Голосование пользователя

Наверное, эти несильные дребезжащие телепатические волны следовало трактовать как гнусное хихикание Карата, не преминувшего напомнить хозяину о том, что всем мужчинам свойственна самонадеянность и самоуверенность, часто обезоруживающая их перед противоположным полом, и о том, как выгодно быть псионическим конструктом, этого пола лишенным и не отягощенным подобными предрассудками. Ирония и веселость Сааверо передались кристаллу сполна - оставалось надеяться, что это развеет настроение Софии, настроенной на более драматический лад. Но представить ее улыбку при этой новости не давало некое обстоятельство - леди баронесса, остановившись вместе с Сааверо, развернулась лицом к лицу с ним, заглядывая ему в глаза жадно и напряженно, заполняя собой весь обзор.

- Ты спрашиваешь?.. Меня?.. - произнесла она недоверчиво. - Ты действительно хочешь узнать и помочь, или... Или снова будешь разыгрывать свои карты одну за другой, вытаскивая из меня козырь за козырем? А впрочем, к дьяволу. Я хочу тебе верить. У тебя...
Чуть откинувшись, она оглядела псиона внимательно и слегка недоуменно, явно ища, что же в нем такое-этакое, отчего вдруг хочется нравиться ему и доверять.
- Глаза, - заключила она наконец, махнув рукой в перчатке и отворачиваясь в сторону темных крыш. - Улыбка. Неважно. Здесь мой дом, Сааверо. Этот город, эта река, - перчатка метнулась в другую сторону, словно птица на привязи. - Этот лес. Представь, что к тебе пришли незваные гости и не хотят уходить. Ничего не ломают, не буянят, так что и стражу не вызвать. Но и ведут себя как хозяева, нет! хуже - как мерзкая свекровь, наводя свои порядки в твоем доме, где тебе знакома каждая щелка в паркете, где каждая салфеточка и подушка лежит на своем месте и со своей целью, и пыль по углам тебе совершенно не мешает.

Девушка снова заглянула ему в лицо, ища там понимание, согласие. Одобрение.

- Я буду бороться за то, чтобы мне дали жить в своем доме так, как я этого хочу. Но ты сказал очень верно, о мой опасный Сааверо, заигрались и недооценили. Теперь, боюсь, без серьезной драки не обойдется... А как сделать так, чтобы и шеей не рисковать, и поделить город между этими упертыми ослами так, чтобы все остались довольны, я еще не придумала. У Бритвы, кажется, есть что-то на их Верховного, но сейчас, когда мне перестали доверять свои...
Кажется, она полностью купилась на угрозу псиона, не подвергая его слова сомнениям.
- Наверное, уже и не успею, - обреченно подытожила она, неопасно роняя руку на рукоять рапиры.

Маларит пожал плечами.
- В здешних краях помощи от богов много не бывает.
И встал, поблагодарил хозяев за угощение, принялся собираться. Но тут, будто вспомнил о чем-то. Или скорей, обсудив главный вопрос, дал волю обычному любопытству.
- В последнее время на дороге возле вас стало как-то оживленно, - заметил он, - то одни, то другие шастают.
Это была чистая правда. Еще с месяц назад, дороги не просохли, как со стороны курганов появился некий богато, не в дорогу одетый гном. Сообщил, что спасся с баржи на реке, когда ее речные разбойники брали на абордаж, но явно врал. До реки далеко, он был бы куда более потрепанным, да и выбираться в таком случае стоило просто вдоль реки. Хотя там и были кочевые разбойничьи лагеря, конечно… Гном заплатил, чтоб его подкинули поближе к городу, и исчез для хуторян. Затем, дней десять назад, проходила небольшая группа людей, расспросила дорогу до одних развалин – и с концами. А уж меньше недели тому на окраине возделанной земли появилась знатная дама в сопровождении нескольких слуг и рыцарей. Разузнала де, в семейных хрониках, что именно под одним из окрестных курганов лежит покойный пра-пра дедушка и покоя ей не будет, пока не почтит память, не поставит памятный знак. Эти, правда, разбили свой лагерь в стороне, но приходили покупать еду, вызвав ажиотаж у всех баб и девчонок – как же! Живой рыцарь! Сегодня как раз лучник ходил посмотреть на тот лагерь.
Словом, прав был Мастер Охоты – оживленно становилось в округе. Обычно до осени хорошо если два купца проедут, или искатели сокровищ какие.
Все это, не дожидаясь Гунна, и вывалила на гостя Вишенка. На парней больше всего впечатления произвела дама, на женщин – рыцари. Гость чуть прищурил взгляд на новости, но ничего конкретно не сказал. Посоветовал только присматривать, особенно за лагерем по соседству.

Выйдя проводить маларита, взгляд Гунн, за зиму успевшего хорошо со всеми познакомиться, уловил неладное. Гость, ухватившись рукой за гриву, взлетел на своего коня-зверя. Тот захрапел, пошел боком, но быстро подчинился. Маларит уехал, а Гунн помахал рукой да направился к небольшой фигурке, с невинным видом шедшей к полям. Мальчик Ронал был, что называется, паршивой овцой. Подворовывал, смотрел в соседские окна, мог намекнуть на подарочек, который предотвратит распространение секрета. В любом большом поселении таких Роналов десятки, а вот на хуторе ему становилось тесно, да и норов односельчан приводил к тому, что паренька уже пару раз всерьез били. До поры до времени выручало то, что он был из одной из основных семей хутора. Батрака бы уже несколько раз выставили. Однако парень не успокаивался, не исключено, что в обозримом будущем он мог и сам попытать счастья в большом мире.

И уж в любом случае, вид Ронала с честным видом направляющегося в поля у любого соображающего человека вызывал желание присмотреть. Опять собрался по чьим-нибудь летним хижинам пошарить…?

Оказалось – нет. Парень немного позапирался. А затем взахлеб рассказал, что у брода в воде завелось что-то странное. Пацан издалека видел, как в неглубокой речке сгинул один из слуг той леди. А сейчас глазастый паршивец углядел на спуске с холмов за рекой целый караван. Вот и скумекал – вряд ли чудище съест караван со всеми товарами, как раз и возможность себе что-то набрать. Быстрый взгляд показал, что Ронал не врал по крайней мере в одном – караван с холмов правда спускался к броду…. Старый воин с утра перекушал наливки (был за ним такой грех, по крайней мере, в относительно спокойное летнее время), лучник пошел смотреть на лагерь заезжей дамы, так что был на другом конце угодий. И, если паршивец Ронал не выдумал, караван спускался прямо к броду….

- Нет ничего лучше, запаха жареных демонов по утрам. - Огрызнулась Шиолта на слова Стремительного. Строго говоря, это была не правда, и демоны обычно воняли ужасно, некоторые - и живьем, и неочень, но ради красивого слова...

- Тот умник, - Шиолта мотнула головой в сторону портала, - увидел синий портал, сообразил про героев, и пошел за подкреплением. Я пыталась их задержать, или, хотя-бы, сжечь, но не успела.
- А где Гвен? - Синий портал схлопнулся за Мефисто, а красотки так и не было видно. - Ты ее оставил в таверне? Ох, мужчины! - Шиолта закатила глаза, вытащила свой свиток портала и активировала его, не собираясь заходить в таверну.

Донте и Лихайе
(11:33, центральный участок Стражи)

Капитан, использующая этот момент чтобы набить и раскурить трубку, выслушала Донте не перебивая, и лишь бросила короткий, оценивающий взгляд на понуро сидящего в углу Лихайе, когда Донте упомянул отвагу эйдолона. Сейчас Лихайе походил скорей на потрёпанную плюшевую игрушку чем на воина.

- Мне доложили, среди прочего, что ты в союзе с Грифоном, заколдовал Квинтуса и попытался его убить. - Она перевела оценивающий взгляд на Донте. - По дороге везущие Квинтуса стражники передрались между собой, и хотя дело обошлось одной сломанной рукой, все, кто побывал на корабле какое-то время высказывали нехарактерно агрессивное поведение, даже если учесть что они стояли на карауле целое утро без противоядий. Эти дыры в пространстве и прочие феномены на корабле - по твоему мнению, что это такое и будет ли оно распространяться дальше?

- Что до ритуала, то он возможен, но единственный свидетель упоминал бой. На, ознакомься. - Капитан подтолкнула к Донте лист бумаги, на котором аккуратным чётким подчерком капрала Эрликссона был отписан рапорт его и Халиты утреннего посещения госпиталя и допроса Пьеры Магдоттир. ссылка
Рапорт был небольшим, всего на две страницы. Свидетельница не смогла сказать многого. Капитан, слегка барабаня пальцами по столешнице, ждала пока Донте завершит чтение.

— Отличная работа, Вельзи! — похвалил своего подопечного Мефисто и глубоко вздохнул, набирая в лёгкие побольше воздуха.

Выставив грудь колесом, он торжественно вошёл в новую комнату, глядя со своего роста на больших демонов так, будто смотрел на них сверху-вниз. Уверенно и самодовольно.

— Р-Р-РЕВИЗИЯ ПОДЧИНЁННЫХ! — взревел рогатый. — ВНЕПЛАНОВЫЙ ОСМОТР! ВСТАНЬТЕ ПО СТРУНКЕ СМИРНО ПЕРЕД ПРАВИТЕЛЕМ АДА, СВОИМ ПОВЕЛИТЕЛЕМ! ЖИВО!

Голос его стал раза в три громче, чем обычно, в глазах загорелся огонь, достойный хозяина этих уровней, а каждый его шаг отдавал дрожью в земле.

Шиолта заплатила и спешно поглотила предложенный обед.
- О, а я знаю этого зеленого. Ну, не я, а этот, который мой аватар в реальном мире. Короче, этот? Ашир-бум! - Пошевелив одной ладонью над другой, Шиолта создала небольшое изображение человека в зеленой броне и наполовину прозрачном шлеме, который кажется куда-то бежал и от чего-то отстреливался*. Через пару секунд изображение истаяло.

Проследив, как мужчины прыгают в дыру, Шиолта сривилась, а затем многозначительно глянула на Гвен.
- Ты это, моему, передай, как увидишь, чтоб ограничивал себя в играх, а то плохо кончается.
Договорив, колдунья обреченно вздохнула и прыгнула в лаз.

Донте и Невер
(10:15, "Песня Волн", причал и верхняя палуба)

Не столько эмоции Лихайе, сколько его мысли - полные отвращения к происходящему, страха за него и вообще, большой-большой гордости за себя умного, умелого и хорошего, настороженности перед лицом бряцающе-наверняка-вкусных лат, в которых зачем-то были вдеты вполне невкусные люди... - но так или иначе, мысли Лихайе были якорем в том водовороте противоречивых ощущений, которые грозили захлестнуть Донте пока он наблюдал, как если бы со стороны, как один из рыцарей подхватывает под плечо и уводит вызывателя на ватных ногах прочь от корабля, как остальные бросаются вверх всё тем же слаженным строем под предводительством того самого Грифона с высоким мальчишеским голосом. Как садиться рядом на причале верный Лихайе, гордый и готовый защищать его от всех в мире. Какой-то задней частью набитой ватой головы Донте понимал как сильно ему нездоровиться, но ощущения приходили сквозь ту же тошнотворную вату, тот же фильтр, тот же странный голос. Смотрел как подтягивается к сходням стража, и, сначала нерешительно, потом смелей тоже идёт наверх, и как с палубы доносятся восклицания...

Донте начал немного приходить в себя когда кто-то довольно грубо потряс его за плечо.

- Эй, парень, чего случилось тама? Чего этот грифон недощипанный решил Квинтуса убить-то? - Бело-серо-зелёное пятно перед глазами стало присевшим на корточки перед Донте стражником, чье открытое в шлеме-"салатнице" лицо выражало недоверие и беспокойство. Ещё один стражник стоял поблизости, настороженно наблюдая за тем, как Грифоны уносят с корабля бессознательного Люция Гая. Повернув голову, Донте мог видеть наспех сделанные из пары алебард и плащей носилки, на которых лежал Квинтус. Кто-то бело-зелёный аккуратно сносил вниз грубо, но тщательно перебинтованного Невера.

Несмотря на то, что и стражники, и Грифоны действовали довольно слаженно как любые тренированные люди в центре ситуации соотвествующей их тренировке, Донте кожей затылка чувствовал что между ними нет единства от слова совсем. Грифоны вымуштрованно держались защитным строем за которым находился раненный Люций Гай, превосходящие их численностью чуть ли не втрое стражники держались более разболтанно, но не спускали рук с оружия. Каждый заботился только о своих раненных (стражники к "своим" причислили и Невера).

Нынешний лидер Грифонов, тот самый с высоким голосом, приблизился к Донте и тоже возжелал объяснений.
- Да, объясни почему стражник атаковал посмел атаковать исполняющего обязанности лейтенанта гвардии. - Интонации были не просьбой, а скорей приказом. В практически глухом серебряном шлеме грифона были видны только глаза, янтарно-желтые эвровские глаза, настороженные как у волка.

"Третья и четвертая степень, ну точно, с первого же раза!" - Шиолта со смесью восторга, зависти и какого-то желания отомстить наблюдала за тем, как пламя адского пса превращает прелестную конкурентку в факел. "Эх, прав был рогатый, нужно было приручать зверушек." - Грустно созналась себе Шиолта, уже представив, какой фупор она могла бы произвести, продемонстрируй такого питомца. Но, содеяного не воротишь, один цербер не выдержал, сейчас и второй...
Ой! Пока колдунья задумалась, привязанный до этого песик, самым подлым образом отвязался, и решил что одного бесчуственного женского тельца этой огненной равнине не хватает, и к нему следует добавить второе - её собственное. Но песик не учел одного: истинное мастерство не забывается, и привыкшая уворачиваться от огненных вспышек (собственного производства) Шиолта, смекнув, куда ветер дует (точнее цербер, но когда на вас дышит цербер, вам уже не до уточнений) поспешила провернуться групируясь, дабы большая часть пламени просто стекла мимо, как вода. Ожеги конечно будут беспокоить какое-то время, но ничего, до свадьбы заживет, благо столь ответственный шаг в жизни колдуньи не входил даже в самые отдаленные планы.
В общем, от части пламени девушка увернулась, а мостик на котором она стояла - нет, и в следующий миг Шиолте пришлось вновь выкручиваться, подпрыгивать, и, чуть не зубами цепляясь, залазить на застывшую магму.
- Да как ты вообще смеешь?! - Возмутилась колдунья, спешно восстанавливая едва не утеряный от всей этой канители, контроль над заклинанием. - Ты хоть знаешь, кто я такая? - Наконец ухватив заклинание за метафизический хваст, Шиолта как следует, метафизически естественно, трухнула за этот хвост, отправляя в цербера еще один разряд электричества.

- Ээээ?.. - С горем пополам Шиолта таки справилась с атаковавшим изподтишка капюшоном и могла вернуться к проблемам насущным, а проблем было две, точнее четыре. Непонимание товарищей, демона и секси красотки, которая все время кого-то напоминала Шиолте (или Игорю) и нежелание гореть собачек, обеих. Трудно сказать, что больше злило, но злить колдунью - это всегда плохая идея, особенно юную, толком недоучившуюся, вспыльчивую, самоуверенную и самовлюбленную колдунью посреди ада.
- Это самооборона! - Заявила Шиолта, отвечая то-ли Гвен, то-ли Мефисто. - Превентивная самооборона.
Говорила Шиолта двигаясь вперед, и вновь закатывая рукава.
- Я сказала поджарю, значит поджарю! Подвинься. - Девушка протиснулась мимо Мефисто, а затем и мимо киборга, на руке её сверкнули длинные, с небольшой нож, золотые когти. - "ВАРМАТАГЫР!" - Зарычала колдунья новое заклинание и, с громким электрическим треском, послала церберам по молнии.

Welcome, travellers. Stay awhile and listen.

Женский голосок отчаянно попытался изобразить необходимое интонации, но нет, по прежнему выходило слишком бодренько и весело.

- Ну что же. Мефисто. Добро пожаловать домой. Кстати, распределяю удовольствие - Произнёс Брэнд, раздавая склянки лечения всем желающим - Остальное пока на скопление. Может что подвернётся подходящее.

Something... legendary

Брэнд ещё разок оглядел местность. Значит вот как.

- Центр явно арена. Может начнём с водопадов?

— Да хоть в Санта-Барбару на шесть тысяч с лишним серий, только чтобы не видеть твою наглую бесталанную жирную морду! —ответил Мефисто режиссёру. — Серьёзно, я бы даже не купил твою душу в обмен на режиссёрский талант, он бы тебе всё равно не помог... И поставь нормальную музыку!

Своё требование рогатый подкрепил новым лучом пламени в колонку, на сей раз — в единственную оставшуюся левую.

— Стоп шпиль! — воскликнул остановившийся Клайд. Пират тяжело дышал, несмотря на то, что дышать в психомире не особо-то и нужно. Кажется, танец его вымотал, и он просто не смог продолжать. — Я... Твою... Налево... Через рею... Краснозадый! Не хочешь отдать концы — жги режиссёра! Или он со своими братками заставит нас сплясать пеньковую джигу, Клинок, вон, — уже.

Пока Мефисто скривился от клички: "Сейчас сам станешь краснозадым! Знаю!", — одноглазый поспешить пальнуть из своего мушкета по настырной даме с хлопушкой и снова скрыться в своё убежище за углом в коридоре.

Гитарные рифы пронзительными вибрациями отдались в теле аватара, и Мефисто резко оборвал свой танец. Что ж поделать, режиссёр весьма и весьма прогадал с саундтреком на новый раунд боя. Карл очень любил рок и естественно знал заигравшую из колонок песню. Вместо того, чтобы пуститься в адовый слэм, дьявол вернул контроль в свои красные руки.

— Вот это уже начинает казаться хорошим вкусом! — осклабился дьявол, зажигая новую порцию огня. — Даже жаль пытаться оборвать Bad to the Bone! Да вот только эти колонки фонят...

Луч пламени полетел в правую колонку.

Клайд же в это время тоже остановился, но вместо того, чтобы сделать что-либо разумное, он поднял правую руку в жесте рокерской козы и, наклонив голову, стал изо всех сил мотать ею по кругу с криком: "А-а-а, жги-и-и-и!"

-Да, чувак, ты упустил свое предназначение, - поддержала Гвен, пока ее ноги выписывали восьмерки. Девушка резко прогнулась, откидываясь назад, почти коснувшись волосами пола, поднялась, сделав изящное па, сделала несколько хищно-тягучих танцевальных движений, - сказано же - там где ты ничего не можешь, не следует ничего хотеть. Режиссер из тебя... нда. Нет, ну на Золотую Малину ты безусловно один из первых кандидатов, если бы, конечно, снял наконец что-то свое. А вот ди-джей из тебя, внезапно, вполне себе ничего. Давай, гуляем!!

Донте и Невер
(9:45 утра, порт Лейфа)

Невер мог сказать о Люции Гае Картасе следующее: его трехступенчатое-имя фамилия явно указывали на принадлежность к благородным домам Лейфа, он выглядел как аристократ (военный аристократ, но всё же), и ему не понравилось обращение Квинтуса ни на йоту - глаза Грифона сузились, лицо побледнело, и без того тонкие губы поджались, ладонь потянулась закрыть забрало перед сражением, - но слова Невера остановили его, и, похоже, что Люций Гай Картас обладал изрядной выдержкой, поскольку его голос оставался почти ровным когда он сказал:

- Разумеется. - Грифон достал из одного из подсумков сложенный вчетверо лист плотной бумаги, развернул его и подал Неверу. На нём аккуратным, легко читаемым подчерком было выведено что Люций Гай Картас, старший лейтенант Стражи Грифона, наделяется специальными полномочиями для расследования ситуации в порту Лейфа, и стояло сегодняшнее число. Написано было более профессионально, конечно, но суть сводилась к этому, а размашистая подпись Принца и его печать завершали картину. Второй лист говорил что податель сего является Люцием Гаем Картасом, старшим лейтенантом Стражи Грифона и воином третьей центурии, и рыцарь приложил палец к печати на этом документе, заставляя её засветится в подтверждение его личности. Если это были подделки, это были чрезвычайно высокого уровня подделки.

- Сего должно быть достаточно. - Заметил Люций Гай Картас, наблюдая и в свою очередь за реакцией Невера, Донте и обоих стражников.

Слова Невера дошли до Квинтуса даже сквозь подступающую красную пелену - он нехотя вернул наполовину вытащенный меч обратно в ножны с щелчком, что нельзя было описать иначе чем "подчёрнуто-презрительный".

- В самом деле ещё руки марать. Демоны ухохочуться. - Он забрал у Невера грамоту, прочёл её (медленно, шевеля губами) с кислым выражением отдал обратно студенту и демонстративно вытерев руку о штанину, как если бы замарался о что-то грязное.

В этот момент слово взял Донте. Увы, но ни он, ни Лихайе не могли сказать не могли сказать что двигало стоящим перед ними рыцарем, если рыцарем, конечно, он был.

- Я исследую "Песнь Волн" так или иначе. Из уважения к полномочиям Стражи. - Короткий кивок в сторону Квинтуса который нахмурился, пытаясь найти в словах скрытую издевку. - Я не начинал первым на причале, тем более что ваше вовлечение было более наблюдением. Но после разрушения одной из статуй есть риск что что-то будет изменено на корабле в процессе ваших поисков. Не являясь магом, я обладаю талантом психометрии и могу не получить всю картину после вашего вмешательства. Считаю целесообразным объединить наши усилия на сем этапе.

- Он щупает всякий хлам и имеет с того глюки. Картасы, они всегда были с сдвигами. - Пояснил Квинтус, окидывая рыцаря взглядом с ног до головы и явно запоминая лицо.

Грифон резко подобрался. Не то, чтобы он дёрнулся, не то, чтобы схватился за оружие, нет, он практически не двинулся, но что-то в его позе было теперь от готовности атакующей хищной птицы.

- Капрал. - Его тон стал ледяным, но слова оставались безупречно-вежливыми, хотя Невер понял что даже у рыцаря есть пределы и Квинтус, вполне намеренно, наступает на какие-то больные места. - Я понимаю неприязнь между нашими организациями, но оставьте мой род вне сей вражды. Как сказал сей норг, мы сейчас работаем вместе на благо города. Сатисфакция, как того потребует моя честь, оставит город без одного из воинов в трудную для него минуту.

- Без меня, конечно, сирого и убогого. - Недобро хмыкнул Квинтус, который по контрасту выглядел почти расхлябанным.

- Может быть без меня. - Ответил Грифон сжато, но, похоже, трезво оценивая свои возможности. Он явно знал с кем разговаривал. - Но от этого никто не выиграет.

- Экая птица - "уважение", "благо города", "честь". Ну что, берём его с собой, а? - Квинтус глянул на Донте, затем на Невера. - Или он этой вашей магией мешать будет?

Квинтус, похоже, ожидал что студенты ответят "да" на второй вопрос и тогда он на полном основании даст Люцию Гаю Картасу от ворот поворот.

Невер и Донте
(9:42 утра, порт Лейфа)

Орёл сияющей белой точкой взмыл ввысь и даже когда Донте видел его глазами лишь отрывочно, это всё равно было незабываемое зрелище. Лейф напоминал огромное поле-лабиринт разнообразнейших зданий, среди которых люди выглядели немогим крупней муравьёв. Он даже мельком заметил сам себя на причале, стоящего, подняв руку к небу рядом с Невером и печально поникшим Лихайе, который слышал мысли своего вызвателя, но никак не мог помочь ему с полётом.

Квинтус, немного приблизившись чтобы не орать через весь пирс, бросил взгляд на чёрный корабль и сплюнул, прямо в одну из выеденных в мостовой "сырных дыр".
- Наш, но прибыл из Граназара. "Песня Волн", чтоб её прах подрал. Принадлежала некоему Ларсу Марелссону, торговцу чаем, специями и разной тамошней редкостью, члену гильдии пряностей и специй третьего ранга. - Квинтус с отвращением посмотрел на статуи. - Мы послали наряд к нему домой и офис как только так сразу, и слышь, вся его семья убита, просто как диким зверем каким, в клочья, а сам он неизвестно где. Может даже среди этих статуй и стоит. - В слове "статуй" стражник делал ударение на последнем слоге. - Прибыл три дня назад. По таможенным записям вез специи, что дело для него было привычное, не первый раз. Пошлины уплатил, всё чин-по чину, контрабанды не обнаружено, и согласно отметке от магуя портового, какой-нить незаконной магии тоже.

Согласно проблескам орлиного зрения, статуй на палубе не было, но на ведущей из трюма лестнице застыло несколько людей в броске вверх, явно на помощь, и как минимум один из этих людей выглядел донельзя искаженно. Волак? Или просто фрагментированное орлиное зрение не давало рассмотреть что-либо правильно?

Гвен догнала мужчин в коридоре, перейдя на легкий бег.
Полосу препятствий прошли, актёра спасли и поцеловали
- Ах, какие мы молодцы! - Гвен возмущенно подняла глаза к потолку, - а давайте следующее порождение режиссерской графомании, то есть, кинематомании, будет целовать кто-то еще!
- А есть идеи, где вообще этот режиссер находится физически? - заинтересовалась она коварным планом, - и есть ли он вообще? Фобиям закон не писан, он вполне может быть просто голосом. Но добраться до него между сценами - идея мне нравится. Во время съемки режиссер - царь и бог, а между сценами - просто человек. Если он есть, конечно. Но и посмотреть на столовку, которая создана из фобий, я тоже хочу. Просто чтобы сравнить со столовой во втором корпусе, а то я подозреваю, что она тоже порождение кошмаров.
Гвен осмотрела столовую, томно прищурившись, затем задумчиво кивнув, отправилась к стойке за вторым и компотом. Очевидно, для полноты эксперимента.

Судя по тому, насколько Сааверо успел повидать город (пара гостиниц да несколько улиц, половина из которых - сквозь пелену дождя, а вторая половина - окраины, да еще и в обществе прекрасной леди, забиравшей на себя добрую часть внимания) городок был небольшим, но богатые жители и гости в нем водились. А значит, есть в городке и элита. А вот какая она - магически-академическая, торгово-промышленная, аристократическая или бандитская, - этот вопрос пока был не исследован достаточно глубоко. Из обрывков разговоров в гостинице было ясно: и торговцы тут есть, и бароны, и шлюхи. А раз есть шлюхи - есть и сутенеры. Значит, есть и притон. На такой небольшой с виду городок можно было бы ждать небольшой гоп-компании в десяток умелых воров и еще пары десятков прибившихся к ним темных личностей - пьяниц, тунеядцев, картежников. Наверняка и стража в городе есть, судя по относительному порядку и тишине на ночных улочках в этой части города. А может, есть и дурной район, где бандиты чувствуют себя как рыбы в воде. Ну, и если есть здесь коррупция и сговор с криминалом среди правящих кругов - то об этом никто при Сааверо открыто не разговаривал, что вполне естественно - по опыту телепата, такое обычно думается, но вслух произносится только при самых доверенных людях...

Время, замерцав мыльным пузырем, бесшумно лопнуло вокруг темного силуэта девушки в дорогом дублете и пышных юбках. Она пошатнулась, поднося руку в перчатке ко лбу, но устояла на ногах, а время побежало дальше - оставались считанные секунды до того, как астральный конструкт закончит свое существование на этом плане бытия.

- Прошу Вас, следуйте за мной. - Ответил святой отец. - Это действительно не самое подходящее место для таких разговоров.
Священник провел магов через неприметную дверь рядом с органом, затем по узкому коридору мимо стальной запертой двери и по лестнице вниз. Затем поводив еще минут пять по коридорам, надавил рукой на светильник и кирпичная стена отъехала в сторону, являя еще одну, крутую лестницу вниз.
Три длинных лестничных пролета осталось позади, когда отец Марк вывел магов в низкий и достаточно узкий коридор. Не смотря на невысокий, не больше двух с половиной метров, потолок и глубину, а по ощущениям, маги спустились не меньше чем на пятнадцать метров, ощущения давящей толщи земли почему-то не было. Воздух был прохладный, но сухой и свежий, с еле заметным запахом ладана. Небольшие встроеные в стены электрические светильники создавали достаточно света.
Пропустив две первых от лестницы двери, священник открыл две следующие, являя небольшие, четыре на четыре метра, комнатки, в каждой из которых располагалось две добротных деревянных кровати и небольшой письменный столик со стулом. Из декора только распятья в изголовьях кроватей. В комнатах было чисто, будто пятнадцать минут назад тут закончила уборку професиональная горничная.
- Это комнаты для вас, простите, что без особого комфорта. - Сказал Марк. - Для девушки подготовлена третья комната, раз ее с вами нету, можете занять и ее. - Он указал на следующую дверь.
Показав комнаты, Марк направился дальше по коридору. Кажется, сам коридор по мере удаления от лестницы, спукался еще глубже под землю.
- Вы голодны? Ужин уже прошел, но что-то можно придумать. - Сказал священник и открыл последнюю дверь, за которой коридор сворачивал под прямым углом.

Каковы были настоящие размеры подземелий под собором никто, кроме, вероятно, их обитателей, не знал. Слухи говорили что во время войны здесь скрывались от нацистов больше полусотни еврейских семей, но официально Церковь до сих пор отрицала это.

За дверью оказалась внушительных размеров библиотека. Ряды книжных полок, полдюжины письменных столов, даже не смотря на вполне современные стелажи и два стола с компьютерами, воображение все равно рисовало бритых монахов, переписывающих здесь древние свитки.
- Пожалуйста, заходите. - Отец Марк зашел первым и, взяв один из стульев, уселся на него, ожидая пока маги последуют примеру.
- У Вас очень сложные вопросы, Маттиас. Боюсь ни я, ни кто либо из моих знакомых пока не в состоянии ответить однозначно о природе произошедшего. То, чему вы стали свидетелями, - кажется священник сам для себя еще не подобрал слов для описания проишествия на Вильгельмштрассе, - это безусловно ужаснейшая катастрофа и трагедия. Вот только причины и источники этой трагедии пока-что остаются сокрытыми. Последствия, по крайней мере некоторые, уже очевидны, но я не возьмусь даже предполагать истинные цели такого ужасного деяния. Чтобы вы понимали, магистр Игнатий, глава капеллы ордена Гермеса, уже сделал заявление, обвиняя в произошедшем наших радикально настроеных друзей, полагающихся на творения собственных рук и мыслей больше чем на замыслы Создателя. Игнатий требует расследования и доступа к их секретной документации. Совет Сынов Эфира уже сделал собственное симметричное заявление, основываясь на очевидно мистическом происхождении огня, обвиняют во всем Игнатия лично, как единственного доподлинно владеющего Силами на нужном уровне, мага в городе, требуют его отстранения и расследования в капелле Герметистов. Неизвесный хакер на сайте мэрии выложил фотографии жертв пожара и сообщение о том, что произошедшее это ответ на преступления властей против народа. Адепты Виртуальности при этом отрицают свою причастность к этому и ищут провокатора. Технократы установили наблюдение за шестью своими объектами и ищут виновных. Их агентов при шляпах и очках видели в разных местах. В общем, хрупкое доверие между Традициями в городе разрушено, а сложности со связью не позволяют надеяться на оперативное решение Совета. Вот такие невеселые дела, если в общих чертах. Про атмосферу в городе ничего сказать не могу, если вы не объясните, что именно не так.

- Клайд. Подойди сюда пожалуйста. Мне потребуется помощь с последним испытанием.

Darling.

Ехидно прокомментировал голос.

Клайд почти. Почти полюбил самурая, но посмотрев на его лицо, его внешний вид, Клайд понял, что этот мужчина явно не в его вкусе. Да и вообще, мужчин в постели Клайд редко жаловал. Как и его хозяин в реальной жизни, хотя знал, что в Древней Греции - мужеложство вполне нормально и считается высшей любовью.
Но где эти времена? Сейчас за такое засмеяли бы, а что хуже - убили. Да и не любил Буткович мужские ласки.

Так что скрипя зубами, Клайд вернулся в прежнее русло. Оценив ситуацию, пират понял, что Гвен в опасности, а уж женскую ласку он всегда любил и жаловал. Сжав свой мушкет покрепче, он двинулся вверх, на площадку. Времени заняло немного. И оказавшись возле девушки, он улыбнулся,
- Скучала без меня, а? А, неважно, - вскидывая мушкет, пират крикнул уже купидону, - Эй, улыбка у тебя как у бобра. Такие как ты, на борту Эсмеральды долго не продержались! Сразу бы по доске пошли. Лови маслину...
Эта сумбурная речь была мало понятной, да и неважно это. Потому что за монологом Клайда последовал выстрел с громким гулом и кучей дыма...

Карл, ухмыляясь, поднял руки, мол, я тут совсем не причём. Он ни капельки не удивился появлению, кхм, на сцене нового, неожиданного участника, так как все его запасы удивления уже были исчерпаны на Дока, когда тот внезапно возник и присоединился к первоначальному составу компании. Как Хорни и думал, слово "тихо" уже никак нельзя было применить к намеченной им слегка нелегальной операции. Создавалось ощущение, будто уже все студенты знали о происходящем в этой палате. Как только охранники ещё не заметили подозрительную ночную активность там, где её быть не должно?

— Погодь, — сказал Карл Илье, улыбаясь и строя глазки при этом Антонине.

Нет, ну, ладно Карл кореша своего позвал, удачно вспомнив о нём. А мог бы и не вспомнить, раздосадованный тем, что товарищи из первоначального состава нагло кинули его. И вообще, предполагалось, что это Макс созовёт знакомую ему парочку задротов, которые положат трупы своих аватаров на исцеление безнадёжных пациентов. А тут — вот те на, Антонина материализовалась. Как то сказано в первом абзаце, Карл ей совершенно не удивился, но сложившая ситуация ему не нравилась и её нужно было нормализовать.

— Итак, — Хорни взял на себя инициативу прожигания взглядом и вступил с Антониной в бой гляделками, — что же ты тут... Делаешь? Сюда, знаешь ли, вход посторонним воспрещён. А мы, — Карл нанёс взглядом внезапный удар в зону декольте девушки, что бы там зловеще-нулевого ни находилось, — занимаемся важной работой под началом профессора Эппштейна. Так что все возникающие вопросы можешь задать ему. Но, к сожалению, его сейчас здесь нет, поэтому: просто освободи нам рабочее пространство и не мешай, а мы, так и быть, забудем о твоём нарушении.

- Да, спасибо, - Клаус откупорил склянку и залпом влил в себя содержимое, поморщившись. - Ну и дерьмо. Почему их не делают, например, со вкусом клубники?.. - маг размял шею, и неуверенно поднялся на ноги. Тем не менее, ему явно полегчало. - Прикроем, - коротко кивнул, и отвернулся, принявшись собирать людей.

Бойцы роты встретили приказ Земмлера одобрительным гулом. Бывший экспедитор толком не успел познакомиться с отрядом, но знал: среди них местных нет. А это значительно облегчало задачу в моральном плане, да и в практическом тоже. Ведь любая солдатня суть выходцы из тех самых широких слоев населения, что сейчас почивали на площади. Пусть и враги, да, но убивать и добивать собственных соседей не всегда просто, особенно для порядочных людей. Но разве порядочные люди становятся наемниками?

- Н-не...н-не надо!.. - провопил кто-то в ночи из последних сил.
- Тихо, - экс-экспедитор услышал характерный звук чавкающей плоти. - Не шуми, - добавил кто-то из наемников после coup de grace. Здесь и сейчас было место милосердию. Ведь никто не собирался вытаскивать раненных. Ни сейчас, ни завтра. Ранним утром придут голодные собаки, которым всё равно, кого жрать - мертвецов или полумертвых. Земмлер вместе с бойцами мерно продвигался вперед, от одного к другому, поймав странный ритм в этой тихой бойне. Примерно через полчаса работа была выполнена, и отряд потянулся обратно в участок.

Нет, всё-таки убитым стоило сказать "спасибо": утром действительно явились псы.

***

- Этот Ардклиф не был моим, как вы выразились, "ёбырем", - фыркнула Ангелина. - А всего лишь посредником и осведомителем. Но в ту ночь наш разговор был прерван той страхолюдиной, что вылезла из канализации. Чертов выползень схарчил беднягу Ардклифа, и утащил меня вниз. Спасибо, ребята, что поджарили эту гадину, и этого ублюдка Профессора. Без вас я точно не смогла бы. Что же до Жирного...да, тут я постаралась, - Гроссхау пожала плечами. - Буквально, я убила его пиздой, - заключила девушка. У Тальгорна перекосилась рожа от такого заявления, а более простой Клаус заржал, не стесняясь.
- И давно ты работаешь на Сыскное Войско? - отсмеявшись, поинтересовался Клаус.
- Нет, не слишком. Скажем так - у ТСВ много глаз. И устраивать многоходовочки те еще мастера. К слову, пока я работаю на них, у меня есть полный иммунитет от Надзора. Это-то и стало поводом. К Воннингу было не просто подобраться, и поэтому они выбрали такой, я бы сказала, необычный ход, - Ангелина закатила глаза.
- И тем не менее, это сработала. Я надеюсь, ты уже, кхм, очистилась? - подал голос Фредерик.
- Да. А что, у тебя есть какие-то планы?
- Ну...

Этот разговор состоялся несколько дней спустя. Для Земмлера работа в Портовом не закончилась обороной участка. Стояли в оцеплении, подчищали территорию за Эскадронами и выполняли другую работу. Не самую чистую, но за неё платили. Занд ван Тойфель оказался хорошим работодателем. Хоть и жестким - из-за него погибла сомна человек. Но, похоже, для него такие потери были вполне допустимыми. Да и для города, в целом, тоже. В конце ван Тойфель посулил Земмлеру, что на этом их сотрудничеством не закончиться. Сложно сказать, хорошо это или плохо. Но всё-таки Курт сменил профессию именно по инициативе этого конторщика. Век свободы не видать...

Наконец, все подошли к внешней крепостной стене и воротам. Там, за ними, уже построилась рота. Это была прощальная прогулка - Тальгорн и Ангелина оставались в городе, а вот Земмлеру и Клаусу предстояло отправиться на восток. Где-то там их ждала работа. Ждала война.
- Слушайте, а ведь отряд надо как-то назвать, - спохватился Фредерик. - Надо придумать что-нибудь такое...крутое. Что за отряд наемников без хорошего названия?
- Вот и отличный повод для переписки. Ты обязательно пиши нам, мы ведь скучать будем, - Клаус театрально пошмыгал носом. - И мы будем слать тебе весточки тоже. Эх...всё-таки я буду скучать по этому гадюшнику. Вы уж держите его в целости и сохранности, пока нас не будет, - вздохнул Девант.
- Конечно. Вот прям каждый день будем поддерживать духовные и физические скрепы нашей благодатной столицы. А наш новый друг, ван Тойфель, этому точно поможет.
- Хотелось бы верить. Давайте прощаться, что ли?
- Ага. Вы там только не помрите на чужбине! Бордель будет вас ждать.
- А это уже хороший повод не сдохнуть. Ну, герр Земмлер, по коням?..

***

Интерлюдия.

- Я надеюсь, ты явился с хорошими новостями? - немолодой мужчина лениво почесал грудь, сплошь покрытую мистическими татуировками.
- Так точно, Ваша Светлость. Ван Тойфель сделал свою работу, как вы приказали...как он умеет. Теперь у нас достаточно средств для военной кампании. Штаб обещает осадить столицу Остмонта уже к этой зиме.
- Я это запомню. А что насчет того мужика? Бывшего экспедитора?
- Агент Бальдр сообщает, что он действительно может быть одним из тех, кого мы ищем. Но ему требуется больше времени для точных выводов. Он составил отчет для вас.
- Хорошо, занеси посмотреть. Пусть старина работает дальше, - немолодой позволил себе легкую улыбку.
- Так точно. И для вас послание. От Моргана. Лично в руки, - адъютант протянул тщательно запечатанное письмо.
- Хм... - нахмурившись, мужчина вскрыл письмо. Внутри оказалась крохотная записка, скупая по своему содержанию. "Сандал прибыл" - значилось там. Нахмурился еще сильнее.
- Похоже, теперь нашему мальчишке придется много учится.
- Вы хотите сказать, что...
- Да, да. И запомни - император ничего не должен узнать. Пристрой нового учителя должным образом, и как можно быстрее. Время на исходе.

- Ну хорошо... - Произнес Стремительный.

Combat Mode Initiated.

После чего пар вновь дыхнул во все стороны. И тут доспехи начали резко менять формы. Стали появляться новые участки брони, рядом с которыми стали появляться всполохи энергии и легкие энергетические поля преломляли проходящий воздух, армированный капюшен закрыл лицо.

Dynamic armor ready

Рядом с каждым элементом брони стали появляться небольшие окошки с символами. Волны энергии шли все быстрее и ярче из сочленений доспехов. Цепочки символов пробежали по клинку, вспыхивая и медленно угасая.

Energy Sword Activated

Максвелл улыбнулся. Пришла пора действовать.

Destroy them all!

C　этим на удивление бодрым напутствием Стремительный сделал резкий подшаг к обгоревшему гладиатору. Мощные струи пара выстрелили из сочленений. Клинок резко раскалился докрасна. Чувствуется что даже держать его было сложно... но что будет если он достигнет цели?

MAXIMUM POWER

(исследование, часть 2 ответов)

Донте не сразу, но всё же нашёл на руке демона уже знакомую метку, как и в прошлом случае, расплывшуюся от полутрансформации, благо руки волака были выворочены нужным образом и трогать ничего особо не пришлось.

В мешанине демонических органов вызыватель уловил разве что явное отсутствие сердца. Кишки, вытащенные из брюшной полости наружу, присутствовали, и, похоже, желудок тоже был, но оставалась ли здесь печень – второй по значимости орган после сердца – то вызыватель сказать не мог, особенно потому что трасформация явно затронула не только внешность, а он не настолько хорошо знал сравнительную экстрапланарную анатомию. Толстая кожа волака и одежда не позволяли сказать был ли демон удержан верёвками или оковами; по крайней мере следы таковых отсутствовали. Донте подозревал, а Лихайе затем подтвердил что обычными оковами волака удержать сложно – пушечное мясо, эти демоны отличались завидной силой.

Одежда, как то быстро понял Невер, была достаточно добротной, но не роскошной и по фасону лет на пять устаревшей. Преуспевающий клерк, средней руки торговец... хорошо начищенные сапоги подразумевали достаток и отсутствие нужды гулять по грязи, однако, привыкшему подмечать многое о людях барду немедленно бросилось в глаза отсутствие личностных штрихов даже в этом кровью залитом трупе. Всегда, на каждом человеке были такие, одежда несла отпечаток личности не меньше, а может и больше чем их походка или голос: "потому что жена подарила", запонки, небрежно повязанный шейной платок, обгрызенная курительная трубка, полный таблеток от кашля кошель. Здесь же ничего этого не было, даже кошель был явно пустым. "Как роль в театре" – неожиданно понял Невер. Нет, на актёра демон походил меньше всего, и его костюм был совсем не театральным, но принцип был тот же. Словно кто-то создал идеальный костюм обывателя средней руки, забыв или посчитав ненужными включить всё, что составляло личность, и всунул в этот костюм демона.

Главная рана была нанесена чем-то острым и достаточно тонким – не ланцетом, скорей клинком, может быть даже одним из клинков что теперь пришпиливали волака к брусчатке – поскольку края раны были в целом ровными, но никакой ланцет не взял бы такую толстую шкуру. Однако сама рана была зверской, словно после первоначального разреза кто-то засунул обе руки во внутрь тела и с силой, словно распахивая застрявшие ставни, демона раскрыл в обе стороны: в паре мест ровные края ран были... смятыми и разлохмаченными, за неимением лучшего термина. Попытавшаяся проимитировать процесс Шиолта поймала себя на мысли, что будь на её руках когти, а сами руки раза в два больше, её когти могли оставить чем-то похожие следы.

Как и в прошлый раз, кровь демона застывала явно медленней чем человеческая: по рассказам патрульных, она была свежей ещё часа два после их прбытия на сцену и начала застывать незадолго до прибытия Просперо и студентов; даже сейчас внутренности волака отсвечивали влажным в дергающемся свете факелов. Основная масса крови собралась под телом, но – как объяснил Просперо и как могли наблюдать сами студенты – нечеловеческая окраска демона не давала понять собиралась ли кровь в нижней части тела после смерти под властью силы тяжести как то происходило с людьми.

Толстые красные и белые линии, которыми была прочерчена диаграмма, по виду походили на мел, но а) ни один мел не вынес был контакта с кровью и не расплылся бы и б) линии были слишком объемными, толстыми, заметно выпуклыми, словно крем. Какая-то странная... паста, похоже? Или краска? Белые линии слегка искрились и оставались нетронутыми даже под слоем крови, словно кровь не могла их коснуться; красные линии, там где на них падала кровь, были замётно темней, почти чёрными. Однако без лабораторного анализа сказать что это было очень затруднительно.

Получатели: Халита.
Про такую магию никто из студентов ничего не знал, кроме того что это была ни одна из традиций Амбии (и Лейфа, в том числе), и не (по словам Седого) какая-либо из известных граназарских традиций. Она была геометрической, то определённо, но её сложность и детализированность была, по всем известным студентам законам магии, избыточной и не должной работать. Диаграммы нужны были чтобы правильно распределять и балансировать энергию в сложных чарах, и для каждой такой балансировки было достаточно одного пути, одной линии, одной ясной связи; принцип был здесь "чем проще, тем лучше" – чем меньшее количество связей требовалось для целей, тем стабильней была диаграмма и надёжней ритуал. Здесь же линии шли по две, по три, собирались в круги и треугольники, словно у безумного геометрического паука, и – что вообще было абсурдно – местами перекрещивались друг с другом. Стабильность такой диаграммы была, в лейфовской традиции, совершенно смехотворной.

Однако что было очень очевидно, что поза убитого и диаграмма работали в зловещей гармонии: разведенные ноги и обе сведенные вместе руки демона образовывали вершины треугольника, которые вершины были окружены тройными кругами и всё это соединено вместе ещё одним внешним треугольником и кругом. Другой, инверсированный треугольник, со своими кругами и линиями, но белым цветом, шел в обратном направлении, так что в сумме получалась красно-белая шестиконечная звезда, в алых "лучах" которой был распят демон и внешний белый круг которой включал в себя весь ритуал, до последней капли крови. Между линиями диаграммы, по сторонам треугольников и вписанные в тройные круги, шли разные странные символы, но даже волшебная лупа Шиолты не смогла сказать что они значили: это был явно не какой-то язык с понимаемым смыслом.
Никто, даже Лихайе, не смог сказать по памяти что это за штука и в чём её цель.

Получатели: Шиолта.
Тело явно принадлежало такому же волаку как и ранее (насколько Донте и Лихайе могли идентифицировать). Исключая одежду, этот даже выглядел совсем как предыдущий – то ли все они были на одно лицо, то ли опыта различить их не хватало.

Сопоставив факты, студенты согласились что предполагаемое время ритуала скорей всего было на закате – позднем закате второго самого короткого дня в году. То было известно Неверу по фольклору что чары на закате солнца редко делались ради чего-то хорошего и обычно (хотя и не всегда) касались секретов, тёмных клятв и умышленного причинения вреда. Проклятья, впрочем, наиболее эффективно было накладывать в полночь.

- Начнем.
Стремительный клинок стал медленно передвигаться в сторону самого центра арены. Шаг за шагом легкие облачки песка поднимались под его ногами. Он был уверен в себе. Он был готов ко всему. К каким бы фокусам его противник не решил прибегнуть. Застыв в паре шагов от центра, стремительный клинок вытянул левую руку вперед и подманил к себе противников

— Да уж скорее Леонардо ДиКаприо получит свой оскар, чем... Ха, нет, ДАЖЕ ОН получил свой оскар, а тебе не светит! — Мефисто в долгу не оставался. — Тоже мне, Иньярриту местного разлива нашёлся!

— Макс! — удивлённо отозвался Мефисто, оборачиваюсь. На дьявольской морде его ещё осталось недовольство. — Ты что тут делаешь? Кто тебе разболтал?!

Но тут рогатый понял, что не совсем всё понял. Вот перед ним стоит аватар Макса, Стремительный Клинок. Значит, он должен быть сейчас подключён к шлему пациента. Соответственно, он, очкарик эдакий, как-то обо всём узнал и прибыл сюда. А уже отсюда можно было сделать вывод, что эти предатели, Шимико, Арсений и Леонид, ему всё рассказали. Но Макс почему-то говорит так, будто случайно здесь оказался и не понимает, что всё вокруг него — это разум пациента, а не приторный тренировочный зал.
Хотя... Это было совсем не важно. Если он находится здесь, значит, он может присоединиться к ним в бесшабашной погоне за фобиями по разумам безнадёжных пациентов.

— В смысле, чьё это творение? — сузил брови и оскалился в доброжелательной улыбке Мефисто. — Протри глаза, самурай, и приглядись внимательно.

Уставшая Шиолта осмотрела все, хоть сколь-нибудь достойное внимания в этом доме. Ну, то-есть осмотра достоин был подвал, а на дом можно было и не смотреть вовсе. Тогда она, разумеется не познакомилась с когтями крысы, а крыса - с когтями эйдолона, но важным или интересным это событие счесть нельзя было. А вот то, как себя вела её, и не только её магия - это было интересно, и достойно исследований... если-бы Шиолта была высокомудрым мужем а не взбалмошной студенткой, она наверняка придала бы этому вопросу гораздо больше внимания. А так она лишь подколола приятеля:
- Смотри, флоигм не надорви. - И устало зевнула, прикрыв рот рукой. - Поехали уже, у вас сверхурочные платят? - С нотками иронии ответила девушка Просперо.

Лихайе и Невер (и также Донте)
(на первом этаже заброшенного дома)

Лихайе пошел вокруг дома, периодически останавливась и закидывая в пасть особенно понравившиеся ему куски дерева и штукатурки. Ощущения, что получал по "прямой связи" Донте напоминали ему суперпережаренные в масле, но такие вкусно хрустящие на зубах булочки тети Орры – можно съесть десяток и всё равно ещё захочется, даже если знаешь что потом будешь горько раскаиваться съеденным и мучаться от перемаслянной изжоги вкупе с запором... сейчас же вызыватель чувствовал чувства эйдолона, ощущал приятный сытный вкус штукатурки на языке, видел его лапы словно свои руки, видел покосившееся крыльцо, похожее на пару поставленных друг на друга ящиков и затём облупленные шпалеры стен, шаги внутри и слева, идущие вправо, и...

СТОП!

Когда это он начал ощущать Лихайе так явно?!

Да, они могли обмениваться мыслями на практически любом расстоянии, но это было подобно разговору двух, повернутых спинами друг к другу людей, стоящих на противоположных концах комнаты: передавалась интонация, максимум. Да, он знал когда Лихайе был близок к смерти и настолько в целом был ранен – но туманно, отстранённо, без угрозы для себя. Здесь же и сейчас, Донте в переносном смысле раздвоило – одна часть его продолжала стоять у входа в подвал, почесывая пузо, и вторая часть его нюхала заброшенный дом в поисках чего-нибудь вкусного, как вот, например, стекла. Невер прошёл перед его двойными глазами, ореол кружащегося вокруг норга кристалла накладывался на темноту, скрип половиц на безмолвие, ощущение присутствия на полное отсутствие такового вокруг одного из его тел.

Голова у Донте закружилась, контакт прервался, к горлу подкатил тяжелый комок как от дюжины булочек тети Орры. Ошеломлённый, он понял что каким-то образом установил с Лихайе прямую связь: то, что согласно всем его исследованиям он не смог бы сделать ещё долгое время, пока его флоигм не настроится хотя бы на две чары в день, да и то, такая связь работала бы очень короткое время, буквально секунды даже у опытных вызывателей... но он видел – он был – Лихайе, неспешно обходящим дом, и даже если бы эйдолон был супер-быстр, Лихайе не успел бы обойти строение так быстро.

Лихайе, заслышав суматошные мысли Донте, послал невнятный вопрос-мысль, которая на человеческом языке лучше всего была бы выражена фразой "что тебя грызёт?"

Не подозревая о царящем в голове Донте сумбуре Невер тем временем окинул комнату взглядом и прислушался. Но то ли неизвестный бродяга давно покинул это место, то ли мрачные предположения норга были оправданы и прежний обитатель сейчас обитал в кристалле – так или иначе, сколько норг не прислушивался, в этой комнете он не услышал и не увидел никого.

В прихожей, однако, послышались тяжелые, громкие шаги. Невер весь аж подобрался, но тут же знакомое порыкивание дало ему понять что это Лихайе-отнюдь-не-мастер-скрытности присоединился к его исследованиям. Выглянув в прихожую на пути в правую часть дома норг убедился что его предположения полностью верны: Лихайе стоял, устремив морду к потолку, словно к чему-то прислушиваясь. Если обитатель комнаты всё же существовал и попытается рвануть к двери, лохматый большой эйдолон явно послужит буффером.

Справа от лестницы сорванная с петель дверь открывалась в большую, вытянутую влево комнату, завершающуюся заколоченными окнами; судя по обрывкам гардин, остаткам большого стола и перевернутым, изуродованным стульям, скорей всего столовую. Если здесь обитала семья, её легко можно было представить сидящими над тарелками за таким столом; если же одиночка, длины и пустоты такой комнаты хватило бы чтобы чтобы чувствовать себя королём. Были ли здесь слуги, повинующиеся каждому его капризу или напротив, галдящие дети? Разруха и запустение смели любые следы человека в пределах обозрения, и в слабом свете кристалла дальний конец комнаты тонул в полумраке. По грязным шпалерам шли похабные надписи разной степени яркости, какая-то рвань валялась здесь и там, вкупе с черепками, обломками стекла и прочим мусором.

Сразу направо от входа в столовую (?) была ещё одна дверь, но, в отличие от первой, снесённой, не только стоящая прямо, но и заколоченная парой досок-крест накрест. Ещё одна дверь (таким образом в столовую в общей сумме вело три) была прямо напротив входа и Невера в противоположной от них стене. Неплотно прикрытая, эта третья дверь всё же не давала рассмотреть что находилась дальше.

— Аргх! Что ж так ярко! — воскликнул Мефисто, прикрывая глаза. — Мы что, попали на шоу "вас сейчас задавит бигфут"?!

Мефисто отшатнулся в сторону от чересчур яркого света, стараясь не наступить на раскиданные по дороге шипы. Дьявола это очень раздражало. В любой ситуации ослеплять должен он, а не какая-то там тачка с вантузом на горбу. Этот чувак забирал его лавры, а это значит, что он должен очень крепко об этом пожалеть.

Мефисто защёлкал пальцами, выйдя из освещаемой фарами зоны. Проклятия аж хлынули с его языка. Бабушки на скамейках перед входом в дом лучше бы не справились.

— Ах ты бигфутик, гавно собачье! Ты решил на меня фарами сверкнуть?! Я сам на тебя сверкну, сантехник вонючий, вантузник чёртов, будь ты проклят, иди сюда, мерзавец, гад, негодяй, наркоман и полудурок, укурыш спившийся на бигфуте ездящий...

Слова сии обладали невероятной мощью в подсознании пациента, будучи сказанными с правильной интонацией. В конце Мефисто послал луч огня прямиком в фару бигфута, пытаясь загасить свет.

Вы не можете просматривать этот пост!

Это действительно была слишком сильная магия, и действовать она начала буквально сразу, после того как только Маттиас выкинул ни в чем неповиный телефон в урну.
Вернее сперва раздался знакомый уже шум моторов. Чертовы байкеры вновь неслись по Теодор-Штерн-Кай, преследуемые фургоном все в том-же направлении.
Вот, когда первый из мотоциклистов оказался напротив дома, тогда то все и началось. Нет, он не останавливался и даже не притормозил, но в воздухе отчетливо запахло дымом. Сперва слабый, едва различимый дымок очень быстро стал густым, бурым и зловонным, словно кто-то подпалил помойку, но в вони сгораемого мусора слышался еще более неприятный запах горящих волос.
Затем посыпался пепел. Большие белесые хлопья медленно, из ниоткуда, оседали на асфальт. Тут же возникло и пламя. Огонь появился на крыше дома, странный, тусклый, невеселый, и быстро, за считанные секунды, пополз по стенам вниз. Сердце успело ударить от силы два десятка раз, когда все здание полыхало от земли и до крыши. И как полыхало - бурое языки, казалось, оплавляли бетонные стены, слизывая слой за слоем, гул пламени свободно пересек реку, и в нем отчетливо слышались крики ужаса. В окнах можно было разглядеть горящие силуэты, кто-то выпрыгивал из окон, не смотря на высоту, чтобы разбиться об асфальт.
И четверо молча наблюдали за ужасной картиной, не в силах что-то изменить.

Вы не можете просматривать этот пост!

— Тридцать дней! — не мог не восхититься Мефисто. — Да за это время можно выучить состав всех освежителей воздуха! И отложить вот такенную личинку! — развёл он руки в стороны, как разводят обычно руки рыбаки, показывая длину рыбы, которую они якобы поймали. Казалось, его нисколько не волновало говорить такое неподалёку от Кодзуэ.

В общем, награда сия в виде абонемента в сортир была вполне заслуженной. Рогатый обернулся, чтобы показать каждому заполненный рукой продавца бланк, но заметил, что не все его спутники в состоянии узреть плоды его победы: супергерой, он же аватар Лёни, валялся без чувств. Мефисто почесал затылок. Нет, так дело не пойдёт.

— Он? — спросил дьявол Арсия, выходя наружу. — Ставлю на то, что он — Джа-джа Бинкс.

Мефисто взялся за плечи побитого супергероя и оттащил Красную Звезду в сторонку так, чтобы вокруг него оказалось достаточно свободного пространства, не загораживаемого витриной магазина.

— Ну, помчались! За такое он теперь мне будет должен свою душу продать! — рогатый поднял рукава и начал действо: достал из глубин своего элегантного пиджака мешочек кроваво-красной соли и обсыпал её вокруг Звездеца ровным кругом и по контуру его тела, затем облизнул палец, окунул в осквернённую соль и после нарисовал особый глиф около самой соленой границы, но всё ещё внутри круга. В пяти равноудалённых точках окружности Мефисто дополнительно начертил маленькие окружности, а затем своей дьявольской силой заставил в них появиться небольшие витающие на расстоянии нескольких сантиметров над асфальтом огоньки. Проделав эти хитрые манипуляции, дьявол спрятал мешочек с солью обратно и выудил на свет диковинную фляжку со зловещей гравюрой наказания грешников на ней. Откупорил и вылил на голову Красной Звезды, после чего она (голова) характерно задымилась.

Суббота, 14 марта 2015 года. 4:54 РМ.
Франкфурт-на-Майне, земля Гессен , Германия.


Пивная на Теодор-Штерн-Кай в которой начинается эта история была совершенно ничем не примечательна. Ни близость Майна, ни хорошее пиво, ни вежливый персонал не создавал каких-то особых преимуществ перед многочисленными конкурентами и "Три Кружки" практически никогда не были заполнены. Хозяин, Рихард Мюллер - чистокровный немец, разменявший четвертый десяток, не особо печалился по этому поводу, но всегда был рад постоянным клиентам. Совокупность этих факторов, а возможно и каких-то еще, привела к тому, что наши герои избрали это неприметное с любой стороны заведение, как место своих встреч. Будучи не такими как все, но по разным причинам оказавшимся отделенными от своих единомышленников и учителей, молодые люди довольно быстро нашли общий язык и иногда, когда раз в месяц, когда каждую неделю, собирались вместе, чтобы просто пообщаться, обсудить новости и поговорить о том, что не поймут друзья... Или не хочет объяснять вечно занятый наставник.

Вот и сегодня молодые люди сидели за круглым, деревянным столиком, уже заставленным напитками и закусками по вкусу, практически одни в зале. В другом углу пивной допивали по третьей кружке два каких-то герра, и официантка с внешностью порнозвезды обслуживала гостей. На бейдже официантки было написано "Кэт", хотя как выяснил Рэми, успевший познакомиться с ней ближе, девушку звали Адалина, по какой причине на работе она называлась другим именем оставалось только гадать. Герра Рихарда, впрочем, сегодня видно не было.
Зато было что обсудить...





За окном раздался далекий, но стремительно приближающийся рев моторов. Все четверо людей собравшихся за столиком вздрогнули. Странное ощущение, будто кто-то коснулся руками Гобелена, самой ткани реальности, одновременно посетило всех четверых. При чем это было не легкое ненавязчивое касание, но уверенная, целенаправленная и сложная работа. Что-то случится. Близко и скоро. Знать бы еще что.
Не прошло и нескольких секунд, как за окном пронеслось три черных мотоцикла, и следом, силясь догнать, такой-же черный фургон.

— Договорились! — кивнул Мефисто продавцу.

Дьявол сделал к байкершам шажок. Идеальная прямая осанка, горделиво нависали рожки над лбом, руки скрещены на груди.
— Дамы! Дамы! — хлопнул он в ладони. — Что вы сразу ссориться? Может... Чай? Кофе? Потанцуем?
Рогатый оскалился.
— Огоньку?!
На кончиках пальцев возникли огненные шарики. Мефисто вытянул руки перед собой.
— Йедюл ацдрес угж мологалг! — дьявол так выдыхнул на огненные шарики, будто хотел надуть из них мыльные пузыри, но вместо этого с его ладоней вырвался поток пламени, направившийся прямиком в так кстати скучковавшихся трёх байкерш.

- Ну глухие... - недовольно пробурчала себе под остатки носа Шимико. Не добившись от своих товарищей никакой командной работы, она сдалась и просто отошла на несколько шагов назад. - Ничего, поотключает всех - сами виноваты будут. Переподключатся как миленькие, а немножко виртуальных болевых ощущений им только на пользу пойдёт, это точно. Бу-бу-бу, совсем очумели от своих видеоигр... - добавила под конец Шимико, но поняв, что ушла уже совсем куда-то не в ту степь, заметно покраснела и прикрыла руками рот, надеясь, что последнего предложения никто не слышал.

Да вы, батенька, прям Кашпировский, - Док скучал возле прицепа, поглядывая на кучу-малую, что образовалась внутри. Он даже оперся о ружье и пошарил по карманам в поисках сигареты.. оной не оказалось. Ладно.. мы за здоровый образ жизни, не будем подавать дурной пример недорослям и пациенту.
- И я вам таки скажу, что ваши доводы принимаются до первой серьезной зверушки. Это нам везет, что ископаемое вялое и поддается дрессировке всякими трюками, а попалось бы что-то серьезнее и был бы нам таки форменный конец обеда.. А вы, красный юноша, сильно не напирайте, победа над бедной тварюшкой вам в личный зачет уже не пойдет, бинтатый поправился минимум на девять граммов с Мониной легкой руки..
- И еще послушайте таки опытного Моню, если вы будете топтаться по этим паукам, можете таки натоптать себе мозоли, а толку все равно не будет. Бинтатый их генерирует по кучке в секунду...

На этих словах Дока Мефисто окончательно вывалился из грузовика: приземлившись на ноги, он сделал перекат, а потом ещё один, но дорога оказалась бездвижной и не стремилась дьявола принудительно пустить кубарем, сдирая его одежду и кожу о свою несколько шершавую поверхность.

Мефисто встал, отряхнулся.

— Незаконное проникновение? Я всегда за! — оскалился рогатый. Всё оказалось просто: не фура двигалась, а мир менялся. Кажется, он об этом думал чуть раньше и оказался прав. Но это не помешало Мефисто забыть о собственных мыслях спустя пару секунд и купиться на шутку профессора Эппштейна впоследствии.

— У меня есть ключик к любому замку, — улыбнувшись, Мефисто вытащил из кармашка и показал золотой весьма потёртый ключ с сатанинским знаком в навершии. — сейчас всё взломаем... А что, Док, вам не выдали супер-способность взламывать замки?

Рогатый, энергично ступая, направился вдоль борта контейнера к тому красивому замочку, который надо было взломать.

Док некоторое время возился с замком и засовами на контейнере.. пока, замаявшись, не остановился на мгновение передохнуть... тут Док понял, что фура начала движение.. и не просто начала, а все, что оставалось позади, начинало просто исчезать и растворяться. Не слишком богатый внутренний мирок оказался у пациента... Док остолбенел, а потом еще раз, когда понял, что секундное замешательство стоило ему возможности уцепиться за фуру.. еще мгновение и он будет стоять один, глядя на удаляющуюся фуру со студентами, и медленно растворяться вместе с растворяющимся миром... интересно, ему будет больно?..

***

И вдруг, кто-то постучал... В кабине раздалось несколько настойчивых стуков по правому борту и всем не осталось другого выбора как прильнуть к окну, а барышне на капоте - обернуться...
- Ай-вей, товарищи студенты, - Моня трусцой бежал вдоль борта и, не напрягаясь, обгонял фуру. В руке он держал винтовку прикладом вперед, видимо нею он и стучал. - и таки пока вы тут прохлаждаетесь, мине там сзаде насыпали целый килограмм супер-способностей. Вот, смотрите как я могу...
Док прибавил темпа и начал огибать фуру по кругу, спокойно оббегая капот движущейся фуры.
- И чего мы все еще сидим, - Док улыбнулся форменной голливудской улыбкой, - айда за мной, способности разбирать. Такой нахес раз в жизни случается...

Как будто он всю жизнь дрался световым мечом. Арсий устремился вперед, туда, где мультяшный герой дрался с оборотнями в погонах. Когда менты обернулись козлоногими, сомнений в правильности действий больше не оставалось. Пара изящных взмахов, и лезвие из чистой энергии устремляется к шее ближайшего гаишника. Раз, и овечья голова с застывшим удивленным выражением катится по мостовой.

Но и Арсий сам успевает серьезно удивиться произошедшему. Повернувшись ко второму менту, он делает красивый жест рукой, смотрит в глаза и произносит:
- Ты не хочешь с нами сражаться.

Если верить тому, что показывали в фильмах, то слабый духом гаишник должен сразу сдаться. Правда, для этого нужно как-то воззвать к Силе... но как?

- Продажные копы! - прорычал Красная Звезда. В этой форме он частенько сбивался на дешевые штампы из поп-культуры, и, в общем-то, ничуть этого не смущался. - Недолго вам осталось угнетать честных граждан!
Леонид сжал кулаки, закрыл глаза, сосредотачиваясь, и вдруг рванул с места так быстро, что остальные видели только размытый след за его спиной. На переднее сиденье, через дверь и вперед по мокрому асфальту за спины оставшихся полицейских. Пусть попробуют пострелять теперь.
- Сдавайтесь! - громогласно заявил супергерой, в своем красно-желтом костюме выделяясь на сером фоне как новогодняя елка декабрьской ночью. - И к вам будет проявлено снисхождение.

Вот Карл стоял, щёлкнув тумблером в районе уха, и в следующее мгновение... Шлем виртуальной реальности впитался в его голову, кожа по всему телу стала быстро краснеть, перед глазами всё помутнело. Очень сильно зачесалось по ниже спине и на голове: начали расти рожки и хвост. Затрещала ткань джинсов, выпуская хлёсткую хвостяру наружу. Волосы выпрямились и чуть потемнели. Одежда преобразилась, подстраиваясь под новый облик. Мефисто зарычал, а дальше его тело набрало скорость света, пронзило вселенную со всеми его звёздами, оказалось на первом круге ада, втором, третьем, четвёртом... Вместо девятого круга ада он ощутил себя на водительском сидении фуры.

— Ха-ха! Зацените сигналку! — Мефисто первым делом нажал на кнопку сигнала, и фура протяжно загудела. Затем дьявол решил нагудеть мелодию "Smoke On The Water" от Deep Purple.
— Кодзи, я тебя не слышу! — веселился рогатый. — Всё самое интересно происходит на заправках!

Мефисто наперекор зомбине Кодзуэ сильнее нажал на педаль газа. Посмотрел в зеркальце заднего вида.

— Арсий, на себя не направляй только! Тут может внезапно сбыться то, о чём ты думаешь! Пробуй думать о девочках погорячее, ахах! — дьявол пошарил по тумблерам и кнопкам, пытаясь найти, как в фуре включить радио. — Ребята, я не умею управлять фурой, у меня права на тачки немножко поменьше, так что возможно мы и не остановимся у обочины!

Не забывал Мефисто и смотреть по сторонам через окна.

При виде такого порыва эмоций девушка удивленно отклонилась назад, и иной кавалер бы не заметил двух маленьких незначительных жестов: одна рука ее потянулась к рапире, а на второй указательный и большой пальцы сомкнулись с небольшим треском - искорка проскочила между ними, так бывает, если плотный бархат потереть о не очень качественную шерсть. Ее мысли явно не успевали за рефлексами тела

ага, заговорили о цене, вот и манеры прорезались

а на губах заиграла довольная улыбка. Кажется, все шло, как надо

даже симпатичный

и напряжение потихоньку сходило на нет.

если не полез в бутылку сразу, значит сторгуемся

- Вы несносны, - кокетливо заметила баронесса, с завидным терпением держа руку на весу. - Но мне нравится, как вы набиваете себе цену. Умоляю, не останавливайтесь. Дайте мне повод гордиться новым знакомством... Сааверо.

В ее тихий протяжный голос беспардонно вклинился Карат: леди София такую не знает, хотя почему-то заранее расстроилась, услышав это имя. Или просто женское имя... Надо сказать, Сааверо тоже не припомнил такого титула. Хотя на воспоминания было исключительно мало времени, да и обстановка не располагала к методичному копанию в памяти.

Ударившие из нитокуда в макушку ягоды могли быть знаком от невидимого Сильвестра. Вот только прилетели ягоды откуда-то сверху, а значит коллега по прежнему был на крыше. Учитывая то, что лестницу унесли, спуск для не слишком то атлетичного травника мог оказаться сложным.
Штефан уже приготовился ждать, когда колокола объявили о возвращении стада с полей, а вместе с этим напомнили о встрече, которую сам маг уже считал безнадежно пропущенной, но по всему выходило - что почти успевал, если бежать быстро и не ждать Сильвестра.
Но Сильвестра нужно было дождаться для того, чтобы передать ему деньги. Чертова дилема.
Маг вслух помянул нечистого.
- Петрус, сыночек, твоя мать два диаметра вышьет и спать ляжет. Где же ты? - Не громко, но надеясь что коллега услышит и поймет про ограничения во времени, забормотал старик. - Я же не могу тебя всю ночь ждать. Если не найду, придется как утром с твоим дядей беседовать.
Намёки были весьма не прозрачны, но либо Сильвестр поторопится, либо Штефан отправится по своим делам. Ждать коллегу дольше пяти минут Ватерлос не собирался.

Девушка подняла руку в перчатке и приветственно пошевелила пальчиками, улыбнувшись телепату в ответ. Сделав несколько шурщащих шелковых шагов, она оказалась на середине улицы, на краю круга света ближайшего к Сааверо фонаря. С виду она явно была благородного происхождения: дорогой наряд со множеством оборок и отделок, оружие, по местным законам недоступное простолюдинам, ухоженные каштановые волосы - все это явно не вязалось ни с образом уличной женщины, ни с концепцией разбойничьей шайки. Только уж очень дерзкий взгляд был у нее, и нахальная полуулыбка. Она словно ощупывала, оценивала телепата, и взгляд ее говорил: "да ладно? и всего-то?" При этом сама она не таилась и явно вызывала его на прямой контакт.

- Вы что-то ищете? - ее голос оказался хрипловатым, "взрослым" и негромким, без лишней заносчивости и насмешливости. - Может быть, я смогу вам помочь?

Многозначительно изогнув одну бровь, она ждала ответа. По ее лицу было видно, что просто так проходить мимо она не собирается, даже если ответ будет отрицательным.

- Шиолта Сарен-Малди. - Представилась Шиолта на воротах. - Это Халита, мы пришли забрать своих друзей.
То-же самое она повторила и на регистратуре, и получив ответ, бросила: "Пойдем." И потянула Халиту в указанном направлении. Найти кабинет именно 1-12В оказалось не то, чтобы просто, но Шиолта все-же удержала себя от желания открывать каждую дверь и спрашивать там, но по указателям они как-то справились.
Толкнув массивную дверь, девушка оглядела помещение, стражника и стол, но не заметила своих подельничков.
- Так!- Заявила Шиолта о своём присутствии, уперев руки в боки. Посох несколько мешал такому демонстративному жесту, поэтому правую руку, с посохом, пришлось отставить в сторону, и, нарочито громко, грюкнуть посохом об пол. - Я не поняла, - сердито заговорила девушка, будто она действительно имела право здесь находиться и ей были обязаны отчитываться, - где Донте? И что вы сделали с Риром*?

Толстяк задумчиво ковырнул в носу указательным пальцем, вытер его о медвежью шкуру, служившую ему безрукавкой и нехотя протянул:
- Ужин, хум-хум...
Оглядев небо, он ступил с крыльца и направился в сторону поленницы, на ходу подтягивая сползающий с задницы пояс.
- Сами жрать будете?
Дойдя до дров, он принялся швырять их в сторону кострища одно за другим. С гулким звоном одно из поленьев врезалось в днище лежащего на боку чана, отчего тот загудел и откатился в сторону, но толстяк на это внимания не обратил, продолжая свою работу. Учитывая, что своими лапищами он легко подхватывал по два а то и по три полена, гора дров у кострища росла очень быстро.

Отряд принца Аларна

Когда разведчики вернулись, мрачный пуще обычного сэр Дарвин в точности передал боевым товарищам последние слова короля. Монарх Импильтура умер, но служба его воинов не была окончена. Врага не уничтожил огнепад, с таким трудом собранная армия разбита, королевство всё разрывалось внутренними смутами, а трон теперь пустовал. Для начала требовалось похоронить короля, не здесь, на склоне горы, где были одни лишь скалы и лёд, а где-нибудь в достойном месте, где покой Имбрара II не потревожили бы. Дальше предстояло выяснить судьбу Аларна – в том, что он погиб, сомнений было мало, но нужна была твёрдая ясность. Затем нужно было добраться до дома – два пути вели назад в Импильтур – один через холодные и неприветливые земли Дамары, другой через лес Роулинсвуд, который даже большая армия предпочла обойти стороной. И уже там, в Лирабаре, по-настоящему начиналась миссия, которую на всех шестерых возложил король – позаботиться о том, чтобы его наследник восстановил сильное королевство и сокрушил то зло, что встретилось этой ночью у подножья далёких гор.

Марк верно заметил, что в Лирабаре на слово вряд ли кто-то поверит шестёрке чудом выживших воинов, а потому словам нужно было материальное доказательство. И потому с перстов покойного короля были сняты кольца с династическими символами, а с его шеи золотая цепь. Затем, соорудив из принесённых с собой вещей подобие носилок, все шестеро спустили тело своего мёртвого короля вниз. Это было непросто – даже без груза было крайне сложно спускаться, ну а с королём в рыцарских доспехах в придачу, исполнение этой задачки затянулось до самого утра. И вот уже с рассветом каждый из шести выживших ступил на землю у подножия горы. Теперь следовало выбрать место для последнего пристанища Имбрара.

Пыль уже окончательно осела, так что поле боя можно было теперь разглядеть. Враги разошлись или затаились, оставив после себя тысячи мёртвых тел, от которых огонь мало что оставил. Как искать среди всех этих мертвецов принца – никто не представлял. Вдруг зоркий глаз Дэйва заметил какое-то движение возле ранее посещённых повозок с провиантом. Вскоре все смогли рассмотреть невысокого человека в солдатской одежде, который что-то вытаскивал из повозки.

- Солдат! – крикнул сэр Дарвин, решительным шагом направившись к повозкам. – Приказываю немедленно подойти и назвать себя.

Люка

Люка выжила. Это было главным итогом прошлой ночи. Все эти ужасы, что ей довелось увидеть и пережить, надолго останутся в её памяти и наверняка будут преследовать её по ночам в кошмарах, но сейчас важно было только одно – оставаться и дальше живой. Она пролежала почти всю ночь в снегу, заваленная опрокинутым шатром, и выжидала, когда каким-то чудом уцелевшие чудовища, перебившие почти всех её боевых товарищей, уберутся подальше. Перед её глазами трое обожжённых гноллов добивали копьями всех, кого посчитали недостаточно мёртвыми. Люку на счастье не заметили. Убедившись, что никого рядом не осталось, девушка вылезла из-под укрытия, спасшего её жизнь, и, крадучись, направилась прочь из лагеря. Нужно было найти хоть какие-то припасы для обратной дороги, ведь на пути в Импильтур почти нет поселений, где можно было бы раздобыть еды, да и после всего случившегося в Дамаре сомнительно, чтобы местные жители согласились поделиться чем-либо с импильтурцами.

Осторожно продвигаясь к южной части лагеря, наименее пострадавшей от упавшего с небес огня, Люка заметила, как один из мёртвых солдат навалился своим телом на кожаную сумку, защитив её тем самым от пламени. Не без труда девушка перевернула сгоревшее тело, сросшееся с оплавленной кольчугой, и с ещё большим трудом вырвала из рук мертвеца сумку. Каково же было её разочарование, когда единственным результатом её усилий оказалось аккуратно сложенное боевое знамя королевского войска. Золотое поле, на котором скрещены меч и трезубец, рядом с ними вышиты символы трёх богов-покровителей королевства – Тир, Торма и Ильматаре. Подобным образом украшались щиты многих солдат.

Продолжив свои поиски, Люка вышла к самому краю лагеря, куда огонь уже не добрался. Всего через двести ярдов начинался зловещий лес Роулинсвуд, страшными историями об обитателях которого пугают непослушных детей. Даже армия решила обойти его стороной, опасаясь встречи с его опасностями. Но внимание Люки привлёк не лес, а чудом уцелевшие повозки, которые, наверное, запоздали в дороге, а потому не оказались в самом лагере, когда начался бой. Девушка поспешила к ним и вскоре обнаружила огромные запасы дорожных припасов, строительных материалов для обустройства лагеря, разнообразное оружие и даже разобранную баллисту, которую на кой-то чёрт притащили в такую даль.

- Солдат! – раздался крик справа от Люки, когда она как раз наполняла свой рюкзак провизией. – Приказываю немедленно подойти и назвать себя.

Девушка увидела, что к ней со стороны горы быстрым шагом идёт офицер, почему-то совершенно невредимый после сегодняшней ночи. За ним образовалась странная процессия ещё из пяти человек, двое из которых тянули носилки с воином в странном доспехе. Люка узнала этой доспех – он принадлежал королю Импильтура Имбрару II.

Вольтарис

Лес был совсем близко, но Вольтарис чувствовал, что не успевает. Ноги скользили по утоптанному целой армией снегу, он едва не падал с каждым шагом. А сзади его уже нагонял хобгоблин верхом на варге. Колдуну удалось уничтожить двух других преследователей, но в этого он никак не мог попасть своими чарами. Хобгоблин от предвкушения скорой расправы высунул язык и издавал чавкающие звуки. Он свесился с правого бока своего зверя и занёс руку с топор для удара. Казалось, всё тут же и кончится. Но тут огонь стал падать с небес.

Вольтариса отбросило с такой огромной силой, что он едва не свернул себе шею, приземляясь головой вперёд в снег. В себя пришёл он уже намного позже, близился рассвет. Его преследователю не удалось уйти от огня – варг погиб на месте, а обожжённое тело хобгоблина, переломавшего себе все кости при падении, дёргалось в затянувших предсмертных судорогах. Варг и его хозяин оказались на самом краю огнепада, а всё, что оказалось ближе к его эпицентру, было полностью уничтожено. Наверняка погиб весь отряд Вольтариса, наверняка погиб король и все благородные рыцари, возможно, что он единственный выживший.

Не зная, что ему теперь делать и куда идти, Вольтарис пошёл назад по выжженной земле. Иногда он находил тех, кто был ещё жив, но был всего в шаге от того, чтобы перейти в Царство Мёртвых. Тысячи мертвецов, большинство воины Импильтура, но часть и тех тварей, что напали на них ночью. По прикидкам колдуна, далеко не все из них. Значит, часть уцелела, возможно, рыщут где-то неподалёку. Подумав, что разрушенное поле боя может быть слишком опасно, чтобы слоняться по нему в одиночку, Вольтарис повернул назад, в сторону леса. Тут-то он и заметил человека, привязанного к носилкам. Он сильно пострадал от огня, но всё-таки Млада узнал в нём принца Аларна. Бедняга, очевидно, был серьёзно ранен во время боя – кости торчали из раздробленных ног, нагрудник был жутко деформирован, волосы принца слиплись от крови. Его наверняка несли на носилках в лазарет, когда огонь окончательно его добил.

После этой неутешительной находки Вольтарис побрёл обратно. Вскоре он увидел несколько чудом уцелевших армейских повозок, возле которых собрались люди. Один, по виду офицер, кажется, даже знакомый, решительным шагом шёл к повозкам и что-то кричал, но из-за ветра не было слышно. Чуть поодаль от него со стороны горы шло ещё пятеро человек, двое несли носилки, на которых лежал король Импильтура Имбрар II. Он был мёртв.

София, на этот раз совершенно не испугавшись Карата, погладила его пальчиком по "спинке" и ласково улыбнулась. Она была совсем не похожа на жрецов Пелора, какими их представляли обычно: бородатых служителей солнечных храмов, куда окрестные жители ходили за молитвами об исцелении хворей, плодородии скота и спасении урожая. Но монетка на столе светилась теплым желтым светом, будто и правда крошечный кусочек солнца оказался в ночной комнате.

- А ему совсем не нужно спать? - заботливо спросила она, глядя на кристалл. - Я сейчас, наверное, и глаз не смогу сомкнуть...

Подняв голову, леди Санкастл заглянула в лицо Сааверо и вдруг до нее словно бы "дошло". Она вскочила со стула, чуть не сбив Карата на пол, тут же кинулась ему помогать, и тут же снова отвлеклась на телепата. Шагнув к нему, она потянула из-за ворота плаща тонкую, блеснувшую золотом цепочку и сняла через голову.
- Наденьте, - ее обе ладони обхватили правую руку Сааверо, и он ощутил прикосновение нагретого металла, ощетинившегося неострыми лучами в его ладони, - Только спрячьте. Это благословение Пелора, он поможет вам распознать ложь и лицемерие.

Донте

– У нас есть две ниточки: этот старик и труп на мосту. Оба явно были связаны с демонами при жизни. Татуировка у трупа на мосту оставалась видна под человеческой кожей. Если мы сможем установить где эти люди были в последние дни, мы сможем найти главарей. – Подытожил Просперо и подошёл к терпеливо ожидающим двум стражникам. Одному из них, грузноватому, но ещё мощному типу с шрамом через отсутствующий глаз, сержант отдал короткое распоряжение касающееся, почему-то, синего кота. То ли название улицы, то ли дурацкое кодовое имя, Донте так и не уловил, да и судя по тому что Просперо вскочил на лошадь, их ожидала очередная тряска. Лихайе, что за короткое время уловил связь между лошадьми, Донте и его изгнанием из прекрасного и вкусного мира, глубоко и огорчённо вздохнул.

– В седло. – Скомандовал Просперо. – По дороге пройдемся ещё раз через факты.

Скачка в этот раз была помедленней (всё же скакать во весь опор и разговаривать было неудобно), однако Лихайе пришлось снова отозвать. Просперо методично шел через факты сегодняшних открытий с тем чтобы или Донте, или последний стражник из его четвёрки могли внести какие-то коррективы перед тем как капитан Л. Харед услышит о событиях.

Со всеми этими разъездами солнце клонилось к закату и лучи его окрашивавали Лейф золотом и охрой на полотне теней, навевая спокойный, даже медетативный настрой, однако Донте не мог не подметить что атмосфера в городе не слишком спокойна, как если бы город, закусив губу, нервно ожидал что вот-вот случится бедствие. Во многом дела шли своим чередом: рабочие клали брусчатку, портные шили одежду, но нервозность просачивалась тут и там резкими окриками, мелкими потасовками, бранью. Наверное, на местах это было не так заметно – подумаешь, кто-то бросил резкое слово, – но в броске через весь город Донте не мог не подметить повторяющиеся явления.

К центральному участку поредевшая кавалькада подъехала без особых происшествий – разве что навстречу им попадалось немало людей, везущих кристаллы прочь от центрального участка. Причину сего Донте удалось понять как только они подъехали к зданию: оцепление стражи, грузчики, складывающие кристаллы в подводы, нервно мятущиеся родичи и знакомые, которые не успели вовремя убраться и теперь смотрели как их родных и близких увозят куда-то прочь. Над всем этим предводительстовал тучный, издёрганный, едва не сорвавший голос человек в сине-серых цветах и с цепью городского управителя: судя по всему, Принц решил взять валяющиеся по городу кристаллы в свои руки, фигуративно и буквально. Самодельная баррикада всё ещё стояла перед центральными воротами, но толпа в ней порассеялась, и, так или иначе, их небольшой кавалькаде никто не помешал воспользоваться воротами с боковой улицы.

- Спасибо...

Лицо девушки осветилось; благодарность, облегчение, радость смешались и перетекали одно в другое словно радужные блики в каплях мороси. Дождь незаметно истончал. Внезапно смутившись, она опустила голову, поправила капюшон, будто от непогоды, и взялась за повод свободной рукой. Лошадка понимающе фыркнула: значит, скоро конец пути, охотно зацокала подковами по мостовой. Ослик тоже устремился в сторону огня, тепла - со стороны Карачун мог бы удостовериться, что именно Эдмунд ведет компанию куда ему надо.

До гостиницы оставались считанные минуты пути. Там действительно шла гулянка. В огороженном решетчатым забором саду были устроены шатры, горели жаровни и свечи. Тренькала лютня. Отблески огня весело плясали по гулякам - кто-нибудь из них сошел бы за инквизицию? И как они вообще должны выглядеть, эти инквизиторы... Как паладины? Нет, никого в латах не было за столами. Как мрачные типы в робах с капюшонами? Злобные хромые горбуны с пыточными крюками? Нет, ну таких не было точно. Все от души веселились, славя барона Танкреда, его толстый кошель и удачливое копье, которым он завалил знатного лося. Слышался хмельной женский смех - дамы в изрядно порушенных нарядах сидели на коленях у пирующих или отплясывали с разгоряченными кавалерами прямо под открытым небом, подставляя раздетые плечи дождю и ласкам. Пальцы леди Санкастл крепко сжали локоть Сааверо, когда один из гуляк, бородач в берете с пером и в распахнутом темном дублете, заорал, завидев их:

- Гостиии! Штрррафную! Уооо!

Один из слуг уже тоже обратил внимание, подбегал ближе - не такой чопорный, как в предыдущей гостинице, веснушчатый парень в белом фартуке. Штрафной у него в руках не было, он взялся за поводья, чтобы отвести животных, попятился, закивал приглашающе в сторону входа. А бородача поддержал еще один, в расшитой галунами куртке, наброшенной на одно плечо:

- Эй Райнард! Балладу в честь прекрасной дамы! Живо я сказал... - и подкрепил свои слова могучим подзатыльником, от которого лютнист, однако, играючи и нехотя увернулся, взяв лиричный аккорд.

Донте

– В морге центрального сдал морозильник. – Краем рта ответил Просперо, старательно смотря вроде бы в сторону, но куда-то мимо ковылявшего (он ещё и ковылял, слегка совсем, правда) впереди смотрителя. – Где его Сорано нашел не знаю и знать не хочу. Он живой, вроде. Когда-нибудь будет случай проверить, попомни моё слово.

Бодро добравшись до завешенного занавесями угла, белесый человек (?) бодро нырнул за занавеси и Просперо с Донте не оставалось ничего иного как последовать за ним.

Здесь, очевидно, была основная вивисекторская, поскольку число зловеще-выглядящих-совсем-как-пыточные клещей, пил и всякого рода зажимов-распорок на стоящем тут же столе явно увеличилось; часть из них, особо большого размера, была развешана по стенам, в удобном для похвата положении. Видно было что за инструментом следили: всё разложено по размеру и функции, и если исключить пятна засохшей крови от последнего вскрытия, явно отточенное и вычищенное.

На столе, во всей неприглядной наготе сморщенного солидного возраста, лежал виденный Донте ранее в Хладном Мосту старик – смерть перекосила ему черты и насильно заткнула рот вечным молчанием, в то время как металлические зажимы обнажили его нутро вплоть до вычищенной грудной клетки, делая его чудовищно похожим на распятого ранее демона. В воздухе стоял заметный несмотря на холод (а может и благодаря ему) запах застаревшей кровяной колбасы. Сердце старика лежало на отдельном подносе, словно диковинный приз и блеклый смотритель взирал на эту композицию словно повар на особенно удавшееся суфле.

– Отчего он умер? – Сжато спросил Просперо, находясь на диаметрально противоположном от Смертезнатца конце стола и немного сбоку, так что сержанту не приходилось смотреть на блеклого служителя морга напрямую.

– Как и было предложено, ах-ха-ха, уважаемым сержантом, сердечного приступа. – Смотритель провел указательным пальцем по краю вскрытия с гордостью, почти любовно. – Старое сердце, и изношенное, но некогда знавшее, ах-ха, биения любви и страсти, доступное всем смертным, горячий сок, биенья томный пульс...

– Без поэзии. – Донте заметил что Просперо даже передёрнуло, хотя сержант и постарался это скрыть, выдерживая ровный, очень ровный тон. – Что-то ещё?

– Что ещё? – Смотритель аж всплеснул руками, явно умиляясь и как если бы в упор не замечая отвращения. – Ах, ну да, должно быть что-то ещё, ах-ха, раз сам сержант Просперо сказал что должно быть что-то ещё, то конечно же будет что-то ещё. – Он наклонился к вскрытию, и впечатление гуля над трупом было настолько сильным, что когда смотритель _не_ впился зубами в труп, вызывателю в первый момент показалось что именно это наваждение. – Ах-ха, конечно же, сильное недоедание, я бы сказал, такой сухощавый, совсем сухой человек, даром что кровь его жидкая как вода.

Просперо перевел взгляд на Донте и молчаливо дал тому согласие на то, чтобы задавать вопросы.

- Покушать... Слушай, мужик, - Карачун взволнованно стукнул себя кулачищем в грудь, гулко как в бочку. Шагнул ближе к псиону, глядя на него вровень. София смотрела на них свысока, из седла, но кажется она была напугана больше всех.
- Короч, я понял!
понятно все
- Женщина нам нужна, но она твоя, за так отдавать не хочешь
еще бы красивая знатная белая
- боишься, что повредим ее или не вернем
и прально хрен его знает что с ней будет с Бритвы станется
- брат ее живой у нас
вроде живой нахрен Бритве мертвяка-то у себя прятать
- не могу я тебе сказать, где
я бы может и нашел по следу но зарок же
- Бритва тебе денег даст, залог даст, поруку даст, падла буду, пойдем вместе, торг сделаем по понятиям
не возвращаться же мне порожняком прирежет еще
- стрелку забьем и решим все
там друзяшки уж разберутся
- лады?

Он поманил широкой ладонью куда-то в сторону города.
- Что такое стрелка? - дрожащим голосом спросила леди Санкастл, склонившись к телепату из седла.

София улыбнулась в ответ, - губы осветила улыбка, но глаза все равно были большими и встревоженными. Наверное, кровь еще осталась на лице Сааверо, а может и Карачун не вселял спокойствия.
- Едемте, - она осторожно развернула коня и, выпутав руку из-под мокрого плаща, указала вперед,- Там будет гостиница на въезде в город, от нее надо проехать еще один квартал и повернуть направо, к реке. И за харчевней по левой руке будет нужный дом.

Голос ее был спокойным, вернее: собранным, размеренным и напряженным. Разбойник, слушавший ее с открытым ртом, дергая глазом в ответ на вопросы Карата, закивал в подтверждение леди и вдруг тоже улыбнулся, оскалился добродушно:
- Ага, там. Там картинку достал. Ты краси-ивая, как на картинке. А? Бритва платит, ага. Платит, кормит, поит, защищает. А мы Бритве помогаем. А? Надо, говорит, достать девку живой, сныкать у нас, иначе хана нам всем. Карачун сходил, посмотрел, приехала уже или нет. Приехала, да и уехала. Картинку взял, искать пошел. Нашел! - гордо стукнув себя волосатым кулачищем в грудь, разбойник прибавил:
- Карачун хорошо ищет. Только с големами плохо драться. Хозяин голема победил, теперь нам хана всем...

Его голос погрустнел, стал еле слышным с пятнадцати шагов - тем более что впереди уже виден был факельный свет, слышались в отдалении звуки развеселой пирушки: взрывы хохота, обрывки песен. Наверное, постояльцы гостиницы все никак не могли доужинать, несмотря на ненастье. Слева чернел ночной сырой лес, справа городские огни становились ярче и гуще.
- Жрут там, - с горечью выразил всеобщее мнение Карачун.

Путь на север был долгим и трудным. Потоки рекрутов стекались со всей страны и из-за её пределов во временный в окрестностях Илмуоча, а оттуда по почти заброшенному купеческому тракту войско двинулось в холодные земли Дамары. Погода издевалась над воинами Импильтура – целыми днями лил дождь, превращавший дороги в настоящее болото, в котором то и дело застревали повозки с провиантом. Король, неуклонно двигавшийся к одному ему ведомой цели, требовал, чтобы всю обузу оставляли позади, ему важно было успеть в горы до начала осени, что по меркам холодных северных земель означало наступление лютых морозов. Говорили, что он намеревался идти к горам напролом – штурмуя реки и зловещий лес Роулинсвуд, но среди генералов нашлись люди, сумевшие отговорить Имбрара от этой рискованной затеи.

После трёх дней чудовищных ливней, из-за которых каждый третий участник похода заболел, войско вошло в Дамару, и будто по волшебству климат с пересечением границы внезапно переменился. На смену дождю пришла ясная погода, но легче идти от этого не стало. Пронзающие потоки ветра хозяйничали на восточных равнинах Холодных Земель, в дороге они так и норовили найти изъян в тёплой одежде воинов, чтобы сковать холодом измученное переходом тело, а во время привалов их любимой забавой было опрокинуть какую-нибудь плохо закрепленную палатку и весело понести её кубарем, сея по всему лагерю беспорядок.

Но худшим впечатлением от посещения Дамары стала не погода, а встреча с местными жителями. Уже повернувшему на восток войску путь преградил небольшой отряд латников Соравийского герцогства. Оказалось, что король Имбрар в своём стремлении поскорее добраться до злосчастных гор забыл попросить у своего северного соседа и верного союзника право на проход войск. Герцог Соравии, не дожидаясь подхода основных сил дамарской армии, решил самолично остановить чужаков на границе своих владений. Между ним и королём Имбраром состоялся тяжёлый разговор, свидетелей которому было немного, но содержание вскоре дошло даже до рядовых участников похода. Говорили, что король Импильтура находился в полубезумном состоянии и едва не приказал своим воинам атаковать войска герцога, и лишь благоразумие и авторитет его советников спасли положение. Войско продолжило свой путь, но, если кто-то из участников похода раньше сомневался, то теперь полностью уверовал в безумие своего короля, одержимость которого своей навязчивой идеей приобрела угрожающие масштабы.

Позади был изнурительный переход длинною в две недели, впереди замаячили мрачные силуэты Великаньих Пиков. Уже после заката войско вышло к подножью гор и принялось разбивать лагерь. Никто не знал, что же будет теперь, когда поход был окончен, а цель маячила перед самым носом. На какое безумие король поведёт дальше – в глубины заброшенных шахт или на крутые вершины и узкие горные тропы, чтобы искать неведомого и, скорее всего, несуществующего врага. Перспектива рисковать жизнями из-за прихотей безумца перевесила всякую радость солдат от того, что дорога подошла к концу.

На заснеженном горном склоне был разбит лагерь. Король настоял на том, чтобы войска сразу расположились в своём привычном боевом построении. По центру был сам Имбрар II со своими генералами и личной гвардией, на флангах войска его старших сыновей, принцев Форвара и Белдреда. Позади них располагалось основное войско, состоящее из мобилизованных крестьян по большей части, а в самом глубоком тылу – небольшой отряд принца Аларна. Впрочем, когда опасность могла исходить с любого направления, понятия фронта, тыла и флангов были весьма условными.

Аларн был третьим из четырёх сыновей короля. В свои семнадцать лет он был мало известен среди подданных королевства. Старшие братья Аларна с самого восшествия отца на престол принимали деятельное участие в жизни Импильтура – служили наместниками в проблемных регионах, посланниками в дипломатических миссиях и прослыли талантливыми полководцами, когда дело доходило до стычек с гоблиноидами. Аларн же не успел себя чем-либо проявить, а с начала похода показал себя слишком мягким и слабохарактерным для представителя монаршей фамилии. Стеснительность и неуверенность делали его плохим командиром, ответственные решения он перекладывал на плечи приставленного к нему «дядьки» сэра Эдгара из рыцарей Троицы, а большую часть времени предпочитал избегать своих подчинённых.

Незадолго до отбоя принцу Аларну однако пришлось исполнить свои командирские обязанности и рассказать о том, что он узнал на прошедшем у его отца совещании. Неуверенно взобравшись на пару мешков, чтобы в свете костров все могли его видеть, принц начал говорить, стараясь предать своему голосу обычно отсутствующую твердость:

- Завтра Его Величество король Имбрар II поведёт нас в решающий бой. Мы сойдёмся с врагом, который веками терроризировал королевство Импильтур и стоит за всеми несчастьями, обрушившимися на нас в последние годы. Это будет тяжёлый бой, но нам придётся сражаться изо всех сил, поскольку это сражение определит, будет ли наша родина свободна от векового проклятья или навечно останется Забытым Королевством с трагической судьбой.

Произнеся заученную речь, принц спрыгнул со своей импровизированной трибуны и направился к своей палатке. Словно вспомнив о чём-то, он перекинулся парой слов с сэром Эдгаром, прежде чем покинуть своих людей. Рыцарь, обычно предельно строгий и дисциплинированный, недовольно скривил губы, когда принц уже не мог его видеть, и подошёл к столу. Аларн в очередной раз не притронулся к ужину, поданному слугами, а потому кучка желающих полакомиться королевской едой уже облепила стол.

- Сэр Эдгар, как вы думаете, куда его величество погонит нас завтра? – вопрошал Марвин Кендл, сын лирабарского судьи, заливая в набитый рот остатки вина из королевского серебряного кубка.

- Сдаётся мне, юноша, завтра мы все отправимся домой под предводительством нового лидера, - хмуро отвечал рыцарь. – Теперь, когда мы здесь, совершенно очевидно, что затея нашего доброго короля с самого начала была идиотской.

- Новый лидер? О чём вы, сэр Эдгар? – удивлённо спросил присоседившийся к Марвину послушник ордена по имени Тамлер, которого слова старшего рыцаря так удивили, что из его раскрытого рта выпал кусочек королевского десерта.

Сэр Эдгар не отвечал, с кислой миной он сидел у костра и глядел на чернеющие на фоне ночного неба вершины проклятых гор, ради которых армия проделала весь этот путь. Сейчас они казались зловещими, будто какая-то страшная тайна или жуткий монстр обитают там, скрываясь в тумане.

- Человеческая вера - инструмент, и глупо ей не пользоваться. Как бы ты объяснил Марте произошедшее? Даже при условии, что она бы держала язык за зубами, она бы знала больше, чем следует, а этими мерзавцами я бы занялся, как и обещал, через три дня, а за это время успел бы выйти на их тайники, если они есть. Впрочем, я не собираюсь оправдываться, не требую оправданий и от тебя. - Все тем же шепотом отвечал Штефан, спокойно, как будто речь шла вовсе и не о убийствах совершенных вчера. - Я пообещал Берту решить его проблемы и сделаю это так, или иначе, с твоей помощью, или сам. Расчитывать на чесность шеффена, уволь меня, ты думаешь городские стражники и шеффены не знали что творится в доках? Или ты думаешь, Вильгельму есть дело до того кто что и где украл? Если бы Берт был виновен в чем-то кроме того что потенциально может усилить позиции города по отношению к Виттельсбахам, то обвинял бы его фемгерихт Аугсбурга, они же осудили бы, а сюда лишь бумагу прислали, и шеффены просто вздернули бы Берта без повторного суда. Кстати, ты знаешь как происходит суд, если подсудимый не явится? Любые два шеффена подтверждают честность обвинителя и фрайграф утверждает приговор. И все. Как думаешь, честный человек стал бы обвинять Берта в воровстве и отправлять того на виселицу, даже не проверив ситуацию в Аугсбурге? А герцог не имеет права приказывать шеффенам, фемический суд создавался как свободный, и за попытку воздействовать на него фрайграф может приговорить к повешенью даже дворянина, хотя я о таких историях не слышал.

К вечеру народ оживился и по улицам сновало всё больше людей. Кто-то сворачивал торговлю, собирая выложенное на прилавках в широкие корзины, отгоняли телеги с грязной соломой. Другие просто торопились по своим делам, ныряя в узкие переулки за гильдиями.

Когда прозвонили колокола, оповещая возвращение стада, в сторону площади потянулись женщины и дети. Полчаса ушло на то, чтобы стадо вошло в город и растворилось на задних дворах домов. Последняя хозяйка, ведя на верёвке двух коз, скрылась за углом и Штефан принялся с нетерпением осматриваться по сторонам, ища взглядом Элизабет.

От созерцания окрестностей мага отвлекла девочка, просто одетая, явно простолюдинка. С мешком в руках, она недолго рассматривала парня, после чего подошла и молча протянула тряпицу.
- Это вам хозяйка велела передать. - Девчушка с виду лет десяти, симпатичное лицо, но отчего-то нахмуренное.

Мешок был весьма тяжёлый, внутри него обнаружился меч Штефана и свернутый втрое лист бумаги.

- Погоди. - Коротко сказал Штефан, протянул девочке Крейцер и быстро развернув полание, стал читать

Ровный женский почерк, но судя по тому, что чернилам не дали высохнуть, послание слагали второпях. Обострённое обоняние уловило тонкий запах каких-то духов пока Штефан читал текст.

Здравствуй, Генрих. Прости, что не смогла выполнить обещание и прийти на встречу. Подлец Ганс рассказал о нашей вчерашней встрече моим родителям. Привёл свидетелей, поэтому отвертеться не удалось. Боясь, что я уже ношу ребёнка, родители принялись устраивать нашу с ним свадьбу. Что они знают о чести? Много ли её в том, чтобы выйти за труса ради политики в цехе?
Меня не выпускают из дома, поэтому меч и письмо тебе передаст Урсула. Может быть через месяц родители смягчатся и позволят мне покидать дом, пока же придётся подождать. Очень надеюсь, что мы ещё увидимся. Мы можем пока общаться через прислугу, например, раз в неделю. Свой ответ просто скажи девочке, она его передаст его мне.

С любовью, Элизабет.

"Вот жеж черт!" - Мысленно выругался Штефан. Положа руку на сердце, он понимал, что это в общем-то, лучшая судьба для Элизабет. Что мог дать девушке маг? Романтику, любовь, крепкое плечо, звезду с неба... Но как долго? В Гермдорф взять ее было нельзя, и даже будь в его распоряжении его собственный замок, как много времени пройдет, пока милая сегодня Элизабет ему осточертеет? А Ганс - тупой и надежный мужик, что обеспечит ее материально и скончается через десят лет от подцепленной у шлюхи заразы - прекрасная партия...
Разумом Штефан это понимал, но сердце (или несколько другой орган) жгло огнем и требовало действий, здесь и сейчас. "Идиот, ты же погубишь ее!" - Твердил разум. "Нет, я сделаю ее счастливой." - убеждало сердце.
Их пребывание в Ландсхуте затягивалось, для решения проблем Берта, и за это время Штефан мог что-то сделать и для Элизабет, и какие-то наброски плана уже вырисовывались.
- Как тебя зовут, малышка? - Поинтересовался маг.
- Урсула. - Назвалась девочка, - и я уже не малышка!
- Передай прекрасной Элизабет, что я ее люблю. И обязательно найду способ ее увидеть. И если она желает встречи так-же, как и я, пусть пришлет тебя завтра сюда-же, в это-же время, я буду ждать. - Маг улыбнулся ребенку. - Ты все поняла?
- Хорошо, передам, конечно поняла. - Кивая, девчушка старалась не оставить сомнений в том, что уже в состоянии выполнять такие ответственные поручения.
- Хорошо, Урсула, не малышка. - умиленно улыбнулся маг. Не объяснять же девчушке что он и намного более старших женщин называл малышками, и при каких обстоятельствах.
- Я буду ждать тебя завтра.
- Ага, до завтра... А у Лизы правда большие проблемы? - Не выдержала девчушка и поинтересовалась перед уходом судьбой подруги.- Она со вчера грустная-грустная...
- Ох, Урсула, - Штефан вздохнул и улыбку как ветром сдуло. - В этом мире у всех проблемы. - Конечно, сейчас маг подумал о Берте и Марте... и Кадере, и себе, и Кассии, и Маргарет... - у всех. Жизни Лизы ничто не угражает и даже это делает меня счастливым, но то что ей готовят родители - это не то, чего хочет девушка, и тебе это не понравится.
- Аа. Ну ладно. - Девочка на всякий случай кивнула, хотя по глазам её было понятно, что поняла она немногое. - Ну я пошла тогда. Всё передам, да.

Реакция девочки вызвала еще одну, мимолетную улыбку. "А кто-же ты, если не малышка." - подумал маг.
Паршивый день стал еще паршивее. Вроде бы и сделали они с коллегами сегодня не мало, но осадок безполезности и бессмысленности оставался в душе и давил, и вместо того чтобы, как он надеялся, расслабиться вечером в приятной компании, Штефан вновь наткнулся на гниль окружающего мира и людей его населяющих. Если он хотел что-то изменить, то роль странствующего мага для этого никак не подходила... Может быть что-то смог бы сделать Император... Но сперва нужно было вернуть собственный титул. А эта задача, непростая сама по себе, откладывалась минимум до решения проблем Берта и, затем Кассия.
"Ну, Ганс, паршивый ублюдок, доберусь я до тебя." - Подумал маг, взваливая ответственность за свою неудачу на неказистого жениха.
В таких мыслях Штефан достаточно бесцельно бродил по городу, пока не обнаружил, что снова выбрел к баням. Там он вспомнил о своей идее подзарсботать на играх, но решил сперва немного облегчить кассу бань. Свернув в переулок маг прочитал заклятье невидимости, и в таком виде вошел в это расчудесное заведение.

Скрывшись в переулке, Штефан окончательно пропал из видимости, сопровождаемый парой сторонов. Кажется, они донеслись из бани, хотя из улочки, где произносились заклинания нельзя было сказать точно.
Перед дверью пришлось чуть-чуть подождать, но наконец магу улыбнулась удача. В баню за какой-то толстяк, который важно открыл дверь, кинул на стол несколько монет. И пошёл дальше, не потрудившись закрыть за собой двери.
- Ваша кабинка свободна, - учтиво сообщил слуга, сгребая деньги и отправившись закрывать входную дверь, а потом и дверь в парную.

Оценив не очень то и богатую дневную выручку, Штефан коснулся мешочка, делая его невидимым, затем подхватил и отошел в сторону, дожидаясь, когда начнется караул, выбигание на улицу в поисках наглых воров и он сможет, как он надеялся, так-же незаметно, покинуть бани.

Мешочек исчез в руках Штефана пока слуга отправлялся к противоположной двери. Обострённое обоняние уловило знакомый запах женского тела, когда дверь в парную захлопнулась, выпустив небольшое облачко пара в предбанник. Разминуться со слугой было несложно, только ожидаемой реакции пришлось подождать, предварительно вжавшись в дальний угол, чтобы ненароком не коснуться кого-то.
Отвернувшись от двери, слуга направился к столу, но застыл по дороге, хлопая глазами. Он с удивлением осмотрел стол, на котором осталась только свеча, стул рядом и пол. Потом, опрокинув стул, побежал к выходу и вылетел на улицу.

Мешочек исчез в руках Штефана пока слуга отправлялся к противоположной двери. Обострённое обоняние уловило знакомый запах женского тела, когда дверь в парную захлопнулась, выпустив небольшое облачко пара в предбанник. Разминуться со слугой было несложно, только ожидаемой реакции пришлось подождать, предварительно вжавшись в дальний угол, чтобы ненароком не коснуться кого-то.
Отвернувшись от двери, слуга направился к столу, но застыл по дороге, хлопая глазами. Он с удивлением осмотрел стол, на котором осталась только свеча, стул рядом и пол. Потом, опрокинув стул, побежал к выходу и вылетел на улицу.

Штефан проскочил мимо слуги стараясь не зацепить его ненароком, и отошел от бань в поисках удачного безлюдного переулка, где "снял" невидимость о какую-то собаку, а затем принялся перекладывать деньги в свой кошель, подсчитывая на ходу.

Собака отскочила с рычанием, когда её внезапно коснулся, проявляясь, Штефан. Но бросаться в атаку псина не решилась, а шмыгнула за угол. Маг же принялся подсчитывать выручку и извлёк из кошеля монет на два с половиной талера. В основном серебряные кругляши по шесть-двенадцать крейцеров, видимо, это была вся дневная выручка заведения.

"Не густо, хотя служке все равно влетит" - подумал Штефан. Впрочем, мысли мыслями, а продолжать надо было.
Маг вспомнил аромат женских тел из бани, но взял себя в руки - появляться в бане, или в игорном доме сегодня - явно было слишком рискованно.
Глянув на небо, Штефан прикинул время до заката и пошел обратно к рынку, стараясь не попасться на глаза парню из бань.
Кошель приличноо оттягивал пояс и маг желал интересного продолжения вечера - если не в игорном доме и не с красавицей Элизабет, то может с какой-то еще девушкой? Штефан вспомнил капуцинок, которых видел днем у Мельника - одна была очень даже симпатична.

Местные подсказали Штефану где можно найти пару женских монастырей, и парень решил попытать счастья рядом с монастырём капуцинок, расположенном рядом с городскими воротами. Монашки отгородились от мира каменной стеной, поэтому нужно было или ждать счастливой встречи у ворот монастыря или пытаться проникнуть внутрь.

Поскольку второй вариант был слишком рисковым, маг решил для начала просто подождать, прогуливаясь мимо ворот. И то ли время было выбрано не самое удачное, то ли ему просто не повезло, но симпатичные монашки не торопились попадаться на глаза. Трое дам выходило из ворот, одна из которых была старой, другая с несимпатичным лицом, а третья, вроде бы даже симпатичная, со слишком надменным и отрешённым взглядом, сразу рушившим надежды на взаимность.

Ждать еще дольше смысла не было, по крайней мере так казалось. В девять все должны молиться, ворота закрываются, чары спадают, и лучше бы в это время быть подальше от монастырей и поближе к темным городским переулкам.
Настроение снова было ниже пола и хотелось бы дать кому-то по морде... "Ганс!" - Подумал маг, - "Вот бы узнать, где он живет." Про самого Ганса Штефан знал лишь то что он племянник кого-то влиятельного в цеху ткачей. Оттуда и стоило начинать, а монашки... монашки подождут и до завтра, и хотя близкий отбой мог поспособствовать незаметному проникновению, такое приключение было бы хорошо, если бы его кто-то ждал, а так - каждая надумает себе бог весть что, и начнет орать раньше чем Штефан скажет хоть полслова.

Как выяснилось, здание цеха ткачей располагалось прямо на городской площади, что говорило о хорошем доходе гильдии. В будний день там вряд ли устраивали танцы или пирушки для своих, но кто-то должен бы дежурить до вечера и встречать гостей.

Штефан положил было руку на дверную ручку и уже собирался было войти, да подумал что встретиться нос к носу с Гансом или родителями Лизы здесь, было бы не очень хорошо, а творить магию и изменять в очередной раз свою внешность... что-то, какие-то инстинкты говорили что он сегодня и так очень мнрго колдовал, и риск провалиться в сумерки как-то неоправданно высок.
Лучше он это сделает завтра, со внешность Генриха, а пока...
Маг отвернулся от двери, оглядел площадь на предмет вожделенных им дамочек и подмигнул одной, которая показалась ему чем-то лучше остальных.

Фрау, на которую пал выбор мага, кокетливо изобразила смущение, но замедлила шаг и позволила магу поровняться и начать разговор с собой. Изрядное количество украшений на даме свидетельствовали о изрядном доходе её мужа, как и ухоженный внешний вид и дорогая одежда. Скорее всего, жена какого-то ремесленника или купца. Дама была хороша собой, но все-же что-то не нравилось магу - то-ли рост, то-ли полнота, а может он просто был влюблен в свою бедняжку Лизу, но от намеренья поразвлечься не отступился.
Заведя разговор, Штефан выяснил, что дама - жена купца, зовут её Елена. Хотя та и сказала, что недавно овдовела, это скорее всего было ложью, призванной показать согласие на совместное времяпреповождение.

Штефан устал за этот день, и очень даже не против был прогуляться снова в бани, но что-то подсказывало ему, что Элизабет рано или поздно узнает, и что еще печальнее - будет страдать, потому от этого предложения маг вежливо отказался.
Когда же Елена предложила сходить к нему в гости, заявил что он недавно, буквально первый день в городе, собирался остановиться у Мельника, ему очень того рекомендовали, но еще не успел договориться.
Елена высказалась о Мельнике в довольно презрительном тоне, посоветовав магу выбрать гостиничку получше, с мягкими кроватями и приличной едой. А потом, поразмыслив, предложила занять комнатку в доме купцов, где останавливались приезжие торговцы, в том числе и иностранцы.
- Думаю, я смогу уладить это дело. Представим тебя как посланника стекольщиков из Богемии. Но остаться ты сможешь только на одну ночь, потом комнату придётся освободить и подыскать себе гостиницу...
Утром, как следует отдохнув душой и телом, а так-же выспавшись на нормальной кровати а не соломенных тюфяках, маг возвращался к коллегам...

      В век, когда печатные издания захлестнули новости о каминах разной степени каминовости; когда мастера удаляют неудобные вопросы от игроков и мнения от бывалых; когда игроки записываются в модуль, ничего практически не спрашивая, и только после того, как их приняли в игру, вдруг ставят перед мастером ультиматум, насчитывающий с десяток различной степени сложности пунктов… В общем, в такой век остро не хватает обыкновенного добра: хорошего модуля, хорошего мастера и хороших игроков. А ведь так хочется иногда знать, на кого стоит равняться. И в этом вам поможет рубрика «Пока все в модуле»! Вставайте господа, вставайте дамы — сегодня мы отправимся в гости!
      Путь нам предстоит неблизкий: мало того, что цель нашей поездки находится на другой планете, так она еще располагается в не столь близком будущем! Не забудьте взять с собой бутерброды, термос с чаем, костюм радиационной защиты и огнестрельное оружие, потому что Пустоши не славятся своим дружелюбием. Конечно, раньше, до Войны, там было гораздо веселее: зеленела трава, многочисленные деревья росли до небес, а живность вела себя в целом мирно и дружелюбно. Однако учтите, что нас ждут не на этом празднике жизни, а несколько позже, когда моря обмелеют и станут пустынями, когда дневная жара и ночной мороз сделают за сотню лет равнины бесплодными, уничтожив большую часть растений, когда мутировавшие потомки милых зверушек забудут обо всех песнях, кроме песни смерти, и когда люди, сбившись в маленькие группки, будут заново учиться жить и выживать в новом для них мире — мире, который сотворили они сами. В общем, на относительно свежем воздухе в относительно безопасном месте накрыт стол, жарятся шашлыки и ждут гостеприимные хозяева.
      Многие из вас наверняка уже угадали, какой модуль мы собираемся посетить: «'BB'| Wasteland. The Searchers» от небезызвестного мастера Da_Big_Boss, победителя Пятого Литературного Конкурса. Уже больше года этот модуль радует как игроков, так и весь ДМ, и при этом жизнь в нем со временем не затухает, а наоборот — вовсю кипит и становится только ярче. Занятно было узнать, что идейным вдохновителем для этой игры выступает модуль «'Wasteland'» от Mafusail’а, но при этом — дьявол кроется в мелочах — «'BB'| Wasteland. The Searchers» является полностью независимым и самодостаточным, а Пустоши в нем благодаря стараниям мастера имеют особое очарование.
      В модуле используется сильно модифицированная под нужды сеттинга игровая система Blackbird pie (BBP). Не зря мастер назвал ее Da Blackbird Pie. Это не просто свод хоумрулов к системе, которую легко подстроить под себя: качественно изменены или дополнены многие элементы BBP, и к тому же добавлены правила боя и применения навыков. Для игроков, которым такая модификация показалась сложной, Da_Big_Boss создал презентацию, в которой правила излагаются в более доступной форме. Примечательна данная система тем, что, сохранив некоторую простоту оригинала, она призывает игроков принимать взвешенные решения, исходя из способностей персонажей, а не пользоваться обобщенными и однотипными шаблонами в каждом случае для получения почти гарантированного успеха.
      Персонажи игроков не идут одной большой компанией по сюжету в одной комнате. Они разделены на маленькие партии по одному-два-три человека, перед каждой из которых стоят свои цели и задачи. Эти партии могут пересечься друг с другом в том или ином уголке выжженного апокалипсисом мира, но результат их встречи предсказать невозможно: мотивы действий персонажей различны и даже могут стать причиной открытой конфронтации.
      На этом я завершаю рассказ о модуле от себя и даю слово мастеру и игрокам (под спойлером). Наше общение было построено в форме интервью. Моя и их авторская пунктуация, грамматика и орфография были сохранены.

Мастер: Da_Big_Boss

Игроки:
Mafusail

InanKy

Seth

Draag

CHEEESE

Morfea

Вилли

Althea

Gunzilla

Winder

zzappad

Black Dragon

Fiona El Tor


      Мясо съедено, охладительные и горячительные напитки выпиты, в карты поиграли и от души пообщались — пора нам, дорогие читатели, поблагодарить столь гостеприимных и дружелюбных хозяев и вернуться домой к столь уютным каминам, пока их не отвоевали обратно отцы. Надеюсь, вам понравился сегодняшний поход в гости.
      Неджим Рекки, журналист на полставки, в рубрике «Пока все в модуле».
PS: Все имеющиеся вопросы, замечания и предложения вы можете прислать игроку Romay в ЛС. Я обещаюсь отобрать у него почту и рассмотреть все до единого ваши сообщения. До встречи!
PPS: Огромное спасибо мастеру и игрокам за столь дружелюбный отклик!

Фальшивое лицо Кассия самую малость смягчилось. Может быть он просто устал.

– Если встречу ангела, обязательно спрошу. – Он слегка поклонился женщине от порога, сам не зная почему, и добавив негромкое "Да хранит тебя Господь" отправился уничтожать тела.

"Я бы дал тебе удачи, Марта, если бы мог, но магия – нетерпеливая сука; чуть что – и испаряется бесследно" думал он в перерывах между пылью и пылью, отстраненно, как если бы сквозь чистейшее, толстенное стекло наблюдая за коченеющими телами на очереди уничтожения. "Ей можно защитить жизнь, но ей нельзя спасти судьбу. Ни судьбу самого мага, ни кого-либо другого. Знал ли Марий это, ещё тогда? Он всегда видел куда больше чем я."

Покончив с делом, приведя себя в порядок насколько был в силах и скрыв меч, Кассий отправился к рынку, гадая как долго оставалось до заката. По крайней мере крысам не осталось поживы, зря принюхивались. Может быть пожрание было бы достойным возмездием за жизнь, что вели бандиты, но Кассий не был Богом и не раздавал воздаяние. Относительно чистые похороны были всё же... правильней, каким-то образом.

Дойдя до рынка, оружейник уже ничем не отличался от обычного себя. Замкнутый, угрюмый – но это всегда так. Business as usual.

- Sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum. Fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra! - Со злобой в голосе продолжил Штефан слова несчастного бандита. Он уже даже не пытался атаковать. Еще одна смерть ничего не изменит, ситуация была явно сломлена в их пользу, но еще следовало решить, что же делать с выжившими.
- Бросай нож, или умрешь. - Скомандовал он тому что пытался его атаковать, или хотя-бы проскочить мимо. - Сильно молитвы помогали тем кого вы грабили? Или может эта женщина не просила пощады? Еtiam angelus apparet alarum! - Провозгласил маг, взмахнув руками и за его спиной вспыхнули величественные крылья, как у архангелов на стенах соборов. - Ваши грехи и страдания людей призвали нас, но Господь милостив! Он прощает тех кто алчет исправится и тех кто искупляет свои грехи!

Открыв глаза, Алк рывком сел, сцапал молот и хищным взглядом обвел вечернюю долину. Пусто, тел в их привычном понимании носатые не оставили. Только тающий лед, подпаленая трава и разносящийся ветерком песок, совсем неуместный на травяной лужайке, подтверждали что всё это не привиделось. Самую-то интересную часть полуорк пропустил.

- Вы их уделали, да? Алк думал гоблины, - пожаловался варвар товарищам, - А тут бах, бум, пшшш и кипяток в лицо, даже толком ни разу не приложился,

Расстроенный Алк не знал, куда глаза девать. Позорище, вышел тут такой герой мир спасать, а в итоге первым же носом в землю ткнулся. Из воспоминаний осталось только лицо. И побои на нём. Вздохнул, поднялся и пошел подбирать остывший щит с валяющимся в луже копьём.
Затем кивнул Клаусу и пошел осматривать недожаренного покойника. А заодно и всё стойбище носатых. И думал, может проще довести дело до конца и сжечь мертвеца? Копать землю без лопаты - умаешься.

В чём-то он был прав, этот разбойник. Они не сражались как люди, не всегда. Оружейник всем сердцем хотел просто сделать выпад – просто сталь и просто движение – но шанс попасть в женщину был велик, и Кассий знал что в этом случае он Марту не вылечит. Оружейник не любил когда его действия пропадали впустую, а Сильвестр был далеко.

– Используя заложника ты теряешь последний шанс вернуться к тем, кто тебя ждет. Что станет с ними? Один на один ты можешь меня ранить, убить даже. С заложником нет. – Произнес он, вновь привлекая к себе внимание бандита, удерживая его взгляд на себе и на описавшем короткий вензель в воздухе мече. Последние капли крови упали с клинка, но металл продолжал нести алый оттенок. Кассию был нужен лишь взгляд. Потому что следующее, что он сказал, звучало как "cadere in somno", сказанное тихо, но достаточно явно.

Даже если чары не подействуют до конца, Кассию был нужен лишь момент для чистого удара.

Штефан соображал. "Его" бандит, очевидно не сможет до него дотянуться, годы тренировок не прошли даром, а вот жизнь Марты была на волоске, и ей нужно было помочь быстро.
- Брось нож! - Скомандовал маг и быстро произнес какое-то заклинание, лишь немного помагая жестами.

В очередной раз молодой травник, задумавшись, отрешился от настоящего - увязая в грезах и мыслях, не замечая как товарищи принимают важные решения без его участия и его совета. Мысли словно ручейки бегущие к реке, сворачивали к лесным чащам и прочувствованному где-то выше по течению домену магии. Не там ли он будет полезней для их дела? Может поискать помощи у дивной нечисти? Он смог бы договориться о союзе, наверное.
Сами эти мысли, от самих мыслей об этом - тягуче щемило на сердце мага.

Сильвестр давно вычерпал свою тарелку и отложил посуду в сторону, теперь осторожно слушал беседу и пытался сделать лицо бывалого... путешественника? или может порученца дворянина? Он довольно смутно понимал кем они должны быть теперь.

Свет пробивавшийся через окно высвечивал замысловатый узор пыли висевшей в воздухе, словно искорки света или болотные огоньки.

Сейчас когда в комнате был Берт он просто не решался включиться в разговор, боясь что-нибудь опять испортить. Его щеки ещё чуть алели от живых воспоминаний об слухах "о чудесном проросшем корнеплоде", - не допустимый для серьёзного мага просчет. Нужно быть осторожным.

Ферг и Кайдир

Резиденция магистра Эйры оказалась в целом по пути: пришлось сделать небольшой крюк, но для двух быстрых на подъём студентов полмили не расстояние.

Если отец Шиолты предпочитал жить как обычный человек (не учитывая скрытые огненные ловушки и каменные копья на поражение для незванных гостей), то дом магистра Эйры совершенно не скрывал что принадлежит мастеру Вызова.

Сложенный из нездешнего, искрящийся зеленой искрой темного камня, он был выстроен руками демонов-зарканов, и оттого очертания его немного отрицали понимание людей о привычной геометрии; в частности башенка напоминала одновременно тончайшее кружево и вертикальный лабиринт, глядя на который легко можно было забыть о течении времени. Лиловое пламя, символ Эббы, билось в широких серебряных чашах, со вкусом расставленных среди невиданных растений по ухоженному парку возле дома. Ранее, как то знал Ферг, среди кустов бродили разные животные, доставленные магистром Эйрой из иных измерений, но сейчас ни одного не было видно, а отвечающий за них демон (Баэс, двухметровый золотошкурый детина о четырех руках, трех глазах и восьми рогах, отдаленно напоминающих Марса и Эсвелла) сидел посреди лужайки, со счастливой улыбкой впечатанный в кристалл вместе с початой бутылкой вина и изгибающейся на нем Ксилли, крылатой демонице, что магистр Эйр держал в качестве экономки. Хотя, возможно, "сидел" было не совсем удачным словом для его позы, и зеваки, собравшиеся возле особняка, весьма бурно обсуждали этот факт, явно протестуя против больших фанерных щитов, которыми человеко-лошадь Телемах (работающий у магистра Эйры садовником) в данный момент закрывал парочку.

– Эй, ты, конь педальный, не порти картину! – Донесся выкрик из негустой толпы у ворот, согласно поддержанный многими молодыми голосами.

Донте (и Мегрир)

Вняв предостережению Донте, Лихайе попытался сжаться и спрятаться под ближайшим столом. Но внушительного размера боевые мохнатые эйдолоны не слишком предназначены для такого рода задач и стол заходил ходуном, оказавшись слишком мелким как такого рода убежище; с края свалилась и разбилась ярким красным пятном какая-то мензурка. Мазриан Пайн уставился на Донте тяжелым взглядом из-под кустистых бровей, удивленный что его посмел кто-то прервать.

– КТО ЭТО? – Провозгласил он тем же слегка завывающим, драматическим баритоном. Надо отдать ему должное, дикция у колдуна была отличная. – АНСЕЛЬМ, ДРУГ МОЙ, ПОЧЕМУ ЭТОТ МЛАДОЙ ОТРОК НАС ПРЕРЫВАЕТ? НЕТ! НЕ ГОВОРИ МНЕ, МОЯ СИЛА ОТКРОЕТ МНЕ ЭТУ ТАЙНУ! – Колдун приложил ладонь ко лбу, и вытянул вторую теперь уже по направлению к Донте. Несколько секунд вызыватель имел все шансы ощутить себя Лихайе под прицелом, пока Мазриан не нахмурился и несколько менее уверенно добавил. – ХМ, НЕ МОЖЕТ ЖЕ БЫТЬ ТО, ЧТО ОН ТВОЙ НЕЗАКОННОРОЖДЕННЫЙ, ПОТЕРЯННЫЙ И НОВООБРЕТЕННЫЙ СЫН?..

– НЕТ! – Сбитый было с толку быстрым течением событий Веснушка подскочил как ужаленный, едва не уронив Мегрира. – Нет, Мазриан, друг мой, не надо ничего колдовать, пока по крайней мере. Это Донте и это Мегрир, развоплощать никого не надо, они сту... эээ... ученики мейстера Йоли, помогающие страже. Ты же помнишь мейстера Йоли? В городе происходит эээ, кое-что очень необычное. – Аккуратно уложив Мегрира Веснушка поднялся и вытер вспотевшие ладони о штаны. У позабытого в момент Донте возникло ощущение что для лейтенанта разговаривать с Мазрианом Пайном было все равно что жонглировать сырыми яйцами. – Идем, я расскажу тебе всё по дороге.

– НУ КОНЕЧНО ЖЕ! ТАЙНЫ НЕ ПРЕДНАЗНАЧЕННЫЕ ДЛЯ УШЕЙ ПОСТОРОННИХ! – Мазриан драматически устремил перст в потолок, и удовлетворенный пониманием происходящего, вместе с Веснушкой направился к выходу.

– Дори, Эйгнар, отнесите Мегрира в лазарет, а я отведу нашего гостя к капитану Харед и введу его в курс дела. – Брошенный через плечо на Донте взгляд сопроводился оживленным шевелением бровей и крайне выразительной мимикой, дескать, ничего не трогай, пока Анси Веснушка увлекал статного колдуна к двери.

Хлопок двери – и в "Центре чрезвычайных арканных ситуаций", со всеми его таинственными ящиками, странными картами и мистическими артефактами Донте остался один, если не считать Лихайе, старательно обнюхивающего красное пятно и голодным взглядом посматривающего на разбитую мензурку. Позабытая корона Рама блеклым огнем светилась на ближайшем столе.

Донте (и Мегрир)

На нетренированный взгляд Донте Мегрир был без сознания, сродни глубокому обмороку. Никаких внешних повреждений, не считая пары синяков он скорей всего не получил, а о внутренних (если таковые были) оставалось лишь гадать: судя по озабоченному взгляду лейтенанта Веснушки и по тому, как он вглядывался в уши студента, вариант повреждения мозга нельзя было исключать.

Чтобы вернуть Мегрира в чувство можно было задействовать алхимические соли, но Донте неожиданно припомнил вычитанное где-то что порой гораздо лучше дать пострадавшему самому придти в себя.

– Да-да, конечно, это было всё на сегодня, и вероятно на ближайшее время. – Согласился Веснушка и, несколько успокоенный тем что у Мегрира прощупывается пульс, спросил. – Ты знаешь где он живет? Или может положить его в казарме пока, и пусть наш лекарь его посмо...

Неожиданный громкий хлопок за спинами заставил всех присутствующих вздрогнуть и подскочить; Лихайе выронил хитрую латунную трубку, которую до того вертел в лапах, то ли заинтересованный блеском, то ли потенциальными вкусовыми качествами металла. Дребежащий звон покатившегося инструмента смешался с клубами едкого серного дыма, что рассеялся по комнате, открывая неожиданно возникшую за спинами сгрудившихся стражников высокую, деформированную, похожую на демона фигуру. Лишь когда под ногами фигуры погасли рунические круги и та ступила вперед, обретая материальность, деформация стала элементами одежды: высоким воротником длинного плаща и рогатым венцом, прочно надетым на благородную, полуседую голову с аристократическими чертами. Взгляд темных глаз под кустистыми бровями свидетельствовал о том, что обладатель этого взгляда регулярно смотрел на вещи, простым сметным недоступные, борода была аккуратно подстрижена "клинышком", придавая лицу одновременно зловещее и благородное выражение, лишь усиленное крючковатым носом; не знающие юмора, сжатые губы кривились, не давая тайнам вселенной сорваться с языка. Прибывший был немолод, но строен, и богато, хоть и мрачно, одет в черное, бордовое и тёмно-синее одеяние, расшитое на рукавах защитными рунами; посох из неизвестного металла в его руке был увенчан демоническим черепом, глазницы которого светились зловещим зеленым пламенем.

В общем и целом, прибывший почти точно соответствовал портрету Мазриана Пайна. Исключая рогатый шлем и посох, которые в портрет видимо, просто не вместились.

– ТЫ ЗВАЛ МЕНЯ И ВОТ Я ПРИБЫЛ ПО ТВОЕМУ ЗОВУ! – Возгласил прибывший, простирая руку к Веснушке, слегка завывающим голосом, который беспамятный Мегрир опознал бы в ту же секунду. – КАКИЕ ДЕМОНЫ ИЗ АДА ДЕРЗНУЛИ ПОТРЕВОЖИТЬ ПОКОЙ ЛЕЙФА ТАК ЧТО ЛИШЬ ИСКУССТВО МАЗРИАНА ПАЙНА СПОСОБНО ИХ УКРОТИТЬ?! – Тут взгляд колдуна упал на Лихайе, который попытался прикинуться вешалкой как только услышал хлопок портала. – О, Я ВИЖУ! СЧИТАЙ ЭТУ ПРОБЛЕМУ РЕШЕННОЙ, МОЙ НЕУМЕЛЫЙ ДРУГ!

И на пальцах Мазриана заиграло красное сияние, не слишком приятное на вид.

В пяти милях к северу от Сарагосы
12 октября, 1213, два часа по полуночи

Узкая дорога, почти что тропа извивалась между зарослями молодого орешника. Овалы листьев взмывали вверх, а потом вторили движению лошади, которая неслась во весь опор. Юноша в седле не знал, куда ведет эта дорога, и не думал об этом. Скакун нёс седока прочь от города, наполненного кровью, смертью и многими горестями. Юнец был непривычен к седлу, его руки были мягкими и не знали поводьев. Животное уже полчаса непрерывно скакало. Сквозь гулкий стук копыт ритм начал сбиваться, а сквозь дыхание кобылы слышались натужные хрипы.

Тропка дальняя не вела по вишнёвому саду, но юнец умудрился заплутать. Пред его очами предстала небольшая полянка, где он поднялся в стременах и прислушался осаживая скакуна. Далекий стук копыт погони ворвался в его голову подобно грохоту горной реки. Юноша попытался пришпорить лошадь, чтобы опять пуститься наутёк. Скакун предательски заржал, сделал пару неуверенных шагов, и, жалобно хрипя, тяжело завалился на бок. На изорванных мундштуком уздечки губах запузырилась кровавая пена. Посредственный наездник успел в последний момент выскочить из седла на землю, издал протяжный стон, переходящий в почти звериный рык. Юнец склонился над шеей скакуна. Несколько протяжных мгновений и остатки жизни вместе с последними каплями крови покинули лошадь. Утерёв запястьем клыки да сплюнув шерсть, юноша ступил в лес.
Стук копыт лошадей преследователей становился все громче, но посредственный седок не собирался сдаваться так просто.

***

У стен Сарагосы
5 октября, 1213, четыре часа до полуночи


Этот храм нельзя было не заметить, подъезжая к воротам крепостной стены Сарагосы. До Вас доходили слухи, что в этом городе не стоит задерживаться надолго. Пришлые Сородичи слишком быстро знакомятся здесь со своей последней луной. Но это...

Базилика-де-Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар. Церковь Святой Девы Пилар. Имеющий уши да услышит! Нечисть ступившая в тень этого святого здания, вспыхивает пламенем, а голодная почва с удовольствием принимает пепел глупых или неосторожных порождений Каина.

Где-то здесь ещё есть «Яма». Да-да, именно с большой буквы! Уважение к этому месту и животный страх, доносились до путешественников каравана ещё за несколько месяцев до того как они увидели на горизонте сам город. Как бы не драл глотку герольд да не изгалялся трубадур, призывая к вниманию, полное название, которое обычно использовали официальные лица города во время казней, еще не успело укорениться в говоре местного населения. Большинство людей называло место просто «Яма», а некоторые и вовсе шёпотом, осеняя себя пятком-другим крестных знамений.
Сначала пошла молва, что в бывшем так долго под мусульманами городе осталось слишком много верных Полумесяцу людей. Корона Арагона исправно получала хороший барыш от этих людей, сумевших приспособится к серьёзным изменениям. Но когда ушей властьдержащих достиг другой слушок!!!

Началось всё довольно обыденно и просто. Двое богатеньких дуралеев не поделили хорошенькую невесту. а потом один обвинил другого в сатанизме, продаже души дьяволу и чуть ли не занятиями колдовством. Даже место ужасных прегрешений молодчика нашли! Почему «Яма», продуваемая всеми четырьмя ветрами да просматриваемая со сторожевой башни, вдруг была облюбована демонопоклонником было решительно непонятно. А может и не была облюбована, а место было выбрано наугад? Семья и несчастный дуралей были спасены посредством исцеляющего душу пламени. Но кому-то этого показалось мало!
С начала этого года против катарской ереси в «Яма» сожгли уже больше четырёхсот человек. Отсчет начался с катар города, которых было всего несколько десятков – большинство успело бежать до прибытия крестоносцев, зная, что город не будет защищаться. Потом на костры пошли те, кто хорошо спрятался среди местных католиков. Таковых находили до сих пор. Не всегда настоящих катар, но всегда виновных. Большинство плененных в сражениях катар, которые попадали в Сарагосу, тоже в конце концов находили свой путь в «Яму». Каждый слышал о Арнольде Амальрике или Арно Амори.
Бывший папский легат «прославился» при резне в Безье словами «Убивайте всех, Господь распознает своих!». Правда, ныне лютый церковник осел в Нарбонне. Находить же врагов истинной христианской веры и искоренять ереси, наводить порядок да окормлять паству в был назначен Алонсо «Дуо» Диас. Свежиспечённый архиепископ Сарагосский очень уж понравился Арно Амори, а потому «Яма» не знала недостатка в еретиках да грешниках.


Сэр Марино и брат Андреас проезжая к воротам Сарагосы мимо Ямы невольно отвели взгляды в сторону. Сказать, что просто мысль о казни в огне для Каинитов была особенно неприятна, было бы очень большим преуменьшением того, что они на самом деле чувствовали.

Караван прибыл к стенам города прошлой ночью и до утра ожидал посланцев принца Сарагосы, которые так и не появились. Днем в уже разбитый лагерь прибыли официальные лица города, собравшие необходимые подати и огласившие правила для пассажиров каравана. Христианские и иудейские купцы получили право на торговлю на рынке внутри городских стен, мусульмане могли торговать только в лагере и не имели право покидать его границы(впрочем можно было попытать счастья в хлипких жилищах изгнанных последователей Пророка). Не очень обычная поблажка для иудеев объяснялась обширным влиянием еврейской диаспоры в Сарагосе, которая отличалась небывалой многочисленностью. Серьёзные ограничения касались и оружия. Христианам позволялось иметь при себе короткие клинки не длиннее двух ладоней, а иудеи-воины и вовсе должны были обойтись только дубинами да палицами. Арбалеты и луки были запрещены. У одной из городских стен ютилось несколько десятков хибар мусульман, которые решили остаться "в городе", но не желали платить баснословные барыши или не имели тесных связей с правителями.
Среди городских чиновников, прибывших днем, тоже не оказалось посланцев принца, что уже вызвало беспокойство. Вентру Флавий Сидонис с изгнанием мусульман вернул былую власть в городе, но даже он за годы изгнания не мог позабыть принятых в обществе Сородичей традиций.

До прихода римлян в этом месте существовало небольшое и незначительное поселение кельтиберов Сальдуба. В I веке до н.э. император Август основал колонию, названную Цезария Августа, сделав её столицей местных владений Рима и укрепленным военным пунктом. Помпоний Мела называл ее "наиболее зрелищным из внутренних городов Хиспании Тарраконенсис". Новая колония привлекла внимание каинитов клана Вентру, объявивших ее своей.
Захват Альфонсо I Арагонский захватил Сарагосу в 1118 году. Население города и окрестностей, насчитывающее до этого всего несколько тысяч человек, за пару-тройку лет увеличилось почти вдвое. Тому было много причин. Множество новых жителей появилось здесь, спасаясь от костров и мечей Альбигойского крестового похода. Здесь какое-то время стояли войска, шикуя на остатках былого величия мавров.
Альбигойский крестовый поход кардинально изменил население Сарагосы. Сохранившийся да увеличенный водопровод и канализация, учрежденное в городе собственное архиепископство тоже способствовали повышению численности населения.

Движение через крепостные ворота города не прекращалось даже ночью и стража у ворот не обратила особого внимания на двух рыцарей и нескольких слуг. Воители, конечно, поплутали. Город здорово изменился. В пересечениях кривых улочек, десятках новых домов, лавочек да мастерских было нетрудно заплутать. Ни брат Андреас, ни сэр Марино не бывали в Сарагосе до сей ночи, а сам Силлак наотрез отказался покидать караван. Вспомнив поучения Равноса, два рыцаря наконец отыскали особняк Флавия Сидониса. Или, точнее, то, что от него осталось.

Убежищем Вентру Флавия служила добротная каменная вилла – один из немногих сохранившихся реликтов времён, когда и Сарагосы-то не было, а местечко называлось Цезария Августа. Говорили, что особняк принадлежал ещё смертной семье Вентру. Когда-то величественное здание, окруженное садом и лужайками, теперь представляла собой груду обугленного камня. Судя по всему, пожар случился буквально несколько дней назад.

Именно эту новость поведали двое рыцарей Силлаку и собравшимся у традиционных жаровен Каинитов.

- Мне право слово нечего сказать, - выслушав Адреаса и Луку, пробормотал Силлак с каменным выражением лица.

Донте и Мегрир

– Первый курс, хм, это конечно, немного всё осложняет. – Лейтенант не прекратил работы, и оптимистично спросил. – Но вы же можете свитки и прочие артефакты использовать, верно?

В этот самый момент последний из хитроумных замков щелкнул, и Ансе аккуратно вытащил из сундука корону-обруч, сделанную словно бы из хрусталя и лунного света, засиявшую в его руках бледным огнем. Как если бы неся в руках полную до краев чашу, лейтенант поднялся и подошел к студентам.

– В общем, один из вас попробует, потом второй. Попробуем связаться с Мазрианом Пайном сначала. Кто-нибудь из вас знает его лично, нет? – Увидев недоуменные взгляды обоих студентов, которым это имя ничего не сказало, Веснушка бодро продолжил. – У меня где-то есть его портрет, так что вызов будет легче. Вы должны передать ему ровно следующее "Это Анси Веснушка, в городе неприятности, требуется твоя помощь немедленно. Гарантия будет." Ну, кто будет пробовать первым этот древний и мистический артефакт, которым никоим образом не выжжет вам мозги?

Последнее было сказано с улыбкой.

Шиолта и Халита
две барышни всё ещё в лесу

Получатели: Шиолта, Халита.

-- Ну этот заказчик... Ну косячник, -- завелся Серый, -- Один промах за другим. Дом 15, корпус 5... И все? А квартира какая? Или это как в анекдоте -- тогда номер квартиры не важен*?

Не медля он задал заказчику вопросы: Каков точный адрес? И почему на прилагаемом плане этажа он назвал синий цвет двушки фиолетовым?

Ожидая ответа, Сергей залез в интернет. Он опять принялся разговаривать сам с собой:

-- Так, что же пишут в сети об этом Портновом? Ага... Страничка Одноклассников? Никогда не бываю здесь... Черт, просит какой-то логин и пароль. Ладно, поищем пока в других местах, но надо будет и там зарегистрироваться.

Леди обвела растерянным взглядом комнату - чужую, но почти такую же, как свою, - вскочила, села и не нашла ничего лучше, кроме как скользнуть с тихим шорохом в постель, под тяжелое покрывало вытертого бархата, и накрыться им с головой, едва дыша.

А за стеной кто-то бумкающий бормотал-думал непечатное.
Курвина мать твою в душу, василисий хрен тебе с ядом во все дыры, чтоб я сдох
такая красивая... а я... каззёл... нет! я рррр... рыцарьнна! Клялся...
пала... ИК!.. динна. Хренов.
даёпт... (что-то опять грохнуло с железным лязгом)
ой чёорный во-орон... чтоп мне сдо-охнуть...
сдал, казёл, ссучий сынна... а че она как эта?
меченая же... но красиваяаассс....
А где она? пустонна... от стерва... я ж проститься... а она бежать?
просекла? Итить... щас ж придут... а ее нет... ттваюмать...
та пошло оно всённа... Ромашки спрятали-ись... паа-ник-ли лют... ИК! гхык...
да где этот горшокнна

Не желавший отпускать на улицы мирного города их одних (Не хорошо это может кончиться, помяните мои слова!) , Невер двигался без особых жалоб всю эту чертову лестницу до дома с кристаллизованной собакой. Он так же молча посмотрел на величественное пробуждения природы, пытаясь хоть немного перевести дыхание. После чего, заметил улепётывающих эльфа с жабоносцем уже почти в конце следующей улицы.

Подняв на секунду глаза к небу, северянин задался вопросом вселенской несправедливости, почему кто-то вот прямо сейчас лежит в кровати и лениво думает: уже вставать или ещё часок подремать?
А он, в это самое время, должен бегать по улицам...

- Трижды проклятое Проклятье!

Невер рванул вслед за скрывшимися за углом товарищами, стараясь меньше думать и быстрее догонять.

Это был день. Серый и прелый, задавленный запахами осени. Приторно-желтые листья. Убогая трава. Лужи грязи, поглощающие каменные мостовые.
Это был обычный день.
Для тех, кто проснулся в своих кроватях. Для тех, кто шел к кузнечным мехам. Кто шел на затопленные поля. Пек хлеб и заплетал косы. Стирал в грязной реке.
Для тех, кто сжигал чумные трупы. Кто рыдал в темноте углов на задворках собственной памяти.
Это был день, как многие другие до него.
Мелкий дождь барабанил по доспеху земли. Въедался в почву, разрыхляя ее, разжижая. Он был насквозь пропитан больной гнилью. Или это только казалось?
Круговорот жизни. Точка смерти. Начало пути, что неизменно ведет к концу. Кто-то умирает раньше. Кто-то уходит позже. В смерти нет доблести и чести. Нет коварства и надменности. В ней ничего нет.
Только пустота.
Это был просто день.
Где-то ругались собаки и дрались коты. Где-то кипел котелок на задыхающемся огне, разнося запахи рыбной похлебки. Где-то было тепло и сухо. Кто-то говорил про поездку в порт. Кто-то рассказывал про участившиеся набеги пиратов. Кто-то просто молчал, уткнувшись в чашку без дна.
Такой светлый день.
Несмотря на темное небо. Несмотря на бесконечные дожди.
Словно все изменится именно сегодня. Разойдутся тучи и выглянет солнце. Вспашет лезвиями лазурь серое покрывало неба. И станет лучше. Чуть-чуть. Самую малость. Покажется сначала, что ничего не произошло. И даже закрадутся сомнения.
Но что-то изменится.
Оно будет расти, пропихивая свой тонкий стебелек сквозь грязь и пепел, холод и гниль, сквозь тромбы мертвецов. Оно будет становится все выше и сильнее, вытягиваясь к солнцу. Оно будет бороться со злыми ветрами, чтобы где-то стало светлее. Чтобы стало хорошо.
Чтобы смех и слезы радости. Чтобы тепло прикосновения и сжатые пальцы рук. Чтобы объятия. Такие, каких не бывает. До самой дрожи пробирающие. Стук сердца – сильного и смелого. Готового к переменам. Чтобы нежность откровений и пламя любви.
Чтобы показалось на один короткий миг – не зря все.
Нет. Не зря.
Конечно не зря.
Оставленные позади призраки. Шаги, утопающие в кровавых лужах. Следы, ведущие до адских врат. Раздавленные позвонки и пробитые черепа. Безумие на кромке радужки. В тайных закоулках истлевающей души.
Не зря. Не может быть, чтобы зря.
Все станет лучше.
Дорога упрется в надежду. Дорога подарит мечту. Дорога доведет до конца.
Нужно просто поверить. Нужно просто сжать кулаки и не чувствовать горячих слез, что текут по щекам, капая на холодный камень холодного сердца. Нужно просто дышать, как бы не хотелось сжать легкие в узел. Нужно просто жить. Несмотря ни на что.
И все станет лучше.

***
Он смотрел не моргая. Не видя. Не слыша. Вглядываясь в тенета души. Дотрагиваясь бережно до стучащего сердца. Он был молчалив и спокоен. Он знал, что это очень больно. Больно терять. Больно решать.
Он все-все понимал.
Может потому и молчал. Бесконечно долго.
А потом просто кивнул.
И голос зазвучал, как звучал когда-то.

Ты закрой глаза... и просто представь.

Кривоскетчи портретов второй партии. Как и с первой: нарисовала как вижу их я, что может не совпадать с вашим представлением.
Информация будет обновляться по мере смерти и увечий персонажей.

Набросала портреты ваших персонажей. Нарисовала как вижу их я, что может не совпадать с вашим представлением.
Серое окошко откроется чутка позже, если вы выживете до этого момента.

Таверна "Лысая рыба"

"Лысая рыба" находится на окраине маленького городка Керек. Эта таверна, как последний рубеж между городом и диким лесом, куда ведет небольшой мост, перекинутый через грязную реку Кер. За мостом разлеглась небольшая проплешина затопленного луга, украшенного двумя бедными хибарами, а за ними ровным строем начинается лиственный лес.
Через дорогу от таверны стоят, а вернее успешно разваливаются, старые обветшалые конюшни. А в противоположную от моста сторону змеится дорога, постепенно переходя в каменные булыжники. Чуть дальше можно сначала «учуять», а потом уже увидеть зловонную кучу городской свалки, куда в последнее время, не церемонясь, сбрасывали тупы.
После двухнедельных дождей вся местность порядком затоплена и ползущие по земле туманы не улучшают общее уныло-осеннее настроение.

Джаспер спокойно встретил взгляд Фарала ответным, и пока остальные высказывали своё мнение, малыми глотками тянул вино. Словоохотнивость Командира-Скалы (как порой называли его Стражи, особенно когда Квотер не слышал) была в новинку, и с жары да долгого пути почему-то чудилось Джасперу что не скука тому причиной. На границах было так спокойно так долго далеко не первый раз, даже на его жизни, а уж Фарал должен был попривыкнуть к затишьям. Но даже сейчас, в тени вне палящего солнца, мысли ворочались тяжеловато. Наверняка ему чудится, что Квотер знает немного больше чем говорит. Наверняка.

- Много хороших дельных предложений. И молодняк погонять стоит, и новые руваловские заклинание профинансировать было бы хорошо. На дело Стражи ведь, не баб гонять в темноте. - Тут Джаспер бросил краткий, позабавленный взгляд на мага. Воистину причудливы течения разговоров, Стража там или нет: с разведки на баб, с баб на чары, затем обратно на разведку.

- Самира возьму, раз ты ручаешься, - решил он. - Но просто учтит что по сравнению с восточным пределом Крепость - это дворец гурий с ледяным шербетом на каждом углу. Цацкаться с ним никто не будет, предупреждаю. Что до орков, то я их тоже не видел в тех пределах ни разу, но как говорил один менестрель, задирая девственнице подол, что-то всегда случается впервые. И даже если зеленых нет, прямой приказ лорда-командующего не обсуждается. В худшем случае погоняем неделю по пустыне, вернемся сюда курортничать. - Он хмыкнул и допил вино. - Покажем новобранцам почем фунт пота с песком.

Каждую субботу газета "Город", созданная по инициативе отдельных выживших людей и сказочных существ, которым есть что сказать , публикует небольшую статью под названием "Город - это". Кстати среди них есть и старый добрый друг Пятачка - Крошка Ру. В этой колонке случайных жителей города просят закончить предложение "Город - это...", используя не более трёх слов. Колонку публикуют уже пару лет, ещё с тех пор, как поросенок и медвежонок записались в ряды работников Хартии. Вот некоторые слова, которые были использованы для описания Города за последние недели: "Проклятый", "Отвратительный", "Бедлам", "Убийственный", Город "злодейский", Город - "это проигранная игра", Город - "город без надежды". Никогда не падай. Никто тебя не подхватит. Всем наплевать, когда у тебя беда. А что же Город? Он в ответ лишь скалил свою грязную пасть. Жизни, страдания, все это перемалывается в кровавый фарш безумия бетоном и сталью, растворяется, переваривается, разлагается. Он изменяет всех. Залезает под кожу словно паразит. Никто уже не останется прежним попав в него. И у него уже никогда не будет пути назад. В прочем, одни меняются сильнее чем другие. Безумие ума, похоть, пороки - все это выползает наружу и сказочный теряет свой опрятный вид. Логин 233 (с)



...Sad Lex
Пятачок переломил двустволку и гильзы, охваченные облачком дыма вылетели наружу. Город диктовал ему свои условия и, подобно прилежному ученику на уроке, он их изучал и применял на практике. "Оружие должно быть всегда заряжено" - поистине золотое правило, не раз спасавшее ему жизнь и погубившее с добрый десяток самых отмороженных пидорасов. Город болел. Каждую ночь он заходился кашлем насилия, боли и страдания, выхаркивая трупы и лужи крови на мостовую по утру. "Поголовное уебанство" самый страшный диагноз, который может получить Город, который разлагает его изнутри, заставляет гнить заживо и стремительно лететь в тартарары. Два патрона, снаряженных крупной картечью плотно легли в патронник. Хочешь что-то изменить? Меняй. Есть два проверенных пути: сдохни или стань частью Города. Стань тромбоцитом, затыкающим рваные раны, стань, блядь, доброй бифидобактерией или хищным лейкоцитом, изничтожающим уличную погань. И знай. Ты теперь Город. Та его часть, которая еще борется за жизнь.
Тяжелые ботинки ступают по коврам Борделя, оставляя кровавые следы. "Я - Закон.. Я несу исцеление посредством свинцовых инъекций. Я говорю наступающему Безумию: Не сегодня."

12 день месяца Флэймрул 1374 года. Восточные пустоши. Температура 97 °F

К востоку от королевства Ульгарт находится бескрайняя пустошь, служащая государству естественной границей. Никто не живёт в пустоши. Жару и недостаток воды могут переносить лишь змеи, мелкие грызуны и насекомые. Здесь на много миль не встретишь ни одного деревца, не найдёшь спасительной тени или хотя бы капельку живительной влаги. Из всех людей, живущих в мире, лишь небольшая группка отчаянных смельчаков обосновалась в пустоши. Имя им стражи границы, а их долг – защита сотен миль степей, протянувшихся с севера на юг, от любой угрозы для Ульгарта.

Застава стражей на Рыжей скале лежала в четырёх днях пути от Дороги Варваров, самого восточного торгового тракта Ульгарта, и в трёх днях пути от ближайшего человеческого поселения. Там, в руинах древней крепости, воздвигнутой ещё в древние времена, до появления Ульгарта, в последние пару десятков лет размещался северо-восточный дозор стражей. Дозорные должны были днём и ночью следить за степью, откуда в любой момент мог явиться враг. Чаще всего нападали кочевники из Земель Орды, надеявшиеся найти в Ульгарте лёгкую добычу. Месяцами они шли по опасным горным тропам, безжизненным степям и жарким пустыням, чтобы налететь на слабо защищённые восточные поселения и возвратиться с добычей в родные края. С тех пор, как стражи обосновались на Рыжей скале, ни один кочевник не получил того, зачем пришёл. К югу, в предгорьях Сильвуила, в Мёртвом лесу, находился ещё один гарнизон, следивший за юго-восточной частью степи откуда два десятка лет никто не приходил.

Солнце взошло, когда до Рыжей скалы каравану оставалось идти ещё четыре часа. Здесь на востоке только так и можно было выживать – днём ты прячешься от губительного солнца где только можешь, а ночью, когда температура опускается, движешься со всей возможной скоростью. Но Джаад, глава каравана, решил, что последний рывок нужно продолжить и при свете дня. Для обычного человека из Ульгарта, где свежий морской ветер и частые дни отгоняют жару, дневное путешествие по раскалённой степи было суровым испытанием. В караване Джаада не было обычных людей – с ним ехали закалённые стражи границы, для которых выживание в пустоши стало обычным делом, и рекруты, которым суровые испытания должны были помочь освоиться и окрепнуть.

Многие из тех, кто видел обращение стражей границы со своими новобранцами, ужасались от его жестокости. Бывших заключённых, которые предпочли послужить своей стране протиранию штанов в тюрьме, до самой заставы держали закованными в кандалы в душной темной повозке, давая лишь несколько глотков воды в день. Для неподготовленных людей страдания были неописуемыми, но по мнению старших стражей необходимыми. Прежде всего, с рекрутов нужно было сбить спесь, избавить от прежних тюремных замашек и воровского гонора. Только так, заставляя их вместе страдать от жары и обезвоживания, стражи ломали в рекрутах бывших бандитов, насильников и конокрадов. В их новой жизни они должны будут стать частью священного братства, не желающего для себя никакой иной миссии кроме защиты королевства, его народа и короля от любых врагов, что придут извне. Одной лишь поездкой в тяжёлых условиях дело не ограничится, ещё несколько месяцев новобранцев будут готовить старшие товарищи на заставе, и лишь затем им позволят снять тюремные кандалы, а ещё через месяц возможно выдадут настоящее оружие. Удивительно, но полное лишений и опасностей существование многих изменило. И многие мерзавцы стали совсем другими людьми, отдав несколько лет служению в рядах стражей.

Двенадцать будущих стражей ехали в трёх повозках. Это все, когда удалось набрать в Орвильтаре и всех последующих поселениях, которые проезжал караван. В эти дни восточный дозор в качестве пополнения мог рассчитывать только на заключённых, а добровольцев отправляли на север, в Суормпар, где лорд-командующий Гаррет Раскалин готовился помочь в обороне города от надвигающейся орочьей орды. Даже в тяжёлые времена грядущего вторжения обнажать восточные рубежи королевства было нельзя. Если кто-то вздумает ударить с востока, шестьдесят семь стражей должны будут либо отразить угрозу, либо за три дня, которые враг будет добираться до обжитых земель, успеть предупредить о ней своих.

С караваном Джаада из самого Орвильтара ехал и небольшой отряд из шести разведчиков. Разведчики были особой породой стражей, самые опытные, самые талантливые и подготовленные к любым ситуациям. На этот отряд, состоявший из капитана Джаспера Алтерри, Рувала Лябера, Даниэля «Серого Языка», Хафа Фоксглава, Ямору и Егара, лорд-командующий возложил особую миссию – пойти ещё дальше на северо-восток и разведать обстановку у восточной границы Золотых гор. В тех краях ульгартцы не появлялись несколько сотен лет, но именно оттуда каждый раз приходили ордынцы. Лорд-командующий опасался, что и орки могут двинуться этим путём, если решат вместо штурма хорошо укреплённой крепости обрушиться на почти рассеянные поселения у восточной границы. Шанс был невелик, но лорд Раскалин всегда предпочитал перестраховываться, чем иметь дело с последствиями своей неосторожности.

Последний рывок до Рыжей Скалы был особенно трудным. Солнце очень скоро накалило воздух, ветра не было, и пополнить запасы воды было негде. Но отряд справился, не потеряв никого в дороге. Рыжую Скалу было хорошо видно за несколько миль. До самых северных гор это была единственная возвышенность в степи. К тому же над каменной глыбой цвета ржавчины высились полуразрушенные стены древней крепости. Никто из ныне живущих не знал, кому пришло в голову строить укрепление так далеко от пригодных для жизни земель, да ещё и везти для неё камень за столько миль. Мудрецы из столицы считали, что крепость построили владыки Имаскара для защиты юго-восточных рубежей своей империи. Вот только другие имаскарские руины в Ульгарте встречались и были мало похожи на старую крепость.

Как бы то ни было теперь в древних стенах ютилось тридцать с небольшим стражей границы. Лишь половину от этого числа составляли опытные воины и следопыты, прошедшие долгое обучение и принятые в рядах почётного братства. Вторая половина состояла из невольников, которые обучались здесь, вдали от цивилизации, ремеслу стражей. Лишь месяц бывшие заключённые проводили в этой крепости, а после переводились поближе к Дороге Варваров, которую, как правило, и патрулировали до конца своего срока. Преимуществом обучение в крепости было то, что невольники не могли дезертировать, ведь бежать им было некуда. В одиночку, не пройдя должного обучения, у них не было ни шанса выжить в степи. И лишь после того, как они становились более дисциплинированными, они готовы были к службе рядом с настоящей границей.

- Джаад, старый чёрт, долго же ты добирался, - раздался с вершины голос капитана-смотрителя заставы, Фарала Квотера, когда караван подошёл к крутому краю скалы и готовился к подъёму наверх по узкой змеевидной дороге.

Фарал Квотер был одним из самых старых стражей. Он начинал служить ещё под командованием лорда-разбойника Маэлина Раскалина, чей правнук командовал теперь стражами. Возраст однако никак не отразился на боевых качествах Фарала. Он по-прежнему лучше большинства дрался мечом, стрелял из лука и скакал на лошади. С самого основания заставы на Рыжей Скале Фарал командовал здешним гарнизоном и здорово преуспел в воспитании рекрутов. Джаад только отмахнулся от своего старого товарища, которому уступал возрастом всего пару лет. В отличие от Фарала он не сохранил былую форму и для сражения более не годился. В последние пять лет он каждый месяц привозил в одну из двух восточных крепостей новобранцев.

Когда отряд через пятнадцать минут поднялся на вершину, массивные железные ворота Заставы-на-Скале медленно отворились. Удивительно, это старинные механизмы до сих пор работали, а сами ворота были отлиты из необычного металла, которые не испортился от времени. Во внутреннем дворе крепости караван вышли встречать почти все стражи, как невольники, так и старые члены братства.

- О, свежее мясо прибыло, - радостно закричал молоденький страж Орним, который сам не так давно был осуждён на воровство и лишь пару месяцев назад был принят в ряды братства. Он подбежал к первой повозке и нетерпеливо с озорством мальчишки застучал по её деревянному борту. – Открывай скорее, Джааб, хочу на них посмотреть.

- Угомонись, парень, лучше напои коней, - окрикнул юношу Фарал. Выражение его лица приобрело столь суровый, что улыбка мгновенно стёрлась с лица Орнима.

- Но это же работа для новичков, - робко возразил парень, но грозная поза командира гарнизона убедила его подчиниться.

- Мельчает ныне наш брат, - покачал головой Фарал, глядя вслед удаляющемуся с конём Орниму. – Джааб, займись тут, а мы с разведчиками пока поболтаем. Пойдём, ребята, в тень, у меня ещё осталось немного вина и фруктов.

Фарал подождал, пока шестёрка разведчиков, каждого из которых он знал лично, спешится и пойдёт вслед за ним в небольшой шатёр в центре крепости. Аскетичные покои старого воина ничем не выделялись по сравнению с бараками рядовых стражей. Разве что в центре их стоял стол и несколько стульев. Фарал достал из сундука наполовину полную бутылку хорошего варского вина и семь маленьких чарок. Вскоре они вместе с миской подпорченных фруктов заняли место в центре шатающегося стола.

- У нас тут всё спокойно, - сказал Фарал, с прищуром оглядев всех молодых разведчиков. – Зачем же лорд-командующий прислал своих лучших людей, когда заварушка затевается на севере?

Местные цены на ткани не радовали - похоже, в городке были прядильные и ткацкие мануфактуры, и рынок был насыщен. Суконщики приехали не продавать здесь, а покупать недорогие ткани, везти их в столицу или в портовый Рейнфоллз. С другой стороны, про шелк не заговаривали и даже не задумывались, - возможно, этому товару конкуренция будет небольшая... Их явно удручали выросшие цены в гостиницах, из-за этого праздника такие толпы, и подошедшему слуге стоило больших трудов уломать их на десерт.

Обеспокоенная леди тоже не отличалась аппетитом: расплавленный сыр на одиноком нетронутом тосте перед ней засох и остыл, словно бы она сидела над ним не менее часа. Вздрогнув, она вскинула голову, прижала руки к ушам, едва не опрокинула бокал:
- Кто здесь?
Суконщики недоуменно обернулись, слуга через ползала кинулся рассыпаться в извинениях, он всего лишь хотел предложить десерт... Она поглядела на него с сомнением, пристально - он, не он?
- Ничего, ступайте. Нет... Подогрейте вина.
"кто вы? где вы? что вам известно?"
Она смотрела прямо перед собой, ее лицо издали казалось испуганным и миловидным, особенно в красивом свете свечей, хоть и не совсем правильным по очертаниям. Красное платье тревожно вторило отблескам камина в противоположном конце полутемного зала.

- И мне очень приятно, Элизабет. - Штефан улыбнулся женщине своей чарующей улыбкой, взял ее за руку и помог погрузиться в бадью.
Что бы не говорили за спиной Штефана ученики в Гермдорфе, что бы не думали о нем парни из Петерсгляйна, каких бы выводов не сделал сейчас Кадер и этот странный тип, который находился в одной лохани с прекрасной дамой, но так и не смог заинтересовать ее достаточно, чтобы она не обращала внимания на мужчин вокруг, Штефан любил женщин. Любил их всех и по настоящему. Да, он любил секс, но не меньше он любил дарить своим избранницам удовольствие. Единение тел не дает того ощущения экстаза, которое дает единение душ (совмещенное с единением тел, разумеется). Потому, что бы вы не подумали, целью молодого мага было не просто использовать даму как объект удовлетворения своей животной страсти, нет, он хотел подарить ей радость которую дарит один любящий человек другому. Ну а то, что завтра на ее месте может оказаться какая-то Марта, Берта или еще бог весть кто, это как-то никоим образом не меняло отношения парня к женщине. Сегодня он был её...
- Я вижу ты относишься к цеху ткачей. - Пытаясь поддержать разговор, обратился к женщине маг. - Я вот тоже, в некотором роде, почти коллега. - "Да, вы ткете одежду, а мы заклинания." - мысли в голове уставшего коллегианта носились быстро - вот и истинное родство, а вот и легенда, - а я работаю с кожей, броню делаю. Знаешь, говорят что броня - истинная одежда воина. - Мужчина смочил мыло, и стоя позади Элизабет, провел им по ее шее.
- Как вообще живется в городе? Я, если честно, впервые в Ландсхуте. Тут все так интересно. - И вот уже крепкая рука мага намыливала грудь дамы, в то время как вторая нежно гладила по спине...
... И вот, он уже не мог себя сдерживать. Его руки порхали по ней как странные птицы - и поглаживали живот, и ласкали грудь, теребя соски. Тогда парень развернул лицо девушки к себе и поцеловал ее, точнее целовал, потому что в этом поцелуе было столько страсти, сколько он испытывал, еще мгновение, и он запрыгнул в лохань позади Элизабет, и, деловым движением откинул доску... Вот его руки ласкают ее ягодицы, ее бедра, а еще мгновение и...
... Прошел почти час, он лежал в бадье и нежно гладил ее тело. Поцеловав еще раз губы своей прекрасной дамы, Штефан спросил, чувствуя, что время поджимает:
- Элизабет, скажи, мы еще можем увидеться? Как мне тебя найти? - В его голосе горожанка могла почувствовать и бесконечную нежность, и какую-то привязанность и даже легкую грусть, вызванную тем, что вот-вот им предстояло завершить их чудесную встречу.

Темнеет, и проплывающие по обе стороны дороги крестьянские халабуды превращаются в темные силуэты затаившихся чудовищ с горящими огоньками желтых глаз. Пугала раскидывают костлявые руки, охраняя неведомые сокровища чахлых делянок. Пони поскальзывается на рытвине, фыркает какое-то свое лошадиное ругательство, и вся героическая иллюзия трещит по швам и едет к черту вместе с чуть не свалившимся тюком со спины четвероногого помощника. Тюк сырой и скользкий на ощупь - моросит.

Огоньки попадаются все чаще. Это уже город. Наверное, Энвилль, или как его там - последний указатель был облуплен, обветрен и размыт дождями. Обычный унылый до синевы городишко. Ни фронтиров, ни драконьих гор, ни зловещих болот - даже городских стен нет. Найдутся ли здесь потребители для шелка? не говоря уже о ментальных талантах. Они, интересно, хоть знают, что это такое? Окрестные фермы переходят в деревянную застройку, потом начинаются каменные дома. Выбравшись с хлюпающей грунтовки, подвода затарахтела по мостовой - дощатой, а потом и булыжной. Город сгущается, дождь тоже, грозя промочить и груз, и его владельца до нитки. Впереди блеснула кривой длинной саблей река, желтые огни дрожат в черной воде.
- Посторонись, - это хмуро, хрипло каркнул незнакомый возница над ухом, фыркнула крупная лошадь, впряженная в проезжающую мимо телегу. Оттесняют в сторону на узкой улочке, заставляя прижаться к стене, а льет уже как из ведра. Ночной ливень рисует город будто гравюру в книге, сплошной штриховкой черно-серых линий. Призрачные ореолы колеблются вокруг редких городских огней. Слева четыре фонаря обозначают мост через реку, за ним - высокие дома, красивый ажурный навес, большая освещенная магическим огнем вывеска. Гостиница - там, хочется верить, вышколенные слуги, серебро на столе и шелка на ложе ждут привыкшего к роскоши героя.
Справа узкие кривые улочки сплетаются в сплошной, сонный, едва шевелящийся муравейник, и в глубине сквозь пелену ливня мерцает еще одна вывеска, покосившаяся, едва подсвеченная масляным фонарем, на приземистом здании. Постоялый двор для непритязательных путников обещает еду, тепло и крышу, и может быть даже без протечек.

Подвода утарахтела в темноту по мостовой, угрюмого возницу тоже где-то ждет ужин и постель. А ливень остался. Замерзшей уличной девкой, которой уже все равно с кем, он лезет под одежду нагло и не любя, лижет лицо, виснет на плечах намокшим тяжелым плащом. Ливень, незнакомый невидимый город и два маяка в темноте. Чего же ты ждешь?

Рунист

- Вот и я так думаю, как говорится, "спрос не ударит в нос", верно? - подтвердила девушка, с любопытством смотрящая на дверь с горгульей через плечо Асвейга. Молодой человек толкнул дверь, и та открылась без малейшего сопротивления; за ней чернела тьма неосвещенного помещения. - Он ударит в темечко, - со странными нотками в голосе добавила Силэ, и это было последнее, что услышал Никита прежде, чем резкая боль в обозначенном девушкой месте, вспыхнувшая звездами перед глазами, не унесла его в блаженное бессознательное состояние.

Аферистка и Воительница

... Использование магических энергий уже становилось не такой запредельной наукой, как это казалось Даре раньше - она представила свет, яркую сферу, которая должна была возникнуть у нее на кончике меча, и та, словно это было само собой разумеющимся, вспыхнула там - шарик матового света, интенсивностью своей приближавшегося к свету от горящего факела. Свет импровизированного меча-фонарика Дары осветил темный пыльный коридор, уходивший куда-то во тьму, из которой доносились те самые звуки, которые слышали и Кики, и Дарья у себя в комнатах - стоны, пыхтение и возня.

Пройдя немного вперед по коридору потайного хода, девушки вышли на Т-образную развилку; коридор продолжался дальше прямо, ведя, вероятно, в апартаменты самой Кики, и ответвлялся влево - именно из него и слышались звуки, привлекшие внимание искательниц приключений на свои пятые точки. Свернув влево, Кики и Дара ощутили, что этот коридор резко уводил их вниз, в сторону уровня второго этажа, и через несколько метров они вышли в перпендикулярный коридор, который кольцом охватывал изнутри внешнюю стену замка. Слева от них, через один проем очередного коридора, сродни тому, из которых вышли девушки, стояли Вася и Тимофей, которого Кики знала как Альвара.

Алхимик и Купец

... Коридор, уходивший вправо* и весьма заметно вниз, через несколько метров (если пораскинуть мозгами, то можно было бы предположить, что здесь Вася и Альвар уже находились где-то на уровне второго этажа) вывел наших героев в еще один, на сей раз снова образовывавший с коротким коридором Т-образное сочленение. Новый коридор простирался, сколько хватало зрения как Васе, так и Альвару - постепенно закругляясь из-за округлой формы главного строения замка. То тут, то там, с равными промежутками, в коридоре зияли порталы проходов - как тот, из которого только что вышли наши герои; вероятно, это были пути, по которым можно было добраться до любой комнаты на третьем, гостевом, этаже замка фон Истери.

Звуки, насколько позволяли об этом судить чувствительные уже уши Тимофея, доносились из ближайшего проема слева; следующий за ним был освещен каким-то неясным мерцанием, и из него доносились звуки уже нового характера - приглушенные женские голоса; еще мгновение - и из этого коридора вышли настороженные Дара и Кики.

Ведьма и Колдун

... Войдя внутрь, Марьяна и Цербер смогли осмотреться более основательно. Вопреки первому впечатлению, данное помещение скорее напоминало действительно морг или лабораторию какого-нибудь медика времен Средневековья, когда представления о чистоте и гигиене были несколько иными, и отсутствовали все эти современные приспособления, аппараты и инструменты, какими бы они ни были у медиков двадцать первого века.

В частности, тело на столе было вскрыто довольно профессионально, насколько позволяли судить об этом Игорю и Марии просмотры популярных детективных сериалов и голливудских блокбастеров; отсутствовали внутренние органы, а на лице у бедолаги, при жизни - мужчины неопределенного возраста и телосложения, - отсутствовали глаза и слезные железы, а также крышка черепа и мозг. Судя по тому, что воздух в этом подземном помещении был прохладный, и по тому, что запах от трупа наши герои ощутили, только когда подошли к нему поближе, умер он прошлым днем или вечером. Тело было обнажено; его одежду - точнее, его одежду в числе прочего тряпья - зоркие глаза Марьяны заметили в самом дальнем углу зала, в нише, которая напоминала что-то вроде "грузового лифта" в стиле викторианской эпохи. Одежда была не из дешевых - качественные ткани, меховой воротник и шапка, какие-то куски парчи, вероятно, принадлежавших не этому мужчине на столе, была окровавленной и неаккуратно скинутой в кучу внутри шахты лифта.

Подойдя в эту часть зала, помимо шахты лифта с ее неоднозначным содержимым, внимание наших героев привлек также и алхимический стол, на котором было все многообразие посуды, инструментов и ингредиентов, которые наверняка порадовали бы Васю или Дитмара Шульца, но Церберу и Марьяне они были неинтересны, поэтому ведьма и колдун переключили свое внимание на шахту. Если есть лифт, должен быть способ поднять его наверх, верно? А значит, есть и способ сбежать из этих мрачных подземелий, не засветившись перед хозяйками замка как слишком любопытные, сующие свой нос туда, куда не следует... С этой мыслью, посетившей одновременно обоих наших героев, Марьяна и Цербер подошли поближе к вороху одежды, лежавшему на цинковом "подносе", который, собственно, и исполнял роль грузового лифта - вероятно, он использовался для транспортировки сюда с верхних этажей... хм... явно не живых людей или грузов, которые не особо озаботятся комфортом и удобством передвижения. Только начав осматривать шахту и окрестные участки стены в поисках кнопки, рычага или чего-то, что могло бы привести этот древний механизм в действие, наши герои внезапно услышали в шахте эхо каких-то звуков. Возня, пыхтение, шорохи, приглушенный стон - и странный шелест. Инстинктивно подавшись назад, Марьяна и Цербер увидели, как поверх и так немелкой кучи одежды упало что-то, что до боли напоминало то, во что сегодня на обеде и после него был одет Никита. Не успев ни выдвинуть рациональных предложений, ни сальных шуточек, наши герои следом увидели и обнаженное тело Асвейга, с легким стуком упавшее поверх кучи тряпья, которая заметно смягчила его падение. Упав, Асвейг остался недвижимо лежать там же, поверх собственной одежды и поверх окровавленной одежды тех, кто, возможно, точно также совершил подобное путешествие.

В этот же момент где-то позади, из коридора, по которому сюда пришли Марьяна и Цербер, раздался какой-то металлический скрежет.

Доктор

... Бегемот махнул лапой на ответ Шульца и мурлыкающе рассмеялся:

- Ну да, ты прав... Я точно так же ощущаю ягненочка или розового поросенка под фартуком мясника из нашей деревенской лавки, а почему? А все потому, что они пропитываются сладким ароматом нежной сочной плоти. Эх... - залпом допив свой эль, кот внезапно насторожился; его уши отреагировали на что-то, что Дитмар услышал спустя секунду: какой-то грохот и металлический звон.

- Ты слышал это? Странный звук... Словно решетку опустили. Нужно сходить, проверить... Вот и приключение нас нашло, в дополнение к шикарному элю, за который, дружище, тебе отдельное спасибо.

Бегемот отставил в сторону пустую кружку, отодвинул примус и, поднявшись на задние лапы, направился к двери:

- Пойдемте, доктор, вдруг кого пришибло невзначай защитным механизмом. Сколько раз уже говорил этим старым кочерыжкам, что с тех пор, как их папеньку, лича этого поганого, усмирили и развоплотили, а филактерию его в навозную яму вылили, нечего и некого бояться здесь, пора бы и дезактивировать все эти чертовы ловушки. Но нет - паранойя у Аранойи прогрессирует темпами урагана, - кот раздраженно фыркнул.

Через несколько минут Бегемот вывел Шульца на перекресток, один из проходов которого, обозначенный каменными буквами "ИНЦИ/INRI" над притолокой, был перекрыт массивной металлической решеткой с прутьями в добрый палец толщиной.

- Ну, говорил же. Кто-то не на тот камушек наступил, - кот присмотрелся к стене слева и, потрогав несколько камней, наконец нашел нужный и нажал на него. С глухим рокотом решетка поднялась вверх. - Пойди, посмотри, кому там нос оторвать за бытие любопытной Варварой, а я пойду извещу сестриц. Не наступай на темную плиту, третью по счету после этой вот, где решетка опустилась, - Бегемот указал доктору плиту-активатор ловушки и, пробормотав что-то себе под нос, ушел прочь, оставив Дитмара наедине с самим собой.

"Портреты героев в начале пути"

По порядку: Вельмот Эстодар, Лантир Сольто Эбельгамо, Арастиния Дретчстикер, Тагил, Соггрин, Аластайр Лесной Орех и Диллед.







А все вместе по ссылке: ссылка

Штефан поклонился учителям и открыл дверь, выпуская сперва Маргарет, а за ней и сам вышел.
- Я зайду, попозже. - Коротко сказал женщине маг, и остановился у дома. Ему требовалось собраться с мыслями, побыть в одинояестве.
"Простенькое задание - пойди, узнай, принеси... Если бы оно не осложнялось тем, что мы почти ничего не знаем о мире вокруг, да необходимостью присматривать за Кассием. Хороший парень - честный, вот только своенравный, как бы проблем не создал... Хотя проблемы и от Кадера и даже от Сильвестра могут быть, тут никуда не денешься..."
На улице ярко светило Солнце, ученики продолжали трепаться о своем, пели птицы... только на душе было как-то странно.
Штефан сделал несколько шагов вперед, осматривая деревню. Все было как всегда - никаких посторонних, все иллюзии на своих местах, тогда он бегло произнес несколько слов на латыни и сделал жест руками, после чего в том месте где он только-что стоял, осталась только тень. Где-то в другом месте, такое исчезновение человека среди бела дня вызвало бы панику и, наверняка, привлекло внимание инквизиции. Здесь-же - ну исчез маг, и исчез, с кем не бывает. Через несколько шагов исчезла и тень.
Да, такие простые чары не скроют Штефана от взора Андреаса, но они создавали ощущение одиночества, уединения... и давали некоторые другие преимущества. На секунду отражение Штефана появилось в окне кузницы. "Вот бы послушать, о чем там говорят." - Мелькнула мысль у молодого человека, но развивать ее он не стал - даже не потому, что Кодекс напрямую запрещал использовать магию для слежения за коллегами, а по тому что Штефан бы сам пересчитал ребра любому, кто попытался бы следить за ним, потому и признавал право других на уединение.
Несколькими минутами позже, скрипнув, отворилась дверь в обиталище Штефана. Отворилась, да закрылась обратно, как будто сквозняком. Потом, так-же без чьей либо видимой помощи открылась крышка сундука, в которой Штефан держал свои вещи.
Сундук был почти пуст, вот неведомая сила поднимает одежду - достаточно богатую, украшеную одежду, хотя по размерам она скорее на ребенка. Конечно, ее можно было бы перешить, или увеличить магией, но это было ни к чему. Еще не пришло то время.
Одежда падает обратно в сундук, а вместо нее в воздух поднимается перстень. Простой серебрянный перстень, который мог бы служить печаткой, будь на нем рельефные символы, но он был лишен любых опознавательных знаков. Как Штефан, еще ребенком, выпрашивал Якова сделать ему такой. То-ли раньше кузнец был приветливее, то-ли детская непосредственность помогла?
И вот перстень медленно опускается обратно, и звенит о стальной меч - отличный меч, тоже работа Якова, тоже подарок... Крышка сундука с грохотом падает, а кровать прогибается под весом мужчины.
Отражение в полированой части масляной лампы валяется на кровати и думает о том какой это, все-же забавный эффект. Старое, пустяковое заклинание - юнец думал что продумал все, а оказалось, что в "прекрасном заклятии" полно дыр, которые пришлось затыкать другими заклинаниями, но это ничего - теперь, с высоты имеющегося опыта, Штефан куда лучше понимал иллюзии.
Отражение долго лежало в постели и обдумывало предстоящее задание. А где-то за час до заката вдруг встало. Вновь скрипнула дверь, выпуская навидимку. Штефан шел к дому Маргарет.
Так-же, , тихо и беззвучно он вошел к наставнице, вот только теперь надо было бы снять заклинание, а с этим иногда возникали трудности. С крестьянками да пастушками было проще - ущипнул за попу, и уже видимый, рот поцелуем закрыл, чтобы не кричала, руку на грудь и... но это другая история, а вот с Маргарет так было нельзя.
Но в этот раз хватило одного усилия воли, даже разрушение заклинаний творить не пришлось.
- Добрый вечер, Маргарет. - Негромко сказал Штефан. - Как ты? - Беспокойство женщины он чувствовал еще на собрании, и оно некуда не делось.

... Во время дискуссии Кадер хранил молчание - как, впрочем, и в большинстве мероприятий и собраний, случавшихся в Гермдорфе. Сложно было сказать, о чем думает византиец, и, если бы Андреас не обратился к нему лично, вряд ли кто-либо когда-нибудь узнал бы, каково мнение Кадера по данному вопросу. Тем не менее, раз уж окружающие хотели знать его мысли по поводу темы дискуссии, он выступил вперед и начал говорить:

- Я был воспитан в слепом повиновении воле старших, ибо таковы пути жителей Востока, знаете вы об этом или нет. Мой опыт, равно как и опыт сотен и тысяч поколений моих земляков показывает, что с годами и опытом приходит и мудрость; кто мы, молодые путники, сделавшие лишь первые шаги на пути к нашим целям и идеалам, такие, чтобы оспаривать мудрость и рассудительность тех, кто прошел уже большую часть пути, а то и достиг конечного пункта? Однако вы, народ Запада, и особенно - последователи древней традиции, хранимой и лелеемой здесь, в Гермдорфе, научили меня тому, что свет мысли, не преломленный линзами и фильтрами знаний и суждений, накапливаемых годами, порой может осветить редкие и важные грани исследуемого объекта. Посему я отчасти согласен с Кассием - если что-либо было изобретено и внедрено в практику простыми людьми, лишенными Дара, во сто крат быстрее может быть осознано, усовершенствовано и введено в практику теми, кто чувствует этот мир тоньше, чем Иные, и знает о нем больше, нежели Иные. Но тут высказанное Кассием как раз не противоречит тому, что озвучил всемудрейший Андреас, да благословит и продлит Вседержитель его годы; если дать кусок глины Иному, тот долго будет думать, что бы с ним сделать, и хорошо, если он не отбросит его в сторону, посчитав, что это - просто глина. Дайте такой кусок Истинному, оДаренному, и из глины тот создаст сотни и тысячи форм и заставит служить их во благо человечества - сейчас или потом, когда гнет вашей Церкви спадет и она перестанет фанатично ограничивать людской род от того, что Владыка Престола Небесного даровал ему изначально - знаний и науки. Мой народ не считает Дар проявлением сил Шайтана, но воспринимает его как Благодать Всевышнего; благодаря этому не все, но определенные наработки и достижения Истинных людей доступны и Иным, тем, кто не владеет ответами на вопросы "почему и как", но вкушает многие блага деятельности Истинных целителей, мудрецов и ученых. Когда-нибудь подобное случится и здесь, в Закатных Землях, но к тому моменту всем Истинным не стоит прекращать накапливать и усовершенствовать знания, как свои, так и их. И - если они были первыми, кто изобрел способ печатать книги, почему мы должны отказываться от возможности перенять, адаптировать, возможно даже улучшить их технологию? Да, мы можем эмпирически воссоздать принцип и метод; но если, скажем, телега была изобретена нашими предками тысячелетия назад, зачем, преисполнившись гордыни, пытаться самостоятельно изобретать телегу заново, только лишь потому, что "мы и сами с усами"? Опять же, чем больше книг - тем больше читателей. Тем больше возможностей научиться читать и писать, тем больше шансов выйти за пределы шор, которые одела на ваше общество ваша Церковь. Тем больше шаги, которые совершит народ неверных к тому, что уготовал для них Создатель, к цивилизации и прогрессу.

Дабы подытожить мою краткий монолог, скажу лишь: я вижу лишь благо, как для нашего сообщества, так и для всего рода Адамова, в том, что мы изучим технологию массового воспроизведения книг. Из меня будет плохой добытчик информации, если речь идет об общении с людьми. Но мое знание иных языков и наречий, верю - будет нелишним в этой миссии. Равно как и мои способности врачевателя; мало какие тяготы и трудности ждут нас за пределами нашей... кхм... деревни. Я странствовал по вашим землям, прежде, чем вы нашли меня и приютили здесь, я знаю, как опасен мир там, за границами Гермдорфа. И посему склоняю свое чело в благодарности пред мудростью наших наставников и старейшин, позволивших мне внести свою скромную лепту в сие благородное и всячески полезное дело.

С этими словами Кадер коснулся лба, уст и сердца и поклонился Андреасу, вернувшись на то место, которое занимал прежде.

Представ перед наставником, Штефан занервничал... как всегда, как в первый раз, когда ему сказали, что как только он произнесет клятву, его начнут обучать. Пусть кого-то и мог ввести в сомнения невидящий, направленный вдаль взгляд старого мастера, Штефан, будучи его учеником многие годы, прекрасно знал, что Учитель прекрасно все видит, следит за каждым движением, и возможно, даже читает мысли. По поводу последнего, Штефан не был уверен точно, во всяком случае Андреас ни разу не дал понять это, но с другой стороны, это был его способ общения с учеником. Так что, Штефан стоял смирно, и боялся выдохнуть невпопад. Когда же их спросили о мнении... Да не был Штефан традиционалистом, как и реформатором, по большому счету - ему было почти все равно. С другой стороны, ученик Андреаса был прагматичным и хватким, а в современном мире эти качества так же были важны. И понимал Штефан что все, что можно сделать без магии, с магией можно сделать быстрее, а если уж кто-то научился что-то делать без магии быстрее, чем это могли делать маги, то они в свою очередь, смогут ускорить процесс, как только овладеют им.

- Vita brevis est. - Коротко повторил он почти обыденную фразу. - Я не сомневаюсь, что мастер Якоб вместе с Кассием смогут за пару дней изготовить почти любое количество таких печаток, но уйдет много времени, прежде чем мы поймем, что и как с ними делать. Но мы не в праве тянуть время, узнать эту технику - дело нескольких недель, максимум месяца, если знать где искать. Если Вы хотите услышать мое мнение, - Штефан умышленно построил фразу именно так, с тех пор как он дал клятву, согласно Кодексу и Клятве, его слово должно было учитываться в общем мнении, тем не менее выразить покорность учителям бывало полезно, - то я считаю что мы должны отправиться на поиски этой технологии. Я с радостью вызываюсь участвовать в этом походе. - Конечно, кроме желания помочь коллегии, которое действительно было... где-то на задворках сознания, Штефаном двигало совсем другое - возможность увидеть мир вокруг. Новые ощущения, новая выпивка, новые женщины... Конечно он рвался наружу, но ни один мускул не дрогнул на его лице, выдавая его намерения, желания и радость от возможности покинуть, хотя-бы на время "мир до Петерсгляна". Ну и мысль, которая все чаще посещала голову Штефана Ватерлос... нет, графа Штефана фон... в любом случае, для этого нужно было подготовить почву, узнать что к чему во внешнем мире. Быть может и фамилию эту позабыли уже... Так что у молодого мага было очень много причин согласиться со своим наставником в необходимости вести поиски технологии во вне... А еще было подозрение, что старый Андреас знал эту цепочку мыслей еще до того, как их позвали, и затем и пригласил учеников, чтобы получить голос в свою поддержку. Ну что-же, учитель никогда не мешал делам ученика, а Штефан почти что всегда старался лучшим образом исполнить пожелания наставника.
- Только... - Парень глянул на своего партнера по тренировкам, - С нами должны идти лишь те, кто принес клятву члена коллегии, или один из наставников. - Штефан знал, что в коллегии все наставники заняты, и никто не сложит свои обязанности чтобы сопровождать мага не принесшего клятву, очевидно, в результате какого-то недоразумения, как и понимал, что Сильвестр - талантливый маг очень полезен на огородах коллегии, а вдвоем с Кадером их не отправят. Так что это был маленький блеф, почти как то, что учителя позвали их советоваться. Конечно, по большому счету, кто он такой, чтобы напоминать учителям о Кодексе; если не считать того, что на данный момент самый талантливый из молодых магов (который через пару-тройку лет сможет дать фору этому Петрусу), неплохой фехтовальщик и просто красавец; тем не менее, любые упоминания Кодекса и традиции обычно действовали на учителей почти как магия, так что Штефан был уверен, что сейчас, или почти сейчас от Кассия и потребуют произнести клятву... Раз уж Андреас, да еще со слов нелюдимого Якоба говорит, что он готов, значит, так и есть.

... Снова что-то пошло не так, и на сей раз из котла повалил удушливый ядовито-синий дым. Изофочка громко и пискляво чихнула, за что получила еще один испепеляющий взгляд от Араны - испепеляющий настолько, что вокруг запахло жжеными волосами. Изофа поплевала на кончики пальцев и стремительным, практически автоматичным жестом пригасила начавшую было тлеть прядку жестких каштановых волос.

- Audīteque vōcēs nostra... как там дальше... o spīritūs noctis brevis... ис... ик... ык! - Пилепа несколько раз громко икнула, отчего ее конусообразная шляпа из черного сатина сползла ей на лицо, а очки вот-вот готовы были совершить прыжок веры с кончика ее носа.

Арана вздохнула тяжело и обреченно.

- Сестры, мы когда-нибудь доведем это дело до конца? Мы теряем драгоценное время, Луна вот-вот достигнет точки зенита. Грань Меж Мирами уже тонка, и мне даже кажется, еще немного, и я смогу четко разглядеть то, что находится там, По Ту Сторону, За Гранью.

Изофа и Пилепа подошли к Аране и стали пристально вглядываться в витиеватые клубы дыма, синего, как полевые васильки или горло умершего от отравления цианидом, силясь разглядеть сквозь его пелену то, что, казалось, уже видела их старшая сестра.

- Ик! Ничаво нету, - спустя минуту молчаливого созерцания подытожила результаты своего наблюдения Пилепа. - И быть не может, ибо и... ик! зелья мы не те в котел швыряли, и омовение не в молоке рожениц совершали, и младенца не заклали - да будут прокляты эти новые демократические веяния и законы о толерантности к смертным, ик, ик! Ну а без крови невинного ненареченного дитяти - ну кака тут магия-шмагия получицца? Ничаво не получицца, и смотрим мы в ничто и в никуда. Говорила же тебе, Изофка, три предсмертных вздоха черной кошки, один корень девственной женской мандрагоры, истертый в прах пафос придворного барда, две унции белого шалфея, вымоченного в искренних слезах сочувствия ростовщика. Ну или, на худой конец, сборщика податей. Ну а ты? Ну что ты туда еще намешала, что такой дым, ик! пошел? Ык?

Изофа тоже оторвалась от созерцания ничего, скрытого клубами синего дыма, и не менее сварливо ответила:

- Все по списку собрала и подготовила. Виновата я, что ли, что на грядке все мужские мандрагоры перепортили все женские, и девственных теперь - свищи, ищи! И что уж легче найти похотливые вздохи грудного ребенка, чем ростовщичьи искренние слезы сочувствия? И прежде, чем соринки в моих глазах обсуждать, свое бревно в глазу поправь, оно тебе мешает твои похабные заклинания из этого гроссбуха читать! Материальные компоненты, как доказали последние исследования, почти без утраты эффективности замещаются иными, более дешевыми, главное - соблюдать законы симпатической когерентности и символических соответствий. Все современные чародеи так нынче работают, и ничего! Да и базу данных наших вербальных компонентов обновить вот уж никак лишним не было бы; что это за винтаж такой - на латыни к духам Ночи Солнцестояния взывать? Ты бы еще им хайку на японском сложила, что-нибудь вроде:

В небе такая луна,
Словно дерево спилено под корень:
Белеет свежий срез.*

Строки Изофа прочла медленно и вдохновенно, но испортила все впечатление, в конце прыснув со смеху. Обе ее старшие сестры снова низвергли на нее ушаты своих осуждающих взоров.

- Вот если ты такая умная и прогрессивная, то и предложи свою текстовку. Тысячелетиями адепты семьи фон Истери использовали эти тексты на латыни, и ничего, все всегда им удавалось. Статус и престиж основываются на опыте и приверженности традициям, знаешь ли, - скрипуче отозвалась Арана.

- А вот и предложу. Подслушала я недавно, когда бродила в туманах по Иномирью. Эти странные девки, что рядятся, словно они - именитые ведьмы, такое голосили под полной луной, и знаете что? Я вернулась в наш нормальный мир, а ноги мои босые - все мокрые от росы были. Что это значит? Что этим дилетанткам практически удалось открыть Врата За Грань, и я чуть было не оказалась в их варварском измерении!

- Ну верно говорят: боги на последнем ребенке в семье отдыхают. В твоем же случае они попросту в глухой загул ушли - отдыхать они вон, на Пилепе еще начали, - сокрушенно покачав головой, ответила ей старшая сестра. - Использовать методы этих животных двуногих, этих недоразвитых... Давай мы еще этими... физикой, ну или алгеброй займемся, а? Или... как его... менеджментом? Вдруг пользу принесут? Все наши проблемы враз решат?

Услышав названия прóклятых демонических наук, Пилепа истово начала рисовать перед собой Три Луча Авена, отгоняя злые силы и дурную энергетику. - Право, Аранойя, ты переступаешь все границы... ык! в своем сарказме! Ну как можно, в полуночный-то час, таки... ик! ...е слова произносить! Ык!

Изофа, тем не менее, была непреклонна:

- Все равно ваша бабушкина метóда никуда не годна, опыт и практика показали. Ну что такого будет, если попробуем разочек? Все же нынче на нашей стороне - и ночь летнего солнцестояния, и Полная Луна (в перигее, прошу заметить!), и мы, три родовые адепты психоскопии и нервотрепатики, силу объединили, и, пусть мы возлияние винное и не совершили, - самая младшая ведьма неодобрительно покосилась на Пилепу, упорно не расстававшейся с икотой, которая предательски выдавала причины того, отчего упомянутое возлияние совершено не было, поскольку возлиять, собственно, не было чем, - но Духи Ночи и Древние Боги с нами! Давайте, девочки, я верю - мы сможем! - Изофа умолкла на мгновение, после чего начала напевать странные слова на непонятном языке:

Eko Eko Azarak,
Eko Eko Zomelak,
Eko Eko Cernunnos,
Eko Eko Arada!**

Пропев это заклинание единожды, Изофа стала повторять его снова и снова. Уже со второго раза ее сестры запомнили слова и уже спустя мгновения все три ведьмы, отдавшись творческому вдохновению и доверившись ведовской интуиции Изофреньи, вовсю голосили "Эко! Эко! Кернуннос!", чем разбудили и распугали всех сорок и ворон в округе, а филины и сычи покинули шумную поляну еще при первых приготовлениях к ритуалу.

Спустя какое-то время все три устали петь и плясать вокруг котла, который, наконец, перестал чадить синим дымом. Минута прошла, за ней еще одна, и вот уже дюжина минут утекла в страну под названием "прошлое", но ничего так и не происходило. Еще немного поругавшись и погрызшись друг с другом, три сестры угрюмо пошли вниз по склону холма, на котором творили свои чары; котел и магические инструменты решили забрать поутру - слишком горько было разочарование, слишком опасной была для них неудача. Вслед трем сестрам фон Истери равнодушно смотрела полная луна в полнеба.

Внезапно резко запахло полынью и тысячелистником, и костром. И глинтвейном.

* * *



... Сырой промозглый утренний туман решил наказать всех тех, кто так неосмотрительно уснул прямо у костра, который, понятное дело, успел погаснуть. Цербер и Марьяна сплелись в единый клубок, во сне пытаясь согреться - ночь выдалась не по-июньски холодной; что-то продолговатое и твердое давило девушке в бок, и та проснулась первая, собираясь было возмутиться неприличным поведением физиологии Цербера; твердым продолговатым предметом оказалась начатая бутылка зеленого абсента - хоть убей, не могла Марьяна вспомнить, когда они успели к ней "присосаться". От возни девушки попытался разлепить веки и Цербер, но все, что парень увидел вокруг, было седым, клубящимся и холодным - он подумал сперва, что кто-то решил "по-пионерски" костер затушить, но вскоре понял, что это туман, густой, почти неестественный туман.

Мало-помалу просыпались и другие "отщепенцы" - как прозвали их на полигоне. Кто-то дружил уже много лет, кто-то познакомился на этой полевке, но этих семерых ролевиков объединяло нечто общее: всем им претила непрестанная вакханалия, царившая в главном лагере, поэтому свой мини-лагерь они разбили в отдалении от всех, на вершине холма, который прозвали "Лысой Горой" за то, что был он почти лишен кустарников и деревьев, и это-то посреди густейшего дремучего леса, простиравшегося на десятки и сотни километров во все стороны света. Здесь можно было нормально выспаться, здесь не было так шумно, как там, внизу, здесь можно было наблюдать одуренные закаты и фантастические рассветы.

Поэтому никто и не удивился почти полной тишине, которая окружала их ныне. Последний день полигонки уже стал историей, и сегодня все собирались добраться до ближайшего ПГТ, где - электричка, возвращение в сирую реальность, рутину, взрослую жизнь, полную проблем, обязанностей, ответственности и людей, которые не понимали и порой раздражали. Но все это будет позже; сейчас главное - проснуться, привести себя в порядок, согреться. А после кофе и сигареты и весь мир, даже если он будет лететь в тар-тарары, покажется не такой уж неизбежной неприятностью.

Так начинается безумие - от невозможности отличить реальность от сновидения. Два поставленных друг напротив друга зеркала. Бесконечные всепроникающие отражения. По левую руку. По правую руку. Реальность-сон-реальность-сон... реальность? Поднимись он сейчас, всади в живот Маргарет нож кто даст гарантию что это не окажется ещё одним сном, и он не проснется снова, снова под звуки молота, снова под жар от раскаленных углей? Что вся его жизнь, в ретроспективе, не более чем чей-то кошмар?..

"Если заблудишься в зеркальном лабиринте - бей зеркала." - Пришло на ум сказанное кем-то. Но на практике не получается так просто, и именно поэтому и существует Главное Правило; такие сны уже не были единичным случаем. Переведя взгляд с затянутого паутиной угла потолка на ярко-синее небо за окном, Кассий устало потер виски и поднялся.

- Почти. Доброе утро. - Ответил он Маргарет и нахмурился, попытавшись вспомнить что же именно хотел сказать ему Яков там, во сне. Это выглядело важным: какое-то испытание, какое-то послание, с каким-то смыслом. Но нет, ушло. Только расколотое отражение под самый конец и осталось в памяти.

Встряхнул головой, натянул верхнюю тунику, поначалу не попадая в рукава. Только затем пришло понимание что уже позднее утро, а он почему-то ещё в кровати валяется.
- Уже почти полдень. - Констатировал он, переведя взгляд на Маргарет и как всегда рядом с ней искренне стараясь выглядеть по-приветливей, что как всегда, не особо получалось. - Почему меня не разбудили раньше? Что-то случилось?

Кассий смутно помнил что на то была причина, но сон заслонил вчерашние разговоры. Испытания... было это во сне или наяву?

Обед из перловки. Кушать подано!

Выходные кончились, и маленькие зеленокожие с отвращением отбрасывают бурдюки с мухоморовкой и выползают из запоя.
Нашим друзьям из прошлой статьи, которые нам и самим полюбились, сегодня повезло (или не повезло, тут уж смотря с какой стороны взглянуть) - сегодня у нас к праздничному столу совсем другое блюдо. Вернее, целый обед.

Разумеется, это будет любимая перловка в разных видах и под разными соусами, которую мы вновь сегодня готовим на пару (или на пару) с нашим спецкорреспондентом Slow S. Курсив, как всегда, мой.

Итак, на первое - салат!

Берем Жутко Научную Вещь



Вот такой у нас сегодня понедельничный перловый коктейль под соусом из слез Чальза Дарвина.
Приятного аппетита!
Подавал блюда наш уважаемый спецкорр Slow S,
и ему изо всех сил мешала,
как всегда,
злая и несправедливая
Фиолетта Пасквиль.

Кассий провел ладонями ото лба назад к затылку, приглаживая взмокшие волосы - привычка старая, укоренившаяся. Под пальцами пот, словно там, под кожей течёт своё собственное теплоё море и время от времени пена его поднимается сквозь поры, вверх и наружу.

Он попытался ответить на улыбку Якова улыбкой, но тонкие губы дернулись так, что вышла всегдашняя истертая гримаса.
- Мне нравится работать здесь, учитель. - Он слышал свои собственные слова как если бы произнесенные кем-то другим, стоящим неподалеку. Чёрт, ну и утро.

Поднялся и подошел к сундуку. Попытался сначала поднять крышку: была возможность, что замок не был заперт вообще. Магией не решались все проблемы в конце концов, порой хватало очевидных талантов.

Сосредоточился, проводя ладонью от центра к оковывающим углам и обратно. Железо накладок скрепляло слабое дерево, словно реберная клетка предмета была снаружи его, но кроме накладок был замок и были петли, и возможно были гвозди. Их-то Кассий и спросил. Кровь и железо сродственны по природе и для начала подмастерье попытался переформулировать известное ему заклинание.
- Mihi frater, et ferrum. - Произнес он негромко; полированное дерево словно исчезло и он ощущал лишь железный костяк. Металл приобрел слабый красноватый оттенок. - Dîc mihi.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!