Голосование пользователя

Видимо промолчать о месте начала пыток в определенной степени было мудро. Ибо болезный склонен кажется искажать все что можно и нельзя исказить, ведь последнее он может благополучно забыть или забить на это. Ну что же, будем играть картами что выпали.

— Откровенное правосудие вас покарает, готовьте ваши задницы к боли! — выпалил Харн, сочтя что это именно та гей...ройская фраза которая возможно смутит противника больше чем его сексуальный наряд. Впрочем дожидаться ответа, который еще не известно на каком языке будет, безумец не стал, отправив в кучную группу врагов четыре из пяти метательных звезд. Учитывая что монеты в целом могут быть разных форм, размеров и состава металла или вовсе не из него, интересным решением было бы проверить считаются ли системой эти острые железки как нечто, с чем может сработать абсурдный навык давания сдачи.

Разбираться и удивляться будем потом, сейчас же самое время скрыться с вероятной траектории огня, удя за укрытие и более внимательно оценить поле боя, на предмет сокращения дистанции, лишая противника возможности реализовать потенциал его не погнутых образцов вероятного дальнобойного оружия.

– Я... – Бенедикт прервал очередной вызов на дуэль. Дрожащая лишь сверкнула глазами и развернулась. – Хорошо, господин Бенедикт, покончим с этим поскорее. Хоть кто-то тут проявляет должную учтивость и этикет.

Эвернайт. Мрачный снаружи, и ещё более мрачный внутри, замок был спешно приведён в какой-никакой порядок слугами, не желавшие расстраивать Хозяина своей некомпетентностью. Впрочем, как выяснилось позже, торопиться им было в сущности некуда.

Стоя у окна комнаты своей дочери, Карнелла фон Розмари закончила читать письмо, только что проделавшее путь от Замка Его Величества до владения Розмари, в котором отец, Эланор фон Розмари, предупредил дочь с матерью о том, что "к сожалению" не сможет присутствовать непосредственно в момент торжества из-за некьих обстоятельств, при этом беспрекословно потребовав не начинать банкет без него, лишний раз напомнив, насколько он поражён Эгоизмом.



– Ты же понимаешь, что он плевать хотел на мой день рождения? – Твёрдо заявила Мария своей матери, судя по резкости и уверенности, нисколько не сомневаясь в сказанном.



– Не будь такой пессиместичной. - Мягко и с некой долей сомнения ответила Карнелла дочери. - Возможно в этот раз он действительно не хочет что-то пропустить?..



– ...Как в прошлый раз? И в позапрошлый? И поза поза прошлый? И в поза поза поза пр... - Хотела было продолжить Мария, но глаза стоящей напротив матери, уже было готовые пустить по щекам слезы, ненавязчиво намекнули что ей лучше остановиться. - ...Извини.



– Нет, ты... Ты права. - С явной грустью в голосе прошептала мама, сначала опустив взгляд в пол, затем направив его на отцовское место за приличным столом, на котором уже были разложены разного рода кушанья и выпивка. - Наверно к его возращению всё давно остынет...



– Тебя это волнует? Слуги для него подогреют, не надо было опаздывать. - Произнесла Мария, явно сдерживая эмоции в своём обыкновении... Эта блядская дисциплина даже мать не даёт нормально успокоить.



– Хм. А что на счёт тебя? До начала осталось всего полчаса, и его рядом нет. Может стоит наконец передохнуть?



– Он постоянно рядом... Следит чтобы я выполняла все привитые им нормы! – Дрожащим голосом произнесла Мария, пристально всматриваясь в портрет Отца, коих в замке было в избытке. Настолько пристально, что даже не заметила зашедшую за спину мать, спешно обнявшую свою запуганную дочку левой рукой, и столь же спешно прикрыв глаза оной пальцами правой.



– Шшш.~ – Попыталась успокоить своё дитя, нежно поглаживая по голове. – ...Скажи, чего ты хочешь?



– Ты прекрасно знаешь чего я хочу.



– Верно, знаю. И всё же, скоро праздник. Чего моей снежинке хотелось бы?



Вместо словесного ответа Мама почувствовала как пальцы, что прикрывают глаза Марии за несколько секунд стали влажными, в то время как тело наконец расслабилось, навалившись на стоящую позади женщину.



– Идём.~ - Нежно прошептала дочери на ушко, неспешно отходя к выходу из комнаты вместе с ней.



– Куда? - Дрожащим от нахлынувших эмоций голосом сказала Мария.



– В зал для гостей. У меня есть для тебя небольшой подарок.~

Дорога от комнаты аристократичного семейства до зала занимала от силы минуту, однако, учитывая состояние Марии, добрались благородные дамы за полных две. К удивлению наследницы, при подходе к залу в нём весьма ярко горел свет от расставленных тут и там свечей и фонарей и... Доносился оживлённый гул? Гости? Здесь? В Эвернайте? За свою долгую, по людским меркам, жизнь, Мария видела всего несколько гостей, и то они были из благородных родов, в то время как за дверью чётко угадывались речь и манеры простолюдинов. Что в итоге подтвердилось, едва приобнимающая Марию мама открыла дверь.



– За нашу любимую Госпожу, Защитницу и Благодетеля, Марию фон Розмари! - Тут же донеслись со всех сторон радостные голоса, едва Мария шагнула в зал, в котором собрались все те, кому она успела так или иначе помочь в этом году. Вон того мальчика она спасла от своры гоблинов. Вон тот картограф свалился со скалы и сломал несколько рёбер, чуть не став добычей для диких зверей. А вон той даме нужны были средства для покупки подарка к совершеннолетию дочери, но вместо этого Мария подарила одно из украшений прямиком из "сокровищницы" Эвернайта. И многие, многие, многие другие знакомые лица собрались здесь, чтобы поднять бокалы и радушно поприветствовать её. Такой подарок от мамы, разумеется, попал в самое сердце Марии, заставив ту через несколько секунд накинуться на неё с крепкими объятиями и, уткнувшись в грудь, под ласковые поглаживания головушки заплакать в приступе Радости и Благодарности.



– С праздником тебя, моя снежинка.~

Вулканоген. Не слишком большая провинция примечательная гигантских размеров магическим вулканом, вне всяких сомнений богатейшим природным источником огненной маны во всем Королевстве и окрестностях. Место мрачное, из-за постоянно закрывающих солнце туч пепла освещаемое в основном реками магической лавы, сухое и невыносимо жаркое. Настолько что для кого-то не знакомого с историей одного из самых молодых народов Королевства может оказаться шоком что местные остроухие, темнокожие и красноглазые обитатели не только знают о существовании зимы, но и имеют собственный зимний и самый что ни на есть главный в их жизни праздник.

Праздник преображающий раскиданные по окраинам провинции деревни и ее расположенную у самого подножья Вулкана столицу, когда их стараниями приезжих волшебников на пару суток окутывает столь нетипичной для этого места прохладой, вместе с которой приходят самые настоящие снегопады. Праздник наполняющий улицы резвящимися в сугробах и играющих в снежки, облаченных в разноцветные шубы детишками, дома приезжающей со всех уголков Королевства родней и близкими знакомыми, а праздничные столы разнообразными, хотя обычно преимущественно морковными, яствами и кружками с крепкими разогревающими напитками.

Праздник носящий незамысловатое название «день благодарения», иногда еще называемый «днем встречи», «днем протянутой руки» или совсем в шутку «морковным днем». День когда темнокожие и теплолюбивые эльфы выражали благодарность своей правительнице и рогатым спасителем что нагрянули с возами гуманитарной помощи из теплых шуб и моркови когда провинцию засыпала снегом страшная магическая зима. Достаточно быстро превративший в более универсальное и иногда длящееся пару дней празднование проводимое как и в «домашнем» варианте когда за одним столом собираются семьи и друзья так и в виде особенно любимых молодежью праздничных гулянках дающих возможность обзавестись новыми знакомствами или укрепить имеющиеся. Зачастую как раз праздничными ночами, что по своему тоже символично учитывая что именно эта встреча альвов и минотавров привела к рождению к целой расы рогатых и темнокожих гибридов.

Самый любимый праздник для многих, в число которых входила и Белазетринэ. С детства обожавшая гулять по прохладным, но насыщенным праздничным настроением улицам столицы Вулканогена, любуясь радостными и зачастую немного пьяными лицами разноцветных и разношерстных местных жителей и гостей, благо среди последних нередко попадались и еще более экзотично выглядящие знакомые уже успевших расползтись по всему королевству альтравров в этот день вернувшихся на историческую родину. И само собой еще больше любившая празднование проходящее уже в родовом замке когда там собиралась вся многочисленная семья, в другое время разъезжающееся по разным, пускай иногда и соседним, провинциям. Настолько что выбрать из череды праздников один оставивший самое приятное, теплое и яркое воспоминание выглядит не самой простой задачей. И все же такой имеется.





Проходивший когда молодая принцесса не только еще не успела обзавестись своими «драконьими руками», но даже не начала обучение в Королевской Академии. Но в этот день уже успела и погулять по засыпанным снегом улицам и даже немного вздремнуть, вернувшись в Обсидиановую Корону - расположенный на краю жерла вулкана родовой замок, где семья всегда встречала праздник. Прежде чем разбуженная прислугой радостно ворваться в главный гостевой зал где уже собрались остальные члены семьи, но на столе по определенными причинам пока что стояли только легкие закуски и напитки.



Ворваться и первым делом налететь с обнимашками на маму. Горячо любимую и ничуть не менее интенсивно уважаемую как первый и самый внушительный пример обладательницы будоражащей воображение младшей принцессы Огневой Мощи. Временами очень даже строгую, в особенно когда кто-то из ее дочерей проявлял что-то похожее на праздность, всячески мотивирующую их усердно заниматься овладением магическим искусством, лично подготавливая их к учебе в Академии и не раз хваставшейся собственными достижениями вроде наколдовываемого прямо с рук псевдо-ритуального заклинания сразу взрывающего свою цель без всякой примитивной ерунды вроде швыряния магическими снарядами которые еще и сбить можно. Правда, как впоследствии узнала Белазе, немножечко жульничавшая с вытатуированными на своем теле ритуальными контурами, схему которых она впрочем вполне честно разработала сама. А еще в последнее, с точки зрения воспоминания, время, опять переехавшая в папины владения -громадную провинцию Морковное Нагорье, бывшую той самой родиной минотавров. Что добавляло долгожданным объятьям радости и чуточку укоризненного бурчания.



После чего конечно же можно было выдать, на этот раз очередные обнимашки Бабушке и племяннице, что в отличие от некоторых как и сама Белазе жили в родовом замке. Правда очередными, и учитывая обстановку гораздо более приличными чем обычно, они были в основном в отношении Матриарха что возилась со своей внучкой чуть ли не больше чем ее собственная мама. Тем не менее видеть ее на Празднике все равно было приятно, в том числе благодаря редкой возможности полюбоваться на ее подбородок когда она чуть приподнимет маску что бы поесть. Когда Даразетринэ слишком часто напускала на себя серьезность и вообще была постоянно занята или тренировками или собственными исследованиям или даже каким-то образом находя для этого время помощью Его Величеству в разгребании всяческих государственных вопросов.



А вот племянник, в отличие от увлеченной драконье тематикой старшей сестры погрузившийся в изучение фениксов и кое-каких магических секретов своего папы, просто был существом чрезмерно нежным и стеснительным. В особенности после того как сравнительно недавно был застукан за получением «индивидуальных уроков» от Бабушки. Сегодня ожидаемым, но все равно абсолютно бессовестным образом спрятавшись от попытки себя обнять за дядю, своего главного конкурента за место самого добродушного и миролюбивого из ближайшей родни.



Затем ничуть не обескураженная неудачей и наоборот зарядившаяся наглостью принцесса переместилась распускать руки к самому Его Великолепному Величеству. Приятно теплому на ощупь и щедро выдающего головные проглаживания, но к сожалению ревностно охраняемому самой старшей сестрой Надаялзинэ, не смотря на пару десятков лет разницы в возрасте и пережитую Королевскую Гонку по-прежнему выглядевшей столь же молодо как и свои младшие сестры. Хотя особенно обижаться на нее было тяжеловато учитывая что способ защиты своего мужа заключался с тискательно прижимательном и щекочмокательном перехвате.



Что бы едва выбравшись из захвата быть немедленно «атакованной» второй по старшинству сестрой. Линбурлинэ Способная, по мнению Белазе была одной из самых странных в своих увлечениях членах семьи, как и Нада увлекаясь техномагией, но вместо того что бы изобретать что-то крутое и взрывоопасное, пыхтевшая над созданием работавшей на огнелаве взрыводвижетельной машинерии. Что наверное было по своему круто учитывая что это был почти ее собственный путь не заимствовавший ничего у мамы или папы, впрочем тогда младшая принцесса про это особенно не задумывалась.

Особенно потому что в этот момент в воспоминании выбравшейся из сестриных объятий Белазе теплую радость разбавила капелька чуточку неуютной неловкости. Потому что в числе еще не потисканых и тому же не так уж часто заглядывающих в Обсидиановую Корону был папа. Большой и рогатый, грозный и стильный, в детстве так часто игравший со своими дочками, в особенности балуя двух самых младших катая их на своих широких плечах. Правда почему-то чуточку не нравившийся Бабушке и в последнее время уделявший все больше внимания Сопернице, даже прихватив ее жить к себе и маме. Что не могло не привести к тому что младшая принцесса вот уже пол года потихоньку копила на него обиду и сейчас ощущала себя неловко, будучи неспособна решить броситься ли на него как ни в чем не бывало или демонстративно, но немножечко некрасиво портя праздничную обстановку продолжить дуться. Не говоря о том что папа все никак не попадал в поле зрения...



Только для того что бы оказавшись у растеряно крутящей головой дочки за спиной неожиданно схватить ее и, разворачивая лицом к себе, приподнять в воздух с такой же легкостью с которой он делал это в детстве. В памяти не сохранилось что он тогда говорил, однако столь теплое выражение лица и любящий взгляд запечатлелись ослепительно ярким, заставляющим таять от радости и нежности образом, освещающим и согревающим любые воспоминания о папе, окрашивая их светлые и теплые тона.

Однако он совершенно точно предложил дочке принять участие в одном незамысловатом, но важном для дня благодарения ритуале. Потому что кушанья на праздничном столе отсутствовали не просто и семья совсем не ожидала пока их принесет прислуга. Нет, по традиции съестное, даже если оно было приготовлено кем-то другим, вносили в помещение приезжающие в гости родственники, таким образом играя роль спасителей к которым была обращена благодарность. Почетная роль которая всегда обидным образом доставалась путешествовавшей с папой Сопернице, жутко этим довольной. На самом деле правила относительно того кто приносил еду были не так уж строги, но у Белазе почему-то никогда не хватало смелости попросить. Но в этот день у, с невероятно довольным лицом толкавшей перед собой тележку с громадным морковным пирогом, девочки сбывалась ее маленькая, но делавшая Праздник еще более радостным мечта.



Однако в каком-то смысле еще более приятный сюрприз ожидал ее позже, когда расстановка тарелок на стол была уже почти завершена и семья начала усаживаться. Когда обнаружившаяся подло усевшейся на колено немного отвлекшегося папы сестра, Таланебелинэ Огнесильная, давняя Соперница с которой Белазе сталкивалась лбами, конфликтуя и конкурируя во всем в чем только можно, с самого детства, бесчестная папина любимица и мухлевщица нечестным образом уже начавшая обучение в Академии… вместо того что бы как обычно скорчить самодовольную роду и показать язык, просто тепло улыбнулась и поманила сестренку рукой, указывая на второе еще свободное колено. И после того как младшая принцесса это сделала, неожиданно и без всякого подвоха или чего-то еще, нежно обняла сестру, потом шутливо тюкнув ее носом вместо того что бы как обычно боднуть.



- С днем благодарения, Бел!

– Праздник приближается к нам неумолимо, его тень нависает над миром ещё осенью, но тонет в беспокойном хохоте и парапсихических огнях Карнавала Ужасов. Костлявая рука мороза тянется к нашим ногам каждую ночь. Рассказчик медленно тянул морщинистую руку с одряхлевшей кожей в направлении к вам, а его серожелтые губы проговаривали каждое действие что он производил.

– Всё ближе и сильнее сжимая свои ледяные пальцы на наших пухлых телесах, даже сейчас - когда Прогресс позволил погрузить мир в бесконечное тепло Лета. Обыватели не знают этого, Явное и Тайное Правительство никогда не желало признавать свои слабости. И тут, пальцы резко сжались и рука одёрнулась назад, он продолжил свой рассказ.

– Но мы то знаем, как бы сильно вы не пытались сделать дом тёплым, окна всегда будут покрываться морозным узором. Гехехеххееееиии. Криво и с озорством в голосе прокряхтел самый взрывной мужчина, поудобнее укладывая свои кости в кресле.

– Но пусть они не знаю причин мороза, Все. От мелкой амёбы, до огромной японской ящерицы - начинают готовиться к этой торжественной ночи. Сметая с полок провизию, патронов и пушек беря под завязку. Кто победнее горючку и таблеток берут в центнерах, кто побогаче нанимают охрану и оленей диомедовых. Тех что зубами двери с петель отрывают и бьют копытом скалы. А страна где? Где она в этом жутком процессе?! Бэнан довольно развёл руками, и щёлкнув пальцами одёрнул кисти чуть вверх.

– Сохраняет инфраструктуру, трусливо пряча заводы на лифтах под землю, устанавливает щиты на дома которые нельзя переместить под землю. Выводит войска на улицы и разгоняют тучи. Ох и глупцы же они, не улавливающие настоящий дух Судного Дня! А он витает по всюду! И не смотря на страх за свою жизнь, люди украшают свои дома, поют и пьют. Но о этом ещё немножко рано.

– Но где же в это время был сам Желтинг? Ведь этот рассказ должен быть Воспоминанием, о чём-то Запомнившемся. Удовлетворительно вздохнув и покачав головой, он словно смаковал притаившийся в голове червячок того самого воспоминания.

– Во времена студенчества, когда о докторской степени я мог лишь мечтать, я был объят праведным гневом! Университет не хотел праздновать, ни преподаватели, ни профессора, ни студенты, ни даже обслуживающий персонал - никто! Нервно потирая руки, едва сдерживаясь что бы не перейти на крик, он отвлёкся вспоминая чем же всё в итоге закончилось, и тон его притих.

– Никаких гирлянд, никаких елей, подарков, коктейлей, странных свитеров, снеговых мех, санок, даже охоты на эльфов и той не планировалось. Все просто хотели пропустить это время, игнорируя происходящее. Но ведь это кощунство, Морозы что изготавливает Машина Судного Дня, перед тем как обрушить на мир лавины из сладкого снега и карамельных сосулек, парализуя всю инфраструктуру лютым морозом и завалами - учит нас Единству. Все дрожат в страхе, зная что близится Судный день, сжимаются в группки, зная что по одиночке они не выживут, даже в этом Прогрессивном мире. И радуются!

– Радуются возможности быть рядом, отвлечься от работы и попраздновать, пока все работы заморожены буквально и фигурально. И если Великий и Ужасный Клаус не способен им это донести, то почему бы не помочь, и самолично не напомнить о важности Единства? Задумчивое лицо старика, расплылось в мягкой улыбке, а в глазах Рассказчика сверкнул коварный огонёк.

– С этой мыслью, Бэнан затаился и стал готовиться к своему триумфу, нанимая наёмников и головорезов в свой институт, минируя генераторы удерживающие щит и стальной занавес, что бы потом впустить банды кровожадных эльфов. А пока он готовился, в игру вступала Вторая Машина Судного Дня. Все мы это поняли, когда на всех открытых участках земли и того что пыталось казаться ею, за одну ночь вырастали вековые ели, и все растения что росли там раньше сами обращались в них, даже в тропиках, где пальмы вымерзали от снега. Но это был только первый шаг! Хо-хо-хоооо. Хлопая себя по животу, захохотал румянощекий старик.

– Если первая машина Судного Дня своими адскими аномальными морозами и сладкими снегами пыталась научить нас Единству, важности взаимовыручки что бы не околеть и не застрять в сугробах. То Вторая Машина, запускала Эпидемию, сначала всё покрывалось елями, а следом мутировали уже животные. Приобретая яркую окраску и элюмисценцию, они становились живыми украшениями к праздницу. Даже их, и наши собственные потроха на проверку оказывалис похожими на гирлянды и дождик. Всё что бы напомнит миру о важности веселья и веры в будущее.

– Юный Бэнан был весьма разочарован, когда увидел что никто кроме него не подрывает зараженный, что бы украсить елки их потрохами, и обмотаться влажным дождиком самому. И набрав в своё распоряжение сетей, мешков, газовых гранат и отправился на улицы, а всё что бы наловить зверушек. Сколько же счастья было и хохота, когда прорвав барьер, маленький студент впустил на территорию студ.городка ораву ошашлелых зараженных раскидывающих свои потроха на елки и на здания. Взрывающиеся шарики полные конфети, сахарные многоножки ползали по стенам и вещались на окна.

– АХАХАХА! Вопели студенты царапая лица пытаясь снять конфети. ОХОХОХОХОХОООО! Надрывая животы радовались старики, отстреливая бомбардирующих яйцами птичек. И Бэнан вместе с ними, истошно ХОХОХОТал, раскидывая связки динамита скача по территориям на красноносом северном олене. Приобщая тех кто спрятался за стенами к всеобщему веселью. Вспоминались старые гимны, зачинались забытые колядки и песенки. Танцевали и кружились до измождения ожидая Судного Дня. Преисполненные веселья, и безудержной надежды, веры в светлое будущее что когда-то это всё закончится!

– С красным лицом, Рассказчик дышал полной грудью, вытирая трясущимися руками проступившие слёзы нервоза и ностальгии. Что бы перейти к новой главе, к Третьей Машине Судного Дня.

– И наконец-то, появляется признаки того что она запустилась. Наступает Всемирная темнота, на целую неделю планету укрывает ночь. Звон тысяч бубенцов сотрясает воздух, и в небо запускают миллиарды огоньков, пытаясь накормить свинцом и ракетами сани Ужасного Клауса. Что бы попрепятствовать Машине, распределить человечество, кто попадёт в список Послушных и получит Подарок, а кто попадёт в список Плохихихишей и получит Уголь!

– Великий урок Щедрости Клауса, сбрасывает на мир боеголовки в подарочных ленточках, усевает дома чередой разрывных пуль, сбросывает десант очумелых эльфийских банд с плазменными резаками и ледяными гранатами. Хаос и разруха, миллионы новых погибших среди тех кто не знал щедрости, и не делился своими пулями и зажигательными коктейлями с Ужасным и его работниками.

– Охваченный радостью университет в котором учился Желтинг, на волне ейфори и вышел на улицу и принял участие в ежегодной охоте на эльфов. Прячась в сугробах, катаясь на санях, орава ошалелых фанатиков всех мастей и возрастов неслась по улицам, разбрасываясь зарядами плазмопушек и роями белок-ниндзя. Щедро наваливая свинца и взрывов всем встречным, не различая где кто, различая лишь Весёлых и Скучных жадин.

– Охо-хо-хо-хо. Сколько же мы тогда набрали трофеев. Сколько образцов Полярных технологий заполнили наши мешки, и какие бусы из голов и ошмётков слуг Клауса красовались на наших шеяих и поясах, в великой щедрости бросающихся на нас, накидывая гирляндовые хлысты и лакричные сети на нас. Потери это пустяки. Каждый день кто-то умирает, кто-то рождается, мы верили в щедрость и в светлое будущее, следуя за Великим и Ужасным, по всему миру, пока длилась Страшная Ночь.

– Наши ряды росли и худели от региона к региону, сливаясь и разделялась с другими отмечающими. Радуясь тоннам угольной взрывчатки сбрасываемой на м на головы и оружи даруемого послушным детишкам. Всему радовались, всем делились и менялись.

– Замечательный Судный День. Но и он окончился, сахарный снег таял, елки вырезывались, зараженные обрабатывались огнемётами и лекарствами от случая к случаю, и ночь сменялась днём. Довольные и отчаянные мы возвращались по домам, зная что Злой Гений держащий в страхе весь мир, вернулся в своё логово в центре Земли. До следующего Года. И на этом Рассказчик оканчивает свою маленькую, неуклюжую историю.

– Взрывов вам и вашим всем. Потому что никто не должен быть необиженным, и никто не должен быть жадиной.

Рождественская ночь медленно опустилась на Эдель, укрыв его своим тёмно-синим одеялом с россыпью звёзд. Но город не спешил засыпать: люди собирались на улицах и площадях в шумные компании, заливаясь горячим глинтвейном и заедая его горячими пирогами, готовясь встретить очередное рождение Первенца Богов. Того, кто объединил разрозненные культы почитания Богов-Зверей в единый пантеон. По легенде, об этом народам возвестил Седой Михаил, посланец Бога-Медведя, в одну ночь облетев все земли и одарив всех в связи с этой радостной вестью.

В одной из квартир большого дома, с высокой крышей и башенками, находившейся как раз в одной такой, готовились встретить рождество две птички-сестрички. Однако, увы, настроение по ряду причин у них было не такое уж и праздничное. Комната, в которой они жили, хоть и была теплой, и камин в ней горел довольно ярко, не могла похвастаться особым убранством: пара шкафов, две кровати, стулья и стол. Некоторые пустые места явственно говорили, что раньше здесь что-то стояло, но было продано. Только массивный рояль, с не облупившимся ещё лаком, являл собой как бы последний оплот роскоши.



— Хочу имбирных пряников, — произнесла золотоволосая девица, бывшая, судя по виду, младшей сестрой. Она сидела за роялем и в задумчивости перебирала октавы. — Перо, ну придумай хоть что-нибудь!



— Я тоже, Фермата, я тоже, — отозвалась синеволосая девушка, судя по клинку, который она чистила – профессиональная фехтовальщица. — Но в долг нам их никто не отпустит, а нам ещё за комнаты платить.
"И за Консерваторию" – хотела прибавить Перо, но промолчала. Ещё Фермата подумает, что она упрекает. А ведь плата за обучение в школе Воздушных Клинков съела их финансов не меньше. Последние хорошие меховые одеяния были заложены как раз отчасти ради того, чтобы были деньги на парадный костюм Перо (без которого нельзя было бы появиться на награждении Серебряными Шпагами, а даже гениальным ученицам стипендия не полагалась). Меха же в Лионе были на вес золота, и не только потому что пушных зверей здесь водилось мало, но и потому что охота была ограничена суровыми законами – не более столько-то дичи в год, чтобы не прогневать богов. В общем, пока что даже выпуск с отличием себя не оправдал – контрактов у Перо было немного, и большей частью она бралась за те дела, где заплатить прям-таки много не могли. Приходилось теперь гулять по городу в парадных одеждах, стойко перенося ветер и снег.

В общем, лишних крошек у сестриц к праздничному ужину не водилось, так что сытный обед им мог разве что присниться. Равно как и гуляния под рождественской ёлкой. Ну а уж подарки... В Седого Михаила обе сестры уже давно верить перестали. То есть, они конечно не отрицали его существования, но вот подарки им явно уже не полагались.

В таком унынии прошло ещё какое-то время. Городской колокол пробил десятый час. Наконец синеволосая не выдержала, подхватила шпаги, которые до этого полировала, в охапку и вскочила на ноги.



— Пойду-ка прогуляюсь, — ответила она на удивлённый взгляд Ферматы и выдавила из себя улыбку. — Может, действительно чего-то придумаю.
Выскочив прямо из окна и спланировав на улицу, Перо получше закуталась в плащ, сунула клинки в ножны и двинулась по улице, освещенной праздничными фонарями, в сторону городской площади. Тут и там, поверх ограды, защищающих уютные дворики от декабрьской стужи, выглядывали зелёные наряженные ёлки. Честно говоря, у дуэлянтки не было ни малейшей идеи, что она будет делать. Работу найти в праздничный день не представлялось возможным: все тяжбы на праздничные дни отменялись, кроме самых серьёзных. А таких у Перо, увы, не было. Разве что отбить какого-то заблудшего аристократа у грабителей, но такая ситуация равнялась новогоднему чуду.

Какое-то время зябнущая птичка помоталась по улицам городка, стараясь не заглядываться на манящие витрины, зазывающе светящиеся разноцветными украшениями или блюдами, но вскоре свернула в тихие переулки, где почти почти не было света.

Тнк, тнк, клац!

Девушка навострила уши: её слух уловил бряцанье металла о металл. Ещё через мгновение, когда звук повторился, у Перо уже не было сомнений – где-то идёт дуэль. А ещё через мгновение, подтверждая её догадку, на крышу ближайшего дома спрыгнула тень, а затем ещё две. Первая заметалась, уходя тулупом прочь от атак двух последних. Даже отсюда было понятно, что одиночке приходится туго: он только защищался, и его редкие выпады легко отражались.





— Тысяча голубей! Если тут не происходит что-то бесчестное, то я – мокрая курица, — воскликнула Перо, и в два прыжка нагнала сражающихся. Они были из незнакомой её школы, и сражались, метая и на ходу вновь подбирая длинные кинжалы. Одиночкой оказалась огненноволосая девушка в чёрных одеждах, а её противниками – двое одетых в такую же форму юноши. Ситуация была во многом непонятная (Перо уже приходилось сталкиваться с условиями дуэлей, когда одна сторона превосходила другую), но сердце синеволосой чуяло – здесь играют против правил.
— Перо из школы Воздушных Клинков к вашим услугам, господа! — возвестила она, распахивая плащ и выхватывая шпаги из ножен. — En garde!
И едва не проморгала летящий в неё кинжал: к счастью, подувший в этот момент ветер отнёс его в сторону и девушка успела отбить его гардой. Похоже, её визави расшаркиваться не собирались.



— Берегись, синепёрая! Эти ребята здороваться не будут! — подала голос огненноволосая, отбивая такой же от другого "молодчика".

Однако после первой демонстрации Перо была куда осмотрительнее. И уже её стиль боя застал ребят врасплох: они явно не ожидали, что кто-то умеет скакать по крышам ловчее них и вытворять ещё более умопомрачительные кульбиты. Обманный выпад, парирование, прыжок за спину, росчерк шпагой, ещё один прыжок с перекатом...



— Вуаля! — шпага Перо упёрлась в грудь лежащего на спине противника, призывая того к сдаче. Красновлосая, освобожденная от необходимости сражаться на два фронта, тоже весьма быстро расправилась в это время со своим противником, эффектным ударом выбив оба его клинка и зажав его горло между своими на манер "ножниц". Незадачливые дуэлянты подняли руки.

Красноволосая деловито обследовала их и посрывала инсигнии с оборотов – свидетельство выигранной дуэли. За них часто назначался выкуп: или их можно было сдать в соответствующие мастерские. Но, естественно, проще было выкупить значок, чем заказывать новый. Один из них она без колебаний бросила Перо.



— Тебя не иначе как Седой Михаил послал мне сегодня, — хмыкнула она. — Без тебя бы я ещё чего доброго встретила утро похожим на дикобраза. Спасибо моим... коллегам.
Она грозно зыркнула на своих оппонентов – но те уже спешно удалялись по крышам прочь.
— Каталина д'Эранцо к твоим услугам, — отвесила короткий кивок девушка. — Что это ты тут делала, если не секрет? Таким красоткам пристало быть на каком-нибудь званом вечере, даже если они и машут шпагами лучше, чем танцуют.



— Перо. Просто Перо, — отозвалась наша дуэлянтка, с интересом разглядывая красноватый значок, изображающий неведомого ей животного. Выходит, её противниками были выходцы из Алого Скорпиона, известной школы бретёров! — То же могу сказать и тебе, ха-ха! Кто же берёт заказы в такую ночь?



— Не любишь много о себе болтать, а? — подмигнула Каталина. — Ну, такая уж работа. Да и меня никуда особо не приглашают. Слишком многим я попортила их чудесные мордочки и костюмчики, того и гляди, нарвусь на дуэль.



— Я бы пригласила к себе, но уверена, что ты сможешь найти общество и получше, — заметила Перо, убирая шпаги в ножны. — Мы с сестрой не отказались бы от компании, но угощать мне особо нечем.



— Я заметила это по твоему отнюдь не зимнему наряду, — ехидно заметила Каталина. — Но знаешь что? Сегодня я не без твоей помощи пополнила свой кошель, а не врача, и это в лучшем случае, так почему бы это не отметить? Если в твоём доме в меня не будут бросаться перчатками, то с меня будет угощение.


Вообще-то Перо не привыкла водить людей к себе в дом: до этого лишь немногие бывали в её с Ферматой пристанище. Но Каталина не стала задавать лишних вопросов о её фамилии или происхождении, и потому дуэлянтка ощущала, что может ей довериться. Денег д'Эранцо и сданного значка хватило с лихвой на еду и вино, а кроме того – на подарок Фермате. Вскоре обе девушки были на пороге квартиры, которую снимала Перо.



— Встречай гостей, Фермата, — возвестила Перо, пинком открывая дверь, — Знакомься, это Каталина д'Эранцо, которая сегодня любезно согласилась нас угощать, если ты ей сыграешь что-то из собственного репертуара. А это тебе от Седого Михаэля – мы его встретили на обратном пути из лавки. Он сказал, что ты ещё не спишь, и поэтому подарок вручать отказывается, но я его переубедила.

На шее Ферматы застегнулась золотая цепочка с крестиком.



— Но как... но где... почему... — сначала золотоволосая даже потеряла дар речи, но потом манеры взяли верх. — Ох, что же я! Проходите, госпожа д'Эранцо, хотя я и не понимаю, где вы могли услышать обо мне, разве что моя взбалмошная сестра не наплела вам, что я прима Консерватории!



— Обязательно будешь, — вставила слово её сестра.



— По правде сказать, я ещё ничего не слышала о таланте сестры госпожи Перо, — засмеялась Каталина. — Но уверена, что с вашей игрой этот рождественский вечер станет только краше!



Накрыли стол: помимо мясных, ещё даже пышущих жаром блюд, разнообразных закусок и вина, здесь были и те самые имбирные пряники, и печенье с глазурью, и ещё много всякого. Стоит ли говорить, что вечер удался на славу?.. А в трёх сердцах немного ожила вера в чудо. Праздник закончился глубоко за полночь, и был наполнен шутками, весельем и игрой на фортепиано. А наутро уже и Перо ждал подарок: новости о её участии в стычки Каталины довольно быстро получили распространение – и отныне у неё было достаточно заказов, чтобы в праздник у них с сестрой каждый раз были имбирные пряники.

Впрочем, настоящим подарком в то Рождество, загадочная дуэлянтка всегда считала новое знакомство.

Хм, странно. Момент с отступлением действительно мог стать фатальным для Эсдриаса. Но действительно ли это спомобность Золотого Артефакта, или чистый подрыв морали. Юноша ожидал, что шандал будет как-то связан с огнем, возможно противников поджигать... Впрочем, стоит отдать должное, подсвечник прекрасно работал и как вещь, которой можно настучать по башке или по ребрам.

Состояние, можно сказать, было откровенно скверным. Кружившаяся голова и нывшие лицо и живот вводили в неприятное расположение духа. Конечно, это не особо смертельно, но только на данном этапе. В голове у Эсдриаса даже мелькнула мысль... Нет. Побег это не приемлемо. Не достойно статуса Миропомазанного. Лучше умереть в бою лицом к лицу, чем подознуть от брошенного в спину топора, особенно когда такая возможность не исключена.

Вставая, Эсдриас сплюнул. В его глазах появился гнев. Никто и ничто не смеет противиться воле Миропомазанного Легиона. Даже если он представлен в этом мире одним человеком. И эти создания поплатятся за свою дерзость.

Приняв блокирующую стойку, послушник ринулся в сторону кентавра, из-под которого его выкинули. Чуть обходя противника, Эсдриас попробовал вмазать чудовищу шандалом по срамному месту, а потом продолжить бить этого же врага по наиболее ломаемым местам, по типу ребер, человеческой спине и т.п. Такого приема не чурались даже самые святые представители духовенства. Удар ниже пояса, ну или в случае с лощадью, ниже задней части тела, позволял получить перевес в баталии как словесной, так и физической. Впрочем, краем глаза юноша все равно наблюдал за оставшимися двумя врагами и готов был отпрыгнуть от атакованного и поставить блок, чтобы не быть взятым в кольцо.

Ардиэнте посмотрела на посерьёзневшего старика с интересом и тоже немного подобралась, меняя стойку и положение руки на рукояти меча. Судя по всему, держать эту железяку скорее умела плохо, чем не умела совсем. Впрочем, на взгляд Старого Хряка это вполне могли быть и равнозначные понятия. Затем Жрица ненадолго повернулась к Герою Меча и кивнула, соглашаясь подождать. Не ясно, мог ли он что-то видеть в своём текущем состоянии, но Ардиэнте предпочитала действовать так, как будто мог. Хотя бы из уважения к Великому Воину, который Ещё Жив.

- Может быть, - вновь обратилась Жрица к Язнегу, пока Герой писал ответ, - Но я родилась для этого. Гореть ярко, чтобы разжигать Внутреннее Пламя в других. И вновь сгореть, если придётся. Так что не важно, сколь малы мои шансы, попробовать всё равно стоит! А кроме того, за мной следят Духи.

Тут Ардиэнте прервалась, потому что Великий Воин наконец начал говорить. Выслушав же его ответ она сперва задумалась, а потом искренне рассмеялась:
- Да, теперь я вспомнила! В прошлый раз он именно так и сделал – попросил у меня голову кого-нибудь из легионеров. Правда, я так и не успела ему её добыть. А если принесу заранее – вроде как и не опоздала. Так и поступлю, заодно приобрету Опыт. Это будет забавно! Но прежде, - Жрица вскинула к потолку палец, а вместе с ним и занимавшую вторую руку Ракетницу, посмотрела на неё и заткнула за пояс, - Скажи, Бриан, видел ли ты кого-то, кто не превратился в чудовище? В прошлый раз меня сопровождал человек, которого заключили в тюрьму и называли убийцей, которого изуродовал пытками Палач, но даже он не стал чудовищем, хотя и принял Пламя Легиона. По крайней мере не стал сразу. Значит, есть способ сопротивляться превращению. Должен быть! Иначе Легион не получится окончательно победить. Подумай сам, - освободившаяся рука указала ладонью куда-то в сторону, - В Легион путь есть, - теперь Жрица указывала в противоположную сторону, - Обратно нет. Как если бы ты мог убивать ферзей Язнега, а он твоих и убивать, и забирать себе.

- Думаю, я знаю, как это работает. Кто хочет – принимает Пламя Легиона сам. Другие гибнут сражаясь или принимают его, оказавшись в отчаянном положении. Как мой спутник наедине с Палачом, оставшийся без рук и языка. Так? - Ардиэнте посмотрела на Хряка, - И они сами знают, что теперь у них одна дорога. Ведь все говорят: посерел – значит станешь Легионером. Чудовищем. К тому же теперь есть такое удобное оправдание. Это не я хочу творить зло, это всё проклятое Пламя Легиона во мне. Чушь! - Жрица рубанула воздух ребром ладони, - Пламя с рождения внутри нас всех и только ты сам решаешь, каким оно будет! В моём мире не было никакого колдовства, никаких богов. Теперь я понимаю, что даже обращение Жрецов с огнём было просто фокусами, потому что я видела как работает настоящая огненная магия. Но у нас тоже были люди-чудовища безо всякого Легиона. Ведь кто-то же выжег мир так, что от него осталась одна пустыня, да руины былого величия. И у нас были свои Герои, безо всяких там Артефактов. И никто не говорил «Это Жрец Рохай, он нашёл чистое и яркое Пламя, поэтому он так долго прожил и всё ещё такой сильный и умелый», все говорили «Это Жрец Рохай, он добр, честен и смел, он много тренируется. И потому его Внутреннее Пламя горит ярко, и твоё может гореть так же».

- Необходим пример того, что принявший Пламя Легиона не обязан становиться злом. Я хочу попытаться им стать. Рано или поздно я коснусь Пламени Легиона, не в поисках силы или в страхе за свою жизнь, не для того, чтобы оправдать себя, но чтобы показать, что не оно делает тебя чудовищем. Я не идеальна, я могу не справиться. Но в таком случае... - Ардиэнте мрачно усмехнулась, - Как я и сказала – Духи следят за мной. Если я зайду слишком далеко, они позаботятся о том, чтобы я не задержалась в этом мире надолго. И даже если нет – уж себя-то я знаю. Я не стану расправляться с мирными людьми, а пойду искать всё более сильных противников, пока один из них меня не одолеет. Может, это будет следующий Герой. Может, я вернусь сюда и это будешь ты. Не важно, чем закончится моя попытка. Важно, чтобы она была и была не единственной. Невозможно побороть то, с чем никто даже и не подумает бороться. И в таком случае... - Жрица оглядела стариков неестественно жёлтыми глазами, которые, как могло показаться, даже слегка светились изнутри, - Не лучше ли мне принять Пламя здесь и сейчас, добровольно и с ясными намерениями?

– Что же, в таком случае предположу, что Вы считаете, считаете меня не способным принимать Собственные Решения, слишком привычным опираться на чьи-то Указания и силу свыше? – Обдумав всё ещё раз, озвучили новый вывод, опираясь на нелестное сравнение с фанатиками, для которых голос и команды божества звучали куда громче и отчётливей голоса собственного разума, не выбрасывая из головы и спорный вопрос, с которого начался разговор. – Стоит сказать, что сидя здесь я в полной мере осознаю, что погиб, а знакомый мир вместе с моей родиной и моим Императором остался далеко позади. Ничуть не хуже я осознаю и то, что государство, лежащее Внизу, сильно отличается от моего, но искренне сомневаюсь, что по его Законам происходящее там Вторжение не является Преступлением, требующим Наказания. И вспоминая вопрос, которым Вы встретили меня в данном кабинете, полагаю ответ "Никто, кроме самих сторожей", огорчил бы Вас меньше?

– Страж. – Без заминки ответили на вопрос, несущий для самого Лекса значительно больше смысла, чем простая замена слова в одной единственной строке.

Теперь ошибки точно быть не могло, рогатые любители шипов входили в состав Легиона который ей нужно было изгнать. Что не переставало быть исключительно обидным обстоятельством, вплоть до того что относительно серьезные размышления о том что с этим всем делать, даже отвлекали от становящегося все жарче предвкушения. К счастью не слишком долгие, благо ответ что делать с милыми и родными, но заблуждающимися рогатиками был один и достаточно очевидный. Перевоспитывать! И правда начав с захвата банды себе, а потом еще одной, а потом еще! Насколько помнила Драконорукая, в этом Легионе ранг зависел от личного могущества. Что конечно было варварством даже по меркам уважающей Мощь принцессы, но варварством сейчас достаточно удобным. К тому же можно было привычным образом подкрепить кулак пряником, продемонстрировав свое превосходство над недоминотаврами на всех фронтах.

- Еще как недавно, но у меня Большииие амбиции!

Тоже хохотнув, Белазе воспользовалась тем партнер больше не норовил исцарапать ее стильными гранатами и задрала, как раз для таких случаев достаточно свободную и служившую единственным прикрывающем верхнюю половину тела предметом одежды, кофту выставляя на всеобщее обозрение увесистые «манабаки». После чего, не собираясь сопротивляться направляющим толчкам как впрочем и уступать инициативу, самостоятельно и решительно попятилась к стене, увлекая по-прежнему обнимаемого рукой с морковью рогатого за собой, немножечко демонстрируя физическую мощь альтавров.

- Думаешь я шутила про захват? Посмотрим достойны ли вы служить настоящей Принцессе!

— Первое. — Решительно улыбнулсь с видом человека, которого хотят надуть, но он эту схему уже не первый год знает, а посему и не в обиде, тоже особо не стесняясь, удобно расположившись в своем кресле. В конце концов, комфортная мебель которая не скрепит жалобно в любой момент готовясь развалиться под твоим весом это довольно даже роскошь и почему бы не насладиться ей пока есть возможность? А то что та была немного виртуальной, вероятно уже не слишком важно.

По правде говоря, к свидетелям лайфзоны, утверждающим что все в жизни обязательно должно быть натуральным Смит вообще не относился и если и не особо любил пользоваться Сетью, так то скорее из въевшегося в голову консерватизма, ну и чего греха таить, подсознательно побаиваясь, особенно глядя на Фриду, однажды самому на столько привыкнуть к хорошему на столько, чтобы будучи вытащенным в реальность заниматься лишь тем чтобы побыстрее раздобыть где-нибудь бабла на следующий месяц подписки Диджи-Лайфа, как наркоман на дозу.

— Моя шестиствольная ракетница мне конечно дорога как память, но не думаю что мне понравится цена доставки совместимых с ней боеприпасов из другой... Вселенной? — Немного все же раскрыли мысль, а за одно попытавшись, как это обычно делал начальник как бы невзначай попытаться вытянуть хоть каких-то разведданных. Все же операция с задачей "там на месте разберешься" выглядела... да и попахивала не очень. — И полагаю, реквизировать новую стреляющую трубу потолще и найти доспехи на месте тоже должно быть возможно? Да и "железо" лучше ставить на качественную основу и имея поблизости того кто с ним способен разобраться если что-то начнет глючить.

Сражение с добравшейся до Висолески только ко второй половине сезона кованой стало своеобразным финальным испытанием для Морино, безоговорочно победившего на голосовании и формально избавившегося от приставки «контр», и для всей колонии. Возможностью доказать свою компетентность и самостоятельность в военном деле, как выразилась Морези на поздравительной церемонии - самом важном для любой феи взвалившей на свои плечи ответственность масштаба домена-колонии.

Разработанная и уже не раз отрепетированная Морино стратегия, синергично использующая практически все доступные Главе Флота Висолески инструменты, сработала безупречно. Не в последнюю очередь благодаря высочайшему уровню мотивированности и готовности координироваться друг с другом когда-то погрязавших в грызне между собой губернаторов. Яркими примерами которой было решение Лараты и ее вассала выгрести со складов и тайников абсолютно все накопленное циклами грабежей оружие и боеприпасы, обменяв все что нельзя было использовать на продукцию набирающего важность и производственные мощности Альянса Оружейников. И героические усилия Глабери работавшего зениткой обороняя Аркусу на позиции которой в самом начале боя по чистой случайности обрушился особенно кучный залп главных калибров кованой.

Это атака была первой и последней представлявшей мало-мальски серьезную угрозу для Флота Висолески. Лакси из стальных миров не взирая на обрушивающиеся на нее издалека огненные бомбы, молнии и волшебные пули бестолково гонялась за юркими гвардейцами Налетчицы и Инженера Взрывострелов пренебрегшими лодками в пользу своих более компактных колесниц. Однако не смотря на это последующее сражение нельзя было назвать легким, учитывая что Кована с лихвой компенсировала бестолковость чудовищной живучестью и запасом сил, недавно буквально сожрав несколько месторождений «стратегического класса» в соседнем домене. Морези передала Флоту практически все накопленные в резиденции неприкосновенные оборонные запасы маны, однако это не отменяло того насколько изматывающим для фей был бой продлившийся несколько вдохов-выдохов.

Пока в конце концов, лакси каким-то чудом не осознала что потратила кучу усилий, но так и не смогла поймать или прибить хотя бы кого-то, проявила нехарактерное для чугунных лбов благоразумие или даже трусость и попыталась бежать. Бой окончательно превратился в односторонний расстрел и преследование, в конце которого Морино обрушил на кованную оставшиеся запасы сил, маны и боеприпасов в одном финальном натиске и чудовище наконец рухнуло без чувств.

Не смотря на нежелание Адмирала делиться незаслуженной добычей с бывшей конкуренткой на звание Наместника, услугами Военного Инженера все же пришлось воспользоваться когда Медиболда, прибывшая с целой армией бурильщиков и резчиков по металлу, прикинув объем работ пожаловалась Морино что не успеет расчленить кованую… прежде чем та отрегенерирует большую часть нанесенного ущерба и очнется. Впрочем даже тут основную нагрузку по доставке «шахтерских станков» на место разделки взял на себя грузовой флот, а к самому процессу подключились и Старатели.

На этом самое грандиозное сражение в истории Бублика подошло к концу, а ее изнуренные, потерявшие большую часть младших фей умерших от переутомления, защитники могли триумфально вернуться домой. Стальная лакси иронично все же сумела нанести внушительный урон колонии исчерпав практически все ее запасы и так порядком пострадавшие в ходе грандиозных строек. Однако это была победа, заслуженная, безоговорочная и самостоятельная.

…

Перед новым Наместником возвышалась даже не одна гора, а целый горный хребет работ по превращению местами весьма выдающейся, но в целом неравномерно развитой колонии в приличный домен достойный называться одной из ключевых баз Патрульного Флота. Равно как и поднятию обрушившейся экономики владений благородной соседки, увлекшейся вложениями в союзников.

В особенности после того как из Бублика начался массовый исход губернаторов, начиная с Авангерде и Гегемоны на гигантском поезде на который погрузили чуть ли не все содержимое нескольких провинций. Отправившись покорять непрерывно расширяющиеся просторы Фронтира на своем передвижном регионе что в будущем несомненно вырастет в целый домен-комбайн извлекающий из еще свежего и нестабильного Густого Киселя ресурсы для метрополии Аквармис.

Заканчивая Флоффиро и с треском проигравшую в научной гонке Рунимаро, как выяснилось через несколько сезонов и правда поставившая не на то направление, вынужденной довольствоваться утешительно ценными «огрызками» в то время как Мивола монополизировала исследование еще одной Аномалии масштаба домена что могла бы стать настоящим сокровищем для как раз специализирующихся на масштабное геомансии минутавров. Впрочем, в отличие от своей старшей сестры, Пушистый Натуралист извлекла из своего пребывания в Висолеске огромную выгоду, собрав собственную свиту из локси, подцепив бесценный для просторожденной феи искусственный Зуд, уговорив Иолибри создать свое Отражение и, самое главное, нащупав в глубине генетического потенциала Пауков-Одуванчиков нечто ничуть не менее ценное чем не переваренная Аномалия - уникальную мутацию наделяющую фей особой пушистой привлекательностью. Оценившая эту весьма полезную для своих торговцев и посредников находку, а так же приятно удивленная появлением в числе своих дочерей почти благородной феи, Минугоро предложила ей продолжить свои изыскания в другом месте. В отличие от Логистической Службы и Наместника Амфитеатра, наоборот приложившего значительные усилия что бы подпортить репутацию «заигрывающего с Конфликтом» потенциального бунтовщика и сепаратиста, Владычица Минутавров щедро компенсировала опустевшие регионы Висолески ускорив в нескольких местах естественный рост домена, открыв проходы в уже сформировавшиеся полости полные природных ресурсов и агрессивных диких фей.

Таким образом Адмирал Морино в каком-то смысле частично вернулся к ранней стадии колонизации ощутимо прибавившего в своей ценности домена. Однако в его распоряжении по-прежнему оставался промышленный гигант Правой Створки, сплоченная разрешившая большинство своих конфликтов команда из членов непосредственной свиты и просто губернаторов, а так же кружащие голову перспективы личного развития - потенциал превзойти не только свою родительницу и теперь уже бывшую начальницу, но и как минимум сравняться с настоящими Владыками. Приходило время наконец распрямиться и поднять взгляд, окинув им более масштабный политический ландшафт с надежными союзниками, уже мелькавшими на горизонте врагами и новыми знакомыми.

Небольшим утешением могло служить то что бывшие сослуживцы были таковыми не очень долго. Хотя сказать наверняка было сложно. Совсем не давно только-только начало проясняться настоящее, ожидать аналогичной четкости от воспоминаний было преждевременно. Так или иначе других ищеек в поселении не было. Они остались в большом городе, а не в этом захолустье где влачили свое жалкое и абсолютно бессмысленное существование любители крабов. Кажется обладавшие еще меньшим количеством индивидуальности и воли к жизни чем разводимые ими звери.

Пройдет время прежде чем они вообще догадаются что их ограбили. И даже если так, скорее всего сделавший это открытие отправится преследовать воров в одиночку, а не дождется пока в поселок заглянет патруль и доложит им. Недостаток мозгов местных жителей «удачно» дополнялся переизбытком агрессивности. Правда если вместе с ней поживиться за счет запасов поселка решат остальные члены новосозданной банды то поднявшийся шум все же может привлечь более компетентных хранителей порядка. Ищейки всегда свысока смотрели на обыкновенных патрульных, однако даже немного мозгов и тактической грамотности нередко делали их значительно опаснее чем толпы бестолковой мелочи или столь же безмозглых зверей.



Чужой лагерь оказался населен большим количеством маленьких, но драчливых цокалок. Вызывая легкие подозрения был ли он вообще чужом. Наверное все же да, потому что щипаться местные крабы умели только больно. Да и стреляли из казалось солидно выглядящих стволов неточными и маленькими огоньками гаснущими пролетев совсем немного. Зато кажется розовая крабонаездница им понравилась. Настолько что красть похожие на кирпичи пакетики с питательными железками не пришлось. Их маленькие крабики подарили сами. Кажется они расстроятся когда узнают что она не останется с ними жить...



Стоило руководствуясь интуицией обозначить направление действий как из глубин памяти, словно подтверждая правильность решения, стали всплывать обрывки сопутствующей информации. Например что поселение в которое он, и как выяснилось позже его спутницы тоже, собирался освободить от лишних ценностей принадлежало к «четвертому классу стратегической ценности» в терминологии властей этого сектора. Шахты воткнутые поверх бедных месторождений какого-то не являющегося топливом, но все же обладающего минимальной ценностью сырья. Фермы разводящие не слишком съедобное зверье на убой или плантации, опять же не годящейся в пищу растительности, но использующейся какой-то из производственных цепочек в более крупных населенных пунктах. Крохотные деревушки создание и поддержание работоспособности которых требует минимальных вложений. Само собой отвратительно охраняющиеся, не учитывая разве что патрульных прибывающих забирать добытое сырье.

Могло показаться что в подобной дыре непросто найти топливо или тем более детали для его судя по всему весьма качественного и принадлежавшего поселению минимум третьего, а то и второго класса, питомца. На самом деле это было не совсем так и на самом ценном что вообще было в поселке - добывающей вышке практически гарантированно было чем поживиться. Разумеется этим была не непонятная, мерзко пахнущая и холодная синяя жижа которую выкачивали откуда-то из недр, а сама вышка. Ее механизмы и в особенности генератор, похоже замененный совсем не давно. В идеале неплохо было бы найти с техника своего ранга с приделанными к правильному месту манипуляторами. Но стандартизация деталей позволяла разобраться и самому. Можно сказать спасибо властям сектора ассоциирующихся с информационной табличкой со словом СЛУЖИ. Или нет.

И... Возможно уже не на шутку испугаться от подобных мыслей, лезущих в голову то ли на фоне заклинания, как-то не очень хорошо сказывающегося на ее работе, то ли идущей игры, становящейся все более и более безумной. В конце концов, между тем чтобы просто примерить на себя чью-то маску, или даже обзавестись воображаемым напарником с которым приходится делить мысли и тем чтобы окончательно "вжиться" в роль была пожалуй огромных размеров пропасть.

Пропасть, для того чтобы преодолеть которую было явно недостаточно ни желания примерить героическую мантию, не вырвать из рук Директора победу. В конце концов, если цена за это потерять себя и создать на пустом месте кого-то другого, то чем это лучше смерти? Или, возможно, намного, намного хуже, учитывая что после нее о человеке хотя-бы остается память, а подобного рода сделки фактически предлагают сломать ее своими руками.

Конечно, возможно, кто-то чувствующий себя не на своем месте способен оценить по достоинству подобную идею но, пусть даже то что говорили ранее фанату и озерной ведьме не несло всю глубину откровений, но в целом пожалуй даже было правдой? Как о допустимой цене за силу, так и о том, что не смотря на все проблемы и рутину, в жизни уже в общем-то успели найти себя и были вполне счастливы в собственной роли.

— Ум... Мне жаль, но я пожалуй пас. — Произнесли отпрыгнув в сторону в попытке разорвать дистанцию уйдя от вездесущих тенаклей, прежде чем остановить магию и подрастерять прилично агрессивный образ, — Мордред, можешь забрать свое имя обратно и...

На Люция подняли весьма виноватый взгляд,

— Поговорим снаружи, ладно?

В конце концов, даже если кое-кто и правда победит, то не то что бы эту проблему обязательно было взваливать на собственные плечи? Могущественных безумцев в мире вон и так было довольно много а сейчас хотелось в основном просто сбежать из этого этого безумия, проснувшись в опере и... Возможно чтобы это оказалось просто кошмаром, а не катастрофой действительно накрывшей город.

Время идет, меняются лица, случаются события о которых вещают, как о начале новой эпохи, а Рэйвенвуд всё остается прежним, котлом где сцепились с друг другом разные твари. В Департаменте уже сменилась эпоха. Одна власть ушла, другая пришла, а теперь поднималась третья волна, лидер которой сидел перед Хомой. Улыбнулся. Странно было бы впадать в уныние, после стольких данных советов другим, отказавшись применить их к себе.

— От тайзера откажусь. На мне плащ, под который можно запихнуть пулемет. Если кто-то в Рэйвенвуде бросается на человека в плаще и еще жив, скорее всего он тот, против кого такая игрушка не поможет.

Либо совсем новичок в городе, и встреча с таким маловероятно, ведь новичкам есть с кем встречаться кроме Хомы. Оттянул ворот.


— Того парнишку, что упомянули, жалко. Комплексы его погубили. Подождал бы пару лет, отрос бы не меньше. Вся та ситуация сложилась по чьей-то халатности, либо здравому расчету… дать всем кандидатам на освобождение перебить друг друга.

А еще бумаги на них пестрили пробелами и не точностями. Стоило запросить уточнение по делам, а не идти лично узнавать, а с кем он имеет дело сегодня. Учтет. Оттянул ворот.


— Скажу честно, приятно удивлен Вами, Шестисотый. К Вам обращаться так, верно? Меньше всего я ожидал при поступление в этот отдел, что мне скажут самому указать, а чем хочу заняться. Больше привык, что обычно спускают сверху конкретную цель и набор инструкций, а в лучшем случае, папку с заданием, с указанием сделать как хочешь, но вот чтобы была полная свобода... Это ново.

Даже бороться не с чем, изменять или подстраиваться.

— Кто-то неосведомленный может даже сказать, что Вы не знаете чем занять вверенных Вам сотрудников и просто маетесь от безделья, но я вижу в этом новый способ управления. Способ, что дает проявить свои самые сильные стороны тем, кто на Вашей стороне. Спасибо за информацию по моим направлениям. Пожалуй, присоединюсь к Розовому. Правда, не как внедренец. Герой из меня никудышный, как Вы уже заметили. И, пожалуйста, в следующих наших беседах используйте выражение "новые герои Рэйвенвуда", а не фрики, либо просто герои. Настраивайтесь на победу, шэф, — улыбнулся еще шире.

— А по вопросам... — покрутил дрона в руках, за которого расписался и включил запуская, — расскажите, как видите этот город в будущем? Представьте, что я отсыпал Вам своей дури, и теперь, чтобы сбылось любое Ваше желание, достаточно сделать так, — щелкнул пальцами, — и, пожалуйста, постарайтесь не поубивать всех вокруг своими желаниями. Это уже моё пожелание.

Усаги внимательно разглядывал Шестисотого. Это был еще один элемент пазла в картинке Рэйвенвуда, от которого ему предстояло помочь отстроить новый цельный кусочек.

— Мне важно понять, что Вы хотите, чтобы согласовывать свои действия с Вашими целями, какими бы они не были. И ах да, буду благодарен, если подскажите какое сладкое угощение предпочитает Любимая Тетя. Хочу задать ей те же вопросы, за чашечкой чая или кофе. Всё же, сейчас мы все в одной команде.

Итого по результатам неожиданно затянувшихся размышлений и компаний в памяти, Сотня была вынуждена признать и даже чуточку смириться с тем что она является обделенной талантами что могли бы пригодиться непосредственно в драке паразитической природы сущностью. Иронично, но если перестать достойным завистливого духа образом сокрушаться по поводу того чего у нее не было, жаловаться было в общем-то не на что.

У нее была Тай. Обожаемая, не превращающая топить ее в умилении, младшая сестренка… разумеется старающаяся не показывать это, но внутри не имеющая ничего против того что бы ей доминировали, дразнили, покусывали и вторгались все глубже в личное пространство даже в реальном мире. Никаких пробуждений и подавлений, никаких ломающих волю пыток, хотя попробовать было бы интересно, Ее Тай доверяла и слушалась свою сестру. Другие духи развоплотились бы от зависти узнав что у кого-то есть насколько лояльный да еще и являющийся самой Настоящей Школьницей медиум.

Что до Талантов, в том числе Магически Эмоциональных со специализацией опять же больше подходящей для каких-нибудь подстрекателей, а не боевых магов, и особых способностей, тут можно было весьма убедительно себя утешить тем что ее главные сильные стороны имели мало общего с ее природой. Или наоборот, все сходилось в плане того что Опасность и Крутость мононоке заключалась не в том кем они стали, а кем они были. У нее были ее навыки, у нее была голова на плечах которой, как она уже не раз отмечала, даже думали, а не пользовались в основном для того что бы отращивать лисиные ушки. Да, Тай была в их терминологии «избранной Судьбой» школьницей с огромным потенциалом, однако чего она действительно сможет достичь в одиночку? Как скоро сможет собрать мало-мальски приличный Парад и каким будет «качество» составляющих его имен, без энциклопедических знаний о нечисти, без цепкой памяти на Истории? Или как она будет изучать природу своего таланта и их общего Проклятия, включая насколько они связаны, без вообще каких-либо, даже побочных знаний в этом направлении? То-то же… Хотя отказаться от мыслей что все могло быть лучше, проще и приятнее если бы она просто оказалась на ее месте было абсолютно невозможно.



Цистерну масла в Пламя Зависти бухнули эксперименты с полноценным Божественном Вселением, не исключено сыгравшие весьма важную роль в том что на самокопания старшей сестры ушел целый вечер. Листать свою Энциклопедию, истерически хохоча, обливаясь слезами, катаясь по земле держась за живот и в целом пытаясь не умереть от смеха, оказалось несколько затруднительно.

«Надутая» до взрослых размеров Тай, по авторитетному мнению Сотни, выглядела изумительнейшим образом нелепо и пошло, причем зрелость форм и теснота одежды тут играла не такую уж важную как можно было предположить роль. Особые и весьма интенсивные чувства что черная мико испытывала к процессу вселения в себя своего божества, и с недавних пор еще и собственной сестры, секретом от них не были, а происходящее сейчас превосходило любые, даже самые «смелые», влажные фантазии Тай. Вплоть до того что в первый раз испытывающая Огромное Удовольствие «одежда» все же лопнула или точнее было сказать, пролилась, брызгая наружу под аккомпанемент абсолютно неприлично звучащих стонов. Пунцовая, поначалу вообще не от смущения, а от само что ни на есть извращенного удовольствия, мико осела на землю, закатывая слезящиеся глаза и вываливая язык.

На то что бы придти в себя черной мико потребовалось время, однако после этого она, к немалому удивлению уверенной что ее большая младшая сестра будет надолго парализованной смущением Сотни, выразила твердую решимость продолжить. То есть приступить к тренировкам. Сразу после того как она помоется и переоденется в что-то более приличное, например хотя бы добавив к слишком короткому кимоно штаны-хакама, поскольку демонстрировать окружающим прибавившие в пошлости пропорционально размерам ноги все же было выше ее сил.



Вопреки обвинениям захлебывающейся хихиканьем Сотни, преодолеть стыд Тай удалось совсем не потому что она «наконец перестала скрывать свою извращенскую натуру». Да, порой казалось что экстатическое ощущение распирающей ее изнутри Божественно Мощи, сведет ее с ума, но важнее всего этого, гораздо важнее, было то что она не могла позволить своему смущению встать между ней и Танигарой-сама. Она не могла, не имела права смущаться своих чувств к своему ставшему еще более близким и дорогим богу, после того как тот пожертвовал частью своей силы приняв в себя частичку ее, после того как тот не смотря на все смущение не ворчал и не упрекал ее эгоистичный страх остаться в одиночестве. Тай хотелось быть совсем-совсем рядом, обнимать Лиса теснее чем это было возможно физически, быть проводником его силы, радуясь каждой искорке его пламени. Потому что неважно было ли оно сейчас далеко от своего былого величия и изящества, это было Его Пламя. И это желание затмило все смущение и даже изначальные мотивы по которым она хотела научиться пользоваться его силой.

Очередная раздражающая корректировка планов, и снова она связана со Спичкой. Что же это за человек такой, симпатичный, но какой же грязный. Но хотя бы "знакомый", а ведь как говорил Калий, тут ещё и его прогнившая сестра есть, что открыла миру эту шкатулку Пандоры.

– Мне нужны визитка Овердрайвера, твоё новое имя и твоя способность. - несколько равнодушно, словно готовясь к подсчёту проблем, спросил осматривающий самое чистое помещение за сегодня, человек собирающийся устроить уборку и здесь. – Абсолютный Растворитель - твой сосед. Набор мы пока никуда не отдаём, он пригодится, как минимум ящик хороший. Да, из еды ничего нет. А что, ты собрался в город? Могу нагрузить списком и немного наличкой.

"Нужно будет сходить в местную столовую, и посмотреть на процесс готовки и подачи пищи. Надеюсь хоть здесь не так грязно", принося в жертву очередную салфетку, размышлял просебя отбелённый человек.
– На счёт деления комнаты, даже если так, не думай что я буду закрывать глаза на срач в твоей половине. Тащи что хочешь, только бы оно не было похожим на мусор, и не создавало загрязнений. Можешь додуматься и нефтяной бак притащить. И в первую очередь, тащи что-то полезное: бытовая техника, мебель, посуда, моющие средства, автотурелль, химикаты, оружие. И никаких животных, ради их же блага. Понятно?

Странный в этом году конкурс.

Все хвалят название "В финале Ева умрет", но никто не вспоминает о плагиате.

В отличие от соседних тем.

ссылка

– А это ещё что за сортирный атрибут дзыжчит? Проблевала свою дуру, так свои тараканьи лапки тянет, е МОЕЙ СОБСТВЕННОСТИ?!
Обращение какого-то там ископаемого повелителя мошкары, не прошло мимо гордых ушей орка, усиливая отцовский инстинкт Усмирителя гордецов, ревнивой яростью.

В своём недовольстве, Бичеватель смёл адовым пламенем своих плавилен, ближайшие планы на разрастание, концентрируясь на одной задаче – возвращении неблагодарного выродка. Закипающая от ярости кровь Владыки металла бурлила и тянула к молоту, требуя приняться за ковку и призывать к себе своих офицеров, на чьи плечи и взвалиться задача поимки: ДжаГрабадара, что донесёт кому потребуется волю шамана, если тем будет мало одного объяснения и сможет наоборот донести Тирану чужие помыслы; Дракка, что защитит и скоординирует детеща ГомДжаббара в этом походе в неизведанные земли; Магару, первую жену и мучительницу, найдущую управу на силу МакТука.

– Доставить мне МОЕГО героя! Моё имущество, мои дети не должны шлюхаться под заборами, позволяя всяким отбросам, пускать на них свои мерзкие слюни! И не позорьтесь, недооценивая этого калеку с силой тролля, вы ведь не клан идиотов, а величайших воинов?! И если не хотите добавить себе проблем - не плзволяйте этой гниде дуть в свой рог. А теперь с глаз долой, и пока не вернёте мне моего героя с горном устрашения - не возвращаться, посмотрим достойны ли вы своего статуса.

Отправив по блудного паршивца силы, Кузнец запертый в своём же доме, вновь обратил внимание на очень удачно подвернувшуюся игрушку, могущую хоть немного упокоить бурлящую кровь Инженера. Взирая, перебирая в своих грубых пальцах на то, какой же податливый этот кусок не сопротивляющегося и так понятно чего. Столь легко сломленная гордыня, раскатанный внутренний стержень, что не интересно, даже постыдно за это зоофильское отродье! А ведь Джаббар так хотел иметь знамя из настоящего гордеца, что бы растоптать его такой судьбой, но этот червь настолько бесхребетный что это было бы ему сродни комплименту. Впрочем, даже такому жалкому голодранцу, Создатель Жестокой Песни, собравшего под своей мрачной пятной самых разных орков, объединяя их прочнейшими узами: страха, желанья, войны и безвыходности - предоставит возможность послужить своему воинственному народу, и доказать что даже такой мусор, может стать чем-то большим, породистым скакуном с черным прутом в спине!

Да, помыслы Черного шамана были прозаичны и несокрушимы. Раз уж племя специализировалось на конных набегах и селекции этих тварей, то и верховой езде там обучены лучше военного ремесла и дипломатии, слабость которых и привела всех Нытиков к такому плачевному состоянию. И уж вождём тот стал явно не от большого ума или великой силы. И раз он такой никчёмный орк, то пусть хоть кентавром вылитым из кровожадного металла, сливающего остатки вождя с новым телом, новым доспехом вращиваемого в закаленную плоть. Его ужастные копыта с шипастыми подковами проломят черепа, поднимут самовсадника на препятствия обрушивая на жертв всю тушу, прежде чем те успеют что-то сделать. Первый Всадник Войны Великого ГомДжаббара Черного! Для начала секира, а потом уже и стрелковая экипировка пойдет в ход. И если всё выйдет, то можно будет и спросить как его хоть зовут.

Отряхнув руки, не убирая своего "маникюра", после благородного дела самообороны, надеясь что охранники действительно были под влиянием чар, а не странной и несуразной инструкцией Берти, Беззаботная предалась воспоминаниям особого списка, за которым следовало убрать тела из зоны видимости и не мелькать в окнах, и не выходить из комнаты.

Можно было предаться размышлениям о получившемся Чёрном лесе, не думая и не вслушиваясь в звуки войны, только если те вдруг стихнут. Отгоняя мысль о том, что он таки подействовал и сейчас они валяются в комнатах, пока Синие Плащи с возможной ментальной защитой невидны, из-за того что не впали в эти грёзы - Елизавета предположила, что деактивировать его возможно не только отрезанием Гневного источника, но и заземлением трёх контуров, составивших этот Лес. Он вызывал тревогу и интерес, очень сильный интерес, даже не смотря на убеждение в том, что Лес на самом деле - не реален, подтверждая эту догадку его огромной территорией, его хотелось потрогать и попытаться взять саженец и образцы деревьев. Но это всё после того как решится проблема с головорезами, которую лучше доверить боевым магам, выжидая в "безопасном" месте. Коей убежище простолюдинов не было, как одна из возможных точек, куда "Благородные варвары" скорее всего решат наведаться.

Карим закрыл глаза и сосредоточился, не обращая внимания на мучителя, веревка, что свисала с потолка, ожившей змеей метнулась и обхватила шею противника, вздергивая его в верх. Не открывая глаз, Карим освободил себя из захватов и крысолюб сам оказался на пыточном столе, крепко зафиксированный и невнятно что-то шипящий. Карим взял большой молот, любезно предоставленный предыдущим хозяином помещения, и тепло улыбнувшись размозжил и так беззубую ухмылку Крысолова, превращая ее в совсем мало аппетитное зрелище.
Явившийся здесь же Системный Бес, что принялся что-то вещать про Администрацию и Систему оказался тут же насажен на посох по самый крюк, и подвешен под потолок как элемент нестандартного декора.
-В эти игры можно играть вдвоем, - Сказал напоследок Карим, и удалился в закат, весело насвистывая.

* * *

Но, к сожалению, как бы ни были реалистичны фантазии, порожденные разъяренным разумом профессиональной жертвы, вся обрушенная им на отказывающиеся летать под его мысленным приказом ножи и веревки, в этом мире, где как прямо его предупреждали, «чужая магия» не работает, коварную Администрацию и Систему уже с ней и непосредственно своего Палача – уйти от реальности в мир собственных фантазий не удалось.

Прошло несколько сладких мгновений, а потом картины нарисованные разумом Карима раскололись на куски, когда на смену острой боли в паху пришла боль обжигающая, от горячего клейма, грубо прижигающего рану на место того, чего он лишился под ножом палача. И снова послышался тонкий привлекающий внимание свист. Показав три пальца Крысолюб загнул один из них, и обводя ножом в воздухе тело жертвы «поинтересовался», есть ли у нее предпочтения на счет того, что станет следующим.

Крысолюб… понимание того, откуда в голове взялось это слово пришло в тот момент, когда скосив глаза ниже, он с холодным ужасом увидел под ногами у палача крыс, дерущихся ради брошенного им «угощения» совсем недавно бывшего частью его, Карима, тела.

…
……
………!
- Вставай, кусок говна! Опять всё проёбанно! Кто был у руля?! – ударил Агента по мозгам властный авторитетный голос, вырывая того из сладкой дремоты. Судя по окружающей обстановке, прямо в уютном кресле мужчина и заснул. И, похоже, перед отбытием в царство Морфея тот успел выстроить вокруг своего укрытия частокол из пустых пивных бутылок.

- А то вы не знаете, герр Леший. Судя по всему, новая личина подвержена приступам меланхолии. Известный факт, что так называемые «герои» должны в обязательном порядке страдать. А уж делают ли они это на поле боя или в обнимку с бутылкой алкоголя, вопрос не столь принципиальный… - лился ледяной рекой хорошо знакомый голос.

- Пробуждать эмоции было ошибкой. Они только мешают делу… любому делу. Как и игра в самодеятельность. Отказавшись от покровительства Сентября и Вероны к чему мы пришли в итоге? Нужно вернуться в штаб и получить новые указания. – отрезал металлический голос.

- Эээ, браток, ты лошадей-то не гони. Хули тебе на Свалке не устраивает? Дело-то практически в шляпе было! Это всё ебанутый фетиш Фриза на маленьких девочек. Братан, если тебя так вставляет от мелкоты, то ты не парься, нароем мы тебе какую-нибудь малолетнюю мутантку. Карлица случаем не подойдёт? – зажурчал насмешливый баритон.

- Вы забываете ради чего всё изначально затевалось… - заметил Фриз.

- Бля, да никто уже не помнит на кой хрен мы заварили всю эту кашу. Но раз всё завертелось, то надо было хватать журавля за хвост, а не бездумно гнаться за синицей. Я в ахуе, народ, вот честно. – продолжал бузить Леший.

- ТИХО! Галдёж делу не поможет. Нужно всё хорошенько обдумать. Взвесить все за и против. Определиться с направлением. Проголосовать в конце концов. Тело, к сожалению, одно на всех и разбежаться в разных направлениях у нас не получиться. – прозвучал примирительный голос Стоуна.

- Было бы ради чего ещё бороться. Вот в моё время было тело, так тело. А сейчас… банальный мешок с фаршем. – фыркнул Кен.

- Дык, именно ты тушку супермена и прохерил на помойке, братан. Память отшибло шо ли? – заржал Дятел.

- Если бы твоя легенда не походила на дурные фантазии пятиклассника, то всё бы вышло куда проще. – не остался в долгу Кен.

- Сейчас не время для препирательств. И почему не слышно Хамелеона? Он вообще с нами? – поинтересовался Стоун.

- Очевидно, новая личина включает в себя целый набор банальных штампов о супергероях. Я так понимаю, сейчас настало время фазы сурового молчания. Не удивлюсь, если в данный момент герр Хамелеон занят поисками возвышенности с хорошим обзором, откуда бы он мог мрачно смотреть на город. – задумчиво рассуждал Фриз.

- Кабзец. Я заперт вместе с кучкой клоунов. – простонал Леший.

- Слышь, дядя, базар-то хоть иногда фильтруй. – ощетинился Дятел.

Пока голоса в голове Агента продолжали активно переругиваться между собой, Стоун по-тихому завладел правой рукой, дотянулся до инъектора и впрыснул в вену лаванды. На секунду всё затихло, а потом все жители геномодифицированной тушки поспешили прокомментировать столь вероломный ход.

- Умно… - нехорошо улыбнулся Фриз.
- Это было необходимо. – пожал плечами невозмутимый Кен.
- Моя школа. – хмыкнул Дятел.
- Не много ли ты на себя берёшь, Стоун?! – сморщился Леший.
- …Я ещё вернусь. – впервые подал голос Хамелеон.

Но лекарство работало. Голоса постепенно утихали, становились более сонными и невозмутимыми. Уже в полной мере подчинив себе тело, Стоун поднялся на ноги и вразвалочку прошествовал к рабочему столу. В одном все Агенты были правы. У каждой личины имелись свои цели. И пока они вырывают у друг друга тело и бросаются то в одну сторону, то в другую вряд ли выйдет что-нибудь путное. Нужно было как-то найти одну общую цель. Хотя Стоуну и казалось это задачей практически невыполнимой…

Во время собрания Александр сидел очень тихо, сливаясь со стеной. Только горящая сигарета показывала, что физик не спит, а внимательно слушает, обдумывая каждое слово. По всему выходило, что если не удастся починить связь, то выбираться им придётся самим. Неприятно. Рискованно. А с другой стороны, не факт, что получиться связаться с "большой землей." Как показало одно из воспоминаний, сидеть без связи в "Гексе" это в порядке вещей.
Из задумчивости мужчину вывела Кристина, которая взялась чинить электронику. Надо было принести радио, и Шурик пошел за ним, в уме пересчитывая количество сигарет, которые у него остались. Принеся "Унитру," Тимофеев предложил девушке сигарет, глядя на то, как она ловко перебирает приемник.
- Угощайтесь, если хотите. Меня Саня зовут. Я тоже немного в электронике разбираюсь, так что готов помочь с ремонтом. Может когда закончим с приемником, глянем что там с той связью, до которой изнутри можно добраться?...
В этот момент приемник ожил, и Тимофеев замолчал, а затем, ломанулся к столу, чтобы схватить ручку и записать странную передачу, которую удалось перехватить.

Интермедия, или Журналист тоже жить хочет.

Почитал, дорогие подписчики журнала «ПлейГоблин», ваши отклики на свою статью и чуть было не стал на них отвечать. Но, прикинув сколько времени это займет, не стал, передумал. Писание статьи и так кучу времени занимает, еще кучу потратить на срач разъяснения и прочие комментарии для меня все-таки непозволительная роскошь¹. Вместо этого немного пообщался с журналистами, которые покинули ПГ. И пришел к занятным выводам. Первый — не пытайся объять необъятное, писать стоит исключительно для целевой аудитории, всем не угодишь. Второй есть следствие первого: если хочешь что-то писать в ПГ, лучше совсем не читать обсуждение ПГ². Оно чем-то напоминает обсуждение в игре начинающего мастера, где годные комменты тонут в шуме и ярости сторонних споров. Издержки открытой площадки, увы. Так что, пока меня не посадили (и не посадят!) отвечать, делать это не стану ни по доброй, ни по какой другой воле³. И читать в виде эксперимента тоже перестану, уж извенити, но душевный покой дороже. Однако какая-никакая, а обратная связь нужна. Ну и раз уж автор весь из себя такой меркантильный-кю-фрилансер, то предлагает перевести писание статей на коммерческие рельсы. Открою небольшую тайну: я работаю за еду деньги лайки, пардон, плюсы в местной валюте. Да-да, фу-фу-фу, позор-позор, но хотя бы честно. И, главное, удобно: писание статей дело хоть и интересное, но достаточно трудозатратное, как ни крути, поэтому, если есть плюсы — статьи пишем, если нет — идем сажать капусту в имении в игры посты ваять. А чтобы добавить интерактива, вот, прикручиваю голосовалку на тему о чем стоит в дальнейшем написать:

1. Краткое руководство для нубомастеров (с лайфхаками)


2. Журналистское расследование «Почему так редко появляются статьи в „ПлейГоблине“?»


3. Как работают системы в онлайне, опыт настройки форумных игр

Пока, естественно, фора у нубомастеров, они запланированы и анонсированы как продолжение статьи о нубах, что уже имеет два плюса, поэтому вторая часть написана будет точно, но может быть подвинута расследованием, идея которого возникла после общения с экс-коллегами. Третья, по настройкам игр, тоже была в планах, но дальних, потому как требует больше всего возни, подвинуть она ничего не может, на данном этапе просто хотелось бы узнать, стоит ли вообще заморачиваться или ну его?

Итак, вот такой вот у нас краудфандинг, дорогие читатели, как говорится, делайте ваши ставки, плюсами, разумеется. Само собой, из гарантий у меня только уши, усы и хвост, который, как известно, и подделать можно. Но с другой стороны, чем вы рискуете, господа, а?

- Как знаешь - пожал плечами мужчина и пригубив бутыль с ободранной этикеткой на которой все еще можно было прочитать название марки «Surkov», спрятал ее обратно в нагрудный карман, любовно похлопав по нему снаружи – Пойдем, сделаем небольшой привал в мотеле.

Поднятая за подмышки и утаскиваемая Ленор была перехвачена «поудобнее», обнаружив себя в не то что бы двусмысленных, но очень и очень тесных объятьях. Настолько что было сложно сказать наверняка что сейчас имело для тактильной маньячки наивысший приоритет - утаскивание химерологши, удержание ее немного странными и совсем не использующим ее в качестве щита образом или максимальное увеличение площади физического контакта двух, по погодным причинам отгороженных друг от друга большим количеством одежды, тел. Впрочем, долго ощущать частично прикрытым волосами ухом чужое негромкое но горячее дыхание, докторше не пришлось. Потому что, спустя несколько мгновений от падения Джейн на пол и шокировавшего публику появления на сцене нового союзника, в ухо яростно «зашипели». Демонстрируя как правильно ругаться или молиться, что учтивая кого при этом поминали, скорее всего было одним и тем же.

- ммм-маааззззззь!

Одлинсия, внезапно и грубо отпуская и отпихивая доктора в сторону, метнулась к подстреленной самоубийце, огибая сцепившихся противников. Мысленно переходя на другие более разнообразные и вульгарные ругательства, бессовестно обращенные к обстоятельствам любезно выбравшим за нее один из вариантов. Даже олицетворявшая план понравиться капо заботой об идиотических детях русалка начинала серьезно сомневаться «стоит ли оно того». Но ноги, к сожалению скорее массивные у основания чем приспособленные для быстрого перемещения, уже несли девушку к валявшейся принцессе. Которую по-правде уже хотелось прикончить самостоятельно, теперь уже не только за самоубийственные выходки, но и за лютое издевательство истеканием кровью под носом у демонической кровопийцы.

Даже если и кое-кто считал, что лучше всего у Тхарми получается болтать, это не значит, что она будет это делать без цели. А цели выдать раньше времени свое присутствие у нее определенно не было, поэтому на его крик она никак не отреагировала. Как и тогда, когда он распинался в эфире, пытаясь ее задеть, а она лишь не хотела случайно сболтнуть лишнего, поведясь на провокации.

От его высокомерной фразы она усмехнулась, подумав, что он слишком много болтает. Спасибо ему за это, конечно, он этим дает ей еще время, на то, чтобы успеть сделать иллюзии. Едва добравшись до дерущихся Нефера и "Азидала", она начнет создавать иллюзии гранат, которых и запустит в него. Первую - светошумовую, чтобы ослепить и оглушить его, запустив прямо в морду, а вторую - липкую, типа пластыря, которую швырнет ему в пасть. И тут же следом рванет к нему.

- Ты так хотел увидеть мои зубы. Так смотри! - крикнет, ловко набрасываясь на Нефера и вонзая в него зубы в попытке вырвать струну.

Если ей это удастся, то когда закончится бой, уже над тем она произнесет, что сомневается, что он перезапустит чью-то запись, кроме своей. Уж точно не ее запись. И если его теория верна, то ему не о чем волноваться, она теперь, узнав это, подумает над перезапуском его записи.

Кое-что, правда, в его теории было непонятным Тхарми. Как-то она не вязалась с созданием струн самих драконов. А еще, это могло означать то, что остров разваливают они уже не первый раз.

Если сразу не получится, то будет иллюзиями липких сетей отбиваться от возможных проклятий или щитами, уворачиваться и снова нападать тем же способом, только без пафосных речей.

И если Тхарми удастся победить, когда струна окажется у нее в руках, глотать она ее не будет, она попробует создать из нее что-то типа скрепки или скрепок, чтобы соединить ей, или ими, разваливающиеся половинки острова. Других идей у нее пока нет, а струны она создавать пока не научилась. Скорее всего, он это будет делать с помощью "азидала", хоть и самой мощной, но похоже, оставшейся единственной в рабочем состоянии, машины.

Если будет есть тело Нефера, то только его древесную цветущую часть, тухлятину Тхарми есть побоится.

Конан расмеялся в след убегающим бандитам вытер свой меч о траву и снова присел на камень ожидая кого то кто мог бы показать ему дорогу к городу.

Повернулся Эдди к Волку. И сказал:
- Я роуди. И я выношу мусор со сцены.

Балафрининэ сидела на полу стискивая холодную ладонь няньки двумя руками и направив невидящий взгляд куда-то сквозь ее лицо. Не плакать как-то не получалось, хотя печали, вроде той что заглянула в её беспечное существование еще со смертью папы, Взрывомогучая не ощущала. Как и чего-либо еще. В развернувшуюся внутри пустоту провалились все ощущения и мысли, прихватив с собой способность видеть и слышать. Вокруг нее мелькали гвардейцы, кричали, ругались. Кто-то пытался потушить ценные пеленки спасенного из костра и скорее всего практически не пострадавшего ребенка. Кто-то не то от избытка чувств, не то перестраховываясь вогнал в глазницу уже мертвой болотной широкий полуторник. Бала сидела в звенящей тишине и пустоте образовавшейся после того как из её жизни вырвали взрывальву в каком-то смысле бывшую ей возможно даже ближе родной матери. Потухла даже яростно бьющаяся о стенки черепа, сыплющая искрами мысль бросить все и лететь к Розе, задушенная навалившейся апатией и чувством вины. Она даже сама писала об этом. «Ошибки последствия которых будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь».

Принцессе казалось что прошла целая вечность прежде чем кто-то начал сильно трясти ее за плечи, возвращая в, совсем чуточку холодную в сравнении с чуть не утопившим ее океаном ледяной тоски, реальность. Ноздрей достиг запах палёных волос и какой-то намазанной на них дряни что придавала им фиолетовый оттенок. Молча отодвинув Касурил рукой, Балафрининэ наклонилась к Жизин в последний раз обнимая её и почему-то абсолютно беззвучно прошептав «Прощай». После чего выпрямилась, поднимаясь на ноги и вытирая слезы шарфобразным куском ткани, после чего замотала им лицо. Натянув сверху до сих пор висевшую на плечевом ремне традиционной накидки клана маску.

Хотели интриги — нате!

Забавная ситуация произошла в модуле Личъ’а (ссылка), который представляет собой простую космостратегию с не имеющим значения внешним видом рас, то есть фактически войну умов, а не текстов (ссылка). После появления там гражданина ДМ Ищущего (ссылка) сразу несколько игроков возмутились этим фактом и слились под предлогом, что раса, придуманная этим игроком, есть треш, угар и содомия. Слившиеся на старте игроки довольно опытны и принимали участие во многих играх, а потому происшествие показалось странным даже самому мастеру. Забавно, но тот же гражданин CHEEESE уже играл с гражданином Ищущим в стратегию (ссылка), где присутствие этого игрока не вызвало пригорания. Модуль также покинули граждане Кожедуб, Calavera и Магистр. Всех их отпугнули, вы не поверите, космические берсеркеры, которые одеваются в костюмы грибов с тентаклями. Б-р-р... Хотя разве это странно в космических масштабах?

Гражданин Ищущий, конечно, довольно неординарен и обзавелся личными ненавистниками довольно быстро, однако поверхностный анализ его игр приводит нас к мнению, что играть в стратегии, как и в игры с пониманием психологии, он умеет и делает это неплохо (субъективно).

Быть может, граждане, избежавшие участия в одной с ним в игре, просто струхнули потягаться мозгами? Или дело кроется в настолько серьезной неприязни личного характера, что отношение проецируется на игровую составляющую персонажей? Вопрос остается открытым. Очень бы хотелось услышать комментарии участников того процесса. Почему? Потому что выходит, что отношения между игроками могут значительно повлиять на набор в модуль даже такого уважаемого парня, каким является Личъ.

"За критику и самокритику".
Устав КПСС
"...Хороши ваши стихи, скажите сами?
- Чудовищны! - вдруг смело и откровенно произнес Иван.
- Не пишите больше!"
М. Булгаков, "Мастер и Маргарита"

Зачем мы пишем посты? Ну, давайте послушаем. Крики с мест:
- Это творчество!
- Это способ самовыражения!
- Мне не хватает одного мира!
- Хочу плюсиков! (о, это кто такой честный? Давайте побьем его камнями!)
- Проверяю свои идеи...
Есть и другие причины. У каждого свое, и все, наверное, правы. Но есть одно общее - мы пишем посты потому, что не писать уже не получается. Позвольте по этому поводу одно энциклопедическое определение:

Графомания - патологическое стремление к многописательству, к сочинению произведений, претендующих на публикацию в литературных изданиях, псевдонаучных трактатов и т.п.
Далее следует описание причин графомании, и они вам понравятся еще меньше. Хватит и того, что это патология. Итак, чем же ваше творчество отличается от графомании? Разумеется, вы здоровый человек, у вас и справка есть. Но задавались ли вы таким вот вопросом? Ну? Чем? Если вы и правда не страдаете графоманией, ваши посты отличаются какой-то долей самокритики. Вы не выпустите на просторы сайта отвратительный пост, по крайней мере отвратительный на ваш вкус. Или нет?

Вот вам самим не стыдно за некоторые свои посты? Наверняка у каждого есть такой скелет в шкафу. Почему они появились на свет? Они очень хотели появиться, конечно же. Просились наружу, как ребенок во время родов. Но им дали родиться слишком рано, и они вышли слабенькие, недоношенные, а иногда и с врожденными дефектами. Хотя если "переносить" пост, он тоже может стать плохим. Что-то забылось, где-то ушла непосредственность и искренность... Почувствуйте, в какой момент не писать больше нельзя, и сразу пишите. Но не на сайт.

Когда вы в последний раз вычитывали пост перед отправкой? Ладно, даю поблажку. После отправки? Да неужели, всегда? Откуда же в вашем сочинении нелепые опечатки, пропуски слов? Ах, не заметили... А пост в целом неплох, конечно же? По крайней мере, с учетом того, в скольких играх вас ждут, ставят звездочки бордово-красного цвета, так и кричащие: "ниспошли нам, соигрокам твоим, хоть какой-нибудь пост, ведь без тебя жизнь наших персонажей подобна тлену, и даже пара строчек приведут нас в ликование и неистовство!" При такой загрузке можно позволить себе немного снизить качество. Ну, самую капельку. Еще чуть-чуть. А вот уже и дно пробито! А сколько новых интересных игр ждут вашего участия в них!? Сколько новых идей требуют своей реализации, настойчиво стучат изнутри в черепную коробку - "Выпусти!" И вы сдаетесь, выпускаете... А они тут же берут вас в плен! Пиши посты в чужую игру! Дай резолв в своей! И все меньше времени для каждого. Вот, кажется, его и совсем не осталось. "Извините. Куча дел в реале. Не рассчитал нагрузку. Всем спасибо за игру".

Хорошо, когда хватает мужества признаться в том, что не смог, не потянул, не рассчитал сил. Еще лучше, когда хватает ума не повторять эту ошибку. Но мы хотим жить сейчас, мы будем брать от жизни все! И мы продолжаем снижать качество, извиняясь перед соигроками, и бросать игры - свои и чужие. Иногда даже и не извиняясь. Автор и сам бросил разок одну игру, ибо все мы не без греха. Но теперь вы знаете определение графомании. И в тот момент, когда вы бросаете игру, потому что она не укладывается в плотный график, знайте - вы записались в эту игру потому, что вы - графоман. Впрочем, это лечится.

Когда вам ставили последний минус? Ах, никогда. Конечно, как я мог забыть. Там же сломалась кнопка. Но, впрочем, эту проблему здесь уже обсудили. Хорошо. Когда вам ставили последний плюс? Надеюсь, что сегодня. А за что? "За хороший пост". "Это прекрасно". "Шедевр". "Рыдал" (опционально - "под столом"). И что нам с того? То есть, конечно, приятно. Но где здесь полезная информация? Чем так хорош пост, который был оценен? Что позволило ему вырваться из серой полосы обычных постов и занять, пусть на один миг, место на главной? Автор комментария часто и сам не знает, что. Просто понравился пост, и все тут. Рука сама потянулась. А вам остается только "продолжать в том же духе", лишь смутно догадываясь, в чем же состоит этот самый "дух". Требуйте критики! Всякая ролевая игра, согласно теории этих самых игр, заканчивается рефлексией. Почти всякая ролевая игра, согласно статистике l.dm.am, заканчивается сливом мастера или большинства игроков, безо всякой рефлексии. Господа, доколе мы будем попирать основы теории, ничтоже сумняшеся занимаясь практикой? Срамота!

Есть, конечно, принципиальные игроки. "Я никогда не бросаю свои игры". И вот, тянется резина вымученных строк. Уже, казалось бы, вдохновение умерло и закопано под плинтусом, но нельзя ронять флаг! Только злой мастер может убить моего персонажа, а я никогда не признаюсь себе в том, что не смог дать хороший пост. Дядя Вова-фрезеровщик, у которого болит голова с перепою утром понедельника, так делает детали - ему надо выполнить план, а что потом его деталь можно вставить только с помощью молотка и какой-то матери, его не волнует. Не слил ни в одной игре? А в скольких играх ты солгал сам себе?

Вам удалось получить критику? Ваши соигроки рефлексируют и обсуждают игру, а не только погоду и новые решения в Госдуме? Поздравляю, вам крупно повезло. Вполне может быть, что скоро - после нескольких месяцев тренировок и работы над собой - вас будут наперебой приглашать в свои модули, и наперебой проситься в ваши. Это называется признанием - и тоже, положа руку на сердце, является одной из причин тому, что мы пишем посты. Все мы, так или иначе, хотим благодарности за свое участие в игре. В первую очередь, конечно, мастер - ведь он не зря готовил модуль, продумывал сценарии, иногда корпел над балансом системы, и сводил разнородные заявки воедино. Он творил атмосферу и не давал вам скучать. Заслуженная благодарность всех игроков - лучшая награда мастеру. Но и игрокам нужно признание - "спасибо за игру", новые идеи, новые перонажи... "тяжелые социальные наркотики" по выражению одного хорошего человека. Все мы здесь хоть раз ими баловались, и теперь крепко на них сидим.

Эта заметка должна была быть злой, но, видимо, я не могу писать слишком жёстко. Всё эта толерантность, черт бы её побрал. Как представишь знакомые лица читателей - "это всё ложь!", "да как он посмел?!" Ругайтесь. Требуйте сатисфакции. Бросьте мне перчатку. Но не лгите себе. И тогда, в далеком будущем, вам не придется лгать и остальным.

Хороши ли ваши посты?

Автор: HappyKender

06.11.2197

Террористы Юань-Син вновь заявляют о себе!

Стратосферник Воентеха сбит над Атлантикой, не долетев нескольких сотен километров до восточного побережья США. Находящийся на борту товарищ Лузье признан погибшим. Церемония прощания с павшим героем, посвятившем всю свою жизнь борьбе с Юань-Син, назначена в городах ВоенТеха на седьмое ноября.

Ктулхолеты впервые преодолевают стратосферу!

Несмотря на массовые налеты аэрокосмических сил Адам Индастриз, стартовая площадка УСМГ в Тихом океане продолжает фукнционировать. Азиатские конструкты с каждым днем берут новые барьеры высоты.

Станция Спейскорпа достигает Великобритании!

Евразам придется потесниться, прикрытие орбитального орудия позволяет АИ закрепиться на этом кусочке территории. Широко известный в узких кругах "Дон" уже переносит свои торговые площади на южный полюс не дожидаясь, пока к нему постучатся в дверь кулаком Центуриона.

07.11.2197

Семья Смит открывает музей!

В Солт-Лейк-Сити открывается музей современного искусства, патриарх рода, Якоб Смит, заявляет, что кoллекция диковинок их семьи насчитывает несколько сотен редких предметов, изготовленных за последние десять лет, каждый из которых имеет историческую и культурную ценность.

Воентех вновь отступает!

Форпост в Германии брошен уходящими на северо-восток евразами. Они сами уничтожили свою крепость, не дожидаясь наступления дронов АИ. Где они остановятся? В какую границу упрутся, чтобы дать отпор?

08.11.2197

Юань-Син делает технологический скачок?..

В акватории Северной Кореи боевиков ВоенТеха обстреляли четыре подводных ракетоносца, по всей видимости, принадлежащие к военно-морским силам Шанхая. Откуда их мог взять ранее не имевший подобных технологий и ушедший целиком в генное конструирование, Коллектив Юань-Син?

Терракт на орбитальной платформе ВоенТех!

Товарищ Лузье, фельдмаршал МосТехБезопасности, погибший двое суток назад на стратосфернике по дороге в Америку, посмертно объявлен предателем родины. Подконтрольные ему агенты совершили терракт на станциях связи Мурманска, Рейкявика, Норильска и Плесецка, на два с половиной часа полностью лишив евразов ракетного щита противокосмической обороны.
Верховный Главнокомандующий ВоенТех никак не комментирует это предательство.

Адам покидает земную орбиту.

Орбитальная станция Адама без каких-либо заявлений выдала мощнейшую вспышку плазмы, уйдя в глубокий космос. Корпорации АИ созывают срочное совещание директоров.

******

События последнего месяца перекроили расклад всех сил на планете Земля. Три таких разных фракции - казавшаяся незыблемой гегемония Адама, непонятное и безликое объединение Юань-Син, вечно проигрывающая, но все еще не побежденная диктатура ВоенТех, долгие годы находившиеся в шатком равновесии, уходят в историю столь же внезапно, сколь быстро они родились из пепла анархии Последней Войны начала 22 века. Впрочем, сейчас её уже нельзя назвать последней.

Что послужило толчком к этой цепочке столкновений? Едва не погибший под наплывом боевых мутантов Нью-Вашингтон, вновь осваивающие металлургию и ядерную энергетику Юань-Син, взорванная крепость в Германии... Было ли это планом, родившимся в сознании одного сумрачного гения, планом, на подготовку которого ушли десятки лет - или же это произошло в результате нескольких фатальных совпадений?

Вряд ли кто-то в этом мире сможет ответить на такой вопрос.

Изменился ли мир к лучшему? Самодур, тиран и сумасшедший диктатор Адам покинул планету, оставив людей разбираться с мутантами Коллектива, и унес с собой тайну оцифровки человеческого сознания. Тайну цифрового бессмертия. Но нужно ли оно человечеству? Станет ли лучше жизнь для корпораций АИ - Американ Индастриз, как решили назвать себя директора трех мегаполисов Северной Америки? Станет ли она лучше для евразов, вот уже полвека не имеющих никакого права выбора, живущих под слоганом "все для фронта, все для победы" - когда сама эта победа не является чем-то возможным в течение жизни ближайшего поколения?

******



Жорж Леруа, он же Жорж Руж, он же Жорж Лузье, он же ... Сколько паспортов сменил агент МосТеха за свои шестьдесят два года жизни? Каждая операция с его участием стоила частицы себя - и в прямом, и в переносном смысле. Медтехники МТБ делали все возможное, но от тела Жоржа оставалось все меньше, и все больше живой плоти заменяли искусственные сегменты. Бывший в молодости одним из лучших дипломатов, дамский угодник, с детства умевший расположить к себе людей, он расставался с собственной человечностью, переступая через свою мораль каждый раз, когда операция МТБ требовала жертв. Жертв своих агентов, жертв гражданского населения, жертв самого себя... к погонам генерал-лейтенанта он пришел уже бездушным циником, грудой железа, под которой едва бились остатки живого сердца.
Помнил ли он, ради чего ввязался в эту войну? Сложно сказать. Последняя операция фельдмаршала МТБ оказалась диверсией, выключившей ракетный щит своей родины. Тот факт, что он уже официально числился погибшим, не помешал Верховному посмертно лишить его всех званий, наград и вычеркнуть из списка военнослужащих, приговорив к смертной казни.
И этот же факт не помешал ему спустя два года вновь вернуться на политическую арену в должности начальника безопасности ДемиХуман.

******



Сьерра Мадере. Огромный бункер Последней Войны, в котором должен был спрятаться президент США со всеми чинами Овального кабинета. Автономный комплекс, рассчитанный на пять миллионов человек, подземный город, способный десятилетиями функционировать без контактов с поверхностью. Известно, что последний президент Соединенных Штатов успел туда эвакуироваться. И Сьерра стала его гробницей. Усыпальницей, которой позавидовали бы египетские фараоны - пять миллионов лучших представителей страны ушли вместе с ним в последний путь.
Самый рискованный эксперимент Адама, создание искусственного сознания, превосходящего человеческое на несколько порядков на базе оптического квантового процессора, завершился однозначным успехом. Ноль Первый должен был стать советником Президента, заменив собой всех некомпетентных подчиненных. Идеальный, лишенный всех человеческих недостатков, физически не способный лениться, относиться халатно к своим обязанностям - Ноль Первый оказался настолько эффективен, что путем недолгого анализа доступной ему информации о происходящих в мире событиях пришел к однозначному выводу. Защищать человека нужно в первую очередь от самого человека. После чего объявил президенту, что берет на себя все обязанности по содержанию их в комфортных условиях. Попытавшиеся противиться подобному решению люди были признаны социально опасными преступниками, расстрелянными при попытке сопротивления аресту.
Бункер Сьерра Мадере на всем протяжении истории войны мегакорпов притягивал к себе авантюристов, надеявшихся заполучить его сокровища, но до самого отлета Адама так и остался непобежденным.

******



Дедушка Мойше, патриарх клана Левит, родившийся в 2053 году, был одним из старейших людей на планете. Принципиально отказывающийся от новомодной кибернетики и имплантаций, старый еврей не пользовался никакими гаджетами, и даже жил в квартирке, оснащенной довоенными материалами, просто для того, чтобы быть уверенным, что за ним не следят.
Проживший долгую и насыщенную жизнь, старик наплодил больше трех дюжин сыновей и дочерей - на тридцать восьмом просто перестав считать, не говоря уж о количестве племянников и внуков. Он цепко держал в своем уже немолодом сознании ниточки к тысячам людей, обязанным ему лично или его потомкам за небольшие услуги, оказанные в нужное время в нужном месте, и даже после отлета Адама клан Левит остался одним из тех, кого рано вычеркивать из списка власть имеющих. Мойше так и не вышел из тени, хотя неоднократно получал приглашения открыто присоединиться к совещаниям вновь восстановленной ООН - именно так называли совет директоров АИ и высших чинов ВТ, но на все подобные предложения старик отвечал отказом. Единственный мегаполис, где его полностью лишили власти - проклинаемый многими нелегалами Нью-Вашингтон, из которого дедушка достаточно быстро слинял в Солт-Лейк-Сити в конце 2197 года.

******



Виктория Малкович-Мейстер Пейл стала одной из самых известных и неординарных личностей конца 22 века. Безумная ученая, безумная в полном смысле этого слова, не ценящая ни одну жизнь, включая свою собственную, одержимая неостановимой тягой к эволюции, Виктория жила так, будто она родилась и выросла в Шанхае, а не Нью-Вашингтоне. Её программа форсированного развития получила признание и легла в основу новой военной доктрины ВоенТеха - после того, как Адам покинул планету, и две человеческих фракции заключили полноценный альянс.
Вика так и не прекратила свои периодические вылазки на линию фронта, сопровождаемая таким же сумасшедшим супругом. Джим, когда-то бывший любителем поговорить и спрятаться за угол, если дойдет до драки, прошел через ад рука об руку со своей женой, став в итоге улыбчивым убийцей, способным врукопашку оторвать все лапы ксеноморфу Юань-Син.
Ставки на то, сколько еще эта парочка сможет прожить, прежде чем их все же похоронят в цинковом гробу, делают в начале каждого месяца на протяжении последних двух лет.

******



Мадам Кровь, действующий член Коллектива Юань-Син, за последние пятнадцать лет своего существования окончательно вросшая в Шанхай - буквально вросшая, в виду того что её основное тело занимало подземный бассейн емкостью в двадцать кубометров питательной среды, будучи исключительно нервной тканью, продолжает водить за нос своих оппонентов, представляясь им в виде различных человекоподобных куколок, и искренне надсмехаясь над попытками взять эти марионетки в плен, держит свои уже несуществующие, но от того не менее цепкие лапки на пульсе мировой политики. Лучший генетик-акушер Юань-Син, мадам Кровь является так же не менее талантливым психологом и политиком, не забывшей, как ведут себя обычные люди, благодаря чему она негласно так же является шефом внешней разведки Юань-Син несмотря на некоторые ограничения своей подвижности.

******



Доктор Штальберг, имеющий шесть научных степеней в области электротехники, ядерной энергетики, металловедения, аэродинамики, математической логики а так же баллистики, официально признан худшим предателем человечества. Переметнувшийся к Юань-Син еще в 2188 году, Штальберг за девять лет смог адаптировать на биологические платформы УСМГ все известные ему техпроцессы, получив взамен новое тело и миллионы рабочих организмов. Именно благодаря ему Шанхай смог выйти в космос за какие-то два месяца. Убит в ходе совместной операции МосТехБезопасности и ДемиХуман в начале 2198 года, однако его ученики и выданные его организации рабочие организмы прочно осели на территории Африки, начав там добычу полезных ископаемых и дальнейшее развитие био-техно-конструктов.

******



Бывшая когда-то одной из ведущих ученых проекта "Люцифер", в дальнейшем - пленница Адама, прошедшая через насильственную оцифровку с созданием второй личности, полностью подконтрольной психическим установкам Генерального Директора, Денница не смогла получить свободу и после того, как Адам улетел с этой планеты. Однако, так как немногие оцифрованные аватары, имевшие центральный процессор непосредственно в своем теле, после потери вычислительных мощностей станции Адама были объявлены национальным достоянием ООН, котлован в Гренландии вновь стал научно-исследовательским центром, в котором пытаются создать квантовый вычислитель объединенными усилиями ДемиХуман, НьюЙорк-Энтерпрайз... а так же безымянных лабораторий номер 6 и 8, ранее находящихся где-то в Сибири.
Денница так и не смогла восстановить эмоциональную часть своего сознания, несмотря на неоднократные попытки вновь научиться чувствовать.

******

Ким Йонг Хо остался на службе МосТехБезопасности, вместе с товарищем Ченом работая в Америке. Ему все еще периодически приходится надевать экзоскелет и лично командовать операциями, но все же куда больше времени он посвящает обучению курсантов и решению организационных вопросов. О личной жизни товарища Хо ничего не известно, острые на язык курсанты поговаривают, что в качестве жены его вполне устраивает 20мм дульный срез "Акации". Когда товарищ Хо не слышит, конечно.

******

Пако Гжданич вернулся из последней операции Диктатора живым только благодаря врачебным навыкам Морлока, окончательно завязав с подобными авантюрами. Его навыки инженера оказались достаточно востребованы, чтобы зарабатывать на жизнь себе и своей сестре Малике.
Его сестра по прежнему остается пациенткой психиатрической лечебницы, лишь изредка показывая проблески разума.

******

Морлока приняли в штат действующих пилотов Спейскорпа, и маленький пилот занял место в десятке лучших летунов ООН после того, как практически все аватары улетели вместе с Адамом. Хотя основной рабочей машиной для слепца стал боевой шаттл Спейскорпа, его личная меха все еще работоспособна. Поговаривают, что уродец влюблен в её ВИ, но в конце концов - кому какое дело? Работу свою выполняет, и ладно, а личные закосы это уже его личное дело. Хотя конечно, страсть к Баньши всегда будет поводом позубоскалить для коллег.
Его планы мести Деннице так и остались лишь планами.

******


Аввакум Леви, куда более известный, как Маркетолог Томми, прекрасно освоился у Сантьяги, потихоньку вытащив к Дону всех экстримщиков Джакки, ставших его личной командой. Отношения среди бригады контрабандистов у него сложились разные, но Томми никого не оставил безразличным. Закадычный враг Еврейчик, скучающая лесби Милена, к которой Маркетолог периодически пытается подкатывать шары из чисто спортивного интереса, жертвы постоянных насмешек на почве интеллекта боевиков "Окян" и "Толстый", резкие как понос Щербатый и Лезвие, с которыми Томми любит поиграть в ножики на четверых с Джаккой...
Жизнь на южном полюсе у Дона с его соратниками-собутыльниками разнообразная, но скучать ему точно не приходится.

******

Фрида ушла из банды так же тихо, как и пришла. Тихая декерша как правило валялась где-то в углу, страдая с плазмером в руках, но после того, как ТотБанда официально прекратила свое существование, Келли просто вышла из шаттла в НВЦ и больше не вернулась. Чем она занимается по сей день, где живет и жива ли вообще?.. Кто знает?

******

Эрик Хаупманн получил наконец официальный контракт в Нью-Е, что впрочем никак не мешает ему периодически тусить с идейными противниками корпорации, виртуальщиками DW. "gg wp! T1T4N" - частая надпись, которую видят кланнеры Синих и Зеленых перед тем, как вылететь в логаут. Наркоманом Эрик быть так и не перестал, однако работа в солидной корпорации позволила ему перейти на элитную химию, не имеющую никаких побочных эффектов - кроме цены, съедающей весь его крайне немалый оклад.

******

Фабио остался работать в ДемиХуман, поначалу трудившись с Викой в Солт-Лейке над совершенстванием её проекта форсированной эволюции, а в 2199 переехал в Гренландию, практически вернувшись на родину. Он остается одним из лучших нейрохирургов-электронщиков, и продолжает работу над проектом искусственной нейронной сети на кремниевой основе. История его отношений с Денницей осталась тайной для нового коллектива лаборатории, чего именно хочет Фабио по окончании проекта - прекратить существование своей возлюбленной, или несмотря ни на что пытаться радоваться факту того, что она просто жива? Вопрос остается открытым, вероятно и для него самого тоже.

******

Уцелевший чудом над Атлантикой, Жан-Поль был убит ликвидаторами Ню-Е после терракта в Новом Вашингтоне. Его попытки встретиться с Хонгьи остались безуспешными.

******

Мисс Амбресс переехала в Солт-Лейк-Сити после того, как её услуги оказались невостребованными в НВЦ. Стала двадцать шестой женой СЕО ОверРей, получив мировую известность за счет того, что оказалась единственной его супругой, умудрившейся оспорить брачный контракт и отбить половину нажитого в браке совместного имущества через два месяца, когда он захотел получить развод, что сделало мисс Амбресс обладательницей шести процентов акций ОверРей.

******

Уилл Смит погиб 8 ноября 2197 года над Пустошью Анархии. Обстоятельства его смерти остались неизвестными.

День 1095-й, где-то среди Вьетнамских джунглей.

Ровно три года назад проклятые коммуняки подбили мою вертушку, перебили всех моих друзей и бросили недобитого меня в самом сердце тропического леса без оружия и провизии. Сперва я думал, что сдохну, так и не повидав родную Мэри-Джейн, просто от голода, позорно и печально. Но оказалось, что вьетнамские леса прямо-таки кишат различными источниками животного белка! Жуки. Красные и синие, большие и мелкие, летающие и плавающие — я различаю до сорока различных сортов жуков и умею готовить из них такие блюда, что на родине любого шеф-повара хватил бы удар. Эх, видел бы мой командир! Но его зарезали эти узкоглазые ублюдки...
Сегодня день выдался рыбный (жучиный?). Прямо с утра эти насекомые полезли просто из всех щелей, мой верный друг, раскаявшийся коммунист Савелий, только и успевал, что их ловить и подносить к столу. В основном, конечно, были разноцветные особи, только под вечер успел переключиться на обычных серых, но жирных.
Вьетконговцы весь день кружили рядом с нашим лагерем, пытались нас выманить на открытую местность, но ни черта у них не получилось. Пока держимся.

Первый Визит
Следить за ходом времени в мирах Владык занятие неблагодарное, зачастую лишённое всякого смысла. Этот кусочек реальности, по причине о которой некоторые его обитатели могли лишь догадываться именуемый регулярно его навещающей гостьей извне «Банкой», не был исключением.

Время в нем определённо существовало, можно было даже с уверенность сказать что оно движется вперёд. Однако что дальше? Отмерять шаги хитроумными механизмами? Стрелки могут внезапно начать спотыкаться или наоборот помчатся вперёд подгоняемые пронизывающими мир невидимыми смертным течениями. Даже скорость с которой песчинки перемещаются из одной половины своей стеклянной тюрьмы в другую зависит наблюдает за ними. Считать сезоны? Смену ночи и дня? Для части его обитателей это слова не были лишены смысла. Однако мало кто удивлялся когда что бы неторопливо катящийся по голубизне над головой огненный шар сменился вечной чернотой каким-то невообразимым образом все равно заливающей земли под ней тусклым, но ровным светом иногда достаточно было пройти несколько десятков шагов пересекая границу владений кого-то из хозяев этого мира. Что до самих хозяев они или вообще не задумывались над такой ерундой или имели свои собственные непогрешимые представления о том как устроен мир.

И все же для фей существовала одна общая константа — регулярные визиты няньки. Или может быть нянек учитывая как она умудрялась заглянуть ко всем и кажется одновременно, при этом ещё как-то забирая с собой десятую или около того часть накопленной маны или прочих ценностей. Милое, по крайней мере по её собственному мнению, дружелюбное, но одновременно загадочное и зловещее, не в последнюю очередь своей способностью неожиданно появляться рядом вне зависимости от того где находились молодые владыки. А уж если не пропускать мимо ушей не в меру частые намёки что НямНям любит есть больше всего на свете и иногда пропадающие после её визитов самые маленькие феи… Впрочем помимо угроз из няньки как из рога изобилия сыпались полезные советы, подсказки и концентрат гуляющих среди младшей свиты слухов и сплетней относительно соседей по Банке.

На этот раз помимо всего прочего, няня недвусмысленно дала всем понять что этот визит особый обозначающий конец негласных ограничений на игру с соседями по песочнице и вообще начало бурной активности во всех направлениях. Наказуема только лень, однообразие и скорее всего недостаточно милая мордашка, все остальное должно шуметь, сверкать и метаться, а самым шалунистым шалунам будут дарить новые игрушки, вплоть до новой во много раз более просторной игровой площадки.

Ночью шаману не спалось. Его бросало то в жар, то в холод, липкие и странные сны одолевали Ым-Ыма, но стоило только открыть глаза - они забывались, оставляя только тягостную головную боль.
Промучившись полночи, он решил развеяться - и встав, чтобы собраться, он увидел, что на дереве УкУка распустились тонкие игольчатые цветы.

- Вас что-то беспокоит, коллега?
Вскрикнув, Ым-Ым выхватил из под матраца винтовку и направил на стоявшую у входа в его комнатушку фигуру в пробивавшихся через жалюзи лучах станции, но что-то помешало ему нажать на спуск.
- Правильно. В этом не будет никакого смысла, - сказал ночной гость, - во-первых, у меня нет намерения тебе вредить, даже если бы я мог, во-вторых, ты не можешь навредить мне. Во всяком случае, не таким образом.
- Кто твоя?
- Ты сам прекрасно знаешь, кто. И я и этот молодой человек.
Только сейчас Ым-Ым заметил в углу ещё одну фигуру, которая забилась в угол и чем-то чавкала.
- Моя понять, кто ваша.
- Вот и славно. Оставим нашего приятеля, - гость кивнул на чавкающую фигуру в углу, - он нам не помешает. Не возражаешь, если я присяду?
Не дождавшись ответа, гость сел на край матраца и внимательно посмотрел на шамана.
- К сожалению, после интеграции нейроускорителей болезнь стала прогрессировать.
- Моя не согласный. Это явно эффект веществ, выделяемых растением Ук-Ука.
- И да и нет. Внешние проявления лишь проекция стимулированного разума, внутренние процессы могут скоро стать пагубными.
- Твоя пиздеть! Моя знать мой диагноз. Моя шизофрения, а не диссоциативное расстройство идентичности.
- Отнюдь. Включи, пожалуйста, свет.
- Мягкая свет.
В лучах зажегшихся ночников Ым-Ым смотрел в своё лицо без кости в носу, тоннелей в ушах, татуировок и потускневших радужек. Копия была одета в идеально отглаженный белоснежный лабораторный халат.
- Видишь ли, я вовсе не твоё альтер-эго. Мы с нашим приятелем просто появились по воздействием?..
- Ноотропы!
- Замечательно. Не окажешь любезность? - Доктор указал на лежащее на столике деревце.
- Источник - пыльца, - сказал Ым-Ым, поднеся лицо к мелким пушистым цветочкам, - в небольшой доза вызывать галлюцинации, а большой...
- Полный вдох, прошу.
Вдохнув запах полными ноздрями, Ым-Ым почувствовал, как его память становится кристально-чистой.

- Ым-Ым. Прошу тебя, вставай. Мы не закончили, - доктор нависал над лежащим ничком шаманом.
- Сколько время моя быть отключка?
- Я не знаю, - ответил доктор, но когда шаман чуть приподнялся на руках, тут же добавил, - Семь минут.
- Моя увидеть часы боковой зрение.
- Да, разумеется. Что ты вспомнил?
- Моя маленький, оторвать от дерево Ук-Ук ветка. Ук-Ук пороть Ым-Ым. Серый длинные тонкий плохо гнущийся верёвка пороть... Витая пара.
- Почему же?
- Ук-Ук говорить, Ым-Ым сорвать ветка вместилище духа познания. Моя делать плохо. Дух обидится и уйдёт? Не сказать охотники чужой племя ехать. Не помогать сказать съедобный гриб - ядовитый гриб, а хороший корешок спутать с пронеси трава. Ук-Ук получить его от Дин-Дон, тот от Гум-Гума, а тот от... тот шаман, Ук-Ук сам забыть как.
- Это всё, конечно, интересно, но нам пора.
- Куда?
- Нейроусилитель из европы, конечно, эффективнее местных. Но он имеет ряд побочных эффектов.
- Подавлять иммунитет, вызывать синдром нарушенный сознание. Моя знать.
- Как я уже сказал, ещё он способствует прогрессированию психических болезней. Можно даже рассчитать процет... Под который ты и попал.
- И куда наша ехать?
- В медик групп. Там мы проведём анализ растения, чтобы наши знания не ограничивались шаманскими сказками. По моему... нашему предположению, растение должно помочь если не побороть болезнь, то свести к ремиссии.
Из угла раздалось ворчание дикаря, и шаман, бросив туда быстрый взгляд, сказал:
- Моя знать способ быстро.
И приставил дерево корнями к виску под отчаянный вскрик доктора: "Нет!"

Корни куста выглядели влажными и свежими. УкУк носил его на своем черепе. Неужели?..
Решившись закончить все быстро, ЫмЫм схватил куст, прикладывая его к правому виску. Тонкие нити корней впились в его кожу, быстро - слишком быстро для обычного растения, пробуривая себе путь внутрь, в голову...

- Моя вспомнить. Ук-Ук говорить, что дух познания проверять мой дух.
- А ты?
- Моя сказать, что моя нет дух, только духи племя. А Ук-Ук засмеяться и сказать, что дух познания проверять крепость моих яйца. Моя не страшно, Ым-Ым крепкий яйца.
- Рад за тебя, - доктор нервно ходил по комнате от стены к стене, - ты стал настоящим раннером! Состояние?
- Корешки прокладывать путь к pinna. Справа. И слева. Моя думать, скоро начать действовать.
- Это совершенно не по научному.
- Моя думать, что научность твоя мочь засунуть в свой фантомный анус. Я раннер, а раннеры редко имеют возможность на полноценное и обстоятельное исследование.
- Что такое? - доктор в изумлении остановился посреди комнаты.
- Прошу прощения?
- Твоя речь.
- Что с ней опять не так? Почему всем не нравится моя речь?
- Нет, отнюдь. Она нормальная.
- Значит...
- Корни...
- Дошли до центра Брока.
- Значит, твоя речь не была следствием шизофрении.
- Выходит, что нет.
- Удаляй растение.
- С чего это?
- Я ошибся, твоя болезнь не так опасна, удаляй!
- О нет, старик...
- Послушай, Ым-Ым этот куст сделает тебя медлительным и неторопливым. Он подавляет рефлексы, понимаешь?
- Не страшно, сейчас смешаю антидот. Нужна твоя помощь.
Из угла снова раздался рык, шаман вскрикнул и схватился за череп, а доктор и дикарь стали медленно растворяться в полумраке.

Среди ночи резиденцию ТотБанда огласил душераздирающий полный боли крик. Крик не смолкал ни на минуту, словно Вика решила устроить в доме мужа филиал своей лаборатории. Когда вооруженные раннеры выбежали к источнику шума в комнате Ым-Ыман, их взору предстал стоящий с поднятыми руками шаман, одетый только в набедренную повязку.
- Я прошу прощения за прерванный сон. У всех вас был трудный день, знаю. Других у нас не бывает. Учитывая военное положение, первой строчкой в списке ваших подозрений наверняка бы оказалось инфецирование каким-либо агентом УСМГ, однако, это не так. Позвольте дать пояснения. Это симбиотическое растение
- шаман повернулся боком, чтобы все увидели торчащий из черепа куст, - передаётся из поколения в поколение по линии шаманов в моём бывшем племени. Оно увеличивает количество дендритов и повышает интеллектуальные способности. Пока процесс симбиоза ещё не завершен, и большая часть корней сосредоточена, по всей видимости, в зоне Брока, поэтому несмотря на общее удивление, я не вижу на ваших лицах обычного лёгкого раздражения во время звучания моей речи. К сожалению, симбионт также подавляет аксоны, что приводит к тому, что дееспособным я смогу оставаться только под воздействием вольта, который я, к счастью, успел себе вколоть несколько ранее. Несмотря на это, у данного симбиоза огромный потенциал для племени, поэтому прошу воздержаться от удаления этого кустика из меня. Процесс может занять до суток, прошу набраться терпения. Конечно, делать это было рискованно, но мы же раннеры. Мы привыкли играть фишкой стоимостью в нашу жизнь. Вынужден признать, что моя попытка сделать антидот из подручных материалов потерпела полное фиаско, но если плям... плум... палам... валяля выл вллыы валялы кааааон...
Шаман застыл на секунду, затем упал как подрубленный, пуская слюни и беспорядочно двигая конечностями.

Этот Умный Железный Дух был гораздо умнее предыдущего. И хотя от непрофессионализма проведённой реабилитации хотелось вознести кричащую молитву духу похмелья - как полагается, разбивая тугую струю извергаемой жидкости о ближайший камень, несмотря на то, что новый умный дух ещё больше увеличивал вероятность наступления синдрома нарушенного сознания, Ым-Ыму нравилось его новое состояние. Словно под постоянным действием церебро, мысли выстраивались в чёткие рисунки, ведущие племя, в данном случае в лице шамана, к выживанию.
Так что, отойдя от операции и приняв сообщение от Ук-Ука, медик ничуть не удивился, а начал действовать, словно планировал всё ни одну неделю.

Сначала шаман отправился к бару, в котором любили собираться штурмовики СФ. По большому счёту, их любовь объяснялась тем, что это было единственное место в лайфзоне, где по карточке СекьюрФорс делали скидку, так что простые штурмовики могли позволить себе хотя бы самое дешевое пойло.
Нужно было найти тех, кто только что вернулся со стены, и уговорить их поделиться информацией. И если с первым проблем не было (найти радостно пьющий людей с признаками нервного истощения), то уговаривать кого-то делать что-то бесплатно было явно не лучшим умением шамана. Однако, Умный Дух советовал, брать пример с тех, кто в этом деле достиг высот. На ум пришел Томми, под воздействием церебро приобретавший какой-то малопонятный акцент. Оставалось только в точности скопировать его, спрашивая про соплеменников.
Подойдя к стойке, где стакан за стаканом опрокидывали в себя трое нарочито громко смеющихся солдат с дёргающимися глазами, шаман произнёс:
- Таки моя иметь вопрос ваша видеть старик с дерево и мальчик, чтоб ваши показатели здоровья были в норма?
- Што? - один из солдат пьяно оглянулся на Ым-Ыма, несколько секунд стараясь понять, что от него хотят, - Уилл, тут опять дикарь, как тот Древень за восточными воротами.
- Спасибо! Моя благодарный.
А этот акцент действительно работает. Надо будет узнать у Томми механизм, гипноз это, какое-то нейро-лингвистическое программирование, или заклинание некоего могучего духа?

Одев Маленькую Шкуру, взяв Визжащую Палку и необходимые медикаменты, шаман отправился к восточным воротам ближайшим монорельсом, возившим персонал в LZ и обратно. Стоя в очереди на шлюзование, медик услышал знакомый голос.
- Ым-Ым, ты что ли?
- Майк. Моя радый, что твоя жив.
Спасённый когда-то патрульный за эти дни поднялся, и теперь щеголял в форме штурмовика СФ.
- Тебе чо, наружу? А куда?
- Моя искать шаманы мой племя.
- За восточными воротами? Хорошо, пошли с нами, пока по пути, безопасность за мед страховку. Давай с нами, у нас зелёный коридор. Ребята, я нашел нам ещё медика!

Прошагав с группой СФ около часа, шаман окликнул своего знакомого.
- Майк, мне нужно туда.
- С чего ты взял?
- Потому что Ук-Ук оставил записка. "Ым-Ым ходи туда"
- Это? Тут же смайлик и буква "лямбда"
- Мой старый племя так писать.
- Как знаешь. Тут ещё опасно, надеюсь, тебя не сожрут.

Через несколько сот метров найдя листок с терева Ук-Ука, шаман понял, что он на верном пути. А вскоре Умный Дух показал и чёткий след старика и мальчика, приведший медика в подвал разрушенной казармы, где старик с вросшим в голову деревом, опирающийся на оплавленную рейл-пушку вместо клюки, сидел рядом с невысоким пацаном, одетым в шкуры золотого геккона, как и положено новому шаману. Шкуры были заляпаны кровью, КимКим бледен и практически не дышал.
- Духи отказались от меня после того, как Небесный Огонь сжег мой бубен для камлания - грустно вздохнулУкУк - я больше не шаман, и не имею права говорить на священном языке племени. Пришлось стать дикарем, глухим к миру духов. Но ты еще можешь ему помочь.
- Острый химический ожоги брюшной полость. Нетранспортабельный. Нада определить кислотность поражающего элемента. Ук-Ук, твоя желудок всё также болеть?
- Дух Рыгачка жечь нутро Ук-Ук.
- Пи-Пи больно?
- Моя пи-пи на голову Ым-Ым! Помогать Ким-Ким.
- Моя помогать. Пи-пи на камень.
Шаман взяв соскоб с тела мальчика одноразовым скальпелем, провёл им по орошенному стариком камню.
- ph меньше пяти, кислотная среда. Ук-Ук есть вода? Лей моя на руки, остальное пей, будь готов пи-пи на Ким-Ким.
Взяв другой скальпель шаман аккуратно стал вырезать повреждённые ткани. затем выдавил себе на перчатки содержимое стимулятора, и стал аккуратно точечно поглаживать повреждённые места. Когда повреждения закрылись свежей тканью, Ым-Ым залил кожу медгелем, поставил промедол, подколол вену и вставил трубку в свой катетер.
- Универсальный донор. А племя наша вся резус фактор минус.
Когда мальчик начал розоветь, шаман достал из мешочка листок Plantago Major и прилепил новому шаману на плечо с соответствующим заклинанием: "Ким-Ким неболей"
- Моя благодарный Ым-Ым. Возьми в награда эти палки.
- Эти палки с духом небесный огонь. Ым-Ым недавно научиться охотиться с ними.
- Твоя иметь возможность показать, - ответил Ук-Ук, показывая за спину шамана. В руины подвала входил оборванец с безумными глазами и явно недобрыми намерениями. Увидев троицу, он хищно рыкнул и побежал прямо на них. Ым-Ым, вскинув один из лазганов, выстрелил, и оборванец с криком повалился на пол, зажимая руками пах.
- Твоя хороший охотник, Ым-Ым, - сказал Ук-Ук, передавая оторванное от головы дерево.
- Не очень. Моя целиться голова.

Жить — как много в этом слове переплелось для отдельно взятого Димона. Горелый демон исполнил обещание, оставив ему жизнь, и отправив наконец в милосердное забытье хорошим, под стать Коляну, ударом в голову. Димон пришел в себя со вполне знакомым каждому ощущением "лучше бы я умер вчера", однако причины данного состояния возводили его в энную степень боли.
Болели, прежде всего, отрубленные пальцы. Их утрата ощущалась острее всего, пусть даже Гиви перетянул обрубки и кажется прижег их чем-то, пока Димон валялся в благословленной отключке. Отсутствующие фаланги горели неугасимым огнем потери — им больше не сжиматься вокруг рифленой рукояти оружия, граненого холода стеклянного стакана с ледяной водкой внутри, или даже мягкой и теплой женской груди. Их не было, и вернуть их было невозможно.
По сравнению с этим рана в бедре от ржавого тесака, кипящая мигрень в голове от сотрясения, которым его, похоже, напоследок наградил Стерном, и выворачивающие наизнанку попытки организма избавиться от той дряни, на которой был замешан Анечкин коктейль, были лишь дополнением, хоть и весьма неприятным.

— Чё? — прохрипел Димон, понимая, что услышал все слова вопроса, который задал Гиви, но не смог сложить их в осмысленное предложение.
Вопроса Гиви Димон поначалу не понял, потому что был слишком занят тем, чтобы не сдохнуть. Помимо этого занятия, в его голове заезженной пластинкой крутилась фраза, брошенная Стерномом перед чернотой, накрывшей Пятачка — до тех пор, пока ответ на этот даже-не-вопрос не отпечатался в измученном мозгу кристальной четкостью.
"Да, ска, ты прав. Даже не начало."
Это действительно было даже не начало. Это было знакомство, встреча, рукопожатие бойцов на ринге, и если Димон отчего-то решил, что на этом рукопожатии все и закончится — то он, как говорил их прапор, "сам себе злобный Буратино". Потому что за рукопожатием, обменом приветствиями, рукоплесканиями и взмахом рефери следует раунд. Тяжелый, изнуряющий, наполненный мгновенными решениями, от которых зависит сразу все, необходимостью выкладываться на полную каждую сраную секунду, а еще — болью до бровей. И если твой оппонент не новичок, глупо надеяться положить его нокаутом с первого же удара. Но что самое важное — за первым раундом следует второй. И третий. И пятый. И двенадцатый.
Эта мысль стала тем самым психологическим обезболивающим, которое заглушило наиболее болезненные страдания Димона. Отсутствие пальцев и куча ран, которыми обзавелась его ценная тушка, не шли ни в какое сравнение с тем фактом, что он был все еще жив.
А значит, все действительно даже не началось.

Со стоном облегчения и боли он вернулся в реальность раздолбанного ведра, которое вел Гиви по не менее раздолбанной дороге, и наконец услышал вопрос, который высокогорный друг повторил, кажется, уже не один раз.
— Нормалек, — хрипло выдохнул Димон наконец, откидываясь на сиденье и скаля окровавленные зубы. — Обязательно еще пойду.

Услышав ответ, демон замер, словно робот, который сломался. Казалось целую вечность он что-то обдумывал, решал, как будто не такого ответа он ожидал и теперь искал причину что бы забрать жизнь пленника.
И казалось бы, что стоит мнение покойника, если все кому он может поведать о неумении Харди держать слово, будут лишь черти в аду? Но не мог Стерном поступить так. Если дал слово - будь добр, держи.

Обгорелые пальцы размотали цепь с запястий Димона, затем вытащили крюк, прихватив неплохой кусок мяса с одного из предплечий Пятачка. Пока левая рука методично наматывала цепь, Харди смотрел во влажные глаза страдальца, правая ладонь легла на рукоять тесака, вогнав его ещё глубже, а затем рывком, выдернула из теплой плоти.

Присев на корточки перед мужчиной, Стерном взял того левой рукой за волосы, дабы тот не опускал голову от бессилия.

- Всё что сегодня было, даже не начало. При следующей встречи, я открою для тебя врата Ада.

Жесткий удар правым кулаком, с утяжелителем в виде тесака, врезался в челюсть Дмитрия Марченкова, оглашая пространство хрустом и отправляя мужчину на грязный бетон. Стерном удалился, оставив Пятачка бороться за свою жизнь. И если он хочет жить, то должен победить свою немощность.

Теперь у Горелого новый враг и новая цель. Теперь у него новая причина топтать этот грязный мир.

Харди даже не понял что произошло: на несколько секунд он очутился в аду, где демоны сдирали с него кожу и вырывали куски мяса раскаленными до красна баграми. А затем, он вновь оказался в проклятой многоэтажке. Может обилие стольких умалишенных фанатиков создало здесь портал в преисподнюю? Надо будет сравнять это место с землей.

Ну а пока у Стернома Харди не было с собой ничего, чем можно снести здание, он собирался снести одну дурную голову, что пряталась где-то тут. Вырвавшийся из ада грешник, натурально, живой мертвец, продолжал неспешно идти. И что теперь, причиной не торопливости, было как минимум сократившиеся масса мышц на ногах, а не только скверное настроение. Ноги то и дело скользили на собственной крови и коже, что прилипнув к грязному полу, расставалось с телом навсегда. Цепь прикипела к руке, а обгоревшая кожа наползла на звенья, сотворив отталкивающий симбиоз ржавого металла и горелой плоти. Сердце колотилось так бешено, пытаясь справится с той болью что поглотила Харди, что казалось оно вот-вот разорвется подобно снаряду реактивного огнемета.
Когда чудовище вошло в комнату, сердца стук начал затихать, то ли свыкаясь с болью, как свыкся сам Харди, то ли завершая свою работу. Комната плыла и двигалась перед глазами. Тут и там прорывались языки адского огня и руки грешников и бесов, что звали беглеца обратно.

Со-временем наваждение прошло и Ад оставил Стернома в покое. Пока что. И в образовавшийся тишине, Харди вновь услышал биение сердца. Не своего. Напоминающая красный череп голова, медленно повернулась, а полные безумия и боли глаза, кажется смотрели куда-то сквозь ванну.
Лишившись ножен, монстр не спешил расставаться с оплавленным тесаком, но ему нужна была вторая свободная рука. Медленно, Стерном вогнал тесак себе в правое бедро. Мясо рвалось с неприятным треском, но Стерном выдержал. А вот когда освободившаяся правая рука, начала выдирать цепь из мяса левой руки, Харди больше не смог сдерживаться. Крик, начавшийся как приглушенные завывания, многократно усилился, когда нижняя часть маски треснула, дав рту чудовища раскрыться. Полный безумного страдания и одновременно ярости крик, эхом пронесся по-зданию, пока цепь, наконец не была высвобождена на нужную длинну. Теперь, кто бы не показался из-за ванной, не уйдет.

Кровавые слезы лились по-маске ставшей лицом.

Берег разбитых надежд.
Марико тихонько сидела на берегу моря , Чайки в смятении улетали в глубь берега, и потом с жалобными стонами носились по городу на своих упругих крыльях. Серо- зеленые пенистые волны с яростью кидались на береговой бетонный вал , рассыпаясь мириадами брызг, то и дело касаясь щек и лба, сидевшей на обтрепанной набережной скамейке девушки.
Сейчас она ничем не выделялась из толпы, никто не обращал на нее внимания простенькая серая шапочка скрывала тугую прическу из недавно открашенных в каштановый цвет волос, серое кашемировое пальтишко , длинные бетонного цвета брюки, даже изящные но строгие ботиночки с невысоким каблучком, были бетонного цвета, будто любовавшаяся буйством морской стихии девушка , совершенно не хотела выделяться, да она выглядела стильно и модно, а костюм подчеркивал худобу фигуры , приятно выделяя ее на фоне множества товарок, так или иначе страдавших от ожирения разных степеней, но ничего в ее фигуре в ее жестах и мимике не напоминала ту кем она была раньше . пальчики ее привычно теребили белый шарфик единственное светлое пятно на сером фоне.
Марико слегка потянулась, вытягивая слегка затекшие ноги и невольно рассматривая сапожки.
- Серый, серый мир, а такое же серое пятно на его фоне, может это и хорошо?- подумала она, слегка скривив губки и задумчиво потирая подбородок
Прошел почти месяц с памятных событий когда девушка отправилась в музей что б написать, проклятущее Эссе , впрочем его на таки написала, как и второе и многие последующие.
Теперь она студентка престижной академии культуры и искусств, воплощение мечты своих родителей, тех самых кто родил ее кто заботился о ней, кто дал ей ее настоящее имя, а не тот псевдоним, которым она себя называла.
- Маарико Алли Оттунен- повторила она сама про себя,
- Ну а что мне нравится, зря только я страдала ерундой и переиначивала его! - кивнула, соглашаясь сама с собой она, переводя взгляд на белую бахрому пены, разбившуюся о гранит берега.
-Я хотела стать человеком, хотела жить как все люди, наверное, я своего добилась, да мне много не хватает, но и эта скучная и такая простая жизнь, лучше, чем небытие, свои вызовы, свои проблемы свои решения, свои маленькие радости, теперь я понимаю им цену, этим простым человеческим радостям. – продолжала мысленно разговаривать сама с собой девушка.
Теперь будучи студенткой она играла честно, давила как могла свое очарование, забивая его вглубь себя стараясь всеми силами выглядеть обычно, что до музыки, Клементина и Лаура отправились в тайник расположившийся под постелью Маарики, тихонько выжидая своего часа, терпеливо как бывалые охотники, зная, что их день рано или поздно настанет,
Теперь Алли играла настоящую музыку, точнее училась ее играть обычная скрипка и гитара, флейта и виолончель, ни капли магии, а одно лишь усердие, и то неизгладимое желание быть лучшей стремиться к чему то большему, которое Марико не могла да и не хотела давить в себе, да и чего в нем плохого в обычном для многих людей человеческом качестве .
Первые уроки напоминали , безумное пеликанье, или же просто хаотичное вождение смычка по струнам, сводя с ума, преподавателей и саму Маарику, без единой капли магии подсказывавшей Марике как играть, было тяжело, но она старалась, очень старалась.
- От воспоминания о первой своей «настоящей» игре, по лицу девушки пробежала легкая ироничная улыбка, внутренне поежившись она вспомниал тот ужас который исторг ни в чем не повинный инструмент истязаемые ее неумелой рукой, потом стало проще.
Денно и ночно она заучивала и наигрывала гаммы одну за другой, пока наконец из стонов умирающей птицы или звуков напоминавших , вопли застрявшей в дымоходе кошки, производимые ею мелодии не начали напоминать настоящую музыку , сначала безбожно фальшивую, но скоро, ее игра станет лучше и лучше, нужно лишь не опускать рук и стараться!
- А ведь настоящая музыка намного красивее той, что играла я до этого, она живая она не фальшивит и рожает на свет настоящие не наигранные не, подсказанные магией чувства, хотя пока это лишь только, справедливое, желание прибить меня чем то тяжелым!- вздохнув, продолжала она, хотя теплая ее улыбка никуда не делась с ее губ, будучи правда не порождением коварной магии, а самой настоящей человеческой.
То же было и с хореографией где неуклюжее топтание сменилось плавными па, с пением, где октава за октавой менялся голос девочки, все это под строгим присмотром преподавателей, коим в пору было ставить памятники в полный рост отлитые из чистого золота, и это было лишь малой ценой, за затраченные ими усилия, и с многими, многими другими дисциплинами, пускай отринув на какое то время магию девушка оставила при себе тот неувядающий энтузиазм и цепкость разума, что всегда были с ней от рождения, будучи даром не демоническим а чем то иным, может волшебным, а может и нет?

- Привет, малявка, попалась!- Вики обрушилась на девушку, внезапно коварно подкравшись из-за спины и обняв ее за плечи, предупреждая судорожный рывок, перепугавшейся Маарики.
- Ой, ну тебя, напугала!- возмущенно фыркнула она, пытаясь изобразить на лице неподдельное возмущение, впрочем это у нее не вышло, она все так и так была рада видеть Викторию.
- Ну вот что ты тут сидишь и морозишь почки, простудишься ведь глупая! - по матерински начала отчитывать е Виктория, одетая не в пример теплее Маарики, та, впрочем особого внимания на это не обращала, Виктория была мерзлячкой и это было общеизвестным фактом.
- Опять грустишь? - Вики бесцеремонно подвинула Марику, угнездившись рядом с ней и нахохлившись, словно огромный рыжеволосый воробей.
- Да нет просто пришла подумать. - отрицательно покачала головой Алли.
- Ну вижу же поплакать пришла, так кончай это мокрое дело, и закрой глаза у меня для тебя подарок!- Виктория заговорщически подмигнула , дернув щечкой.
- Подарок, какой? – тут же оживилась Марико, силясь подглянуть, что именно приготовила ей ее подруга.
-Так не подглядывай, и вообще закрой глаза!- строго грозя пальцем девушке , настояла Виктория.
В конце концов, после двух бесплодных попыток подглянуть, что же скрывается в объемистом кульке, принесенном Вики, Маарика здалась.
- Ну что там что?- спрашивала она плотно закрыв глаза.
- Апп все открывай!- свидом фокусника девушка положила, Алли на колени нечто объемное, аппетитно пахнущее пряностями.
-Увии Вкусняшка!- радостно воскликнула Маарико, открывая глаза, и видя перед собой огромных размеров торт тирамису.
- Только, тут мы его есть не будем, и не проси!- сразу предупредила она.
-Пойдем домой, приготовим какао с молоком и втихаря сожрем его!- мечтательно произнесла Марика облизываясь на торт, как кошка на банку свежих сливок.
-Лучше с шампанским, или мартини тогда!- предложила Виктория.
- Коварная ты соблазнительница, ты у меня точно не демон а ? - смеясь спросила Маарико.
Несмотря на все невзгоды, именно эти простые радости, простые, но такие важные давали девушке, то, что она так боялась потерять, что нельзя отнять у человека до последней секунды его жизни, надежду и веру, веру в, то, что все когда-нибудь изменится.
- Кофе с молоком оставим на утро, мне на занятия к 10!- серьезно добавила Мариша.
- Ну, ты и жопа! – фыркнула в ответ Вики, пряча торт обратно в кулек.
- С ручкой попрошу заметить!- Добавила, в ответ Маарико, широко улыбаясь.
- Пошли уже жопка!
-И двое дамочек, взявши, друг дружку под локоть отправились домой, есть торт, сплетничать и вспоминать те дни, когда безумная музыка захлестывала улицы этого города.
Но те времена прошли, а вернутся ли они опять, кто знает, кто знает, возможно, беда столь лютая, столь ужасная, которая заставит ее гонителей, забыть о ней как о враге, и заставит взять Марику в руки скрипку и гитару, защищая ее несложной и дикой магией, то что ей дорого, заставит ее душу, точно прекрасную бабочку, переродиться из куколки серой, и незаметной, расправив свои яркие крылья! Но момент этот пока не настал, а настанет ли неизвестно.
Иногда проходя мимо больницы Девушка грустно вздыхает, понимая,что теперь помочь людям страдающим и умирающим в ее стенах, от неизлечимых простым человеческим путем недугов, она не в силах, что за это рано или поздно придет кара в виде ужасных созданий, неважно света или тьмы.

Вспоминается и Стерном Харди , ее рыцарь и возможно что то большее, но этим большим так и не ставшим, возможно когда-нибудь в другой раз, кто знает?
Вспоминался и Каин, такой невероятный. Безумный и прекрасный человек, хотя человек ли?- его картины будоражили и будоражат людей, как и он сам, но теперь это все в прошлом пока что.

Две девушки идут смеясь и сплетничая, сквозь человеческий поток спешащий по своим делам, идут домой шутить и смеяться, готовить и смотреть сериалы, идут жить, жить как люди, простые настоящие люди. а завтра одна из них смешается с шумной толпой студентов , а вторая отправится на работу, и так будет день ото дня.
Не о этом ли ты так мечтала, Маарико?

Если тебе кажется, что день херовый - он всегда может стать вдвое хуже. Найджел всегда знал эту простую истину, но хотя ничего нового здесь конечно и не было, лучше ситуация не становилась ни разу?..

*** Тремя часами ранее. ***

Дззззз-дрдрдр! Дззззз-дрдрдр! Мобильник в кармане Сэма надрывался в очередной раз. Доктор Йорк, скрючившийся в три погибели в недрах танковой башни, заканчивал укладку экранированной проводки макро-компенсатора. Разумеется, трезвонить надо именно тогда, когда у тебя в правой руке толстенный кабель сечением на 36, а в левой щипцы, которыми ты пытаешься этот драный кабель загнуть, чтобы он наконец-то вошел на место. И ты жалеешь, что этот кусок меди в оплетке нельзя захерачить на место хотя бы киянкой, а еще лучше - кувалдочкой килограмма на три, потому что тогда можно повредить оплетку. И гнешь, гнешь... а тут у тебя в кармане - дзззз!дрдрдр! Разумеется, трезвонить надо именно тогда, когда тебе нечем ответить на звонок. Со стоном непривычной боли в натруженных мышцах Сэм выполз по-рачьи из узкой башни, расправляя затекшую спину. И наконец взял телефон.
- Слушаю!
- Умник, а умник! - раздался чуть пьяный голос Найджела - я тебя господом богом заклинаю, поцарапаешь хотя бы краску...
Сэм стиснул телефон так, что пластик жалобно захрустел. Сжать зубы. Медленно вдохнуть. Досчитать до десяти.
- Сержант, если вам нечем заняться, я бы искренне советовал найти какого-нибудь салабона, и вздрючить его, как у вас там принято!!
Взлохмаченный, в запятнанной машинным маслом спецовке, доктор Йорк был сейчас совсем непохож на привычный всем образ молодого гения, витающего мыслями где-то в небесных эмпиреях.
- Да ты никак новое слово выучил? - раздался из трубки солдатский грубый сарказм - а мамочка не говорила тебе, что "дрючить" приличные мальчики не говорят?

Оммм-мани-падме-хум.

Сэм в очередной раз с шумом втянул воздух через стиснутую челюсть. И закрыл телефон, разрывая соединение.

**Двумя часами ранее**

Дззззз-дрдрдр! Дззззз-дрдрдр!
Телефон надрывался уже третью минуту, лежа где-то в углу стола. Сэм с красными от усталости глазами вглядывался в скачущий график напряженности поля электромагнитного искажения, который он использовал как эталонный сигнал. Танковая броня прилично мешала прохождению луча, и он никак не мог добиться чистоты работы основного волнового контура микро-подавителя.
Наконец физик, сжимая в кулак правую руку, схватил телефон, раскрывая его корпус так, что чуть не сломал хрупкий сустав раскладушки.
- ДА??
- Умник, а может ты нам попкорна приве...
- Фокс, ты меня ЗА-ТРА-ХАЛ!!! - озверел молодой доктор Йорк, проорав в трубку все, что он думал про своего напарника.
Удивленное молчание было ему тишиной. То ли Найджел не поверил, тому что услышал, то ли что... Сэм не стал дослушивать, что ему скажут, а просто поставил телефон на беззвучный режим, вернувшись к своей работе.

***

Страдая от безделья, Найджел раз за разом доканывал Умника, негодуя из-за того, что его вожделенный танк кастрировали, оторвав его главное достоинство и гордость, и единственным возможным способом выказать свое состояние было элементарное телефонное хулиганство. Все еще слегка навеселе, Фокс не думал, что все станет настолько плохо. Жизнь раз за разом преподавала ветерану один и тот же урок, а он его, кажется, стал забывать.
Воющая сирена била по ушам, но не это вызывало адскую боль в заднице Найджела. Сирена, похмелье, толкотня и топот вокруг, куда-то умотавший Росс... все это было незначительными мелочами. В отличие от того, что...

Тут война! А он без танка, и без своих больших пушек, которые уехали вместе с ним!!

Найджел вытащил из кармана помятых штанов телефон-кирпич, в очередной раз набирая телефон Сэма. Кажется, в этот раз дозвониться будет непросто. Впрочем, уже на втором гудке он бросил это дело. В конце концов, не первый раз идти в бой с одним хорошим пистолетом, хотя он и надеялся, что больше такого никогда не повторится. Но если ты уехал из Вьетнама - Вьетнам сам приедет к тебе. Через пару минут здесь начнется рукотворный ад. Орды упоротых коксом и опиумом психов с ножами, готовыми рвать американцев голыми руками, старое барахло, кое-как летающее, но все еще способное причесать тебя очередью с неба... Сунув телефон назад, в штаны, он не теряя времени ломанулся к оружейке.



Ровные ряды штурмовых винтовок, разгрузок, дробовиков и гранатометов - все это радовало глаз старого морпеха. Но он был не единственным, желающим получить в свои руки что-то посерьезнее. Толпа салаг - а для Найджела все эти парни, служившие дай бог лет по 5-10, были молокососами, не нюхавшими, настоящего пороха, гурьбой толкалась у входа, пока генерал орал по рации что-то невразумительное на всех и каждого. Фокс расставил локти пошире, уже не стесняясь, и начал ввинчиваться в толпу. Секунда, две, три, пять... бороться с этим стадом было делом практически безнадежным. Он был крепким морпехом, но не настолько, чтобы пробиться через сотню молодых тел, не нанося им серьезных увечий.

Вырвав из кобуры свой тяжеленный револьвер, Фокс поднял руку вверх, дважды стреляя в потолок. Калибр 12.7 толкнул в руку отдачей, дульная вспышка озарила склад, грохот выстрелов заложил уши.
- В ШЕРРРРЕНГУ ПА РРРРОСТУ РРАЗ-ДВА!!! - заорал он во всю свою луженую глотку старого сержанта
Мгновение тишины и спокойствия позволило ему наконец проскользнуть внутрь. Найджел ткнул пальцем в самого высокого морпеха
- Рядовой!
- Сэр! - гаркнул тот в ответ, не решаясь возразить ветерану
- Передавай винтовки по цепочке! - бросил Найджел, не дожидаясь ответного "сэр, есть сэр!" и прошел вглубь склада, без лишних размышлений сдирая брезент со стеллажей. Пальцы старого солдата скользили по грубой краске, что лежит и где стоит - он узнавал не глядя на надписи и схему интенданта, зная наизусть все полки этого склада. Фокс достал телефон из кармана, мельком глядя на все еще идущие гудки. Бесполезно.
- Давай же, возьми трубку, Умник... сссука... как же так...

Телефон отправился назад в карман, продолжая названивать физику, которого Найджел столь неосмотрительно доканывал последние три часа. Наконец открытые стеллажи сменились закрытыми оружейными ящиками - Фокс оказался в секции тяжелого вооружения. Ему нужен был четвертый стеллаж. Не было времени разбирать, какая тут серия и год выпуска - выстрелит как-нибудь, и то слава богу. Вскрыв ящик ударом рукоятки револьвера, Найджел навьючил на себя тяжелую пусковую установку "Джавелина", и гуськом поспешил к выходу, сгибаясь под весом оружейного контейнера.
Оказаться рядом с казармой было делом десяти секунд - Фокс просто ненавидел бег с нагрузкой по пересеченке, но не любить и не уметь это все таки две большие разницы. Он хорошо знал, от того, насколько ты умеешь перебирать ногами, слишком часто зависит твоя жизнь, чтобы забывать, что такое марш-бросок и кросс по зеленке.

Закинув на плечо ремень тяжелого металлического кейса, внутри которого в мягком поролоне лежала его любимая винтовка, Найджел полез вверх по лестнице пулеметной вышки. Там, конечно, не его любимый CIS, а старый Браунинг с давно поведенным от перегрева стволом - но это ведь лучше, чем ничего? Стар он уже, бегать лишний раз, Фокс хорошо знал, где его место, когда начнется резня. Отсюда он сможет бить нацистов на выбор, хорошее место для хорошего стрелка. А он был хорошим стрелком.

Сэм так и не ответил на звонок. Придется справляться своими силами. Ну... не в первый раз?

***

Вымотанный вконец впихиванием невпихуемого и дебильными звонками солдафона, Сэм валялся прямо в мягком кресле "Абрамса", там он и уснул, не найдя в себе сил вылезти из машины и добраться до кушетки. Где-то неподалеку надрывался на "беззвучном" режиме телефон - сколько там было пропущенных звонков, десять? Двадцать?..

УУУУУУИИИИИИИИИИИИ!!!! - ударил по ушам безумный вой сирены в замкнутом пространстве. Физик подскочил, как ужаленный, сильно ударившись головой об крышку люка.
- Ааааа...ссс... - шипел он зло, разлепляя кое-как глаза и пытаясь понять, что происходит.
Неубиваемый монитор за толстым стеклом зажегся сам по себе, показывая яркую красную точку. Мелькали какие-то надписи, зашипела рация, кроя кого-то матом. Долбаная жизнь. Этот день, кажется, уже не мог быть хуже...
- Какого черта всем от меня надо??? - откинув люк, Сэм вытащил себя из танка, глотая свежий воздух. Рев сирены в тесном пространстве танка бил по черепу, как тяжелый арматурный прут.
Взбешенный событиями последних суток, физик осмотрелся в гараже. Вокруг лежали инструменты, провода, так и не выключенный из сети старый аналоговый осциллограф, который пришлось достать из кладовки, чтобы донастроить наконец волновой контур микро-подавителя. Сирена продолжала завывать, а он не мог вспомнить, что сделать, чтобы её отключить.
Наконец глаза сфокусировались достаточно, чтобы, заглянув в кабину танка, прочитать надписи на карте...
- Да вы издеваетесь надо мной?? Господи, за что?? - взвыл несчастный физик, надеявшийся хоть немного передохнуть. Станковый пулемет Фокса, как и его ракетница, лежали в задней части шасси, там, где раньше была боеукладка. Значки на карте говорили о том, что началась самая настоящая война. А его напарник остался без оружия.

Схватив свой ноутбук, Сэм запрыгнул внутрь, щелкая один за другим тумблеры. Сирена наконец-то заткнулась - нет, она конечно продолжала орать, но в толстом шлеме мехвода её было практически неслышно. С низким грохотом раскрутился газотурбинный двигатель, многотонная махина ожила, начав мелко дрожать. Стоящие в гараже стопки со старыми документами, какой-то архив, множеством недоделанных кусков прототипов из лаборатории - весь этот мусор разлетался в стороны, подхваченный выхлопом турбины. Доктор Йорк почувствовал, как где-то внутри желудок сжимается, словно перед прыжком в бездну. Последний раз он так себя чувствовал, когда его в рамках обязательной программы скидывали с парашютом, еще в армейской учебке...
Щелк. Щелк. Щелк. Пальцы физика набирают закрытую внутреннюю частоту лабораторного комплекса.
- Откройте ангар! - связался он с постом охраны
- Никак не можем, доктор Йорк, у нас нет разрешения.
- Вот как. Нет разрешения. Хорошо...
С каким-то мрачным злорадством, Сэм выдохнул, кладя руки на рычаги. Давно он не управлял настоящей машиной, его маленькая танкетка была легкой и простой. Но с другой стороны... какой ботаник не мечтал, сидя за приставкой в GTA, угнать танк?..

Только сейчас танк был настоящим.

Переключившись на мегафон, Сэм прокричал в микрофон своим аспирантам:
- Пакуйте вещи, парни, я вышлю вам свой новый адрес!

Его ноутбук со всеми расчетами лежал в соседнем кресле. Что до остального барахла... по большому счету, кому он здесь нужен? Ему так и не дали бюджета. Его письма раз за разом отклоняли, и на последней планерке эта повернутая дура Уилсон снова получила финансирование, хотя так и не показала обещанного фуллерен-титанового композита.
Щелк.
- Можете уже не открывать. Передайте доктору Уилсон, я надеюсь, что её "Шевроле" была застрахована от несчастных случаев.
С хрустом новой пластиковой обшивки оба рычага ушли вперед до упора. Взревела турбина, пробиваясь уже не гулом - а грохотом стартующего самолета даже через наушники шлема, "Абрамс" содрогнулся, лязгая ведущими шестернями, и сорвался с места, выехав из ангара через стену.



Сэм орал и улюлюкал, словно дорвавшийся до дозы наркоман. Многотонная туша, полностью подвластная движениям его пальцев, ревела и рычала, перемалывая своими траками все, что попадалось ей на пути. Ярко-желтая "Шевроле Камаро", гордость этой дуры Уилсон, озабоченной извращенки, то ли купленная на уворованные деньги ФБР, то ли насосанная на очередной планерке, превратилась в тонкий металлический блин, когда её подмял под себя боевой американский танк. Бетонная пыль еще оседала, запорошив башню, словно снег, а физик уже рвал на себя правый рычаг, разворачивая тяжелую машину буквально вокруг себя. Несмотря на резиновое покрытие, траки вгрызались в асфальт, безжалостно его калеча...

Курс на "Гнездо ворона" был взят практически по прямой, лишь объезжая стоящие по дороге дома. Такие мелочи, как светофоры, полосы для движения и запрещающие знаки Сэма уже не волновали. Пусть выписывают штраф, если хотят - грохот форсированной турбины разносился по всей округе в десять раз лучше любой полицейской сирены. Прохожие, автомобилисты - все они разбегались, в любом другом городе Америки такая выходка привела бы к десяткам пострадавших... но это все же был Нью-Равенвуд. Местные были куда более привычны к тому, что с пути очередного безумца надо убираться чем быстрее, тем лучше, и Сэм мог себе позволить не задумываться о том, чтобы кого-то объезжать. Время было дорого, а со всеми страховыми счетами и штрафами...

Если он доживет до вечера, тогда и можно будет вспомнить о таких пустяках. Сейчас он чувствовал бесшабашный восторг, начиная понимать, что значит "адреналиновая наркомания"...

А где-то в мусорном ведре лаборатории все еще надрывался телефон.


Получатели:

— Димон, слышь, ну ты это. Если чё надо, мы ж тут, мля!..
Братва негромко гудела, пытаясь небогатым словарным запасом выразить глубину эмоций. Хлопки по плечу, рукопожатия, крепкие мужские объятья, тяжелые вздохи, сдержанный мат. Ничего нового.
— Дмитрий Иванович, примите наши соболезнования...
Это уже из числа деловых партнеров. Приехали отдать дань, почтить память и все такое. Новости, ска, быстро разлетаются. Некоторые наверняка попытаются раздербанить бизнес, но Колян был не из тех, кто кладет все яйца в одну корзину. Империя, мля, не утонет.
— Дмитрий, голубчик, вы уж держитесь...
Это тоже деловые партнеры, но другого толка. Колян мог говорить с ними на равных, невзирая на возраст, прочим такой чести не окажут. Важные люди.
Галдеж не унимался. Возле гроба становилось душно и тяжело, причем не только от атмосферы — прохладный воздух Нью-Рейвенвудской осени влетал в распахнутые окна "Березки" и бесцельно исчезал в сотне охочих до свежести легких, не в силах хоть чуть-чуть разогнать атмосферу. Последняя осень для хорошего пацана, мля. К тому же с улицы тянуло куревом — дорогие сигары "костюмчиков" вперемешку с дешевыми папиросами ребят попроще.
Хотелось выпить, но пока было нельзя. Оставалось терпеть и пинками гнать от себя черную дыру воспоминаний.

— Колян?! Колян!
Товарищ лежал в подлеске с развороченной грудной клеткой. Дутый пуховик пестрел белесо-красными хлопьями, снег под телом темнел от крови. "Клиент" прихватил с собой обрез в рукаве, Димон — ПМ за поясом, а Колян — доброе слово и пудовый кулак. Вот только долго разговаривать "клиент" не стал, а из рукава стрелять было куда сподручнее, чем вытаскивать чуть теплый пистолет из штанов. Димон, конечно, тоже попал, три пули, последняя в голову, да только Колян еще до сухих хлопков Макарова исчез. Мужик, которого они собирались прессовать, просто поднял руку, пряча вторую за пазухой — как фокусник, ема — потом полыхнуло и Колян стремительно улетел в ободранные зимой кусты. И теперь лежал там недвижимый, а снег под ним все темнел и темнел...
А ведь выжил тогда. Хер знает как, но выжил от дуплета в упор, дотянул до районной больнички, куда Димон вволок его на плечах, оставляя кровавый след от заднего сиденья "ваза", на котором они тогда рассекали, и до стойки регистратуры. Дотянул до капельниц, коагулянтов и стероидов, которыми его накачали прямо там, на грязном полу приемной, пережил перевязку и адскую гонку в "скорой" до областной хирургии, пережил операцию, реанимацию и интенсивную терапию.
Пережил, и через месяц глушил разбавленный спирт на проводах Димона в армейку, ради которых слинял тогда из больницы, перемахнув через забор, хотя все говорили, что он и ходить-то не сможет после такого...
Выжил тогда, ска. А сейчас — не выжил.

— ...да святится имя твое, да пребудет царствие твое...
Молитва лилась фоном, минуя сознание Димона. В голове мутным туманом стоял единственный стакан водки, который он вчера опрокинул вечером по наказу Ивана Борисовича — аккурат перед тем, как попытаться отойти ко сну. Не вышло, водка ухнула будто в пропасть и пропала, Димон отстоял всенощную не сомкнув глаз и глядя на лицо братана — уже слегка осунувшееся, но все еще вполне живое, ведь развороченную шею прикрывал воротник дорогой рубашки с аккуратно повязанным тонким черным галстуком. Сейчас на атласе галстука играли солнечные блики, а Колян готовился опуститься туда, куда раз за разом опускал своих особо несговорчивых оппонентов. Шесть футов под землю, как говорят здесь, в Америке.
— Подождите.
Димон хрипло уронил слово, шагая вперед. Рабочие кладбища замерли, не успев еще даже пропустить шелковые белые ленты под гробом — спорить с русскими не хотел никто, это был вернейший способ составить покойному компанию. Только безразмерный поп, выписанный из-за моря по такому случаю, нахмурился было, недовольный что его прервали, но кто-то из братвы наклонился к его уху и принялся шептать объяснения.
Подойдя к Коляну, Димон достал из кармана перстень. Простая алюминиевая гайка с печаткой в виде короны, они нашли ее в мусоре еще совсем мальцами голожопыми, и даже подрались за нее, пытаясь решить, кому она достанется. Колян победил, и ходил самый крутой целую неделю, хотя гайка падала даже с большого пальца. Потом он нацепил ее на шнурок и носил на шее, пока не подрос достаточно, чтобы надеть нормально. И с тех пор, как печатка у него появилась, стал он меняться — незаметно и исподволь, будто питала она его силой неведомой. Настоящей такой силой, пацанской. Финалом стало шоу, в которое Колян угодил по незнанке, а вышел из которого богатым как олигарх, и непростым, как... как Колян, ема.
— Держи, братан. Вдруг пригодится еще... там, — прошептал Димон, надевая Коляну перстень обратно. После чего развернулся и зашагал к машинам.

Мобила Коляна пронзительно пиликала треком из "Бумера". Классика, ема. Рядом с мобилой стоял стакан водки и пистолет, обнаруженный в кармане пальто Коляна — странное оружие с удлиненным стволом под девятимиллиметровый патрон. Больше на столе не было ничего, и никого не было рядом с Димоном в "Березке" в четыре часа утра после поминок. Лишь где-то в подсобке жужжал полотером безымянный китаец, который в одиночку обслуживал Борисыча в плане уборки.
Димон взял стакан, залпом опрокинул его в себя, шумно выдохнул и снял трубку.
— Але. Нет, не Николай. Дмитрий, его друг и партнер, на. Принимаю дела за него...
Объяснять каждому позвонившему, что произошло с Николаем, и что будет дальше с его бизнесом, Димону, в общем-то, никуда не уперлось. Он хотел одного — надраться так, чтобы забыться вконец. Поэтому отвечал он по возможности кратко, пускаясь в объяснения только для "важных" людей. Шишек помельче он отправлял к старшим на местах, а мелкую шушеру и вовсе слал нахер прямым текстом. Не убудет.
Закончив очередной разговор, Димон сфокусировал мутный взгляд на пустом стакане. Он не был пьян в прямом смысле этого слова — мозг, чтоб его, все еще вполне соображал, лишь периферия сбоила. После третьей неудачной попытки подняться на поиски следующей бутылки он бессильно рухнул на диванчик и перевел взгляд на ствол.
Одно движение, на, и все. Ващще все.
Димон медленно протянул руку к пистолету, глядя как пальцы преодолевают покрытую пятнами равнину из лакированного дуба. Неожиданно вместо пистолетной рукояти в его руке оказался стакан, куда кто-то плеснул водки — немного, на два пальца. Подняв взгляд, Димон увидел улыбающееся лицо китайца. Среднего возраста, похожий на лоточника, владельца суши-кафе или продавца пряностей, как и все китайцы, он смотрел на Димона добрым и вежливым взглядом.
— С...пасибо, — выдохнул Димон, выпивая. Китаец одобрительно закивал и сел напротив, оперев полотер рукоятью на соседний стул.
— Водка в лот — холосо. Пистолета в лот — плохо, — изрек он поразительную по своей глубине мысль. Димон было нахмурился, чтобы послать китайца по нужному адресу, но вдруг ощутил неизъяснимое внутренне облегчение. Тоска по погибшему братану, черной завесой укутавшая его сознание, неожиданно сдала позиции. Димон охреневшим взглядом уставился на китайца, который тем временем осторожно взял в руки пистолет. Тонкие пальцы пробежались по поверхности, ощупывая выступы, а взгляд узкого разреза глаз внимательно осматривал детали. Неожиданно ловким и уверенным движением китаец отщелкнул магазин, извлек из ствола пулю и поставил ее на стол перед Димоном.
— Пуля — дула, — сказал он, будто изрекал велику истину. Димон на мгновение ощутил себя юным учеником, сидящим перед великим мастером где-то в высокогорном монастыре. — Но дай ей имя — и она станет умный.
Димон открыл было рот, чтобы выдать сакраментальное "чё?", но китаец неожиданно поднялся, налил Димону еще водки, взял свой полотер и с загадочной улыбкой удалился. Ввиду состояния нестояния Димон не смог встать вслед за ним, и поэтому остался сидеть, провожая узкоглазого философа взглядом. Когда тот скрылся в полумраке "Березки", Димон посмотрел на пулю на столе, и достал из кармана перочинный нож.

Шикигами бабушки.

Манеко-Оками.

Ками-хранитель. Сильный и быстрый, способен меняться в размерах, превращаясь из небольшого кота, помещающегося на плече в массивного зверя, способного раздавить человека одним взмахом лапы, однако даже в таком виде мобилен и способен легко перемещаться не только по вертикальным и отвесным поверхностям, но даже прямо по воздуху, практически имитируя полет. Не очень хорошо работает с предметами, однако идеально подходит для вселения в живых существ. Отлично работает с людьми, придавая им звериную грацию и силу, которая не уступит большинству оборотней. В случае необходимости может вселяться в животное, превращая в опасного бойца даже казалось бы безобидного домашнего питомца.

Едзимбо.

Или же Красный и Синий в случае необходимости обращаться к ним по одному. Эта парочка работала на семью Мацуо еще со средних веков в качестве наемных громил, принимая оплату едой и выпивкой, в прочем, с тех пор как они достались фактически в наследство Рейко, эта компания вполне успела сработаться. В привычном тактическом построении Едзимбо держат авангард: даже в духовной форме они способны неплохо орудовать своими дубинами, не подпуская противника слишком близко к прерывателю, а их вселение в любой предмет, обычно существенно увеличивает его в размере, дополнительно придавая ему мощи и прочности и способно превратить простую одежду в комплект тяжелых лат, или же легкий шест в увесистую дубину. в прочем, полный их потенциал раскрывается в том случае, если этот предмет способен к самостоятельному участию в боевых действиях: каменная статуя или комплект доспехов идеально подойдут, в прочем, в случае необходимости может сгодится и что-то вроде транспортного средства.

Райдзю.

Громовой зверь. Живая молния, постоянно меняющаяся и время от времени принимающая контуры напоминающие силуэты животных. В случае необходимости вполне способен сжечь противника дотла, однако не хуже работает и тогда, когда надо лишь вывести цель из строя, вызывая своими электрическими разрядами сильный шок, или же вывести из строя ими же техническое устройство. Отлично работает в сочетании с практически любым оружием, придавая оружию ближнего боя возможность как поражать молнией при контакте, так и метать электрические разряды, или же превращая завесу безобидного дыма в искрящиеся грозовые облака.

Камаитачи.

Екай с бритвенно острыми когтями, одинокого хорошо режущими плоть и сталь. Быстр как ветер, силен как в нападении так и в защите. Сам по себе, способен призывать крутящиеся вихри из пыли и множества невидимых лезвий. Будучи вселенным в оружие, делает его легким как воздух, направляя потоками ветра его удары и значительно увеличивая остроту клинков. Броню же делает и вовсе невесомой, даруя носящему ее возможность парить внутри воздушного вихря, который служит не только опорой но и щитом, способный рассечь любую угрозу, которая окажется в зоне поражения его лезвий.

Закудомо.

Пять небольших духов, каждый из которых не слишком могуществен сам по себе. Трудолюбивы, исполнительны и способны выполнять практически любую бытовую задачу. Отлично справляются с разведкой, в бою показывают довольно впечатляющую прыть: будучи способными практически на лету менять материальную оболочку, они способны вселиться в предмет, нанести им удар и сбежать до того как он будет разрушен. А стоит противнику отвлечься от этой компании, как они не побрезгуют тем чтобы залезть к нему в карман, вытащив от туда все ценное и оставив взамен гранату. Или просто стащив ботинок с поднятой ноги и подкинув под не ржавый шип.

Мистер Коул и его пистолет.

Семь минут двадцать одна секунда. Двадцать две. Двадцать три. Именно это время, а мистер Коул верил в изречение "время-деньги" из-за чего любил его считать, шел торг с представителем Трейдерс в довольно аккуратном офисе престижного бизнес-центра. Их партнер хоть на практике и являлся "теневым дельцом", не брезговал вести дела открыто, что было довольно приятно.
- Прошу прощения, но даже с учетом всех скидок вы превысили заявленный бюджет примерно на 61% - заключил дрон-представитель, вновь спроецировав перед собой голограмму списка покупок, в этот раз со всеми названными модификаторами, дабы клиент мог проверить вычисления. Стандартная практика.

Тяжелый вздох. Метафорический, конечно: мистер Коул привык вздыхать в уме, чтобы не выдавать своей растерянности тем из деловых партнеров, что не умеют читать мысли. Надо сказать, ситуация была довольно неприятной: счет за ремонт и патроны вышел более чем солидным, и теперь, когда понадобилось что-то новое, Трейдерс не хотят продавать это даже в кредит и с учетом аванса за возможную работу. В целом, их можно даже понять: наёмники были выгодным, но рискованным вложением. А ещё ему не далее как сегодня нужно будет оплатить счет за перевозку и прочие расходы нового члена отряда, что ещё увеличивало требуемую сумму. Выбить скидку ещё в два раза уже после вычета аванса, скидки постоянного клиента, отдельной скидки за ранее оказанную услугу и ещё одной, небольшой, просто за красивые глаза? Мистика. Альфа периодически делал невозможное, это его профессия, но здесь он имел дело скорее с чем-то абсурдно-невероятно-бессмысленно-невозможным. Хм...

Альберт медленно, аккуратно, чтобы не вызвать подозрений и недопониманий, отцепил кобуру со своим уже наверное немного устаревшим, но сослужившим хорошую службу рельс-пистолетом и положил её на стол. Кажется, без подобного не обойтись: это была неприятная, но не самая тяжелая потеря. Но ему все-таки нужны были деньги, уже сегодня к вечеру. Представитель внимательно разглядывал предложенный товар.
- Тринадцатая модель, в хорошем состоянии. Раритет, доказавший свою эффективность против достаточно большого количества противников высокого уровня личной силы, - попытался представить Альфа то, что собирался сейчас впарить.
- Вы хотите сказать, устаревшая на три года и два месяца модель линейки, бывшая в употреблении? - уточнил аватар Трейдерс.
На лице наёмника появилась слегка недовольная ухмылка после того, как он увидел предложенную сумму. Хорошо хоть раздраженно вздернутая бровь надежно скрывалась очками расширенной реальности. Все равно не хватало. Значит, ему нужен другой план.
- Кажется, не подходит, - констатировал он, задумчиво потирая висок двумя пальцами. - Сохраните заказ, за вычетом продажи пистолета. Попробую найти деньги.
В ответ представитель вежливо кивнул, голографический экран погас. Альберт тоже кивнул, после чего развернулся и покинул помещение.

Восемнадцать минут, сорок семь секунд. Мистер Коул, перед тем как отправляться дальше, решил сначала наверстать пропущенный утренний кофе в милом кафе чуть ниже в том же здании. Он почти всерьез рассчитывал, что, выйдя на дело рано утром, примерно к этому времени уже закончит. Но, увы, некоторая несговорчивость и неприятное повышение цен у Трейдерс внесли в планы свои коррективы. Впрочем, идеи о том, что делать дальше, у него все же были. Альберт торопливо открыл разложенный на столе ноутбук.

You: Кажется не очень добрый день. 
Aurora-Theta: Какие люди. Соскучился? ^^
You: Можно сказать и так. 
You: Но вообще дело есть.
You: Срочное. 
Aurora-Theta: Да-да? Оо
You: Не в курсе, где в районе Равенвуда найти кого-то от Магистра Разрушения, кому можно сбагрить раритет где-то в течение сегодня?
Aurora-Theta: Хм... А какого рода? 
You: Рельсу которой суперов крошили, если по выпуску то три года.
Aurora-Theta: Довольно специфический товар Оо 
Aurora-Theta: На полку обычно не ставят, чтобы не утащили. Но вроде покупает.
You: Ага. Потому в музей сразу и не пошел. 
Aurora-Theta: Кажется знаю такого.
Aurora-Theta: Держи.
Передача файла: Жид.rar 286,3 КБ Принять/Отклонить. 
Загрузка ******************** 100% Открыть.
You: Интересно. 
You: Все же в музей? 
Aurora-Theta: В музей оО
Aurora-Theta: В смысле, кажется маскировка.
Aurora-Theta: Или не совсем. 
You: Хм. Спасибо. Надо навестить.
You: Кажется мне пора.
Aurora-Theta: Стой!
Aurora-Theta: Нельзя!
You: Мм?
Aurora-Theta: Не уходи ><
You: А что случилось?
Aurora-Theta: Мне скучно Оо

Сорок девять минут, шесть секунд. Пришлось потратить ещё немного времени, несмотря на то, что излишков у Альфы не водилось. Аврора была слишком ценным контактом, и если цена её дружбы - иногда потакать подобным маленьким прихотям и говорить за жизнь, то он готов был её заплатить. Так, а теперь ехать... Такси! Ехать довольно далеко, почти на другой конец города. Неудобно.

Восемьдесят одна минута, пятьдесят две секунды. Решительным шагом мистер Коул пронесся сквозь местный музей оружия, расспросил служащих, хмуро посверкал очками и просто внимательно послушал, и уже через несколько минут оказался один на один с заведующим музея. Последовавший разговор был довольно странным: оказалось, местный представитель в этих делах либо действительно не мог, либо очень не хотел что-то решать сам. Решаемо: узнав об этом, Альберт уселся с ноутбуком, подготавливая к передаче склепанную по пути сюда презентацию. Ещё несколько минут, чтобы назначить время звонка.
- Добрый день, мистер Химейер, вы уже просмотрели отправленное видео?

Сто сорок одна минута, одиннадцать секунд. Альберт с довольной улыбкой смотрел на извлекаемые дроном ящики с его заказом и голографический экран, показывавший положительный баланс.
- Приятно иметь с вами дело, мистер Коул, - раздался голос представителя Трейдерс, как только сей процесс был завершен. В ответ наёмник дружелюбно кивнул, и уже во второй раз быстрым шагом покинул это помещение.

- Альфа, ну как ты умудрился ещё до обеда пролюбить свой пистолет? - возмущенно поприветствовал его штурмовик.
- Не "пролюбить", а "выгодно реализовать", и этого не пришлось бы делать, если бы ты экономил патроны, - беззлобно огрызнулся в ответ Коул.
- Между прочим, медтех подороже выйдет.
В ответ на это Альберт сначала поколебался, а потом согласно вздохнул. Действительно, лучше потратить в два раза больше патронов, чем платить хирургу, чтобы он доставал пули. Впрочем, вот этот вопрос он и собирался решить уже сегодня вечером.
В тихом логове банды, куда они вдвоем затащили покупки, его уже ждал небольшой сюрприз. Что это за звук? Кианг что, смеется? Да так долго? Над чем это? Впрочем, вопрос быстро прояснился. Как только он попал в поле зрения снайпера, девушка тут же ткнула пальцем в него, потом в телевизор и снова залилась смехом.

Ооо, ну что это, они это серьезно? Нет, он, конечно, предполагал, что рано или поздно может увидеть что-то такое, но вот прямо сейчас что ли? Да с таким шумом и напускной эпичностью? А на экране прямо сейчас мерцал небольшой смонтированный ролик, перемежавшийся кадрами из его, Коула, презентации, как мутный мужик в экзе разносит башку какому-то горящему фрику. Он, он помнил этого пылающего психа, который, кажется, звал себя Вестником Опустошения, Адским Пламенем или как там ещё колдуны себя величают. Не самый приятный, но славный момент. Но, блин, не столь же буквально? Тут зазвонил телефон. Кто звонит? Хм... Секретарь Марвина? Хорошо, надо ответить.
- Добрый день, мистер Коул! Нью-Рэйвенвудский музей оружия и наше объединение в целом хотели бы узнать, не хотите ли вы появиться сегодня вечером на презентации новой выставки, переданный вами сегодня предмет будет там одним из главных экспонатов, - раздался из трубки приятный женский голос.

Мда...

1. Пробуждение:
Новый день подкрался к спящей девушке, точно хитрый кот, собирающийся неслышно стянуть со стола хозяйки кусок колбасы, деликатно пробиваясь сквозь щели в жалюзях: лучики, игриво плясали на полу, отражаясь от стеклянных поверхностей, превращая простое стекло в переливающиеся бриллианты, оживляя краски, и создавая свой неповторимый узор на полу, телевизоре и стенах.
По-видимому решив, что им мало квартиры, неугомонные лучики переключились и на ее хозяйку, танцуя на щеках, и пушистых ресницах Марики, норовя скакнуть в глаза, заставив их открыться.
«Открой глаза, взгляни на нас, на новый день, что мы принесли с собой, на то как он прекрасен и чудесен, как неповторим, не скрывайся от него в царстве снов и иллюзий, они не дадут тебе той правды, что ты ищешь, открой глаза и иди навстречу новым приключениям, новым переживаниям, новому дню!»- шептали лучики, танцуя на лице девушки, но та лишь недовольно ворчала во сне, прячась от солнца под подушкой, но как говорят: свет всегда побеждает тьму, и наконец из под плотно надвинутого на голову простыни, выглянуло опухшее ото сна и слез личико демоненка, недовольно прищурившись, и мысленно высказав солнцу и его лучам все, что она о них думает, Марико растянулась на постели, борясь с остатками снов, что как осенняя паутинка уносились прочь, подхваченные сентябрьским ветром.

- Кофе хочу!- осипшим ото сна голосом пробормотала она, озвучивая свое желание, болезненно прищурившись, Алия мысленно собравшись с силами, решилась встать, готовя себя к моменту, когда теплые ее ножки соприкоснуться с таким противно- холодным полом, поежившись от самой такой мысли, Марико деликатно зевнула, и мысленно попросив Господа-Бога, что б пол не был через чур уж таким холодным , как она себе представляла, таки спустила с постели ноги, тут же вздрогнув, и скорехонько поджав их под себя.
- Брр ну и холодина! Без чашки Какао горячего такого с молочком, не слезу с постели нет, и не просите!- заявила сама себе Марико, стуча зубами.

- Тебе в Какао сколько сахару две или одну? - взлохмаченная голова Вики, словно чертик из табакерки появилась в дверном проеме, ведущем на кухню, следом в комнату едва не ввалилась туша Орка , судя по лицу тоже не вполне отошедших от ночных возлияний.
Ошалев от увиденного, Оттани издала типичный девичий писк, проворно натянув простыню до подбородка, скорчив на личике угрожающую гримасу.
- А ну пошел прочь!- сердито сквозь зубы процедила она, с каменным и оттого еще более потешным лицом, высунула из-под одеяла тонкую ручонку, недвусмысленно указывая Орку на дверь.
- Ах ты, Господи!- спохватилась Виктория, почувствовав, за своей спиной нахальную тушу Орка и совсем уж нахально ведущую себя его руку, тут же принявшуюся ощупывать задние выпуклости фанатки.
- Так вон отсюда, марш обратно на кухню животное!- всеми силами стараясь вытолкать верзилу из комнаты, добавила она.
-Ну, зачем сразу животным обзываться, нормально сказать не можешь, Животное блин, вон только Марише доброго утра пожелать пришел, а ты сразу животное!- бурчал обиженный Орк, отчаянно выталкиваемый обратно на кухню.
- Так тебе, сколько сахару?- продолжая борьбу и слегка запыхавшись, повторила свой вопрос Вики.
- Две ложки, я сладкий люблю!- все еще не отойдя от произошедшего, ответила Марико, все еще не до конца понимая сниться ли ей все это или нет!
Решив таки что не спит, и сделав нечеловеческое усилие, она вновь коснулась пальцами одной ноги пола, так словно ступала в ледяную прорубь.
- Брр ну и дрыга же, но вставать все равно придется! - подумала она, и опустила вторую ножку.
Новый день все же начался!


2. Как успеть везде?

- Говорила тебе, ну давай возьмем такси!- сердито бурчала Марико, сидя в пол оборота на железном и оттого совершенно неудобном сиденье автобуса, сердито уставившись на тянущуюся за ними бесконечную череду машин.
- Такси вон, тоже в пробках стоят!- отнекивалась Виктория, расположившись позади Марики, и то и дело, ерзая на широких коленях Орка.
- Стоят, то стоят, и мы стоим, а надо еще кучу всего успеть!- надув губки добавила Алия оборачиваясь в бесплодной надежде на то, что пробка рассосется сама собой, но увы никакое даже самое сильное колдовство, не могло победить феномен дорожных пробок, откуда они брались и куда исчезали, пожалуй не выяснил еще ни один из смертных.
- Не ну правда, чего тебе тот индусик не понравился, милый такой малый!- встрял Орк припоминая водителя такси, которого с таким отвращением отвергла Вики.
- Ах, еще и ты! Все вы тут заодно!- надувая губы, парировала Виктория, прибегая к любимому женскому средству, к обиде.
- Так хватит бурчать пора дело делать!- фыркнула Марико, окончательно устав от ожидания чудесного разрешения пробки.
- Водитель откройте двери мы выходим!- тоном не подлежащим дальнейшему обсуждению заявила она- проталкиваясь сквозь набитый автобус, благоухающий десятками оттенками, духов с пикантными примесями пота, и буритос.
- Ну что нам делать?- поинтересовалась Вики, вытолкнув себя из благоухающего жерла автобуса.
- План такой!- с видом командира начала Алия, грозно подняв пальчик в воздух.
- Первое, Магазин модной и главное строгой одежды!- Марико начала загибать пальчики.
- Потом едем в Ист-Виллидж на вторую улицу, там ищем Ника Мендезу Уокера- он обычно в такое время уже выставляется и рисует, надо будет попросить его отреставрировать Жулькин портрет- продолжала перечислять она.
- И наконец- Нью- Рейвенвудский музей искусств собственной персоной, там нас ждет веселая и увлекательная экскурсия по залам полным подделок и репродукций, скучные экскурсоводы и написание эссе для поступления!- закончила наконец Марико, щелкая напоследок пальцами!
- Ну, Ты точно решила, ну насчет этого колледжа то?- подозрительно щурясь спросил Орк.
- Точнее не бывает, пора все менять в нашей жизни, я приехала сюда учиться, вот и буду учиться, не хочу постареть и закончить дуррой домохозяйкой вечно битой своим, вечно пьяным мужем!- фыркнула она в ответ.
- Я хочу выступать, хочу что б мир узнал о нас , не хочу сидеть в подземном переходе с вонючими нигерами, и клянчить мелочушку, не хочу что б Тебя , Вики, Меня называли отщепенцами, и смотрели на нас как на сброд, хочу что б нас услышали и зауважали, и по-другому нельзя!
- Это будет трудно Мари.- пропыхтел Орк опуская голову: - У меня вот не вышло.
- Это потому не вышло , что ты не хотел, тебе оно не надо было, а теперь, теперь может все изменится а? – спросила Марика недвусмысленно смотря скорее не на Орка а на Вики.
- Может, появилась та, ради которой нужно попробовать еще раз а? - откровенно подколола его она.
- Ну наверное да .- как то промямлил Орк, и Марико с Вики едва ли не одновременно хлопнули себя по лицу.
- Вот идиот!
- И не говори!- пожала плечами Вики, демонстративно прибавляя шагу.
- Ну что я опять не того сказал? - отчаянно всплеснув руками спросил Орк занимая место в хвосте колонны.


3. Из Золушки в Принцессу?

-А я говорю, тебе не идет, и вообще подвинься, ты своей жопой жирной весь свет загородила!- Вид торчащих из за занавески примерочной двух пар женских ножек, яростно толкущихся в замкнутом помещении, был сам по себе смешон, но сейчас, споры Вики и Марико, яростно спорящих друг с дружкой вызывал у Орка приступы гомерического хохота.
- Слезь с моей ноги, жопа ты с ручкой! - донеслось из-за ширмы, и оттуда кубарем вывалилась взлохмаченная раскрасневшаяся Вики, внезапно обнаружившая, что Марико несмотря на внешнюю хрупкость умеет весьма ловко, и главное точно лягаться!
Следом за потирающей ушибленную задницу Викторией, появилась Марико, с видом королевы шествующей в новом бетонного цвета брючном костюме. дополненном блузой цвета щедро растворенного в молоке кофе, и намотанном поверх всего этого белый, украшенной вышивкой с растительными мотивами шарфик, довершал костюм, широкий кожаный пояс и мягкие замшевые туфли туфли на низком подьеме, такого же бетонного цвета, как и костюм, Вики и Орк с нескрываемым удовольствием любовались плодом их почти двухчасовых усилий.
Строгий и в то же время элегантный он тонко подчеркивал худобу девушки, скрывая маленькую грудь и узкие бедра, по видимому девушки, долго искали костюм который бы одновременно вмещал в себе строгость и официоз, и чисто женское изящество и индивидуальность.
Дальше стало проще после нескольких минут оглушительного хохота и шуток на тему Агент Маулдер где ваш значок, Марико, явила взору строгий черный костюм как нельзя лучше подчеркивающий ее фигуру приталенный пиджачок и белая простая блузка, -рубашка и вправду делали ее похожей на агента спецслужб, но ее это не смущало, ведь именно так должны были по ее мнению одеваться будущие дипломаты!
Потом был зеленый твидовый костюм с туникой открывающий плечи, строгий и в тоже время весьма изящный.
А утомившись, от официоза , девчонки набрали огромное количество джинсов, блузок и маек с батниками самых невероятных форм и расцветок по специально устроенной для них распродаже, хотя Оттани и было немножечко стыдно убеждать продавщиц продать ей костюмы по себестоимости, но ложный стыд вскоре затмился и растворился в радости от новых покупок, а троица уже со всех ног спешила, обвешенная пакетами с одеждой, в сторону Ист- Вилладж, попутно обмениваясь сплетнями, точно стайка престарелых цветочниц.

4.Картины, книги, сплетни и всякая всячина!

Ист Вилладж, а точнее его вторая улица встретила , запыхавшихся и раскрасневшихся от быстрой ходьбы и смеха компанию, какофонией звуков и настоящим калейдоскопом цветов, эта освещенная последними по летнему теплыми лучами солнца площадь превратилась словно в птичий базар галдящий , шутящий ругающийся , в общем живущий какой то своей невероятной и прекрасной жизнью.
Десятки уличных художников. Музыкантов поэтов, облюбовали себе этот солнечный сквер и точно бабочки украсили его непередаваемой картиной из красок музыки и слов.
Осторожно виляя между расположившимися прямо на земле художниками и музыкантами, троица отчаянно искала Мендозу: худощавого, симпатичного юношу, без сомнения мексиканских кровей, кисти которого и принадлежал покоящийся, в простой холщовой сумке-котомке, небрежно перекинутой через плечо девушки, портрет.
-Ну и где Мендоза то? - дыша, словно кузнечные меха выдавил Орк, вращая головой точно радаром.
- Он обычно выставляется, где то у фонтана, ему нравиться, как журчит вода!- откликнулась Марико, деликатно, но настойчиво отодвигая в сторону одного из возможных покупателей, глазеющего на картины выставлявшихся тут юношей, девушек, так и вполне зрелых мужчин и женщин, для которых этот сквер и торговля в нем были, возможно, единственным средством к существованию.
Пробившись сквозь толпу, они оказались в этаком уголке спокойствия, образовавшемся у фонтана, большинство художников, старались держаться подальше от бьющей и з простенького фонтанчика струи холодной и играющей на солнце, сотнями оттенков радуги, опасаясь намочить свои работы.

- Ник? Мендоза? Ты где? – маша обеими руками и подпрыгивая, закричала Марико озираясь в поисках молодого художника, в свое время так очарованного Джульеной.
- Ну так не честно ты где? Я так не играю!- обиженно добавила она устав звать.
- Накричалась тыковка? - окликнул ее сзади чуть гнусавящий женский голос, принадлежавшей уже, судя по тембру пожилой женщине.
- Миссис Ульнарес? - Алия повернулась встретившись глазами с пожилой аргентинкой , еще не потерявшей следов былой привлекательности, мадам облаченная в просторный хлопчатобумажный костюм белого цвета, судя по всему еще недавно трудилась над своей работой , из-за ее плеча выглядывал карандашный набросок фонтана у которого остановились Вики, Орк и Оттани.
-Во плоти Тыковка!- рассмеялась художница демонстрируя начинающие желтеть ровные зубы.
- Мисс , мы ищем Мендозу , вы не знаете где он ? – спросила Марико, внутренне кривясь от прозвища «тыковка»- но ругаться с пожилой, и почему то походящей, на добрую фею-крестную, пускай и латиноамериканского происхождения, ей не хотелось.
- Как же знаю, Мендеса, в люди выбился, неделю назад устроился реставратором в Нью- Рейвенвудский музей, куда ему до нас убогих - усмехнулась она одними губами забавно подмигнув девушке темными и по- прежнему не утратившими блеск глазами.
- И как ему это удалось? – поинтерисовалась Марико стараясь заглянуть за плечо аргентинки и разглядеть детали незавершенной картины.
- Просто пошел и устроился, реставраторы всегда нужны, теперь он тут пару раз в неделю, да и то ближе к вечеру, так что если он тебе нужен ищи его в музее , а за чем он тебе, кстати?
- Надо отреставрировать его картину, сейчас покажу, с этими словами Марико вытащила изуродованную картину из сумки.
- Пресвятая дева Мария, кто же ее так? – всплеснула руками Ульнарес, рассматривая уродливую дырку, прожженную сигарой.
- Не знаю Мисс Ульнарес, а знала бы, оторвала бы руки! – насупив брови, ответила Марико, нехотя вспоминая тот ужас, обрушившийся на нее в ее обиталище.
- Уж ты оторви, будь добра, какую картину испортили, а как сох бедолага по этой сеньорите, оох страшно вспомнить!- вскинув руки, сказала пожилая художница.
- Ой Миссис Ульнарес, совсем забыла, вы подскажите мне что б почитать по Культурологи, мне эссе для поступления написать надо- спохватилась Марико.
- О, так ты у нас в колледж решила пойти, и правильно, нечего тебе баклуши бить да по барам шляться, правильный поступок девочка правильный, ну а насчет книг, то бери ручку и записывай1 – помассировав затылок художница начала перечислять авторов.
- Ну тебе для начала нужно освоить основы основ, классику так сказать! А поэтому на всякие новмодные веянья даже не заглядывайся, начинай с «Осени Средневековья» Йохана Хёйзинга, потом обязательно тебе потребуется «Психология Искусства» Льва Выговского, Огюст Робен и его «Беседы о Искусстве»- аргентинка перечислила еще нескольких авторов, отдельно указав особо полезных для знакомства с предметом.
- Спасибо Миссис Ульнарес, мне бежать, увы, надо, спасибо вам огромное и хорошего вам дня - крикнула Марика - маша женщине на прощание рукой, медленно всасываясь в толпу.
- Не за что Тыковка и сколько раз говорить, для тебя я просто Бланка и никаких миссис!- крикнула ей на прощание аргентинка, вернувшись к своей картине.

Выйдя с площади троица , посовещавшись решила, ехать прямиком к музею,по дороге скупив перечисленные книги, натолкав в котомку избранные издания и отправив туда же толстую тетрадь, несколько ручек и фломастеров, Марика чувствовала себя готовой ко всем превратностям написания сакрального эссе.
- Так сейчас доедем до здания Музея и разделимся, вы езжайте домой на метро и развлекайте наших, а я посижу в музее поработаю, буду поздно, так что не беспокойтесь. А лучше подваливайте к музею, где то часиков в семь, он как раз тогда и закроется, встретите меня, и заодно посидим, где то.
-А вот еще что, помните парня в больнице он на меня так смотрел, приедете домой гляньте там ли он , а если да то пусть подваливает вместе с нами оттянется.
-Кто это кстати? – поинтересовалась Вики
- А ты не знаешь?- удивился Орк, привыкший, что уж кто то, а Вики в курсе всех сплетен гулявших в среде фанатов Марики.
- Рассказать, так вы не поверите!- хитро улыбнулась Алия, кидая в сторону Вики и Орка заговорщические взгляды.
- Ну не томи! – взмолилась Вики изнывавшая от любопытства.
- Короче!- еще раз хитро глянув на друзей начала Алия.
-Это тот горелый с тесаком с Набережной, он сам пришел искалеченный изуродованный, и попросил о помощи, не словами, а душой как вы когда то, и я его приняла, теперь он вроде как с нами!
-Да ладно? – удивленно гаркнул Орк – Этот чертов мясник, теперь с нами, он же больной на всю голову!
-Когда то может и был!- улыбнулась в ответ девушка, теперь у него в голове все более или менее наладилось, ну насколько может наладиться у человека, которого сожгли живьем и который видел ад изнутри, а потом вернулся.
- Не ну ты даешь!- покачала головой Вики, все равно я его боюсь!
-Не бойся, он нас не тронет , а вы покажите парню, что мы не просто кучка поганцев, а заодно попросите его научить наших так здорово драться. Чувствую нам это еще пригодиться- задумчиво произнесла она, смотря в окно автобуса, изза угла медленно выплывала громадина Рейвенвудского музея искусств, красиво е здание в стиле неоклассицизма с примесями неомодернизма. Она всегда нравилось Марике внешне, но попасть внутрь все никак не представлялось возможности, теперь, же она появилась.
-Ой Мариша стой,совсем забыла - замахала рукой Вики останвливая уже идущую к выходу Оттани.
- Что что ? - обернувшись спросила та .
- Мобильный, мы тебе Мобильный купили, и номера забили, твой то тютю и буль буль!
- Ой, спасибо!- на лице девочка расцвела счастливая улыбка, и сунув в карман курточки новый мобильник, она расцеловала Вики и изрядно покрасневшего Орка.
-Ну, все мне пора я побежала.- Марико птицей вылетела из автобуса и легкой трусцой побежала в музей , обвешанная своими инструментами с которыми решила не расставаться и болтающейся за спиной котомкой с книгами и портретом Жульены.
Проводив взглядом лавирующую в людском потоке Марику, Орк переключился на Вики, а точнее на заинтриговавший его момент.
-Эм, ну так и не сказала, чего ты Индусов то не любишь, нормальные в общем, парни!
Вики косо посмотрела на парня, и личико ее приняло задумчивое выражение.
- Понимаешь … - протянула она, покусывая губу:- Они странные, какие то, пахнут странно, мяса не едят.
- И все го то?- удивился Орк, ерзая, что б переместить девушку с затекшего колена.
- Ну, есть же что-то еще, давай колись уже!- не унимался он.
-Ну понимаешь… есть тут одно, но пообещай , что не будешь смеяться- смущенно произнесла Виктория слегка краснею.
- Обожаю грязные секреты!- на лице Орка расплылась жабья ухмылка.
- Все, я обиделась!- Вики демонстративно развернулась, уставившись в окно.
- Не ну четы, в самом деле, рассказывай, давай, раз собралась!- не отставал он, чувствуя интригу.
-Тут такое дело, я очень змей люблю, они такие красивые!- тихо сказала она, поворачиваясь к Орку лицом.
- Ну да, если не считать что они до чертиков ядовитые, а так да красивые! - сложив губы бантиком, закивал Орк. – А еще ты в одну из них превращаешся, впрочем, это не так уж и плохо.
- Вот, а индусы, они там через одного заклинатели змей - продолжала она, совершенно серьезным тоном.
- И?- брови Орка медленно ползли вверх, точно спусковой механизм мушкета перед выстрелом.
- Ну, ведь ты знаешь, как они змей то дрессируют?
- Ну, водят своей дудкой туда-сюда и делов то?
- А вот и нет!- с видом пророка открывающего пастве откровение своего бога , прошептала Вики. - Они дубосят бедную змейку дудкой по башке, пока та не начинает следить за дудочкой.
- А ты тут причем?
- Да, понимаешь, я, как увижу индуса в чалме, так сразу меня одолевает такой страх, что стоит мне повернуться к нему спиной, как он возьмет и огреет меня по голове своей дудкой!- призналась наконец-то Вики.
-Эмм ну это ээмм! - Орк издал серию нечленораздельных звуков, упорно борясь с стремительно охватывающем его приступом истерического смеха.
- Думай о Далай-Ламе, думай о нем, блеать!- тихо прошептал он.
- Ты что-то сказал?- Вики бросила на него взгляд, до чертиков напоминающий взгляд вороны, собирающейся клюнуть вас в глаз.
- Не, Не ничего, ничего!- поспешно, отрицательно замотал башкой Орк.
- Но полагаю, мы как, то сможем справиться с этим, любовь моя, справимся вместе, только ты и я! – произнес он, тщательно изображая на лице поистине сенбернарье выражение сочувствия и участия, заключая Викторию в объятьях, хотя, что творилось в его душе на самом деле, знал только он.

5 Музей:
Рэйвенвудский Музей встретил Марику сладостной прохладой кондиционеров эхом высоких потолков и чопорностью и каким то чувством внутреннего величия запыхавшаяся девочка, перешла на шаг , едва переступив порог заведения, странно казалось, но Алия любила музеи и театры, величие наполнявшее эти храмы искусства каким то невероятным образом казалось ей родным и близким, словно это была ее стихия, в них наполненных, творениями прекрасными и удивительными , Мариок словно окуналась в глубину веков, переживая трагедии и радости изображенных на картинах людей, погружалась в пейзажи, глубоко вздохнув музейный воздух, девушка оправив болтающиеся на ней чехлы и сумки, чинно и медленно направилась внутрь, ступая словно королева вернувшаяся в свой дворец, после победоносного похода.
Картины и статуи фрески, старинные книги представленные как образцы каллиграфии, предметы интерьера, и оружие тех далеких времен завораживали ее, пристроившись к группе посетителей, она засыпала экскурсовода вопросами, медленно перемещаясь из одного зала в другой, слушая рассказ экскурсовода с вниманием малыша слушающего свою любимую сказку.
Марика пришла в музей.


Орк и Вики:

Показать содержимое

Свою операционную Морлок развернул в одном из ховеркрафтов. Он здраво рассудил, что в Гетто это, скорее всего, единственное место, где можно было добиться не совсем похабной стерильности. Но всё равно, внутренности нужно было кварцевать стабильно каждые десять минут, а каждые пять бить неприцельно из рейлдрона, стоящего на броне, по бродягам, пытающимся незаметно подобраться к ховеру и что-то от него отвинтить. Почему именно здесь? А ляд его знает. Пришла разнарядка -принять Руж, поставить имплантацию. Срочно и по высшему разряду. По высшему разряду в гетто. Ага. Это можно было расценивать двояко - или как вызов Морлоковой профессиональной гордости как лучшего хирурга по эту сторону орбитального лифта, или как издевательство со стороны Диктатора. Морлок предпочитал думать, что первое. Дрон очень скоро заметил приближение Руж. Перед дверью ховера был установлена импровизированная полиэтиленовая палатка, что-то навроде бокса.
Перед тамбуром, на скорую руку сооруженным у одного из ховеркрафтов ТотБанды, девушка остановилась. В руках она держала только что доставленную коробку - сравнительно небольшую, но все равно бросающуюся в глаза в руках у миниатюрной наемницы. Бросающуюся в глаза - каков каламбур, а? Ведь внутри этого запечатанного контейнера как раз и находились глаза - ее будущие, модель Рентген. Не самая современная модель, тут не поспоришь. Но это все, на что у нее хватило денег сейчас. Да и то, пришлось чуть ли не истерику закатить перед Диктатором. Не по поводу самой покупки - это была как раз половина ее вчерашней "добычи", доля, которую она свято считала своей и не собиралась от такого расклада отказываться. Нет, сложнее было уговорить босса снять с заработков лучшего хирурга их команды. Вот это действительно было проблемой. Но в конце концов кореец прислушался к голосу разума – или эмоций. И вот она здесь.
Из внешнего динамика раздалось слегка искаженное: "Заходи в бокс и запечатай за собой дверь". Услышав механистический голос карлика из динамиков, Хонгьи едва заметно поморщилась. Морлок был эффективным членом группы, но отнюдь не располагал к себе ни внешностью, ни манерами. И тем не менее, здесь, в этих задрипанных трущобах, это был лучший вариант. Разведчица без дальнейших колебаний приоткрыла полог палатки, проскользнула внутрь и тщательно закрыла вход. Она могла оценить предосторожности,принимаемые мутантом в отношении герметичности и стерильности. В конце концов, половина ее детства прошла в лабораториях того или иного рода.
Как только непрозрачный полиэтилен был закрыт за спиной Руж, внутренняя дверь ховера открылас в другой такой же бокс. С первого взгляда могло показаться, что он тоже непрозрачен, но это было не совсем так. Просто все источники света внутри ховера были выкручены в ультрафиолет, странным белесым светом отражавшийся от гладкого лица Морлока, обнаженного выше носа, а также хирургического стола, сделанного из кресла пилота, расправленного и накрытого всё тем же полиэтиленом. За спиной Хоньги, шагнувшей внутрь, закрылись внешние двери ховера и голос мутанта прозвучал снова, но уже не из динамика. Сильно приятнее он от этого, между тем, не стал.
- Снимай экзоскелет. У меня тут стерильность.
Ну конечно, сложно было ожидать, что операцию по установке новой имплантации, пусть даже скорее наружного своцства, можно будет провести в броне. Собственно, если б они сейчас были в более приличном кольце Нью-Вашингтона, Эксцельсиоре там, или той же Лайфзоне, девушка бы предусмотрительно обошлась бы без скорлупы боевого скафандра на приеме у врача. Но Гетто есть Гетто...
- Это может занять некоторое время, - предупредила она, начав снимать костюм по частям. Первыми ушли перчатки и шлем, дальше рукава, ботинки... Постепенно девичья, еще немного нескладная фигурка проявлялась на свет. Даже если этот свет находился в диапазоне, не воспринимаемом обычным человеческим глазом.
- Ага. А теперь зажмурься на полминуты и не подглядывай! - мутант мог безошибочно понять момент, когда Руж освободилась от экзоскелета окончательно. Ему свет был не нужен для этого совершенно.
Через пару секунд после того, как она зажмурилась, Руж услышала нарастающий гул и даже сквозь веки увидела очень яркое белое свечение. Хирург зажёг кварцевую лампу. Через двадцать восемь секунд, как он и обещал, кварцевая лампа стала затухать. Теперь внутренности ховера были освещены ровным белым светом, в котором черным пятном выделялся Морлок в черном халате и с черной же повязкой. Левая его рука опиралась на поверхность импровизированного стола, а вот правая была приведена в "рабочее положение" - телескопические пальцы, удлинившиеся едва не до полуметра и обзаведшиеся дополнительными суставами и зажимами, на указательном пальце был закреплен скальпель, на среднем хирургические ножницы, а на безымянном какое-то совсем жуткое приспособление, предназначенное, видимо, для растягивания век в стороны от глазного яблока.
- Ну, теперь прошу к столу, - бросил Морлок и сделал приглашающий жест левой рукой.
- Сейчас, только взгляну,что же привезли мне и не подменили ли где по дороге. Обидно, знаешь ли, будет очнуться с банальными стеклянными вставками на лице, - разведчица принялась аккуратно распечатывать посылку. Потом, не доведя этот процесс и до половины, посмотрела на маленького хирурга: - Или это тоже помешает твоей... стерильности?
- Ну, если паковал их не дебил, не должно, - буднично бросил мутант, пожав плечами. А потом чуть позже продолжил уже с интересом, - Скажи, тебя не пугает, что глаза тебе будет ставить тот, у кого их не было никогда?
- Пугает? - Руж продолжала распаковывать посылочку, вдумчиво и неторопливо. Вот показалась одна сфера - соединение искусственного хрусталя, пластика и металла. Вот и вторая... На первый взгляд никаких грубых нарушений технологии или других следов подделки не видно. Увы, на соответствие спецификациям сейчас проверить не получится. Тут действительно, только и надеяться, что не дурак руку приложил. Наконец, девушка ответила на вопрос, - Нет, пожалуй нет. Я знаю, ты классный хирург. Не боятся же любые девицы делать пластическую операцию на груди, даже если выполнять ее будет мужчина. Я, конечно, хотела бы не получить лицо с глазами навыкате, или что еще может показаться утилитарно полезным. Но рассчитывать на твое le sens de la beaute* вряд ли приходится. Просто сделай так же, как оно сейчас расположено. И не переключи контакты не по схеме - но это ты и без меня догадываешься.
Внутренне она не чувствовала в себе такой уж большой уверенности. Особенно тревожил сам факт задавания вопроса. Но она привыкла жить с бравадой, одна против целого мира. И не этому карлику ее пугать.
- Забавно, что ты привела именно пластику груди как пример, - Морлок хмыкнул, - Готов поспорить, каждый второй хирург-мужчина скажет, что знает о том, как должна выглядеть грудь лучше, чем сами женщины. Но не суть. Не беспокойся, *ма шери*, я не оставлю даже шрамов.
Морлок приблизил своё лицо к лицу Руж. Некоторое время он оставался неподвижным, лишь шептал что-то, явно сосредоточенный. Было похоже, будто безглазый мутант внимательно всматривается в неё. Затем он бросил гораздо более беглый взгляд на имплантаты и, кажется, остался довольным
- По размерам они подходят, контакты в приличном состоянии. Скорее всего, кроме цвета глаз ничего не изменится, - Морлок ненадолго замолчал, будто размышляя, сказать следующую фразу или не сказать, - Главное, чтобы они тебе по цвету нравились.
Что это - забота со стороны странного человечка? Или высказанный заранее отвод претензий? Или - шутка? Хонгьи еще раз глянула на содержимое коробки. Ну да, может они конечно и не совсем того тона, как глаза, данные ей от рождения. Но по крайней мере, не какое-то красное или синее убожество, какое иногда ставят себе дешевые панки в этом районе - чисто по приколу.
- Я привыкну, - тряхнув маленькой головкой, решительно заявила она.
- Хорошо, тогда ложись, - проговорил Морлок и убрал руку с полиэтиленовой пленки на поверхности стола. То же рукой он извлек из-под стола несколько контактов, - Сейчас подключу тебя к мониторам, а пока налажу рабочую обстановку.
Руж услышала щелчок, и из динамиков около водительского кресла полилась странная, гипнотизирующая симфоническая музыка. "Лунная соната"
Морлок улыбнулся звукам, будто услышал голос давнего друга. По его реакции было видно - ради этих звуков он мог стерпеть многое. И Гетто, и жалостливое презрение, которое проявляет к нему весь мир. Может быть, он даже оправдывает мир за его грехи, потому что он породил что-то настолько прекрасное.
Француженка тоже некоторое время просто слушала музыку. Отец тоже любил что-нибудь этакое, древнюю классику сыгранную в доисторическую эпоху... Она отогнала нахлынувшие воспоминания и забралась на импровизированный хирургический стол.
- Одна из последних записей с живыми исполнителями, - тихо, почти шепотом пояснил, укрепляя зонды биомонитора, мутант. Следующей в его руке появилась маска с герметическим шлангом, - Общий наркоз. Не против?
- Я настаиваю на общем наркозе, - краешками губ улыбнулась разведчица, - Или ты мог предложить сэкономить и резать на живую?
Морлока эта ремарка, кажется, не на шутку возмутила и мгновение он готовился сказать грубость, но потом отказался от этой идеи.
- Нет. Я не Фабиус, - Тихо, но непреклонно сказал Морлок, - Маленький совет: если он захочет тебя резать, откажись. Если выбора нет - приставь к его башке оружие и потребуй наркоза. Иначе с него станется делать наживую просто с противошоковыми. Брр, - Мутанта даже немного передернуло.
- Спасибо за совет, - тихо хихикнула девушка, - Но давай уж начнем.
Хирург кивнул и надел на Руж респиратор, затем дотянулся под стол и что-то нажал. Знакомый запах наркоза, сознание, дрейфующее в странный медикаментозный сон - всё это было уже не один раз и ещё будет. По этим вехам можно следить восхождение раннеров - или всё же падение? Морлок задумывался над этим вопросом иногда. Но сейчас у него была работа, и думать над вечным было немного некогда.
---
Пробуждение от наркоза было... обычным? Наверное, все-таки не совсем. Удивительно, но такой привычной тяжести, какую она чувствовала, например, после установки новых нейроускорителей, сейчас Руж не испытывала. Может быть, маленький хирург использует какие-то свои рецепты снотворных газов? Или операция длилась не так долго и организм не успел застыть в неподвижности, чтобы требовалось его растормошить? А внутреннее состояние организма, надо сказать, действительно было странным. Метаболизм, кажется, ускорился до предела. И постоянно в сознании всплывала та картинка, что впервые она увидела, когда два их ховеркрафта пролетали над районом Лайфстрим. Скоро, очень скоро она туда попадет.
- Ты проснулась? Так, проверим, всё ли в порядке. Сколько пальцев я показываю? - спросил внезапно появившийся справа в области видимости Руж Морлок и показал правую руку. Пальцев на ней было, как ни странно, шесть, если считать, что средний раздваивался на второй фаланге.
- Шесть, шесть, - слабо хмыкнула наемница, - Не вижу никаких лишних артефактов в поле зрения, и фокусируется все нормально. Лучше, чем нормально, пожалуй. А ты, значит, прямо этими пальцами и орудуешь... орудовал сейчас?
- Да, - не без гордости ответил Морлок, - Я, конечно, и сам по себе гений хирургии, но эти пальчики просто песня. Знаешь, сколько заняла вся операция? Двенадцать с половиной минут. Любой другой хирург возился бы не меньше часа.
- Да, я почувствовала, что все кончилось как-то уж совсем быстро. Кто-то мог бы даже подумать, что и операции никакой не было, - девчонка хитро сощурила глазки, глядя на мутанта, - Будь другом, принеси зеркало. Не хочется еще вставать. Ну пожалуйста.
- Конечно, миледи, ваше желание для меня закон, - Морлок шутовски поклонился и на пару секунд пропал из поля зрения. Вернулся он уже с небольшим зеркальцем, которое протянул Руж.
Девушка взяла предложенный предмет и начала вертеть его в еще не до конца восстановивших свою подвижность пальцах, придирчиво осматривая себя. Да, действительно, никаких шрамов хирург не оставил. Честь ему и хвала. И действительно, цвет не совсем тот. Она вздохнула. Придется к этому привыкнуть, что уж тут. Вряд ли она может рискнуть и надеть поверх цветокорректирующие контактные линзы. Это, наверное, может помешать правильной работе дополнительных функций имплантанта. Кстати о них...
Девушка приставила зеркальце тыльной стороной к глазам, припомнила, что там было в инструкции про активацию режима просвечивания. Так, сосредоточься! Ну вот - Морлок за этой хрупкой преградой был прекрасно виден. Может, даже лучше, чем в обычном спектре.
- Работает, - тихо произнесла она, - Работает! Спасибо тебе. За качественную операцию... И за заботу. Ты не против, если я еще чуть-чуть передохну здесь? Или тебе надо освободить рабочее место для чего-то еще? Куда-нибудь спешишь?
- Нет, нисколько, - пожал плечами мутант, - Я совершенно свободен, никому из наших больше ничего ставить не надо, а обалдуев из Гетто я внутрь так или иначе не пущу. Ещё лампу утащат, - Морлок легонько махнул куда-то ко входу, где, скорее всего, висела кварцевая лампа, - Так что можешь отдыхать хоть до ночи. Рекомендую поспать. Если хочешь, могу подобрать музыку. Что предпочитаешь? В памяти ховера много классики. Только Диктатору об этом не говори, а то вздрючит за нецелевое использование, - мутант невесело усмехнулся.
- Не скажу. На твой выбор, mon ami**, - Хонгьи вновь закрыла глаза и растянулась на не слишком удобном ложе. Может быть, где-то еще можно было бы найти кровать и поудобнее, но тут было...уютно. Даже удивительно. Она поклялась бы, что Морлок - это бесчувственный кусок мяса, только и умеющий что копаться в человеческих внутренностях. И если бы Крэг не покинул их банду сразу после операции, наверное в разговоре с шефом настаивала бы именно на Люциусе как оперирующем хирурге. Но теперь... Теперь ей открылась как минимум еще одна сторона этого маленького создания. Хотя почему - маленького? Он не сильно ниже ее, а она - вполне себе нормальный человек. Даже если некоторые думают иначе. И никто из родных никогда не называл ее малюткой с тех пор, как ей минуло пять лет. Наоборот, восхищались, какой она растет. Они и сами были не то чтоб высоченными. Особенно мать. Да, эти послания из детства - очень странная штука. На что они рассчитаны, на ее интерес, на жалость, на тоску по прошлому? И все равно придется разбираться, никто кроме нее этого не сделает. Отец всегда учил не перекладывать на других то, что можешь сделать сама. Ведь с других и спрос какой? А в Лайфстрим надо. Завтра. Или послезавтра. Скоро...
Руж свернулась калачиком на разложенном кресле и, наконец, заснула, убаюканная новой мелодией, которую выбрал уродец. Уродец? Или просто еще один сказочный персонаж, из сказки, которая не была, но будет? Утро вечера мудренее. Грудь девушки - девочки - мерно вздымалась, носик чуть посапывал. Вся фигурка была маленькой, маленькой и, наверное, беззащитной. Но никто не нападет на нее здесь. Правда?
Перед сном она успела услышать тихую ремарку мутанта: "Если спросят, скажешь, что я грубил, орал и вёл себя как сволочь. Не хватало ещё, чтобы остальные подумали, что я размяк".
---
Морлок тихо сидел на полу ховера неподалеко от мирно спящей Руж, постреливая иногда через троды с помощью дрона в пытавшихся иногда пробраться по полузаваленным улицам к ховеру бродягам. Настроение его было... странным. Раньше он даже не помышлял, что люди к нему могут относиться как-то иначе, чем с брезгливостью, жалостью или ненавистью. Неужели... неужели люди правда могли, как могли Герберт и Говард? Сегодня он решил поставить эксперимент и не быть грубой скотиной по отношению к кому-то из своих товарищей. И результат его положительно поразил, оставив пищи для размышления на многие дни вперед. Может быть, у него появляется...? Морлок страшился высказать мысль даже про себя, чтобы не сглазить. Боялся подставить одно последнее слово друг.

*Чувство прекрасного (фр.)
**Мой друг (фр.)

Главврач больницы, которого скорее следовало назвать главхирург, наскоро поспрашивал у Ым-Ыма про его опыт и сразу же пригласил приступить к работе.

- Знаете, доктор, у нас в основном проводятся установки имплантаций. Большая часть квалифицированного персонала - хирурги, очень не хватает медиков, поэтому приходится брать подёнщиков. Всякий стремится переехать во внутренние кольца, как только наберёт опыт, вы понимаете...
- Моя понимать.
- Вот. Обычно мы справляемся, но сейчас поступил большой заказ на установку железа для армейцев. Срочный заказ, понимаете? Нужно провести процедуры реабилитации. И вот с одним из случаев... сюда, пожалуйста. Не проходят диагностические тесты для нервных ускорителей. Появилась болтливость, хотя раньше пациент был замкнутым... Мы не знаем, что с ним делать, диагностическое оборудование способное найти неполадку раньше было в Лайфстриме. Теперь надо слать запрос на перевоз в МедикГрупп, а там и раньше-то была очередь, а сейчас и вовсе карантин. Чёрт, если мы не уложимся в сроки, нам такую неустойку выкатят! Поэтому мы сейчас собираем совещание с постоянным персоналом больницы. Нужно, чтобы кто-то провёл реабилитационные процессы.
- Моя понимать. Список пациенты?
- Вот тут. Наш сложный случай в четыреста сорок седьмой палате. Биркли. С ним поаккуратнее. Медсёстры предупреждены и будут выполнять ваши распоряжения.

Следующие два часа шаман обходил пациентов, снимал диагностические показания приборов, диктовал назначения медсёстрам, изредка в сложных случаях ставил инъекции сам. Ничего, с чем бы Ым-Ым ни справился левой рукой с закрытыми глазами тут не было, поэтому он не заметил, как добрался до палаты со сложным пациентом.
Биркли полулежал на кровати, натянув шланги от капельниц и оживлённо рассказывал что-то трём соседям по палате и двум медсёстрам.
- А потом вызывает меня полковник Стерншоу и говорит: "Биркли, хватит тебе гонять дикарей по пустошам. Перерос ты это, Биркли. Найдём мы тебе местечко получше, аж в самом Эхсельсиоре, ясно? Там и полечишься, да и девочки там вокруг, м-м-м. Определили меня, значит, место хорошее. Лейтенант у нас золотой мужик. Золотой. Как я в штат вступил, так сказал ему там про пару моментов. Он, даром что лейтенант, видит, что опыт у меня будь здоров, сделал как я сказал. А уж учёная там... ребята, вы таких девок и не видали. Кровь с молоком, сиськи - во! Я, бывало, стою в карауле у лаборатории, а тут она идёт. Увидит меня, улыба-а-ается вся. Подходит, говорит обычно: "Ну что, Биркли, служишь?" А я ей: "Собачки служат. А я тут для вашей защиты, значит, поставлен. Чтобы если что своей грудью вашу заслонить". А она улыбается: "Да ну вас, Биркли", отмахивается, а сама дово-о-о-льная.
Ым-Ым, не прерывая рассказа, посмотрел карты пациентов, отдал распоряжения медсёстрам и открыл дверь палаты.
- Почти склеил я её ведь. Да. Вот вчера, если б не евразы эти сраные. Говорю вчера: "Я помогу вам в лаборатории, а? Вечерком-то? Когда все уйдут. Как на это смотришь? Вика!"
Шаман плавно закрыл дверь, придвинул стул к кровати Биркли, сел и весь подался вперёд.
- А что быть дальше?
- О, даже доктору интересно стало. Настоящая жизнь, не то что эти ваши шприцы-халатики. А дальше в здание евразов набежало - десятка четыре! Тревога в здании! Я Вике сразу: "Запрись в лаборатории, сиди тихо и ничего не бойся!" Сам ко входу побежал - ребятам помочь. Лейтенант всем говорит: "Ребята, нам только двадцать минут продержаться. А там со станции подмога придёт. Давайте ребятушки, нельзя, чтоб разработки наши евразам достались". Отвечаю: "Не дрейфь, лейтенант. Сейчас мы им хуи в морской узел завяжем. Подбегаю к выходу - там половина евразов уже лежит отдельно от мозгов, ребята отстреливаются, раненые все! Кричу: "Гранатами их, гадов!" И тут...
- Твоя подождать. Другой доктора тоже послушать.
- Не буду я ждать, доктор, бегите быстрее давайте. Так вот, и тут...
Ым-Ым стремительным шагом вышел из палаты и направился в кабинет главврача, где шло оживлённое обсуждение.
- У нас есть написанный на коленке диагностический скрипт, собирающий статистику количества синаптических запросов и ответов. Но чтобы найти с помощью него неполадку, надо хоть как-то сузить круг поиска.
- Мы обследовали центр Брока - нарушений нет, оно где-то в другом месте.
- Мы можем обследовать всё, но тогда мы нарушим дедлайн, и ещё должны останемся.
- Сколько ваша заплатить, если моя определить участок проблема?
- Доктор? Вы?.. Если вы... Сорок тысяч! Но если вы ошибётесь и мы потратим из-за вас время, к вам будут применены штрафные санкции.
- Моя согласный. Ваша должна исследовать височно-теменной стык.
- Почему?
- Он пиздеть.
- Что?!!
- Пиздеть. Врать. Лгать. Свистеть. Фуфло толкать.
- Проверьте гипотезу. А вы присаживайтесь, доктор.
Через пол часа главврачу по внутренней связи доложили о том, что область некачественной интеграции локализована. Доктор перевёл на указанный шаманом счёт обещанные сорок тысяч, пожал ему руку и спросил, прощаясь.
- Как вы поняли, что пациент лжёт?
- Духи подсказать моя!

02.09.20ХХ, +23H
Floor -XXX. Lab XX.
Special Project Unit 77.

Сэм раздраженно выкинул в мусорку пластиковый стаканчик из-под кофе. Восьмой, кажется? Или восемнадцатый?.. Легкий пластик пролетел два метра, стукнувшись о край бачка, и откатился на пол, разливая последние капли.
Прошло уже больше полутора суток, а он все еще не сомкнул глаз с того вечера, когда Ноябрь выдал им задание в этой жуткой забегаловке. На голографическом мониторе висел полудописанный отчет.
"...кроме того, я требую так же принять во внимание прямой отказ в содействии в организации карантина и преждевременное снятие оцепления, в нарушение всех пунктов правил работы с источником биологической угрозы. Сотрудник полиции офицер Майлз не только не приложил никаких усилий к организации скорейшей связи с ФБР после электромагнитного удара, но более того, вместо обязательного карантина сотрудники полиции сами вывезли пострадавших, находящихся в прямом контакте с объектом "Вирус", что создает потенциальную возможность повторной вспышки биологической угрозы."

Фух. Сэм с хрустом выпрямил затекшую спину, поворачиваясь влево-вправо чтобы размять шею. Проклятая бюрократия, он уже который час заполнял отчеты о прошедшей операции, по прежнему поражаясь тому, что произошло. Откуда взялся этот безумный электрик и древний танк?..

Впрочем, не суть важно. Электрика расстреляли (надолго ли?), а танк прибит стальными костылями на базе вояк. Там уж разберутся, что с ним делать. Поставив последнюю точку, доктор Йорк встал с кресла, открывая толстые гермодвери шестого лабораторного полигона. Натягивать костюм полного замкнутого цикла он терпеть не мог, но соблюдение техники безопасности - обязательное требование для любых исследований. Даже несмотря на неуклюжесть и бочкообразность в этом освинцованном скафандре, страшном гибриде водолазного и космического защитного снаряжения, в довесок покрытого свинцовыми пластинами. Пройдя внутрь шлюзовой камеры, он подождал десять секунд пока толстая внешняя створка с лязгом войдет в пазы пола, после чего откроется внутренняя дверь. Святая святых его лаборатории - бокс четыре на шесть метров, утыканный небольшими антеннами на девяносто процентов площади внутренней поверхности, в которой были специально оставлены две дорожки чтобы можно было дойти до штатива в центре. Длинными клещами доктор Йорк вынул из остановившейся центрифуги пробирку, осторожно помещая ее в зажим. Медленно отойдя от центра бокса, он вернулся к шлюзовой двери, покидая рабочую камеру. Как же бесит необходимость делать все руками! Сколько раз он просил роботов для обслуживания реакторной зоны, но нет... лучше мы потратим сто тысяч долларов на новую туалетную бумагу для Уоррен, чем купим Йорку робота.
Вновь пройдя шлюзование, Сэм стянул с себя опостылевший скафандр, возвращаясь в кресло. Щелк, щелк...
Тихое гудение в боксе нарастало, проникая даже через двухметровые бетонные плиты. Опять заныл левый зуб-шестерка, надо будет поменять пломбу на керамику. На проекторе развернулось рабочее пространство с привычными графиками - точная спектрограмма, трехмерная модель молекулярной структуры, коэффициенты связь электронных оболочек...
- Значит, энергию на преобразование оно получает из той же органической массы, основным топливом служит по прежнему АДФ. А вот и отличия, связи бензольного кольца полунадорваны, что придает ему подвижность молекулярной структуры. Подвижность, кхм...
Сэм достал планшет, стилусом набрасывая одно уравнение за другим.
- Допустим, он изменяет энергию углеводородной связи, возможно тут даже используется дефект массы. Или нет? Нет, при использовании дефекта массы он бы потреблял куда меньше биотоплива, чего мы в данном случае не наблюдаем. А если...
Физик дописал схему, загружая ее в программный пакет. Немного поколебавшись, отправил на исполнение задачу, следя, как медленно растут проценты выходной мощности излучателей бокса.
Гудение все нарастало, по голограмме над столом пошли помехи из-за скачков напряжения. Наконец установка выдала пиковый импульс, и затихла, медленно остывая.
- Что у нас получилось?.. - задал вопрос Сэм сам себе, глядя на данные по просветке образца.
- Дерьмо быка, оно просто сварилось!

С отвращением к тяжелой бандуре физик вновь начал влазить в скафандр, чтобы поменять пробирку в штативе рабочей камеры...

***

Мусорка переполнилась пластиковыми стаканчиками, Сэм побледнел и осунулся, напоминая не очень свежий труп. Проклятый образец никак не желал поддаваться, он отбрасывал одну гипотезу за другой, а запасы материала неуклонно уменьшались. Прошло уже одиннадцать часов, на поверхности уже светало. Интервалы между импульсами пришлось увеличить до двадцати минут, хрупкие излучатели не успевали остывать от одного прогона к другому. И наконец...
Физик стек по креслу, с тихой самодовольной улыбкой. Он все же собрал паззл, найдя слабое место этой структуры. Адаптирующаяся к любым внешним условиям, слизь в пробирке умудрялась игнорировать все известные ему методы воздействия - пока он не нашел неизменную основу молекулярной структуры образца. Сам механизм адаптации, единственный элемент загадки, присутствующий во всех тестах. Оставалось только подобрать нужную частоту отраженного сигнала, прогнав его через усилительный каскад... и мы получаем неконтролируемый хаотический рост биомассы с потерей упорядоченной структуры до полного исчерпания запасов энергии. Вместо опаснейшей твари получится аморфный бесформенный ком, словно раковая опухоль, паразит пожрет сам себя.

Прибраться в лаборатории не было уже ни сил, ни желания. Сэм кое-как дополз до узкой койки в углу, мгновенно засыпая



02.09.20ХХ, 16:30
Гнездо Ворона

Тяжелый армейский тягач подкатывал к ППД, а Найджел и Бобби уже напились до того, что практически в обнимку распевали какую-то похабщину. Шестеренки-микросхемы чугунбота окончательно закоротило, дым у робокопа шел буквально из ушей - или из того, что их ему заменяло. Жить было хорошо, и жизнь была хороша. Кажется, офицер Лавел в кои-то веки вспомнил о правах каждого офицера полиции на защиту профсоюза, личное время, выходные и праздничные дни... сколько там у железяки накопилось отгулов и невзятых отпусков? Бобби мог себе позволить немного расслабиться, чо уж там. От того, чтобы станцевать, останавливала только угроза перевернуть тягач окончательно.
Найджел спрыгнул с платформы, посмеиваясь в кулак. Споить робота было непросто, но оно того стоило. Нормальный мужик, чо уж там, хоть и железный - но кто идеален в этом мире? До приезда полкана оставалась пара часов, коньяк во фляжке давно закончился - в обеих фляжках, старый вояка даже достал резервную заначку ради такого дела. Не каждый день можно выпить на брудершафт с настоящим робокопом.

За Бобби можно было не опасаться, он мужик взрослый и сам о себе может позаботиться. Найджелу же нужно было позаботиться о своих любимицах - получив сначала в каптерке новую чистую тряпку и свежайшее масло, солдат направился к тягачу, вытащить из него обе пушки. Тащить в одного до верстака было непросто, но торопиться уже некуда. Тихо мурлыкая себе под нос немудреную песенку, Фокс полностью разобрал винтовку и пулемет, нежно поглаживая каждый изгиб поверхности, пока вороненый металл не заблестел тусклым матовым блеском. Несмотря на то, что оружие было лучшим из возможного, даже бездымный порох все равно засорял ствол. Есть время - почисти оружие! И тогда когда времени не будет, оно тебя не подведет.
Управившись за час с небольшим, Найджел еще раз провел ладонью по станине, стряхивая последние пылинки. Грохот дизеля с улицы говорил о том, что Росс таки дотащил сюда свою задницу вместе с тем старым утюгом.

***

- Сука, Росс, да имей же ты совесть хоть немного!! Хотя кому я это говорю... поимел вертолетиком и оставил подыхать, тебя мамке надо было Мойшей назвать! Мне нужна нормальная машина, а не списанный металлолом! Двойка-V3, и проследи, чтобы его отполировали, ты просил проследить чтобы драной кошке лапы оборвали - Найджел все сделал, а ты опять ломаешься, как целка недоделанная - можно, но только в жопку, я еще девочка...
Битый час Найджел спорил с полканом до хрипоты. Росс дважды отвлекался на старый немецкий танк, снова и снова дырявя его катанную броню, зараставшую несмотря на то, что танк прибили железнодорожными костылями, ходил заполнял какие-то бумажки, кому-то звонил... Фокс не умолкал, вцепившись как клещ. Он знал - пусти на самотек, и тебе опять подсунут битый металлолом, а новье оставят для личного пользования, Найджел был стреляный воробей, и не собирался отпускать полкана даже в сортир в одиночку, пока тот не выдаст ему обещанное.

Росс попытался что-то промямлить, что он никуда не может отлучиться от музейного танка, но и тут он не смог увильнуть. Найджел притащил на станине свою винтовку, разложил рядом десяток обойм и заверил старого другана, что пока он тут, количество дырок в тигре будет только увеличиваться, но никак не уменьшаться. Больше аргументов не осталось, и полкан отбыл куда-то, обещав вернуться сегодня на новеньком Абрамсе, только с конвейера и еще в заводской смазке.

***

На своем посту солдат провел чуть больше суток, расстреляв не десять обойм, а куда больше. Но это была не его проблема - интендант таскал их ему сам, не желая в отсутствие полковника иметь дело со старым, но вполне еще способным укатать гусеницами половину базы танком Анненербе.
Наконец Фокс услышал приближающееся стрекотание. Музыка для его ушей - летающий кран, величаво плывший по небу, а под ним на тросах раскачивалось что-то большое и тяжелое, укрытое со всех сторон от любопытных взглядов. Найджел заставил себя дождаться, пока вертушка опустит на землю свой груз, пока Росс притащит свои формуляры, на которых надо расписаться, пока все еще присутствующий и все еще навеселе Бобби убедится, что разрешение на вождение спецтехники в городской черте имеется, и пусть и нехотя, но поставит свою закорючку...
Брезентовый чехол медленно сполз вниз, и из горла Найджела вырвался утробный полустон-полувопль. Он бросился к приземистой, угловатой башне, где должна была быть новенькая стадвадцатимиллиметровая пушка... ее не было! Где?? Кто посмел?? КТО???
Фокс оскалился, закрывая собой глубокую дыру в башне, из которой должно было торчать орудие, и налитыми кровью глазами обвел окружающих, непроизвольно хватаясь за револьвер в кобуре...

На базе стало тише. Бобби кажется прочистил мозги, собираясь арестовать Найджела за возможное нападение, но здесь была не его юрисдикция - даже перестреляй Фокс полбазы, судить его будет исключительно военный трибунал. И только Росс проигнорировал это практически зримое давление, нависшую над базой жажду убийства, сунув вояке под нос еще один бланк.
- Заказ выполнен в соответствии с корректировками доктора Йорка - ухмыльнулся он, радуясь своей маленькой мести за унижения былых лет.
- Умник!!!! - взревел Найджел, падая на колени в песок, и бессильно стискивая кулаки.
- Не плачь, доченька - похлопал его Росс по плечу своей тяжелой лапищей - твою длинную и круглую штуку я привез отдельно, она дожидается тебя в кроватке.

Тяжелый армейский тягач уверенно месил грязь своими гусеницами. Последняя ракета так и осталась в пусковой, но она была не опаснее тяжелой трубы - разве что упадет кому на голову и пришибет ненароком. Остальные одиннадцать гнезд опустели, но тягач все равно сидел в грязи практически по катки.
Офицер Лавел весил не меньше этих одиннадцати ракет, скорее даже значительно больше. Разговор у Фокса после перестрелки с чугунком оказался коротким - солдат помнил про пузырь, собирался домой и совершенно не желал тащиться до ППД на своих двоих. Договориться с водилой тягача оказалось несложно, тем более что робокоп выглядел пострадавшим бойцом с костылем, едва переставляющим ноги. Несмотря на железную башку, соображал Бобби быстро - упустить возможность проехаться нахаляву, когда предлагают? Он что, рыжий, что ли?

Найджел сидел на пусковой платформе тягача рядом с чугунком, вальяжно покручивая в левой руке толстую стальную фляжку. Пузырь у него всегда с собой был, когда в багажнике лежит большая пушка - разве в кармане сбоку не найдется место для фляжки? С каждым глотком жизнь становилась все лучше. Жаль, что Росс едва поздоровавшись тут же снова забыл про однокашника, ему еще утюг этот громадный надо как-то на базу доставлять. Ничего, к вечеру и он до Гнезда должен добраться.
- Аккуратнее, железяка, не арматуру хапаешь, а ценный сосуд, между прочим, на твои грабли не рассчитанный - передал он фляжку Бобби - жопа, да? Коньячок есть, а пить нечем? Так это. У тебя же эти лампочки-шестеренки где-то все равно должны быть? Ты их тихонечко, аккуратненько, тонкой струйкой снаружи сполосни, авось и проймет, коньячок крепкий, хороший...
Выпив после боя, обычно угрюмый Фокс становился добродушным болтуном. То, что ты пережил еще одну стычку, остался со всеми своими руками-ногами и даже можешь рассчитывать на крупную премию от начальства - это ли не счастье?
Жаль только девчонка буквально из пальцев утекла. Он бы не отказался познакомиться поближе. Кто такая, откуда взялась, какие последние приказы? Фокс не был таким уж ссученым ублюдком, он бы и девчонке пузырь предложил. Жалко, что ли? Вон как убивалась недавно, прямо форму ногтями рвала на себе. Насмотрелся Найджел на таких безумных девок, вдосталь насмотрелся в молодости. Когда узкоглазых хорошенько с пулемета причесать удастся, и гранату в ихние лазы подземные - а потом к ночи начинаются гортанные вопли и стоны. Одна баба с травы скребком остатки своего парня соберет, вторая ищет в канаве пальцы ребеночка... по первости Фокса это пробивало до глубины души, а потом он свыкся. Не хочешь собирать кишки по кустам - не лезь под пулемет, чо. А если уж взялся за оружие, если вкапываешь перемазанные говном колья в кусты, будь готов что и с тобой поступят так же. С иллюзиями "правильной войны" Найджел расстался очень быстро. Убей, или будешь убитым - вот и вся правда солдатская, а все остальное имеет к войне такое же отношение, как сказки про благородных пиратов к кровавым бандитам. Романтика хороша, когда ты сидишь в мягком кресле с книжкой в руках - но она моментально выветривается, как только жизнь покажет тебе свое неприглядное нутро.

- Не стесняйся, железяка, лей внутрь, пока предлагают - настойчиво убеждал солдат робокопа попробовать использовать спирт для протирки сразу внутрь и в большом объеме - даже если коротнет чо где малясь, так это только плюс. Думаешь, у меня не коротит в башке после половины фляжки? Для того и таскаю ее с собой, чтобы башку залить и в глазах больше не стояли расстрелянные дети... хорошо здесь у вас, железяка, дети бегают себе, играют. А не так, блядь, что если ты ему пулю в башку не пустишь первым, этот сученок узкоглазый тебе сам в спину шарахнет из огрызка дедового ружья. Что, думаешь, арестовать меня за массовые расстрелы? Не выйдет, железяка, это не по твоему ведомству. Если меня кто и имеет право расстрелять, так это разве что Росска, карьерист тот еще. Сколько раз он мне трибуналом грозил, э... даже я считать устал, железка. Самый шик, это когда у твоего начальства шесть осколков в бедре сидит, ты его тащишь на горбу, а как только чо где свистнет - скидываешь его, начальство значит, в самую грязную лужу, и ботинком дополнительно трамбуешь. Маскировки ради, чтобы ценное начальство сберечь. Трамбуешь значит его морду в луже и следишь, чтобы одни ноздри из грязи торчали - и сразу так хорошо становится... жаль, редко такое бывало. Чтобы начальство можно было на законном основании как мешок тащить, а потом в лужу трамбовать. Ну, жизнь та еще сука, редко бывает что-то в жизни хорошо...

Пьяная болтовная Найджела не умолкала, тягач продолжал наматывать грязь на гусеницы, а койка на базе становилась все ближе. Жизнь улучшалась с каждым глотком, и даже то, что пузырь уже показывал дно, не могло испортить настроения старому ветерану.

Спустя пару месяцев после завершения операции «Дезинфекция».
Городской парк.
Воскресенье. Полдень.

Всю последнюю неделю жителей Нью-Рэйвенвуда погода не радовало. Промозглая пасмурность, серые тучи и бесконечные дожди навевали тоску у жителей мегаполиса. С появлением суперов жизнь простых людей лучше не стала. Город еженедельно «радовали» известия о новых бесчинствах очередного безумца в маске, списки жертв росли в геометрической прогрессии. Мерзкая погодка окончательно ввергла людей в извечную депрессию и уныние. Но только не сегодня. Сегодня солнце, наконец, нашло в себе силы пробиться сквозь пелену тьмы и разогнать опостылевшие серые тучи. Лучики света гуляли по угрюмым лицам, в стремлении подарить измученным людям хотя бы частичку своей теплоты. И это действительно работало. Жители покидали свои норы и выбирались на улицу, радуясь сияющему небесному светилу.

Особенно был хорош этим днём городской парк. После долгих проливных дождей воздух пропитался живительной свежестью. Собачники выгуливали своих питомцев, не боясь выпускать из рук поводки, позволяя животным резвиться в своё удовольствие. Молодые парочки неспешно прогуливались по широким тропинкам, мило щебеча о чём-то своём. Симпатичные мамаши согнали ребятню на местную детскую площадку, где малыши с головой погрузились в весёлые игры. Один неловкий карапуз вдарил ножкой по своему мячику и шар отлетел куда-то в сторону, к скамейкам, прикрытым тенью от ветвей деревьев. Все скамейки были свободны, кроме одной. На ней восседал странный незнакомец в компании нескольких ворон. Человек копался в своём планшете, изредка подбрасывая птичкам хлебных крошек. Мяч карапуза угадил сидящему прямо в нос. Вороны возмущённо закаркали.

Малыш, прибежавший за своим резиновым шариком, остановился как вкопанный, испуганно наблюдая за пернатыми. Тем временем, мужчина поправил сбитые очки, поднял вероломный мячик и встал на ноги. Сделав шаг вперёд, незнакомец вынырнул из темноты. Карапуз удивлённо захлопал глазами, а потом неожиданно захихикал. На него смотрел немного неказистый молодой человек на лице которого светилась мягкая дружелюбная улыбка, а на лбу был размазан грязный отпечаток от меча. Протянув игрушку озорнику, мужчина пробурчал:

- Держи свой шарик, шалопай, и больше не шали! Иначе дядя офицер всё обязательно расскажет твоей маме! – грозно повертев пальцем, мужчина ещё немного постоял, наблюдая, как озорник с визгом уносится обратно на площадку, а после вернулся на своё место.

Подкинув воронам ещё крошек, Офицер Уитни взялся за планшет и продолжил свои поиски. В избранном браузера висели ссылки на «Сэма Йорка», «Найджела Фокса», «Полковника Рокса», «поле искажений», «Эффект Йорка», «взрывы на старой скотобойне», «piratebay» и прочее, прочее, прочее. Молодой человек был очень любознательным. Списки выпускников Принстонского университета, награждение ветеранов войны в Персидском заливе, записи военных корреспондентов непосредственно с мест ведения боевых действий, репортажи с научных конференций и многое другое проносилось перед глазами любопытного ботаника.

Арчибальд Уитни родился в рубахе. Умудрившись пережить взрыв противотанковой ракеты, он довольно быстро встал на ноги и сразу влился в работу оперативного технического специалиста. Посменный график работы ему пришёлся по нраву. Оставалось много времени на различные развлечения: походы с Майлзом в кино, карточные баталии в магазине комиксов, онлайн-игры. Сотрудники Уитни подбадривали молодого человека, наблюдая, как с каждым днём он становиться всё более и более общительным. Когда Арчибальд только-только поднялся с больничной койки, он едва мог два слова связать и выражался донельзя странно. Психологи диагностировали у бедняги глубокую психологическую травму, связанную с пережитым и проводили с больным многочисленные лечебные сеансы. И вот вам результат! Офицер не только оправился от травмы, но и изъявил большое желание дальше продолжать учиться и развиваться, планируя в будущем употребить свои технические навыки в военном деле и перевестись на базу США, а именно в знаменитое «Гнездо Ворона!»

Дома же всё шло лучше некуда. Уитни проживал со своей престарелой мамой. Сколько слёз бедная женщина пролила, когда её кровинушка оказалось в больнице. Гостиницы носила не переставая, с радостью наблюдая за заметно возросшим аппетитом её дитятки. Как в Арчибальда столько влезало, никто сказать не мог, но факт оставался фактом. Ботаник кушал за пятерых, постоянно прося добавки. Свою матушку он любил безумно и с первой же премии одарил её подарком, купив хорошую мясорубку, чтобы маман крутила свиные котлетки в два раза быстрее!

А что случилось с ужасным вирусом, Хостом названным? Его размазал по земле офицер Бобби Лавел, стерев заразу с лица земли раз и навсегда. Больше о паразите ничего не было слышно. Разорванных на части людей никто не находил, мутирующего монстра никто по ночам не видел. Все сканеры и датчики молчали. Окончательная и бесповоротная победа добра.

Офицер Уитни вздохнул полной грудью, нежась на ярком солнышке. В конце концов, всё всегда зависит от человека. Маркус Гайгер был сумасшедшим фанатиком, не чурающимся убивать людей целыми толпами и кричать на каждом углу о своих преступлениях. Арчибальд Уитни представлял из себя тихоню, маленького незаметного человечка с большими возможностями и развитым интеллектом, но сильно неуверенного в себе. А Хост оставался паразитирующим микроорганизмом с поразительными способностями к адаптации.

Пальцы скользили по экрану, открывая и закрывая вкладки с необыкновенной быстротой, пока не наткнулись на интересную статью об оккультизме за авторством некого Бельзебуля. Уитни обожал такие мистические рассказики и много чего из этой темы прочитал, успев даже написать пару фанфиков о приключение бесёнка по имени Бублик. Недолго думая, Арчибальд ткнул в строчку «Закрепить вкладку»…

Легкие уже второй раз за день, с характерным лающим кашлем, вытолкнули из себя коктейль из морской воды и углекислого газа, сгибая лежащую на холодном кровельном железе Марику, в судороге рвоты и кашля.
-Больше я в воду не полезу, никогда не полезу!! Коростой покроюсь, а не полезу!- повторяла она, трясясь мелкой дрожью, стараясь избыть из организма углекислый газ, а из мозга остатки липкого истеричного страха , порожденного ею самой.
Что называется предрожав, девушка подняла голову, обратив на окружавших ее фанатов, долгий замученный взгляд :
- Получилось?- прошептала она, указывая головой в сторону воды , где фанаты продолжали вылавливать из воды своих товарищей вперемешку с немногочисленными выжившими местными обитателями, люди устали , и по крышам, не залитым водой распространилось, тот тип усталости который , сопровождает окончание каждого сражения, когда солдаты бесцельно ходят по полю боя обозревая творение своих рук, делясь с товарищами, пережитыми мгновениями.
- Да Мари получилось, тут такое началось, рыбы как тебя услышали мотанули куда подальше, вода аж взвыла, и страшно, страшно очень было, я на землю легла и плакала, никогда так страшно не было!- рассказывала фанатка.
- Стоп а где Никки, это такой волосатый мужик, с пистолетом и волчицей , и остальные ?- оглядевшись спросила Марико
- В воду нырнули, кто когда, кто, перед тем как ты начала, кто после, только вон, тот остался!- девушка указала Алии на носящегося по крышам Каина.
- Птицы не клюют зеленую хурму, они ждут, пока плоды дозреют - со злостью пробормотала девушка, поднимаясь на ноги, и осматривая свое потрепанное воинство.
- Мари ты о чем это?- спросила Ребекка, поддерживая девушку под руку.
- О том, что наверняка найдутся те кто, мечтает примерить к себе личину прекрасного принца и героя в одном лице , а к Джульене , к ней роль спасенной принцессе.
- Зачем она тебе?- не удержалась фанатка.
- Сама не знаю, наверное, нет, сама не знаю зачем!- ответила, Марико уставившись в мутную воду.
- Просто чувствую, какую-то ответственность, желание защитить ее.- задумчиво произнесла Оттани.
- Да ты подруга влюбилась!- хихикнула Ребекка.
- Что! Эй, кто-то сейчас получит по мордасам!- взъярилась Марико - обращая на фанатку сердитый взгляд, щечки ее при этом ощутимо покраснели, а глаза вспыхнули, точно раскаленные угольки.
- Я по мальчикам!- сердито добавила она, топнув ножкой.
- А я не про такую любовь, вот ты маму любишь, или сестренок, или братиков?- лишь улыбнувшись вспышке девушки, продолжила Ребекка.
-Угхммм… протянула Марико, задумываясь: в своей жизни маленькая демоница редко когда могла похвастать тем, что любила кого то, она упрекала себя в этом не раз за многие столетия, но раз за разом проживала очередную смертную жизнь легко, что называется, не заморачиваясь, проживала как она говорила про себя с раздражением на «Легком дыхании».
- Вот смотри, мы ведь все одной семьей стали, как там в песне говориться , «музыка нас связала»- продолжала Ребекка- чуваки и чувихи, мы ведь друг дружки не знали, пока тебя не услышали , а теперь тусуемся вместе, многие уже и живут вместе , ведь семья, это не только, когда одной крови, это еще когда одного духа, а нам уродам всегда лучше держаться вместе!- продолжала она.
- Но это так страшно терять кого то кого любишь, открывать душу кому то .. Я хоть и пою про это, а сама боюсь, что мне в эту душу рано или поздно наплюют.- ответила Алия .
- А пускай наплюют, лучше любить и потерять чем никогда не любить, ну и за свое нужно драться, не обязательно оружием, но сидеть и ждать чего-то, может следующей жизни, не надо, надо жить здесь и сейчас.
- Ты даже не представляешь как, на самом деле, ты сейчас права!- откликнулась Марика.
Их разговор закончился, точнее, прервался громхим хлопком, когда стремящийся к поверхности водяной пузырь вытолкнул, мокрых и перемазанных илом и кровью Никки, Лизбет и Стернома на поверхность, Никки же при этом прижимал к груди, словно младенца, еще кого-то, присмотревшись, Марико поняла, кого… огромна лапища Никки держала на плаву худенькое тельце Сарзак.

Скорее сюда, тут безопасно!- закричала она писклявым от волнения голосом, подпрыгивая и маша Никки и Лизбет рукой, и не дожидаясь никого, бросилась к концу крыши, протягивая огромному детективу свою худенькую детскую ручонку:
- На помощь, помогите им, вытаскивайте всех на крышу - окликнула она своих товарищей.
- Никки, Лизбет вы не ранены, а Джулия с ней все в порядке? - торопливо заговорила она.

Ники и Лиз, кажется, и правда были в норме, в всяком случае кровь из них ниоткуда не текла да и вообще хоть сколько либо пострадавшими они не выглядели, смахивая скорее на людей слегка раздраженных необходимостью выходить из дома в сырую погоду. К «безопасной» крыше с фанатами, тем не менее, детектив плыть не особо торопился.

- У меня в ухе вода. У Лизбет шерсть намокла. – Перечислил потери тумбочкообразный детектив. – Девчушка спит.

Марико задумалась и тревожно оглянулась по сторонам, окинув тревожным взглядом и продолжавшего свой таинственный труд Каина, и обоженное лицо Харди.
- Никки она цела они ничего с ней не сделали, вы сможете выбраться из порта с Джульеной? Сможете отвезти ее домой? - тревожно спросила она .
- А с меня тогда в качестве компенсации за незапланированное купание теплый плед для Лизбет и бутылочка виски для вас Ник- добавила девушка
- В больнице разберутся. – Детектив попытался было пожать плечами, но на плаву и с девушкой на руках это было не так-то просто. – Вроде целая.
- Никогда не любила больницы , там уколы делают и брр все токое!-поежилась Алия: - Но Жулю я больше не оставлю одну, теперь не оставлю, так что я с ней до конца! - решительно заявила девушка слазя с крыши в воду и подгребая к Никки.
Оказавшись в воде и то и дело отфыркиваясь и сплевывая то и дело попадавшую в рот воду Девушка с легким испугом и как не странно интересом смотрела на Харди.
- Никки , этот жуткий тип с мачете кто он? - спросила девушка предусмотрительно держась рядом с детективом
При виде плюнувшейся в воду Марико, за которой, разумеется толпой последовали и фанаты, которые, между прочим, все еще в массе своей выглядели как сгустки острых и щупальцеобразных штук, то есть еще похлеще рыбомордых, детектив сделал такое лицо, словно проглотил лимон целиком, предварительно основательно его разжевав, но заострять внимание на этом не стал.

- Бывший коп. – Коротко ответил он. – Не плохой был парень, но сейчас у него явно с крышей не все в порядке.
- А лицо... это они, это рыбы его так?- значительно приязненнее взглянув на Стернома спросила она

- Террористы. Год назад или вроде того.
-Жалко его, такое нельзя заслужить, он теперь такой же изгой как и многие другие кто хоть как то от толпы отличается, он теперь лишь сломанная игрушка системы:- печально сказала Марико.
- Но мне кажется я знаю что надо делать- добавила она еще раз взглянув на харди силясь представить каким же он был до того как чудовищные рубцы превратили его лиуо в кошмарную маску смерти.

Ослепительная вспышка. Ломота в теле. Ватные ноги. Хрип издыхающей рации. Тишина...
Звон в ушах. Гарь на зубах. Мокрая грязь. Тело, упавшее на вбитых с матом и зуботычинами рефлексах - лицом вниз, ногами к вспышке. Открытый рот и закрытые глаза. Снова грязь на зубах. Секунда... две...

Упавший на бегу ветеран ждал настигающей ударной волны, после которой останется только встать и пойти в последнюю атаку. Срок жизни бойца в непосредственной близости от вспышки ядерного взрыва составляет от 1 до 6 часов, этого достаточно чтобы выполнить боевую задачу. Найджел лежал, считая секунды, чтобы оценить дистанцию и понять, сколько ему осталось до того, как придется пустить себе пулю в лоб, чтобы не остаться разбитым инвалидом. По щеке ветерана стекла скупая мужская слеза. Сколько всего еще не сделано? Он так и не обзавелся детьми - ни своими, ни кого-то из родственников. Семья Фоксов была большой, наверняка он уже давно стал дядей, а может уже и почти дедушкой? В мыслях ветерана мелькнул отголосок из практически забытого детства. Может, это... помолиться?..

А удара по ушам все не было. Наконец сержант Фокс перекатился на спину, осматривая горизонт... грибовидного облака тоже не было.
- Да разъебись ты троебучим проеблядом, мамку-бабку-ежку-осьминожку разложить и всем нарядом..
Какова должна была быть судьба мамки, бабки, ежки и осьминожки, осталось неизвестным. Найджел осекся, рывком вставая из воронки от взрыва, в которую лег то ли подремать, то ли позагорать. Ощущение идиотизма от собственных недавних мыслей вызывало чувство омерзения. Если бы салага-новобранец так себя повел, он бы ему зубы выбил.
Впрочем - а в чем разница? Перехватив револьвер за ствол, Найджел крепко саданул себя рукояткой по щеке. Ребристые грани порвали кожу у уха. Боль, привычная и злая, вернула ветерана к рабочему настроению. Хватит валяться и загорать, тут вокруг толпы каких-то непонятных уродов бегают, а он спать завалился. В гробу выспишься, рота подъем!

Секундой спустя сержант Фокс уже бежал дальше, как ни в чем не бывало. Сзади шуршала гусеницами танкетка, в руках лежал револьвер, впереди должен был быть Бобби и очередная яма, из которой железной заднице снова надо выбираться на лебедках. Можно было бы праздновать победу, если бы не чувство собственного унижения от того, что поддался секундной вспышке паники. Ну ничего. Не знают страха лишь глупцы и мертвецы - а Найджел не считал себя глупцом, и уж тем более, не спешил стать мертвецом.
- Эй! Железяка! - заорал он, вылетев из дыма - рация по пизде пошла, чо делать будем? Кроме этого на велике еще танк движется. Тигр драный, ржавое ведро шестидесятилетнее. Штаб молчит? Или у тебя тоже связь йобнулась?
- Сухари сушить. – Раздалось громовое ворчание копа, выбирающегося из собственноручно углубленной воронки с помощью маневровых движков. – Рация сдохла. Червя поджарил. Какая-то тварь лупит по нам эми. Только угнанного из музея танка сейчас для полного счастья и не хватало. Почему все не может хотя бы раз пойти нормально?
- Жизнь подлая сука, которая всегда норовит цапнуть за яйца? - риторически ответил Фокс, поглядывая за спину.

Где-то там танкетка шуршала гусеницами, перебираясь через завалы камня. Орать дальше было уже не обязательно, до ямы он практически добрался.
- Полкан звонил, просил тигре лапы перебить. А у тебя на неё тоже чо-то есть?
- Особенно когда имеет тебя без смазки шипованным страпоном. – Согласился коп. – Заявление об угоне от администрации музея. В целом я не буду против, если Росс приволочет сюда свою задницу лично и утащит его в гнездо за дуло. Все равно, он его хозяину собирается вернуть, это и ежу понятно. А в музее напишут отказной быстрее, чем я договорю «вы арестованы».
- У меня второй противотанковой нет, так что посмотрим по ходу дела. Лезть на дуло грудью я не собираюсь, приказ был на Хоста, приказ выполнили, дальше жопу насмерть рвать уже не обязательно. Разберемся с электрической херней, потом попробуем с танком чо решить. Гусеницы я ей думаю размотаю, а вот дальше хер знает чо делать. Калибр маловат

Жизнь полна вопросов. Большинство из них остаются без ответов, часть получает ответы неверные, и отдельные счастливые экземпляры удостаиваются ответа верного. Но для многих вопросов нахождение ответа — это не самоцель. Ведь сам вопрос, заданный в нужное время и в подходящем месте, может очень круто изменить чью-то жизнь.

***

— Йоу, чувак! Ты знаешь, что забрел в небезопасный район, чувак?
Вопрос, заданный лицом афроамериканской национальности, украшенным набором золотых зубов, и укомплектованным грузным телом в цепях и татуировках, свободными провисающими джинсами, бейсбольной битой и десятком товарищей чуть меньшей упитанности, отличавшихся друг от друга лишь цветом штанов, был по своей сути призван круто менять жизнь каждого опрашиваемого по отдельности.
Но в этот вечер, окутавший Нью-Рэйвенвуд в целом, и окраину квартала русской диаспоры, вплотную примыкавшей к гетто (а некоторыми топографически неграмотными личностями с гетто и отождествляемой) в частности, привычный вопрос не возымел привычного эффекта. Опрашиваемый субъект, одетый вопреки местной моде не в джинсы и кроссовки, а в тщательно начищенные черные лакированные туфли и удобные синие спортивные штаны с тремя белыми полосками узнаваемого бренда по бокам, вместо демонстрации бледности лица, тремора конечностей и неизъяснимого желания поделиться ценностями с ближним, лишь недоуменно глянул снизу вверх из-под кожаной кепки на источник звука и сказал с явным русским акцентом:
— Небезопасный район? Здесь? Да ты походу в Бутово ни разу не был... чувак.
Что-то было в голосе русского, что заставило лицо афроамериканской национальности задуматься о смысле жизни, бытия и приоритетах. Однако общество товарищей во-первых придавало уверенности, а во-вторых не позволяло ударить в грязь лицом, поэтому следующей репликой пришлось комментировать угрожающую жестикуляцию и размахивание битой в опасной близости от лица русского:
— Йоу, мазафака! Ты что-то имеешь против моего района?! Я тебя щас так разукрашу, мама не отмоет!
— Слышь, чмо, — недоумение в голосе русского сменилось недоброжелательностью, а ругательство, простое, знакомое и понятное, неожиданно сбило остатки боевого настроя и до кучи отозвалось тупой болью где-то внутри. — Мамку мою не трогай, перхоть. Не дорос еще, лошара, со взрослыми людьми родителей поминать в беседе. Думаешь, раз собрал шайку тупых отмороженных дебилов, которых мамы в детстве недолюбили, а папы перелюбили, так теперь можно к прохожим с невежливыми вопросами подрывать? А если в ответку прилетит? Не ожидали, а? Чё вылупились, обезьянки неприрученные! Извиняйте, бананов нет, не завезли! Пшли нахер отсюда!
С каждым новым обидным словом лицу африканской национальности становилось все хуже, равно как и упомянутым в оскорблениях товарищам. Невзирая на то, что часть ругательств была не очень понятна ввиду прямого перевода с витиеватого русского языка, а часть вообще и на ругательства не очень была похожа, к концу монолога вся группа корчилась на асфальте в спазмах, будто только что съела тележку просроченных хотдогов вместе с продавцом.
— И это я еще не матерился, утырки, — сплюнул русский, доставая из мятой пачки сигаретку и направляясь куда-то в закат. Оброненное слово отозвалось дружным стоном.

***

Закусочная "Березка", вывеску которого украшало натуральное березовое полено, к которому очень охочей до творчества, но не очень мастерской рукой было пририсовано остальное дерево, была однозначно центральным по значимости, и почти центральным по расположению, местом в квартале русской диаспоры. Владелец закусочной, Иван Борисович, считался неофициальным лидером эмигрантов, и его заведение представляло собой нечто вроде мэрии или ратуши. За исключением того, что в административном здании обычно бухать нельзя, по крайней мере, в открытую. Сегодня в закусочной было спецобслуживание, что собственно означало только то, что за банкет платил кто-то один, и в данном случае этим одним был сам Иван Борисович. Банкет, впрочем, находился уже в той стадии, когда его основная причина становилась достаточно туманной, чтобы перестать отличать день рождения от поминок.
Царящий в зале гул, фоном для которого были звуки шансона, отдаленно напоминающие музыку, до дальнего угла зала долетал с трудом, позволяя Николаю, Дмитрию и еще нескольким молодым людям спортивного телосложения, которых Николая поголовно называл "Толянами", вести светские беседы.
— ...и, короче, он такой грит: "В пятницу все будет!" А я грю: "Слышь, братюнь, сегодня пятница!", и волыну достаю. Он смотрит на волыну, на календарь, на меня, потом опять на волыну, и такой "И впрямь пятница уже... как время-то летит!", а сам быстро-быстро кассу выворачивает!
Рассказ Дмитрия был встречен одобрительным гоготом Толянов. Николай тем временем с неопределенной ухмылкой осматривал зал, но казалось, что смотрит он куда-то намного дальше, чем окружающие интерьеры "Березки". Дмитрий, разлив по рюмкам водку, ткнул товарища в плечо, привлекая внимание:
— Слышь, Колян, чё такой невеселый? Последнюю ж банду нигерскую отстроил сегодня, из тех что наглели! Борисыч тебе и так в пояс кланяется, а после этого вообще — гля какую поляну накрыл! Отдохнем как люди пару деньков, а то с приезда все работаем и работаем! А потом и домой можно махнуть, правильно я говорю?
Николай машинально покивал головой, опрокинул в себя рюмку водки, хрустнул малосольным огурцом и взглянул на Димона.
— Не едем мы домой, Димон.
— Чё?..
— Через плечо, Димыч! Водки выпей, выдохни, и слушай. Я тут, пока мы негров гоняли, послушал о чем люди говорят. Нью-Рэйвенвуд — особенное место. А нам уже давно нужна территориальная экспансия...
— Экс...чё?
— Забей. Расширяться нам надо. Заводы, банки, пароходы — это все хорошо, но если застрять на месте, загнемся. Поэтому будем работать здесь. Начнем, как обычно, с малого — гопстопы, крышевание, контрабанда, все как обычно... Заодно и с местными познакомимся. Ну ептыть, первый раз что ли?
— Ну... Это да, не первый, но... чё, вот так сразу?
— Неизбежность процесса обуславливается пассионарностью вовлеченных субъектов, а излишнее ожидание приведет к стагнации.
— Чё?!
— Нечего кота за яйца тянуть, говорю.

Колдун, поражённый презрительным безразличием Харди словно громом, застыл судорожно хватая ртом воздух вообще едва не свалившись со стены. Наглость этого бездаря было столь вопиюща что он чуть не задохнулся от возмущения забыв что живым портретам нет нужды дышать. Воздух ему нужен был лишь что бы говорить или в данном случае, наконец придя в себя кричать срываясь на истерический визг.

- ...ч…. что… что... что за черт? Что за черт?! Что за черт, что за черт, что-за-черт чтозачертчтозачерт… КАКОГО ЧЕРТААааааааААА?! - художник с, ещё больше чем обычно, а это кое-что значило, перекошенной от гнева физиономией метнулся вверх по стене за считанные мгновения достигнув крыши. - Ты!! ТыыЫЫ!!! Слушай меня, ты дерьмо в обёртке из туалетной бумагииии!!! Я КАИН СТЕЙНАР!!! И ты будешь помнить это имя!

Визжащий, брызгающий слюной и кровью из пальцев которые псих в какой-то момент умудрился надкусить, колдун со всех сил швырнул себе под ноги картину что все это время таскал с собой, отскакивая назад.
- Arcartanimagus факин Magna!!!

Вокруг завёрнутой в тряпку картины, ещё не успевшей коснуться поверхности крыши, вспыхнул переливающийся всеми цветами радуги ритуальный контур метра три в диаметре. А в следующее мгновение произведение магического и изобразительного искусства, под акампанимент треска, хруста и лязга разрываемых цепей, буквально взорвалось иссиня-черным мехом. Стремительно растущее в размерах облако тьмы мгновенно заполнило собой почти все пространство внутри магического контура, врезалось в его стенки и отхлынуло назад концентрируясь и собираясь в чудовище размером с легковой автомобиль. Из меха вынырнула огромная, чуть ли не в половину туловища голова с усеянной рядами зубов пастью, вспыхнули раскалённой сталью молниеобразные глаза. Даже окончательно сформировавшись монстр казался волосатым сгустком тьмы, но было заметно что у чудовища похоже больше чем две пары лап. Существо глухо зарычало сверля поднимающегося по лестнице человека пылающем бешеной злобой взглядом.

- Взять его! Прыгай! Прыгай!! - заорал художник уже успевший запрыгнуть на спину чудовища и покрепче хватаясь за торчащие откуда-то из меха обрывки покрытых шипами металлических цепей.

И тварь оттолкнувшись всеми своими лапами прыгнула на кран.

"Это, точно, не засада", - понял Ганс, когда его ушей достигли звуки этой нового стиля музыки, к которой он никак не мог привыкнуть. Нет, она его ничуть не раздражала, но, казалась какой-то чужой, как, впрочем, и весь этот сумасшедший мир вокруг.

Но при виде внезапно нарисовавшихся в поле зрения существ, Ганс осознал, что звучащая над мрачными портовыми сооружениями музыка по сравнению с этими тварями была не более странной, нежели обычная игра на губной гармошке. Они лезли изо всех щелей, словно тараканы - огромные уродливые тараканы, способные, без проблем, живьем, сожрать даже крупную собаку.

Однако в данный момент, к счастью Ганса их интересовала не пища, а, разрезавшая затхлую атмосферу ржавеющего металла и рыбной вони, словно остро отточенный нож кожу, музыка. Немцу вдруг вспомнилась старая сказка о крысолове из Гаммельна, который гипнотизировал грызунов игрой на своей дудке, вот только в данный момент, очевидно, играл не духовой инструмент. А что, если это, действительно, особый способ избавляться от подобных паразитов? Музыкант в данный момент сидит в лодке неподалеку, и твари следуют за ним, утопая в этой мерзкой грязной портовой воде.

Сложно было бы отказаться стать свидетелем подобного экзотического зрелища. И Ганс, не смотря на то, что его это не касалось, медленно двинулся вслед за существами на призывную мелодию. При этом немец ни на секунду не терял бдительности - а вдруг какая-либо из этих тварей решит внезапно напасть.

Очень скоро, миновав пару насквозь проржавевших контейнеров, которые, казалось, готовы развалиться от одного лишь хорошего толчка, Ганс увидел самого "крысолова", окруженного толпой все тех же сзываемых со всего порта существ, словно стеной. Эта постоянно пребывавшая в движении стена так надежно скрывала музыканта, что отчетливо можно было разобрать лишь непривычный голубой цвет его длинных волос. Своей фантастичностью зрелище вполне оправдало ожидания Арийца, вот только топить всех этих тварей "крысолов", похоже, не планировал. Завороженный картиной происходящего, Ганс не сразу заметил еще одну личность, не смотря на все ее, а точнее - его, габариты. Последнее, что успел еще рассмотреть немец, перед тем, как поспешно укрылся за громадой ближайшего контейнера, был белый волчьей породы пес и, разумеется, тяжелая "пушка" на плече здоровяка.

Заметил ли кто-либо из присутствующих кратковременное появление немца было не понятно. Гансу лишь оставалось надеяться, что, нет, и продолжать прислушиваться, в ожидании окончания музыкального произведения "крысолова".

Человек не любил это место, оно внушало ему отвращение и злобу. Хосту было не понять, почему захваченная особь ставила остальные виды выше своего собственного. Люди - странные и непонятные создания и Маркус не был исключением. Мутант мыслил по-другому. Скотобойня была идеальным местом для убежища с неплохим запасом попорченной биомассы. Люди давно покинули эту постройку, камень и дерево впитали их страх. Страх перед некой неведомой заразой. Жёлтые метки возле укрытия отпугивали прямоходящих животных. Паразит собирался пометить границы своих новых владений, но воспоминания Маркуса поведали Хосту, что в человеческом мире так не принято делать. Организм был склонен доверять суждениям особи, когда он не слушал Маркуса, то люди обращали на него слишком много внимания.

Когда паразит только-только вылез из канализации, на него все смотрели широко распахнув глаза и морщили носы. Маркус подсказал накинуть на плечи шкуру и укрыть наготу. Хост памятую о наклонностях носителя убивать представителей своего вида, отрезал голову ближайшему человеку и облачился в его тряпки. Люди стали кричать, паниковать и разбегаться в разные стороны. Тогда Хост впервые осознал крайнюю полезность массовой паники. Животные спасали свои жизни, давили друг дружку, теряли «человечность» и поддавались природным инстинктам. Страх делал их понятными и беспомощными. Воспоминания Маркуса поведали Хосту, что люди не используют для устрашения и борьбы когти и зубы. Они использует громкие орудия: «автоматы» и «бомбы». Чтобы сохранять маскировку, паразит тоже должен был использовать громкие орудия. Гайгер подсказал где можно их найти. У экстремистов на штаб-квартире были запасы человеческого оружия. Древние калаши и украденная взрывчатка.

Паразита очень интересовали животные, приспособившиеся сосуществовать бок о бок с человечеством. Особенно вороны. Их было много, очень много. Целые стаи витали над городом, и никто не обращал на них внимания. Но только не Хост. Поначалу организм ловил их и пожирал. Миллиарды бактерий и болезней растворялись в желчной кислоте мутанта. Паразита безмерно удивляло, почему человечество не изгнало из пристанища своего стада этих больных тварей. Хост решился на эксперимент. Мутант поймал несколько птиц и заразил их целым букетом разнообразных болезней. В мозг пернатых был внедрён вирусный агент, сильно понижающий мозговую активность птиц. Вирион вырабатывал сильнодействующий наркотик, впрыскивающий в кровь воронов ядовитое вещество, вызывающее у пернатых мощную эйфорию. Доза поступала только тогда, когда птица получала порцию специфических феромонов. Не сложно догадаться, что эти самые феромоны вырабатывал сам Хост.

С псами всё было несколько сложнее. Более развитые организмы, чем птицы, перенявшие некоторые черты присущее только человечеству. Такие как «верность», например. Паразит решил пойти несколько иным путём. Он выследил двух больных бешенством собак и поместил в них неразумную частичку себя. Псы продолжали жить за счёт пожираемой органики. Внедрённый вирус поддерживал в рабочем состоянии жизни основные органы и атрофировал нервные окончания, чтобы животные не чувствовали боли. Хост по желанию мог сымитировать импульс, приостанавливающий на время действие вируса. Без поддержки микроорганизма, псы сразу начинали чувствовать адскую боль и скорое приближение смерти. Превосходные машины для убийств.

Птицы, собаки. Это был пройденный этап. Мир полнился куда более сложными организмами, которые Хост желал изучить. На скотобойне он соорудил несколько самодельных клеток из бывших загонов скота. Увесил их мясницкими крюками и заражёнными кольями. Маркус назвал бы такие занятия, как минимум не гуманными. Хост же наотрез отказывался понимать, что же такое эта гуманность. На его пути встретилось всё лишь одно существо, заставившее мутанта задуматься о выбранном пути…

Знакомство с Фароном:


Знакомство с Тигрой:

0X.0X.20XX
Floor -XXX. Lab XX.
Special Project Unit X.
YM YY:YY:YY

...таким образом, простейший способ детектирования структуры пространственного искажения сводится к проблеме создания источника высокоточного когерентного излучения требуемой природы, разделения его на множество потоков с помощью дифракционной решетки и дальнейшего наблюдения интерференционной картины вторичных источников. В обычных условиях мы можем с уверенностью сказать, что любая физическая частица проходит одно и то же расстояние за одно и то же время. Следовательно, если мы сможем создать достаточно чистую среду, исключив влияние всех известных нам факторов, любое изменение интерференционной картины будет свидетельствовать о наличии фактора, нам неизвестного. Все просто, не так ли?

Закончив вводную часть лекции для очередного потока аспирантуры, Сэм улыбнулся аудитории (состоящей из шести человек), отходя от большой проекционной доски, на которой был последний слайд лекции.
- Перейдем к небольшой практической демонстрации. Прошу внимание сюда, к лабораторному стенду.

Пройдя несколько шагов в сторону от проектора, доктор Йорк щелкнул небольшим пультом. С гудением разъехались в стороны створки тяжелых жалюзи, за которыми находится стенд, обычно используемый для проведения баллистических испытаний - мощная тренога с зажимом для огнестрельного оружия, направленная на пулеуловитель. Рядом с пулеуловителем в данный момент стоял крайне недовольный Найджел, не выпускающий из зубов дешевой папиросы. На лице солдата было написано все, что он думает, однако раз в полгода ему приходилось работать живым демонстратором "поля Йорка", поскольку других супернатуралов у Сэма под рукой не было. Радости это Фоксу не слишком добавляло, однако добавляло дополнительную ставку оклада, поэтому вояка и не отказывался от подработки.
- В настоящий момент мы используем стандартную штурмовую винтовку M16A2 в качестве инструмента для проведения эксперимента. Желает кто-либо из вас убедиться в том, что это не муляж? Впрочем, чтобы исключить любые сомнения, я продемонстрирую вам её работоспособность. Но сначала - техника безопасности! Всем присутствующим надеть защитные очки и наушники!
Подавая пример аспирантам, Сэм первым достал из кармана своего халата широкие очки, защищая свои глаза. Найджел же по прежнему лениво подпирал стенку, не утруждая себя такими пустяками.
- В качестве первой мишени мы ставим обычную стальную пластину толщиной в 2 миллиметра.
Йорк еще раз щелкнул пультом пару раз. Из потолка выехала закрепленная на штанге мишень, стоящая в зажиме винтовка коротко выстрелила, пробив дырку в стальном листе.
Сняв очки, Сэм подошел к штанге, вынимая из неё стальной квадратик с дыркой по центру.
- Как видите, это настоящее боевое оружие.
Он положил использованную мишень на стол ближайшего аспиранта, пластинка пошла по рядам, передаваясь из рук в руки.
- Мистер Фокс, займите пожалуйста свое место - обратился он к Найджелу.
Солдат с тяжким вздохом сделал шаг в сторону, встав на место мишени. Сэм снова надел очки, отходя с линии огня.
- Итак! Присутствующий здесь сержант Фокс является действующим источником поля пространственного искажения. Любой человек, защищенный лишь тонким слоем камуфляжной формы будет убит выстрелом из штурмовой винтовки в упор с дистанции менее десяти метров. Однако, сержант Фокс не подчиняется физическим законам, согласно которым он должен погибнуть.
Физик еще раз щелкнул пультом, и винтовка снова сухо выстрелила, чуть дернувшись в треноге. Найджел недовольно скривился, опустив голову.
- Новая форма за счет лаборатории! - буркнул солдат недовольно, засовывая руку под свою майку и демонстративно высунул два пальца наружу через новенькую дырку.
Из-под майки на пол упала смятая в бесформенный комок пуля.

Тихое бормотание аспирантов затихло, в лаборатории воцарилась мертвая тишина. Найджел поднял пулю двумя пальцами, положив её на кафедру.
- Пятьдесят баксов, и можете забирать себе на память - усмехнулся солдат, видя горящие глаза молодежи.
- Прошу тишины! - чуть повысил голос Сэм, пресекая разговоры не по теме - то, что сержант Фокс способен отразить собственным телом выстрел из винтовки в упор, а так же полностью погасить кинетическую энергию пули, противоречит всем известным нам законам кинематики и термодинамики. Однако! Невозможно объявить "не научным" наблюдаемый эффект, в этом случае мы уподобимся средневековым фанатикам, отрицающим очевидное. Внимание сюда - физик показал рукой в сторону тележки, на которой стояло что-то размером со старый ламповый телевизор, накрытое белой тканью.
Подкатив тележку вплотную к пулеуловителю, Сэм снял ткань с прибора, который действительно был похож на телевизор, который зачем-то накрыли аквариумом. Как только он был включен, на экране появились разноцветные концентрические круги.
- Это детектор электромагнитных искажений. Источником является электронная пушка, в качестве дифракционной решетки используется кристалл никеля, в качестве приемника - обычное люминисцентное покрытие. Поскольку данный прибор будет использован в эксперименте с использоланием огнестрельного оружия, он помещен под колпак из пуленепробиваемого пластика. Прошу вас снова надеть очки!

Отойдя с линии огня, Сэм снова щелкнул пультом. Винтовка выстрелила в грудь Найджела второй раз, сделав еще одну дырку на форме. На мгновение картина на экране кинескопа дернулась и пошла рябью.
- Благодарю вас, сержант Фокс - официальным тоном произнес Сэм, дав понять, что на этом работа Найджела на сегодня закончена.
Солдат поднял с пола вторую смятую в комочек пулю, отойдя в угол лаборатории, и затушил папиросу об неё.
- Мы с вами только что наблюдали эффект поля пространственного искажения, в данном случае - изменение значения элементарного заряда электрона, что в свою очередь повлияло на энергию связи кулоновских сил электромагнитного взаимодействия. На долю секунды атомы тела сержанта Фокса скачкообразно увеличили энергию собственных связей на несколько порядков, не позволяя сместиться относительно друг друга, как если бы вместо сержанта выстрел был произведен в титановую болванку с идеальной кристаллической решеткой. Результат видим невооруженным глазом - энергия выстрела была равномерно распределена по молекулярным связям, без какого-либо вреда для жизни и здоровья сержанта. На следующей практике мы с вами сделаем расчеты этого изменения, что позволит вычислить энергию воздействия, необходимого чтобы пробить тело сержанта в момент искажения констант, определяющих силу кулоновского взаимодействия молекул, а сейчас - двадцатиминутный перерыв.

Сэм вновь улыбнулся аудитории, аспиранты изобразили жиденькие аплодисменты, но скорее для виду. Слишком давно появились всевозможные "суперы", и то, что кто-то отбивает пулю собственной грудной клеткой, уже не могло особо впечатлить зрителей. Американцы были людьми, жадными до зрелищ, и редко чему-то удивлялись. Оставив на столе защитные очки и наушники, он щелкнул пультом, стенд с винтовкой скрылся за толстыми жалюзи. Аспиранты остались сидеть за столами, но лишь до тех пор, пока Сэм не вышел из лаборатории. Сразу после этого они подскочили к Найджелу с кошельками, солдат с хитрой ухмылкой продемонстрировал две пули, намереваясь их продать куда больше, чем за пятьдесят долларов каждую.

В небольшой столовой практически все было автоматизировано. Пентагон крайне ревностно относился к подозрительным личностям, Бюро решило проблему внедрения возможных агентов вероятного противника в обслуживающий персонал кардинальным способом - отказавшись от использования обслуживающего персонала. По полу ездили роботы-уборщики, еду на кухонных лифтах доставляли с поверхности, а все работы по обслуживанию лабораторного оборудования выполнялись персоналом самих лабораторий. Сэм взял себе пару булочек, чашку кофе, и сел за стол в углу, тихо подремывая. Эту вводную лекцию он вел раз в полгода, и знал наизусть всю программу следующего семестра. Вряд ли кто-то из новичков сможет стать его коллегой, но с другой стороны, пока не попробуешь - не узнаешь. Если он не будет пытаться передать свои знания, то точно останется одиночкой. Впрочем, недолго он наслаждался тишиной и покоем, в столовую вошли еще двое в таких же халатах с бейджиками "Dr. Sc. (Phys.-Math.)", как и тот, что был надет на Сэме. Невысокая брюнетка, уткнувшаяся в планшет, едва не споткнулась о стоящий стул. Её высокомерный спутник лишь едко усмехнулся.
- Доктор Уилсон, доктор Кавер - формально приветствовал Сэм коллег, настроение падало от плохого к худшему
- Доктор Йорк! - воскликнула брюнетка, улыбнувшись во все тридцать два.
Белоснежная улыбка свидетельствовала лишь о нескольких тысячах американских президентов, убитых у стоматолога и стилиста. Ни капли шарма Джессике Уилсон это не добавило, она была слишком прилипчива и полностью лишена чувства такта.
- Как жаль, что я уже ухожу - совершенно неискренне буркнул Сэм, вставая из-за стола и давясь второй булочкой, которую запихнул себе в рот практически целиком.
Оставаться здесь и дальше не было ни малейшего желания.
- Доктор Йорк, вы уже получили отправленный в вашу лабораторию металлокомпозит? Между прочим, это продукт космических технологий, каждая плитка этого титано-керамического пирога стоит двадцать тысяч долларов, и я надеюсь что вы не забудете это на ближайшей планерке, посвященной планированию бюджета на следующий квартал
Сэм вылил в рот полкружки кофе, пытаясь проглотить вставшую поперек горла булку, и закашлялся.
- Уилсон, окстись! - фыркнул Кавер - эти плитки стоили по двадцать тысяч долларов, когда их купили НАСА для своего "Челленджера"! А вам они достались бесплатно, потому что ты их спилила с обшивки уже после того, как шаттл упал, пролетев двести метров со стартового стола!
- Ну и что? - пожала плечами Джессика - отказ левого маршевого двигателя, детонация переобогащенной топливной смеси, это совершенно не мой геморрой. Пусть Локхид разбирается, почему у них центробежные насосы колом встали, а мой отдел занимается металлокерамикой. Между прочим, после того как этот шаттл грохнулся, его корпус практически не пострадал, что говорит исключительно о его феноменальной прочности. Доктор Йорк, вы со мной согласны? Доктор Йорк?..

Мысленно поблагодарив Господа Бога за то, что Кавер отвлек Уилсон, Сэм по тихому слинял из столовой, пока его не поймали за руку.

«Абонент не отвечает, или находится вне зоны доступа…» - унылый, механический и вечно раздражающий голос автоответчика в который раз повторил заученные слова, и сорвался на гудки. Марико сердито взглянула на телефон, покрутила его в руках, потыкала им в нижнюю губу и наконец раздраженно швырнула его на диван. «Где ж тя носит!?» – сердито пробурчала она, сердито барабаня ноготками по столешнице. Личико ее приняло задумчивое выражение, а маленький носик забавно сморщился, точно у обнюхивающего столб любопытного щенка.

В голове проносились обрывочные воспоминания о событиях суточной давности, когда девчонки отправились на очередную вечеринку, кончившуюся торжественным походом по окрестным заведениям сомнительной репутации, в поисках еще более сомнительных развлечений. Оттани злилась и на себя и на Джульену, на себя за то, что проморгала, тот сакральный момент, когда Сарзак уже было достаточно, а на товарку за совершенное неумение пить, и дурацкое желание себе и всем, что-то там доказать. Судя по пристывшим к посуде объедкам и дурно пахнущему белью в корзинке для стирки, Жульен домой не возвращалась, и на занятиях в консерватории она тоже не была. Строгая ее юбка и блузка, которую Алия в шутку прозвала мечтой маньяка фетишиста так и осталась висеть на вешалке, равно как и скрипка, как и удобные, и в то же время строгие черные туфельки на низком ходу.

Девушка перевела взгляд на маленькую доску - ежедневник и на обведенную на ней надпись: «Среда , Клуб Сиракузы, выступление дуэтом, 19,00 » - выведенную ровным почерком Джульены, и приписку сделанную уже почерком Марико: «никакого Грунджа и Рока.» Девушка нахмурилась, и принялась ковыряться ноготком в зубах, выковыривая оттуда кусочки пиццы - верный признак нервозности в ее случае. В голове, почему-то, упорно крутились криминальные сводки, и все до единой городские легенды о маньяках, поджидающих молоденьких девушек в подворотнях. Хорошо знающая людскую природу она лучше других знала, что далеко не все эти легенды выдумка."

Не найдя ничего лучше, Оттани решила повыщипывать брови, рассчитывая отвлечься этим от глупых мыслей. Впрочем, секундные вспышки легкой боли, следующие за очередным вырванным волоском, ситуацию только усугубляли. Сарзак, она знала около полугода, из них только полторы недели, что называется, «вживую». Большую часть времени, познакомившиеся на музыкальном паблике, девчонки общались через ISQ или на самом форуме. В конце концов, они таки созвонились, и "выпивоха-неудачница" позвала Марику к себе в Рейвенвуд, соблазняя перспективой музыкального образования, да и просто обоюдной приязнью.

Уже неделю, как Тьйига на пару с Жульен снимали маленькую квартирку на чердаке старого многоквартирного дома, пропахшего плесенью, со стойким запахом мочи в подъезде и картонными стенами, не оставлявшими от соседей в тайне ни единого девичьего секрета и позволявшего насладится сомнительной симфонией из скандалов, храпа и музыкальных предпочтений окружающих жильцов. Но новоявленным соседкам это было нипочем, девчонкам казалось, что они уже обживают квартирку годами. Хоть стоящие у стен коробки с нераспакованными вещами и говорили об обратном."

Вновь покосившись на телефон, она прикинула, что даст ей и Джульене звонок по номеру 911. Да ровным счетом ничего. Пока пузатые пожиратели пончиков соизволят, наконец, отыскать Сарзак, от нее останется не более чем захороненные на пустыре разложившиеся останки. Ведь только в фильмах полицейские успевают спасти невинную жертву в последний момент.

Девушка еще раз бросила сердитый взгляд на комнату, и начала собираться. Особо не принаряжаясь, она втиснула худые ножки в джинсы. Вместо любимых ботинок на высокой подошве обула мягкие и удобные кроссовки. Накинула поверх моднявой белой майки с длинными пышными рукавами, легкую курточку выкраденную из гардероба Сарзак, перепоясанной черными ремнями, драную в нескольких местах и открывающие окружающим элементы Марикиных татуировок. Выискав на столике подруги помаду, Марико из чистой девичьей мелкой мстительности, да и просто потому, что помада отлично подчеркивала ее пухлые губки, ну и просто нравилась ей, начала макияжиться.

Закончив краситься, девушка выковырнула застрявший между подушек дивана мобильник и сунула в карман. Уже в дверях Марико обернулась к доске и, сотря с нее цветочки и сердечки, намалевала все той же помадой сердитый смайлик изображавший чертенка, воткнув помаду ему вместо носа. Взглянув на смайлик и на пустую квартиру, она
сжала маленькие кулачки, до такой степени, что костяшки пальцев стали белыми как первый снег и, схватив чехлы со скрипкой и гитарой, нарочито громко хлопнула дверью, выходя из квартиры.

Улицы Рейвенвуда: типичная мешанина из кирпичных домов, смердящих переулков с кучками мусора, кричащих вывесок дешевых магазинчиков, сменяющихся широкими проспектами, роскошью и фешенебельностью Даунтауна. Или чопорностью и скучной, лицемерной правильностью пригородов, где обретался средний класс. Равно как и ободранных, подчас смертельно опасных, Гетто.

Забравшись в автобус, Алия обняла ногами и руками гитару и погрузилась в свои мысли, пока автобус с шипением и лязгом открывавшихся и закрывавшихся дверей и рывками остановок, нес ее в старый город. В место где сверкающие небоскребы и трущобы уступали место старомодным домам, сохранившими признаки былого величия и роскоши. Впрочем, стекло и металл уже начали свое неумолимое наступление и на этот. словно вырванный из прошлого столетия район.

Заткнув уши наушниками с ревущим в них роком,она вспоминала все моменты совместной их с Джульеной жизни. Момент, когда она впервые сыграла ей грустную мелодию, и девушка словно сама пережила ту боль, которой были наполнены аккорды скрипки, рыдала на коленках Марико, пораженная чувственностью мелодии. И как потом улыбаясь беззаботной, счастливой улыбкой ребенка, уснула, когда печальные ноты сменились тихой, успокаивающей мелодией. А чертенок втихаря завидовала ее музыке, рожденной без грамма магии, на чистом таланте. Восхищалась ее пластикой, когда та танцевала на дискотеке, на зависть окружающим.

Марике, как и многим существам на этой планете, не хватало одного - настоящих друзей. Да, конечно, были фанаты, готовые на все ради нее. Но это было не то. Хотелось чего-то настоящего, живого, не созданного ни ложью, ни притворством, ни магией. Девушка безучастно смотрела в окно: на проплывающих мимо людей, уносимых прочь, словно листья весенним ручейком, расплывающиеся неоновые вывески, первых ночных бабочек и, таившихся в переулках, беспокойно озирающихся, торговцев наркотиками.

Автобус в последний раз лязгнул тормозами, остановившись на небольшой площади, освещенной мягким светом чугунных уличных фонарей. Водитель объявил конечную и последние пассажиры медленно, неуклюже потянулись к выходу, разминая затекшие ноги. Место прибытия Марико знала хорошо, глаза уже привычно искали неброскую, но и в тоже время заметную вывеску: «МакЭнелли».

Бар славился своей репутацией, и определенными правилами, равно как посетителями, впрочем для большинства простых смертных, предпочитавших не смотреть на мир дальше своего носа, бар всегда останется обычной пивнушкой, пускай даже и с хорошим пивом , и удивительной по-домашнему уютной атмосферой.

Медленно, и несвойственно ей тихо, войдя в бар, она вежливо кивнула кому-то из смутно знакомых завсегдатаев. Уселась за барную стойку, болтая, по привычке, недостающими до земли ножками. Терпеливо дождалась, пока Мак освободится, и обратит на нее внимание, и подняла на него свои глаза большие, красные, словно два карбункула,
полные искреннего беспокойства - того которого не подделать, не изобразить.

Решив,не церемонится, не искать вежливых предлогов, чтобы завести разговор, проигнорировав даже простое приветствие, девушка с ходу пошла в наступление. В этом была вся Оттани, переживающая по пустякам, вываливающая на людей весь ворох своих проблем, нисколечко не считаясь с их реакцией, но подкупавшая своей искренностью и детской непосредственностью.

- Мак помоги, беда! Хоть советом, хоть чем помоги. Но только, умоляю тебя, не молчи. Я отработаю. Как хочешь отработаю. Только помоги! - Пристально взглянув на Мака своими большими глазами, произнесла она, с хорошо чувствующимся в голосе искренним беспокойством, и искренней же мольбой о помощи.

К просьбе не молчать Мак, как и следовало ожидать от верного своим привычкам бармена, отнесся без снисхождения. Однако, выразительно приподняв правую бровь, он поставил перед мятущейся музыканткой стакан холодной воды и внимательно выслушал ее рассказ. Было у Мака такое приятное свойство: Выкладывая ему, как на духу, свои проблемы – ты чувствовал, что тебя действительно слушают. А бонусом к нему можно было считать то, что бармен был не из тех людей, что потом кому-то пересказывают чужие секреты.

Когда же девушка выговорилась, лысый хозяин заведения извлек из нагрудного кармана рубашки перьевую ручку, нацарапал на салфетке номер и пододвинул ту Марико. После чего, довольно недвусмысленным образом ткнул в дальний конец зала, туда, где стоял допотопнейшего вида телефон с дисковым набором и медной трубкой в которую полагалось говорить.

Отсчитывая гудки в трубке, Марико могла видеть весь зал. Посетители, выглядевшие довольно таки обыденно, несмотря на то, что как минимум половина из них не были людьми, сидели за столиками, потягивали пиво, лопали жаркое, которое у Мака готовилось на дровяной печке, временами кто-то вставал и шел за добавкой. Официанток лысый не держал, да и сам разносить блюда никому не торопился, разумно полагая, что ничего не мешает клиентам оторвать задницу от стула и сходить за ними. Ответили после тринадцатого.

- Детективное агенство «Бешенный Пес». – Скорее прокашлял, чем произнес в трубке сухой голос, наводящий на мысли о неплохом похмелье. Раздалось характерное «пшшш» открываемой пивной банки, а затем короткое бульканье. – Дурацкое название, отличная эффективность. Чем могу быть полезен?

- Хочу обратиться по поводу пропажи человека! - Поддерживая официальный тон, произнесла девушка чуть писклявым от волнения голосом. - Подробности при встрече? - Чуточку отдышавшись, добавила она.

- Ладно. – Ответили в трубку. – Диктую адрес, записыйвайте…

Дом Харди изменился вместе с хозяином. Трава во дворе пожухла, деревья и другие растения медленно увядали. Даже краска с дома потихоньку отлетала. И небо, странным образом, прямо над домом 54 по Энджел Стрит было всегда серым. Аура у этого места была соответствующая. Детишки частенько сюда бегали, что бы посмотреть на "Дом-призрак и ужасного Монстра обитающего в нем". Стерном же, когда не был "на работе", одеваться предпочитал в мешковатую одежду с капюшоном, дабы скрывать свою обезображенную внешность. Да и покидал своё жилище редко, обычно что бы прикупить еды. Где-нибудь в полночь, в круглосуточном магазине. Помнится, когда молодая девушка Пенни, впервые вышла на ночную смену, её не слабо напугал, своим видом, загадочный покупатель. Коллеги ей забыли рассказать историю Ангела, а сама она была не местной. Переехала из провинции на учёбу.

Возвращаясь домой, Харди замер у кучи чёрных мусорных мешков посреди двора. Не то что бы Стерному было настолько лень сделать десяток лишних шагов и выкинуть мусор в контейнер у дороги, просто так он маскировал то самое место где его пытались сжечь психи из Судного Дня. Земля на этом месте, так же как и Стерном не оправилась от шрамов, навсегда оставшись черной и на ней больше не растёт трава.
Нет, одними мешками тут не поможешь - они прячут место, но воспоминания остаются на месте.

Гостей у Харди не было очень давно. Раньше у него было полно друзей, но после казни, постепенно они начали пропадать из жизни Стернома. Сначала навещали его в госпитале. Пару раз навестили его дома, но им было больно видеть своего друга таким. Да и был это уже не тот парень которого они все знали. Так Харди остался один. Но это был не их выбор, а его собственный. Он не хотел продолжать жить так, словно ничего не произошло. Нет! Произошедшего не изменить, как не избавится от ужасных ожогов на теле, так что придётся изменить мир, избавив его от мусора маскирующего под людей: бандитов, мошенников, психопатов, террористов.

Бобби Лавел пришел в дом Харди. Пришел якобы занести пенсию. Но они оба понимали, что истинной целью визита было передать послание: "прекрати заниматься херней или из героя превратишься в преступника". Лавел верил в справедливость и закон. Как Харди когда-то. Но справедливости нет и не будет. А закон никогда не защитит людей от тех, кому на него плевать. Защитит людей Мститель, что казнит каждого преступника собственноручно.

Щелкнув, замком на входной двери, Ангел сделал несколько шагов по-скрипучему полу и наклонился поднять листок. Боль была вечным спутником Харди и сопровождала его каждое движение. Не читая что там написано, Выживший отправился в гараж - свой оперативный штаб, где планировались все будущие операции. Свет в гараже никогда не выключался, так же как и никогда не включался, практически во всем остальном доме. Послушав передачу по радиопередатчику, Харди переместился к стене со схемой преступного мира Нью-Рейвенвуда. Прочитав информацию на листке оброненным роботом-полицейским, Стерном начал планировать свою следующую акцию.

Говорил всеведущий:
По весне по следующей
Народятся новые
Люди на земле.

Молодые, модные,
Головы холодные,
Народятся новые
Люди на земле

Мантрами железными,
Как простыми лезвиями,
Как простыми лезвиями
Выправляют мир…

© (Пикник)

Отгремели жаркие баталии в мире. Позже эти времена назовут Эпохой Перемен - переломными годами, когда пала кажущаяся незыблемой твердыня Чернокнижника, и вместе с ней ушло в небытие Солнечное королевство. Кому нужен защитник от Зла, когда исчезло само Зло? Застывшая во времени черно-белым полотном, карта Правого континента распадалась и дробилась, превращаясь в многоцветное лоскутное одеяло.

Не остались в спокойствии и другие части Мира - Винланд с Альбионом после вековых ссор заключили мир, и сразу же обнаружили что у обеих стран огромный долг крови к проклятым жабам, не дающим нормально морякам ходить по волнам. Драккары и часоходные линкоры обрушились с двух сторон на Глубоководных, заставляя их проклинать тот день, когда на свет появилась Её Британское Величество сэр Интегра Вингейтс Фэйрбрук Хелсинг Мэй Моу Первая.

Среди Пернатых резня за право зваться Капитаном воздушных пиратов утихла столь же быстро, сколь и началась. Небольшой бескрылый дракс утопил в крови всех, кто возражал против его первенства, войдя в историю под именем Багрового Капитана. У них нашелся свой, новый враг. Флот под руководством Генерал-губернатора Августа Второго, Полковника звездного сектора и коменданта боевой станции "Черное Солнце" сильно потеснил пиратскую вольницу, подстегнув их впрочем к овладению новыми горизонтами разбоя.

Эпоха Перемен дошла даже до Камнесвода, где, как стало известно, нашел место своего упокоения Король-Солнце. Он пожертвовал своей жизнью, отдав весь свой свет инферниям Кузнеца и обеспечил им долгие годы мира, защитив от происков жадных гномских воришек.
Так скажут все, провожая великого героя.

Конечно, одна наблюдательница в черном балахоне, с ярко-голубыми волосами, видела переменчивую особу, приложившую к этому все свои восемь ручек, и знает, что все было не так.

Конечно, дряхлый старик в черно-белом шутовском колпачке знал, что не сама по себе эта переменчивая особа смогла подтолкнуть Короля к падению в пропасть.

Конечно, в скором времени это вообще не будет иметь никакого значения, потому что про Короля забудут, и история Солнечного королевства останется лишь в памяти нескольких наблюдателей, каждый из которых уже не совсем и от Мира сего.

И все же, в начале Эпохи Перемен, про которую вскоре и не вспомнят, потому что существующее сейчас - существовало всегда, а не существующего никогда не было, все же начало этой Эпохи само по себе достойно отдельной истории. Или даже нескольких историй.

***



Поредел круг Великих героев и злодеев, известных всем и каждому в этом Мире. Ушел в небытие Король-Солнце, озаряющий своим присутствием небо Правого материка. Потерпел сокрушительное поражение Вождь, так и не оправившись от последнего разгрома. Растерял всех своих демонов Чернокнижник, власть которого казалась незыблемой...
Капитан погряз в драках среди пернатых, слишком многие осмеливались бросить ему вызов, забыв о мощи "Моржа". Грабитель, получивший от Вождя последние колотушки, все еще хромал, пытаясь подлатать разваливающийся доспех. Спасителя подзабыли в суматохе, его вытеснили яркие и грозные роботы с красными крестами на груди. Тритоны перестали донимать Пожирателей разума, отвлекшись на вспыхнувшую в собственных рядах ересь, и Карателю стало некого карать.
И только три имени все еще звучали на весь мир.

Жрица. Тиран. Шут.

Надолго ли? Нет, не надолго. Лезут вверх по головам молодые, недолго осталось пустовать вершине власти.

***



Во Вселенной Ноль все еще шел дождь. Тучи нависали, закрывая солнечный свет. Насколько помнил Хранитель, здесь всегда шел дождь - иногда стихая, чуть слышной капелью стуча по крышам, иногда набирая силу и превращаясь в ревущую бурю... Мир чувствовал его настроение, и уже давно боец-одиночка, стоящий на страже Закона равновесия, не чувствовал себя иначе, нежели вымотанным до последней капли сил. Серость, уныние и безразличие - вот что стало его нормой. Насколько важна была язвительная Джейн, собеседница, имеющая свое собственное мнение, Хранитель смог понять, лишь оказавшись в одиночестве. Он пробовал создавать своей волей кого-то кроме, но получал лишь пустышки. Болванчиков, способных лишь поддакивать своему господину. Независимая личность у него не получалась... для этого надо было покинуть Ноль, и вновь отправиться на поиски яркой, свободной души, готовой разделить с ним вечность.
Но ему было уже все равно.

А потом в странном мире, собравшем больше половины общей энергии Алгоритма, не выдержали внутренние изоляторы. Сильнейшие энергетические потенциалы замкнулись друг на друга, перекраивая карту планеты. Энергия рассеялась в окружающем пространстве, и планетарное поле начало разглаживаться.

Неожиданное событие напомнило ему, что Алгоритм - основа мироздания, способен защитить себя сам. А значит, он наконец-то сможет покинуть свой пост. На время, не навсегда. Просто у Хранителя появилось чуть больше свободы.

***



Киюмэви давным-давно сгорела в небе, разорванная на части противоположными манифестациями. Внутренний конфликт, логическое противоречие между двумя базовыми аксиомами оказался самым страшным информационным ядом, который и погубил её, разрушив все оболочки души.
Но след, оставленный ей в Мире, был куда ярче, чем думала фея. Самый первый крик-вопль, ударивший по неподготовленным тритонам, жителям Глубоководной впадины, не был чистым разрушением, как и не была чистым разрушением жестокость синира. Пусть даже неправильная по мнению большинства фейских домов, Киюмэви все равно не желала уничтожения.
Да, почти все существа, попавшие под её эмоциональный всплеск, погибли, их тела не выдержали физической нагрузки, но были и те, кто уцелел в том сплетении питания-и-спаривания. Еретики по мнению Того, Кто Слышит Дыхание Спящего, они были вынуждены бежать, гонимые своими сородичами, пока не пересекли весь океан, прибившись к тихой зоне рядом с Империей Восходящего Солнца. Там глубоководные не слишком любили находиться - слишком уж хорошее суси выходило из пойманного тритона, но для еретиков это место оказалось тихой гаванью, в которой они смогли пустить якорь. Неправильные глубоководные, считающие что Спящего надо не успокаивать и бояться, а слиться с ним в экстазе, когда он проснется, продолжив таким образом свое существование, оказались неплохими соседями для восходников. Не так уж и сильно они отличались от многих ёкай, и спустя двадцать лет воды между побережьем Хокая и самим островом стали новой префектурой, принявшей власть Императора.

***



Небо маленького мирка, в котором было едва ли два десятка домиков, переливалось радужными всполохами. Асфальт на его границе пузырился, то плавясь черным битумом, то вновь остывая. Правда, почему-то иногда в виде брусчатки - словно он так и не решил, чем ему лучше быть, высокотехнологичным асфальтом, или старинной мощеной дорогой.
Здесь не нужно было сохранять видимость физического мира, имеющего до занудности постоянные законы взаимодействия материи. Асфальт, который мог быть то камнем, то битумом, то асфальтом, в любой момент мог превратиться в желто-золотой песочек, рассыпавшись под ударом морской волны - если Ей захочется позагорать на пляже. На самом деле, здесь вообще не было ни домиков, ни неба, ни воздуха... потому что само здесь являлось лишь точкой пересечения нескольких информационных потоков, на которые заякорила себя Звезда, чтобы иметь какой-то ориентир.
Но для своих подруг, не способных жить в чистых вероятностях, Она создала эту иллюзию, хотя иногда ей и надоедало постоянство. Тогда по плывущему в ничто пузырьку подобия стабильности проходила волна искажений, и в следующий момент её подруги могли оказаться у подножия вулкана, где можно покататься на лавовых лыжах, искупаться в кипящем камне...
Здесь не было ничего невозможного, потому что пространство было воплощением Её желаний. Её подруг это вполне устраивало, больше здесь никого не было... а значит, некому было нарушить царящее в её собственном мире Ня.
И это тоже, несомненно, было Ня.

***


На Красной Площади заканчивалось строительство второго Мавзолея. После того, как тело павшего Августа, со всеми предосторожностями и почестями было возвращено на территории НССР дипломатической миссией с берегов Туманного Альбиона, по всему Союзу был объявлен траур.
Империалист с рождения, аристократ Солнечной Империи в десятках поколений, угнетавший миллиарды... и отринувший все это, осознавший идеи всеобщего равенства и братства. Мог ли вообще существовать лучший образец Советского Гражданина? Товарищ Ленин провозгласил идею Мировой Революции, товарищ Август же показал, насколько она сильна.
Память о нем навсегда останется в сердцах и умах граждан Нового Союза Социалистических Республик.

***



Последние секции новой жилой станции были установлены, и заработали химические генераторы, наполняющие внутреннее пространство пригодной для дыхания атмосферой. Несмотря на то, что могила Шестирукой осталась там, далеко внизу, помнили её здесь - в бескрайней пустоте. Только здесь анархисты наконец-то смогли стать по настоящему Свободными. Бесконечности хватит на всех, с избытком. Насколько ценны были те знания и навыки, извлеченные из старого крейсера, пустошники смогли оценить, только оказавшись на астероидах. Но именно здесь они смогли найти свое место под солнцем, их не смущали суровые условия и необходимость экономить каждую крошку. Все это давно было привычно, но врагов - врагов в пустоте не было.
На стапеле лунной верфи уже был видел скелет корабля-колонизатора, который отправится к соседней звезде. Народ будет жить, и это пожалуй единственная действительно важная вещь. А те психи внизу... пусть режут друг друга, сколько захотят.

***


Гибель Дрейка не стала концом небольшого парящего острова людей. Мощный цеппелин, созданный близнецами Вингейтс, стал кладезем технологий, и вскоре под началом Слима был уже небольшой, но очень зубастый флот, способный отстоять собственное воздушное пространство. Несмотря на то, что людей не хватало, они успешно противостояли драксам и ящерам, медленно но верно наращивая свою боевую мощь. Офицеры Марино дали клятву отомстить "альбионской суке", и они уверены - Альбион еще вспомнит о хорошем человеке, которого практически ни за что сгноили в темнице.

***



А.

Первая буква в имени Азариана. Первая буква в слове Анархия. Совпадение ли? Рыжий силач в красных трусах еще долго жил в памяти Ирины Шиповник, и не раз она поминала его крепким словом. Хотя ни разу это слово не было доброе, и ни разу сон с его участием не был чем-то кроме жуткого кошмара. Азариан был тем существом, которое заставляет вздрагивать в холодном поту любого, кто с ним встретился - даже тогда, когда его уже не стало.

Хотя можно ли быть полностью уверенным в том, что Азариан действительно сдох? Многие бы хотели так считать... но эта живучая дрянь слишком много раз умудрялась вернуться.

***



Где-то на западном побережье Соединенных Штатов Америки стоит небольшая могила. Простая каска, надетая на шест. Рядом лежит потрепанная рация, обгоревшая с одной стороны.
Мало кто помнит радиостанцию "Умертвий", ставшую первым маячком надежды. Но те, кто помнят счастье услышать и быть услышанным живым человеком в окружении безумных мертвецов... они никогда не забудут нервного однорукого брюнета, который вернул им надежду.
Спи спокойно, Эш Джей Уильямс.

***



Последние месяцы для штурмбаннфюрера СС, доктора физических наук Вальтера фон Кортцфляйша, были не слишком удачными. Мало ему было потерянного полигона и разрушенного Берлина, где учились его лучшие аспиранты. Но когда после взрыва целого осьминога, выловленного из моря Дирака, он вернулся в тело в подвалах Мюнхенской крепости, то обнаружил, что это самое тело с упорством, достойным лучшего применения, активно пытаются истыкать ржавой спицей, сделав окончательно непригодным для существования. И делает это не кто иной, как его личный секретарь... кхм, его последний личный секретарь и лаборант, доживший до того времени, доктор оккультных наук Йозеф Мельненштейн.
Пришлось оторвать ему голову. Да, у герра Кортцфляйша наступали суровые рабочие будни. Пока еще он вычистит всех предателей... но с другой стороны - это будет весело и интересно!

***



В юности люди часто спешат, не замечая ничего вокруг. Им не терпится добраться до своей цели, они не понимают, что порою, самое ценное находишь там, где не ждешь.
В старости люди часто не замечают, что уже приросли к месту, на котором сидят. Их называют замшелыми старыми пнями, но их это не волнует, они не понимают, что порою, старость начинается именно тогда, когда заканчивается движение вперед.

Кэнсай... тот, кто множество раз менял имена, возраст и лица, сказал бы, что не важно, что ты делаешь - важно понимать, что ты делаешь, чтобы жизнь не прошла мимо тебя, так и не коснувшись шелковой нитью своего кимоно.
Мало кто на Восходе знал, чем именно занят Кэнсай, и еще меньше могли понять, чем именно он занят на самом деле. Эпоха перемен на Восходе ознаменовалась тем, что в один прекрасный (по мнению старца) день слепой старик в грубой накидке вышел во двор с метлой, и, не обращая никакого внимания на застывших в шоковом состоянии иноков, начал сгребать в кучу валяющиеся вокруг таблички, сотни которых усеивали окружающие монастырь скалы.
Те из них, которые пытались протестовать, защищая честь своих додзе и потрясая свитками, в которых были записаны выверенные до линии расстояния до входа в монастырь, были биты древком метлы.
Первый из тех, кто хотел узнать, почему старик делает то, что он делает, услышал безусловно великую мудрость, которую не смог осознать в виду своего скудоумия. И был награжден сначала метлой, бесцеремонно всученной в руки, а потом и тычком в живот - раз уж взялся помочь старику, то работай, а не стой столбом! Возражавший, что он тут не для того, наблюдатель от столичного додзе, был награжден еще одним тычком, с комментарием, что старик пока что еще не настолько выжил из ума, и не настолько оглох, чтобы не слышать явно озвученного желания подмести двор. Дальнейших возражений не последовало.

В небо поднимались тысячи бумажных фонариков. Восход желал доброго пути первому самураю, ставшему учителем для многих поколений. Восход провожал своего защитника, отца, любовника, поэта... и много, кем еще был безымянный бродяга в дурацкой соломенной шляпе. Но Восход не прощался с Кэнсаем. Однажды юноша, ушедший на бой с Богом-Драконом, уже считался пропавшим навсегда. Сделать ошибку не глупо, глупо ее повторить - и Восход не спешил дважды наступать на одни и те же грабли.

Прошли годы. Прошла эпоха самураев, сражающихся с ночными тенями. Прошли времена Чернокнижника, нависающего вечной ночью. Остыл даже пыл киммерийцев, набегавших неоднократно на Хокай...
Восход изменился. Империя действительно стала Империей - землей, где слово императора равносильно закону. Как ребенок вырастает из своих первых штанишек, вставая на ноги, так и империя прошла свое детство, когда ей нужна была защита отца, отгоняющего палкой соседских собак. С концом детства ушли и детские страхи - больше на Восходе не боялись ночных теней. Тень это всего лишь тень, и глупо считать, что в каждом шкафу прячется неуловимый убийца только потому, что ты не видишь, что там есть, через закрытые створки.

Стал ли Кэнсай забыт? Стал ли он не нужен? Был ли вообще Кэнсай кем-то большим, чем воображаемый ребенком защитник от столь же воображаемых страхов?
Нужно родиться на Восходе, чтобы понимать всю бессмысленность этих вопросов. Нужно быть неграмотным киммерийцем, чтобы считать, что существует лишь то, что можно потрогать.
От императора до последнего рыбака, все на Восходе знают, кем был Кэнсай. Он тот, кто стоит за плечом Императора - и не нужно оборачиваться, пытаясь поймать его за руку. Слепец, видящий великую реку, всегда рядом с Восходом. Нужно лишь сделать один шаг в сторону, чтобы его заметить... и не вина Кэнсая, что он единственный, научившийся ходить не ногами. Когда-то он был единственным, кто научился открывать глаза, не поднимая век.

Дети ведь растут и после того, как смогут встать на ноги. Подрастет и Восход.

***



Слышала Русь, как ушел Громобой на ратные подвиги, и ждали его - со щитом, али на щите... но не смог богатырь одолеть дракона, не смог и змей взять верх над человеком. Но не слышала мать-сыра земля, чтобы вернулся ее сын. Осталась без хозяина пещера, полная проклятого золота... не выдержала земля их боя, расступилась она под змеем и богатырем, и оказались противники глубоко-глубоко, где не достигает свет солнца, нет ни неба, ни луны, ни звезд. И будут двое сражаться, пока не возьмет верх один из них, и победитель выйдет с силой необоримой, и подчинится ему Русь и все окрестные земли, кем бы он ни был.
Поминают до сих пор русичи Громобоя, и приносят ему требы иной раз волхвы, чтобы поддержать его против змея.

***



Короткая и жестокая стычка вымотала Ирину, но груз, оставленный безалаберным генсеком, был до невозможности тяжелым. И Шиповник не могла себе позволить его бросить. Она считала, что дела идут плохи? Что вокруг воруют, нарушают, одни голодают а другие жируют?.. Кто ни разу не думал, вот был бы я царем, я бы...
Шиповник оказалась на троне, но по ее скромному мнению должность назвать надо было бы скорее "Генеральный ассенизатор ССР". По количеству дерьма, которое ей ежедневно приходится разгребать.
Она работала, подтягивая своих знакомых - бывшие революционеры и анархисты занимали высокие посты не потому, что Ирочка была сторонницей кумовства и круговой поруки, а потому, что ей страшно не хватало людей вообще везде. На всех постах, от министра до простого участкового.
Она работала, поминая недобрым словом того психованного урода в красных трусах, который подписал ее на этот головняк, и все же... все же Ирина чувствовала себя на своем месте. Потому что хоть она и не была, подобно Августу, сверхчеловеком, способным просчитать всю экономику страны в уме за секунду, но не была она и безответственной дурой. Все, что в человеческих силах, она сделает... а может, и немного больше.
Ведь она уже тоже... не человек.

***



В один туманный, дождливый и серый день Ее Британское Величество, королева Интегра Хелсинг и так далее, во время положенного приема граждан во дворце увидела молодую пару. Рыжая девица с золотыми механическими конечностями, торчащими из-за плеч, и молодой парень с выправкой старого служаки-офицера. Девица подбежала к леди Хелсинг...
- Здравствуй, мама! - крикнула она, вешаясь на шею Интегре.
Золотые клешни лязгнули, то ли аплодируя, то ли тоже присоединяясь к объятию.

Ответа Ее Британского Величества история не сохранила в виду его абсолютной нецензурности, а следовательно и неприемлемости для Ее Британского Величества... когда же Интегра узнала детали о том, что какой-то гребаный псих украл ее труп, после чего, поддерживая в нем жизнь, умудрился затрахать неподвижную куклу до такого состояния, что это тело смогло дважды родить ребенка...
Букингемский дворец не сгорел лишь потому, что он уже был изукрашен огнеупорными печатями в виду нрава новой леди Мэй Моу. А вот слуг пришлось поменять. Всех.

Тремя сутками спустя, после того как Хелсинг лично нашла ту дыру, в которой обитал сумрачный британский ученый, осмелившийся надругаться над ее бесчувственным телом, и выпотрошила его собственным палашом... тогда-то она и поговорила со своими деточками уже более спокойно. Конечно, они не были виноваты в действиях своего папочки, а Интегра была горяча, но отходчива. Мало помалу, дела устаканились - Джонатан занял место адмирала Королевского Флота, опустевшее после коронации Хелсинг, Эвелин же получила в свое распоряжение королевский ВПК, внедряя свои изобретения везде, где только можно.
Туманный Альбион медленно, но верно, становился кандидатом на роль мирового гегемона. Ведь аппетит лондонских пэров никогда не будет удовлетворен.

***



У отрогов киммерийских гор, где раньше были пыточные ямы Восемнадцатого демона, владычествует теперь Господин Боль. Жестокий безумец, закованный в раскаленный доспех с шипами, обращенными внутрь и пронзающими его плоть, принимает на своей Арене всех, кто сюда придет. Он не знает ни пощады, ни сострадания. Он даже не умеет толком говорить...
Господин Боль не нуждается ни в пище, ни в питье, ни во сне. Он без устали сражается в огненной яме со всеми, кто желает прийти к нему. Зачем? Многие спрашивают, зачем, но немногие прошедшие через Арену говорят, что если выживешь, выстоишь под его натиском - сила и умение твои умножатся десятикратно.

***



Огненный конунг, сраженный рукой леди Хелсинг в последнем бою, немного времени провел на пепельных полях Сурта, повелителя Мусспельхейма.
Сигвальд вернулся в северные моря, снова изгнав Йотуна на Ледяной Клык, он не стал ничего менять в своем вооружении, лишь перековал заново сломанное копье. По легендам, в металлическое древко Сигвальд вплавил тонкий девичий волос, украденный у кого-то самим Локи. Чем за эту находку расплачивался сын огненных великанов и с Локи, и с цвергами, в кузнях которых было перековано его оружие - это уже совсем другая история, а пока достаточно сказать, что Сигвальд держит руль достаточно крепко, чтобы курс Винланда не менялся по прихоти ветра и волн.

***



Мало кто был свидетелем крушения Черного Камня - ключевого узла, центра всех сил великого колдуна и демонолога. Мало кто вообще видел средоточие мрака... генерал Восхода успел его практически коснуться. Мало кто знал, что под несокрушимыми латами прячется маленький тощий гном, отщепенец, выбравший судьбу жителя Восхода. В последние мгновения он воспользовался лучшим оружием, какое имел, вложив в удар по алтарю Чернокнижника силу собственной жизни, силу всех печатей, призванных и уберечь его дух. Под ударами Короля-Солнца этой малой песчинки оказалось достаточно, и алтарь треснул. Но что же стало с Бэнкаем?
Силой своего дара кузнеца, превратив доспех в оружие, гном остался без защиты, и его тело было разорвано в мелкую-мелкую пыль...

Прошли недели. Земли вокруг Черного Замка опустели. Искатели поживы, частым гребнем прочесывающие каждую пядь, наткнулись малым отрядом на дыру в земле, на краю которой из странного камня, похожего на застывший мрак, торчал осколок прямого восточного меча. Может быть, кодачи, может быть танто... они плохо в этом разбирались, предпочитая кривую саблю и кавалерийское копье. Но мягкий блеск металла убедил их забрать находку с собой.

Сменились месяцы. И пошла молва о том, что где раньше были мертвые земли, правит теперь суровый, но справедливый сёгун. Странным казался этот титул многим, но как только владыки себя не назовут. Сёгун так сёгун, лишь бы жилось при нем хорошо. Спрашивали - а как же ваш сёгун выглядит? Одни говорят - высок. Другие - нет, низенький. Одни скажут - рыжий, курносый. Другие - нет, врешь, волосы у него черные, как смоль, а нос прямой и длинный. Одни скажут - да, косая сажень в плечах, и кулаки будто тыквы. Другие - опять врешь, тощий он, как девица, и пальцы тонкие, как у златошвейки... Но кого ни спросишь, все скажут. Носит он черную перевязь с одинарными ножнами, а из них чуть выглядывает круглая рукоять с коротким цубом. Что за меч такой? Не знаю, не видели... не вынимал его сёгун из ножен ни разу. Бережет видимо, как великую ценность.

Минули годы. И дошла до Восхода история о том, что живо наследие ушедших на давнюю войну самураев генерала императорского. Осели они на новой земле, нашли себе женщин, ликом несколько странных, но горячих и искусных в любви. И правит ими Генерал-Клинок, что в ножнах на поясе сёгуна скрывается, да звенеть попусту не любит. Хоть и кличут его наглецы Обломком, да только он потому Обломок, что всякое в жизни повидав, нахалов любых обламывать умеет.

***



Соединенные Штаты, действующие ранее силами агентов ЦРУ и редкими вылазками отдельных аватар Звезды, сменили манеру действия вместе с собственным лидером. Новый Президент, новая армия, новая военная доктрина... на смену изящной рапире пришел тяжелый кузнечный молот. Бах! - и в лепешку. Не помогло? Снова бах!..
Те, кто ранее стонали, нарекая извращенку-искусственный интеллект высшим злом, угнетающим права и свободы, лишь после ее ухода поняли, что такое настоящее угнетение. О да, никто больше не лез в твои мозги. На стражу Конституции встал Полковник Кольт со своим изобретением... но отныне никто больше не заботился, что ты будешь жрать, где ты будешь спать. Конституция гарантирует лишь право ношения оружия, право свободы слова и право сдохнуть в одиночестве, если у тебя нет денег и ты не можешь работать. А великая Америка в лице Железного Арни пристрелит любого, кто покусится на эту, самую главную свободу.

***



Отгремели великие сражения. Перестал Великий Тиран ходить по миру, уничтожая все канонадой непрерывного огня все на своем пути. И в пустошах, казалось бы, можно вздохнуть чуть спокойнее.
Медленно расползались подземные цветы, похожие на призраки. Черные, изломанные, бестелесные... зыбкая дымка медленно, но верно окутывала пустоши, исподволь захватывая пядь за пядью. Те, кто не последовал за Арахной, сначала думали, что можно как и всегда, пересидеть, переждать, спрятаться. Негде было прятаться, некуда было бежать. Сгустки мрака поглощали пустоши, обходя стороной лишь блокгауз Тирана, и можно было быть уверенным - на Пустоши колдун, пришедший из инобытия, не остановится.

***



Хей! Хой! Веселей! Вздрогнем! Эй, еще налей!...
Пир эйнхериев шел, не останавливаясь ни на минуту. Текло рекой пиво, шкворчал на вертехал могучий вепрь, чья плоть отрастала с той же скоростью, с какой поедалась ненасытными хирдманнами самого Одина. Олаф ни в чем не уступал другим - жрал в три горла, рубился так, что щепки летели, пил прямо из бочки, спал и храпел так что один Гъяллахорн разбудит...

Седой старик, с повязкой на лице, закрывающей один глаз, с отеческой усмешкой смотрел на забавы своих детей. Все они, великие герои, для самого Одина были лишь детьми. Бывало, пакостили по несмышленности, бывало не понимали чего по скудоумию. На то он и Отец Дружин - подсказать, направить, научить. А то и поддать, если кто слова не понимает. Улыбнулся скупо старый ас, да пошел в свои чертоги. Одно изменилось в Асгарде - не смотрел больше Отец Дружин на валькирий, иначе как на дочерей. Напоминала ему о том большая шишка, волосами скрытая. Тяжелая у Фрейи рука оказалась.

***



Немногие остались жить в пустоши после того, как появилась возможность ее покинуть. Ушли те, кто здесь лишь выживал. Ушли те, кто хотел завести нормальную семью, воспитать детей...
Но были те, кому милее всего свист ветра, шелест резины, рев двигателя и грохот крупнокалиберного пулемета. Те, кто проехал пустошь от берега до берега. Те, кто считал, что любая жизнь стоит ровно один патрон, надо просто найти тот, который твой. Они - остались. Пустынные волки, не признающие ничего, кроме вечной погони и перестрелок. Рейдеры Красного Барона. Их вожак поклялся, что даже смерть не остановит его в преследовании желающих изгнать его из этой бесплодной пустыни... что ж, время покажет. Черный Лотос - достойный соперник, имеющий в своем арсенале куда более серьезные средства, чем всего лишь смерть.

***



- Как я и говорил - бурчал Коннор, едва вставший с постели - прокукарекал и трава не расти. Я Громобой, от пердежа моего золотого враги падают замертво а девки мокнут до пяток... как всегда, конечно. Ушел на подвиг и все, Коннор Джон, ты тут один на хозяйстве остался. Как хочешь, так и вертись. А куда ж я денусь?.. есть такое слово, надо и все тут. Повертимся, раз уж нет никого кроме нас.
Встал обожженный мотоциклист, не слушая волхвов. Некогда ему на печи лежать, он не добрый молодец, а простой порубежник. А дел невпроворот - новую разведку набрать, обучить, натаскать. Засеки поставить, караулы организовать, разводящих наконец ввести... и все - он один. А кому ж еще? Некому...
Плюнул Коннор себе под ноги, и пошел вон из бани. Некогда лежать.

***



Тихо шелестят ветви в предрассветных сумерках. Чуть шевелит ветерок тонкую белую шерсть на загривке лисицы. Поджаты друг к дружке хвосты, едва заметно подрагивающие от усердия. Лисица замерла на пороге, подняв переднюю лапку - застыла, не шевелится. Слушает ночную тишину. Нюхает воздух после дождя.

Там, внутри, играет маленькая девочка. Найденыш, отрада старикам, давно уже не чаявшим понянчить внучку. Пал в бою с Лисом их старший сын, ушел с сёгуном средний... младший же давно отбивает поклоны в монастыре. Где тут внучку дождаться? Ан нет, смилостивились духи, послали малютку - чудесную маленькую девочку в корзинке, сплетенной из рисовой соломы. И то, что глаза у нее разные - зеленый и голубой, совершенно ее не портило. Вырастет красавицей, в этом старая повитуха была уверена. И волоски на теле - пушок младенческий, тонки как шелк, белы как снег. Необычная девочка будет, в этом старуха была уверена. Но от даров Великого Неба не отказываются, да и ей ли, на четверь орке, правнучке водной ёкай, говорить о необычности?..

Лисица повела ухом, опустив лапку. Переступила, прыг - и исчезла. Только шелестят ветви от тихого дуновения ветерка...

Мужчины не знают цену жизни. Они умеют отнимать ее - о, это они умеют слишком хорошо. Но подарить... самое сокровенное чудо скрыто от их глаз. Даже те, кто прозрел всю великую реку бельмами слепых, словно куриный белок, глаз, не задумывается об этом. Только женщина может понять женщину. Только давшая новую жизнь поймет, что истинное бессмертие не в возможности вырастить голову взамен оторванной.
Но Кицунэ никогда не задумывалась над этими вопросами. Думать умные думы - это тоже удел мужчин, глупых в своей вековой мудрости и слепых, словно новорожденные щенки. Женщина чувствует, как будет правильно, ей это заложено от природы. А вечный юнец с глазами старика... у мужчин свои игры. Если ему так хочется поиграть в учителя и ученицу, ей несложно поддержать игру.

Лисица отряхнулась после прыжка, спрятала лишние хвосты, потерла лапкой мордочку, взъерошив шерсть, чтобы не так аккуратно лежала, и попрыгала в свою норку.

***



Боевая бабка снова на коне! Поддержи выборщика штата Техас, вторую по результативности прошлых выборов среди партии демократов славной Америки! Голосуй за боевую бабку, и будь уверен - либералы не уйдут без своей порции свинца!

***



Генерал-губернатор звездного сектора вновь вел в бой свой флот. Черное Солнце полностью реактивировано, и то, что ранее называлось "Ледяным бастионом", сейчас пылает в огне. Многочисленные сборочные конвейеры без устали ставят в строй новые вымпелы, пополняя грозную силу Полковника фон Нойман. Августа Второго, улучшенного, исключительного, единственного и неповторимого.
Полковник с ленцой наблюдал, как жалкие кусочки мяса пытаются прогрызть броню его несокрушимого флагмана. Его технологии максимально эффективны, Солнечная империя опережает на тысячи лет все, что может породить эта жалкая планетка. Нет никаких сомнений - недолго осталось до того дня, когда он раздавит последнего мятежника. Даже если для этого придется погасить их жалкую звездочку... звездой больше, звездой меньше. Какая разница для империи, насчитывающей в своем составе несколько галактик?

***



Пока на Левом материке гремят войны, будут те, кто нуждается в защите. И если раньше можно было лишь надеяться, что неизвестный Спаситель, которого толком даже и не видели, сможет тебе помочь, с недавнего времени на защиту мирных граждан встали Железные Спасатели! Могучие боевые роботы, в белой броне с алым крестом на всю грудь и странным девизом, который никто так и не смог прочитать, бросались прямо на амбразуры, закрывая собой живых людей. Они не щадя собственных процессоров и приводов подставляли спины под падающие балки, ловили брошенные кирпичи, накрывали собой бомбы... роботы Виктора быстро изнашивались, но их ряды не уменьшались. Далеко в небесах работают огромные фабрики, производя все новых и новых Спасателей, и пока они работают - у простых людей есть шанс прожить еще один день.

— Ммм... хммм... оуу... ууу... Стоп. Чт... Как... Где... А?! Ааа.... аахххх...

Дон Родриго раньше сталкивался с иллюзиями, наведенными магами мавров. Чаще всего это были простые чары, заставлявшие солдата видеть в своих товарищах жутких тварей, которых всенепременно хотелось тут же покромсать мечом. Иногда чары были куда сложнее, и очутившийся в пылу боя солдат неожиданно расплывался в улыбке, когда ему чудилось, что он попал в райские кущи, и соответственно, пытаясь обнять какого-нибудь мавра, насаживающего его на копье, или василиска, только что отгрызшего ему руку.
В общем случае рекомендация для попавших во власть иллюзии была только одна — замереть и не двигаться, по возможности закрывшись щитом и ожидая, пока не прозвонит ближайший антимагический колокол и не сшибет наведенные чары. Любые другие действия могли привести к травмам окружающих, панике, потере боеспособности, а также смерти.
Дон Родриго тысячу раз повторял эти простые наставления для рядовых солдат, и не раз показывал своим примером, как нужно пережидать иллюзию, когда сам попадал под действие чар. Однако с такой мощью чар — дарящих не только образы и звуки, но и ощущения, и мысли, и чувства — он сталкивался впервые, и поэтому инстинктивно попытался сопротивляться накатывающей волне блаженства.
Впрочем, сопротивление, по всей видимости, было бесполезно.

Примерно на середине рассказа лейтенанта Интегра выудила из кармана сигару, прикурила ее и медленно пускала колечки в потолок. Даты, места, события и лица, упомянутые Дереком, по молчаливому ее указанию, подкреплялись запросами на соответствующие документы и свидетелей. К моменту окончания рассказа в зал была приглашена Арахна, но Интегра не задала ей никаких уточняющих вопросов.
Когда лейтенант закончил, Интегра выпустила в потолок клуб дыма, стряхнула пепел куда-то в приоткрытый ящик стола начальника порта, откашлялась и попросила чаю. Через минуту моментально набежавшие гвардейцы вежливо предлагали чай всем желающим, и так же быстро удалились.
— Лейтенант Джонсон, — наконец сказала Интегра, ставя чашечку чая обратно на блюдце, а блюдце — на стол. — Ваш рассказ достаточно полон, чтобы обойтись без дополнительных вопросов. Документы касательно трибунала пятилетней давности, проведенного в расположении военной части близ поселения Эннент*, прибудут с минуты на минуту, но я не думаю, что в официальных документах обнаружится что-либо отличное от событий, изложенных вами. Военнослужащие этой части сейчас допрашиваются на предмет осведомленности о произошедшем, и все лица, обладающие ценными сведениями будут приглашены. Полковник Себастиан Пирс, являвшийся командиром этой части, сейчас в отставке, но его уже должны были разыскать.
Сделав еще одну затяжку, Интегра снова стряхнула пепел в ящик стола, затем посмотрела туда, чертыхнулась и плеснула сверху немного чая из кружки. В ящике отчаянно зашипело и оттуда вылетел небольшой клочок пара.
— Так вот, лейтенант. Как я уже сказала, ваш рассказ достаточно всеобъемлющ. Не думаю, что уважаемая Арахна сможет что-то добавить, разве что выдать вам рекомендацию, являясь вашим нынешним начальством последние лет пять. Поэтому, собственно, у меня к вам только один...
Интегру прервал осторожный стук в дверь. В течение следующих трех секунд за дверью была слышна приглушенная возня, после чего она открылась, и в комнату зашел рядовой Джон из пятой береговой. Вид у него был бледный, а на вытянутых и явно уже давно закоченевших руках все еще покоилась адмиральская шляпа.
— Сэр Интегра... полковник Пирс по вашему приказанию обнаружен, но... узнав, что за ним явились, он прервал свою вечернюю партию в покер и стремительно покинул здание... через окно.**
— И? — спросила Интегра.
— Восемнадцатый этаж, сэр. Всмятку.
— Проклятье. Он отставной, значит по уставу я не могу поднять его для допроса. Ладно, во внеслужебном порядке я займусь этим позже. По большому счету, его показания вряд ли что-то изменят, поскольку мнение по данному делу у трибунала уже сложилось.
Она обвела взглядом своих коллег по заседанию. Министр согласно закивал, придерживая забинтованную челюсть, а генерал Эрроувайз, кажется, мирно дремал, опустив на нос очки.
— Так вот, лейтенант, у меня к вам только один вопрос. В конце своего рассказа вы сообщили, что решили снова попытаться восстановиться на службе. Не принимая во внимание несколько экстравагантный способ это сделать — полагаю, вас профессионально деформировала жизнь в Пустошах — я хотела бы знать: на какое решение данного трибунала вы рассчитываете? Я имею в виду, с вашей точки зрения и руководствуясь вашей логикой, какое решение следует принять трибуналу с учетом безоговорочной истинности изложенных вами обстоятельств?

Прерия была ничем не примечательна и, на первый взгляд, не отличалась от множества других прерий, что имелись на территории этого и соседних штатов. Крупных городов ни в ней самой, ни вокруг, естественно, не имелось. А кто захочет жить посреди чёртового ничего? Единственным, что выделялось на ровной линии горизонта, помимо жиденьких кустиков и шариков перекати-поля, конечно же, были столовые горы, конечно же, тоже мало чем отличающиеся от других столовых гор в любых других прериях или даже вне их. Всё это непримечательное пространство пронизывали две с половиной разбитых двухполосных дороги, из которых полторы были разбиты в хлам.



По одной из этих самых ничем не примечательных полуразбитых дорог мчался чёрный мотоцикл. Мотоцикл, в отличии от окружающего пространства, мог считаться достаточно примечательным. Хотя бы потому, что это был, внезапно, не чоппер, а кроссовый байк, пусть и с дорожными колёсами. Примечателен был седок сего стального коня. От мотоциклетной защиты на нём был только чёрный глухой шлем, да пара перчаток. В остальном же мотоциклист был одет в строгий костюм-тройку с белой рубашкой и даже галстуком, который был засунут кончиком в нагрудный карман, чтоб не развевался особо. Последнее было странным, ибо развевающиеся полы расстёгнутого пиджака, открывающие висящую под левой рукой кобуру с небольшим пистолетом, кажется, ездока не беспокоили вовсе. А вот туфлями, видимо, человека жизнь обделила, так как на ногах у него были берцы. Поверх заднего крыла мотоцикла был прикреплён обычный чёрный кожаный портфель. В какой-то момент мотоцикл и седок стали ещё примечательнее, ибо свернули с дороги в сторону тех самых непримечательных столовых гор и продолжили свой путь уже по бездорожью, благо подвеска мотоцикла позволяла это делать без значительного снижения скорости. Вскоре странного мотоциклиста уже нельзя было разглядеть с дороги, если бы, конечно, кто-нибудь по ней ехал.

Горы, к которым стремился мотоциклист, были вовсе не такими непримечательными, какими казались снаружи. На деле они скрывали собой, а так же под собой и в себе тайную базу, именуемую Зоной 91. Зона 91 принадлежала секретной организации, называемой Фонд. "Невидимый и вездесущий, Фонд находится вне пределов чьей-либо юрисдикции. Он наделён соответствующими полномочиями всех основных мировых правительств и имеет задачу сдерживания объектов и явлений, которые ставят под угрозу естественность и нормальность этого мира. Подобные аномалии представляют собой значительную угрозу для глобальной безопасности и могут нести как физическую, так и психологическую опасность.
Фонд действует, чтобы нормы так и оставались нормами, чтобы население Земли могло и дальше жить обычной жизнью, не боясь и не подвергая сомнению своё восприятие окружающего мира, чтобы человечество было защищено от различных внеземных угроз, а также угроз из других измерений и вселенных."
Так было на бумаге. На деле же, многие сотрудники Фонда в принципе и Зоны 91 в частности были людьми более чем странными, а иногда даже откровенно больными. Особо примечательным было то, что среди рядовых сотрудников, в целом, процент нормальных людей был весьма высок(так же, как и процент раздолбайства и смертности), в то время как почти все опытные и высокопоставленные доктора, исследователи и агенты были, мягко говоря, личностями неординарными. И многие считали, что им ни в коем случае нельзя доверять обезопашивание, удержание или сохранение аномальных объектов. Впрочем, эти самые неординарные личности справлялись со своими обязанностями на удивление хорошо, пусть и причиняя порой значительные разрушения Зонам Содержания, а иногда и обычным городам. Была так же весьма малая прослойка людей, весьма искушённых в своём деле, но не затронутых профессиональной деформацией, превращающей их в полусумасшедших клоунов, обделённых при этом присущей этим клоунам живучести и везучести. Нет в этой жизни справедливости.

Вот к этой самой прослойке и относился странный мотоциклист, который уже обогнул одну из гор и сейчас заезжал на небольшую парковку, притаившуюся под её склоном. Приткнув свой байк между здоровым броневиком и чьим-то пикапом, он спешился, отряхнулся, застегнулся, расправил галстук и только потом снял шлем. Или сняла. Под шлемом обнаружилась весьма симпатичная мордашка, обрамлённая золотистыми локонами, которая никак не вязалась ни со строгим костюмом, ни с хулиганистым кроссовым байком. Над половой принадлежностью полевого агента Чарли Смит(а), а это был(а) именно он(а), гадала вся Зона 91, ибо агент при милашном личике не выделялся(ась) фигурой, имел(а) узкие плечи и носил(а) одежду свободного покроя, которая не позволяла определить наличие талии, хотя хрупкость в телосложении прослеживалась. Попытки спросить напрямую вызывали вспышки раздражения, а посмотреть в личном деле не представлялось возможным, ибо из-за какого-то бага в системе пол в личном деле конкретно этого агента не отображался. Более того, все попытки как-то куда-то эту информацию записать терпели неудачу. Кто-то даже усмотрел в этом аномальность, но в ходе исследований было решено, что это просто совпадения. Досадные регулярные совпадения. Конечно, друзья Чарли почти все были уверены насчёт пола агента, но молчали как партизаны. Потому вся Зона предпочитала обращаться к Чарли не иначе, как Агент Смит, да ещё и на вы. Ну так, на всякий пожарный. Ведь никому не хотелось обижать человека, регулярно спасающего Зону от разрушения, а персонал от смерти или увольнения. По той же причине по агенту сохли одновременно несколько десятков сотрудников обоих полов и различной ориентации. Включая даже старшего исследователя Йенсен, которой, кажется, пол агента был не шибко важен. Естественно, Чарли это всё весьма раздражало, ибо сердце агента принадлежало агенту Памеле Андерсон, не имевшей кроме имени ничего общего с одной актрисой. К тому же такое количество заигрываний отвлекало от работы. А работы у агента Смит(а) было весьма и весьма много. В основном эта работа состояла в проверке вероятных аномалий, заполнении по этому поводу отчётов и отправке этих отчётов куче шишек, которым лень за ними самим ходить. Это на бумаге. По факту же работа Чарли была больше похожа на смесь работы оперативника МОГ, сотрудника СБ и полевого агента, или, если говорить более понятно для человека, в структуре Фонда не искушённого, попытку играть коду на скрипке, попутно с выражением зачитывая Гамлета в одно лицо, при этом прыгая по болоту с голодными крокодилами, ибо каждый раз, когда в Зоне 91 что-то происходило, будь то атака террористов-экстремистов, прорыв условий содержания опасной аномалией или ещё какой эксцесс, разбираться с этим приходилось именно Чарли. А потом писать по поводу этого инцидента отчёты и разбирать записи с видеокамер, диктофонов и прочего записывающего оборудования. Ну и фиг бы с ним, но ведь и смотрители других Зон прознали о профессионализме агента. И стали его вызывать разруливать инциденты уже у них. Чарли их, конечно, посылал(а), пока про это не узнал Президент Фонда(он же Самая Большая Шишка) и не сделал агенту выговор. И с этого момента на золотоволосую голову Чарли сыпалось вдвое больше головняков и отчётов.

Вот и сейчас Чарли с недовольной миной плёлся на КПП, "предвкушая" нуднейшую процедуру входа в Зону, включающую в себя чуть ли не полный обыск, проверку на зашитые в тело маячки и следящие устройства, скан сетчатки глаза, скан отпечатков всех пальцев на обеих руках и одного на ноге, повторяющуюся трижды проверку документов и дооооолгий спуск на лифте. И это в первый же день отпуска, между прочим. А всё почему? А всё потому, что кому-то надо было проинструктировать только введённых в штат агентов, от чего все, кого можно было напрячь, старательно отмазались. Конечно же начальству не пришло ничего лучше, чем найти самого эффективного агента и в приказном порядке отправить на этот самый инструктаж. А кто лучший агент Зоны 91? Прааавильно, Чарли Смит. Ах, в отпуске? Ну вызовите, приказ же. Так что сейчас Чарли пребывал(а) не в лучшем настроении. Что, впрочем, не помешало охраннику на входе махнуть агенту рукой и крикнуть:
- Хола!, - ибо это был один из друзей Чарли, Барни Как-его-там, фамилию которого все забывали, а многие даже не знали, ибо на кой чёрт запоминать фамилию обычного охранника на КПП? Агент Смит ответил(а) кивком и броском карточки-пропуска в окошко. Барни карточку поймал, проверил, дабы система увидела, что сотрудник такой-то, такого-то числа во столько-то дня прибыл в Зону, и, высунувшись из окна, кинул в спину Чарли. Агент Смит ухватил(а) пролетающую над плечом карточку двумя пальцами и вернул(а) на место.
- Эй, помнишь, я должен тебе пива?! Зайди сегодня, как освободишься! И остальных зови!, - донеслось вслед агенту, - Чипсы с тебя!, - ещё одним фактом, попирающим сомнения в половой принадлежности агента Смит(а) было то, что ничего крепче пива оный агент в себя не заливал, что при весьма малом весе было, в принципе, достаточно логично. Впрочем, по курилкам Зоны так же гуляла легенда, что на самом деле Чарли регулярно надирается в гордом одиночестве, а пиво потом пьёт, потому что похмелье мучает.

Стоило только агенту Смит(у) пройти наконец все положенные проверки, спуститься на меееедленном лифте и пройти метров двадцать, как коридор сотряс мощный лязгающий бас:
- Агент Смит! Что это вы тут забыли? Вы разве не в отпуске?, - человек, обращающийся к Чарли, узнавался по одному только голосу. Ведь только бывшему генералу танковых войск, а ныне всё ещё генералу, но уже, вместе с тем, начальником службы безопасности, глухому на одно ухо, придёт в голову орать в закрытом помещении в полный голос, хотя тот, к кому он обращается, находится метрах в трёх. Обернувшись, Чарли вполне ожидаемо узрел(а) выползающую из бокового ответвления угловатую массивную фигуру в зелёном мундире. Правая рука агента тут же поднялась к виску, в то время как левая полезла в карман пиджака.
- Какого чёрта сотрудник, которому положено быть в отпуске, забыл в Зоне, а?, - неторопливо приблизившись, генерал Шерман(да, у него даже фамилия танковая) начал угрожающе нависать над Чарли. И тут же чуть не ткнулся квадратным морщинистым лицом в официальную бумагу с печатью Фонда и подписью Смотрителя Зоны.
- Приказано явиться в течении суток для проведения инструктажа свеженабранного персонала, - спокойно и несколько устало сообщил(а) Чарли из-за листа. Генерал бесцеремонно выхватил документ из тонких пальцев с аккуратно подстриженными ноготками, прочёл, всмотрелся в печать, кажется, даже на просвет проверил, после чего, видимо, удовлетворившись, хмыкнул:
- Ясно. Тогда идите, агент, - и собрался было уйти, но был остановлен взявшим(ей) его за рукав агентом Смит(ом).
- Верните, пожалуйста, документ, генерал, - Чарли протянул(а) руку за бумажкой и только получив её отпустил(а) генеральский рукав. Шерман снова хмыкнул и двинулся куда-то по своим делам, бурча что-то себе под нос. Ну а Чарли устремился(ась) в комнату брифингов, где уже должно было ждать свеженькое мясо.

Запись с камер и диктофонов в зале брифинга №3 на третьем уровне Зоны 91


15:55
В зале находятся десять полевых агентов, недавно принятых в Фонд. Агенты переговариваются между собой. В зал входит полевой агент Смит и встаёт за кафедру.
Агент С.: Так, народ, можно немного тишины?
Агенты прекращают разговоры
Агент С.: Спасибо. Я - агент Чарли Смит. Меня сюда выдернули из отпуска, так что сразу попрошу особо не донимать. Итак, как вы все, я надеюсь, знаете, теперь вы будете работать в организации под названием Foundation Unusual, Confidentiality and Keep away. Мы занимаемся..
Агент Н.: Хах, если сократить - будет FUC...
Агент С.: А-а-а. Тут мы называем нашу организацию просто Организация или Фонд. Ясненько?
Агент Н.: Но смешно же
Агент С.: Вспомните, что было сказано в начале этого инструктажа. Ясненько?
Агент Н.: Ясненько, ясненько
Агент С.: Отлично. Так о чём это я? Ах да, так вот, Фонд занимается обнаружением, захватом, изучением и содержанием всего паранормального, странного, непонятного, мистического и тому подобного. Именно мы ответственны за то, что йети все считают всего лишь легендой, а зомби и всяческие монстры пожирают людей на улицах мегаполисов только в кино...
<Инструктаж немного отличается от стандартной установленной регламентом Организации, однако примерно аналогичен по содержанию>
16:47
В зале присутствуют те же лица, за прошедшее время никто не покидал зал. Агент Н. качается на стуле. Агент М. выглядит задумчивой, грызёт ручку.
Агент С.: Ну, на этом всё, кажется. У кого-то есть вопросы?
Агент М. поднимает руку
Агент С.: Да?
Агент М. встаёт со своего места: Простите, а вы, эм...Вы сэр или мэм?
Агент С. хмурится: В смысле, вы не знаете, как обращаться к старшему по званию? Так же, как в армии - сэр, вне зависимости от пола и возраста.
Агент М.: Н-нет, я имела ввиду вашу, кхм, половую принадлежность?
У агента С. дёргается левая бровь. Агент С. молчит в течении минуты. Агент М нерешительно переминается с ноги на ногу.
16:48
Агент С. вздыхает, смотрит на кафедру, затем оглядывает зал.
Агент С.: Значит так, запомните, пожалуйста, раз и навсегда, и больше никогда не спрашивайте,(агент С. начинает стучать ладонью по кафедре) потому что меня уже задрали этим вопросом. Я - <аудиозапись заглушает грохот падающего со стула агента Н. Видеозапись имеет повреждение, мешающее разглядеть лицо Агента С.> ясно вам?
Агенты кивают. Агент Н. лежит на полу и потирает затылок.
Агент С.: Н., встаньте с пола.
Агент Н. поднимается, начинает отряхивать одежду.
16:50
Слышен приглушённый вой сирен. Через три секунды система оповещения Зоны 91 передаёт стандартное сообщение о прорыве условий содержания объектом класса К(красный, повышенная опасность). Затем через систему оповещения передаётся сообщение от Смотрителя Зоны 91.
Смотритель: Агент Смит, явиться в мой кабинет в течении пяти минут.
Агенты выглядят обеспокоенно. Агент М., кажется, готова впасть в панику. (Прим.: агент М. имеет предельно низкую психологическую устойчивость для работы полевым агентом. Рекомендуется перевод на другую должность, связанную с меньшим стрессом.)
Агент С. поднимает руки к потолку и запрокидывает голову
Агент С.: Чёрт, ну почему именно сегодня-то?! Так, народ, спокойно, выходите отсюда и двигайте в холл. Там вам всё объяснят. Давайте-давайте, бегом!
Агенты начинают покидать зал. Агент С. выходит последним.



- Чёрт, вот и надо же было именно в этот день произойти какому-то дерьму, а?! И этот придурок, конечно, сейчас не возвращаться к отдыху мне прикажет, руку на отсечение даю!, - возмущению Чарли не было предела. Размахивая руками и громко ругаясь, агент Смит не заметил(а), как из ответвления впереди выбежали трое сотрудников СБ и понеслись навстречу. Один из них задел агента плечом и весьма сильно толкнул. Легковесный(ая) Чарли отлетел(а) и стукнулся(ась) затылком о каменный пол. Свет люминесцентных ламп на мгновение померк.

Славный агент федеральный Сделано
Поражает террористов, Сделано
Истребляет экстремистов, Сделано
Укрощает генералов,
Служит верно президенту, Сделано
Любит Андерсон Памелу, Сделано
Пьёт лишь пиво, из закусок Сделано
Чипс сухой предпочитая. Сделано

В восточных предгорьях степи зарождался новый вулкан, а рядом с ним, в паре тысяч шагов, происходили немного другие события. Два всадника с хитрыми обратновыгнутыми луками собирали сушняк, готовя погребальный костер. Рядом лежало еще одно тело - изломанная фигурка в черной коже. Масляные пятна, обломки хромированного металла... единственный байкер на всем Правом континенте погиб, раздавленный как маленькая букашка.
- Поднимайся! Да поднимайся же!!! - тряс мертвое тело маленький желтолицый всадник
- Все кончено, брат. Он погиб. Когда-нибудь это должно было произойти...
- Нет! Этого не может быть! ОН не может просто взять и умереть!!
- Брат, что ты делаешь? - с удивлением отступил на шаг назад второй татарин
Первый же перестав трясти труп, лихорадочно стал скидывать с себя одежду. Лисий малахай, узорчатый саадак со стрелами, легкие мягкие ичиги - все это полетело в пыль. Названный Ахметом стащил с тела мотоциклиста обрывки одежды, натягивая их на себя.
- Джон. Коннор. Не может. Умереть - медленно произнес Ахмет - он учил меня тек-ни-ке, и я могу убивать бум-палкой!
- Так не получится, брат - вздохнул тихо второй татарин - мы знаем что он погиб. Ты на него совсем не похож... все кончено, пойми это. Пойдем, брат...
Ахмет застыл. Второй всадник взял его за руку, осторожно отводя от мертвого тела. Ахмет не сопротивлялся, шагая словно сомнамбула.
- Все кончено, брат - повторил он бесцветно
Из горла Черкеса высунулось узкое стальное лезвие. Ахмет поддержал тело брата, укладывая его на вязанки сушняка.
- Так не получится, ты прав. Ты знал, что он погиб, я знал... и я совсем на него не похож...
Шепча одни и те же слова, последний разведчик из конной полусотни русских тугар облил себя остатками бензина из канистры Коннора.
- Прощай, брат - вздохнул он, поджигая погребальный костер. Пламя взвилось к небу, разбрасывая искры во все стороны...

***

Джон Коннор был найден русскими порубежниками, получив ожоги 4 степени двух третей тела, оставшаяся треть сгорела. Его спасли, ампутировав обгоревшие культяпки рук и ног. В настоящее время Коннор находится под присмотром лучших ведунов Руси, и его обещают рано или поздно поставить на ноги. Из учеников Коннора не выжил никто.

"Неопределенность" Дона.

      Дон Родриго выглянул в окно.
      За окном шел дождь и гвардейский парад. Гвардейцы выглядели мокро и уныло в клонящихся к земле плюмажах, распухших от воды лампасах и хлюпающих по лужам в дырявой мостовой уставных сапогах. Парад их не радовал. В общем-то, он не радовал и короля Алонсо, свалившегося с визитом в фамильное гнездо дона Родриго — передовую крепость "Неопределенность". Но традиции и дипломатический этикет требовали проведения парада по случаю прибытия короля, поэтому парад проводился, невзирая на проливной дождь и абсолютную незаинтересованность его участников и зрителей в процессе.
      В кабинете дона Родриго, где вот уже минут двадцать происходил прием высшего лица государства, царило молчание. Молчали книги, украшавшие полки шкафов. Молчали головы василисков и драконов, украшавшие стены Молчали коллекционные виды оружия мавров, украшавшие большой бордовый ковер над камином. Сам камин старался тоже не слишком шуметь, чтобы не нарушать устоявшуюся атмосферу, и изредка смущенно покашливал поленьями, жалуясь на сырость дров.
      Король Алонсо чувствовал себя неуютно. Ощущение для короля было непривычное, но тому было несколько оправданий. В первую очередь — сама "Неопределенность".
      Каменная твердыня, вонзающая свои условно неприступные стены в стального цвета небо, украшала своим видом местный суровый край уже больше трех сотен лет. С завидной регулярностью все это время (а точнее, до прихода к управлению провинцией дона Родриго) крепость переходила из рук королевства в руки диких мавров и обратно, тем самым смещая границу (а заодно и линию фронта непрекращающейся войны между королевством и маврами) на ближайшую тысячу лиг. Первоначальное название крепости, воздвигнутой далеким предком нынешнего короля Алонсо для защиты фронтира, потерялось в веках и пожарах, бушевавших в крепости после каждой смены владельца, оставив наследникам прижившееся прозвище "Неопределенность".
      Второй причиной неуютных ощущений для короля был, собственно, дон Родриго Эскобар Веласкес, наместник земель, окружавших "Неопределнность", и именовавшихся в королевских документах не иначе, как "Край земли". За внешней границей королевства, которую можно было наблюдать со стен крепости в любую погоду — настолько близко она проходила — начинались земли диких мавров, населенные, собственно, дикими маврами, а также драконами, василисками, ликантропами, арахнидами, жабодемонами, слонопотамами и прочей нечистью, которую цивилизованному человеку не только лицезреть, но и упоминать-то всуе неприлично. И человек, управлявший этим краем вот уже пятнадцать лет, и все это время успешно удерживавший "Неопределенность" во владениях королевства, должен был быть, по меньшей мере, героем.
      Дон Родриго героем себя не считал. Задумываясь в редкие минуты спокойствия и тишины о происходящих в его жизни событиях, он полагал, что просто делает то, что должен. А дослужившись из рядов простых лансеров без земель и фамилии до должности наместника целого края и звания потомственного дворянина, должен он был делать не так уж и мало. Например, управлять провинцией, которая еженедельно (а иногда и два раза в неделю) подвергается нападению орд диких мавров, притаскивающих с собой диковинных существ и подозрительную магию. Для этого требовалась твердая рука, решительность, быстрая реакция, но что самое важное — умение вести за собой людей. За доном Родриго солдаты шли охотно, умирая на боевых постах, в строю, в окружениях, в ожидании подкрепления и эвакуации — но не отдавая ни пяди земли врагу. Еще больше солдат, следуя его приказам, оставались в живых, тем самым вдохновляясь на новые подвиги и вдохновляя своим уцелевшим видом подкрепление. Признание народа позволило бы дону Родриго легко и непринужденно занять министерское кресло при короле — если бы это пришло ему в голову. Но на политику у дона Родриго просто не было времени, и если бы об этом задумались министр обороны и министр снабжения, опасавшиеся за свои места и регулярно устраивавшие столичные козни дону Родриго, жизнь на Краю земли была бы гораздо легче. Тем не менее, несмотря на перебои со снабжением, подкреплениями, поставками техники и амуниции, над "Неопределенностью" гордо реял штандарт королевства.
      Сам дон Родриго прекрасно понимал, что молодой и несколько восторженный король Алонсо, прибывший "с неофициальным визитом", просто ищет себе союзников. Кабинет министров, доставшийся королю от отца, уже давно и прочно закрепил за собой всю власть, оставив королю роль формального представителя, и развлекаясь внутренней грызней. Если молодой король желал вернуть в свои руки хотя бы гипотетическую возможность управлять страной, ему требовался новый государственный аппарат.
      Король Алонсо, будучи в свои двадцать пять почти вдвое младше дона Родриго, и наслышанный с детства о славных битвах рыцаря, не знал, с чего начать свой разговор, а дон не имел никакого желания ему в этом помогать, глядя то в окно, то в камин, то на дно бокала с андалузским. Бокал дон периодически наполнял из графина, стоящего посреди подноса с кроваво-красными стручками жгучего перца на кофейном столике рядом с креслом короля возле камина. Другой закуски к андалузскому вину дон не принимал, а молодой король не решался даже откусить кусочек этого перца — от одного запаха выступали слезы из глаз.
      — Как у вас дела... тут? — наконец решился король.
      — Хреново, ваше величество, — без промедления и без грамма учтивости ответил дон Родриго. Король судорожно дернул кадыком, чуть было не поперхнувшись андалузским от неожиданности. Справившись с упрямым вином, он скромно откашлялся в кулак и тут же ухватился за брошенную доном фразу:
      — Быть может, вы в чем-то нуждаетесь?
      На этот раз дон Родриго ответил не сразу. Открытый намек короля на то, что он все-таки король, который вроде как может в королевстве все, был понятен, и отмахиваться от такого предложения дон просто не имел права. "Неопределенность" определенно нуждалась кое в чем. В новых бомбардах взамен разбитых старых. В новых антимагических колоколах, потому что старые отказывались латать даже самые опытные литейщики, ссылаясь на катастрофическое ухудшение антимагических свойств. В новых гарпунерах для борьбы со слонопотамами, и желательно обучавшихся хотя бы год, а не полтора месяца, как прошлое пополнение, которое продержалось меньше собственного срока обучения. В новых марксманах для отстрела недавно появившихся малых драконов, способных проскочить сквозь прохудившуюся сеть картечной противовоздушной обороны. В новых паровых дирижаблях, в конце концов, взамен морально и физически устаревших дровяных, составлявших жалкие остатки воздушного флота крепости.
      И когда дон Родриго уже выстроил достаточно учтивую, но все еще по-солдатски прямолинейную фразу, чтобы сообщить королю о своей готовности сделать все, что потребуется для "Неопределенности", — в этот самый миг в крепости визгливо завыл рог противовоздушной обороны.
      — Дракооооныыыы! — раздался истошный вопль за окном в паузе между завываниями рога.
      Следующие две минуты для короля Алонсо пролетели в один миг. Вот он еще только ставил недопитый бокал с андалузским обратно на поднос, только пытался встать и спросить у дона Родриго, что происходит — и вот его уже вдруг усаживают в кресло королевского дирижабля, заботливо пристегивая ремнями, а королевская эскадрилья с воем паровых движков на форсаже взмывает в небо, разбивая дождевые тучи и организовывая королю безопасный воздушный коридор. Король даже не успел попрощаться, и, вжимаясь в кресло от тяжелой перегрузки, когда все тело будто стало весить раза в полтора больше, подумал, что в следующий раз будет лучше вызвать дона Родриго в столицу. Там обстановка была значительно спокойнее и располагала к долгим беседам.
      Сам дон Родриго тем временем успел одеть латы, допить бокал андалузского, закусить перцем, и в обнимку с доньей Изабеллой взобраться на вершину донжона, чтобы возглавить дежурный расчет ПВО. Солдаты как раз заканчивали заряжать орудия, когда первая группа драконов показалась над крепостной стеной.
      — Залп! — рявкнул дон Родриго, и украшавшие вершину донжона бомбарды жахнули картечью, прореживая стаю. Окровавленные ошметки посыпались вниз, смачно плюхая в лужи и забрызгивая укрывшихся за зубцами стен солдат, но тем не менее уцелевший десяток особей, торопливо взмахивая крыльями, набирал высоту — бомбард не хватало для плотного заградительного огня.
      Именно для этого дон Родриго хотел добиться от короля взвода марксманов для защиты "Неопределенности", и именно для этого он сейчас взял сюда, в гущу сражения, "донью Изабеллу" — единственную крупнокалиберную противодраконью винтовку, которая сейчас была в крепости. Пожалуй, это была также единственная в своем роде винтовка, сделанная на заказ и подаренная дону Родриго еще дедом нынешнего короля. Полированное дерево, нарезной ствол, скользящий затворный механизм — ее невозможно было не любить. Дон Родриго же ее просто боготворил.
      Десять выстрелов, десять свинцовых ос диаметром 1,8 сантиметра и весом в полторы сотни граммов, разогнанных пороховым зарядом до скорости, достаточной, чтобы пробить драконью чешую навылет — и десять тушек, словно сбитые утки, пикируют к земле. Дон Родриго промахивался крайне редко.
      Не учел он лишь одного — последний сбитый дракон, большой и толстый вожак стаи, успел взлететь выше донжона, и, будучи сбитый с траектории управляемого полета, вошел в неуправляемое пике. Рухнувшая на крышу донжона туша снесла одну драгоценную бомбарду вместе с не таким драгоценным ее расчетом, сбила крылом стойку со снарядами и, проскользив по мокрым камням, тяжелым ударом черепа, пробитого пулей навылет, приложила дона Родриго по шлему, оставив на нем глубокую вмятину.
      — Мааааврыыыыы! — тем временем раздалось на дальней стене.

Славный рыцарь дон Родриго - done
Поражает диких мавров, - done
Истребляет злых драконов, - done
Укрощает василисков, - done
Служит королю Алонсо, - done
Любит донью Изабеллу, - как заказывали
Андалузкие пьёт вина, - done
Заедает жгучим перцем. - done

Надо сказать, по вине произошедших событий Имперский Тиран пребывал в своего рода в несколько несвойственном ему замешательстве, по поводу дальнейшего алгоритма действий. Вызвано оно было, разумеется не методом прибытия незнакомки, не смотря на то, что сей подземный вид транспортировки определенно вызывал некий интерес и уж тем более не ее обликом, при всей оригинальности и своеобразности оного и даже не вопросом, который весьма вероятно был не к месту, а куда больше, физическим взаимодействием, перешедшим в непосредственный контакт, на который принц не знал как реагировать, в связи с наличием явно противоположных на этот счет инструкций в различных источниках. В прочем, как говорится, две головы лучше чем одна, а посему, в такой ситуации А4 несомненно рассчитывал на помощь незнакомки как второй участницы событий в мозговом штурме.

— Прошу прощения. Я не совсем уверен в том, как мне стоит реагировать на данную последовательность действий. — прозвучали в ответ размышления в слух задумчивым тоном. — С одной стороны, согласно правилам этикета мне следует представиться и спросить в ответ ваше имя. А также вероятно вежливо попросить предоставить возможность вернуться в вертикальное положение. С другой же, традиции страны в которой мы сейчас находимся требуют в том случае, если вас кто-то сбивает с ног а затем вступает в прямой тактильный контакт в ответ крикнуть "кья" растягивая последний звук и дать ему пощечину. Признаю, довольно странный, но тем не менее весьма укоренившийся обычай. Хм. Возможно в текущей ситуации следует сделать и то и другое одновременно? Или по очереди? В таком варианте, правда, возникает еще вопрос порядка действий.

Незнакомка, достаточно внимательно выслушав ответ принца, озадачилась и даже с явной неохотой выудила у него из под рубашки руку, чтобы пощипать себя задумчиво за бакенбарды.
- Традиции это важно. - Наконец заявила она твердо. - Давай сюда свою пощечину. Где она у тебя лежит?

По всей видимости решив, что последний вопрос является шуточным и не требует ответа, либо что наглядный показ куда продуктивнее словесного описания, либо... еще что-нибудь решив, принц решил перейти непосредственно к исполнению традиционного ритуала.

— Кьяяяя, — негромко и определенно безынициативно прозвучал полагающийся звук, сразу за которым последовала попытка хлопнуть незнакомку по щеке правой рукой. Хлопнуть, поскольку назвать ударом движение в которое явно не вкладывалось не капли силы вероятно было нельзя. На этом сие действо вероятно можно было считать завершенным, а посему стоило, вероятно ответить на первоначальный вопрос.

— Имперский Тиран к вашим услугам. Разумеется, это лишь псевдоним, но, на сколько мне известно, использование оных тоже является устоявшейся традицией этого места.

- А. - Отозвалась незнакомка, кончиками пальцев заинтересованно коснувшись щеки. - Это навроде приветственного столкновения шлепамами, да?
Девушка прокашлялась, а потом пропела "Кьяяя" глубоким оперным контральдо. Далее последовал осторожный хлопок по щеке принца. Несмотря на то, что девушка старалась максимально соизмерять силы от этого "легонько" у принца заломило зубы.
- Тогда, думаю меня можно звать Дворфийской Путешественницей. - Задумчиво отозвалась новая знакомая. - Я прибыла чтобы найти..

За спиной у нее что-то бумкнуло и в дыре, через которую Путешественница пришла на стадион, показалась огромная рука в горящей латной перчатке. Ощупав вокруг себя поверхность, она начала расширять проход со сноровкой экскаватора.
- Ой. - Пробормотала дворфийка, торопливо выволакивая из под себя Тирана, и тут же принялась копаться в сумочке.

Мысль о том, что новая знакомая не совсем правильно поняла данную процедуру и что для разрешения недоразумения стоило бы показать ей в будущем некоторые справочные материалы, что было бы явно куда продуктивнее попыток объяснять на словах, была однако прервана внезапным прибытием еще одного, несомненно инопланетного гостя.

— Этот Ой — ваш знакомый? — Задал Тиран практически риторический вопрос, делая несколько шагов в сторону, даб осмотреть руку-ковш с различных ракурсов а также оценить скорость работы оной. Реакция путешественницы была довольно двусмысленной: было явно видно что та обеспокоена обстоятельствами, однако, оставался вопрос в том, заключается ли беспокойство в проблемах прохождения данного объекта через отверстие или же в самом факте его прибытия. И если первое, то почему отверстие изначально не сделали достаточного размера? Ошибка? Нет, пожалуй, приписывать халатность гостям все же было невежливо, за значит, стоило предположить второй вариант.

— Прогресс явно на лицо, но похоже, это займет некоторое время. — наконец выдал принц свой вердикт, — Не желаете пока осмотреть окрестности?

- Не выражайся. - Машиннально отозвалась дворфийка на ойканье. - Скажем так: вижу я его не в первый раз.
Тем временем из ее сумочки, вероятно приходящейся дальней родственницей памятному чемодану британского наследника, появилось на свет что-то среднее между ручной пушкой и очень большой дрелью.
- Слушай Имперский.. - задумчиво произнесла она возясь с приводом, который будь тот ему знаком, напомнил бы нашему герою оный у бензопилы Дружба-2. - ..ты не знаешь как найти принца Артура? Ну такого, два метра ростом, пшеничные волосы до плеч, белый конь...
В дыре показалась вторая рука-ковш и работа потекла в двое быстрее.
- ...умеет убивать эльфийских лавовых големов.

— Не думаю, что кто-то из знакомых мне принцев подходит под данное описание, — Задумчиво ответил Тиран перебирая в памяти свою многочисленную родню. — Конечно, можно спросить у Дяди, возможно он вспомнит кого-то из дальних родственников...

В прочем, спокойно додумать мысль и предаться тоске по дому, вспоминая близких людей представителю императорской семьи давать похоже не собирались, учитывая старания инопланетного захватчика по расширению туннеля, а посему, пришлось вернуться непосредственно к данной теме.

— А в чем собственно проблема с големом? — Задал вопрос Имперский Тиран, наблюдая за появлением второй руки. — Если мы просто пойдем по своим делам, он вряд-ли проживет дольше получаса. Должен признать эта местность не слишком дружелюбна. Особенно к тому, что хотя-бы отдаленно напоминает гигантского монстра.

- Ну... - Задумчиво отозвалась дворфийка явно озадаченная подобным вопросом. - Он большой. Прочный. И лавовый.
Путешественница окинула критическим взглядом футбольное поле, затем виднеющиеся неподалеку пасторального вида корпуса Школы, мало похожие на укрепленные дзоты и покрепче перехватила свое экзотического вида оружие.
- Ты прав, парень. Шел бы ты... По своим делам. Надеюсь они у тебя где нибудь километрах так в пятидесяти отсюда. А я задержу его пока не появистся принц Артур. Пророчество говорит, что он должен быть где-то поблизости.

Конечно, вариант идти по своим делам был достаточно заманчивым, однако, против него имелось как минимум несколько аргументов. Во-первых, вероятно весьма некрасиво было бы бросать даму в беде, не смотря на всю ее упрямость, а во-вторых, многочисленные работники школы, явно ожидающие чего-то непонятно чего вполне могли бы расстроиться такому повороту событий и обманывать ожидания оных тоже было бы недостойным поступком. А значит, с големом следовало что-то сделать и к сожалению, оловянного ведра с лавой, поблизости не наблюдалось.

Конечно, можно было использовать зонтик, но это вело к определенной вероятности порчи оного, а учитывая что вещь все же принадлежала Ямомото, а не непосредственно Артуру, этого пожалуй стоило избежать, а посему, простую ловушку на большого, прочного, лавового, но тем не менее, не слишком разборчивого в тактике оппонента было решено соорудить из несколько иных средств. Для начала, оба пистолета были извлечены из портфеля, обоймы из пистолетов, а затем и непосредственно патроны из обойм, которые отправились россыпью внутрь безразмерного чемоданчика. План был достаточно прост: поскольку голем был лавовым, температура в непосредственной близости от оного была весьма значительной и предположительно достаточной для детонации пороховой начинки патронов. А поскольку те, детонировали бы в замкнутом пространстве, все что им оставалось далее - рикошетить от стенок, и прочих объектов внутри, постепенно не только нанося ущерб оным, но и все больше растягивая пространственный карман. А то, что безостановочно растягивается, как известно, рано или поздно рвется... Что происходит когда рвется пространство, не знали точно даже британские ученые, но явно что-то хорошее, а посему, судьбе несчастного голема, попавшего внутрь оставалось лишь посочувствовать.

Последней деталью была сущая мелочь, следовало как-то запихать голема в чемодан. В прочем, решение этого вопроса было достаточно очевидно: физические данные Тирана не позволяли перемещать голема, значит тот должен был переместиться сам, а ловушку, очевидно стоило оставить на пути перемещения оного, самую малость расширив поле искажения во вне, чтобы тот вполне успешно миновал узкий вход. А посему, приняв во внимание данную поправку, принц уверенно вышел вперед, держа открытый чемодан "пастью" в сторону лезущего из норы голема, в процессе сдирая с задней части оного крышку, дабы получить доступ к настройкам, и весьма вероятно в тем самым теряя гарантию на данный предмет. В прочем, в сложившей ситуации это было пожалуй допустимой жертвой.

План принца пусть и не целиком, но в значительной мере увенчался успехом. Несмотря на то, что ценой невероятных усилий принцу удалось добраться до панели настроек, сделав этом он обнаружил, что в виду того, что не нашел в своем плотном графике времени ознакомиться с документацией на данное устройство, понятия не имеет как расширить размер входного отвестия кармана. В виду этого, внесенные им правки оказались несколько.. Интуитивными. Чемодан выплюнул под ноги принцу зонтик Ямомото, коий тот забыл вынуть перед началом операции и пенал с ручками, а затем вовсе перестал реагировать на нажатия клавиш.

Тем не менее, когда поливамый шквальным огнем из чугунных ядер размером с голову (реагируя на них лишь легким покачиванием) открытым дворфийкой, голем угрожающе двинулся прямо на Тирана (что оказалось некоторым сюрпризом, для расчитывающей оттянуть его на себя Путешественницы), его нога угодила прямо в заботливо разложенный на этом пути чемодан.

Данный факт имел нестолько последствий: Во первых - голем упал. Во вторых - в чемодане что-то глухо бумкнуло и он перестал существовать, вместе со своим содержимым, включая ногу голема. Из обрубка достаточно красноречиво хлынула магма, намекая что после того как она вытечет вся, долго бронированный гигант не пробарахтается. А обезноженым, он похоже мог передвигаться лишь ползком, что позволяло легко убежать от него даже в той физической форме в которой находился наш герой.

Однако не успела мысль о технической победе прийти Тирану в голову, как повернув к нему голову голем угрожающе открыл пасть. Наростающее во рту огнекаменного колосса сияние неприятно напомнило принцу процесс подготовки к залпу плазменого орудия вмонтированого зачем-то его кузеном/кузиной Крисс в башню Большого Бена.

Внезапное исчезновение чемодана было определенно не самым удобным поворотом событий. Во-первых, надежда на то, что подобные манипуляции позволят получить карманную черную дыру в которую можно будет выкидывать лавовых големов и прочий ненужный мусор немного не оправдалась. В прочем, британская наука, давно вышла за рамки технологий, всегда дающих предсказуемый результат, а посему, рассчитывать получить его с первой попытки было бы пожалуй слишком большим оптимизмом. А во-вторых, что было куда более важно, потеря школьных принадлежностей в первый же день учебы вполне могла выставить Тирана не в лучшем свете перед учителями и одноклассниками и, весьма вероятно, столкновение с большим лавовым големом не было достаточно весомой причиной для оправдания в данном вопросе.

Имперский Тиран, до этого плавно опустившийся на одно колено и пригнувшись к земле, выставив левую руку с пистолетом перед лицом на манер щита, поднял на противника взгляд в котором явно читалась столь несвойственное ему угрожающее выражение, вкупе с явным желанием закончить этот бой до того, как противник применит свое оружие, испортив еще что-нибудь из его собственности или окружающих объектов. А то время как свободной рукой принц тем временем открыл ранее выпавший на землю пенал, извлекая из оного одну из ручек, которую следующим шагом планировалось на манер дротика метнуть прямо в пасть лавовому гиганту. Разумеется, не стержнем, а концом с кнопкой вперед. Вряд-ли спрятанное в оной устройство, в случае наличия оного, было рассчитано на то, чтобы навредить бумаге.

Нельзя сказать, что у принца совсем не получилось задуманное. Скорее частично. Например него довольно неплохо получилось сложить пальцы пистолетом. Однако к сожалению, узнать способно ли устройство с ядом рассчитанным на одного не очень большого наследника британской короны уничтожить огромного, не совсем биологического, огнедышащего колосса нам не довелось. Никогда не друживший с бейсболом Артур банально не докинул до него ручку, которая оказалась слишком легкой и к тому не не очень приспособленной для метания оной, в том числе кнопкой вперед.

Однако, полусекундного замешательства голема, связанного с тем, что даже для его (вероятно достаточно простого и кремнеорганического) мозга действия Тирана оказались достаточно абсудны, хватило на то, чтобы залп, долженствующий превратить ничем не защищенного принца в пепел столь мелкого помола, что даже мастерство заведующей местным медицинским отделением навряд ли смогло бы ему помочь, опоздал ровно на ту долю секунды, которая понадобилась наконец увидевшей подходящую цель Путешественнице, чтобы вогнать голему в открытую пасть стальную болванку.

Поперхнувшись залетевшим в раззявленную пасть инородным телом, голем рефлекторно закрыл рот, а сразу за этим в голове у него, что-то глухо бумкнуло. Обезноженый огнекаменный гигант рухнул лицом в землю и больше попыток подняться не предпринимал.
- А как же принц Артур? - Несколько шокировано пробормотала дворфийка, осматривая дело рук своих. - Пророчество..

Над головой Тирана раздался хлопок, а затем ее вдавила в плечи привычная, но от этого ничуть не более приятная тяжесть. Проклятая золотая корона, от которой он казалось бы наконец смог избавиться в ходе сложной многоходовки с использованием вражеского голема, выбрала именно этот момент, чтобы, в буквальном смысле этих слов, свалиться ему на голову.

Полученный результат, вполне можно было назвать удовлетворительным: голем был побежден, ни кто при этом не пострадал, и к тому же удалось хоть и самую малость, но все же отойти от этого самого пророчества, отношение к которому Тирана определенно было достаточно негативным. Слишком уж оно напоминало спойлеры. Дворсийская путешественница, в прочем, кажется была на этот счет несколько иного мнения, а посему, оную вероятно стоило подбодрить, дабы та не совсем уж впадала в депрессию. Поднявшись на ноги, предварительно подняв пенал с ручками, которые вполне еще могли пригодиться, особенно после того, как будет решен вопрос с доставкой оных непосредственно к цели, и поместив оный в карман, принц направился в сторону путешественницы.

— Вот видите, вы и сами прекрасно справились, я лишь помог самую малость, — прозвучало добрым, хоть и несколько менторским тоном. — Главное верить в себя и не судить людей, объекты и явления по их внешнему виду. Вряд ли кто-то знает почему, но этот подход действительно работает. А теперь, если вы конечно не хотите, чтобы нас заставили убирать это, — Тиран кивнул в сторону останков голема, — А оно, прошу заметить, большое и тяжелое, самое время прибегнуть к тактическому отступлению.

Пока изрядно деморализованная . Путешественница пыталась выдавить из себя что-то вроде "Да, ваше высочество." а затем в очередной раз ойкнув (на этот раз покраснев и прикрыв ладошкой рот) отвернулась и принялась копаться в своей сумке, судя по амплитуде движений и приглушенной ругани пытаясь извлечь из нее что-то находящееся на самом дне, которое понятное дело у гиперпространственной сумки находилось несколько глубже чем у обычного дамского экземпляра, что делало эту задачу особенно нетривиальной, а принц наклонился чтобы поднять зонтик, утеря которого могла бы грозить порцией скупого молчаливого неодобрения от хозяина данного предмета, произошло еще одно примечательное событие, которое поначалу осталось практически незамеченным. С тихим щелчком на спине голема отошел лист и из под него, как из люка, гибкой змейкой, вынырнула крохотная эльфийка, одетая (если это можно так назвать) исключительно в нежно-розовый пенюар. Впрочем, последнее, вероятно, объяснялось температурой царившей в кабине голема, даже при наличии хорошей термоизоляции. Все с той же, напоминающей о представителях хладнокровных, грацией эльфийка сжалась перед прыжком и Тиран в очередной раз за день оказался сбит с ног. Зависший над головой, отливающий, ничего хорошего не сулящим, мертвенно белым светом кинжал намекал, что если принц хочет произвести ритуал с пощечиной - ему лучше бы поторопиться, чтобы уложиться в ближайшие пару секунд, ибо мертвым это будет сделать уже затруднительно.

Третья за день потеря равновесия с последующим падением заставила принца невольно задуматься о том, что, во первых, последнее время это стало происходить излишне часто, а во-вторых, что вторые два инцидента были куда более дилетантскими и не мешало бы виновных в оных отправить пойти мастер класс контролируемого падения под руководством Крисс, дабы снизить количество членовредительства в процессе оных. Что же касается пощечины, по какой-то причине, сего действа принцем было решено избежать. Вполне возможно, потому, что оная подразумевала случайное сбитие с ног, а эльфийка действовала намеренно, а может и просто потому, что Тиран достаточно не любил повторяться и два следующих друг за другом одинаковых приветствия определенно способны были ввергнуть его в пучину скуки. А посему, пилотессу голема вместо формальностей было решено занять чем-то полезным. Например заботой о копии эргерцогской короны, которую Артур весьма не любил носить самостоятельно, а посему, воспользовавшись ситуацией, водрузил на голову эльфийки, дополнив вежливой просьбой "подержите, пожалуйста"

Корона, излишне большая для головы крохотной эльфийки повисла у нее на ушах. Вероятно это причинило ей достаточно болезненные страдания, в противном случае сложно обьяснить, почему внезапно разрыдавшись, несостоявшаяся убийца развернула кинжал острием к себе и замахнулась вторично, но на этот раз с явным намерением воткнуть себе сияющий стилет туда, где у нее теоретически должна была находиться грудь.

Той же рукой, которую только что на голову эльфийской леди была надета явно причиняющая ей некоторые неудобства корона, Тиран осторожно погладил оную по голове, словно домашнего питомца, одновременно с этим перехватывая руку с ножом. Со стороны вполне могло показаться, что принцу стало стыдно, за ранее жестокой обращение с инопланетной гостью, в прочем, с его точки зрения, основной скорее была мысль о том, что эта игра с големом и прочими опасными вещами зашла слишком далеко. А еще чем-то напоминала ситуацию, когда сам Артур впервые выпросил в качестве подарка у своего дяди свой первый авианосец...

— Все будет хорошо, — прозвучала мягким голосом стандартная успокаивающая фраза и тут же чуть тише, небольшое уточнение, в силу того, что лгать, как известно нехорошо, — Возможно. А теперь отпусти, пожалуйста, нож.

Всхипнув еще несколько раз эльфийка неуверенно выпустила из руки оружие. Кинжал упал в опасной близости от бедра артура воткнувшись в землю по самую рукоять. Почти сразу после этого, Тиран услышал негромкий металический звук, какому он обычно мог бы быть свидетелем при соприкосновении проклятой короны с полом во время безплотных попыток оную выбросить. Эльфийка, обмякнув, упала на Артура лицом вниз, а за ее спиной обнаружилась уже знакомая нам Путешественница, сжимающая в руках богато украшенный золотой молот.
- Ты это.. - Опасливо пробормотала она не спуская глаз с эльфийки. - Вылезай, твое высочество, да я ее добью пока не очухалась.

Одновременно с этим предпринимая попытки сдвинуть с себя эльфийку в сторону противоположную той, где упал нож, Тиран поднял неодобрительный взгляд на Дворфийскую Путещественницу.

— Хочешь сказать, что у вас принято добивать военнопленных? — Прозвучало в ответ крайне укоризненным тоном. — Данная особа, весьма очевидно, очевидно бросила оружие, сдалась, не представляет угрозы и возможно обладает важной информацией и нуждается в медицинской помощи. Убивать ее будет как минимум непродуктивно, а еще, определенно негуманно.

Насупившаяся дворфийка недоверчиво обвела взглядом поверженную противницу, затем "брошенное" ей оружие, красноречиво хмыкнула, однако перечить Принцу Артуру Убийце Лавовых Големов не рискнула.
- Я собственно вот.. Протянула Путешественница Титану золотой молот. - Владей по праву.

Имперский Тиран, не слишком чтивший золото после всех своих заключений с проклятой короной, которую, если верить дворцовым байкам, сделал один известный придворный волшебник для его далекого предка, тоже отличавшего некоторой рассеянностью, недоверчиво осмотрел молот явно думая про себя о том, что было бы на порядке удобнее, если бы тот оказался не боевым, а обычным, а в идеале так и вовсе часовым, но все же пришел к выводу, что отказ от дара в такой ситуации может быть расценен как оскорбление. а еще кажется, что нужно преподнести что-то в ответ. И не найдя ничего лучше, протянул рукояткой вперед эльфийский стилет, предварительно вытащив тот из земли.

Словно подслушав мысли принца, волшебный молот, который насколько можно было судить по форме был скорее кузнечным чем боевым и отказался далеко не таким тяжелым как того опасался наш герой, стоило ему попасть в руку последнего, превратился сначала в обычный (если таковым можно назвать выполненный из цельного куска золота) затем в часовой и наконец во что то промежуточное, назначение чего принц не знал, но инстинктивно форма показалась ему довольно удобной.
- Молот отца признал тебя! Обрадовалать дворфийка, заинтересовано, хотя не не без некотово беспокойства, возможно вызванного уменьшением родовой реликвии, вкупе с, вероятно, вызванными этим ассоциациями, следившая за метаморфозами артефакта.
Когда же Артур протянул ей успевший погаснуть стилет, ручка которого в ближайшем рассмотрении оказалась выполнена из материала, напоминающего слоновью кость, и отделаной золотом, девушка сначала густо покраснела, несколько секунд сомневалась, а потом торопливо приняла трофейное оружие из рук принц, словно опасаясь, что он вот-вот передумает.
- Я не думала..что ты так быстро.. - Пробормотала она не зная куда девать глаза и руки. - А когда свадьба?
Браслет принца тем временем негромко пискнул и замигал зеленой лампочкой.

Не успел принц обрадоваться тому, что преподнесенное ему в дар устройство оказалось достаточно высокотехнологичным, чтобы принимать желаемую форму и, немного насторожившись по поводу того, что то, по всей видимости умело читать мысли пользователя даже с настройками по умолчанию, что несомненно могло повлечь определенные проблемы касающиеся сохранности личной информации, как его от мыслей отвлекло слово, обозначающее явление, которое, как минимум в пределах императорского дворца обозначало явление весьма близкое к катастрофе, как минимум государственного масштаба.

Свадьба!? Мысли Имперского Тирана несколько перемешались в отведенном им пространстве внутри головы. Кого с кем? Какое она имеет отношение к проведенному ранее обмену подарками? Следовало ли отреагировать как-то по другому? И самое главное, что делать теперь. В прочем, на смену панике достаточно быстро пришло спокойствие, продиктованное сложностью ситуации и необходимостью оперативно дать разумный ответ.

— Когда придет время...? — Прозвучал математически точный и вероятно совершенно бесполезный ответ, с интонацией, лишь слегка дрогнувшей в сторону вопросительной к концу фразы. Показывать свой недостаток осведомленности явно было излишним, а посему, Артур решил воспользоваться сообщением на коммуникаторе как оправданием, дабы прервать дальнейшее развитие темы.

— Прошу прощения, возможно это что-то важное, — произнес он перед тем как обратиться к устройству

В недолгом противостоянии пера и топора, а если сказать точнее, коротких текстовых сообщений и высокотехнологичного манаразгонника, уверенно победили первые: големифицированный снаряд, сверкнув на сенсорах телекинетическим импульсом ущел в сторону, врезавшись куда-то в землю в доброй сотне метров от Фреда. Выпустил ножки щупальца и неуклюже поковылял в сторону запустившей его Ванессы, которая тоже удалялась с поля боя, как можно было бы сказать "в закат" если бы в аду наличествовало такое явление. Что в свою очередь послужило своеобразным сигналом для шерифа, который тоже упал телепортом вместе с братом рядом со Фредом похоже прямо из своего участка. То что выбранный этой хитрой сволочью тайминг был не случаен было практически очевидно, в прочем, его вероятно тоже следовало понять. С шестиметровыми кусками "тут ничего нет" он разбираться ни коим образом не обещал.

Дальше же бой пошел более размеренно: завязалась перестрелка. Фред работал по рыцарю: еще два выстрела винтовки также ушли в пустоту, но четвертый таки достиг цели, похоже, запас артефактов у колдуна был не так уж и велик. Шериф с некоторой долей халтуры и прячась за спину братишки от огненных стел, которые ему похоже причиняли вреда не больше, чем горох стенке, держал занятой бандитку, в то время как Док своим парализатором одну за другой вырубал суккуб, продолжающих обрабатывать его группу "розовыми" лучами. Бандитский зверинец тем временем направлялся к ним же, видимо пытаясь прибыть на помощь остальной стае. Очевидно, последней надеждой джентльменов удачи был ритуал, все это время готовившийся колдуном, ближе к концу в котором стала заметно различима рунная последователь "Взрыва"

Однако, увы они не могли знать про еще одного члена засады: одна из суккуб, ранее благополучно вырубленная доком и лежавшая на земле неожиданно пришла в движение, двумя резкими прыжками приблизившись к магу и всадив тому в шею тонкую иглу перед самой активацией ритуала. Атака не остановила Взрыв, однако, запущенный в последовательность вирус оперативно переписал координаты, обрушив на стаю бегущих в сторону группы дока зверей удар ритуальной артиллерии, который не только вбил оных в пол туннеля но еще и обрушил на них часть потолка. Доппельгангер, а именно им являлось существо, ранее притворявшееся одним из членов банды, просто взвалил на плечо, обвисшего словно тряпичная кукла, ритуалиста, пользуясь тем что ни кто из охраны оного уже не мог ему помешать, и, развеяв лишнюю ману в окружающем его пространстве, исчез из вида, пользуясь образованной этим шагом завесой. Ассасину, действовавшему через ретранслятор в виде демона-метаморфа даже не пришлось появляться на поле боя лично, дабы достичь свой цели.

На этом бой можно было считать завершенным. Даже не смотря на то, что меч, все еще сопротивлялся, противостоять одновременно растекающемуся по ауре яду и нескольким противникам даже для него было непосильной задачей. Бандиты по большей части уже лежали в отключке, а неразумное зверье, лишившиеся погонщиков, лишь неорганизованно разбегалось, кидаясь на все, что преграждало путь к отступлению. А посему, с ним тоже было покончено в кратчайшие сроки и похоже настало время делить трофеи, осмотр которых, а также допрос пленных показал один весьма неудобный факт: большая часть наличности и ценных артефактов была в рюкзаке у колдуна, которого не далее как пару минут назад утащили, судя по тому что ворона Фреда его так и не засекла, куда-то в направлении тентакле-леса. Конечно, у большинства бандитов было при себе немного наличности, однако даже в сумме выходило не больше тыщи. Конечно, был еще меч, который заинтересованному коллекционеру можно было бы загнать за круглую сумму, а еще пленники, которые в аду, как известно, тоже товар.

Что же касается непосредственно дележки добычи, Шериф, хоть ранее и говорил о том, что не имеет особых предпочтений, явно не горел желанием получать свою долю потрохами, в прочем, не похоже было чтобы и меч его тоже интересовал, очевидно было, что тот поглядывал на наличность. А его верный помощник, отличавшийся куда большей прямотой тем временем авторитетно заявил: "Мы хотим бабу", после чего, внимательно осмотрев лидеров бандитской группировки, по всей видимости вспоминая, как у этих заморышей вообще определяют пол, добавил "ту, что покрепче"

— Кончено? Да я блядь только разогреваюсь! — со злобной ухмылкой крикнула Интегра в удаляющуюся спину Марино перед тем, как спрыгнуть вниз.

...Свежезаваренные швы выглядели кровавыми рубцами на бронированном теле цеппелина. Интегра утерла с лица пот вперемешку с сажей и поднялась на ноги.
Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!
Каблук с глухим звоном впечатывался в броню цеппелина, оставляя на метровой толщины металле небольшие вмятины, и исторгая из конструкции низкую вибрацию. Посчитав, что уже достаточно привлекла внимание обитателей дирижабля, Интегра набрала в легкие побольше воздуха: докричаться до них после полного запечатывания цеппелина будет непростой задачей.
— Мистер Марино! Вы когда-нибудь слышали о Железной Деве? Я сейчас не про себя, если что. В древности был такой вид казни — человека помещали в железную конструкцию, а потом разогревали ее на огне до полного, так сказать, приготовления. Представляете, какие были варвары?.. Я, собственно, это к чему. Не желаете ли вы сдаться?

Получатели: Сэр Интегра Вингейтс Фэйрбрук Хелсинг.

- Да нах*й так жить, твою мать... - сдавленно произнёс Фредерик, и крепко сжал автомат. Она, как назло, осталась внутри, из принципа, и, скорее всего, для того, чтобы он выглядел как идиот. Фредерик проверил, чтобы автомат был не на предохранителе, и начал медленно отдаляться от звездолёта, аккуратно осматриваясь вокруг. Ему хотелось ругаться, сильно и неистово. Она сама его не послушала. Пусть сама и выкручивается. Вы*бываться начала, что это её звездолёт и она никуда не уйдёт. У людей инстинкта самосохранения вообще никакого, все резко стали храбрыми, героями себя чтут. У кого-кого, а у Дяди за всю его военную жизнь инстинкт самосохранения выработался наимощнейший - чтобы выиграть войну, нужно стоять намертво, а не насмерть. Дядя это отлично понимал, но делать что-либо на корабле с неизвестной формой внутри в одиночку просто бессмысленно, да и вдвоём не так уж много можно было бы сделать. Она разберётся сама.

— Ваш чай остыл, уважаемый. И кстати, беседовать с дамой не представившись по меньшей мере... Одну минуточку, вы случайно не Дрейк Марино?
Не узнать исчезнувшего в пустошах прославленного воздушного пирата было нельзя, однако Интегра решила из вежливости уточнить.
— Если вы — это он, то значит пилотирование этой бандуры — явно ваша задача. Больше это никому не по плечу среди вашего сброда.
Интегра забралась обратно на плиту и выпустила еще один клуб дыма. Новая адмиральская форма пробуждала в душе какие-то совершенно несвойственные прежней Интегре идеи. Раньше она бы попыталась испепелить весь вражеский воздушный флот, даже не утруждая себя беседами. А сейчас жечь вторженцев совершенно не хотелось, но не из страха или из жалости, а из какого-то непонятного уважения к безбашенному риску, которому они все себя подвергли.
Следующая фраза Интегры прозвучала так, словно они беседовали на светском приеме в Букингемском дворце, закусывая игристое вино паштетом из омаров, а не вдыхали пороховую гарь и запахи паленого мяса посреди полуразрушенного секретного объекта Альбиона в разгар боестолкновения.
— Мистер Марино, что вы думаете о службе на благо короны? И прежде чем ваша уязвленная пиратская гордость потребует отмщения, поясню: я не имею в виду форму, муштру, отчетность и сомнительный шанс дожить до флотской пенсии. Я имею в виду совершенно конкретно — лицензию капера.

Ирина Олеговна Метелица, она же - идейный лидер организованной преступной группировки "Цветы", проходившая в архивах под ей же выбранным псевдонимом "Шиповник"... работала в поте лица. Август действительно "навел порядок", если это можно было так назвать. Губернатор и Генсек пользовался всеми возможностями своего псионного сознания, разогнанного до невообразимых простым человеком скоростей, а потому без лишних сомнений замкнул на себя все важные бюрократические процессы, выделяя по необходимости вторичные мыслительные потоки, именуемые им субличностями.
Даже если сам Август развлекался с Арахной суборбитальным серфингом с пламенным приветом, где-то в глубине сознания субличности-министры денно и нощно обрабатывали информационные потоки. Все было хорошо, и система работала.

Пока Август не ушел в отпуск, оставив практически простую человеческую женщину, обычную в общем-то, а не сверхчеловека и сумрачного гения, каким был сам Август - и каким был Азариан. Но не Ирина. Ежесекундно в кабинете Генсека прямо из стола материализовывались на тонком прозрачном пластике новые отчеты, сводки, донесения, рапорты, протоколы и снова отчеты, отчеты, отчеты, отчеты...

При том при всем, гражданское население стояло длиннющей, чисто советской очередью на триста с лишним голов, начинающейся от дверей "министра ЖКХ", выходящей в коридор, потом по лестнице на проходную, и через вестибюль до... где-то до конца следующего квартала.

И все было бы ничего - Ирина почти что начала надеяться что ей удастся перебороть этот информационный поток вместе с руганью, склоками и требованием пенсионеров и пенсионерок, бывших основной частью любой советской очереди. Но вечером грянула настоящая информационная бомба.

По всем каналам, включая виртуальный экран приемной Генсека, было прокручено прямое обращение Августа фон Ноймана - того, кого она видела в больничной палате, а не того, которого видела раньше, с начала вторжения с Черного Солнца. Этот безумный подросток несколькими фразами вверг страну в хаос - подтверждая его приказы действием, с орбитальной станции, находящейся на геостационарной орбите, посыпались десятки тысяч маленьких информационных капсул на парашютиках, содержащие небольшие квантовые реконфигураторы с набором программ.

Все. Все что когда-либо умел синтезировать Полковник. Станет доступно всем и каждому. По сравнению с этим содержимое кейса Ирины было безобиднее детской рогатки...

Но и это был еще не конец. Прошло всего пять минут - в течение которых очередь опустела практически вся... когда Черное Солнце открыло огонь по атмосфере Москвы. Сеть из слепящих тахионных лучей уничтожала только что выпущенные фабрикаторы, перечеркивая своими тонкими иглами советских граждан, ринувшихся к халяве. Медленно заныли энергоблоки "Москвы-2", запустив процесс накачки главного калибра планетарного орудия. Черные Рыцари падали, очередями плазменных пучков сжигая тех, кто успел унести фабрикаторы к себе домой, скрываясь от орудий LUX.

Навстречу им ударили такие же цепочки плазменных сгустков. Перевооруженная Августом Красная Армия стала серьезным противником для жителей станции - и красноармейцев было много, много больше.

Десантирующиеся Черные Рыцари выкрикнули хором:
- Полковник бесстрашен!
- Полковник безгрешен!
- Полковник бессмертен!

...Где-то далеко, по дороге в Альбион, помолодевший Август почувствовал, как обрывается окончательно его связь с Черным Солнцем. Пси-линк погас, отрезанный со стороны базовой станции...

В приемной генсека с легким хлопком расталкиваемого воздуха проявился Полковник. Тот, которого Ирина помнила с самого начала - взрослый мужчина в строгом костюме, с черным эфесом узкого клинка на поясе.
- Мальчишка зарвался - холодно произнес Полковник, осматривая происходящее - так разбросать в грязи истинные жемчужины, знания Солнечной Империи... никогда. Я являюсь единственным Солнечным Рыцарем, рожденным по праву править этим сбродом.
Темный короткий меч покинул ножны, влетая в слегка разжатые для этого пальцы. Ворохи отчетов на тонком пластике с хрустом продавили стол своим возросшим весом - Ирина почувствовала, как возрастает гравитация в помещении. Ей было тяжело и больно... но не настолько плохо, как должно было быть. Красный камень в черепе пульсировал, распространяя по телу волны жара. Окружающие "министра" стены здания медленно крошились под своим весом.

После того как на челноке сработала система самоуничтожение капсулы, Нойман, съедаемый любопытством, все же сунул свой нос в переданное ей сообщение и, лишь увидев его содержание, вновь, не выдержав, согнулся от смеха, самым бесцеремонным образом портя трагичный момент.

— Дедушка, в конце концов, вы самый настоящий Человек, — выговорил Август, вытирая слезы, — Ни одна машина во вселенной не способна дать верный ответ пройдя перед этим через целый набор ошибочных утверждений. Поверьте мне, как представитель аристократии, что последние тысячи лет считала защиту людей от самих себя своей "Главной Директивой" я прекрасно знаю, о чем говорю. Аристократии, которая отбирала у общества все опасные по их мнению вещи, вещая, что это для их же блага. Абсурдный подход... Оберегаемый таким образом никогда не научится различать опасность. Нет ровным счетом никакого смысла уничтожать инструмент, ведь пользоваться им или нет, каждый решает по своей собственной воле, в особенности в этом удивительном мире.

В руке теперь уже пожалуй бывшего Полковника вспыхнул небольшой, но чрезвычайно яркий шар сплетенных данных. Бесчисленное количество информации, извлекаемой из его архивов скручивалось в точку и уходило во вне, на серверы Черного Солнца и дальше, по тахионной связи, вниз на просторы СССР. А картинка виртуального пространства, как могла заметить Арахна уже некоторое время конвертировалась в изображение, транслирующееся в прямой эфир.

— Однажды я сказал, что готов стать правителем, мессией, который укажет человечеству путь. Даст покой обыденной жизни тем кто устал от бесконечного хаоса, и поведет к звездам тех, кто все еще жаждет новых открытий. Я не отказываюсь от этих слов. Я все еще Губернатор Черного Солнца и Генсек союза и буду продолжать выполнять обязанности, возложенные на меня должностями правителей этих территорий, в конце концов, эту ответственность я взвалил на свои плечи сам. Однако, от одного из своих титулов, навязанных мне по праву и обязанности рождения я вынужден отказаться. Последние события достаточно ясно показали мне, что будучи Человеком, какие бы технологии я не использовал, я не способен нести ту безызъянную Маску аристократа, Машины, чье призвание лишь управлять. Смогу ли исполнить свой долг без нее? Кто знает. В конце концов, людям свойственно ошибаться и заблуждаться. А посему, поскольку я больше не могу дать вам гарантий того, что общество под моим руководством, станет той самой утопией, о которой я имел неосторожность упомянуть в одной из своих прежних речей, я предлагаю вам Выбор взамен. Те из вас, кто сейчас имеет доступ в сеть, уже могут обнаружить, что в настоящий момент туда загружается полная копия моего Архива, а в скором времени, заводы Черного солнца, выпустят тысячи физических копий. Все знания Империи, все известные мне секреты будут в ваших руках. И решение, использовать их или нет и для каких целей остается Вам. Возможно, с их помощью кто-то решит воссоздать тень того, чем я был раньше, возможно же, найдет иной, более идеальный для него вариант, а может быть и отбросит, как не представляющий ценности мусор, как с некоторыми из них сейчас собираюсь поступить я.

Нойман прервал свой монолог на секунду, подойдя к ближайшей ели, в стволе которой блестящем металлом сверкала небольшая управляющая панель и нажал на ней несколько кнопок. Величественное дерево, повинуясь приказу рассыпалось в незримую пыль, а небо на несколько секунд озарилось красным светом предупреждений.

Внимание! Псионический линк деактивирован. Система "Вознесение" отключена.

— По настоящему Жить может лишь тот, кто способен познать Смерть. — Прокомментировал Август свой достаточно импульсивный поступок. — Забыв об этом, соединив себя с системой, не дающей их сознанию исчезнуть из этого мира, аристократы Старой Империи остановили свои часы. Впали в вечную стагнацию, тратя силы лишь на то, чтобы поддерживать неизменность окружающей обстановки. Но сегодня, свое некогда застывшее время я запускаю вновь, а что вы собираетесь сделать с Вашим, это Ваша проблема. Проблема выбора, которую вы должны решить, перед тем как идти к некой цели, перестав топтаться на перекрестке. И с этим непростым, но необходимым решением ни я, ни никто другой вам не в силах помочь.

Арахна была...В недоумении. Да-да, в недоумении. Может кто другой пришёл бы в ярость, почувствовав то, что ей адресовали сейчас американцы. Однако Арахна же недоумевала. Как? Как эти люди могут совершать ТАКОЕ всего-то из-за минутного перерыва в вещании телевизора? Как они могут наплевать на предложение о защите и ТАК ненавидеть пришедших к ним с миром? Это просто не укладывалось в голове мутантки. Да и не её одной. Остальные члены экипажа Карающего, наблюдавшие происходящее на земле, так же испытывали то, что обычно называют когнитивным диссонансом или разрывом шаблона. Неужели эти люди настолько избалованы? У них в головах вообще мозги есть? Это вообще люди?

- О, наконец-то ты начала чувствовать, - появился на краю потерянного сознания Арахны голос корабельного ИИ
- Что чувствовать?
- Это, - перед капитанским креслом возникла туманная фигура, видная одной только Шестирукой, и указала на обзорные экраны, где бесновались американцы и вышагивал их Спаситель, - Если ты чувствуешь их, значит сможешь почувствовать и меня
- Не понимаю..., - Арахна оглянулась и обнаружила себя в виртуальном пространстве. Туманная фигура стояла перед ней, постепенно приобретая более чёткие очертания.
- Сейчас поймёшь, - Гросс усмехнулся и коснулся висков Арахны кончиками пальцев.

И Арахна увидела. Увидела сражения. Бесчисленные. В космосе, на земле, на воде. Увидела смерть. Увидела солдат, рвущихся в последнюю атаку, изодранные попаданиями корабли, идущие на таран.
- Почувствуй это. Не надо бояться. Не надо прятаться. Не надо убегать.
И Арахна почувствовала. Ярость. Сжигающую, неудержимую, рвущуюся наружу. И ненависть. Желание убить. Отобрать жизнь у врага. Любой ценой. Почувствовала силу сделать это.
- Теперь у нас есть сила. Почувствуй её. Почувствуй мощь. Возможность сокрушить врага. Возможность ответить. Вы, жители Пустоши, так долго боялись Тирана, потому что вам было нечего ему противопоставить. Поэтому вы убегали, прятались, забивались в норы. Но сейчас твой враг не Тиран. И сейчас у тебя есть Сила. Сейчас ты можешь ответить. Не нужно сдерживаться. Дай ей волю
И в Арахне проснулась ненависть. Тиран так много забрал у жителей Пустоши. Но в замен он кое что дал им. Великий Тиран посеял в них зёрна своей ненависти. Той, которая заставляла пробитого десятком пуль мутанта раз за разом всаживать копьё в грудь убившего его рейдера. Той, которая позволяла подземникам вгрызаться намертво в свои убежища, даже после их захвата месяцами по одиночке терроризируя захватчиков. Той, которая просыпалась лишь когда не было другого выбора, потому что она была слишком расточительна. Слишком много и так скудных ресурсов уходило на это желание растоптать, уничтожить, стереть в порошок ненавистного врага. И сейчас Арахна НЕНАВИДЕЛА этой лютой ненавистью жалких букашек внизу, собравших своё свинячье негодование, детский гнев за отобранную игрушку, в некое подобие орудия, и собирающихся этим орудием поразить её. И за что?! За то, что она, предложив им помощь, выключила телевизор на минуту! Они, те, кто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь голодающим, умирающим от болезней пустошникам, но исправно испытывал на них свои бомбы и ракеты, сейчас предъявляли ей претензии за временное неудобство! ДА КАК ОНИ ВООБЩЕ СМЕЮТ?! Убить, уничтожить, растоптать, растереть в пыль и развеять по ветру всех до единого, запретить существовать!

Гросс расхохотался. Наконец его капитан почувствовал свою силу. Наконец она перестанет убегать. Наконец ему позволят делать то, для чего он создан. Автоматические заводы заработали на полную мощность, собирая всё новых и новых дронов. В глубинах запертых до того хранилищ механические солдаты вздрагивали, просыпаясь от многолетнего сна. Раскрывались шахты дроп-подов. Десантные палубы сотряслись от слитных шагов сотен железных воинов. Стальной Легион готовился родиться вновь.

- Капитан, что будем делать? Они, кажется, настроены враждебно. Отступаем?
- Нет, - в голосе Арахны было больше уверенности чем когда либо, она поднялась из кресла и холодно улыбнулась, - Дадим им бой. Если они не хотят помощи - так тому и быть. Громкая связь, - теперь голос Шестирукой слышали все, находящиеся на борту Карающего Клинка, - Люди, слушайте меня. Вспомните то, что вы чувствовали, когда Тиран в очередной раз стирал наши поселения с лица земли. Вспомните голод. Вспомните болезни. Вспомните набеги кровожадных уродов, которые стремились в наши земли из-за созданного другими государствами стереотипа. Помог ли нам кто-то тогда? Нет. А теперь, когда у нас есть сила, когда мы больше не в нужде, когда мы предлагаем им свою помощь, они отвергают нас. И как?! Так с чего мы должны отступать? С чего нам терпеть оскорбления? Если мы будем вечность прятаться, нам никогда не вернуть нашу землю! Беритесь за оружие, люди! И пусть эти свиньи заплатят за свои слова! Теперь с нами тоже нужно считаться!
Банда ответила на эти слова согласным рёвом. Один за другим вспыхивали огоньки ненависти, подпитывая слияние сознаний корабля и капитана. В ответ на псионический смерч негодования американцев в небе вспыхнуло пламя нечеловеческой ненависти. Ненависти угнетённых. Ненависти брошенных. Ненависти тех, кому нечего терять. Тех, кто мог отдаться ненависти целиком и полностью.

В виртуальном пространстве Полковник видел, как отданная Арахне часть их собственного сознания разгорается огнём ненависти, что ярче самих звёзд. И посреди этого огня вырастает закованная в чёрную броню фигура, отдалённо напоминающая технофею. А на мостике тело Арахны скрыл столб ярко-красной энергии и та же фигура появилась на её месте.


- Готовьтесь, свиньи. Сейчас вы познаете нашу ярость, - прорычала фигура голосом, одновременно напоминающим голос Арахны и Гросса, взмахивая мечом и направляя его куда-то на горизонт. Сотни люков взломали гладкие борта Карающего Клинка. Тысячи ракет стартовали в сторону пусковой шахты Артемиды и взлетающего Нью-Лайна. Миллионы ярких лучей прорезали воздух, впиваясь в здания и изжаривая людей, оставшихся в них. На Вашингтон обрушился дождь десантных капсул. Они врубались в землю и из их люков с лязгом выбирались бесстрастные солдаты Стального Легиона. Они собирались в гигантскую когорту, марш которой заглушал даже вой пучковых орудий Карающего. Стальные солдаты открывали огонь по всему живому, давя попадающихся на пути мирных жителей. Открылись створки ангаров и воздух наполнился иглами боевых дронов и причудливыми летательными аппаратами Банды. Штурмовые звенья выстраивались клиньями, готовясь обрушить всю свою мощь на город внизу, а выше истребители рыскали, выискивая тех, кто осмелится подняться в небо Стального Легиона.

Когорта вышла на улицу, где стоял Спаситель. В этот же момент фигура на мостике Карающего вылетела в открывшийся в потолке люк и камнем упала вниз. Этой версии технофеи не нужны были голографические крылья. Это уже была не технофея. Воздух над Вашингтоном резал Стальной Генерал. Теперь, когда связь между Кораблём и Капитаном укрепилась настолько, они могли одновременно вести бой лично и управлять Карающим и его войском. У самой земли он замедлился и плавно опустился перед своим войском, направив горящий красным меч в грудь Спасителя.
- Ты, посмевший бросить вызов мне и Стальному Легиону! Тот, кого называют Спасителем! Скажи! Кто спасёт Спасителя?, - Стальной Генерал Гросс и одновременно Технофея Арахна Шестирукая метнулись вперёд, готовясь разрубить своего врага и следом за ними сорвалось с места неумолимое стальное войско, тысячей электронных голосов взревевшее боевой клич:
- ОГНЁМ И МЕЧОМ!


Получатели: DungeonMaster.

Надо сказать, некоторое время, ожидая ответа, Нойман раздумывал о том, куда смотрят врачи, учитывая столь плачевное состояние пациентки. Конечно, травма возможно была нанесена на куда более глубоком уровне чем физический, и подобные повреждения нельзя было просто взять и исправить как дефект механизма, но все же. Как минимум определенные меры должны были бы предпринять. Тем же временем, некоторое время назад, отступившая из сражения с доблестным имперским командиром совесть вновь нанесла стремительный и беспощадный ответный удар, предположив, что возможно именно тот человек, которому был нанесен при неосторожном обращении с зонтом определенный ущерб и спешил на помощь с страдающей пациентке. В прочем, тут стоит заметить, что если бы у совести полковника была своя собственная совесть, весьма вероятно она бы напомнила ей тот незначительный факт, что пострадавший, судя по его униформе, ни в коей мере не принадлежал к числу докторов, непосредственно помогающих пациентам. Внезапно прозвучавший вопрос, однако, вернул Августа из его внутреннего конфликта, при чем достаточно резко для того, чтобы привести его в некоторое не равновесие, заставив завалится на спину, под которую зонт, явно не одобрив сей акробатический номер, услужливо подставил плоскость мягкого гравищита.

— Я. — Прозвучал достаточно уверенно ответ на первую часть вопроса в то время как Полковник приводил себя в условно сидячее верхом на парящем зонте положение. Дальше в прочем, уверенность явно растворилась, поскольку затронутая собеседницей тема была в некотором ключе с философским оттенком.
— Как известно, любое событие либо состояние является следствие наложения друг на друга стремлений множества индивидов, и ваше текущее местонахождение не является исключением, представляя собой корреляцию таких факторов как желание американского агента лишить вас жизни и усилий вашего товарища направленных на вашу защиту, а также бесчисленного количества менее очевидных вмешательств. — На секунду Нойман прервался, задумавшись о том, это ли хотела услышать Ирина, после чего решил все же дать альтернативный ответ. — Или же потому что спасатели нашли вас без сознания на месте теракта и доставили в данный госпиталь, так как он оказался ближайшим. — прозвучало в куда более быстром темпе, — А где бы вы предпочли быть?

Законы пишут люди. Элементарная истина? Нисколько. Лишь еще один закон, написанный человеком. Один из законов, на котором многие тысячелетия зиждилось могущество Солнечной Империи. И закон, который Август фон Нойман имел неосторожность позабыть вступая в эту войну. Ведь сколь же бессмысленно, как играть в шахматы с теми, кто всю партию только и пытается, что сломать игровую доску о голову оппонента, столь же бессмысленно и вести войну в рамках общепринятых физических законов и допущений с теми, кто грубой силой разума отвергает само их существование. Конечно, всегда остается возможность навязать свои правила оппоненту лишь грубой силой, связав его по рукам и ногам, оставив возможность лишь передвигать шахматные фигуры. Несомненно, Империя делала так множество раз. Однако много ли чести в том, чтобы таким варварским образом демонстрировать противнику свое превосходство? В конце концов, мы лишь гости в границах этого мира. И если его хозяева предлагают нам игру по своей схеме, вопиющей грубостью будет отказываться от участия в ней...

В очередной раз, из визуального представления гаргантичной конструкции его мыслей, знаний и предположений, Нойман, пребывающий в виртуальном пространстве собственного разума извлек небольшой элемент. И в очередной раз рухнула в пустоту стоящая на нем громадина хлипкой башни. Когда-нибудь, она будет отстроена вновь, возможно уже в иной, более совершенной, созданной лично Полковником форме. Но сейчас, эта конструкция, воплощающая в себе весь опыт привычных имперским военным сражений была лишь помехой в этой войне без каких либо правил. В конце концов, победителем в ней будет не тот, кто гордо именуя сей процесс научным прогрессом найдет и обратит себе на пользу все возможные нюансы этих ограничений. Ведь в этой битве имеет значение лишь непреклонная воля и способность вообразить формы необходимые для ее воплощения в материальном мире. И именно второе является той самой причиной, по которой начинать все с чистого листа было бы непростительной расточительностью: многовековая история Империи, в которой сохранились свидетельства становления, жизни и гибели тысяч цивилизаций, записи о бесчисленном количестве самых безумных воплощенных ими идей, все еще остаются грозным оружием даже в этой войне. Все что необходимо стереть: лишь призрачную тень влияния Императора, которого ныне называют Бессмертным, сохранившуюся лишь в разуме одного человека.

Очередной фрагмент на некоторое время задержался в руках Ноймана, разглядывающего его несколько печальным взором. Несколько секунд ностальгии по былым временам, перед принятием окончательного решения прошло перед тем, как кристалл сдавленный пальцами рассыпался на мельчайшие фрагменты, и вспыхнув яркой вспышкой света, исчезла ранее удерживаема им башня.

— Прощайте, Император и Человек, которым я так и не смог стать. — Произнес Нойман направляясь к висящей в пустоте двери. — Маска, если ты все еще слышишь мой голос: найди себе другого актера для исполнения той самой роли. На этот раз я принял все возможное для того, чтобы уничтоженные данные нельзя было восстановить. И другое место. Ведь эта станция станет первой территорией Моей новой Империи.

Последний шаг, в виртуальную дверь, последнее движение, подтверждающее внесенные изменения, вновь заставляя время идти вперед. И последовавшее за ним явное удивление, прервали и без того краткий монолог, давая Нойману, лишавшемуся и малейшего представления о том, чем именно он занимался в последние дни, время обдумать сложившуюся ситуацию а за одно ознакомится с реалиями окружающей обстановки, осмотрев просторы своего разума, и разумеется обнаружив то, что он не один в своей голове.

— Значит, я успел вступить в армию, дослужиться до звания полковника, отправится в экспедицию в неисследованную зону космоса, попасть на планету, где каждый абориген способен на прямую манипуляцию психополем, жениться, решить самостоятельно стать императором, а после всего этого стереть себе память и все за какие-то две тысячи лет из которых я большую часть провел в хроностазисе? — прозвучал в общем пространстве разума несколько неожиданный вопрос, судя по интонации риторический, и не очень то и серьезный. — Будь эта история чуть более правдоподобна, я бы даже решил что это розыгрыш. А так, просто не верю что кто-то из моих знакомых зануд придумал бы подобную шутку. В любом случае, я должен это увидеть. В смысле планету. Желательно собственными глазами. Стоп. Кажется теперь у моего тела нет глаз. Нет, прошу прощения, ошибся. У меня теперь просто нет тела. Только программный эмулятор нервной системы на псионическом процессоре и механический манипулятор из активной массы. Какая безвкусица. Надеюсь, ни кто не против если я выкину эту железку? Потому что тех кто был бы против, наверно пришлось бы расстрелять, а я честно говоря не очень люблю расстрелы. В прочем, это не идет не в кое сравнение с тем, что я сломал свой штурмовой фрейм. Если об этом узнает матушка... — последняя фраза прозвучала так, что вполне можно было бы предположить, что последствия могут быть страшны как ядерная война. В прочем, тем кто имел удовольствие быть знакомым с матушкой Полковника весьма очевидно было то, что это самое "как" здесь было определенно лишним. Ведь данная леди, ответственная за несколько сотен геноцидов никогда особо не стеснялась применять оружие массового поражения, — Надо срочно найти замену. Кажется с завода должна вот-вот сойти новая модель, оснащенная варп-дизруптором. Должно сгодится на первое время.

— А еще надо-бы сбагрить управление делами в мое отсутствие на министров, кто там у нас в был в кабинете? — добавил Нойман уже собираясь уходить, однако, по всей видимости заглянув в очередной раз в архив и обнаружив там состав правительства, едва не запнулся на пустом месте, и. придя в себя, лишь простонал обреченно, — Вот же трудоголик несчастный... Придушил бы собственными руками.

- Да не жена я вам!, - раздался в виртуальном пространстве вой, явно отражающий крайнюю задолбанность издающего его сими словами. Рядом с виртуальной проекцией Полковника появилась не менее виртуальная проекция Арахны, даже здесь имеющая вид крайне уставший.
- Хм, вы сменили имидж? Если честно, мне ваш старый вид нравился больше. А теперь вы смахиваете на моего брата, - Шестирукая, которая была так же седоволоса, как и новая ипостась Полковника, и даже несколько походила на него чертами лица, хмыкнула, а затем вдруг замерла, словно что-то вспомнив, - Секундочку, что вы сказали? Стёрли себе память? Совсем?, - теперь девушка выглядела не только уставшей, но и растеряной. Растрёпаность и помятость придавали ей в таком состоянии некоторую забавность.

— А кто тогда? — вопросил Нойман тоном, из которого вполне можно было бы сделать вывод, что вопрос является риторическим и он и сам прекрасно знает ответ, но тем не менее решил поиздеваться на собеседником заставляя повторять очевидные вещи, после чего добавил, совершенно серьезно, — Если вы скажете, что после столь тесного ментального контакта хотите сделать вид что ничего не было я обижусь. К тому же, в связи с особенностями этой планеты, данный домысел вполне может стать в ближайшее время свершившимся фактом, если кто-то не предпримет каких либо мер на этот счет.

— А что касается моего старого вида, не спорю. Возможно он действительно был лучше. — Интонация сменилась на несколько оскорбленную, — В конце концов, над этим персонажем работала целая армия профессионалов. Но знаете что? У меня нет никакого желания строить из себя человека которым я не являюсь, особенно перед теми кто этого не заслужил. Особенно учитывая, что не далее как пару дней назад меня это довело на столько, чтобы решиться на подобную процедуру. И кстати нет, не совсем. Свою матушку, как можно было сделать вывод, я все еще прекрасно помню. Да и к архивам доступ в целом у меня тоже есть, так что последние события восстановить не является такой уж сложной задачей. Единственное, чего я не могу в полной мере понять, это чем именно я руководствовался последнее время принимая решения

- Я сейчас слишком загружена бумажной работой и слишком долго не спала, чтобы сохранять способность делать выводы, - ответила Арахна, к которой уже вернулась её обычная невозмутимость, - Что же касается принимаемых вами решений...Вы руководствовались собственными желаниями, наверное. И какими-нибудь имперскими директивами. У вас на всё есть директивы. Ну или почти на всё

— Должен признать, знаете вы толк в извращениях, — с иронией в голосе сообщил Август, при этом решив как-нибудь, например после завершение ремонта и связанных с ним отчетностей, рассказать даме про софт для автоматического парсинга документации, созданной по стандартным шаблонам. — Да и в утрировании достаточно сложных вещей в общем-то тоже. Представить в одной фразе всю полноту граней человеческого разума, браво. Оформить вам участие в ближайшем съезде ведущих специалистов по психологии, чтобы вы могли поделиться с ними своим, без сомнения, гениальным открытием?

- Ха-ха, очень смешно, - прокомментировала Арахна слова Августа, параллельно отмечая, что раньше он так не иронизировал, а это наводило мутантку на определённые мысли, - Мне кажется, вы себе не только память подправили, Полковник, - девушка отвлеклась на что-то, - Ну вот, опять отчёты...Гросс, может ты всё-таки займёшься?
- Аргх, женщина, повторяю в сотый раз, я и так занят. Мне нужно следить за всей этой толпой копающихся во мне инженеров, - прозвучал откуда-то из пустоты недовольный голос Гросса, - А мощностей на всё мне сейчас не хватает, я всё ещё в энергосберегающем режиме. Попроси фон Ноймана, он вроде вылез из своей ментальной скорлупы.
- Полковник стёр себе память, кажется, подправил личность и явно настроен заниматься чем угодно кроме помощи мне с документами
- Полковник ЧТО СДЕЛАЛ?!
- Стёр себе память. Не всю. Но, кажется, касающийся его целей и стремлений блок он просто выбросил. Как и военные доктрины.
- О боги...Даа, под стать ты себе муженька выбрала...
- ДА НЕ МУЖ ОН МНЕ!!!, - взывла Шестирукая
- Не ори на старших!, - рявкнул в ответ ИИ, после чего обратился к Августу, - Я не буду спрашивать, что вас толкнуло на этот шаг, однако замечу, что он весьма безрассуден, нелогичен и влечёт за собой непредсказуемые последствия.
- Это он вас так завуалированно идиотом назвал, - вставила Арахна.
- Ничего подобного

— Как известно, память, как минимум на двадцать семь целых и еще какое-то длинное дробное число процентов, отвечает за внешнее поведение индивида. Я думал вы, с вашими то научными работами, точно должны знать такую мелочь. — Прозвучал комментарий уже не столь язвительным тоном, похоже, шутка начала Нойману надоедать, — В прочем, если вам будет от этого легче, можете считать что мои без сомнения замечательные манеры тоже подверглись некоторому воздействию и теперь я тот еще хам. Так всем нам будет значительно проще.

— Ах да, Генерал Гросс, как я мог о вас забыть. — Фокус внимания несколько сместился на внезапно объявившийся в голове ИИ, — Безрассуден, нелогичен и влечёт за собой непредсказуемые последствия. — Повторение несколько растянутой фразы сопроводилось негромкими аплодисментами, — В точку! Даже в своем предыдущем состоянии я прекрасно осознал, что рассудком, логикой и предсказуемыми действиями не выиграть эту войну... А вообще, к бюрократу тридцать седьмого ранга из второго отдела эту войну. Можете считать Вальтера и весь рейх с ним же свадебным подарком. и делать с ними что захотите. Они в прочем тоже могут проявлять к вам аналогичное внимание. Что в прочем не важно. Что действительно важно, так это завтрак. Надеюсь, у меня по крайней мере есть чай..

Со стороны Арахны донёсся тяжёлый-тяжёлый вздох, больше подходящий дряхлому старику, что только что бросил взгляд на прожитую жизнь и понял, что за долгие годы она так и не стала хоть капельку лучше.
- Ещё один хамоватый псих в мою голову, - обречённо произнесла мутантка, садясь на пол, - Ладно, к бюрократам так к бюрократам. Мне нужно некоторое отгороженное от космоса пространство, чтобы разместить там людей. Я собираюсь эвакуировать из Пустоши тех, кто пожелает. Тиран что-то разбушевался в последнее время. Можете предоставить таковое?
Кстати о чае. Вы, помниться, обещали мне показать, как вы выразились, "нормальный чай".
- Я бы тоже позавтракала, если бы время было, - Шестирукая ещё раз вдохнула, но уже не так тяжко

— Если вдруг пожелаете совершить самоубийство от такой нелегкой жизни, только скажите, сделаю все что в моих силах чтобы помочь. — Прозвучало в ответ совершенно доброжелательным тоном.

— Пространство? Для гражданского населения - пожалуйста, а вот военные базы, особенно те, с которых будут осуществляться регулярные вылазки, мне тут под боком совсем не нужны. Слишком шумно. И вид портит. Если вам так хочется устроить нечто подобное в космосе, можете выбрать любой приглянувшийся астероид и сделать внутри него пространство небольшим взрывом. Благо. их тут на орбите, как будто раньше планета была раз так в пять побольше, и ее расколотили дубинкой.

— А обещать я много кому чего обещал, особенно в ходе предвыборной кампании на должность Генерал-губернатора. Кроме того, чай как известно, должен быть не "нормальным" а как минимум "хорошим", а лучше "отличным". На счет времени, кстати, не волнуйтесь, как минимум в моем восприятии оно точно существует и в вашем вполне может пребывать в аналогичном состоянии, при весьма скромных на то усилиях. Так что забейте на вашу работу, и ближайшим телепортом на Внутреннюю Сферу. Как минимум одно кафе там точно должно быть.

- Самоубийство? Не дождётесь. И мне просто нужно место, чтобы временно разместиь там адекватное население Пустоши. Никаких баз строить и набегов устраивать я не собираюсь. А рейдеров эвакуировать не будут. Так что можете не бояться, что вам испортят вид.

— Все так говорят, — Небрежно бросил Нойман прежде чем вернутся к теме. — А место... если вам так уж лень ковырять астероиды самостоятельно, могу отметить на ваших картах с добрую сотню достаточно крупных для проживания, из которых мы уже извлекли большую часть содержимого. Там даже остались лифты, системы жизнеобеспечения и сеть пещер которую без особых проблем можно приспособить под жилые пространства.

- Мне не лень, мне нечем. Какое расточительство, бросать столько оборудования...Отметьте, я отправлю на наиболее подходящие команды инженеров. Впрочем, остальные тоже вычистим, если вы не против. И ещё, после запуска Карающего я собираюсь слетать в Америку вместе с вашей странноватой подружкой. Вас же ещё интересует захват континента?


— Расточительство, это использовать в качестве управляющего центра аэрокосмической сеялки картошку, когда там можно обойтись обычным микропроцессором из кремния, который дешевле как минимум на три порядка. А за демонтаж того оборудования вам даже доплатят. — проворчал полковник в ответ, — И вот еще. Делать мне больше нечего, кроме как взваливать на свои плечи заботу о населении еще нескольких стран. Спасибо, но мне и Союза за глаза хватит.

- Хм, ясно. Я так понимаю, на помощь с вашей стороны в случае столкновения с силами Рейха рассчитывать не следует?

— А вы думаете что не сможете справится с ними самостоятельно? — Вопрос прозвучал с оттенком иронии, в прочем, похоже ответ Ноймана в какой-то мере интересовал, — В конце концов, у них лишь снаряжение середины двадцатого века, а у вас тут целый имперский крейсер, устаревший всего-то на две с половиной тысячи лет.

- Я не имперский. То есть имперский, но НЕ ВАШЕЙ Империи, - встрял Гросс

Арахна устало вздохнула:
- Август, вы прекрасно знаете, насколько силён Вальтер. И о моих силах так же осведомлены лучше других. Теперь. Я не из тех, кто переоценивает себя, так что здраво оцениваю свои шансы победить штандартенфюрера в поединке, при этом отвлекаясь на сдерживание его армии от разрушения страны.

— Так точно, Генерал Гросс. — Полковник карикатурно отдал честь, — Приношу искренние извинения за то что совсем об этом забыл, признаю существование Великой Империи Странных Четвероруких Высокоразвитых Гуманоидов и надеюсь в скорейшем будущем наладить с ней дипломатический контакт.

— Мой вам семейный совет. — Тон сменился разве что на чуть малость серьезный, — Не сбрасывайте со счетов американцев. Даже не смотря на то, что большинство из них давно лишились разума и воли, они будут сражаться не менее яро, чем рой беспилотных дронов, защищающий от мародеров остов материнского корабля. И у меня нет никакого желания вести своих солдат в бой за тех, кто повинуясь своей программе ударит им в спину.

- Хам, - заключил ИскИн
- Ну, вообще-то я просила не американцев защитить а моим людям в столкновении с Рейхом помочь, - уточнила Шестирукая, - Но раз уж вам лень, настаивать не буду.

— Хам, — согласился Полковник, — Я кажется предупреждал вас об этом пару минут назад. Удачного вам полета. Если будете в Макдональдсе, захватите мне колу и гамбургер, из них может выйти одна довольно веселая штука.

- Кстати о весёлых штуках. Мне хотелось бы получить чертежи вашего меха, Доминиума. Когда мои реакторы будут запущены, заработают и автоматические заводы. И мне хотелось бы воспроизвести эту машину. Конечно, я могу сделать это и без чертежей, но они заметно облегчат задачу.

— Привезете гамбургер и Колу - получите. — прозвучал ответ, — из Макдональдса, это важно.

- Не хотите - как хотите. Сам восстановлю, - Гросс юмора явно не понял и обиделся

— Я вообще-то серьезно. Они нужны мне для одного эксперимента, — занудно повторил Нойман, — А отправлять в эту страну агентов из КГБ или рыцарей, ровно как и идти туда самому у меня весьма мало желания. Вам что, будет сложно залететь в магазин по дороге?


- Я вообще подозреваю, что они нас ещё в воздухе обстреляют и матом покроют. А потом я их покрою, только уже ракетами

— Жадные вы и ленивые, — Вздохнул Нойман, — Ладно, бюрократия с вами, попрошу Киювеми, она не такая бяка.

----------------------------

Некоторое время спустя, Полковник объявился на вышеупомянутом заводе, в воссозданном органическом теле, которое в этой итерации было для него куда более привычней кибернетического манипулятора, особенно учитывая что создано оно было с использованием его собственной ДНК, копия которой, разумеется, хранилась в его личном архиве. В прочем, поскольку внешность манипулятора тоже была создана с использованием оной, единственным внешним различием было разве что то, что Полковник внешне сбросил лет так двадцать, а то и все двадцать пять, и выбрал немного другой, чуть менее аккуратный стиль одежды. К тому же, как известно, основным идентификатором в Империи является не внешний вид, а соответствующие коды доступа, а посему, никакого сомнения у окружающих в том, что данная персона является ни кем иным как генерал-губернатором Фон Нойманом быть в принципе не могло ровно как и претензий к оному, в отличие от некоторого шока, вызванного столь неожиданной сменой имиджа. А также тем, что ранее достаточно осторожный Полковник внезапно решил забрать с завода машину, которая еще даже не прошла тестовый запуск, аргументируя отсутствие необходимости в оном тем, что имперская техника, известная своей надежностью просто не может быть неисправной. А также тем, что проводить все необходимые тесты ему просто напросто лень.

Крылья багрового света распахнулись за спиной "Воздаяния", лишь только Август уселся в кабине. Варп-реактор ожил, сминая пространство вокруг в безумном вихре искажений, заставив все компьютерные терминалы в радиусе нескольких километров запеть в унисон потоком системных ошибок. Даже минимальная мощность, необходимая для старта уже давала подобный эффект. Проверять что произошло бы при максимальном выбросе на прямо в стенах завода Полковник, конечно не стал, хотя каждый из присутствующих инженеров прекрасно понимал, что мощности данной машины вполне бы хватило, чтобы превратить весь промышленный центр вместе с астероидом, на котором он был расположен в хаотичную мешанину элементарных частиц. Под молчаливые взоры, оружие, которое, по мнению военных старой империи никогда не должно было появится на поле боя, плавно плыло в направлении шлюза, завершая приготовления к своему первому входу в атмосферы планеты. А его пилот тем временем размышлял о том, с чего именно следует начать свой визит на эту планету. В НССР, если верить записям, он был уже некоторое время назад, хотя, навестить пострадавшую в военном госпитале конечно следовало, как минимум из вежливости. Рейх, Америка и пустоши особо не привлекали, до правого лететь было далеко, а значит, выбор для первой экскурсии был очевиден: Альбион. К тому же, если верить слухам, там был просто замечательный чай, провести дегустацию которого, несомненно было крайне важной задачей.

Сон.
Людям снятся сны. Воспоминания, полускрытые туманной пеленой, воображаемые ужасы, недостижимые наяву мечты. Кто-то из них видит тайные знаки в своих снах, но обычно люди просто отмахиваются от назойливых алогичных картин, послушно развеивающихся под лучами утреннего солнца.
Эльфы и феи не могут даже помыслить о том, чтобы относиться к своим грёзам настолько легкомысленно. Погрузившись в раздумья, вечные девы и юноши Волшебного Народа толкуют мельчайшие детали своих снов, составляют подробные записи и схемы, сравнивают увиденное с древними легендами. Это, конечно, касается только тех из них, кто в состоянии отличить сон от яви.
Для орков увиденный яркий сон - причина немедленно отправиться к шаману с вопросами о том, что это всё значит и что теперь делать. Просто забыть - нельзя (орки в этом смысле гораздо чувствительнее людей), но и разбираться самому - не очень радостная перспектива для простого и гордого воина.
Сон подземных карликов, утомлённых тяжёлой дневной работой, крепок, как мифрил девятьсот девяносто девятой пробы, и никаких снов они не видят. А те, кто видят, тщательно это скрывают: стыдно же перед сородичами! Работал бы хорошо - ничего бы не увидел, спал бы, как убитый!
То, что видят во сне тритоны и иллитиды, лучше не обсуждать тем, кто хочет сохранить свой рассудок.
Мало кто знает, как относятся к своим снам драконы. Тех, кто осмеливаются задавать драконам вопросы, как правило, интересуют менее отвлечённые вещи.
Но, если бы кто-то спросил Дракона о том, как он относится к своим снам, а Дракон был бы в настроении ответить, то ответ был бы прост: так же, как и люди.

Звёздное небо - со всех сторон. Звёзды - точки, иглы, россыпи. Ничего и никого больше.
Нет себя. То есть, напротив: как раз "Я" здесь есть. Нет всего остального: гибкого и сильного тела, мощных крыльев, тяжёлой чешуи. Нет и ощущений, сопутствующих телу, и эмоций. Звёздные небеса воспринимаются не глазами, а непосредственно сознанием, так, что осознаются одновременно все возможные направления вокруг себя, обзор представлен не плоскостью, даже не кольцом, а сферой. Память кристально чиста, и всё прошлое осознаётся ясно и чётко, как барельеф, вырезанный в граните.
Звёзды, чернота и сознание, неподвижно зависшее в центре. Хотя, есть ли здесь движение? Учитывая расстояние до ближайших объектов, нет вообще никакой разницы между неподвижностью и движением с какой-либо скоростью относительно них.
Чистота и лёгкость. Здесь отсутствие тела и большей части души вовсе не причиняет неудобств, напротив: всё это стало бы подобным тяжёлой гире, клетке, обвалившейся скале.
- Ты мог бы быть иным...
Хрустальный, чистый, звенящий голос. В безвоздушном, и, следовательно, лишённом каких бы то ни было звуков пространстве, в абсолютной, совершенной тишине, он звучит не то, что бы громко: просто так, как кроме него слышать нечего, он мог бы забрать вообще всё внимание (если бы здесь было внимание, конечно).
- Я - это Я. Я только один и не бываю другим. - Свой собственный голос воспринимается чеканно твёрдым, без привычного наяву глухого, резонирующего тембра.
- Тебе подвластна огромная сила. Ты мог бы нести справедливость.
- Справедливости нет. Есть только Я. Я и есть и Сила, и Власть.
- Ты мог бы искоренять зло, а не быть его частью.
- Зла нет. Это пустое слово, которое говорит тот, кто хочет что-то уничтожить. Всё, что Я хочу уничтожить - зло. Для всего, что хочет уничтожить Меня, зло - Я.
- Ты можешь думать не только о себе.
- Зачем? Какое мне дело до чего-то кроме Меня?
Вновь совершенная тишина. Она длится несколько десятков вспышек самого яркого из пульсаров.
- Это сон. Значит, ты - это тоже Я. Это объясняет, зачем Я с тобой вообще разговариваю.
- Ты не такой, как сам о себе думаешь.
- Мне это безразлично.
- Тебе безразличен ты сам? Это что-то новенькое!
- Отстань. Заткнись. Дай Мне проснуться.
- Как скажешь.

Свернувшийся кольцом на горе золота Дракон открыл глаза. Несколько часов он лежал неподвижно, щурясь от заглядывающего во вход пещеры восходящего солнца, наблюдая за горой драгоценностей, отбрасывающей тысячи разноцветных солнечных зайчиков, усеивающих тёмный свод. Потом монстр из легенд поднялся на короткие в сравнении с туловищем ноги и, с неожиданной для такой туши ловкостью, тихо выбрался наружу.
Глупый сон всё ещё маячил на границах сознания, но скоро рассеялся, как дым.
Дракон расправил алые крылья и несколькими широкими взмахами устремился в небо.

Воздух даёт опору крыльям. Единственный ориентир - солнце, и его достаточно. Мышцы, долго простаивавшие без работы, приятно ноют. Быстрее. Ещё быстрее. Клинок цвета свежей крови рассекает небо пополам, мимо Страны Восхода, в сторону от незнакомой земли, где бушует хорошо различимая с высоты драконьего полёта война. С чего бы начать знакомство с миром, изменившимся за столетия сна? Страна Восхода не изменилась, она всегда была сама по себе. Усеянная некрополями земля нежити не выглядит особенно притягательно, равно как и могучая империя на севере.
Острый взор дракона подмечает детали. Вот две могучие сущности ведут схватку на юге, а вот множество воителей собирается на далёком севере. Вот страна, которая знакома Дракону, хоть и не могла не измениться. Страна, где ему точно не будут рады, но которая как раз сейчас лишилась самых могучих защитников. К ней у него старые, старые счёты.
Сехретентреггар заложил широкий вираж, направившись в сторону Руси.

— ЭТА МАЯ РОКИТЛАНЧА! ТАКИХ РОКИТЛАНЧ МНОГА НО ЭТА МАЯ!!
УШАТАЙЛА ГРОМКА МАЛИЛСЯ РОКИТЛАНЧЕ!
И ИЩО ГОРКАМОРКЕ НО ЧУТЬ ТИШЭ ЧТОБЫ КАНКУРЕНТЫ НИСЛЫШАЛИ И НИУКРАЛИ МАЛИТВУ!
— ЧТОБ ХРАБРАСТИ НАБРАТЬ С НЕБЕС
МАЛИТВЫ ГОРКЕ ВАЗНЕСУ
ВЕДЬ Я КРУТОЙ НО ЧОТ НИМНОГА
ССУ

БАЛЬШАЯ КРАСНАЯ СМИРТАБАНКА ГОРДА УКРАШЫННАЯ ЧИРИПАМИ И КОСТЯШКАМЕ С БАЛЬШИМ БАЛЬШИМ КУСКОМ ТАНКАВАЙ БРАНИ ПРЕХВАЧЕННАЙ НА СОПЛЮ И МНОГАМНОГАМНОГА СИНИЙ ИЗАЛЕНТЫ ПАКРАШЕННАЙ ПАВЕРХ СИНЕВА В КРАСНАЙ И ГОРКАМОРКАВАЙ МАТИРИ ВАЗВЫШАЛАСЬ ПИРИД ВХОДАМ НА КАЛИЦО СМЕРТЕ!!!!
ГЛАВНАМЕК С БАЛЬШИМ БАЛЬШИМ ЧИМАДАНАМ ЖИЛИЗЯК БЕГАЛ ВАКРУГ КАЛИЦА СМЕРТЕ!!! И АРАЛ ВАААААААГХХ!!!!!! РАЗМАХЕВАЯ ВА ФСЕ СТОРАНЫ КРАСНЫМ КРАСНЫМ БАЛЛОНЧЕГОМ КРАСНАЙ КРАСНАЙ КРАСКЕ

ЭТА ШТА ЗА НИКРАСНА??? - ПРААРАЛ САМ СИБЕ ГЛАВНААМЕК ПРАБИГАЯ МИМА КАКАЙ-ТА СМИРТАБАНКЕ С ЖЕЛТАЙ ДУПАЙ И АТ ЩИДРОТ СВАЕЙ ШИРОКАЙ МЕКСКАЙ ДУШЫ ЩЕДРА АБЛИЛ ЖЕЛТАЮ ДУПУ КРАСНЫМ БАЛЛОНЧЕГОМ
ПАДБИЖАВ К СЛЕДАЩЕЙ БАНКИ ГЛАВНАМЕК СА ВСЕЙ ДУРЕ ЗАХЕРАЧЕЛ ПА НЕЙ БАЛЬШИМ БАЛЬШИМ ГАИЧНЫМ КЛЮЧАМ

ТЫНЦ ТЫНЦ - АТАЗВАЛАСЬ БАНКА

ГРАААА!!!!!! - ВЗРЕВЕЛ ГЛАВНАМЕК!!! - А ЭТА ШО ЗА СКВИГСКАЯ ПАДЕЛКА??? ПАЧИМУ БИСПАНТОВА??? НА КАЛИЦО СМЕРТЕ НЕПРАВЕЛЬНА БРЕНЧИТ!!! ПРАВЕЛЬНА ДЫЩДЫЩДЫЩ!!! И ТЫНЦТЫНЦ!! А НЕ ТЫНЦ ТЫНЦ!!
ИЗ НЕНАВЕСТЕ К ПАГАНАЙ СБАРКЕ И ДАСТАВ БАЛЬШОЙ ГАИЧНЫЙ КЛЮЧ ГЛАВНАМЕК АТ ЩЕДРОТ СВАЕЙ ДУШИ ДАСТАЛ ИЗ ЧИМАДАНА ТРЫ ПЕРВЫХ ПАПАВШЕХСЯ ЖЕЛЕЗКЕ ПАКРАСИЛ И ИХ КРАСНЫМ БАЛЛОНЧЕГОМ И ПРИХИРАЧЕЛ ГАИЧНЫМ КЛЮЧАМ К ДУПЕ
ГОРКАМОРКА ТЕБЯ ПРИВАРИ!!!!! - ПРОИЗНЕС ГЛАВНАМЕК ВЕЛИКУЮ ЗАКЛИНАНИЮ И ПРИВЫЧНО ЗАКОНЧЕЛ ТЕХАСМОТР

ВВВВВВААААААААГХ!!! - САГЛААСИЛСЯ ГЛАВНАМЕК СА СВАИМИИ МЫСЛЯМИ А КРУТАСТЕ И А ТАМ ШТА ОН ПАНИМАИТ КРУТАСТЕ И ПАБИЖАЛ НАЗАД!!!!!

"Искаженный источник не-света мертвых" - так точнее всего можно было перевести простое слово "Луна" на язык Солнечного королевства.
Солнечники были простыми, прямодушными как меч, у которого есть лишь две грани. Добро и Зло. Свет и Тьма. Паладины и колдуны... В их модели мира было лишь два крайних цвета, без каких-либо полутонов. И волшебница ушедшей эпохи для любого паладина была "еще одним исчадием тьмы".
На Восходе, куда лежал путь Черной, окутанной едва заметной туманной дымкой, даже простые крестьяне знали, что клинок - это не две грани. Любой сборщик риса назвал бы два десятка частей у простого ножа, и сложил бы стихотворение в честь встреченной им женщины. Здесь еще оставался осколок старого, многогранного мира, сверкающего своим многообразием до того, как Чернокнижник стер весь Цвет, заменив его однотонной черно-багровой тьмой. И то, что беспощадный режущий свет мог ему противостоять, не делало мир лучше. Эта борьба стерла полутона... вот что было настоящим Злом.

Осколок старого мира - таким же осколком была и сама Черная. Реликт ушедшей эпохи, жившая где-то не-здесь и не сейчас... десятилетия утекали сквозь пальцы, а Черная все еще оставалась молодой, словно застывшая во времени черно-белая статуэтка с единственным ярко-голубым мазком. Цвета осталось очень мало, но жители Тумана привыкли довольствоваться малым. Как и жители Восхода, предпочитающие многообразие тонких, пастельных красок беспощадному и фанатичному дуализму.
Но и Восход уже был под ударом. Здесь, на севере острова, волшебница чувствовала сгусток жадной багровой тьмы. Остановленной, побежденной. Слабой. Это была хорошая возможность - Черная чувствовала, что течение Великой Реки слабеет, и можно попробовать скользнуть вверх, против потока. Окунуться во времена могущества Тумана... когда живые мертвецы были всего лишь армией наглого колдуна, а не Извечным Мировым Злом.
Колдун оказался сильнее, как ни странно - безродный наглец, такой же раб Реки как и прочие... координацией и стратегическим гением переломил тайное искусство, и горы захлебнулись потоками Цвета, но не могли поглотить его весь.
Черная так и не смогла понять, как это произошло. Здесь лежало начало последнего пути - единственного, оставшегося неизвестным из всей тысячи. Дорога уходила в клубящееся облако багровой тьмы, и этот Цвет скрывал от ее взора дальнейшую тропу.

Волшебница положила ладонь на потрескавшийся камень, стоящий в подвале. Негасимые факелы погасли, и через пробитую Бэнкаем дыру в подвал Ордена все еще текла грязная вода. Черную это не слишком смущало, хотя намокший балахон облепил ее ноги, а в сапожках из тонкой мягкой кожи давно хлюпало при каждом шаге. Все это не имело значения. Жалкие остатки былого величия были первой ступенью, лежащей к тропе в прошлое. Туда, откуда тянулись нити, за долгие века спутавшиеся в один большой узел. Теперь уже его можно было только разрубить - но раньше... во времена, когда молодой нищий мечник только поднимался в горы, когда Короля еще не было на свете, а Черный Туман и канувший в потоке Великой Реки Круг Равных - могущественный орден стихийных чародеев, разыгрывали очередную партию своей многоходовой игры...
Туман бледно-голубого цвета пошел клубами по подвалу, окутывая хрупкую фигурку волшебницы. Сверкнули чуть заметно фиолетовые локоны, и заклинательница исчезла. Туманная завеса продержалась еще несколько часов, но когда она развеялась, подвал вновь был пуст.

*************************

- Моя Госпожа! - первым, что донеслось до ее уха, был тихий шепот.
Темные стены. Пляшущие по стенам тени, которые некому отбрасывать. Возвышающаяся громада темного камня - единого со скальным основанием, гордого и нерушимого камня... нерушимого? Не бывает ничего нерушимого. Пройдут века, и алтарь Ордена треснет, рассыпаясь мелкой крошкой. Но это еще только будет - много, много позже. Когда молодой безымянный мечник победит злых драконов. Когда тьма, надвигающаяся на мир, будет остановлена яркой звездой. Когда вернется из небытия демон из прошлого - вернется, чтобы сверкнуть на мгновение, яркой вспышкой метеора, и вернуться в небытие. Когда...
Неважно, когда. Это будет позже. Здесь и сейчас Орден безраздельно властвует над Страной Восхода, и едва солнце заходит за горизонт, как все жители закрывают на засовы двери своих домов. В этой стране никто не делает окон - в доме с окном уснувший не проснется. Утром на остывшем трупе будет лежать черный шелк Теней - и никаких других видимых причин смерти. Ночь собирает свою жатву.
- Моя Госпожа - повторился шепот
Говорящий дрожал от страха. Низкая фигура в черных многослойных накидках распростерлась ниц перед волшебницей, целуя холодный камень у ее ног. Кривые легкие когти приятно холодили запястья, и жизнь слуги от смерти отделяло одно движение руки. Бесцветный, слабый червяк уже умирал тысячу раз в своих мыслях, вздрагивая ежеминутно.
- Они приближаются - обреченно прошептал служка, вновь страстно целуя каменную плиту, словно надеясь что истовое поклонение убережет его от судьбы плохого гонца
Тень-Черная чувствовала это и без слов безымянного ниндзя. Многослойные тени, окутывающие остров, рвались под напором жадной багровой тьмы.
- Это Легат! Мы уже потеряли тридцать троек на юго-западной границе, мы не умеем воевать с...
Служка всхлипнул, и исступленно вцепился в правую ногу волшебницы, ставя ее пятку себе на голову.
- Мы не умеем воевать с летучими демонами! Они сжигают дома и рощи, нам негде прятаться! Не убивайте меня, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожаааалуйстаааааа!... - заныл он ломающимся писклявым голосом
Нытье отвлекало, не прибавляла радости и тряска - обмирающий от страха прислужник тряс Тень-Черную за ногу, трясясь сам мелкой дрожью, как лист на ветру. Доклад уже не имел смысла, она сама чувствовала происходящее.
Легат. Призывающий полководец, ведущий в бой пять тысяч демонов. Гениальный стратег, побеждающий противников даже при десятикратном численном превосходстве... так говорили о нем слухи. Но здесь, на своей земле, Орден мог дать отпор служке Чернокнижника.

И волшебница чувствовала - она должна пройти эту дорогу тумана до победы Ордена, чтобы узнать конец истории. Именно после падения Легата ей откроется один из ключей к цепи, сковавшей весь континент.

Шелест стал громче. Теперь можно было различить отдельные звуки - скрип панцирей, топот ног, трение тел друг о друга. Кто-то очень многочисленный приближался сюда и похоже на большой скорости.

Солдат поднялся в полный рост и всё с тем же спокойным лицом посмотрел на Кохаба.

- Это не догмат - это моё желание. Я существую, потому, что хочу этого. И точно также я злюсь или радуюсь потому, что хочу этого. Эмоции... Воздействие химических веществ на отдельные участки мозга... Моё тело в реальном мире имеет в своём составе больше металла, чем органических соединений, а мой мозг лишь проводник для разума существующего за пределами вселенной. Я испытываю эмоции потому, что желаю этого, потому как вы все, кто столь яростно проповедует поглощение и превосходство разума забываете, что эмоции появились в процессе эволюции и служат своей цели. Очень жаль.

Маркус посмотрел за спину заражённого, где из-за складки местности вылетали чудовища, которые могли бы пожрать всю Америку, наплевав на Звезду и многих других - продолжения разума, что стремился к поглощению, к превращению всего существующего в часть себя и очень давно в этом преуспевал. Покрытые похожей на хитин бронёй чудовища, сборища когтей. клыков, ядов, токсинов и много другого. Орудия разрушения и пожирания. Они на огромной скорости бежали к стене. Похоже у Кохаба появились союзники.

Люди на стене покачнулись словно от удара. Кто-то вообще спрыгнул внутрь Города и исчез из виду. Ужас казалось поглотил их полностью.

И тогда над равниной и Городом зазвучал голос не принадлежавший Маркусу. Говорил один из воинов-воспоминаний на стене. Слова, что он произносил не были одной из официальных молитв или утверждённых в уставе истин - это были слова древнего обещания, которое многие произносили до него и многие произнесут после.

- Где-то во вселенной монета падает на ребро.
- Где-то во вселенной капля воды спасает жизнь.
- Где-то во вселенной камешек останавливает лавину.

Один за другим люди на стене присоединялись к нему и хор их голосов начинал заглушать бегущих к стене монстров.

- Можно быть это потому, что кто-то верил достаточно сильно.
- Может быть это потому, что справедливость действительно существует.
- Может быть просто потому, что вселенная это очень большое место.

Люди наводили орудия, целились из ружей и винтовок, и продолжали говорить. В этот момент они казались единственными реальными вещами в мире теней, даже Кохаб и Маркус казались всего лишь призраками. Как будто кто-то наложил их фотографию на рисованный набросок стремительно теряющий цвета.

- Вчера я замерзал насмерть.
- Вчера я умирал от голода.
- Вчера я хотел убежать.

Монстры поравнялись с заражённым и солдатом, но не обратили на них никакого внимания, их глаза полные неутолимого голода были обращены к Городу и людям на стене. И люди ответили - поток огня, шрапнели, лазерных лучей, пуль и много другого обрушился на монстров, Кохаба и Маркуса. Разрывая на части, сжигая, испаряя. Плотность его была такова, что на сотни метров вокруг всё скрылось из виду будучи поглощено пламенем. И в отличие от предыдущих воспоминаний солдата это ранило заражённого - воля сотен и тысяч людей, что всю жизнь потратили на защиту своего дома от подобных существ, что хотели только пожирать, протянулась сквозь световые года, границы вселенных и время, ударив Кохаба и разрушая саму его сущность. Ибо даже те, кто считал себя адептами хаоса рано или поздно осознавали, что никакой разум не может существовать встретившись с его чистой формой - разрушением всех и всяческих структур.

- Сегодня я буду верить достаточно сильно.
- Сегодня камешек остановит лавину.

Воины на стене продолжали поливать равнину перед стеной огнём. Маркус вынырнул из него словно призрак, низко стелясь по земле, двигаясь в почти горизонтальном положении.

- Сегодня я никуда не уйду!,- закончил он слова клятвы и его голос заглушил и грохот орудий и звуки издаваемые монстрами, слившись с хором голосов людей на стене.

В правой руке солдат держал нож и, не обращая внимание на то, что лучи звезды в которую превратился Кохаб ранили его руку он всадил его прямо в центр, стремясь расколоть кристалл.

Неодобрительно отведя взгляд от чашки с жидкостью, весьма вероятно представлявшей какой-то напиток, полковник перевел его на остальных посетителей.
— Прошу, присаживайтесь, — произнес Нойман, сопроводив комментарий негромким ударом пальца по столешнице, словно нажимая невидимую кнопку, повинуясь которой перед столом, прямо из пола возникли несколько, а именно шесть, по количеству принимаемых посетителей, простых, но в тоже время достаточно, удобных стула с высокими спинками.
— А вас, уважаемая, — взгляд перешел на бандитку, сопровождаясь изменением тона на более строгий, — я еще раз прошу вести себя пристойно. Даже первоклассники знают что столы не предназначены для того чтобы на них сидеть. Кроме того, смею порекомендовать вам пока я занят принести извинения потерпевшим и попытаться решить конфликт в личном порядке. Ибо вынужден напомнить, что явившись на встречу неофициально, дипломатического иммунитета вы не имеете и в случае поступления заявления в милицию взыскание будет проводиться согласно установленному распорядку. Ах да. Любая последующая вами активация псионного контура также известного как "пафос-привод" с целью воздействия оным на любого гражданина СССР, Империи, иных стран либо их имущество на подконтрольной мне территории будет расцениваться мной как акт агрессии по отношению к СССР и Империи. — К концу речи тон еще более укрепился, явно давая понять, что генсек не потерпит каких либо возражений. Как в целом, так и по последнему пункту в особенности. Однако, сменился он столь же быстро с переходом темы, — И не пейте вы эту гадость. Для здоровья вредно. — Нравоучительно добавил Август, покосившись на крышку-стакан в руках посетительницы, — В коридоре есть автомат с нормальным чаем. Надеюсь, вы любите банановый, потому что весь прочий там кончился неделю назад.

— Дамы, минуточку внимания! Все собрались? Ну, опоздавших ждать не будем...
Толпа гудела, как разворошенный осиный улей. Шутка ли — женский совет! Столько баб в одном месте в Винланде не собиралось... да никогда не собиралось, в общем-то. Кланами, бывало, выходили на жатву (там, где что-нибудь росло), сети чинить (там, где было что ловить), или на охоту (там, где живность бегала-летала). Ну так то ж кланом — все свои, все друг друга знают. Только и дело, что соседские косточки перемыть, да на мужа посетовать, что мол бьет больше чем любит, а пьет больше чем бьет. Такие дела.
А тут — ух! Размах! Масштаб! Все кланы в лице прекраснейших представительниц... ну, на любителя, конечно. В общем, столько новых лиц, ну как тут не поговорить, не пообщаться. Широкий каменистый пляж бухты едва мог вместить всех присутствующих, а своими голосами они заглушали даже шумевшее тут же море.
— Дамы, я попрошу... Дамы! Да... мать вашу, БАБЫ! СЛУШАЙ СЮДА!!!
Рёв Интегры перекрыл многоголосый гул, и заинтересованные лица наконец повернулись к ней.
— Так вот, — Интегра прокашлялась, успокаиваясь, и продолжила. — Перейду сразу к делу. Ваши отцы, сыновья и мужья испокон веков отправляются в набеги, гибнут в славных битвах, пропадают в Вальгалле и прославляются в песнях скальдов. Так вот, я хочу спросить — сколько вы будете это терпеть? Сколько еще вы будете оплакивать отцов, скорбеть по мужьям, терять сыновей, проглядывая все глаза в поисках знакомого паруса на горизонте? Что вы, матери, дочери и жены, можете сделать, чтобы перестать каждый день хоронить мужиков?!
В целом, Интегра построила свою речь стратегически правильно. Выбрать тезис, заинтересовать им толпу, подвести к проблеме и подать решение — о да, сэр Интегра умела толкать зажигательные во всех смыслах слова речи. Однако здесь она не учла одного — местного менталитета. Она еще только подходила к вопросу союза Винланда и Альбиона как к взаимовыгодному соглашению, которое... впрочем, это было уже неважно.
— А ведь верно говорит! — чей-то визгливый голос невежливо перебил Интегру в середине предложения. — Сколько мы еще это терпеть будем?!
Интегра нахмурилась. Толпа вновь загудела.
— Доколе?!
— Вальгаллу им подавай!
— Валькирий пышногрудых!
— А мы что?! Чем мы хуже!?
— Они может думают, мы драться не умеем?!
Интегра попыталась привлечь к себе внимание.
— Дамы, я не это имела в виду... Послушайте... БАБЫ, МОЛЧАТЬ!!!
Но на этот раз ее рёв не возымел никакого воздействия: каждая вторая баба в Винланде умела орать не хуже, закаляя глотку после каждого возвращения мужа из похода. Толпа уже завелась, Интегру стащили с возвышения, подхватили на руки и потащили в деревню, невзирая на отчаянные попытки вырваться.
— Даешь равноправие!
— Их — в Вальгаллу, а нас — в валькирии!
— Ура Интегре!
Процессия с гиканьем неслась к деревне. Интегра безуспешно извивалась в цепких мозолистых женских руках, закаленных каждодневным тяжелым трудом не хуже, чем еженедельные побоища их мужей.
— Стойте, бабы! Да стойте же, я не это... Ой, дурыы...

На фоне монументального, возвышавшегося над планетарной крепостью орудия, башня новой резиденции Генерального Секретаря, насчитывавшая в высоту разве что несколько километров, для стороннего наблюдателя могла показаться крошечной. Однако, одного шаг за порог большинству было бы достаточно чтобы развеять это мимолетное впечатление.
— Желающая казаться огромной, но в тоже время практически пустая внутри, — прокомментировал Маска, заметив что Нойман уже некоторое время смотрит в потолок своего кабинета, до которого насчитывалась как минимум сотня метров.
— Подстать как минимум одному из нас, — неохотно мысленно отозвалось лицо, которому в этом кабинете, на фоне по-домашнему уютных коридоров старого Кремля, весьма напоминающем материальное воплощения одиночества выдавалась достаточно редкая возможность высказать свое мнение, — Однако, куда больше особенностей местного дизайна меня беспокоит другой вопрос. От куда ты вообще взялся, и как долго собираешься оставаться в моей голове?
— Твоей голове? — Собеседник несколько злорадно рассмеялся, — С каких это пор, эта голова, принадлежащая Бессмертному Императору лично и Аристократическому Дому фон Нойман в частности стала твоей личной собственностью?
— Принадлежность оной не меняет сути вопроса, — Устало заметил Август, предупредив рассуждения Маски, которыми он вполне мог начать отвечать на свой собственный вопрос.
— Понятия не имею, — честно признался Маска, — и по моему личному мнению, это совершенно не существенно. А если тебя беспокоит не сходишь ли ты с ума, советую навестить того типа которого поймали в Гадюкино, когда он бегал по улице в одних трусах и кричал что он НЕ_ПСИХ, и спросить его как именно он получил подобную информацию.
— А вот это уже стоящая идея... Если это тот, о ком мы думаем, то он и правда мог найти в этом мире кого-нибудь, способного выдать объективную оценку его психического здоровья.
— И не забудь, что тебе еще разбираться с феей, которая тащит на нашу территорию распыленное Тираном загрязнение психофона.
— Сам ей и займись, — произнес Нойман, глядя на сидящего в Кресле, пользуясь его собственным телом, Маску и одновременно собирая себе новое, пользуясь встроенным в пол кабинета синтезатором материи.
— Неужели ты правда подумал, — прозвучал по прежнему мысленный голос в только что законченной голове, — что избавится от меня будет так просто? Системная команда: инициировать квантовую переброску. Выбрать случайные координаты в пределах кабинета. Стереть запись памяти за последние 0.47 наносекунд.

Оба полковника медленно перевели взгляд друг на друга, после чего, спокойным шагом сблизились на расстояние наиболее удобное для ведения диалога. В голове каждого из них определенно крутилась фраза "Какого хрена ты творишь!?", которая и была выведена в качестве звукового сообщения, предварительно подвергнувшись привычной для имперского аристократа цензуре и стилизации.
— Могу я полюбопытствовать, с какой именно целью вы совершили столь необдуманный поступок? — хором спросили оба полковника друг у друга и хором промолчали в ответ, после чего перешли к следующему вопросу.
— Как мне теперь, позвольте поинтересоваться, определить, которое из этих тел является копией, а какое оригиналом?
— Боюсь это будет невозможно, пока вы удивлялись, я приложил все доступные мне средства чтобы уничтожить все возможные зацепки, — также хором ответил Маска. А поскольку нет никакого способа отличить копию от оригинала, то они оба оригиналы и оба копии. Одновременно. Пожалуй, я назову это Суперпозицией Полковника. Развлекайтесь, но не забывайте о работе, господа. — Фраза вновь окончилась подозрительно злорадным смехом. А оба Полковника, проводив усталым взглядом удаляющихся в глубь черепа Масок вновь перевели внимание друг на друга, и произнесли, вновь хором.
— Работа прежде всего. Как предлагаете определять кто из нас отправится к Фее, а кто к нарушителю спокойствия? Подбросим монетку, согласно традиции этого мира? Слишком легко предсказать результат, лучше подбросить несколько квантов.

Получатели: Август фон Нойман.

Аз занимался несвойственным для себя делом - он думал не о настоящем. Это может показаться странным, но при всех своих возможностях и количестве прожитого времени, пусть и нелинейно, Аз очень редко предавался рефлексии или долговременному планированию. И дело тут было вовсе не в том, что до недавнего времени он не имел нормального доступа к своим воспоминаниям - просто таким уж он был человеком.

Белобрысый мужчина, одетый только в алые семейные трусы с надписью "СССР", почему-то на заднице, скользил по песку заднего двора дома, ведя бой с тенью. На заднем плане раздавался настойчивый визг пилы - женщина в чёрной водолазке, камуфляжных штанах и берцах пилила доску - ей всё ещё нужно было доделать второй стул. Впрочем Аз периодически умудрялся заглушать звуки пилы, когда его руки, с чудовищным рёвом, создающим впечатление будто он разрывал сам воздух, наносили удары в полную силу - кулаком, открытой ладонью, ребром ладони, пальцами. Если бы не эти хлопки и рёв воздуха, можно было бы сказать, что стиль Аза довольно примитивен - несколько прямых ударов, несколько боковых, рубящие и удары ногами. Вот только он был настолько примитивным на вид, потому, как разрабатывался именно с расчётом на то, что он будет использоваться кем-то нечеловечески сильным и тяжёлым с целью сражаться с кем-то таким же или противниками закованными в силовую броню.

Если удары кулаком или пальцами были призваны сокрушать, разрывать и пронзать противника, то удар ладонью был рассчитан на то, чтобы поразить его даже, если он пользовался тяжёлой бронёй - части тела отброшенного противника внутри брони просто ускорялись относительно друг друга и в результате он превращался в кровавое месиво из лопнувших сосудов и вытекшего через уши мозга. Аз поморщился от воспоминаний - как бы ему не нравилось драться, заниматься убийством тех, кто ему ничего не мог противопоставить было просто противно, даже если они того заслужили с его точки зрения. А результатом большинства ударов были именно оторванные конечности или куда более тяжёлые ранения, которые вызывала ударная волна внутри тела поражённого ударом. В общем поле боя после Аза обычно выглядело как бойня, где тех, кто попался ему на пути разрывало в кровавое месиво.

Ну и собственно воспоминания, да. Не то, чтобы они сильно изменили его взгляд на происходящее, скорее позволили увидеть картину более полно и ничего хорошего он пока не видел. Он не мог использовать Первую Силу, по определению, Август тоже, Аз покосился на Ирину, она же Шиповник, с ожесточённым лицом пилящую доску, и судя по всему никто вообще не мог её использовать в этом мире. Иначе бы тут был совсем другой политический ландшафт. Оставались Силы со второй по четвёртую. Вторая... Мда-а. Со Второй он никогда особо не дружил. В крайнем случае, если понадобится, он сможет её применить, но это будет редкий момент. Третья и Четвёртая это уже было совсем другое дело, но и большинство вокруг пользовалось ими же.

Тиран, он же Мистер Тостер, пользовался Четвёртой почти исключительно, но с его заскоками ему никогда не добраться до нормальной Третьей или даже до полноценной Четвёртой. Поэтому он и проигрывал всегда Киммерийцу, мастеру Третьей. Что там творилось с этим чёртовым демоном было не очень понятно, но пока придётся сосредоточиться на более близких проблемах - Звезда, Вальтер и та дрянь плещущаяся в воде, которая непонятно что. Звезда и Вальтер были четвёрками и в длительной перспективе куда более опасными, чем Тиран, и уже сейчас гораздо более мерзкими, а дрянь в воде вообще непонятно чем была.

Аз скользнул, влево, вправо, короткий шаг вперёд и нанёс удар кулаком от которого раздался хлопок, словно выстрел из пушки. Он недовольно нахмурил брови и остановился. Как бы он ни старался у него пока не получалось произвести хотя бы проекцию, не говоря уж о полноценном плазменном конструкте - всё что выходило это несколько красно-золотистых искр и пшик. И ему действительно были необходимы эти конструкты или ему придётся заниматься трансформациями, что он очень не любил, хоть это и было гораздо проще.

Аз уже собирался продолжить упражнение, когда из-за забора ему в голову полетело полено. Кулак встретил его на подлёте и бревно взорвалось, буквально, превратившись в облако мельчайших щепок, что стали медленно опадать на землю. Некоторые дымились. Из-за забора раздалось улюлюканье, свист и хохот, а также топот ног. Несколько деревенских мальчишек, которые давно уже развлекались тем, что наблюдали за бесплатным шоу шустро улепётывали. Аз улыбнулся.

- Зря ты их поощряешь,- раздался за его спиной голос Шиповник, которая устроила себе небольшой перерыв,- Ты то может на них и не бросишься, но вокруг хватает и других придурков, которые куда как хуже относятся к таким шуткам.

Аз в ответ пожал плечами.

- Всё может быть,- сказал он занимая низкую стойку,- Вплоть до того, что завтра все пользователи МР способностей умрут от коклюша, а миром станет править кошка-единорог. И это я говорю из опыта.

Что именно ответила Шиповник заглушил хлопок от его очередного удара.

Свет... свет усилил Гарена, но даже свет замирал и тускнел рядом с Возрожденным.
Герой сделал рывок вперед - и на середине движения понял, что попал в густой деготь. Мир замедлял движение, и это уже не было иллюзией, болью выдираемой души. Злая, густая тьма Возрожденного заливала все вокруг, и само время вязло в этом беспросветном мраке.
Чудовищный клинок, размером с башню, остался висеть в воздухе - и порождение Смерти из вспышки мрака вынуло четыре тяжелых двуручных клинка. Тяжелых для человека, конечно, в костяных лапах Возрожденного они смотрелись маленькими игрушками, чем-то вроде щепки. Герой не мог сдвинуться, световой силуэт яростно сиял, но не мог переломить чернильное облако тьмы.
Лениво-неспешным скольжением Возрожденный подлетел к паладину, всаживая ему клинок между левыми ребрами по рукоять.
Один.

Смещение на шаг в сторону, и второй двуручник пронзает позвоночник Героя.
Два.

Еще смещение на шаг - и третье лезвие входит в правые ребра, пробивая легкие и со скрежетом высекает искры из первого клинка.
Три.

Возрожденный встает прямо перед Гареном и с мерзкой ухмылкой всаживает последний меч прямо в сердце, заканчивая жуткую скульптуру из плоти и стали.
Четыре.

Возрожденный картинно кладет костлявые пальцы на свой громадный клинок, не упавший ни на дюйм. Время застыло, и сердце Гарена - пронзенное, не сделало ни единого удара.

Тьма уходит, плотина на пути потока времени не может стоять долго. Свет души растекается по жилам Гарена, превращая его практически в чистое существо из света и помыслов. Плоть уже убита, но дух - дух сильнее плоти.

Вместе с мечами, на одной силе духа, Герой рвется вперед, увеличивая световой клинок в длину одной своей верой и помыслами. Больше... больше... жить осталось мгновения. Он уже мертв, и не о чем думать, надо только успеть нанести последний удар.

Герой успел. В последние мгновения своего существования он все же дотянулся до капюшона Возрожденного, пробив его световым лучом - и продолжая движение, рассек порождение тьмы по всей длине до земли. Противники, олицетворяющие вечную борьбу двух противоположных начал природы, истаяли одновременно, ведь свет не бывает без тьмы, а тьма - без света.

...авангард армии Короля бежал вперед, видя сверкающие вспышки. Они не успели помочь Гарену, но ему и не нужна была помощь. Тот единственный, чья поддержка действительно требовалась Герою, услышал его, и Гарен вновь почувствовал себя здоровым и сильным, стоя босыми ногами на полу Хрустального собора.

Громобоя, лежащего в шаге от расселины, вынес на носилках его соратник и друг, обрусевший американец, Коннор Джон. Богатырю предстоит долгое лечение, ведь мать-сыра земля ослабела, отравленная, она отдала своему сыну все силы чтобы повергнуть Змея. Долго Ярославич будет лечиться, но он еще вернется. Он отстоял свою родину и получил право на отдых. Дальше - не его бой.

Череп Тугарина приколотили ржавыми гвоздями к позорному столбу, остальные же кости - размозжили палицами и развеяли по ветру.

- Со всем, что имеете... - раздался голос Пятой, не имевшей оружия на виду
Низкий, практически лишенный эмоциональной окраски и каких-либо оттенков, могущих сделать слова живыми, он был более всего похож на голос статуи, оживленной оммедзи.
- Пять! Четыре! Три! Два! - прокричала Пятая, делая шаг вправо
- Пять, четыре, три, два - вновь прозвучала считалочка, и шаг влево сделал Дайсе
- Пять-четыре-три-два - еще быстрее, и сместились к центру Нагината и Но-дачи
- Пятьчетыретридва-пятьчетыретридва... - наращивая темп, повторялся один и тот же счет, к которому присоединились все пять теней Тени. Безумная считалочка, не имеющая на первый взгляд никакого смысла. Если не вспоминать о том, чьей слабой тенью в своей очередь являлся Легион.

Тени наложились друг на друга - Но-дачи поднял свой клинок вверх-влево, Нагината поднялась так же, но вверх-вправо, зеркальным отражением Но-дачи. Дзюттэ номера три легли на бёдра, дайсё номера один - застыли клинками вниз на уровне груди. Лишь Пятая, ставшая центром наложения всех теней друг на друга, скрестила руки на груди.

Повторяющийся счет закончился, и тем же безжизненным голосом единая Тень Легиона произнесла:
- У пятых врат ждал его дракон стальной и был он страшен как все предыдущие вместе. И броней, и когтями, и дыханием, и чарами, и ядовитой кровью. Пятый страж - как все разом. Многие в одном, и один во многих.
- Исчисленное неисчислимое... И Имя ему - Легион! - закончила Тень Легиона уже знакомым ранее хором безумцев.

Трость в руках Кэнсая на мгновение расправила стальные чешуи, и самурай почувствовал злобу своего оружия - еще большую, чем обычно. Стальной почувствовал, что какая-то дрянь покушается на него, даже косвенно. На конце трости зазмеилась трещина, которая стала открывшейся пастью - посох Кэнсая со злобным рыком выплюнул вверх, в потолок, факел адского огня, когда-то горевшего в утробе настоящего Пятого Стража.
И снова стал тростью, покорным и послушным куском металла.

- Ты слепой, в стране слепцов - начала Тень Легиона все тем же хором свой ответ на заданный вопрос, разведя в стороны клинки нагинаты и но-дачи, как гигантские ножницы
- Ты глупец, в стране глупцов. Сам себе тюрьмы создатель, узник слухов, раб податей, тех, что лбом об пол уплатят и слепцы, что мир не зрят, и глупцы, что лишь твердят о величии героя - пусть он кровью их умоет! Мечник ты, что с богом бился, но без толку, не добился ничего ты... Ты Никто.
- И хватит слов. Пусть нас рассудит звон клинков - оборвал слова хора чистый голос Дайсё, и Тень Легиона прыгнула вперед, атакуя двумя лезвиями. Нагината и Но-дачи.
Кэнсай наблюдал за трансформацией со сдержанным любопыством. Не глазами разумеется, наклонив голову в бок он словно прислушивался к тихой, но занятной речи. И лишь когда демон сравнил себя с пятым стражем - неодобрительно нахмурился. Впрочем, это прошло практически не заметно на фоне бурной реакции его оружия.
- Примеряя чужое кимоно.. - Строго зазвучал голос слепца. - ..будь готов встретить его хозяина.
В тот же момент, когда ноги Тени Легиона оторвались от пола, самурай сделал короткий резкий шаг навстречу, и тут же размашистый влево. Отолкнувшись правой ногой от места, где он только-что стоял, Кэнсай крутанулся на каблуке сандалии обрушивая на тень удар посоха.
Удар но-дачи рассек пустоту там, где мгновением назад была нога Кэнсая. Металлический посох врезался в древко нагинаты, отбивая её в сторону - и следующий удар набалдашником должен был вызвать защиту... не вышло. Тень Легиона резко ударила но-дачи в пол, превращая огромный меч в опору для себя - и изменила направление прыжка на противоположное, оттолкнувшись от рукоятки, разрывая дистанцию. Посох ударил в пустоту.
В то же мгновение в правое колено самурая с режущим свистом была брошена нагината. Кэнсай успел подставить посох, но не до конца блокировал атаку - его бедро было слегка оцарапано изогнутой режущей кромкой. Нога начала неметь - что клинок был отравлен, сомневаться не стоило. Практически сразу же после удара тонкий свист воздуха сказал ему, что противница вынула из тени новое оружие, стоя в трех шагах - между Кэнсаем и алтарем.
- Яре, яре - услышал он издевательский голос Дзюттэ-шута
- Навевает воспоминания. - Отозвался самурай - Даже яд тот же что у нее. Еще одно украденное облачение.
Не обращая внимания, на растекающийся по телу холодок смертельного яда, он обманчиво неторопливо двинулся к противнице раскучивая стальной змеей посоха в воздухе мельницу взмахов.

Тень Легиона молчала, разведя свои атакующие лезвия в стороны, как клешни. Шаг, еще шаг. Наконец, когда самурай оказался в одном выпаде - клинки противницы ожили. Нодачи и нагината метнулись - сверху и снизу, дзюттэ же сошлись на стальной чешуе Стального посоха, сжимая его почти у самых рук Кэнсая.
Клинки вошли в тело самурая почти на палец - плечо и бедро. Нодачи был "чистым", по ноге же яд разошелся куда стремительнее. Не просто царапина, задеты крупные вены.
В то же мгновение стальная змея в руках Кэнсая ожила. Пойманный в когти Дзютте Змей хищно изогнулся выворачиваясь из этой хватки и жидкой молнией скользнув вдоль древка нагинаты впился зубами в плечо одной из удерживающих ее рук. Мышцы на руках самурая вздулись, а тело привычно качнулось на немеющих ногах, готовое выполнить бросок через себя с использованим шеста.
Посох Кэнсая впился мертвой хваткой в плечо правой руки Нагинаты, и тень засветилась изнутри, получив от Пятого Стража порцию жидкого огня в тело. Злорадный торжествующий рык прозвучал в подвале - и в то же мгновение ожила Пятая Тень, ранее не показывающая оружия. Прямо в грудь Кэнсая впились шесть стальных когтей, войдя на всю длину... бросок через себя получился, и тут же самураю стало легче - как только оружие противника покинуло его тело, дракон, не желающий погибать, мгновенно откатил его состояние на несколько мгновений назад в потоке времени. Но руки Кэнсая оказались в захвате ног Пятой Тени - и она, приземлившись на руки пола, выполнила такой же бросок через себя.
У зрячего человека должно быть от подобного закружилась бы голова. Кэнсай уже давно не был зрячим. К тому же, он никогда не чурался боя в воздухе. Имеет ли значение, что сейчас духи ветров не могут подставить ладонь, чтобы удержать его на весу? Кто не падает - тот не поднимается. Вместо того чтобы пытаться избежать падения, он нанес новый удар посохом. А ноги его согнулись в коленях готовые выстрелить встречными ударами.

Свист ветра в ушах сменился внезапным и резким гулом. Толстые, тяжелые и короткие дзюттэ Третьего тени-шута впилились в многострадальную голову самурая, вызвав протяжный БОММММ где-то под черепом. И сразу после - хруст собственной грудной клетки, вместе с ощущениями опаляющего жара. Нодачи пронзил Кэнсая как булавка бабочку - а сразу же после этого самурай упал. Причина была проста - Пятая получила щедрую порцию пламени от Стального стража, и Тень Легиона потеряла опору. Посох в руках самурая стал остывать - дракон покончил с самозванкой, и начал успокаиваться. Кэнсай упал, нанизавшись окончательно на меч, цуба дошла до позвоночника. Звон под черепом мешал, мешал услышать ветер и воду. Единственными ощущениями была прохлада воды под спиной - и разрывающая боль, к которой он, впрочем, привык. Нужно было извлечь меч... чтобы дракон смог снова повернуть время вспять.
И сделать это быстро.
Новая смерть. Сквозь звон в ушах и оглушающую боль самурай успел отметить что счет кажется по прежнему равный. Какой занятный противник ему достался.
- ВЫЩИЭТУГРЕБАННУЮХЕРНЮНЕМЕДЛЕННОПРИДУРОК! - Зазвенел в ушах истошный вопль перекрывая и оглушение и боль. Бог Дракон слегка недоволен. Впрочем..кого мы обманываем? Это его постоянное состояние.
Перехватив умерившего свой пыл Богоубицу левой рукой, Кэнсай выхватил из ножен обломанный клинок и без лишних сомнений вспорол себе живот.

Милосердный удар Инь прекратил мучения - через рану в животе клинок легко выскользнул вверх, и в то же мгновение Кэнсаю вернулся слух. Первым звуком был плеск, и свист. Пока он вспарывал себе живот, Тень Легиона ударила новым но-дачи, в этот раз сверху вниз. Прямо в череп. Между глаз, в мозг...

Кап. Кап.

Ступни Кэнсая едва заметно щекотали струйки текущей по коридорам храма воды. Чуждая злая сила ощущалась им - но не так, как хотела бы этого Тень. Невозможно взвалить еще один груз на плечи того, кто и так тащит неподъемную ношу. С каждым шагом, приближающим его к подвалу Ордена Тени, самурай чувствовал, как расправляются его плечи. Долгие века он нес на себе эту ношу и свыкся, даже не замечая, насколько тяжело быть вне потока времени. Не понимать, где находится твое "здесь и сейчас". Прощальный подарок дракона угнездился под черепом, терзая Кэнсая без устали. Давая возможность ощущать противника мгновением раньше и мгновением позже.

Это только мешало.

Кап. Кап.

Капли воды стекали с длинных волос на спину, и самурай чувствовал, как возвращается его давно забытая молодость. Воздух раскрасился десятками запахов - весны, свежего дождя, цветущих лепестков. Запахи старой пыли, застарелой крови и замшелых камней ждали впереди - Кэнсай спускался в место, где время не имело силы. Застывший камень на дне незримого потока, отравляющий воду одним своим существованием.

Кап.

Еще одна капля упала с подбородка на грудь самурая, и он ощутил, как его кожу ласкает дуновение едва заметного ветерка. Ветер всегда был его другом, и как приятно чувствовать игривых духов воды и воздуха... Кэнсай забыл, каково это. Настолько привык к пронзающей его существо боли всезнания, что перестал её ощущать. Просто мир потерял краски - так сказал бы тот, кто мог их видеть. Самурай не мог. Но даже он забыл, насколько верным другом могут быть вода и ветер.

Кап.

Капля мало помалу точит даже самый прочный камень. Незримому потоку некуда спешить, он сам - время. То, что рушит города и горы. Стирает в прах великие державы, повергает величайших тиранов и диктаторов. У времени всегда полно времени. Капли падали одна за другой, смывая с Кэнсая усталость прожитых веков. Капли воды сливались в журчащие ручейки, а ручейки образовывали реку.

Дракон укусил себя за хвост - сказал бы мудрец. Есть время собирать камни, и есть время их бросать - сказал бы слепой пророк, в сто тысяч первый раз. Самурай сто тысяч раз слышал эту мудрость, но только сейчас постиг её. Окончательно - сказал бы тот, кто не учился в монастыре... следующую ступень, сказал бы самурай. Тяжелейшая ноша существования вне привычного потока времени сделала Кэнсая сильнее - и настало время её отбросить. Скинуть гору, лежащую на плечах, чтобы вновь почувствовать вкус жизни собственным телом. Когда клинок становится частью тела, а тело - частью клинка.

Самурай шагнул вперед, в зев открытого прохода.
ШШШШШШШШШШ - зашуршал камень, медленно, но неумолимо смыкаясь за его спиной.

Весенние ручейки проникли в подвал вместе с самураем, наполняя древнюю крипту веселым журчанием. Воды было немного - она даже на полпальца не покрыла пол зала, но этот маленький штрих уже изменил картину происходящего.
Все было как в видении. Впереди возвышался большой старый камень - кусок черной скалы, на которой и был построен Орден. Злорадный смех раздался в качестве приветствия, многократно отражаясь эхом от гладких, полированных стен.



Речь демона плясала и прыгал, меняя свою скорость, тональность и голоса - словно целый хор сумасшедших поселился в этом подвале.

Море волновалось. "Опять Эгир с Ньёрдом бранятся," — говорили про такую погоду викинги. Не начинающаяся буря, но и не полный штиль или мягкий бриз. Словно бог морей и морской великан не могли поделить, чья очередь сегодня властвовать над морем.
Прекрасная погода для похорон.
Сэр Интегра Вингейтс Фэйрбрук Хелсинг стояла на носу драккара и смотрела на горизонт. В ее глазах плескалось то же хмурое море, что и вокруг корабля, отражая яркий огонек, пляшущий на гребнях волн во время своего путешествия к бесконечному горизонту.
Конунг Олаф Моржовый Клык на пылающем драккаре плыл в Вальгаллу, его недолговременная жена провожала мужа в последний путь, и прощальная ее песнь звенела над морем.


Когда отгремела песнь, подхваченная доброй тысячей глоток, сэр Интегра смахнула непрошенную влагу со щеки и отвернулась от горизонта.
За ее спиной в наступившем молчании стояли конунги различных кланов. За ними высились паруса их кораблей — более сотни, все кланы, которых склонил к миру недолговременный союз Винланда и Альбиона, пришли попрощаться со своим вождем.
— Союз закончен, — сэр Интегра не была склонна ходить вокруг да около. — Конунг Олаф Моржовый Клык скрепил его словами "пока я жив". Теперь его больше нет. Вы вольны возвращаться в свои дома и делать то, что посчитаете нужным.
Она обвела собравшуюся толпу хмурым взглядом.
— Однако я хочу предложить вам новый союз. Под моим началом. На тех же условиях. И невзирая на все те преимущества, которые получат все от этого союза — а объединенные силы Винланда и Альбиона заставят весь мир считаться с нами — я знаю, что вам в большинстве своем плевать на это. Я скажу проще: новые земли, новые берега, которые можно грабить, новая добыча, которая вам и не снилась ранее. Но не это главное.
Во взгляде Интегры заплясал огонь, а в голосе зазвенела сталь.
— Главное, что я хочу отомстить за смерть своего мужа. И я прошу в этом вашей помощи.

Псионический процессор юнита номер 466788 в 975-й раз, дабы убедится, что рецепторы его не обманывают получал входящие сообщение, которое вновь не желало менять свое содержимое. «Противник не обнаружен» — безжалостно гласил входящий сигнал. На какой-то момент после очередной проверки, 466788-й испытал на себе эмоцию, согласно бортовому словарю терминов классифицируемую как «зависть». Определенно, он завидовал людям древнейших времен, не имеющим ни малейшего представления о структуре вселенной и верящих в такую дикую и абсурдную вещь как случайность. Они по крайней мере могли бы списать подобное сообщение на ошибку системы и приступить к устранению неисправности. Однако, одинокий солдат посреди поля уже оконченной битвы четко знал: в его совершенной боевой машине не может быть неполадок.

Внезапно, в голову киборга пришла достаточно безумная мысль: оставшись единственным активным юнитом союзных войск, он и являлся главнокомандующим армии, а значит, в его юрисдикции было и определение критериев враждебной цели. «Присвоить статус враждебных, всем зарегистрированным нейтральным объектам» — прозвучал короткий приказ, на что система в очередной раз дала безжалостный, но правдивый ответ: в радиусе вариативно-пространственно-временного сканирования +бесконечность нейтральных объектов не зарегистрировано.

Впервые, четыре-шесть-шесть-семь-восемь-восемь, осознал что вокруг него была одна лишь пустота. Почему? Ответ на этот вопрос быстро нашелся в информационных архивах. Системы самовосстановления современных боевых машин поглощали любую субстанцию на своем пути, переработав весь доступный ресурс во вселенной в свою собственную массу, а затем принялись пожирать друг друга, пока в итоге не осталась лишь последняя функционирующая единица.

Однако, не смотря на полученную информацию, вопрос, какую процедуру следовало выполнять следующей по прежнему не исчезал. Очевидно, 466788 был победителем, однако установка данной переменной в значение «истина» в общем-то не отменяла предыдущего вопроса. В списке директив не было ни одного упоминания о той, которую следует исполнять в случае подобного сложения обстоятельств.

Следующим местом, где киборг стал искать информацию стал исторический архив. Многие нейросети «обучались» человеческому мышлению именно благодаря оценке ранее совершенных действий. И надо сказать, результаты использования данного опыта не прошли даром: в архиве немедленно обнаружилось множество вариаций действий и 466788, которого переполняла эмоция, классифицируемая как «радость» немедленно приступил к исполнению обозначенных протоколов, разделив себя на множество квантовых вариаций для одновременного их исполнения: в то время как в одной из возможностей, кибернетический организм воплотил себя в человеческом теле, чтобы пригубить бокал праздничного напитка, в другой, на только что созданной планете, под торжественные фанфары проходил массивный военный парад. Большинство процедур, однако, так и не дали ожидаемого эффекта, вновь вернув ситуацию к изначальному варианту, однако в одной из созданных вариаций произошло настояшее чудо. Шею четыре-шесть-шесть-семь-восемь-восемь, едва занесшего ритуальный кинжал над жертвой, прикованной к алтарю древнего бога войны, пронзила стрела, выпущенная одной из только что воссозданных марионеток, очевидно выполняющей роль скрывающегося среди трибун убийцы. Сперва киборг не придал этому какого либо значения: он легко бы предсказал удар, если бы найденный в архивах протокол подразумевал использование сканеров или квантового моделирования. Однако, уже на следующий день вариации события приняли оборот, эмоцию испытываемую пилотом к которому можно было бы охарактеризовать словосочетанием «значительный интерес»: одна из воссозданных марионеток, исполнявшая роль некого официального лица, должность которого вполне можно было оставить за кадром объявила войну государству, якобы стоявшему за недавним убийством.

Война, слово, которого так давно ждал безымянный пилот, у которого за тысячи звездных циклов сражений остался один только номер. Война, которая была смыслом самого его существования. Война, на которой он вновь сможет встретить врага. И радость, одержимость которой он в кои то веки смог понять, не заглядывая в классификацию стандартных эмоций.

Бледное лицо мертвеца, роль которого избрал совершенный воин вновь заиграло красками жизни, а в тот момент когда поднявшаяся из гроба фигура первосвященника сжала в своих руках рукоять простого стального меча, далеко в гиперпространстве прогремела вспышка самоуничтожения совершенной боевой машины, в которой больше не нуждался воин, вновь обрившей смысл существования, унося вместе с собой и воспоминания о его предыдущей жизни...

В тот же момент, изображение перед глазами полковника исчезло, сменяясь заставкой. На которой, если опустить разнообразные спецэффекты содержался достаточно простой текст:

GAME OVER
Причина поражения: Ваша Сверхцивилизация в третий раз вернулась в ранее существовавшее состояние.
Общее время игры: 2 564 789 480 974 виртуальных лет.
Поздравляем. Вы заняли первое место среди игроков Черного Солнца. Внести ваше имя в таблицу рекордов?

Уверенно щелкнув на «Нет» август фон Нойман опустился на спинку своего мягкого кресла с задумчивым выражением на лице. Не смотря на то, что Полковник неоднократно участвовал в разработке и тестировании видео игр, сегодня он пожалуй в первый раз решил сыграть партию от начала до конца, в полной мере пользуясь всеми своими навыками для достижения победы... И проиграл. Проиграл в игру, победа в которой по его же воле создателя оной была в принципе невозможна.

— Невозможное на этой планете творят по нескольку сотен раз в день, а ты все еще не можешь победить в обычной игре. — прозвучал слышимый лишь в голове Полковника язвительный упрек, — Разве после такого количества жертв, так уж сложно принести еще одну? Отказаться от того, что ты привык называть математической логикой и здравым смыслом? Просто поверить, в собственную способность совершить чудо?

— Сложно? Нисколько, но что это даст в конечном итоге? — ответил вопросом на вопрос тот же самый голос, лишь немного более спокойной интонацией, и тут же принялся перечислять возможные ответы — Иллюзию силы, веру в то, что эта сила действительно реальна, способность навязать эту веру другим, заставить противника верить в то что он потерпел поражение, и возможно, вполне «настоящую» победу в этой войне. Победу, которая принесет мне ничуть не больше, чем номеру 466788, судьбу которого мы лишь недавно могли наблюдать на экране.

— Он был всего лишь персонажем игры, — вновь прокомментировал голос, кажется при этом ничуть не изменившись. Единственное, что сейчас позволяло различать «собеседников» это контекст разговора. — В прочем, ты тоже не можешь быть уверены, что не являешься персонажами чьей-то игры. Это было бы весьма удобно, к слову. Ведь любая игра должна иметь правила, вычислив которые возможно повернуть ход событий в свою пользу. Или убедив себя в том, что они уже давно известны «совершенной» имперской науке. Ведь единожды поверив в ложь, ты уже никогда не сможешь отличить ее от истины. — Невидимый собеседник рассмеялся в голос. Однако, достаточно быстро остановился, видимо для того чтобы пояснить ситуацию — Почему это меня так забавляет? Кто знает? Может быть потому, что в кои то веки встретить вопрос, на который нет ответа во всеведущем имперском архиве, это достаточно весело. И в тоже время, ты не можешь быть уверенным в том, что его там. Нет. И кроме того, открыть фаил и посмотреть ни сколько не поможет тебе убедится в его наличии или отсутствии. В конце концов, это мир лжи, в котором никому нельзя доверять. В особенности своим глазам. Разве это не прекрасно? Если в этом мире нет истины, ты все еще можешь занять ее место. Истина это замечательная вещь, ее любят все, кому слишком тяжело думать своей головой. Ведь именно о подобном отношении ты и мечтал? Что может знать маска о желании человека? А что может знать человек о желаниях маски? Кто из нас маска, а кто человек? А разве это имеет значение? А разве что-то в этом мире имеет значение? Несомненно. Несомненно. — последний ответ голос произнес дважды одновременно, после чего продолжил все также хором, — Но эта вещь слишком личная, чтобы обсуждать ее с кем-то вроде тебя.

Под черным плащом - бестелесная грудь
Клинки мертвецов стерегут ему путь.
Навек омертвеет пустой небосклон
И звезды исчезнут. Поднимется трон
Того, кто когда-то был лишь человек
Закончится время. Закончится век...

Две армии стояли друг напротив друга. Рыцари Солнца в белоснежных накидках, освещаемые хрустальной церковью Короля - и молчаливые мертвецы. Гнилые кости и ржавый металл, окутанный серой дымкой. Вновь выстроились перед боем силы живых и мертвых для схватки, которая станет лишь отражением поединка между человеческой Волей - горячими сердцами, наполненными живой кровью и жаждой жизни, короткой но яркой, сжигающей себя дотла, чтобы указать путь следующему поколению... и мрачным воплощением Абсолютного Закона, каковым являлись слуги Чернокнижника. Незыблемого ледяного стазиса, вечного мрака, где нет изменений. А нет изменений - нет и жизни. Во всех землях, окутанных серыми туманами Темноземья, никогда ничего не менялось с момента их преображения. Серая сухая пустошь. Прах и пепел. Тяжелый, неподъемный механизм уничтожения, запущенный однажды - и требующий для своих жерновов постоянной смазки. Крови. Миллионы живых рабов, истязаемых бездушными мертвецами.

Кровь. Теплая, горячая кровь, покидающая сердце с каждым ударом. Колеса отлаженной машины Темноземья ненасытны, требуя крови с каждым своим оборотом, и поэтому никогда не закончится война между хаотичной, метающейся в поисках счастья Жизнью и ледяным Законом, отрицающим всякую волю. Для мертвецов крови всегда мало. Они создают новых и новых порождений ледяной бездны, которым нужно все больше крови. Кровь - та смазка, которую требует механизм Чернокнижника, и он не остановится, пока не найдется достаточно сильного героя, который сможет вогнать клин в его жернова - и сломать раз и навсегда, разрушив проклятую цепь смертей.

Мертвые не знают усталости. Не умеют отступать или бояться. Уже убитый не отступит, пока его не разотрут в пыль. Но мертвые не знают и желаний. Не имеют воли, не знают что такое самопожертвование. Бездушный механизм может не выдержать натиска мужей, сражающихся за жизнь - не свою, за жизнь своих сыновей и жен. Однако эту армию вели твари, бывшие отнюдь не рядовыми мертвецами. Тугарин, которого уже никто и не кликал иначе, нежели Поганый - продавший свой народ ради мести. Даже те, кто по крови были тугарами, лишь презрительно плевали при упоминании Змея. Одолеть Русь удалью молодецкой, саблями да луками - это они понимали. Это воинская доблесть, и когда-то тугаре помнили о ней. Умели брать "зипунов" лихим налетом, с гиканьем да посвистом, оставляя за собой пепелище и уводя пленниц на арканах. Такую Орду Тугарина опасались, особенно его самого, верхом на Обгоняющей Ветер.

Теперешнего Тугарина - только презирали. Он опоганил всю Русь, но это была не победа - поражение. Признание своей слабости, неспособности быть вождем. Слабость толкнула Змея на то, чтобы упасть в ножки Кощею-Чернокнижнику. Слабость и трусость. Тугарин-Всадник был витязем, хоть и стоящим по ту сторону границы. Его боялись, но уважали. Тугарин-Змей Поганый... предатель. Предатель рода человеческого, отворившего двери врагу самому страшному из всех, погубивший себя, чтобы погубить врага. Нет доблести в этом - лишь зло. Зло, от которого придется защищать свое право на жизнь, подставляя под ржавый клинок свое горячее, теплое сердце. Пролить свою кровь, чтобы не пролилась кровь ребенка. Мертвые все равно возьмут кровавую жатву - но можно отдать её добровольно, попытавшись переломить им хребет.

Два воплощения смерти ждали, когда люди перешагнут границу между миром живых и мертвых. Один шаг на серые пустоши, бывшие когда-то Русью - и сорвется с места мертвый Змей. Раскроет свои крылья Возрожденный, занося смертоносную косу. Ржавые мечи поднимутся, чтобы напиться горячей крови...

Полки Короля выстроились в шаге от этой границы. Люди ждали тех, кто поведет их на смерть. Люди ждали своих героев. Потому что чемпионы Смерти уже стояли по ту сторону границы.

Алый и чёрный мехи сближались. Изящная имперская машина и распространяющий вокруг себя запах озона, собранный из обломков мех, который казалось двигался сквозь воздух одним усилием воли. Ибо никакой аэродинамикой нельзя было объяснить как это чудовище умудряется передвигаться с такой скоростью. Угрюмая маска кокпита, огромный щит и меч почти десяти метров в длину, сияющий голубым пламенем - вот что видел перед собой Август фон Нойман, самопровозглашённый Генерал-Губернатор этой солнечной системы, когда он открыл огонь.

Частицы, что передвигались быстрее света, покинули орудие имперца и рванулись вперёд, стремясь поразить свою цель. Вот только они встретили на своём пути клинок, что держал в правой руке мех Азариана. То что произошло дальше сложно было описать словами. Возможно кто-нибудь из математиков смог бы справиться, но учитывая то, что оба противника обладали МР способностями это было маловероятно. Уж точно не в обозримом будущем.

Луч сначала свернулся, а потом брызнул в стороны подобно жидкости, что сияла всеми цветами радуги и некоторыми другими, для которых у людей не было названий. А в следующий миг красный мех накрыл орбитальный удар и всё происходящее скрылось в бушующем море энергии. Земля под тем местом над которым находился мех Аза вскипела, расплёскиваясь в стороны и исходя плазменными выбросами...

...Когда поток энергии закончился красный мех всё также продолжал двигаться вперёд. Его броня получила несколько вмятин, а в других местах слегка сгладилась, оплавленная лучами орбитальных орудий. На щите можно было видеть несколько потёков металла. Разряды, что и раньше проскакивали в броне Красного-Три, стали подобны золотистой грозе и прыгали между пластинами , порой разрождаясь короткой молнией бьющей в открытый воздух.

На сенсорах Августа можно было увидеть, что температура машины противника значительно подскочила.

- Ты хороший человек, Август,- тихо произнёс Аз, обращаясь через радио к своему противнику.

И в следующий миг произошло нечто невероятное и, с точки зрения науки, абсурдное. Плазменное пламя двигателей за спиной алого меха усилилось многократно, с лёгкостью затмив своим сиянием Солнце, а сама его фигура расплылась словно подёрнувшись маревом, которое через мгновение исчезло оставив расходящийся белёсый конус за спиной машины. Красный-Три с презрительной лёгкостью прошёл звуковой барьер.

Движение заданное Азарианом должно было закончится чуть ниже машины полковника. Метра на два. Что прекрасно позволяло достать имперца мечом.

Первым что сделала еще не полностью пришедшая в себя Киюмэви было немедленное оказание первой помощи пострадавшим кафакси — немедленного отключения от сети, экранирования, стабилизации и восстановления оболочки(благо в базе данных была подробная информация о структуре каждой из них), распределив их по а- и квалифицированным к-еденицам. Предвидя существенные затраты, она не колеблясь открыла доступ ко всем включая экстренные запасы инструматерии, «выжималки» увеличивали свою интенсивность безжалостно сжигая сырьевые души, кафакси разбирали часть аппаратуры и даже своего поверхностные слои своих инструматериальных структур, временно переключаясь на материальные и аурные органы для поддержания сознания. Это заняло лишь считанные мгновения, но лишь когда были распределены все инструкции и указания, Прайм, а Сетью в этот момент руководила в основном она, позволила себе задуматься о произошедшем и своих ощущениях, ослабив канал связи что бы не отвлекать остальных.

То что она испытала было вне всяких сомнений самым восхитительным ощущением в ее жизни до сих пор, нечто идеально новое, невидной интенсивности и содержания, Прайм не находила сил не называть про себя планету на которую она попала «Сладчайшей».
Но прекрасный образ гнил и разваливался на глазах по мере того как приходило осознание ЧТО произошло, что сделала она.
Огромная разросшаяся по большей части Некровалле и даже частично наружу, Прайм собралась в маленьком гуманоидном теле и упала на колени, обхватив голову руками и ревя во весь голос, корчась от настоящей боли. Она тонула, задыхалась, каждый уголок ее сознания содрогался от неописуемой боли - чувства вины, ужаса и отвращения самой к себе.
Кафакси чуть не погибли по ее вине, аномалия окутывающая эту планету резонировала отвечала на ее эгоистичные желания, она предала самое дорогое что у нее было. Предала своих детей, свою семью, саму себя, все свои убеждения, все ценности, все что делало Киюмэви Киюмэви... ради какого-то мимолетного наслаждения. Ситуация когда столько ее маленьких очаровательных кафакси, могли погибнуть от ее же щупалец хорошо напомнила ей что для нее было самым ценным, что было смыслом ее существования настолько естественным что она даже не отдавала себе отчета. Да, новые ощущения были великолепны, новый мир, населяющие его существа манили хотелось хватать их, проникать внутрь, убивать... но не уничтожать, не поглощать, бессмысленно и бездумно. Боль-и-экстатическая-смерть-изнутри. Это было великолепное и правильное ощущение, именно это ощущение дарила разумным ее мать, Миюлатине. Поразительно! Именно так первая фея Киюмэви появилась на свет в стремительном каскаде смертей и возражений, именно это и было ее первым осознанным ощущениям и теперь она была счастлива дарить его другим. НО именно дарить. Брать и отдавать обратно. Совершать обмен после которого обе стороны становились больше, лучше. НЕ отбирать и оставлять себе, создавая свои бездушные копии...
Одной из причин по которой любой Киюмэви всегда становилось плохо даже от намека на мысль что она может поглотить душу к- или а-еденицы сделав ее своей идеальной копией, был тот самый неописуемый ужас одиночества. То что такие похожие и близкие существа находились рядом, но при этом не сливались в одну монолитную сущность, что она периодически отключала а-едениц, что бы пообщаться с ними, что она не подключала кафакси полностью совсем не потому что они были слишком слабые и непохожие на нее, а что бы чувствовать себя окруженной разумными - это было фундаментом, самой основой ее существования. Пожирающее окружающее его разумы существо будет обречено на медленную агонию одиночества. И сейчас Прайм, совсем недавно эталон Киюмэви, ощущала что становится чем-то чуждым, чем-то враждебным, разрушающим саму сущность Киюмэви.
«Идеальная Киюмэви?» Жестокая, печальная ирония. Она уже не Киюмэви, а лишь омерзительное чудовище-пожиратель что будет медленно терять рассудок, предатель, раковая опухоль.
Прайм слышала Сеть, других синира взволнованных ее состоянием, говорящих что по-прежнему любят ее, доверяющих ей несмотря на произошедшее.
Глупые, они пытались утешить ее говоря что осознанно прекратить свое существование ради Киюмэви, ведь все разумное смертно и такой конец возможно был бы не самым плохим. Прайм была частично... согласна. Ради Киюмэви, ради ее детей, ее сестер. Не ради нее, она была больна и искажена...
Вытирать слезы не было необходимости, они растворились в наполняющей Некровалле жидкости, Прайм распрямилась и легла на спину восстанавливая ослабленную связь с сетью. Она знала что должна сделать. Что сделает, поступить как-то по другому было невозможно. Что бы спасти пострадавших по ее вине нужно много инструматерии, придется израсходовать много душе-потенциала... а у нее как раз есть мощная и медленно становящаяся все более чуждой сети душа.
Да даже если бы, она была в полном порядке! Возраст, личная сила, все это не имело значения, то что она была «эталоном», то что она была первой и сильнейшей в Киюмэви не делала ее лучше, не делала ее более Киюмэви. Глупое, жалкое самовлюбленное существо лишь через боль утраты познавшее чем она дорожила больше всего. Она совершила непростительною ошибку и будет платить за нее. Свое, смешно было даже думать об этом имеющим так мало значения для Киюмэви концепте, могущество или жизнь это такая ничтожная и легкая жертва. Она сильна, возможно она даже выдержит процесс, но ослабнув будет представлять меньше опасности что само по себе было хорошо. А лучше если она просто исчезнет сама чем безвозвратно поглотит кого-то из своих близких. Умрет и воскреснет, станет лучше, станет правильнее, естественнее. Да! Так как ее учила ее мама. То чем ее делает этот мир не может быть верным, и если она действительно такова, если она то что сейчас медленно набирает силу внутри нее — будет лучше если она исчезнет.
- Киюмэви! Киюмэви, ты уверена ?! Пожалуйста, может не надо?! Мы не хотим потерять тебя!
Сжавшуюся в маленьком теле огромную синиру накрыли знакомые каждой фее на борту корабля фигуры двойняшек Аспекта Заботы, на этот раз лишь бездушное мясо - физический фокус части внимания Сети занятой пострадавшими кафакси, прижимаясь к ней с обоих сторон, обнимая и оплетая ее щупальцами.
- Я не Киюмэви - шепотом, словно боясь что ее «громкий голос» опять повредит окружающим, ответила Прайм. - Мне больно, страшно за всех. Мне стыдно. Я совершила непросительную ошибку и возьму на себя ответственность... потом пока что я могу с гордостью сказать, что Киюмэви поступила бы на моем месте так же. Сейчас еще не поздно все исправить.
- Но Киюмэви... мама... мама не виновата, ее изменил этот мир, она...
- Не будь нелепой. - твердо прервала синира Сеть, отодвигая волю что мешала ей перенести себя в лабораторию к нужной аппаратуре - Я верну тех кого убила, возможно угасну сама но верну. Мы знаем, Киюмэви знает, этот мир напомнил мне кто я. Показал чем я должна и чем не должна быть. Я угасну, но не стану тварью что просто жрет души ради своего удовольствия, что берет но ничего не отдает взамен.
- мама... Киюмэви понимает. Желает тебе болезненного экстаза смерти изнутри... и возвращения.
Прайм чувствовала на себе печальные взгляды всей Киюмэви, но постепенно наполняющиеся пониманием, теплотой.
- Киюмэви, сосредоточится, сейчас не время расстраиваться, нужно вернуть то что я взяла.
Действительно полегчало на душе. Прайм улыбнулась, скоро полегчает еще больше. Если это конец... это хороший, заслуженный конец, она поступает правильно. Ее части продолжат жить в Киюмэви. Если же нет и она вернется - это будет хорошим уроком смирения, заботы и осознания кто она такая на самом деле. Как всегда говорила мама «самопознание через самоуничтожение».

Транспортировав себя на "операционный стол" лаборатории, Прайм расширила входящий канал, вместе с Киюмэви проверяя статус своих дочерей. На спасении пострадавших были сосреготочены почти все обитатели Некровалле, кафакси стабилизировали оболочки пока а-еденицы выращивали восстановительные модули сверяясь с базой данных личностей. Киюмэви и все ее части никогда не делали ничего вручную, парадигма Кафу гласила - любую работу следует делать только один раз, и естественно текущая ситуация не была исключением. В памяти Киюмэви содержались схемы деталей и полноценных модулей ауроконструкций на все случаи жизни, кафакси было достаточно подобрать нужную схему на основе параметров конкретной души и воплотить ее в кафлакси-массе - черной густой обладающей легко изменяемой аурой биомассе что служила феям телами, а дальше только следить за эффективностью ее работы. Самые взрослые кафакси, а-еденицы и теперь Прайм, спешно восстановившая свои отвественные за ауропрограмирование инструматериальные контуры, собирали более сложные алгоритмы полноценного восстановления оболочки души и части личности. После сборки к автоматам было достаточно было лишь подключить каналы подачи универсальной инструматерии, часть из которых шла не на склады, а в лабораторию, где Прайм калибровала машину что должна была разобрать на детали ее собственную душу. Нараставшая вызванная искажением жажда чужой боли и смерти лишь укрепляла уверенность старшей синира. Она получит свою "боль и смерть"... свою боль и смерть.

Пришли сигналы с рецепторов забирая себе часть внимания Киюмэви. Группа разумных, сильная душа, большое существо. Попытка контакта? Агрессивные действия? Прайм с раздразжением отметила возникшие примитивные мысли "поймать-наполнить-собой-поглотить". Нет, это недопустимо, Киюмэви не будет проявлять агрессию, не будет "жрать" словно голодная безмоглая тварь. Выслать делегацию из послушных, лишенных инстинкта самосохранения друзей. Пусть говорит Киюмэви, Прайм занята. Возвращение долгов прежде всего.




Получатели: Кафу.

...Глаза Аза ещё только начали собираться, когда его швырнули в воду и сверху начали сыпаться разнообразные предметы и вещества. Химикалии, металл, стиральный порошок, мясной фарш и многое другое...

- И что теперь ?,- спросил Маргаритка, закончив сыпать в чан с телом уголь.

- Теперь мы ждём наверное. Мне непонятно только как он пережил то, что сделал с ним Тиран, что бы он там с ним ни сделал, но на случай тяжёлых ранений этот урод говорил, что такой "ванны" будет достаточно,- ответила Шиповник.

Присутствующие "цветы" выжидательно уставились на приличных размеров чан, или даже скорее небольшую цистерну, почти до краёв заполненный водой и всякой дрянью, вроде ржавых кусков металла и тому подобного. Долго ждать не пришлось, уже через пару минут вода вскипела и в ней образовался небольшой водоворот, затягивающий всё вниз, на дно, где лежал скелет. Над чаном поднялся пар, пахнущий химикалиями и "цветам" пришлось попятиться, чтобы не обвариться. Впрочем, всего через пару минут всё закончилось и наступила тишина, которая не продлилась и мгновения, как заскрипел уже сам чан.

Звук был крайне неприятным, как будто что-то очень острое медленно скребло по металлу, эдакий высокий, дребезжащий скрип пополам с визгом. Чан задрожал и начал складываться в себя. Металлические листы сминались, складывались, гремели и скрипели, неумолимо притягиваясь к тому, что лежало в центре. Когда уже почти ничего не осталось можно было увидеть, как металл втягивается в отверстие на груди лежащего, теперь на полу, Аза, где куча чудовищно острых даже на вид, чёрных с голубоватым отливом зубов перемалывала металлическую "закуску" и втягивала её внутрь тела.

Последние куски чана скрылись внутри тела и пасть закрылась, не оставив после себя и следа. Всё стихло, так что пятеро присутствующих лидеров "цветов" могли слышать напряжённое дыхание друг друга и размеренный, почти механический, звук дыхания лежащего перед ними тела, которое только что поглотило всё что было в чане и сам чан.

...

Аз резко втянул воздух и сел, его тело наконец-то собрало себя. Тут же нечто металлическое врезалось ему в висок издав звук вроде "БОНГ!!!". Впрочем, Аз этого даже не заметил - учитывая, что пули застревали обычно в его кожном покрове, вернее том, что заменяло ему кожу, то удар трубы, которой его огрела Шиповник, вряд ли способен был оставить даже царапину, но это не мешало ей пробовать. Раздалось ещё несколько гулких металлических ударов.

Лядвенец опомнился первым из всех присутствующих, подскочил вперёд и перехватил руки Ирины, когда она собиралась нанести очередной удар.

- Хватит,- сказал он.

- Хватит ?! Хватит?! Карл! Эта тварь вообще не человек, он... Я даже не знаю что он такое! И он единственный кто вернулся! Из-за него они все погибли! А я ему говорила, что так и будет!

- Да, хватит, потому что это бесполезно. Он этого даже не замечает. И он говорил нам, что он не человек - мы просто не видели насколько. Что же касается погибших у нас были и намного более страшные провалы и ты знаешь это!

- Карл ты...

Следующая фраза Шиповник была грубо прервана, когда рука Аза вдруг удлинилась и выхватила трубу из рук женщины. Вновь раздался скрипящий звук и труба начала уменьшаться в размерах, втягиваясь в ладонь. Аз уставился на свою руку и трубу так, словно первый раз в жизни видел нечто подобное.

- У меня проблемы,- монотонно произнёс он.

- Проблемы ?! Проблемы?!- взвыла Шиповник.

Вполне возможно она сказала бы ещё много чего, но Лядвенец закрыл ей рот рукой и вместе с Маргариткой потащил её прочь из комнаты. Ноготок и Гвоздика прикрывали отступление, держа Аза на прицеле, впрочем пистолеты, которыми они были вооружены в данный момент, вряд ли могли бы ему что-то сделать и они это отлично знали.

Дверь захлопнулась и Аз остался один. Он всё ещё продолжал пялиться на свою руку поглощающую трубу...

музыка ссылка

Дубьём и сталью подтверждён, русский закон суров:
Не смеют вороги ходить вдоль русских берегов,
Где хмурое море ползет в залив к подножью прибрежных гор.
Не смеют враги в поля вступать, в бескрайних равнин простор.
А если кто нарушит запрет, то только на риск свой и страх.
И денно и нощно богатыри несут свой дозор на постах.


Плечо к плечу и к руке рука, стоят побратимы стеной
Не ради богатства стоят и бдят, иль славы боевой.
Чтоб врага встречать лицом к лицу и грудью столкнувшись в грудь.
И чтобы враг больше думать не смел на земли Руси посягнуть,
Бить его в гриву и в хвост, не щадя, копьём, мечом и стрелой
Пока весь их басурманский род не узнает правды простой:
Если силой у русича будешь брать, сто крат получишь в ответ,
Но если придёшь как гость или друг, тебе преграды нет.
Тугарам это понять не дано - дикий тугары народ.
Тугары ходят в набеги давно, идут на Русь каждый год.


Земли удобреньем лежат на ней, попробовав русичей крепь,
А те кто выжили тайной тропой уходят в тугарскую степь.
И если один на сто тугар русич погиб в боях,
Этой же ночью вся Орда пирует в своих шатрах.
Но есть средь тугар тот, кто смерти в лицо смеётся, год от года злей
Лихой наездник и меткий стрелок - опасный Тугарин Змей.
И плохо приходится богатырям, если в степи по весне
Видели люди коня вороного со всадником на спине.
Тот конь Обгоняющий Ветер был, дитя тугарских степей,
А если тугары отпор получали, бегством спасался Змей.
Чтобы вернуться в обличье ином и нападать с небес.
Не укроет тогда от Змея зубов ни горы, ни тёмный лес.
Но есть герои и в русской стране, способные дать отпор:
Могуч как скала, кровь и соль от земли - богатырь Святогор


Не разила его тугар стрела и сабля его не брала.
Не раз Святогор догонял в степи Змея, исчадие зла.
Но Змей хитёр, и с давних пор ответ у него простой.
Если Змея сумел настичь, не зевай, иначе взметнётся стрелой
В небо, где звёзды смотрят и днём, где воздух холоден и пуст
Не дано Святогору ввысь взмывать, туда, где укрылся трус.
Тридцать лет по степям Руси и Орды гонял Святогор врага.
Валилась наземь от взгляда его тугарская мелюзга.
Только Змей смеялся над богатырём, что был прикован к земле,
Низвергая с высот огонь и дым, сжимая ветер в крыле.
Не дался Святогору Тугарин Змей, время его не пришло.
Унесло на запад богатыря военное ремесло,
Когда Король-Солнце кликнул клич, сзывая на смертный бой.
Остался Руси рубеж сторожить Святогора внук Громобой.
Ярослав последовал за отцом, на смерти и жизни войну.
Где спина к спине разили они врагов за волной волну.


Ни нежить, ни демоны не могли сразить русских богатырей
Пока не встал во главе мёртвых орд тот враг, что всех страшней.
Кощей-Чернокнижник своею рукой жизнь Святогора отнял
Но душу и тело отнять не смог — их Ярослав отстоял.
Когда Короля-Колдуна орда растаяла в свете святом,
Ярослав в лучезарных остался войсках, ведомый своим божеством.
Богатыря-паладина сын, Громобой, встал лицом на юг.
Чтобы деда пост достойно держать, коль тугары нагрянут вдруг.
На коне Россинанте своём боевом Громобой по небу скакал.
Чуть потускнел степного злодея, Тугарина Змея оскал.
Теперь Обгоняющий Ветер стоит на привязи в ханском шатре.
А Змей зубами скрипит и шипит в мрачных думах о богатыре.
По небу угрём извивался злодей, но повелось с той поры -
Не часто стояли вдоль русских границ тугарские шатры.
Но Змей хитёр, и с давних пор ответ у него простой:
Если силой богатыря не взять, погуби чужой рукой.
К Кощею Змей пошел на поклон и с ним заключил союз.
Чтоб Громобоя с конём извести, а с ними и всех урус.
И жизнь и душу и свой народ продал за силу, подлец.
Чтобы на веки посеять смерть, принести людям страшный конец.
Стал Змей Тугарин нежить, вирм, мёртвые поднял полки.
Думал, что Громобоя поймал в гнилого болота силки.
Да только наш Громобой не таков, чтоб попав в ловушку врага,
Не попытался, силы собрав, взять судьбу за рога.
Ибо русский обычай суров и строг - лучше стали подставить грудь,
Чем беспомощному среди упырей позволить себе утонуть.

музыка ссылка

Талисман на груди несёт богатырь - мешочек земли родной
В ней сила та, что русским только дано понять всей душой.
В ней запах пашни, цветов и трав, березовый дёготь густой,
В ней песня, что бабы в полях поют с невнятной щемящей тоской,
В ней смех детей, кулачный бой, невинности скромный взгляд,
Босая девчонка, что гонит на луг троих худющих козлят,
Венок из цветов в волосах густых, из печки идущий дым,
И яблоня стонет, к земле клонясь, яблоком налитым.
В ней солнечный свет, колокольный звон, малинник в лесу густой,
И мужики на медведя идут, с собой взяв лишь кол простой.
В ней кузницы звон и звон косы, что правит точилом жнец,
Священник простой, что союз заключил двух пламенных сердец.
Вся сила русской земли родной в мешочке том заключена
Тому не дано её победить, чья душа злобна и черна.

музыка ссылка

Персты в мешок Громобой опустил, в мешок, что у сердца висит,
Что источником силы богатыря с горой под завязку набит.
Воззвал Громобой средь болота стоя средь ворогов неживых:
"Родная земля, помоги защитить тебя и детей твоих.
Дай силу мне чтобы перемочь колдунство Кощея-лича
Чтоб Змея смог заставить я отныне навек замолчать.
Возьми огонь, что с рожденья горит в моей истомлённой душе
Чтобы я защитил сирот и вдов, и выгнал тугар взашей".
Так говорил Громобой-богатырь, скрючившись словно старик.
Не о позоре думал он, не о жизни своей в тот миг.
Если бы мог обменять свою жизнь за жизни своих друзей,
Он дал бы жизнь, за ценой не стоя, отдал бы её скорей.
Но Змею витязя жизнь не нужна, Змею нужен позор
Чтоб доказать, что внук так же слаб, как дед его, Святогор.
Качалась тина, струилась вода, клубился туманный кров,
И было слышно, как капала кровь, но не было слышно слов.
Пробился сквозь ветер и сквозь туман Росинанта жалобный стон.
Видно, также как витязь, верный конь упырями в кольце окружён.
"Проклятый туман! Хоть бы ветер дохнул сдуть у меня с груди
Облачный пар, чтобы я сумел увидеть что впереди!"
На взводе ухо, на взводе глаз, рот скважиной на лице.
Чтоб услышать коня, в какой он стороне, в каком болота конце.
(Росинант Громобою не просто конь, Росинант самый верный друг),
Чтоб услышав стон, угадать, где он, бежать к нему на звук.
А там и Змея бить, не жалеть, оседлав вольный ветер в выси.
Там где нет тумана Кощея-лича, там где неба видится синь.
А если коня не удастся спасти, Громобой отомстит и сам.
Он десницу сжал, отмахнулся рукой, ударил по головам.
И тугарская шапка осталась в руке, но тугарином не был упырь.
Чтобы коню хоть как-то помочь, в туман закричал богатырь:
"Волчья ты сыть, травяной мешок, Росинант, держись, не робей.
Бей копытами, грудью бей проклятых тугар-упырей.
Не время нам себя жалеть, богатырский ответ простой:
Русь не щадя живота защищать, или я не Громобой.
Отведает Змей силы русской земли, иль я не Златой Кулак
С тобой, без тебя - Росинант, прости - но будет повержен враг".
Качалась тина, струилась вода, клубился туманный кров,
И было слышно, как капала кровь, но не было слышно слов.

От грубых нежностей Интегра снова захотела поморщиться, но сдержалась. К этому определенно придется привыкать.
— Да, слава Одину, — мрачно поддержала она общий восторг. — Чем вы тут заливаетесь, медовухой? Брагой? Пивом?Раздобудь мне чарку побольше, на трезвую голову я это не выдержу... муженёк.
С трудом выпутавшись из мозолистых объятий, леди Хелсинг отошла на пару шагов в сторону и достала рацию.
— Капитан, отбой.
— Сэр?.. — недоуменно хрипнул динамик.
— Планы поменялись. Организуйте прибрежное патрулирование для кораблей сопровождения и сменную вахту на три дня для "Матери". Всех свободных членов экипажа — на берег. И прихватите виски. И ром. И что у нас там еще со спиртом, тащите все. У нас тут... свадьба.
— Сэр?!
— Да, сэр Интегра Вингейтс Фэйрбрук Хелсинг выходит замуж. Да, это я. Да, я в своем уме. ВЫПОЛНЯТЬ, МАЗУТЫ СУХОПУТНЫЕ!
Отключив рацию, сэр Интегра закурила новую сигару, посмотрела на затянутое тучами небо и улыбнулась. Ей отчего-то вдруг стало хорошо.
А еще ей в голову пришла хорошая идея, которую грех было упускать, не опробовав. В катере должна была стоять канистра керосина, а собравшаяся толпа предоставляла отличную возможность отработать новую Печать Огня. Ведь свадьба у викингов наверняка не обойдется без костра...
Свадьба? Свадьба... Свадьба!
— Мать твою через Виндзорский дворец, у меня же нет платья! ОЛАААААФ!!!

Опустившаяся на дно Некровалле выгнула спину колесом, ее многочисленные щупальца извивались как безумные, плоть трепетала от непередаваемого удовольствия и возбуждения, будь у космического монстра лицо - оно бы исказилось в похотливой гримасе. Монолитное внешнее бронепокрытие расходилось и разрывалось становясь чешуей, а чешуйки в свою очередь задирались выпуская наружу стремительно растущую плоть новых щупалец.
Опьяневшая от нахлынувших ощущений Киюмэви-Прайм вынырнула из глубин сети и немедленно обнаружила висевших на себе целых пять аедикси, а свою уютную овальную комнатку, выглядящую как утроба из ярко-зеленой плоти, битком младшими феями. Судя по все усиливающимся запаху разума, сюда собирались кафакси и а-еденицы со всей Некровалле.
Аедикси что сидела у нее на груди и терзала ее горло, прокусывая отверстие, проникая внутрь языком и вытаскивая его прежде чем рана зарастала, подняла голову встретившись Прайм взглядом. Неожиданно ее глаза закатились, а голова с сочным звуком раскололась надвое до самых плеч и из щели вынырнуло лицо Пандемии. Несколько других фей вокруг тоже скрючило в рвущей и извращающей тела трансформации что сопровождала одержимость Аспектами. Вся восьмерка была тут и вся смотрела на Киюмэви, вся ощупывала ее тело, ауру и разум.
- Киюмэви определенно расстроило что она не получила перед прибытием свою долю УДОВОЛЬСТВИЯ!
- А Киюмэви его заслужила.
- Ну давай-давай, я знаааю о чем думает Киюмэви!
- Все равно вся планета заметила вспышку от прыжка...
- Покажем им кто есть Киюмэви!
Половинки черепа аедикси обхватили голову Прайм, покрытое кровью лицо Пандемия было совсем рядом. Широко улыбнувшись она приникла губами к губам Киюмэви в страстном поцелуе.
- Я знаю что хочет Киюмэви. Я знаю чем она хочет побаловать себя - шептала Пандемия. - что может быть приятнее чем заразить этот девственный не знающий Кафумесовененнон мир своим семенем? Я знаю, я знаю, я хочу этого, я хочу распространиться, я хочу заполнить собой, я хочу обхватить и обволочь ВСЕ!
- Киюмэви хочет!
- Хочет!
- Истерзает себя желанием!
- Сгорает!
- Тает!
- Хочет дать волю всему скопившемуся внутри! Лопнуть! И залить все вокруг СОБОЙ!
- Да... - Прайм действительно чувствовала себя словно сгорала, таяла, плавилась в кипящем бассейне вожделения. - Да... Киюмэви... хочет! Хочет!! ХОЧЕТ!!!
- И есть только один способ по-настоящему удовлетворить это желание...
- Дааа!!! Подключаем К-Сеть! Полная синхронизация!
Некровалле забилась в неудержимых судорогах, единая как никогда, единый организм, единый разум объединившийся с одной целью — в полной мере наслаждаться происходящим с его телом. Оно менялось, ходила ходуном оболочка, плясали органы, рвалась старая и росла новая плоть. Стоны и вопли наслаждения сливались в один, наслаждение, боль и наслаждение от боли переполняли и раздували Киюмэви. И, на мгновение затихнув словно набирая полную грудь воздуха, она завопила диким визгом экстаза, все синира с идеальной синхронизацией породили одну сверхмощную сметающую сознания волну.
Некровалле взорвалась устремляющимися во все стороны потоками растущей плоти, выворачиваясь наизнанку. Биомасса кипела и перестраивалась, сжимались, складывались аурные контуры, уплотнялось бронепокрытие, сбрасывались мано-накопители и орудия. Несмотря на сопровождавшую метаморфоз титанического тела Киюмэви безумную оргию, все происходящее было спроектировано и просчитано с высочайшей точностью. И по логике феи, раз ее и так наверняка обнаружили почему бы не получить извращенное удовольствие «не стесняясь» заявив о себе миру наполненным вожделением воплем?
Уменьшившаяся почти в два раза Некровалле, все еще меняясь и оставляя за собой хвост биомассы, направилась в сторону берега сопровождаемая выпущенным наружу еще ранее флотом.
Сброшенная биомасса, несколько заводов, складов маны и приличное количество воплощенных душ послушных друзей и несколько кафакси начнут строить растущую во все стороны колонию. Которой она к тому же оставила приличное количество турелей и главный калибр из головы в качестве флагмана.
Киюмэви-Прайм пришла в себя среди груды потерявших сознания фей. Вокруг царила звенящая тишина от которой по спине синиры пробежал холодок. Она не волновалась на счет кафакси и а-едениц, их разумы не были повреждены — они вообще отключились перед воплем и сейчас медленно перезагружались. Ее волновало другое - если все части сети временно отключились, то что произошло с...
- Не волнуйся я тут и в полном порядке.
На груди феи лежала ее копия, точнее половина копии — верхняя половина... растущая из ее живота.
- О да, это именно то что Киюмэви думает, достаточно очевидно, странно что ты забыла. Как говорила мама, познавай себя через саморазрушение. Убивая себя! Временная смерть Сети ведь поставила все на свои места, верно?
- Несомненно - Прайм широко улыбнулась и нежно обняла свою сиамскую близняшку. - Киюмэви это одна чрезмерно самовлюбленная в саму себя синира.
- Но это не значит что остальные менее важны. Может они и не эталон, не оригинал но они тоже Киюмэви! А я обожаю Киюмэви.
- Киюмэви тоже. Уффф. Давно Киюмэви так не выпускала все наружу. Наконец-то удалось почувствовать себя живой.
- Живее некуда! А теперь будим остальных, у Киюмэви куча работы.

Новая голова Некровалле -

Тем временем Полковник прогуливался по штабу КГБ, собирая бумажную документацию, и потихоньку, а точнее с совершенно пугающе нечеловеческими темпами переводя ее в цифровую форму. Надо сказать, идея переводить столько органики, из которой можно было извлечь столь необходимый для производства композитов углерод, ему крайне не нравилась, переводить все гос службы СССР на электронный документооборот для экономии ресурсов было явно не обходимо. Но перед этим... Нойман остановился возле комнаты, в которой по всей видимости ранее проводились тренировки агентов в стрельбе, ныне немного печально пустынной. И взяв из сейфа, совершенно проигнорировав на нем наличие замка устройство местного производства именуемое "автоматом" совершил несколько выстрелов в одну из мишеней тира, которая на удивление так и осталась стоять, после сей процедуры. На секунду, улыбка исчезла с лица полковника, а его накидка стала приобретать устрашающие очертания, превращаясь в несколько десятков инструментов-манипуляторов, быстро приступивших к разбору примитивного устройства. Анализ структуры, поиск возможностей для модификации. Удаление неприемлемых вариантов. Завершено. Применение модификаций на физический объект. Инициация квантовой реконфигурации. Завершено. В следующий момент, модифицированное оружие отправилось в руки к одному из местных оперативников с предложением опробовать устройство. И, разумеется, первый же выстрел оставил от фанерной конструкции лишь пытающие ошметки. А также дыру примерно полуметрового радиуса в стене за ней. К счастью, тир располагался в подвальном повешении и там не было ничего, помимо толщи грунта...

— АКМ. Автомат Калашникова Модифицированный. — довольно прокомментировал устройство Полковник, — Принцип действия совершенно аналогичен, однако вместо дозвукового свинцового снаряда выстрел производится турбоплазменной струей на скорости в 24 маха. Серийная модель с уменьшенным калибром для минимизации побочного ущерба поступит в мечении трех дней вместе с индивидуальной защитой для скрытого ношения. Также прошу не стесняться запрашивать иное оборудование или содействие регулярных войск в случае необходимости. Это были хорошие новости. Теперь о плохих. В связи с чрезвычайно плачевной ситуацией, начиная с завтрашнего дня, в течении как минимум недели, работа будет вестись в круглосуточном режиме. Избавится от засилья шпионов и террористов необходимо в кратчайшие сроки и планы о том, как именно предлагается это сделать, должны сегодня же вечером лежать у меня на столе. Автор наиболее продуманного варианта будет назначен командующим операцией. А теперь, прошу прощения. Меня ждут иные дела. — На последней фразе, Полковник просто исчез, беззвучно растворившись в воздухе, и уже мгновение, потребовавшееся чтобы дойти до нужной точки тахинному сигналу, материализовался в здании Кремля, готовясь к совещанию с кабинетом министров, приказ на созвание которого около часа назад...

Ни кто из прежних министров на совещание, правда так и не пришел, в связи, если верить документам, с собственным расстрелом, а посему, не мудрствуя лукаво, Нойман назначил новый кабинет, вписав напротив каждой должности свое имя, и провел совещание сам с собой, разделив сознание на несколько субпотоков, для чего, стоит сказать, потребовалось куда меньше времени, чем ушло бы на беседу с живыми людьми. Из поднимавшихся вопросов, несколько пожалуй стоило отметить отдельно:

Во-первых, предложение министра обороны Нового СССР делегировать полномочия по обороне СССР от внешних угроз Империи вместе с контролем над ядерным арсеналом, которое было принято единогласно.
Во-вторых, также единогласно принятые предложения Министра Природных Ресурсов делегировать империи разрешение на добычу полезных ископаемых на незаселенных территориях, а также предложение министра Экономики разрешить неограниченную иммиграцию с ее территории.
Министр Энергетики тем временем, высказался за повсеместное введение в эксплуатацию реакторов термоядерного синтеза, построенных по имперским технологиям, что особо поддержал министр природных ресурсов, отметив что сжигание угля является крайне неэффективным способом использования ценного углерода.
Министры же образования и посвящения, устроили достаточно обширную дискуссию по разделению обязанностей, которая возможно переросла бы в скандал, если бы не вмешался лично Генеральный секретарь, издав указ об объединении данных должностей. Занимавшие их места потоки сознания тоже не долго думая слились в один, и после чего выдвинули достаточно обширное предложение по многолетней реформе образования, и что не менее важно, текущей аттестации граждан. Которое немедленно поддержал министр труда, настаивающий на необходимости выделения из граждан СССР "третьего класса".
Министр юстиции тем временем, вносил небольшие, с первого взгляда незаметные поправки к законам Советов, создавая почву для последующего их приближения к практикуемой в Империи системы правосудия. В прочем, его работа пока оставалась достаточно незаметной и не требовала прилюдного обсуждения.
Единственная всплывшая в ходе обсуждений проблема была достаточно банальна: министры культуры, экономики и образования так и не сошлись в вопросах необходимой сетки местного так называемого телевещания. Яро обсуждая как возможность создания собственных адаптированных под советского зрителя передач, так и трансляции программ с Черного Солнца. Окончательного решения в этом вопросе принято в ходе этой встречи однако так и не было, а посему, на ближайшее время, большую часть теле эфира было решено забить сводками новостей.

После совещания министров, как и в прошлый раз, новый генсек растворился в воздухе, на этот раз разве что не удивленной вызвав реакции окружающих, за отсутствием оных и появился уже на мостике главного корабля вторжения. Да, именно так, назвать флагманом эту ржавую шахтерскую баржу и полковника бы явно не повернулся язык. Но, как и гласила имперская идеалогия, извлекать пользу следует из всего, что ее не приносит самостоятельно, а в список оных объектов баржа не входила как минимум по тому, что не обладала собственной волей. Затем последовало короткое совещание командующего вторжением Фон Ноймана с Генерал-Губернатором Фон Нойманом, надо сказать, эту вещь "совещания" полковник счел достаточно забавной, а посему, решил повторить еще пару раз для более детального сравнения с классической унитарной системой принятия решений. Результатом же сего совещания стал достаточно простой план: сопоставив полученные от министра природных ресурсов СССР Фон Ноймана карты, с данными имперского орбитального сканирования, Генерал Губернатор Черного Солнца планировал начать развертку добывающих комплексов в наиболее богатых ценными химическими элементами вроде титана, вольфрама, иридия, осмия, хрома или даже обычного алюминия, углерода и кремния. В то время как командующий вторжением планировал занять силами имперской пехоты основные военные объекты страны в качестве меры безопасности. Основной состав войск планировал двигаться на север, для обороны от наиболее опасных потенциальных противников, в то же время как на южную границу, согласно приказу полковника отправлялось в качестве средств обороны несколько автоматических аванпостов, способных разве что клеить танчики из картона, которые зато красиво горят. На случай если тиран придет к границам СССР испытать очередной прототип, Полковник решил позаботится о том, чтобы на его пути оказалось не мирное население, а фанерные укрепления, которые было бы совсем не жалко терять. В качестве временной меры... Еще одним важным элемнтом было развертывание спутников тахионной связи на геосинхронной орбите, которые должны были накрыть как можно большую территорию в кратчайшие сроки. Ну и разумеется, пара проектов для личного использования, которые пока, разумеется держались в строжайшем секрете. Одобрено и принято к исполнению. — На этой мысли, уже транслируемой по неиролинку, старая баржа тихонечко заскрипела, медленно набирая скорость, направляясь вместе с остальным флотом к заданной цели, а Полковник уже сидел в кресле генсека, решив наконец-то позволить себе первую за сегодняшний день чашечку чая, перед тем как приняв лицо и обязанности одного из министров отправиться наводить порядок в коммунальных службах столицы....

- Хэй там, на берегу!! - безо всякого рупора заорал викинг с драккара, до которого было еще почти пятьсот метров
- Детка, я вырезал эту деревяшку своими собственными руками - теми же самыми, которыми щупал твои ножки! Глянь, у меня ведь хорошо получилось? Я старался, моя маленькая но гордая валькирия!!
Рыжебородый демонстративно спустил портки, обнажив собственный инструмент, гордо торчащий к небесам в позиции "12.05" и начал активно вращать бедрами
- Плыви сюда, девонька, и я доставлю тебе настоящее удовольствие!
Олаф приблизился к деревянной статуе, столь же активно двигая задницей... и десятком ударов вперед-назад пробил деревяшку навылет, расколов ее голову. Кусок носовой фигуры откололся и упал на палубу.
- Ох, какая досада! Ну ничего, ведь у меня есть настоящая ты, детка!
Оставив портки на палубе, голозадый Олаф зычно заорал на весь пролив
- УБРРАТЬ ПАРУСА! ВСЕ НА ВЕСЛА! КРРЮКИ ПРИГОТОВИТЬ! КУРРС НА ВАЛГАЛЛУ!!!
Рыжий викинг с размаху пробил дно драккара собственной ногой, взметнув фонтан воды
- Кто будет шевелиться как баба, того будут жрать черви Хель! Раз! Раз! Раз! - отойдя к корме и взяв левой рукой руль, он положил правую руку на рукоять секиры, начав отбивать ритм пальцами по Похмелью и считая такт гребцам
- Запеееевай! - гаркнул Олаф, и драккар, набирая ход, понесся к берегу, вспенивая вокруг себя воду от могучих гребков.
ОЛАФ БРАВЫЙ В БОЙ ИДЕТ
И ДРАККАР НА ШТУРМ ВЕДЕТ
БУДЕМ, БУДЕМ БАБ ЛЮБИТЬ
СОПЛЯКОВ ЖЕ - ПЕРЕБИТЬ!
ЖДЕТ ИНТЕГРА У ВОДЫ
Я ЕЕ ТУДЫ-СЮДЫ
ВЗАД ВПЕРЕД И СНОВА В ЗАД
ОЛАФ БАБАМ ОЧЕНЬ РАД!
ОЛАФ БРАВЫЙ В БОЙ ИДЕТ!
И ДРАККАР НА ШТУРМ ВЕДЕТ
ОЛАФ ПАРЕНЬ ХОТЬ КУДА
ЛЮБИТ ОН ТУДА-СЮДА
ШО В ВАЛГАЛЛЕ БАБЫ ЖДУТ
ОЛАФ ПОМНИТ, ОН И ТУТ
ОН И ТАМ ПОЙДЕТ ГУЛЯТЬ
ВИСКИ ПИТЬ, И БАБ ВАЛЯТЬ!...
Немудреная викингская рифмовка набирала темп в такт учащающимся взмахам - вот уже до драккара, поднявшего из воды нос из-за начавшей тонуть кормы, оставалось полсотни метров... Олаф совершенно не собирался тормозить, готовясь буквально вылететь на корабле на берег. Он бросил руль, перехватывая Похмелье двумя руками.