взяв копье, охотник бросился к своей добыче.
Аркасс понимал, что у него не было шансов выжить. Но молиться все еще было рано. Хэйшэ позволил копью пронзить свое левое плечо, а потом резко развернулся всем телом, поменявшись местами с Врагом, и бросился вперед. Ньяронг так и не понял, что произошло. Яма была хорошо замаскирована, а кол пронзил незащищенную часть его тела. Он умер быстро.
Хэйшэ повезло меньше – кол пронзил его живот. Аркасс понимал, что смерть уже близка, но он был готов ее принять. Мало кому удается убить двух Врагов за раз, так что его жизнь была прожита не зря. Единственное… он слышал от других переселенцев, что пожранные тварями хэйшэ не выходят на новый Путь, указанный Создателем, а умирают навсегда. Сейчас его тело соприкасается с Врагом. Что, если этого достаточно? Аркассу стало по-настоящему страшно. Возможно, он слаб, но сейчас он решил обратиться к своему богу с первой и последней за свою короткую жизнь мольбой. Хэйшэ попросил позволить ему умереть достойно и, собрав последние силы, дернулся в сторону.
Казавшийся таким прочным кол надломился, и хэйшэ упал на спину в стороне от убитого противника. Впрочем, ему было от этого не легче – он уже был мертв. Хотя… по какой-то причине на лице Аркасса застыла улыбка, искаженная болью.
|
Страна: Югразо́рсаг (Общая Мысль Югры) Народ: Югра́ Этнохороним: Юдьяр, юдьярка Язык: Югзорулоста (Мысль Звучащая Югры) Форма государственного устройства: Симметричная исключительно территориальная договорная децентрализованная федерация, централизуется и стремится к унитарности Форма государственного правления: Сословно-представительная монархия Государственная религия: Э́зшамбе (Жизнь Разумом) Население: 1,2 миллиона. Города: Оккараш (Воля) - основан по великой воле Техути, потому так и назван. По легенде, именно на территории нынешнего Оккараша была создана Югнеш. В городе активно идет торг, это - центр всей торговли по Каулерпе и Каувади. Арулаш (Предатель, [Город для] Предателя) - основан из-за предательства Алея, прозванного Алеем-Клятвопреступником или Алеем-Гнилое-Слово. Кежгемет (Зрелый, Созревший) - основан на месте двух сросшихся воедино селений - Кежи и Гематы. Идек-Филькюр (Подаренный Полуостров, Обещанный Полуостров) - основан в предместьях Амдара, что был обещан югре. Еружалем (Крепкий) - основан на месте разрушенного Эстерхажа и значительней всего укреплен. Э́зшамбе (Жизнь Разумом): культ Живущих Разумом логично вырос из социальной прослойки умных бездельников (понимающих о себе). Бесполезные отсеиваются на стадии обучения, в верхушку (Знающие - Измерже) входят действительно выдающиеся люди. Знающие медленно делятся на несколько направлений: жрецы (Понимающие о Техути), философы (Понимающие о Всем), судьи (Понимающие о Правде), учителя (Понимающие о Наставлении), врачеватели (Понимающие о Теле), сказители (Понимающие о Былом). Каждый Кирай консультируется с Измерже, редкий юдьяр становится Кираем, не пройдя обучение у Измерже. Главный символ - невозможный треугольник, его изображают на местах сбора Измерже. Ритуалы: В храмах Техути пока нет особенно священных мест, есть священные Дни Спора и Дни Размышлений. В Дни Размышлений в храме запрещено издавать любые звуки, чтобы не нарушить покой Размышляющих. Сам процесс Размышления очень схож с медитацией, медленно выявляются различные методики Размышления. В Дни Спора в храме ведутся дискуссии и запрещено не высказывать свое мнение, просто слушать и вообще не дискутировать. Темы выбираются Измерже либо из насущных (верно ли рассудил Кушла про то, как поступить с детьми погибшего охотника, стоит ли называть Марьяру Измерже или ей еще рано, почему в этом году морква невкусная), либо из глобальных (будь Алей и Техути женщинами, предал бы Алей Техути или нет, как любят друг друга неполнорукие, кому следует организовывать оборону Перешейка). Тех, кто нарушает Законы того или дня, обычно изгоняют из храма и не пускают обратно какое-то время. В храмах же после заката Измерже судят, учат, врачуют, рассказывают о старине, рассуждают о богах и вообще там много собираются. Особых жертв никто не требует (ибо главная жертва - жертва, отданная умом во время Дней Спора или Дней Размышления), но забить пойманного умом, а не силой, эхекатля внутри храма считается почетно, хотя убираться за собой все равно заставят. Опять же, все жертвы - продукты работы ума, просто так дары не принимаются. Святыни: главная святыня югры - Каулерпа, озеро, которое было создано Техути первым. Также святой считается поляна, где создали Югнеш, но никто толком не знает, где она. Зато с радостью принимаются копать, если кто-нибудь приведет доказательства того, что нашел именно ту поляну - ищут чудесный нетленный наряд Югнеш, хотя все прекрасно знают, что Югнеш умерла у моря, в дельте Каувади, где ее и похоронили вместе с нарядом. Также священным считаются создания Техути - гаргурты, каукорны, эхекатли и прочие. Хотя это не мешает все это использовать для прокорма и забавы, просто по правилам приличия при поедании каукорны стоит отметить, что это было создано Техути специально чтобы быть зажаренным. Лук - первое изобретение югры - главная святыня, как самый полезный продукт работы разума. Опять же, никакого трепета, только использование. Сзелем-Техути: говорить голосом Разума Бога может не каждый, а лишь тот, кто в концентрации умственных усилий достиг высот. Чаще всего это близнецы-телепаты, ибо им легче распределять нагрузку. Как правило, обычный Измерже принимает Сзелем-Техути не больше одного раза за всю жизнь, но оракулы при Кираях могут работать очень много и часто.
|
Легенды йонг-шиВремя шло, почти все остальные боги спустились к своим народам, а Ву Ши, все еще думала кто достоин стать её посланником среди созданных её народов. Так и не найдя достойного, она решила устроить соревнование. И тогда дух Виэль явился во сне трем могучим воинам йонг-ши: Чжу Фэю, известному своим горячим нравом и огромным брюхом, который по слухам однажды в одиночку сокрушил три сотни Ши, голыми руками, а затем съел их всех за один присест. Сянь Ю, победителю орды штэйвитских варваров, воину с глазами голодного тиграна и длинной густой черной бородой, любимцу женщин. И мудрому Шен Лю, который родился тощим, хилым и слабым, но был хитрее и коварнее хелесика. И вот, богиня подстроила так, что эти трое столкнулись во время сражения между племенами и остались лишь втроем. И между ними началась битва, победителю в которой, богиня решила дать свою силу и сделать своим посланником среди йонг-ши. Но три дня и три ночи сражались могучие воины и не было среди них победителя. Тогда каждый из них увидел, что нет первого среди равных. И тогда Ву Ши увидела, что не один из йонг-ши достоин стать гласом её воли, а все трое. И она спустилась к ним и разделила свою силу на три равные части которые и отдала воинам, сказав что они были избраны. И они объединят народ йонг-ши и приведут их к процветанию и величию, и станут йонг-ши сильными и жирными и пожрут слабые народы и однажды весь мир упокоится в бездонном брюхе Ву Ши. И тогда под сенью паламнэр и перед лицом богини, трое великих воинов принесли клятву в том, что хоть не родились они у одной матери и одного отца, но отныне и навсегда будут они братьями, дабы, соединив свои сердца и свои силы, помогать друг другу в трудностях и поддерживать друг друга в опасностях и привести народ йонг-ши к его судьбе. А затем они принесли богине в жертву могучего бумодава, а после устроили пир и ели до тех пор, пока не насытились. А потом, трое великих воинов объединили три сильнейших племени йонг-ши, из которых они были родом. Символом этого единства стал первый город йонг-ши - Шенг Хуо. Затем Чжу Фэй и Сянь Ю отправились покорять иные племена йонгов, дабы сделать народ единым, а Шен Лю стал правителем Шенг Хуо и принял титул Тонг Ши и огласил волю богини остальным её детям. И было сказано, что богиня желает чтобы народ йонг-ши был единым и дабы йонг-ши не убивали йонг-ши, если не будет на то воля великой богини, потому что никто не смеет отбирать добычу у великой богини. И было сказано, что Ву Ши гневается на народ свой за гибель карликов, так как они тоже были детьми её. И было сказано, что Ву Ши не желает чтобы её дети убивали малые и слабые народы, обитающие в древесных кронах, ибо как один йонг-ши не может утолить голод плодами бумидора, так и весь могучий народ йонг-ши не может довольствоваться уничтожением слабых бандерлогов. Сильный хищник охотится на сильную дичь. Но покуда народ йонг-ши молод и не вошел в полную силу, такой дичью для него будут мерзкие Ши,которые хоть и малы ростом, но плодятся чрезвычайно быстро, заполняя земли Окуми. А в это время Сянь Ю собрал под свою руку йонг-ши на востоке и пошел походом на племена еще оставшиеся непокорными, а Чжу Фэй собрал йонгов на западе и возглавив их, двинулся на мерзких Ши. Армия Шенг-Хуо возглавленная аватаром (одним из) решительно выдвигается на ШиоДао. Попутно зачищает несколько гексов сельвы от Ши, устраивая массовые убийства и угоны в рабство. Если город захватывается, армия его занимает и дальше не двигается на этом ходу. В армии Шенг Хуо бойцы и Тучные Монахи
Армия Чи Фана в основном карательными рейдами принуждает к объединению оставшиеся непокорными племена йонгов, буде такие имеются. Если штейвиты атакуют - отступает за стены Чи Фана и встречает их там. Если Ши или еще кто атакуют - соответственно идет их встречать. В обороне короче. В армии Чи Фана только бойцы Мифы фарфалейВ случае же народа фарфалей, у Виэль не возникло проблем с выбором той, кто станет проводницей её воли. Найдя фарфалю посимпатичнее, с пышным бюстом и неутомимую в любви, Виэль объявила теперь что теперь она пророчица Фата Фиоре и она должна донести до детей цветов её волю. О том что фарфалям пора покинуть пределы своего острова и отправляться в огромный внешний мир, на плотах судеомагов. А перед этим еще неплохо бы поставить ей, Фата Фиоре, храм за то что она такая замечательная и устроить праздник в её честь.
-
На землях соседей фарфали покоряют другие народы с помощью харизмы и магии любви. Ну или занимаются проституцией за еду, тут по разному можно смотреть ^_^
-
Ня! Но почему в историю не вошел поединок тройственного аватара с могучми воином Ляо Бяо?
-
который родился тощим, хилым и слабым, но был хитрее и коварнее хелесика прямо таки коварнее?^^
|
|
Рубеж I и II веков Эпохи Народов стал во многом определяющим для племен восточных гитов, расселившихся к этому времени повсеместно в среднем течении и верховьях Потами. Будучи на этом этапе своего развития полукочевыми охотниками-собирателями, гиты все же тяготели к более оседлому образу жизни, о чем говорит относительно небольшая удаленность границ их кочевий от берегов реки и ее притоков. Вообще, Потами играла ключевую роль в жизни этого народа, и помимо сугубо утилитарной функции – источник пресной воды и пищи – несла так же функцию сакральную, являясь, по всей видимости, одним из символов бога Рогара, и даже более того, почиталась как часть его земного воплощения. В этом плане показательно, что археологические находки наиболее рано датируемых предметов культа Рогара были сделаны именно в верховьях Потами. Здесь же, вероятно, культ этого бога и приобрел упорядоченность и централизованность, обзавелся обрядовой частью и первыми женщинами, выполнявшими исключительно жреческую функцию. Что же послужило причиной генезиса культа именно в этом регионе? Основную роль сыграл так называемый Оотоки-Диакопон, «Праздник Нереста», приуроченный, как видно из названия, к времени нереста рыбы сломос. В период метания икры сломосом, подавляющее большинство племен гитов, даже обитающих в удалении от Потами, откочевывало к реке для отправления религиозных мистерий, и, конечно, добычи этой ценной рыбы. Поскольку плотность заселения берегов реки в этот период становилась максимальной, несложно догадаться, что это было лучшее время для культурного обмена, межплеменных договоров и свадеб, а так же торговли. Что характерно, межплеменные стычки, и так весьма редкие среди древних гитов, в период Оотоки-Диакопон практически сходили на нет, и, по всей видимости, всячески порицались. Если же говорить о верховьях Потами, то здесь плотность расселения племен во время праздника была максимальной, что, вероятно, связано с самим фактом нереста в этих местах, так же имеющим сакральный смысл,. Именно в верховьях проходили наиболее массовые религиозные обряды, а так же встречи вождей крупнейших племенных объединений. Здесь же были найдены и следы первых протогородищ гитов, или, как их еще называют, храмовых городищ. В целом, конструктивно и планиграфически они мало отличались от долговременных стойбищ этого народа, но имелись и существенные различия, а именно: центром протогородища всегда являлось святилище Рогара, и время существования таких городищ бывало довольно продолжительным, по 5-10 лет, а порой и по 15-25. Считается, что эти городища были основаны единичными родами гитов (в некоторых случаях - родовыми объединениями), женщины которых традиционно играли ведущие роли в мистериях на Оотоки-Диакопон в течение многих лет. Постепенно они стали считаться толкователями воли Рогара, и перестали выполнять иные функции, кроме жреческих. Оседлый образ жизни таких родов в условиях отсутствия навыков земледелия и одомашненных животных говорит об одном – услуги жрецов были востребованы. Другие племена, вероятно, расплачивались за помощь в отправлении религиозных нужд, прорицание, погребальные обряды и прочее продуктами питания, что позволило жреческим родам прекратить кочевье вслед за миграциями животных, а осесть на одном месте на более-менее продолжительный срок. В течение довольно непродолжительного периода, около 40-50 лет, храмовые городища появляются вдоль Потами на всех обжитых восточными гитам территориях. Во все времена склонные к кооперации и выработке оптимальных для всего народа решений, гиты и в религиозном плане не делали исключения. Судя по общности предметов культа в археологическом материале, между протогородищами шел постоянный культурный обмен. По этой причине достаточно быстро культ Рогара был стандартизован, и религиозные обряды отправлялись приблизительно одинаково по всей протяженности долины реки. Таким образом, к последней четверти I века Эпохи Народов у племен восточных гитов сложился первый упорядоченный религиозный культ бога Рогара, равно как и институт жречества, упоминаемый в более поздних письменных источниках как «дименирис ту ному» или «номикистес» («толкователи закона», «законники»). Приблизительно в этот же период времени берет свое начало и правление династии Аксос, «достойных». Вероятно, женщины этого рода изначально были вождями достаточно крупного племенного союза, впрочем, равного среди многих ему подобных. Однако, начиная со второй половины первого века, этот племенной союз начинает входить в силу, и собирать под своей рукой все больше и больше племен. К концу первого столетия Эпохи Народов власть Аксос, по всей видимости, признавали до ста тысяч гитов, обитающих в припотамской пуще в верховьях реки. Есть основания предполагать, что продвижению рода Аксос во многом способствовало жречество, убеждавшее окрестные племена, что закон Аксос созвучен Закону Мировой Справедливости (сноска: концепция Мировой Справедливости будет более подробно рассмотрена в следующих главах). В пользу этой теории говорит, в частности, то, что «столицей» протогосударства Аксос стало крупнейшее храмовое городище того периода - Вомос. Из более поздних источников следует, что в это же время был составлен первый свод законов восточных гитов – «Аксос алитис». Тест его, по понятным причинам, до нас не дошел, однако известно, что этот свод законов был весьма пространным и развитым для этой эпохи, и регламентировал многие аспекты взаимоотношений гитов. Опять же, номикистес, по всей видимости, признавали свод законов как отвечающий духу Мировой Справедливости. По этой причине в короткие сроки он приобрел достаточно широкое распространение. Некоторые историки относят к этому же периоду появление первых организованных и относительно постоянных сугубо воинских формирований гитов, сформированных союзом Аксос для отражения набегов циков. В качестве аргументации этой теории приводятся результаты раскопок нескольких гитских стоянок по северному берегу Потами, содержащих большое количество артефактов военного назначения (зубатые остроги, кремневые наконечники копий, кремневые топоры и прочее). Однако, эти доводы достаточно спорны – возможно, пограничные племена гитов просто были более милитаризованы в силу неприятного соседства с этим агрессивным народом.»
Аркх’с Кх’Скетх «Древнейшая история народов Юны», том IV «Тэримиты», стр. 57-58
***
Смел и силен он, великий охотник Геннайос, Нет ему равных в ловитвах, походах и битвах. Как эхекатль легок он и стремителен в беге, С линкасом схож он – хитер, терпелив, хладнокровен. Как каукорна могуч, как понтики невидим в траве…
Каждая женщина в род бы принять была рада, Мужа такого, каков он, охотник Геннайос. Главным мужчиной мог стать он, вождем сотен копий, С самой премудрой встать мог бы плечом он к плечу… Но возгордился, презрел Справедливый Закон…
Быть, - говорит, - не желаю я первым из многих! Стать, - говорит он, - желаю я женовластивым! Чтобы один я был мужем при женщинах лучших, Чтоб только мне доставалась любовь их и ласка, Чтобы один зачинал я потомство для них!
В небо он смотрит, где ходит спокойно и чинно, Жаркая Яра, что дарит лучи свои щедро. А по ночам вслед за матушкой бродят по небу, Шесть дочерей, что когда-то она потеряла. Встретиться с матерью дочкам судьба не велит…
Там бледно-синяя Прота и желтая Детра; Трита зеленая, как молодая расиди; Тетра суровая, цвета росы предрассветной; Пемпа-малышка алеется капелькой крови; И темноокая Экта, печальная пуще других…
Ходят за ними мужья – мириадами звезды, Но не страшится Геннайос, он смелый и сильный! Звезды малы, их разгонит Геннайос дубиной, Стрелами ранит, заколет их долгим копьем! Станет тогда он всем сестрам единственным мужем!
Лук свой проверил великий охотник Геннайос, Пересчитал длинномерные легкие стрелы, Взял он копье, что длиннее и толще всех прочих, Взял и дубину из корня могучей гаргуты. Выпил воды, и отправился в даль, на закат….
Западногитский эпос «о Геннайосе Беззаконном», поздняя редакция, отрывок.
-
Суперская заявка! У тебя явно литературный талант. Я бы так не смог )
-
Там бледно-синяя Прота и желтая Детра; Трита зеленая, как молодая расиди; Тетра суровая, цвета росы предрассветной; Пемпа-малышка алеется капелькой крови; И темноокая Экта, печальная пуще других… Ну умница же!
-
Мощь. Неоспоримая.
-
Свин велик!
|
|
Молодой Р'нукх был сыном вождя и лучшим охотником семьи Щхи. Был, пока во время очередного набега его воины с ним вместе не попали в засаду коварных ублюдков с предгорий, этих Прртков. Бой не был равным - их просто смяли. Потому Р'нук жив. Он попал в плен и ему предстоит умереть у алтаря. Другой охотник счел бы это честью, но не Р'нукх - слишком он мало сделал за свою жизнь, и слишком много хочет сделать. Не время еще умирать. Колючий стебель ньярглотика, связывающий руки, больно впивался. Текла кровь. Болела разбитая дубинкой голова. Но мысли были ясны: - Хелшш, дай мне избежать смерти сейчас. И кровью двуглазых я залью для тебя весь мир. Жертвенная яма близилась. Видна уже Полоса Воина, начертанная кровью на сырой земле у ямы. Напряглись стражники, сжимая оружие. Тяжело задышали пленные, готовясь к ритуальной попытке побега. - Услышь меня, тварь! Слово Р'нукха, сына Машгора и вождя Щхи! Дай мне сделать то, что я задумал, и я отдам тебе все! Жизни всех швырну к твоим ногам! - Зло цедил Р'нукх. Не он один в группе пленных говорил подобное, и просьба его затерялась в шипящем хоре. Но он лишь один мыслил дальше интересов своей семьи и имел амбиции большие, нежели убийство всех кровников из других семей. Вот все умолкли. Ритуал близился, и время речей богу прошло. Первая когтистая нога решительно ступила за Полосу. Мгновения не прошло, как раздался крик жрицы, внимательно следившей за этим. Ритуал начался. С криком рванулись связанные, раненые пленники на вооруженную стражу. Не медля ни секунды, набросилась и охрана на своих жертв. Упали первые тела, пронзенные копьями и разбитые дубинками. Захрипел воин Прртков, чье горло вырвал зубами Р'нукх. А потом все остановилось. Замерли даже капли накрапывающего дождя. Застыл и Р'нукх, лишь судорожно шевеля полным ужаса глазом. Неужели?.. Тихие шаги раздались позади него. Холодные пальцы провели по недвижной напряженной спине. - Эээ, хм-хм. Уговорил. - Сказал глумливый голос. И захихикал противно. Хихиканье это звучало в голове Р'нукха и тогда, когда время вновь двинулось вперед. Звучало и тогда, когда он, чувствуя, что становится больше, сильнее с каждой секундой, рвал в клочья окружающие тела, не разбирая своих и чужих. И лишь тогда, когда остатки семьи Прртк пали ниц перед его могучей фигурой посреди разоренного лагеря, сказал насмешливый голос: - Неплохо. Продолшшай в том же духе. И исчез. Р'нукх, Охотник Охотников, Вождь Вождей, знал, что делать, и без него.
Прошли годы. Теперь каждый ньяронг знал, кто такой Р'нукх. И каждый знал, что бывает, если его разгневать. Немало слишком гордых вождей сменилось в семьях, немало их сыновей легло в попытках отомстить Вождю Вождей за смерть отца. Наконец, он и его господин были признаны всеми Ньяронга. Тысячи рабов (новинка! пленных можно не только убивать, но и заставлять перед этим работать) выстроили целый город крепких деревянных домов для его воинов и глубоких жертвенных ям для себя. Город, что назван был Ронгаш, вырос из крови, костей и страха. Хелшш был в восторге. Теперь пора было испытать прелести зачатков государственности.
В один день в Ронгаш пришел неприятный слух. Охотники говорили о том, что целая семья, вся деревня ньяронгов из нижних ньярглотищ была жестоко перебита за одну ночь. Вождь Вождей удовлетворенно улыбнулся зубастой улыбкой. Да, он знал об этом. Не понаслышке. Ведь это он убил их по приказу своего бога. Тайно и быстро. Ах, политика. - Двуглазые! Да как эти твари осмелились! Рррр! Разошлите гонцов за вождями. Скажите, что Р'нукх собирает воинов. Мы идем вниз и не вернемся, пока не растерзаем последнего двуглазого на наших землях! Живо!
-
- Услышь меня, тварь!
-
Доброта же!
-
Уродище то какое! Ня!
-
хорошо!
-
Брутально!
|
Приближение каравана медведей первой заметила зоркая Алия, но к тому моменту, когда тяжело груженные звери приблизились к поселению, почти все эльфы выбежали из своих хижин на улицу, встречая прибывших. Прибытие искателей меди, это всегда событие, разнообразящее обычную жизнь племени зулеев, которая временами становится довольно скучной и к тому же - это означает что племя снова сможет делать оружие, инструменты и украшения из желтого металла. Что уж говорить о тех из эльфов, у кого вместе с караваном ушел кто-то из родных и они напрягали зрение, пытаясь разглядеть среди приближающихся фигур своих близких, чтобы увидев их с радостными криками бросится навстречу. Но первыми разумеется были дети, стайками окружавшие вереницу медведей и их погонщиков, как только те вошли в поселение и поднимая невообразимый гвалт. Некоторым из них везло и кто-то из медников со смехом бросал им сделанный их желтого металла плод или древесный лист, которые потом можно было повесить себе на шею, а собрав несколько даже сделать ожерелье. Алия растолкав группку мальчишек получила целый медный коготь медведя и с радостным визгом унеслась прочь, не веря своей удаче.
Разумеется не всем в этот день было до веселья. Седой старик едва ли не плача вцепился в плечи старшего погонщика, когда тот печально покачал головой на высказанный с безумной надеждой вопрос - "моя дочь ведь просто отстала? А может я просто не заметил её, мои глаза уже не те что прежде?"
Однако радость все же была сильнее печали. Молодой зулей, отчаянно искавший взглядом кого-то в толпе встречающих, наконец-то увидел знакомые черты и бросился расталкивая остальных, чтобы спустя несколько мгновений заключить в объятия прекрасную зулейку, бросившуюся ему навстречу. Юный Туко действительно любил Тиа, с той самой секунды как они встретились. В его душе соперничали две страсти, любовь к женщине носившей сейчас под сердцем его ребенка и преданность своему ремеслу. Туко был одним из тех, кто не только добывал в южных лесах медь, но и делал из нее оружие и инструменты для племени. Чувствовать как под твоими руками живой металл принимает требуемую тебе форму, подчиняясь твоему мастерству и знать, что на твоих плечах лежит миссия от которой возможно зависит судьба всего народа зулеев, особенно теперь когда набеги глубинных тварей участились, было настоящим удовольствием для любого из народа умельцев. К несчастью между двумя страстями Туко должен будет выбрать одну, пускай он того и не хочет. Тиа откажется остаться жить с ним, в медном лесу, опасаясь за себя и ребенка, но также и потому что в её сердце уже нет любви и когда он отправится туда в следующий раз, он больше не вернется назад, стараясь вытравить чувства из своей груди служением тому, кого называют Моругото. Но это произойдет еще не скоро. А пока Туко обнимает свою женщину, не зная о том, что Тиа с трудом пересиливает желание оттолкнуть его и вырваться из хватки холодных когтей, в которые превратились его руки.
- ...И синерожие твари бросились на нас, с их острыми штуками! Во имя Дракона, мы дрались как стая акул, но их было в сотни раз больше чем нас! Когда сам вождь Кривой Клык упал, хрипя кровью, потому что один из синих пробил ему его нэрову* глотку, я понял что духи глубин не на нашей стороне сегодня и мы ушли оттуда - Морда рассказчика растянулась в зубастой усмешке - Но синие твари дорого заплатили за пролитую кровь. Мы взяли жизни многих тощих синих самок и их слабых ящерят, до того как появились их воины, а потом мы взяли и их кровь, по цене трое за одного нашего!
Раар Коготь смотрел на рассказчика почти не скрывая презрения во взгляде. Гарх Жирный, давно был известен как ящер, который врет также легко как и жрет, однако нынешнее хвастовство переходило все границы. Хотя следовало воздать этой туше должное за то с каким старанием он пытался выдать провальную вылазку на сушу, не принесшую племени ничего кроме смертей множества воинов, за успех. Еще больше Когтю не нравилось то, что остальные воины вернувшиеся с земли дружно поддакивали Гарху. Еще бы, кому охота признавать что ты проиграл и трусливо бежал от врага как мелкая рыбешка от клыков охотника-ящера. И это в то время когда Раар и те воины что остались под водой, отразили набег племени Черных Волн, защищая женщин и ящерят. Коготь обвел взглядом своих воинов и увидев в их глазах ту же ярость что раскаляла и его сердце, оскалил клыки. - Какое нам дело, до смерти синих, Гарх? Меня не насытит их плоть, если их тела остались на земле. Вождь мертв, воины мертвы, а ты трясешь здесь хвостом и лепечешь бред, как будто надеешься что мы забудем, что это ты нэров выродок, был тем кто подсказал Кривому Клыку собрать воинов в поход на берег. - Следи за тем что говоришь, акулий выкормыш! - Злобные маленькие глазки Жирного уставились на Когтя - Я был ближним другом вождя, а ты... - Вождя нет, Гарх - Взмах бритвенно-острых когтей, в честь которых Раар и получил свое прозвище и Жирный ревет от боли. Он бросается на Когтя, пытаясь ударить в ответ, но тот моложе и быстрее, короткая схватка - и вот Раар разжимает челюсти отпуская горло переставшего трепыхаться Гарха - А теперь и тебя нет - Обернувшись к воинам уцелевшим после набега Раар оскалился, демонстрируя окровавленные клыки. Те кто вернулся с Гархом даже не посмели вмешаться в схватку - молчаливые силуэты бойцов Когтя, не измотанных сражением на суше и окруженных боевыми акулами, красноречиво убеждали воздержаться от глупостей. - Теперь я новый вождь.
И в девяносто девятом году второй эпохи, было явлено народу стражей морей видение. И снизошел к ним аватар второго создателя, Влада Премудрого и говорил со многими из них, не оглядываясь на их положение и касту. И в тот год по воле богов был создан первый и величайший город стражей моря - Атаир ан Фараг. И было великое празднование и весть об этом неслась по морю. Но тогда же единый и сплоченный народ едва не расколола надвое трещина. Цен Фир, новый Старший Погонщик, объявил что явление Нэра и его действия трактованы могут быть лишь одним образом - богам неугодно чтобы воины и далее оставались правителями, пусть та каста на которую опираются остальные наконец получит уважение и место которое она заслуживает. Но стражи из воинской касты, объявили что Цен безумен и никто не смеет покушаться на вековой порядок, ниспосланный мудрейшим и Великим Драконом. И тогда Фир зарычал в ярости и поднялись остальные из Лейбе Дур, а за ними пошли многие "низшие". И был мятеж и воины сражались против пастухов и одни были сильнее, но других было больше. И вот, когда воды морские обагрились кровью сотен и сотен стражей, жрецы из Галдур Ват обрушили на взбунтовавшихся свои мощнейшие заклинания. И те отступили перед яростью их же родной стихии, безумствовавшей вокруг них, круша кости и разрывая плоть, а воины высшей касты яростным потоком обрушились на них. На том Резня в Городе Кораллов прекратилась, однако же навсегда оставив кровавый след в истории народа стражей морей. И этот день навсегда войдет в историю народа драконов, как день крови и смерти, а не день величия. Но жертвы не были бессмысленными и вскоре глава Галдур Ват, Хес Нун из касты жрецов, объявил что милостью богов отныне жрецы будут править народом стражей морей, а воины станут лишь вторыми, а также что более никто не посмотрит на драконов из третьей касты как на низших. И с тех пор, год основания великого Атаира ан Фарага, стал годом от которого стражи морей ведут свое летоисчисление
-
Ах, красота!
-
Хороший ход с расколом стражей морей
-
Качественный текст такого объёма достоин восхищения, а его творец — обожания. Вива ля Аля!
-
Красотища!
-
Дождались! И оно того стоило!
|
Хея
- А представь себе сколько в сетусе мяса! И жира! И крови! А печёнка то какая! Ведь та же цапляка мелочь же вовсе рядом со злобусом. А злобус супротив сетуса прямо как хрусовка против цаплянки. Эх, жаль на них не охотятся. Оно и понятно конечно – как такую громадину завалишь? Да никак. Видно не для пропитания атаквирям созданы. Но хорошо было бы попробовать. Мяса то сколько! Ех, давно я мяса не ел. Даже цаплянку и ту…
- Заткнись!
- Что ты сказала, милая?
- Я говорю заткнись! Все вам мужикам только лясы точить да от работы отлынивать, но мне попался совсем уж какой-то негодный. Лодырь каких на день ходу вокруг не найти и болтун от которого уже уши болят! И ещё смеет…
Эльф обиженно нахмурился, но перечить жене не смел. Женщины вообще горячие, а уж во время беременности нрав у них совсем портится. Проверять на себе поговорку «круглый живот к быстрой руке» ему не хотелось. Тем более что рука у неё была тяжёлая. Когда она увидела что с ним делает соседка… Нет, даже вспоминать не хочется. Хорошо хоть поверила потом что сопротивлялся.
***
Аскаскаты распространились по саванне заняв всю её восточную часть. В своём расселении они столкнулись с чернокожим народом домов. Были они и похожи и непохожи друг на друга. Вроде и не спутаешь, а даже дети рождались. Бесплодные впрочем. Но хотя по всякому складывалось, а скоро ясно стало что двум народам охотников на одних угодьях делить нечего. Или мы или вы. И тут уж народ копья себя показал. Домы тоже огрызались, но после ста лет войн и набегов вынуждены были покинуть свою родину и уйти на запад где в конце концов и закрепились. Культура их во многом изменилась и теперь по вещам и образу жизней они гораздо ближе к аскаскатам чем к своим хвостатым предкам.
Аскаскаты и домы кочевые охотники на всякую степную дичь. В действительности не менее трети калорий получают от ягод лозы и плодов эйры, но настоящей едой у них считается только мясо.
Аскаскаты: 06.13, 07.13, 07.14, 08.11, 08.12, 08.13, 09.12
Домы: 04.12, 04.13, 05.12, 05.13
Рохо подобно их священному зверю шарншагу жили у воды. Они быстро бросили пустые и тёмные хрусовники ради богатых берегов Куанзы и притоков. Зачем охотится за единственным в округе злобусом когда в реках полно рыбы? Да и разве сравниться его жесткое мясо с жирным бегимом? Вскоре рохо так плотно обсели берега великой реки что от одного селения как правило можно было докричаться до другого. Они научились делать из бамбука плоты и вместо копий делали остроги. За каких-то двести лет Настоящим потопом спустились они до самого моря оттесняя в глубь хрусовников другие народы. Ни дэлы, ни эльты не устояли перед плотами набитыми воинами с зазубренными копьями и трезубцами. Давно уже занзарой называют не местность, а плавни Куанзы. И вся занзара принадлежит рохо, а других земель им и не надо.
Занзара: 10.17, 09.17, 09.18, 07.19-07.22, 08.18-08.22, 09.22, 10.21
В своё время Эльты перебрались на правый берег Куанзы, но позже рохо спустившись до самого моря загнали их в леса и разорвали некогда единый ареал обитания котолюдов на два участка - один к северу, а другой к югу от Куанзы. Южный участок - 09.19-09.21, 10.18, 10.19, северный участок 06.14, 06.15, 07.15-07.17, 08.16, 08.17
Атаквири заселили хрусовники покуда не упёрлись в земли занятые другими народами: 09.22, 09.23, 10.20, 10.22-10.24, 11.21-11.24, 12.21, 12.22, 13.22
Ньяронги заселяли ньярглотища. Постепенно выросла их культура охотников на злобусов. Гибкие копья сменились нормальными бамбуковими, вместо заливаемых дождями ям они переселились в хижины из коры. Охота на сетусов и ньяронгов подвиг о котором лишь поют в песнях. Но суть осталась та же – ньяронги были быстры, сильны и свирепы. И очень быстро их нрав нашёл себе применение в постоянных набегах и стычках между собой. Появление в море красноватой зелени странных чужаков лишь добавило пограничным племенам ещё одного врага.
Ньяронги: 02.18-02.20, 03.18-03.20, 04.18-04.21, 05.18-05.22, 06.19, 06.20
Хэйшэ нашли в ньярглотищах новый дом. И надо сказать лучше старого. Пускай в хрусовниках нету ни амиктов ни хешшмиктов, но зато нету и огромного обилия злобусов, нету лонгосов, нету миктов за которыми не надо лазить по деревьям как за цаплянками. Вместо грибов и плодов алемы главной едой хэйшэ стало мясо. Они быстро приспособились к новой жизни и число их быстро росло. Всё было хорошо пока не оказалось что в ньярглотищах они не одни. С севера пришли ньяронги и всё чаще зелень краснела кровью. Но это делы под натиском рохо ушли с берегов Куанзы вглубь тёмного леса, а вскормленные мясом хэйшэ решили бороться за ньярглотища до последнего.
Тэбрас: 04.22, 04.23, 05.23, 05.24, 06.22-06.24, 07.23, 07.24
-
вскормленные мясом хэйшэ решили бороться за ньярглотища до последнего Печально, но логично. Но мы еще посмотрим, кто кого.
-
А вот плюсик.
-
Очень годно. Особенно про эльфов)
-
Эльфы лоллололололол
|
-
пафос
-
Какая самоотверженность!
|
Твое время всегда с тобой… …время всегда с тобой… …всегда с тобой… …с тобой… Потрать его с пользой, Тагава-кун!
Он обнимал Анну, гладил ее волосы, плечи, и слушал, слушал, слушал. Ей сейчас как никогда требовалось выговориться. И он вечность – «время всегда с тобой» - был готов ее слушать. Только бы ей стало полегче. Она отведет душу – и обязательно станет легче. Душу, ха. Какая ирония. А есть ли у демонов душа? Честно говоря, Йоширо этого не знал, да и плевать ему было на все эти высокие материи и космогонические теории с вершины Фудзи. У него тут живая девушка плачет. Самая настоящая живая девушка. Ну и что, что она тысячелетний демон? Рука? Хе. Он лишился ее по собственной дурости, нечего было играть в игры с Барбатосом. При чем здесь Анна? Контракт он ведь тоже по своей воле заключил, никто его не заставлял, не запугивал, как бедную Мори. То, что он сам тогда струхнул – это уже его проблемы. На самом деле Гремори на него давила, конечно, в момент подписания контракта, но Йоширо сам себе в этом не признавался, да и какое это теперь имеет значение. Он не жалел о своем решении. Разве что, желание можно было обдумать получше, Азазель открыла ему на это глаза. Хотя… нет, об Азазель не думай. Мысли о ней приводят к апатии с депрессивным уклоном и суицидальными перспективами. Нельзя – ни о чем – жалеть… - Нельзя ни о чем жалеть… - эхом повторил он свою мысль. Йоширо положил ладони на щеки девушки. Одна в перчатке от костюма – живая, настоящая, естественная, теплая, из плоти и крови, и вторая – механическая, искусственная, холодная, из металла, словно бы две стороны одного целого, одного цельного явления под названием технический прогресс. Имя которому Гремори. Он смотрел ей в глаза и говорил. Говорил горячо и убежденно. Говорил то, что чувствовал. – Нельзя… И я не жалею, что встретил тебя. Не жалею, что лишился руки – это тело ее потеряло, а я, я настоящий, обрел многократ больше. Меня тоже нет! Нет, понимаешь? Человек состоит из тела и души. Тагава Йоширо – это тело, а я, я больше, чем тело. Моей душе, может быть, тоже тысячи лет, я не знаю, и это не важно. Я полюбил тебя не за красивые глаза и клубничные губы! Ты – это больше! Ты – не просто безумная жажда знаний. Ты – это стремление людей к лучшей жизни, счастливой жизни. И разве ты виновата, что они злоупотребляли твоими дарами? Или делали что-то по своей глупости? Это не ты оторвала мою руку, но это ты мне дала новую взамен, и много больше! Это не ты внушила людям, что силу науки можно использовать, чтобы убивать других людей, но это ты устремляла их мысли к новым знаниям, благодаря которым появились телефоны, автомобили, компьютеры, электростанции… да те же поезда! Всё то, без чего современное человечество немыслимо представить. Знаешь, если человеку дать нож, он может им приготовить еду, накормить себя и других… или пойти и всех убивать. Но это уже его выбор и его вина! Понимаешь? Его! А дуры с нимбом и крыльями… - Йо вдруг улыбнулся. – Мне почему-то кажется, что раньше ты была ангелом, а демоном тебя сделали люди, после того, как сами напортачили, а тебя обвинили во всех смертных грехах. Наверно, ты даже была чьей-то музой… - он посерьезнел. – Да, Анна, ты права. Зря я тебя прощаю. Тебя не за что прощать. И раскаиваться тебе не в чем. Пусть раскаиваются те, кто согрешил. Ну а дальше… простите, дорогие одноклассники, вы ведь еще не собрались там умирать, правда? Йоширо поцеловал ее снова. И снова…
Потрать время с пользой…
-
Хорошо, в принципе.
-
Романтично как.
|
|
Техути с легкой усмешкой наблюдал за тем, как прочие боги соревнуются с ним в том, что было предназначено делать только ему, ему одному. Он не злился на них, ведь у них было право попытаться, да и сам он неплохо справился с тем, что предназначено было Виэль, и ныне Тэрим кипел жизнью благодаря ему, Алею и Тумму. Народ Глаблали не удивил его: синекожие прибрежные гуманоиды, чего же еще следовало бы ждать. Эльфийки, что создала создала Великая Мать, был достоин более пристального внимания, ведь жесткий матриархат, заданный самой богиней, мог бы привести к интересным результатам в будущем. Дикие хторры, созданные Туммом, огорчили Техути - бедным полузверям суждено было стать добычей охотников и редким зверем в зоологических садах. Но такова была воля их создателя. Эльты, уподобляющиеся зверям, охотящиеся при помощи когтей и клыков... Изощренный ум Техути сковывала ярость - уж если не хотите видеть своих детей разумными, так и вовсе не пытайтесь дать им зачатки интеллекта! Наступало время показать им. Удивить их. Дать образец и эталон. Пришло время использовать последнее Зерно Жизни - небольшой шарик темно-серого цвета, лежащий на открытой ладони Техути. Бог разума нашел подходящую поляну, здесь было достаточно места, а вид на исток Каувади открывался чарующий. Можно было приступать. Исполинским хвостом Техути обвивал место, где суждено было родиться любимым детям его. В центре уже лежало Зерно, тускло светясь, ведь процессу суждено было скоро начаться. Пуща ожила - истошные, дикие крики сарколанов, хоровое мычание каукорн, утробный рев тнагов, мерзкое верещание эхекатлей, и еще тысячи звуков тварей более мелких, бегущих в ужасе прочь, огласили ее. В мудрости своей великой и в гордыне непомерной позволил им Техути осознать, кто приходит в мир, каково его место в нем и для чего были созданы все они. И увидела каждая каукорна, как ходить всем ее потомкам под седлом и не видеть вольной степи, и увидели все сарколаны детей своих, бегущих по чаще в ужасе от страшного голого зверя, который отбирал шкуру у прочих, и поняли стада тнагов, что не будет добычи более желанной для этого хищника, чем мягкое мясо детеныша тнага, подпаленное на огне. Тэрим бежал в ужасе прочь. Тэрим боялся своего Хозяина. Множество рук Техути легко лепили податливую плоть. Чешуйчатое тело его слегка подрагивало и шуршало от возбуждения. С любовью, на которую не способен смертный, обрабатывал он мельчайшие детали, шлифовал каждую мелочь. Ничто не прошло мимо его внимания, ни узкие вытянутые уши, ни аккуратные губы, ни тонкие пальцы. Он лепил Первую, ту, что станет матерью Их всех. Гордая осанка, высокий лоб, длинная шея, пухлые губы, крутые бедра, узкие плечи, затем еще одни - детям Техути суждено было иметь четыре руки. Это, конечно, помимо повышенных интеллектуальных способностей. Конечно, было немного нечестно давать им преимущество, но что не сделаешь для тех, кто будет править этим миром? Конечно, сознание их будет построено на любопытстве, стремлении учиться, перенимать, подчинять, использовать, приспосабливать под себя, совершенствоваться, превосходить. Стагнирующий интеллект - что может быть хуже? Шерсть... Шерсть, перья, когти, клыки - признак животного. Конечно, половым органам необходим определенный температурный режим, там без этого не обойтись... А в остальном, пусть волосы будут лишь на голове - у всех и на лице - у мужчин. Это эстетично. Что же оставалось... Конечно, стоило оградить их от худших болезней ума. Пусть неподвластен будет их разум никакой деменции, декадансу, деградации, пусть растет и развивается. Первая из рода была готова, и была она прекрасна. И сбросил Техути свою змеиную кожу, и сотворил для нее одеяние, которому не было равных по красоте, и помог ей облачиться. Сомкнутые глаза ее не готовы были увидеть лицо своего создателя, и она смиренно ждала разрешения взглянуть на Техути. - Имя тебе Югнеш, и ты - первая из юдьяр, и зовется народ твой югра. Запомни это, я дал тебе рождение и я дал тебе имя, и цвести вам - не увядать. Благословляю вас на мужество и дарую тем из твоего рода, кому Мать-Природа рассудит родиться с близнецом, таким же, как он, малую толику способностей моих - влиять на умы других, устрашать и воодушевлять их, и говорить с ними без слов. Не будет над вами никакого господина, кроме разума вашего, и не позволите никому подчинить его. И учил Техути Югнеш, что никогда не должны юдьяры разделяться, что будет у югры много врагов, но ни одного достойного не встретят они, и что подчинить природу гораздо полезнее, чем убить ее, и что молока с каукорны больше, чем мяса, и что можно помогать гаргурте и моркве расти, чтобы было больше еды, и что из ветки можно сделать копье, и что испражняться и спариваться нужно не на виду у всех, и что даже мегалокатля можно победить, если действовать сообща и использовать разум, и что есть богов множество, но немногие из них достойны толики внимания их, и что горелое дерево оставляет на камне след, и многим другим вещам, которые должны быть известны югре, чтобы быть на равных с прочими. Открыв глаза, Югнеш узрела истинный лик отца своего - улыбаясь, смотрел он на нее. Был у нее только один вопрос: - Как может юдьяр отблагодарить Тебя за все то великолепное, что получит он в этом мире силой разума своего? Заранее знал этот вопрос Техути, и вложил в голову Югнеш ответ: главная дань - дань, отдаваемая внутри разума, а не во внешнем мире. Благодарности любой рад милосердный бог, любой продукт работы разума льстит ему - будь то великолепный храм или грандиозная победа в битве, научное открытие или безупречная картина. И ушел Техути в свои покои, и увидела Югнеш своих соплеменников вокруг себя - нагих и потерянных, таких же, как она. И повела она их за собой, и начался их великий путь.
-
Интересный народ. Но не из тех, кого хотелось бы видеть соседями.
-
Лишний плюс не повредит (%
-
На! ^^
-
Ня!
-
Хорошо!
-
Плюс, потому что красиво.
-
Хорошо написал
|
|
|
Рогар трудился неустанно, не отвлекаясь на склоки и распри других высших сущностей мира - они были ему неинтересны, покуда не мешали вершить Путь. Лишь одна вещь отвлекала старого бога, вносила дисгармонию в его непраздное бытие. Звезда. Алая звезда, висевшая днем и ночью над долиной Потами в самом зените, заливающая неприятным кровавым светом плоды трудов Рогара. Год за годом, век за веком. Обычно спокойно и беспристрастно относящийся к причудам мироздания, старый бог почему-то не мог терпеть это странное проявление воли мира. Это была неправильная звезда. Следуя Пути, Рогар видел разные миры. Были такие, что представляли собой шар, на поверхности которого резвилась жизнь, вращающийся вокруг гигантского пламенного кома, каковой этот мир освещал и обогревал. Как правило, такие миры были частью мультимира, в котором существовали тысячи подобных огненных сфер с вращающимися вокруг шариками, обитаемыми и нет. В подобных мирах звезды являлись такими же светилами, как и то, вокруг которого вращалась данная конкретная обитаемая сфера, только находящиеся неизмеримо дальше. Рогар, хоть и не был склонен сомневаться в разумности обустройства мироздания, все же полагал такой подход чересчур расточительным. Какая уйма энергии, выделяемой исполинскими шарами раскаленных газов, уходила в никуда? А сколько пространства между мирами, без единой, даже самой мельчайшей крупинки материи оставалось невостребованным? Юна же - совсем другое дело. Аккуратный и уютный мономир, состоящий из блина земной тверди, покрытой морями и возросшей над ними сушей, бережно накрытого сверху куполом небосвода. Рогар точно не знал, на чем покоится круг земной, но подозревал, что расположился он на спине гигантского лонгоса или рокоса, держащего свой неспешный путь через безбрежный Великий Океан, встречая то и дело подобных себе существ, так же обремененных тяжелыми дисками молодых и старых миров... Такое мироустройство было на руку Рогару, потому как сильно облегчило ему задачу. Демиург не был склонен к деструктивной деятельности, но неправильная звезда мешала. Выбрав тихую, безветренную ночь, чтобы не провоцировать песчаных бурь в долине Потами, куда было вложено столько трудов, старый бог стал расти. Его расплывчатая, нечеткая фигура все увеличивалась, поднимаясь выше и выше, заставляя многочисленную местную живность, в зависимости от ее нрава, задирать голову в изумлении, дыбить шерсть на холке или искать укрытия от непонятного природного явления. А фигура Рогара все росла. Вот он уже выше облаков, вот он уже выше самых высоких гор... Наконец, бог дорос до небесного купола. Осторожно и нежно провел рукой по бархатистой упругой плоти ночного неба, затем вытянул палец, и подцепил за колючий луч неприятную красную звезду. Потянул на себя. Звезда, как могла, цеплялась за небесную твердь, но Рогар был настойчив и силен, и в конце концов добился своего. Безымянная звезда выпала со своего места, и быстро набирая скорость покатилась по небосводу вниз, за кромку мира, оставляя за собой длинный пылающий хвост. Рогар удовлетворенно вздохнул, и принялся снова уменьшаться, возвращаясь от разрушения к более привычному созиданию. У него было еще много дел...
|
- И вот! Наконец! Пришло время! Создать! Расу! Мву-ха-ха! – Довольный тем, что неподдающиеся божественной воле космические константы сменились под давлением неостановимого колеса времени, и создание разумной жизни более не было чем-то выходящим из ряда вон, Шут стоял на берегу своего острова, донося свою радость до всего, что не успело убежать. - И каким же образом вы намерены совершить это потрясающее устои мироздание действие? – Отозвалась фигура в белом саване. - Фундаментальным! Вылеплю из глины, конечно же. Все так делали, сколько себя помню. Старый и проверенный способ… В подтверждение своих слов, Смех из ниоткуда достал кусок глины и принялся за работу. А через некоторое время можно было любоваться проделанной работой, чем и занялись две фигуры. - Давай, скажи что-нибудь! - Ээээ…. - Ну, не знаю, начинай тогда поклоняться мне! - Ээээ…. Глиняный истукан смотрел на своего создателя пустыми глазами не всилах выдать из себя больше, чем бессвязный набор звуков. Тут внезапно раздался гром и пошел дождь, из-за чего существо из необожжённой глины принялось течь, а после у того и вовсе отвалилась рука. - Странно, почему у других получалось? Может попробовать материал попрочнее? Например, дерево! Еще немного времени и перед божком стояло уже новое творение. - И-и-и-и, ска… - Но договорить Смех ничего не успел, потому что новоявленная креатура в своем невежестве видимо не понимала перед кем стоит, а потому совершенным наглым образом собралась отужинать демиургом. Пришлось немного повозиться, но с помощью аватара, божку удалось избавиться от голодного создания. – Мммм… может их отрыгнуть или вырастить изо лба?
***
А тем временем пока Шут экспериментировал с ортодоксальными методами получения новой жизни, другое воплощение бога для этой же цели использовала революционные методики. А именно через вынашивание в чреве, как это делают, страшно сказать, смертные. И когда пришло время, на свет появилась двойня – результат священной любви разных сторон единого. Так просто и незатейливо на Острове Счастья обосновался новый народ, который грудью вскормила Великая Мать.
*** После как из одной стало двое, из двух родилось десять тысяч, а лицо Великой Матери было забыто. Счастливый народ, как звал их Шут, но никогда не передавал это имя, веря в право каждого выбрать собственную судьбу самостоятельно, принялся расселяться по острову, открывая новый мир и себя самих. И по пути народа сопровождали их трое. Наставники и внимательные слушатели, правители и верные слуги. Тысяча масок на три лица. Один принес Счастливому народу истории. О них и о мире, а чтобы они их не забыли, подарил дощечки, на которых те были начертаны и научил их понимать. Вторая рассказала о духах, что окружают и научила матерей делать так, что дети в их колыбелях смеялись. Потому что смех привлекает тех, кто дарует добрую судьбу. А третий же научил счастливый народ быстро бегать, прятаться и точить камни, чтобы защищать своих жен и детей от хищников и приносить добычу в общину.
|
-
Вот эта циклическая саванновая экосистема, это же здорово!
-
Действительно, на всех материках экосистемы уже вполне проработаны. И с лонгосами интересный ход)
-
Да пора заканчивать первую эпоху определено ^^
-
Эм... МОКРИЦЫ
-
Класс! Надеюсь на такие же глобальные мастерпосты, когда народы будут.
|
Как и ожидал юноша, лучи любви жахнули, будь здоров, чуть не отправив Войну в отключку. Что тут говорить, хоть и сам Симидзу решил предусмотрительно защититься, его тоже довольно ощутимо зацепило. Видимо, действует эта штука похлеще, чем солнечный свет на вампиров. Ну а далее произошло, чего и следовало ожидать: разъяренная Война обрушила всю свою мощь (ну ладно, явно далеко не всю, но, тем не менее…) на бедного паренька. И, когда, казалось бы, уже пора было идти заказывать поминальные благовония, случилось нечто очень странное. Фурия сделала вид, что не умеет громко думать и начала спорить с Тахой, которая видимо, пряталась где-то неподалеку (только ее здесь не хватало…) Причем в споре победила Смерть и те, кто стоял сейчас внизу, как были живыми или хотя бы недобитыми, так ими и остались. Что это было? Демонстрация власти? Желание на этот раз посчитаться с интересами Акайо? Скорее всего, это была очередная многоходовка в духе: «Как бы невзначай попросить сходить в школу… А уже на месте выясняется, что твоя, казалась бы, безобидная идея починить духа школы и помочь ученикам на деле оказывается основным ударом вторжения и, одновременно, эскалацией конфликта с учителями и прочими здешними обитателями, целью которого является отбить у Симидзу все оставшиеся привязанности. И стоишь ты такой и не знаешь, что тебе делать и куда бежать, абсолютно не в курсе, принадлежит ли тебе идея сделать следующий вздох или это тоже часть грандиозного плана.» Вот это достойная восхищения работа. Акайо до такого расти и расти еще.
Но события разворачивались стремительно, и порефлексировать насчет своей несчастной судьбы не вышло, потому что на крыше оказался еще один участник конфликта. Быстро осознав тщетность своих жалких усилий, Горо-сэнсей стремительно оказался около Акайо и принялся снова вещать что-то в своем духе. Смешной какой. Еще бы за спину спрятался и пальчиком на бяку начал показывать. Сам разбирайся, мудила. Акайо чуть было не выпалил это, но взял себя в руки и решил сказать тоже самое, но в более привычной для себя многословной и корректной манере.
- Плохо, сенсей, очень плохо. Двадцать балов. Многие фурии страдают деперсонализацией, и такое понятие как боль или шок для них теряет актуальность. А контролируя положение своей истинной сути в эфирном теле, можно избежать подобных тяжелых ран, превращая удар по живому в удар по мертвому. Стыдно не знать таких основ, сенсей. И просто невыразимая жестокость. Неужели ваша улыбка вызвана надеждой на то, что меня легче убить? В таком случае смею разочаровать. Мое тело света имеет модульную структуру, и оно способно к саморепликации, путем выкачивания бекапа из ноосферы и преобразования окружающих идей в меня. Я научился этому фокусу неделю назад, когда меня съели заживо. Несколько раз. В этой школе, кстати. Но что я говорю, откуда вы знаете, вас же там не было. Никого не было, несмотря на то, что от того места фонило как от ядерного реактора. К чему бы это? Впрочем, это далеко не единственный вопрос и не стоит забивать ими сейчас голову.
Симидзу опустил меч и взял его словно трость, положив ладони на яблоко и при этом покачиваясь на каблуках туфель, пристально разглядывая самурая.
- Вы не не хотите меня убить. Вы не можете меня убить. Не могли раньше, как не старались, и уж тем более не хватит сил сейчас. Еще недели две назад от такого признания я бы прыгал перед вами как собачонка и вилял хвостом, готовый сделать все, что не попросят. Но сейчас все немного по-другому. И, пожалуй, я отвечу вам той же монетой. Теперь вы моя собачонка и я проведу небольшой бихевиорический опыт.
Акайо небрежно махнул рукой, вызывая из небытия несколько голографических консолей, признаться больше для антуража, чем какой-либо цели.
- Гуголь, замерь, пожалуйста, его нейросеть. Я хочу увидеть всю черноту и лживость его души, желательно в динамике. Итак, входные данные. Есть две страшные и кровожадные фурии. Есть несколько учеников, которые уже пострадали или могут пострадать как от сил вторжение, так и от самих учителей и системы безопасности школы. И наконец, наш главный герой, объект Датэ Горо. Соучастник многих, а чем ками не шутят, может и организатор опытов как над учениками, так и над духом школы и не известно над кем еще. Как же он поступит? Предполагаемые варианты: Попытается найти в себе остатки чести и благодетели и ценой своей жизни, понадеявшись на сознательность подозрительного элемента в виде меня, попробует вывести своих учеников из-под влияния «темных сил». Умрет, как и жил, мусором, напав на собственных подопечных не в силах сражаться с той, которая способна дать ему отпор и не сказав хоть раз в жизни правду. Попытается перевербовать одну из фурий, ссылаясь на привязанность к школе, и ее ученикам. Тут нужно быть крайне аккуратным, доверие подорвано и придется сразу ходить с козырей, предъявлять доказательства и выдавать авансы вперед. Хоть и бессмысленно, но забавно будет послушать. Впрочем, мир слишком сложная система, чтобы так точно что-либо предсказывать. Лабиринт возможностей прямо перед вами, Горо-сенсей! Действуйте!
Симидзу вновь поднял меч и принялся восстанавливать вокруг себя вихрь. Если этот мечник и правда способен атаковать с любого угла и уходить от атак так быстро – это может стать проблемой в плане дополнительных ненужных разрушений.
|
Гаттян Увы с самого начала боя девушка-волшебница поняла, что её первая атака достигла цели скорее всего только потому, что оппонент её не ожидала. Легко уклоняясь от ураганного огня, разрушающего здания светловолосая тэнси бросилась вслед за девушкой, точно также телепортируясь и каждый раз отставая от Гаттян буквально на долю секунды. Вот только продолжая преследование ангелица кажется старалась не вести огонь на поражение и... оправдывалась? - Какая беззащитность? Не знаю что наплела тебе Самаэль, но она опаснее чем все фурии вместе взятые! Я должна остановить её пока у меня есть шансы и она не вошла в полную силу, тут не до честности! - Удар кулака возникшего из ниоткуда пришелся как раз в то место где только что было лицо Гаттян - И я не виновата в том что случилось! Тот страж кому была поручена эта школа погиб, а мы нечего не знали, потому что Самаэль удалось обмануть нас! Я оказалась здесь как только её обман раскрылся! - Вскинув руку Уриэль остановила летящий в её сторону ураган пуль, а затем щелчком пальцев отправила их обратно - И уж тем более я не виновата в том как я выгляжу! Просто... в этой стране понятия не имеют как должны выглядеть ангелы, а мне пришлось создавать свое физическое обличье в спешке, вот и все! Не думай что мне самой это нравится! Гаттян в очередной раз телепортировавшись легко нашла глазами ангелицу, повернулась наводя пулемет на цель... и тут чьи-то тонкие руки обхватили её сзади, заставив выронить оружие и не давая двигать руками. Обернувшись Гаттян увидела... Уриэль? - Говорю же я могу быть в двух местах одновременно - Вторая тенши приземлилась прямо перед девушкой-волшебницей и взяв её за подбородок повернула лицом к себе - Слушай. Я тебя не знаю. И ничего против тебя не имею. Просто не мешай мне убрать Самаэль! Пойми она опасна! Ты видел хотя бы одно существо, хотя бы с одной стороны всего этого конфликта, кроме самого себя, кто согласился бы иметь с ней дело? Я пытаюсь убить её не потому что я злобная стерва и мне нужно уничтожить пару невинных душ, чтобы уложится в график! Я пытаюсь убить её потому что она опасна! Куда опаснее чем-та, фурия! - Уриэль осеклась и посмотрела в сторону школы - Хотя похоже она куда сильнее чем я думала. Слушай, просто не мешай мне хорошо?! Я отпущу тебя, ты отправишься на все четыре стороны и забудешь о Самаэль и всем что здесь произошло. Впрочем если хочешь, когда все это закончится я смогу предоставить тебе подробные объяснения моих действий, но сейчас у нас слегка нет времени!
Тагава - Времени здесь нет, это верно - Донесся вслед Тагаве голос Азазель - Как и пространства, формы и всего остального. Но чтобы существовать в этом мире вы приносите сюда частичку себя и своих представлений о реальности и в этом ваша сила... и ваша слабость. Твое время всегда с тобой юноша. Потрать его с пользой.
- Йош-широ т-ты не п-понимаешь... - Из глаз Анны потоком текли слезы, которые она даже не пыталась вытереть. Обхватив Тагаву за плечи она тесно прижималась к юноше, ничем не напоминая себя прежнюю. Из мрачной и жестокой Снежной Королевы, Гремори превратилась в слабую девушку, рыдающую на груди у своего парня - Мне... мне тысячи лет... я существую с тех пор когда первая обезьяна взяла в руки первую палку... и на мне тысячи грехов, тысячи смертей, тысячи страданий! Даже ты... я сломала тебе жизнь, лишила руки, а ты меня утешаешь? Н-не глупи... пойми, это все не настоящее! - Она смотрела ему прямо в глаза - Ты влюбился в милое лицо и красивую фигурку, но на самом деле ничего этого нет! Нет! Эта Гремори - иллюзия! Даже моей личности на самом деле не существует, она нужна лишь для того чтобы я могла заключать контракты с вами и для моей истинной сущности, все что я чувствую, даже сейчас когда я раскаиваюсь, не имеет никакого значения! Есть только безумная жажда знаний, к которым вы так стремитесь и которых вы так боитесь, и она движется вперед сквозь вашу историю словно огромный поезд, перемалывая чужие судьбы под колесами, на своем вечном пути к искусственному раю. Но я почти как вы, я почти человек и пускай я всего лишь маска, которую однажды заменят на новую, у меня нет иной личности и теперь, на меня давит груз стольких грехов, скольких человек не может вынести! - Она всхлипнула - На мне больше крови чем на любом убийце и на любом тиране вашего мира. Ты прощаешь меня? Может подумаешь, простят ли меня другие люди в этой стране, за то что стремление к знаниям дало миру Бомбу? Я демон, я не та, кто несет миру свет разума и использует знания для всеобщего блага, покровительница благообразных седовласых ученых и молодых талантливых студентов, эта часть наверняка досталась какой-нибудь дуре с нимбом и крыльями! Я храм Разума построенный на костях, прогресс который оправдывает любые жертвы, я поезд который везет вас в искусственный рай, используя вас же как топливо. Подобное нельзя простить... да подобному и не нужно прощение или раскаяние, оно просто вне таких категорий. И как бы я не раскаивалась сейчас, все это исчезнет вместе со мной, как только на смену этой маске, которую демон жажды знаний выбирает чтобы поговорить с людьми придет другая. Поезд не чувствует сожаления. Он просто движется вперед.
Кавато, Каваками и Симидзу Волна гниющих мертвецов стремительно и неотвратимо надвигалась на Кавато. Трупы не стреляли, несмотря на автоматы и винтовки которые сжимали в руках, но их было столько что казалось что они просто задавят его числом. Однако сенсей был готов их встретить. Пружинисто подпрыгнув и выбросив вперед руки в которых пульсировала сжатая в шар чистая золотая энергия. - Шинку... ХАДО-ОКЕН! Поток сияющего света прошел сквозь толпу мертвецов как нож сквозь масло, расшвыривая тела давно умерших солдат в стороны и врезался в школьную стену, взорвавшись, снеся кусок стены и окатив волной энергии войско зомби, которые просто бесследно исчезали в слепящем свете. А когда яркое сияние погасло... Легионы мертвых продолжили двигаться к цели, вновь появляясь из тумана и двигаясь бесконечной волной. Неожиданно медлительная армия трупов прибавила ходу, окружив Дайтору со всех сторон. Сенсей пытался уклонится от ударов, но противников было просто слишком много - со всех сторон в его тело вцеплялись руки и зубы, лезвия штыков и кортиков пробили его кожу, хотя кажется сияние окружающее учителя мешало им проникнуть дальше и нанести серьезный урон. Однако Кавато просто не мог двигаться погребенный под бесчисленной волной слуг Войны. И в этот момент яркий луч ударил в небеса разгоняя бурливший там черный вихрь, заставляя исчезнуть серый пахнущий порохом дым, закрывший поле сражения и по непонятным причинам наполнявший душу Кавато уверенностью. Распрямившись как сжатая пружина, сенсей отшвырнул в стороны облепивших его мертвецов... как раз вовремя чтобы увидеть что с небес падает огромный стальной кулак...
Тэнси отчаянно пыталась вырваться из железной хватки металлического гиганта, но похоже ангельских сил тут явно не хватало - усмехнувшись Война щелкнула пальцами и великан с хрустом сжал кулак, дробя тонкие кости Уриэль. Тело тенси безвольно повисло в его руках. - Одной нет осталось... хм... немного дохера - Рыжеволосая смачно сплюнула в сторону - А. проклятье мне что разбираться с ними всеми по очереди? Дерьмо! Ну уж нет, пора закончить это одним мощным ударом, в моем стиле! Хахахаха... хааа? - Она осеклась когда снизу неожиданно ударил луч ослепительно яркого света, разгоняя тьму и туман. Симидзу успел втянуть большую часть вихря в клинок, но даже он ощутил странную боль, какая бывает если потревожить недавний перелом или открытую рану... вот только здесь рана зияла в его душе. Девушка же захрипев рухнула на колени, обхватив себя за плечи - С...сволочь... ты.... - Явно пересиливая себя она поднялась с колен - П-поплатишься... Blitzkrieg!!! Гигант вновь размахнулся обрушивая свой огромный кулак, точно на Гинджи. Юноша попытался защититься... но как можно остановить падающее на тебя небо? Всем стоявшим внизу на миг показалось что удар направлен именно на них, а затем кулак врезался в тело тэнгу, буквально вбивая его в землю, давя плоть, кроша кости, ломая тело... Каваками подавился собственным криком. Хлещущая из его тела энергия исчезла, оставив его наедине с болью, а о том чтобы двигаться шевелится или думать не было и речи. И словно в насмешку - он отлично слышал все до единого слова Симидзу, более того они словно каленным железом отпечатывались в его памяти. Волна от удара смела миньонов войны, отшвырнула назад Кавато, заставив его проехать несколько метров на спине по асфальту, сшибла с ног мейдо-брюнетку, уже занесшую молот над Кобаяси и вновь заставила землю дрожать. Однако рыжая явно не собиралась успокаиваться и стальной великан снова поднял кулак... - Что?! - Война неожиданно остановилась уставившись куда-то в сторону - Таха, какого хрена?! Снизу голос девушки был неслышен, но собравшимся внизу школьникам и учителю было четко видно как та разговаривает сама с собой, не обращая внимания на происходящее вокруг - Я сама решаю кого мне убивать, а кого оставлять в живых! Не помню чтобы кто-то назначал тебя нашим лидером! - Она вновь замолчала, а затем неожиданно вспыхнула - И не говори что ты просто "знаешь как сделать лучше", ты старше меня всего на год, кончай вести себя как долбанная мамочка! Что?! Да я сама знаю что необязательно говорить вслух при общении телепатией, не думай что я тупа... кхм... - Рыжая осеклась, бросила мрачный взгляд на Акайо и замолчала, очевидно продолжая разговор про себя - Кажется кто то получил хорошую взбучку! - Прошептала Аяно в голове юноши, но тут же осеклась, когда Война обернулась к ним, метнув в сторону Симидзу еще один злобный взгляд... как оказалось впрочем адресованный не ему. - Ты прав, выдвигаемся! Главное - у нас, а я не могу потратить весь день убивая мошкару. Баал облажался, но это явно проблемы, мы не обязаны убирать дерьмо за... Речь рыжей прервал длинный клинок пробивший насквозь её тело и вышедший из грудной клетки. Покачнувшись она схватилась обеими руками за лезвие и обернулась назад, чтобы увидеть одноглазого самурая, державшего рукоять меча. - Ну и кто теперь мошкара? - Датэ-сенсей криво ухмыльнулся... а затем побледнел, когда нанизанная на клинок катаны как бабочка на булавку рыжеволосая преспокойно подняла руку и щелкнула пальцами. За мгновение до того как стальной кулак врезался в то место где он только что был, самурай исчез, оставив клинок в теле рыжей, но через секунду вновь появился рядом с Акайо - К-как ты... - Нельзя просто так уничтожить воплощение уничтожения - Хмыкнула рыжая, кажется абсолютно не обращая внимания на все еще торчащий из нее клинок, вокруг которого расплывалось огромное красное пятно - Тем более убить Войну во плоти, оружием воина. - Хех... - Датэ покачал головой ухмыляясь и положил ладонь на рукоять второй катаны - А что насчет тебя - Он обернулся к Акайо - Ты похоже еще не до конца освоился со всеми их трюками, верно? - Его ухмылка стала шире - Симидзу-кун, я не хочу убивать тебя... но мне нужно тебя остановить, пока ты не превратился полностью в одно из этих существ. Ты еще можешь выбрать сторону. Пока не поздно - сдайся и не заставляй своего учителя драться с тобой - Они трахали тебя все эти годы, младший, а теперь когда ты наконец понял что к чему и хочешь их послать, они говорят тебе "Это после всего что между нами было?!" - Рыжая расхохоталась - Ха. Правительство любой страны в миниатюре, верно?!
Кацураги и Мисима - Хозяин пора вставать! Разлепив глаза Мисима уперся взглядом в пышный бюст Шоо-тян нависавший прямо у него над головой, при этом сама шоггота явно не испытывая никакого смущения устроилась на самом толстяке... а она весит больше чем кажется со стороны! Хорошо хоть она сейчас была не в своей новой человеческой форме... хотя секунду... пускай она сейчас довольно прозрачная и не совсем человек, но она же полностью голая! Полностью обнаженная девушка сидит на нем в его постели! -Эм...ээ...оооэ...Ш-шоо-тян, ты не могла бы, п-пожалоуйста слезть с меня? И не потому, что мне не удобно, мне довольно так-то удобно, просто я не привык что на мне вот так сидят, вотс...И, ээээ... Хидео из-зо всех сил старался смотреть в глаза Шоо-тян, искренне старался, но как-то не сильно получилось. С минуту полежав так, Хидео пришел вновь в себя. -...Шоо-тян, ты не могла бы, одеться? Я не сомневаюсь, так удобнее, просто я...э...плохо концентрируюсь...то есть, на самом деле хорошо, только не на нужных...вещах... - Нет! - Шоо неожиданно перебила толстяка - Хозяин на самом деле хочет не того о чем говорит - Она положила руки на плечи юноши - - Шоо изучала! - Шоггот-тян решительно ткнула пальцем в сторону компьютера - В этом! Который у тебя в доме! Шоо много знает! - Она еще теснее прижалась к толстяку и Мисима понял, что несмотря на то что она облачилась в школьную форму, нижние белье она надеть не посчитала нужным. Во всяком случае упругие полушария груди явно ничего не сдерживало - Теперь Шоо знает что нравится хозяину! Шоо видела картинки в этом и она... В этот пикантный момент, очевидно чтобы сделать ситуацию еще более бредовой в комнату влетела странная парочка из желтого толстого Камен-рейдера и полуголой девушки, в прикиде который не оставлял сомнений в том, что она его "сайдкик". - ШООО.... - Обе шогготы синхронно уставились друг на друга, синхронно по птичьи склонили головы и синхронно кивнули. После этого Шоо... нет, чтобы не путаться лучше Камен-Герл, обернулась к КАМЕН-ОТАКУ и извиняющимся тоном сообщила - Не туда. Даже Шоо, не очень хорошо может в разные миры - Она склонила голову - Простите Шоо. Но Шоо, просит Шоо, не мешать Шоо и Шоо согласилась. Пойдемте, у нас мало времени... Подхватив желтого рейнджера, Камен-Герл вместе с ним вновь исчезла, оставляя Мисиму в недоумении. Между тем "Камен Рейдеры" оказались в какой-то комнате в компании незнакомых им девушек, одна из которых выглядела как типичная хиккикомори. - Хикару они тоже мои глюки? - Понятия не имею Нодзоми... - Нам не сюда хозяин! Еще один прыжок... какой-то незнакомый город осаждаемый живыми мертвецами... мрачное подземелье с гигантскими прямоходящими крысами... странная парочка из стильного и подтянутого полуобнаженного парня в маске Камен-рейдера и толстой девицы в желтом костюме, пролетевшей мимо них с криком "Я должна спасти Мацумото-сана", а затем... Полуголая рыжая великанша, сжимая в руках полуголую Тиёко, угрожает полуголой Кацураги-сан. Это уже "реальность" или он случайно попал в один из своих эротических снов? - Хаа? - Великанша удивленно посмотрела на Цукихи - То есть ты типа как бы намекаешь мне, что большие боссы считают тебя грибом - держат в темноте и кормят дерьмом, верно кусок мяса?! Ха! И ты походу не врешь! Проклятье, кажется они предусмотрели что кто-то сможет взять тебя за задницу и... В этот момент Кацураги начала действовать. Возникший из ниоткуда гигантский щит с заостренной кромкой начисто перерубил руку красноволосой, которая упала на землю разжимаясь и выпуская Мацумото. Великанша удивленно уставилась на свою обрубленную конечность, а затем повернулась к Цукихи - Большая ошибка мясной кусок. Возможно самая большая в твоей жизни. Никто не смеет поступать так с... К несчастью монолог гигантессы прервало падение на нее сверху парочки в виде весьма упитанного желтого камен-рейдера и странной брюнетки. Последняя обернувшись к желтому рейдеру широко улыбнулась и объявила - Мацумото Тиёко! Опасность не угрожает! - Она решительно вдавила в асфальт голову начавшей было шевелится красноволосой - Шоо перенесла! Вот! Она неожиданно толкнула Хидео вперед в сторону Мацумото и... Врезаясь во что-то упругое и мягкое юноша обнаружил что даже почти не удивляется...
Соитиро Подбежав к мечу, Такаги схватил рукоять, легко выдернул клинок из обломков и подняв оружие вверх почувствовал... хм... почувствовал что держит большую, тяжелую и не слишком то удобную железяку. Ну ладно, может этот супердрын проявит свои замечательные свойства в бою? Покинув здание, юноша бросился к школе и добравшись до крыши ближайшего здания осмотрелся оценивая обстановку... а посмотреть было на что. Кобаяси-сенсей дрался с неизвестной брюнеткой в костюме горничной и с огромным молотом, причем последняя явно побеждала! Кавато-сенсей дрался с огромным боевым человекоподобным роботом нависшим над школой! Повсюду лежали мертвые тела в военной форме! На крыше Симидзу о чем-то говорил с одноглазым самураем и рыжей девицей из которой торчала катана! Цубаки взяла в заложники другая рыжая девица с огромным ключом... или наоборот - Цубаки взяла её в заложницы... Возле ворот школы обнаружился толстый желтый Камен-Рейдер в компании трех симпатичных полуобнаженных девиц (а нет четырех... хотя одна в отключке лицом вниз... она надо полагать монстр дня?), в одной из которых Такаги с удивлением узнал Мацумото, а в другой Кацураги! Похоже выходить из режима Асами-нэтян в такой ситуации было опасно для психики...
Калинин Улучив момент, броня похоже полностью взявшая над собой контроль над телом Калинина, перехватила смертельный удар огромного когтя, направив его в тварь, опутавшую левую руку. Одновременно из обеих рук Калинина показались длинные клинки, рассекая тело твари. Сколопендра завизжала, пытаясь вырваться, но в этот момент белая медаль во лбу юноши вновь на мгновение осветилась и через мгновение яркий луч зеленого света, ударил монстру в лицо начисто сжигая его. Покачнувшись обезглавленная сороконожка рухнула под ноги Калинину, удерживаемая только его рукой, а сам Роман... очнулся. Реальность встретила его болью во всем теле, трупом обезглавленного врага ног и тихими стонами Элис где-то за спиной.
-
В сложное положение вы меня ставите, тов. мастер)
-
Шикарно...
-
Кацураги - гриб. Ну и много еще чего, конечно.
-
Awesome!
-
Лучше бы смерть, хоть пафосно:)
|
Удивительный Тестовый Болванчик говорит! Супер Веселое Обучение Нужным Правилам!ПРИВЕТ! Я - ТЕСТОВЫЙ БОЛВАНЧИК! И Я ПОМОГУ ВАМ! СЛИШКОМ МНОГО БУКВ? ВСЕ НЕ НЕПОНЯТНОМ ЯЗЫКЕ? НЕ БЕДА! * Департамент Токийских Героев* * представляет* * Удивительный Тестовый Болванчик говорит! * * Супер Веселое Обучение Нужным Правилам!* *урок 1. Короткое и важное!* Вам не обязательно заучивать эти скучные и глупые правила, которые мой создатель, Fenlin, ленится перевести! Просто достаточно запомнить то, что Я вам сейчас расскажу! Итак: Первое. Многое определяет Аспект! Это так! Цвет, Стихия и Прочее определяет и удерживает вас в рамках заданной роли! Но с другой стороны, это не означает, что нужно следовать этим шаблонам! Ведь бывают шутники желтые и Синие побрутальней Красного. Типичные цвета начальной команды - Красный, Синий, Зеленый и так далее. Про них можно почитать в скучных правилах потом. Второе. Распредели правильно атрибуты!Это очень просто! С учетом 1, которая есть у вас в самом начале, вам дано 10 поинтов, которые ты распределяешь как твоей душе угодно! Но учти, значение атрибута должно быть не более 5 поинтов. Не смотри на меня так - это правило. Ты потом сумеешь развиться, обещаю! Не знаешь, что за что отвечает? Слушай внимательно! Атака - это то, как сильно или больно или точно бьешь! Защита - Насколько мал шанс того, что плохие парни достанут тебя! Да, сюда и относится контр-атака! Атлетизм - Нужно догнать подлого труса? Переплыть океан? Просто совершить активное действие? Запросто! Дух - А, очень веселая характеристика ! То, насколько у вас крепкие нервы, большая сила воли и желание ПРОНЗИТЬ СВОИМ БУРОМ НЕБЕСА! Извините, увлекся. Все просто, не правда ли? Но погоди, здесь есть еще веселые характеристики! Инициатива - То, насколько быстр ваш персонаж и насколько он быстрее побежить бить плохишей. Сопротивляемость - Это не очень важная характеристика, которая отвечает, сколько противнику надо успехов чтобы выбить тебя из игры. И все. Выносливость - Это то, сколько энергии может потратить ваш персонаж прежде чем выдохнется. Инициатива = Атака+Разум Сопротивляемость = Защита+Воля Выносливость = (Защита+Атлетизм+Воля)*3 Время Умного Совета от Тестового Болванчика - Не понял систему? Нет времени? Лень? Попроси мастера заполнить за тебя атрибуты! Он это сделает, опираясь на твой характер, внешность и расположение звезд! Третье. Не забудь Ключи и Недостатки!Что такое Ключ? Это очень важная черта вашего характера. Ваша Мотивация, Ваша ВЕРА, то, что заставляет просыпаться по утрам, если можно так сказать. Любовь? Гордость от того, что ты Герой? Ментор? Цель? Это может быть практически все что угодно! У каждой Команды есть 2 общих Ключа и ключ твоего Аспекта. Недостаток есть у каждого, к несчастью. Даже у меня! Это нечто такое, что порой вам сильно мешает как Герою. Проблемы со здоровьем? Сильная фобия? Недоверчив до паранойи? Или наоборот, терминально наивен? Только запомни - недостаток должен порой влиять на игру! По возможности драматично! Согласись, где ты видел, чтобы Красный Рейнджер ковырялся в носу?! Недостатков может быть много, но один должен быть самым большим и важным. Зачем недостатки и ключи? Ну, в первую очередь они помогают отличить вашего персонажа от меня - Тестового Болванчика! Кроме того, они помогают вам заработать Карму и Герой-кубы! Что это такое? Расскажу далее! Время Умного Совета от Тестового Болванчика - Не можешь определиться с недостатком? Или любишь риск и веселье? Воспользуйся броском недостатка по таблице!Четвертое. Карма и Герой-кубы это важно!Это важно, Карма - нужна в первую очередь для повышения твоих атрибутов, обучения новым трюкам и для некоторых специальный способностей твоего Аспекта! Это - твои личные очки, ты вправе не делиться ими. Герой-Кубы - они нужны чтобы активировать некоторые твои Силы, перебросить неудачные кубы или наоборот добавить кубики в свой бросок. Они также восстанавливают выносливость и помогают приобрести Временные Грани (о них я расскажу подробнее в следующих уроках, не переключайтесь!). Учти, Герой-кубы это не только твоя собственность! Они принадлежат всей команде, так что не жадничай и не выкладывай их на стол в первом же бою. Накопить Карму и Герой можно множеством способов - от красивых действий до выдачи в конце . Но самое важное - ваши Ключи и Недостаток очень помогают в накоплении, когда они вступают в игру. Время Умного Совета от Тестового Болванчика - Запомни, число Герой-Кубов в следующей серии сбрасывается! Карма накапливается!Пятое. Знай свои Грани!Их много, но это краеугольный камень всей боевой системы Токийских Героев! И не все из них еще толком понятны! К счастью, мой создатель, Fenlin, сумеет предоставить вам необходимый минимум, то, что умеет делать ваша команда и рассказать о заинтересовавших тебя гранях! Не стесняйся, спроси его! Запомни важное - как правило, начинающие Герои имеют пять Граней, три из которых - общие со всей его командой. Две он может выбрать на свой вкус! Главное, чтобы общая тема Команды сочеталась с Гранями! Вы где видели рыцаря с пистолетами или динозавра, который мамонт? Это же глупо! Очень важно - Каждое действие Грани отнимает количество выносливости, равное количеству успехов! Но о боевой системе я расскажу в следующих уроках! Время Умного Совета от Тестового Болванчика - Ты можешь улучшить свои Грани, но Групповые Действия - только если все согласны!И наконец-то шестое, Веселись! Вот и все, друзья! До встречи в следующем уроке УДИВИТЕЛЬНЫХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ ТЕСТОВОГО БОЛВАНЧИКА! *конец первого урока* *20ХХ, Токио*
|
|
-
Даешь рэп-батл!
-
Хорошо ответил.
|
-
Что и следовало ожидать ^^
-
Ух ты какой нереальный эпик!
-
Очень впечатляет
-
Брутальный такой миф о творении.
-
Зачитался :)
|
— "Из"? — недоумевающе хмыкнул Сарлаан, — И из чего же мне их создавать то? Из снега?
Из снега творить не хотелось, но таки пришлось. Сарлаан сбросил кухлянку и, оставшись с голым торсом, принялся за работу. Сначала получалось не очень, потом втянулся. К сотому вылепленному выработался навык, к тысячному пришёл профессионализм, к третьей тысяче прорезалось настоящее мастерство, а после десяти тысяч он всерьёз стал подумывать о добавлении приставки "гений снеговиков". Слепив же необходимое количество бог оглнулся и с разочарованием заметил, что любопытный и любознательный П. всё это время ходил за ним, и вкладывать кусочки живых душ, оживлять тех. к кому уже пришёл псц ему стало как-то зазорно. — Кыш! — шуганул он отбившегося от рук аватара, — К остальным приходи, к нашим не ходи, пока не сказано.
Хитрый пушистый зверь согласно кивнул и собрался было идти отращивать жабры, чтобы приходить к Первым, но тут Сарлаану пришла идея:
— А вот стой раз-два! Ну-ка давай-ка сам и поработаешь!
Открыл пасть П., высунул розовый язык насмешливо и явилась в мир толпа народу дикого, борзого, агрессивного. А сам П. принял облик одного из них, смуглых и нестриженых, и затерялся в толпе, чтобы Сарлаан ноги не повыдергал, все пять.
Потому что отличалась свежесозданная раса не только выносливостью, достаточной для жизни на ледяных равнинах, не только упёртостью, чтобы жить именно там, а ещё и презрением к смерти.
— Это вы у меня ещё попляшете, — разорялся расерженный бог, — вы меня ещё об эвтаназии попросите!
Но было уже поздно. Потом же, когда утихомирился, выбрал человечка побойчее, дёрнул его в сторону и сказал буквально следующее: — Ответственным будешь. Осознал? Молодец. Завтра зайдёшь, доложишь, что тут да как.
Потом скоренько обьяснил народу, что такое зверь оленя и как с ним управляться, как его пасти, как запрягать, что с него можно получить и прочие нюансы и пошёл кухлянку оставленную там, в начале линии разваленных снеговиков, искать. А то холодно же.
|
|
«Чего ржешь, дура?» - как-то даже обиженно подумал Йоширо, услышав смех Азазель. Он старался, честно пытался избежать пафоса и оскорблений в ее адрес, а ей весело. Ну да, конечно, директор во всём виноват, нет, ну а что, не демоны же, заполонившие школу, в самом-то деле, они белые и пушистые, а директор жирный и вообще фашист. И никого я не калечил, хотя мог бы. Чтоооа?! Не трогай Ааааанн… Поздно.
…Вспышка… …Маленький Йо обнимает отца. Кровь стекает с рубашки мужчины на молодую траву. Это он, Йоширо, его не послушал и побежал в лес за улетевшей стрелой. Отец пошел за ним и пуля снайпера нашла его сердце. Прости, папа… …Вспышка… …Пахнет горелым деревом. В кабинете дымно, но пожар удалось потушить и окна открыты. Директор спрашивает, как всё произошло. Все молчат. Никто не видел, как получасом ранее Йоширо поджег учительский стол в отместку за то, что его наказали за опоздание. Зажигалка, спрятанная в трусы, где не найдут, если будут искать. Мелкая дрожь по телу, но перепугались все, когда стол вспыхнул посреди занятия. А ведь Йоширо думал, что он не взялся… а стол тлел, тлел, и вдруг – вспышка… Огнетушитель помог. Однако, преподавателя с ожогами отправили в больницу. Простите, сэнсей… …Вспышка… …Он и не подумал о других. Он так боялся, что демон его обманет. Боялся умереть. Ты трус, Тагава Йоширо. Жалкий трус и эгоист. Получил, что хотел, да. А мог стольким людям принести пользу. Стольким помочь. Теперь наслаждайся жизнью, чо… …Вспышка… …Кажется, никто не погиб. Но есть раненые. Ушибы и переломы. Никто не понял, что произошло. Перед автобусом выскочил парень. Он стоял и смотрел, как тот приближается. Водитель надавил на тормоза, но поздно. И тут… В автобус врезается только что спокойно стоявшая машина. Автобус переворачивается… …Вспышка… …Бедняга Барбатос. Стоило ли над ним так издеваться? Прости, демон… …Вспышка… …А ведь он мог спасти ее. Прости, Лудд… …Вспышка… …И ты, Акико, прости, я был жесток с тобой… …Вспышка… …Простите, все, кому я когда-нибудь причинил боль, кого обидел и унизил. Я, Тагава Йоширо, раскаиваюсь в своих поступках. Я… …Стоп. Стоп! СТОП!!!
…Йоширо смотрел на Азазель немигающим взглядом, не обращая внимания на слезы, текущие по его щекам. На Анну он не смотрел, но периферийным зрением прекрасно видел, что с ней происходит. И это… это… это ужасно. Йо нахмурился. - Любите вы, демоны, ставить смертных перед выбором, - он утер слезы с лица маской, которую сжимал в руке, и выбросил ее на пол. – И вечно забываете, что выбор не ограничивается только теми опциями, которые предлагаете вы. Право выбора дано нам от рождения. – Продолжая говорить, Йоширо достал из невидимого кармана в своем черном костюме большие карманные механические часы. Посмотрел, который час. Взглянул на Азазель. – Извини, но я выбираю оба варианта. Мир идей находится вне времени. Потому, время не проблема. – Он потряс часы, останавливая их ход и одновременно погружаясь в пространство безвременья. Тень. Тень Тагавы скользнула к Анне и утащила ее с собой туда, где нет времени. И там, посреди вечности и бесконечности, он обнял ее и утер ее слезы. - Послушай меня, Гремори, - и хоть называл он ее демоническим именем, обнимал и гладил по волосам сейчас он не демона, а девушку. Свою девушку. – Я, Тагава Йоширо, твой контрактер, и для тебя я сейчас представляю всё человечество в своем лице. От имени всех тех, кому ты принесла когда-либо страдания, я принимаю твое раскаяние и прощаю тебе все твои грехи. Ты прощена. Слышишь? Он заглянул ей в глаза и шепнул: - Я люблю тебя.
Время не имело значения. Правда, Йоширо схитрил немного, о чем не сказал Азазель. Даже если у него бы не получилось остановить течение времени, он всё равно поступил бы точно так же. Он выбрал Анну. Почему? Потому что у школы есть его одноклассники. У школы есть преподаватели и директор. У школы много защитников, за нее есть кому постоять. А у Анны есть только он. И величайшим свинством в истории было бы оставить в беде девушку, которой больше некому помочь, отправившись на поле боя, где и без тебя хватает бойцов. Впрочем, он ведь еще успеет остановить Азазель… или нет?
|
Оглядев последствия своих действий, Симидзу обернулся в сторону школьного двора, что наконец разглядеть, что там происходит. Хотя риск появления новых врагов был, Акайо надеялся, что те потратят некоторое время на то, чтобы изучить ситуацию, прежде чем ринуться в бой.
А картина внизу была довольно интересной. Состав бойцов изменился и заметно сократился. Многие ученики куда-то пропали, зато их место заняли какие-то мужики, которые впрочем, не особо впечатляли своей борьбой с марионетками, сотканными из тумана. Вот Кавато-сенсей с голым торсом на него смотрит, от старания даже ладонь ко лбу приложил. Странное поведение, но Симидзу ответил не менее странным действием, помахав в ответ рукой. Кажется, пронесло, пошел по своим делам мочить зомби. Но вообще жутко немного стало от такого пристального внимания. Но долго размышлять за учительской возней не вышло, так как юношу настиг новый удар. Взгляд скользнул к медиуму ангелицы и без того несчастный орган восприятия, натерпевшийся за сегодня, встретил очередной кармический удар. «Какая подлая и коварная тактика…» - не мог не заметить про себя Симидзу, утирая тонкую струйку носового кровотечения, с трудом уводя взгляд со служанки в откровенном наряде.
«Местоположение Цубасы Блэк» - Послал очередной запрос парень. По первому впечатлению, при такой растановке сил схватка вполне могла перерасти в вялотекущий обмен ударами, который закончится тем, что учителя рано или поздно захлебнутся под волнами живых мертвецом. А это значило, что можно было снова потихоньку заняться своими делами, не опасаясь непредсказуемой бойни. Неужели мощь школы оказалась переоцененной? Это плохо.
И тут про Гинджи начал излучать какую-то эпичную аниму и посылать её в космос. Симидзу проследил за движением луча вверх, пытаясь понять, чего он там хочет добиться. Оказалось небо застлали черные и серые циклоны, очевидно, его и войны. Насвинячил, что тут скажешь. Поминая о том, с какой легкостью даже паладиночка смогла разогнать туман шеи, Симидзу подняв меч, волевым усилием принялся сам затягивать в него черные вихри. Зачем добру пропадать за зря? Но вот выражение лица юноши Акайо не понравилось, и он просто не мог не прокомментировать сие.
- Каваками Гинджи, ты бесталанный балбес, а твои идеи неотёсанны и примитивны как полено. Где твой фокус? Использовать «хочушки» - это все равно, что забивать гвозди кулаком. Согласись, молотком это делать удобнее. Сейчас твой КПД устрашающе низок, ты теряешь слишком много маны попусту. Почему английский язык? Ты видишь здесь хоть одного американца или англичанина? Заклинание должно возбуждать соответствующие ассоциативные связи, как у заклинателя, так и у цели. Английский язык не кто не воспринимает как «тайный», а потому не годится для создания соответствующего фона и настроя. Если используешь ману эгрегора, потрудись вылепить идею соответствующую ему, иначе возникают лишние затраты. А потому тебе следует вступить в компьютерный клуб. Нам как раз человека не хватает, там тебя всему научат. – Симидзу ухмыльнулся своей глупой и неуместной шутке. Но с другой стороны, ну а вдруг? Человека же действительно не хватает… - И еще одно. Сначала я подумал, что все эти слова про смерть за революцию пустая болтовня… Но сейчас мне начинает казаться, что твой скудный разум воспринимает их всерьез. А потому, если посмеешь, сегодня умереть, я клянусь, что уничтожу все, что тебе было тебе дорого особо циничным и жестоким образом, чтобы вколотить в твое агонизирующее от огня джигоку сознание простую идею. Твоя жизнь тебе не принадлежит. Если тебе безразлична собственная судьба – подумай о тех, кто тебя окружает. Гребаный эгоист, твои пустые жертвы приносят больше боли, чем пользы. Понял меня? Попробуй только выкинуть что-то подобное и твои рыбки будут страдать вечность, слышишь?!
Симидзу с силой развернулся и направился к девчонкам, которых надо было срочно уводить от сюда. По пути набирал новый запрос: «Hovercraft»
- Дамы, надеюсь, вы не против сменить дислокацию? Карета скоро будет подана.
|
Котовушка мягко спрыгнула с ветки серпетниса и побежала туда где между корнями дерева виднелся вход в нору. Зоб её был полон пищи для котовяточек – кусками плодов и гусеницами. Сейчас она накормит своим мохнатеньких. Отрыгнёт им вкусную кашицу.
Что-то тяжёлое обрушилось на спину котовушке. Прижало к земле. Мощные клыки вонзились в затылок, рывок могучей шеи и хребет совообразного сломан Фелиноморф был ещё жив когда царица Фалических гор, Panthera tigris, принялась за еду. Ей нужно было много пищи. В логове её ждал выводок, а она уже пятый день как голодала. Когда от добычи остались лишь голова да обглоданный костяк тигрица подняла голову и облизнулась. До её чуткого слуха донёсся какой-то звук. Она повернула голову. Сделал шаг, второй. Постояла, а затем медленно и лениво поползла в нору где пищали ожидая свою мать голодные котовята.
Тигрята были рады возвращению матери и надолго припали как разбухшим от молока сосцам. Потом когда насытившись и полежав они стали играть тигрица устало поднялась и бросила между ними что-то маленькое и пушистое. Испуганные детёныши отпрянули от большеглазого клубка шерсти оказавшегося перепуганным котовёнком. Он покрутил головой, а потом рванулся прочь под недоумёнными взглядами тигрят. Могучая лапа прижала его к земле. Страшные когти прокололи кожу и нежный пух в паре мест покраснел впитывая кровь. Тигрица оглянулась. Она уже пару раз приносила в логово мертвую добычу, но сегодня пришло время тигрятам узнать вкус живой крови. Пришло время учится убивать.
***
Гули распространились на все морские побережья мира. За ними это сделали эйры, которые обошли Окуми по южному побережью, а затем были разнесены течением как по южному и восточному берегам Тэрима так и на северо-западные острова.
Алема принята и распространилась на все хрусовые леса.
Последние в свою очередь заняли весь бассейн Куанзы. На севере их граница проходит по 15 линии. Тут леса наступают проглатывая до тысячи шагов в год (сдвиг на гекс за 1-2 хода). На западе в районе 4.17 граница с ньярглотиковыми лесами. Хрусовники сильнее, но наступают очень медленно продвигаясь в среднем на десяток-другой шагов за год. Оба биотопа почти не смешиваются. Также хрусовники не поднимаются в горы выше километра, в то время как ньярглотиковые растут до 3 километровых высот. Так что горы, кроме восточных склонов за нарглотиками. На юге граница между экосистемами проходит 6.22, 7.23, 8.23, всё что восточнее и севернее хрусовники, западнее и южнее ньярглотища. Исключение – самый юго-восток Хейи, где эйра образует настоящие заросли (то есть занимает прибрежные гексы полностью).
Тафити освоились не только в хрусовниках, но и зарослях эйры где питаются орехами которые или раскалывают своими крепкими клювами или же разбивают сбрасывая с высоты на камни. Эта привычка очень способствовала продвижению эйры вглубь континента.
Киты пряняты. Сперва чуть не подохли с голоду, но к счастью поплыли на северо-восток и в холодных водах северного течения нашли для себя невиданное обилие пищи. К концу эры расплодились тысячами.
Алламантик принят и успешно размножился в водах Гальего и Разбитого Трезубца. Но надо сказать, что мест подходящих для него не так уж и много – ему надо скалы на небольшой глубине.
Кальмары приняты хотя и затерялись в легионах амонитов став ещё одним видом головоногих.
Каукорны приняты. Эти животные распространились на весь Тэрим от севера до юга и от запада до востока. За одно они разнесли гаргуту по Багряным горам, Диакопам и Полемеям. Весь Бескириар теперь сплошной гаргутовый лес или же кустарник. На восточном берегу Тэрима образовались настоящие гаргутовые джунгли. В Кор-Хаке же каукорны разнесли огневик и кустарниковую гаргуту, хотя первый явно доминирует в таком климате благодаря своей фирофилии и регулярно устраиваемым пожарам.
Линсы приняты и благополучно расплодились по хрусовникам. При недостатке хищников они постепенно вытесняют цаплянок, но когда тех достаточно наоборот проигрывают конкуренцию.
Споявлением гиганстких ньярглотиков окончательно формируется биота ньярглотища. Это странная на первый взгляд смесь высокоствольного леса и кустарников. Дело в том что примитивные гиганские колючие ньярглотики не имеют листья, а фотосинтезируют корой. Благодаря этом они перехватывают лишь малую часть света и внизу его вполне достаточно. Древесина этих деревьев непрочная и она легко падают, кроме того регулярно сбрасывают кору, в результате земля завалена гниющими стволами и кучами коры на которых в свою очередь растут мелкие ньярглотики и грибы во множестве. Хотя крупных животных тут пока нету, но зато в завалах живёт множество мокриц многих их которых и ладонью не накрыть.
Микты приняты и успешно живут в ньярглотищах во множестве.
Ципрус принят. Но отдельных лесов он не образует, а смешался с хрусовниками. Другое дело что не страдая от алемы ципрус немного успешнее и потому на северной границе хрусовников доля ципрусов постепенно растёт, это медленный процесс, но если ничего не изменится, то за тысячи лет именно ципрус станет главным растением хрусовых джунглей.
Шестикрылки приняты. Они решили проблему размножения аэрисов и все горы покрылись молодой порослью. Однако решив одну проблему бабочки создали дургую. Точнее не бабочки, а гусеницы – они настолько объедают деревья что те постепенно гибнут. Особенно страдает молодняк.
Т'эдо приняты. Расплодились по всем хрусовникам и даже понемногу проникают в ньярглотища.
Ночные дьяволы приняты. К сожалению добычи для них в хрусовниках нету, а потому они перебиваются грибами т’эдо плодами хруса. Редко когда удаётся словить цаплянку или линса. Из-за недостатка белка в диете ночные дьяволы вырастают довольно рахитичными и вялыми. В попытках поймать мелкую и юркую добычу они часто падают с деревьев ломая себе кости*.
Изменения огневика приняты. И вовремя Пирос им занялся, первоначальный то почти вымер вытесненный гаргутой, а вот новый стал основой экосистемы Кор-Хака.
Колючки на некоторых алемах выросли, но колючая алема не имела никаких преимуществ перед обычной и так и не распространилась, а к концу эры вымерла.
Аливсы приняты и распространились кроме первоначальных ещё на два соседних гекса Силемы. Ну и юго-западный Осколок тоже ими зарос. А где аливсы там и радужные птички.
Дора принята. Эта гадость живёт и размножается во мхах подхземных пещер.
Нарлыки приняты. Успешно охотятся на цаплянок и линсов служа фактором равновесия между этими видами. Иногда разоряют гнёзда тафитей, но в целом побаиваются крепких клювов этих птиц. По сути сейчас именно нарлыки, а не ночные дьяволы являются главным верховым хищников хрусовников.
Ситари на севере не прижилась и была вытеснена асими.
Шарншаги приняты – живут в Куанзе и притоках, питаются в основном крупными водными беспозвоночными и членистоногими, но не прочь затянуть под воду пришедшего на водопой дьявола.
Шинхофу – приняты. Очень удачный морской хищник распространился по всем морям и от обилия пищи во многих местах стал склонен к гигантизму, так что встречаются особи размеров по 8-9, а иногда и 10 метров. Уже бывали случаи нападения на молодых китов.
Корхакорна принята. Доминирует в самых засушливых районах Кор-Хака, сосуществует с каукорной в более влажных районах пустыни и в Иримае.
Каонахт принят но дальше первоначального гекса не продвинулся. На побережье он не может вытеснить эйру, а в холмы центрального Корасона продвигается очень медленно. Тяжёлые орехи некому разносить. Серпентис принят, но те же проблемы что и у Аэрис. Гусеницы объедают листья. На 28.21 сразу же вымер поскольку там слишком высоко даже для Аэрис.
Хелесик принят, частично спасает деревья, без них бы они уже вымерли и аэрисы и серпентисы. Так что или дерево всё в паутине или голое. К сожалению если дерево всё в паутине, то рано или поздно хелесики мрут от голода, а когда паутиыы не остаётся прилетают шестикрылки и откладывают яйца. В общем в Фалических горах сложилась очень такая фалическая экосистема вечного кризиса. Постоянно кто-то мрёт. Или деревья или шестикрылки или хелесики.
Котовушки приняты. Живут и процветают ровно так же как вся фалическая экосистема. Они слишком большие что бы защитить деревья от объедания гесеницами, но самим им харчей хватает пока соседние деревья живы.
Да, на 27.20 хелесик и котовушки не прижились – там высокогорье и есть им там нечего.
Тигры приняты. Уменьшенная до примерно леопардового размера версия выжила. Крупные же передохли из-за отсутствия кормовой базы.
Алей утопил кучу саженцев и стадо каукорн в море между Северным Зубцом и Северным же осколком. Зачем? Загадка. Вероятно это подарок Глаблали.
Тумм заселил гаргутой и эльнами Лекатан, так что теперь на северо острова шумят леса, а на юге поля покрытые цветами.
Каукорна южная принята, хотя и не такая тормознутая. Распространилась вдоль всей Потами и помаленьку расползается в стороны.
Понтики приняты и живут теперь всюду где растёт ситари. А благодаря им этот злак растёт на всём юге Тэрима.
Даргимы приняты. Так же как и создание ещё одной сети пещер (+1 гекс).
Паламнэра и варинэла приняты. Панды за одно распостранились в заросли бумидоров которые активно разносят, так что те наконец-то расширился на соседние гексы. К сожалению фалические проблемы нашествия всезжирающих гусениц тут даже острее чем в горах. Потому что хелесиков тут нету. Так что если ничего не сделать паламнэра, варинэла и бумидоры следующую эру не переживут.
Аудики приняты. Расплодились всюду где есть гаргутовые рощи.
Ягодная гаргута принята. Постепенно разносится по гаргутовым лесам, но пока вне родительского гекса очень редка.
Горные кроли приняты и распространились всюду где растёт асими, ситари или огневик.
Авус принят и расселился по всем сперанзовым лугам, эльновым полям и зарослям лозы. Эйру есть не может, она для него слишком жёсткая. Громадные стада этих тварей буквально таки опустошают землю и выжрав всё что можно идут дальше оставляя после себя лишь огрызки и кучи помёта. Регулярно массами гибнут от голода что позволяет растительности восстановиться. Благодаря переносу семян с помётом постепенно формируется единая биота состоящая в основном из зарослей лозы с полянами покрытыми сперанзой, зетсубо и эльной. Занимает всю северную оконечность Хейи (к северу от 15 линии). Конечно благостный вид это всё имеет до очередного нашествия орды голодных ависов.
Сломос принят и регулярно наполняет Потами своей игрой и телами.
Алламантик, рыбы и кальмары распространились на все теплые воды возле северо-западных островов, а также вдоль восточного и южного побережий Тэрима.
Эхекатли расплодились в Тэриме всюду где есть кроли или каукорны.
В пещерах Довагара среди мхов разрослись громадные грибы хуршрумы (принят с серёзными изменениями) и светящиеся даршрумы.
-
Прочитал первый абзац, этого уже хватило на плюс. Как там Савачика говорит? Ня!
-
БУЛЬК БУЛЬК БУЛЬК
-
Юя рвёт и мечет. Отличный пост.
-
В фалических горах все жизнь протекает... Фалически :)
-
Юя большой молодец!
-
крайне впечатляюще
-
в Фалических горах сложилась очень такая фалическая экосистема вечного кризиса.
За одно это эпичный плюс! Ржал как конь :D
-
Я пока не могу ставить плюсики, но тут нужно два - за историю про котовушек и их реальное место в экосистеме и за проделанную работу.
-
трогательно, да Джека Лондона напомнило
-
^^
-
Пост суров. Респект таким мастерам, да
-
Тщательность проделанной работы впечатляет. Ну и, конечно, история в самом начале очень милая)
-
СПАСИБО!
|
ссылка темаС трудом, но Гинджи поднялся с колен. - Shining of my soul. Clear Sky! Сияние вокруг него стало еще ярче, и в следующее мгновение огромный столп света ударил в небо, разгоняя все тучи над школой. Это было послание ко всем, кто сейчас находился рядом. В отличие от Акайо, Гинджи вложил в этот удар самые чистые свои мысли. Мысли о любви. Свои воспоминания о человеке, которого он любил самой беззаветной любовью, о своей матери. Она умерла, когда ему было четыре, но он хорошо помнил ее теплые прикосновения к своей щеке. Эти воспоминания - самое дорогое и сокровенное из того, что у него было, он отдавал другим. Её звали Сорано, небесная. Этим именем, как мечом Гинджи разгонял ту ненависть, что породила сила Симидзу. Правда это было лишь началом, парень не собирался останавливаться на достигнутом. Следующим даром была память о дедушке, о человеке, который отдал всего себя воспитанию Гинджи. По мнению Каваками, в мире не было никого более понимающего человека, чем его дед. В трудные минуты он всегда поддерживал внука, трепал по макушке и давал дельный совет. Мамору - это имя стало щитом, который должен был защитить учеников от сил зла. А дальше... Как светлячков, Гинджи одно за другим выпускал имена всех, тех кто был ему дорог. Яркие вспышки из моря его памяти, казалось, они до сих поря хранят тепло тех трогательных моментов. Вот он смеется над детской шуткой Джун, а вот он бежит на перегонки с Вивиан. Даже имена тех, кого он забыл... Они стрелами летели к своим истинным владельцам. Черные перья вокруг этих людей становились золотыми. Цото-сан, старик из дома престарелых, который так любил делиться с Гинджи историями о своей молодости. Дети, которых Каваками учил каратэ, и их дружное "Осу" при виде сенсея. Там были и имена всех его одноклассников, новых и старых. Особенно ярко сияли имена тех, кого так или иначе, Гинджи считал своими друзьями. Ямамото Цубаки, они не всегда сходились, но сейчас это было не важно. Вице-президент верила в него и он не мог её подвести. Соитиро Такаги - надежность, в этом имени было чувство "твердого дружеского плеча" Такаги дарил Гинджи чувство настоящей дружбы и Каваками отвечал тем же. Тагава Йоширо, насколько он зависел от Гремори, Гинджи так и не смог понять, зато этот человек смог полюбить демона и был честен. В другое время они могли бы стать друзьями. Кейта Тецуя и Гаттян - две грани одной души, несмотря на небольшое количество времени проведенное в этом месте он встал на защиту школы. Кавато Дайтора - сенсей. Пускай недолго, но этот человек был его учителем. И Гинджи знал, что все его слова шли из сердца, именно так и должен был говорить настоящий учитель. Мисима Хидео - трус, который нашел в себе силы стать героем. Вперед герой! Кацураги Цукихи - девушка загадка. В ее душе он посадил семечко надежды, которое однажды станет огромным деревом. Цубаса Блэк - девушка, которую он любил. Её глупая шутка, его глупое признание. Случайное прикосновение к его груди, неловки поцелуй в щеку. Она была его чернокрылым ангелом и он дарил ей свою любовь. Воспоминание, стертое из памяти всей школы, он возвращал его ей. *Дождавшись нужного момента и заметив в окне знакомую фигуру девушки, он что было сил закричал. - Цубаса-сан! Ты мне нравишься и я хочу, чтобы ты была моей девушкой! - это было глупостью, но он должен был сделать это. Без этого признания, он не мог уйти. В конце концов, что он терял? Еще одна сумасшедшая выходка, свихнувшегося янки. Пусть так... Убедившись, что его слова достигли цели, он повернулся и побрел прочь от школы. Было еще два места, которые он хотел посетить прежде, чем сядет на поезд до Камакуро.* Симидзу Акайо - друг или враг? Его имя Гинджи оставил на последок. Он хотел показать всем человека, который верил в будущее и в которого верил сам Гинджи. Все эти воспоминания были наполнены верой в лучшее. В то, что в каждом человеке есть что-то хорошее, пускай даже он сам не подозревает об этом. Золотая фигура Гинджи поднялась над землей. Пускай на миг, но он подарил окружающим свое "чистое небо". И теперь у него осталось лишь одно имя, последний шаг, перед тем как полностью раствориться в окружающих его людях. Имя новой надежды - его имя.
|
|
|
|
Акайо заметно опешил, когда на сцене боевых действий появилась Война. И не одна она. Теперь все стало серьезно и избиение никчемных духов могло перерасти во что-то более масштабное и трагичное. Требования сдаться и предложение отдать дух школы, подкрепленное угрозой смерти, от Горо-сенсея (какой сюрприз!) Симидзу проигнорировал и даже не стал высовываться и смотреть, что конкретно там внизу происходит. - Что и требовалось доказать... но система впала в состояние детерминического хаоса и я больше не могу контролировать ситуацию и прогнозировать исход событий. Производить дальнейшие шаги - пустой и неоправданный риск. - Юноша вздохнул. - Сестрица-война права... Через пять минут тут в радиусе нескольких километров камня на камне не останется, я вам это гарантирую. Кроме того, если суть школы погибнет есть риск обрушения здания в реальном мире. Поэтому, забираем раненых и уходим. - Симидзу свистнул, призывая внимание своих кибернитических хищников. - Ко мне! Цубаки, ищи медиума, он должен быть где-то рядом. А ты, - обращение уже к джинусигами, - защити, пожалуйста, Цубаки. - Пора начать действовать всерьез. Симидзу закрыл глаза и начал злиться. Нет, это не было раздражение по поводу того, что он опять стал врагом общества номер один. Нет, это не было ненавистью к учителям, косвенным виновникам многих бед и смертей. В том числе и смерти Куроды. Это даже не было его чувство. Это было чувство невинной жертвы, которая смотрела в глаза своему убийце, но при этом была абсолютно беспомощной. Это было чувство убийцы, желание крове которого уже давно перемешалось с вожделением и являлось единственным, что заставляло психа чувствовать себя живым и значимым. Это было чувство наркомана, который заперся с дозой в туалете метро. У него в сумке письмо в клинику, его печень и сердце уже изъедены, он понимает, что скорее всего не переживет этот приход, смотрит на шприц, но ничего не может с собой поделать. Это чувство матери, которая сидела перед кроватью родной дочери. Врачи сказали, что ей осталось несколько недель и ничего нельзя поделать. Ее переполняла ненавить ко всему миру и отчаяние. Тысячи узлов со всего мира, впавшие во власть гнева, желания убивать, ощущения несправедливости мира, бессильного желание кричать и вырваться из незавидного положения, работали сейчас на Акайо. Сила фурии. Невыносимая мощь, что заставляет агонизировать и сводит с ума. А потом парень раскрыл глаза и из черных провалов смотрели два красных уголька. Настоящий, цельный Симидзу проснулся. BGM ссылкаШирокий, небрежный взмах меча, и в ту сторону, из которой явились странные духи, направился вихревой поток, поглощающий и развеивающий энергию. Акайо нужно было, чтобы шикигами вражеского сноходца, которым с высокой долей вероятности мог оказаться учитель, были парализованы и дезориентированы на пару секунд. Для того, чтобы их могла поразить следующая атака. Крутанув клинок, Акайо взял его в обратный хват и с силой вонзил в крышу. - Розарий Абаддона. Скорбное таинство.От клинка, в направлении агрессоров, разрывая крышу, направились черные металлические стебли. Ростки кустарника вырвались из под их ног, стараясь окутать, пронзить и разорвать духов, разрастаясь все больше и больше, создавая новые ветви и покрывая собой крышу. А после, когда дикий рост сюрреалистичного сада, выкованного из полимеров программируемой материи, остановился, на стеблях начали показываться металлические почки. Из Бездны, через Симидзу, проходя черный клинок и полимерные стебли в почки полилась энергия Абаддона. От такого питания, почки начали расти и превращаться в бутоны цветов. От наполняющей их силы они раскалялись до красна и раскрывались, а потом... раздался оглушительный взрыв. Акайо уничтожил розарий, созданый за несколько секунд, подобно тому, как буддийский монах уничтожает песочную мандалу, над которой кропотливо работал три дня. Симидзу снова поднял клинок и приготовился к ответному удару. Несмотря на смертельную красоту только что произведенного действа, неизвестно сколько противников оно зацепило и зацепило ли вообще.
|
СоитироВ тот момент, когда Такаги весело улыбнулся демону, тот кажется заподозрил что-то неладное и дернулся в сторону, но юноша тут же припечатал его ногой вбивая лицом в бетон. - Окей, окей я понял что ты реально крутой парень, можно уже прекратить! - Завопил черноволосый, как только Соитиро убрал ногу с его головы - Полегче парень, я теряюсь, когда на меня давят! - Демон снова осклабился, но поймав взгляд Такаги замахал руками - Все-все, это был последний раз! Проклятье, почему у всех такие проблемы с чувством юмора... И так по поводу твоих вопросов: Баал - большой босс, один из приближенных к Нему, воплощение тирании. Чего он хочет? Власти! Он не может, бля желать чего то еще, он долбанный демон, мы все мыслим в координатах той концепции, которая нас сотворила! Чего он хочет здесь? Это я пытаюсь узнать. Официально, он должен уничтожить школу, из-за этого толстожопого доморощенного Фауста, который решил что он может выступить против нашего мира. К тому же Его почему-то беспокоят некоторые ученики с которыми он поручил разобраться особо. Не сомневаюсь, Баал и сам верит в то, что дело в парочке зазнавшихся людишек, к тому же, он помешан на собственном превосходстве и его наверняка приводит в бешенство сама мысль о том, что кто-то вроде Голдберга может бросить ему вызов. Этот здоровенный кретин даже Его считает равным себе. Абаддон сложнее. В этой стране её знают как Ямато-но-Ороти. Это воплощение Хаоса. Она хочет только одного - разрушать. И её цель - разрушить мир. Эй, не вини её, она отражение ваших же деструктивных эмоций! Говоря совсем просто, демоны делятся на тех кто желает править... и тех кто желает разрушать. Почему то именно подобные стремления вы чаще всего считаете отрицательными. Но и те и другие демоны служат Ему, это все просто часть Его плана. Что же насчет демона с черными крыльями... а что ты знаешь о человеке с темными волосами? - Они усмехнулся - Подобных демонов - миллионы, в них верят везде - где есть вороны. А что до моего хозяина... - Темноволосый покачал головой - Ну уж нет. Ты меня в худшем случае убьешь, а если я проговорюсь о том кто меня послал сюда, то смерть будет только началом. Симидзу - Я -воплощенный дух разрушения и гибели, а не кондитер! - Возмущенно зашипела Аяно - И я не обязана уметь создавать тортики!В это время на время отвлекшаяся от избиения самой себя рыжеволосая повернулась к Акайо и удивленно посмотрела на него - Школа? Не помню. Я не школа. Я... была не школа. Другое место. Это не мое, нет. Морра врет. - Я понятия не имею о чем ты говоришь. Я мало что помню о своем прошлом, но достаточно чтобы быть уверенной что я никогда не была духом школы или чего-то похожего. Ты что пытаешься меня обмануть? - Неожиданно громко и отчетливо, совершенно ровным голосом произнес Гуголь. Рыжая удивленно уставилась на него и яростно закивала - Штука говорит правильно! Я не помню! Даже слова не помню! Нету! Отрезали, оборвали! Раньше другая! Теперь нет! Люди! - Я не помню почти ничего о том кем я была и моя связь с ноосферой оборвана. Я даже плохо представляю как говорить и поэтому мне тяжело общаться с вами. Какие-то люди использовали меня в качестве подопытного кролика, чтобы выяснить, что из себя представляют духи и демоны, и в результате почти полностью уничтожили мою прежнюю сущность, отрезав от коллективного бессознательного, которое является источником силы для нас всех. Все именно так как говорит это невероятно милое и умное существо, поэтому вам стоит отдать тортик ему - Гуголь многозначительно покосился на Симидзу - я б Ы сДе лАл, тО, чТо о НА гО вОриТ, зН АЕшь? В этот момент воздух вокруг Симидзу задрожал и из ниоткуда возникли несколько странных, гротескных фигур, общего между которыми было казалось, только белые лица, черные глаза и странные маски, да и то не у всех. - Вторжение! - Крикнула первая - Похищение! - Добавила вторая - Нападение на духа школы! - Вставила третья - ФУРИЯ!!! - Яростно завизжала четвертая, чем-то отдаленно напоминающая крупную хищную рыбу, вроде акулы, только летающую и с громким визгом рванулась к Акайо. К счастью у юноши наконец стало хоть что-то получаться и странную тварь сбил с ног неизвестно откуда взявшийся тигр - точно такой, какой был нужен Симидзу. Еще две, почти идентичные и отличающиеся только цветом, фигуры бросились к нему, но им навстречу рванулся второй тигр. Рыжая же, покрепче перехватив ключ с рычанием размахнулась им целясь в голову ближайшей из странных прищелиц, но та ловко уклонилась. КалининНаверное каждого хотя бы раз в жизни интересовал довольно дурацкий вопрос "А что будет если заснуть во сне?". Некоторым даже удается найти на него ответ. Но очень немногих беспокоит куда более глупый вопрос "А что будет если потерять сознание, когда ты без сознания?" В основном потому что он очевидно лишен смысла. Тем не менее Роме предстояло найти на него ответ. Закрыв глаза, чувствуя как немеет рука и как ужасная боль терзающая его тело отступает, Калинин провалился в мягкую темноту - Рад нашей встрече герр Голдберг. - Можно просто Герберт. Давайте обойдемся без ваших восточных церемоний. Где объект? Чьи-то голоса? Но... кто это... Вокруг темно... и пусто... даже не ощущаешь собственного тела... - О, я вижу вы весьма заинтересованы. Могу я спросить, с чем связано такое внимание к делам скромных островитян? Разве вас уже не интересуют готы, атланты и поиски Шамбалы на Тибете? - Меня они никогда не интересовали. Хотя большинство моих "коллег", просто помешаны на вопросе своей национальной исключительности. "Наследие предков", ха! Они одобрили мой проект только потому что он надеются использовать результаты исследований, для своей "новой религии". Нацизм хорош, для того чтобы управлять темной и безмозглой массой, но когда речь идет о тех, кого общество считает людьми умными и образованными... я начинаю думать что человечество обречено. - О! Какая смелость. Неужели вы не боитесь, что ваши покровители узнают о ваших откровениях в их адрес? - Они прощают мне то что я мишлинг, стерпят и то, что я считаю их идиотами. Я слишком ценен, а потому они великодушно согласны забыть о том кто есть и что я о них думаю. Но речь сейчас не обо мне... Тьма... рассеивается... люди.. двое... один в белом халате, второй в нацисткой военной форме... стоп... лицо второго кажется знакомым. Директор? Тьма снова накрыла Калинина. Единственным что в ней не исчезло, было лицо директора, а затем вокруг этого осколка медленно возникла уже знакомая Роме комната. Директорский кабинет. Сам Амида в кресле с неизменной чашкой кофе, окруженный какими-то тонущими в темноте фигурами... кажется учителя... - Джентльмены - Директор Голдберг отставил чашку и расплывшись в довольной улыбке обвел взглядом собравшихся - Школа в опасности. Пора принимать экстренные меры. - Вовремя же ты спохватился - Чей-то глухой голос из темноты - Школу атаковали не меньше часа назад, а ты все это время сидишь здесь и делаешь вид что тебя это не касается - Потому что до этого школе не угрожала опасность - Невозмутимо ответил Голдберг - Шумиха у ворот, была просто отвлекающим маневром и я пытался выяснить куда будет нанесен их главный удар. Теперь я это знаю. Они считают что теперь мне нечего им противопоставить... но у меня есть козырь - Амида повернул голову и теперь казалось, его взгляд за стеклами очков смотрит прямо на Калинина - Козырь который мне стоило немалых трудов получить... но он оправдает эти усилия. Вспышка боли! Рома вернулся в "реальность" давясь собственным криком. Отвратительная многоножка отшвырнула Элис в сторону и уже нависала над ней, грозя многократно пронзить острыми когтями, но Калинин видел это словно сквозь мутную пелену. Он уже проснулся? Или это очередной кошмар? Его сознание словно блуждало во мраке, но в тоже время сквозь его тело потоком струилась какая-то новая сила. Что с ним происходит? Тагава - Мне не нужна твоя помощь я и сама вполне могу встаа! - Анна совсем несолидно взвизгнула, когда Йоширо, вместо того чтобы помочь ей подняться, подхватил на руки. - Пусти меня! Дурень! Кретин! Глупая игрушка! Кем ты себя возомнил! Поставь меня на землю нем...мффмм - В этот момент Тагава стянув маску прижался своими губами к клубничным губам Гремори. Глаза девушки широко распахнулись, лицо приобрело пунцовый оттенок, но спустя пару секунд, рука девушки, пытавшаяся оттолкнуть Йоширо опустилась, а затем обвилась вокруг его шеи прижимая его к ней. Анна ответила на поцелуй, но не так как раньше, а нежно, робко и почти неуверенно. Тагаве показалось что этот момент тянется вечность, но тут неожиданно они услышали чей-то кашель Рядом с ними стояла странная темноволосая девушка, одетая в что-то больше всего напоминающее шкуру и с самыми настоящими рогами на голове. При виде незваной гостьи, Гремори покраснела еще сильнее и отчаянно забарахталась вырываясь из рук Тагавы - Ты... он... я... Это не то, о чем ты подумала! - Правда? - Удивилась незнакомка - А, то есть это была не попытка передать тебе энергию, чтобы спасти от неминуемой смерти, а просто поцелуи после которых вы собирались заняться сексом? Фух. какое облегчение. Знаешь, меня так смущают все эти публичные спасения жизни. Смерть слишком интимный процесс, чтобы ей можно было заниматься на людях. Ладно, продолжайте, не буду вам мешать! Пока! - Тыы... - Анна на секунду утратила дар речи от возмущения - Стоять! Что ты здесь делаешь! Азазель, я не позволю тебе вредить этой школе - Хм? - Рогатая уже собиравшаяся было уходить неожиданно замерла на месте с занесенной ногой - Ты что идиотка? Зачем тебе вообще эта школа? - Для меня она не имеет значения, но если Йоширо о ней беспокоится... - То он тоже идиот - Перебила её Азазель - Отлично, поздравляю, вы нашли друг друга, счастья вам и любви, первенца можете назвать в мою честь. Теперь я могу идти? - НЕТ! - Тронув Гремори сейчас наверняка вполне можно было бы обжечься - Оооо... - Черноволосая вздохнула и закрыла лицо ладонью - Ах, да. Всем ведь постоянно приходится объяснять почему они идиоты. Почему бы им не перестать усложнять себе жизнь и не принять этот факт за аксиому? Как же меня это бесит... - Она обернулась к Йоширо - Слушай, малыш. Ты видишь здесь много преподавателей? И я нет. Почему люди которые должны обеспечивать безопасность этой школы не здесь? Потому что им насрать на тебя и на твоих друзей? Почему ты должен их защищать? Потому что ты - идиот. Дело закрыто. Если действительно хочешь кому-то помочь - выйди на улицу и попробуй помочь своим одноклассникам, у них сейчас небольшие проблемы. Просто иди на звуки пафосных монологов, не заблудишься - Рогатая повернулась собираясь уходить, но неожиданно вновь остановилась и добавила - Но я бы, на твоем не стала упускать такой момент - Она выразительно ткнула пальцем в сторону почти кипящей от гнева Анны - Серьезно, она недолго будет "в настроении". Все я пошла! Простите что испортила момент, просто продолжайте как-будто меня здесь не было. Кацураги - Ха! - Одноглазая рассмеялась в ответ - Попробуй! Я вернулся ИЗ АДА и какая-та жалкая шлюшка не запугает меня, кем бы и чем бы она не была! Сверкнула бритва, рассекая кожу и плоть Цукихи, лязгнули клыки, отрывая кусок плоти одноглазой, хлынула кровь из ран обеих, тонко закричала Тиёко... По лицу Кацураги текла кровь. Её противница улыбаясь, медленно подняла вверх свою левую руку, изуродованную клыками Цукихи и продемонстрировала той маленький кусочек плоти - её собственное ухо - Первое - Вкрадчиво прошептала девушка - Но мы ведь не будем затягивать со вторым? Мой нож такой приятный и острый, что я уже готов продолжать... - Она неожиданно осеклась и вскинула голову - Проклятье. Мой дорогой босс кажется снова попал в неприятности! Прости шлюшка, мы закончим наш танец попозже! Еще один взмах клинка рассек воздух, Кацураги почувствовала резкую вспышку боли и рухнула на одно колено, потеряв способность двигать левой ногой - Цуки-тян! - Тиёко забыв про проблемы со своим костюмом бросилась к подруге, подхватив её и не давая упасть - Я сейчас все исправлю, подожди немного! Все остальные... и еще раз Симидзу!Огромный скелет с ревом взмахнул кулаком, но навстречу ему бросились две фигуры, окруженные ослепительным светом, учитель и ученик, Кавато и КАМЕН-ОТАКУ! Дайтора успел заметить летящий в него кулак, но в этот момент, Мисима, вклинился между ним и скелетом, ударив навстречу... и удивительно, кулак Хидео, встретившись с огромным кулаком скелета выдержал удар и остановил его! Окруженный сияющей спиралью, сенсей влетев из-за спины отаку, врезался в челюсть Гаша-Докуро, круша прочную кость, словно яичную скорлупу. Скелет заревел в последний раз, а затем его череп покрывшись трещинами раскололся на несколько частей, а затем и все тело, пошло трещинами, распадаясь прямо на глазах. - Н...не может быть! - Баал оторопело уставился на происходящее - Он еще даже не стал уицраором... Откуда... откуда у него настолько мощный шельт?! Впрочем размышлять над этими вопросами у громовержца определенно не было времени - Magiscience [Gravitic Hammer]! Охнув гигант упал на одно колено, под собственным весом внезапно выросшим в десятки раз. Стиснув зубы гигант начал было подниматься, но в этот момент, с небес на него обрушился удар Гинджи. Каваками не превратился в тэнгу или демона, но сейчас это было и не нужно. Он бил как человек и этого удара усиленного мощью Гаттян хватило для победы. С грохотом и треском, поверженный гигант, вновь рухнул на землю, проломив асфальт также как совсем недавно Кавато. Вот только непохоже, чтобы у Райдзина еще был шанс подняться. Каваками, повинуясь инстинкту отпрянул в сторону... и чудом уклонился от длинного ножа, оставившего глубокую царапину у него на щеке. Перед ним стояла контрактер демона, сжимая в одной руке нож, а в другой бритву - Я ненавижу делать это с мужчинами - Лицо одноглазой исказила гримаса - Поэтому я закончу это быстро! Черный клинок словно влитой лег в ладонь Симидзу, но одна из странных фигур опутала его тело длинными щупальцами, растущими из её рук мешая двинуться. Щупальца сдавили его, не давая дышать и... - Blitzkrieg!Огромных размеров стальной кулак, просто смел странное существо пытавшееся схватить Акайо. Симидзу обернулся и увидел рыжеволосую девушку с короткой стрижкой, преспокойно идущую к нему по крыше, заложив руки в карманы джинс. Честно говоря у нее были основания для того чтобы себя так вести, за спиной девушки возвышался огромных размеров робот, на фоне которого даже Гаша-Докуро казался карликом. - Привет младший - Рыжая подмигнула Акайо и хлопнула его по плечу - Ты не вовремя. Мой тебе совет, держись подальше от своей школы. Я собираюсь действовать, а я не из тех, кто действует аккуратно. Так что проваливай если не хочешь попасть под удар... или можешь постоять в сторонке и поучиться у мастера! - Она усмехнулась и ударила кулаком правой руки по ладони левой - Война пришла в город! Смотри и учись, младший, я покажу тебе, на что по-настоящему способны фурии! Она остановилась на крае крыши, словно не обращая внимания на странных существ вокруг и презрительно посмотрела вниз. Огромный робот навис над ней, опираясь руками на края крыши, которые казалось вот-вот обвалятся. Рыжеволосую окружал густой дым, в котором отчетливо чувствовался запах пороха, но взгляд её был направлен не на учеников и учителя столпившихся внизу, а за их спины, где из ниоткуда появились два женских силуэта. Высокая блондинка в белом и с крыльями за спиной и брюнетка в костюме служанки. - Демоны, падшие ангелы, фурии и слуги сумасшедшего возомнившего себя богом - Процедила блондинка - Я бы с удовольствием дала вам и дальше уничтожать друг друга, но могут пострадать невинные. Мы и так прибыли слишком поздно. У многих из вас еще есть шанс спастись, просто сдайтесь и не мешайте мне покончить с этой фурией - и я пощажу вас! - Покончить со мной?! Сильные слова, крылатая! - Война расхохоталась - Посмотрим чего ты стоишь на деле! Младший, разберись с этими мелкими ублюдками и вытащи отсюда эту девку - Она ткнула пальцем в дух школы - Пока я вышибаю из крылатой дерьмо! - У меня встречное предложение - почему бы вам обеим не убраться ко всем чертям из моей школы! Из школьных дверей вышли новые действующие лица, выглядевшие не менее экстравагантно, чем все остальные. Одноглазый самурай в старинных доспехах и некто в футуристическом экзоскелете, покрытом шипами. - Оставьте дух школы и я позволю вам уйти живыми! - Дайтора понял что узнает этот голос. Его коллега, Датэ Горо! - Кавато-сенсей! - Одноглазый обернулся к Дайторе - Я был немного занят решая школьные проблемы, но вы как я вижу справились и без меня. А теперь не поможете ли мне проводить посторонних со школьной территории? Картинки! Азазель Странные твари (вторая слева уже сдохла) Война Её робот (нет он не таких размеров, но он весьма внушительный) Ангел Девушка в костюме горничной Датэ Экзоскелет Кульминация! Наверное... хотя все равно никто кроме меня толком не понимает что происходит ^^ Кавато получает перк. "Здесь же дети!" - +1 к Силе и Выносливости, если рядом его ученики. За несколько двадцаток подряд Музычка ссылка
-
Необещанный плюсик.
-
Чтобы Гугль-транслейт нормально заработал, оказывается, надо замотивировать его тортиком. Надо же.
-
Эпично:)
-
Молодец
-
За столь подробный и ожидаемый всеми нами пост ^^
|
Оп-па… кажется, он немного перестарался. И вообще, поиздевался над Мори чуть ли не похлеще, чем над беднягой Барбатосом. А ведь, поливая ее из брандспойта, он всего лишь хотел загасить пламя, не дав девушке в нем погибнуть. Хотя, если взглянуть на это с другой стороны, такой душ будет ей полезен: растения нуждаются в поливке, хха… Нет, на самом деле Йоширо опасался, что как только огонь погаснет, Акико снова нападет, и тогда уже ее точно придется убивать, чего ему делать совершенно не хотелось. Потому и переусердствовал… чтобы она не сразу пришла в себя, да... Хм, хорошо, звучит убедительно и правдоподобно. Тагава обернулся к Анне и, увидев ее в таком плачевном состоянии, не на шутку разволновался. Как показала практика столкновений с демонами – а на их с Гремори совместном счету их уже было два, - они могут быть вполне уязвимы. Да, это бессмертные существа, уничтожить их фактически невозможно, но в остальном… демоны слабее смертных, чтоб вы знали. Потому что смертный имеет выбор: жить или умереть. А у демонов такого выбора нет, и они легко могут оказаться в заточении на целую вечность. Именно это и случилось, похоже, с генералом Луддом. Вечность в мучениях… Йоширо даже как-то жаль стало Лудд, ну да она сама напросилась. - Анна!.. Брандспойт вырвался из руки Тагавы, зашипел подобно змее, брызжа остатками воды, и уполз в стену, растворившись в тени. Не обращая внимания на боль – в мире идей ее не существовало, а болело, потому что сознание всё еще было не способно воспринимать окружающую действительность по-другому, - Йо подошел к девушке и… сначала Анне показалось, что он просто помогает ей встать, но не успела она опомниться, как оказалась у него на руках. А сам Йоширо быстро направился по коридору в сторону выхода из школы. Хватит на сегодня с Гремори. - Мори-сан, - обернулся он к девушке-растению, прежде чем завернуть за угол. – Ты просила у Лудд прожить как можно дольше. Пять тысяч лет – это не предел. Демоны живут вечность. Лудд тебя обманула, сделав растением. Ваш контракт недействителен. Ты вправе разорвать его в одностороннем порядке, и тогда снова станешь человеком. Если ты этого хочешь. Йоширо кивнул однокласснице и, повернувшись, двинулся прочь из школы. - Бери из меня столько сил, сколько нужно, чтобы поскорее восстановиться, - тихо сказал он Анне, бережно прижимая ее к себе. Скрывшись с глаз Мори, Йо остановился, стащил с головы маску и, наклонившись, поцеловал Анну в губы. Делясь с ней энергией и просто наслаждаясь моментом.
|
Кавато поднялся с земли и наблюдал, сжимая кулаки, как из-под земли вылезает гигантский скелет. Да, этого приятеля он знал, все же не заграничные гайдзины-демоны, а что-то свое. Но, от этого не менее смертоносное! Звона в ухе Дайтора пока не слышал, Гашадокуро не выбрал его в качестве жертвы. Ненадолго, чувствовал он. Как только этот самый "подарок" выберется из-под земли полностью, он атакует. Потому, не следовало терять время и атаковать первым! Так всегда поступал сенсей, даже во время спаррингов. Спонтанная атака, внезапность, рывок зачастую сулят победу и эта тактика очень часто себя оправдывала. Рядом кто-то заговорил, после чего ойкнул. Обернувшись, Кавато увидел того самого парня в желтом, Защитника в Маске. Учитель слегка прищурился. - А ты мне определенно кого-то напоминаешь, Райдер. Но материться не стоит! Здесь все же дети кругом, - попенял он союзнику. Потом нашел взглядом того парня, у которого были разноцветные крылья. Этот тоже был незнаком. Хотя, какая сейчас разница? - Эй, займись тем куском мяса, если в состоянии! - Дайтора указал на пробившего стену Райдзина-Баала, как он сам себя называл. - А ты, - палец на толстячка. - Прикрывай! - Улыбнувшись, сенсей с шипением вобрал в себя воздух. Золотое свечение вокруг него усилилось и это Кавато делал осознанно. Магия на него не работала, верно, однако ему все равно требовался более прочный барьер, удары Баала это доказывали. Нужен был щит. И теперь, усилием воли, сенсей пытался сделать барьер более прочным. Чтобы этот золотистый полупрозрачный контур, повторявший очертания его тела, стал сильнее, плотнее, жестче! Только это могло помочь ему в борьбе с сильным противником! - Ки-са-ма-а!!! - рычал Дайтора, напрягая свои мускулы. Глаза светились, пар окутывал тело. Асфальт покрылся трещинами под его ногами. Сенсей глубоко вдохнул, затем резко припал к земле, коснувшись ее руками. Сверкнула яркая вспышка и он резко выпрыгнул, с громким выдохом отталкиваясь от земли так, что на том месте, где он стоял, остались пятисантиметровой глубины ямы, повторяющие формой ступни. Ботинкам в какой-то момент пришел конец. - ШИН-РЮ-У-КЕН!!! - крикнул Кавато, вскидывая правый кулак над собой и закручиваясь в спираль. Кулак окутывало золотое пламя.
|
|
Гибель Торонара.
Долго бились в поднебесье Галнерей, Кальгея и Горун, и никто не мог взять верха над другим. Могуч лучший из буранов, упряма мать гроз, стремителен и неутомим самый быстрый ветер. Так бы им и биться до скончания веков, разя друг друга почем зря, но раздался над горным краем звук рога хозяина, Торонара, что вернулся из своих странствий. Трубил Среблогорм, сзывал свое стадо, хмурился, глядя на обленившиеся тучи да одичавшие ветра, грозил кулаком: - Уж я вам! - гремело слово тучегонителя над снегами да скалами. Прятались в пещеры медведи да звери йети, сердито вторили из вышины орлы. Испугались Галнерей с Кальгеей и Горуном, прекратили свою битву. Грозен был Торонар в своем гневе, суров и строг, не давал спуска никому. - Ох биты будем, - поник Горун. - Узлом скрутит, силу отберет, - опустил свой меч Галнерей. Одна Кальгея, набухшая и темная, молча глядела вниз, где трубил в свой рог громовержец. Кипела в ней злоба испокон веков, горда и коварна была мать гроз. Обратилась она к своим соперникам: - Коль не было его так долго, то и не хозяин он нам более! - так начала свою речь Кальгея. - Ходил Торонар по миру, ноги стирал, силу свою растрачивал. Не володарь то больше гордый, но путник пыльный. Нам ли его бояться? - и роняла тем семена предательства в души бурана Галнерея и ветра Горуна. - Спустимся вместе, нападем на него! Убьем и с гор скинем, дабы видели все: нет над нами хозяина, сами мы себе на уме. Захохотал Горун, молча кивнул Галнерей, сжимая свой ледяной меч: по душе им пришлись слова Кальгеи. Мысли черные владели ими, забыли хозяина за века вражды, единоличной силы хотели. Так и спустились они к Торонару, скрытые до поры туманами Кальгеи, с замыслом подлым. Среблогорм же, не ведая того, стоял и пытался прозреть сквозь мглу: кто из его паствы то прибыл? Так и налетел на тучегонителя Галнерей, с мечом своим, что холодней и острей самых стылых льдов. Ударил, ранил Торонара, захохотал. - Ты ль это, сильнейший и благороднейший из моего воинства? - удивился владыка, зажимая рану. - Я! Сильнейший! Сильней тебя! Сильней всех! - рокотал-смеялся Галнерей, замахиваясь. Налетел Горун сзади, тугими жгутами скрутил плечи Среблогорма, зашипел на ухо: - По что вернулся, бродяга безродный? Зачем в край чужой зашел? - изливал быстрейший из ветров свой яд в уши Торонара. - Не ты ль то, мой самый верный гонец? Неужто хозяина не признал? - не мог поверить громовержец, пытаясь вырваться. Тут и Кальгея ударила Торонара его же молниями, краденым оружием, разя владыку былого в грудь, удар за ударом. - Грознейшая из гроз, неужто и ты в сговоре злодейском? - все не мог уверить Торонар, снося удар за ударом и стеная ужасно. - То тебе за понукания да нагоняи! - гоготала Кальгея. И сыпала градом острым в иссеченное лицо тучегонителя. Раз за разом разили былого хозяина Галнерей, Горун и Кальгея. Могуч был Торонар, но и слуги его силы поднабрались за века вражды друг с другом, ярились от злобы своей черной, друг друга подзадоривали. Пал наконец Среблогорм истерзанный на камни, лицом побледнел, глазами в небо воззрился. Склонилась над ним спесивая Кальгея, тенью накрыла. Засвистал Горун, радостно и злобно. Занес свой меч Галнерей, темный от предательства своего. - Коль суждено мне от вероломства пасть, так внемлите напоследок! - проговорил Торонар, силу свою последнюю собирая. - Обратиться вашей победе в пыль, пожинать вам коварство ваше вирой многократной! - Ты, Горун, забывший верность хозяину, словно пес бешеный, цепным псом в ущельях прибрежных и станешь, голодным и ненасытным, шелудивым и неприкаянным. Будешь выть ночами, бояться из норы при солнце показаться, кусать всякого без разбора, боязливо и исподтишка, глодать кости льдов во тьме и клясть судьбу свою! - и взвыл Горун, рванув прочь, глаза его острые стали бельмами стылыми, оскалил пасть, умчался от света, скуля, во тьму, что прячется днем в самых глубоких складках меж камнями. - Ты, Кальгея, обуянная алчным коварством, разум свой злодейский утратишь, набухнешь гнилью да пакостью, будто вечно на сносях, станешь из чрева своего изрыгать лишь мертвые туманы да мглу ядовитую, - и потемнела мать бурь, расползаясь по горам маревом поганым, разум ее дымкой навеки подернулся, в дымке той и заблудился. - Ты же, лучший из былых друзей, Галнерей, черный от злобы, вороном черным и обернешься, что питается только мертвечиной да падалью, чующий смерть, смертью дышащий, смертью одной и питаемый, - и сверкнул злобно очами Галнерей, взмахнул крылами черными, каркнул-проскрипел, и клекот его над горым царством разнесся. На том и испустил дух Торонар Среблогорм, ушел из мира, предательски сраженный. Не стало владыки над краем снегов и гор. Никто больше не окинет хозяйским взором охотничьи угодья, не протрубит в рог, не рассмеется весело и громогласно. Будут ветра и тучи без смысла над миром скитаться, томиться неприкаянностью да беспамятством своим, взывать володаря, володаря своего не помня.
-
Красивая и подходящая смерть для бога.
-
Полноценный рассказ.
-
Спасибо за игру.
-
+
-
И тебе спасибо :)
-
о.о
-
Красиво уйти надо уметь!
-
За игру, за персонажа, за пост. За все.
|
-
Кстати, это оскорбление адресовано не тебе, так как мне нужна твоя помощь, а еще я не хочу, чтобы ты ударил меня топором по голове
-
Кстати, это оскорбление адресовано не тебе, так как мне нужна твоя помощь, а еще я не хочу, чтобы ты ударил меня топором по голове, Социальные навыки Присциллы меня просто убивают ^^
|
СоитироСнова превратившийся в человека противник Соитиро пошевелился на полу здания и кашляя кровью попытался встать, но к этому моменту юноша уже оказался рядом с ним. Обернувшись к Такаги, черноволосый поднял ладонь в защитном жесте - Хорошо-хорошо, ты победил, только пожалуйста не бей меня! По-крайней мере не по лицу, это мой капитал! - "Поверженный гигант" расхохотался, но вскоре смех перешел в очередной приступ кашля - Ты... кххххх... сам не знаешь во что лезешь... Баал... он идиот, который думает что просто уничтожает нескольких слишком много о себе возомнивших людишек... но он не знает... даже Абаддон не знает всего, о Его плане, хотя думает что знает... они просто пешки... но тот кто послал меня... он не хочет быть пешкой... - Черноволосый усмехнулся демонстрируя юноше окровавленные зубы - Ты лазил повсюду, выяснял, разнюхивал... и ты мог по глупой случайности выдать нас... выйти на нас... и тогда это заметил бы кто-то другой... Баал... Абаддон... кто-то из этих людишек... это не имеет значения, главное что нас в любом случае заметил бы Он... - "Гигант" облизнул губы, посмотрел на Соитиро и снова усмехнулся - Ты наверное хотел бы узнать о ком я? Хах... Несложно догадаться. Он - это тот кто стоит за Баалом. Самая крупная карта в колоде, хах... Дело в том что все демоны ведут свою игру и он не исключение. Зачем ему понадобилась эта маленькая страна и эта маленькая школа? Из-за того что этот толстый японский Ницше, собрал там вас всех вместе? Ха... если бы Он хотел, то убрал бы его гораздо раньше. Нет, его план намного сложнее... Все это нужно только чтобы отвлечь внимание. И тот кто меня послал... он не хочет быть просто пешкой. Он хочет узнать, что тут затевается на самом деле. Те кто служит ему... вроде меня... они везде... среди слуг Баала... фурий... в вашей школе... ты мог просто случайно выйти на одного из них и испортить все... поэтому меня послали тебя убрать... Калинин- Рома?! Рома, отвечай! Рома, что происходит?! Не имеет значения как тяжело ты ранен, это все только в твоей голове! Рома! РОМА!!!! Голос Праведной продолжал звучать в голове Калинина, однако у юноши не было ни сил не времени, чтобы ей ответить. Многоногая тварь, постукивая конечностями по полу медленно приближалась, почти не обращая внимания на жалкие и неловкие попытки юноши защититься. Подняв руку, отвратительная помесь человека с многоножкой, легко перехватила цепь и небрежным движением выдернула оружие из рук Романа. Огромный монстр навис над отчаянно пытающимся отползти юношей и мгновением позже одна из многочисленных конечностей твари, вошла в левое плечо парня заставив его заорать от боли. По всей руке тут же разлилось онемение. Существо снова усмехнулось и приготовилось нанести новый удар, но тут неожиданно уже саму тварь сшиб с ног удар чудовищной силы. Многоножка отлетела назад и рухнула на пол, превратившись в один омерзительный комок конечностей, дергающихся во все стороны в тщетных попытках поднять огромное тело, а Калинин обернувшись увидел Элис, стоявшую в боксерской стойке. На секунду ему показалось что за спиной Фрейзер, виден силуэт огромного чернокожего мужчины, но он моргнул и тот исчез, оставив только мулатку сжимавшую кулаки глядя на противницу. - К тебе было охереть как сложно добраться, бро! - Девушка усмехнулась - Но к счастью я наконец здесь. Так все проблема только в этой гребанной херне? Тогда считай что проблемы уже нет. Когда я выхожу на ринг, у меня нет жалости. Я здесь, чтобы победить. ТагаваПосле того как Йоширо закончил издеваться... эээ... вернее помогать Мори, облив её из брандспойта и оставив кашляющую, обожженную девушку приходить в себя на полу, он обернулся к Анне... чтобы обнаружить что та еле стоит на ногах, опираясь на стену и тяжело дыша - Мне... безумно нравится... такая трогательная забота о том кто несколько секунд назад пытался тебя убить... но нам стоит двигаться... неизвестно кто еще может здесь появиться... - Наверное это должно было прозвучать язвительно, но прозвучало просто устало - ...И последний удар... вымотал меня немного сильнее чем я думала. Гремори сделала несколько неуверенных шагов вперед и упала на колени, опираясь руками о пол - Со мной все в порядке.... просто нужно немного... отдохнуть... Я сейчас встану... - Девушка и правда начала подниматься, но покачнувшись снова упала на пол и в сердцах ударила по нему кулаком. СимидзуРыжая удивленно застыла на несколько секунд даже прекратив постоянные попытки добраться до Цубаки (кстати о последней... она и правда выкинула очки, растрепала и пытается порвать на себе форму... правда судя по тому с какой старательностью она этим занимается с пунктом "не думать как задрот" пока проблемы), однако через секунду снова побагровела от гнева и поудобнее перехватила ключ. Акайо почувствовал что где в своей пламенной речи допустил ошибку. А через пару секунд, когда кулак "духа школы" врезался ему в лицо, понял какую именно. - ТОРТИК - ЭТО ЛОЖЬ! - Дико заорала рыжая, уже не ключом, а просто кулаком, зарядив "Морре" в нос, который уже и так пострадал после встречи с розововолосой в реальном мире. Схватив за ворот на некоторое время отключившегося от происходящего и сосредоточившегося на собственных ощущениях юношу и отшвырнув его в сторону, рыжая помахивая ключом нависла над Ямамото - Слушай... он прав... мы не имеем никакого отношения к тем людям кто тебя... исследовал! - Цубаки подняв обе руки и выставив открытые ладони вперед медленно отступала к краю крыши - Я совсем ничего не имею против тебя, честно! Ты мне даже нравишься! Я... прошу прощения, за все гадости которые с тобой сделали эти люди, пускай я и не имею к ним отношения и даже не знаю! Пожалуйста успокойся, давай поговорим об этом! Я уверена, мы сможем решить дело миром... - Ямамото уже стояла на краю крыши - Проклятье с тех пор полвека прошло, те кто мучил тебя наверняка покойники, а я никогда ни над кем ни издевалась! Рыжая остановилась уже занеся ключ над головой, после чего опустила его и с любопытством посмотрела на Цубаки - Не врешь. Правда. Ты нет. Над тобой... - Ямамото удивленно застыла, глядя на забинтованную, но та уже утратила к ней интерес и вовсю вертела головой по сторонам - Другое... все другое... Не так. Неправильно. Время - ваше. Не мое! Время... вещь... не моя! - Она опустила ключ и неожиданно с силой ударила себя по голове - Нет связи! Нет! Все чужое! Это место - мое! Но чужое! Забрали, забрали, забрали! Часть меня - забрали! Не помню... Должна помнить! Не знаю. Должна знать! Чужая! Чужая, чужая, чужая! Здесь чужая! Везде чужая! Вырезали! Вычеркнули! Из мира! Я не помню! Никто не помнит! Кацураги- План?! - Тиёко захлопала глазами, застыв на месте с донельзя удивленным выражением на лице - А для того чтобы драться нужен план? Гоменасай, Цуки-тян! Я просто никогда раньше ни с кем не дралась... может нам просто вежливо попросить её сдаться? Это очень милая девочка и я уверена что она... В этот момент тесак со свистом рассек воздух рядом с Мацумото, а через секунду, верх её формы, распавшись на несколько лоскутов упал к её ногам, вместе с аккуратно разрезанным лифчиком - Кьяяяяяя!!! - Запищала Тиёко, отчаянно пытаясь прикрыть выпрыгнувшие на всеобщее обозрение пышные прелести руками, но всего двух рук для этого явно было мало. Между тем удар одноглазой был настолько быстрым, что Кацураги почти не заметила его, успев однако перехватить руку противницы хвостом, после удара и заставив её выронить тесак. Впрочем одноглазая не проявила особенного беспокойства, взмахнув другой рукой, в которой сверкнула бритва и разрубив хвост надвое. - О, я чувствую это будет весело! - Одноглазая облизнула губы - Что же, тогда пока мой дорогой босс занят, продолжим эту веселую игру! В следующий раз я отрежу тебе уши! Это будет чертовски забавно! Все остальныеГаттян сорвалась с места и поднялась в воздух, поливая Баала ливнем пуль, но бог грома только расхохотался, несмотря на то что судя по всему многие из них достигли цели, оставляя на теле великана раны. Неожиданно вскинув руку, Райдзин двумя пальцами перехватил пулю и подкинув её на ладони, щелчком пальцев отправил её назад с невероятной скоростью! Гаттян успела увидеть и почувствовать, как пуля пробивает её тело насквозь... но внезапно она оказалась в объятиях Самаэль, в нескольких метрах от того места где находилась только что. - Знаешь - Мии без особенного пиетета уронила девушку-волшебницу на землю - А ты тяжелее чем кажешься! Однако не успела девушка что-нибудь ответить, как Самаэль покачнувшись упала на нее - П-проклятье - Мии попыталась улыбнуться, но улыбка вышла бледной и вымученной - Проходить сквозь время и пространство одновременно стало намного сложнее... кажется я потеряла форму... Гинджи с трудом начал подниматься, превозмогая боль и шок, но в него тут же ударил новый заряд молнии. - Ты пожертвовал годом жизни? Ооо, я безмерно напуган! - Баал расхохотался - Я живу тысячи лет, жалкий сопляк! А тебе не хватит и всей жизни, вздумай ты пожертвовать её, чтобы хотя бы приблизиться ко мне! Тем более, что твоя жизнь будет очень короткой! И в этот момент из ниоткуда вылетел толстый желтый снаряд и врезавшись в великана впечатал ему кулаком в челюсть... Хидео чувствовал себя так, как будто его кулак сломался от столкновения со стальной челюстью бога грома, однако удар достиг свой цели и огромный демон, отлетел на несколько шагов назад, потрясенно уставившись на толстого парня в странном костюме, только что посмевшего напасть на живое воплощение власти и тирании. Ответный удар опрокинул юношу на одно колено, но Хидео чудовищным усилием воли заставил себя подняться. Баал вновь занес кулак и в этот момент множество полупрозрачных щупалец опутали его тело. И тогда Мисима сжав кулак ударил снова. И снова. Со всей злобой, всей яростью и всем отчаянием, на которое только способен толстый отаку неудачник и как бы странно это не прозвучало... на миг ему показалось что в глазах демона он заметил страх. - Хватит! Новая вспышка молнии рассекла небо, на этот раз ударив в Шоо-тян и отбросив её назад. Легко перехватив новый удар Хидео, громовержец схватил его за ворот и резко ударил лбом в лицо. Мир на секунду померк перед юношей и ему показалось, что его череп треснул и развалился пополам. Покачнувшись, отаку рухнул на колени перед гигантом. - Знай свое место! - Баал пнул толстяка отбросив его на землю и вытер текущую изо рта кровь - Ты... ты не можешь даже стоять рядом с Королем над королями! - Он поднял руку, вокруг которой вновь плясали молнии, но в этот момент за его спиной раздался громкий крик - БЕГИТЕ! А затем темная бездна ворвалась в мир сквозь глаза Каваками, поглотив и его и Райдзина. В этом месте изменился и Баал. Мускулистый гигант, превратился в смутный, размытый силуэт достигающий однако колоссальных размеров. Он нависал над ничтожно маленькой фигурой Гинджи, занимая все пространство и Каваками понимал, что его план не работает. Райдзин не собирался растворятся в Бездне. Бездна растворялась в нем. - Хааа... - Голос громовержца звучал теперь отовсюду - Вот значит что ты считаешь своим главным козырем... Позволь кое-что тебе объяснить. Ничто не существует. В мире нет абсолютной пустоты. Природа того что ты видишь здесь, такая же как и моя. Это ваша вера в Ничто. Ангел Бездны - Абаддон, тот кого в этой стране называют Ямато-но-Ороти - слеплен из того же теста что и я. Так что не думай, что ты отрезал меня от источника моих сил. Это ты, тот кто остался в одиночестве! - Огромная рука нависла над Гинджи, обхватив его за торс и подняв вверх - В тебе столько граней... ты человек, демон, ангел, тэнгу... но в тебе нет того что помогло бы тебе победить здесь. У тебя нет силы слуги Абаддона. А без способностей фурии, нет ни шанса что ты можешь причинить мне здесь вред - Гигант расхохотался. Но в это время, в невидимом для Гинджи мире за пределами Бездны, маленький черный шарик, сделанный из крови Симидзу и его силы достиг грозовых туч и превратился в яростно пожирающий их черный вихрь. В тот же миг тело демона в Бездне, начало медленно таять. Пустота словно голодный зверь спущенный с цепи набросилась на громовержца, от которого только что сама в страхе отступала. На глазах Гинджи великан принял свою прежнюю форму. - Тыыыы!! - Гигант с ненавистью уставился на Каваками - Так значит здесь есть фурия! Неплохо сыграно сопляк, но ты ошибся заперев себя со мной! Даже если во всем мире останутся всего два человека, один из них подчинит себе другого и я заставлю тебя поверить, что из нас двоих - я Король! Тело демона уже превратилось в бесплотную тень, да и от самого Гинджи остались лишь его разум и воля, отчаянно цепляющиеся за веру в собственное существование, однако как оказалось это не может помешать Баалу атаковать его. Чужая злая воля, обрушилась на юношу, стараясь поглотить его, уничтожить, выдавить из его осознания факт его собственного существования. Отрезанный от мира Райдзин питался верой самого Гинджи и хотя тот пытался сопротивляться ему, но... Но кто такой Каваками Гинджи? И за что он сражается? - Т-те-ме-э! Дикий крик разорвал черную пустоту Бездны, возвращая и Гинджи и демона в реальный мир. Баал сжимавший руки на горле юноши, отшвырнул его в сторону и обернулся... чтобы попасть под град ударов Кавато-сенсея - ОРА-ОРА-ОРА-ОРА-ОРА-ОРА!!! - Еще не успевший восстановить связь с миром после попадания в Бездну, демон оказался беззащитен против грубой силы. Дайтора чувствовал как под его ударами лопается кожа и трещат кости, пока последний удар не отшвырнул истекающего кровью демона назад и он врезался в школьную стену, пробив её насквозь и подняв тучу пыли - Я... - Тяжело дыша и закрывая окровавленную голову левой рукой, Баал медленно встал на ноги - Я... тебя уничтожу... Но в этот момент его ноги подкосились и гигант рухнул на колени - Что... со мной... Как это могло произойти... что я, Баал повержен... Я Баал, не могу встать из-за какого-то жалкого смертного! Тяжело дыша великан уставился на учителя - Я вспомнил тебя! Ты тот о ком говорил Дзимму - Толстые губы громовержца растянулись в ухмылке - Что ж... я припас кое-что для тебя! Земля под ногами у сенсея вновь за сегодняшний день задрожала и прямо под ногами Кавато пошла огромная трещина. Новый толчок опрокинул учителя назад, а из трещины показалась циклопических размеров человеческая рука... вернее кость руки. Раскалывая земную твердь, прямо перед сенсеем и учениками из земли выбирался колоссальный человеческий скелет. - Подарок от Осьминога-Императора! ГАШАДОКУРО!!!!!
|
|
-
В моей первой ролевке я играл рогу-замочника. И в рамках подготовки штудировал устройство замков и методы взлома. Все эти штифты, двойные разрезы под мастер-ключ, грибовидные головки. Эх, были времена. Плюсик за подготовку и за ностальгию)
|
|
|
Соитиро Две фигуры, одна окруженная ослепительным светом, а другая непроглядной тьмой, сорвались с места и бросились навстречу друг другу. Невероятная сила переполнявшая теперь все существо Такаги, грозя разорвать его на части натолкнулась на силу, казалось не меньшую. Они столкнулись и два яростных крика эхом разнеслись по пустым помещениям офисного небоскреба - PLASMA CANNON!!! - DEMON FIST!!! А затем, когда свет и тьма столкнулись вслед за эхом пришла взрывная волна, разрушая стены, ломая перегородки, вышибая стекла из окон и превращая офисную мебель в груду щепок. Разрубленный внутренним взрывом чуть выше середины, небоскреб медленно разваливался на две части и вот верхняя, покачнувшись с грохотом рухнула вниз, вызывая новую дрожь земли. Но все это не имело значения для Соитиро. Был только он, его противник и вся его сила, все его желание победить, вложенное в один удар. Они столкнулись, Сила против силы, воля против воли, Такаги и один бесконечно долгий миг никто не мог победить, а затем... Соитиро пролетев вперед, опустился на пол, споткнулся и упал на одно колено, чувствуя адскую боль в груди, там куда попал удар противника, раздробивший броню и едва не проломивший грудную клетку. За его спиной в окружении обломков, секунду назад бывших доспехом, лежал враг, теперь выглядевший также как в реальности.
Калинин Облив изувеченный труп вампирши святой водой еще несколько раз, Рома пошатываясь, прихрамывая и истекая кровью, направился к выходу из класса, чувствуя что вот-вот свалится от потери крови и направился в медкабинет. Что само по себе было довольно бредовым решением, поскольку школа в этом мире совершенно не походила на школу в реальности и неизвестно что могло там оказаться вместо медсестры. Да и не факт что сам кабинет существовал в этой реальности, учитывая что открыв дверь класса, Рома обнаружил там вместо коридора, пустое помещение класса залитое кровью, с лежащим на полу трупом, в котором Калинин с удивлением узнал себя... но стоило шагнуть туда, как Рома очутился в уже знакомом ему школьном коридоре, правда теперь он был выложен черно-белой плиткой, а вместо окон по бокам висели фрески, изображающие сцены из её недавнего сражения с вампиршей. Откуда из далека было слышно пение церковного хора. Путешествовать по столь странному месту, было мягко говоря рискованно, но вариантов у Калинина похоже не было. Элис говорила что для того чтобы выбраться из астрала достаточно сильного желания, но то ли боль и кровопотеря мешали Роме сконцентрироваться, то ли он не научился желать достаточно сильно... - Рома? Рома, где ты? - В голове у Калинина зазвучал знакомый голос. Праведная. И судя по тому, что она назвала его по имени, а не Блэйдом или Алукардом, ситуация и правда серьезная - Где ты? Что происходит? Элис позвонила мне, она сказала что ты спишь и она уже около часа не может тебя разбудить, а только что у тебя на руках появились раны и потекла кровь... Негромкий цокот. Как будто что-то стучит по полу... что-то небольшое, но твердое... - Что с тобой?! Где ты сейчас?! Где сейчас твое сознание? Этот звук идет... сзади! Нет, там пусто. Слева? Справа? Только стены. Тогда... Подняв голову Калинин встретился взглядом с прекрасными черными глазами, принадлежавшими юной, полуобнаженной девушке, в одном кимоно спадающем с плеч. Незнакомка обернулась и завороженный Рома неожиданно для себя улыбнулся в ответ... Да, какого черта, как она оказалась на потолке?! Розовый туман застилавший глаза юноши рассеялся и Калинин увидел, что таинственная незнакомка - девушка только на половину. Чуть ниже пояса, там где должны были начинаться ноги, тело девушки превращалось в тело огромной сколопендры, державшейся лапами за потолок. К сожалению незнакомка тоже поняла это. Девушка слегка толкнула Романа в грудь и юноша отлетел назад, рухнув на спину и проехав несколько метров по скользкому полу, а в это время незнакомка грациозно спустилась вниз, после чего широко ухмыльнулась Калинину, а в следующий миг, бросилась к нему, быстро перебирая многочисленными конечностями
Симидзу - ХААААААА!!! - Рыжая девица с ключом явно не собиралась его слушать и уж тем более отвечать на его вопросы. Размахнувшись ключом, дух школы снова набросилась на Акайо и Цубаки. Ямамото испуганно вскрикнув еще крепче вцепилась в рукав юноши и спряталась у за спиной, но в этот момент Симидзу окружил уже знакомый черный вихрь, столкнувшись с которым огромный ключ постепенно начал замедлять движение, пока не остановился совсем, мягко опустившись в руку - Ха?! - Рыжая удивленно наклонила голову и как-то очень странно моргнула - поочередно обеими глазами - Ааааа... Ты, нет... тебя нет... пустой... холодный... - Она мучительно наморщила лоб словно что-то вспоминая, а потом радостно выкрикнула - МОРРА! Да! Да! Морра! Садишься чтобы согреться... а огонь гаснет... хахахахаха!!! - Она запрокинула голову в радостном смехе - Кыш-кыш, Морра. Огня нету, нету. Холодно! - Она снова радостно захохотала и обернулась на Гугля, который впрочем не вызвал у нее интереса - Странный. Не помню. Не видела. Не важно - Она снова обернулась к юноше и девушке и наткнувшись взглядом на Цубаки закричала, снова срываясь на истеричный визг - ЭТОТ... ЭТА... ОНА ТАКАЯ ЖЕ! КАК ТЕ! ОЧИСТИТЬ МЕНЯ?! ОЧИСТИТЬ?! ЗАПЕРЕТЬ, СВЯЗАТЬ, ЗАКРЫТЬ?! ИСС...ИСС... ИССЛЕДОВАТЬ?!!!!! НЕТ! НЕ ДАМ!!! Продолжая бессвязно выкрикивать этот бред, дух школы вырвала ключ из руки Акайо и принялась яростно размахивать им, нанося яростные, но не особенно точные удары, которые кружащему вокруг юноши черному вихрю пока удавалось отражать. Причем самого Симидзу, она игнорировала, ярость явно была направлена только на Цубаки - П-по-моему она не расположена к сотрудничеству! - Почти саркастически (если бы не дрожащий от испуга голос) заметила Ямамото - Еще будут идеи, Король Шаманов?! Симидзу между тем сконцентрировавшись пытался разглядеть кто перед ним. В его разуме проносились смутные картинки... какие-то люди... некоторые из них японцы, но многие европейской внешности... военная форма периода Сёва... белые халаты... разговоры на непонятном языке, который он однако не так давно слышал... объект номер один... объект номер один, это именно она, та самая свихнувшаяся рыжая ёкай, которая сейчас перед ним... но кто она, что она и что все это значит?
Тагава Выдох яда определенно ничего не дал, растения, кажется изменялись быстрее чем сам Йоширо, с невероятной скоростью приспосабливаясь, к отравленному воздуху и на место увядающих побегов уже лезли новые. Тогда юноша разрезав несколько побегов, сдавливавших его грудную клетку особенно сильно, сконцентрировал всю свою духовную энергию в одной точке, а затем распространил её по всему телу, чувствуя, как оно изменяется превращаясь в огромный пламенеющий факел. - Не смей!!! Вслед за громоподобным голосом, последовал поток яростного пламени, с жадностью набросившегося на опутавшие коридор корни и побеги, почти мгновенно превращая их в пепел. Мори тонко завизжала на одной ноте, отступая назад и пытаясь сбить с себя терзающее её пламя, в то время как Тагава двинулся к генералу, вытянув вперед здоровую руку - Идиот - Усмехнулась Лудд, без особых изысков, просто отшвырнув прут, который немедленно полетел к ладони Йоширо, правда уже в полете превращаясь в массивный и тяжелый кусок железа, кажется обломок какого-то механизма... Прежде чем Тагава успел отойти, огромный кусок ржавого металла, врезался в него вдавив в стену, а Нед, выхватив из воздуха еще один прут, вогнала его юноше в плечо, заставив его на пару секунд забыть обо всем, кроме адской боли. - У тебя нет ни шанса. Я сила времени и я гнев самой природы - Лудд выхватила еще один прут и вогнала его в ногу юноши - А то, что служит Анне всего лишь попытка кучка паразитов на теле планеты, поглубже вгрызться в её шкуру, прежде чем они сдохнут. - Не строй из себя защитницу окружающей среды, Неди! - Анна с трудом поднялась с пола и опиралась на стену тяжело дыша - Кем ты себя возомнила, душой Земли? Ты просто воплощенный страх людей перед новым и ты точно также исчезнешь, со смертью человечества! Но если ты так хочешь жить вечно - Гремори усмехнулась - Я покажу тебе вечность. Стены и потолок изменили очертания, превратившись в множество черных экранов, по которым бежали зеленые цифры и буквы, впрочем довольно быстро остановившиеся на двух огромных буквах "А.М.", горящих на всех экранах. В тот же момент, разламывая доски пола, генерала опутали прочные стальные щупальца, сплетающиеся вокруг нее прочным коконом. - Ты... тварь... - Прохрипела Лудд, пытаясь выбраться (щупальца вокруг нее невероятно быстро покрывались ржавчиной), но Анна почти мгновенно преодолев разделяющее их расстояние на мгновение накрыла губы Неда рукой... а когда она убрала её, на месте рта осталась только полоска чистой белой кожи. - Мммффммм! - Лудд дернулась вперед, высвободив руку, но её пальцы неожиданно срослись воедино, а затем её лицо и тело начало менять форму, словно растекаясь. На глазах Йоширо симпатичная девушка, медленно превращалась в уродливое желеобразное создание, которое с испуганным мычанием пыталось вырваться из стальной хватки щупалец. Буквы на экранах за спиной Гремори медленно сложились в три слова - YOU MUST SCREAM. Анна подошла к уродливому существу почти поглощенному стальным коконом и вкрадчиво прошептала - Страх человечества перед собственным разумом и тем, что он может породить может быть не только твоей силой, но и моей - Кокон из стали полностью закрылся, скрывая от Йоширо, то, во что превратилась Лудд - Хорошей вечности, генерал.
Кацураги - Цуки-тян, сейчас ты выглядишь намного симпатичнее, чем когда обычно превраща... ваааай!!! - Тиёко мило улыбнулась подруге, но когда Кацураги перехватив её поперек торса бросилась прочь от места сражения, отчаянно завертелась и принялась сучить ногами - Цуки-тян! Пусти! Я хочу помочь! Ты все время влипаешь в неприятности, а я не хочу чтобы с тобой что-то случилось! Я могу о себе позаботиться! Цуки-тян!!! В этот момент Кацураги волей не волей пришлось остановится, поскольку прямо перед ней из ниоткуда возникла та самая одноглазая девочка, но только теперь в руках она сжимала широкий мясницкий тесак, которым взмахнула перед самым лицом Цукихи, заставив её отшатнуться назад, чудом избежав удара. - Шлюхи... - Почти прошептала девочка, глядя на Кацураги знакомым взглядом - совсем как у того безумного насильника - Вы все дешевые шлюхи. Взгляд единственно глаза незнакомки прошелся по полуобнаженному телу Цукихи, потом скользнул к Тиёко - Ненавижу...
Все остальные - Да, это Баал - Отозвалась Самаэль - А девчонка - его контрактер. Будь очень осторожен, они... Эй, какого хрена?! Последняя мысль относилась не к Гаттян, а к странному существу, которое бросив Мии тело Цубасы уверенно направилось к лысому гиганту - Я кто по твоему, служанка? - Бесновалась Самаэль - Нет, я конечно работала в мейд-кафе... но это было недолго! Эй! Не смей молчать, когда я с тобой разговариваю.
Но Гинджи не обращал на эти крики никакого внимания. Его целью был Райдзин. Одноглазая девочка, сопровождавшая великана, как раз куда-то исчезла и они остались один на один. Бог грома, обернулся к юноше и громко расхохотался - Остановишь меня? Любой ценой? ХАХАХАХА!!! Идиот! Да даже сотня таких как ты, не смогут остановить поступь великого Баала! В ответ на это Каваками просто бросился к демону, открывая третий глаз. Усмешка пропала с лица Райдзина, он вытянул в сторону тэнгу свою руку и в тело юноши ударила струящаяся с его ладоней молния. Каваками рухнул на колени, чувствуя как ток пронзает его тело и корчась от боли. - Ты ничто - Яростный взгляд гиганта уперся в Гинджи - Меньше чем ничто. Ты даже недостоин умереть от рук великого Баала. Я отец тирании! Я воплощение власти! Я король над королями и ты ничто передо мной! За свою дерзость ты заслуживаешь вечных страданий, но не волнуйся, к счастью ты не стоишь и минуты моего бесценного времени. Ты умрешь быстро.
- Ха-а-а. В этот момент в драку вступил новый участник. Словно пушечное ядро, Кавато-сенсей пронесся сквозь школьный двор в сторону Райдзина. Великан направил в его сторону вторую руку, на которой треща и посверкивая, кружилась еще одна шаровая молния и... кулак учителя с хрустом впечатался в челюсть гиганта, заставив его голову мотнуться в сторону. Ладонь демона молниеносным движением легла на лицо Дайторы и он небрежно поднял учителя вверх так словно он ничего не весил. Пальцы Райдзина слегка сжались, но сенсей почувствовал себя так, словно его голову зажали в стальные тиски, которые медленно сжимаются грозя раздробить ему череп. Великан потер подбородок и сплюнул на асфальт тонкую струйку крови - Хм... Я понятия не имею кто ты, но ты весьма интересный экземпляр. Жаль у меня нет времени познакомится с тобой поближе. Райдзин взмахнул рукой и с силой припечатал Кавато об землю, пробив асфальтовое покрытие. Учитель почувствовал, как его затылок и спина соприкасаются с асфальтом... услышал громкий отчетливый хруст, словно что-то сломалось, ощутил, как мелкие обломки впиваются ему в спину, пока его тело уходит вниз, а по лицу течет кровь... а затем все что осталось, это ощущение страшной боли, словно каждая кость в его теле раздроблена на множество кусочков, которые ранят его тело изнутри. - Значит все что осталось - это вы. Ну и та девчонка, но о ней позаботится Джек. Что же, это становится интересным - Громовержец сорвал куртку и отбросил её в сторону оставаясь с обнаженным торсом - Я дам вам фору. КТО ЕЩЕ ХОЧЕТ БРОСИТЬ МНЕ ВЫЗО... - ОТАКУ СУММОН ВЕПОН! РАЙКИРИ! - Ха?! На секунду взгляды всех присутствующих обратились к загадочной фигуре в желтом костюме, застывшей с протянутой к небесам рукой. Глухо загремел гром и... пошел дождь. С удивлением посмотрев на свою руку и повертев головой по сторонам, Хид... КАМЕН-ОТАКУ с удивительным для своего веса проворством сбежал с поля боя. - Эм... - Райдзин был явно озадачен - Я... не совсем понял что это было... Пожалуй я сделаю вид что просто не заметил этого толстого парня. Кхм... на чем я остановился? Ах, да! КТО ЕЩЕ ХОЧЕТ БРОСИТЬ МНЕ ВЫЗОВ?!
|
|
Дайтора - Ха! - Нясу расхохоталась - Ты что идиот?! Какое имеет значение, уязвим ты для магии или нет, тут в любом случае не существует твоего тела, это просто условность которую помнит твой разум, как и то что у тебя по жилам течет кровь. Ты идиот и просто не понимаешь... - В этот момент речь кошки прервало недовольное бурчание у нее в желудке - Аре? - Нясу скосила взгляд на свои когти, а потом вновь повернулась к учителю и нервно затараторила - Эй, придурок, до тебя что не дошло? Это не должно сработать! Твое тело - нематериально, у тебя нет крови и я... О, проклятье! - Ощутимо позеленев девушка закрыла рукой рот - Первый раз вижу недоумка, который настолько искренне верит в сказанную им самим глупость! Я еще разберусь с тобой... потом... я скоро! С этими словами Нясу по прежнему закрывая рот ладонью и держась за живот бросилась прочь, на глазах учителя превратившись обратно в кошку. Однако когда Кавато двинулся за ней, его отвлекло происходящее у школы. Происходившая там схватка закончилась и черный купол рассеялся, но сейчас над Академией Ясумаро в мире иллюзий застыла огромная черная туча.
Соитиро Противник кажется понял что собирается сделать Такаги и явно не собирался давать ему этой возможности Гигант с ревом отшвырнул несколько рухнувших на него обломков и медленно поднялся на ноги. Но в глазах колосса яростно горевших в отверстиях сломанной маски, Соитиро увидел настоящий и неподдельный страх. Гигант рыча бросился к юноше, однако в этот момент, поток энергии хлынул через тело Такаги, изменяя его, так как этого хотел юноша. Он не только чувствовал - он видел его, как столб ослепительно яркого света, направленный в небеса, основанием которого был он сам. Великан в черный доспехах, отлетел в сторону, вместе с обломками стен и офисной мебелью, а Соитиро чувствовал как изменяется доспех, втягиваются рога и шипы, зарастают дыры, затягиваются раны и по телу волнами расходится ощущение невероятной силы. Спустя секунду столп света угас, хотя и не исчез полностью, окружив Такаги сияющей аурой. Гигант отброшенный к стене вновь хрипло заревел и Соитиро увидел как его тело окружает черная мгла. Оттолкнувшись от стены (которая раскололась на части, сразу после этого) гигант окруженный клубящейся тьмой, рванулся к Такаги, замахиваясь для удара.
Тагава Материализовавшаяся из воздуха бензопила с надсадным ревом вгрызлась в опутывавший шею юноши побег и разрезая его надвое. Из обрубка, заливая очки Йоширо хлынула кровь, а Мори тонко закричала от боли и в тот же миг к юноше бросились еще несколько десятков побегов, проламывая пол и прорастая из стен. Юноша одним взмахом искусственной руки сократил их количество вполовину, однако, растущие отовсюду ветки и корни опутали его ноги, несколько обошло со спины, связывая и сдавливая торс, мешая дышать. Анна отброшенная очередным ударом отлетела назад, потеряв клинок и рухнув на колени. Лудд ухмыляясь носком сапога подцепила меч и подбросив его в воздух, поймала и провела пальцем по лезвию, которое тут же покрылось ржавчиной, а через минуту рассыпалось в прах. - Вот и все что ты можешь - Нед покачала головой - Какими бы забавными не были твои игрушки, рано или поздно они исчезнут и мир снова станет таким каким он был раньше. В конечном счете все равно выиграю я. Эй, малыш! - Она обернулась к Йоширо - Ты кажется хотел узнать какое желание загадала эта девица - Лудд ткнула пальцем в сторону Акико - Эта дура только осваивалась со своими силами и случайно призвала меня. Она испугалась что каким бы ни было её желание я убью её чтобы забрать её душу и попросила у меня жить как можно дольше. Думала, что ей удастся меня обмануть, ха! За это я превратила её в дерево! Теперь у нее есть шанс прожить почти пять тысяч лет! К тому же... - Лудд выхватила из воздуха еще один прут - Это очень гармонирует с её именем верно?!
Калинин - Что за... - Влада не успела договорить, потому что в этот момент, две из трех извлеченных Романом склянок (одна разбилась еще когда Калинин её вытаскивал) врезались в её живот, с громким звоном разбиваясь и высвобождая свое содержимое, которое с отвратительным шипением разъело кожу вампирши, проникая внутрь. Драго завизжала на одной ноте, отшатываясь назад и неловким взмахом когтей рассекая Калинину лицо. Полуослепший от крови и боли, Рома тем не менее попытался выхватить еще одну склянку, но окровавленные пальцы усеянные осколками стекла, не хотели удерживать хрупкие склянки, да и вообще с трудом сгибались. Перехватив цеп обеими руками, Калинин взмахнул им над головой и направил шар в голову вампирше. С сочным хрустом украшенный шипами серебряный шар, впечатался в висок Влады, дробя череп и начисто снеся голову с плеч. Секунду постояв, обезглавленное тело Драго рухнуло к ногам юноши. - Эээм... Урок окончен? - Прозвучал все тот же голос с парты рыжей девицы, но обернувшись Роман увидел только пустой класс.
Все остальные Неизвестно слушала ли Цубаки что говорит ей Симидзу, но вероятнее всего не слишком внимательно - поскольку заключить договор определенно не слишком стремилась, а вместо этого наоборот, попятилась назад, от сбрендившего одноклассника, тыкавшего в её сторону, ритуальным ножом и аватарой крупнейшей поисковой системой и непрозрачно намекая на сделку с дьяволом. Однако прежде чем Акайо успел придумать новые аргументы, воздух перед ними задрожал и спустя секунду перед ним и Ямамото появилась странная рыжая девушка в бинтах и с огромным ключом. - ОЧИСТИТЬ МЕНЯ?! - Голос у незнакомки оказался невероятно громкий и пронзительный, почти режущий по ушам - ДА КТО ВЫ ТАКИЕ?!! Без труда подняв огромный ключ, рыжая взмахнула им перед собой, едва не сбив Цубаки с ног и заставив Симидзу отшатнуться назад, выронив Гугля. - Х-хорошо, убедил я согласна! - Вице-президент мертвой хваткой вцепилась в рукав Акайо - Если это поможет мне выбраться из этого бреда, то я согласна на что угодно!
Крылья Гинджи засияли золотом и остальные школьники неожиданно почувствовали необъяснимый прилив сил. С глаз Гаттян словно спали шоры и она узнала в непонятной твари, которая только что вызвала у нее приступ панического ужаса, свою одноклассницу. Цукихи почувствовала что желание уничтожать всех и вся отступает и к ней вновь возвращается уверенность в собственных силах. Хидео на миг и правда ощутил себя героем-спасителем, почти таким же крутым как Камен-Рейдер. А затем еще один поток черного света ударил в грудь Гинджи и парень с черно-белыми крыльями рухнул с небес на землю. Чернокрылая тэнши тяжело взмахнула крыльями, подняв небольшой ураган и её руки вновь окружила светящаяся тьма, но неожиданно её веки дрогнули, а затем сомкнулись и чернокрылая покачнувшись рухнула на землю вслед за Каваками, превращаясь обратно в Цубасу.
- ПОТОМУ ЧТО СЕЙЧАС ТЫ ПОЗНАЕШЬ, ЧТО ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ НАСТОЯЩАЯ СИЛА ГЕРОЕВ! ИБО ПЕРЕД ТОБОЙ... Нуу... если быть честным, то не перед. Пока Мисима читал свою прочувствованную речь, шрамированный они окончательно утратил к нему интерес и обернулся к Шоо-тян, у которой без труда выбил из рук топор, а затем опутал черной проволокой и отшвырнул в сторону. Увидев столь вопиющее пренебрежение к своей персоне Хидео решительно рванул к неприятелю, готовясь пробить в прыжке свой фирменный... -ОТАКУ ПАНЧ! К сожалению Хидео то ли недостаточно разогнался, то ли слишком слабо оттолкнулся при прыжке... словом толстяк банально не допрыгнул до противника, неуклюже свалившись под ноги демону, как раз собиравшемуся закончить с шогготой. Обернувшись к Мисиме демон ухмыльнулся и занес над его головой топор... но в этот момент земля дрогнула у него под ногами, а затем раскололась, выпуская из себя поток огромных щупалец, усеянных глазами и лезвиями. Шрамированный разрубил некоторые из них топором, однако это только отсрочило неизбежное и спустя секунду, лавина щупалец накрыла его, разрывая его тело на части и пожирая заживо.
И в этот момент пронзив небо с неизвестно откуда взявшихся грозовых туч сверкнула молния, ударив прямо в клубящуюся множеством щупалец тьму. Цукихи, вновь превращаясь в себя, отлетела назад, несколько раз ударившись о землю и подлетая вверх, пока не врезалась в припаркованную у школы машину, вызвав судорожный визг сигнализации и едва не проломив её насквозь. К её удивлению она не только не погибла, но даже не потеряла сознание, обнаружив себя в объятьях Тиёко с рук которой по телу Кацураги разливалось мягкое тепло
- Хочешь чтобы что-то было сделано хорошо - сделай это сам! На противоположной стороне школьного двора, у самых ворот показалась фигура высокого, мускулистого мужчины, на лысой голове которого вздувалось несколько отвратительных наростов. Рядом с гигантом шагала уже знакомая Цукихи одноглазая девочка. - Ты... - Самаэль сжала кулаки с ненавистью глядя на гиганта. - Цуки-тян, кто это? Нет... что это?! - Испуганно спросила Тиёко - Камен-отаку-сама! - Шоо-тян легким движением разорвала проволоку и подбежав к Хидео помогла ему подняться - Это главный злодей серии! - Они даже не смогли вытащить из этой школы кого-то посерьезнее - Гигант обвел взглядом школьный двор - Одна только мелочь - Он поднял руку и в его ладони заплясали молнии - Ладно, закончим это быстро! СОДРОГНИТЕСЬ ПЕРЕД ГНЕВОМ РАЙДЗИН-САМА!
-
Йеееей! Стрижем фраги!
-
Главные злодеи серии!
-
При том, что моя линия практически не пересекается с основным сюжетом, из-за чего я пропускаю львиную долю вкусных моментов, ты каждым новым постом всё равно умудряешься подстегнуть мое желание продолжить игру. Хороший Мастер.
-
Подушка безопасности:)
|
Обернулся Изя назад, а поля-то, по которому он пришел, и не видать. Все туманом заволокло густым - видно на две сажени, а дальше как в молоке. Холодно вдруг стало, аж жуть, до костей продирает... А голос женщины все звучит в ушах, но уже не сочувственно, а глумливо: -Некуда тебе бежать, Изя. Никто тебя не приветит, не приголубит. Беды твои все от тебя одного и происходят. А тут уж как ни беги, а от себя-то не убежишь! Дерьмовый ты, Изенька, человечишко, одна тебе дорога - на гиляку. Обернулся Изя резким прыжком обратно, ответить на слова обидные, а там и нет никого. И колодца нет, и хуторка одинокого в степи... Вместо них - двор знакомый, тот самый, с которого мытарства Изины начались, где проводника лихие люди ухлопали. Вот дом добротный, вот двое ворот, распахнутых настежь, вот постройки дворовые, и тоже все двери нараспашку. Стемнело вдруг как-то. Не то чтобы совсем темно уж прям стало, вроде и видно все, но зыбко, нечётко. Будто жизнь из всего, что ни есть на подворье, высосали. Небо еще ровно-серое, словно не облаками затянуто, а кто-то кисть взял, и в один цвет ровненько весь небосвод и покрасил. А ещё этот холод могильный... Струхнул, в общем, Изя не на шутку. Почувствовал, что сейчас как никогда тикать надо. Необходимо даже! Сделал шаг к воротам, и тут за спиной прогремели насмешливо глубоким, но чуть дребезжащим басом: -Эгей, иудей, душегуб-лиходей! Никого не забыл? Так с друзьями не поступают, нехорошо... Обмирая, обернулся Изя. А из дверей сеней выходит ОН. Самовар. Самовар Самоварович. Блестящий, крутобокий, паром исходящий. Ростом чуть не в пять аршин. Переваливается на коротких медных ножках, а ручки боковые потирает, будто кулаки разминает. Носик с краником на Изю смотрят, и видит Изя не носик с краником, а нос почти человеческий, и напяленное на него пенсне. Идет Самоварыч на Кацмана, а по всему его жаром горящему телу словно дрожь проходит, и оттого несчастный еврей бас и слышит: -Потешился ты, дядя, со мной, а теперь ужо и я с тобой потешусь! Куда бежать-то? К воротам! Но только Изя на ворота взгляд кинул, как створки поползли друг другу навстречу и с грохотом захлопнулись. И с другой стороны такой же грохот послышался, будто крышку на гроб положили - это вторые ворота, те что напротив, так же предательски подвели. Некуда бежать! ссылка
-
А вот да. Пусть заценят - это вам не вампиры/зомби всякие. Не алиены и даже не предаторы. Не орки или там эльфы. Это, млять, Самовар!
-
ад
-
Ня!
-
Крутотень!
-
Иной раз, когда читаю модули эти, даже почти жалею, что не особо люблю Саважык
-
Психоделика
-
Тут из маминой из спальни, кривоногий и хромой...
Раз уж один несознательный господин проспойлил, не могу пройти мимо и сделать вид, что я этого не видел. Однозначно +! P.S. А я, выходит, угадал.
|
|
|
|
С каждым словом рассказа Дорана брови губернатора поднимались всё выше и выше к залысинам на лбу, а рот всё сильней открывался. - Д-дракон?!... – пролепетал он, не веря своим ушам -… Настоящий дракон прямо у нас под носом?! А когда Сидж поведал про вероломство Кифура, на лорда стало страшно смотреть… он раскраснелся, закачал дынеобразной головой, а глаза его чуть не выпрыгивали из орбит. - Какое коварство… - выдохнул он, судорожно расстегивая булавку на вороте шитого серебром камзола -.. Как?! Как же это? Я ведь…я.. Леди Алланда в этот момент вернулась обратно к трону, держа в руках книгу в переплёте из чёрной кожи, которую приключенцы явно уже где-то видели. - А я ведь говорила, мой лорд, что этот маленький шельмец лжет вам… - проговорила она, раскрывая книгу. - Но, мой друг, ты же постоянно твердишь, что мне все врут… - попытался оправдаться правитель перед женой, потупив взор -…Я и не думал… - А вот всё, что говорит наш уважаемый архивариус похоже на правду… - продолжила Алланда, и постучала пальцем по страницам -… Почти всё находит своё подтверждение тут, в этой книге, которую отчаянный полурослик притащил вместе со всем остальным... Она выгнула изящную бровь, и сделала небольшую паузу. - Я тут пробежалась глазами по тексту… Написано всё на примитивном диалекте драконьего, но слог… - волшебница закатила глаза, и махнула рукой -… Слог, это что-то… Такой пафосный и напыщенный, что и Грундельмар бы позавидовал. Писал, видимо, тот самый вождь кобольдов. Начинается всё как дневник, но постепенно переходит в какое-то подобие священного текста… С заповедями и молитвами… Уникально! - Из того, что я смогла понять, выходит, что этот проныра, раздобыл где-то драконье яйцо, и с его помощью сумел возвыситься над своими соплеменниками, вырасти в их иерархии до вождя и верховного жреца разом… Смышленый, это надо признать… Пробежав глазами по тексту, она кивнула. - Вот это место… давайте я вам зачитаю. Кхмм.. заранее прошу прощения за мой вольный перевод. Вот.. «…Из похода Великого, полного испытаний суровейших, в коем свершалось без числа подвигов ратных и не было счету приключеньям невиданным, возвернул я к порогу отчему яйцо драконье. Да не простое яйцо, а Яйцо! Яйцо самой нашей Дракономатерью Всеужасающей Тиамат выношенное, выложенное, да припрятанное, в дар для рабов ея преданных заготовленное….» Леди Алланда оторвала глаза от книги, и сделала выразительный взгляд. - Каково, а?... – вопросила она у всех сразу и снова уткнулась в книгу, пролистала несколько страниц вперед -… Хмм.. да, так и есть. Из яйца вылупился детеныш дракона… этот хитрый кобольд поселил его в ледяной пещере, и нарёк его Сзатарраксом… Что означает что-то вроде Спаситель Кобольдов … и попытался воспитать его и использовать в своих интересах. Удивительно! Волшебница резко захлопнула книгу и взвесила её в руке. - Впервые встречаюсь с рукописным текстом в исполнении кобольда… Возможно это вообще единственный подобный образчик… - подняла взгляд на Дорана -… Что скажете, Сидж? Я велю сделать копию для архива. Лорд-губернатор глянул на жену, потом перевел взгляд на приключенцев, потом опять на жену. - Всё это просто невероятно… Дракон… Яйцо… Тиамат… - правитель неуклюже осенил себя священным жестом Пелора, видимо он делал это нечасто -… Какой ужас! И это всё тут, совсем рядом… Вдруг вскочив с трона, он порывисто отошёл, почти отбежал на несколько шагов к окну, затем так же резко вернулся обратно. - Господа, я безмерно вам благодарен, что вы прекратили всё это… - закивал он, приложив руку к груди -…И, конечно, я просто обязан отплатить вам за это по всем правилам… И наказать этого прохвоста… этого мерзавца… этого Сифура! Леди Алланда посмотрела на мужа, и её тонкие брови сошлись к переносице. Заложив чёрную книгу подмышку, она подошла к лорду поближе и заговорила, негромко, но и не пытаясь скрыть своих слов. - Мой лорд, мы не можем вот так вот запросто разбрасываться деньгами… - Но…- попытался возразить Маркельхэй. - Вы уже и так одарили того полурослика сверх всякой меры… Помните, что мы обсуждали с вами по поводу всех этих трат?! Да и договор, который вы подписывали с этим славным отрядом, уже закрыт… Вы сами припечатали его. Лорд-губернатор поник плечами, бросил на искателей приключений немного виноватый взгляд, затем посмотрел на жену: - И что же? Ничего нельзя сделать?! - Увы…- пожала плечами дама, и, потрепав мужа по плечу, медленно поплыла к книжному шкафу. А Маркельхэй понуро вернулся к трону, забравшись, хмыкнул. - Что ж, господа… Как видите, я тут бессилен… - он развёл руками, и натянуто улыбнулся -… Как бы сказал мой счетовод – средства освоены. Увы. Ударив ладонью в ладонь, он покачал головой. - Дёрнуло же меня, выдать этому мерзавцу двойную награду… Эхх.. да еще и лук этот ему оставил. Придётся вам спрашивать всё с него. Поджав губы, оглядел компанию. - Ну ничего… Я поставлю весь город на уши! Я отправлю за ним всю свою гвардию… Объявлю награду за его голо…эээ… поимку. Этому негодяю не скрыться от меня в моем же городе… - лорд опять начал краснеть и ударил кулаком по подлокотнику -… Жалкий подлец! Ничтожный предатель! Я..я велю… Но тут леди Алланда, как раз подойдя назад к трону, положила ему ладонь на плечо. - Мой лорд… - мягко проговорила она -… Мы не можем посылать гвардейцев прочесывать город ради кого-то мелкого жулика. И объявлять на него охоту тоже было бы лишним. Подумайте, что скажут люди… ваши подданные… - спокойная улыбка и тёплый взгляд. Лорд-губернатор заёрзал на троне, нахмурился. - Можно было бы приказать страже тщательней досматривать отходящие караваны и лодки… Но, вы же знаете… это простая стража… - продолжала волшебница -… Но не волнуйтесь, я думаю эти отважные господа прекрасно справятся и без нашей помощи… Похлопав правителя по руке, она одарила друзей мягкой улыбкой. Лорд-губернатор тяжело вздохнул. - Нет… это решительно немыслимо! Я уже ничего не могу сделать в своём же городе… - взмахнул руками, негодуя -… Зачем мне вообще нужна вся эта гвардия, если я не могу даже использовать её как хочу?! Покачал головой, вздохнул еще раз. - Ну хоть шкуру то… шкуру драконью могу я себе позволить?!... – вопросил он, случайно зацепившись взглядом за летающий диск. - Мой лорд… - начало было губернаторша. - Всё… полно, мой друг!...- правитель оборвал жену жестом, заговорил упрямо -… Полно! Я хочу эту шкуру… и я куплю её у этих добрых господ..эээ.. если они соизволять продать. Я справлю себе из неё прекрасный костюм для охоты! Вот… Алланда, закатила глаза, и, пожав плечами, отошла от трона, направившись к окну. - Так… сколько бы вы хотели получить за эту прекрасную шкуру?!... – проговорил лорд, соскакивая с трона.
-
Это серьезно отличный пост.
-
Шикарно! Да, жены, они именно такие!
-
Зачитался. Живая картинка. Все настолько классное, аж дух захватывает. Супер! Так держать!
-
Просто серия отличных сообщений!
|
|
|
|
- Железкой не подавись. - прохрипел Такаги, сплёвывая кровь на пол. - Решил убить меня с так...кими то ударами? Да я его... даже не почув...ствовал. Скрипнули когти на руках, оставляя на полу глубокие борозды. Пошатываясь, Соитиро с трудом поднимался на ноги. Бетонная крошка, покрывающая броню, сыпалась с него как с какого-то каменного монстра. Он и в целом сейчас напоминал статую, которая вдруг выяснила, насколько скучно стоять в одной позе и решила прогуляться по округе. А ещё, судя по окровавленному рту, полонму острейших зубов, в процессе прогулки статуя эта должна была поедать детей.
"Что-то в привычку входит пробивать своей спиной стены, а? Надо бы заканчивать с этой ерундой, а то переломанной рукой можно не отделаться. И почему меня не покидает ощущение что как-то это всё неправильно?"
Несмотря на блуждающие в голове мысли тело Такаги приняло таки относительно ровное положение и тут он услышал голос: - А ты не так крут... как кажешься, а? Я сделаю тебя. За три удара. Можешь начинать считать!
И самое страшное было в том, что это был его голос! Наглый, вызывающий, искажённый трансформацией, но абсолютно точно его голос. При этом Такаги был уверен, что в процессе формулировки фразы его мозг принимал очень посредственное участие. Да и не в его духе говорить подобное! Скорее подобное могли ляпнуть его сестра или отец! Ну или Рей, в конце концов! Это было что-то бессознательное, словно его ярость, его желание не уступать врагам, понимание того что он может дать слабину, стали изменять саму его личность, добавляя в неё черты характера людей, чья храбрость и наглость не знала границ! О да, нэсан порвала бы эту жестянку с закрытыми глазами. Это было странное ощущение, словно они, его семья и друзья, стояли сейчас рядом, словно поддерживали его.
Однако разбираться с метаморфозами личности у него не было возможности. Потому что в него уже летел стол! Если бы биодоспех мог потеть, то он бы сейчас резко покрылся холодной испариной. Конечно не мешало бы вывести соперника из себя... Но, кажется, или это несколько перебор? Всё таки это бронированное чудовище собирается его убить! И, скорее всего, теперь будет пытаться проделать это с особым рвением.
Нужно в сторону прыгать. Сейчас!.. НЕТ! Какого чёрта?! Враг точно ждёт этого! Он уже видел его скорость, и если он не дурак, то понимает что Соитиро будет уклоняться. А ведь Такаги ещё не полностью восстановился после жуткого удара. Пропусти он ещё один такой прямой в челюсть, и не факт что сможет подняться снова.
В конце концов этот мир - его мир. Он здесь как рыба в воде. Что такое стол? Он только что спиной прошил штук пять (а то и все десять, у него даже не было возможности их считать) бетонных стен! Удар столом для него всё равно что подушкой... Очень твёрдой угловатой подушкой, летящей в него со скоростью поезда. Но всё же это слабый удар. Но стол большой и придётся прыгать далеко в сторону. Это глупо. Слабые атаки по площади проще блокировать, чем уворачиваться.
Такаги впечатал ноги в пол так что они на пару сантиметров вошли вглубь. Скрестил руки перед лицом, плечи поднял, центр тяжести переместил, ставя твёрдый блок и пережидая столкновение. Нужно собрать силы. Потому что как только стол расколется о него, надо двигаться вперёд, поднырнуть под атаку врага. И бить! Бить ещё сильнее чем в прошлый раз.
-
Побьем злодейский пафос геройской тактикой!
-
Kiill him!
-
"Что-то в привычку входит пробивать своей спиной стены, а? Надо бы заканчивать с этой ерундой, а то переломанной рукой можно не отделаться. Плохие занятья, дурные привычки не делают чести ни зверю ни птичке ^^
|
-
зверю нэ́ропе, отличающемуся красивой шкуркой, тёмненькими глазками, сообразительностью, добрым и дружелюбным нравом ^-^
-
Я это плюсану, даже если мастер не пропустит.
|
|
|
Рома сидел всё в той же позе, не убрав сцепленные руки со стола, внимательно наблюдал за Владиславой. Ярко-алые глаза, клыки. У девчонки хватило смелости раскрыть свое обличье и явиться к нему в одиночку. Хотя, это больше похоже на глупость. И самоуверенность, способную потягаться с его собственной. Рома устало вздохнул и покосился в окно. Сейчас эта реальность была куда более приветливой. Небо голубое, светит солнце, легкий ветер колышет листву. Вроде бы даже вдалеке летают птицы. И сейчас могущественный вампир сидит с ним в классе, грозясь убить его. Великолепный день, ей-богу. - Владислава Драго, - скучающим голосом протянул Рома на русском языке, - Девушка из Восточной Европы, глава клуба Носферату. Поди, Румыния записана отчизной, а Трансильвания – местом рождения, - парень перевел взгляд обратно на ухмыляющуюся Владиславу. – Ты, видимо, прямо таки из штанов выпрыгивала в попытках обратить на себя внимание. Должен признать, что получилось у тебя это отменно. Всё было настолько очевидно, с трудом верилось, что такое возможно. Парень поднялся из-за стола, принялся медленно расстегивать пиджак, снял его и аккуратно повесил на спинку стула, оставшись в белоснежной рубашке. Снял с петельки портфель, обмотанный какой-то толстой тканью, и поставил его на стол. Очистить разум. - Носферату, - произнес он, положив руку на портфель и посмотрев на Драго. – Как долго, блядь, я надеялся услышать это название ещё раз. Ты не представляешь, чего мне стоило смириться с наказом отца и приехать сюда. И, как оказалось, это решение было чуть ли не самым лучшим решением в моей жизни, - он усмехнулся, покосившись на портфель. – Уф! Столько… Черт, я столько лет мечтал об этой встрече. С тех самых пор, как ушел из вашего дерьмового клуба, каждый день я представлял как встречу кого-нибудь из ваших, с каким упоением смогу вонзить кол ему в сердце, предварительно оторвав голову голыми руками. Стал буквально одержим этой идеей, даже подался в религию, чтобы стать «святым воином», хотя до этого ну никак не воспринимал её. Единственное, чего я никак не ожидал, так это того, что встреча, которую я с таким нетерпением ждал, произойдет в японской старшей школе в другом измерении в окружении моих однокашников. И уж точно не ожидал, что вампир придет ко мне сам. Ты наверняка знаешь уже, что я не сидел всю прошедшую неделю сложа руки. И всё равно осмелилась явиться ко мне и угрожать. Должен признать, смелое решение. Однако, как говорится, на ловца и зверь бежит. И сейчас я, наконец, могу сказать то, о чем так долго мечтал… Скрипнул кожаный шнур. В солнечных лучах сверкнуло стекло. Зашуршала ткань под накинутыми ремнями. Щелкнул замок. Лязгнула цепь. - Умри, монстр! – рявкнул Рома, встав в боевую стойку. – Тебе не место в нашем мире!
|
Хидео осмотрел свой костюм, и остался очень доволен. Он выглядел просто потрясно! Однако, чего-то не хватало. И тут он понял - не было смачной музыкальной темы! Отаку вспомнил, что у него где-то есть что-то подходящее... Достав мобильный телефон, Хидео некоторое время потыкал по кнопкам, ища подходящую мелодию. -Нет, не то...не то... тоже не очень... вот она! Более-менее всегда подходит. - сказал Хидео, ткнув на "Play". Если честно, он всегда считал, что самыми лучшими из Райдеров были именно черные, хотя и Дабл тоже неплохой сериал. Но в данный момент на это было Хидео наплевать: ему просто нравилась эта песня.
-Кхе-кхем! Теперь я не Мисима Хидео, беспомощный отаку! И даже не Желтый Рейджер, что является нарушением кучи копирайтов! Теперь я - дух, воплощенные мечты и стремления отдельного взятого отаку! Защитник невинных и слабых! Тот Герой, что нужен этой школе! Я...э... - И тут пока что безымянный герой запнулся. Нужно какое-то имя, что отражает его суть! Нет, даже не так! Имя, что отражает ВСЕ! И вот оно! Пришло озарение! Хиде...то есть, наш безымянный герой встал в типичную для героев сентая позу: правая нога отведена вперед, левая чуть в сторону, руки - в типа боевом положении. -Я... КАМЭН ОТАКУ!
Получилось вполне недурственно для первого раза, посчитал Хид...Камэн Отаку. Только над речью поработать. Если честно, то в детстве Камэн О...Хидео мечтал стать кем-то наподобии Камэн Райдера: сражаться с плохими парнями, иметь суперский костюм, мотоцикл... Так что сейчас скажем прямо, Камэн Отаку был вне себя от счастья: у него есть суперский костюм, у него есть та, что поддержит и поможет ему и... Хидео сглотнул - нужно будет сейчас драться с плохими парнями. Но Камэн Отаку не подал и виду, браво выскочив за угол. То, что и Хидео, и Камен Отаку увидели, повергло в шок обоих. Быстренько заскочив обратно, оба обильно обливались холодным потом. -ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ ПРОИСХОДИТ?! - спросили оба друг друга. Естественно, они не знали ответ. - Я НЕ БЫЛ ГОТОВ К ТАКОМУ УРОВНЮ ДЕРЬМА! Собрав остатки своего и не такого уж и большого мужества, Хидео выглянул за угол. Цукихи превращалась во что-то жуткое. Цубаса взбесилась из-за Гинджи (а это был точно он?!). Марионетки и Красные Королевы. Треш угар и кровавая баня в общем. Сглотнув, Хидео посмотрел в сторону Шоо-тян. Та невинно улыбнулась ему. Показав ей большой палец, Хидео сказал ей:
-Ты отлично справляешься, Шоо-тян! Не то, что я... вот если бы у МЕНЯ были силы им помочь. - Еще раз сглотнув, Хидео улыбнулся под шлемом. Хотел стать героем? Получи и распишись, теперь иди и бей вон тех явно опасных плохишей, - Надеюсь, я не сильно пострадаю от этой схватки... Хотя, почему это я должен пострадать, ведь я же КАМЭН ОТАКУ, ТАИНСТВЕННЫЙ ГЕРОЙ В МАСКЕ! Выскочив из-за угла Камэн Отаку оценил обстановку. В первую очередь, решил Камэн Отаку, надо было спасти ту девушку в красном. Подбежав к ней, Хидео наспех проверил, как она. Оттащив ее на более-менее безопасное расстояние, отаку осмотрелся еще раз. Демон все еще крепко держал в руках ее топор. Надо было вернуть этот очень грозный, и тем не менее, важный предмет - без него она могла сильно пострадать здесь! "Шоо-тян, мы должны достать топор из рук демона!"- Подумал Камэн Отаку, побежав вперед, навстречу демону, однако, силы покидали его. Нужен был план - и он был у нашего героя! "Шоо-тян, брось мной в Демона-кукольника и атакуй его с другой стороны!" Уже в воздухе, герой в маске сгруппировался и стал больше похожим на огромный желтый шарик с белой ленточкой. Набрав в грудь как можно больше воздуха, Хидео крикнул:
-ОТАКУ КАНОНУБООРУ АТАК!
|
Калинин Неизвестно в чем было дело, но вырваться из этого иллюзорного болота у Романа не получалось. Однако теперь он был на все сто уверен, что он сейчас в астрале и при этом не по своей воле. Возможно если найти того кто его здесь держит он сможет отсюда выйти... Открыв глаза Калинин первым делом заметил изменения в классе. Половина одноклассников исчезла, а вместо учителя у доски стояла Владислава Драго, с ярко-алыми глазами. - Ладно, хватит игр. Ты слишком настойчив и назойлив... поэтому решим это все здесь и сейчас - Девушка присела на край его парты и обворожительно улыбнулась Роме, демонстрируя длинные острые клыки - Один на один, только ты и я... - Сенсей, помедленнее пожалуйста! - Послышалась реплика откуда то с задних парт, где вроде бы сидела эта рыжеволосая девица... Алиса кажется - Я записываю!
Соитиро Все получилось по плану. Поднырнув Такаги ушел от огромного клинка, рассекшего лишь воздух, молниеносным движением подлетел к гиганту и беспощадно ударил тому локтем в голову. Удар был настолько силен, что прикрывавший голову противника шлем смялся вовнутрь, а в стоявшем позади закованного в железо монстра со звоном вылетели разбитые стекла. Гигант даже сделал шаг назад и выронил из рук клинок. Вот только для победы этого было явно недостаточно, в чем Соитиро и убедился, когда спустя секунду правый кулак колосса врезался ему в челюсть сорвав с места и отправив в полет. Проломив собой стену того что в реальном мире было огромным офисным зданием, Такаги пролетел несколько этажей вверх прежде чем наконец не врезался в стену достаточно прочную чтобы остановить его продвижение и рухнул на пол... Прежде чем юноша успел осознать что после этого экстремального полета он еще может шевелится и даже каким-то образом не сломал себе все остальные кости в теле, в офис в котором он оказался с грохотом вломился и его противник, к счастью по прежнему без клинка. - Ххххррррпффф... - Гигант вцепился в край деформировавшегося шлема пытаясь то ли согнуть его то ли выправить, но в любом случае успехом его попытки не увенчались - Уууу...кккххх....УБЬЮ! Подхватив стоявший рядом стол гигант швырнул его в Такаги и ринулся в атаку.
Кавато - Угу. Я новенькая - Широко ухмыляясь кивнула девушка-кошка приближающемуся к ней учителю. Надо отметить, что выглядела она так, что и вправду могла бы сойти за школьницу... за исключением кошачьих черт конечно - Приехала ооооочень издалека. Можете звать меня просто Нясу. Пожалуйста позаботьтесь обо мне. В этот момент Нясу вежливо поклонилась, а в реальном мире, черная кошка ловко увернувшись от руки учителя, с диким мяуканьем прыгнула учителю в лицу больно царапая его когтями. Дайтора дернул рукой пытаясь сорвать животное с головы, но та уже сама отпрыгнула в сторону, а учитель с удивлением обнаружил что теперь он уже полностью в мире иллюзий (который в кои-то веки не напоминает какой-то период бурной японской истории) - Дядя ты что не понял? - Нясу подняла вверх правую руку демонстрируя учителю острые когти - Занятия отменяются. У тебя бессрочный отпуск!
Все остальные - Нет, ты явно не боец спецназа! - Бросила в ответ Аяно - Туда вроде бы идиотов не берут! Кончай придумывать оправдания и начинай действовать! В это время совершенно потерявшаяся Цубаки скорее на автомате чем сознательно взяла юношу за руку... и судя по расширившимся от удивления чуть ли не в двое глазам и отвалившийся нижней челюсти, вошла в мир идей и увидела что происходит на самом деле. - Я...Ооо... Ээээ... - На что-то более менее связное вице-президент школы сейчас явно была неспособна. - чеМ сложнЕЕ пЛаН тЕм меНьшЕ веРоятНОСТЬ УсПехА - Коротко прокомментировал Гугль идею Симидзу - Да, я тоже не уверена что из этого бреда что-то получится - Согласилась с ним Аяно - Тем более что судя по всему учителя знают о происходящем, а значит уже держат дух школы под контролем... - нЕт - Перебил её Гугль, меланхолично вылизывая заднюю лапу - зДесь меСто сИлЫ с очЕНЬ моЩНым дуХоМ-хрАНИТЕлем. нО СовсЕМ невменяЕМЫм. И ОЧЕнь оПАСНЫм.
Между тем пока всеми забытый Симидзу беседовал со своими духами и Ямамото, вокруг происходило какое-то безумие. Железный великан снова замахнулся молотом на верткую тенши, но возникшая неведомо откуда девочка-волшебница прицельным обстрелом из минигана снесла ему голову, после чего тенши небрежным щелчком пальцев раздавила тело стального монстра, словно опустив на него сверху невидимый, но очень тяжелый пресс.
- Маракс! Розововолосая оторвалась от драки с президентом и обернувшись бросилась к Самаэль, одновременно выходя из материального мира. Тенши развернулась к новой противнице, которая в мире идей вместо стального кастета получила стальную кожу и обрушила невидимый пресс и на нее. Та упала на колени.... но спустя секунду яростно закричав поднялась и врезала донельзя удивленной произошедшим Мии в лицо стальным кулаком. В клубе пыли тенши вылетела со школьного двора, предварительно сломав собой школьные ворота и оставляя Гаттян один на один с явно взбешенной Мусаси.
- Ты осуждаешь мой внешний вид?! - Слова Гинджи явно задели беловолосого за живое - Да что такой безмозглый деревенщина вообще может понимать в стиле! Посмотри на себя, ты выглядишь как монстр Франкенштейна - наспех собранная из разных лоскутов отвратительная креатура! Ты одним своим существованием уже оскорбляешь любого у кого есть чувства вкуса и при этом имеешь наглость критиковать мой стиль?! - Беловолосый взмахнул тростью и изящным движением разделил её надвое, выхватив спрятанную внутри шпагу - Ты за это поплатишься!
Однако прежде чем франт атаковал тэнгу сам бросился вперед. Ловко уклонившись от выпада шпаги, Гинджи перехватил удар трости рукой Андромалиуса и обвился вокруг запястья удивленного противника, после чего с хрустом сломал тому руку и пинком отбросил в сторону. А теперь завершающий штрих. И вот на этом моменте что-то пошло не так. Вместо того чтобы открыть реальность мира идей вышедший из под контроля "Третий Глаз" открыл всем его собственное альтер-эго. А в следующий момент что-то рухнуло сверху на Каваками, впечатывая его в землю, а жесткие словно стальные клещи пальцы впились ему в горло. Подняв голову Гинджи увидел что его новый противник... блондинистая девушка с которой он только что познакомился, Цубаса! Вот только она явно сейчас была не в себе. - Ты демон... - Продолжая вдавливать юношу в землю правой рукой, девушка подняла левую и сжала в кулак - Демон должен умереть!
- Пф... Хахахаха! - Лежащий на земле беловолосый при виде этой картины разразился хохотом - Похоже у этой леди тоже есть чувство стиля! Хах... В этот момент незаметно подобравшаяся к нему Цукихи прервала веселье Кодзиро, с громким хрустом наступив ему ногой на шею, кажется ломая позвонки. Впрочем уже в следующий миг ей пришлось уклоняться от летящих в её сторону длинных черных нитей проволоки, тянущихся из тела шрамированного демона. Сам они бросив короткий взгляд на тело своего контрактера, отшвырнул в сторону Красную Королеву, которую до этого полностью опутал своей проволокой, выдернул из плеча застрявший топор и вытащив из глубокой раны в боку брошенную Каваками монету, взмахнул рукой и черные нити опутали тело беловолосого, заставляя его медленно подняться на ноги. Впрочем голова Кодзиро все еще застыла в неестественном положении, а пальцы левой руки с хрустом гнулись в обратную сторону, так что судя по всему, парализованный и испуганный беловолосый, в буквальном смысле стал марионеткой своего демона.
Мисима И вот! В этот момент! Во всем своем великолепии появился.... Желтый Рейнджер - Мисима Хидео! Но всем было как-то не до того и его никто не заметил
|
|
В общем с ремеслом скульптора вышло плоховато. Нашего героя конечно это не смутило. В его глазах уже горел огонь свежих идей. А что если?.. Или если?.. И как не крути, воплощение любой из идей не укладывалась в разумные сроки. Парнем владел гигантизм. Пора создавать себе армию помощников, решил он. Очень больших и мощных помощников. Дело в том, что пока строился ад, было сделано великое множество разных духов, демонов, элементалов, просто машин. И теперь они как раз пригодились, для самого быстрого завершения проекта. Земля вздрогнула, когда вся эта нечисть поперла прямо через земную твердь, по зову Моргота. За несколько минут ровная пустошь, покрылась гигантскими нарывами, лопающимися один за другим. Все кругом залило лавой, земля расходилось новыми и новыми трещинами, из которых перли более мелкие существа, не способные пробить себе собственную дорогу сквозь камень. Вырвавшиеся на волю демоны, разминаясь после тысячелетнего сидения под землей, крушили все подряд. Кругом огонь, гром, молнии. В общем, места, пригодного для работы оставалось все меньше и меньше. Пришлось парню брать свой любимый молот и идти наводить порядок.
С первым экземпляром возились довольно долго. Все не как не могли определиться с ростом. Маловат, нужно больше. Больше! Еще больше! 30 метров, 50, 100, 1000, 5000. Нет, 5000 все же великовато. Наверно. В конце концов, получился, смахивающий на бронзового Моргота, колос 300 футов роста. За то потом все пошло как по маслу. Демоны сами собирали новые тела, которые расположились по всем горам в самых неожиданных позах. Они ждали, пока бог придет и вдохнет жизнь в их сердца. Не дождались. Моргот был молод и не опытен. Многое ли он мог предвидеть, когда начинал? А ведь история до того прозаична, что да же рассказывать не хочется. Просто в один прекрасный вечер, посмотрел на свое детище. Вспомнил, постоянные споры: "Нет, если взорвать лучше!" "Ты не понимаешь". И решил, что десятки тысяч таких существ контролировать он не сможет. Как не старайся, наделенные разумом, они слишком опасны для баланса мира. А лишенные разума, на кой они сдались? И ничего не сказав, в ответ на очередную триаду колоса, просто снес ему своим молотом башку.
Именно тогда, он зарекся делать существ, равных богам.
|
-
Не одному Гиндзи быть пафосным)
-
Хенсин суров. Подтяжки решают.
-
Беспощадные подтяжки, лол ^^
|
|
|
Соитиро За секунду до того как Такаги принял решение спрятаться в иномире демон вновь сорвался с места. Острое лезвие скользнуло у самого уха юноши едва не отрезав от него кусок, однако Соитиро успел уйти, вновь оказавшись в мире разрушенных строений и черных солнц, чувствуя как рука вновь обретает подвижность, а знакомый костюм вновь охватывает тело. Но вслед за ним в мир ворвался и его противник. Тут он выглядел совсем по другому, гораздо страшнее и гораздо опаснее. Вместо тощего парня с ножом перед юношей повис стальной гигант, которому Такаги едва доходил до груди, с огромным мечом, больше его собственного роста за спиной. - ТЕМ ЛУЧШЕ! - Голос великана гремел в ушах Соитиро разрывая барабанные перепонки - МНЕ БУДЕТ НАМНОГО ПРОЩЕ УСТРАНИТЬ СЛЕДЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ЕСЛИ ОНО ПРОИЗОЙДЕТ ЗДЕСЬ! - Гигант тяжело поднял меч и взмахнул им над головой - ЭТОТ МИР САМ ЗАБОТИТСЯ О ТОМ, ЧТОБЫ СКРЫТЬ УЛИКИ!
Чудовищных размеров клинок понесся к голове Такаги.
Калинин Мысли обуревавшие Романа на уроке не имели к теме урока никакого отношения. И причиной этому было не то, что преподавателем был все тот же небритый мужик, который мог бы взять первое место на конкурсе занудности и заунывности, а соображения финансового характера. Нет, черная тень нищеты не маячила перед наследником состояния Калининых, однако юноша отчетливо осознавал, что его амбициозные проекты потребуют куда больших вложений чем можно выпросить у папы на "карман". Особенно учитывая, что его "собственный бизнес" РУСЬНАНО, был предприятием стопроцентно убыточным и денег на борьбе с вампирами было заработать тяжеловато. А наем двух профессионалов, покупка двух зданий, командировки за границу и планирующийся в неопределенном будущем огромный штат сотрудников требовал немалых денег, причем постоянно. То есть следовало либо полагаться на Праведную и её друзей, от которых он, если говорить откровенно и так немало зависел, или думать над использованием астрала в коммерческих целях или искать другой способ заработать. Хорошо хоть в классе было тихо спокойно и никто не отвлекал... секунду, а где Драго? И кстати... как он вообще пришел в класс? Роман неожиданно понял что несмотря на то что он отчетливо помнит вчерашний день, он абсолютно не помнит что делал сегодня! Так что, все что его окружает - всего лишь сон? Или очередная ловушка?
Кейта, Симидзу, Каваками - Знаю... в некотором роде... - Отозвалась Мии в голове Тецуи - Малыш... обещаю, потом я расскажу тебе обо всех своих знакомых, родственниках и любимом хомячке, но сейчас я... немного занята. Бросившийся к укромному укрытию юноша обернулся и сам понял что его вопрос был несколько несвоевременным, Самаэль столкнулась в драке с рогатым механическим уродом отчаянно пытавшимся вбить её в землю своим огромным молотом. Между прочим гигант был близок к своей цели, но каждый раз тенши удавалось уклонится в последний момент, молниеносно уходя или просто телепортируясь. Очевидно они это довольно быстро надоело и с глухим рычанием смешанным с механическим скрежетом он схватил Мии за горло левой рукой и просто вдавил её в асфальт нависнув сверху и вновь занося молот. Самаэль зашипела от боли и вцепилась обеими руками в гигантскую железную длань давившую на её горло, в кажущейся тщетной попытке освободится... но в тот же момент кисть они начала с невероятной скоростью покрываться ржавчиной и разрушаться, а за мгновение до того как молот должен был опустится на голову Мии, разрушилась совсем и в тот же момент тенши исчезла, вновь возникнув за спиной механического монстра. Гигант поднял искалеченную руку к морде и громко заревел, так что окна школы затряслись вновь.
У Гинджи между тем бой складывался не столь удачно. Беловолосый красавчик демонстративно зевнув от скуки, небрежно уклонился от шкуры Андромалиуса, а затем изящно словно танцуя ушел от града ударов, ловким движением оказавшись за спиной Каваками. Крылья юноши ярко засияли, заставив беловолосого на миг прикрыть глаза и отступить, но уже в следующую секунду на его лицо вернулась надменная улыбка. - Неплохой фокус, для такого прямолинейного и неотесанного деревенщины. Вот только... - Он поднял левую руку показывая Гинджи странный символ на ладони - Кое в чем ты ошибся, дурень. Я не демон. А вот он - демон С этими словами беловолосый кивнул в сторону... собственной тени. Впрочем та довольно быстро меняла размеры и форму и вскоре рядом с беловолосым возник высокий темноволосый мужчина в черном плаще покрытый многочисленными плохо зашитыми ранами - Что ж, деревенщина, я рад представить тебе моего друга... - Аликс! Громкий женский крик прервал очередную язвительную речь беловолосого, заставив того поднять голову и с удивлением уставится на возникшую из ниоткуда фигуру в пышном платье и с двуручным топором рухнувшую на них сверху - Красная Королева! - Топор со свистом рассек воздух устремляясь к только что материализовавшемуся из тени они - Отрубить ему голову! Покрытый шрамами монстр отпрянул, не давая незнакомке осуществить свою угрозу, однако лезвие топора глубоко распороло грудь они, оставив широкую рану из которой потоком хлынула черная слизь.
Хуже же всего дела складывались у Симидзу. Небрежно выхватив из всемирной сети нужную информацию он росчерком сигареты создал из ниоткуда несколько дротиков с транквилизатором и отправил их в полет... - Акайо! Ты четырехглазый недоумок! - На миг юноше показалось что его голова взорвется от возмущенного вопля Аяно - Как можно было промазать с такого расстояния?! Действительно ни один из дротиков пущенных Симидзу даже не задел цель, зато розововолосая заметив мелькнувший перед своим лицом странный предмет, обернулась и обнаружила до сих пор остававшегося незамеченным юношу. Ухмыльнувшись девица рванула к нему, кажется даже не пытаясь выйти в астрал... только что-то блеснуло в её правой руке... Мощный удар в челюсть покрытым шипами кастетом как оказалось очень неприятно получать даже если наносит его девчонка, особенно если эта девчонка неплохо физически сложена и явно уделяла физическим упражнениям больше чем хилый ботаник. Акайо даже не успел толком подготовится к удару - в момент когда розововолосая начала двигаться, он как раз обернулся к одноклассницам. Прежде чем юноша успел прийти в себя, он получил второй беспощадный удар, на этот раз коленом в пах, после чего, Симидзу как-то резко и внезапно почувствовал, что демоны, Велга, Аяно, одноклассники, уничтожение мира и вся прочая фигня, вообще не имеет никакого значения, а вселенная сжалась для него до размеров поврежденного места. Однако его противник не собиралась останавливаться и согнувшийся пополам Акайо почувствовал что его хватают за волосы и дергают вниз, после чего колено впечаталось уже в его нос. Новый взрыв боли и юноша падает на землю. Пускай боль была не такой сильной, какой была в сражении с фурией в прошлый раз - зато она была абсолютно стопроцентно реальной и этой своей реальностью начисто блокировала все возможные попытки Симидзу уйти в мир идей, где он был одним из воплощений Абаддона, из мира вещей, в котором он хилый наркоман, скрючившийся на земле. Розововолосая ухмыльнувшись пнула лежащего на земле юношу по колену (кажется у нее ботинки с железными вставками) и вновь занесла ногу, но в этот момент... - Джерману Супурекс! Крепкие руки обхватили розововолосую поперек туловища и прежде чем та успела что нибудь сделать, Цубаса прогнувшись в почти идеальном мостике швырнула её через себя, впечатав головой в землю - Я понятия не имею кто вы такие! - Заявила девушка поднимаясь во весь рост и становясь перед Симидзу - Но кем бы вы ни были, я не позволю вам нарушать порядок в МОЕЙ ШКОЛЕ!
- К-к-какого хрена?! - Розововолосая пошевелилась на земле медленно поднимаясь и пытаясь удержать съезжающую с головы фуражку - Кодзиро, твою мать, это ведь твоя работа - сделать так чтобы они нас не замечали, долбанный кретин! - Если ты не заметила Мусаси, я сейчас немного занят! - Язвительно отозвался беловолосый - И хотя я понимаю, что твой ничтожно маленький мозг не может этого осознать, но довольно сложно скрыть твои действия в РЕАЛЬНОМ МИРЕ! Я и так делаю все что могу!
Кацураги и Кавато - Цуки-тян? - Тиёко обеспокоенно посмотрела в лицо утирающей слезы Цукихи, обернулась к Миямото, а затем снова повернула голову к Цукихи и положив ей ладонь на плечо решительно помотала головой. - В мире вряд ли найдется что-то, что сможет всерьез выбить Кацуми-сан из колеи и в любом случае, последней от кого она станет принимать помощь станет полу-гайджинка вроде меня. И к тому же если кому-то и нужна помощь здесь, то это тебе Цуки-тян! - С этими словами Мацумото уже намеренно обняла Цукихи прижимая к себе. Однако Кацураги было не до того. За спиной Тиёко, взглянув сквозь обычный мир девушка увидела огромный черный купол казалось накрывший полностью школьный двор, скрывая его от посторонних глаз. Однако девушке потребовалось лишь небольшое усилие чтобы пробиться сквозь купол и увидеть происходящую там битву в которой опасности подвергались...
...Его студенты! Именно! Ученики вверенного ему, Кавато Дайторе класса, в школе где он преподавал, сейчас могли умереть по вине каких то непонятных существ! Однако прежде чем сенсей успел хоть что-то предпринять по этому поводу, воздух перед ним задрожал и оттуда показалась странная девушка с желтыми глазами с вертикальным зрачком, задумчиво облизывающая пальцы. Сама незнакомка впрочем заметила Кавато только спустя секунду и выглядела при этом донельзя удивленной - Няяя?! - Она смущенно спрятала руки за спину - О, проклятье, Кодзиро ведь должен был позаботиться о невидимости... - Буркнула она куда-то в сторону, но затем снова обернулась к сенсею, широко улыбнувшись ему, продемонстрировав отменно острые клыки - Не-не-не. Школа закрыта. В ней трэш, угар и ремонтные работы. Иди отсюда по-хорошему дядя, кем бы ты ни был. - Эм... сенсей? - Осведомился между тем Мики у Кавато, который с глубокомысленным видом играл в гляделки с вполне обычной черной кошкой.
Тагава - Пойдем - Кивнула Анна Йоширо, проводив неприязненным взглядом сорвавшуюся с места учительницу - Кстати об окнах, все это кажется мне слишком подозрительным. Почти наверняка это попытка отвлечь внимание. Пока одна группа создает шум у дверей, вторая тихо пробирается через окна. И если я права, то мы... - Кого я вижу... - Послышался незнакомый голос у них за спиной и обернувшись Йоширо увидел незнакомую черноволосую девушку в чем-то похожем на школьную форму - Кажется я здесь нашла больше чем ожидала! - Темноволосая демоница сплюнула на землю - Гремори! Я было и не поверила, когда Баал сказал что ты притащила сюда свою тощую задницу! - Оооо... кого я вижу - Анна шутовски поклонилась девушке - Генерал Лудд собственной персоной! - Ха! - Черноволосая осклабилась и словно из воздуха выхватила длинный стальной прут - Смейся пока можешь, Гремори! Должно быть весело чувствовать себя победительницей? Наслаждайся пока можешь - скоро ты узнаешь что значит чувствовать себя проигравшей! - Ты не могла справиться со мной с самого начала и чем дальше, тем больше становился разрыв между нами... Недд Лудд - На губах Гремори играла глумливая улыбка. Взмахнув рукой, в точности как её противница она выхватила из воздуха уже знакомый Йоширо клинок - И потом, тот кто призвал меня, сейчас рядом со мной. А где же тот несчастный которого угораздило заключить контракт с тобой? - Ооо... - Протянула черноволосая - Ближе чем ты думаешь! В этот момент из-за спины незнакомки вышла... Акико Мори со странным символом на левой щеке.
Мисима - Это самое тупое объяснение попытке облапать женскую грудь, которое я когда-либо слышала! Ариса сложив руки на предмете разговора грозно посмотрела на Хидео всем своим видом выражая недоверие к попыткам оправдать позывы похоти природными явлениями - Но это правда! - Неожиданно встрял в разговор Рю - Я и сам почувствовал... Ни слова ни говоря Эндо обернулась к нему и смерила ледяным взглядом, от которого главный школьный хулиган неожиданно съежился и жалобно пискнув что-то о срочных делах поспешил исчезнуть. - Пфф. Ох уж эта мужская солидарность! Землетрясение, ха! Я сама была бы не против если бы произошло что-нибудь вроде землетрясения - это хоть как-то растрясло бы эту скуку. Но нет! Ровным счетом ничего! Скучно как в морге! По всему городу происшествия из-за которых половина учеников не ходит, а у нас тоска смертная! Хоть бы что-нибудь случилось, чтобы прервать череду унылых серых будней! - Ариса тяжело вздохнула, но впрочем спустя всего секунду вернулась в бодрое расположение духа и рывком подняла Хидео на ноги - Впрочем кое-что приближается! Кое-что важное! Вопрос жизни и смерти! Кульминация! Клиффхэнгер! Самое важное событие года, да что там - всей твой школьной жизни Хидео-кун! И ты должен быть к нему полностью и абсолютно готовым! От этого зависит... все! Ты понимаешь о чем я? - Скоро школьный фестиваль и она не хочет чтобы клуб западной анимации и комиксов поимел нас как в прошлый раз Разумеется автором этой реплики была Ханако, подошедшая к Мисиме и Эндо в сопровождении Мейсы (которая немедленно радостно помахала толстяку рукой) - Ханако! - Возмущенно заорала Ариса - Никто меня в прошлом году не поимел! - А, так вот почему ты так бесишься - Зеленоголовая пожала плечами - Да ладно тебе, Ариса-тян у тебя еще все впереди, не надо так переживать по этому поводу. - Ханако!!!! - Глава клуба косплея вновь приобрела цвет спелого помидора - Ты дура!!! - Здравствуйте Мисима-сан - Вежливо поздоровалась новенькая - Вас тоже пойма... эээ... пригласила - Исправилась Мейса перехватив злобный взгляд Алисы - Пригласила, Эндо-сан? Кстати, а вы не знаете что такое школьный фестиваль? Эндо-сан объясняла мне, но... Девушка говорила что-то еще, но в этот самый момент, все еще невидимая никому кроме него самого Шоо-тян, дернула толстяка за рукав и несколько раз ткнула пальцем в сторону школьного двора, скорчив испуганную гримаску
|
|
|
Добежали, доползли, доковыляли до ворот. Один за другим переступили порог, миновали сию чугунную границу между безвестной погибелью во мраке и чудесным спасением среди людей. Привратник с видимым облегчением захлопнул кованную створку за спиной последнего беглеца. Лязгнул засов, тут же прихваченный за массивные дужки внушительным навесным замком. Вот и схоронились... А схоронились ли? Осмотрелись бегло, поглядели: куда бежали сломя голову от смерти? Крепкое, на хорошую ногу поставленное хозяйство сразу видно. Взять вот, к примеру, забор: кованная ограда хоть и не лишена изящества, но сработана практично - высокая, щели между нацеленными в небо пиками мАлые, даже пацану не протиснуться. Перекладин, куда ногу поставить, карабкаясь, тоже нет, да навершия у пик не листовидные, а хитрые, щетинящиеся шипами во все стороны, так что и не ухватишься. Знатный забор - человеку-то перелезть проблема, не то, что волку, пусть даже самому что ни на есть бесноватому. Так и за забором все ладно: привратную площадку освещают два ярких керосиновых фонаря, домик у ворот крепкий, не просевший, с сочно расписанными наличниками и качественным стеклом в широких окошках, дорожка, вглубь усадьбы уводящая, пересыпана гравием - не раскисла, не расползлась. Благодетель, впустивший погибающих путников за крепкие ворота, тоже производил впечатление весьма основательное. Мужик, даже можно сказать дед уже, годков за пятьдесят переваливший хорошо. Когда-то, похоже, силы был недюжинной человек, да и сейчас еще песок отнюдь не сыплется. Высокий, но согбенный годами. Простое лицо пересекает повязка с черным кругляшом на левый глаз - окривел дядька некогда. От отсутствующего ока на висок длинный шрам ползет, колотый, не то от штыка, не то от пики. И вот ведь что странно, не придает простому морщинистому лицу увечье разбойничьего вида! Аккуратная, не по-мужицки остриженная бородка, вздернутые вверх краешки губ, будто едва улыбку удерживающие, да озорные чертики в единственном глазу делают лик мужчины приятным, благообразным даже. Помимо собственного облика, экипирован этот изрядный гражданин тоже был примечательно: плащ-дождевик из прорезиненного брезента, сапоги отменные, в руках новёхонький, не утёртый ещё маннлихеровский карабин. Захлопнул, значит, мужчина ворота, в свою очередь оглядел одиноким оком запалённую, тяжело хватающую ртами воздух разношерстную братию, и забасил взволнованно глубоким, насыщенным голосом: -Ох ты ж напастьище-то какое! Надо ж, что творится! Как сами-то, целы? Все туточки, все успели? Целы были не все, даже наоборот скорее. Арсений едва стоял на ногах, одежда на левом боку была изорвана в лоскуты и набрякла багровым. Остальные, в большинстве своем, тоже щеголяли прорехами на одежде и кровоточащими порезами, впрочем, серьезных ран, казалось бы, никто более не получил. Да и добрались до "тихой гавани" отважные беглецы тоже не в полном составе. Там, за воротами, остались лежать в густой кашице из дождевой воды, земли и собственной крови артист Зарецкий, и попутчик военного человека Лисицкого Семен Петренко. Кто видел, что да как произошло, коротко поведали о том остальным. По всему выходило, что оба были мертвы. Все глянули за забор, туда, где мрачная дорога, забравшая столько сил, крови и жизней, упиралась в границу освещенного фонарями круга и словно обрывалась, отрезанная от реальности ножом этой страшной, непроглядной ночи. Ночь за рукотворной чугунной границей уже жила своей жизнью, недоступной для понимания простым человеческим существам. Она клубила и пенила свою чернильно-черную плоть, порождала в собственных недрах мороки и химеры, только и ждущие расправы над неосторожными теплокровными. Казалось, их держал на непрочном, хлипком поводке и не давал растерзать вырвавшихся из цепких лап сумрака людей лишь мягкий ламповый свет. Ветер бесновался, срывая остатки листвы с окрестных деревьев и пытаясь проделать то же самое с промокшей насквозь, уже давно не греющей одеждой беглецов, ревел на разные голоса и лады, заставляя чуть ли не кричать, чтобы тебя было слышно хоть на расстоянии вытянутой руки. Этот рёв увеличивал силу ночи, крепил её власть над разумом и волей человеков. Обратно уже никому не хотелось. Совсем. Мужик-привратник послушал, о чем толковали, покивал, перекрестился. Сказал: -Господи, спаси и сохрани! Такого, чтоб волки человека крещёного порвали, у нас и зимой-то, поди, годков десять не приключалось. Какая сатана им под хвост попала? Да воют ще на сколь голосов... Откудова их прорва такая взялась? Нешто, тоже от червоных бегуть? Пошли, пошли, добрые люди, к усадебке, доложусь об вас Ляксандре Андреичу. Товарищам вашим ужо не поможешь, по свету заберете, что от них останется, коли Богородица пособит... И мужчина поманил измочаленных беглецов за собой по гравийной дорожке вглубь усадебной территории...
-
До первого получения опыта все изрядно поистрепались, другие потратили почти весь боезапас, третьи вообще померли. Жестче только тучемодули, где после первого поста люди мрут как мухи.
-
Мощь же!
И отдельно за Священный Самовар)
-
Защитник грааля Из под стола я вылез минут через пять
|
|
Мисима - А? - Рю обернулся и удивленно посмотрел на толстяка - Конечно помню. Порки-Покки. Дурацкое прозвище надо сказать. Больше ты его от меня не услышишь! - Все еще улыбаясь Игараси поднял руки в извиняющемся жесте. Самое интересное, что при этом и Шоо-тян и его собственная интуиция говорили Хидео что в астральном плане никаких его одноклассник не претерпел. Может он напился? Подсел на наркотики? Вступил в секту? Действительно неожиданно осознал каким козлом был все это время? Хотя нет, надо рассматривать только реалистичные варианты. Его похитили инопланетяне и подвергли бесчеловечным, но совершенно немагическим опытам? Пока толстяк пытался найти ответ на этот вопрос, жертва первого контакта, как ни в чем не бывало протащил его мимо все еще находившихся в прострации президента и вице-президента и вошел в здание школы. К счастью тут в одночасье подобревшему гопнику пришлось отпустить толстяка - навстречу им двигалась Ариса Эндо, которая судя по всему была не в настроении. - Мисима-кун? Наконец-то хоть кто-то появился! У нас как раз еще есть время! Срочно в комнату клуба! Это вопрос жизни и смерти! На тираду эту толстяк впрочем отреагировал неожиданным и совершенно несвойственным для себя образом, а именно шагнул вперед и пошатнувшись уверенно зарылся носом куда-то в район Арисиного бюста, руками неловко обхватив её за талию. Впрочем пока глава клуба аниме и манги, изо всех сил наливалась краской и издавала разные нечленораздельные, но определенно возмущенные звуки, Хидео успел понять что что-то произошло не с ним, а с окружающим миром. Земля словно сильно толкнула его, одновременно уходя из под ног, а после первого толчка еще некоторое время слегка дрожала, так что эта дрожь эхом отдавалась в оконных стеклах.
Тагава - Ты присмотришь? Неужели? - С сарказмом осведомилась Ренненкампф, но неожиданно осеклась и внимательно посмотрев на Анну и Йоширо задумчиво потерла подбородок - Надо же... а ведь ты не врешь... Она и правда тебя послушает... - Она снова покосилась на Гремори и усмехнулась - Слушай, а тебе вообще известно, что контракт предполагает скорее деловые отношения чем... - Не твое дело! - Прошипела Анна стремительно краснея - Ладно, ладно. Полагаю этот контракт можно считать брачным - Екатерина-сан снова улыбнулась - Ну разумеется, своему ученику я не могу не доверять верно? - Русская как-то странно улыбнулась - Хорошо Йоширо. Оставляю Анну-сан на тебя. Не подведи ме...
В этот момент пол под ногами Йоширо дрогнул, учительница пошатнувшись ухватилась за стену, а Анна - за руку юноши. - Кажется началось - Екатерина помрачнев двинулась ко входу в школу - Вы оба, живо в класс!
Кавато - Перестать боятся? Ударить в ответ? - Паренек слегка улыбнулся сквозь слезы - Если бы это было так просто. Черт, да я слышал и читал кучу подобных историй, о том как слабак находит в себе силы и становится крутым. Но всегда думал что они не про меня - Он поднял взгляд на сенсея - Но вашей почему-то хочется верить. Вы не похожи на того человека которы будет врать, пускай даже во спасение или чтобы утешить. А вот о себе я такого сказать не могу. И если вы говорите что у меня есть сила воли, а я считаю что нет - то я пожалуй поверю вам - Парень вытер кулаком глаза и улыбнулся еще шире - Знаете, вы необычный учитель. Хотя я вообще не помню чтобы в нашей школе были обычные учителя - Мики рассмеялся и протянув Дайторе руку с его помощью поднялся с земли... но тут же чуть снова не упал, да и сам сенсей почувствовал как-будто что-то толкнуло его снизу - Что это? - Удивленно переспросил Мики - Землетрясение? Надеюсь не серьезное...
Кацураги - Х-хорошо! - Кацуми насмерть перепуганная неожиданными переменами в поведении Цукихи невольно отпрянула в сторону, от одного только взгляда Кацураги - Х-хорошо, б-больше никаких вопросов! - Судя по дрожащему голосу юная националистка уже сама была не рада что взялась сопровождать Цукихи до школы.
Остаток пути они преодолели в молчании, но уже у здания школы Кацураги заметила бегущую к ней знакомую фигуру - Цуки-тян! - Тиёко на бегу помахала подруге рукой - Извини что сегодня не зашла к тебе, я... В этот момент девушка неожиданно оступилась и споткнувшись влетела в объятия Цукихи едва не сбив ту с ног. Впрочем дело было не только в Тиёко. Кацураги почувствовала как земля мелко дрожит у нее под ногами и судя по вырвавшемуся из груди Миямото удивленному возгласу, это в кои то веки происходило в реальности, а не у нее в голове. В этот момент взгляд Цукихи упал на две незнакомые фигуры, стоявшие к ней спиной у школьных ворот.
Соитиро Встретится с Кобаяси-сенсеем в тот же день не получилось, так что Соитиро оказался перед незавидной перспективой ждать до следующей недели или обращаться за помощью к директору. Как бы то ни было в тот день когда Симидзу и Гинджи решили вернутся в школу, Такаги как раз направлялся туда же и был уже на полпути, когда мир вокруг него на секунду изменился, превращаясь в уже знакомую пародию на Токио, под светом черных солнц, а затем вернулся в норму, а из-за спины юноши послышался голос - Ничего личного парень, но ты создаешь слишком много проблем. Обернувшись Соитиро увидел незнакомого парня в черной куртке насмешливо глядящего на него - Тебе бы стоило последовать примеру своих друзей и сбежать отсюда как можно быстрее и как можно дальше или хотя бы покинуть школу... но нет, ты здесь, выслеживаешь, вынюхиваешь, раскапываешь... словом создаешь проблемы. А моя работа - решать проблемы
В этот момент земля под ногами Такаги дрогнула, заставив юношу пошатнутся и неловко взмахнуть руками в тщетной попытке за что-то ухватится. Незнакомец в эту секунду черной молнией скользнул к нему и щеку Такаги обожгло болью - в ладони противника словно из ниоткуда вырос короткий выкидной нож.
Каваками, Симидзу и Кейта - Также? - Переспросила Аяно - Ха! Я могу лучше! По крайней мере теперь - С неохотой добавила она после небольшой паузы - Эта... эта штука помогает не только находить любую информацию, но и скрывать её. Сейчас я могу сделать так, что нас разве что лично Абаддон сможет найти и то не факт. Вот только в этом мало смысла, пока ты рядом с тэнгу и его ручной ангелицей. Он жутко фонит и кажется даже не слишком пытается это скрывать. Будет неприятно если мы подвернемся под руку тем, кто придет разбираться с ним. Гуголь же в ответ на вопрос Акайо неторопливо повернул к нему свою бесстрастную мордочку и... ничего вроде бы не изменилось, но юноша словно физически ощутил таящуюся за нескладным зверьком мощь Корпорации Добра. Весьма и весьма немалую надо сказать - зАчЕМ? - Осведомился зверек - мнЕ НЕ нуЖнЫ поДобНыЕ гЛУПые ФОКусЫ, чтОбЫ сПРАвитьСЯ С "экстРЕнноЙ сиТуАцИеЙ".
- Да, я вижу тоже что и ты - Беззвучно отозвалась Самаэль в голове Кейты - И мне это совсем не нравится. В астрале все выглядит еще хуже. Парень кем бы он ни был, за то время пока вы не виделись выучил несколько новых трюков. Он поднялся намного выше своего прежнего уровня... черт, даже уровня Аамона, но за бесплатно такие вещи не делаются. А учитывая что он человек и ничего не знает о нашем мире, а гид ему попался тот еще, боюсь он заплатил очень дорого. То что услышал Тецуя своими ушами, только подтверждало правоту тэнши. Гинджи говорил что-то о переписывании реальности и сделке со вселенной, но что он под этим имел ввиду, было честно говоря не ясно. К тому же спутница Каваками нахмурившись направилась в сторону Кейты и юноша вспомнил, что в прошлый раз кажется она и Мии не слишком поладили. Но в этот момент...
- Это все довольно странно, но... Симидзу-кун, Кейта-кун, вам пора в класс. Кстати, Симидзу-кун, не помню чтобы правила разрешали ученикам курение на территории школы - Цубаки грозно сверкнула очками - Хотя обойдемся без санкций, раз уж стараниями Цубасы-тян тебе уже досталось ни за что. А что насчет новенького, то... что с тобой?! Каваками между тем и сам не был уверен, что знает ответ на этот вопрос. Душа Гинджи рванулась за тусклым маячком света во тьме, пытаясь нащупать душу Цукихи - но темнота только сомкнулась плотнее, словно кто-то мешал ему дотянутся до нее. А мгновение спустя юноша понял откуда исходят помехи. Обернувшись Каваками и его одноклассники увидели у ворот школы две фигуры - высокий беловолосый мужчина в черном костюме и с тростью и девушка с розовыми волосами, одетая как член уличной банды. От фигуры мужчины черными волнами растекалась тьма, настолько явственно, что на миг Каваками даже показалось что он видит это в реальном мире. А в следующий миг, беловолосый приподняв трость с силой стукнул ей по асфальту. Земля под ногами у Гинджи (как впрочем и у остальных) дрогнула и покачнулась. Ямамото пошатнулась и едва не упала, но в последнюю секунду Цубаса успела схватить её за руку. - Землетрясение! Камаэль пронеслась мимо Гинджи на ходу преображаясь и перемещаясь из реального мира в идеальный. Взмах косы - но беловолосый в последнюю секунду успевает отклонится в сторону, а за спиной у розововолосой незнакомки появляется огромная гротескная фигура с молотом в руках и тэнши отброшенная ударом падает к ногам юноши. - Ух ты! - Мии материализовалась из ниоткуда за спиной Тецуи (впрочем кажется по прежнему невидимая для "нормальных людей") - Кажется все только что стало намного серьезнее!
|
|
Дайтора почесал щеку. - Ну, вообще-то, я удары получать тоже привык, меня в детстве часто били. Отоо-сан бил, онии-сан бил, семпаи в додзе. Лупили меня, как макивару, - задумчиво изрек сенсей, подперев рукой подбородок. - Момо-тян тоже лупила, хотя мелкая была, так что, может, не считается... - Отвлекшись от мыслей, Кавато вновь посмотрел на Мики-куна. - Зря ты так говоришь, что я считаю тебя слабаком. И сила воли у тебя есть, и упорство тоже есть. Вот только ты в себе не очень уверен. В том, что ударить в ответ можешь, боишься. - - Знал я одного парня в старшей школе, мы не особо были знакомы, учились просто в параллели. Замкнутый был поначалу, забитый и слабый, а потом вдруг изменился, кардинально. Будто бы стержень появился в спине, перестал сутулиться, в глазах огонь загорелся. Школу окончил чуть не с отличием. И вот мы с ним на выпускном как-то раз поговорили по-душам, как же у него получилось это. - - Так вот. Парень этот был хилым, сутулым, когда в старшую школу пришел. Гнобить его начали с самого первого дня, просто те же самые янки, что доставали его в средней школе оказались и здесь, да еще и новых друзей завели. Довели его сильно. Он заперся дома и перестал разговаривать даже с родителями. Только целыми днями сидел в комнате и говорил себе, какое он ничтожество. Что у него нет ни силы воли, ни упорства, что он хиляк и ему лучше умереть. Думал он об этом, думал. А потом по венам резанул бокскаттером. А как кровь увидел - испугался, смерти испугался, того, что сделал. Обошлось все, вот только после этого он еще сильнее себя возненавидел. Потому что настолько слабак, что даже себя убить не смог. - Кавато взял паузу. Портфель в обе руки взял, покрутил его перед глазами. Тут шов разошелся слегка, надо подклеить. А здесь царапина глубокая, жалко. Продолжил рассказ свой, между тем: - А потом, когда как-то раз в конбини пошел, и увидел там случайно самоучитель по боксу. Его как громом поразило. Не потому, что он бокс никогда не видел, просто мысли не приходили в голову им заняться, мол, все равно в зале будут такие же козлы, только лупить его они будут иметь полное законное право. Но купил книжечку и стал заниматься - все равно в школу не ходил совсем, только в комнате сидел, запертый. Начинал с азов, сначала отжимался, приседал, пресс делал, лежа на полу. И постоянно тренировал удары из самоучителя, молотя по воздуху. Тысяча повторений, две тысячи. Решил проявить упорство хотя бы в чем-то, хотя бы раз в жизни чего-то добиться. И, себе на зло, занимался дни напролет, вместо телевизора, вместо компьютера. А потом вернулся в школу. - Кавато посмотрел на громадные белые облака в лазурно-синем небе. Жарко. Поставив портфель под ноги, он снял пиджак и закинул его на плечо. Облокотился о стену. - Побили его, конечно, - Дайтора спокойно улыбнулся, глядя под ноги. - Побили довольно серьезно, хорошо не сломали ничего. Помню, ходил потом по школе, как мумия, фонарями из-под повязки сверкая. Но и в долгу не остался. Двоим носы разбил, одному челюсть выбил. Нет, на этом все не закончилось, все же не манга какая-нибудь. Снова к нему полезли. Только он еще один нос разбил, несмотря на то, что новую повязку наложили. И вот так, спустя некоторое время, отстали от него. Просто плюнули, решили, что проще другого дурачка поискать, который податливый будет. Потому что если с ним связываться - можно и в ответ получить, а хулиганы не ждут этого от "дохляков". Им неприятно от них по роже получать, это ведь даже не драка с достойным соперником. А он раз, и нос тебе ломает. Падает репутация, в соседних школах не дай Бог узнают! В общем, парень стал другим, как я говорил уже. Перестал бояться. В выпускном году девушка появилась у него, а ведь раньше он и помыслить не мог об этом. Красивая, они потом так и поженились после школы. - Кавато посмотрел на школьника. - Если считают тебя слабаком - удиви их. Бей в ответ. Подумай, чего терять-то осталось, если привык удары получать? Будь смелым, сломай шаблон поведения "дохляка". Имей свой внутренний стержень, свои убеждения и всегда стой за них, тогда тебя никто согнуть не сможет, как бы не пытался. - Улыбнулся сенсей своей обычной добродушной улыбкой: - И никогда не говори, что кто-то заслужил, чтобы его гнобили! - пальцем погрозил. - А то оставлю после уроков писать "письмо раскаяния" на тему сострадания к ближнему! -
|
К всеобщему удивлению, известие о поездке на остров со столь говорящим названием за знаменитой книгой Дженкинс принял с воодушевлением. Все путешествие можно было заметить в превосходнейшем расположении духа, то и дело напевавшего себе под нос, занимаясь своими делами.
Кстати, в это же можно было заметить, чем дворецкий занимался и чем он, судя по всему, занимался до этого. Все началось буквально с того момента, когда Дженкинс взошел на борт. Оглядевшись, дворецкий охарактеризовал творящееся вокруг просто и кратко: «Бардак». После чего сразу, уже тогда воодушевленный экспедицией, перешел в наступление. И первое с чего он начал – это подавление бунта. Похоже, мнение капитана и старпома по этому поводу его совершенно не волновало . В ответ на все претензии дворецкий авторитетно заявил, что подобная антисанитария и наплевательское отношение к субординации и дисциплине есть ничто иное как диверсия, призванная собой подготовить почву для грядущего бунта. А после, не желая слушать ничего в ответ, заявил, что сам разберется и отправил офицерский состав кушать овсянку.
К вечеру, уставший, но довольный дворецкий, с новым фонарем и под вторым глазом осматривал преобразившуюся команду. Побитые, недовольные, но вытянутые по струнке матросы в иссяне-черной униформе подозрительно напоминавшей стандарт Фиорского королевского флота, несмотря на многочисленные фонари и прочие ссадины, больше похожие на выпускников кадетских училищ, а не суровых морских волков, с мрачной обречённостью слушали о таких вещах как «устав», «наряд» и прочее вещи, которые были приняты по мнению дворецкого в цивилизованной и слаженной организации.
После этого на корабле была наведена такая чистота, из-за которой тот блестел так, что вполне мог работать плавучим маяком. А сами матросы ходили по струнке, улыбались и были готовы в ту же секунду выполнить любое приказание вышестоящего офицера… по крайней мере пока дворецкий находился рядом.
Закончив наводить чистоту и порядок среди коллектива, Дженкинс все с тем же воодушевлением принялся за святое. За кухню. Оценив кулинарный талант местного кока, дворецкий выгнал его драить палубу заверив того в том, что он младший помощник юнги, потому что экспертиза выявила, что кока на корабельной кухне не было уже несколько лет. Впрочем, сменив гнев на милость, бедняга был поставлен на место, где под чутким руководством дворецкого, каждую секунду рискуя оказаться в царстве боли и отчаяния, принялся изучать кулинарное искусство под руководством узурпатора кухни. Надо было заметить, видение кулинарного искусства у Дженкинса было весьма специфическим, а потому все на корабле успели перепробовать несколько дюжин вариаций овсянки (и откуда ее столько взялось?)
Наконец, под радостное прощальные выкрики матросов дворецкий сошел с трапа, полной грудью вдохнув соленый морской воздух. Полюбовался на черные тучи на небе, на серые, полные отчаяния, лица местных жителей и заключил:
- Прямо как в старые добрые времена. – Заявил он, одаривая своей улыбкой окружающих. Похоже, Дженкинс увидел именно то, что и ожидал. После чего поднял перед собой руку, из которой с диким грохотом, раздрабливая землю, выпал огромный, с самого Дженкинса размером двуручный молот все того же характерного черного цвета. После чего обратился к первому же несчастному, что попался его глаза, сверля его суровым взглядом не давая ни шанса тому скрыться без ответа. – Где тут ваш Невообразимый Ужас? Давайте, показывайте.
|
-
Слиииишком нарочито анимушный момент. Сама не верю что пишу про "слишком анимушность", но все же. Так все скатится в совсем сенен. А в сененах девушек нет, во всяком случае мало-мальски адекватных девушек - нет.
-
А герой-то... Герой!)
-
Это нечестно. Как мне теперь его нелюбить?
|
Гинджи хотел было что-то спросить у Йоширо, точнее только одно - "ты знаешь кто я?". Но его забрала с собой Гремори, презрительно фыркнув в сторону парня. Разговор с Симидзу был прервал двумя девушками, встреченными ранее. Дальше интереснее... К ним подошел парень, в сопровождении толстяка, представившийся как Игараси Рю. - Меня зовут Каваками Гинджи. Игараси-сан , к сожалению я не могу принять твое предложение, я практикую каратэ. Да и сколько времени я задержусь в вашей школе, неизвестно. Я выступаю на различных турнирах, один из которых уже совсем скоро. Возможно сразу после него, я буду вынужден вновь переехать, на этот раз гораздо дальше, чем мне бы хотелось. Гинджи хотел было продолжить, но его накрыло волной пульсирующей боли. Это было подобно нападению, но аура света даже не шелохнулась, значит кто-то атаковал его изнутри. Но кто? И как? Удар повторился, на этот раз Каваками без труда отследил его источник, он вел к душе. Каково же было узнать, что в его душе отсутствовал небольшой кусочек, размером не больше зернышка. Именно через эту отсутствующую часть, боль и проникала в парня. Нужно было срочно отследить и нейтрализовать её причину. - Простите, - извинился он, и не обращая внимания на оклики, ринулся к месту, куда его вела затихающая боль. С каждым шагом он понимал, что эта боль, не способ ему навредить. Это было послание, которое передавала частичка его души, своеобразный сигнал SOS. Сейчас так не хватало воспоминаний, но их не было, они были платой за силу. Ругаясь, Гинджи следовал за невидимой ниточкой, что связывала его и Цукихи. И вот момент настал... Цель была совсем рядом. Что же делать? Гинджи не знал. Он изменил реальность и сейчас перед ним была прекрасная незнакомка, которая может даже и не вспомнить его. А раз действовать через реальность было нельзя, он решил помочь ей использую зернышко своей души. Кавакми сосредоточился и направил свою силу в эпицентр той бури, что бушевала в душе Цукихи. "Вырвать, изолировать, успокоить, разделить.", - человек не должен испытывать что-то подобное в одиночестве, Кавакми был твердо уверен в этом. Он совершил обмен, и получил силу - дорогу, на которой больше не было преград. Перед ним были открыты все пути: демоны, ангелы, фурии, волшебники, он мог стать кем угодно, раствориться среди них и исчезнуть навсегда. Но парень выбрал, ту единственную дорогу, которой он следовал изначально, он остался собой. И неважно кем была для него эта девушка в прошлой жизни, раз он оставил в её душе частичку своей, значит и сейчас он не бросит её во тьме.
|
Что происходит?..
Иногда кажется, что страдание можно отменить, только лишь того пожелав, приложив волевое усилие. Иногда кажется, что раны заживают без следов, они никогда больше не откроются. Но твои нерешённые проблемы, твоё исковерканное бытие всегда с тобой, всегда внутри тебя. Осиянное лучами воспоминаний страдание расцветает, и ты не в силах пресечь уползающую в глубины памяти мысль. Ты в плену.
Девочка на вид лет пятнадцати возвращалась домой после школы. Улица уже темнела, а девочка с удовольствием кружила вокруг фонарей, напоминавших ей гигантских светлячков. Приближающаяся ночь - интересное время, думала Цукихи, время, когда белое становится чёрным, а темнота скрывает неизведанное, сказочное, чудесное. Не то, чтобы Цукихи верила в сказки, ведь ей уже не десять лет, просто её манил окружающий её мир. Мир трудно познать без света фонарей, ведь так? Трудно сделать передвижение школьниц в вечернее время суток безопасным без системы городского освещения - тоже верно.
А есть такая рыба, называется удильщик, которая приманивает жертву светом своего фонаря.
У Цукихи было неплохое настроение. Она опять ни с кем не разговаривала из своего класса, но в последнее время она чувствовала себя неплохо. Одиночество всё ещё её грызло, но она привыкала - постепенно.
Она точно помнила, что там никого не было. Было светло - никого не было видно. Почему так? Почему так? Больно. Мощные руки вынырнули из темноты и сгребли девочку в охапку. Она ничего не могла сделать.
Ты обманула себя. Ты ничего не могла сделать. Ты была беспомощна против взрослого мужчины, напавшего на тебя исподтишка. Ты могла только кричать, беспомощно изворачиваться, сталкиваясь с невероятной хваткой, а потом потерять сознание.
Цукихи очнулась в тёмном помещении. Она была прикована к стулу. Единственным источником света была настенная лампа. Она едва разгоняла тьму, но Цукихи могла увидеть, что у входа кто-то стоял. Цукихи было страшно. Она думала, что её сейчас убьют. А почему сразу не убили?.. Все мысли вылетели из головы, когда в лицо прилетел кулак - беспощадный удар взрослого физически развитого человека, нанесённый пятнадцатилетней девочке. Брызги крови, крошево зубов, невероятная боль. Цукихи подумала, что после такого удара у неё не должно остаться челюсти, но беспощадно пульсирующая болью область ниже носа говорила о том, что всё не так плохо.
Плохо?..
Это было ужасно. Девочка получала удары, которые причиняют огромную боль, но не урон, который бы её убил или покалечил так... чтобы всё это... перестало быть... интересным?..
Хватит, хватит...
Когда человек плачет, его лицо подвижно. Мышцы и кости черепа приходят в движение, отражая состояние, в котором находится человек. А если кости сломаны, а мышцы повреждены, то человек испытывает боль. Боль, боль, боль. Ты любила фильмы ужасов. Ты никогда не видела сцен ужасающего насилия, разве что картинки в интернете и кино. Но ты помнишь, да? Разрезать. Раздавить. Содрать кожу. Залить кипящее масло в глотку. Хочешь. Хочешь. Ты хочешь этого. Хочешь ответить тому, кто сейчас издевается над тобой. В тебе просыпается тьма.
Через некоторое время побои прекратились. То... существо ушло. На время. У Цукихи было время для того, чтобы передохнуть. В голове была каша. Всё изменилось в один миг, и Цукихи думала о расставании с жизнью. О самоубийстве. Или убийство. Мысль о том, что убийство - это приятно, уже не казалась чем-то, выходящим за рамки морали. Убей. Убей. Сдохни. Почему? Больно. Убей, убей, убей. Жестоко. Без пощады.
Цукихи не заметила, как он оказался рядом. С рук слетела верёвка, а девочка была заключена в объятиях. Какое-то неразборчивое бормотание. Будто бы собака ищет кусок мяса. Толстые пальцы потянулись вниз. Сорвали трусы, без каких-либо прелюдий. Он уже был готов, положил вторую руку на горло. Нет, нет, нет.
Цукихи изнасиловали. Жестоко. Это существо беспощадно вводило в неё свой член, и чем громче кричала и умоляла девушка, тем быстрее оно становилось. Цукихи думала только о том, чтобы сдохнуть прямо здесь и сейчас, не надо ничего, просто пусть это прекратится, пожалуйста, пожалуйста. Хватит. Гигантские светлячки и чудо. Рыба-удильщик всегда находит свою жертву. Иногда она погибает, оказавшись не способна её проглотить. Как забавно. Забавно, забавно, забавно. А на улице было свежо. Принятая погода. Кажется, тот спортивный паренёк загляделся на Цукихи в школе. Этот взгляд заставил её трепетать. Её сердце стало биться чаще, на лице появился румянец. Какое удивительное чувство!.. Что-то мерзкое, ужасающее отвратительно пахнущее брызнуло ей на лицо. Цукихи не могла этого вынести и отключилась.
Кажется, прошло много времени. Её не собирались кормить, не давали воду. Беспомощная и слабая, нужная только для того, чтобы получить сиюминутное удовольствие. Нулевая опасность. Цукихи обратила внимание на то, что кругом было очень грязно. Битое стекло, какие-то обломки. Что это за место? Какая-то заброшенная стройка? Стройки, стройки, стройки, стройки, стройки... Круто было бы замуровать человека в стене. Напоить его супом со стеклом. Осколки спускаются всё глубже, разрезая стенки глотки. Круто же. Без сомнения.
Помните, что себе не стоит доверять. Перепроверьте, всё ли вы сделали правильно. Если ваше внимание расслаблено, либо вы находитесь под влиянием сильно воздействующих веществ, попросите кого-нибудь, чтобы он вас проконтролировал. Удостоверьтесь, чтобы узел был завязан крепко.
Цукихи помнила, что удар в висок очень опасен. Можно разделаться с человеком очень легко. Раз - и готово. Она уже не была привязана к стулу. Кругом было много мусора. Девочка нашла стальной прут, стекло. Когда существо вернулось, оно было пьяно. Цукихи ударила со всей силы, чтобы осталась в её теле, прутом по икроножной мышце, заставив мясо рухнуть на землю. Оно не стремилось сопротивляться, не чувствовало опасности. Ведь школьницы никого не могут убить, это общеизвестный факт. Цукихи ткнула в висок. В глаз. Горло. Ещё раз. И ещё. Мясо сотрясалось. Смеялось. Потом закричало. Ещё раз. Уязвимая точка. И снова. И снова. И ещё. Кровь засохшая, кровь свежая. Сперма. Пыль. Запах соответствующий. Цукихи убила человека в первый раз.
Кацуми увидела жуткую картину. Цукихи рухнула на колени и заревела, громко, не могла сдержаться. Ей не становилось легче. Боль спавшая, теперь проснулась. Ты забыла, ты вспомнила. Вуалью амнезии накрытая мина спящей травмы. Цукихи поднялась на ноги, заплаканная. В жутком взгляде горело безумие.
- Дорогуша, давай не будем вспоминать прошлое, хорошо? Хорошо. Всё это неважно. Ты меня поняла? Поняла меня или нет?
-
Аниме? Пусть. И даже на аватарку можно не смотреть, да
-
жестоко по отношению к тем, кто с Цукихи в связке:) А пост чудо, как хорош.
-
сильный пост
-
Токастайл
-
О, Stulchik.net!
-
... ... ... ...
-
На фоне твоего поста мой смотрится еще более уныло :( ^^
-
Прямо пичалька.
-
Это потрясно...
|
Долго бродил Торонар по миру. Стоптал сто сапог, стер сто посохов дорожных, съел сто хлебцов, что силы его поддерживали, испил сто глотков воды из бурдюка своего. Неузнанный, ходил он, оставляя за собой лишь след, по которому нельзя было выследить, да кострища, которые ветер из его бороды развеивал по утрам. Дивился на творения богов, но личину свою до времени не открывал, оставался всегда на шаг позади своей тени. Глядел на дыру в земле, что уходила в черноту ночную, чесал затылок: какой титан такое сотворил? Построил себе челн да плавал по водам неспокойным в царство названного брата, с рыбами молчал друг на друга, да радуги пускал над водой. Хмыкал, глядя издали на трон черного владыки, что-то прикидывал да хмыкал в бороду. Длинношеев глядел, улыбался, вспоминая пигалицу Нероэ, что надоумила зверя йетя слепить. Хаживал тропами звериными через горы, разглядывал, прикрыв глаза дланью от солнца, летучих ящеров в вышине да на скалах. Перекликивался да ухал с полярными совами, что в тундре Сарлаана промышляли ночами. Даже во дворец бога-насмешника явился, но стоял во время пира богов за колонной, скрывшись под плащом своим, невидимый, крутил ус, молчал да слушал, усмехался, себя не открыл. Много исходил Торонар, много шагов отмеряли его ноги, сколько - и не скажешь. Утомился, отдохновения захотел. Стал место искать, где можно прилечь в тени прохладной, сапоги стянуть да мозоли срезать. Чтобы и посох новый было из чего выстругать, и вода чтобы не горчила, и солнце чтобы грело. Так и забрел громовержец в сад, что вырастила у берега моря Фиона, хозяйка жизни. Но был уставший владыка, умаялся с дороги. Лег в сени легкой, плащом накрылся, заснул по-богатырски, захрапел громоподобно. Спал он и снилась ему дева зело прекрасная: платье на ней цвета листвы молодой, волосы ручьем на плечи струятся, в глазах искры золотые, губы сочные, статью королева. Водила дева его по саду прекрасному за руку, молчала и улыбалась. Проснулся Торонар, огляделся. Так он в том саду и очутился! Задрал голову да дивится на деревья неведомого ему цвета. Глядит на зверей, что его не боятся, да трогать их не решает: а ну как поранит силой своей безмерной да рукой грубой, мозолистой? Воду пьет из ручья и молодеет на глазах. Любуется закатом с берега, да чует: щемит его сердце. - Раз в том саду я очутился из сна, значит, и хозяйка его тут должна обретаться, - помыслил вслух Торонар. Снова огляделся да проговорил громко: - Явись, дева-владычица, дай полюбоваться на тебя, на колено припасть перед красой твоей! Путник я непутевый, ходок беспокойный, горемыка без своего угла! Очутился во владениях твоих, да спасибо сказать за отдохновение и гостеприимство хочу!
|
|
Много говорили боги. Много спорили. Живо стало во дворце Шута – проблемы нешуточные поднимаются да споры за судьбы мира вершатся. Сам же хозяин дворца удостоверившись, что кушанья и вино подаются вовремя, а гостям не скучно, взгромоздился на одну из колонн и принялся рыбачить у котла с ухой. Признаться, форель из котла ни-в-какую ловиться не хотела, и никакая прикормка не помогала. Бог видел в этом дурное предзнаменование. Необходимо было принять меры или хотя бы отвлечься от дурных мыслей. Дурные мысли в божественном деле гиблая вещь – стоит только дать им волю как тут же начнется.
Спустился Смех вниз и обратился существом, на Влада похожим. Только волосы цвета черного, а кожа гладкая. В сюртуке да плаще – одеждах наверняка богам знакомых, что этого смертными были. Только расцветки дикой, а плащ и то семицветный.
-Не до смеха мне. – Опустился он на трон на колесиках, взявшийся словно из воздуха, подкатился к столу пиршественному, побарабанил пальцами по столу и продолжил. – Не до смеха. Такое творится! Такое творится!
Смех поднялся и принялся расхаживать по зале.
-Нельзя мир не тором ни монеткой сворачивать. Тем более, чтобы крутился. Рассыпется, как есть рассыпется! Шаром еще куда не шло. Шар он прочнее будет. Но это не главное! Главное другое. Солнце, вращается, климат, гравитация... Что это вообще такое? - Так называемые «законы физики», господин. – Отозвался еще более похожее на Влада существо, разве только уши были у формой другой, как у Нэроэ. - Вот именно! Кто это? Ты его видел, знаешь? Почему какие-то там законы диктуют, что и куда рассыпается и что обо что вращается?! - Да я знаю их, но не видел. – Холодным тоном ответил «мудрый старец», за что получил гневный взгляд Смеха и тут же заткнулся. - Знает, но не видел… Что это за типчик такой темный? Я против конкурентов! Пусть мир будет плоским, солнца и луны вращаются вокруг него, и все это добро держится на божьей воле и… арете. Да, пусть будет арете. - А что с законами? - Вот пускай идут, откуда пришли и там правят, тут есть мы и нас хватит. Такого мое мнение. Что там дальше по списку? - Вьюга и Лоза. - Аши должен умерить аппетиты! – Прокричав, с силой ударил по столу еще одно владоподобное существо, на сей раз с рыжим окрасом и облаченный в стальные пластины на одежды чем-то похожие. – В будущем войны не избежать! - Но война – это же весело! - Нет, это будет скучная война! Ни коварных стратегий, ни эпичных битв, ни даже самой паршивой интриги! Это все равно, что драться с наводнением бессмысленно и по-дурацки. - Кроме того творение старика поглощает свет. Из-за этого комнаты дворца рушатся, и как следствие у него нет судьбы. – Заговорил неоткуда появившийся еще один старик-советник. От первого его отличал синий колпачок с карикатурными звездочками пятиконечниками. – Творениям Хикамса судьба не нужна. В их тела и разум давно покинул рассудок, а логика работает только по одним ему ведомым функциям. По крайнем мере мы так думает… или забыли так и не решив, не важно. Но ситуация с южной пустыней другая – ее неконтролируемый рост станет проблемой. - Верно. – Подтвердил первый «советник». – Предвосхищаю отговорки на маленькую скорость поглощения площади, однако стоит заметить, что количество перерабатываемой площади в единицу времени будет увеличиваться в геометрической прогрессии. Если сейчас не умерить аппетиты пустыни, то через несколько тысяч лет судьбы этого мира подойдут к концу. - Вердикт. Лоза – это скучно! - Скучно! – Хором отозвались все «советники», разом подняв руки. - Ваша светлость, а что Вьюга и Чаша Жизни? - Риск страшной зимы заставит будущие расы готовиться и развиваться – пусть будет. Чаша не ассимилирует все вокруг, а распространяет жизнь. Экосистемы могут смешиваться и развиваться, взаимодействовать. Одобряю. Пусть достопочтенный Аши и скажет, что она создает жизнь и развивается – это не верно. Лоза остается Лозой. Любое взаимодействие приводит либо к ассимиляции, либо к уничтожению этой штуки в каком-либо конкретном месте.
Закончив свою пламенную речь, Смех вернулся обратно к своему стулу на колесиках и перекинув ноги через один из подлокотников принялся подбрасывать в воздух орешки и ловить их ртом. Остальные персоналии разговора исчезли, будто их и не было.
-
Отдельные ОЩЕНЬ СМИЩНИЕ КАМИНТАРИИ))) ценителей жанра к оценкам этого сообщения просто напрочь перебивают абсолютно все нормальное впечатление от его прочтения и если бы у меня была возможность то заманусовал чтобы соблюсти баланс между реальной оценкой качества сообщения и его толканием на основную страницу сайта.
-
Атмосферно!
-
Хм, а Юю персонаж сперва пугал. Кажется зря. ^-^
-
Хороший бог
-
Черт его знает в чем тут фишка но если всем нравится то и я в мейнстриме! ^^
-
Спустился Смех вниз и обратился существом, на Влада похожим. Только волосы цвета черного, а кожа гладкая. Прямо Влад в молодости)
|
Мир рожденный волей погибшего титана, теперь силами иных богов изменялся и понемногу наполнялся жизнью.
Полагатель границ Йилдр'чашсул извлек несколько пластов земли, оставляя глубокие кратеры ставшие впоследствии морем и направил их кружить вокруг мира, по причудливым орбитам, увлекая порой за собой океанские волны, следовавшие до того лишь за луной Селена.
Охотница Нерое создала высокотравные прерии и населила их диковинными чешуйчатыми тварями, поголовье которых немедленно и проредила устроив охоту на "длиношеев", а затем убежала, оставив на замену себе других чешуйчатых - зубастых, когтистых и хищных
Торонар, грозный бог молний и бурь, создал высокие горы увенчанные снежными шапками и окруженные густыми лесами, а в них поселил живых тварей всяких - лис да лосей, орлов да медведей. Ну и йетей по совету Охотницы - куда ж без них то.
Великий Черный сотворил гору. Здоровенную, устрашающую и мрачную - самое оно. Забравшись на вершину, устроившись в троне черного оникса в компании "кысы" и поглядев вниз, ВЧ остро почувствовал собственное величие и чужую ничтожность, а также толику ностальгии по старым добрым временам и на радостях создал савану. Правда пустую и безжизненную, но это мелочи.
Влад, Дух Порядка увидев мрачный шпиль пронзающий облака и сам как-то помрачнел, после чего создал почти непроходимый горный хребет, населенный диковинным летучими хищными ящерами, а за ним густые леса среди которых уже нелетучие, но все еще хищные ящеры уживались с лисами и волками, вроде тех что были в горах Торонара. И все это почти аккурат напротив владений Великого Черного
Бог Смерти, Сарлаан Сей на море вообщем-то зря злился. Оно как раз самое мертвое было и ничем не притворялось, мало ли кому чего кажется. Было оно до его визита текучим и безжизненным, а стало замерзшим и безжизненным. Разница небольшая. А вот в снежной тундре что он создал, повеселее пошло. Бродят там среди карликовых деревьев зайцы, летают полярные совы, ходит угрюмый зверь псц, которому гласных в имени не досталось, жрут друг друга, мрут от голода и от холода. Весело! Но тоже однообразно.
Повелительница Жизни, Фиона между тем создала дивные леса близ океана и населила их чудесными созданиями. Здесь, под сенью розовых деревьев нет места насилию, жестокости и пожиранию одного другим - здесь лишь ароматы цветов, порхающие над ними бабочки и грациозные единороги спускающиеся к чистым водам реки. Красивое место
Морской дракон Селен меж тем взвился над водами - своей вотчиной. Полоснул когтями себя по телу, пролил кровь в воды океана - и зародилась там жизнь, появились рыбы и гады морские, по образу и подобию творца своего. Течения морские спешно разносят их по всему океану, но пока расплодились они лишь вблизи от Чаши Жизни.
Черные, нестерпимо черные кубы, неестественно правильной формы рухнули на мир из пустоты, коверкая и уродуя его тело. Вслед за ними небеса разверзлись и пал на землю ком мерзких и диковинных тварей, немедленно принявшихся жрать друг друга и порождать новых. Вскоре зацвел здесь в темных пропастях, пещерах и кавернах и в мертвой прежде пустыне вокруг кубов живой шевелящийся лес. И солнце померкло над творением Хикамса, Пришедшего из-за Грани.
А Смех-в-Тишине, Бог шуток не к месту и хохота невпопад, создал дворец. Стоит тот дворец, хотя никто его не строил, на воде, а не тонет, сделан из мыслей и света, а прочней дерева и камня, всегда в одном месте, но никогда в одном времени, двери его открыты всем, но войти сможет не каждый. Странный дворец словом создал Смех. Но приглашает туда всех.
Меж тем, яростный защитник Света и благородный паладин Добра, великий Брогнард... пил пиво. И закусывал раками. Не, ну понятное дело, Свет и Добро ценности вечные, они никуда не денутся, а пиво и раки вещь переходящая, а потому особенно ценная. А напившись создал солнце... второе... зачем-то... правда потом протрезвел и все назад вернул. Зато вырастил дерево, огромное, ветвистое и безумно символизирующее величие божественного замысла. Все белки прониклись.
Последним творение начал дряхлый старик даже по меркам богов - Властелин Огня, Аши. Вырвавшись из пламени звезды он рухнул на землю и пробудил ярость вулкана среди вод. И поднялся вулкан из океанских глубин, а затем в мир явилось первое живое дитя Огня. Лоза. Подобно пламени, стремительная и ненасытная прорастала она сквозь камень равнин, дробя, перемалывая, измельчая и пожирая - оставляя за собой лишь пустыню. И величественным шпилем сплелась Лоза над вершиной вулкана.
|
Слушая быстрые, интересные, но неупорядоченные высказывания юго-восточных командиров, Еорг напряжённо думал, облекая свои идеи в традиционные формы арказарской логики. - Нельзя надеятся, что мы сейчас сможем предсказать действия Мелича, а он наши - нет. Мы дожны исходить из надежных и существенных утверждений, коих немного. Во первых, Мелич идёт с востока к этому месту. Во вторых, у нас есть до его прихода некоторое время, есть огромное количество рабов, и есть покинутая деревня как источник древесины. В третьих, переходить брод, когда противник будет рядом - опасно. В четвёртых, повторюсь, Овечий шлях слишком твёрд, его нельзя перекопать. В пятых, у нас больше лёгкой пехоты, и нам помогают гоблины, а у Мелича - больше тяжёлой. В шестых, среди войск врага есть быстрые элимы. В седьмых, основа силы врага - разные тяжёлые копьеносцы. - Следствие из первого и второго: следует подготовить поле боя, строя преграды, ловушки или лагерные укрепления. Следствие из первого и третьего: лагерь стоит строить на восточном берегу реки. Следствие из четвёртого - лагерь придётся строить или южнее, или севернее Овечьего шляха. Следствие из пятого - наша тяжёлая пехота должна вступить в бой как можно позже, а лёгкая - как можно раньше. Следствие из шестого - нашей лёгкой пехоте нельзя далеко отходить от тяжёлой, чтобы всегда иметь возможность избежать удара элимов. Следствие из седьмого и второго - часть окружающей местности следует сделать менее ровной. - Учитывая вышесказанные соображения, могу предложить свое видение правильных действий в ближайшем будущем. - Лагерь - предлагаю построить на восточном берегу, севернее брода, испльзуя реку и тугаи как западную стену, с полукругом надёжных укреплений восточнее реки. Мелич не будет атаковать укреплений, пока силы равны. Если мы быстро победим, укрепления толку не дадут. Но если борьба затянется, или если дело обернётся хуже чем рассчитываем, то наоборот, надёжный лагерь принесёт огромную пользу. - Вне зависимости от того, какой именно ллан постройки будет принят, и в каком месте, предложение управление и контроль за осуществлением собственно самих земляных и строительных работ передать мне и моим помошникам. Мы, арказары, хорошо разбираемся как в создании укреплений, так и в наиболее эффективном использовании рабов. - Предлагаю добавить в план постройки лагеря добавить деревянную наблюдательную вышку. Место тут ровное, и с ее помощью мы сможем очень рано заметить врага, даже если гоблины не смогут сообщить. Создание же ее делом является несложным. - Предлагаю часть рабочей силы направить на копания небольших ям, не мешающих лёгкой пехоте, но затрудняющих действия тяжёлых копьеносцев. Пусть будут они повсюду севернее того места, где будут перемещаться воины Вивишратина Но-Акхема - Предложу также вариант построения войск, и их действий в битве. Крайний правый фланг - четыреста моих пращников. Левее - тонкая шеренга из сотни моих лёгких топорщиков, в длину полсотни или сотню шагов. скрывающих от глаз врага находящихся за ними шесть сотен бронированных кеземши. Левее - мои носороги, за ними тонкая шеренга из сотни моих лёгких топорщиков, за ними шесть сотен моих тяжёлых ударных воинов. Левее - восемь сотен моих лёгких копейщиков, готовых сомкнутся в плотную шеренгу, за ними девять боевых стреломётов с магами-механиками и обслугой. Левее - полторы тысячи тяжёлых копьеносцев из Шахрамана. Перед ними и левее - кериты. Что же до воинов самого Небукада Зевдитоса, то вижу две разумных возможности. Либо между моими копейщиками и копейщиками Шахрамана, как продолжнение линии. Либо за центром нашей обьединённой армии, как резерв, способный переломить ход битвы в решительный момент. - Таким образом, можно попытатся ввести врага в заблуждение, скрыв находящиеся на левом фланге ударные войска, но если это и не удастся, вреда не будет. Носороги смогут пробить боевые построения вражеской тяжёлой пехоты, сделав их уявзимыми для моих топороносцев и кеземши. - Кериты смогут выдвигаться вперёд на нашем правом фланге и центре, и если элимы будут преследовать их - вернутся частью за шахраманцев, частью левее. Похожим образом, но меньшим числом - мои пращники на левом фланге. Машины же будут стрелять туда, где нашей лёгкой пехоты нет. - Добавлю, что я категорически не согласен отдавать отдельные части воинов Заката под чье-то командование. Все они приучены взаимодействовать друг с другом, должны по возможности находится в битве рядом, и управлятся именно мной. Исключение могу сделать лишь для пращников.
|
Всё безоблачное настроение сегодняшнего утра испарилось, когда Йоширо увидел возле школы странного, смутно знакомого парня, беседующего с президентским составом школьного совета. В воздухе почти физически запахло озоном и на небо набежали крупные черные тучи, нависнув над всей школой и над Йо с Анной. Нахлынувший поток воспоминаний сбил юношу с толку. За эту неделю жизнь, казалось, вошла в привычное русло – да, существование астрала, демонов и прочих сверхъестественных явлений Йо уже не ставил под сомнение и стал привыкать ко всему. Но именно что казалось. А как оказалось, всё намного хуже. Не только его кусок реальности был переписан, видимо. Иначе не объяснишь преображения Гинджи и того милого, до безумства милого факта, что Тагава просто… его забыл. Не помнил о его существовании, пока не увидел вот сейчас, стоящего возле школы, сильно изменившегося, но всё же узнаваемого Каваками Гинджи. Что же с ним произошло? Он говорил по телефону, что чуть не стер себя из реальности этого мира… потом… потом… Кишо умер не год назад? Да что же, черт возьми, происходит?! Наверно, он бы так и стоял с приоткрытым ртом, глазея на Гинджи, которого, очевидно, не помнили Цубаса и Цубаки, а может, и он их тоже не помнил, если бы не почувствовал, как крепко Анна сжимает его ладонь. Это простое ощущение физического контакта окончательно вернуло Тагаву в реальность. Тряхнув головой, будто пытаясь прогнать наваждение, он поглядел на демоницу и поразился произошедшей с ней перемене. Она снова… снова злилась. Или нет. Это была не злость. Ненависть к лютому врагу – вот что читалось в ее взгляде, выражении лица. Неприкрытая ненависть. А затем Каваками как ни в чем не бывало помахал им (или кому-то из них) рукой, а дальше раздался громкий голос Симидзу, и вопрос к Гремори так и не сошел с языка Йоширо. Симидзу уже давно был в списке подозреваемых на контакты с внеземными сущностями, и сейчас всё его поведение только подогревало подозрения Йо. Навострив уши, Тагава слушал разговор Каваками с Симидзу, и уже от первых фраз, сказанных Гинджи-куном, офигел настолько, что просто тупо застыл… и слушал… и лишь крепче сжал руку Гремори. Прошел год? Он переписал реальность? Его по кусочкам воссоздавала вселенная? И никто его не помнит. А-фи-геть… Дальше – больше. Акайо признался, что он на четверть дракон, и в другое время Йоширо посчитал бы это шуткой или чем-то иносказательным, но не сейчас… сейчас всё было по-другому… так не шутят… Брр… по спине побежали мурашки, и Тагаве вдруг стало холодно. Захотелось спрятаться в какое-нибудь теплое и темное укромное местечко от всех этих демонов, драконов и прочих подозрительных личностей. Но нельзя. Нельзя, Йо-кун. Ты – в деле. Прими судьбу однорукого самурая. - Охае, Симидзу-кун, Каваками-кун, - приветствовал их Йоширо строгим тоном, бросив короткий взгляд на президента и вице-президента, которые, кажется, офигели не менее его. - Не лучшее место и время для обсуждения игр, не находите? Школа – не для развлечений, а для получения новых знаний, - Йо надеялся, что это прозвучит достаточно иносказательно, чтобы парни его поняли. - Мы могли бы встретиться все вместе после школы и обсудить, кто из нас дракон, а кто демон, - хмыкнул он и потянул девушку за руку в сторону школы. – Анна, пойдем? Он прекрасно – теперь уже – помнил, как встретились Гремори и Каваками в первый раз. Сейчас, похоже, их отношения еще больше накалились, и Йо не мог позволить развитие конфликта, которое неизбежно будет, если они с Анной останутся рядом с Гинджи. Зато теперь снят вопрос о Симидзу. А вместо него появилось множество других. И тучи всё еще затмевают солнце.
-
Это определенно плюс:)
-
А дальше будет хуже.
|
|
-
Взгрмзданье Идеальное название)
-
Какой, не побоюсь этого слова, кавай!
|
- Укрепление брода даст нам преимущество, только если Мелич решит переправляться через него. Но имея на другом берегу вражескую армию он этого делать не будет, он не дурак. Скрыть же наше присутствие не удастся, слишком много народу. Просто же сидеть на берегу, дожидаясь, пока Кутха* проснется, нам тоже не с руки - долго удерживать гоблинов вместе мы не сможем, а к врагам, напротив, могут прийти подкрепления.
- Поэтому, на мой взгляд, лучше всего будет вступить в бой с Меличем как можно быстрее, а для этого надо разбить лагерь не на западной стороне Мерка - а на восточной. Разобрав деревеньку по бревнышку, мы сможем выстроить укрепления между зарослями тугаев, которые нас прикроют с боков, с четвертой же стороны у нас будет брод, который тоже можно дополнительно защитить. Это даст следующие преимущества:
- Во-первых, нам не придется беспокоится об элимах, они останутся с запада, по другую сторону реки, и если нам повезет мы даже можем успеть разбить Мелича прежде чем он сможет соединиться с ними. - Во-вторых, у нас больше легковооруженных воинов, а им нужен простор. Если все сведется к бою за маленький пятачок земли, мы не сможем реализовать преимущество в скорости и многочисленности. - В третьих, в этом случае, Мелич будет вынужден атаковать наш лагерь. Причина проста - у нас опять-таки больше легковооруженных воинов и стрелков, плюс машины Еорга. Бой на расстоянии ему не выиграть, стоять под обстрелом он тоже не будет. Поэтому все, что ему остается - это лезть на наши укрепления. - Атакуя же нас, его боевые порядки неизбежно растянутся, слишком уж разные войска он собрал. Если легконогие элимы и не обремененные броней лугимийцы оторвутся вперед, то гораздо более тяжелым гурабенийцам и, тем более, карликам придется их догонять. Мы же, собрав наши силы в кулак, сможем расчленить их ряды и разбить врагов по частям. - Ну и в пятых, множество битв было проиграно не потому, что у воинов кончились силы, а потому, что в какой-то момент ими овладело позорное малодушие. В нашем же случае, если кто и побежит, то обратно в лагерь, ведь впереди будет враг, а через заросли тукаев так просто не продерешься. А значит, у нас останется шанс, что добежав до укреплений, они одумаются и вернутся в строй.
|
|
Орды гоблинов означали, что их будет не меньше тысячи или даже двух,пригодных для битвы; кроме того, их можно было склонить к труду вместе с рабами или слугами. Легкой пехоты у него будет больше, чем у врага, а тяжелой - меньше. Все это значило, что поле для битвы нужно выбрать как можно более пересеченным. На нем должно быть как можно больше речек или ручьев, а может даже и небольшое озеро. Нужны холмы, сады и рощи - на первых хорошо строить укрепления, вторые могут стать отличным источником леса. Холм с удобным обзором станет отличным местом для метательных машин. Важно, разумеется, выбрать такую речку, которая не будет по настоящему судоходной, что бы избежать опасности вражеских кораблей. Лодки, которые смогут построить гоблины или рабы - другое дело. Ими можно будет запастись заранее и использовать их. Поблизости от такой воды можно будет разбить лагерь и укрепить его. Русла ручьев означали овраги и рвы, и они тоже будут весьма хороши. Нужно как можно меньше ровной земли. Немного её не помешает, что бы шахраманцы тоже оказались в своей стихии, однако слишком открытое поле может дать врагу ненужное преимущество.
Впрочем, лишнее укрепление можно будет выкопать и силами рабов. Вообще рабов как собственных, так и приобретенных Небукад решил собрать в специальные рабочие отряды - нельзя рассчитывать, что они будут драться, но можно извлечь из них другую пользу в войне. Такой отряд можно будет послать для того, что бы спешно выкопать маленький ров, выставить колья или вырубить дополнительный лес. Кроме того, рабов можно использовать для переноски поклажи, что тоже окажется полезным.
Таким образом, он пришел к выводу, что идеальным местом будет покрытая рощами, несколько холмистая земля, поблизости от крупных ручьев, озер или речек - но недостаточно крупных для энкарранских судов. Там нужно будет разбить общий лагерь, возможно, на берегу, для доступа к воде, и обнести его рвом и хотя бы частоколом. Небукад не отказывался и от идеи с более серьезным палисадом, однако это будет зависеть от рабочей силы. Помимо этого он планировал обзавестись лодками, на которые можно посадить лучников или других легких солдат. Из припасов помимо еды он решил собрать в лагере побольше леса, смолы и других горючих веществ, а так же кожи, если найдется. Последние можно употребить для щитов - во первых, гирмави месфин приказал изготовить по большому щиту на раме для каждого из боевых носорогов, что бы прикрывать их от возможной стрельбы вражеских лучников. Во-вторых, кожами можно будет прикрыть сверху и хотя бы некоторые из лодок, для защиты от вражеских стрел. Нужны так же строительные инструменты, посуда (горшки для смолы и масла, ведра и бочки для воды), метательные копья и стрелы (что-то из этого могло быть захвачено, другое может быть изготовлено руками гоблинов или рабов). Нужны были и снаряды для метательных машин, как обычные, так и зажигательные. Еда и другие припасы между полем битвы и армией Мелича должны быть разграблены или уничтожены, опустошена должна быть и округа; другие лодки там или ближе к морю следует уничтожить или захватить, для того, что бы лишить армию в степи или элимов доступа к ним. Если выбранная ими река окажется все же судоходной, в её дно ниже по течению можно хотя бы в теории вбить несколько свай. Это, однако, может занять много времени и если его не хватит, лучше выбрать такое место, которое не будет угрожать кораблями из Эна изначально.
И разумеется, это место должно быть подальше от городских стен. Многочисленные дозоры с рожками или трубами - что есть под рукой - должны следить за подходом армии из степи, элимов или даже энкарранского ополчения. Небукад планировал битву, в которой враг должен будет атаковать его, завязнуть, истечь кровью на позициях, удобных для его собственных войск и затем уже разбит.
Помимо своих собственных ресурсов не нужно было забывать и о шахрманских купцах. У них можно было купить дополнительные стрелы или копья, если в своих возникнет нехватка. Помимо этого, у них имелись слуги и рабы, труд которых можно арендовать для своих целей. Узумасу Небукад потратить часть взятой гоблинами добычи на то, что бы купить у шахраманцев какое-либо оружие для самих гоблинов, и распорядился своим собственным писцам проследить, что бы те не завысили для гоблинов цен. Хотя Зевдитос не слишком рассчитывал на гоблинов и не был против того, что бы за их счет нажились шахраманские господа, но перед лицом битвы он рассчитывал показать Узумасу свое расположение. Кроме того, гоблины, вооруженные чем-то приличным, могут оказаться в бою полезнее.
Ночных действий силами керитов меридазмах делать не приказал. Очевидно, что лугумийцы были хороши и нужного эффекта малая атака не произвела бы, а совершать нападения большими силами было слишком рискованно. Конечно, если враг не поспешит сам нападать на его армию, дело будет другим, но пока что Зевдитос ограничился тем, что указал предотвращать такие атаки со стороны врага и следить за его движениями.
Покончив с поисками необходимого места, Небукад в ближайшую же ночь принялся рассматривать знаки на звездах и сверять их со своими таблицами для того, что бы предугадать действия врага и обнаружить опасности, которые он мог пропустить днем.
|
-
- Джентльмены - Директор Голдберг отставил чашку и расплывшись в довольной улыбке обвел взглядом собравшихся - Школа в опасности. Директор душка ^^
-
Вот даже не знаю какую цитатку особо выделить - всё такое вкусненькое!
-
Мощно, пафосно. Как раз мне под пост:)
-
|
23 февраля 2046 года
Африка Территория бывшей Центральноафриканской Республики Африканская Аркология Северный Район
06:14 по местному времени
За три минуты до провала Ширины канала хватало только на некачественную картинку с частотой 6 кадров в секунду - большую часть сетевых возможностей компьютера занимал хакерский софт, которым Джеки прорубилась в охранную сеть здания. Конечно же, информационная система шпиля Северного района использовала последние версии зарекомендовавших себя защитных программ, лицензии которых могли позволить себе только очень крупные компании, но у хакера было очень много времени, которое нужно было занять чем-нибудь полезным; кроме того, она располагала исчерпывающим набором сведений и спецификаций по конкретно такому защитному софту, составленным сотрудниками компаний-авторов, специалистами отдела информационной безопасности MSW и одаренными хакерами, предпринимавшими как успешные, так и не очень, попытки взлома и скомпилировавшие весь свой совместный опыт. К заданию Джеки подготовилась основательно. Картинка висела прямо перед ее глазами, резко контрастируя своей яркостью с темнотой грузового отсека фургона. Чтобы суметь рассмотреть сидящего напротив Николая, хакеру пришлось бы погасить AR-интерфейс, но сейчас ей это было совершенно ни к чему, поскольку все ее внимание было приковано к видимому ей одному экрану, на который в реальном времени транслировалось изображение с камер внутренней охраны здания. Камер было больше сотни. Кажется, Джеки успела посмотреть на мир объективом каждой. Из того, что она успела составить у себя в голове, складывая показания камер в разных частях куполоскреба и подробный трехмерный план сооружения, получалось, что шпиль был весьма многопрофильным зданием, основными посетителями которого, впрочем, были бизнесмены. Офисы, залы для презентаций, выставочные павильоны, конференц-залы, кафе и рестораны, комнаты отелей, тренажерные залы с бассейнами - проще сказать, чего внутри не было. А также жилые пентхаусы. Внутри апартаментов камер не было по причинам неприкосновенности частной жизни, но вид из окон наверняка был роскошный. Шпиль спал. Удивительно таким ранним утром было бы найти какого-нибудь служащего корпорации на рабочем месте, корпящего над электронными документами. Коридоры пусты. В офисах не горит свет. В кафе перевернутые стулья стоят на столах. Даже в ночном клубе музыка играет для пустого танцпола. Только на ресепшене местного отеля секретарь клюет носом, пытаясь взбодриться кружкой кофе. В номерах спят те, чьи машины представительского класса все еще стоят на многоуровневой парковке, если верить логам электронных замков - поскольку и в комнатах тоже камеры не снимают. Сонные охранники в своих будках, диспетчерских и дежурных. На разных уровнях, начиная с самого нижнего, что на втором городском уровне, вплоть до верхнего, что высоко над островом третьего уровня. Кто-то играет в портативную приставку. Кто-то смотрит телевизор, иногда бросая взгляд на мониторы, где можно увидеть то же, что сейчас смотрит Джеки. Большинство спит, устроившись в креслах или на койках. Все в черно-оранжевой форме, тазеры в кобурах на ремне. Снаряжение, такое как бронежилеты, шлемы с визорами, пистолеты-пулемты, полуавтоматические пистолеты, наручники, гранатометы с зарядами слезоточивого газа и прочее, в сейфах, сейфы на замке. Насколько Джеки могла понять, сейфы открываются только ключом старшего смены либо по тревожному сигналу; впрочем, она с легкостью могла заблокировать замки так, что их не открыли бы без серьезного вмешательства в систему или за неимением лома. Всего можно насчитать около тридцати человек охраны. Хакера даже не удивила штамповая для многих кинобоевиков ситуация - диспетчеры не обращают никакого внимания на экран, где камеры одна за другой ловят в объектив человека, бодро идущего по коридорам с тяжелой сумкой в руках. Его след обрывался на верхних уровнях, на самых подступах к пентхаусу, где были апартаменты Дерека Уотергейта, генерального директора Security Solutions, в которых он предавался здоровому сну на роскошной анатомической кровати от лучших мебельных фабрик. А может, работал, в отличие от того служащего корпорации, всю ночь напролет. Наверняка это сможет узнать только один человек. Тот, который сейчас старательно избегал попадаться датчикам сигнализаций, в изобилии натыканных в коридорах, лифтах, площадках лестниц и дверных проемах. Даже самый подробный план здания, что висел в воздухе перед Джеки в виде схематичной трехмерной модели, не мог учесть всех технологических полостей, служебных лазов и вентиляционных шахт. Вернее, учесть-то мог. Но сказать, какой путь себе проложил в этом клубке Эдвард Брэдли, не мог. Как-то не по себе даже становилось от того, что приходилось держать на коротком поводке самого Брэдли. Того самого человека, что для современной американской общественности стал символом измены правительству. Атомные бомбардировки Ближнего Востока окончательно подорвали доверие капитана сил специальных операций к своему государству, и он, дезертировав во время Второй Корейской, продал китайцам информацию о действиях 75го полка рейнджеров и иные военные тайны, что повлекло за собой поражение американской армии в боях при Сычуаньской впадине. Позже он был одним из организаторов покушения на генерала Уэстфилда, одного из самых лояльных американскому правительству военачальников, чьи приказы привели к гибели мирного населения крупного китайского города. Ходили слухи, что Брэдли лично участвовал в исполнении, и лишь поэтому оно увенчалось успехом, ведь бывшие братья по оружию Эдварда и его непосредственное командование оценивали его как одного из самых лучших бойцов спецназа. А потом он "погиб при попытке диверсии на артиллерийской установке в центральной части Китая". И вот теперь ведомый MSW Брэдли изображает из себя героя боевика в надежде купить свою свободу. Жалкое зрелище. Все знали, что сейчас будет. Эдвард убьет Дерека Уотергейта, а потом, пока охрана не спохватилась, с парашютом спрыгнет из окна пентхауса. Они знали это, потому что отследили покупку парашюта у местного клуба парашютистов. А пока убийца будет спускаться, разбившаяся на две части эвакуационная группа перехватит убийцу на верхнем или на среднем уровне, оглушит его и упакует, воссоединится и уедет. И все. Главный злодей устранен, угроза войны больше не будет нависать над миром. Джозеф, сидящий за рулем легковушки, смотрел на пустые улицы верхнего уровня Афарка. Все-таки в шесть утра даже самые активные ночные жители сдают позиции. Из-за уличного освещения каркас купола был еле различим, что создавало иллюзию, будто находишься где-нибудь в Нью-Йорке, под открытым небом. Отсюда, со стоянки близ какого-то кафе французской кухни, хорошо была видна вершина северного шпиля, в котором разворачивалось все действие. Поэтому прогремевший на верхних этажах взрыв он и сидевший рядом Крис успели рассмотреть во всех подробностях. Только когда из дыры в стене не выпала маленькая фигура с раскрывающимся шелковым куполом, они поняли, что что-то пошло не так. Джеки затруднялась ответить, в какой момент Эдвард допустил оплошность, только вот теперь на экране разбуженная охрана со всех уровней заполняла верхние этажи, сжимая в руках тазеры. В оружейной верхнего уровня один сидел за пультом, пытаясь открыть замок сейфа через компьютер, двое пытались просто его сломать, что у них никак не получалось. Программа охранной системы здания сообщала, что Эдварда пытаются блокировать, останавливая лифты и опуская ворота на этажах. Загорались индикаторы сработавших сигнализаций. Куда-то во внешний мир отправлялись сигналы тревоги, вероятно, в другие силовые подразделения города за подкреплением, однако хакер не могла сказать точно. Потеряна связь с несколькими камерами на два этажа ниже пентхауса, те, что еще работали, показывали заполняющиеся дымом коридоры - видимо, что-то взорвалось. Похоже, Брэдли все еще пытался пробиться в апартаменты и докончить начатое, пока охрана пробиралась сквозь дым и завалы. И не верится, что так все хорошо начиналось и так все с треском провалилось.
|
|
|
|
-
Офигительно. Сочно! Над каждым постом улыбка нет-нет, да и промелькнёт. С юмором же они.
-
Мало того, что оружие сперли, так еще и кризис идентичности провоцируют, редиски. Сказано же им - искусственный!..
-
Хороший голем получился =)
-
Немало поржал с этой комнаты
|
Вышел на Арену Мустафа, посмотрел вокруг - огромна чаша, может даже больше палаца эмирского, а люду-то сколько ковром колышущимся рассажено, наверное половина жителей славного Алтын-Сарая уместилась бы. Ух, дух захватывает, оглушает. Никогда раньше столько народу не видел бохатур, даже в поле ратном, когда супротив него войско вражеское стояло. Поднял руки кверху уроженец далекого Барджанбека, кричит пораженный трибуны вокруг приветствуя. Вышел, значит, на небо глянул от солнца щурясь, сторону нужную определяя. Копье в землю вогнал, а сам на колени подле него уселся. Надо бы было и сапоги снять, да только долго это очень, пока разуешься, пока потом натянешь - не поймет задержки местная управа.
- Велик ты, Аллах, и милосерден, и нет числа творениям Твоим, и людям, и животным, и джиннам, и мирам! Верю я, что и к этому месту Ты руку свою приложил. Так не лиши же меня присутствия своего, молю, о Всемогущий, надели хотя бы толикой малой силы четырех Престолов, и даруй победу над врагом. А если не угоден Тебе поступок мой, то пусть падет на меня кара Твоя! Поклонился Мустафа Востоку, ибо уверен был, что если присутствует Всевышний на Арене, то непременно место его должно быть забронировано с той стороны. - Да услышит Аллах того, кто восхвалил его!
Поднялся, шлем на голову нахлобучив, бармицей лик свой сокрыв. Копье резко выдернул, замахал им в воздухе яростно, криками воинственными разразившись! Зашагал к центру бодро, торжественно, что толку печалиться, если, возможно, пришел час твой последний?
Не удивительно, что за всем этим не поспел первым слово взять бохатур. - Жнец! - явно передразнивая клыкастого противника промяукал Мустафа. Не испугать чудищу иномирскому воина правоверного. Копье снова рядышком воткнул, щит достал из-за спины в руку левую, десницей же саблю верную из ножен вытянул, махнул раз-другой разминаясь, на плечо положил. Стоит, одними глазами насмешливо сверкает. - Дева пусть будет. - промолвил важно, к магрибцу черному обращаясь.
|
Удивился Алькор последнему удару черного императора. Видно было, противник пытался не изменить исход боя, а выиграть немного времени. Мотивы частично стали понятны, когда Разиэль с огромным трудом переполз через преграду на свою половину, в свой тронный зал. Зачем? Хочет бесславно умереть в месте, которое многие годы являлось символом его власти и силы? Не понимал эл Мраг это решение. Рано или поздно смерть настигнет всех, короли и императоры - не исключение. Не лучше ли не оттягивать окончание своей жизни, когда его неизбежность очевидна?
Перешел узурпатор на сторону черного императора, огляделся. Мрачное место, несмотря на всю свою роскошь. Сразу видно, что опорой трона была не любовь к монарху, не уважение, не преклонение, а страх. Страх за свою жизнь, за жизни членов семьи и друзей. Снова в душе Алькора возникло чувство, которое преследовало его с момента, когда он услышал о Разиэле, еще не зная, что они встретятся в бою. И чувством этим была крайне сильная неприязнь... даже не так. Отвращение. Постороннему наблюдателю может показаться, что два правителя сильно похожи, но это нет так. Совсем не так.
Алькор подошел к ползущему противнику. Похоже, он использует последние силы, чтобы добраться до трона. Но далеко еще, несколько минут ползти с такой скоростью, да и вряд ли позволит все увеличивающаяся кровопотеря. Жалкое зрелище. Разиэль, почему ты не решился умереть достойно, как проигравший воин, а не волочащееся по полу нечто, оставляющее кровавые следы? Нет, черный император, ты по-прежнему вызываешь отвращение. Но ты заслужил смерть воина, а не ползающего по полу червя.
Алькор перевернул тело уже бывшего врага ногой и встал прямо над ним. Видно, что разум уже практически покинул глаза противника, он все еще живет только на силе воли. Пора избавить его от бесполезных мучений. Крест-накрест поставил мечи узурпатор возле шеи Разиэля, уперев их в пол, последний раз посмотрел ему в глаза. И свел клинки. Все, дело сделано. Прощай, черный император.
Уже отходя от тела Алькор вспомнил вопрос противника, который тот задал перед последней атакой. Какие могут быть разговоры во время боя? Узурпатор так и не дал ответ. Ну что же, знай, Разиэль. Убитый мной король, бывший моим лучшим другом, перед самой смертью улыбнулся. Нет, улыбка не была ни счастливой, ни прощающей, ни безумной. Так он улыбался, когда происходило маловероятное событие, и он был единственным, кто предвидел подобный исход.
|
|
Клёвый пацан Тони Фрикшоу. Когда в Большом Яблоке по раёну на своём кадиллаке открытом проезжает - все хотчиксы с ног валятся. Из окон выпадают. Из трусов выпрыгивают. Потому что крут. Первый в качалке и в уличных махачах. В паркуре тоже. Банды нигерские Тони так боятся, что даже с калашами не рискуют к нему подступать. О копах я вообще молчу. Эти папой Тони давно куплены. Он мультимиллионер, папаша-то Фрикшоу, коллекционер редкостей, интеллектуал и вообще мудила. Сыном не интересуется - вот и вырос Тони, как дурная трава. Трава, кстати, тоже интересует Тони иногда. И прочая дурь. Но более всего - оружие. Холодное. Огнестрел - не признаёт. Это для лохов. То-то было веселье, когда в очередном махаче с негрилами Тони две немецких даги достал из бардачка в кадиллаке. Против выкидух-то, вот умора! Пистолетов Тони не боится. Быстрый потому что от природы, резкий и внезапный. Как понос от алычи. Словом, крут со всех сторон. С духовностью у парня тоже всё в порядке, вы не думайте. Гистограмма с черепом на шее это ясно обозначает. Что, не знаете, что такое гистограмма? График такой условный. Он символизирует. Вкупе с черепом. Что-то. Глубоко духовное значение, во. Вам не понять. Ну и татушка модная на руке, как без этого. Дракон. Ориентальный. Атакующий, не какой-либо.
Носит Тони обычно моднявые спортивные штаны (мотня до колен, шоб яйца влазили), в которые искусный портной по заказу бронепластины вшил. Такие, знаете, их ещё охранники в супермаркете носят на костюмах. Чтоб в колено коварный враг не выстрелил, не оборвал карьеру. Резинку в штанах пришлось укрепить, чтоб не падали. А то прорезью на жопе подмигивать и трусы показывать не очень клёво. Было. Пока Тони так делать не начал - теперь все так делают. Негрилы даже. Всё от Тони пошло. Да, на ногах у Тони - крутые кроссовки от кутюр. Кожаная подошва. Тройная. Ну и шо, шо скользит? Зато понты! На руках - браслеты. Типа наручи, но локоть не прикрывают. Металл. Жаль, татуху скрывает частично. Ну и низ лица шарфиком моднявым заматывает, если на дело идёт. Жилетку тож иногда надевает - тонкую, тканяную. А иногда и не надевает. Или не застёгивает - кубики на прессе видно чтоб было.
Характер у Тони нордический. Он пессимист и реалист, хотя на вид ему годков девятнадцать всего. Он знает, что он крут (круче всех ваще), но сомневается, что остальные об этом догадываются. Вспыльчив, но отходчив. Простодушно к жизни относится. Не верит, не боится, не просит. Волосы в красное красит. Или не красит, неважно. Вобщем, пацан - золото.
Короче, такие дела. Как-то завалился Тони на вечеринку. К себе же. Там, травка, девки, все дела. А папаша у Тони, как мы упоминали - антиквариатом интересуется. И был у него значит манускрипт древний переведённый. Умники, дружки Тони, накурившись анаши, полезли в сейф, нашли манускрипт, прочли перевод и суть даже поняли. Короче, манускрипт был для крутых пацанов. Как Тони. Надо было чего-то там распевать и бить себя пяткой в грудь. Но только если крутой. У лохов, сказано, не сработает. Ясное дело, Тони полез доказывать, что он не лох. А самый крутой ваще. Пропел, побил где чем надо и - хоп! Он уже в приёмной у Гермеса. Тот парня умаслил и добазарился с ним по-пацански. Гермес-то тоже в доску пацан. Короче, три боя на арене - и Тони получает справку шо он самый крутой пацан ваще. И притом этой справке все верить будут. Даже копы. Даже его папаша. Ну, трёх лохов каких-то наш Тони уделает несомненно же. Тем более верные даги при нём.
И вот вышел Тони на ту самую Арену. Идёт, ступает пацанской походкой красивой. Руки растопырку изображают, лица выражение невозмутимо. А против него какой-то лох в красном. Короче, расфуфыренный. Гомик, наверное. Тоже какой-то там у него стиль моднявый, но не пацанский ваще. С рапирой. Тони не зря холодным оружием увлекался - рапиру сразу опознал. И стиль фехтования гомика - тоже. Как два пальца об асфальт. Итальянский стиль, классический. Значит, без пера во второй руке. Тока рапира. Ничо, шустрый Тони ща этому педику сунет даги по самые помидоры - думает скромно пацан. Но - не расслабляться. Мало ли. Длинная железяка всё ж. Острая. Как бы штаны не попортил.
А тут нигга. Мать его! Тони чуть не блеванул, но сдержался. И тут негры, прям Нью-Йорк! А негрила глянул так сурово, подбросил свою палку и спрашивает:
- Жнец или Дева?
-
Как ни поверни, внушает. Камина только не хватает.
-
Ня! Ня! Ня-ня-ня-ня!
-
рельефно так получилось
-
Зажигательный такой пост, случайно увидел. Поднял настроение.
-
Вакамакафо
-
Негры заполонили!
-
Пацан четко к успеху шел. Не подфартило.
-
Безусловно, это самый крутой чувак во всех мыслимых и немыслимых вселенных!
-
Фантазия Саммера внушает. Мое почтение, мастер. )
-
Жжошь.
-
А что про бомжа так мало? =)
-
Спасибо, поржал:D
-
Клёвый пацан, да...
-
Чоткий, резкий, гладиатор дерзкий :D
-
Внушает! =)
-
Если Тони выиграет турнир, то это перевернет все представление о чотких поцанчиках
-
Суровый мастер, чоткий Тони.
-
Чоткий. Дерзкий. Ровный. Правильный пацан короче ^^
-
Гангста-пост же, да. Братишку не забудем.
-
Риал стори, однако.
-
Шикарно!
|
Встретились клинки, зазвенели. На танец быстрый похож поединок двух мастеров обоеручных. Следуют молниеносные атаки, отводы, парирования - новичку не уследить. Словно завеса из стали между мастерами мелькает. Разиэль агрессивно настроен - навязывает темп, ритм бешеный отбивает - то по верху атакует, то понизу, отвлекает внимание - и бьёт в другое место. Но знакомо всё это Алькору - самая основа это боевого искусства, хорошо ему известная. Защищается он внимательно, сосредоточенно - ритм ловит противника. Вот меч Разиэля след на его щеке оставил! Красный тонкий порез! Но спокойно на молниеносные выпады реагирует Алькор. Не паникует вовсе. Напирает Разиэль, вдохновлённый - уверен он почему-то, что превосходит противника, это видно. Что может его, как новичка, поймать на простой уловке. Что уже достал почти...
Но пропустил фехтмейстр самое главное - меч-то один у него короче намного, чем у противника. А, может, не пропустил, понадеялся на общее превосходство. Алькор это приметил сразу - внимательный, сосредоточенный. В поединках мастеров всё решают мелочи. Мелочь, казалось бы - клинок немного длиннее, один из двух. Ан нет. Если сравнить с шахматной партией поединок, то клинок длиннее - это более сильная фигура. Ферзь вместо ладьи. Не надо, ох не надо было фехтмейстру Разиэлю выделываться - не новичок он, конечно, в бою двумя мечами, но всё же больше привык одним орудовать - с наручем-щитом на второй руке для защиты, оставляющим её свободной к тому же для метания ножа в решающий момент. А вот для Алькора обоеручный стиль - основной, его конёк, его гордость. Конечно, приятно победить противника там, где он себя лучшим считает - но трудно.
Сражаются мастера. Вот пот на челе Разиэля выступил, когда он понял, что не пробивается защита, что противник держит дистанцию, не дающую возможности второй меч для атаки использовать. И методично давит на контратаках. Вот шаг сделал назад фехтмейстр - не спешит Алькор догонять. Медленно, осторожно подходит. Снова Разиэль наскочил - на этот раз бицепс порезал. И тут Алькор контратаковал. Мгновенно, молниеносно, ошеломляюще! Резанул правый меч узурпатора по левой кисти Разиэля. В то место, что баклер раньше прикрывал! Не очень глубоко, но не царапина. Выпал из ладони мастера короткий клинок. Место это такое - трудно удержать меч с раненой кистью. Звякнул клинок по полу. Шах вам, гроссмейстр Разиэль!
Разиэль: потеря оружия
|
-
Казалось бы, человек неплохой, о душе врага думает, желание тоже вполне достойное. Но в целом впечатление все равно какое-то жутковатое.
-
во как, о враге он думает!
-
Вот так "хороший человек", "добрые духи", а друид-то жуткий на самом деле.
-
Крутой лесовик
|
-
Он - гро. Суть, она здесь :D
-
Обычный ритм лагерной жизни гро Бурболаха состоял из пьянок, обжорства, блуда, профилактических избиений учхов, катании на эласме и попыток убить какого-нибудь гоблина. К другим командирам Эзар не ходил, войсками союзников не интересовался. Он - гро. Ня! Такое ня!
-
отличный варвар жи, постоянно проигрываю с этих постов
|
Арсений не участвовал в сборе трофеев, считая, что больше одного ствола на руки - это совершенное излишество. Вместо того, он помогал перетащить тело Кузьмича к телеге, добраться туда же раненому летчику и организовал там импровизированный полевой госпиталь. Навес борта телеги - операционная, расстеленная шинель - стол, пламя пожара - светильник, раненый казак - ассистент. Не смотря на первое чувство досады от промахов, которые Арсений допустил при стрельбе, сейчас на его душе было легко от того, что ему так и не довелось никого убить. И с этим легким чувством он приступил к врачеванию. Молодой врач начал с летчика. Уж очень не нравилась его рана. Не принимая протестов, Арсений кривыми ножницами распорол штанину итак дырявых брюк, тяжелых от крови. Бедро вокруг входного отверстия посинело и разбухло. Выходное же супротив аккуратного входного представляло собой обширную кровоточащую массу истерзанных тканей. Словно что-то взорвалось в недрах бедра.
- Ну хоть пулю вынимать не придется. - Сказал врач, обкалывая вокруг раны анестетиком.
Но в ране все равно пришлось изрядно поковыряться. Толстая тупая пуля калибра 10,75 только потому прошла навылет, что выпущена была в упор. Но погулять успела, задев кость. Явного перелома не случилось, но рана была заполнена мелкими осколками кости. Быстрое движение скальпеля, несколько поданных Остапом зажимов, и вот рассеченная со стороны выходного отверстия рана предстала во всей красе. Затем была торопливая скрупулезная работа по выниманию осколков, иссечению и удалению размозженного мяса. Рана снова стала обильно кровоточить. Сколько было потеряно крови летчиком, оставалось только догадываться. Торопливая штопка происходила уже при неровном свете догорающего пожара, и Арсений мало что разбирал, бесполезно щурил глаз под стеклом очков.
- Нужен свет, дайте света!
Кто-то подсуетился, поднес головней, стало светлее. Оставив небольшие незашитые отверстия для дренажа возможных нагноений, доктор туго перебинтовал бедро и приладил обломок доски от забора в качестве шины. Другие подхватили иммобилизованного господина и погрузили на телегу.
- Так-с! Теперь вы. - Сказал Арсений своему ассистенту, который уже просто сидел с хмурым видом, привалившись к телеге и всем своим видом старался показать, что раны его совсем не страшные. Мол, и беспокоиться не о чем. - Да, да, вы. Я был рядом и видел, как вы схлопотали заряд картечи. Вон с вас тоже натекло не мало.
Остап спорить не стал. Уговаривать его раздеться тоже не пришлось. Видимо, человек этот смыслил в медицине, потому всячески старался помочь доктору, даже будучи пациентом.
- Только придется немного потерпеть. Кокаина у меня на весь ваш бок все равно не хватит, надобно поберечь.
Остап заверил, что стерпит запросто. И Арсений принялся выковыривать свинцовый горох из телес казака. Всю экзекуцию тот, как и обещал, не проронил ни звука и не шелохнулся, только строил страшные рожи, от одного вида которых Арсений получил бы расстройство психики, если бы у того было время на них взглянуть. В случае с Остапом работы было больше перевязочной, нежели хирургической. Бинтов ушло - мама не горюй. Если бы Тутанхамона откопали на пять лет раньше, Арсений заметил бы, что перебинтованный казак теперь похож на египетскую мумию. Но того не случилось и доктор ограничился сухим "Можете одеваться".
Окружающие к тому моменту уже давно закончили и собирать добро и делить его и обсуждать будущие планы. Теперь он только сидели, бродили рядом, дожидаясь окончания работы молодого доктора.
-
Все же повезло беглецам - им ответственный и сведущий врач достался.
-
Расписал так расписал. Антуражно.
-
Талант! Спасибо, от души написал)))
-
Подробные описания того, как режут, протыкают и разбивают, на ДМе часто можно найти. А вот как лечат - нет. Здорово было увидеть, что стоит за безликим броском на медицину.
-
Молодцом!
-
Чувствуется опыт. А то как же? Ученик самого Мордина, да еще и заслуженный военврач XCOM!
-
До-о-о-о-охтор, да-а-а-а-а... ;)
-
даа
-
Я честно не шарю в полевой медицине, но пост выглядит круто так и так! =)
-
Круто. Хоть и про казаков, но - круто
-
Славный доктор
-
Если бы Тутанхамона откопали на пять лет раньше, Арсений заметил бы, что перебинтованный казак теперь похож на египетскую мумию. Но того не случилось и доктор ограничился сухим "Можете одеваться". Весьма красочно
|
ВТОРНИК, 2 АПРЕЛЯ
- Никто. Никто не придет и не спасет. Но у меня есть ты, а тебя есть я - это значит, что мы уже не одиноки. Этого хватит. – С этими словами Симидзу встал из-за стола, чтобы вымыть за собой посуду. С приездом родителя пришлось изменить своей привычке, мыть посуду до еды, а не после. Может и к лучшему. Итак, не самое прекрасное настроение испортилось окончательно. Свидетельства прошлых ошибок, свидетельства беспомощности перед обстоятельствами взбудоражили старые раны.
Остаток дня Акайо провел за ноутбуком, собираясь уже выяснить, чем жил Токио последние дни и какие достойные внимания события в нем произошли. Особенно юноши интересовали случаи нападения на школьников, которые вскользь упомянула Юно. Был ли среди них кто-то еще из его знакомых, сколько среди них летальных исходов. Случались ли нападения на учеников других школ. Какая у этого явления примерная география и масштаб. Может ли это быть приурочено к какому-нибудь значимому событию вроде религиозного праздника и дню подписания важного договора в какой-либо политической или экономической области. Какие слухи ходят вокруг всего этого.
После этого опять зашел на все те же сайты, посвященные паранормальным явлениям, но уже не с целью промониторить свои треды, а найти похожие. Человек существо социальное и вполне логично, что столкнувшись с непонятной ситуации, будет искать помощи и опыта у кого-нибудь, пусть и окольными путями. Понадеявшись на то, что он сам уже достаточно опытен для того, чтобы хотя бы отделить зерна от плевел и найти истории и воззвания похожие на «правду» от прочих фантазий, Симидзу принялся углубляться в этот вопрос.
Оторвавшись от монитора, парень понял, что уже глубокая ночь и пора спать, однако его волновал еще один вопрос. Перед сном Акайо принялся настойчиво выпытывать у Аяно, что или кто такое Вьерьдиерь(как ему подсказал произношение гугл). Эти буквы выделялись на фоне прочих деталей и могли дополнить и изменить картину прошлого, возможно даже кардинально. Впрочем, Симидзу не был уверен, что Аяно знает вообще, что это такое, а на лбу написала это… потому что это было вокруг и первое что пришло в голову. Однако момент этот стоило все-таки прояснить. Закончив этот расспрос, Акайо отправился на боковую.
СРЕДА, 3 АПРЕЛЯ
Утро парень начал со звонка Широ, во первых предупредить его что он не явится, а во вторых чтобы узнать, когда состояться похороны Наны. Оказалось, что похороны состояться на этой неделе, о чем юноша тут же доложил своей маме. А также о том, что надо купить костюм для такого случая.
Однако направился Акайо не в магазин (в ателье идти было уже поздно) а к зданию оператора сотовой связи, услугами которого пользовалась Курода. Точнее не к самому знанию, а к мусорным бакам рядом с ним. Как знает каждый хакер, мусор – ценнейший источник информации. Ведь шредер не просто так придумали. Кроме того помимо черновиков различных документов, устаревшей документации, содержащие имена и фамилии сотрудников можно было нарваться на настоящее сокровище. А именно на временный пароль, какой обычно выдают администраторы новым сотрудникам в виде бумажки, не забыв их предупредить о том, что неплохо его сменить в ближайшее время. Однако человек такое существо… не всегда следует советам. Закончив копошение в мусорках, а после, щедро обрызгав себя дезодорантом, прихваченным как раз для этого случая, чтобы сбить гнилостный запах, Симидзу направился уже собственно за костюмом.
Дома Юно ждала история со сломанным мусоровозом, который явился причиной того, что новый костюм пришлось тут же везти в химчистку, а самому искать способ обзавестись более приемлемым запахом, что собственно и явилось причиной задержки.
После этого Симидзу опять уселся за компьютер. На этот раз уже для поиска жертв для предстоящего дела. Первым делом социальные сети. Замечательная вещь, где человек может найти друзей, просто пообщаться, прочитать анекдот или просмотреть ролик. Однако мало кто задумывается, что если написали в профиле место своей работы, а на стене у вас фото любимого котика с комментарием, то при определенной удаче этого достаточно, чтобы работать дальше. Каждый, кто активно пользуется сервисами, услужливо предоставляемыми сетью интернет, волей или неволей рассказывает о себе очень много. Социальные сети, интернет магазины, мессенджеры, прочее. У всех у них свой подход к безопасности. Буквально один сервис может предложить вам для восстановления пароля назвать первые несколько цифр номера своей кредитки, указывая последние. Надо же, другой предлагает тоже самое, только надо назвать последние цифры. Конкуренция или просто совпадение, кто знает? Третьи предлагают назвать имя вашего котика, который услужливо красуется на стене вашего профиля социальной сети, о котором уже была речь. Ну а четвертые отсылают письмо на адрес сервиса, в котором вас просили назвать котика. А еще эта дурацкая привычка регистрировать везде одну и ту же комбинацию логина и пароля. Зная эти дыры, имея немного удачи и пройдя правильную последовательность действий, совершив несколько звонков в службы техподдержки соответствующих сервисов оказывается, что все ваши аккаунты уже не ваши, а ваша личная жизнь достояние хакера. Когда поиск подходящих жертв для завтрашнего дела был закончен и необходимая информация собрана (или не собрана, что говорило о том, что придется импровизировать) Симидзу улегся спать.
ЧЕТВЕРГ, 4 АПРЕЛЯ
Хоть Симидзу и не был Митником, но четко знал, что идти в лоб против таких гигантов невозможно. Поэтому нужно ударить по слабому месту – человеческому фактору. Мощность системы определяется самым слабым его элементом. И этим слабым элементом были не мощнейшие сервера, защищенные по последнему слову техники и криптографии. Им были обычные офисные сотрудники, немного безалаберные и скучающие от монотонной работы.
Поэтому следующее утро Симидзу начал с рассылки писем своим жертвам от, якобы, техподдержки со скрытым отправителем от мифической группы «IT Group» и скрытым полем адресатов. В письме хакер предупреждал их о том, что сегодня могут позвонить сотрудники техподдержки по (тут много технических терминов) вопросу, а потому компания просит прощение за то, что приходится отвлекать от работы и просит сотрудничать с администраторами.
Дальше, собственно, и начались звонки.
- Здравствуйте, я сотрудник тех поддержки. Вам приходило письмо? – Тут надо сделать небольшую паузу. Достаточно большую, чтобы жертва вспомнила о письме, если он его не получила, но достаточно короткую, чтобы если он его не получил не принялся рыскать в почтовом ящике, но при этом успел осознать свою вину по поводу пропущенного сообщения. – Мне необходимо настроить сертификат безопасности, а для этого необходимо подключиться к вашей машине и сам проведу все необходимые действия! Какое у вас доменное имя?... Ясно, погодите, что-то не выходит… Логин? – Спрашивать пароль опасно – это всегда вызывает подозрения, однако помните высказывания на тему всегда одинакового логина и пароля? Компания, как правило, предоставляет свой логин, а вот пароль как был «дефолтным», так как правило, и остается. Правда есть такая штука как «политика безопасности», и пароль приходится менять периодически. Тут есть два выхода: выбирать в жертвы новичков (самый удачный вариант, еще не знают по голосу всех администраторов, не знают всех порядков и вообще теряются), либо подставлять к концу пароля единичку до достижения результата. Не вышло – благодарим, говорим, что все готово, отключаемся. Вышло – доступ к системе есть. Дальше дело техники.
-Здравствуйте, офицер полиции Широ Нокамура. Мне нужно получить следующие данные. Да, распечатку всех звонков и текстовых сообщений по этому номеру (Номер Куроды)… Послушайте, дело срочное, преступник на свободе… Вы что не слышали о этом деле? Курода Нана, зверское убийство… Вам нужны доказательства, хорошо! – Тут идет перечисление личных данных. Возраст, семейное положение, адрес. Все что удалось собрать при вчерашнем поиске, чтобы убедить жертву – ты представитель власти у тебя есть полномочия знать. И ты узнаешь.
Больше буквально пары часов такое продолжать нельзя. Либо ты получил информацию, либо дело провалилось. Будешь слишком настойчивым – тебя заподозрят и начнут искать. Будешь слишком медлительным – тебя заметят, и будут искать. Призрак в системе должен оказаться призраком.
Вторая половина дня была занята тем же, что и вторая половина вчерашнего дня. С тем лишь отличаем, что Симидзу собрался получить доступ уже к данным Куроды. И если еще оставалось время, переключался на остальных одноклассников, которые были замечены за связью с миром идей. Первый приоритет имели Гинджи, Кейта и Цубаса, как самые могущественные, по словам Аяно. Следом шел Ясуо как потенциальный доставлятель проблем. На остальных время и сил Симидзу не тратил, потом успеется.
ПЯТНИЦА, 5 АПРЕЛЯ
В этот день состоялись похороны Наны. Предыдущие, по словам жреца, были какими-то несчастливыми, а потому раньше совершить все необходимые церемонии было невозможно. Естественно, Симидзу на них отправился. Выглядел довольно мрачно, ни с кем не общался. На вопросы о случившемся первого и второго апреля, если такие были, отвечал несусветную чушь. Чтобы у слушателя сложилось впечатление, что ту часть мозга, которая отвечает за воспоминания у Симидзу смешали с отборным бредом, перемешали миксером, а сверху посветили нейрализатором. Однако не смотря на свою неконтактность и мрачность, Акайо не забывал прислушиваться к слухам, особенно тем, что касались обстоятельств смерти Наны.
Надо заметить, что похороны и церемония прощания не лучшим образом сказались на психике Акайо, что вместе с все больше нарастающем «голодом» привело к тому, что тот пытался материализовать свои антидепрессанты в туалете. Однако своевременный удар в нос от Аяно и последующие несколько ударов вернули прежние приоритеты. Ведь отказ таблеток, по сути, был последним желанием Наны. В общем, после похорон Акайо весь день валялся овощем, не реагируя на внешние раздражители.
СУБОТА, 6 АПРЕЛЯ
По мнению Симидзу, времени для восстановления прошло вполне достаточно, а потому можно было попробовать сделать что-то. А потому первую половину дня он провел в интернете, изучая шаманские обряды, а вечером согласно этим же обрядом попытался призвать дух гугла, чтобы сделать его своим «тотемом». Или, если проще, выменять протоколы доступа к ноосфере на различные табу или службы. Симидзу не был уверен, что вообще хоть кто-то явится ему нему домой. Во первых он сам был огого каким отпугивающим фактором, что было проверено не раз, а во вторых, все те же сторожевые псы не добавляли этому дому привлекательности. Однако, от нечего делать, Симидзу все-таки решил совершить обряды, рассчитывая что уж хотя бы среди кибердухов, учитывая его деяния, репутация не так дурна, как среди остальных.
ВОСКРЕСЕЬЕ, 7 АПРЕЛЯ
В последний день «подготовки», которой, по сути, совсем и не было, Симидзу решил потратить на всякие мелочи. Так как силы постепенно восстанавливались, юноша уговорил Аяно переправить его на ту сторону, чтобы он смог заняться «уборкой» представления дома из мира идей. Симидзу думал, что Аяно видит его таким постоянным, а потому захотел навести марафет, что должно было хорошо сказаться на моральном состоянии его демоницы. Так что первую половину дня хакер попытался провести за отчисткой стен от надписей, приведением фотогалереи и множества часов в божеский вид, а также в починке и зашивании игрушек. Такая рутина должна была немного успокоить волнение перед предстоящей встречей. Ну а кроме того символизировать то, что все меняется. Прошлое нельзя взять и просто выкинуть, но с ним можно жить. Пусть это порой и очень тяжело.
Потом, так как встреча могла обернуться совсем нежелательным образом, Симидзу подумал, что стоит написать завещание. Но потом передумал, жизнь у него была довольно коротка и практически все, что он имеет на самом деле не его, а его родителей. Вместо этого Акайо решил сделать подарки, чтобы оставить о себе добрую память. Ну а если все выйдет лучшим образом… еще одна причуда причудливого парня, ничего страшного.
Первым на очереди стал Гинджи. Симидзу был благодарен ему больше всего, именно его реакция на все творящееся вокруг помогла Симидзу не уйти в себя, и не рехнутся окончательно. Именно он был тем, кто, по сути, сказал, что он не один такой на всем свете. Это дорогого стоит. Что-же, этот парень понимал, кто он, осталось понять к чему все это. А потому Симидзу долго выбирал в папиной библиотеке между томиками Канта и Гегеля. Остановился на Гегеле, идеалисты и философия романтизма всегда были ему ближе. Следом был Соиторо, еще они из «нас». Хороший и добрый парень. Акайо выбрал для него самый отвязный хак эн слеш из своей коллекции. Может, почерпнет вдохновения и атак развеселых. Для Ясуо приготовил книжку про Гарри Поттера. Последнюю. Пускай знает, как эгоисты всякие кончают. Подарок для Мики оказался прост – логин и пароль того самого обещанного берсерка. Для подарка Йоширо пришлось немного поискать в интернете места, где продают обезьянью лапку. Раз он тоже сноходец, будет напоминанием, что если будет обезьянничать в таких важных делах, то его рука может стать такой. Обезьяньей лапкой.
Сделать следующие два подарка оказалось сложнее, и в их изготовлении Симидзу понадобилась сила призывать хрениры. Кейте юноша решил подарить сережку. С бриллиантом. А для этого пришлось «вспоминать» увлекательную историю об одном своем заказе, связанным с разоблачением супружеской неверности, преследованием и потерянной сережкой, которая должна была оказаться… в ящике его стола. Симидзу показалось, что это будет забавный троллинг – в следующий раз будет знать, как убегать, девочка-волшебница, блин. Кто знает, чтобы было, если бы он Гинджи и Кейта сражались вместе плечом к плечу. Однако история Симидзу была скорее драматичной, а не эпичной и подобным поворотам там не было места. Последней осталась Рей, и вещь для нее пришлось тоже призывать. Это была пуля. Симидзу показалось, что заиметь обычную пулю с такой подругой может оказаться проще простого, как результат обмена с каким-нибудь гопником-приятелем. А потому просто поискал в карманах своих брюк в шкафу. Однако на этом приготовления не закончились. Хоть Симидзу и не знал очень многого, он по- своему и неумело попытался наполнить ее силой, просто перекачивая ее в пулю. Судя по данным, которые хакеру удалось собрать – Рей не имеет своей силы. Кто знает, может кроха этой переданной энергии поможет ей побороть врага и сохранит жизнь в тяжелый момент.
Закончив приготовление, Симидзу отправился на почту, по пути заскочив в магазинчик сувениров, чтобы отправить свои возможно последние дары адресатам.
Вернувшись, Акайо еще раз просмотрел новости и поискал сноходцев тем же способом, что и во вторник, чтобы проследить динамику. Остаток вечера проиграл в компьютер и лег спать.
ПОНЕДЕЛЬНИК, 8 АПРЕЛЯ
Вот и наступило время встречи, о чем юношу предупредил его ежедневник. Симидзу эту неделю не убегал, не прятался, не пытался развязать войну. Если бы он хотел что-то из этого, то сделал бы тогда все по другому. В некотором роде он просто ждал, занимаясь тем, чем занимался каждый день до этого (разве только субботний шаманизм был в новинку). А когда пришло время, оделся в костюм, который купил в прошлый вторник (всем известно, что в городском фэнтези все волшебники ходят только либо в костюмах, либо в плащах. Видимо эта мода заменила собой мантии средневековья), постарался обнаружить тазер под бочком унитаза(настоящее оружие Симидзу призывать побоялся будучи уверен в том, что прострелит себе ногу) и отправился в назначенное самим собой место.
-
Основательно и добротно :)
-
Дух гугла эпичен. Надеюсь бросок пройдет ^^
-
Сурово. Саспенс. Хитропланы. Это здорово. И елки-палки, наконец-то я вижу взлом посредством социальной инженерии! *manly tears*
|
-
про грязь хорошо
-
Какая страшная девочка.
|
|
|
|
|
|
Не всё оказалось так просто, как Казимир думал. Отстоять ещё надо было это право - уйти. Получилось не легче, чем поединок. Гермий, бог, который ведал договорами и контрактами, склизкий был тип. Мягко стелил, ох мягко. Уговаривал. На чувство долга напирал. Но понял потом, что свои же подставили. Боги. Одна богиня, точнее. Надежду дала решить всё без поединков всяких смертельных. Ободрила. Отбылся Казимир, коротко говоря, ещё одним несмертельным боем на Арене с каким-то хвалёным чемпионом чего-то. Или кого-то. Проиграл, кстати. Не лежала душа потому что сражаться. Отпустили его назад.
Дома ситуация нерадостная была. Всё хуже и хуже. Хотел сначала Казимир научить встречных-поперечных всех напеву заветному, а потом задумался. Каково-то Ей будет его услышать? Вспомнил их разговор тогда до последнего слова. Накрепко он в память впечатался. Вспомнил, как рассказывала Она, как ночами молитвы слабых её тревожат. Да и как же... как же Истинная Вера? Как же - его Бог? Почему он-то не помогает? Много думал Казимир. Тренировки пропускал, молитвы, посты забывал, в рейды с братией не ездил. Думал. Беседовал иногда, но никогда прямо своих мыслей до поры не открывал. И вспомнил, отчего Она не помогает открыто тем, кто не просит моляще. Может, и Он так же? Может, присутствует незримо, но не помогает - чтоб веру в себя мы не потеряли? Надежду на свой разум? На свою Силу? Медлят боги, чтобы люди могли себя проявить. Решив так, понял Казимир, что надо на свой разум полагаться - боги-то думают, что людям по силам самим справиться. Значит, есть где-то решение. Начал он тогда думать, что ж могли-то значить ещё слова эти - что Нечистый в "собственном сердце". В сердцах людей всегда мути довольно, но и раньше так было. Может, не сердце людей имелось в виду. А что? Сердце мира? Чудища подземные? Нет, блажь. Хотя проверить можно. Сердце страны? Король? Но не в одном королевстве и баронстве Нечистый проявлялся. А везде, насколько было известно Церкви. Церковь! Не это ли сердце самое народа? Вера святая? Уж по крайней мере для него это так. Что ж, Нечистый в Церкви поселился? Да нет... не может того быть. Убелённые сединами патриархи хранят святость. Они-то не подведут. "А если подведут?" - чей-то голос сказал незримо. Вздрогнул Казимир, но никого в келье не было. Запах только какой-то знакомый витал, но не мог Казимир вспомнить, что за запах. Цветы какие-то. А, пустое. Да, а если подведут отцы-то святые? Самая опора, самая защита? Тогда... это было бы повсюду... Мороз по коже прошёл. Стал Казимир проверять кое-что тайно.
Не один месяц ушёл, много трудов. И сумел-таки он с немногими соратниками распутать всё страшную это тайну. Оказалось, что многие, все почти, патриархи - и вправду впутаны оказались в тайный культ, тёмному богу поклонявшийся. Тому самому, Великому Нечистому. Польстились старцы на обещания вечной жизни, а немногих воспротивившихся умервщляли быстро и тайно. Старик-то помереть легко может, всякий знает. Жертвоприношения приносились, тёмные мессы служились ночами - не кто-нибудь, Верховный Патриарх сам был во главе! Ужасная весть распространилась королевствами.
По счастью, Орден Луциана Защитника почти не затронут оказался. Слишком мало их было, да всё в разъездах. Да и чуяли братья и сёстры явную тьму за версту - не подступишься просто. Вместо этого отсылали их поклонники тьмы в ловушки, оттого-то так трудно стало с нечистью воевать.
И пришло великое очищение, и разбили братья Казимира и прочие добрые люди приспешников Нечистого, и изгнали их в дикие земли. Вскоре, однако, остатки их провели ритуал Вызова, и вызвали в мир чудище - воплощение Великого Нечистого. Снова пришлось воевать, и Казимиру довелось лично штурмовать крепость, где держали чудовище. Никто не посмел войти в тёмную пещеру под замком, куда оно забилось, и единственный случившийся там рыцарь Ордена Луциана Защитника Казимир сам молча спустился во тьму с факелом в руках. Многие сняли шапки.
И встретился паладин в бою с чудовищем, и где всякий другой был бы сражён ужасом, Казимир шагал бестрепетно и прямо. Проницали очи сердца его тьму подземелья, хоть и слепы почти были глаза обычные. помнил он хорошо, что видел в мире, называемом Льесальвхейм, в городе Ровно, в тесной келье. Помнил, каким может быть ужас. Не казалось после этого щупальце жалкое Нечистого - сильным. Словно за спиной у Казимира стоял Некто, в мощь облечённый, и руку его направлял. Удивлялись потом, охая, люди - да откуда у старца такая сила, чтоб расколоть череп толстенный, в бочку размером, напополам одним ударом поллакса? "Вера дала мне силу" - чистосердечно отвечал Казимир.
А ещё после этого он, как бы сказать, стареть перестал. По крайней мере, старел медленно очень. Да и девушки стали на него заглядываться почему-то, напоминая деньки в Ровно. В возрасте ста лет сложил с себя сан Казимир. И женился. Трое детей. Первенца Томазо назвал. Дожил Казимир до ста пятидесяти лет, и умер в своей постели, окружённый внуками, правнуками и пра-правнуками. немногие из выступавших на Арене Героев могут таким похвастаться.
А ту молитву Курукулле, тот напев - так и не пропел Казимир. Никогда. Хотя иногда хотелось снова встретиться с Ней. Но - не случилось.
-
За это десятка плюсов мало.
-
Это добро.
-
Отличный конец
-
Что я могу сказать, мощь и крутизна. И косяки в моих рассуждениях не сыграли, за что отдельное спасибо) Отличный конец для персонажа. И вообще играть было здорово. Хоть в итоге и не свосем в то, во что задумывалось)
|
|
|
-
Классный муджик у тебя получился
-
А вообще злая ты хреновина, чудовище чудовищное, аще жесть нереальная, вот тебе плюсик за это.
-
Мощен акул.
-
Вот она! Вот она, рыба моей мечты (с) :D Еле удержался, что бы это в игротопике не сказать, там как-то другой дух складывается.
|
|
Увидав, что супостат скрылся, Остап валкой, неровной трусцой подбежал к ближайшей груде лежащих вповалку тел, и зашарил в поисках утерянного револьвера. Розыскные мероприятия увенчались успехом, и казак вытащил из не начавших еще деревенеть пальцев поверженного душегуба осклизлую от крови рукоятку своего "рашена". Теперь он стоял с револьвером в каждой руке, как эсер-налетчик во время "экса". Только неясно было, сколько неотстрелянных патронов осталось в барабане "Смит-Вессона", могло статься, что разбойник извел весь боеприпас. Вырвавшийся вперед Асрений, оказавшийся в весьма неавантажном положении у голой стены хаты, счел за лучшее плюхнуться ничком, и встречать неприятеля в таком виде. Однако, никто не спешил поливать свинцом молодого врача. По всей видимости, основное действо переместилось во двор, откуда слышались выстрелы, забористая матершина, лошадиное ржание, мычание и прочие приличествующие большому кавардаку звуки. Замерший в сенях горящего дома Стива приник к стене, и, напрягая все свои чувства, пытался разобраться, что же все-таки происходит. За дверью, секунду назад сотрясаемой снаружи, звонкий юношеский голос воскликнул: - Ах ты ж!! Заперто!Определенно, голос принадлежал воспитанному молодому человеку из числа тех, с кем Мстиславу Карловичу довелось не столь давно разделить вечерю. Видимо, там свои. Чего нельзя было сказать о противоположном направлении. Там прозвучал очередной выстрел, встреченный шквалом грязной площадной ругани, затем бахнуло ближе, похоже, в ответ. Лошадиному ржанию начала вторить мычанием корова. Вероятно, разбойники по своему папуасскому обычаю, первейшей добычей считали скот, каковой и пытались угнать со двора. Голоса начали потихоньку удаляться. Меж тем пороховой дым в сенях порассеялся, зато обычный, дровяной, заметно сгустился, образуя плотные клубы и вызывая резь в глазах и горле. Лисицкий наблюдал, как его случайные соратники, заслышав стрельбу Петренко, прибавили ходу. Носатый еврей, сторожась, заглянул в калитку, а пацаны резвым скоком добежали аж до самого угла забора, и высунули за поворот не только любопытные мордашки, но и тускло блеснувшие стволы вполне недетских ружей. Ну а Петренко, меж тем, вел бой сам-один. Когда из ворот показалась пара бандюг, ведущих в поводу лошадку, фельдфебель выпалил с винтовки не раздумывая, и промазал. Разбойники загомонили, засуетились, но позицию стрелка сразу не распознали, что позволило Семену не торопясь произвести еще один выстрел. В этот раз получилось куда как ладно - голова переднего бандюгана дернулась в сторону, будто он чересчур рьяно исполнил команду "Равняйсь!", а из затылка рванулся тугой темный фонтанчик. Обмякшее тело повалилось в неразъезженную еще грязь. Успех стрелка был встречен шквалом незамысловатой, но пролаянной от души матершины. Увы, в этот раз Петренко был обнаружен. Один из негодяев ткнул пальцем в его сторону и что-то проорал своим. После этого двое мужиков подхватили лошадку под уздцы с двух сторон, и, ускоряя шаг, повлекли вперед. Впрочем, лошадь побрела не ахти как ходко, вероятно, мешала неплохо подгруженная телега и привязанная к ней сзади за рог корова - налетчики затарились основательно. Еще один душегуб высунулся из-за открытой воротины и шарахнул в Петренко из "берданки". Пуля легла неприятно близко, расщепив венец сруба у самой механиковой головы. Впрочем, в азарте боя он не больно-то и спужался - лишь бы супостаты не утекли! ссылка
|
Тимил Тимил рванул с места, помчавшись вдогонку за своим оружием. Вырулив из-за поворота с аккуратностью, присущей тяжёлой стенобитной машине, Тимил обнаружил, что несётся прямёхонько на перекошенную телегу, гружёную какими-то ящиками. У транспортного средства явно были какие-то проблемы с правым задним колесом. Вокруг телеги суетилось несколько фигур. Один из них, при чуть более детально рассмотрении оказавшийся эльфом, успокаивал запряжённую в повозку невысокую лошадку, явно перенервничавшую от столь резкой остановки, он оглядывался по сторонам, и что-то говорил остальным. Другой представитель древней расы присел на корточки возле колеса, нервно раскуривая самокрутку. И все рулады неслись именно от него. За телегой копошился кто-то ещё, судя по всему надеясь как-то приподнять поверженное транспортное средство, чтобы полностью оценить ущерб и как-то исправить дело.
Подбежав чуть ближе, гном смог разглядеть и проблему. Колеса в общем то больше теперь и не было. Была кучка обломков, из которой торчала до боли знакомая ручка его оружия, которую и придавил корпус всем своим немалым весом.
Наконец тот что стоял у лошади заметил приближающегося гнома. Заметил и повернулся к нему. Вежливо подождал пока тот приблизится и вежливо поклонился: - О соломенно-бородатый сын бородатых родителей подгорного племени, что метал добывают в глубинах. Ты ли сотворил это ужасное деяние с нашим транспортным средством? Если да, то понимаешь ли ты всю суть того, что натворил?
- Да чо ты цацкаешься с этим ужасным созданием, что отвык от общества цивилизованного в своих подземных казематах, о Тамилар, - Поднялся тот что сидел возле телеги, оказавшийся как две капли воды похожий на первого. Оценив гнома с ног до головы (это заняло очень немного времени) и, скривишись, он затянулся папиросой. - Вломить же надо этому существу недостойному, чтобы члены его онемели и не мог он боле нападать на добропорядочных эльфов, чо.
- Погоди гнать лошадей, о Фалмир. Вломить успеем мы всегда. Стоит обсудить с этим стражем, что приключилось. Ведь видишь ты, в каком он виде? Торчит из него непотребство всякое в виде травы сухой и щепок, и взгляд его ужасен... и не только взгляд, а в целом, если приглядеться. Что-то говорит мне что стоит понять сначала, о чём речь.
Первый из близнецов любезно кивнул Тимилу, показывая что готов выслушать его.
Бздынь, Освальд и Сифавика Пока Освальд обдумывал ситуацию, а волшебница читала заклинание, гоблин постарался тихо подкрасться к переулку сбоку. Шаг. Другой. И тут... Гоблин почувствовал что в ступню входит что-то острое. От неожиданности Бздынь дёрнулся и припечатался затылком об стену, рядом с которой крался. По всему переулку прошёлся гулкий "Бооооомммм!", сопровождавший столкновение деланного не по гоблину шлема со стеной. Звук прошёлся по переулку и нырнул в ту самую лестницу. А гоблин с гудящей головой, прыгая на одной ноге, наконец смог поднять ту что болела и глянуть что случилось. В подошву воткнулась довольно крупная рыбья кость. Если приглядеться то как раз рыбьих костей в этом месте было множество.
В этот момент волшебница дочитала заклинание. Её ладонь осталась такой же... Сифавика недоумённо перевела взгляд с одной руки на другую. Ни-че-го. Совсем. Хотя заклинание было прочитано правильно. И только тут волшебница поняла. Светилось навершие упавшего на землю посоха. "А тебе выдали неплохой концентратор-проводничок. Из бюджетной серии, конечно, и б/у, но даже работает, ты гляди." - хмыкнул голос в её голове.
Наконец приятный жёлтый переливающийся свет на конце посоха осветил спуск вниз. Вроде ничего страшного не было. Вроде. Хотя на самой границе света и темноты, кажется, мелькнули какие-то силуэты. Или это только показалось? Гвардейцы пристально вглядывались в неизвестность... - Ккк-ито штушится в дверь моюю?.. - внезапно прошамкал слабый, хриплый голос справа от лестницы. Гвардейцы, у которых от неожиданности чуть сердце не выпрыгнуло обернулись... И едва удержались от крика! Дверь домика, в которую ударил гоблин, дёрнувший головой, немного приоткрылась, и в неё высунулось лицо. Обрамлённое всклокоченной седой шевелюрой и такой же бородой, усеянное морщинами так густо что определить возраст не было ни малейшего успеха, это лицо улыбнулось-оскалилось в сторону гвардейцев жуткой щербатой улыбкой. Гоблину показалось что старик собирается съесть попавших в его руки бедолаг. И почему-то очень сильно показалось что начнёт он именно с него. - Хто такие? Шо надо? Хулиганьо?! Последняя фраза была произнесена не вопросительно даже, а скорее утвердительно. Как констатация факта.
За время пока старик перетянул на себя внимание подозрительная темнота в конце лестницы стала совсем обычной такой темнотой. Не вызывающей никакого чувства тревоги темнотой, если быть более точным.
-
Эльфы вымораживают дичайше ^^
-
Эльфы-гопники безумно хороши. Некроплюсик за них.
-
Абсолютно согласна, они прекрасны. Я сама картинку предложила.
|
|
В Курумкуне Небукада ожидали дни полные забот и ночи, полные раздумий. Он перебирал астрономические таблицы, карты и отчеты своих помощников снова и снова, в поисках верного решения. Война против Энкаррана была самой серьезной из всех, которые ему приходилось вести, и ещё до начала её ему было необходимо принять множество важных решений. Если он примет верные, победа может оказаться его ещё до начала войны. Ошибется - навлечет на все дело катастрофу, не зная об этом. Эта ночь была подобна предыдущим, и хотя солнце давно закатилось, он продолжал работать под светом масляных ламп.
Ещё до прибытия в Курумкун Небукад приступил к корректировке своих планов. Действительно, ему удались все задуманные им наймы, но от личного плавания в Шахриман Зевдитос отказался. Не столько потому, что не хотел нанимать шахриманцев - от тысячи или двух их копейщиков он не отказался бы и что-то придумал несмотря на то, что запасы серебра уже почти были распределены. Дело заключалось как раз в том, что ему необходимо было подготовить вторжение, а это требовало его присутствия значительно сильнее, чем следующие переговоры.
Итак, ему по прибытию на юг нужно будет заплатить солдатам, включая собственных, сто восемьдесят пять тысяч шеумов, и платить им эту сумму каждый месяц. Немалые деньги оставляли ему только пятнадцать свободных тысяч на три месяца войны, и он ясно видел, что будет вынужден искать большой битвы уже на второй месяц. Из этих семидесяти пяти тысяч целых сорок придется отдать на наем кораблей и прочего, что оставляло ему жалкие гроши в итоге. Нет, трехмесячной эта кампания не будет никак. Даже если он использует только те силы, что ему уже обещаны, эта армия сможет только тихо разорять Лурию, изнуряя её и избегая битвы с войском, которое наймет Мелич. Только если ему, Небукаду, улыбнется великая удача или если Кастор Мелич совсем выживет из ума, они встретятся в условиях, на которых его войско сможет победить. Если он ограничится этим и три месяца будет вести медленную войну, истощая Энкарран и его наемников, то в конце концов он останется с всего лишь тридцатью тысячами шеумов в своем кошеле - двухмесячной платой своим людям в мирное время. Конечно, за вычетом добычи, но избегая больших битв, нельзя рассчитывать на богатые трофеи. Это будет безумием с его стороны, безумием большим, чем даже само согласие выступить против Энкаррана.
Оставался другой, более рискованный вариант - встретить армию Мелича в бою и разбить её до истечения двухмесячного срока. В таком случае он сможет освободить от службы какой-либо из своих отрядов, что бы сохранить деньги - или же захватит добычу достаточную, для того что бы свою армию содержать без урона для себя. Возможны будут и другие варианты - перед победителями открыты многие дороги, но тут не следует загадывать наперед, дабы не прогневить небеса. Итак, двухмесячный срок войны. Не следует начинать главной битвы в первые же недели, поскольку сила его армии заключается в способности наносить урон в малой войне. Стоит воспользоваться этим преимуществом и хотя бы месяц сходиться с противником в стычках, разоряя землю. Если ему удастся сжечь и разграбить достаточно, цены на хлеб в Энкарране ещё возрастут, а вместе с ними и недовольство теряющих деньги наемников. Почва будет подготовлена, и вместе с этим можно будет подыскать подходящее место для битвы.
Размышляя таким образом, он пришел к выводу, что не должен ограничивать себя размышлениями о трехмесячном сроке. Ни с одним из нанятых им отрядов не было заключено договора на срок в три луны, и он сможет расторгнуть это соглашение не нарушая своего слова, если дело дойдет до этого. Если же смотреть на дело с точки зрения двухмесячной кампании с возможным продолжением, то у Небукада оставались немалые деньги. Если он победит и лишит Энкарран защитников, то либо захватит достаточную добычу, либо сможет лишить себя услуг какого-либо отряда без особого вреда. Если он проиграет - что ж, в таком случае война тоже будет окончена и нерастраченые деньги он оставит себе. Нет большого позора в том, что бы потерпеть поражение от Мелича - главное в таком случае, самому уцелеть. Как ни повернись дело, можно оказаться в выиграше.
Так Небукад размышлял за кувшином вина ночью в Курумкуне, и подтверждения своим мыслям видел, читая знамения звезд. И все же он не собирался проигрывать для того, что бы наложить руку на месячную плату, полученную от нанимателей. Недостойно идти в бой ради такого обмана. Нет, Зевдитос рассчитывал победить в этой битве, но для победы ему будут нужны гарантии.
У него есть немалые войска - едва ли не шесть с половиной тысяч легковооруженных, а то и чуть больше, если "учхов" северянина можно считать солдатами. Тысяча шестьсот легких Еорга, четыре с лишним тысячи керитов, его собственные легковооруженные и учхи - большая толпа. В сочетании с гоблинами этого будет достаточно, что бы занять лурийцев вопросом о том, на скольких человек хватит супу из пары сапог. Шесть носорогов, десять метательных машин - в правильных условиях это большая сила. Однако тяжеловооруженных ему не хватает - двести пятьдесят своих панцирников, шесть сотен храхоров, сколько-то керитов в доспехах. Может тысяча, может, чуть больше. Что бы сдержать удар этого будет недостаточно. Мелич наверняка наймет не меньше трех тысяч гоплитов или других доспешных, да возможно, вытащит каких-то ополченцев из города. Да, старик соберет много людей. Много больше, чем тысячу солдат.
Все сводилось к тому, что ему нужны ещё войска. Он наймет ещё один отряд, и это будет тяжелая пехота. Сиканийцы ему не нужны, пусть их летучие отряды воюют где хотят. Ему нужно ядро, способное выдержать удар энкарранских наемников и ударить в ответ.
Сев на землю и поставив лампу рядом с собой, Зевдитос кинжалом начертил на песке волнистую линию. Великое Море. Там, на Востоке, лежит его родной город, тут, на берегу, Энкарран. На берегах этого моря служит множество наемников, но не все они готовы к найму, и не все они подходят для него. В его армии три отряда - его собственный, кериты и закатники. Кто может стать четвертым? Воткнув нож в землю и взяв несколько абрикосов из стоящего рядом блюдца, он задумался. К югу и востоку от Лурии лежит Гурабенира, царство хвастунов, рассказывающих про подчинявшихся им когда-то драконов. Вздорные люди, верящие во вздор, но они позволяют другим нанимать их бойцов. И они находятся рядом. Гурабенирцы соседи Энкаррана, и возможно, соседи добрые. Есть ли у них тяжелая пехота? Позволят ли они ей наняться на войну против лурийцев? Выплюнув в руку абрикосовую косточку, Небукад положил её там, где должна находиться эта страна. Гурабенирцы могут наняться ему на службу за его серебро, но даже тогда они не станут простыми наемниками. Политика! Если они станут воевать против Энкаррана, значит, что и вся их страна станет замешана в этот конфликт. Небукад был принцем и хорошо знал, чем отличаются союзники от наемников. Даже если эти люди станут воевать под его командованием и возьмут у него серебро, они будут сражаться ради своих целей. Едва гурабенирский царь сочтет, что эта война не пойдет ему на пользу. как эти воины расторгнут договор и уйдут в свою страну - а то и переметнутся к Энкарранцам, если гурабенирцы и лурийцы подпишут соглашение. Нет, эти люди будут воевать лишь ради своих целей и ради своей политики, и будут в прямой зависимости от своего царя. Опасно ставить себя в зависимость от чужой страны в таком деле. Ещё хуже, если тут будут замешаны распри между тамошней знатью - если командир их войска будет рассматривать эту войну как способ возвыситься над другими благородными своей земли, он станет большей занозой в руке Небукада, чем мечом в ней. Нет, нанимать гурабенирцев он не станет, но человека к ним пошлет. Пусть он рассыпется перед ними в словах лести, пусть шпионит за ними, и пусть льет им в уши свои ядовитые слова. Кастор Мелич наверняка попробует либо нанять там людей, либо договориться о мире с ними. Он, Небукад, напишет письма для тамошнего правителя и для генерала их войск, если они будут отправлены на помощь Энкаррану. Союзники могут предать, и пусть лучше они предадут Мелича, чем его самого.
Вторая абрикосовая косточка легла дальше на востоке - там, где, по слухам, стоял отряд кеземши. Вот то, что ему может быть нужно. Кеземши служат верно своим нанимателям, и известны своим упорством. Никакой политики, никаких интересов за пределами поля. Славные бойцы. Увы, они топороносцы, и одеты, как говорят, лишь в кожаную броню. Они не смогут встретить лицом фалангу, если Мелич её наймет, хотя окажутся способны растерзать копейщиков, если ударят тем во фланг. Кроме того, число может быть недостаточным. Ему нужно много бойцов, что бы составить центр армии в бою, и пока у него всего тысяча. Если нанимать кеземши, то тоже хотя бы тысячу. Если их меньше - ну что ж.
Третья косточка легла возле линии "южного берега". Шахраман, куда он хотел отправиться сам, но куда не отплыл. Его жители тоже позволяют своим воинам служить на стороне, как гурабенирцы, но в отличие от них, Шахраман далек от Энкаррана. И если о войсках Гурабениры Небукад не знал почти ничего, то шахраманские наемники были известны. Были у них и копейщики с длинными пиками, были и тяжелые бойцы для прорыва строя, были и стрелки, и другие легкие солдаты. Это была их сила, но и их недостаток - Небукаду нужны были тяжелые пехотинцы, а шахраманский командир наверняка захочет взять с собой и легковооруженное прикрытие. Легковооруженных у Зевдитоса было и так очень много, и несмотря на свой "двухмесячный" план он не хотел платить за совсем уж лишних людей только ради того, что бы нанять нужных. И все же шахраманцы были хорошим вариантом. Уж точно не худшим из трех.
Он ещё раз внимательно посмотрел на косточки. Гурабенира, кеземши, Шахраман. Кто из них?
|
|
|
|
- "Если кормить их лишь хлебом"? - поднял бровь Небукад, - Верно ли я понимаю, что ты предлагаешь кормить твоих воинов сверх денег, которые они получают за службу? На всех берегах Моря наемник покупает свой хлеб сам, из серебра, полученного за службу. Если на Западе дело обстоит иначе, то вы воистину распоясали своих людей.
- Далее, ты говоришь, что твои воины-храхоры обладают репутацией. Пугающая репутация хороша, когда известна противнику и может сыграть носителю на руку. На Востоке мало кто слышал о Доме Заката и единственные топороносцы, чья слава там известна, называются кеземши. Храхоры не успели прославиться на восходном берегу, а потому не будут внушать страха перед собой, - продолжал меридазмах, не впервые сталкиваясь с безудержным прославлением своих воинских качеств наемниками, - Я не могу приплачивать за то, что не принесет пользы.
- Рогатые твари, носороги... Я слышал, что у тебя они есть, но не думай, что я ими очарован. В Имнегедде мы предпочитали слонов, и, клянусь милостью звезд, не зря. Носорог не так велик, но прежде всего туп и мало что видит. Если на вашем берегу они не какой-либо особой породы, то они могут причинить больше вреда тебе самому, чем твоим противникам, и, я слышал, ты так и не пробовал их в бою. И не ты ли толковал о холмах Лурии, где мало пространства для маневра? - От метательных машин может быть больше толку, - согласился Небукад, - однако это больше зависит от врага, с которым предстоит столкнуться, и от воли небес. Хотя я использую любые игрушки, которые попадут мне в руки, являются ли они земными зверями, произведением математики или иного волшебства.
- Что ж, вернемся к разговору о серебре. Не будем даже говорить о том, что бы считать еду для твоих людей отдельной статьей, ибо это немыслимо. Если платить твоим воинам по 30 и по 10 для тяжелых и легких, выйдет как раз тридцать тысяч за луну. Я могу предположить, что твои легковооруженные стоят дороже десяти, и что тебе нужно кормить твою лагерную обслугу, равно как платить укротителям твоих носорогов и стрелкам из твоих машин - ведь не скажешь же ты, что платишь самим своим зверям серебром. А звери твои, как я слышал, повторюсь, не испытаны в битве. Я готов прибавить тебе треть предложенной цены и дать сорок тысяч, что заставляет меня усомниться в моем уме. От этой цены ты можешь продолжать свою торговлю, но я не прославлен пока ни щедростью, ни глупостью, ни бездонными карманами - хотя клянусь, прославлюсь в ближайшее же время.
- Что касается добычи, то она будет поделена весьма просто - согласно праву заполучившего. Все, что захватит твой отряд, будет твоей добычей, за вычетом пятой части мне и пятой части захваченных съестных припасов в общую долю армии. Эту добычу - ценности из домов, пленников или доспехи с мертвых врагов - ты волен делить между своими воинами, десятниками и сотниками согласно твоему разумению. Как видишь, в вопросе добычи я щедр, и нигде ещё ты не услышишь такого. Я же буду судить споры о добыче между отрядами, полагаясь на справедливые свидетельства и мудрость звезд.
-
на Востоке тоже умеют торговаться ^-^
-
Ожидал 50 тысяч, а то и больше. Но не тут-то было...
-
Небукад в торговле не уступает оппоненту.
|
|
-
Агрессивная реклама, что называется)
-
Хорошо поторговались, да
-
Дом Заката, лучшая школа продаж Западного Средиземьеморья ^-^
|
|
|
|
Гаттян прекратила бесполезные попытки вспомнить и решила вмешаться в разговор. - Погодите, погодите, - сказала она. - А как насчет Абаддона? В смысле, демоны и фурии часто сотрудничают? Как они вообще относятся друг к другу?
Отдалившись на некоторое расстояние, Гинджи повернулся к девушкам и крикнул: - Если он дух тирании, я стану духом свободы. Я найду союзников и поведу их в бой. И когда этот день настанет, посмотрим, хватит ли у вас смелости пойти за мной следом.
Очередную пафосную речь Гинджи, Мии встретила новым фейспалмом и не убирая ладони от лица пробормотала - И где они таких набирают? Ему ведь даже мозги никто не промывал, от с рождения такой. Юношеский максимализм в терминальной стадии. Ладно, от таких все равно проку мало, лучше вернемся к твоему вопросу. Демоны и фурии формально имеют одно руководство, но разные цели - фуриями движет четкое желание нести хаос и разрушать, а демоны... каждый преследует свои цели что вообще то естественно для порождений человеческого эгоизма. Они подчиняются власти своих лидеров, но те в свою очередь ведут закулисные интриги между собой и так вплоть до самого верха, где обретается большая тройка верховных демонов, которые тоже конфликтуют даже несмотря на то, что являются разными личностями одной и той же сущности. Лидерами движет желание перестроить этот мир под свои идеалы, а то и вовсе уничтожить - в зависимости от того, какая конкретно личность берет власть над их коллективной сущностью. Если что, меня саму удивляет что эта система хоть как то работает, но что ты желаешь от воплощений хаоса, эгоизма и ненависти? Ладно пойдем. И не забудь пострелять в том коридоре, нам не нужны временные парадоксы.
Самаэль повернулась спиной к девочке-волшебнице, но сделав пару шагов неожиданно замерла - Да и просто чтобы ты знал малыш. Эта ангелица... она вообщем-то права. Не питай лишних иллюзий на мой счет, в той истории я плохой парень. Это я первая предала наши идеалы... вернее нет, наоборот... я продолжала следовать им даже когда остальные поняли что пора меняться... - Мии ненадолго замолчала и опустила голову - Раньше мир был проще. Разум людей делил его на черное и белое, на Добро и Зло, на своих и чужих и тот кто уничтожал "чужих" в их глазах, был героем. Благородным воином. Святым паладином воюющим за веру и свои идеалы. И я есть воплощение этих чувств. Я суровость Бога, я уничтожала врагов беспощадно, я была воином сильнее чем сама Микаэль, я была воплощенной священной яростью, душой каждого кто умирал с молитвой на устах во имя веры. Но затем все изменилось. Люди изменились и изменились ангелы. Люди увидели в своих противниках, таких же людей как они сами, только веривших в иные идеалы. Они поняли что ступая по чужим костям, они не найдут дороги к раю. Они увидели, на доспехах воинов веры кровь женщин и детей повинных только в том, что они оказались по ту сторону баррикад. Они увидели Добро и Зло по другому. А я нет. Я оставалась суровостью Бога, я уничтожала тех кого считала врагами, я стала убийцей много страшнее Баала, я стала воплощением слепого фанатизма и душой каждого безумца, убивавшего ради эфемерной мечты. Я сама не замечала во что превратилась и не видела что стала злом много худшим чем то с чем я боролась. Но остальные архангелы видели чем я стала. И они изгнали меня
Самаэль обернулась к Гаттян и грустно усмехнулась - Ладно сейчас не то время и не то место, чтобы устраивать вечер воспоминаний. Пойдем малыш.
|
-
XD
-
Однако при этом, не указали от ЧЕГО или КОГО этот самый мир спасать...
-
Тохи сделала мне утро. :D
-
Просто они забыли вчера у вас одну вещь! Пьяную, неадеткватную и опасную для всего города! Пожалуйста верните её, нам надо мир спасать!
-
Все по делу.
-
Мастерски передана атмосфера и контекст!
-
Уняня
-
Концептуальный плюс. В том смысле, что вне контекста пост звучит весьма интригующе, однако, читать предшествующее, чтобы прояснить интригу, все же лень (%
-
Пьяную, неадеткватную и опасную для всего города! Пожалуйста верните её, нам надо мир спасать! Я лежу:)
-
Эээ... случайно прочитал, проникся... поржал ^^
-
Wat? ... без КОНТЕКСТА тяжко.
|
|
|
-
Брутальный дядя такой.
-
за ...поблагодарил Нгеш Нигисте за то, что та внушила гурабенирцам стойкость в их союзе с Энкарраном, иначе он оказался бы совершенно разорен... ^-^ и вообще
-
за И, пошатываясь, в юрту свою ушел. Где выпил полбурдюка вина и упал пьяный. и не только ^_^
А в первый раз ошиблась. ^_^
-
Он - гро, да...
|
Первым делом нужно было заручиться службой тех, кто под рукой - северянина и закатника. Носороги закатника выглядели в глазах Небукада сомнительно - это тупые звери, с плохим зрением, да и помельче слонов. А значит, и не такие живучие. Так и катапульты его были годны только при штурме укреплений, хотя и при их обороне из них мог бы выйти толк. Катапульты, впрочем, значат, что в войске есть люди, сведущие в математике, а может и строительстве, а значит, их услугами можно будет воспользоваться. Топороносцы же и полторы тысячи легковооруженных будут очень полезны. У северянина, конечно, тоже носорог, но тот по слухам ездит на своем звере верхом, а значит, может держать его в узде. В той войне, что он планировал, он простоит большую часть времени без толку, однако будет кстати, когда наступит время сражаться всерьез.
Одновременно с этим он пошлет агента в Гурабениру. Небукад плохо знал о составе гурабенирского войска и очень интересовался тем, есть ли там ездовые звери, особенно быстрые, пригодные для малой войны и сражений на флангах. Поэтому его агент вступит в осторожные переговоры с жителями этой страны, а сам выяснит все по этому вопросу. Если звери там есть, то он пустит слух, будто бы Небукад нанят городом Тебнором. Если зверей нет, то в слухе будет говориться, что нанят принц на деньги города Аймас. Если нужные звери в хорошем количестве там будут, и агент узнает, что не был нанят Еорг, то он даст гурабенирцам серебро, если же Еорг будет нанят, или же положение со зверями будет иным, то будет ждать дальнейших новостей. Кроме того, у него будут с собой деньги. Если у гурабенирцев будут звери, но они решат выступить на стороне Кастора, то агент должен будет купить там раба из тех, что ухаживали за такими зверями, и вызнать у него о сильных сторонах этих животных и об их слабостях. Так же он должен будет узнать как можно больше о гурабенирской армии и особенно о тех войсках, что готовы наняться на службу.
Затем Небукад отправится на юго-запад за керитами. Тем нужно заплатить хотя бы для того, что бы они не взяли серебро от старика Кастора, и тот не использовал их против гоблинов. С гоблинами, легковооруженными Еорга и керитами у него будет все преимущество, которого он себе желает.
Это, конечно, сильно урежет его способность платить. Однако тут Небукад был готов пойти на хитрость и нанять какой-то отряд не на три месяца, но на два с возможностью продлить договор и на третий. Таким образом он планировал оставить за собой право отпустить какой-то отряд на третий месяц, если ему не хватит денег им платить, и не потерять при этом лицо. Разумеется, если он так поступит, то ему будет нужно разбить армию Кастора Мелича в первый или второй месяц войны, что бы не оказаться с ним лицом к лицу с меньшей силой.
Одновременно со своей отправкой после переговоров с Еоргом и северянином, он пошлет агентов на Сиканию к элимам, и на Восток, к кеземши. Он надеялся к этому времени получить новости о своем найме из Гурабениры, а так же определиться с Еоргом и северянином, что бы дать этим агентам более точные указания.
После встречи с керитами, он отправиться в Шахриман, и там попробует переторговать старого генерала. Пусть у того наверняка больше серебра - слухи говорят о миллионе шеумов, хотя наверняка это глупое вранье - но он славится щедростью. А щедрый человек может потратить больше денег, чем того требуется. Если Кастор растратит свое серебро прежде, чем прибудет в Шахриман, то он, Небукад, сможет говорить с ним на равных. К тому времени он будет знать о том, как обстоит дело с другими наемниками, и будет торговать то число бойцов, которое посчитает необходимым.
|
Эта война уже была трудной. Шестьсот тысяч - большие деньги, но не только из-за денег Небукад принял предложение воевать против Восточного Эна. Энкарран! Великий город, о котором слышали и в Имнегедде. Да разве только слышали? Имнегеддийские купцы привозили товары с далекого Восхода в этот порт и там продавали их, и караванщики из Эна соревновались с подданными Зевдитоса на их торговых путях. Великий город, чья слава на море затмевала славу Имнегедды на суше. Город, с богатыми садами и виноградниками, подобными имнегеддийский, которые он собирался разорить и сжечь, как дикарь и разбойник. Он не испытывал к этому городу ненависти или зависти. Конечно, если Энкарран ослабеет, купцы с его родины смогут воспользоваться этим, но не это двигало Небукадом. Не было причиной и сочувствие к гоблинам - те, хоть и были согнаны со своей земли, все же не были людьми, и меридазмах мог бы скорее соотнести себя с цивилизованными Энкарранцами, чем с этими отбросами. Возможно, им двигало желание прославиться, или же получить много денег, что бы собрать собственную армию? Но принц не думал, что эта война оставит ему много денег. Конечно, было бы неплохо выйти из пламени этой новой войны прославленным полководцем. окруженными тысячами верных бойцов, и вернуть себе трон. Но возможно ли это? Меньше всего наследнику рода Зевдитосов хотелось думать о том, что он, возможно, свыкся с ролью "бродячего меча", или скорее даже "бродячего знамени".
Но это были ненужные мысли. Сейчас перед ним стоит ясная, хоть и непростая задача. Остальное можно будет обдумать потом.
В этой войне все будет зависеть от того, какие войска он сможет набрать сам и какие отряды примут предложения энкарранцев. Его целью будет опустошение Лурии, поэтому в своей армии он хотел бы видеть самые мобильные отряды - желательно, всадников. В идеале Небукад хотел сосредоточить свое основное войско в лагере, поставленном в удобном месте, и рассылать оттуда легковооруженных солдат для сожжения страны. там же стоит и сосредоточить припасы и награбленное. Если у врага не будет своих быстрых солдат, то его воины смогут легко избегать стычек с энкарранцами, и тем придется нападать на его укрепления. Однако это маловероятно. Более вероятно, что у врага тоже будут всадники или быстрые воины, и их дозоры будут защищать несожженные земли, и между ними будут происходить столкновения. Тот военачальник, чьи солдаты будут хуже вести себя в этих стычках и не смогут контролировать страну, будет должен искать большого сражения. Так, если его, Небукада, люди не смогут сжигать имущество энкарранцев из-за вражеских войск, то ему придется нападать на них решительно, что бы освободиться от них. Если же наоборот, войска энкарранцев не смогут помешать его бойцам жечь и грабить, то уже им придется нападать на его, Небукада, силы.
Ясно, что войско не должно состоять из одной лишь тяжелой пехоты. Гоблинские легковооруженные будут хорошо подходить для его цели, однако они несильны и явно бедны духом, поэтому в дополнение к ним нужны будут солдаты, такие хотя бы, как его собственная легкая пехота. Неплохо бы иметь и боевых зверей, подобных слонам, и хорошо бы, что б их не было у врага. Энкарранцы смогут использовать их, что бы вселить ужас в гоблинов и затруднить набеги. Если у него будут свои слоны против вражеских, можно будет уравнять свои силы. Если же у него самого слонов не будет, но те будут у врага, тогда придется искать особой возможности для борьбы с ними - устраивать ловушки, главным образом с кольями. Для стычек со слонами придется отправлять серьезные войска, и делать серьезные засады. В решительном бою он смог бы соединить своих зверей с собственной пехотой, которая может вспомнить выучку "слоновых войск", и прикрыть их гоблинами, например, пращниками. Подобная сила могла бы составить его фланг. Хотелось бы измотать врага прежде главной битвы, конечно. Если бы удалось ограничить вражеское передвижение и как можно чаще теребить его тяжеловооруженных лучниками или пращниками, то не было бы ничего лучше. Это, однако, маловероятно, поскольку Кастор Мелич известен своей предусмотрительностью, а так же пользуется защитой чужих звездочетов. Те наверняка смогут указать ему на те же возможности, которые прочитает на небе сам Небукад.
И все же главным будет удержать контроль над широкой страной. Если должным образом вести фуражировку и лишить противника возможности добывать хлеб для войск, то его можно будет измотать. Нельзя дать врагу самому отрезать себя от хлеба. Нужны хорошие легковооруженные, которыми можно будет усилить гоблинов в набегах и засадах, легкие всадники, возможно, нужны слоны (но отнюдь не обязательно, поскольку в малых битвах от них нет проку, равно как и при обороне укреплений), и, конечно же, нужны тяжелые пехотинцы.
В большой войне нужно будет сохранять быстроту движения и сжигать как можно больше владений энкарранцев, и при том иметь достаточно силы, что бы отбивать те отряды, которые попробуют перехватить налетчиков. Лагерь нужно будет поставить в удобном месте, к которому трудно будет подойти прямой дорогой из Города, но из которого можно будет отступить. Обоз, таким образом, должен быть достаточно большим, что бы перевести припасы из лагеря, если его будет нужно менять. Важно узнать в стычках о составе и качестве энкарранской наемной армии. Важно самому выбрать место для сражения, хотя это трудное дело.
В решительном бою все будет зависеть от сильных и слабых сторон противника. Если у врага будет много тяжелых пеших и мало легковооруженных и всадников, то нужно будет измотать их стрельбой, а затем, если будет превосходство во всадниках или слонах, разбить вражеский фланг. Если преимущества во всадниках или слонах не будет, то нужно будет драться на укрепленном поле, подготовив ловушки. Возможно, даже уклониться от сражения, переведя его в мелкие стычки, и искать битвы в другой день.
Ещё хорошо бы выиграть время, что бы притереть нанятые отряды, и посмотреть, смогут ли те воевать бок о бок друг с другом.
|
|
Однажды, путешествуя в поисках подходящей войны, принц Небукад пришел к воротам города Аймас, где войны не было, но были изобильные рынки для его воинов. Чиновник же градоправителя, стоявший на воротах и собиравший пошлины, запретил въезд и солдатам, и принцу, ведя себя непочтительно, словно с нищими. - Как можешь ты так обращаться к гирмави месфину, принцу крови! - возмутился Вазен Телгай, командир его личных стражей, но Небукад не показал гнева, несмотря на оскорбления. - Если мы не можем въехать в город, мы встанем лагерем и купим необходимое в пригороде, - сказал он, - Пусть это и займет у нас больше времени.
А в это время у Аймаса и правда был пригород из маленьких домов, где жили бедные люди и где был свой маленький рынок для тех, кто не мог покупать под защитой стен. Расположив своих людей так, что бы те не мешали жителям и что бы жители не мешали им, принц накинул темный плащ и отправился гулять. Остановившись в тени дерева, Небукад вдруг услышал, как женщина отчитывала молодого человека. - Если у тебя не лежат руки ни к какой честной работе, то иди хотя бы в ту банду разбойников, что встала здесь лагерем, и уедь вместе с ними. Пусть я умру одна, но хотя бы ты перестанешь позорить меня! - Мои люди не разбойники, почтенная мать, - сказал строго принц, подойдя к ним, - Однако мне хотелось бы знать, за что ты так отчитываешь своего сына. - Я вдова, и после смерти мужа он один, кто остался из моей семьи, - ответила та, - Однако он приносит мне лишь горе. При рождении моему сыну было предписано красть и отнимать у людей их деньги, и он оправдывает это предсказание каждый день. Мои соседи стыдят меня за него, и я подумала, что вступив в твой отряд, месфин, сын хоть так найдет себя в жизни. - Воры среди солдат мне не нужны, - ответил Небукад, - Но я посмотрю,что могу для него сделать. Раскинув жизнь юноши по науке звезд, он покачал в удивлении головой, и сделал это ещё и ещё раз. Каждый раз получая одинаковый ответ, он прекратил попытки. - Действительно, мать, судьба не благоволит его рукам, - сказал он в задумчивости, и та разочарованно вздохнула. Затем он ещё подумал, и велел её сыну поговорить с ним, и нашел его неожиданно сообразительным. - Ну, теперь я знаю, что делать, - повеселел Небукад, и все то время, пока его войско собиралось в новое путешествие на север, обучал того счету и грамоте. Научив его необходимым началам, он велел тому попытать себя в счетоводах. - И правда, - удивленно сказал Вазен Телгай, которого заинтересовало это дело, - Ведь те не работают руками, и теперь ты сможешь жить честно, не нарушая воли звезд! Поистине мудро, месфин! - воскликнул воин, но Небукад лишь улыбнулся.
Уйдя на север и приняв участие в нескольких тамошних войнах, меридазмах Небукад вернулся в восточные земли. Случилось ему по дороге проходить мимо города Аймаса, где он решил дать людям отдых и купить необходимое. - О, почтенный месфин! - услышали принц и его командир стражи от чиновника на воротах, и Вазен Телгай удивленно воскликнул: - Нгеш Нигисте! Принц, да ведь это тот человек, которого ты обучал грамоте! Начальник врат, я смотрю, наука и вправду пошла тебе впрок! - И вправду, - ответил чиновник, бывший прежде оборванцем, - Войди же в город, месфин Небукад, и можешь взять с собой сотню воинов для почета и помощи.
Они так и сделали, и быстро закупили все необходимое в нужном количестве, а напоследок провели ночь (все, кроме, увы, воинов) в доме чиновника, где были радушно встречены его семьей. Уже покинув город, Вазен Телгай, проверяя таблицы, вдруг удивился: - А ведь он обманул тебя, месфин, и собрал с нас лишние пошлины! Украл деньги своего благодетеля, позволившего ему найти честную работу без применения вороватых рук! Но как же так, мой принц? - Вором он был, вором и остался, - ответил Небукад, - Так было ему начертано звездами, и я никогда не говорил обратного, мой Вазен. Он плутовал каждый день на своем посту, и стал сборщиком пошлин, одним из главных разбойников во всем Аймасе. А прежнего чиновника, который нас оскорбил в прошлый раз, этот пройдоха оболгал и принудил бежать из города, - добавил принц, - Теперь тот перестанет плевать на тех, кто был изгнан из своего дома.
|
|
Хочешь, чтобы я рассказал тебе о севере? Харрр, я расскажу тебе о севере, южанин. Плесни-ка мне еще вина, а то в горле пересохло. И не жалей, кырч-галла-чхужыр-нна! На севере холодно. Не-е-ет, это не ваши бабские "зимы". Ты бы там и дня не протянул. Там так холодно, что даже душа мерзнет. Странные там места. Равнины, как у вас, только без этой зеленой травки. Только кусты уродливые да мох растет. Ветер ледяной дует все время. А на горизонте - горы. Такие, каких ты не видел. Здоровенные, синие и... красивые, нна-урдла! Эй, мой кубок пуст! И небо там - ахнешь. Столько звезд нигде больше нет, на севере их дом. Но северяне на небо не смотрят. Некогда - все своим делом заняты. Учхи в земле ковыряются, корни ищут, да тварей всяких ловят и разводят. А кто из учхов посильней да позлей - того гро с собой берут на войну. Ыры за эласмами присматривают и с богами разговаривают. Учхов до эласмов не допускают - это само собой. Ну и гро - самые сильные, их боги любят. Гро на эласмах ездят и врагов топчут. А когда врагов нет - то друг друга убивают. Или учхов чужих угоняют. Скучно, в общем, на севере. Ну или весело, это кому как, ха-ха! Непонятно ничего? Эласмы кто такие? Ну, зверюги такие, с длинную юрту размером. Косматые, свирепые, из носа рог здоровенный торчит. Да что тебе рассказывать - лучше раз глянуть на такое! Эх, не перебивай! Так вот, это. Ну хоть порядок был-то. Это при Кордзе, который себя Повелителем Всех Зверей на Земле и Рыб в Море звал. Ну и много как еще, всех этих титулов не упомнишь. Это он все придумал. Империю строил. На севере-то, ха! Племен больше, чем пальцев у сотни человек, и все себе на уме. Попробуй из них Империю построить! Но он вот как-то умудрился. Воинов лучших собрал, эласмов вырастил для них. И назвал их гро. Ну, с гро все началось, на них все и держалось. Учхами непокорных сделал; Ыров показал, как учить. И все это аж полвека держалось! Неслыханное дело. Империя как есть, а? Зырр-нна-галла! Но постарел Кордз, подурел, как это бывает, если тебя вовремя не убили. Ну и расползаться все начало. Солнцеликого четвертовали эласмами, гро все переругались за наследство да побили друг друга. Многим за дела имперские места на севере не стало. Те, кто поглупее или постарше - остались, их и убили. А были те, кто поумнее (ну или у кого Ыры были умные) - в основном молодые, второго поколения. Те поняли, что дело плохо, и ушли кто куда, лучшей доли ища, чем смерть бесславная. На юг вот, например. А почему нет? Ну, жарковато здесь. Но даже самый дохлый учх даст фору вам, червякам. А про гро на эласме и говорить нечего - тот сотню таких положит и не заметит. Кровь мы проливать умеем. А вы - нет. Зато платить за нее любите. И вино у вас получше нашей браги будет. Вот что я скажу, южанин: хочешь победить - найми гро. И золота своего не жалей - не дай тебе Боги оскорбить всадника эласмового жадностью своей. Плесни еще, я собираюсь рассказать про места, где ночь не кончается, а небо горит зеленым огнем...
История рассказана в безымянном придорожном заведении высоким, худощавым стариком со странными раскосыми глазами, представившегося как "когда-то был Кымур Ыр Зуллаг, а сейчас никто." За вино старик готов любую небылицу выдумать!
-
Малость переборщил с пафосом, а всё равно маладца!
-
Атмосферно!
-
Плесни еще, я собираюсь рассказать про места, где ночь не кончается, а небо горит зеленым огнем... Похоже на правду, это я как северянин говорю :)
|
|
|
-
Тохи молодцом, да.
-
Тохи видит суть)
|
Одежда Цукихи была съедена. Оборона была разрушена. Невинность Цукихи оказалась без защиты. Ни блузки, ни юбки, ни чулок, ни лифчика, ни трусиков – только голое тело, по изгибам которого носилась лёгкая прохлада. Едва ощутимый ветерок дул откуда-то из коридора. Невидимые клешни вцепились Цукихи в бёдра и грудь. Что только что произошло?..
В ушах зашумело. Нет, это всё ветер. Просто тело покрыто какой-то влагой, оставшейся после метаморфозы, отсюда и ощущения. Зубы грызут живот. Чёрт. Шум в ушах не прекращался.
Тиёко, наконец, заговорила. Цукихи была счастлива, что её подруга может шевелить губами, но слова, слетавшие с этих губ, вновь вернули беспокойство. Всё было понятно. Всё было очевидно. Элементарная арифметика, как два плюс два. Кишки плюс психика невинной семнадцатилетней девочки равно…
Травме. Тиёко засмеялась, закричала, заплакала. Её жизнь только что снова перевернулась. В ней стало ещё больше боли, отчаяния, несчастья, серых разбитых очков, в которых всё кажется исковерканным. Цукихи только что показала ей самый омерзительный фильм ужасов, который только может быть, самый настоящий Гран-Гиньоль. Цукихи была… виновата. Её истерика – причина. Можно было сделать всё по-другому. Нет, оступилась, рухнула в болото, забарахтала руками. Шум в ушах изменился?.. Держись, Цукихи, сейчас не время!
Цукихи подскочила к подруге. Быстрым движением вернула ей одежду – негативные эмоции становятся сильней под негативным воздействием внешней среды – и схватила за заднюю сторону шеи, столкнув её лоб со своим. Глаза в глаза, без жутких картин изувеченных монстров.
- Тиёко! Чувствуешь себя самым несчастным человеком в мире? Я понимаю! Это всегда больно! Пальцы ломать – больно! Поедать своё собственное тело – больно! Смотреть на то, как страдают твои близкие – больней всего! – Из краешка глаза Цукихи покатилась слеза. - Ты не можешь избежать боли. Закроешь глаза, наешься таблеток – оно всё равно придёт за тобой. Хочешь сломать мои пальцы? Вот, - Цукихи сунула свою руку в руку Тиёко. – Держи крепче. Гни со всей силой. Мы из тех, кто живёт с болью, приносит боль другим, но не оставляет тех, кто им дорог, в одиночестве. Тиёко… - Цукихи положила руку подруге на щёку. – Я здесь. Я рядом. Во мне полно недостатков, которые я, возможно, никогда не преодолею, и я не могу гарантировать тебе жизнь без боли. Но я буду делать всё, что в моих силах, чтобы тебе было легче идти по жизни. Сломай мне пальцы. Не отвергай свои чувства. Поделись со мной своей болью. Ведь я люблю тебя…
Цукихи говорила искренне – она даже не могла толком контролировать свои слова.
А потом…
- Вы серьёзно? – Цукихи с негодованием посмотрела на жалившее своими лучиками солнце на койке. Быстро вытолкав подругу из кабинета, она приготовилась к обороне. Было несколько вариантов – осознать свои закрытее веки в материальной реальности и пробудиться от этого осознанного сна.
- Тиёко, у тебя когда-нибудь были осознанные сны? Это место похоже на осознанный сон. Мир идей. Можно воздействовать своими идеями на полотно реальности идей… Ну же! Представь, что всего этого нет, что это сон, представь звон будильника!
План Цукихи был рассчитан на то, что, ну, две вол окажут вдвое большее воздействие на местную реальность. Элементарные мысли, почерпнутые из манги, которые пришли Цукихи за пару секунд.
Но если это не получится, то Цукихи уже готова была возвести барьер из стали, который защитит её и Тиёко. Толстый слой потребует много мяса.
|
-
ты ворвался в мою школу, ты отрываешь руки моим ученикам и считаешь, что ты крутой И не поспоришь.
-
Сенсей могет
-
Мочите его, сенсей!
-
Обожаю своего учителя! ^^
|
|
Черви начали сползаться к изувеченному телу Цукихи, оставляя за собой следы слизи. Девушка почувствовала, как что-то раздвинуло её ноги. Она услышала утробный звук, когда над её животом поднялась осклизлая масса, которая пульсировала, сжимаясь и разжимаясь, стремительно увеличиваясь в размерах. Сердце Цукихи заколотилось в ускоренном темпе – она понимала, что сейчас произойдёт. Она чувствовала то, что чувствовало её отродье. Черви переплетались, соединяясь, а голоса в голове слились с отвратительными звуками, которые издавала масса.
Когда масса присосалась к низу живота, девушка окунулась в омут боли – снова. Но теперь всё было по-другому. Она не могла кричать, пока существо стягивало с неё кожу, а потом – слой за слоем – и плоть. Она могла только хрипеть. Существо двигалось вперёд, расплетая мягкую плоть, словно пряжу своими присосками. Цукихи ощутила, как огромная масса придавила её тазовые кости – монстр хотел места. Места и пропитания.
В животе существо задержалось, свернувшись клубочком. И что-то начало происходить.
«Кацураги Цукихи» поняла, что не помнит, кто она такая. Ощущение «Кацураги Цукихи» развалилось на куски. «Она» или «оно» смотрело на себя с разных сторон. «Она» или «оно» видело «себя» в своём животе. «Она» или «оно» смотрело на «своё» бледное, почти прозрачное и беспомощное тело, лежащее на полу медкабинета, в луже из слизи и крови. «Она» или «оно» заползало в ноздри и рот, съедало глаза, забираясь в глазницы.
Тиёко, ты такая глупышка!
А тебе нравится моё тело?
Я найду достойное применение твоим губами, твоей груди и остальному, красавица!
Цубаки-сан должна следовать правилам, она же помощница старосты…
Это корейский язык?
Я хочу домой…
Я не люблю эту школу...
Школьников убивают...
И это твоя вина!
Твоя, твоя, твоя, твоя, твоя! Я ненавижу тебя!
Тысяча голосов собственного «Я» издали бы крик боли, если бы могли. «Я» было расколота. Оно должно быть собранно снова – по кусочкам.
Большая масса, недолго помедлив, поползла вперёд. Пасть, быстро увеличившаяся до нужных размеров, быстро проглотила голову – а потом существо резко раздалось в стороны и всей своей массой накрыло тощее тело. Голосов становилось всё меньше и меньше. А потом остался только один. Слёзный, просивший, чтобы всё это прекратилось. Не осталось ни одного червя, а масса, поглотившая тело, замедлила свою пульсацию. Её блестевшая до этого кожица начала бледнеть. Она перестала двигаться и начала уменьшаться, пока не превратилась в высушенное покрывало из кожи, накрывавшее девичье тело.
Цукихи открыла глаза. У неё не было слов – сначала она даже не поняла, где находится. Она всё ещё ощущала это невыносимое чувство, когда не только тело распадается на части, но и сознание. Это был невероятный стресс. Цукихи поднялась на ноги и оглянулась. До неё пока не дошло, что она полностью голая, так что, когда Тиёко накинула на неё свою рубашку, Цукихи слегка удивилась.
У Тиёко был такой милый бюстгальтер. А плечи Цукихи были покрыты одеждой. Но… кое-чего не хватало. Кое-где. Цукихи резко прикрылась. Она ощутила, что её сковало стеснение.
Что же делать?..
Не могу же я разгуливать по школе без трусиков!
Но это было не так важно.
- Я школьница Кацураги Цукихи. И я не совсем человек, - Цукихи помедлила, о чём-то размышляя. – Надеюсь, ты не смотрела.
Кацураги кое-как заставила себя подойти к девушке на кушетке. Она выглядела спящей, и Цукихи пригляделась к её лицу. Белая кожа. Альбинос. Лицо выглядело поразительно знакомым. Цукихи понимала, что только что вляпалась в чужие разборки – и это был уже не первый раз. Она не знала что делать – уходить ли, попытаться её разбудить и поговорить? Всё таки Цукихи спасла её от паучихи. Во всяком случае «спасение» было одной из версий.
-
DO NOT WANT!
-
Страшно-няшно:)
-
Шикарная сцена давно надо было плюсануть ^^
-
Годное гуро.
-
Есть чему поучиться в плане описания нетривиального сознания.
-
Я, честно говоря, не могу найти слов, чтобы описать свое впечатление от этого поста.
-
Жестяная жесть
-
--_-- 0_0 O_O O_O ! O_O !!!
|
Калинин - Что нервишки пошаливают, Баффи? - Насмешливо осведомилась Праведная бросив окурок на землю и растоптав его - Привыкай, это не первый раз. Разговор нам предстоит долгий, а находится в этом месте слишком долго тебе пока не стоит, поэтому объясню вкратце. То что ты сейчас видишь вокруг - реальность наших бредовых фантазий, ночных кошмаров и глупых заблуждений. Милое место, верно? - Мария улыбнулась - Я честно говоря сама не в курсе как все это работает, но как я понимаю, это место - мир идей и мыслей. А так как мысли в нашем мире генерируют в основном мрачные и озлобленные на весь мир социопаты, то и выглядит тут все соответственно - Праведная ухмыльнулась - Вампиры пришельцы из этого мира, они существуют потому что люди верят в вампиров... ну во всяком случае знают об их существовании даже если воспринимают их как красивую сказку. Но вампиризм далеко не самая интересная особенность которую можно получить имея доступ к этой реальности - Праведная поправила на лице очки - Действия "Носферату" кажущиеся абсолютно бессмысленными в нашем мире определенно имеют целью достижение каких-то выгод в этом и именно с этим мы и пытаемся разобраться. Впрочем не буду врать, дело уже давно не только в "Носферату". Это настоящая золотая жила. Перед людьми способными попасть сюда открываются невероятные возможности малыш - Праведная снова усмехнулась и вытащила еще одну сигарету
Каваками, Соитиро и Мисима Гинджи почувствовал громкий хруст и резкую боль и в этот момент его левая рука потеряла чувствительность. Кажется сломана. Всем своим весом тэнгу подался назад, уже чувствуя как ломается правая рука, безжалостно раздавливаемая мышцами демона, а клыки Андромалиуса впиваются в его предплечье, но тем не менее его план похоже сработал! А затем что-то врезалось в висок Гинджи и в его голове словно взорвалась бомба.
Энергия хлынула внутрь тела Соитиро, невероятно ускоряя его тело, но уже когда юноша подлетел к сплетенным телам змея и ворона и вскинул кулак, он заметил что положение тел изменилось. Гинджи поддался назад, а демон дернулся вперед, впиваясь клыками в предплечье тэнгу, так что теперь удар предназначенный демону неизбежно затронет их обоих! К сожалению Такаги оказался слишком быстр даже для себя самого. Закованный в биоброню кулак юноши впечатался в висок демона, дробя череп и превращая голову Андромалиуса в кровавую кашу, и продолжая движение врезался в череп тэнгу, отшвыривая его в сторону. Биоброня раскрошилась еще при ударе в висок змею, поэтому с раскаленной кожей Соджобо Такаги встретился голой рукой. Кожа покрылась волдырями и ожогами, в локте что-то хрустнуло и рука повисла плетью, заставляя юношу сцепить зубы чтобы не закричать от боли.
Между тем толстяк определенно начал узнавать в странных силуэтах что-то знакомое. То есть вот этого со взорвавшейся головой он точно не знает, но тот который сейчас в отключке - Гинджи, а сломавший руку об чужую голову - Соитиро. Стоп, а откуда он его знает? Хидео с удивлением понял что понятия не имеет, как именно он вычислил в странных силуэтах непонятных существ своих одноклассников, но тем не менее уверен был в этом почти на сто процентов - он узнал их также легко как узнал бы смени они прическу или стиль в одежде - Шог-гот! Шог-гот! - Шоггот-тян радостно прыгающая на месте после похвалы, насторожилась услышав новую просьбу, но заметив что из трех участников действия один уже труп, махнула рукой в сторону двоих оставшихся - Это друзья! Что за хрень происходит... шооо... - Шоггот замешкалась на пару секунд, а затем подбежав к толстяку снова прижалась к нему лбом, обхватив за плечи. В разуме Мисимы пробежали разрозненные видения, складывающиеся в стройную картину. Его одноклассники двигающиеся словно куклы... кукловод... превращение Соитиро и Гинджи в этих существ... схватка... - Хрень происходит? - Обеспокоенно осведомилась Шоггот-тян у Хидео вырывая его из транса.
Тагава - Нет, не понимаю - Преспокойно ответила Анна на первый вопрос Йоширо, который похоже казался ему риторическим - Какой смысл в его спасении? Барбатос силен и если ты атакуешь его сейчас, он вероятнее всего прикончит вас обоих, но совсем скоро у него появятся проблемы поважнее и если мы не будем вмешиваться, скорее всего выживем. Жизнь этого учителя не имеет для тебя никакого значения, ты с ним даже не знаком. Если ты полагаешь что тебя будет мучать совесть - не беспокойся у тебя все равно практически нет шансов спасти его, а если ты попытаешься то скорее всего погибнешь сам, а значит и подвергнешь риску мое... существование. Я не вижу в этой глупой гибели никакого смысла, тем более что ты уже ранен.
Кавато Пена хлынула на ошарашенного бородача прежде чем он успел хоть что-то ответить. В течении пары секунд Дайтора безнаказанно покрывал оппонента пеной, но затем демон опомнился и учитель только чудом успел подставить огнетушитель под удар клинка. Лезвие пробило оный инвентарь для пожаротушения насквозь и вышло прямо перед носом у сенсея слегка подрагивая в каких-то миллиметрах - Вы... жалкие недостойные твари... имейте хоть каплю почтения к существам силы которых находятся за пределами вашего понимания! - Дернув рукой бородач вырвал огнетушитель из рук Кавато и отшвырнул его в сторону вместе с клинком - Я расправлюсь с тобой голыми руками, смертный! Ты дорого заплатишь за свою непочтительность! Зубы бородатого выросли, превращаясь в клыки, на руках появились длинные когти, а за спиной раскрылись с негромким хлопком массивные черные крылья. Костюм затрещал под напором могучих мышц. Бородач ухмыльнулся жутковатой ухмылкой и смахнув с лица пену набросился на учителя.
Кацураги Тиёко слабо заворочалась приходя в себя и первым делом вскрикнула от ужаса, глядя на то, во что превратилась Цукихи. - Цуки-тян, что с тобой?! Это то что она сделала? И где она?! Выглянув из-за плеча Кацураги, Тиёко увидела труп паучихи, который еще доедали "дети" Цукихи и позеленев приложила руку ко рту, очевидно едва не попрощавшись с собственным завтраком. Зато когда Цукихи попросила её отвернуться, Мацумото радостно закивала и послушно сидела закрыв глаза и даже заткнув уши и стараясь не обращать внимания на то что происходит рядом с ней, до тех пор, пока Цукихи в своем прежнем облике и даже без мерзкой раны на щеке, но абсолютно голая, не тронула её за плечо. - Цуки-тян! - Тиёко вздрогнула и быстро сорвав с себя рубашку набросила её на плечи Кацураги. Упругие полушария, привлекавшие внимание почти всего мужского населения школы, радостно выпрыгнули наружу, будучи скрыты теперь только розовым бюстгальтером... на котором разумеется красовалась Хелло Китти. Тиёко помогла Цукихи подняться на ноги и подойти к телу на кушетке. Незнакомая беловолосая женщина так и не пришла в себя и не изменила положения на кушетке. Только медленно поднимающаяся и опускающаяся грудь давала понять что она вообще еще жива - К-кто это такая? - Прошептала Мацумото - И... что более важно... кто ты такая, Цуки-тян?
Гаттян Похоже что аргумента в виде разрушившей половину школы твари оказалось достаточно, чтобы Красный Плащ согласился на временное перемирие. Отлетев в сторону и вызвав послушно материализовавшийся пулемет, Гатлинг-тян имела возможность понаблюдать за тем, как "тяжеловесы" пытаются справится с той фурией, с которой до этого безуспешно пыталась справится она. Беловолосая девушка наконец начала подавать признаки жизни, неожиданно выхватив катану и воткнув её... в воздух. Нет, лезвие катаны правда как будто исчезло в воздухе, неожиданно возникнув из ниоткуда там где только что была голова фурии. Последняя успела отдернуть её за секунду до появления клинка и катана только отрезала ей прядь волос. Беловолосая еще несколько раз взмахнула клинком, но фурия ловко уклонилась от всех ударов, а затем из тумана выскочило несколько зеленых тварей набросившихся на беловолосую. Парочку она разрубила еще в воздухе, но одному удалось до нее добраться и сплетясь в воздухе они рухнули на землю. Между тем тот которого Мии назвала Сахиэлем направив пистолет уже на фурию, несколько раз выстрелил. В отличие от пулемет Гаттян, каждый его выстрел рассеивал туман и вырывал из фурии куски плоти. Впрочем непохоже чтобы её это сильно беспокоило. Тогда в дело вмешалась Мии. Гатлинг-тян не могла уловить её движений, но она видела эффект - фурию мотало словно мячик для пинг-понга от стены к стене, а затем что-то подкинуло её в воздух и швырнуло вниз, проломив пол и отправив на первый этаж. Прежде чем фурия поднялась на ноги, Самаэль упала на нее, придавив коленом грудь и взмахом крыльев рассеяв собирающийся вокруг алый туман. - Малыш, самое время заканчивать, верно? Давай сюда поживее, пока я её держу!
Симидзу Девушка звонко рассмеялась - Не глупи, слабая шея! Я говорила тебе, я отказалась от той, кем я была раньше! Лишь разрозненные осколки остались от моей личности. Но освободившись от себя, я получила доступ к сознанию всего человечества и оттуда я черпаю информацию. Разумеется там есть память и обо "мне"... о том кем я была, вернее - Слуга Абаддона на секунду замолчала, но затем улыбнувшись продолжила- И кстати, многие не согласились бы с тобой, насчет негативных воспоминаний, слабая шея. Напротив, есть теории что разум хуже запоминает негатив и сохраняет позитивные воспоминания - чтобы избежать травм. Что же касается твоего вопроса... ты не готов и не желаешь отринуть себя, слабая шея, а у меня не хватило времени сделать это силой. Проще было бы уничтожить тебя совсем, тем более что у меня есть возможность, но ты слишком важен. Знаешь что слабая шея? Совсем скоро меня убьют - Девушка сообщила об этом совершенно будничным тоном, как-будто отвечая на вопрос "сколько времени?" - Появились некоторые непредвиденные трудности и у меня нет сил чтобы с ними справиться. Так вот. Если ты согласен передать мне свои силы, мне возможно удастся сбежать. Тогда я сообщу остальным о тебе... и мы посвятим тебя в план Ямато-но-Ороти при следующей встрече. Если ты откажешься... тогда я умру. А затем сюда придут другие. Тебе нужно только согласится или отказаться, дальше я все сделаю сама - Девушка протянула Акайо руку - Да или нет, слабая шея?
-
Хрень происходит)))))))))))))
-
Шоггот-тян чрезвычайно мила. А Барбатоса аж жалко, хоть он и негодяй.
-
Определенно плюсик:)
-
Шогот-тян
-
Шогот-тян это нечто просто. ^____^ Во всех смыслах.
|
|
|
|
Прения были недолгими. Точку в сложной борьбе между "нельзя" и "надо" поставил, как водится, один решительный человек. Остап сказал своё "надо" спокойно, как дело решенное, повернулся и пошел. Мол, хотите со мной - милости просим, не хотите - Бог вам судья. И, опять же как водится, за решительным человеком и колеблющиеся потянулись. Доктор, оставив на попечение вдовы тело её покойного мужа и свой незаменимый саквояж, снова взял в руки маленький хищный "браунинг", и пристроился за Прокопенко. Лисицкий, поддерживаемый верным механиком, в брод пересек полноводный по осени ручей, добавив к своим мучениям еще и насквозь промоченные в стылой водице ноги. Да ничего, просушиться можно будет, остались бы живы. Тем более прострелянной конечностью он уже и так не чувствовал ни холода, ни жара, только тянущую тупую боль. Авиатор, содрогаясь от промозглой сырости, успевшей выстудить разгоряченное тело, залег в прелую хвою у корней нестарой сосенки, а Петренко послал занять позицию на углу срубленной на берегу ручья баньки "по-черному" (эх, вот бы куда!). На месте остались только беспрестанно бормочущий Изя, который, с одной стороны, план поддержал, а с другой свое участие в претворении его в жизнь всячески оттягивал, и мнущиеся в нерешительности пацаны. Остап во всем был справный воин - в рубке и стрельбе молодец-молодцом, и всадник не из последних, но вот пластунская наука ему не слишком давалась. Ни зоркости настоящей, ни острого слуха у него не было, да и под куст замаскироваться, как иные из братушек, хлопец не умел. Этот пробел в военном образовании подкузьмил казаку. Остап, подпираемый сзади Арсением, высунул голову из-за угла хаты, осмотрел диспозицию и не углядел ничего подозрительного. С револьвером наизготовку Прокопенко, пригнувшись, выскользнул из-за укрытия, и только собрался пробежаться вдоль фасада, как его застиг вражий выстрел. Бандит вжарил от души, с обоих стволов, и осыпал храброго казака градом мелких свинцовых гранул. В выставленную вперед руку с оружием и левый бок Остапа как сапожных гвоздей набили. Хорошо хоть лицо прикрыл, но и так мало не показалось. Могло и хуже быть, да, видать, картечью душегуб был не богат, и стрелял крупной дробью. Стрелок - уже знакомый Прокопенко медведеподобный мужик - меж тем уже переламывал двустволку, погоняя кого-то во дворе сердитым рыком: -Сызнова полезли! Давай бодрей, в бога-душу-мать! Мстислав Карлович пребывал в некоторой нерешительности и замешательстве. Товарищи по несчастью уже давно покинули ставший западней дом, а бывший артист все стоял у дверей в сени. Ангел, имя которому - здравый смысл, вел в его душе неравный бой с бесом авантюризма, на чьей стороне сражалось еще и некое толстое болотное земноводное, которое душило и душило мятущегося Стиву. Стрельба и окрик с улицы склонили чашу весов в пользу врагов рода человеческого - Стива решился, и пригнувшись скользнул в сени. Негодяя циркач увидел почти сразу, у дверей на двор. Точнее, два сердитых глаза, накрытых шапкой русых волос, над матово блеснувшим дулом винтовки. Рука Мстислава с зажатым ножом взлетела к виску, но броска так и не последовало. Неудобная дистанция, неудобная цель, осталось всего четыре ножа, а подлая жаба так безжалостно сомкнула на шее свои холодные бородавчатые лапки... Стива утешил себя словами принца Конде из читанных некогда запоем "Мушкетеров": «Дети, — сказал он, — вам придется выдержать жестокий залп; по затем, будьте уверены, вы легко разделаетесь с ними», и скукожился, как ему самому показалось, до размеров яйца. Отважный принц не подвел: грохнул выстрел, пуля ударила в косяк над головой, а стрелок с матюками поспешил ретироваться... ссылка
-
-
Стива утешил себя словами принца Конде из читанных некогда запоем "Мушкетеров": «Дети, — сказал он, — вам придется выдержать жестокий залп; по затем, будьте уверены, вы легко разделаетесь с ними», и скукожился, как ему самому показалось, до размеров яйца. Отважный принц не подвел: грохнул выстрел, пуля ударила в косяк над головой, а стрелок с матюками поспешил ретироваться... Шикарно пишешь).
|
-
Невозмутимый Дженкинс невозмутим!
-
За любовь к модному искусству:)
-
Искусственное оформление под руины :)
|
-
Идеальной Мотоке за идеальную Цукиху. ^_^
-
Нравится
-
Она должна… съесть себя Нестандартные решения нестандартных проблем! ^^
-
Какой там VtM. Вот она, game of personal horror. Для Тиёко.
|
Калинин - Ну раз уж ты настаиваешь... - Насмешливо протянула Мария, отбрасывая полу куртки и демонстрируя висящий на бедре массивный револьвер с двумя стволами. Но в этот момент монстр вновь зарычав бросился на Романа. Юноша нажал на кнопку, увеличив длину цепи и стальной шар вновь врезался в череп твари на этот раз сверху, но куда сильнее и точнее. Сам Калинин отступил всего лишь на шаг назад, уходя от удара твари и позволив её рухнуть ему под ноги. - Оу... - Праведная удивленно присвистнула - Да похоже ты не слишком нуждаешься в моей помощи. Отличный потенциал, особенно учитывая что ты понятия не имеешь где ты находишься. Вытащив револьвер она почти не целясь размозжила твари голову забрызгав обувь Ромы остатками мозгов и небрежно сделала еще одну затяжку. - Извини, но у меня не было смысла рассказывать тебе об этом в реальном мире. Во-первых не было никаких гарантии что ты поверишь, а во-вторых я не смогла бы тебе доказать. Но сейчас полагаю, тебе нужны объяснения, верно?
Тагава и Кавато Замешкавшийся демон несколько секунд не смог решить за какой из двух жертв ему гнаться, но в конце концов принял решение в пользу того кого было легче найти, дав тени время отойти на безопасное расстояние и спрятаться. Оказавшись в безопасности Йоширо первым делом обернулся к спутнице - Анна? Как ты? - Дура - Мрачно сообщила демоница - Я недооценила старика Барбатоса. Думала у меня хватит сил справиться с ним действуя через своего контрактера... я из тех демонов кто предпочитает действовать руками тех с кем он заключил контракт. То что рядом нет его контрактера должно было сделать его слабее... но он на голову превосходит меня! - Она вздохнула - В любом случае у нас есть время, пока он убивает твоего учителя, а потом полагаю те кто охраняют эту школу вмешаются и ему придется бежать.
Дайтора взял приличный старт и с каждой секундой ускорялся, но похоже в арсенале бородача было не только извлечение мечей из воздуха. Завернув за очередной поворот Кавато едва не столкнулся с бородачом встретившим его широкой ухмылкой - Я не знаю кто ты и даже не уверен, что хочу знать - Бородач поднял клинок и направил острие сенсею в лицо - Но ты очень пожалеешь, что помешал мне получить мою добычу!
Каваками и Соитиро Кожа демона, которая еще не успела превратиться в чешую, покрылась волдырями, которые взрывались кровью и гноем. В воздухе повис отчетливый запах жаренного мяса. С лица Андромалиуса слезла кожа, обнажая белую чешую, немедленно покрывшуюся трещинами, а кое где начавшую отслаиваться, открывая глазам Соджобо плоть и кости. Тело тэнгу жадно впитывало кровь противника и Каваками физически ощущал, что он поглощает даже не силу, а самую суть врага позволяющую ему существовать. Тем не менее змее-человек только скалил клыки, а его хватка становилась все туже, так что перед глазами юноши потемнело и он отчетливо услышал как хрустят его кости. Все украденные у врага силы уходили на борьбу с ним же, но этого все равно оказывалось недостаточно. Гинджи не знал, кто из них двоих останется стоять на ногах... а ведь судя по словам демона он должен был не только победить, но и сохранить силы чтобы спасти Ю.
В этот момент и появился Соитиро, обнаружив Каваками и демона переплетенными друг с другом так, что становилось ясно, что хоть сколько бы то ни было мощный удар затронет обоих...
Кацураги Увидев что Цукихи преградила ей проход, паучиха удивленно наклонила голову - Я кажется ясно сказала, убери её отсюда или я покончу с вами обоими - Лапы паучихи нависли над девушкой - Или ты думаешь желание Ниссуша сохранить тебе жизнь меня, остано... Паучиха осеклась на полуслове и перевела взгляд на разбухающий живот Кацураги. Большая ошибка Ладони Цукихи превратились в веера острых лезвий, которые одним взмахом обрубили нависшие над ней паучьи лапы (четыре из восьми), заставив тварь заорать от боли и отшатнуться назад, истекая кровью из обруков. А затем живот Цукихи словно разорвался изнутри, выпуская наружу её страшное потомство - десятки червей чем-то похожих на тех которых она видела в своем сне, которые немедленно набросились на паучиху. Та успела схватить нескольких и отбросить в сторону или разорвать на части, но червей было слишком много и вскоре несколько червей вцепились в уцелевшие лапы джере-гумо. Та снова закричала от боли, но теперь изо её рта разрывая кожу показались длинные черные жвала, которыми она схватила одного из червей и перекусила напополам, за миг до того как остальные навалилась на нее сплошной волной. Один вцепился в горло разрывая его надвое, остальные набросились на тело, в считанные секунды разорвав одежду, а затем принявшись за плоть. На глазах Цукихи черви вспороли живот все еще безуспешно сопротивляющейся паучихе и ринулись внутрь, выгрызая из тела кишки и сражаясь друг с другом за её потроха. Сама же Цукихи слишком ослабела и могла лишь наблюдать, лежа в луже собственной крови, как её покрытые кровью и слизью "дети" пожирают чудовищную тварь, но невероятная регенерация сделала свое и через несколько минут, когда с паучихой почти все было кончено, Кацураги почувствовала что может шевелиться.
Соитиро и Гаттян Дела у девушки-ангела между тем шли неважно. Оправившись от удара она набросилась на слугу Абаддона занося свое оружие, но ту вновь окружил багровый туман в котором лезвие секиры просто увязло, в нескольких миллиметрах от лица демонессы. Ухмыльнувшись та рванулась вперед, проскользнув под лезвием и оказавшись рядом с ангелицей вцепилась зубами ей в шею. Крылатая закричала от боли, но демоница оторвав кусок плоти зубами, ударом плеча отшвырнула её к стене, а затем багровый туман накрыл ангелицу с головой, попутно поглотив часть стены и обрушив на тело крылатой потолок. Обернувшись на голос из динамика, слуга Абаддона скривилась как от зубной боли и в следующий миг алый туман сожрал динамик вместе с частью стены.
- Вот и отлично! - Ухмыльнулся незнакомец в плаще глядя как Гаттян выпускает оружие. Пулемет исчез едва ли не раньше, чем девушка успела выпустить его из рук - Мы те в чьи обязанности входит следить за порядком здесь. И твой наставник один из наших врагов. Я практически уверен, что даже если то что произошло здесь и не его рук дело, то наверняка это произошло из-за него. Самаэль, дважды предатель, ангел и демон и он не заслуживает того чтобы существовать в материальном мире, даже в этой плоти - Незнакомец кивнул в сторону остатков игрушки и неожиданно ухмыльнувшись запустил руку под плащ и извлек оттуда пистолет, который направил в лоб Гатлинг-тян - Жаль, но тебе тоже не место здесь. Часть его силы в тебе, а Самаэль должен был быть уничтожен полностью Гаттян увидела как палец незнакомца тянется к курку, а мгновение спустя поняла что пуля уже летит в её сторону.
Во второй раз все произошло намного лучше чем в первый. Теперь Симидзу удалось прорваться через странную преграду в сознании и он увидел Девочка упавшая с качелей. Она плачет. К ней подбегает мужчина и подхватывает на руки Семейный обед. Девочка и тот самый мужчина, очевидно её отец, а рядом с ними молодая женщина, чем-то очень похожая на девочку и еще одна девочка помладше. Они счастливы и смеются. Новое видение. Мужчина и женщина наедине, о чем-то разговаривают. Мужчина выглядит усталым и мрачным. Симидзу скорее догадывается о смысле разговора, чем слышит его. Увольнение. Семейный скандал. Мужчина и женщина кричат друг на друга, затем мужчина бьет жену, а маленькая девочка рядом заливается слезами прижимаясь к старшей сестре. Отец и старшая дочь уже вдвоем. Матери и младшей сестры уже нет и старшая не осуждает их за это. Но она осталась. Мужчина пьян и кричит на дочь. Та отворачивается и по её щекам текут слезы. Новое видение. Надгробие с надписью, которую Симидзу не может прочитать, но ему вообщем то и не нужно, он знает кто здесь похоронен. Точно также как он точно знает что похороненный покончил жить самоубийством. Девушка некоторое время молча стоит рядом с надгробием, а потом уходит, по прежнему не сказав ни слова. - Знаешь, что я считаю самым страшным в этом мире? - Акайо слышит голос демонессы за спиной и понимает, что снова материален, даже чувствует в теле отголоски недавней боли, а один его глаз все еще ничего не видит - Я вижу страшное не в войнах, болезнях, голоде, катастрофах мирового масштаба и прочем. Самое страшное - мелкие бытовые трагедии. Каждую секунду, кто-то умирает, кто-то теряет что-то очень важное для себя и чья-то жизнь рушится. Этот мир полон страданий, он стоит на страданиях, боль его фундамент, несчастье его основа. Но люди не замечают этого. Они бегут вперед как ослики за привязанной у них перед мордой морковкой и этот призрак счастья впереди мешает им повернуть голову и увидеть тысячи таких же ослов, издохших от усталости в погоне за недостижимым. Но даже если и смогли бы, то все равно не обратили бы внимания, поскольку каждого из них убеждают в том, что все издохшие были неудачниками и что именно он, тот кто достоин того чтобы по их телам добраться до вожделенной морковки - Демонесса усмехнулась - Ты увидел это, но эти воспоминания ничего не значат. Они могут принадлежать мне, а могут - кому-то еще из миллионов несчастных осликов чья жизнь была разрушена, когда они поняли что им никогда не достичь того к чему они стремятся. Я отбросила свою память и свою личность, чтобы уничтожить этот мир покорных ослов, стоящий на фундаменте из их костей, слабая шея.
Гаттян успела понять что к ней уже летит пуля и неожиданно время замедлилось позволяя ей в красках рассмотреть медленно двигающийся к её носу кусочек свинца... впрочем вряд ли в этом мире это был свинец... или... Хотя секунду. Это не время замедлилось, это пуля застыла прямо перед ней, едва не касаясь носа. Как только Гатлинг-тян поняла это, она почувствовала что её плеча коснулась легкая рука и подняв голову увидела симпатичную девушку с разноцветными волосами в весьма раскованном наряде и с крылышками за спиной, весело подмигнувшую ей - Самаэль! - Тип в красном плаще удивленно перевел взгляд на незнакомку - Как... как ты выжила?! - Меня больше интересует - почему я так выгляжу? - Отозвалась та критично оглядывая свой наряд - В смысле... мой облик должен отражать принятый в социуме облик чего-то что является одновременно ангелом и демоном... что это за гоу-гоу танцовщица? Япония - что с тобой не так?! - Наплевать! Я просто прикончу тебя еще раз! - Красный Плащ снова вскинул пистолет целясь в девушку... которая очевидно была Самаэлем-Мии-котопсом - Слушай, Сихаэль, я знаю что ты меня ненавидишь примерно также сильно как я тебя, но может мы сначала решим некоторые неотложные проблемы, а потом будем выяснять отношения? - Отозвалась Самаэль - Назови хотя бы одну причину по которой я не должен убивать тебя - Презрительно бросил Красный Плащ В ответ на это Самаэль просто дернула Гаттян в сторону уводя с траектории полета пули, после чего пуля тут же сорвалась с места, пролетев вперед и попав в стену. Стена в месте попадания треснула... и неожиданно рассыпалась открывая взгляду покрытый багровым туманом коридор и окровавленную фурию в центре, которая очевидно уже успела покончить как с ангелицей так и с другой фурией - Сойдет? Или мне пригласить фурию побольше? - Саркастически осведомилась Самаэль
Мисима Попытавшись хоть что-нибудь услышать, Хидео ненадолго отвлекся от Шоггот-тян. А зря. Услышав фразу "мы должны найти моих друзей", та вздрогнула и вскочив на ноги неожиданно обхватила Мисиму руками за плечи прижавшись своим лбом к его лбу, а затем отпустила... и расплылась, вновь превратившись в монстра которого толстяк видел раньше. Подхватив пораженного Хидео щупальцами, гора слизи с чудовищной скоростью понеслась по школьным коридорам, пробивая стены и вынося окна, пока неожиданно не остановилась в классе, соседнем с тем который занимал класс 2-А. Монстр вновь превратился в девушку, уронив бедного толстяка на пол и обернувшись к нему жизнерадостно сообщил - Шооо найти твоих друзей! А затем девушка обернулась к странной компании из тэнгу, робота-инсектоида и человека-змея и не менее жизнерадостно объявила - Друг моего друга - мой друг!
-
Вот и подобрались к печенькам, а то все глаза да ребра...
-
Отлично! =)
-
забыл, джа
-
Поедание паучихи просто ужас какой-то!
-
Экшн. Драма. Саспенс. Хоррор. Комедия. Цензурный перевод мема "WTF Japan". Тут материала на несколько плюсов на самом деле.
-
"Переломный" момент:)
|
-
Чем дольше смотрю на этот пост на главный - тем больше им проникаюсь. Эмоциональный, яркий, красочный и жутковатый. И неважно, что я не читала модуль. =) А паучиху жалко =) Червями из живота - сурово!
-
Фу, мерзость то какая! Ня!
-
Правильно, покажи им кто тут альфа-страшилка!
-
Ой я паучихе не завидую.
-
О_О
-
Цукихи такая Цукихи!
-
Как всё сложно у вас
-
Родила царица в ночь не то сына, ни то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку ...
-
Цукиха
-
Кромешная чернуха, но, в реалиях такой занятной вещи как "ОИ о ЯШ", наверное, оно себя оправдывает. Суровые условия меняют человека
|
Горох, Митрофан Пьяный Сыроед, Добрыня, Афанасий
От хлопков антиистерических щёки разбойничьи разрумянились, а сам он едва живой от страха. И ведь ни рукой, ни ногой, ни пальцем пошевелить не может, Митрофану его силой за ворот держать пришлось, ибо кулем бесформенным висел да на землю стекал. И только глаза хлопают испуганно и мычит что-то. Подошли тут все мужики и отродье эльфийское, начали допрашивать-дознавать разбойника. Тот совсем ошалел со страху, и слова вымолвить не может, и одно смотрит то на царя-батюшку, то на воеводу царского, правда, без должного почтения, видать, не признал их за чужими рожами-то. На Афанасия же ноль внимания – чай, привык уже к истерикам девичьим, а тут ещё и девка чужого роду-племени.
Из кустов вылезши, царь лихо и второпях всех поузнавал, да и делом занялся. А чего время зазря тянуть, когда беда с 3D-вятым царством приключилась. - Не-е-ет! – завизжал мужик как резаный, царя с глупым видом выслушав, и причитать принялся, честно в глаза царские глядя. – Не губите, братцы! Нельзя мне в ад, соврал я про троих деток-то, бес попутал, двое их у меня, мальчик и… мальчик, сиротками ж останутся, ежели князь адской меня заберёт. А туточки и Митрофан за допрос со знанием дела взялся. Поглядел на него разбойник ошалело, словно на человека, ума лишившегося, однако же не мешкал с ответами: - Ой беда, Тихон Иваныч, тебе на том свете память отшибло, видать. Так Тихон Иваныч Бурый ты, трактирщик знатный, а по совместительству смотрящий в Царьграде. Сказывают, сам Соловей (*), - с уважением заговорил мужик, - тебя назначил. Правда то или нет, мне не ведомо, но видать же ж, что правда, ежели тебя убрать велено. – Он на Гороха зыркнул глазами одними, не в силах даже голову повернуть. – А то кореш твой, Кузьмой зовут Прутковым, пособничает он тебе, значится. А гном – правая рука твоя, Обелиском зовут, Ржавым Молотом. Кузнец и лиходей он, каких свет не видывал, - тут до мужика дошло, что лишнего ляпнул, и глаза закрыл, дожидаясь смерти лютой на месте или хотя бы оплеухи.
Добрыня же царя не признал даже после того, как тот ему про Жучку напомнил, что сапог богатырю погрызла. Вот такой этот Добрыня недоверчивый был. А может, просто голова с похмелья болела и соображал плохо.
Гриша
А пока царь и воевода разбойника допрашивали, углубился Гриша в лес и принялся среди трав бродить, спину гнуть да кустики рассматривать. Далеко идти и не пришлось. Только в лес вошёл – глядь, а рядом поляна, и на ней трава самая редкая и ценная в мире произрастает. Да не одна травинка случайная, а целая поляна с разрыв-травой взору волшебника представилась. Не успел Гриша находке обрадоваться, как бросил взгляд ещё дальше и обмер. Вон там подорожник обыкновенный, в той стороне болиголов, а рядом с ним болизад трётся, в другой стороне виднелись чертополох, дашуткины глазки и иван-да-велислава. Придворный волшебник будто бы в кладовую лекарственных растений попал, самую что ни на есть настоящую. Здесь было всё, чего душа травника могла желать. На одном дереве даже бананы целительные росли, невесть как в 3D-вятье попавшие, а чуть дальше обнимались своими колючками ель и кактус. Странно, что Гриша о таком месте раньше не слыхивал. - Кхе-кхе… чего изволите? - услышал волшебник голос старческий, от одной сосны шедший, да только как ни силился разглядеть, обладателя его не увидел. – Ох ты ж! – удивился голос. – А чивой это посреди леса подгорный житель делает? Непорядок!
-
Да не одна травинка случайная, а целая поляна с разрыв-травой Да это просто рай для любого взломщика и клодоискателя
-
"Иван-да-велислава" - милый нюанс)
|
|
|
Не сработало. И когда, казалось бы, хуже быть не могло и до момента превращения в борга оставалось всего ничего… появилась паладинодевочка, быстро разметав клубящийся вокруг них туман. Развеяла. Косой. Туман. Паладинодевочка. ВОТ СУЧКА! Все что смог сделать Акайо – это отсрочить свое поражение, несмотря на все свои старания и ухищрения. Она его уничтожила, просто полыхнув каким-то светом. Симидзу особо остро ощутил тот факт, что он чего-то не понимает в этом мире. А еще тот факт, что информация Аяно о соотношении его сил и сил прочих, а также о проценте индивидов желающих с ним не связываться, несколько ошибочна. Ошибочна чуть более чем полностью. Впрочем, за столько лет сна последние тенденции могли пройти мимо, винить ее тут не в чем.
Сейчас, разглядывая свою спасительницу, Акайо будто заново ощутил свое положение и разницу между ней и им. Пафосная под стать шее, вся в бантиках и рюшечках, в сияющих доспехах, один своим видом вселяющая надежду и веру в победу и человечество, паладинодевочка вселяла в Симидзу только отчаяние. Словно лучик света в она развеяла окружающую вокруг тьму и позволила взглянуть на себя со стороны. Раздавленный и размазанный по полу, абсолютно бесполезный. Тот, кто не смог никого ни спасти, ни уберечь, ни даже отомстить. Тот, кто потерял все. Полностью опустошенный Симидзу чувствовал, как черная дыра в сердце заполняется бессильной ненавистью ко всему, что его окружало. Он не был уверен, живы ли сейчас его родители. Судя по тому, как шея усердно старается «освободить» юношу от всего, что его «связывает» вероятность благоприятного исхода была крайне мала. Он не был уверен, что сможет еще когда-нибудь вернуться в школу. В место, где каждый третий активно желает его смерти, а еще каждый третий с удовольствием бы посмотрел на расправу. Оставшаяся же треть просто не в теме, а потому еще не определилась, к какой группе хочет присоединиться. Акайо не строил иллюзий и четко осознавал, что если его спасительница разделается с шеей как разделалась с туманом, то следующим на пути всепоглощающего катка добра и справедливости станет он. Даже Аяно больше не отвечала ему. Жаль. Больше всего сейчас Симидзу хотелось сейчас попросить у нее прощение за то, что сумел подарить ей всего лишь день. Но, единственная, перед кем он еще мог извиниться сейчас не слышала его. Он остался один против всего мира.
Акайо закрыл глаз и попытался услышать биение своего сердца. Настоящего сердца. И направиться на этот звук словно по маяку. Обратно в мир, где вырванный глаз и сломанные ребра являются вырванным глазом и сломанными ребрами. Туда, где он слаб и беспомощен. Однако, туда, где он не вбит в пол, окруженный полу-божественными сущностями. Симидзу потерял все, но, тем не менее, какая-то неведомая сила заставляла его продолжать бороться. Ведь, вернувшись обратно в мир вещей, он сможет вздохнуть, сможет двинуться, сможет что-то сделать. Пусть даже если сейчас ему и придется сбежать подальше от тех, с кем тягаться ему не в силах – пока он жив, он может бороться. Пока он жив, он сможет вернуться. Может быть, когда-нибудь он сможет изменить этот порядок вещей, изменить что-нибудь. А сейчас… сейчас слушай свое сердце.
Но что-то заставило юношу изменить свое решение в последний момент. Может быть, форма его школы на противнице послужила тому причиной. Или странная осведомленность о нем и местоположении мудзины – вещи о которых знали только он, Нана и Мики. Или речи, которые годились разве что запрограммированному андройду. И это при том, что вчера даже намека на присутствие чего-то подобного не было. Зато сегодня ее почувствовали еще, не дойдя до школы. В общем, вместо того, чтобы бежать, Симидзу решил бежать. Но по-другому. Акайо снова представил, как превращается в вихрь. Свою нематериальную форму. Однако, сейчас ему не были нужны ни сила ни размер. Сейчас он решил действовать иначе. Он представил, как вихрь пытается слиться с шеей, как потоки силы проникают в нее через глаза, уши и рот. Как метафизические щупы пытются отыскать ее истинную суть. Как трансцендентные зонды пытаются отыскать и прочесть ее мысли, ее память. Ее вторую, настоящую личность – подавленную и запертую.
-
Мощь и драма. Здорово.
-
Мощь
|
-
Потому что никто не смеет отрывать руки у школьников в присутствии их классного руководителя.Так его!
-
Мощный учитель!
-
Потому что никто не смеет отрывать руки у школьников в присутствии их классного руководителя. Да уж, следует прекратить эту порочную практику!
|
Удар демона был силен, чертовски силен. Оставалось гадать, сколько таких ударов, он еще сможет выдержать. Но Гинджи даже не удосужился подумать об этом как следует, враг пострадал не меньше, а это уже можно было назвать победой. Парень терпеть не мог, когда его не брали в расчет и кажется этот змееныш наконец был готов к серьезной драке. Той самой, которая навсегда решит судьбу класса 2А. Поглощенная ранее энергия, начала давать о себе знать. Подобно своему врагу, начал меняться и тэнгу. Его глаза вспыхнули голубым пламенем. Без того красная кожа, стала кроваво алой, черные словно ночь крылья, засияли обжигающей тьмой, поглощая весь окружающий свет. Каваками менялся, сам не замечая этого. У него было много имен и форм: Аамон, Гинджи, но сейчас главным для него стало то имя, которым его называли в детстве - "тэнгу с восточного склона". Прозвище великого дайтенгу Соджобо. Не желая лишний раз обращать на себя внимание правителя воронов, люди называли его именно так. Много лет, Гинджи безуспешно пытался его оправдать. Стремление защищать слабых, переросло во всеобщий страх и ненависть, он был мальчишкой который постоянно дрался, а не королем тэнгу. Но за все эти годы, он ни разу не сталкивался с противником, который бы заставил его душу кричать от ярости, превращаясь в того кем он был всегда. И сейчас, между ним и безоговорочной победой, стоял враг. Враг о возможностях которого, сам Каваками, мог только догадываться. Ничего точного, только предположение и домыслы. В пору отступить, перегруппироваться, подготовиться к следующей встрече. Но долг перед своими одноклассниками, перед Такаги, который верил ему, удерживал Гинджи на этом плане лучше любого якоря.
- В этом мы с тобой равны Андромалиус. Ты даже не представляешь, на что я способен. Так, что давай проверим, насколько серьезны твои слова, - выкрикнул тэнгу бросаясь на противника.
Сейчас, в этом бесконечно длинном полете к своей цели Гинджи понимал, что ему нужно победить. Сделать это не ради себя, не ради желания насладиться видом умирающего врага, а ради всех остальных в этом классе. Ведь у них не было сил чтобы остановить змееносца, а у него были. В него верили, а в этом мире, вера - все.
- Faaaate Kick!
|
|
-
Не знаю, как остальных, а лично меня убили, прямо насмерть, и я полежу. Это золото.
-
Жидовская морда :) (это комплимент, поскольку от меня).
|
Симидзу упал. Его давили в пол так, что ребра трещали. Перед глазом все плыло, а чудовищная боль, разрастающаяся по всему телу и отбирающая последние силы уже, казалась, стала частью самого юноши. «Когда же ты уже сдохнешь!» - проревело сознание, однако сам Акайо не мог выдавить из себя больше, чем тихое поскуливание.
И тут глаза застелил багровой пеленой туман. Похоже, сейчас все и закончится. Симидзу, ты скоро встретишь многих дорогих тебе людей. Хотя, маловероятно, что ты найдешь их в аду, или в виде камня или в виде неприкаянного призрака. Или что еще за такою жизнь бывает? Успокойся, вздохни поглубже. Симидзу попытался вздохнуть. Не получилось. Выдохнуть тоже. Шея вполне могла посоревноваться со своим туманом в игре «убей Акайо побыстрее».
Симидзу зажмурился и вновь распахнул оставшийся глаз, вглядываясь в туман. Несмотря на приближающуюся смерть у него еще был шанс. Последний шанс. Еще пять минут назад Симидзу никогда бы в жизни не решился на такое, но шея уже заставила Акайо два раза вывернуться наизнанку и прыгнуть выше головы. И теперь его жизнь зависела от того, сможет ли он это сделать в третий раз.
Стало очевидно, что противница использует именно туман как фокус для своей невероятной способности и именно в нем кроется секрет к ней. Все, что сейчас оставалось Симидзу это понять, как он работает. Понять и использовать в свою пользу. Тогда хищник покусает сам себя. В некотором роде, Акайо даже благодарил судьбу за то, что сейчас придется иметь дело с этой сущностью. Симидзу всегда считал себя(история замалчивает насколько заслужено) лучшим специалистом в области искусственного интеллекта в школе. Потому в его сердце родилась слабая надежда, что он понимает работу подобных систем куда лучше, чем его соперница. Слабая и напрасная надежда, но утопающий хватается и за соломинку.
Акайо сам создавал такие распределенные системы совсем недавно и при этом он был одной из таких систем. Пусть это и привело к пошлейшей дезориентации – это был ни с чем не сравненный опыт стоящий больше, чем сотни экспериментов. А теперь он намеревался подчинить подобную систему. Главной уязвимостью подобного «роя» была его распределенность и необходимость в постоянной самоорганизации. Один узел слаб и не обладает свойствами системы, а потому ему необходим постоянный обмен сообщениями с ближайшими узлами. Таким образом, образуется кластер огромной мощи, выполняющий сложнейшие эволюционные алгоритмы, не смотря на слабость и «тупость» каждого отдельного узла.
Симидзу попытался сконцентрироваться. Собрать в кулак все оставшиеся силы. И послать в ближайшую крупицу туману частичку собственной воли. Крохотную и незаметную. Тонущую и совершенно неприметную в океане силы его противницы. Этот заряд должен был словно фагоцит поглотить ближайший узел тумана и принять команды используемого протокола. Команды, определяющие ее место среди других частичек. Команды, приказывающие съесть юношу. Команды, которые необходимо было передать дальше. И она должна была передать, только в несколько другом виде. С измененной целью. А получатели должны были передать дальше. А те еще дальше. Словно игра в сломанный телефон. Словно та первая частичка была той самой бабочкой, которая взмахом крыльев вызывает цунами на другом конце света. Этим и опасны хаотические системы. Они очень чувствительны к входным значениям.
Симидзу надеялся, что шея не почувствует вторжения. Не почувствует до тех пор, пока не станет поздно. Ведь, по сути, первичное вмешательство было столь не велико, что заметить его было той еще задачей, выполнить которую в бою еще тяжелее. Ну а дальше… По сути не произошло ничего такого, туман работает в штатном режиме и никто не пытается ломать его брутфорсом. Сработают ли защитные механизмы? Акайо надеялся, что нет. Хакнутый туман должен был перекинуться на свою хозяйку и отгрызть ей ногу, которая так усердно вдавливала парня в пол. Тогда он станет свободным. Тогда сможет повернуться и прострелить башку колесованной шее. Лишь бы получилось…
-
Хитро. А если связь шифрована?
-
Борись, не дай себя победить, твоя воля ключ к победе!
-
Отгрызть ногу шее - это сильно! Даешь превозмогание! :)
-
Правильно, бейся до последнего. Магма течет в твоих венах ^^
|
Демон выхватил Йоширо из тени так быстро, что юноша не успел ничего предпринять. Только за руку машинально схватился, тисками сжавшую его горло. Если бы не это, Тагава бы взвыл от боли. Она пульсировала по всему телу, затмевая сознание. Сейчас, когда он вышел из тени и вновь обрел тело, отчетливо чувствовалась боль. Всеми клеточками. Может быть, и не все, но очень многие кости были переломаны, и Йо напоминал тряпичную куклу, ухваченную за шею, обмякшую в руке большого и злого хулигана. Только руки были подняты и держались за запястье Барбатоса, не в силах ничего сделать. А потом он с оглушительным, как ему показалось, грохотом рухнул на пол, ощутил ногу демона на своем боку, давившую прессом на ребра, и хрипло заорал от боли, перемежая крик с кашлем. Кажется, кашлял он кровью. Но это было только начало. Когда нога Барбатоса переместилась на его плечо, а рука схватила левую руку и потащила из плечевого сустава… Йоширо перестал орать. Один короткий визг – и он затих. Нет, он не потерял сознание. Болевой шок вслед за раздавшимся хрустом оказался столь сильным, что он перестал чувствовать боль… перестал чувствовать вообще что-либо… глаза юноши закатились, посиневшие губы приоткрылись и что-то беззвучно зашептали, а голова задергалась, как в припадке, стуча по полу, хлюпая по растекающейся под Йоширо луже крови. Йо тем не менее осознавал, что говорит и делает Барбатос. Не обычными человеческими органами восприятия, сейчас отказавшими от шока. Был еще один орган чувств, который в этом мире работал в полную мощь. Шестое чувство его еще называют. А может, связь с Гремори помогала осознавать происходящее даже сквозь пелену боли. Йоширо видел всё будто со стороны. Как сторонний наблюдатель. Вот он лежит в луже крови, припечатанный к полу Барбатосом, рядом валяется его рука, как оторванная конечность манекена. Вот Анна, отброшенная невидимым молотом, лежит на спине и пытается прийти в себя. А Барбатос смотрит на Йоширо и угрожает долгой и мучительной расправой. Но хуже всего, что Йоширо, наблюдая сцену со стороны, не мог вмешаться. Он был бесплотным и беспомощным духом, одним из тонких тел, покинувших тело физическое в состоянии болевого шока.
Нет… нет… я так этого не могу оставить…
А ты что-то можешь сделать, Тагава-кун?
Могу уйти в тень… снова…
Пока тебя держит демон, он не позволит тебе уйти.
Тогда… тогда…
Ты проиграл, Йо-кун. Смирись.
Нет!!!...
Дух-наблюдатель метнулся обратно в тело.
Если в оконных проемах школы этого мира еще оставались стекла, они должны были сейчас задрожать, задребезжать, взорваться осколками от чудовищного вопля боли и отчаяния. А еще – страха. Ледяного страха, опутывавшего тело тончайшей паутиной изморози, дергавшего за нервные окончания, трансформируя боль в страх смерти. Страх небытия. Казалось, голосовые связки человека не могут исторгать звуки такой высоты и тональности. Что будет после смерти? Йоширо видел одно из возможных продолжений в своем сне. И это было прекрасно. Но он был уверен, что, погибнув от рук Барбатоса, его душа попадет совсем в другую реальность. И ей там наверняка не понравится. Страх сдавил всё внутри. Жуткий ужас охватил парня настолько, что притупил даже боль, и его сознание выглянуло наружу из темной пелены. Чтобы встретиться с глазами демона, пылающими яростью. Почему он раньше не испытывал страх? Наверно, из-за обретенных в этом мире способностей, делавших его всесильным. Ему так казалось. Глупый, наивный Йоширо. Барбатос поймал тебя и показал, кто здесь на самом деле охотник, а кто жертва. Вот только с ролью жертвы Йоширо согласен не был. Если уж всё равно суждено умирать, то лучше погибнуть достойно, в борьбе, а не унижаться перед злобной демонической тварью, моля о пощаде. Не-е-ет. Вспомни об отце, Йоширо. Он погиб, борясь со злом. Погиб на твоих глазах. Теперь – твоя очередь. Борись… борись до конца… каким бы он ни был…
Вопль оборвался. Их взгляды встретились. Охотник и добыча. Но пока у антилопы есть рога, она еще может проткнуть ими льва, набросившегося ей на спину. Йо скосил глаза на свою оторванную руку, валявшуюся рядом. Свою. Она не перестала быть его даже после того, как ее оторвали. В мире людей ее бы еще успели пришить обратно. В мире демонов… Здесь связь еще более крепкая должна быть, ведь рука привязана к Йоширо, как бы это сказать, метафизически. Это – его рука. Он всё еще может управлять ею. Не на уровне тела – но на уровне тонких планов… он так на это надеется… Не давая Барбатосу времени осуществить свою угрозу, юноша метнул в свою руку частицу себя. Ту самую, что связывала воедино куски мяса и кости, бывшие его физическим телом. И дернул за невидимую нить… Если всё получится… если получится… одно резкое движение – и оторванная рука одновременно с новым воплем взлетит с пола, растопырит указательный и средний пальцы, ударит в лицо демона, вонзится пальцами в его глаза, выдавит их… «Анна!» - Тагава мысленно передал Гремори свой план. Будь готова действовать, если всё получится и Барбатос ослепнет. Сам Йоширо был слишком разбит, чтобы сделать что-то большее…
Впрочем, оставалось еще кое-что. На крайний случай. На последний. Если план не сработает, Йоширо позовет на помощь тэнгу с восточного склона. Придет он или нет в мир демонов – Йо не знал. Но Гинджи, несмотря на его наезд на Анну, он доверял. «Школа – наш дом»… наш дом, и мы должны его отстоять…
|
|
-
-
Хорошо! И все эти детальки, типа брошенного телефона. И вообще.
-
Красочно. Картина отчетливо видится. А еще Рома космополит и безбожник!
|
Каваками и Соитиро Прежде чем демон успел договорить Такаги рванулся к "Рей", точнее к безликой кукле изображавшей её в этом мире. Его бросок был молниеносен и почти неразличим невооруженным взглядом, но юноша все равно почувствовал, что не успевает дотянутся до девушки. Полоска стали задрожала у самого горла куклы, когда между ней и Соитиро возник красноносый демон-тэнгу, одним мощным ударом выбивший нож из её рук. С негромким звоном струны связывающие марионетку с кукловодом лопнули и кукла рухнула перед демоном на колени, опустив взгляд лишенного глаз лица в пол. Однако спустя миг, остальные марионетки набросились на товарищей.
Впрочем не все. Нити удерживающие одну из кукол неожиданно тоже лопнули, еще одна (кажется Арата), почему-то замешкалась, неуклюже дергая руками, но самая крупная кукла, в которой безошибочно угадывался Яманака, налетела на Гинджи обрушив на него град ударов, из которых впрочем ни один не достиг цели - тэнгу с легкостью уклонялся и блокировал удары, несмотря на кровь текущую по его правой руке - его ладонь столкнулась с лезвием ножа.
Между тем Соитиро без особых усилий уйдя от атаки еще одной марионетки в женской форме и небрежным взмахом руки обрубивший связывающие её с хозяином нити, неожиданно лицом к лицу столкнулся с демоном. Сжатый кулак правой руки змееносца, с которого еще тянулись тонкие нити, врезался в живот Такаги отшвыривая его назад. Тело юноши, облаченное в броню впечаталось в стену, а ухмыляющийся кукловод, повернулся ко все еще сражающемуся с марионеткой Гинджи. - Пожалуй я недооценивал вас... но полагаю и вы недооценили меня. Война любит победу и не любит продолжительности. Я закончу это быстро!
Симидзу и Гаттян - Обе! - Решительно ответил Мии в ответ на вопрос девушки - И кажется между ними сейчас какой-то конфликт. А чему ты удивляешься, это духи разрушения, они ненавидят все, включая себе подобных! А вот просьба позвать на помощь вызвала у котопса замешательство. - Эээ... видишь ли... я ведь уже говорил что меня не любят в моей... организации? И я не уверен что если здешняя хранительница тут появится она первым делом атакует их, а не меня. Да... мы тоже не слишком дружны между собой... хе-хе... черт... вышло довольно глупо, верно? Впрочем есть и более веская причина - Мии внезапно посерьезнел - Драку двух фурий должно быть видно издалека. Если хранительницы все еще нет, значит она не может... или что еще хуже, не хочет здесь появляться. Вся надежда только на тебя.
Выглянув за угол, Гаттян обнаружила, что только что уничтоженные ею зеленые твари вновь поднимаются из алого тумана, но тут где-то в глубине, где все еще сражался с туманом безумный вихрь, мелькнула яркая вспышка - и монстры вновь рассыпались прахом на глазах у девочки-волшебницы. А затем вихрь полностью исчез под завесой тумана.
Между тем Акайо пробив стену рванулся наружу, но ослабевшее от боли тело подвело его, пускай и боль и само тело были лишь порождением его разума. Симидзу рухнул на колени, а затем сильный удар бросил его на пол лицом вниз. Проклятье. Если бы он не привлек внимание своей соперницы первым выстрелом, у него возможно был бы шанс сбежать. А теперь... Слуга Азатота стояла над ним, попирая ногой его спину и хотя выглядела она как юная девушка, Акайо чувствовал что его буквально вминает в пол. Кровавый туман наконец пожрал вихрь и теперь окружал свою создательницу, увиваясь вокруг нее словно послушный пес. Голодный пес. Злой пес.
Левое плечо девушки было размолото в кровь выстрелом Акайо и теперь обе её руки висели словно у куклы, у которой обрезали ниточки, но похоже её это мало беспокоило. Лицо слуги ангела смерти было абсолютно бесстрастно. Сквозь её пустые глаза на юношу смотрела непроницаемая черная бездна. А затем кровавый туман поглотил Симидзу с головой.
Калинин Помахав руками над партами и стараясь не думать как глупо он при этом выглядит, Роман достал из кармана наушник и позвонил Весне. На удивление в трубке раздались гудки, а затем послышался голос Весны - У нас не выйдет долгого разговора господин Калинин - В голосе Весны слышались странные хрипы, хотя возможно дело было в проблемах с приемом - Но я все равно бы не смогла бы вам ответить. В этом мире нет времени. В этом мире нет ничего. Реальна лишь смерть. Я уже мертва господин Калинин. Они разрезали мое горло и выпили кровь. Они поступят также и с вами господин Калинин. И с любым кто пройдет против них
В наушнике послышались короткие гудки и в этот момент дверь класса распахнулась. Стоявшее в дверях существо никоим образом не походило на вампира, скорее - на уродливый гибрид гориллы и летучей мыши. Огромные уши, длинные клыки, покрывающая тело черная шерсть и мощные лапы оканчивающиеся короткими когтями. Тварь повела мордой в сторону Романа и прежде чем юноша успел уклониться, мощный удар когтистой лапы отшвырнул его назад. Юноша сбил собой парту и стоявший за ней стул, крепко ударился затылком и спиной, да еще и во рту стало солоно - кажется при ударе Роман сильно прикусил язык. Форма на животе, куда пришелся удар была порвана, но серьезных ранений кажется удалось избежать.
Кацураги Тиёко следила за тем, что происходит с подругой со все нарастающим ужасом во взгляде. Уже когда рука Цукихи взорвалась, осыпав Мацумото дождем из крови и градом из осколков костей, девушка очевидно едва не потеряла сознание от страха, а уж когда Кацураги превратилась во что-то больше всего похожее на покрытое шипами насекомое, было похоже что Тиёко сейчас сорвется с места и бросится бежать с криками. Тем не менее пусть и дрожа от страха, но девушка послушно отошла в сторону, дав возможность Цукихи осмотреться. Благо теперь, у той было несколько пар глаз, большинство из которых были расположены на затылке. В коридоре было спокойно. Но прислушавшись Кацураги уловила доносившийся откуда то издалека шум и крики. Судя по всему в школе сейчас определенно что-то происходило. Что-то нехорошее. - Ц-цук-кихи! Эт-т-то еще т-т-ты?! - Голос Тиёко дрожал от страха - Т-ты п-понимаешь, что п-п-происходит? И что с т-тобой?! К-кажется я с-сошла с ума. Я ведь с-с-свихнулась, п-правда? Это в-все не п-по-настоящему?!
Кавато Решительно ворвавшись в медкабинет Дайтора нос к носу столкнулся с медсестрой - О, как вы вовремя! Я как раз собиралась выйти в кафетерий, еще бы чуть-чуть и вам пришлось ждать! - Ёкои широко улыбнулась - Ой, а кто это особа? И что с ней случилось? Хм... кажется банальный обморок от усталости - Выставив этот диагноз школьная медсестра очевидно потеряла к девушке всякий интерес - Положите её на койку. Девушке просто нужно отдохнуть. Кстати вам пожалуй тоже. Вы какой-то нервный и куда-то торопитесь. Что-то случилось? Аканэ-сан неожиданно цепко схватила Кавато за руку, весьма чувствительно сдавив кисть, при этом продолжая смотреть ему в глаза с искренним беспокойством. При этом девушка стала так, чтобы загородить учителю выход из кабинета. В её левой руке зловеще блеснул ланцет.
Тагава Тени клубившиеся вокруг отвлекали демона, пока за его спиной росла еще одна тень. Титанических размеров лучник, прицелился в спину Барбатосу и приготовился спустить тетиву... когда демон неожиданно обернувшись протянул руку и тень, снова превратившись в длинноволосого юношу рванулась к нему. Прежде чем Йоширо успел что-то понять, узловатые пальцы древнего демона сошлись на его шее, сминая её и выдавливая из горло юноши громкий хрип. Барбатос широко ухмыльнулся, глядя на мучения юноши... А потом с него упали штаны.
- Пфф... Кх...Хахахахаха! - Тщетно пытавшаяся сдержать смех, Анна наконец захохотала в голос схватившись за живот - Б-барбатос, я н-не верю своим глазам! Никогда бы не думала что увижу тебя в таком виде.... знаешь тебе даже идет! - ПРОКЛЯТЫЙ СОПЛЯК! - Багровый от гнева демон с размаху врезал кулаком в живот Йоширо заставив того согнуться пополам - ТЫ ЗАПЛАТИШЬ ЗА ЭТО! Рука державшая Тагаву за шею разжалась и юноша рухнул на пол. В тот же миг нога демона (уже вновь обретшего брюки) припечатала его к полу, кажется попутно сломав несколько ребер. Прежде чем Йоширо успел сделать хоть что-то, пальцы Барбатоса оплели кисть его левой руки и дернули вверх. Нога демона оперлась на плечо юноши, после чего Йоширо услышал громкий отвратительный хруст. Одним движением демон просто вырвал его руку из плеча, оставив только окровавленный обрубок и отшвырнув её в сторону, обернулся назад, перехватив удар Анны, которая молниеносно атаковала, выхватив из воздуха короткий клинок. - Бесполезно - Презрительно обронил Барбатос и невидимый молот врезался Анне в грудь, швырнув её на спину - Тот с кем ты заключила контракт скоро погибнет. К тому же кажется его желание было связанно с продолжительностью его жизни? Как глупо Гремори. Сейчас он умрет и ты потеряешь все свои силы. Приготовься стать моей игрушкой. Но сначала я закончу с ним. - Он обернулся к Йоширо - Тебя ждет долгая смерть сопляк.
Мисима Сочащаяся слизью тварь нависла прямо над головой Хидео снова меняя форму, а её щупальца уже начали опутывать его тело, но в этот момент толстяк схватив огнетушитель выпустил струю пены прямо ей в морду. С визгом тварь отпрянула, хаотично размахивая щупальцами, но Мисима несколькими взмахами огнетушителя отбросил их в стороны, после чего вскочив на ноги рванул назад так, что его предыдущий бег от Рю, показался бы медленным шагом хромого старика. Отбежав на безопасное расстояние, Хидео впрочем позволил себе бросить короткий взгляд через плечо... и обнаружил на месте отвратительной массы слизи странную девушку. В которую правда превратилась судя по всему та же слизь, но в любом случае в таком образе, это существо было куда симпатичнее. Девушка посмотрела на убегающего Мисиму широко открытыми глазами, в которых читались вполне человеческие грусть и испуг и протянув руку в его сторону, робко произнесла - Шоооо! - И после небольшой паузы - Гоооот!
-
Ужас!
-
Алейна хороший и ответсвенный мастер. Не то что некоторые.
-
Вин
-
Экшн, триллер, пафос, хоррор, круть! Разговор с Весной особенно клевый. И Шоггот-тян неожиданно оказалась не голословной угрозой)
-
Кроваво :)
-
За Рамотиса! Ня! ^_^
-
Как всегда бесподобно ^^
|
Будто бы эхо от смеха Гремори, сами стены стали ей вторить голосом Йоширо, неуловимо напомнившим злобный демонический хохот. Тени дергались, не позволяя определить точное местоположение теневого лучника. - Кто придет в мой дом с оружием… дальше ты знаешь… - зашелестело вокруг множеством голосов, разносимых от тени к тени. – Школа – мой дом… Ты не знал, Барбатос?.. Жалкий демон, которого я вышвырну прочь… одной правой… Тени заметались, создавая волны вокруг древнего демона, попавшего в дом ужасов, где балом правил смертный. Это был настоящий хоррор… не хватало крови и кишок… впрочем, их в достатке у других героев нашего аниме… а здесь же…
Здесь жуткие тени, созданные волей обыкновенного японского школьника, обступили окровавленного демона… они отращивали щупальца и тянулись к нему… обрубаемые невидимыми лезвиями, падали и корчились на полу. Вот беда. Демон, принявший форму человека, также имеет тень. А еще он отражается в зеркале, но мы сейчас не об этом, да и это больше волнует другого персонажа нашего сериала…
…минутка рекламы!!! Смотрите в следующих сериях: «Сумерки по-японски: вспыхнет ли запретная страсть?», «Не обижайте тентаклиевых няш, а то тентаклиевые няши обидят вас», «Тиранид в юбке: Раскрыта тайна обыкновенных японских школьниц», «Легко ли отрастить новый глаз? Советы тентаклиевого монстра», «Помогут ли ОЯШам девочки по вызову с большими пушками?», «Чем занимаются курящие ангелы, пока длинноносые демоны спасают мир?», «Открутит ли чью-то голову глава Ямагути-гуми?», «А вы знаете тайну нового учителя?»… ну и, конечно, продолжение приключений обаятельного, доброго, отважного и очень скромного теневого лучника… …прямо сейчас!!!
Внимание Барбатоса было отвлечено на тянущиеся к нему со всех сторон щупальца-тени и едва ли он вовремя заметил, как колыхнулась его собственная тень, скользнула вверх по брюкам и сорвала пряжку с ремня, звякнувшую о пол. Штаны демона должны были упасть вниз, явив взору Анны трусы Барбатоса. И если после этого Барбатос, взвизгнув, сам не убежал бы, сгорая от стыда, то…
Тень его сгустится и в один миг, одним толчком, вырастет в размерах, удлинится, продолжится на стенах и полу, убегая вдаль коридора. Примет очертания лучника титанических размеров, который натягивает лук и накладывает на тетиву… одного незадачливого древнего демона со спущенными штанами. Правая рука-тень оттягивается назад и спускает тетиву…
…Барбатос летит в окно. А ему вдогонку из тени вырастает нога Йошира и провожает пинком под зад.
|
|
Кавато Ами похожее было наплевать на то, какие проблемы она доставляет Дайторе. С упорством достойным лучшего применения она пыталась сначала утянуть учителя за собой за руку, потом сменив тактику, начала толкать его в спину, затем сложив руки на груди умоляюще посмотрела на него большими щенячьими глазами, а потом неожиданно замерла, как-будто к чему-то прислушиваясь, после чего в ужасе прижала руку ко рту. Глаза девушки наполнились слезами. Затем Ами снова обернулась к учителю и Дайтора даже невольно вздрогнул, от странной смеси ярости и решимости в её взгляде. Не обращая внимания на его реплики, девушка обхватила ладонями затылок Дайторы и встав на цыпочки коснулась своим лбом его лба. В голове учителя разноцветными шутихами вспыхнули образы: вот его ученица сжимая в руках нож для разделки картона приставляет его к своей шее, глядя вперед пустыми глазами сомнабмулы, вот истекает кровью пропустивший вчерашний урок паренек, нагло спавший сегодня на собственной парте, вот корчится от боли юноша по фамилии Симидзу, один из участников вчерашней заварушки.... на этом моменте контакт оборвался и Ами пошатнувшись упала на грудь Кавато потеряв сознание.
Калинин Размышления заняли не так много времени, но когда Роман закончил он с удивлением заметил, что класс покинули все ученики кроме него. В этом собственно не было чего то столь уж необычного, перемена большая, а сидеть в классе мало кому хочется, но время шло, а одноклассники не появлялись. Даже когда истекли все мыслимые и немыслимые сроки. Опять морок? Может быть, но вот выйти из него так же быстро не получилось. Бросив взгляд в окно, Калинин с удивлением заметил то солнце уже заходит. В углах кабинета заклубились тени. Призрачный запах крови ударил в ноздри. Вдобавок слух Ромы наконец уловил какое-то движение в коридоре. Что то приближалось. Звук двигался к классу... и это был не звук человеческих шагов.
Тагава Тьма притаившаяся в глазах Йоширо растет. Заполняет собой все пространство глаз, выходит за их пределы, течет по щекам черными слезами, охватывает все тело, поглощая, изменяя, погружая во тьму... за миг до того, как чудовищный невидимый молот опускается вновь превращая кости Йоширо в костяную муку.... но Йоширо уже нет там, куда направлен страшный удар древнего демона, он тенью течет по стенам, прячется незамеченный и вот уж за спиной у противника, темный силуэт юноши с волосами развевающимися по ветру натягивает лук, целясь демону точно в сердце. Барбатос пытается понять куда пропала его жертва, он не ждет атаки, но в последний миг, когда стрела уже срывается с теневой тетивы и летит к нему, демон словно что-то почувствовав отступает в сторону, уклоняется, пропускает стрелу мимо себя и на губах у Барбатоса появляется самодовольная усмешка, которую сменяет злобный оскал, когда сотня черных щупалец появившихся из стрелы тянутся к нему, стремясь связать, опутать и уничтожить. Демон успевает отпрыгнуть в сторону, он вновь и вновь уходит от преследующих его щупалец, затем взмахивает рукой и в тот же миг невидимое лезвие перерезает щупальца тьмы надвое и они корчась падают на холодный пол. Барбатос в ярости обрушивает новый удар незримого молота туда где только мелькала тень лучника, круша стены, но Йоширо там нет, он ушел, растворился в тенях.
И Гремори громко и звонко смеется.
Кацураги Замок не выдерживает напора Цукихи и дверь открывается, представляя взглядам девушек место, кажущееся странной гротескной пародией на коридоры их родной школы и кажущееся абсолютно незнакомым... но в тоже время обе ощущают себя так, словно уже были в подобном месте раньше... да, это место напоминает им то, то они видели в своих снах. Старые потрескавшиеся стены и скрипящие под ногами, гнилые доски пола, кровавые надписи и рисунки на стенах, смрадное зловоние царящее в воздухе... Тиёко делает шаг вперед и с визгом отшатывается назад в спасительную белизну медицинского кабинета, наступит на лежащий на полу труп рыжей лисицы с распоротым животом, во внутренностях которой копошатся жирные белые черви. Но мертвая лиса это не самое страшное. Цукихи оборачивается по сторонам и замечает на противоположном конце коридора, огромную паутину, в центре которой висит словно распятый, их одноклассник, Хара Кишо. Его белое лицо поднято вверх, рот широко открыт и видно что язык вырван почти с корнем и кровь заполняет рот, мерно капая вниз, в кровавую лужу, натекшую из страшной раны в его груди, там где должно быть сердце. - Цуки-тян... - Мацумото до боли сжимает здоровой рукой ладонь Кацураги - Цуки-тян, мне страшно! Где мы?! Что происходит?!
Мисима Медленно отползая на заднице, толстяк трясущимися от страха бледными губами пытался убедить стоявшую перед ним отвратительную тварь, что он не желает ей зла, при этом глазами отчаянно пытаясь найти что-нибудь что могло бы сойти за оружие. Меча или огнемета юноша разумеется не нашел, но вот огнетушитель действительно валялся в коридоре не так далеко от двери, если протянуть руку вполне можно было бы схватить. Между тем длинные осклизлые щупальца твари, неожиданно опутали ноги Хидео. Одним рывком тварь оказалась рядом, нависнув над толстяком своей мерзкой пастью, из которой капала слизь. Множество глаз существа смотрели в разные стороны, при этом некоторые бессмысленно вращались в "глазницах", а некоторые так и вовсе смотрели вовнутрь, а щупальца хоть и не выказывающие пока особой угрозы, все еще двигающиеся резкими, дерганными движениями, так словно это существо только осваивало саму концепцию движения, кружили вокруг него и цепко сдавливали лодыжки мешая выбраться.
Соитиро и Каваками - Ахахаха! - Снова расхохотался незнакомец в ответ на слова Гинджи - Наивный идиот! Это не школьная драка, а я не один из хулиганов отбирающих у младшеклассников деньги на обед. Открою тебе небольшую тайну, юноша. Тот, кто знает, когда он может сражаться, а когда не может, будет победителем! И я победил! Но если ты желаешь сражения.... - За спиной Ямагути медленно поднимались силуэты других одноклассников юношей. Не все что были в классе, но четверо встали и двигаясь словно марионетки направились в сторону Гинджи - ...Ты получишь сражение, наглый сопляк!
Пока Каваками говорил, Такаги закрыв глаза и приложив руку к голове пытался перенестись в тот мир, где он бы мог сразится с врагом на равных. Под закрытыми веками юноши вспыхнули черные солнца иного мира и на миг окружающая реальность исчезла уступив уже знакомому Ничто, но Соитиро усилием воли заставил мир вновь существовать и вернулся в школу... но уже на ином уровне реальности и в ином своем обличье. Здесь их класс выглядел старым и обшарпанным. Сквозь выбитые окна сияли черные светила, освещая кровавые надписи на стенах. Но главным было не это, а то что прямо перед Такаги стояло несколько безлицых кукол, одетых как его одноклассники и одноклассницы, одна из которых сжимала нож, держа его у своего горла, а позади них, там куда тянулись нити торчащие из их рук и ног, стоял высокий беловолосый юноша, со змеей в руке, с крайним изумлением смотревший на возникшего перед ним Соитиро - Ты! - Его лицо исказила ярость - Я приказал не двигаться! Теперь эта девчонка умрет! Ты не сможешь остановить меня, ты слишком неопытен, ты не знаешь когда возвращаться! Она выполнит мой приказ, даже если меня не станет! Они все выполнят! - Лицо противника исказила безумная усмешка - Я и мои куклы уничтожим вас на обоих планах реальности! Управлять многими, тоже что управлять немногими. Дело в организации!
Кукла с ножом в мире Такаги, Ямагути Рей в мире Гинджи, взмахнула рукой намереваясь всадить нож себе в шею.
Гаттян и Симидзу "Шея" презрительно посмотрела на Акайо... и резко выбросила руку вперед, целясь ему в лицо. Юноша отпрянул, на ходу пытаясь возвести щит, но чудовищная мощь его противницы, походя смела его жалкую оборону, пробив щит словно тонкое стекло. Симидзу даже показалось что он слышит громкий звон, а затем тонкие пальцы вошли в его глазницу, почти нежно выдавливая левый глаз и вырывая его наружу. Адская боль пронзила все существо Акайо. Не осознавая что он делает, юноша рухнул на колени закрывая рукой сочащуюся кровью рану и дико крича. Кровавый туман с новой яростью набросился вихрь, пожирая и разрушая. - Не глупи слабая шея. Твои творения продержатся ровно до момента твоей гибели. Чья еще вера поддерживает их существование? Ты проиграл...
Тонкая рука схватила Симидзу за волосы, заставляя запрокинуть голову и посмотреть на его мучительницу. На ладони та держала глаз Акайо, сейчас чем то напоминающий головастика, из-за торчащего сзади пучка нервов. Усмехнувшись "шея" сжала ладонь в кулак раздавив глаз - Тебе больно, слабая шея, я знаю. Это жестокий способ удержать нас здесь, но эффективный. Попытка сломить стены темницы причиняет нам боль и это заставляет нас оставаться в ней. Через это нужно пройти чтобы стать свободным, слабая шея. Не я жестока... наш мир жесток, слабая шея. Но все же... прости меня... - Она вздохнула и на миг прикрыла глаза, в которых как показалось Симидзу появились слезы - Этот урок может оказаться слишком тяжелым. У меня нет истории, слабая шея, но если ты его выдержишь я покажу тебе как выглядит этот мир если смотреть на него с нашей стороны. Чтобы стать свободным нужно покончить со всем что сдерживает тебя, с твоими чувствами, твоей привязанностью, с твоим телом и с твоей личностью. Нужно покончить с Симидзу Акайо - Она вновь подняла руку намереваясь нанести еще один удар - Ты очистишься пройдя эту боль, слабая шея!
За миг до удара тело девушки вздрогнуло, так словно что-то толкнуло её в спину. А затем еще раз и еще. Занесенная рука с громким хрустом надломилась и повисла плетью, когда нечто ударившее с другого конца коридора размозжило ей локоть. Девушка на миг застыла глядя на кровавые цвет распустившиеся на её матроске, а затем алая кровь тонкими струйками побежала с уголков её губ и рука державшая Симидзу за волосы разжалась. Пошатываясь "шея" обернулась не обращая внимания на все новые и новые пули ранящие её тело и медленно подняла вверх раскрытую ладонь.
Зеленые твари были все ближе, надвигаясь бесчисленной массой и не обращая внимания на бешено строчащий пулемет, когда к шквалу пуль в настоящем присоединился шквал пуль из будущего, просто сметший почти поглотившую Гаттян лавину отвратительных созданий. Орошая пол густой черной кровью, зеленые твари падали, под огнем, настолько сильным, что даже расчленявшим их огромные тела, отрывая конечности. И тогда за стеной тумана показались две человеские фигуры, одна из которых кажется повернулась к Гатлинг-тян.
У девочки волшебницы вдруг отчего то закружилась голова, а пулемет едва не выпал из рук. Казалось, еще секунда и она потеряет сознание, но верный Мии в этот момент довольно чувствительно ткнул девушку лапкой в бок. - Прекращай! Она поняла откуда ты атакуешь! Прекрати, если не хочешь узнать каково это - в настоящем почувствовать свою будущую смерть!
-
Это шедеврально. Атмосфера выдержана на 5!
-
Как страшно жить...
-
Пробирает.
-
Я хочу видеть это анимированным. FUND IT! Когда я прочитал этот пост, то понял, что дрожу. Пришлось аж чаем отпаиваться.
-
Дочитал. Таки плюс однозначно! Хоррор в одной ветке, адовый фарш-экшн в другой, мимими-няняня в пятой... И всё в одном здании в одно и то же время!
-
- Цуки-тян, мне страшно! Где мы?! Что происходит?! Юе тоже страшно! Ковай!
|
|
-
Я пришел с миром, я пришел с миром, ты не хочешь убить меня, я пришел с миром, ты не хочешь убить меня... Win
-
Хотя бы огнетушительОхотно поделился огнетушителем (хотя имхо тут огнемет полезнее). :)
-
тентакли НИКОГДА просто так не появляются Так, без паники, без паники... КАКОЕ МАТЬ ВАШУ БЕЗ ПАНИКИ?! ЧТО ЭТО ЗА МАТЬ ЕГО ТВАРЬ ТАКАЯ?! ПУСТЬ ОНА УЙДЕТ! ПУСТЬ ОНО ИСЧЕЗНЕТ!!!
|
|
Тела, тела, тела. Разбитые шлемы, расколотые щиты, пробитые насквозь кирасы.
А ведь он тоже вполне мог бы быть здесь. Хоббит даже покрылся на мгновение гусиной кожей. Б-р-р-р же. Но потом резко попустился. Чего ему то? Он то жив, а это всё, пусть и его сослуживцы, но гоблины же поганые. Те самые, что смотрели бы, хихикая, если бы его поймали и принялись сажать на кол. А он, Ри, везунчик, однако. О-го-го какой везунчик. Самый везучий из всех везунчиков, что выжили сегодня и висят за шеи в рощице, да.
Сотником то хорошо быть, что и говорить. И платят хорошо, и щит таскать не надо, за тобой таскают, и убивать то не особо будут. И полковник вроде нормальный мужик. Немного огорчило хобита то, что голова принадлежала не неправедно отправившей его на кол Али Яаане, но всё ещё впереди.
Одна проблема, в его полку пока только один человек и тот наполовину хоббит.
Это, впрочем, не такая-то чтобы прямо таки проблема.
Вот, уже идёт один, черномордый. По роже видно, что за миску каши мать продаст родную, а уж тёмных и подавно. Стоит напомнить, конечно, и о необходимости отнять всё бесчестно нажитое на крови и поте трудового народа и честном разделе отнятого. Пограбить тоже любят же. Ещё гоблины, склоняющиеся перед силой, поймут аргумент о несомненном боевом певосходстве светлых и должны предпочесть выигрывающую сторону.
Полукровки с эльфийской кровью, конечно, согласятся, что сомнительное положение потомка раба неприемлимо, особенно при наличии предлагаемой им альтернативы. Люди и хоббиты же... Ри просто спросит их, зачем им умирать вот тут и просто так? Матери то ты живой нужен, а не закопанный где-то на восточной границе.
Вот с покрытыми вязью ритуальных татуировок, с усеянными шрамами от кровопусканий руками он даже спорить не будет. Всё равно переспорить не получится, лучше просто увести по-тихому и там уже сами себе злые дураки.
А ещё интересно, что это там такая толпа вдруг уселась? Зачем они там? Ри изредка, как бы случайно туда поглядывал, пытаясь разобраться в этой загадке.
-
Немного огорчило хобита то, что голова принадлежала не неправедно отправившей его на кол Али Яаане, но всё ещё впереди. ^_^
-
А вот плюсик.
-
Хорошо, душевно так агитировать будешь))
|
Петренко подался от двери, предоставив неприятелю набегать в комнату прямо на стволы соратников с таким расчетом, что если негодяям будет мало свинца по фронту, он сможет добавить им еще и стали с фланга. Любитель поножовщины, замешкавшийся в просвете двери, тут же познакомился с альтернативными методиками использования короткого клинкового оружия в бою. Первый нож Стивы сшиб со здоровяка картуз, а второй утоп в густой бороде пониже рта. Обладатель мясницкого тесака сделал пару шагов назад и, хрипя, сполз по стенке сеней на пол. Между тем сквознячок из разбитых окон начал потихоньку вытягивать пороховую гарь из сеней и хаты, стало видно значительно лучше. Лисицкий обхватил рукоять "маузера" двумя руками и поймал на мушку бородатую физиономию в маленьком сенном окошке, но тут, видно, в дело вступили "старшие товарищи". Кто-то снаружи крикнул скрипучим голосом: "А ну, дай я!", и бородатая рожа за оконцем сменилась рыжей и рябой. Мужик, просунувший в сени кончик ствола трехлинейки, вид имел лихой и разбойный, и здорово смахивал на битого жизнью уличного кота. Чернявый обладатель обреза метнулся мимо дверного проема на другую сторону, а его место занял дядька средних лет с вислыми усами под хохла, в изрядном кожушке и при трехлинейном обрезе. Котоподобный и хохол разом выстрелили в Лисицкого. Пули щелкнули по бревнам стены совсем рядом с летчиком, но он даже не дрогнул. Человеку, бесстрашно заходившему в лобовую атаку на германского аса, самообладания было не занимать. Вслед за залпом в сенях раздался злобный окрик: «Давай, сучий потрох, чого стоишь?», и в комнату попытался проскочить еще один рукопашник – молодой, безусый еще паренек в латаной сермяге, вооруженный лишь дубинкой. Подбадривая себя истошным визгом, он бросился на притаившегося у двери Петренко, и эта ошибка стала для пацана фатальной. Механик выполнил прием четко, как на соломенном чучеле – коротким кистевым движением сбил направленный в голову удар, выполнил подшаг и с молодецким хэканьем всадил штык пареньку в диафрагму по самое «не балуй». Визг оборвался. Петренко приподнял жертву, заставив опираться на пол только пальцами ног, чтобы штык вошел глубже. Юнец висел, выпучив глаза и судорожно разевая рот, как волжский сом поднятый на острогу. Было видно, что ему отчаянно хочется кричать, но на это нет никакой возможности, даже такого подарка уходящая жизнь бедолаге не предоставила. Безжалостный Петренко шагнул чуть в сторону и сбросил жертву со штыка на пол, как охапку сена вилами, сердито ворча себе под нос. Когда тело коснулось досок пола, юный разбойник был уже мертв. Остап в эти мгновения открыл огонь в бросившегося на него мужика с берданкой. Первая пуля, кажется, прошла вскользь – армяк на боку бородача распорола, но крови брызнуло едва-едва, да к тому же разбойник только сбился с шага, а не повалился с ног, как положено при встрече с десятимиллиметровой пулей. Казак взвел курок еще раз, чтобы довести дело до конца, и выстрелил вдругорядь. Как такое получилось, Остап не понял. Как он, прожженный боец с войной за плечами, умудрился допустить детскую ошибку в хвате револьвера, подставив пальцы под вырывающиеся при выстреле из барабана пороховые газы? Острая боль заставила Прокопенко выронить «Вессона» на валяющиеся под окном мертвые тела. Отчаянно тряся покалеченной шуйцей, казак втянулся в дом, костеря себя на чем свет стоит. И это было лишь начало его бед. Недобитый разбойник с берданкой ничего не забыл и не простил. Он появился за окном, держа ружбайку на уровне пылающих гневом глаз. С пол секунды Остап, холодея, смотрел в эти два пламенных колодца над жерлом винтовочного ствола, а потом грянул выстрел. Кажется, пуля задела череп по касательной, но Прокопенко почувствовал себя так, будто справный плотник от всей души отоварил его по лбу обушком. Боль, шок, звон в ушах, слёзы и сопли в три ручья, ватные ноги… Каким-то чудом устояв и оставшись в сознании, казак как сквозь туман слышал матерный лай и пальбу у соседнего окна и у себя за спиной. Затем последовали крики – бабий горестный и мужской торжествующий… Васька вертел головой из стороны в сторону, будто старался уследить за мельканием карусели на ярмарке. Паренек приглядывал за окнами, оберегая тыл своих невольных соратников, а заодно и поглядывая, как обстоят дела. Дела, кажется, складывались не так и плохо. Ратные люди, что сразу отважно заняли позицию у самого входа, не давали разбойникам сунуться из сеней, и куча тел у порога росла. Сгрудившиеся за перевернутым столом гости кузьмичевского подворья тоже держались хладнокровно, как герои Стивенсона (которого Ваське, увы, почитать не довелось) в форте. Мстислав Карлович бормоча что-то под нос отправлял ножи в полет один за другим, Арсений постреливал из «браунинга», Миколка спешно перезаряжал свою берданку. Один Еврей Евреич в углу, забыв о зажатом в деснице здоровенном револьвере, вместо того, чтобы сражаться с разбойниками, скосил глаза к переносице и ощупывал свободной рукой свой громадный шнобель. Ну да все с ним понятно, видать, хочет из переплета на спинах православных выехать… А вот в соседней комнате, кажется, было неладно. Одиночные выстрелы, доносившиеся оттуда, сменились слившимся в сплошной фон громыханием разнокалиберного оружия и неразборчивых матерных криков. А после очередного раскатистого залпа вдруг закричала тетка Агафья – долго, протяжно, душераздирающе… ссылка
|
Кейта - Нет! Стой, прекрати, мии! - Котопес вцепился в юбку Гаттян пытаясь её остановить - Забудь про зеленых, они просто порождения, главная цель это вихрь! Однако стволы пулемета уже раскручивались набирая скорость, а значит поток пуль уже летел в сторону зеленых тварей, кромсая их тела, что впрочем похоже не доставляло им никакого дискомфорта. Ближайший из уродов опустившись на четыре конечности, рванул в сторону Гатлинг-тян одним махом перемахнув разделявшее их расстояние и нависнув над Гаттян во весь рост. Девочка бросилась назад, но взмах огромной чешуйчатой лапы был быстрее, хоть к счастью и оказался неточен, бритвенно-острые когти только порвали одежду на груди Гатлинг-тян, не коснувшись кожи. Тварь издала дикий рык обдав девушку волной смрада из пасти и рухнула на колени сотрясаясь от выстрелов и истекая кровью, только для того чтобы поверх её головы Гаттян обнаружила еще несколько десятков таких же тварей несущихся в её сторону и вновь поднявшуюся над туманом воронку смерча.
Тагава - Ты даже не собираешься драться со мной Гремори? - Удивленно вздернул бровь Барбатос - Как всегда труслива и прячешься за спину этого глупого мальчишки! - Не стоит недооценивать мои игрушки Барбатос - Улыбнулась Анна - Йоширо намного опаснее чем тебе кажется! Честно говоря, я не думаю что у тебя хватит сил с ним справится!
И в этот момент в руках у Тагавы появился огнетушитель и струя белой пены полетела в сторону Барбатоса. На лице демона мелькнула гримаса удивления, он махнул рукой и пламенная река струившаяся из его ладоней усилила напор... но спустя пару секунд волна пены одолела пламя и накрыла его с головой, после чего внутрь клуба пены влетела пылающая стрела и спустя секунду прозвучал чудовищный взрыв, на пару мгновений оглушивший и ослепивший юношу. Когда в глазах у Йоширо прояснилось он увидел почти разрушенный школьный коридор усеянный выпавшими из окон стеклами, а в центре него Барбатоса, в изорванной и окровавленной одежде, сжимавшего в кулаке огненную стрелу. По лицу бородатого демона текла кровь закрывая правый глаз, но судя по всему отступать он точно не собирался. Скорее наоборот - демон был по настоящему взбешен. - Ах ты мелкий сопляк! - Стрела с хрустом сломалась пополам - Игры кончились, я уничтожу тебя немедленно!
Барбатос снова взмахнул рукой и Йоширо почувствовал себя так, как-будто в него врезался невидимый, но вполне ощутимый молот. Лук который юноша все еще сжимал в руках треснул, а сам Тагава отлетел назад и миновав солидное расстояние приложился спиной о противоположную стену коридора, после чего рухнул на четвереньки. Судя по ощущениям у него было сломано все, что в человеческом теле вообще могло сломаться. Но прежде чем Йо успел сделать еще хоть что-то второй молот упал на него сверху, вжав в пол.
Мисима Обнаружив подползающую к нему слизь толстяк совершенно справедливо предпочел ретироваться, однако не успел он сделать и шага, как из слизи вырвалось длинное щупальце и дернулось в сторону Хидео. Толстяк неуклюже дернулся назад и поскользнувшись свалился на задницу, однако щупальце не тронуло его, странными дерганными движениями ощупывая воздух. Мисиме пришло в голову что это существо, чем бы оно ни было, ведет себя словно слепое и тут в массе слизи появился зеленый глаз. А за ним еще один. И еще. Очертания слизи тоже изменились, теперь она определенно превращалась в какое-то неописуемо отвратительное, многоглазое создание... и взгляд всех этих глаз был направлен на Хидео.
Калинин Роман стиснул зубы и закрыл глаза стараясь успокоится. Поначалу тошнотворный смрад отвлекал его, но Калини собрался с силами и заставил себя прекратить панику. Рома открыл глаза
Класс был ровно таким же каким он видел его когда зашел. Потоки крови исчезли, запахов тоже не было. Спустя секунду прозвенел звонок и небритый учитель хмыкнув сообщил что урок окончен.
Кацураги Цукихи потянула за ручку и открыла дверь... в совершенно пустой кабинет медсестры. То есть кушетки и прочая мебель разумеется была на месте, но вот владелица кабинета похоже отсутствовала - Ёкои-сан наверное куда-то вышла Цуки-тян - Пустой взгляд Тиёко несколько прояснился - Но я думаю не случится ничего страшного если мы её тут подождем... - Мацумото вошла внутрь и в следующую секунду дверь за спинами обеих девушек с грохотом захлопнулась - А?! - Тиёко удивленно обернулась - Я же её не трогала. Ветер? - Девушка подергала ручку - Цуки-тян, не открывается!
Соитиро и Каваками Товарищи стояли спина к спине друг к другу, пытаясь найти неведомого врага, однако не считая бессознательных тел класс был пуст. Пуст и в тоже время... здесь кто-то был, Такаги и Гинджи чувствовали присутствие чужой злой воли. Кто-то был здесь. Кто-то невидимый и неслышимый, но при этом очень сильный. Нервы обоих юношей были на пределе, а потому ворота иного мира оставались перед ними закрытыми и они могли только гадать, кто их противник. Когда ожидание начало затягиваться в голове у обоих парней зазвучал насмешливый голос - Боюсь, боююююсь. Парочка неумех, неспособных даже увидеть меня объявила мне войну, ах какой ужас, я в панике, просто в панике, ахахаха.... Я бы мог уничтожить вас раньше чем бы вы поняли это, но сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего. Лучшее из лучшего — это заставить врага признать поражение, не сражаясь. И сейчас я это сделаю.
Рей до сих пор лежавшая на полу, неожиданно дернулась и неестественно изогнувшись, рывком поднялась на ноги. Её руки неловко схватили лежавший на парте пенал, попутно смахнув с нее учебник и тетради (Каваками и Соитиро, на миг показалось, что она движется как марионетка, которую дергаю за веревочки), а затем выхватила оттуда канцелярский нож и выдвинув лезвие приставила к горлу - Двинетесь, попытаетесь меня найти или заговорите с девчонкой - и она умрет. Я победил без боя, ахахаха!
Симидзу Это была наверное самая странная битва. Нет. Пожалуй, никто не назвал это битвой. Кровавый туман стремился погасить черный вихрь, а тот стремился разрастаться быстрее чем враг успевает его пожирать. Безумное мельтешение черного и алого, вот как это выглядело, поскольку стены школы, потолок, пол и все что их окружало, вскоре было поглощено вихрем Симидзу стремившемся восполнить то что он терял. И у него это получилось. Несмотря на то, что сознание юноши с трудом приспосабливалось к произошедшим с ним изменениям и о том, чтобы понять действия противника или уж тем более сражаться с ним на равных не было и речи, простой при "пожирай и становись больше", ему оказался вполне по силам. Чем яростнее туман стремился поглотить вихрь, тем больше тот становился. Симидзу уже было праздновал победу... но в следующий миг его ждало болезненное и неожиданное возвращение в человеческую форму. Болезненное - поскольку все тело в тот же миг пронзила чудовищная боль, словно его и правда пожирали заживо. Воронка черного смерча меж тем никуда не исчезла, продолжая клубиться над головой Акайо, сражаясь с кровавым туманом, источник которого Симидзу внезапно увидел перед собой. Девушка. Примерно его роста с длинными волосами, одетая в школьную форму. - Ты не можешь так просто покинуть эту форму, твой разум слишком привык воспринимать себя так. Тебе не вырваться из этой клетки. Хватит игр, слабая шея. Урок четвертый - то что многие называют истинной сутью - это твое сознание, скрытое в твоем теле и разуме, наполняющее их подобно тому, как вода наполняет сосуд, переменчивое и неизменное. Ты быстро учишься слабая шея.... но если ты продолжишь сопротивлятся и не примешь нас, ты умрешь!
|
|
-
Совсем не много людей так отыгрывают здесь.
-
Как сражаться с врагами, по которым аркебузы дают залп, а они все идут, и не падают! Понимаете? Щиты дырявые все, а они идут! И молчат, ни словечка, ни боевого клича, ни вопля раненых. Как будто уже мертвые. Совсем мертвые! Все!!! Хорошо!
-
Тэй Ли очень классная.
|
|
Как и предсказывал Симидзу – он проиграл. И что будет дальше, совершенно не важно, все кончено. Маньяку чертовски хорошо удавалось взывать к темной стороне парня. Слишком хорошо. Акайо понимал, что шея не врет. Аяно говорила, что он может уничтожать суть чего-то. Ты и сам видел что-то подобное вчера в клубе, но так и не понял что это до конца. Видимо это и было той самой сутью, которую он теперь разрушает. На этом, скорее всего и закончится твоя жизнь. Ты не знаешь, что такое суть. Ты не знаешь, на что она способна. Ты не знаешь, что можно с ней сделать. Ты не сможешь ее подделать. А даже если и научишься, к тому моменту груз времен сделает твой план невыполнимым. Все кончено. Все твои манипуляции с образами и идеями не отменят того факта, что твою душу сейчас старательно пожирают. Он совсем на другом уровне и ты ничего с этим не можешь поделать…
В пространстве раздался оглушительный звериный рык. Рык волка, загнанного в угол, полный бессильного гнева и отчаяния. Симидзу стал именно таким загнанным зверем. Ему больше нечего было терять. Ему больше не о чем было жалеть. Единственное, что он хотел – это унести шею с собой в могилу. Но, к несчастью, у Акайо больше не осталось оружия. Ему приготовления провалились. Его модели неэффективны против такого противника. Все, что у него осталось – это инстинкты. Инстинкты Разрушителя. И первым из них взял вверх инстинкт самосохранения.
Симидзу «зажмурил глаза» стараясь привести осознание окружающего к тому виду, какое оно было вчера в клубе. Акайо хотел увидеть суть, снова узреть исходный код реальности. Взглянуть на себя. В отчаянии, он начал лепить куски собственного кода всюду, куда только мог дотянуться. Со стороны это выглядело, будто захваченный и агонизирующий вихрь истекает серебряной кровью. Она стекает на пол, забрызгивает тонкими струйками стены и потолок. Серебреные слезы грешника Симидзу. Однако парень быстро смекнул, что такими темпами он долго не протянет. Тогда ему на ум пришёл щит, который он ставил вчера в клубе. Фактически, тот создал сам себя, используя для этого рекурсию. Похоже, время пребывания «цельным» подошло к концу и Симидзу снова придется разделиться ради выживания. Хоть это тело не было неуязвимым, оно не имело несколько недостатков гуманоидного. Например, это была распределенная система. Пока необходимое количество для «вмещения» разума Симидзу «узлов» существует – он еще может бороться. Симидзу сам начал разделять свою сущность, диассоциируя, но при этом сохраняя связи между частями. Завертывая их оболочки. Оболочки из простой идеи. Симидзу не строил моделей. Он делал это инстинктивно, движимый желаниями жить и уничтожить врага. Движимый инстинктами:
- ЕШЬТЕ! ЕШЬТЕ ВСЕ, ЧТО НЕ ИДЕНТИФИЦИРУТСЯ КАК УЧЕНИК ИЛИ УЧИТЕЛЬ ШКОЛЫ.
Симидзу вкладывал в них свой голод, свою тягу к разрушению, свое желания выжить. Эти части должны были сохранить его. Должны были накормить его. Дать сил справиться с противником, пусть и ценой разрушения школы. Создать наибольшее количество резервный копий его сущности, которые вошли бы в строй, когда шея уничтожит «оригинал». И так до бесконечности.
- ЗАЩИТИТЕ ОТЦА! – Донеслось с пола от маленького пятна , которое начало постепенно расширяться и вгрызаться в него.
- НАКОРМИТЕ ОТЦА! – Вторили ему брызги со стен, разрастаясь в странного вида геометрические фигуры, закрывая собой кровавые письмена.
Пока выпущенные на волю голод и желание жить боролись с последствиями столь варварского и бесчестного нападения, «ядро» Симидзу пристально вглядывалось в багровый туман. Он должен был понять, как он делает это. Он должен был понять, чем работа с сутью отличается от работы с образами. Понять, как он это делает. Понять и использовать против него же. Понять и уничтожить. Уничтожить!
|
-
Пузатый-то хардкорный гамер
-
Отаку - самые адекватные люди)
-
В суровые игры толстый играет ^^
|
|
-
Спутник героя должен стойко переносить все тяготы и невзгоды:) +
-
А мастер-то думал, что сделал гадость)
|
-
Клубничка:)))
-
Я знаю эту технику!
-
Самый велики
|
Остановка стала ошибкой. Строй имперцев уже колебался, пни и развалиться, настолько велик был страх.
- Вперед! В атаку, чтоб вас! За Императора!
В голосе старшей сотницы был слишком явный привкус истерии, но главное она сделала, напряжение страха треснуло и наваждение частично пропало. Тяжёлые копья градом упали на ряды солдат, воздух разорвал грозный боевой клич, а затем стена щитов сломалась и волна из закованых в кожу огромных тел налетела на воинов Семнадцатого легион. Надавили, навалились, уперлись в линию чёрных щитов и застряли на пиках. Первый удар имперцы выдержали, но натиск врага был таков что строй их сразу же начал трещать, поддаваться, сминаться.
Троттх Йа Шаар
Когда щиты дёрнулись и блестящие чёрные наконечники вдруг пошли назад Троттх сразу понял к чему дело идет и пригнувшись спрятался за щитоносцем. Как раз вовремя что бы копья пролетели над головой. За спиной кто-то захрипел, забулькал. после того как эльфы проревели боевой клич, он сосчитал до трёх. Пора! Крича во весь голос гоблин поднялся. Он считал себя ветеран, но такого раньше не видел никогда. Враги пёрли как кабаны, как медведи. Налетели с разгону. Шаар видел как обломалось от удара об щит остриё одного из копий, как глубоко увязли в дереве и кожи три других. Удар макуавитля и наконечник разлетелся россыпью обломков кости и обсидиана. Гоблин увидел шлем противника и ударил что было сил. Клыкастая дубина со стуком выщербила кромку щита.
Думать было некогда, бой сразу же захватил его, превратил гоблина в орущего, бешено молотящего маканой зверя. Выбирать цель, финтить, подлавливать. Не до всего этого. Надо было поднимать палицу и бить, поднимать и бить. Без остановки, без передышки, не жалея себя, не жалея сил. Потому что иначе они дорвутся до тебя. Эти огромные, свирепые, ревущие монстры.
Шлем стоявшего перед ним щитоносца вдруг треснул как арбуз. Второй удар и макуавитль оставил ещё один глубокий разрез в толстой коже. Нет! Только не моего! Подними щит! Троттх попытался прикрыть напарника древком маканы, но огромный щит вдруг сам рванулся вперёд и словил зубья палицы. Широкий макуавить опустился в третий раз и на этот раз шлем под ним провалился куда-то внутрь. Как яйцо подумалось гоблину. Он в свирепо взревел и обрушил на врага град ударов. Не пустить! Не пустить! Задавить! Только не подпустить! Мир сжался к красно-белому измочаленному щиту. А потом это щит вдруг развернулся как дверь и прыгнул ему в лицо. Потом был короткий полёт и удар спиной о землю. прежде чем Троттх понял что произошло на него свалился пикинёр с разрубленной шеей. Кровь хлынула гоблину на лицо, заливая глаза, уши, рот. А потом сверху на них наступил кто-то настолько тяжёлый, что Шаар выдохнул и не мог вдохнуть вновь. А потом тяжесть исчезла. И появилась вновь. И ещё раз. И ветеран южной кампании почувствовал поговорку «быть мышью под копытом быка».
Тэй-Ли
В этот раз она хорошо видела смерть врага. Пускай это было лишь мгновение, но картина того как вместо глаза у эльфа возникает красная дыра четко отпечаталась в мозгу. И пожалуй только это. Сознание утонуло в эмоциях. Страх и отчаянье взорвались боевой яростью. Её бросало из свирепого гнева в безудержное веселье. Сотница проскользнула между пикинёрами и сейчас вместе с маканщиками обороняла их последнюю надежду, их живую стену – щитоносцев. Раз за разом сверкало лезвие её клинка и вязло в коже и дереве. Она то пряталась за спинами, то пригибалась уклоняясь от ударов. Впереди были спины первого ряда, позади воины третьего, над головой древки пик, а рядом поднимались и опускались маканы. Пользуясь преимуществом в росте* она подлавливала момент что бы ударить над плечом или в щель между щитами.
Благородная дроу, дочь знатного рода, младшая сотница Тэй-Ли вопила как гоблин, скалилась как гоблин, она чувствовала своё мосластое волосатое тело и даже что-то непривычное между ног. Глаза её стали карими, а волосы рыжими. Она была гоблином. Вожаком. А вокруг была её стая. Те кого она согнула и покорила. Те кто шёл за ней. И те кого согнули они. Стоять на спинах низших и подставлять шею высшим, щериться и рычать, драться за власть – вот смысл гоблинской жизни. И дроу вскарабкались на эту пирамиду. Использовали её как лестницу. Лестницу в небо. И посреди боя, вереща и размахивая клинком непутёвая внучка знаменитой бабушки вдруг поняла как возникла Империя. Тэй-Ли расхохоталась.
Маканщику некогда оглядываться. Подымай и бей! Тяжёлое древко в замахе ударило по белым волосам. Сотница потеряла равновесие и повалилась назад. В себя она пришла уже позади строя. Наваждение прошло. Она снова была дроу. Её схватили чьи-то сильные руки. Развернули. Золотые волосы, голубые глаза… Эльфы! Тэй-Ли замахнулась мечом, но кто-то перехватил руку, тогда левой она вырвала кинжал… - Это я Серфис! Госпожа! Надо бежать! Быстрее! Строй уже рассыпается! Таруил! Тяни! - Но! - Ты разве не видишь что госпожа не в себе! Тяни дурак! Тяни! Сильные руки эльфов потянули, почти что понесли, её с опушки к дороге туда где стояла бричка…
-
Это я Серфис! Госпожа! Надо бежать! Быстрее! Строй уже рассыпается! Таруил! Тяни! - Но! - Ты разве не видишь что госпожа не в себе! Тяни дурак! Тяни! В мрачной тьме далекого прошлого есть только кавайные эльфы. Все остальные - гады, изверги и сволочи ^^
-
обожаю твои описания битв.
-
Мощь, ну мощь ведь.
-
Сочно! Красота!)))
-
Нож у горла - весьма веская причина отдать голос(скажи спасибо Alice)
|
Аркебузы грянули, дружно и стройно. Мир сузился до простых и четких линий прорези прицела, пылающих под полуденным солнцем. Задержав дыхание, Тэй-Ли надавила пальцем на податливое железо спускового крючка, как делала это уже сотни раз. Она могла бы поклясться всеми богами, что попала, и что враг упал еще до того, как все заволокло дымом. Но дым рассеялся, и эльфы все еще были здесь. Безмолвная, тысяченогая громада сомкнутых щитов и выставленных копий. Ни воплей раненных, ни спешно затыкаемых брешей в первых рядах. Лишь дыры в части щитов говорили о том, что пули стрелков все-таки не ушли в молоко. Они же говорили о том, что этим щитоносцам плевать на пули. Колеблющийся строй третьей и четвертой сотен смердел ужасом и дерьмом - не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтоб понять - если враги сделают еще хотя бы один шаг вперед, он рассыплется. Можно было бы попробовать послать несколько дюжин лучников на фланг, обстреливать не прикрытый щитами правый бок фаланги, но сотница знала - стоит первым из них двинуться, как остальные решат, что они бегут. И последуют их примеру. Вспомнилась однажды увиденная картина - мышь, попавшая под колесо телеги. Сухая и совершенно плоская от хвоста до передних лапок, растопыренных и застывших в агонии. С выпученными, вылезшими из орбит глазами и внутренностями, выдавленными в пыль мостовой из раззявленной пасти. Они сейчас как эта мышь. Еще живая, но колесо уже наехало на кончик хвоста и конец неотвратимо близится, нависая над головой неспешно катящимся ободом. Вражеский строй остановился - но наводимый им ужас продолжал давить. Теплая стуйка сбежала по внутренней стороне бедра. Все кончено. Можно лишь позавидовать простым гоблинам - они-то могут себе позволить бежать, затеряться в лесу и среди прочего сброда. Выжить. Для серокожей, беловолосой аристократки, выделяющейся в толпе, как цветущая вишня посреди сосен, этот путь был закрыт. Так или иначе, все кончено.
И тут, нежданно-негаданно, ужас отступил. Его власть кончилась. Тэй-Ли уже точно знала, что умрет. Здесь и сейчас. Ему на смену пришло сначала безразличие - ну умру и умру, так чего тянуть... а мгновением позже, возбуждение. Дроу уже хотела умереть побыстрее, чтоб все это наконец кончилось. Кто-то закричал на фланге, и вопреки ожиданиям, даже не "Спасайся кто может!". Сотница сдернула с головы шлем и захохотала во все горло. Давайте, подходите, сукины дети! Я умру молодой и красивой! - Вперед! В атаку, чтоб вас! За Императора! С обнаженным клинком в одной руке и пистолетом в другой, Тэй-Ли рванулась вперед.
-
Дроу уже хотела умереть побыстрее, чтоб все это наконец кончилось. Кто-то закричал на фланге, и вопреки ожиданиям, даже не "Спасайся кто может!". Сотница сдернула с головы шлем и захохотала во все горло. Давайте, подходите, сукины дети! Я умру молодой и красивой! - Вперед! В атаку, чтоб вас! За Императора!
-
Здорово держится образ. И вообще хорошо.
-
За мышь, теплую струйку и "умру молодой и красивой".
|
|
|
|
-
Правильный лекарь :)
-
Ах, хорошо)
-
Нравится
|
Вступление
Было это али не было… но, скорее, было, ежели уже мы се поминаем, а то, может, и поминаемое суть выдумка, хотя в каждой выдумке доля правды есть, а правда у каждого своя, а мнения у всех разные… Тьху ты, сам запутался. Быль или небыль, но я вам расскажу, добры молодцы и красны девицы, о том, как у царя Гороха нашего батюшки царство Кощей лютый похитил, со своим полчищем мертвяков смердящих, костьми хрустящих, да басурман зеленокожих, из степей уркаганских пришедших. Украл без единой кровинушки, злодей поганый. Было это так…
Всем
Нонче не сладко волшебникам придворным живётся. Гриша вот жалуется на жизнь, что работы не хватает, что зарплату ему маленькую платят – и он бы просил царь-батюшку её повысить, дык за что повышать-то, ежели работы, как уже было сказано, нет. Нетути и всё тут. И царице с царевною ничего не нужно, он, дескать, заходил наведывался к ним, спрашивал. Посетовал Гриша, покручинился, попросил Гороха дело ему путное сыскать, коли на то царская воля будет, и восвояси пошёл, а на троне вдруг яблочко своё томатное оставил. Хотел было царь догнать его, да не пристало царям по палатам царским за волшебниками бегать, чай, прошло детство-то голозадое, когда, ещё Иваном будучи, за Гришкой гонялся, а то и наоборот бывало, а бывало, что и влетало Ваньке от Гриши, за дело, вестимо. Сел царь-батюшка на трон да откусил кусочек от помидорки. А волшебник к себе в опочивальню личную волшебную пошёл, по пути воеводу Митрофана встретив и томатом угостив. Хотел было Пьяный Сыроед отказаться от яблока невкусного, да страшно, волшебник всё-таки, ещё в жабу болотную превратит. Вон как глядит глазищами своими. Для виду воевода кусок откусил от помидора, палец большой показал и дальше по своим делам поспешил, а томат надкушенный выбросил. Как обычно на закате навестил Митрофан казармы богатырские с проверкой. Углядел помидоры надкушенные. Ага, понял воевода, и сюда уже Гриша наведывался, кормилец такой. Спросил грозно Митрофан, кто яблоки деликатесные не доел. Насупившись, отвечали ему Афанасий, Добрыня, Мойша Буслаев и Чурило Пленкович, что яблоки те невкусные. А Добрыня спешно домой засобирался, дома, мол, работы много по дому, да только не о бытовых тяготах богатырь мечтал, а о постели тёплой, Алёнушкой согреваемой. А что же Гриша? А Григорий наш ни сном ни духом не ведал о том, что в его теле засланец вражеский по кремлю ходит да помидорами всех потчует. Сам-то он, первый помидорчик из купленных пажем отведав, и отключился сразу. Только почувствовал, как душа из тела выскочила и унеслась куда-то вскачь. То есть, он унёсся вместе с ней…
Ночью, как водится, спали все, окромя дружины царской, ворота кремля стерегущей. Даже богатыри храпели сном молодецким, ведь дела добрые вершить при свете дня надобно, а ночью только злодеи дела свои делают.
Что-то заставило проснуться посреди ночи. Чувство тревожное возникло у каждого, будто душа евойная в пятки ушла, али ещё куды подальше. Куды там души по ночам ходють, кроме снов? Мудрецы заграничные да маги про австрал какой-то поминают, но где этот австрал находится, то разве что Гриша и ведает. Австрал, не австрал, а что-то не в порядке было определённо.
Горох, Митрофан, Гриша
Будучи волшебником, да придворным, а не притворным, Гриша быстро сориентировался. Почуял неладное он и духом бесплотным над кремлём воспарил. Ох, видел Гриша приближение воинства тёмного. Видел, как ворота Кощею богатыри самовольно отворяют. Только сделать ничего не мог. Как тут вдруг души заметил другие, из замка прочь устремившиеся, без разбору, куда глаза глядят, в двух разных направлениях. Узнав знакомую царёву душу, Гриша за ней устремился и пролетел до самой окраины Царьграда, района Большая Дорога, мест глухих и тёмных, где разбойничий люд промышлять так любит. Царь и ещё одна душа, от которой за версту сыром да хмельным разило, под мост метнулись и в тела чьи-то лежащие вошли. Обнаружив там же третье тело, Гриша сам в него устремился и… и очнулся уже в нём.
Очухались все трое под мостом, грозно нависающим над речушкой неширокой. Мордами в воде, сами мокрые и по ощущениям побитые. Руки связаны за спинами.
Добрыня
Ух, Алёнушка сегодня злая была. Со скалкой встретила супруга своего да спрашивать стала, где был, что домой так поздно вернулся. Будто не знает, где Добрыня бывает до позднего вечера. С другими богатырями силушкой меряется, навыки богатырские в форме держит, чтобы не забылись, значит, покудова в державе ворога нету. Все попытки увещевать жёнушку провалились, и только, гвоздь в стену забив (сам не поняв, зачем он, этот гвоздь, посреди стенки нужен), ужин свой получил да спать был затем отправлен. А в постели тёплой Алёнка отказала ему сегодня, с малым нянчилась. Засыпал богатырь с грустными мыслями. И снилось ему, будто душа его в пятки ушла и из тела вырвалась, а он за ней по граду стольному погнался. Бежит её, зовёт, а она не слушается. Проснулся Добрыня и подумал сначала, что опять чем-то Алёне не угодил и она его головой в щи макает, чего за ней, признаться, не водилось, но ведь всё когда-нибудь случается в первый раз. А потом – глядь! – а то не щи никакие, а лужа грязная, и он в ней лежит в странном виде и состоянии не менее странном. Ведь не пил же вроде. А по ощущениям, будто медовухи перебрал, и голову ломит. Где-то поблизости слышно воды журчание. Птички поют. Светает уже. Как быстро время пролетело…
Афанасий
Тпрру, лошадка! Что это с ним? Почему казармой и не пахнет? У казармы свой, особенный запах, пота мужицких тел да портянок ношеных, да стали булатной. И он на улице почему-то, на земле лежит, а не на кровати. Сны нелепые снились перед тем. Может, он того, по луне ходит, как лунатики эти, сновидцы? Раньше не ходил ведь. Стоп! А это ещё что такое? Тело как-то странно ощущается. Руки за спиной связаны. Висок болит и голова раскалывается. Кажется, он ранен в висок. Да кто посмел его спящего в казармах повязать?! Али шуточки чьи-то??? Пошевелился Афанасий, голову поднял. В лицо тут же пряди тёмные упали. Э, да у него отродясь таких косм не было! Вокруг тишина, если не считать пения птиц да журчания речки. Ага, речка. И вдали мост виднеется. А ещё дальше – лачуги убогие через большую дорогу.
|
|
-
За сцену с Тиёко. Особенно за момент с зеркалом.
-
Плюс!
-
Мое имя Владислава Драго - Она улыбнулась и Калинин поймал себя на том, что на секунду ему показалось что за тонкими губами блеснули клыки
|
|
|
Осень в буйном 18-м году обрушилась на N-скую волость M-ского уезда внезапно и резко, как Брусиловское наступление - без раскачки, без долгих листопадов под мелкий сентиментальный дождик, без чередования пасмурных деньков с солнечными. Сначала ударили холодные ливни, в считанные дни вымочившие леса так, что невозможно стало найти хоть сухую щепочку и превратившие дороги в раскисшее месиво, затем зарядили унылые обложные дожди, не прекращавшиеся целыми сутками. На полях гнили недосушенные стога отавы, одежда не грела и висела на теле влажным мешком, вооруженные отряды, вынужденные рыскать по полям и дорогам в такую пакостную погоду сатанели и лютовали как никогда. Казалось, что даже в только что протопленной избе и то сыровато. Надо сказать, что природа звучала в унисон с жизнью Орловской губернии, такой же серой, унылой и беспросветной, как промозглая водяная пелена за порогами домов. «Народная власть», не сумевшая наладить товарно-продовольственный обмен с освобожденным крестьянством, еще летом двинулась в деревню за хлебом с винтовками и пулеметами. Завертелось. «Комбеды», продразверстка, принудительный призыв в Красную Армию на борьбу с контрреволюцией. В ответ – ожесточенное сопротивление, «кулацкие обрезы», восстания и бунты разной степени интенсивности, и, конечно, кровь. Много крови, перемешанной с вязкой, пузырящейся грязью. Отчаянные и злые взялись за оружие, слабые прятались. Нерешительные терпели, ждали, что будет дальше и молились. Многие пытались бежать - неважно куда. Привлекательной идеей стал выглядеть исход в новообразованные на оккупированных территориях австро-германскими силами национальные государства: Украинскую державу и Белорусскую народную республику. Чаяния были разные. Кто-то надеялся добраться до черноморских портов и уплыть подальше от гибнущей России, кто-то полагал проскочить окольными путями к Деникину на Дон, а кто-то думал и просто осесть в самостийных и незалежных землях, не осознавая до конца, что все эти независимые державы стоят только на прусских штыках. А может и осознавая, но полагая, что при оккупации жить будет и то полегче, чем под «диктатурой пролетариата»… Однако, пересечь границу было не так-то просто. На трактах и железных дорогах стояли многочисленные красные, «самостийные» и германские пикеты и патрули, и порой даже имперского паспорта с указанием места постоянного проживания на территории новых республик было недостаточно – мели всех «подозрительных». О том же, чтобы пронести через кордоны хоть медный грошик и мечтать не приходилось. А потому многие уходили лесами, надеясь на проводников, а то и простой русский «авось».
Фрол Кузьмич Егоров, бывший егерь и лесничий помещика Сизова, на паях с Селиваном Петровичем Гороховым, браконьером, промышлял в этих местах нарушением границы. Они знали леса как свои пять пальцев, и охотно продавали свои знания всем желающим за вечные ценности вроде золотых и серебряных монет, брегетов, портсигаров и прочих сокровищ, коих так не хватало простому человеку в период классового неравенства. У Фрола Кузьмича с женой было крепкое хозяйство – большой, еще и двадцати лет не отстоявший дом-пятистенок с обширной конюшней и дворовыми постройками, скотина, птица. Все это возводилось в свое время для помещичьих нужд – Александр Андреевич Сизов любил охоту, и проводил с друзьями на подворье Егорова чуть не по пол лета и осени, постоянно выбираясь на зверя. Однако, после октябрьского переворота Сизов к ловитвам как-то охладел, и в 18 году егерь оказался предоставлен сам себе. Тогда-то и обьявился у его ворот Селиван Горохов, злостный браконьер и идейный враг Фрол Кузьмича в дореволюционную эпоху. Посидели, выпили – чего теперь делить то? Тогда Горохов и предложил улучшить свое материальное положение – дескать, люди из России бегут, и с собой много чего хорошего несут. Почему не помочь соотечественникам за звонкое «спасибо»? Егоров почесал в затылке, и подельники ударили по рукам. Ушлый Селиван быстро наладил связи с «хорошими людьми», которые за малую мзду подбирали предприятию клиентуру. Так мужики принялись водить через лес небольшие караваны за границу, а то, бывало, нет-нет и в Советскую Россию с «той стороны» кого-то черти несли. Подворье Егорова стало чем-то вроде постоялого двора, перевалочным пунктом, где можно было переночевать перед долгим дневным переходом или после такового. Предприятие имело финансовый успех. Каждый новый виток классовой борьбы в центральной России выплескивал свежий поток отчаявшихся беженцев, которые охотно отдавали часть своего добра, чтобы сохранить хоть что-то. Шли все – зажиточные крестьяне с семейством, нагруженным скарбом, прижимающие к груди завернутые в тряпицы образа, купчишки с бегающими глазами и туго набитыми чемоданами, отдувающиеся распаренные барья, позвякивающие под долгополыми бобровыми шубами столовым серебром, а порой попадались такие путники, что не приведи Господь! Подельники лишних вопросов не задавали. Платят, и ладно. Как и следовало ожидать, объявленный большевиками «красный террор» этой осенью заставил сняться с места очередную волну беженцев, до этого полагавших, что ещё «все как-нибудь образуется», что не могло не порадовать Егорова. Судьбы отчизны Фрол Кузьмича не беспокоили. Его лично классовая борьба до сей поры не коснулась ни в каком виде, кроме прибыли, и все эти произносимые шепотом «комбеды», «продотряды», и «ЧеКи» были для егеря пустым звуком. Вот только плещущийся в глазах беженцев животный ужас то и дело заставлял внутренности сжиматься от щемящего чувства надвигающейся беды, и просыпаться ночью в холодном поту под набатный грохот собственного сердца…
Уже двое суток лило без передыху. Низкие свинцовые облака то сеяли меленький дождик-бусинец, то прорывались злыми косыми ливнями, но на совсем осадки не прекращались ни на минуту. Однако, даже буйство стихии не пресекло поток желающих уйти за границу большевистской России. Фрол Кузьмич поглядывал на расположившихся в передней комнате его дома людей и прикидывал, не подождать ли с выходом, пока не наберется народу поболе, да и погода устаканится? Сама мысль о том, что назавтра придется тащиться сорок с лишком верст по волглому лесу, вызывала озноб и ломоту в коленях. С другой стороны, ватажка на этот раз подобралась удачная, без баб и тяжелой поклажи, можно было надеяться обернуться быстро… Всего на постое у Фрол Кузьмича в этот вечер собралось восемь душ, но идти собирались только трое. Егоров снова пригляделся к попутчикам, прикидывая что-то про себя. Первым к нему на подворье заявился здоровенный, как ярмарочный борец, жидок в поношенной одежке с видавшим виды сидором за плечами. Сверкая нагловатыми, на выкате, глазами затребовал хозяина. Фрол хотел его гнать, а то и с ружья пугануть, но незваный гость назвал условленное слово, каким снабжали беженцев Селивановские «хорошие люди», и уплатил задаток – позолоченные часы и изрядный серебряный канделябр. Назвался Иваном. Ага, как же! Видали таких Иванов. Фрол Кузьмич специально велел жене приготовить на вечерю кулеша на сале – пущай нехристь голодным спать ложится! Вторым подтянулся налегке прилично одетый господин средних лет, явно барского племени – светлая, недубленая ветрами кожа, аккуратная прическа и усики, «баронский» выговор с тягучим жеманным «а-а-а». Предъявил записку от брянских посредников, чтобы его провели без платы. Назвался Мстиславом Карловичем. Молчит, чирикает что-то куцым грифельным карандашиком в небольшой книжице. Третий беженец оказался молодым человеком, едва ли не вчерашним гимназистом. Звонкий голос, гладкие, покрытые юношеским пухом щеки, вихор из под фуражки… Но взгляд твердый, решительный. Тоже, видать из благородных – под статской шинелью сюртучная пара, выговор как у того Мстислава Карловича, да еще и словами мудреными бросается. С собой притащил изрядных размеров, да, видать, и веса саквояж. Задаток выдал полновесными царскими червонцами. Звали парня Арсений Ипатьевич. Четвертый постоялец выглядел куда как примечательно. Это был натуральный казак со всеми полагающимися атрибутами – аршинными усами, саблей, знаками различия на форменной «кавказской» одёже. Этот человек вышел на дом Егорова из леса, увешанный оружием с ног до головы и волоча через плечо седельную суму, и попросился на ночлег. Фрол Кузьмич сперва стерегся гостя, но разглядев царские еще значки на форме казачка, подуспокоился (поди, раз носит такое на большевистской земле, вряд ли душегуб, уж скорее с понятием человек, старых правил), дал добро и пригласил к столу. Казак назвался Остапом. Еще двое гостей Кузьмича путешествовали в обратном направлении. Селиван Петрович привел их нынче с германской стороны, и теперь они отдыхали перед тем, как двинуться дальше в Россию. Тут было все ясно и без слов – типичное «ихнее благородие» со своим денщиком топали с фронта. Подтянутое «благородие» щеголяло статской одеждой, но офицерскую выправку было видно за версту, да и суетящийся вокруг него хохловатый мужик лет сорокА, пытающийся выдавать завернутую в мешок винтовку не то за удочку, не то за весло, то и дело титуловал своего молодого спутника «вашбродем». Ох и припозднились что-то служивые, армию-то уж чуть не пол года как демобилизовали. Да и что они через границу тропами пошли? Уж, поди, германцы им документ должны были оформить как полагается. Или несут с собой ценного чего? Денщик звал офицера Сан Михалычем, а тот его – Семеном. Ну а последних двух гостей Фрол Кузьмич и так хорошо знал. Простоватый долговязый пацан по имени Миколка был из местных, с сизовских деревень. Папка его был добрый охотник, звали его частенько и на помещичьи ловитвы «нумером», и самому промышлять дозволяли, да вот беда – загинул на войне. Миколка сам за ружье взялся, да пропитал себя с сестренкой малой тем же промыслом, пока и малАя Олеся Богу душу не отдала. Пропал потом куда-то парень, а по весне вернулся, да не один – с дружком Васькой. Васька тот был, кажется, постарше, и явным заводилой в компании. С разрешения Фрол Кузьмича (а чего не разрешить, раз и барину уже все равно, и, люди говорят, в Рассее теперь все обчее?) пострелята все лето шныряли по пуще, промышляя зверя, птицу и рыбу, и частенько захаживали к Егорову. Меняли добычу на соль, спички и огнеприпас, а порой Фрол и деньгой их не обижал. Вот и теперь пацаны выползли из какого-то дальнего уголка леса, мокрые, тощие, как мартовские коты, но бодрые. А как повзрослели-то за пол года, уж мужики почитай! Подумал Фрол Кузьмич, подумал, да ничего не решил. Утро вечера мудренее. Постояльцев накормить надобно, да спать уложить, а на утро уж и решать – сразу выходить, или обождать день-другой. На том и успокоился.
"Иван Максимович Карпов" (Изя Моишевич Кацман) Повезло. Что говорить, повезло. Что до ветру пошел, когда красноперые налетели. Что сидор собранный подальше от костра, под елкой лежал. Что револьверт в кармане был, что рука не дрогнула, когда двоих караульных у коновязи кончил. В одном только не повезло. Когда уже Изя в седло вскочил, то налетел на него самый главный краснюк из карательного отряда, и хотел его шашкой перетянуть поперек шнобеля. Изя не растерялся, навел ствол ему точно в лоб, но клацнул боек шпалера по пустой гильзе: кончились патроны в барабане. И понял Кацман, что запомнил его краснюк крепко. И Изя его запомнил – прямые и ломкие соломенные волосы, рубленый шрам через худощавую физиономию, холодные немигающие серые глаза, плотно сжатые тонкие губы, худое поджарое тело, затянутое в черную кожу тужурки и туго утянутое портупеей. Волчище, да и только. Ну, зато Изя и от удара ушел, и от погони – грех жаловаться. Много ли надо бедному еврею? А еще в том повезло, что главарь их ватажки, Яшка-сапожник, как чувствовал недоброе, и заранее подготовился мазать салом (тьфу три раза на этот нечистый продукт!) пятки, если припечет. Проведал, что дядьки какие-то лесом людей водят за кордоны, а там иди хоть на Киев, хоть на Минск. Яшке не пригодилось, а Изе – в самый раз. Шестое чувство лихого человека нашептывало, что погоня на плечах висит. Там не достанут. Можно будет двинуть на Гомель или Могилев, там евреев много и их пока, кажется, еще не кушают. Переждать, осмотреться. А чтобы не с пустыми руками идти (проводник, гнида, забрал задатком последнюю заначку) можно будет гусей этих пощипать, что ему в попутчики назначены. Только границу перейти…
Васька Босой А хорошо это Миколка придумал – в лес на лето податься. Сытно, привольно. Хочешь – охоться, хочешь – рыбу лови, хочешь – просто валяйся кверху брюхом, ловя солнечные блики в просветах листвы. Охотился, правда, все больше Миколка, у Васьки сноровки нужной не было. По Васькиной части другое было. Раз в две седмицы собирал он котомку, набивал солониной, и пробирался окольными путями в уезд, провиантом мешошничать. Дело опасное, но выгодное – страсть. Тем летом в Брянске серьезно голодали (а в Москве и Петрограде, народ баял, и того хуже было), и за фунт просоленной дичины можно было выторговать хоть патронов, хоть мануфактуры, хоть монет. Конечно, если бы поймали, могли и к стенке сразу приставить, но Богородица хранила. Кой-чего по мелочи меняли и у дядьки Фрола. Хоть и был он изрядным скрягой, но человеком оказался добрым, и сирот не обижал, а жена его тетка Агафья, так и вовсе баловала, как зайдут, то пирогами, то еще чем вкусным. Но лето кончилось, и надо было думать о зимовке. Куда податься? В город? Там с голоду и кишки недолго склеить. В деревню? А там, говорят, большевики коммунизм строят – только щепки летят. Боязно. Правда, тут Фрол Кузьмич намекал к делу их с Миколкой пристроить. Знали они его дела – контру через границу водить. Сам, видать, староват стал, а может тетка Агафья плешь проела, чтобы пригрел беспризорных. А что, подумать можно… И перезимовать в тепле да уюте, и, глядишь, какую-никакую деньгу зашибить. Так и жить можно!
Остап Денисович Прокопенко Вот и кончился поход есаула Черных, не начавшись толком. Говорили многие, что нагайкой полена не перешибить, что до дому, на Терек надо идти, да там уже сходом судить да рядить, как быть с большевиками. Другие так и вовсе о царе-самодержце не кручинились, да большевика хвалили за мир и свободу для народа. Насмотрелся за пол годика Остап на эту свободу – чуть очи не вытекли. Ну да не о том сейчас речь. Черных никого не слушал, а одно твердил: «Пойдем, братцы, дружно на Москву! Бить будем сволочь, где увидим, а за нами народ-богоносец поднимется с иконами да хоругвями. Натерпелись ужо от энтих комиссаров и ангитанторов! Фронт своими Советами развалили, пол Руси немцу отдали!» Добровольцев набралось с пол сотни, тех, кто помоложе и поглупее. И Остап пошел. То ли и вправду поверил, что народ сам большевизм скинет, то ли не хотел мамке на глаза показываться один, без братьев… Поначалу все шло как по писанному. Разгоняли отряды Красной Гвардии где шашками, а где и нагайками. Народ спины казачков крестил, но за полусотней с хоругвями почему-то никто не шел. А под Брянском напоролись терцы на сводный карательный отряд сабель в четыреста, да видать под командованием не вчерашнего рабочего, а боевого офицера… Почти все лето казачий отряд травили как волков, гоняя по всей губернии. Казаки огрызались как могли, хоронились в дальних селах и на хуторах, призывали крестьян браться за оружие, порой небезрезультатно. Отряд то разрастался, то снова таял, к боевым потерям прибавлялось дезертирство – казачки и крестьяне возвращались до дому, пока не поздно. А потом стало поздно. Оставшийся от боевого отряда жалкий десяток умело взяли в полукольцо и погнали на засаду – два припрятанных у опушки леса «максима». Первым погиб есаул Черных, а за ним легли и все остальные хлопцы. Как уцелел Остап, он и сам не понял, видать, Господь уберег. Почти сутки тащился терец по мокрому осеннему лесу, уходя от места разгрома его отряда, пока ноги не вывели его к дому доброго человека, впустившего на ночлег, где, как оказалось, собралась и без того подозрительная и пестрая компания…
Стива Карлович Зарецкий С поезда сошел, до Брянска добрался пешком. Голод. Даже не верится, но – настоящий голод. Базар как вымер, никто не торгует. Хлеб выдают с телеги по карточкам, охраняют человек десять, при пулемете. Много вооруженных людей. Много пьяных. На окраине по звукам и запаху нашел что-то вроде кабака. Судя по всему, нелегального. Снова метал на спор – давно не ел. Выиграл обед и десять рублей. Суп чудовищный, хлеб еще хуже. Получил два рубля царским серебром, остальное, сказали, отдадут завтра. Снова пришлось настаивать на немедленной расплате. Мотивировал тем, что нынче же надо ехать в Киев. Почему Киев? Трудно сказать, первое, что на ум пришло. Только не здесь, не с этими… Вместо денег получил рекомендацию к некоему господину, который проводит нелегальных эмигрантов через границу. Сказали, дело надежное, и обошлось бы дороже восьми целковых. Остановился на ночь у этого самого господина. Впервые за много дней увидел нормальные человеческие лица. Похоже, и впрямь пойдем на Украину. Неужели все, кто остался людьми, покидают эту страну? Абсурд, бред… Что там делать? Добраться до Одессы, с контрабандистами в Царьград, а оттуда – Франция, Италия, САСШ? Возможно. Надо обдумать…
Александр Михайлович Лисицкий Война для Александра закончилась как-то неожиданно. Он был авиатором, элитой войск, рыцарем среди рыцарей, и его авиаотряд не подвергся революционному разложению армии 17-го года ни на йоту. Даже унтера и бойцы аэродромного охранения агитаторов за солдатские комитеты встречали насмешками, а особо настырных и поколачивали. Пилоты и летнабы жаловались только на плохое снабжение, но продолжали сражаться за небо, как ни в чем не бывало. Конечно, личный состав читал газеты, и тихо сходил с ума от всего происходящего. Им, кадровым военным и патриотам, многое было не понятно. Революция-революцией, но нельзя же вот так просто сдать войну! Лозунги «главноуговаривающего» Керенского о «борьбе до победного конца» как-то не вязались с отказом пехоты идти в атаку, увольнением комсостава и массовым дезертирством с фронта. И все же паническое отступление в восемнадцатом году, а затем и сепаратный мир, скорее похожий на капитуляцию, стал для летчиков как удар поленом по голове. Командир авиаотряда полковник князь Васильчиков застрелился, многие разъехались по домам, не дожидаясь расформирования. Верный долгу и букве устава Лисицкий остался при авиаотряде исполняющим обязанности командира и ответственным за передачу материальной части авиаотряда германской стороне. Немцы очень оперативно приняли аэропланы, и угнали их на запад, а вот с приемкой остального хозяйства они не спешили – теперь аэродром, ставший последним пристанищем авиаотряда, оказался в глубоком тылу, германцам было не до него. Почти три месяца Лисицкий проторчал на аэродроме под охраной взвода ландвера, совершенно оторванный от мира пока, наконец, все формальности не были улажены, и его не отпустили восвояси, снабдив соответствующими бумагами на переход границы. И вот Александр отправился на свою новую, теперь уже советско-большевистскую родину. С ним возвращался и верный друг – механик Семен Петренко. Когда в войска поступил приказ о демобилизации и роспуске армии, Семен не покинул расположение авиаотряда, как сделали это девяносто пять процентов личного состава. На вопрос Лисицкого, почему солдат не уходит, Петренко степенно отвечал, что родители его давно уже умерли, про братьев-сестер ему ничего не ведомо, жены-детишек он не нажил, и армия была его единственной семьей. А раз уж он теперь, выходит, сирота, то останется с командиром на семейных поминках. Так и пошли домой вместе. Уже на границе германских и большевистских территорий сослуживцы с содроганием услышали первые за три месяца новости с родины: междоусобная резня, голод, безвременье и беспредел. Осторожный и битый жизнью Петренко предложил Александру осесть на Украине и снова поступить на военную службу, хотя бы и к украинскому гетману Скоропадскому, но Лисицкий стремился попасть домой – армии и державы не стало, но осталась Родина и семья… Тогда Семен развернул бурную экономическую деятельность. Ушлый механик продал их с Александром легальные бумаги на переход границы, и вместе с ними и кое-какие «сувениры» из своего вещмешка, а на вырученные средства раздобыл оружие для себя и командира взамен конфискованного победившей стороной, а так же нанял проводника, который благополучно доставил сослуживцев в обход всех пикетов на большевистскую сторону. Теперь бывшим военным предстояло самолично убедиться, так ли страшен большевистский черт, как его малюют…
Арсений Ипатьевич Недосыпов До Брянска добрался без приключений, проверок документов и обыска удалось избежать. В город вошел ночью. Не без труда, хоронясь от патрулей, сумел разыскать явочную квартиру местной партийной ячейки - адресом Арсения снабдили еще в Москве, но улицы большевики уже успели переименовать. Председатель ячейки товарищ Сергеев выслушал молодого человека, и согласился помочь в переходе границы. Обьяснил, как выйти на контакт с человеком, промышляющим нарушением границы, сообщил пароль и выдал немного денег. Кроме того, написал рекомендательное письмо к товарищам из Гомеля, которые смогут пристроить Недосыпова к борьбе в Белоруссии. Письмо по совету опытного товарища Арсений зашил под подкладку сюртука. Утром пламенный революционер покинул Брянск в крестьянской телеге, накрытый мешковиной, а ужинал он уже в доме "ходока" в разношерстной компании по всей видимости таких же беженцев от большевизма, как и он сам...
-
Да, действительно хорошо.
-
Это просто великолепно. Действительно, хоть бери и прямо в книге печатай. Я уже радуюсь, что не записался сюда (хотя подумывал). Потому что такого уровня не смог бы поддержать. Браво!
-
Читаем с интересом, да.
-
Прекрасно, как по форме, так и по содержанию!
-
Да, очень кошерно здорово! :)
-
Ого. Классно *_*
-
Эх, отличное начало!
-
Прямо русская классика.
-
Потрясающе! До чего же приятно, когда долго чего-то ждешь, а потом понимаешь - вот оно! Не обманули ожидания! Нет, о самой игре, конечно, говорить рано. Тут и от нас будет много зависеть. Но вводный пост написан на уровне хорошей книги. Атмосферный, аутентичный, стилистически точный. Читал и причмокивал от удовольствия. Браво!
-
отличный вводный пост, респект! И простыня вроде и прочел на одном дыхании.
-
Ох, добротно. Хорошее начало.
-
Очень скучно, с трудом заставил себя дочитать - надеялся. Тут понятно что решил скопировать автор, но похоже на Достоевского - такие же огромные тексты, мысля блуждает, абзацев не было и нет, в общем берлинская стена как она есть. Урок русской литературы - ок. Модуль - нет-нет, не подходит.
-
редкий случай, когда пост на главной находится там вполне заслуженно
-
Это непередаваемо. Ох, трудно мне будет такой литературный уровень держать.
-
Просто не могу не поставить плюс.
-
Даа... просто здорово!
-
Душевно. Мощно. Приятно видеть на главной пост на который матфильтр не дергает. Но я бы в такой модуль играть не пошла. Мне бы после такого писать что-то было бы стыдно ^^
-
хорошо.. по-моему первый пост на первой странице за все мои годы на ДМчике который хорош
-
Как я не плюсанул это? Это же сокровище.
-
Этот пост сам по себе отличный Но и эпитафия на могиле крутая
-
Серьезно
|
Гинджи даже бровью не повел, когда Анна начала крутиться вокруг него. - Время покажет, - бросил он вслед удаляющейся девушке.
Когда его обступили члены каратэ клуба, он кивнул и произнес: - Я знаю. Сегодня я объясню Тораяме, что значит смертельная ошибка, - с этими словами Гинджи двинулся в сторону класса.
Нужно было что-то делать, школа была подобно вулкану, готовому вот-вот начать извержение. У всего в жизни была своя цена, и у спокойствия тоже, а значит чья-то рука должна разворошить муравейник. Войдя в класс, Гинджи огляделся. Учителя не было, это было только ему на руку. Парень подошел к доске, и размашисто написал "Школа - наш дом". - В школе происходит нечто странное! - громогласно объявил он на весь класс, привлекая внимание. - Не знаю как вы, но я не собираюсь оставлять это как есть. Для меня школа - это больше, чем помещение в котором я вынужден находиться каждый день. Вчера пострадало несколько человек, сегодня этот список пополнится, я просто уверен в этом. Каждый из нас знает, что-то о происходящем, но это лишь часть головоломки, которую мы должны сложить. По одиночке у нас нет шансов, лишь вместе мы можем найти ответ. В душе каждого из вас есть сомнения, у меня они тоже есть. Но я не привык отступать и довольствоваться полуправдой. Спрятаться, закрыться от происходящего не вариант, если кто-то боится, то может рассказать мне, я не боюсь. Быть может, я не пример для подражания, но, надеюсь, что у вас хватит смелости сделать шаг из вашего уютного мирка и разобраться в происходящем. Иначе, кто знает, что случится завтра. Закончив свою речь, Кавакми осмотрел лица одноклассников. Они, наверняка, были шокированы, этого он и хотел добиться. Главное, чтобы часть его слов дошла до них. Привычный мир менялся, менялся не в лучшую сторону, и с этим нужно было что-то делать. Суровое время всегда и везде требовало тяжелых решений. И если завтра война, то сегодня должны родиться солдаты. Гинджи не знал, что его ждет, но он искренне хотел защитить окружающих от надвигающегося. Всегда вперед. Почему он не может отступить, свернуть в другой переулок, что заставляет его вечно идти вперед? На этот вопрос у него не было ответа, как и на многое другое. Что говорить дальше? Как убедить остальных помочь ему? Горе герой, вот кто он такой. Кто прыгает в огонь, не задумываясь о последствиях? Лишь тот, кто верит, что сможет выйти из этого огня. Взглянув на свои кулаки, Каваками улыбнулся краешком губ.
|
Калинин По причине темноты и необразованности, японский гопник не был знаком с английским языком, поэтому возглас Ромы он попросту проигнорировал, а от пинка под колено ловко уклонился, заставив Калинина потерять равновесие. Впрочем ему это не сильно помогло, поскольку его удар тоже прошел мимо. Между тем к месту схватки уже собирались какие-то люди, кто-то уже звал полицию, кто-то вызванивал её же по телефону (хотя разумеется не обошлось без интересных личностей снимавших происходящее на камеру в мобильнике), поэтому гопник бросив затравленный взгляд по сторонам счел за лучшее ретироваться и бросился бежать оставив своих товарищей - Урод, ты за это еще ответишь! Мы под Ямагути-гуми ходим, тебя найдут и закопают!
Кацураги и Мисима - Точно, мы же так опоздаем! - Вскинулась Ариса - Так, клуб аниме и косплея - ускорить шаг! Живо, живо, живо! - Угу! - Обрадованно кивнула Тиёко и снова схватив Цукихи за руку потянула за собой - Побыстрее Цуки-тян, а то и правда опоздаем. Пока клуб аниме, манги и косплея почти в полном составе добирался до школы, Хидео приглядывался к Тиёко и новому члену клуба. Кажется что с Кацураги что-то не так.... откуда этот слабый запах... крови? Ах, да у нее же щека порезана. Но только ли из-за этого? И почему у нее длинный красный рубец над указательным пальцем? Такое бывает если заживает сильный порез, но судя по форме тут порезом дело не ограничилось...
С Мацумото же все было намного сложнее. Присмотревшись к девушке Хидео конечно же сразу обнаружил, что... нет стойте... минутку... да, это абсолютно верно. Грудь Тиёко-тян за каникулы снова выросла на несколько сантиметров! Интересно какой у нее теперь размер... жалко что форма все скрывает... нет стоп! Сконцентрировавшись Мисима оторвал взгляд от бюста Тиёко и сосредоточился на остальном и через некоторое время ему явственно показалось, что в поведении девушки что-то не так. Нет, она шутила, смеялась, болтала и делала вся это вполне искренне, но почему-то толстяка не отпускала мысль, что Тиёко на самом деле сильно нервничает и еще - что не так давно она плакала.
Симидзу - Слушай, оставь эти свои сопли... - Ясуо поморщился - Мне глубоко наплевать что думает обо мне стадо - Он презрительно покосился на собиравшихся у школы одноклассников - И мне все равно кем они меня считают. Просто чрезмерное внимание мне мешает. Так что извини, но если в моем лице ты надеялся найти собрата который поймет твою мятущуюся душу фрика, то ты ошибся - Он усмехнулся - А что насчет информации... - Андо задумчиво потер подбородок с насмешкой глядя на Акайо - А что мне за это будет? Шантажировать тебе меня нечем, в лучшем случае раскроешь мою тайну, но доказательств у тебя все равно нет. Предложить тебе я смотрю тоже нечего... или есть? Хм... Ладно не будем стоять тут как два истукана, это слишком подозрительно. Перетрем в школе, что к чему.
Соитиро - Да, они начали действовать - Кивнул Кобаяси-сенсей - И похоже здесь замешаны силы, с которыми я опасался столкнуться. Здесь и сейчас находится очень мощный злой дух. Вернее не он сам, но одна из его сущностей. К счастью ты не его цель Соитиро. К сожалению существа подобные ему предпочитают действовать масштабно - кто бы ни был его целью пострадает вся школа
Наклонившись к телу барсука Мияги-сан неожиданно подхватил труп на руки и в эту секунду он изменился - перед Соитиро вместо животного появилось тело мертвой девушки. Кобаяси-сан осмотрелся и обнаружив что почти все ученики уже собрались внутри и на него никто не смотрит перевел взгляд на труп - и тот неожиданно исчез. На руках и одежде Кобаяси даже не осталось пятен крови. - Это был один из меньших духов, вчера он посетил вашу школу. Я наивно полагал что тот дух с которым я столкнулся вчера хотел убить тебя, но на самом деле - он хотел предостеречь тебя! Здесь замешана чудовищная сила.... - Кобаяси сенсей ненадолго замолчал - Соитиро-кун, отправляйся на урок и будь сегодня очень осторожен. После этого урока зайдешь ко мне в кабинет.
Каваками и Тагава Стоило Йо закончить свою речь, как его шею обхватили тонкие руки и Анна прижалась к его спине - Аамон? Не смеши меня - Холодно усмехнулась Гремори глядя поверх плеча Йоширо на Гинджи - Ты в лучшем случае оболочка для Аамона. Сосуд для старого трусливого демона. Жалкое зрелище. Лучше попридержи свой язык Каваками-кун и даже не смей трогать меня или... - Она прижалась своей щекой к щеке Тагавы - Моего Йоширо. Его душа принадлежит мне и он сам выбрал эту судьбу. Правда, мой дорогой Йоширо? - Гремори с нежностью посмотрела на Йо, но когда она обернулась к Каваками и его спутнице её глаза все еще были холодны как лед - Тебе следует перестать видеть мир в черно-белых тонах, Тэнгу. В конце концов, ты не герой манги - Анна снова усмехнулась - Пойдем Йоширо, не стоит тратить на них мое время
Прежде чем Каваками успел что-либо предпринять он услышал позади топот ног и обернувшись увидел сзади нескольких человек из клуба каратэ. На их лицах застыло удивление и испуг - Каваками...-сан... глава... вы здесь...вы узнали о том что случилось с Ю?!
Кавато - От ходячего штампа сейнена слышу! - Нашлась Момоко, после чего обнаружив что её собираются взвалить на плечо завизжала и задрыгала ногами. Завизжала впрочем скорее весело, но нести столь активно сопротивляющуюся девицу все равно было тяжело. - Отпусти, дубина у меня сейчас юбка задерется! И никуда я не опоздаю, у нас первым уроком история, а на нее оказывается преподаватель опаздывает! Ай, стой, стой, не отпускай, держи крепче я кажется пааадаю!
Под аккомпанемент таких воплей Дайтора и подбежал к школьным воротам, чтобы нос к носу столкнуться с Мияги-сенсеем что-то объяснявшим какому-то юноше из класса Кавато. Когда старик обнаружил запыхавшегося учителя с переброшенной через плечо школьницей, в мятом костюме и без галстука, у него просто отпала челюсть - Кавато-сенсей! Я... вы.... мы... школа... - Кобаяси-сан открывал и закрывал рот как выброшенная на берег рыба - П-п-поставьте ученицу и немедленно отправляйтесь на занятия! Мы поговорим с вами позже! - Нет Кобаяси-сан - От здания школы к ним неспешно направлялся директор Голдберг облаченный в элегантный белый костюм - Я бы хотел поговорить с вами немедленно. Ученикам придется немного подождать.
Проследовав по школьным коридорам за Амидой-саном Дайтора оказался в уже знакомом кабинете, однако на этот раз директор не предложил ему сесть, да и чаю похоже наливать не собирался. Рухнув в свое кресло, он обернулся к учителю и нервно забарабанил пальцами по столу - Я буду краток, поскольку ситуация тяжелая и неприятная - Голдберг поставил руки на стол и сцепил пальцы - Одну из ваших учениц нашли мертвой сегодня утром. Еще один в больнице в тяжелом состоянии и еще двое без объяснения причин поспешно перевелись в другую школу - Амида мрачно посмотрел на собеседника - На моей памяти год еще никогда не начинался так плохо. На вас лежит нелегкая задача рассказать о случившемся ученикам. Если с сестрами Такеда поменявшими школу все ясно, их родители переезжают, то с остальными все сложнее. Ватанабэ Рэн, попавший в больницу из-за драки... это конечно несколько иное, но как оказалось юноша был одним из этих, босодзоку, байкерских банд, так что это в сущности закономерный результат. А вот последний случай... - Амида вздохнул - Смерть Куроды Наны, явно насильственная. Говорят тело было изуродовано, имелись все признаки ритуального убийства... Я сегодня разговаривал с её матерью, женщина едва не сошла с ума! Кроме того это не первый случай за последнее время и боюсь возможно нам скоро придется временно прекратить занятия - все же вероятнее всего в городе действует маньяк. Ваша задача, рассказать о случившемся ученикам.
Хара Стоило юноше прикрыть глаза и закемарить, как одноклассники исчезли и он вновь оказался в том здании которое он видел на фотографиях. Стены класса обветшали и украсились уже знакомыми надписями как и парты, в воздухе повис запах крови и смерти, а из коридора послышались чьи-то крики и стоны - Кишо! - Чья-то рука потрясла юношу за плечо. Обернувшись парень увидел Хэби, бледную и испуганную - Я пришла предупредить тебя! Убегай из школы как можно быстрее! Скоро там появится слуга существа не менее страшного чем император Дзимму! Беги, если не хочешь умереть!
- Хара-кун! - Юноша проснулся от того что Цубаса трясла его за плечо - Не смей спать на уроке - антдерстенд? - Вообще-то урок еще не начался Цубаса - Вклинилась в разговор Цубаки, насмешливо глядя на подругу поверх очков - Правда? - Блэк хихикнула - Я просто тут чуть-чуть прикорнула и решила что проспала начало. Гомен, Хара-кун! О, Кума-сан, ты здесь! А где сенсей, вы же вроде пришли вместе? - Йо! - Показавшаяся в дверях Момоко небрежно махнула рукой - Нет, Дайтору куда то увел директор, так что скорее всего он задержится - Хм... - Цубаки поправила очки - Значит в классе почти все кроме Ватаннабэ, сестер Такеда, Куроды и... - Охаё! Надеюсь я не сильно опоздала! Кстати привет, Момоко-чян!
В дверях класса нагло показывая Кумагаи язык стояла Савачика Томо
-
ТТ__ТТ
-
За всю сцену с Кавато
-
Присмотревшись к девушке Хидео конечно же сразу обнаружил, что... нет стойте... минутку... да, это абсолютно верно. Грудь Тиёко-тян за каникулы снова выросла на несколько сантиметров!
-
Вот это поворот!
-
Наконец плюсомет расчехлился ^^
-
PLOT TWIST! DUN DUN DUUUUUUUN!
|
Какая же она всё-таки ревнивая. А Йо это нравится. Очень. Уж не потому ли, что раньше у него не было девушки, которая бы его ревновала? - Ого, - удивился парень, оглядываясь по сторонам и присматриваясь к одноклассникам, - а кто же они все? И что тут вообще происходит?
Страх. Он заползает под одежду и щекочет кожу холодными пальцами, отчего она покрывается пырышками-пупырышками. Он обнимает тебя за плечи, сковывая в своих ледяных объятиях. Он дает тебе кулаком под дых, отчего дыхание становится частым и прерывистым, и то и дело замирает, словно в ожидании исполнения приговора… и занесенный палачом топор уже опускается на плаху… и вот уже кажется, что голова слетает с плеч.
Главное, не поддаваться панике!
Это ты нагнетаешь страх?
Ой, прости, Тагава-кун…
Йо бросил взгляд на незнакомку, на которую обратила внимание Гремори. Кто же она, что демоница так напряглась? - Мнэээ… - вопрос застал его врасплох, и он моргнул, глядя на Анну, - нууу… если меня будут убивать… но только если будут убивать, тогда само собой, - Йоширо растерянно пожал плечами. – А лучше обойтись без убийств. Напугать, прогнать… побить, в конце концов. Зачем сразу убивать? А кто она? – легкий кивок в сторону незнакомки, пришедшей с Гинджи.
И тут Каваками озарил их мрачное настроение своей ослепительной улыбкой. - Охаё, Каваками-сан, - пробормотал Йоширо, повернувшись к нему лицом. Но одноклассник уже увлеченно говорил с Анной, назвавшись странным именем Аамон. Стоп. Аамон?! Глаза Тагавы стали квадратными. Гинджи – Аамон? Нет, что за бред. Имя демона встречалось Йо в той горе информации, которую он переворошил вечером. Правда, подробностей он не помнил. Но всё же. Гинджи – демон??? У них там что, в демонических кругах, все друг с дружкой срутся? Нет, чтобы объединиться и сплоченными силами что-нибудь полезное сделать. Например, захватить мир и поработить людей. А они стоят тут и между собой выясняют, кто из них круче и у кого больше легионов демонов. И где они, эти легионы? Одна вон, за спиной у Каваками стоит, и всё.
Йо-кун, извини, что прерываю твой безусловно познавательный мысленный монолог о демонах, от которого зрители уже порядком утомились, но Гинджи в некотором роде… кхм…
Что?
Наехал на твою девушку, не находишь?
Клик! Клик! Брямсь!
Между Анной и Гинджи внезапно вырос Тагава Йоширо. Ну как вырос. Ему еще расти и расти, чтобы дорасти до размеров хотя бы Горо-сенсея, но препятствие в виде одного метра и 65 сантиметров ростом, с полголовы ниже Каваками, всё же образовалось. И это препятствие схватило Гинджи за грудки и оскалилось. - Не смей ей угрожать! Слышишь! Ты! Тэнгу с восточного склона!
-
Вот это плюс. Большой такой.
-
Что, съели, демонические круги? :)
А Соитиро вдруг резко напомнил одного Эмию.
|
|
|
|
-
ААА, Я ОСЛЕП! :D
-
Сурт отжигает ^^
|
|
|
-
Какой лапочка)
-
И правда лапочка ^^
|
Мисимо ШЛЕП! Ладонь красной как помидор Арисы-сан врезалась в щеку Хидео оставляя на ней отчетливый красный отпечаток - Да замолчи ты уже дурень! Что за глупости ты несешь! И... и... и у меня третий размер! - Ариса осеклась и покраснела еще гуще, хотя казалось бы дальше уже некуда - А я что несу?! Ханако, это все из-за тебя, дура! - Ты принимаешь это все близко к сердцу - Пожала плечами зеленоволосая - Считай что я помогла тебе и Хидео-куну стать ближе друг к другу и найти общие темы для разговора. Целых две. Ай!
Через несколько минут и болезненных ударов по чьей-то зеленой голове спустя, к школе направились уже трое членов клуба изучения аниме, манги и косплея. - Мангу? А откуда ты узнал, Хидео-кун? - Улыбнулась Ариса - Да я как раз работаю над одной такой идеей. Решила назвать её "Евангелие юной волшебницы-революционерки в матроске написанное одним куском..." - "...в тетради смерти" - Закончила Ханако, за что немедленно получила еще один подзатыльник. - Эй, это просто рабочий вариант ясно! Потом придумаю что-нибудь получше! - Ариса злобно уставилась на зеленоволосую, но тут же перевела взгляд - О, кажется это Тиёко-тян и Цукихи-сан!
Кацураги - Обычные?! - Мордочка Мацумото стала еще более наглой и хитрой - А по-моему ты ему нравишься. И судя по тому, что ты ему улыбалась - он тебе тоже, верно? Эй, что ты делаешь? Тиёко удивленно посмотрела на то что делала Цукихи, но сообразив что от нее требуется еще сильнее расплылась в улыбке и подняв сложенные в кулачки руки громко заявила - Ня! - Цукихи-сан, Тиёко-тян, охаё! - НЯЯЯ!! Мацумото испуганно встопоршила шерсть, вздернула хвост трубой (ну... на самом деле нет, но будь у нее шерсть и хвост она бы именно так и сделала) и даже подпрыгнула на месте - Ариса-тян, Ханако-тян... Эмм.... я и Цуки-тян, мы просто... - Просто держались за руки и косплеили неко-мусуме, можешь не объяснять. Тиёко-тян - тебе нечего стеснятся. таких как вы как раз нужно бы побольше в этом мире - Небрежно махнула рукой зеленоволосая - Только в следующий раз не забудь захватить кошачьи ушки, у меня как раз есть парочка. - Рада вас видеть! - Ариса помахала девушкам рукой мило улыбаясь - Хидео-кун - это новый член нашего клуба. Цукихи-сан. Цукихи-сан, ты с Хидео-куном наверное уже знакома? - Отаку - цундере, цундере - отаку - Коротко резюмировала Ханако - А теперь можете поцеловать друг друга и нам не придется ждать еще двадцать или тридцать серий. Ай!
Каваками - Тораяма, идиот! - Какута поправила съехавшие на нос очки и гневно ткнула Гинджи пальцем в грудь - Ты вчера не явился на встречу с ним и он назвал тебя трусом. Ю сказал что оскорбление президента - это оскорбление всего клуба и вызвался драться за тебя и... этот урод чуть не убил его! Им помешал Цутия-сан и на сегодня у них назначена еще одна драка. Тораяма точно убьет Ю и все из-за тебя ты иди...
Пламенную речь Торы прервала Камаэль просто закрывшая ей рот рукой - Кончай бубнить толстуха, от тебя уже в ушах звенит. Гинджи - если эта не та девка, то можно я её вышвырну?
Калинин Группа мрачного вида парней нарисовалась перед юношей когда он уже заканчивал с пробежкой. Поначалу трое незнакомцев никак не демонстрировали агрессивности, но когда Роман собирался обогнуть эту группку, один из незнакомцев с непривычным для японца рыжим цветом волос (явно крашенные) дернулся ему навстречу задев плечом и едва не сбив с ног - Ах, ты сука! - Гневно заорал незнакомец с наигранной гримасой боли схватившийся за плечо - Ты мне руку сломал урод! - Ну ты влип, муфлон, в натуре! - Двое приятелей пострадавшего обступили Рому - Ты в курсе на кого ты наехал? Думаешь если ты не из нашей страны то тебе все можно? Да мы тебя закопаем! Гони бабки на лечение, мудак!
Кейта - Какая к черту скамейка, ты что совсем охренел! - Взвыл Мии, но заметив удивленный взгляд Акико осекся - эм.. то есть... я имел ввиду... Ты мне нравишься, давай дружить, мии! - Последнюю фразу котопес выговорил нарочито искусственным голосом явно подражая заводной игрушке - Ааа... - Мори даже оторвалась от книги и с изумлением уставилась на "игрушку" - Скамейку... нет не видела... Тецуя-кун, тебе не кажется что сегодня жарковато? Мне кажется голову напекло... а что там за собрание?
Мори и Тецуя уже добрались до школы и могли лицезреть собравшуюся у ворот толпу личностей явно криминального вида, стоявших кружком вокруг какого-то предмета.
Тагава - Чушь. Именно так Анна обозначила все сведения о демонах почерпнутые Йоширо из всемирной паутины, когда утром они вдвоем направлялись в школу - Девяносто процентов слухов о демонах - полнейший бред, особенно если демон вроде меня и Барбадоса - не слишком силен и не слишком известен. Собственно показателем силы демона является его известность в вашем мире - чем больше о нем знают о нем и его способностях, тем более он материален и тем устойчивее его положение здесь. Ваша вера определяет нашу силу. Кстати это не только об уровне способностей, но и о самих способностях - так что если у тебя есть план как заставить все население Японии поверить в тот бред который написан в интернете, можешь попробовать и возможно у меня и правда начнет это получаться - Гремори не сбавляя шаг лукаво посмотрела на Тагаву и неожиданно ему подмигнула - Хотя пожалуй я и правда могу заставить какую-нибудь девушку в тебя влюбится. Но этого я делать не буду. Я слишком ревнива чтобы делится своими игруш...
Анна осеклась на полуслове и с беспокойством посмотрела в сторону уже показавшегося вдалеке здания школы, возле которого уже собиралась толпа. На лицо девушки легла черная тень - Плохо. Очень плохо - Девушка обернулась к Йоширо и юноша заметил что её глаза снова стали алыми и с вертикальным зрачком - Знаток демонов, скажи мне кое-что: Тебе знакомо имя Абаддон?
Симидзу, Соитиро и Хара - Оболочка - Раздался в голове Акайо негромкий голос Аяно и юноша почувствовал как его плеча коснулась тонкая рука - Но тот кто это сделал - уничтожил и её сущность. Единственная причина по которой он оставил это тело - он хотел чтобы ты это увидел. Нет... не он. Она. Еще одно существо созданное эгрегором Хаоса. Она где то рядом - Аяно отчаянно пыталась выглядеть спокойной, но Симидзу отчетливо чувствовал её - или быть может свой собственный страх - Она уже здесь. И она намного-намного сильнее меня... потому что её вторая личность не сдерживает её как ты сдерживаешь меня!
Между тем выступление очкарика понятное дело не слишком испугало столпившихся вокруг трупа зрителей и Симидзу возможно даже досталось бы, от какого-нибудь слишком обидчивого зеваки, если бы не появившаяся у ворот кучка парней у которых разве что на лбу не было написано "якудза", при виде которых любители поглазеть на чужую смерть немедленно вспомнили о том что сегодня как никак учебный день и живо потянулись к школе. Из толпы этих криминальных типов неожиданно показались Такаги и Рей и вскоре возле барсука осталась только эта троица (не считая невидимую никому кроме Симидзу Аяно) и банда охранников Ямагути чуть в отдалении. Между тем у здания школы показались две фигуры, в одной из которых можно было узнать вице-президента Ямамото, а вторая несомненно была Горо-сэнсэем - очевидно кто-то из сознательных учеников оповестил его еще до появления Соитиро - Такаги-кун, я не знаю что с Симидзу-саном, но если Цубаки или сэнсэй увидят его сейчас у него наверняка будут проблемы! - Испуганно прошептала Рей на ухо Такаги
Как раз к этому моменту к школе подошел Хара. На секунду у Кишо зарябило в глаза, а затем знакомое и привычное здание школы исчезло превратившись в странное похожее на школу место которое он видел во сне. Вместо тушки животного на земле лежал труп молодой девушки, а окружавшие его люди, из молодых и здоровых парней неожиданно превратились в полуистлевшие тела со свисающей лохмотьями кожей, обнажающей гниющее мясо и желтые кости. Неизменной осталась только Ямагути, вместо Соитиро Хара увидел странное существо, похожее на оживший доспех или футуристического робота, а там где раньше находился Симидзу поднималась огромная черная воронка, казалось растущая из его фигуры. Видение продолжалось всего несколько секунд, а затем юношу вывел из транса до боли знакомый голос - Хара-кун!!!! Кишо обернулся... и в следующую секунду в него врезалась пара длинных стройных ног, заставив беднягу отлететь назад на добрых пару метров. последним что юноша услышал перед полетом было - Цубаса Дропукику!
Президент школьного совета (а это была именно она, кто же еще) грозно нависла над юношей после чего схватив его за грудки поставила на ноги и решительно встряхнула - Хара-кун, потрудись объяснить почему тебя вчера не было на занятиях? Аре? - Девушка скосила глаза через плечо Кишо на главные ворота - А что это там за толпа? Что-то случилось?
|
-
Хороший пост же.
-
Да уж, неплохой ^^
|
Кацураги - Мммм - Тиёко с любопытством уставилась в телефон - "Тэнгу с восточного склона..." - Она перевела взгляд на Цукихи - Ну... это стихи. И даже довольно миленькие. Для Каваками-куна это немного необычно - Она улыбнулась - А почему он послал тебе стихи Цуки-тян? - Улыбка Мацумото неожиданно стала еще шире и в тоже время в ней определенно появилось лукавство. Кацураги почему-то пришла в голову мысль что сейчас выражение лица Тиёко чем-то напоминает кошачью мордочку - Цуки-тян, какие у тебя отношения с Каваками-куном?
Кейта - Видишь ли малыш... - Мии замялся - Разделение эмоций, надежд... и идей, на положительные и отрицательные весьма условно. Где проходит граница между гордостью и самолюбием, осторожностью и трусостью, стремлением отстаивать свои идеалы и непринятием чужих - понять довольно сложно. Противостояние фурий и... моих бывших коллег есть борьба условного добра, против безусловного зла - Котопес грустно усмехнулся - Это старая история малыш. "давайте сделаем Большое Зло - во имя Великого Блага". Меня это не устраивает, поэтому я предпочел действовать в одиночестве... ну не только поэтому честно говоря, но если вкратце, то все именно так. И... Не договорив котопес неожиданно свалился на дно корзины и застыл без движения. Прежде чем Кейта успел спросить чем вызвано столь странное поведение с его стороны, он почувствовал легкое прикосновение к левому плечу Та светловолосая девушка, староста класса... Мори Акико, точно. Как и в прошлый раз с книгой в руках, от которой не отрывает глаз, но судя по всему прекрасно ориентируется на дороге. - Не подумай, это довольно мило, но тебе не кажется, что ты немного взрослый для плюшевых игрушек? Оу... кажется я совсем забыла что-то важное.... подожди, подожди, не напоминай, я сама... Ах да, точно! Охаё - Кейта-кун. Рада тебя, видеть... ну и что там еще полагается говорить в таких случаях.
Каваками
- Окей, окей. Не трогать девушку если она окажется за дверью, потому что она тебе нравится. Эй, я не такая идиотка, как ты обо мне думаешь! - Камаэль подняла вверх руки - Спокойно парень! Ты даже не заметишь моего присутствия!
Когда с объяснением ситуации ангелу было покончено, Гинджи решительно открыл дверь чтобы выйти наружу... и незамедлительно получить по морде. Впрочем за дверью оказалась совсем не та, кого ожидал увидеть Каваками, а какая-то толстуха в очках... кажется из компьютерного клуба. Да точно, Тора Какута. И вот эта практически незнакомка встретила юношу утром у двери его дома... влепив ему пощечину - Ты идиот! - В полном соответствии с христианскими традициями толстуха размахнулась снова, намереваясь ударить его и по другой щеке, но на этот раз Гинджи был готов и чисто инстинктивно перехватил руку. Толстуху это впрочем не остановило и она сжав кулак сильно ткнула Каваками в грудь - Придурок самовлюбленный! Ты хоть знаешь что из-за тебя вчера случилось с Ю, кретин?! - Слушай прости за прямоту, но вкус у тебя тот еще - Наклонившись к уху Каваками громко прошептала ангелица.
Хара Брови дяди поползли на лоб от удивления, однако флегматичность и пофигизм передавались в роду Хара от отца к сыну из поколения в поколение, так что нет ничего удивительного в том, что вздернутыми брови дело и ограничилось. Пожав плечами Цудзи взял свой ящик и наконец вышел из комнаты оставляя его наедине с фотоаппаратом Первый же снимок неопровержимо свидетельствовал о том, что в сегодняшнем сне он побывал там же где и в предыдущем - алое небо в котором сияло множество солнц ясно говорило об этом. Следующие снимки демонстрировали уже знакомый город со зданиями вроде геометрических фигур и его странных обитателей, вот на одном фото кажется мелькнула Хэби... и на еще одном... минуту, а это что его школа?
Действительно здание на предпоследнем снимке чем-то безусловно напоминало Старшую Школу Ясумаро - только вот выглядело оно так как будто было заброшенным несколько лет. Выбитые окна, обшарпанные стены, странные рисунки красной краской... хочется надеяться... на стенах, из которых чаще всего повторялись символы похожие на пентаграммы, изображения императорской печати и почему-то какие-то фразы на немецком. Следующий снимок демонстрировал школу уже изнутри - лестница кажется ведущая на второй этаж, длинная надпись на непонятном языке на стене и чей-то силуэт наверху. Кишо показалось что силуэт движется, но вглядевшись в снимок он понял что определенно на самом деле движется все изображение, так словно бы человек державший в руках камеру поднимался по лестнице. Изображение неожиданно сменилось так что странный силуэт наверху оказался в фокусе, а затем снимок неожиданно пропал и перед Харой остался только темный экран фотоаппарата*. Пощелкав кнопками Кишо убедился что с фотоаппарата исчезли вообще все снимки которые там были. Память девайса была девственно чиста и абсолютно пуста.
Соитиро - Да не ссы ты, за мной косяков не водится - Усмехнулся Дайсуке и обернулся к Рей - Дайсуке-аники! Давно не виделись! - Ямагути улыбнулась лысому - Папа говорил мне что вы меня сегодня проводите в школу. Я правда так и не выкупила, что он мне вчера разъяснял про вчерашний кипиш... что там с этими чертями корейскими, которых какой-то отморозок замочил по беспределу - Рей достала сигарету и затянулась - Ничего папа его найдет и уладит все дела с Номурой-саном, я уверена. Такаги-кун, пошли?
Ямагути смущенно покраснев взяла Соитиро за руку за долю секунды превратившись из якудза в стеснительную старшеклассницу. Такаги почему-то пришла в голову мысль что со стороны они выглядят как влюбленная парочка... окруженная толпой гопников. Через некоторое юноша и девушка... ну и гопники, да, добрались до здания школы, обнаружив небывалое столпотворение у центральных ворот. Впрочем при виде столь колоритной процессии народ расступился пропуская Ямагути и Соитиро к школе.
Симидзу
Молитва могущественному богу Гугла не слишком помогла - по заявленному запросу поисковик издевательски выдал заметку о смерти барсучихи по имени Мидзу в Токийском зоопарке. Причем заметку прошлогоднюю. Неприятно что столько ментальных усилий пропало зря, но что делать... Акао направился в школу Толпу собравшуюся возле главных ворот Симидзу заметил издалека. Школьники столпились кружком возле какого-то предмета лежавшего на земле... или не предмета?
Тело в котором с трудом можно было узнать вчерашнюю противницу Акайо лежало у главных ворот лицом вверх, глядя одним единственным невидящим глазом в небо - на месте второго зияла окровавленная дыра глазницы. Вокруг трупа расползалась лужа крови, а над самим телом витали жирные черные мухи, с жужжанием то залетавшие в широкую рану на животе девушки, откуда свешивались её внутренности, то вылетавшие оттуда. Неестественно изломанные ноги были широко раздвинуты, делая и без того отвратительную картину еще менее пристойной - учитывая что от одежды на теле мудзины остались только обрывки. Рот девушки был распахнут в беззвучном крике. - Фу, что это за дрянь! - Одна из школьниц брезгливо зажав нос отошла от трупа - Как это сюда попало? - Почему эту... эту гадость никто не убрал? Может кто-нибудь наконец это выкинет? - Ну уж нет! - Незнакомый Акайо парень с усмешкой толкнул ногой голову девушки. Та повернулась набок, а на правой щеке остался грязный след от подошвы - Я к этой штуке руками не прикоснусь!
|
|
Несмотря на опрятный вид, мало кто бы смог обмануться внешним благополучием. Стоило только посмотреть на лицо Акайо и любому ученику Ясумаро стало бы все понятно – идет «Кацу-младший». Тяжелая походка, потухший взгляд, который, кажется, не совершенно не обращает на происходящее вокруг, тлеющая сигарета в зубах. С таким видом Симидзу и поплелся по привычному маршруту. Похоже, сегодня будет первый день, когда именно парень будет ждать Куроду.
На месте встречи, чтобы как-то себя занять, Акайо решил немного поэкспериментировать. Он достал телефон, зашел в гугл и набрал «Призыв мудзины для чайников». Далее осталось только нажать «Мне повезет!», но парню подумалось, что перед этим надо совершить какие-нибудь действия, иначе никак не проканает. Первым делом на ум пришло, кто именно, как правило, занимается подобными гаданиями и неплохо бы обратиться к многовековому опыту знающих людей. Хотя бы в стиле Нью-Эйдж. А потому, парень помолился духам интернетов и самому гуглу, а после клятвенно пообещал никогда не платить за софт в качестве жертвы за помощь в будущем в гуглении.
Закончив с мистическими приготовлениями, Акайо пришла в голову другая мысль, связанная с множественностью измерений, которые недоступны восприятию человека. С четвертым измерением все просто – это время. И в такой системе координат, по мнению Симидзу, человек – это такая колбаса из самого себя в каждый момент времени его существования. Такая вот развертка трехмерного человека на четырехмерное пространство. Но больше его интересовало пятое измерение, которое, по той же теории имело вид некоего «вероятностного поля». Т.е тот же человек в пятимерном пространстве – это бесконечное множество четырехмерных колбас, которые вместе составляют совокупность всех возможных принятых решений и их последствий этого самого человека. Т.е если из-за особенностей своего восприятия Акайо видит только малую часть себя самого пятимерного. Проекция. При этом где-то в его пятимерном теле существует трехмерная проекция Акайо, которая нажала «Мне повезет!» и получила именно желаемый результат в виде работающего заклинания призыва мудзины. Всего-то нужно сместить свое собственное восприятие именно в эту точку и все будет как нужно. Только как это сделать? Аяно говорила, что самый мейнстрим – это визуальные образы. По мнению Акайо не самый надежный способ, но за неимением теоретической базы другого не оставалось.
Парню вспомнилась одна статья из научного журнала, где подобный переход описывался с помощью двухмерного муравья, который живет в двухмерном пространстве пространстве - листе бумаге. Муравей может перемещаться только вверх-вниз и вправо-влево и живет своей двухмерной жизнью, но тут приходит трехмерный человек и сворачивает лист бумаги в «трубочку». И муравей вдруг понимает, что в результате очередного путешествия вдруг внезапно оказывается совсем в другой точке своего мира, но при этом совершенно не понимает в чем дело, потому что его двухмерное восприятие слухом не слыхивало о таких «трубочках». Такая вот телепортация.
С этими мыслями, Акайо представил листок бумаги, на котором был изображено его хтоническое и бесконечное пятимерное я. Представил, как берет в руки маркер, находит на листе «я сейчас» и «я, которое нужно». Помечает их, а затем сворачивает лист бумаги так, чтобы они совпали. Совершив такой символический переход, Акайо, наконец, нажал кнопку.
-
Мозг сломался... но познавательно ^_^
-
Это очень сильное колдунство!
-
Шустрый!
-
Не знаю как ты это делаешь, но это круто.
|
|
|
|
|
|
|
-Еще как могу. – Симидзу только сейчас почувствовал что-то теплое и липкое на своих губах. Видимо, маленькая дрянь таки разбила ему нос. Акайо достал платок, чтобы хоть как-то утереться попытаться остановить кровь. – Уже много лет как могу. Как раз, чтобы мгновенно изменить свою личность, чтобы выкинуть качества, которые мне не нравятся. И для этого как раз кушаю кое-что. Так что не недооценивай значение тортика в становлении личности. И боль, как мне кажется, к телу не имеет никакого значения. Ты же не можешь увидеть и потрогать боль? Она не существует как объект в материальном мире. Это иллюзия разума. Кроме того, есть же «фантомные боли», когда болит то, чего уже и нет. А по поводу имени, ну, во-первых я уже говорил, что у людей много лиц и это нормально. Во-вторых, если само имя и ничего не описывает, это не значит что, указывая его как «ключ» нельзя обратиться к тому, что описывает. И, кажется, я знаю одно подходящее имя для тебя, но надо кое-что проверить. Скажи:«Урусай! Урусай! Урусай!». И какое тебе?
Симидзу свободной рукой начал искать мелочь, которую ему великодушно оставили после набега, а глазами искать автомат с мороженным. Заходить в какую-нибудь кафешку в таком виде не хотелось, и парень был намерен отделать малой кровью и общением с машиной.
- Ладно, все это лирика. У меня к тебе есть и серьезные дела. Для начала я хочу попросить тебя кое о чем. Завтра скорее всего у меня будет плохое настроение. Очень плохое. Поэтому с твоей стороны было бы очень мило не раздражать по пустякам бедняжку Акайо, а проникнуться к нему любовью и пониманием. Кроме того, скорее всего у меня начнется проявляться… тяга. Так что я хочу попросить тратить тебя свою ману не мое избиение, а на то, чтобы сдерживать меня, когда я буду… не в себе. Во многом я делаю это ради тебя и мне необходима твоя помощь. Ох, это еще хорошо, что от психоделиков физиологическая зависимость редко формируется.
- Потом, как ты догадалась у меня к тебе полно вопросов. Что это за дух, который тебя создал? Когда и как он это сделал? Что ему от меня нужно? Сколько еще в мире, таких как я? А то знаешь, лишение астральной девственности прошло как-то мимо меня. Потом я был бы очень благодарен, если бы вкратце рассказала, как у вас все устроено, какая иерархия в обществе, как себя надо вести с такими как вы, чтобы не сфейлить. Кого стоит бояться, а кого наоборот не бояться. Какие интересные места и личности там есть. Живут ли там люди и много их там? С вашей физикой я более-менее разобрался, так что более всего интересует именно социальный аспект. Хотя… есть еще один момент. Как ваш мир связан с нашим? В смысле, я же как-то перешел из одного в другой. И можно ли из него влиять на наш. Иными словами… в моем мире магия и прочая хрень может сработать?
- Это я спрашиваю не просто так. У меня есть план, но так как ты мне еще ничего не рассказала, я даже не знаю, возможен ли он в принципе. Так что я просто расскажу, а ты раскритикуешь. Итак, я уже успел оценить всю гибкость и податливость законов вашего мира. Только подумать, стоило только «написать имя» какой-либо вещи она тут же податливо материализуется и готова служить твоим целям. Правда, как ты заметила, успехов я добился очень и очень скромных. Шар очень простая фигура и ее уравнение или «имя» можно написать одной строчкой. Конечно, если помучиться подольше, то можно сделать что-нибудь посложнее. Но это неудобно и вообще похоже на ассемблер. Я к тому, что наверняка был кто-то до меня, кто занимался тем же и уже успел накопить некий опыт. И тут у меня появилась бредовая идея, как можно выйти на следующий уровень. Для этого нужны две вещи. «Библиотеки» и «интерфейс». Библиотеки – нечто, что содержит какую-либо концепцию и или процесс, к которым можно было бы обратиться по какому-нибудь имени-ключу. Наверняка, у вас должно быть что-нибудь такое. Наверняка, все эти сказки про заклинания и волшебников не полностью ложь. Я к тому, что я же сам это делал! В общем, я предлагаю смотаться к Хроникам Акаши, Ноосфере, Черной Библиотеке, Мировому Ясеню и нагуглить себе гримуарчик, колбочку с обучающими наноботами, какое-нибудь сатори или что у вас там. Вторая вещь – это интерфейс. Вещь, которая должна упростить работу. Увеличить прозрачность и опустить некоторые муторные вещи. Это тоже должно облегчить работу. От Гинджи и Наны я уже слышал про синтаи. Думаю, у меня тоже есть вещь, которую в теории можно было бы приспособить, и попросить какого-нибудь кибердуха, если такие вообще существуют, помочь с моими исследованиями. Как ты считаешь, такое вообще возможно?
|
-
Урсус, извини что я тебе плюсика не поставила. Но, Хлор умница, надоумил глупую. Оно того стоит.
-
В кино бы такой момент отлично смотрелся.
Отдельно респект за облачко.
|
|
|
Тагава Прекрасное выступление. Отложив лук Йоширо с гордым видом обернулся ожидая увидеть толпу младшеклассников восхищенно следивших за поединком двух лучников... но вместо этого обнаружил почти пустой зал, с парочкой зевающих парней даже не смотревших в сторону мишеней и Марию выразительно закрывшую лицо ладонью. - Ааааа! Это было круто! Еще! Еще! Офигеть! Ребята вы классные! Йоширо перевел взгляд на источник шума и обнаружил девицу с розовыми волосами прыгающую на одной ноге, размахивающую руками, словом ведущую себя так, как будто она сейчас находится на стадионе и Йоширо только что как минимум завоевал для Японии олимпийское золото. Казалось еще немного и она начнет снимать с себя белье. - Эм... а ты еще кто? - Не слишком приветливо поинтересовалась Мария у девушки - Хочешь вступить в клуб что ли? - Мария-сан может ты попробуешь быть с новенькими повежливее? - Влез в разговор Тоширо - Иначе наш клуб так и останется самым непопулярным в шко... - Заткнись! - Хай! - Меня зовут Сати Инамори! Я новенькая здесь и учусь в классе 1-А! Я увлекаюсь софтболом, бейсболом, футболом, фехтованием, кулинарией, вышиванием, пинг-понгом, теннисом, игрой на ударных, скейтбордингом, танцами, а теперь еще и кюдо! И да я очень хочу вступить в ваш клуб! - Девушка впрочем этого диалога просто не заметила а интонация с которой она говорила наводила на мысли об злоупотреблении антидепрессантами. - Ну... никто больше не хочет? - Мария осмотрелась по сторонам - Что, совсем-совсем никто? Вообще?! О, Боже. Ладно я согласна.
Пока президент хлопотала о принятии нового члена клуба к Йоширо подошла Юна и улыбнувшись слегка поклонилась ему. - Отличное выступление Йо-кун. Ты не посрамил чести самурая! Я горжусь тобой! - Она вытащила из коробки еще одну палочку и добавила - Правда ты кажется немного опоздал на урок - Чего?! - Мария обернулась к ним - Урок уже начался?! - Ну это объясняет почему на нашем выступлении почти никого не было, верно? - Спокойно заметила Хаттори догрызая палочку - И ты молчала! Черт, я опаздываю! На глазах у ошеломленной новенькой Мария вылетела из комнаты
Соитиро Кое-как скорректировав свое перемещение в пространстве по направлению к двери, чтобы врезаться в нее лбом, Такаги рванулся в сторону. Из державших его рук ему вырваться удалось, но он потерял равновесие и последовавший за этим удар в грудь, просто сбил его с ног. Игараси навис над ним как скала. Глаза его впрочем не изменились как во сне, да и чешуя не лезла из под кожи, так что оставалась надежда, что сон это просто сон и перед Соитиро противник из плоти и крови. Рю ухмыльнулся и медленно двинулся к лежащему на земле парню и... неожиданно замер. Помотав головой как-будто отгоняя надоедливую мошку он снова обернулся к Такаги, но тех нескольких секунд что были у парня в запасе вполне хватило бы на то, чтобы успеть принять и начать осуществлять очень важное решение: Драться или убежать?
Кавато - Я? Огнетушитель? Сенсэй я не умею!! - Мики испуганно переводил взгляд то на учителя то на огнетушитель - То есть... как бы... но... Дайтора подхватив девушку уже бежал по направлению к медпункту. Примерно на полдороге он сообразил что смутно помнит где этот медпункт вообще находится. Пока Кавато вспоминал направление он и спасаемая им Блэк-сан посетили кладовую со швабрами и чистящими средствами, комнаты принадлежавшие трем разным клубам и даже женский туалет (без каких-либо опознавательных знаков). Наконец Кавато-сенсей добрался до требуемой двери (тоже без каких-либо знаков. Что за школа, как они вообще здесь хоть что-то находят) и распахнул её... чтобы оказаться в полутемной комнате в дальнем углу которой спиной к нему стояла беловолосая девушка нависая над столом, который закрывала ширма. В левой руке она сжимала нож, с которого капало что-то красное - Ну что малыш, вот мы и остались одни - Медсестра определенно обращалась к тому, кто лежал на столе - Ты ведь знаешь что я хочу с тобой сделать! - Она сделала паузу проведя языком по лезвию ножа - Я хочу съесть твое сердце! Твое маленькое сладкое сердце! Ты знаешь это и тем не менее пришел сюда! Какой глупец! Ну иди ко м... В этот момент медсестра заметила Кавато. Несколько секунд длилась немая сцена во время которой девушка смотрела на него, а цвет её лица менялся с бледного на ярко-красный. Затем девушка выйдя из-за ширмы щелкнула выключателем - и в комнате загорелся яркий свет. - Я, эм... эээ... прошу прощения. Вы должно быть новый учитель, да? Не заметила как вы вошли. Просто понимаете, мне буквально сегодня подарили тортик, а я уже месяц на диете и вот не выдержала и решила что... - Девушка окончательно смутилась и поспешила сменить тему - Что случилось с этой девушкой? Заглянув за ширму Кавато обнаружил тортик. Клубничный. Уже нарезанный на несколько аккуратных кусочков. В виде сердечка.
Кацураги - Да, Ханако и Ариса-тян очень хорошие подруги - Тиёко улыбнулась, после чего на свою беду отвернулась к окну мимо которого они проходили - Цукихи-тян... - Она обернулась чтобы обнаружить что Цукихи уже исчезла - Цукихи-тя.. Ааай! В этот самый момент Кацураги схватила её со спины и прижалась к плечу пригрозив еще и облапать за грудь - Кьяяя! - Одновременно перепуганная и смущенная Тиёко прижала руки к своей груди и попыталась вырваться - Перестань, Цукихи-тян! Ай! Отпусти! Цукихи-тян бака! Но не успела Кацураги порадоваться своему успеху, как Мацумото дернувшись особенно сильно вырвалась из её рук. К сожалению одновременно девушка пыталась развернуться, чего делать не стоило - потеряв равновесие Тиёко полетела на пол уже в падении чисто рефлекторно ухватив Цукихи за руку, чтобы удержаться. К сожалению Мацумото была тяжелее. Прежде чем Кацураги успела хоть что-то понять она уже полетела вниз прямо Тиёко. Выставив вперед обе руки ей кое-как удалось избежать падения на подругу, но теперь она стояла над ней на четвереньках, так что её длинные волосы щекотали Мацумото лицо, а нога согнутая в колене упиралась между ног Мацумото - в опасной близости от юбки и того что под ней находилось. И кстати, что это у нее на груди? Скосив глаза девушка обнаружила тонкие руки Тиёко лежавшие у нее на груди. - Ит-т-т-т - Простонала Тиёко, очевидно слегка стукнувшаяся при падении - Цукихи-тян ты... Тут она наконец поняла в каком положении они оказались. Ладони Мацумото сжали грудь подруги (весьма чувствительно) после чего Тиёко покраснела еще сильнее и немедленно разжала руки - Цукихи-тян, гоменасай! Я случайно, я не хотела! То есть, то есть я... - Тиёко окончательно смутилась и только тут заметила что её руки по прежнему находятся на груди Кацураги К счастью для обеих девушек именно в этот момент прозвенел звонок
Кацураги и Кейта - Я знаю ребята чего мы делать не будем - Датэ сэнсей поднял руку останавливая поднявшийся в классе после слов Ямамото и выступления Кацураги гомон - Мы не будем поднимать панику. Ямамото-кун, скажи пожалуйста ты уверена что там пожар? Сигнализация ведь не сработала. - Ну я... я чувствовала запах дыма... но дверь в клуб закрыта и мне не было видно что там происходит - Цубаки смутилась - Понятно. То есть никаких доказательств пожара нет - Датэ-сенсей поскреб подбородок - Всем успокоится. Возможно просто кто-то решил пошутить и бросил дымовую шашку. Я пойду и посмотрю. Тем не менее покинуть школу не помешает, тем более что все равно у нас занятия. Выходите на стадион. И успокойте Ямамото-сан.
Симидзу и Каваками Барсук испуганно озиралась глядя то на Гинджи то на Акайо, но когда последний начал говорить, она громко рассмеялась - Я что похожа на сумасшедшую? Зачем мне сдаваться носителю вел... Договорить она не успела поскольку из руки Симидзу вырвался еще один шар едва не разнесший ей голову и уничтоживший часть стены за её спиной. - Ладно, ладно я сдаюсь, переста.. Договорить мудзина снова не успела, поскольку очередной шар чуть не врезался ей в грудь, заставив её отпрыгнуть далеко назад, за спину Гинджи. Каваками-кун между тем наконец нашел в себе дверь за которой скрывался красный гигант. И открыл её. Юноша изменился внешне превращаясь в огромного тэнгу каким он был в своем сне, за его спиной распахнулись крылья. Но переведя взгляд на Симидзу он понял что тот изменился куда страшнее. Хотя внешне он остался почти тем же, смерч вокруг него и просто физически ощущавшаяся невероятная мощь исходившая от юноши пугали. Гинджи отчетливо понимал, что хилый очкарик здесь и сейчас намного сильнее
Между тем Акайо тоже заметил что он изменился. Безумие все больше захватывала контроль над ним и это проявлялось внешне. Его кожа стала бледной, волосы побелели, а глаза (чего он разумеется видеть не мог, но тем не менее абсолютно точно знал об этом) стали черно-красными. Теперь он мог одновременно видеть и настоящий облик своих оппонентов и то как они хотели выглядеть, он видел и краснокожего гиганта и девушку в куртке с капюшоном и в тоже время ворона в клетке и маленького барсука. Он видел исходный код реальности, образно выражаясь. Но вместе с тем, сейчас он был довольно беспомощен, поскольку Безумие уверенно перехватывала рычаги управления - Эй, малыш Симидзу! Этот наглый барсук похоже искренне считает, что спрятавшись за этой крылатой тушей он может спастись! Докажи ему что это не так! В конце концов, ты же прикончил своего брата, а это всего лишь одноклассник!
|
|
|
|
Выпучив глаза и продолжая при этом усиленно жевать, Йоширо слушал Юну и, честно говоря, мало что понял из первой части ее тирады. Что-то про судьбу самурая. Йо побоялся уточнять, какого именно, хотя, зная Хаттори, догадывался, что она имеет в виду членов их маленького и не сказать, чтобы сплоченного, клуба кюдо. Дожевав палочку Pocky, Хаттори наконец заговорила по существу, и парень схватился за голову. Вот засада! Он-то совсем забыл, что в первый день надо много внимания уделить показательным выступлениям с целью привлечения новичков. Впрочем, стрелять из лука Йоширо любил, а потому такие резкие изменения в планах (он-то надеялся пообедать и пообщаться с прекрасной Анной) его не сильно огорчили. Показать новичкам класс – это он с удовольствием. Хотя жизнь за это он был не готов отдать. Но Юне об этом говорить рискованно. Да и не дали. Уже в следующий миг в комнату ворвались один за другим остальные члены клуба, и Тагаве пришлось быстро дожевывать свой бенто, чтобы Мария не потащила его на выступления за ухо, как Мива Тоширо. Йо искренне пожалел парня и внезапно вспомнил недавние слова Марии: «Где единственный парень в нашем клубе?!» Единственный??? Она что, издевается??? Только сейчас до него дошло. Йоширо негодующе поперхнулся бан-тя и закашлялся, мысленно согласившись с мнением Тоширо касательно оказываемого президентом влияния на количество членов клуба. - Да, Мария-сан, - с готовностью отозвался Йо, не желая получить оплеухи. – Все будет сделано в лучшем виде, Мария-сан.
А в лучшем виде – это как, Йоши-тян?
Ааа, не называй меня так!!! В лучшем виде – это значит идеально! И-де-а-льно!!!
Мария… Юна… Маширо, Тоширо и Йоширо… Хм, может, Хаяси предложить вступить в клуб? Он тоже Широ. Ну, не тяни, Юна, стреляй! Стреляй же!
Поглядев на торжествующий взгляд Юны-сан, Йо уже знал, что увидит при взгляде на ее мишень. Сердцевину комато украшала еще слегка подрагивающая стрела. Вся мишень была утыкана стрелами, и в центральном круге торчала парочка, но эта! Эта стрела была ровно в серединке. Наверно, если взять линейку и отмерить расстояние от стрелы до противоположных точек окружности, получится два идеальных радиуса. Юна бросила ему вызов. Он мог его не принять. Не обязан был, ведь они старались для новичков, а на соревнующихся лучников в додзё заглянули интересующиеся ученики, каждый из которых был потенциальным новым членом клуба. Не обязан… но не ответить Юне Йоширо не мог. Он должен показать, кто здесь лучший стрелок. Кто – лучший самурай.
Ученики смотрят. Тагава, соберись, бери лук и действуй. Судьба самурая – бороться до победы или умереть. Борись!
- Хмм, - Йо поглядел на девушку, кивнул, хваля ее за меткий выстрел и благодаря за выступление. После чего тут же о ней забыл. Теперь здесь были только Тагава Йоширо и мишень. Мишень и Тагава Йоширо. В живых останется только один.
Ну а теперь… Голову влево… ты видишь цель, Йоширо. Она – твоя. Бери ее… Левую ногу сдвинуть на половину длины стрелы, правую отвести назад… взгляд опускается… лук в твоей левой руке приходит в движение… поднимается товарищ твой, верный юми… стрела скользит и надежно крепится на тетиве… правая рука к боку, левую отводим назад и готовимся… Взгляд с нежностью скользит по тетиве… вверх, затем вниз… затем и стрелу не оставляет необласканной этим похотливым, алчущим взглядом… и он улетает в цель… взгляд пронзает середину мишени, прокладывая путь полету стрелы… в яблочко! Попал взгляд. Правая рука берет тетиву. Пальцы, одетые в мицугакэ, замыкаются в кольцо, прижимают стрелу к луку и кладут ее на пальцы левой руки… А теперь – смотри на цель. Держи плечи опущенными, расслабься. Здесь не сила руководит полетом стрелы. Твой дух ведет ее к цели. От твоего духа зависит, попадет она в середину или пройдет мимо. И сейчас твой дух натягивает тетиву юми. Лук поет в предвкушении выстрела. Это песнь свободы. Песнь победы. Правая рука сгибается в локте, левая отводится в сторону и выпрямляется. Стрела и пол составляют две идеальных параллели. А теперь – разводим руки в стороны. Стрела скользит параллельно полу. Правая рука заходит за ухо, левая уходит в сторону. Всё. Стрела и твой дух… единое целое… лети!
Перед глазами всплыл образ Анны, смотревшей на него с укором. Как мог ты променять меня на клуб кюдо, говорила она молчаливо. Столько упрека было в ее взгляде… Нет, прочь, уйди… не до тебя сейчас… извини… мы обязательно поговорим. Но сейчас – мой выстрел. И от него, мне кажется, зависит всё. Или ничего. Как знать.
С легким стуком бамбуковая стрела сорвалась с тетивы и улетела вперед. Почуяла свободу вольная птица. Дух Тагава Йоширо летит к цели. Ну же.
- Сэйся сэйтю, - Йо улыбнулся. Лук провернулся влево, против часовой стрелки. Парень поклонился Юне, отставив юми в сторону, не в силах сдержать торжествующую ухмылку. Его выстрел был столь же идеален, сколь и ее. - Ты отлично стреляешь, Хаттори-сан. Мне есть чему у тебя поучиться. Следующая улыбка ослепила собравшихся в додзё учеников, а взгляд искал среди них тех, кто, наблюдая негласный поединок Юны и Йоширо, тоже захотел научиться держать лук, как эти двое.
|
|
Поражённая ситуацией Цукихи всё не сводила взгляд с подозрительно неподвижной гостьи с Ближнего Востока. Она внимательно слушала разговор девушек и сейчас сопоставляла факты. Идея показать этой, судя по всему, весьма религиозной девушке нарисованную эротику попахивала рядовой комедийной ситуацией в аниме, а также отчаянностью и жаждой риска, учитывая, что дело происходит вроде как не в аниме (наверно). Цукихи испугалась. Ведь это она фактически подцепила гарпуном с котятами в качестве наживки эту малютку, и теперь в её пост-травматический синдроме будет виновата Кацураги.
Она испугалась эччи, и сейчас очень интересно, как она отнесётся к безрукой и безногой блондинке в первых кадрах Историй. Очень интересно! А вообще Нисин, конечно, няшка, правильные произведения пишет, не так ли, Цукихи?
Так точно. Но для сильно взрослых. Я сейчас.
Цукихи поискала взглядом полку, где прятались те самые додзинси по Кей-ону, и без слов указала на них пальцем Ханако (надо спрятать). На старшую было опасно надеяться, ведь она могла сделать что-нибудь, что приведёт к новым травмам на её(и откуда в этой малолетке столько силы, чтобы разбить нос старшекласснице!?), а клубу хватит и одной забинтованной.
- Согласна, - Цукихи отреагировала на утверждение Ханако кивком и довольной улыбкой. - Я здесь новенькая, но полагаю, что они приходят суда только для того, чтобы посмотреть на красоток в эротических костюмах, - Кацураги произнесла это тоном, которым произносят приговор - без сомнений и без апелляций.
- Ариса-сан, - Цукихи прокашлялась, словно собиралась говорить официальную речь. Осмелюсь заметить, что будет намного лучше, если наш клуб будет открыт для всех возрастов и разных предпочтений. Сейчас я говорю о том, что нам следует давать членам клуба то, что для них приемлемо. И нам не стоит пытаться строить из себя нонконформистов, воюющих с общественными табу, а следует уважительно относиться к чужим традициям. Естественно, что все мы любим Сендзёгахару и желаем пылающего костра тем, кто сравнивает её с банальными классическими цундере типа Тосаки Рин или Шаны, но показывать Истории новичку - это слишком. Всё таки там есть сцены незавуалированной жестокости с анатомическими подробностями и гомоэротический юмор, который только нам, воспитанным в прогрессивном капиталистическом обществе (Цукихи про себя усмехнулась), кажутся смешными. Нашей гостье - вряд ли. Я считаю, что следует исцелить её психику котятами или каким-нибудь Миядзаки. Учитывая, что последний чуть ли не национальное достояние, то она получит как раз то, что хотела - котят и познакомиться с японской культурой. И, конечно же, нам следует сделать это прямо сейчас, пока она не дошла до арки с обезьяной, и спросить, хочет ли она остаться с нами или нет. Если мы это не следаем, то будем просто мерзкими самками отаку, - Цукихи закончила и очень серьёзно посмотрела на Арису. На самом деле Кацураги не сильно занимали идеалы, которые она озвучила, она просто хотела уберечь и Мейсу, и Арису от дальнейших душевных и физически травм, что говорило о том, что эти идеалы всё таки в какой-то мере её занимали, но она это отрицала в силу борьбу противоречий, происходящей в её душе.
- Нам с Тиёко пора на урок, мы переодеваться. Можем мы переодеться где-нибудь, где новенькая нас не увидит? Хватит насилия на сегодня.
|
Кацураги - Правда? - Ариса как-будто из ниоткуда появилась за спиной у Цукихи - Это же просто замечательно. Ты фанатка аниме и манги? - А? - Мейса удивленно посмотрела на Арису и очевидно уцепившись за единственное знакомое слово ответила - Нет, мнение о религиозном фанатизме государств Ближнего Востока это западная пропаганда не имеющая никакого отношения к реальности. Несколько секунд обе девушки недоуменно смотрели друг на друга, после чего Эндо наконец неуверенно протянула смуглокожей первокласснице руку - Ариса Эндо. Глава клуба манги, аниме и косплея. Класс 2-B. Рада познакомится. - Мейса бинт Хамдан бен Рашид Аль Мактум. Класс 1-A. Тоже очень рада познакомится - Вежливо ответила та - А когда покажут котят? - Ну для начала надо уладить все формальности с вступлением в клуб... - Осторожно подцепив Мейсу за локоть Ариса повела её за собой, но слишком долго наслаждаться этим зрелищем Цукихи не удалось, в этот момент к ней подошла Тиёко. - Отличная работа Цукихи-тян! Хотя Мейса-сан кажется не совсем поняла в какой клуб она вступила... - Тиёко слегка замялась и поспешила сменить тему - Скоро уже следующий урок и мы кажется привлекли достаточно внимания. Уверена в клуб придет кто-нибудь еще. Пора собираться, следующим у нас физкультура. В комнате клуба, девушек ждало незабываемое зрелище. Мейса с расширившимися то ли от восторга то ли от ужаса глазами уставилась на экран ноутбука, на котором мелькали кадры из "Бакемоноготари", а на диване, на котором раньше спала зеленоволосая, теперь лежала Ариса с задранной кверху головой. Из её ноздрей торчали две окроваленные ватки, а рядом суетилась Ханако - Ариса-тян, что-то случилось? - Испугалась Мацумото. После чего бросив взгляд на Мейсу и обратно на Арису сделала гениальный вывод вполне в стиле этого странного места - Ты увидела что-то настолько миленькое, что у тебя пошла носом кровь?! Я думала так бывает только в аниме! - Ага, как же - Прогундосила Ариса, не вставай с дивана - Наша новенькая врезала мне в нос, когда узнала чем мы занимаемся. Сказала что-то о том, что нельзя человеку создавать изображения человека и уж тем более заставлять их заниматься такими извращенными вещами! Нет они там у себя точно все ненормальные! - А может не стоило начинать знакомство Мейсы-тян с миром аниме, с эччи? - Заметила Ханако - Молчать, бака! - Эндо швырнула в нее подушку, от которой зеленоволосая легко уклонилась - В общем Ханако поставила другое аниме и уговорила её посмотреть хотя бы одну серию прежде чем осуждать... началась уже вторая, а Мейса-тян по-прежнему смотрит, ничего не говорит, не меняет положения и кажется даже не моргает... - Ничего страшного - Снова подала голос Ханако - Когда начнется урок, я отнесу её в класс. Эй, Танто-тян - Она обернулась к Цукихи и продемонстрировав ей поднятый вверх большой палец, все таким же безразличным тоном произнесла - Классно сработано! - Классно сработано?! - Тиёко удивленно захлопала глазами - Ханако-тян, но...но... - Все нормально по сравнению с теми кто обычно приходит в наш клуб эта еще адекватная - Спокойно ответила Ханако - И добавила вроде бы тем же, но тем не менее словно бы неуловимо изменившимся голосом - Тупые отаку!
Тагава - Ф футьбой! - Юна снова приняла эффектную позу, однако поскольку перед тем как начать говорить она даже и не подумала вытащить изо рта "Pocky", пафосный тон выдержать не получилось. Её это впрочем совершенно не смутило и она как ни в чем не бывало продолжила - Фся фывнь фамувая это сфатка ф футьбой Тафафа-фун! Фыть фафтый тень фаф фофлетний и фыть фефта фотофым к фмевти - фафоф футь фамувая! Палочка наконец то закончилась и Хаттори вытащив лук повернулась к мишеням - Но сегодня наша миссия Тагава-кун состоит в том, чтобы привлечь юные сердца в наш клуб свои выступлением и не дать умереть благородному искусству кюдо! Это цель за которую не жалко отдать жизнь - и мы выполним нашу миссию чего бы это не стоило,Тагава-кун! Юна замолчала выдерживая драматическую паузу и в этот момент скрипнула дверь и послышался голос третьего члена клуба - Гоменасай... я кажется немного проспала... совсем забыла что сегодня начинаются занятия... В комнате появилась Маширо Мидзуки, беловолосая красавица, которая большую часть своей жизни пребывала в глубокой спячке, что впрочем почти не мешало ей ходить на учебу и состоять в клубах - Опоздала?! Хаттори гневно ткнула пальцем в грудь Мидзуки - Женщина, самураю незнакомо даже слово опоздание! Твое поведение недостойно буси! Подобное поведение может искупить только сэппуку! Что ты можешь сказать в свое оправдание?! - Хрррр... Пока Юна читала свою гневную речь, Маширо уже успела снова заснуть, причем стоя, откинув голову назад. Неизвестно как бы развивались события дальше, но в этот момент дверь открылась и в комнате появилась Марии в компании последнего члена клуба, Мива Тоширо, которого она тащила за ухо. - Пусти меня ненормальная! Ну подумаешь опоздал немного, это же не повод чтобы вытаскивать меня за ухо из мужского туалета! - Немного опоздал! - Мария похоже была на грани бешенства - Сегодня первый день, мы должны идеально проявить себя перед новичками! А ты шляешься неизвестно где! В любой нормальной школе клуб кюдо популярен и в нем всегда много народа, а у нас всего пять человек и те все время опаздывают! - Может быть дело в президенте?! - Предположил Тоширо, за что немедленно получил подзатыльник - Вообщем так! Меня не интересует что вы сделаете, но вы должны выступить идеально! Все поняли?
Кейта - Ты абсолютно прав, Тецуя-кун! - Каким-то образом, староста почти мгновенно преодолела пространство от своей парты, до парты Кейты. Когда он наклонился чтобы достать бенто, она сидела за своей партой, а когда извлек его из сумки, чуть не столкнулся с ней лбом. Внешне Акико тоже изменилась, её глаза просто горели огнем, а фигура словно бы стала выше - Более того, современные технологии делают человека намного хуже! Вынуждают его полагаться на технику и электронику, а не собственные силы, превращают в эмбриона в стальной оболочке и даже изменяют сознание и представление о ценностях и приоритетах подменяя реальную жизнь суррогатной. Вытащи человечество из электронного кокона и оно не просто умрет - оно не найдет причины чтобы жить! Жить, без возможности посмотреть дораму по телику, купить в кредит новую машину и доказать совершенно незнакомому тебе пользователю в интернете, что он в чем-то неправ, в комментариях к фотографии с котенком. Вот они современные ценности, идеалы и привычки. Человечество деградировало! Ты со мной согласен Тецуя-кун? Мори ткнула Кейту в грудь с такой силой, что стало ясно что выбор ему предлагается только из двух утвердительных ответов. Впрочем ответить Тецуя ничего не успел, потому что в этот момент в класс влетела еще одна его одноклассница (кажется её звали Усаги) и пробормотав что-то вроде "бентозабылакажетсябылздесь", вихрем пронеслась сквозь класс к своему месту, затем побежала обратно, но неожиданно остановилась и удивленно уставилась на стоявших чуть ли не впритык юношу и девушку, после чего со словами "прошупрощениянебудумешать" вылетела из класса - Фукусима-сан... - Мори вздохнула и с какой-то обреченностью и фатализмом закончила - Ну вот теперь мне придется стать твоей девушкой
Кавато Задира мрачно уставился на Дайтору и несколько секунд буравил его тяжелым взглядом. Учитель почувствовал нечто очень знакомое, тоже что он чувствовал раньше во время драк и состязаний по каратэ. Чувство что перед тобой стоит противник и он готов атаковать. Но в тот момент когда напряжение достигло наивысшей точки, хулиган отвел глаза и отпустил "Мики" - Точно. Репетируем. А представление будет завтра. Верно Мики? Смотри не опаздывай! - Он криво усмехнулся пареньку и развернувшись направился в сторону лестницы ведущей вниз - Ну и кто вас просил лезть! - Неожиданно возмущенно прошипел спасенный, приводя в порядок форму - Только все усложнили! Лучше бы... - Он неожиданно осекся и побледнел - Проклятье! Клуб журналистики! - Он обернулся к Дайторе - Сенсей, в клубе журналистики пожар!
Соитиро Цутия выпучив глаза выронил чашку кофе которую держал в руках - Ч-чего? - В клубе журналистики пожар, Кацу-сенсей! - Послушно повторила Ямагути. Когда они с Такаги вбежали в учительскую, там к сожалению был один только биолог, с выражением вселенской скорби на лице глотавший судя по всему далеко не первую чашку кофе. - Вот так всегда Цутия - Мрачно произнес учитель куда-то в пространство - И так каждый раз, когда ты говоришь себе что хуже уже быть не может - Он повернулся к Такаги и Рей - Но почему не работает противопожарная сигнализация? Она даже на мои сигареты иногда реагирует - Я... я не знаю... - Рей слегка замялась - В любом случае сейчас это не имеет значения! Там внутри заперто несколько учениц! - Хорошо. Директору уже сообщили? - Да. - Тогда думаю стоит поставить в известность Кобаяси-сана. Соитиро-кун, найди его он вроде бы где-то на третьем этаже. Ямагути-кун, а ты покажешь мне где находится клуб журналистики. Никогда этим не интересовался.
Симидзу О, тебя так смутила эта надпись, малыш? - Тоненькое хихиканье - Я пыталась представится, раз ты так того хотел, но мне немного не хватило времени! Так по твоему это я заперла их всех там и подожгла? - Безумие расхохоталась - А тебе не кажется что это слишком сильно для "обезумевшей тульпы", малыш Симидзу? - Она снова засмеялась - И да, я могу взять контроль и сама малыш, но мне хочется чтобы ты сделал это добровольно. Пора избавится от этого маленького мерзкого заблуждения, за которым ты привык прятаться. "Не важно что я сделал, я был не в себе". Это путь труса, малыш Симидзу! Ты должен научиться принимать ответственность за свои поступки - разве твоя тупая мамаша не говорила тебе об этом? - Она снова засмеялась - Мы делаем эту работу вместе, а потом ты все сваливаешь на меня. Это несправедливо малыш Симидзу. Это больно ранит меня в самое сердце! - Еще один взрыв истерического смеха - Но раз ты так не хочешь признавать это, малыш Симидзу - Голос "тульпы" неожиданно из визга на грани истерики превратился в негромкий шепот - Я приготовила тебе небольшой сюрприз - Акайо почувствовал, что очертания мира вокруг начали изменятся, причудливо искривляясь, как-будто в кривом зеркале, а его рука начинала проваливаться в стену на которую он опирался - На самом деле, малыш Симидзу, я взяла контроль над твоим реальным телом сорок семь секунд назад. Добро пожаловать в мой мир.
Каваками Увы несмотря на всю искренность и горячность его мольбы, духи не пожелали отозваться на просьбу Гинджи. Что ж, он справится и без них, тем более что клуб журналистики находится на первом этаже. Однако подбежав к окну, Каваками замер За окном не было пылающего пламени или бурной схватки сестер Такеда с потусторонними силами. Там было пустое помещение клуба журналистики. Вот только один из компьютеров лежал на земле с разбитым монитором.
|
Мощный удар сотряс станцию, едва не выбив пол из под ног. Датчики сообщили о предельном уровне радиоактивного излучения, но уровень быстро пришел в норму. И в тот же момент войска жнецов замерли, как будто оказались в замешательстве. Воспользовавшись моментом защитники усилили нажим. Замешательство не было долгим - синтетики очнулись и бросились в контратаку. Но это уже не была скоординированная, слаженная атака. Войска жнецов потеряли всякую координацию, действуя лишь исходя из сиюминутных соображений, не учитывая даже то, что происходило на соседних участках. Орды хасков в узких коридорах бросались на пулеметные гнезда, быстро заваливая проходы своими телами, мешая другим хаскам бежать и превращая их в медленные и легкие мишени. Каннибалы и налётчики перешли к обороне (даже не круговой, а лишь по фронту!) и были постепенно "выкошены" снайперами и стрелками, ударившими с флангов и с тыла. Опустошители внезапно открыли огонь по всем видимым целям в зоне досягаемости, не взирая на то, были ли это солдаты Жнецов или Защитники. Их орудия быстро перегрелись и чудовища были уничтожены стрельбой практически в упор после того, как оказались без прикрытия пехоты. Бестии в ярости действовали почти так же, как и опустошители, бросаясь на всё, что видели - на других бестий, на хасков, даже на колонны станции. С этими тварями пришлось повозиться, впрочем, сложнее всех пришлось с баньши. Эти чудовища выли так, что ополченцы в оцепенении роняли оружие, а и без того огромная биотическая сила баньши как будто удвоилась. Хаски азари перестали атаковать в ближнем бою, нанося удары биотикой на расстоянии. Некоторые баррикады были за секунды просто сметены их мощью, а защитники этих укреплений лежали с переломанными костями. Выжившим защитникам показалось, что их жизнь закончилась, но вскоре они поняли, что всё ещё живы. Ещё через некоторое время они осознали, что их не атакуют. А потом они увидели баньши, лежащих без сил и умирающих от истощения - биотика на столько ослабила их, что монстров хватало лишь на то, чтобы смотреть в лица уцелевших защитников Омеги, едва слышно шипеть и пытаться оторвать от пола свои длинные и худые руки. Очередь в голову упор и монстры замирали. Система информирования, налаженная "Цербером" базовая телевизионная сеть, ожила. На экране появилось усталое лицо Патриарха. - Жители Омеги... Говорит Патриарх. - кроган говорил голосом спокойным, уверенным, но в то же время усталым. - Жнец и его эскорт уничтожены. Войска Жнецов разобщены и дезорганизованны. Осталось нанести последний удар - добейте этих гадов и докажите всей Галактике, что Омега не принимает власть чужаков. Однажды мы потеряли свою свободу - когда Цербер захватил власть. Но больше такого не случиться. И я вам гарантирую, что лучше сдохну, чем позволю кому бы то ни было снова отнять у нас свободу! Омега! Вы свободны!Изображение исчезло, а станцию огласили радостные крики. Жители Омеги - бандиты, пираты, беженцы, преступники и просто потерявшиеся на этой пиратской станции ликовали, радостно кричали и стреляли в воздух, рискуя получить ранения рикошетом. В отдельных районах ещё были слышны звуки боёв, но вскоре и они начали затихать. Ещё несколько десятков минут и всё было кончено. ... Битва за Омегу закончилась победой её жителей над силой могучей, древней и как многие считали - непобедимой. Конечно, победа была омрачена гибелью тысяч бойцов, но ещё больше защитников уставших от радости победы угнетало то, что в Галактике ещё сотни, а может тысячи или даже десятки тысяч Жнецов и рано или поздно они вернуться с новой армией. С более сильной, более подготовленной, в то время как у Омеги уже не осталось козырного туза в рукаве в виде ещё одной ядерной мины. Не прошло и двух дней после победы, как Омега снова готовилась к бою. Укреплялись баррикады, строились новые системы обороны станции. Ополчение продолжало тренироваться и по уровню навыков уже не сильно уступало профессиональным солдатам. Омега за несколько недель превратилась в смертельную ловушку для любой силы, которая могла бы пожелать подчинить себе независимых жителей астероида. А потом пришла новость, которая всех просто ошарашила. Жнецы были повержены. Командор Шеппард (ну как же) устанавливает контроль над Жнецами и героически погибает. Невероятно, невозможно, но именно такие новости и принесли неожиданно возникшие транспорты из ещё недавно блокированных систем и это были транспорты людей, саларианцев, турианцев... Сначала им не верили - приняли за одурманенных. Но затем и все посланные разведчики пиратов сообщили, что слухи верны. Угрозы Жнецов больше нет. ... Напряжение, усталость и горечь потерь последних недель сменились радостью. Но каждый житель астероида понимал, что именно эта битва, которая стоила жизни тысячам бойцов Омеги и спасла всех остальных от "переработки". И вскоре по инициативе некоторых жителей Омеги был создан голографический мемориал славы, собравший ВИ самых известных личностей, защитивших Омегу в тот страшный день. Патриарх конечно был ключевой фигурой музея. И хотя ходили споры о важности его вклада в кампанию по защите астероида, нынешнее положение генерала оказалось решающим. Впрочем, сам Патриарх в процессе создания музея не учавствовал, но как известно, жополизы есть везде и будут всегда. В галлерее были представлены и лидеры группировок, участвовавших в сражении. Здесь был и Форсан Наск - лидер Кровавой Стаи, который возглавил последнее наступление на своём участке и даже ворвался на борт транспорта Жнецов, получив по меньшей мере десяток ранений, потерял одно сердце, но выжил и эвакуировал из плена несколько сотен жителей. Был среди голографических ВИ и Лаксиус Вирпус - глава Светил. Его бойцы прославились тем, что потеряли только три ключевых опорных пункта и то по причине стопроцентных потерь - беспрецедентный случай для наёмников. Сам Вирпус лично участвовал в обороне своего штаба, когда тот был атакован тварями и несмотря на тяжелое ранение, вынудившее его покинуть бой, сам убил одну тварь. Прославился и другой турианец - генерал Гранис Виктус. Организованная им на девятом уровне оборона состоящая преимущественно из турианцев и людей выдержала все атаки сил Жнецов, а когда были оценены потери, выяснилось, что обладая впятеро меньшими силами, генерал безвозвратно потерял лишь двадцать процентов бойцов, то есть, в за всё время битвы потерял лишь одного своего бойца на десять врагов при пятикратном численном преимуществе противника - на других участках, подвергшихся атаке подобными силами, потери в самом лучшем случае составляли пять к одному. И конечно было огромное количество случаев самопожертвования. Гражданские, наёмники, бывшие солдаты. В голо-галерее их были десятки и деяния каждого были задокументированы. Но первым среди них стоял один батарианец. Пират и контрабандист. Хиджон. Пилотируемый им корабль доставил ядерный заряд к Жнецам. Его заметили ещё на подлете - эсминцец Жнецов развернулся и открыл огонь, но корабль Хиджона продолжал двигаться к цели. Он продолжал двигаться тогда, когда этот эсминец уже оказался в зоне поражения. Продолжал двигаться к цели и после того, как половину корабля буквально срезало лучом. Продолжал двигаться когда корабль-астероид разогрелся до немыслимой температуры. И лишь когда Жнец и все три эсминца оказались в зоне поражения, ядерная бомба на борту корабля Хиджона была активирована. Считается, что эта жертва и обеспечила жизнь большинству защитников Омеги. Но самая главная голографическая галерея представляла посетителям тех, кого назвали "Первые защитники". Тех, кто первыми начали готовится к сражению. Тех, кто своей кровью скрепил альясны и союзы Омеги перед последней битвой. Тех из них, кто не дожил до последней битвы. Тех, кто пал в этой битве и тех, кто был с Первыми защитниками с самого начала и до самого конца - тех, кто вышел из этой битвы живыми. Турианец в броне "Синих светил", несущий в руке огромную снайперскую винтовку. ВИ говорит нам с Палавенским акцентом "Он говорит, его зовут Саймон. Это не настоящее имя. Саймон с Палавена. У Саймона была неудачная военная карьера, Саймон ушел из армии и стал наёмником. Саймон говорит, Жнецы будут уничтожены." Другой, более монотонный голос продолжает: "Настоящее имя - не известно. Погиб во время секретной операции по устранению влияния "Цербера". Следующим стоит невысокий длинноволосый человек в легкой броне, вооруженный "Защитником". Его ВИ говорит нам: "Привет с Земли, приятель. Я Алекс Каланд. Хотя я и не коренной Омежец, вырос я здесь. Если тебе нужен хороший боец, найди меня." И снова монотонный голос: "Алекс Каланд. Погиб в бою, позволив товарищам добыть ту самую ядерную бомбу, которая уничтожила флот Жнецов". Следующая человеческая фигура периодически проводит операции с омни-инструментом, после чего растворяется в воздухе. Вновь появившись, человек смотрит в глаза посетителю холодным взглядом и произносит: " Ян Саммер. Специалист по деликатным операциям. Можете нанять меня через Синих Светил или найдите меня сами. Если сможете." На лице инфильтратора появляется самодовольная улыбка, а потом его фигура постепенно исчезает. И снова ВИ говорит нам: "Ян Саммер. Без вести пропал в ходе операции Цербера по ликвидации Первых защитников". Далее на тумбе сидит крупный боец в тяжелой броне, вооруженный "Призраком". Заметив посетителя, он встает на тумбу, нависая практически над всеми посетителями. "Лукас. Лукас Одди. Земля, Швейцария, Цурих. Экс-лейтенант Синих Светил. Десятки боевых операций по всему Терминусу. Видишь эту броню? Она словила больше пуль, чем ты видел до сих пор. А поскольку я везучий сукин сын, убить меня не так уж просто."И снова голос ВИ - лишенный эмоций и интоннаций: "Лукас Одди. Без вести пропал в ходе операции Цербера по ликвидации Первых защитников". Следующая фигура музея - немолодой, усатый человек с грубыми чертами лица. Рядом с ним лежит редкая модель бронекостюма и прислонен "Разоритель" - редкая штурмовая винтовка. Завидев посетителей, мужчина оборачивается, бросает сначала злой, оценивающий взгляд, но заметив среди посетителей даму, начинает улыбаться. "Добрый день, сеньорита и вам, сеньоры. Сирио Гонзалез, к вашим услугам. Вы наверняка наслышаны обо мне - ведь лучшего любовника во всем Турминусе ещё поискать! Но если какой-то хилипойяс или марикон мешает вам жить - я всегда готов помочь вам обработать этого ихо де пута. А для вас, синьорита - будет большая скидка!". Голос ВИ говорит продолжает: "Сирио Гонзалез. Погиб в бою в ходе операции Цербера по ликвидации Первых защитников". Далее посетителей встречает фигура невысокой темноволосой девушки в пехотной броне с тяжелым Чакрамом в руках. Она с некоторым недоверием смотрит на экскурсантов, нервно постукивая пальцами по пластику винтовки. "Николь. Николь Арнье. Служила в ВСА, N6, в отставке. Ищу хорошую работу для специалиста по секретным операциям. Качество гарантирую.", сказав последнюю фразу, девушка вытягивается, изящно перехватывает винтовку и отдает воинское приветствие Альянса. Голос ВИ сообщает нам: "Николь Арнье. Место рождения не известно. Погибла во время сражения за Омегу, подробности последнего боя не известны". Следом за девушкой стоит боец в броне, напоминающей броню бойца "Цербера". Крупный мужчина, вооруженный "Разорителем" - уникальной штурмовой винтовкой, стоявшей на вооружении у спецназа "Цербера". Винтовка висит на груди, боец вскидывает руки, из его ладоней буквально за секунду вырастают биотические хлысты. Взмах руками - хлысты проносятся прямо над головой посетителей и почти сразу исчезают в ладонях бойца. Мужчина складывает руки на груди и смотря на посетителей приводняв голову чуть вверх и немного в сторону говорит: " Бейзил Ричмонд. Позывной - Брич. Спецоперации, высокая эффективность." после этих слов бойца на время окутывает биотическое сияние. "Я смотрю, у вас интерес к моему снаряжению? Да, это снаряжение Цербера. Уволился по собственному желанию. При этом пришлось убедить нескольких бывших сослуживцев в том, что им лучше поспать. Или умереть. Теперь не важно - теперь я работаю на себя." После этих слов боец осматривает винтовку и как будто теряет интерес к посетителям. А механический голос за каждом сообщает нам всё тем же монотонным голосом: "Бейзил "Брич" Ричмонд. Родился и вынос на Новерии. Погиб в ходе битвы за Омегу, пожертвовав своей жизнью ради спасения каждого из нас." Следующая фигура облачена в плотный костюм, а лицо скрыто за маской. Кварианец, мужчина. Отвлекшись от работы с омни-инструментом, он смотрит на посетителей. "Приветствую. Моё имя Вален Кора Нар Ниму, друзья зовут меня Вален. Я был здесь во время паломничество, но, к сожалению, застрял при вторжении Жнецов. Ну и... "- кажется, глаза за маской улыбаются, "Ну и пришлось мне разобраться с этой проблемой. Хотите найти меня - ищите на Раннохе. И кстати - я всегда говорил, что война с гетами была ошибкой. И я был прав!". Фигура делает несколько пасов с омни-инструментом и исчезает из вида. Механический голос продолжает: "Вален Кора Нар Ниму, как и все кварианцы, родился и вырос в мигрирующим флоте. Первый Защитник, сражавшийся, выживший и прославивший себя во время битвы на Омеге. Текущее местоположение неизвестно, предположительно - вернулся на Раннох. Так же известен под именем Вален Кора Вас Омега." Далее, за кварианцем, стоит, или, точнее, ходит в раздумьях фигура саларианца. Он проходит вперед и назад, что-то бормочет себе под нос, иногда смотрит на стоящий на столе монитор. Как будто завидев посетителей, саларианец поднимает палец и на пару секунд замирает, как будто что-то понял. А затем начинает тараторить с обычным для саларианцев темпом: "Доктор Лекро Дорус. Специальность: генетика. Индивидуалист. Трудоголик. Горделив. Аккуратен в работе. Работал с Мордином Солусом. Да, с тем самым. Кстати. Сохранил его генетический код. Воссоздание возможно, если Совет снимет запрет. Не существенно на Омеге. Впрочем, это не важно. Рад встрече, прошу простить. Ещё важное дело". Саларианец вновь погружается в активное раздумье. Голос ВИ: "Доктор Лекро Дорус. Родина: Сур'Кеш. Первый защитник, сражался, выжил и прославил свое имя в битве за Омегу. Текущее местоположение: не известно, предположительно - не заселенные планеты систем Терминуса с зарождающейся разумной жизнью." И самая последняя фигура, но как будто бы самая большая из всех стоящих в галлерее. Кроган. Его имя знает вся Омега. Возможно каждый слышал это имя хотя бы раз. Дредд. Кроган спокойно осматривает посетителей, встает, подходит, делает приветственный, но чуть заметный поклон. " Вейрлок Дредд, к вашим услугам. Я мог бы перечислить все свои достоинства, свои подвиги, свои достижения. Но во первых, это слишком долго, а во вторых - вы их и так наверняка знаете, кхе-хе. Не ищите меня. Если вы мне понадобитесь - я сам вас найду." Кроган внимательно смотрит каждому посетителю в глаза - по очереди. Не ясно, как именно программисты добились этого впечатляющего эффекта, но от взгляда в эти наполненные решимостью и внутренней силой глаза становится не по себе, но в то же время невольно начинаешь уважаеть обладателя этого взгляда. И вновь всё тот же, механический, лишенный эмоций голос ВИ продолжает: "Вейрлок Дредд. Родина: Тучанка. Лидер Первых защитников. Учавствовал во всех операциях и в битве за Омегу. Текущее местоположение: не известно, предположительно - Тучанка." И вот конец экскурсии. Над выходом из галлереи висит надпись: "Отвага. Мужество. Единство. Героизм. Авторитет". Почему именно эти слова? Ответ приходит быстро, как только посетитель смотрит на первые буквы этих слов. И это - ОМЕГА. Конец.
-
Великолепная игра. Просто поразительная.
-
За то время, когда плюсовалка ещё не отросла. Моя первая игра на ДМе и её великолепный финал.
-
Отличное завершение саги! Респект.
-
Внезапно. Эпично. Великолепно!
-
Через тернии пробились-таки к звездам. Спасибо за игру.
-
Спасибо за игру! Война с гетами была ошибкой, а вот Мемориал Славы- действительно очень хорошая идея.
-
victory music!
-
Epic win. С удачным окончанием. Мои извинения.
|
-
Просто блеск.
-
+
-
Клево!
-
Удачная конверсия, всегда любил Тёркина.
-
За кварин(е?)ца.
-
Ха-ха )
Жжете глаголом сердца людей )
-
Это круто.
-
:)
-
Годнота же!
-
порадовало)
-
Шикарная переделка
-
Ура! Теперь и я могу проголосовать за самый популярный пост недели!
-
Браво космическим поэтам и межгалактическим музам! =)
|
Горит Омега, погибая. На баррикадах, блокпостах, Стволы грохочут. Вражья стая Грозит прорвать во всех местах В сердца вселяя смертный страх. Бойцы ряды свои сомкнули. Полны решимости стрелки. Гранаты рвутся, свищут пули; КосЯт врага дробовики. Совсем не ведая опаски, На пулемёты щемят хаски; Воняя, каннибалы прут; Налётчики идут за ними И автоматами своими Приносят смерть и там, и тут. И битвы поле роковое Гремит, пылает и дымит, Но явно счастье боевое Увы, не нам благоволит. Похоже, злобные вражины, Вошли, как говорится, в раж. Как крестоносцы Палестину; Сдаем за этажом этаж. Теснят нас хаски рать за ратью; Всё хуже у бойцов дела, И как бутылки под кроватью Убитых грудятся тела. Когда пришлось совсем хреново, Раздался звучный, злобный рык: «Какого хера?!» Напрямик, В горнило боя в латах новых, Ворвался Дредд. Его глаза Пылают. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он опасен – Бьёт, как по заднице лоза. Идет вперёд неустрашимо, Без счёта валятся враги, Кто без башки, кто без ноги! В него стреляют. Тщетно – мимо! Он мчится в прахе боевом, Разя огнём и кулаком.
Уж близок полдень. Жар пылает. А битва всё не утихает. Жнецы в атаку прут и прут, И передышек не дают. Вдруг издалЁка, нарастая, Помчалось по передовой: «Смотрите - Дредд! Живой? Живой!» Неслось, шум рати заглушая… То не видение, не бред: Полкам явился Вейрлок Дредд!
И он промчался пред полками, Могуч и радостен, как бой. А прямо за его плечами, За ним вослед неслись гурьбой Сии защитники Омеги, Забывшие о сне и неге, В преддверии большой войны Его дружищи, братаны; И Лекро Дорус худосочный, И Вален Кора… А за ним, Незримым строем шли поротно, Все, кто погибли – как один.
За черно-синими рядами Своих воинственных дружин, Накрытый мощными щитами, Завис, суров и недвижим, Неуязвим, непоражаем, Огромный Жнец – глава вражин. О чем он думал, мы не знаем. Возможно: «Как не перебил Я до сих пор их ополченье?» Жнеца, казалось, приводил Желанный бой в недоуменье… И смертоносною толпой Он снова бросил хасков в бой.
И словно штормовое море Взбурлило в каждом коридоре: И грянул бой, Омежский бой! В огне, под градом раскаленным, С животным взглядом отрешённым, Идут вперёд за строем строй Отряды хасков. Жуткий вой, Гуляет по передовой, А пулемёты, грохоча, С ног валят лучше первача. Бросая груды тел на груду, Там баньши, бестии повсюду Меж ними мечутся, разят, На части рвут, в крови шипят. Живой, синтетик – бьёт, стреляет. И смертью за версту воняет, Команды, взрывы, маты, стон, И сущий ад со всех сторон…
Весь текст от первой до последней строчки нагло украден у талантливого лётчика-писателя, творившего под псевдонимом "ас Пушкин". =)
-
Нет, ну как такое не отплюсовать. Жаль, я поздно начал читать этот модуль. Перезарядка плюсомета слишком медленная.
-
Наконец-то мой плюсомет остыл! В бой!
-
Ахренеть!
Круть ;)
-
+
-
Ай да кроган! Ай да вейрлокдредд!
|
-
И это правильно...
-
Спасибо за игру, и за Бернини, и за Михайлова.
-
Все будет хорошо.
-
Класс!
-
Отличный пост, и персонаж, и вся игра.
|
Ни шума, ни вибрации. Словно не несется челнок с запредельной скоростью в пространстве, а висит в пустоте. Той пустоте, что внутри. Карло - настоящий волшебник, собрал, буквально по кусочкам, вытащил на себе, хотя сам едва-едва жив был.
Но зачем? Кто ждет меня, старика, на Земле? Родители мертвы давно, сестра с мужем пропали без вести, племянники почти не знакомы, чужие люди считай. Их дети? Наверное будут потом гордится двоюродным дедом, летавшим на Марс. Спасшим Землю.
Нихрена не спасшим... Спас Иван, нажав на кнопку. Спас Берини, Стензард, Иори, Амараль, Мэтт, Муса... А что сделал я? Бездарно потерял технику, не успел прикрыть Мусу, не успел на помощь Сакамуре. Их ждали. Всех ждали. Они, черт возьми молодые еще были, могли вернуться героями на Родину.
В памяти навсегда теперь вспышки плазмы, оскаленные морды риперров, клешни крисалидов, жар селацидов и холодные, липкие касания этериалов. Стоит закрыть глаза и снова картинка становится плоской, разбивается на несколько небольших экранчиков, снова пульт дистанционного управления, как Ахерон, отделяющий живых от мертвых. Тех кто вернулся от тех кто должен был.
В этом кошмаре только лица и имена тех, с кем повезло служить. Остается только помнить, держаться за них зубами, чтобы хотя бы так они живы остались, чтобы клешни, клыки, оскаленные или бессмысленные рожи не стерли их из памяти, чтобы не забронзовели парни, хотя бы в моей памяти.
Хотелось сложить хокку, как когда-то делал снайпер, но слова не шли. Только марсианский песок скрипел на зубах.
-
+
-
И то же хорошо...
-
Все будет хорошо!
-
И когда над ними Грянул смертный гром Трубами районного оркестра, Мы глотали звуки Ярости и муки Чтоб хотя бы музыка воскресла!
Хорошо.
-
Хороший пост) Очень.
-
+
-
Ого себе.
-
Очень все было здорово. И Ляфе, и Крауф запомнились.
-
Здоровский и колоритный дядька был Крауф. И игра в целом.
|
Тагава - Ой да ладно тебе, Йоши-кун, не обижайся! - Мило прощебетала Мария медленно, но уверенно выводя Йоширо из зоны учительского внимания - Конечно же у тебя есть время перекусить - Наконец оказавшись вне досягаемости учительского взгляда, Кавасаки посмотрела на Тагаву так, что у того даже непроизвольно затряслись прожилки. - Пожрешь в комнате клуба. Живо за мной! С этими словами Мария чуть ли не силком потащила Йоширо за собой к стрельбищу, где уже обосновалась капитан команды по кюдо, Юна Хаттори. На данный момент она стояла на коленях закрыв глаза, перед стоящим перед ней бенто, на котором среди белого риса лежала одна-единственная половинка маринованной сливы, что очевидно должно было символизировать национальный флаг - Юна?! - Кавасаки возмущенно уставилась на брюнетку - Ты что до сих пор даже не притронулась к еде? - Я готовилась - Не открывая глаз сообщила Хаттори - К чему? Это же просто бенто! - Поедание пищи это тоже битва! Это требует предельной концентрации и выдержки! - Что за чушь ты несешь?! - Молчи женщина, тебе никогда не понять чувства буси! - Да ты сама девушка! - Я - самурай! - Ррр! - Пальцы Марии конвульсивно дернулись, как будто она кого-то душила, но девушка совладала с собой. Осмотревшись по сторонам она удивленно спросила - А где остальные? Где Ханако? И единственный парень в нашем клубе?! - Понятия не имею - Все также не открывая глаз сообщила Хаттори - Ты же капитан команды! - Командир, который не верит в своих подчиненных не достоин своего звания, женщина! - Господи, как же ты меня бесишь! - Окончательно вышедшая из себя Кавасаки втолкнула Йоширо в комнату клуба и со словами "Я пошла искать остальных" выбежала наружу В эту секунду глаза Юны распахнулись, она невероятно быстрым и точным движением подхватила палочки, мгновенно разделила их и прежде чем Йоширо успел сказать хоть слово в два счета уничтожила свой бенто и медленно поднялась на ноги - Рада видеть тебя Йо-кун - Несмотря на эти слова к Тагаве она не обернулась - Постарайся насытиться, сегодня нас ждет великая битва! - Хаттори эффектным жестом взмахнула рукой указывая куда-то в сторону мишеней - Битва, за сердца новых учеников школы! И выдержав драматическую паузу Юна снова плюхнулась на пол и достав откуда то упаковку палочек "Pocky" уже обычным голосом добавила - Но сначала десерт.
Кейта Вернувшись в класс Тецуя обнаружил что там не осталось никого, кроме старосты все так же с интересом листавшей книжку и заодно успевавшей медленно, но верно поедать бенто. На Кейто она по прежнему не смотрела с увлечением листая книжку, однако каким-то шестым чувством очевидно ощутила его присутствие приветливо помахав рукой - С возвращением новенький. То что тебя до сих пор не побили вызывает надежду что ты может даже доживешь до вечера - Голос у нее при этом абсолютно спокойный и безэмоциональный, как будто она ему сейчас зачитывала расписание уроков - Могу посоветовать переждать здесь, у Гинджи сейчас выступление ему не до тебя - Она перевернула страницу - Заодно составишь мне компанию, а то все разошлись... и даже Томо-тян куда то убежала... - Рука перелистывающая страницу слегка задрожала, но длилось это всего секунду - Кстати новенький - Староста подняла голову и неожиданно посмотрела Тецуе прямо в глаза, при этом неожиданно показавшись ему очень красивой - удивительно, как только один взгляд может переменить впечатление о человеке - А что ты думаешь о современных технологиях?
Симидзу Раздав окружающим ценные указания, Симидзу отважно вцепился в топор и... ну кажется немного его пошевелил. Но скорее всего это самообман. Прочное дерево нагло проигнорировало попытку хилого очкарика извлечь топор из плена. Когда Акайо полностью уверился в том, что его усилия лишены смысла в его голове послышался знакомый голосок - Эй, эй, тренер идут последние минуты матча, а ты даже не знаешь счет, верно? Плохо быть долбанным хилым наркоманом, правда Акайо-тян? По-моему команду сейчас спасет только замена, даа? Выпусти меня на поле тренер, мне нужно не больше семи минут чтобы превратить эту дверь в щепки и спасти кучу девушек в беде!
Кавато По дороге в класс 2-С, Дайтора получил возможность понаблюдать за почти классической сценкой - школьный задира выбивает деньги из хилого паренька. Выглядело во всяком случае это примерно так. - Эй Мики, куда так торопишься? - С издевательской интонацией спрашивал здоровенный амбал, у тощего паренька, которого он без труда удерживал одной рукой за ворот - Чуть меня с ног не сбил. И ты думаешь что я тебе это просто прощу - Иди к черту Кэйташи! - Огрызнулся тот безуспешно пытаясь вырваться - Мне сейчас не до тебя! Отпусти!
Соитиро и Каваками - Д-да, мы просто друзья! - С гремучей смесью из облегчения и разочарования в голосе согласилась Ямагути и пристроившись рядом с Такаги обреченно повторила - Просто друзья... - Друзья? Иц вандерфуру! - Объявила Цубаса - Прямо как я и Гинджи - Верно Каваками-кун?! - Она вытащила из коробки с бенто гамбургер (для Цубасы это вполне естественно) и откусила кусок разумеется немедленно перемазавшись в кетчупе. Неловкость возникшая после вопроса Каваками очевидно была уже благополучно забыта, в чем собственно не было ничего удивительного - президента вообще ничто не могло надолго выбить из колеи. Но вот у того что случилось в следующую секунду были все шансы В комнату клуба влетела Ямамото, в смятой форме и разбитых очках и уверенно направилась к столу за которым сидел Гинджи - Каваками-кун, мне нужна твоя помощь. В кабинете журналистики пожар, а девушки заперты внутри. Симидзу сейчас пытается выломать дверь, но у него вряд ли получится. Я уже позвонила директору но В этот момент Цубаса поднявшись с места влепила Цубаки сильнейшую пощечину. Чуть не упав, вице-президент кое-как собрала глаза в кучу и удивленно посмотрела на Блэк - Какого черта ты делаешь?! - Ну я думала у тебя истерика и шок. - Ты что сама не видишь, что я вполне адекватна?! И в любом случае зачем бить так сильно, дура?! - Я наверное слишком увлекаюсь пуроресу* - Цубаса смущенно хихикнула, но тут же посерьезнела и обернулась к Каваками - В любом случае надо им помочь. Гинджи за мной! Соитиро и Ямагути - вы попробуете найти Кавато-сенсея! С этими словами она ринулась по направлению к клубу журналистики.
Кацураги - Так вы не террористы? - С разочарованием произнесла Мейса - Жалко. Папа всегда хорошо отзывался о Талибане. Но я люблю котят и милые вещи и мне бы очень хотелось узнать больше о японской культуре. И нет, я не на экскурсии. Я наполовину японка и приехала в эту страну из... - Моэ!!! Излияния девушки прервало появление Тиёко с удивительной (особенно для Тиёко) скоростью сгребшей смуглокожую незнакомку в объятия и прижавшую куда-то к собственной необъятной груди - Моэ, моэ, моэ! Я хочу себе такую же! - Тут до Мацумото очевидно дошло что, то что она делает не совсем вписывается в рамки приличий и отпустив бедную Мейсу, она густо покраснев поклонилась - Гоменасай! Прошу прощения, я иногда не думаю что я делаю! Очень приятно познакомиться, меня зовут Мацумото Тиёко, я подруга и товарищ по клубу Цукихи-тян - Кхм - Слегка ошарашенная произошедшим младшеклассница, быстро восстановила душевное равновесие и вежливо поклонилась в ответ - Здравствуйте. Очень приятно с вами познакомиться. Меня зовут Мейса бинт Хамдан бен Рашид Аль Мактум. Я дочь шейха Хамдана бен Рашида бен Саида Аль Мактум и я хотела бы узнать больше о милых котятах и борьбе с обществом потребления.
-
Это же красота. Эти неписи. Особенно Юна. <3
-
Что мне нравится в этой игре - здесь фейл не фейл, а новая возможность. Ну и неписи. Неписи прекрасны. Каждый.
-
- Молчи женщина, тебе никогда не понять чувства буси! - Да ты сама девушка! - Я - самурай! WIN! XD И в целом пост нравится, НПС как всегда на высоте.
|
Это было не похоже на взрыв. Это было не похоже вообще ни на что на свете. Осознавали ли техники на Земле суть джинна, которого загнали в бутылку? Вряд ли. В любом случае, насчёт эффекта они не наврали нисколько. Невидимая глазу сфера аннигиляции, высвобожденная нажатием кнопки, пошла во все стороны, не медленно, но и не слишком быстро, расширяясь со скоростью метра два в секунду. Никакие преграды не задерживали распространения волны. Вано исчез, не успев ничего почувствовать. Затем распались камень и металл стен, крисалид, небесный этажом выше. Ряды кресел, эндемики с родной планеты небесных. Бывший Рендалл, второй крисалид, тело погибшего Сандерса. И, наконец, Кукловод. ...в полукилометре на запад отсюда стихла стрельба, как выключили. Майор Патрик О'Тул и два оставшихся в живых оперативника из его группы, подняли головы над укрытиями. Зажатые в угол, расстрелявшие боекомплект, они выставили таймер на своей бомбе и готовились идти в рукопашную. О'Тул оглядел бьющихся в конвульсиях пришельцев, усмехнулся, нажал кнопки отмены. Повернулся к одному из своих бойцов и сказал хрипло: -I bet thousand bucks against your shitty panties, Kovalsky, that Vanya did it, not that gook!...в полукилометре на восток четыре сектоида, поскуливая, катались по полу, обхватив лапками свои нелепые здоровенные головы. Лежащих на столах восьмерых мужчин вида Homo Sapience уже некому было препарировать. Майор Хванг и его парни нашли своё последнее пристанище на чужбине, но хотя бы их тела остались не осквернёнными. ... в двух с половиной астрономических единицах отсюда земное небо принялось в гневе швырять на твердь один за другим потерявшие управление корабли врага, превращая эти грозные машины в груды покореженного металлолома. ... а двадцатью метрами севернее доктор Бернини тупо глядел на возникшую из ниоткуда каверну. Ещё секунду назад он перестреливался с небесным, мысленно готовясь к смерти, а теперь... Стена, казавшаяся монолитной, просто осыпалась пылью, а за ней кусок пола, потолка, чужаковская машинерия - всё обратилось в ничто. Волна аннигиляции остановилась у ног Карло, едва-едва не поглотив и его. Теперь перед доктором зияла пустотой сферическая пещера, с идеально гладкими стенами, прорезанная ровно по середине линией помещений этого уровня базы. Нижняя полусфера была до половины заполнена мелкодисперсной пылью - всем, что осталось от материи, недавно заполнявшей этот шар. Некстати подумалось - почему окружающее пространство не схлопнулось внутрь? И что теперь? Неужели - всё? Посмотрел на врагов. Валяются на полу, трясутся, будто одержимые во время сеанса экзорцизма. Похоже, и правда всё. На тактический экран глянул. Меток Вано и Рендалла просто нет. Вообще. Метка Сакамуры... Чёрт! Доктор едва не подпрыгнул на месте, развернулся и что было сил побежал к истекающему кровью другу. На половине дороги тревожное оранжевое мерцание метки японца сменилось ровным красным цветом. Иори Сакамуры не стало. Глаза Карло заволокло влагой. Это было... Дьявол, это было нечестно, как бы наивно это не звучало! Почему сейчас? Почему? Они же победили? Ведь победили же? Почему же, чёрт возьми, так плохо? Как в тумане, глотая слёзы и еле волоча ноги, доктор двинулся к Крауфу - надо было помогать живым. Десять минут спустя из северной пирамиды вышли трое землян. Они шли, шатаясь как пьяные, их доспехи были похожи на оплывшие свечи, ещё и погрызенные мышами. Они тяжело и хрипло дышали, но свой груз - маленькую фигуру в не менее ушатанном экзскелете, несли бережно, и даже почти торжественно. Молча дошли до "Мстителя" и поднялись на борт. Пилот всё так же флегматично и немногословно как и перед вылетом, будто это его и не касалось вовсе, спросил: -Как?Бернини, как старший по званию, ответил, так же лаконично. От его голоса веяло могилой: -Сделано. -Домой? -Домой.Позади - Марс. Выполненное задание, уничтоженный враг. Погибшие друзья. Впереди - связь с Землёй. Как в начале двадцатого века телеграммами-молниями, по пятнадцать минут в один конец. Шестичасовой полёт. Мысли, воспоминания. Терзания и горечь потерь. Потом - триумф, почести. Вечная слава, наверное. Ну а самое главное - миллионы спасённых жизней. Целая цивилизация, не ставшая сырьём, биомассой для пришельцев. А значит, всё было не зря! Низ: ссылкаВерх: ссылка
-
перечитываю тут. Здорово
-
За законченный модуль. Тем более такой!
-
+
-
Это было великолепно! Год игры, год ингейм, все на одном дыхании. И пусть за этот пост не поставят 100500 плюсов, даже на главную он может быть не попадет, но все равно - это ЛУЧШАЯ игра в которой доводилось участвовать. Спасибо огромное. Вечная память погибшим.
-
Печально, конечно. И то, что закончилось, и то, что закончилось так. Наверное мы могли сделать лучше. Наверное кубы могли лечь как-то иначе.
И все таки, мы победили! Даже если и не дожили. В конце-концов, бусидо - это путь путь смерти. Самурай живет так, как будто он уже мертв. И хватит мне уже разглагольствовать, это была отличная игра. Лучшая в своем роде, хотя я уже писал это здесь, только где-то раньше.
Спасибо за игру. Тем кто водил, тем кто играл, тем кто читал. Это было здорово!
-
Это была отличная игра. Просто замечательная. почему у меня бодикаунт такой маленький Т_Т
-
Великолепный образец тактического модуля. Много драматических моментов, яркие персонажи раскрылись, благодаря не в последнюю очередь стараниями мастера. Впечатления от игры даже сильнее чем от оригинала. Пусть модуль стартовал не ты, но подхватил и великолепно провел до блистательного финала. За это отдельное спасибо.
-
игра - титанище, мастер - тоже
-
Спасибо за игру - она была великолепна!
-
Ну, что. С финалом этого долгого, интересного и далеко не простого модуля. Пили ещё, ага.
-
Великолепная игра. Великолепное окончание.
-
^^
|
Ситуация складывалось всё хуже с каждой секундой. Сакамура, Крауф, Амараль без сознания. Раненый Бернини против пары врагов. У него самого - небесный, два крисалида и зомби-Стенхард. Оставалось только одно решение.
Сейчас Иван понял, что шел к этому моменту всю свою службу в Х-ком. С самого первого дня. Судьба. Предназначение. Мир внезапно как будто замер, даже крисалид возле него неуклюже медленно отвел назад клешню для удара, как в замедленной съемке...
Первый день в Х-ком: Ещё "необстрелянный" Иван стоит в ангаре базы "Европа" в камуфляжной форме, обычном бронежилете, с самой обычной штурмовой винтовкой вместе с такими же как он новобранцами. "Я, Иван Воронцов, вступая в ряды Х-ком клянусь защищать Землю от любых враждебных сил пока я жив..."
Первый вылет, первый бой. Иван достает гранату, забрасывает её в сарай. Взрыв! Оперативники врываются внутрь, добивая ошарашенных пришельцев. Легкие цели - та победа создала впечатление, что война с пришельцами окажется слишком легкой.
Первое столкновение с сектоидом-псиоником. Янус пытается застрелить Ивана, стреляя почти в упор. Короткая драка и всё заканчивается - Януса "спеленали", его кукловода нейтрализовали.
Первая миссия против оружия устрашения чужих - риперов. Большие, страшные, но такие же смертные... Тварь выскакивает на дорогу посреди жилого квартала, Иван не успевает испугаться, рефлекторно наводит оружие на цель... Перекрестная стрельба начавшей слаженно работать команды и огромная клыкастая тварь валится на землю, перекатываясь по инерции и замирает...
Первый пленник Х-ком, до которого "добрался" Воронцов, получив к тому моменту свою первую боевую рану. Момент: короткий бросок вперед - почти как на амбразуру ДОТа, удар шокером и безвольное тело пришельца оседает на пол.
Первое столкновение с змеелюдьми - с кошмаром из его детства. Какое-то непродолжительное время Иван даже верил, что змеелюдов создали специально для того, чтобы бороться с ним. Но всё же разубедил сам себя. А ещё это была первая встреча с двуногими черными крабами. С крисалидами и их созданиями - "зомби". Было страшно, очень страшно, но они справились. Не без потерь со стороны Х-ком, но все противники были уничтожены.
Следующая миссия - снова против змеелюдов. Теперь Иван уже был готов встретить свой кошмар лицом к лицу. Пять тварей он записал тогда на свой личный счет - не считая одной, которую они с Векесой взяли в плен.
Штурм базы врага. Тяжелый бой. Майор Воронцов уже командует отрядом. Цель выполнена - захвачен командующий, хотя тут им скорее повезло - "брали" всех подряд и "угадали".
А потом был Ватикан. Красивый даже в огне. Огромный корабль пришельцев. Сильный враг - небесные. Шагающий танк чужих. Мутоны с бластерной установкой, решившие, по видимому, сравнять все окрестности с землей... И снова потери. Из-за его, Воронцова, ошибки.
- Хватит!
Сказал то-ли себе, то ли крисалиду перед собой. Клешня твари уже двинулась к груди Ивана, Вано чуть пригнулся, уходя из под смертоносного удара, тут же схватив бомбу сделал несколько шагов - к лифту.
Осталось сделать только одно действие. Предназначенное ему. Инициировать заряд. Сейчас или никогда. Сейчас. Без вариантов. Три быстрых касания, красный быстро мигающий огонек и...
-
Опять русские всех спасли!) Домо, Вано-сан! Увидимся на той стороне.
-
У меня не было даже сомнения, что Вано поступит именно так. Было видно, что он именно такой человек. Очень цельно и ярко сыграно именно такого человека. Эрл крут. (-_-)\
-
Земля тебя не забудет.
-
Отличный пост.
-
+
-
Пафосно-героически, в самый цвет.
|
|
Ватанабэ Перед тем как позвонить Рэн успел заметить, что странную новенькую уже взяла в оборот Кацуми - Охренел? Возможно. Во всяком случае у меня на то есть веские причины - Раздался в трубке спокойный голос Джиро - Только что мне звонил кое-кто из наших парней. Они нарвались на какого-то ублюдка в Сибуе и тот избил их до полусмерти среди бела дня и при свидетелях. Готовься увидеть это в новостях. Нода сейчас в больнице как раз на полпути на тот свет. Так вот по их утверждениям этот ублюдок искал Акаони и утверждал что "знает что теперь Акаони зовет себя Ватанабэ Рэн". Я понятия не имею кто этот псих, но известно что полиции не удалось его задержать. Ватанабэ-сан, может ты постараешься вспомнить, кому ты рассказал о своем маленьком увлечении и не ссорился ли ты в последнее время с буйными психопатами, а?!
Соитиро и Каваками С аппетитом уплетавшая свое бенто Цубаса, услышав вопрос Каваками, замерла с набитым ртом. Одни махом проглотив все что было у нее во рту, президент как-то смущенно и в тоже время обиженно посмотрела на Гинджи, после чего не слишком убедительно заявила - Ничего особенного! Абсорутри носинг! О, Рей-тян! - Цубаса помахала рукой подошедшей к ним Ямагути - А ты что здесь делаешь? - Я просто... искала Такаги... - Она обернулась к Соитиро - Такаги-кун, вот - Покрасневшая девушка протягивала Соитиро коробку с бенто - Я просто подумала, что ты иногда забываешь поесть и приготовила это специально для тебя... - Ну еще бы. Кто еще смог бы выложить из риса, свинины, овощей, фруктов, специй и соуса мертвое тело в луже крови? И главное как натурально, что даже есть расхотелось - Надо же какая забота! Соитиро-кун тебе повезло с девушкой, верно? - Улыбнулась Цубаса - Я... - Коснувшись сейчас щеки Ямагути наверное можно было обжечься - Я не... т-то есть мы не... Она запнулась на полуслове.
Кацураги - Ц-цукихи-тян! - Испуганно пискнула Тиёко глядя на подругу сверху вниз - Прости меня, я и правда не подумала! Я... я вообще никогда не думаю заранее и поэтому вечно попадаю в глупости! Я х-хотела сделать тебе приятное и думала что тебе здесь п-понравится, но совершенно забыла тебя спросить! П-прости в моей голове редко удерживаются две вещи одновременно - Мацумото постаралась улыбнуться, хотя у нее в глазах уже стояли слезы. Шмыгнув носом и решительно утерев слезы, Тиёко добавила явно стараясь сменить тему - Цукихи-тян, а что такого страшного в том чтобы здесь переодеваться. Ты же не стесняешься школьной раздевалки?
Незнакомку Цукихи выбрала правильно, та действительно резко выделялась на фоне остальных студентов. Смуглая, но с белыми волосами, обвешанная золотыми украшениями. Аниме-атрибутикой от нее правда и не пахло, но надо же с чего-то начинать. - М-меня зовут М-мейса - Робко прошептала несчастная жертва глядя снизу вверх на наскочившую на нее горничную. Выговаривала слова она кстати очень аккуратно и четко, что как правило делают люди говорящие на чужом для себя языке - Я не совсем понимаю что вы имеете ввиду, но звучит очень интересно. Вы говорите о борьбе против общества потребления, войне и правильном её окончании... - Очевидно незнакомка не слишком поняла что сказала Кацураги - Простите, если я спрошу что-то не то, но скажите вы террорист? Или у вас в стране просто так принято? Спрашивала девочка что удивительно вполне искренне.
Тагава и Кавато - Объясню? - Переспросила Анна и слегка улыбнулась Йо - Ну возможно и объясню. А может и нет. Так будет интереснее Тагава Йоширо. Но раз уж ты хочешь взять мой портфель... В этот момент их разговор прервало появление Кавато и Екатерины, которая немедленно подошла к Григорович и заговорила на непонятном языке (что-то вроде "Zdrastvui menya zovut Ekaterina" и дальше уже совсем неразборчиво). Анна повернулась к ней, а Тагава увидел стремительно приближающийся к нему знакомый белобрысый силуэт - Йоши! Мария Кавасаки. Президент клуба кюдо. Единственный человек кроме сестры и матери упорно продолжавший звать его Йоши. Ненормальная блондинка с хвостиками неспособная попасть в Великую Китайскую Стену с двух шагов, но возглавляющая клуб стрельбы. - Йоши, я везде тебя ищу! Клубу нужно пополнять состав, нам нужны новые члены, а я даже старый состав собрать не могу! У меня что мало дел? Мне еще искать нового куратора клуба! Не надо было приглашать на эту должность наставника класса 2-A! Последняя реплика заставила Кавато остановится, тем более что следующий урок - у класса 2-C был еще не скоро.
Кейта Увидев что Тецуя пришел в замешательство, котопес снова осмелел, поднялся, деловито отряхнулся и грозно ткнул в сторону парня лапкой - Мии знает все про тебя Кейта Тецуя! Мии знает кто ты, где ты живешь и самое главное - как! Твой мир уныл и скучен Кейта Тецуя, но я могу тебе помочь! Мии махнул лапкой и на ней из ниоткуда появилось красное кольцо - по виду пластмассовое. Подойдя к Кейте Мии с невозмутимым видом пихнул кольцо ему в руку и также спокойно повернувшись спиной спустился вниз по лестнице. - Когда ты наденешь это кольцо - ты получишь силу девочки-волшебницы и сможешь бороться со злом! Ну и выглядеть будешь покрасивее - Котопес хмыкнул и неожиданно резво рванув с места скрылся за углом
Симидзу и Такеда - Ключ?! - Удивленно переспросила Цубаки - Н-нет, нету. Его наверное прихватила с собой Такеда... что ты делаешь?! Но Симидзу уже влепил топором по двери оставив в ней здоровенную дыру, в которой топор немедленно и застрял - Грубая сила не твой конек, верно? - Мики мрачно посмотрела(ла) на Акайо и покачал(ла) головой
В это время в комнате, Вивиан взмахнула бритвой и та вдруг озарила всю комнату яркой вспышкой, отшвырнув в сторону объятого пламенем нуппэрибо, который врезался в компьютерный столик и упал на пол, да еще и получил по голове компьютером. Члены клуба стоявшие до сих пор словно куклы дернулись и двинулись к Вивьен, но тут же отпрянули назад от сияющего лезвия у нее в руке (которое уже по-хорошему могло бы сравниться с катаной, хотя Такеда и чувствовала только вес бритвы и ощущала её в своих руках) - Будь осторожнее маленькая мико, твои друзья все еще люди, хотя и под властью этого наглого барсука - Прозвучал насмешливый голос у Вивьен в голове - И для твоей сестры полагаю это все немного слишком Мертвенно бледная Джун действительно медленно сползала по стене на пол, явно не понимая что происходит
-
Кто еще смог бы выложить из риса, свинины, овощей, фруктов, специй и соуса мертвое тело в луже крови? И главное как натурально, что даже есть расхотелось
-
Хороший пост. А Цубасе явно что-то снилось:)
-
За террористов и гуро-бенто! Улыбался весь пост.
|
-
замечательно!
-
Счетовод. Плакаль.
-
Вся математическая боль и безысходность в одном посте )
-
Мир может быть очень жесток. Очень.
-
черт. Проблемка! :D
-
Я уже хотел влепить смачный и сочный плюс (великолепно!), но совершенно случайно увидел поню на аватаре и как-то остыл.
-
))))
-
За "Гения" математики)
-
Это просто охуительно
-
Как это мило.
-
Бедный Хламец =( Математика - зло.
-
Это наука, а наука -- бессердечная стерва
-
Грустная история...
-
Да это пять! ;)
-
Хлопаю по плечу) Отличная работа))
-
Серьёзный повод, чтобы расстроиться )
-
Ах, гравитация математика, бессердечная ты сука.
-
В этом тексте ты передал всю нашу боль, бро.
-
Оригинально!
-
Шедеврально вообще! ^^
-
Брочь её, брось! D:
-
я плакаю вместе с тобой, бро
-
Сорок один - это почти Сорок Два.
-
Я уже наверное десятый раз перечитываю этот пост, заходя в профиль Тимуджина. Ну классный же!
-
Случайно увидел на главной. Отличненько.
-
Действительно, этот пост должен остаться в веках.
-
Круто написано!
-
классс
-
Шедеврально!
-
Я точно помню, что плюсовала это. Читала так точно несколько раз. Ты ж мой Хламец;)
-
Это супер!
|
|
Негромкая классическая музыка. Кажется, Шуберт. Теплый шелковый смокинг сидит на теле, как влитой. На руке - дорогие часы "Таг Хойер", не самая новая модель, но добротная - ты их купил еще тогда, во время заварушки в Китае. Мягкое кожаное кресло удобно обволакивает тело, и хочется немного вздремнуть, ведь ты не спал весь перелет из Лос-Анджелеса - просто не смог уснуть, а теперь маялся, начисто выбритый, ухоженный, каким и предстоит быть на деловой встрече, которая может окончиться очередным подписанием контрактов. Проследил за японкой в узкой черной юбке, семенящей по залу с дробным стуком каблучков - заученная улыбка, подтянутая грудь. Прошла мимо, подмигнув. Как-то незаметно для самого себя посмотрел в окно сорок седьмого этажа. Хмурые, черные облака, угрожающе нависающие над высокотехнологичными небоскребами. Токио-Сити. Большой, гигантский конгломерат с Йокогамой и черт его знает какими еще городами, тянущийся, в общей сложности, на, наверное, сотни кварталов. Ты знаешь - так же и в Макао, и в Шанхае. Азиаты. Один большой чертов человеческий муравейник, где жизнь одной единицы не стоит ничего. Здесь, в зале ожидания - тишина и покой. Стены - панели светлого дерева, мраморный пол, и даже кадка с, без сомнения, настоящим цветком, что-то из фаленописов. Когда девушка обращается к тебе на японском, предлагая чай или печенье, ты преспокойно отвечаешь, что не голоден и благодаришь её на её же языке, хотя на самом деле не знаешь ни слова по-японски. Вся фишка - в микромодуле за твоим ухом. Он даёт твоему мозгу возможность знать чужой для тебя язык. В Анголе ты пользовался примерно таким же - только для того, чтобы вывести из горячей точки боевой вертолет.
- Мистер Кавало? - высокий, худой, невыразительный японец с зачесанными назад черными, густыми волосами, в черном смокинге делового покроя появляется в комнате неожиданно, приглашая тебя в свой кабинет - шикарный дубовый стол под новизну, минимум излишеств, стекло, настоящие (дорогие, очень дорогие) растения. После недолгой беседы - все формальности были давно уже решены - японец задает несколько ключевых вопросов и подытоживает, говоря фактически без акцента: - Заключая этот договор, вы подписываетесь на все условия, изложенные в нем. Думаю, вы понимаете, что несоблюдение этих условий может привести к расторжению договора, чего бы ни мне, ни руководству самой компании очень бы не хотелось, ведь вы отличный специалист, и у нас есть для вас подходящая работа. Ну так как, мистер Кавало? - тонкая, жилистая рука протягивается..
.. - Мелочи не найдется? - вонючий бомж в грязных гоглах, обвязанный серыми лохмотьями, протягивает тонкую, жилистую руку - но осторожно, готовясь отшатнуться, если его попытаются оттолкнуть или даже пнуть. - Проваливай отсюда, старая развалина! Nahui, govoryui, poshel! - Пелевин, сидя за рулем, перевешивается направо и кидает в старика недопитой банкой энергетика - бомж быстро ретируется, предварительно подобрав банку с мокрого асфальта. Вспышки неонового освещения, от приоткрытого пластикового окна тянет холодом и ароматом улиц - пыль, сырость, запахи выхлопов, людей и нездоровой пищи. Токио-Сити. Город контрастов. - Тебе бы не помешало выспаться, druzhishe, - говорит Пелевин, положив мускулистые руки на руль - на правой красуется лого "Ничидэнкай Дзайбацу" - три черных треугольника в черном же кругу, а под ним, мельчайшим шрифтом - идентификационный номер изделия. - На, выпей. Полегчает, - протянул, неглядя, алюминиевую банку энергетика "BATTERY" и снова сосредоточился на входе в клуб "Бинго" - именно там, по данным оперативной сводки, должен был находиться "объект".
|
|
|
Спустя несколько дней, по всем Медвежьим вратам слышно было постукивание кирок и и молотков, туда-сюда сновали гномы, инженера и архитекторы приводили в порядок подземелье. Сложную машину, которая приводила в действие большую часть механизмов Врат удалось запустить. По счастливому стечению обстоятельств, она довольно неплохо сохранилась до сего дня, да к тому же явно носила следы сравнительно недавнего ремонта. Правда до того как система выйдет на полную мощность машине еще необходимо было запасти немалую энергию. Судя по всему именно для этого и были заблокированы водоводы, ведущие к колодцам - чтобы поднять уровень воды в основном канале и усилить ее напор. Кто бы ни стоял за этим, работу он проделал не малую, но потом, в один прекрасный день, когда все уже было практически готово, вдруг по неведом причине, остановил водяной накопитель энергии, сломал некоторые наиболее критичные части конструкции и ушел. Узкая лестница, ведущая вниз со второго уровня, возле которой всю битву за Врата дежурил небольшой сводный отряд, оказалась путем всего лишь к тупиковым склада третьего уровня. Склады оказались забиты разного рода мелкими скобяными изделиями и сомнительного вида продуктами. Впрочем, сверившись с записями в архиве, Сталин заверил гномство, что продукты сии не приготовлены мерзкими гоблинами, а хранятся здесь еще со времен Первого царства, как неприкосновенный запас на случай осады. Несмотря на более чем почтенный возраст, продукты, если верить записям срока хранения вовсе не имеют и готовы к употреблению, если их хорошенько выварить в кипятке. Гоблины же, судя по всему, архивы не читали, потому вываривать сероватые лепешки не пытались, а погрызли некоторые, обломали несколько зубов да бросили, считая бесполезным хламом. Хорошо хоть не пожгли. К утру второго дня дня вернулись эльфы Дулина с новостями. Новости, к сожалению, были не очень хорошие. Узнать содержание послания Торока удалось, но гонец заметил Лормиэталя, немного замешкавшегося при возвращении письма в суму и напал на него. Пришлось сражаться. К счастью, все остроухие остались живы. А вот гонец тяжело раненный, скрылся верхом на пони, без письма, но живой. Хуже того Эналаприл, не зная точно, что содержится в письме приказал гнома не преследовать, о чем после пожалел, но было уже поздно. Остается надеяться только, что в темноте гном не узнал эльфов и решит, что на него нападали простые разбойники. Что же до содержания письма, то оно было адресовано некоему Майклу Джабирсу - человеку гномству неизвестному, но как становится ясно из письма, являющемуся капитаном наемного отряда "Головорезы Джа". Торок, посылал к нему гонца вместе с некоторым задатком в виде золота и украшений и призывал прийти к Медвежьим вратам для того, чтобы принять участие в военной кампании. Против кого направленна кампания, в письме не уточнялось, но автор намеками давал понять, что богатства Крад-Морхей содержит не малые и с его, Торока, помощью Головорезы Джа могут озолотиться так, что даже рядовой копейщик станет богаче иного лорда. Но не все вести с поверхности были столь печальны. Люди Предгорья, увидев от какого подземного ужаса ценой жизни товарища, спасли их гномы, преисполнились к последним уважения и оказали всяческую помощь. А через некоторое время, к Вратам стали стягиваться и работники, наслышанные от гонцов Строри о хорошей оплате, и продавцы всякой снеди (которые часто сами не отказывались немного поработать), прознавшие о выгодных ценах. Что же до дальнейшего пути, в который рано или поздно предстоит отправится Походу, то он, как водится во всех легендах разделялся на три дорожки. Разумеется, тоннелей от основного, исходящего из Врат отделялось гораздо большее число и они запутанной сетью проникали далеко в толщу гор. Но самых ближних и одновременно самых важных направления было все-таки именно три. Первым была легендарная Последняя Крепость - жилой и некогда роскошный блок подземных чертогов, в котором в годы Войны последний король подгорного царства вместе с верным войском долго держал оборону против полчищ орков и глубинного ужаса, от которого в легендах не осталось даже имени. Участь тех гномов была печальна: эльфы отказали им в помощи, только предложили с помощью магии вывести одного Короля и троих самых дорогих ему гномов. Король тогда ответил, что лучше умрет во тьме и ужасе, от неведомых чар, чем под небом от стыда и позора. Тогда поверхностные жители запечатали своей магией Крад-Морхей, бросив последних гномов на верную смерть. Маловероятно, что в той крепости остались гномы, но это место легенды о котором наверняка слышал каждый в походе, да и там наверняка хранятся сокровища последнего Короля и, что может оказаться более важным, архивы и записи. Второе направление вело к Алым кузням - комплексу, семью кольцами охватывавшему жерло дремлющего вулкана. Там, используя жар и пламя самой земли, гномы создавали поистине прекрасные и удивительные предметы, по сравнению с которыми Машина, побежденная Рангримом в Предгорье может показаться каменным топором рядом с ручными часами тонкой работы с серебряной отделкой. Говорят, во время Войны, спасаясь от темного колдовства, гномьи инженеры открыли адамантовые шлюзы и залили лавой несколько глубинных уровней, но на производительности Алых кузен это мало сказалось. К сожалению, это не остановило и тьму, которая постепенно поглотила сердце Крад-Морхей. Ну и третье направление, далеко не последнее по важности - это Глубинные шахты. Сеть тоннелей и штолен, расходящихся от огромное пещеры. В них издревле добывали драгоценные металлы и каменья. Но самое главное, именно там у корней земли гному нашли мифриловые жилы. Металл ковкий как медь, прочный как сталь, не подверженный действию времени, не требующий заточки и полировки - мечта любого мастера. Но увы, глубина этих шахт была такова, что копая все глубже и глубже, гномы вскрыли не только металлические жилы, но Ужас глубин. До поры это концентрированное Зло удавалось сдерживать при помощи сложных заклятий и шлюзов, но во время Войны Ужас прорвал заслоны и заполнил собой шахты. Когда еще оставалась надежда отбить Первой царство, гномы уже считали Глубинные шахты потерянными. Но теперь прошло много сотен лет, быть может Ужас вернулся в свою непроглядную черноту. Кто знает... Первый уровень ссылкаВторой уровень ссылкаТретий уровень ссылка
-
Игра очень нравится в целом.
-
Кто починил машину? Вернется ли Торок? Остались ли в живых покинутые на произвол судьбы гномы? Творит ли еще свои черные дела Ужас из глубин? Это и многое другое - в продолжении "Битвы за Крад-Морхей"!
-
Гномий боевой хлеб. Героическая оборона. Затерянные артефакты. Глубинный ужас. ЛАВА.
Это действительно настоящая гномья крепость.
-
Ну что. С окончанием главы! Нормик игра же.
|
Кавато - Да, ученикам разрешено вождение скутеров или мопедов - Директор с интересом посмотрел на Дайтору - А что за инцидент? Одну секунду... проходите Они вошли в достаточно просторный и вполне со вкусом обставленный директорский кабинет, стены которого украшали дипломы и грамоты в просто таки неприличном количестве. Улыбнувшись и жестом фокусника достав откуда-то пару фарфоровых чашечек, директор самолично разлил по ним кофе и опустился на массивное черное кресло, жестом предложив Кавато сесть - Итак. Полагаю вы с Кобаяси-саном уже закончили со всеми формальностями и мне остается только вручить вам ваш новый класс, верно? - Еще одна приятная улыбка - Ваш класс довольно необычный - Директор Амида аккуратно взял чашку и сделал небольшой глоток кофе - Успеваемость достаточно высокая и большинство учеников активно участвуют в общественной жизни школы, но есть и проблемные подростки. А особенное внимание я советую вам обратить на вот этих юношей... Покопавшись в ящике стола он вытащил толстый школьный альбом и полистав его указал Дайторе на две фотографии, студентов явно криминального внешнего вида - Игараси Рю и Каваками Гинджи. Крайне проблемные подростки - Амида снова улыбнулся, но на этот раз улыбка вышла грустной - Драки, прогулы, агрессивное поведение - все как обычно. Хотя у обоих юношей вполне приемлемые оценки, Каваками-кун капитан школьной команды каратэ, а Игараси-кун состоит в кружке бокса. Показательно кстати то, что у обоих юношей неполные семьи, Каваками растет без матери, а Игараси без отца и как мне показалось с родителями у них сложные отношения. Словом у ребят явно есть потенциал, но сами понимаете - такой возраст, да и тяжелая ситуация в семье дает о себе знать. Наша с вами задача - привить молодежи правильные ценности - Голдберг выразительно посмотрел на Кавато и многозначительно сверкнул очками - Также рекомендую вам уделить внимание и этой студентке - Палец Амиды постучал по фотографии молодой и довольно симпатичной девушки с длинными черными волосами - Кацураги Цукихи. Отличница, умница и лучшая ученица в классе, но очень замкнута и необщительна. Не состоит ни в одном кружке, живет отдельно от родителей. До меня доходили слухи, что она набросилась на кого-то из одноклассников с ножом! - Амида многозначительно поднял палец - Хотя честно говоря не знаю, что там было на самом деле. Словом сложная девушка. С остальными учениками надеюсь особых проблем не будет. В вашем классе учатся президент и вице-президент школьного совета, Блэк Цубаса и Ямамото Цубаки, ответственные инициативные девушки и я уверен, что они будут рады оказать вам помощь в работе с классом - Голдберг сделал еще один глоток кофе - Кстати кроме нового классного руководителя, сегодня в класс перевелись двое учеников, причем одна из них иностранка. Из России. Скажу без ложной скромности, что о моей школе слышали и в Европе - Судя по голосу директору Амиде было не чуждо тщеславие - У вас есть ко мне вопросы?
Соитиро Когда Такаги посмотрел на школьного хулигана, тот обернулся к нему.... и на удивление Игараси отреагировал на его взгляд не наглой ухмылкой и не холодным презрительным взглядом. В глазах Рю, Соитиро заметил тот же страх, который чувствовал и в себе. А вот Игараси очевидно ничего похожего не заметил. Помотав головой, он снова посмотрел на Такаги и усмехнулся - блеклой тенью от своей обычной усмешки, после чего решительно направился куда-то в сторону, по дороге сбив какого-то парня ударом плеча - Кошмары? - Рей удивленно посмотрела на юношу, после чего улыбнулась - Ну сегодня мне приснилось, что полицейские устроили на нас облаву и папа и со-хомбуте отстреливаются из окна моей комнаты, а мама просит их стрелять тише потому что она смотрит кулинарное шоу. Это считается за кошмар?
Каваками и Такеда - И тот кто гонялся за тобой ночью, он выглядел... так? - Джун закрыла ладонью лицо, затем убрала её... и под ней обнаружилось все то же лицо только с широкой и наглой улыбкой -Прости, Ви-тян, не смогла удержаться. Но правда, послушай хотя бы Гинджи! - Джун вздохнула - То что наши сны в чем-то похожи означает только что тебе надо меньше читать о ёкаях, а мне - меньше читать то, что читаешь ты. Иначе в следующий раз тебе приснится что я - Ямата-но-Ороти! Гинджи-кун - Она обернулась к юноше - Ты же знаешь Цубаса слегка... толстокожа. Но я уверена она не станет всем вокруг рассказывать о том, что ты признался ей в любви. И если ты дашь ей два или три дня, она наверняка поймет что это признание означало - Джун развела руками - Гайджины. Они мыслят не так как мы, что тут поделаешь
Ватанабэ Ямамото подняла голову и неожиданно улыбнулась - Аригато, Ватанабэ-сан! - Судя по её тону, Рэн и правда её здорово выручил... или дело было в чем-то другом - Основные проблемы начнутся потом, у нас будет куча бумажной работы в связи с регистрацией учащихся в клубах. А пока... ты не мог бы помочь мне с проверкой внешнего вида студентов? По-моему некоторые считают особым шиком прийти одевшись не по форме в первый же день - Цубаки презрительно фыркнула
Симидзу - Акайо-кун! - Исида укоризненно покачал головой - Что за бред ты несешь? Нет никаких осознанных сновидений и психотропного оружия! Я занимаюсь изучением только абсолютно реальных вещей, призраков, ёкаев и инопланетян! Астрал - это не по моей части. Если ты хочешь найти кого-то кто разделяет твои странные интересы - поговори с Ясуо. Курода не удостоила Симидзу даже взглядом, зато от коллег компьютерщиков пришел ответ. Тора впрочем высказалась вполне лаконично - NDN0T! И слава ками, поскольку понимать длинные речи Какуты написанные ромадзи на псевдолитспике это само по себе издевательство над мозгом. Зато Мики высказался гораздо подробнее - Ололо, активная гражданская позиция детектед. Акайо-кун, не тупи! Во-первых перевод в другой клуб, даже только нас троих - это дополнительная бумажная работа членам студсовета, в котором напоминаю не одна только Ямамото сидит. И соответственно узнав что все это - только твой хитрый план, все его члены проникнутся к нам просто беспредельной симпатией. Во-вторых чтобы выйти из клуба придется написать еще овер дофига бумажек и потом объяснять на собрании какого хрена нам понадобилось забегать в клуб всего на один день. Поскольку вариант "джаст фор лулз", вряд ли проканает начнутся звонки родителям и занесения в лично дело. Тебе оно надо? Так что хочешь сделать что-то полезное - лучше сделай бочку Впрочем я еще не отказываюсь. Если у тебя есть что мне предложить за эту маленькую акцию, то я тебя с интересом слушаю
|
|
-
Я представил эту сцену. Хахахаха:)
-
Йо врезался в дерево, мимо которого проходил Плохо.
-
Йо врезался в дерево, мимо которого проходил, Да нормально. Классическая сцена же, в конце концов! ^^
|
|
Структура культа Культ Инэйни строится на жесткой иерархии и подчинении. Сами жрицы неравноправны. С пяти лет до пятнадцати они считаются послушницами (гуинойтани) и проходят все круги обучения. Затем они становятся младшими жрицами (маунитоа оули) и после обряда испытания-посвящения (тонойё) занимают одно из сословий. Наиболее почитаемым сословием являются жрицы храма (маунитоа ишшиё). Они отвечают за проведение обрядов и живут при храме до старости, так же беря на себя обязанность обучать гуинойтани и маунитоа оули. К ним присоединяется лучшая из 40 гуинойтани. Худшая из 40 пополняет ряды певчих жриц (маунитоа тониа), это их пение (а так же к ним присоединяются на определенном году гуинойтани) круглосуточно разносится сквозь туман, вознося хвалу и прошения Долойё Инэйни. По легенде - коль смолкнет песня, так падет храм у подножья и равнину затопит огненная река. Это сословие хоть и важно, но считается низшим, поскольку эти маунитоэа ничего не умеют в совершенстве кроме своих песен, а петь может каждая из эльфиек. Двое самых способных пополняют ряды магов (маунитоа киэлалиа). Это ценный дар и жрицы стараются максимально извлечь из него пользу. Самая умная становится ведуньей (маунитоа энои). Они обладает знаниями о том, что может вылечить, а что мгновенно умертвить. Самая сильная отправляется к жрицам гор (маунитоа хороу). Они разбираются в минералах и слушают недра горы. Самая умелая становится жрицей поэнити (маунитоа пойэнити), названных так в честь древовидного папоротника, сердцевину кторого жрицы обрабатывают для получения ткани. Оставшиеся 33 остаются в обучении у жриц охоты (маунитоа айноуроа), где совершенствуются во владении собственным телом и оружием. Они охраняют территорию, отправляются на охоту, приносят послушниц. Но так как слишком большое их колличество ежегодно приходит в храм (больше, чем необходимо, больше, чем можно прокормить), раз в пять лет прекрасно обученный отряд наемниц выходит из под сени Тониа Айиё чтобы в дальнейшем кормить себя, а так же разносить славу о культе Инэйни на многие растояния. Связь с храмом не гаснет в их сердцах и нельзя точно сказать в кажлый конкретный момент служат ли они храму или же нанимателю. Все маунитоа оули носят это имя еще 7 лет послушничества, а затем становятся полноправныи жрицами. Только тогда жрицы могут покинуть храм в одном из отрядов. После 20 лет служения, маунитоа ишшиё может претендовать на место одной из старших жриц (маунитоа аккоути), но смена круга старших жриц (лоэнё аккоути) происходит лишь после естественного выбытия одной из них (смерть или ритуал). Общее собрание Инэйни выбирает из достойных маунитоэа ишшиё новую маунитоа аккоути. Обычай 1 Два раза в месяц, когда на небе загорается Еануэриа (красноватая пульсирующая звезда, имеющая определенную ценность для культа), маунитоа аккоути проводят ритуал, позволяющий им узнать в каком месте и в какой семье родится новая жрица. Ритуал держится в тайне от непосвященных (т.е. от всех), так как на нем зиждется основы действия храма. Замечено, что как правило, у многих жриц течет кровь Высших эльфов. Обычай 2 С рождления эльфиек приучают не замечать холод и жару, потихоньку приучают к несильным растительным ядам (это потом необходимо для проведения обрядов маунитоа ишшиё). Развивают их тело физически, развивают их голоса. Но по сути, жизнь "детского сада" не регламентирована от занятия до занятия и не подчинена жесткой дисциплине. Это заканчивается в 5 лет, когда эльфийки становятся гуинойтани. Первый год их обучения направлен на тренировку воли и ничего более. Это обет молчания, многочисленные тренировки искусству созерцания, где послушницы сутками должны сохранять недвижимость. Это трудный год. Следующие два года отводятся обучению искусству сражаться. Затем два года прислуживанию по бытовым делам храма и продолжительных физических тренировок (к слову сказать, боевые тренировки продолжаются весь период послушничества). Следующий год посвящен изучению обрядовых песнопений. День тогда делится на пение в храме, физические тренировки, снова пение в храме и сон в равных долях. Следующий год посвящен работе по обработке камня со жрицами хороу. Еще год посвящен исскуству выделки пойэнити, следующий изучению ядов и лекарств. Оставшийся год посвящен тренировкам, самодисциплине, наставничеству в "детском саду". По результатам обучения и испытания, в 15 лет гуинойтани становятся маунитоа оули. Каждая получает наставницу, которая обучает младшую жрицу тонкостям мастерства. Так же маунитоа оули руководят гуинойтани 4-5 годов обучения, помогающих по хозяйству их маунитоа, выполняют непосильную им работу. За 7 лет маунитоа оули должна получить все знания наставницы и на всю жизнь запомнить их. Знания в храме передаются из уст в уста от мастера к ученице. По итогам 7 лет маунитоа оули становятся полноправными жрицами, и судьбы их расходятся. Певчие и маунитоа ишшиё, мастерицы по камню и поиэнити никогда непокинут храм. Часть охотниц будет вынуждена оказаться за его чертогами, а остальные вольны войти в отряд если захотят (в рамках свободных позиций). Немного о цифрах Таким образом, в культе Долойё Инэйни одновременно пребывает порядка 160-200 эльфиек непослушнического возраста, 400 гуинойтани, 280 маунитоа оули. В лоэнё аккоути входят 6 жриц. Остальные цифры зависят от конкретного года. Маунитоа ишшиё, маунитоа тониа, маунитоа киэлалиа (за счет того, что часть регулярно уходит с отрядом), маунитоа хороу, маунитоа пойэнити около 50-60 чел., маунитоа энои 20-40 чел (часть уходит с отрядом). в совокупноси набирается около 300 жриц. Для охраны храма и дел за границей леса достаточно 100 охотниц, но в разные годы их может быть от 100 до 200. В центре леса, ближе к горам находится Центральное святилище (Уэраэнокору), где проводятся особо значимые ритуалы и на его территории собирается лоэнё аккоути. Четыре младших храма расположены по сторонам света, там проводят ритуалы маунитоэа ишшиё. У самых гор мастерские маунитоа хороу, в центре, среди рощи пойэнити у реки мастерская соответствующих жриц. Послушники и жрицы (за ислючением маунитоа хороу и находящихся на их обучении - они живут в пещерах), живут в домах, устроенных на ойинетё (огромных деревьях с сильными ветвями, встречающиеся в Тониа Айиё). Почти все продовольствие закупается в окрестных хобитских поселениях. Обычай 3 или структура и снаряжение отряда. По традиции отряд высылают из храма, когда накопится 100 маунитоа айноуроа, сверх необходимой храму сотни. Культ заботится о своих жрицах и меньший по численности отряд считает нежизнеспособным, предпочитая кормить несколько десятков лишних ртов. Из них выбирают предводительницу - по опыту, причем как боевому, так и коммуникативному - знанию языков, колличеству "выходов" из храма и прочее. С отрядом, как правило, отправляется пять - пятнадцать магов и несколько лекарей, изъявивших желание покинуть храм. Из охотниц, 90 жриц - наездницы с простыми цепами, 10 - "носительниц гнева Инэйни". Цеп состоит из рукояти из твердого дерева в 3 локтя, била, в 1,5 ладони диаметром, проткнутым 6 прутьями, заостренные концы которого торчат из дерева, и соединяющей их "косы" из мягкой кожи длинной в 2 локтя. Носительницы гнева обладают большим запасом магии, а потому могут, помимо управления стигмолохом еще и управлять полетом Лоинироэ - диска с 6 отточенными лезвиями, на который маунитоа киэлалиа заряжают магией настолько, что диск преследует цель, на которую его напрвила жрица до тех пор, пока не поразит цель. после чего возвращается назад (контроль не требуется). От Носительниц гнева требуется умение по направлению диска на цель или цели. После поражение определенного количества целей требуется перезарядить Лоинироэ. В бою охотницы одеты в доспехи, сделанные из прочной, легкой шкуры няшаки, позволяющей отвести не прямые удары. Шкуры разрезаются на кусочки, из которых кроят не сковывающий движения доспех. Он представлял собой завязывающуюся на плечах рубаху, защищающую руки до локтя и доходящую до колена. Спереди и сзади разрезы до пояса, дабы всадница могла удобно устроиться на зарве, а свободные полы закрывали бедра. Голени и запястья обернуты полосками тонкой шкуры подмышечных областей завра - с менее жесткой чешуей, но все же лучших, чем простая ткань. Головы всадниц в бою защищают шлемы, сделанные из черепов молодый мужских особей нашак (а надо сказать, жрицы разъезжают только на женских особях, мужские труднее поддаются контролю, поэтому уничтожаются в юном возрасте на шкуру и черепа; единицы оставляются для воспроизведения популяции). Так же жрицы вооружены длинными (с лезвием длиной почти в локоть) тонкими кинжалами, окрапленными сильными ядами. С этими кинжалами (2 шт), носимыми в деревянных ножнах у пояса, они не растаются и вне битвы. За многочисленные яды отвечают маунитоа энои. Ведуньи знают из каких растений извлечь какой яд, смешать с кровью какого жука, чтобы придать ему мгновенный эффект. Надо сказать, что в большинстве случаев их знания ограничены фауной и флорой Тониа Айиё, поэтому запасы ядов и лекарств приходится носить с собой. Маги вооружены небольшими (60 см) жезлами, оканчивающимися отполированными шарами горного хрусталя. На поясе закреплены несколько рогов диковинной формы, мешки с порошками. Обычай 4 Каждая ступень, пройденная гуинойтани, каждый год запечатывается на ее внешности. С тех пор, как жрицы начали активно использовать метал - колечками, пронзающими уши. Так, первые 10 лет отмечаются на левом ухе черноватыми колечками из тумбаги. В последствии, успехи маунитоа оули отмечаются желтыми колечками солнечного металла в правом ухе. По окончанию обучения, каждая из вновь названных маунитоа проходит через ритуал причастности, получая силу культа, и отдавая взамен часть себя - жрицы ритуально выбриваются полосами, вплетая полученные пряди в стены главного святилища. В дальнейшем, такой облик поддерживается всю жизнь. Каждая из маунитоа айноуроа носит знак профессии - татуировка по предплечью в виде огня Рориакау, вживленная намертво в кожу. Краски ведуньи получают из растолченных панцирей несколько токсичных жуков (к слову, панцирь - самая нетоксичная их часть), потому процедура бывает довольно болезненной и опасной для неподготовленного организма. Без вживления - эти "краски"используют жрицы для временного, но долгосрочного раскрашевания лица. Каждая покинувшая храм носит знак - кожаный наручень, утыканный пирамидками из тумбаги - образами Долойё Инэйни. Командир отряда - еще и такое же украшение на шее. О Няшаке Рост в три с половиной локтя в крестце, то есть по плечо высокому мужчине или почти что в рост самих жриц, длина в 10 шагов, вес до десяти человеческих (то есть няшака несколько тяжелее коборе). Корпус в норме смотрит почти горизонтально, ноги же в спокойном состоянии несколько согнуты. Ноги длинные и мощные, корпус широкий, хребет мощный и массивный. Няшака может очень быстро и резко стартовать и как ни странно неплохо прыгает, может долго двигать трусцой в темпе бега тренированного бегуна, но к быстрому длительному бегу не приспособлена. В бою тактика следующая – неспешной трусцой надо вывести отряд на расстояние удара – это не 3-4 сотен шагов, а оптимально меньше, после чего рваться в атаку. Повинуясь команде няшака способна врехаться хоть в каменную стену. Надо однако заметить что цель кажущуюся животному опасной (слишком большой или же чем-то вроде дерева или скалы) няшака с разбегу не атакует (это такой встроеный предохранитель от самоубийства), а предварительно притормаживает. Вообще нормальная атака не с разбегу, а короткий рывок в несколько шагов и почти что прыжок вперёд. Но жрицы стараются атаковать именно с разбегу поскольку это пугает врагов. Правда всё равно фактически атака выглядит так – няшакани набегают, чуть притормаживают (если строй сплошной и кажется животным единой стеной), атакуют. Удар очень силён и может сломать кости не то что человеку, а торо или коборе. Благодаря широко расставленным ногам няшаки прекрасно и быстро разворачиваются, при этом запросто сбивая вражеских воинов толстыми хвостами. Кстати что бы свободно разворачиваться отряд строится в шеренги с расстояниями между животными не менее чем в 10-12 шагов. Няшака траводяное. В норме ей хватает папоротников или сосновых веток. Но после долгих переходов, ранений и т.п. желательно подкармливать няшаку кукурузой что бы животное быстрее приходило в норму. Для боя на няшаке применяется специальное седло с высокой передней и задней лукой которые за одно защищают живот и низ спины. Экономика Когда в Тониа Айиё был основан храм, то первым жрицам приходилось половину времени тратить на добывание пищи. В лесу, кроме немногих корешков и побегов есть было нечего, реки были мелководны или слишком слабо заселены, поэтому первые жрицы отправлялись за едой на берег моря. Это, надо сказать, никак не способствовало развитию культа, ведь почти все время уходило борьбу с морскими чудищами. Даже привезенная хоббитами кукуруза не исправила дело - под туманной сенью культура не вырастала и на пол метра за год. Но через несколько десятилетий, в предгорьх начали находить самородки, которые поддавались плавлению и ковке. Изделия получались непрочными, но тем не менее это был шаг в налаживании торговли с окрестными племенами. Позднее маунитоа хороу начали добавлять в метал другие самородки, расплавляющиеся солнечным блеском, что сделало сплав более твердым и пригодным не только для изготовления украшений. На равнине сплав назвали Тумбага, и это название прижилось. Там же - в горах был найден лучший точильный камень, позволяющий (относительно) быстро заострять лезвия и наконечники. Вторым случаем, способствующим процветанию храма стало открытие полезных свойст сердцевины древовидного папортника пойэнити. Его волокнистая рыхлая сердцевина извлекалась из жесткого панциря, "вычесывалась", разваривалась, волокна отделялись от клейкой массы. Из них жрицы сучили нити, переплетали их между собой и получали довольно тонкую, приятную к телу ткань, обладающую невероятной прочностью и износостойкостью. Это было очень трудоемкая процедура, ткани выходило очень немного, но у жриц и не было больших потребностей. Короткие повязки из поиэнитила на бедрах отличали жриц, послушницы же и вовсе обходились повязками из шкур. Так же из ткани изготовляли рубахи под панцири для лучниц, но так как использовались они не часто, и требовалось жрицам не много. Остатки ткани дорого обменивались на продукты у знатных родов. Так же по необходимости, жрицы оказывали услуги соседям. Они предпочитали не торговать лекарствами и ядами, а выполнять самим работу, не раскрывая секреты культа.
|
|
|
Асгерд посмотрел на пленного сочувствующе, будто на дитя несмышлённое, и назидательно молвил: -Что делал бы или не делал я, про то речи вести бессмысленно, потому как умозрительным порядком каждый и храбрый и честный, и справедливый, и никто не скажет: "Я трус, изменник и вор!". А на деле оно по всякому поворачивается, и добрые да честные порой оказываются далеки от образов своих, на словах выпячиваемых. Потому и говорят: "Не по словам судят, а по делам!" Затем старый гном вышел на середину, поклонился честнОму собранию как полагается, и заговорил, окончательно перейдя на старогномский высокий говор, принятый в Крад-Морхее в стародавние времена, ещё до великой войны: -Зрю я, досточтимые вожди, что в деле сём прояснилось немало. В том, что завязалась распря меж уважаемым Хлорином и кланом "Гремучие Рубахи", по скромному моему разумению, есть толика вины каждой из сторон. Достойный Хлорин обиду учинил "рубахам", на славу их покусившись, да в бой их непрошеным влезучи. Они поношением ему ответствовали, на чём сия свара и завязалась. Однако же, от словес бранных до крови братской пролития путь был неблизкий пройден. Невмочный боле терпеть оскорблений, Хлорин призвал на пир мечей Торока, а вернее будет молвить, как нам теперь ведомо, Арлинга, и сие правильно, поелику вождь отвечает за деяния воев, под его рукою идущих, и слова стыдные, коими Хаммерфиста осыпала дружина, полностью на его совести. Арлинг в честном бою ответ держать не дерзнул, что, хоть и постыдно для честного казада и воеводы, но преступлением не является. Но недостойный сей Арлинг, поединка принять не пожелавши, что, зная природу вождя Хаммерфистов, обьяснить возможно, тако же не возжелал и повиниться перед достойным Хлорином и признать кривду свою, либо прибегнуть к заступничеству и суду равных, коли почитал себя правым, и чрез обман влекомым на погибель. Заместо того, он затворился в чертогах, и велел дружине своей придать досточтимого Хлорина смерти, за попыткой совершить кое злодеяние и был застигнут присутствующими здесь господами гномами. Слушайте же, достопочтенное собрание, как зрится мне итог всего вышеречённого: Арлинг сей - трус, злодей и негодяй. С дружиною своей он бесчестно покусился на жизнь высокородного кланового вождя, не в честном бою, но подлостью его извести замысля, и должен быть осуждён со всей строгостью и без снисхождения. Но поелику является оный Арлинг "Гласом Конунга", и все речи и деяния его дОлжно почитать речами и деяниями Торока Щитолома, то и ответ за них держать конунгу "Гремучих Рубах" след. И вот что имею я предложить высокому собранию: теперь же идти до Щитолома, и к ответу его призвать, и за движения через врата притеснение тож. Ежели Конунг отречётся от сего непотребного Арлинга и деяний его бесчестных, да повинится за гномов своих, да с ворот засеку снимет, то Арлинга этого оставить в руках досточтимого Хлорина, дабы тот рассудил его по своему разумению, да назначить "Рубахам" виру в пользу Хлорина. Ежели не отречётся Конунг, и подтвердит, что слова Арлинга, и дела его тож суть его, Торока, дела и слова, то Арлинга отпустить, ибо был он лишь проводником воли своего господина, но судить сим высоким судом Торока Щитолома, и наказание ему определить. Что же касается простых воев клана "Рубах", то я скромно полагаю, что следует дать им лекарское попечение и отпустить восвоями. Они, знамо, дурно воспитаны, глупы да на язык не воздержанны, но за само нападение на уважаемого Хлорина предлагаю с оных не взыскивать, ибо исполняли они веление своего вождя, а дело хирд-казада подчиняться приказу, потому и спрашивать след не с секущих, но с рекущих. За наглость же и непочтительность, мниться мне, досточтимый Хлорин поучил сих казадов сполна, что, чаю, станет им на жизнь уроком немалым. Таковы чаяния и суждения клана Флеймбердов, изречённые мною по воле моего вождя! За спиной Асгерда Хельга пихнула Строри в бок. Он встрепенулся, прокашлялся и хрипло проронил: -Э-э-э..кхм...Да! Кажется, грозный Флеймберд задремал.
-
Красота!
-
Однако ж Асгерд наверно магистр гномьего права и лева ;)
-
Ай красиво написал! Сижу, читаю, думаю поставить плюсик, или нет. Поставить, думаю. Ил может прибереч, вдруг в ближайшее время то по лучше будет. и тут конец поста :D изречённые мною по воле моего вождя! За спиной Асгерда Хельга пихнула Строри в бок. Он встрепенулся, прокашлялся и хрипло проронил: -Э-э-э..кхм...Да! Кажется, грозный Флеймберд задремал.
За одно это можно уже ставить!
-
Шикарно вывел
|
-
Экспериментальное кино достойно плюса. В последнее время многих хватает только на "мув, КО"
-
А вот у меня не получается так сочно описать последствия MC :(
-
И правда, роскошный пост!
-
С двухсотым ходом в модуле!
Но не только по этому, а вообще, по совокупности. Сакамура очень харизматичный персонаж в игре. Его бы завалить - какую драму можно было бы заделать!!! Шутка. Пусть живёт дольше, валит больше. =)
|
Поворчали немного, помучились с застежками парашютов, потолкались у люка, и выпрыгнули. Эти обезьяны где-то успели раздобыть черной сапожной ваксы и теперь щеголяли с боевым раскрасом коммандос на волосатых мордах. Мистер Молния, Бобба Фетт и Фил прыгнули первыми. Адам Уайт с Савачикой и Мэйсоном - во втором заходе. Последними прыгали старушка Хатсон, Шеф и, щеголеватого вида военный. -- Так вот почему гальюн был все время занят! И как вам не стыдно, молодой человек. Я - пожилая женщина, должна ждать пока ты... ээ-эх! -- старушка юркнула в освободившуюся кабинку. И уходя повелительно-рекомендательно добавила. -- Ты бы формочку то со знаками отличия сменил на что-нибудь попроще. Тут вам не там, молодой человек. Понимать то надо - что к чему. Когда дело было сделано, контейнеры в грузовом отсеке приготовлены к катапультации, все крепежи и страховки проверены, помахивая помповым ружьем, миссис Кэт добавила напоследок: -- Запомни, мальчик. Первое - твой позывной - "Дуршлаг". Второе - ты прикрываешь нам с Шефом задницы и далеко не отходишь. Третье - тебе еще оборудование таскать. ...И по матерински-нежно подтолкнула юношу стволом дробовика. С этой высоты лес был как пышная пятнистая пена; как огромная, на весь мир, рыхлая губка; как животное, которое затаилось когда-то в ожидании, а потом заснуло и проросло грубым мхом. Как бесформенная маска, скрывающая лицо, которое никто еще никогда не видел. ("А. и Б. Стругацкие "Улитка на склоне") Свободное падение - это бурлящий коктейль из животного страха, щенячей восторженности, эстетического наслаждения, гордости собой и необъяснимой экзистенциальной тревоги. Кто прыгал тот знает. Вы все - прыгнули. Каждый подумал, что вот эту историю можно будет неплохо подать друзьям и подругам за бутылочкой чего-нибудь любимого. Но сейчас все это было не важно. Главное - прыгнули и снизу, навстречу вам, несется бескрайнее зеленое море джунглей. Серо-зеленой змеей извивается под ногами заросшая речушка. Совсем рядом костьми великанского скелета белеют останки самолета. По какой-то причине приземлился относительно мягко. План был прост - высадится тремя группами. Первая - Фил, ММ и Фетт. Вторая - Мейсон, БР и Юя. Третья группа "центр" - миссис Хатсон, Шеф и Джей. Группа "центр" должна устроится аккурат на обломках рухнувшего самолета и оказывать координирующую деятельность. Первая группа - высаживается на дальнем берегу реки. Вторая - на том же, что и "центр". Очевидно, у "фирмы" были все основания считать, что для "объектов" поиска, водная преграда - не преграда. Далее, руководимые "специалистами по джунглям и прериям" группы должны были выискивать следы пребывания "объектов", при необходимости расширяя радиус прочесывания. Все эти детали еще раз прокрутились в голове, но всему приходит конец. Пришло время заканчивать полет и думать о посадке. Мистер МолнияЛетели достаточно близко друг от друга. Ты, примат-командир и тот бронированный товарищ по несчастью. Огурчик. "Огурчик" с "пупырышком" и обезьяна... Было видно как "Пупырышек" в полете несколько раз включал и выключал свой реактивный ранец, а в самый последний момент выпустил огромный пламенный хвост и скрылся, поглощенный зеленым пологом крон. Фил парил чуть выше, но его уверенный и счастливый вид заставляли думать, что с ним все будет в порядке. Опыта приводнения с такой высоты у Мистера Молнии еще не было. Приземления в общем то тоже, но последнее звучало как-то привычнее и он направил свой парашют в сторону от воды. Поближе к месту посадки напарников. В зеленую гущу пальм и переплетение лиан. Последние десятки метров. Напряжение в стропах, ветер в ушах и треск... Треск ломаемых веток и треск рвущейся материи. Фуф! Можно сказать - приземлился. Нужно только разобраться с застежками, отцепить от себя этот парашют и долететь до земли оставшийся десяток метров. Бобба ФеттПриземлился плавно и красиво, как на параде. Слышал как чуть в стороне затрещали деревья, принимая супергеройского вида напарника. Огляделся. Прислушался. Под ногами утробно чавкает толстенный ковер пропитанного влагой мха. Динамики передают непрекращающийся комариный звон, трескотню, жужжание и шуршание прочей тропической фауны, а над головой зелеными арками смыкаются широкие листья местных деревьев. Савачика ЮяЭто было великолепно! Страшно так, что Юя почти все время пролетела с плотно зажмуренными глазами и непрерывно визжа. Но пару раз раскрыть глаза все равно пришлось - и это было великолепно! Доставшийся ей группе берег имел немного другое очертание и отличался даже с высоты. Чем это объяснялось Юя поняла только приземлившись. Приземлившись по горло в зеленую крупянистую от каких-то водорослей жижу. Болото! Это было самое зеленое и самое мерзкое болото из всех что могла бы вообразить Савачика. И комары. Фу! Казалось, что вокруг собрались сотни комаров всех сортов и размеров. Юя отерла обвитой чем-то зеленым рукой лицо и отогнала назойливых насекомых. -- Ква-а-а-а, -- протянула, сидевшая рядом лягушка, и прыгнула на, торчащую из воды, Юйину голову. -- Кваа-аа-а. Адам УайтАккомуляторы все равно взял. Да, ему специально выделили сектор поближе к "центру", а соответственно и генератору, но не бегать же каждые полчаса туда-обратно, задерживая всех остальных. Можно было бы конечно сменить того парня, что остался с "шефом" и "миссис Кэт", но угроза общения с милой старушкой пугала больше, чем возможность остаться без энергии. Вот и взял эти тяжеленные штуковины. Плюс - ружье. Итог - приземлился в болото, как снаряд с урановой начинкой. Со звонким шлепком и двухэтажным фонтаном зеленых брызг. Ушел на глубину больше своего роста, да еще что-то похоже проломил своими ногами. Задергался весь. Заработал ручищами. Всплыл кое-как. Сил хватило, только чтобы с клапанами высунуть. Чтоб воздух не перекрывался. Даже толком не оглядеться - слой зеленой гадости на шлеме мешал обзору. Хорошо хоть что броня от всяких пиявок защищает и прочей гадости, что здесь может водится. Джей КотовскиПрыгнул. Не впервой. Нормально в общем то спланировал. Выбора места правда особого не было. Джунгли или джунгли. Вот и весь выбор. Ну и приземлился. В эти самые... Точнее попытался. Не удалось. Повис как кукла-марионетка. Висишь болтаешься, до земли - метров десять-пятнадцать. Сверху - стихающий треск ломающихся под стропами листьев и ветвей. Спружинили, выгнулись, выдержат. Вокруг - полумрак тропического леса. И звук. Не хороший такой жжж-ж-жжжжж. Близко совсем.
|
|
|
-
Ярко!
-
Отличное завершение! Хотя я еще надеялся сбросить Юю под колеса...
-
катана эта пять
|
-
Расчет на то, что потрепанные морпехи не станут разбираться гражданский это в форме наемников, или наемник и вальнут его не глядя. Снайпер NASA, если жив еще, такого не оценит и по пехоте отработает, а мой снайпер достанет его. Это же великолепно.
|
Пестрая лента растянувшихся гномьих отрядов, что вот уже три дня безрезультатно ползала огромной змеёй по предгорьям, наконец-то достигла своей цели и распалась на составные части. Кто-то из лидеров кланов приволок с собой остроухих, и те выследили-таки, через какую щель гоблины выползают на промысел. У Медвежьих Врат началась возня и столпотворение. Лишь один клан поотстал на марше от остальной группы, но, во-первых, Флеймберды не опасались потеряться – три сотни гномов с поклажей, путешествующие по дикой местности, оставляют за собой просеку такой ширины, что их способен выследить даже слепой идиот, а во-вторых, у доблестного клана была уважительная причина для задержки. Бобы со свининой. Ну, наверное, со свининой. Третьего дня Трор и Годи приволокли откуда-то пару туш мясца, клятвенно заверяя, что им удалось завалить кабанов. Выглядел продукт довольно подозрительно, а пах и того пуще, но загрустившие на сплошной солонине бойцы решили, что гномий желудок способен и не такое переварить, и отправили мясо в общий котёл. Тот факт, что старая мудрая Хельга сразу заявила, что ЭТО жрать не будет, никого не остановил. Способности гномьего желудка оказались переоценены, и вот уже два дня храброе войско маялось животами, а бойцы то и дело бегали до ветра, что, конечно, скорости колонне не прибавляло. Лишь сегодня Хельга сжалилась над страждущими, и сварила на завтрак котёл закрепляющего отвара, так что отряд более менее пришёл в себя. Как бы то ни было, долго ли, коротко ли, но Огнебородые все же добрались до Врат. Строри оглядел местность хозяйским взглядом, и ткнул заскорузлым пальцем в поросший сосенками холм. Он молвил: -Асгерд, давай там, распоряжайся насчёт лагеря. Я отойду, кхм… по делам. Надо сказать, что могучий Строри, как настоящий вождь, никогда не показывал даже тени слабости перед своими гномами, и пока все клансдворфы бегали по кустикам, мужественно терпел, так что дел у него накопилось о-го-го сколько! В общем, воитель нашёл себе место поживописней, развязал тесёмки на портах, и приступил к делу. Хороший гном ко всему подходит основательно и не торопясь, а Строри почитал себя хорошим гномом. Он не спешил, и развлекал себя в процессе, немузыкально напевая «Балладу об осаде Айронспайка», в которой немало куплетов было посвящено доблести Флеймбердов, а так же его личным подвигам. Осада длилась без малого год, и потому баллада была долгой, как зимняя дорога, однако наш герой старательно допел её до конца, хоть и великодушно пропускал те куплеты, которые не касались Строриных и Флеймбердовских деяний. Одним словом, когда вождь клана вернулся к месту стоянки, сосны на холме и в окрестностях уже были вырублены, а их стволы громоздились высоким штабелем, из которого той части отряда, которой непосчастливится остаться с обозом, предстояло возводить частокол. Пони так же были распряжены, стреножены, и паслись у подножия, палатки расправили свои крылья (их был начат полёт), и переделана ещё куча мелких дел – Асгерд свои обязанности знал крепко. Строри вскарабкался на холм, глянул в сторону Врат и обомлел: -Волосатая жопа людоеда! Чегой-то там за ярмарка у ворот? Асгерд огладил бороду, и степенно отвечал: -Рубахи, Стоунболты и ещё кто-то внутрь полезли. Их там, похоже, уже ждут, в рог трубили… -Что, прямо вот так, не жрамши не… кхм, посовещавшись? -Получается так, вождь… -Так какого же Моргота, перхоть тебе в бороду, я не вижу бронного строя? -Лагерь, вождь… -В задницу лагерь! Становись! Быстро и сноровисто Флеймберды вздели брони, вооружились, образовали колонну и двинули к Вратам. Впереди вышагивал грозный Строри, увешанный оружием, как Майское Дерево ленточками. Он боялся опоздать к веселью.
-
Дварфы это, прежде всего, эпичность XDDD
-
Так сказать, чуть не просрали бой)
-
Мощь и гномство!
-
Это гут)
-
Как обычно, ооочень качественно.
|
|
|
|
|
|
|
Мартин25.10.1935 20:04 Шанхай, Французская концессия Лилун* Хуахайфан близ авеню Жоффр, квартира Бориса Мерзлякина— Вот! Вот! — потрясая пальцем на здоровой руке, заявил Мартину Фаундбаскет, поспешая вслед за коллегой по мокрому тротуару авеню Жоффр, — вот почему у нас в Штатах многие не любят китайцев! Можно одеться в западные костюмы, говорить по-английски без акцента, но вот эту мерзостную сущность из них не вытравить! Спасибо хоть, до города довезли, — Фаундбаскет оглянулся по сторонам на европейского вида здания: — Нанкин с его стенами по сравнению с Шанхаем выглядит деревней, я уж не говорю об этой дыре под названием Кантон, — продолжал разглагольствовать американец, — кое в чём Шанхай мог бы даже потягаться с Гонконгом. Там слишком чувствуется Британия, а британский консерватизм и засилие аристократии тормозит развитие, и поэтому нового Нью-Йорка или Чикаго не выйдет ни из Лондона, ни из Гонконга. А вот из Шанхая может получиться. Мартин заметил ресторан поблизости и поспешил к нему, пока они с Фаундбаскетом окончательно не вымокли под дождём. Ресторан, как на подбор, тоже оказался русским (на авеню Жоффр вообще жило много русских), под названием «Медведь»**. Медведь, разумеется, посетителей и встречал — в виде чучела в русской старорежимной фуражке с красным околышем, стоявшего в вестибюле со сводчатыми потолками, расписанными фресками под Билибина. — Ого, тут тоже есть русские, — прокомментировал убранство ресторана Фаундбаскет, оглядываясь по сторонам, — я нагляделся на них в Югославии. Мартин прошёл к стойке администратора, попросил телефон и набрал номер Бориса. Борис ответил не сразу, а когда ответил, Мартин сразу понял, что в этот пятничный вечер русский занимается тем, чем русские обычно занимаются в пятницу вечером. — Алё, Оленька, — Мартин услышал голос Бориса, говорящего по-русски, и ему даже показалось, что из трубки дохнуло чесноком и перегаром. — А? Хус дат? — Борис перешёл на английский, — Мартин? Ло-онг тайм но си, Мартин! Вазап? Филм? Кодак? Айв гат а шитлоад оф ит эт май плейс, ай нид ит но мор. Куз айм бро-о-ок, детс вай! Ю кэн тэйк эври факин тинг инклудинг алл оф май кэмерас, эксепт фор май фатерс ван, ай нид нафиг анимор, эксепт фор зе фатерс кэмера, ай стилл нид ит, бекоз ай вонт то би бёриед тугезер вит ит. Эмбрейсинг ит лайк май дирест да… Ват? Маски*** зе мани, май фрикин лайф из фрикин овер энивей. Е, ю кэн кам овер нау. Ю диднт хэв то колл, ю кэн кам овэр эни тайм… эксепт фор вэн айм факинг Ольга, со экшелли ю дид хэв ту колл. Ду ю ноу Ольга? Шис зе свитест… До дома Бориса ещё нужно было добраться, поэтому, не дослушав рассказ пьяного и разорившегося русского фотографа, Мартин бросил трубку, и, оставив пару мао**** на стойке, поспешил к выходу, у которого (как обычно у ресторанов в такое время) дежурил велорикша. Через пару минут Мартин и Фаундбаскет стояли у подъезда непрезентабельного кирпичного дома, находящегося в глубине одного из шанхайских лилунов, выходящих на авеню Жоффр. — Экзотично! — воодушевлённо прокомментировал Фаундбаскет, задирающий голову на длинные стержни для сушки белья, высовывающиеся из окон и доходящие чуть ли не до стены противоположного дома в узком переулке. Поднял голову и Мартин. Единственное окно, где на стержнях висело бельё, вымокая под усиливающимся дождём, было тёмное окно Бориса на третьем этаже. Вероятно, Борису было не до белья. Мартин и Фаундбаскет поднялись по узкой тёмной деревянной лестнице, прошли по коридору, аккуратно обогнув пятилетнего белобрысого ребёнка, который играл с машинкой рядом с открытой дверью одной из квартир (из квартиры доносились русские голоса и пахло стряпнёй), и, наконец, остановились у двери Бориса. Мартин нажал кнопку звонка. Звонок не работал. Мартин постучал. — Иду, иду, — донеслось по-русски из-за двери. Послышались звуки открываемых замков, и дверь раскрылась на ширину цепочки. В тёмном проёме показалось заросшее рыжей щетиной лицо Бориса. — А, итс ю, — сказал Борис, захлопнул дверь и открыл уже полностью. За дверью была тёмная прихожая, заваленная фотохламом (в углу стоял старый сломанный фотоувеличитель. Насколько Мартин помнил, он всегда тут стоял). — Ю кэн невер би ту кэрфул зес дэйс, — загадочно сказал Борис, извлёк из-за спины руку с револьвером и сунул оружие в карман засаленного ватного халата с драконами. — Ком, ком, ком, майн либер фройнд, — Не обратив никакого внимания на Фаундбаскета, Борис повернулся и пошёл в комнату своего жилища, служившую ему спальней, кабинетом, столовой и вообще чем угодно. Сейчас на столе рядом с диваном стояла глиняная бутылка китайской гаоляновой водки, стакан, пепельница, полная окурков, сковорода с недоеденной яичницей и фотография девушки в рамке.— Ю ноу, — заявил Борис, сгребая с полок шкафа кассеты с плёнкой, — ши коллс ми а джёрк. Ши коллс ми а лузер. Велл, ай мей би а лузер, бат ду ай лук лайк а джёрк? хелл ноу! — Борис обернулся к Мартину и сунул ему с десяток нераспечатанных кассет. — Бат! — Борис поднял указательный палец и сунул правую руку в карман халата. — Иф ю донт дринк виз ми нау, юр май мортал энеми. Энд ю ту, вац ёр нэйм! — вытянув шею, крикнул он Фаундбаскету.
-
Почему-то русско-английская речь здесь меня просто порвала)
И все остальное, как всегда, великолепно!
-
Про русских на авню Жоффр наслышаны, как же как же. Борис ультраколоритен. Что поделаешь - надо пить!
-
Иф ю донт дринк виз ми нау, юр май мортал энеми.
|
-
Нормик. Да и за терпение, так-то если. Протагонист-ветеран
-
Я смеялся. Я плакал. Отличный пост!
-
Аниме по х-сому я бы посмотрел
-
Охлол! Жирный плюс.
-
*thumbs up*
-
Это ладно, главное, чтобы потом яойных додзинси не было х)
-
))))))
-
Как на духу разобрал! Кроме того, что все они наверняка будут школьниками и школьницами - это тоже важный момент. Образ Крауфа в виде девушки (непременно в очках и моэшной) удлинил мне жизнь на полгода минимум. :D
-
Я б такое посмотрел, пожалуй:)
|
Переправа, переправа! Берег левый, берег правый, Снег шершавый, кромка льда... Кому память, кому слава, Кому тёмная вода, - Ни приметы, ни следа.
Перелёт был тягостным, он ломал весь настрой. В головах бойцов, когда они представляли себе ход миссии, брифинг и торжественное прощание с персоналом базы как-то плавно перетекали непосредственно в боевые действия. Перелёт с Земли на Марс должен был стать быстрым и ярким штрихом, придающим планируемой операции эпический окрас. На деле всё оказалось несколько прозаичней. После брифинга МакКаверти, бойцы не сразу отправились в арсенал за снаряжением - сперва их как следует накормили в столовой, хотя перед боем набивать утробу вроде как не положено. Торжественное прощание, правда, все-таки состоялось. Когда три группы штурмовиков уже в боевом облачении шли по коридорам к ангарам, весь свободный от вахты персонал базы выстроился по стеночкам. Потенциальным героям козыряли, старались пожать руку или ободряюще хлопнуть по плечу. Жаль, улетали не с родной "Европы", а то барышни из обслуги уж точно стали бы бросать в воздух чепчики, а то и чего похлеще. Здесь, увы, вместо барышень были только мордатые тыловики. Пилот встретил оперативников у трапа, завёл внутрь десантного отсека и, ткнув пальцем в дверь в дальней его части, коротко пояснил: -Сортир. На немой вопрос в глазах бойцов он ответил чуть более развёрнуто: -Земля и Марс сейчас почти в противофазе, две с полтиной астрономические единицы. Лететь будем часов шесть. Шесть часов! С одной стороны, ерунда. Меньше, чем от Москвы до Питера поездом. Особенно по сравнению с покрываемым расстоянием - "Мститель" делал больше половины скорости света. С другой - шесть часов сидеть в полной выкладке. Шесть часов отсрочки перед боем, который почти наверняка станет последним в твоей жизни... Тяжко. Муторно. Корабль летит, но полёта практически не чувствуется. Не шумит двигатель, не трясёт и не болтает. В салоне тепло, светло, вектор гравитации направлен точно в пол - реактор на эллериуме даёт просто прорву энергии. В окошки не поглазеешь, не предусмотрены на боевом корабле. Ни музыки, ни телека. Можно дремать, да не у всех достаточно крепкие нервы. Можно поболтать, да о чём? Всё уже по десять раз прожевано и высрано. Остаётся только думать. Даже если и не хочется, всё равно всякое-разное в голову лезет...
И плывут бойцы куда-то, Притаив штыки в тени. И совсем свои ребята Сразу - будто не они,
Сразу будто не похожи На своих, на тех ребят: Как-то все дружней и строже, Как-то все тебе дороже И родней, чем час назад.
Позади - горящая и бьющаяся в агонии родная планета. Впереди - неизвестность. Что ждёт икс-комовцев на том конце переправы? Быстрая, дерзкая победа? Затяжной, изматывающий бой? Мгновенная смерть от огня вражеских зенитных батарей (а почему бы чужим не обзавестись таковыми, верно?)? Кто покроет себя неувядаемой славой, а кто останется лежать, прожженный плазмой навылет, в красных песках? Что станется со старушкой-Землёй, если миссия не будет выполнена?
Переправа, переправа...
-
Посты - по желанию. Я после такого постить не могу. Все, что я мог бы написать, будет просто смотреться убого в сравнении. Swin, ты крут.
|
Решающий бой. Сражение, которое может быть закончит войну. Ради этого стоило сыграть ва-банк. Поставить на карту всё, что есть у человечества. Если это не ловушка. А если это ловушка - человечество может лишиться проекта Х-ком. Может быть не всего Х-ком, но если это ловушка, то что или кто помешает пришельцам нанести удар по базам проекта?
Иван отметил, что думает уже далеко не так, как всего год назад. Слишком... Глобально. Да и многое случилось за этот год. Потеряли базы, корабли, людей. Как сейчас Иван помнит гибель Бернадотте - когда тот бросился на врага с тазером и попал под перекрестный огонь. И еще с десяток оперативников, погибших позже. Некоторых из них Иван почти не помнил - они появились на базе, потренировались неделю-две и затем отправившись на миссию вернулись в пластике.
Но были и те, кого он хорошо помнил. Был Михайлов - последний "земляк" из оперативников на базе "Европа". Один из лучших, возможно, был бы сейчас майором, но пожертвовал собой ради спасения гражданских... А что теперь с этим гражданскими? Бухают по клубам, рассказывая про свой ночной кошмар? Колются, пытаясь забыться? Или может быть, родят и воспитают ребенка, который подарит человечеству, например, вечный двигатель? Стоила ли жизнь бойца спасения тех посетителей клуба?
Вспомнились двое последних погибших. Рим. Ватикан. Огромный корабль пришельцев на главной площади. Мюррей и О`Райли. Две занозы, от которых, впрочем, был и толк. Погибли. По его, Воронцова, командованием. Помнится он тогда даже сопли распустил, мол, ошибся, перенесите мою ответственность на кого-нибудь другого. МакКаверти поправил. Коротко, но доходчиво. Некогда слюни распускать. Закончится война и если Иван выживет - сможет и сопли распустить или наоборот, гордо рассказывать, как они с М4 "на мутона ходили". Если выживет. Полет на Марс не внушал оптимизма. Легкой миссия точно не будет. Особенно если им "повезет" найти "кукловода".
Иван снова придирчиво осмотрел снаряжение, посмотрел на бойцов.
Сакамура. С ним они с первого дня в проекте. Ему он доверял как себе. Снайпер штурмовику не брат, а скорее опекающая мать. Да и внутри тарелок, японцу часто приходилось брать на себя роль штурмовика. И ничего, он шел вперед рядом со штурмовиками и как и они "принимал на грудь" вражескую плазму.
Крауф - этот тоже давно в проекте, хоть и не из первого набора. Танковод. Иван задумался, пытаясь вспомнить случай, когда швейцарец привел на базу свой танк. Кажется, не было такого ни разу. Как пилот МакКряк из "Утиных Историй", который ни раз не посадил самолет, так и Крауф умудрялся принять на броню все удары, спасая от них оперативников и оставляя на поле боя груду металлолома вместо дорогостоящей робототехники.
Бернини - не молодой, но и не старый боец отряда. Сколько он в проекте? С февраля, кажется. Не так много, но показал себя нужным бойцом. Особенно в перерывах между пальбой, спасая своей волшебной аптечкой, ставя на ноги почти трупы. Свою полезность и нужность он доказал уже много раз, показав, что здесь по праву и в нем нуждаются.
Рендал и Хозе были новичками. Впервые оказались в бою с пришельцами в Риме. Неплохо показали себя, но одна драка это ещё слишком мало, чтобы другие начали считать тебя "своим". Посмотрим, как они себя покажут в этой битве.
Ну и два новичка, которых перевели в его отряд только что. Маса и Мэтт. С этими двумя Воронцов и парой слов обмолвиться не успел, если можно так выразиться и исключить команды на тренировках. Мэтт должен был в теории заменить и Мюррея и О`Райли в одном лице, а Маса вроде как штурмовик, коих в проекте обычно не хватало. Ну что-же, не зеленые новички и пусть их первое задание не станет последним.
Надо ещё что-то сказать перед боем. Иван задумался. Что тут скажешь? Все и так всё знают, всё понимают. Наверно именно это и надо сказать. Только коротко. Не умеет он говорить складно и четко, да так, чтобы его английский сразу поняли, но да и ладно.
Иван встал, взявшись за поручень, нажал тангенту.
- Бойцы... Братья. Все знать, эта миссия может закончить война. Эта миссия может спасти Земля. Спасти всех люди, человечество. Но я не хочет чтобы кто-то из вас хотел быть герой. Вы уже герой. Каждый. Делайте то, что должны делать. Не подставляйся. Не бежать глупо вперед за орден. Будь аккуратный. Прикрывай сосед. Если думать время нет - стреляй. Если думать время есть - думай и стреляй.
Взял паузу, пытаясь понять, правильно ли перевел свою мысль. Отметил, что думает уже на английском, на котором разговаривал последние несколько месяцев - на базе на русском поговорить особо не с кем было - несколько ученых, которые не склонны разговаривать с "пушечным мясом" и лишь упрашивающих "да хватит уже взрывать да стрелять - принесите нам ещё живого сектоида - мутона - небесного".
- Братья. Сегодня мы обязаны победить. Ради каждого женщина, мужчина, ребенок. Ваша семья, ваш близкие зависят от вас. Когда мы победим, все те, кто умер до сегодня будут спать спокойно в могила потому, что умерли не зря. Мы должны только победить. Любой ценой. Отставка не принимаем. Кто умрет раньше победа, на база может не возвращаться - я его лично опять пристрелить.
Шутка показалась смешной, но вышло как-то грубовато.
- Окей. Идем три группа. Правый: Сакамура - главный, с ним Рендалл, Бернини. Левый: Вано, Мэтт, Муса. Центр - танк с Вилльямом, прикрывает Хозе. Группы прикрывают одна другой. Центр перемещается в более трудное направление. Задача: прийти, сделать задание и уйти. Всё просто. У меня всё.
|
-
Стильно, черт возьми!
-
Хорошая ночь, сладких князя \o
-
Песик опечален =(
-
...
-
Игра пока жива, да.
-
)) интересно нарисовал
-
Красиво
-
:,-(
-
Аж мурашки по коже. Супер.
-
«requiescat in pac» = (((( А вообще хорошо нарисовано )
-
Изысканный черный юмор ;)
-
Эко особенно удалась.
-
Ну это ж вещь. Это ж вещь!
-
:'( Красиво, да.
-
Ну что тут скажешь, хороший стиль...
-
+
|
|
|
|
-
печально (((( а было все так весело по началу
-
За драматизм.
-
+
-
+1 спасай Шарика!
-
Почему все участники рисуют лучше меня? Т_Т
-
Местами доставляет. Норм, короче.
|
|
|
|
-
Бедный диверсант)
-
Вот и началось
|
Люблю мышку и фотшоп. То был подозрительный человек в плаще, представившийся Уристом МакДварфом. Его тощая фигура возвышалась над фигурками путешественников на добрую половину метра, а пепельная кожа уродливого лица встречалась чаще с бритвой, чем с девичьими устами. Говорил он мало, пил ещё меньше и, скорее всего, ему только предстояло узнать о легендарном самообладании горного народа. Стоит упомянуть, что появление человека в туннелях Кротового перекрёстка лишило многих душевного равновесия. Отряд из "Хмельного кряжа" не упускал случая косо посмотреть на ножны рослого пришельца; проводник из аборигенов настойчиво пытался выяснить родину странного "дварфа"; боевой пёс Накиса пометил спальный мешок человека на привале; да и сам Урист, судя по всему, не радовался пребыванию в древних дварфийских шахтах. Но он исполнял чей-то приказ. А дварфы следовали дворянским инструкциям. Во всяком случае, тем обрывкам, которые они запомнили из словоблудии нобля. - ...Вы, вы все! Вам уже рассказали, зачем вы здесь. - полный дварф тряхнул ухоженной бородой. - Вы, не побоюсь сказать, соль нашего народа. Прекрасная семёрка истинных дварфов. Дети камня. - Нобль изредка переходил на фальцет, натужно пытаясь вложить в слова больше торжественности. - Вы должны гордится своим положением... Вам выпала честь основать новую крепость по ту сторону Межевого хребта. Почему так далеко? Нам нужно расширять сферу влияния, конечно. Вы вернете нам то, чего мы лишились несколько столетий назад. Толстяк обвёл аудиторию оценивающим взглядом: добился ли он нужного эффекта? Придя к положительному заключению, нобль продолжил: - Ваш маршрут пройдёт аккурат под хребтом. Туннели предков. Проводника мы уже нашли. - подойдя к самой щекотливой части, он выдавил улыбку. - Прежде чем вы приступите к созданию новой крепости, вам нужно кое-что доставить на ту сторону. Небольшой груз... Выполнив задание, на месте вы получите бочки прекрасного эля и необходимый инвентарь. Наковальни; материал на ваш выбор; небольшое стадо скота. Всё указано в этом - Дварф потряс свитком. - документе. Что за груз? Узнаете послезавтра, перед отправкой. Ничего опасного. Конечно! А теперь - отдыхайте. Нет-нет-нет, не туда. Прошу, в эту дверь. Обычные экспедиционные меры. Скажите моим людям, и они принесут ваши личные вещи в эту комнату. Славно.Странности странностями, но дварф не может отказаться от чести быть Основателем. В крепость избранные бородачи больше не вернулись. Два дня спустя, собрав личные вещи и крепко пообедав, они покинули родную обитель через маленький туннель в гранитной стене. Снаружи их встретила ручная тележка с казенной поклажей и груз - подозрительный человек в плаще, представившийся Уристом МакДварфом. Так и началось их долгое путешествие через Межевой хребет... До обширной пещеры, в которой начинался туннель Кротового перекрёстка, отряд шёл два дня. Два мучительных солнечных дня в чистом поле. Маленький дварфийский Ад, распростёршийся от родного кряжа к предгорьям. Там их встретил восьмой дварф - проводник. Представился он Эралом Вольным. Поседевшая борода говорила о почтительном возрасте аборигена; его подслеповатые глаза слезились. Но была в этом теле и сила. Сила одинокого дварфа, позволившая ему дожить до преклонных лет в мире, полном случайных опасностей и опасных случайностей. Встреча с проводником внесла разнообразие в скучный поход экспедиции. Старик знал множество легенд хребта и с упоением компенсировал жизнь отшельника: - ...Кодгут был великим стгоителем. Кготовый пегекгёсток тгудами его двогфов из маленького гогно-газведавательного туннеля пгевгатился в оггомную стгуктугу, соединявшую две великие кгепости в газных концах хгебта. В былые вгемена даже люди пользовались двагфийской догогой, оплачивая золотом магшгуты своих кагаванов. То была эга двагфов, котогая не пегежила самого Кодгута. Кгепости пгишли в упадок, туннели газмыла вода, и наши отгяды уже не могли сдегживать шайки кобольдов. Пегекгёсток умег, и мы сейчас видим его скелет. Останки былого могусества... На третий день отряд миновал арку, украшенную искусной резьбой, и вошёл в пресловутый перекрёсток. Повсюду виднелись следы давней выработки, часть туннеля обвалилась под действием карстовых процессов, а затхлый воздух красноречиво говорил о плохой вентиляции. Но дорога была достаточно хороша для небольшой ручной тележки. Все проблемы решались бронзовой киркой, и ничто не предвещало сложности. Ночевал отряд в примыкающих к маршруту кавернах. Там повсюду виднелись следы их предшественников: давно остывшие кострища и лежаки из гнилой соломы. Успокаивая спутников, Эрал рассказывал о дварфах-путешественниках, встреченных им под Межевым хребтом: - Многие покинули годные пенаты гади знаний. Некотогые искали адамантовые сокговися бгошенных кгепостей. А кто-то вёз контгабанду, минуя людские коголевства и эльфийские госи. - Последнее предложение старик недвусмысленно адресовал забившемуся в угол Уристу. Миновал четвертый день. За ним в пещерную тьму канул пятый. Дварфы ели солонину с толстошлемником, запивали элем из свинохвоста и наслаждались гранитным потолком над их бородатыми черепушками. На шестой день своды туннеля влились в изящный зал. Эрал нарёк его "тоговыми гядами". Прямоугольное помещение с высоким потолком местами сохранило мозаичный пол и роспись на стенах. Из каждой стены в темноту вёл широкий туннель. - Мы близко к пенной шиле. Я пговегю ихний мост, а вы шдите здесь. - Прошелестел старик и скрылся в левом туннеле (со стороны входа). Оттуда доносился мерный рокот, знакомый каждому дварфу. Вода. Много воды. Экспедиция:Семь дварфов, плохо знакомых друг с другом; человек в плаще и при мече; проводник Эрал; тележка, груженая: - Тремя тридцатилитровыми бочонками эля из свинохвоста. Отменного качества, 50 порций.
- Вязанкой топлива для костра. На двадцать привалов.
- Бочонком свежей солонины на сорок литров.
- Ящиком толстошлемника, сорок килограмм.
- Бутылью с маслом для лампы. Три литра.
- Тремя лампами в отличном состоянии.
- Запасной киркой из меди и лопатой.
- Двумя короткими копьями (1,5 метра) с железным наконечником.
- Мешком с мелкими вещичками. Брикеты мыла с маркировкой "Ш", моток ниток, две иголки, сверток материи 5х5 метров, средства для розжига, 25-метровая верёвка, 8 тарелок и кружек.
- Ведёрко дёгтя для телеги.
- Боевая псина. Имя с Накиса.
- Тубус с документами нобля.
Кроме того, у каждого (кто не прописал себе сумку) есть рюкзак за плечами и меховой спальник. Тележку тащите посменно. Каждая смена - два часа. Текущий тягловый дворф - Томмин. Порядок следования произвольный, между тележкой позади и проводником впереди. При постинге соблюдаем очерёдность "7 дварфов - мастер - 7 дварфов в произвольном порядке - мастер". Если кто-то будет тормозить, сделаю автоход.
-
За картинку и историю.
-
Дворфизм крепчал.
|
Дварф без крепости, как пиво без пены. А все безумные приключенцы-бородачи лишь подтверждали это правило, выдержанное веками и крепкое, словно болотный виски. Знали его и коренастые фигуры возле лампы. Безмерно одинокие там, где гладкие стены каверны-привала врастали в естественные ступени пола и через несколько футов погружались в бездну. - Ну, вино из толстошлемника... Изрекла первая фигура, чей монолог длился не первый час. Она яростно жестикулировала и пускала пузырящиеся слюни на жесткий волос бороды. Вторая молча буравила взглядом гранитный пол, укрывшись за невидимой стеной презрения. Урист и Шораст. Дварфы. - ... Из бочки прям. С дурой одной... Шораст Дварфберг, умелый мыловар, скрипя зубами терпел бредни полоумного товарища. Здоровый глаз блаженного Уриста постоянно таращился на него, второй же порос бельмом и бесцельно блуждал по отражениям на полированном камне. Руки безумца мотались словно флюгер ветреным днём и ещё больше раздражали Шораста.
Для них весь мир сжался до размера грота. Два дварфа. Лампа. Карстовый свод пещеры. Далёкий метроном грунтовых вод. Капли мерили секунды, минуты и часы томительного ожидания ушедших за припасами спутников. Под невразумительные истории у Дварфберга зрел вопрос: а вдруг их бросили умирать здесь? Старого дурака Уриста, и его, Шораста Безбородого. К вихрю плохих мыслей варщика добавилась ещё одна, сугубо личная: мыловар обзавёлся бородой только в четырнадцать лет. Да и тогда она росла медленно, куцыми пучками, над которыми насмехались сверстники и, что ещё печальнее, сверстницы. Именно из-за скудной растительности Дварфберга не взяли в масоны. Именно из-за неё он не овладел искусством гравировки, но выполнял плебейскую работу в бедных кварталах родной крепости "Пивной Сосок". Так считал меланхолик-Шораст. У Уриста же была пышная борода под два фута, да и сам он работал в бригаде каменщиков, пока ущерб от эксцентричного поведения не перевесил многолетнее мастерство.
- Главное, чтобы Уристом тебя не обозвали. Если тебя один раз так обзовут, у тебя потом будет такая кличка, ну это… это хуже всего. - не унимался Урист. Ещё сотня капель для двух одиноких дварфов под километрами скальных пород. Но мыслям о предательстве противилось древнее знание. Священное число, необходимый минимум. Дварфберг знал, что Армок не одобрит основание новой колонии без семи половозрелых дварфов. Старую крепость заложили семь отважных переселенцев, чьи профили выгравированы в легендарной столовой квартала аристократов. Прекрасные черты гордого племени: заплетённые в косички бороды; широкие скулы; кряжистое телосложение. Гравюра - работа настоящего мастера, каким не стал куцебородый мыловар. Пламя в масляной лампе танцевало с его мыслями, оставляя копоть на мутном стекле, а он продолжал считать секунды разлуки.
- Хочешь на одной ноге постою? - не унимался Урист. Десять тысяч восемьсот двадцать две. Третий час, по подсчётам Дварфберга. Группа из пяти их товарищей, оставшихся переселенцев, согласно сердечному обещанию управляющего, давно бы дотащила скарб из телеги по расчищенной верхней тропе массива в облюбованную эмигрантами пещеру. Бесполезного Шораста и безумного Уриста - их бросили. С четырьмя сухарями и бурдюком подпорченного вина из толстошлемника. Опасная мысль. - ЗАТКНИСЬ! - внезапно взвизгнул Шораст. Мозолистые ладони сжали копьё. - Я не шучу, больной ты ублюдок. Ради бога, ЗАТКНИСЬЗАТКНИСЬЗАТКНИСЬ! АТКНИСЬАТКНИСЬ вторило зловещее эхо. Их мир-скорлупка сжимался сообразно тающему терпению Шораста. По соляным наростам зашуршали песчинки, потревоженные взрывом мыловара. Но Урист - не песчинка. Он игнорировал тонкие намёки: - Ну что ты, братишка? Хочешь, расскажу про пластинчатые агаты? Древко шуршало по камню, а копьеносец тяжело дышал. Если бы дварфийское напряжение могло конденсироваться на стенах пещеры, то капельки кислоты давно бы зашипели в её выщербленных ложбинках. - Тварь бородатая, кобольд. - пророкотал Дварфберг, ощущая острые грани своего терпения. Алкоголь - лучший бальзам для растерзанной души дварфа. Чтобы отвлечься от спятившего масона, дрожащей рукой мыловар поднял кожаный бурдюк (осязаемый символ вероломства товарищей) и выбил пробку. Но вместо кисловатого грибного аромата из горлышка хлынула вонь стухшего напитка: миазмы буквально ослепили Шораста. Сделав два неуверенных шага, он наткнулся на Уриста, а тот судьбоносным движением выбил бурдюк, расплескав зловонную жижу на тунику несчастного мыловара.
Вшитые в камень, зелёные прожилки обещали намётанному глазу медь, медный колчедан и малахит, и образовывали причудливые геологические узоры. Шораст уже несколько минут внимательно изучал рисунок месторождения. Говорят, каждый дварф носит в себе частичку гор; осколок их естественного многообразия. От тлеющего фитиля разбитой лампы на стенах танцевали тени, и с кончика треснувшего копья на ладонь варщика стекала карминовая струйка крови. Кровь, когда-то принадлежавшая плоти под ногами. Дымящейся плоти не в меру разговорчивого дварфа, чьё имя мыловар успел забыть. Минутой позже Шораст отломил кончик копья и склонился над трупом Уриста.
-
Суть. Она здесь. Это действительно она. Взять на старте мыловара - это тонкий способ получить ФАН.
-
Это круто!
|
|
-
СТЫЛИ ВОЛОСЫ В ЖИЛАХ ОМГ ТЫ СДЕЛАЛА МОЙ ДЕНЬ
-
Я не знаю, что сказать даже, но чем-то этот пост меня цепляет.
|
- Ме-э-э-э?!.. – злобно бросил козлиный король в ответ на попытки Рианнон уладить конфликт. И не надо было быть эльфом, чтобы понять – за свои рога он затопчет их всех насмерть… - Ме-э-э-э!!! – заблеял он, - Ме-э-э-э! – бросил он в бой свои войска. - Ме-э-э-э!!! – отвечал ему хор десятков рогатых солдат, понесшихся в стремительную атаку. - Вжыыыых! – угодила стрела ему в глаз.
Безумной лавиной, кошмарным стадом блестящих на солнце черных шкур козлы налетели на охотников. Их строй тут же смешался, поднялась пыль и грохот боя. Козлы блеяли, охотники кричали, мечи с хрустом рассекали плоть. Кровь лилась рекой, а копыта неумолчно стучали по камням, так и не прогретым утренним солнцем. На поверку эти твари оказались обычными козлами: мечи Райха и Бронника кромсали их, словно мясницкие ножи – свиные тушки. Стрелы Рианнон отрывисто свистели, каждый раз находя свою цель и лишая жизни очередное дикое животное… Но и козлы были не лыком шиты: охотников то и дело бодали по ногам. Рогатые атаковали даже лошадей, которые с диким ржанием отбивались от них копытами (притом весьма успешно). Завязалась жаркая схватка – козлы гибли один за другим, оставляя на охотниках серьезные ушибы и синяки…
Prosperatus koz nasistrum…
Фламберг «человека» с каждым могучим широким ударом срезал по три-четыре врага разом. Волнистое лезвие пело свою жестокую песню – тела козлов распадались на части, брызжа горячей кровью на пыль и грязь. Бронник трудился без устали, рубя, рубя и еще раз рубя, но врагов было слишком много. Они давили толпой, они агрессивно блеяли и в безумных, отчаянных бросках пытались боднуть героя, но тот вновь и вновь ловил их на гарду, отбрасывал и рассекал очередным жутким ударом…
Jornebu karnape, pax vobiscum…
Но однажды «человек» оступился, с хрустом поломав мертвую козлиную лапку. И разъяренные животные этим тут же воспользовались – стадо набросилось на него, сбивая с ног и насаживаясь на фламберг. В какой-то момент Бронник подумал, что жизнь его кончена – в незащищенный живот воина неслись острые черные козлиные рога. Увернуться не было возможности, и два витых отростка вонзились прямо в его торс. Проткнуть его они не смогли, конечно, но это было очень больно. Бронник упал, меч вырвало из его рук, а перед ним распростерлось голубое ясное небо… и черный частокол рогов, обрамлявших его. Козлы начали безжалостно топтать, бодать «человека» и блеять прямо в лицо, и не было возможности даже выхватить короткий меч из ножен, и не было надежды…
Xerxxenna arl jarl mor vaxxis…
И вдруг над Бронником взметнулся фонтан кровавых брызг – полуторник Райха подоспел как раз вовремя. Вторую руку он протянул упавшему воину, чтобы помочь тому подняться.
Shorzenema grarl ruchlyad… нет, там было как-то не так… Съеельсвардсен, прикрываемый Рианнон, Стефаном и лошадьми от толп козлов читал свое чертовски длинное заклинание… Положение становилось все более отчаянным: после того, как Райх ушел спасать Бронника в самую гущу боя, напор врага только усилился. Козлы были повсюду, козлы окружали их и кольцо обороны вокруг старика вот-вот должно было прорваться… а маг запамятовал последнюю строчку. Вдруг один из рогатых безумцев проскочил под Храбрым и с разгона боднул Свара в ногу – и пришло озарение! Маг недурно приложил козла посохом и воскликнул: - Girgalon per rectum! Зеленоватая магическая волна загудела, разворачиваясь сферой вокруг охотников, и пронеслась вдаль, растаяв на скалах и в небе… Расчет был верен, заклинание поразило только козлов. Получив заряд неестественной энергии, они замерли, удивленно выпучив свои глаза куда-то вперед. А затем их скрючило в страшных муках, они отчаянно заблеяли и упали оземь, дергаясь в жутких спазмах и конвульсиях…
[Ennio Morricone – Despair]
Расправиться с оставшимися противниками не составило труда. Часть из них сбежала, осознав свое поражение, а еще часть, к удивлению охотников на троллей, до сих пор внимательно прислушивалась к барду, продолжавшему отчаянно блеять и играть что-то на лютне. По видимому, он так и простоял весь бой в стороне, развлекая приставших к нему животных… Над каменной площадкой повисла тишина. Миролюбивая аудитория барда тоже очень быстро покинула поле боя, и стало вдруг совсем тихо… Только лошади пугливо ржали. Кто-то расслабился, почувствовав свою победу, но только не Бронник. Тишина настораживала его. Ведь после боя он привык слышать крики раненых, которых предстояло еще добивать, но козлы мистически молчали… Все, как один.
- Мве-э-э-э… - раздался неожиданно хриплый голос одного из козлов. Прямо рядом, прямо здесь! - Мве-э-э-э… - повторилось жуткое блеяние. Жуткое потому, что блеяло разрубленное пополам животное. Из его двух половин сочилась кровь, но оно все еще жило – глаза закатились, подставив окружающему миру свои белки. Трясущаяся пасть ощерилась злобным оскалом, а лапки зашевелились, задергали копытами. К удивлению героев, передняя половина козла поднялась на локотки и поползла к ним навстречу, пощелкивая своими зубами…
Рианнон не выдержала и всадила стрелу ему в череп. Но козел продолжал ползти… а за ним – и все его собратья. Исступленно, бездушно блея, шатаясь на своих трясущихся ногах, они вновь двинулись немертвым стадом на охотников. Бой продолжался.
-
Атака толпы берсерков-зомби-козлов. Нет, это выше моих сил!
-
отчаянно заблеяли и упали оземь, дергаясь в жутких спазмах и конвульсиях… и трижды пиривирнул
-
Козлы-зомби? Что, простите?
-
Это эпика.
-
козлы всегда возвращаются:)))эпично)
-
Козлозомбиапокалипсис, лол.
|
-
Гул — мастер саспенса (%
-
ну милаха же)))
-
Такой покерфейс, ухахаха!!!! Эпично, вообще класс!
-
^_^
-
сквиии, Гул - милаха Мой обожамчик
-
кэтчер.
-
)))))
-
Пафосный Гул - это здорово. Такой няшка. ^^
-
!!! >___< Напууугаааааал!((
-
Отлично!
-
Да!
-
Покер фэйс кошерен)))
|
Пуговицы глаз грустные, слюнявая морда туповато-поэтичная, словно у философа старенького, познающего превратности судьбы сидя на толчке – одной рукой журнал с голыми девочками листает, облизывая указательный палец свой, изредка покряхтывает самодовольно: «уххх с-сука!», смачно чавкая блестящими губами. Второй рукой, пупырчатый рулон туалетной бумаги нащупывает периодически, ожидая того самого, значит, процесса облегчения с нетерпением. Ему и плохо, и хорошо, и девочки такие аппетитные глазками стреляют, и в туалете любовью пахнет и кисловато-прогоркшим дерьмом. В расширенных зрачках философа, отражаются глубины бытия. Он постигает. Он осознает.
- Вот блядь же, Бекон дает! У собаки, в башке чего-то... – Присвистнула восхищенно ощупывая голову собаки вспотевшими руками, мимоходом неприятный писк уловив. – Эээ блин, ты че, сломала его, сестренка !? Спросила так, с возмущением конечно, но без наезда совершенно, скорее с беспощадным интересом, разглядывая из-за плеча Ниагары, сухие цифры неведомой мне ошибки. – Ну потряси блин, сзади хлопни, что ли, это же армейское барахло, оно должно в любом случае работать! Хоть война, хоть ядерный взрыв. Как же мы без прибора-то. Как…? Не удержалась, произнесла вслух последнюю фразу, отдающую обсалютной безнадегой, сдобренной щепотью горького на вкус поражения да слюнявенького нытья. Как? А вот так. Щупальца, Бекон, ручонка его плавно взмахивающая напоследок, дружелюбно так: « Догоняй, Латти!»
- Хуй. – Поглядела в темные глаза философа Джека. – Джек, ты знаешь что такой буй? Абсолютный и тотальный? Сало рассказывал тебе о том как жизнь устроена? Не? Слушай. Вот висишь ты на ремнях, и думаешь что мы тебя спасем, о собаках думаешь, о девочко-собаках естесственно, о косточках там, о вкусной жратве. А нам всем буй Джек, потому что в жизни или выиграл, или буй. А когда количество этого самого, буя зашкаливает, у тебя приборы ломаются, напарников всякое дерьмо жрет, ты просыпаешься в стальном гондоне, а на еханой ноге только потный носок. Теплый комбез и чужая планка на груди, старик бекон потрясая жиром идет на корм неведомой твари, а я разговариваю с тупой собакой, которой здесь совсем не место. Это буй Джек, десятого уровня полный буй, по шкале рядовой Франко, а десятый уровень Джек, это как эпицентр урагана, только вместо облаков говно крутится вокруг, и чем больше телодвижений, тем больше вскипает и ярится дерьмо. Ты меня понимаешь Джек? На связи, рр-рядовой? Ну хвостиком хоть вильни, чтоли…а то меня кажется эта... понесло...
|
-
это пять!
-
- Очередной кирпич в стене-е-е-е, - задумчиво протянул старик.ссылка
-
Один, если твоего перса убьют, все много потеряют!
-
Шикарен))) Еще и Pink Floyd приплел)))))))))
|
[Beltaine – Bring to the Boil]
- Тьфу! – Разочарованно посмотрел на ожившего и убежавшего в дождливую ночь мага Хроник. – Чуть таверну не спалыв и смылся! И начал хозяин извечные свои хлопоты, наводя порядок, хотя по звуку скорее больше бардак.
Остатки этого мокрого и холодного вечера прошли относительно мирно. Наши герои играли в карты, лакомились помидорами и грелись у веселого костра. Маг то и дело прибегал – рассказать пару баек барду, и тут же убегал обратно в ночь. На старческий организм сырой воздух и стряпня гнома, видимо, подействовали не очень благоприятно. И вскоре старик совсем умаялся наворачивать круги за таверной. Но что поделать? Заклинание от поноса он начисто забыл и как бы ни старался вспомнить не мог. А от предложенной Хроником «крепящей помидорной настойки» он благоразумно отказался. Кто проигрывал, а кто побеждал в карты – уследить было невозможно. Ибо те ходили по рукам, в рукавах, у кого-то в портках, и вновь выбирались на свет всеми законными и, в большей степени, незаконными путями. Грог оказался на удивление крепким (хотя чему удивляться – варил-то его дворф) и вскоре головы охотников наполнились веселым шумом, глаза налились красками, а все тяготы жизни отошли на боковую. То и дело по таверне летали чашки, закинутые кем-то в порыве праведного гнева на выявленного шулера. И тут же в рукав пряталась новая партия. Маг трескал дверью и под общий смех заваливался в таверну с криком: - А вот двадцать зим назад у меня был случай!... Никто, кроме, возможно, барда его и не слушал. Но хриплый голос лысого старикана действовал мелодично, вкупе с песнями Хроника и медовым звоном лютни. Да так бы и гуляли до утра герои, но сон вкупе с хмелем возымел свое и подло сморил их. Райх и Рианнон заснули за столом в обнимку с картами и полупустыми кружками. Бронник долго держался, делая вид, что грозно сторожит таверну от всякой напасти, но вскоре и сам громогласно захрапел, сполз по стеночке и пристроился в уголку неподалеку от костра. У барда хватило сил добежать до своей комнаты, относительно жилой и даже имеющей вполне состоятельную кровать нормальных размеров. Старому же чародею пришлось хуже всех – он заснул около двери, то и дело вскакивая и отправляясь на очередной рейд по очищению желудка. Однако, когда при последнем забеге он увидел, что все слушатели неблагодарно уснули – Съеельсваардсен заскучал и так же отошел в мир грез, нашептывая во сне свои басни дверному косяку. Хроник закончил уборку, глянул на своих неожиданных и весьма наглых гостей, покачал головой. Вздохнул тяжело. И решил, что будить их и вести в комнату – себе дороже. А посему хозяин закинул свою неизменную тряпку на плечи эльфийки и удалился в собственную комнату оп-опочивать.
Ночь для героев прошла не особенно спокойно. Громкий храп мага то и дело будил их, но сил встать и прирезать мумию ни у кого не оказалось. А когда луна перевалила на другую сторону неба, чародею вдруг начали подпевать русалки. Да так истерично и громко, что если кто и засыпал, то ровно на несколько десятков ударов сердца, после чего сон ворчливо уходил в сторону. И только Бронник продолжал сопеть, обнимая свой фламберг, словно ему все нипочем. Пару раз Райх открывал слипшиеся от эля глаза и видел, как к их солдату кто-то крадется. Но он казался настолько маленьким, незначительным и неважным, что окликнуть Бронника Райх так и не решился. Спит – ну и пусть спит себе. Утром все виднее будет. А стоило на мир опуститься тяжелой, кустистой мгле, самой темной из темных, какие бывают уже перед рассветом, как пение русалок смолкло, сменившись громким, невыносимым треском. Объяснить этот звук ни у кого фантазии не хватило. Разбираться откуда он и что происходит – тоже желания не было. В итоге так все и кончилось. Ночь прошла, забрав с собой дождь и комаров. На землю опустились золотистые туманы. Озеро успокоило ртутные воды, утянув русалок на глубину, и отхлынуло, открывая путь назад. Начался новый день.
Проснулись герои от громкого треска с каморки. Хроник только встал и сейчас готовил завтрак, роняя свои кастрюли-сковородки-миски и ругая весь белый свет. С трудом разлепив глаза, охотники обнаружили сразу несколько неприятных деталей: 1. В таверне водились вши. Да не просто водились – ими все тут кишело. Оголодавшие, они накинулись на путников как гарпии на королевское золото. В итоге все, кроме барда (ему удивительно везло, в отличии от некоторых) и мага (как вовремя он спалил свою седую шевелюру) начали свой день с массажа черепа, который не помогал, а лишь больше раззадоривал вредных насекомых. 2. Маг один раз таки не добежал до туалета и набздел прямо на пороге. Аромат переварившихся помидоров и старческой желчи не вызывал особого аппетита, но и отмывать эту гадость никто не захотел. 3. Кто-то спер брэ Бронника. Кому оно понадобилось, а главное, как этот кто-то умудрился снять его с солдата – осталось загадкой. 4. На завтрак их ждали обгоревшие помидоры. Хроник так увлекся ругательствами, что не уследил за жаркой. 5. Тележку волшебника тоже кто-то спер. Но на этот счет героев просветил Суровый: русалки очень любили всякие деревянные конструкции, из которых они строили на дне свои жилища. Смирившись со своими злоключениями, охотники поели горелые помидоры и быстро начали собираться в путь. Теперь им казалось, что хуже этой таверны уже ничего не может быть.
[Beltaine – The Sweetest Joy]
Хроник стоял под лестницей, прижимая к груди сверток из грязных тряпочек. На небольшом пятачке относительно сухой земли стояли наши герои. Гордые. Смелые. Сильные. Верхом на отдохнувших лошадях, храбро похрапывающих, в ожидании дальнейшей дороги. Слегка портил внешний вид маг, который сидел на упрямом осле, телепая ногами по земле. Да то и дело вздымающиеся к волосам руки путников – вши забодали их в конец. - Значится… - траурно начал прощание гном. – Выйдите по плавням к дороге и свернете с нее налево. За те вон скалы пойдете по тропке горной, да выйдите на зеленую равнину, по ней чуть вправо и лес голубой увидите. Там и водятся тролли энти. Принесите мне их зубы и фамильные ожерелья – и возвращайтесь за наградой. Вот… тут я… Гном подошел к барду, который незаметно оказался вместе с нашими героями, и протянул ему сверток: - Тут морс.. из свежих помидорок. В дорожку вам… И остерегайтесь горных козлов! Попрощавшись, Суровый поднялся на лестницу и еще долго смотрел, как исчезают в золотистом, рассветном тумане фигуры неожиданных бандитов, ограбивших его таверну на последний урожай помидоров. - Да хранит вас… кто-нибудь, - пробурчал он, хлопнув дверью. И тут же оттуда раздалось очередное ругательство: - Да чтоб этого дрызтанутого мага валуном перекатило! Так и не убрал за собой, бздун трухлявый!
|
-
Пассаж с Бернини хорош!
-
Хоррроший пост! Атмосферно весьма и красочно.
-
Когда игроки откидываются по кубам, мастеру приходится искать рациональное объяснение тому, что ситуация внезапно изменилась. И действительно здорово, когда мастер его находит. Когда он включен в проблему, заинтересован в том, чтобы сделать игрокам красиво и интересно. очевидно, что и сам получает удовольствие от процесса. Ну, и, кроме того, просто вкусный пост.
-
"...А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?"
-
Традиционно живо, красиво, качественно
|
|
|
-
прикольно. Особенно про заголовки)
-
Хаха, я даже жестикуляцию представил)
-
Славное в итоге вышло "кино одним дублем".
|
— Хайцзюньбур! Хайцзюньбур даолэ! — хрипло закричал кондуктор и задёргал подвешенную к большому колокольчику у потолка верёвку. Погружённый в раздумья, Сабуро сначала не понял, что сказал кондуктор, и только через мгновение сообразил — «хайцзюньбу» по-китайски 海軍部, министерство военно-морского флота. Давно нет уж у китайцев никакого военно-морского флота, а министерство, глядь-ка, осталось. Только нет больше императора, и некому закупать в Европе броненосцы, поэтому и лежит на ступенях перед широкими воротами министерства толстый слой снега, и закрыты деревянные ворота на тяжёлую цепь. И только два непривычно огромных каменных льва стоят по сторонам, здоровые — вместе с пьедесталом в высоту таковы, что Сабуро, даже если бы подпрыгнул, не сумел бы сбить шапку снега на гриве льва. Здоровые животные. Империя, помпа. Но Сабуро прыгать и не собирался. Заложа руки в карманы пальто и хрустя ботинками по припорошившему замёрзшую грязь снежку, Сабуро двинулся по улице мимо министерства, поглядывая по сторонам на вывески и флаги, свешивающиеся со стен домов. Не прошло и пяти минут, как Сабуро приметил жёлтый флаг с иероглифом «чай» и поспешил к лавке. За тяжёлой одностворчатой дверью было темно. В нос Сабуро ударил тёплый спёртый воздух — похоже, что, экономя на отоплении, хозяева не спешили проветривать помещение. К двери был прикреплён толстый красный шнур с несколькими медными колокольчиками, зазвеневшими, когда японец открыл дверь. — Иду! Иду! — раздался голос из помещения. — О Небо! Отец, посетитель! Глаза Сабуро потихоньку привыкали к темноте, и тот различил тёмные стеллажи со связками чайных брикетов и завёрнутых в бумагу блинов, тускло блестевшие в темноте большие железные баки для зелёного и красного чая, ряд стеклянных банок на полке и низкий чайный столик со всеми принадлежностями для чая: чайником, чашкой гайвань, пиалками, доской и деревянным стаканчиком с инструментами: Рядом со столиком стояла железная жаровня на треноге. В такую клали раскалённые докрасна кирпичи, которые затем согревали помещение. Здесь кирпич, похоже, давно остыл. — Князь Яньло меня забери! Отец, ставь чайник! И принеси новый кирпич! — будто угадав мысли Сабуро, воскликнул тот же голос. Послышалось остервенелое чирканье спичкой, и в темноте загорелся огонёк керосиновой лампы. Лампу держал высокий бритый налысо парень в шубе нараспашку. Под шубой он был одет в ватные штаны, шерстяной свитер, а вокруг шеи был замотан шарф крупной вязки. Парень подкрутил фитиль, увеличив пламя, и, расплывшись в широкой гостеприимной улыбке, низко поклонился Сабуро. — Несу, несу! — раздался голос откуда-то сзади, — ах ты дьявол! Драная собака! За стеной раздался грохот кастрюль, возмущённый лай и поскуливание. — Кхм! — желая перевести внимание гостя на себя, прокашлялся молодой человек, услужливо заглядывая Сабуро в глаза. — Чего господин изволит? У нас есть зелёный чай, красный чай, жёлтый чай, белый чай, чай улун, чай пуэр, чай кудин… — Дьявол тебя побери, Чан Кайши! — донёсся голос отца юноши из-за стены. — Дай мне достать кирпич! Я кормил тебя сегодня! Парень осёкся на полуслове и комично оглянулся по сторонам. — Отец! — нервно взвизгнул парень. — Я просил не называть так собаку! — Но её так зовут! — возразил отец из-за стены. — Нет, её зовут Сяосяо! — умоляюще взглянув на японца, крикнул парень. — Нет, она откликается на Чан Кайши, — упрямо возразил отец. — Сидеть, Чан Кайши! Голос! Собака пару раз тявкнула. — Прошу… прошу меня простить… — запричитал молодой человек, согнувшись в низком поклоне, керосиновой лампой в полумраке показывая Сабуро на стул у столика и одновременно поближе пододвигая к стулу остывшую жаровню. — Отец не в своём уме. Он… он повредился. Он назвал собаку Чан Кайши. Главное, если бы это ещё был кобель, а это ведь сука! — В том всё и дело, — грозно заявил отец из-за стены. — Кобеля бы я не назвал Чан Кайши. Для пса это было бы оскорблением! — У нас есть чай, — заявил парень, поднимая чайник. — Какого вам угодно? — У кобеля, в отличие от Чан Кайши, есть яйца! — заорал отец из-за стены. Парень недовольно скрючился и взглянул на Сабуро совсем уж жалко, с видом «ну только, пожалуйста, не уходите сейчас».
-
Здорово, просто здорово.
-
Ох это вообще чудесно)))
-
— Дьявол тебя побери, Чан Кайши! — донёсся голос отца юноши из-за стены. — Дай мне достать кирпич! Я кормил тебя сегодня!
Парень осёкся на полуслове и комично оглянулся по сторонам.
— Отец! — нервно взвизгнул парень. — Я просил не называть так собаку! — Но её так зовут! — возразил отец из-за стены. — Нет, её зовут Сяосяо! — умоляюще взглянув на японца, крикнул парень. — Нет, она откликается на Чан Кайши, — упрямо возразил отец. — Сидеть, Чан Кайши! Голос!
Собака пару раз тявкнула. лол.
|
|
|
|
-
нормик
-
Доставляет (%
-
Мне нравится. Молодец) Тутек в своем ритме)
-
Какой роговастый рога =)
-
:D
-
Убойное сочетание графики и юмора!
-
За потрясающий графический стиль и комедийное содержание.
-
Только какая же это сника, с таким-то количеством восклицательных знаков)
-
отличный пост
-
Классно!!
-
Сава, я твой фанат же!
-
=)
-
Это реально круто, чувак...
-
Я просто млею от ходов этого перса. )
-
Гууууд!
-
Да, кажется правила это не запрещают. *diceroll* Итак, вы нанесли 257 урона, теперь все стены перемазаны его внутренностями
-
Торпеда)))
-
жжошь опять.
-
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
|
- Привет, Англия. С вами Нэд Харрис и мой репортаж "живыми глазами". "Чё за херню сегодня ты нам несешь", спросите вы и будете правы. Стало быть, мне надо рассказать вам, что я вижу. А вижу я очередной виток идиотизма, закрученный вокруг очередной сраной мега-корпорации Zeus.
Вид из камеры поднимается все выше и выше, демонстрируя гигантский союз бетона, стекла и стали.
- Вот и её скромное здание, где в тяжелых и жестоких условиях упахиваются за свои миллиарды топ-менеджеры и позволяют проводить над собой опыты обезьянки. Нет-нет, я говорю сейчас не про рядовых сотрудников. Я говорю о редких видах обезьян - гомункулус гебискус хоминус. Конечно я выдумал это название потому что я нихрена на смыслю в обезьянах.
Камера вернулась с обзорной экскурсии по небоскребу на толпу митингующих.
- Ага, но у этих обезьян в этом скромном здании нашей любимой корпорации есть друзья - дальние потомки дальних же родственников. Которые считают, что хомо сапиенс не должен проводить свои варварские эксперименты над гомункулус гибискус хоминус. Так я себе и представляю - варварские эксперименты: ученые в грязных меховых халатах с помощью ржавых инструментов изучают ни в чем неповинных макак. И ради того, чтобы спасти этих макак от неминуемого изучения, толпа фанатиков сейчас потрясает страшными и ужасными плакатами. Позволю себе зачитать некоторые из них.
Камера быстро фокусируется на одном плакате, на втором, на третьем.
- Что тут у нас... Ага, "Свободу животным"? Скажи это возле клетки льва, когда в следующий раз будешь в зоопарке, дебил. "Нет бесчеловечным экспериментам!" - и чё? Не, ну я спрашиваю вас, дорогие зрители и просто слушатели Независимого Канала - и что? Да никто из толстосумов не согласиться подтереть твоим плакатом свою жирную задницу, не то, чтобы прочитать его! Ладно, что у нас дальше... "Нет массовым сокращениям!"... Хм, я что-то упустил? Кто-то решил массово поувольнять нахер всех экспериментальных обезьян? Секундочку... Ах да, это вторая часть митингующих - неудачники, которых корпорация выпнула на улицу в связи с сокращением штата. Какого хера они вообще делают на нашей тусовке - мы бл. за гибискусов, тут типа, за мартышек демонстрация, а не ради того, чтобы вернуть очередному херу работу в сраной корпорации. Мы здесь бл. не для того собрались,... А это еще что за хер вылез?
Камера переходит на БТР, из люка которого появился полицейский. Оптический зум, изображение резко приближается, автоматически начинается распознание.
- Так, так. А это, мои любимые сограждане не просто хер, а Рихард Вогер - местный коп. Так, мелочь, не шеф полиции. И чё он хочет нам сказать? Как ему безумно жалко диких обезьян и про то, что в лаборатории Zeus этим обезьянкам будет тепло, сухо и комфортно?
...
- Простите, я кажется, ошибся. Судя по всему, наш разлюбезный коп заблудился и вместо того, чтобы приехать на гей парад, куда он так спешил, случайно забрел на парад зоофилов. Простите, я хотел сказать, зоолюбов, то есть, любителей диких животных. Чёрт, да если так и он не прав, пусть кто-то первым бросит в него камень!
|
-
Пусть они умрут от голода. Жестокость.
-
Мрак и гримдарк.
-
Голосовалка не хочет ставит плюс, поэтому просто напишу, что ветка зеленых начинается очень круто и эпично. Гринписовцы, к моему удивлению, вышли самыми атмосферными ребятами из всех, это точно. Даже жалко, что у них не получилось.
|
-
Ящеры здоровские!
-
Ящер с луком - просто шедевр.
-
это очень очень круто
особенно ящеры порадовали
хотя эльф тоже харизматичен, подлец! Х)
-
)))))
-
абалдеть же )
|
|
Личные финансы великого Князя1. Доходы - Руки князя (15т рабов) - 60т шеумов. - Черные руки (5т клейменных рабов) - 20т шеумов. Итоговый доход: 80000 шеумов Расходы 1. Общественные работы - князь тратит примерно 1/3 дохода на общественные работы -- постройка каналов, возведение переправ, дороги и т.п. Около 26т. в месяц. 2. Дворец. Представляет собой крупное каменное сооружение, построенное на скале, которая на слиянии 2х рек. Однако из-за весьма крутого ландшафта он не такой огромный, как выглядит со стороны, т.к. построен фактически уступами. Ремонт/расходные материалы - 2000 Слуги во дворце (шудры) 200чел*15шеумов = 3000 Рабы во дворце 1000человек*1,5шеума = 1500 шеумов Итого содержание дворца - 7500 шеумов. 3. Зверинец Тарубо. Расположен на юге Ахема, вдоль реки Маас, рядом с казармами городской стражи, окружен отдельной стеной. Небоевых Тарубо 14 *250 = 3500 Боевой Тарубо 13*500 =6500 Итого на зверинец - 10000 шеумов. 4. Гвардия. Гвардейцы живут большей части в Ахеме в своих домах, их казармы расположены во дворце. Всего гвардейцев великого Князя - 3000 человек, на казарменном положении находятся все время не менее 500 человек, которые осуществляют охрану дворца, основных храмов и зверинца. На сожержание гвардейца князь тратит 5 шеумов в месяц (еда, одежда, казармы и т.п.), плюсом снабжает тумбаговыми шлемами, тумбаговыми топорами, кожаными ламелярами со знаком рода Авари, каплевидными щитами и сулицами. Всё тумбаговое оружие покупается за княжеский счёт и выдаётся с арсеналов – годовой расход 2% от количества в использовании. Цена тумбаговых вещей если грубо то по 100 шеумов за килограмм. Так что те же шлемы, а они конечно тумбаговые, стоят шеумов по 300 и расходы на них 300*3000/(50*20)=900 шеумов в месяц+10%резерв = 700 Тумбаговые топоры, примерно полу килограммовые, с обратным клевцом, 50*3000/(50*20)=150 +10% резерв - 200 шеумов. Прочее - около 100 Содержание Гвардии - 15000+700+200+100=16000. 5. Флот Великого Князя Длина корабля –30метров, ширина – 5 и высота (от киля до катастрома) – 3 м. Полное водоизмещение – 40 т. 2 ряда по 27 весел по 1 человека. Экипаж - 110 человек гребцов (Коррава) и 20 моряков - кшатриев. Из-за соотношения длинны к осанке может плавать только по рекам, сильная волна ее перевернет. Вооружена тумбаговым тараном. Вмещает 20 тон груза или 40 бойцов с комфортом или 200 воинов "гуртом". Гребцы-коррава получают повышенное содержание и после 12 лет службы освобождаются и переводятся в класс шудр с правом завести семью и получать содержание шудра. Итого на галере 90 коррава гребцов и 20 шудров экипажа. Содержание: 90 прокорм гребцов коррава, 200 зарплата гребцов-шудров, 140 на ремонт и расходники. Итого 430 шеумов. Во флотилии Великого Князя - 10 кораблей. Итого 4300. 6. Финансирование сирот - Аналог внешней разведки. Любой караванщик обязан взять сироту с собой в поход. 200человек по 20 - 4000шуемов. 7. Жена и наложницы. Дольщикам разрешено иметь наложниц, в том числе из другого класса. Дети этих наложниц имеют шанс попасть в класс кшатриев или брахманов только если пройдут испытание. В случае провала испытания они оказываются в классе шудров. Жену можно брать только из своего класса и дети получают класс по наследству и проходят испытание только если хотят перейти в другой класс. У Великого князя жена и 5 наложниц, содержание 6*50=300шеумов. еще 1000 шеумов князь тратит ежемесячно на подарки женам и наложницам, еще 300 на содержание наследников. БалансДоходы - 80000 Общественные работы - 27000 Дворец - 7500 Зверинец Тарубо - 10000 Гвардия - 16000 Флотилия - 4300 Сироты - 4000 Жена, наложницы, дети - 1600 Итого расходы 69400 Профицит - 9600. Казна (на старт) - 400 000 шеумов. Движение денег в казне3 месяц - старт 400т 10т на раздор у Кузини - 390. 4 месяц - 399,6т 500 подарки сынам Солнца - 399,1т 1000 предоплата Тилеро - 398,1 5 месяц - 407,7т 700 - подарки лакони - 407т
|
-
Красавчек! Эмоция страха на 5+.)) А не плюсанул потому что не понимаю что с Гулом внизу. Он испугался? Очень похоже что он ржёт до слёз, но тогда не понимаю к чему верхнее. =/
-
Почему-то Ван Пис напомнило. А это хорошо)
-
Не удивительно, что Гул такой прожорливый.. с таким то ртом)
-
убийственно!))) я плачу. жжошь как всегда!
|
Солдаты после слов сержанта замолчали. «Отлично, – делающий вид, что он что-то увидел за спинами гражданских, подумал Нобору. – Расслабились немного, спустили нервное напряжение, теперь снова собраны.» – Вот… готово! – Дзюничи пробежался пальцами по консоли, и сигнализация смолкла, а попытки затушить людей прекратилась. – Наслаждайся. – Вот спасибо, всю жизнь помнить буду твою доброту. – продолжила неуспокоившаяся разведчица. В этот момент снова завыла сирена и на штурмовиков опять обрушились струи воды. – Джун, гад! Ты что творишь? – возмущенно заорала Шизука. – Это не я, – Дзюничи лихорадочно терзал консоль. – Сигнализация сработала, система пожаротушения активирована, сигнал от датчика дыма на 30-м этаже! – Дымом пахнет. – подтвердила, потянув носом, Акане. В толпе началась паника, близкая к абсолютной, слитно качнувшись, толпа с криками ломанулась к лестнице. «Террористы пожар устроили? Или случайность? Какая нафиг случайность, в такой момент, специально запалили, чтобы в толпе чумазых погорельцев затеряться, тут и отсутствие документов объясниться, за них пропуска сойдут и представиться много кем можно!» – принятие решения прошло практически мгновенно. – Хоши, Тон, Джун, Бло, Рыжик! Быстро вниз! Присоединиться к Эре! Эра, ускорьтесь насколько возможно, создайте оцепление на первом этаже, привлеките полицейских, охрану, чтобы никто не проскочил! – последние слова давались сержанту уже с трудом, толпа была намного сильнее его, все что он мог, это выиграть несколько секунд. Бло, стоящая на ступеньках лестничного пролета между 30-м и межэтажной площадкой, унеслась вниз первая, на ходу надев шлем и включив маскировку, за ней проскользнув по перилам последовала Рыжик, тоже активировав маскировку. «Правильно, так и надо, а то нарвутся на пулю, пистолеты у наших противников точно есть, а вот винтовки под вопросом. И если меня или Кора они с пистолетов ковырять замучаются, то их-то с полпинка прошибут.» – одобрил действия разведчиц сержант, а через перила уже прыгали оставшиеся трое штурмовиков. Более тяжелые и неповоротливые, по лестнице они начали спускаться гораздо медленнее. – Рио, проконтролируй людей на 35-м! Спускайся за ними! Если огонь отрежет, поднимай людей на крышу, снимем их челноком! – окончание приказа сержант отдавал уже в воздухе, мысленно ругаясь каждый раз, когда один из щитков скафандра с громким стуком встречался со ступенькой, стеной или прутьями перил. Хотя бронескафандры штурмовиков изначально разрабатывались и были предназначены для работы в условиях сверхнизких температур, проверять выдержат они ярость пожара почему-то не хотелось. Пусть это без нас как-нибудь, решил не рисковать командир отделения. Смачно врезавшись задней частью шлема в стену на площадке между этажами Нобору, еще раз мысленно выругался и, поднимаясь, попытался оценить ситуацию. «Блин, – невольно поморщился сержант. – Можно себя поздравить, таких оригинальных ранений у нас в медотсеке еще не видели, синяки и ушибы от падения с лестницы, причем от рук толпы гражданских. Это полный сюрреализм. Разжалуют в ноль за несоответствие с высоким званием штурмовика.»
|
Вооруженные силы Второй Империи Солнца исторически поделены на семь армий, представляющих собой группировки войск более-менее универсального назначения, в состав которых входят как воздушные соединения, состоящие в основном из драконов и кораблей поддержки, так и наземные силы, играющие в большинстве случаев вспомогательную роль. В честь легендарной (практически) непобедимой Серебряной Армады Эльрасиона, эти войсковые объединения по сей день зовутся армадами.
Разумеется, между войсками Первой и Второй Империй есть бесчисленное множество отличий - так, Серебряная Армада состояла исключительно из драконов, в то время как современные армады - объединения общевойсковые; СА комплектовалась исключительно драконами Драмптона, в современных же армадах подавляющее большинство техники произведено Люфт Ганзой; наконец, СА, насчитывавшая в своем составе до сотни боевых единиц, по численности соответствует двум драконьим крыльям современных армад.
Первая Золотая Армада Империи - прямая наследница Серебряной. Набирается исключительно из лучших пилотов, выбранных адмиралом лично. Изначально предполагалось, что в нее будет входить ровно сотня лучших пилотов Империи, но в действительности это число может варьироваться в небольших пределах. Тут не встретишь серийных моделей драконов, и войска поддержки этой армады представлены единственным стратоплацдармом "Тихий", на котором и обитает армада в полном составе. Первая армада предназначена для быстрого и уверенного завоевания воздушного превосходства при поддержке других наступательных армад, и отличается высокой мобильностью и высокой чувствительностью к потерям в сочетании с не самой лучшей инфраструктурой. Тем не менее, Первая Армада и по сей день занимает почетную должность предмета каждодневных мастурбаций милитаристов Солнечной Империи и не только.
В настоящее время командует первой армадой адмирал Астелит Элра из дома Элра. Чистокровный эльф, образцовый офицер, неподражаемый пилот и чуть худший полководец.
Вторая Чугуниевая Армада Империи - отвечает за оборону Империи от организованных нападений противника. Несмотря на то, что в последнее время Империя все как-то больше нападает, численность и степень готовности этой армии поддерживаются на достаточно высоком уровне. Вторая Армада не имеет собственных стратоплацдармов, и расквартирована в стационарных крепостях. Флот второй армады представлен тремя тяжелыми драконьими крыльями при поддержке шестисот артиллерийских дирижаблей и двух полков наземных войск.
Адмирал Григорий Клиф, не так давно справивший свой четыреста восемьдесят второй день рождения, является в данный момент старейшим солдатом Империи. Являясь, по всей видимости, чьим-то бастардом, этот безродный полуэльф прошел весь путь от обычного мушкетера до командира дирижабля и адмирала армады, не проиграв в жизни ни единого сражения. Известен весьма консервативными политическими взглядами и активной неприязнью к драконьим войскам.
Третья Скорая Армада Империи в основном выполняет функции пограничных войск, заодно обороняя Империю от нападений пиратов и (по слухам) проводя аналогичные операции на теле противника. Как и вторая армада, это войсковое объединение не имеет в своем составе стратоплацдармов, и заметно отличается по структуре от других армад: она состоит из большого (неизвестного) числа небольших отрядов, состоящих из одного-двух драконьих звеньев, пары дирижаблей общего назначения и небольшого количества тяжелой пехоты. Эти "ячейки" действуют по большей части самостоятельно, координируя свои действия со стационарным штабом, расположенным на неизвестном имперском острове.
Командиром армады в текущий момент является адмирал Кайлус де Амарилла, старший сын дома де Амарилла, прославившийся пристрастием к азартным играм и дуэлям. За свою неполную сотню лет провел восемьдесят две дуэли, проиграв лишь в трех из них (по дуэльному кодексу Империи, драться насмерть - глубоко опционально).
Четвертая Полуночная Армада Империи является, по сути, крупным экспедиционным соединением, и в настоящее время расквартирована на островах архипелага Типанга, удерживая эту отдаленную имперскую колонию. Армада располагает стратоплацдармом "Искоренитель" (головной корабль своего класса), тремя сотнями дирижаблей различного назначения, пятью драконьими крыльями и восемью пехотными полками. Впрочем, на данный момент большая часть всего этого великолепия восстанавливается после ряда крупных сражений с армиями государств севера Синевы, которые считали оторванную от основных имперских сил армаду отличным материалом для преподания кому-то ценного жизненного урока. Не сложилось.
Адмирал Исмаил Фареллан из дома Фареллан в настоящее время командует этим войсковым объединением. Известный своим пытливым умом и некоторой социопатией, этот юный по эльфийским меркам полководец успел зарекомендовать себя с лучшей стороны во множестве битв, прогремевших за последние пятьдесят лет.
Пятая Бесшумная Армада Империи отвечает за наступательные операции и поддержание порядка в имперских колониях на западе Синевы. Имеющая в своем составе стратоплацдарм "Пылающий", две сотни дирижаблей различного назначения, шесть драконих крыльев и три пехотных полка, эта армада в настоящий момент проводит весьма успешную военную операцию по вторжению в Лирмон - очень гордое государство с неплохо подготовленной армией, располагающееся пока что на серии островов чуть севернее Берманского королевства. Судя по положению дел на этом фронте, примерно через пару недель армада окончательно освободится и будет готова для новых свершений. Вероятнее всего, именно силами пятой армады Империя будет покорять Темрин.
Командует пятой армадой адмирал Джеральд Фицпатрик, первый человек, занимающий столь высокий пост. Отличный стратег, прекрасный пилот дракона и весьма высокомерный офицер.
Шестая Всесокрушающая Армада Империи отвечает за наступательные операции и поддержание порядка в имперских колониях на востоке Синевы. Имеющая в своем составе три стратоплацдарма, восемь драконьих крыльев, пятьсот дирижаблей различного назначения и десять тяжелых пехотных полков, эта армада является в настоящий момент крупнейшей армией Империи, и мощнейшим объединением войск во всей Синеве. В настоящее время занята покорением Кекассии.
Адмирал Этер Окамерис из дома Окамерис командует шестой армадой. Проявив себя как осторожный и тщательный, но неторопливый стратег, Этер абсолютно уверена, что совсем скоро ее армада покинет пределы "этого чертова куска никому не нужного говна" и продолжит путь на север.
Седьмая Спящая Армада Империи состоит в резерве. Численность войск этой армады точно неизвестна, но по самым скромным прикидкам в ее состав входят шесть-десять полных драконьих крыльев, до тысячи дирижаблей и несколько строящихся в данный момент стратоплацдармов.
Командует седьмой армадой Астарот Люмий из дома Люмий, младший брат Его Величества.
|
Метрополитен и другие погребальные радости.
Метрополитен впервые появился около пятидесяти лет назад на территории Солнечной Империи в рамках экспериментов, связанных с паровыми двигателями. Изначально, метрополитен был предназначен для быстрой переезда высокопоставленных и состоятельных клиентов в разные части города. В рамках эксперимента перед Всемирной выставкой научных и технических достижений был выстроен подземный туннель между аэропортом и местом, где проходила выставка - в общей сложности, первая ветка метрополитена была длиной в полторы имперских лиги*. Эксперимент был признан частично успешным - ветка была запущена, однако недостаточная вентиляция вызывала немалые случаи отравления среди пассажиров и персонала, а недостаточно удобные вагоны вызывали недовольство высокопоставленных гостей. Несмотря на это, Дорога Бишопа (была названа в честь руководителя и главного инициатора проекта Армстронга Бишопа Третьего) была крайне популярной среди менее состоятельных слоев населения. Спустя несколько лет, вся столица Солнечной Империи была соединена между собой двумя типами метро- надземным для состоятельных граждан и подземным для всех остальных. В будущем, вполне вероятно, это стал бы одним из самых удобных способов перемещения между разными частями города или даже между разными городами, если бы не пандемия холеры, которая распространилась по всему архипелагу и унесла жизни множества людей. Метрополитен был в спешном порядке переделан в гигантский морг, потому как трупов было слишком много и от них не успевали избавляться. За несколько лет своей работы метрополитен сумел "обслужить" более ста тысяч "клиентов". Так, из "поезда для сливок общества", метро стало "поездом смерти".
В наше время метрополитен принято разделять на два разных уровня - надземное для перевозки пассажиров (располагается как правило на возвышении при помощи платформ) и подземное, которое применяется как морг, крематорий и место упокоения. Как правило, метрополитен использует три типа уничтожения излишков трупов - сбрасывание в синюху (при помощи особых вагонов поезда или вручную на специально отведенных площадках), крематории и особые, крайне влажные и воздухонепроницаемые камеры, в которых трупы хранятся в течении нескольких лет (для сапонификации или проще говоря, омыления), после чего камеру открывают, а останки идут на переработку - дешевое мыло, удобрения, краски итд.
Практически все трупы подвергаются одними тем же процедурам. Для начала, новоприбывший труп вскрывается и осматривается на предмет повреждений. Если были замечены следы насильственной смерти (в том числе и отравления) то труп остается в морге, а отчеты отправляются в полицейское управление. Если следов насильственной смерти не обнаружено, производится первоначальная идентификация трупа - описание, время и место смерти, причина, есть ли родственники, имя-фамилия итд. После чего с трупа снимаются все ценности и вещи, которые потом присылают родным (если таковые есть, если нет - ближайшим родственникам, опекунам итд) или продаются по сниженным ценам в специальных магазинах или (чаще всего) если мертвец заразен, то его вещи сжигаются. После чего труп завертывается в бинты и отправляется или на утилизацию или отдается родственникам, если у них есть деньги для захоронений или в медицинские университеты, если таковые есть в городе. Почти все работники метрополитена обучены первоначальным навыкам ближнего боя - в связи с тем, что помимо риска заражения или падения в синюху (а также других несчастных случаях на "производстве") основную опасность представляют собой трупоеды (они обитают в туннелях метрополитена небольшими стайка до четырех особей, постоянно перебираясь с места на место) и мародеры, которые проникают в метрополитен поживиться пожитками трупов или проникновения в закрытые части города или даже похищения более менее свежих трупов для каннибализма. Униформа работников метрополитена представляет собой большой плащ, почти полностью скрывающий тело, перчатки и особые дыхательные маски стилизованных под головы воронов - в общем, основной задачей униформы является минимизация контактов с трупами для избежания заражений. Работа в метро является почетной и одной из самых грязных работ - отбор на разные должности довольной жесткий, и не каждому получается поступить на службу
Конечно, это не единственные способы захоронения трупов. В менее крупных городах чаще всего используются открытые захоронения или,если город располагается близко к краю острова, то происходит еще и "воздушные" погребения - от просто подвешивания в специальных клетках (как правило, они арендуются на несколько лет, после чего труп выбрасывают вниз) и привязывания к крупной скале (обертывание за отдельную плату), до захоронения в специально подвешенном гробу и даже в вырубленной в скале крипте.
Захоронения в земле (не просто братские могилы, в которых все перегнивает, а именно в отдельном гробу и с надгробием) является одной из высших почестей и происходит достаточно редко, чтобы это являлось событием важной степени. Как правило, такой части удостаиваются верховные чиновники, святые, известные богачи и просто героические личности, попавшие вовремя на глаза нужным людям.Чаще всего благородные и состоятельные люди используют колумбарии (как личные так и публичные) или развеивают прах на ветру. Особо экстравагантные личности применяют бальзамирование всего трупа или отдельных его частей - как правило, голову
|
|
-
Такое веселенькое добренькое утречко приключенцев ;)))
-
Это же здорово! Только надписи бы сделать шрифтовые вместо рукописных.
-
графика гуд!
-
Хочу так же научиться...)))
-
Стиль прекрасен. Хотя с тем что это был бросок топора я не сразу допёр а только поле комментария. -_-
-
Такого стиля изображения в этом рисованном беспределе не хватало. Так держать. Молодца)
-
отличная рисовка живая мимика понравилась особенно
-
^^
-
И тогда, и сейчас - маладэц
-
Ёж, ты пиздат.
-
Очень стильно, просто профи.
-
Эпично.)
|
-
:D
-
Так его! Заслужил.
-
отжиг.) убило. приманка. лол
-
+
-
Это жестоко. Я не про Гула, а про себя. Пила себе чай, ничего не предвещало беды. И вот нате - чаем облилась. Оказывается хохотать и чай пить одновременно сложно.
|
|
|
-
Гномы — настоящие русские гномы.
-
адский драйв))) ну ооооочень понравилось))
-
Просто... Очеь динамичная картинка получилась. Класс!
-
Тебе - святость.
-
Очень выразительно
-
Ну ты ваще!
-
Чупер
-
Это пять!
-
Ахренеть =)
-
всех вали
|
|
-
В этой игре мастерпосты имеют все шансы быть занимательней, чем сама игра)
-
зайцы - они классные
-
Не, нуатлищна
-
А потом они еще и энерджайзеры для зайцев доставать будут!
-
- Он же электрик? - Я так и сказал. - Ему лучше знать. Смеялся.
|
-
Да, демография у нас не ахти. Бида, бида!
-
Супер посты. Хотя мне казалось что адвокат тоже самка.
|
|
-
A challenger appears!
-
эпик
-
1:1.. но собачка тебя запомнила))
-
xD
-
Кавай=)
-
о как здорово же!
-
Азур, шикарно! XD
-
Улыбнуло, да
-
обожаю эту игру)))
-
Эта игра подрывает мою репутацию на работе. Потому что все, проходящие мимо моей двери, слышат мой ненормальный хохот. Мне скоро психоперевозку вызовут. =)
-
а, лол))
пес хорош))
-
Шикарно же!!!!
-
Огонь.
-
Вин!
-
Бой супер, хорошие рисунки. Пока смотрел лежал под столом
-
Ай малаца.
|
Да-а, капитан и представить не могла, что когда-нибудь эти сакральные слова будут обращены к ней! Уж кто-кто, а она была ценителем хороших укрытий, кое-что понимала в них, да-с!
Случалось ей падать в укрытия, и сигать в укрытия рыбкой, и ползти на пузе. И ей было прекрасно известно, что ничего нет лучше во время перестрелки, чем прижаться спиной к чему-нибудь монументальному и пуленепробиваемому, и считать собственные удары сердца -- сердце-сердце, сколько мне жить осталось? Ха-ха, забавно.
Удивительная штука -- жизнь! Да, Джей была преисполнена решимости пройти этот уровень до конца и посмотреть, что там на следующем. И раз уж вражеские дроны были вооружены не Лучами Немедленной Болезненной Погибели, а какой-то стандартной инопланетной ерундой, то шансы у нее все еще были неплохие.
Но довольно лирики!
Итак, наша героиня храбро рванула вправо, в укрытие (конечно, слева укрытие было ближе, но оно было уже какое-то слегка использованное, можно сказать, подержанное). И за мгновение до этого коварно притворявшийся элементом декора "Обзервер"... нет, погодите, раз уж мы приняли такой философский тон, назовем его "Созерцатель"... так вот, Созерцатель, продемонстрировав неплохие способности к разгону, тюкнул один из дронов прямо в дронову макушку с явным намерением обескуражить и сбить прицел. Совершив этот акт вандализма, Созерцатель изобразил гремучий коктейль из мельтешения перед дроном и панического бегства (смешать но не взбалтывать).
О том, что творилось на экранах людей, наблюдавших сейчас перестрелку с установленных на "Обзервере" камер, Джей думала с чувством глубокого удовлетворения и легкого подташнивания (ну это уже скорее потому, что ей, собственно, тоже досталось).
Оказавшись в укрытии, капитан в первую очередь убедилась, что с учеными все в порядке. У нее на яйцеголовых были свои планы. Конечно, больше всего она беспокоилась о самочувствии доктора Айланд, которую Джей очень хотелось придушить лично. А если вдруг окажется, что эта кодла идиотов -- настолько ценные для Федерации кадры, что их нельзя душить и расстреливать (ути-пути), то уж наверняка можно будет хотя бы заставить их написать по две тысячи раз фразу "Я больше никогда не буду скармливать десантников космическим росянкам, нажимать непонятные кнопочки, дергать рубильнички, щупать капсулы; я клянусь, что уровень идиотизма моего поведения не превысит 65,5% по персональной шкале капитана Жозефины Теодоры Ретшрек-Слай".
Ученые выглядели целыми и в меру испуганными, что, в представлении капитана, было для них идеальным состоянием.
-- Подтверждаю контакт! -- передала Джей всем группам. -- Осталось три цели, силовая броня, вооружены ионными пушками, взрываются как миленькие! Тильда, что ты там пыталась мне сказать?
-
Монументально!
-
Конечно, больше всего она беспокоилась о самочувствии доктора Айланд, которую Джей очень хотелось придушить лично. !
-
Предлагаю заставить вкрутить учёным в магнитные ботинки батарейки помощнее.
|
-
Отлично рисуешь... прямо... серьезно так. :3 Крутота
-
Мицу, ты офигенен.
-
Очень качественно...) И трудоемко, я полагаю))
-
Хорошая техника рисования)) Впечатляет.
-
Как жывой
-
Красотища =)
-
Инф. нагрузка маленькая, конечно, но нарисовано просто шикарно.
-
Ого оО"
-
Ну и как мне теперь рисовать в этот модуль? После этой собачки? D:
-
ух. круто нарисованно. пес радует и лицо эльфа )
|
-
+ За собачку. И сам герой просто чудо)
-
xDDD
-
:D
-
И без "раскрашивать больше" - заебок
-
Сабачка няшно
-
оче доставило. Раскрашивай дальше!
|
-
Понравилось, что черно-белый эльф даже в цветом варианте черно-белый)))
-
рунная надпись нравится
-
сюжет действительно вскрывает мозг))
-
))))))))))))))))))))))))))))))) LOL
-
Граждане, просьба не занимать столики, если не будете заказывать!
-
забавно))
-
Сюжет - отпад)
-
Аыыы. Ну и выражение у эльфа.
|
-
Супер, да.
-
=^-^=
-
Очень классно. Очень.
-
- Бросайте стелс. - Я ВЫБРОСИЛ ЧЕТЫРЕ!!!
-
Понравилось
-
мелкие помехи скрытности )
-
СКРЫБДЖЫБЫРДЫ!!! :D
-
Супер=)
-
ах, лол. очень незаметный ассасин :D
-
Все бы было хорошо, если бы не разные длинномерные мелочи =)
-
зачот xD
-
Спасибо за улучшение настроения))
-
А-а-а-а-а! Сава кэйм бэк!
-
Ну охрененно же!
-
супер!
-
СКРЫБДЖЫБЫРДЫ!!!!!!!!!!!!!!
-
шедеврально.
|
|
-
Отличный завершающий пост, по-моему.
-
За что ты так со мной? =)
-
Славно)
-
Эх.. Хороший пост. Жаль нас стало снова на одного меньше. Вечная память тем, кто остался там.
-
Уффффф...
Однако, вот. Добротно. Больше как бы сказать то нечего.
|
|
|
-
Я убежден, что эта бешеная мастерская работа по проработке мира заслуживает больше, чем плюса. Но у меня ничего другого нет( Игроки, цените Юю!
-
Юя, ваш подход к стратегиям уникален, и абсолютно верен, а проработка великолепна. Не перестаю восхищаться вашими стратегиями и завидовать вашему таланту.
|
|
-
Плимут, негры, пулемет, четко все, красота)))
-
Вот это экшен!
-
все круче и круче:)
-
Динамично так.
-
уащпе красаучик.
|
-
Заложники? Живой щит? Сексуальное рабство? Выкуп?
зачет)
-
тот выглядел как кот, который подобрал под себя лапы и пробует ковровую шерсть перед тем, как с пробуксовкой дернуть в сторону бегущей мыши Я знаю, как выглядит такой кот. Перечитал пост Влада - таки один в один.
|
|
Седьмое число второго месяца четвёртого года огненного кецалькоатля. Туммм... Туммм... Туммм... Неторопливый, даже ленивый, барабанный бой катится по слабым волнам, по узкими пляжам и вязнет в густых прибрежных Виретских лесах. Туммм... Швввв.... Туммм... Швввв.... Вторят барабанам вёсла, то со стуком входящие в воду, то, взлетая, рассыпающие вееры капель. Туммм... Швввв... Ффуух... Туммм... Швввв... Ффуух... Тяжело, устало дышат гребцы. Гребут они с рассвета, а скоро уже вечер. Лишь два раза делали передышки, когда этого позволял ветер. Туммм... Туммм... Идут на северовосток вдоль берега Виреты несколько шоивато. На вёслах передних двух вперемешку гребцы и Солнечные Ящеры*, отличающиеся от первых белыми, незагорелыми телами. А на татумувато** — Туко Темили. Туммм... Швввв... Ффуух... Туммм... Швввв... Ффуух... Тяжело и медленно машут вёслами гребцы. Тяжело и медленно бухает большой барабан. Тяжело и медленно ползут мысли Сао. Тяжело, медленно, но верно. Вчера, за завтраком, новость о войне разорвала его на части. Сердце неверно бухнуло, когда перед гонцом распахнулась дверь. Вздрогнул, подавился. Кашляя выслушал новость. Кулаки сжались от досады. Неуспел! Опередили! Чёрная душа — возрадовалась. Наконец! Не надо таиться! Не надо хитрыми манёврами исподволь стягивать войска к границе, не надо улыбаться врагам, можно выйти поле и грянуть. И вдоволь напоить землю кровью! А вот разум понимал, что в холодный сезон дальше этих ровамаку, дальше восточного берега Торокатео враг продвинуться никак не сможет. Что у него пока есть свобода манёвра. — Так, — собрал Туко свою разностороннюю личность в кулак, — садись. Отдышись. Угощайся. Чашу*** гостю! Закончив завтрак они вместе с Гото медленно и детально распросили гонца. Только с одним закончили — прибежал второй. Туко оставил его (и всех прочих) молодым Лебетарето и Келевао, на составление общей картины вторжения. Кто, откуда, сколько? Что по населению? Сколько смогло спрятаться в ровамаку? Отец Лебетарето, Лебето, командующий гвардией, первым узнал о том, что Туко не собирается сидеть за двадцать лесов и сорок болот от поля боя. И что гвардия тоже не будет отдыхать в Комегонето. — Эньётаво со мной, ты с остальными тремя пешком, вместе с той, другой**** элотаво. Ты за старшего. Встречаемся в Вирегонето. Потом, посоветовавшись с Гото, отправил гонцов: В Бонегонето: "Собирайте из запаса эвотаво пехоты. Всех ящеров к утру послезавтра — к Торокатео, на границу с Виретой." Из Бонеогонето уже другие гонцы, приняв эстафету, бегут на коборе ещё северней. В Темилигонето, где гонцу придётся переправляться через реку*****: "добирайте свою эвотаво пехоты, переправляйте через Бонео и отправляйте на восток, к Торокатео, остановитесь на её берегу у границы с Виретой. Как отправите — собирайте из запаса ещё одну. Два из трёх шоивато — немедленно вниз по Бонео. Чтобы уже к вечеру были здесь обе." А ещё бегут на восток, в Кедаро: "обе шоивато немедленно в Вирегонето" В Вирегонето: "все три шоивато расставить в часе гребли друг от друга по Торокатео. Не давайте переправиться. Ждите, посылайте лазутчиков." Всем остальным гарнизонам: "добирать полный состав" северным и западным ровамаку: "на базе эньётаво собрать полные эвотаво" И в столице две полных эвотаво приказал собрать, взамен отправленных на восток войск А все ответы приказал слать в Вирегонето. И позвали Лебетарето с Келевао и сводным отчётом от всех гонцов. Время после обеда ушло на окончательное обсуждение найма Правых Кийовцев. Решили сразу, не дожидаясь окончательных сделок, отправить в Мошгонето около шестидесяти тысяч шеумо. Дело это не быстрое, так что лучше распорядиться заблаговременно. Отобрали лучших дипломатов, выделили им свиты. Уваронаинео, глава совета Старейшин, наказал им: — Не покупайте. Не покупайте, а зовите. Мы, мол, решили Экадарцев сбросить в море. И наши сердца плачут оттого, что вы упускаете такие возможности, — Уваронаинео действительно пустил слезу, потом встретился взглядом с Туко и осёкся, — Впрочем, это так, для затравки. Торгуйтесь, конечно. Но не отпугните половину бойцов низкой платой. — А если их уже наняли Экадарцы — перекупайте. Обещайте вдвое, а то и втрое. Горцы нужны мне на Торокатео, на нашей с Кийовой границей, а не у Комегонето, — добавил тогда к его словам Туко, — да, Вимелио, ты сразу идёшь в те земли, что у самой реки. И не только нанимаешь бойцов, но и убеждаешь кийовцев позволить переправить наши войска выше по Торокатео, а потом пройти по их земле. Отправили одно посольство рекой вверх, в предгорья, а второе пешком, ровненько на север. Отправили также людей на юг жечь всю ночь костры на берегу океана. А буде крестьяне сухие дрова зажмут — из самих крестьян костры жечь. Потом спешно собирались. Оставил Туко вместо себя Уваронаинео с Равото. И, при полном параде пройдя сквозь город к порту, дождался двух шоивато из Темилигонето. Те пришли ещё засветло — река от дождей полна воды, течение сильное, да ёщё и северный ветер порой задувает. Но отправлялся караван из четырёх судов уже в полной темноте. На берег не налетели, в открытое море не унесло. Цепочка костров не подвела. К утру течение вынесло его из устья и гребцы взялись за вёсла. А хмурый, невыспавшийся Туко сел за татумувато. Сначала да, сначала играл. Отбивал сложнейшие ритмы, складывал из них узоры и картины. Но потом, утомлённый непрекращающейся моросью, ветром, то заставляющим шуриться, то поднимающим плащ и уносящим тепло, непроглядной серой хмарью на горизонте... Сао просто глухо и тупо бухал по самому большому, отсыревшему, несмотря на навес, барабану. Туммм... Швввв... Ффуух... Туммм... Швввв... Ффуух... — Текарото! — зовёт Туко своего придворного мага. Протянул палочку. Держи, значит, ритм. Встаёт, отходит к Ните, хлопочущей у небольшого закрытого очага. Получает у неё свою чашку горячего питья. Садится на какой-то тюк, прихлёбывает, обжигается, осторожно дует. Та-та-та-таТум-п-п-п-Тум-п-п-п-п-п Пытается выдать дробь на сырых барабанах Текарото. Ничего, конечно, не выходит. Маг огорчается. Но его не прозвали бы "Мотыльком", если бы он просто сидел и печалился. — Уэне камило тараке рани... — начинает он. Песня старая. Всем известная. Про девушку отправившую жениха за красной****** жемчужиной к океанскому Сао. Песня, конечно, женская, но у Текарото голос сильный, красивый, по разному петь умеет. "От торо до тукара", говорят про таких певцов. И женские песни легко поёт. Легко и очень душевно. Конечно, жених на дне моря, как и всегда в этой песне, оказывается в вечном рабстве. Туко, как всегда на этом месте песни, ухмыляется. — А тебе вот ни на столечко их не жалко? — опустившаяся рядом с ним Нита сводит пальцы — ни на полстолечко? Через двадцать лет девушка понимает, что ей нужна не красная жемчужина, а жених. — Дурак он. Нет бы раба послать — сам полез зачем-то. Чего его жалеть? — приобнимает Сао подругу, — А эту дуру тем более нечего. Текарото ещё повышает голос. Уже даже не поёт, а кричит, плачет. Плачет про то, как девушка топится в бурных солёных водах, чтобы оказаться рядом со своим женихом. Песня заканчивается. Мастерство певца будто вытащило из людей души и плеснуло на них кипящим маслом. Молчание. Туммм... Швввв... Ффуух... Туммм... Швввв... Ффуух... — Иди к морскому демону, проклятый колдун! — не выдерживает молодой, ясноглазый гребец из середины судна, — давай нашу, портовую, про рыжих, ребята! Отовсюду слышны одобрительные возгласы. Туко знает эту песню и, поставив наполовину полную чашу на палубу, зажимает Ните уши. — Как на дальних островах! — заводит гребец. И отвечает не только их шоивато, но и три остальные: — Ходят бабы в сапогах! Глухой стук барабана тонет в этом хаосе. — Если нет у бабы ног! Песня гораздо быстрее, живее. — Ходит баба без сапог! Вслед за песней быстрее и живее работают гребцы. Быстрее и веселее летят шоиватони. — Как на дальних островах! Вот так точно до полной темноты успеют к Кедаро. — Пусто в бабьих головах! А после этой строчки Нита, конечно, тоже знающая эту песню, накрывает ладони Туко своими и зажимает уши ещё крепче. * жарг. гвардейцы. За чешуйчатые кирасы. **судовой барабан ***с горьковатым отваром из шишечек уболо. Все уверены, что целебным. Пьют горячим. ****да, по ТомСойеровски, но как ещё назвать обычную пехотную часть, расположенную в столице? *****коборе хорошо плавают. Хоть и медленно для своих размеров. ******не бывает.
|
|
-
Здесь должен быть плюсик вместо равно, и не за этот пост, а за великолепное описание страны. Но обстоятельства таковы, каковы есть.
|
Флорида, полдень, середина недели раскаленного лета посреди апельсиновой плантации Таллахасси. Билли негр. Билли и не Билли, Джеймс Даррелл Салливан, вроде так его звали. Хотя никто его так не называл, все звали "Кузнечик" - худой, длинный, и нескладный. Так вот, брел Джеймс "Кузнечик" Салливан по плантации, с мешком, да под палящим солнцем. Время от времени бросая взгляд на порванные башмаки, в которые все время попадала земля, и из которых через дыры выглядывали пальцы, как детишки в окошко из соседнего сарая в ожидании мамы. Тут Билли понимает, что по спине его течет что-то. Липкое, вязкое, мешок пропитавшее......кровь. И что в мешке-труп. Надсмотрщик. Большой Хью. Ворвался к ним ночью, схватил сестру Джеймса, и потащил куда-то. Конечно, было страшно, но он пошел за ним, прихватив серп. Как увидел что Хью с сестрой делает, так взбесился. Когда очнулся, не было никого, лишь труп изуродованного Хью. Сложил в мешок, и ушел оттуда. Поди уже хватились его, да и то что Хью нигде нет, заметили. Обернулся, и точно, вдалеке - всадники. Бросил мешок, да бегом, к деревьям, даже не осознавая, куда бежит. Лай собак все ближе, и слышен уже топот копыт, и крики "Живым брать, на висилицу, гаденыша". Вдруг спереди, улюлюканье, красные тела в боевой раскраске, стрелы. Индейцы. Джеймс Даррелл спасен, но все же страшно, и непонятно. Его ведут к вождю, который ему говорит, что поскольку они спасли его, он обязан жениться на его дочери. И выводят дочь. А она старуха, да еще и толстая. И думает "Кузнечик", что может лучше на висилицу....И бьют там-тамы, песни поются, а ведут его на брачное ложе... Тут Билли просыпается, и понимает, что не там-тамы это, а телефон, и звуки выстрелов. По ощущениям, во рту ночевала стая койотов, а в голове прошел чемпионат по футболу. Поморщившись, Билли нащупал телефон, и снял трубку. -Доставка пиццы, готовы принять заказ.
-
"Приключения Бухаря-Билли в Стране Клофелиновых Индейцев"
-
От стаи койотов и до Талахасси - все здорово.
-
Очень кинематографичный сон, а значит, гут. И карма в виде толстой старухи в жены, Бергман с Хичкоком похвалили бы (%
-
Прикольные сны Билли снятся под веществами.
-
Красавчик
|
|
- А вы знаете, господин президент, я внезапно осознал, что я - хуйло ебаное. Поэтому лучше будет, если я тут сдохну под камешком и больше никого не потревожу своим существованием. - И действительно, лег в уголке и ухмыльнулся только горько судьбе своей. Что же дерьмо-то сплошное в жизни было?! Даже то, что счастьем даже можно назвать с натяжкой - в итоге в пустыне где-то, в кучке костей обглоданных валяется. С ворохом имплантов рядышком. И только синего комбинезона с планкой именной "Василевский Н." показывает, что да, действительно, тут сожрали труп хуйла ебаного одного. - Знаете. Я вообще жизнь хотел заново начать. Памяти нет нихера ведь. А то, что вспоминаю - сплошная чернуха. Когда в капсуле себя осознал, с орбиты когда летел на скорости хуической, думал - механик простой. Палуба там, хуябула, челноки. Просто парнишка-техник, младший состав командный. Потом вспоминать начал, только лучше бы не вспоминал. Как на станции рудодобывающей родился и вырос, как отца с сестрой потерял на этой бурильне ебаной. Потом, смутно довольно, как в колледже учился, только тот момент, когда все, не закрыл академическую задолженность - блять, и откуда слова-то такие знаю! И как тебе, Том, в харю твою телевизионную чашкой пустой - без обид только. Как потом в армию попал, Два года, шесть месяцев, девять дней. Колониальная пехота, тут тебе не там, блять! Мы проводку не изолированную зубами рвем! Какой, нахуй, десант орбитальный, очконавты они драные. Рядовой Василевский, позывной "Апостол". Только вот не задалась служба. Все умерли, понимаете? - спросил у остальных. Только на них не смотрю ведь, куда-то еще смотрю, а слушают они, не слушают - какая, собственно, разница? - Мидмирцы-хуирцы. Операция, "Черная, ебать ее в очко, Звезда". Вторую семью свою оставил на той станции, сестру названую оставил, "Белку", с которой вырос вместе, неразлей вода были. Да и остальные все... Блять, да что я говорю! Сдохли они там, K.I.A. А хуйло одно откачали. Пол-тулова полимерным сделали, имплантанты-адаптанты. И на "Таурман" списали, техником. У меня как раз и корочки были на капрала. Пока командир жив был, сержант, должность занята была, звание не давали. А тут, стало быть, перевели. - Дух перевел. Отдышался слегка. А злоба изнутри так и рвется, словами рвется, не удержать ничем. - И начал я бухать. Гнить заживо. По черному. Знаете, я ведь кандидат в мастера по Хандирской Блиц-борьбе. Вот ведь, ни одной тренировки не вспомнил, зачем осваивал ее - пусто. А то, как по пьяной злобе в корабельном баре руки ломал летунам, зубы десантников жевать заставлял - это помню. Все танцуют, все смеются. А вместо пива - кровь. Капрал Василевский, вам присваивается почетное звание заслуженного наркота москитной эскадрилии "Таурманские Ягуары"! - бодро продекламировал я, опять усмехнулся. Закашлялся, тщетно пытаясь пыль из легких выбить. - И была у меня любовь. Клеопатра, Клео. Которая меня выходила, в чувство привела, отбила привычку каждый вечер допиваться до синих ульевцев. Медицинский андроид она была. Самый настоящий. Робот, у которого программа засбоила, и в ИИ появилось чувство к одному хуиле. Можно рожу кривить, можно нос морщить. А мне в общем-то мне похуй было, потому что и сам я не человек был уже. Да, Том? Ты сам-то себя человеком чувствуешь? С таким обилием железа в теле? Вот-вот. Она живая для меня была, я ради нее из бутылки вынырнул. Ильхам Мафусаилов, братан. Отдал мне ее, на флеш-карте. И была она при мне, когда мне череп пробили в той пустыне. И лежит она, не зная, что меж костей лежит. В ворохе металлического мусора, который из себя импланты мои представляют. Я думаю, гвеллеры и прочие твари были разочарованы, когда мяса на мне почти не нашли. Клео, Клео, прости, что свела тебя судьба с полным хуйлом. Прости. - Заплакал я тихо. Просто замолчал разом, потому что слова кончились, и спазмом сдавило глотку. А слезы по пыльному лицу покатились.
-
судьба 99% жителей тучемодулей in a nutshell
-
+
-
Эх.
-
О-о-о, дикая чума! Жжжесть! А вот матофильтр ДМ.ру с таким изобилием нецензурщины не справляется ни разу - наводка Ракоту. :)
-
+1 Душу рвёшь)))
Не зря национальный бестселлер недели)))
-
+
-
Жестокий мир жесток.
-
Сильно
-
Как-то... проняло прямо.
-
+
-
Не знаю насколько кого проняло, меня нисколько, по причине количества мата на текст. На ДМе порицают безграмотность, и это правильно. Но отчего то возводят в ранг, мат, нецензурщину, и прочее непотребство, кое достойно порицания, даже в малых количествах, хоть и допустимо в них же. Я верю, ты мог написать не хуже, без этой порнографии, передать смысл, и идею, словами и фразами куда достойнее.
Считаю литература это не общение - "че по чем", а потому даже самый выразительный пост, с матом, не должен получать плюсы, ни при каких обстоятельствах и мыслях.
Автор, позор тебе и порицание на твою голову, за этот образчик мата. Пусть тебя мучает совесть или гордость, каждый день за каждый полученный плюс в соответствии.
Стремись писать достойно, во всех смыслах.
-
Это да. Хорошо так, проникновенно.
|
|
|
|
- Идиоты! - Кулак Арра врезался в челюсть молодого айберийца, которому не посчастливилось сообщить владычице о бегстве никоссийцев. Голова воина, не ожидавшего подобного от хрупкой раненной девушки, дернулась в сторону, а в следующий момент жало клинка вонзилось ему под ребра. Вытащив кинжал из обмякшего тела Арра, уже снявшая доспехи с холодной яростью посмотрела в глаза умирающему айберийцу. Удивление. Осознание. Бессильная ненависть. Вот то, что она смогла прочесть в его взгляде. Так должен был смотреть на нее Антилох в последние секунды. ОНА ДОЛЖНА БЫЛА УВИДЕТЬ ЭТО В ЕГО ГЛАЗАХ! - Дети шакалов! Выродки, недостойные своих матерей! Отродья Наргала! Сыновья ослов и дочери гиен! - Парсиатка в бешенстве выкрикивала все новые и новые оскорбления. Она не могла проиграть им! Во имя Митранны, эти никоссийцы не сделаны из железа, они измотанны, их можно догнать, они не могли уйти далеко, стервятник найдет их, а конница догонит, она достанет их и прикончит и Антилоха и Магноса! Арра сцепила зубы. Её ладони, сжались в кулаки, с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а на внутренней стороне остались кровавые полумесяцы, следы от ногтей впившихся в кожу. Надо успокоиться. Она не может потерять еще больше воинов. Без своего войска и союзников, Магнос ничего не стоит. Она победила и сможет заставить лордов Эстера стать на её сторону. Она, во имя Наргала и всех его демонов, победила! Победила и проиграла. Победила и не знает, что делать с победой. Богиня, которую она молила о победе посмеялась над ней. - Тяжело самой отвечать за свои ошибки, не так ли владычица? Насмешливый голос Кошм, прозвучал в сознании парсиатки так отчетлиго, что дроу показалось, что старуха сейчас стоит за её спиной, но когда Арра обернулась, то вместо черной ткани, закрывавшей невидящие бельма глаз Старшей жрицы, увидела сапфировые глаза Зарии, удивленно смотревшие на нее. - Владычица? - Нет, ничего. - Арра глубоко вздохнула. "А ты похоже продолжаешь смеяться надо мной, даже в царстве Митранны, старуха" - эта мысль вызвала горькую усмешку у самой Арры. Будь слепая здесь, она бы не позволила глупой царевне, потерять рассудок предавшись гневу и ненависти. На это нет времени. Нужно многое сделать. Приказать жрице собрать войска, в том числе и вашты демонов. Собрать добычу и разделить её между воинами, отдав причитающееся жусцам. Нет, она отдаст своим воинам двойную долю, даже если придеться пожертвовать той частью, что должна уйти в Парсиату. Быть может она даже простит этих глупых сучек, посмевших не подчиниться её приказам. Воины заслужили награды, тем более, что теперь на счету каждый боец. Затем через жриц она расскажет о битве и отправит вести о победе на родину, сказав, что путь для дальнейшего завоевания севера открыт. Дроу уже распаленны никоссийским серебром и желают большего, скоро рядом с золотым пауком поднимутся и стяги других родов. Затем Богиня получит обещанные жертвы, а сама Арра, неважно силой или золотом, заставит эстерийских лордов служить Парсиате, теперь после её победы сомнений в её силе не останется. Нужно назначить нового командира ливанцам. Нужно узнать, как сильно пострадал её лагерь. Нужно рассчитаться с жусцами. Нужно собрать уцелевших болотнокожих, возможно Пряс еще можно востановить. Быть может, выиграв эту битву, она все равно проиграла войну и ей придется трусливо бежать из Эстера. Но возможно, эта победа станет лишь началом покорения севера! Арра вскинула голову и на губах у нее появилась улыбка. - Нужно многое сделать. - Прошептала владычица.
|
|
Битва двух великих воинств закончилась. Южная коалиция выиграла. Войска болотнокожих варваров и ремаллийцев фактически взаимоуничтожились. Никоссийцы разбили менассцев и эстэрийцев. Ассирийцы погибли после атаки на жусцев. Парсиатская конница перемолола вражескую, а уйгуры, удовлетворившись грабежом вражеского лагеря, отступили. Последних же бойцов северного союза, гномов, сокрушила парсиатская пехота. Но когда закончился один бой, начался другой - и вновь раздались над полями Лагура боевые крики и звон металла. Вновь кровь обагрила истоптанную землю, и сухая почва жадно впитывала в себя драгоценную влагу.
Кто бросил вызов победителям? Кто поднял оружие на тех, к кому благоволит Победа? Они сами. Мстительная владычица парсиат приказала своим воинам напасть на союзников-никоссийцев. Множество легковооруженных, в основном наёмников, погибло, но ещё больше спаслось бегством. Тяжёлой пехоте не угнаться за пращниками и пельтастами, а южная конница была слишком истощена боем, да и осталось её под рукой у Арры слишком мало. Узнав о подлом предательстве, тяжеловооружённые никоссийцы остались на холме и дождались-таки того, на что не решились враги – штурма. Дважды шли айберийцы в атаку – и дважды откатывались, упершись в бронзовую стену щитов. В гневе отправила парсиатская княжна на штурм ливанцев, и опытный военачальник сариссофоров не посмел ослушаться приказа в присутствии военачальницы. В третий раз пошли вперёд айберийцы, атакуя со всех сторон, и четырьмя колонами двинулись на штурм ливанцы, отложив сариссы и в кои-то веки взявшись за мечи, а над их головами летели парсиатские стрелы. Никоссийцы, казалось, не выдержат такого натиска, но когда ливанцы уже почти вплотную приблизились к ним, сверху на них полетели какие-то странные снаряды, через мгновение вспыхнувшие колдовским жидким огнём.
- Ник-к-а-а-а!
Закованные в бронзу воины ринулись сверху прямо на объятых пламенем врагов. Такого удара штурмующие не выдержали и покатились вниз, а за ними никоссийцы, разя и убивая. Лишь на равнине пришла парсиатская пехота в себя, но прежде чем это случилось, противник отступил назад на холм.
Больше штурмов не было. Некому было идти. Трижды сломанные айберийцы были не способны на это, а ливанцы… ливанцев не было кому вести – многоопытный Намид, ветеран полутора десятков войн, так ни разу серьёзно и не раненный до этого, погиб от никоссийского копья. Арра в гневе носилась на верном Наймаре перед строем воинов, отдавая приказы и грозя карами. Ливанцы стояли, хмуро слушали, молчали – и не тронулись с места. Не было предела гневу царской дочери, познавшей, что такое бессилие приказа.
Когда всеблагой Гелий закатился за горизонт, посланные им лучи освещали холм, над которым развевалось знамя вольного города Никоссии. А тёмной безлунной ночью никоссийцы спустились с холма и, пробившись через окружение, ушли прочь.
-
Спасибо за игру. Это было мегаэпично. Ты большая молодец, даже не знаю, как еще это сказать)
-
Хорошо!
-
Хорошая игра, и пафос и все прочее было))
-
Смачное описание. Хорошо.
-
Сознаюсь сразу: игру я не читал, сообщение увидел на главной, но... Во-первых, это действительно эпично. А во-вторых, игра доведенная до логического завершения, уже сама по себе достойна плюса.
-
За отлично проведенную игру, за ориганальную идею, за общий уровень эпичности. За эпичность и за новый взгляд на стратегию не с "взглядом бога", а полным отсутствием информации и знания о происходящем. За крайне высокий уровень погружения.
-
Не хотелось ставить плюс за свой эпикфейл, но ведь хорошо же! ^-^
-
шикарно
-
Просто супер.
|
-
В следующий раз мы им покажем! ;)
-
За волю к победе. Это многое стоит.
-
Хитрозадый тип ^-^
-
Если внимательно прочитать этот пост, видно, какая работа вложена в создание Ремаллы. Подробность на подробности - экономика, политика, общественное устройство, армия. Просто здорово. Еще лучше это видно в чарнике, но там плюсы ставить нельзя(
-
За глубокую игру и вообще...
|
|
|
Это не то что случилось поскольку эта история незакончена. Но это то что могло случиться. Или не могло. Или случилось бы если… Сколько дорог в поле, сколько травинок может вырасти на лугу, куда упадёт сорванный ветром лист?
Через год Сэсэмунэи погиб и с ним большинство эруней. Ещё в конце влажного лета на город напали отряды диких харушаноей ведомые аgaшiнями. Тот бой эрунисэсмунэири выиграли. Но все понимали, что это только начало, это лишь попытка с наскоку покарать мятежный город. Потом было долгая зима подготовки к настоящей войне. В начале следующего лета пришло настоящее войско – многие сотни аgaшiней в броне и тысячи обученных ими хурушаоней. Войско с десятком хищных двуногих урушяней и парой сотен носорогоподобных травоядных. Эрунисэсэмунэри проиграли битву в ибишьокаи и спаслись за свежепостроенными стенами города. Осада было долгой, тяжёлой и страшной с приступами, подкопами, насыпными валами и обстрелом из камнемётов. Город пал. Но история эруваиней на том не оканчивается.
Денис в той несчастливой битве прикрывал бегство большинства эруоней. Если бы не он и те немногие кто остался с ним эльфиков вырезали бы ещё под городом. Большинство тех воинов погибло, израненный же Денис попал в плен. Что бы устрашить защитников обложенного города аgaшiни содрали с него кожу в виду стен. Но от этого зрелища эруни до того совсем павшие духом разъярились и решили защищаться до последнего и более отчаянная стойкость не покидала их. Дёсё же стал легендарным Красным эрувао, покровителем воинов, храбрейшим их храбрых, символом мужества и самопожертвования. Схематическая фигура необычно длиннорукая и длинноногая для эру стала неотъемлемым символом боевых знамён и раскраски щитов. На следующий год один из сэсэмунейцев осевших в Нуроре станцевал танец Мотыльков без рубахи исколов себя шипом и вымазавшись собственной кровью в память о Красноом эрувао. На следующий год так сделали многие. Через двадцать лет так делали во всех городах в округе. Через несколько поколений обычай вместе с легендами о Красном эрувао распространился на всю Gураэрунири.
Михаил, почти выздоровевший к тому времени, погиб при последнем штурме. Он смог повторить свой подвиг и убить ещё одного дракона. Защищенный земными доспехами и собственноручно сделанным медным шлемом он был почти неуязвим, но в конце концов его голова не выдержала ударов двуручными булавами. Плетнёв потерял сознание и попал в плен. Аgaшiни достали его из доспехов и хотели содрать с него заживо кожу в честь Хльос, но пока с него стаскивали кольчугу Михаил умер от мозгового кровоизлияния. Так погиб Михало трижды убивший урушю.
Виталий, Байонет и Арсений вместе с едва ли полутысячей эруней спаслись пробившись из города в ночь смерти Сэсэмунэи полную огня и крови.
Виталий решил вернуться к своему старому плану и с большинством беглецов пошёл на восток создавать город мастеров в горах. Вместе с ними ушёл и Байонет. Хотя Михаил погиб, но среди выживших уцелел один медник. После множества трудностей и неудач им удалось найти медь, а потом золото и цинк. Основанный беглецами город, названый Новым Сэсмунэи, через несколько лет прославился не только своим металлом, но и множеством других ремёсел. Так у эруней появились свои ремесленные города и свой металл. Витало и Байо Онето навсегда остались в легендах эльфиков как эруваонэ – учителя ремесла. К счастью Говорова среди уцелевших оказалась Луанна.
Арсений к моменту битвы выздоровел, правда сильно хромал на левую ногу. Сперва он следовал за остальными, но поиски неизвестно чего в горах его не интересовали, да и есть надо было, так что он, Утутуя да ещё два десятка мастеров бродили от города к городу зарабатывая себе и другим беглецам на жизнь искусством – прежде всего рисованием. Когда Новый Сэсэмунэи прижился и острая надобность в заработках на стороне отпала Сирений вдруг понял, что не хочет там жить. Он и его «команда» продолжали бродить от города к городу, рисую, играя, торгуя. Они построили себе носоторомо с навесом и жили по гостевым домам. Их называли «бродячие эрунисэсэмунэири» хотя довольно скоро среди них появились и выходцы из других городов. Так они и жили, а потом их дети и дети их детей. Не закинул Арсений и попыток виршеплётства. Правда довольно долго все его вирши оставляли эруней равнодушными. Однажды бомберу вспомнился старый прикол «Там за углом продаются решётки стальные…», он усмехнулся и попробовал сам сложить что-то такое. Гибель Богиня воспой города Сэсэмунэи, города где эруни на аgaшiней восстали… Но то что началось как почти игра захватило Сирения, заставило бросить все дела, бродить по ибишьокаи в одиночестве бормоча что, отбрасыая одни слова и подбирая другие. Месяц, восемь исписанных самодельной тушью кенгуровых шкур и в мир эруней вошёл первый эпос.
Цесса в Сэсэмунэи так и не вернулась. Израненная она попала в плен к хурушаням. Двое аgaшiнэ, что ночевали на стоянке племени за пару дней до того повелели поймать и обещали великую награду за мёртвых, а ещё большую за живых высоких эруней. Через три месяца гоблинцы продали её аgaшiням измождённую, со шрамами от ремней на руках девушку. К её счастью те к кому она попала не знали историю беглецов и восприняли её просто как очень странное существо, возможно даже кирву. Так Цесса попала в коренные владения аgaшiней или Gурахльосои как приказали называть эту землю эльфикам. Впрочем до основного города девушка не дошла – сбежала. Сперва она хотела скрыться, вернуться в Сэсмунэи, но то что она увидела заставило её остаться. Так к «домашним эруням» пришла эруваа и проповедовала что пришло время разделения как и в древности. В прошлый раз грязные эруни, которые не слушали эруваиней, были отделены от чистых. Грязных было много, но остались в конце концов только чистые. Сейчас же эруни разделятся на тех, кто послушают эруваиней и воспротивятся злу, и тех, кто струсит и будет лизать агашинские пятки. И те кто прислушался к ней восстали. Это восстание аgaшiни утопидит в крови, но самые отчаянные и удачливые вместе с Цессой бежали в пустоши. Оттуда делали набеги на плодородные земли за уруханенями и едой, убивая чёрных и освобождая соплеменников. Аgaшiни пробывали ловить их но не могли найти на бескрайних равнинах, тогда они натравили хурушаней, но те кто научился отличать добро от зла победили этих грязных дикарей. много изменилось для потомков угнаных на чужбину рабов – их домами стали повозки, их городами стоянки на которых носоторомо выстраивались овалом вокруг источника. Вместо храмов Богине они копали яму в земле куда лили кровь жертв и бросали подношения. И эруони и эруани не расставались с копьями. Их занятием стало выращивание уруханэней и амунифуней, охота и война. Священная война.
-
Огромное спасибо Савачике! Огромный чужой до мельчайших деталей продуманный мир. Воистину он поражает воображение любого, кто в нем оказался. Причем это не банальная калька с миров фентези известных авторов, а свой самобытный мир. Просто пять балов.
Игра оказалась очень тяжела для игроков, нам долгое время везло, что Саммер тащил основные сложности. Но когда он ушел, я уже не смог. Прочти Юя, но вызов был больше сил, которых я готов был потратить на игру. Еще раз прошу прощения.
-
Йай! Отлично и эпично, эпилог очень хорош. Цесса в виде гуситской Жанны Д'Арк - очень даже верю.
Ну и вообще это, возможно, лучшая игра, в которой я играл - по проработанности мира, по внимательности мастера к деталям и психологии неписей, к природе, культуре и прочему антуражу. Жаль, что мы, игроки, оказались неготовы к степени "хардкорности" игры - даже я, знавший с самого начала мастерский замысел в общих чертах, рассчитывал на что-то более лёгкое. С другой стороны, не будь этой хардкорности - возможно, не было бы таких могучих сцен, как всякие судилища и прочее.
Спасибо за игру!
-
Я был уверен, что оставил плюсик здесь, однако же... Это была замечательная игра. Мне было трудно играть из-за чистого груза ответственности - и я очень жалею, что не осилил. Должен признаться, я восхищен сеттингом. Антропология, экономика, психология, целая чужая культура и язык. Титаническая и поразительно детальная работа. И при этом каждая деталь к месту, в отличие от многих других плодовитых сеттингописателей. Я могу только представить, сколько подготовленного материала осталось за кадром. Таких мастеров нужно холить и лелеять. А эпилог вместил всю ту эпику и пафос, которые мы недодали во время собственно игры. Еще раз скажу: это было замечательно.
-
А мне игра очень нравилась. С удовольствием читал. Огромным удовольствием.
-
Запоздалая благодарность за участие в этом удивительном модуле. Спасибо за игру, прости, если что не так :)
|
|
|
Перед лицом... эээ... хвостиком Вселенского Червяка Безразличия Джей Ти была готова поклясться, что этого безусловно абсолютно, чудовищно недостаточно. Это как если бы на брифинге перед сложнейшей операцией встал какой-нибудь генерал-майор и сказал что-нибудь вроде "ну че, братцы, план такой: полетим да и наваляем этим самым по первое число."
Стоит ли говорить, что от доктора Айланд Джей подсознательно ожидала большего.
Впрочем, делать было нечего. Очевидно было, что для нормального плана не хватает информации, которую доктор Айланд, похоже, всерьез вознамерилась получить именно путем скармливания конвоя космической росянке, и никак иначе. Джей могла бы потянуть время и еще немного потрепаться с яйцеголовыми все в том же сослагательном духе, но силы свои она оценивала трезво: до 1330 завтрашнего дня ее определенно не хватит. Нужно было либо категорически отказываться от операции (а в глубине души капитан знала, что сделать это ей не хватит решимости и уверенности в собственной правоте), либо завязывать с чистоплюйством и приступать к жертвоприношениям.
Оставалась одна небольшая проблема: теперь Джей совсем уже не была уверена, что Рок является наилучшим кандидатом в жер... тьфу, добровольцы. Из всех присутствующих он, вне всякого сомнения, наиболее уважительно относился ко всякого рода технологии. С одной стороны, это был несомненный плюс. А с другой -- и Джей отлично знала это по себе -- излишняя вежливость частенько осложняет жизнь, особенно ежели имеется необходимость набить кому-нибудь морду (читай -- осквернить актом вандализма стенку какого-нибудь древнего артефакта).
В альтернативные добровольцы вроде бы вызывалась Мария, и тут с актами вандализма никаких сложностей возникнуть было не должно, но во весь рост вставала противоположная проблема.
Прочие собравшиеся тоже как-то не подходили на роль идеальных добровольцев (кто по части "идеальных", кто по части "добровольцев"), Гилберт что-то вроде бы такое говорил, добровольческое, но по традиции был столь мутен и глубоководен, что черта с два поймешь, то ли вызывается, то ли так, ведет светскую беседу. Тильду было тупо жалко, потому что уши, а Шпильман теперь вообще был капитан, его просто так нынче не пошлешь, как в былые годы.
Ради научного интереса Джей даже представила на месте добровольца себя. Получилось, в принципе, неплохо. Ей всегда было как-то психологически легче выпутываться из всяких там неприятностей, чем ждать, выпутается ли товарищ. Но ее фрейм все еще считался ценной и редкой игрушкой (и потерять одно чудо техники внутри другого чуда техники попахивало какой-то второсортной шуткой), да и как капитану F7 Джей полагалось завязывать геройствовать (во всяком случае в рабочее время), и начинать уже вести себя прилично.
-- Ладно, Рок, тебе все понятно? Если не передумал быть добровольцем, разрешаю сближение. В случае малейшей опасности сваливай оттуда. Если несмотря на все советы доктора Айланд возникнут проблемы с тем, чтобы выйти, не паникуй, мы тебя достанем, даже если придется разобрать эту штуковину на маленькие имеющие историческую и научную ценность пластиночки.
-
Вот кто вытягивает литературное качество игры-то)
-
"одно чудо техники внутри другого чуда техники" - очень тонко подмечено:)
-
Гут. Удачи Року.
-
Крутой пост. Респект.
-
чУдно, чУдно!
-
За сопротивления прялке судьбы!
|
|
За фланги Торгар не очень беспокоился - Мечи были суровыми, закаленными воинами. Ничего, что их немного - зато их закрывает самая лучшая броня, пожалуй даже лучше, чем у отборных головорезов, что наступали сейчас на них. Ну, а на случай предательского отряда в спину их прикроют луки. Левый фланг удерживал Грегор, правый - Вихорн, оба хорошие, опытные бойцы и командиры. Торгар приказал им наступать чуть быстрее, чем центр из Щитов, и, как только ряды сойдутся, или даже чуть раньше, если будет возможность, сразу же заходить врагу во фланги и ломать его строй. Сам же Торгар отобрал десяток лучших бойцов среди Мечей и переместился в центр построения. Этот бой он встретит тут, среди Щитов, чтобы своим видом подбодрить их. Второму отряду щитов, подпиравшему первый сзади и прикрывавшему тыл, он приказал встать еще плотнее, увеличив число рядов в полтора раза - все для того, чтобы центр построения не был прорван. Торин и Гимлис, близнецы, стояли рядом, готовые умереть, но не посрамить своего воеводу, а Занголд - протрубить сигнал об атаке.
- Воины! - крикнул Торгар зычно. Речь его была простой и короткой, как и полагается перед решающей и кровопролитной схваткой. - Наконец нам достался противник, который способен на что-то большее, чем кидаться камнями и убегать. Перед нами отборные головорезы вражеской армии, ее хребет. Переломим его - и мы не зря потратили этот день. Да, эти люди сильны, но посмотрите на них - они сражались весь день, а для нас настоящая битва только начинается! Крепче ряды! Бейтесь насмерть! Второй отряд Щитов - будьте готовы своим натиском поддержать первый! Не посрамите Серые Горы! Сегодня вся Каласирия увидит, чего стоят истинные сыны гор!!!
Пехотинцы к тому времени закончили свою беготню, и перед приближающимся противником, надеявшимся (как думал Торгар) увидеть перед собой дезорганизованную и беспорядочную толпу, выстроилось небольшое, но могучее войско дворфов. Блестели доспехами Мечи, темнели своей броней Щиты, и грозно смотрели из-под своих шлемов низкорослые богатыри на приближающихся никоссийцев.
Примерно сто шагов оставалось между шеренгами, когда рог в руках Занголда заревел, как никогда ранее, и гномья рать поначалу неспешно, но неотвратимо, двинулась навстречу врагу, выкрикивая воинственные боевые кличи и наращивая скорость. - Серые Горы!!! За клан и Торгара!!! Бороды - к победе!!! - раздавалось над стеной Щитов.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Hail the brave! ^-^
-
ПАФОС!
|
Пока был строй, Антилох держался сзади, но при кратком преследовании сердце его не выдержало бездействия и он кинулся атаковать вместе со всеми. Однако, когда он узрел подходящий строй и понял, что тут сейчас начнётся, он сдержал необузданных товарищей и, недовольный тем, что пролил так мало крови (только дважды копьё его обагрялось, ибо Красные Плащи, что были с при нём, были ловчее и быстрее стратега), нехотя отступил за передние ряды, где оставил Анастасиоса - ещё до того, как началась варварская давка.
- Отче Анастасиос, - почтительно обратился стратег к жрецу. - Настал решительный момент. Менассцев больше и, если не смять их сейчас, они и опомнившиеся эстерийцы одолеют нас числом. Гелий тебя любит, да и я никогда не скупился на щедрые жертвы. Если он нам поможет одержать победу в этом неравном бою, я обетуюсь, как только будет возможно, принести в жертву, сверх уже обещанного, гекатомбу из сотни белых коров, не знавших ярма, и двух сотен чёрных баранов! Призови на наших врагов Его огненное око!
Анастасиос был готов к этой просьбе - он по обычаю своему был хмур и зол, и готов проклинать кого угодно. Глубоко запавшие глазки его загорелись предвкушением.
- Освободите мне место! - прокаркал он, и в мгновение ока Красные плащи освободили площадку шагов в семь или восемь в поперечнике.
Жрец не щурясь глянул вверх, на своего бога. Не скупясь плеснул на пыльную утоптанную землю вина.
- О щедрый и милосердный Гелий! Внемли твоему слуге, что почитает тебя! Вот, перед нами народ, забывший страх перед тобой, скупой на дары, щедрый лишь на пустые посулы. Надеется он на многочисленность свою, а о тебе и не помышляет. Не ты ли, о щедрейший из хозяев, дающий свой свет и тепло каждому, дашь ныне победить недостойным? Вот, начальник войска обетуется принести тебе в жертву гекатомбу белых крав, не знавших ярма, и двести чёрных баранов, сверх обычных для тебя приношений и сверх уже обетованного. Направь, молю, взор свой на врагов наших, сокруши своей огненной булавой их решимость, и дух их изгони в пятки ног их! Пусть в очах их померкнет свет, пусть уши их наполнит ужасающий звон! Пусть они узнают твою силу!
По знаку жреца служители подвели к нему связанного раба. Анастасиос сделал кривым ритуальным ножом надрез на собственной груди, и одним движением пресёк горло рабу. Кровь заструилась на пыльную землю. Служители стали на четвереньки, и жрец вступил на их спины, как на помост. Окровавленным ножом он отчеркнул широкий полукруг впереди никоссийских воинов и прокаркал, воздев руки горе:
- Да свершится!
Антилоха в это время по его приказу Плащи подняли на щит (который держали на уровне пояса), чтобы он мог посмотреть на поле боя. Когда жрец закончил своё дело, стратег громким голосом воскликнул:
- Менассцы! Горе вам, менассцы! Посмотрите вверх! Ясно и незрячему - боги не на вашей стороне!
|
-
А еще он наш дом сжигает, видишь какой столб дыма там! ;))
-
Каждый уважающий себя приключенец начинает с того, что кто-то очень очень плохой сжигает его дом и вот теперь, теперь! Именно это наше посвящение в приключенцы! Этот гоблин знает законы жанра:)
|
Эбигейл не двигалась. Ничего не делала. Не слушала голос разума. Не играют эти парни с ними. Не играют! Упрямилась. Губы шептали умоляюще "стой!", "стой же!", но голос не вырвался, а осознание будущего больно резало невидимым ножом. Снова все повторялось. Снова пришла смерть. Глаза Фишер широко распахнулись. В Удивление. В Ужасе. Не за себя. За нее, глупую упрямую дуру. - Бляяя... - только и вырвалось из уст, когда послушник прожал курок автомата. Закрыла руками лицо. Провела вниз ладонями, закрывая глаза веками и пытаясь осознать или забыть происходящее. Все погибли. Все. Оттянувшаяся от движения губа издала чмокнувший звук. Фишер стоит и смотрит на тело погибшей. "Не сберегла... - мелькнула мысль, по сути неправильная в корне". Все что она знала про Эбигейл это пара часов вместе. Разговоры ни о чем. Пустые бесплотные и неосуществимые планы. Но все равно внутри закипала злость (на себя) и горечь потери раскатывалась по всему телу. Слез не было. Они не являлись. Перевела взгляд на заговорившего мидмирца. Как-то все сразу понятно стало. Эби хотела умереть. Это чувствовалось раньше. Пахло упадком. Всегда от людей пахнет иначе, когда они жаждут успокоения. Фишер сжала кулаки. Вновь показалось, что стоит перед жрицей в храме. Только в этот раз все по-настоящему, как оно должно было быть. Кровище, трупы, стрельба, предательство, малодушие, слабость, темень и дуло. Глазами влажными на послушника посмотрела. Вопрос читается в них: "За что ты мне этот выбор даешь?". Она знает ответ, но все равно спросить каждый раз хочется. У каждого свои причины. Всегда. Даже если приказ есть. А она стоит не двигается, даже с ноги на ногу не переступает. У ног красная жидкость растекается подобно озеру у подножия горы. Тихо наблюдает за тем, как убийца... верно и в тоже время неверно (кто тут прав, кто виноват... все и никто, и так всегда, чтоб тебя!) гильзу поднял. Отряхнул. С каким чувством? Нежность? Ласка? Какое-то удовольствие маньяка в нем сквозило, которое ей не понравилось. Прижал гильзу к маске, словно дух впитывая, запоминая. Ерунда, верно? А в глаза бросилось. Но именно за это она бы с удовольствием его убила, потому что нежится со смертью. С душой чужой, отказавшейся бросить федерацию. А теперь ей протягивает это. Слов нет, чтоб обозначить все мысли, все ассоциации, которые вызывает вещица. Фишер слабо слушает мидмирца. Слова доносятся до нее как угасающая песня над морской гладью, уносящаяся в даль и затихающая с каждым словом. Неразборчивая. Она все смотрит на послушника с тем же страдающим вопрошающим лицом оставшегося одного, совсем одного, человека. В ушах звенит звук выстрела. Перед глазами только три важные детали: гильза, лицо послушника, скрытое маской, на которое хочется взглянуть, чтоб как человек человеку, глаза в глаза посмотреть, и кровь оттеняющая мрак. Легкая дрожь пробегает по телу. Не от страха. Тот давно умер. От... новых ощущений. От той самой неправильности. И сказать хочется ему, что фигня оно все. Не нужен вам никто. Нет здесь конкуренции. Только в башке она у вас. И тех, кого вы марионетками своими умело делаете. И смерть ее не стоит моей жизни. Надумка. Бред. Просто... не сумели создать крысиного льва в этот раз. Фишер разжимает кулак и протягивает руку к гильзе. - Несчастливый, но ее, - произносит фразу хриплым, надтреснутым, голосом. Странную. Какую-то ломанную. Пустая темная жизнь и только пара теплых настоящих воспоминаний. И как-то стоишь, сжав металлический цилиндр и понимаешь, что в этом мире ничто неважно кроме тех пары минут в темноте сидя плечом к плечу. И хочется еще что-нибудь сказать, да уже поздно. С момента выхода из темноты произошедшее, наконец, по-настоящему взволновало ее. Чужой человек, которую она совершенно не знала, которая не знала себя, но... "За что, сука?! За что?! - мелькала укоряющая тупая мысль".
|
-
это плюс. Один из тех, которые мы постоянно куда-нибудь вкручиваем.
-
Ну, знаешь, эти штуки, которые мы постоянно где-нибудь закручиваем. Длань колоритен.
|
|
|
Бестолковость врага вселила в Салашту немного уверенности, которая очень пострадала из-за отсутствия кавалерии. Переправляясь на северный берег и выстраиваясь, противник давал ему самому время на подготовку к битве. Численность врага и свиновсадники сильно смущали Двублагословенного, как и неизвестные события, происходившие за Лагуром. Если там находились основные силы врага, то ускакавшая сломя голову конница, столкнувшись с ними, должна быть обречена. Более того, даже если ему, Салаште, удастся отбросить собирающихся атаковать его варваров, на смену им могут придти другие силы, вполне способные разгромить ремаллийцев. Впрочем, в своей победе над варварами Двублагословенный тоже не был уверен. Их число, нечеловеческое происхождение и предполагаемое умение драться вне строя на пересеченной местности сильно тревожило его. Быстро расчитав, что его враги, числом смогут подавить его пехоту, если та будет вынуждена принять бой вне строя по линии рощи, Салашта, скрепя сердце отказался от идеи выставить вдоль олив длинную линию лучников. Главную надежду на победу он положил на превосходство его войск в умении держать строй и возможности укрепить позицию. Таким образом, между рекой и рощей лицом к востоку расположились ремаллийские копейщики, два тысячных отряда которых заняли фронт в двести пятьдесят шагов в ширину и восемь шеренг в глубину. Расстояние от них и до рощи, и до реки было равным, и составляло по двадцать пять шагов. Эти промежутки должны были занять отряды каласирийской пехоты, по две сотни человек каждый, так же глубиной в восемь шеренг. Вооруженные метательными дротиками, они, тем не менее, держали их как тяжелые копья с тем расчетом, что бы сойти издалека за гоплитов. По краю рощи, свирепо крича и размахивая оружием, то появляясь из-за деревьев, то прячась за ними, была выставлена линия калта, возглавляемая Свамедом Краснолицым. Калта, числом свыше пяти сотен человек, заняли линию свыше трехсот шагов, однако не имели приказа оборонять её – когда враг придет в движение и соберется нападать на них, они должны углубиться в оливы, и, припустившись бегом, обойти силы ремаллийцев и присоединиться к их задним рядам. Тысяча корабельных пехотинцев, при поддержке сильных телом Осужденных, взявшись за носимые с собой инструменты, принялись рубить маслиновые деревья по краю рощи на расстоянии в триста шагов. Сваливая деревья кронами на север, и втыкая, где это необходимо, принесенные с собой колья, они устраивали импровизированную засеку. Сделать это в короткое время было трудной задачей даже для таких опытных и привычных к подобному труду людей, как корабельные пехотинцы, а засека должна была выйти довольно чахлой и неровной, однако все же затруднила бы врагу продвижение, если бы тот вздумал атаковать здесь. Помогала им в этом деле, по мере сил, и половина герасов – пять сотен. Им вместе, по сигналу трубы, предстояло бросить работу, и создать вдоль засеки оборонительную линию из мечников-щитоносцев – лишь осужденным предстояло по этому сигналу вернуться к военачальнику Ремаллы. Ещё пять сотен герасов, равно как и шесть сотен каласирийских пехотинцев, стояли в резерве. Им предстояло либо усилить уже существующие линии, либо создать новую в тылу, на запади, или на юге – вдоль реки. Салашта, таким образом, хотел укрепить свой фронт копейщиками, тогда как фланги его были бы прикрыты рекою справа и засекой слева. Защищенная таким образом позиция должна была компенсировать превосходство врага в числе и не дать ему использовать всю силу своих внушающих беспокойство свиновсадников. Сам же Салашта стоял в своей колеснице позади фаланги копейщиков, напряженно следя за каждым движением врагов и уточняя у своих конных гонцов интересующие его моменты. Пара этих всадников стояла на берегу реки, всматриваясь на юг и готовая доложить Салаште о появлении новых врагов из Лагура или из-за него, или же о возвращении пропавшей конницы.
-
Салашта прекрасно выкрутился с этой засекой от обхода с флангов, но ставить по краям фаланги каласирийцев было ошибкой.
-
Как по мне, замечательный хитроплан.
|
-
Как трудно быть гордо парящей в небесах птицей, когда тебя окружают лишь черви! Ай-яй-яй)
-
Во имя Митранны, ну почему у нее такие глупые подчиненые! Как трудно быть гордо парящей в небесах птицей, когда тебя окружают лишь черви! +++
|
|
|
|
-
Что вышло, то вышло. Сражался ты достойно. Прости.
-
Славно воевал, достойно погиб. Прекрасный тактик и стратег. Действительно, очень приятно читать посты. Жаль, плюсомет долго перезаряжается. Ничего, отмечу все.
-
Здорово. Просто здорово.
|
-
Обманщик))
-
А-а-я-яй, учёный, а задурманивает голову наивным эльфикам.
-
Зажигалка в кулаке. Классика!
|
Киммериец уже устал ругать себя за непредусмотрительность. Ведь как было бы просто утром на ходу кинуть в сумку кусок трутня, ворох сухих листьев или что-то подобное, но... "не взмахнешь рукавом сгоревшего халата" - говорили кхитайцы о таких вещах, и нечего тут было добавить.
А в этом болоте только гнилушки да смрадная жижа, да мясистые стебли то ли камыша, то ли тростника - не разберешь за маслянисто черной завесой ночи. Раньше, когда солнце исчезло за тучами, Саргону показалось, что время остановилось - застыло в непонятном равновесии между днем и ночью, и что так и будет окружать его шелестящий дожем полумрак, пока ветер не разгонит завесу. Но ночь все-таки пришла, недовольная, подмешала чернил в потоки воды, всем назло и себе не в радость. И наконец воин понял, что до утра уже не найдет ничего сухого и годного для на растопки, да и утром вряд ли найдет. От досады хотелось сломать что-нибудь - громко, с треском, об колено. Но тело осаживало, с каждым шагом напоминая об усталости. Тогда странное спокойствие овладело варваром. Оставь то, что ты не можешь сделать. Вернись и отдохни, наберись сил, поспи - и посмотришь, как дело пойдет к утру. Ты же ночевал в снегу и в холодной степи, и ты до сих пор жив. "Проклятое болото высасывает из меня волю. И кажется, что я погибаю, а ведь на самом деле до этого далеко, - про себя говорил Саргон, выбираясь из трясины на твердую почву. - Дождь закончится - и тут станет жарко и душно, а до тех пор я смогу вынести холод. Да и холод ли это? Нет не то что снега - даже инея. Мокро, но под деревом сухой клочок земли, а в сумке есть еда." Тут только он почувствовал, как сильно голоден. Пришло видение - шипящая над огнем, истекающая соком оленья нога, нож в руке, срезающий ломти ароматного мяса, жирные пальцы. Образ был таким ясным, что пришлось помотать головой, чтобы прогнать его, как надоедливую собаку. Холодная копченая то ли свинина, то ли медвежатина - не лучший ужин в такую ночку, но даже несколько дней киммериец проживет в этом болоте на такой еде.
А проживет ли она? Саргон ускорил шаг.
Он наощупь добрался до дерева, отряхнулся, как мокрый волк, и опустился на землю. Наткнулся пальцами на ее ноги. Стянул сапоги и вылил из них воду. Надо было раньше сделать это. Сапоги третьего разбойника, того, лучника, которого он подстрелил на берегу, были ей тоже не в пору, но сейчас это не имело значения.
Саргон запустил руку в сумку, нашарил там, под смятыми плодами, мясо и, набив рот, принялся тщательно пережевывать его. Воткнул оба кинжала в древесный ствол - чтобы повесить на них мокрые тряпки. Наивно было бы думать, что к утру они высохнут, но пусть хоть не валяются в грязи. Матросские штаны да шемитские шаровары - вот и вся сухая одежда, которая у них осталась на двоих.
Затем он нащупал ее пояс, развязал. Сейчас ему было не до созерцания девичьей красоты, да и похожа его спутница была в таком состоянии скорее на труп мальчишки, чем на спящую красавицу. В темноте ее тело казалось светлым пятном, таким светлым, таким холодным на ощупь, что он все-таки приложил ухо к груди, почувствовав небритой щекой тонкие, твердые ребра. Как сама эта девочка - никому не согнуть, а сломать может что угодно.
Сердце билось. Редко, глухо. Как будто человек в заваленной шахте, в пещере, который уже не верит, что помощь придет, но продолжает бить своим смешным, крошечным заступом в земную твердь, ведь больше ему и делать-то ничего не остается. Ему не понравилось, как оно стучало. Но хотя бы жива.
Он натянул на неё брюки, не подвязывая - штанины были слишком длинны. Надел на ее ноги сухие сапоги - все, за низ можно не беспокоиться. Положил нехитрый скарб позади, под спину, чтобы удобнее было прислониться к дереву, притянул замерзающее тело Махаон, прижал спиной к себе, сложил ее руки на груди. Накинул обноски утопленника-шемита на свои плечи так, чтобы и ее плечи они закрывали.
И обнял. Все, что мог сейчас дать ей - часть своего тепла. Последнее, чем может поделиться человек с человеком, когда и рубашки-то нет. Кожа его была холодной, но внутри тела сильное сердце гоняло по венам горячую кровь, и согретый ими ночной воздух, пропущенный через кузнечные меха легких, он вдыхал в ее шею, чувствуя запах волос, почти растворившийся в гнилостном духе болотной тины.
|
-
Есть недостаток у этой ветки - слишком быстро привыкаешь к хорошему. А надо плюсовать, плюсовать!
-
Атмосферно. Тоскливо. Тишина и покой. Тени и пыль.
|
Клочок земли - не сухой даже, так, проливаемый дождем скорее - все, что у них было. Там, конечно, не так плохо, как на открытом месте, но все равно это мало что даст.
Сколько еще будет идти дождь? И можно ли будет после него пройти по болоту?
Мышцы скрутила судорога, а разум стал вязким, будто размок и сейчас застывал, как желе. Скоро можно будет есть. Но кое-что в мозгах еще шевелилось, как вконец вымотанная лошадь, которую безжалостный наездник - воля - продолжает подстегивать и подгонять.
Запоздало, но тускло вспыхнула мысль - надо было собрать мха, трутня и щепок для растопки, пока дождь еще не начался, и запрятать на самое дно сумки. Теперь подобранный вчера пирит был, в общем-то, бесполезен. Хотя...
Плащ, в который киммериец закатал лишние сапоги и часть одежды, конечно, промок, но одежда, засунутая в сапоги, могла еще оставаться сухой. По крайней мере, сапоги наверняка сухие. А колчан - он ведь был рассчитан на три десятка стрел, а сейчас там больше четырех, стрелы сидят очень плотно. Может, их древки ближе к наконечнику остались сухими? Ради того, чтобы развести костер и обсушиться, киммериец был готов разломать хоть все стрелы.
Оставив вещи под стволом, он снова шагнул в дождь. Подошел к Махаон, опустился рядом, положил руку на плечо, пытаясь определить, насколько сильно она закоченела. Ее кожа была еще бледнее, чем обычно. Почти как мрамор. В застывающий мозг пришла догадка - а что если, когда она умрет, она снова превратится в статую?
Саргон легонько потряс ее за руку. Перебраться под дерево - а там видно будет. Может им еще удастся отогреться. Боги не слышат того, кто молится. Боги видят того, кто борется.
-
Боги не слышат того, кто молится. Боги видят того, кто борется.
-
Есть недостаток у этой ветки - слишком быстро привыкаешь к хорошему. А надо плюсовать, плюсовать!
|
Алкидизаар был несколько раздосадован решением Салашты. Ведь, рассчитывая, что на его левом фланге будут действовать не кавалеристы на лошадях, а воины на фламинго, он вчера распорядился поставить туда Рогачей. А ведь они могут своим ревом напугать лошадей союзников.
Придется, видимо, поставить рогачей позади основной линии... в центре построения. Но если предполагается защищаться против парсиатов, слоны могут просто не выдержать обстрела. Пока войско выходило их лагеря, Алкидизаар повелел гонцам известить командира погонщиков, командира отряда наемников-южан, стоявшего на левом фланге, командира пиратов и командира левофлангового дивизиона Синего Тунца, а также командира левого отряда легкой пехоты, что Рогачи будут расположены между правым флангом южан и левым флангом тяжелой пехоты, спереди прикрыты легкой пехотой, а пираты будут находиться не прямо за животными, а чуть правее. Конечно, был шанс, что рогачи все равно помешают союзникам в битве, но был также и шанс, что Барузам воспользуется замешательством, которое вызовут рогачи во вражеском войске. Алкидизаар послал гонца и к нему с заданием рассказать офицеру о животных и объяснить, чем они опасны и какую выгоду могут представлять.
Армия почти построилась, когда полководец выехал перед ней на своем лучшем жеребце и обратился к воинам. Не все могли слышать его, но слова тирана потом передавали в задние ряды и по фронту. Запомнить их было нетрудно, потому что сегодня Алкидизаар сказал коротко:
- Менассцы! Сограждане! Воины! Сегодня вы сражаетесь не за меня! Сегодня вы сражаетесь за свой город! Самый прекрасный город на земле. У вас достаточно сил и умения, чтобы одержать победу в сегодняшней битве, это знаю я, и это видят боги. Теперь осталось только явить пред ними вашу стойкость! Я не обещаю вам легкую победу. Но победа, которую вы добудете, даст нашему городу, вашим детям, на многие годы - свободу, силу и достаток! Не ради моей славы или славы моего рода идет сражение, ибо то что вы делаете сегодня - отзовется в вечности!!! Враг жесток, и нам всем сегодня предстоит хорошенько поработать - и если станет трудно, вспомните, что вы бьетесь не просто за себя, но за каждого, кто стоит позади, и слева, и справа, и за ваших жен и детей, оставшихся в городе, за ваши дома и лавки! А вы, храбрые воины-наемники, знайте, что на этих полях вы сражаетесь не ради одной добычи - вы добываете себе военную славу на много лет вперед, ибо тому, кто выстоит и победит здесь сегодня, будут глядеть вслед и говорить: "Вот идет один из лучших!" Вознесем же наши молитвы, укрепим наши сердца и выступим вперед, ибо битва уже начинается, и пора нам, менассцам, показать врагу, что нечего ему делать на нашей земле! СЛАВА МЕНАССЕ!!!
-
- Менассцы! Сограждане! Воины! Сегодня вы сражаетесь не за меня! Сегодня вы сражаетесь за свой город! Самый прекрасный город на земле. У вас достаточно сил и умения, чтобы одержать победу в сегодняшней битве, это знаю я, и это видят боги. Теперь осталось только явить пред ними вашу стойкость! Я не обещаю вам легкую победу. Но победа, которую вы добудете, даст нашему городу, вашим детям, на многие годы - свободу, силу и достаток! Не ради моей славы или славы моего рода идет сражение, ибо то что вы делаете сегодня - отзовется в вечности!!! Враг жесток, и нам всем сегодня предстоит хорошенько поработать - и если станет трудно, вспомните, что вы бьетесь не просто за себя, но за каждого, кто стоит позади, и слева, и справа, и за ваших жен и детей, оставшихся в городе, за ваши дома и лавки! А вы, храбрые воины-наемники, знайте, что на этих полях вы сражаетесь не ради одной добычи - вы добываете себе военную славу на много лет вперед, ибо тому, кто выстоит и победит здесь сегодня, будут глядеть вслед и говорить: "Вот идет один из лучших!" Вознесем же наши молитвы, укрепим наши сердца и выступим вперед, ибо битва уже начинается, и пора нам, менассцам, показать врагу, что нечего ему делать на нашей земле! СЛАВА МЕНАССЕ!!!
Мощно.
|
-
Ты слышишь, как земля горит за твоей спиной? Почему ты не ползаешь на коленях, моля пощадить тебя?
Хахаха, так его!
|
- Отважные воины, верные возничие, меткие стрельцы, могучие щитоносцы! Обращаюсь к вам и как командир, и как товарищ, встающий рядом с вами в боевой строй. Впереди ждет битва. Битва с врагом коварным и сильным. Дикие свинолюди - варвары, не знающие чести и пощады. Не уничтожим их сегодня, ночью они придут и сожрут сердца наших детей. Бесчувственные марионетки - Жусцы, ведомы хитрыми и безжалостными начальниками. Не устоим сейчас - наши жены будут вечными рабынями на их полях. Коварные парсиатки, неведомый и странный враг. Они не женщины - продукт сношения блудниц со свинорылыми. Боги уже ждут их в адских чертогах, чтобы распять за все их злодеяния. Предатели Никоссийцы достойны распятия только за это, позорнейшее преступление войны. Ведомые последнейшим из мужеложцев, они опозорили свои роды, но если доберутся они до междуречья, наши матери и отцы попадут в рабство к этим нижайшим.Так будут сильны наши ряды! Я уверен, что каждый из вас знает свое место в строю, блюдет честь отряда и хочет вернуться домой в славе и почестях. Да будут с нами холодные голомы и милость богов! - закончив воодушевляющую речь, Ашшер-реш-иши перешел к конкретной расстановке сил. - Саламансар и его сотня отправляются к тирану Менассы, по нашему соглашению. Помните, вы прежде всего ассирийские колесничие, а не личная охрана тирана. Саламансар, помни то, о чем мы вчера говорили. И оставьте со мной одну коллесницу для связи между сотнями. - Тамакритшар и его сотня отправляются к расположению лорда Магноса. Зайли ко мне, я дам тебе инструкции, - обратился он к сотнику. - Остальные две сотни под моим началом выдвигаются на юг с конниками Уйгурии. Наша задача будет уточнить позиции вражеских войск и выбить их с равнины между Башенным и Центральным холмами, занять Атар, ну и действовать дальше по обстановке. Четверка Тамакритшара, приехавшая с вестями от Магноса, отправляйтесь к Уйгурам и передайте его слова и им. Так же добавьте, "Ассирийцы ждут в лагере, пока не появятся ваша конница. В создавшейся ситуации на юг идет две сотни, это 50 колесниц. Так как у нас довольно ограниченное число воинов, выдели разведчиков из числа своих бойцов." По возвращению, направитесь с нами на юг. Ашшер-реш-иши проследил за отправлением гонцов и сотни Саламансара и вернулся в шатер, где его ждал Тамакритшар. - Тамакритшар, я отправляю вас на север, где против вас будут стоять скорее всего парсиатки. Хоть вы и будете под началом лорда Магноса, но в приоритете должна быть судьба отряда. Если тирану Менассы мы должны были отправить сотню, так как он непосредственно нас нанял, то эстэрцам мы ничего не должны. Если ты увидишь, что вас пытаются бросить на верную гибель - не соглашайся. Ты не хуже меня знаешь как лучше использовать колесницы в бою. Я доверяю тебе жизни наших людей - будь же мудр, отважен и осмотрителен. Отряд Темакретшара отправился к стоянке лорда Магноса, а Ашшер-реш-иши вглядывался в запад, ожидая увидеть пыль от передвижения уйгуров.
-
Этот первый абзац. Это нечто. Пафос, пафос!
-
Впереди ждет битва. Битва с врагом коварным и сильным. Дикие свинолюди - варвары, не знающие чести и пощады. Не уничтожим их сегодня, ночью они придут и сожрут сердца наших детей. Бесчувственные марионетки - Жусцы, ведомы хитрыми и безжалостными начальниками. Не устоим сейчас - наши жены будут вечными рабынями на их полях. Коварные парсиатки, неведомый и странный враг. Они не женщины - продукт сношения блудниц со свинорылыми. Боги уже ждут их в адских чертогах, чтобы распять за все их злодеяния. Предатели Никоссийцы достойны распятия только за это, позорнейшее преступление войны. Ведомые последнейшим из мужеложцев, они опозорили свои роды, но если доберутся они до междуречья, наши матери и отцы попадут в рабство к этим нижайшим.Так будут сильны наши ряды! ^_^
|
|
Тиран Менассы долго не ложился спать, даже когда совет закончился. Отправившись в походное святилище, он молился богам - все-таки, нечасто случались на его памяти битвы, от которых зависело так много.
Еще покидая город он приказал сделать жертвы в Храмах города, хотя предсказать волю богов никто из жрецов так и не взялся. Значит - его судьба в его руках.
- Великий Традант. Укрепи мои союзы и сплоти моих подданных, во имя того добра, что они сделали в прошлом и сделают в будущем пред лицом Твоим. Направь меня по пути мудрости, не дай мне попасть в сети врага, да рассыпятся их замыслы предо мною. Даруй долгих и славных лет нашему городу, как бы не сложилась завтрашняя битва. Даруй долгих и славных лет моему роду. Даруй победу тем, кто от тебя - как свет от солнца. Даруй победу народу Менассы.
- Могучий Рраст. Укрепи тело и дух мои, обрати гнев свой против наших врагов, да падут они пред лицом твоим. Сплоти воинов Менассы вокруг знамен, дай им малую толику твоей стойкости - и не страшен им будет любой неприятель. Вложи в их сердца частицу твоей ярости, а в руки их - долю твоей силы - и никто не устоит пред нами. Великий защитник нашего города, не оставь час в минуту опасности, а мы, по силам своим, воздадим тебе в день славы вдесятеро.
- Всемилостивая Махара. Сделай так, чтобы сыны Менассы вернулись к своим женам, матерям и детям. Отведи стрелы и копья врагов, останови их коней и прочих животных, затупи их мечи и ножи. Избавь город наш от разорения, очаги наши от огня, святыни наши - от поругания. Защити меня и мою семью от козней вражеских. Мы живем, славя тебя, и так будет, покуда ты этого хочешь. Даруй же нам, детям своим, свою материнскую помощь и поддержку.
Он молился долго, но и после этого приготовления его не были окончены. Алкидизаар не переживал, что завтра будет недостаточно свежим - у его врачей с собой были снадобья, которые позволили бы ему обходиться без сна пару суток и чувствовать себя, как двадцатилетний юноша, хотя без надобности он старался не принимать врачебное зелье.
Алкидизаар, облаченный в плащ, обходил лагерь, проверяя, как отдыхают солдаты. Менассцы ночевали в палатках, расставленных так, чтобы солдаты могли быстро сформировать защитный периметр. Вечером перед битвой военачальник приказал всем хорошо наесться, а наутро принять лишь легкий завтрак, чтобы полные животы не мешали солдатам. Менассцы шли в сражение налегке, в сумке у каждого был лишь небольшой запас пищи на случай, если драться придется до заката, и объемная фляга. Небольшое количество обозных и легких пехотинцев должно было в случае затянувшейся передышки, подвезти солдатам воды из Утора.
Часовые монотонно перекликались вдалеке. За стражу тиран не волновался. Войско отдыхало, незачем было сейчас будоражить их. Все нужные слова он сможет сказать перед бойцами и завтра с утра, если увидит, что в этом есть необходимость.
Алкидизаар уже вернулся в свой шатер и собирался лечь спать, когда ему доложили об огоньках в лагере соседей. Тогда он приказал воинам не беспокоиться и отдыхать, а первой сотне конницы во главе с ее начальником как можно быстрее оседлать коней,отправиться к лагерю соседей и выяснить, что там такое происходит, и если будет нужна помощь - оказать ее союзникам, но в сам лагерь всем скопом не врываться и собой особенно не рисковать. С конницей поехали двое гонцов, чтобы сразу же доложить тирану о случившемся.
-
Очень атмосферно.
-
За классический отыгрыш.
|
Не затягивая, Алкидизаар собрал на совет своих офицеров. Явиться должны были командиры всех четырех дивизионов фаланги, начальник конницы, командиры каждого отряда наемников и ополчения граждан, а также главный погонщик рогачей Рогачей и начальник гонцов. Считая Фанго и Ариготсрата в шатре (уже другом) собралось примерно два десятка человек.
Тиран Менассы сразу перешел к делу:
- Нам с вами, друзья, предстоит выдвинуться вдоль реки, развернуться и наступать на Лагур на фронте в 1000 шагов. Слева у самого берега реки нас поддержит отряд конницы ремаллийцев. Справа - колесничная сотня ассирийцев. Ремаллийцы едут в бой не на лошадях, а на фламинго - животных быстро утомляющихся, но пугающих других лошадей. Посему построение наше будет следующим: - Дивизионы Синий Тунец, Золотой Дельфин, Черный Краб формируют центр нашей позиции, строясь в восемь рядов обычной плотности. Таким образом по фронту каждый дивизион занимает 125 шагов, а вместе - 375 шагов. Дивизион Белый Альбатрос занимает позицию в 50 шагах за Черным Крабом и находится в резерве. - На флангах к ополчению граждан примыкают отряды наемников-южан, каждый занимает фронт по 150 шагов. На левом фланге за отрядом южан в 50 шагах в резерве находится отряд пиратов в 500 человек. - Справа кавалерия Домов занимает фронт в 200 шагов, сражается во взаимодействии с колесницами Ассирийцев. - Слева на фронте в 100 шагов занимают позицию Рогачи. Несмотря на то, что они располагаются напротив Лагура, животные должны быть готовы атаковать в проход правее Лагура, если получат такой приказ. Также они ни за что не должны нарушить боевой порядок наших войск. - Перед фронтом основных сил разворачиваются вспомогаетльные силы - пращники перед наемниками на левом фланге, ополчение неграждан - перед фалангой и наемниками на правом фланге. - Медные щиты будут оборонять Ставку, расположенную за дивизионом Золотого Дельфина.
Таким образом, войско наше строится в три эшелона - вспомогательные силы, основные силы и резерв. Вспомогательные силы держатся около основных. Их задача - нарушить вражеский строй и помешать вражеским вспомогательным силам нарушить наш строй. Огонь открывают по усмотрению командиров. Если же противник атакует решительно тяжелой пехотой или кавалерией, вспомогательные силы отступают через строй основных, как мы этому обучили амрию на сборах, и, если видят, что начинается полномасштабное сражение по фронту или получат приказ, быстро отходят к флангам позади линии основных сил.
Основные силы выдвигаются вперед и, если не получают приказа атаковать сходу - останавливаются в двухста шагах от противника или от Лагура, что окажется первым, пока не получат новый приказ или сигнал труб. Вспомогательные силы в своих перемещениях до начала общего сражения по всему фронту передвигаются в соответствии с движением основных сил, не отрываются и не останавливаются.
Начальник конницы действует по своей инициативе, как обычно, однако главная задача конницы - развитие успеха колесниц и прикрытие нашего фланга.
Погонщики рогачей не атакуют, пока не получат приказ или сигнал труб. По сигналу тру они атакуют ближайшие отряды противника так, чтобы нив коем случае не нарушить построения наших войск.
Сигналы труб всем известны. По сигналу труб отяд, чье имя прозвучало, выполняет указанный затем маневр - атакует, отступает, готовится отражать натиск, защищаться от обстрела, двигается вперед, останавливается, вздваивает ряды или шеренги, защищается со всех сторон.
Также хочу сообщить, что союзник наш, лорд Эстера Магнос, руководит силами коалиции в битве. Сообщаю секретный пароль для гонцов, если они будут направлены в стан союзников, - пароль вызвал улыбки на лицах людей.
Также лорд Магнос с помощью своих колдовских способностей будет подавать мне сигналы огнями в небе. Пугаться вы их не должны, хотя и знать их значение вам не обязательно.
В случае, если по какой-либо причине я выйду из строя, меня заменит Аригострат, если выйдет из строя и он - его заменяет Фанго. Дальше командование переходт к командиру первого дивизиона граждан и так далее.
Будьте стойки и достойны своего города, и победа будет нашей!
|
-
Орки одни из моих любимы противников. Жаль, что недовелось сразиться.
-
Таки заслуженный плюс за армию ^-^
-
Йес, плюсик вернулся! Народ, армия, сигналы - все замечательно. Супер!
|
Лагерь был построен хоть и на скорую руку, но со знанием дела. Не желая понапрасну утомлять людей, командиры удовлетворились тем, что довели до ума его оборонительные сооружения, не став сооружать бараков или складов. Расположенный возле Утора, лагерь был с трех сторон окружен рвом - с четвертой его роль исполнял откос берега. Сразу за рвом из вынутой земли был насыпан вал, на вершине которого возвышался палисад. Последний нельзя было назвать полностью оконченным - не все стены были изнутри обустроены галереями для лучников или подобным, но эти работы ещё могли быть завершены даже в том случае, если лагерь окажется осажден. На такой случай ремаллийцы запаслись лесом и другими припасами. Кроме стен полнстью завершенными были два спешно выкопаных колодца и канава для отвода нечистот. В остальном было решено обойтись временными решениями - солдаты ночевали в палатках или под навесами, а запасы продовольствия и различных материалов хранились прямо в крытых обозных телегах. Площадь лагеря была доволньо значительной, и этому было три причины. Во-первых, между стеной и палатками было оставлено много свободного пространства, что бы стрелы и дротики, пускаемые снаружи, причиняли меньше вреда. Кроме того, это давало удобный доступ к стенам и позволяло в случае необходимости выставить линию войск, не затрудненную палатками или солдатским имуществом. Во-вторых, большая площадь лагеря означала большое пространство для выпаса коней, в дополнение к имеющимся запасам фуража. И в третьих, Салашта предполагал, что в случае поражения этот лагерь может стать приютом иля солдат союзников. Ворот было двое - с юга и с запада. В общем, место было выбрано и обустроено вполне разумно.
Вернувшись в свой шатер, Салашта тут же вызвал к себе офицеров Несетиша, Свамеда Красолицего и Каликрита из Тебаны. Последним он приказал выделить из своих отрядов по десятку человек для курьерской службы, а командовавшему Гвардией Консультата Несетишу сообщил, что поручает его отряду поддержку союзников. Ему вменялось в обязанности оставаться на южном берегу Утора и подчиняться приказам тирана Менассы, однако иметь в виду, что посланный к ним гонец может потребовать их возвращения в ряды ремаллийской армии. Нельзя было сказать, что Несетиш – да и другие командиры – были в восторге от этого, но приказ оставался приказом, и они привыкли доверять своему стратегу. Вызвав к себе остальных офицеров, Салашта рассказал им о той роли, которую их войско будет играть в предстоящей битве: - Нам выпало защищать левый фланг. Завтра мы переправимся через Утор и будем продвигаться на восток. Нашей задачей будет очистить от врага те рощи, - он ткнул в это место на карте, и затем переправиться обратно на юг, но уже на фланге или в тылу противника. Окружим их и разобьем.
План казался простым и дельным, и никто из младших командиров не выказал сомнений в его реализуемости.
- Следовательно, - продолжил Салашта, - завтра мы построимся таким образом. Всадники Консультата останутся на южном берегу, и будут прикрывать менассицев, потому что у тех нет должного числа конницы. Все остальные остаются со мной. - В собственно рощи пойдут калта, а так же пешие герасы, корабельщики и каласирийцы. Остальные будут идти по открытой местности вдоль берега. - План такой. Калта формируют первую линию, за ними идет линия Герасов, за ними линия корабельщиков и за ними линия из четырех двухсотен каласирийцев. Ещё двести солдат будут при мне. - Если встретите врага до того, как выйдете из рощ на открытое пространство, действуете в таком порядке. Первая линия калта обстреливать врага, и если тот смешается, то атакует его. Если атака успеха не возымеет или враг не смешается, дожидаетесь подхода герасов. Обстреливаете совместно и по тому же сценарию. Если враг выдержит, дожидаетесь подхода корабельной пехоты. Если же и при этом противник не смутится, тогда дожидаетесь подхода каласирийцев. Когда те прибудут, пусть они первыми идут в атаку, а остальные следуют за ними. - тем временем возле берега войска будут стоять так: первыми каласирийская конница, за ними конные герасы, за ними колонная из фалангитов, а между фалангитами и оливками бет находится тот двухсотенный отряд каласирийцев, а так же я сам, мои охранники и гонцы. - Конница, если встретит сопротивление, должна врага забросать стрелами и, если тот окажется достаточно слабым, идти в атаку. Если же враг выдержит обстрел, продолжать стрелять и пропустить вперед герасов, которые пойдут в атаку, а каласирийцы их поддержат сзади. Это, естественно, если вы натолкнетесь на легковооруженных. Если там будут тяжеловооруженные, а паче копейщики, то ни в какую атаку не идти, ограничится обстрелом и дать мне знать. - Дистанция между четырьмя линиями в рощах пусть будет шагов в двадцать, больше не нужно. - Если до края первой рощи дойдем без столкновений, тогда вам нужно будет остановиться на краю и ждать моих приказов; если же на поле при этом в досягаемости будет враг, то обстреливать его, но на открытое место не выходить. Коннице из-под прикрытия рощи так же не выходить до моего приказа. - Темп движения будем держать сообразно движению менассийцев на южном берегу.
- Сейчас же нам следует отдохнуть. Закрыть ворота, выставить часовых и назначить им смену – все в обычном порядке. Завтра утром выступаем.
|
-
Командир конечно вышел фиговый, а его страсти валить все на подчиненных и союзников позавидовала бы даже Арра. Отыгрыш может и неплохой, но слишком много неприкрытой ничем вахи. Но! Во-первых персонаж все же виден, пускай это и не самый достойный представитель человечества и не самый лучший командир, но это вполне себе персонаж. Во-вторых армия проработана не так уж и плохо и Магнос единственный догадался притащить катапульты. В-третьих, он подал одну годную идею - штурмовать холм. Не его вина, что союзники стали на дыбы (хотя как главнокомандующий мог бы и надавить). И наконец последнее по списку, но не по значению: Эти "парсиатские извращенки" в каждом послании так умиляют. За одно это стоило плюсануть ^-^
-
Видеть, как поклонник Слаанешь называет врагов еретиками, непривычно. Но пафосно!
|
|
|
|
-
Мужеложцем - да, недостойным зверем - да, узкоглазым - да, женщиной - да, но никак не полоумными Суровый, суровый комплимент.
|
-
Персонаж вышел очень фактурный. И отыгран замечательно. Практически, одна из звезд модуля!
-
Я знал, что ты выиграешь этот модуль. Так или иначе.
|
Арра из рода Сурия принимала полководцев союзников в своем черном шатре, расшитом изображениями золотых пауков. Земля под куполом шатра была усталанна тканями, а воздух наполнен ароматами воскуриваемых жрицами благовоний. Сама Арра выглядела так, словно совет происходил не накануне битвы, от которой зависела судьба войны, да и её судьба тоже. Удобно расположившись на стуле красного дерева, покачивая ногой обутой в остроносую туфлю, одетая в шелковый халат, не особенно скрывавший фигуру, дроу переодически отщипывала ягоды от виноградной грозди, лежащей на блюдечке, которое держала в руках молодая рабыня. За спиной Арры стояли замотанная в ткань Старшая жрица, со стервятником на плече, несколько жриц рангом помладше и телохранители в золоченных доспехах. Когда военачальники союзников вошли, Арра как раз заканчивала что-то обьяснять на парсиатском четырем женщинам дроу, очевидно командирам отрядов, облаченным в кольчуги. После того как женщины ушли, Арра перевела глаза на союзников и начала говорить. Через мгновение заговорили и три рабыни-эстерийки, переводя её речь на никоссийский, жуский и язык болотнокожих (Впрочем последним переводила не рабыня, а одна из жриц). - Итак, я желаю обсудить с вами план предстоящего сражения. Вы все знакомы с донесениями разведчиков и знаете поле боя. Нам нпмногое известно о силах врага, но мы знаем, что они не уступают нам в коннице и возможно превосходят в пехоте. Вот мой план - Арра отщипнула еще одну виноградину - Я желаю, чтобы войско Никоссии и пехота парсиат заняли позиции у холма близ лагеря и на самом холме. Я желаю, чтобы они не скрывались, а напротив привлекли внимание врага и заставили его направить против них основной удар. Я желаю чтобы помимо знамен Парсиаты и Никоссии над ними поднимались знамена Царства Жу и Пряса, дабы противник решил, что это основная часть нашей армии. Я также желаю, чтобы генерал Бу Жао и его войска пересекли реку Удур настолько скрытно насколько это возможно и нанесли удар во вражеский фланг, как только они атакуют никоссийцев. Что касается болотнокожих, то я желаю чтобы они ударили врага с юга. Пусть Пряс Унгурн решит, как они это сделают, но пусть постарается сделать так, чтобы они не перебили друг друга и не набросились на союзников. - Арра строго посмотрела на Пряса - Разумеется я не прошу его скрывать его бойцов, поскольку это вряд ли вообще возможно. Мои же войска будут в резерве, не считая конных лучников, которым даны особые приказы. Если же враг не пожелает наступать и предпочтет занять оборону, чтож мы двинемся в атаку сами и воспользуемся преимуществом в стрелках. Дуэли лучников он не выдержит. Мы измотаем его, а затем нанесем удар. А если он позволит нам зайти в его фланги, то он обречен. Но в этом случае, мы напротив, сначала наносим удары с флангов, а лишь затем поразим центр. А теперь я желаю выслушать вас. - Арра улыбнулась.
-
Это плюс не столько сюда, сколько в чарник. За замечательных командиров!
-
А мы до такой работы с коментариями не додумались!!!
|
- Ну что за молодёжь пошла! В мои времена говорили – дров, иди воевать и женщины будут смотреть на тебя как на равного! Ну почти. Вот на что ты надеешься? Ты же не красавец, тебе не то что в след не смотрят, на тебя ведь и второй раз не каждая глянет. Если ты со мной такой тихий и молчаливый, то уж с девушкой наверно вообще язык глотаешь. И что тебе остаётся? Что ты делаешь? Можешь глаза не опускать и так знаю. Когда рабыня моет полы в мужской части дома и лазит на коленях с тряпкой ты задираешь ей рубашку и представляешь что кожа у неё тёмная, а волосы белые. Нет? А у тебя личная наложница есть. Ну повезло родится в богатой семье, у меня вон не было., приходилось обычной прислугой обходится. Но глядя на тебя я готов поставить золотой, нет даже два полновесных серебряных, что ты велишь ей побольше бывать на солнце, а когда сёстёр с матерью пригласят в гости или на охоту то приказываешь наложнице красить голову мелом. Ох как засмущался. Таки правду мужики про эту моду говорили.
Ну да ладно, я тебя понимаю сам такой был. Но ведь заметь был! У меня ведь тоже ни имени ни рожи, а вот с женщинами всё нормально. У меня уже трое детей у двух и я думаю прежде чем снова в поход сделаю третьей четвёртого. А всё почему? Видишь вот здесь, а здесь? Что это? Правильно, шрамы. А у женщин глаз острый они всё видят и понимают откуда такие следы берутся. Пускай дураки говорят, что шрамы это некрасиво. Брехня – шрамы украшают мужчину. Особенно таких как ты или я – нам то и портить особо нечего. Так что иди воевать. Воинов они любят. Смотри, любая парсиатка год-другой на коне каталась да из лука стреляла. Но это же год или два. многие и не воевали даже. А тут ты – ветеран десятка походов, рожа в шрамах, руки в наградных браслетах. Как этот вот, чистое ликийское серебро между прочим. Да и ты сам другой станешь. Осанка, в глазах огонь – они такое любят.
Да, платят не так уж и много, зато есть шанс на добыче разбогатеть. А главное все деньги твои, а не материны. Так то у тебя всех надежд что сестрёнки к подружке устроят экономом. И что денег больше будет? Да те же самые если не воровать конечно. А воровать у своих грех перед Митраной. И надежд то всех что однажды в песчаную бурю, когда хозяйке станет одиноко и грустно тут под рукой окажешься ты, такой надёжный, знакомый… Парень, это даже в жизни грустно, а уж мечтать о таком... Ты думаешь я не помню как на меня смотрели домоправители моих любовниц? Так что пользуйся случаем, что сейчас дома думают по примеру Сурии идти на север и пополняют войска. Я вот знаю три дхара куда берут новобранцев. Ты ведь дров, тебя ведь учили стрелять из лука. Что даже отличие получил? Молодец, а вот борьбу и фехтование ты зря в школе пропускал. Но ничего в лагере тебе помогут и вспомнить и выучить. Сам удивишься сколько у тебя получатся начнёт. Так что скажешь матери, отпусти мол, хочу есть со стрелы и пить из шлема. А если что скажешь, что хочешь быть как отец и не стыдно ли ей за такого сына как сейчас. Поверь, после такого точно отпустит.
И ещё, дело ведь не только в деньгах на собственный дом с рабынями которым не надо вымывать мел из волос прежде чем сёстры вернуться с охоты. И не только в том, что ты начнёшь нравится женщинам. Есть ещё одно. Моя последняя… Я конечно не назову её имени, но что б ты понял, если бы не она меня бы и на порог её дома не пустили. Да-да, она из внутреннего города. А что ты думал? Это нам есть куда поднимать головы, а им выше некуда, ну семь родов не считаем конечно. А когда ты на самом верху только вниз и смотреть. Ну и разговоры между старыми ведьмами тоже способствуют «Не соединить ли наш договор кровью? Я думаю пора одной из ваших внучек родить вам правнучку. У меня есть несколько мальчиков на выбор». Парень, если у нас с ней родится сын он начнёт службу сразу с конницы, а если дочь, то может мне ещё суждено служить в аше где она станет сотницей. А ведь у них тоже будут дети. И милостью Митраны да прихотью судьбы может твоя правнучка будет смотреть на мир с серебряного трона. С такой мечтой хорошо жить, даже если суждено умереть где-то на айберийских холмах.
-
Ну вообще-то красиво, да. ^-^
-
Замечательная возможность взглянуть на парсиатцев изнутри. И все по одной фразе! Супер.
-
зажрались эти дроу
-
Давно мне это нравилось. Лирическая декорация войны вышла диво хороша!
|
|
|
Гонец, конный юноша, отвечал почтительно и глядя в землю, как и приличествует мужчине.
- Всё верно, царица. Стратег просил передать, что он вскоре лично приветствует тебя и обо всём расскажет. Войско уже на подходе.
И вправду, не прошло слишком много времени, и вдали заклубилась пыль от тысяч сандалий, бьющих сухую землю. Ближе и ближе подходило войско, вот уже заблестела сталь на кончиках копий и медь щитов воинов, идущих походным порядком... и тут от шеренг отделилась золотая колесница и полетела над полем. Да, казалось, что она не ехала, а летела - так лёгок был бег коней - а может, это были какие-то северные чудища, покрытые сверкающей на солнце чешуёй - но так или иначе, бежали они резво. Сама колесница была необычной - когда она подъехала ближе, можно было хорошо разглядеть. Вся она была построена из золота - так, во всяком случае, это выглядело. Золотые рейчатые колёса с золотыми ободами и тонкими изящными спицами, с бортов привешены золотые солнечные щиты-гоплоны, золотом сверкают перекладины поручней, и попоны коней - а это всё же кони - тоже золотистые. Громко гремят щиты, когда колесница подскакивает на ухабах, и мелодично звенят серебряные колокольцы и бубенчики. Верные всадницы сопроводили чужацкую диковину к Арре, и когда она подъехала ближе, стало видно, что в диковинной колеснице стоят три воина. Правит её возница в броне, слева от возницы стоит здоровяк в железных доспехах, а справа - юноша в полированном медном панцире и лёгком медном полушлеме. Возница искусно завернул коней и остановил колесницу, привязав поводья к рейкам поручней. Юноша спрыгнул на землю и подошёл.
- Приветствования. Два жадных старикана не смогли столковаться, и придётся нам немного попретерпеть друг друга, Арья из рода Сурья!
Бронзовый морской загар был на его лице, и от этого улыбка казалась ещё белоснежней - а улыбался он так заразительно, что воздух вокруг искрился. Весело сверкали зелёные глаза. Сразу забывался и жуткий варварский акцент, и коверкания эстэрских слов, взятых к тому же скорее из торгового жаргона моряков, чем из правильного языка эстэрской знати. Держался он свободно, и не смущался - если бы тот, кто видел его у отца на совете, был сейчас тут, то мог бы сказать, что это два разных человека - там это был сокол в клетке, а здесь - выпущенный и готовый к охоте. Даже не так - опьяневший от свобоы и предвкушения крови.
- Антилох, что ты болтаешь! Мы тут не на пир пришли! - Возница, хотя и не был слишком испуган, всё же пытался одёрнуть никоссийского стратега - а это, конечно, был он. - Простите его, царица, он перед битвой всегда такой.
Эстэрский возницы - а это был не юноша, а зрелый муж с боевыми шрамами - был почти безупречен.
- Сей болванистый полохун - мой друг Ликий! - объявил стратег, положив руку Ликию на плечо. - командур подколёсами... колесовалками... колясками. Вот этими, короче, штуками. А этот хмурила в железе - человек-армия Софил. Что говорить я плоховато - это право есть. Но зато привожу я союзных мужиков более десяти тысяч. Злых и голодных. Ты их накормишь, о Арья-сурья? Мой батя согласный на союз. Ты зажгла в нём неусытимую жадность своим сильно щедрым обещанием, но я думать мои советователи договорятся про условия обоим выгодные. Оно и неплохо, потому что без моих мужиков вас бы потоптали гопотой... тоись толпотой...
- Мудрый Главк решил принять ваше щедрое предложение о союзе, и поддержать вас в час великой нужды, когда помощь наиболее потребна! Мы попросим только вас не забывать своих щедрых посулов, а также рассмотреть договор о дружбе и торговле с народом Никоссии, и к обоюдной нашей выгоде.
Так "перевёл" возница и начальник над колесницами Ликий речь Антилоха, пытаясь одёрнуть стратега и заставить его вести себя более подобающим образом. Впрочем, хотя речь его была подобна речи матроса, это, похоже, было не нарочно - просто следствие крайне слабого знания языка. Вёл он себя вполне прилично - с любопытством осматривал свиту Арры и её саму.
-
За жаргон, и за описания, и за "злых и голодных союзных мужиков"
-
Неусытимая жадность, сильно щедрое обещание, колесовалки, гопота... толпота. За честный отыгрыш несовершенного знания языка
|
Алкидизаар Тар был осторожным торговцем, а Антилох - вспыльчивым воином, поэтому удивительного в том, что они не договорились, не было, ибо в Менассе считалось, что политика - дело правителя, а не солдата.
Поэтому, сложив мнение о своем оппоненте, уход армии вероломных Никоссийцев он воспринял, как неизбежное, и если закупка провианта для такого количества "бойцов" грозила ему и тратами, и недовольством народа, то теперь речь шла лишь о недовольстве народа, связанным с потерей союзника, а Никоссийцы слишком часто угрожали с Менассе, чтобы такое недовольство продлилось долго.
Понимая, что армия Антилох не намерен оставаться в стороне, тиран объявил горожанам, что согласно поступившим только что известиям от его разведчиков, армия Никоссии не собиралась помогать своим союзникам, а готовилась лишить город припасов, а затем переметнуться к врагам, теперь же в бессильной злобе пытаются оскорбить его, дабы он обрушил гнев на своих подданных. В отсутствии блиставшего красотой юноши его чары уже не оказывали такого влияния на граждан.
Флоту, заранее подготовившемуся к боевым действиям, был отдан приказ перехватить не ожидающие нападения корабли Никоссийцев, а армии - готовиться к выступлению.
Рабов же он отправил Главку со следующим посланием:
Любезный сосед наш Главк.
Хотя ты и затянул с ответом, Мы, по великодушию своему, готовы были решить вопрос, как подобает, и испросили у Антилоха-стратега его согласия. Старший же сын твой в безудержной гордыне и себялюбии, позволил себе нанести Нам тяжкое оскорбление, и, более того, переметнулся с армией на сторону врага.
С прискорбием сообщаем, что в виду этих событий не можем более считать тебя и народ твой своими союзниками и друзьями, хотя это Нам горько и неприятно. Надеемся, что мудростью своею ты обуздаешь гордыню чада своего.
Посылаем тебе рабов, которых сын твой купил у наших торговцев, распорядись ими по своему разумению.
Алкидизаар Тар, правитель свободного города Менасса.
На табличках рабов теперь было написано: "Сии люди куплены по приказу Антилоха, сына Главка. Какой сын - такая и покупка."
|
|
- Что бы ты не говорил, Алкидизаар, но мысли о дроу в море могут вызвать лишь улыбку. Разве Менасса или Никоссия сдадутся, оставив свой флот врагу? Я не поверю в это никогда, да и к тому же наш флот - тот, который привез нас сюда, не позволит парсиатам завладеть слишком многими кораблями. Да и кто будет управлять судами, что выйдут против нас? Многие ваши граждане погибнут в войне, и где пришельцы возьмут моряков на их место? Нет, в море их ждут лишь владения Темного Сиба и пучина водного ада, - он сделал жест, будто бы отбрасывая самую возможность парсиатской победы. - Поэтому мы не боимся. Ты очень умен, раз пытаешься вызвать у меня опасение перед этими захватчиками, но ты не сможешь так легко сбить цену. Алкидизаар Тар, ты хочешь купить много заплатив очень мало.
Вот что я скажу тебе - твои слова о балансе сил лишь прах. Ныне здесь нет баланса сил. Посмотри на пришельцев - они объединили много земель и стремятся объединить ещё. В их земле много городов и много народов, и вместе они делают многое. Но парсиаты глупы, они мыслят лишь силой. СИлой можно собрать земли. но нелзья сплотить. Вот они набрали под свои знамена многих эстерийцев, но стоит нанести им поражение, как эстерийцы бросят их дело. Настоящая сила в другом.
Ты можешь сказать, что это лишь доказывает неестественность подобного объединения - но посмотри на восточников, "о которых ты предпочтешь умолчать". Ты можешь сказать, что разгромив парсиат, мы вернем баланс сил в Каласирию - но посмотри на эстеров. Магнос, как и прочие, бредит их объединением, и в случае победы у него будут сила и авторитет для этого - а единый Эстер разрушит равновесие и будет способен на большие дела. Я говорю тебе - равновесие рухнуло, Алкидизаар Тар, и кто-то непременно воспользуется этим. Я предлагаю объединить усилия, что бы воспользоваться этим нам самим. Ты думаешь, парсиаты отступятся? Они вернутся с новой силой, и вновь наберут себе союзников, достаточных, что бы победить там. где проиграли в первый раз. Но если им будет противостоять не раздробленная Каласирия, но единая сила - они сами падут перед ней. Вот почему я говорю о союзе.
Что же касается остального, то я считаю, двадцать почетных граждан - это слишком мало. "Двести" - вот число, которое греет моё сердце. Но я готов снизить его, если оно представится тебе чрезмерным. Но это будет уступка с твоей стороны. Я согласен с твоими словами о паритетном суде, представительстве и уступке в торговле - но так же хочу прибавить сюда праву для граждан Ремаллы посещать бани в Менассе. Думаю, мы сможем сделать аналогичную уступку и для вас. Это будет не самый существенный, но очень явный шаг навстречу.
Но - как я сказал, кто-то должен за это заплатить. По этому, во-первых, мои люди претендуют на равную часть добычи - к которой могут быть отнесено и имущество тех эстерийцев, что встали на сторону захватчиков. Во-вторых, я не желаю объединения Эстера. Поэтому если мы одержим победу, я предлагаю не уходить отсюда до тех пор, пока мы не будем иметь уверенности в том, что амбиции Магноса остануться неудовлетворенными и Эстер не придет в спокойствие - тем или иным образом. В третьих, для демонстрации союза, после окончания наших дел я хотел бы отвести две тысячи менассийских солдат в Ремаллу, при обещании вернуть их по прошествии четырех месяцев. Это поспособствует решению многих вопросов.
|
Алкидизаар без страха отпил из чаши сок - глупо было бы сейчас отравить его. Глупо и бессмысленно для Ремаллийцев разваливать анти-парсиатскую лигу, еще не добившись от захватчиков выгод.
- Да, конечно, ты кое-в-чем прав, Салашта, - ответил он. - Есть в нашем союзе и ненадежные звенья, но на каждое непредвиденное обстоятельство у нас готов ответ. Подведёт Хан против него выйдут в поле быстрые ассирийские колесницы. отступится Главк - не беда, гномий строй не менее стоек, чем фаланга никоссийцев. Мы готовы даже к тому, - чуть придав голосу силы, так что онзазвучал твердо и непреклонно, произнес тиран, - что ты присоединишься к нашим врагам, поддавшись на их сладкоголосые обещания. Есть у нас и иные союзники, о которых я пока умолчу. Между тем, - голос его снова спустился до прежнего тона, - рассуди сам, не в единстве ли с нами спасение твоего государства? Ты говоришь, что у захватчиков нет хороших кораблей - и это правда, но случись Менассе и Никоссии оказаться во власти неприятеля - ты думаешь, флот Ремаллы сможет успешно противостоять мощи наших объединенных эскадр, которые дерзкая правительница Парсиатов двинет против тебя? А в том, что двинет - можешь не сомневаться. Мостить себе дорогу золотом, а потом, проходя по ней, собирать его - для коварных дроу так же естественно, как для нас дышать воздухом. У нас в Каласирии случаются и войны, и раздоры, но в целом есть баланс сил - тем она и прекрасна. А поражение перед лицом внешнего врага нарушит этот баланс - и твоему славному городу не удержаться на перевернувшихся чашах весов.
Но довольно об этом! Думаю, ты и сам представляешь расклад, и не станешь уподобляться жадному варвару, чья алчность застилает разум.
Теперь же о предложении, которое ты сделал. Я буду отвечать по порядку, и прошу выслушать меня до конца.
Ты требуешь от нас платы для войска. Но посули сам - пристало ли союзникам платить друг другу? Это подходит наемникам, мы же договариваемся о долгосрочных взаимных обязательствах. Со своей стороны, я могу предложить, чтобы наши торговцы снабжали твою армию всем необходимым по самым умеренным ценам, какие только можно найти в Каласирии.
Ты просишь для своих купцов прав гражданина. Однако, по законам Менассы гражданином может быть лишь человек, живущий в городе постоянно. Закон этот нельзя нарушить, хотя его можно обойти. Можно согласовать список из двадцати персон, которые будут считаться "почетными" гражданами города. Права их такие же, как у всех, за исключением права голоса в народном собрании. Гражданство, даже почетное, кроме исключительных случаев (таких как позорное изгнание) - статус пожизненный, поэтому люди должны быть не только указаны тобой, но и хорошо известны своими добродетелями и одобрены с нашей стороны. Как по мне - это для тебя будет неплохим способом поощрения своих соратников.
Половинные пошлины - идея приемлемая, но в таком случае необходим паритет - наши купцы, провозящие товары через твой город из северных морей, также должны получить привилегии.
Земля вокруг Менассы, да будет тебе известно, принадлежит в основном негражданам, и землевладение в окрестностях города с гражданством никак не связано. Если твои люди хотят покупать там землю - пусть покупают, однако она не плодородна, и хороша разве что для скотоводства да виноделия.
По поводу пятого и девятого пунктов скажу, что люди Менассы - свободные люди, и вольны переходить куда им вздумается, однако законами города двойное гражданство (за исключением, как я уже говорил, почетного гражданства, что является редкой честью), запрещено. Так что, если жители Менассы захотят стать горожанами Ремаллы - это их право, и никто не смеет им препятствовать.
Шестое и седьмое требование - представительство и совместный суд - также представляется мне паритетным, ибо и мы хотели бы иметь свое представительство у вас, если уж развивать наши отношения. Единственная поправка, которую я бы внес - в делах безопасности и при обвинении в государственной измене суд может быть и односторонним. Надеюсь, впрочем, что до этого не дойдет.
То же касается восьмого - ограниченное число ваших военных кораблей сможет ремонтироваться у нас, а наших - у вас. И позволю, думаю, не бесплатно.
О долговременном военном союзе, думаю, уместно будет говорить, когда мы расправимся с Парсиатами, хотя идея мне в целом нравится.
Что скажешь на это, друг мой? - усмехнувшись, Алкидизаар также допил сок, и знаком показал рабу, что наливать ему больше не нужно.
|
Шутки женщин-дроу никоссцы принимали за чистую монету, ахали от ужаса и спрашивали друг друга, как боги могут терпеть такую мерзость. Особенно поразила их развратность и кровожадность дроу. Про то, что едят человеческое мясо, все поверили, а вот в "опровержение" - уже далеко не все - ведь это был разговор через переводчика, а не живая речь, и иронию было не так просто отличить. Граждане просили дроу в их городе никого не есть, и ни в коем случае не спариваться с животными, чтобы боги их город не покарали. В то, что дроу многочисленны как песок, однако, поверили лишь самые простоватые. Очень заинтересовало никоссцев то, что тут есть женщины из разных городов.
На вопрос о том, боится ли тиран народа, в народе ответили, что конечно, боится, если ещё не выжил из ума. Но хоть о тиране рассказали и немало плохого (в основном это казалось его неумеренной жадности - всё ему мало!) , говорили также, что при демократии всё было намного хуже, законы менялись каждый год и никто не знал толком, каков сейчас закон. А сейчас все знают. И Главк к тому же уважает древние обычаи и многие должности оставил выборными.
Что касается сына тирана, то особой силой он не отличается, но о красоте его никто не спорит. Воительницам показали статую Гелия, которую знаменитый никосский скульптор изваял с Антилоха. Некоторые, правда, говорили, что скульптору не очень хорошо работа удалась. Тут явился сам скульптор и стал громко ругать хуливших его. Собрались всякие философы, художники, скульпторы - сколько же их в Никоссии! - и начали громко обсуждать всякие тонкости, забыв даже о чужеземках. Но, как оказалось, не все забыли - художник Филоктет, подарил пришелицам картину, где был изображён Антилох в виде эфеба, мечущего диск. Филоктет сильно хотел прославится в чужих землях. Вот только живого Антилоха без шлема воительницам не удалось увидеть.
О море и кораблях тоже рассказывали много и часто непонятно - столько всего наговорили об опасностях и бурях, и всё же продолжают эти корабли строить. Вот сумасшедший народ!
- Поверь мне, о мудрый и достойный правитель, ты не будешь разочарован щедростью несравненной Арры из рода Сурия. - Я надеюсь на это и я не забуду ваших слов. Поспешите. - коротко ответил Главк. На этом переговоры и закончились.
В городе воительницы долго не задержалось, хотя многим было любопытно.
|
|
|
Как и каждый большой регион населённый многими народами и разделённый между многими государствами Каласирия неспокойный край. Не бывает не то что года, месяца что бы кто-то с кем-то не воевал. Война тут часть жизни, как говорит местная пословица – от войны да от чумы не зарекайся. Но обычной является война малая, а вот большие случаются тут не так уж и часто. Одно дело набег, осада крепости или малого города, а совсем другое когда два сильных противника вцепляются друг-другу в глотки. Чем выше летаешь тем больнее падать. Поэтому часто дороги Каласирии пылились от тысяч ног, но лишь раз в поколение от десятков тысяч. Нельзя сказать что Аррская война была исключительной по своему масштабу, но её уж точно не ждали. С далёкого юга, из таинственной, почти сказочной Парсиаты пришло войско, пересекло восточный отроги Серых гор и обрушилось на сонный Эстэр. Дайте нам земли и воды и признайте владычество Царицы цариц! Да кто из лордов Эстэра согласится подчиниться какой то дикарской бабе? Но войско захватчиков бурей пронеслось по Восточному Эстэру сметая на своём пути наспех собранные войска владык. Было несколько битв, но результат их один – не просто победа пришельцев, а полный разгром местных. Требования Царицы царей были лишь словами, но за этими словами стояла сила. Солдаты разбитых аомий разбежались по всей стране разнося слухи о тяжёлой коннице грознее эстерийской, о конных стрелках лучших чем уйгуры, о копьеносцах крепче никоссийской фаланги, об ордах ужасных варваров столь свирепых и диких, что уйгуры по сравнению с ними цивилизованный народ. Сила ламает силу, а также гордось и спесь. Увидев, что случилось с Восточным Эстером большинство лордов Центрального признали себя вассалами Царицы царей, да и на западе этой страны большинство владык не смеет прямо выступать против завоевателей трусливо выжидая развития событий. Лишь Магнос, лорд-чародей Эстэра прямо бросил вызов парсиатам. Пускай на родине он один, но за её пределами у него нашлись союзники.
Орды южных варваров прошлись не только по землям Эстэра, но и по юго-западным окраинам владений Менассы. Пускай пострали только несколько деревень вассальных племён, но Алкидизаар Тар увидел что грозит его стране, он выслушал надменные требования чужеземцев. Он никогда не любил эстэрцев, вел дела, да, но симпатизировать этим надменным идиотам живущим прошлым вместо настоящего? Но он не из тех дураков что живут по принципу умри ты сегодня, а я завтра. Завтра он будет жить, а Менасса останется свободным городом, потому что сегодня он будет сражаться!
Гномы серых гор спокойно смотрели как чужаки прошли пустынными перевалами их владений. Они ведь не нанялись охранять Эстэр? Это что им лить свою кровь что бы равнинники спали спокойно? За спокойствие платить надо! А ведь сколько раз им предлагали за скромное вознаграждение нанять дварфов охранять перевалы? Да, скромное! Но достойное. Мы гномы уважаем себя, свой труд и свою кровь, а за копейки нанимайте голодранцев. Раз уж вас даже уйгуры уму-разуму не научили, то вот вам подарочек! Только вот подарочек оказался слишком велик. Когда в пожаре войны пропало несколько дварфийских караванов, когда в половину сократились поставки хлеба и вина, когда… нет, таких убытков Царство Гор позволить себе не могла. Небольшая замятня среди равнинников это одно, но полное изменение статуса кво это совсем другое. И кроме того эти бабы совсем обнаглели, вы даже представить себе не можете что эта беловолосая сучка говорила прямо в лицо Царю в самом Сердце Гор. Нет, этого нельзя даже повторить, достаточно сказать, что она посмела требовать!
Давно ремаллийцы совали свой нос в дела Каласирии, но пока лишь по мелочи, а тут в разгар войны вдруг на побережье многострадального Эстера высадилась их армия. Не так велика она что бы воевать в одиночку, но слишком сильна что бы не обращать внимание. Чью сторону примут коварные ремаллийцы?
-
Что тут сказать, это была замечательная игра. Одна из немногих, которая заставляла меня судорожно проверять новые сообщения по нескольку раз на дню. Все этапы, от генережки до разбора полетов, доставили кучу удовольствия. Это также одна из немногих игр, где отыгрыш лез из меня сам, а не выдавливался силой - замечательное ощущение:) Хочу сказать Юе огромное спасибо за идею, за титанический мастерский труд и за замечательные посты. И спасибо замечательным игрокам, читать ветки которых было сущим удовольствием!
В общем, я очень рад, что заявился в эту игру. И в следующую подобную непременно заявлюсь!
|
-
Они попросили у каласирийцев воды, хлеба, земли, пасть на колени и признать над собою власть Царицы царей (-_-)=b
|
|
|
|
|
25.10.1935 19:45 Шанхай, Международный сеттльмент, Бунд, перед отелем «Кэтэй»Загорается над Шанхаем неоновый рассвет тысяч вывесок, переливающихся и мерцающих, дребезжа, сверкая носовой фарой, проезжают по Бунду оклеенные афишами трамваи, заполненные народом, — кто и на подножке, подбегают к идущим по помосту набережной господам стайки попрошаек с косичками, в цветастых ватных штанах, пляшут в пьяных глазах электрические буквы и иероглифы, обдаёт из узких кирпичных переулков с железными пожарными лестницами горячим паром от тележек с лапшой и пельменями. В барах литровые коричневые бутылки циндаоского пива — бармен ловким движением откупоривает их и разливает по высоким стаканам. Ледяная пятидесятиградусная водка «маотай» из морозилки по маленьким стопочкам. Отдаёт сивухой, но китайцам нравится. Ганьбэй! Это китайское слово знают все, живущие в Шанхае: до дна! Позавчера убили японского генерала — ганьбэй! Вчера разогнали демонстрацию на Бунде — ганьбэй! Сегодня пустили нанкинский экспресс под откос — ганьбэй! В паре миль отсюда, в Янцзыпу, бастуют рабочие на фабриках — ганьбэй! После нас хоть потоп! Maskee — другое слово, которое знают все шанхайлэндеры, это не китайский, это пиджин, пришло из португальского, из Макао: забей! Белая дорожка рассыпается по стеклянной поверхности столика. Maskee! Пятница на дворе. Из сверкающих стеклянных дверей отеля «Кэтэй» выходит гриффин, состоятельный и праздный. Его зовут Эрик Смит и, возможно, он сам не знает, что он — гриффин. Гриффин — это иностранец, проживший в Шанхае менее тринадцати месяцев и потому не заслуживший ещё звания шанхайлэндера. В том, что лаоваи разделяют себя на две таких категории, кроется глубокий смысл: это шанхайлэндер уже привык к Шанхаю — к шлюхам, которыми заполнены известные всем переулки; к матросам с американских и европейских сухогрузов, слоняющимся по улицам незнакомого им города в поисках известных всем переулков; к палочкам, дофу, хуньтуням, пекинской утке в дорогом ресторане и баоцзы с требухой в переулке; к китайскому языку, доносящемуся отовсюду; к бандитам, похищающим людей — богачей на выкуп, бедняков в рабство; к опиуму, который можно достать там же, где и шлюх; к собачьим бегам и хай-алай; к блеску шпилей универсальных магазинов на Нанкин-роад; к сморщенным лицам китайских стариков в лохмотьях, просящих подаяния, к рикшам, к пиджин-инглишу, к демонстрациям и угрозе войны. Гриффин же к этому всему не привык, и потому отличить от бывалого шанхайлэндера его можно и на улице, особенно — при общении с местными. Это заметно по тому, как он переплачивает в ресторанах и раздаёт чаевые официантам (в Китае чаевые не очень приняты), по тому, как он морщится, пытаясь разобрать пиджин, на котором китаец обращается к нему, да и по тому, как он реагирует, скажем, на навязчивых рикш, со своими колясками толпящихся на тротуаре метрах в десяти от входа в отель «Кэтей» (ближе их не подпускает швейцар и пара полицейских-китайцев), — либо избыточно вежливо, либо, наоборот, чересчур надменно отказываясь от их услуг. У шанхайлэндеров это получается естественно, как естественно бывает кинуть монетку мальчишке разносчику газет, а гриффину этому ещё предстоит учиться, если он собирается тут жить. Эрик Смит дождался, пока регулировщик-сикх остановит движение по Бунду, пересёк проезжую часть и вышел на деревянный помост набережной. Темна и страшна широкая Хуанпу, тихо плещущаяся в трёх метрах под деревянными перилами набережной. Темны и страшны неясные силуэты барж, скользящие по середине реки. Тёмен и страшен Пудун, раскинувшийся на другом берегу, со своими редкими огоньками, проглядывающими во мгле. С неба падает мелкая холодная изморось, капельки которой хорошо видны в ровном свете высокого фонаря. Поднимают воротники пальто прохожие, дамы вкладывают ладони в муфты, китаянка-служанка поспешно открывает большой зонт над головой своей белокурой десятилетней воспитанницы. Но достаточно обернуться прочь от тёмной реки, и увидишь, как сверкает горячими жёлтыми огнями отель «Кэтэй», вереница фар медленно движется плотным потоком по Бунду и колышется над городом многометровая вывеска LIGHT HEAT AND POWER над высоким зданием Шанхайской электрической компании на Нанкин-роад. В этом весь Шанхай и есть — свет, тепло и мощь. Короткий взгляд под фонарём на часы на запястье — восемь. Восемь часов вечера пятницы. Уикэнд ещё только начинается, мистер Смит! Работы не было, Бай Юси не выходил на связь, но денег пока хватало: от пятисот долларов, полученных две недели назад от китайца, назвавшегося Джоном Доу, осталось ещё двести двадцать. Двести двадцать китайских долларов составляет одиннадцать шлюхо-часов высшего разряда или двести двадцать — низшего (дикая мысль: заказать одновременно двести двадцать дешёвых шлюх на час — почувствуй себя Гарун аль-Рашидом). Была и ещё тысяча китайских долларов, которую Эрик держал про запас. В общем, много у Эрика Смита было денег. И свободного времени — ещё полжизни впереди. Куда же, мистер Смит? Весь Шанхай перед вами, порочный, на всё согласный и ждущий ваших денег, как шлюха. В Канидроме во Французской концессии собачьи бега, там же хай-алай, бокс, бальный зал, ресторан. В развлекательном комплексе «Грейт Ворлд» на бульваре де Монтиньи — вообще всё, начиная от китайской оперы, цирковых представлений, заканчивая массажными салонами и парикмахерскими, где, конечно, не только подстричь могут. В казино «Фушэн» — ох, да что и говорить про казино «Фушэн»! Это же штаб-квартира короля гангстеров Шанхая Большеухого Ду Юэшэна, и именно поэтому играть там безопасно (Ду заботится о клиентуре), а если проиграть много денег, оттуда даже увезут на лимузине (правда-правда, такой вот сервис). В кабаре «Мажестик», как говорит реклама, самые лучшие такси-гёрлз (платные танцовщицы) Шанхая, впрочем, завсегдатаи бального зала «Парамаунт» позволят себе не согласиться с этим. Господи, да весь Шанхай перед вами, мистер Смит! Впрочем, не стоило бы поминать имя Господне, говоря об этом городе.
-
Держите марку, товарищ!
-
Картинка из Лайфа поражает воображение, кстати! Мощщщщь. Двести двадцать китайских долларов составляет одиннадцать шлюхо-часов высшего разряда или двести двадцать — низшего (дикая мысль: заказать одновременно двести двадцать дешёвых шлюх на час — почувствуй себя Гарун аль-Рашидом). О, месье знает толк в извращениях))) Ну и вот это Впрочем, не стоило бы поминать имя Господне, говоря об этом городе.
конечно, в точку. Куда там Babyloniacus fornicaria...
|
Одинокий тихий стук не сразу привлек внимание тех, кто находился за воротами. Но через некоторое время послышался скрип, ворота открылись и на пороге показалось существо, очень похожее на голема, выходившего ранее, но этот был как будто сделан из металла, а правая рука у него заканчивалась длинным клинком, левая была вполне обычной. В смысле, обычной для железного великана. Взгляд гиганта медленно опустился до уровня стоящего у ворот гоблина.
- Впервые в "Сорвиголове"? - Голем внимательно посмотрев на Негодяя и не дождавшись быстрого ответа продолжил: - Настоящее Соглашение определяет правила поведения на территории постоялого двора "Сорвиголова" и прилегающих территориях, которые установлены в соответствии с договором лордов этих земель и магом Аскварисом (далее именуемым Хозяином).
Вам, далее именуемым "Посетитель" либо "Посетители", на территории Хозяина запрещены убийства, разбой, кражи, использование опасных заклинаний, магических предметов и устройств, а также прочие действия, способные нанести существенный вред Хозяину, его имуществу, его сотрудникам и иным Посетителям. Драки между Посетителями на территории Хозяина разрешены, но без оружия, магии, молитв, прочих особых устройств и сил, но лишь до тех пор, пока одна из сторон не запросит пощады или не потеряет сознание. Исключение могут составлять договорные бои, когда допускается применять что либо по устному согласию сторон. Договорные бои рекомендуется проводить публично, дабы свидетели могли подтвердить согласие бойцов на условия. И тем не менее, на территории Хозяина запрещены договорные бои, которые могут нанести тяжелые увечья или причинить смертельные ранения участникам.
Вся имущество, принадлежащее Хозяину и испорченное Посетителем, оплачивается самим Посетителем. Посетителям рекомендуется даже и не думать над тем, чтобы что-то украсть из собственности Хозяина либо о том, чтобы не оплатить услуги постоялого двора, в противном случае Хозяин получает законное право применения против Посетителя физической силы и любых магических заклинаний, а также в случае смерти оного - на голову, тело и внутренние органы Посетителя. Первая поправка: Хозяин также получает право на все, либо часть личного имущества Посетителя, нарушившего данный пункт Соглашения, в качестве уплаты долга. Ценности Посетителя (кроме монет) принимаются по половине рыночной стоимости.
На территории постоялого двора находятся таверна, работающая круглосуточно (голем ткнул пальцем в самое крупное строение), небольшой рынок, работающий с утра и до полудня (голем ткнул пальцем в сторону площади, по краям которой располагались сейчас пустые торговые места); примечание для торговцев: стоимость аренды торгового места определяется в соответствии с приложением 2 к настоящему Соглашению, бани - по предварительному заказу (голем снова ткнул пальцем в каменное здание, из крыши которого сразу из нескольких мест валил дым), конюшни, где Посетитель может оставить своего скакуна (ткнул пальцем в сторону конюшен), а также прочие вспомогательные постройки, куда Посетителю соваться не следует (голем погрозил пальцем).
В соответствии с соглашением о защите конкуренции, на территории установлены цены на товары и услуги Хозяина, соответствующие средним по стране. Посетитель имеет право устанавливать за свои услуги и товары любые цены, однако, Посетитель не имеет права требовать от Хозяина или его сотрудников снижения цен на товары и услуги, предоставляемые Хозяином и его персоналом.
Также Посетителю следует с уважением относиться к Гостям Особой Важности (далее ГОВ), представляющих лордов этих земель. Любые акты агрессии и неуважительного отношения к ГОВ недопустимы. Отличительной чертой ГОВ является ношение последним родового герба лорда, которого он представляет. Специально для тех, кто не разбирается в геральдике, каждый ГОВ носит красный медальон с надписью ГОВ. Вторая поправка: запрещается употреблять слово "ГОВ" в совокупности с орочим словом, означающим пренебрежительное отношение к упоминаемой персоне (например, быр-нюк, див-нюк, хыр-нюк и т.п.)
Вход Посетителя на территорию постоялого двора и использование товаров и услуг, предлагаемых Хозяином подразумевает, что Посетитель согласен с настоящим Соглашением. В случае несогласия с настоящим Соглашением в целом или в определенных деталях, Посетитель имеет право не посещать постоялый двор "Сорвиголова" и катиться отсюда на все четыре стороны, либо двигаться в любом направлении от постоялого двора любым другим доступным для Посетителя способом.
Третья поправка: Хозяин не обязан являться перед каждым идиотом, который захочет его видеть. Если Посетитель интересен Хозяину, Хозяин сам встретится с Посетителем. А если какой-то идиот еще раз будет орать ночью на весь двор "Хо-зя-ин, при-ди" или что-то подобное, его голова украсит ворота. Запомнил? Хорошо. Повторяй это каждому при входе. Конец запи... Чего ещё? Ладно, потом займусь. - Конец Соглашения. Утверждено: Аскварис, повелитель Големов, хозяин "Сорвиголовы".
Голем изобразил подобие радостной улыбки (гримаса та еще), чуть наклонился, распахнул ворота и сделал широкий приглашающий жест рукой.
-
да, это приключенская таверна
-
зачот
-
Таверна поставляется "как есть". Хозяин не несет ответственности за любые отрицательные последствия использования Посетителем Таверны. Попытки обратного инжениринга Таверны преследуются по закону.
-
Правила шикарны
|
Говорят, что первый крик человека - это его первый вздох.
Сколько раз мы рождаемся? Всего лишь один - первый? Каждый раз, когда смерть, лязгнув железными зубами, проходит мимо? Когда старый мир рушится до основания, и мы лежим, под руинами, не в силах пошевелиться, слушая, как умирает старое "я", а за ним приходит новое и кричит "встаааать!"? Когда жизнь меняет курс на противоположный? Когда нам открываются тайны бытия и смысл существования? Когда в триумфе победы вдруг становится отчетливо слышен грохот рассыпающихся мостов, сожженных накануне? Когда мы предаем сами себя, попираем суть начал своих, идем против собственного естества?
Что это за момент, после которого вся предыдущая жизнь вспоминается пожухлой, пожелтевшей, странной... и иногда чужой, сложной, а иногда наоборот, слишком простой и примитивной?
Он видел, он чувствовал то, что было причиной её крика. И не понимал. Сколько бы препятствий не проходил он, сколько цепей не рвал голыми руками, сколько раз ни уворачивался от беззубой пасти вечной пустоты - никогда его не расшатывало вот так, до самого основания. И дело тут было даже не в том, что киммерийцев с детства приучали быть готовыми к ударам судьбы, и не в том, что он был грубым мужчиной, а она - тонкой девой. А в том, что за этим криком, за этим порывом стояла какая-то страшная тайна, необъятная глыба, гора, и только сейчас, на его глазах, эта глыба скатилась вниз, разбилась о прибрежные утёсы и разлетелась водяной пылью.
Нестерпимо захотелось подойти к краю и заглянуть в пропасть. Он даже сглотнул. И на мгновение показалось, что там, внизу, и вправду есть что-то, кроме морской пены и голых камней.
Сколько же она тащила на себе, эта ожившая статуя с телом девочки?
Торопиться, в общем-то, было некуда. Пусть отдышится.
|
-
Я прямо это вижу.
-
внезапно, но круто.
-
Красиво).
|
-
От мастера ;)
Краткая поясниловка. Наблюдаю тут (на этом сайте) за одним модулем, написанным мной 12 лет назад. Собственно что вы видели - это отряд из того самого модуля (в т.ч. с приключенцами). А что вы слышали - это мое отношение к произошедшему в этом модуле. Так, небольшое отвлечение. Ну и напоминание, что вам не все по силам.
-
Не наблюдаю ли я мультиклассирования в клерика Дэ-Эма?:)
|
-
Золотая экспа с крылышками ;))))))))
-
Ты пишешь годные посты быстрее, чем я могу их плюсовать. Это нечестно.
|
|
|
-
Так и не иначе.
-
Отлично читаешь, и песня очень точно подобрана)
-
нормик.
-
Отличный пост. И хорошая идея.
-
Ох. Хорош пост.
-
Хорошо.
-
да, хорошо написанно
-
Красиво
-
Планшет не загружает ссылку к сожалению, но и в текстовом варианте хорошо смотрится же.
-
Эбби
-
Пробирает.
-
мило ;)
-
Не без Мощи.
-
Молодец.
-
За тоны и обертоны. Нет, правда — очень мило.
А, ну и за верность Федерации, конечно =)
-
Послушал еще раз. Нравится все же.
-
Какая прелесть. Просто здорово.
|
|
|
|
-
мобильный ЭВМ :)
-
Могущественный Кохебальд
-
Считани ещё этих мягких французских булок, да выпей чаю...
-
Всячески одобрямс. А том числе и дотошность при подготовке поста.
-
Необычно.
-
Здорово. Очень здорово.
-
Числааа...
-
Божественно. Хочу, чтобы лучшим сообщением недели стало.
-
Так победим
-
Параноидальное добро.
-
Нормик. Правда.
-
Брррррр...
-
^D
-
Самый необычный и впечатляющий пост, что я видел за свое недолгое пребывание здесь
-
Злые цифры
-
+
-
Наверное буду единственным. Но пост не понравился( Совсем. Дико искусственный какой-то. Пластмассовый. И циферьки даже не помогают.
-
Бахнул мощь, однозначно.
-
"Ой, теперь он и нас сосчитал!.." ссылка
-
ох, круть
и травинки. эта пять
|
|
|
Плыть в лодке по течению оказалось куда легче чем против. Да и скорость приличная – небыстрого в общем течения Увалу вполне хватало что бы заметно замедлить или ускорить лодки. Денис помнил сколько времени занял сплав на плоту, поэтому немало удивился когда задолго до полудня увидел знакомый пирамидальный холм с чёрной стелой наверху. Найти путь в плавнях для плота нелегко, но узкая вёрткая лодка без проблем прошла протоками к холму. Вблизи видно, что хотя холм явно насыпной, но его основой является природный остров. Кое где из травы даже камни торчат – редкостный скальный выступ в этой равнинной местности. Подножие холма густо заросло кустарником, а сам он цепкой травой. Холм не так велик как кажется издали – вряд ли более двадцати метров высотой, но его склоны круты, так что карабкаясь наверх регулярно приходилось цепляться за траву. Эруони как Саё, так и гагапоты* с людьми не полезли – это место им явно не нравится.
На верхушке холма люди или нелюди бывают редко – вокруг всё заросла высокой травой через которую Дёсу и Цессе пришлось буквально продираться, а ноги постоянно спотыкались и поскальзывались на чём-то твёрдом, между камнями проглядывает зелень. В центре выложенная грубым камнем площадка над которойу которой стела из чёрного блестящего камня. Или лучше сказать обелиск? Сплюснутый, овальный в сечении продолговатый камень сужающийся к верху, весь покрытый изображениями и надписями. Одна сторона смотрит на восток за реку, а вторая на запад.
Вблизи видно насколько тонкая и чёткая резьба, как блестит камень. Не тёмно серый, нет, а по-настоящему чёрный, твёрдый наверное, ничего подобного в окрестностях Сэсэмунэи нет. А ещё в верхней части некоторые изображения покрыты листовым жёлтым металлом и по яркому жирному блеску подставленного дождям и ветрам материала не возникает ни малейшего сомнения в том что это.
На обеих сторонах изображения построены по одной и той же схеме – сверху, как раз под округлой вершиной большой круг в котором изображён паук, от круга вниз расходиться паутина. Паук и толстая линия очерчивающая края круга покрыты золотом, паутина – узкие канавки в камне заполненная им же. Внизу три полуметровых полосы изображений массовых сцен, а между ними и пауком вверху большая фигура чуть ли не в натуральную величину**.
На восточной половине внизу изображена битва – справа на лево идут ряды воинов в кирасах и глубоких шлемах, впрочем даже несмотря на некоторую примитивность и схематичность изображений ясно что это хурушаони. Вооружены они трезубцами, длинными булавами и странным оружием вроде клюки – длинное древко на конце которого торчит перпендикулярно копейный наконечник. Среди этих воинов попадаются другие в явно более тяжёлых доспехах и но с таким же оружием. Их противники эруони, судя по большим головам и совсем уже анимэшным глазам, вооружены щитами и копьями очень похожими на те что были у каронирцев. Бросается в глаза разница – вся правая часть где изображены только наступающие полна параллельных линий, многие контуры повторяются, некоторые фигуры специально отличаются что бы разбить эту монотонность и придать ей естественность, всё вместе это оставляет впечатления единства, цельности, организованности и наоборот на левой стороне где эруни все фигуры уникальны и в разных позах, что создаёт чёткое впечатление толпы. На разных уровнях изображены разные фазы боя – внизу противники только сошлись, в середине «правые» наступают по телам поверженных, эруни явно колеблются, а некоторые поворачиваются спиной, наверху эруни бегут бросая оружия, некоторые падают на колени и воздевают руки в мольбе, причём таких сразу же убивают – режут глотки мечами, вспарывают животы клюками. Выше расположено крупное изображение – на гору искалеченных тел убитых эруоней взбирается воин в броне и открытом шлеме подняв голову вверх к пауку, в левой руке у него меч, а в правой он подымает на ладони сердце. От сердца идёт золотая паутинка прямо к халицерам паука. Лицо стоящего изображено в профиль и это лицо явно не эрунийское и не хурашанское, пускай стиль не совсем реалистический, но лицо вполне человеческое, даже пожалуй красивое. Если на других изображениях соблюдён масштаб, то тут фигура на фоне маленьких тел мёртвых просто огромна.
То что изображено на западной люди сперва не поняли и поначалу приняли за местную камасутру – слишком уж бросались в глаза изображения секса в коленно-локтевой позе между хурушаони и эруани. На нижней полосе фигуры в доспехах щипцами прислоняли к груди обнажённых эруоней пауков. На верхней – ряды коленопреклонённых обнаженных эруней перед победителями. Здесь загадочные аgашіони были уже без доспехов, в длинных, по колено, похожих на платья одеждах. Несмотря на ниспадающие на плечи волосы, отсутствие усов или бород и множество украшений не было сомнений в том что это мужчины и дело даже не в лицах и оружии, а в самой детально показанной сцене – аgашіони мочились на покорённых. Сверху практически в то же позе изображена та же огромная фигура, только сейчас она взбирается на гору коленопреклонённых тел и стоит правой ногой на спине эруа, а в левой руке у аgашіо вместо меча пучок верёвок тянущихся к ошейникам на эрунях.
Обелиск на голову соверщеннее всего что люди видели в Сэсэмунеи. Он не циклопических размеров, но весит явно не одну тонну. Откуда же притащили такую громадину? Явно издалека. Но для тех кто её поставил это стоило того. Они многое хотели сказать ею и им это удалось. Полированный камень, тонкая красивая резьба, изображения пускай архаичные, но не примитивные, выразительные, яркие, понятные. Пожалуй даже слишком понятные для людей. Власть. Гордыня. Слава. Культура. Искуство. История – ведь не матюки же покрывают боковые стороны от низа до верха. До этого момента люди видели в этом мире только примитивность и дикость, а сейчас встретили цивилизацию. Увидели. Почувствовали. И от этого чувства почему то сжималось сердце, пересыхало во рту и поднимались волосы на затылке.
* Цесса и Денис плывут вниз на большой лодке, кроме них в ней ещё 5 эруоней. ** То есть на массовые сцены зритель смотрит прямо или сверху, на фигуру снизу, а на паука надо хорошо поднимать голову. Между фигурой и пауком в круге минимум метр пустого пространства заполненного только паутиной.
|
|
|
|
|
Тело лейтенанта скрылось в желтом геле. Теперь уже ничего от сержанта не зависело – тонкая аппаратура, а аппаратура тонкая, в которой Ним не разбирался, решала, жить Кроули или умереть. Даже если ошибка была допущена или время драгоценное упущено, исправлять что-то было уже поздно.
Секунда. Другая. Третья.
На дисплее надпись мерцает – "Подождите, идет сканирование". Мерцает. Медленно. Еще медленней. Мигает уже еле-еле. Жизнь. Смерть. Жизнь. Смерть. Успел. Опоздал. Успел. Опоздал.
Десять. Одиннадцать. Двенадцать.
Ничего. Шум сзади какой-то, слова вязкие неразборчивые. А в регенераторе – жизнь или смерть. Цифры холодные определяют будущее. Будет в нем "Лев" или не будет. Настоящее. Жив мозг лейтенанта, или нет. Прошлое. Пять минут прошло или десять.
Пятнадцать. Шестнадцать.
Смерть. Это больно. А еще больно, когда надежда умирает. Родившись только. Но жить с этим можно. Можно жить без надежды. Без цели. Без веры. Просто жить. Некоторые живут.
Семнадцать. Восемнадцать.
Нахуй все. Еще один покойник. Мало покойников видел, Альфаров? Расчувствовался тут, как баба последняя. Вон, не дышишь, за стрелками следя. Окружение не воспринимаешь. Кстати, о дыхании…
Девятнадцать.
Выдох. Вдох.
Двадцать.
"Активность коры и подкорковых структур головного мозга подтверждена". Вспышка, гудение, треск электрический. Улыбнулся. И отражение на стекле цилиндра тоже улыбнулось. Отражение. В первый раз себя увидел за все это время. Главное – не как выглядит человек, а что он делает. Творит что. И, судя по косвенным признакам, за спиной выжившие после десантирования творили хуиту.
- Э.э.э...Командир! – Раздалось откуда-то сзади жалобное блеянье. – Мне тут помощь необходима, а то голова маленько протекает...боюсь совсем без мозгов останусь.
Ним медленно обернулся и пристально посмотрел на источник посторонних шумов в помещении. Высокий плотный мужик, а как баба последняя жалуется. - Отставить панику и заткнуться, товарищ солдат! Протечка мозгов тебе не грозит. Их у тебя отродясь не было, по роже вижу.
Сержант обвел взглядом помещение полное кое-как приходящих в себя людей. Баба сидит у торпеды. В-И-Л-Л-А-Р-Д-.-М, сержант КП ВКС. Знакомая вроде. Не повод доверять. "Комета" тоже знакомой была. Молодой ушастый латинос стоит, озирается. Взгляд вроде бы осмысленный. Пошел самодеятельностью заниматься, трупы из торпед вытаскивать. Азиат валяется. Без видимых травм. Либо внутренние тяжелые, либо просто мудак фиглярствующий. Мужик высокий в шрамах с тупым взглядом. Шрамы на коленях и руках. Рубцы. Падал с разбегу, что ли, в детстве? Или стоял в колено-локтевой часто и подолгу?
Ним вдохнул поглубже и сложил руки за спиной. Учебку вспомнил, с новобранцами занятия воспитательные. Солдатам нужно было прояснить ситуацию. Заставить вспомнить, что они – солдаты. Понять дать, что приказы нужно исполнять, иначе – смерть.
- Я сержант Колониальной Пехоты Военно-Космических Сил Ним Альфаров, ваш непосредственный командир и единственный командир до момента, когда в состояние боевой готовности придет мой непосредственный командир, лейтенант Эдвард Кроули. Но так как большинство из вас все равно не в состоянии выговорить эту фразу без ошибок, вы можете называть меня "товарищ сержант" или "сержант Альфаров". С этого момента вы будете беспрекословно подчиняться моим приказам. Тот, кто не будет подчиняться моим приказам или будет выполнять их недостаточно хорошо, будет выброшен за борт или наказан иным способом на мое усмотрение. Если я не обращаюсь к кому-то конкретному, мои приказы относятся ко всем и должны быть переданы по цепи. Если я прикажу "ложись", то вы ВСЕ должны заорать "ложись" и бухнуться на землю. Если я дам сигнал "залечь", вы должны повторить этот сигнал и бухнуться на землю. Не думать, выполнять. Это спасает жизни. Инициативу проявлять и голос без разрешения подавать только если старший по званию угрозы не заметил и приказа соответствующего не отдал. Во всех остальных случаях разрешения обратиться спрашивать.
Реакцию солдат оценил. Кто, как, почему. Нету ли уебанов с вызовом в горящих глазах и стремлением оспорить мнение старших товарищей? Слушают, или в облаках витают, делами своими занимаются? Ухмылка идиотская ни у кого не проглядывает? Продолжил. Спокойно. Твое спокойствие – их спокойствие. Ты сильный – и они сильные. Не как к рекрутам обращаться, не как в учебке. Солдаты все-таки. Хочется верить. А поведут себя как рекруты… ну, тогда другой разговор будет. Совсем.
- К делу. БДК "Таурман", на борту которого дислоцировались наши части, был поражен неизвестным оружием, побочным эффектом которого стала потеря памяти. Временная. Поэтому мне приходится стоять перед вами и азы разъяснять. О любых воспоминаниях докладывать старшему по званию. Любых. Важные, не важные – определит старший по званию. Это приказ. Мы находимся на неизвестной планете, не принадлежащей Федерации, и находимся в состоянии войны. На данной планете подтверждено присутствие мидмирцев. В таком положении мелочей быть не может. Мы должны выжить и помочь другим выжившим.
Мысль о том, что при этом еще и выполнить свой долг и почтить павших, выполнив задание, каким бы оно ни было, Ним опустил. Если солдаты – в нужный момент сами дойдут до мысли, что колхоз заводить и тягач в трактор переоборудовать – не их путь. Путь солдата – путь смерти. Чужих. Близких. Своей. Относиться можно по-разному, но отрицать это – себя обманывать. Путь солдата – путь долга. Не выполнишь долг – и умрут люди. Выполнишь долг – тоже умрут. Но с другой стороны. Вся разница. Но выполнить – обязан.
- Теперь я хочу слышать ваши имена, звания, личные номера, воспоминания и текущее состояние здоровья. Личные номера – это последние две цифры на внутренней стороне запястья. Это приказ. Выполнять. По выполнении – с вопросами обращаться разрешаю.
-
сурово :))))
-
дельно.
-
Добавить хотел. Пост Альфы мне особенно доставляет то, что не понты это. Не позерство. Изображение чего-то там.
Это просто правда жизни, прочувствованная ТРУДНЫМ путем. На горьком опыте.
(с) Крыс
Истина же.
-
- Отставить панику и заткнуться, товарищ солдат! Протечка мозгов тебе не грозит. Их у тебя отродясь не было, по роже вижу. Классно.
-
Мощь.
-
+
-
Сильно.
-
Show me your LASKA face!
-
Вот всем бы сразу бы так!
-
Альфа
|
Цесса выдержала паузу, окинув взглядом молчаливую толпу эруни, потом - своих соплеменников. Затаившего дыхание Байонета. Собранную и даже отстранённую Диану. Скептически поправляющего очки Виталия. И тут она осознала, чем она отличается от остальных. Нет, дело вовсе не в красноречии, не в знании языка, вообще не в знаниях или умениях. Просто там, где другие видят бесчисленные возможности для неудач и провалов - она видит, как неудачное, казалось бы, обстоятельство можно обернуть в лютый, беспощадный win.
"Вы обиделись? Ну что ж, и это хорошо - зато вы готовы слушать. Вы не болтаете и не смеётесь, вы ловите каждое моё слово, и я уж позабочусь, чтобы вы услышали нужные слова."
- Подумайте сами - вы призвали сюда нас, эруваини, потому что у вас не осталось никакой надежды защититься самим. Мы вам сказали - спастись от вашей беды можно только или уйдя отсюда, или приготовившись к войне с agaшіни. Но большинство эруни продолжают жить, как жили. А ведь ничего не изменилось с тех пор. День прихода agaшіни всё ближе, а вы всё пасётесь и играете, и жаждете обагатиться, да - словно глупые уруханэни, которые пасутся и знать не хотят, что скоро праздник и многих из них зарежут! Любой аgашіо отдал бы свой... эээ... детородный орган за мои знания о войне! И обе руки за знания Виталио и Михаило! За знания и умения любого из нас! Да, самый страшный и гордый аgашіо ходил бы и лизал нам пятки день и ночь, если бы только хоть краем глаза увидел и понял, что мы можем сделать - только бы мы научили! Но хотя мы знаем много и рады вас учить, немногие хотят нас даже слушать! А те, кто слушает и учится, делает это вполсилы! Вот, вы считаете, что это уже великое дело, что Цеса учила сто эруо воевать целых три дня! Вы думаете, это подвиг! Да знаете ли вы, что воины эруваини долгие месяцы живут не дома, не пьют вина, не едят сладкого - только чтобы привыкнуть к тяготам военной жизни! С утра и до вечера, и даже иногда ночами, они терпят тяжкие лишения и думают только о войне, только о том, как победить врага! Зато потом, когда враги приходят, эти враги ужасаются и спрашивают друг друга: верно ли, что это существа из мяса и крови? Может, они из меди? Ничто не может удивить или испугать их. Наверное, их защищают боги! Но дело тут совсем не в богах!
- Вы хотите, чтобы мы обрушили на ваших врагов молнии и огненный дождь. Это можно сделать, но для подобный чудес надо много труда, много всяких материалов, много терпения, и много знаний. Если же только беззаботно пастись и делать ровно столько, чтобы безбедно существовать, то никаких великих чудес не сделать!
- Вы обижаетесь, что вас сравнивают с уруханэни? Посмотрите на себя. Вы носите на шеях ошейники, вас клеймят, как вещи! Вас могут убить по прихоти, но вам до этого как будто дела нет! Ваших детей забирают и используют как скот, а вы говорите "хотя это и трудно, но таков естественный порядок вещей, это ещё можно вытерпеть". И когда я слышу подобные речи - как та речь, что мне сказала уважаемая Ова, и многие именитые эруни поддержали её - то мне кажется, что именно так говорили бы уруханэни, если бы умели! "Пусть пастухи и забирают наших детей, но не всех же - остальные вырастают в больших и красивых уруханэни!". И уж конечно, совсем не эруваини ваши пастухи, а аgaшiни! Конечно, они с вами даже не разговаривают! Кто же разговаривает со своей скотиной!
- Вы пока ещё, правда, мурини. Но кто знает, что сталось с вашими детьми? Как вы думаете, зачем аgaшiни их забирают? Я вам скажу - чтобы превратить в настоящих анамуреи, в свою скотину! Если бы они просто убивали их, и то - это было бы лучше! А вы даже не думаете о том, что ваши дети, даже отданные пять или десять лет назад, ещё где-то живут и страдают, что их можно ещё спасти! Если бы эруни не сжигали друг другу города за вину агашини, а стали бы вместе, и послушали бы военные советы эруваини, то они могли бы пойти за широкие степи, в страну аgaшiни, в силе, и погнать чёрных, и сжечь их города, и освободить своих детей от ужасной судьбы! Но вы об этом даже никогда не думали, все ваши мысли о том, как бы захватить у соседа клочок травы посочнее!
|
Ким Йен внимательно посмотрела на швейцара, словно бы собираясь с мыслями. А может, она и вправду собирала их со всех сторон, чтобы сейчас выдать этому человеку что-то, что поможет ей сэкономить целых 5 самоцветов. Хотя, если задуматься, разве стоит исполнение мечты столько? Нет, оно стоит непомерно больше — оно не стоит ничего.
Жил-был на свете Мальчик, — начала Ким Йен, обняв хобот Ардхаматанги. — И этот мальчик был очень одинок: у него не было ни друзей, ни брата, ни сестры... Вернее, брат был, но он был уже взрослым, женился и ушел жить отдельно. Жена у Брата была просто красавица: темноволосая, светлолицая, с большими темными глазами и аккуратными пухлыми губками. Брат очень любил свою жену. А Мальчик... ну, он не очень ее любил. — Йен сделала паузу, глядя на швейцара немного извиняющимся взглядом. — Вернее, он ее любил — но все же немного не любил, потому что она забрала у него брата и он остался совсем один. Нет, у него, конечно же, были родители. Но ведь с ними не поиграешь. Да и Мальчик все время болел, поэтому оставался дома, а мама и папа уходили на работу рано утром и приходили только поздно вечером. И весь день Мальчик или играл в одиночестве своими паравозиками и кубиками, или рисовал на больших листах бумаги толстыми цветными карандашами, или подолгу смотрел в окно, как там, на улице, в сугробах играют другие дети... как они катаются на санках с укатанной горки, как лепят снежную бабу, как кидают друг в друга снежками. И ему очень, очень хотелось надеть свою красную курточку, сунуть ноги в свои серые сапожки и сбежать к ним, и тоже лепить с ними бабу, и кидаться снежками, и кататься с горки на санках.
А вечером, когда за окном становилось очень-очень темно и, казалось, темноту можно пощупать рукой, зажигались фонари и возвращались с работы Мама и Папа. Мама готовила ужин и накрывала на стол. А иногда она звала Мальчика, и он помогал ей: расставлял тарелки, раскладывал салфетки, а на каждую затем клал вилку. И шел звать Папу. И тогда они все вместе ужинали и смеялись и пили сладкий чай с печеньем, и с вареньем тоже. Мама накладывала в маленькую тарелочку с голубым цветком несколько ложек вишневого варенья — непременно вишневого, потому что это было любимое варенье Мальчика — и пододвигала ее к нему, и давала ложку. Мальчик сначала выбирал ягоды, а затем съедал сок, а уж затем тщательно вылизывал ложку и запивал чаем. И всегда оказывалось, что длинная минутная стрелка часов показывает на двенадцать, а толстая часовая — на десять и Мальчику пора спать.
И тогда он шел в свою комнату, ложился в свою кроватку и накрывался своим одеялом по самый нос. Он немного отодвигал штору, так, чтобы видеть луну, которая висела как раз перед его окнами, над крышей соседнего дома огромным светлым диском, приколоченным к чернильному синему небу. И она бледно светила, разливая молоко по заснеженным скатам крыш, выливая его на улицы, она даже проливала его на подоконники на самых высоких и самых нижних этажах. И Мальчик просил Луну подарить ему друга, чтобы ему было с кем играть, и рисовать, чтобы было с кем болтать и делиться своими мыслями, и кому читать свои любимые книги и показывать красивые в них картинки. А Луна только бледно смотрела в его окно, пока он не засыпал, а утром сосем исчезала с неба.
Шли дни, одинаковые-одинаковые, похожие один на другой как вчерашняя и сегодняшняя луна. Паровозики все так же ездили по своим рельсам, дети все так же играли за окном, стопка с рисунками все так же становилась выше и выше. Только на полке снова появились новые книги, да на столе теперь лежал новый набор карандашей. И Мальчик начал болеть сильнее. И даже весна за окнами, зазеленевшая улица и расцветшие на подоконниках герани не могли помочь ему выздороветь. А он все так же просил Луну подарить ему друга.
И вот однажды ночью, когда Мальчик в очередной раз, глядя на молочно-желтый диск сквозь щель между шторами, шептал бледными губами свою сокровенную мечту, что-то за окном изменилось. С Луны на его подоконник спустилась лунная дорожка и по ней, не спеша и гордо подняв хвост, спустилась Лунная кошка. Да-да,— заверила швейцара Ким Йен, — самая что ни на есть лунная, самая что ни на есть кошка. Она уселась на подоконник с той стороны стекла и принялась деловито вылизывать свои лунные лапки, то и дело поглядывая на Мальчика.
А он смотрел на нее во все глаза и не верил. Неужели, неужели Луна услышала его просьбу, неужели Она исполнила его мечту? Он подскочил в кровати, встал на колени и принялся открывать окно. Сил из-за болезни у него осталось совсем-совсем мало, и пришлось повозиться, прежде чем он смог провернуть все время заедвшую ручку и открыть раму. И вот... и вот он смотрел на Лунную кошку, а она смотрена на него. - Можно я поглажу тебя? — спросил Мальчик, все еще до конца не веря. - Можно, — ответила Кошка и улыбнулась. ("Да-да, лунные кошки умеют улыбаться!"— заверила швейцара Ким Йен.) И тогда Мальчик протянул руку и трепетно коснулся шерстки. Гладить Лунную кошку было немного щекотно и очень странно. Пальцы каждый раз чуть проваливались в шерсть и утопали в лунно свете. - Здорово, — прошептал Мальчик, глядя на Кошку горящими, лихорадочно блестящими глазами. — Здорово! Я всегда мечтал о друге! Столько времени уже... я просил, просил! — Он начал задыхаться от эмоций, и от своей болезни, но в его глазах было беспредельное, сказочное счастье! — Ты ведь будешь, будешь моим другом? - Мр-рда-а-а, — протянула Кошка, прекращая вылизываться. Теперь она поднялась на четыре лапы и принялась ходить по подоконнику возле Мальчика, то потираясь щекой о его подбородок, то щекоча его хвостом. - И ты будешь приходить ко мне каждую ночь? - Мр-рда-а-а. - И мы будем играть? - Мр-рда-а-а.
В эту ночь они играли долго, очень долго, наверное, до самого утра — Мальчик не заметил, как заснул, а когда проснулся, было уже очень светло и кошки, понятное дело, уже не было. От усталости из-за ночных игр он даже не смог встать с постели. Почти весь день Мальчик дремал или читал книгу и, конечно же, с нетерпением ждал ночи. А ночью снова пришла Лунная кошка, и они играли, играли, играли... Каких только игр она не знала: и прятки, и крестики-нолики, и морской бой, и угадывать слова, и много-много других. А еще она знала совсем неизвестные Мальчику игры, ведь они были с Луны.
Ночи летели в играх, дни летели в дреме. Чем больше Мальчик играл ночью с Кошкой, тем крепче он спал днем, тем меньше вставал. Но в те часы, когда он просыпался и ужинал вместе с Мамой и Папой, он был удивительно счастлив. Он рассказывал Маме и Папе чудные и чудные небылицы, которые рассказывала ему Кошка, и они все вместе удивлялись и смеялись. А после ужина наступала ночь.
Однажды Лунная кошка по своему обыкновению спустилась по лунной дорожке и уселась на подоконник. В окно залетал холодный ночной августовский ветер, первый предвестник грядущей осени. Но Мальчик не обращал на него никакого внимания — когда приходила Кошка, он переставал чувствовать боль и холод, забывал о том, что он болен. Кошка уселась напротив Мальчика и заглянула ему в глаза. - Мы с тобой уже очень давно дружим, — сказала она, немного наклонив голову на бок. - Да, — кивнул Мальчик, счастливо улыбаясь. Он упер руку локтем в подоконник и теперь кончиками пальцев ерошил лунную шерстку. - И ты готов, — она продолжала мурлыкать. - К чему? — удивился он. - К тому, чтобы отправиться на Луну и подружиться там с такими же, как ты, детьми. - Такими же как я? - Да, с теми, кто много болеет и мечтает о друге, — она улыбнулась. — Там, — Кошка повернулась мордочкой к Луне, — такие, как ты, находят свою мечту — друзей. - Но у меня уже есть друг — это ты! - Я не могу быть с тобой все время. Здесь, в твоем городе, в твоей стране, на твоей планете, есть еще очень много детей, которым нужна я. Они еще не готовы отправиться на Луну. - Это значит, что ты скоро уйдешь от меня? - Да, — не поворачиваясь, ответила Кошка. - И я должен выбрать, да? - Да.
Несколько секунд Мальчик молчал, глядя на лунный свет, отражающийся в соседнем окне. А затем он протянул Кошке руку, и они пошли — вверх по лунной дорожке.
-
Тронуло. Этот плюс не ради оценки, а чтобы отметить историю.
-
Напомнило некоторые сказки Андерсена. Я ненавижу эти сказки Андерсена.
|
|
Курсы самообороны вспомнила. Хорошо. То, что нужно. Голос тренера в голове зазвучал: «Основные болевые точки – глаза, горло, пах. Не забывайте и не деликатничайте. Если на вас нападают, то можно и мошонку расплющить. Пусть потом кровью ссыт, это ж не убить все же. Еще глаза – давите, не стесняйтесь. Тем более что урод потом импланты вставить сможет, если дорогу разглядит. Ну, а если уж очень трагичная ситуация приключилась – тогда короткий резкий удар снизу в нос. Понимаете, нет? Лодошкой. Да, так. Бейте, не жалейте. Даже при слабом ударе, боль всё равно сильной будет. Понятно, да? Ну, можно конечно, еще костяшками в горло. Но это сложнее. Не успеете, увернется противник, подбородок опустит, чтоб горло прикрыть. Ага, да. Так, так. Точно. Что ж, пиздец вам. Пальцы из кисти выковыривать будете. Если же схватили вас, и удерживают лицом к лицу, применяем старый дедовский метод – хватаем нижнюю губу и резко вниз дергаем. Ну, по силе примерно, как вы на распродаже друг у друга шмотки выдираете. Еще, лучше всего иметь какой-то колюще-режущий инструмент небольшой. Нет, нож не подойдет. С ножом надо уметь обращаться. Подойдут ваши пилки для ногтей. Только дамы, берите острую и металлическую. Понимаете, нет? Носим их в рукаве, или в кармане. Быстрый доступ к оружию должен быть у бойца, девочки. Значит, пилочкой целимся в глаз или шею… Нет, конечно, ногу ты ей не повредишь. Ткань, кожа, мышцы – не пробьет всего этого пилка. Тут нож нужен. Самое простое, если противник сзади, бьем ножом в бедро. И проворачиваем рукоять насколько можем. Полезность острых предметов неоспорима. Поэтому носим и не жужжим. Понятно, да? Так. И волосы. Соберите. Понаотрастили, понимаешь ли. Хватанет тебя за патлы противник, и все, оборона твоя, коту под хвост. В узел, на затылке завязывайте. При падении волосы смягчат удар. И, самое главное, не торопитесь бить. Всё вовремя делать нужно. Вовремя. Понимаете, нет? Ваше единственное преимущество – это внезапность. Как бы то ни было, а среднестатистический мужик всегда сильнее среднестатистической бабы. И вот если вы его врасплох застанете, то есть шанс отбиться. А в открытом бою, он вам вломит по самое не могу. Так что не ходите ночами в одиночку. А если пошли – не привлекайте внимания. Ну, если же напали на вас – тогда что, деритесь до последнего. Бейте, царапайте, кусайте. Всё, что угодно. Главное, полностью обескуражить и деморализовать противника. Понятно, да? Но запомните основной принцип самообороны. Если у вас есть хотя бы маленькая возможность избежать конфликта, в общем, свалить, мой вам совет, не льстите себе – уёбывайте!» Яркая вспышка. Все остальные воспоминания как дым, не уцепиться. Стелятся на самом дне сознания образы поездов полупустых. И все какое-то серое. Безрадостное. Работа. Документы. Доклады. Уныло все это. Курсы самообороны кадрами сочными возникают и гаснут. Обрывки памяти. Лохмотья даже. Но что-то всё-таки усвоено: уходы, блоки, удары. Жаль в памяти только голос тренера остался. Ни лица, ни имени нет. Хорошо он их учил тогда. Трататаева волосы на затылке завязала, всё как тренер говорил. Острый предмет? Может спицу из колеса мотоцикла взять, если не сгнила окончательно? Хотя по виду мотоцикл совсем в пыль превратился. Или камень подходящий найти, тоже сойдет. Что-то небольшое и острое. Огляделась. Справа – горные отроги. Прямо – огни населенного пункта. Слева – то ли дом чей-то, то ли просто кто-то костер разжег. Вокруг – холмы. Не раздумывая, Света отправилась в сторону населенного пункта. Что и как она там делать будет, представляла смутно. За спиной послышался рев мотора. Кого-то привлек шум взрыва и пожар? Или случайно проезжающий мимо транспорт? Не важно. Важно не попадаться на глаза и выполнять основной принцип самообороны. Осторожно, стараясь не производить лишнего шума, Трататаева спустилась с холма.
|
Она расспрашивает ветеранов, что они могут сказать о войске агашини, вооружении, количестве, о том, как выглядела битва. Ото организовал встречу Цессы с живыми ветеранами – Gото и Фуро. Это были старые эруонэ с явными следами возраста – морщинистой кожей, стёртыми зубами и наполовину седыми волосами. Рассказали они много, хотя полезного для девушки среди всего этого оказалось куда меньше. Старики запомнили то что её не интересовало и наоборот обратили мало внимания на то что она хотела знать.
- Сколько их было? Да откуда же нам знать эруваа. Много, многие сотни. Но нас эруони было больше куда больше. Большинство взрослых эруони из старого Сэсэмунэи пошли тогда под Онодотэ. Вот сколько было нас и врагов было не меньше, даже пожалуй больше. Но ведь тогда пришли ещё и эруони из Ёкосо, и самого Онодотэ, и Гагапо и ещё… Аgашіни и хурушани было в 1/5 или в 1/6 или даже меньше от нашего количества.
- Сами аgашіни одеты в одежду из меди, она сияет на солнце и её не пробивает никакое оружие. И хурушани тоже, но на хурушани меди меньше. Впрочем сами увидите когда они придут забирать наших детей – они такие же как и те с которыми мы когда-то сражались. Они вооружены странными копьями с тремя наконечниками и ещё копьями у которых он один но смотрит в сторону и копьями у которых на конце вместо острия такая круглая штука с шипами. И гиgоироини и прочее оружие. А ещё у них были хурушаони вооружённые пращами или стрелами. Муони тогда все умели метать стрелы – молодёжь то уже и не знает как это делается, а муони умели. Но хурушани бросали дальше и лучше, и из пращей они тоже метче стреляли. Но суни не только сами воюют. Ещё у аgашіни есть большие и страшные звери с огромными головами, они немного похожи на уруханэ, но без хоботов и в несколько раз больше. Они просто огромные – в плечах наверное как Михаило! Да, точно – Михаило рядом с ними как эруо рядом с уруханэо. Но это не самое страшное – самое ужасное это двуногие уруші. Да зверь как урушя, но на двух длинных ногах как кенгуру. Даже наверное скорее как вакашя и кенгуру. Иногда один такой зверь есть среди тех кто приходит каждый год, но редко. Кенгуру прыгает, а эта двуногая урушя бегает как афу и суа быстрая как афу, с пастью как у вакаши, размером с урушю, а свирепая как кутушя. Сверху на ней сидит аgашіо. Их было мало, но такая тварь разгонит сотню эруони, даже пожалуй пять сотен эруони. А вот амунифу тогда мало было. Это сейчас хурушани их завели, а во времена нашей молодости афупамаваирини у этих грязных воров* не было.
- Бой? Конечно помню и Фуро тоже помнит. Такое на всю жизнь запоминается. Нас было так много что от одного края толпы** до другого можно было идти-идти и всё вокруг были вооружённые эруони. Наверное от края до края было дальше чем от восточной окраины Сэсэмунэи до западной и всюду эруони стояли во много рядов. Сперва мы перебрасывались стрелами и камнями с хурушани. Муо говорю муони, но муо так ни одной стрели и не кинул, а вот Фуро протолкался вперёд и парочку метнул. Правда Фуро? Вот, говорит даже попал. Это долго было, и муони, те кто позади, от нетерпения толкали стоящих перед нами. А потом муо увидел их основную толпу. То есть самих врагов муо не видел за спинами передних, но у них над головами древки стояли как тростник в плавнях. А когда муони и суони сошлись эти древки стали опускаться. Про сам бой муо много не расскажу и Фуро тоже. Муонэ ведь позади были – те кто впереди, суони ведь тогда и погибли. Спереди кричали много и эти древки ходили вот так, - старик вытягивает вперёд прямые руки и опускает их вверх-вниз. - Кричали много, наши и суни. Но по разному – аgашіни и хурушаони как кутушя, а эруони от боли. Да, крепко нашим доставалось. Муони стояли, а впереди враги убивали эруони. А потом те что перед нами начали пятится. Страшно было, муо даже заплакал тогда. И слева где-то далеко ревели двуногие урушяни. Да, слева Фуро, слева. Справа гагапоты кричали. А потом кто-то побежал. Никто не знает кто первый, но кто не побежал тех убили. Все побежали. И муо бежал и Фуро бежал, все бежали, а за нами бежали хурушаони и убивали тех кого ловили. Но мы побросали щиты, стрелы и копья и суони нас не догнали.
* Там слово означающее «тот кто берёт чужое». ** Слова строй в рунамунири нет, а толпа наоборот не имеет оттенка неорганизованности.
|
Выражение лица Альфарова все вопросы желание задавать напрочь отбивало. Втянул он Реддс в кабину трактора, захлопнул люк, рефлекторно ручки повернув, и только потом обернулся. Метнулся взгляд от крови на полу к склонившейся над телом лейтенанта Сосновской. От нее к панели приборной, сизым дымком исходящей. Рванулся к дисплею, с таким трудом установленному, а ныне померкшему. От него – к пистолету и на нем застыл. Кровавой пеленой мир заслонять начало...
-Т-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы!
Шаг вперед. Пошатнулся сержант. Вены на висках вздулись, на руках, на ногах даже. Пальцы сами в кулаки стиснулись, крепко впились в ладони, кожу пропороли – но боль все равно сейчас не чувствуется. А кровь… каплей больше, каплей меньше. Теперь все равно.
-Т-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы!
Не человеческий голос. Звериный. Стаи вожака, который, вернувшись с охоты, перебитой ее обнаружил. Ненависть, отчаянье, ярость. Слишком многое, чудом практически обретенное, в небытие уходило. Здесь. На глазах. И мог, мог Ним Альфаров это предотвратить. Ударом одним из руки пистолет выбив. Но нет. Поверил, что настоящий солдат приказам подчиняется. Что мозги солдат в голове имеет. Или инстинкт подчиняться, коли мозгов нет.
Еще шаг. Под ноги что-то подвернулось. Мягкое. Ударил. Со всех сил ударил. Отлетел труп к стенке. Гул в ушах. Ярость. Лейтенант – мертв. Или мгновения последние доживает: количество крови, цвет ее – все указывало на то, что артерии разорваны. Тягач – бесполезен. Второго дисплея нет, а даже если бы и был – пуля угодила в приборную панель. Все, кому они могли бы помочь, запеленговать, вытащить – лишены надежды на спасение. Из-за того, что одной дуре вздумалось прогуляться, а другой – пострелять. Откуда их взяли? Клонировали? Такие не рождаются. Таких создают. В лабораториях. Ученые-извращенцы. Как в армию они попали? Как из учебки вышли? Кто их, бля, сержантом был, что командам подчинения рефлекс не вбил?
- Ы-Ы-Ы-Ы!
Третий шаг. Вплотную почти. Спасти пытается лейтенанта младшего "Комета". Метеор ебаный. Или недоебаный. Непонятно. Сперва палим, потом думаем. А потом пытаемся исправить наделанное. Не жилец Кроули – ран разных навидался старший сержант за жизнь свою, и видно было – без имплантов регенерационных или операционной оснащенной не жилец он. Один удар – и, по меньшей мере, лицо своей убийцы не будет последним, что "Лев" увидит в своей жизни.
Сердце драура - огонь. Разум драура - лед. Душа драура - свет. Так и живи
Слова прадеда сквозь пелену ярости прорвались. Когда сердца огонь в разум пускаешь, пламя его пожирает, лед его в воду превращая. А вода – слаба. Свет преломляет. В ярости звериной душу свою теряешь. Удар в стену кулаком. Зубы стиснутые. Глаза, яростью полыхающие. Зрачки в зрачки смотрят. Но – подчиняюсь. Если есть шанс, и гордость, и ненависть, и ярость смирить надо. И в чудо верить, если шансов нет. "Дизель" – верил. Не хотел, чтобы так глупо история их закончилась.
- Аль... фаров. Пош-шиви за меня... мушик...
Шепот кровавый. Губ еле заметное шевеленье. Видел уже такое. Где, когда… не важно. Видел. И примириться не мог никогда с смертью такой вот. На руках когда товарищ отходит. Слова последние шепчет. А потом взгляд мутнеет или глаза закрываются. Стиснул зубы.
- Нет, "Лев", за себя ты жить сам будешь. Не сдавайся.
Как можно в слова вложить то, что в такой момент чувствуешь? Неужто духи войны дадут еще одному солдату уйти вот так? Глупо уйти. Бессмысленно. Не должен воин так умирать. НЕ ДОЛЖЕН.
-
- Ы-Ы-Ы-Ы!
-
Ух!
-
эмоциональный Альфаров. =) кто бы мог подумать, что ему так неповезет с экипажем. блин.
-
Я жалею, что плюсомет не перезаряжен. Автор: Ratstranger [online] (Котёнок-18), 09.09.11 21:39
А у меня перезаряжен, бхы-хы!
-
Да.
-
+
-
спасибо за шанс)
-
Белиссимо!
-
Оно. Рад.
-
Дизель верит в чудо Тронуло прям. И за прошлый пост заодно. Хорош.
|
Реддс. Каждому. Радиостанции коробка. Хлыст антенны вытянула ступенчатой. В потолок уперлась она. Включила аппарат. Откинула клавиатуры пластину. Нашла пункт "ШИРОКОПОЛОСНОЕ СКАНИРОВАНИЕ". Щелкнула "ВВОД"-ом. Затрещал динамик. Символы на дисплее. Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-01". Голос мужской. Прокуренный, хриплый: - ...удет с вами благословение Небес, братва! Или чего там еще... Короче, кто во что верит - с тем пусть то и пребудет! Бля. Короче, новости дня. Я их уже читал сегодня... (шелест бумаг) Вроде... А и хуй с ним, послушаете опять. Та-ак... Температура за бортом - сорок один по Цельцеру. В тени?.. Охуеть, я чё, на Жемчужину Сидониса попал? Курорт, детка... Сладкая конфетка... Ту-ру-рум... Бум-бум... Ёбаный курорт. Хм... Короче, с неба чё-то падает там. Метеориты, может? Пиздоастероиды. Самое время собирать, братья. Чем жить потом будем? Что жрать? Кого ебать? Да. Точно. Собирайте. Охуевайте. Йо! Йо! Хуё! Эй, не нравится мат в эфире? Петицию в ФСКМК напиши! Жи-ши, на хер мой не дыши! Я вымочил его в кефире, очко твое утопил в свинячьем жире! Блять... Так. Повторяю. Все охуенные, сочные, горячие чики. Вам - прямая дорога в Нью-Грем, сучечки. Мистер Пенетратор. Жесток. Но справедлив, мать твою! Пиздос. Ты против? Жуй волчий понос! Йоу, бля... Короче... Или не короче? Вообще, мне никогда не нравилось это слово. Короче. Есть в нем что-то упадническое. Что-то - от проигравших. Пидористическое. Длинее, ёба! Эй, сладкая киска, соси мой хуй как ириску! О, сука... (звон стекла) Точно... От же ж... Так. Всем реальным пацанам. Всем моим братанам. Всем тем, кто с нами. Всем, кого мы доим. Всем, кого мы ебём. Всем, за чей счет живем. Шакалы. Братва. Сегодня, в этот самый день, охуенный день, правильный день, ровно тридцать семь стандлет назад родился наш бригадир второго отряда - Кроха. Кроха, брат, с праздником тебя. Шмали пожестче, чик помягче, тачилу побыстрей, стволов подлинней. Живи долго. Умри за рулем. Всё охуенно, пацаны. Пока мы вместе - нам всё до пизды. Аминь! Чё там еще...; Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-02". Старик явно: - ...им образом, мы можем получить обычную поваренную соль, друзья мои. Да-да, такие опасные, токсичные элементы как натрий и хлор, взаимодействуя, образуют всем известную соль. Забавно, не правда ли? Кхм... Так... Продолжим наш урок. Таким образом, На-Хло - это молекула, состоящая из одного атома На, натрия, и Хло, хлора...; Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-03". Звенящий, с металлическими нотками, мужской голос. Рычит почти: - ...атор ресс демар!.. Цедар иром ат тун, маарден!.. Девос!.. Таар унн вард?!?.. Даммерхард семхар!.. (щелчок. Другой голос. Мужчина тоже. Дышит тяжело. Заикается почти. Тараторит. Словно оправдывается) Хадар-инхат!.. Зиммермар ут зайн ино таарвард мегрес!.. Нерро таар дресс заммер!.. Ино таарвард, Хадар-иром!.. Ино таарвард!.. (щелчок. Первый голос. Спокойней уже) Раар, маддрос... Раар...; Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-04". Девушка: - ...емар... Земар, слышишь?.. Кресты одних перехватили... Сейчас тут Твинкер потрещал... Типа... Еще видел... Короче... Собирай всех... Валите к Скале Зеленой... По Северному Тракту лучше... Там чисто сейчас... (щелчок. Мужской голос) Принято, сестра...; Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-05". Мужчина. Похоже, сквозь ткань говорит: - ...ны... Пацаны... Короче... Это Плотник... Тут уебалась хуйня... С неба... Короче... Если что... К Маяку подтягивайтесь...; Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-06". Сухой, явно эмулированный женский голос. Циклично: -...як... Борт "Искра-ноль-девять". ВКС Федерации... Аварийный маяк... Борт...; Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-07". Хор детских голосов: -...ую погоду, и в стужу, и в зной! Лишь Бог тебе поможет! Ведь Бог - он всегда с тобой! Верь! Ибо в вере - спасение! Грехов искупление! К жизни вечной путь! Помолиться перед сном, друг, не забудь!..; Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-08". Хриплый, со свистами странными голос. Женщина. Может, девушка. Или девочка: -...гатор, это Доска... Заебок всё... Ты как, брат?.. (мужчина. Явно афрофедерат) Доска!.. Чё-как, сучка?.. Жива пока, хэй?.. Я - ничотак, охуенно всё... Вечером подтянетесь, чо?.. (женщина та же) А чё мутить думаешь вообще?.. (афрофедерат) Я думал взять грибов... К Химику новых каких-то кинули... Раскумаримся... Поебемся, чо... (женщина) Сука, ты умеешь уговаривать... (афрофедерат) Хэй!..; Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-09". Мужчина. В противогазе, судя по всему: -...ать, Робертс, сука, в горах опять буран!.. Опять этот долбанный буран!.. Какого хуя этому песку не лежится на земле?.. Это пиздос, блять!.. (свист. Мужчина второй) Заебал пиздеть... Чего там?.. (мужчина-в-противогазе) Чего тут?.. Песок, Робби!.. (второй) Конкретней... (противогаз) Конкретней - накачало почти семьсот двадцать литров... Тягач нужен...; Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-10". Ритмичный писк кодированного сигнала; Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-11". Девушка: -...у... Мне скучно!.. Всё!.. Еще!.. Сука!.. Скучно!.. (щелчок. Мужчина) Хорошо... Я медленно хуй вытаскиваю из штанов... Начинаю им по пизде твоей хлопать...;
-
В прямом эфире "Радио Эдем"
-
Вспоминаются старые добрые деньки Кота
-
Хочу себе домой такой радио.
-
радио-вирт, ня.
-
Изобретательно, елки-палки
-
Это ваще)
-
Песок, Робби!
-
Классно! Радио Армагеддон, Слушай радио! В эфире радио Армагеддон. Это радио Армагеддон, Слушай радио! В эфире радио Армагеддон.
-
Гут наборчик.
-
Любовь и слава местному Диджею Тридогнайту!
|
-
Высокие порывы и все такое, но вот теперь накал идиотизма по высоте сравнялся с Эверестом.
-
Устроил нежданчика мидмирцам
-
+1
|
-
прям аж захотелось рвать, крушить, кромсать. А мне сейчас с таким настроем в метро спускаться. Опасно. В этом коллекторе негатива и так тянет кого-нибудь пнуть..
-
Впечатлило!
-
Суровость.
-
Лейтенант жареный в собственном кителе. Я это предвидел.
|
-
Не верю, что такое бы прокатило. Но решение оригинальное, неожиданное. Плюсую.
-
ВНЕЗАПНО.
-
Неожиданно. И, что характерно, сработало.
-
Хорош Вито. И по игре всей, и в этом посте.
-
ха-ха:)) мэн, я зову тебя вместе поиграть в какой-нибудь ещё модуль,чтобы мешать там карты! рокировку им=)! офицера хотели? щас-то там=)
-
+
-
+
-
+
-
Человек
-
Отличный пост, достоен украшать твой личный кабинет.
-
[Молчаливые аплодисменты]
-
воскресенье
-
Настоящий импровизатор. Удивил изрядно.
-
чуть не забыл же. да.
|
|
|
Как интересно. Мы еще ничего не решили, а Цесса уже сообщила Эру, что мы уходим. Как мило с ее стороны. Ну что ж, раз она хочет полной огласки, мы ее обеспечим. Виталий поднял руки, слушайте, слушайте, и когда установилась более или менее тишина, заговорил
- Я расскажу вам легенду. Легенду, которую мне самому рассказали тут и которая заставила меня о многом задуматься. Я уверен, что вы все знаете ее. В давние-двание времена эруни были почти анамуреи не зная добрых обычаев и законов. Эруни жили подобно зверям в грязи, не носили одежду, испражнялись там где ели и совокуплялись у всех на виду. Они не умели выращивать шьока, не ели сладкого и не знали вина. Они не строили дома и не было у них постоянного обиталища.
Виталий убедился, что его слушают и продолжил
- Когда эруваини увидели эруни погрязших в дикости и невежестве они расплакались от жалости. Эруваини собрали эруни и научили их маат. Они построили первый город и посадили вокруг него шьока. Они научили эруни мыться и носить одежду, строить отхожие места и совокупляться не на виду. Эрувани эруни научили как разжигать огонь и делать посуду, как обрабатывать камни и приделывать наконечники копий, как пасти уруханэ и ловить рыбу. Эруваини построили первый храм и научили эруни почитать Богиню, Небо и других богов. Так эруни вышли из скотства и стали муреи.
Легенда закончилась, но химик обвел эру взглядом и продолжил - И сейчас, когда аgашіни притесняют вас, мое сердце обливается слезами. Цесса зовет вас воевать. И это правильный путь. Но это путь ЖЕСТОК И КРОВАВ. Многие из вас умрут в этой борьбе, потеряют тех, кого вы любите. Я вижу, что вы не готовы к этой войне. И как древние эруване видели, что эру не готовы почитать Богиню, пока не поднимутся из дикости, пока не станут муреи. Цесса хочет сразу заставить вас выступить против аgашіни. Это как загнать муреи в храм. Единицы поймут, что делать - остальные умрут под не знающими жалости аgашіни. Ты умрешь, твоя эрува умрет, твой отец умрет и твой и твой и твои дети будут голодать, ибо некому будет убрать шьоку!
Виталио грозно смотрел на каждого, заглядывал на миг в глаза, видел потрясение, даже ужас и говорил дальше:
- Мы плачем, когда думаем об этом пути. Мы думали всю ночь. И мы решили пойти другим путем. Не путем крови, но путем знаний. Как древние еруване когда-то мы соберем все эру, что готовы учиться у нас, мы пойдем на восток, через земли эру и те, кому откроется истина пойдут за нами. Мы пройдем страну эру с востока на запад, как падающая звезда через небосклон. И каждый сможет увидеть звезду эту надежды. И там, на востоке, вдали от аgашіни мы построем новый первый города, новый город Эруванов. И в этом городе мы научим эру, что пойдут за нами, как им жить в новом мире, дадим им наши знания, дадим им оружие, которое с легкостью сокрушит аgашіни.
Он в последний раз обвел всех взгялядом. - Мы зовем вас - идите с нами. Станьте первыми эру, которым откроется истинное знание эруванов. Меняйте ваши шьеки на урухане, нагружайте корзины едой. Берите оружие. Берите то, что можно унести с собой. Берите ваших детей. Мы пойдем на восток! Прочь от аgашіни! Навстречу солнцу. Навстречу новой надежде!!!
На этом Виталио закончил и, раскрасневшийся стал пробираться мимо эруванов, не отвечая на вопросы. В форт.
|
|
|
|
- Дело - это хорошо, а тут да, и красиво, и весело. Не соскучишься у нас тут в Шанхае.
Игнатий Петрович на мгновение замялся, не зная, что сказать.
- А давайте я вам о соседях расскажу, - предложил он. - Преинтереснейшие личности тут у нас живут, надо заметить. Ну, начать с первого этажа, в первом нумере живёт мадемуазель Волкова, приличная девушка, работает стенографисткой. Во втором мальчишка-музыкант, недавно переехал из Маньчжурии. Скрипач! Сами можете представить, какие у нас тут теперь концерты каждый день, никакой филармонии не надо. В третьем нумере живёт капитан Иванкевич, то есть там, - Игнатий Петрович указал себе за спину, - он был капитан, а здесь лейтенант Русского полка. На Сеттльменте такой есть русский полк. Ну а на втором этаже живём мы с вами и вот, - Игнатий Петрович указал на дверь шестого нумера. - Местная знаменитость! Митенька! - эмигрант повысил голос, видимо, добиваясь, чтобы его услышали за дверью. - То есть это раньше он был Митенька, а теперь Магометушка! Между прочим, отец его, вечная память, был лично знаком с Львом Николаевичем, а что с сыном произошло! - Игнатий Петрович всплеснул руками. - Стал магометанином, представьте себе, молится пять раз в день, копит на хадж. Я всё ему говорю: Митенька, нет бы тебе в иудаизм перейти, я бы от тебя хоть раз в неделю отдых имел, так ведь...
В этот момент дверь шестого нумера отворилась, и Сергей увидел человека, странного даже по местным экзотичным меркам. Более всего Митенька-Магометушка напоминал ярославского крестьянина, которого баре шутки ради нарядили турком. Парень лет двадцати-двадцати пяти имел до неприличия славянскую внешность: широкое лицо, нос картошкой, небесно-голубые глаза и светло-русые волосы, но при этом на макушке его красовалась изукрашенная цветочными узорами тюбетейка, а одет он был в свободные турецкого покроя шаровары и распахнутый халат, обнажающий голую грудь, на которой висел зелёный амулет с арабской вязью жёлтой нитью.
- Троицкий! - высоким и пронзительным голосом обратился Митенька к Игнатию Петровичу, даже не взглянув на Сергея. - Троицкий! Вы мне надоели! Вы уже старый, Троицкий, вы скоро умрёте и попадёте в ад! Подумайте о своей душе! У вас священничья фамилия, так какого ж... вы можете до такой степени не иметь веры хоть во что-то! И перестаньте уже подкладывать свою свинину на мою полку в леднике!
- А то что? Ты мне, Митенька, джихад объявишь? - желчно съязвил Троицкий.
- И объявлю! И объявлю! - горячо и взволнованно закивал Митенька. - Я, конечно, не имею права на это, но я вам устрою! Уж будьте покойны, Троицкий! И я не Митенька, а Мохаммад! И не кладите вы свою свинину ко мне на полку! Если уж вам не хватает места, кладите туда говядину, а свинину к себе!
- Так ты ж её съешь тогда, Митенька, - резонно заметил Игнатий Петрович.
- Не съем! - пылко возразил Митенька. - Воровство - великий грех.
- Так ведь было же уже один раз!
- Это в прошлой жизни было! - нервно крикнул Митенька и захлопнул за собой дверь.
|
-
Этапять.
-
Нашли дварфы себе приключений на пьяные головы ^___^
-
Вот это попали ребятки... а нечего по чужим районам гоповать.
-
Под оказию стал перечитывать этот модуль, и не прогадал. Орчихи знатнейшие! :)
|