|
-
хорошие страдания!
-
это был не пот!
|
|
-
Шикарная работа. Очень нравится подобный графический стиль и внимание к деталям.
-
Картинки супер!
-
Крутан, чо.
-
Очень здорово!)) Хотя я говорил раньше)
Ну и ещё отдельно за то, что Диллед немного похож на Наргиз Закирову. :D
-
Отлично!
-
Круто, это тебе не пальцами в кнопки тыкать, извлекая антикультурщину. Блин, прям вдохновляет.
-
По гибельной пустыне и по снежным склонам гор..
-
Тоже плюсану, достойно.
-
Спецом в понедельник запостил, чтоб на главной висело? =) Ну заслужил, заслужил. =)
-
замечательная работа!
-
Очень. Если это еще и вдобавок собственное творчество, то вообще аплодирую.
-
Нереально красиво!
-
Восхитительно.
-
Команда мечты ^__^ Спасибо за такую красоту!
-
о-о
-
Это реально круто.
-
Круть :). Ждем-с в цвете :).
-
Просто обнаружил на главной странице.. Остаётся только присоединиться ко всем перечисленным ранее комплиментам - чтобы создать нечто подобное нужен не только немаленький талант, но и огромное желание обеспечить игрокам превосходную игру.
-
апплодирую стоя
-
Дико круто!
-
Ну что сказать? Всегда мечтал, чтобы находился добрый человек со вставленной куда надо кисточкой планшетом, чтобы зарисовать и персонажей, и приключения. Имхо лучшее решение проблемы с аватарками.
Поздравления Бэйну, респект автору, хорошей игры партии.
-
Спасибо за отличную визуализацию партии :)
-
для человека, который палку-палку-огуречик рисует с трудом, это просто шедевр! особенно последний впечатлил
-
ты крутой
-
Шикос! Ну и ,всё уже до меня сказано.
-
Весьма качественно и со вкусом! Не смог пройти мимо и не поставить плюс за старания. Такие вещи обязательно нужно поощрять!
-
Эпичное изображение эпических героев! Одним словом - крутота!
-
За руки, растущие из того места, за красоту и за скимитар отдельно!
-
Особенно тифлинг.
-
Сила и мастерство
-
Даст ист фантастиш!
-
Вот он, вот он, старый добрый монохром.
-
Горн, 10/10
-
Офигенно.
-
Это очень круто. По-хорошему завидую играм, в которых есть свой художник. Самому довелось играть только в одну, и от нее остались самые лучшие впечатления.
-
nice
-
круть
-
Теперь игроки просто обязаны разобрать картинки на аватарки))
-
Это здорово! Очень! =)
-
+
-
Суперски!
|
|
Дом остался за перекрестком и больше не привлекал к себе внимания – да девушка и не оглядывалась на него вовсе, спеша сбежать от того, от чего – она знала – сбежать нельзя. В плеере сменилась песня – ворвалась в слух резким, скрежещущим, почти неприятным движением смычка по струнам, скрипучим злорадным смехом боли, снова вступившей в свои права, с неистощимой фантазией выдумывая все новые извращенные пытки своей покорной хозяйке.
Казалось, в очередной раз придется терпеть и уже почти привычно страдать, не зная пределов, не видя выхода из собственного ада, но вдруг мгновенным озарением пришло осознание: желание разрушить может не оставаться просто желанием. Более того, оно уже не может оставаться просто желанием, уже запущен неведомый пока механизм, уже нажат курок, уже летит меч палача по короткой траектории вниз.
Мимолетной вспышкой воспоминания – осколки разбитой чашки вчера в кафе и знакомое ощущение чего-то рушащегося внутри – но только в десятки раз сильнее и – реальнее. Словно душа ее и впрямь дала трещину, словно она была хрупким сосудом, от которого откололся кусок – и покатился со звоном, разлетелся острыми брызгами хрусталя. Несколько секунд неожиданного спокойствия – и на этих осколках заплясали безумный танец карикатурные сатиры, дьявольски ухмыляясь и растаптывая их острыми копытцами в крошку, в муку, в пыль… И хохотали – мерзким, беззвучным и оттого еще более страшным смехом…
А затем вдруг исчезли, оставив после себя пустоту, безразличие и хрустальный отголосок неровного пульса, который – единственный – напоминал ей, что она все еще жива.
Доведенная до крайности, она может убивать – теперь Агата знала это наверняка. И неважно, что начала она с себя – это был всего лишь выбор. И уж неясно, что отражалось при этом на лице и в глазах девушки, но прохожие старались обходить ее стороной.
А боль, забыв о том, с какой сладостью недавно мучила Агату, впиваясь острыми когтями в израненное сердце, сейчас металась, билась в отчаянии, безмолвно кричала от безысходности – точнее, наоборот, от того, что ей, наконец, был дан выход, в который ее безудержно засасывало. Она не желала уходить, отчаянно, но безуспешно цепляясь за острые грани открывшейся раны, прячась в еще не тронутых трещинами закоулках души, сжимаясь в комок и стремясь стать маленькой, незаметной, чуть ощутимой, но – живой. Боль… боялась? Боль была дымом, заключенным в сосуд, и не могла не вытекать в разлом от отломившегося осколка, как ни тщилась остаться в треснутых стенах.
Не было больше боли. Была только пустота и холод. И Агате оставалось лишь спокойным, холодным, безразличным и жестоким свидетелем наблюдать за агонией той, что столько месяцев держала на грани душевного истощения ее саму.
|
Что происходит?..
Иногда кажется, что страдание можно отменить, только лишь того пожелав, приложив волевое усилие. Иногда кажется, что раны заживают без следов, они никогда больше не откроются. Но твои нерешённые проблемы, твоё исковерканное бытие всегда с тобой, всегда внутри тебя. Осиянное лучами воспоминаний страдание расцветает, и ты не в силах пресечь уползающую в глубины памяти мысль. Ты в плену.
Девочка на вид лет пятнадцати возвращалась домой после школы. Улица уже темнела, а девочка с удовольствием кружила вокруг фонарей, напоминавших ей гигантских светлячков. Приближающаяся ночь - интересное время, думала Цукихи, время, когда белое становится чёрным, а темнота скрывает неизведанное, сказочное, чудесное. Не то, чтобы Цукихи верила в сказки, ведь ей уже не десять лет, просто её манил окружающий её мир. Мир трудно познать без света фонарей, ведь так? Трудно сделать передвижение школьниц в вечернее время суток безопасным без системы городского освещения - тоже верно.
А есть такая рыба, называется удильщик, которая приманивает жертву светом своего фонаря.
У Цукихи было неплохое настроение. Она опять ни с кем не разговаривала из своего класса, но в последнее время она чувствовала себя неплохо. Одиночество всё ещё её грызло, но она привыкала - постепенно.
Она точно помнила, что там никого не было. Было светло - никого не было видно. Почему так? Почему так? Больно. Мощные руки вынырнули из темноты и сгребли девочку в охапку. Она ничего не могла сделать.
Ты обманула себя. Ты ничего не могла сделать. Ты была беспомощна против взрослого мужчины, напавшего на тебя исподтишка. Ты могла только кричать, беспомощно изворачиваться, сталкиваясь с невероятной хваткой, а потом потерять сознание.
Цукихи очнулась в тёмном помещении. Она была прикована к стулу. Единственным источником света была настенная лампа. Она едва разгоняла тьму, но Цукихи могла увидеть, что у входа кто-то стоял. Цукихи было страшно. Она думала, что её сейчас убьют. А почему сразу не убили?.. Все мысли вылетели из головы, когда в лицо прилетел кулак - беспощадный удар взрослого физически развитого человека, нанесённый пятнадцатилетней девочке. Брызги крови, крошево зубов, невероятная боль. Цукихи подумала, что после такого удара у неё не должно остаться челюсти, но беспощадно пульсирующая болью область ниже носа говорила о том, что всё не так плохо.
Плохо?..
Это было ужасно. Девочка получала удары, которые причиняют огромную боль, но не урон, который бы её убил или покалечил так... чтобы всё это... перестало быть... интересным?..
Хватит, хватит...
Когда человек плачет, его лицо подвижно. Мышцы и кости черепа приходят в движение, отражая состояние, в котором находится человек. А если кости сломаны, а мышцы повреждены, то человек испытывает боль. Боль, боль, боль. Ты любила фильмы ужасов. Ты никогда не видела сцен ужасающего насилия, разве что картинки в интернете и кино. Но ты помнишь, да? Разрезать. Раздавить. Содрать кожу. Залить кипящее масло в глотку. Хочешь. Хочешь. Ты хочешь этого. Хочешь ответить тому, кто сейчас издевается над тобой. В тебе просыпается тьма.
Через некоторое время побои прекратились. То... существо ушло. На время. У Цукихи было время для того, чтобы передохнуть. В голове была каша. Всё изменилось в один миг, и Цукихи думала о расставании с жизнью. О самоубийстве. Или убийство. Мысль о том, что убийство - это приятно, уже не казалась чем-то, выходящим за рамки морали. Убей. Убей. Сдохни. Почему? Больно. Убей, убей, убей. Жестоко. Без пощады.
Цукихи не заметила, как он оказался рядом. С рук слетела верёвка, а девочка была заключена в объятиях. Какое-то неразборчивое бормотание. Будто бы собака ищет кусок мяса. Толстые пальцы потянулись вниз. Сорвали трусы, без каких-либо прелюдий. Он уже был готов, положил вторую руку на горло. Нет, нет, нет.
Цукихи изнасиловали. Жестоко. Это существо беспощадно вводило в неё свой член, и чем громче кричала и умоляла девушка, тем быстрее оно становилось. Цукихи думала только о том, чтобы сдохнуть прямо здесь и сейчас, не надо ничего, просто пусть это прекратится, пожалуйста, пожалуйста. Хватит. Гигантские светлячки и чудо. Рыба-удильщик всегда находит свою жертву. Иногда она погибает, оказавшись не способна её проглотить. Как забавно. Забавно, забавно, забавно. А на улице было свежо. Принятая погода. Кажется, тот спортивный паренёк загляделся на Цукихи в школе. Этот взгляд заставил её трепетать. Её сердце стало биться чаще, на лице появился румянец. Какое удивительное чувство!.. Что-то мерзкое, ужасающее отвратительно пахнущее брызнуло ей на лицо. Цукихи не могла этого вынести и отключилась.
Кажется, прошло много времени. Её не собирались кормить, не давали воду. Беспомощная и слабая, нужная только для того, чтобы получить сиюминутное удовольствие. Нулевая опасность. Цукихи обратила внимание на то, что кругом было очень грязно. Битое стекло, какие-то обломки. Что это за место? Какая-то заброшенная стройка? Стройки, стройки, стройки, стройки, стройки... Круто было бы замуровать человека в стене. Напоить его супом со стеклом. Осколки спускаются всё глубже, разрезая стенки глотки. Круто же. Без сомнения.
Помните, что себе не стоит доверять. Перепроверьте, всё ли вы сделали правильно. Если ваше внимание расслаблено, либо вы находитесь под влиянием сильно воздействующих веществ, попросите кого-нибудь, чтобы он вас проконтролировал. Удостоверьтесь, чтобы узел был завязан крепко.
Цукихи помнила, что удар в висок очень опасен. Можно разделаться с человеком очень легко. Раз - и готово. Она уже не была привязана к стулу. Кругом было много мусора. Девочка нашла стальной прут, стекло. Когда существо вернулось, оно было пьяно. Цукихи ударила со всей силы, чтобы осталась в её теле, прутом по икроножной мышце, заставив мясо рухнуть на землю. Оно не стремилось сопротивляться, не чувствовало опасности. Ведь школьницы никого не могут убить, это общеизвестный факт. Цукихи ткнула в висок. В глаз. Горло. Ещё раз. И ещё. Мясо сотрясалось. Смеялось. Потом закричало. Ещё раз. Уязвимая точка. И снова. И снова. И ещё. Кровь засохшая, кровь свежая. Сперма. Пыль. Запах соответствующий. Цукихи убила человека в первый раз.
Кацуми увидела жуткую картину. Цукихи рухнула на колени и заревела, громко, не могла сдержаться. Ей не становилось легче. Боль спавшая, теперь проснулась. Ты забыла, ты вспомнила. Вуалью амнезии накрытая мина спящей травмы. Цукихи поднялась на ноги, заплаканная. В жутком взгляде горело безумие.
- Дорогуша, давай не будем вспоминать прошлое, хорошо? Хорошо. Всё это неважно. Ты меня поняла? Поняла меня или нет?
-
Аниме? Пусть. И даже на аватарку можно не смотреть, да
-
жестоко по отношению к тем, кто с Цукихи в связке:) А пост чудо, как хорош.
-
сильный пост
-
Токастайл
-
О, Stulchik.net!
-
... ... ... ...
-
На фоне твоего поста мой смотрится еще более уныло :( ^^
-
Прямо пичалька.
-
Это потрясно...
|
Небо словно бы обиделось на Агату за то, что та не обращала на него никакого внимания, и наслало облако на солнце, бросив легкую тень на город и дохнув ветром, колыхнувшим подол юбки и растрепавшим белые волосы. И почти сразу же зазвучала в наушниках музыка, повинуясь движению тонкого пальца. Как это часто бывало, когда девушка надевала наушники и попадала на песню, соответствовавшую ее настроению, мир словно бы немного отстранился, позволяя ей смотреть на него и на себя со стороны. Неспешно поплыли мимо дома, покачиваясь в такт стуку каблучков и внутреннему ритму музыки, чуть быстрее – суетливые прохожие и нетерпеливые автомобили. Порой казалось, что истинный мир - где-то там, в глубине рождающих мелодию звуков, а то, что снаружи - лишь иллюзия, картинка, зыбкая и непостоянная, как отражение в воде, и подобранная не всегда удачно и не обязательно правильно. И что лишь тонкая грань незнания стоит между девушкой и возможностью сознательно добавить в эту картинку несколько штрихов или, наоборот, закрасить или стереть что-то лишнее или неприятное.
И именно оттуда, из крадущихся переливов мелодии, вынырнул вдруг рядом старый дом. Конечно, это было не более чем впечатление, дом стоял здесь давно, просто она не обращала на него внимания. Да и сейчас, пожалуй, взгляд Агаты и не упал бы на него, не будь она вынуждена остановиться на перекрестке. Но сейчас он привлек ее чем-то, и она даже знала, чем - песней, звучавшей в ее ушах. Вот только дом, темной и мрачной даже в солнечный день громадой нависший над дорогой, совсем не казался уютным. Скорее уж наоборот, отталкивал, пугал, казался неприветливым и почти зловещим. Это был не ее дом, она была для него чужой и почти чувствовала неприязнь его толстых стен. У кого-то здесь была хорошая квартира, с настоящим камином и красивой деревянной мебелью, теплая, обжитая и уютная. Но не у Агаты. И кто-то пил на широком подоконнике старой кухни горячий чай по утрам, выглядывая на улицу на случайных прохожих и изменчивое небо, целовал кого-то, уходя на работу и приходя с работы, ей вкусный ужин, улыбался, играл с детьми, сидел у камина в зимний вечер с бокалом в руке и был счастлив. Остро, отвратительно счастлив. Потому что так не бывает.
Не для нее.
Не здесь.
Ускорилась музыка, двинулись мимо Агаты люди. Светофор уже пару секунд как переключился на зеленый.
|
— Опять? — Мелл устало опустила голову на твоё плечо, — Уууу....
И, собравшись с силами, принялась рассказывать, как осознала себя, как осознала свою чуждость холодному и тёмному маленькому мирку, как легко вырвалась из него в Междумирье. Как побродила по разным мирам и как поняла, что вложенных в неё (правда, тогда она этого не помнила) тобой сил хватит на свой собственный. На самый-самый лучший. Как начала творить. Кропотливо и старательно, заботливо и нежно был создан Неусс.
Да, уже не первый раз, что-то мелькает, ты слышишь всё это уже не первый, не второй и даже не десятый раз. И даже сама что-то вспоминаешь.
Рассказывала долго, обстоятельно, с постоянными отступлениями и отходами в сторону.
Рассказала, как после завершения творения, она осознала, что Неус не идален, несовершенен. И что она не способна исправить режущие глаз и душу недочёты, потому что сама неидеальна. Несовершенна. Ни разу не цельная личность.
Рассказала, как принялась копаться в совём прошлом, принялась искать своего создателя. Создательницу. Тебя. Как вытащила из Великого Ничто и тебя и твою память. Как ужаснулась тебе и твоему — то есть своему — прошлому.
Ты уже сама помнишь, как попыталась помочь ей с Неуссом — но оказалась чуждой и лишней этому миру. И как было принято решение уничтожить его.
И ты отлично помнишь число неудачных попыток. Помнишь, что каждый раз мир отвергал тебя, выталкивал. Что ты раз за разом возвращалась ни с чем.
Ты помнишь всё, что вы пытались сделать для того, чтобы в Неуссе ты осознала себя полностью, вместе со своими памятью и задачей, но раз за разом вы терпели неудачу.
Уничтожить мир тебе так и не удалось. Только одно княжество, на территории которого ты раз за разом проявлялась, опустело. И то не твоими усилиями — через проделанную для тебя прореху туда попадают, порой, очень и очень неприятные существа.
— Вот, пожалуй, и всё, — подытожила Мелл, обратно принявшая облик дракона (так ей было легче получать Силу от Неусса, вернее от его жителей, верующих в неё и возносящих ей молитвы) и положившая голову на тебе на колени, — Или ты не можешь вспомнить ещё что-то?
|
|
Вперед - к счастью, уверенно отвечала Елена. И вкрадчиво спрашивала, хочет ли она, Агата, быть счастливой. И вопрос этот отнюдь не был риторическим. Она спрашивала именно потому, что знала и видела, как часто девушка использует боль как наркотик. Потому что к боли, как к любому наркотику, привыкаешь. Потому что бывает страшно отказаться от нее, как бывает страшно расстаться со старым другом, выбросить очень нужную, но пришедшую в негодность вещь или разорвать отношения, давно ставшие в тягость, но такие привычные.
Боль - верный и непритязательный друг. Всегда готова помочь почувствовать, что ты еще жив. Ведь если душа болит, значит, она есть? Елена приводила пример с фантомными болями, которые бывают у людей, недавно лишившихся конечностей. Если что-то болит - если кажется, что что-то болит - это еще не значит, что оно есть. И очень опасно так близко связывать боль с жизнью. Опаснее лишь их отождествить.
А рядом с болью неизменным спутником ходит страх. И почему-то оказывается, что преодолеть страх перед болью гораздо проще, чем перед ее отсутствием. Болью можно упиваться, растворяться и теряться в ней, наполняться ею, выискивать в ней новые грани, ощущая какое-то неясное, едва осознаваемое удовольствие от страдания. И это тоже опасно. Потому что удовольствие тоже начинает ассоциироваться с болью.
Страшно остаться ни с чем. Тот эмоциональный вакуум, в который иногда погружалась Агата, был переходным периодом между отказом от роли страдальца и мазохиста и принятием новой, более здоровой роли. Вот только иногда казалось, что она застряла на пороге, не в силах сделать шаг вперед, но уже не желая возвращаться назад. И здесь царили пустота, отстраненность и безразличие.
И музыка. Иногда она как нельзя лучше подходила под настроение девушки и под ее мироощущение. Сейчас она словно бы отгородила ее от окружающего мира, немного сдвинув грань реальности. Осталась только Агата, все еще горячий кофе, согревавший ее пальцы через стенки чашки, и пульсирующий ритм песни, отдававшийся в голове немногим быстрее, чем биение ее собственного сердца.
Верная подруга вновь напоминала о себе, звала на разговор.
|
|
|
|
-
Хаос за спиной вздохнула, положила тонкие, почти невесомые, но тёплые руки на плечи Лео
Ихххоооууу!) Наконец-то)
-
Плюс
|
|
Череда мыслей, проплывающих мимо - то вспышками звезд, тонкими росчерками стремящимися от центра экрана к краям, то течением тихого ручья, вроде незаметного для глаза, но ощущаемого на слух, на слабое сопротивление воды, если опустить в него руку. Чьи же они?
Я слышу голос, множество голосов, цепляющихся за самые сокровенные края моей души. Я слышу тебя...
Состояние Орудия дестабилизировано. Нарушения локализованы и обозначены. Идея Хаоса проявила себя. Противник всегда делает ход, тогда как Мы вынуждены лишь отвечать. В рамках удержания равновесия Мы не претендовали на единовременное владение Орудием. Таковы неписанные правила, законы, механика существования этого мироздания. Однако...
Окружающий мир расслаивается, множится, накладывается сам на себя. К... Какие-то дикие, бессмысленные образы, мягко, тонко намекающие на сокрытый в них смысл. И щекочущая прелесть этого безумия таится не в них, а именно в бесплотной попытке дотянуться до этого запретного знания.
Я... вижу тебя. Кто же ты?
Мы существовали еще до самой зари времен. Мы знаем, как строился этот мир. Мы знаем, как в нем устроена жизнь, Мы знаем законы, по которым он существует. Все было задумано просто, строго и соразмерно. Будет жаль терять лишенное своей воли Орудие, здесь, сейчас, на пороге Нашей победы. В этом мире, где шальные идеи Хаоса все же потихоньку привели к скрытому торжеству Небес. Мы не можем идти против правил, мы не можем преступать установленный Закон. В этом суть Нашего предназначения, Нашей слабости и Нашей силы. Твердое тело тонет в воде - это Закон. Жизнь распадается на частицы и возрождается снова - это Закон. Как все доказательства и предположения опираются на аксиомы и базисы, так само мироздание не может не опираться на извечный, преопределенный провидением Порядок.
Я узнаю́ тебя. Я помню тебя. Мы уже встречались раньше. Ты - воплощение всех моих страхов, демон моих грез и желаний, мой проводник до той самой черты, за которую никак нельзя заступать.
Я могу ощущать боль и отчаяние - благодаря тебе. Я чувствую, всем телом, каждой клеточкой нервных узлов ощущаю холод развернувшейся передо мной бездны - благодаря тебе. Я даже могу представить, что будет ждать меня после последнего шажка вперед.
Однако, я помню, я просто не могу забыть присутствие, ощущение в моей жизни тепла и света, краткие мгновения восторга, буйства жизни, далекие, но непередаваемо яркие... Ведь все это - тоже твоя заслуга...
Равновесие слишком долго оставалось пределом, к которому стремятся Наши идеи. Возможно, весь смысл Нашего проявления здесь состоит именно в стремлении к абсолюту, но не в достижении его? Возможно ли, что присутствие Хаоса - тот самый необходимый минимум Нашего присутствия здесь? Борьба тянется так долго, что, возможно, весь Наш смысл состоит лишь в поддержании этой борьбы?
Закон земного тяготения фатально несовместим с возможностью замораживать грезы. С иллюзиями нужно вовремя расставаться. Я не поддамся тебе, но пока не могу отказаться от тебя. Только не теперь, когда я наконец разглядел тебя, когда в полной мере ощутил твое влияние на мою жизнь. Пока я буду думать, пока разберусь с навалившимися на меня обстоятельствами, ты... Побудешь со мной еще немного?
|
|
|
-
Неужели и правда всё, чего я добивался все эти годы - напрасно? Да. Я ведь сильнее Да. Ищу оправдания во вчерашнем дне? Нет. Да.
-
Чудесно и гениально) Становится все интереснее и интереснее)
|
|
|
|
-
Блин, откуда ты такие тонкости знаешь???
Хорошо на диком западе - там или стейк с картошкой или бифштекс с бобами))). А тут - стопиццот блюд, и еще надо объяснить, где что).
Или ты это все тоже из путеводителя брал?
-
какие вкусняшки))
|
|
-
+1 Так здорово и так печально.
-
настроение, хороший пост, годный
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Аластел лежал на земле и смотре на небо. Мир медленно поглощала тьма, а он ничего не мог сделать. Гнев, его гнев, словно испарился. Стало все равно. Как будто смотришь на себя, на друзей, на родных, кривляющихся на экране в качестве героев новомодного боевика. Такова цена смерти. "Встать, помочь..." - последние мысли живого Аластела. Меч выпал из ослабшей ладони. Виолетта не видела, как умирает брат. Ей предстояла битва. Ее, возможно, последняя битва. Крылья расправив и что было силы взмахнув ими, падшая немедленно заставила их исчезнуть, выхватила заготовленный заранее ПП и навела на Лоренса. Короткая очередь. В тот момент Блек, закрытый телом Уорны, похожей на огромного таракана с сотней конечностей - лезвий, чертил знаки. Не доверяйте охотнику и никогда не выпускайте его из виду - они хитры и коварны, как и все люди. И вот это оказалось роковой ошибкой. Сработал знак, прибивая падших к полу, из под тела Уорны вырвался шар цепа и кругом обошел ее на приличном расстоянии, снося с ног при помощи цепи тех, кто не догадался или не смог подпрыгнуть. Тогда же был закончен и второй знак: Хьенна активировала свой Descend и демоны вернулись в сладкие объятья агонии. Немногие смогли устоять. Из оставшихся были лишь Корвинус, благоразумно разделившийся с Уорной, Хьенна, да Люций. Еще подавал признаки жизни Виктор - похоже, желание заполучить то что хочешь было сильнее страха смерти. - Молодцы, молодцы! - Люций аплодировал, но видно было что даже такой жест дается ему с трудом, - Вы слегка увеличили МОИ шансы! Повелитель ада ринулся к Корвинусу. Добежал и обрушил на него свой удар. Руками бил, не оружием. Но даже со знаком он оставался сильнее человека, что охотник ощутил на себе немедля. Кости его захрустели. Кхарн пропел мелодию в воздухе, и лезвие его устремилось к повелителю преисподней. Люций уклонился, а рука его крепко вцепилась в оружие. - Миледи, не встревайте в то, где ваши шансы выжить почти равны нулю. Рывок меча вверх и вниз пустил по звеньям волну. Энергия, вложенная в нее, выбила из рук охотницы рукоять и саму ее отбросила на пару шагов назад. Бросив оружие, Люций вернулся к Корвинусу. - А теперь отдай. В лицо повелитель получил склянку святой воды. Кожа его зашипела, потекла. - Зря... Сформировав когти, Люций аккуратно прицелился охотнику в глаза. Корвинус быстро сообразил что к чему. Нож тут же появился в руке и пронзил грудь Люция. Но тот словно и не заметил. Вонзив свои пальцы в глазницы его, он наслаждался криком пару десятков секунд, а потом бросил его на пол. На окровавленных когтях покачивался медальон. - А теперь я покину вашу вечеринку. Прыжок. Но такой силы прыжок, что башня покосилась, а платформа оторвалась от опоры и пошла вниз. Сегодня, когда назначено, один загадает желанье. И им будет Люцифер. - Наконец-то, наконец-то я свободен! - прокричал он и голос его с раскатом грома прокатился над Парижем. - Нет. Люций опустил взгляд. За ногу его уцепившись, за ним следовал Виктор. - Поздно охотник! Твоя судьба решена! Ты, тот кто выступил против меня, собрал армию! Я сотру из твоей жизни все, что было в ней с момента объединения твоего с этим несносным демоном! И все! - Не решено, Люций, - усмехнулся охотник. Немедля он попытался взобраться по Люциферу, чтобы достичь медальона, что был зажат в кулаке Короля. Завязалась борьба - никто не хотел уступать. Охотнику не хватала каких то сантиметров, чтобы достать до Драгоценности, зажатой в вытянутой руке Люция. - ПОЗДНО - пророкотал Люций, - Я желаю, тебе, охотник, никогда не становиться тем, кто ты есть сейчас. Ты никогда не встречал этого демона, никогда не видел другой стороны той монеты, что зовется миром. Ты вечный раб своих иллюзий и вовсе им не хозяин! Драгоценность засияла, выполняя желание, Люций рассмеялся. И в последний момент Виктор коснулся ее. "...Ну и пусть. Но я желаю помнить..."
Особняк. Лос Анджелес. Виктор соскочил с кровати. Было уже два ночи, но сон к нем у не шел. Все, видимо, потому, что стоило ему закрыть глаза, как пред взором его вставали видения до ужаса натуральные. Видения боя, где был он и были демоны. Ничего необычного в них не было бы, - он часто видел сны, где он убивает демонов и уже к ним привык, - но в этом видении он был на стороне демонов и, более того, сам был им. Это не хорошо. Наставник всегда говорил, что такие сны к добру не ведут. Встряхнув головой еще раз, Виктор понял что ничего не добьется просто так, что лекарства, которые он принял час назад, не подействовали и что сон к нему еще долго не вернется. Быстро одевшись, он сел вышел на балкон. В голове засела настойчивая мысль вернуться в штаб квартиру ордена. Странно, почему он вышел на балкон, словно бы собирался выпрыгнуть и идти пешком, когда у него есть машина?
Час. Всего час заняла дорога до базы в центре. Вроде бы и не так много, но чувства настойчиво твердили о том, что можно было и гораздо быстрее добраться. Парадная. Прикрытием для базы является филиал одного из крупнейших банков страны. Банк, к слову, тоже собственность ордена. К охотнику тут же подошли несколько человек из персонала и быстро и незаметно провели его в скрытые помещения. Скрытая дверь в главном хранилище... Да, тут есть вещи куда ценнее денег. Вот Виктор и внутри. Обошел помещения в поисках наставника. Может, он подскажет что делать? Наставник ведь мудрый человек. Где то в дальних комнатах охотники помладше чертят знаки - слышны молитвы, которые новички разучивают, свято веря что от них есть хоть какой то прок. Наконец, кто то из изредка снующих здесь людей подсказал, что наставник в тренировочной комнате. Странно. По ночам он не тренирует. Виктор поспешил туда. Вот и дверь. Зал за ней. Пальцы охотника коснулись ручки. Внутри был наставник и охотник. В черных одеждах. Когда Виктор вошел, оба повернули голову и посмотрели на него. - Корвинус! - сжав кулаки неожиданно выпалил Виктор. Что то внутри проснулось. Что то новое, и тем не менее такое знакомое. Кровь. Смерть. Ненависть. Наслаждение болью. Демон. - Виктор! - то же самое выражение лица - смесь удивления с едва сдерживаемой злобой. - Как, вы знаете друг-друга? - взвизгнул наставник, - Что-ж, тогда у меня нет выбора. Деритесь. Единственный оставшейся будет лидером ордена. Охотники, странно улыбаясь, посмотрели на наставника. - Двое против одного, - довольно заметил Виктор...
- Не умирай, не умирай пожалуйста... - Виолетта спала и ей снился кошмар. По щека текли слезы безысходности. - Эй, - Аластел положил ладонь ей на голову, - Я не умру, слышишь? Я тут, с тобой. Они мчались в концертном трейлере по Шоссе 66, снаружи шумел дождь. А Аластел не спал. Ему приснилась его смерть. И то, как Виолетта, отрастив белоснежные крылья, словно ангел ринулась защищать его. В зубах его тлела сигарета - единственное курево, найденное им здесь. Тонкая нить дыма поднималась вверх, рисуя причудливые узоры. Нервы. Тут уж любого заставят вредную привычку освоить... Надо же, сон оказался настолько реальным, что Аластел до сих пор ощущал боль в груди. Сейчас она медленно утихала, и дышать становилось все легче и легче. Подойдя к окну, падший приоткрыл его и выбросил окурок в ночь. Лос Анджелес... Как давно он не был там? Кажется, с тех пор, когда его концерт там отменили из за обрушения крыши и стен стадиона, прошло около пяти лет. Отчего то его душу теребит ужасное чувство, будто что-то было забыто? - Аластел... Виолетта проснулась. Неужели он так громко ходил? Джезэбэль увидела брата - живого, целого, не порабощенного Люцием. Свободного. Глаза ее наполнились слезами счастья. - Сестра, я не умру, - ухмыльнулся падший, - По крайней мере, пока не уничтожу Люция... Откуда это? Почему перед глазами его стоит Эйфелева башня? Почему его терзают сомнения? Почему видение настолько реально? - Виолетта, - Аластел был абсолютно серьезен, - У тебя ведь есть крылья...
Лоренс стоял на сцене. В руках - саксофон. Слушатели - конгрессмены, политики, видные культурные деятели. Музыкант поднес инструмент к губам. Сегодня все они умрут. Умрут, потому что пошли против слова Его. Умрут, потому что не согласны с устоявшимся порядком. Умрут потому, что человечны. В мире, которым правят демоны ты, если хочешь быть на вершине, должен либо стать как они, либо приказам их подчиняться. Если же нет, то умри. Нет тебе места в этом мире. Последние ноты сыграны и зал тихо отправляется на покой. Двери распахнулись и специально обученная команда уборщиков выносит тела. В этом зале Лоренс часто теперь дает концерты - достаточно еще идиотов, способных пойти против Него. Ну и ладно. Все больше и больше услышат божественную игру демона. Человек и демон обменялись. Лик Лиркуса возник. Спрыгнув со сцены, Лиркус открыл потайной люк и вытащил оттуда деревянный ящик в рост человека. Сняв крышку, он мягко улыбнулся: внутри лежал Зак. Рот ему не давала раскрыть металлическая скоба, идущая из глазниц в подбородок. (Что за сила вогнала ее туда?) Руки были связаны. - Ах, Зак. Я так рад что ты мой постоянный слушатель, - промурлыкал демон, - Ну и как тебе сегодняшний концерт? Понравился? Жаль, что ты не можешь ответить. Но то, что ты бессмертен это просто находка. Ты можешь слушать мою музыку каждый день! Но меня удивляет вот что: даже при том, что Он настолько хитер и умен, чтобы наперед предсказывать твои действия, ты все равно пошел против него. А главное... Ты, человек, раздобыл бессмертие! Ты удивителен, Зак. Тело задергалось, человек замычал. Лиркус же с размаху закрыл крышку и щелкнул замками. Нога его с размаху пнула по торцу ящика, отправляя его обратно под сцену. Люк вновь закрылся. Демон обернулся. Завтра он даст еще один сольный концерт.
Легко ли быть охотником, поступающим по совести а не по кодексу? Легко ли отпускать демонов, зная что дальнейшие их деяния это твоя ответственность? Нет, не все те "чудовища" хотели смерти человечеству. Многие желали лишь существования здесь. Оберегали доменов, выжидали в тени. Орден, естественно, уничтожал всех, медленно превращаясь в то, с чем боролся сам. И именно поэтому Хьенна сбежала вместе с демоническим оружием, которое всегда было с ней. Кхарн - ее верный соратник и единственный напарник. Она - судья, а он - палач. Идеальная пара для вершения судеб. Ее очередной противник. Молодая девушка, апатичный вид. "А ведь гулять вечером опасно." Меч завизжал, когда охотница, выскочив из подворотни, провела широкий замах, надеясь застать демонессу врасплох. Она ведь убивала, да? Выглядит столь невинной вблизи... Но зло как раз имеет самый невинный вид. Охотница всмотрелась в глаза и что то в груди ёкнуло. - Риама? - Хьенна не поверила своим ушам. Откуда она знает ее? Откуда она знает это имя? Почему? Почему она точно уверена, то в этот раз ее навели на неверный след?! Меч замер в воздухе перед шеей демонессы. В ответ Хьенна получила слабую улыбку. "Здравствуй".
Теин резко поднялся с постели. Он тяжело дышал. В голове его мысли ходили ходуном. Знаки, знаки, знаки. Перед глазами ходили какие то странные знаки, видения становились то четче, то мутней. Он порой мог видеть все ярко, словно бы смотрел со стороны на происходящее, а порой его видение превращалось в мутную дымку, в которой он сам задыхался. Люций, битва, Драгоценность, демоны... Все это: будущее-ли, прошлое-ли? Тяжело выдохнул и сполз с кровати - тело словно палками побили. Тем не менее, захотелось пройтись, прогуляться, словно обрел что то, давно утерянное. Взгляд его побежал по кровати и задержался на женщине, мирно спящей рядом с ним. Видение вспышкой обожгло глаза и Теин упал на колени. По щекам его текли слезы. - Я тебя никому не отдам, - прошептал он. В голове роились мысли. Мысли о том, что было и о том, что стало. Сомнений не оставалось - кто то сильно изменил судьбу. Но к лучшему ли? Мир, которым правит жестокость, против мира, где нет его возлюбленной. Сейчас Теин отчетливо ощущал, как в нем сражаются двое: тот, что потерял и тот, новый он. Падший тихо вышел на балкон, чтобы подышать закопченным городским воздухом. Неужели его счастье и счастье других не совместимы?
"...Вернемся к происшествию в центральном банке. Несколько минут назад двое преступников в черных плащах скрылись с места преступления. Из достоверного источника нам стало известно, что выживших после нападения не осталось. Причем абсолютно все были убиты при помощи холодного оружия!.." - Достаточно. - Хватило одной команды и прислуга немедленно исполнила приказ. Телевизор, - плазменная панель размером с небольшой внутренний дворик, - погас. - Итак. Их ход сделан. Стало быть, те изменения в желании все же вступили в силу... И хоть лицо Его было спокойно, внутри его бушевал пожар. - Как же меня бесят эти люди! Они коварнее иного демона бывают! Отлично. Убейте их. А о демонах я позабочусь сам...
-
За игру)
-
Поздравляю с завершением модуля. Очень за тебя рада, довел игру до конца, здорово.
-
Спасибо! ) Ждём продолжения АФФ!
-
Да, спасибо за игру)
-
Спасибо за игру
-
Наконец то)
-
Спасибо большое за модуль. Что бы кто не говорил, как бы не критиковал - все же я считаю что он удался.
|
|
|
|
|
-
Спасибо за прекрасную игру. )
-
Спасибо за игру, главный представитель "Настоящих Людей" нашего гадюшника.
-
ну куда же без нашей милой, очаровательной Хьенны?)
|
-
И тебе спасибо) За чудную игру на саксе)
-
Спасибо за прекрасный отыгрыш и чудно проведённое в твоём обществе время. )
-
Invincible это об этом персонаже.
|
Корвинус уже делал шаги, те которые должны были бы стать судьбоносными не только для него но и для всех присутствующих рядом, и прочих жителей трех миров. В его голове уже разворачивались сцены исполнения его плана, плана детального уничтожения всего что связано с этим миром, всего что так низко опустило человечество, и так высоко подняло из пепла тех, что именуют себя демонами. Блэк отчаянно надеялся, что Уорна сможет противостоять Люциферу, и сможет дать охотнику хотя бы минуту времени для того, чтобы загадать желание. Остальных же белая маска надеялся остановить сам. При всем уважении к противникам, все же они не были столь опасны как Князь, особенно когда тот в гневе. Но...
Но Аластэл был первым. Он оказался у окрыленного охотника быстрей нежели ожидалось, и пришлось вступить в бой. Неравный бой. Но пока... пока на стороне Корвинуса была скорость. Украденная скорость Алиэра. "Жалкая подделка" То и дело Блэк уходил от ударов, не переставая использовать крылья, дабы подняться еще на сантиметр выше. Выше и ближе, ближе к мечте, ближе к желанию. Уорна подозрительно затихла. Затихла потому что когда дерутся двое мужчин, женщине в этом месте не место, какой бы тавтологией это не казалось. Даже не смотря на то, что Уорна то и есть бесполое существо. Демон который и сам не помнит кто он на самом деле. Демон у которого нету истинного облика. Тот который столько раз подражал кому то, что совсем потерял себя, себя истинного. Тоска начинает съедать от таких чувств. Тоска за тем, что давно утрачено. Это чувство похоже на то, когда ты потеряв хорошего друга, вспоминаешь о тех прекрасных минутах проведенных вместе с ним, спустя несколько лет после утраты.
И ударила боль. Невыносимая боль, которую так ненавидят все кто её ощущал. Боль, которая появляется после перелома костей, или после ожога, или же когда тебе с корнями вырывают кожу, а потом сверху посыпают солью ничто по сравнению с той болью, что сейчас ощущала Уорна. Уорна? Открыв глаза стало понятно. Они падают. Так же падает и Аластэл. И другие. Стоит лишь Хьенна. Отступница сделала ход конем. Шах.
Удар о землю, кровь и хруст костей. Боль и крики тех кто пытается взять драгоценность. Тот несчастный медальон, что находился у Корвинуса. Желание. У каждого оно свое, и каждый убежден, что именно его мечты важней других. Почему? Почему все так же самонадеянны как и Корвинус. Как Уорна? Неужели нельзя просто взять и отдать то, что нужно тебе, кому то другому. Тому, кто в этом нуждается? Почему Блэк не заслужил на то, чтобы его мечты были воплощены в реальность? Неужели он страдал меньше чем другие? Нет. По крайней мере так считает сам Корвинус. Всю его жизнь можно назвать украденной. Украденное детство, украденное мировоззрение, украденные мечты, украденные перспективы. У него все украли. Орден. Охотники. "Даруя тебе это звание, мы даруем тебе новую жизнь, и новые перспективы" - говорили ему, когда цепляли ярлык "элитный охотник". "Выполняя приказы, ты сеешь идею нового мира, идеального мира" - убеждали его, после каждого успешно выполненного задания. "Ослушавшись старейшин, ты станешь тем, кто потерян для истинного блаженства" - остерегали его наставники. Он всю жизнь жил по чьему то велению, и чужому хотению. А когда наконец решился на то, чтобы действовать самостоятельно, получил целый ворог врагов, желающих его смерти. Хотя это преувеличение, если считать, что он, будучи охотником, являлся тем, кого ненавидели как минимум те жители ада, что имели счастливый шанс оказаться в мире людей.
Открыв глаза, Корвинус увидел, что все вокруг так и осталось в хаосе. Бой, кровь, пафос. Почему то именно последнее всегда присутствовало в тех бойнях, в которых участвовали новые знакомые охотника. Сам же он лежал на земле. Десна кровоточили. Это был первый признак того, что он довыебывался. Но похоже, одновременно с этим другие не обращали внимания на лежащего Блэка. Внезапность была его козырем. Вот демоны и человек вступили в бой с Люцием. Лоренс поперхнулся. Вот он момент.
Если бы кто посмотрел на лежащего Корвинуса, то мог бы увидеть, как его тело постоянно меняется. Только что это Блэк, а через миг это уже Алиэр, после чего стал Аластэлом, а за тем и Лиркусом. Еще миг и тело обрело очертания Эмергеля, после чего морфировало в тело Сакрейта, что в свою очередь превратилось в тело Сиире, котрое очень быстро перешло в состояние в котором в нем можно было опознать Зиркаофа. Тут оно перестало перевоплощаться. "Вы не ждали? А мы приперлись." Тело очень быстро обрело грубые формы, и сделалось очень твердым. Он хорошо помнил, как использовал свое тело этот богомол, а потом Уорна решила, что именно этот вариант наиболее подходящий. Непонятно было где у этого голова, а где остальное тело. Понятно было лишь что, что вместо рук у него были аналоги... лезвий меча. Еще было три вспышки и звуки выстрелов...
-
Не нудно. ) Не прибедняйся. )
-
Я СДАЛ ЗАЧЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!
-
Спасибо за игру, достойнейший из противников.
-
За воскрешение и за игру в целом)
|
-
За игру, внутреннюю борьбу, и умение слушать бредовые идеи )
-
сильно. приятное упоминание моей несчастной и все-таки неминуемая смерть. жаль, жаль, а надежда была так близко
-
правильно! А то совсем человечюшка разнылся, да сопли пустил.!!!!
-
Мощно. )
|
|
Корвинус открыл глаза... и увидел то, чего не нужно было видеть. То чего не должно было случиться. То, что в очередной раз ломало его планы. - Лиркус... - внутренний голос души, которая пыталась уместится в теле Корвинуса, аккурат рядом с Уорной. -Остынь - тихо прокомментировала демон, и взяла контроль над телом охотника в свои руки.
Охотник встал на ноги, и оглянулся. Лежавшие рядом и не совсем демоны, ангелы, люди... Точней человек. И только Аластэл наверху, пытается убить Зака. Что же делать? Синие глаза внимательно наблюдали за тем, что осталось от башни Эйфеля. Легкий ветерок дунул в лицо. Свежесть и печаль. На небе тучи. Не смотря на время суток, казалось, что сейчас и тут ни день, ни ночь, ни утро, ни вечер. Где то необитаемость, где времени нету, где сутки одни и где царит вечная мгла печали и обреченности. Падающие уламки стали, рушащийся памятник человеческой памяти, уничтожающаяся знаменитость Франции. Боль и тоска за несостоявшимися мечтами, да надеждами коим суждено разбиться о твердую поверхность реальности, которая совсем нереальна для тех, кто не ведает о том, что случилось и что еще произойдет.
Руки опускаются и изнутри съедает жаление умереть. Закрыть глаза, упасть на мягкую траву и смотреть как меркнут звезды, отпустить сознание и оставить бренное тело. Просто уйти от этого всего, от реальности, от грез, от надежд, от разочарований. Но жизнь, тяга к жизни, тяга к лучшему, желание что-то изменить держало. Оно так сильно тянуло к себе, на землю, в реальность... что просто не остается сил. Блэк развел руки в стороны. В них он держал два меча. Тело немного задрожало. За спиной вновь выросли крылья. На сей раз они небыли белыми. Это были черные крылья печали и грусти.
- Будущее. Не забывай что ждет человечество в будущем. Война приносит войну. Смерь порождает смерть. Замкнутый круг, в котором гибнут все носители греха. Но мы способны остановить это, разрушить эту цепь. Уничтожить круг боли, очистить людей от порока, и пускай от всего этого останется лишь память. - И скорбь.
Маленькая слеза упала на землю, где только что стоял Корвинус Блэк, элитный охотник из ордена истребляющих нечисть, человек павший жертвой обмана и стечения обстоятельств, личность, которая была частью большого, но ничего значила в этой игре, отчаянной души, что жаждала мести и справедливости. Того, кто снова рванул в бой. Сделал последний рывок к мечте, к надежде, к будущему...
|
|
|
Паша замолк. Неловкая тишина. Неловкий момент. Дрожь пробирает тело. От страха? А может и от злости. "Что хорошего сделали люди за все это время?". Если так подумать, то от времени с которого началось существование людей, как вида, прошло столько лет. Не счесть. А о том, чтобы осознать, вообще говорить не стоит. Вот сейчас, Паша сидел на ковре, за столом, а перед ним была тетрадь. Небольшая такая тетрадь, первые два листа которой были исписаны. Тут, была записана биография некой женщины. Той, что сейчас даже не являла собой живое существо. Не более чем разум. Разум заточенный в глубь машины. Который потерялся среди суеты всех этих экспериментов, и страданий. Сознание было еще в мире сем, но можно ли сказать, что она не тронулась еще умом в точку, откуда уже не вернуться? Ведь сейчас она задала вопрос, который задают разве что законченные маньяки, если не душевнобольные. Что хорошего сделал человек.
- Как легко рассуждать о людях, когда собственно сама уже не являешься одной из них, не правда ли? - спросил Гарайкин, привстав и начав разминать тело. Стоило ему немного подвигаться, как ощущения вернулись. Затекла правда немного правая нога, но это не страшно. Пара минут, и все будет в порядке. Это временно. - Такое высокомерие. Главное минуту назад говорила мне о пафосе, а сейчас сама..м? - парень подошел к колбе и попытался заглянуть в глаза, этой кукловоду - знаешь, это неправильное высокомерие. Ты требуешь от людей того, на что не способна сама. А правильное высокомерие, это когда требуешь от себя большего, чем от других. Сказав это Гарайкин отошел и отвернулся от колбы с женщиной. Смотрел в темноту. - Я не хочу быть адвокатом человечества. Потому что я не способен на этот подвиг. Но есть кое что, о чем я хочу тебе сказать. Это было у меня. Это было у тебя. Это было наверное у каждого. Любовь. За все время, любовь является наибольшим и интереснейшим открытием человечества. И пока в мире есть любовь, пока человек способен на то, чтобы любить ты не имеешь абсолютно никакого права рассуждать о том, что хорошего сделал он за свою жизнь. Чувствует. Вот что хорошего делает человечество, на протяжении всего существования. Павел медленно подошел к столу, и медленно опустился на ковер. Усевшись поудобнее, он положил руки на стол, а взгляд поднял вновь на ту, что назвала себя кукловодом и творцом этого комплекса. - И после всего, что пережило человечество. После всех страданий, что свалились на его голову, мы обретали веру. Веру в светлое будущее, в лучшую жизнь, которую создавали сами, учась на своих ошибках. И пока человек жив, пока человек чувствует, всегда будет то, за что стоит бороться. Будущее. Которое будет принадлежать нашим детям. Детям наших ошибок. Ошибок, которые непременно пойдут на пользу нашим наследникам.
Парень замолк. Столько всего хотелось сказать. Сказать правильно, а не так, как он только что сделал. А потому он решил промолчать. Не следует пытаться делать добро для других. Иногда хватит просто не делать зла... Потому Гарайкин решил попросту не делать очередной ошибки. Он сидел и молчал. Ждал.
|
|
|
|
Вот оно значит как. Шин не был уверен, что этому старичку можно верить, но вопреки всякой логике и здравому смыслу верил ему как себе. Возродить величие мира? Вот значит что такое быть хозяином. Куча ответственности и невыполнимая миссия. Это конечно всё серьёзно и важно, но Шина больше впечатлило то, что вся его жизнь оказалась пшиком. Подделкой. Всего лишь одной из миллионов записей из библиотеки. Почему-то вспомнилось, как однажды в детстве, отец подарил Шину ракетку и сказал, что тот будет великим теннисистом, если будет хорошо тренироваться. Через час ракетка была забыта, а Шин бегал с друзьями наперегонки, играл в салки или просто дрался. Ракетка пылилась в чулане. Шин тогда занимался борьбой и ему этого было достаточно, ведь он был сильнее своих сверстников, а значит был круче. Но отец хотел, что бы Шин начал играть в большой теннис, так как сам был очень хорошим спортсменом. А его сын хотел гулять и совсем не хотел потеть на жарком корте. Другое дело борьба. Прохладный зал, мягкие маты и противники, которые слабее тебя. Но однажды отец сказал ему: "Шин, ты не сможешь в будущем заработать себе на кусок хлеба и на хороший кабриолет, занимаясь таким пустым делом как борьба. А если ты всё же начнёшь зарабатывать этим видом спорта, то очень скоро попадёшь в госпиталь. Теннис откроет тебе путь в колледж, а затем организует тебе хорошее будущее. Но без него тебе придётся тяжело работать, что бы тебя уважали те, кто будет здороваться с тобой, поднимая утром газету с газона. У меня есть связи в этой области, хороший тренер и я могу помочь тебе. Но мне нужно твоё желание. Без него ты не станешь отличным спортсменом. Максимум любителем. Но в таком случае ты сможешь повесить ракетку над бачком унитаза и смотреть на неё каждый раз, когда тебе нужно будет отлить. Это всё, что она сможет для тебя сделать. Если ты конечно не отдашь себя всего этому виду спорта, не отдашь своё тело и свою душу и не начнёшь наконец строить себе дорогу в будущее. Я бы смог ещё очень долго тебя содержать, но мне этого не хочется делать. Я хочу что бы ты научился сам заботиться о себе. Ты должен подумать о себе и о своём будущем, сын. Когда решишь заниматься теннисом - скажи мне. Но до тех пор этот разговор будет окончен." - затем отец встал с кресла и ушёл выгуливать собаку. Но Шин не хотел думать о будущем. Ведь он был ещё ребёнком и это было простительно для него. Он только недавно пошёл в школу и не хотел думать о серьёзных вещах. Куда больше разговора о хлебе насущном его привлёк бы старый йо-йо или воздушный змей. А потому после разговора, Шин просто сделал уроки у убежал играть с друзьями. Как то Шин первый раз влюбился в девочку. Он не решался признаться и просто смотрел издалека на Неё или подолгу думал о Ней. Однажды в школе наступило время для весеннего бала. Шину не хватило духу позвать Её на бал и он пошёл с какой-то другой девочкой. Ведь девочку, которая для тебя не имеет значения, легче пригласить, чем Ту, в которую ты влюблён. Какого же было изумление, когда Шин увидел Её с другим. Он почему-то думал, что если он Её не пригласил - больше ни у кого не хватит духу на это. Как оказалось он ошибался. В тот же вечер он побил Её избранника и сказал ей что она должна быть с ним, а не с этим жалким простофилей. В ответ на это, Она просто помогла подняться с пола побитому конкуренту и холодно сказала: - Я всегда знала, что мозгов у тебя не много. Ты только и способен, что ходить на свою борьбу и бить людей, который в стократ умнее тебя. Ты не достигнешь и жалкой доли того, что сможет достигнуть он. - и она указала на парня, вытиравшего кровь с губы. Затем они вместе ушли. А Шин в тот день впервые задумался о своём будущем. Через два дня, Шин уже стоял на теннисном корте и пытался отбивать удары, которые посылал ему его отец. А через два года, Шин выиграл свой первый турнир. Через десять лет, когда Шин был уже довольно богат и знаменит, он встретил Её. Она вышла замуж за того парня и жила в маленьком домике на Оушн-Авеню с двумя детьми и большой дырой в бюджете. Шин подумал, что доказал, что смог достичь большего, чем этот парень. Но это было не так. Несмотря на все трудности, они были счастливы вместе. А Нельсон так никогда больше и не полюбил... И вот сейчас этот старик говорит, что всё это было всего лишь записью, которую всунули ему в башку? Что он на самом деле это всё не пережил, а просто лежал в капсуле, обвитый трубками и приборами? Тогда Шин задал вопрос: - А зачем мне возрождать мир, который, как оказалось, для меня ничего не значит? Если я и дня не прожил в нём, не успел его ни полюбить, ни даже привыкнуть. Он находится в моих руках, но мне он не нужен. Быть может мне лучше было быть гнилым куском мяса, чем роботом, неизвестно для чего возрождающим мир, который никогда не знал. - Непонятная тоска навалилась на Нельсона и он смотрел на старика, но взгляд его был гораздо дальше - где-то в других реальностях, настоящих и выдуманных...
-
такие размышлизмы...
-
Долго думал что написать в комментарии к плюсу. Хэх, сложно что то сказать, когда пост хорош + еще и комплексные размышления в себя включает. В общем, true post.
-
Достойно плюса.
|
|
Хвостом Кагемуш сорвал с ящиков уже подсохшую и оттого ломкую нить и опрокинул их. И вновь оружие. Но зачем ему оружие, которым он даже не сможет пользоваться?! Паника охватила дракона и он стал вырываться из своих уз. Грызть их зубами, еще более застревающими в липкой субстанции, рвать когтями, уходящими в кокон, что ноги в болото. Хвост яростно бил по земле, цепляя маленькие нити, запутываясь в них. Бесполезно. Каждое новое его движение все больше и больше запутывало его. Краем глаза Кагемуш увидел, как возвращается его палач, его смерть. Желания умирать не было и Кагемуш стал вдвойне яростно рвать свои путы. Ближе и ближе поганый червь. Кагемуш уже различает пилы в приветственно открытой пасти. Нельзя. Сражаться. Выжить. Механические манипуляторы натужно скрипят, а червь подползает все ближе. Вот он уже подполз вплотную и нависает над Кагемушем. Черные усики вокруг рта убийцы драконов тянутся к нему, желая схватить и затолкнуть в пасть. Кагемуш замер, глядя в эту бездну, в которой ему предстоит умереть. Червь толкает что то и оно останавливается возле пасти дракона. Маленькое, с консервную банку. Скосив взгляд Кагемуш увидел зажигательную гранату. Не думая дважды, он со всей дури лупанул хвостом по ней, забыв даже зажмуриться.
Мертв ли он? Почему так темно? Ясно. Dragon slayer заглотил его и сейчас начнет переваривать. Ну, хотя бы не дадим ему повода торжествовать. Пусть подавится. С этой мыслью Кагемуш со всей возможной силой надавил на стенки своего узилища изнутри. Что то хрустнуло и дракон покатился куда то в сторону. Сейчас, когда он не мог ничего увидеть, он с удивлением обнаружил, как хорошо устроены тактильные сенсоры на механической его оболочке. Ориентируясь только таким образом, он пополз куда то в сторону, натыкаясь, запинаясь, падая. Идти он не мог по одной простой причине - ходить в полный рост там, где куча таких червей он не осмелится. Ползя в сторону, он наткнулся на что то липкое и в голову его пришла мысль, что это, возможно, сеть из нитей, натянутая между двумя домами. Тогда ему не туда. Выход в другой стороне. Потянул. Не пускает. Еще потянул. Крепкая. Потом словно жаром прошло. Кагемуш тогда навалился на сеть и та с хрустом прорвалась, пуская его. Он все еще ничего не видел. Встав на все четыре лапы, он побежал. Не так быстро, конечно, как бежал когда догонял Майка, но все же быстрее, чем мог ходить. Натыкаясь на стены зданий, какой то мусор, запинаясь и падая, Кагемуш бежал вперед, лишь для того, чтоб убежать от того места, куда он точно больше не вернется.
Он не знал сколько времени прошло. Привалив какую то железку к стене дома в узком переулке, где едва мог развернуться он сам и сделав себе таким образом укрытие, Кагемуш попросту выжидал, когда начавшее потихоньку восстанавливаться зрение не вернется в норму. Он слышал, как черви ползут по улицам и сжимался, когда видел что то отдаленно напоминающее их силуэт. Наконец, он смог видеть тут внизу достаточно четко, чтобы двигаться быстро и без помех. Как раз то, что ему надо. А теперь пора. Оставаться здесь опасно.
|
Косматый уже собирался повесить меч обратно на пояс куртки и помочь Лауре справится с, великоватой для её размеров, картой, но откуда-то из подпространства вывалился их старый знакомый, обронивший бутsлку драгоценной живительной влаги. Увидев дубинку в руках парня, хайрастый уже открыл рот, чтобы сказать что-то примирительное, но не успел, дубинка, оказавшаяся на деле не кислым электрошокером, уже обрушилась на голову Лауры. Перед глазами на секунду застыла застыла дикая картинка, избиения маленькой девочки, шокером... плевать, что она робот, вытворявший недоступное даже сильному мужчине... глаза видят маленькую беззащитную девочку, а память услужливо выдаёт "люблю люблю люблю!". Буквально за секунду в душе вспыхнул ядерный взрыв, вырываясь через зрачки, силясь сжечь нового врага, не оставив даже пепла. Берсерк, засидевшийся в одном из самых тёмных уголков души, вновь занял её почти целиком. Всего секунда, а дружеская улыбка, на лице Косматого, уже успела смениться удивлением, испепеляющим взглядом и наконец, дикой, безумной... страшной, улыбкой, берсерка идущего мстить, берсерка, и без того жаждущего крови, которого вдруг смогли задеть за, спрятанное под алмазным панцирем, "живое". Ещё пол секунды на холодную оценку врага и ядерная реакция вновь освещает ярчайшим светом каждый уголок, вспоротой шокером, кровоточащей души. И наконец, Косматый срывается, словно тугая пружина, сжатая до упора. Один прыжок, ему нужен всего один прыжок, пока враг не исчез вновь... пока есть ярость, кипит в крови, грозясь испарить её и удесятеряя силы... пока есть цель!
-
А вот понравилось.
-
*_*
-
Хм, толково. Даже не смотря на некие непонятные слова, кои я думаю появились из-за того, что пишется пост с телефона.
|
- Ах, спасибо, моя дорогая, не стоит так утруждать себя, я вовсе не голодна. - Элла почти физически ощущала пренебрежение Даши, её натянутые услужливые улыбки и показное лицемерие. Ей ничего от неё не надо. Элла предпочла бы чёрную злобу, да пусть даже искренние оскорбления - но только лицом к лицу, в открытую, без масок и увиливаний. И от Агриэля ей тоже ничего не надо - но раз уж он дорог Горану (а для Эллы это важно), то уж потерпит как-нибудь, лишь покачав разочарованно головой. Но оставаться в подобной компании девушку никто не заставляет - даже предлог есть: душ. Отчего бы и не пойти, тем более, что последние события сотворили из Эллы Чудище Болотное в самом прямом смысле. За левым ухом, например, до сих пор кто-то отчетливо шевелился. Тошнотворная роскошь рябила в глазах, но это определённо лучше, чем бесконечный снежный дождь в морозной ночи. Долгожданное тепло растекалось по рукам и ногам, приятно щекотало спину, румянило багрянцем щеки. Две двери. В одну из них нельзя - от этого, естественно, еще больше хочется. Но Элла знает, что надо быть начеку, поэтому, без глупостей заходит в правильную дверь и находит ванную комнату. Девушка вдруг улыбнулась, сама не ожидая, что вид душа и предвкушение горячей воды сможет настолько поднять настроение. Щелчок замка на двери, и вот она одна, а из зеркала на Эллу пялится блестящими глазами что-то лохматое и грязное, хмурится, вслед за ней, а потом брови у обоих ползут вверх - да ведь это она сама! Какой кошмар! Хватается за щеки, еще больше пачкая грязью с ладоней. Элла включила кран в позолоченной раковине, засунула ладони под струю теплой воды и долго, с наслаждением отмывала щеки от грязи, вытащила из-за уха заблудившегося червячка - отпрыска той холодной волны - и дождалась пока тот исчезнет в сливе... Нет, так дело не пойдёт. Тут нужно что-то более эффективное. Снимать мокрую грязную одежду было настоящим блаженством - так змеи сбрасывают свою кожу, в предвкушении новой. Долгожданный душ встретил Эллу дождем из горячей воды, согревающим, расслабляющим, дарующим силы. Тут же обнаружилась целая вереница пузырьков разных размеров и содержания - на каждом любезно изображен знакомый логотип. В компенсацию всего морального ущерба, думает Элла, без сожаления выливая на голову добрую половину флакона с шампунем. Душистый запах полевых цветов переплетается со сладким медовым ароматом. Немного щиплет глаза, густая пена стекает по плечам и спине. Рука тянется к другим пузырькам, чтобы отмыть тело, чтобы стать чище, лучше, светлее. И думает. Мысли текут пуще прежнего, в такт струям воды. Эллу по-прежнему беспокоит, где же Хизз. Почему Агриэль сидит, ничего не делает, словно ждёт. Наверное, так оно и есть - надо ждать и пока ничего страшного не произошло. Мысли плавно перетекали к тому, что ждут они, наверное, Горана, и думать об этом было куда приятнее. Элле снова вспоминался пляж, но теперь разум зацепился за её собственные слова. Однажды я не хотела жить. Совсем.Она хорошо помнит это время, ведь с тех пор прошло совсем немного лет. А некоторые моменты запечалились в памяти особенно отчетливо, кажется, закрой глаза, и вот картинка снова предстанет перед глазами, как в фильме... Элла закрывает глаза, вспоминая. …- На, взбодрись, надоело видеть твоё унылое лицо. Вика. Белокурый ангел настойчиво протягивает пачку Vogue. Не задумываясь ни на секунду, Элла вытаскивает сигарету. Некоторое время возится с зажигалкой, еще пара мгновений, и вот уже задыхается, как оно обычно и бывает, когда впервые в легкие попадает отравленный дым. - Ну и дрянь. – Констатирует Элла, впрочем, делает следующую затяжку. Вика, не останавливаясь, увлеченно болтает, в тысячный раз сообщая о том, что скоро она уедет учиться в Сорбонну.
Элла не слушает, зная всё это наизусть.
Папа Вики – депутат. И то, что она здесь и сейчас беззаботно щебечет о своём будущем, означает лишь одно – родителю своему она нафиг не нужна. Потому что каникулы, всех школьников забрали по домам. Помимо Вики и Эллы, ненужными оказались Антон Левин, Ванечка Савицкий из параллельного, Оля, что на год младше, да парочка каких-то малолеток. Выпустив из носа порцию дыма, Элла стряхнула пепел в окно. Вообще-то курить в туалете нельзя, за это можно и из школы вылететь, но сегодня все празднуют день рождения директора, и даже стадо бешеных слонов может остаться незамеченным. Поэтому можно вот так, открыв настежь окно, устроиться на подоконнике, наслаждаться апрельской ночью. - Неплохо сегодня, а? – Ногти у Эллы покрыты изрядно облупившимся черным лаком.
Прямо как по Чехову: «Медведенко: Отчего вы всегда ходите в черном? Маша: Это траур по моей жизни. Я несчастна.»
Школьная форма лишена этого прекрасного цвета. Тёмно-синий шерстяной пиджак не спасает от весенней стужи, белая рубашка неряшливо заправлена в клетчатую юбку. Бордовые ленты от развязанного банта на шее вяло колышутся на ветру. Остаётся проявлять свою индивидуальность лишь лаком для ногтей.
Когда тебе семнадцать, мир особенно четко разделяется на черное и белое. И одним юнцам обязательно кажется, что всё вокруг создано лишь для них и во благо, другим же, что всё непременно против и назло. Развернувшись на подоконнике, Элла свесила ноги в окно. Пятый этаж, в принципе, не так высоко, но довольно опасно. Отправив окурок вниз, с интересом следит за удаляющимся оранжевым огоньком, пока тот не приземлился куда-то на землю. Напротив школы сосновый бор – заповедная зона, красота. Обычно тут дышится приятно и свежо, но не когда твои легкие накачаны никотином, а душу гложет пустота. Вика к подоконнику даже не подходит, стоит рядом, прислонившись к стене, снова что-то вещает, несомненно, увлекательное и страшно важное. - Как думаешь, я могла бы спрыгнуть? – Интересуется Элла, придвигаясь ближе к краю. Легкомысленно болтает ногами в лакированных туфлях, будто до земли всего один метр. - Ты чего это? – Синеглазый ангел смотрит встревожено, даже от сигареты отвлеклась. То ли вправду, испугалась за подругу, то ли не хочет омрачать своё блестящее будущее причастностью к самоубийству какой-то полоумной идиотки. - Какая же ты дура, Эл! - Ужасная дура. – Соглашается Элла, глядя вниз. А сама думает – смогла бы спрыгнуть, или нет? Ведь так просто – оттолкнись руками, расслабься, и всё, ждет тебя увлекательный полёт вниз, в холодные апрельские лужи. Очень весело и забавно. - Как же меня всё это достало-о-о! – С чувством кричит, громко, но никто не услышит, все празднуют за здравие директора. За того выхолощенного кретина поднимаются бокалы, в дурацких тостах оказывается, какой он на самом деле замечательный человек, преданный своему делу, занимающийся активной благотворительной работой, и непременно звучат пожелания долгой жизни и всяческого процветания.
Во тьме мрачными истуканами возвышаются сосны. Совсем скоро черно-белый мир превратится в серый, надо только подождать восемнадцатилетия, а пока тебе семнадцать, все высказывания ужасно категоричны и везде одна несправедливость. - Мне кажется, что впереди у меня, только сплошная гадость! Я вот всё понять не могу, ну если они так любят свою охрененную работу, то зачем надо было меня на свет рожать? – Кажется, Остапа, то есть, Эллу, несло, куда уж там до прыжков вниз, надо выговориться, пожаловаться на свою несчастную судьбу. – Ты ведь знаешь, они даже не трудоголики, нет! Трудоголизм – это когда остаёшься на сверхурочные, чтобы заработать побольше себе на кусок хлеба. Мои – живут работой. И нет для них ничего вне этого археологического мира! Пыль, грязь, осколки прошлого – вот их жизнь. Уверена, если бы я была забальзамированной мумией, они бы сразу проявили ко мне интерес. О да! Но увы, я ещё совсем жива и мой возраст даже не перевалил за две тысячи лет.
Вика не слушает, зная всё это наизусть.
- … а потом они мне заявят: ты тоже должна быть археологом, Элла, это же так круто и здорово, именно для этого мы тебя на свет произвели, чтобы наш нереальный талант проявился в твоих генах, и чтобы ты закончила то, что не успеем при своей жизни мы, а, может, и пойдешь дальше, ты ведь умная девочка, Элла! Фу, тошнит! Нет, я, конечно, человек свободный, и вправе принимать решения сама, но ужасно противно понимать, что двое, по идее, самых близких тебе людей, оказываются невероятно далёкими, и в прямом и в переносном смысле. А я запутываюсь всё больше и больше, и мне вообще ничего не нужно. Это они во всём виноваты! Чёрт, дай мне еще сигарету…
Подруга понимающе протягивает пачку. - Чего-то, это тебя не очень успокаивает. – Замечает Вика. – По-моему, скорее совсем наоборот. И, может, пойдем уже отсюда? Холодно... Вот так оно и было, однажды. А сейчас... - Я неисправима, - Улыбается Элла, глядя на свои неизменно чёрные ногти. Маникюр, как ни странно, после всех приключений почти не пострадал. - Похоже, с тех пор я всего лишь научилась покупать более качественный лак. И всего-то...! Одеваться обратно было крайне неприятно - отсыревшие вещи по-прежнему пахли болотом, но замены им у девушки не было. Зато в многострадальной сумке обнаружилось чистое бельё и носки, чудом оставшиеся сухими благодаря целлофановому пакету. Маленькая удача, не более. Закончив с душем, Элла с невозмутимым видом вернулась назад, вытирая голову пушистым полотенцем. Остановилась у окна, отодвинув тяжелый бархат занавески, заметила только сейчас, что поезд, после своей долгой, практически бесконечной стоянки, начал двигаться.
-
Молодец. И отдельное спасибо за флэшбэк, приятно узнавать что-то новое о персонажах. Элла становиттся всё более живой для меня. Хотя лукавлю конечно, она уже давно для меня как живая) Но всё равно, большое спасибо за серьёзный подход.
-
красивый пост - с чувством)
-
За отличный флешбэк!
|
|
|
Шин замер всего на секунду, а потом со всего маху нырнул в холодную морскую воду. Эх, если бы он знал, что после множественных обработок химическими отходами вода в море по ph балансу стала сродни мощной щелочи, он думал бы гораздо дольше и, может быть, не совершил бы этот прыжок, ознаменовавший первый шаг в его приключении.
Холодно, аж когти сводит. Вода обволакивает тело и медленно уводит Шина на дно. Новое тело слишком тяжелое, чтобы плыть. Когти касаются каменистого дна, хвост сбивает часть кораллового рифа. Шин аккуратно повел рукой - движется. Интересно. А на вид и не скажешь, что этот дракончик способен двигаться под водой. Даже наоборот - многочисленные щели намекали на то, что касание водной глади его убьет. Не убило. Шин сделал неуклюжий рывок и медленно, как и подобает телу, ощутившему на себе давление воды, стал перемещаться по дну. Риф ему был дорогой и он впивался когтями в него, стараясь двигаться как можно быстрее: древний страх, что электроника будет уничтожена водой, подгонял его, заставляя наплевать на аккуратность в пользу скорости. Не очень скоро, но Шину пришла в голову идея использовать хвост и крылья как двигатели и плавники. Тогда и дело пошло быстрее. Таинственный свет на дне моря теперь приближался со скоростью автомобиля конца двадцать первого века. То есть, очень быстро. Свет из точки вырос до полноценного пятна; казавшийся ранее зеленоватым из за толщи морской воды, он светил яркими апельсиновыми тонами, а прямо над ним, в толще воды висела мутная радуга. Шин пригляделся и увидел то, что создавало это иллюминацию: сварочный аппарат в клешне робота ремонтника, которые только-только входили в моду в дни, когда был предложен проект постройки Фрейма. Робот суетился вокруг пробоины в толстой металлической трубе, стараясь залатать ее подручными средствами. Впрочем, тщетно. Размер дыры в трубе был сопоставим с размерами нового тела Нельсона, а робот не располагал достаточным количеством материала, чтобы сделать заплатку. Бедняга суетился вокруг пробоины, разогревая то один то другой ее край сварочным аппаратом, заставляя воду вокруг сварочной петли и нагретого металла вскипать и устремляться вверх. Дракон подплыл к пробоине почти вплотную; сейчас уже нельзя было узнать что послужило причиной такой дыры в металле. Более того, невозможно было выяснить пришло ли оно снаружи, или же вырвалось изнутри: ремонтник выровнял края в тщетной попытке заделать пробой. Надо отдать ему должное - размером не больше ладони Шина (нынешней, драконьей), он обладал производительностью целого цеха. Решив, что снаружи ему делать нечего, дракон юркнул в трубу. Направление выбирать не пришлось. Удаляться от Фрейма не входило в планы спортсмена и поэтому он тут же повернулся в трубе, дабы, по его прикидкам, смотреть в сторону Последнего Убежища Человечества. Несколько мощных гребков и Шин быстро поплыл вперед. Проблемы начались тогда, когда труба, ввиду своего крена, поднялась выше уровня моря. Там Шин смог встать на ноги и продолжить путь более привычным для себя методом. И все было нормально до тех пор, пока ржавое железное щупальце не изогнулось почти под прямым углом, уходя куда то вверх. И все дело было в том, что в трубе не хватало места, дабы расправить крылья. Несколько попыток добраться до верха прыжками закончились тем, что Шин с грохотом, достойным консервной банки, упал вниз. Наконец, тело механического дракона показалось в верхней точке изгиба трубы. Шин упирался конечностями и спиной в стенки трубы и таким образом медленно лез наверх. Таким образом он, собрав всю ржавчину с внутренней стороны трубы, оказался перед шлюзом во Фрейм. Перед шлюзом было достаточно пространства, чтобы сесть и Шин перебрался туда, где занял более удобное положение; два синих огонька не мигая уставились на металлическую преграду. Что ждет его за этим металлическим сфинктером? Кто знает. Внутреннее убранство этой цитадели видели только ее проектировщики, да роботы, без устали шныряющие там чтобы поддерживать порядок. Шлюз стал медленно открываться, в середине его появилось маленькое отверстие, непрерывно расширяющееся. Похоже, кто то совсем не против того, чтобы Нельсон прикоснулся к тайне.
Шаг вперед. Дракон в большой комнате, похожей на грузовое отделение космического корабля - всюду ящики, баллоны, контейнеры. С потолка льется яркий свет, но он нисколько не мешает Шину видеть внутреннее устройство отсека, разве что лишь самые темные углы стали еще темнее и теперь там совсем ничего не разглядеть. Шлюз сзади захлопнулся и скрежет металла напомнил Шину звук сдвигаемого надгробия на саркофаге. Нервы на пределе. Хочется убежать, но некуда; хочется драться, но не с кем. Хотите идеальную пытку? Вот она - ожидание. Наконец, шум. Так работают огромные механизмы, назначения которых не знает главный герой научно фантастического сериала. Они создают превосходный фон для напряженных и драматических сцен. Но что выпадет Шину? Нервы дракона натянулись еще туже, как струны гитары: еще чуть-чуть и лопнут, а тогда Шин за себя не отвечает. "Синхронизация" - приятный механический голос с имитацией женских тембров разрезал тишину и Шин едва не подпрыгнул: от безумия его сейчас отделял тот маленький миг, который отделяет абсолютного неудачника от краха. Тем временем механизм продолжал: "Сканирование завершено. Синхронизация выполнена. Проекция интерфейса для объекта №307210" Легкое помутнение в глазах, а через секунду отсек превратился в поле, знакомое обладателям одной из самых популярных операционных систем позапрошлого столетия, как один из стандартных вариантов рисунка рабочего стола. Облака то бежали куда то вдаль, то надвигались прямо на Шина, вызывая неприятные ощущения; при этом скорость из была столь велика, что Нельсон почувствовал себя невольным созерцателем ускоренной раз в восемь съемки. "Подбор оптимальной яркости" Поле стало светлеть, пока не превратилось в одно нестерпимо яркое пятно, затем точно так же стало темнеть и чрез некоторое время потемнело настолько, что сквозь объекты виртуального изображения стали проступать силуэты пространства вполне реального. Затем изображение вновь начало светлеть... "Подбор оптимальной прозрачности" Теперь картинка становилась то цельной, то едва видимой, аки призрак или мираж. Наконец, механизм остановился на золотой середине. Эта "золотая середина" напоминала Шину то, как изображали голографы в фильмах двадцатого и двадцать первых веков: полупрозрачная картинка в воздухе, сквозь которую можно видеть, однако и картинка достаточно плотная, чтобы различать на ней детали и цвета. Наконец, машина наигралась с ползунками и голос возвестил: "Инициализация нового пользователя завершена. Добро пожаловать." Изображение поля исчезло, стена напротив шлюза зашевелилась. Шин ожидал чего то подобного - не может же это комната вести в никуда. Кусок, как раз чуть больше, чем он сам, отошел в сторону, обнажая нечто, похожее на дверь. Шин уже было сделал шаг вперед, когда зашевелилась вся стена. Стена, что по высоте превосходит его в двадцать раз! По ширине, впрочем она была весьма скромной - всего в три раза шире, чем "рост" шина от пасти до хвоста. Но нет, упрямая многотоннная махина грузно поехала вверх, открывая глазам Нельсона невиданное доселе зрелище. Капсулы, повсюду капсулы. Поднимаешь голову и видишь два ряда капсул, закрепленных на стене, уходящей куда то вверх. Так высоко, что потолка не видно. Смотришь вниз и сквозь стеклянный пол видишь все то же самое, а глаз не достает до дна. "Наложение виртуального пространства" Мир моргнул и перед глазами Шина появилась улица. Формы этой улицы и домов никак не совпадали с реальным расположением непрерывно движущихся на антигравитационных подушках мостков и платформ, на которых можно стоять. Но, похоже виртуальному миру и не нужно это. Подняв голову, Шин увидел небо, сквозь которое блекло просвечивала тьма неизвестности. Глянул вниз - мостовая. Поглядел по сторонам - увидел людей идущих по своим делам. Один вынырнул из стены (виртуальная улица проходила прям сквозь нее) и подошел поприветствовать друга, второй был занят какой то программой. Эти люди не обращали на дракона внимания, казалось, не видели его. И внезапно Шина прострелило одной единственной мыслью: это его родной Фрейм, как он привык его видеть будучи его гражданином. "Приветствие, пользователь №307210. Я ваш персональный голосовой помощник." Шин спешно подобрал челюсть и скосил взгляд вправо: рядом стояла милая девушка, сотканная из строчек кода; волосы ее запускали в воздух маленькие искорки, а платье развевалось от несуществующего ветра.
|
|
-
Да-да, бедные смертные)
-
Playing god.
|
|
Гьен молчал, задумчиво постукивая указательным пальцем по нижней губе. Его зрачки были ненормально расширены, заполняя почти всю радужную оболочку, взгляд устремлен сквозь Астрид. О чем он думал, предугадать было невозможно. Приближенные Арлиса знали, насколько он опасен и непредсказуем в таком состоянии... Подошедшая официантка нервным покашливанием нарушила затянувшуюся за столиком тишину. Молодой человек медленно повернул к ней голову, уставившись на ее живот, целомудренно прикрытый фартуком. - Ваш.. ваш кофе, сэр.. - прошептала девушка пересохшими губами, неловко наклонилась и поставила перед Арлисом чашечку с блюдцем, украшенную двумя дольками лимона и парой продолговатых пакетиков с сахаром. Ее руки заметно тряслись, от чего пара капель черной пахучей жидкости выплеснулась за край, и теперь стекала вниз, оставляя за собой темно-коричневые подтеки... Внезапно отстраненное выражение в глазах Арлиса исчезло. Зрачки сузились до размеров точек, губы искривились в злой ухмылке. Его рука, словно кобра, рванулась вперед, пальцы обхватили тонкое запястье официантки с такой силой, что суставы побелели. Девушка тихонько пискнула и стала наклоняться вперед по мере того, как Арлис тянул ее руку на себя. В тусклом вете кафе сверкнула бритва, на долю секунды отразившись в расширенных от ужаса глазах официантки. Острие прижалось к шее. Девичья кожа, не выдержав нажима, лопнула. Карминовые капельки оросили металл, до этого девственно чистый. Из сдавленного спазмом горла вырвался сухой хрип. Бедняжка почти растянулась на столе, лицом вниз. В глазах застыл нечеловеческий ужас, лицо превратилось в бледную маску-крик. Гьен, все еще прижимая бритву к горлу, развернул ее голову так, чтобы Астрид видела этот взгляд. Взгляд человека, который понимает, что его жизнь висит на волоске. И этот волосок - не более, чем прихоть наделенного властью безумца... - Ну как тебе, ангелок? Красиво, правда... Никакого притворства. Чистые, ничем не омраченные человеческие чувства. Это так прекрасно.. - Гьен наклонился к самому уху девушки-официантки. - Посмотри в ее глаза, Астрид.. Вот она, наша природа. Мы ее проявляем только в таких вот редких случаях. Слабые существа.. Все, что мы можем - это трепетать перед неизбежным, уповая на то, что Он существует, и после нас останется нечто большее, нежели гниющие в подворотне останки. Ведь правда, милая? Девушка в ответ лишь попискивала, все еще пытаясь выдавить крик из стянутого спазмами ужаса горла. - И их ты собралась спасать? Поздно, Астрид.. Мы спасемся только в том случае, если поубиваем друг друга. Искупаемся в собственной крови... Потому что люди жестоки. И до жути пугливы.. Не в пример тебе. Хотя.. Скажи, если бы ты была смертной, то отдала свою жизнь за ее жизнь, м?
|
Ещё несколько минут назад он был мифическим драконом, изрыгавшем пламя и и наводившим ужас на толпы детально проработанных людей-неписей, правой рукой предводителя одного из сильнейших кланов. Порой он даже начинал думать, что родился из яйца, а редкие видения с участием иссохшего человеческого тельца, всего лишь кошмарные сны. Хотя он и никогда не стремился к власти, богатству, всеобщему обожанию, даже к общению с "братьями", но все знали, что если кто-то из клана попросит он никогда не откажет, и он знал, что клан никогда не бросит его в беде... А теперь вместо ярких красочных пейзажей - чёрно-серые "зубы" скал, вместо замков и городов - громадная металлическая конструкция, из которой он только-что был выброшен как сломанная игрушка, вместо обычного многоголосья в основной комнате клан-связи - тишина, непривычная, гнетущая... Такая была только однажды, когда вдруг пропала Сефира, а через неделю Клан-лидер сказал, что она умерла, не успели затихнуть его последние слова, а во всех комнатах уже стояла гробовая тишина. Она была одной из опор клана, все её любили и она всех любила и никогда не позволяла никому ссориться, одного её ласкового "ну хватит уже ругаться ребята" всегда хватало чтобы остановить любую ссору. А для Террана она значила ещё больше: плавные изгибы её драконьего тела, чистейший лазурный цвет "брони", мягкий и всегда весёлый взгляд, тихое урчание в пещере и безумный восторг полётов с ней наедине... Тогда тишина длилась казалось целую вечность и он, не выдержав, зарычал, извергая в небо море пламени, а через секунду и все остальные подхватили порыв его бессильной злобы и отчаянья, и ночь превратилась в день, я тишина в бесконечный громовой рокот... И вот сейчас всё та же тишина, только траур уже не по Сефире, а по нему самому... он ещё не знал что весь клан в едином порыве поднялся в воздух, едва он не ответил на вопрос какого-то новичка, он не знал, что скоро в клан-связи второй раз за историю клана наступит тишина, а через какое-то время небо того мира вновь озарится ярчайшим пламенем сотен драконов... Закор сидел на небольшой ровной площадке и рычал от безысходности бессилия, он уже успел понять что несмотря на серую унылость пейзажа, он, едва уловимо, реальнее того мира в котором он жил все эти годы, а металлическая громадина начала выуживать из памяти смутные воспоминания детства, уроки истории... кажется там было слово "Фрейм"... да точно, когда-то люди спрятались в них от, убитого ими самими, мира... людьми... и он тоже вроде бы человек, но почему тогда его сознание заключено в оболочку мифической ящерицы, воплощённой в стали и электронике?.. может очередная игра, в которую его закинуло из-за какой-то системной ошибки?.. но почему он тогда не может вернуться к корневому управлению? почему не может проверить отклики ближайшего узла связи?.. что за проклятье?.. ладно пока освоимся тут и подождём пока не восстановится связь. Технодракон свернулся клубком и замер на несколько часов, внешне казалось ничего не происходило, но внутри кипела работа, он осваивался в новом теле, пытаясь найти и понять как действуют все его механизмы, пытаясь понять что вызовет та или иная команда. Поверхностно изучив теорию, Терран принялся за практику: поднялся на задние лапы, расправив крылья, и начал проверять на работоспособность все движущиеся части своего тела, издалека это выглядело будто ветер слегка колышет, серебристо-чёрную шерсть зверя.
-
плавные изгибы её драконьего тела, чистейший лазурный цвет "брони", мягкий и всегда весёлый взгляд, тихое урчание в пещере и безумный восторг полётов с ней наедине...
так описать красоту драконихи - это надо было постараться) заслуженный плюс)
|
И что он в ней видит, этот странный юноша? Что он способен прочитать в её лице заплаканном, в покрасневших глазах испуганно блестящих, затравленной жертвой, на своего спасителя глядящих?..
Обнаженной, выставленной на показ, чувствует себя девушка, вздыхает, ощущая разочарование горькое, страх, ужас и одновременно, стыд. Горький, неприятный, царапающий стыд. Сумеет ли этот человек разглядеть блеск льдинок, фонтан ломаного стекла, мецающими каплями взлетающий ввысь, позорно украденную шоколадку в соседском универсаме? Услышит ли шелест глянцевого журнала, писк телефона, где вызывающе красные ноготки, лениво стучат по кнопкам, чтобы разрушить чьё-то благоденствие. Воющие гудки на линии. И запах цветочных духов перемешанный с запахом пота, жвачка «Дирол», зажёванная торопливо после очередной сигареты. Приторный вкус ненастоящей клубники, слабо перемешивающийся с запахом никотина, смолой и отчего-то с грязью кажется, разрухой и порчей одновременно. Старательно расчёсывает волосы Оксана перед зеркалом, блестящие пряди, собирая заколкой в виде бабочки, подводит глаза, силясь скрыть внутренний хаос. Грязная, заплёванная комната прячется в душе, одна из многих, заперта крепким замком. Какой-то образ, скользит вяло на границе восприятия, забытый, родом из детства
…Жаркая кружка чая возносящая земляничным паром к потолку, бормочущее радио, унылым голосом диктора повествующее о погоде и прибавке к пенсии. Пирожное «Наполеон», вальяжно устроившееся на своей тарелке, толстое, гордое, очевидно вкусное. Оксана читает книгу, болтает ногами сидя на табуретке, хлебает макаронный суп, следуя за приключениями книжных героев. Кажется, троих ребят занесло в джунгли Марса, кажется…
У женщин много лиц, у любого человека много лиц. Парадно выходная улыбка, кусачий оскал острых зубов, наносное равнодушие, притворная доброта, приторно-карамельное сочувствие, вялый, пропахший табаком цинизм, наигранная простота дешевой романтичности, скрытая злость, спрятанное раздражение... И так далее, и так далее. Лица, маски, ежедневный театр, тысячи ролей, миллион одёж ради одного, скрыть свою внутреннюю сущность. Защититься. Создать персональный кокон приватности, чтобы никто чужой, в душу не сумел влезть. И вот теперь, Оксана всего этого лишена, нелепая пижама, учащенное дыхание хриплое, страх. Говорят страх имеет омерзительный, узнаваемо кислый запах, выходит, она пропахла им вся...Туалетная вода, духи, нужна хоть какая-то ширма, как это страшно, оказаться в кругу света без своего привычного костюма. А вдруг этот незнакомец не сумеет разглядеть в ней главного, или напротив, увидит слишком много? Висок обдаёт тягучей болью. Слишком все неправильно, плохо…
…А тогда была книга, ложка, с крупными каплями жира и холодной макарониной в центре, мучным корабликом, лениво колыхающимся в бульонном пруду. Застывшая над глянцевой страницей Оксана, читала неторопливо, бормоча себе под нос, нарочно растягивая удовольствие. Главные герои попали в ловушку, марсианский муравьиный лев создал для ребят мираж, и вместо синих роз, шагали юные космонавты прямо в пасть хищнику. Шуршали выдуманные джунгли, взлетали гигантские бабочки в фиолетовые небеса, а мурлыкающий хищник, терпеливо дожидался своего угощения Оксана помнила то странное, ирреальное ощущение сопричастности. Предательства. Как будто она тоже шагала рядом, но при этом сохраняла молчание, желая увидеть тот роковой момент, когда трое детей, вдруг поймут, что они оказались в ловушке. Стыд. Маленькой Оксане, хлебающей свой остывший суп в ожидании сладкого десерта, было как-то очень противно от осознания того факта, что на самом деле в этой истории она болела за муравьиного льва, желая детишкам скорейшей смерти. Дети были самоуверенные, какие-то слишком счастливые, лакмусовые. Оксана ненавидела их в этот момент, маленьких наглых засранцев, с глупой улыбкой разгуливающих по чужой планете, тогда как ей самой завтра придётся идти в школу и учить скучные уроки, возвращаться в тёмную квартиру, качаться одиноко на ржавой качеле... Ребятишки были слишком счастливыми, беззаботными, инфантильными. Они не знали трудностей, они могли позволить себе быть добрыми, а потому их следовало наказать, этих непрошенных, глупых крысят! Оксана жадно ждала кровавой развязки – главные герои пока не знали о предстоящей западне, и беззаботно чирикали на своих страницах. Оксана знала, и молчаливо ждала, надеясь что светлую девочку, слишком красивую, слишком хорошую, марсианский лев сожрёт первой. Вцепится ей в ногу, вырвет клок мяса, возможно сдерет загнутыми когтями скальп, - чтобы это прекрасное бледное личико, изображенное на странице 85, исказилось вдруг агонией, мукой, ужасом...Скорее! И стыдно, и горько, и здорово, и противно одновременно.
Развязку она так и не запомнила, впрочем в духе детской книжки, скорее всего, главные герои отделались лёгким испугом. Оксана тоже сейчас напугана и если сравнивать её эмоции в физических величинах, то страх девушки потянет несколько килограммов, или быть может даже, на пару тонн. Испуг был далеко не лёгким, он был чугунным. Ведь Оксана тоже оказалась в ловушке, и марсианские львы прячутся за каждым кустом. Её несёт в своих лапах какой-то человек. И рядом с ней нет верных друзей. Оксана совсем одна. Не добрая, не хорошая. И одна.
|
|
Мир - игра. Победитель получает все. Терран, как знали его компаньоны по игре, взмыл вверх и пустил тугую струю пламени, перекрывая рыцарям дорогу, его собраться единым порывом смели оборону замка и вскоре расселись на его руинах, пожирая остатки оборонявшихся там. Ничего нового. Очередной замок захвачен, его соклановцы получат премиальные очки, а сам Терран выучит пару - тройку новых умений. Не нужно и говорить что дает игра человеку: возможность воочию наблюдать весь путь от маленького драконьего яйца, до грозной твари, одно чье только имя завораживает и нагоняет стах в селян - дорогое ни с чем не сравнимое удовольствие. Дорогое не потому, что требует денег - во Фреймах их упразднили; но дорогое потому, что цена в такой игре - ты сам. Нет, никто не собирался убивать игроков. Просто в скором времени вместо человека, имевшего друзей, знакомых, любимых, окажется тот самый персонаж, что совсем недавно кривлялся по другую сторону экрана. И персонаж будет говорить устами своего игрока, смотреть его очами, думать будет за него. От человека останется один только атавистичный отросток, задача которого - вовремя нажать на клавишу по велению его цифрового господина. Был ли Терран настоящим человеком? Или же он - всего лишь объект чьей то фантазии; семя, размещенное в благодатной почве и проросший прямиком в мозг его создателя? Террану было все равно. Сегодня был пир по случаю его победы и он не хотел портить себе аппетит и веселье. Быть драконом в виртуальности - круто. Раз уж тело не требует за собой ухода, а мозг подключен напрямую к ужасной махине, то можно жить, можно быть Им. Ты - тот кем ты хочешь быть. Не об этом ли мечтали фантасты и домохозяйки? Тем не менее, случались и ошибки в "безупречной" системе. Тогда сказка нарушалась и Терран вновь видел мир глазами своего иссохшего тела, плавающего в мутноватой жидкости внутри матовой полупрозрачной колбы. Но, что то изменилось в этот раз. Вместо колбы - тьма, которую, впрочем не так и сложно надорвать - достаточно приглядеться. Маленькая темная комната - недостаточно большая чтобы стоять. Только ползти. Камера стерильна, но напоминает отсек для выброса мусора: стенки круглые, ни что не зацепится за них, нигде не застрянет. С другой стороны комнаты - шлюз во всю стену. Терран попытался подползти поближе, чтобы разглядеть его, когда шлюз резко открылся и мощный поток воздуха выкинул его наружу. Для Террана оказалось абсолютной неожиданностью то, что сразу за отсеком оказался пик, покрытый снегом. Снег был сероватый и как будто состоял из кукурузных хлопьев. Рефлексы взяли вверх над Терраном и, зажмурив один глаз, он раскинул крылья, как делал это всегда в любимой игре. И к его удивлению, крылья раскрылись, покрыв тенью площадку под шлюзом, заваленную мусором. Аккуратно обогнув пик, что, как оказалось, был гораздо выше, чем подумалось сперва, Терран вылетел в расщелину. Когда он глядел вниз, он видел лишь тьму, куда отказывался проникать свет, а глядя вверх он видел едва синее небо. Скалы, образовывавшие расщелину, тянулись, казалось, до самого солнца, лениво висевшего на горизонте. Покрытые естественными неровностями (некоторые достаточно большие, чтобы Терран мог на них сесть) и темными ходами пещер, они рисовали в воображении совершенно фантастические картины о том, кто мог населять этот мир, куда они делись и где их искать. Словно бы безумный дизайнер, рисуя очередные горы на заказ для игрушки, позволил своей кисти гулять по холсту так, как захочет того рука, а не кошелек начальства. Это было красиво. Терран понял, что попал туда, куда хотел. Почему то он не сомневался, что тело его - огромная механическая ящериц с крыльями, он не боялся. Душа его ликовала. Приземлившись на один из выступов на скале, он разинул пасть и издал громогласный рык. Он нашел Его. Мир, где хотел бы остаться.
|
|
|
-
ОХК красавец, правда. глубоко, сильно. не каждый сможет. браво.
-
сильно и глубоко
-
Преисполнена уважения и за этот, конкретно, пост, и за весь глубоко психологичный отыгрыш.
|
-
Ценность человеческой жизни всегда была, одним из немногих и самым прочным, барьером на пути берсерка, уже давно борющегося за тело и душу Косматого, но сегодня пала и эта цитадель разума, к желанию разрушить дьявольскую ловушку добавилось желание за компанию убить ее безумного создателя.
За мощный оборот речи)
|
Она напугана уже. Она сплошной комок страха. И может быть даже больше, - Оксана планета, сорвавшаяся со своей орбиты, Оксана звезда, устремляющаяся к океану. Оксана волна, готовая вот-вот разбиться о волнорез, - что чувствует стихия в этот момент, что она способна почувствовать, успеть, осмыслить, суметь за те несколько секунд мимолётных, в болезненном сознании вечностью оборачивающихся?
Высокие образы, и грязная действительность. Вопреки. Липкие ладошки ужаса прохладные на сердце, мускусно-горький запах собственного пота, капелька слюны вязкой, пузырьком прозрачным, подрагивающая в уголке рта, растрескавшиеся губы, тяжелый язык ватный, тошнота, клубком змей ворочающаяся в желудке, испорченные спагетти мыслей склеившихся, не поспевающих за ходом событий, не успевающих понять…и расслабленность, расслабленность, отдающая покорностью той коровы, что оказалась на бойне, и отчего-то точно знает уже, быть может прозревая будущее своим звериным чутьём- обратного выхода отсюда нет. Отцвели одуванчики, остались позади тёплые луга, здесь запах внутренностей распотрошенных, мешается с запахом фекалий, здесь царство смерти, залит кровью сородичей пол под ногами, и это... …это конец. Животное мычит, животное смотрит чёрным глазом на выкате, палача своего подрагивающим зрачком тёплым запечатлевая, животное сдаётся, незадолго до смерти уже отдаваясь тёмному концу. Не борется, ведь уже сдалось, и много раньше смерти, мертво.
Истребитель пикирующий вниз, снаряд, падающий на землю, здание потерявшее точку опоры, конец и начало, альфа и омега, миг зарождения и кровавый апокалипсис в одном лице. Оксана беглянка, Оксана заложница, Оксана жертва, той страшной иллюзии, которая никак не желает закончиться, и продолжается-продолжается-продолжается… Коридор, исчезающий где-то во мраке, две стороны, в какую же из них бежать?... Не всё ли равно, двигается куда-то, чувствуя покорность. Но всё же на право, туда где рука ведушая, туда где слово сладкозвучное, - право. Кишки, скручивающиеся тугим комком где-то в животе, мимолётный спазм боли, рот заполняется рвотой, приложив ладонь, девушка пытается удержаться, глотает слёзы, глотает желчь, и согнувшись вдвое, сплёвывает на пол, комковато-жёлтую слизь. Утирая холодный пот со лба бежит, и стада коров горячечными тенями, раскалённого бреда, кажется тоже бегут следом за ней. Девушка ещё борется. Она ещё не готова сдаться.
|
|
Напившись вдоволь крови своих братьев, Эмергель поднялся. Недоумение постигло и его. Взоры демонов были обращены на него, в ответ они получили лишь оскал и рык. Но что то было не так. В центре зала, стоял Алиэр, а рядом с ним труп. Девушка, черноволосая. Эмергель направился прямо туда, он хлюпал по остывшей крови, как влюбленная пара по лужам от дождя. Улыбка постепенно спадал с его лица по мере приближения. . .
. . . . . . . . . Виолетта лежала на кафеле. Кровь сочилась из ее раны, заполняя собой пространство вокруг ее. Эмергель уже не шел, он бежал к ней, склоняясь над ее телом. - Виолетта! Виолетта! Ответь же ДЬЯВОЛ ОТВЕЧАЙ! ОТВЕЧАЙ СЕЙЧАС ЖЕ! - попытки демона были тщетны. Девушка не могла ответить, неужели она. . . - Мертва! - из уст Эмергеля вырвался протяжный стон. Стон боли от утраты. Он пытался относиться к ней с ненавистью, но сама мысль об этом развеивалась в данный момент. - ВИОЛЕТТА! - он схватил ее холодную ладонь и зажал между своих рук. Горячая слеза упала на шею девушки.
. . . . . . . . . Вновь этот истеричный смех. Только один демон был виновен в ее смерти, тот кто стоял сейчас рядом. Тот кто вел ее в этом танце. Тот кто задумал все с самого начала. Алиэр. . . - ТЫ! - громогласно вскричал Эмергель на весь зал, несколько свечей погасло от этого рыка. - ТЫ! - все еще не смирившись со смертью Виолетты, демон поднялся и сейчас стоял лицом к лица со своим новым врагом - ТЫ! ТВАРЬ! Я. . . Я. . . Я УБЬЮ ТЕБЯ СУКА! Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ! ЗА ЧТО! ЗА ЧТО ТЫ УБИЛ ЕЕ! ТЫ НЕСЧАСТНОЕ СОЗДАНИЕ! СЛЕПОЙ УБЛЮДОК! ЗА ЧТО!!!!!!
Алиэр не лишь развел руки и улыбнулся. - Ну так попробой, демон. Ты неплохо машешь кулаками, но до настоящей схватки тебе еще далеко! Эмергель хотел только одного. Причинить боль этому демону, выпить кровь до последний капли. - Любишь игры демон? Сыграем в мою игру! - в правой руке воссиял Симбиот, воссиял ненавистью своего хозяина - Ну так вперед! Толпа явно заскучала, слушая унылые диалоги двух противников. И по этому сейчас зал взорвался аплодисментами. Толпе нужны зрелища, и не важно какие, скучно не бывает никогда. Всем вмести они образовали нечто вроде ринга, половина зала болела за Эмергеля, а другая во все горло выкрикивали имя Алиэра. Эти счастливые лица горели лицемерием и коварностью. Когда то и он Эмергель был таким. Как же может изменить личность простая иллюзия любви. .
Алиэр, не отзвая Когтя демона, широко расставил ноги и развел руки, словно напрашиваясь на удар, но это было не верно - многие демоны погибали так, попавшись на обманный прием. Несмотря на свою слепоту, сейчас он явно рассчитывал на легкую победу. Но трудно представить как тяжело бороться против гнева потерявшего. Эмергель несся на Алиэра со всей своей возможной скоростью. Нужно было подгадать всего один момент, и Алиэр захлебнется в собственной крови. Перед самым ударом тело Эмергеля растворилось в тени, но Симбиот остался в физическом мире двигаясь по направлению к животу противника, разрезая под собой пол. Невозможно представить, как слепой может так легко отгадывать и отбивать удары врага, но у Алиэра это получалось. Кувыркнувшись, он перевернулся в воздухе над самым острием меча и тут же ударил по тени своим Когтем демона. Промах, но борозда прошла перед самой тенью. Симбиот и Коготь впервые схлестнулись между собой. Но первый с успехом отбил удар Когтя, что позволило тени появиться в физическом мире. - А ты быстр Алиэр, но недостаточно для меня - А ты глуп, Эмергель, но недостаточно... Эй, что я несу?! - удивился демон собственным словам, - Так или иначе, но тебе не достает ума понять мой коварный план. И это даже интересно. Эмергель вновь помчался на сближение с противником, но к его удивлению его соперник даже не собирался отбивать удар. Алиэр расслабился и опустил меч, все еще держа его двумя руками. Тень остановилась в ответ. - План? Стать владыкой ада? Завладеть драгоценностью? ХАХА, и ты зовешь глупцом меня?! ТЫ ЗНАЛ ЧТО Я ЛЮБЛЮ ЕЕ! ТЫ ЗНАЛ ЭТО! Тебе не спрятаться от меня Алиэр, я достану тебя везде. Где бы ты не был, я найду и уничтожу тебя! - А знаешь? Я отниму у тебя то, что ты отнял у меня. Я убью твоего ангела! - после немногочисленных попыток восстановить дыхание, пригрозил он Алиэру. - Ну так попробуй, - прорычал Алиэр, - Попробуй сперва пройти мимо меня, тень. Я тебя не вижу, но твой меч очень громко рассекает воздух! Нападай, тень! Демона дважды просить не надо. Все верно, Алиэр не видит, но его слух развит очень хорошо, именно по этому он так успешно отбивает удары. Разбежавшись Эмергель кинул меч как отвлекающий маневр, а сам смертоносной тенью помчался в направление ненавистной тени. Дойдя до места ,где уппал меч, Алиэр остановился, не слыша ничего. Сделав шаг назад, он нечаянно зацепил ногой Симбиот и тот громыхнул по полу. - Черт! - демон понял, что его надули. Тогда он незамедлительно вонзил Коготь демона в пол почти по самую рукоять и тут же очертил таким образом вокруг себя круг, отогнав едва приблизившуюся тень. А затем сорвался куда то в сторону. Запрыгнув на стол он остановился. - Упрямец! Ты отсрачиваешь свою смерть! Когтистая кисть вырвавшись из состояния тени, подкинула Симбиот вверх, после этого полностью выбравшись из тени, Эмергель поймал его приземляясь рядом с Алиэром. К слову сказать, приземлился он очень удачно, большим пальцем ноги зацепи вазу с салатом, так что она подлетела. Поймав его в воздухе, он запульнул его в лицо противника - УГОЩАЙСЯ! Алиэр был несколько ошеломлен, а крик Эмергеля сбил его с толку. Он даже не понял что к его лицу летит ваза, что разлетелась от с толкновения с его ликом. Брызги салата полетели в разные стороны и демон упал навзничь прямо в мешанину из тарелок и вазочек, сминая своим телом все, что там имелось. Эмергель же, направлялся прямиком к телу Алэра. Нагло разбивая под своей шипастой пяткой все вкусности эточего вечера. В прочем бокал с вином он все же пощадил, благородно вылив его себе в желудок. Он приближался все ближе и ближе. Но Алиэр даже и не пытался подняться и снова ринуться в бой, все что он делал это лежал и тихо смеялся. - ТВАРЬ! - Эмергель полностью сблизился с врагом - Ах, Эмергель, - процедил демон сквозь смех, - Знал бы ты как тщетна твоя борьба! - Почему ты смеешься? Смерть смешит тебя? Поверь в Симбиоте ты будешь плакать! Свободная рука сжалася горло Алиэра - А ты знаешь за что я борюсь? ЗНАЕШЬ?!
Знаю!!! - Алиэр продолжал смеяться, - Знаю, мой демонический враг. Ты борешься за неверные идеи и странные идеалы. Более того, ты пытаешься убить того, с чьей жизнью связана ее жизнь. Алиэр зашелся смехом, смешанным с хрипотцой вызванной тем, как сильно стискавал его горло Эмергель. Эмергель ослабил хватку, но лишь для того что бы жертва могла отвечать - Объясни каким образом? КАКой ГРЕБАНОЙ СВЯЗЬЮ СВЯЗАНЫ ТЫ И ОНА?! - Пари, - коротко ответил Алиэр, справившись с приступом смеха. - Перестань говорить загадками! РАССКАЗЫВАЙ ВСЕ! Симбиот приблизился к сердцу демона. - Пари, в котором не определен победитель не даст исчезнуть ни одному из участников, - ухмыльнулся демон, - Я этому у Люция научился. Полностью отпустив горло Алиэра, Эмергель со всей силы врезал ему в челюсть - Ты лжешь! Она бы не никогда не позволила сковать свою жизнь! НИКОГДА! Алиэр даже не попытался уклониться. - Она и не знала, что вверяет себя в мои руки, - усмехнулся Алиэр, - Но не находишь, что это к лучшему? Да, ты бьешь как девчонка Кончик Симбиот воткнулся в кожу Алиэра, но еще не достал до сердца - Эти слова станут последними в твоей жизни тварь Прошло пять секунд, пятнадцать, минута. Но Эмергель не совершил более никаких движенний - Я не могу - он обреченно вздохнул - Она бы не хотела что бы из за ее смерти я отнимал жизнь - О да, - с оттенком полнейшего неудовлетворения протянул Алиэр, лежа на столе, - Только знаешь, давай ты ее сперва спросишь чего она хочет, а потом будешь мне говорить. Демон кивнул в сторону тела. - Что?! - Эмергель вопросительно посмотрел в сторону Виолетты, возможно это было ошибкой. - Я о том, что ее сущность сейчас мечется между мирами без возможности попасть в Небытие - Ты гребанный кукловод! ЖИВО ОТДАВАЙ ЕЕ ОБРАТНО! - Ох, да ты мне льстишь, - демон слегка улыбнулся, - Но я не кукловод, хоть и люблю тянуть за нити. Отдать я ее тебе не могу хотя бы потому, что ты пришил меня к столу своей тушей, да и мне к тому же несколько... опасно перемещаться в другие миры. Я в том плане, что это может расторгнуть пари. Да, если я уйду отсюда, то Виолетта умрет. Ну и мне просто лень, - последнюю фразу Алиэр сказал всего лишь чтобы побесить Эмергеля, поэтому сделал максимально отвратное в данной ситуации выражение лица. У Алиэра здорово получилось разозлить Эмергеля. Максимально вложившись в удар он пробил стол рядом с лицом Алиэра. - Что ты хочешь за нее? - А ты готов что то предложить? - Алиэр задумался, - Ну тогда я заберу то, что принадлежит тебе, является твоей гордостью. За нее я заберу Симбиот.
- Симбиот? ХАХА, Алиэр ты продумал почти все, но кое что ты уловить не смог. Ты не подумал, что все чтоя делаю это игра? Ты не подумал о том, что Виолетта это лишь легенда? Ты не мог допустить, что сейчас я убью тебя и плевал я на нее? Именно в этот момент Эмергель смеялся громче чем обычно. - И мне еще интересно, каким образом ты бы смог вернуть ее душу? Вернуть - никак, - Согласился Алиэр, - Но вот забрость тебя туда, где сейчас Виолетта - запросто. А там хочешь - спасай, не хочешь - не спасай. Ну так что? По рукам? - Согласен - сухо ответил Эмергель. . .
-
Великолепно. Радует.
-
впечатлило
-
Ну что я могу сказать. Радует что тут нету казусов с ростками рвущимися из тканей, и прочих инструментов редактирования. Наконец то лвл-ап твоих творческих и литературных навыков.! :) А вообще из всего поста порадовал момент: - А ты быстр Алиэр, но недостаточно для меня - А ты глуп, Эмергель, но недостаточно... Эй, что я несу?! В общем на тебе плюс.
|
|
|
|
|
Паша слушал. Вслушивался. Он хотел узнать, раскрыть секрет, секрет этого цветка. Её суровости, властности и ранимости. Что же двигало этой женщиной, когда она поселилась тут, и начала создавать этих... кукол. Что она вкладывает в них? Душу? Сердце? Страсть? Все вместе? Она говорит, что хочет дабы научили любить, но сейчас всячески просит любить её. Любить любую. Любить такую, какой она есть тут. В этот момент. Любить её, и никого другого.
В этот момент что-то будто укололо Гарайкина. Прямо в сердце. Глаза заслезились, но ни одна слеза так и не была обронена. Паша склонил голову, и посмотрел на стол. Повсюду были куклы. Незавершенные, начатые, проекты или, или, или... Голова начинала крутится от изобилия этих кукол. Комплекс. Западня. Куклы. Женя. Женя... Откуда она знает что его нет? Почему. Почему она знает, а он не ведает. Почему ему все еще хочется ей помочь? Не использовать, не сломать, как куклу, а помочь. Помочь как человеку. Как себе.
Грусть, тревога, страх. Вот что увидел Павел, подняв взгляд на Лилию. И почему-то ему еще казалось, что надежду. Маленький лучик надежды. Он? Почему... Налоговик приблизился к женщине, так, чтобы еле касаться своим лбом, её, и глядя в глаза спросил. - Ты любишь творить? Но ответить сразу не давал. Медленно провел пальцем по её губах, и продолжил. - Тебе нравится создавать? Он пытался усмотреть в ней то, что так резало его сердце, терзало душу, что вызывало радость и боль. -Тебе ведь по душе симфония рождения красоты, да? Для Паши сейчас был тот момент, когда ощущаешь, что падаешь в низ, куда ниже всего того, о чем предупреждают, когда скользишь ко дну, но останавливаться - не хочется... - Когда любишь, то пустоту заполняет ненависть. И страдания становятся банальны. Гарайкин медленно отодвинул их от стола, так, что бы они теперь стояли в пространстве свободном от оград. - Когда любишь, кажется что все хорошо. Немного отдалился, но не отпуская её из рук, и не давая её рукам отпустить его. Взгляд в глаза. - Но хорошо это приходит с пыткой. Когда кажется, что так сладко страдать, а страсть становится тюрьмой. Голову опустил и еле слышно прошептал. - Сложить оружие, поддаться чарам и начать танец окрыленной боли...
|
"Лилия" пронеслось в уме. Цветок. Красивый. Любовь. Она хочет любви же, хм? - Цветок - начал было говорить Павел, как они вошли в темноту, и его прервали горячие губы девицы. Слова обожгли не хуже тех самых губ, внезапность прикосновения к которым заставила Гарайкина тяжело вздохнуть. Как же это типично. Банально. Манит то, что не подвластно. Хочется того, что запрещено. Тянет то, чего у тебя нету. Заезжено. Старо. Но актуально. Всегда. Где, и с кем бы то ни было.
Когда включился свет, Паша невольно прикрыл глаза рукой. Уж больно ярко все это светило. После минуты ожидания, когда же глаза привыкнут, налоговик взглянул на комнату. Даже не то что взглянул, осмотрел. Беглым взглядом. Не тем, что оценивает, а тем, что ознакомляется. Видно, что это была рабочая среда. Проекты, куклы, чертежи.
Вслед за рукой, он прошел вглубь комнаты, еле касаясь каждой из кукол. Так, как это делает девочка-подросток, когда видит красивый цветок, хочет притронутся, но боится испортить. Навредить. Именно так Павел смотрел на куклы. Мельком глянул и на ту, что была на столе. Обойдя все это по кругу, он вернулся к блондинке. Лилие.
В глазах этой женщины горели огоньки. Яркие и несокрушимые. Павел знал этот блеск. Ведь он был так знаком. - Ты любишь танцевать, да? Задав этот вопрос, Гарайкин взял её за руку и притянул к себе, повернув при этом её лицом к куклам и спиной к себе. Руки опустились на талию, а голова немного сблизилась с её. - Совершенны лишь образы в наших головах... - прошептал Павел так, чтобы каждое слово отдавалось теплым ветерком на её шее. Сказав это, он вновь "крутонул" Лилией, так, чтобы теперь она была лицом к нему, и сделал движение вперед, наклоняя свою партнершу, спину которой придерживал, дабы она не упала. Это было похоже на неуклюжую попытку танцевать. Хотя чего томить, это и была та самая, неуклюжая попытка танцевать с Лилией. Поняв как он безнадежен в этом, по сравнению с мэтрами танцевальной площадки, Паша медленно вернул блондинку в привычное ей состояние, и отпустил.
Сам же он отошел к стене, и прислонившись к ней спиной, голову поднял вверх, к потолку, открывая таким образом ей свое горло. Мимолетом пронеслась мысль о том, что будь он вампиром, ни за что бы не отказалась впиться в него... - Зачем тебе еще одна?... Самая лучшая...?
|
-
За помощь в продвижении сюжета. И вообще персонаж дико доставляет.
-
За столько мучений, связанных с написанием сего
-
Вполне достойно_
|
Есть такое слово, это слово называется «Слишком» Ты желаешь шоколада, а вместо этого, тонешь в чане расплавленной жирной массы какао, трепыхаясь той мухой, обреченной в варенье утонуть. Хочешь прогуляться по лесу, теплым полуденным деньком наслаждаясь, но прикрыв глаза, в тёмной чащобе оказываешься, наедине со зверьём зубастым. Котята хорошие создания, они пушистые и мурлыкать умеют, тёплый кот толстый на подушке вальяжно развалившийся, наполняет дом уютом и добротой; сотни же орущих котов, царапающих кожу когтями острыми, шерстяными змеями изворачивающихся под ногами, превращают дом в зоопарк, зловонный зверинец нечистотами наполненный, где счастья и в помине нет, лишь борьба за существование собственное.
Можно любить пирожное, заварное или эклер, а потом съесть десяток, отравиться сладким кремом до горечи, до рези в животе, до ненависти, на всю жизнь угощение разлюбив, пресытиться радостью. Когда само наслаждение в муку превращается, сахаром расплавленным, заставляя зубы мучительно ныть. Как в той песне, которая Оксане однажды попалась случайно: «…Детка, ты была конфетка. Оооо, конфетка. Но прошу любимая прости. Я тону в твоих объятьях липких. Потому скажу лишь, отпусти. Детка, Ооо моя конфетка…»
Глядя, как падает вокруг мёртвая рыба, сигареты, и цветы, Оксана вновь почувствовала себя утопающей, запертой в колодце тёмном, бездонном, глубоком. Она там, на дне, бьётся, разбивает кулаки в кровь, просит услышать и внимание на себя обратить, а вместо этого, солнце неизбежно уходит, наступает холодная, наполненная мукой и сердцебиением собственным агонизирующим, темнота. Сотней пальцев, плавников, рук охватывает, целует, острыми зубами прикладываясь к устам трепещущим, шепчет нежно: «Никогда...никогда…никогда…» Во рту привкус пирожных ненавистных, жирная грязная масса забивает желудок, слюной липкой по подбородку стекает, сладостью отвратительной рот наполняя. И только песня бормочет неторопливо, покуда девушка трепыхается в ледяной воде, повествует вяло, зажёвывая пленку, фразы, и саму жизнь: «Ооо детка, ты моя конфетка…но в твоих объятиях тону….» Только тени густые, кровь на костяшках пальцев разбитых, ссадины, шрамы, острое стекло в кожу впивающееся, режет, увлекает, аккуратно чертой пульсирующей алой, разделяет плоть, кричит пронзительно, где-то в голове взрываясь фейервеком стальным: …Оооо, я тону…Ооо ты такая сладкая…слишком…слишком…патока, я тону в патоке, детка, в пОтоке твоих чувств...
- Прекрати! – Вскрикнула, уши ладонями зажимая . – Этого слишком много, слишком! Как облака густые, дождём наполненные, когда они ватой пушистой, глотку забивают. Не дают дышать, убивают. Звёзды, окалиной ледяной, душу сжигают, не могу объяснить лучше, но это мороз, и каждая снежинка вцепляется пастью зубастой в кожу, как будто внутри шара стеклянного оказаться, в буре, а чья-то рука всё трясёт и трясёт! Так не должно быть, всё хорошо в меру. Разве не понимаешь? Одна роза, одна сигарета, быть может пару, убери это, зачем? Взяла за хвостик мёртвой рыбки трупик, сморщилась, когда стеклянный лучик тонкий, в кожу впился - Они живут в воде. Иногда в банке, иногда в аквариуме, и конечно же в реке, здесь они не смогут плыть, здесь они обречены тенями только остаться, умереть, высохнуть…Да! Это сновидение начинает утомлять, объясни лучше, что всё это значит?
|
|
Безвольное тело отказывалось подчиняться, от чего было одновременно и страшно и раздражающе. Непонятно. Неправильно. Невозможно. Нереально. На какое-то мгновение Елена замерла, пытаясь осознать происходящее. Может она просто еще спит и видит дурацкий, нереальный сон, навеянный напряжением последних дней? Нет, сжимающие тело дрожащие руки, грохот сердца, запах тела Димы были реальными, слишком реальными. Такими привычными и в то же время такими чужими. Его взгляд – блуждающий по ее телу, зрачки, расширившиеся так, что заполнили всю радужку, от чего глаза казались черными, горящими сумасшедшим внутренним огнем. Язык отказывался повиноваться, из горла вырвался лишь легкий полустон-полухрип, когда он положил ее на пол, и начал раздеваться, судорожными движениями срывая с себя одежду, не отрывая взгляда от ее тела. Лена пыталась поймать этот взгляд – «Дима, Димка…», но непослушное горло отказывалось издавать звуки, а взгляд ускользал от ее глаз. А дальнейшее слилось в один бесконечный кошмар, который отказывался воспринимать разум. Она будто видела все происходящее со стороны. Чувствуя каждое прикосновение. Губы, шея, плечи, грудь горели от укусов, словно сошедшего с ума мужчины, бедра уже перестали ощущать боль от впивающихся в плоть пальцев. Он то набрасывался на ее тело, причиняя боль от которой Лена безмолвно кричала и слезы текли по щекам, впитываясь в ворс ковра. Сколько длилась эта пытка, боль, перемежающаяся нежными, почти робкими прикосновениями, ласковыми поцелуями, дающими лишь небольшую передышку истерзанному телу? Свет за закрытыми шторами начал меркнуть, а Дима все не мог насытится. Лена уже не понимала, сколько раз он входил в нее, сколько раз она проваливалась в спасительное забытье, вырываемая из мягкой и нежной тьмы очередной вспышкой боли. «Боже, откуда у него столько сил?» - безмолвно кричала она, - «Боже, прекрати это!!!» Звонок в дверь, сквозь голос Кипелова, наполняющий квартиру, настойчивый, долгий, но Дима, сжимающий в руках ее тело, даже не заметил его, не заметил, продолжая кричать, шептать, «Сучка, тварь, ты не понимаешь, я же люблю тебя! Ненавижу тебя! Ты никто, ты просто кукла, не чувствующая ничего! Нет, прости... Девочка моя! Люблю… Ненавижу…Моя…» Пальцы шевельнулись, сжимаясь в кулаки, тело шевельнулось под телом, руки взметнулись, ногти впились в плечи, оставляя кровавые полосы на влажной коже. Злость, ярость вскипели в душе. Дима замер. Взгляд скользнул по телу, по лицу, нашел ее взгляд. В диких глазах мелькнуло знакомое выражение беспомощности. Ставшие послушными распухшие губы Елены сложились в презрительную усмешку и прошептали, - «Кончил, мальчик? А теперь вытри за собой и убирайся!» Ногти прочертили четыре полосы на щеке, - «Убирайся!!!» Взгляд Дмитрия вдруг стал яростно-колючим, «Сука… Ты моя, слышишь, моя!!!!...» - пальцы сомкнулись на ее горле, мешая дышать. Он смотрел в ее глаза, но видел только презрение и ярость. Боль и темнота, медленно накатывающаяся. Почему же так больно? Тело выгибается, пытаясь сбросить тяжесть. Слабые руки взлетают, оставляя на коже красные полосы о которых он так мечтал. «Дима…Димка…»
-
Красивая и трагичная смерть.
-
Never Back Down. Альфа-самка. Хорошо.
-
Как я уже говорил, мне было интересно, чем Елена спровоцирует его на убийство. В принципе, ты выбрала самый логичный вариант.
-
Красота никого не спасла, красота лишь повод для зла...
|
|
-
Красавец) Сильно)
-
Ты замечательно пишешь.
|
Раньше в этой комнатушке на цокольном этаже, окна которой лишь узкими щелями-бойницами смотрели наружу, на солнечный свет да на ботинки проходящих мимо людей, повсюду можно было найти следы легкого помутнения рассудка. Помешательства одного индивидуума человеческой расы — другим.
«Ее глаза... Ее взгляд... Он смотрел на меня со всех стен. Со всех сторон. Маленькие фотографии, большие постеры, даже вылепленный из гипса барельеф — она никогда о них не знала. «Еще чего — в гости в твою каморку, где сидеть можно лишь на пыльных колонках!». Чтож, теперь она о них не узнает точно. Больше никогда не узнает. Да и нет их теперь тут — когда эту реп.точку обнаружат, все ее изображения уже давно прогорят на свалке за городом... Нет, я не псих, нет. Я давно готов. Очень давно....»
Брюки и рубашка. Что же нам понадобится сегодня? Может быть... Это? Шелковая лента, подозрительной длины — на пару обхватов человеческой шеи — осторожно сложена и вставлена в карман рубашки. Красный шелковый платок — со стороны смотрится именно так. И так оно и есть для все вокруг. Лишь для нее он будет значить кое-что другое. «Лишь для нее — для моей куколки...»
Кружка, вечно не мытая, с переведенным на наружную поверхность автографом Кирка Хэммета, залпом лишилась своего содержимого — горячего растворимого дешевого кофе (как его.. Тестер'c чойз, вроде. Димка уже точно не помнил, что в последний раз засыпал в старую стеклянную банку из под Максима). Молодой драммер поморщился от обжигающей верхнее небо жидкости, и шумно сглотнул...
Блестящий одноразовый шприц с каким-то прозрачным содержимым, с закрытой пластиковой крышечкой иглой, нырнул со стола в барсетку. «Если мне из нее улыбку не вытянуть и клещами, то у меня они — клещи — как раз есть. Как раз с собой. Как раз для нее — для моей милой игрушки...»
Рука, убрав шприц, задела маленький шуршащий пакетик. Достал и, улыбнувшись, вскрыл презерватив. Молодой человек натянул податливую резину на палец, а затем, смеясь, стал надувать из резинового изделия воздушный шарик. Закончив, затянул открытый кончик и повесил под потолок. «Нет, сегодня он мне не понадобиться. Зачем? И о ком заботиться? О ней? К концу дня Ей будет уже все равно. О себе? Мне будет уже не важно... Символично — его я купил сразу после того, как познакомился с ней. Сколько лет прошло — а он мне так ни разу и не пригодился. Чтож, я отпускаю тебя!», - Дмитрий схватил надутый презерватив и выставил того в окно, развязал узел, а затем разжал ладонь. Со свистом из кондома вырвался воздух, и бесцветный кусок резины взмыл вверх, уносясь куда-то к небу. А может, и просто на балкон этажом выше — это было уже не важно.
«Так.. а что еще? Да вроде все. Если что, я все равно сильнее. Последний день, до отъезда в Швейцарию — никто и искать ее не будет. Этот, очередной, как его...» Взгляд побродил по помещению, затем Дмитрий щелкнул мышкой, и в вечно не выключаемом компе открылся файл Excel... “Алексей. Можно подумать, ему до нее есть дело. Хотя... Мне тоже до нее нет никакого дела. Кроме одного. Которое я сегодня и сделаю. Ведь такой удачный день сегодня — как раз под мои планы... Правда, пупсик?»
Сотовый. Смс: «Встретимся? Я заеду.» Ctrl+A, Shift+Del. “Что еще я знаю о ней? Кажется, лишь то, что у меня в голове. Пока хоть она еще со мной...» Хлопок дверью. Сиденье старой короллы...
-
вот так мужчины и сходят с ума)
-
Понравилось. Не буду пояснять почему, слишком автобиографичное будет пояснение.
-
За презерватив же. Грамматику обсудили, хрен с ней. Но зато какой символизм.
-
Я не оригинальна, ставя этот плюсик, но ты потрясающь. Берет жуть. Очень настоящая.
-
Это прекрасно, по-моему. Восхитительная одержимость.
-
Восторг!
|
|
-
Давно хотела поставить плюс не знаю, что останавливало Очень проникновенный отыгрыш, да...
-
За любовь
|
|
|
Вперед, вперед, вперед... Это въедалось в кожу, это въедалось в мысли, застревало где-то в гортани горьким комком. Всю жизнь - вперед, вперед, вперед. А что там, впереди? Кто знает? Наверное, просто край - шаг в пропасть и нет тебя. Finis. Кончено. А может - свет. Лампочка, об которую мотылек сжигает свои крылья чтобы переродится в прах. Может быть. Может.
Иногда оно наступало, это настроение, и сейчас - была как раз та самая ситуация. Вспомнилась цитата, цитата из фильма или спектакля, увиденного... когда? Где-то давно, в неизвестной жизни. Сегодня - та самая ночь. И это будет происходить снова и снова. Должно происходить. Слова почему-то казались абсолютно к месту. Словно иначе и быть не могло. Пришло отчуждение, пришла отстраненность, и Художник погрузился в свои мысли. Художник? Кто знает, почему. Здесь, в Общине, его называли Тэлом, и он был врачом. Но все же отчего-то казалось, что слово Художник подходит больше.
Взгляд по сторонам. Словно щелчек фотокамеры - измерено, взвешено. Мене, текел, фарес. И покорный разум скользит по картине мира, по картине времени, подмечая важное и неважное. Чахлые, скрюченные деревья, словно увиденные впервые. Серо-бурые, кажушиеся прогнившими, стволы с бугристой корой. Скудные веточки и листва. Люди. Идущие люди. С усталыми лицами. Из всех выделялись трое, привлекали внимание. Вот - побитый жизнью, усталый, но уверенный мужчина берет на себя тачку Тутуки. От него пахнет пылью и, кажется, виски, и еще - чем-то техническим, бензином или машинным маслом. Он не выглядит властителем жизни, не выглядит ее подчиненным или отщепенцем. Он просто в ней, он ее часть. Вот - другой. Умный. Интеллигентный. Он не создан для подобных походов. Они ему не подходят. Он смотрит несколько изучающе - и в то же время этот топор в руках... Создается впечатление зашоренности. Словно умный человек прикидывается дурачком. Наконец, она. Или Она? Какая, к демону, разница... Женщина. И не понятно, что в ней необычно. Она абсолютно нормальна. Так почему же привлекает внимание? Инстинктивно? Отторжение. Инстинкты - вызывают отторжение. Так было всегда. Когда кто-то расхваливал в стихах радости, например, совокупления, или умилялся над матерью с младенцем - Художника не понимал; или - понимал, но опасался. Инстинкты заменяют мышление, заставляя интересоваться чем-то неважным. В этом неважном нет и не было ничего человеческого, только зов плоти. Это не стоит внимания. Интересно и красиво только то, что создано человеческим разумом - дружба, долг, идеал. Только это достойно... кисти? Пера?
Какая разница. Вперед. Просто - вперед, ибо нет ничего, что стоило бы остановки.
|
Ветер. Ветер вокруг. Сухой, холодный прямо в лицо – от такого тяжело дышать, и хочется отвернуться, подставить спину… Это странный мир. Зеленовато-серое крошево под ногами, хрустит, как обломки залежавшихся в земле костей. Однообразный пейзаж без растительности, почти ровный ландшафт, редкие холмики прикрыты всё тем же ковром из этой странной ломкой породы. Она волнами, слоями покрывает всё вокруг, и кажется, что внутри, если раскопать поглубже, есть что-то… Путь Учёного долог. Путь к открытию, вечерняя прогулка… да и сама жизнь. Прозвучит, может быть, глупо, но учёные умирают реже, чем рок-звёзды. Жизнь учёного – не факел, а мерное горение свечи: кропотливая работа над сбором информации и её классификацией. Такая работа может потерять смысл, только если вдруг окажется, что больше изучать нечего. Как бы ты классифицировал место, где находишься? С чем бы его сравнил? Наверное, Учёный жалел сейчас, что он не астроном, так как было в высшей степени интересно, почему на небесном теле, на котором в принципе отсутствуют признаки атмосферы, можно дышать, и дует ветер. Вверху, как-то невероятно высоко, тускло поблескивают звёзды. Изредка среди них промелькнёт одинокая комета – просто яркая запятая, которую сгоряча мазнул кто-то посреди пустого пространства. А прямо над головой – огромное, больше, чем эта планетка, уродливое, как будто проржавевшее насквозь… Когда-то это была звезда. Когда-то она догорела, и нависает теперь над крохотным астероидом, как огромный бурый труп, покрытый подсохшими ввалившимися в плоть язвами. От тела то и дело отрываются струпья, и течение пространства подхватывает их и уносит вверх, вниз, в стороны… Бродяга сидит и смотрит вверх. Ветер обдувает прокалённую солнцем его кожу, туго обтягивающую скулы. Сколько раз уже встречался на пути такой ветер... Спина опирается на верный Байк. Он – часть Бродяги, он – символ свободы, он – сама свобода. Но… Вот она, свобода, вокруг – бери! Но хочешь ли ты её теперь? Бродяга встаёт и берёт мотоцикл под уздцы. Нет бензина, но нужно вперёд. Просто нужно. Здесь пусто. Пусто. Не за что зацепиться глазу, нет ничего, на чём можно было бы остановить свою мысль. Это как сон, который длится то ли всего две минуты, то ли уже несколько лет. Пусть скажет Художник, хотел ли он этого? Рядом нет никого, кто осудил бы, перед кем можно показаться неуклюжим. Хорошо, спокойно. Ведь сколько бы ты ни пересиливал себя, страх никуда не уйдёт, и только оставшись в одиночестве, ты расправляешь плечи. Хорошо ли тебе здесь? Некому оценить тебя, некого тебе оценить. Художник идёт, и ветер треплет полы его пиджака. Ветер заставляет хватать воздух ртом – по-другому не надышишься. Ни один художник не может прожить без публики. Пусто вокруг и внутри такая опустошённость, что хочется вывернуть себя наизнанку, только бы наполниться хоть чем-то. Хоть песком. Это так, словно отрезали половину души… нет, не половину, больше… Но сквозь это всё – одна тонкая ниточка, одна серебряная иголка впивается в мозг: здесь есть… есть… Но что?.. ЧТО?!! Кто? Она идёт. Вперёд, обхватив плечи руками, склонившись против ветра. Она, Женщина. Дама. Ветер откидывает с лица мягкие светлые волосы. Каблуки то и дело вязнут, застревают, платье не может защитить от холода. Одна здесь. Тушь осыпалась, растёрлась по щекам, и не для кого быть красивой. Безразличие на лице, полуприкрыты глаза. Одна… Вперёд. Все идут вперёд. Потому что нужно туда, ведь там… есть… должно быть… Потому что оттуда, издалека, светит самое бесполезное и глупое чувство – Надежда…
-
Замечательная вводная) Атмосфера - +
-
Великолепное начало игры, поэтичное, и музыка какая красивая. Единственное, что про "вечную прогулку" не очень вписывается - понятно, хотела как-то к квенте привязать, но из ассоциативного ряда выбивается: прогулка же есть вещь бесцельная и ради своего удовольствия осуществляемая. Про "неспешный путь" как-нибудь было бы лучше, наверное.
Но это я уж придираюсь, конечно.
|
Улица: Отцепить девушку прям сразу не получалось, она хмурила брови, надувала губки и была похлеще клеща. Единственное, что в действительности спасло Джея от маниакальной особы, так это её личные перепады настроения. - Отлично, да, - ответила он на вопрос про клуб. - Но не так шикарно, как если бы там был ты... Тонкий пальчик многообещающе ткнул студента в грудь, а в светлых глазах водили хороводики искорки, со всякой дрянью. Когда Леарк обнял Луар она тихо сообщила ему на ухо. - Как закончишь, приходи в Клуб М, там будет много тех, кто захочет с тобой увидеться. Белобрысая уже скучает... Они тихонько рассмеялась, высвобождаясь и уходя вдоль по улице. Ей даже не нужно было видеть произведённый эффект от фразы. Она его знала. Из задумчивости Джея вывел дребезжащий мобильник. Звонили с неизвестного номера. На ходу он достал его, пытаясь отвечать и вникнуть в суть предложенного ему дела. Это оказалось для него роковой ошибкой - когда он переходил дорогу, из-за поворота, вылетел джип с загаженными грязью номерами. Он не останавливался на переходе и не заморачивался такими вещами как правила движения и человеколюбие. Возможно у Джереми и был шанс во время заметить или отскочить, если бы не один странный факт, который заставил его замереть столбом на те самые решающие секунды. ...на другой стороне дороги, приоткрыв алый капюшон стояла Астрид. Это было на столько неожиданно, что парень даже перестал отвечать на разговор. Шум с боку, толчок.... Боли он не успел почувствовать - сознание милостиво отключило эту опцию раньше. Последнее что он запомнил это глаза цвета спелой вишни. Пустые глаза. Это потом уже кто-то кричал, вызывали скорую, бесполезно толпились и охали, кто-то снимал на видео.... Всего этого Джереми уже не видел, только лёгкий запах ладана ещё долго преследовал его в снах в белой и, казалось бы стерильной, больничной палате. Девушка в алом капюшоне подобрала отлетевший мобильник. Хаотично "алокающий" в трубку. - Он не придёт. Короткие гудки от прерванного разговора. В салоне:- Отлично! - Кали была очень рада, стараясь всё-таки приумерить собственную излишне бурную реакцию на пустом месте. - "Нью-Йорк", люблю, "Боулинг" и "Мегаполис", а ты? Знаешь, ещё бывают отличные фирменные от каждого клуба, вот где неожиданные решения просыпаются. И в магазинчик пойдём, конечно. Сегодня у нас будет девичник. Она рассмеялась. Задержав руку Фелиции на секунду больше чем положено, всего на один томительный удар сердца... - Ничего страшного, правда. Я понимаю. Тяжёлый день и всё такое... Давай просто забудем и начнём заново. В этот момент приехал лифт, как не странно пустой. На соседней улице: Он стоял, сложив руки на груди и изучающе смотря на подходящую девушку. Она улыбалась, он хмурился. - Ну и что это было?- Брось, братишка, нельзя ревновать меня ко всем подряд. Она вытянула его руку из замка, завернувшись в неё в движении танго, только оказавшись к партнёру лицом, а не спиной. - Ты же прекрасно знаешь, что люблю я всё равно лишь тебя одного.... Луар доверчиво уткнулась носом в мягкую чёрную рубашку, свободную от кожаного плаща. Парень ничего не сказал, просто обнял сестру и поцеловал яркие волосы. - Всё, теперь я высосал твой сладкий мозг, - она лишь рассмеялась. На соседний улице послышался шум и, через несколько минут, звук мигалок. - Ты знала? Девушка ничего не ответила, лишь с хитрицой посмотрев на Хоша.
|
-
вот ты какой, северный олень... Ура! Нак показал свой истинный облик! Ему надоело играть хорошеньких и славных мальчиков! Даешь больше треша и крови!
|
|
|
|
|
-
Просто красиво :)
-
Ну красота же
-
вау
|
|
|
|
Сон. Это наверное, единственная роскошь, которую Даниил мог позволить себе, будучи на службе у Императрицы Огненной Пустыни. Да и то, по милости той же Императрицы, этой роскоши его часто лишали, как котят лишали миски с молоком…хотя нет, такое сравнение неуместно – котят лишали молока хотя-бы за дело, а Даниила наоборот – ради дела, а порой ради очередного идиотского бала, на котором он, как часть свиты обязан был присутствовать. С ролью диковинного зверька, с взглядом ледяного зеркала, при дворе госпожи Нарии, Даниил уже смирился. Ведь за замком его ждала совершенно иная роль. В Дверь постучали. За годы проведенные в зараженных городах Даниил научился без труда определять, кто стучится в дверь, и на сей раз его опыт его не подвел. Стучат сильно, приказывающее, следовательно – по делу. Стучат высоко, практически под самым верхом, удар отдает металлическим бряцаньем – значит бьет мужчина в стальной перчатке. Следовательно, охранник. Бьют в одном ритме, следовательно не нервничает и уверен что я сплю, а по громкости пытается разбудить. Это Ариэль – начальник стражи этого крыла дворца. Даниил убрал нож обратно в рукав, а лезвия, которые уже приготовился запустить в лицо вошедшего, убрал в карман. Вроде свои, вроде не убивать. Встав с кушетки и отряхнув багровую мантию(а Даниил всегда спал в костюме – паранойя не позволяла не быть готовым к покушению), взглянул на часы. -Два часа на сон…и это после двух дней дежурства. Изверги Ариэль продолжал долбить дверь. -Да иду я, Иду И медленно подошел к двери, опустив правую руку, в рукаве которой держал тесак-нож. Щелкнула цепь, щелкнули замки и засовы, и Даниил чуть приоткрыв дверь, вытащил полголовы, наблюдая ехидно-злобными глазами за преобразованиями на небритой морде капитана. Сотник, даже не дворянин. Таким положено быть небритым Данил кивнул, дескать «чего надо?» -Госпожа Нария через 2 часа отходит вместе с делегацией, готовность – полчаса, человек. Данил опять кивнул, дескать «хорошо», и закрыл дверь, не разжимая опущенной руки. -еще одну ночь я выжил. И принялся собираться. В первую очередь – мертвые каши, потом ингредиенты, потом инструментарий, потом белье, щетка. Данковский сразу понял, что это за выезд, с какой делегацией и куда. Слухи о перемирии все таки не шутка. Замечательно. Ты Данил опять угодил в неприятности. Только на этот раз это не зараженный Песочной Язвой город, а заполненный хищными падальщиками Дворец повелителя ледяных полубогов. Везет тебе, парень. Даниил пошел в ванную, дабы умыться, попутно кинув жирной крысе на столе крошку сыра – пусть порадуется. Собравшись, уложив инвентарь по контейнером, с особой бережностью расфасовав вырезанные органы, набив карманы лезвиями и сушками, Даниил уже собрался уходить, как вдруг услышал за спиной писк. Оглянувшись, он увидел ту самую покормленную крысу, сидящую около кушетки. И неожиданно вспомнил, куда все таки они отправляются и что его там ждет. -Крысы как всегда правы – Даниил достал из-под кушетки ящик, набрал код, открыл его с помощью висящего на шее ключа, и извлек оттудова Скай Блидер, замотанного в кожаные ремни. -Даниил Данковский идет во все оружии- Как оказалось напрасно. Он пришел в зал для приготовления через 29 минут, и остальные полтора часа были самыми скучными, которые можно только себе представить. Вся эта ну…АБСОЛЮТНО бесполезная беготня фрейлин, стражей, советников, пажей только добавила боли в и так гудящей голове Данила. Эго клонило в сон, но паранойя крепко и бережно держала за я…за душу, и не давала ему возможности сомкнуть глаз. Зачем я им? Неужели Госпожа действительно допускает возможность наложения проклятия? Или она просто хочет показать «Смотрите, у меня есть собственный человек»! Ооох Но вот появилась Нария, и от огромной массы прислуги тут-же отделилась группа, которая таки будет сопровождать Императрицу. Даниил тоже отлип от стены, дабы подойти и поприветсвовать Императрицу, и сказать ей, что она всегда прекрасно выглядит, но сегодня в особенности. А выглядела она действительно мощно –было явно видно, что перед вами ИМЕННО императрица. Львица, меньшего не скажешь. Интересно, а кто еще будет в делегации из медиков? – И Данниил увидел крохотную госпожу Ори. Он много слышал о её целительских способностях и кротко-неугомонном нраве, но ему еще не посчастливилось(посчастливилось ли?) быть с ней знакомым. Все интереснее и интереснее И вот наконец портал. Наконец так йогурто-белая мгла, с переливами черного, опять знакомое легкое головокружение, и вот они уже у Силларов.
Перед глазами пожирателя трупов начали мелькать охранники Они везде одинаковы Через пару-тройку любезностей, стража начала их сканировать, или, как бы выразился Даниил перед сами с собой, а он так и выразился, -шмонать. По телу прошла неприятная дрожь от сканирования. Охранники что-то пошептали между собой, и один из них подошел к Даниилу -человек, вскрыть сумку- Даниил, поднял на морду охранника ледяные глаза. Взгляд этого упоротого трупоеда мало кто выдерживал, особенно так в близи, и эта морда тоже отшатнулась, но вспомня, что перед ним человек, уже собирался в очередной раз доказывать превосходство селларской расы над людьми, но тут уж наткнулся на более суровый взгляд Госпожи Нарии, и заткнулся. –Там ингредиенты для зелий, господа- Спокойно, без эмоций ответил Даниил, вскрыв сумку перед глазами охраны. В тот же момент, открылись двери, и Данковский неспешно покинул эту комнату вслед за своей госпожой, чувствую на своей спине и клинке за спиной на поясе пристальные взгляды охраны. Как только Данковский ступил в зал, на него навалилась волна шепота и ураган блеска, шторм вычурненных драгоценностей и фальшивых улыбок. Фальш-фальш-фальш, ничего нового, только цветовая гамма сменилась с желто-красного, на бело-синее, да на троне сидел небрежный владыка-лев, а не горделивая владыка-львица. Даниил прост стоял с правого плеча Госпожи за не особо широкой спиной советников, разглядывая ледяными глазами собравшихся при дворе, стараясь не заглядывать в глаза и не пялица, разговор владык его не касался…он вообще с трудом понимал как все это его касается Видно Господа в серьез считает что риск наложения проклятия очень велик, ибо попытаться погадать здесь мне точно не дадут.
|
Младший Советник стоял по левую руку за спиной Владыки.
Этот простой факт будоражил воображение Золана со вчерашнего вечера. Сидя в своей комнате за столом, он пытался набросать послание домой, но буквы упорно не выходили из под пера, а те что получались никак не соответствовали тому, что он хотел сказать. В конце концов Золан забросил это занятие, намеренно увенчав его жирной кляксой, которая вышла на удивление похожей на профиль Мирмидона и направился в отдаленные участки дворцовых садов, где можно побыть одному, без лишних глаз и ушей вокруг. В своей комнате, как и в любом другом помещении дворца, он так уверен не был. Золан чувствовал, что какая-то часть его мечтаний сбывается, однако не хотел себе признаваться в этом. Это всего лишь очередной шаг в длинном пути, говорил он себе, будут и следующие... Но все равно довольная ухмылка выползала на его лицо, как только он представлял себе завтрашнйи день. Об этих переговорах, при любом их исходе, будут судачить еще очень долго. А как красиво звучит: "За Владыкой Силаров стояли Карион Фэйрэ, Золан Лейтэ и Мирош...". Его мать будет рыдать от умиления, когда узнает об этом, а отец наверняка закатит хорошую северную пьянку для дворян соседей. Только последнее имя в этом списке немного портило настроение. Оно всегда так действовало на Младшего Советника. Но сейчас это была не более, чем несущественная мелочь. Милош все равно бы там был, а вот Золана могло бы и не быть. Так что это его личная, заслуженная победа. Ночь давно уже накрыла все государство Силаров, когда он вернулся в свою комнату. Но уснуть все равно удалось не сразу.
Утро же выдалось столь насыщенное, что вспомнить о нем можно лишь как о бесконечной беготне по дворцу с неиссякаемыми организационными моментами. Лица, просьбы, записки, поручения, еще больше лиц, бумаги, беготни. Стены дворца казалось сами удивлялись такому наплыву гостей. Остановиться удалось лишь за несколько часов до "переговоров". А ведь надо было еще привести себя в порядок. А с выбором нарядов у Золана порой возникали серьезный проблемы. Больно этот выбор вырос за время обитания при дворце. Для этого дня он выбрал парадный темно-серый плащ с серебристым узором, который играл по складкам в лучах проникающего в зал света. Был еще вариант с почти белоснежным плащом, но это было бы слишком ярко, а то и не дай Боги, выделится на фоне Владыки и Старшего Советника. Темно-синий плащ был отброшен за слишком воинственный Силарский узор, что явно не годилось для мирных переговоров. В итоге был выбран серый. Достаточно богатый, что бы соответствовать статусу мероприятия и достаточно скромный что бы оставаться в тени. До начала приема оставалось чуть более часа...
Младший Советник стоял по левую руку за спиной Владыки, когда звук гонга разрезал пространство зала. Золан буквально почувствовал как собравшиеся в зале затаили дыхание и синхронно обратили свои взоры к входу. Младший Советник вспомнил слова Кариона о том, что не стоило бы заставлять гостей ожидать в соседнем зале, где обычно толпится знать ожидающая приема Владыки, но самому Золану это не казалось неуважением. Ведь они же прибыли к нам, так пусть будут соблюдены все церемониальные тонкости. Гораздо меньше ему нравилась охрана у трона, разделяющая Селаса и файров. Они могли бы стоять чуть в стороне или позади трона, но не между ними. Этот момент на взгляд Младшего Советника более других свидетельствовал о том, что Селас не примет предложении о мире расплывшись в улыбке. Не сегодня. Гул создающийся от множества шепчущихся людей стих, что бы возродиться еще большей силой, стоило Файрам ступить в зал. Нария выглядела настолько безупречно, что могла в этом соперничать с самим Селасом. Интересно, такая мысль считается государственной изменой? Вокруг нее шли приближенные, о которых он знал достаточно много малозначительной информации, ибо последние два дня только и занимался тем что читал о свите Владычицы Файров. Правда читал только общедоступные материалы, а то нудные и общие сведения больше биографического характера. Но должность обязывала, а Карион подгонял. Впрочем вечерами, Золан с гораздо большим удовольствием, собирал наполнившие город слухи о гостях. Сколько было в них скабрезного, личного, грязного. Сколько ненависти, зависти и глупости. Слушать их было одно удовольствие. Эх... Жаль что сейчас нельзя взглянуть в его Старшего Советника, как и в лицо Начальника тайной полиции. Это могло бы дать много инфорации. А уж информация лишней никогда не бывает. Полет его мысли прервал полившийся, неожиданно звучно, женский голос. Нария была образцово прилежна, Селас образцово небрежен. Игра началась...
|
|
Зал был полон. Такого количества народа здесь давненько не было. Владыка Селас, конечно, любил шумные мероприятия, но они проводились обычно не здесь - вся таки зал служил для государственно важных дел таких как советы, суды .... переговоры. Переговоры. Именно это слово было у всех на устах, вызывая самые разные ссуды и сплетни. Оно звучало удивлённо, вопросительно, шёпотом, с недовольством - силарский двор никогда не упускал возможности обсудить подробности, особенно такого грандиозного дела.
Трон уже был занят Владыкой, который выглядел внешне чуть скучающе. На нём был прекрасный костюм чёрный с серебряной вышивкой, красота такого и титаническая работа вышивальщиц в глаза бросается отнюдь не сразу, но стоит только присмотреться и истинная его ценность становится очевидной. Селас сидел облокотившись на один из подлокотников трона и ждал. Справа от него стоял старший советник Карион Фэйрэ, за спиной, почти совсем за троном в тени начальник тайной полиции Милош Герец. Кресло королевы отсутствовало, в своё время Владыка демонстративно приказал убрать его из тронного зала. С лева же, чуть поодаль, стоял младший советник, Золан Лейтэ. Пара фрей из личной охраны сурово стояла у подножья трона, одним своим видом показывая, что стоит только кому-то пискнуть не в той тональности и их мечи станут отнюдь не предметом интерьера. Придворные, фрейлины и прочие желающие (а таких надо отметить набралось совсем не мало) стояли по углам, замерев в ожидании. Что в прочем не мешало им перешёптываться и обсуждать всё и сразу.
Файрская делегация уже прибыла, это было всем известно. Она находилась сейчас в соседнем зале - выйдя из портала они подвергались беглому досмотру, что невероятно раздражало некоторых её членов. Но приказ Нарии звучал предельно ясно и никто не смел его ослушаться, поэтому самым вспыльчивым лишь оставалось натужено скрипеть зубами.
Наконец прозвучал гонг и двери распахнулись впуская огненных в тронный зал. Первой шла Владычица, она была предельно собрана, каждому взглянувшему на неё становилось ясно, что пришла она сюда исключительно по делу - убранные волосы, цвета меди, которые почему-то даже в таком состоянии выглядели непослушными кудрями, темное в цвет волосам платье, расшитое золотом, из украшений лишь тонкие браслеты, да кулон со знаком её рода на шее. Всё. Изящно и без излишеств. Справа от неё, на шаг позади, шёл младший советник, Солаф Азирис, слева глава тайной полиции Мелеор Янцех. От них клином, шли другие представители охраны, по виду которых тоже можно было сразу определить, что если что, драться они будут до последний капли крови за свою королеву, и лишь затем придворные и фрейлины.
Процессия остановилась на строго положенном ей расстоянии до трона. Шёпот стих. - Да восславится Свет, живущий в этом доме, - чётким и ясным голосом произнесла Владычица Нария. Ответ от силарского Владыки прозвучал немедленно. - Да помогут Боги, приведшие вас сюда. Чем обязан столь высокому визиту? Глаза Селаса стали внимательными двумя кусочками льдистых краёв и хотя расслабленной и пренебрежительной позы он так и не поменял, было ясно, что ему очень интересно. - Мы преодолели столь долгий путь для того, чтобы предложить вам и вашему народу мир, столь долго ожидаемый здесь. - До меня доходили такие слухи… Повисла небольшая пауза, Альтарше явственно стиснула зубы, считая фразу пренебрежительной. Её личное письмо этот выскочка посмел приравнивать к слухам! Селас первый нарушил молчание: - Но почему вы считаете, что мир будет ожидаемым? - Мы все устали от войн и кровопролитий. Это объединяет нас впервые за много веков. Неужели Владыка и его народ не хочет, что бы будущие поколения росли в мире, не видя ужасов войны?
-
Да Здравствует начало! Ждал этого с момента как увидел модуль!)
-
- Старт дан, а уже назревает словесная перепалка :) Хе-хе...
-
За чудеснейшую вводную)))
-
за огромную работу проделанную перед игрой и сам факт старта в указанный срок!
|
|
|
|
-
обалденный пост)
-
Я в панике )))
|