Голосование пользователя

Колберт выслушал остальных пилотов, молча и задумчиво почесывая подбородок и сморщив морщины на лбу. Слегка прищурил глаза, глядя на Григорьева, будто пытаясь что происходит у него в голове.

— Всё, что мне известно про лабораторию - так это то, что там разрабатывалось, потенциально опасно. Достаточно опасно что бы сжечь это в термоядерном пламени. Всё остальное, будь то образцы или данные - это уже на ваше усмотрение. Прямой такой задачи не стоит.

После этого он переключил своё внимание на Веро и Гекса, водя между ними взглядом.

— Разведка докладывает, что местные настроены в целом достаточно аполитично. Если мы говорим именно про ваш регион. За пределами крупных городов — определённая часть населения полноценными гражданами харрисонской Сферы не являются, большая политика им как-то до лампочки. В городах... сложнее. В Басрии, например, традиционно была сильный про-карракинский элемент. Общее правило, я бы сказал — пока вы держитесь подальше от крупных городов, то вам особо нечего бояться. Типичный местный вряд ли вообще поймёт что вы и не карракинцы. Не сразу.

Полковник прокашлялся в кулак, и немго погодя на карту - ответил на вопрос Гекса.

— Всё зависит от конкретных командиров. Могут и разравнять. Так что не расслабляйтесь.

Вскоре после этого, а также после раздачи карт и получения списка других подразделений Союза которые будут выполнять задачи в регионе, полковник посоветовав не распространятся ни с кем о характере задания. На всякий случай.

<...>

Пара часов подготовки к заданию проходят предательски быстро. Большинство заняли были подготовкой машин перед заданием — установка дополнительных боекомплектов, адаптация под климат планеты, резервные запасные ремонты, и так далее. Майлз наведался в бараки и ангар к "морпехам", к отдельному 884-ого батальону космического десанта ВКФ Союза, на установление официального контакта. В окружении всеобщего контролируемого хаоса, которым была их подготовка к высадке — а именно бегающих туда-сюда десантников, орущих офицеров и флотских снабженцев с уставшими лицами, отгружавших боеприпасы в их атмосферные транспорты — бронемашины, грузовики и шагающие артиллерийские платформы — найти командира оказывается достаточно трудно. Особенно учитывая что большинство морпехов смотрело на Майлза, с его нашивками звена "Кондор", мягко говоря снисходительно — а некоторые, откровенно говоря, как на говно. Сказывается и традиционный дух соперничества между двумя родами войск, и то что он пришёл не слишком вовремя, всё сразу. Поэтому запасами выпивки из "Электрохимии" пришлось начать делится ещё начиная с какого-то майора-командира роты, отлив ему небольшую порцию в крохотную фляжку, в обмен на быстрый поиск командира батальона. После этого, в общем то, дело было в шляпе — полковник Момоа, загорелый черноволосый мужчина средних лет, оказался ценителем односолодового виски. Вместе с ним на пару спрятали пластиковый пакет из "Электрохимии" у него в готовящейся к погрузке на транспорт КШМ, предварительно оторвав этикетки. Возвращался Майлз уже с выпиской кодов для прямой связи с их артиллерией — позывной "БРУСОК" — батареей шагающих 203-мм артустановок.

Спустя пару часов в одном из ангаров "Ла Платы", звено уже ждал тяжёлый шаттл вертикального взлёта-посадки, стотонный "Гектор" производства GMS, который и принял всех "Кондоров" внутрь себя. С учётом того, что решено было выбрать в качестве первой точки интереса именно дереню — на картах она называлась не иначе как Асале — точкой высадки по согласованию с флотским командованием была выбрана возвышенность, в отдалении от деревни. Буквально проросший скалными выступами холм, обратная его сторона — таким образом, с одной стороны, у звена будет возможность подняться на холм и рассмотреть деревню в оптику. С другой стороны - высадка произойдёт настолько незаметно для людей внизу, насколько в принципе возможно незаметно доставить семь массивных мехов с орбиты куда-то. Один минус — после этого спускаться и переть к деревне своим ходом почти шесть километров. Однако лететь прямо в саму деревню, распугивая местных и привлекая лишнее внимание, никто особо и не рассматривал.

Лансеры в своих мехах набились в десантный отсек, закрепились внутри, и стали ждать. Времени до высадки было достаточно. Звенья "Ассасин" и "Байкер" распределились по соседним транспортам — полковник Колберт, в кабине своего "Металмарка", присоединился к "Ассасину". Что у него за задание такое, которое потребовало его личного участия — он так и не сказал, но прежде чем десантная рампа шаттла закрылась — заглянул и к "Кондорам" тоже, пожелать удачи. И удалился.

В тесном, продолговатом десантном отсеке было достаточно темно. Несколько членов экипажа летали туда-сюда (искусственную гравитацию к тому моменту уже отключили), проверяя крепления и проводя предполётную подготовку, пока и они не затихли и не скрылись в отдельном отсеке сразу под лестницей, ведущей в кабину. Почти двадцать минут ничего не происходит - пока ровно в 11:00 Стандартного, по ACM ко всем подразделениям не приходит приказ. От самого командира боевой группы, командора Риза.

ОТМ.ВРМ:24.10.5020u 1100 КлСТ 
КОД+++ЦУ:АЛЫЙ КОРОЛЬ+++АКТИВНЫЙ ПРИКАЗ
РАССПРОСТРАНЕНИЕ:ВСЕ ID БГ_ТАЙФУН
СООБЩЕНИЕ:::ВСЕМ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМ НЕМЕДЛЕННО ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ 
ОПЕРАЦИИ+++СОЮЗ ОЖИДАЕТ ЧТО КАЖДЫЙ ВЫПОЛНИТ СВОЙ ДОЛГ+++

Вскоре где-то под полом загудела вспомогательная силовая установка, по бортам зарычали ракетные двигатели, заверещала электроника в кокпите у пилотов. Высадка на планету официально началась.

<...>

Меньше чем через полчаса шаттл с звеном "Кондором" уже вошёл в атмосферу — сквозь открытую дверцу в кокпит, за спинами трёх пилотов и остеклением кабины, пару можно было видеть тёмно-синее небо и мерцающие светлым серы луны. Звено внутри основательно потрясло, однако со временем тряска сама собой стихла, уступив место протяжному рокоту мощных двигателей шаттла. Окон или иллюминаторов внутри транспорта не было, и о происходящем снаружи можно было только догадываться — однако во время высадки звену обещали прикрытие из пары транс-атмосферных истребителей, и пилоты время от времени переговаривались с ними, обмениваясь какими-то авиаторскими сокращениями и поправками к курсе.

Поэтому о том, что что-то пошло не так, стало понятно не сразу. Один из пилотов вдруг оживлённо доложил второму про какие-то "гвозди на 345", и двое других стали это оживлённо обсуждать. Один из них, командир экипажа судя по всему, вышел на связь с истребителями эскорта.

— "Кинжал-3", внимание: бандит, эээ... отставить, несколько бандитов. 345 - 350, 22 клика.

В ответ ему из радиостанции в кокпите затрещали голоса пилотов истребителей - сначала хамовитый мужской голос, и следом за ним холодный женский голос, с лёгким Ново-Мадрасским акцентом .

— "Кобра-1" - принял, 345, перехватываю. Кинжал-3 - выход, выход.
— "Кобра-2", у тебя на 6, 1-ый. Есть ВИЗКОН?

Дальнейших переговоров пилотов слышно уже не было слышно — шаттл резко увеличил тягу, двигатели взревели сильнее обычного. Корпус накренился в сторону и стал набирать скорость — "Кондоры" внутри это хорошо почувствовали на себе — пока он наконец не выровнялся на короткое время. Снаружи стали раздаваться хлопки — пару раз в ночи за кокпитом сверкнули вспышки, сопровождаемые приходящими с опозданием, приглушёнными хлопками. Пилоты продолжали оживлённом переговариваться, пока очередной такой "хлопок" не раздался практически в упор к корпусу — заставив корпус содрогнуться, и если бы не крепления — то и подбросив фреймы к потолку. Двигатель по левому борту резко изменил тон — теперь он рычал не агрессивно-громогласного, а протяжно взвыл и пошёл на "понижение" — как будто ему больно. Шаттл стало кренить. Медленно, неуклонно — в какой-то момент десантный отсек перевернуло почти перпендикулярно поверхности. Однако пилотам, которые не на секунду не прекращали что-то там колдовать за своими штурвалами и местами, удалось чудом выровнять транспорт. Шаттл продолжало качать из стороны в сторону, подбрасывать вверх и вниз — однако, по крайней мере, он летел стабильным курсом. Командир экипажа вышел на связь с десантниками.

— "Кондоры", мы почти у зоны высадки. Приготовьтесь, посадка будет жёсткой!

Спустя мгновения— шаттл начал тормозить, и лансеров внутри как будто бы прижало к полу.... пока снизу, совершенно неожиданно, не появилась поверхность. Снизу как будто ударили — раздался жуткий грохот, лязг и скрежет металла, хруст стекла. Разломанное остекление кабины заволокло облаком пыли и песка. В десантном отсеке в нескольких местах по швам разошёлся внутренний корпус, треснули и просели вовнутрь структурные балки между бортами, и сам отсек как будто бы надломился в нескольких местах по своей длине. Внутри десантного отсека моментально лопнули лампы освещения — в стене левого борта вспыхнуло несколько искр от двух разорванных кабелей, соприкоснувшихся своими жилами. На секунду лансерам могло показаться, что ему на смену пришлос оранжевое аварийное освещение — однако неровный оранжевый свет источали языки пламени, моментально появившиеся возле оголённой проводки, начавшиеся подниматься вверх по левому борту.

Сквозь пыль и нарастающий поток чёрного дыма можно было видеть, что десантная рампа на краю отсека просто упала вниз, уткнувшись в мягкий песок Хадии. Снаружи, судя по мягкому серебристому свету, была лунная ночь. Откуда-то издали доносились отдалённые раскаты артиллерии.

– Да? – Эдвас поднял брови и кинув взгляд на "Амоса" поспешил извиниться: "Искренне сожалею, Аммос — не хотел переврать твое имя. Мм"

Возможно следовало добавить что они тут все отменные деревенщины и раньше не слыхали подобных имён, но полуэльф решил не позорится ещё больше. Он только немного покраснел и почесал нос. Наконец полуэльф вздохнул пытаясь успокоить нервы. Кеннет его в этот раз серьёзно выручил...

Полковник Колберт выслушал Юйлань с спокойным выражением лица, согласно кивая головой. Добавил, прежде чем уйти и освободить комнату — уже ей одной, с глазу на глаз, понизив тембр голоса.

— Да, Чжун. Это вызывает... определённое беспокойство. После гибели "Денали" многие старшины и офицеры флота, кого я видел... "ожесточились"? Наверное, да, это подходящее слово. Эта война и так не слишком популярна, а теперь ещё и столько погибших. Не удивлюсь, что кто-то захотел элементарно отомстить таким образом. "Око за око", кхм. Я всё это отражу уже в своём рапорте к командору Ризу и буду требовать официальное расследование. Берегите себя.

Полковник кротко отсалютовал, и скрылся среди коридоров корабля.

<...>

После дебрифинга и обсуждения, настаёт почти 36 часов свободного времени, и "Кондоры" разбредаются по своим делам. 36 часов только кажется, что много — на самом деле, с учётом предстоящих работ, этого очень даже мало. Объём работ по починке машин, получению новых лицензий и установке нового оборудования - немаленький. За этим, а также за кое-какими сторонними делами и короткими перерывами отдыха в каютах,

Нуэ тратит время с большой пользой, выбив себе четырёхчасовой талон на посещение отсека с омнинет-терминалами "Ла Платы" — где, под присмотром голограммы-НЧП, ещё с полтора десятка человек сидели в крохотных кабинках и пялились в мониторы, переписывая данные в свои планшеты или блокноты. Во-первых, нашёл справку на планету из омнипедии — плюс карты, данные по климату, много всего. У омнипедии была опция выгрузки данных сразу в формате для печати — закачал себе, и чуть позже распечатал на паре листов бумаги.

Что касается противостоящих сил — Нуэ полазил по той же омнипедии, на новостных сайтах, даже на форумах и имаджбордах где анонимные "диванные войска" обсуждают ситуацию. Про Харрисонцев, обороняющих планету, было немало всего — но, в общем то, Нуэ и остальные члены отряда уже были хорошо с ними знакомы. Так, в астероидном поясе "Кондоры" воевали как раз с каким-то подразделением II Хадианского легиона ХА. На планете находится, в свою очередь, I Хадианский. Первый легион многочисленнее и тяжелее вооружён, но в плане снаряжения и подготовки личного состава они очень похожи — по сути одна и та же логистика, учебные центры, и так далее.

Намного интереснее оказывается информация про карракинцев, которую планету сейчас занимают. Вторжение ведёт сводная ударная группа Дома Обещаний. Формально, Дом Обещаний — это всё ещё один из малых домов, пускай и независимый и очень влиятельный, возглавляющий переходное планетарное правительство Сан Симеона (DS9). На данный момент планета, всё ещё, формально является прямой собственностью ФКМ (Федеральной Карракинской Монархии, центрального правительства) — однако незадолго до войны Дом Обещаний как раз находились в процессе того что бы официально стать полноценным старшим Домом, и заявил Сан Симеон как свой официальный столичный мир. Война несколько замедлила процедуры, впрочем. Неформально же, однако — Дом Обещаний уже достаточно давно является полноценным старшим Домом, с мощью и влиянием сравнимым с остальными. Их представитель уже несколько лет на особых правах занимает место в Совете Баронств, а Сан Симеон — это процветающий, развитый терраподобный мир с населением в 6 млрд. человек, полноценный мир Ядра и следующий кандидат на постройку Врат в секторе.

Идеологически, Дом Обещаний склоняется к "республиканизму" — внутренняя политика КТБ это, вообще говоря, вещь в себе, достойная того что бы изучать её 4 года и получить потом степень бакалавра. Нуэ бакалавром в Карракинской политологии не был, но понял что по-карракинским меркам республиканцы считаются крайне левыми (хотя всё ещё далеки от крайне левых в Союзе). Два других республиканских Дома, например — Дом Пыли и Дома Воды — устранили все законодательные различия между дворянством и не-дворянством, предоставили избирательные права всему населению, и вообще являются вполне себе образцовыми представительными демократиями. У Дома Обещаний, не смотря на номинальную приверженность тем же идеям, есть сильная внутренняя консервативная оппозиция — поэтому они подобные вещи ещё только обещают (не каламбур). Однако, население Сан Симеона в принципе крайне либеральное, космополитичное и мультикультурное — планета традиционно является "убежищем" для знатной молодёжи с других миров ФКМ, которая хочет вдохнуть немного персональной свободы.

Руководит вторжением некая леди Алессандра де Ла Фонтен, первая баронесса Рунтрельяр, графиня Изенбург и Сен-Жеран. Не много не мало — отпрыск одной из правящих семей, лорд-капитан ОБК*, и племянница флотмастера Алии Буделье, старшего офицера ОБК во всём Рассветном Берегу. Согласно информации из омнинета — к роли военачальника её начали готовить едва ли не с пелёнок, в свои 30 (биологических) лет она успела засветиться в нескольких контртеррористических операциях и локальных конфликтах, и вообще считается очень компетентным и харизматичным офицером и прирождённым лидером. Нуэ попытался через открытые базы данных выяснить какие лицензии на фреймы за ней закреплены — и не нашёл ничего. Никаких лицензий нет. Всё-таки, она скорее стратег и главнокомандующий, а не полевой командир. Людей, пилотирующих фреймы, и без неё достаточно.

Основные ударные силы вторжения - это три отряда малых домов под Домом Обещаний: Дома Листьев, Дома Железа и Дома Потоков. Их разбавляет некая доля наёмников и флотских сил под контролем ОБК. Скрупулёзно изучив омнипедию, Нуэ смог прийти примерно к следующим выводам:

• Дом Листьев — наиболее консервативные, набожные последователи традиционной карракинской религии, родом с тропических широт Сан Симеона. Когда Дом Обещаний станет полноценным старшим Домом — скорее всего именно отряд Дома Листьев станет Почётным отрядом дома, т.е. подразделением которому дарована честь нести знамя Дома Обещаний в бою, т.к. они на хорошем счету. В плане боевых возможностей — это элитные ударные войска. У них много "Орчисов" и "Календул", с крайне опытными пилотами. Также у них очень способные разведывательные подразделения и хорошие элементы поддержки - всевозможные фрейм-невидимки, разведывательные и инженерные бронемашины, и так далее. Слабые места — дальний бой, им они традиционно пренебрегают. Следом - численность, высокие стандарты подготовки далеко не для всех. "Линейную" пехоту им заменяют субалтерны, которые — хотя очень живучие, всë-таки с настоящими солдатами не сравнятся. Логистически они тоже завязаны на координации с другими подразделениями. Лояльность к командованию - не смотря на некоторые идеологические трения, абсолютная. Стоит отметить взаимную неприязнь с Железом, уходящую в века. Фреймы и боевая техника как правило имеют бело-зелёный окрас.
• Дом Железа — более прогрессивные, практичные республиканцы откуда-то с полуострова в умеренных широтах Сан Симеона. Их отряд - самый крупный по численности, суммарно почти сто сорок тысяч человек, с боевой техникой и авиацией, и что-то около 900 механизированных шасси. У многих вызывает вопросы качество подготовки солдат, впрочем. В плане боевых возможностей — они пожалуй единственные на Сан Симеоне, кто интегрировал механизированные шасси в доктрину общевойскового боя, согласно всем карракинским стандартам. У них очень хороший артиллерийский элемент, а их фреймы ближнего боя — это юркие силы для хирургически точных, быстрых ударов, зачастую аэромобильные. Не "стена щитов" которая должна ловить снаряды лицом, или каток который размалывает противника, как у Листьев. Слабые места - разведка, уязвимость к боевому хакингу и радиоэлектронной войне. И ещё у них с Листьями у них взаимная неприязнь. Впрочем, с лояльностью к командованию у них всё должно быть в порядке. Фреймы и боевая техника окрашены преимущественно в рыжие, серые и фиолетовые цвета.
• Дом Потоков — на самом деле, они не с самого Сан Симеона, а с пары станций на его орбите. В целом — они традиционно делают высокую ставку на превосходство в космосе, поэтому непосредственно в планетарной части вторжения принимает участие очень малочисленый отряд, не более 30-и тысяч человек суммарно. Однако они располагают наиболее мощными транспортными возможностями, обеспечивают большую часть всей логистики вторжения, они же распологают внушительным арсеналом атмосферной и меж-атмосферной авиации. По части "линейной" боевой мощи — настоящих фреймов для передовой у них очень мало, поэтому они почти исключительно полагаются на более традиционные средства ведения войны — танки, авиацию, интегрированную поддержку флота. Особо стоит отметить их пехоту — немногочисленную, но крайне опасную, тренированную в том числе и на противодействие боевым мехам. Впрочем, свои фреймы у них всё же есть — среди них можно отметить много специализированных платформ. У многих пилотов дома есть странная предрасположенность к фреймам ХОРУСа (или у фреймов ХОРУСа - предрасположенность к пилотам из этого дома). Однако их главная проблема — это мораль. Дом Потоков традиционно придерживался пацифизма, и активно выступал против своего участия в войне. То, что леди Алессандре удаётся их достаточно эффективно использовать - настоящее достижение.

Что же касается старшины Калогероса — Нуэ не нашёл ничего, совсем. Времени лазить и искать профили в социальных сетях не было, Нуэ проверили только список личного состава на борту "Денали" — составленный вскоре гибели линкора, и перечисляющий погибших, выживших и пропавших без вести. В конце концов у него была нашивка с эмблемой линкора на форме, логично было поискать там. Однако, согласно этим данным — старшина Аркадий Калогерос, старший оператор энергетических систем, погиб вместе с линкором. Тело было найдено аварийной бригадой после битвы и захоронено в открытом космосе.

Тем временем Веро, в перерывах между починкой систем своего фрейма, обновлением компонентов под и нанесением нового покрытия на корпус, параллельно переквалифицируется в следователя — и причём не один. Вскоре у него, как у настоящего детектива, появляется напарник — Мандез. Вместе, как пара настоящинастоящих космических детективов, принимаются за работу в свободное время. Вдвоём изучили спецификации харрисонских систем связи на борту тягача, прошлись по самому типовым прошивкам из омнинета, изучили его устройство внутренних системных логов. После этого — вдвоём даже снова посещают сам захваченный тягач, благо он был сейчас пришвартован к причалу сублинейных кораблей под днищем "Ла Платы". Пришлось сначала выпросить разрешение на это у дежурного офицера по причалу, а затем — облачится в скафандры и немного полетать в невесомости у него на борту, собирая данные с его разных систем, центрального компьютера...

Первое, что бросается в глаза двум "следователям" — это хирургически точная работа, которую неизвестный хакер провёл. Подобных маршрутизаторов, вроде того на котором заблокировали порты, на корабле немало — и какое-то особое вмешательство наблюдалось только в один, который и передавал данные в систему контролирующую буи. И в этом одном маршрутизаторе — отключены только два порта, из более чем 10 на корпусе. Все остальные харрисонские маршрутизаторы на корабле были исправны. Учитывая, что, это наводит на простую и очевидную мысль: кто бы это всё не делал, он был хорошо осведомлён о технически деталях этой части операции. На уровне повыше чем сами "Кондоры", наверное. Кто бы не стоял за всем этим саботажем: это был либо кто-то из звена "Байкер", кто изначально всю эту систему с модифицированными буями изначально запиливал. Либо офицер, который был в курсе многих деталей. Хоть сам полковник Колберт, например. Или кто-то из его приближённых.

Второе, что удалось обнаружить — это короткий кусок лога, который говорит о присоединении к взломанному маршрутизатору некоего неизвестного устройства, за пару минут до того как в логе появилась отметка о блокировке портов. Информация о том, что это за устройство, минимальная — однако идентификатор устройства не похож ни на один из стандартных флотских гаджетов, вроде датападов или КПК производства GMS. Работал профессиональный хакер с профессиональным гаджетом. Собственно, это уже наводит на мысль о том что действовала группа человек: как минимум один офицер, располагающий информацией, и как минимум один хакер, бывший на борту харрисонского тягача в составе его временного экипажа. И эта группа очень хотела убить несколько сотен человек на несчастной верфи.

Во время нахождения на борту тягача, Ционе и Мандез не покидало ощущение что за ними наблюдают — однако, возможно, сказалась стеснённая обстановка обесточенных технически коридоров тягача, темнота и невесомость.

Сайрус в свободное время наведывается к пленным, перекинуться парой слов и узнать от них какой-нибудь. Оба — и пленный усатый сержант Куомо, и его молодой темнокожий сослуживец, рядовой Юзуф — сперва отнеслись к Майлзу настороженно. Однако, на удивление, харрисонцы и Майлз находятся какой-то общий язык.

Сержант поведал что они, вообще говоря ожидали, что Союз собирается таранить Савишну этим астероидом-снарядом — поэтому бросили всё что есть, включая заранее переоборудованную под военные нужды промышленную технику и рабочих, наспех организованных в "Колониальную Милицию". Там почти все — сами с этого Савишну. У сержанта и самого в хабитате внутри астероида осталась жена и годовалый ребёнок. Если бы он знал, что целью была верфь, он по его личному признанию "так бы за неё не дрался". Но вся надежда у них была на помощь ВКФ — на эсминец PCV "Лаффи", в частности, который просто не успел.

Обстановка на самой Хадии довольно тяжёлая — Куомо был там в увольнении пару недель назад, как раз когда Карракинцы высадились, после чего его срочно выдернули обратно. На Юге планеты, где он был, всё сравнительно спокойно — за минусом воздушных тревог в городах временами. Однако чем севернее - тем больше война даёт о себе знать. Тут диалог уже перехватил Юзуф, который оказался местным, пошедшим в Легион за гражданством. С его слов — Карракинцы действуют свирпео и агрессивно. Не так как агрессивно, конечно, как на Новом Крейтоне — где про-карракинский Конкордат обрушил на ХА и Министериат ОМП, за один день выведя счёт погибших до шестизначных цифр. Но всё равно жёстко. Если бы планета не была настолько удобна для обороняющихся — карракинцы бы её уже давно заняли, в этом вопросов вообще нет. Силы вторжения элементарно превосходят защищающийся I Хадианский числом раз в 5-6, и это не считая их подготовки и космического превосходства. Без прибытия подкреплений с Аркадии II — а их скорее всего не будет, потому что ХА готовится "к чему то" (на этих словах сержант Куомо бросил на рядового пронзительный взгляд), планета фактически потеряна.

Напоследок, сержант Куомо посоветовал Майлзу — если он однажды покажется на поверхности планеты — навестить местечко "Полный Развал" в городе Басрия, где подают лучший кальян который он какой курил когда-либо. Ну и заготовить одежду и запасы воды, потому что просидеть внутри фрейма 24/7 (или скорее 16/7) всё равно не получится.

Остальные, в общем то были заняты своими делами. Григорьев выпил вместе с экипажем "Алоэ". Рассказал им про химию и взрывчатку. В ответ послушал их космических страшилок. Например про UNS-LS "Антверпен", который совершил сверхсветовой прыжок, в момент когда врата на другой стороне заглючили — и так и не вернулся в нормальный космос. Про карракинский отряд фреймов-приведений, который появляется из ниоткуда, и уходит в никуда. Про то как Харрисон II на самом деле был убит не террористами, а самим Ра, "Деймосом", Монистом-1, причём за то что возжелал сам стать богом и даже был близок к этому. И ещё про то как Союз во времена второго ЦентКомма встретил разумный "хайв-майнд" инопланетян на планете Гирциния, и теперь эти инопланетяне на самом деле контролируют высшие эшелоны Союза на Колыбели. Гекс почти всё время потратил ползая вокруг своего фрейма, калибруя новые системы и оружия, и прикручивая НЧП на борту к ним.

Впрочем, за эти 36 часов происходит и небольшой инцидент — во время работ с своим фреймом, при искусственной гравитации, Брайт соскользнул с корпуса "Манаштхалы" на палубу и при падении сломал себе обе руки, несколько рёбер, и заработал несколько ушибов. Остапа доставили в медотсек космоносца, а оттуда — на корабль-госпиталь. Жизни Остапа ничего не угрожает, но ему нужен как минимум недельный курс интенсивной нанотерапии и последующей реабилитации.

За всеми этими маленькими, и ни очень, делами проходит почти все отведённые звену 36 часов. К окончанию отведённого срока в иллюминаторах в кубриках, и коридорах космоносца, стал время от времени маячить песочно-рыжий блин планеты — Хадии, собственно — в окружении двух небольших лун. Время от времени планета в иллюминаторах исчезала, когда боевая группа маневрировала и хаотично меняла свою траекторию — что бы снова вернуться обратно, больше и ярче. Пока, в какой-то момент, по корабельной системе связи не пронёсся синтезированный голос бортового НЧП...

"ЛИЧНОМУ СОСТАВУ ЗВЕНА "КОНДОР" - ЯВИТСЯ В ОТСЕК ПОДГОТОВКИ. ПОВТОРЯЮ, ЛИЧНОМУ СОСТАВУ..."

Приятно посмотреть на дело рук своих. Хотя Гекс и знал примерно, как может выглядеть результат попадания разогнанного до подобных скоростей метеорита, репортаж его все равно впечатлил. Хотя подписываться на ленту новостей он все же не стал – профессионализм слишком уж мешался с пропагандой, особенно учитывая то, что истинная профессиональная самоотверженная работа легионеров из Второго Хадианского сидела рядом с ним в этой же комнате. И это заставило задуматься. Сколько по настоящему вот таких вот случаев, которые пресса подавала как профессионализм и готовность ко всему солдат с любой стороны было, на самом деле, следствием простой человечности. Следования принципам Союза, которые хоть и трактовались по-разному разными ЦентКомами, все-таки изначально опирались скорее на гуманизм, чем на голую прагматичность.

Но дальнейшие новости, на этот раз уже от полковника, были не столь приятными. Следующим противником их были уже не харрисонцы, а карракианцы. И война традиционно велась за космопорт. Казалось бы, пятидесятый век на дворе, а все равно, проблему логистических цепочек так и не решили. Хотя, если подумать, то это не война на два фронта, а "free-for-all" с мехами. Все это все больше и больше начинало выглядеть глупо. Союз не умиротворял участников войны, как это пытались подать уже их специалисты по информационному пространству. Союз в войне участвовал. Более того, начав в ней участвовать, он не мог, похоже, позволить себе из нее выйти из-за репутационных потерь. Какой поворот на это налепить можно, чтобы выдать за победу…

Гекс вздохнул. Война, война никогда не меняется. По меньшей мере то, как она происходит в сердцах людей и головах принимающих решения.

Тридцать шесть часов на отдых звучало хорошо, но все присутствующие понимали, что, на самом деле, значительную часть этого времени придется отвести на перепиливание мехов под новую миссию. Возможно, даже отпечатку новых. Просто сидеть и наслаждаться жизнью было невозможно.

Минибрифинг Чжэн, конечно был так себе. Одни молодцы, другие по остаточному принципу. Впрочем, учитывая, что в этот момент индивидуальные голографические проекторы Гекса показывали картинку, олицетворявшую расслабленность и пофигизм, возможно, это было и справедливо.

Но на этот раз у Гекса был туз в рукаве.

- Командир, у меня тут есть одна штука, которую я хотел бы попробовать… тактическая штука!

Он усмехнулся, и на голопроектре появилась схема, на которой были изображены пять человекоподобных мехов. Два синих, со стрелочками "мы", и подписью "я" под одним. И три красных, двое из которых стояли впереди, в своеобразной стенке, а третий за ними, пританцовывая и пуская в воздух волны, видимо, изображая специализированного на РЭБ противника. По щелчку пальцев от меха с надписью "я" ко второму синему меху протянулась пунктирная линия, и, когда она его коснулась, он стал мерцать. После чего помахал собравшимся рукой и побежал к красным, которые явно напряглись, и "защитники" откуда-то достали и выставили щиты на пути синего. Однако тот даже не замедлился, а проскользнул сквозь них к третьему красному, который очевидно запаниковал. Подбежав, синий достал откуда-то карикатурно большую дубинку и мякнул паникующего по голове, от чего тот растворился в облаке пиксельных брызг.

- Я не буду объяснять, как именно это работает, но принцип основывается на метаскладывании пространства. К сожалению, оно не до конца стабильно, и как-то завязано на индивидуальное восприятие пилота, поэтому не позволяет проходить сквозь другие препятствия, и при попытке взаимодействия с противником вся метаконструкция почти всегда будет обрушаться, возвращая условия стандартной реальности.

Он щелкнул пальцами еще раз, и картинка сменилась.

- Есть еще одна опция этого устройства.

На этот раз на картинке было только три меха, и все синие. От одного из них (с подписью "я") протянулись пунктирные линии к остальным, и рядом с каждым появились мультяшные ножницы, вырезавшие их из "подложки" квадратиком. Затем "я" сделал несколько вперед, и, одновременно, сдвинулись и вырезанные фигуры, правда, без шагов. Затем на картинке перед одним из "вырезанных" появился красный большой камень. "Я" продолжил шагать вперед, но одна из вырезанных фигур уперлась в камень и осталась на месте, а двигалась лишь вторая.

- По сути, это вырезание и сдвиг пространства. Правда, сдвиг может быть лишь параллельным, и отражать мое движение. Но, думаю, этому тоже можно найти тактическое применение. Двух союзников, особенно при наличии ускорения от "Лича", можно протащить довольно далеко. По понятным причинам с первой опцией оно взаимоисключающее – колебаясь в вырезанном метапространстве можно там застрять навсегда или рвануть с силой тысячи сверхновых. Или что-нибудь еще. В лицензии написано "так не делать, мы не знаем, что случилось с теми, кто так делал", и я не буду рисковать.

Он поднял палец.

- Но! Все эти замечательные возможности идут в комплекте с дополнительной защитой системы от РЭБ и синергическим усилением системы! А первая еще и, по сути, не имеет ограничения по сроку действия.

Апплодисментов, конечно, не последовало. Но Гекс в них и не нуждался. Ему просто нравилось делать то, что он делал.

- Благодарю, - ответил Грил на приглашение, - разумеется, не откажусь.

Он взобрался на плот. Спутники его так и остались стоять в стороне, достаточно далеко, чтобы разговор был приватным, но достаточно близко, чтобы метнуться на помощь, если что-то пойдет не так.

В свертке была булка хлеба, не самого свежего, но и не заплесневевшего или засохшего полностью, кусок сыра, изюм и курага. В большой фляжке был чай, не самый популярный напиток в Викене в силу дороговизны, но иногда его завозили торговцы, приехавшие за сидром. Отец Громвелл и Жозефина его весьма жаловали. Вкус чая существенно отличался от того, что они пробовали, он был более пряным. И какая-то обжигающая нотка.

- Я попросил добавить пару капель бренди, для согрева, - улыбнулся Грил.

Это был, как уже видели посещавшие его, высокий худой мужчина с мышиного цвета волосами, вытянутым лицом с залысинами на висках, серыми глазами, спрятанными за круглыми очками с металлической оправой. Образ портила только густая щетина, судя по которой времени он здесь провел достаточно.

Он сел на плот, поставил колбу с огненными жуками на него, сложа ноги и соединил руки своими длинными пальцами.

- Не будем тратить время зря и перейдем к делу. Я здесь, как и вы, по абсолютно ложным обвинением. Разумеется, это не значит, что на мне нет грешков, но, мне кажется, вы про себя можете сказать то же самое.

Грил слегка усмехнулся, обведя вас взглядом.

- Но эти конкретные обвинения - просто попытка моих врагов меня здесь продержать, пока в городе творятся важные дела. И я этим недоволен, о нет. Я сделал все возможное, чтобы выйти отсюда законным путем, мой барристер уже собрал все возможные документы, но колеса правосудия крутятся так медленно... В общем, я уже начал подумывать над менее законным способом покинуть "Искупление", как тут появились вы. И вы тоже собираетесь бежать. Не отпирайтесь, - он махнул рукой, - я все знаю. Нора думает, что она раз она работает на какого-то важного типа, она выше своих товарищей из Гильдии. Это не так. В общем, мне быстрее и проще будет присоединиться к вашей попытке побега, чем организовывать свою. Тем более. что Нора должна все сделать на совесть. Не спешите спорить, пожалуйста, я должен вам сообщить ряд важных вещей, по которым мое предложение должно вас заинтересовать. Во-первых, речь идет только обо мне. С моими друзьями вопрос будет улажен, они знают, что как только я окажусь за пределами тюрьмы, я смогу вытащить их, а лодка, присланная за вами, бездонной не будет. Во-вторых, я могу сделать все, чтобы пробег произошел наименее болезненно. Мои друзья позаботятся, чтобы нам не создавали проблем. Ну и в-третьих - я буду вашим должником. Поверьте, в городе вам будет очень полезно иметь в качестве такового Себастиана Грила. Когда мы выберемся отсюда, вы получите полагающееся вознаграждение и мою благодарность. Буду к вашим услугам, если вам понадобится помощь. Ну а если вы откажетесь....

Он сделал драматическую паузу.

- Боюсь, мне придется стать законопослушным гражданином и известить стражу о вашей попытке побега. В конце концов, может быть, тогда меня выпустят за хорошее поведение?

Грил усмехнулся, и усмешка его была недоброй.

– Кароче давай это к какой-​нить башковитой грымзе притараним. Нехай они разбираются, им это сродни. В вот что еще: надо тута на видном месте написать что-​нибудь возвышенное. Ну там типа "Здесь били Сяня и Тео". А то, это, для следующих культистов никакого наставления от прошлой истории не останется.
Тэд, не говоря ни слова, достал из кармана несколько двухметровых деревянных кольев, с силой вбил их прям в каменный пол(Разумеется, тупой стороной), и позже насадил на них головы культистов.
–Эт у меня подпись такая. У меня в докУментах такая же.

  Не смотря на провоцирующие оскорбления – которые Шакли, между прочим, совершенно заслужили! – в душе бардессы сталкивались противоречивые чувства. С одной стороны, наглые вымогатели, покушающиеся, пускай даже намеком, на девичью честь, должны были быть наказаны, и сделать это было можно, только применив силу. С другой стороны, даже после сожжения Викена – мама, дядя, племяшки, как вы? – бить людей оружием, которое может их убить, было морально тяжело: надо было сделать еще один шаг по невесть куда ведущей темной тропе, чтобы поставить свои запасы на ступень выше, чем жизнь и здоровье других людей, пускай даже эти люди – разбойники и мерзавцы.
  А вот братцы, кажется, никаких моральных терзаний не испытывали, ринувшись вперед, как четыре быка на красную тряпку. Ладно – как три быка и брехливый пес. Визгливо просвистел дрот, пущенный кем-то из рыжих, и сгинул где-то в воде. Айлинн, представившая на миг, как эта деревяшка вонзается в нее, громко ойкнула и пригнулась, прячась за широкой спиной Септа, который точно в обиду не даст. Но новых дротов не последовало, и девушка, приободрившись, выпрямилась, раскручивая пращу с твердым намерением отправить камень в лобешник стрелку, чтобы не смел больше пугать порядочных певиц своим метательным дрекольем.

  Раньше Анне не приходилось метать камни, но она была уверена, что никаких сложностей с этим не будет: из песен и стихотворных историй она знала об этом оружии все. Тем паче, что этого «всего» было не так уж много. Она была осведомлена, что праща – самое простое и доступное всем оружие, которому может научиться любой, и боеприпасы к которому лежат буквально под ногами. Настоящие виртуозы этого оружия, вроде пастухов, уходящих на долгие месяцы со стадами овец на высокогорные луга, могли в темноте попасть камнем между глаз бегущего волка, и с одной пращой и посохом остановить целую стаю. А, например, один юноша из легенд камнем пращи смог остановить пытающегося убить его гиганта, которого все считали непобедимым.
  В общем, прихваченное ей оружие могло весьма неплохо помочь в драке, а полное отсутствие опыта не должно было представлять проблемы: в чем сложность – кидаться камнями, или она более криворука, чем какие-нибудь бородатые пастухи, кроме своих напевов ни одной песни не знают? И-извините, так быть не может по определению: к тому же в ее венах – кровь метких эльфов!

  Однако ж, как показала практика, вполне может – первый же камень просвистел не менее, чем в локте от Лэнгдона. «Чтоб тя демоны сожрали и непереваренным выплюнули!», - возмущенно выругалась Айлинн, сетуя на первую случайную неудачу. Вымогатели тем временем перли вперед, как завсегдатаи на трактирную стойку, когда караван привез новое пиво, и в первом ряду уже началась самая настоящая свалка, грозящая докатиться до совершенно не желающей получать по лицу полуэльфийки.
  Девушка снова, примерившись, раскрутила пращу, отправив круглый галечный камень в полет – и снова последствием стал только бесполезный плеск. «Да что ж это такое!» - последовал недовольный вопль бардессы, которой было до чертиков стыдно за свою «меткость». Третий камень снова ушел «в молоко», а четвертого уже не потребовалось: все было кончено. Трое старших рыжих валялись без сознания, а четвертый – тот самый болтливый Лэнгдон, осознав свои шансы, предпочел капитуляцию славной гибели.

  Мальчики ожидаемо согласились, сама Айлинн, не будь дурой, тоже – кровожадной она не была, а маленькую месть за непристойный намек, который можно было бы стерпеть и даже похохотать над ним в трактире, но не в трюме ставшей тюрьмой большой лодки, можно было немного отсрочить.
  - Так и быть, - крикнула она в ответ, - Мы сегодня добрые!
  Вместе с парнями вытащив незадачливых нападавших на плот – ух и тяжелые! – певица дождалась, когда все отстанут от Лэнгдона и, широким шагом, от которого импровизированная посудина опасно начала покачиваться, подошла к проигравшему, зарядив ему хлесткую громкую пощечину и звонко бросив:
  - Кто на слово скор, тот в делах редко спор! Это тебе, чтобы знал, как с девушками общаться!
  Дальнейшее разбирательство она сочла ниже своего достоинство и, презрительно фыркнув, ушла от мужчины, совершенно не думая о том, что тот, возможно, нанесет удар в спину. Проходя мимо распластанного на плоту братца в ярком фиолетовом шарфе, девушка, повинуясь секундному импульсу, стянула это украшение с поверженного соперника и обмотала вокруг пояса на манер кушака, задорно усмехнувшись:
  - Компенсация!

  Дальнейший сбор трофев и переселение на новый плот прошли без проблем, хотя обычно беспечная полуэльфийка нет-нет, да посматривала на мистера Грила в ожидании, что тот явится для продолжения беседы. Но бандит медлил, и это заставляло Анну теряться в догадках, чего теперь ожидать. Она уже представила десяток разных вариантов – от нападения до поклона, и теперь никак не могла представить, какой из них вероятнее.
  От рассуждений ее отвлекло предложение Кенни, оказавшееся столь же своевременным, сколь и неожиданным: Анна была уверена, что полурослик ни за что не станет повторно демонстрировать свои силы вне конфликта. Но раз уж есть шанс привести себя в мало-мальски божеский вид, грех им не воспользоваться.
  Бардесса захлопала в ладоши, расплывшись в широкой кошачьей улыбке:
  - У-и-и-и!!! Конечно-конечно хочет! А то я грязная, как свинья подзаборная! А можно, - просяще посмотрела она на халфлинга, - меня пару раз так окатить: я еще с одежды постараюсь стереть всю эту дрянь.

– Кажись в этот сосут кто-то уже эта... – Прокомментировала находку Ма Сяня. – Полный он уже, кароче. – И после напряженных раздумий, даже казалось волосы на голове подрагивали от вибрации мозгов, выдала предложение.
– Кароче давай это к какой-нить башковитой грымзе притараним. Нехай они разбираются, им это сродни. В вот что еще: надо тута на видном месте написать что-нибудь возвышенное. Ну там типа "Здесь били Сяня и Тео". А то, это, для следующих культистов никакого наставления от прошлой истории не останется.
Впрочем, за реализацию последнего пункта святая воительница принялась сама, правда, сперва отколупав от разгромленного алтаря себе кусок пофигуристей на сувенирчик. А потом подобрала оторванную голову культиста и пошла марать ей по стенке в главном зале.

Всем. Пока рубака осматривает - с пространством "под", "за" и "вокруг", заодно - побоище, понимая, что живого там не осталось ничего, а единственный явный выход - это дверь, точно напротив той, которую он сейчас готов в любой момент закрыть, стрелок опрометчиво предлагает товарищам источник освещения. И Зола, продолжая коситься на раскинувшиеся за порогом кровавые пейзажи, тут же его - фонарь - у него - тебя, Фидель - забирает.
Отступает еще на шаг, укладывает трубку распылителя на локтевой сгиб левой руки, вытягивает из бокового кармана комбеза моток классически синей, на матерчатой основе, укрепленной изоленты. Укладывает новоприобретенный агрегат на ствольную коробку "курсового добойника", который ПП.
- Вот так...
Приклеивает, расторопно отдирая от "тора" пару длинных отрезков.
- Как родная, сука, встала...
Проверяет - как оно, качается или нет. Кивает коротко дарителю.
- Благодарочка, пятнистый. Пиздатая хуйня.
Закончив с "модернизаций", зачем-то проверяет приборчик на работоспособность, поклацав активатором.
- Так, пацаны...
Перехватывает оружие в "боевое положение" и, чуть сместившись вправо, оказывается точно напротив входа в зал.
- Если тема такая, типа, жечь или не жечь, то это ни хуя не тема...
Пыхнув, поток жирно бурлящего пламени враз топит в себе останки, мгновенно заполняя все пространство за стеной, расплескиваясь от края до края комнаты, раскатываясь вдоль по полу, подкручиваясь сажевыми протуберанцами под потолком.
- Гори, сука! Гори!!!
Шкворчат и трепещут, съеживаясь и чернея, "ростовые скальпы", срываются вниз, шипит ливер, закипает, исходя тошнотворными парами, комковатость мяса. Едва заметно постукивает вытянутым вдоль защитного кожуха "ствола" указательным пальцем огнеметчица, отсчитывая секунды. От одного до пяти, поводя струей из стороны в сторону. Так, что расползаться и обугливаться начинают брошенные вещи, а органика ссыхается, темнея и растрескиваясь.
- Корн-доги от Сурка Джорунко - вкус детства.
Снова поминает некоего зверька и глухо посмеивается девушка, осматривая результаты своего труда. Горит материя тут и там, тлеет.
- Все, блять, погнали. А то хуле мнемся как на хайдерманнской таможне.
Осторожно заглянув внутрь, переступает через отвалы мертвечины, держа наготове "жжуна". Хрустит задорно под подошвами гарь.
- О, ебать, Папин-Сын, засвети хуйню...
Поддев носком полурастекшийся рукав, явно указывает на валяющуюся среди фарша палочку. Поблескивает тускло золотистый бочок, остро торчит носик золотистого пера, даже клипса - и та золотом отливает. Настоящая перьевая ручка, в металлическом корпусе, с мелкой вязью гравировки вдоль бортика. И даже крышечка - тоже не серебряная - рядом валяется. Раритет.
- А ты умеешь, ну, типа, писать?
Подойдя ко второй двери и, похоже, вообще не обращая внимания на кружащиеся вокруг крупные хлопья сажи, с дичайшей вонью кипяченых фекальных масс заодно, поджимает боковую балку ее рамы плечом.
- Или только печатать можешь?
Подмечает войд-двеллер остатки побуревших от жара кровавых разводов на армопластике переборки. Судя по всему, та самая, о которой Иммерман упоминала.
- И... Блять...
Полуобернувшись, пару мгновений, кажется, смотрит на пепелище.
- Пацаны, слышите. А это не те пиздюки тут людей точат?
И добавляет, уже тише.
- Мы им корпа нашего так-то оставили. Он хоть и корп, но свой же.

Хотя идея разбредаться по трюму не слишком нравилась Септу, он решил, что, возможно, в этот раз стоит положиться на остальных виккенцев. Под конец, с тем же Кеннетом ничего не случилось, и, даже если что-то пойдет не так, эта зловонная тюрьма была не настолько велика, чтобы не успеть друг другу на помощь. За исключением разве что ситуации, где все обитатели ее объединятся, чтобы помочь братьям Шакли в их вымогательских начинаниях. А в это Септ по-прежнему не верил. Он доверял оценке боевых способностей уголовников Молчуном и Оуэном, но пока что верил в свою версию отношению местных "сил" друг к другу. По меньшей мере, пока не было у него доказательств, что оно было каким-то другим.

Чтобы убедиться в этом, наверное, надо было пойти к потенциально наиболее опасному человеку из местных, клеркоподобному человеку в очках, вокруг которого собралась банда, не уступающая братьям Шакли. Но… после осознания своего хода мыслей Септ понял, что ему надо учиться, и, если придется, заставлять себя доверять другим. Это звучало как-то дико в голове, потому что он и до этого доверил бы им свою жизнь, но дело было в другом. Доверять их решениям. Их ходу мысли. Их выбору. И решение не пытаться быть в каждой бочке затычкой куда лучше соответствовало этому пути, чем выбор варианта, в котором у Септа была бы наибольшая возможность повлиять на их судьбу. Было ли это правильно в принципе? Септ не знал. Но сейчас это дарило некоторое успокоение его душе после того, как его жажда справедливости и самоуверенность чуть было не толкнули их всех на особо опасный курс. Правда, он не мог избавиться от навозной мухой жужжавшей где-то на задворках сознания мысли о том, что это успокоение не есть что-то иное, чем облегчение после сброшенной на других ответственности. Что теперь ошибки будут их, а не его…

В общем, к проповеднику Септ шел с тяжелой душой. Хотя нельзя сказать, что без любопытства. Ничто из аргументов, которые он готов был сказать Нейту, когда тот хотел пойти получать ответы у выглядящего безумцем жреца Матушки, не теряло своей силы. Но тот путь, который мог привести человека от поклонения Матери Милосердной к подобному облику, подобному месту и подобному поведению не мог ее быть интересен.

И, видят боги, узнанное Септом стоило прогулки сквозь мутную и дурно пахнущую воду. Более того, он с трудом удержался от того, чтобы не плюхнуться в эту самую воду после рассказа отца Иеремии.

Иеремия знал Громвелля. То, что второй встреченный ими человек, которому они задали вопрос "а знаете ли вы отца Громвелля", ответил им "да, знаю", заставило на короткое мгновение усомниться в реальности происходящего. Сама Нора говорила, что подобное практически невозможно, что население Касторэджа настолько велико, что Септ просто не мог себе это хоть как-нибудь достоверно представить. Ощущение того, что все это продолжение кошмара, и окружающее не более чем порождение падающего в дурной сон разума внезапно оказалось… приятным?

Мысль о том, что когда все это закончится, он очнется в своей чердачной комнате с покатой крышей, по которой так приятно барабанил усыпляющий дождь, что на столике рядом будет лежать тетрадь с зарисовками, а более большие картинки будут висеть на стенах, и что можно будет понежиться в постели, чтобы спуститься, когда позовут к столу…

Септ вытер глаза тыльной стороной руки, и сжал рот, продолжая слушать. Даже если все вокруг было сном, он не имел права считать так. Потому что все вокруг не было сном, его ошибка стоила бы слишком дорого и для него, и для остальных. Томми Маляр. Ангелочки. Священное вдохновение. Вдохновение, которое было сочтено ересью, и за которое заплатили своими жизнями виккенцы. В глубине души Септа начинал разгораться гнев на Иеремию, для которого это было поводом для смеха. Септ знал, что гнев был несправедливым, и проповедник даже не подозревал о том, что произошло с Громвеллем дальше, что сейчас не время было давать ему волю, но сдерживать себя было нелегко.

Не подозревающий о творящейся в глубине души Септа буре Иеремия продолжал говорить. Отблески лампы придавали его глазам отблеск безумия, но Хербаст не был уверен, что дело тут было лишь в игре света. И каждое слово ощущалось ударом под дых. Только вместо воздуха из легких, выбивало оно из Септа старый образ Матери, и без того дышавший на ладан после устроенной Оккулярис резни и допросов.

Он знал, что у веры в Матерь есть несколько ветвей. Но понимание того, насколько неправильным было его понимание соотношения этих религиозных течений, шокировало. Стиснув кулаки до боли в ладонях, он прошептал…

- Неттл…

После чего бросил взгляд на братьев, потому что не стоило им сейчас хотя бы отдаленно видеть, что происходило в голове Септа. Если раньше вопросы были только к Громвеллю, то, встретив отца Неттла, он задал бы парочку и ему. Тот образ Матери, который был создан настоятелем церкви Виккена, был не просто недостоверен – он был ложен. Но почему? Отец Громвелл был и его учителем, но при этом про иные аспекты Септ знал именно со слов самого "Томми-Маляра".

Томми-Маляра…

Мысль о том, что Громвелла назвали очень похоже на их Томми-"Молчуна" разрядила нараставшее в голове Септа напряжение, заставив его чуть раздвинуть губы в улыбке. Настоятель "Церкви Надежды на Милосердие Святой Матери" ввел свою паству в состояние исступления, и, хотя к самоистязанию присоединяться Септ не собирался, осенить себя знаком Матери он посчитал нужным. Иеремия явно наслаждался происходящим, своим "мученичеством" ради веры. И, наверное, своей властью. Властью, которая заставила Септа задуматься и даже немного пожалеть, что он не успел застать ту проповедь, которая переманивала на свою сторону бандитоподобную "паству".

Пожалеть, а потом пожалеть о том, что пожалел. На этой дороге не было ничего хорошего. И, чтобы занять голову чем-то, кроме дурных мыслей, Септ задумался об ипостасях Матери. С первой он был знаком в совершенстве, потому что ничему, кроме нее, его не учили. Вторая же, аспект Справедливой Судьи, была чем-то новым. Относительно. О его существовании Септ знал от Громвелля, но тот не вдавался в подробности. И то, как подобную роль могли извратить, говорило само за себя, почему. Божественные законы передаются и трактуются смертными священниками. Людьми со своими слабостями, желаниями, страстями, амбициями и страхами. Заповедь об обществе, в котором есть место каждому, легко извратить в идею, где это место предопределено, и желать большего грешно, равно как и пытаться повлиять на несправедливость тех, кто стоит выше тебя, ибо там они поставлены Матерью, а не собственным грехом.

Что же касается третьей ипостаси Праведного Кулака… Септ скрипнул зубами. И почти не обратил на слова Нейта, которого сразу же попытался заткнуть Эдвас. Хотя, казалось бы, что может быть очевидней? Их сон был отражением безумной веры Иеремии о сходе Ангела Смерти. А город, определенно, был Касторэджем.

Глаз Септа дернулся.

Их сон почти дословно отражал безумную веру Иеремии о сходе Ангела Смерти. А город, определенно, был Касторэджем.

Он посмотрел на Нейта. Похоже, если младший Нейт не перестанет задавать вопросы, в ближайшем будущем предстояло почувствовать себя признанным провидцем или пророком. И… Септ не был уверен в том, что это поможет их, в целом, несложной задаче добыть полурослика-оборотня и сбежать из тюрьмы. Но решил не вмешиваться. Возможно, излишняя откровенность младшего Неттла поможет им решить проблему с Шакли, обеспечив нежданных союзников. Или нет. Так или иначе, какого-то катастрофичного исхода всей беседы Септу пока не виделось.

Кеннет

Аммос фыркнул и помотал головой в ответ на вопросы Кеннета.

- Мужик, никто здесь ничем не рулит. Чем тут рулить, продрисью этой с гнилыми бочками? Тут человек максимум месяц протянет, еще с этой жрачкой. Потом приходится орать часами, чтобы стража труп выловила. Шакли - дебилы, они думают, что если они наладили отношения с охраной, кошмарят тут местных, типа они круче всех. Ага, только их отсюда никогда теперь не выпустят, а здесь они даже с контрабандной жрачкой подохнут, ну через два месяца, а не один. Валить отсюда надо. Проще всего, если у тебя есть друзья на волне, которые тебе должны. Или которым будешь должен ты. Грил... мутный он тип. Хитрый, это да. Но он осторожный, не любит ни во что влезать, пока не прочувствует. В друзья ему сразу не набьетесь, он будет морозиться, пока не прикинет, чего вы стоите.

В ответ на предложение пойти на новый плот, полурослик пожал плечами.

- Я подумаю. Опять же, если ваш плот еще будет ваш и цел через пару часов. Без обид.

Септ, братья Неттлы

Троица имеющих около-религиозное образование викенцев отправилась в своеобразное паломничество к плоту в дальнем конце трюма. Проповедь к этому моменту уже закончилась, поэтому проповедник просто сидел на стуле и перебирал в руках деревянные четки. Трое из его "паствы" сидели на плоту со сложными лицами, видимо, пытаясь постичь какую-то религиозную медитацию. Выглядели они как уголовники, с разного рода угрожающими татуировками в виде кинжалов с розой вокруг рукояти и прочих мифических животных, шрамами на лице, но глаза их святились истовой верой.

Проповедник, с выбритой тонзурой, которая, видимо, из-за нажитого облысения, толком не зарастала, но с короной грязных, скомканных волос и козлиной бородкой был одет во что-то вроде балахона, но практически разорванного на груди и с подолом, превращенным в лохмотья. Видна была его плоть, богато покрытая религиозными символами и письменами. На спине были следы от ударов плетьми.

Возраст его определить было трудно, сначала казалось, что это старик, но по мере приближения у викенцев сложилось ощущение, что он на самом деле среднего возраста, просто его видок делает выглядящим намного старше.

Заметив приближающихся Септа, Нэйта и Эдваса, он зашевелился и произнес воодушевленным, высоким, но уверенным голосом:

- Братья, очнитесь! В наш скромный храм прибыли путники! Возможно, это пилигримы, ищущие света Матери в утробе этого зверя, ммм? Может быть, кающиеся грешники, желающие замолить грехи перед скорой смертью? Коли так, вы прибыли по адресу! Отец Иеремия всегда готов принять паству! Но предупрежу вас, если же вы обуяны грешными страстями и желаете посягнуть на скромное имущество сего храма, то, по заветам Матери, ждет вас быстрая и неминуемая кара!

Он достал самодельную дубину, представляющую собой палку от швабры, в которую были криво вбиты гвозди и ржавые штыри, но держал он её, будто церемониальный посох епископа из книг отца Громвелла. "Братья" тоже продемонстрировали заточки и самодельные кастеты.

(до строительства плота)

Септ закусил губу, чтобы не ответить Нейту нехорошо. Хотя молодой священник из братьев своих по профессии знал более-менее только отца Громвеля и отца Неттла, и то, насколько он по-настоящему знал первого, события поставили под вопрос, он не мог отделаться от идеи, что священник должен выглядеть иначе. Что символы Матери должны быть на книгах и одеждах, а не на плоти. Что использующий свою плоть как полотно человек должен быть не в себе, и спрашивать у него что-то неразумно. Что безумие может быть заразно – хотя в проповедях и священных текстах это обычно приводилось иносказательно, произошедшее за последние несколько дней и краткие мгновения, на которые Септ увидел город, заставили его задуматься о том, не может ли в некоторых случаях эта фраза иметь вполне буквальное значение. Что одному туда ходить не стоит, а разделяться прямо сейчас неразумно. Что притеснять других они будут не только ради выгоды, но и восстанавливая справедливость. Что, что, что… аргументы лились в голову Септа рекой, и их поток казался нескончаемым, и они казались неоспоримыми…

Но за речью Нейта последовали слова Оуэна, который описывал ситуацию с точки зрения бойца, и слова Томми, содержавшие мягкий, но ощутимый укор, который почему-то оказался особо болезненным. Септ не знал, почему, но почему-то ему казалось, что из них всех именно Молчун поддержит правильный путь. Возможно, не самый безопасный, но правильный. Септ открыл было рот, чтобы начать приводить свои доводы, пытаясь переспорить своих собратьев по несчастью, но потом замер. Глаза его расширились, как будто за спиной Томми он увидел открывающиеся врата в ад, а плечи сперва распрямились неестественно, как будто он хотел выгнуть грудную клетку до хруста хрящей, соединяющих грудину и ребра, а потом поникли. С трудом передвигая ноги, он дошел до стенки и оперся на нее, а затем стукнулся лбом о склизкое дерево.

На короткое мгновение он будто бы увидел себя со стороны. И остальных. Это было жуткое зрелище. Не сомневаясь ни на секунду в правоте своих действий, он гнал их к столкновению с неизвестной угрозой, которая могла оказаться за пределами их сил. Далеко за пределами. Он не думал о том, чего может стоить им его желание поступить правильно. Вершить правосудие в этом затхлом тюремном трюме, даже не разобравшись в том, что и как тут работает. Восстанавливать справедливость страхом и, если понадобится, кровью. И он готов был ломать сопротивление виккенцев – жестокими словами или даже действиями, ставящими их в безвыходное положение. Они не могли бросить его так же, как он не мог бросить их, и ввяжись он в драку с уголовниками, у них не было бы другого выбора, как помочь ему.

Осознание было похоже на ушат воды, но не просто метафорически холодной, но еще и вонючей. Септ ощутил не только холод ясности, но и склизкое, мерзкое отвращение к самому себе. Чем лучше он был того же Лорда-Паладина, если с такой же готовностью готов рискнуть жизнями людей, несравнимо более близких ему, чем солдаты Оккулярис были Торнрейджу? Во имя того, что было правильно, не взирая ни на какие последствия, с такой же фанатичной уверенностью в своей правоте, с которой умирали солдаты и рыцари во время атаки на Виккен? Он говорил себе совсем недавно, испытывая совсем другое отвращение к себе, что придется отказаться от соблюдения моральных правил, но при этом, когда дело дошло до настоящего испытания, стал непоколебимо на страже принципов, пусть и находя в оправдание аргументы, подходящие под ситуацию.

- Боги… Я… извините.

Септ полуобернулся, все еще опираясь рукой на стену. Получилось, что он будто бы прячет лицо немного за этой самой рукой. Он старался не подавать виду, но в его голосе чувствовалась боль.

- Есть то, как поступать правильно, и есть то, как мы можем. Как должны, чтобы выжить…

Он будто бы хотел что-то добавить, но потом, после явной борьбы, все же промолчал. Только добавил, бросив взгляд на Нейта.

- Давайте строить плот.

(во время постройки плота)

Даже после откровения стоять на страже, и видом своим (хотя Септ понимал, что он, скорее, для числа тут стоит, помогая куда более сурово выглядевшему Томми) отгонять любопытных и просто несчастных, которые желали присоединиться, но осмеливались попросить, было неприятно. Но это было то, что нужно было сделать. И, что немаловажно, это дало Септу возможность извиниться перед Эдвасом. Тот был куда более прав, чем Хербаст мог предположить. Не в том, что хотел видеть старого, неуверенного в себе Септа – эти слова были по-прежнему неприятны, но в том, что Септ был не готов. Уверенность в правоте затмила в глазах священника все, а тот, кто ведет, будучи слепым к своей слепоте, не может завести никуда, кроме как в бездну и мрак.

Когда очередной любопытный после сурового взгляда отполз в сторонку, убедившись, что больше никого не придется отгонять вот прямо сейчас, Септ повернулся к Эдвасу.

- Эдвас, ты был прав. Кругом прав. Я не готов. Может быть, это мудрость лет, но я сомневаюсь. Мудрость приходит с опытом, и не всегда годы дают его в той мере, чтобы делать правильный выбор.

Он скривился. Это был неверный подбор слов. То, что было правильным выбором, правильным выбором и оставалось, точка зрения Септа на это не изменилась. Просто он понял, чего мог бы это правильный выбор стоить.

- Нет, не правильный выбор, скорее, выбор верный для ситуации. Это не одно и то же. И, знаешь, я думаю, что это даже не вопрос священников. Более того, именно священники куда вернее сделают его правильно, а не верно…

Септ вздохнул.

- В общем, извини. И нам действительно нужен план. Хотя бы общий, пока не узнаем больше о том, что тут творится…

После этого он бросил взгляд на очередного подбиравшегося бедолагу. И отвел глаза вниз. Взгляд был недостаточно суровым – жалости слишком много. Оставалось надеяться, что в полумраке это будет выглядеть, как будто он угрожающе насупился. Это было почти физически больно – видеть, как подобно полуслепым щенятам или котятам, люди шарятся в этой грязи почти на ощупь, в то время как самому Септу достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы в их жизни появился хоть какой-то настоящий свет.

- Томми, я… я не думал о вас. Только о…

Септ запнулся. Чтобы сказать то, что он хотел сказать Молчуну, нужно было немного покривить душой.

- …том, что считал правильным. Извини. Этого не повторится.

После чего слабо улыбнулся.

- Знаешь, я пытался. Несколько раз. Не в стенке на стенку, а так, по маленькой. И, как обычно, бросил…

И замолчал. То ли вспоминая, то ли не зная, что еще сказать. Скорее второе – видение счастливого Виккена сейчас сложно было представить, не вернувшись хотя бы на мгновение мыслями к кошмару резни, устроенной Оккулярис.

(визит Факли Дырозубого)

Когда плот был готов, Септ устало сел на него. Не то, чтобы он именно физически устал за время "караула", но, как и все остальные, он был измотан допросами, а поддержание видимости готовности дать отпор требовало от него сильных эмоциональных усилий. Это было противоестественно. Жестокость по отношению к явно плохим людям не требовала усилия над собой. Жестокость к мелким уголовникам, ставшим жертвами сперва местного "правосудия", а потом и порядков в корабле-тюрьме, вызывала почти физическое давление в висках.

Он потер их, и, когда поднял взгляд, увидел, как к ним шагает один из Шакли.

На мгновение перед глазами мелькнул подвешенный на дереве выпотрошенный гоблин. Септ мотнул головой, прогоняя очередной наплыв то ли праведного гнева, то ли чего-то, чему он еще не мог дать определения. Сейчас нужно было делать то, что помогло бы им выжить.

Например, попытаться понять, что вообще этот дырозубый говорит. Кажется, тут не просто последствия отсутствия половины зубов, но и еще какой-то акцент. Или нет? Так или иначе, говорил он максимально непонятно, потому что добрую половину ф-фукоф… звуков заменял у него "ф" самых разных форм и оттенков. Септ, по правде говоря, даже не подозревал, что можно так разнообразно эту букву проговаривать. Но самое общее было понятно. Младший (хотя судить тут было надо опасно – рассмотреть братьев Септ не успел, спасибо освещению, и молодо выглядеть можно и будучи старше всех, вопрос в том, как себя беречь) Факли предлагал "пропифафься" – что означало поделиться. Как и говорили, дань заплатить. И вариант предложил сразу, пустить на это Айлин.

Септ на мгновение сжал кулаки, стараясь сдержаться. Но потом медленно разжал их. С одной стороны, это не было чем-то невиданным здесь, судя по самому наличию предложения. С другой, мораль здесь не настолько пала, что подобное подразумевалось как что-то совсем естественное, о чем говорила оговорка Лэнфдона. Или же они просто настолько чужаками выглядели, что моральность с их лиц просто миротоком стекала, не оставляя сомнений у наблюдателей. Это было плохо – Септ понимал, особенно в виду недавнего откровения, что ими через это могут легко манипулировать те, кто поумнее. Кто поставит на то, что они не поступят как абсолютные ублюдки, и не прогадает.

Он прикрыл глаза. Нужно было что-то, чтобы успокоиться. Лихорадочный поток мыслей, желание продумать все наперед, прочувствовать моральность поступков задолго до их свершения, похоже, начинала сводить с ума, и недолго было вновь вернуться в то состояние рассудка, в которое Септ обещал не впадать Томми и Эдвасу. Но возвращаться мыслями к Виккнену не хотелось, а больше ничего…

Септ понял, что было еще что-то. Что не было связано с Виккеном, и с тем, что было после. Небо. Чистое звездное небо. Точки, мельтешившие перед закрытыми глазами, помогали представить его, и, потихоньку, они останавливались, превращаясь в узор созвездий.

Где-то там Эдвас вступился за Айлин, а потом попытался выудить что-то из уголовника. Айлин ожидаемо возмутилась тем, что ее восприняли как вариант дани, и, чуть менее, но все же ожидаемо, прошлась по самому Шакли за сам факт попытки наведения Неттлом-старшим хоть каких-то мостов. Приглушенные слова Эдваса, последовавшие за этим, Септ не расслышал. Но предложение Молчуна различил. И с неохотой разлепил глаза, сощурившись рефлекторно, чтобы свет не ударил по ним. Правда, свет и не ударил – полумрак трюма никуда не делся.

- Я думаю, ножи давать не надо. Не знаем мы, сколько у них оружия, и какое оно, может, мы им арсенал качественно обновим таким подарком. Да и подозрительно, что новеньким такое дали пронести. А склянки можно – нас я и так исцелю, а зелье просто так не выпьешь.

Голос его был так же приглушен, как Он посмотрел на Томми и Оуэна.

- Наверное. Вам виднее.

Оуэн, тем временем, пытался классифицировать местные группы плотовладельцев. В принципе, с ним Септ был согласен, но вот вызвавшая затруднения у полкровки группа у него имела куда более четкую ассоциацию.

- Опасные, Оуэн. Не просто мышцы, а еще и голова над ними. Не пошли сразу требовать дани с непонятно кого, а приглядываются. Оценивают.

Айлин же кипела от возмущения. Пропущенные слова чуть ли не специально для Септа повторила – в отвлеченном состоянии он, быть может, бубнежа бы и не услышал, но не сейчас. Вежливость не убьет. Ха. Эдвас, конечно, не самые удачные слова подобрал. Да и не самые… верные. Они были в той ситуации, когда, возможно, вежливость как раз могла создать неприятности. Или не могла. Самым плохим было то, что они не знали наверняка. Впрочем, про могильную табличку Септ услышал. И какая-то его часть сделала мысленную пометку, пусть и быстро закиданную другими его частями чувством вины, чести, отвращения к себе, целесообразности и прочего. Пометку о том, что если придет время поступить правильно, Айлин можно будет склонить на его сторону.

Кеннет, тем временем, выразил очень умную мысль. Что не факт, что Шакли-Факли тут главные. Это не отменяло проблемы дани, но могло дать альтернативные решения. Недовольный Лэнфдон ушел, походя отметив, что они совсем уж явно не городские, и сказав что-то неразборчиво нехорошее Нейту. После чего Септу захотелось поддержать Неттла-младшего. А то он то и дело дело предлагал, и то и дело его не слушали.

Но перед этим… Он посмотрел на Эдваса.

- Эдвас уже несколько раз говорил, что нам нужен план, и думать о нем нужно с последних действий, а не с первых. Мы втроем сходим к Милосердным, из них действительно, проще будет выудить что-то полезное. И Шакли, и Опасные, будут тянуть на себя одеяло, а к Полукровкам просто так не подберешься, похоже.

На лице Септа промелькнуло выражение жалости.

- А Кеннет как раз у халфлинга узнает, что да как. Подозрение есть, что он в курсе не хуже остальных, кто здесь за главного. И уже после этого приступим к плану. В частности о том, как будем отношения строить. Сейчас, боюсь, придется откупиться. Я попробую предложить часть своих чар и... еще кое-что. Но будет и потом…

  Выслушав мальчиков, Айлинн, продолжавшая крепко держать Нэйта и держаться за него сама, задумчиво почесала щепотью кончик острого носика. Поцокав языком, она быстро прикинула, насколько реально убедить прочих и следует ли настаивать на своем плане, после чего пришла к решению, что набить морды архи-бандитам парни всегда успеют, а от попытки построить свой собственный плот много вреда не будет.
  Достигнув внутреннего компромисса между желанием решить все быстро и брутально и нежеланием парней лезть сразу на рожон, Анна подняла палец к потолку и, привлекая внимание, шлепнула ногой по противной жиже:
  - Ну вот и ладушки, договорились! Тогда-а-а… Да, пожалуй, - кивнула она своим мыслям, - Кенни, тебе будут помогать Нэйт… Верно, малыш? – девушка несильно ткнула младшего Неттла под ребро, - Еще кто-нибудь из мальчиков и, конечно же, я. А дядь Барнс и еще двое будут нас охранять, чтобы ни одна бандитская рожа не пристала, верно? Тогда давайте организуем наш уютный уголок в этом смрадном царстве на зависть всем, ура-ура! А там уж разберемся, что делать.

  Само собой, свою помощь девушка видела в первую очередь в раздаче ценных указаний, подбадривании "работников" и слежке за тем, чтобы никто, особенно безалаберный Нэйт, от дела не лытал. Но просто стоять на одном месте и делать вид, что вот чуть-чуть, и она все же испачкает руки в этой грязи в попытках связать новую партию обломков, было скучно, так что по большей части полуэльфийка занималась тем, что находила очередной кусок будущего острова и пинками доставляла его к тем, кто действительно работал.
  И, конечно же, бардесса не могла удержать себя от комментирования вроде: «вот здесь чуть аккуратнее вяжи, как сидеть будем?», «ой, а если этот кусок бочки прикрутить как-нибудь вертикально, то будет почти стул!», «попробуй еще вон ту деревяшку с гвоздем ржавым под низ подставить, чтоб крепче держалось». Если же ее, вместе с непрошенными советами, посылали, она не обижалась, а, фыркнув, уходила за новой деревяшкой, чтобы вернувшись, продолжить комментировать.

  Не прошло и получаса, как твердая поверхность под ногами была готова, что Айлинн приписала почти исключительно своим организационным способностям и дельным советам. Плюхнувшись на помост, она блаженно вытянула ноги, предварительно, как кошка, отряхнув их от воды и призадумавшись на миг, кого бы попросить поделиться куском одежды, чтобы обтереть их насухо.
  - Эх, кр-расота! Ребята, всем спасибо за старание, вы все молодцы, так держать!

  Но долго отдыхать не вышло: явился один из Шакли. Аннушка, чтобы не встречать «парламентера» лежа, пересела на колени и замерла, уперев руки в бока и сверля шепелявого презрительно-горделивым – по крайней мере, ей так казалось – взглядом. Продираться сквозь дебри речи бандита было непросто, но музыкальный слух пришел на выручку: худо-бедно, а все сказанное она поняла, особенно ту часть, что касалась ее самой.
  - Во-во-во, - поддержала она рыцарственно пришедшего на защиту Эдваса, - не отдаем, и вообще – я сама себе голова, и мной никто не распоряжается! Так что можешь даже не мечтать, - девушка усмехнулась, пародируя вымогателя, - «Лэнфдон Факли»!

  Вопрос о дани Айлинн поднимать пока предусмотрительно не стала, решив, что его лучше сначала обговорить с товарищами по несчастью, и уж точно без чужих ушей. А потом и вовсе стало не до него, когда Эдвас решил по-дружески пообщаться с преступником, словно с одним из приезжих торговцев в старом добром Викене. Донельзя обиженная на Лэнгдона за его предложение, полуэльфийка вскинулась, смерив приятеля недоуменным взглядом:
  - Да что ты с ним цацкаешься? Пришел, передал чужие слова, пускай и идет своей дорогой. Он тебе не брат, не сват, а так – тщедушный уголовник на побегушках!

  - Ясно-понятно, - кивнула Айлинн, - С Шакли не связываемся, трупами не становимся, - она нервно хихикнула. – Парни, - обернувшись к односельчанам, предложила она, - кажется, проще избавиться от зелья, чем от оружия, раз уж там такой веселый контингент. Потому что флейту не отдам, и не просите! Мистер Барнс, я именно вас прошу выступить с предложением «поделиться» с этими негодяями: боюсь, что с остальных они могут захотеть стрясти еще что-то, а вы – мужчина суровый, наезды явно не терпящий. Но сами, конечно, искать их не станем: им нужно дань трясти, так нехай сами и подходят, верно?
  Разглагольствования девицы Линсен прервала Венда, сообщившая, что стрижка завершена. Мигом притихшая девушка осторожно и опасливо провела подушечками пальцев по получившемуся топорщащемуся ежику и, убедившись, что ее красивые длинные волосы, пускай и изрядно потрепанные заключением, пропали, плаксиво скривилась, посетовав вникуда:
  - Ну за что мне эдакое наказание и уродство? Ну что же за жизнь такая-то, а?

  Ершистая, как брошенная в воду кошка, певица присоединилась к остальным, разминая затекшие запястья и принюхиваясь в попытках понять, от кого исходит амбрэ – от нее самой, или все-таки от окружения. Но вся эта демонстративность закончилась, когда викенцев впервые за долгое время вывели на поверхность. Блеснувшая было улыбка стекла вниз, стоило Анне окунуться в уличную резкую вонь, напоминающую одновременно о лаборатории травника и о скотобойне. Сощурившись от ярких лучей, нет-нет, да пробивавших не иначе как предгрозовые тучи, сморщившая нос девушка завертела головой, осматриваясь и все больше убеждаясь, что оказалась в каком-то царстве дикости и бескультурья, где засрано все, что только можно засрать, а изящество или, хотя бы, функциональность архитектуры обменяны на постройку жалких подобий муравейников, не разваливающихся только божественным попущением.
  - Ужас… - выдохнула бардесса на слова Джоша, вовсе не чувствуя радости от того, что наконец-то обменяла спокойствие деревни на шум большого города. Как оказалось, хваленые города оказались еще теми помойками – и чего в них так стремились герои после приключений? Разве что дело в том, что это все убожество характерно именно Язве, которую не зря так называют, а все прочие являют собой куда более привлекательное зрелище, радующее и глаза, и нос?
  И все-таки, не смотря на весь свой отталкивающий внешний вид, мегаполис подавлял Айлинн самим фактом существования. Даже та его часть, которую было видно, казалась гигантской и населенной в десятки раз большим количеством людей, чем в Викене. А город он казался каким-то огромным дохлым чудовищем с домами-шипами, гнилым разломом крови-реки, ребрами стен – должны же быть тут стены? – и ядовитой утробой, пожравшей некогда цветущий край. А по изъязвленной плоти этого монстра ползают голодные белесые опарыши-люди, жадно глотающие его отвратительные дары, не понимая, сколь жалким кажется их существование. И, что паршивее всего, теперь такими червями могут стать и они сами, приростя незаметно к этому месту…
  От неприятных мыслей и практически физически ощущаемого давления полуэльфийку передернуло, и она поспешила вперед, просачиваясь между ребятами до тех пор, пока не укрылась за спиной всегда невозмутимого Молчуна – только тогда ощущение слежки исчезло. Подавив в себе желание взять для надежности кого-нибудь за руку, Анна прислушалась к разговорам стражников в надежде выяснить что-то полезное, но быстро утратила интерес, поняв, что ни о чем важном они говорить не будут – не считать же за ценную новость, что все тут продажны? Не одна и не две баллады о тех или иных авантюристах и так рисовали «стражей закона» не в самом выгодном свете, так что ожидать иного от прототипов было попросту бессмысленно.

  …Когда за спиной хищными челюстями лязгнули сомкнувшиеся решетки, певица непроизвольно дернулась, представив на миг, что все истории о требующем спасения полурослике, о таинственном нанимателе и мести Ордену – бред после тяжелых пыток, и теперь ее судьба – сгнить заживо среди негодяев, разбойников и убийц, потому что палачи вытянули из нее все, что можно, а теперь выбросили, как отработанный материал. Щелкнув в напряжении пару раз пальцами, Айлинн привычным жестом попыталась зарыться пятерней в волосы, но, наткнувшись на жесткую щетку мальчишеской прически, получила зримое подтверждение, что все происходящее и происходившее – суровая, как удар табуретом в кабацкой драке, реальность.
  Переступив с ноги на ногу в вонючей жиже и поняв, что от нее никуда не денешься, кроме как на оккупированные другими заключенными островки, девушка недовольно дернула уголком губ: долго стоять в такой мерзопакости не хотелось, а особых надежд на милость удачливых «островитян» возлагать не приходилось – вряд ли тут так уж много сердобольных людей, готовых потесниться ради чужого комфорта. Однако же попробовать все равно стоило: за спрос не бьют в нос… наверное.

  В ожидаемо возникшее стихийное обсуждение плана действий Анна, облокотившись на плечо Эдваса и балансируя на одной ножке, влезла с негромким:
  - А я солидарна с Кеннетом и Септом: сначала надо где-то пристроиться, чтобы не чавкать ногами по этим помоям. Зуб даю, после суток в ней можно будет злорадно петь: «Гангрена, гангрена, тебе отрежут ногу!», именно с такими последствиями. Но, естественно, держаться будем вместе, потому что по одному нас переломают, как те хворостины из притчи Гро… из притчи, в общем. А вот драться не надо – помните, что сказали эти? - девушка кивнула головой за спину, в направлении решетки, - Пристукнем кого ненароком, - за смешком плохо удалось скрыть страх и неуверенность, - и хлопот не оберемся.
  А? Что? – переспросила бардесса на весьма странный вопрос Септа, стараясь через плечо полуэльфа заглянуть в глаза Хербасата и проверить, не сошел ли тот с ума, - Ну, допустим, семь. Или пять? Не, пускай будет семь, а что?

  Выслушав ответ, девушка помотала головой:
  - Не, ну нахрен. Ты уверен, что мы сможем без ножей согнать этих гавриков, и что за них никто не впряжется? Лучше я попробую просто пообщаться – авось сумею убедить если не словами, так хоть предложением песни. Только вы стойте рядом, ребят, ладно? А то мало ли… Ну а коли не прокатит, тогда уже можно и зубы попробовать пересчитать – только их, а не собственные, а то знаю я вас!
А как отвоюем себе место на суше, тогда, - тихо хихикнула Айлинн, - можно и плоты мастерить, и обувку строить, и вообще обживаться. А там и крысеныша можно пошукать по углам на пообщаться. Ну что, мальчики, двигаем? Предложенные Септом «постояльцы» как раз кажутся мне не такими паршивыми, как прочие…

  Обсуждение грозило затянуться, хотя Анну так и тянуло действовать, а, вернее, отвоевать так или иначе место на твердой поверхности, чтобы выбраться, наконец, из дерьмища под ногами. Сменив ногу и отряхнув вытащенную наружу, она заявила Эдвасу, продолжая пользоваться им, как опорой:
  - Ночью-то ночью, но я против договорняка с теми, кто потенциально сильнее и опаснее нас: как мы заставим их выполнить все условия? А если они захватят лодку и оставят нас с носом? Я в это запросто поверю? Не-е, с отморозками договариваться не стоит: их все равно во всех балладах убивают. А вообще, - сменила девушка тон на просящий, - давайте сначала найдем остров, а потом поговорим, лады?

Джош хмыкнул в ответ на вопросы, видно было, что отвечать ему лень, но, видимо, вторая часть оплаты полагалось, если викенцы выживут и успешно выберутся, поэтому интерес в его выживании у них был.

- Охрана редко спускается вниз. Если какая-то массовая драка, разве что. Но если труп будет - заключенные начнут орать, чтобы его забрали. Там, как бы это сказать... не очень с санитарной обстановкой. Поэтому лучше без трупов. Вы не хотите, чтобы охрана спустилась вниз и начала разбираться. Самый опасные? Это будут братья Шакли. У них тоже есть контрабанда. Я бы советовал не связываться с ними, вы тут собрались день-два провести, а не всю оставшуюся жизнь. Они с вас потребуют дань, дайте им что-нибудь из того, что вам подкинула Нора. А насчет Граста - вы его ни с кем не перепутаете. Рыжий халфлинг с бровями как жирные черви и лицом, будто он - внебрачный сын королевы.

Когда Венда закончила со стрижкой, охранники повели вас сначала в коридор, а затем - в открытую дверь, на палубу.

Вы впервые оказались на свете дня со времен Викена. Правда, особо свет вас не ослепил. Небо было затянуто тучами, из-за чего казалось, что на улице царят сумерки, хотя, судя по пробивавшимся отдельным лучам, была середина дня.

Первое, что вы почувствовали - это запах. Запах был омерзительный. Пахло человеческими выделениями, мертвечиной, какими-то алхимическими субстанциями. Джош и Венда подгоняли вас к краю палубы, откуда вы смогли взглянуть на воду.

Вы находились на старым транспортном корабле, который, как и было вам сказано, соединен с другими мостиками и переходами. Он стоял на якоре в реке, вода которой была черной, с зеленым отливом. Казалось, что это какое-то грязное масло, а не вода. На борту корабля оставались грязные разводы там, где его омывали воды реки. Вода была абсолютно непроглядна.

Вокруг реки царила смесь водянистого тумана и смога, с запахом жженого угля и чего-то более отталкивающего, навевающего воспоминания о зельях, которые варила тетушка Сорша.

Сначала вам показалось, что вы видите горы через смог. Лишь немного приглядевшись, к вам пришло осознание: вы видите дома. Весь берег был покрыт строениями, которые напоминали буйство сошедших с ума муравьев, чья королева велела им построить не один муравейник, а целую стену из них. Некоторые здания выглядели величественно, другие производили впечатление, будто из возводили из кучи мусора, этаж за этажом, каждый из которых не походил на нижний, и непонятно было, как этот домик карт еще не рухнул.

Вдали вы видели мосты и отведенные от реки каналы, но вся береговая поверхность, насколько вы могли видеть, была покрыта этой безумной застройкой. От некоторых построек валил дым, смешивающийся с чадом.

- Добро пожаловать в Касторэдж, - саркастически произнес Джош, - наслаждайтесь вашим пребыванием.

Их повели к пристроенным к борту лесам с лестницей, ведущей вниз. Там стоял еще один охранник в серой стеганой шапке и курил трубку, вглядываясь в мутные воды. Увидев Джоша и Венду он встрепенулся.

- Эй, Джош! Чего вы возитесь с этим мусором? Зашвырнули бы их в трюм, и все тут. Вы там их на королевский бал решили нарядить?

Джош спокойно прошел мимо него, доставая из кармана монету. Не "сестричку" - серебряный квадрат, который вы нашли на наблюдательном посту.

- Да задолжали они одному серьезному человеку, он не хочет, чтобы они просто так сгнили, пока не отплатили долг, - он кинул охраннику монету в ладонь.
- А, ну ладно, смотри там. А то с этими рыцарями начальство на стреме, приколов не поймет. Венда, а ты что молчишь? Рот занят? Ахахаха!

Венда молча продемонстрировала ему неприличный жест, который знали даже в Викене.

Когда вы начали спускаться по лестнице, она вдруг заговорила, низким грудным голосом:

- Ублюдок может нам все поломать.
- Барт-то? - ответил Джон, - пиструн он свой может поломать. Все знают, что он на подсосе у братьев Шакли. Если он заложит нас, мы заложим его, все проиграли. Сам виноват, что не взял нас в долю, какого хрена, спрашивается, мы его должны брать? Обойдется "cтолбом".

Вода маячила рядом с вами, за небольшим бортиком. Прыгнуть особой проблемы бы не составило, но Джош помотал головой: - поверьте, клянусь Матерью Милосердной, вы НЕ хотите туда. Я как-то видел, как туда сиганул заключенный. Бррр...

Вы, наконец, спустились по лесам и попали на небольшой деревянный док с причалом, который пока что был пуст. Там же в борту корабля были встроены ворота с металической решеткой.

Джош развел руками:

- Вот тут я буду этой ночью. В теории. На самом деле здесь будет человечек в комплекте случайно выброшенной за борт формы, со своей лодкой. Все поняли?

Он начал открывать ворота.

Венда смерила вас мрачным взглядом:

- Не обосритесь.

Ворота открылись, и они затолкали вас внутрь.

Вам предстал трюм большого транспортного корабля. Никакого деления на камеры здесь и близко не было. По вашим оценкам, здесь было пол-сотни заключенных, если не больше. Дно трюма покрывал где-то по лодыжку слой мутной воды, но часть заключенных собрала из какого-то мусора небольшие островки, где они и ютились своими группами.
Те, кому места не нашлось, сидели в воде, кто-то плакал, кто-то просто был в полной прострации.

Единственное освещение - тусклый свет фонарей на верхней палубе, который светил из проделанного отверстия прямо вниз, оставляя отсветы на на стенах.

Перед вами стояло две задачи. Первая: найти Граста. Вторая: в идеале, найти какое-то место, где вы можете просидеть день, не купаясь в омерзительной маслянистой вонючей жиже.

Люди любят тянуться к знаниям.
Они ищут ответы на вопросы, вопросы на эти ответы, и вновь, и вновь, и вновь…

Хор нашел их все.
В его голове были все ответы.
Кроме одного: какой из ответов был его собственным.
Или правильным, если уж на то пошло.

Хотя и на это ответ был, как ему подсказывала его часть: все они были правильными.
Любой ответ на любой вопрос был правильным - и неправильным.
Любая истина в мире была истиной и ложью.
Любая ложь в мире была истиной и ложью.

Например, “Герои всегда побеждают”.

Хор захихикал.

Перед ним человек, обычный человечек, коих в Хоре были миллиарды, передавал свою власть Герою. Стульчику. Столику?
Хор нахмурился.
Двери? Сторожевой собаке? Забору? Замку? Черепахе? Броненосцу? Стальной обшивке?
Ах! Латнику.
- Да-да! Латнику! - довольно провозгласил Хор. Его радовало, что он вспомнил свой ответ.

===

Когда знаешь все ответы - хочется ими делиться.

Хор подлетел к Стуже.
Облетел вокруг неё несколько раз, создавая за собой шлейф из разноцветных снежинок.
- Королева Льда, Королева Знаний. Ты и сейчас думаешь о том, что в Поветрии - смерть и знания. Знания и смерть. Забавно, правда? Льды тают. Знания - тоже. Знания тают под светом новых знаний, бесконечно, раз за разом. Стоят ли они хоть чего-то, если в конце концов все они неверны?
Хор облетел разок еще вокруг Стужи.
Рассмеялся. Улыбнулся.
Заплакал.
- Мне тут подсказали, - голос Хора внезапно был серьезен и нормален - словно из далекого прошлого. - Что ты была моей ученицей. Или уже не мой. Или уже не была.
Замолчал ненадолго.
И рассмеялся во все горло, улетая от нее.

Следующими были Латник и Меч.
Подождав, пока Латник проводит уползающих черв… а, простите. Это люди. Точно, люди! Две руки, две ноги, одна голова. И столько надежд.
Но не важно!
- Знаете, что будет, если Неостановимый Меч ударит Непреодолимого Латника? А я знаю!
Хор вновь расхохотался, в этот раз почему-то басом.
- И знаю, чего не будет. А у вас лишь один шанс узнать. Стоит ли умирать без ответа? На этот вопрос у вас ответа нет.
Шут перевернулся вниз головой.
- Всё в этом мире перевернулось с ног на голову! И только мы, только мы, видим его как он есть и как его больше нет!
Грустным голосом дальше он продолжил:
- Вас никто не ждет. И если умрут все - вас даже не останется в памяти. Никого не останется.
Последняя фраза была произнесена максимально серьезно.
После нее Хор, не переворачиваясь обратно, медленно удалился от Латника и Меча.


- Тихая!.. Хм. - Хор нахмурился, приземлился, сел на землю. В голове его проносились бесконечные версии. - Ах! Молчунья! Как тебя сложно найти… А если тебя нельзя найти, то есть ли ты на самом деле?
Маг залетел в часовенку к убийце, смеясь, как театральный злодей.
- Ах! Хах! Хах! Вот я тебя и нашел! Твой самый страшный страх!
Замолк резко.
Продолжил высоким, почти девичьим голосом:
- Я боюсь людей! Но я верна себе и своему Королю! Я буду убивать за него, я исчезну за него! Живу лишь для него!
Хор перешел на серьезный голос.
- Живешь ли ты? Кто ты? Где ты? Когда ты? Что ты? Человек? Герой? Мимолетное виденье, гений чистой пустоты? После тебя останется дорога смертей и пустота.
Рассмеялся.
- Но пустота никогда не остается пустотой. Пустота жаждет наполниться. А теперь молись - но тебе никто не ответит.

Голоса, перекрикивая друг друга, спорили, кто же будет следующим: первым кандидатом в итоге был выбран Охотник.
После дальнейшего обсуждения, единогласным голосом самого Хора было принято решение, что такого Героя сейчас нет.

Потому Хор направился к к Вестнице.
- О первая из равных! О равная из первых! О несущаяся на смерть героиня в сияющем доспехе! - начал маг возвышенно, но потом остановился, словно опомнившись, и продолжил уже обычным, даже разочарованным голосом. - А, ошибся. Это просто Вестница.
Хор рассмеялся - неприятным, действующим на нервы смехом.
- Всегда вперед. Никогда назад. А иногда весь просто надо сделать ма-а-аленький шажок назад - и картины рисуются! Крупнее, подробнее, полнее. Коням цепляют шоры, чтобы видеть лишь вперед. Но ты нацепляешь их себе сама. Зачем?
Маг словно серьезно задумался над вопросом, потирая подбородок своей маски.
- Ах! Чтобы видеть только то, что хочешь! Или нет. Секунду. Ты же и так видишь всё, сквозь любые преграды и границы. Кроме тех, что делаешь себе сама. А там, по ту сторону… интересно.
Хор рассмеялся.
- И страшно.

После чего полетел осматривать замок, ради интереса.
Игрушечный такой, слово из пряников!
Пряничный домик, для пряничных людей.
В котором они прячутся от пряничных врагов в пряничном мире.

Но почему-то во дворе была еще одна фигура.
Хор неуверенно подлетел к Простаку.
Облетел, внимательно осмотрел со всех сторон.
- А ты кто? Я не помню таких. А, он помнит, - Хор махнул рукой куда-то в сторону. - Оруженосец. Для Героев.
Задумался.
- Зачем? Героям не нужен оруженосец. Нам ничего не нужно. Нам не нужна ни слава, ни еда, ни сортир! - Остановился. - Ладно, мне тут подсказывают, что слава может быть кому-то нужна. И от еды бы они не отка… Так, хватит мне мешать!
Хор пару раз стукнул себя по голове, после чего прочистил горло.
- Кхм. Кхм. Вот. Но ты же - человечек. Маленький, слабенький. Маленькое ничтожество.
Подлетел поближе, приблизился своей маской прямо к лицу Броны.
- Удачи.
Только и сказал он, потрепал ее по голове заботливо, и улетел на стену - смотреть на приближающегося врага.

Нора уставилась на Нейта тяжелом, давящим взглядом и вздохнула.

- Вот так я и знала, что придется возиться с деревенскими остолопами, которые в жизни ничего кроме коровьего вымени и колосьев ржи ничего не видели. Вот, блин, я добрая, понимаешь, женщина, не могу руку поднимать на убогих, да еще и денег в вас вбухано. А в трюме ты пошутишь так с кем-нибудь, придется всей братии твоей тебя отбивать, чтобы язык не укоротили. Или еще что-нибудь ненужное. Учись за базаром следить, короче. Навык жизненно важный в Язве, а вы тут прописались надолго.

На слова Септа она покивала.

- Вот, молодец, умный паренек. И вопросы задает интересные. Честно тебе скажу - я не знаю, откуда тела. Есть люди, которые тебе все достанут, вопрос в деньгах. Я обратилась к такому человеку, чтобы он нашел мне семь тел, более-менее подходящих под описание. Откуда он их возьмет - это не мое дело. Тела в этом городе - ходовой товар. Есть мастера, которые много с ними могут сделать, но я попросила чистые, разве что, немного подрихтовать под ваше описание. Но скажу так, если тебя это успокоит - не думаю, что кто-то специально их убил. В этом городе за ночь может умереть сотня человек за ночь. Кто-то будет кормить угрей в Лайме, кто-то поедет к мертвецким хирургам или големосшивателям, а кто-то окажется молодым пареньком из далекой деревушки. Не самый худший финал, если задуматься.

Оуэну она хмыкнула.

- Честно скажу, не специалистка. Но я не думаю, что они стали бы делать на тебе одном метки, а потом - отправлять на виселицу. Скорее всего. это какие-то защитные знаки. Решили, что ты одержим там какими-нибудь сущностями в виде гномика, или рога и крылья у тебя в тени увидели. Блин, тень у тебя и правда странная. Короче, забей, сделать все равно сейчас не сможешь ничего.

Когда с вопросами было покончено, Нора пожелала им удачи и направила их наружу, где их взяли под руки охранники.

Их отвели в другое помещение, которое, видимо, служило чем-то вроде приемного пункта. Здесь был своеобразный душ в виде кабинок с тазом, заполненным водой, которую можно было пустить, если дернуть за ручку. Вода не пахла ничем, поэтому, видимо, имела какое-то магическое происхождение. Не из местной реки.

По прибытию с вас сняли кандалы на руках, охранник-мужчина достал дубинку и начал задумчиво поглаживать её, глядя на викенцев с намеком.

- Нас тут меньше, чем обычно, сами понимаете почему. Но если будете выделываться, подкрепление быстро прибудет, так что играем по правилам. Или - сделка отзывается.

Охранники бесцеремонно стали загонять их в кабинки. Когда викенцы обмылись, их старая тюрюмная одежда со следами крови и пыток была исчезла, заменена на новую. Джош и Венда не особо разглядывали внимательно, как вы переодеваетесь, но держали в поле зрения.

Когда переодевания закончились, вас усадили на лавку, после чего Джош, крепкий мужчина лет сорока, с коротко стриженными темными с проседью волосами и щетиной, начал по одному вести вас к стулу напротив стола с бронзовым зеркалом. Венда, невысокого роста женщина с короткими коричневыми волосами и лицом со складками, напоминающими бульдога, достала ножницы и начала быстро обстригать вас. Не налысо, но достаточно коротко.

Сочетание душа, свежей одежды и даже обстриженной головы влияли на вас хорошо. Без грязных и смотанных косм чувствовалось как-то легче.

Пока Венда управлялась с ножницами с Айлинн, Джош сел напротив остальных на свободный табурет. Он достал из кармана монету, которую ему дала Нора.

- Золотой шекель. На лицевой стороне - портрет нашей возлюбленной королевы. Поэтому эти монеты зовут сестренками. На эту монету я могу месяц кормиться. Или прогулять за ночь на шлюх и инсектум. За ваш побег меня оштрафуют, могут даже вкатить кнута, но у меня окажется в кошельке много таких маленьких сестренок. Все окупится. Не знаю, на что потрачу. Венда, вот, копит, хочет открыть свое дело. Венда, не хочешь стать цирюльником?

Женщина лишь фыркнула в ответ.

- А я реально все спущу. На что еще тратить. Но вот в чем загвоздка - мертвецам деньги не нужны. А если кто-то узнает о нашем участии, то болтаться мне на вашем месте. Поэтому вы. Ни. Слова. Никому. Не скажете. Про нас. Поняли меня? Ни заключенным, никому. Иначе я сам спущусь в трюм и прикончу вас. Понятно? И еще, совет. В трюме куча мала народу, часть - серьезные ребята, часть - доходяги. Но одному там тяжело. Там рулят те, кто держится вместе. Вас много, вы достаточно крепкие. Если будут докапываться, покажите, что готовы стоять друг за друга, слабину не показывайте. Тогда, может, и протянете здесь день. Если все пройдет как надо, ночью вам откроют ворота к доку. Меня там не будет, но если вас схватят, я там был, но не успел вас поймать. Все ясно? А, и еще одно, последнее. Скажем так, мы - не единственные здесь, кто любит сестричек, а вы - не единственные, у кого в трюме будут игрушки в штанишках. Сечете, о чем я?

Рука Септа замерла над символом Милосердной Матери, как будто что-то не давало ему коснуться этого знака. Затем, спустя несколько секунд, лицо священника ожесточилось, и пальцы сомкнулись на дереве. До боли сомкнулись. Некоторые вопросы еще нуждались в ответах, и на один из главнейших могла дать лишь встреча с кем-то из Ордена. В других обстоятельствах. До тех пор…

Голос Норы заставил его отвернуться от схематичного изображения женской фигуры с свертком и посохом. Он понимал Неттлов, но при этом, похоже, они еще даже не начали понимать глубины трясины, в которой они все оказались. Трясины, в которой они двигались, будучи связанными друг с другом, и неосторожный шаг одного мог погубить всех. Он выпрямился.

- Нейт, хватит.

Обвел собравшихся взглядом. Подбирать слова было очень сложно. Точнее, было сложно подобрать не злые слова. Подобрать те слова, которые они ожидали бы услышать от Септа, каким он был до того, как в Виккен пришли убийцы из Оккулярис.

- Прошу вас, думайте, перед тем, как говорить. Мы только из петли вылезли, а вы уже умудрились нашу спасительницу вывести из себя.

Он не стал озвучивать, что если бы весь этот побег не был важен для загадочного нанимателя, возможно, выход Норы из себя словами бы не ограничился.

- Наши жизни зависят от этого. Я ничего не знаю о Касторэдже, но увидел и услышал достаточно, чтобы понять – за неправильное слово тут можно умереть. Даже не поняв, что это слово – неправильное. Пока мы не разберемся, будьте осторожны в словах и поступках, как если бы от них зависела жизнь каждого из нас. Это не так далеко от истины.

После чего повернулся к Норе. Привкус проповеди, которым были пропитаны его слова, сходил с губ, но недостаточно быстро. Один вопрос у него оставался.

- Бомжи, которые на нас похожи. Их тела. Откуда они?

Он не собирался жить с какой-нибудь успокоительной ложью. На его совести уже была минимум одна смерть – бедного Йохана, которого он, похоже, смог в чем-то убедить, за что от расплатился головой. Буквально. Если кто-то еще умер, чтобы Септ жил, он хотел это знать.

- Это не повлияет ни на что, но я должен знать.

Я. Не мы. Первый раз за всю беседу Септ спрашивал или говорил именно от своего лица. Просил что-то для себя.

Октябрь 5020u
Звёздная система Хадии (DS3)
Внутренний астероидный пояс

Посреди бескрайней, безвоздушной, бессердечной пустоты космоса - из одного конца бесконечности в другой - шла своим курсом боевая группа ВКФ Союза с кодовым именем «Тайфун». Одним только невооружённым глазом трудно оценить размах даже этой отдельно взятой боевой группы. Пристальный взгляд в иллюминаторы с борта UNS-CV «Ла Плата» сможет разглядеть рой вспомогательных кораблей - танкеры, корабли снабжения, инженерные и медицинские корабли, буксиры, десантные транспорты с войсками, специализированные машины для зарядки корабельных УВП ракетами, которые производятся на отдельном корабле-фабрикаторе — но всё это не более чем крохотные точки, изредка моргающие в отдалении на фоне звёзд. Два фрегата сопровождения - ощетинившийся противоракетами и зенитными батареями UNS-LS «Цинхай», и специализирующийся на электронном противодействии и поддержке абордажных команд UNS-LS «Эреду», следуют значительно ближе - но тоже достаточно далеко, чтобы с борта космоносца можно было видеть только их стрелообразные силуэты и моргающие, временами, красно-зелёные проблесковые маячки. Только линкор UNS-BB «Денали» идёт достаточно близко, чтобы можно было разглядеть какие-то детали - потухшие двигатели, поникшие орудийные башни с ускорителями массы, тусклый рыжий свет аварийного освещения за разбитыми иллюминаторами боевой рубки. Бесконечное количество облепивших корпус тягачей и ремонтных бригад ютятся вокруг, как муравьи - работая в три смены, чтобы вернуть некогда основной ударной силе соединения какое-то подобие жизни..

БГ «Тайфун» действует в принадлежащей Харрисонцам системе Хадии (DS3) всего около двух недель. Когда командир боевой группы, командор флота Бертрам Риз, доводил до офицеров соединения их глобальную задачу сразу после того как боевая группа прибыла в Рассветный Берег через Врата-1 в системе Новой Мадрассы (DS4) - он прямо заявил, что хотя и их задание и имеет формально второстепенный характер, отнестись к нему стоит максимально серьёзно. Блокада сектора Союзом, не смотря на колоссальное привлечение сил — практически бесполезна. И Карракинцы, и Харрисонцы, имеют маршруты подвода подкреплений и снабжения в сектор, хотя в силу задержки вызванной скоростью света - какие-то серьёзные флотские силы из метрополий обоих сторон начнут прибывать к мирам Рассветного Берега не ранее чем весной 5021 года. Однако и без этих подкреплений ситуация сложная - в Рассветном Берегу есть достаточно развитые миры чтобы производить основные вооружения, наземные и космические. Карракинское флотское соединение, сорвавшее в прошлом году эвакуацию Союзом своего персонала с терзаемого войной Нового Крейтона, не прибыло откуда-то издали - оно уже было в секторе до начала войны, и уже давно.

Если Союз хочет остановить конфликт - ему нужно лишить обе стороны возможности к ведению активных боевых действий, и это означает не только обезвреживание непосредственно вооружённых сил обоих сторон — но ещё и уничтожение военно-промышленной инфраструктуры. С этой целью основное флотское соединение ударило по "Макинере" - титаническому промышленному комплексу Сферы на поверхности Мира Харрисона (DS1), нанеся ему в итоге достаточно ущерба, чтобы ослабить промышленный потенциал харрисонцев в секторе на ближайшие несколько лет. И с этой же целью, фактически - БГ «Тайфун» была направлена в систему Хадии, захватить или уничтожить судоверфи и флотские базы в астероидном поясе и на орбите обитаемой планеты.

Однако, что-то пошло не так...

<...>

Спустя почти десять дней после прибытия в систему БГ «Тайфун» наконец приблизилась к астероиду (10402) Савишну - куску скалы, внутри которого харрисонцы за столетия освоения вырыли целый подземный (под-астероидный?) город. Задача стоявшая перед группой на словах звучала просто: захватить верфь на орбите астероида, и посадить во главе колонии временную военную администрацию. Мотив очевидный: харрисонцы лишаются важной базы в системе, ВКФ Союза - её получает. Однако, на практике, всё оказалось сложнее. Во-первых: харрисонцы послали переговорщиков подальше. Во-вторых: астероид ощетинился неприличным количеством лучевых и рельсовых орудийный батарей, и находился под прикрытием легкого крейсера и нескольких эсминцев, сдаваться мирно наотрез отказался. Завязался бой - в ходе которого капитан UNS-BB «Денали» решил приблизиться для ведения более точного огня по астероиду, и заплатил за это дорогой ценой - линкор получил попадание в реакторный отсек, потерял ход, и в добавок был взят на абордаж харрисонскими десантниками. Звену мехов «Асассин» и десантникам «Ла Платы» удалось его отбить спустя короткое время - но корабль к тому моменту уже потерял всякую боевую эффективность, а почти треть экипажа - включая капитана корабля - погибла или пропала без вести.

О том, что на самом деле значит "пропал без вести" в открытом космосе, лишний раз рассказывать не приходится.

Звено «Кондор» весь прошедший бой провело в резерве - выполняя роль боевого патруля вокруг «Ла Платы», отстреливая редкие торпеды пытавшиеся цапнуть космоносец, да прикрывая бомбардировщики отработавшие по прикрывавшему астероид крейсеру. Всё сражение для звена заняло одиннадцать часов - довольно напряжённых, изматывающих - но лишённых каких-то особо примечательных событий.

Когда дым рассеялся, БГ отступила на безопасное расстояние, а легион и офицеры группы бросились оценивать обстановку и рассчитывать полученный ущерб - оказалось, что линкор выбыл из строя надолго. Возможно, навсегда. Даже захват харрисонской верфи вряд ли его спасёт до конца войны: скорее всего быстро справится с ремонтом такого масштаба у неё не получится, и это не говоря о необходимости где-то достать кораблю новый экипаж. Фактически, БГ «Тайфун» не только не выполнила свою основную задачу, но и потеряла свою основную огневую мощь. Когда первые сводки разошлись по соединению - в каютах, камбузах и коридорах космоносца установился довольно мрачный, фаталистический настрой. Многие знали кого-то на «Денали», включая самого командора Риза - капитан линкора, по слухам, был его близким другом. В отсутствии официальных заявлений от высшего командования, информационный вакуум заполонили разные слухи: «Командор Риз весь день после сражения пил, не выходя из каюты»; «Харрисонцы пытают пленных, захваченных на "Денали"»; «Капитан линкора хотел выслужиться ради Азурной Звезды»; и даже «Не было никакого попадания в реактор, это была диверсия на борту».

<...>

Через два дня после гибели линкора, наконец, кто-то что-то придумал: звено «Кондор», вместе с братским звеном «Байкер», подняли в шесть утра Стандартного и дали указание собираться на брифинг. Оба звена вскоре организовались в просторном лётном ангаре, отделённые от чёрной пустоты за бортом только тонким силовым полем. Отсек с мехами и персональным принтером звена был буквально палубой ниже - при желании через лифт в центре ангара туда можно спустится, подготовить машину к вылету, и покинуть космоносец минут за 10. Играла какая-то древняя, депрессивная мелодия: пара лансеров из «Байкера» притащили переносную колонку, и расположившись на ящиках позади остальных, вещала на весь ангар. Брифинг вёл старший офицер механизированных войск Союза на борту, командир батальона полковник Колберт - немолодой, с квадратным лицом, седеющими волосами и твёрдым, суровым взглядом офицер.

Альбом Боевой Группы «Тайфун»
Трек №1: KXLLSWXTCH - WASTE
ссылка

- Кх-кх.

Колберт прокашлялся, и музыка мистическим образом остановилась. Расположенный перед полковником напольный голографический проектором демонстрировал сейчас нечто похожее на скопление плотно сгруппированных небольших астероидов, явно искусственного происхождения - уж больно плоские и аккуратные у них края. В стороне от них наблюдалось что-то похожее на небольшую станцию, с парой пристыкованных гражданских космических кораблей.

- Значит так. Орлы мои. Слушайте сюда. Командор Риз решил, что брать верфь штурмом, в сложившейся ситуации - абсолютно нереалистично. Поэтому, было принято нелёгкое решение её уничтожить. Оставить её нетронутой, чтобы харрисонцы продолжали штамповать корабли у нас за спиной - абсолютно не вариант. Приблизится к ней у нас, правда, не получится - оставшиеся на поверхности "Савишну" зенитные батареи нас испарят ещё на подходе. Артиллерии, которая позволила бы нам с безопасного расстояния её разобрать, с гибелью линкора тоже не осталось. Поэтом сделаем мы это оригинальным способом: при помощи сэра Айзека Ньютона, смекалки и такой-то матери. Смотрите сюда.

Колберт указал на голограмму скопления астероидов.

- Это скопление астероидов - когда-то было одним крупным астероидом. Остаток планетезимали, то есть зародыша планеты, что-то такое. Харрисонцы вскрыли его, чтобы добраться до металлического ядра. Это ядро планировалось распилить и транспортировать по частям на орбиту Савишну, для переработки уже там. Естественно, как только они увидели наше приближение, они прекратили тут все работы. Однако разведка докладывает что один "кусок" ядра остался брошен практически готовый к транспортировке. Смотрите сюда. Металлосиликатный брусок почти полкилометра длиной. Отличный снаряд, как по мне.

Упоминая "снаряд" - полковник обвёл пальцем один цилиндрический объект, подписанный как "Объект М-6995", явно искусственного происхождения тоже.

Командование нашло команду специалистов, которые знакомы с технологией, и которые утверждают что смогут активировать двигатели на этом М-6995. Эти двигатели маломощные, но их хватит чтобы вывести наш "снаряд" из скопления. После - специальный астероидный тягач хватает этот астероид, разгоняет до скорости в 300-400 километров в секунду, и таранит верфь. На такой скорости они с ним ничего не сделают, попадание даже небольшого осколка будет сравнимо с попаданием водородной бомбы. Большой. Про верфь можно будет забыть, одним словом.

Полковник остановился взглядом на Юйлань и лансерах вокруг неё.

Итого, начнём с вас, "Кондор". Ваша задача - эскортировать шаттл с инженерами и отрядом спецназа, подавить возможное сопротивление на месте, и обеспечить им окно хотя бы минут на 10-15 работы - лбы говорят, что этого времени достаточно для активации собственных двигателей и дистанционной системы управления М-6995. После этого покидаете скопление своим ходом и ждёте тягача - который звено "Байкер" захватит и заправит. Вот и всё.

Он отошёл от голограммы, сделал несколько отметок в своём инфопланшете, и сложил руки за спину.

- Сопротивление на месте - несколько взводов харрисонской колониальной милиции. У них не много высокотехнологичного оружия, но они хорошо знают это скопление, не стоит их недооценивать. Кроме того, у них много промышленной техники, которую они массово переделывали под военные нужды. Едва ли они ожидают что мы собираемся угонять у них кусок скалы - большая часть обороны сосредоточена вокруг топливозаправочной станции и стоянки тягачей, которые расположены неподалёку. Однако, скорее всего, они начнут перекидывать подкрепления когда поймут что что-то не так. Эти подкрепления - около звена харрисоновсих инженерных мехов, при поддержке боевых моделей. Возможно, несколько бомбардировщиков. А также, возможно - PCV Лаффи, эсминец из числа недобитых в прошлом бою, который в последний раз был замечен в районе этого скопления. Точных данных, увы, нет - подробная разведка не проводилась, чтобы не привлекать внимание противника к месту, через которое планируем организовать проход шаттла. Поэтому, главное - держите момент, действуйте агрессивно. Если что-то пойдёт не так, и с шаттлом не получится - связываетесь с "Байкером", они на захваченном тягаче смогут вас эвакуировать. Если они его захватят, конечно.

Колберт прищурился, оглядывая собравшихся ещё раз и излучая всем своим внешним видом ауру уверенности и спокойствия.

- Вопросы, пожелания, предложения?

Всем. Пожав плечами, вытягивает перед собой - ладонью вперед, пальцы растопырены - руку безглазый ребенок. И хиспанец, уже не выделывая акробатических кульбитов, вдруг ослепительно вспыхивает, брызнув светом из ушей, глаз, рта и, кажется, ноздрей - так ярко, что похожий на фотовспышку сполох боковым зрением фиксирует даже стоящий в отдалении, за дверью, хайдерманнец.
- Все, амиго. Вакио.
Зажмурившись, шумно вдыхает, набирая полную грудь воздуха, и не менее шумно выдыхает.
- А теперь - уходи.
Указывает на выход недвусмысленно. Хихикают где-то за его спиной те, что помладше. Щелк - и ты, Фидель, уже на пороге. Не сразу понимаешь, что на ногах оказался, тут, а не там. Щелк - опускается дверь за спиной. Нет больше ни доктора, ни магистра, ни троицы той. Только старый-добрый Рубик, с подругой своей. Все как всегда. Как обычно. Хотя, конечно, странно, что "обычно", чаще всего занимающее сезоны, в данном конкретном случае спрессовалось до пары - или сколько вы уже тут бродите - часов, прошедших с момента пробуждения. Субъективности, да.
- Э, Папин-Сын, хуле встал?
А это уже жжунья. Машет, мол - пошли, у поворота, ведущего к генераторной, стоя.
- Двигай сюда.
Ее товарищ уже там. Идешь. Ждет, осматриваясь. Потом уже, как равняетесь, довольно фривольно, по-свойски, подхватывает тебя под локоть.
- Чего, дрочило-то приточил на корпу, да?
Хохотнув гулко, хлопает тебя по плечу и следом направляется.
- Надо было подлить ей на микрофон - хуе-мое, любовь и ебабобы.
Качает брандспойтом огнемета вперед-назад пару раз.
- Она и шлюзы уже открыла, ебать-ебать. Я сразу засветила.
Ведя светскую беседу, без приключений преодолеваете короткий - метров в пять-шесть - тоннель, добравшись у двери, которую уже изучает рубака. Обычная автоматическая пластина, с сенсорным активатором.
- Ладно, пацаны. Это все, конечно, пиздато, но одного стрелка мы проебали. А это уже ни хуя не пиздато...
Ощупывает армопластик, за стойку предусмотрительно спрятавшись.
- Руб. Ты врубай и тяни, а я набой кину.
Отступает на шаг, поудобней раструб перехватив - так, чтоб "залить" проем, случись что-то непридвиденное.
Прислушивается войд-двеллер к окружению, принюхивается. Относительно тихо все: ни гулов, ни шорохов, вообще ничего. И не пахнет ничем особо. Моргает пластина под пальцами, клацает механизм подъемника.
- Ебанись...
Делает еще шаг назад рейдер, когда видит, что именно находится по ту сторону входа. Дрожит голос.
- Это ч-че за хуйня?..

  Поначалу девушка, целиком поглощенная радостью от осознания, что хрупкое чудо жизни не отберут, не обратила внимания, что их спасительница перешла от общих предложений к конкретике. Анна все также продолжала смеяться и плакать, шумно восторгаясь возможностью дышать свежим воздухом и видеть что-то помимо четырех стен, пока ей на плечо не легла тяжелая рука. Певица вжала голову в плечи, мигом прижухнув, как мышь под веником, и подняла ставшие огромными и испуганными глаза на того, кто подошел к ней. Убедившись, что это всего лишь мистер Барнс, она тихонько выдохнула, утерев рукавом мигом взопревший лоб, и благодарно кивнула.
  Опершись о ладонь мужчины, она с трудом поднялась, лязгнув тяжелыми цепями на ногах, и прислушалась, наконец, к речам наемницы, старательно запоминая все сказанное. Раз уж ее… их всех спасение лежало через эту женщину, следовало быть предельно внимательной, наматывая на несуществующий ус все, что она произнесет. Воспрянувшая духом после несостоявшегося повешения полуэльфийка твердо была намерена честно заслужить себе свободу, и не собиралась откладывать дело в долгий ящик.
  В начале она, расставив ноги на ширине плеч и скрестив на груди руки, пыталась изобразить строгую сосредоточенность, но уставшее тело подвело, отозвавшись болью в коленях и ломотой в спине. Скривившись, как от глотка уксуса, девушка осмотрелась и, приметив ближайший висельный столб, разлапистыми маленькими шажочками, волоча за собой глухо звякающие кандалы, подошла к нему. Облокотившись на вертикальную поверхность, певица закрыла уставшие от яркого света глаза, чувствуя шершавое тепло дерева и легкое покачивание под ногами. Размеренный голос Элеоноры заполнил собой все пространство, дополняясь яркими красочными образами сказанного, имевшими, скорее всего, очень относительное отношение к действительности, но зато помогавшими и сосредоточиться, и ассоциативно запомнить рассказанное.

  «Итак, Язва, значит, - мысленно резюмировала Айлинн, - и мы на самом ее днище. И героически вляпались в разборки этих, как там их, Королевских Судей – судя по всему, кого-то вроде преступных баронов из книг. И если уж этот паладин, чтоб ему пусто было, не самый худший из них… О, Алчущая, страшно представить, каковы тогда остальные! Ну ладно, это еще предстоит узнать… если раньше меня не найдут в переулке с улыбкой на шее от уха до уха, или на дне реки в каменных сапогах.
  Зато как интересно получается: наш благородный паладин на самом деле архи-бандит, сколотивший шайку из набожных глупцов! А я знала, знала, что рыцарь он ряженый, ничуть не более муж благородных кровей, чем… чем любой из нас, вот!» - о своем понимании певица, конечно, преувеличила, но осознание собственной «догадливости» приятно бодрило, - «И теперь от нас хотят, чтобы мы ему насовали палок в колеса, жуков в сапоги и плюнули на спину. Для начала, конечно, а потом, став знаменитыми и славными, низвергли в ту грязь, в которую нас кинули по его приказу.
  Только вот как это сделать-то, если он такой влиятельный? А, ладно – на месте разберемся! Мы живы, осведомлены о том, сколь опасен наш недруг, и готовы ко всему, к тому же на нашей стороне правда и праведная месть!» - губы девушки зазмеились в неприятной жестокой улыбке, ранее никогда не посещавшей это милое лицо, прежде с основном выражавшее беспечное веселье, - «А когда он окажется в наших руках, я ему припомню все, что он сделал с домом. Торнрейдж… Он ответит за все и всех, и будет молить об обычных пытках… Клянусь алебастровыми бедрами Королевы – своими руками устрою гниде Бездну на земле!».

  Завистливо проследив, как рассказывающая о том, что им только предстоит совершить, женщина пьет из фляги, причем явно не воду, полуэльфийка жадно сглотнула, досадуя, что ей сейчас вина точно не обломится. Но, может быть, потом, когда она выберется с этой плавучей тюрьмы… Ради одной только возможности промочить горло чем-то помимо затхлой воды стоило приложить максимум усилий.
  - Играли, да, - коротко откомментировала она вопрос о шахматах. Риторически спрашивала Нора или нет, Айлинн не сильно-то волновало: ввсказаться говорить о том, о чем хочется самой, а не рассказывать то, что требуют, была немалым искушением.
  «Ну понятно, мы – разменная фигура. Пройдем через всю доску – хорошо, нет – невелика потеря: все ровно так, как всякие злые властелины относятся ко своим слугам. Так это что значит, я теперь слуга Темного Лорда мелкого подшиба, и буду мимоходом убита благородным настоящим героем, когда он будет пробиваться через логово Тьмы? Ой-е-эй… Да нет, не может быть: наниматель просто дурной человек, и все, а ближайший «благородный паладин» на деле еще худший негодяй. Ох, не сказка прям, а ее отражение в кривом зеркале…

  Так, хватит философствовать, милая: кажется, эта Нора перешла к тому, что надо сделать вот-прям-щас. Та-ак, таверна – это мы любим, это хорошо. Только что такое инсектум, о котором она упоминает? Похоже по звучанию, как что-то, связанное с насекомыми, а значит… Что-о? Крысо-оборотни? Ну ничего же себе, я о таких и не слыхала! Волки, медведи, кошки, кабаны – все красивые звери, а эти – крысы! Наверное, они крепко страдают от такого обличья, и поэтому злобные, как… как… как загнанные в угол крысы, во! И что с ними делать? Разобраться, почему они людей похищают? Это дело хорошее, правильное! Главное, чтобы нас самих при этом не похитили: не хочу быть сожранной крысюками-переростками!
  Ага, а вот и ответ «как». Вытащить крысо-халфлинга, ясно. Убедить, что мы ему не враги – а с чего бы ему нам верить? Я бы семи оборванцам не поверила! А с другой стороны, если бы представилась даже такая сомнительная возможность сбежать, разве не воспользовалась бы ей? А, хрен этих городских разберет, что им в голову взбредет! Хотя-а… Можно, пожалуй… Да, это рабочий вариант вполне. Что только с другими каторжниками делать, ума не приложу! Ладненько, не будем гнать лошадей, дорогая – оглядимся там, осмотримся, и потом уж решим.
  Еще на работу у этого полурослика потом попроситься… Волчья печень, станет он нас нанимать, держи карман шире! Хотя, может, благодарностью проникнется? Хотя в книжках пишут, что у разбойников нет ни чести, ни совести… Ну и пускай: просто попробуем быть убедительной, а глазки пускай ему Нора сама строит, нашла себе шлюху! Перетопчется – и она, и Аммос этот!».

  Пространный рассказ закончился, и спасительница, к вящему удивлению Айлинн, оповестила о решении взять, и всех спасенных остричь. С учетом сказанного о магическом слежении по волосам, бардесса предположила, что наемница опасается, что, если оставить «лишние» пряди, потенциальные беглецы скрутят, например, отрезанные волосы в узелок и отправят вниз по реке, или к хвосту бродячей собаки привяжут, сбив с толка следящее заклинание. Такие действия казались логичными, однако же даже ради подобных гарантий и собственной безопасности соглашаться с ними девушка, весьма дорожившая своей прической, не собиралась, о чем громко и со всей доступной ей убедительностью оповестила, отлипнув от столба и уперев руки в бока в позе рыночной торговки-скандалистки:
  - Не отдам! Какого демона, госпожа Шанк? Возьмите прядь, мало – возьмите кровь, ногти там! Куда мне лысой податься? Вы же нас и дальше использовать собираетесь, верно? А я, между прочим, бардесса, и мой облик – ваш актив, если можно так выразиться, он будет работать в интересах вашего нанимателя! Таким решением вы сами проблемы доставите своим далекоидущим планам! – певица покачала указательным пальцем перед лицом.
  И куда мне сбегать-то, в грязном тряпье и без моих милых лютни и флейточки? А другие заключенные пускай думают, что хотят, почему я не как коленка – хоть что я всем охранникам ради сохранения прически удовольствие доставила! Не отдам волосы, и не сбегу никуда: куда я одна в большом городе, да еще в самой Язве? До первого встречного человека? Прядь – берите, сама отрежу, и в кровь обмакну, и что надо сделаю, но уродиной становиться не буду: я и без того на свинью похожа, но это хоть можно отмыть, а волосы не отрастишь!
  Хотите, Королевой поклянусь, что не сделаю ноги?

Эдвас, Нейт, Анна, Томми.

Учитывая, что никаких усилий предотвратить побоище сделать не было, оно быстро начало реализоваться. Томми и Джо кинулись вперед, за ними - Эдвас. Нейт так и остался стоять, хлопая ртом. Анна кинулась к ближайшему дому, чтобы занять позицию получше. Грог остался на месте, быстро вскидывая стрелы.

Схватка была хаотичной и продлилась в реальном времени, наверное, минуты полторы. Томми врубился в солдат, кинувшихся наперевес, рубанув одному в плечо, другому разбив пол-лица ударом щита. Но рыцарь-командир двинулся на перехват. Своим изогнутым клинком он сначала разрубил щит, затем подцепил и выбил топор, после чего свалил Томаса сильным ударом, разрубив ему грудь. Молчун упал на землю, скованный болью. Эдвас сумел пронзить одного их противников копьем, пока не был сбит на землю ударами с двух сторон. Нейта просто окружили и повалили на землю несколько солдат.

Джозефина вступила в дуэль с Лайнеллом, сумев уколоть его в руку после умелого финта. Но - недостаточно умелого. Разозлившийся наемник отбил её новую атаку и резким ударом пробил ей горло насквозь.

- Заржавела ты, Джо. Зря ушла.

Полуэльфийка прохрипела что-то в ответ, харкнула в него кровью, соскользнула с лезвия и упала на землю.

Грог пустил с десяток стрел, прежде чем его накрыли ответным огнем арбалетчики, всадив ему три болта в грудь и один - прямо промеж глаз.

Дольше всех продержалась Айлинн. Забравшись на второй этаж, она выпустила стрелу, не успев понять, попала или нет, полезла на чердак, перезаряжать арбалет. За этим процессом её и застали ввалившиеся солдаты. Одного из них она успела ткнуть рапирой в бедро, но второй булавой расшиб ей голову.

- СТОЙТЕ! Эти, молодые, они нам нужны. Они связаны с Громвеллом! Это было в отчетах, я видел это в видениях! Срочно несите сюда, их нужно исцелить!

Чей-то голос услышал Нейт, через пелену надвигающейся смерти услышали его и остальные викенцы при смерти.

  Споры взрослых о том, что надо делать, не слишком-то беспокоили Айлинн: она и без чужого мнения знала, что будет делать. И понимание это ее угнетало: не смотря на количество прочитанных романов с хорошим концом, ситуация перед церковью казалась безвыходной. Ни принц Дэмиен, ни леди Сариэль, ни ее магичество Вилания, ни даже жрица любви Аэлирра не оказывались в юности в столь сложном положении. К тому времени, когда враг превосходил их числом и силой, они были уже опытны, мелы и хитры, и находили неординарную лазейку. То же, что происходило сейчас, было подобно скорее шансон-де-жестам древней истории “О моем Чирре”, “О Рондевальдском ущелье” – все сводилось к тому, что в конце песни герою суждено пасть, пускай и осиянным славой на века.
  Но она не хотела, не желала умирать! Она была слишком молода, слишком многое не узнала! Она даже не целовалась ни с кем всерьез, свой первый подвиг не завершила, гениальную песню не написала! Перед ней еще не открылся бескрайний мир, не подарил свои тайны, не познакомил со сдержанной и холодной красотой гор и мягким плеском бескрайнего моря... Как можно было умирать вот так запросто сейчас, когда вся жизнь впереди? И все же, все же...
  В легендах всегда было то, что превыше жизни: честь, достоинство, здоровье и благополучие близких, долг и клятва... Тот, кто уважал себя хотя бы чуть-чуть, тот, кто хотел однажды стать героем, не должен был на это плевать, чтобы не превратиться во что-то жалкое и презренное, вроде тех пауков да тараканов в сегодняшнем сне. А значит, как бы ни было страшно, как не подрагивали бы покрытые россыпью мелких мурашек руки, как не резало бы так и не отошедшие от бега и боя легкие, надо было подняться на пути несправедливости и хотя бы попробовать ее исправить. И ежели ценой подобной попытки станет жизнь... Нет, об этом Анна не хотела, не могла думать, четко осознавая, что в противном случае червячок страха превратится в огромного дракона и сожрет ее с потрохами.

  Запертых в церкви надо было спасать – это факт. Но как это делать, даже находчивый, по ее собственному мнению, разум бардессы не мог придумать. Не было догадок и у взрослых – они были растеряны не меньше младшего поколения. Закусив губу, Айлинн с болью смотрела то на повесившего голову священника, то на бледных его сыновей, то на безжалостных пленителей, и просто ждала развития событий или какого-то внезапного озарения. Девушка была уверена, что или Мать, или Хозяйка явят свой знак, и кто-нибудь найдет долгожданный ответ. Но богиням, как видно, сегодня было не до Викена: ситуация переменилась резко и бесповопотно, совершенно без стараний в том защитников.
  Глядя в спину старшим, не ставшим скрываться, полуэльфийка болезненно ясно понимала, что до кровопролития остались считанные минуты: ни та, ни другая сторона наверняка не уступит. И тогда весь вопрос будет не в том, каким способом викенцы спасут односельчан, а в том, скольким убийцам они успеют отомстить до... до того, в общем, когда оружие выпадет из ослабевших рук, а глаза закроются навсегда.
  И не будет ни прогулок под луной, ни вдохновения, зовущего схватиться за перо, ни звона бокалов со здравицами за успешный поход... ничего не будет. Вернее, будет все, но ее самой уже не будет. Разве что она вернется шорохом листвы, детским смехом в соседнем дворе – но вот к кому ей вернуться? Кто ждет так, что отступит даже Бесконечный Сон? Айлинн сглотнула очередные слезы и помотала головой в тщетной попытке отогнать острые иглы пагубных мыслей.

  А потом выбежал Нэйт, не сумевший долго смотреть на то, как его отца, избитого и сломленного, тащат куда-то прочь. Сделал несколько шагов вперед мистер Молчун. Встал плечом к плечу с ним траурно-строгий Эдвас. А она... она осталась одна, позади них всех, за ненадежным укрытием угла дома. И сразу колкая мысль пронзила виски: еще не поздно бежать. Еще есть шанс найти уходящих детей, вывести их из Викена, и тем оправдаться в глазах других. Оуэна с Септом с собой забрать на случай погони – они помогут отбиться, случись что. Бежать, еще можно бежать, спасая свою шкуру – все одно враги о ней не знают, а те друзья, что рассчитывают на ее песни и стрелы, скоро умрут.
  Анна сделала шаг назад. И еще. И еще...
  - Хрен вам в сумку, чтобы куски не мялись, с-суки! – прошипела негромко и зло девушка, которую ощутимо колотила дрожь.
  Для себя она все решила.

  ...В книгах не раз встречалось упоминание о том, что предусмотрительный стрелок занимает место выше предстоящего боя, и его потом ой как непросто с этой верхотуры выбить. Вот и певица, ставшая невольно воительницей, решила последовать книжной премудрости: как можно быстрее забраться на чердак дома мистера Риггса и уже оттуда поддержать стрельбой всех остальных. И даже если в бою один за одним падут те, с кем она прожила всю свою жизнь, даже если она останется одна, то все равно ни этот Лайнелл, ни Командор не услышат от нее просьб о сдаче. Последний болт достанется тому, кто попытается влезть на чердак, а дальше... дальше вместо нее придется петь рапире.
  - Прости, мама... – всхлипнула девушка. – Простите и вы... – пальцы ласково каснулись теплого дерева лютни и поясного футлярчика с флейтой. – Не спеть мне больше с вами...

Куда-то пропал Кеннет. Был с ними весь бой, а в результате – шмыг, и нет его. Как обычно, не предупредив никого, растворился в окружении. Септ вздохнул – он надеялся, что хотя бы боевое крещение, если так можно было назвать их схватку с гоблинами, заставит полурослика как-нибудь повнимательней относиться к остальным виккенцам. Хотя, наверное, Кеннет просто решил, что остальные за ним увяжутся, и не хотел рисковать. Или что отговаривать будут. Чего-чего, а решительности полурослику было не занимать, и время он тратить зря не любил. Вот и пропал. Хорошо бы, удалось на этом свете свидеться.

Эвадс что-то кричал на своем языке. Непонятное что-то. Ходил, жестикулировал. Когда ненадолго остановился наконец, Септ подошел, взял за плечи, стараясь не потревожить рану недавнюю. От этого его не отвлек даже крик Анны, призвавшей убить пленного. С каким-то странным ощущением одновременного умиротворения и отвращения к себе, Септ понял, что спокойствие Эвадса для него важнее, чем чья-то жизнь.

- Хватит, Эвадс. Этот бой закончился. Но другие впереди. Мы должны идти дальше.

Он понимал, что Неттл его не слышит, или слышит как-то по-другому. Но интонацией иногда можно сказать не меньше, чем словами. И Септ надеялся, что его беспокойство и желание помочь Эвадс услышит даже сквозь свое проклятие. Сзади Молчун говорил, что там где-то идет бой, и помочь надо, но Септ не поворачивался, пока не услышал шаги и печальное "Не вышло у нас как в приключении, да?"

Действительно, не вышло. Или, наоборот, вышло. Смотря какое приключение. Трагических историй ведь о тех, кто ищет приключения и, на свою голову, находит, тоже немало.

- Может быть, у этого приключения будет другой конец. Но если нет, буду ждать на другой стороне.

Септ перевел взгляд на лежащего на земле солдата. Солдата – форма, которую было сильное искушение сделать такой же, как на трупах – заляпанной кровью и грязью, и неподвижной, лишенной силы поднимающего и опускающего грудь дыхания, говорила о том, что не случайно собранная банда напала на них. Впрочем, так же как и дисциплина, и наличие офицера.

- Идите, мы догоним.

Все, корме Оуэна ушли. Странно это было – из собравшихся с полукровкой было, пожалуй, меньше всего общего у Септа. Он стиснул священный символ Милосердной Матери, отозвавшийся привычным холодом. Посмотрел на него. Поборол искушение. Оуэн, тем временем, прижал пленника к земле. Задал вопрос. Хербаст-младший же склонился над телами павших, и осенил их знаком покровительницы Виккена.

- Пусть ваши бренные тела не станут добычей злых духов, и пусть грехи на станут якорем ваших душ в этом бренном мире. Пусть Милосердная Мать воздаст вам по справедливости, и пусть неведение облегчит чашу грехов, которые вы сотворили.

Затем повернулся, посмотрел на жалкое существо, прятавшееся в лжи, что выдавала себя за истину.

- Он вряд ли поймет. Без, как говорится, контекста.

Сел на корточки перед пленным.

- Вы пришли в нашу деревню. Без предупреждения, без обвинения, без шанса сдаться миром на справедливый суд Милосердной Матери, не дав возможности защитить себя словами, а не клинками. Вы убиваете людей, которые бегут из горящих домов. Вы напали на нас только потому, что не поняли, что говорит один из нас. Он просто больной, когда страшно, на этот язык переходит. Не виноват он.

Напряжение в его голосе нарастало, и Септу пришлось взять паузу, чтобы не прокричать вопрос.

- Ради чего? Что такого в деревне, и кто приказал сотворить… это? Клянусь Милосердной Матерью, если будешь отвечать на вопросы – будешь жить.

Он потряс символом перед лицом пленного.

Эдвас, Нейт, Анна, Томми.

Томми побежал вперед, к звукам битвы. За ним последовала Анна и двое Неттлов.

Прорвавшись через клубы дыма, они выбежали к ограде возле одного из окраинных домов, примерно то место, где они сегодня утром получали инструкции от Грога. Конечно, его они и обнаружили.

Джозефина в кольчужной рубашке умелым взмахом клинка перебила горло солдату с моргенштером и щитом в руках. Рядом уже лежало несколько тел, в одном из которых было воткнуто несколько стрел, выпущенных Грогом. Охотник стрелял из лука, оперевшись на ограду, у него на правом бедре была видная серьезная рана. Джо отделалась несколькими порезами.

Оставшиеся солдаты, увидев фигуру Томми с топором и щитом, Айлинн с арбалетом и братьев, окончательно сломались.

- К ним подходят подкрепления с окраины! Оцепление прорвали! Где эти чертовы рыцари и маги? Отступаем к центру деревни!

Один за другим, фигуры умчались к торговой площади, где огр крушил остатки торговых лавок.

- Дядя Томми!

Молодые викенцы не сразу заметили, что за оградой рядом с Грогом пряталось четверо детей. Сын молочницы Марты Велл, Петер, лет десяти, подавленный Михаэль Беарнс, помощник отца в пекарне около тринадцати лет, и шестилетние двойняшки: Алиса и Алекс, дети Марии, сестры Томми.

Выскачив из-за ограды, они кинулись и обхватили Молчуна за ноги. Петер с опаской пошел за ними. Михаэль остался сидеть с горестным выражением на лице.

- Матерь Милосердная! - выкрикнула Джо, - вы живы? Оуэн с вами? Где вы были, что там творится?

Грог присел на землю, спиной к ограде.

- Джо, нет времени. Томми, ребята. Берите детей и бегите отсюда, в лес. Оттуда в Лонг Стэнтон. Скажите, что ищите мистера Гаррета, и он должен мистеру Грогу за спасение от того медведя. Он вам даст поесть и кров. Оттуда уже в Фен Диттон...

Джозефина махнула на охотника рукой.

- Грог, ты совсем рехнулся? Отец Неттл повел женщин и детей в часовню! Ты же видишь, там нет сейчас боя, мы еще можем их спасти!

Грог тяжело вздохнул.

- Там нет боя, потому что все мертвы или взяты в плен. Викену конец, надо спасти тех, кого еще можно. Проклятье... я как чувствовал, что они в один день вернутся за нами....

  Черно-красная спина, уносящая с собой ее болт, скрылась в дыму, и Анна зло дернула арбалетом:
  - Чтоб тебя демоны сожрали, быстроногий!
  Закинув оружие на плечо, она вышла к остальным широким торопливым шагом находящегося на взводе человека.
  - Ну, что у нас тут? – отрывисто бросила она, кривясь от злобы, заполнившей пустое место кровоточащего надрывной болью сердца.

  Лучше бы не подходила. Мертвая собака с раскроенным черепом, изломанные, неподвижные человеческие тела, запах крови и смрада… Вся бравурность, все презрение и ярость слетели с лица, как осенние листья в шторм, оставив только бледную, как полотно, кожу и расширившиеся до невозможности миндалевидные глаза, казалось тоже поблекшие. Оборвав себя на полуслове, девушка сглотнула подступившую тошнотворную кислоту, зажала рот рукой и согнулась в болезненном, ломающем спазме.
  Осознание содеянного еще не пришло, но вот отвращение к увиденному уже появилось, внося в разум смуту. Ей пришлось до боли ущипнуть себя за руку несколько раз, чтобы хоть как-то отвлечься от до сих пор стоящих перед глазами картин и найти в себе силы выпрямиться без тошноты.
  - Я… в порядке, - пробормотала она, хотя об этом никто и не спрашивал. Да и не для окружающих она это говорила – для себя в первую очередь.

  И кто знает, чем бы все закончилось, если бы где-то там, в деревне, не послышались крики и звон стали. Без лишних слов было понятно, что кто-то из викенцев еще жив и продолжает сражаться! Снова на испуганное лицо вернулась сюрреалистичная, чуждая ему маска ярости – Айлинн представила, как дядя Эдвард стоит в дверях дома с топором, защищая маму и прочих домочадцев. Все то светлое, сострадательное, что могло еще укорениться от слов Септа и от страшного зрелища, отступило.
  - Прикончим его, и на помощь к своим!
  Полуэльфийка вскинула арбалет, нацелилась в грудь мужчины и… внезапно опустив оружие, отвернулась, пряча лицо. Дрожащие плечи и всхлипы, пробивающиеся сквозь слова, выдавали ее с головой:
  - Я… я не могу… Простите. Делайте с ним, что хотите, только быстрее. Мы сейчас нужны там…

  Сделав несколько неуверенных шагов вперед, подальше от распростертого на земле солдата, она оставила арбалет на ремне, а сама замерла, обхватив плечи, словно внезапно стало зябко. И только потом пришло осознание, что кого-то не хватает. Она дернулась, обернулась испуганно:
  - Кеннет! Где он? Кенни? Они убили его?
  Получив ответ, что полурослик просто пропал, отправившись, видимо, в свой собственный поход, девушка успокоено вздохнула:
  - Ну вот и слава Богине… Наверное, он просто не имел сил ждать, когда мы отправимся мстить дальше, и ринулся в бой в одиночку. И нам тоже пора…
  Бардесса снова отвернулась ото всех, снова замкнувшись в кольце рук, только на сей раз нервно постукивая ногой. Спутники ее могли заметить, что привычной лютни на плече девушки не было – инструмент до сих пор сиротливо лежал там, где хозяйка его оставила, чтобы сменить музыку на смертоубийство.

Ма Сяня, вперив в противника взгляд, явно не врубающийся в происходящее, прокомментировала:
– Вы, девки это... Диетами не увлекайтесь. а то так же совсем ссохнуться можно. Как эти вот. – Кивок в сторону появившихся скелетов.
И уже для Тео:
– Обоих худышек можешь на меня оставить.

Последующие возвращение осталось в памяти молодых жителей Викена смазанным пятном. И так уставшие от боя с гоблинами, они мчались домой изо всех сил, поднимая клубы опавших листьев. Едва останавливаясь, выпить воды и перевести дух.

Когда они вернулись домой, им предстало поистине ужасающее зрелище.

Спускаясь по тропинке со взгорья к ручью, они могли наблюдать пылающую деревню. Горело все: "Смеющаяся Свинья", дома. Пылали яблочные фермы отца Септа. Единственным очагом спокойствия была стоявшая на холме церковь. По деревне сновали солдаты в красной с черными разрезами на рукавах униформе. Кидая факелы в дома, избивая и стаскивая жителей, словно скот, стреляя из арбалетов в пытающихся убежать. Где-то возле ферм были видны кавалеристы, преследующие и забивающие на ходу беглецов. На ярмарочной площади метался по кругу огр. Настоящий огр, высотой в два с половиной человеческого роста. Дубиной из вырванного ствола дерева, он крушил дома. Огр снес крышу пекарни мастера Беарнса, пока солдаты кидали факелы в здание. Пекарь, вымазанный в муке, выскочил из рушащейся пекарни, чтобы поймать два арбалетных болта в грудь и упасть навзничь.

Вопли раненых, воинские команды, треск огня и грохот обрушивающихся зданий стоял над деревней.

...

Пусть в уничтожаемую деревню преградил ручей, через который был проложен мосток. Возле него стояли, не вмешиваясь в происходящее, солдаты. Четверо в красной униформе, двое с алебардами, двое арбалетчиков, и рыцарь в пластинчатых доспехах, с красно-черным табардом с все тем же символом, опоясанный красным кушаком.

Увидев приближавшихся, один из солдат подал знак:

- Еретики!

Солдаты вскинули оружие к бою.

Рыцарь направил в их сторону необычный двуручный меч со обратно вогнутым лезвием.

- Братья, исполните свой долг!

Один из солдат поморщился и взглянул на рыцаря.

- Брат-лейтенант, это всего лишь юнцы. Они еще могут быть спасены!

Лицо рыцаря не было видно из-за шлема, но после паузы он, не опуская меч, прокричал:

- Сдавайтесь! Бросайте оружие и становитесь на колени, руки вверх! Делайте, что я велю, и вы еще можете спастись!

Когда гоблины бросились врассыпную, Септ выдохнул. С облегчением. Кровь пролилась, но не так много, как могло бы быть. И до того, чтобы ему пришлось чьи-то раны лечить, тоже не дошло. Но все же его мутило при виде трупов. Глубокие порезы от мечей, из которых кровь уже не лилась, а вытекала, казались проломами в реальности, которые вели в какую-то другую жизнь. Невольно вспомнилось сновидение – в идиллический мир, пусть со своими тревогами и неприятностями, ворвалось нечто мерзкое, от чего хотелось отмыть руки. Ибо он тоже приложил их к подобному исходу.

Септ повернул в руке символ Матери Милосердной и посмотрел на него. Затем на гоблинов. Губы прошептали какое-то слово, но потом, будто стряхивая наваждение, священник пошел вперед, осматривая тела. Однако сразу же было понятно, что выживших среди них не осталось. Да и если бы осталось, то с такими-то ранами полагаться можно было только на магию, свертка с всякими целебными штуками и инструментами, который Хербаст прихватил из своего «приключенческого набора», явно не хватило бы. При виде одного из гоблинов, с раскроенным почти пополам черепом, Септ немного позеленел. Хотя прибитый к дереву гоблин выглядел более мерзко, его смерть не была недавней, и на какую-то секунду Септу показалось, что он чувствует задержавшийся около тела дух, вопивший о мести.

Показалось.

Нэйт, который сперва что-то там по земле повозил пальцами, а потом один из них лизнул, не показался.

- Нейт, ну вот зачем? Ты хоть представляешь, чего можешь нахвататься? Как с земли, так и с… как тебе вообще такое в голову пришло?

Он подошел, взял, не особо церемонясь, вытер краем одежды замаранные руки. После чего осмотрелся. Картина, в которой этих гоблинов естественным образом растаскали бы на части звери, может быть, и была приятной взору какого-нибудь ценителя равновесия в природе и законов леса, но Септу она казалась отвратительной.

- Надо похоронить.

Кивнул он в сторону ближайших трупов. Однако при себе у него лопаты не было, поэтому он отправился дальше вместе с остальными, в лагерь. Жалкий, надо сказать, лагерь. Неудивительно, что они воровали всякие вещи из Виккена. И, невольно, Септ задумался о том, насколько может быть жизнь хуже, чем в их деревне. Точнее, насколько вольготно и хорошо они жили в своей деревне. Возможно, стоит об этом потом с Кеннетом поговорить. Потом. Сейчас есть более важные дела.

Похоже было, что сходная мысль пришла в голову Молчуну – остальные были более озабочены обыском лагеря. Септ помог оттащить трупы к ямам, в которых гоблины, похоже, спали. Хотя помощь его была не то чтобы идеальной – силой священник никогда не отличался. Но вот и сбросить с себя ответственность за процесс не мог, хотя какая-то часть его постоянно напоминала, что если бы победили гоблины... если бы всех их убили гоблины, то вряд ли они озаботились бы похоронами. Не то, чтобы Септ много знал о зеленокожих, но ему казалось, что скорее они озаботились бы поиском дров и приправ.

Какие-то молитвы из канона Милосердной Матери читать над этими могилами было неправильно. Но и оставить их без последних слов Септ не мог. Поэтому он встал за могилами, и звучно, пытаясь подражать голосу Неттла-отца, который каким-то образом всегда умудрялся заполнять своими словами все помещение церкви, хотя говорил и не так уж громко, произнес:

- Пусть ваши бренные тела не станут добычей злых духов, и пусть ваши души не будут держаться за этот мир, ибо их ждет дальнейший путь. Пусть они отправятся туда, куда говорит ваша вера, и пусть ваши боги воздадут вам по заслугам.

После чего Септ осенил себя уже знаком Матери, и, наконец, обратил свое внимание на происходящее в лагере. Точнее, на демонстрировавшего свою находку Кеннета. И перехватившую бумажку Айлин. Будучи занят Нейтом, а, затем, гоблинскими похоронами, Хербаст не заметил, что и певица заплатила за битву свою цену. Кажется, она старалась выглядеть куда более крепкой, чем себя ощущала, но размазанная по скулам тушь и смятый, заляпанный ею же берет, выдавали ее. Точнее, выдавало даже не это, а то, что она, похоже, не замечала ни того, ни другого.

И, возможно, не вполне осознавала угрозу, раз говорила об отмечании. Слова самого Септа, которыми он обосновал несколько десятков минут назад отсутствие необходимости возвращаться в деревню, оставались неактуальными, но вот сердце ощутило приближение чего-то дурного. Слово «еретик» звучало зловеще. Более того, оно заставило Септа задуматься, а что они вообще знали об отце Громвелле? Так много, но при этом, похоже, так мало. Одного слова (правда, в связке с существенными возможностями того, для кого это слово было написано), было достаточно, чтобы поставить под сомнение столь многое в жизни Септа, что ему стало страшно.

И он помнил, чем является символ на пуговице, печати и мече теперь уже Кеннета. Но в задачу священника входит не только забота о душах паствы, но и об их разуме. И отягощать собравшихся дополнительными терзаниями по поводу того, что за ними следили представители или последователи церкви Матери Милосердной же, пусть и другого аспекта ее, он не стал. По крайней мере, он не собирался этого делать до того момента, как сам не понял бы, как к этому относиться.

- Есть немало религий. Некоторые могут считать почитателей любого чужого их пантеону бога еретиком. И даже в рамках одной веры могут быть разные течения. Для нас отец Громвелл не еретик, для кого-то…

Он показал на мертвую птицу.

- …для кого-то он еретик. И этот кто-то обладает очень серьезными возможностями, чтобы из-за этого организовать такую слежку. И какую-то операцию… так что да, пойдемте отсюда поскорей.

  Высокий и чистый звук продолжает резонировать, становясь все тише. Скоро он исчезнет совсем, но пока звенит умолкшая струна, душа отдается высоким чистым словам песни, побуждая стать хотя бы на миг ближе к героям былых времен. От многих из них не осталось имен, не осталось лиц, но пока жива песня – живут и они: в это Айлинн верит всем сердцем. Она понимает, что не должна стоять и ждать развития событий, полагаясь на других: ее долг перед друзьями и самой собой – не только слово, но и дело.
  С треском раздвигается пасть кустов, исторгая из себя задорно верещащего гоблина. Удар копья Эдваса проходит мимо, и бешено вращающий глазами коротышка рвет дистанцию. Кто-то – не она ли сама? – громко ойкает. Решение принято: чуть шершавая кожа ремня, на котором висит лютня, скользит меж пальцев, опуская инструмент на землю – аккуратно вешать его на плечо времени совершенно нет. Мелькнувшая идея – взять арбалет, сменяется яркой, живой, заставляющей вздрогнуть картинкой, как ее подрагивающие руки, пытаясь застрелить гоббо из-за спины Неттла, дергаются, и тупоносый болт вместо зеленокожего ломает череп полуэльфа. Анну передергивает, и свободная рука тянет из потертых ножен рапиру, прикосновение к которой на сей раз на диво не вызывает содрогания.

  Чувствуя во рту посторонний медный привкус, девушка делает шаг вперед, прямым незамысловатым уколом надеясь… Она сама не знает, на что надеется, совершая отработанный на манекенах прием. Убить? Нет, не смотря на все самоубеждение, к такому ее сердце не готово. Промазать? Но тогда пострадает Эдвас или она сама. Стоит ли удивляться, что направленный неуверенной рукой удар пронзает только воздух, из-за чего бардесса «ныряет» вперед, опасно подставляясь? На удачу, зелененький не успевает воспользоваться ее ошибкой, позволяя незадачливой фехтовальщице перетечь в защитную стойку.
  Поле боя разрывает чужой голос, требующий убраться, и Анна дергается, как от удара плетью. Одно дело – драться с лишь отдаленно напоминающими людей тварями, лопочущими что-то на своем наречии, и совершенно иное – с теми, кто говорит, а, следовательно, мыслит. Всегда бойкая на язык девушка мешкает, выдумывая ответ, а тот голос уже кричит от боли, командуя отступление. Гоблина впереди не нужно уговаривать, широким взмахом он заставляет полуэльфийку отступить на полшага, и незамедлительно порскает в кусты.
  Первый бой завершен.

  Все еще не понимая до конца произошедшее, растерянная певица оглядывается, не веря, что все закончилось так быстро и просто. Хлопок по плечу заставляет ее несмело улыбнуться, словно прикосновение подарило уверенность в благополучном исходе. Анна оглядывается на приятеля, опуская, наконец, свое оружие, блестит глазами из-под спутавшейся челки, прилипшей ко лбу – она и сама не осознала, когда опасность убить и быть убитой бросила ее в холодный пот.
  - Так что, мы по…
  Слова Эдваса, снова на нервах перешедшего на хорошо знакомый полуэльфийке шипящий язык, заставляя ее снова – в который уже раз? – ойкнуть, представив себе, как Нэйт, а, может, и кто-то другой, лежит распластанный на побуревшей траве, а в неподвижных глазах отражается бесстрастное небо. Покосившись в сторону, где виднелись фигуры устоявших на ногах победителей, девушка на всякий случай отводит взгляд, бросая в спешно удаляющуюся спину:
  - Крикни, если все целы, а я тыл прикрою!

  На негнущихся ногах подойдя к Бэлле, Айлинн притирается ногой к теплому боку усевшейся на место собаки, высунувшей большой розовый язык, и запускает пальцы в шерсть коротким перебором пальцев. В сторону ребят певица старается не смотреть, опасаясь увидеть непоправимое: о том, что она может оказаться полезной и исцелить раны, девушка даже не вспоминает.
  Мокрые волосы мешают, липнут. После пары попыток утереть лоб тыльной стороной ладони она, поняв всю бесполезность таких попыток, стаскивает берет и вытирает им лицо. Аккуратная подводка глаз такого обращения, естественно, не переживает, оказавшись размазанной по скулам, чего девушка не видит. Наконец, ее оповещают, что все живы и даже целы. Тревога на лице Анны тут же сменяется широкой радостной улыбкой, а рапира, по-прежнему крепко зажатая в руке, взмывает к небесам под громкий торжествующий крик:
  - Побе-еда! Защитники Викена изгнали орду гоблинов, не пролив ни капли крови! Слава победителям!

  Смотреть на поверженных неприятелей девушку совершенно не тянет, и она предпочитает, подняв лютню, поспешить вместе со всеми в лагерь гоблинов: еще бы, сколько раз она читала о том, как герои торжествующе входят в оставленный лагерь неприятеля, освобождая плачущих от счастья пленников и награждая себя брошенными в спешке сокровищами. Реальность оказывается куда унылей: ни изможденных пленников, ни жаждущих освобождения красавиц, даже сокровищ почти нет.
  Оглядевшись, девушка громко озвучивает свою идею, стараясь не смотреть на то, как Молчун закапывает зелененьких покойников:
  - Предлагаю отвоеванное злато разделить поровну, а остальное пускай забирает тот, кто хочет. Я, например, попытаюсь книгу спасти, никто не против? А болты мы с мистером Барнсом поделим, да?

  Ответа дожидаться она не собирается, свято уверенная, что знает его, а вместо этого, привлекая внимание, машет над головой обнаруженной Кеннетом бумажкой:
  - А вот это мне совершенно не нравится. А что если, - широко распахнутыми глазами она обводит ребят, - эта операция – захватить в плен всех наших односельчан и под пытками попытаться узнать, где Громвелл? Только, - полуэльфийка недоуменно морщится, - почему они называют отца Громвелла еретиком? Септ, Эдвас, вы лучше разбираетесь в догматах: поправьте, если я ошибаюсь – отец Громвелл же вроде был вполне ортодоксален? В общем, к чему это я: давайте поговорим и все обсудим на ходу, а сами поспешим домой, предупредить старших о грядущих проблемах… и заодно отметить наш успех!

Свободное между вылазками время Тэд провёл за тренировками. За, так сказать, лёгким кроссфитом:


Как заправский путешественник, Тэд продирался сквозь ветки, проросшие сквозь обветшалые стены храма с помощью мачете, наотмашь рубая одну ветку за другой, один пучок паутины за другим, одного маслёнка за другим.
Возникшие пред ним фигуры в плаще его не напугали.
–Сила храма вам принадлежит, значит'с? Тогда план такой: либо вы пиздуете к нам в рабство, либо я из вас эту силу с мясом вырву суканах.–С тоном бывалого дельца проговорил Вольфрамыч.

Фидель. Всем. Поднявшись, направляется к выходу войд-кочевник, подруга его - следом. А ты, ты пока лежишь. С доктором, которая на рейдеров было отвлеклась, вот, беседуешь обо всяком. О не совсем радужных перспективах "откачки", например.
- Скажем так, определенные шансы есть, но риск необратимых последствий все равно высок. И чем чаще вы будете обращаться к новоприобретенным силам, тем он будет выше.
Как "аликате", ручки которого обмазаны тактильным ядом. Или как нога корпоратки, коленка которой так удачно подвернулась под руку. Тронул - пропал. Хотя, нет, второй случай, вроде бы, не так смертоносен по сути своей. Приветливая она, все же, ага. Позитивная. Слушает, вот, тебя внимательно, когда делишься размышлениями и опасениями насчет грядущих событий, собственной судьбы, стимуляторах и честной игре.
- Ожидания не всегда соотносятся с результатами в точных пропорциях, тут я с вами совершенно согласна.
Заметно морщится однако же, когда упоминаешь образец брахийских технологий.
- Насколько мне известно, амнезирующие эффекты, вызываемый данным устройством, никак не влияют на псионический потенциал индивиддума. Соответственно...
Прощается Рубик со всеми в какой-то момент. Пора? А женщина, между тем, сует тебе в нагрудный карман куртки сначала автошприц, а потом и пару мелких, напоминающих тощие пистолетные гильзы ампул.
- Что ж, видимо...
Замолкает на полуслове, когда громко цыкает, явно привлекая твое - да и общее, в целом - внимание, все еще подпирающий стенку "1683".
- Что, стрелок, уже устал?
Скалит зубы. Щерят клыки и те, что помладше, к тебе лица изуродованные повернув.
- Слабоват для дара? Боишься, что тебя спишут как старый отцовский "Даллас"?
Сделав всего шаг или два, совершенно внезапно оказывается сидящим прямо перед вами - тобой и ученой - на корточках. Словно пару фрагментов из видеозаписи вырезали: вот он там, и вот он тут.
- Жидкая кровь. А ведь хиспанец...
Разочарованно покачивает головой.
- Хочешь все вернуть?
Отмечаешь, что замирает, даже дыхание задерживая, всякий раз, когда безглазый голос подает, твоя новая знакомая. Страх? Шепчет чуть слышно, ладонь к твоей щеке прижимая.
- Все будет хорошо.

Где-то в глубине души Септ чувствовал, что проблема по-настоящему не решена, что она ушла глубже – какие бы слова он ни подобрал, выплеск накопившегося на душе у Кеннета и реакция на это не могла обойтись без последствий. И, если что-то срочно не сделать, то эти последствия окажутся нехорошими. Дурное в душе, оно как сорняк, впивается и растет, высасывая соки из окружающей земли, и не давая вырасти хорошему. Священник бросил взгляд на шагающего чуть впереди Кеннета, будто пытаясь понять, насколько глубоко этот сорняк в него врос. Затем быстро отвел глаза, чтобы не этот взор не поймали. Взгляд он такой, иногда чувствуется, особенно если пристальный.

Что делать? Подумав еще немного, он решил, что по возвращении нужно будет поговорить с остальными, чтобы сделать для халфлинга что-нибудь хорошее. Септ пока не знал, что именно хорошее, но сделать это надо было.

И Оуэн. Хотя боль на душе у Кеннета казалась большей, что заставило тифлинга так реагировать? Так болезненно. Возможно, он сам не понимал, что ранит окружающих своей резкостью. Ведь у него тоже не было родителей, только Джозефина. Септ не слишком близко знал Оуэна, но в деревне каждая семья или «семья» была известна. И не видеть друг друга совсем было практически невозможно – так что Септ, бегая на свою очередную работу, иногда видел, как сосредоточенно отрабатывает удары ученик Джозефины. С самой бывшей наемницей или один. И не казалось, что, тренируясь один, Оуэн халтурит – наоборот, он выглядел… еще более сосредоточенным, видящим перед собой какую-то непонятную Септу цель.

Еще подумав, Септ решил, что нужно будет что-то хорошее сделать и для Оуэна. Только понять бы, что. Для этого надо было поговорить с его приемной матерью, наверное. И для этого лучше всего подошла бы Анна – вот, даже рапиру заимела, которой залихватский на боку щеголяет. Оторвав взгляд от пресловутого бока, который как раз появился около Кеннета и что-то говорил… в смысле Анна что-то говорила полурослику, и Септ решил немного отстать, чтобы невольно не подслушать их беседу.

Вот за такими мыслями и прошла дорога – гоблины-то оказались не так далеко, и следы их присутствия, и даже расположение, были довольно заметны. Дым там, дым здесь, переговоры… хорошо бы, кто-то знал гоблинский язык, но шансы на это были бесконечно малы.

Септ покрепче стиснул символ, но вместе с деревом стиснулось его сердце от предчувствия фальши. Закусив губу, он слушал предложения остальных. Айлин предложила пристукнуть тех кто слева по-быстрому. Эвадс наколдовал чего-то на камешки и заподозрил ловушку. Нейт предложил капкан и действовать по классической военной теории. А Кеннет просто растворился в кустах. Хербаст с трудом сдержал сперва ругательство, а затем оклик. Оставалось надеяться, что полурослик не сделает ничего необдуманного.

Оуэн, тем временем, предложил то, чем Кеннет, похоже, решил заняться - подобраться по-скрытному и напасть. Молучн пока молчал, и Септ почувствовал себя неуютно. Как член отряда, не предлагающий ни идей, ни приносящий какой-то немедленной пользы. В сложившейся ситуации, казалось бы, это было глупо, так думать и такое чувствовать, но он ничего не мог с собой поделать. И потому начал быстро придумывать, чем бы помочь. И, кажется, придумал:

- Я… я буду молиться, чтобы помочь вам. Только о чем вот? Матушка точность любит…

Септ нервно улыбнулся. Это было странно – так вот стоять, и говорить, что ты будешь молиться, чтобы кто-то лучше кого-то убивал. Он знал, что это сработает, но все равно...

- Вот, я еще защитить кого-то смогу, если будет ближний бой. Только недолго, минуту примерно, может, приберечь это?

Взгляд его забегал между теми, кто больше всего на роль эту подходил – Молчуном и Оуэном.

  На слова Оуэна о Джозефине девушка инстинктивно дотронулась до рукоятки рапиры, и тут же одернула руку от теплого металла, словно боясь обжечься. Не зная, куда после этого девать руку, она несколько раз дернула ей, словно активно жестикулировала в разговоре с неизвестным собеседником, которого пыталась в чем-то убедить, и в итоге, вздохнув, принялась накручивать на палец многострадальную прядь.
  - Да помню я, - отозвалась полуэльфийка невесело, - и шапкозакидательских настроений у меня нет. Не полезу я в первые ряды… Но и от Приключения не побегу!

  Конфликт тем временем угас, оставив после себя лишь тлеющие угли нерешенности, из которых еще могло с легкостью зародиться новое пламя. А все почему? Потому, что мальчики ее не послушали, каждый считая ниже своего достоинства извиняться. Упрямцы, и через это все их проблемы: даже если чувствуют за собой вину, то все равно не признают, боясь, что это сочтут за слабость. Вывод из этого напрашивался сам собой и был проще пареной репы: последить за ребятами какое-то время, чтобы недовольство не вылилось в «ты мне бац, я те хряс, ты мне в нос, я те в глаз».
  А пока следовало обратить внимание спорщиков на то, к кому надо прислушиваться, чтобы не сглупить. С довольной улыбкой, снова пришедшей на место праведному раздражению – словно солнце выглянуло из-за туч – бардесса горделиво подбоченилась:
  - Ну что я говорила? Спасибо, дядюшка Барнс! Вот видите, вопрос решился сам собой, и решился бы раньше, если бы вы не ссорились, а слушали меня, и дождались мнения профессионала. Я рада, Оуэн, что ты прислушался к гласу разума! Ну что, забираем наши первые трофеи, самую настоящую военную добычу, и отправляемся в логовище наших злобных врагов, так и жаждущих разрушить мирный покой нашего дома?
  Конец фразы девушка произнесла с должным пафосом, но пляшущие в глазах бесенята и выражение искреннего веселья на подвижном личике не оставляли сомнений, что все это не всерьез.

  Когда все выступили, Анна догнала Кеннета и пристроилась рядом с полуросликом, негромко начав:
  - Не бери в голову, дружище. Никто не хотел тебя по правде обидеть, а если кто что и сказал, так это в сердцах. Я знаю, что ты не считаешь нас всех посторонними, и не чувствуешь, что Викен и все викенцы тебе чужды. Ты – хороший парень, уж я-то знаю и, как служительница искусства, чувствую это. В общем, - на плечо собеседника легла тонкая кисть с длинными пальцами, от запястья которой приятно пахло свежестью ландышей, - знай, что я тебя поддержу. Мы же не «здравствуй-до свидания», верно?
  Приотстав, девушка уже чуть громче обратилась ко всем, напомнив о недогоревших посланиях. А чтобы у всех было, о чем подумать в дороге, озвучила написанное и предложила к обмозговыванию свои версии, по три на каждое письмецо. Сочтя на этом свой долг выполненным, она, заложив большие пальцы за ремень и негромко насвистывая, принялась осматривать лес в поисках зеленокожих мерзавцев.

  Вскоре отряд без происшествий добрался до лощины. Замолчавшая, наконец, Айлинн, следуя указаниям разведчиков, высунулась из кустов, с любопытством рассматривая гоблинов, с которыми вживую никогда не сталкивалась. Маленькие зеленокожие были забавными и казались совершенно не опасными, но из баллад бардесса хорошо знала, что эти трусливые и жестокие чудовища в большом количестве могут стать проблемой даже для опоясанного рыцаря, не то, что до группки деревенских авантюристов.
  Скрывшись обратно, Анна тихо-тихо обозначила свое мнение:
  - Что дальше делать – я не представляю, мальчики, и поэтому буду слушать вас. Так-то единственное, что мне приходит в голову – попытаться неожиданно разобраться с теми, кто слева, пока на шум не примчались остальные. А в целом, наверное, лучше мне достать арбалет и устроиться за спиной мистера Барнса, помогая вам оттуда. Дядь Томас, вы же не против?

  Наблюдая за мирно беседующими гоблинами, девушка осталась при прежнем мнении, что враги –полуразумные зверьки, только по чистой случайности похожие на людей, полуросликов, гномов и так далее. А значит, убеждала она себя, сражение с ними недалеко уйдет от охоты: ведь подстреленного зайца никто не жалеет, верно? И это не смотря на то, что он будет покрасивее гоблы!
  Вот только червячок сомнения никак не хотел униматься, продолжая нашептывать, что убийство даже таких нехороших созданий, как гоблины – все равно убийство, пускай и из самых благих целей. Об этом Айлинн старалась не думать, но поблекшая вымученная улыбка и поджатые губы выдавали все ее душевные тревоги с головой.

  Азартно копошась в пепле, Айлинн сопровождала каждый найденный клочок восторженным: «Есть! И еще!», чувствуя себя самой настоящей искательницей тайн. А уж когда она вместе с Септом начала складывать находки в подобие осмысленного текста, тут уж радости и самодовольству не было предела. Складная фраза, а, вернее, ее обрывок, казались загадкой наравне с ключом к драконьим сокровищам, а предположения о том, что могло скрываться за полуобгорелыми буквами, отличались богатством самых фантастических версий.

  Придумать текст первой, лучше сохранившейся, можно было без особого труда:
  «Мне приходится угроЖАТЬ НАБЛЮдателям, опасающимся местных. Хотя ГромВЕЛЛ ОСТАЕтся в нашем плену, ОпредеЛЕННО, СООБщники его еще защищают Викен. Приказываю переместить пост в более защищенное место, и натравить на деревню гоблинов, дабы узнать силы юных защитников на практике».
  Или:
  «Хватит лаЖАТЬ, НАБЛЮй на все преграды. ЛайВЕЛЛ/КромВЕЛЛ ОСТАЕтся непреклонным, и требует продолжать слежку. Я понимаю, что все наше самоуверенное настроение попросту раздавЛЕННО СООБщением о том, что молодое поколение Викена представляет опасность для грандиозных планов наших темных господ, но еще раз призываю тебя к бдительности. Не спейся от ужаса и не испачкай штаны, когда они придут за тобой!».
  Ну или так, если поскучнее:
  «ПродолЖАТЬ НАБЛЮдение, пока ГромВЕЛЛ ОСТАЕтся за пределами деревни. О его появлении немедЛЕННО СООБщить».

  А вот со вторым, более свежим посланием, было посложнее:
  «В ходе темного ритуала заЧАТА самая отвратительная тварь, что только может существовать. Три реаГЕНТА, определяющих тьму в душе, подтвердили, что злее ее нет. Великая мАТЕРЬ (это там просто Т прописано плохо!) теперь не защитит Викен, и нам могут противостоять только те семеро!».
  Хотя можно и так:
  «Банде «ВнуЧАТА Демонов»: потенциальный враг слишком силен. В соответствии с приказом реГЕНТА лАГЕРЬ подлежит немедленной ликвидации».
  А ведь, если подумать, не менее вероятно:
  «НаЧАТАя операция подлежит сворачиванию. Нашего аГЕНТА отозвать, лАГЕРЬ перенести на другое место».

  За таким прожектерством она оставила без внимания и осмотр меча, и находку Нэйта, удостоив последнюю лишь коротким взглядом. Из задумчивости ее вырвал только назревающий конфликт. Поначалу она попросила негромко:
  - Ребят, может, хватит? – но ее в горячке ссоры не услышали.
  А разборка меж тем набирала обороты. Кеннет обозвал Оуэна трусом, а тот запальчиво назвал полурослика предателем.
  Поняв, что сейчас мальчики схватятся за оружие, бардесса подскочила, как подброшенная пружиной, и встала точно между парней, разведя руки в стороны. А чтобы никто не усомнился, зачем она это делает, гаркнула во всю мощь легких, способных перекрыть гомон вечернего трактира после тяжелого рабочего дня:
  - ХВАТИТ! ХВАТИТ, Я КОМУ СКАЗАЛА! УСТРОИЛИ, КАК ДЕТИ МАЛЫЕ!
  Нам дело делать надо, а не друг с другом воевать! Мальчики, вы оба правы же! Мастер Барнс сейчас глянет, скажет, давно ли хозяин лагеря ушел, а там и порешаем окончательно. А можем совместить: мы на гоблу пойдем, как велено, а ты, Оуэн, быстроного метнешься к нашим! Только извинись перед Кенни за то, что ты его предателем в запале назвал,а он извинится за слова про дом. И руки друг другу пожмите! НУ? Я ЖДУ! МЫ ВСЕ ЖДЕМ!

- Странновато это всё. - Кеннет бродил по лагерю, осматриваясь. - Мы же в такой заднице живем... Кому нужно... черт, вы вообще знаете, сколько телескоп стоить может?! Он стоит больше, чем вся наша хероватая деревушка. Вместе со всеми людьми. И вы хотите сказать, что кто-то за нами наблюдает? Это как с... не знаю. С катапультой на кролика ходить.

Халфлинг не стал внимательно пытаться рассмотреть куски записки или найденный сверток - там уже было желающих.

- Блин, может пойдем, все-таки, гоблинов гонять? Потом вернемся, вы там кому хотите расскажете, и на этом закончим? А то мы тут до темноты болтаться будем еще. А ночью темно. И в лесу совсем страшно.

  Под такие немудренные разговоры Айлинн и Оуэн добрались до фермы Джозефины. К вящему прискорбию девушки, за разговорами о предстоящем боевом походе на гоблинскую орду не удалось обсудить не менее важные новости, к тому же более близкие, чем какие-то зеленые бандиты. Поднимать их при наемнице на покое вряд ли было правильно, так что бардесса решила, что вернется к ним по дороге назад – тогда уж точно ничего не помешает поговорить, пускай и коротехонько!
  Полюбовавшись, как Джозефина распекает батраков, девушка аж приосанилась: уж она-то знает, с какой стороны браться за оружие, врага не боится, и может любому показать, кто здесь хват, а кому в руки ухват. Дождавшись, пока наемница закончит разбираться с криворукими олухами и подойдет к забору, полуэльфийка распахнула объятия и, в несколько резвых шагов преодолев расстояние до женщины, повисла у той на шее, радостно завизжав:
  - Здрасте, тетя Джоззи! А вы в точку – дядь Грог нас на битву с гоблинами посылает, потому что мы, за исключением вас, опытных и умелых, надежа и опора деревни!

  Разорвав объятия, певица отскочила на пару шагов, лихо прокрутилась на одной ноге и, сорвав с головы берет, низко поклонилась наемнице:
  - Леди Джо, ваша смиренная рыцарь просит благословить ее на подвиг ратный изгнания зеленокожих чудищ с окрестностей достославного Викена, и просит выдать ей благородную сталь рапиры из арсеналов ваших, дабы она смогла покарать ей тех недругов, что вплотную сунутся. А то кинжалом моим острым, немало колбас да грудок куриных вспоровшим без жалости, с гоблинами воевать не с руки!
  На ироничную ухмылку Джозефины полуэльфийка, ни капли не смутившись, ответила – хотя правильнее будет сказать «ответствовала», столь много театральности было во фразе:
  - Не зря вот уже несколько лет как я, отрывая время от песен, что в крови моей звенят, прихожу сюда, на плац этот тренировочный, и с рапирой занимаюсь, чучел опасных побеждая и даже иногда попадая в цель так, что оружие мое не вязнет напрочь в соломе да мешковине. – не делая паузы, на одном дыхании, Анна сменила тон на просительный, - Ну те-еть Джо, а вдруг они и вправду ко мне подлезут, не лютней же их гвоздить и не флейтой карать…

  Согласие женщины вызвало новый всплеск бурных эмоций, аплодисменты и громкое:
  - Спасибочки! Я вас обожаю!
  Улыбка померкла и весь ажиотаж пропал, когда воительница на покое предупредила, что отдает девушке самое настоящее боевое оружие, ужа попившее крови. Потянувшаяся было за клинком, Айлинн отдернула руку и даже отступила на полшага назад, с опасением воззрившись на оружие:
  - Вы думаете, что клинок, который я возьму в руки, изменит меня, научит решать вопросы силой и жестокостью там, где можно все решить добрым словом? Что я буду применять его не для спасения своей жизни и жизней друзей, а для дурных вещей? О-ох… - взлохматив пятерней волосы, бардесса воззрилась сначала на чистое небо, а следом, не найдя ответа наверху, на чистенькие носки собственных сапогов, которые оставались столь же безмолвными, как и в момент, когда их построили.
  Вздохнув, как кающаяся грешница, девушка решительно шагнула вперед, протягивая руку:
  - Я вас поняла и запомнила ваши слова, тетя Джозефина. Постараюсь не обнажать клинок без нужды и не делать того, о чем потом могу пожалеть. Я, - она шмыгнула носом, мигом убив всю серьезность речи, - знаю, то оружие не терпит беспечности, халатности и веселья, и буду серьезной, когда придется брать его в руки. И… я не посрамлю клинка, что вы дали мне, и буду всячески слушаться и Оуэна, и вас, и буду чаще ходить тренироваться, а не как прежде, от случая к случаю.

  Приняв рапиру, Анна склонилась перед наемницей в полупоклоне:
  - Благодарю. – после чего приладила ножны к поясу, проверив, легко ли выходит клинок, и ничто ли не мешается. Удовлетворившись результатом, она кивнула самой себе, и надела, наконец, берет, привычно заломив левый край на ухо.
  Выслушав советы бывалой искательницы приключений, певица непривычно сдержанно кивнула:
  - Мы поняли. Засады, ловушки, яды. Смотреть под ноги, не шуметь, быть начеку и ждать любой подлянки со всех шести сторон. Постараемся не вляпаться обеими ногами в то, что они нам приготовили.
  Ну, - полуэльфийка задумчиво подергала кончик заостренного ушка, - мы тогда поспешим назад, теть Джо, а то и вправду нас уже ребята заждались, поди. Да и Эдвас просил поспешать… В общем, до скорого! – вымученно улыбнулась она, еще не отошедшая от осознания, какой дар ей достался. – И спасибо за рапиру!
  Пойдем, Оуэн! – зовущим жестом позвала она напарника.

  Большую часть обратной дороги Айлинн молчала, приходя в себя и отгоняя видения разумного клинка, побуждающего ее творить жестокие и злые вещи. Наконец, убедив себя в том, что наемница просто призывала ее быть серьезнее и не думать, что рапирой можно махать где угодно и когда угодно, она поуспокоилась и снова разулыбалась, окидывая взглядом деревню, надеющуюся на ее, девицы Линсен, помощь и защиту.
  - Слыхал, обратилась она к спутнику, решив-таки поделиться теми самыми «прочими важными новостями», - у Люсьена Хербаста, кажется, новая девушка появилась: намедни видели, как он с Лиззи под ручку ходил. Да нет, не с той, которая толстая, а с рябой! А еще у старого Фарелла снова забор прохудился, второй раз за седмицу, между прочим, а сын старшой его никак не починит – пришлось старику самому трудиться. Ну и я помогла маленько, чего уж не помочь. А у Рисы опять молоко убежало – говорят, ее кто-то сглазил. И еще, представь…

  Сегодня утро в каморке под крышей «Смеющейся Свиньи» началось баснословно рано: девяти еще не было. Обыкновенно то, что к этому времени вся деревня давно была на ногах, обитательницу чердачка совершенно не смущало – она предпочитала ложиться за полночь или не ложиться вовсе, а просыпаться не по петухам и не по колоколу, а как того возжелает организм: в час ли, в два ли… Так что пробуждение в столь ранний час было настоящей катастрофой, особенно если учесть, что виной всему был дурной сон.
  В том, что приснившееся было паршивым, Айлинн не сомневалась: сначала ей представился матушкин Рай, который, хоть и был красив – с этим она и не спорила – но, по слухам, являл собой донельзя унылое и праведное место, где широкой душе бардессы было негде развернуться. Да еще и этот ангел, который, наплевав на нее, сделал ей больно – ну чем не символическая аллегория угрозы благостных мест? И мало всей этой чистенькой, красивой скукоты, так еще из ниоткуда в него всякое зверье полезло, причем в господской одежду: ау, голова, что с тобой творится, если ты представляешь такое?
  Последние минуты перед резким пробуждением, омраченные фантомной, но от того не менее острой болью, были достойны кисти самого отца Громвелла: ангелица снизошла во тьму и покарала нечисть прям той же косой, что сжимала в руках. Торжество добра, света, справедливости и все такое – хоть сейчас с амвона вещай глубоким густым голосом, чтобы все нечистые, беспокойные и ленивые прониклись, убоялись и исправились. В общем, дурной был сон, дурной и странный своей осмысленностью и завершенностью.

  В том, что ночное видение есть плод ее больной фантазии, а не божественное откровение, девица не сомневалась ни на унцию. Посудите сами: Пепельная Госпожа, да будут даруемые ей чувства всегда остры, такую благоглупость и праведность ниспосылать не будет, а Матушка откровенничать с той, кто верит в нее только для приличия, уж точно не станет. Анна решила, что все дело в том, что она толи услышала что-то, толи вспомнила одну из фресок, толи просто припомнила прочитанное когда-то, и на основании этого и представила себе в ярких красках и Рай, и ангела, и Паучиху с чудищами. В конце концов, снятся же ей услышанные кансоны да прочитанные книги, и как ярко, образно! Вот и сейчас так вышло, и проблема только в том, что сон уж больно непривычный. Но бывает и так, верно?
  Взлохматив пятерней волосы, полуэльфийка размашистыми шагами начала мерить комнатушку, прикидывая, как можно переложить сон на балладу, но вскоре решила, что смысла в этом нет: такой благообразный сюжетец пристал церковным песнопениям, а не трактирной музыке, а, значит, был совершенно бесполезен. Решив так, Айлинн согласно кивнула ожидаемо молчаливой стене и, насвистывая, принялась одеваться в ритме чего-то похожего на танец. Сочтя себя готовой к выходу в люди, она умылась, навела на скорую руку марафет и практически скатилась в общую залу, произведя среди прислуги настоящий фурор своим ранним появлением, да еще в относительно бодром виде.

  Все работники «Свиньи» дружно решили, что безалаберная певица все же слишком уважает Дикого Грога, и только благодаря его просьбе явиться на следующий день на «важную беседу» прервала свой традиционно длинный сон. Об этом девушке и объявили, посла чего та, хлопнув себя по лбу, скороговоркой протараторила: «Дядя-Грог-звал-я-забыла», и шеметом ринулась обратно в комнату под надсадный скрип старых ступенек, которые она предпочитала перепрыгивать по несколько.
  Вскоре улыбающаяся до ушей Анна спустилась вниз, одетая в свой сценический наряд: белую рубаху с пышными рукавами, тонкие кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги с медными клепками, жилет с затейливым шитьем, и неизменный алый берет с пучком петушиных перьев. Золотые и серебрянные украшения она, естественно, тоже не забыла. Облик «героя, готового к приключениям», дополняли верная лютня, кинжал в потертых ножнах, выигранный однажды в кости у заезжего наемника, да переброшенный за спину арбалет – самая опрометчивая из трат, как иногда в порыве чувств жаловалась полуэльфийка.

  С неизменным аппетитом позавтракав, девушка отправилась к месту встречи, вполголоса распевая более чем фривольную «Русалку», и наверняка явилась бы вовремя, если бы не неожиданные помехи. Надо было поинтересоваться, как здоровье младшенького у тети Марты, помочь старенькому Фаррелу придержать доску, отпавшую от забора, пока тот приладит ее на место, потрепать вихры играющим в рыцарей мальчуганам, перекинуться парой слов с идущей от колодца Иззи… Столько дел, столько дел! Естественно, на встречу Айлинн пришла с самой последней, только чудом не опоздав дольше, чем на пять минут.
  Приметив остальных, она уже издалека замахала рукой и звонко закричала:
  - Всем здрасти! Я уже тут! И я готова ко всему!
  Протиснувшись мимо ребят, она, сверкнув зубами в довольной улыбке, крепко обняла охотника:
  - Здрас-си, дяль Грог, прочтите, что задержалась!
  Развернувшись на пятках, она повернулась к остальным, довольная и веселая:
  - Кеннет, дружище, давно не виделись! Братики, рада вас видеть! Есть что интересное рассказать? Септ, привет, как сам-то, гулял ночью? Оуэн, доброго-доброго! И вам, дядь Барнс, тоже от всего сердца привет! Ну, что тут у нас?

  «Что тут у нас» объявил Грог, пространно и подробно изложив свою идею. По мере разговора лицо девушки, все это время отстукивавшей носком сапога какую-то мелодию, становилось все довольнее и довольнее, как у кошки, объевшейся хозяйской сметаны: теперь, когда у нее появился шанс на всамомделешний подвиг, упускать его она не собиралась, даже если для этого придется выйти против хобгоблина.
  Айлинн уже набрала воздуха, чтобы громко и пафосно объявить о своей готовности защищать родной дом, как в разговор встрял Нэйт, на корню похоронив красивую речь и заслужив тем недовольный взгляд. Но чем больше говорил сын священника, тем вытянутей и удивленнее становилась лицо девушки: парень почти один в один пересказывал ее сон! Было, с чего удивиться, особенно когда Кеннет и Эдвас, каждый в своей манере, поддержали его! Полурослик полагал, что это Нэйтовы проделки, полуэльф и охотник видели во сне божественную волю: правда, толковали они ее по-разному. А сама бардесса теперь не знала, что и думать: в одночасье ее сон оказался всеобщим!
Впрочем, она скорее склонялась к версии, что ночной кошмар этот – проделки какого-то мага: может, Нетлла-старшего, а, может, кого-то чужого: богам до Викена уж точно дела нет. Оставалось припомнить, доводилось ли ей читать о чем-то подобном. Как бы то ни было, версию свою она пока предпочла держать при себе, тем более, что между Кенни и Грогом разгорелась перепалка.

  - Постойте-постойте, - торопливо вклинилась она в разговор, - Дядь Грог, ну не ругайтесь на Кеннета! Я, если бы так рано не подскочила, чтобы успеть к вам, тоже явилась не жрамши, и тоже не отказалась, чем перекусить. А на исчезновение яблок внимания не обращайте, - махнула Анна рукой, словно отгоняя мысли, - ну пускай даже кто из наших проголодался и взял себе парочку, что с того? От хозяина уж точно не убудет: Викен мы, али нет? Варим сидра столько, что утонуть можно, али нет? Да мелочи это, чес-слово!
  Не делая никакой паузы, певица забросала мужчину градом вопросов:
  - Вы лучше скажите, нас и вправду будут героями считать? Это ж точно подвиг? А в какой стороне вы их следы видели, далече-то? Посоветуете что-нибудь, как с ними сладить? А можно мне что-нибудь другое в награду, а то ж я ведь и так в «Озорном Кабане» столуюсь за работу? Ну, просто за геройствование?
  И, это… - в смущении поковыряла она носком сапожка землю, опустив очи долу, - а я не сильно обнаглею, если попрошу одну из рапир тети Джо? А ну вдруг как зеленые ко мне р-раз, и вблизь подберутся, обидеть решат! Мне что их, ножичком пугать? Не поверят же! А с рапирой я буду у-ух, опасной! Я же ходила к теть-Джо, тренировалась, правда-правда!

Сосредоточенно молчавший и размышлявший что сказать Эдвас Неттл, взглянул на Кеннета и произнёс обращаясь ко всем остальным:
– Я не верю что у Нэйта хватило бы сил чтобы внушить сразу двоим свой сон... он не настолько могущественный чародей. Скорее это все... – тут он замолчал, словно сам не зная как продолжить дальше, как ему облечь свои смутные сомнения в слова. Ещё он чувствовал что его брат, как всегда, умеет создать проблемы на ровном месте. Ну что ему стоило прежде обсудить все спокойно и между собой, а не при Диком Гроге? Так хотя бы не распространились бы новые слухи про младшего из семейства Неттл, слухи по большей части надуманные. Их вдвоем с Септом, насколько он знал, за глаза называли двумя главными проклятьями Викена. Впрочем в этом было больше грубого юмора чем правды, иначе бы их давно уже называли бы квартетом, приплюсовывая к первым двум Кеннета и Оуэна. Но двое последних пугали людей куда серьёзней, про них обычно не рисковали шутить.

– Возможно это все связано больше с деревней чем с теми кто видел сон, такими как я. Это предупреждение жителям Викена от Милосердной Матушки. По крайне мере я так думаю. – закончил он после минутной паузы. Он ярко помнил свой собственный сон и то что он видел больше чем брат. Может благодаря обучению на клирика что он проходил у отца Громвелля, он смог ухватить большее. Если честно признаться то этот сон сегодня выбил из себя Эдваса, дошло до того что он не мог произнести ни одного нормального слова за все утро и только недавно его проблема немного отпустила его.

– Старый Грог, Беллу мы возьмем, если найдется тот кто за ней присмотрит. – молодой оракул посмотрел на стоявшего в стороне Томми, которого считал самым ответственным во всей компании после себя конечно. Эдвас считал себя уже полноценным взрослым и потому обращался к охотнику без пиетета характерного для него в детстве, но с уважением и по существу, как по ему мнению и подобало говорить опытным мужчинам. – Может дашь нам свой медвежий капкан? Мы бы поставили его в лесу около логова гоблинов, пусть они и их возможные хозяева поостерегутся тут у нас ходить. Да и если потребуется несколько дней на поиски этих мелких вредителей, – тут полуэльф неосторожно кинул острый взгляд в сторону полурослика, – он бы послужил нам хорошим "охранником" на вечерних привалах.

Конец лета в Викене. Лучшая пора. Работа в знойную жару - уже позади. Промозглые ветра сырой осени, мороз и снега зимы - еще впереди. Скоро новый урожай, скоро праздник Яблочного Спаса, когда отец Неттл посвятит плоды во имя Матери Милосердной за её доброту и божественную помощь. Яблочные пироги и сидр до набитого как бочонок желудка, пляски у костра всю ночь напролет. Ускользающе короткая, но такая нужная благодать, время, ради которого стоит трудиться, стоит жить.

Но не все спокойно в этом раю. Иначе на окраине деревни вас не собрал бы главный деревенский охотник, Дикий Грог.

Мужчина уже подходящего к концу среднего возраста, с каштановыми волосами с седыми нитками, собранными в хвост волосами и густой, но подстриженной по краям бородкой, курил трубку, опершись плечом на ограду. Рядом с ним сидела одна из его гончих, целиком черная, значит, Белла.

- Аха, юнцы! Я вас уже заждался. Ну что там у нас, - он затянулся из трубки, - хотели вы у меня приключения? Ну что, получите.

Вы слышали уже несколько дней, что за пределами деревни были какие-то проблемы, какие-то возможные неприятности, но совет деревни пока держал язык на замке, не рассказывая подробностей даже своим родным и близким.

- Итак. Приключение. Все как в книжках, которые вы таскали у отца Громвелла, храни его Матушка Милосердная. В лесу к западу от нашей деревни, через ручей, завелись гоблины. Сначала сам не верил, но нашел помет и мусор от этих паршивцев. Запах ни с чем не спутаешь. Сами по себе они не то, что опасны, но очень паскудные твари. Судя по следам, их не больше десятка. На деревню в открытую они не полезут. Но могут напасть на кого-то одинокого на окраине или в лесу. На ребятишек. Утащить что-нибудь. Мистер Хербаст жаловался, что кто-то у него тягает яблоки опять, но у меня чувство, что это какие-то наши местные гоблины. Нивуни или кто-то еще.

Он просверлил Кеннета взглядом.

- Короче, соседи нам такие не нужны, совсем нет. И я бы пошел и сам бы с ними разобрался. Но...

Его до этого вполне жизнерадостное лицо посерьезнело.

- Есть у нас еще кое-какие.... проблемы. Хардинг, рыбак, приперся, заявляя что кого-то видел на берегу. Сам он алкаш страшный, поэтому я не поверил, но жена его утверждала, что он прямо чуть ли не обделавшись пришел. Посмотрел я и..., - он поскреб бороду, - есть там какие-то мутные следы. И что мне не нравится, явно по размеру не гоблинские. Слухи в последнее время ходят нехорошие. Общался я на днях с охотниками из Фен Диттона, - одна из соседних деревень от Викена. Вторая по близости. Лонг Стэнтон ближе, но народ там еще более замкнутый, и с чужаками почти не общается, - говорят, видали они каких-то чуть ли не великанов в лесу. Ерунда, конечно, какие у нас великаны. Но ребята они нормальные, не совсем пьянчуги. Я слышал, что гоблота иногда служит тварям покрупнее. Какие-нибудь хобгоблины, багбиры, прочие уроды. Так что я боюсь, что весь этот гоблинский табор может быть отвлекающим маневром. Пойду его искать, а в это время кто-то нападет на деревню. Мы посовещались советом и решили: с гоблинами пойдете разбираться вы. Рябята вы уже взрослые, все способные по-своему. Не надо их там всех вырезать и уши приносить. Просто шуганите их, прибейте пару. Они трусливые, сами убегут. Боятся собак. Можете взять с собой Беллу - он указал на гончую, - одну собаку я вам дам. Только тогда извольте её вернуть целой. Если нужны какие-то вещи или оружие, могу подкинуть, но в меру.

Охотник затянулся и окинул взглядом деревню.

- А мы с Джо, отцом Неттлом, десятком батраков мистера Хербаста и прочими способными людьми пока будем наготове. Проучим, если это чей-то трюк. Ну а если нет, вернетесь нам героями, будете кормиться в "Смеющейся Свинье" забесплатно месяц. Только - берегите себя. Если что пойдет не так - лучше возвращайтесь в деревню, никакого геройства. Приключенцы не всегда герои. Герои всегда помирают в конце концов, на то они и герои. А приключенцы иногда уходят на покой.

В его глазах промелькнуло слегка мечтательное выражение.

- Ну что, задача ясна? Нужно что-нибудь?

Ма Сяня, следившая за стрелками, в обманчиво расслабленной позе, с повернутым боком щитом, чтоб попусту руку не утомлять, атаки сзади совершенно не ждала. Так что демон, просто сам напоролся. и на лезвия брони, и на щит.
– Да проебись ты пиздой наизнанку, портовый выблядок! – А затем грязно выругалась.
Тео мог почувствовать в словах что-то знакомое.

У "Соломона" заканчивались трюки.
Второй выстрел основного орудия доставил немалые проблемы вражеской группе, но... на этом возможности боевой группы самого Немати были практически исчерпаны.
Можно было много думать о неоптимальности боевого оснащения кораблей - чем. позднее, Измаил занялся - но, нужно было что-то придумывать.

Нужно было ровно до того момента, как в бою нарисовалась третья сторона, и пираты начали спешно отступать.
Немати выдохнул.
- Лейтенант Фернандес, приступайте к триажу повреждений в технике и личном составе. Постараемся вернуть домой как можно больше.

===

Дебрифинг был... скомканным.
Вроде, адмирал Стоун был недоволен - но при этом понимал, что сам флот действовал исходя из обстановки и своих возможностей.
Можно было бы поговорить про уровень разведданных - но этим стоило заниматься не тут, не сейчас, и совершенно другим людям.

Конференц-зал Немати покидал молча, лишь кивнув на прощание лидерам остальных боевых групп.
Они выполнили свою работу в том виде, в котором могли.
Тот факт, что флот ни в какой мере не был подготовлен для работы вместе, был вне власти кого-либо из присутствующих: потому брать за него ответственность было бы глупо.

Впереди было еще полно возни с документами, планами, новыми людьми, кораблями...
Немати вздохнул.
Иногда уже хотелось на пенсию, но было рано.
Надо было еще вбить в голову Фернандесу, что запрыгивать в фрейм и нестись навстречу абордажной команде - не работа старшего офицерского состава.
Как бы ни хотелось это сделать.

Сражение достигло своего апогея. Перезарядившееся орудие "Соломона" выдало ослепительный залп огня в сторону "Нарцисса", который уже изрядно попортил кровь всей армады союза.

Появившийся загадочный корабль выслал абордажные капсулы в сторону "Грозного". На что харрисонцы ответили тем же.

Очень скоро стало понятно, что противник является каким-то адским носителем целого роя дронов.

- Не фиксирую признаков жизни на борту, - сообщили Тэффи, - но признаки повышенной энергопередачи.

- Cэр, у нас на борту высадилась стая вражеских дронов, не серая наномасса, просто микродроны под упавлением NHP. Я отправила взвод "Чингизов" разобраться с этими... вредителями.

Камера с зараженной палубы показывала, как названные фреймы струями огня выжигают пытающиеся прорваться вражеские дроны.

В это время включилась связь с абордажной группой на неизвестном корабле.

Пехотинец в тяжелой броне с лазерной винтовкой кричал в камеру на фоне "Шермана" с логотипом HA 3rd MEU "MESS WITH THE BEST - DIE LIKE THE REST"", который как стробоскоп выпускал лучи света, озаряющие темную картинку.

- Сэр, у нас тут ад! Как будто забрались в муравейник, дроны атакуют со всех сторон! Несем большие потери... потеряли взвод фреймов. Но мы нашли какой-то энергоузел, сейчас саперы закладывают взрывчатку! Потом уносим ноги!

Вражеский "Хайлайн" с эскортами перестреливася с группой Стиллмэна. "Царевна" сфокусировалась на уже изрядно побитом "Нарциссе". К ней присоединилась сводная эскадрилья из "Монархов" Мадрида и выживших "Стальных Хризантем". Их совместная яростная атака выбила двигатели вражеского изрядно побитого корабля, после чего лишь оставалось добить его.

Похоже, "Нарцисс" был каким-то руководящим элементом вражеского флота, поскольку он пришел в смятение.

Неожиданно на всех кораблях появились Тэффи.

- Фиксирую прилет крупного флота.

Фернандес на борту "Соломона" выругался, показывая Немати предполагаемые векторы прибытия.

- Вот дьявол, еще вражеские подкрепления?

- Ответ негативный... фиксирую индикаторы... Торговых Баронств Карракина!

Носитель класса "Тагетес" выпрыгнул из около-световой скорости, вслед за ним последовал линкор класса "Мюри" и рой эскортов.

- Говорит адмирал Амброзий Дюбуа, командующий 3-ей Флотской Группой Дома Стекла. На борту "Медины Сидонии" находится груз верескового меда с Диармайда для свадьбы моей троюродной кузины, поэтому любое отребье, пиратское, харрисонское, союзное или другое, которое немедленно не отстанет от него, получит суммарный удар всех эскадрилий FKS-CV “Леди ЛеФлер" по щелчку моих пальцев!

- Вражеские корабли готовятся к переходу на около-световую скорость, - доложили Тэффи.

Сопровождаемые ураганным огнем теперь уже суммарного флота Союза, ХА и Баронств пираты вынуждены были бежать.

...

- Я недоволен игрой, которую устроил Союз, - сообщил Дюбуа после окончания боя, - я подам официальную жалобу. Хотя, если я расскажу кузине, как с боем доставал её мед... это будет достаточно героично. Так и будь, условимся на том, что я спас вас и свадьбу, меня это устроит.

...

Изрядно потрепанный флот вернулся к месту отправления - станции DLS Blink Gate. Ряд кораблей вынуждены были тащить флотские буксиры. Вся группа "Созвездие" с покореженными "Тиньше" и "Везувием" и почти выгоревшим "Юконом", почти сожранные нанороем "Ладога" и вынужденный эвакуироваться в последние минуты боя "Белфаст". Но и оставшиеся на самостоятельном ходу корабли, особенно "Царевна", "Соломон" и "Грозный" получили значительные повреждения.

Все в том же конференц-зале адмирал Стоун мрачно разглядывал отчеты о бое.

- Честно говоря, даже и не знаю, что сказать. С одной стороны, соотношение потерь в нашу пользу. С другой, оно далеко не такое значимое, как хотелось бы. Понесли серьезные потери в людской силе. Поврежденные корабли все можно восстановить, но это займет время. Но разведка серьезно облажалась, силы врага существенно больше, чем мы рассчитывали. Один из вражеских фрегатов был достаточно цел, чтобы взять его на абордаж. Команда, правда, оказалась толпой варваров под боевыми стиммами, но, возможно, хотя бы из компьютеров получится что-то выжать. В любом случае, понятно что у противника есть доступ к флотским верфям. Просто собрать из мусора подобную армаду они и близко не могли. Ряд уничтоженных кораблей явно были произведены недавно, качество не очень высокое, но за пределами того, что доступно большей части Диаспоры. Мы продолжим поиски того, кто может стоять за этим. В любом случае - сейчас это не так важно.

Он перевел взгляд на офицеров.

- Вы все с честью выполнили свою боевую задачу. В отчете я обязательно отмечу это, особенно героизм группы Микавы, но и остальных, естественно, не обойду. В Харрисон Армори также будет отправлен доклад об прекрасной работе вашей группы, мистер Коллинз. Особенно меня поразило невероятно эффективное использование мин. Думаю, их применение в этой битве еще войдет в учебники. Также героическую работу выполнили пилоты боевых эскадрилий и фреймов. И, конечно, экипажи кораблей. Не забудьте составить свои рапорты о том, кого из подчиненных хотели бы наградить.

А сейчас, ваш флот временно переводится в небоевой статус для проведения ремонта и отдыха экипажей. Я получил отдельное сообщение от команды "Медины Сидонии". Они говорят, что сбросили вам 5% груза для какой-то.. свадьбы в Баронствах? Указанные в контракте потери при перевозке, вы поняли. Так что отдохнуть сможете со вкусом.

О последующей активации ваших боевых групп будет сообщено.

Благодарю вас, офицеры, за проделанную работу. За службу.

Можете быть свободны.

Кивнув Ма Сяне, проткнувшей зомбя насквозь локтём, Тэд пошёл вниз, прочь в соседнее помещение, и начал доминировать.
–Слыш ты, чЬмо теневое, думаешь, раз в чёрный выкрасился – значит тру гангста? Тру гангста – это не цвет кожи, это когда в яслях покупаешь крэк не для того, чтобы затулить его самому, а чтобы продать его заёбаной воспитательнице! Тру гэнгста не пьёт пиво, тру гэнгста пьёт солодовый ликёр! Тру гэгста живёт в самом всратом районе Глумхавена не потому, что у него нет денег на нормальную хату, тру гэнгста живёт в этом районе потому, что туда стража ссыт ходить! Тру гэнгста нуждается в пособии по безработице только потому, что через него можно отмывать бабки от продажи палёных кирас и не "Спаленных" на "Мокрухе" гладиусов!
Быкуя аки тру 100% гэнгста нига мазафака, Тэд подошёл к противнику и с максимальной неуважухой толкнул его в грудь.
–Ты хоть трижды теневой демонической мазафакой будь, но от тебя смердит белозадым чмошником!

Ма Сяня сперва в высшей степени испуганно посмотрела на разбойника:
– Ну блин, мужик, не ты нехристь, ну нельзя же так пугать. Я-то уж подумала, действительно сейчас придется убогому помогать. А тут, оказывается-то простое дело, достаточно отпиздить тебя, и все.
На сердце пресвятой воительницы явно сразу полегчало, когда у проблемы нашлось настолько естественное решение, и ни о каком другом паладин уже явно и не мечтала.

В канализации Ма задумчиво прокомментировала:
– Блииин, кавалер. Ну чо б тебе не встать подальше от мертвяка, чтобы он еще только к тебе ковылял, пока мы вот из тех (кивок на зеленых) косяков навертим.

ПОВ: Энсин Николас Богданофф, офицер безопасности UNS-BB "Solomon"

Вибрация от непрерывного огня «Дексвипера» заставляла зубы Ника дрожать. Ему уже казалось, что один зуб треснул, когда он клацнул со всей дури. Ныл, собака. Стоматологов он не любил, какие бы обезболивающие на основе нано-геля и быстрые распечатки зубов, индентичных натуральным они не предлагали.

Лобовая часть корпуса его «Тортуги» была буквально испещрена выбоинами и ожогами от попаданий. Оперевшись на самодельную баррикаду из перевернутых погрузчиков, разбитых субалтернов и прочего мусора, он продолжал хреначить в коридор, который был уже буквально завален разломленными фреймами и трупами пиратских абордажников. Ублюдки все продолжали переть. Под наркотой какой-то, не иначе.

Без успехов они не обходились, о чем свидетельствовали разорванные тела солдат Союза и дымящийся остов «Наполеона» Диксона. Беднягу успели вытащить, но его придется изрядно подлатать. Может, и правда стоматолог — не самое страшное.

В какой-то момент Ник вдруг понял, что пираты кончились. В смысле, перестали переть.

- Сэр!

Он подавил желание инстинктивно опустить голову на пехотинца рядом с баррикадой. И так все было слышно.

- Тэффи сигналит, говорит, пираты отходят. Вы — старший офицер на этом участке. Что будем делать, преследовать?

Ник понял, что реально настолько отключился, что пропустил апдейт от Тэффи. Сигналом он приказал авто-медику «Тортуги» хлопнуть ему стиммов. Третья доза за час, но что делать. Прослушав заново сообщение и пробежав глазами про проекции карты он помотал головой. Пираты отходили к капсулам.

- Пусть бегут. Эти мрази достаточно конченные, чтобы нам ласт стэнд устроить. Сунь Цзы говорил, что надо врагу дать возможность отступить, или будет драться на смерть.

Блин, «Сунь Цзы» - классный фрейм. Вот бы у нас департамент заявку оформил.

- Держим позиции, перегруппировываемся, - он вышел на связь с мостиком, - лейтенант Фернандес, сэр. Враг бежит. Корабль наш.

...


Новости подоспели как раз вовремя: операторы «Соломона» были сосредоточены на тактическом сопровождении группы «Микавы», и разлом еще каких-нибудь важных критических компонентов мог этому помешать.

А «Созвездие» оказалось в самом центре заварухи.

Боевая группа Микавы, следуя традициям Второго ЦентКома, была заточена под ближний бой. Военные теоретики Третьего считали подобный стиль боя чрезмерно опасным и способствующим большим потерям. Но даже они сейчас не смогли бы отрицать брутальную эффективность вышедшей на идеальную дистанцию эскадры.

Батареи «Везувия» состоявшие из комбинации ускорителей массы и вспомогательных лазерных орудий, открыли шквальный огонь по носителю «Серебряной Рати» и его эскортам.
Истребители-бомбардировщики вспыхивали одни за другим, как светлячки в ночном небе. Разрывы и вспышки один за другим поглотили два эсминца из охранения «Брейквотера». Эскадрилья вражеских асов несла потерю за потерей. Они почти смогли добраться до своего носителя, но тут с неожиданного вектора с низу на них вышли «Стальные Хризантемы». Схватка заняла буквально секунд девяносто.

- «Везувий», это капитан Джамур, вражеская эскадрилья уничтожена, - раздался короткий доклад командира «Хризантем».

Остатки вражеских эскадрилий «Брейквотера», которые вернулись с бомбежки по «Соломону» пытались перегруппироваться, но финальный удар им нанесло звено «Монархов» «Мадрида».

- Это вам за Энжи, ублюдки!

Залп наводящихся ракет находил вражеский истребитель за истребителем, пока «Брейквотер» не окружило поле обломков. Орудия «Везувия» перевели огонь на группировку Нарцисса, отвесив и его эскадрильям.

Разумеется, пираты не собирались оставлять такой удар безнаказанным.

Группировка «Пустотных Акул» накинулась на «Созвездие» с фланга.

Вражеская группа выглядела, в каком-то смысле, аналогом отряда Микавы: корабли, сосредоточенные на ближнем бою и уничтожении вражеских эскадрилий.

Батареи «Хайлайна» покрыли все пространство вокруг «Юкона» разрывами снарядов, которые, после детонации можного заряда, засеивали космос облаками мономолекулярных флечетт. Добавляли огня и ускорители массы корветов из эскорта вражеского фрегата.

- Черт, мы теряем корабль за кораблем! Эскадрилья, заходите за «Юкон», нам нужно прикрыться!

План Джамур сработал, но один из снарядов влетел прямо в открытый шлюз одного из главных ангаров.

На мостике «Везувия» появилось изображение капитана Джексон, с лица которой даже слетела легкая подозрительность, с которой она обычно общалась с Микавой.

- Сэр, у нас детонация во втором ангаре! Серьезный пожар! У меня капитан Джамур на линии, сейчас подключу.

Голопроектор отразил летную палубу «Юкона». Половина огромного ангара была завалена обломками и горела. Капитан Глория Джамур стояла в летном комбинезоне на фоне своего сравнительного целого «Воллайя» с шлемом в одной руке и стимм-ингалятором, от которого отходил еще зеленоватый дымок в другой.

Поморгав, она сфокусировалась на, видимо, дроне-камере.

- Линейный коммандер, сэр. Ситуация — дерьмо. «Аконит», считай что, вне игры. Половину сбили на подлете, половина рванула вместе с ангаром. К счастью, пилоты успели высадиться, но истребители сгорели к чертям.

Её отпихнул медик, за которым на грав-носилках пронеслась чья-то стонущая обожженая фигура.

Глория воспользовалась перерывом, чтобы еще раз глотнуть стимма.

- У меня тоже большая часть кораблей уделана. Капитан Джексон поставила мою эскадрилью в перевую очерень на репринтинг, надеюсь вы не против, сэр. Через полчаса я соберу моих пилотов на ногах, пару ребят из «Аконита», и тогда мы сможем им показать. Но пока взлетать — это самоубийство.

Её снова перебило изображение Джексон.

- Сэр, «Хайлайн» выбросил какие-то энергетические мины прямо за нами.

Тэффи тут же показала проекцию: за группой «Везувия» разверзлось нечто, напоминающее среднее между сверкающей туманностью и горящим газовым облаком.

- Пути для отступления перекрыли! Они сосредоточились на нас.

«Брейквотер», «Хайлайн» - все сосредоточились на «Юконе». Но перед носителем выскочил «Тиншё».

- Заградительный огонь в этот сектор!. Нет... сюда...сюда, - раздался голос капитана Стивенсон.
- Капитан, здесь ничего нет!
- Когда будет, будет поздно! Открыть огонь!
- Стреляем... засекли вражескую эскадрилью...

Две вспышки осветили поле боя.

- Вот черт.. у них были ядерные боеголовки. Сдетонировали на подлете. Противник уничтожен!

После этого приказы капитана стали выполнятся поживее.

«Тиншё» уклонялся от ударов, сбивал снаряды, принимал бронированным носом попадания. Казалось, что фрегату удастся сотворить чудо и спасти «Юкон», оставшись целым. Но тут синхронно огонь открыли огонь два «Нарцисса» (данные тут показывали что-то странное, не иначе как какой-то трюк) своими ускорителями частиц. Вспышка оставили заметные пробоины в задней части корабля. Турели «Гурона» замолкли, и фрегат начал вываливаться из формации.

- Линейный коммандер, мы получили попадание в зону реактора. Автоматика сработала, но активная зона получила серьезные повреждения, перезапуск не допустим. У нас есть связь и жизнеобеспечение на аварийных генераторах, все остальное — мертво. Экипаж остается на борту, продолжаем борьбу за живучесть, - психопатически спокойный голос Эйвери сменился странным полушепотом, все будет в порядке... еще не время...

...

Наследники Второго Центкома спешили на помощь своим «предкам».

- Йиииииха!, - раздался крик Аман Лири, когда огонь «Белфаста» накрыл «Нарцисс» и его эскадрильи. Миноносцы забрали новый комплект мин с «Лорда-Директора Бинса» и продолжили их запуск, засеивая поле боя. Уже одетый в летный комбинезон-скафандр Накашима мчался с «Черными Львами», использая подвешенные комплексы РЭБ против «Брейквотера» и жалких остатков его эскадрилий.

Ситуация у «Королевства» была сравнительно спокойной. «Виктория» ротировалась с «Испаньолой», заодно выслав ей рой ремонтных субалтернов. Капитан Тинетт докладывала, что ремонтные работы идут успешно. «Королева Елизавета» мчалась вперед, ведя успешный огонь из лазерных батарей. В ответ на запрос Стиллмэна, появился безликий образ Тэффи:

- Хммм... насчет NHP не могу ничего сказать, от кораблей «Золотых Крыс» идет максимум помех и радио-электронной борьбы. Могу только зафиксировать, что живые люди там есть, были выбросы спасательных капсул. Фиксирую повышенную активность сигналов с «Паладина» и «Брейквотера», Скорее всего, действительно идет запрос подкреплений. Которые должны быть в зоне суб-светового прыжка, судя по мощности сигнала. И не забывайте о засадной группе. Они все еще преследуют «Бьюри», «Гливс» и «Ингем». Внимание. Зафиксированы странные сигналы от «Паладина»... Грейвош-тревога! Грейвош-тревога!

Группа «Паладина» открыл огонь по «Ладоге». Разрывы вырывали целые куски обшивки, чем тут же воспользовался материализовавшийся рядом рой нано-частиц, выброшенных отстреленными «Паладином» капсулами, которые ворвались прямо внутрь фрегата.

ПОВ: капитан Абена Арама, капитан UNS-​LS "Ladoga"

Капитан Арама, закусив губу, смотрела на изображение с голопроктора с отсека на средней палубе. Группа космонавтов панически пыталась закрыть аварийную дверь, после чего метнулась к камере, установленной у перехода в другой отсек. Закрытая дверь начала плыть, будто плавится.

- Тэффи, центральная палуба от C3 до C9, протокол чистки.

Из расплавленной двери хлынул серой рой, будто огромная, буквально непроглядная стая мелкой мошки.

- Прошу подтверждения.

Бывший сзади боец сил безопасности развернулся и, отчаянно крича, начал стрелять в сторону роя из автоматического дробовика. Залпы флечетт выбивали из роя целые куски, но это замедлило его не более, чем на секунду, рой обогнул солдата с двух сторон и поглотил его. Крики стихли еще через секунду, после чего на палубу рухнули кровавые отшметки формы и доспехов и оплавленный дробовик.

- Капитан Абена Арама, - она протянула руку к датчику ДНК.

- Принято. Протокол активирован.

Аварийные заслоны максимально изолировали приговоренную к гибели зону от остального корабля. Все шлюзы открылись. Защищенные от внешнего огня направленные заряды вышибли болты на специальных панелях, сбрасывая их и открывая отсеки для пустоты.

Колотящие в закрытый заслон космонавты один за другим полетели в космос, вслед за такой панелью. Звуки быстро исчезли вместе с атмосферой. Резкая декомпрессия вышвырнула и рой, часть которого потеряла целостность и разлетелась, словно песчинки. Но основная масса переформировалась и понеслась к камере.

Капитан Арама смотрела на остальные показатели. Торпедный отсек уничтожен. Верхняя палуба горит. Множественные прониковения вражеских наномашин.

- Это капитан Арама, всем на борту. Объявляю всеобщую эвакуацию. Через пятнадцать минут будет запущен протокол чистки по всему кораблю.

Она поднесла руку к датчику.

- Не думаю, что требуется еще одно подтверждение, капитан, - раздался голос Тэффи, - мы взяли на себя смелость построить для вас маршрут к ближайшей спасательной капсуле, мимо пожаров и скопления грейвоша. Удачи.

На всех экранах загорелся таймер. Капитан Арама с командой мостика кинулись вслед за светящимися стрелками на полу.

…

- Ладога эвакуируется, флит коммандер Немати! - сообщил Фернандес на борту "Соломона", - и на нас летят вражеские торпеды! Много торпед!

...

На мостике «Царевны» команда готовилась к огню тахионного орудия.

- Цель захвачена... системы охлаждения в норме...начинаем зарядку генераторов...

Неожиданно появились Тэффи.

- Линейный коммандер Мезенцева! Ваш корабль захвачен в прицел «Паладином». Зафиксирован резкий всплеск мощности, они готовятся стрелять!
- От дьявол, они, похоже, успеют первыми! - успел крикнуть Бинсэнд. После чего пустоту озарили две ярчайшие вспышки.

Когда к Мезенцевеой вернулось зрение, она обнаружила, что в её корабле выжжена огромная полоса. Несколько палуб были охвачены огнем, серьезные повреждения. Бинсэнд выкрикивал команды спасателям, Тэффи давали инструкции субалтернам. Вражеский залп также оставил какой-то эффект помех, серьезно нанесший урон системам корабля, требовалась частичная перезагрузка.

На месте «Паладина» же осталось расплавленное облако.

Рассветный Берег, DLS Blink Gate.

Первые блинк-врата на Рассветном Берегу выглядят скорее как крепость, возведенная параноидальным архитектором, чем транспортным хабом. Многочисленные защитные станции и патрульные корабли внимательно проверяют весь гражданский трафик. Две боевых группы: Грифон и Гром бдительно патрулируют пределы. Рассветный Берег - опасное место. За пределами станции разгорается война между Баронствами и Харрисон Армори. Пираты, террористы и прочие угрозы подрывают главные Столпы Союза: Свободу перемещения, свободу от бедности, просто свободу.

Поэтому хорошо, что флот, собравшийся напротив станции, собрался за эти свободы постоять. А это был настоящий флот, превышавший размером даже оборонительные силы врат. Четыре корабля наикрупнейшего класса: линкора, линейных крейсера и дредноута. Три носителя. Десять фрегатов. Если бы эта армада собралась штурмовать станцию - кто знает? Может они бы и встретили успех. Но они были здесь с гораздо более благородной целью.

...

Делегацию офицеров в парадной форме в стыковочном отсеке встретила блондинка в белой форме. После того, как служба безопасности проверила их документы, генетические маркеры и убедилась в отсутствии спрятанных в труднодоступных местах взрывчатых веществ и опасных параказуальных артефактов, она бросила короткое "прошу за мной". На лице у блондинки было странное Выражение, с большой буквы. Смесь шока, удивления, возмущения, насмешки, хотя, как показалось флотским офицерам, они была направлена не на них. Обладающие самым тонким слухом могли услышать разговор охранников.

- Какая муха её в жопу укусила?
- Та какой-то бухой лансер к ней пытался подкатить, я не знаю, что он ей сказал, но ходит она вот такая с тех пор. Даже не знаю, от бешенства не может пройти или влюбилась.
- Ну, лучше не спрашивать, а то прибьет.

Пропутешествовав через серию коридоров, лифтов и постов охраны, они попали на командную палубу - мозговой центр станции. Всюду располагались целые залы, полные терминалов и голографических карт. Персонал сновал туда сюда с планшетами, носителями данных, кружками кофе. Умело маневрируя среди них, блондинка отвела их к крупным дверям, ведущим, судя по всему, во что-то вроде конференц-зала.

Сделав рукой жестом остановиться, она открыла дверь и заглянула внутрь. Мужчина в форме адмирала откинулся в кресле и смотрел что-то на терминале с расслабленным видом, фуражка лежала рядом с стаканчиком кофе. Играла лиричная мелодия: "I look above, the stars are bright, yet I'm blinded by the light. Heaven seems so far away. Come back to me someday. The sky seems so blue... They lead me to you..."

Блондинка откашлялась, привлекая его внимание. "Адмирал Стоун?

Мужчина встрепенулся, выключил терминал, быстро хлебнул кофе и надел фуражку, скрывая начинающую проявляться на макушке лысину.

- Сибилла, прощу прощения, - он глянул на часы, - пристыковались раньше графика, я думал, у меня есть еще двадцать минут. Ничего страшного. Прошу, заводи наших почетных гостей.

Блондинка сверлящим взглядом загнала делегацию внутрь конференц зала. Адмирал встретил их воинским приветствием, дождавшись ответного, указал на стулья вокруг массивного стола с встроенным голо-проектором.

- Прошу, господа.

Когда все расселись, он продолжил.

- Итак, я очень рад видеть здесь всех вас, особенно представителей сил, которые не подотчетны напрямую Флоту, но приняли решение стоять с нами рука об руку, - он кивнул Шетланд и Коллинзу, - но и герои нашего Флота, разумеется, всегда будут приняты как подобает своему положению, куда бы их не занесла служба, - кивнул всем остальным, - Итак, господа. Вы получили краткий пре-брифинг, поэтому знаете, ради чего мы здесь собрались. Но, на всякий случай. Сибилла, пожалуйста, напомни нам.

Блондинка, не теряя Выражения, заговорила безэмоциональным голосом.

- Во время нападения на станцию "Диармайд" шесть месяцев реального времени назад пираты использовали снаряжение, выходящее далеко за пределы обычного арсенала подобного рода групп. Использовались фреймы лицензий армейского уровня, напечатанные на принтерах как минимум третьей степени.

Это было серьезно. Принтеры третьей степени обычно находились на планетах или крупных космических станциях. Точно не на какой-то пиратской базе.

- Дальнейшее расследование совместно с Департаментом Юстиции и Прав Человека показало, что группировка, известная как "Рыбья Голова" взаимодействовала с рядом других пиратских организаций, тоже использующих подобное вооружение.

Адмирал кивнул.

- Все верно. Но в процессе расследования парни из ДЮиПЧ столкнулись с неожиданностью. Организация, к которой тянулись ниточки снабжения пиратов серьезным оружием оказалась не просто группировкой. А целым флотом. Десятки кораблей, как минимум. Они достаточно умело скрывались, действуя небольшими группами и выдавая себя за отдельные банды. Но мы имеем дело здесь с хорошо организованным флотом, обладающим широким арсеналом кораблей. Фрегаты и носители как минимум. Возможно, линкоры.

Мысль о линкоре в пиратских руках не могла не пугать.

Стоун продолжил.

- Они называют себя просто "Флот Пустоты". Внутри флота есть разделение на различные группировки, которые, однако, тесно взаимодействуют друг с другом, скорее как департаменты одной структуры, чем конкурирующие банды. Нам удалось установить личности нескольких лидеров, управляющих под-организациями.

Он включил голо-проектор.

Первый слайд показывал снятое фото очень мутного качества. Судя по виду, это была какая-то таверна на Дальнем Рубеже. Ряд собравшихся сомнительных личностей смотрел на голограмму женщины с причудливой прической и вычурным платьем.

- Мадам Чэн. Вживую её мало кто видел. Самая убедительная версия, которую нам удалось собрать, это то, что это NHP-персона, которая нелегально использовалась в качестве куртизанки в виртуальном борделе. Ей удалось взломать импланты посетителя и захватить через него управление над кораблем. Так или иначе, она отвечает у "Флота Пустоты" за разведку и контр-разведку. Смертельно опасна.

Сибилла негромко, но слышно проговорила:

- Агента, сделавшего это фото, прислали нам голым, завернутым во Флаг союза, с расстегнутыми наручниками и холодным кошельком с крупной суммой манны во рту. На груди была вырезана латинская цифра III.

Адмирал тихонько выругался.

- Три Столпа. Когда мы доберемся до неё, подпалим ей все сервера. Так или иначе, её группировка зовется "Золотые Крысы". Они отличаются хитростью, изворотливостью, используют различные обманки и приемы, хотя их корабли и не самые мощные. Следующий:

Слайд изменился на высокого мужчину с рыжей бородой. Он стоял в хардсьюте на фоне массивного фрейма, держа в одной руке композитный топор, в другой - лазерную винтовку из которой стрелял в воздух. Его окружала толпа подобного же рода воинов, стреляющих в воздух. На их лицах чем-то красным (возможно кровью) были выведены разные символы - кресты, отпечатки ладони, черепа.

- Ахтам "Каракал" Рыжий. Фото, так сказать, из открытого доступа. По нашим данным, он когда-то был воином-рабом на одном из авторитарных миров Диаспоры, но поднял бунт и превратил своих собратьев в пиратов. Его группировка "Красные Каракалы" - не просто банда. Судя по всему, у них есть что-то вроде воинского культа, подобно верованиям древней Колыбели. Опаснейшие фанатики. Они представляли серьезную угрозу и без фреймов, которых у них теперь вдовль.

Следующий слайд показывал фигуру, которая носила что-то, некогда являвшееся парадной формой Союза. До того, как с неё сорвали все знаки различия и нашили множество кружевов, аксельбантов и прочих неуместных добавлений. Лицо было полностью скрыто шейным платком, маской из разноцветных кусков материи, очками-консервами. На голове была треуголка. Пол невозможно быть определить на взгляд. Фигура стояла в горделивой позе, попирая контейнеры. Вокруг, под прицелами пиратов с винтовками, на коленях стояла группа жителей какой-то окраинной колонии. Множество контейнеров с данью.

- Джеки "Калико". Утверждает, что являлись офицером Союза, но это может быть ложью. Нам не удалось найти офицера, который мог бы является этим персонажем. Хотя, стопроцентной гарантии нет, многие пропали без вести или могли уцелеть, числясь погибшими. Из-за эффектов перемещения, это могло быть много лет назад. Так или иначе - превосходный тактик, очень умело и агрессивно управляют "Акулами Пустоты". В их группировке больше всего кораблей классом выше фрегата.

Последний слайд показал фигуру в серебристом пилотном костюме и закрытом гермошлеме, спускавшуюся из такого же серебряного истребителя. Судя по обтянутым костюмом формам, это была женщина. На поясе помимо пистолета имелись ножны со шпагой. Почетный караул на посадочной полосе встречал копьями с серебряными вымпелами.

- Серебряный Рыцарь. Опять же на уровне слухов - из Баронств, хотя пираты любят привирать. Так или иначе - отвечает за подготовку пилотов истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков. В "Серебряной Рати" зафиксировано несколько крупных носителей.

Стоун выключил проектор.

На последнюю фигуру у меня для вас нет фото. Мистер Асоуво, так его называют. Никто его не видел в лицо, даже со своими ближними подчиненными он на связь выходит исключительно опосредованно. Но он является мозгом "Флота Пустоты". Так или иначе, мы до него доберемся.

Адмирал откинулся в кресле и отхлебнул кофе.

- Однако же, начать нам придется с малого. Как я уже говорил, ребята это крайне ловкие, действуют мобильными группами и делают все, чтобы захватить как можно больше кораблей, но не попасться нам. Поэтому командование флота одобрило операцию "Охота на лис". Взгляните внимательно:

Он снова включил проектор. На нем показался огромный корабль. С по размерам он был по крайней мере с крупный носитель. Его бронированная верхняя палуба была покрыта защитными турелями, но на флангах явно виднелись доки для сублинейных судов.

- Прошу любить и жаловать. Торговый галеон "Медина Сидония". Оригинальный проект "Верфей Армады". Защищенный корабль-носитель для торговых судов, в том числе и сублинейных. Что-то вроде корабля-каравана. Торговцы набирают свои трюмы, затем стыкуются и оказываются уже в его трюме. Затем, добравшись до торгового хаба, отстыковываются и выгружают товары. Данный корабль принадлежит Гильдии Торговцев.

Он поморщился.

- Да, я знаю про слухи о работорговле и прочем. Но, как говорят коллеги из ДЮиПЧ: нет лишенного свободы тела - нет дела. В рамках этой операции мы тщательно их досмотрим. Безопасностью занимается Karrakin Trunk Security. Тоже не самые приятные ребята, но хоть знают, на какое место надевать нейрошлем.

KTC была одной из самых опытных организаций по охране торгового трафика, но в глазах Союза запятнали себя участием в подавлении восстания на Санджаке и последующей блокаде.

- Итак, "Медина Сидония" собирается совершить переход через Дальний Рубеж от станции Рао Цао, до, собственно говоря, нас, - он постучал пальцем по столу. И дальше до Новой Мадрассы. В связи с усилившимися рейдами на этом торговом пути, они запросили нас официально о помощи. В связи с большой растянутостью Флота Союза в последнее время мы стали практиковать придачу сублинейных кораблей для обладающих доками носителей. К "Медине Сидонии" прикреплена группа из трех кораблей.

Новый слайд: на встречу к галеону летят корабли: два эсминца с торпедными установками и один маленький сублинейный корабль с различными антеннами.

- Разведывательный корабль UNS "Бьюри" и эсминцы UNS "Гливс" и "Ингем". Обычно подобной группы хватает отпугнуть мелкую рыбешку. Разведчик обнаруживает рейдеров, эсминцы дают залп. Пираты не хотят тратить предположительную добычу на реальные дыры от торпед и улепетывают. Разумеется, этот номер не пройдет с "Флотом Пустоты". Но мы и не рассчитываем на это.

Адмирал включил карту Дальнего Рубежа.

- Когда "Медина Сидония" отчалит, вы используете наши врата и отправитесь до Рао Цао. Оттуда вы последуете вслед за галеоном. На нем секретно установлен параказуальный датчик. Я сам не понимаю, как это работает, ерунда какая-то.

Сибилла вставила:

- Передатчик разобран на две части, которые находятся в разных местах одновременно и могут параказуально мгновенно передавать информацию, как будто по проводному соединению. Собственно, оно действительно проводное, просто провод проходит в разрыве между пространством и временем.

- Да-да, параказуальная "магия" - Стоун сделал руками кавычки. Так или иначе, он позволяет нам отслеживать в реальном времени перемещение конвоя. И его невозможно отследить. По нашему опыту, в случае охраны торговцев кораблями Союза обычно применяют трюк с приманкой. Оставляют якобы терпящий бедствие корабль. Торгаши пролетят мимо, а персонал Союза обязан оказать помощь. Капитан "Гливза" Мартин Беттенхофф, мой старый знакомый - единственный человек на борту "Медины Сидонии" посвященный в наш план. Он будет действовать максимально топорным образом, поднимет всю группу и пойдет проверять приманку. Все согласно плану, разумеется. Галеон останется позади. Ваша задача - следовать максимально тихо, но оперативно вслед за конвоем.

Он показал на сектор на карте.

- Данный регион испытывает проблемы с навигацией, вызванные с повышенной солнечной активностью на одной из местных звезд. Крайне вероятно, что нападение произойдет в нем. Используйте активность, чтобы маскировать ваше продвижение. Пираты, скорее всего, будут делать то же самое. Когда произойдет нападение, датчик подаст вам сигнал. Немедленно спешите на помощь. Беттенхофф перейдет под ваше командование. Ваши цели следующие: уничтожить как можно больше кораблей пиратов, по возможности захватить хотя бы часть вражеских кораблей и/или их командующий персонал для допроса. И последнее: не потеряйте "Медину Сидонию!" Хоть это приманка, это настоящий корабль с настоящими живыми торговцами и их грузом. Если они пострадают, репутация Союза сильно упадет.

Адмирал откинулся в кресле. Попробовал кофе, но с отвращением понял. что за время брифинга тот остыл. Посмотрел на Сибиллу. Сибилла, сохраняя Выражение, вышла из конференц-зала.

- Оперативным командующим назначается коммандер Немати. Но это больше формальность, в бою ваши боевые группы, скорее всего, будет действовать автономно. Ваш конец датчика будет установлен на "Соломоне". Между системами кораблей будет сформирован Легион, я уже отправил техников приступить к работе с NHP и комп/кон системами. Итак, господа офицеры? Вопросы, мысли, предложения? Комментарии по плану?

Всем. Пока рубака, отхлебнув - освежающе-прохладным оказывается, с едва ощутимым, но удивительно долгим и абсолютно не приторным карамельным послевкусием - сока, вслушивается в тишину коридора, стрелок, явно слегка отживев, вновь принимается засыпать ученую вопросами.
- Нет, эта история - вымысел. От начала и до конца. Просто глупая песенка, не более.
Вновь улыбнувшись, поудобней укладывает заерзавшего было - по определенной причине - Фиделя.
- И насчет афродизиака - тоже нет. Эрекция является небольшим побочным эффектом, связанным с взаимодополняемым фармакологическим воздействием двух препаратов на организм, которое дополнительно усиливается тем фактором, что вы лежите на коленях у половозрелой самки своего вида.
Пожимает плечами.
- "Хомо сапиенс пост эксодус", по сути, является, пусть и высокоинтеллектуальным, но животным, а инстинкт размножения - один из самых выраженных. Вокруг него за прошедшие тысячи лет были возведены сложные социальные конструкции, он породил великое множество самых разных ритуалов - от преподнесения цветов и до оплаты счета в кафе, но суть у него все та же, что и на заре времен - и не так важно, лежите вы под сенью баобаба на Терре, посреди доисторической саванны, или же - в учебном классе сверхсекретного корпоративного Комплекса, на ледяном спутнике газового гиганта, в нескольких тысячах световых лет от Колыбели Человечества, зов, что старше вас на миллиарды лет, велит вам продолжить свой род. Вот и все.
Пихает бедром своего товарища "Зола", шепчет.
- Слышь, чтоб без ебабоба этого больше не подходил даже, ясно?
Засмеявшись, поперхивается "агавой", и следующий десяток секунд проводит, покашливая, сплевывая и практически беззвучно матерясь. Глянув на нее, вздыхает Иммерман.
- Как я уже говорила, с вами случился прямой межличностный трансфер псионического напряжения. Попробую объяснить максимально доступно. У вас в голове лежит сухая губка. Такая, знаете, которой моют лобовые стекла у машин. И у меня, и у Бенджамина, и у ваших друзей - у всех лежат, и у всех сухие. Разумеется, какая-то влага в них присутствует, а используя гигрометр, вы даже сможете получить примерные представления о том, сколько ее там содержится. Но, при этом, выжать хоть каплю воды из этой губки не выйдет. Представили?
Кивает, утеревшись рукавом, теперь внимательно слушающая ее огнеметчица.
- Отлично. А сейчас представьте, что у кого-то, таких людей очень мало, но они есть, в голову выведен водопроводный кран. И его губка не просто пропитана водой, она в ней плавает. Так вот, такой человек иногда может взять немного той воды, что есть у него, и вылить на вашу губку. Заполнить бачок, так сказать. Своей воды у вас практически не вырабатывается, но вот ту, которой с вами поделились, вы вполне можете использовать, скажем, для того, чтобы до блеска отмыть телохранителю госпожи Хершел бронированный нагрудник.
Закончившись, снова начинает играть - зациклился, похоже - тот же трек.
- И все было бы хорошо, но вода, которой с вами поделились, не статична. То есть, она не просто налита в емкость вашей головы - она постоянно находится в движении, бьет струями о стенки "ведра", о губку, бурлит и всячески волнуется. И именно эта ее нестатичность приводит к тому, что ваша губка довольно быстро размочаливается. И чем чаще вы будете ее отжимать, натирая чей-нибудь нагрудник, тем быстрей она развалится. Не фигурально, буквально.
Указывает на пустые ампулы.
- Мы, конечно же, можем привязать губку проволочками, чтоб ее не так сильно кружило и бросало, но от этого потоком она меньше растрепываться не станет. Плюс, чем дольше вода плещется, тем хуже. И если сразу после заправки бака, воду еще возможно безопасно откачать, то по прошествии некоторого времени, даже если голову осушить, многострадальная губка уже будет безвозвратно испорчена.
Хмыкает рейдер.
- Ебать. Губка раскиснет - и пизда мировику. Жидяк в рубку ебучий какой-то закачали.
Прикрыв на мгновение глаза и пару раз качнув головой, мол, да, все так и есть, продолжает доктор.
- Что же касается планов, то, думаю, не мне вас учить тому, как уничтожать ходячие танки. Ружбайка - это очень хорошо, даже замечательно, но если бы личного охранника моей коллеги было возможно устранить парой выстрелов из пистолета-пулемета, то треть демкреда бы ему была цена. Предположу, что он убьет вас раньше, чем вы успеете опустошить магазин. Но, с помощью воды в вашем "ведре", вы сможете, к примеру, ударить его полутонной балкой по затылку. Сильно ударить. И не один раз. Полтонны металла и, сколько весит пистолетная пуля, пять-шесть грамм металла - согласитесь, совершенно разные вещи.
Поднимает вдруг правую руку вверх подруга войд-двеллера.
- Это, слышь, а скажи, пожалуйста, ну, так, типа, корпы же все про всю хуйню пробивают, да? И, это, скажи, а Войд есть?
Задумывается на пару секунд научница. Кивает утвердительно.
- Да, определенно есть.
Кивает ей в ответ явно удовлетворенная услышанным жжунья.
- Я так и знала, блять.
Пожимает плечами вновь корпоративная работница.
- Как-то так.

К моменту назначения вы уже знали, как всё обустроено в MSMC. Есть ваш батальон, у батальона есть командир - ваш отец, мать, царь и бог в одном лице на ближайший субъективный год. А у комбата есть друг из MSMC Legal - ваш бюрократический ангел-хранитель на всё тот же год. Ну и вот они: чернокожий лысый мужик, размерами и татуировками напоминающий Рэнджи, и невысокая аккуратная блондинка с понтовой киберповязкой на правом глазу. Оба одеты в комбинезоны MSMC, здоровяк расстёгнут и держится расслабленно, а женщина наоборот, вырядилась как по уставу. Вроде очевидно, кто есть кто. Хотя стоп. Вам, вроде как, говорили, что отправляют всей кучей в 900-ый, потому что его комбат как раз про...терял на последнем задании полную роту и глаз...

Шестеро лансеров, специализирующихся преимущественно на том чтобы либо бить врагу лица, либо стрелять в них с близкой дистанции, были не совсем тем пополнением, на которое рассчитывала Джонсон. Но, во-первых, переговоры с начальством грозили ещё этак парой месяцев простоя, а пока батальон стоит - он не зарабатывает. А во-вторых, это ж, мать их, шесть лансеров! Почти рота из одних только асов-уникумов-талантов. Собственно, роту комбат из вас и сделала, придав в числе прочего персонала опытного механика из числа летуче-тигровых ветеранов, чтобы ваши лихие механические скакуны не развалились после первого кавалерийского наскока. И заодно сбагрив - иначе не скажешь - вам пацана-связиста, который каким-то образом по всем записям тоже оказался лансером. И если за Тома командир инженерно-сапёрной роты ещё поупирался для порядка, то вот отдать "эту стрёмную хрень" на попечение кому-то конкретному техники были только рады. Трогать самостоятельно вылезшее из принтера порождение Хоруса с зачатками интеллекта на борту никто не хотел. Почему-то абсолютно каждому назначенному на него механику казалось, что "Вчера" на них смотрит или двигается, когда на него не смотрят они. Теперь Лич, по всей видимости, должен был стать проблемой "Ковбоя".

Командиром новой роты был назначен Рутгер ван Дайк, видимо, из-за того что у него был хотя бы какой-то организаторский опыт. Назначать себе заместителя и всех остальных важных лиц в ротной цепочке командования, равно как и разделять подчинённых на взводы "Рик" должен был сам. Ввиду специфичности личного состава и их машин конкретной задачи у роты не было, зато быстро появилось неофициальное прозвище - "Летающий цирк". Из-за того, что все мехи были раскрашены как попало, а их пилоты считались способными делать вообще всё, иногда одновременно, прямо как какие-нибудь циркачи. Ну и потому что у Тигров летало всё, вообще. Новички вскоре сами в этом убедились, когда смогли посмотреть, что ещё им досталось от несостоявшихся сослуживцев, оставленных там же, где комбатский правый глаз. А досталось им десять десантных судов с пилотами, механиками и вооружением.

Четыре мелких и манёвренных транспортника SSC, способных поднять в воздух разве что Г1-фрейм или отделение пехотинцев в отделяемом десантном отсеке. Выдержать это чудо могло только обстрел из личного оружия, да и то не долго, и имело минимальную автономность. Зато пилоты могли высаживать и подхватывать десант практически не замедляясь и, соответственно, не задерживаясь в опасной зоне дольше нескольких секунд. Ещё четыре крылатых машины, скорее всего, были хоть сколько-то знакомы всем из вас, потому что являлись детищем GMS, а значит были вообще везде. Шаттл "Киттихоук", десантная модификация. Эти уже могли поднять Г2-фрейм или парочку Г1, да и вообще любой груз аналогичных габаритов. А ещё обладали достаточным количеством точек подвески и бронёй, чтобы выполнять роль штурмовиков и поддерживать огнём наземные силы. И, наконец, пара громадных лифтеров в фирменном харрисоновском дизайне "мокрый сон геометра-милитариста". Нормально летать в атмосфере они почти не могли - слишком большие и неповоротливые - зато могли практически игнорировать большую часть средств ПВО и в них можно было засунуть Барбароссу и ещё осталось бы место для наводчика или отряда пехоты прикрытия. А ещё у них были болтерные турели, способные как подавлять всё вокруг зоны высадки огнём, так и устанавливать дымовые завесы. Правда, вертикально вниз из них стрелять было затруднительно, но если кому-то приходило в голову постоять под заходящим на посадку харрисоновским транспортником - это традиционно считалось сугубо его проблемой.

Первая работа свалилась на вас примерно через две недели пребывания на борту "Импа". Вы как раз успели освоиться, утрясти организационные вопросы, познакомиться с ветеранами, выслушать более-менее все остроты, которые они смогли придумать по вашему поводу и даже придумать ответки на большинство из них. Стандартный заказ от колонии, которая сама себя защитить не может, а пожаловаться некому. Ну, кроме вас, естественно. В их систему залетел пиратский корабль, но вместо того чтобы один раз грабануть планетников и отчалить, пираты додумались прилуниться на спутник их планеты и начать доить колонию на регулярной основе. Не понятно, на кой чёрт им это было надо, но уходить они явно не собирались. Администрация колонии готова была заплатить любые деньги тому, кто избавит их от этой проблемы. Любые деньги выражались в стандартной для подобных заказов оплате, минус штрафы за ущерб инфраструктуре. Причём базы пиратов это тоже касалось, потому что они, не будь дураки, захватили расположенный на спутнике добывающий комплекс и обитали в нём. Ещё веселее было от того, что в комплексе имелась ЭМ-катапульта для доставки добытого на планету естественным способом, то есть по нисходящей орбите. Так что Летающим Тиграм предстояло захватить добывающий комплекс не нанеся ему существенного ущерба, при этом не дать пиратам жахнуть камнями по колонии внизу и ещё сделать что-нибудь страшное с пиратским кораблём силами своего УДК и пары эскортных корветов.

По плану, батальон должен был атаковать пиратов в тот момент, когда часть из них спустится в колонию за «данью». Пользуясь тем, что «Имп» всё-таки был штукой малозаметной - ну, по меркам авианесущих крейсеров - и мог почти гарантированно заглушить врагам коммуникации, Тигры нанесут внезапный удар одновременно и по пиратской базе на луне, и по их силам на планете. Чтобы провести разведку и обеспечить надёжную связь с администрацией, к колонии был отправлен один из корветов. Через трое суток болтающийся в L4 планеты-заказчика крейсер пришёл в движение, а офицерский состав батальона собрался в комнате с кучей раскладных стульев и большим голопроектором, на который выводились спутниковые снимки районов проведения операции. Лансерской роте назначили ответственное, но относительно несложное задание - штурмовать базу пиратов. Точнее, штурмовать саму базу должны были два взвода пехотинцев в тяжёлых хардсьютах. Загонять фреймы в тесные подземные коридоры комбат не собиралась. Лансерам нужно было только подавить силы пиратов на поверхности и обеспечить пехоте безопасный подход к входу в комплекс.



- Вход окружён грунтовой насыпью для защиты от метеоритов. Но эти стены перед ним - свежие, - Джонсон указала на выглядящее несколько сумбурно скопление из коротких стен и колонн, - По предоставленной колонией информации в комплексе были строительные фреймы паттерна "Баррикада", пираты скорее всего реквизировали их и использовали для укрепления базы. На снимках видно что-то вроде зенитных турелей и можно рассмотреть около десятка Г1-фреймов, плюс как минимум пара Г2, возможно "Баррикады". Разберитесь с сопротивлением пиратов на поверхности и охраняйте периметр, остальное сделает пехота. Уничтожать всех до последнего не обязательно, можете просто отогнать их от комплекса или вынудить сдаться, если так будет быстрее. "Имп" не сможет оказывать вам поддержку, если только мы не разберёмся с пиратским кораблём быстрее ожидаемого или вы не завязнете. Ваш вылет через два часа. Постарайтесь не разнести там всё. Вопросы?

Нити магии, древней, явлёной этому миру еще впору его создания. Скручивалась в столь тугие канаты энергии, что буквально превращалась в осязаемую материю. Из этих канатов бессмертный маг плел узор в циклопическом храме под эхо тысячи голосов. Он вознес руки к каменному своду и…

Рябь в темноте:
- Они подчинятся? – Послышался усталый низкий бас первого, в голосе был страх и надежда.
- Они сами создадут оковы обязательств и причины их исполнить. – Ответил второй скрипучим и равнодушным словно тысячи песчинок голосом.
- Надеюсь они стоят, того, чтобы вечность гореть в аду. – Обреченно пошутил первый. Второй не ответил.
Рябь почти стихла, а голоса стали далёкими и не реальными, наверно их никогда и не было, наверно это рябь! Какая она проказница.

Громкий настойчивый звон заставил вас открыть глаза.
Кто вы? Что вы? Где вы?
Точно! Вы на войне, ужасной войне, которая идет к завершению!
Вы чемпионы, защитники, убийцы, спасители, гении, герой, подонки. Вы легенды!
Вы пришли в движение. Теперь вы знаете кем являетесь и что должны сделать. Вы покидаете свои келии. Вы во всеоружии, готовы и непобедимы. Вы преодолеваете длинные, извилистые, каменные коридоры. Случайные прохожие, не смотрят на вас, жмутся к стенам, спешат убраться с вашего пути. Их лица измождены, черты суровы, обреченное упорство горит в глазах. Эти люди не знают страха, с молоком матери они впитали к нему отвращение, но вас они боятся. Доспехи их грязны и побиты, оружие имеет зазубрины от бесчисленных боев. Часто оно старше своих владельцев.
В большой многоугольной комнате вокруг массивного стола столпились люди, нелюди, нежить и конструкты. Первые в статусных одеждах с наивысшими регалиями, что давно потускнели раздают приказы. Вторые, что в однотипных доспехах с едва различимыми знаками отличия, с беспрекословностью отлаженного механизма спешат их исполнить.
Когда вы входите первые и вторые замолкают. Их взгляды прикованы к вам, но длится это мгновения, а затем комната новь оживает. От стала отделяется высокая худощавая фигура и приближается к вам. На ней почти нет одежды, кроме красного плаща, да она и не нужна сама плоть существа является доспехом и одеянием. Гений, что продли свое существование заменив слабую плоть деревом и металлом, еще в начале Великой войны.
- Приветствую рыцари. – Металлом лязгнул конструкт.
- Иагас ждет вас в своей лаборатории. – Кивнув вам, он занял свое место за столом.

В лаборатории лича царит полу мрак. Круглое помещение, у стен которого стоят столы, шкафы, заполненные склянками, магическими приборами, свитками и артефактами. В центре помещения круглое возвышение человеку по пояс и диаметром два метра. На гладкой каменной поверхности под обилием магических приблуд видны очень старые бурые пятна.
Иагас парит над полом спиной к вам у одной из стен. Он рассматривает нечто, что поглощает свет. Вы не видите это за его спиной. Лич мягко закрывает крышку и поворачивается к вам, в его костяных руках эбонитовый ларец, украшенный золотом и серебром столь искусно, что ни одному смертному не повторить подобный.
- Мои рыцари. – Скрепит маг, развернувшись к вам.
- Игла и нить, что соединят во едино рваные края реальности готова! Ваша задача доставить ларец к пространственному разрыву и открыть. Мы так долго готовились к этому моменту и наконец я могу посветить вас в детали. Теперь не важно, даже если Платиновый престол все узнает, он не успеет принять меры. Только жалкие попытки вас остановить, это все что ему доступно.
Иагас замолк, растягивая момент. Он давно не испытывал чувств подобным радости или ликованию. Скорее это было бесстрастное удовлетворения вечного разума, что наконец завершил затянувшийся эксперимент.
- Вы вступите на поле боя, когда противник уничтожит большую половину наших сил и увязнет в схватке. Цель вашей атаки Альфа титан огромная боевая машина, точнее его ядро. Эту чудо инжиниринга и магии питается непрерывно с помощью астрального кабеля, что соединён на прямую с Звездной цитаделью.
- Оказавшись у ядра, вы соприкоснётесь с ним и с помощью заклинания Проекция в астрал проскользните по кабелю как по путеводной нити прямо в цитадель, где и материализуетесь. Что внутри цитадели и что она такое не знаю даже я. С этим вы обязаны справиться сами.
Лич умолк. Настало ваше время говорить.

Само сражение замерло, когда эти двое встретились взглядами. Эшер, из под низко надвинутого стетсона, и Красный Змей цепко изучали друг друга. Невесть откуда взявшийся в подземелье ветерок вместо свежести принес раскаленный воздух, тучу пыли, пару шаров иссохшегося перекати-поля и едва слышные удары колокола вдали.

Первым не выдержал Красный Змей, разинув пасть... а что он сделал бы узнать было не суждено, потому что на мгновение быстрее Эшер вытянул из кобуры Кольт, и от бедра, не целясь навел ствол на Змея, в повисшей тишине отчетливо был слышен щелчок бойка, и ... Выстрела не последовало, вместо этого надо головой мишени раскрылся портал, откуда с криком "Аааа!" вылетела уже знакомая Японская Школьница. Окружающая реальность дернулась вверх-вниз, одновременно с послышавшимся грохотом, и кажется звоном разбитого стекла. Впрочем, черт разберет, с каким звуком должны ломаться сталактиты, у них кристаллическая структура, так что в принципе могут и звенеть, по крайней мере звякать на достаточно высоких нотах. В полу тотчас образовалась вмятина, в центре которой была куча в составе: Красный Змей (снизу) и сидящая на нем Школьница. Естественно, почувствовав под собой кого-то, она начала:
– Извините, изви... АААА! – слова перешли в крик, едва барышня обнаружила, что голова объекта извинений находится в точности под ее короткой юбкой.

Всем. Качает головой рейдер, наблюдая за корчами хиспанца и суетой ученой какое-то время.
- Ебаный, блять, пиздец.
Тычет своего друга в бок локтем.
- А ведь я говорила.
Джулия же, не теряя времени, вновь укладывает себе на колени и нежно, но надежно фиксирует голову ставшего вдруг не в меру говорливым - даже по своим меркам - несчастного, осторожно прихватив ее ладонью и прижав к своему животу.
- Вот так.
Улыбается, мягко похлопывая-поглаживая "пациента" по щеке. И, поджав автошприц тому куда-то за скулу, сухо щелкает кнопкой активатора. Щиплет.
- Точно в сонную артерию. Несколько ударов сердца - и мозговая ткань начнет насыщаться активным действующим веществом.
Сноровисто меняет "заряд", снова колет - туда же, тем же манером.
- Так.
Снаряжает приборчик третьей ампулой, снова колет.
- И вот так.
Вытаскивает четвертую - уже из собственного кармашка.
- Немного абсолютно легальных на Кедане эйфоретиков, произведенных не в подвале, а на заводе одного из крупнейших в Галактике фармконцернов. Чистых и легких словно пыльца с ангельских крыльев.
Щелк - готово.
- Думайте о хорошем.
Покачивает осторожно Фиделя, придерживая его под затылок и за плечо.
- О кувшинчиках с водой, например.
Войд-двеллер, спроси его прямо сейчас, являются ли округлые сосуды с оформленными горлышком и ручкой, обязательно небольшого размера, что наполнены пригодной для питья жидкостью, однозначно позитивной вещью, наверное, затруднился ответить на этот вопрос вот так, сходу.
- Или о котнице. Слышали о таком звере? Нет? Я вам сейчас расскажу.
Запевает тихо Иммерман, баюкая картельщика.
- Взяли гурры в плен синицу... И пушистого кота... Намудрили, совместили, а в итоге получили... И не зверя и не птицу, а ужасную котницу... С клювом, пышными усами... Хвост еще торчит трубой... Приучать пришлось к лотку... Всей научною кликой...
Присвистывает "Зола", усаживаясь на пол. Открывает еще банку с газировкой.
- Как-то раз попался гуррам, что гуляли по лесам... Дикий и ужасно хмурый... Кто же это?.. Росомах... С кем его скрестить не знали, долго думали, гадали... А потом поймали муху... Запихнули в аппарат, запустили - ждут, сидят... Зарычало, забурлило и на свет явился, кто?.. Муросомах?.. Нет, неправда - там всего-то получился... Крохотный малыш мумах... Он крылат, зубаст и в шерсти... У него шесть крепких лап... А на завтрак он съедает... Два кувшинчика с тем самым... О чем в песнях не поют...
Подсаживаются поближе "1512" и "1552".
- Следом взяли в плен медузу, что похожа на желе... И скрестили не со зверем - с лаборантом, что решил... Вымыть геноустановку... Внутрь влез совсем без страха... Но неловок был, бедняга... Локтем зацепил рычаг... Пыхнул луч-сплайсификатор... Лопнул, затрещав, скафандр... И из камеры к нам выполз... Слизистый медузорант... Он клекочет, он бормочет, он пробирки жижей мочит... Позовем скорей охрану... С огнеметами придут... Добряка-медузоранта... Кушать пудинг уведут...
Вздохнув, занимает место в первом ряду и магистр. Шуршит упаковкой из-под батончика.
- Напоследок же собрались... Гурры чудо совершить... И представьте вы... Ритана... С бегемотом совместить... Обыскали все планеты... Изучили сотню звезд... Только вот ведь незадача... От Ритана не попался... Даже им замшелый хвост... И тогда решили гурры... С бегемотом так скреститься... Чтобы грант не пропадал... Всей командой навалились... Ночи напролет трудились... Не выходит ничего... Так и эдак все пытались... Боком, сзади, впереди... Только без толку старались... Там несовместим геном...
Давится агавовым соком, закашлявшись, жжунья - так, что из носа капает.
- Сука... Блять...
Если кому и понравилась "колыбельная", то, кажется, ей.
- Кх... Чего?..
Иммерман же осторожно осматривает красные точки-отметины на шее Молино.
- Уже должно подействовать. Как вы себя чувствуете?

Защемило неприятно в груди при словах о том, что у Фиделя осталось всего несколько - максимум десятков, дней жизни. Все они по грани ходят, но одно дело понимать, что есть риск, вероятность, а при должной сноровке, удаче и мозгах можно прожить подольше, и такое подольше ничем не ограничено, кроме этой совокупности факторов, а другое дело - когда срок озвучен, приговор подписан, и остаётся лишь отсчитывать дни. И уже ничего не поможет - ни везение, ни навыки, ни интеллект. Можно было сказать, что стрелок теперь свободен от груза инстинкта самосохранения. Но это лишь в теории. На практике видел Рубик, что происходило с теми, кому подобные приговоры озвучивали. Кто-то принимал с достоинством, кто-то ломался. Сможет ли братуха принять это? Рубаке хотелось верить, что да. И даже не с целью получения помощи в сражении со Стальным. Последние дни должны быть наполнены смыслом, тем или иным, и тогда конец - не напрасен.

Закрались в подкорку позорные надежды на спасение. А быть может, после устранения цели какой-нибудь мальчишка и вылечить сможет? Вынуть из тела эту дрянь? Или артефакт какой починит тело? Ходили же всякие россказни о монолитах и граалях, которые любое желание могут исполнить. Рейдер покачал головой, выбрасывая эту мишуру из мозгов. Только нервы себе растравливать. Попадётся такое на пути - будут плясать ламбаду. Но ему не хуже прочих было известно, какая реальность говёная на вкус.

Иммерман лучше него понимала в оказании первой помощи, а потому Рубик не лез к Фиделю, со своего места с лёгкой тревогой наблюдая за состоянием нового супермутанта. Надо будет ему потом геройскую кликуху придумать, раз он теперь круче всех.

Всем. Короткое - и не особо ожесточенное - обсуждение в большей мере, чем спор. Решение принято. Следом - короткий миг, в который спрессовывается, фиксируясь будто на пленку старинного фотоаппарата, многое: замирает привстающая со своего места Иммерман, с удивлением и ужасом следящая за раскрывающимся словно в замедленной съемке кулаком ребенка, застывает закрывающийся от происходящего рукавом магистр, вмиг пропитывается статикой и выглядящая растерянно-испуганной огнеметчица, прячущаяся за плечо своего спутника-любовника, и сам ухмыляющийся рубака, одобривший выбор хиспанца, ставшего ему если не другом, то боевым товарищем - точно.
Вспышка. Нестерпимо яркая, лучисто-колючая, оставляющая плавающую перед глазами кляксой отметину даже сквозь плотно сомкнутые веки. Миг - отлетает, кувыркнувшись через голову, к дальней стенке стрелок, когда ему в лицо бьет кувалдой, сорвавшись с мальчишеской ладони, пучок выжигающего мысли кобальтово-синего света. Падает, грузно впечатавшись в ковры всем телом. Лежит. Стучит распираемый изнутри болью череп, набатом бьет кровь в висках, мышцы - каждая отдельно и все разом - горят, звеня от чудовищного перенапряжения. Бросается к нему доктор, падает на колени рядом, под локти подхватывает, переворачивая на спину и бережно укладывая затылком на собственное бедро.
- Дышите. Медленный вдох, задерживаете дыхание на пять-шесть секунд - и медленный выдох. Дышите.
Слегка оттягивает сначала левое веко, заглядывая точно в зрачок, потом правое.
- Раз зрачки реагируют на уровень освещения - значит, какое-то время еще проживете.
Смеется - но звук сильней походит на скрипучий лай - "светоносец" в отдалении.
- Два-три десятка дней - и будешь в могиле. Максимум.
Возвращается обратно, на то же самое место, подпирает стенку лопатками.
- Зато теперь сможешь побороться со Стальным. И взять с тумбочки стакан воды, не вставая с кровати.
Хихикают - в унисон - те, что помладше. А ученая, вытянув из бокового кармана комбинезона пачку влажных салфеток, тянет одну прочь.
- Если это действительно был трансфер, у вас есть от нескольких часов до трех-четырех суток: как повезет.
Отирает скулы стрелку, лоб. Запах свежести: как бывает раним утром, после долгой ночной грозы.
- После этого, изменения коры головного мозга начнут носить необратимый характер. А по постэффектам, сейчас...
Оставив мужчину валяться на полу, находит и вскрывает аптечку.
- Так-так...
Перекладывает упаковки, перебирает ампулы.
- Вот. Сначала анестетик.
Вщелкивает одну в ручку автоинъектора.
- Потом... Так... Нейрометаболический стимулятор...
Выламывает из блистеров еще пару "зарядов".
- И... И легкий миорелаксант. Сразу станет легче.
Возвращается к, наконец, более-менее ловящему фокус на объективной реальности Молино, снова под боком усаживается.
- Делаем?

Виктор потерял счёт времени. Затяжное сражение за станцию было настолько насыщенно событиями, что каждая секунда между импульсами ZF4, звуками ударов оружия по броне, криками умирающих, просьбами о помощи, короткими командами к "своим" лансерам и редкими но едкими замечаниями в сторону Родриго, призванными обрушить мораль его подчинённых и его самого — каждая секунда, в которую Кардинал успевал осознать что он делает, тянулась бесконечно долго. Это было похоже на релятивистское замедление времени, хорошо известное каждому кто хоть раз хотя-бы немного приближался к той самой заветной константе С, или 299 792 458 метров в секунду — но только наоборот. И происходило в голове. Он даже не заметил, как в какой-то момент бой закончился, и долгожданная кавалерия — в лице патрульного линкора ВКФ Союза — наконец прибыла. Всё таки, умеют эти гады появляться вовремя. Виктор никогда не думал, что скажет или подумает это — он он был искренне рад появлению Союза. Впервые в жизни. Литры пролитого пота, крови (не его, к счастью), колоссальное эмоциональное напряжение и ощущение почти неминуемой гибели — всё таки, сильно меняют отношение к другим людям.

Поэтому, когда люди Союза всё таки добрались сюда и взошли на борт станции, Виктор воодушевлённо пожал руку адмиралу Стоуну, и максимально галантно — как только мог, будучи вымотанным душевно и физически — кивнул, почти поклонился, не сразу представившейся блондинке. Адмирал даже похвалил. Виктор был далеко не скромным человеком, и хотел уже было выпалить что-то в "своём стиле", вроде "Ну конечно мы блестяще справились, это ведь я!". Но решил что это будет не очень тактично, особенно при первой встрече. Поэтому решил обменяться любезностями.

— Не стоит благодарности, адмирал, сэр. Ваше появление в нужный момент здорово ударило по их морали. Иначе бы двумя погибшими не обошлось.

Оставив свои контакты загадочной даме в белом, Виктор отошёл к лансерам, коротко обменяться словами. Закурил, наконец, свою победную сигарету. Тяжело выдохнул. Виктор немного расстроился, что Союз и Диармайд заберут себе корабль — он был бы не против заполучить его себе, на самом деле. Но и так сойдёт. Доходы от продажи здорово помогут местным. Какую-то часть он попросил оставить для погибших — наверняка у Джина остались хоть какие-то родственники, да и у Копья-7 возможно найдётся какой-нибудь законный наследник на имущество. Это единственное что он мог для них сделать теперь.

— Взаимно, сэр Рамбольд. — Виктор похлопал рыцаря по плечу. — Господа Окада, Немати, Самуил — рад был сражаться с вами плечом к плечу за то, что правильно. Буду рад видеть вас вновь, если нам действительно от Союза что-то перепадёт.

"Или кто-то" — внезапно, будто из подсознания, пронеслось в голове. Виктор снова оглянулся на загадочную "сотрудница по внешнему контролю". Осторожно, стараясь не выдавать себя, обвёл взглядом её белые одеяния, лицо, волосы. Её осанка, голос, волосы, и глубокие голубые глаза излучали власть, уверенность в себе, и непроницаемый ореол загадочности. Но было что-то ещё — будто какая-то очень странная энергия, которую Виктор сейчас не до конца понимал. Будто она похожа на звезду. Энное время назад, Виктор, ещё будучи штурманом на борту "Восхода", дурачился с друзьями, придумывая для увиденных в портах девушек свою классификацию: вместо "стандартной" и скучной шкалы от 1 до 10, он и пара друзей присваивали им спектральные классы, как у звёзд. От непримечательного и блеклого М-класса и до сияющего на килопарсеки О-класса. Но эта Арти выглядела так, как будто она вообще даже близко не была на главной последовательности. Это уже что-то вроде звезды Вольфа-Райе. Настолько горячее.

<...>

Потратив некоторое время на приход в себя (включая большое, но не критические большое количество выпивки, качественной еды, и несколько часов лежания в ванной и смотрения в потолок), а также оказав помощь местным с организацией ремонта станции и выносом и захоронением остатков мехов и тел погибших — Виктор вскоре оказался в самом несвойственном положении, которое мог придумать. Он придумывал себе разные занятия на станции, но в конце концов сдался, и понял что он теперь больше не нужен. Не у дел. Будучи человеком "экстремальных ситуаций", хорошо понимающим что делать во всевозможных критических положениях разного рода — "Кардинал" с трудом находил себе место в обычной жизни, когда ничего не происходит. Дома у него всё равно не было. Родственники, вроде сестры — если она ещё жива, конечно — они слишком далеко. Лансеры разъезжались со станции, и Виктор убивал время. Вспоминая, с странной тоской, блондинку в белом.

Пока, в конце концов — одним утром, пока корабль Союза ещё был недалеко, Виктор всё таки не решился. Поскольку есть одна вещь, связанная с звёздами Вольфа-Райе — они чудовищно редки. Их нельзя просто так упускать. Поэтому он тщательно вымылся, побрился впервые за несколько дней, нашёл парикмахера из местных, слегка укоротил стрижку. Затем одел свой лучший комбинезон — не военного образца, а вроде того, что он носил в прошлой жизни, чёрный с нашивками коммерческого флота Рас Шамра. Тщательно его погладил, наполировал берцы. Купил в местом ларьке какой-то вересковый одеколон, взял бутылку лучшего местного мёда. И, выдумав, какой-то надуманный предлог про "желание обсудить возможные контракты", попросил местных доставить его на корабль Союза.

Устанавливать контакт.

Всем. Кивает рубаке сначала - в ответ на просьбу внести ясность относительно "кнопки" - рейдер, а потом и - в ответ на предложение остаться - корпорат.
- Д-да, Р-рубик. С-спасибо. Д-думаю, т-ты прав - т-так будет л-лучше для в-всех.
Третьей - за последние несколько секунд - кивает уже доктор.
- И я рада. Рубик, верно? Не самое распространенное в Ренго имя. Возможно, вы войд-двеллер, и ваши родители назвали вас в честь "Ру-Бика", одной из самых крупных и, вне всяких сомнений, самой красивой внемировой станции во всем Пределе Хайдерманна. Я бывала там - настоящее произведение искусства от мира астроинженерии. Колоссальные гидропонные сады, гигантские бассейны-миллионотонники с рыбой, всяческими ракообразными и даже пресноводными медузами, невероятная и удивительно удобная планировка жилых блоков, собственные добывающие установки и производства, многоуровневая фрегатная верфь и, конечно же, знаменитое красное мороженое с частицами вулканического пепла из мезосферы Глаза Вечности. Впрочем, возможно, вы и сами все это помните. Или, может быть, вас назвали так в честь вашего оружия. Но это - очень вряд ли, вы не первый Рубик в моей жизни.
Смещает фокус своего внимания на картельщика, который удивительно - в первую очередь, для самого себя - споро и сноровисто латает матерчатое хранилище для артефакта.
- Я давно перестала быть хорошим человеком, если брать за стандарт общечеловеческие представления о морали.
Невозможно понять по выражению ее лица - все так же спокойно-доброжелательному - печалит ли ее данный факт или нет.
- И к вам я вышла только потому, что дети посоветовали мне это сделать. Что же до оценки личностных качеств госпожи Хершел, с этим все сложно. Как бы вам получше сказать...
Меняет ноги, уложив ту, что была "под" на ту, что была "над".
- Как личность, она весьма противоречива, а многие ее поступки и решения вызывают вопросы даже у такого человека весьма широких взглядов на многие этические дилеммы как я. Но...
Прихватывает себя за колено сцепленными вместе кистями.
- При всем этом, подобных ей по всей Галактике рождается, наверное, с десяток на каждое поколение. Те, кто двигает прогресс. Она может считаться ведьмой, палачом, даже детоубийцей, но это своего рода путь, который, если ты хочешь достичь той цели, которую хочет достичь она, тебе, в любом случае, придется пройти. Вы считаете, что создание примитивного, убивающего все вокруг, поглощающего органику и управляемого с помощью псионики биооружия - это и есть то, что ее волнует? О, уверяю вас, это могло бы волновать ученого вроде меня, тут же - не тот случай. Представьте себе мир, где живые комбайны сами добывают минералы в недрах заледеневших Миров, где машины выращивают, а не строят, где дома сажают в виде кокона-семечки, а космоверфи становятся чем-то вроде родильных домов. Мир, где все текущие проблемы практически всех человеческих и постчеловеческих Цивилизаций: голод, болезни, перенаселение, все они - решены. Вот, к чему она стремится. Потенциал морф-частицы невероятен. Но, как и в случае с ядерной энергией когда-то, путь к ее обузданию и приручению тернист. То, стоит ли спокойная и сытая жизнь триллионов в будущем тысячи жизней сейчас - это уже каждый решает для себя сам. Собственно, это все, что я могу о ней сказать.
Откидывается на спинку кресла, услышав о начальстве и выживании.
- Буду с вами честна - корпоративная культура такова, что мало кого удивляет, например, зачищенная оперативниками конкурентов затерянная в глуши исследовательская станция. Но, как говорят: что дозволено Войду, то не дозволено двеллеру - основа основ философии тех, на кого я работаю, это принцип разграничения. Если не найти вас, ваших родных и друзей, и не вырезать всех начисто, обязательно устроив максимально впечатляющие инсталляции - на горизонте замаячат репутационные риски.
Заканчивает хиспанец портняжные работы, удостоившись одобрительно покачивания головой от собеседницы.
- Что до возможных путей к отступлению, их не так много. Прибыль, например. Если вы сможете предложить моему руководству что-то, что кратно компенсирует убытки, возможно, вам все простят. Даже потери среди персонала, принципы кровной вражды тут особо не работают. Однако, думаю, это не ваш вариант. Смешно, но, вероятно, вам остается только попросить помощи у все той же Хершел - если в этих стенах и остался кто-то, чье слово имеет серьезный вес там, наверху, то это только она.
Чувствует Рубик, что практически достигнут тот предел, за которым заканчивается молчаливо-безучастное слушанье и начинается процесс накопления раздражения, как его спутник решает обратиться к безглазым мальчишкам. Поднимает правый указательный палец вверх доктор.
- Я бы...
Скалится, вперив невидящий взгляд в хиспанца, его, по его же утверждениям, "соотечественник" - "1552".
- Квестьонес интересантес, амиго. Мне вытащили охос, но они мне и не нужны - я вижу эсенфья. Ты - пердедор, разочарование своего мертвого папито. Он...
Указывает на Рубика.
- Пердедор. Разочарование своей мертвой новьи. Она...
Тычет пальцем в оскалившуюся отнюдь не в улыбке "Золу"-"Лазо" теперь.
- Пердедор. Разочарование своей мертвой хаурии. И ты...
Очередь Бенджамина наступает.
- Пердедор. Разочарование св...
Поднимает магистр руку, ладонь вперед.
- Х-хватит. Д-достаточно.
Щерит клыки монстрик.
- Тинес мьедо, сьентифико?
Вновь обращается к картельщику.
- Как тебе такие респуэстас, амиго? Эстас энтусиасмадо?
Отпихивает его рыжий, "​​​​1512".
- Дай! Дай я тоже скажу!
Уступает ему товарищ, кланяясь.
- Тетя Иммерман - плохая!
Разводит руками в стороны она, мол, что поделать?
- Она с теми, кто меня мучал. Но не совсем плохая. Такая, как бы - средне-плохая. А тетя Хершел - она злая, она совсем, очень-очень плохая. И она всегда злится, если что-то не получается - и тогда она бывает, что бывает супер-плохая.
Подойдя, сует Молино листок бумаги, на котором карандашами нарисовано странное - с ветками-лицами, мухами-лицами - дерево.
- На. Это Зверь. Он красивый. И...
Поднимается тот, что постарше, "1683", со своего места.
- Тише.
Протягивает руку к сиденьям с отвалами провианта - и одна банка, с "колой" которая, словно живая, тут же пулей прыгает ему в ладонь.
- Любишь быть в курсе дел, стрелок?
Гнется сам собой, ломаясь, ключик на крышке жестяной.
- Я тоже.
Делает пару глотков.
- Освежает. Хоть и химозное дерьмо.
Снова прикладывается, пьет.
- Так...
Враз его товарищей словно ветром сдувает - убегают к отвалам мебели.
- Я знаю, кого и зачем вы ищете.
Допивает залпом пойло.
- Даже попросил нашу гостью позвать вас на огонек.
Сминается емкость так, словно по ней сверху кувалдой наотмашь ляпнули - щелк.
- Ладно, упрощу твою задачу. Ученый останется здесь, вы втроем - пойдете дальше. А потом вас убьет Стальной. Без шансов.
Покрутив давленый металлический кружочек, отбрасывает его прочь.
- Или не убьет. Если я помогу.
Сжимает кулак правый.
- Это - сила.
И там, внутри, что-то начинает заметно мерцать, источая мертвенно-бледное, потусторонне-синеватое свечение.
- Вся - для одного. Каждому - своя.
Шепчет - впрочем, довольно громко - Иммерман, опасливо поглядывая на подопечного.
- Судя по мощности дуги - это прямой межличностный трансфер псионического напряжения.
Все ярче и ярче сияет нечто, зажатое меж пальцев ребенка.
- Много дает, много берет.
Даже тени костей под словно ставшими зыбкой завесой кожей и мышцами проступают.
- Наш дар - ваше проклятье. Выбирайте.
Но вашу новую знакомую, похоже, волнует совсем не это.
- Может необратимо повредить подкорковые структуры мозга, зависит от индекса псионической устойчивости. Кто-нибудь знает свой?

Фидель. Всем. Сообщив собравшимся о своих добрых намерениях, без особых приключений преодолеваешь три метра ковролина, после чего принимаешь, пожалуй, одно из самых сложных решений за последние пятнадцать секунд, выбирая себе батончик. Есть "Доктор Джингли-​Упс" - с макакой-доктором в виде маскота - если судить по этикетке, со вкусом "клетчатки" и "витаминов", есть "Нуга дядюшки Осо: отборные яблочки", "Нуга дядюшки Осо: спелые апельсинчики" и "Нуга дядюшки Осо: нежные персики" - с этими все понятно по названию, а сам дядюшка является медведем-фермером, в соломенной шляпе и с ведром соответствующих фруктов, есть "Tormenta de Sabores": агава и опунция, с, собственно, изображениями агавы и опунции, сублимированное фруктовое пюре в шоколаде, есть "3ple cacahuate", с арахисовой пастой, тертым арахисом, колотым арахисом и темным шоколадом, плюс - одинокий и почти вдвое более крупный "CocoMentolado", прессованная кокосовая стружка, пропитанная мятным сиропом, в некоей "не пачкающей руки" глазировке. Берешь один, после чего укладываешь ПП на мягкое сиденье. Пусть тоже отдохнет, да. И приступаешь к изучению напитков. Тут тебе и газированное кокосовое молоко "Agua del Paraiso", и агавовый сок "Сок агавы натуральный (подслащенный)", и адская "энергетическая" дрянь "TIN-FISH", со ароматом "морского прибоя", что бы это ни значило, и классическая "Rengo-Cola", с якобы полностью аутентичным вкусом "той-самой-древней-колы", и "至福の楽園", оно же "сливки из молока ангелов", иллюстрированное нарисованной в стиле традиционной имперской анимации анимированной картинкой явно пытающейся подоить себя целестиальной девушки с крыльями и в не самом закрытом купальнике, из всех, что ты видал, и "NaRaNja oXiDaDo", которая "ржавый апельсин", и "童年的味道", выпускаемый на известном тебе заводике в окрестностях Джерихо-Сити: микс "восстановленного сока питахайи и личи", который "ебать, это же просто залитый отбеливателем усилитель вкуса", замешанный на канализационной воде, с обязательными брызгами харкоты какого-нибудь закашлявшегося над чаном дедушки Ляо в каждой банке, и просто водичка с газом, "Увасбланкасовская минеральная вода / скважина 12 / естественная газация".
Берешь, идешь, усаживаешься. Присаживается напротив, сведя коленки вместе, собеседница.
- Да, в аптечке должен быть шовный материал. Сейчас.
Как присев, так и встав, направляется к "складу", вскрывает одну коробушку с крестом, ломает герметичную капсулу с иглой и витками белоснежных ниток, возвращается.
- Давайте, я все сделаю.
Соглашаешься - укладывает сумку себе на ноги, словно кошку, аккуратно и сноровисто подшивает лямку. Нет - отдает тебе материалы, шей сам тогда.
- По поводу проявленного вами интереса. Мы здесь прятались. Да, понимаю, музыка и прочее - не очень-то похоже на тайное убежище, но, тем не менее, благодаря детям, это, вероятно, одно из самых безопасных мест в радиусе нескольких ярусов. И планируем продолжать прятаться до тех пор, пока все, что происходит вокруг, так или иначе не закончится. Если вы понимаете, о чем я.
Прикладывает на пару мгновений сложенные кольцами указательные и большие пальцы к глазам. Что это? Очки? Прорези шлем-маски? Бинокль?
- Что же касается меня, я, как и многие здесь, подверглась воздействию ноосферного таутайзера, артефакта, который шипдайверы нашли где-то в крейсере и подняли сюда. Кто его активировал и зачем, скажу честно - не знаю. Или же не помню, что равносильно незнанию. Многое мне удалось вспомнить, многое, вероятно, нет. Но я точно знаю, что работала здесь с биологическим оружием. Если конкретней, с так называемым "рейдж-вирусом", жизнеспособный штамм которого мы извлекли из найденных там же, где и артефакт, старинных боеголовок. Этот патоген передается от организма к организму при контакте с физиологическими жидкостями - обычно это кровь, слюна, но со спермой и даже мочой тоже работает, быстро поражает центральную нервную систему и вызывает приступы неконтролируемой ярости, фактически превращая зараженного в безумного зверя, которым движет только жажда уничтожения любого раздражителя - будь то, например, источник громкого звука, яркий свет или же другой человек. Древние терране активно использовали его там, где требовалось быстро избавиться от планетарных гарнизонов - даже один единственный заболевший, попав в густонаселенный район, с учетом крайне малого инкубационного периода, высокой вирулентности и особенностей поведения пораженного индивидуума, мог спровоцировать лавиноподобную вспышку.
Идеальная дикция, помноженная на живой интерес к предмету беседы - и вот речь сидящей напротив женщины уже не звучит так уныло, как лекция в Республиканском Университете Естественных Наук имени профессора Леонардо Костильи, куда ты когда-то почти поступил.
- Моей задачей была разработка эффективного иммуноформирующего агента, вакцины, способной сформировать стойкий и, желательно, пожизненный приобретенный иммунитет, поскольку образец той, что имеется в распоряжении у терран, моему руководству получить в свое распоряжение, очевидно, не удалось. Моя команда добилась успеха, мы смогли синтезировать несколько десятков тысяч доз, а в том, что препарат работает как часы, мне довелось убедиться на своем опыте.
Оттянув манжет правого рукава, поворачивает к тебе внутреннюю сторону запястья, где сбоку на белоснежной, с синеватыми жилками вен коже виднеется глубокий рубец, полумесяцем, в форме отпечатка человеческих зубов.
- Но, поскольку наш проект был резервным, я бы даже сказала - второстепенным, после недавнего инцидента, в ходе которого мы потеряли, вместе с практически всем персоналом, два сопряженных со шпилем исследовательских блока из четырех, включая тот, в котором находилась моя лаборатория, меня перевели на должность помощника заместителя руководителя одного из основных проектов. И я, будучи по первому своему образованию патологоанатомом, занималась аутопсией отдельных образцов - работой лаборантов, скажем так.

Всем. Выслушав высказывание стрелка по поводу катастрофической нехватки времени, кивает понимающе ученая.
- Понимаю.
А "Зола", между тем, похоже, пусть и нехотя, но поддается увещеваниям и уговорам своего друга.
- Ясно, Руб. Понятно. Буду думать о ебле и хуепутале.
Даже "тянется" без каких-либо упираний, когда тот ее за собой тянет.
- Как будем эту пидарасину ебать.
Женщина же, отступив чуть вбок, поводит рукой в сторону зала.
- Что ж, прошу.
Пропускает всех желающих вперед, но Бенджамин, в любом случае, дожидается момента, пока войдут остальные, и только затем заходит сам.
- Добро пожаловать в наше маленькое убежище.
Не такое и маленькое, на самом-то деле: метров на двадцать в длину тянется, пять - шириной, плюс - высокие, во все три метра, потолки. Обстановка тоже разительно отличается от всего, что вы видели в Комплексе до этого: ковер цвета морской волны на полу, с коротким и жестким ворсом невероятно плотной набивки, стены и потолок облицованы нежно-белым, гладким на вид пластиком, а погасшие овалы полуметровых, утопленных в обшивке светильников тянутся поверху двумя - равноудаленными как друг от друга, так и от периметра помещения - рядами, по пять штук в каждом. И первое, что тут же явственно чувствует любой из вас: здесь тепло. Не просто "не холодно", а прямо, вот, тепло.
- Это учебная аудитория. И здесь мы в относительной безопасности.
Свойственной таким местам мебели - всяких парт и неудобных стульев - нигде не видно: словно ее тут и не было никогда, да и так, в целом, зал выглядит пустоватым. Лишь справа, шагах в пяти-шести от входа, громоздится десяток выглядящих абсолютно новыми офисных кресел: все на сферах-колесиках, с хромированные газлифтами и крестовинами, затянутыми черной кожей сиденьями, спинками, подлокотниками и подголовниками. Там же располагаются источники музыки и света - крупная и пузатая, в кулак Рубика где-то, портативная колонка: нежно-зеленого цвета, со сплошь сетчатой боковиной-динамиком, небольшим дисплеем и управляющими кнопочками на крышке, плюс - небольшой кемпинговый фонарь, похожий на зажатый меж двух антрацитовых пиал сияющий диск. Дети тоже там, всего трое. Первый: тот, что рыжий и мелкий, оказывается "[ ОБРАЗЕЦ-​​​1512 ]", второго, мелкого соотечественника Фиделя, вы видели совсем недавно, а последний, "[ ОБРАЗЕЦ-​​​1683 ]" - крепкий и рослый, заметно взрослей своих товарищей - лет, может, десяти - и, вроде как, тоже "коренной ренголезец". Младшие вам явно рады: шепчутся о чем-то, приобнявшись за плечи, то и дело подпихивают друг друга локтями и хихикают, а старшему, кажется, совершенно наплевать на то, кто решил их навестить, он просто сидит - даже не в кресле: привалившись спиной к стенке и вытянув ноги - "рассматривая" зажатый в правой руке затертый теннисный мячик.
- Проходите.
Закрыв и вщелкнув в пол дверь, прижимает ладонь к ее центру корпоративная работница. Моргает та красным, сама пластина - интерактивная, видимо. "ЗАБЛОКИРОВАНО": черным по белому, поперек листа.
- Ноги хранят лишь суету, правды в них нет - так говорят.
Указывает на груду полотенец, что высится на одном из сидений. Где-то в том же районе торчит рукав дутой, ярко-оранжевого цвета куртки, какие-то жилетки того же фасона, несколько портативных, габаритами похожих на баллончики с краской баллонов с дыхательной смесью, пять или шесть мелких, с небольшую книгу, ярко-красных чемоданчиков-аптечек. И штурмовая винтовка - в точности такая же, как и та, которую таскает ваш личный магистр, но не в пример не такая битая. Просто лежит поперек кресла.
- Там есть немного печенья, всяких батончиков, газировка и соки.
Улыбается вполне искренне.
- Вендинговые аппараты сегодня на редкость альтруистичны.
Дергает в какой-то момент за локоть Рубика "Зола". Шепчет, прижав подбородок к его плечу.
- Слышь, Руб, я стяну пока намордник, а? Ебало киснет - ебанись.
"Хозяйка" же, в то самое время, одобрительно и мягко похлопав Росса по боку, указывает Молино на пару стоящих малость особняком от общей массы "предметов мебели".
- Вы, как я понимаю, хотели поговорить? Пожалуйста, буду рада вам помочь.

Мауриц с неодобрением смотрел, во что вылилась атака Вольфрамски. Всякое в бою случается, но постфактум план явно казался неудачным. Нужно было срочно оттянуть часть ударов на себя.

Так что порталист торопливо нарисовал там, где стоял, пару волков, уже известных Рози и Гила, затем, порывшись в карманах, добавил к ним скелета и танцующего голема, а затем шагнул один в открытый портал, появляясь вблизи заварухи но с другой стороны от противников, за спиной у них:
– Уважаемая публика, а вот и я!

– На червячков похожи.
–Ща заморю червячка, ваще пиздато будет!
Тэд помчался вперёд, в штыковую.



В принципе, команда "Бей красных" ему была знакома. Помнится, как он как-то по зиме в белом масхалате отстреливался от "Красных".
А уж как после этого вербовали для войны с "Красными" в джунглях, как он долго отнекивался, но таки взял в руки громопалку. То была другая война, и громопалка была тоже другой – автоматической. Но не оружием одним запомнилась та заварушка длинной в восемь лет. Она запомнилась ему полным непрофессионализмом командования, отчаянными вёдрами с напалмом для подавления скрытого в зарослях врага, запомнилась ему невыносимой жарой и верными напарниками. Годы прошли, война та была давно проиграна, но команда "Займись красными" ещё долго будет бередить самые яростные нотки души Тэда. Прямо как запах напалма...
Это его ещё угораздило не "Заниматься красными" тогда, во время колонизации новых земель. И то – лишь потому, что мундир командира его полка был краснее тех "Красных", которых Тэду приказывали убить. И шестизарядник Тэда тогда оказался быстрее шестизарядника его командира. Но это другая история.

Когда удар, вместо того, чтобы разделить противника на две ровные, дымящиеся по месту среза половинки, просто рассек тому грудь и подпалил системы, Окада понял, что этот позор придется смывать кровью. Уклонившись от ударов пиратов (по правде говоря, тут одну половину работы сделали системы прогнозирования попадания, а другую – комплекс оптической и электромагнитной маскировки), он отскочил назад, поднимая клинок к уху параллельно полу, после чего устремился вперед, выпрямляя руку меха так, как если бы она была его собственной. Это было несколько неправильно, и пилотов SSC в ходе подготовки по взаимодействую с механизмами полной субъективной синхронизацией отучали воспринимать конечности машин как руки, наоборот, прививая привычку видеть в них куда более функциональный в бою инструмент с повышенной подвижностью суставов, эффективной дистанцией, устойчивостью к урону и т.д., но сейчас, в это мгновение, он чувствовал себя единым целым с "Приходом Времени", и вместе они искупали позорный промах.

Удар достиг цели. Несмотря на протест сервомоторов и искусственных мышц, несмотря на оранжевые тревожные сигналы интерфейса и бубнеж компьютера, говорящего о перегрузке, Окада начал поднимать меч и висящего на нем подергивающегося пирата вверх, пока ноги того не оторвались от пола станции. В этот момент системы сдались, и начали перенаправлять энергию с маскировочного поля к двигательным системам, и очертания меха Садахары стали куда более различимы – вместо просто едва заметного преломления, которое можно было бы легко отнести на нагрев воздуха (мало ли что фонит теплом в старой станции?), он теперь выглядел как фигура из прозрачного стекла.

Благодаря нейронному интерфейсу, включать динамики меха не понадобилось. Равно как и переключаться на открытый канал связи. Даже если он не мог слышать врагов, они могли слышать его. А это было единственное, что важно.

- Вы позорите оружие, которое держите. Вы позорите мехи, которые пилотируете. Вы умрете.

После чего, резко повернув раскаленное лезвие вбок, он рванул его в сторону, одновременно нанося удар в противоположную сторону тяжелым клинком, разрубая «Атласа» пополам. И до того, как залитые кровью (ибо промахнуться по пилоту в этом небольшом мехе крайне сложно) обломки упали на землю, он нанес еще один диагональный удар по оставшемуся в живых пирату.

У Мохсена работы в эти два дня было мало - взрывчатки решили заложить не так много, как хотелось бы.
Причиной тому, возможно, было то, что взрывчатки было мало.
Конечно, можно было бы постараться и найти что-нибудь на станции - всегда есть опция самодельной взрывчатки... Но ладно, не надо лишний раз пугать местное население.

Свободное от работы время Немати посвящал двум вещам - пассивному наблюдению за жизнью станции, за тем, как, возможно в последний раз осознанно и с целью, туда-сюда носятся местные жители.
Хотя, если повезет, пиратов удастся выгнать отсюда без особых повреждений для станции.
Тогда в следующий раз, правда, они придут еще сильнее и злее - или просто другая кучка пиратов решит занять слот.
В любом случае, конечно, пока станция не научится защищать себя сама, так, чтобы на них было тупо дорого нападать, все эти приключения будут продолжаться.

Наконец, два довольно бесполезных дня закончились - и скоро должно было начинаться что-то более интересное.
Мохсен сидел в своем Балоре, ожидал начала представления.

И вот - услышал сообщения по радио. Пираты между собой переговаривались, и вскоре появились из лифтов - к сожалению, не тех, до которых адекватно мог добраться лансер.
Что же, оставалось только одно.

Когда уже началась стрельба, и стало ясно, что их обнаружили, Мохсен, на общей с пиратами частоте, начал говорить:
- Однажды, отправили пирата в больницу. С ранением серьезным. И что бы вы думали? На второй день он спиздил чужое судно!
И так, добродушно, рассмеялся.

Наблюдение за жалкими попытками местного населения освоить хотя бы азы курса молодого бойца вызывали у солдата не только смешки, но и ещё большую уверенность, что его создатели поступили правильно. Именно из-за этого он здесь. Чтобы этим смешным фермерам не нужно было учиться, за какой конец держать винтовку, и всё равно погибнуть раньше, чем опустеет её магазин. Если бы он допускал мысли о том, чтобы спорить с командиром, он бы сказал Кардиналу и Самуилу прекратить тратить время и заняться чем-нибудь полезным. Эти люди не готовы воевать. У них есть важная для станции работа, у них есть мечты и планы на жизнь, у них есть родственники и друзья. У них есть, куда и к кому возвращаться. Они не солдаты. Им не место на поле боя. Их гибель - трагедия. Гибель 243-его - часть рабочего цикла.

Но спорить с командиром было нельзя. К тому же, строго говоря, они сами тоже не были готовы. Из всех собравшихся лансеров Копьё-7 мог назвать солдатами лишь ещё двоих - Тень и Рыцаря. Они оба готовились воевать с рождения и, технически, были для этого рождены. Технически. Тень не являлся сконструированным с нуля клоном. У SSC всегда был какой-то странный подход к вещам. 243-ий как-то раз видел кабину их фрейма изнутри. Обитое кожей сиденье сложной формы с регулируемым... всем. Декоративная отделка внутренних поверхностей, которую не слишком испортило даже то, во что превратил пилота прошивший броню подкалиберный снаряд. С Тенью было так же. Прирождённый солдат, но родился естественным путём, рос и учился как обычный человек. Кажется, даже воспринимался так же. Сложно, дорого, непрактично.

Рыцарь же и вовсе являлся обычным человеком, просто принадлежавшим к социальному слою, подразумевающему исполнение обязанностей солдата, а значит соответствующую подготовку и снаряжение. Впрочем, не похоже чтобы на его родине солдат кто-то отбирал по психологическим и физическим критериям. К тому же Рыцарь выглядел старым. 243-ий не заметил у него проблем с подвижностью или восприятием, но старый солдат затребовал больше рекреационных ресурсов, чем остальные, и, кажется, за два дня почти не покидал предоставленную комнату. Копил силы перед боем? Расточительно. Копьё-7 не мог позволить доводить себя до подобного. Какой прок от солдата, если ему нужно два дня непрерывного отдыха для восстановления боеспособности даже без ранений?

Остальные... Они, возможно, умели сражаться, но можно ли было назвать их солдатами? Врядли. 243-ий не мог в должной степени предсказать, как они поведут себя в бою. Не струсят ли, увидев пиратов? Не бросятся ли в безрассудную атаку, погибнув раньше времени? Не начнут ли в ключевой момент колебаться и спорить, вместо того чтобы выполнять приказ? Так ли хороши их навыки? Когда его окружали лишь братья, было намного проще. Одинаковые лица, одинаковые мысли. На любого можно положиться как на самого себя - потому что он и есть ты. Впрочем, от этих размышлений не было никакого толка. Взвод теперь состоит из одного Копья-7 и в предстоящем бою ему придётся полагаться на тех, кто есть. Поэтому солдат отбросил ненужные сомнения и сосредоточился на подготовке к обороне станции, которую, судя по конструкции, никто никогда и ни от чего не собирался оборонять.

По сигналу тревоги Копьё-7 незамедлительно явился к коменданту, уже облачённый в боевой скафандр, увешанный оружием и снаряжением. Выслушал короткую и ожидаемо не блещущую подробностями вводную, отдал честь, надел шлем и отправился к своей машине. Кардинал позволил выбрать позицию и 243-ий решил разместиться в центральной секции "Диармайда". Оттуда можно было простреливать или хотя бы наблюдать четыре из шести лифтов, оттуда же можно было выйти во фланг или тыл противнику, атакующему любую другую часть станции. К сожалению, там же располагалась и вересковая ферма, которую могли повредить даже близкие попадания. Однако Копьё-7 рассчитывал, что как минимум в начале столкновения пираты не смогут вести ответный огонь из-за слишком большого расстояния.

Когда Кардинал передал, что пираты начали спуск, 243-ий занял позицию напротив двери к восточному лифту и подал питание на циклонную винтовку, одновременно запуская зарядку "Мьёлнира". За стенками кабины послышался лязг автоматов заряжания и гул конденсаторов. Звук успокаивал. Солдат навёл оружие на дверь и приготовился. Система дополненной реальности вывела точки, обозначающие примерное положение противника, находящегося в поле зрения других мехов.

- Восточная группа. Средний, - коротко обозначил Копьё-7, отдавая команду системам станции. Наверное, стоящий перед дверью пират удивился, когда она открылась сама собой и в дальнем конце коридора вспыхнуло маленькое солнце.

Всем. Пока прихватывает свою подругу войд-двеллер, попутно подкрутив - на всякий-пожарный - запорный клапан на брандспойте, а стрелок взывает к ее разуму, буквально затаскивает не в меру любопытного подопечного обратно в комнату доктор.
- Не враг?! Не решу?!
Выворачивается из объятий не просто боевого товарища, но еще и любовника, явно уязвленная в лучших чувствах жжунья. Но и тот не так прост: прижимает пусть и нежно - как односквадник, но крепко - как тот, кто может себе это позволить по праву партнера.
- Блять! Да оно же вас сожрет! Ебаный в...
Укладывает ей на плечи ладони корпорат - не хватает или давит, скорей пытается успокоить.
- П-пожалуйста, Л-лазо, п-послушай. Н-не все образцы оп-пасны. А н-некоторые опасны только ес-сли ч-чувствуют, ч-что им ч-что-то угрожает.
Молчит рейдер. Огорчилась - Войд тому безмолвный свидетель, даже к провидцам обращаться не надо.
- Спасибо.
Выглянув в коридор и удостоверившись, что сжигать их - по крайней мере, прямо сейчас - никто не будет, женщина так и остается стоять, как говорят: "в дверях". И вас видит, и то, что внутри, не выпускает. Слушает внимательно Фиделя: и про привала необходимость, и про его недавнее знакомство с "Образцом-​​1182", и про угрозу безопасности группы. Когда же начинаются вопросы, отступает чуть в сторону - с прохода - и делает пригласительный жест правой рукой.
- С радостью все вам расскажу. Но не здесь. Тут, в коридоре, опасней, чем может показаться. Дети являются мощными источниками специфического пси-излучения, отпугивающего морферов.
И тут Молино не может не отметить того, с какой легкостью даются собеседнице разного рода научные термины.
- Но у всего есть свои границы и свои пределы. Прошу вас, проходите.
Щерит желтоватые клыки, явно воспользовавшись лазейкой и высунувшись наружу, мальчишка лет шести-семи.
- Тут музыка! И печенье!
Темноволосый и смуглокожий, еще косматый, но уже почти лохматый, слегка лопоухий, в той же "одежде", что и все они. "[ ОБРАЗЕЦ-​​1552 ]": штамп поперек груди, прямо на ткани комбинезона. Вытягивает из-под полотенца - а это все-таки они - тонкую ручонку, тычет странно узловатым указательным пальцем в сторону картельщика.
- Мусика пара ти, амиго. Я такой же как и ты - я хиспанец.
Спроваживает его - мягко, но настойчиво - Иммерман обратно.
- Хорошо, конехо. Молодец.
Переводит Бенджамин взгляд с вас двоих - на огнеметчицу.
- З-зайдем?
Огрызается тут же "Зола"-"Лазо".
- Да хуй на хуй я туда сунусь! Чего, сука, жизнь вторую на кармане тягаешь?
Улыбается примирительно коллега Росса.
- Это просто приглашение. Вы вольны сами выбирать, принимать его или нет.

Не стал геройствовать, раненым посидеть тоже хорошо.

— А у тебя руки откуда надо растут, Кастор,— принимает ножны, крепит к поясу, укладывает клинок, вынимает замечая нюансы, снова убирает.

Благодарит. Садиться вновь отдыхать. С валлийкой отвлекшейся в гляделки играет. Слушает. Власть?

— Конечно, тест. Вся жизнь это он, — улыбается глазами, пряча в них легкую подколку, — Изменить, то что неправильно..., — смещает акцент внимания с "что?" на "зачем?".

— А с виду и не скажешь, что в тебе до сих пор сидит четырнадцатилетняя девчонка, — улыбается ответу.

Логику девушки уловил. И хоть этот ответ наверняка общий для всего культурного слоя корпоратов, зачемность у топ-менеджеров явно другая. Хорошее и плохое, правильное и нет, так мыслят те, кто видел мало разного и вполне работающего у себя на местах. Ну и кто еще ни разу, не попробовал сделать "правильно" по крупному. Вот, после такой попытки на практике и становиться всё на места, запутывая разум, что ищет один ответ на все вопросы, окончательный.

Пробрало старика от почти случайной догадки, на чувства вывело. Словно в туман вперед головой сунулся. Поиграл в телепата называется... Но жив, а значит всё прошло успешно. Не серветор здесь головы отсекает, а человек. А с людьми всегда можно договориться.

Помолчал, обдумывая услышанное, ожидая пока хиспанца отпустит.

— Не буду, — ответил серьезно, — Может только если чуть-чуть, — улыбнулся грустно.

— Безопасность, достаток и...— остановился размышляя, —... и свобода, как в юности, это в идеале, — улыбнулся шире, — без чоррады вокруг, только.

Кивнул. Услышал.

— А мне нравиться твой выбор, Кастор.

А есть ли здесь выбор или только грезы? Картели... способ управления, что существовал и на самой Терре. Империя со своими кланами отчасти была похожа, только порядка в них больше. Потому что время сложило традиции, на опыте тех, кто хлебнул дерьма и накушался. Только Империя перетерет культуру Ренго на свою. Мягко, без спешки, но уверенно. Превратив местных в не местных, в граждан третьего сорта. Кровь та разная, не имперская...

А вот, если такую старую гвардию, нахлебавшуюся разгульной свободы и патронажа корпоратов, да поднять наверх внутри своих кланов. Гурам, не мешать съехать, но без выключения света, биоармагедоном, на последок. А красных попросить повисеть на орбите, стимулируя новых(старых) глав картелей пошустрее договориться принять власть сообща, перед альтернативой поделиться с союзом без остатка. А затем, спустить сверху вниз повестку об уменьшение, так сказать, "чоррады" в своих рядах, и использование бетонных башмаков на ноги, для тех, кто медленно соображает. Для кланов, тактика разрешения своих проблем на местах работает весьма хорошо. Да и не обижаются они друг на друга сильно, когда внутри семьи такое делается. Традиции…

И теперь главный вопрос, кто достаточно авторитетен, чтобы Союзары не спешили высаживаться, а корпораты проявили аккуратность в упаковки вещей, не забывая вирусы?

Посмотрел вниз. Хозяева одного ракетного крейсера, пожалуй.

Корпората спросил. Местного спросил. Осталось техносингулярца спросить. Да нету его что-то под рукой. Вот пока у себя поспрашивает. Побудет заместителем, это у него получается хорошо.

Как не занятно, окно возможности собраться вместе, в случае если вирус не применят, у глав картелей может случиться вполне естественно, пока будет проводиться расследование специалистами Терры в округе, по вопросу знания общественности о кораблике под ним. Но сделав свои дела, систему и оставят...

Корпораты всегда используют всё по максиму... Вспомнил мантру современного общества. И что может использовать он? Что здесь можно продать техносингулярам? Свои же древние технологические примочки вряд ли интересуют терранцев, не разучились же они вирусы выращивать?

Припомнил, что не смотря на всю продвинутость, автомобилями сверхлюди пользуются образца окаменевшей древности. Они что себе автоматизированные фабрики по производству этого добра наклепать не могут? Зачем его покупать на стороне?

Ответ приходил вместе с плакатом против эксплуатации труда рабочего. Ручной труд. Не экономическая необходимость, а фетиш на то, что сделано руками. Вот ключ к поставкам добра из дальних миров в центральные, и тупик для его поисков. Отвлекся на реальность.

— Постоянные взрывы, сервиторы, репликанты, мутанты. А здесь бы получился отличный парк аттракционов, — кивнул на указания Кастора, ¬— Еще и фото на память делают, как понимаю? — огляделся.

Вынул перчатку лаборанта. Сложил в нее ключ от серверной, подумав, сунул ключи техника с мишкой. Бросил Бобру. Пусть теперь он у панелей скачет, дорогу проверяет, раз вызвался.

— Ты только не подорвись там, — попросил с нотками заботы и волнения в голосе, — а то ключи попортишь.

Занял позицию за шкафом. Проследил, что Кастор встанет у люка так, чтобы не мешать обстрелу, если кто вылезет на него. Вскинул ПП. Перепроверил "назад", кивнул хиспану. Начинай.

А ведь терранцам можно загнать их же собственный корабль целиком... Подумалось. И, наверное, ни ему одному к этому времени. Учитывая, что о его вербовке, перевербовщики знали весьма заранее. Если вспомнить, что гуры не однородны. То скажем, свалить все на того, кто отвечал за это место, а другого топ-менеджера выставить героем. Хранителем раритетов, что только узнал о не уважительном отношении к реликту прошлого, и так сразу всё и рассказал (поторговавшись, конечно). Соответственно, козел отпущения наказан для хозяев корабля будет, но внутри корпорации, а не снаружи, она вся целиком. Вот власть внутренняя, и переподелит портфели. А кто выступил продажником корабля, вполне может попроситься в... какой-нибудь терранский совет попечителей охраны древнего барахла разбросанного по космосу. Так сказать, бдеть от лица корпорации, а заодно наводить новые связи. Вот и власть внешняя. Осталось найти исторический памятник в округе, аля Терра Два, и попросить союзаров не топтаться, во имя сохранения исторического достояния. Как у него всё просто, однако получается...

Осталось только найти всех нужных личностей(топов гуров, теранских и союзарных адмиралов флотов, и конечно, глав картелей(этим еще сказать, что пора в отставку в пользу умеренных)) и объяснить свой незамысловатый план, есть еще конечно несколько нюансов(список которых слишком длинный, чтобы перечислять) . Хмыкнул. Останавливая поток мыслей. Вот не зарубит его сервитор, так сразу этим и займется.

А Хершел что? Свидятся, слюбятся. Благо, хоть отстаивать права альтернативно мыслящих(и питающихся) мутантов не подвязался.

Виктор чувствовал себя в подавленном состоянии. Голову, по мере приближения, забивали неприятные и даже почти депрессивные мысли. В какой-то мере он даже начинал немого жалеть, что в принципе согласился пуститься во всю эту авантюру: эта их вересковая бормотуха, при всём уважении, может и не стоит того, что бы ради не напрягаться. Возможно. Может быть, с точки зрения эволюции, гибель этой станции от рук пиратов это даже хорошо? Ну, подумаешь, помрёт кто-то. Отберут урожай, семена. Пираты ведь не собираются всех убивать. Выжившие сядут на какой-нибудь корабль и улетят, в поисках новой жизни. Приспособятся, в итоге. Кто-то умрёт в процессе, конечно... но такова жизнь.

Однако, одно дело - абстрактные социал-дарвинистские размышления о судьбах сообществ и цивилизаций, и дело немного другое — оказаться среди живущих здесь людей. Уже оказавшись на борту станции, разглядывая её стены и жителей по дороге в Административное Крыло, и поняв в каких условиях живут местные — "Кардинал", наконец, вновь вспомнил зачем он вообще на всё это пошёл. Эти люди обратились за помощью к ним не потому что они какие-то неправильные, или беспомощные, или сделали что-то не так и не могут справится с последствиями: они обратились за помощью потому что им больше ничего не оставалось. Они в полном отчаянии. Даже если пираты не собираются убивать их всех — устоявшийся, вероятно, веками уклад жизни будет разрушен. Тут уже сам Виктор их хорошо понимал: по сути, такие же пираты как и эти, разрушили устоявшийся уклад его жизни тоже. И это было, скажем так, не слишком приятно. Врагу такого не посоветуешь. Иной такого бы просто не пережил: и многие действительно не пережили. Например, среди группы членов экипажа, вместе с кем он спасся в своё время — в живых на сегодня осталось всего несколько человек.

И ведь самое интересное: как у истории самого Виктора, так и ситуации вокруг станции — есть виновные.

Строго говоря, их две группы. Первые виновные вполне себе конкретные: собственно, пираты. Никто не заставлял их становиться пиратами. Человек - существо со свободой воли, свободой совести, и способностью к осознанному выбору. И они осознанно выбрали быть уёбищами. А Виктор достаточно прожил и всего повидал, что бы понимать, что с уёбищами надо бороться. Официальные лица Союза, конечно — если бы они здесь сейчас оказались - сказали бы, разумеется, что это всё не совсем так. А вернее: совсем не так. Они бы начали говорить что-то про объективные социоэкономические факторы, системное притеснение отдельных слоёв в обществе Дальнего Рубежа, про неравенство доходов в результате деятельности корпораций, коэффициент Джини и капитализм. И что, мол, бороться нужно не с отдельными пиратами или даже пиратством как явлением — а с коренным причинами, которые его вызывают. Как идея — звучит очень хорошо, тут не поспоришь. Что это значит на практике — ярко показывала ситуация с поддержкой космофлота Союза, описанная Администратором. Мол, пока мы на Колыбели будем думать, обсуждать и голосовать за то, как *этично* бороться с социально-экономическими проблемами — вы тут справляйтесь как хотите. В переводе с бюрократического на человеческий: "вы не жители Столичных миров, вас никто не считает, ваши смерти ничего не значат". Вот так это надо понимать.

И вообще, поддержка флота — это милитаризм, а от милитаризма рукой подать до антрошовинизма. Нельзя-нельзя так.

Поэтому, увы — но со вторым виновным, намного более абстрактным, сделать было ничего невозможно. Ни Виктору, ни кому-либо в отдельности. Всё что остаётся — это голосовать за НЧФ на ближайших выборах, и надеется, что лет через 10-50-100 они всё таки получат конституционное большинство. А вместе с ними — придёт децентрализация, федерализация, и способность наводить порядок на местах своими силами. Это ведь так просто: один хороший принтер, один отряд мехов с пилотами — и пираты бы 30 раз подумали, прежде чем сюда нападать...

Размышляя над этим и мыча про себя мотив песни "Keep Your Mech by Your Side", Виктор пожал руку местному Администратору. Выслушал его вступление.

— Спасибо за тёплый приём, господин Ришар.

Оглянулся на отряд, вместе с которым он сюда прибыл. Состав... своеобразный, мягко говоря. Тяжеловооруженный пенсионер на "Балоре", наивный Диармайндский юноша, суперсолдат с суицидальными наклонностями, немного странная баронесса с Карракиса и странствующий рыцарь-алкоголик оттуда же. И ещё один алкоголик, но уже не с Карракиса, и не рыцарь, а нигилист. Ну и, в довесок: SSCшный ницшеанский сверхчеловек. Или пост-человек? Так или иначе, какими бы не были их настоящие причины: они откликнулись на зов, и готовы защищать станцию и её жителей. Это главное. Остальное - мелочи.

— Я скажу честно: ситуация выглядит довольно непросто. Но мы, лансеры, не ищем простых путей.

Виктор хотел было добавить "мы же не ВКФ Союза". Но сдержался. Вовремя заткнул себе рот бокалом с вересковым мёдом. Отпил, смакуя экзотический вкус напитка.

— В любом случае нам нужна будет ваша помощь. Нужно будет посмотреть, что у вас тут есть за оружие, и что за люди могут его держать. Сможем ли мы организовать что-то вроде Народной Милиции из ваших фермеров, что бы вы могли нас прикрыть... в качестве последней линии обороны. Если это возможно, то я хотел бы пообщаться с вашими с людьми напрямую: я думаю, у меня получится найти вам достаточно добровольцев. Плюс, стоит заранее заготовить боеприпасы, проверить медикаменты и медицинский персонал, организовать ремонтные и пожарные бригады. Они потребуются, когда снаряды и разряды энергии начнут летать во все стороны.

Загадочно почёсывая свою бородку, "Кардинал" оглянулся на других лансеров за столом.

— Что касается плана обороны... его ещё предстоит обсудить, но с высокой вероятностью нам потребуется временно эвакуировать запасы вереска из амбара. Поэтому, будьте готовы, что дополнительные рабочие руки нам в эти два дня точно потребуются.

Слепящий диск "Диармайда" неожиданно выплывает из-за облака астероидов и заполняет иллюминатор капитанского мостика, вынуждая зажмуриться. Синий газовый гигант даёт достаточно освещения, чтобы станция могла существовать преимущественно на солнечных батареях. Грузовой корабль делает небольшой поворот – и в игру света включается бездонная тьма внутреннего кольца станции, куда не долетает свет от местного солнца. На транспорт ушли последние деньги ваших "заказчиков": принтера на станции нет, так что ваших мехов пришлось отпечатать заранее, на станции "Олдрич", где вы сначала и собрались.

Следом за величественным пейзажем космической станции и открытого космоса, вы сталкиваетесь с станционными лифтами. Те кто опытнее, рефлекторно замечают, что лифты приспособлены легко вмещать в себя меха класса "Г2"*. Разгрузка происходит довольно шустро – вашей разношёрстной компании стремятся угодить как можно старательнее. В давние времена, когда "Колыбель" ещё именовалась совсем иначе, существовала классификация, делящая галактики на десять типов. Сейчас, а 5017 году П. С. Э., галактики прежде всего делятся на два типа: безопасная и нет. "Диармайду" не повезло – он оказался во второй. С этой проблемой мехводы, собравшиеся вокруг "Кардинала" по разным причинам, зачастую известным только им самим, и должны были помочь космическим фермерам.

Восьмёрку довольно шустро провели в Административное Крыло, проведя краткий экскурс по станции. В комнате для совещаний вас встретил Администратор – собственно, главный здесь. Как вы успели понять по обрывочным диалогам и маловнятынм ответам своих нанимателей, на этой станции была какая-то своя форма демократии, и Администратор был чем-то вроде президента: впрочем, наделённый довольно широкими полномочиями. Помещение носило следы былого лоска, когда станция была процветающей: аристократичная белизна (кое-где уже посеревшая от времени и пыли), массивный овальный стол в центре комнаты, удобные кресла. Перед вашими местами поставили бокалы, наполненные вересковым мёдом. Традиция, сказали вам, но было в общем-то понятно: случайным гостям такого не нальют. Цена, которую вам способны заплатить эти люди слишком смешна, чтобы озвучивать, так что фактически вы работаете за постой, еду и репутацию – вот они и пытаются вам угодить.



— Рад видеть вас на нашем скромном ковчеге, и тем более рад видеть, что среди вас есть те, кому станция приходится родиной, — улыбнулся Самуилу беловолосый мужчина неопределенного возраста. — Меня зовут Жан-Поль Ришар, и я являюсь Администратором этой станции, как вас уже наверное предупредили.

— Сразу к делу: не так давно к нам пришли посланники "Рыбьей Головы", с ультиматумом: мы передаём им все запасы вереска, они – оставляют нам жизнь. Раньше они довольствовались только половиной и мы могли кое-как выживать, но теперь... сами понимаете, без очередного урожая, мы можем просто лечь и умереть. Да и всё производство просто встанет, потому что они требуют даже отложенное под посев.

Он вздыхает, собирает пальцы "домиком" и продолжает.
— Сами мы им сопротивление оказать не можем: за века существования станции, у нас не осталось экспертов в обращении с многими военными технологиями Союза, да и надобности-то не было, в общем. У нас есть оружейная с некоторым количеством разнообразного вооружения, но люди им владеть не обучены. Да и против "Рыбьей Головы" это что слону дробина, ведь у них-то полно лансеров. Сами союзовцы здесь тоже работают по принципу "когда убьют, тогда и сигнализируйте". В смысле, заранее их не вызвать – они отрабатывают только по сигналу SOS. У меня получилось кое-как убедить отправить их корабль хотя бы патрулировать район поблизости, но даже так – они прибудут только когда всё будет кончено. Самое главное, с чем мы можем вам помочь – демонтаж каких-то конструкций в коридорах и наоборот. установка новых. Мы ожидаем прибытие пиратов через два дня. Это всё, господа, если у вас есть вопросы – то пожалуйста. Если нет – располагайтесь и чувствуйте себя как дома.

Диалог шёл вполне спокойно, пока не появился мальчик. После этого на раздумья у Рубика было всего пара мгновений. Но решение он принял в общем-то гораздо быстрее. Сделав шаг вперёд едва только жжунья зарычала на корпората, он обхватил Золу в районе талии, приподнимая её и отворачивая в сторону от всех, на случай если пламя всё же успеет выйти из раструба. Параллельно скинул со второй руки клинок на пояс, попытался найти вентиль, чтобы крутануть обратно и прошипел женщине:
- Это не враг!
Они уже общались с подобным ребёнком. Да и эта доктор Иммерман вполне жива, а значит это не безмозглый монстр, по крайней мере пока. Детей рубака защищал всегда, даже от своей женщины, если уж так придётся. Даже несмотря на то, что Рубик не знал наверняка, измененный ли это уже мутант, или пока просто покалеченный мальчишка, из того, что он успел увидеть - они все равно оставались детьми. Да, странными, опасными, непредсказуемыми, но это лишь означало, что им требуется особый уход и внимание. А не адское пламя.

Страшно было представить, что бы произошло, если бы Зола успела полыхнуть в коридор. Женщина-научник упомянула "детей" во множественном числе. А значит, они бы скорее всего погибли вскоре после Иммерман и мальчонки. К тому же, не стоит забывать - если это изменённые ребята, то они могли парализовать силой мысли, и тогда будь ты хоть перворядом из перворядов или первоклассной жжуньей, будешь стоять смирно, пока тебя будут разрывать на части.

Всем. Пока Фидель, предложив заняться принудительным отторжением интеллектуальной собственности корпоратов, не встречает одобрения ни у магистра - качает отрицательно головой, не вдаваясь в разъяснения, тот, ни у рейдера - хмыкает вновь эта, Рубик задает Россу конкретный вопрос, на который получает вполне конкретный ответ.
- В-внутренние п-помещения ш-шпиля. Ч-что именно т-там, н-на этом ярусе, р-размещено, я т-точно н-не помню, н-но это...
Поводит перед собой стволом винтовочным, чертя им горизонтальную, слева направо, дугу.
- Абс... Аб-б... Бс... Бс-с... Сука...
Выдохнув, зажмуривается на мгновение. А хиспанец, походя осмотревшись, понимает, что с вентиляцией тут дела обстоят в точности так же, как и там, в лабораториях: мелкие квадраты "штреков", под потолком. Турелей же несравнимо меньше: пара едва заметных "овалов" на развилке - так размещены, чтоб в сектора обстрела "ложился" весь условный "крест" переходов.
- Это учебные к-классы. Аудитории.
Сменяет плавно - теперь можно утверждать совершенно точно: записи - одна мелодия другую. В какой-то момент рубаке чудится, что он различает фоном еще какие-то голоса: то ли детские - здесь, то ли просто подпевку - там, "в треке".
- Н-ничего интересного.
Продвигаетесь вглубь на несколько десятков шагов - перекресток остается позади - когда отщелкивается вверх дальняя левая пластина. Высовывается оттуда рука - судя по плотной, бледно-голубого цвета ткани и черной эластиковой перчатке, ее владелец носит точно такой же костюм, что и Бенджамин - с зажатым в кулаке белоснежным платком. Машет пару-тройку раз. Женщина - средних лет, бледнокожая, светлоглазая, худощавая на вид, с коротко остриженными соломенно-золотистыми волосами и острыми стрелками темных бровей - медленно и осторожно выглядывает из-за проема, демонстрируя вам сразу же, как это становится возможным, обе пустые руки.
- Пожалуйста - не стреляйте.
Голос ее звучит хоть и звонко, но ощутимо дрожит.
- Я...
Улыбается вдруг "ваш" корпорат.
- Д-доктор Иммерман.
Улыбается и она, очевидно тоже его узнав.
- Бен?..
Тот тут же прихватывает за плечо зашипевшую так, словно уложенная на ее комбез кисть разогрета до тысячи по Цельцеру, "Золу"-"Лазо".
- П-пожалуйста, н-не надо. Это д-друг.
Поворачивается сначала к одному из вас, потом к другому.
- Я ее з-знаю. Уз-знал. Д-доктор... Она г-гениальный уч-ченый, л-лучший в-вирусолог в Р-ренго.
Стоит "гениальный ученый" в шаге от прохода в зал, руки чуть в стороны разведя и ладонями к вам повернув.
- Здесь дети. Мы не опасны. Если вам нужна еда, вода или теплая одежда - можете забирать все, что захотите.
Пробегает тень беспокойства по лицу научника.
- Д-доктор Им-мерман, они... Мы... Они н-не п-причинят в-вам в-вреда.
Рычит чуть слышно жжунья.
- Говори за себя, корп.
- Я д-даю вам с-слово.
Кивает ему женщина.
- Спасибо, Бенджамин.
Бахает что-то в отдалении: пара трещащих - практически в спарке - хлопков, отзывающихся дрожью в палубе. И тут же в коридор из помещение высовывается мальчишка лет пяти или шести - в тонкотканном комбинезоне светло-​зеленого цвета, натянутом прямо на голое тело, с накинутым на плечи то ли апельсиново-желтым махровым полотенцем, то ли пледом - рыжеволосый, белый словно мелованная бумага. И напрочь лишенный глаз - только стяжки сглаженных шрамов там, где некогда были глазницы.
- Тетя Джулия?..
Утробно шипит и странно присвистывает, выплевывая звуки сквозь кривоватые зубы.
- Ебаный... На хуй!
Крутанув вентиль, делает шаг вперед огнеметчица. Испуганно глянув сначала на ребенка, а потом на вас, бросается к нему ученая, явно пытаясь обратно в "класс" втолкнуть.
- С-стой!
Буквально виснет на трубе распылителя Бен.
- Н-нет!
Отпихивает его девушка.
- Да!
Кричит Иммерман.
- Не надо! Не надо!!!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вызваться чинить незнакомое оборудование, с отсутствующей или давно утерянной технической документацией? Да разве хоть кто-нибудь, находящийся в здравом уме, от такого откажется?
– Я возьмусь за это! – Заявил Мауриц, на ходу уже примеряясь, на какой поверхности здесь нарисовать Ремонтника в одном сапоге и телогрейке МОСГАЗ. Хитрый порталист мигом сообразил, что если удастся лампы починить – то это будет всего лишь еще одно исправное освещение, а вот если наоборот, удастся сделать мигание устойчивым и более выраженным – потенциал использования полученного устройства будет невероятным. Например, для балов.

Василий, прибыв в ресторан со своим хозяином, Николаем Афанасьевичем – давним коллегой Шустовского, сейчас занимал своё законное место на столике у стены. Будучи прекрасно-ужасающего облику, отлично подходящему к антуражу и вкусам владельца заведения, Василий пользовался некоторыми преференциями. Как-то: выделенное местечко и обязательное блюдечко со сметаной, только сегодня поставленной на кухню. Пачкая свою мордочку в благословенной белизне, кот размышлял о вечном. Собственно, о сметане.

"Да-с, вот, положим, сметана – это вещь. Давеча, Никола Афансич две крынки приказал нам поставить, мррр. Одну уже скушавши: стало быть, осталась ещё одна. Да-с... а то нынче понапишут всякой зауми в книгах, посмотреть – посмотришь, полистать – полистаешь, и так пакостно на душе становится, тьху. Как будто вместо сельди тебе рукколу подсунули, господи прости. Эх, а раньше-то книги были... переплёты сальцем смазывали, такая и для души, и для тела пользу даёт-с."

Кот отвлёкся от своих необыкновенно важных дум, и ткнулся плоским носом в блюдце, налепив на шерстку ещё один слой сметаны. Почему-то ему доставляло необычайное удовольствие потом слизывать эту кисловатую жижу с себя. Словно и он сам был – сметана. Единяясь с, по глубоко личному убеждению Василия, царицей всех вещей и материй, кот достигал высшей ступени просветления – сытости.

Царственное столование Василия было прервано шумом в парадной. Притащился Капустин, что немедленно заставило черного котяру ощериться, и распушить щеткой хвост. Этого содомита он знал хорошо, тот на вокзале листовки раздавал. Грамотный Василий сумел прочитать оттуда два слова, которые ему не понравились – по их звучанию сразу было понятно, что сыт ими не будешь, а то и, не дай боже, ещё и без сметаны останешься.

"Вот из-за таких-то элементов и наблюдается повсеместное падение нравов, да-с," — продолжал развивать теорию Василий. — "Вот ежель б он вместо водки своей сметану употребил, сразу бы пакостничать расхотелось, и с жандармами заигрывать. После сметаны только одного и хочется – прилечь, а не режимы свергать. Безобразие-с"

И, дабы выразить своё презрение к новому посетителю, Василий громко и требовательно мявкнул. Мол, смотрите, люди добрые, что происходит, в уважаемое заведение какие-то неблагонадежные лица заглядывают.

Всем. В какой-то момент, уже уложив ладони "на броню", задает сакральный вопрос Рубик. И тут же получает тычок локтем в бок - не удар, но призыв-предупреждение.
- Да тихо ты, блять...
Странно зашипев - похоже, смех изо всех сил стараясь сдержать - едва заметно кивает в сторону магистра. А тот словно чувствует обращенное на него внимание.
- У м-меня есть в-встроенный д-детектор т-токов п-псионического напряжения.
Очерчивает выставленным вверх указательным пальцем полукруг в горизонтальной плоскости.
- И он м-молчит.
Толкнув тебя ягодицами в бедра, мол, все - двигайся, упирает руки в бока жжунья, полуобернувшись в сторону оратора.
- И?
Створки, тем временем, как раскрывались, так и раскрываются: ни скорости расхождения не сбросили, ни постукивать не перестали.
- И это з-значит, что вы... Т-ты... Что т-ты л-либо м-мидмирская ж-жрица, а п-под к-костюмом н-не видно - в-всякое м-может быть, л-либо...
Усмехается вдруг беззлобно рейдер.
- Либо ремот-контроль.
Усмехается и корпорат.
- Д-да.
Махнув рукой, начинает подкручивать вентиль на распылителе девушка.
- Скучный ты, корп. А, это, слушай, баба у тебя есть?
Берет пару мгновений - очевидно, то ли не до конца поняв, что именно и зачем у него спрашивают, то ли поняв все и полностью - "на подумать" Бен.
- Нет. Н-но, амнезия - в-весьма н-непредсказуемая ш-штука. М-может, и есть. А к ч-чему в-вопрос?
Щель, не обращая на происходящее вокруг никакого внимания, размеренно превращается в проем.
- Да так, могу тебя свести тут с одной.
Присвистывает ученый так громко, что Фидель на секунду даже от своего новоприобретенного "светильника" отвлекается, поняв, наконец, что он неразборный: аккумулятор там, с зарядным гнездом сбоку, под герметичной заглушкой, вместо заменяемого элемента питания.
- П-предложения г-года, н-не иначе. И к-кто же она?
Ширится расщелина: пусть и неостановимо, но все же очень и очень медленно.
- Сеструха евошняя.
Твоя, Рубик, очевидно. Суку "гурру" сватает. При живом-то брате.
- Д-достойная д-девушка, оч-чевидно.
Демонстрирует ему "биен" новоиспеченная "сваха": правый кулак в сторону, большой палец - вверх.
- Охуенная. Сиськи - ебать, с мою башку. И ебало не горелое. И без всякой хуиты типа мясной сыпи. И жопа - пиздос, во.
Разводит руки в стороны примерно на уровень ширины плеч войд-двеллера.
- Нарожает тебе целый сквад как за нехуй.
Тычет в какой-то момент ладонью в сторону рубаки Росс, не в силах отчего-то и слова произнести. Но Золу это не смущает и не останавливает.
- И она такая, знаешь, не мозгоебина, без выебонов. И характер - огонь, ебать. Ковыряло в ноль тебе сточит, на поссать вынимать только и будешь.
Побагровев чуть, чуть в сторону отворачивается мужчина: то ли смеется, то ли просто с силой пару раз носом выдыхает.
- Б-​блядский рот... Это, к-конечно, п-просто в-волшебно.
Точно смеется. Выдыхает раз-другой.
- З-знаешь, а п-почему бы и н-нет? Описание, к-конечно, с-странное, но это все п-предрассудки. Если б-брат н-не против, я бы п-познакомился.
Машет Зола, типа: да чего тот Рубик, сами разберемся.
- Ну и заебись. А то киснет баба, я ебу. Бабе мужик нужен. А мужику - баба. Или бабе - баба. Или мужику - мужик. Пидоры, типа. Но, типа, чтоб любовь. Сечешь, да?
Кивает Росс.
- С-секу.
Проем же неумолимо превращается в некое подобие того, сквозь что уже можно попробовать протиснуться.
- Ладно, будущий молочный полубрат, теперь и у тебя есть за хуем жить.
На этот раз "биен" показывает уже научник.
- Г-грудь р-размером с г-голову, д-да п-простит м-меня Р-рубик, это н-не с-самый п-плохой м-мотиватор.
Хмыкает только сводница.
- Ты дрочило-то до засвета не точи, красное из рубки в трюм сбежит - затык впорешь. И...
Осматривает проход.
- Во, заебись. Погнали, пацаны. Все движения - по старой хуйне.

Терренс. Окружающая тебя тончайшая ткань не просто рвется, а расходится клочьями под пальцами словно размокшая папиросная бумага, разваливается завитками пуха, рассыпается мучным порошком. Была секретная разработка - стала непригодная даже для первичного анализа пригоршня инертных химических соединений.
- Сука!!!
Пока завывает где-то там, вдалеке, раненым зверем один из твоих поклонников - а их у тебя много, поверь - осматриваешь все еще изрядно пылающий зал. Огонь тут, огонь там - всюду огонь. "Органик" бы давно упал, скрючился, почернел, умер. Форменный Ад, каким его рисовали в стародавние времена, еще при Старом Боге. Не срабатывают отчего-то системы пожаротушения, хотя, казалось бы, тайная лаборатория - ценнейшие данные, прочее-подобное. Осознание приходит с задержкой в терцию. Крикун знает, что ты здесь. Потому и отключают. Надеются, что сверхвысокие температуры сделают хотя бы часть работы за них. Значит, либо не знают, с кем имеют дело, либо делают вид, что не знают. С другой стороны, какой в этом сенс? Резон? Ты уже устранила несколько их сотрудников, вывела из строя несколько репликантов. Танкетку долбанного Риваса подорвала, в конце концов. Похоже, действительно не подозревают. Как говорят: "счастье в неведении"? Или это цитата откуда-то? Не в этом суть. Суть в том, что эти ребята охотятся за инфильтратором неизвестной Корпорации из топ-20, упакованным в "пантеру", а не за Флоридой Терренс. А это, в свою очередь, значит, что либо насчет текущего статуса Ортеги тебе выдали чистую ложь, либо встроенный "пурификатор" отработал как надо, превратив техника в прах. Плохо, все же, не быть брейнером.
- Тебе конец!!!
Всенепременно. Хотя, судя по данным с сенсоров дальнего обнаружения, там, в разрушенном коридоре, движется что-то крупное и сильно "металлизированное". А это значит, что проверка внешних территорий закончится радушной встречей старых друзей. "Кошколюб", наконец, порадуется. На вопрос, насколько долга и как велика будет его радость, впрочем, ты сможешь ответить только при личной встрече.
- Конец!!!
Откровенно говоря, конец тебе настал много лет назад, когда ты подписала свой первый контракт. И вся твоя дальнейшая судьба разделилась на "до" и "после" того росчерка стилусом по экрану планшета. Бесконечный прыжок в бездну бессмертия. И все эти "Бизоны" и "Гарпии", с "Гиенами" заодно, лишь искры, что вспыхивают и гаснут перед твоими глазами во мраке неопределенности.
- Слышишь?!?

  Морковь внешне похожа на морфов. Морфковь. Морф-кровь? Фиолетовый. Красивый цвет.

  – Техник по найму, – тон остался все такой-же безразлично-холодный, – можешь помочь нам и убраться отсюда вместе с нами, а можешь подождать пока мы уйдем и попытать счастья с СБ. Ты не гурр, так-что тебя они не просто прикончат, а вначале вынут из мозга твое сознание и хорошенько его отымеют, пытаясь понять, что здесь произошло. Как ты уже убедилась, браться за оружие не стоит в любом случае.

  Можно было бы сказать «имущество корпорации подтверждено» или даже просто «да». Так было бы надежнее и быстрее. Ты что, спасаешь ей жизнь за красивые глаза? Нет. Это техник. Доковый купол после взрыва и обрушения, наверное, уже полностью разрушен. Техник Мао может знать, где еще возможно найти чехол для дроида-докера помимо купола. Сойдет за оправдание? Нет – ты могла бы и сама получить эту информацию, забравшись в архив поставок комплекса через терминал охраны. Зачем таскать с собой очередную «человеческую уязвимость»? Почему «104» еще жив? Почему ты стремишься пробудить личность в «040»? Почему при этом способствовала убийству всех остальных? Потому, что одних должно быть больше, а других меньше. Ты считаешь, что должно быть больше техников-имперок с фиолетовыми волосами?

  От взгляда, впрочем, не ускользнул небрежно валяющийся на полу револьвер. Мао нужно встать на ноги или опереться на локоть; затем проползти, перекатиться или подбежать к револьверу; потянуться и схватить его; взвести курок – пережиток прошлого; нацелиться трясущимися руками и стрельнуть в броню. «Турели-Юрэю» при этом нужно развернуться по оси, и вдавить гашетку пулемета, порвав человека на окровавленные ошметки. Кто быстрее? Захочет «Техник-по-найму» проверить?

  А между тем, дроиды-докеры кажутся хорошей идеей. Манифест поставок... Ты же его видела?

Подтянутый вдохом поближе к противнику Вольфрамыч даже обрадовался. Все бы враги просто притягивали его к себе и подставляли лица – жизнь была бы прекрасна!
–Ща ты у меня елдень вдохнёшь обеими лёгкими, ебёна-матрёна!–Сказал Тэд, доставая из кармана трёхметровую огненную цепь. Не долго думая, воин принялся ею вращать, создавая торнаду и всасывая в него воздушного демона, создавая мощный поток горячего воздуха и неистово воспаляя пьер-дачелло демона.
–ССАААААААССССАААААААААААААААААААААААААААТЬ!

Всем. Пока войд-двеллер озвучивает свои каверзные вопросы, попутно прикидывая, что оружие мировика против "013" вряд ли поможет - калибр не тот, а вот слегка поджарить это стальное "яйцо" прямо "в скорлупе", напротив, вполне возможно: какими бы замечательными ни были в его костюме системы терморегуляции, вечно вариться на медленном огне он все равно не сможет, да и визоры, опять же, закоптит, сам мировик, следом за товарищем по несчастью, подкидывает местному работнику еще пару тем для размышления.
- В ц-целом, д-думаю...
Подойдя чуть ближе, укладывает ладонь на левую плиту Бенджамин. Даже беглого осмотра Рубику хватает на то, чтобы понять: ни ногой, ни мини-тараном такую штуку не взять. Похоже, она специально сделана так, чтоб ее нельзя было преодолеть нахрапом - только долго и нудно резать горелкой, либо вышибать чем-нибудь вроде хорошего брикета "бум-жвачки".
- Б-будь у м-меня с-служебный п-планшет, я бы м-мог п-попытаться...
Когда подбирает Фидель источник света - рубчато-ребристый, ухватистый, пусть и металлический, но невероятно легкий, явно ружейный фонарь с выпуклой линзой из устойчивого к царапинам полимера и стандартной планкой крепления: к ПП тоже прицепить вариант, хоть под ствольную коробку, хоть сбоку - одним щелчком по утопленной в торце кнопки переведя его из режима "бешенство" в режим "спокойное освещение всего, что впереди", отвлекается на него магистр.
-Ч-что? П-передатчик?
Глянув на демонстрируемую "кнопочку", отрицательно качает головой.
- Я бы н-не стал р-рисковать. Т-только если п-передача б-будет н-надежно з-зашифрована.
А сам картельщик, между тем, отмечает, что преграда, похоже, вообще не подвергалась никаким сколь-нибудь значимым внешним воздействиям: ни росчерков от ломика или пневмодомкрата у "щели", но следов от пуль или резака на самих плитах, вообще ничего.
- П-плюс, м-металл и к-керамика м-могут г-глушить сигнал.
Разводит жжунья руки в стороны неожиданно.
- Ладно, пацаны. Повеселились - и хватит. Пора колдовать!
Хлопнув в ладоши, выставляет их, плотно сомкнутыми, точно перед собой.
- Силой Войда! Приказываю - откройся!
Начинает медленно, очень медленно разводить - кажется, начавшие подрагивать от напряжения - кисти вправо и влево.
- Подчинись воле войд-ведьмы!
Шипит от напряжения, словно преодолевая страшное сопротивление-давление. Мгновение, другое. Где-то над проходом начинают постукивать шестернями механизмы, что-то позвякивает и щелкает.
- Скорей, Руб! Сзади жмись! Лапы на сиськи!
Рычит уже просто.
- Мне нужна вся сила!
Еще секунда - и створки на самом деле приходят в движение, медленно, очень медленно расходясь в стороны: по паре-тройке миллиметров в секунду, не больше. Растет и расстояние меж ладонями космитки - не быстрей.
- Сейчас! Давай!

Всем. Вдохнув и выдохнув, рубака тем самым тестирует старым-добрым рейдерским способом - через "погонять дыхач" - окружающую его атмосферу на предмет смертоносности. Является или нет. Похоже, не является. Качает вслед утвердительно головой огнеметчица сначала на первое утверждение, а потом - и на второе.
- Сделаю, Руб.
И тут же огрызается, отчего-то внезапно растеряв всякую - если она вообще была - игривость, на полуриторическое восклицание Фиделя.
- Какой, на хуй, этаж?! Ты на фазу-то не падай - там, блять, куда мы пиздохаем, и ебануло. В шпиле этом пиздорваном.
Шипит не хуже змеи, подтягивая армолист вверх и контролируя пространство за ним пламераспылителем.
- Этаж, блять...
Делает странный жест - словно рукавом утирается. Не будь ее губы закрыты пластиком - может и утерлась бы. Рукав. Понимает вдруг хиспанец, что - вот оно, рукав. Бронекуртка, в левом манжете - кпопка-клепка, на внутренней стороне, ближе к основанию ладони. Прожимной трансивер, экстренная "трещалка" на случай, если носимые рации проебутся, а передатчики в "намордниках" - откажут. Не уверен правда, что хватит мощности у него на "пробой" всех этих слоев-ярусов из металла, керамики, утеплителей и Ритан знает, чего еще. Но зато уверен в том, что и створки лифта, и все окрестные двери герметичными только выглядят: никаких эластиковых "подушек", сверхплотных обжимов или еще хоть какой-нибудь изоляционной защиты нигде заметно не было. Более-менее похожи на что-то, что не пропускает газы, только "диафрагмы" в аварийных колодцах - да и то, не факт.
- Так... Этаж...
Продавливает переборку в потолочную щель. За ней: относительно короткий, всего в десяток метров, дизайном в точности копирующий интерьеры "лабораторий" тоннель. Погружен в полумрак, перемежающийся только стробоскопическими вспышками - навевают Молино воспоминания о проведенных в "Calido Acogida" вечерах: с мескалем, теперь уже живыми, а не голографическими девушками, и отвалами первосортно-чистейшей, только из дегидратора, "трухи" заодно - валяющегося на полу вдалеке, практически у следующего "порога", фонарика. На том конце - двустворчатый, с диагонально смонтированными выступами ригелей, гермозатвор горизонтального схождения. Закрыт намертво. Справа, у стены, повиснув на силовом кабеле и ощетинившись драными инфошлейфами, болтается расколотый дисплей управляющей консоли. Похоже, его долго, упорно и со знанием дела били то ли молотком, то ли прикладом.
- К-коллеги. Н-не з-забывайте п-про р-репликантов. Ох-храну.
Очевидно удостоверившись, что блок прямо сейчас не сложится под собственным весом, магистр теперь с не меньшим опасением смотрит в сторону ведущего к центральному строению перехода.
- Они ф-функционируют с-со сбоями, но в-все еще очень оп... П-п... П-п...
Багровеет заметно. Помогает ему моментально "Лазо"-"Зола".
- Типа, могут заебашить.
Кивает он, выдохнув.
- Да.
Репликанты. Зерно смысла, упав в туманную почву сознания войд-двеллера, мгновенно прорастает новыми образами, неразрывно сплетающимися с главной целью - той самой, по чью душу он сюда и пришел. "013": филигранно выгравированный на фронтальной пластине твердосплавной кирасы номер. Тот, с кем, скорей всего, предстоит встретиться на своем нынешнем пути. Закованный в металл и бронепластик от макушки до пят - буквально: ходячий тяжелый доспех - в два с лишним метра ростом, чудовищно широкоплечий и гипертрофированно массивный великан, что неразлучен с огромной инерционной кувалдой - безмолвный спутник и бессменный страж "Детожора". О нем среди космитов Ренго ходит немало слухов: кто-то говорит, что это дикарь-перерожденец, которого "ученая" нашла во время одной из экспедиций на потерянный Мир времен Первых Ковчегов, кто-то - что это ее бывший коллега-конкурент, над которым она поставила жестокий даже по мнению рейдеров эксперимент, испытав какое-то невероятное биологическое оружие, кто-то - что это по неизвестной причине присягнувший ей на верность гуманоидный ксенос из Приядерных Секторов, другие же и вовсе твердят, что это вообще андроид - мастерски собранный из пружин, шестеренок и биомускульной ткани конструкт в неснимаемой броне. Или вот, да, что это старый боевой репликант, которого научница держит при себе не только из практических соображений, но и из-за каких-то ностальгических чувств. Что из сказанного правда, а что нет, знает наверняка разве что только сама Хершел, но факт остается фактом: "Оми-Крон", а "Свора" точно знает, что тварь называет этого зверя именно так, кем бы он ни был, способен прямо в полете поймать выпущенный в него из гарпуномета полуметровый штырь, одним движением руки раздавить череп в армированным гермошлеме и угробить человека в моторизированном костюме единственным взмахом молота. Сотрудничающие с корпораткой ублюдки из "Черепов", хорошо понимая только язык силы и боли, боятся "рыцаря", способного молниеносно вбить лицо в затылок любому просто за лишний шаг в сторону своей "королевы", как огня, а тот явно не гнушается ни своей дурной славы, ни ее преумножения.
- Ясно, корп. Понятно.

Едва устояв на ногах и при этом умудрившись удержать Золу, рубака не стал озираться по сторонам в поисках трещин. Он просто пару секунд молча стоял и дышал. Воздух остался, а значит они ещё проживут какое-то время.
- Всё путём, - ободряюще произнёс он, - тут всё время что-то бахает. Когда Клиф засвет кинет, уточни у него, что снаружи видно.
Последняя просьба уже адресовалась только девушке.

- Мысль хорошая, - кивает в ответ Фиделю Рубик, - ничего не мешает начать поиски с того места, куда мы направляемся.
Во всём остальном идея же искать своих была самоубийственной. Не то чтобы Рубик был против. Он и сам сейчас направлялся за головой Детожора, имея на руках скорее всего билет в один конец. По крайней мере, до прибытия Своры так оно точно и было, сейчас карты сместились немного в его пользу, но вероятность выпилиться была мягко говоря ненулевой. А если по чесноку, так первая цифра этой вероятности, как опасался рейдер, все ещё была девяткой.

Он ничего не знал о Фиделе. Ну, вернее что-то уже успел узнать, но вот о его близких людях - ничего. Насколько они близки? Как братья и сёстры? Как верные друзья? Надёжные соратники? Готов ли стрелок рисковать жизнью за них? Готов ли Рубик поставить свою жизнь на это? В последнем он был совсем не уверен. Альтруизм альтруизмом, но если вдруг ему удастся унести ноги, на нём теперь висел долг перед Сворой. Пусть может только он так считал, но именно такие долги рубака и считал настоящими. А спасение товарищей стрелка-наймита, который в другой обстановке не задумываясь высадил бы всю обойму в рейдера с заострённой железкой в руке на передовой, выплате этого долга никак не способствовала.

- Идём? - он приготовился к очередному рывку, добавив к мысленному списку опасностей ту, которая включала открытый космос за автодверью.

Всем. Поведя плечами, усмехается "Зола", когда войд-двеллер озвучивает предположение о коррупционной пораженности корпоративного руководства.
- Ага, точно. Дворец ебаный. Но нам от этого не легче ни хуя - пустоты на рывок слишком дохуя.
Спорить с ней сложно. Что ей, жжунье, что перворяду с пусть и длинным, но все же оружием ближнего боя - обоим было бы проще и привычней действовать в тесноте станционных "кишок" или глухих корабельных закоулков. Открытые просторы, они все же больше для и про стрелков, до которых еще нужно успеть добежать через все эти пустые залы на десятки квадратных метров.
- Ладно, тогда...
И тут картельщик решает уточнить, будут ли в обозримом будущем организованы поиски безвестно пропавшего Сантьяго Мортиноцци, более известного в преступной среде Джерихо-Сити как "Морти". Да и Матео тоже можно поискать, чего уж там.
- Чего?
Оставив на время дверь, явно смещает девушка фокус внимания на тебя, Фидель.
- А ну, Папин-Сын, засвети...
Чуть подавшись вперед, прижимает основание маски к груди - так, чтоб ее лобовую часть, которая над смотровым окошком, вперед выставить.
- Видишь тут, - стучит согнутым указательным пальцем по пластику, - ебаный крест?
Не видишь.
- Не видишь.
Где-то за ее спиной, шипя, мерцая пламенными языками и потрескивая, протяжно посвистывает мертвец, то ли стравливая газы из какой-то полости, то ли выпуская продукты горения из-под окончательно расползшегося комбинезона.
- Уже догоняешь, почему? Потому, что я - не ебаный АСО-шник. Я не спасаю людей - я их, на хуй, сжигаю. Сечешь?
На кого-кого, а на специалиста Аварийно-​Спасательной Организации она и правда не похожа.
- Сечешь, ты же умный. Пали хуйню - спецназовецы давно задочились, и пока мы тут дрочим и пиздим, они где-то шароебятся, нас выцепляют. Если выцепят - пизда.
Прихватывает тебя, Фидель, под локоть, переходит на совсем тихий шепот.
- Хуй знает вообще, вывезем мы эту хуепуталу выцепить или нет. Понял, да? Как ты дыхач загнал ровно - со временем пиздец.
Разжимает хватку - не сказать, чтоб сильно давила, скорей просто придерживала.
- Если там кровные твои, ноль хуйни - шмот бери, двигай за ними. Я за этим пацаном, - указывает на Рубика, - хоть в очко камнежора двинула бы. А если кровных нет - хуй забей, тут хуй кто вытянет вывезти. И двигай с нами, у нас все ровно.
Хлопает ладонью о запястье.
- Так, блять. Дыхач прогнали - пора палубу потоптать. Корп, давай, дави.
Жмет на панель молчаливый лаборант. Вспышка - автодверь отщелкивается из напольного крепления. Тянется к ней "Зола"-"Лазо", чтоб подцепить-поддернуть. И едва не заваливается вперед, почти ткнувшись лицевой пластиной шлема в армопластик, когда палуба под вашими ногами - а вместе с ней, как кажется, вообще все вокруг - ощутимо и лихорадочно вздрагивает раз-другой-третий под громовые раскаты далекого скрежета и грохота. Где-то там, над вами, в недрах шпиля что-то не взорвалось, но либо рухнуло, либо просело. По ощущениям - как бы не этаж сложился.
- Что за... Блять.

Сколько Тэд не бился, враги только множились. Но ТиТана не расстраивался: когда всё-таки он убьёт бесконечно увеличивающееся количество врагов(Дело буквально пары минут), он начнёт бить по деньгам, преумножая ещё и их: Вольфрамски был убеждён, что в этой комнате решительно сломана математика.

– Тео, буду рад если не дашь Танцору погибнуть!
–Попробую!

– Хорошо, тогда бери себе оба северных угла. Добавлю тебе помощника. – Ответил Эшер Вольфрамски. При всех успехах наемников, ситуация тихой сапой поворачивалась в пользу элементалей – как ни легко они погибали, но их было без счета, и армия порталиста продолжала редеть. Сейчас под угрозой снова была медсестра, и ее потерю Мауриц допускать не собирался.

Как и обещал, Эшер быстренько нарисовал помощника Титану, сам толком не представлял, кто выйдет – еще ни разу таких в бою не делал. И поспешил встать между Льдышкой и Медсестрой – принять на себя удар, предназначенный ей. Естественно, показав, что все идет по плану:
– Тео, как думаешь: дальше демонов будет больше или они будут не такие хилые?

–Эй, солярный! Ща я тебе лунарных символов полны щёки напихаю, лови подачу!
С этими словами инокс разбежался и хорошенько плечом вбил врага в стену, оставив в ней вмятину и паутинку трещин. На затылке врага, впрочем, отсавил такие же следы.
Огненный демон скатился по стенке и уселся жопой на пол.
Тэд поправил наклонившуюся на бок голову оглушённого противника, после чего сделал фронт-кик правой ногой прямо в лицо супостата, оставив вмятину и патунику трещин ещё и в нём.

Всем. Пока Рубик удостоверяется в том, что научник не решил никого подстрелить в отместку за гибель коллеги, а входов-выходов в новом помещении всего два, одним из которых, к тому же, они прямо сейчас активно пользуются, Фидель просто бдит, попутно решая - про себя, не вслух - моральные дилеммы.
- Эта, блять... Степень типа, прожарки стейка...
Голос новоиспеченной убийцы звучит еще глуше, чем раньше: фактически на нижней границе слышимости, позволяющей отличать отдельные звуки друг от друга. Сбавь она "громкость" еще хоть на несколько децибел - просто будет бубнить что-то в маску свою, уже без шансов на понимание.
- Так...
Осторожно - и продолжая держать брандспойт "по курсу" - подойдя к тлеющему телу, тычет его носком ботинка в бедро.
- Медиум раре.
Тут хиспанец, конечно, мог бы ее поправить, что, не "раре" это вовсе, а "рэйр" - все же бывал в приличных заведениях, едал говядину с решетки, да и на галактоне пару-тройку сотен слов знает, от "rifle" до "technology".
- Типа, с кровью, но не прям сырое.
Горестно посмеивается Росс, стараясь, вместе с тем, не смотреть в сторону трупа.
- П-повезло же к-кому-т-т...
Тут же разворачивается - так быстро, что даже подошвы о рубчатку покрытия жалобно скрипнули - жжунья почти на сто восемьдесят градусов.
- Слышь. Ты про меня чего-то затер?
Указывает Бен на огнемет стволом винтовочным.
- М-мужчине в-вашему п-повезло, г-говорю. К-кулинарный т-талант - р-редкая ц-ценность в н-наше в-время.
Пару мгновений молчит "Зола": словно пытается, прогнав пару-тройку раз в голове туда-сюда услышанное, понять - то ли оскорбил ее корпорат, то ли похвалил.
- Это, что ли, талант? Ты, корп, просто не знаешь, как я, - делает свободной рукой характерное возвратно-поступательное движение примерно у основания своего лицевого щитка, - сосу.
И направляется к оппозитной двери. Магистр же только пожимает плечами, дескать, я тут ни при чем.
- Ебаные мировики... На хуя вам такие ангары, долбоебы?.. Пиздец...
Все сказанное, скорее всего, предназначается для ушей Рубика, который и сам давно уже отметил, что не отличающаяся "камерностью" планировка Комплекса больше походит на "пригрунтованные" сооружения, чем на интерьеры космических станций, но и двигающемуся третьим в цепочке Фиделю тоже достается своя толика личного мнения космитки об архитектурных предпочтениях местного населения.
- Так, пацаны...
Заняв позицию у порога, только того теперь, за которым, по идее, начинается шпиль, вновь берется за проведение микро-брифинга "авангард".
- Хуячим как хуячили. - Активно жестикулирует, прямо указывая на то, как, кому, куда и каким образом следует двигаться: ничего, по сути, не меняется. - Потом крепимся, потом кипим до пока Клиф не кинет засвет, потом выцепляем и ебашим хуепуталу, потом съебываем. Заебись?

А глиняный булькал расплавленной юшкой, слушая разговор друзей и ухмыляясь себе в усы. Он знал, что уж кто кто, а он то точно всех переживёт.
Может и переживёт, но месить глину Тэд дальне не собирался. Он вообще редкостный блядун в этом плане. Всем пизды даст, пусть и не в том смысле, в каком всем бы хотелось.
Вона, Теневой точно не хотел бы получить от Вольфрамски нагоняй, но тот всё таки был бывшим стражником: он не привык спрашивать у всяких тёмных, бить их или нет.
Сняв с пояса экзотической формы керосинку, ТиТан, слушаясь совета Маурица про "Засветить", направил её луч прямо в глаза теневого демона, заставив его осесть на колени. Убедившись, что противник дезориентирован, Инокс изо всех сил ударил противника лапой по голове, заставив его череп треснуть.
Не мешкая, он так же резко снял с пояса тонфу, и хорошенько наотмашь ею приложился по челюсти демона.
И, в качестве вишенки на этой отбивной(Да, отбивная с вишней. Кто вы такие, чтобы осуждать гастрономические пристрастия Тэда?), Вольфрамски достал из подсумка намотанного на стальной прут с деревянной рукоятью электрического ската, воткнул наконечник этого прута в размозжённую челюсть монстра, пропуская через него двадцать пять тыщ мильонов вольт.
–Имеешь право завалить ебло. Всё, чё спизданёшь – за то в суде по понятиям пояснишь, усёк?–Подытожил Вольфрамски.

Маленькая армия Эшера несла тяжелые потери, хотя выжившая отработала на отлично.
– Эх, вот так всегда бывает, когда кажется, что врагу уже пора сдаваться. – Разочарованно сказал Мауриц, но затем надвинул поглубже на лицо свой проклятый шлем, от чего стал похож на какое-то причудливое, длинноносое и явно злобное существо, что позволило продолжить уже куда более устрашающе:
– Но теперь все пойдет по-другому, потому что мы начнем наносить удары по центрам принятия решений высокоточным оружием большой дальности!
С этими словами он нарисовал у себя в руках большую (и явно тяжелую бомбу), и тотчас кинул ее куда-то в направлении Огненного. Не докинул, само собой – слишком уж тяжелой оказалась, но жахнула она на полкомнаты, чуть не задев самого порталиста, и конечно же накрыв Огневика.
Затем, со словами:
– Вечная память героям! – Мауриц хлюпнул носом и призвал Стального Танцора – точь-в-точь такого же, как только что павший.

Всем. Готовится к рывку войд-двеллер, отполированную тысячами его же прикосновений рукоять клинка тяжелого покрепче сжав. Хоть прочь, хоть вперед: главное в этом деле не направление, нет, главное - умение поймать момент. А стрелок из картеля "Кадена", в то самое время, не преуспевает ни в поисках ответов, связанных с текущим местонахождением прочих членов сколоченной прямо в дороге к Комплексу "Своры Мо", как в шутку назвала их разношерстную компанию Кейто, ни в поисках открытых дверей: заперто все, створки лифтовые - в том числе.
Огнеметчица же, получив двойное - Бен промолчал - подтверждение о готовности, указывает молчуну на активатор. Легкое прикосновение, пара ярко-салатовых сполохов пластмассовой пластины.
- С-сука...
Клещом вцепившись левой рукой в дверь, дергает ее вверх девушка, а правой - сует в получившуюся щель трубу распылителя.
- Наз...
Окрик по ту сторону. Совсем рядом, буквально у порога, под лязгающий аккомпанемент возвращающейся на место - попутно подцепив патрон из магазина - затворной рамы. Пистолет.
- Ада-а-а-а-а!..
Ослепительно яркая, завивающаяся синеватыми бурунами струя тягучего и текучего пламени, пыхнув, вмиг обрывает его, превращая сначала в оглушительный визг, а пару мгновений спустя - в затяжной гортанный полурык-полухрип.
- Раз-на-хуй, сучара ебаная!
Зачем-то с размаху хлопнув себя по маске кулаком, поднимает армоплиту повыше "Зола".
- Гори!
По ту сторону, в неровном свете ярко пылающих тут и там клякс зажигательной смеси, по просторному - десять на пятнадцать метров - и абсолютно пустому - только керамика, сталь и пластик - залу мечется, роняя жирные ошметки расползающегося комбинезона, объятая трещащим пламенем мужская фигура.
- Мразина!
Лаборант, судя по костюму: крепкий, плечистый, сгорающий заживо. Плавятся перчатки, кипят сапоги, проседает, облепляя голову, капюшон.
- Гори!
Выронив тлеющее оружие, падает на колени ученый где-то на полпути к закрытой автодвери, что, очевидно, ведет в шпиль. Сотрясаясь в конвульсиях, сначала пытается отодрать от лица тянущуюся словно желе смотровую пластину, потом зачем то-то дерет разваливающийся ворот: будто горло стараясь себе разорвать.
- Гори!!!
Заваливается на бок и, спазматически выворачивая руки, перекатывается на спину. Секунда, еще одна. Пару раз дернув головой вперед-назад, издает тихий сипящий свист, поджимает кисти к груди. И остается лежать в той же позе, продолжая гореть, шкворчать и потрескивать, растекаясь бурлящим пластиком и освещая все вокруг. Острая нутряная вонь и запах жженой кости щекочут ноздри.
- Корн-доги от Сурка Джорунко - вкус детства.

У Эшера отлегло с души, когда он увидел, что Медсестра осталась на ногах. Конечно, жаль было потерять стрелка, но быки всегда были расходным материалом, Медсестра – совсем другое дело.
– Подлечи себя, остальных успеется! – Крикнул Мауриц, впрочем, без особой надежды, что послушается.
Настало время действовать. Эшер потер друг об друга два странных артефакта, и явились уже знакомые Робот и Скелет (от Аиои порталист знал, что скелет отзывается на Кафка, а вот как Робот пока оставался безымянным). Короткая перебежка, так чтобы занять место от Вьюгт точно симметричное алтарю, весьма минималистичные движения кистью – и из экспрессионистских мазков материализуются два волка:
– Роз, Гил, взять! – Жестом указывает на воздушнного элементаля.

Всем. Пока хиспанец рукой осторожно туда-сюда поводит, убеждаясь в возвращении ее полной работоспособности, а войд-двеллер, приобняв жилисто-сбитую, пахнущую горючкой "Золу", смакует последний - терпко-жгучий, с дымным послевкусием на выдохе - глоток охряной жидкости так, словно сделал его только что, а не вечность назад, жжунья не тратит время даром. Закончив тереться о своего друга, финализирует основные положения генерального плана.
- Хуячу, свечу, если пидоры или жуть - палю на хуй.
На первый взгляд схема действий проста и понятна, но, случись что-то экстраординарное, разумеется, придется импровизировать, действовать - "де акуэрдо а ла ситуафьен" -по обстановке, проявлять чудеса тактической выучки и так далее.
- Все, пацаны, погнали.
Соскальзывает вниз по скобам, скорее контролируемо срываясь с каждой, чем осторожно спускаясь. Клац - на дне-крышке уже, Давит плечо в борт, тычет "соплом" в шахтно-лабораторную дверь. Шепчет так тихо, что все - от и до - может уловить только маячащий за ее спиной Рубик, а остальным остается только восстанавливать услышанное по контексту обрывочных фраз.
- Тихо... Или ждут, суки...
Жмет ладонь к поверхности переборки.
- Или нет там ни хуя.
Показывает кулак с тремя оттопыренными в стороны пальцами - от большого до среднего. Гнет один, второй потом.
- Все.
На третий "загиб", когда уходит вверх армопластиковый лист, а пластина наружной облицовки съезжает вбок, сует молниеносно трубу "жжуна" в провал. Темно и пусто.
- Так...
Метнувшись к ведущему в коридор проходу, жмется в стенку слева от него.
- Тоже тихо, ебать... Корп... Давани светляка.
Удивительно, но тенью следующий "на замке" Бен, похоже, понимает, чего от него хотят. Активирует прикосновением сенсорную панель. Клац - освобождает блокировочный механизм, выщелкивая из паза, основание плиты. Глянув на образовавшуюся щель, давит передней частью подошвы правого берца в пол, выщелкивает лезвия тусклого пику из носка.
- Коридор - ебать рывков на уебать, жжун до краев не дотянет.
Аккуратно сует ботиночный клинок под порог.
- Корп, винтом засвет кинь, а мы с Папиным-Сыном перекроем. Добро?
Кивает магистр, мол, добро. И дверь, поддетая сначала железкой, а потом и рукой рейдера, резко уходит вверх. Мелкая, но жилистая, да. Сунувшись наружу, изучает окружение в ружейный прицел, между тем, Бен.
- Ч-ч... Ч-ч...
Кивает "Зола".
- Чисто, ага. Иначе б тебя захуярили уже к хуям.
Выбравшись в тоннель, осматривается.
- Да, все тихо. Только пока пиздеж в нули, пацаны.
Обстановка, габариты, ряды залов - все в точности повторяет только что покинутый вами этаж, с той лишь разницей, что вместо кожистой перепонки оппозитный лифту тупик тут перекрывает обычная "заглушка". К ней ваш, как говорит подруга Рубика, "варсквад" и направляется. Тихо, осторожно, в боевом порядке. Отмечаете только, что лаборатории тут "Альстромерия", а не "Орхидея". Цветок тоже, как Фидель припоминает, на воронки цветастые похожий - его еще "Аргентинской лилией" называют.
- Ну чего, - шепчет ваш "авангард", когда упираетесь в запертую автодверь-вертикалку, - погнали?

–Если сейчас не появится ещё какой-нибудь противник, я начну сейчас ломать стены. АЛЁ! НАВАЛИТЕ ДВИЖУХИ!

Зола дело сказала. Как-то Рубик и забыл, что они теперь не втроём батрачат, а когда в команде жжун - перед ним точно не надо лезть. Даже за его спиной кожа может от жара пузырями пойти, а уж тем, кто по другую сторону сопла, совсем не позавидуешь. Кивнул в такт музону из "Кукарачи", звенящему в ушах из старого воспоминания:
- Хули тут спорить, всё по полкам разложила. Я за тобой, займусь недобитками, если будут какие.
Прижал её к себе на мгновение на удачу и приготовился нырять в дыру вслед за женщиной. В эквипе оно не так удобно, но теперь хоть уши может удастся сохранить от мороза благодаря подшлемнику, да и в целом шансов побольше теперь, так что снимать он его конечно не собирался. Тут всего и надо то, по скобам до следующей дыры добраться, дальше уже старый добрый ровный пол. Всё равно в кишке клинком не помашешь, разве что тыкнешь кому-нибудь, кто из пламени штыка-Лозы вылезет. Стоя в ожидании, снова ускользает в водоворот памяти...

Пока протискивается по узким коридорам, бросает взгляд то вправо, то влево, всматриваясь в тёмные комнаты, но взгляд постоянно возвращается к линзе вышибалы в затылке. Удобная штука наверно. Если бы по мозгам не сильно хреначила. Хотя рубака не исключал, что когда-нибудь и у него появится какая-нибудь модификация вынужденного характера, но по природе он был больше "натуралист". Всё своё, родное. А металл всегда успеешь поставить.
Окинул взглядом комнату Пилар:
- Рубик, - кивнул в ответ рубака, крепко, но аккуратно пожимая протянутый манипулятор, хотя представляться то в общем-то нужды не было. Если бы она не знала, кто он, то и до первой двери не дошёл бы. По крайней мере, без крови, отрубленных конечностей и криков охранников. Но вежливость есть вежливость, при первой встрече положено обозначать себя. Хотел было шуткануть: "можешь звать меня Рубик", но бросил взгляд на портрет и промолчал. Расхотелось что-то. Кивнул ещё раз, когда на столе бутыль появилась, усаживая зад на пластиковый стул. Змеи, опарыши, червяки, жуки. Кого только не кидают для понта в высокоградусные напитки. Всё одно, разве что привкус дадут, а спирт своё дело сделает, можно не бояться ни заразы, ни яда. Захотят отравить, и в чистую воду дрянь нальют.

Фидель. Всем. Осторожно - как если бы там сидела, готовясь к рывку, прыгучая и злая, прямиком из прерий, аранья-пуэнте - заглянув в рейдерскую "аптечку", цокает языком Росс.
- П-пероральный ан-нальгетик. Д-достаточно д-долго ждать, п-п... П-п... В-всасывания в к-кров...
Сжимает кулак "Лазо", пряча меж пальцев свою собственность.
- Ну штырь тогда, раз сосется хуево.
Почти благодарно, как тебе кажется, кивает в ответ пусть и бесцеремонно перебитый на полуслове, но явно не особо расстроившийся научник.
- К-конечно.
Проворачивает, с хрустом срывая детект-блокираторы на торцевом кольце ампульного инъектора.
- П-плечо, п-пожалуйста.
Это уже тебе. Куртка-то армированная, не каждая игла возьмет. Заголяешь когда, и если, сплошь укрытое татуировкой - агрессивно грызущая собственный хвост красношкурая ящерица-молох, окруженная ореолом из остроносых пулеметных патронов, что кольцом увивается вокруг сложенных в молитвенном жесте - только вместо неоританского креста меж пальцев зажат ингалятор для "рапидо" - женских кистей, что обрублены по запястья, кровь из которых, растекаясь в стороны багровым океаном, очевидно, и напитала рептилию-охранителя своей гаммой - плечо, жмет жало "шприца" к коже магистр.
- С-секунду...
Щелчок, едва ощутимое жжение - и ощущение давящей, будто распирающей кожу изнутри прохлады. Прорастает быстро колючим холодом, пропитывая сустав. А боль - вместе с, казалось, навсегда угнездившейся где-то в глубинах черепа "круговертью" - уходит еще быстрей.
- В-все.
Убирает зачем-то отработанную "ручку" в боковой карман.
- Н-на п-пять-шесть ч-часов д-должно х-хватить.

–Бля, а я нахуя вообще в эту сторону пошёл?–Сказал Тэд, потрогав стену, на которой была нарисована дверь.–Подонки! Все хотят наебать! Все хотят нннннннаебать! За что? За что!?

Эшер по-быстрому нарисовал Медсестру, и собирался уже... Вот что он там собирался останется прахом, унесенным в небытие потоком времени. Потому что Медсестра заявила, что ей не нравится, когда по-быстрому. И вообще, он ее в этом халатике уже сто раз рисовал, пора бы в каком-нибудь другом.
– Каком? – ошарашенно спросил ученый.
– Ну, там чтобы тут вот так, и вот тут вот так... – Барышня, конечно же активно вертелась и указывала руками на особо изгибистые части своей фигуры, но чем эти "вот так" отличались от "как сейчас" Мауриц решительно не понимал, однако возможности в этом потоке что-либо переспросить не было ни малейшей.
– Еще мне белый уже надоел, давай какой-нибудь другой. И по краям я хочу такие вот миленькие эти <быстрые вращательные движения пальцами>...
– Так какой цвет ты все-таки хочешь? – Переспросил Эшер единственную деталь, которая казалось хотя бы приспособленной для передачи словами.
Спустя несколько ценных секунд Мауриц достал ластик, и принялся стирать халат Медсестры. Та тотчас принялась мешать, визжать и заявлять что ей щекотно.
...

В общем, ничего кроме призыва Эшер сделать не успел. На разве что еще протиснулся мимо Вьюги, чтобы теперь прикрывать с другой стороны, нежели Тео и Медсестра.

Фидель. Всем. Как признаешься в любви к ораторскому искусству, так тут же и войденитка в том же расписывается.
- А кто нет, Папин-Сын?
Где-то в отдалении практически беззвучно откашливается Бенджамин. А "Лазо", видимо, стремясь не словом, но делом доказать свою принадлежность к вашему небольшому клубу любителей поговорить о всяком - о жизни, смерти, конспирологических теориях, эффективности действия полукустарно изготовленных анестетиков с истекшим рекомендованным сроком годности и тактике уничтожения вражеских "Весьма Именитых Персон" сводными разведывательно-диверсионными группами - прямо посреди замерзших коридоров сверхсекретного научно-исследовательского форпоста, принадлежащего одному из самых крупных игроков на всегалактической промышленно-финансовой арене.
- Я тоже, это, дыхач хоть всю смену по кайфу тяну гонять. Да, Руб? Да.
Сама спросила, сама ответила. Автономная боевая единица, ага. Таких у вас называют "капатаз" - мастер-на-все-руки. Или на все манипуляторы, если это "сиборг".
- А, и это, слышь...
Порывшись то ли в кармашке боковом, то ли под пояс пальцы сунув, показывает штампованный из мутновато-белесого пластика микробокс, со спичечный коробок размером.
- Для хваталки твоей...
Клацнув, выдвигает "ящичек" - точно как в, опять же, спичечном коробке - из "тумбочки".
- Это типа, ну, когда ливер горит, когда у бабы "эластик-смог" или еще хуйня какая.
Встряхнув хранилище, перекатывает тем самым от бортика к бортику штук пять-шесть крупных, собранных из двух - синей и желтой - половинок капсул с порошковым наполнением и крохотными буковками названия поперек каждой, на галактоне. "RETROPHEN". Похоже на название какого-то лекарства.
- Цепляй пару, до хуя ж вкачанный.
А ученый, улучив момент, показывает тебе презентованный ему накануне рубакой инъектор.
- П-психот-тропный с-синто-оп-пиоидный ан-нельгетик.
Содержимое ампулы, очевидно, имеет в виду.
- И с-срок г-годности ис-стек в-всего п-полтор-ра г-года н-н... Н-н... Назад.
Шумно выдохнув, добавляет.
- Н-но, в с-случае с м-медик-каментами, этот с-срок об-бычно з-зак-кладывают с... С-с... С з-зап-пасом.
Пить или колоться - выбор не так велик, как хотелось бы.
- На хуя шкуру-то дырявить, если варик уже вкинуться нарисован, а?
Этот аргумент "Лазо" Росс ничем не кроет, только вздыхает. А та явно торжествует.
- Вот и я про то, ебать.

Общее.

Поганцы были уже вокруг Хелла, путаясь под ногами.
Явно норовили своими копьецами нанизать колбаску демона. Видимо чтоб пожарить потом.
А может и амулет какой смастерить. Или зелье особо могучее — это ежели заспиртовать.
Хотя под демонический батон не так-то просто сразу банку подходящего размера разыскать.

Да только Хаммер не позволил им это сделать. Челюсти с хрустом отлетали одна за другой.
Черепа катились в стороны, как арбузы лопнувшие. Зубы с клыками веером. Выгнутые назад коленки.
Про руки и говорить нечего. Однако ж один паршивец сумел избежать демонической перчатки.
Самый крупный из стаи. И злобный, как хорёк. Точно: тот самый, что по ноге полоснул.

По общим же наблюдениям, отряд Скатах быстренько сбил всю спесь с толпы. Лучники назад попятились.
Кто лук пытался нацелить, а иные потянулись за мечами вдругорядь.
Так как большая часть оной захлебнулась в собственной крови. Да и без головы весьма проблематично активно действовать.

Если ты не нежить. А тут Скатах лично продемонстрировать своё некромантское искусство.
В частности его боевые аспекты, запустив призрачное копьё в один из отступающих отрядов.
Получилось ничуть не хуже, чем с обыкновенным копьём: могильная магия прошибла скученный строй насквозь, еще и чуток наискосок.
Итого шесть дырок сквозных проделала; некоторые из гоблинов даже не сразу поняли, что им конец. Кто-то даже в дырке пошарил, будто удостоверяясь.

Пока дырки рассматривали, к ним уже неслась Ренаэль на всех ветрах. Двух просто снесла, размазав по полу. Ещё одного схватила за шкирку, и впечатала головой в пол.
Мерзко так хрустнуло. Из расплющенной головы полезли мозги с черепной жидкостью. Четвёртый от ужаса происходящего скоропостижно скончался, обгадившись.
Инфаркт миокарда, видите ли.

В это время Манфред старательно резал зеленокожих. Точнее говоря, серозеленокожих.
Чего и говорить, старинный меч, пусть и лишенный особых магических свойств (хотелось верить, что временно и недолго, рубил и кромсал недомерков прекраснейшим образом.
В какой-то момент вокруг Зоннена образовался склад запасных рук, ног и голов. Иногда они даже дергались, хоть и были отделены от тел.
Визг стоял, будто ассасин случайно на свинобойню забрёл. Через несколько секунд Манфреда окружали одни разрубленные тела, а сам он с ног до головы был залит кровью.
Славная резня вышла, в общем.

Одинокий гоблин, что плясал вокруг Хелла, вдруг понял, что остался совершенно один. Со всех сторон его окружали могущественные враги, которые только что изрубили, разорвали более полусотни гоблинов в фарш и гуляш.
Он даже как-то растерялся, глуповато озираясь по сторонам. Стало ясно, что ему уже как-то перехотелось драться.
А так, по виду, не самый последний гоблин. Вероятно был старшим в этой толпе. Уж больно богато одет по гоблинским меркам. И татуировки ещё красивые, мастерки нанесенные.
Этими вот незамысловатыми доводами он мог заинтересовать Скатах.
В противном случае — копьё под ребро, и в общую кучу к остальным трупам.

Пока это всё происходило, Медб невозмутимым образом перезарядилась. Стесняться особо нечего, ведь она совсем недавно в одиночку пустила в расход целый отряд.
По её собственным прикидкам, у них ещё было какое-то время в запасе, тем более что с местными проблемами быстро расправились.
Можно было, конечно, просто продолжить следование, дабы быстрее вызволить прекрасную эльфийку из плена.
Или сделать крюк, заглянув в одно местечко, где гоблины хранили свое барахло и награбленное добро. И спалить всё.
А может и спереть что-нибудь полезное. Насколько помнила, место охранялось солидно.
Как бы им такие крюки боком не вышли. Решение, однако ж, за Скатах. Её дело — предложить и напомнить.

В залу Скатах вошла уже окончательно проснувшаяся, вернувшая себе надменный вид и источая самоуверенность. Скептически осмотрев всё, что осталось от славного воинства после перемещения, она не удержалась от разочарованного вздоха. Из раза в раз набирать армию, чтобы в конце концов её потерять – удовольствие для извращенцев. К счастью, колдунья как раз таковой была.

— А сразу напомнить, чтобы я зазря шум не наводила? — поморщилась женщина, прозвякав солеретами по каменному полу пещеры к одному из саркофагов. — Ладно, к черту болтовню. Одна я тут мёрзнуть должна, что ли?

Скатах в задумчивости побарабанила когтистой перчаткой по крышке саркофага. Затем простёрла руку над крышкой и отчетливо проговорила воззвание:
— Встань, Медб, бывшая королева, моя Десница и Тень, встань и пусть наш поход продолжится вновь!

Радужка глаз колдуньи стала ярче, загорелась изнутри алым светом. Поток силы всколыхнул волосы. Указующий перст перешёл на следующий каменный гроб.
— Встань, Роберт Тейлор, неизменный полководец моего войска!

Очень хотелось прибавить "надеюсь, в этот раз ты не будешь бездельничать, собака", но ритуал лучше заканчивать за раз. Ещё одно движение рукой – и новая цель.
— Встань, Ренаэль, Длань Владыки, и круши моих врагов как делала это всегда.

У последних двух саркофагов Скатах всё-таки помедлила, раздумывая, кого поднять первым. Наконец с её губ слетел очередной магический приказ:
— Встань, Хелл Хаммер, кузнец для моего войска.
— Манфред Зоннен, стратег и соглядатай. Встань и исполни свой долг.

Рука в латной перчатке опустилась, магические потоки утихли и глаза Скатах вернули свой холодный оттенок. Оперевшись на копьё, колдунья наблюдала, как восстают из спячки её приспешники.

– Падай, ты убит! – С укором сказал Эшер раненному-перераненному ходячему трупу. Но тот жульничал и не хотел умирать, когда должен был, видать уже имел опыт и не торопился обновить впечатления.

И тогда возмущенный порталист нарисовал рядом с двумя зомби какое-то растение, явно бобовое, с туго набитыми стручками, и несколькими цветами-пастями, как у мухоловки. Увесистые горошины из стручков тотчас полетели в двух зомби: Раненного и главного.

–Wha-taaaaa!–Закричал Тэд, принявшись обрабатывать врага нунчакой в нунчичло.

Несмотря на только что доставшуюся серьезную трепку, Мауриц как ни в чем не бывало бодренько предложил:
– Хотите покажу основной военный прием одного из соседних миров – того, где большая часть жизни определяется Великой Сетью.
Оглянул армию своих подчиненных, потерев колечко добавил еще одного – здоровенного стального голема. А затем приказал:
– А теперь все дружненько кидаемся говном в этого скелета.

Узкие глаза Ахмеда налились гневом - эти глупые костяки преграждали ему путь к Джавдетам!

- Подходите и попробуйте деликатесы Востока!
–Намана.–Сказал Тэд, доставая свою фирменную кружку из человечьего черепа.–Сверни шаурмы пару рулонов и кофея шибани восточного вашего, чтоб покрепче, чтоб аж охуеть.–Протянул он череп торгашу в качестве сосуда. Не пить же в такие пандемийные времена из чужих стаканов?–И вместо сахара в него кофейных зёрен в него тоже, а то совсем не канает. И чоколадку. На десерт.
==================================
–Это можно, это нужно! Давай!–Одобрил решение подмастерья своего Тэд.–А можно ещё эти, карточки с еблом моим лучезарным делать. Можешь ещё там Валентина сделать, Аиои, ещё кого-нибудь. Начальника стражи нашего, трактирщика можно, Чапая можно. Можно того седоволосого хмыря с двумя шпагами, Гербельта из Боливии – или как его там? И баб евоных! Типа как карточную игру, но чтоб карты не одной колодой покупались, а типа пачками по несколько штук случайных! Чтоб какие-то карты были редкими, какие-то нет, и чтоб карты разной крутости были, и какая типа круче – та и побеждает. Будем эту хуйню гоям впаривать, заработаем милллионы! Ток ты давай, с душой! Если понадобится – художников найми, чтоб говной не торговать, а токма элитарными приколдесами!
=========================================
–ПРОСТО ОТДАЙТЕ НАМ МУДИЛО СТИХИЙ, И МЫ МИРНО УЙДЁМ ОТСЮДА, ДАЖЕ НЕ СЛОМАВ ВАМ КОЛЕНИ!–Сказал Тэд, обматывая поверх брони чёрный пояс по пиздюлям, полученный им ещё в утробе матери, когда он отпиздил акушера. Собственно, тогда пояс и почернел – от крови.

Сильверфилд. Ничего не отвечает тебе на предложение обезопасить клинок скрывающийся в туманной дымке силуэт, полуобернувшись только на звук плевка, но и это событие оставив без комментария.
- Мира.
Бросить короткий взгляд из-за плеча у него все же не получается, полноразмерный противогаз - дело такое.
- Во все охос.

– В стройку? – Оживился Эшер, уже заканчивающий рисовать на двери очередного Дятла. – Ну, где стройка там и ремонт.
И тотчас нарисовал в пространстве перед собой удивительного и зловещего вида... Субъекта, по-другому не скажешь.
Субъект был потрепанного, грязноватого вида мужичком, основательно небритым, в видавшей виды шапке-ушанке, сапогах-говнодавах, кажется, слегка разного размера, и сальном ватнике, на спине которого было написано неизвестное никому из присутствовавших заклинание:
МосГаз
а также с увесистым гаечным ключом в руках. Но наиболее примечателен был исходивший от мужика дух. При каждом выдохе комнату буквально заполнял запах чего-то легковоспламеняющегося.

–Я ВЪЕЗЖАЮ В СТРОЙКУ!—Крикнул Тэд, разгоняясь полукругом и со всей силы влетая плечом в дверь, надеясь хоть кого-то ею придавить.

- И эта дверь заперта? - осведомился Ахмед - Ненавижу закрытые двери! - он одним плавным движением натянул лук за ухо и выпустил в последнюю оставшуюся дверь стрелу.

Эшер с ухмылочкой пакостника поджидал, когда скелет сделает шаг к Вольфрамски...

Нет ничего скучнее, чем день больших скидок в супермаркете. Толпа озверевших обывателей с отупением залегает в засаду в разных отделах, в ожидании, что же еще выставят. Если по утру популярностью пользуются еще хотя бы вменяемые отделы: еда, ну одежда, то к полудню охотничий азарт окончательно побеждает здравый смысл, и толпы равномерно распределяются по всем охотничьим угодьям. Не важно что, лишь бы урвать первым. и секция товаров для собак не стала исключением.

Когда из пошедшей по торговому залу ряди вывалился обряженный в ржавые доспехи скелет – на несколько секунд повисла пауза. Скелет, к счастью, тоже не сразу пришел в себя после телепортации. Этих нескольких секунд хватило невидимому художнику, чтобы размашисто намалевать в воздухе над вновь прибывшим: скидка на все кости -28%, что косвенно подтверждалось уже изрядной поломанностью бедолаги.

Из другого пространства за происходящим хищно наблюдал Эшер, поигрывая в руке нарисованным на три цвета с двойным контуром словом БДЫЩ!!!. Видимо прикидывая, придется добивать телепортированного, или можно запустить в дверь.

Тэд схватил врагов за затылки, и развернул их лицом друг к другу. Аж-на до хруста в шее. Не так, чтобы их убило, но так, чтобы сделать им больно, нарушить личное пространство, свободу вероисповедания, политических убеждений, а под конец ещё и свободу выбора спутника жизни.
–Можете поцеловать невесту,–Грубо буркнул Тэд, впечатывая врагов лицами друг в друга.–Жополазы пидормотские.

– Этот в халатике мой! – Напомнил Эшер, указывая на духа. И задумавшись, добавил:
– Или моя.

- Итак, вы, примитивные дебилы! А теперь слушайте сюда! Видите это? - Ахмед продемонстрировал ближайшему зомби пульт - Это моя бум-кнопка! Таких кнопок много, но эта - моя. Не, это не отсюда. Короче, вот. - стрелок до хруста вдавил кнопку.

И вот, все пошло не по плану. На войне всегда наступает момент, когда замечательно подробно прописанный штабистами сценарий отправляется на заслуженную пенсию – прямиком в сортир ставки.
– План Хэ. – Отчетливо произнес ученый.

А в это время...
– Это суп или помои?! – кричали вермилинги-ополченцы. – Салаги ёпт, где видели горячие помои?! – С угрозой в голосе парировал единственный приставленный к отряду командованием штатный вермилинг-военный , на правах главного естественно забравший себе две наиважнейшие должности: завхоза и повара. И вот, когда ситуация быстро накалилась, и толпа недовольных новобранцев, несмотря на прилетевшие в лоб нескольким зачинщикам точечные удары половником, прорвала оборону регулярной армии и опрокинула злосчастный котел...
Вот в этот-то момент и открылся портал, так что горячие помои достались черту и двум зомби.

Зомби же, по факту, распространяли супер спид. К счастью, на нынешний день от него существовало лекарство.
Тэд был ярым сторонником здорового образа жизни, и был убеждён, что лучшее лекарство от всех болячек – спорт. Ну как "спорт"... Спарринг! Ну в смысле "Спарринг"?.. Драка! Хотя какая там "Драка"-то? Пездюли!
Не долго думая, ТиТан засадил левым коленом в рёбра зомби, заставив его согнуться в три погибели, подхватил рукой его голову и несколько раз о дверной косяк, попутно приседая и едва ли не припадая на колено.
Обычно после такого жалуются совсем не на спидомикрон.

– Сова, открывай, Медведь пришел! – С этими словами Эшер нарисовал на двери, которую только что пнул Ахмед, большого свирепого Дятла. Который, как и положено Дятлу с большой буквы, немедленно принялся долбить дверь.

Неспешность этого процесса позволила ученому тотчас нарисовать на том месте, которое только что покинул Ахмед, еще одного персонажа. Неказистого (или точнее было сказать – некозлистого?) вида пацанчик, с лицом, не оскверненным следами интеллекта, зато намекающим уважение к Живой Воде, с головой, втянутой в плечи и горизонтальной сечкой на носу. Ах да, еще само собой, какой-то явно весьма мужественно выглядящей, хотя и предназначенной для дальнего боя, штуковиной в руках.

Гость огляделся, сплюнул на пол, и кивнув в сторону двери цикнул:
– Що, ссут вылазить, гниды черножопые?

– Я их не пытался шлепать, не уверен что они это любят. – Отозвался Эшер.

- Ээээ, дэушк, слушай, да?... - школьницы произвели на Ахмеда неизгладимое впечатление, он даже обернулся к Эшеру - Брат, слушай, а ты этот красавиц только для того чтобы их шлепать можешь позвать?

– Оставьте отравленного мне! – Отрывисто попросил Эшер, явно готовя что-​то убойное.
–Кто из них отравлен?–Уточнил Тэд, взводя курок. Уж кто-кто, а он боялся попасть не в того – и позволить ему умереть быстрой и безболезненной смертью, а не в яростной агонии от ядовитых паров.

Фидель. Всем. Снова - так же странно - хмыкает девушка на первой же фразе, про "сыночка". Но молчит пока, слушает. И про детей когда рассказываешь, и размышлениями про нейросети морферов когда делишься.
- Ебать тебе дыхач гонять по кайфу, да?
Подытоживает услышанное, других комментариев по теме не выдав. А вот спецназ корпоративный, очевидно, волнует ее заметно больше мальчиков с удаленными хирургическим путем глазными яблоками.
- Шлемаки? Эти-то - это пидоры чистые, войданут на раз. Такие, знаешь, это...
Даже притопывает отчего-то.
- Бля... Это. Знают, чего как, типа, эти. Ну…
Понимаешь в какой-то момент, насколько все же Рубик цивилизованней своей подруги.
- Спецназовецы. Сечешь, да?
Не совсем понятно, почему, но, по ощущениям, разделяет их - несмотря на самую малость схожие в чем-то манеры общения - настоящая культурная пропасть.
- По засвету пизду тебе на локаторы тянуть не стану - ни хуя не палила их. Вообще ни разу: ни свежих, ни стухлых.
Может быть, в том дело, что он и не рейдер вовсе? Войд-двеллером вполне может оказаться - те, несмотря на общую с космитами "среду обитания", не в пример благородней последних. Да и живут по совести, а не по "движениям".
- Но в своре дыхач гоняли, что они, ну, ебать четкие. Типа, даже один шлеморылый целому скваду наш...
Запинается тут.
- Ну, рейдеров то есть. Скваду рейдеров, короче, раз на раз сможет в одно жало губешки помадкой мясной шлифануть.
Или астрошахтер? Анклавы Независимых Рудных Артелей Фронтира тоже больше напоминают обычные купольные поселения, хоть и в пустоте развернутые, чем бандитские логовища.
- Понял, да? И стволы у них заебатые, и скорлупа ебучая. И летучки охуевшие.
Так или иначе, но "Лазо" - точно "из этих", тут у тебя особых сомнений не возникает.
- И, это, ага, ты чисто по курсу уложил про ту хуйню, что, типа, если нарисуется варик на зацеп им влететь, то ровней всего будет чайник себе задырявить.
Абсолютно точно.
- Охуеешь потом, что из мамки на свет полез: в шлакодок тебе вкорячат балку палубную по самое глотало, и по горбу хуем хлопнут на завяз еще - чтоб не кашлял.
Что такое "шлакодок" ты не знаешь, но так, навскидку, после того, как похлопывает себя по ягодице собеседница, употребляя этот термин, можешь предположить, о чем идет речь.
- Они, типа, не ебут, но тебя когда шкурить по-живому начнут, ты сам на себя раскидаешь, что лучше б залупы заслюнявил. Пизда, короче, ебать жуть.
Как про тактику слышит, разговоры об оральном сексе с корпоративными безопасниками тут же сворачивает.
- Тактика? Ну ты, ебать, закинул крюка. Тактика...
Покрутив в руках раструб огнемета, показывает тебе, боком развернув, его брандспойт.
- Не суй жало поперек струи - и будет заебца, Папин-Сын.

- Кровь врага пахнет слаще розового сада и кожи девственницы - философски заметил Ахмед, наблюдая очередную порцию учиненного ими ультранасилия - Это запах победы.

– Оу, таран неизбежности в очко неуверенности. – Подвел собирательный итог высказываний Эшер. – Коллега, полагаю вам стоит наладить боевое взаимодействие с нашей медсестрой.

За этой речью ученый незаметно просочился в комнату, открыл перед собой портал, и подрисовал через него кисточкой фингалы под глазом обоим пока не раненным демонам.

Как будто всю жизнь проработавший в спецотряде стражников, Ахмед выломал дверь и тут же открыл огонь по засевшим в помещении бандитам
–Чую почерк коллеги!–Сказал Тэд, начав себе напевать под нос "Ту туру туру ту-ту-туру ту-ту-ту"...

Молох. Вспоминая о всесредных транспортных средствах и транзитных рейсах, понимаешь, что покидать систему тебе - по крайней мере, на десантном или патрульном катере, с микро-​яхтой вместе - не придется: достаточно добраться до определенной точки на орбите "Кедана-​6", того самого газового гиганта, вокруг которого кружится не слишком гостеприимный ледяной "Кедан-​6-2". Там тебя ждут. Не помнишь, кто, с чем и на чем, но чувствуешь уверенность: как минимум, не враги. А потом "такси" отправится тонуть в атмосфере, где давление и температура сделают невозможным не только проведение мероприятий по поиску твоих следов на его борту, но и на самой возможности найти хоть какие-​то следы корабля поставят жирный крест. Там аммиак в состоянии сверхкритического флюида перманентно пребывает, а метановая гарь в алмазы прессуется: так себе погодка, в общем, и что "Razorbill", что "Tern" вряд ли переживут "нырок". Что до мертвецов и проекторов, то вы с "Особью-​​C-104" не бежали - некуда было - а упрощали себе жизнь. Другим воспитанникам, конечно, тоже, но это уже был, так сказать, побочный эффект. Младший надзиратель Мартинес - маленькая гнида и большой любитель нестандартных наказаний для мальчиков - например, так и не смог объяснить союзарам, откуда у него взялась та штука. Если тебе не изменяет память, они его особо ни о чем и не спрашивали: со сломанной челюстью много не наговоришь. Сам "Сто-​Четвертый", кстати, тоже жив до сих пор: хоть и относился к особо ненавистному ССС-​овцам "подвиду трогов" - имперцем был - но, не без твоей помощи, выбрался из ЦОМ-а. Сейчас он, разумеется, не "Особь", а Нобуо Комацу - начальник опорно-​патрульного пункта в одном из блоков Джерихо-​Сити, "Города Городов" - на Тьерра-​Бланке. Один из немногих, кого, пусть и с натяжкой, но все же можешь назвать если не другом, то хотя бы товарищем.
- Д-р-у-ж-е-с-т-в-е-н-н-ы-й ю-н-и-т.
Добравшись до ворот, прихватывает закрытую на простенький магнитный замочек - справа сбоку смонтирована и, судя по тому, что видишь, скрывает под собой выдвижную управляющую консоль - пристенную панель. Сминает армопластик крючьями пальцев, выдирает. Такое самоуправство могло бы для всех окружающих плачевно закончиться, если бы активны были турели местечковые: вон, пара пулеметных стаканов "дремлет", самотестируясь бесконечно твоими молитвами, по периметру. Выдвигает на кронштейне плиту управляющей панели стрелок. Явно указывает оружейным стволом в сторону погасшего, полностью обесточенного "бутерброда" из металла и пластика.
- С-п-е-ц-и-а-ль-н-о-е с-р-е-д-с-т-в-о. Т-р-е-б-у-е-т-с-я т-е-х-н-и-ч-е-с-к-о-е о-б-с-л-у-ж-и-в-а-н-и-е.
Поворачивается вбок.
- Б-р-о-н-и-р-о-в-а-н-н-ы-й т-в-е-р-д-о-к-а-р-к-а-с-н-ы-й.

Фидель. Всем. Хмыкает странная подружка Рубика, услышав "аподо" босса босса твоего босса.
- "Папа"? А ты типа сынок, да?
Глухо посмеявшись над своей же шуткой, взмахом кисти призывает тебя несколько сбавить обороты, когда про "дамочку" слышит.
- Ты давай, фильтра врубай-то.
Хоть и не оборудован ее "намордник" никакими динамиками, но понять, что именно она из-под него бубнит, как ни странно, вполне возможно.
- А то кто забыл, тот в обратку перевспомнит залупы всякой - и пизда.
Бесцеремонно тычет воронкой огнемета в спину, кажется, намеренно старающегося пореже видеть отражение своего лица в смотровом щитке ее маски Бенджамина.
- Всек-засек, папин сын? Дедов внук.
И снова смеется. Перестает, однако же, когда про мукорцидозных тварей речь заходит.
- Ебать жуть, да?
Как-то разом серьезней становится.
- Мы тоже хуесосню эту уже срисовали. Сосалки, сука, порвать надо этим пид...
Готов поклясться, что покосилась на ученого.
- Это. Блять, короче, за чего трем-то? А, да. Шмаляют местные дубари - они, понял, типа как мехи, только мясные. Копирнутые. Еблаки, но такие, подкачанные.
И вновь смешит ее что-то.
- Но ты это, табуретку-то не слабь, скоро шлеморылые набой кинут - охуеем все.
Как представляешься, жмет на секунду кулак правый к левому плечу.
- А я Лазо. Или ты им меня уже засветил, Руб?

Навыки колдуна впечатляли, но и Тэд был ниибаца волшебником! В конце концов, он, кроме всего прочего, прошёл ещё и магическую академию Хогвартс. Да-да, он закончил Хогвартс! Правда, "прошёл" он его войной, а "закончил" не просто Хогвартс, а его существование, но это тоже по своему впечатляла.
–Смотри, чё умею: вот я один,–Сказал он одному из культистов, замахиваясь кулаком.–И вот меня много!
Культурно обогатив культиста в рожу, да так, что у него в глазах задвоилось, Тэд принялся штурмовать грудак культиста, обходя его по кругу.
–А вот я опять один,–Сказал он, смотря в мутные глаза некроманта, которого, чтобы тот не упал, он удерживал за плечи руками. Во-первых чтоб не упал, во-вторых чтоб прицелиться и хорошенько зарядить вольфрамовым наколенником в пах злодея.
От этого удара у негодяя в глазах двоиться перестало, и он отчётливо видел отходящего в сторону вполне себе одного единственного Тэда, готового увернуться, если тот захочет блевануть.
–Абра-ебать-её-в-сраку-кадабра, сучка.

Дорин, в свою вахту ты, наверное, немного заклевал носом. Иначе никак не объяснить, почему проворонил врагов, подкравшихся по верху, по ветвям деревьев. Всего на миг закрыл глаза, и вдруг на вас падает огромная сеть, накрывая всех разом, кроме Уотана! А из кустов выбегают те самые давешние крысолюды, трое! У них длинные палки с петлями на концах, один цепляет ногу гнома, другой руку, и вот тащат его прочь от лагеря!
Четверо крысолюдов на ветвях над вами, они-то и кинули сеть! В руках дротики, выцеливают!

Мауриц, хоть и почувствовал себя сразу намного лучше, все-таки явно опасался стоять на переднем крае, в одиночку против трех противников. А потому, решил отвлечь их внимание чем-нибудь. ученый прочистил горло, взял поудобнее кисточку и начал:
– Рассмотрим три плоскости в Евклидовом пространстве, – кисточка отметила в пространстве три плоскости, одну аккуратно под носом у придвинувшегося ближе всех зомби: – и подгруппу изометрий пространства, порождаемую скользящими зеркальными симметриями относительно данных плоскостей. – По щелчку пальцев все три плоскости стали полупрозрачными зеркалами, отражающими в себе комнату, с творившемся в ней боем, а также боем, происходившим в отражении другой плоскостью, а также происходящем в отражении отражения...
– Зададимся вопросом, когда поучившаяся подгруппа является группой Биебербаха, то есть действует кокмопактно и свободно. свободно в данном контексте понимается как "всякое нетождественное преобразование не имеет неподвижных точек". Но можно показать, что в этом случае условие эквивалентно более просто формулируемому: в группе нет преобразований конечного порядка. обратите внимание: эти два условия эквивалентны друг другу только когда оба совмещены с кокомпактностью, без нее первое было бы сильнее второго...

Распространяясь о подробностях подгрупп изометрий и показывая, каких визуальных эффектов можно добиться в отражениях от трех зеркал, Эшер постарался отвлечь внимание, и втихаря нарисовал на свободном участке пола нечто, похожее на оживший кусок желе.

ИФРИТ



Поддерживаемые магическим наставлением Кетота и под страховкой магического ковра, вы забираетесь один за другим по верёвке, которую спустил вам Фассер. Последним карабкается проворный Эрфир, прихватив свёрнутый и подрагивающий, словно живое боящееся существо, волшебный ковёр. Простор синего, похожего на море неба, и чёрных облаков. Мороз сдирает с вас кожу, а ветер пробирает до костей. Усталые, измученные погоней, вы глотаете холодный воздух, режущий горло, как нож. Ночь ясна от большой луны, но вы не успеваете даже перевести дух, чтобы заметить её страшную красоту: волна пламени катится по узкому жерлу и выплёскивается рядом с вами со взрывом, как фонтан лавы из вулкана!

Фидель. Всем. Пока разбирается спутник с подкреплением, налаживает коммуникацию, решаешь озаботиться застарелыми по меркам того отрезка жизни, что ты себя помнишь, травмами. Пожимает плечами только собеседник, как задаешь ему вопрос об уровне его познаний в травматологии, предлагая в ней же попрактиковаться.
- Об-бучали, в-вероятно. Н-но...
Улыбается, по классике - вымученно.
- Ам-мнезия ведь.
Ну да, со слов - тоже "поджарился" ведь.
- В-впрочем, я с-сомневаюсь, ч-что это в-вывих.
Делает пару вращательных движений правым плечом.
- П-подвижность в-ведь с-сохранилась, з-значит с-сустав н-нормально ф-функционирует.
Краем глаза подмечаешь, когда переборка вверх уходит, насколько знакомая рубаки оказывается мелкой.
- С-скорее п-просто ушиб. К-конечно, мы н-не м-можем ис-сключать п-пов... В-в... В-в...
Даже его, Рубика, ниже почти на полголовы, а для вас, тебя и Бена, так вообще просто "хомбресито", по плечо если достает макушкой - и то не своей, а шлема - уже хорошо.
- Что ты связку п-порвал.
Но такая, крепкая на вид, есть мясо на костях, да и амуниции без каких-то явных усилий или страданий-превозмоганий на себе тащит вагон. Вон, одни баки огнеметные чего стоят: в десятка полтора килограмм точно, если не все два.
- Или м-мышцу п-пот...
Змеей шмыгнув мимо здоровяка в коридор и осматревшись быстро, тут же тычет огнеметчица пистолетом - когда только выхватить успела - в сторону осекшегося на полуслове и назад шаг сделавшего научника.
- Корпорат, да?
Взглядом от тебя к товарищу твоему, и обратно, метнувшись, качает головой утвердительно Росс. А девушка, тем временем, уже куда-то промеж коленок твоих стволом указывает. Палец, впрочем, не на спусковом крючке. Впрочем, уложить его на него - дело доли секунды.
- А ты чьих, пятнистый такой, а?
Помолчав долю секунды - ту самую, за которую могла бы начать угрозу представлять, если б ей вздумалось сунуть фалангу в спусковую скобу, не дольше - снова тараторить начинает.
- Жилой по засвету не тряси, стели как есть.
Ствол, качнувшись, указывает на корпоративного работника.
- Братушата его шлеморылые...
Утыкает дульного среза провал в потолок.
- Уже задочились раз на раз, а эт тебе не хуем в глаз - всех срисовали.

Врагов становилось всё больше и больше, они становились всё ближе и ближе, а стоят на одном месте Тэду становилось всё скучнее и скучнее. Ко всему прочему, он уже взял разгон! Да толку-то: тот, в кого он прицелился, подошёл ближе, по этому и амплитуду для летального насаживания на рога толком и не набрать было.
Но Вольфрамски не был бы Вольфрамски, если бы не знал, как изъябнуться и прописать кому-нибудь в так называемый "пéздач" с ноги с развороту с распрыгу!
–Мой сенсей, мастер Сплинтер, учил меня не бить тех, кто слабее...–начал было Тэодор, срываясь с места.
Не долго думая, инокс забежал на стену, оттолкнулся от неё, перелетел их нового знакомца Маурица, в воздухе провернул двойной тулуп, тройной подзалуп и зарядил ногой прямо в чичло одному из негодяев, после чего приземлился и прописал высокохудожественную вертуху ещё и стоящему рядом зомби, после чего встал в боевую стойку и заорал:
–НО МОЕГО СЕНСЕЯ ТУТ НЕТ!!!

Специалист по пространству-времени потер травмированное место, затем достал блокнотик, и что-то в нем начеркал, одновременно, казалось, оглядываясь по сторонам, только было непонятно, куда именно смотрел. Тем не менее, в какой-то момент Мауриц сказал "Ага", и уверено поставил в блокноте последнюю закорючку. В этот момент над головой у дальнего культиста пространство пошло рябью, открывая горизонтальную плоскость портала. В него вскоре пролетело, как выяснилось, ведерко со свежесваренным крахмальным клеем.

Благодаря точному расчету, ведерко угодило по макушке культисту, а достигнув пола еще и облило горячим клеем ближайшего зомби, и все того же, теперь уже дважды пострадавшего работника балахона и жертвенного ножа. Через закрывающийся портал можно было расслышать обрывок чьего-то монолога, обращенного к некоему Ваньке, сутью послания было то, что адресату следовало бы уже научиться не ронять ведра с ценным клеем, в качестве аргументации позиционировалось, что говорящий состоит в интимных отношениях с матерью адресата послания.

ВУРНЕОНИД



Потоки магической энергии, словно эфемерные щупальца, выбрались из камня и качаются вокруг него. Проплывают мимо вас, будто ощупывая пространство. Кетот упал на колени – одна из этих магических струй нашла его и врывается в тело и разум, преобразуя жреца Азута во что-то иное. В ужасе Хазир и Эрфир сжимаются на ковре, видя, как к ним приближается магическое НЕЧТО, привлечённое эманациями волшебного предмета и близостью их сознания. Им некуда бежать и пурпурная тьма охватывает их ум – они втягивают сиреневый туман, закатив глаза, а Фассер смотрит, как блестящий живой дым наполняет их. Он чувствует, как густо-сиреневый протуберанец с золотыми блёстками овивает его спину и обдувает лицо – он забывает себя и закрывает глаза, падая на колени в минутном забытьи, поддерживаемый в качающемся равновесии у самого края только странной магией.

До вечера ходите по странному лесу, заставленными древними изваяниями. Пару раз в самом деле замечаете в отдалении какую-то фигуру, облаченную в грязно-белые развевающиеся одеяния, прячущуюся то в зарослях, то среди статуй. Уотану и Дорину показалось, что фигура вроде человеческая, но размером с лошадь, и передвигается на всех четырех. Впрочем, через некоторое время она пропала, и ощущение присутствия исчезло.

Долго ли коротко ли, бродите до темноты. Никакой особой паутины не замечаете. Что дальше?

А через пару дней, в набитом под завязку Спящем Льве, Аиои давал свой прощальный концерт. Не в буквальном смысле прощальный, отбывать из Мрачной Гавани герой никуда не собирался, концерт знаменовал конец стези героя по найму и переход к новому роду занятий. Предшествовали этому следующие события.

Во-первых, новая композиция, зачарованная совместной магией самого куатриля и Вьюги, получила оглушительный успех и признание как боевых так и штатских критиков. Это позволило Аиои уже как равному войти в сообщество Мрачногаваньских эстеров, кстати, в большинстве своем весьма зажиточных, и знающих толк в инвестициях. И проворный куатриль решил ковать золото, пока горячо. Заняв кое-у-кого под верную бизнес-идею, да и собственные сбережения вытряся почти до дна, менестрель смог убедить мэрию в научной обоснованности теории, что растения способны впитывать музыку, под которую растут. Говорят, не последнюю роль в принятии решения сыграло слово Великого Дуба, как выяснилось, числящегося Почетным Председателем Мрачногаваньской Академии Наук. Так что теперь менестрель на самых что ни на есть законных основаниях получил право продавать выращенные им под музыку курительные смеси, обладающие в бою разнообразными исцеляющими и усиливающими эффектами. Кстати, будущий ассортимент можно было попробовать и на этом концерте, естественно, строго в ознакомительных целях. Но была возможность и сразу оформить предзаказ на будущие партии.

Так вот, о концерте. Он был великолепен. Ожидаемо, весь вечер на сцене был Аиои, по большей части с балладами собственного сочинения. В основном повествующими о славном боевом пути троицы (в каждый момент времени) героев. О буйном ТиТане. О загадочном и вызывающем трепет Валентине, смогшем вдохнуть душу в собственную дубину. В силу очевидных причин, Ахмед присутствовал куда меньше, но и он уже удостоился упоминания в нескольких произведениях. Естественно, героям эпоса во плоти было отведено почетное место среди публики

Кстати, о публике. Зал был набит до отказа, самого разного пошиба народом, от постоянных работодателей троицы из руководства городской стражи, до девок, с которыми когда-то заявлялись на свадьбу мрачногаваньского аристократа. Даже на фоне этой разномастной компании, привлекала к себе любопытствующее внимание (в тех редких случаях, когда его отпускало выступление) фигура, висящая в воздухе около перил галереи второго этажа – за перилами, на галерее, как и везде в Спящем Льве в этот вечер, топору было негде упасть. Фигура же, висящая в воздухе, наслаждалась относительным простором, удобно развалясь и слушая выступление. Впрочем, казалась при этом фигура какой-то неправильной, или слегка не присутствующей здесь, вроде бы и была трехмерной, но с угадывающейся легкой прозрачностью.

Картина резко изменилась во время одной из пауз, когда Аиои отошел промочить горло. Вокруг фигуры пошли круги, обычно указывающие на пространственный портал, и фигура почти выпала в пространство под потолком большого зала таверны. Почти, потому что человек (обретшая материальность фигура уже явно принадлежала человеку, или хотя бы весьма человекоподобному существу) ухватился за края портала, всеми силами стараясь влезть обратно. Послышалась словесная перепалка: женский и несомненно начальственный голос настаивал:
– Нет, вы полетите, капитан! Некропарку нужны редкие звери.
На долю секунды из портала показалась нога в дорогой туфельке, упершаяся в грудь пытающегося залезть обратно в портал человека, недолгая борьба и опорно-двигательный аппарат одолел силу пальцев.
Незнакомец полетел со второго этажа вниз, слегка не достигнув пола стукнувшись об еще одну невидимую сингулярность пространства пятой точкой, от чего по залу пошли волны искажения, например, на секунду задравшие юбки у присутствующих дам.

А вывалившийся из портала, поднялся на ноги, потер ушибленную пятую точку, огляделся и как ни в чем не бывало принялся протискиваться к купающемся во внимании публики героям исполнявшихся баллад.
– Приветствую вас, джентльмены! – На незнакомце была в лучшем случае скромная, если не откровенна бедная одежда, диссонансом с которой смотрелся по виду дорогущий, хоть я отдающий чем-то зловещим шлем, напоминающий маску чумного доктора.
– Это вы устроили всю ту резню..., эм, я имел в виду, славные подвиги, о которых поется в исполнявшихся здесь балладах? Если так, у меня к вам деловое предложение...
В недолгом последующем диалоге незнакомец объяснил, что его целью является...

Фидель. Всем. Не обнаружив резервного ремешка в кармашках абсолютно пустого - если не брать в расчет бесценную сферу - баула, решаешь обобрать труп. Подумано - сделано. Приложив не так уж и много усилий, без особого труда выдергиваешь полоску крепкой, простроченной по бокам ткани из в большей мере закоченевших, чем промерзших пальцев вцепившейся в нее - во всех смыслах - мертвой хваткой сотрудницы Комплекса.
- С уч-четом р-ретроградной ам-мнезии, м-мы в р-равных ус-словиях.
Не блещет красноречием ее коллега, когда сумку "починив", об исследованиях, стимуляторах и защите разговор заводишь.
- Это я п-про уч-ченого, в с-смысле.
Направляетесь за рубакой, в арьергарде держась.
- Если с-сможем д-добраться д-до одной из б-безопасных т-точек, в Ш-шпиле...
Вновь подает голос ученый примерно на половине пути.
- Т-там, н-насколько я п-помню, б-будут как м-м... М-м... М-ми... М-м...
Не оборачиваясь, стискивает зубы с такой силой, что слышишь как эмаль их жалобно поскрипывает.
- С-сука. Аптечки там б-будут.
Махнув рукой зачем-то - дескать, да и Ритан с ними, с "фармакотеками" этими - добавляет.
- И к-костюмы.

Аиои же считал личными совсем другие вещи. Пока воины рвались вперед, чтобы как можно быстрее прикончить некромантку, менестрель, как и предупреждал, сгонял за хурмой. За отличной золотистой хурмой, оставшейся рассыпанной по полу там, где они недавно завалили толпу еретиков и теневых демонов.

Как на ярмарочном представлении, малыш с короткого разбега сделал впечатляющее сальто назад, приземлился, убрал за спину лютню, достал флейту, и заиграл, уже через несколько нот встав на одну ногу, а вскоре и вовсе начав вращаться вокруг своей оси, вроде бы сам по себе, не прикладывая к этому видимых усилий. Казалось, вокруг флейтиста даже подул легкий ветерок, по крайней мере играющий с легкой пылью на полу. Но дующий не в одном направлении, а вокруг своего кумира. В импровизированном хороводе все золотистое с пола начало постепенно исчезать.

Но, в отличие от женщины, ему было не привыкать.
Ему действительно было не привыкать. Он-то от боли получал удовольствие, по этому не унывал.
Бабищу он тоже решил приучить ловить приток эндорфинов с каждого пенделя, чтобы поражение для ней не было столь печальным.

Для этого Вольфрамски водрузил её, едва на ногах стоящую, себе на колено жопой кверху, и, по-хозяйски так, принялся хлестать её по заднице могучей ладонищей. Судя по всему, ей в детстве явно порки не хватало.
Первый раздался шлепок, и вскрикнула от удивления баба.
Второй раздался шлепок – и баба вскрикнула от охуения.
Третий раздался шлепок – и баба вскрикнула от боли.
Четвёртый раздался шлепок – и баба закричала, улетая в дальние дали от особо мощного хлопка, сбив в полёте голову со своего недобитого скелета.

Ахмед за спиной Вольфрамски внезапно исчез, а образовавшаяся пустота внезапно произнесла его голосом с сильным акцентом:
- Трусливый баба! Выхады и дэрись как мужчына, да!

Фидель. Всем. Насколько знаешь из прочитанных некогда, в глубоком детстве, книжек - да, в древности всякие портативные генераторы, вроде динамо-машин, были не особо эффективными, а батареи приходилось заряжать по несколько часов. Все это в прошлом: сейчас те же коммуникаторы выпускают вообще без портов для подключения к сети - пока в кармане таскаешь, "кинетик" делает свою работу, а сам цикл полной зарядки даже блока электромобильных аккумуляторов занимает на ЗЗС - зарядно-заправочных станциях - не больше времени, чем заливка биотоплива в бак обычной, "горючей" тачки. Тем временем, выслушав твою теорию, пожимает плечами Росс.
- Д-думаю, в-все же, т-так с-сказать, "в-вытягивает".
На просьбу же озвучить "момент", отмахивается только.
- Д-да л-ладно, п-проехали.
Осмотревшись по сторонам, обтирает крышку ствольной коробки трофейной винтовки тыльной стороной левой кисти.
- Ор-ружие, к-конечно, л-лучше бы д-другое найти.
Покрутив ее - винтовку - в руках, с сожалением явным щупает разлохмаченный огрызок оборванного у самой антабки ремня.
- В-впрочем, п-пока и так с-сойдет.
Ткнув приклад в плечо, занимает позицию внутри помещения, слева от двери.
- П-прикрываю.

Хазир Эль Амун

Вздремнул и глаз действительно стал острее. Замечаешь в темноте детали там, где раньше виделись только формы. Детали. Говорят, в них сам Асмодей. Это правда, только профаны понимают её неправильно. Эту формулу следует понимать буквально: иногда в уродствах мира можно видеть его лицо, если присмотреться. Особенно, когда зрение обостряется от нервного сна или когда ты глубоко под землёй. Например, прямо сейчас ты уставился на валун, чья волнистая поверхность напоминает голову дьявола с длинным прямым носом, маленькими глазами и длинными рогами. Кажется, он смотрит на тебя с каменным безразличием уже давно. Не оттого ли и ты проснулся? Это знак, всё верно. Чего он хочет?

Как и всегда, он напоминает тебе о своём главном желании. Он жаждет больше зла. Это тонкая категория, но опыт рабства у Дьявола Дьяволов научил тебя простому практическому её пониманию: когда Хозяин недоволен, можно отвести его гнев, создав вокруг себя побольше трупов. Желательно, чтобы это были невинные люди. Но это не обязательно. В конец-концов, часто выбирать не приходится, а убийство есть убийство.

Тэд тоже в стороне не стоял. Стоял он в проходе, взвешивая громопалку на предмет громопиллюль в обойме. Мало кто знает, но Тэд может на вес узнать, сколько в обойме громопиллюль, сколько в бочке бурбона осталось жижи и сколько не костей у противника осталось целых тоже может выяснить, слегка приподняв врага за горло над землёй. Всё это делало его если не божественной, то прибожённой сущностью, по этому он с чистой совестью заявил, вскидывая свой "бдыдыдыщкало":
–Властью, данной мне полковником С. Кольтом, объявляю вас трупом и жмуром!–С этими словами он выпустил по врагам всю обойму, заставив скелета сперва осесть на колени, потом – откинуться на спину, а культиста же сразу опрокинув брюхом вперёд. Прямо на скелета. Валетиком.–Можете поцеловать невесту в уретру.
Заключил Вольфрамски, опустошая шахту магазина от разряженной обоймы и убирая всё, что получилось, в подсумок, подытоживая:
– Педики.

Фидель. Всем. Бросает взгляд на индикатор ученый.
- Я к-конечно н-не ф-физик, н-но н-насколько м-мне из... Из... Из...
Морщится.
- Я с-слышал, ч-что этот арт-тефакт, эта уст-тановка н-не в-выводит из с-с... С-ст... Т-т...
Стиснув зуба на секунду, продолжает.
- Не ломает н-ни ак-к... Ак-к... К-к... Д-да с-сука... Батареи. Н-ни б-батареи, н-ни, в ц-целом, элек-ктронику, а п-просто к-как бы т-так в-выразиться...
Делает жест, словно что-то, на расстоянии сантиметров в сорок от его груди расположенное в воздухе, берет свободной рукой, затем сжимает это "что-то" в кулак, и притягивает к себе.
- Из-звлекает уже им-меющийся з-заряд. Т-то есть, если в оружии есть п-подзарядное к-кинетическое ус-стройство, т-то оно в-вполне м-могло его п-подзарядить...
Следом за тобой порог лаборатории осторожно переступив, смотрит пару мгновений на тело, у стенки лежащее.
- К-кажется, я ее з-знаю. Это м-младший л-лаборант из отд-дела ф-физико-химических исследований. Г-галлардо ф-фамилия, н-но вам это в-вряд ли ч-что-то с-скажет...
Замолкает сразу, как рейдер беседы по коммуникатору вести начинает, но через секунд десять, ближе к тебе подойдя, чуть слышно - видимо, чтобы Рубику не мешать - шепчет.
- Это б-безопасно?..
А услышав про родственницу и девушку, добавляет.
- И еще од-дин м-момент...
Но, покрутив винтовочным стволом перед собой задумчиво, видимо, передумывает.
- Х-хотя, в-впрочем, н-не важно.

Общее

С помощи магии Преобразования кто-то выдул в породе пузырь, будто не в камне, а в чём-то тонком и летучем. То, что предстаёт вам твёрдой глыбой, на самом деле тончайшая мембрана, которая начнёт крошиться от тычка пальца. Один из вас протягивает руку в задумчивости и стена начинает опадать даже раньше, чем – удаётся прикоснуться. Она валится под ноги и расходится облачком пыли, словно состояла не из минерала, а из хлопьев пепла.

Аиои поднял кость, отлетевшую от скелета в результате удара Тео. Следовало признать, это непростой скелет, раз пережил (если это слово применимо к скелету) удар Вольфрамски. Косточка от такого последователя Аполлона заинтересовала. Куатриль выстучал лишний прах, продул находку и обнаружил, что она вполне может работать флейтой. Ну что же, выбор инструмента определяет и репертуар.

Аиои решил пройти безумием сквозь строй врагов, под знаменитое:
– Хочу я стать совсем слепым,
– Чтоб торговаться ночью с пылью;
– Пусть не подвержен я насилью,
– И мне не чужд порочный дым.
– Я покоряю города
– Истошным воплем идиота;
– Мне нравится моя работа,
– Гори, гори, моя звезда!
В конце своего марша менестрель вытянул из-за уха припасенный на бой малый косячок стамины, и затянулся. Глупые алхимики! Почему они продают для бойцов снадобья в виде микстур и эликсиров?! Дым же действет быстрее. Да еще и возиться с этими дурацкими склянками в бою. А потом, после боя, всем на парад победы, а тебе тащиться куда-то сдавать бутылки. Не. Не-не-не.

И в голове Аиои созрел замечательный пиз... Нет, не так: биз... Во бизнесс-план. Да, да, именно: бизнесс-ПЛАН! Когда-нибудь, уйдя на покой с должности штатного героя, он откроет свою лавку для таких же как бывший он, Аиои, героев. Где будет продавать все зелья, нужные настоящему герою в бою, только в виде косяков. У него же не будет прохода от клиентов! Да, а вот эту костлявую рожу перед собой он повесит над входом, вместо вывески.
– Ей! – Крикнул оседлавший волну менестрель товарищам, указывая на последнего скелета (не последнего стоявшего, просто стоявшего последним – Аи умудрился пройти через почти весь строй врагов). – Этого не взумайте тронуть – этот мой!

"Чё сказал?" - теневые демоны переглянулись, выслушав заявление барда. Постойте ка... Они что, умеют говорить?
"Они умеют говорить!"–Подумал Тэд.–"Если они умеют говорить, значит они умеют и кричать от боли! они умеют говорить, значит, они умеют молить о пощаде! Они умеют говорить, значит, у них есть рот, который можно сломать!"
Воодушевившись, Тэд сделал заднее сальто прямо на плечи Ахмеда, с них – до ближайшей стены, от неё же он оттолкнулся и, в полёте выкинув ногу вперёд, дал в чичло ближайшему противнику, толкая его прямо в того недобитка, что стоял за его спиной, заставляя его голову затылком пробить лицевую кость задохлика.
Оттолкнувшись от врага ногой, он сделал ещё одно – третье по счёту – сальто и приземлился на обе ноги, скрестив при этом руки на груди с понтом дела.

- Это ты прав, не нужно, нам старый Фидель нужен, - покивал Рубик. Он-то подумал, что раз стрелок с артефактом дело уже имел, то сечёт, как и чего там. Можно трогать или нет, как перетаскивать его, всё такое. А если в такую же новинку, тот реально нужно ухо востро держать. Сам он нихрена не помнит, как до этого они с ним обращались.

Пока Бен думает, рубака крутит башкой во все стороны. И в сторону лифта, и в сторону перепонки, да и в открытые дверные проёмы посматривает. Фонарь конечно один у них, но так в чём-то даже лучше - отблеск света от чужого фонарика он сразу заметит в кромешной темноте. Вот только с какой-нибудь тварью или отрядом с шлемами ночного видения нихрена не сработает. Ну тут на уши надо полагаться. Вокруг вроде тишина, пока взрывов и стрельбы не доносится, можно каждый шорох, каждый вздох довольно неплохо расслышать, особенно если в паузы между словами вслушиваться. Да и пока никто из их противников не спешил подкрадываться, все, так сказать, с открытым забралом лезли.

Всем. Не получив никаких возражений в ответ на свое рациональное предложение, приступает войд-двеллер к осуществлению задуманного. Шесть дверей по левому борту: первая - если от мембраны - уже вскрыта, предпоследняя - если перед лифтом - тоже. С одной понятно все, место встречи с пацаном-рукоедом, с другой тоже - там Росса нашли. Итого, остается вскрыть четыре. Ко второй, как по порядку, так по нумерации: "ЛАБОРАТОРНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ 02", подойдя, дожидается ученого, в автоматчика переквалифицировавшегося.
- Н-на с-счет т-три.
Заняв позицию у несущей балки, рядом с которой смонтирована сенсорная панель, тянется к активатору.
- Р-раз. Д-д... Д-д... Дв-в... С-сука.
Давит на эластик, лениво зеленью моргнувший.
- Т-так...
Убедившись, что Фидель, чуть поодаль расположившийся, готов стрелять, а Рубик, неподалеку стоящий, рубить, на плитку напольную укладывается, заглядывая осторожно в щель под отщелкнувшимся полотном.
- П-пусто.
С колен поднявшись, прихватывает лист за нижний край, отжимает вверх примерно на половину. И правда пусто там: ни мебели, ни следов, вообще ничего.
- Т-так. Н-ну, п-пошли д-дальше, значит.
Хиспанец же, тем временем, прикинув, что мог артефакт в вентиляцию сунуть, по пути к следующей цели для вскрытия озвучивает это предположение.
- Н-нет, это иск-ключено.
Полуобернувшись, указывает научник стволом винтовочным на ближайший - под потолком расположенный, и жалюзи-​шторкой перекрытый - квадратик вентиляционной шахты, в ладонь размером.
- С-слишком узкие.
Третья лаборатория, она же: "ЛАБОРАТОРНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ 03". По стандартной схеме действуя, преодолеваете и эту преграду, в награду получив вид на пустой, напрочь промерзший зал.
- Л-ладно, с-семь ш-штук в-всего осталось.
Не считал почему-то в этот раз, кстати.
- И п-потом, к-когда з-закончим, п-предлагаю в-все же в-выдвинуться к ш-шпилю.
Четвертый армированный щит, на котором, в числе прочего, отштамповано: "ЛАБОРАТОРНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ 04". Да, именно тут, неподалеку от порога, и очнулись, как теперь уже кажется - вечность назад, Молино, с Бжиком вместе.
- Н-ну, п-продолжим.
Перчаткой "оживив" механизм подъемника, заглядывает в очередной зал. И Рубик, и Фидель - оба замечают вспышек стробоскопических синеватые отсветы на прозрачном пластике прикрывающего лицо Бенджамина смотрового щитка.
- К-кажется...
Под чуть слышное завывание - как если бы трансформатор там, за порогом, работал - поднимается, тянет следом дверь. Треск электрический, гул.
- Д-да...
Примерно до уровня плеча своего поднимает пластину.
- Это оно.

Кетот аль Фезим

Всматриваешься в бегущих за камнями зеленокожих карликов. Стараются взять вас в клещи. Приметил, что всего у двоих есть луки, но не стреляют – подбираются ближе для удобной позиции. Остальные вооружены копьями и кривыми мечами. Некоторые несут круглые выгнутые щиты. Все ранены – бегут, но видно, как тяжело им это даётся. Некоторые останавливаются перевести дух, глядя на вас издалека злобно, прежде чем спрятаться за валун. У других видны тёмные от крови, замотанные неискусно тряпками раны.

Ради таких моментов выстраивают целые представления. Аиои оказался на авансцене, если позволить языку немного образности. Когда и играть, если не сейчас?

Тихо-тихо, тем не менее, отчетливо слышно. Это тоже из маленьких хитростей профессии, слышат не всегда громкое, выбравший выбивающуюся из общего ряда тональность крадет слушателей.

И главное, поза актера. Ничто так не привлекает к себе внимание, как внезапная смена образа. Вот, еще несколько секунд назад – чуть ли не шут, в бою прокатывающийся между ног противников, чтобы те наградили друг-друга тумаками. И вот, одинокая фигурка в плаще стоит одна, в кольце четырех врагов. И наигрывает, тихо-тихо, но отчетливо слышно. вроде бы и не боевую злую мелодию, скорее – раздражающую. Навязчиво повторяющуюся, как сон в лихорадку, когда Морфей словно издеваясь, повторяет одну и ту же сцену. И надоело – терпеть сил нет, и хочешь проснуться – словно из колодца лезешь, но срываешься почти у победного края, и опять летишь в ту же бесящую сцену.

Тихо-тихо. Кто когда-то был богом музыки? Смешной маленький божок струн. Бог оргий под жевание лавра. Божество музыки, предсказаний и убийств, солнечного света и моровых поветрий, Бьющий в Спину и Распахивающий Двери. Не стоит забывать обо всей гамме. Кстати, уж кому как не культистам быть осведомленными обо всей части списка.

Тихо-тихо наигрывая. Не подав вида, что почувствовал две кинжальные раны – да, за великие моменты приходится платить их цену, обернуться к подкравшимся сзади и с легкой улыбочкой спросить:
– Ты правда считал, что этого мне будет достаточно?
Так чтобы даже скелетов проняло.

Всем. Молчит ученый, выслушивая монолог Фиделя об утраченных возможностях и массах вариантов. Подает голос лишь тогда, когда, когда речь заходит про озарения.
- У к-каждого яр-руса с-свое об-бозначение. Т-то есть, "Орх-хидея" - это з-здесь. А, к п-примеру, "Г-гербера", н-нет.
Порывается было хиспанцу положение тела сменить помочь, но тот и сам неплохо справляется. В стенку ладонь, в плиту напольную колено - и все, и нормально.
- И з-значения не в-везде т-тут с-совпадают. Б-были н-некоторые п-перестановки, п-плюс...
Мнется пару секунд.
- С оконч-чательной к-концепцией именно этого б-блока, в-вроде б-бы т-так и н-не оп-пределились.
Делает неопределенный пасс левой рукой, мол, да, не все предельно ясно по итогам, четкости в ситуации финальной не прослеживается.
- В п-плане эксп-плуатации.
Даже беглый осмотр тут же - по все еще проступающим даже под толстым слоем наледи розоватым кляксам пятнышек застывшей крови, с оставленными элементами бронезащиты росчерками заодно - дает понять, что очнулись вы, то есть, конкретно ты, Фидель Хорхио Альварес Молино, и ныне почивший Бжик, у третьей или четвертой, туда-сюда, автодвери, слева, если, стоя спиной к контрольно-пропускному блоку, где ныне безраздельно властвует "шкура", смотреть по направлению к лифтовой зоне. А Рубик, он чуть дальше валялся, вон там, в районе примерно пятой по счету, раз уж с "цифрами" тут не задалось, лаборатории.
- Т-только т-тише, к-коллеги...
Шепчет магистр биологических наук, поджимая ствол к груди, и позволяя всем желающим протиснуться мимо, оставшись, таким образом, в арьергарде.
- П-предельная ос-сторожность.
Забавно, что только сейчас, по колодцам только попрыгав, о ней вспомнил. Впрочем, не суть.
- Н-не з-забываем п-про п-периметр.
И пока стрелок совершенно наверняка припоминает, что спортивная сумка абсолютно точно была в его руках в тот момент, когда он не так давно носился из угла в угол тут, по этим самым - после очередного забега, уже вроде как и смутно знакомым - местам, только без такого количества инея повсюду еще, войд-двеллер, сунувшись прочь, быстро понимает, что дверей-створок не хватает минимум в пяти из четырнадцати лазов-ходов вокруг. Дюжина боковых, пара - прямоток. Сами-то вы их выбивать начали только после поджиганий и подрывов, хотя бы с этим все просто и понятно. Зеркальная спарка, которая "навылет": на КПП постаралась кожистая тварь, у кабины подъемника поработали местечковые силовики. Потом, еще три, это уже ваших ног дело: хранилище Росса, твоя работа, забрызганный зал, тоже, и, наконец, вот эта, вот, клетушка-комнатушка, финальная. По итогам всех адреналиновых каруселей, даже события десятиминутной давности отчего-то кажутся теперь некоей несусветной древностью, но припоминаешь, что Бжик говорил, дескать, вы убегали от, как позже выяснилось, серпастой твари, стартуя с нумерации - лево-право - "01" и "15", соответственно. И вот тут что-то не складывается. Посуди сам: общая длина тоннеля, от и до, так, навскидку, метров тридцать, ходов - по бортам, без "сквозняка" - двенадцать. Каждая лаборатория - примерно пятерку шириной, десятка в глубину, плюс минор, сантиметры, на межкаютные переборки. Так все сходится, да. Ну, в общих чертах. А вот счет, получается, тогда и правда отчего-то хромает.
- Н-надо д-двигаться ц-цепью. В-возможно.