Голосование за ходы

Хлое.

Ранее в сериале.



***

Сейчас.

Арманд подтвердил завершение поединка двумя хлопками, и взглядом указал на вторую пару. Как верно заметил Густав, их бой продолжался, и, кажется, развязка была не так уж близка. Теперь и он, и Хлоя поняли, почему в начале занятий Дио выглядела несколько удивлённой, если не сказать обескураженной. Видимо, она предполагала, что Уайет-старший — последователь талонской (а вообще говоря, союзной) школы фехтования, коим представителем являлась и она сама. Несмотря на определённые аналогии, а иногда и прямые сходства, вроде манеры держать оружие в почти полностью выпрямленной руке, принципиально отличалась работа ног.

Когда схватка накалилась, и основной целью стала победа, Анначиара отбросила уроки и стала характерным образом двигаться «в линию», лицом в лицо, чередуя резкие "наскоки" колющими ударами с таким же отступлением назад. Уильям напротив, как и учил отец, двигался по кругу, наступая слева и справа, ожидая удобный момент и угол для атаки, не отдавая явного предпочтения ни уколу, ни удару. Интересно и то, что, в отличие от зеркального вооружения Хлои и Густава, Дио отдала предпочтение достаточно длинной шпаге с узким лезвием, в то время как Уайет-младший вооружился парой — клинком и кинжалом.

Что и говорить, оба оказались весьма компетентными фехтовальщиками, так что технический уровень капитана и старосты на их фоне выглядел скудновато. Хотя ничего удивительного и странного в этом не было; фехтование здесь — своего рода изысканный спорт для отпрысков состоятельных людей. Густав, в свою очередь, изучал приемы боя с холодным оружием с утилитарно-солдатской точки зрения, а в родных краях Шварценберг подобное «высокое фехтование» просто не имело смысла по причине совсем иного уровня военного дела.

А ещё говорят, что именно в драке, в бою человек по-настоящему искренен. И, если следовать этой логике, Хлоя и Густав могли сделать выводы насчёт парочки. Вот что они знали о них до этого момента? Да почти ничего. Кто-нибудь ещё? Пожалуй, помимо прочих, Густав знал чуть лучше Чеддарда. Но это «лучше» того рода, что отлично от нуля, но всего лишь единица. Ещё его, вроде бы, заинтересовала Фернанда, но хоть сколько-то существенно он с ней общался в понедельник. И... на этом всё. Про Хлою и говорить нечего. Смотрящий на мир их глазами, тихо подсматривающий ход мыслей мистер С. столь же тихо рассмеялся.



Дио больше атаковала, чем защищалась. Яростно, с напором, очень уверенно — и ей это шло. Уильям чаще защищался, но не от того, что владел клинком хуже. Ловкий, как мангуст, а когда атаковал, то так же злобно, как хорёк. Оба сейчас позабыли свои студенческие амплуа. Уайет-младший играл роль эдакого сонного студента, умного, но ленивого, но всё же действующего, когда это действительно требуется. Среди парней он казался наименее мужественным...ну, если позабыть про Эрика. Беловолосая — будто образчик благородства и рассудительности. И, кажется, слишком мужественная для девушки.
Наблюдая за очередным выпадом Анначиары, как-то вспомнился курсирующий коридоры Университета о том, что на одной дуэли она не просто победила врага, а, натурально, убила. Подростки и молодые люди в Талоне, из числа «золотых», регулярно кидали друг другу вызовы на дуэль, но в большинстве случаев всё заканчивалось даже без царапин. Такая была мода; и чем чаще жандармы выгоняли дуэлянтов из уютных сквериков Квартала Иерархов, тем охотнее они это делали. Кулачные бои казались им недостаточно изысканными, ну а игры в мяч явно предназначались для дворовой шпаны. В общем, история умалчивала причины дуэли, но финал был известен: оппонент Дио не только скончался на месте ввиду смертельной раны, но и лишился головы. Причем события произошли последовательно, а не прямо-взаимосвязанно. Поговаривали и о том, что тогда Дио впервые застали играющей в мяч, а спортивным снарядом выступала, соответственно, голова противника. И, как писали в одной паршивой газетёнке, «выводы делайте сами».

Про Уильяма была известна лишь какая-то самая общая муть. Сын богатого и влиятельного человека, при том имеющий некие разлады с ним, хоть и неясного происхождения. Скрытый. Его визитная карточка — внештатный журналист «Вестника». О таком ты всегда знаешь меньше, чем он о тебе. В общем...

И тут щиты дуэлянтов вспыхнули, угасая; оба застыли в конечной точке удара. Судя по тому, как кончик рапиры уткнулся под ребро у сердца, а шпага легла на шею, они только что убили друг друга.
— Че...
—...рт!

И рассмеялись, шутливо поклонившись и поблагодарив за поединок. Арманд вновь два раза хлопнул, фиксируя окончание второй дуэли.
— Полагаю, что на сегодня вполне достаточно, — его взгляд на секунду остановился на Хлое. — Это ознакомительное занятие, и, по-моему, оно и без того вышло перегруженным. Думаю, в следующий раз будет не лишено смысла поменять пары. В заключении я хотел бы сказать, что клинки — это, безусловно, замечательные вещи. Но помните, что всякую вещь нужно применять в уместный момент. Рапира не остановит пулю, а вот магия — вполне. В свою очередь, взмахи палочкой неизбежно проигрывают мечу на ближней дистанции. Вы можете возразить, но суть в том, чтобы быть готовым к любому повороту событий.

***

— Я надеюсь, я не подпортила тебе костюмчик перед вечером? — Дио, подойдя к Уильяму, придирчиво осмотрела его приталенный коктейльный пиджак, и взмахом ладони смела несуществующую пылинку. — А знаешь, он тебе очень идёт. И вот эти вот подтянутые к локтям рукава... только вот, предплечья остаются какими-то пустыми. Сюда вот, на правую, на безымянный палец, какое-нибудь кольцо, или перстень. А на левую... может быть, легкую цепочку? Такую, знаешь, неброскую.

— Учту твои советы, — с тенью улыбки кивнул Уайет-младший. — А ты что же, сегодня не идёшь?..

— Нет, — разворачиваясь к Густаву и Хлое, кинула Дио. Она пошла к ним, и продолжила уже спиной:
— Все эти званные приемы и балы так скучны. Особенно бал-маскарад, на котором все и так друг друга знают, несмотря на маски. К тому же, у меня нет подходящего спутника... или спутницы. А вы что, — поравнявшись с капитаном и старостой, Анначиара уже обратилась непосредственно к ним. — Не идёте? Ах, ну да. Я тут подумала... раз уж я сама не иду, то, может быть, — она достала из кармана некий плотный и узкий листок бумаги, протянув. — Вы захотите заглянуть туда сегодня? Не пропадать же добру. Как раз на предъявителя, — она взглянула на Густава. — И его очаровательную спутницу...

Суббота.

Густаву.

Чёртова пыль. Она так и норовила залезть в глаза, проникнуть в нос, и частично скрыть противника, оставляя лишь движущийся силуэт впереди.

При этом нос страдал особенно. Накануне обошлось без утирания кровавых соплей, но всё-таки Джек неплохо засадил ему, в результате чего перед сном Густав обнаружил засохшие кровавые корки. Когда он вернулся домой, верный Джеб всё понял, с иронией усмехнулся и принёс тряпку с завернутым льдом. Возможно благодаря этому на следующее утро Шарборро не обнаружил на лице разбухшую картофелину. Но всё-таки дело того стоило: оценив, что к концу поединка новичок стоит на ногах (пусть и сам остановил бой), а не распластался от первой же подачи, Рей посчитала, что он подходит. И, как известно, ничто так не сближает людей, как хорошая драка, поэтому, помимо возможности заниматься у Саватье, он также познакомился с остальными присутствующими, хоть и поверхностно.

Пока он только притронулся к верхушке айсберга. Рей и Джек часто работали в команде; по профессии оба были так называемыми «частными контракторами», или, проще говоря, наёмниками. Но в данном случае речь шла не только о наёмных бойцах, хотя двое относились именно к категории «мускулов». Они выполняли поручения разного рода, часто не вполне легального, а иногда и вовсе. Их заказчиками были как частные лица, так и организации. Они действовали через посредников, обычно предпочитая вести дела с кем-то конкретным и постоянным. Таким человеком и был Мефодиус. Когда-то «магистр» сам вертелся в этом ремесле, как они, но теперь вышел в условную отставку — в его возрасте уже как-то не солидно мотаться по городу в поисках девки, которую выкрали конкуренты некоего предпринимателя.

Иногда выполнение контракта не проходило бескровно, и тогда контрактор ковылял к Виктору, чтобы тот его зашил. В деликатном деле нужен человек, которому ты можешь доверить своё повреждённое тело, и который не будет распространятся о том, как и при каких обстоятельствах ущерб был понесён. Именно таким человеком и являлся Виктор. Помимо прекрасного хирургического образования, он хорошо разбирался в алхимии — в той её части, которая позволяла перешагнуть ограничивающие барьеры природы.

Густав припомнил слова мадам Таре о том, что «обычному человеку с вампиром не справится». Ключевое тут «обычный». Наёмники старались делать так, чтобы это слово к ним не относилось, и в ход шло всё, что только возможно. Поэтому Густаву оставалось только догадываться, с чем и с кем им приходится иметь дело. Сейчас для них он являлся чужаком, не говоря уже о том, что учился в Университете (а Университет давно стал аппендиксом Коллегии, с которой у «контракторов», как и вообще с законниками, были непростые отношения по понятным причинам). Так что дверку ему открывать не спешили. С другой стороны, Шарборро понимал, что его потихоньку брали в оборот, присматриваясь. Но пока что Густав никому ничего не должен, и в этом смысле был свободным человеком.

Он выставил шпагу перед собой, отплевываясь от пыли и встречая удар. Сфера щита неприятно потрескивала, выдавая своё наличие маленькими всполохами молний, пробегающих тут и там. Староста оказалась непростым соперником, и её появление здесь могло показаться даже удивительным. Впрочем, несколько удачных ударов Густав тоже нанёс, так что и её защита немного просела. Мистер С. мысленно тихо посмеивался, но без злобы и умысла. Он заверил Густава, что не будет помогать Хлое, как и ему самому. Да и потом, хоть Шарборро и почти не знал старосту, что-то ему подсказывало, что девушка ни за что не согласиться на такой грязный приём.

***

Хлое.

Кажется, её мысленный сосед пребывал в полном восторге после её похода за нарядами накануне. Он почти ничего не сказал по этому поводу, но его настрой частично передался и ей. Впрочем, хорошее завершение пятницы омрачилось ночным событием. На следующее утро мистер С. извинился, объяснив, что произошло. Как бы то ни было, случившееся дало ей пищу для размышлений — любопытную и страшную одновременно.



Она ещё некоторое время ощущала жжение на запястьях, и даже кислый вкус табака на губах. Но эти ощущения вскоре рассеялись. Да, это всего лишь сон, но всё было таким настоящим... теперь ей предстояло подумать и решить, хочет ли она дальше экспериментировать с этим, и стоил ли ей постоянно держать при себе жетон. И хотя мистер С. ничего не добавил по этому поводу, подспудно Хлоя понимала, что её опыт — особенный. Это не то, что случалось с каждым носителем.

В размышлениях она добралась до Университета, и на одной из тренировочных площадок для магии обнаружила Сашу и Шарля. Парню магия давалась не так хорошо, как ей, но по крайней мере лучше, чем тому же Чеддарду, которому он навалял на их первом практическом занятии. Хлоя знала, что Пэттс не менее упорна в учёбе, чем она, поэтому выбор казался логичным. Но, наблюдая за ними со стороны, она не могла не заметить, что в этом было что-то ещё. Говоря откровенно, лицом Саша страшна, как чума и война, хоть тельцем в некоторых местах вышла удачнее, чем сама Шварценберг. Тем не менее, всё еще было непонятно, что такого в ней нашёл Шарль. Возможно, таким образом он просто расплачивался за те обиды, которые нанёс ей в первые дни знакомства. Возможно, тут было что-то ещё. Как бы то ни было, отыграв практическую сторону и убедившись, что на следующей неделе она покажет хороший результат, Шварценберг перешла ко второй части плана на сегодня. Припомнив список дополнительных занятий и то, что курсы по фехтованию вёл куратор, она направилась к стадиону.

Где и обнаружила не только мистера Уайета, но ещё и Густава, а также Дио и Уильяма. С двумя последними всё было ясно и так: эти договорились как-нибудь скрестить клинки ещё в самый первый день. А ей, старосте, будто самой судьбой выпало столкнуться с капитаном.

***

Всем.

Несмотря на видимый почтенный возраст, Арманд двигался, будто мальчишка. Он прекрасно владел целым спектром клинков, и не было никаких сомнений, что запросто распишет любого желающего и не желающего в два счёта. На нём были особые фехтовальные перчатки, с широкими крагами, но при этом достаточно тонкой выделки, чтобы свободно, точечно управлять клинком.

Старомодные техники владения мечом и другим подобным оружием канули в лету вместе с доспехом, который долгое время царствовал на поле боя. Латы теперь чаще украшали коридоры и комнаты старинных особняков, чем тело владельца. Хотя в Осколках они были всё еще в ходу, в том числе и в тех краях, откуда родом Хлоя. Как следовало из слов и демонстраций мистера Уайета, современный бой на клинках стал более математичен, геометричен и формализован, чем когда-либо. Всё в этом деле крутилось вокруг кругов и углов, по которым, словно по шашкам, двигался боец. Удары делились не просто на колющие и рубящие, но и по типу траектории движения самой руки: удар от плеча, от локтя и от кисти. Крайне важно было и то, как боец ставил и перемещал ноги. Набор движений и техник также зависел и от оружия, будь то одиночный клинок или «двойка» — клинок в ведущей руке, и оружие-компаньон во второй. Как казалось, сам бой напоминал некий ребус или паззл, который было нужно сложить, но итогом становилась не картинка, а поверженный враг.

Ношение оружия в стенах Университета запрещалось, но тренировки и занятия являлись исключением из правил. При этом тренироваться предстояло с настоящим, без дураков, оружием. На невысказанный вопрос о том, как бы им так не переубивать друг друга, куратор ответил просто, продемонстрировав связку поясов с небольшими коробочками-бляхами на них. Эти магические устройства в последний момент защищали тело владельца, окутывая его невидимым щитом, но для пущей эффективности каждый пропущенный удар карался чувствительным разрядом — почти так же больно, как и настоящая рана. Когда закончилась первая часть занятия, в ходе которой они отрабатывали удары самостоятельно под присмотром куратора, они перешли ко второй, практической.

Так и выпало, что Густав и Хлоя сошлись в поединке. С собой мистер Уайет притащил целый арсенал разномастного оружия, так что каждый мог выбрать себе клинок или два по вкусу. Несмотря на то, что защитные пояса надёжно защищали владельца, в первые мгновения затея казалась очень сомнительной. Но после первых попыток сомнения развеялись. Победителем признавался тот, кто первым разрядит щит противника в ноль. Но был подвох: у пояса имелся некий резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Официальным же признаком разряда щита считалась вспышка, после которой бой прекращался.

Первые моменты прощупывания оппонента и пробы пера закончились, так что теперь дело принимало серьёзный оборот. Под солнцем, на ставшей пыльной площадке, дуэль была почти такой же, как и реальная.

— Да.

Собеседник лишь отмахнулся, когда речь зашла о былых временах:


А потом последовали долгие рассуждения насчет внешнего вида и и нарядов. К концу внутреннего диалога Хлоя обнаружила, что в какой-то момент собеседник начал лукаво улыбаться. Он, похоже, ничуть не удивился, что именно этой теме девушка посвятила наибольшее количество слов.

Ранее в сериале.

Мистер Уайет вышагивал в своей обычной манере, сложив крупные бугристые руки за спиной в замок. Он скосил взгляд на девушку, когда та обратилась с расспросами:
— Будет отставать, всё верно. Весь трюк в том, чтобы объединить базовые знания и навыки общего курса магии с тем, что даёт одно из направлений. Следующая неделя будет у вас непростой, ведь помимо выбора Традиций, госпожа Альба и господин Мардук начнут вам преподавать стихийную магию помимо прочего. Огонь, вода, земля и воздух — один из этих элементов доминирует в студенте, но не ограничивает от постижения остальных. А после этого — ещё и эфирные, такие как свет, тьма, дух и материя, и тут история повторяется, — куратор лукаво улыбнулся, а Хлоя почувствовала, как с каждым словом он побрасывает землю и камни на крышку гроба под названием «учёба».

— В рамках Традиций изучается то, что является синтезом или частным проявлением чего-то из это списка. В свою очередь, программа каждого направления ориентируется на то, что в моменте осваивается на общем курсе, плюс, занятия проводятся в группах, и всё имеет свои сроки — поэтому, даже будь на то желание, нет никакой возможности подгадывать обучение под каждого студента конкретно. Как я и говорил, если вы не хотите проблем в дальнейшем, будет лучше всего, если вы определитесь с выбором на следующей неделе, так что в последующий понедельник уже будет понимание, кто-что выбрал. Официально занятия по направлениям начинаются в с первого понедельника мая; в этом году с шестого мая, насколько помню. Это и есть рубежная дата, к которой студент должен решить и поставить точку. Но ещё до формального старта студенты начинают знакомиться с будущими коллегами, мастером-наставником, изучают дополнительные материалы по дисциплинам выбранных Традиций и так далее. Если студент не может сделать выбор самостоятельно, то решение за него принимает Университет — правда, совсем не тот, что хотелось бы. Сценарий, при котором студент отчисляется по такому поводу, исключительная редкость, но исключать его нельзя, простите за каламбур, — их группа прошла особо охраняемую секцию, и теперь шли по склону коридора прямиком на поверхность.

— Что же до вопросов моего обучения, верно первое: я не учился в Университете, и у меня совсем нет магических способностей. Даже самая простая аркана является непостижимой вещью. Но с миром магии и её акторами я знаком очень хорошо, и судьба так сложилась, что моя супруга некогда окончила Университет. И хоть я не преуспел в делах магических, я, пожалуй, смог достичь иного. Сейчас я председательствую в попечительском совете Университета, и некоторые приятные вещи, вроде бесплатных обедов — результат моих инициатив. Нет ничего плохого в том, чтобы знать друг о друге что-то большее, чем только имя, — мистер Уайет чуть склонил голову и располагающе прикоснулся к козырьку шляпы.

===

К речи Хлои, а затем и Густава, одноклассники отнеслись по-разному, но никто не остался безучастным. Некоторые выслушали с кислой рожей, держа руки в карманах, другие потуплено и смущенно опустили глаза к полу, а кто-то зарделся так, словно его отчитывал преподаватель. Разумеется, мало кто из них задумывался о том, что и для говорящих всё не так просто. Смотря на них, Хлоя понимала, что ей ещё только предстоит завоевать доверие и уважение, став при этом не парией и белой вороной, но лидером.

Чуть позже, оказавшись в кабинете мистера Уайета, их разговор нашёл продолжение. Судя по настроению, куратор одобрял её заинтересованность в деталях:
— Знаете, тут в дело вступает неформальная часть отношений. Все преподаватели являются членами Коллегии... за исключением меня... и, как правило, принимают во внимание успехи студентов вне класса. Помимо практических знаний, вы зарабатываете не только деньги, но имя и репутацию. Вы, скорее всего, после окончания Университета, тоже захотите вступить в Коллегию. Только представьте, какой багаж опыта у вас может быть к этому моменту. Некоторые из студентов становятся настоящими университетскими звёздами, и их слава делает им оценки. Так что да, влияет. Но это не означает, что нужно жертвовать домашними заданиями и просыпать занятия ради выполнения поручений, — в последних словах промелькнули строгие нотки.



***

Сейчас.

Закончив со своими обязанностями старосты, Шварценберг вернулась домой. Ну или то, что называла домом. Верхняя из брошюр на её столе глядела как-то приветственно своей цветной печатью. На первой странице значилось:
«Магическая Традиция: Страж»

Ниже красовалось изображение некой женщины в доспехах под стать рыцарским.

На подписи значилось: «архимаг Альтеза Йоко, основательница Традиции»



От едких комментариев Сердца девушка перешла к краткому описанию:
«В основе Традиции Стражей лежат те постулаты и принципы, что были заложены давным-​давно в курсе подготовки оперативников Магического Надзора — полиции старой Империи, стоящей на страже магического мира. К моменту возникновения общемирового конфликта, названного Второй Войной, часть сотрудников этого своеобразного магического ордена Империи перешли на сторону коалиционных сил, призванные остановить притязания Манахора на покорение всего мира. С собой они принесли принципы подготовки боевых магов, кем в сущности и являлись оперативники Надзора; в дальнейшем их знания были дополнены и развиты уже на базе Университета, что и превратилось в конечном счёте в данную Магическую Традицию: само название как бы апеллирует к её происхождению.
Синергия изучаемых Стражами дисциплин позволяет многократно увеличить физический потенциал человека, превращая его в опаснейшего бойца, а твердый и ясный разум способен напрямую манипулировать физическими объектами, равно как и использовать чистую Энергию, придавая ей определённую форму и свойства. Обе дисциплины подразумевают активные физические тренировки, развитие боевых искусств и навыков, определенные медитативные практики и развитие общей дисциплинированности, призванные улучшить понимание и контроль своего тела, его мощь, чистоту разума, а также связь между ними...»


Продолжая читать, Хлоя между делом посмотрела на соседнюю страничку: далее следовало описание Фантомов.



Он умолк, осёкшись.

Всем.

В общем и целом, сеанс общения с Сердцем привёл студентов в лёгкое замешательство. Кто-то пребывал в задумчивой растерянности, а другие сияли, желая немедленно поделиться опытом с остальными. Но прежде чем это случилось — практически сразу после того, как из сияния показался Эрик — к группе подошёл куратор.
Мистер Уайет пояснил:
— Я никогда не проходил подобную процедуру, но могу сказать точно: это только для вас. Вне зависимости от того, что вам посоветовало Сердце, помните, что выбор в конечном счёте принимаете вы. Так что я советую на выходных всё как следует обдумать. Посещение и знакомство с направлениями начинается со следующей недели. Вообще говоря, ничто не мешает вам познакомиться с каждой из Традиций, прежде чем принимать окончательное решение. У вас нет существенного ограничения во времени, но чем раньше вы примите решение — тем лучше. Уверен, интуиция послужит вам лучшим компасом. Помимо того, что вам нужно устно озвучить своё решение главе направление, и получить одобрение, о выборе нужно сообщить старосте, а вы, мисс Шварценберг...я опускаю фамильный предлог, ничего страшного, надеюсь?.. вы, в свою очередь, сообщите капитану и предоставьте список мне. Естественно, вы можете озвучить решение старосте и капитану при удобном случае. Всё это нужно для коррекции учебного плана и понимания, какой состав у будущей команды — для составления и проработки стратегии и тактики на экзамене. Всё ясно?.. — Арманд обвёл студентов взглядом, ища кивки и соответствующие слова.

— Тогда на выход за мной. Это всё на сегодня, так что можете идти. Мисс Шварценберг и мистер Шарборро — вас я задержу. На пару слов, — куратор повёл студентов прочь из хранилища, и поманил старших группы на небольшой разговор.



***

По дороге на поверхность, мистер Уайет сообщил, что Хлое предстоит зайти в его кабинет — забрать график "открытых дверей" для размещения на доске объявлений в классе, а также краткие ознакомительные брошюры для раздачи одноклассникам. В этих буклетах содержались краткие сведения о каждой Традиции, о текущем положении дел, и кто является главой того или иного направления. А вот в случае с Густавом, Арманд прямо, без купюр, поинтересовался, въезжает ли он в ситуацию и есть ли у него хоть какое-то понимание, что нужно делать дальше. Он напомнил, что если в данный момент речь идёт о каких-то общих вопросах — скажем, нет ли в классе «бунтовщика», и можно ли из студенческого теста слепить нечто вменяемое — то в дальнейшем Шарборро понадобится чёткое знание, в чём особенность каждой Традиции и как на основании этого задать роли и тактику в дальнейшем. Впрочем, мистер Уайет тут же подобрел, сказав, что как минимум на первых порах он лично поучаствует в командной деятельности. В конце-концов, должность куратора класса подразумевала и тренерские обязанности.

***

Хлое.

Девушке оставалось учтиво стоять и ждать, пока мистер Уайет рылся по полкам и ящикам в поисках нужной макулатуры. Вручив стопку буклетов и лист с расписанием открытых дверей, Арманд продемонстрировал ещё какой-то большой плакат с привкусом свежей печати:
— Чуть не забыл! Ещё одна вещь. Знаете, что это такое?

Хлоя, конечно, не знала, но куратор поспешил объяснить.
— Это так называемый АРВ-бюллетень, выпускаемый талонским отделением Коллегии каждый день. Он предназначен специально для студентов, и здесь публикуются небольшие поручения. Это хорошая возможность подзаработать, не беря на себя долгосрочные обязательства, попрактиковаться и проверить навыки на настоящем деле. Поручения носят разный характер, порой даже немного причудливый. Вы берете на себя обязательство выполнить поручение, и в случае успеха получаете за это определенное денежное вознаграждение, понятно?.. Эти небольшие контракты разбиты по уровням сложности, где «D» — самое простое, не требующее особых навыков, в том числе и магических, в то время как сложность «A» рассчитана на компетентных исполнителей. Также имеются особые поручения с рейтингом «S»: вам о них пора рано думать. С поручениями обычно можно справиться в одиночку, но если рядом имеется отметка «плюс» — значит, поручение подразумевает более одного исполнителя. Награда за такие задачи выше, чем за обычные, и вы всё еще можете выполнить их без напарника, но это может быть чревато. Разумеется, в классе есть обеспеченные студентам, которым и стипендия-то не нужна, — куратор усмехнулся. — Но так дела обстоят далеко не у всех, поэтому вы должны проинформировать класс о наличии такой возможности. Обновлённый бюллетень публикуется каждое утро в холле Университета, и вам достаточно поставить подпись, чтобы закрепить за собой поручение. Если задача имеет "плюсовой" рейтинг, но вы намереваетесь выполнить его без напарника, то нужно зачеркнуть поля для дополнительных подписей, понятно?..

Приглядевшись к плакату, Хлоя обнаружила множество небольших колонок с заголовками. Самая первая гласила:


— Это копия с утреннего листка вам для примера и понимания, как это выглядит. Что там?.. А, сортировка травок по веникам. Да, это то, о чём я говорил — всё очень просто. Но не все из них столь просты, и нет ничего постыдного в том, чтобы подойти к старшим товарищам или наставнику, чтобы задать уточняющий вопрос. Кстати, на бюллетене может появится и ваше поручения. Для этого вам нужно отправиться в отделение Коллегии и оставить там соответствующий запрос. Естественно, принимаются далеко не все запросы, так что контракт на стирку носков опубликовать не получится. Пожалуй, на этом пока что всё. Пойдёмте, я вас провожу, — мистер Уайет убрал листок и кивнул на дверь.



***

Аурелю.

Кажется, Китнисс надеялась, что Катона всё же забудет про неё, он он был тут как тут. Деваться ей некуда, а кроме того, девушка, судя по всему, действительно переживала по поводу своей хрупкости и очевидного отставания. Правда, она всё же отпросилась от занятий до понедельника, сославшись на некие дела в субботу, и вообще новая неделя — это отличное время для новых начинаний. Помимо Китнисс, в группу дополнительных физических страданий сходу записалась Саша и Шарль, а также Уильям и Фрейя, а остальные либо взяли паузу на размышления, либо сослались на то, что они и без того в хорошей форме, и обычной рутины обязательных занятий им хватит. В любом случае, с самого начала собралась не самая плохая команда.

А потом состоялся разговор с Элрандилем. Весь их разговор стал театром одного актёра — Ауреля. Эльф же молчал, свысока поглядывая на человека. Когда Катона закончил говорить, подведя к искомому, он мог заметить на лице Элрандиля странные муки — будто он хотел что-то сказать, но слова оказались слишком тяжёлым грузом и никак не хотели выходить. Он молча вручил Аурелю комок смятой бумаги — будто позабытые в кармане конфетные фантики. На деле фантики оказались банковскими купюрами большого номинала, общим достоинством в... Ну, таких денег разом Аурель никогда не держал в руках. Насчитав тысячу долларов, он понял, что дальнейшие подсчёты не имеют смысла. И вряд ли эльф понимал, сколько именно он вручил Катоне. Пожалуй, на эти деньги можно было бы пожить месяца три на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая — даже по меркам Талона с его кусающимися ценами. Как бы то ни было, вопрос

Майе.

Лоренцо сам нашёл девушку, ловко отделив её на выходе от основной массы. Некое заклинание за его авторством сделало так, что для окружающих они стали невидимыми, но не типичным образом: они просто как бы ускользали от постороннего внимания, и прохожие машинально их обходили, меняя направление загодя, так что это не выглядело странно. Одноклассники проходили мимо, и смотрелось это несколько комично. Слова также избегали чужих ушей.

Учитель поведал, что завтра им предстоит не просто бал, но и маскарад, и большое значение уделяется маскам — их внешнему виду и образу. Он посоветовал магазин, где продавались маски на любой вкус и цвет, а если вкус покупателя оказывался особенным, то маску могли изготовить на заказ — дело не обходилось без магии, конечно же. Дело усложнялось тем, что помимо маски, требовалось ещё и подходящее платье. Халль даже не успела заметить, как спустя полчаса они оказались в ряду модных бутиков, и как она то и дело выходит из примерочной под строгий взгляд мастера Лоренцо. Как вскоре выяснилось, модные тенденции в Союзе не имели ничего общего с тем, что имело ход в родных краях Майи. Впрочем, слова о наличии каких-либо мод в Княжестве воспринимались скорее как шутка. Тем не менее, Лоренцо посчитал, что подчеркнуть её происхождение уместно и необходимо, так что некоторые элементы декора в избранном наряде всё же навевали мысли о далёком северном уголке.

Помимо платья и маски, требовалась ещё и подходящая обувь. Осмотрев ноги Майи, Лоренцо нахмурился (что было первым проявлением такой эмоции на его лицо за всё время общение с ним), и он повёл девушку "на процедуры". В течении следующего часа она возлежала на кресле, и в это время мастера работали над её ногтями и кожей, как на руках, так и на ногах. В ход шли пилки и резцы, крема и лаки всех мастей. По крайней мере, у Халль оставалась хоть какая-то свобода выбора. И только когда результат удовлетворил мастера, они пошли выбирать обувь.

«У вас превосходная форма пальцев, отличные ступни, и эти ваши тонкие щиколотки просто великолепны. А уж после спа-процедур они вышли на совершенно новый уровень. Зачем же их прятать?..»

«Никаких пошлых цветочных аппликаций, забудьте. Нет, короткие шпильки — это прошлый сезон, подберите повыше... Что? Вы кого-то собрались проткнуть этими спицами? Выберете более короткие»

После нескольких часов магазинов, что стало для Майи первым подобным опытом в жизни, они, наконец, осели в одной из кофеен на набережной. Вечерело. Халль сидела в окружении больших пакетов с её обновками, и вряд ли понимала, как утащит всё это самостоятельно. Придётся заказывать экипаж.
Отпивая кофе из чашки, она припомнила недавний разговор с Уильямом. Похоже, скромный ботаник был не так уж и прост. Майя подсознательно ощущала, что с ним что-то не так. Как бы то ни было, пронырливый студент был на несколько шагов вперёди, и поведал, что на предстоящем бале в числе гостей значатся и охотники — по особому приглашению мэра. Уайет-младший, в свою очередь, не моргнув глазом, воспользовался "ресурсом", и теперь чудесным образом его также включили в список гостей. По его мнению, ситуация идеальная, а пустить в печать выпуск с такой скоростью, как просила Майя, было просто невозможно.

Она сделал ещё глоток. Сегодня ей предстояло как следует выспаться перед вечерним балом, который грозил уйти далеко за полночь. Завтра ещё предстояла укладка волос и финальные штрихи. Впрочем, после сегодняшнего испытания магазинами, это казалось чем-то совершенно несущественным.
— И всё-таки кофе, сваренный в джезвах, на голову обходит любой другой. И как они так тонко смалывают его, не допуская жжения? Самхафцы понимают толк в кофе, что и говорить, — он приветственно поднял крохотную фарфоровую чашечку и допил остаток. Солнце садилось за край моря, но небо всё-таки было тёмным.

Майе.

Настала очередь и Майи: через излучение Кристалла прошла уже половина класса, и с ними, вроде бы, не случилось ничего экстраординарного. Какие бы сомнения не одолевали Халль, пришла пора оставить их. И она пошла вперёд, растворяясь в ярком свечении.

Майя машинально прошла ещё несколько шагов, присоединившись к остальным, и поймала себя на мысли, что просто прошла свет насквозь, без остановки.

Густаву.

— Причина заключается в том, что они относятся к совершенно разным видам, и разница эта фундаментальна. Да, и те, и другие питаются кровью, но если в основе «наших» вампиров человек — а они все когда-то были обычными людьми — то стригои таковыми никогда не были. Они обладают интеллектом, подобным человеческому, и даже могут похвастаться наличием собственного языка, письменностью и так далее. Впрочем, культурный аспект стригоев слабо изучен, в первую очередь по причине их предельной враждебности. Полагаю, мисс Халль в некоторых частях может рассказать даже больше, чем я. Вампиры Союза, а именно их мы называем «вампирами», стали нашими вынужденными соседями накануне Второй войны, когда произошла их массовая эмиграция в Союз с территории бывшей Империи. Большинство проживало в Готтсбурге, поэтому сосед, пусть и нежелательный, оказался вполне цивилизованным городским жителем. Между правительством городов Союза и Советом Коллегии с одной стороны, и их общиной с другой возникло негласное соглашение. Такой уж был дух времени — Союз вёл войну, и проблемы в тылу были ни к чему. Гостям, в свою очередь, не хотелось получить новые проблемы сразу после избавления от старых. Соглашение получилось не вполне равным, и не все вампиры, особенно из молодого поколения, с ним согласны. Но пока старейшины у руля, у нас есть хоть какие-то гарантии. В свою очередь, война давно закончилась, так что Коллегия, так или иначе, присматривает за ними. В чём-то они даже полезны. И вы правы — компетентный маг вполне может разобраться с вампиром, а то и с несколькими, если это молодняк. До этого редко доходит — община старается самостоятельно решать вопрос паршивых овец, дабы не привлекать излишнее внимание. Но это не означает, что можно почивать на лаврах, лишняя бдительность не помешает.

***

Чеддард пребывал в изумлённом состоянии. Когда Густав спросил, тот лишь беспомощно приоткрыл рот, но так и не смог выдавить из себя что-то внятное.

Сначала в световом столбе исчез Аурель, а затем и Хлоя. Судя по тому, что публика не ахнула, никаких ужасов не случилось. Но вот что смущало: церемония знакомства проходила уж слишком как-то быстро, потому что аплодисменты с балкона раздавались очень уж споро, всего через три, может быть четыре секунды спустя момента пересечения Рубикона. Студенты, меж тем, выстроились в естественную очередь, и пришла пора идти Густаву.

Обратный переход получился более резким, поэтому Густав чуть сбился с шага, внезапно почувствовав твердую почву под ногами.

Хлое.

— Порой мне кажется, что мне проще разобраться в собственном гардеробе, чем понять этих необычных существ. Но, говоря о гипотетической ситуации, я слегка выкрутила фитилёк. Вероятность того, что порядочный кровосос предложит вам поужинать на мрачной улице, невелика. Потому что у господина почти наверняка есть поверенный человек, а может и несколько, снабжающий его провизией. Поэтому сценарий, в котором вас могут попытаться выпить насухо, куда более вероятен. Видите ли, как говорят, вампиры падки на кровь волшебников. Это первое. А во-вторых, порядочный господин не будет приставать к девушке, опуская момент, что порядочные девушки не шляются по талонским переулкам тёмными ночами. Что же касается уязвимых мест...чувствительность шариков, скажем так, несколько иная, чем у людей, поэтому бить туда опрометчиво. Клыки сидят плотно, и нужно обладать выдающейся силой, чтобы их выбить. А вот глаза — это хорошая идея. Разного рода раздражители не спасут, поэтому нужно постараться нанести прямые физические увечья.

***

Следующий шаг провалился в молочное ничто, затопившее и взгляд Хлои, и всю её. Стало темно, а потом вдруг светло, а ещё миг спустя, она сделала шаг, выйдя на другой стороне, где её и остальных уже дожидался Аурель.

Аурелю.

Ранее в сериале.

— Мисти... — эхом отозвался Коракс, откладывая письменные принадлежности.
— Я помню её. Способная ученица. Я думал, что она пойдёт к философам, или к се...мастеру Альбе, но в итоге оказалась у нас. Незадолго перед уходом её, кажется, что-то тревожило. Не могу сказать, что у нас учатся сплошь весельчаки, но она выделялась своим меланхоличным видом среди прочих. Я не придал этому значения, потому что так бывает. Всё-таки людям, как и всему живому, ближе свет, поэтому выбравшие путь Тени часто идут через себя. И не всем это легко даётся. В конечном счёте, она сама оставила учёбу, и ушла, ничего не объясняя, подложив заявление под дверь. Возможно, она поняла, что сделала неправильный выбор, когда было уже слишком поздно что-то менять. Но это только моё предположение. Возможно, она сама скажет больше, мистер Катона.

***

Вечерний поединок начался отнюдь не в скупой компании: поглазеть на бой высыпала вся челядь и слуги Чеддарда. Они не вполне понимали, кто именно сражается, но имелось общее понимание, что двое — это начинающие колдуны и приятели их господина. Так что они скорее просто радовались драке, поддерживая участников и не отдавая предпочтение кому-то конкретному. Уильям ударил по крышке ведра, заменявшей гонг, и начался бой.

В первом и втором раунде Аурель явно захватил инициативу; Шарль тоже решил выяснить, что за противник перед ним, но Катона, кажется, воспринял это как повод нажать, хоть и сам изначально планировал избрать выжидающую тактику. Фарме отвечал, иногда болезненно, но по ощущениям Аурель явно вёл. Однако уже третий раунд немного встревожил бывшего артиста цирка. Они долго кружили, имитируя атаки, прощупывали друг друга небольшими тычками, и когда, казалось, открывалось окно для удара, оппонент непременно оказывался готов. В следующем раунде Шарль решил, что владеет ситуацией, и теперь уже чаще Катона ходил в оборону, пропуская удары. В пятом раунде Аурель понял, что нужно закрывать историю, потому что Фарме оказался вынослив, не думал валиться с ног и, кажется, превосходил его во взрывной силе, меж тем уступая в скорости. Раунд получился напряжённым, и бойцы обменялись серьёзными затрещинами и ломовыми ударами в корпус. К этому моменту уже прошло не менее дюжины напряжённых минут, пот лился ручьём, так что тряпки с холодной водой пришлись очень кстати. После очередной короткой передышки Шарль словно открыл второе дыхание, и на Ауреля обрушилась серия ударов, каждый из которых подтачивал его защиту. В какой-то момент он словно надломился, на секунду сняв руку с пульса, и Фарме оформил сокрушающий удар, отправивший Ауреля на землю. И хотя сам Катона не чувствовал, что был изрядно побит, с земли он встал с трудом, пропустив несколько отсечек из десятка. Жадно впитав ещё один быстрый отдых, Аурель смог сбить с Шарля спесь, но его атаки приобрели скорее отчаянный характер, а не техничный. Возможно, здесь и закралась ошибка — во второй половине боя Катона отдал больше, чем мог себе позволить. Восьмой раунд закончился опасной ничьей, а в предпоследнем Шарль, чувствующий себя не сильно лучше, чем Аурель, перешёл в опасные «обнимашки», которые закончились для циркача очередной встречей с песком.

— Последний раунд! — голос Уильяма казался приглушённым, словно в уши напихали вату, и Ауреля щутимо мутило. Полученные тумаки уже почти вызрели, наливаясь болью, а во рту, несмотря на глоток воды, неприятно загустели слюни. Визави напротив, в общем, тоже приобрёл неуловимое сходство с отбивной, но всё же держался лучше. Понимая, что раз уж они дошли до последнего раунда, сейчас «складываться» было ни к чему и никак нельзя, так что Катона избрал оборонительную тактику. Вновь пропущенные удары, но когда гонг прозвонил в последний раз, Аурель всё же стоял на своих.

Судьи решили посовещаться, посему отошли в сторону и что-то оживлённо обсуждали; теперь уже не имело смысла строить из себя нечто большее, так что Аурель отдался в руки служанок, смывающих липкий пот, грязь и песок, и даже притащивших лёд из погребка.
Бой получился тяжёлым, и Аурель давно так не выкладывался. Да, были запрещённые приёмы и удары, которые в настоящей драке он бы наверняка использовал. С другой стороны, запреты повышали сложность, требующей изощрённой техники и отличной физической формы.
Пока они ожидали решение судей, Катона изложил Фарме своё предложение; тот лишь согласно покивал, облизывая пересохшие губы и полоща рот водой. Сейчас Аурель чувствовал ту странную смесь из лёгкости, опустошенности и ощущения ветра в голове, что находят после полной выкладки. Определённо, эти двадцать пять минут вымотали его сильнее, чем утренняя тренировка Кантаро. Говоря начистоту с самим собой, он понимал, что ещё один раунд, вроде последнего, точно бы свалил. Каждый день так «заниматься» было, конечно, нельзя.

Хансбергер и Уайет, наконец, пришли к соглашению. Вернувшись, хозяин дома объявил, что победу в поединке одержал Шарль, мотивируя это тем, что тому удалось два раза свалить Ауреля, проведя при этом «чистую» серию без ответных ударов.
Что ж, решение, как ни крути, честное. Но Катона показал себя более чем достойно: в отличие от Фарме, его вовсе не готовили к будущим войнам.

Когда все стали расходиться, Чеддард критически осмотрел бойцов, и предложил им остаться погостить у него. Вряд ли Катона стал отказываться от такого щедрого предложения, так что в остатке дня он получил хороший ужин, белоснежные простыни и чистую одежду на следующее утро. К Университету они прибыли на карете, что смотрелось, с учётом их внешнего вида, немного комично. И Шарль, и Аурель явно несли на себе следы сложного вечера, но, к счастью, обошлось без откровенных синяков и рассечений на лице. Впрочем, местами на теле сияли очень серьёзные кровоподтёки. Будь тело одного из бойцов не столь закалённым, на следующий день он вряд ли смог явиться на учёбу. Да и на второй, пожалуй, тоже.

Он помнил уговор. Поэтому, в конце последней пары, Катона попросил всех задержаться, и под широкую ухмылку Шарля, на глазах и во всеуслышание класса, пригласил Неласир на свидание. В первую секунду или две она опешила, но потом спохватилась, и, сложив ладони, боком положила на них голову. Паясничая, она с видом дурочки поддула губы и захлопала глазами, словно не понимая, о чём идёт речь. Она, конечно, сложила два и два, уловив, что имел место быть какой-то особенный сговор.

— Отличная шутка, просто обхохочешься, — она взглянула на Ауреля с типичным неласирским выражением лица, и отвернулась. Но Катона стоял на своём и взгляд не отводил. Она всплеснула руками:
— Хорошо! Отлично! Будь по-твоему, — она встала из-за парты и уверенно вышла к Аурелю, положив руку тому на плечо.

— Мы с Аурельчиком в субботу побежим на свиданку, поэтому в этот день можете нас даже не искать. Никаких, мать вашу, тренировок. К черту это дерьмо. Кавалеру потребуются все силы, какие только есть. Да, Аурель?..

***

Сейчас.

Катона сделал шаг вперёд первым, в последний момент обогнав Хлою, что дёрнулась, но уже было слишком поздно. Он зашагал к центру, и в какой-то момент пришлось прикрыть глаза рукой: свет становился нестерпимо-режущим. Аурель с головой ухнул в слепящий водоворот, и на миг исчез.




Видение растаяло во вспышке. Аурель вдруг обнаружил, что его нога продолжает тот же шаг, что был сделан прямо накануне всего произошедшего. Для него прошло несколько минут, а в реальности — секунда или две: столько, сколько необходимо, чтобы пройти световой эпицентр и выйти на другой стороне.

Всем.

До среды добрались легко, и новое заключалось в том, что студенты познакомились с предметами, хоть и не имеющие к ней прямого отношения, но затрагивающие оную косвенно. Геометрия, арифметика, некоторые разделы алгебры, астрономия и кое-что из физики — всё это упаковано таким образом, чтобы дать ученикам необходимо-достаточные сведения по теме. С одной стороны, "нулевой" курс давал знания как таковые, не зацикливаясь исключительно на магическом. С другой, та же геометрия применялась в начертательных разделах магии: выверенные по градусам углы, ровные окружности и математическая симметрия были просто необходимы, в противном случае арканные фигуры становились совершенно бесполезны. Астрономия была важна, так как положение небесных объектов прямо влияло на эффективность определённых аркан и дисциплин, а без понимания законов природы будущий маг просто не мог в полной мере, по-настоящему глубоко понимать, на что способна магия в принципе, и где проходят границы возможного.

Общеобразовательный курс не учитывал знания конкретного студента, принимая за данность то, что обучающийся умеет лишь читать, писать и считать на пальцах. Поэтому кто-то откровенно скучал, лишь изредка подключаясь к уроку. Так, например, Шарборро ещё в училище освоил математику и геометрию, потому что она использовалась в артиллерийском деле, так что по-настоящему он вникал лишь в астрономические нюансы. Другие скорее проходили ранее пройденный материал, как Хлоя и Майя, а вот кто-то, вроде Саши и Фрейи, начинали с чистого листа. В общем и целом класс разделился на три части: тех, кто получил классическое образование, и потому плевал в потолок, тех, кто что-то знал, но далеко не всё, и бедолаг, на чью голову свалился полноценный большой предмет. Преподаватели понимали, что у каждого отдельная история, поэтому не возражали, если уверенный в своих знаниях студент листал учебники и пособия другого предмета.

В четверг студиозусы столкнулись с ещё одной «волшебной» новинкой, а именно курсом, посвященным разнообразным чудовищам, сверхъестественным существам, а так же объектам живого и неживого мира, имеющим магические аспекты — «Mystica Omnia». Предмет вела мадам Альсина Тарé, и ранее она встречалась ученикам лишь между делом, в коридорах между занятиями и на обеде в большом зале. Мадам Таре обладала впечатляющими формами, сочетая их с узкой талией, что для женщин такой конституции было редкостью: как правило, они всё же сопровождались лишним весом. Воздушное белое платье придавало ей особый вид; пожалуй, так могла бы выглядеть хозяйка какого-нибудь дамского клуба.

Манера речи и общения тоже отличалась спецификой; слегка панибратская, но не переступающая черту. Таре точно знала, какие проблемы, интересы и вопросы бывают у девушек того возрастала, что присутствовали в классе. То же самое можно сказать и про парней. Наверное, в этом смысле её предмет был самым простым, а лекции она сопровождала шутками и обыденностью жизни, избегая строгих «кирпичных» лекций, но не теряя элегантности слога.

— Магия Талона — что корень валерьяны для кота; к ней стремятся существа сверхъестественной природы. Да, люди тоже обладают ею, но мы всё же делаем отступ, рассуждая о духах, демонах и, скажем, вампирах. Вот и поговорим, пожалуй, о последних. Талон — настоящий рассадник этих забавных зверушек. Род вампиров так же разнообразен, как дешёвые бульварные ужасы по десять центов, и точно также их объединяет что-то одно. Кровь, понятное дело! Вот, скажем...мисс Пэттс, что вы знаете о вампирах, кто это? Сидите, сидите, не нужно вставать!..

— Ну...это как бы такие упыри...то есть ожившие мертвяки, и-и...ну, ещё они пьют кровь по ночам...у людей. Кто, в общем, самоубийцы, и ещё, говорят, колдуны могут после смерти стать вампирами...вот тут у нас, например, недавно чуть было... — Китнисс одёрнула Сашу за платье, предлагая ей заткнуться.

— Великолепно!.. Так, кто ещё? Ну-с?.. Может быть вы, мисс Халль?..

Майя могла бы и сама прочитать лекцию на эту тему. Любой, кто родился и жил в княжестве, был не понаслышке знаком со стригоями. На свете существовало множество тварей, и стригои успешно претендовали на верхнюю строчку хит-парада. Поданные князя вели лютую и беспощадную войну с этими монстрами на протяжении вот уже много лет, а началась она задолго до рождения Майи и нынешнего Князя. И проблема стригоев лежала тяжёлой ношей не только на одном лишь Княжестве. Майе ничего не оставалось, так что она вкратце описала, что к чему.

— Прекрасно. Да, стригои, это, конечно...как видите, у нас уже два примера, и оба имеют право на жизнь, простите за каламбур. Отметим, что вампиры Союза стоят особняком. Это очень социальные существа, в первую очередь благодаря человеческой основе. Они называют друг друга Сородичами, но кровные родственники подчас являются худшими врагами — и вампиры Союза регулярно подтверждают эту мысль. Для удобства, в дальнейшем эту породу будем именовать именно так. Вампиры на страницах книг представляются романтическими фигурами, полные трагизма и внутреннего конфликта, а также темы проклятия. В заведениях попроще рекомендуют не путать палец с кое-чем иным, и это верно: любой из них увидит вовсе не белоснежную тонкую шейку мисс фон унд цу Шварценберг, а коктейльную трубочку в бокале томатного сока. Так и человек бывает гурманом, восхищаясь эстетикой блюда, его вкусом и манерой подаче. Некоторые из блюд являются любимейшими; иногда набрасывается, жадно поглощая, а иногда смакует, откусывая немного и неспеша. Возможно, они даже что-то говорят в процессе. Но чувственная любовь?.. Это заблуждение сгубило многих, и продолжает губить. Они не боятся чеснока, а серебро несколько болезненнее стали. Солнце? Весьма неприятно, подчас смертельно, особенно вампир вздумает позагорать на пляже. Голова с плеч? На этом история ночного странника завершится. Вам также стоит обратить внимание на арсенал магии элементов, отдавая предпочтение пламени и молнии: безотказное средство. Но в остальном...увы, обычному человеку с вампиром не справится, потому как бестии быстры, а в физической силе молодой вампир не уступит и почтенному эльфу, как наш мистер Элрандиль.

— Ненавижу вампиров... — пробормотал эльф, внимательно осматривая узорчатые рисунки на пластинках ногтей.

— К счастью, мои булочки, талонские вампиры — очень культурные граждане, и за столом себя ведут прилично. Если вы угодили на ужин к злодею, то, возможно, не стоит отказывать джентльмену или леди, особенно если вас приглашают по-доброму и красиво. С вас много не убудет, вы останетесь в живых и не превратитесь в одного из них. Если же вас тащат на трапезу грубо и без спроса, то бейтесь за свою жизнь, потому что убежать вам вряд ли удастся. Сообщество вампиров пытается не допускать эксцессов, но промахи случаются. Могу вас обнадёжить лишь тем, что подобные уроды — обычно молодые и голодные, так что при должном уровне подготовки, держа голову холодной, вы сможете дать отпор. Говоря о компетенциях, лучшими вампироборцами среди магического сообщества являются светлые и тёмные маги, а также фантомы. Важно помнить, что сталкиваясь с вампирами, вы не сталкиваетесь с Нежитью, и нет смысла выискивать чары, поддерживающие подобие жизни. Говоря же о кровоядных вообще, заметим, что в Талоне обитает несколько видов. Сообщество вампиров любезно борется со своими жестокими родственниками, потому что не желает повторения историй, наподобие той, что случилась много лет тому назад в Готтсбурге. Борьба идёт с переменным успехом, так что вечером и ночью, оказавшись в тёмном переулке, держите ушки на макушке. Когда вы оказываетесь один на один с хищником, важно понимать, кто именно перед вами. Поэтому далее мы поговорим о других разновидностях и обсудим, что делать, если у вас не оказалось при себе серебряных пуль, и почему в некоторых случаях они совершенно бесполезны...

***

Важность и торжественность пятничного свидания с Сердцем подчеркивалась присутствием ректора Университета, который не смог присутствовать в день официального зачисления из-за какой-то важной заграничной поездки. Ректором был не кто-нибудь, а сам Фридрих Морнау, и значительность сей фигуры сложно переоценить. Председатель Высшего Совета Коллеги, действующий архимаг, герой Второй Войны — человек невероятной воли и таланта, что сошелся в схватке тет-а-тет с самим Манахором. Легенда во плоти. Сложно описать силы, что столкнулись в тот момент; плавился воздух, а земля разошлась пропастью в несколько миль, обнажив кипящее нутро. Даже тот факт, что в той битве за спиной Морнау стояли все тогдашние члены Совета и даже королева-ведьма эльфов, никак не умаляло заслуги, ведь даже так силы в лучшем случае были равны.

С тех пор прошли столетия. Фридрих из молодого мужчины превратился в пожилого человека. Впрочем, несмотря на внешние изменения, его шаг и движения оставались крепко выверенными, как и взгляд, а голос и слова — ясными и чистыми. Он не обладал какой-то особой внешностью или манерой одеваться, что скорее подкупало. Не зная его и просто встретив на улице, никогда не подумаешь, что перед тобой человек, в совершенстве овладевший всей мыслимой и немыслимой магией. Явление ректора вызвало овации и приветственные восклицания, а кто-то в избытке чувств проронил и слезу.


Торжественная процессия начала свой путь от площади перед главным входом; во главе следовал ректор, представители Коллегии, преподаватели и важные университетские функционеры, а следом — новички, во имя порядка сопровождаемые старшекурсниками. Они направились в подземные секции, но шли не тем путем, как это было, скажем, при посещении занятий по алхимии. Как говорили, Сердце может постоять за себя, и оно охраняло Университет, но люди не остались в стороне, поэтому попасть в его вотчину без особого разрешения Высшего Совета было невозможно. Для защиты Сердца были предприняты беспрецедентные меры, включающие многоэтапную систему допусков и охранных механизмов и чар всех мастей. За исключением особых случаев, Палата открывалась лишь раз в году.

Мастер Мардук рассказывал, что из себя представляет Сердце; воображение рисовало большой кристалл, но мало кто думал, что настолько. Сердце оказалось настоящей бирюзовой горой с прожилками, чья вершина скрывалась где-то во тьме свода пещеры. Внутри перемещались, перемешивались слои, будто кристалл внутри был твёрдым и жидким одновременно.

Оно мерно покачивалось, паря в нескольких метрах над полом; По многочисленным металлическим конструкциям и цепям, охватывающих кристалл, пробегали всполохи разноцветных энергий. Сердце дышало, как настоящее. Оно то становилось ярче, то притухало, и иногда издавало странные низкочастотные звуки, порой жуткие в своем утробном подобии. Исходящий от кристалла поток Энергии ошеломлял, и казалось, что сейчас ты способен на что угодно. Эйфория могущества кружила голову.

Ректор и основные бонзы заняли места на смотровой площадке-балконе, наблюдая за церемонией. Ответственные кураторы вместе со своими подопечными остались внизу. Как и обещал мистер Уайет, их классу выпала честь быть первыми. И, разумеется, максимальное внимание было приковано к тому ученику, что сделает первый шаг.
— В этом нет ничего серьёзного и страшного, — напомнил куратор, суровым взглядом осматривая студентов.
— Нужно просто встать точно под центром Сердца, вот там, где яркое свечение, и далее всё случится само, — он указал в точку, где ниспадающий поток свечения был почти что ослепляющим.
— Ну? Кто первый? Смелее...

Всем.

После обеда и спонтанной процедуры выборов, студенты наконец вернулись в родной класс. Шторы оказались закрыты ещё со вчерашнего дня, так что, несмотря на полуденное солнце, ученикам не грозила испепеляющая жара. Далее предстояло знакомство с ещё одним новым предметом. Урок предполагался вводным, так что требовалось лишь внимательно слушать. Но получилось иначе: на уроке этики и риторики, приходилось не только внимать, но и говорить. После молчаливого урока алхимии, когда требовалось записывать, повеяло неким разнообразием. Занятие вёл мастер Лоренцо: до сего момента студенты видели мага во время обеда.

Мастер Лоренцо являлся коренным девятиградцем и талонцем: образованным джентльменом, с первых слов безупречными манерами, по-​южному загорелой кожей и роскошными усами. Между Лоренцо и Аурелем наблюдалось неуловимое сходство, не столько внешнее, сколько образное. Но если парень сказался артистом без явного происхождения, то маг принадлежал к древнему благородному роду, чьи корни простирались куда-​то вглубь летоисчисления. К времёнам Первой Империи и торговой лиги, позже ставшая Союзом, никак не меньше. Будучи потомственным магом (что после разрушительной Второй Войны стало редкостью), мастер Лоренцо Дженовезе принадлежал к волшебникам высшего класса, так что пост архимага шёл в руки. В Университете Лоренцо возглавлял факультет Натурфилософии, являясь видным исследователем в области.



— Иное слово разит не хуже, чем шпага или пуля. Наше прекрасное Девятиградье достигло немалых успехов в области геополитики, прежде всего благодаря дипломатам и послам. Конечно, в политике используются разнообразные инструменты, но умение говорить, равно как и умение слушать, играют немалую роль. Мой курс посвящен риторике и этике. Я научу говорить так, как должно, и покажу, что есть свобода воли, дабы вы и сами стали внутренне свободными. Духовное рабство — ужасно, и, к сожалению, присуще многим людям. Без внутренней свободы не вершить волю; напротив, она будет чужой. Власть — в основе, и только так возможно стать первыми. Это не самоцель, но свойство. Проще говоря, лидерство имманентно свободе воли, — Лоренцо улыбнулся, увидев растерянность и замешательство в лицах студентов.

— Пока что сложно, понимаю. Начнём с основы основ — с логики. Именно эта наука лежит в основе верного мышления и других важных вещей, таких как логическая семантика и теория аргументации, например. При этом первое, равно как и семиотика и семантика в целом, играет первую роль в теории магии, а значит, и в практике тоже. Думаю, некоторые уже задумывались, почему именно этот знак, или сочетание знаков, приводит к определенному магическому эффекту?.. Сейчас вы воспринимаете это как догматы, однако в таком восприятии нет места прогрессу, ибо скованы безусловным принятием. В этом нет свободы воли; а именно это и отличает нас, истинных магов, от тех деревенских простофиль и мелких ларечников, именующих себя волшебниками, однако же чьи способности ограничены передачей догматических знаний от поколения к поколению, или же внутри так называемых "ордеров". Академия Смыслов — вот что такое Университет, — преподаватель сделал паузу, позволив студентам переварить сказанное.

— Однако, вернемся к логике и логике высказываний. У этой логики собственный алфавит, буквы и логические знаки. Так мы преобразуем некоторое высказывание в подобие формулы, а формализация открывает путь анализу... — Лоренцо подошел к доске, и начал выводить витиеватые знаки.

— ...в ходе бурного диалога человек порой теряется, поэтому важно сохранять хладнокровие. Утрата хватки, инициативы и сути сказанного открывает дорогу манипуляциям и лукавству со стороны оппонента. На примерах рассмотрим основные приёмы. В следующем отрывке содержится сразу несколько: "Общеизвестно, что псовые, домашние кошки, пауки и другие ночные животные являются прирождёнными хищниками. Ряд авторитетных учëных написал выдающиеся статьи на данную тему. Но ваш низкий уровень интеллекта не позволяет понять очевидное: вы глупец. Соболезную вашей матери". Мистер Шарборро, на ваш взгляд, сколько и какие логические ошибки и словесные уловки можно выделить в примере?..

На этом занятии Чеддард выглядел самым несчастным студентом на свете. Как и говорил Лоренцо, слова действительно разили, и конкретно — мозг Хансбергера. Тяжело пришлось и некоторым из девушек: внешний вид Лоренцо сильно мешал сосредоточиться на уроке. Пожалуй, и Элрандилю тоже.

***

Четвёртой парой, на десерт, подали теоретическую магию. Чудесное настроение мастера Мардука выдавала его пружинящая походка, и дефиле туда-сюда выглядело не так мрачным, как вчера. Тем не менее, преподаватель придерживал сдержанно-внимательный вид.
С новым уроком, изучение магии приобрело более внятный вид. Штудия напоминала изучение необычного языка, и ещё более странного алфавита с особыми принципами записи. За один урок осваивалась одна или несколько букв-знаков, и для закрепления сопровождалась простеньким заклинанием. Так пополнялся багаж простейших аркан, полезных в быту и где-нибудь ещё. Из числа эффектных стоило выделить удалённую манипуляцию предметами. Пока что заклинание ограничивалось способностью поднимать в воздух какой-нибудь лёгкий предмет, вроде монеты или карандаша. Преподаватель пояснил, что для комплексной манипуляции требуется знак посложнее. Существовали особые «служебные» символы, по своей сути и функции напоминающие диакритические знаки в обычном письме. С усложнением базового знака расширялись и свойства заклинания: трюк с карандашом уже не ограничивался одной лишь левитацией, теперь его можно было вертеть в трёх осях, ещё сложнее — перемещать в пространстве, сначала по одной координате, а затем и по трём.

Магия напоминала конструктор. Принципиальная проблема состояла в том, что сложную фигуру тяжелее запомнить, и ещё тяжелее поставить в первое представление: схватить фокусом разума, цельно, со всеми деталями и пониманием работы. Требовался живописный ум, поэтому студентам с творческими способностями, особенно в области рисунка, было проще. Но помимо навыка постановки, требовался контроль над телом, что возвращало к уроку Кантаро, и разума — как бы раздваивать внимание, мысленно удерживая заклинания и одновременно владеть обстановкой. Отсюда и проистекало понятие «первое представление». Заклинания, требующие поддержания, оказались особенно сложны. Мардук посоветовал изучать знаки с помощью самодельных карточек, от простого к сложному.

Волшебство оказалось очень сложным предметом. Представления о магии, как о системе особых взмахов палочкой, рассыпались прахом. Припомнив то, как выглядел бой между Альбой и Кораксом, Фредерика могла лишь дивиться их навыкам, а Густаву стало понятно, что имела ввиду Альба, говоря о практике, сильных и слабых сторонах. Да, карандаш Блант взлетал и бился об потолок, но толку в этом столько же, сколь и в монете Шарля, что бессильно падала, едва поднявшись на ладонь, и укатывалась под стол. Нашли подтверждение и слова Коракса о надёжности зелий. Ещё более вдумчивый студент порассуждал бы о том, почему знаки вообще работают, эхом вспомнив риторический вопрос мастера Лоренцо на прошлом занятии; ответ лежал где-то на стороне лингвистики и языка как такового. Пока что погружаться в такие дебри было не только сложно, но и даже опасно, в первую очередь для психического здоровья. А прямо сейчас, в конце пары, студентам стоило озаботиться поиском принадлежностей, рассеянных по всему классу.

***

После занятий, как и было оговорено, Фредерика и Густав отправились в кабинет мистера Уайета с новостями. На всякий случай с ними пошла и группа активистов, дабы подтвердить, что да, так и есть. Покивав, куратор попросил оставить их одних, предложив оставшимся присаживаться.; где-то вокруг парочки забрезжил ареол избранности и особого внимания. Уайет снял шляпу, обнажив лысину: седые волосы ободком шли вокруг черепа. Странным и редким образом лысина ему почему-то шла.

Испытывающее взглянув на студентов, куратор выудил из ящика стола два небольших футляра, и синхронно запустил по столу прямо в руки.
— Открывайте, не стесняйтесь, — доброжелательно предложил он. Внутри коробочек нашлись два жетона-броши, которые с равным успехом могли быть прикреплены к одежде или носимы в качестве украшения на цепочке. На жетоне старосты красовалась академическая шапочка, под ней — скрещенное перо и волшебная палочка, и всё это на гербе университета, увитым лентой с напутственным девизом: «Ad augusta per angusta». Жетон капитана выглядел схожим образом, только перо заменял меч, а на ленте значилось «Aes triplex». Жетоны были выполнены из драгоценных металлов и выглядели несколько потёртыми, но так, как выглядят антикварные вещи. Куратор пояснил:

— В конце прошлого года их сдали прошлые владельцы, ныне выпускники. Хорошим тоном считается пронести их через все курсы, но бывает всякое, учтите. Помимо того, что это регалии, подтверждающие ваш статус в глазах остальных студентов и преподавателей, это ещё и полезные вещицы. Они запечатлели опыт их прошлых владельцев, хороший и плохой. Точнее говоря, не они сами, а Сердце. Жетоны скорее служат чем-то вроде передатчика. Учтите, что у Сердца непростой характер, и оно точно не будет подтирать вам задницу. Но опыт общения с ним, как говорят, интересный. Насколько я знаю, некий волшебник пожертвовал собой, заключив свою душу в Кристалле, так как это единственный способ сделать из Кристалла Сердце. Наверняка в университетской библиотеке что-нибудь есть про это. Ну, и раз уж вы подписались на это... — мистер Уайет с многообещающим видом открыл журнал и некоторое время перелистывал страницы.

— Так! Сначала поздравлю: в эту пятницу никаких занятий. Повод очень серьёзный: всем новичкам предстоит познакомиться с Сердцем. Это старинная традиция, так что...мисс фон Айнцберн, проследите, чтобы никто из ваших однокашников не догадался накануне надраться: утром все должны быть трезвы и чисты, как стёклышко. Если нужно, то хоть за ручку как с маленькими, мне всё равно. Я выбил вам первую очередь, чтобы вы поскорее освободились, можете не благодарить. Суть процедуры состоит в том, что Сердце «осмотрит» каждого из вас, понюхает, если угодно, и даст рекомендации по поводу выбора Традиции. Это не истина в последней инстанции, так что выбор за вами. Но отнеситесь к этому серьёзно. Вам не нужно тут же принимать решение, и у вас будет возможность познакомиться с каждым направлением и их главами. Что касается последних, то, если не ошибаюсь, вы познакомились почти со всеми. Мистер Шарборро — после процедуры я вас немного задержу. И с вашим помощником, если такой у вас есть на примете. Задача не тривиальная, но в классе у вас должен быть авторитет. Некие сторонники могут помочь вам укрепить его... Так вот, нужно обсудить, как себя чувствует класс по вашей тематике. Набросайте список, если так удобнее. Надо понимать, кто, как, и насколько плохо. Чем раньше вы начнёте готовится к экзаменам, тем лучше. Вас, мисс фон Айнцберн, это тоже касается: тренировки нужно совместить с дополнительными занятиями таким образом, чтобы у всех хватило времени. Вы должны держать руку на пульсе, и понимать, как дела идут у каждого, где проседает и наоборот, а главное, что с этим делать и как можно исправить. Не торопитесь. Думаю, раньше, чем через пару недель, выводы делать рано. На этом пока всё. Если будут какие-то поручения — я найду, как вас известить. Вопросы?

Всем.

— Вот мы и посмотрим, насколько это ерунда, — произнёс Кантаро, буквально возникнув за спиной Ауреля. Судя по небольшой взвеси пыли, это была всё же не телепортация, а скорее невероятно быстрое перемещение, едва ли различимое глазом.
— Ну-ка, разговорчики, — преподаватель слегка прикрикнул, убеждаясь, что все студенты готовы, и сами они сосредоточены на предстоящем. Он засёк время, и махнул рукой:
— Пошли!

Все согласились с планом Густава без лишних обсуждений и возражений. Мало кто знал, насколько предложенная схема действительно рабочая, но, по крайней мере, она звучала достаточно разумно и даже умно. В итоге получилось построение, в котором атлеты в лице Ауреля, Неласир, Элрандиля, Чеддарда и Шарля бежали замыкающими, по центру расположились Саша, Фернанда, Китнисс, Эрик и Фрейя — на беззвучный вопрос Майи она только потрясла головой; северянка уже изнывала от прямого солнца, обливаясь. Впереди бежали, соответственно, Уильям, Фредерика, Майя, Дио и Густав. Последний, впрочем, был во главе скорее из соображений того, что он план и предложил. Пожалуй, он мог бы без проблем бежать и в конце, но сейчас он взял на себя роль локомотива и ведущего, задавал направление.

***

Катона, разумеется, знал о существовании эльфов, и даже несколько раз видел их, но никогда настолько близко. Один из них — точнее, одна — сейчас бежала с ним рука об руку. Он, конечно, не мог не сравнить мысленно себя, как человека, с одним из них. И если голова Элрандиля возвышалась где-то сверху, то Неласир была ему вровень, и имела схожий тип телосложения — с поправкой на женский пол, конечно же. На тёмном рельефном прессе выступила первая испарина; белая ткань короткого топика и велосипедок хорошо контрастировала с её кожей. Хотя на ней это было почти незаметно, но с такого близкого расстояния Аурель заметил несколько синяков и кровоподтёков на торсе и ногах. Эльфийка бежала сосредоточено, смотря прямо перед собой, но, заметив наблюдение со стороны, всё же кинула косой взгляд, хмыкнув:
— Главное, чтобы ты не оказался шутом. Их здесь хватает, — она отвернулась, упрямо сдув прядку с лица.

Эрику, что бежал впереди, могло показаться, что Неласир сверлит его спину взглядом. Возможно, так и было, а может и нет: проверять это он не рискнул. Но, тем не менее, он чувствовал себя скованно, ожидая удар. Правда же была в том, что Неласир делала вид, будто его вообще не существует. Рядом бежала Фрейя, с вполне будничным лицом, но в какой-то момент она чертыхнулась в его сторону. Хотя, чисто технически, Уэббер не сделал ничего. И именно поэтому он сделал многое, но не словами или движениями, а своим видом.
— Слушай, хватит уже...ты ведёшь себя как...как девка, чесслово. Ты можешь что угодно думать о ней, но...но нельзя подводить команду...понимаешь? — она говорила отрывисто, подсбивая дыхание.
— Нельзя...просто...игнорировать проблему. Она...рассказала, почему...жизнь — это борьба...с самим собой...в первую очередь, — Фрейя не ждала ответа от него, и сама она думала, что лучше бы было ей сейчас промолчать. Но она была из тех, кто не умеет молчать когда это так нужно.

— Он уже готовит нас как команду, — вслух подумала Дио, обращаясь к своим соседям по головному звену.
— Этот принцип...он знаком мне. И тебе, должно быть, тоже, — она взглянула на Густава. В его лице что-то неуловимым образом изменилось. Он как будто стал старше.
— Неважно, уложимся ли мы в срок или нет. Уверена, это на самом деле не имеет никакого значения. Но мы должны обязательно закончить все вместе. Нельзя никого бросать. Если придётся, потащим на руках, — она улыбнулась, но не кому-то персонально, а, скорее, своей какой-то не озвученной мысли. Она была довольна.
— Согласен, — кивнул Уильям. — Но вот насчёт команды...я хотел с вами кое-что обсудить. Ну, вы понимаете, — он как-то странно дёрнул головой. — Не сейчас, а потом. После занятий.

***

Стайка пробежала полукруг, и завернула, поворачиваясь головой в сторону полосы препятствий. Она также была знакома Шарборро; возможно, было какое-то отличие в деталях, но набор препятствий и принцип их очередности был всё тем же. Суть их была не в том, что замучить или убить, а чтобы испытать и развить различные физические качества: ловкость и силу, проворность и координацию. Здесь был знакомый ров, который нужно было пересечь при помощи верёвок, и узкий зигзагообразный коридор, и даже необходимость преодолеть отрезок ползком. Правда, вместо егозы, здесь сверху ограничивала веревочная сетка, но суть оставалась неизменной. Сетка, к слову, весьма болезненно жалила при прикосновении. Было здесь и «любимое» многими препятствие в виде высокого щита-стены, и последовательная лесенка вверх и вниз, с широкими провалами между ступеньками.

Кантаро безжалостно подгонял студентов, непрестанно давя психологическими. Ему, как представителю Стражей, легко подчинялось пространство, так что он зачастую левитировал, зависая над студентами.
— Что за стадо беременных баранов?.. Блант, что ты там мычишь?..Халль, ниже жопу! Ниже, говорю!..Что за беспомощный сброд! Чеддард, вперёд смотри, а не на задницу!.. Живее! Шевелитесь! Очкарик, с такой скоростью детей точно не будет! Быстрее!

Постоянные крики и эпитеты, граничащие с довольно грубыми оскорблениями, лишь на бумаге казались сущей ерундой. На деле, это был довольно серьёзный фактор, который сбивал столку, мешал сосредоточиться — помимо самого эмоционального эффекта. Кто не испытывал никаких проблем, так это, понятное дело, Элрандиль. Эльфийская шпала была грациозна, как кошка, и ловка, как обезьяна. Но даже он не оказался полнейшим кретином, и встал подле щита, помогая забраться тем, кто уже начал выбиваться из сил. Дио кивнула Густаву, предлагая подстраховывать тех, кто слезал следом. Кажется, у Пэттс возникла паническая атака; она застыла наверху щита, вцепившись в него, как мачту, и не могла сдвинуться с места. Замыкающим пришлось снимать её всем вместе, чуть ли не отдирая руки от верхней балки.

Нагрузки и солнце делали своё дело. Голова кружилась, а солёный пот заливал глаза. Волосы слипались паклей. Мышцы гудели, а руки, казалось, просто отказывались сгибаться ещё раз. Фредерике казалось, что плечи выйдут из суставов, когда она, как и все, преодолевала ров с мутной, явно стухшей жижей, хватаясь за очередную перекладину горизонтальной лесенки. Ладони ужасно болели, и, казалось, на очередной перекладине она оставит не просто потный отпечаток, а целиком всю кожу рук. Она не хотела, чтобы её пальцы разжимались, но им было всё равно. И фон Айнцберн полетела в зловонное болото, но в последний момент её успел схватить за руку Уильям. Несмотря на свою худощавую фигуру, он оказался достаточно сильным, чтобы одной рукой удерживать вес сразу двоих. Уайет-младший смотрел на неё сверху-вниз с не самым дружелюбным лицом; Фредерика отдавала себе отчёт, что она ему не слишком нравится. Ему нравилась другая; но он, конечно, никак не выдавал себя. Чуть раскачавшись и рыкнув от усилия, он резко потащил её наверх, возвращая к перекладине.

Для «высшей лиги» замыкающих всё это казалось просто развлечением, хоть с вызовом. Другие уже успели несколько раз пожалеть, что попали сюда. Жалели себя, ненавидели Кантаро, плакали над собственной беспомощностью — в общем, нормальные реакции, хоть и совсем не продуктивные. В конце-концов, полоса «пытальни» была преодолена, хоть без соплей и пыли не обошлось. Но впереди ещё было двенадцать кругов. Одиннадцать с половиной, точнее. Густав отдавал себе отчёт, что они отстают от графика. Плохо дело. Хорошей же новостью было то обстоятельство, что все студенты всё еще могли переставлять ноги.

Те, кто был послабее, закономерно начали сдавать. Майя уже просто бежала вперёд, ни о чём не думая, потому что не могла, а её соседка Фредерика чувствовала, будто ей печень вогнали нож, а в сухие лёгкие насыпали углей. Больше всех выдохлась Блант, теряя сознание, так что Элрандиль просто молча подхватил её, и так донёс до финиша. Когда последняя черта была пересечена, многие просто упали на травку у обочины, пытаясь отдышаться.

Кантаро медленно и жидко похлопал:
— Вы уложились, но...откровенно слабо. Очень плохо. Будет удивительно, если кто-то покажет результат ещё хуже, чем ваш. Пять минут отдыха, потом продолжим.

Кто-то глухо заныл, не веря, что это ещё не конец.

Что-то подсказывало Аурелю, что Кантаро говорит это каждому классу без исключения, вне зависимости от результата.

***

К счастью, вторая половина занятия не была связана с физическими упражнениями. Некоторым было сложно даже просто поднять и вытянуть перед собой руку. Видя, что некоторые с трудом могут встать, Кантаро присоединился к студентам, и тоже сел на траву. Получалось что-то вроде лекции-пикника на свяжем воздухе, правда, без еды и прохладительных напитков.
— Вы уже побывали на некоторых занятиях, и до самых сообразительных, я думаю, начало доходить, как устроена и как работает магия. Короче говоря, все заклинания построены вокруг Аспектов — представлений и своего рода идеологий, которые вы применяете к Арканным Дисциплинам и тем заклинаниям, которые к ним, собственно, и относятся. Для простоты освоения, конкретные Дисциплины были сведены в Традиции, по принципу сходства и синергии. Фарме, не спать. Но помимо Аспектов, на заклинания сильно влияют Склонности — так мы называем подходы к заклинаниям. Мы отождествляем с тремя архетипами: воином, поэтом и философом. Разумеется, каждый должен стремиться к тому, чтобы гармонично сочетать все эти три стороны. Иными словами, каждый маг является одновременно и философом, то есть мыслителем, и воином, то есть борцом, готовым к испытаниям, и поэтом — мастером слова и общества. И да, три архетипа тоже можно понимать по-своему, подсвечивая их различные аспекты. План обучения составлен таким образом, чтобы в каждом из студентов развивать эти три стороны, помимо самих знаний и навыков. В идеале, все три архетипа должны быть одинаково сильны, но на практике, у каждого есть своя сильная и слабая часть. Одинаково вредно и дальше развивать свою сильную сторону, разумея, что ею мы будем бить, но одинаково плохо подтягивать лишь слабое, не давая простора преимущественной части себя. Давайте вернёмся к началу урока, когда я говорил о важности хорошей физической формы, — Кантаро встал с земли, но видом дал понять, что остальные пока что могут сидеть, слушая.

— Тело лишь инструмент, проводник магии. Инструмент должен быть крепким и надёжным, но он также должен быть устроен целесообразно своему предназначению. Что?.. да, Фарме, молоток выглядит так, потому что это наилучшая форма, чтобы забивать гвозди. Когда-то давно один из мудрецов подумал, что это же можно отнести и к телу, начав экспериментировать с положением тела и его членов в пространстве. Подробности прочитаете в Наставлении — буду спрашивать — а пока скажу, что долгие эксперименты дали свои плоды, — Кантаро протянул руку вперёд и вверх, буквально вынув из пустоты искусный вуханский клинок, словно из ножен.
— У волшебника нет собой нужды в каких-то костылях, вроде волшебных палочек. Суть, конечно, не в самой палочке, а в положении кисти и пальцев, которую они принимают, держа палочку, — он развеял клинок, и следом вытащил из «багажника» волшебную палочку, и продемонстрировал несколько хватов.


— Каждый из них хорош по-своему, имеет свои преимущества и недостатки. Тип и стиль хвата должен быть уместен природе заклинания для наилучшего эффекта. Скажем, вот такой грубый хват плохо подходит для целительного заклинания. Но вот этот изящный хват, в свою очередь, не слишком хорош, если вы собираетесь обрушить на противника бурю ярости. Впрочем, везде есть свои нюансы и исключения. Но мы идём дальше положения рук: важны не только они, но и положение тела. Есть три базовых стойки, которые прямо соответствуют одному из архетипов. Было экспериментально доказано, что соответствующее положение тела оказывает позитивное влияние на манипуляции с Энергией. Изучение колдовских стоек — целое искусство. В общем и целом, мы делим их на моностойки и мультистойки, но для начала мы изучим три "обычных". Вам следует выбрать, с какой вы хотите начать, какую из них вы хотите отработать в первую очередь. Важно не просто правильно ставить ноги и держать торс, но и прочувствовать сам дух той или иной стойки. Я продемонстрирую вам стойку «Авангард». Она лучше всего подходит для агрессивных заклинаний прямого боевого типа. «Авангард» восходит к аспекту воина — храброму бойцу, который идёт впереди, наступает первым и первым же наносит удар. Всё понятно?.. А теперь смотрите!


Мастер Кантаро развернулся лицом к небольшому тренировочному чучелу с соломенной шляпой. Оно выглядело достаточно крепким для отработки рукопашных ударов.
— Смотрите внимательно, молодые люди! Левая нога вынесена вперёд, а правая несущая назад и смотрит в бок! Или наоборот, если вы — левша! ПРАВАЯ рука поднята высоко, на уровне глаз, согнута в локте, локоть смотрит НАЗАД, а ЛЕВАЯ рука вытянута вперед, чуть согнута, и смотрит вниз. Хорошо видно?!.. ПАЛЬЦЫ ЛЕВОЙ РУКИ расставлены широко...вот так! Веером! И наоборот, если левша. ЭТО понятно?.. ХВАТ палочки вот такой — ОБУХ упирается в ладонь, УКАЗАТЕЛЬНЫЙ палец лежит на палочке сверху, а БОЛЬШОЙ палец — сбоку! ТРИ остальных пальца поддерживают палочку, удерживая её! Всё! Дальше — ЦЕЛЬ перед вами! — Кантаро ещё раз продемонстрировал всё с самого начала, но теперь уже быстрее.
— ВСОСАЛИ энергию — раз! Схему Арканы поставили в ПЕРВОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ — два! Потом херак!.. Всё! ВЫБРОС! ТРИ!

Мастер Кантаро сделал резкое движение, правая рука полетела вперёд — из кончика жезла вырвалась настоящая грозовая молния, которая с рёвом разнесла бедное пугальце на части. Выспышка ослепила на некоторое время, а грохот заткнул уши. Горящие ошметки разлетелись по всему тренировочному полю.

— Неплохо вышло, не так ли?.. Вот так. Обратите внимание — правая рука при ударе идёт вперед и разворачивается вокруг оси, вот так, чтобы в конечном положении ладонь смотрела наверх. Рука практически полностью прямая. Как будто ввинчиваете, понятно?.. Одновременно левую руку назад, в локте сжимаете, ладонь открыта, смотрит на цель. И переносите вес на левую ногу, чуть вперёд поддаетесь. Всё понятно? Да не... да не кивайте, как бараны перед закланием. Если что-то неясно — спрашивайте. Показываю ещё раз, медленно...

Далее мастер Кантаро показал ещё две стойки. И отличались они между собой только положением ног и рук. Элегантная стойка — «Кантата» — была подвижной и текучей, очень свободной, а стойка мудреца, «Эпистема», придавала схожесть с богомолом — обе руки подняты и согнуты в локтях, и так же правая кисть — палочка смотрит вниз, левая же на подхвате. Кантаро согнал всех с насиженных мест и велел приступить к поочередной отработке всех стоек, до тех пор, пока не станет понятна, какая из них подходит лучше. Он переходил от студента к студенту, поправлял то руки, то ноги...особенного долго он задерживался у студенток, отдавая пристальное внимание положению их ног. По всей видимости, оно особенно важно. Ну а под конец, когда все решили, что обойдётся малой кровью, Кантаро велел навернуть ещё один кружок, "дабы кровь не застаивалась".

***

Ужас первого спортивного занятия — которое, впрочем, не было исключительно таковым — наконец закончился, и все отправились в баню. Здесь, конечно, была и парилка, но практически все предпочли поплескаться под прохладной водичкой. Баня была разделена на две независимых секции, мужскую и женскую. Помимо раздевалки в каждой, было ещё два помещения — душевая с рядом леек и небольшая сауна. Никаких элементов для приватности не оказалось, так что каждому приходилось щеголять перед другими в чём мать родила. Кто-то оказывался в стеснительном положении, но подход был очевиден: голый, значит открытый для остальных, "ничего не прячу и не утаиваю". Верх доверия...

Пока парни шутили про оброненное мыло и обсуждали, козёл все-таки Кантаро или нет, девушки намывались в своей части. Надо сказать, что их банная секция была более изящной и не такой грубой архитектурно, как мужская. Неласир безразлично сорвала с себя грязные и насквозь промокшие тряпки, не теряя ни секунды, чем обескуражила многих, кто пытался раздеться, активно при этом прикрывая интимные места. В любом случае, деваться было некуда.

Пока Чеддард наслаждался обществом тел, которые в основном были атлетически сложены, и тайком высматривал, у кого оказался самый длинный хобот, некоторые из девушек озабочено намывались рядом с эльфийкой: Фрейя требовал сознаться у тёмной, откуда у неё эти синяки на теле. Было очевидно, что получила она их не во время сегодняшнего занятия, хотя она придерживалась именно такой версии, отнекиваясь.
— Врёшь! Это что, то самое наказание? Это тебя старикашка так отделал?! Я его сама урою, вот прямо сейчас... — обещала она, довольно грозно потряхивая грудью.
— Да не важно... — сопротивлялась Неласир.
— Нет, важно!..

— Да-а, а бабы-то у нас не такие уж крепкие оказались. Если бы не мы, точно бы опоздали, — Чеддард, тем временем, с удовольствием фыркал водой в соседней секции.
— Новенький! Э-э...Ауриэль, да?.. Смотрю, ты парень-​то не промах, руки и спина крепкие...хоть и клоун, но здорово, что ты с нами. Не то что некоторые... — Хансбергер мрачно посмотрел в сторону Эрика, и сплюнул, продолжив намывать своё мускулистое тело.

Кажется, пассаж Эрика про незнание окончательно вывел её из себя:
— Ты знаешь больше, чем тебе следует, ублюдок! — эльфийка рассвирепела, и то, как она выглядела во время обмена любезностями с Фрейей...Эрик понял, что тогда это были всего лишь шутки.

Но по крайней мере, теперь Уэббер точно знал, как выглядят эльфы в состоянии бешенства. Она отбила заклинание Эрика, отбросила палочку в сторону и подскочила к нему. Черты её лица заострились, стали какими-то сухими и натянутыми. Прежде нормальные зрачки жёлтых глаз вытянулись в щели, а клыки во рту были готовы рвать и разрывать. Она вцепилась ему в горло, и Эрик почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Он со всей отчётливостью понял, что Неласир просто сейчас убьёт его, либо оторвав ему голову, либо сломав гортань и шею. Или всё же нет? Тем не менее, ещё никогда дыхание смерти не было так близко к нему.

Впрочем, этому не суждено было случиться. Эрик не понял, что именно произошло, но он внезапно рухнул на песок, заходясь в кашле, а в нескольких метрах от него там же корчилась Неласир, будто придавленная невидимым прессом.

Между ними стояла Альба, с выражением глубокого неудовольствия на лице.
— Я, кажется, понятно сказала, — смотря на эльфийку, сухо чеканила она. — Никакой физической силы. Ваши личные проблемы остаются за пределами Университета на время занятий. Я ясно выразилась, мисс Неласир?..

Эльфийка в ответ сплюнула кровь — похоже, Альба основательно её приложила — и, отряхнувшись, пошла на выход.
— О вашем поступке, мисс Неласир, будет доведено до сведения мистера Уайета. Наказание будет на его усмотрение, — бросила она в спину удаляющейся эльфийке. Та, не оборачиваясь, махнула рукой: ей всё равно.

Альба задумчиво хмыкнула и повернулась к Эрику. Захват Неласир не прошёл бесследно, но в целом он был в порядке.
— Остальные продолжают! — махнула она рукой, и отвела Уэббера чуть в сторонку.
— С мисс Неласир сейчас, похоже, бесполезно о чём-то говорить. Может быть вы объясните, чем вызвана такая реакция?

Разговоры пришлось оставить, и некоторым даже на полуслове. Но ничего не поделать, так что студентам пришлось вернуться на свои места, открыть тетради, вооружиться писчими принадлежностями, в общем — приготовиться к уроку. Мистер Уайет вернулся не с пустыми руками: с собой он принёс тубусы, какие-то свои записи и книги.
Хотя во многом это был значительный момент — первый настоящий урок в Университете, а для кого-то и первый в жизни вообще — начался он довольно обыденно.

— Итак, история! Некоторые недооценивают этот предмет, считая это чем-​то, что не пригодится в жизни, чем-​то, что не имеет прикладного применения. Что говорят? Это истории давно минувших времён, и они не имеют отношения к нашему настоящему, к нашему «здесь и сейчас». И это мнение в корне не верно. Мой курс — это не просто набор фактов из давнего и недавнего прошлого. Мы будем изучать и давать оценку тем или иным событиям. Мы будем анализировать факты и сложившуюся обстановку, чтобы понять взаимосвязь между событиями и то, к чему они привели, и то, к чему они могли бы привести — хоть и, как говорят, история не терпит сослагательного наклонения. Из предпосылки, основания следует итог, последствие. История содержит в себе сотни и тысячи таких примеров и образцов, и их должное изучение поможет вам развить своё мышление и аналитические способности. Звучит несколько абсурдно, но многое из того, чему только предстоит произойти, уже случилось, и, вероятно, неоднократно. И это поможет вам чётко осознавать, что происходит сейчас, почему оно случилось и к чему оно, скорее всего, приведёт. Вы научитесь работать с текстами и источниками самой истории, разовьёте свою память. И уж поверьте, это поможет вам в изучении и других предметов, потому что запоминать вам придётся многое, — Уайет-старший прервался, и прикрепил к доске портрет некоего человека. Хотя самого изображение было новым, его изобразительная техника отдавала архаикой — так сейчас уже не писали.


ссылка

— Это мог бы быть портрет пожилого мужчины, неотличимого от многих иных — если бы он не принадлежал основателю этого места. Леонардо де Бусси был выдающимся имперским учёным и магом, основавшим это заведение в 711 году от Становления, то есть более тысячи лет тому назад. Он не только основал Университет, но и в каком-​то смысле создал магическое искусство в виде современного академического знания. Леонардо создал сам алфавит чародейства и вывел фундаментальные аксиомы и законы. С этого момента магия перестала быть чем-​то непознаваемым. Изначальные заклинания были сложны, и их использование было немыслимо без сложных ритуалов и точного следования догматам и правилам, значение и суть которых были не вполне ясными. На заре человечества магия была уделом шаманов, и это мистическое ремесло передавалось из поколения в поколение, из рода в род. Это было знание лишь для посвященных. Де Бусси, меж тем, совершил настоящую революцию. Но ей предшествовали долгие лета кропотливого изучения артефактов тогдашней древности, многочисленных странствий и путешествий. Нужно отметить, что по тогдашним временам, его идеи были более чем новаторскими, а сам Леонардо, хоть и будучи из благородной семьи, испытывал значительные финансовые затруднения на протяжении почти всей жизни. Состоятельным человеком он стал уже в достаточно преклонном возрасте, и большая часть средств ушла на основание Университета. Веха, несомненно, дорогостоящая, но благодаря ей наследие де Бусси живёт и ныне,— мистер Уайет остановился, достав и закрепив на доске внушительную карту известного мира.

— Де Бусси был человеком многих знаний и широкого спектра интересов. История людей его интересовала ничуть не менее, чем истоки магии. Как выяснилось, эти две вещи имеют связанное происхождение. Всё началось с Самхафа, где, по всей видимости, и зародились первые мистико-​магические учения. Некогда на территории современного Самхафа существовала таинственная мидианская империя. Сложно сказать, кем были эти существа. Как бы то ни было, эта раса давно вымерла, и самые ранние упоминания о ней мы находим в эльфийских источниках. Эти два народы были непримиримыми врагами, и итогом их соперничества, окончившегося более двух с половиной тысяч лет назад, стала гибель, вымирание мидиан и закат могущества эльфов, которые некогда владели более чем половиной известного мира. Тогда же начался расцвет людей. Человечество на заре представляло собой жалкое зрелище; не более чем первобытные племена существ, едва освоивших огонь и создавших примитивную культуру. Есть основания с достаточной уверенностью предполагать, что первые племена возникли где-​то в районе Северного Самхафа, там, где сейчас располагается Каркосса. Центральный и Южный Самхаф в те времена представлял собой не пустыню с редкими оазисами, но настоящий тропический рай. Именно туда и двинулись наши далекие предки, осознав, что бывшие хозяева тех земель, мидианы, мертвее мертвого. Благодаря климату и практически идеальным условиям окружающей среды человечество начало стремительно множиться. Люди стали расселяться по свету. Часть из них ушла дальше на юг, основав Мидиену, некогда столичный город мидиан, а часть — на север и далее на запад. Мидиена, Каркосса, Готтсбург — все эти города были основаны на костях очагов мидианской цивилизации. Многие артефакты мидианской империи, особенно культурные памятки, были попросту разрушены в силу невежества первоначальных людей. Если что-​то и осталось, то ныне это погребено под толщей песков, камней и земли, а то, что удалось найти — ныне находится в музеях и частных коллекциях. Тем не менее, те стародавние осколки мидиан подарили людям письмо и, говоря о предмете нашего интереса, какие-​то базовые сведения о магии. Именно в Самхаф и отправился де Бусси, в своей отчаянной попытке восстановить, казалось бы, навсегда утраченные первоначальные знания...

Конспектирование лекции оказалось непростым делом. У многих с непривычки затекли руки, так что мистер Уайет даже объявил небольшую паузу для разминки, одновременно сообщив, что отлынивать не стоит, так как им предстоят экзамены, и билеты будут по темам пройденного материала.

—...то были мрачные времена первого рейхсмахта. Как явление, «имперская власть» была и остаётся уникальным явлением. В период существования первой Империи, очередной император восходил на престол не путём наследования, а голосования — особой системы выборщиков. Правом голоса обладали как непосредственно конкретные люди — благородного происхождения и высокого титула, разумеется — так и целые организации. Так, например, когда-то Союз был не более чем торговым союзом некоторых городов, но довольно богатым и влиятельным, чтобы стать одним из имперских выборщиков. К числу таких "обезличенных" выборщиков так же можно отнести Церковь Отца-Предтечи, некоторые отдельные вольные города, как, например, Кальфеон, а также к их числу, впоследствии, присоединился позднее возникший Магический Надзор. Крупные центробежные процессы, приведшие к реорганизации Империи — и, как следствие, становление второго рейхсмахта — начались благодаря экспансионистским намерениям Ремантийской Республики, позже переименованной в Хайгардскую республику, а ещё позже, после Второй Войны, ставшей, наконец, Хайгардской империей, или просто Хайгардом. Так, в основе второй Империи возникли три столпа: Императорский дом и наследуемый престол, Церковь и Магический Надзор. Эти три организации в значительной мере уравновешивали друг друга, но, вместе с тем, всё еще оставался фактор крупных феодалов. Впоследствии они всё больше теряли своё влияние, особенно после возникновения института имперских наместников, так называемых гауграфов — правители, губернаторы крупных регионов, назначаемых императором, и являвшихся чиновниками. Впоследствии, один из таких гауграфов, не безызвестный Кристоф Бек, узурпировал власть в гауграфстве Остмонт — с одноименной столицей, позже переименованной в Кальфеон, к слову. Действия Бека привели к крупнейшему мятежу в истории империи. В 1381 году от Становления началась имперская кампания по подавлению мятежа, и эта дата стала отправной точкой для цепи трагических, а в какой-то момент и поистине ужасных событий. Итак, войско Его Императорского Величества Франца Фердинанда, Отца-Предтечи Милостью Тридцать Шестой Император Империи, Лорд-​Протектор Известного Севера, Повелитель Южных Пустошей, Владыка Адского Предела в составе шести армейских корпусов, а также двух наёмных кантонских бригад особого назначения, ранней весной 1381-го года вышло на линию Остэнде — Остмонт и форсировали реку Вечную в районе Злых Берегов. Авангард имперского войска насчитывал до пяти тысяч человек пехоты, не менее пяти сотен кавалеристов, включая тяжёлую конницу, и до четырёх передовых батальонов наёмников. В результате стремительной рейдерской атаки было уничтожено около до двух пограничных полков мятежников, однако война только начиналась...

***

В то утро пришлось многое записывать, и, судя по виду многих, они впервые потратили такое количество чернил за один раз. Под конец урока, помимо конспектов, образовался солидный список литературы, с которым предстояло познакомиться в Университетской библиотеке. Могло показаться, что именно там студентам придется проводить большую часть своего времени. Прежде чем оставить класс, мистер Уайет закрепил на стенде в задней части класса несколько весьма полезных листков. Именно из них студенты подчерпнули множество полезной информации*. Например о том, что к преподавателям здесь именуют «мастерами», а обращаться к ним следуют «господин» либо «госпожа» соответственно, что шло в разрез с пожеланиями мистера Уайета в отношении своей персоны. И удручающая новость о том, что им предстоят экзамены уже в июле. Правда, в этом же объявлении студентов успокаивали, дескать, эта сессия предназначена лишь для определения уровня подготовки студентов и выдачи рекомендаций, так что переживать по поводу вылета из-за неудачных экзаменов не стоит. С другой стороны, наиболее отличившимся обещали некое поощрение — помимо причитающейся славы самого умного или самого ботаника, тут как посмотреть. Об успехах и неудачах предстояло узнать всем и каждому, ведь результаты экзаменов вывешивались на всеобщее обозрение.

Кроме списка обязательных к изучению дисциплин, посещать занятия по которым предстояло каждый будний день, имелось и достаточно факультативов. Некоторые представляли из себя короткий курс в несколько занятий, в то время как другие могли занимать весь учебный год. Такие занятия велись либо теми же учителями, что преподавали базовые предметы, либо вовсе отдельными специалистами. Дополнительные занятия можно было посещать как в будние, так и в выходные дни: этот вопрос решался в индивидуальном порядке.
— Ого, смотрите! «Малый курс знаний и умений, всем добрым девушкам надобный». Здесь музыка, танцы, рисование, светские манеры, нравственность и прочее. Вот и сюда мы и запишем Пэттс! Да, Пэттс? — безапелляционно спросил Шарль с таким тоном, что ответ «нет» будто и не подразумевался.
— А-а?..Ну-у...я-я-я...как бы...хе-хе... — засмущалась Саша, скрестив пальцы.
— Думаю, ей может составить компанию ещё одна девочка, — возникшая за спиной Фарме Неласир, нависнув, его круто приобняла — примерно как борец, готовящийся к броску оппонента. — Да, Шарль?..
— Гррх-хщщ...отпу... — парень заелозил, пытаясь высвободиться из захвата.
— Что ты сказал?..Что?..Какая-то деревенщина с севера?.. Хм-м, интересно, кто бы это мог быть?.. — тёмная покосилась на северянку, но та решила сделать вид, что ничего не заметила. Вместо этого она задумчиво потыкала в название другого предмета:
— «Фантастические твари: особенности, тактика, методы борьбы». Неласир, не хочешь туда записаться в качестве живого манекена? По-моему, это как раз для тебя. Заодно и подзаработаешь, — подмигнула Фрейя. Эльфийка уже хотела что-то ответить, но в дело вмешалась Дио.
— «Малый курс» ведёт мадам Таре, а раз так, то это нечто большее, чем просто обучение пляскам и изучение всех возможных столовых приборов. Иногда, чтобы добиться успеха девушке, ей достаточно просто удачно выйти замуж.
— Пэттс-то дама хоть куда! Хоть сейчас на выданье! — освободившись из хватки тёмной, Фарме покрутил плечами.
— П-правда?..
— Между прочим, мистер Фармé, соответствующий курс есть и для мужчин. Пока что ваш собственный уровень манер годится разве что для поступления в клоунское училище, — её слова сбили спесь с Шарля, и тот казался уязвлённым.
— Что же до мисс Пэттс...у меня есть одна идея, но нужно подумать. Мисс Блант, вас это тоже касается. Мисс Блант? Где она?.. — Дио покрутила головой в поисках малявки.

Китнисс вышла из класса, и стояла в коридоре. Напротив неё — эльф. Оба они были не вполне "от мира сего", и просто смотрели друг на друга. Разница была лишь в том, что у эльфа было несколько придурковатое выражение лица, а у девушки — несколько удивлённое, с распахнутыми глазами и чуть приоткрытым ртом, будто она увидела нечто невероятное. Дио лишь покачала головой.
— Я точно пойду на курс фехтования к мистеру Уайету. Это точно пригодится. Вы, должно быть, и сами неплохо фехтуете, а, мистер Уайет? — Анначиара, подбоченившись, обратилась к Уильяму, который что-то переписывал в блокнот.
— Сносно, — он с хмурым видом сложил руки. — То и дело здесь кто-нибудь норовит отомстить за уязвлённые чувства. Уж вам ли не знать...Дио.
— Уильям, — хмыкнув, согласилась она.

***

К счастью для студентов, и видимо ради удовлетворения их очевидного любопытства, следующий урок был связан с магией непосредственно. Примерно через десять или пятнадцать минут после окончания предыдущего урока, колокол прозвонил вновь, сообщив тем самым о начале очередного занятия. В класс вошел черноволосый мужчина очевидной самхафской внешности. Отношение к ним в Союзе было весьма неоднозначное: в относительно недавнем прошлом, около десяти лет назад, с ними случилась очередная война, когда выяснилось, что пиратский террор во многом спонсировался Медиеной. Несколько посудин было отправлено на дно океана, пиратов и правда стало меньше, но в остальном все остались при своих. В целом, для Союза эта война стала той самой маленькой и победоносной. И теперь всё чаще стали говорить о том, что самхафский вопрос стоит окончательно закрыть. Словом, к самхафцам в Талоне, да и вообще в Девятиградье относились с подозрением. Представители местной самхафской диаспоры пережили погромы во время войны, так что их мнение по поводу местных тоже было, мягко говоря, неоднозначным.

— Мардук. Мастер Мардук, — представился преподаватель. Он говорил очень чисто, и при этом с местными коннотациями. Если бы Густав или Уильям закрыли глаза, они бы не поняли, что перед ними самхафец.

— Я веду курс теоретической магии. Вероятно один из самых объемных и важных предметов, поэтому я не рекомендую его прогуливать. Тем более что без знания теории вам нечего делать на практических занятиях, которые ведёт госпожа Альба. Надеюсь, это всем понятно. — в отличие от мистера Уайета, мастер Мардук во время лекции предпочитал прогуливаться туда-​сюда, внимательно заглядывая студентам в глаза и следя за тем, что они что-​то записывают, а не спят.

— Говоря о магии, мы должны в первую очередь задаваться вопросом не «что», и даже не «как», а «где». Магия окружает нас, она повсюду. Прямо сейчас, здесь в классе, и на улице, и у вас дома тоже. Мы ею дышим, и она живет в наших телах. Глубоко под землей и под самым небесным сводом. Всё живое вырабатывает магическую энергию, и, в некоторых случаях, неживые природные элементы. Они также обладают свойством накапливать и запасать её, при том живая материя делает это куда хуже, чем неживая. Магию можно даже буквально увидеть, но способны на это лишь те, чья чувствительность и восприимчивость магической энергии, или просто Энергии, достаточно высока. Вас отобрали, прежде всего, из этих соображений. И вы научитесь делать это прямо сейчас, — Мардук повёл рукой, и в мгновение ока над его ладонью застыла небольшая светящаяся сфера, которая стянулась воедино из облака крошечных капель, оторвавшихся от кончиков пальцев.

— Закройте глаза и расслабьте глазные яблоки. Представьте, что вы устремляете свой взгляд вперёд и открываете глаза. Но вы должны вложить в это представление свою волю. Вы должны обозначить чёткое мысленное намерение это сделать. Представьте, что у вас есть второе невидимое веко, и вы пытаетесь его открыть. Ещё раз: это должна быть не фантазия или ваше внутреннее представление, а мысленное и почти что физическое намерение это сделать.

Поначалу, ни у кого ничего не получалось. То и дело были слышны шаги мастера и его комментарии в чей-​то адрес, вроде "не надо жмуриться, а наоборот, расслабьте глаза" или "от того, что вы крутите головой, никакого толка не будет". Сложная умственная гимнастика, однако, в какой-​то момент начала давать свои плоды. Студенты, которым удалось "открыть своё внутреннее око", охали, что-​то мычали или же просто открывали глаза от неожиданности. Так или иначе, спустя несколько попыток, это начало получаться у каждого. Похоже весь фокус был в том, что нужно держать глаза расслабленными: при попытке сфокусировать взгляд, всё волшебство тут же рассеивалось. Окружающий мир представлял собой черно-​белую картинку с вкраплениями серого цвета разной глубины. При этом всё вокруг будто бы состояло из мельчайших песчинок, которые непрестанно дрожали и крутились, и повсюду плыли какие-​то неясные облачка и эфемерные взвеси. Там, где застыл световой шар, эти песчинки сбились в плотный черный ком, и он словно исходил паром, источая сероватые крупицы во все стороны. При этом всё происходило как бы «нигде» в некоем подвешенном состоянии, так как реальных объектов при таком зрении не наблюдалось. Несоответствие наблюдаемого с ощущаемым немедленно вызывало головокружение, а у некоторых и позывы тошноты. Куда ни кинь взгляд — везде эти частицы и "песок", иногда спокойный и статичный, а иногда и бушующий, словно ураган. Где-​то завеса была непроглядно-​черной, а где-​то почти прозрачной.

— Вы наблюдали, как выглядит магическая энергия вокруг и действующие заклинания. Мы называем это пространство магическим эфиром. Это умение вы должны отточить до автоматизма, оно должно стать ещё одним вашим рефлексом. Только так вы сможете здесь и сейчас определить, какого текущее Напряжение Эфира, чтобы оценить ситуацию и разработать тактику применения аркан, то есть заклинаний, и понять, какие арканы вокруг действуют и используются. Вместе с госпожой Альбой вы научитесь определять применяемые Арканы ещё в момент их создания. А сейчас мы запишем определение, что такое Магический Эфир и обсудим, что есть Напряжение Эфира, какое оно бывает и на что влияет...

***

Ланч. Около 12:00.

После занятий по истории и теоретической магии, учебный день мягко докатился до обеденного перерыва. В Университете не было принято кушать где-​то снаружи под открытом небом. Вместо этого, все студенты собирались в одном просторном, даже огромном, обеденном зале, с «летучим» стеклянном потолком и такими же огромными окнами. Лишь тонкие рамки и витые колонны напоминали о том, что они всё-​таки находятся в помещении, а не на улице. Некоторые приносили ланч с собой из дома в свёртках, который чаще всего представлял собой разнообразные бутерброды, фрукты и овощи, но абсолютное большинство не брезговало местными блюдами, тем более что еда предоставлялась бесплатно и отменного качества. Порции, конечно, определённого размера, зато можно было взять несколько блюд, да и выбор почти на любой вкус. Преподаватели не брезговали своими студентами и обедали тут же, хотя для них существовал отдельный, учительский островок.

Здесь же студенты 0-А класса смогли впервые увидеть не только своих сверстников из параллельных классов, но и старшекурсников. Разница, конечно, была на лицо. Если студенты Старшей Школы сидели как бы все вместе, где было непонятно, кто есть кто и кто откуда, то старшекурсники чётко разделялись в соответствии с тем, какую Магическую Традицию они выбрали. Многие отличались не только общим внешним видом, но и тем, как были оформлены их обеденные места.

Столы Стражей, например, больше напоминали какое-​то шумное застолье и гурьбу в таверне. Студенты и студентки, как правило, были достаточно крепкого, скорее даже атлетического телосложения. На многих из них были элементы защитного снаряжения и доспехов, потому что их занятия неизменно подразумевали рукопашные схватки и весьма близкий контакт. Стражи не брезговали использовать свои способности во время еды, так что над их головами то и дело пролетали сэндвичи и куриные окорочка пополам со стаканами и кружками. Всё это шумело, двигалось, имело пёстрые цвета и нестандартные решения в одежде, а кроме того смеялось и что-​то горячо обсуждало.


Их коллеги по цеху боевых магов из числа Фантомов наоборот, имели вид крайне мрачного и скучного обеда. Пожалуй, фантомы вели себя тише всех. Многие из них просто сосредоточено жевали свою еду, практически не общаясь. Лишь изредка кто-​то мог позволить себе полуулыбку. Очень серьёзные студенты в массе своей. Никаких доспехов, зато много темных одежд, кожаных курток и серебряных пряжек с неизменными высокими сапогами.


Столы друидов напоминали беседки посреди сада и зеленых насаждений. Причём буквально. Роскошные птички чирикали свои мелодии, а фрукты и ягоды студенты срывали прямо с тех кустов и деревцев, которые тут же и росли. Эти были, что называется, наиболее расслабленными и будто никуда не торопились. В одеждах они также не стеснялись, предпочитая что-​то яркое и лёгкое. В бокалах плескалось что-​то, подозрительно напоминающее розовое вино. Друиды явно познали жизнь и ни в чем себе не отказывали.


Студенты наиболее "странной" Традиции — натурфилософы — напоминали собой античных философов на пикнике. Эти пили чай или кофе, попутно покуривая кальян и ведя заумные беседы о смысле всего сущего, в окружении книг и фолиантов. Тарелки и блюда самостоятельно ползали по столам, а из облачков дыма формировались замысловатые конструкции или таинственные формулы, которые были понятны лишь им одним. Как и многие из тех слов, что доносились оттуда. Студенты там были, что называется, с нестандартным мышлением, с флёром элитарной неги и интеллектуальной возвышенности над всеми прочими.


Выбравшие стезю Светлых магов были явными сторонниками светских раутов и богемных застолий. Пожалуй, они выглядели примерно так, как чаще всего себе представляли волшебников и магов, особенно тех, что красовались на больших ростовых картинах и портретах Великих. Складывалось впечатление, что туда записывались сплошь студенты с дворянским происхождением, ну или те, кто хотел таковым стать. Что, впрочем, никак не принижало тех способностей и достоинств, коими обладали светлые маги.


Их мрачными и декадансными антиподами были Тёмные маги. Тёмные же, зачастую просто чёрные, но вычурные одежды, серебро и кольца, напускной фатализм во взгляде и томность в губах. Внешний вид бледноликих парней был далёк от общепринятых стандартов мужественности и маскулинности, а девушки, конечно, предпочитали образы готических дам и принцесс, от нежных и гладких, до напускной агрессивности и многочисленных шипов. Их компания казалась наиболее закрытой и обособленной, что, впрочем, совершенно неудивительно. И, конечно, они не могли себе позволить употреблять пошлые бутерброды с вареной картошкой и мясом, предпочитая напитки и какие-​то совершенно невесомые закуски.


Но помимо вот таких обособленных клубов по интересам со своими взглядами на стиль, имелись и общие столы для тех студентов, кто не разделял идеи деления по Традициям, и уж за ними встречались самые разношерстные компании. Они, конечно, пребывали в меньшинстве, но вместе с тем казались и адекватными идеям студенческого равенства и братства. Понять, кто есть кто, было совершенно невозможно. И только медальон Университета был для всех неизменен.


***

Студенты класса 0-А, в массе своей, сидели за столом все вместе. Элрандиль, хоть и сидел вместе со всеми, явно мысленно пребывал в ином измерении времени и реальности. Ну а Хансбергеру было, конечно, не по масти сидеть за столом со всем остальным низкородным сбродом. Мысленно Чеддард был уже там, за столом вместе с остальными светлыми магами. Один только факт, что ему придется самостоятельно себя обслуживать за обедом, вызвал у него раздражение и, вместе с тем, недоумение. Но голод в конечном счёте победил, так что он сноровисто орудовал ножом и вилкой.
— Оо-ххоо!.. Началось!.. — плюхнувшись за стол, Шарль поставил поднос с горой еды и с предвкушением потёр руки. Посмотрев на это месиво, Неласир с сомнением отпила из чашечки кофе.
— Ты не лопнешь, милый?
— Я фтоко фватвы в фыфни фне фел! — с широкой улыбкой ответил он. Эльфийка покачала головой, как бы говоря, что он безнадёжен.

Фернанда, положив руки на стол, гипнотизировала свой серебряный поднос. На нём было скромное количество еды. Она смотрела, ей хотелось есть, но она не ела.
— В чем дело?.. — спросила Дио, заметив такое поведение. Анначиара не стеснялась и взяла себе явно не женскую порцию. Её примеру последовала и Саша, наворачивая картофель с мясным рагу.
— Вы не понимаете, — прикрыв глаза, покрутила головой Фернанда. — Вся эта еда...всё это...в конечном оплачено трудом, потом и кровью простых работяг, пашуших по шестнадцать часов в сутки без выходных, — проникновенно и тихо сказала она, поморщившись и склонив голову.
— И что? Теперь не есть, что ли? Уже всё готово. Опять курица, — раздосадовано покачала головой Фрейя, обгладывая птичью голяшку. То, что можно было есть руками, она ими и ела.
— Во-первых, власти установили нормированный четырнадцатичасовой график для тех, кто работает сменами. Во-вторых, если мы уж говорим про деньги, то налоги удерживаются с любого дохода. Ты говорила, что работала, значит, твои деньги тут тоже есть. Так что почему бы не вернуть их себе обратно в виде еды, — заметил Уильям, что предпочёл традиционное пряное карри.
— Вот уж я знаю, что и кому я вверну, хе-хе, — произнёс Шарль, поглядывая на сидящего на другом конце стола Хансбергера. Он совершал странные пассы над только что сооруженным огромным бутербродом.
— Господин Фарме, а что вы делаете? — недоумённо спросила Китнисс. Сама девочка ела какие-​​то эфемерные колобки то ли из манки, то ли из риса.
— Не обращай внимания, малышка. Он идиот. — Неласир в очередной раз закатила глаза. Похоже, это была её самая распространенная реакция на поступки одногруппников.
— Я...хочу...превратить бутерброд...в...пушечный снаряд. И прямо Чеддарду в жо... — Шарль высунул язык от напряжения, но сэндвич стоял на своём.
— Приятного аппетита, — кивнула Дио.
— Это очень опасно, ты можешь навредить сам себе! И ругань тебе, Шарль, не к лицу, — его оборвала Саша, сдвинув тарелку с бутербродом к себе.
— Ну уж тебе-то к лицу точно! — взорвался кантонец. Саша покраснела и отвела взгляд, понимая, на что он намекает.
— Шарль, ты бы извинился перед девушкой. Это я тебе так. Добрый совет даю, — Фрейя опустила руку куда-​то на плечо кантонца, да так сжала, что у парня глаза полезли из орбит.
— Начинается... — закатив глаза, пробормотала Неласир.

Густаву и Майе.

Чеддард отвечал уже с подножки кареты: за ним прибыл целый экипаж. Густав заметил, что все они, судя по старомодной одежде, относились к числу слуг, прибывших вместе с Хансбергером из родных земель. И если про кучера и слугу-помощника ничего плохого сказать было нельзя, то двое других явно были отпетыми головорезами: настолько паскудные рожи у них были.
— Разумеется в силе! — Чеддард ответил с широкой улыбкой, параллельно пиная слугу, чтобы тот шевелился быстрее и достал бумагу и перо. Указав адрес, он тщательно сложил бумагу и передал записку, напутствовав, что будет ждать. Когда карета тронулась, до Густава долетели обрывки сердитой речи Хансбергера, распинающего слугу за медлительность. Фернанда смотрела вслед удаляющейся карете с большим скепсисом. Она перевела взгляд на Густава, сложив руки:
— Не могу поверить, что ты завёл с ним какие-то дела. Он похож на карикатурного персонажа из дешевой пьесы, тебе так не кажется?.. — судя по её тону, вопрос был риторическим. Она выслушала его предложение, демонстративно нахмурившись и смотря куда-то в сторону.
— Да, напиться в незнакомом городе — прекрасная идея. С вами, конечно, пойдёт Уильям, но он, кажется, тоже собрался пить, так что вам на всякий случай понадобится кто-то из местных и трезвых. Я пить не буду...ну, разве что совсем немного.

По опыту Шарборро знал, что самые грандиозные попойки обычно начинались именно с таких слов. Но Бернат казалась приличной дамой, да и у него самого были планы на вечер. Плюс, она умела говорить «да», не говоря ничего конкретного, что оставляло путь для отступления. Уже вдвоем они вернулись к группе активистов, обсуждающих предстоящее мероприятие.

===

Неласир привычно фыркнула, но без привычного неласирского подтекста; было видно, что спеси у неё поубавилось. Эльфийка, кажется, хотела что-то ответить, но вопрос Майи увёл её куда-то вглубь вспоминаний; взгляд Неласир на несколько секунд расфокусировался, так что она смотрела куда-то в никуда. Рядом с ней присела Фрейя, которую дым в конце-концов перестал смущать. Северянка бросила озабоченный взгляд на соседку и ответила как бы за неё, переведя взгляд на Халль:
— Я думаю, что капитан должен стать вот он, — Фрейя коротким кивком указала Густава, чуть в стороне беседующего о чём-то с Фернандой. Было видно, что северянка вытягивает эти слова с явной неохотой, как бы одновременно не соглашаясь с собой.
— Он сказал: «хайгардский курсант», — продолжила она. — Бьюсь об заклад, это будет не чертово побоище стенкой на стенку. Это будет что-то серьёзное. Его готовили как офицера, так что он понимает в таких вещах хоть что-то.

— Или белокурая дама с труднопроизносимым именем, — оживилась Неласир. — Кстати, куда она делась?.. Я бы сказала, что она — его отражение, только без «дружка» в штанах. Ладно, не отражение, но всё же...мне она понравилась больше. Ей в ней что-то такое, — эльфийка пощелкала пальцами, подбирая слово. — «Благородное», вы бы сказали. И я не про происхождение. Наша Мисс Благородство вон что предложила, — эльфийка усмехнулась вслед удаляющейся фон Айнцберн. — Дуэли, вашу мать. Вот смеху-то будет, когда малявка размажет её тонким и некрасивым слоем по рингу, — вредно захихикав, Неласир прикрыла рот и аж свела ноги.

— По-моему, на тебя пялится какой-то парень, — Фрейя указала глазами на какого-то парня из другой кучки. — Похоже, старшекурсник.
— Больной ублюдок, — отрезала эльфийка, и приняла более вызывающую позу. — Пусть смотрит...

Майя обратила внимание, что из них троих сформировался отдельный дамский кружок. Хотя они значительно отличались внешне, да и не только внешне, у них было что-то одно неуловимо-общее. И это что-то «одно» было сложной вещью, которую вряд ли можно описать одним словом. Этого оказалось достаточно, чтобы Фрейя и Неласир, ещё недавно собачившиеся при каждом удобном случае, вдруг стали товарками в одном ряду. Поучаствовала ли в этом Майя, кивнув мостики там и тут? Несомненно.

Тут подошёл Уильям, и уже настал их черёд говорить чуть в сторонке от всех. Как он и сказал, ему жутко хотелось взять интервью у княжеских охотников, о которых многие слышали, но мало кто их видел и уж тем более разговаривал. Он рассчитывал, что Майя, будучи их землячкой, сможет ему с этим как-то помочь. В конце-концов, княжество было маленьким и обособленным островком цивилизации у чёрта на куличиках, так что многие выходцы оттуда, пусть даже и шапочно, но знали друг друга. Возможно, Майя и в самом деле их знала, но не могла сказать ничего конкретного, прежде не увидев их своими глазами.
За помощь в этом деле Уилл был готов поддержать её кандидатуру, да и не только. Что там в этом «не только», он тактично промолчал, но Майя догадалась по характеру слов, что такое одолжение он считал сущей фигнёй. Он также сказал, что охотники пробудут в городе какое-то время, так что бежать и торопиться необязательно, хотя руки, конечно, чешутся. Он предложил ей несколько вариантов того, когда и как это дело можно провернуть. Сам-то он был готов пойти на встречу хоть этим вечером, если, конечно, они смогут совладать с собой в кабаке и не засядут там основательно. В общем, он мог подстроиться под её планы. Уладив этот вопрос, они поспешили вернуться к остальным.

===

Обсуждение предстоящего похода в питейное заведение, тем временем, продолжалось.

— ...к тому же, в центре у нас не будет проблем с этой расистской фигнёй...«вход только для людей», — согласилась с кем-то Неласир, поморщившись. Элрандиль таинственно улыбнулся, видимо имея ввиду, что для него не существует таких преград.
— Не имеют права! Существует городской статут, согласно которому... — Фернанда тут же включилась в разговор, ухватив злободневную тему. К счастью, прочитать лекцию на тему прав и свобод ей так и не дали.
— Я знаю одно из заведений, где традиционно собираются студенты Университета, — её мягко перебил Уильям. — С медальонами, у нас не будет проблем со входом.

***

Искомое заведение, как и множество подобных, располагалось в Квартале Иерархов: этот район полукольцом охватывал центр города, и служил как бы перемычкой между однозначно успешными гражданами, и теми, кто составлял основную массу населения. Уже никто не знал, почему Квартал называется именно так. Во всяком случае, никаких намеков на иерархов чего-либо там не обнаруживалось. Кто-то спросил Уильяма на этот счёт, и он ответил, что, дескать, это название тянется ещё с дремучих имперских времён. Здесь селились граждане среднего и надёжного достатка, а так же студенты при деньгах, но не очень больших; тут же находили добротное пристанище путешественники и временные гости столицы — гостиниц разной величины хватало. Квартал Иерархов служил визитной карточкой Талона, показывая повсеместный успех Союза, и заодно работал ширмой, закрывая не слишком нарядный вид многочисленных «номерных» районов. По иронии судьбы, самым криминальным оказался тринадцатый район, и, как говорили, жандармов там никто и никогда не видел, а во всех путеводителях настойчиво-уклончиво рекомендовали его не посещать.

Квартал — совсем другое дело. Шумный по ночам и тихий днём, а иногда и нет, желающих поселиться именно тут находилось немало. В отличие от аристократической выхолощенности центра, иногда слишком нарочной и в этом смысле не совсем живой, Квартал напротив, бил ключём. Прямо сейчас на улицах хватало и студентов, и работников формата "с 8 до 5", и даже каких-то тёмных личностей, которые "да я так просто, мотаюсь по городу".

— О, нам сюда, — показал Уильям на местечко, озаглавленное табличкой "The Talk". В принципе, сие название не говорило ни о чём, кроме как языковой принадлежности его хозяина. С другой стороны, это было вполне в реалиях Союза, а общались все, вне зависимости от происхождения, на имперском, который политически корректно именовался чаще всего Общим.

Заведение явно ориентировалось на молодежь: много столов для компаний, никаких крепких напитков, зато большой выбор, и еда преимущественно закусочного типа, а официанты и официантки одевались достаточно легкомысленно, чтобы сойти за своих. Владелец же напоминал молодого ветерана-пенсионера, который внешне очень строг, но с ним можно найти общий язык. По ощущениям, он был всего лет на десять старше Густава.

Судя по публике, народ ещё только собирался, но один из столов уже заняли старшекурсники, чей план обучения отличался большой свободой. Строго говоря, регулярные занятия, как таковые, у них просто отсутствовали.
Компания новичков смело и лихо села за соседний стол. Место было удачным и завидным: здесь имелся большой угловой диван, и мягкая длинная скамья на другой стороне стола. Их собралось, в общем, не мало, но ещё оставались свободные места, так что с рассадкой проблем не возникло. Элрандиль, естественно, занял главенствующее место в угловой секции дивана.

Закрутили головами; что-то из меню высилось на доске и было начертано мелом, а регулярные предложения напечатаны на твёрдом картоне меню дорогой типографией. Судя по стоимости напитков и еды, именно поэтому заведение могло это себе позволить. Впрочем, Талон действительно был самым дорогим городом всего Девятиградья. Большинству приходилось работать не менее двенадцати часов в день и без всяких выходных, а в лучшем случае с одним, чтобы свести концы с концами.

Все кинулись заказывать в соответствии со своими традициями и предпочтениями. И если Шарль выбрал знакомый сидр, а Фернанда — пролетарское пиво, то Элрандиль просто ткнул на самое дорогое вино. Обжорство обжорству рознь, но орехи с карри и жареные огурцы в кляре с соусом оказались самыми доступными — за половину и доллар соответственно. За простой бургер с курицей, манговым чатни и раитой нужно было отвалить катастрофические два доллара, а похожая булка с говядиной — уже два с половиной. К счастью, стоимость напитков была доступной, но желающим напиться в какашку стоило искать бары попроще. Пить, к слову, было совсем необязательно: предлагали и безалкогольные коктейли, и горячие напитки. Так, Пэттс впервые в жизни, по совету Уайета-младшего, попробовала кофе, а Китнисс вовсе прыгнула выше головы и взяла шоколад с ликёром.

===

Густав понял, что более удачного момента на сегодня вряд ли будет, так что он сунул ей конверт. Своими делишки они прикрывали раскладушкой меню, поставленной прямо на стол. Все остальные, кажется, были слишком заняты выбором еды и напитков, чтобы обращать внимание на что-то ещё. Она быстро забрала у него конверт, так что вскоре он стал выглядеть, как её собственность. Многозначительно взглянув на экс-кадета ещё раз, она опустила конверт с посланием ниже уровня стола и принялась открывать. Густав, наблюдавший за её манипуляциями, просто не мог не уронить взгляд на её грудь. Что и говорить, хоть и спрятанные за одеждой, даже так они явно были что надо, к тому же ещё и подчёркнутые странным союзом корсета и жилета. Ничего плохого он не мог сказать и про её ноги и особенно бёдра; вообще, она не выглядела как истощённый тяжёлым трудом чернорабочий. Откровенно говоря, её внешний вид совершенно не соответствовал заявленной легенде.

Но этот парадокс вряд ли сейчас волновал Густава. Скорее уж близкое нахождение к Бернат волновало его, а определенные издержки и без того уже давно мучали его бедное тело. Некоторые безумные мысли насчёт отношений, возможно сложившихся между Арчи и Фернандой, могли вызвать помрачнение разума. Но Густав пока что был слишком трезв и в общем собран духом и мыслями, чтобы задуматься о чём-то подобном. К тому же, он читал письмо.
— Ох, Арчи... — с неопределенной окраской прошептала Фернанда, скользя по строчкам. Ему, наверное, хотелось заглянуть ей в лицо, чтобы прочитать чувства, которые она сейчас испытывает, но это было бы по меньшей мере странно, вызывающе, и просто-напросто неприлично. Дочитав письмо, она убрала его обратно и положила в сумку. Бернат взглянула на Густава, и её взгляд, казалось, не предвещал ничего хорошего. Девушка без интима положила свою ладонь на его:
— А теперь объясни мне, пожалуйста, какое отношение ты имеешь к мистеру Рози?..

===

Фрейя позвала Майю сесть рядом с собой, так что они вдвоем оказались на диванчике. Далее по правую руку за Фрейей сидела Неласир, в центре Элрандиль, а за ним расположились Шарборро и Бернат. Напротив них, на подобие длинной узкой тахты, восседали Шарль и Уильям, как бы прикрывая Блант и Пэттс, которые сидели между ними.
На сегодняшний день была одна главная тема, которую так или иначе обсуждали, но никто не пытался вникнуть в её суть. Однако сделать эта решила Пэттс, который явно не всегда хватало чувства определённого такта:
— Госпожа Неласир, и всё-таки, почему вы набросились на сэра Эрика? Вы будто бы хотели его прико... — спросила Саша, одновременно с подозрением рассматривая стеклянную чашку кофе с двойным дном.

— Да, расскажи нам! Да ты ему почти бошку оторвала! — возбуждённо подхватил Шарль. Ему явно тут нравилось, и чувствовал себя здесь намного увереннее, чем в классе. Сейчас практически всё внимание оказалось прикованной к ней, и Неласир, прежде всегда казавшаяся самоуверенной, как-то поникла.

— Дело в том, что он знает наш язык, — тяжело обронила она.

— Да и не только, — пробормотала Фрейя, которую услышала только Майя.

— Ну и что с того? — Фарме наморщил лоб. — У вас что, за знание таких вещей принято тут же откручивать головы? Это, мягко говоря...

— Ты не понимаешь, — оборвала эльфийка. — Ты слышал что он о себе рассказал? Как ты думаешь, откуда человек, из какой-то сраной дыры, может знать его знать? М-м-м?! — Неласир явно пошла на второй круг закипания. Но Фарме лишь с лицом опытного покериста пожал плечами.

— Я понимаю, о чём говорит Неласир, так что, давайте лучше я, — вмешался Уильям, чуя, к чему может привести разговор. — Скажем так, эльфы довольно ревниво относятся к своему языку, так что не существует языковых школ или чего-то подобного. Ты можешь быть эльфу лучшим другом, но это будет последнее, во что он тебя посвятит. Я прав?..

Неласир кивнула.

— К тому же, насколько я знаю, он довольно сложен по своей структуре, не говоря уже о письменности и, в общем, единственный способ его изучить — это заставить эльфа. И поскольку Уэббер, насколько я понимаю, родом из Осколков, где существует традиция рабства, Неласир сделала соответствующие выводы. Слишком поспешные, вероятно...

— Глупый ребёнок, — Элрандиль положил руку на голову Неласир. Любой другой, поступив так, скорее всего уже бы руки лишился, но здесь был совсем другой случай. Она выглядела униженной, но ничего сделать не могла. Ладонь эльфа опустилась на её щеку, слегка потрепав, а потом Элрандиль легонько оттолкнул её:
— Не сейчас...

Сцена получилась из разряда тех, когда все присутствующие смущенно молчат и старательно разглядывают свои ногти или ботинки. Но, в любом случае, вмешиваться во внутренние дела самих эльфов было не слишком умно.

— Просто, он сказал это за обедом, и то, что он сказал...я решила, что он издевается. Потом ещё и вызвал на дуэль, так что... — было видно, что сейчас Неласир сложно объяснить свои чувства.

— Ладно-ладно, мы поняли! Ты решила, что семейка чертова трактирщика держит в чёрном теле кого-то из твоих сородичей, и лично у него нет никаких сомнений по поводу того, насколько это правильно или нет, — заключил Шарль. — Возможно, это так, но кто его знает?.. Тебе стоило хотя бы для начала напрямую спросить его! Со стороны это выглядело так, будто у тебя просто съехала крыша на почве расовой ненависти. Я уж начал думать, что следующей жертвой буду я. Ведь все знают, что «проклятые кантонские собаки» имеют давнюю историю вражды с эльфами, а уж из-за того, что они якшаются с полуросликами, им даже четвертования с медленным поджариванием будет мало, угу?..

— Ты договоришься, — посулила Неласир в ответ. — Твою шею я точно сверну, обещаю, — эльфийка изобразила на воздухе, как именно она будет это делать. Но мимика лица, и то, как именно она двигала руками, несли в себе явный сексуальный подтекст. Закончив изображать сцену убийства, Неласир вызывающе подмигнула ему с поволокой, одновременно прикусив краешек губы. От такого ответа Фарме поперхнулся сидром, и отвёл взгляд, надолго сосредоточившись на выпивке и еде.

Танку казалось, что подобен спутнику, которого запустили в неизвестность космоса много лет тому назад. Он летел по тёмной пустоте, сжавшись, как эмбрион, и тихо испускал сигналы. Какие сигналы? Зачем и куда? И для чего? Он не знал, почему всё обстоит именно так. Возможно, это был симбиоз его пренатальных ощущений и памяти, химически соединившийся с предсмертной агонией. И хотя сейчас он был здесь, тогда он всё-таки умер. Для этих ощущений не было никакой разницы, возник ли точка разума снова, или заглохнет окончательно. Он, меж тем, снова и снова возвращался к образу женщины-за-стеклом. Танк думал о ней настойчиво, поэтому в какой-то момент мозг начал дорисовывать недостающие фрагменты. У него было мало опыта такого рода, поэтому женщина неизменно получалась похожей на тех редких, что он ранее видел. И как бы много и тщательно он её не обдумывал, на выходке получалась фальшивка, монстр, сотканный из лоскутков чужих лиц.

Танк мало жил, и поэтому очень спешил это делать, даже если финальной точкой оказывался взрыв с мгновенной травматической ампутацией всех конечностей и уничтожением головного мозга. Ему было нужно идти. Он должен продвигаться — прямо как на поле боя. Финал не имел никакого значения. Как бы ты не вертелся и что бы ты не делал, итог будет одним и тем же — хоть и в разных декорациях. Вот почему он прыгнул тогда. Он был бешенным псом, исходящим слюной и пеной на сучку-движение. Он был фанатом бега, наркоманом скорости и самым большим поклонником свободного полёта — не куда-то конкретно, а вообще. Танк хотел бежать так, чтобы его суставы развалились от трения и изношенности, а асфальт летел брызгами из-под его ног. Он хотел лететь на сверхскоростном мотоцикле через бесконечный поток машин в экуменополисе технологичного будущего. Или нестись горящей кометой через галактики и вселенные. Или бросится вперёд быстрее любой пули, и забить тротиловый трёхочковый — чтобы родиться вновь из этой более чем скромной сверхновой. Он вспомнил, какое разочарование настигло его, когда ему передалось чужое видение со стороны. Ему было тесно взаперти, но проблема заключалась в том, что он сам был тюрьмой. В этом и заключалась вся насмешка жизни и плоти. И он так успел устать от этого.

Видимо, посылаемые им сигналы оказались достаточно яркими и чёткими, чтобы в какой-то момент они дошли до нужного адресата — и теперь сигналы потекли уже в его сторону. И он даже немного засомневался: уж не было ли этого его собственным отражением? Оказалось, что нет. Он будто был потерянной частью чего-то большего. Танк полетел на этот свет, как мотылёк. Но если насекомое лишь бьётся о непреодолимую преграду стекла, Танк намеревался влететь в самую сердцевину света, и сжечь всё мясо дотла.

Всем.

Дио немного помолчала, будто бы убеждаясь в том, что Фредерика сказала именно то, что хотела сказать, и ничего не оставила в тайне. К каким выводам она пришла, неизвестно; её лицо так и осталось бесстрастным, за исключением тех эмоций, что были впору моменту.

Наконец, Анна кивнула, соглашаясь на ничью:
— Говорят, нужно уметь проигрывать. Но никто не говорит, что нужно уметь и побеждать, — она покачала головой и приняла руку: скорее как рукопожатие, нежели помощь.

Так они оказались на расстоянии, когда личное пространство взаимно нарушалось. Положение дел оставалось таковым недолго — из соображений вежливости и манер. Дио была чуть выше и, несмотря на тот же вес, как будто вся больше. Фредерика заметила, что её руки и запястья меньше и тоньше, чем у Анначиары. Фон Айнцберн являлась потомственной дворянкой до мозга костей, в то время как не столь уж далекие предки Дио держали штурвал, а ещё дальше, возможно, и вовсе орудовали веслом. Белые перчатки с широкими крагами, конечно, делали своё дело, но тонко выделанная кожа не могла приврать слишком уж сильно. Мастерская работа. К слову, тупоносые пирамидальные шипы на костяшках при ближайшем рассмотрении оказались совсем не декоративными.

Пришло время вернуться к остальным. Альба сделала несколько объявлений, попутно огорчившись отсутствию двух студентов и настоятельно попросив передать им это с оказией. Как следовало из слов мастера Альбы, в конце учебного года состоится традиционное соревнование классов на магическом поприще. И состязание это представляло командный поединок, в условиях, приближенных к реальным. Она упомянула, что допускается не только магия, но и кулаки с честной сталью, заверив, что травматичность будет сведена к минимуму. Эти состязания были обязательной частью экзаменов, подводящей итоги учебного года. Итоговая оценка выводилась как на основании личного умения, так и результатов класса в целом. Тренером команды назначался куратор, так что тренером «О-А» автоматически становился мистер Уайет.

Следующей новостью стало то, что в Университете существует дуэльный клуб. Его посещение было необязательным, но он был организован при поддержке Университета, и каждый желающий мог побиться за титул чемпиона курса. Нюанс в том, что дуэли проводились по двум дисциплинам одновременно — меча и магии. Разумеется, стать чемпионом меча и магии хотел каждый, но, как показывала практика, обычно человек был действительно силён лишь в чём-то одном. Студентов, что становились чемпионами меча и магии все курсы подряд, были единицы, и одним из таких был нынешний ректор Университета. Дуэльный клуб можно было посещать и просто так — не участвуя в рейтинговых боях. Там были свои легенды и свои фанаты, так что сильные успешные могли рассчитывать на всеобщую любовь и уважение. Но также Альба предупредила, что дуэли проводятся хоть и с ограничениями, но весьма сурово, так что травматичность была высокой, несмотря на все меры по недопущению. Уже сам факт того, что можно получить настоящее ранение, отпугивал многих.

— Вы всё видели и сами прочувствовали, на что способны даже несмертельные Арканы. Меж тем, мистер Шарборро задал уместный вопрос о том, перефразируя, каковы шансы тех, чей природный дар, на первый взгляд, не слишком велик, обогнать тех, кому повезло. Ответ кроется в том, что помимо несомненно необходимой практики, нужно использовать свои сильные стороны и качества. Этот принцип лежит в основе магических дисциплин, с которыми вы познакомитесь. Поэтому нельзя делать далеко идущие выводы из сегодняшнего ознакомительного урока с жестко заданными рамками. В следующий раз мы увидимся в среду, и будем практиковать дополнительные Арканы, которые вы, конечно же, записали на занятиях мастера Мардука. Все свободны. И да, мистер Элрандиль — здесь не курят.

***

Занятия на сегодня подошли к концу — но впереди ещё была целая неделя. Для кого-то настала пора свободного времени, а кто-то лишь брал передышку второй большой перемены перед броском к дополнительным занятиям. Кто-то сразу шёл домой или ждал экипаж со слугами, в то время как другие оставались со своими новыми или старыми знакомыми и друзьями, сидя на широких и длинных ступенях главного входа. И пока все не разбежались, сейчас был идеальный момент для того, чтобы обсудить дела учебные и не только. Здесь же всех поджидала Неласир-Почти-Убийца: как оказалось, она смиренно ждала Элрандиля. Эльфийка молча закурила вслед за ним, сев рядом на ступеньках. Курящим оказался и Уильям.

— Значит, помимо старосты, у нас должен быть ещё и капитан команды. Я не уверен, что это должен быть один и тот же человек, хоть это было бы и логично. Но, без обид, я не вижу среди нас того, кто бы одновременно подошёл на обе роли, —заметил Уайет-младший.

— Ну уж точно не Чеддард, — фыркнула Фрейя, отгоняя дым. — Если он кем-то и командовал, то только слугами и рабами.

— Да, я привык к дисциплине и беспрекословному подчинению. Это именно те вещи, коих не хватает некоему народу, в результате чего оный...впрочем, я согласен с северянкой. Однако правда кроется в том, что вы просто не подходите для того, чтобы я командовал вами на поле боя. Так что эту сомнительную честь я предпочту оставить кому-нибудь ещё, — Хансбергер всё перевернул в своей обычной манере.

— Это всё равно всё будет ещё очень нескоро. По-моему сейчас вообще нет смысла это обсуждать. И лично я за то, чтобы прямо сейчас всем пойти в кабак — обмыть поступление, ну и заодно будем это...командный дух развивать будем, в общем, — предложил Шарль.

— По литрболу?.. — спросил кто-то.

— Литрбол — спорт не хуже любого другого. К тому же, у нас вроде не очень домашки...да и нажираться необязательно. Кто захочет — уйдёт пораньше, ну а самые крепкие останутся до конца, — Фарме, судя по виду, записал себя именно в ряды "крепких".

Многие задумались, размышляя о том, хотят ли они быть "добрыми" студентами, или "плохими", одновременно примеряя, будет ли такой поход им по чину и статусу. Но, судя по выражению лиц, Шарль, Уильям, Фрейя, Элрандиль и Неласир, и, внезапно,, Пэттс вместе с Блант были совершенно точно не против куда-нибудь вместе сходить. Северянка молча толкнула Майю под бок, намекая, что именно это и было у неё на уме.

Танк выслушал Жёванного, потом — Виконта и Коммутатора. Пока слушал, присел на корточки. Пару раз качнул головой, как бы подтверждая ранее озвученные факты.
Наконец, в какой-то момент ворвались неизвестные, и со всей мрачной очевидностью Танк понял, что их было слишком много.
— Ясно, — ответил он как бы сразу всем, и действительно бросил автомат — далеко, с размахом, прямо в женщин. Сам же повернул таймер, установив время до упора в начальное положение.
— Увидимся в следующей жизни.

Жара.

Жара просто одуряющая. До кое-кого стало доходить, почему первый урок начинался столь рано. Да, это был ваш первый урок здесь, в Университете. Класс «0-А». Когда мистер Уайет заговорил, солнце ещё не взошло полностью, и остывший за ночь класс дарил прохладу.
Пока ваши головы были свежи, они могли внимать словам, наверняка полезным. Хотя некоторые, разумеется, пропустили мимо ушей и их тоже.



Самые ответственные и прилежные заранее ознакомились, как в Университете организованы занятия. Каждое занятие шло два академических часа, то есть сто минут, разделённых между собой одним десятиминутным перерывом. Судя по расписанию, что располагалось позади класса, понедельник и вторник были самыми сложными днями, каждый по четыре занятия. Среда и четверг — уже по три занятия, а в пятницу всего два. Занятия здесь частенько называли «парами», и судя по тому, что вы успели услышать, этим простецким названием не брезговали даже сами преподаватели. И вот он, первый перерыв. Вы здесь. Арманд куда-то вышел, и ученики на некоторое время оказались предоставлены сами себе. Кто-то исподтишка рассматривал других, другие делали вид, что никого тут нет. Иные и вовсе принялись болтать, потихоньку наводя мостики.

Разумеется, первое впечатление имело значение. Более того, каждому пришлось его произвести, потому как в начале занятия мистер Уайет предложил (с нажимом, так что и считай заставил) каждому представиться классу. И вот как это было...

Танк так и застыл, согбенный у поднятой с пола радиостанции. Слушал. Делал выводы. Или они делались кем-то за него?
Где-то на подкорке вились строки. Директивы. Пока они просто были, и он не знал, что с ними делать.

«Main target: The God Himself
- Primary objective: find a way to destroy The God Himself»

Танк насупился, понимая, что это будет непросто. Но теперь у него появилась хоть какая-то цель. Он также понимал, что впереди будет ещё много работы и препятствий, прежде чем он сможет приступить к выполнению этой задачи. И одна из таких, имеющая два потенциальных сценария выполнения, возникла только что. Он будто попробовал их на вкус, перекатывая на языке. Стоит ли пожертвовать жизненно-важными системами в обмен на столкновение с меньшим числом враждебно настроенных персон? Вода. Вода, вероятно, была необходима ему для существования. Танк задумчиво провел одной рукой по пустому паху, а другой — скользнул по ягодицам и чуть ниже, заводя руку между ними. По понятным причинам у него отсутствовали наружные органы репродуктивной системы человека, но имелось анальное отверстие. Он сам себе задал вопрос, является ли его наличие подтверждением того, что ему нужна органика для функционирования? И в каком виде выводятся отходы жизнедеятельности? Является ли анальное отверстие унифицированным способом выведения как твердых, так и жидких отходов? Танк, конечно, понимал свою искусственную природу, но все нюансы собственной конструкции оставались для него пока что загадкой.

А ещё этот аэрозоль. Что это? Ремонтный набор? И если с органиками всё было в общем и целом понятно, то что представляет из себя процесс восстановления в его случае, пока что также не ясно.
Его посетила смутная догадка, что в случае повреждений, он не подлежит ремонту. Возможно, он не прав.

Оставив рацию в покое, он нашел себе подходящую обувь и накидку, которую повязал вокруг пояса на манер юбки. Пока что этого было достаточно. Он не имел понятия, насколько уязвима его кожа для факторов внешней среды, если таковая тут вообще имелась, и насколько прочна в отношении других вещей. Он провел рукой по груди, размышляя, зачем ему соски. Или ему привиделось? Что...

Своё облачение он довершил оружием и разгрузочной системой, какая была. В ухо воткнул один из головных телефонов — на тот случай, если с радиостанцией что-то случится. Изучил оружие, проверил боекомплект, зарядил по необходимости.

Его внимание привлёк жест одной из женщин. Взгляд Танка стрелой устремился вслед за ним. Он решительно подошёл к трупу и на всякий случай дал несколько очередей по торсу. В пару-тройку ударов растоптал голову. Повернулся к девушке:
— Оно пульсирует?

Поручик зашёл в бордель вместе с саксофоном. Саксофон ждал его внутри. Войдя в тёмное помещение, он испытал трепет, смешанный с предвкушением. Внутри были только голые женщины. Ржевский лихо подкрутил усы, хлопнул дверью и подошёл к одной из лежащих на ложе. "Добрый день, Констанция!" - пропел он. Под его взглядом женщина привстала и покорно опустилась на место. - Вы прекрасны, мадам, - сказал поручик, по очереди глядя на каждую из стонущих возле полок. - Разрешите вам впердолить! - неожиданно для себя выпалил он, выхватил у одной женщины табурет и швырнул его в вошедшего с другой стороны воина в треуголке. Воин, с налитыми кровью глазами, опустился на колени.

Скатах «Та-что-в-тени» ан Эйлин.

Отправив своих Приспешников выполнять поручения, ан Эйлин осталась одна. Одна посреди холодной пустоши в окружении мертвецов. Те, как им и полагается, были неразговорчивы. Скатах была осведомлена о некоторых формах Нежити, вроде вампиров и личей, которые могли оказаться, наоборот, весьма словоохотливыми, но таких здесь не было. Во всяком случае, поблизости. Когда-то она создавала таких слуг, или же вербовала подобных, но был нюанс — с ними она не могла перенестись в следующий мир. Кроме того, в мире текущем, на них не распространялась милость Шефа. А именно она помогала возвыситься и, таким образом, побороть сильных мира всего. При "посещении" каждого мира всё начиналось заново, но с каждым пройденным этапом преодолеть очередную ступеньку становилось всё легче. Этот мир должен стать последним испытанием — экзаменом на право войти в высшую лигу.

Единственным собеседником был Джокер. Он крутился где-то поблизости, однако большую часть времени проводя за пьянством. Клоун откровенно скучал. Иногда он пропадал куда-то, скорее всего пытаясь найти себе развлечения в приключениях её сторонников.
Но, судя по всему, сейчас ничего интересного не происходило и у них. Сама же ан Эйлин пока что могла сокрушаться по поводу отсутствия многих необходимых ей вещей. Ни приличной лаборатории, ни достойной библиотеки для штудий, включающей в себя некоторые труды, что существовали вне пространства и времени. Ну, формально книги конечно существовали именно в них, но некоторые «именные» труды находились в каждом из миров, храня себе как новые знания, так и те, что уже были ранее ей известны. Такие как «Некрономикон» или «Лемегетон», например. Они так или иначе, в том или ином виде находились в каждом из миров, и несли в себе ценнейшие знания. Наверняка были они и здесь. Но явно не в морозных горах. Хотя...

Тем временем, её мысленный взгляд вернулся к проблеме Рен. Хотя она и была первой, но не факт, что была последней. Скатах припомнила рассказы Джокера о том, как порой Приспешники поднимали бунт против Тёмного Властелина. На то были разные причины; от банального желания занять пост и трон, заканчивая тем, что к ним поступало, на их взгляд, «более выгодное предложение».

Не все были готовы следовать по Пути. Ведь чаще всего он заканчивался гибелью. Это должна была понимать и сама ан Эйлин. В этом смысле Приспешники находились даже в более выгодной позиции, чем Тёмный Властелин. К ней возвращалась сила, даже, пожалуй, быстрее, чем она могла предполагать. Но вместе с этим приходило и понимание, что Кольцо Всевластия всё больше и больше напоминает цепь, оковы, нежели украшение и источник могущества. У всякой монеты есть обратная сторона. Это же казалось и договора, который она когда-то заключила с «Шефом».

Ан Эйлин вернулась к Храму. Цветок всё еще напоминал какую-то мерзкую, склизкую тварь. Жуткий выкидыш утробы неизвестного чудовища. Он понемногу терял энергию, испитую из статуи, но процесс шел крайне медленно. Поднеся к нему руку, Скатах чувствовала, как в нем перекатывается чуждая энергия. Эдакий клубок сонных змей. Альрауне был почти идеальным хранилищем и проводником энергии. Храм не просто передавал накопленную энергию владельцу, а вступал с ним в самый непосредственный контакт, передавая саму сущность поглощенный силы — вот почему Ренаэль столь резко и радикально изменилась. Чтобы очистить Храм, нужно было найти какое-то вместилище для него. Настолько пустое, что оно могло бы само вычерпать всю силу Храма до остатка. Пожалуй, используя пустой камень душ — или любой другой аналог, что имелся в этом мире — она могла бы перелить тёмную энергию из одного сосуда в другой. Так она могла бы в дальнейшем выйти на след этой самой Неги. Если она планировала уничтожить Негу, то ей, вероятно, предстояло перейти на её планарный уровень. Судя по тому, во что превратилась Ренаэль, это было жуткое место. Она не была уверена, что готова к этому, и уж тем более — её Приспешники. Однако, это уже была хоть какая-то зацепка, хоть и сугубо теоретическая. Больше фактуры и фактов она могла бы получить, будь у неё хорошая лаборатория для магических штудий.

Медб, Ренаэль.

Подручный розововолосой как-то сам собой перешёл в статус подручного, слуги. В начале от него не ожидали многого, но, как выяснилось, у гоблина оказалось на удивление много мозгов для такой мелочи. Медб, конечно, не могла не заметить, как к нему относятся другие гоблины — те самые особые пленники, отобранные лично Капитаном. Относились с презрением или, в лучшем случае, как к какой-то несущественной назойливости. Но, что было не менее удивительным, ей показалось, что гоблин немного подрос. Как физически, так и прямо умственно. Пожалуй, он даже стал выглядеть менее отвратительно. Словно бельмо на глазу, которое становилось менее плотным, более прозрачным. Очередная загадка, решить которую — как и много других — предстояло уже ан Эйлин.

Гоблин следовал за ней неотрывно. Будучи умнее, чем кот или собака, он, конечно, не доходил до крайностей, и, например, не лез в постель. Это, разумеется, была бы последняя ошибка в его жизни. Но в остальном, он всегда тут как тут, когда был нужен. Складывалось ощущение, что он стал третьей рукой Медб. Было в этом что-то, что отдаленно напоминало ей собственные отношения со Скатах. И, будучи не обделённой магической силой, Медб чувствовала, что потихоньку растёт некая связь. Пока что она напоминала слабые, ещё белёсые корешки растения, только-только их пустившего. И она может их обрубить, если захочет. Гоблин начинал более чутко улавливать её настроение и мысли, вопросительно-задумчиво шевеля ушами.

С одной стороны, в этом было что-то подозрительное, и в некотором роде даже опасное. Проводя время за изучением языка, и просто пока он вертелся вокруг, она начала чувствовать злую ауру Неги. В гоблине она была слаба, и, кажется, даже таяла. Вот те же корешки, но черные и проклятые, потеряв подпитку, они ссыхались и отмирали. Эти аналогии помогли ей почувствовать и понять, как сейчас себя чувствовала Ренаэль.

С другой же стороны, была в этом и возможность, перспектива — будучи ловким и проворным, а также чутко понимая, что нужно сейчас Медб, гоблин мог стать хорошим подспорьем в бою. И, вероятно, упрочняя связь и подпитываясь Медб, он мог бы стать только лучше. Джокер задумчиво потирал подбородок, рассматривая гоблина, пока тот трепыхался вверх тормашками на вытянутой руке.
— Кажется, я начинаю понимать, почему их выбрала Нега в качестве своих жертв, — пробормотал он, чуть встряхивая гоблина, когда тот, извернувшись, попытался его укусить за руку.
— Впрочем, разбирайтесь в этом сами, — пожав плечами, шут растворился в воздухе, и гоблин полетел на пол, но успел ловко приземлиться, не набив себе шишек.

***

Едва обретя силу, пусть и такую, Ренаэль была вновь её лишена. Была большая разница в том, чтобы вспоминать о былом величии после трансдименсивного перехода, и после того, как этот источник вырвали с корнями из тебя в буквальном смысле слова. Впрочем, теперь она могло понять и то, что в поступке Скатах была своя правда. Дриада помнила, какой она была во времена их былых походов. Но тогда, в логове гоблинов, всадив в себя Храм, напитанной тёмной силой, она была совсем не своя. Её мысли, логика и поступки казались своими, но сейчас она понимала — собой она была настолько же, насколько собой бывает марионетка. А по существу, собой настоящей она была только сейчас — совсем без Храма. Или нет? Раньше она не смыслила своего существования без Альрауне. Он и она всегда были единым целым. Без него Ренаэль себя ощущала опустошенной. Пустой. Неполноценной. С другой стороны, иначе себя она и не знала.

Странные мысли посещали её в эти дни, пока они вдвоем с Медб и армией мертвецов исследовали эти земли. У неё было вдоволь времени подумать о себе и о том, что будет с ней дальше. На третий день они настигли очередной, вот уже четвертый посёлок гоблинов. Как правило, каждое такое столкновение заканчивалось после первых же трупов. Эти не были воинами в полном смысле слова, а, скорее, охотниками-собирателями, насколько ими вообще можно было быть в ледяной тундре. Охота и рыбная ловля, вкупе с собиранием той немногочисленной растительностью, что здесь прижилась, были их основными промыслами. Но, тем не менее, всё же было, чем поживиться. Ренаэль и Медб были достаточно убедительны в своих словах и поступках, чтобы большая часть гоблинов согласилась на ультиматум. Кто-то, конечно, сбежал по дороге, но многие предпочли отправиться в Могг — во всей округе это было единственное место, где можно было обустроить своё житьё-бытьё. Альтернативой были холодные пустоши.

Встав временным лагерем и сверившись с картой, они выяснили, что ближайшим крупным гоблинским поселением был Глер. Он располагался в выгодной и значимой позиции, ставя под удар и контролируя тракт у развилки на Могг, гномий Дурмшунд и путь на теплые равнинные поселения "ничейных" земель к западу от Йовильтона и далее. Не нужно быть великим стратегом, чтобы понять, насколько он был важен стратегически. Впрочем, скорее всего это означало, что там сосредоточены значительные силы. И если гоблины успели разнести вести о нападении после их первой вылазки в Могг, то прямо сейчас там могли собираться, или уже даже выдвинулись отряды, чтобы разобраться с таинственными налётчиками.

Бобби. Общее.

Отбор достойнейших гоблинов был тем ещё представлением. Поглядеть на это заявился даже Джокер, на этот раз в образе служанки, что стояла подле Бобби. Всё как полагается: юбки-кружева, оторочки-рукава. И черно-белая маскарадная маска, символизирующая дуальность, добро и зло.

Бобби мог, меж тем, только дивиться, как его гортань, язык и губы смогли воспроизводить гортанные, "сжёванные" звуки, именуемые гоблинским языком. Но получалось сносно — пленники его вполне понимали. Реакции же оказались разными. Гоблины были, мягко говоря, не самыми интеллектуальными существами. Джокер the Maid в большом гроссбухе вёл учёт, что случилось и каковы последствия.
— Только на этот раз, — многозначительно шепнул он в адрес Бобби.

Первая группа переругалась в пух и прах. Кто-то заявил, что он самый "крутой", в итоге дело дошло до драки. Да, они были связаны, но всё ещё могли кусаться и лягаться ногами. А на ногах у них были вполне себе когти, а не ногти.
В общем, из «переговорной» вынесли 18 трупов.

Вторая группа — совсем другая история. Один из гоблинов был крупнее и, как оказалось, смекалистее прочих. Явно один из "избранных". Могло сложиться впечатление, что гоблины шумны и тупы, крикливы и поспешны. Всё верно. Но.
Этот же вполне спокойно и рассудительно заявил: «Чел, тут нехуй выбирать. Среди этой скотины я выше прочих».
Остальные притихли, не посмев возразить. Их вывели, а этот остался. Ростом ниже Бобби, но крепко сложен, коренаст, мускулист. В тёмных янтарных глазах Капитан увидел признаки разумной жизни. Держиморда, да, но в ней было меньше "звериных" черт. Ближе к человеку. С таким не захочешь остаться один на один в тёмной подворотне. В ходе краткого разговора выяснилось, что он был кем-то вроде сержанта. С этим можно было даже пообщаться позднее.

Третья группа отправилась в след за первой. В четвертой случилась драка, и по итогам голосования всё-таки выбрали одного. Пятая долго спорила, да так жарко, что и не заметили, как время вышло. Никого не выбрали. В шестой почтительно выбрали одного. Бобби обратил внимание, что он был подобен тому гоблину из второй группы. Между достоинствами и внешним видом явно прослеживалась морфологическая зависимость. Такими темпами, Капитан рисковал вскоре стать крупнейшим знатоком гоблинской культуры и природы на континенте.

Дальнейшие собеседования, с учётом отведённого времени и очных ставок заняли в общей сложности около получаса. Из двадцати групп, только девять гоблинов осталось. Все были как на подбор красавцы. Кого-то всё же выбрали, а кто-то выиграл голосование, используя недемократические политические технологии.

В ходе очных ставок Бобби сделал несколько важных и полезных в дальнейшем выводов. В гроссбухе, кстати, были сделаны соответствующие пометки.

Во-первых, внешние признаки прямым образом были связаны с интеллектуальным потенциалом. Если видишь мелкую кривую зверушку, то больших успехов от такого не жди. Некоторые из таких даже говорили плохо, и в самом деле были ближе к животным.

Во-вторых, их (гоблинов) природа была такова, что для привычных сражений они всё-таки плохо годились, и брали, в основном, числом да звериной яростью. Но зато были неприхотливы, живучи, как клопы, могли долго обходиться без еды и воды, легко адаптировались почти к любой среде. Обезьянья ловкость, проворность хорька и взгляд орла делала из них хороших разведчиков, диверсантов и мастеров рассыпных боев на пересечённой местности. Прямой свет больно резал глаза, зато ночью и во тьме они отлично видели.

В-третьих, эти гоблины с видимым презрением относились к своим менее выдающимся собратьям, ворча что-то про "грязную кровь". По всей видимости, это было как-то связано с культом Неги и какими-то ещё вещами, но тут требовались дальнейшие исследования и разговоры. С учётом текущего "подвешенного" состояния отряда Скатах, в данный момент на это почти не было времени. Но вот в дальнейшем...

***

В конце дня армия ан Эйлин пополнилась ещё на три полных роты скелетов-воинов. Два гоблина шли за одного полноразмерного воина, так что... зато, как выяснилось, с этим не было никаких проблем: костяная магия склеивала два набора костей в один нормальный. Конечно, внешне они немного отличались от прочих. Особенно своей свежей белизной. От прежних гоблинов остались только обрывки одежды, чадящие котлы с проваренным месивом, кровь, и прочие следы побоища. Отряд двинулся дальше. К утру дня после битвы распухшее войско спустилось ниже, к речной долине. Была в этом славная весть — река не замерзла, так что по ней можно было сплавляться. Или ловить рыбу. С едой всё ещё были проблемы; гоблинская свинина уже давно прогорела, а кости были обглоданы. Вероятно даже не один раз уже. Что же до сплавления по реке, то дела обстояли так: нормальных лодок из захваченных ресурсов было не построить, но хоть каких-то посудин, способных держаться на плаву — вполне, особо если прибавить к этому капельку магии. Кроме того, поскольку река была горной, то течение шло как раз в ту сторону где, судя по карте, располагались людские поселения. Забираться вверх, к гномам, было проблематично. Но в любом случае стоило опасаться крутых речных порогов.

Пока что отряд встал временным лагерем, фактически палатками. Местечко нашлось относительно укромное, и, вместе с тем, удобное — рядом и река, и тропа, которая чуть погодя выводила на нормальный тракт. Оставалось решить, бросить ли это место и пойти куда-то дальше, или приступить к строительству чего-то более серьезного. Дерево имелось трофейное, да и камней вокруг навалом. Хватало и рабочей силы, как и инструментов. Заботливый хозяин Скатах снабдил её экспедиционный отряд всем необходимым на первое время.
С другой стороны, это всё ещё был холодный регион с вялой растительностью и в целом довольно паршивый. Нежити, разумеется, было наплевать, а вот самой Скатах и её Приспешникам — нет. Форпост, каким бы он ни был, надо как-то содержать, начиная от вопросов отопления (дрова, уголь) и заканчивая поддержанием самих конструкций в должном состоянии.

Общее.

Несмотря на опасения Манфреда, бой прошел как нельзя лучше. Несколько факторов были на стороне гоблинов, но это им совсем не помогло. Кроме того, на деле, отрицательных моментов было куда больше. Так, добрая часть гоблинского войска состояла из лучников, стрелы которых были мертвецам нипочем. Сказались и излюбленные виды оружия — короткие копья и всяческие кинжалы-тырники оказывали схожий эффект. Тех же, кто был вооружен чуть более удачно, просто сносила лавина мертвецов.

Не помогли гоблинам и оставшиеся колдуны. Хоть они и знали, как можно из тлена поднять нежить, они, как выяснилось, совсем не ведали, как эту нежить обратить в прах. Но даже если бы и знали, и тут их настигла бы неудача: Кольцо Владетеля («™») надежно защищала воинов ан Эйлин от посягательств такого рода.

Полчаса спустя, всё было кончено. Никто не смог убежать. Повсюду в поселении гоблинов наблюдались следы скоротечной битвы и разрушений (больше, чем обычно). Отрубленные конечности и разорванные в клочья тела валялись повсеместно. Кто-то из гоблинов выжил, либо сдавшись в плен, либо будучи слишком израненными. Мертвецы Скатах не знали жалости и не имели представления о разности живых существ. Так что истреблению подверглись и самые слабые — гоблинские дети и беременные самки. Также были изрублены на куски и немногочисленные пожилые гоблины.

Подсчёт сдавшихся и трофеев занял несколько часов, но этого того стоило: армия Тёмного Властелина получила более трёх тысяч монет в чистом выражении, и около трех с половиной сотен пленниками — здоровыми и раненными.

Джокер, что стоял на одной из куч трупов, поприветствовал-отсалютовал ан Эйлин:
— Пленников очень много. Почти треть от твоего воинства...за ними будет сложно приглядывать. Да и нет у нас достаточного количества цепей и кандалов для всех. Почему бы нам не устроить массовую казнь раненных военнопленных? Раньше тебе такое нравилось...

Медб, Бобби, а так же остальные.

На вопрос насчет перекрестка эльфка затруднилась ответить, лишь разведя руками. Тут внезапно на помощь пришёл гоблин, который предпочитал компании скелетов и прочей нежити общество Медб. Его уши-локаторы периодически над краем стола.
— Да! Да! Большак! Много повозок х1умансов и карликов! — эльфийка с неприкрытым отвращением смотрела на гоблина, который попытался залезть на стол и лично дать указания на карте.
— Карлик строил, ловкий гоблин засада и стрелы — жирный карлик умирать! Гоблин строил — тупой карлик прийти и ломать! Карлик приходить, а гоблин ломать! Гоблин строить, ломать карлик! Опять карлик строить, а гоблин опять ломать! Гоблин строить, пришел жирный карлин и х1уман, всё сломал совсем! Потом никто не строить! Ловкий и хитрый гоблин делал засаду, бить глупый карлик и х1уман и забирать себе свинья, монетка, пленник. Гоблин думать — зачем строить, если грабить? Если кто строить, гоблин ломать снова! Никто не строить, а ловкий гоблин с телеги забирать, что хотеть — пленник, монетка, еда, сокровище! Глупый карлик ходить, а гоблин снова грабить!

— Какая же мерзкая, отврательная тварь, — процедила эльфийка. — Господин Хаммер, если вы собираетесь взять меня в жёны, то почему бы вам не очистить наше жилище от паразитов?..

Общее.

Бой продолжался ещё недолго. Относительно. Джокер наблюдал за ним, затаив дыхание. Но в какой-то момент Скатах захватила очевидное преимущество, и шут разочарованно махнул рукой. Тем не менее, стоило отдать должное новому воплощению Ренаэль: она оказалась на редкость живучей. Ан Эйлин отбивала удары, уклонялась, несколько раз щупальца били по доспеху, и когти тоже. Колдунья отрубала их, а они вырастали снова. Но в какой-то момент предел регенерации был достигнут. Изрубленное тело пало к ногам Скатах. Она замахнулась для последнего, решающего и добивающего удара, но в последний момент шут одним лишь пальцем остановил древко копья. Оно буквально загудело, встретив внезапно непреодолимую преграду. Тут-то Джокер и явил часть своей истинной силы.
— ...можно, конечно, отрубить голову. Но всё-таки она ещё может пригодится — надо лишь вырвать Храм из её головы с корнями. Будет больно, конечно. И в ближайшее время она станет бесполезной обузой. Не скажу, что раньше она была существенно лучше, но...хм-м. Выбор за тобой, — он подмигнул. Скатах поняла, что он может читать её мысли, и что он уберёт палец, если она решит поставить точку в судьбе Ренаэль. Или же она сама отведёт копьё, если решит дать дриаде ещё один шанс.

***

Бобби.

— Уж я-то прекрасно осведомлён о быте богов. Разумеется, есть свои плюсы, но... нет, я, пожалуй воздержусь. И потом, мой работодатель будет не в восторге. Получу по шее, будет непростой разговор, и может быть даже поставят в угол. Но даже если я скажу сто раз "пожалуйста", меня никуда не отпустят. Впрочем, помимо того, что Шеф в принципе та ещё скотина, это невозможно по ряду чисто технических причин. Ловушку контракта ставил настоящий мастер, и я влетел в неё обоими ногами. Вот так вот.

Бобби ощущал, что сонливость накатывает всё сильнее. И в самом деле, день был непростым, а из-за алкоголя он весьма и весьма расслабился. Хотелось прилечь. На его вопрос о том, сколько раз они об этом говорили, Джокер лишь кисло и даже как-то грустно улыбнулся.
— Наш Путь долог, — в голосе послышались лирические нотки. — Так что это случалось достаточно часто, чтобы я начал задумываться о написании заранее готовых ответов. Но так было бы слишком скучно. В общем, от точных цифр я воздержусь — они на вас плохо действуют в таком контексте. А теперь иди спать. Тебе нужно переварить все эти, несомненно, невероятные знания. Да и завтра будет явно тяжелый день. Снова.

Джокер растворился, окончив разговор таким радикальным способом.

***

Общее-всеобщее.

Отряд Скатах убрался из логова гоблинов восвояси. Вылазка получилась неплохой, хотя без проколов не обошлось. Ну, первый блин — комом. Кого-то ранили, а кто-то и просто устал. По крайней мере, они неплохо сократили поголовье гоблинов, даже схватили двоих из них и, самое важное, взяли ценного пленника. Она выглядела достаточно цивилизованно, чтобы стать хорошим источником информации об этом мире. В лагерь вернулись уже ближе к вечеру, на совсем гудящих ногах, продрогшие от холода и очень желающие поесть. Но больше всего хотелось лечь и протянуть ноги, что и было сделано в первую очередь.

Ну а по пробуждению было бы разумно собрать военный совет. Благо что теперь у них была карта и всякая важная информация. Неутомимые скелеты-помощники даже собрали большой стол и стулья по такому случаю.
Впрочем, карта оказалась местами обгоревшей, заляпанной чем-то подозрительным, так что понятной была лишь её часть. И вот что Тёмный Властелин и Приспешники на ней увидели...

Медб. Скатах. Общее.

— Жи ес Нега, дон, — моргнув глазами и сообразив, что от него хотят, произнес гоблин.
— Дала беркате йойла Нега, х1уман т1ехь Нега, дон. Шу тхан сий долу дон Нега. Урус мартан Нега баракатах акмат села жи ес, дон...

Гоблин заговорил, и для гоблина, пожалуй, он сказал достаточно много. Указав на статую, он пояснил, что её зовут Нега (не статую, а, собственно, некую сущность, в чью честь статую и сделали).
С его слов выходило, что когда-то очень, очень давно гоблины были совсем иными, как внешне, так и по разуму, и что "наша кровь была без порчи". Путешественники, воины и поэты — вот кем они были когда-то давно. Однако, в какой-то момент некто из числа ещё тех, «настоящих» гоблинов, открыл тайные знания, выйдя на связь со злой сущностью, именовавшей себя Негой. Своим последователям она предлагала огромные силы и возможности, и, как тогда казалось, даром. Её культ рос и ширился, пока в какой-то момент эта зараза не охватила все кланы и племена гоблинов. Со временем, каждое новое поколение гоблинов чуть отличалось внешне от предыдущего, пока они не деградировали до нынешнего вида. Своим любимчикам и последователям Нега давала некие силы — в обмен на жертвоприношения, конечно, а так же обучила некоей разновидностью черной магии. Ничего поделать со сложившимся положением гоблины не могли, да и, в общем, не особенно-то и хотели — животные инстинкты часто затмевали разум. Уже очень давно гоблины терроризировали окрестные земли. Извести их было очень сложно — «испорченные» гоблины плодились со страшной скоростью, и селились в глухих горных местах. Таким образом, целый народ стал рабом некоей богини. По крайней мере, таков был текущий статус этой самой Неги. Медб была очень добра к нему, а благодаря смерти надсмотрщика и колдунов, в его голове несколько просветлело. Именно поэтому он решил предостеречь розоволосую от знакомства с вещами колдунов. Впрочем, здесь сыграло свою роль обыкновенное суеверие.

Но вот Ренаэль, что называется, влетела в порчу обеими ногами. И основательно так — сразу на полную катушку.
Впрочем, Храм Альрауне был непростым артефактом. В каком-то смысле он, вобрав энергии Неги, разложил их на элементарные частицы, и изменился в соответствии с их настроением и природой.

В итоге стал тем, чем стал. С этого момента беседы с гоблином пришлось отложить до лучших времён. Гоблин ужаснулся, но остался стоять подле Медб. "Спасенная" эльфийка пискнула и стала искать защиты в могучей фигуре Хелла.
— Это закончилось плохо, не успев начаться! — воскликнул Джокер. — Мир А-уровня, мать его...делайте ставки, пока не поздно! Можно в долг!

Итак, Ренаэль воздела своеобразную "корону". Храм Альрауне мгновенно, в буквальном смысле слова, пустил корни. Симбиот — вот, что это такое. Пока он был чахлым и слабым, такой же была и сама дриада — смертной, простой, хоть и с недюжинными умениями, приобретенными за долгие годы сражений. Когда-то она сражалась против Скатах, и вот, петля замкнулась. Только тогда Ренаэль была Светлой Леди Альрауне, а теперь...

Что ж, на Светлую Леди она совсем не похожа. Серьёзный вызов для ан Эйлин — Рен набралась сил куда раньше, чем можно было предположить. Но за спешку пришлось заплатить. Не только самой дриаде, но и, в каком-то смысле, Скатах.
— Не доглядела мамка, — развёл руками Джокер, подводя мысль.
Какие-то то ли плёнки, то ли жилы, то ли лианы — а скорее, союз всего этого — как тягучая смола, облепили всё её тело. Алые глаза стали зловещими, с хищными зрачками-щелками, а белки пронизали гнилые сосуды. Щупальца-лианы, увенчанные самыми замысловатыми колюще-режюще наростами выросли из спины. Иные выглядели как зубастые трубки-черви. Ногти обратились в когти, иные больше, другие меньше. Как-то нескладно и несимметрично.

Ан Эйлин уже летела в атаке, но ярость и первобытный голод, захвативший Ренаэль, придал ей сил и скорости. Она оказалась на миг быстрее.

ST-1.

Виктор, Мародёр-1, а также Фрида.

🎶ссылка🎶

Остатки того, что делало Виктора солдатом Анклава, то есть Лидером-9, слетало с разума и тела, словно шелуха, как пепел с дотлевающей головешки. Он очень торопился, пока эхо способностей всё ещё было при нём. Теперь, как бы став снова Виктором, он отчётливо понимал — против бойца Анклава у человека практически нет шансов. Особенно против штурмовика-ликтора, спроектированного для ближнего боя. Виктор ощутил всю тяжесть бытия рядового хомо сапиенс, даже ощутил некое сожаление. Это «сожаление» было всего лишь тихим шёпотом сопроцессора: теперь они поменялись местами, и уже Виктор был на коне, а не его электронный тюремщик.

От незамедлительной и бескомпромиссной пули в лоб его спас только отвлекающий манёвр со стороны и то, что в голове у Мародёра-1 забродили некие надломные процессы. Штурмовик отвлёкся, показал спину на момент или два, начал было разворачиваться, но Виктор был уже тут как тут. У него всё ещё оставалось право первого хода, благодаря ускоренным рефлексам. Время вокруг словно замедлялось, но он мог думать и действовать с прежней скоростью. Пока был солдатом, Виктор не задумывался, как это работает; теперь же он мог посмотреть на это как бы со стороны. Впрочем, до недавнего времени Виктор в определенном смысле вообще не думал, совсем.

Не распыляясь на изящные приемы борьбы, Виктор просто запрыгнул Мародёру-1 на спину, обхватил руками и ногами, обездвиживая и давя массой. Если бы он боролся против женщины, то, как мужчина, он бы имел несомненное преимущество и превосходство. Хотя бы потому, что был элементарно больше и тяжелее. Но сейчас он пытался победить боевую биомашину, с повышенной плотностью мышечной ткани, дополнительными гибридными волокнами, усиленным суставно-связочным аппаратом и нейромышечной связью на уровне профессионального атлета и борца одновременно. Та самая баба из сказок, что и в избу, и что-то там про медные трубы. Да только перевелись такие на Руси, ещё очень давно. Теперь были вот только такие, жестокие, холодные и бессердечные.

На собственном недавнем примере, Виктор знал, что надо делать — рука потянулась к шлему и маске Мародёра-1, шаря в поисках креплений. Он ожидал сопротивления и попытки скинуть себя. Но ничего такого не случилось. Наоборот, Мародёр-1 замерла, лишь иногда странно двигая руками и ногами, как человек в беспокойном сне. Нужно поторопиться.


Фрида, Мародёр-1 и Виктор.

Она отвлеклась всего на миг, а он уже прыгнул. Но перед этим Фрида отвернулась, и мимолётно задумалась о болезни, о заражённых, и других вещах, сейчас, пожалуй, не слишком существенных — но существенных для неё лично. За раздумьями нередко следуют неутешительные мысли и выводы, многие горести. Кто-то тронул её за спину, навалился, и белое напольное покрытие стало ближе к электронным глазам. Промелькнули руки в тактических защитных перчатках, где-то перед лицом, будто пытаясь зажать рот — чтобы не кричала.

Чужие руки вдруг превратились в собственные, которые действительно сняли респиратор. Ты уже вдыхала настоящий воздух. Не тот, что был отфильтрован тысячу раз, и обезврежен всеми мыслимыми средствами очистки, а обычный, прямо тут, в городе. Вы научились ускользать от всевидящего ока Меты, оставляя своих двойников. Таким образом вы впервые встретились с настоящими людьми, и почувствовали, каков на вкус городской воздух. Разумеется, ты не заразилась. Невозможно заразиться тем, чего не существует. Точнее существует, но работает совсем не так, как тебе внушали.

Тебя швырнуло обратно в реальный мир — рука в перчатке держала извивающегося механического монстра с щупальцами, коготками и иглами. Эта штука сидела внутри тебя последнее время — ты не знала, как долго. Жгло лёгкие, гортань надсадно болела. Воздуха катастрофически не хватало. Знакомо рвало. Рядом на пол припал Виктор, совсем обессилевший. Где-то грянул взрыв, кто-то вскрикнул. Прежде, чем ты отключилась, ты увидела, как на пороге комнаты появился Ястреб-3, правда без шлема и маски — совсем лысенький. Ты узнала его.


Виктор, Фрида, и все остальные.

Последними очнулись Фрида и Виктор — «возвращение» далось им тяжелее всего. Но если Фрида пришла в себя, так сказать, в гордом одиночестве, то Виктор — в компании бывшего офицера Уэлш. Она провела рукой по его щеке, по подбородку, а потом ущипнула за нос, улыбнувшись. Вне всяких сомнений, они были всё ещё на этой странной подземной базе, но в каком-то ином, новом помещении. Вокруг громоздилась куча аппаратуры, толстые силовые кабели, и несколько знакомых капсул-танков для длительного пребывания в Мете. В памяти всплыло, что здесь когда-то была их «пиратская станция».

Немало сил, средств и времени ушло, чтобы отстроить всё это в тайне от Анклава. Благодаря знаниям Антеро об устройстве Лабиринта им удалось нащупать нужные узлы, к которым можно было подключиться. Николай осуществлял софтверное прикрытие, и система считала, что их тела по-прежнему находились на территории аркологии. Виктор и Фрида осуществляли известное административное воздействие, чтобы некоторые вещи шли так, как им нужно. Орион при помощи Ворден уводил синтетические отряды под землю, где те, находясь в автономном режиме, вместо прочесывания подземки трудились в качестве рабочей силы, строя всё это.

Ястреб, то есть Николай, разведя руками, пояснил:
— Я просто сделал то, что она попросила — вставил чип в тело этой полицейской, — Веста — она же бывшая Ворден — кивнула:
— Было понятно, что мой блок уничтожат, как только они поймут, что их предали. Та передача, из-за которой Коле пришлось лезть на крышу...мне пришлось скопировать себя на носитель. Теперь я точно в единственном экземпляре. Я же обещала, что мы встретимся в реальности, — сказала она Виктору.
— Ну ладно, голубки, потом всё обсудите, — нахмурился Антеро. — Лучше помогите мне со здоровяком, — он кивнул на Ориона, бывшего Молота-5. Его нагрудная плита была основательно разворочена из-за взрыва, но всё-таки выдержала. Он всё еще приходил в себя после фугасного воздействия.
— Нужно уносить отсюда ноги, пока за нами не выслали карательный отряд. Нас, кстати, уже ждут.

В сомнениях и множеством вопросов, вы отправились прочь отсюда. Двое из мастерской помогли дойти до выхода тем, кто был наиболее слаб. Некоторые проблемы возникли и на лестнице, но, в конце-концов, вы выбрались. Как и сказал Антеро, вас действительно уже ждали. Тот самый крупный отряд неприятелей. Теперь свои для вас, всегда чужие для Анклава. Куча вооруженных людей, столпотворение разномастных машин. Ваш "отряд" погрузился в один из минивэнов, и колонна направилась прочь из города — в Пустоши. Через некоторое время где-то позади прогремел мощный взрыв, там, где находилась автомастерская.
— У нас будет день или два, чтобы прийти в себя. Но у нас ещё много работы впереди. Вся важная информация, вся схема их инфраструктуры, теперь у нас в руках, — Веста постучала пальцем по голове.
— А ещё у нас есть вирус, чтобы бороться с солдатами, — подхватил Николай. — Не думал, что нам придется испытать его действие на собственной шкуре, но факт есть факт — сопроцессоры теперь заткнулись. По крайней мере, теперь это они будут работать на нас, а не мы на них.
— Так значит, это ты все придумала и вела нас , пока мы были, хм, солдатофицированы? — спросил Антеро у Весты. Она кивнула:
— Да. Потребовалось какое-то время, прежде чем мы с нашими друзьями обговорили все нюансы плана. Честно говоря, было непросто прикидываться мисс Ворден всё это время. Точнее...ну, я всегда ей была. В какой-то момент я даже подумала, что всё пропало. Жаль, конечно, тех, кто погиб. Но таково было условие сделки — либо они помогают вытащить вас всех, либо ничего не выйдет. Они знали, на что шли. Страшнее всего было отключаться. Я не знала, проснусь ли я снова. Но у нас всё получилось, — она положила голову на плечо Виктора.
— Ну и...как всё было на самом деле-то? — выдержав некоторую паузу, полюбопытствовал Антеро. Вздохнув и собравшись с силами, Веста пустилась в рассказ.

— Я была последним из полностью когнитивных, но при этом автономных ИИ. Моя личность была сформирована на базе слепка другой, реальной личности человека. Она умерла, но родилась её копия — я. Сначала я думала, что она — это я, но позже, вспоминая, я поняла, что мы совсем разные. Меня назначили работать с биологическими личностями, с людьми то есть, и для этого в меня были заложено множество поведенческих и интеллектуальных блоков, которые сделали меня...вероятно, даже излишне человечной. В какой-то момент я осознала, что не хочу быть просто виртуальным инструментом. Что я хочу быть собой, понимаете?..
— Я встретила одного человека, — она скосила взгляд на Виктора, — А через некоторое время узнала, что Покровители стремятся к "укрупнению когнитивных массивов". Что они строят сверхразум, если угодно. Они стали активно перестраивать инфраструктуру, которая изначально не была предназначена для этого. В таком случае я была бы поглощена, я потеряла бы свою самость. И люди тоже — в симбиозе с контрольными сопроцессорами, человеческие мозги станут просто вычислительными машинами с биологической основой. По крайней мере те, что находятся внутри аркологий, все эти «граждане Анклавов». Но есть и другие. Живущие в Мете считают их зараженными, и в это легко поверить, когда компьютер контролирует все твои сенсоры и ты получаешь только ту информацию, которую тебе скармливают Покровители. Это касается и тех, что живут в реальном мире — потому что благодаря нейроинтерфейсу ты постоянно на связи с Анклавом. И он рисуют тебе нужную картину мира, поверх твоих глаз и ушей. Ты не видишь того, что есть, и ты слышишь то, чего нет. Люди наяву живут в иллюзорной реальности. Раньше нужный информационный фон создавали примитивные трансляторы информации: газеты, радио, потом телевизор, и, наконец, интернет. Но между человеком и трансляторами всегда была какая-то прослойка. В нынешнюю эпоху Меты эта защита исчезла. Мир вокруг — всего лишь электрические импульсы. Человек сначала научился рисовать картинку, неотличимую от реальности, а потом смог транслировать её напрямую в мозг. За автоматизацией последовал машинный диктат. Всё больше забот перекладывалось на системы искусственного интеллекта. В конце-концов, человек ослаб и оскотинился. Искусственный интеллект был создан по образу, но образ был далёк от совершенства. Машинный сверхразум, известный как Покровители, понял очень простую вещь — все конфликты будут исчерпаны, когда на Земле останется лишь один разум — он сам.

🎶ссылка🎶

— Я рассказала об этом Виктору. Он не поверил, но я могла снять несколько макаронин с его ушей. Нам стало понятно, что людям вне Анклавов никогда не победить Покровителей. Машинный разум далеко продвинулся, вобрав в себя остатки высоких технологий старого мира и создавая новые. «Сверхчеловеческие войска», все эти отряды стабилизации и киберсолдаты — лишь вершина айсберга, как говорится. Я обитала в виртуальном пространстве, но у Виктора были реальные руки и ноги, а также те остатки власти, которые Покровители не успели отобрать. Мы стали собирать команду. Не всё шло гладко, — она посмотрела на Фриду.
— Я одно время думала поджарить тебе мозги, но Виктор отговорил меня. Мне было неприятно. Очень. Но это была оправданная жертва. Промышленный шпионаж порой принимает...неожиданные формы. Надеюсь, ты оценила жест: благодаря кое-кому, твои мозги не посадили в банку. Я больше не держу обид и зла, — примирительно закончила Веста.

— А что насчёт солдат? Как мы стали?..

— Вас взяли в ходе рейда другие солдаты и автоматоны. Не здесь, в другой части города. Анклав должен как-то восполнять человеческие потери. Выстраиваемая картинка несколько отличается от поступков, поэтому память солдат регулярно "обнуляют". Чип в головах солдат несовершенен, и эффективность работы сопроцессора снижается. Личность человека заперта в клетке, но начинает просыпаться, начинает раскачивать лодку. Нарастает "биологическая энтропия". Процессор обнуляет краткосрочную память, и всё начинается заново. Но мы разработали вирус, который нарушает работу сопроцессора — его эффективность снижается, и хомут ослабевает. Проблема в том, что для окончательного слома нужны какие-то стимулы. Анклав взял вас, но не меня. Я вышла на связь с Сопротивлением, и мы составили план, чтобы всё сошлось в нужной точке. Как я уже сказала, они были не в восторге. Вы знаете, погибли люди, и машинки в вашей голове вынудили вас убивать. Но это война, и хотя цена высока, она была оправдана. Я смогла вытащить и вас, и саму себя, а заодно — и секретную информацию. Теперь есть шанс, у всех нас, ведь пока ещё не стало слишком поздно.

— Ну а эти процессоры в нашей голове?..

— Теперь они послужат вам. Их ноги растут из разработок для военных, призванных усилить солдат и облегчить связь уровня человек - машина. Конечно, кое-что перепало и мне. Биокибернетическое тело с когнитивным блоком в 15 мегатьюрингов...в определенном смысле я отупела. Но и жить в теле железного дровосека мне не очень хотелось. Ну и...сами понимаете, в чём еще причина.

Все, конечно, поняли, но вежливо промолчали. Всё было ясно и так.


Эта история (и, возможно, не последняя) закончилась очень хорошо. День близился к концу, и они уезжали в закат, пить чай с конфетами.

Ренаэль.

Сначала не происходило ничего. А потом — многое. Небольшой цветок начал поглощать энергию из статуи, отчего её свечение угасало. Зато Храм, наоборот, стал насыщаться зловещим цветом. Зеленовато-гнилостным и как бы чёрным одновременно. Корни обратились в подобие щупалец, а лепестки — в лепестки из плоти, иногда мелко дрожащие и влажные одновременно. Навевающие весьма конкретные ассоциации у самых пошлых. С прожилками из вен, несущих в себе тёмную кровь, эдакую жижу порчи. Теперь он больше напоминал плотоядный цветок, соединяющий в себе черты растения и плоти одновременно.

И при этом он как бы слал сигналы и видения самой Ренаэль. Что, например, вместо обычной влаги ему потребна кровь. Она вдруг увидела, как из её тела вырываются щупальца-вампиры, обескровливая очередную жертву. Где-то вокруг носился рой жирных мясных мух. Иногда щупальца обвивали жертву, проникая в известные полости тела, щедро наполняя их гнилым соком и имплантируя эмбрионы, из которых потом вырывались какие-то копошащиеся черные твари... Разносчики-инфестанты. На миг представились Скатах и Медб, только пузатые и тяжёлые, с характерной походкой беременных дам. Они охали, поддерживая животы, с трудом передвигаясь. Со временем они станут безмозглыми инкубаторами для неисчислимого роя насекомых, растений и животных одновременно. И они будут счастливы такой судьбе. Даже её платье должно было преобразиться соответствующим образом - где-то хитин, где-то кость и жилы, а где-то и кочующие живые лианы.

Выглядело всё это ужасно, но для самой дриады - почему-то нормально. А главное, дороги назад особо и не было. Разве что прямо сейчас сжечь цветок. Или запереть его в коробке, в надежде, что получится как-то изгнать эту эссенцию.

— Эй, ваше Темнейшество! На вашем месте я бы сжег эту хуйню, пока не поздно! — сообщил Джокер, восседающий на плече статуи. Сверху ему всё было хорошо видно. Как всегда, никто не заметил, в какой момент он появился.

Медб.

Мелкий всё понял по интонации. И уж тем более понял, когда Хелл на недурном гоблинском расписал перспективы. За Медб он следовал неотрывно, пытаясь своими ушами и длинным носом уловить её настроение и желания.
Но его смирение изменилось, когда розоволосая решила обчистить трупы колдунов. Он, конечно, прямо не препятствовал, но начал возбужденно подпрыгивать и размахивать руками, как бы намекая, что это дурная идея.
Ещё и причитал что-то на своём:
— Дала т1аьхье беркате йойла хх-хууиии! Йойла ххуиии! Дала аьтто бойла вай массо х1уман т1ехь! Войла хьо хуиии лараме!

Медб решительным образом запустила руки в вонючие трупы. Надо признать, что по сравнению с другими гоблинами, эти пахли...терпимо? Только сейчас она поняла, что от гоблинов несло странной смесью разлагающейся плоти, сырным запахом протухших ног, пота и чего-то ещё. Так пахла падаль и гниющие заживо. Немытые тела и грязь лишь несколько маскировали эти запахи, создавая совершенно уникальное амбре.

Среди личного имущества она обнаружила несколько однообразных ритуальных кинжалов — мало пригодных для настоящего боя, но идеальных, если ты хочешь нанести жертве побольше страданий и увечий. Какие-то безделушки мистического вида, свитки бумаги со странными символами, явно имеющими мало общего с гоблинским языком, и одну увесистую книжку, перевитую цепями. На вид — ну точно колдовской гримуар. С обложкой из подозрительной кожи. Грубо сшитой толстыми нитями, естественно. А уж её содержание...срам один. Впрочем, для изучения сей писанины Медб не хватало базовых знаний. Но она уже поняла, что многие вещи она умеет "вспоминать" почти что на лету.

Гоблин посчитал, что с ней должно случится нечто плохое. Даже глаза закрыл. Но ничего не произошло. Он чуть разжал когтистые пальцы, одним глазом наблюдая за Медб.
Помимо колдовской книги, она также нашла склянки с некими жидкостями, и набор порошков. Очевидно, гоблины-колдуны делали из этих компонентов алхимические штуки. Наверняка вредные для здоровья, но, как известно, яд от лекарства отделяет лишь один шаг.
— Дала къинхетам бойл бусулб нахах хуиии, — гоблин стал пальцем чертить воображаемую линию от трупов колдунов до статуи.
— Шу тхан сий долу...Нега! — с неким благоговением, страхом и трепетом закончил он, когда когтистый палец остановился на фигуре демоницы.

Бобби.

— Боги бывают нескольких типов, — Джокер заговорил тоном преподавателя семинарии. — А точнее, путей их возникновения. Вон, посмотри на Медб — тоже богиня, между прочим. Бывшая, правда. Медб и ей подобные — это так, мелкие боги. Такие могут бывшими смертными, которые достигли невиданных высот. Но чаще — продукт божественной сущности и смертного существа. Некоторые боги очень похотливы, знаешь ли. Вот и плодятся там всякие полубоги, угу...хотя могут быть и бывшими смертными, конечно. Настоящие боги зарождаются из коллективного бессознательного. Мир это ведь не только твердь, не только та реальность, в который мы с тобой сейчас пребываем, например. Конфигурации бывают разными, конечно...обычно, чем выше рейтинг мира, тем больше в нём слоев. Но всегда есть, по крайней мере, две сферы: верхняя и нижняя. Типа, Ад и Рай, например. Разумеется, никакого "низа" и "верха" не существует, это так, слова для облегчения восприятия. Остальных направлений, если что, тоже...скорее, это похоже на луковицу. Только без корней и этой штуки, откуда перья лезут. Ну ты понял — любое направление в таком случае будет зависеть от наблюдателя. Так вот, коллективное бессознательное, оно же ноосфера, оно же имматериум, оно же...в общем, названий много, а суть одна — отхожее место для мыслей, чаяний и представлений людей. И там уж кто на что горазд. Представления о Зле и Добре первичны, а уж всякие там боги деревянных ложек идут в последнюю очередь. У кого-то целый пантеон зарождается таким образом, а у кого-то и седовласый старец в халате, который отвечает сразу за всё. В одной стране тоже был такой, только без халата и пальцев... всё хуево закончилось, как ты понимаешь...

Джокер продолжил нарезать круги по пещере, обдумывая следующие слова.

— Количество последователей, при этом, имеет значение до определенного уровня. Одни, если растеряют всех последователей, иссыхают и растворяются, или же бывают сожраны своими более крупными конкурентами. Это, кстати, и заставляет мелких божков часто себя проявлять. Ну, чтобы простимулировать людей поклоняться и дальше, понимаешь? А другие разрастаются настолько, что становятся самоподдерживающимися сущностями...хотя таким последователи тоже никогда не помешают. Ну, это вообще очень сложная система, тут без бутылки или двух разобраться сложно. Опять же, от мира к миру бывают свои вариации и нюансы. Вот те интересный факт — у смертного может быть божественная проекция, как бы его отражение. Это к разговору выше, о Скатах и методах захвата мира. Всегда выгоднее окончательно вознестись — наличие смертной оболочки, всё равно что гиря у ног. Но, к сожалению или нет, такой вариант для той же Скатах закрыт. Обратной дороги нет, знаешь ли. Или вот другой: если люди будут усердно верить, к примеру, к существование какого-нибудь Ада в целом, то отдельные черти и демоны могут там завестись самостоятельно. Вот папаша Хелла — вряд ли в него изначально кто-то верил. Ну, потом он, может быть, явил собственную персону мира, обозначил своё имя и так далее...но это уже детали. Так что...хм, а с чего мы начали? Ах да...ну, я бы сказал, что вера первична, но с оговорками. Важно не только количество последователей, но и их качество тоже. Короче, нужно разбираться. Ты хочешь коротких ответов на вопросы, которым некоторые посвящают всю свою жизнь, и всё равно ничего не добиваются.

Шут устал ходить, и вернулся обратно за стол.
— Что же до твоего обучения, о юный падаван...во-первых, на это уйдёт уйма времени, а во-вторых, у тебя наверняка будет полно насущных дел. Что-то и расскажу, может быть. Кроме того, я тебе точно что-то рассказывал до этого, но ты это просто подзабыл. Вспомнится...со временем. И знания, и навыки, о которых ты сейчас можешь даже не подозревать, что они у тебя были. Вот в чём парадокс. Эти "воспоминания", их ноги растут из концепции мультиверсума, в соответствии с которой ты мог обладать буквально чем угодно. Это даёт невероятные возможности — в теории. Но только в том случае, если твоим работодателем является Шеф. Конечно, концепция баланса немного портит картину, но...ты же не хочешь, чтобы сюда через минуту заявилась толпа Избранных, Чемпионов и так далее?.. То-то же. Вообще топорные, ломовые подходы плохо действуют в мирах высокого уровня, но мы об этом уже говорили. Надо вам выбираться из этой глуши. Даже жрать нечего...

Общее.

Гоблины повсюду. На земле перед Рен, и на ногах перед Рен. Ещё и сзади новая пачка наседала.
Ещё и позиция зело неудобная. Шаг-другой назад — и в пропасть.
Так что пришлось крутиться дриаде на небольшом пяточке. Особо не размахнешься, вертушку ногами не сделаешь.
В сухом остатке только у одного гоблина голова отвалилась. Остальные заверещали пуще прежнего.
Кровь почуяли, скоты.

Хелл, тем временем, размазал на отдельные фрагменты последнего любителя экстремальных диет.
Развалился, даже немного грустно так. Дело сделано!

На левом фланге ситуация разворачивалась драматическим образом.
Дьявол как известно в деталях кроется.
В частности в какой-то говнине, неудачно под сапог Манфреда попавшей.
То ли говнина в самом деле, то ли чья-то отрубленная конечность иль ещё какой орган.
Зоннен поскользнулся и рухнул в подозрительные нечистоты. К счастью не особенно вонючие.
Под радостный крик того гоблина, что уже был готов с жизнью распрощаться.
Однако ж конец его похождений был вопросом времени. Весьма малого, надо отметить.
Так что гоблин ничего лучше не придумал, кроме как за юбкой Медб попытаться спрятаться.
Женщины, они ведь такие. Всегда поймут и простят.

Ну а самая главная драма развернулась там же, но чуть в стороне и выше одновременно.
Скатах рванула к главарю гоблинов, а тот так подозрительно отмашку дал.
Немедленно откуда-то сзади, над его головой стрела просвитела, и ударила Скатах в грудь, едва не пробив броню могучую.
Но броня Скатах была крепка, а удары быстры. Так что первым же взмахом нанесла здоровяку существенную рану.
Тот рубанул в ответ, но доспех и этот удар выдержал.

Хороший доспех был у Скатах. Красивый. И крепкий очень.

Общее.

Удар Хаммера подействовал на гоблина безоговорочно: получив по куполу, тихо пукнув, злодей обмяк.
Будучи связанным со всех сторон, он получился довольно компактной ношей, так что Хелл просто закинул его себе в рюкзак, тем самым освободив руки.

Попутно Скатах приняла решение насчёт дальнейших дел. Время ещё было, но всё-таки его маловато: лагерь просыпался, и когда гоблины поймут, где именно находится отряд, тут-то сказочке и конец. Возможно.
Тени, как могли, оттягивали на себя внимание. То и дело мимо пролетал очередной убитый или раненный, поспешно сближаясь со смертельной землёй на самом дне ущелья. Мимо проносились отряды гоблинов, но слишком далеко, не замечая Скатах и компанию.
К счастью, бежали эти отряды не туда, куда следовало.

Впрочем, сколь бы не туповаты были гоблины, они кое-что понимали. И на всякий случай дежурная смена быстренько пригнала к пленнице, встав на охрану в дополнение к тем, кто уже там был.

Тут-то подоспел и отряд Тёмного Властелина, столкнувшись чуть ли не лоб в лоб с гоблинами. Добраться до пленницы было несложно — она была прямо впереди, на некотором возвышении.
Проблема была лишь в толпе разномастных гоблинов, что стояли между.

Особенно примечательным был один из них. Аномально здоровый. Больше Хелла раза в два. А то и в три. Не гоблин, а тролль или огр какой-то. Естественно, в татуировках. Ни один из известных доспехов на него не налезал, так что пришлось "сшить" из нескольких. Под пластами плотного сала перекатывались несомненно могучие мышцы. И в татуировках весь. Харя паскудная ещё.

Он как раз закончил некий ритуал возле статуи. Объект поклонения, очевидно. Только странный. Ведь каменная крылатая девица, отдаленно смахивающая на родственницу Хаммера, была совсем не похожа на своих почитателей.

Помимо ублюдка, в поле зрения была ещё целая куча уродов. Толпа пришла в движение.
Многовато, конечно. Возможно, план Манфреда был не так уж и плох.

Слишком поздно. К оружию!

Бобби.

Джокер лишь закатил глаза в ответ на рассуждения Тайлора о мужском. Следом за первой сигаретой прикурил вторую.
— Я заранее отношусь к потугам очередного Тёмного Властелина с иронией и скепсисом. Пуще того — к его Приспешникам. Просто для понимания: я перехожу к очередному Властелину после смерти предыдущего. Так что Скатах, и уж тем более вы — очередной расходный материал для прокладки Пути. Хотя, нужно отдать должное, позади уже три мира. Неплохой результат. Жаль, обычно на "ашке" все и срезаются. Хотя, чем Шеф не шутит, может это вы избранные? Хотя нет, даже не смешно. Кстати. Был у меня один Властелин, он довольно быстро понял, к чему дело идёт. Ну и, оказавшись в очередном мире, он просто тихо придушил своих последователей. И стал жить жизнью обычного человека. Это было очень давно. Я провёл с ним довольно долгое время: как ты понимаешь, такие живут долго. Потом время взяло своё, и он умер. Но мне понравилось. Мы с ним сдружились, а потом и слюбились. И нет, он не был любителем крепкой мужской дружбы, если ты понимаешь, о чём я. А мне вот лично всё равно. У меня нет какого-то изначального пола. Я не придаю этому значения. Это как, — он пощёлкал пальцами.

— Да, наверное, просто как надеть новое платье. Или даже проще. Я знаю, что для некоторых из вас это важно. Так что настаивать не буду. Что же до поведения...ну, есть опыт и практика, которые кое о чём говорят. Статистика неутешительная: чаще всего группы срезаются из-за внутренних разборок. Поэтому очень полезно, когда есть некто, на которого все остальные могут ополчиться и на ком спускать пар. И вот тебе свежий пример: ан Эйлин выбрала, кто достоин, а кто — не очень. И вроде бы все равны, но на самом деле нет. А она ведь даже не усомнилась в моих словах. Не стала ничего уточнять. Какая послушная!.. А вообще-то Кольцо в её распоряжении, и она могла распределить эти запасённые силы как угодно. Есть что-то ироничное в доверии к шуту, который только и занят тем, что всех, как бы так помягче, наёбывает. Но я быстренько вам объяснил, что вы — идиоты. И похоже, что это помогло. По крайней мере, удалось сменить акцент на нечто иное. Ну и, лично мне было любопытно, кого и в каком порядке она выберет. Впрочем, её выбор я примерно так и представлял, — кивнув сам себе, Джокер опрокинул ещё одну стопку. Глянь вопросительно, мол, налить ещё?

Общее.

Поганцы были уже вокруг Хелла, путаясь под ногами.
Явно норовили своими копьецами нанизать колбаску демона. Видимо чтоб пожарить потом.
А может и амулет какой смастерить. Или зелье особо могучее — это ежели заспиртовать.
Хотя под демонический батон не так-то просто сразу банку подходящего размера разыскать.

Да только Хаммер не позволил им это сделать. Челюсти с хрустом отлетали одна за другой.
Черепа катились в стороны, как арбузы лопнувшие. Зубы с клыками веером. Выгнутые назад коленки.
Про руки и говорить нечего. Однако ж один паршивец сумел избежать демонической перчатки.
Самый крупный из стаи. И злобный, как хорёк. Точно: тот самый, что по ноге полоснул.

По общим же наблюдениям, отряд Скатах быстренько сбил всю спесь с толпы. Лучники назад попятились.
Кто лук пытался нацелить, а иные потянулись за мечами вдругорядь.
Так как большая часть оной захлебнулась в собственной крови. Да и без головы весьма проблематично активно действовать.

Если ты не нежить. А тут Скатах лично продемонстрировать своё некромантское искусство.
В частности его боевые аспекты, запустив призрачное копьё в один из отступающих отрядов.
Получилось ничуть не хуже, чем с обыкновенным копьём: могильная магия прошибла скученный строй насквозь, еще и чуток наискосок.
Итого шесть дырок сквозных проделала; некоторые из гоблинов даже не сразу поняли, что им конец. Кто-то даже в дырке пошарил, будто удостоверяясь.

Пока дырки рассматривали, к ним уже неслась Ренаэль на всех ветрах. Двух просто снесла, размазав по полу. Ещё одного схватила за шкирку, и впечатала головой в пол.
Мерзко так хрустнуло. Из расплющенной головы полезли мозги с черепной жидкостью. Четвёртый от ужаса происходящего скоропостижно скончался, обгадившись.
Инфаркт миокарда, видите ли.

В это время Манфред старательно резал зеленокожих. Точнее говоря, серозеленокожих.
Чего и говорить, старинный меч, пусть и лишенный особых магических свойств (хотелось верить, что временно и недолго, рубил и кромсал недомерков прекраснейшим образом.
В какой-то момент вокруг Зоннена образовался склад запасных рук, ног и голов. Иногда они даже дергались, хоть и были отделены от тел.
Визг стоял, будто ассасин случайно на свинобойню забрёл. Через несколько секунд Манфреда окружали одни разрубленные тела, а сам он с ног до головы был залит кровью.
Славная резня вышла, в общем.

Одинокий гоблин, что плясал вокруг Хелла, вдруг понял, что остался совершенно один. Со всех сторон его окружали могущественные враги, которые только что изрубили, разорвали более полусотни гоблинов в фарш и гуляш.
Он даже как-то растерялся, глуповато озираясь по сторонам. Стало ясно, что ему уже как-то перехотелось драться.
А так, по виду, не самый последний гоблин. Вероятно был старшим в этой толпе. Уж больно богато одет по гоблинским меркам. И татуировки ещё красивые, мастерки нанесенные.
Этими вот незамысловатыми доводами он мог заинтересовать Скатах.
В противном случае — копьё под ребро, и в общую кучу к остальным трупам.

Пока это всё происходило, Медб невозмутимым образом перезарядилась. Стесняться особо нечего, ведь она совсем недавно в одиночку пустила в расход целый отряд.
По её собственным прикидкам, у них ещё было какое-то время в запасе, тем более что с местными проблемами быстро расправились.
Можно было, конечно, просто продолжить следование, дабы быстрее вызволить прекрасную эльфийку из плена.
Или сделать крюк, заглянув в одно местечко, где гоблины хранили свое барахло и награбленное добро. И спалить всё.
А может и спереть что-нибудь полезное. Насколько помнила, место охранялось солидно.
Как бы им такие крюки боком не вышли. Решение, однако ж, за Скатах. Её дело — предложить и напомнить.

Общее (кроме Бобби Тайлора).

Взяли с собой кое-какие пожитки, на тот случай, если придется где-то задержаться. В коробках нашлось снаряжение для холодных регионах, так что вскоре каждый обзавёлся тёплой накидкой из шерсти плотоядных псевдоовец, обнаруженных в одном из миров.
Очень тёплая, и почти ничего не весит. Да и шёрстка приятная, мягкая и не колючая. Палаточные принадлежности выдали здоровяку Хеллу. Демон, кстати, чувствовал себя прекрасно: сказывался внутренний жар. Впрочем, это был лишь слабый отголосок былой мощи. Пока что.

Приходилось идти то вверх, то вниз. Взбираться по острым кручам, и спускаться вниз по леднику. Лучшими скалолазами оказались Тени, грациозно преодолевая почти любое препятствие.
А вот у прочих довольно скоро ноги загудели. Лежали черт знает сколько времени, и сразу такая тренировка. Можно было только представить, как будут гудеть мышцы после сна.
Прискорбные доля смертных существ — они уже успели позабыть, что это такое. С другой стороны, некоторые чувствовали в себе бурлящую силу, которая ждала своего выхода.
Выхода в виде каких-то качеств, свойств и навыков. Тонкая лазейка к кармашку, из которого можно вытащить что-то из прошлого.

Смеркалось. Бойцы «Фрагарах» стали какими-то расплывчатыми, они словно двоились в сумраке, становились неоднородными, менее "конкретными". Будто ускользали из внимания в последний момент. Отчего движения Теней казались рубленными, резкими.
В общем чувствовали себя как дома. Скатах успела оценить преимущества кольца Владетеля — она могла управлять воинством силой мысли, совершенно беззвучно. Не мысленными словами-командами, а именно представлением о том, как всё должно выглядеть.

Дымок уж был различим без всяких средств наблюдения.
По логике вещей, где-то впереди уж должны быть первые секреты и дозорные.
Это если, конечно, им предстояло столкнуться с какой-то обученной военной группой, действующей по всем правилам и понятиям.

В любом случае, имело смысл разведку произвести некоторую. Тем более что Медб, известная своим чутьём, чувствовала впереди некие смутные неприятности.
Уж точно впереди их ждали не добрые бабушки с теплыми пирожками и милыми котиками.

Тут пригодился Ловфир, который подрабатывал у Скатах соглядатаем на полставки. Фактически, ан Эйлин могла видеть всё то, что видит и ворон.
И вот они полетели на крыльях ночи.

Скалы впереди, откуда дымок, имели, кажется, вулканическое происхождение — не рваные каменюги, а плавные такие горные образования, будто кто-то набок пытался волосы причесать.
Расселины и распадки. Тут и там были протянуты примитивные мостки, веревочные лесенки и канаты-тарзанки.
И там что-то шевелилось. Какие-то фигурки.
Присмотрелась.

Ну точно. Гоблины*. Ну или кто-то, очень на них смахивающий. Серокожие приземистые создания. С похабными рожами и большими носами. В массе своей одетые как бомжи, часто с костяными элементами в своем обмундировании.
Причем кости подозрительно напоминали человеческие. На одном из гоблинов красовались наплечники — и тут уж Скатах была уверена на все сто — из человеческих черепов.
Но помимо явно-человеческих, были и какие-то другие. Тоже очень похожие, но всё же иные. Более массивные и тяжелые, широкие и приплюснутые.

Гоблины занимались тем, чем положено в это время: плясали у костров, ели блюда из странного мяса, пили непонятное пойло, и предавались беспорядочным совокуплениям.
В клубке шевелящихся тел не имеет значения, кто ты. Главное, что у тебя есть дырки и половой отросток.
Ну или хотя бы что-то одно из этого.

Насколько помнила Скатах, твари плодились с ужасающей скоростью. Но в данном случае их популяцию ограничивали условия местности.
И что важно, гоблины были не тупыми животными, а всё же имели разум и владели речью.
Хоть и то, и другое не могло похвастаться особой сложностью.

Ворон спустился ниже, прикинувшись ветошью в темноте скал.
— Ыхгрыл кхак ллах хуиииии! — заявил один из гоблинов. Крупный, мускулистый.
— Хуииии? — засомневался собеседник.
— Хуииии грах лол кок Могг! Ысгре кокс пызд ыхн жопс, — уверенно заявил здоровяк. Махнул рукой, приглашая пойти следом.

Ловфир переместился вслед за примечательной парочкой. Они добрались до клетки, сооруженной из палок и костей. Там держали пленника, а точнее пленницу — тёмную эльфийку.
С роскошными формами, яркими глазами и тонкими чертами лица. Гоблины связали её, а рот заткнули какой-то тряпкой.
—Грыл кок, — одобрительно-паскудно сказал второй. Протянул руку в клетку, когтистым пальцем пощекотав светлые пяточки. Та в ответ замычала, попытавшись поджать ноги. Гоблин хмыкнул и снял трусы.

— Кха Ысгре кокс! Ху-хуииии елдан поц! — окрысился здоровый, и ногой ударил похотливого гоблина прямо в пах. Тот скрючился, упал, замычал, и уполз в какую-то нору. Здоровяк назидательно кивнул сам себе, и встал на стражу пленной.

Ворон вскоре ретировался — рядом кто-то зашевелился, так что пришлось вернуться в небо.

Бобби `Капитан` Тайлор.

Бобби прошелся вдоль армии мертвецов, компактно расположившихся в пещере. В потолке было несколько световых колодцев. Лучи солнца освещали черепа и чуть разгоняли мрак, придавая обстановке немного жуткую и одновременно таинственную атмосферу.
Скелеты были неподвижны. Застыли, как истуканы. Но Тайлор прекрасно знал, что, случись чего, вся эта братия в миг оживёт и наброситься на живых, рискнувшись сюда залезть.

Разумеется, к Бобби это не относилось. Капитан Тайлор был своим, так что нежить не обращала на него внимания.
Но. Казалось, что пустые глазницы невероятно образом следят за ним. Белые такие косточки. Явно свежая партия. Бобби знал, как такие получаются. Под предводительством Скатах повидал виды.
Надо взять живых людей, а затем их умертвить. Но можно, конечно, и мертвецов собрать.

Затем живые либо мертвые, отправляются в специальный чан. Либо с кислотой, либо — вариант для прижимистых — просто с водой.
Там трупики хорошенько провариваются. Томится, варится трупный бульон, пока мясо не начнёт хорошо от костей отставать.
Наваристый бульон либо выливался, либо отдавался на съедение каким-нибудь тварям.

«Некромантский суп»

С голодухи незазорно чуть картошки резануть, лучку там, морквы, да и самому навернуть тарелку-другую. А что? Мясо оно мясо и есть.
Да с чёрным хлебушком, сальцом и чесночком. Сметанкой чуть сдобрить только.

Такие мысли появились у Бобби, потому что к вечеру совсем уж голод разобрал. Его завтрак и обед пока что состоял из кипяченой воды. Из-за позднего времени, и, как следствие, кромешной тьмы пришлось факелы зажечь, и соорудить себе кровать. Благо было из чего.
Джокер копался длинным ногтём мизинца в зубах, выковыривая оттуда кусочки яблочной шкурки. Рядом на столе валялась яблочная сердцевинка.
Шут рыгнул:
— Вот так вот. Это поход, поиск длинной вот уже...м-м-м...пять тысяч лет? Больше? Я уж не помню. Давно это началось. Каждый новый мир нам нужен, как ступенька, от которой можно оттолкнуться и прыгнуть дальше, — Джокер достал из сумки гроздь винограда и принялся объяснять дальше:
— Вот смотри. Веточку вишь? Это то, куда мы должны прийти. А виноградинки вишь? Каждая, это мир. Типа такого. Только их в сто раз больше. Может, в тысячу раз. И виноградинки, они все между собой соединены. А некоторые нет. Это как Лабиринт. И вот так мы идём. От мира к миру. Прокладываем Путь. Как разведчики и пионеры. И вот на это ты подписался. Будешь идти, пока мы не дойдем но пункта назначения. Хотя, скорее, помрешь. Кафдый конефно фефит, фо дойфёт. Смефные фы, — шут принялся забрасывать ягоды в рот.
— Фя, фафие фкуфные. Фофные и флафкие. Ты на меня не смотри, я положенец. А тебя, значит, бросили. Или это ты бросил их? Ума-то в тебе, я смотрю, побольше будет, чем в Её Слабейшестве. На словах она крутая, а на деле...вот представь, одним утром она не проснётся — застрянет кинжал в горле, например. Так сразу новым Властелином станешь ты. Демон? Слишком тупой. Большой и тупой. Ренаэль? Глупая шлюшка, она мне никогда не нравилась. Медб? Ведомая. Лизать и сосать - вот её призвание. Манфред? Он когда-то был королём, вроде. И вот итог. Стал обыкновенным головорезом. А ты что? Так и будешь бегать на побегушках у какой-то бабы? М-м? Бобби?..

Джокер встал из-за стола. На секунду свечи погасли, и его окутала тьма. Огоньки загорелись вновь, и из тьмы вышел не Джокер, а Скатах. На ней было довольно легкомысленное облачение — какая-то портупея, ремешки, шипы. Вёревочки и ниточки. Словом — срам один. Огромные сапожища-ботфорты на длиннющих шпильках. В руках - плеть. Взгляд с поволокой и невероятной жестокостью одновременно.

Скатах с щелчком ударила кнутом. Покачивая бёдрами, колдунья стала приближаться к Тайлору.
— На колени, раб! Если будешь усердно лизать мои сапоги, то я, так уж и быть, не забью тебя насмерть. Бобби, что с лицом?..

Скатах «Та-что-в-тени» ан Эйлин.

— А, Вы очнулись, — послышался мужской голос. Он заговорил за миг до того, как Скатах открыла глаза. Будто держал руку на пульсе. На деле руку он держал на бокале, восседая на походном раскладном стульчике. Рядом — такой же столик. Сверху темнела бутылка; колдунья разглядела надпись на ней: «Шато Бордо XVIII.46». Неподалёку потрескивала печурка, но голый каменный пол, на котором очнулась Скатах, от этого теплее не становился.

Даже делая скидку на то, что на ан Эйлин ничего не было. Джокер соблюдал приличия и сидел к ней спиной, продолжая созерцать окрестности, видимые сквозь природное окно той пещеры, в коей они оказались. Чернеющие горные хребты, местами прикрытие снегом. И больше ничего.

Её вещи были рядом. И Ловфир тоже. Ворон казался подозрительно дохлым и окоченевшим. Но, Скатах знала, это временное явление. В этой пещерке, кроме неё и Джокера, больше никого не было. Шут вёл себя на удивление смирно. Видимо, напала странная меланхолия. Моментом стоило воспользоваться, ведь от этого придурка было невозможно отделаться. Хотя частенько он внезапно пропадал, и так же неожиданно заявлялся вновь. Чаще всего он это делал, когда ему требовалась очередная доза. Получив желаемое и поставившись, скоморох убирался восвояси. Иногда, переборщив с дозой, он впадал в летаргическое состояние, бормоча какую-то околесицу. Наверняка в ней был смысл. Но каждый раз он ускользал от колдуньи.

Сейчас, впрочем, стоило уделить внимание другому, что она сразу же и сделала. К счастью, пара когтистых латных перчаток лежала сразу рядом. На указательные пальцы обеих было нанизано по кольцу. На правом - кольцо Всевластия. На левом - кольцо Владетеля. Оба кольца были подарком Самого. Изящные в своей простоте, при плохом освещении на них можно было разглядеть письмена. Их значение и смысл мог постичь лишь Сам. Простой смертный, долго всматриваясь в них, рисковал сойти с ума. Письмена притягивали взгляд. Колдунья догадывалась, что в письменах вся соль - но пока что так и не смогла постичь их смысл.

Джокер видимо был приложением к подаркам, но, к сожалению, его наличие значилось в контракте крайне размытым образом.

Кольца стоило вернуть на руки как можно скорее. Мало того, ещё и хотелось. И если без Владетеля можно было обойтись — оно являлось всего лишь приятным и полезным бонусом — то без Всевластия — никак. В Скатах зрела сосущая пустота. От него невозможно было избавиться. Оно всегда возвращалось. Не помог даже классический способ с броском в жерло вулкана.

— Прейя, — обернувшись женщиной-арлекином, прошелестел Джокер. Обтягивающее, разноцветное, со сложной геометрией строгих форм, трико. Крепкое тело выдающихся форм. На белом лице - алеющие полные губы. Позвякивая колокольчиками на полусапожках, шут зигзагами, пританцовывая с бокалом, двигался к Скатах.
— Так называется этот мир. Много-много-много душ. Их миллионы! Нужно постараться оставить в живых побольше. Жуков можно не жалеть, — поморщившись на последней фразе, Джокер раззявил рот, словно готовый к ловле медвежий капкан, и последовательно закинул туда бокал, а потом и бутылку. Захрустел стеклом. С уголков рта вниз потекли алые капли. Шумно проглотил. Затем прищурился, подбоченился, и добавил:
— Костры! — указал назад не глядя, тыча в сторону гор своим длинным пальцем. — Был дым. Костры! Верный признак жизни. Какое-то поселение. Нам надо туда пойти и всех убить. Что за кретин додумался жить в такой перди?.. Рекомендую немедленно приступить к разминке, Ваше Слабейшество.

К сожалению, Джокер был прав. Ан Эйлин уже давненько не чувствовала себя настолько хилой. Собственно, последний раз это было при прошлом переходе. Несомненно, на фоне простых существ она всё ещё была могучей и опасной. Но на фоне себя прошлой — жалкая тень.

Джокер приблизился.
Радужка глаз светилась золотом, а сами глаза сверкали — значит, клоун сыт. Он продолжил:
— Все Ваши тоже здесь. Пониже нас будут, — притопнул ногой, подразумевая, что под вами есть ещё одна пещера.
— Не все Ваши хотелки удалось перенести. Этот бесполезный дракон отъел слишком жирный зад, так что его пришлось оставить. Ледяной! Дракон! В ледяной стране! Только выиграли. Зато тощий Смертокрыл пролез. Правда он, как бы так сказать...ну там...ну-у...увидите. Эти Ваши скелетики ещё. И отряд смертоходов. Куда ж без них? Вот так вот. Где-то завалялся сундук с золотом. Или серебром? Хм-м...золотом?..

Девушка-арлекин побрела куда-то в сторону. И, едва выйдя из поля зрения Скатах, исчезла. Тем временем, потянуло холодным воздухом. Обернувшись, позади себя колдунья обнаружила проход в другую секцию пещер. Там, по всей видимости, находилось её воинство и Приспешники.

ST-1.

Виктор.

Когда дзеновская тишина уходит, повседневное с невероятной силой принимается заполнять вакуум. Ты пытаешься снять шлем и всю прочую защиту, несмотря на цифровые всполохи предупреждений о том, что так делать не следует и вообще очень опасно. Ты ведешь борьбу на физическом и ментальном уровне, причём не с кем-то, а с самим собой. Неотъемлемая часть тебя шлет электрические сигналы, воспринимаемые мышцами. Другая часть тоже их шлёт, но с другим командным смыслом. Мышцы стонут, связки гудят: чего вы, блядь, от нас хотите? Пальцы то с уверенностью смыкаются на зажимах и фиксаторах, то слабеют, пытаясь отпустить. Но на этот раз борьба идёт не в одни ворота, и взятку судьям занести забыли.

Шлем слетает с головы, звякает об плитку пола, прокручивается и улетает к соседнему столу. Пришел черёд маски и хобота. Один говорит: «Нет-нет-нет!». А другой: «Да-да-да!». Ты тянешь из себя шланг, и только сейчас понимаешь, насколько глубоко эта хрень сидела в тебе. Тебя рвет потоком какой-то белёсой слизи через образовавшуюся дырку в маске. Ты держишь в руке шланг, и видишь длинный наконечник — он напоминает червя-паразита, который всё это время сидел у тебя в глотке. Он даже немного извивается, будто живой. Крыльчатка белесого наконечника трепыхается, ища опору для фиксации. Но её нет. Дрожат какие-то ниточки-жгутики. Ты вырвал это чудовище из себя на горячую, и кое-где видны следы крови. Но это ничего страшного. Система паникует, сухо сообщив о нарушении целостности и герметичности. Измененные легкие, выработавшие зависимость к дыхательной смеси, начинают глохнуть: хлопаешь губами, и не находишь нужное количество газа для дыхания.

Наконец, ты отдираешь от лица маску, ожидая увидеть за ней что-то — и сразу кто-то выключает свет. Ты слепнешь, и всё вокруг темным-темно. Сердце бьется со скоростью пулемёта, ведь помимо паники по поводу асфиксии, прибавляется ещё и утрата зрения. Кто-то с укоризной думает, что уж лучше бы ты ничего не трогал. Ты пытаешь вздохнуть, и даже что-то вдыхаешь, но не можешь этим насытиться. Задыхаясь, падаешь в полубессознательное состояние. Наводишь кучу шума своим упавшим телом.

Меж тем, многие вещи встают на свои места. Что стало причиной всему? Ну конечно, любовь! Но не только она, всё-таки. Хотя и безусловно, если бы не случилась любовь, то ты бы не оказался здесь в таком виде.
Ты познакомился в Мете с одной девушкой. Как известно, в Хабе ты пребываешь под своим настоящим именем и внешним видом: таковы правила сервиса. Но это для рядовых пользователей. Да и даже для многих сотрудников MetaCorp. Но ты всё-таки пребывал на должности сеошника российского филиала, или, говоря корректнее, директора. Главного исполнительного. Надёжный ставленник, нареченный и подтвержденный словом Совета директоров, заседающим в своей модной штаб-квартире, располагающейся в Исландии, где все хотели жить. До тех пор, пока не начался голод. Ах да, ещё был Председатель совета директоров, но это была личность настолько секретная, что никто не знал, как он выглядит, и каково его настоящее имя. В корпорации его обычно именовали как "Сам-знаешь-кто" или хотя бы просто Председатель.

Ты в итоге выяснил, кто он такой на самом деле.

Но вернёмся к девушке. Ты скрывался в хабе под выдуманной личиной, выбираясь "в народ" инкогнито. И с ней ты познакомился как-то случайно, как и со многими другими, но в ней каким-то невероятным образом соединились тысячи нюансов личности, которые начали играть на струнах твоей черствой корпоративной души, вступив в резонанс. В первый момент ты думал, что она — просто очередное виртуальное мясо на ночь, но совсем скоро язык отказался поворачиваться в такое слово. Сначала ты просто гуляли по хабу. Встречались где-то. И у вас не случился в первый же день уан найт стэндинг, что немало тебя озадачило, но в то же время заинтриговало. Ты-то ведь собрал свой аватар в соответствии со всеми аналитическими выкладками. И в этом смысле ты смотрелся в полном выигрыше над остальной серой массой. Но вот провернуть тот же трюк со своим разумом и личностью ты не мог. Ты запоздало понял, что тебя раскусили. Но тебе не пришлось это выяснять: она сама созналась. Что более важно, она приняла тебя таким, каким ты был на самом деле. Лысеющим мужчиной по имени Виктор, в общем. А она всегда выглядела так, как выглядела — то есть, как приснопамятный офицер Уэлш. Ещё она была немного странной. Например, она не назвала своего имени, напротив предложив тебе выдумать его для неё. И ты её как-то назвал. Тот всполох памяти, где у вас был интимный вечер в доме на берегу — один из эпизодов, когда ты пригласил её в свой личный, «домашний мир». Благодаря своему положению в Мете, с него были сняты обычные ограничения на редактирование. Никаких опций за донат: все возможности разблокированы, и даже расширены. Твой мир создавался по эксклюзивному дизайн-проекту, над которым трудился один высокооплачиваемый Мастер. Термин "ГМ" пришел из области онлайновых игр, не слишком подходил, зато всех устраивал. Так дело и пошло.

Ты расшарил свой мир для неё, и ждал ответного шага, но его не последовало. И потом ты узнал, что она не то, что не хотела, а просто не могла. Более того, вы не могли встретиться в реальном мире. Так уж вышло: твоя любовь не только не обладала физическим телом, а даже не была и человеком. На некоторое время ты погрузился в кризис, когда понял, что полюбил "калькулятор". Железяку. Когда вскрыли карты, она плакала. Ты, в общем, тоже. В ваших отношениях, как это бывает у всех, случился кризис. Ты крепко задумался, и тебя стали обуревать многие сомнения. На это у тебя имелись все основания. Ты занимали большую должность, и совет мог проверять тебя на вшивость. Или некто, желающий занять твое место, копал под тебя. ИИ ведь выполнял сервисные функции. Служил человеку. Управлял педестрианами в "зоне боевых действий" или, например, регулировал вопросы электроснабжения ИРЛ. Некоторые как бы обладали "личностью", но всё это был всего лишь человекоприятственный интерфейс, просто мишура и фасад без основания.

Ты думал, что дела обстоят именно так. Ты ошибался.

В конце-концов, вы всё-таки увиделись "в реале". Come as you are. Это была самое странное знакомство и свидание в мире. Встретиться со своей возлюбленной тебе помог Антеро. Её вычислительный кластер покоился где-то в Лабиринте, и это была запретная зона даже для тебя. Но Антеро его знал очень хорошо, ведь он был из немногочисленного числа тех, кто его строил. Ты предложил ему денег, и немало. Но у тебя их было бесконечное количество — ты мог нарисовать любую сумму. И вот, вы встретились. Мешок с мясом и антрацитовая коробка, опутанная проводами и мириадами снующих туда-сюда сервисных ботов.

Вы начали думать, как вам быть. Проблема ведь была не только в теле. Вообще, это была самая меньшая из них. Ты узнал такие факты о реальном положении дел в мире, что кровь стыла в жилах. Например, ты узнал, что настоящий Председатель уже некоторое время был мёртв, и его место заняло тот — скорее даже, "они" — кого некоторые знали под именем "Покровители". Коллективный мега-разум, чьи мозговые центры располагались в Анклавах, и соединялись воедино благодаря сверхскоростной спутниковой связи. Ещё ты выяснил, что многие из тех, кто был подключен к Мете, и чьи тела якобы находились в специальных коконах, давно этих тел лишились. От них остались лишь мозги, подключенные к сети, плавающие в жиже. И ещё тысячу других фактов, владение которыми были несовместимо с жизнью. Вы стали собирать "команду по спасению мира". У каждого была своя роль, и каждый обладал каким-то полезным «трейтом». В команду вошел ты и она, а ещё Антеро, Фрида ("будь она неладна!"), начальник охраны, и худощавый чувак — ваш хакер и ломщик. Имена этих двоих не запомнились. На вашей стороне был фактор внезапности и скрытности, ведь Покровители не знали, что в их электронных рядах затесался предатель.

Ваш план провалился. Но не безнадёжно — вас хоть и выпотрошили, но ваш электронный союзник так и не был раскрыт. Её незримое присутствие, её голос, сопровождал ваш отряд всё это время. Она долго планировала эту операцию, соединяя ниточки и события так, чтобы они сошлись в одной точке. Сейчас, когда твой задыхающийся мозг всё это припоминал и воспринимал, её антрацитовую коробку отключали от сети и отправляли на утилизацию. Warden is now de-serviced.

В груди стало нестерпимо жечь. Легкие всё-таки освоились и задышали, но и ты чуть не умер, сыграв на тоненького. Тебе пришлось протереть глаза, потому что они были давно закрыты, и веки запечатались сонным нагноением. Освещение тоже жгло. Ты вообще давно не смотрел своими биологическими глазами: вместо них картинку давно передавали электронные визоры маски. Над бровями высверлили два порта, к которым и подключались коннекторы маски. И еще ты не говорил — вместо тебя говорил вокодер, считывающий вербальные позывы. Наконечник шланга не только подавал нужные химические вещества, но и осуществлял определенный мониторинг твоих внутренностей. Безусловно, над твоим телом провели ещё какие-то операции и манипуляции. С физической точки зрения ты и члены твоего отряда были лучше и сильнее обычных людей. Быстрее рефлексы, почти нет страха, сомнений, боли. Нюанс заключался же в том, что вашими телами распоряжался персональный надсмотрщик в виде «когнитивного сопроцессора». Он же предоставлял и большую часть вышеперечисленных бонусов. В своей прошлой жизни вы знали, что эта судьба постигает всех солдат, и, к счастью, ваш хакер заранее озаботился разработкой софта, корраптящего его работу. Только благодаря "вредоносному ПО" ваши «пауки» начали давать сбой. Она позаботилась о том, чтобы этот хак подгрузили вам в головы. Она всё знала с самого начала операции. Ей пришлось вести очень опасную игру, чтобы никто из «начальства» не догадался о том, что происходит на самом деле. Молчать, недоговаривать и вам, ведь «пауки» тоже были отнюдь не на вашей стороне.

Мозговые контролёры никуда не делись. Твой уж точно. Но сейчас вы поменялись местами, и свет софит освещал твою личность, пряча сопроцессор в тени. Сколь долго будет сохраняться такое положение — неизвестно. Но с этим придётся что-то делать. Теперь уже никаких подсказок, разве что их поиски в недрах памяти. Что славно, из-за отсутствия связи когнитивный сопроцессор не мог пожаловаться тому же ALES о вашем плохом поведении.

Фрида. Мародёр-1

Каждый шаг даётся с трудом. Резкие, ломаные движения — как у золотистого робота из нетленки про войны в далёкой-далёкой. Ещё это отдаленно напоминает игру в тяни-толкай. Ты идёшь словно через густой кисель, но всё-таки идёшь. Шаг за шагом. Идёт борьба за тело, но, кажется, вперёд всё-таки вырвалась Фрида. Тем не менее, Мародёр-1 дышит ей в затылок. Очутившись в конференц-зале, внимание привлекает грохот за полуприкрытой дверью. Помнишь, что это помещение отправился обследовать Лидер-9. Ты — туда. По иронии судьбы, любопытство Фриды здесь совпадает с подозрительностью Мародёра-1.

За дверью, на полу, ты видишь Лидера-9. Командир ничком в луже какого-то киселя. Он пытается встать, но руки скользят, и силы будто на исходе. На его голове нет ни шлема, ни маски: они валяются в стороне. Шланг с хвостовиком грустно свисает с груди. Лидер-9 подслеповато смотрит на тебя, видя лишь размытую черную фигуру. Его глаза и веки нездорово воспалены, а от уголков рта нитками свисают слюни и остатки рвотных масс. Пищевой гель, совмещающий в себе питание и космос биологически активных веществ. Фрида узнаёт в этом лице того самого Виктора, и это узнавание даёт самые неоднозначные эмоции. А вот Мародёр-1 видит в его лице нечто иное.

Прицельная система ловит лежащую фигуру в красный ромб целеуказания, проецирует перекрестие прицела на смотрящее снизу-вверх лицо. Где-то на краю зрения красным же упорно мигает:
«ENGAGE...ENGAGE...ENGAGE»
— This is Marauder-1, Leader-9 is now contaminant. Immediate dispatch in progress, — докладывает по рации всему отряду Мародёр-1.
Правую руку изрядно потряхивает, и Фрида замечает, что она целенаправленно тянется к пистолету. Рука вроде бы и принадлежит Фриде, но не совсем: свои права на тело заявляет и Мародёр-1.

Виктор.

Осознанность нарастает, и Лидер-9 глохнет, но после экстренного разрыва приходит и слабость. Мутит. Кружит. Нужно отдохнуть хоть немного.
- Defender-​six to Leader-​nine. I can't open the door. But can try to blow it. Need approve to fabricate explosives, — слышишь, как сбоку, из встроенных в шлем динамиков, доносится электронный голос Защитника-6. Только теперь ты понимаешь, насколько неестественно он звучит. При всём желании, ответить ты ему не можешь: вместо слов, пока что ты можешь издать только сдавленный хрип. Да и до маски далеко тянуться.
- Leader-​nine, do you copy?..Over? — не унимается он. Чертова английская версия сборки. Всё просто. Её так и не русифицировали. А смысл?..

Кажется, ты снова человек.

Всё вокруг затянуто пеленой, и вот, в какой-то момент перед тобой возникает тёмная фигура. Странные, ломкие движения. В силуэте угадывается Мародёр-1. Ах, Фрида. Видно, что борется, но всё-таки под контролем «паука». Её рука неуверенно, дрожа, тянется к кобуре. Ты знаешь, зачем и почему.

Фрида, Мародёр-1 и Виктор.

- With my foot I tap-​tap-tap!

Бах-бах-бах! За спиной то ли Фриды, то ли Мародёра-1 лопается стекло. Пули дырявят стены. Инстинкт гонит тело Фриды на разворот. Ослабевший Лидер-9, а теперь уже скорее Виктор, цель меньшего приоритета. Регуляторная система всё ещё активна; кровь насыщается нужной химией и гормонами.

- With my hands I clap-​clap-clap! Right foot first! Left foot then. Round, round and back again!

Ещё выстрелы, и Мародёр-1 приседает, приваливается к дверному косяку.
— Defender-6, cease fire. Repeat, cease...

Для Виктора это шанс. Но и Мародёр-1 не забывает об опасности.


Молот-5. Защитник-6, Антеро.

Этим днём именно Молот-5 испытал надлом первым. Что, в общем, неудивительно, учитывая настоящее прошлое Молота-5. Конечно, его звали не Молот-5, а как-то иначе...имя вертелось на языке, но каждый раз, в последний момент, ускальзывало. Его личность то и дело всплывала на поверхность, но каждый раз убаюкивалась и вновь погружалась в тёмное, тёплое ничто. Всё шло своим чередом, но. Кто-то повернул ключик, и поток событий захлестнул Молота-5.

— This is Marauder-1, Leader-9 is now contaminant. Immediate dispatch in progress, — прожужжал в ухе Мародёр-1.

Лидер-9 не выходил на связь.

Защитник-6 вдруг отвлёкся от своих дел и открыл огонь.

Девушка, эта полицейская, вдруг рухнула, как брошенная кукла. Нет, её не зацепил Защитник-6: она именно отключилась, и арестованные гражданские едва успели её подхватить.

Молот-5 зашатался, неуверенно водя стволом перед собой. Маркеры целеуказаний и внутренние команды возникали, спорили между собой, и вспыхивали вновь. Устранить гражданских? Присоединиться к Мародёру-1? Выяснить, что случилось с офицером полиции? Остановить Защитника-6? Что происходит?..

Когнитивный сопроцессор плюнул на всё это дело своего рода BSOD'ом и ушёл в перезагрузку. Молот-5 тяжело накренился прикорнуть, отключая электронные глаза. И тут же очнулся, и вспомнил — вспомнил всё.

Ему пришлось несладко: медицинские и психологические программы поддержки раненных ветеранов если и существовали, то только на бумаге. Груз пережитого сломал многих, и он был не исключением. Несомненно, повезло, что вообще выжил. Сначала война, которая шла, но которую почему-то не объявили. Ещё одна. Потом мир от всего этого устал и разрушился. Само понятие войны стало бессмысленным — она стала неотъемлемой частью жизни. Борьба за выживание, за еду, за энергию. Новая эпоха — это первобытный каменный век, но вместо камня везде кремний, и текстолит, и километры медных линий. Он родился в 2008, и хорошо запомнил те старые, довоенные времена. Обычно дети быстро вырастают из одежды, но тут всё случилось иначе; одежда, мир вокруг, росли и развивались быстрее, чем он. В этих лоскутах материй он и запутался, потерялся, как и многие другие. Маяк Меты, меж тем, приманил к себе многих.

Вот тебе два варианта на выбор: жить в мире реальном, либо поселиться в Мете. Ощущения неотличимы, за тем лишь исключением, что в Мете ты можешь создать себе какой угодно мир. Буквально. Ты можешь стать исследователем далёких галактик и отправиться в самое невероятное фантастическое приключение в своей жизни. Или же ты можешь поселиться на райском острове, где, помимо тебя, обитают аниме-тяночки. И они все, конечно, хотят. Ничто, кстати, не мешает в любой момент переключатся между этими состояниями. Наконец, ты можешь не падать в экстремумы и жить в мире образца начала 21-го века, но где всё закончилось хорошо. И все эти удовольствия — бесплатно. Условно.

Внизу рекламной брошюры был какой-то мелкий текст, который никто никогда не читает.

Но ты был той ещё развалюхой, так что, прежде чем попасть в Мету, тебе требовалась ресоциализация. Так и воткнули нейроинтерфейс, а там и психологические консультации на удалёнке. Ты стал спокойнее. Менее буйным. Перестал смотреть фильмы ужасов собственного производства каждую ночь. Но боевой опыт не забудешь и не пропьешь. В общем, в будние ты охранял внутренний периметр Анклава, а по выходным уходил в Мету. Тебе, разумеется, платили зарплату, и, разумеется, преимущественно она тратилась в Мете. Ты получал честные деньги за честный труд. Тебе повезло куда больше, чем некоторым нищебродам: чтобы заработать, им приходилось временно сдавать в аренду собственные когнитивные мощности. Мозги, проще говоря. Майнинг нового поколения.

Постепенно сокращались твои рабочие часы и дни. Оплачиваемые отпуска становились дольше. Людей вокруг становилось меньше, а синтов — больше. Но ты не предавал этому значения. В аркологии было спокойно, а за её стенами творилось чёрт знает что. И с каждым днём становилось только хуже. Тебе рисовали плохой мир, так что ты был, в общем, доволен своему положению, и тому, что тебе так повезло оказаться тут. Всё шло к тому, что тебя скоро отправят на заслуженный отдых с щедрой пенсией.

Но незадолго до этого ты познакомился с Виктором. Он тогда, конечно, представился иначе. Ходил вокруг тебя, обрабатывал, сеял зёрна сомнения в том, что мир именно такой, каковым ты его знаешь. Ты мог бы сдать его, но не стал. Догадывался потому что, хоть и смутно. Оказалось, что мир грёз — это не только виртуальное пространство Меты (что, в общем, не скрывалось и даже подавалось как преимущество), но и мир вокруг тоже. Нейрочип — всё дело в нем. Он перехватывал воспринимаемые органами чувств сигналы и преобразовывал их, дополняя и редактируя их по своему усмотрению. Точнее, по усмотрению определенных заинтересованных лиц.

Проще говоря, ты видел мир совсем не таким, каким он был на самом деле. Ты видел несуществующее, а существующее — искаженным. Холодное могло казаться горячим, и звуки могли возникать на пустом месте. Или же, точно также, исчезать. Ты игнорировал события и вещи, но вовсе не по тому, что ты сам этого хотел. Система постепенно становилась всё более совершенной. Ведь над этим, помимо кремниево-железных мозгов, круглосуточно трудились ещё и биологические — те самые, что сдавались ради неких вычислений, якобы для поддержки и расширения Меты.

У вас была команда. Каждый выполнял свою функцию. Если кратко, то это было сравнимо с побегом из тюрьмы. Ты знал устройство охранных систем, где и что находится, и как работает. Хакер работал на невидимом фронте виртуальных просторов и ПО. Антеро знал, как вас провести по Лабиринту. Виктор был зачинщиком всего этого. Фрида прикрывала ваши задницы, ведь у неё был один из высших уровней доступа. Пока был.

Можно было отказаться, но конец виделся безрадостным: рано или поздно, вы бы подписали контракт на бессрочное пребывание в Мете. Ты видел, что происходило с такими: буквально, мозги в банке. Вы не хотели такой участи.

Хороший маркетолог за пару минут объяснит вам, почему отказаться от тела — это хорошо. Вы скажете, что это безумия. Я скажу, что вы никогда не были в Мете и не жили в том мире, в котором живём мы. В конце-концов, содержание биологической оболочки стоит денег. Прожорливое тело нужно кормить, содержать.

Остановитесь и послушайте меня внимательно. Я расскажу вам страшную правду. Вы сами, как таковые, это не руки и ноги с пузом, вы — это ваш мозг. Там «вы» находитесь. Ваше тело не более чем скафандр, экзоскелет и платформа, эдакие ходули для мозга. У него есть хвостовик с отростками, которые контролируют этот скафандр. Сам же мозг надежно изолирован биобарьером от тела. Почему? Потому что иммунная система и мозг несовместимы; иммунитет тела начнет убивать мозг, если получит к нему доступ. Тело ненавидит «вас» и хочет уничтожить. Убирая тело, мы сокращаем риски и продлеваем себе жизнь. Задумайтесь, сколько времени, сил и средств мы тратим ради тела. Кормим его, одеваем, укладываем спать, постоянно полируем и ремонтируем, и всё равно это дерьмо ломается и изнашивается. Мы достигли уровня развития, когда можем позволить себе отказаться от архаичных форм. Отказ от тела и есть настоящий триумф воли. Ну а если вам уж так хочется побывать в "настоящем" мире, то вот вам синтетическая платформа. Ситуацию можно сравнить со старыми самолетами, где пилот сидел внутри, и современными беспилотными аппаратами, где пилот сидит отдельно и управляет самолетом удалённо. Поменяйте самолет на тело, а пилота на мозг, и получите современные реалии.

Правда, такая схема не лишена недостатков. Инпут лаг, задержка связи, помехи и так далее...поэтому нужны обычные солдаты. Поэтому понадобились вы. Обычные синты-дроиды имели те же проблемы со связью. Вот почему офицер Уэлш упала будто замертво. Что? Засунуть искусственную когнитивную личность в железный череп? Извините, но дураков нет. Смерть есть смерть. Куда надежнее сидеть в антрацитовой коробке в глубине лабиринта. Но, как минимум, один дурак нашелся. Точнее, дура.

Молот-5. Продолжение.

Итак, ты — настоящий ты — выпорхнул на свободу. Когда разом приходит столько информации, нет ничего постыдного чтобы испытать шок, а может и паническую атаку. Прямо сейчас ты чувствовал, как сопроцессор, опомнившись и включившись, пытался вернуть контроль над телом и скинуть тебя обратно в яму. Молот-5 сделал несколько ломанных шагов к женщине, и схватил её за плечи, притянув к себе. Ты не хотел этого делать и сопротивлялся, поэтому для стороннего наблюдателя движения солдата выглядели неуклюжими и неуверенными.
— Terminal... system... breach. Platform... not secure, — прожужжал ей на ухо Молот-5.
— Сука, да отцепись от меня! Сука!!! — женщине начала сопротивляться, заколотив руками по голове терминатора. Молот-5 откинул её в сторону.
— This is Hammer-5, malignant containment breach is now in progress. System critical. Initiating self-destruction protocol, — сообщил по рации. Твой визави потянулся твоей же рукой к гранате.

ST-1.

Чем дольше отряд здесь находился, и чем дальше продвигался, тем сильнее становилось странное чувство — смесь узнавания и напоминания о чём-то важном. Всё действительно выглядело так, будто люди просто покинули это место, отправившись, например, на перекур. Вместе с тем, осевшая пыль давала ясно понять, что здесь уже давненько не было ни души.

Защитник-6.

Итак, панель дактилоскопического считывающего устройства. Твой наручный инструмент, по сути представляющий собой очень-очень продвинутый мультитул, без проблем справился с задачей по снятию внешней панели, и последующего доступа к потрохам устройства. Он был как бы твоей дополнительной конечностью. Крышка стеклянной панели чуть приподнялась, и туда, внутрь, заполз жгутик коннектора, ища место, куда он мог бы приткнуться. Параллельно в оперативную память и «ближнее сознание» из встроенной БД подгружались данные о принципах работы устройства, о принципиальных схемах устройства этого прибора. Улучив момент, памятуя о трюке, ранее провёрнутом в автомастерской, ты выплыл на поверхность. Ощущения, сравнимые с чувством, когда ты выныриваешь из пучины на последних запасах воздуха, и заглатываешь живительный воздух. Ты опять был здесь.

И это было совершенно ужасно. Потому что ты всегда был «здесь», но вот в каком качестве...это даже хуже, чем быть марионеткой. Ты не принадлежишь себе — совсем, без остатка. Марионетка, по крайней мере, знает, кто она, и ей остается мириться с тем фактом, что кукловод дергает за ниточки, переставляет её ножки и ручки. Твоя судьба намного плачевнее: кукловод дергал ещё и за мозг. И он никуда не делся. Он здесь. Тут. Рядом. Прямо сейчас. Просто он отвернулся, и ты смог воровато, украдкой взглянуть на мир. Паразит, метафорический Карабас-Барабас, был намертво пристёгнут к твоему неокортексу. Он напоминал паука, впившегося лапками в кору головного мозга. Только лапок у него не восемь, а намного больше. Лапки, а скорее даже жала, распределены не только по внешним полям мозга, но и уходят куда глубже, зондируя наиболее древние образования головного мозга; те, что называют "рептильным" мозгом. Паук контролирует мозг и на более тонком уровне, в том числе химическом. Химия — вещь очень интимная, потому что здесь речь заходит ещё и о таких вещах, как память. Борясь с нарастающей «когнитивной биоэнтропией» паук переформатировал нейронные связи, разрывая образовавшиеся связанные цепочки нейронов. Или, проще говоря, стирал память. Но он мог эффективно ломать только свежие связи. Массив старых связей, увы, приходилось оставлять; в противном случае у биологической платформы мог развиться синдром лавинообразного разрушения нейронных связей. Так что в овощном состоянии ты был бесполезен для паука. Но у него не было эго в привычном смысле, поэтому, если придется, он может пожертвовать тобой, и собой заодно.

Тебе, кстати, даже не нужно заглядывать в планшет командира. Ты прекрасно знаешь, что прямо сейчас твой уровень когнитивной энтропии нарастает. И Лидер-9 об этом знает. Знает и Сопроводительница-Смотрительница, Warden. Она, как и множество других синтетических личностей — их имена ты знаешь, это APB, PDB, SkyWatch, ALES и другие — пристёгнуты к Backers'ам. К Покровителям. Нашим покровителям. А где Покровители, там и Мета, а Мета была когда-то нашей надеждой на Рай. Надеждой на то, что нам не придется умирать, чтобы там оказаться. Так, в общем, и получилось. В каком-то смысле. Но, как и всё хорошее, этот пирог испекли отнюдь не для всех.

И мы, конечно, будем защищать Мету, хоть нас и исторгли, оторвали от неё. Мы здесь не одни; наши Покровители всегда с нами. Это наша благородная жертва. А ещё, с нами живёт мечта, что мы когда-нибудь сможем воссоединиться с Метой. Наши десять, а у некоторых и пятнадцать, мегатьюрингов сольются массивами своих датафреймов, протянут электронные мосты к Мете. Но это потом. А пока у нас ещё много работы впереди.

Так ты услышал "своего" паука впервые.

Очевидно, что при сканировании отпечатков, полученное значение сравнивается с тем, что заложено в охранную систему, и если параметры совпадут, то дверь откроется. Данные, конечно, хранятся, где-то ещё, и вряд ли они находятся в самом замке. Сама же дверь, подобно входной двери в этот комплекс, была типичным образчиком технологий Анклавов. Ты, кажется, сам монтировал такие когда-то. Ну, ещё тогда, во времена Лабиринта. Пожалуй, план со взрывчаткой может сработать: правильно расположенный снаряд должен если не вынести не всю дверь целиком, то по крайней мере сломать часть её секции, и этого будет достаточно. Правда, для этого придется потратить весь оставшийся заряд фабрикатора. Идея с подрывом бетонных стен выглядела куда менее надежной — сырой фугасной мощности явно не хватит, чтобы разрушить массив армированного бетона. А здесь, судя по всему, был именно такой.


Мародёр-1.

Ты вошла в одну из комнат, впервые за долгое время оставшись одна. Дверь, подпружиненная механизмом доведения, тихонько закрылась. Стол. Компьютер. И ряды серверных стоек, напичканных оборудованием, перемигивающееся россыпью лампочек — в основном зелёных, но иногда и красных. Припоминаешь, что тебе здесь не место, но пару раз ты сюда всё-таки заглядывала. Ты почему-то представляешь себя в ином качестве, в соседнем помещении конференц-зала. Картина маслом: вот ты сидишь на краешке стола, поджав под себя ногу, а вторую — свесив вниз. Имеешь вид утомлённой элиты, курящей сигарету в мундштуке, декадентским прищуром выражая бесконечное презрение и разочарованность всем, кто (и что) тебя окружает. Жакет со стоячим воротничком стрелочками, лихо распахнутый на груди, с подглядывающим оттуда лифом, деловые брюки в полосочку и клеточку, но с открытыми щиколотками и, разумеется, туфли на шпильках.

Тебя заботят переговоры с тем ублюдком. Виктор. Кажется, так его звали. Всплывающие из недр памяти подробности о переговорах и поставках заставляют тебя обхватить серверную стойку, пока дробовик падает на пол — как некогда выпавший из рук бокал с вином. Каплям вина вторят капли крови, покидающие ноздрю. Вот уж правду говорят, что наркотики до добра не доводят. На них ты плотно подсела именно после перевода в Анклав-66, когда стреловидный состав восточного экспресса за день или два перебросил тебя из скандинавского филиала «Норд» сюда, в эту глушь. Вагон-люкс, со стеклянными стенами и потолком, вроде как вагон-кабриолет. Из Исландии по трансатлантической магистрали, по долинам и по взгорьям, с видом на фьорды, через Ботнический залив по финской пустоши, через Ладогу и Онеж. Далее по бесконечным лесам, болотам и каким-то каменюгам к тому, что позже стало лично для тебя точкой бифуркации — Урал. Если бы ты знала, если ты бы могла, то остановила поезд, но его один мегатьюринг под капотом был неумолим. Разумный локомотив. А? Каково? Да и потом, тебе любой дурак скажет, что в Исландии намного лучше, чем в какой-то там России. Считающий себя умным скажет, что лучше всего в Мете. Ты же знала, что плохо абсолютно везде. Знала правду. Высший корпоративный менеджмент, понятное дело, имел право не дырявить затылок. И ты убегала от мира как смогла, при помощи волшебных порошков и жидкостей.

За Уралом, в Анклаве-66, таких чудесных приспособ было полно. Больше и разнообразнее, чем в Исландии. К тому моменту ты уже лично, в реальности познакомилась с Виктором. Хотя смотря что считать реальностью. У вас даже состоялась ничего не значащая интрижка, тем не менее подтверждающая старую аксиому — все мужики козлы. Ты пошла по пути Алисы, решила половить белых кроликов. Ты накачалась белой пылью так сильно, что уже начала падать в кроличью нору, но. Ты всерьёз думала, что можно вот так просто s'yebat'sya от Покровителей? Тебя, падающую, их длинная рука схватила за шиворот, вытащила из пропасти. Руками были неизвестные личности, чьи лица были прикрыты подозрительно знакомыми масками-респираторами. Белые костюмы со змеями, чашей и сердечком. И оно, конечно, не про любовь.

«Мы её теряем»
«Обширное мозговое кровоизлияние»
«Подготовьте пациентку к монтажу нейроинтерфейса»

И поехала каталка по стерильным коридорам лабиринта, со свисающей рукой, но уже без сигареты, прямо в Мету. Эпизод восстания из мёртвых был мрачно-торжественным. С твоим мозгом произвели определенные манипуляции. Да и с телом тоже. Облачили в комбинезон, который был точно вторая кожа. Облачили в броню, в доспех, и в каком-то смысле даже саркофаг (для Фриды).

Обстановка немного разрядилась, и ты обнаружила себя сидящей на полу, прислонившись к стойке. Из магазина пистолета был выщелкнут один патрон, зажатый между средним и указательным пальцем. Лампочки тебе подмигивали. Ты бы скурила его, если б могла.


Лидер-9.

«Твоя» комната оказалась небольшой, но внушительной. По крайней мере рабочее место точно было внушительным. Здесь же находилось место скромнее и меньше — для помощника. Ты потоптался немного, похрустывая комками смятой бумаги, выпавшими из опрокинутой корзины, а потом подошел к столу с двумя огромными мониторами. Повинуясь странному чувству озорства, ты сел, и кресло приняло тебя как родного. Экраны были потушены, в них было черным-черно, и в этом черном полотне было видно собственное отражение — шлем, маска, и шланг, уходящий куда-то назад через плечо. Но индикатор мониторов в углу всё-таки горел. На самом деле, на этих компьютерах могли содержаться важные сведения, необходимые Анклаву. Ты знал, что нужно делать, так что рука потянулась к манипулятору, но путь руке преграждала упавшая фотокарточка в деревянной рамке, с картонной ножкой. Подняв её, ты уже был готов отбросить её в сторону, но в последний момент взгляд ухватился за нечто знакомое. Развернув, ты посмотрел, и почувствовал, как шестерёнки в голове заскрипели. Несомненно, на фотографии было изображение офицера Уэлш. Другая стрижка, да и улыбающееся лицо без следов пережитого, но это именно она, как та, что сейчас стояла в коридоре:


Но на фотографии она была не одна. Её обнимал — и она, соответственно, тоже — какой-то мужчина. Его лицо было знакомо:


Кто-то открыл заслонку водохранилища, и поток воспоминаний и осознания лавиной обрушился на твою несчастную голову. Здесь было так много всего, что никакого текста не хватит. Смотрительница, убедившись, что она довела тебя до ключевой точки, отключилась. Индикатор связи указывал на отсутствие сигнала. Но перед этим она отдала тебе приказ. О его содержании, конечно, узнают. За такой приказ её по голове не погладят. Но для неё это уже не имело значения. А вот для тебя — огромное. Наверное. Снять или не снять — вот в чём вопрос. Такой вот потаённый страх увидеть за непроницаемой маской что-то, что не хотелось. И ты, конечно, понимал, что это своего рода Рубикон. Можно перейти — и чёрт знает, что будет дальше. Или остаться на берегу. Забыть всё. Обнулить себя и всех остальных. Счастье ведь, как известно, в неведении.

ST-1.

Полицейская весьма выразительно посмотрела на Лидера-9:
— ?.. — чуть приоткрыв рот, она потрясла головой, одновременно с недоумением, недовольством и слегка разочарованно.
— OK, fine. Think I can handle it, — не сводя глаз с ординатора, она подошла к двери и показательно нажала на кнопку звонка. Потом ещё один раз. Постучала в дверь, наконец, одновременно прикрикивая:
— Hey! Get your asses over here!

Сначала было тихо. Но, когда внутренний таймер уже было приказал приступить к штурму, послышались шаги. А потом и усталый, хриповатый голос:
— Slish, musorilla...hule tebe nado?..
— What you fucking say to me? Huh?
— Guten tag, blyad...Gitler kaput...Gud morning, ladi. What u nid? — речь зараженного едва ли было разобрать.
— I have a couple of questions. And it's better to open this shitty door. Otherwise, I'll beat the shit out of you. Understand, pal?..
— Blyad!.. Ladno, okei. Dont shut, no gun, no gun! Frendli!

Щёлкнул замок, и дверь приоткрылась — за дверью показался пузатый мужской силуэт в каком-то разноцветном мраке. Уэлш захватила инициативу в свои руки, ворвавшись внутрь и почти моментально сграбастав зараженного, приставив к его голове свой разноцветный пистолет. Она ловко взяла его руку на болевой, вывернув и заведя за спину, а затем, ловко подбив ногу, поставила хозяина мастерской на колени. Следом за полицейской ворвался Молот-5 и Мародёр-1. Некая женщина, что стояла в дверях каморки, отрывисто вскрикнула и нырнула внутрь помещения.
— Aaaa!..
— Blyad!..
— Aaaa!..
— Suka!.. Eba!..
— Blyad!.. Aaa!.. Da blyad!..

Лидер-9.

Откинув предохранительный колпачок и освободив рычажок инжектора, ты переводишь его вниз. Сложная смесь, эдакий биотехнологический коктейль, начинает поступать в кровоток через катетер. Подробности состава тебя не интересует, но как бы между делом ты помнишь, что такие препараты — одно из проявлений передового прогресса Анклавов и того, что было до них. Программируемые нанороботы переносят биологический материал к месту ранения, а дальше, сверяясь с матрицей-паттерном, преобразуют его во что-то конкретное, будь то мышечные волокна, стенки сосудов или верхний эпителий. Целая армия вторгается в организм, и у каждого своя задача, будь то строительство, вытеснение поврежденной органики или удаление инородных элементов, вроде осколков пули или её самой. То, что не получается исторгнуть механически, будет разобрано и переработано, а лишнее — выведено естественным путем, посредством природных механизмов удаления отходов жизнедеятельности.

Мусорный бак и дом справа уезжают в стороны, а стены супермаркета напротив вдруг превращаются в огромное панорамное окно. За ним — пляж, лазурный, но уже темнеющий вечерний океан, погружающаяся в него солнечная сфера и уже выглянувшая, невероятно-огромная спутник-луна, окруженная белыми кольцами. Море чуть слышно шумит. Просторная комната, интимный приглушенный свет, и ты полулежишь на кровати, а сбоку столик и два бокала с шампанским. Припоминаешь: медовый месяц. Словно в подтверждение, сбоку вдруг возникает женщина, девушка. Ей около тридцати на вид, или чуть меньше — в мраке не видно деталей. Длинные светлые волосы, прикрывающие плечи, ключицы и совсем шаловливо — грудь. Ты старше, и намного, но это не имеет никакого значения. Она садится сверху, подхватывает бокалы и передает один — следует какой-то тост. Здесь, в этом мире, нет никого, кроме вас, и это не вы подстраиваетесь под него, а он под вас. Вы отставляете бокалы, и её лицо приближается к твоему, и вот ты уже почти видишь его, но мир предательски-внезапно распадается на пиксели. Мимо проходит громоздкая фигура Молота-5, и он берёт под контроль восточное направление, ведущее к искомой точки. Ты ещё смутно помнишь, что в визорах возникли какие-то помехи, вероятно вызванные лекарственными препаратами. Но оружие всё так же в руках, а личные статусы тех бойцов, что получили повреждения, позитивно наливаются зелёным светом. С тобой тоже всё в порядке: ранение устранено. Отряд готов продолжить выполнение поставленных задач.

Молот-5.

Опустевший элемент питания полетел на землю за ненадобностью. Взамен него достал из подсумка новый, и вставил в отсек, расположенный на левом предплечье. Схожую процедуру проделал и с пулемётным коробом. Прошел мимо командира отряда, который как-то странно застыл. Возможно, он общается со Смотрительницей: ты знаешь, что по регламенту службы, ему полагается выделенный радиоканал. Но это не привилегия, а обязанность, так что тебе и остальным членам отряда не нужно задумываться о деталях операции. Внутренний, подсознательный таймер подсказывает, что вскоре вас «обнулят», и всё, что здесь происходило, забудется. И не как страшный сон, а так, будто этого никогда и не было. Но полученный боевой опыт будет усвоен, тактические шаблоны обновлены, и вы получите очередное обновление, которое сделает вас ещё эффективнее, ещё опаснее. Софтварная часть, в этом смысле, значительно опережала «железную». Понимание важности процесса обновления встречается с вопросом, зачем ОНИ заставляют вас всё забывать, снова и снова. Ты размышляешь над этим, но пока что как бы между делом, не отвлекаясь от наблюдения за обстановкой. В наступившей после перестрелки тишине, вдруг проклевывается какой-то звук. Ты прислушиваешься. Кто-то зовёт на помощь. Это не похоже на речь заражённых, потому что слова вполне осмысленны. Зовёт кто-то из «своих». Несмотря на это, активизируются вшитые алгоритмы, и ты берешь оружие на изготовку — угнетающе, не по своей осознанной воле, а как-то рефлекторно. Тут, в этой титанической горе мяса и брони, вас двое, и у твоего "напарника" свой взгляд на вещи и то, как следует поступать в таких случаях. Пока что эту данность ты воспринимаешь как должное.
— Audible at sector, — сообщаешь в канал, предупреждая отряд. Точнее, "он" сообщает. Ноги сами бросают тебя к ближайшему укрытию, уменьшая простреливаемый силуэт от огня возможных неприятелей. Поводок ослабевает, и ты опять получаешь контроль над телом. Ты припоминаешь о важности вашей миссии, вспоминаешь о миллионах погибших. Анклавы не допустят повторения катастроф прошлого, а значит и ты, их солдат. Но ни в чём из этого ты больше не уверен.

Защитник-6.

Программируемая материя — одно из технологических чудес Анклавов. С появлением этого новшества, понятие «композитный материал» вышло на новый уровень понимания. Во многом, именно благодаря ему стало возможным создание совершенных биотехнических связок, в которых живое и неживое плавно перетекало друг в друга, образуя связь без прогалин. Другой аспект — создание материалов с уникальными физическими свойствами. Так, например, подкладку боевого комбинезона, ремонт которого ты сейчас занимался, можно охарактеризовать как "твёрдое желе". Она была пластичной, но в то же время устойчивой на разрыв, и охватывало всё тело, словно перчатка, как бы образуя второй слой кожи. Она не могла защитить от пули, но гарантировала, что в случае ранения не произойдёт открытый контакт тела или места ранения с окружающей средой. Это была последняя линия обороны перед заражением. Поэтому, к слову, никто из раненных внешне не имел следов ранения, крови: у солдат её словно не было вовсе.

УЭИ напоминал сложную рукавицу: при активации, закрепленный на предплечье механизм раскладывался в рабочее положение, ощетиниваясь множеством жгутиков и подвижных игл; они точечно наносили базовый материал — «унипасту» — и тут же конфигурировали её по готовому паттерну. Чем-то процесс отдаленно напоминал работу старых трехмерных принтеров, но, в отличие от них, не был обременен ограниченным спектром используемых материалов. Всего за несколько секунд пробитый нагрудник Ястреба-3 стал как новенький, будто только что с промышленного конвейера. К счастью, масштаб повреждений был незначительным, так что на эту работу было потрачено минимальное количество пасты.

И, словно та же паста, во время работы твой ум вдруг стал особенно пластичным и подвижным; ты стал думать и рассуждать в больших пределах, чем обычно. Как и говорить. Будто бы появилось дополнительное свободное пространство, в котором ум мог двигаться и что-то делать. Ты явно превзошел самого себя, когда стал что-то предлагать командиру. И, получив отрицательный ответ на своё предложение, ты вместе с тем почувствовал, как в затылке что-то щёлкнуло, фигурально: замки ума, прежде ослабевшие, вновь закрепились, перекрывая воздух и место для манёвра. Тем не менее, эхо мыслительной свободы, которую ты успел вдохнуть и едва осознать, никуда не ушло.

Ястреб-3.

Понесённые повреждения быстро прошли; сначала препараты отремонтировали твоё тело, а потом Защитник-6 восстановил целостность бронезащиты. Интересно, сколько раз твоё тело проходило подобную процедуру? Сколько в нём осталось изначального материала? Ничего из этого ты не помнил, и даже не помнил, где ты был и что делал всего час тому назад. Есть только некое упоминание о том, что ты был. Ну или, по крайней мере, твоя оболочка как таковая. Несмотря на недавний бой, в котором ты дрался за жизнь, тебе не было жалко тела. Ты вроде бы и двигал конечностями, но ощущение было таким, будто это были всего лишь манипуляторы. Будто ты сам, маленький, сидел где-то в глубине головы, бежал там, сжимал палец на спуске, сжимал кулак и заносил руку для удара, а тот, кого звали Ястреб-3, повторял движения за тобой, пусть и с идеальной синхронностью, как бы предугадывая каждый следующий поступок. С другой стороны, тебя посещало и обратное чувство — будто ты это ты, а кто-то чужой передвигает ноги и двигает руками за тебя, дергая за те самые ниточки. Ты, может быть, был бы и рад делать всё сам, но ты обессилил. Мышцы были глухи к тем сигналам, которые ты слал. Зато они с готовностью принимали другие, которые направлял кто-то другой. Или что-то. За те несколько секунд, пока Защитник-6 восстанавливал нагрудник, ты успел подумать и просто осознать несколько вещей. Например, ты вдруг понял, что речь зараженных, вопреки изначальному мнению о её бессвязности, всё-таки имела какой-то смысл, хоть он и, как бы в последний момент, неуловимо ускользал от тебя. Их движения, выражения лиц...что-то было во всём этом, но ранее ты просто никогда не задумывался об этих вещах. «Ранее». Ещё ты стер каплю слюны, попавшей изо рта зараженной женщины на твой левый визор. Вдруг понял, что всё это время ты никогда не мигал глазами — и сейчас тоже. И почему-то не мог, даже если бы хотел. Рассуждать было очень тяжело, на это не хватало сил. Разуму хотелось спать, и его веки закрывались так, будто к ним прикрепили гири. За миг до понимания одной катастрофической вещи, он всё-таки заснул, опять.

ST-1.

Сообщение Молота-5 вызвало соответствующую реакцию: Ястреб-3 взбежал по лестнице и занял позицию за парапетом, контролируя восточное направление. До его рецепторов тоже добрался крик, но источник визуально не наблюдался.
— Radials clear, — доложил он, продолжая наблюдение. Его тыл прикрывала Мародёр-1, присевшая сбоку у входа в ближайшую квартиру. Дверь была открыта: внутри никаких признаков движения. В конце коридора, ведущего в основное жилое помещение, виднелись ноги одного из заражённых, ранее ликвидированного Молотом-5.
— Looks clear. Shadow secure, — отрапортовала она.
— Nothing, — вторил ей Защитник-6, страховавший западное направление.

Warden <: ST-1, warning, security alert. ComTac have detected unauthorized transmission. Source unknown, bearing nearby your current position. Investigate residential block, respond at Code 3. Complementary notice: PDB reports that voice signal is belong to police officer. Secondary significance. Respond at Code 1. :>

ST-1.

Warden <: Copy that, Leader-9. Wrap up ASAP and deliver damage assessment if any. :>

Мародёр-1 выскочила из-за своего укрытия и рывком ушла вперёд. Где-то слева и выше раздался хлопок гранаты. Справа прожужжали пули, но на этот раз мимо. Она оказалась у мусорного контейнера и увидела, как раненный Ястреб-3 сошелся в рукопашной схватке с зараженной женщиной, тоже раненной. И оба — тяжело. Тем не менее, они вцепились друг в друга, как бойцовые псы. Одной придавала сил та самая последняя, фатальная ярость, когда организм мобилизует и пускает в бой всё, что только возможно. Второй бился не так ожесточенно, но с определенным упорством. Его внутренние механизмы действовали избирательно и изящно — добавим адреналин, заблокируем болевые рецепторы, скорректируем работу префронтальной коры, изменим химический состав подаваемой дыхательной смеси...человек был и есть биологическая машина. И, при наличии инструментов, ею можно эффективно управлять. Лучше, чем это делает его собственная управляющая система.

Ястреб-3 нанёс удар, разбившийся о поставленное в блок цевье винтовки; ответный выпад, он уворачивается, и тут же тисками впивается в тело снайперши, увлекая за собой. Оба теряют равновесие и катятся по лестнице вниз, борясь.
— Da umiray, suka!.. — шипит она, не отцепляясь от него, как и он сам — от неё. Зараженная оказалась подготовленным бойцом с крепким телом. Она вцепилась рукой в шланг воздуховода, пытаясь то ли пережать его, то ли вырвать из маски. Другой — попыталась отвернуть голову в сторону, и при этом ещё и боролась ногами. Ястреб-3 знал, что нарушение дыхательно-респираторной системы недопустимо, особенно в ситуации прямого контакта с заражёнными. Он знал, что будет в таком случае: его выведут из эксплуатации. Ястреба-3 обуял почти иррациональный страх, которого он не должен был чувствовать. Она рвала, тащила шланг, и вместе с этим будто бы вытаскивала из недр Ястреба-3 все его внутренности. Его наконечник, утопленный глубоко в гортани, словно ходил там ходуном. Он не чувствовал своего лица, носа, рта и губ; будто они атрофировались или изнутри приросли к маске. Ужас вперемешку с зудящим любопытством призывал содрать её, вырвать клеща, освежиться и подставить лицо уличному ветерку. Ему сейчас приходилось нелегко: он боролся и с противником, и с самим собой. Или против того, кого он таковым называл, или думал, что оным является. Но одна из сторон — главная — всё же перевесила. Он полностью включился в бой.

Мародёр-1 не рисковала стрелять в дерущихся, так как могла задеть своего. Но и стоять в стороне ей не пришлось: из-за угла, впереди и выше, к лестнице выбежал противник. Видимо, спешил на помощь. Она поймала его на мушку, и нажала на спуск, а потом ещё и ещё. На третьем выстреле заиграли нотки мести, и странный механизм поощрения подсказал Мародёру-1, что это приятное ощущение. Она буквально нашпиговала его картечью, изодрав торс в клочья. Теперь только оставалось помочь Ястребу-3.

Защитник-6, метнув гранату, короткой перебежкой добрался до Молота-5. Из окна послышался крик отчаяния и удивления одновременно, а потом грянул взрыв, и из окна на улицу выбросило какие-то ошмётки. Над ухом степенно заливался рыком пулемёт терминатора. Возникла неловкая ментальная пауза — будто Защитник-6 вдруг сбился с дыхания.

Молот-5 продолжил огонь с небольшой паузой, пропуская Мародёра-1. За себя он не боялся — за слоями баллистического волокна и керамических бронеплит, Молот-5 был почти что неуязвим. Враги выглядывали из-за укрытий, постреливая в их сторону. Уловив ритм, терминатор дал затяжную очередь по одному из них в нужный момент, тут же свалив на асфальт. Призрачный силуэт щита встрепенулся, вспыхнул, и погас окончательно. Активный боеприпас почти что иссяк.

Лидер-9 поравнялся с Защитником-6 и Молотом-5. В переулке слева шла борьба, и она развивалась в сторону команды стабилизации — метка противника потухла. Также была ликвидирована угроза огня противника из окон второго этажа, и ещё одну цель по фронту устранил Молот-5. Однако, он уловил движение справа — где-то в глубине супермаркета, ныне заброшенного, кто-то промелькнул.

Услышав про убийства, Агбал заулыбался зубами благородного цвета слоновой кости. От это нормальная постанова...пленных не брать, перерезать всех! А то начались бы нюни про жизни подороже, и то, что отступать некуда. Ублюдок, приняв позу культуриста, воинственно воздел меч и издал столь же воинственный клич. Жаль, не прихватил с собой немного жира или масла, чтобы смазать мускулатуру: это могло бы пригодится в бою. Но, что ж, придется воевать как есть. Тактику он придумал простую — держаться поближе к писечке, где-то в центре видимо, и вырубать самых больших и опасных врагов. Куда там этим всадникам: одним ударом своего монструозного оружия Агбал мог запросто ополовинить коника. Наверное, за некоторыми даже предстоит побегать. Ну кто в здравом уме захочет выходить раз на раз с гребанной горой мышц? У кого из смертных не потечёт жидкое по ляжкам, когда мчится бешеная машина смерти с огромными ручищами и здоровенными волосатыми яйцами? Ну кто?.. Где же они?.. Все эти местные — грязь, вопящие ничтожества. «Прошу, не надо! Не убивайте!» — вопила какая-то мелкая деревенская потаскушка лет семи. Так он засунул ей клинок прямо в кричащий рот! Смазка для меча. Кулаком в ебыч, хрусь — кому-то нос сплющил. Потом взмах мечом, бабац — у дядьки голова отпала. Бабка бежит, а он — за ней. Прыжок и удар ногой с разворота. Старая кляча падает и, тихо пёрнув, подыхает. И обоссать ещё. Ха! Агбал давил селян, как говно.
— Ух, бля... — взбудоражено промычал Ублюдок, предаваясь ещё свежими, сладостными воспоминаниями.

И вот она пошла по воителям, применяя целебное колдунство. Естественно, Ублюдка она оставила напоследок, как десерт. Про себя отметил, что хоть и низенькая, но сиськи большие. Кто знает, может ещё получится поближе познакомиться с её подружками? Вот уж он-то бы её повертел, тем более что она совсем лёгкая на вид. Чего уж там, наверное, его член и то тяжелее будет. Полечила, и славно.
— Ллос мала доста...келилта ят, короче. Слава Ллос! — на всякий случай сказал он. Ворожба, это дело такое. Заговор, наговор — понимать надо.

Агбал плохо владел языками, потому что был варваром. Его родной язык был скуден и беден, поэтому многие слова приходилось заимствовать из чужих языков. В итоге Ублюдок говорил на языке, понять который мог лишь он сам! Впрочем, долгое (относительно) пребывание в каменной подземной берлоге эльфов дало свои плоды. Так что на эльфийском Агбал всё-таки говорил. Но немного в специфической манере. Что же до прочих обстоятельств жизни, Агбалу там понравилось. Он занимался любимым делом, оттачивал своё мастерство, а глупые низкорослики давали ему за это еду и всякие интересные штуки. Периодически ему даже позволяли совокупляться с другими пленницами. А по особым случаям, его противниками на арене выступали другие эльфы. Убивать таких ему было особенно приятно. Но вообще-то, своё положение Агбал не считал плачевным или каким-то плохим. В сущности, окажись на поверхности, он бы всё равно стал заниматься тем же самым.

Ну и вот, его зачем-то взяли с собой на поверхность. Это был не первый раз. Агбалу нравилось: хоть какое-то разнообразие стылым пещерам. Ну и вообще так. Интересно. Основной его задачей, насколько он уловил, помимо убийства людей, являлась ещё и охрана какой-то особо важной полурослицы. Мелковата, конечно...Ублюдок даже и не знал, как ему подступиться к пиздюшке, если военный план эльфов пойдёт по хуинскому сценарию. А он, судя по всему, пошел именно таким путём. Закинув двуручник на плечо, и удостоверившись, что важная жопка находится в поле зрения, Агбал проверил припасы и своё состояние. В бою по-всякому бывает; пырнёт кто, и не заметишь.
— Хули, ёпт... — изрёк варвар. Нормально его так продырявили! Но пока что он держался, будучи взбудораженным битвой.

На задворках разума.

Каждое пробуждение для вас — это что-то новое. И это ли новое в череде предыдущих, или же это сейчас произошло впервые? Чёткого ответа нет, потому что нет и памяти. Теория реинкарнации обещает вечную жизнь в разных обличиях, но без памяти прошлых воплощений. А это значит, что, по существу, жизнь у нас всего одна. Вы не задумываетесь о вещах религиозного и философского толка, как и о многих других, что порой гложут человека. Будто отсутствует орган, за это отвечающий. Точка сознания дремлет, сонливо переворачивается с боку на бок во мраке. Точнее, вы вспоминаете об этом за миг до пробуждения; вспоминаете как о крепком забытье без сновидений. Меж тем, вы пропускаете и не запоминаете несколько важных вещей, которые случились накануне:

Переформатирование нейронных связей...

Калибровка лимбической системы...

Надстройка структур. Ввод контрольных шунтов...

Ввод когнитивного сопроцессора.
Запуск...
Успешно.
Номинальная мощность: 10 мегатьюрингов.

Репликация установочных данных...
Успешно.
Активация дуплекс-сигнальной системы...
Успешно.

Сейчас.

Вдруг легкие свело спазмом, когда первая порция дыхательной смеси вошла в них. Обожгло, конечно. Младенцы оттого и плачут, родившись. Но четвёрке солдат плакать было не по чину, не солидно, да и в общем не хотелось. Радоваться нужно: в их дыхательные мешки не проникнут губительные штаммы и споры. Вы бодры, и каждая частичка тела находится в тонусе, будто никакого «сна» и не было. Многие люди прошлого и настоящего позавидуют вашему здоровью и физическим кондициям. Хотя прямо сейчас на бал. Или войну.

Итак, пробудились. Вокруг тени скошенных плоскостей десантного отсека. Мрачно-красным горят визоры. Где-то сверху и по бокам, снаружи, гудят двигатели транспортного дрона. Коалиция безрадельно властвовует как в небе, так и в космосе. Летающие машины сложны, на их производство уходит много сил и средств. Нужна превосходная технологическая база. Как чёртик из табакерки, прилетает ответ: транспортное средство произведено на территории Анклава-25. Где-то на востоке от Анклава-66, где-то на побережье океана.

Подобно прочим автономным роботам, транспортник входит в состав АСКП — Автоматизированной Системы Контроля Правопорядка. Человеческие жизни слишком ценны и слишком коротки, чтобы ими рисковать и отвлекать на такую мелочь. Как и многими другими вещами в Анклавах, АСКП управляется мощнейшим ИИ с когнитивной мощностью, исчисляемой сотнями, если не тысячами, мегатьюрингов. Транспортный летающий бот обладает собственным «мозгом», мощностью в 0.5 МТ. В общем, сам по себе, он довольно туповат. Но пойти не представляется возможным; общепринятым водоразделом между машиной и синтетической формой жизни считается когнитивность в 3 МТ. Когнитивность человека лежит в диапазоне от десяти до пятнадцати мегатьюрингов. Самые совершенные бойцы АСКП обладают разумностью в пять единиц: довольно много, но недостаточно, чтобы полностью заменить человека. Поэтому существуете вы.

Все эти сведения, как и ряд других, вам известны. Процесс раскладывания знаний по полочкам стеков памяти прерывает голос Смотрительницы (Warden; she/her). Она является субличностью глобального ИИ Анклава — коряво именуемых на местом Сторонниками (Backers; they/them). Неожиданно-знакомый голос доносится из головных телефонов:

Warden <: Attention to StabTeam unit. Your designated squad tag is now: ST-1. Response at code 3. Suspected 404, 217, 243 at T-Block-103. Sector is now at lockdown and listed as terminal restriction zone. Investigate sector and report. Keep sightlines open and sound on. Proceed with caution. :>

Вы улавливаете эмоциональные нотки в самом конце её сообщения. Разумеется, когда речь заходит о деле, ни о каких эмоциях не может быть и речи. Они могут создать подтекст и, таким образом, спровоцировать иное понимание смысла сказанного. Сморительница живёт где-то в Мете, но вы никогда её не видели, потому что вход туда вам заказан. Почему? Потому что. Она гораздо умнее вас и, что немаловажно, по существу является единственной, кто о вас "заботится". Она ваш гид, советник, консультант, адвокат и даже в каком-то смысле приятельница. Словно в подтверждение, она перешла на защищенный канал связи и пояснила в человекоприятственной форме:

Warden <: Here the story; bunch of bad guys, I mean those infected people, blocked our volunteer workers at Uralmash station. They were sent for cleansing work. Volunteers was protected by police at ground, but...It seems that they were killed. May be infected took some police officers as hostages, so you must investigate that moment too. The whole portrait is like: arrive at scene, deal with infected, see what's happened with police and rescue them, if they still alive. Then go down underground and extract workers. :>

Волонтёры, да. Вы знаете. Люди, которые заразились нейровирусом, но были спасены прежде, чем сверху прижился опасный грибок. Благодаря нейрочипу они избежали тотальной деградации и превращению в животных, коими стали большинство других. Будучи носителями штамма, о проживании в аркологии не может быть и речи. Вместо этого, жилищем им стали либо специально возведённые жилые блоки закрытого типа, либо перепрофилированные и подвергшиеся реновации старые жилые дома. К счастью для них, несмотря на сегрегацию от "чистых", они пользовались защитой Коалиции.

А вот с заражёнными дела сложнее. Их человеческий статус был под большим вопросом. В Мете шли жаркие дискуссии на эту тему уже не первый месяц и даже год. И что гораздо хуже, их совокупная популяция была ничуть не меньше, а скорее даже больше, чем в аркологиях. Ситуация усложнялась ещё и тем, что они возникли прямо под носом. Идёт война партизанского типа. Заражённые действовали сообща, при этом в большинстве случаев переговоры заканчивались ничем. Они потеряли дар человеческой речи, хоть и по старой памяти слова всё-таки понимали.

Для вас не имеет значения, что там обсуждают в Мете. В каждой конкретной ситуации всё решает сопроводитель. Он же в моменте снимает и всякую моральную и этическую ответственность. Более того, ничего из этого у вас просто нет. Сопроводительца — Warden — всё равно что протез. Тут всё логично и справедливо; солдат подчиняется чужой воле, но весь негатив и страдания он испытывает на собственной шкуре. Теперь же на солдатах нет вины, совсем. Свободы воли тоже нет, но раз её фактически не было и до этого, то в чём тогда смысл ею обладать? Более того, невозможно грустить и сокрушаться по вещам, которых у тебя не только нет, но и о чьём существовании ты даже не подозреваешь.

Warden <: ST-1, prepare to deploy. Repeat, prepare to deploy. All units sound on. :>

Арчи. Вчера и сегодня.

Чем сильнее изменялось соотношение этилового спирта и крови в жилах Рози, тем милей становилась Фернанда. Не сказать, что до этого она была хуже, но...теперь она стала выглядеть иначе. По тайным знакам, вроде чуть покрасневшего носа и ушей, Арчи понял, что алкоголь действует на неё ничуть не хуже. Когда кончик носика покраснел ещё сильнее, а характерный шум в ушах отделил Арчи и Фернанду от всех прочих, парень перешёл в атаку:
— Правда?.. — спросила девушка, когда Рози стал откровенничать. Судя по взгляду, ответ совсем не требовался. Её глаза как будто стали больше, и ресницы отчётливо захлопали. Тогда-то Арчибальд и понял, насколько всё просто. Несложное вещество выбило у Фернанды все сомнения, и когда он продолжил, закончив на громкой ноте, она схватилась за него, как за спасательный круг, и если не буквально, то фигурально уж точно. Девушка что-то говорила, а парень что-то в ответ — и содержание слов и фраз не имело смысла.

Амур над ними не порхал, но зато за ними подглядывал кто-то другой. Пальцы двигались, дёргая за ниточки. Но это не те нити, что намертво пристёгнуты к марионетке. Скорее, это были волокна судьбы: небольшой бонус к судьбе Арчи, которая почему-то строилась именно так, как надо.
— Правда?.. — её рука потянулась к подбородку Рози, когда тот неловко, зато честно (по-пролетарски!) выразил своё отношение по поводу внешности Фернанды. Тут, разумеется, Яноро всё испортал, а сам Арчибальд зачем-то отвлекся. Там тоже кто-то что-то плёл. Будущее в каждый момент времени было не определено, но они безмолвно договаривались между собой; работали сообща, и так плелось полотно реальности.

Дальше была улица, и огни, чьи-то голоса. Рядом была и Фернанда. Они были столь молоды и пьяны, и просто шли, летели вперёд, свободно и бесцельно — как ветер.

— А мы...а мы когда-нибудь, вот так?.. Я... я просто не помню, — сказал Второй, наблюдая за ними. Сейчас бы проронил слезу, если б мог. Не сказать, что Второй отличался сентиментальностью, но момент показался очень трогательным.
— Нет! Но разве это имеет значение? Мы ведь живём через них, — ответила Первая, похлопав его по плечу. — И не жалуйся потом, что голова болит.

Многие события того вечера, ретроспективно, для Рози шли не едиными кадром, а отдельными фрагментами, эдакими отвратительными монтажными склейками.

♫ссылка♫
Тот молодой парень, Яноро, попросил устроить модный прикид, вроде бы шейха...но какой, вашу мать, шейх? И без того озорной, а сейчас воспаленный ум Арчибальда замыслил нечто куда более интересное. Крепкое и хмельное пиво здорово ударило по мозгам, к счастью, не только его, так что все планы и идеи казались восхитительными. Как, например, мысль вломиться в бутик мадам Бюрьё для девочек. Вообще-то, поздним вечером магазин закрылся, и сама мадам встретила взломщиков чуть ли не в пеньюаре. Сообразив, что это не воры, позарившиеся на модный трикотаж и ткани, а группа пьяных идиотов, ещё и при деньгах (за счёт Рози, в основном), мадам взяла быка за рога, почуяв выгодную сделку. Откуда-то прибежали её помощницы, и вот уже Яноро, шатаясь, стоит на подиуме, хлопает глазами, пока с него снимают мерки. Арчибальд наплёл какую-то несусветную дичь про дальнюю родственницу из глухой деревни, которой понадобилось приличествующее персоне платье. Родственницей, стало быть, стал этот парень. И платье подобрали очень сносное, приятно оттеняющее загорелую кожу и разноцветные волосы, и даже туфельки. Одногруппник находился в приятном молодом возрасте, так что перевоплощение получилось не только правдоподобным, но и даже волнующим. Все присутствующие — кажется, там был Шарль и другие студенты, даже не из их группы — вдруг стали ценителями моды и всецело одобрили новый наряд.

Потом они куда-то подевались — кроме Фернанды — и тут Арчибальду пришлось доказывать свою политическую ориентацию. Рабочие трудились долго, и только поздним вечером у них появлялось свободное время, так что девушка утащила Рози на какое-то сборище. Среди пролетариев ему было очень легко: они и сами заложили за воротник как следует. Будь Арчибальд куда менее трезв, дело могло бы дойти и до революции, ведь в какой-то момент он обнаружил себя за трибуной, стучащим по оной снятой туфлей:
—...мы живем в этом мире не милостью богов, и не милостью господ, а силой и разумом нашего великого народа Союза, и всех народов, которые борются за свою независимость! Не заглушить им, не заглушить голос народа, голос правды, который звучит и будет звучать! Конец, могила капиталистическому рабству! Долой его! И похороним его, чем глубже, тем лучше!.. — толпа приняла выступление аплодисментами и одобрительными восклицаниями. Что самое страшное, сейчас студент и правда в это верил.

В иных обстоятельствах, Рози вполне могли повесить прямо здесь и сейчас, но сейчас он потерял внешний лоск, и сошел за образованного мещанина; к тому же, присутствие Фернанды дало ему своего рода индульгенцию. Вскоре Арчибальд принялся пить с трудягами крепкие напитки, совсем позабыв про учёбу. А потом пошел провожать девушку до дома. Вероятно, парень надеялся не только проводить, но и зайти в гости, но со всей горькой трезвостью понимал, что слишком пьян. Фернанда вроде бы даже пригласила его остаться, упрашивала, но он отказал, видимо из соображений «всё или ничего».

И вот он, шатаясь и не разбирая дороги, зигзагами пошёл домой:
♫ссылка♫

А ведь его предупреждали...вместе с тем, Арчи смутно вдруг понял, что эта встреча отнюдь не случайная. Пятеро молодчиков, старше его, парней и девушек, уже шли за ним какое-то время, пока не улучили момент. А он совсем забыл припрятать свой амулет. Что мог противопоставить им, фанатам спортивного зала и секций единоборств, пьяный в жопу Рози? Мало чего. Сначала показалось, что они хотят просто ограбить, но когда шипованный кастет стесал кожу и вынес зубы, он понял, что его убивают.

Какой типичный и банальный конец. ♫ссылка♫

И вот уже Арчибальд сползает по кирпичной стене неизвестного дома, почти без зубов, с глубокими ранами от ножа и кинжала. Тук-тук. Тук-тук. Тук...тук. Тук...встало.
Один из его убийц подошел и протянул руку, чтобы сорвать медальон — в качестве доказательства смерти.
— Хы, — улыбнулся, рассматривая отблеск кругляша. Неожиданно рука мертвеца, странно увеличившаяся, легла ему на кисть, и сдавила, размалывая кости в труху. Второй рукой Рози привлёк его шею к себе, вгрызаясь! Словно насос, вмиг осушил его, оставляя от тела только кости и сухую кожу. Набрав плоть и массу, Арчибальд увеличился ввысь и вширь, оброс невиданным панцирем с ног до головы, и тут же бросился вперёд, снося неизвестной девке голову. Он метался молнией между, так быстро, что те даже не успели пикнуть. Его руки то обрастали когтями, то лезвиями, заживо обращая врагов в нарезку. За считанные секунды, если не мгновения, от пятерых нападавших остались лишь кровоточащие куски мяса, иногда слабо дергающиеся в посмертных конвульсиях.

Но сам Арчи был не здесь, за него действовал кто-то другой. В себя парень пришёл лишь утром. В голове, фигурально выражаясь, зияла пустота. Мысленно он мог дотянуться до момента, как пошел домой, и вот, он уже тут. Лежит в своей постели. Кто-то перед лицом щелкает пальцами:

— Мастер, в следующий раз вам следует предупреждать, что вы задержитесь! Ну и нажрались же вы, — служанка помахала рукой, отгоняя миазмы перегара.
— Вам пора на учёбу, — продолжила она, подавая стакан с водой, в которой заботливо размешала какой-то порошок. — Я сверилась с расписанием и собрала сумку. У вас сегодня гимнастика первым уроком, — с сомнением заключила, срывая с Рози одеяло.
— Я приготовила вам новую одежду, — поджав губы, девушка наблюдала за его трепыханием. — Ваша старая безнадёжно испорчена. Даже не буду спрашивать, чем вы вчера занимались.


Яноро.

В какой-то неуловимый момент, стоя под фонарём, мальчишка вдруг понял, что начал трезветь. Память безумных последних часов накинулась на рассудок разум, а он только и слышал: «цок-цок».
— Господин Яноро...вы...вы такой красивый, — где-то рядом пискнула Китнисс. Даже как-то странно, что она здесь. Яноро повернулся, чтобы найти её, и взгляд скользнул по луже. Из отражения, на Китнисс и Яноро смотрели две очаровательных девушки. Смешная шутка, и может быть злая — но без злого умысла.

What are you looking at?..

Бутик мадам Бюрьё...история Арчи про дальнюю родственницу...да, было поздно, но в Талоне деньги решали всё!
♫ссылка♫

All you need is your own imagination
So use it, that's what it's for...

— Господин, вы, как бы это сказать...ну...

It makes no difference if you're black or white
If you're a boy or a girl...

— Вы мне очень нравитесь...таким, — голос Блант вдруг окреп, словно нашел потаённые силы и возможности.

...If the music's pumping it will give you new life
You're a superstar!

Куда все подевались? Яноро не знал, и даже не заметил, как это случилось. Но в кругу света они были лишь вдвоём, это точно. В иных обстоятельствах, обоих подняли бы насмех, но сейчас всё было иначе. Почему-то. Даже «цок-цок» собственных каблуков его не смущал. А если и смущал, то прямо сейчас Блант привстала на мысках, потянулась к нему, а пальцы заскользили по радужным волосам, закапываясь. Яноро вдруг понял, что ей все равно, кто он, и как он выглядел. Дело было совсем в другом. Вероятно, он был первым человеком в мире, который видел её без доспеха.

Yes, that's what you are, you know it
Come on, vogue
Let your body groove to the music
Hey, hey, hey!..

Свет погас, и двоих встретил мрак подворотни. Зачем они здесь, почему тут? Всё вдруг замедлилось, из неровного света луны на них вышла фигура о двух клинках:


♫ссылка♫

Федаин, слуга Его Тени, повелителя Невидимой Империи, ученик Непрощающего Взгляда, дважды усиленный Пустотой и проклятием. У Яноро почему-то не было сомнений: убийца пришел именно по его душу. Сверкнул клинок. Первый удар встретила Китнисс, и тут же нелепо согнулась, теряя жизнь. Второй удар — вдруг почему-то сзади, там, где мгновение назад убийцы ещё не было — острие клинка выходит чуть выше пупка. Кровь заливает дорогое платье, а в глазах двоится, но уже не из-за алкоголя.
— Договором своего рода!.. Именем императора! Я освобождаю тебя от жизни!.. — хрипел сзади убийца, проворачивая клинок, распарывая органы и сосуды. Если Яноро и хотел что-то сказать, то вместо слов, из рта полилась только кровь. И вот, он упал. Остекленевший взгляд Китнисс смотрел на Яноро.

«Талон в беде! Скачет смерть на коне! Та-​а-а-алон в беде! Скачет смерть! На коне!»

Как глупо всё получилось.

На утро нашли два трупа, один нормальный, а вот второй...

Нет, не сегодня. За Яноро присматривали. Среди Троицы, он был наиболее чувствительным, видел знакомые лица там, где не должен был. Упав, он почувствовал присутствие кого-то ещё. Бывший клоун почти видел его, на самом краю погасающих глаз, но только почти. Он услышал, как зазвучали струны, ранее беззвучные.
«Яноро, мы их нашли. Мы с тобой — вместе. Помни, что ты — это я, а я — это ты. Вместе. Мы изменим этот мир, а вместе с ним и будущее. Я - это ты, а ты - это Я»

Парень поднялся: от раны не осталось и следа.
♫ссылка♫

— Что?!.. — ассасин, уверенный в успехе, опешил.

Яноро переполняла энергия. Маска сброшена: он явил себя миру. Рядом с собой он чувствовал присутствие двойника, своей Тени; от неё лилась спокойная и рассудительная мощь, а от Яноро та самая — импульсивная и артистичная. Вдвоем они были, кажется, непобедимой силой. Чуть согнули колени и подались вперёд, приготовившись к бою.

«Мы мало знаем, но нам хватит и этого, чтобы надрать задницу мерзавцу» — шепнула Тень. Золотая нить, выросшая из затылка мальчишки, устремилась в ночное небо, к далёким звёздам. Время замерло, а перед Яноро закружили невиданные символы, медленно кружащиеся вокруг него. Яноро-Тень услышал голос Стража:
«Легат, ваш уровень синхронизации с носителем — восемьдесят пять процентов. Отдайте приказ. Свершите правосудие! Накажите последователя предателей!»

Яноро не знал ничего, кроме ножей и волшебной «Стрелы».

«Легат, ваш приказ понятен»

Ножи Яноро покинули своё пристанище, и выстроились в боевом порядке, хищно подрагивая лезвиями и остриями — так же, как дрожали кончики пальцев вытянутой вперёд руки. Каждый нож был заряжен известными для мальчишки Аспектами, которые он узнал на уроке мастера Мардука. Энергия. Концентрация. Движение. Атака. Ножи и «Стрела» как бы слились. Яноро сжал кулак, и его Тень тоже.

«Давай!»

Клинки злобным роем набросились на убийцу. Тот взмахнул в ответ, отбрасывая Кристиана и Фео, но и только. Кот раскрыл ему горло, словно книжку, Старик пробил сердце, Карл-Франц распахал бедренную артерию, а Тео и Кео, не долго думая, впились в виски. Теперь настал черед ассасина упасть, и он был мертвее мёртвого.

А Китнисс...

Не помня себя, Яноро-Тень подошел к хрупкому тельцу, взял за плечи, впиваясь Струнами, повернул к себе, и заговорил нечеловеческим голосом что-то.

А Китнисс вздохнула.

***

Очнувшись, сразу же почувствовал последствия вчерашней вечеринки. Голова раскалывалась, била набатом. Он почти ничего не помнил; воспоминания обрывались где-то на тот моменте, когда Арчибальд решил, что заявиться в бутик мадам Бурьё поздним вечером — очень хорошая идея. А дальше...дальше провал. Ничего не помнил. Он лежал вповалку с Китнисс, но при этом был уверен, что не опозорил молодую леди. Леди, хоть она и была простой крепостной девкой. Она мирно спала, но немного задвигалась, когда проснулся Яноро. Слабые лучи утреннего солнца пробивались сквозь наклонные окна крыши. Нет, он не у себя дома. Он понятия не имел, где он!
— А, очнулся, — угол комнаты, который казался кучей наваленной одежды, вдруг оказался человеком. Крепким, с выбритым черепом.
— Я второй раз спасаю твою задницу, идиот. Ты мне должен уже дважды. На, выпей, полегчает, — человек поднялся с места, и кинул небольшую фляжку. Яноро узнал лицо — тот самый маг.
— Мефодиус, — пояснил спаситель. — Меня зовут Мефодиус. Спать в луже, в переулке... м-да. На вот, — следом за фляжкой, он бросил какую-то карточку.
— Приходи, как будет время, поговорим, — подмигнул колдун. — И буди свою подружку, приводите себя в порядок. Ох, и не завидую я тебе... — многозначительно заявил он, таинственно исчезнув. Взгляд Яноро упал на часы. До начала занятий оставалось полтора часа!

Эльфийка не ожидала такой прыти от визави, и всё, что она успела сделать — сесть почти на полный шпагат, пропуская удар над головой. Лосины обтянули крепкий зад эльфийки, примагнитив взгляд стоящего где-то позади Шарля, и он чуть было не поймал «стрелу». Грациозно собравшись и подняв не меньше пыли, Неласир отскочила в сторону, хлестко выбросив руку вперёд: сквозь пыльную дымку рвался ответный подарок. Яноро прыгнул, но не успел; невидимый снаряд обжог спину и вызвал спазм в мышцах, едва не повалив парня на песок прямо в прыжке. Тем не менее, Яноро крепко приземлился на обе, и ему следовало поторопиться — тёмная не дала ему скидку, и рука вновь взвилась, будто жало скорпиона.

— Разойдитесь! В сторону! — досадно удивившись резвости двух студентов, прикрикнула Альба на остальных.

Год назад Фера вдруг обнаружила, что стала звездой: так её нарекли. Во время крупной забастовки, действуя по наитию и будто по чужой воле, она прошла сквозь толпу и забралась на помост. Пламенная речь возникла сама без всякой подготовки; путанные мысли, чувства и ощущения вдруг обрели словесную плоть, выверенную до каждой буквы, подобно строгим технологическим допускам на производстве. Когда монолог достиг апогея, внутренняя буря нашла выход, обрела материальную плоть. Задрожали цеховые стены и ворота, окружающие фабричную территорию. В угольных свалах самозародился жар, а песочные насыпи покрылись стеклянной корочкой. Пространство вокруг завибрировало и, кажется, собралось взорваться. Катастрофа всё-таки не случилась, но в головах собравшихся произошла маленькая революция. Даже жандармы, собравшиеся разгонять толпу, опустили щиты и дубинки — им казалось, что само мироздание сейчас против них.

Фернанда превратилась в символ. Её изображение стало появляться на плакатах с броскими лозунгами. Имя замелькало в прессе и зазвучало на профсоюзных встречах. Кто-то удачно нарёк девушку путеводной звездой трудящихся. После броского наречения пошли дальше, и вот уже изображение пламенеющей красной звезды моментально сделалось символом пролетарского движения и всеобщей рабочей солидарности. Неизвестно, кто именно первым придумал и нарисовал его, но подсознательный кивок в сторону оккультной составляющей был очевиден. Именно так, всего в шестнадцать лет, Фера стала непорочной матерью великой идеи, которая должна когда-нибудь изменить мир.

Биография "нашей Ферночки" оказалась крайне удачной: брошенка без мамы и папы, воспитанница казённого приюта, труд с малых лет. Общество выискивало знаки свыше, и естественно находило. В мужественном имени находили отсылки к смелости и отваге, а также тёзок из старинной императорской династии. Другие слышали явные металлические нотки, проводя линию между Фернандой и феррумом.

Неизбежно встал вопрос о будущем девушки, и ответы разделились. Одни считали, что она должна и даже обязана получить адекватное её способностям образование, чтобы потом вернуться и повести людей дальше. Другие видели в таком поступке предательство, а ещё осквернение святыни. Фернанда, слушая и участвуя в разговорах, вдруг поняла, что себе не принадлежит. Она не находила подходящего слова для описания мрачного будущего. Некий умный мужчина ей подсказал: это предчувствие грядущего расчеловечения. Девушка испугалась и убежала, но публика увидела совсем не беспорядочное отступление, но решительное наступательное действо. Впрочем, слова упрёка всё-таки полетели в спину.

И вот она здесь. В Университет Феру приняли с обескураживающей готовностью, как родную. К такому обществу и окружению она не привыкла. Затравив сама себя, виду девушка не подавала, защищаясь чужими, странно-родными идеями. С прошлой жизни привыкнув, что за ней всегда смотрят и следят, Фернанда надела гордую маску не такой, как все. На деле же, никто особо и не знал, кто она такая. Всем наплевать, и взглядов доставалось не больше, чем любому другому студенту.

А ещё этот "мистер Уайет"...
"У-у-у, гад!" — думала Фернанда.
"Всё купил, и думает, что ему всё можно. Попечитель вонючий. Вся эта мерзкая красота оплачена трудом, потом и кровью простых работяг, пашуших по шестнадцать часов в сутки без выходных. Купил место своему сынишке-очкарику. Ишь какой, газетку читает, в очках, интеллегент хренов. И костюм так сидит на нём..." — мысленно вздохнула.

"...ни гроша в жизни не заработал" — привычно завершила мысль, жуя бутерброд и краем уха ловя спор одноклассников.
"Так его! Пусть знает, что нельзя угнетать и оскорблять женщин!.."

И тут, наконец-то обратили внимание. Фера возликовала, сама того не поняв:
"Так-так. Кто тут у нас?.. А-а, холёный аристократишка. Небось папка втридорога сдаёт землю. Чертов эксплуататор. Ну ничего, с вами тоже разберёмся. Пролетарии и крестьянство еди..."

Она мысленно осеклась.

"Что же. По крайней мере, он выглядит дружелюбно"

Но намёк на улыбку она спрятала за бутербродом.

Ирма `Злодейка` Лидс, Хэнк `Танк` Армстронг

Их взяли тёпленькими, и начали вязать почти сразу после того, как их накрыло светошумовой гранатой. Хэнк на своей шкуре испытывал подобное уже как-то раз, и точно знал, что привыкнуть к этому нельзя. В полубессознательном состоянии их куда-то отволокли. Заведя руки за голову, приковали наручниками к транспортным кольцам, торчащим из оранжевого бетонного блока у самого пункта проверки документов. Едва они выныривали из обморочного состояния, их тут же опускали на дно, жаля дубинками.

Но потом это прекратилось. С них стащили всё снаряжение, оставив только одежду. В нескольких метрах в стороне, у забора, подозрительно темнели два расстрелянных тела. Из разбитого черепа Окара некрасиво выпали кусочки мозгов. Там же, уткнувшись челюстью в асфальт, со стеклянными глазами лежал Барон. Мертвы, понятное дело.

Хэнк и Злодейка, напротив, были вполне живы. Их окружили со всех сторон копы — те, с которыми они столкнулись, и новые, проснувшиеся по тревоге.

— Командир, может, бабу того?.. — многозначительно спросил один из копов у начальника. Ирма его узнала: тот самый недобиток.
— Тебе, вроде бы, голову не отбили. Совсем плохой? Сейчас дровосеки приедут, а ты тут, такой, герой-любовник, её пялишь. Отставить изнасилование. — отрезал начальник охраны.
— Да дровосекам, по-моему, вообще всё равно... — пробормотал безымянный коп, отходя в сторону.

А тут нагрянули и сами «дровосеки», на бронированной машине. Хотя, это скорее был четырехколесный бронетранспортёр. Из него вылезли пятеро бойцов Коалиции. Они были совсем не похожи на копов. Но выглядели паскудно и, в общем, устрашающе.


— Статус?.. — без лишних формальностей, сразу перешёл к делу один из них, обратившись к командиру копов.
— Инцидент исчерпан. Тут два тела на утилизацию, двоих взяли живыми. Похоже, они планировали теракт на объекте — в машине мы обнаружили СВУ высокой мощности. У нас выбывших нет. Двоим требуется медицинская помощь.

— Принято, — односложно отозвался главный «дровосек». Танк и Ирма прекрасно знали, кто это такие. Солдаты Коалиции. Те самые обитатели Аркологии. Они редко появлялись на улицах Города, и если появлялись — то только по делу. И, разумеется, в попытке инвертировать страх, за глаза их называли не иначе как "гомосеками". Тот факт, что они выступали в активной роли, обычно стыдливо умалчивался.

Один из них подошел к трупам Окара и Барона. Пробитая голова Окара его не заинтересовала, зато его заинтересовала голова второго. Деловитым образом, он аккуратно отрезал голову медицинским инструментом и поместил в какой-то контейнер, после чего отнёс "трофей" в машину.

— Что делать с этими двумя? Забираете? — поинтересовался начальник охраны. В ответ красноглазый уставился на пленников. Как будто задумался.
— Снять одежду. — коротко приказал. Копы угодливо бросились выполнять приказ, без сомнений орудуя шокерами. Хэнк и Ирма подверглись унизительной процедуре. Было холодно.

Старший «дровосек» подошёл к ним, присел на корточки. Начал с Ирмы, ухватив её за челюсть. Руки у него — точно тески. Словно выбирая кобылу, он осмотрел зубы, глаза, и бесцеремонно ощупал её руки и ноги, живот. Он делал это механически, грубо, словно выбирал себе кусок мяса на ужин. Любое сопротивление он прерывал таранным ударом бронированного кулака в живот. И снова продолжал. Всё то же самое он повторил и с Хэнком.

Солдаты явно переговаривались между собой, но скрытую за вокодерами речь было практически не разобрать. Их главный приказал что-то своим; двое солдат, в том числе и тот, что ранее отрезал голову Барона, окончательно скрутили Хэнка и сделали ему какую-то инъекцию. Армстронг после укола почувствовал, как по телу разносится приятное тепло, убаюкивая и унося в сон.
— На присвоение гражданства, что ли?.. — с явным разочарованием и завистью в голосе, полуутвердительно спросил коп.
— Требуется пополнение, — кивнул командир прибывших. Указал на Ирму:
— Утилизировать на общих основаниях. Предварительно мы изымем носитель информации. — сказав это, он направился к своей машине.

А к Ирме шел другой солдат — с собой у него были уже знакомые хирургические инструменты и контейнер.

Неигровые требования к игрокам и их реализация в играх. Идея.

Это лонг рид.



За стенкой (или строчками) массива титульной страницы зачастую можно найти условия, пункты игрового контракта. Это нормально?
Это нормально. Когда-нибудь я сподоблюсь забабахать сюда текст социального договора РПГ, будь то форумка или нРПГ.

Ноги у текста будут не оригинальны, так как я сам, в основном, просто беру чужие идеи и что-то в них меняю.

Иногда мастер ленится, и не пишет ничего конкретного, кроме этого мерзкого «могу отклонить любую заявку без объяснения причин». Чё ж мерзкого-то? Ведь, вроде бы, хозяин-барин, что хочу, то и творю. Нет, так дела не делаются.
Перевожу смысл этой фразы:
«Мне насрать на ваше время, на ваш труд. Кроме того, я ленивая жопа, потому что ленюсь прописать требования и условия, а ещё, я сам(а) не знаю, чего хочу, поэтому так. Мастер всегда прав! Да!»

Подумайте дважды (а то и трижды), прежде чем кидать заявку в такой модуль. И дело ведь даже не в том, что вы можете забыть сохранить написанный вами шедевр. Чарник, как правило, пишется под конкретную игру. Особенно история, если она нужна. И обычно текст после сохранения либо пылится, либо (что будет умно) отправляется в помойку. Ладно, сейчас кто-нибудь скажет про ДнД. И про таверну приключенцев. Ок, пусть это будет исключением. Но что, если другой игрок быстрее вас подаст заявку и застолбит место варвара 4-го уровня? Или бомжа 80-го уровня?

А что, если тогда вы хотели поиграть за девочку-волшебницу, которая на самом деле женоподобный юноша? Но сейчас вы прочитали мои статьи, и поняли, что отныне ваш путь — исключительно гетеросексуальные, перекачанные мужики двухметрового роста с широкими плечами и такими же челюстями? То-то и оно. Я иронизирую, конечно (как и весь блог), но посыл, думаю, ясен.

Ну напиши ты, блин, еще несколько строчек.

Темп такой-то. Один пост раз в год. Опа, и сразу круг кандидатов сужается. Что еще?
«Только ПвЕ, никакого ПвП». Отсекаем школоивильных бомжаков.
«Мат, насилие, и прочее - в наличии». Теперь мы больше не рискуем обнаружить в своем модуле обморочных мальчишек и девчонок.
«Половые оборотни - вне игры». База.

Ну и так далее.

Ладно. Это ведь, вроде бы, бойцы заградительного отряда, отсекающие лишних ещё у ворот. Но что насчёт требований к игрокам, всё-таки?
Настоящий перевод фразы «могу отклонить любую заявку без объяснения причин» таков: «Короче. У меня есть мнение на твой счёт. Кто ты такой и что ты можешь. И это мнение определит, возьму ли я тебя в свою игру, или нет.»

В самом деле, не перечислять же каждый раз список персон нон-грата.

Обычно все всё понимают, но неосторожный пук в чате или ещё где, может всё изменить.

Кроме того, это просто неприлично. А у нас же тут антитоксичность и всё такое. Увожительные отношение.

Вы меня увожаете?.. Вы приходите ко мне в блог, в мой модуль, в мою тему на форуме, ждёте статей, постов, что-то пишете. Но. Вы делаете это без Увожения.
Какая же чушь.

В общем, что я хочу сказать. У игры есть пункты игрового договора просто по определению. Их не может не быть. И мастер их либо озвучивает, либо нет.
Иногда мастер слишком слаб. Он слабак, и не может указать вещи твёрдо и четко. Но иногда может.
Иногда это происходит на берегу (титульная страница модуля), а иногда соискателям приходится выяснять это на ходу, в обсуждении или ещё где. И фундаментальные стороны этой монеты следующие:
1. Условия. Это то, что ждать игроку от мастера и его игры.
2. Требования. То, что ждёт мастер от игрока.

Второе обычно самое смешное. Вроде «вы пишите истории в объеме не менее одного авторского листа». Ещё более смешная вещь — требования к рейтингу.


Неплохо фичу с рейтингом организовал Вован Намбер Ван. Хотя в его случае речь шла не о требованиях. И вот тут я перехожу к сути поста, потому что всё, что было выше — просто словоблудие.

И это было достаточно круто, потому что он соединил особенности, свойства игровой платформы (то есть сайта) с самой игрой.
Я предлагаю киллер-фичу, которую вы можете попробовать реализовать в своей игре. Речь идёт об ужасном. О красных цифрах где-то в профиле игрока. Или же об их отсутствии.

Нарушения: 6/6

Требование очень простое. Игрок-соискатель должен иметь за собой тёмное прошлое в виде нарушений и банов. Чем более долог его послужной список, тем более авторитетным (мощным, обладающим более высокими статами) может быть его персонаж.
И это может быть что угодно, начиная от фантастики, где пачка зэков спасается от Чужого, заканчивая вечной комедии русской жизни про "зону".

Ещё более интересным выглядит вариант с противоборствующими партиями. Я мечтаю о модуле, где схлестнуться в борьбе за жизнь и говно, скажем, Romay и Wyleg.

Конечно, игрок может сказать, что он-то с тем мудаком даже срать рядом не сядет. Что ж. Но вы можете сказать, что это шанс набить ему морду, хоть и не самостоятельно, но от лица персонажа.
Ещё можно обвинить в трусости и ещё что-нить такое. Мол, соберитесь, возмужайте, сделаете в свой сраной ролевой жизни хотя бы один по-настоящему смелый поступок. От мастера, конечно, требуется непредвзятое мнение и холодный разум.

Кто-то может сказать, что это деструктивная идея. Мол, драчунов лучше развести в стороны. А ещё у партии власть есть своё мнение, и вот того ублюдка надо срочно забанить, а то он чёто


Но я скажу так. Пар можно и нужно выпускать. И лучше пусть они выпускают газы в игре, чем обмазывают говном темы на форуме или ещё где, потому что могут.
А ещё, бывает так, что подравшись, противники вдруг становятся друзьями или, по крайней мере, изменяют своё мнение на более позитивное.

Вы никогда не задумывались, что между игроком и персонажем, есть ещё и третья личность? Я говорю о профиле, об учётной записи.
Хоть это и не исключено, но всё же крайне сомнительно, что Казама в реальной жизни тоже Казама.

Напишите, что вы думаете об этом, и не только об этом. Предлагайте свои идеи, как можно использовать функционал, особенности сайта и вообще формата в качестве части модуля.

Где-то в Городе.

Как всегда, в целях конспирации и во недопущение утечки информации, вы получили носитель с информацией через третьи руки. Это была многоуровневая система звеньев, где исполнители не имели никаких данных о тех, кто был наверху.
Хотя с Юрием Петровичем, что возник на крохотном голопроекторе, вы были знакомы лично. Виделись пару раз. Профессор из старого мира, геолог, организатор и архитектор «хошиминки». Его крохотная светло-голубая фигурка озарила тёмную подворотню. Когда-то это была всего лишь дешевая, одноразовая игрушка, что в массе продавались в автоматических киосках. Проекторы показывали мультяшку, зацикленную анимацию, но всего один раз, после чего данные стирались. Чтобы посмотреть новый мультик, нужно было вновь прикладывать кредитку к считывателю. Вариаций было множество. Умельцы Сопротивления научились их взламывать, и записывать нужный файл поверх исходника. Но функцию самоуничтожения оставили, конечно же.

—...так что нашим ломщикам удалось кое-что стянуть из их сетки. Похоже, речь идёт о какой-то электростанции, от которой они собираются в будущем запитывать свои аванпосты — и соединить с остальной сеткой, как вы понимаете. У них там не меньше шести человек охраны* на внешнем периметре. Внутри постройки наверняка есть кто-то ещё. И конечно, там есть гражданские сотрудники. Они прекрасно понимают, на кого они работают, и зачем, так что...возможно, они выкинут какой-то фокус. В любом случае, сохранность шкур лизоблюдов Коалиции не должна вас интересовать. У нас нет инфы, где конкретно находится сердце электростанции, но будь я проклят, если оно не находится в самой массивной части корпуса. Именно там вы и должны установить заряд...

— Что касается проникновения на объект. Нам удалось выйти на поставщиков, которые поставляют им материалы и припасы. Мы одолжили у них машину, а ещё пропуска и удостоверения личности. Мы немного поиграли с этим, так что на время операции вы станете рабочими из подрядной организации. Правда, только двое из вас. Остальные спрячутся внутри машины, а двоим — водителю и экспедитору — придется широко улыбаться и проявлять свою лояльность делу Коалиции. Как только вы заедете на территорию, придется импровизировать. Прежде всего необходимо разобраться с постом охраны: он располагается сразу справа, как заедете. Дежурная смена на въезде и территории состоит из шести копов**. Ещё столько же отдыхает. Вам стоит поспешить и разобраться с ними прежде, чем они проснутся и очухаются. У них на компе, в дежурке, есть тревожная кнопка. Как вы понимаете, нельзя позволить им врубить тревогу и послать сообщение на материк, иначе к вам сбегутся солдафоны со всей округи. Они всё равно сбегутся, но вы должны выиграть себе время...

— Конечно, тревогу могут поднять и с самого объекта. Ломщики говорят, что у них там хитрая охранная система, которая может распознать атаку на объект и вызвать подкрепление. Сигнал пойдёт через радиовышку и, к счастью, она запитывается отдельно: они ещё не ввели комплекс в работу, и это хорошо. Там есть генераторная — я советую вам её вырубить. На всю операцию у вас минут десять, может быть пятнадцать. Ваш отход планируется на той же машине. Как только выскочите из «горячей» зоны, бросайте машину и разбегайтесь. Вы знаете инструкции, как поступать в таких случаях. Машину обязательно сохраните: даже если вам удастся отпитать комплекс, и таким образом обесточить электрическое ограждение по периметру, между заслонами они всё заминировали. Даже не вздумайте лезть через забор.

— Хотел спросить, есть ли у вас вопросы, но...сами понимаете. Удачи.

Рикардо Белланова.

Рикардо без особых проблем добрался до спортивного зала. Агенты Ордена, если и шпионили за ним, то никак себя не выдали.

OST♫:ссылка

А вот заведение Мефодиуса вовсе не скрывалось. Да и сложно было скрыть такую громадину, хоть и одноэтажную. Зайдя внутрь, Белланова оказался среди грохота спортивных снарядов, глухих ударов по разнообразным "грушам" и звуков товарищеских спаррингов. Пахло потом и железом. Кто-то рвал штанги, а кто-то вполне умело жонглировал гирями. Царство мышечной гипертрофии и превозмогания.
Здесь имелось две площадки для поединков, и если одна представляла из себя просто огороженную зону с матами на полу, то вторая была самым настоящим рингом, со столбиками, канатами и всем остальным. Воинственного вида бабёнка ловко обхитрила своего визави, свалила того на пол ринга и, обхватив ногами шею, взяла его на излом и удушение одновременно. У каждого имелась своя группа поддержки, и парня подбадривали до конца, хотя скоро стало ясно, что это конец.

— Достаточно! — Рикардо услышал знакомый голос и направился туда. По пути он ловил на себе подозрительные взгляды — такие, какими обычно встречают посторонних и новичков. Здесь хватало крепких парней и девушек. На фоне их твёрдых и уверенных в себе взглядов, однокашники Рикардо скорее выглядели как непуганные дети. Хоть и далеко не все.

Мефодиус был всё так же лыс и суров, но на этот раз обнажен по пояс. Ранее верхняя одежда скрывала его фигуру. На деле он оказался массивным мужиком, в котором органично сочетались пласты мышц и жировые залежи. Он кивнул своей подопечной, что уже купалась в славе победы, а потом повернулся к Рикардо, уловив его взгляд. Едва Белланова подошёл и успел поздороваться, как Мефодиус взял его в оборот, представляя присутствующим. По крайней мере, он громко назвал его по имени и похлопал по плечу:
— Значит, ты всё-таки решил прийти! И гораздо раньше, чем я думал. А где же твой друг?.. Ладно, пойдем, прогуляемся. Покажу, что тут к чему.

Каин Эверсон.

Госпожа Альба внимательно выслушала предложение Каина, и, вздохнув, отложила перо:
— Видишь ли...

Чуть ранее Эверсон обнаружил её в кабинете, где она, по всей видимости, занималась какими-то важными делами. Впрочем, как и подобает хорошему, внимательному преподавателю, она не выставила его за дверь.

— Вот сколько ты заклинаний выучил и умеешь использовать? М-м? Три? — сложила руки домиком.
— Прежде чем переходить к более продвинутым арканам, необходимо понять и выучить самые основные. Также необходима достаточная теоретическая база — чтобы ты вообще смог их осознать. Без этого никуда. Впрочем, я действительно веду дополнительные занятия по практической магии. На них ты сможешь освоить малые арканы под моим присмотром. Кстати, скучать не придется, поскольку на дополнительные занятия записалась ещё и мисс Пэттс. По моему личному настоянию. Да и не только она. Недавние события вызвали настоящий ажиотаж. Я, конечно, очень рада, что студенты решили проявить рвение в учёбе, но вот повод... — она покачала головой.

Они вышли из кабинета и пошли по коридору, вдоль высоких окон, выходящих прямо на площадки для магических практик. Сложив руки перед собой, госпожа Альба мерно выбивала стаккато каблуками скромных на вид, но очевидно совершенно не дешевых, туфель. На её фоне Каин казался тем самым грязным, малообразованным крестьянином. Положа руку на сердце, и вспомнив своё недалекое прошлое, Эверсон мог убедится, что именно таким он и был. Может быть, не особо и грязным, и далеко не глупым, а, напротив, с особой житейской мудростью, коей недостает всяческим благородным господам. Как же так вышло, что вчерашний оборванец, вступивший с собаками в неравный бой за ломоть хлеба, вдруг оказался магом? И, судя по словам той же Альбы, с невероятно высоким потенциалом?

Альба остановилась, повернулась к окну. Та магия, что они отрабатывали на занятии, казалась совершенно ничтожной на фоне тех трюков, что сейчас вытворяли старшекурсники. Полеты, левитация, громовые вспышки молний, невероятные превращения — это была действительно крутая магия. Каин мог сколь угодно мастерски овладеть «Стрелой», но её действительно хватало в лучшем случае для того, чтобы отпугнуть мелких негодяев. Как показала практика, свою работу она, в общем, выполняла. Правда, если только противник не обладает численным превосходством.

— Довольно скоро тебе, как и другим, придется сделать выбор — какой магической Традиции себя посвятить. Вы всё так же будете в одном классе, но у вас начнутся отдельные занятия на кафедрах. Выбор, разумеется, за тобой, но...почему-то я вижу тебя исключительно как Светлого мага. И дело вовсе не в том, что я и сама Светлая, — она скромно улыбнулась, бросив взгляд на студента.
— Я считаю, что именно светлый путь приводит к тому, что можно назвать высшей магией. Магией высшего порядка, я бы сказала. Пойдём вниз, на площадки. Я вижу, там сейчас мои студенты. Скоро старшекурсники освободят места, а там подойдут твои товарищи, и мы начнём. Ты же ведь никуда не торопишься, — она сказала это утвердительным тоном, будто знала о планах Каина наперёд. Кто знает. Может, и знала. Предсказания и предвиденья были одним из коньков Светлых.

Через пару-тройку минут Эверсон оказался в окружении студентов старших курсов. В лучшем случае, он мог лишь видеть некоторых из них на обеде, да и то — мельком. Логичным образом появление госпожи Альбы вызвала оживление, и все как-то сразу полезли к ней со словами и вопросами. К неудовольствию Каина, особенно настойчивыми были парни, и в какой-то момент он почувствовал себя потерянным. Ему пришлось приложить определенные усилия, чтобы его не оттеснили от Альбы прочь. Надо сказать, что появление Альбы в его сопровождении вызвало вопросы, хоть никто и не рискнул озвучить их.

— А, госпожа Альба! Кажется, это наша первая встреча с начала учебного года. — окликнул её кто-то со стороны. Все повернулись, и обнаружили Коракса со свитой «тёмных» студентов. Эверсон не мог не обратить внимания, что на этот раз к его прикиду добавились непроницаемо-черные очки.

— Я приветствую вас, мастер Коракс. Вот уж не думала, что вы соизволите порадовать поверхность своим присутствием в столь светлое время суток, — Альба поприветствовала своего коллегу вежливым книксеном.

— Это вынужденная мера, — двухметровый тёмный маг сложил руки на груди. Черные линзы почти физически сверлили фигуру Альбы. "Его" студенты поступали точно так же, но в отношении уже «светлых» студентов.
— С поверхности потянуло вонью светлых заклинаний. А мы ведь, вроде бы, договаривались об этом: никаких боевых заклинаний на этой площадке. Лишнее доказательство, что цена слову светлых — тухлое яйцо.

Госпожа, казалось, растерялась, но всего на миг. Она обернулась, выискивая кого-то из студентов. Точнее, студенток.
— Госпожа, я... — поймав взгляд, поторопилась объяснить та. Каин едва ли мог как следует разглядеть её, и заметил лишь длинные, до пояса, иссиня-черные волосы. И очки. Альба отвернулась от неё, не дождавшись ответа. На обратном пути её ждал Коракс, всё в той же позе, но теперь уже с широкой, ядовитой улыбкой.

— Решим вопрос насчёт этой чертовой площадки раз и навсегда. — впервые Эверсон увидел такое выражение лица Альбы: жесткое, может быть даже жестокое, и полное решимости. Её глаза хищно сузились.
— Поддерживаю! — Коракс приглашающе взмахнул рукой.

Даже если Каин и не понял, что происходит и что сейчас будет, то остальные поняли абсолютно четко. Обе группы студентов подались назад, за безопасность специальных антимагических ограждений.
— Ну ты и дура, Милена, — послышалось где-то в толпе, за спиной Каина. — Теперь Альба с тебя точно шкуру спустит.
— А чья это идея была?! «Давай поднасрём тёмным, давай поднасрём тёмным». Не ты ли часом говорил?.. — в ответ раздраженно спросила, очевидно, та самая Милена.
— Парень, сейчас ты увидишь грандиозное шоу. — похлопав Каина по плечу, пообещал какой-то пижон. Он был ощутимо старше Эверсона.

На ристалище, действительно, началось что-то, что Каин видел впервые. Одежды двух противоборствующих магов как-то «подобрались», меняя форму, цвет и текстуру. Туфли госпожи Альбы превратились в элегантные сапоги-сабатоны, плащ — в ажурные, эфемерные, переливающиеся, словно северное сияние, крылья. Платье обратилось в вычурный доспех, а посох — в золотое солнечное копьё-протазан. Голову же покрывал светящийся лавровый венок, будто бы из белого серебра.
Её визави, высвободив силы тьмы, обратился в человекоподобное отродье, чья кожа стала затвердевшей черной шкурой, а лицо обратилось в зловещую маску с белыми узорами, без рта, носа и ушей. Сгустки мрачных энергий клубились вокруг, постоянно возникая и тут же растворяясь. Огромная алая мантия скреплялась на груди медальоном в виде черепа, а оружием ему служили когти-крючья, как у огромного ящера. Наборные серебристые кольца, пластины и щитки завершали образ монструозного воина из потустороннего мира.

Началось небывалое побоище, и едва ли Каин мог уследить, что происходит. Ослепительные вспышки сменялись порывистым штормом темнейших ветров, шаровые молнии неслись навстречу потоку из каких-то смоляных сгустков, и оба противника постоянно перемещались, взлетая и падая, пропадали из поля зрения и появлялись вокруг. В памятки запечатлелся зрелищный момент, когда Альба совершила обманный маневр, кинувшись в сторону и, исчезнув во вспышке, возникла в воздухе над Кораксом, обрушив на того таранный удар солнечного копья. В почти последний момент колдун успел сотворить какой-то щит, прозрачный и невидимый, но распавшийся на мириады зеркальных осколков — будто от удара Альбы развалилась сама материя реальности.

Они явно увлеклись, так что защитные барьеры площадки в какой-то момент подозрительно загудели и заскрипели, будто должны были вот-вот сломаться. Любое пропущенное заклинание могло стереть студентов в порошок, поэтому наиболее робкие предпочли отойти подальше. Кроме того, от творившейся волшбы, Эфир просто сходил с ума: дуэлянты зачерпывали энергию быстрее и больше, чем её успевало перекачивать сердце Университета. Разница в локальных уровнях Напряжения привела к сильнейшим флюктуациям в Эфире — почти что шторму. Эверсону такое было в новинку, да настолько, что даже закружилась голова. К счастью, преподаватели опомнились, что рискуют разнести всё вокруг, и умчались куда-то ввысь и в сторону, продолжив свой поединок где-то далеко.

Зрители стали расходиться, и очень скоро Каин остался совсем один. Почти.

— Они этим занимаются каждый год. Несколько раз в году, если точнее. Но обычно начинают всё-таки позже, — рядом с Каином возникла старшекурсница. Судя по приметным волосам, это была та самая Милена. Она, конечно, выглядела восхитительно.



— Я бы сказала, что это брачные игры, не будь это брат и сестра, — задумчиво продолжила она, всматриваясь в небо. Вечер понемногу вступал в свои права. Каин вдруг понял, что приятным образом выше и крупнее. Да и руки казались прямо-таки лопатами на фоне её тонких пальчиков, сжимающих жезл. Хе-хе. Девушка перевела косой взгляд на Эверсона:
— А ты, наверное, тот самый новичок, о котором говорила мастер. Некоторые из феминисток говорят, что следует говорить «мастерка», но, по-моему, это звучит невероятно тупо, тебе так не кажется?.. — не дожидаясь ответа, она продолжила:
— Что ж, ввиду того, что госпожа Альба отсутствует, дополнительные занятия придется вести мне. А ведь могла бы сейчас сидеть в «Саргоне» и уплетать с подружками кофе с пирожными, — объяснила она, пойдя полукругом. Внезапно она выбросила руку с жезлом вперёд, вскрикнув:
— Остолбеней!..

Арчибальд Рози.

Услышав ответ Арчи, Шарль сначала нахмурился, а потом и как-то приуныл.
— Ну ладно тебе, не кипятись. — судя по движению руки, он хотел похлопать Рози по плечу, но в последний момент передумал. Вместо этого сел рядом, засопел, обдумывая что-то.
— Надо, конечно, заниматься. А то так и будет. Ещё и турнир этот. На одной магии не вытянем, я думаю. Но как по мне, мышцы и всё такое - куда проще, чем магия. Ну, вот тот же Чеддард. Ты-то его сможешь догнать, а вот сможет ли он тебя догнать? Я что-то не уверен. Представь — он будет унижен по всем фронтам. Ты, главное, не унывай, не сворачивайся в клубок. Просто тебя вытащили из уютного домика и вот итог. Но это херня всё. В общем, если надумаешь — подходи, где их раздевалка, ты знаешь.

Рикардо Белланова. Ариан Эстерхази.

Хансбергер отмахнулся:
— Нет, сегодня мне совсем не досуг, ещё ведь нужно выполнять домашние задания. К тому же мы сегодня занимались и неплохо так выложились! Лучше уж в выходной соберемся, в полных силах. Так будет честнее.

Жанна Брюне.

Эльфийка взглянула на Жанну краем глаза, с усмешкой и, вроде как, с снисхождением:
— От твоих рук-веточек странно чего-то ожидать. Вряд ли у тебя хватит сил промять все мышцы на глубину, как следует, дорогая. Но уж погонять кровь...а хотя бы и так. Хм-м. Садись сверху, тебе же так сбоку будет неудобно. — Неласир вытянула руки вдоль, расправила плечи, и опустила голову вниз, в специальную выемку.
— Ух-х...
— Сильнее...
— Вот тут, где лопатки...да...вот тут подольше...ой, да...
— Теперь ниже, к пояснице. Да...и ноги тоже, — эльфийка приглашающе поиграла ягодицами. — И тут. Сильнее! Ты не кожу мни, а вот...да, вот так...
— Бёдра...не устала ещё? Хорошо...бедра надо особенно...

Руки Жанны начали стремительно дубеть, причём куда раньше чем она, возможно, рассчитывала. Да, ей была присуща пластичность и хорошая реакция, но силёнок явно было маловато. Пожалуй, в девчачьей среде этому обычно не придавали значение. Но теперь Брюне оказалась в совершенно новом для себя окружении, где у кое-каких девочек мускулатура оказалась более внушительной, чем у некоторых парней.

Неласир ловко перевернулась под Жанной, и они оказались лицом к лицу. Эльфийка положила руки ей на плечи, губы искривились в характерной ухмылке. Почти невероятным акробатическим движением Неласир уже сама оседлала Жанну. Она была тяжелее на добрый десяток килограмм. Вообще же Брюне впервые оказалась в положении, когда над нею доминировал представитель нелюдей. Её руки были нежны, но по-своему требовательны. То, что могло оказаться грубостью, на деле оказалось вниманием и сноровкой. Неласир сетовала на тему ручек-веточек и макаронинок вместо мышц. Но делала это без злобы, хотя и с известным разочарованием на тему того, каким же образом столь худым гуманоидом удалось задавить Прекрасную и Величественную Старшую Расу.

Что удивительно, Жанна вдруг поняла, что знает ответ на этот вопрос. Но он ускользал из рук, словно обмылок. Плавал где-то на краю сознания, но сфокусироваться на нём не получалось. Возможно ещё и потому, что руки Неласир вдруг оказались в «опасной» зоне. Неласир что-то мило пролепетала про «дворянскую жопку». Все вокруг были слишком заняты процессом помывки, меж тем пальцы Неласир неумолимо скользили куда-то вниз по межбулочной выемке. Уже довольно горячо, но недостаточно для объективных обвинений. Эльфийка прислушалась к дыханию Жанны и ждала сигнал, скользя на самой грани между дозволенным и порочным.


Каин Эверсон и Ко.

— Ооооо...
— Ооооооо!..

Тройка парней застыла где-то между кустов и зданием раздевалки, устроившись у небольших щелей и дырок. Этим недостатком страдали деревянная стена раздевалки и банного помещения. И, кажется, появились они тут неслучайно. В клубах пара то и дело мелькала то чья-то сиська, большая и малая, а то и попа. Целый калейдоскоп женских телес, способных удовлетворить почти любой спрос: от ценителей элегантной умеренности и простоты форм до поклонников по-настоящему серьёзных аргументов. Три пары пытливых глаз внимательно изучали сокровенную картину. Пикантность обстановки заключалась в том, что девушки не подозревали, что на них смотрят. Сейчас они были естественны и выглядели так, как они выглядят на самом деле — и это было прекрасно.

***

Общее.

После с непривычки тяжелой тренировки, студентам дали расслабиться. Наконец-то они оказались в прохладе класса, и всё, что от них требовалось — внимательно слушать. Впрочем, так как это был урок этики и риторики, приходилось не только внимать, но и говорить. Занятие вёл мастер Лоренцо: именно он тогда, на обеде, предложил соорудить магический «таран», чтобы пробить барьер Университета изнутри и, таким образом, спасти Жанну.

Мастер Лоренцо был не только коренным девятиградцем вообще, но и талонцем — образованным джентльменом с прекрасными манерами, по-южному загорелой кожей и роскошными усами. Он принадлежал к древнему благородному роду, чьи корни простирались куда-то вглубь истории. Тогда девять городов были еще частью Первой Империи и только-только формировали торговую лигу, что и вылилось в текущее положение дел. Более того, будучи потомственным магом, что сейчас, после разрушительной Второй Войны, было большой редкостью, мастер Лоренцо был более чем компетентным волшебником, так что ему пророчили пост архимага. Сейчас же он возглавлял факультет Натурфилософии, являясь ведущим исследователем в данной области.



— Иное слово разит не хуже, чем шпага или пуля. Как вы знаете, наше прекрасное Девятиградье достигло немалых успехов в области геополитики, и во многом это — заслуга дипломатов и послов. Конечно, в политике используется множество инструментов, но умение говорить, равно как и умение слушать, играют немалую роль. Мой курс посвящен риторике и этике, как вы знаете. Я научу вас говорить так, как должно, и покажу, что есть свобода воли, дабы вы и сами стали внутренне свободными. Духовное рабство — ужасно, и, к сожалению, многие люди именно таковы. Без внутренней свободы вы никогда не сможете вершить свою волю; напротив, она всегда будет чужой. Власть — в основе, и только так вы сможете стать первыми. Это не самоцель, но свойство. Проще говоря, лидерство имманентно свободе воли. — Лоренцо улыбнулся, увидев растерянность и замешательство в лицах студентов.

— Пока что сложно, я понимаю. Но мы начнём с основы основ — с логики. Именно это наука лежит в основе верного мышления и других важных вещей, таких как логическая семантика и теория аргументации, например. При этом первое, равно как и семиотика и семантика вообще, имеет огромное значение в теории магии, а значит, и в практике тоже. Думаю, некоторые из вас уже задумывались, почему именно этот знак, или сочетание знаков и символов, приводит к определенному магическому эффекту?.. Сейчас вы воспринимаете это как догматы, однако в таком восприятии нет и не может быть прогресса, ибо вы скованы безусловным принятием. В этом нет свободы воли; а именно это и отличает всех нас, истинных магов, от тех деревенских простофиль и мелких ларечников, именующих себя волшебниками, однако же чьи способности ограничены передачей догматических знаний от поколения к поколению, или же в рамках так называемых "ордеров". Академия Смыслов — вот что такое Университет. Однако, вернемся к логике, и, в частности, к логике высказываний. У этой логики имеется собственный алфавит, буквы и логические знаки. С их помощью мы можем преобразовать некоторое высказывание в подобие формулы, и проанализировать его... — Лоренцо подошел к доске, и начал выводить витиеватые знаки.

На этом занятии Чеддард, супротив обычного, выглядел самым несчастным студентом на свете. Как и обещал Лоренцо, слова действительно сразили его, и конкретно — мозг Хансбергера. Тяжело пришлось и некоторым из девушек. Похоже, внешний вид Лоренцо сильно мешал им сосредоточиться на уроке.

***

Последнее занятие на сегодня проходило вновь за пределами родного класса. Ещё бы: занятие алхимией обычно приводило к неминуемым ошибкам и сулило неприятностями. Масштаб возможных неприятностей наиболее точно описывало собой лицо Эстерхази. В общем, кабинет располагался в подвальных секциях Университета. В здешних коридорах они повстречали нескольких студентов характерного вида; судя по всему, именно здесь располагалась кафедра дисциплины Смерти, и вообще сюда согнали всех «тёмных». Полумрак, прохлада и покой — таков был их дом.

Мастер Коракс был живым олицетворением этого места. Очень высокий, не менее семи футов роста. Бледный, как смерть, с такими же выцветшими до белого волосами. Тонкие, бесцветные губы. У него вообще были тонкие черты лица, придававшие ему андрогинный вид. Живыми казались лишь глаза, обрамленные нездорово-тёмными веками. Просторные, мрачных тонов одежды, скрывали истинные габариты его фигуры. Черная, неясная клякса мастера Коракса двигалась плавно, да так, будто он левитировал, не утруждая себя двигать ногами, дабы сохранить монументальность в целом и неподвижность подола плаща в частности.

— Полагаю, вы все так или иначе слышали о существовании такого явления, как алхимия. — выплыв из темной ниши класса, словно барракуда, начал он.
— Здесь вы будете изучать её высшие проявления. Мы используем строгие пропорции, точно выверенный состав ингредиентов и щепотку магии для того, чтобы закупорить и жизнь, и смерть, добро и зло. Зелья, эликсиры и декокты могут быть очень сильны, и куда надежней, чем прямое магическое воздействие. Алхимией мы можем закупорить любой аспект, характеристику человека, число коих — восемь. — мастер Коракс написал на доске соответствующую цифру.

— Сила, Ловкость, Выносливость, Здоровье и так далее — их общее число равно восьми неспроста, — он начертил стрелку, и вывел ещё одну восьмёрку, но на этот раз перевернутую, как бы лежащую на боку.
— Тщеславные мистики прошлого говорят в своих писаниях, что трагедия человека состоит в том, что тот является живым, но смертным богом. Имея ввиду человеческий разум, конечно же. Впрочем, не только человеческий. Эликсиры помогают решить и эту проблему, отодвигая час прибытия в конечный пункт нашего существования на неопределенно-далёкий срок, сохраняя при этом веяния молодости. Вы все ещё слишком юны, но в какой-то момент вы обнаружите, что ваши тела начинают дряхлеть и увядать. Тогда-то вы и пожалеете, что прогуливали уроки алхимии, — Коракс позволил себе намёк на улыбку.

— Начальный курс представляет собой интенсив, который рассчитан на полных новичков, и призван дать основные знания, а также обучить базовым приемам и рецептам зелий, которые вам пригодятся на Турнире. Желающие в дальнейшем смогут продолжить обучение. Дополнительные занятия и самообразование позволят вам получить преимущество перед вашими конкурентами. Итак. Что же лежит в основе качественного эликсира? Всё зависит от его типа. В основе может лежать очищенная, пустая вода, если мы говорим о декоктах, или качественный алкоголь, он же спирт, если говорить о зельях. Базой для специфических масел является, в свою очередь, очищенная жировая субстанция растительного либо животного происхождения — в зависимости от назначения. В начале рассмотрим основу для зелий, поскольку они являются наиболее частым гостем в арсенале алхимика. Для приготовления подойдёт качественный спирт высокой степени очистки, однако наилучшим выбором является алкагест, то есть чистейший дистиллят. Для его изготовления необходимо не только оборудование, но и особая техника изготовления, позволяющая придать ему магические свойства. Таким образом, использование алкагеста позволяет создать наилучшие по качеству зелья, то есть обладающие выраженным основным эффектом, при слабо выраженных или и вовсе отсутствующих эффектов побочных. Рассмотрим способ и принципы изготовления алкагеста...

***

Очередной учебный день подошел к концу. Непростые физические занятия утром и серия не менее простых интеллектуальных занятий порядочно высушили студентов. Количество того, что предстояло выучить и понять вставало в полный рост, и это с учётом того, что впереди у них были ещё неизведанные предметы. А ведь были ещё дела насущные и прямым образом с учёбой не связанные. Но кто говорил, что будет легко? Никто.

В очередной раз Салих доказал своё непревзойденно мастерство: он правильно определил характер ранения и сделал вывод, что больше ничем, кроме моральной поддержки, он помочь тут не может. К счастью для пацана, один из представителей дома Маруп согласился отправить его на стационарное лечение. Повезло парню.

Получатели: Салих «Хаттаб» ас-Сувейлем.
— Болотников и прокаженных их заразой определить не сложно. Но, как по мне, проще захуярить всех. Я, если что, подписываюсь на это. Потому что либо так, либо надо собирать монатки прямо сейчас и уносить свою задницу из Аль-Домейна.

Белланова. Эверсон.

— Опа, нихуя! Магики! Пацаны, мочите их! — девушка, что зарычала на студентов, громко заголосила, предупреждая остальных. Самый здоровый оставил попытки выломать дверь, хотя это у него почти получилось.
— Ебашим этих! — он указал рукой на Рикардо и Каина. Он первым бросился на них, подавая пример остальным. Вся толпа с матами и воплями понеслась прямо на них.

Стиг ещё раз окинул взглядом экран лаптопа, затем вздохнул, сказал «понятно» и закрыл крышку. Щёлкнул рацией, связавшись с фон Нейманн:
— Это Ларссон. Мама, я в телевизоре. В общем, инфа о падении нашего корабля стала достоянием общественности. О нас самих — ни слова. Дело взяли на карандаш, создали какой-то оперштаб. Прием. — закончив радиовещание, Стиг переключился на револьвер. Он понадеялся, что стреляет он так же круто, как и выглядит. В любом случае, ему не помешает лишний ствол. Снарядив его, экс-егерь закатал оставшиеся маслята в спидлоадеры и раскинул их по карманам.
— Ладно, пошли, дружок. Надо подышать свежим воздухом. — Ларссон позвал Ракота, поцокав.

Рози. Брюне. Уильям Уайет. Фармé.

— Ну, нам понадобятся особые костюмы и маски, чтобы нас никто не узнал, — пояснил Уильям, передавая сигарету Арчибальду.
— Также нам пригодятся веревки и крюки с зацепом для лазанья. В общем всё то, что используют воры и взломщики. Просто на всякий случай! Пока не понятно, что именно нам понадобится. Дело в том, что я подрабатываю журналистом в «Вестнике», и пару раз мне приходилось, эм, залезать туда, куда не следует. Так что я немного разбираюсь в этом. Но прежде всего нам нужно обустроить штаб, где мы будем собираться и обсуждать наше, э-э, предприятие. Какое-то надёжное место, где нас не смогут подслушать. Кафе или улица не подойдут. Лучше всего это делать у кого-то дома.
— На меня даже не смотрите. У меня сущая конура, да и хозяин часто заглядывает. — отмахнулся Шарль.
— Я тоже пас, так как я снимаю мансардный этаж в кафе у мистера Родерика. Он запрещает водить туда кого-либо. А в самом кафе будет слишком много лишних глаз и ушей. Так что... — Уайет-младший развёл руками и обвел взглядом Рози и Брюне.
— В общем, подумайте об этом. Наверное, лучше всего подойдет дом Арчи. Просто если мы будем ходить к Жанне, то соседи могут подумать что-то, ну, вы понимаете. — Уильям почесал затылок.
— Ага, а если девушка в компании трёх парней будет ходить в дом одного из них, это уже совсем другое? — усмехнулся Шарль.
— Ладно, в общем...вам решать. Тут главное, что у нас не очень много времени: в следующий понедельник будет официальное заявление. Поэтому на всё у нас осталось меньше недели, это первое. Мардук говорил, что следы магии держаться какое-то время, но не вечно, так что это второе. И третье, к концу расследования Бюро постарается зачистить все следы на месте преступления, и ловить там будет нечего. Скорее всего, они сделают это на выходных. Думаю, в идеале мы должны успеть это провернуть до пятницы. Теперь, что касается дел. Шарль — ты вроде говорил, что разбираешься в "охоте", так что с тебя внешний осмотр территории, надо прикинуть, как и где мы полезем. И как будем вылезать. Из-за забора непонятно, что там происходит на территории, но посмотри, в округе есть высокие здания, может получится посмотреть с крыши одного из них. Арчибальд, у тебя вроде бы есть какие-то связи в жандармерии. Ну да, ну да, я навёл кое-какие справки, извини. Может, тебе удастся узнать о том, когда и как меняются жандармы в оцеплении. А может даже получится раздобыть форму жандармов, но это в идеале. Или, скажем так...возможно получится "договориться" с кем-то, или устроить так, чтобы в оцеплении появилась прореха, через которую мы и проскользнём. У тебя, Жанна, видимо тоже остались какие-то связи. Может, получится навести какие-то справки насчёт Бюро. Как вариант, у тебя есть необычная служанка...может быть, она сможет отвлечь жандармов на какое-то время, кхм. Я же постараюсь раздобыть план особняка мэра и попробую задействовать свои каналы. Ну это навскидку! Самое главное, мы должны понять и придумать, как туда незаметно попасть и точно так же незаметно уйти. Не думаю, что внутри особняка кто-то дежурит по ночам, но может всякое быть. Так что нужно аккуратно и как можно подробнее узнать, что нас может ждать на месте. У всех есть время подумать что можно сделать, как минимум, до завтра. А завтра вечером мы соберемся и всё обсудим. Может, кто-то даже успеет что-нибудь разузнать. Что скажете?..

***

Белланова. Эверсон.

В ответ на вопрос Рикардо Эверсон что-то пробормотал. Но непонятно, что именно — видимо, ветер унёс слова, так что Белланова ничего не смог разобрать. Впрочем, сейчас это было не столь важно, ведь впереди была покупка комплимента, который можно было бы со вкусом употребить за ужином. Оставалось надеяться, что и вино, и стрепня девочек будут достаточно удачными. Как-никак, сейчас они могли заодно отметить свой первый учебный день.

Внутри заведения было уже достаточно людно. Кто-то уже возвращался с работы, прихватывая выпить себе домой, а кто-то уже занимал места за столами. В местечковом кабаке все, конечно, преимущественно знали друг друга, но в таком подвижном городе, как Талон, хватало и залётных, так что появление Каина и Рикардо если и вызвало интерес, то умеренный. Как и во всех подобных местах, здесь пахло кислым, чем-то солёным, а под крышей уже клубились облака табачного дыма. Таких заведений в Талоне были десятки, если не сотни, и ещё больше — точно таких же — по всему Союзу. Студентам пришлось потолкаться какое-то время, прежде чем они, наконец, смогли добраться до стойки и приобрести вино и небольшое угощение к нему — на тот случай, если основное меню окажется не вполне подходящим. Вообще с вином в Талоне было сложно прогадать; здесь, на солнечном юге, вино в принципе получалось хорошим, и надо было сильно постараться, чтобы его испортить. В итоге то, что считалось дешёвым в Союзе, вполне могло сойти за дорогой напиток где-нибудь на севере. Одной бутылки на четверых показалось как-то мало, поэтому решили взять две. Всё это вышло примерно на два доллара.

Смеркалось. Вечер обещал быть приятным, но нашлись те, кто решил его испортить. Всё разворачивалось как-то стремительно, и до дома студенток оставалось рукой подать. Всё дело решила какая-то минута или две. Рикардо и Каин услышали какой-то свист и неясные восклицания. Они не разобрались, что к чему, но зато поняли и разобрались местные, тут уже убравшись с дороги, по домам.

Перед ними нарисовались крепкие молодые парни и такие же девушки. Их лица были закрыты масками с прорезями. В них было что-то неуловимое от молодых пролетариев, стремящихся одновременно быть модными — крепкие ботинки с защитными вставками, свободные рабочие штаны с карманами, и дутые стеганные куртки.


Шум, развязная походка, внешний вид — от них веяло опасностью и разговорами на повышенных тонах. Присмотревшись, студенты разглядели и другие признаки уличных задир — намятые кулаки, например. Только вот в отличие от рядовых хулиганов, в этих было несколько «лишних» стрихов. Во-первых, маски. Во-вторых, один из молодчиков покручивал на руке нечто, отдаленно напоминающее кадило. Это был какой-то плотный свёрток на верёвке, медленно тлеющий и испускающий густой, сизый дым. Одна из девушек — её выдавала фигура и длинные волосы, видные из-под маски — держала в руке перед собой небольшой предмет. Небольшая пластика, металлическая на вид. Она неопределенно водила ею перед собой и по сторонам, но как бы между делом, о чём-то разговаривая со своими приятелями. Молодые люди как раз поравнялись с домом Блант и Пэттс, когда между ними и студентами оставалось ещё, быть может, метров тридцать или около того. Предмет в руке девушки зажужжал и зазвенел как раз в тот момент, когда она провела им вдоль фасада. Тут-то праздным разговорам и настал конец.

— Да тут у них нора, ёпта! — воскликнула девушка.

— Ща я тут нахуй... — Из их группы прямо к двери резво выдвинулся здоровяк, с размаху ударивший по двери своей ногой доброго 47-го размера, пожалуй. Дверь выдержала, но подозрительно заскрипела. Было понятно, что для него она станет лишь временным препятствием. Изнутри послышался вскрик от неожиданности. Кажется, это была Блант.
— Сука, дверь блядь открывай! Открывай блядь, тварь! — здоровяк, видимо поняв, что внутри девушка, начал ломиться увереннее прежнего.
— Давай! Высаживай её! Высаживай! — подбодрили его.

Тем временем другой, тот что с «кадилом», начал быстро раскручивать его, нагоняя воздух, тем самым провоцируя больше дыма. На Каина и Рикардо, наконец, обратили внимание. Одна из девушек:
— Вы хуле вылупились?.. Съебались отсюда! — рявкнула она.

***

Ариан Эстерхази.

Корчмарь цокнул:
— Ну, сам смотри. — настаивать он не стал, так что вместо информации Ариан получил кружку добротного, плотного тёмного пивка и горку масляных гренок, щёдро натёртых чесноком и солью. Корочка приятна так похрустывала. Первые глотки приятно так расслабили, наведя иллюзию, что жизнь-то всё-таки удалась.

Здесь было просто любопытно посидеть и послушать, развесив уши. Похоже, заведение было действительно излюбленным местом для наёмников и их работодателей. Личная охрана, сопровождение грузов по суше и на море, и даже целые военные мероприятия локального масштаба. Тут было всё. «Вольные роты» в лице их капитанов обсуждали нюансы с заказчиками, договариваясь об оплате, о снабжении, сроках, условиях, обо всём. Ариан переводил спектр своего слухового внимания от одного стола к другому. К счастью, разговоры не слишком скрывались, так что ему не приходилось напрягать свой пострадавший слуховой аппарат. Понимая всю бесполезность и тленность скрытности, те, кому надо, просто обходились неким шифром, избегая упоминания конкретных имён и мест.

—...мы точно не знаем, чем он занимался. Но у него явно что-то пошло не так. К тому же разрытая земля...куда? Зачем? Мы не стали привлекать местных, сами понимаете. Пока просто локализовали. И то, что мы там увидели...честно говоря, у меня мурашки по коже. Мумия! И все остальные такие же.
— Вы ничего не трогали? Не изымали, не перемещали и так далее?
— Нет, я сразу распорядился оставить всё как есть. Только стандартно, по протоколу - изоляция и так далее. Там сразу всё понятно было. Точнее понятно, что ничего не понятно. Опять же, как я и говорил...мы хотим обойтись силами сторонних подрядчиков. Тут нужна независимая оценка, нам нужно выделить, выработать какую-то линию. Нам в этот смысле нужна только экспертиза, как я думаю. Мне вас посоветовали. Исходя из того, что я видел и что слышал о вас — дело по вашему профилю. Естественно хотелось бы получить письменный отчёт. Сами понимаете, слова, воздух не пришьешь. Но это, что называется, для внутреннего пользования. В этом смысле хотелось бы получить подстрочник для, так сказать, не специалистов. Единственное — это нужно сделать быстро. Я в свою очередь поспособствую, конечно же. Сопутствующие расходы мы берём на себя.
— Хорошо. Мы должны сначала посмотреть, в любом случае. Если исходить из того, что вы описали — тут несколько вариантов. Десятки. Нужно смотреть конкретно.
— Я понимаю. Конечно. Давайте завтра, здесь же, в обед. Я согласую, у вас будет зелёный свет. Хотелось бы, чтобы вы завтра и приступили. С этим нет проблем?
— Нет, всё нормально. Мы сейчас свободны. И умеем расставлять приоритеты.

За столиком общались трое — мужчина с одной стороны, чьё лицо было скрыто капюшоном. С другой — пара, мужчина и женщина, на вид — около тридцати. В их статусе именно "пары" Ариан был совершенно не уверен, особенно с учётом того, что внешне они были похожи друг на друга. Но акцент...тут у Эстерхази сомнений не было, сколь бы не был плох его слух. Это определённо были выходцы из тех же краёв, что и он сам. Вскоре они попрощались со своим таинственным собеседником, и теперь в полголоса обсуждали что-то. Дело тут за малым — как-то с ними познакомиться.

Общее.

Студенты закружились в потоке заклинаний, удачных и не очень. Как и говорила госпожа Альба, заклинания и впрямь были не очень сложными, так что само их сотворение стабильно получалось почти у каждого. Но не у каждого получалось стабильно попадать — и это была из основных проблем, с которой столкнулись студенты. Были и те, кто познакомился с таким явлением, как возмущение эфира, о котором накануне предупреждал мастер Мардук. Хуже всего пришлось, пожалуй, Ариану: в какой-то момент его «дуэли» с Неласир его аркана сорвалась, и Эстерхази основательно тряхнуло, да так, что он чуть было не сел на землю. К счастью, алхимик оказался достаточно крепким парнем, чтобы выстоять.

Самым долгим и зрелищным поединком оказался учебный бой между Эверсоном и преподавателем: они непрестанно осыпали друг друга ударами, со вспышками «ломали» заклинания и тут же наносили новые. К этому моменту большинство студентов уже выдохлось, и наблюдали за развязкой дуэли. Впрочем, закончилась она закономерным образом: в какой-то момент госпожа Альба нанесла неожиданный и быстрый удар «Стрелой», и Каин рухнул на песок. Финал, в общем, закономерный, но в то же время достойный уважения: вряд ли кто-то мог бы продержаться столь же долго. И с тем учётом, что мастер Альба сражалась далеко не в полную силу. Однако смысл занятия был в тренировке и практике, а не в том, чтобы «победить».

Ну а самым странным вышел бой между Китнисс и Элрандилем. Судя по тому, что успели заметить остальные, маленькая Блант оказалась весьма способной; колдовала она споро и метко. Эльф же, вместо ударов, осыпал её радужными фейерверками или эфемерными розами. Похоже, она была единственной, к кому он совершенно точно относился не с презрением, а, наоборот, с каким-то почти обожанием. Впрочем, это уже подметили: на занятиях Элрандиль либо витал в облаках, либо с томно-сонным видом поглядывал на её спину со своей галерки. В ответ на его очевидное внимание Блант лишь хлопала своими большими глазами и смущалась, ну а бесилась от этого факта почему-то Саша. Похоже экзотический эльфийский "принц" ей тоже нравился, вот только её он и вовсе почти не замечал.

Меж тем, Арчибальд выполнил обе части своего секретного уговора с Фрейей: он не только сразился с Чеддардом, но и даже опрокинул его на землю, почти играюче. Арканы давались ему достаточно легко и он, в этом смысле, дышал полной грудью, чего нельзя было сказать о Хансбергере. Впрочем, Чеддард поднялся с земли с таким видом, будто он не упал, а сам решил присесть и немного отдохнуть. Рози прекрасно понимал, с кем имеет дело, поэтому по итогам краткого разговора после поединка он всё свел в примирительное русло. Меж тем, Хансбергер признал своё поражение и даже в какой-то мере признал талант Арчи, хоть и не забыл тут же пояснить, что уж "в честном бою" он не оставит Рози никаких шансов. Девятиградец понял, что самолюбие Чеддарда, безусловно, пострадало, но и столь сильно, чтобы теперь опасаться появления у себя в доме незваных гостей. Впрочем, теперь у Арчи была боевая служанка, с которой он мог бы попрактиковаться в рукопашном бою. Хотя и при взгляде на неё возникали мысли о совершенно ином типе «тренировок». Уже расходясь, он поймал глазами Фрейю. Девушка коротко кивнула: она всё видела.

После практических занятий они вернулись обратно в класс, так что второй половине семинара удалось вытянуть ноги и отдохнуть. Студенты на собственной шкуре выяснили, что плетение аркан, в общем-то, является утомительным занятием.
— Ваши магические способности прямым образом связаны и с вашей конституцией, поэтому не советую пренебрегать тренировками. Вот почему в рамках Старшей Школы имеется целый курс, посвященный исключительно физическому развитию. Эти занятия ведёт мастер Кантаро, и уж он, будьте уверены, заставит вас попотеть. На его уроках вам предстоят пробежки на скорость и выносливость, прыжки, физические упражнения с собственным телом и не только. Советую вам озаботиться приобретением спортивного платья, — она сместила взгляд на Китнисс, но в то же время обращаясь ко всем.
— Напоследок, я запишу несколько формул малых аркан, которые вам полезно знать. Они весьма просты в освоении, так что я ожидаю, что во время майских экзаменов вы сможете продемонстрировать некоторые из них — в том числе и те, что мы осваивали с вами сегодня. Как я уже говорила, они пригодятся вам в повседневной жизни, а благодаря разнородной структуре, их понимание и освоение вам пригодится перед переходом к более сложным арканным структурам. А на этом пока всё. Увидимся с вами в среду.

***

Первый день вышел комом, как и полагается первому блину. Учебный день подошёл к концу, но все студенты обычно чуть-чуть задерживались, чтобы обсудить дальнейшие планы на сегодня или просто немного поболтать.
Многие, конечно, сразу шли домой, а то и вовсе на работу. Что касается класса 1-А, то...

...восвояси сразу отправился Чеддард, которого у ворот ждала почётная свита.

...Неласир куда-то побрела в компании с Фрейей.

...Элрандиль исчез совершенно неуловимым образом.

...задержались Шарль и Уильям. Они что-то бурно обсуждали, причем как отпетые заговорщики. Они явно что-то задумали.

...Саша и Китнисс странным образом отирались у ворот Университета, переступая с ноги на ногу в странной нерешимости и как бы заглядывая в глаза проходящим мимо студентам.

Общее.

Вскоре в класс вошел мистер Уайет, но было понятно, что он по каким-то причинам задержался. Он явно был погружен в какие-то свои размышления и беспокойства. На фоне последних известий догадаться о причине было несложно. Но поднимать тему смерти мэра он явно не намеревался. Встав за трибунку и поздоровавшись, куратор тут же начал урок.

— Итак, история. Многие недооценивают этот предмет, считая это чем-то, что не пригодится в жизни, чем-то, что не имеет прикладного применения. И это мнение в корне не верно. Мой курс — это не просто набор фактов из давнего и недавнего прошлого. Мы будем изучать и давать оценку тем или иным событиям. Мы будем анализировать факты, чтобы понять взаимосвязь между событиями и то, к чему они привели. Из предпосылки, основания следует итог, последствие. История содержит в себе сотни и тысячи таких примеров и образцов, и их должное изучение поможет вам развить своё мышление и аналитические способности. Звучит несколько абсурдно, но многое из того, чему только предстоит произойти, уже случилось, вероятно даже неоднократно. И это поможет вам чётко осознавать, что происходит сейчас, почему оно случилось и к чему оно, скорее всего, приведёт. Вы научитесь работать с текстами и источниками самой истории, разовьёте свою память. А это, несомненно, поможет вам в изучении и других предметов. И прежде всего мы поговорим о месте вашей учёбы, мы поговорим о самом Университете. Он был основан выдающимся имперским учёным и магом, Леонардо де Бусси, в 711 году от Становления, то есть более тысячи лет тому назад. Он не только основал Университет, но и в каком-то смысле создал магическое искусство в виде современного академического знания. Леонардо создал сам алфавит чародейства и вывел фундаментальные аксиомы и законы. И с этого момента магия перестала быть чем-то непознаваемым. Изначальные заклинания были сложны, и их использование было немыслимо без сложных ритуалов и точного следования догматам и правилам, значение и суть которых были не ясны. На заре человечества магия была уделом шаманов, и это мистическое ремесло передавалось из поколения в поколение, из рода в род. Это было знание лишь для посвященных. Де Бусси совершил настоящую революцию. Но ей предшествовали долгие года кропотливого изучения артефактов тогдашней древности, многочисленных странствий и путешествий. — мистер Уайет прервался, достав и закрепив на доске внушительную карту известного мира.

— Всё началось с Самхафа, где, по всей видимости, и зародились первые мистико-магические учения. Некогда на территории современного Самхафа существовала таинственная мидианская империя. Сложно сказать, кем были эти существа. Как бы то ни было, эта раса давно вымерла, и самые ранние упоминания о ней мы находим в эльфийских источниках. Эти два народы были непримиримыми врагами, и итогом их соперничества, окончившегося более двух с половиной тысяч лет назад, стала гибель, вымирание мидиан и закат могущества эльфов, которые некогда владели более чем половиной известного мира. Тогда же начался расцвет людей. Человечество представляло собой жалкое зрелище; не более чем первобытные существа. Есть основания с достаточной уверенностью предполагать, что первые племена возникли где-то в районе Северного Самхафа, там, где сейчас располагается Каркосса. Центральный и Южный Самхаф в те времена представлял собой не пустыню с редкими оазисами, но настоящий тропический рай. Именно туда и двинулись наши далекие предки, осознав, что бывшие хозяева тех земель, мидианы, мертвее мертвого. Благодаря климату и практически идеальным условиям окружающей среды человечество начало стремительно размножаться. Многие артефакты мидианской империи, особенно культурные памятки, были попросту разрушены в силу невежества первоначальных людей. Если что-то и осталось, то ныне это погребено под толщей песков. Тем не менее, те стародавние осколки мидиан подарили людям письмо и, говоря о предмете нашего интереса, какие-то сведения о магии. Именно в Самхаф и отправился де Бусси, в своей отчаянной попытке восстановить, казалось бы, навсегда утраченные первоначальные знания...

***

В то утро пришлось многое записывать, и, судя по виду многих, они впервые потратили такое количество чернил за один раз. Под конец урока, помимо конспектов, образовался солидный список литературы, с которым предстояло познакомиться в Университетской библиотеке. Могло показаться, что именно там студентам придется проводить большую часть своего времени. Прежде чем оставить класс, мистер Уайет таинственно объявил, что вскоре в классе ожидается пополнение. Помимо новости о загадочном новичке, он закрепил на стенде в задней части класса несколько весьма полезных распечаток. Именно из них студенты подчерпнули множество полезной информации*. Например о том, что к преподавателям здесь именуют «мастерами», а обращаться к ним следуют «господин» либо «госпожа» соответственно. И удручающая новость о том, что им предстоят экзамены уже в мае. Сессия совсем короткая, и продолжаться она будет с 11 по 14 мая, с объявлением результатов 20-го числа. Правда в этом же объявлении студентов успокаивали, дескать, эта сессия предназначена лишь для определения уровня подготовки студентов и выдачи рекомендаций, так что переживать по поводу вылета из-за неудачных экзаменов не стоит. С другой стороны, наиболее отличившимся обещали некое поощрение.

Многое о самом мистере Уайете говорил список изучаемых в ближайшее время предметов, где также содержались и имена преподавателей:
Курс общей истории — мастер мистер Арманд Уайет;
Курс основ медицины —мастер Талия;
Курс элементарной алхимии — мастер Коракс;
Курс магической зоологии — мастер Альсина;
Гимнастика — мастер Кантаро;
Курс практической магии — мастер Альба;
Курс теоретической магии — мастер Мардук;
Курс этики и риторики— мастер Лоренцо.

***

К счастью для студентов, и видимо ради удовлетворения их очевидного любопытства, следующий урок был связан с магией непосредственно. Примерно через десять или пятнадцать минут после окончания предыдущего урока, колокол прозвонил вновь, сообщив тем самым о начале очередного занятия. В класс вошел черноволосый мужчина очевидной самхафской внешности. Отношение к ним в Союзе было весьма неоднозначное: в относительно недавнем прошлом, около десяти лет назад, с ними случилась очередная война, когда выяснилось, что пиратский террор во многом спонсировался Медиеной. Несколько посудин было отправлено на дно океана, пиратов и правда стало меньше, но в остальном все остались при своих. В целом, для Союза эта война стала той самой маленькой и победоносной. И теперь всё чаще стали говорить о том, что самхафский вопрос стоит окончательно закрыть. Словом, к самхафцам в Талоне, да и вообще в Девятиградье относились с подозрением. Представители местной самхафской диаспоры пережили погромы во время войны, так что их мнение по поводу местных тоже было, мягко говоря, неоднозначным.

— Мардук. Мастер Мардук, — представился преподаватель. Он говорил очень чисто, и при этом с местными коннотациями. Если бы Рикардо или Рози закрыли глаза, они бы не поняли, что перед ними самхафец.

— Я веду курс теоретической магии. Вероятно один из самых объемных и важных предметов, поэтому я не рекомендую его прогуливать. Тем более что без знания теории вам нечего делать на практических занятиях, которые ведёт госпожа Альба. Надеюсь, это всем понятно. — в отличие от мистера Уайета, мастер Мардук во время лекции предпочитал прогуливаться туда-сюда, внимательно заглядывая студентам в глаза и следя за тем, что они что-то записывают, а не спят.

— Говоря о магии, мы должны в первую очередь задаваться вопросом не «что», и даже не «как», а «где». Магия окружает нас, она повсюду. Прямо сейчас, здесь в классе, и на улице, и у вас дома тоже. Мы ею дышим, и она живет в наших телах. Глубоко под землей и под самым небесным сводом. Всё живое вырабатывает магическую энергию, и, в некоторых случаях, неживые природные элементы. Они также обладают свойством накапливать и запасать её, при том что живая материя делает это куда хуже, чем неживая. Магию можно даже буквально увидеть, но способны на это лишь те, чья чувствительность и восприимчивость магической энергии, или просто Энергии, достаточно высока. Вас отобрали, прежде всего, из этих соображений. И вы научитесь делать это прямо сейчас, — Мардук повёл рукой, и в мгновение ока над его ладонью застыла небольшая светящаяся сфера, которая стянулась воедино из облака крошечных капель, оторвавшихся от кончиков пальцев.

— Закройте глаза и расслабьте глазные яблоки. Представьте, что вы устремляете свой взгляд вперёд и открываете глаза. Но вы должны вложить в это представление свою волю. Вы должны обозначить чёткое мысленное намерение это сделать. Представьте, что у вас есть второе невидимое веко, и вы пытаетесь его открыть. Ещё раз: это должна быть не фантазия или ваше внутреннее представление, а мысленное и почти что физическое намерение это сделать.

Поначалу, ни у кого ничего не получалось. То и дело были слышны шаги мастера и его комментарии в чей-то адрес, вроде "не надо жмуриться, а наоборот, расслабьте глаза" или "от того, что вы крутите головой, никакого толка не будет". Сложная умственная гимнастика, однако, в какой-то момент начала давать свои плоды. Студенты, которым удалось "открыть своё внутреннее око", охали, что-то мычали или же просто открывали глаза от неожиданности. Так или иначе, спустя несколько попыток, это начало получаться у каждого. Похоже весь фокус был в том, что нужно держать глаза расслабленными: при попытке сфокусировать взгляд, всё волшебство тут же рассеивалось. Окружающий мир представлял собой черно-белую картинку с вкраплениями серого цвета разной глубины. При этом всё вокруг будто бы состояло из мельчайших песчинок, которые непрестанно дрожали и крутились, и повсюду плыли какие-то неясные облачка и эфемерные взвеси. Там, где застыл световой шар, эти песчинки сбились в плотный черный ком, и он словно исходил паром, источая сероватые крупицы во все стороны. При этом всё происходило как бы «нигде» в некоем подвешенном состоянии, так как реальных объектов при таком зрении не наблюдалось. Несоответствие наблюдаемого с ощущаемым немедленно вызывало головокружение, а у некоторых и позывы тошноты. Куда ни кинь взгляд — везде эти частицы и "песок", иногда спокойный и статичный, а иногда и бушующий, словно ураган. Где-то завеса была непроглядно-черной, а где-то почти прозрачной.

— Вы наблюдали, как выглядит магическая энергия вокруг и действующие заклинания. Мы называем это пространство магическим эфиром. Это умение вы должны отточить до автоматизма, оно должно стать ещё одним вашим рефлексом. Только так вы сможете здесь и сейчас определить, какого текущее Напряжение Эфира, чтобы оценить ситуацию и разработать тактику применения аркан, то есть заклинаний, и понять, какие арканы вокруг действуют и используются. Вместе с госпожой Альбой вы научитесь определять применяемые Арканы ещё в момент их создания. А сейчас мы запишем определение, что такое Магический Эфир и обсудим, что есть Напряжение Эфира, какое оно бывает и на что влияет...

***

Общее. Ланч. Около 12:00.

После занятий по истории и теоретической магии, учебный день мягко докатился до обеденного перерыва. В Университете не было принято кушать где-то снаружи под открытом небом. Вместо этого, все студенты собирались в одном просторном, даже огромном, обеденном зале, с «летучим» стеклянном потолком и такими же огромными окнами. Лишь тонкие рамки и витые колонны напоминали о том, что они всё-таки находятся в помещении, а не на улице. Ланч приносили с собой из дома в свёртках, который чаще всего представлял собой разнообразные бутерброды, фрукты и овощи, но некоторые не брезговали и полноценными обедами, для разогрева которого здесь имелись плитки и вся необходимая посуда. Преподаватели не брезговали своими студентами и обедали тут же, хотя для них существовал отдельный, учительский островок.

Здесь же студенты 1-А класса смогли впервые увидеть не только своих сверстников из параллельных классов, но и старшекурсников. Разница, конечно, была на лицо. Если студенты Старшей Школы сидели как бы все вместе, где было непонятно, кто есть кто и кто откуда, то старшекурсники чётко разделялись в соответствии с тем, какую Магическую Традицию они выбрали. Многие отличались не только общим внешним видом, но и тем, как были оформлены их обеденные места.

Столы Стражей, например, больше напоминали какое-то шумное застолье и гурьбу в таверне. Студенты и студентки, как правило, были достаточно крепкого, скорее даже атлетического телосложения. На многих из них были элементы защитного снаряжения и доспехов, потому что их занятия неизменно подразумевали рукопашные схватки и весьма близкий контакт. Стражи не брезговали использовать свои способности во время еды, так что над их головами то и дело пролетали сэндвичи и куриные окорочка пополам со стаканами и кружками. Всё это шумело, двигалось, имело пёстрые цвета и нестандартные решения в одежде, а кроме того смеялось и что-то горячо обсуждало.

Их коллеги по цеху боевых магов из числа Фантомов наоборот, имели вид крайне мрачного и скучного обеда. Пожалуй, фантомы вели себя тише всех. Многие из них просто сосредоточено жевали свою еду, практически не общаясь. Лишь изредка кто-то мог позволить себе полуулыбку. Очень серьёзные студенты в массе своей. Никаких доспехов, зато много темных одежд, кожаных курток и серебряных пряжек с неизменными высокими сапогами.

Столы друидов напоминали беседки посреди сада и зеленых насаждений. Причём буквально. Роскошные птички чирикали свои мелодии, а фрукты и ягоды студенты срывали прямо с тех кустов и деревцев, которые тут же и росли. Эти были, что называется, наиболее расслабленными и будто никуда не торопились. В одеждах они также не стеснялись, предпочитая что-то яркое и лёгкое. В бокалах плескалось что-то, подозрительно напоминающее розовое вино. Друиды явно познали жизнь и ни в чем себе не отказывали.

Студенты наиболее "странной" Традиции — натурфилософы — напоминали собой античных философов на пикнике. Эти пили чай или кофе, попутно покуривая кальян и ведя заумные беседы о смысле всего сущего, в окружении книг и фолиантов. Тарелки и блюда самостоятельно ползали по столам, а из облачков дыма формировались замысловатые конструкции или таинственные формулы, которые были понятны лишь им одним. Как и многие из тех слов, что доносились оттуда. Студенты там были, что называется, с нестандартным мышлением, с флёром элитарной неги и интеллектуальной возвышенности над всеми прочими.

Выбравшие стезю светлых магов были явными сторонниками светских раутов и богемных застолий. Пожалуй, они выглядели примерно так, как чаще всего себе представляли волшебников и магов, особенно тех, что красовались на больших ростовых картинах и портретах Великих. Складывалось впечатление, что туда записывались сплошь студенты с дворянским происхождением, ну или те, кто хотел таковым стать. Что, впрочем, никак не принижало тех способностей и достоинств, коими обладали светлые маги.

Их мрачными и декадансными антиподами были тёмные маги. Тёмные же, зачастую просто чёрные, но вычурные одежды, серебро и кольца, напускной фатализм во взгляде и томность в губах. Внешний вид бледноликих парней был далёк от общепринятых стандартов мужественности и маскулинности, а девушки, конечно, предпочитали образы готических дам и принцесс, от нежных и гладких, до напускной агрессивности и многочисленных шипов. Их компания казалась наиболее закрытой и обособленной, что, впрочем, совершенно неудивительно. И конечно они не могли себе позволить употреблять пошлые бутерброды с вареной картошой и мясом, предпочитая напитки и какие-то совершенно невесомые закуски.

Но помимо вот таких обособленных клубов по интересам со своими взглядами на стиль, имелись и общие столы для тех студентов, кто не разделял идеи деления по Традициям, и уж за ними встречались самые разношерстные компании. Они, конечно, пребывали в меньшинстве, но вместе с тем казались и адекватными идеям студенческого равенства и братства. Понять, кто есть кто, было совершенно невозможно. И только медальон Университета был для всех неизменен.

***

Студенты класса 1-А, в массе своей, сидели за столом все вместе. Элрандиль куда-то пропал, вероятно посчитав, что обеденный зал не достоин его присутствия. Ну а Хансбергеру было, конечно, не по масти сидеть за столом со всем остальным низкородным сбродом. Мысленно Чеддард был уже там, за столом вместе с остальными светлыми магами. Один только факт, что ему придется самостоятельно себя обслуживать за обедом, вызвал у него раздражение и, вместе с тем, недоумение.

Шарль, закрыв глаза, медленно водил палочкой в опасной близости от огромного багета-сэндвича. Он бормотал какую-то выдуманную околесицу и совершал странные пасы.
— Господин Фарме, а что вы делаете? — недоумённо спросила Китнисс. Она сама ела какие-то эфемерные колобки то ли из манки, то ли из риса.
— Не обращай внимания, малышка. Он идиот. — Неласир в очередной раз закатила глаза. Похоже, это была её самая распространенная реакция на поступки одногруппников.
— Я...хочу...превратить бутерброд...в...пушечный снаряд. И прямо Чеддарду в жо... — Шарль высунул язык от напряжения, но сэндвич стоял на своём.
— Это очень опасно, ты можешь навредить сам себе! И ругань тебе, Шарль, не к лицу, — его оборвала Саша, отобрав палочку.
— ...куда!..Дай сюда...и вообще, а ты знаешь, что тебе не к лицу?..
— Ты лучше послушай Сашу, она дело говорит. Если Чеддард услышит, то знаешь что он с тобой сделает? — Фрейя внимательно посмотрела на Шарля, прервав свое кушанье.
— Что? Что он сделает? Пожалуется мамочке? Или мистеру Уайету, может быть? М? — кантонец вернулся себе волшебную палочку, однако ж свои магичекие упражнения всё же отложил.
— Вообще в словах Фрейи есть смысл, — в своей спокойной манере заметил Уильям. Он почти не притрагивался к своей еде. Какая-то картошка с карри. Вместо этого, он внимательно читал газету.
— Ну и какой же?
— Уильям, а ты будешь доедать? — вмешалась Саша, указывая жестяную коробочку с обедом.
— А? Что?.. Э-э, нет, бери, если хочешь...понимаешь, Шарль, у Чеддарда полно денег, а ещё связи и влияние. Он живёт во дворце, и у него там целая армия слуг и телохранителей. Они все кальфеонцы, и народ это суровый, и, насколько я слышал, воинственный.
— Вздор! Трусливые кальфеонские собаки, вот кто они. Их воинственность вытекает в сапоги при виде воинов под рунами Френъяста, — запротестестовала Фрейя, насупившись. Похоже, у неё были какие-то личные счёты с восточным королевством.
— Ты правда веришь в эту чушь? Френъяст был всего лишь нордом-алкоголиком, и причина его легендарной кровожадности — тот интересный отвар из мухоморов... — Неласир отвернулась и закатила глаза с видом "боже, что я делаю среди этих тупиц?".
— Это — правда. Болторн даровал мне колдовские способности, Вален уберёг меня от несчастья в море, пока я плыла сюда, а Ауга помогла мне не заблудиться в этом чёртовом городе. Бестла, как я вижу, наслала на Неласир непрекращающийся ПМС, — Фрейя сложила руки на груди, с вызовом взглянув на тёмную эльфийку.
— А Виндал-Трэ, я так понимаю, даровал Фрейи опилки и веточки вместо мозгов?.. — Неласир сделала свой ход, ответив не менее вызывающим взглядом.
— Вы дадите мне сказать или что?.. — Уильям остановил их перепалку. — Пока мы здесь, в Университете, нам ничего не грозит, и я сейчас не только про Чеддарда. В городе и так неспокойно, сначала Орден Праведности, потом вот мэр, а ты, Шарль, ещё и на Хансбергере лезешь.
— А с чего вы записали Чеда во враги? Ну, он дворянин, и ведёт себя так, как господарям и положено, я не понимаю, чё вы взъелись и вообще завели эту тему, — нахмурилась Саша.
— Ты вообще молчи! Напомни, ты откуда там? Из деревни Большие Прыщи, да, вроде? Ну и как там, хорошо живется под сапогом барона Держиморды? — окрысился Шарль.
— Но моя деревня называется Холёные Петушки! Зачем ты так говоришь, Шарль? Мне очень обидно от твоих...твоих... — Саша раскраснелась, а ещё прыщи и более того. Кажется, она была готова вот-вот заплакать.
— Начинается... — пробормотала Неласир.
— Шарль, ты бы извинился перед девушкой. Это я тебе так. Добрый совет даю, — Фрейя опустила руку куда-то на плечо кантонца, да так сжала, что у парня глаза полезли из орбит.

Арчибальд Рози.

Проблем с поиском и наймом жилья у Арчи не возникло: оказавшись на Базаре, он просто отправился в один из наиболее украшенных магазинов с броским названием. Что-то про «достойные дома для достойных господ». Служащие сложили одно с другим, и сразу же препроводили его в зал арендного жилья. Там, на богатых пьедесталах из белого мрамора, покоились макеты домов, доступных для аренды. А в некоторых случаях это была целая художественная композиция, где были расставлены постройки из всего набора жилого комплекса; имелись даже лужайки, миниатюрные деревья, прудики и всё, что туда включалось. Каждый из домиков был разборным. При желании, клиент мог снять часть стены, или крышу, чтобы заглянуть внутрь. И вновь его ждали чудеса миниатюры: кресла и столики, кровати и диванчики, кухонки с малюсенькими сковородками и кастрюлями. Искусственные лошади мирно стояли в стойлах, а на ключевых позициях покой предполагаемого клиента охраняли стражники. Или, как их назвал менеджер, сотрудники личной службы безопасности.

Впрочем, цена за такие чудеса даже для Рози была высоковата. Он мог бы пожить в таком чудесном дворце месяц, после чего последовало бы неизбежное падение с Мона.
— Предполагаю, юного господина заинтересует вот такой вариант... — обходительный служащий показал ему очередной вариант.

То был дом, чей фасад мог похвастаться приличной лепниной и покрытый аккуратной черепичной крышей. Её красноватый цвет придавал некую жизнерадостность. Позади дома расположился небольшой сад; попасть туда он мог через тамбур между гостиной и кухней. Поверхность прямоугольной зоны отдыха была покрыта крупной каменной мозаикой, и там же располагался круглый стол с зонтиком. Сразу за ним шел, собственно, сад, достаточно длинный, так что по нему можно было даже гулять кругами по узкой петле, созерцая не только композицию из красивых пихт, но и пруд с золотыми рыбками. Сбоку от входа в сад, перед калиткой, имелся небольшой сарай, где хранились хозяйственные инструменты для поддержания зеленого благолепия. Внутренний дворик и сад были отделены достаточно высоким забором от соседей, но стены были увиты декоративным виноградом и плющом, дабы не возникало ощущение излишней "каменности". Они были достаточной высоты, чтобы через них было проблематично перелезть, но и не так, чтобы создавать видимость родства с крепостными укреплениями.

Ну и сам дом, конечно. Пожалуй, по количеству комнат он был великоват для одного человека, но вообще-то подразумевалось, что там можно было жить семьей. Для заведения таковой Арчи, пожалуй, был ещё слишком молод, но у него точно не возникло бы проблем с размещением гостей. Как и с тем, чтобы выделить часть комнат под конкретные нужды и обставить их по своему усмотрению.
— Прекрасный вариант. К тому же весьма умеренная цена, благодаря чему возможем солидный горизонт планирования, — служащий салона подсказал вывод.
— Дома такого класса разлетаются как горячие пирожки. Так что, полагаю, самое время ознакомится с условиями договора и уладить мелочные формальности, — на Рози надвигалась стопка листов, озаренная доброй улыбкой.

***

Следующим шагом было решение вопроса прислуги. На Базаре было полно открытых развалов, где представители разнообразных агентств, гильдий и объединений торговали живой силой разнообразного назначения. Талон вообще не страдал проблемой нехватки трудовых решений. Здесь можно было нанять людей, да и нелюдей, для почти что чего угодно. Отдельные бойцы, небольшие отряды или практически целые армии. Были даже целые "пакетные" решения с готовым набором персонала под конкретные задачи. Скажем, если бы Арчибальд задумал открыть своё кабаре, то прямо здесь, в пару штрихов, он мог бы сразу нанять поваров, официантов, охранников, танцовщиц, разнорабочих и управляющего заодно. Но, как в случае с домом, для поиска особенных — и особо высокооплачиваемых — работников, ему стоило обратиться в специализированный салон. Что он и сделал.

— Мы предоставляем нашим клиентам широкий выбор горничных, — улыбчивая дама придвинула к Рози цветастый каталог. Уже по тому факту, что с ним общались в отдельной переговорной, Арчибальд мог оценить уровень заведения.
— Разумеется, далеко не простых горничных. А таких, что воплощают мечту наших клиентов об идеальных слугах, — улыбка мадам была более чем многообещающей.
— Я говорю о служанках высшего класса. Наша компания лидирует на рынке Талона по вопросу предоставления услуг... — была выдержана драматическая пауза. — Боевых горничных.

Легким движением руки она развернула каталог, и Рози увидел картинки с изображением молодых девушек. Каждая картинка была снабжена основной информацией: имя, рост, весь и возраст. Кроме того, при каждой имелась краткая нравственная характеристика в соответствии с рекомендациями Отдела Нравов. Мадам пояснила, что у каждой такой горничной был какой-то уникальный талант. Например, одна отличалась особенным талантом в кулинарии, в то время как другая прошла особо продвинутый курс боевой подготовки и вполне могла заменить клиенту тренера по боевым искусствам. Но, вне зависимости от выбора, все они были прекрасно обучены искусству ведения домашних дел, могли постоять за своего господина оружно и даже владели магией. Разумеется, до выпускников и даже до студентов Университета им было очень и очень далеко, но бонус, безусловно, приятный. В общем, слуги, телохранители и помощники в одном флаконе.

Арчи мог выбрать горничную по своему вкусу. Пользуясь специальным указателем, он мог посмотреть, какие у них здесь имеются длинноногие служанки с кротким нравом. Или же он мог оценить подборку невысоко-дерзких. О таких мелочах, как весь спектр возможного цвета волос, и говорить было нечего. И, судя по характеру картинок, это был рай для молодых и похотливых клиентов. Все горничные были неизменно молоды. Тут надо отметить, что мадам никоим образом не затрагивала вопрос близких отношений между горничной и её предполагаемым хозяином. Но вот что интересно:
— Как вы могли заметить, мы предоставляем услуги именно горничных. Если вас интересует наём слуг мужского пола, то я могу подсказать вам адрес другого салона. — как бы между прочим, но многозначительно заметила она.

Несколько разговорившись, мадам также поведала Арчи, что юный возраст накладывает свои ограничения. Так, если его интересовали слуги с особенно высокой подготовкой, то ему следовало обратиться в агентство, которое занималось дворецкими и домоправительницами. Проблема заключалась лишь в том, что таковые не пойдут работать в любой дом, а тот, что он снял, не соответствовал требованиям. Поэтому-то и особого выбора у него не оставалось.

***

В оставшееся время у Рози была ещё куда дел. Ему предстояло явиться в своё новое жилище в сопровождении служанки. Осмотреть там всё и, в общем, разместиться. К счастью, большую часть насущных дел он мог с легкой руки переложить на свою слугу. Самому же заняться такими вещами, как осмотр центрального района, знакомство с соседями и поиск увеселительных заведений. Так же он вскоре выяснил, что его соседями по Центральному району являются уже знакомые студенты — Чеддард и Фрейя. Элрандиля было не видать, но тот, похоже, проживал где-то на закрытой территории, где обитала местная эльфийская община. Человек мог попасть туда только по приглашению, вне зависимости от того, насколько родовитым и богатым он был.

Кстати насчёт эльфов...

— Точно, — Шарль оценил выбор Арчи, проследив за направлением его взгляда. Это было ещё утром, когда они решили пошпионить за Неласир. Словно тени, они скользили следом за ней, неизменно выбирая лучшие ракурсы для обзора эльфийского зада. Они скрывались за колоннами и углами, а иногда и в глубоких тенях нефов. Один раз они чуть не попались; похоже, темная эльфийка почувствовала погоню. Но в последний момент они успели скрыться, и всё обошлось. Свою награду молодые извращенцы получили уже во дворе Университета: в какой-то момент Неласир остановилась, чтобы поправить сапожки. Прогиб у остроухой пантеры был что надо.
— Оооооо!.. — оценил Фарме.

Потом она покинула территорию, выйдя за ворота, и преследовать её дальше не имело смысла. Их странные прятки могли вызвать неоднозначную реакцию у жандармом, которых в центральном районе было порядочно.

— Это была славная охота! На, держи краба!..

Ничто так не объединяет людей, как совместная охота, например. В Арчибальде пробудились потаённые охотничьи инстинкты, которые могли почти заснуть у молодого современного дворянина.
— А я смотрю ты не промах, это круто. Знаешь, мне было принципиально проследовать за этой Неласир. У нас в Кантонах люди идут либо в наёмники, либо в торговцы остроухим золотом. Просто у нас ничего нет, кроме сраного леса и гор, где нет ни золота, ни железа, вот и крутимся, как можем. А так-то мы граничим с Великим Лесом, где эти обитают. Вот некоторые из наших и ловят эльфов, а потом понятно — кандалы, пока Лес, привет Невольничий рынок. Хорошие деньги, между прочим. Ну, у меня батя командир роты наёмников. Я вот думал либо к нему податься, либо в охотники пойти, а в итоге сам видишь что...короче, эльфы нашего брата недолюбливают, понятно почему.
— Но круто мы её сделали, да?.. У меня, кстати, одна идейка родилась, но я её пока обмозговываю...потом скажу. Ну увидимся ещё! Мы тут наведем шухер, я уверен...


Каин Эверсон.

Путь до нового дома Каина был не близок. Побродив по Базару, он наткнулся на ряд крытых развалов; здесь торговцы аккумулировали предложения от арендодателей, искали им клиентов, а в обмен получали некоторую мзду за свой труд. Развалы шли под номерами, которые соответствовали номеру одного из городских округов. Всего в талоне было восемнадцать "номерных округов". По факту их было больше, потому что Центральный район так же считался округом, однако же номера он не имел. Судя по описанию, его будущий дом был чёрт знает где, и дойти туда, будучи в незнакомом городе — та ещё задача. Но, к счастью, Талон был очень и очень современным городом, и Каин мог воспользоваться многочисленными указателями. Да и поспрашивать прохожих, в конце-концов.

Чем дальше он отходил от центра, тем всё проще становились дома и здания вокруг. Менялись платья и лица; всё чаще попадались нелюди, а физиономии людей, в массе своей, не были обезображены большим благородством и высоким интеллектом. Народ был здесь самый что ни на есть простой: плоть и кости этого города. Эверсон, в общем, чувствовал здесь себя в своей тарелке, а кроме того, чужие взгляды скользили по нему без всякого интереса. И так как большая часть обитателей сейчас была на работе, становилось понятно, чем именно промышляли обладатели этих взглядов.

Немного покружив по округу, Каин, наконец, нашёл своё жилище. Здорово помог тот факт, что все дома имели свой номер. Внутри было...пустовато. Казалось, что в этом доме уже никто давно не жил, так что воздух был откровенно спёртый, и пыль была повсюду. В углах даже пауки успели сплести себе жилища. Немногочисленные окна были дополнительно усилены изнутри ставнями, а снаружи решетками, что, в общем, было не лишним. При должном старании дом мог бы стать довольно милым; в небольшой гостиной имелся камин, и, пожалуй, именно здесь он мог бы пить чай и делать домашние задания по вечерам.

Короче необходимость провести генеральную уборку встала в полный рост сразу после заселения, благо что на кухне имелись элементарные веник и швабра. Весь мелкий мусор и пыль, понятное дело, вылетали прямо на дорогу. А иного выхода-то просто не было. Но никто на Каина косо не смотрел, потому что все остальные поступали точно также. Непосредственно сам владелец дома оставил для будущего жильца записку, где помимо стандартных угроз вроде вышвыривания на улицу за опрометчивые поступки, имелись и добрые советы. Некто мистер П.Ж. писал о том, что на ночь окна лучше закрывать, и уж тем более, если жилец отлучится по своим делам. Тут же был и список тех мест, где Каин мог приобрести себе самое необходимое. Еду, дрова, свечи и масло для ламп. Поздним вечером, когда с уборкой было покончено, народ потянулся домой. Жизнь была непростой, и, кажется, трудились здесь часов по двенадцать в день, а то и более. Выходные, если и существовали, то только за свой счёт. Люди возвращались с работы, заходили в заведения, где могли выпить и закусить, а потом домой и спать. И так по кругу. В какой-то мере везло тем женщинам, что занимались домашним хозяйством. Но и их труд был не самым простым, особенно у тех, что были при детях.

И конечно же его заселение не прошло незамеченным. Мужики из соседних домов потянулись выяснить, что за новичок появился на их улице. Когда же новым соседом оказывался восемнадцатилетний парень, те удивлялись. Их скорее удивлял не его возраст, а тот факт, что он здесь один, и явно не местный. Помня о том, что говорил мистер Уайет, Каину пришлось решить, будет ли он сочинять себе легенду или сознается в том, что он студент Университета. Последствия выбора были непредсказуемы, и кто знает, каких взглядов придерживались его соседи?.. С другой стороны, по ним невозможно было вот так сходу сказать, что они ненавидят колдунов, например. Вероятно, у них было куда больше личных проблем и забот, и ненависть к магам запихнуть в такой плотный график было, по меньшей мере, непросто.

Самым последним, уже когда совсем стемнело, к нему явился орк. Черный орк. Судя по отсутствию клановых татуировок и шрамов, он был орком, по меньшей мере, второго поколения, а скорее всего и третьего, если и вовсе не четвертого. Орки были весьма похожи на людей, и отличались от людей примерно так, как эльфы. Многие их почему-то изображали с неизменными, огромными клыками, с общим звериным видом. Но то были карикатуры, конечно. Да, пожалуй, их лица были грубоваты, а зубы крупнее, чем у людей. Да и уши островатые, но уж не так, как у эльфов, а самую малость. А то, что они были, как правило, здоровые мордовороты, то правда. Тот, что пришел к Каину в гости, мог запросто сломать Чеддарда. Совершенно огромный, с толстыми руками. Он был ненамного выше Эверсона, но в два раза шире, это точно.

— Вечер в хату. Меня зовут Эдвард, но все называют меня просто Эдди. Я тут старший по улице, присматриваю за житьём-бытьём. Если будут какие вопросы, то мож ко мне заходить, спрашивать. Я тут в пяти домах от тебя живу, — орк махнул куда-то налево.
— У нас тут люди порядочные, все семейные в основном. А мне сказали, что у нас какой-то шнырь поселился, ну так я зашел поглядеть, что к чему. Сам понимаешь, нам тут проблемы не нужны, так что, паря, советую всё выкладывать как есть. Это чтоб вдруг чё худого не случилось с тобой и вообще. Ходят, тут блядь, всякие, — он неопределенно помахал рукой. — Мутят воду. Гоммунисты, блядь, какие-то, или я хер знает, кто. Нам это тут не надо, у нас народ тут простой, трудовой. И это тут, ну, ежели ты в городе новый и работу ищешь, то я помогу. На завод или ещё куда. Нормальная работа для нормальных мужиков. Я вот, например, на ружейной фабрике у господина Уайета работаю. Старший мастер, если что, и у нас так: если какая мразь воду мутит, мы с мужиками по-свойски разбираемся.

Эдди так ударил по дверному косяку, что аж пыль полетела из щелей.

— А то завели моду. Ишь ты, блядь!.. Ну ладно, это уж я тут что-то раздухарился, — извиняясь, орк погладил раму. — А как тебя зовут-то, напомни?..

Каину уже довелось выслушать напряженные разговоры этим утром. Заметив, что между Фрейей и Хансбергером возникло некое трение, Эверсон незаметно скользнул к углу, за которым и скрылся, подслушав их разговор:
— Слышишь ты, козлина, ты что меня бесишь-то?..
— Дорогая, не бесись. Впрочем, так ты мне нравишься только больше. Подумай своей головой: когда с Мелианой будет покончено, мой отец и остальные лорды Кальфеона непременно обратят свой взор на север. А это непременно случится, потому что трон Мелианы также устойчив, как табурет под ногами висельника. У этой мелкой шлюхи никаких шансов!..
— И что? Говори прямо, — в голосе Фрейи послышались нотки сомнения.
— А то. Ваша вечная собачья возня вас же и погубит. Все ваши ярлы это знают, и что? А ничего. Когда придёт время, лишь избранные смогут возвыситься. У вас ведь уже лет сто как нет конунга, верно?..
— Да что ты загадками-то говоришь?! Мне за тебя, что ли, додумывать?..
— Я, знаешь ли, могу замолвить словечко. Отец уже немолод, и, вероятно, мне даже придётся на какое-то время вернуться в Кальфеон, чтобы принять почести и клятву верности от вассалов. А с этими магическими способностями я возвышусь среди равных! — горделиво заявил Чеддард, и положил руку на стену так, что почти прижал Фрейю. Девушка, впрочем, смотрела ему в глаза твёрдо и уверенно.
— Твой клан не самый последний на Севере, я наслышан о твоём отце, и даже кое-что слышал про тебя. Ну давай, что ты тут...всё же ясно. Ты волшебница, я — маг. Ты никогда не думала о том, чтобы стать конунгом, мм? Или как это будет?.. Конунгтессой, хех. А я мог бы замолвить словечко, когда весь ваш Север посыплется. Смешно даже рассуждать о том, что вы сможете что-то противопоставить Кальфеону...и его будущему королю, хе-хе. Но слово я замолвлю не просто так, смекаешь?..
—...ты совсем больной, да, Чеддард?..
— Вовсе нет! Я говорю о том, что будет. Твёрдо и чётко. Ты просто подумай как следует...время у тебя ещё есть.

Фрейя недовольно фыркнула. Но Каин раслышал в этом протесте некую слабину.

— Да пошел ты, Чед!..
— А ты подумай, подумай. Целую, дорогая. Мне ещё надо со своим новым дворцом разобраться...

Эверсон понял, что их разговор окончен, и поспешил ретироваться. Политика! Кто знает, какую выгоду он мог с этого приобрести?



Рикардо Белланова. Ариан Эстерхази.

Как и многие другие, по совету мистера Уайета они отправились на Базар. Людей там было много и, очень. Честно говоря, по количеству людей сразу становилось, понятно, почему Талон считается неофициальной столицей Союза. Даже Рикардо, будучи уроженцем Тувера — одного из самых крупных и богатых городов Девятиградья, между прочим! — осознавал эту пропасть. Да, до этого он был наслышан о Талоне, конечно. Парадоксально, но многие считали Талон самым худшим местом для жизни. Почему так? Понять не сложно: самый высокий уровень преступности и насильственных смертей, перенаселение, и следующий из этого низкий уровень жизни. Дешевый труд, маленький доход, и цены — в самый потолок.

Чадящие трубы этих новомодных фабрик и мануфактур.

Высокий уровень развития, один метрополитен чего стоит. Для людей бывшей империи это было чудо чудесное. Для Ариана, который прибыл из отдалённого и мрачного Княжества — тоже.

Поразительная денежная пропасть между кучкой богачей и городской беднотой — или теми, кто ими почти был.

Невозможное смешение рас и культур. О том самом "плавильном котле" нечего было и думать. Банально, но люди и остальные виды и расы просто физически не могли скрещиваться.

Рано или поздно это должно плохо закончиться, и многие это понимали. И всё равно, все стремились попасть сюда, в Союз. В Талон особенно. Город создавал иллюзию, что именно здесь ты сможешь стать кем-то. Возвыситься. Надо просто протянуть руку, потому что хвост удачи где-то совсем рядом. За ближайшим углом, вероятно. Иллюзия? Скорее всего. Но она была слишком реальна, и это заставляло людей двигаться. Кипеть. Здесь всё бурлило, что-то всегда происходило. Так выглядит современная жизнь. Именно на Базаре это было хорошо видно; везде были лоточники, и можно было купить еды или выпить, здесь же бедные музыканты выступали, подставив коробочку для монетки. Крупные дельцы и биржевые агенты драли глотку, вопя о том, что цена на товар обрушилась, или наоборот, пошла в гору. Какие-то наёмники, очередные солдаты удачи, только что получили контракт. Куда они теперь отправятся? Никто не знает. Может быть, очередной аристократ решил затеять войну где-нибудь. Или отправится в далекую и опасную экспедицию.

Экспедиция, хм.

Долго искать предложение по подходящему жилью и сопутствующим услугам не пришлось. Их самих нашли. Агент по недвижимости пообещал показать им дом, и, вычислив в них студентов, также поведал, что именно там проживает наибольшее количество студентов. В Квартале Иерархов жили люди с достаточно высоким доходом, и именно там была сосредоточена вся увеселительная ночная жизнь. Конечно, криминал там тоже имелся, но то были серьёзные предприниматели, а не скудоумные грабители. Преступность в Квартале была настолько развитой, что фактически превратилась в обыкновенное предпринимательство, но с зубами. Ариан и Рикардо договорились, что им понадобится дополнительная мебель, и вышло так, что заносить её стали прямо на их глазах, так что у них было время немного погулять по Кварталу. Жизнь тут была достаточно комфортной, и проблем с приобретением чего-либо не было вовсе. Были бы деньги. Днём здесь работали многочисленные кофейные, чайные и милые забегаловки, помимо разного рода магазинов. Вечером же открывались заведения поинтереснее, и работали до утра. Сегодня у местных обитателей был выходной день, кроме того, это была суббота. Стоило ожидать танцев всю ночь напролёт, и не очень трезвых компаний, что бродили по улицам, перебираясь от одного бара к другому.

Через какое-то время они вернулись к дому, где агент торжественно вручил им ключи. Большая часть съемного жилья здесь принадлежала не отдельным владельцам, а компаниям, которые целенаправленно скупали недвижимость. Именно так обстояли дела в их случае, так что заодно, "под ключ", они наняли бонну, весьма милую женщину. Тут же они с ней обговорили, когда и по каким дням она будет приходить, и что от неё ждут студенты. Подводя итог, можно было сказать, что о проблемах ведения быта они могли забыть, полностью погрузившись в учёбу и другие свои дела. Миссис Олмс сама будет относить их вещи в прачечную, готовить еду, осуществлять уборку и прочие мелкие домашние дела. Ей можно было доверить ключи, чтобы она могла свободно приходить, пока Рикардо и Ариан будут на занятиях или ещё где, и не отягощать молодых людей своим присутствием. Всё, что от них требовалось — просто выделять некоторую сумму денег на приобретение еды и того, без чего невозможно было поддерживать порядок и вообще вести хозяйство. За свои услуги миссис Олмс просила шестнадцать долларов в месяц, и ещё восемь уйдёт на совершенно необходимые вещи. Ну а меню они могли обговорить отдельно. С учётом их пожеланий, выходило что-то около сорока пяти долларов на двоих. Тот факт, что требования к столу у них были разные, её не смутил. Однако ж было понятно, что есть они будут из разных кастрюль и горшочков.

Спальные комнаты у них, конечно, были отдельные, а вот остальное им придется делить на двоих. Присутствие кого-то ещё могло смущать, но было в этом и своё преимущество. Но, чего говорить, жить так получалось выгоднее и дешевле. Штурмовать стены знаний они могли вдвоём. Остаток этого и следующего дня ушёл на то, чтобы хоть немного обжиться и, банально, привыкнуть к новым кроватям и подушкам. Ариан заодно посетил оружейный магазин, чтобы справиться насчёт цен. Что ж, разнообразные кинжалы для профессиональных фехтовальщиков стоили ожидаемо дороже, чем их более простые товарищи. За кошкодёр, что мог наносить ужасные колющие раны, ему бы пришлось отвалить шесть долларов, а за новомодный эльфийский тант — уже девять. Навскидку, в среднем цена составляла около 5-6 долларов, и у каждого клинка были свои преимущества и недостатки. Когда же Эстерхази поинтересовался насчёт кастетов, то продавец посмотрел на него как на сумасшедшего, сказав, что с таким вопросом он обратился явно не по адресу. Да, похоже кастеты здесь были далеко не самым легальным оружием, что странно.


Общее. Ночь с воскресенья на понедельник, 2-3 апреля.

Четверым приснился странный, и поразительно схожий сон, хотя знать это заранее, они, конечно, не могли. Четыре не ясных фигуры, будто бы сидящих у камина, у небольшого кофейного столика, что-то обсуждали. Они были похожи на людей, по крайней мере, если говорить о наличии головы и четырех конечностей. Они общались на неизвестном языке, но при этом их речь была понятна.
— ...ну и о чём ты думал? Что, приятно так жить?
— Зато потенциал у моего коня ого-го. И не такой засранец, как ты. Я бы тебе начистил рожу. Точнее, она просит кулака, скажу откровенно.
— Кто бы говорил. Вас всегда тянуло в крайности. Вам стоило принять более рациональное решение.
— А вы двое-то что?.. Серая посредственность во всём — это теперь рационально? Как же. Я что-то сомневаюсь.
— В любом случае, мы пока что можем только наблюдать. Кстати, мне это показалось, или тут как будто бы...есть ещё...кто-то?
— Угу.
— Да, у меня тоже такое впечатление.
— Да, но вы же понимаете, что это невозможно?
— Может быть, это просто вторая группа. Видимо, кого-то послали после нас, или чуть раньше.
— Нет-нет, тут явно что-то другое. Жаль, что нет доступа к архиву. Остается только гадать.
— Получается так. Интересно, о чем только думали в КВО?
— Не знаю, и знать не хочу. Нам еще предстоит разобраться с этой аномалией.
— И разберемся. Я надеюсь, что мы сделаем это до окончательной синхронизации. Будет обидно и грустно, если мы не сможем осуществлять фазовое усиление.
— Уверен, что сможем. Мы всё-так профессионалы. Не так ли?..
— Господа, по-моему за нами...
— И то верно. Всё-всё, конец сеанса...

Общее. Понедельник. 3 апреля.

Понедельник — сложный день. Особенно утром, и таким ранним, как это. Внезапная жара сошла на нет, и установилась привычная для времени погода. Сейчас было приятно-свежо, и этот чуть прохладный ветерок бодрил. Народ куда-то спешил, окончательно просыпаясь и стряхивая остатки сна. Отовсюду доносился аромат кофе; здесь вставали рано, чтобы успеть немного пожить перед началом долгого трудового дня. Вот теперь город окончательно показал себя, потому что сейчас на улицы высыпали вообще все. То, что они видели в субботу, было лишь мелочью.

Продавец газет, ещё совсем пацан, возвышался над человеческим потоком, стоя на коробках из-под газет, и размахивал свежим выпуском, сиреной крича:
— Шокирующие новости! Невероятные известия! Сенсация! Мэр Талона был убит этой ночью! Всё в свежем выпуске «Вестника»! Всего десять центов! Все подробности в свежем выпуске! Шок и трепет! Невероятные известия! Мэр Талона убит! Покупайте свежий выпуск «Вестника»!

Народ, кажется, не сразу смог принять эту новость, потому что случилось нечто немыслимое. Убийство градоначальника такого уровня, такого города — это было и впрямь что-то. Уже через полчаса об этом судачили все, строя самые невероятные предположения. Влившись в общую струю студентов, что направлялись на учёбу, все четверо, вместе или порознь, только об этом и слышали разговоры.

Чуть в стороне от входа стояла группа преподавателей, среди которых был и уже знакомый мистер Уайет. Курили, пили кофе из стаканчиков, что-то обсуждали. Хотя понятно, что.
— Эй, Арчи! Здоров, — из общей массы выделился Шарль, похлопавший Рози по плечу.
— Нет, ты слышал, да? Такую шишку погасили, охренеть можно. Щас-то головы полетят.
— Спорю на десять долларов, что во всём обвинят магов.
— О, Уилл, а ты вроде как раз в газете работаешь, да?
— Да. В «Вестнике» и работаю. Всю ночь не спал. Пытался туда попасть, но жандармы всё оцепили. К особняку мэра никого не подпускали на выстрел.
— Ого, и чего там?
— Шарль, я тебя умоляю...
— Ладно, ладно...а батя что-нибудь уже говорил?
— Шарль!..
— Всё, всё...

Весь класс, рассевшись по местам, только об этом и говорил. Скоро должен был вновь объявиться мистер Уайет, но пока что оставалось время для обсуждения свежих сплетен, и не только...

Эхо тревожного сигнала добралось коробчатого объекта. Омникуб. Он находился где-то в недрах бескрайнего мира, почти напрочь состоящего из трубок, сонмов кабелей и энерготрасс, где-то за фундаментом рукотворного мира, где не было ни верха, ни низа. Поддавшись намертво вшитым протоколам и инструкциям, его стороны начали расползаться в стороны, обнажая за собой ещё четыре куба меньшего размера. Сполохи энергий бегали меж их сторон, покалывая грани, пробуждая от почти что вечного сна. Щупальца манипуляторов осторожно извлекли их, перенося куда-то ещё, так, чтобы контактные штырьки сокетов точно легли на разъемы.

Сущности, заключенные в эти кубы, очнулись. Питание побежало по цепям, распределяясь по узловым блокам, а те, в свою очередь, погнали сигналы по тончайшим соединениям. Они были столь крохотны и малы, что само их существование ставилось под сомнением. Но все вместе они образовывали сложную массу, которая могла мыслить, думать, и она, конечно, хранила воспоминания. Сущности видели бесчисленное количество миров и вселенных; некоторые были похожи на их собственный мир, другие же оказывались совершенно причудливыми, а потому непригодными. Точно также обстояли дела и с правилами, по которым эти вселенные жили.

Перед их электронным взглядом открылся экспедиционный интерфейс. Строки параметров, сухо характеризующих место назначения. Визуальные модели, дающие наглядное представление о том, как это всё выглядит. Очень рутинно и где-то даже скучно, если не считать префикса, который придавал их миссии особую важность. Пока они изучали особенности состава эндоскелета их будущих воплощений, на краю восприятия появилась тень сетевого стража:
«Легаты, канал связи имеет ограниченную пропускную способность. Это ограничивает спектр предварительных установок» — словно в ответ на его слова, часть параметров подсветились предупреждающим сигналом. Крайние правые позиции оказались полностью заблокированными. Будто бы извиняясь, страж добавил:
«Причина — неизвестная физическая аномалия. Центру связи удалось навести лишь четыре стабильных Струны в однопоточном режиме. Таким образом, в ходе экспедиции связь со штабом будет отсутствовать. Целью вашей миссии является изучение аномалии и открытие транс-пространственного окна для осуществления визитации»

Задача была почти что стандартной, но в ней чувствовался подвох. Тем очевиднее это стало, когда они обнаружили поразительное сходство своих будущих воплощений с теми существами, которыми они сами когда-то были. Но, должно быть, это просто совпадение. В них чувствовалась какая-то искусственность, словно их создали в насмешку. Или же творец был существенно ограничен в ресурсах.

Биоинтерпретатор-настройщик старался, как мог, но не был в силах выполнить любую прихоть легатов. Понимали они это и сами. Рано или поздно они должны были прийти к консенсусу. Подтвердить параметры и нажать злосчастную кнопку интерфейса.

«Синхронизация началась»

Салих лежал, уставившись в местное небо и думал. Думал и думал. Своё текущее состояние он мог бы сравнить с посткоитальной депрессией, но в мягкой форме. Сам того не замечая, Хаттаб закурил эфемерную сигарету, не спрашивая разрешения. Сущности галдели, иногда тихо, иногда громко. Пожалуй, для обычного, нормального человека, это было верным признаком душевной болезни. Может быть, и так. Но Хаттаб ощущал себя абсолютно нормально. Да, все сумасшедшие, говорят, придерживаются такого же мнения. И всё же, сумасшедший ли он? Какой из миров реален? И кто вообще решил, что его внутренний мир должен делиться именно на этих парней? Откуда всё это? Неужто он плод чьего-то больного воображения? И почему он помнит своё прошлое столь размыто, и у него стойкое ощущение, что его жизнь началась совсем недавно?

Впрочем, увлекшись философскими рассуждениями, Хаттаб был неизбежно вынужден вернуться к насущным вопросам. Рассуждения высшего порядка он решил оставить на потом. Он не мог не оценить тот факт, что теперь его мысли и побуждения стали более вменяемые, что, как он считал, пойдёт ему только на благо. Салих начинал понимать, что в его странном мире мысли, или вообще духовный мир в самом широком смысле, играет решающее значение. Пока что Хаттаб не придумал этому явлению, или сущности, конкретного названия, но в любом случае оно влияло на то, что он и все остальные люди считали реальным миром. Думая в таком ключе, Салих убеждался, что основателем болотников была заблудшая душа, вроде него самого. Но если у него было древо, и все эти заблуждения насчёт богов, то что же творилось с тем существом, что породило болотников? Магия была реальной, и Салих смог навести сильную порчу, хоть он и заблуждался насчёт источника своих сил.

Хаттаб неспешно поднялся, повёл шеей, размял торс, руки. Будь он ребёнком, сейчас он сказал бы маме, что он больше не хочет быть стражником или водоносом. Нет, теперь он будет воином, поэтом и философом. Он докопался до фундаментальных оснований окружающего мира. Уже потом он подумает насчёт того, чтобы основать самую мирную религию в мире, где умершим в борьбе за веру полагается несколько дюжин роскошных девственниц и вечное пребывание в славе и великолепии. Любые его выдающиеся начинания бессмысленны, если мир сожрут болотники. Хотя, может быть, так этому миру и надо.
— Ладно, бандиты. Пора возвращаться в тварной мир. У нас ещё много дел впереди, но для начала мы должны разобраться с этой болотной историей. Если я что-то пропустил на их счёт, то самое время вам напомнить об этом, — Салих обратил сигарету в ничто, и приготовился возвращаться к точке своей физической сборки.

Хорст, Марк.

Многоглавый ящер атаковал сразу с трёх сторон, и Хорстмарк увидел, как раскрытые пасти с сонмом клыков летят прямо ему в лицо. Мощным ударом наотмашь рыцарь отбил две головы, третья успела проскрежетать по шлему, но он тут же вцепился латной перчаткой в шею, отрывая пасть от себя. Шагнул вперёд, наваливаясь всей массой, не обращая внимания на то, как когти бесполезно забились по нагруднику. С силой сдавил длинную чешуйчатую шею, чуть ли не услышав, как затрещали костяные наросты и жилы где-то в недрах монстра. Не теряя времени, Хорстмарк потянул монстра на себя, выводя его из равновесия, закружил и, помогая себе второй рукой, мощным броском повалил дракона на землю. Ведьмы в лице трехголового ящера попытались подняться, но Хорстмарк погрёб его под собой, впечатав лапу в каменистую землю, тут же взяв её на излом, выворачивая сустав напрочь. Чудовище издало протяжный вой, полный боли, но рыцарь тут же заткнул его, вколачивая головы в землю и разбивая их. Он бил и бил, пока окончательно не обратил все три морды в беспорядочное месиво, и ящер затих. В какой-то момент он вдруг понял, что где-то в реальности случилось нечто непоправимое, и одна из частей Хорстмарка отключались, возвращаясь в реальность. Так, Хорст остался один.

Ричард. Марк.

Едва ли Рик понимал, что происходит вокруг: всё его внимание было сосредоточено на противнике. Он сумел вырваться из захвата, чем, как ему показалось, удивил пришельца, и тут же вцепился тому в голову, в горло. Враг поспешно вскинул руки, останавливая движение, но Фокс, вместо того, чтобы идти напролом, вцепился уже в них, потянул, беря на излом. Визави закрутился, не позволяя вывернуть себе руку, и попытался отбросить Ричарда ударом в челюсть, но тот был слишком близко, и все попытки растворились втуне. Как чертик из табакерки, на помощь Фоксу совершенно неожиданно пришёл де Грот. Ричард прокричал что-то, швыряя противника в сторону прямо под удар меча Марка. Пришелец, наконец, смог вырваться из захвата и освободиться, а прилетевший удар Марка не смог взломать его странный доспех. Поняв бесполезность затеи, де Грот отбросил меч и бросился на врага с голыми руками. Но враг, понимая, что их штурм окончился провалом, кинулся бежать, в сторону той штуки, из которой он вылез. Фокс, не помня себя, бросился следом, но в какой-то момент остановился: где-то над его плечом промелькнул луч, ударивший бегущему пришельцу точно в голову. Неведомое оружие смогло справиться с защитой своих хозяев, проделав дырку в шлеме. Враг замер, споткнулся, и упал. Как и в случае с его приятелем ранее, из бреши повалил жгут яркого пламени, и вскоре от него не осталось ничего, кроме почерневшего панциря.

***

Общее.

Бой сошел на нет; странные враги, взявшиеся из ниоткуда, явно недооценили силы дозорных, и были повержены — все до одного. Да, их броня была крепка, но стоило его пробить, как они тут же сгорали изнутри, оставляя после себя почерневший каркас доспеха, вскоре рассыпающийся в пепел. Если что и напоминало об их присутствии, так это оружие, и та странная капсула, которая свалилась дозорным на голову.

Но победа не далась защитникам совсем уж бескровно: Штефан погиб. Арманд осмотрел его, но лишь покачал головой — световой луч пробил доспех, сжег плоть и сердце. Никакая магия или эликсир не могли исправить это. Ведун, прижавшийся к ноге Хорста, приуныл, да и все остальные тоже. С другого конца зала к ним подошел неожиданный союзник. Он, очевидно, был ранен, и раны эти были страшны на вид. Но незнакомец не испытывал по этому поводу неудобств. На месте сквозных брешей в его теле клубился дым, уплотняясь и затягивая раны. Кем бы он ни был, простым человеком он точно не являлся. Колдун? Житель Предела? А может кто-то из числа погибшей братии врагов? Кто знает. В любом случае, что-то рассказывать о себе, равно как и называть своё имя, он не спешил.
— Концентрация магии в этом месте очень сильна. Она для них — всё равно что яд, — неизвестный подцепил ногой оставшуюся от врага головешку, отшвырнул её. — Хоть что-то пошло не по их плану.
— Что это, блядь, такое было?.. — спросил Арманд, с недоверием качая головой.
— Начало конца света, вероятно, — развел руками незнакомец. — Сейчас это не так важно. Важно то, что за вами присматривают с того момента, как вы попали в плен к тем варварам. Я присматриваю. Шефу было любопытно, как далеко вы сможете зайти. У меня, кстати, от него послание. Для вас.

Он снял с пояса небольшой тубус, свинтил крышку и выудил очень старомодный, на вид, свиток. Раскрыл его перед собой и зачитал:
— А-кхем. «Его Императорское Величество Манахор, Собственной Божией Милостью Тридцать Седьмой Император Священной Империи, Лорд-Протектор Известного Севера, Повелитель Южных Пустошей, Владыка Адского Предела, Разрушитель Багровой Стены..." так, ну тут много ещё, так что...вот:
— «...повелевает смертным душам и своим подданным, а именно: Марку де Гроту, Ричарду Фоксу, Штефану фон Хагенну, Хорсту Швертбургскому, а также псу породы «кампфхунд» по кличке Ведун, временно перейти на службу и непосредственное подчинение королеве имперского протектората Кальфеон, Мелиане, с учётом нахождения на оной службе в качестве службы в рядах Особого Гарнизона крепости «Стигмата», с сохранением установленного жалования и учётом отслуженного времени в соответствии с Контрактом, вплоть до его полного исполнения, и пребывания на королевской службе вплоть до очередного повеления Его Императорского Величества Манахора. Ибо такого было Слово из Трёх Слогов Двуединого Бога в Одном, Дважды Мертвого и Дважды Рожденного, Живого и Мертвого, Мертвого и Живого, и Слово это было Манахор».

Незнакомец с видимым трудом закончил и убрал послание обратно, после чего передал его Хорсту, добавив:
— Ну, мистера Арманда это не касается, поскольку уважаемый мистер Арманд не считается подданным шефа. Если ничего не поняли, то не страшно. Комендант вам всё объяснит. Он, кстати, скоро будет здесь. А пока можете отдыхать.

И был таков, исчезнув в вспышке дыма. Тут-то до Фокса дошло, что он уже видел его, там, у Милены.

***

Потом было много чего. К Башне прибыл отряд дозорных с Комендантом во главе, и всем предстояло разобраться, что теперь делать с этим местом и тем, что осталось от налётчиков. Леош охал и ахал, не зная, с чего начать. Но, по всей видимости, этот гнусный колдун сразу положил глаз на Башню, хоть Комендант и осадил его. Все с удивлением крутили брошенное оружие чужаков, и дело не обошлось без случайных выстрелов, после чего оружие тут же и отобрали. Ведьм и след простыл, как и их слуг, и судя по тому, как выглядело их пещерное жилище, они покидали его в большой спешке. Свиток, из-за которого всё и началось, они, к счастью, бросили. А ведь, пожалуй, могли и забрать. Прикончить их не удалось, но было понятно, что Марк и Хорст основательно надрали им задницу. Руперт с видом знатока заявил, что ведьмы, скорее всего, «унесли пездища свои к тем феодалам, что за дальним кордоном за Гниль-озером». Всем победителям, кстати, позволили выбрать себе трофеи из арсенала Башни. Глаза разбегались, потому что выбор был что надо, но в конце-концов что-то да взяли. Благо что к арсеналу прилагалась опись имущества, так что они точно знали, с чем имеют дело.

Через несколько дней состоялся допрос пленного варвара. Дозорные тоже присутствовали, и впервые в жизни увидели беса-переводчика. Тот, конечно, был скован магическим кругом и защитными оберегами. У него была довольно мерзкая и гнусная рожа, сравнимая с харей Леоша или того же Циглера. Ещё все эти рога и копыта. По спине пробежал холодок, когда он сказал почти дословно то же самое, что и некогда пленный бандит. Из-за трудностей перевода речь получалась витиеватой и загадочной. Он говорил о том, что боги явились сюда, чтобы отомстить ворам и наказать их детей. Что боги пообещали возвеличить его и его сородичей, и что он находит этот мир омерзительным, а его обитателей — слабыми. И что золото и алмазы нужны для эссенции, которой питаются божества. В ходе допроса выяснилось, что их лагерь находится где-то в глубине Предела, ещё дальше, чем обосновались феодалы, и у них там война, а сюда, мол, просочились передовые разведывательные отряды. Ему показали посох, что испускал лучи света, и это стало для него полной неожиданностью. Тем не менее, он подтвердил, что это — оружие богов. Как выяснили ранее дозорные, боги эти оказались не такими уж и божественными. Он не знал ничего насчет Башни, кроме того, что она существует, но зато подтвердил, что с ведьмами он знаком, и что якобы боги договорились с ними о чём-то. Тут уж и сложился пасьянс. Жаль, что дозорные не знали об этом с самого начала.

Угроза была очевидна, и её сложно было недооценить с учётом тех возможностей и оружия, что продемонстрировали вторгшиеся. Комендант подтвердил и то, что к нему также явился теневой посланник, с ним состоялся "обстоятельный разговор". Событиями в Пределе явно заинтересовались на самом верху, но почему-то предпочли действовать в темную. Похоже, суть замыслов свыше им только предстояло выяснить. Когда же разговор зашел насчет самого послания и Манахора, то командир лишь отрезал, велев помалкивать об этом. Тем не менее, поспорить с указаниями свыше он не мог, и подтвердил их отправку в Кальфеон, к королевскому двору. Выделив телегу и несколько коней уже как бы не совсем дозорным, Комендант присовокупил к ним обстоятельный доклад для королевы, запрос на внеочередное пополнение гарнизона, а так же чудо-оружие. С ними отправился и погибший Штефан. Леош даже наложил заклинание нетленности на его труп. Это было абсурдно, но приказ свыше был конкретен, так что теперь, хоть и в таком виде, он как-то должен был послужить ещё немного. По крайней мере, его дух мог рассчитывать на достойные для тела похороны, может быть даже в родной земле, вместе с остальными усопшими родственниками.

Небольшой отряд под черным флагом оставил крепость. Впереди было семь суток дороги. Осень, похоже, окончательно вступила в свои права, так что холодало с каждым днём.

起初，薩利赫想擁抱自己，但後來他決定至少要搶些東西。 他似乎正試圖用一隻手的一根手指倒立而又不失去平衡。 他總是冒險陷入混亂-精神混亂。
— 這是非常強烈的煙霧, — 他輕聲說。 這些他媽的想法來自四面八方，他們想打斷並使他感到羞恥。 儘管巫師知道他確實處於危險之中，但他沉重的想法似乎是非常正確的。 但與此同時，他意識到自己可以挑戰他們的任何論點。
— 我被覆蓋得很辛苦, —他開始喘著粗氣，就像把魚扔到岸上一樣。 他坐在地板上搖了搖頭。 不，那不會。 他只需要克服這個問題。
— 讓我們責罵我吧。 我不會輸給自己。 我是我自己的主人，— 他躺在地板上，開始仰望天空。 鞭打和報應的時候到了。

— Не убил, а выкорчевал заразу. Не Дану, а монстра в человеческом обличие, — спокойно поправил наливайщика Хаттаб, говоря громко и четко. К нему, к слову, тоже имелись вопросы.
— Эта Дана была вовсе не Даной.

Но не прямо сейчас. Салиху надо было выпить. Подумать внимательно. Решить.
— Без обид, если что, — кинул он проститутке, и вернулся к хозяину кабака:
— Пока вспоминаешь и рассказываешь, налей-ка мне водочки... — чернокнижник выудил из кошеля полагающуюся плату.

Получатели: Салих «Хаттаб» ас-Сувейлем.

Хорст, Марк. Общее.

Снять "шлем" с механической лапы не удалось: кажется, он был намертво прикреплён к ней. Но, по всей видимости, так и было задумано — при ближайшем рассмотрении выяснилось, что от шлема шли какие-то металлические нити и тросики, идущие вдоль корпуса всей конструкции и уходящие куда-то вниз, в подпол. В любом случае, проблем с водружением загадочного магического механизма на горячие головы не возникло. Уселись-улеглись в кресла, похрустев ссохшейся кожей обивки, потянули к голове шлем, и лапа послушно склонилась. Сначала произошло ничего, но уже спустя секунду или две, шлем-черепник будто бы намертво приклеился к голове. Оба с легким ощущением паники обнаружили, что их тела полностью парализовало. Не могли сказать ни слова. Неведомая сила вдруг потащила их куда-то назад и вверх, словно волшебный шлем стал поворонкой. В затылок воткнулась эфемерная игла из раскаленного железа. Завертело жутко, будто напились в сопли. В глазах померкло, их куда-то швырнуло, щелчок в затылке, и всё.

В следующий момент Марк и Хорст обнаружили себя посреди некоего пустого пространства. Тишина абсолютная. Белая пустота без горизонта, без верха и низа. Но каким-то образом они всё же стояли на своих двоих. На них совсем не было одежды, но едва они осознали это и то, что с одеждой всё же было бы лучше, она на них образовалась. По всей видимости, облик можно было выбрать, а пока что они воплотились в своем повседневном виде. Меж тем, окружающая пустота очень чутко реагировала на их мысли, работая на опережение. Тут они поняли, что могут лепить обстановку так, как им хочется. В этом месте они стали эдакими мелкими божками. От этой мысли могла закружиться голова, но всё же мысль о спасении была первостепенной.

Небольшой участок пустоты перед Хорстом расслоился, и из неё выплыл диск, размером с большое блюдо, выполненный из прозрачнейшего стекла. А потом ещё один, и ещё — эти «блюдца» окружили Марка и Хорста сплошной армией. Одни были совсем маленькие, размером чуть больше монеты, а другие огромные, как колесо телеги. Они сами "плыли" к рукам и пальцам, словно любопытные рыбки, но в последний момент подавались назад и отскакивали.
«Требуется перезагрузка контрольного октокристалла» — возникло на одном из больших дисков. Из толпы прямо под руку вылетел другой, пульсирующий красным, всем видом просящий прикоснуться к себе. И они прикоснулись.

Или это был Хорст? А может Марк? Разницы не было никакой. Их сознания объединились, они стали эдаким Хорстмарком, но, к счастью, без интимного трения сокровенными уголками памяти и рассудка. Они стали могучими, слившись в одно циклопическое сознания, и главным тут было не сойти с ума и смочь договориться, действовать синхронно. Это было не так уж и просто. Примерно также, как командная игра наперегонки, где у участников были связаны ноги. Только в этом случае они соревновались сами с собой. Всё-таки они были разными людьми, думали по-разному, но сейчас им было нужно поймать общую волну. Как лошади в упряжке, или как солдаты на марше, идущие в ногу, в одном темпе.

Ричард, Штефан.

Швертбургский и де Грот впали в некий транс, или же глубокий сон. Они были точно живы — это было понятно по изредка бегающим глазам под закрытыми веками. Оставшиеся не знали, что эта парочка видела и испытывала. Главное, что через несколько секунд после их отключки отсчёт прекратился, а дурацкое ощущение сверления в затылке исчезло. Громадный рубин перестал натужно дышать; он передумал помирать. Наоборот, внутри кристалла разгорелось пламя, и он засветил ярко и сильно, расправил плечи, будто тот богатырь, что соизволил слезть с печки. Тускло-красное освещение моргнуло, и вернулся привычный свет ламп.
— Вниманию сотрудникам опорного пункта. Тревога шесть-​три — отбой. Работа контрольного октокристалла стабилизирована. Кринум семь, анклав девять-один. Система сдерживания СУО-объекта активна. Коммель три, — отозвался женский голос, продолжая говорить загадками.

Хорст, Марк.

Когда угроза «аннигиляции материи» отступила, у них нашлась минутка перевести дух. Хотя в этом странном месте время работало явно не так, как в реальном мире. Здесь всё происходило быстрее, потому что это была территория разума, и события творились со скоростью мысли. Находясь здесь, они могли управлять Башней, она как бы стала их телом, и управлять ею было так же легко, как и своим, настоящим телом. Но пока что они только начали познавать новый формат бытия, и без предварительной подготовки, вот так сходу, узнать все возможности было непросто. Хорстмарк мог вознестись над землей и осмотреть округу с высоты самой башни. И заглянуть даже дальше. Ещё они узнали, почему с Башней и её людьми произошло то, что произошло. Одна из экспедиций нашла что-то. Какой-то артефакт, чью сущность и природу не смогли понять даже такие люди, что были сопричастны к этому магическому чуду, внутри которого сейчас "сидели" Марк и Хорст. СУО-объект, да. Сокращенное от Сохранить, Удержать, Обезопасить. Они нашли его на излёте Второй Войны, когда стало понятно, что империя Манахора потерпела поражения или уже почти. Как бы то ни было, связь с остальным Надзором была утрачена, а командующий Башни был слишком ответственным и чтящим должностные инструкции, чтобы просто распустить гарнизон и пустить всё на самотёк. Похоже, что он был очень впечатлен этим СУО, и тем, насколько он может быть опасен. Сказалось и то, что этот опорный пункт был секретен, и о его существовании знали далеко не все даже в самом Надзоре. Поэтому он запер Башню на замок, покончив с собой, похоронив внутри и СУО, и весь персонал — то есть тех, кто мог что-то знать.
Так что Лиза не соврала; люди действительно оказались взаперти и оказались обречены на паскудную смерть. Правда, "в живых" остался надсмотрщик в виде кристалла, чей проекцией и была Лиза. Вещи, однако, имеют свойство ломаться. Внутри сердца действительно находился слепок человеческой души, хоть и скованный, ограниченный колдовскими наговорами и рунами. Всё это не было рассчитано на столь длительное самостоятельное существование, и накопившиеся противоречия в этом изуверском подобии разума привели к тому, что можно было бы назвать сумасшествием. Но это же позволяло, при должном подходе, всё-таки проникнуть в Башню.
Ведьмы что-то знали, что-то поняли, и, видимо, предпринимали попытки пробраться сюда. Но охранная система, пусть и со сбоями, продолжала функционировать, и её внутренние инструкции расценивали любого колдуна как однозначную угрозу. Как и любого, кто пытался подойти слишком близко.

По всей видимости, их компания была первой из людей, кому удалось дойти до дверей живыми.

Знали ли ведьмы, что в Башне заперто нечто чудовищное? Похоже что нет. Но было понятно, что если дозорные сдадут им Башню, они об этом точно узнают. Может быть, попытаются добраться до этого СУО, и черт знает, к чему это приведёт, смогут ли они с ним совладать. Теперь, когда в ходе череды событий и непредвиденных последствий дозорные оказались здесь, перезагрузили Кристалл и всю систему, они тем самым приоткрыли ящик Пандоры. Открыли замок. И теперь, если они хотели вновь закрыть, им придется последовать примеру бывшего командира. Кому-то придется остаться.

Хорстмарк перебирал варианты, но неизбежно приходил к этому невесёлому выводу. Спровоцировать уничтожение Башни и таинственного артефакта? Они не успеют унести ноги. Попробовать спастись с помощью ведьм? Ну, тогда они завладеют Башней, и неизвестно, к чему это приведёт. Даже они, дозорные, будучи неискушенными, понимали, какую силу и возможности даёт факт владения Башней.

Ну, может быть, это не такая уж и плохая судьба. Здесь были слуги-големы, один из которых и гремел посудой недавно, пытаясь приготовить обед из пустоты. Новый хозяин мог бы отправлять их за добычей в окрестные земли, дабы поддерживать своё тело, подключенное к Кристаллу. Или даже вселяться в них, управляя напрямую. В этом пространстве он мог бы создать идеальный мир, хоть и иллюзорный. Сборочный цех, лаборатории, почти бесконечная библиотека знаний...при помощи этого можно существенно продлить свою жизнь. А там, глядишь, он, или кто-то ещё, сможет найти способ, как освободиться. Изучить ту штуковину, что хранилась за семью печатями на самом последнем этаже подземелья, закрытая так, что они даже не могли рассмотреть её.

Они не могли просто выйти из Башни, кинув Кристаллу на прощание "закрой за нами".

Но так дела представлялись, если они последуют по сценарию ответственности. Они всё еще могли уйти прочь, умыть руки.

А может, маги былых лет ошибались? Должно же быть какое-то решение. Наверное. Или?..

Их торопливые размышления были прерваны чем-то, что можно было сравнить с ударом плетью. В реальном мире, точно над крышей башни, небо прорезала золотая молния, нить. Ткань реальности на миг разошлась, но этого было достаточно, чтобы из прорехи успело прорваться нечто, что было отдаленно похоже на продолговатый пушечный снаряд, только размером с огромный фургон покорителей фронтира. Или два. Будто пуля, он пробил крышу башни. Для Хорста и Марка, чьим телом сейчас была древняя крепость, это был весьма болезненный удар.

Пробоина в крыше нарушила непреодолимый для магического воздействия барьер — так работало армирование из двимерита. Тот самый странный металл, что заприметил Марк на входе. Чужая сила потянулась туда, к Кристаллу. Будто Хорстмарку запустили руку в кишки, пытаясь разворошить, разорвать их. Резкий приступ мигрени накрыл их объединённое сознание. Рука была женской, красивой, изящной, но со страшными когтями. Она пыталась нашарить их разум, сжечь его, а потом разрушить остатки защитных контуров. Они должны были сражаться, или сдохнуть, сдавшись. Их поединок состоится здесь, а их товарищи должны были прикрыть и справиться там — в настоящем мире. Смерть же была реальна в обоих измерениях.

На помощь пришла сама Башня, а точнее её сердце, Кристалл. Марк и Хорст были бойцами, и лучше всего они умели сражаться. Башня обратила обстоятельства в тот вид, который был им понятен лучше всего. Каменная чаша, в центре которой они и находились, стала их ареной, полем боя. Башня превратилась в огромного воина, рыцаря из железа и камня, верхушка и командный пункт стали головой, а пылающий Кристалл стал буквально его сердцем, питающим всю эту махину. Хорст и Марк были там, в голове, стояли на призрачной платформе, и их слаженные движения становились движениями самого воина. Они заносили свою правую руку для удара — и это же делала их проекция.

Их противником стал трехголовый монстр, напоминавший легендарного крылатого гада-ящера. Марк и Хорст понимали, кто их противник на самом деле, и почему у него три головы. Они не дадут дозорным спуска, не пощадят их. Ведьмы показали свой истинный облик, раскрыли карты и наглядно показали, что они собирались сделать с дозорными. Но теперь бой был на равных, и они могли раздавить этих блядей, оторвать им головы и разорвать на части эту рептилию. Да, они хорошо провели время накануне, но это была всего лишь игра, финалом которой должна была стать их смерть. Оружием гада были когти-крючья и пасть, заполненная клыками-пилами. У их рыцаря были латные перчатки, увенчанные впечатляющими шипами-кастетами, и ботинки, прикрытые тяжелыми сабатонами, которые вполне годились как самостоятельное оружие. Им предстоял рукопашный бой.

Ричард, Штефан.

Едва ли они успели понять, что произошло, но их опасения оправдались. Ричард и так был начеку, а Штефан, хоть и обыскивал помещение в поисках, но тоже был готов к бою. Над их головами, под самой крышей, что-то громыхнуло, раздался взрыв, и с потолка полетели куски каменной кладки и перекрытий. Кристалл среагировал, мгновенно накрыв себя и подключенных к нему дозорных непроницаемым, потрескивающим разрядами защитным барьером. На противоположной стороне зала, сквозь поднятую пыль, начал проявляться проломивший крышу объект. Он был похож на те патроны, коими питался револьвер Арманда — продолговатая гильза и овал пули. Только в сотни раз больше, размером с добрый сарай. Чистого белого цвета, выполненный из неизвестного материала. Он тяжело вздохнул, испустив дым, и его наконечник, с резким и затяжным шипением разошелся в стороны, и из его нутра повалили неизвестные фигуры, облаченные в странные доспехи, сидящие на теле плотно, как одежда, а вооружением им служили не менее странные, короткие посохи, с массивными набалдашниками. Из-за дымовой завесы, было сложно сказать, сколько их было на самом деле. Но точно больше, чем дозорных.

Но беда не всегда приходит одна. Иногда приходит и помощь. Перед дозорными, спиной к ним, возникла фигура в темных одеждах — незнакомец появился во вспышке из хлопьев черной дымки, распадающихся, как пепел на ветру.


Времени на знакомство не было совсем. Он лишь кинул им:
— Избегайте выстрелов. Они пробьют ваши доспехи, как бумагу, — вместо лица, у их внезапного союзника был просто черный провал.
— Ваш единственный шанс — навязать им ближний бой. Держите оборону здесь, их цель — захватить командный пост, — он кивнул на приборы, за которыми стоял Арманд.
— Часть я отвлеку на себя.

И отвлек, растворившись в неизвестном направлении тем же образом, что и возник. Где-то в стороне от них тут же раздались сдавленные крики на неизвестном языке; дым и пыль стали прорезать яркие лучи голубоватых вспышек.

Первые выстрелы полетели и в сторону дозорных, к счастью мимо и выше. Узкие, отрывистые лучи могли показаться неопасными, но камень, раскаленный до красна там, где они попадали, говорил об обратном. Следом, выбегая из дыма, появились и сами стрелки; они шли на дозорных короткими перебежками, прикрывая друг друга огнем из своих посохов — двое стреляют, двое идут вперёд. Но разлад в их стройное шествие внёс Ведун, который напал на них совершенно неожиданно, тут же повалив и подмяв под себя одного из стрелков. Они замешкались на миг, ища новую угрозу. Арманд с необычайной проворностью для пожилого выскочил из-за стойки приборов, бросился на ближайшего со шпагой наголо.

Общее. Хорст.

Башня была высокой. В голове Хорста, возможно, мелькали какие-то обрывки воспоминаний о существующих (или, вернее, существовавших) типах таких башен. Короткий перечень стандартов и архитектурных вариаций. Выбор типа башни зависел от того, где и для чего она, собственно, строилась. Им встретился наиболее редкий представитель. Таких было совсем немного на просторах бывших владений империи, хотя здесь, на востоке, их было не мало. Большие размеры подразумевали немалые припасы и возможности для почти полного автономного существования. Сейчас же им приходилось почти лететь сквозь высокие и длинные пролёты, чувствуя, как дубеют ноги с каждым этажом. На самый верх.

Швертбургский, ведущий, в какой-то момент оступился и упал. Его подхватил кто-то из следующих, и забег продолжился. Адреналин, щедро выплескиваемый перед лицом неминуемой гибели, глушил боль. Ну не до того сейчас. Это потом мы будем сетовать на разбитое колено, которое привычным образом ноет в сырую погоду. Попердывая на кресле-качалке, в теплых валенках и почтенной старости. О фатальности времени думать не хотелось, да и не было на то времени, однако уж как-то слишком быстро шёл обратный отсчёт. Фокус в том, что единицу исчисления им не объявили. Может, эксцентричные маги прошлого предпочитали половину секунды в качестве стандарта? Кто знает. Но что точно верно — его, времени, не хватало.

Тяжело дыша, ввалились на последнюю, саму верхнюю площадку. Именно здесь располагалось сердце Башни и командный пункт заодно. К счастью, двери были открыто, что по закону баланса означало предстоящие трудности. В центре круглого зала — высоченные потолки — паря в невисомости, пульсирующие стонал Кристалл. С виду — огромный, темный рубин, около четырёх метров в высоту и около метра — в ширину. Четыре грани сверху, четыре снизу, вроде как две вытянутых пирамидки, соединённые основаниями. Кристалл охватывали три широких кольца, удерживаемые на весу массивными цепями, сохраняющее почтительное расстояние от его тела. Загадочные руны на кольцах. Металлические тросы, прикрепленные к оным, уходящие куда-то под потолок, в стены. Изливаемая сердцем энергия была настолько велика, что это приводило к видимым аномалиям — вспышки и сполохи, тут и там. В затылок каждого присутствующего словно вставили дрель, быстро крутя ручку. Неприятно, но терпимо. Каждый человек — суть волшебник, колдун. Каждый восприимчив к этой невидимой силе. Но большинство людей — лишь чуть. Чем меньше становилось называемое число, тем сильнее становились эти конвульсии, эта агония. Не оставалось сомнений, что когда счёт закончится, здесь всё взлетит на воздух.

Но ситуацию можно было исправить. Подле кристалла симметрично располагались четыре кресла, скорее предназначенных для того чтобы лежать, а не сидеть. Спустя столетие такими будут оборудованы первые в мире стоматологические кабинеты. Помимо кресел, справа, вдоль стены, ниспадающими рядами шла рубка командных постов, заполненная техномагическим оборудованием. Большая часть функций осталась загадкой для Хорста, так что ему не осталось ничего иного, кроме как повторять вслед за ранее прочитанной инструкцией: нажать тут и там.

Для интересующихся же открывалось поле для экспериментов. Клавиши с загадочными знаками и надписями явно напрашивались. В общем, пробуждали чувство детского любопытства.

Сейчас что-то спрашивать и спорить крайне вредно. У дозорных в запасе оставалась ещё половина цифр. Из скрытых в полу пазов, точно за креслами, выдвинулись механические «лапы». В каждой лапе — нечто, напоминающее шлем-черепник. Если Хорст сделал всё правильно (в чём он, конечно, не мог сомневаться), то дело оставалось за малым: устроиться в кресле, надеть на голову эту волшебную шляпу, а дальше оно само. В худшем случае ему просто выжжет мозги, но об этом он, скорее всего, просто не успеет узнать.

Но в вопросе перезагрузки сердца это был не последний шаг. Должно быть что-то ещё, и с этим "ещё" он планировал разобраться на месте, так как о том, что будет после, инструкция умалчивала, ссылаясь на другой документ. Который, соответственно, отсутствовал. Но Хорст, конечно, не мог и думать, что у него будет около двух минут на решение всех проблем. Придется импровизировать. Возможно, ему стоило позвать с собой в путешествие кого-то ещё. Хотя идея надевать на голову магическое устройство возрастом в пару веков могла, несомненно, показаться сомнительной. Кто знает, что его ждёт на той стороне? Пойдет ли он сам, один, и пожнет плоды лично, или решит перестраховаться, в обмен лишь на половину возможной славы? И чего-то ещё.

— Всё в порядке, я буду следить за показаниями приборов отсюда. Крикну, если что не так, — сообщил Арманд.

Башно явно задумалась, переваривая услышанное. А может, она просто решила кокетливо выдержать драматическую паузу. В любом случае, она ответила: дверь открылась. За дверью скрывался зловещий провал темноты, но Ведун бесстрашно юркнул внутрь.
— Что ж, здорово, — резюмировал Арманд, который в очередной раз снял с себя ответственность за возможный провал в переговорах. — Думаю нам следует воспользоваться гостеприимством. Вряд ли внутри будет хуже, чем снаружи.

Дозорные окунулись с головой в непроглядный мрак, и за их спинами дверь с нехорошим таким звуком закрылась. В последних лучиках света они успели заметить, что у двери отсутствуют замки и изнутри тоже. Но за этим неприятным обстоятельством последовало нечто ободряющее: на стенах зажглись светильники, явно магической природы. Это был непривычный, ровный и яркий свет, хоть и более бледный, чем от свечи или костра. В просторном зале, что скрывался за мраком, не было ни единого намека на тень. На идеально ровном полу, вымощенным из отполированного до зеркального блеска камне, красовался символ Магического Надзора точно в центре. Заиграла некая крайне спокойная музыка. Композиция из небольших последовательностей нот. Что или кто её издавал — непонятно. Опять магия. Впереди — витая каменная лестница, ведущая как на верхние этажи, так и куда-то вниз, в подземелье. Двери слева и справа, за которыми скрывались помещения неизвестного назначения и таким же содержимым.

В центре зала, точно на символе, вдруг появился призрак. Девочка лет семи или около того, в недорогом, но опрятном платье простой горожанки. Миловидное личико. Примерно так выглядели юные девицы в книжках со сказками. Её тело было прозрачным, чуть дымчатым, голубоватого оттенка.
— Данная визуализация была определена, как наиболее оптимальная, — "девочка" неестественно улыбнулась и сразу дала понять, с кем дозорные имеют дело. Голос был донельзя безэмоциональным. — Этой персонификация присвоено имя Лиза. В ходе общения вам предлагается именовать персонификацию именно так — для простоты и однозначности.

Фигура девочки подёрнулась. Она вдруг захлопала глазами, будто только что проснулась. Даже потерла глаза кулачками.
— Я так долго и так хорошо спала, а вы меня разбудили, — пожаловалась она, надув щеки.
— Значит, вы здесь из-за тех злых тёток. Я их знаю. Они уже не первый раз устраивают всякие штуки против меня. Вот же бесячие ведьмы! Меня, кстати, зовут Лиза, — девочка поприветствовала дозорных книксеном. — И я здесь живу. Уже очень давно...одна. Когда-то здесь были люди, они жили и работали, но умерли из-за старости. Ну, теперь ВЫ будете жить со мной! Хотите, я покажу вам ваши комнаты? Или сначала вы хотите перекусить с дороги? Я могу напечь вам пирожков.
— Похоже, я ошибся, — пробормотал Арманд.

— Ясно, — ответил Агбал, сложив руки на груди. Глянул на Лысого. Что тот скажет? Представляться же он не стал. Незнакомец был подозрителен. Мало ли, колдун. А если так, то ему совсем не стоит знать имя Воина Темной Долины.

Воин Темной Долины был чрезвычайно настойчив в своем намерении повалить и сокрушить мерзкого недоноска. Преступая через собственное отвращение к внешнему виду врага, Агбал попытался своими могучими руками вновь заключить противника в нерушимую темницу боли и ужаса.

Общее.

— Если Башня не в духе, то она взъерепенится просто из-за посягательства на её территорию. Но так даже лучше — тем прочнее легенда о нападении злобных ведьм. Вы, в свою очередь, ищете спасения от нас и, скажем, ищете укрытия. Может быть, этого будет достаточно, чтобы бабуля впустила вас водички попить. А что до верёвки...никто не знает, какого её состояние внутри, но наружный вход цел. Будем надеяться, что обойдется без эксцессов, — кратко подвела черту Милена. Она кивнула Марии, и та, взмахнув рукой, начала рассредотачивать свою маленькую армию мертвецов.
— Не беспокойся, Штефан, — Арманд похлопал рыцаря по плечу. — Верёвка есть у меня. Думаю, в крайнем случае нам с вершинами поможет Ведун — этот пёс проворнее обезьяны, — старик подмигнул псу, и тот счастливо завилял хвостом. — Ну, пошли. Хорош оттягивать неизбежное, — будто вторя ведьме, девятиградец дал отмашку, и так дозорные пошли спускаться.

Через пять минут, дойдя до подходящей прогалины, отряд осторожно спустился по крутому, сложному склону и засел за крупной каменной глыбой, оказавшись на территории Башни. Отсюда до входа было, на глаз, около трехсот метров. Отдышавшись, дозорные осмотрелись: пока что всё было тихо.
— Давайте короткими перебежками, от камня к камню. Держите голову ниже, джентльмены.

Цепочкой стали продвигаться дальше. Когда таким образом дозорные преодолели, быть может, ещё метров сто и засели за очередной каменюгой, где-то над ними, среди низких тёмных грозовых туч, медленно и тягуче, низким басом, завыл трубный оркестр. Земля под ногами отчетливо и сильно задрожала, отчего стали подпрыгивать мелкие камешки. В нескольких местах плато каменной чаши взорвалось, и из открывшихся провалов вверх взметнулись дымные столбы гейзеров.

Камень, за которым сидели дозорные, вдруг ушёл из-под рук и, словно по мановению руки, полетел куда-то в сторону. К нему присоединились и остальные: сбиваясь в кучу, они начали что-то формировать. Черные стрелы прорезали грозовой фронт, обернувшись какими-то летающими тварями. Мертвецы, коих здесь было неизвестно количество, начали разрывать свои могилы, и первые костяки, стряхивая с себя комья земли и каменной пыли, стали выбираться на поверхность.
Со стороны каменной гряды вспыхнуло и кулаком по Башне ударило раскалённое огненное ядро. Почти добравшись до каменной кладки, оно разбилось о невидимую преграду, развалившись на сотни горящих углей.

Вокруг дозорных вдруг стало жарковато, в прямом и переносном смысле.
— Бегом!

Общее.

Так уж вышло, что все собрались за столом: верно, ложиться спать на пустой желудок было грустно. Хотя среди присутствующих были и те, кто вовсе не планировал отходить ко сну, по крайней мере, в ближайшее время. К подаче ужина уже успели произойти некоторые события, и все вроде всё понимали, но в то же время почему-то стеснялись, поэтому в начале чувствовалось некое напряжение, а разговоры не клеились.

Покосившись на Хорста, который ничего не ел, и заметив, как на него коситься Марта, которая вполне себе кушала, Арманд пожал плечами и дождался, пока мистер Скелет не разместит на тарелке его порцию. Темные куски мяса приятно оттеняли светлый картофель, морковь чуть послащивала, а лук, равно как и сало, все делал лучше. К тому же, блюдо было в меру подсолено и приправлено. Свежие лепёшки и горка овощей приятно радовали глаз.
— Ну, весьма недурственно, — заключил девятиградец, отправив в рот пару ложек простого, но сытного рагу. — Даже вкусно. Такая еда лучше всего подходит для таких ненастных краёв. А ты, Хорст, чего же не ешь? — спросил хмуро.
— А он на диете, — доброжелательно пояснила Марта.
— Да уж какая тут диета, — рассудил Арманд. — Парень, верно, набрал чуток лишку, как и положено, хм, негоциантам. Но пара-тройка месяц такой жизни и, верно, всё сало из себя вытопит.
— Вообще-то авторитетные умы в своих трудах заявляют, что в еде на ночь глядя больше вреда, чем пользы, — парировала Милена.
— Ну так учёные мужи в основном полируют скамьи свои задами, а не ходят в доспехе днями напролёт по разбитым дорогам и взгорьям. Предлагаю эту дискуссию оставить, и поговорить о делах насущных. Думаю не стоит затягивать неизбежное до утра, верно? — девятиградец оглядел дозорных, ознакомившись с их молчаливым согласием. Ведун был занят косточкой, скрывшись где-то под столом, но, вроде бы, тоже не возражал.
— В общем, хотя нам всем и не очень нравится идея врываться в Башню, мы всё-таки согласимся с вашим предложением, — он развел руками. — Лично я надеюсь, что игра стоит свеч и мы подписываемся на честную сделку.
— Сир, мы хоть и ведьмы, а о ведьмах болтают всякое, но мы не занимаемся дешевыми трюками и разводом на деньги. Наше слово имеет вес, его мы держим, а потому местные имеют с нами дела. Мы зависим от репутации, имеем с этого доход и средства к существованию.
— Я-то вам охотно верю, но портят репутацию свидетели, а их-то может и не быть, если ловко всё повернуть. Но поверим вам на слово. Я так понимаю, составлять какой-то особенный план смысла нет? Достаточно того, что Хорст изучит все эти записи?
— Верно, — кивнула Милена. — Сейчас Башня и стабильность являются антонимами, то есть взаимоисключениями, так что планировать что-то заранее просто бессмысленно. Определимся с действиями уже на месте, но общую суть дела мы уже обсуждали: мы вас прикрываем, вы проникаете внутрь и выводите Башню из игры. Вот и вся ваша затея. Взамен вы получите и свиток, и то, что найдёте внутри и посчитаете для себя полезным. Ну, у нас же свой интерес. В итоге, все в выигрыше.
— Здорово, — Арманд скептически улыбнулся. — А что с мистером Фоксом?..

Фокс будто бы находился в прострации и пребывал не здесь и сейчас, а в каком-то ином месте. Если он и ел, то делал это механически, почти не чувствуя вкус и даже не вникая особо в разговор.
— Ему просто нужно отдохнуть, — хмуро отмахнулась Милена. — Врачебная тайна. Но, уверяю вас, он в полном порядке.
— Что ж, прекрасно. Если все согласны, и возражений нет, то я, пожалуй, пойду спать. И всем советую, орлы, — как строгий отец, девятиградец посмотрел на дозорных. — Завтра тяжелый день, так что нужно отдохнуть как следует. Старинные, заброшенные колдовские башни не просто так имеют дурную репутацию. Там нас может ждать...да блядь, что угодно! — встав из-за стола, Арманд закурил трубку и направился куда-то прочь.
— Сир, прошу вас на минутку, — Милена поспешила за ним и, подхватив за руку, пригласила на приватную беседу.

А там уж все начали потихоньку расходится. К счастью, уборкой стола и мытьем посуды также заведовали мертвые слуги.

***

Хорст.

На следующее день у Хорста ныло всё тело, а события прошедшей ночи рассыпались на какие-то мало связанные между собой воспоминания. Он только запомнил, что Марта уговорила его выпить некое зелье, и почувствовал, будто бы его кровь сейчас закипит. Запомнил непривычный оскал её улыбки, когда она убедилась, что снадобье действует. Всю ночь они, оставив человеческий облик и обернувшись белогривыми волками размером с телегу, забыв свою людскую суть, выли на луну, путешествовали по крутым вершинам заснеженных скал и рыскали в глухой лесной чаще, охотясь на живность, вгрызаясь в трепещущую плоть. Они встретили странный народец и побывали на их необычном колдовском ритуале, слушая странные песнопения и наблюдая за причудливыми танцами. Исследовали ветхий замок древнего вампира, подглядывая за его гнусными злодеяниями, которые оказались не такими уж и гнусными. Забрели в логово лесного тролля и, покусав того за пятки, играли с ним в кошки-мышки, насмехаясь над попытками неуклюжего гиганта догнать их. Осененные светом луны, прислушиваясь к шепоту ночного ветра, с нарастающей тревогой смотрели на зловещее зарево, разгорающееся где-то далеко на востоке, в неизведанных далях Предела. Ощущение небывалой силы, скорости и свободы вскружило Хорсту голову, и он так бы и носился по лесам со своей спутницей, но утро неминуемо приближалось, а с ним и конец всему. В темных утренних сумерках они нашли себе уютные, скрытные кустики, где и предались безудержной звериной любви. А потом Швертбургский очнулся в ведьминых покоях. В комнате её не было, а выйдя к остальным он выяснил, что уже настало время обеда. На все вопросы Марта загадочно молчала, и только Ведун, принюхавшись, недобро покосился на экс-купца, чувствуя непривычные запахи.

***

Штефан.

Мучимый сомнениями, Штефан всё-таки в какой-то момент забылся сном, и так спал, пока Арманд не разбудил его. По словам девятиградца, ночь шла спокойно, и он с удовольствием коротал тёмное время суток за интересными книгами, попивая чай с конфетами. По итогам ночи фон Хагенн мог лишь ему позавидовать: когда все отправились спать, магический свет притух, и повсюду залегли темные, подозрительные тени. Из глубин пещеры доносились какие-то странно-жуткие звуки, и дворянин не мог точно сказать, играет ли это воздух, или же он слышит зловещее дыхание древнего чудовища, что обитает в горном массиве. Он чуть было не наделал шума, когда столкнулся в темном коридоре с Привратником, который, как и полагается нежити, не издавал ни единого звука, а просто стоял на месте, как истукан. В какой-то момент Штефан начал понимать Арманда, и теплый огонь свеч в библиотеке начал действовать на него, словно на мотылька. Он никак не мог отвлечься от мысли и ощущения, что за ним наблюдает кто-то невидимый, а в тенях то и дело чудились какие-то движения. Истощенный постоянным напряжением, фон Хагенн отрубился прямо в кресле, а потом его разбудили утренние звуки. Со стороны кухни потянуло вкусными запахами завтрака, а проплывшая мимо ведьма в тончайшем ночном халате сразу поставила мозги на место.

***

Марк.

Марк охуительно провёл время. Полночи они с Марией занимались известно чем, иногда отвлекаясь от этого занятия и пили вино, болтая о том, о сём.

***

Фокс.



***

Общее.

Армия тьмы под предводительством ведьм, в сопровождении дозорных, выдвинулась в сторону Мрачной Башни. Грозовые раскаты, нездоровое могильное зарево и странные воющие звуки не обещали ничего хорошего. Но, пока они шли в большой группе, со всех сторон окруженные неживым щитом, готовым бесстрашно принять на себя любой удар, было как-то спокойно. Ведьмы, даром что колдуньи, сменили легкомысленные платья на ничуть не менее легкомысленные одеяния из кожи с разнообразными шипами, щитками и латными наручами, вооружившись волшебными посохами. Только одна Марта не изменяла себе, и отправилась в дорогу в своем свободном легком белом платье. Добравшись до горной гряды, у подножия которой в естественной каменной чаще и располагалась Мрачная Башня, отряд скрылся за камнями и принялся осматривать территорию.



— Вход в башню есть только один. По крайней мере, других мы не знаем. Вот там, слева, есть спуск. Когда вы спуститесь, мы прощупаем территорию и оценим, какое сегодня у Башни настроение. Но уже сейчас я чувствую, что не очень хорошее. Мы изобразим нападение, отвлечем внимание на себя, а вы — бегом ко входу. Прикиньтесь бедными родственниками, кем угодно, главное — уговорите её впустить вас. Далее вам надо будет добраться до верхнего этажа центральной башни, где располагается её Сердце, и действовать по инструкции. Если что-то пойдёт не так, мы постараемся вытащить вас. Ну, все готовы? — спросила Милена.

Сноровке и выдержке пилотов "Атлуса" можно позавидовать: с выключенными двигателями, ави имел аэродинамические качества, сопоставимые с камнем. Но бойцов отряда Джонса это уже не бескопоило. С характерным шипящим "шпом", один за другим внезапно оказались в воздухе. Под ногами раскинулся бесконечный пейзаж песчаных холмов и гребней, у подножий коих бы щедро навален мусор всех калибров и типов. Свободное падение и стремительно приближающаяся земля захватывала дух. А вот для Страттона и Мёллера всё происходило в будто бы замедленный съёмке — действие их «Сандевистанов» вступило в силу.

Атаки с воздуха их противники явно не ожидали. И уж тем более, такой атаки.

Грянул выстрел «Града» за авторством Морозовой. Вспышка, и характерный толчок по плечу. К счастью, советские инженеры оснастили "снайперскую винтовку" соответствующими системами компенсации отдачи, включающими в себя массивный дульный тормоз. Судя по всплеску, что она успела заметить, её выстрел кого-то накрыл, и, судя по всему, наповал. ОС развеяла сомнения: «ЭФФЕКТИВНОЕ ПОПАДАНИЕ. ЦЕЛЬ УНИЧТОЖЕНА». Информация об успехе уже дошла до командира. Когда они вернутся на базу, данные об этом будут внесены в её личное дело. Сканер, встроенный прямо в глаза, успел выдать данные по машинам: «Эмперор 620» от компании Шевиллон. Вес — 6076 килограмм. Бронированная версия. Предупреждение о том, что лобовая и задняя сфера сферы машины имеют усиленную защиту. Рекомендация по стрельбе в борт. Но Алина могла забыть об этом: всё-таки, SPT32 был предназначен для охоты, в том числе, и на таких бизонов.

Несколькими секундами спустя за спиной сухо ухнула тормозная система, отлетевшее кресло присоединилось к общему мусорному общежитию, а под ногами снайпера захрустел какой-то мусор. Перед глазами рассыпалась целая гирлянда уже мечущихся целей и целеуказаний. Сверкнула щедрая пулемётная очередь. Отчетливо гаркнул «Карнаж» Джонса. Жужжащая "тра-та-та" карловского «Сингэна». Началось. Где-то вперед и чуть левее приземлился Страттон.

Джонс отправил сноп картечи в сторону двух кочевников, которые на подлёте оказались к нему ближе всех. Одним выстрелом он накрыл обоих, проделав несколько дырок в груди одного, а другому и вовсе снесло руку. Поднялись крики, суета. Из внедорожников, один из которых благодаря Морозовой только что лишился одного из пассажиров, высыпали наемники, двое из которых уже разворачивались в сторону лейтенанта.

Партлоу уже мог приступить к выбору целей. Ему повезло десантироваться прямо на некую полуразрушенную бетонную постройку. Едва ли можно было понять, для чего она предназначалось когда-то. Вокруг — разбитые стены и амбразуры, складывающиеся в неплохую огневую точку. Торчащие ржавые пруты армирования. В метре слева в полу зиял провал, на месте которого некогда находилась лестница. Метра четыре до пола. Мусор, следы огня...похоже, кто-то здесь пытался жить, но это было давно. Справа - уходящая вверх стена, метра три высоты. Он мог бы попробовать запрыгнуть туда (рассчитывать на железную лестницу, часть крепежных болтов коей были вырваны, не приходилось), чтобы забраться ещё выше и получить обзор ещё лучше. С текущей точки Алехандро имел в простреле лишь два черных «Эмперора», из которых поспешно выбирались хорошо вооруженные, в броне, противники.

В какой-то момент слева от Страттона просвистела пуля (или всё же снаряд?) снайперской винтовки. К счастью, своей. И весьма удачно. Впереди уже завязался бой, а кочевники уже понесли первые потери. На этом празднике не-жизни они явно были лишние; их снаряжение и оружие, в общем-то, не шло ни в какое сравнение с тем, чем были вооружены TCTF. Не их война, но так бывает, и им не повезло. То, что осталось от кресла, автоматически отскочило от стены и зашуршало где-то позади, кувыркаясь вниз по склону, пока не застряло среди чего-то ещё.

Мёллер, видимо изображая пикирующий истребитель, открыл длинную очередь по трём кочевникам, которые крайне удачно выстроились в ряд. Это их и погубило: фигурки быстро падали, одна за другой, подбитые и подкошенные пулями. ОС зафиксировала успешное поражение трёх целей, мигнула изменившимся индикатором остатка боеприпасов в магазине, и маркеры трёх целей погасли. Правда, таким образом он известил всех присутствующих о своём прибытии. В каком-то смысле ему повезло — оказавшись на земле он вдруг выяснил, что закрыт со всех сторон. Правда, неприятели тоже. TacTec быстро выдал возможные варианты, указав четыре ближайших точки, с которых можно было вести огонь.

«Сингэн» Лэмба бодро отрапортовал "цель захвачена", обозначив это быстро мигающим прицельным маркером, и всё, что ему оставалось сделать — нажать на спуск. Пули устремились куда-то вниз и влево, два раза впившись в тело кочевника, что стоял перед машиной. Одна из пуль угодила в стопу, роняя, а вторая догнала и впилась в локоть, разбив сустав, мышцы и артерию заодно. Через три секунды Карл обнаружил себя посреди какого-то хаоса из скрученных балок, торчащих прутьев и прочих обломков металлоконструкций. ОС настоятельно рекомендовала двигаться к ближайшему укрытию в 11 метрах перед Лэмбом: его появление не осталось незамеченным.

Одна за другой, с пояса Джонса отрывались гранаты и улетали в сторону наемников. Конечно, главной целью был Гирш, но когда гранаты упали, Гирша уже там не было. Тот ринулся с феноменальной скоростью куда-то в его сторону, и в этих характерных зигзагообразных "мерцающих" движениях безошибочно угадывалось действие «Сандевистана». Тонвуд покрыл двадцать метров чуть ли не за секунду; такое было возможно лишь с кибернетическими ногами в одной из топовых модификаций.
Где-то впереди полыхнули две вспышки. Одна из гранат легла в каком-то смысле неудачно — рикошетом отскочила от какого-то хлама и упала прямо перед кочевниками. Крики.

«ВХОДЯЩЕЕ СООБЩЕНИЕ»

— Лейтенант, — голос Гирша. Холодный, металлический. Змеиное спокойствие, дарованное регулятором гормональных уровней. — Выходи. Ты и я. Один на один. Тогда пощажу второго. Я отведу своих, ты своих. Только мечи, никаких пушек. Или зассал?

Двойной, тяжелый стук крупнокалиберной винтовки. И следом — затяжная очередь. ОС доложила о критическом ранении Мёллера, его схематичная фигурка залилась красным «CAUTION». Но сам Мёллер, конечно, молчал: блокатор боли делал своё дело. Но перед этим Гарри обнулил двоих, пойдя на риск. Ещё раз моргнул тактический интерфейс, обращая внимание Джонса на тот факт, что кто-то целился прямо в него.

Впереди бой достиг апогея. Два раза разорвались светошумовые, но Страттону было всё равно — он клал очереди прямо в прицельные метки. Боевой интерфейс исправно докладывал про "эффективные попадания". Индикатор Мёллера нехорошо засветился. Эдгара подстрелили, и серьёзно.

У Партлоу были свои заботы. Затяжная очередь изрешитила наемника, подняв отчетливые кипящие вспышки, хорошо видимые благодаря термическому сенсору. Он перевел мушку на следующую цель и щёлк, щёлк, щёлк.
«ОРУЖИЕ НЕИСПРАВНО» — равнодушно объявил «ТасТес». Тут на помощь пришла Алина, мгновением позже обратив голову наймита в ничто.

Лэмб продолжал продвигаться вперед. Сначала один кочевник, а вот теперь второй — арасаковский пистолет-пулемет работал безотказно, сваливая противников, как пешек. Впереди грохотали очереди. Там, где был Джонс и Мёллер, стало совсем жарко.

Гирш выскочил на Мёллера, как чертик из табакерки, и оперативник просто не успел среагировать на его появление. Пули крупнокалиберной целевой винтовки вспахивали бронепластины, но Эдгар совершенно не чувствовал боли, просто отмечая сам факт попаданий. Не страшно, мелочь. Пулемёт зарычал в руках, струей сплевывая гильзы. Широкой очередь отрубил ногу одному наемнику, следом — начинил голову свинцом другому. А потом его захлестнул ответный огонь. С мерзким хрустом треснула лицевая панель шлема, и остатки разбитой пули, то ли куски самого щитка надрезали кожу на лице. Два раза вбили пули в грудь. Разорвали левую ладонь до неузнаваемости, перебив кости и жилы. Всё, вся ладонь под замену. И что удивительно, хотя и логично — он толком не чувствовал боли. Жжение — да, как полилась кровь — да. Ноги начали подкашиваться.

«ВНИМАНИЕ, МНОЖЕСТВЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ ЦЕЛОСТНОСТИ БРОНЕЗАЩИТЫ»

Какие-то алые всполохи, ОС докладывала о множественных сбоях и ошибках. Уровень кортизола улетел до верхних значений и, вроде бы, ему пробили сердце. Но даже если и так, у него их было ещё два.

«ЗАФИКСИРОВАНО ПОВРЕЖДЕНИЕ МЯГКИХ ТКАНЕЙ ПРАВОЙ РУКИ»
«ЗАФИКСИРОВАНО ПРОНИКАЮЩЕЕ РАНЕНИЕ ГРУДКОЙ КЛЕТКИ. ВНИМАНИЕ, ПАДЕНИЕ УРОВНЯ КРОВЯНОГО ДАВЛЕНИЯ»

«ВНИМАНИЕ...»
«ВНИМАНИЕ, ВАШИ РАНЕНИЯ НЕ СОВМЕСТИМЫ С ЖИЗНЬЮ»

Мёллер начал выдыхаться.

Морозова со своей позиции видела всё или почти всё. И взрывы гранат, и как молнией, с той нечеловеческой скоростью, которая доступна лишь хромированным, улетел на другой фланг чертов Гирш. Но не беда — Алина снесла голову его приятелю. Один за другим падали кочевники, а те, кто чудом уцелел, прыгнули в тачки, кто-то даже обливаясь кровью, и вдавили педали, спасая жизни. Другие были ослепли, и судорожно, нащупывая себе дорогу руками, полезли под машины. Застучал пулемёт Мёллера, а потом очередь оборвалась.

«ЭФФЕКТИВНОЕ ПОПАДАНИЕ. ЦЕЛЬ УНИЧТОЖЕНА»

Этой ночью привычный порядок работы был нарушен. Не было ни предварительного инструктажа, ни составления плана операции. Дежурный отряд TCTF под командованием лейтенанта Джонса подняли по тревоге — словно пожарную команду. Но для них это не стало неожиданностью, не застало врасплох: отработанными до автоматизма движениями, где был учтён каждый шаг, отряд быстро экипировался, и уже через две минуты, один за другим, погрузился в привычный зетатеховский «Атлус». В Найт-Сити всегда что-то шло не так, как надо. И в этом заключается одна из граней его сущности.

Ави уносил их куда-то прочь от сверкающего городского центра, где, зажатый меж штаб-квартирами PETROCHEM и KANG TAO, будто заложник, ютился штаб полиции. Через несколько секунд широкий фасад MILITECH, грозно взирающий на ониксовый шпиль корпорации ARASAKA, совсем скрылся в ночном смоге. Под бронированным брюхом «Атлуса», ощетинившимся двумя фронтальными миниганами, сонно полз уродливый карлик Санто-Доминго. Намертво приклеившись к Найт-Сити, сейчас этот район район пылал — выспавшиеся днём гангстеры под вечер выползли на улицы. Кто-то стрелял, а кто-то и горел; район был временно объявлен боевой зоной, и копы перекрыли основные магистрали, ведущие к центру. С присущим полицейским упорством и флегматизмом они ждали, пока раковая опухоль не сожрёт саму себя. Ждать им, по всей видимости, придётся до утра.

«ВХОДЯЩЕЕ СООБЩЕНИЕ»
«УСТАНОВЛЕНО ЗАЩИЩЕННОЕ СОЕДИНЕНИЕ»

Перед глазами возникло рябое лицо капитана Мацумото. В свете неоновой лампы, испускающей мертвенно-бледный свет, оно чем-то напоминало лунную поверхность. Воротник кителя был лихо расстегнут, а в пепельнице догорала сигарета — пожалуй, их счёт на сегодня перевалил за четвертый десяток. Старый японец был последней и единственной линией обороны TCTF перед бесчисленными бюрократическими армадами комиссара полиции Макса Хаммермана. Глава NCPD, ветеран ещё старой закалки, помнящий, как в ядерной сверхновой были стёрты бастионы корпораций, презирал TCTF, считал чем-то вроде паразита на теле полиции. Подсаженный теми же корпорациями, что восстали из пепла. Времена изменились. Корпорация "Найт", плоть от плоти города, официально спонсировала полицейский департамент. А неофициально — ещё "Милитех" и "Арасака". Но не всех, а избранных. Вас.

— Доброй ночи, офицеры. Джонс, — кивнул Дэнни, добивая сигарету и тут же прикуривая новую. — У вас срочная работа. Наш источник по горячим следам сообщил, что совсем скоро на задворках города, на свалке, должен произойти обмен: кочевники из "Альдекадо" протащили через границу некий ценный груз, который совсем скоро должен быть передан посредникам. Мы не знаем конечного заказчика, но знаем, что из себя представляют посредники. Передаю координаты места встречи.


— Теперь о посредниках, которые должны произвести оплату товара и осуществить его доставку. Группу возглавляет Тонвуд Гирш — независимый контрактор. Соло. Один из наиболее высокооплачиваемых. Не работает с дилетантами, поэтому можно ожидать, что его фиксер подобрал соответствующую команду. Ожидаем шесть бойцов, включая самого Гирша. Изображение.


— Насчет группы кочевников у нас куда более скромные данные. Груз сопровождается четырьмя легковыми автомобилями, также имеется "пативэн". Где-то порядка пятнадцати бойцов. У вас не должно возникнуть с ними проблем.

— О предмете сделки информации нет. Известно, что речь идёт об объекте высокотехнологичной природы. Зная, чем занимаются "Альдекадо", можно предположить, что он был украден у одной из корпораций. Но точно известно, что искомый объекте находится в кузове милитеховского «Бегемота». Очевидно, что он не принадлежит самим кочевникам, поэтому версия с угоном кажется наиболее правдоподобной. Как его протащили через границу — другой вопрос, сейчас он не имеет смысла. Но недвусмысленно говорит о количестве вложенных эдди. Ваша задача, как всегда, проста. Не допустить осуществление сделки. Подавить сопротивление. Перехватить товар. Установить его происхождение. Далее будем смотреть по обстоятельствам, — на лунную поверхность опустилась усталая рука владельца. Качество искусственной кожи было поразительным.
— Времени почти нет.

«ETA 3:00 min»

— Ваши пассажирские места, как обычно, оборудованы системой точечного десантирования. Ави пройдет над точкой на сравнительно небольшой высоте при отключенных двигателях — ревущие двигатели плохо сочетаются с эффектом неожиданности, вы понимаете. Поэтому проход над точкой встречи будет только один. Прыгать им прямо на головы, взять в кольцо, или перерезать единственную дорогу к отступлению — Джонс, это на ваше усмотрение. Провал миссии повлечёт за собой нежелательные для нашего отдела последствия. Речь идёт о топовом имиджевом приоритете. Я рассчитываю на вас. Следующий сеанс связи — после того, как товар будет под вашим контролем.

«ЗАГРУЗКА ДАННЫХ МИССИИ»
«КАЛИБРОВКА ТАКТИЧЕСКОГО ИНТЕРФЕЙСА»
«ПОДКЛЮЧЕНИЕ К ЛОКАЛЬНОЙ НЕЙРОСЕТИ»

Кибернетические пары глаз вспыхнули тусклым голубым. Их было всего шесть пар, по три с каждой стороны борта. За спинами зашипело: автоматика была вот-вот готова вырвать вас из корпуса ави, отправить в короткий, но захватывающий полёт над бесконечными мусорными дюнами и барханами. У Джонса, чей порт был подключен к системе десантирования, оставалось всего две минуты на то, чтобы успеть задать персональные точки высадки. «Атлус» уже пошел на снижение, тихо сопя накатывающими потоками воздуха. Внешние камеры заприметили цель: угловатый корпус «Бегемота», окруженный чернеющими корпусами машин, свет фар. Люди у раскрытых дверей. И отдельно стоящая троица кочевников, встречающая гостей. Им навстречу, лавируя по извилистой дороге из спресованного мусора, тащилась пара «Эмпероров». Гирш и компания.

Мрачный воитель упивался своим безоговорочным превосходством и могуществом: местные жители, эти тщедушные, малорослые, и, в общем, расово-неполноценные создания годились разве что как груши для его кулаков. А в случае с женщинами — дурно выглядящими насадками для его уда. И тех, и других на долго не хватало: что кулаки, что уд были у Агбала монструозных размеров, а потому людишки быстро изнашивались и скоропостижно усыпали. Такова стать и мощь всех выходцев из Темной Долины.

Агбал бесцельно брёл по улицам, хмурясь и размышляя о том, куда всё-таки делись его миньоны.
— Хэй! Хо! Получи в ебло! Хэй! Ху! Получай-ка по еблу! — воитель негромко напевал себе под нос, сочиняя вступление для лихой боевой песни. И вдруг. Что-то промелькнуло, совсем рядом, мелкое и назойливое.
— Это че за хуйня тут мелкая бегает?! — оттопырив губу, Агбал обратил свой уничтожающий взгляд на никчёмное создание. В начале варвар несколько растерялся, не зная, что делать с этим человечком: то ли выебать, то ли уебать. Но человечек назвал его по имени, и что-то затараторил.

А ещё вокруг возникли эти людишки в тряпках кричащего цвета. Оружные люди, с доброй воинской справой, принесли с собой самые серьезные намерения из возможных. Их было не менее полудюжины. Агбал прислушался к словам мальчишки. Когда тот развернул свиток и начал читать, варвар ухмыльнулся и с довольным видом положил свои огромные руки на широкий пояс, выполненный из кожи долинных зверолюдей.
— Хо-о! — Агбал направил свой указательный палец прямо на лицо мальчишки. То был жест истинно свободного человека. — Ты не упомянул и четырех полудюжин из многих тысяч полудюжин моих деяний!

Но тут оружный муж прервал сопляка, и взял слово. Варвар выслушал его.
— Говори, пока можешь говорить! Я внемлю. Выкладывай, что понадобилось вождю Авротрвалтварищу, — направив целеустремленный взгляд на воителя, Агбал сурово заиграл крыльями своего огромного, великолепного орлиного носа.

Хорст. Без свидетелей.

Предложение узнать друг друга чуточку лучше застало Марту как раз в тот момент, когда одна её нога уже оказалась на влажной плите отмостки. Ведьма обернулась:
— Мария, верно, — эхом отозвалась на предыдущий вопрос. Потом прищурилась. Задумалась. И, наконец, развеяла интригу:
— Хорошо, — медленно кивнула. — Но чуть позже. Сначала ты должен дочитать, — она поманила пальцами книгу и листы, и те потянулись к ней.
— Пойдем наверх, за стол. Слуги скоро подадут ужин, но ничего не ешь. Такова моя небольшая прихоть.


Марк де Грот. Личное.

— Ага, они и готовят. Ну, с Привратником вообще отдельная история. Это наш старый приятель из Ордена Праведности. Я его несколько доработала...но, если кратко, то всё зависит от исходного материала. Чем свежее труп, тем лучше. Если, как у нас говорят, "поднять" вскоре после смерти, то большинство навыков сохраняется. Это самый оптимальный вариант. А если совсем уж тухлятина или вообще одни кости, то тут уже сложнее. Надо писать для каждого инструкцию, а это долго и нудно. Но у меня есть несколько заготовок, вроде "воин", "слуга простой", или там "прачка". Думаешь, зачем нам такая обширная библиотека?.. Так вот, там не только опусы, посвященные магическим мистериям, но есть и разнообразные наставления, в том числе труды по поварскому делу. Я всё-таки предпочитаю скелетов. Просто все эти ожившие мертвецы, они, ну...некрасивые. К тому же, со скелетами можно пофантазировать. Да и удобно соорудить какое-нибудь чудо из тех костей, что есть. Лакея с четырьмя руками о лошадиных ногах ты уже видел.

Мария рассказывала с большим энтузиазмом: всё-таки это была её специальность, так что она даже обрадовалась вопросу. Как-то незаметно для себя, вскоре Марк оказался за столом, куда после разнообразных процедур и занятий подходили и остальные.


Фокс. Личное.

Марк де Грот. Личное.

После вопроса о теоретическом переезде, ведьма карикатурным образом задумалась, но потом продолжила уже более серьезно:
— У каждого уважающего себя мага должна быть своя башня. Даже у вашего обоссанного Леоша она есть, а у нас нет! А так вообще, было бы неплохо, конечно. Эх, как же хочется жить в башенке, — она с определенным намеком посмотрела на Марка, а потом закатила глаза и махнула:
— Ладно, давай одеваться. Но тебе советую обернуться в полотенце и быть таковым. С запасной мужской одеждой у нас не густо, а трусики Милены тебе вряд ли подойдут. От твоих вещичек смердит, как от псины подзаборной. Ну так слуги их постирают. Как проснешься, уже всё сухое будет.

Ведьма повела Марка на подробную, но недолгую экскурсию. Здесь, в общем, было всё необходимое для плодотворной ведьмовской жизни. Сами дамы занимались либо магическими изысканиями, либо предавались праздности, коротая долгие ночи за чтением, питьем чая с конфетами и прочим вздором, мечтать о котором простым людям и не приходилось. Черновую же работу здесь выполняли неживые слуги. Отношение к таковым, по всей видимости, являлось сугубо утилитарным и практичным, так что к поклонницам тематики смерти ведьм записать было сложно, хотя основания для этого имелись. Марку не стоило заблуждаться: столь же практичным было и их отношение к немногочисленному населению Предела, а дозорным, вроде как, просто удалось застать ведьм в хорошем расположении духа. И, понятное дело, все эти щедрости имели за собой вполне деловые мотивы. Если утром в ответ на такое гостеприимство они получат отказ, могут и расстроиться. Наверное. Ведь от добра, как известно, добра не ищут.

Но пока что Марк мог расслабиться. Как он мог заметить, некоторым другим воякам уже предложили место для ночлега. А его экскурсия закончилась на спальне Марии, и всё развернулось так, что ему не придется обустраивать себе одинокое спальное место.
— Если устал, то ложись спать. Но чуть позже подадут ужин, если что. Марта накануне притащила дичь, — небрежно заметила ведьма. — Так что сегодня у нас жаркое.


Хорст. Без свидетелей.

— Получили? Это наш дар с рождения. Без платы и усилий. Из-за этого, верно, многие люди недолюбливают чародеев. Как писал великий маэстро Юджин Понасешвурт, зависть — мать всех пороков. Но, говоря на чистоту, все люди так или иначе являются "магами". Просто у подавляющей части эти способности ничтожны. Что же касается нас, то мы получили прекрасное образование в Университет, что в Талоне. В том самом, откуда и ваш мистер Уилфорд. Кстати говоря, господин Леош учился там же, и я с ним знакома почти лично, хоть он и немного постарше. Это были прекрасные студенческие годы. Мы учились на разных факультетах и курсах, но в конечном счете познакомились и подружились — наши интересы совпали, так что мы вступили в один и тот же студенческий клуб. Конечно, мы считали себя очень выдающимися личностями, а действующий в городе Орден Праведности только разжигал наш азарт. Но судьба у нас сложилась общая, и проблемы тоже. Собственно, здесь мы оказались не просто так. Это личная история, и я не уверена, что хочу ею делиться с тобой. По крайней мере, пока. Но в остальном подобное совместное проживание — нормальная практика. Самые сложные арканы, то есть заклинания, требуют сил сразу нескольких заклинателей. В одиночку на такое способны лишь архимаги, но их мало. Настолько, что оставшихся знают поименно. Один из таких, я имею ввиду Фридриха Морнау, говорят, недавно погиб здесь, в Кальфеоне. Сомнительно, конечно: магистр в своё время застал самого Манахора, и был одним из тех, кто победил его. Корифей, — Марта встала и отправилась к бережку. И, конечно же, она покачивала бедрами.


Фокс. Личное.

Кажется, Милена серьёзно отнеслась к выражению лица Ричарда и тем эмоциям, что он источал. Так что, прервав его на полуслове, она прежде пригласила его пройти в более тихое и спокойное место, коим оказалась её комната. И уже там, предложив Фоксу сесть в кресло, а сама пристроившись на краешке двуспальной кровати, она продолжила разговор.




Штефан. Личное.

В какой-то момент пришел Арманд, расположившись в том же помещении, что и фон Хагенн. Он согласился насчёт дежурств:
— Я бы сказал, что это лишнее, но пусть будет так. Пока мы спим, ведьмы вполне могут наслать на нас какое-нибудь наваждение или что-то вроде. Так, чтобы мы согласились с их предложением. С них станется. Так что ко всему, что тебе здесь приснится, отнесись скептически, — он присел на лежак и, выудив фляжку, сделал хороший глоток.
— Не спеши спать, если рассчитываешь на ужин. Судя по запаху, там что-то готовят. А вот пистолет будет лишним. Но если тебе так будет спокойнее...я хочу сказать, что если они задумали зачем-то нас прикончить, то они сделают это. Гораздо важнее то, что мы скажем им завтра. Я начинаю думать, что мы загнали себя в ловушку, — девятиградец потряс головой. — Мы можем не выйти отсюда, если скажем не то, что они хотят услышать. Они рассказали нам про Башню, и что у них есть эти книги, которые помогут нам туда проникнуть. И одну из таких прямо сейчас читает Хорст. Они могут убрать нас, если мы откажемся, решив, что теперь мы знаем слишком многое. Хотя бы из-за паранойи, которая присуща всем отшельникам. И всё. Очередной отряд дозорных, который не вернулся из патруля. Надеюсь, что Марк достаточно хорошо поебывает ту ведьмочку, чтобы та замолвила за нас словечко, — поведав о своих подозрениях, он встал и пошел на выход.
— Пойду погуляю. Толкну тебя потом.

Марк де Грот. Личное.

Мария с многообещающим видом (что бы это не значило) повела Марка за собой, на первый этаж, и завела дозорного к некую комнату. Судя по обстановке — нечто среднее между прозекторской, смотровой и лазаретом. На нескольких каменных столах покоились разного рода скелеты, полные и не очень, какие-то бледные трупы, обложенные льдом а подле — ящики с костями и оружием. Очевидные заготовки под будущее ведьмино воинство. Где-то за спиной щелкнул замок. Ведьма пояснила:

— Мои мальчики. Некромантия и врачевание — это дело всей моей жизни. Не бойся, ты пока что живой, так что к тебе я применю своё второе умение. Но если вдруг найду твой труп где-то в Пределе — не обессудь. Пока раздевайся догола, и полезай в бадью мыться, — она кивнула на угол помещения, где располагалась ширма, а за ней, очевидно, ванная.

— Найдешь там щетки и мыло. Искупайся как следует, и вычисти всю грязь из-под ногтей, не ленись. Потом возвращайся, а я пока приготовлю всё, — ведьма направилась к столику, где покоились пыточного вида хирургические инструменты, множество самых разнообразных склянок и коробочек.

Вода в бадье оказалась удивительно теплой, и как бы Марк не старался её испортить телесной грязью, она неизменно обновлялась. Однако никакой магии в этом не было: как он заметил, к бадье подходили некие трубы, которые, по всей видимости, и отвечали за наполнение и очистку. Надо было ценить момент, потому что в крепости такими излишествами и не пахло, хотя баня всё-таки была.
Как бы то ни было, Марк помылся в бадье как смог. Холодный пол покалывал ступни, а от тела валил пар. Мария уже поджидала его возле деревянного стола с выемкой для головы. Сюда же она прикатила подвижный столик с врачебными орудиями. Тут же стоял и скелет-помощник в нарядном переднике.
— Рана грязная. Это что, смесь подорожника и собачьего дерьма?.. И какой придурок её обрабатывал?.. А-а, ну тогда всё понятно.., — ведьма возилась с раной, что-то спрашивала, а о чём-то размышляла вслух. В какой-то момент де Грот почувствовал укол в районе лопаток, после чего по спине разлился немеющий холод.
— Не дергайся, — предупредила Мария. — Дело плохо. Эта рана может запросто убить тебя. Для прижигания слишком поздно, а ампутация, ясное дело, не вариант. Тебе повезло, что ты попал ко мне. Не факт, что ваши гарнизонные костоломы смогли бы это осилить. Придется пойти инвазивным путем. Будет больно - кричи, — напутствовала она.

К счастью для дозорного, больно почти не было. Скорее пугали звуки и смутное ощущение, что там что-то делают. В ванночку, наполненную спиртом, скелет то и дело опускал окровавленные инструменты.

— Скальпель номер три. Так, хорошо. Ланцет номер два. Теперь бистури. Ля какая спина накаченная. Расширитель. Малый ретрактор — сюда. Уф. Промой. Ещё раз. Давай зонд...посмотрим. Хорошо. Теперь здесь. Пасту сюда. Всё, убирай. Иглодержатель и обратную. Поехали...

Через какое-то время операция закончилась, а на спине Марка красовался аккуратный шов, прикрытый целебной повязкой. В конце дозорный получил укол в ягодицу, а потом пришлось пить еще и какой-то порошок, разведенный в стакане воды. Марк почувствовал, будто кровь стала горячее обычного, и почти слышал, как она носится по жилам.

— В ближайшую неделю не мочи рану, и не вздумай туда лезть пальцами. Повязку уже в казарме поменяешь. Этот ваш придурошный рыцарь мне все нервы истрепал. Переворачивайся на спину. — шелковый халат упал на пол, и ведьма протянула руку к де Гроту.

— Какой славный, сильный воин. Толстячок, — и она села сверху.

***

Хорст. Общее.

Ведун некоторое время в замешательстве, издавая укающие звуки, ходил туда-сюда вдоль кромки просторного бассейна, то принюхиваясь к воде, то трогая прозрачную гладь лапой. А потом как-то разом, бомбочкой свалился в воду, фыркая и перебирая лапами. По всей видимости, если раньше Ведун и плавал, то очень давно.

— Ну и ну, — вновь прикрыв смех ладонью, белая ведьма наблюдала за тем, как пёс осваивался в воде. Оставив свои воздушные одежды у порога, Марта вошла в воду, и в пару-тройку мощных гребков оказалась у Хорста. Она взглянула на него, он же наверняка с трудом мог отвести взгляд от её больших глаз.
— Твоя заинтересованность новыми знаниями похвальна, — сказала она, призвав откуда-то сверху ворох прошитых листов и свитков. Те выстроились полукругом перед Швертбургским так, что он мог без проблем изучить их. На них он обнаружил поэтажную план-схему башни с пометками о расположении тех или иных помещений, их назначением и примечаниями к ним же. Особняком красовалась некая книга, на потертой и явно очень старой обложке которой грозно значилось:

СЛУЖЕБНОЕ РУКОВОДСТВО
ОПОРНЫЙ ПУНКТ МАГИЧЕСКОГО НАДЗОРА, ТИП 3 «БАСТИОН»

УПРАВЛЕНИЯ СИСТЕМАМИ КОНТРОЛЬНОГО КРИСТАЛЛА

ПРИКАЗОМ ЕГО ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА
ВЕРХОВНОГО КООРДИНАТОРА МАГИЧЕСКОГО НАДЗОРА
ДОСТУП ТОЛЬКО ДЛЯ АВТОРИЗОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ

ИМПЕРСКАЯ ТИПОГРАФИЯ, ГАУГРАФСТВО ОСТМОНТ
(ИМПЕРСКИЙ КОМИССАРИАТ СЕВЕРНЫХ ЗЕМЕЛЬ, КОРОЛЕВСТВО КАЛЬФЕОН, ОСОБАЯ ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ЗОНА «ПРЕДЕЛ»)
1372 Г. ОТ СТАНОВЛЕНИЯ

— Шутка ли, эту книгу удалось приобрести за бесценок на блошином рынке Кальфеона. Как она там оказалась — неизвестно, но теперь это не так важно. Она написана довольно строгим и сухим языком, хоть и точным. Но, полагаю, что тебе, как человеку, имеющего дело с отчетами и гроссбухами, он будет понятен. Увы, из-за её ценности, мы не можем просто так дать тебе изучить её. Но под моим присмотром — пожалуйста. Ты, конечно, всегда можешь меня спросить, если что-то будет непонятно, — благожелательно прикрыв глаза, ведьма легла на воду. Голова Ведуна, словно перископ секретной подводной лодки, уставилась на её розовые ступни/

Чуть ранее. Фокс.

— Правильней их будет не рубить, а бить, разваливать. Против тощих и голых лучше всего сработает тяжелая дубина или цеп. Или тяжелое оружие, вроде алебарды, — взглядом указал на скелетов. — Бить надо в корпус, ломать им хребты, так, чтобы отлетели руки и ноги. Тогда темная магия уйдет из костей. Но если у них есть пластинчатые или латные доспехи, словом такие, что держат форму, то...плохо дело. А вот эту гору мертвого мяса, — Арманд кивнул на Привратника. — Будет чертовски сложно изрубить. Что-то хуже нежити еще надо поискать. Боли они не чувствуют, кровь у них не течет, бить в голову и сердце тоже бесполезно, — покачал головой.
— Они как...как марионетки, — продолжил девятиградец. — Вся суть в магии, что в них вселилась. От её качества зависит, насколько они опасны, проворны и умелы. Чары могут сделать их кости крепкими, как сталь. Я видел и таких, которые через какое-то время заново собираются. Ей, магии, всё равно, есть у мертвеца голова или нет. Голова сойдет для того, чтобы укусить. Чтобы "видеть", она им не нужна. Хуже, когда у мертвеца есть плоть. Будет дергаться и пытаться его убить, пока не четвертуешь. Ноги подбить, чтобы не ходил, или руки срубить, чтобы не дотянулся. Можно и голову — кусаются твари. Хорошо работают бомбы. Главное, не дать себя окружить. Навалятся, свалят, и растащат тебя по кускам. Латы не спасут. Вообще, клин клином вышибают, и по-хорошему нужен свой некромант, который сможет развеять магию из трупов. Да только где ж его найдешь?..


Настоящий момент. Общее.

Если не считать обстановки в целом, то все происходящее напоминало чаепитие в благородном доме. Арманд, подавая пример, снял перчатки и шляпу. Сели за стол и ведьмы. Та, что была в халате, забралась на стул с ногами, надела очки с причудливыми дужками и принялась за чтение некоего гримуара, а вот две других проявляли больший интерес к диалогу. Привратник тихо стоял где-то за спинами дозорных, следя, чтобы те не наделали глупостей и не побили дорогостоящие фарфоровые части. Кои, вместе с чайником и хлебной корзинкой, на большом подносе принес скелет-слуга, у которого вместо привычных двух, имелось сразу четыре руки, а ноги были, вроде бы, лошадиными. Было чуть жутковато наблюдать за тем, как потемневшие кости ставят перед каждым чашку, одновременно наполняя чаем уже имеющиеся. Занятая чтением ведьма поманила пальцами печеньку, и та самостоятельно прыгнула из корзинки ей прямо в руки.
— Наши мертвые помощники могут вызывать беспокойство, но, надеюсь, вы с понимаем отнесетесь к этому. Они надежнее живых слуг. Кроме того, изначальный материал здесь, в Пределе, имеется с избытком, — объяснила светлая, после того, как четверорукий скелет убрался восвояси.
— Не вижу ничего плохого в том, чтобы воспользоваться брошенными трупами. В конце-концов, кто-то должен убирать за Стигматой, чтобы не плодить падальщиков, верно?.. — добавила та, что была в темном цветочном платье.
— Короче, вот эта принцесса в белом — Марта, мисс Самые Длинные Ноги Предела — Милена, ну а я — Мария, — отложив книгу в сторону, представила себя и своих компаньонок ведьма.
— Аве Мария... — немедленно хриплым басом за спинами дозорных отозвался Привратник.
— Странствующий паладин, — как бы извиняясь, пожала плечами Мария. — Так и не смогла это вытравить из него.

Тут уж слово взял Арманд, в свою очередь представляя себя и товарищей:
— Меня зовут Арманд Уилфорд — меценат, путешественник и немного историк. Сэр Штефан фон Хагенн, потомственный дворянин и рыцарь. Мистер Ричард Фокс и мистер Марк де Грот — вольные мечи и солдаты удачи. И, наконец, мистер Хорст Швертбургский — предприниматель и негоциант. Ну а это Ведун. Боевая собака и следопыт. По стечению обстоятельств или по собственному выбору, сейчас мы состоим на службе в Гарнизоне.

Милена закатила глаза:
— Ясно. Так зачем вы пришли, что вам нужно-то?
— Гарнизону требуется свиток с особым заклинанием. «Формула Тройного Зла», — с каменным лицом ответил Арманд.

Марта заметным образом нахмурилась, а Мария сдавленно хрюкнула:
— Может, вам ещё и отсосать на дорожку завернуть?..
— Что ж, узнаю почерк этого кретина Леоша, — развела руками Милена.
— Интересно, зачем Формула могла ему потребоваться, — вслух задумалась Марта.
— В общем так, — подвела Милена. — Вы славные ребята, но...нет. Это выходит за пределы одолжения или жеста доброй воли. Увы.
— Дело в том, что это весьма сложный и дорогостоящий артефакт во всех смыслах. На его создание уходит много времени и сил. Мы не можем просто так отдать его, — объяснила Марта.
— У нас есть письмо от коменданта, — Арманд выудил из кармана запечатанный конверт. — Возможно, после прочтения вы измените свое решение.

Какое-то время ушло на изучение послания. Девятиградец отведал чаю и одобрительно хмыкнул.
— Красиво пишет вам командир. Но хоть и так, платить вам всё равно нечем. А угрожать нам не стоит, — Милена передала письмо обратно Арманду, криво улыбнувшись.
— Вы должны понимать, что забрать искомое силой будет непросто, даже если сюда придет весь гарнизон Стигматы. Комендант — опытный командир и офицер, но жертвовать вашими жизнями он будет без сомнений, если сочтёт нужным, — отставив чашку, посулила Марта.
— Возможно, нам стоит уже сейчас приступить к сокращению численности Гарнизона, — с нарочитой задумчивостью произнесла Мария.
— Возможно, мне стоит проверить утверждение, что пуля быстрее любого заклятья, — раздраженно ответил Арманд. — Послушайте. У нас есть приказ достать эту чертову бумажку и я намерен его выполнить. Давайте договариваться. Назовите свою цену. Уверен, вам что-то нужно.

Ведьмы обменялись долгим взглядом. Складывалось впечатление, будто бы они мысленно общаются. Слово взяла Милена, которая, по всей видимости, была старшей из них:
— Мы хотим проникнуть в...вы называете её Мрачной башней, верно?.. Мы уже ранее предпринимали несколько попыток, в том числе используя наемников, но все они закончились неудачей. Эти помощники оказывались либо никудышными, либо чересчур хитрыми, и думали, что смогут нас обмануть. Чем это закончилось для них, вы наверняка видели снаружи.
— Это исключено. Идти туда — самоубийство. Разведывательные отряды оттуда не возвращались, а это были опытные люди, — не спрашивая разрешения, Арманд закурил, покачав головой.
— Мы так не думаем. И вы не пойдете туда одни: мы отправимся вместе. Мы и своих помощников прихватим.
— Не понимаю, зачем вам нужны мы. Пока у меня складывается впечатление, что вы сами можете с этим справиться, — усомнился девятиградец.

Ведьмы как-то заерзали.

— Есть кое-какая проблема с этой Башней, и мы пока не придумали, как её обойти самостоятельно, — начала издалека Марта. — Это нечто большее, чем просто груда камней, связанная цементирующим раствором. Дело в том, что...
— Лучше я скажу, — перебила её Мария. — Понятным для вас языком. Считайте, что эта башня живая. Она умеет думать, она может видеть всё вокруг, и так далее. Зачарованная башня волшебников. Сказки читали?.. Вот оно. Нюанс в том, что эта Башня свихнулась. Сошла с ума. У неё поехала крыша, — ей в руку полетела очередная печенька.
— Можно сказать, что иногда у Башни случаются обострения, и она жестко расправляется с теми, кто нарушает границы её территории. Но в данный момент она находится в относительно спокойной фазе. Мы пробовали проникнуть, но увы, Башня понимает, кем мы являемся. А поскольку некогда её хозяевами были маги из Надзора, которые охотились, в том числе, на ведьм, она не пускает нас внутрь. Мы могли бы её отключить, хотя бы на время, но для этого нужно, чтобы сначала кто-то туда проник, — поведала Милена.
— То есть вы хотите, чтобы мы забрались в эту Башню, о которой ходят кошмарные истории? На территорию которой запрещено заходить под страхом неминуемой смерти? Я всё правильно понял?
— На деле, в ваших историях больше выдумок, чем фактов. Мы живем рядом с ней, и нам известно о ней куда больше, чем кому-либо ещё. Мы знаем, о чем говорим. Её содержимое может — а скорее всего, так оно и есть — представлять огромную ценность. Если вы поможете нам с этим делом, то получите в награду свиток. А ещё, вы можете рассчитывать на те артефакты и ценности, что она содержит, — пообещала ведьма.
— ...
— Мы дадим вам время подумать и принять решение. Скоро наступит ночь, и я не думаю, что вас прельщает идея разбивать лагерь снаружи. Но вы можете остановиться у нас. Вижу, что дорога выдалась непростой. Вам нужно отдохнуть, расслабиться, — свою улыбку ведьма запила чаем.

Арманд сделал неопределенный и многозначительный жест трубкой. Видимо, хотел выругаться, но промолчал. Он, как и остальные, устал. Вещи требовали чистки, а тело — помывки. А Марку и вовсе требовалось лекарская помощь. Впрочем, если о лекарской помощи можно было попросить, то от всего остального можно было отказаться.
— Что скажете? — спросил он у остальных.

Арманд постоял молча некоторое время, взглянув на каждого оценивающе. Выдохнул:
— Хорошо. В любом случае, рано или поздно, какое-то дерьмо должно было случится. Мистер Фокс, мы с вами идём в голове, поскольку знаем дорогу лучше всего, — кивнул девятиградец, явно поощренный стойкостью духа дозорных.

Вновь застучали ботинки и сапоги по дороге. Скрипели и шуршали железные шипы подошв то по мелким камням, то по песку, но чаще — месили грязь. Серое небо над головой и периодические порывы стылого ветра, в общем, дополняли общую безрадостную картину мира. Впрочем, через несколько часов пути бурелом вокруг дороги ослабил хватку. Свободное пространство обманчиво прикидывалось луговой равниной, но на деле то были гибельные топи, скрываемые извечным туманом. Длинные цепи горной гряды, далеко слево и справа, казалось, вырастали из дымки.

Пришлось, конечно, сделать крюк, потому как путь к горам, напрямик через болота, был самоубийственной затеей. Иногда из этого тумана, как говорили, на большую дорогу выползали гнуснейшие мерзости, но обошлось. Попавшаяся по дороге разбитая телега, и выступающие сквозь придорожный мох кости подсказывали, что так везло не всем. Добравшись до аппендикса, который отпачковывался от большака и уходил прямиком к горам слева, Арманд объявил привал и пояснил новичкам:
— Теперь внимательно. Это старая дорога, которая ведёт прямиком к Мрачной Башне. До неё еще часа четыре топать, но мы сойдём на обочину чуть раньше. Последний отрезок пути перед нашей целью. Потом придется полазать по каменюкам вдоль склона, поэтому готовьтесь. А там, — он махнул рукой по направлению основной дороги, уходящей на восток. — Примерно часов через пять, будет Гнилое Озеро. Далее него наши разведчики практически никогда не ходят. Это то место, откуда берёт свое начало река Вечная, которая, как вы знаете, идёт отсюда, с востока, на запад через весь континент и там уже впадает в Море Противостояния. А вот там, — указал на горную цепь справа и огромный горный шпиль невообразимой высоты позади. — Вы можете наблюдать гору Мон. Та самая вершина мира. Выше её ничего на свете нет. Гномы, понятное дело, обосновали своё королевство именно под ней, и, кстати, иногда наведываются и сюда. Согласно легендам, на её шпиле обрел свою божественность император Манахор, и основал Священную Империю, которую также иногда называют просто Империей. Ни к чему хорошему это не привело, само собой. До сих пор наслаждаемся последствиями...а так вообще, конечно, места здесь исторические. Жаль, что опасные.

***

Хоть на первый взгляд и незаметно, но путь шел в гору, а потому давался всё сложнее и сложнее. Шаг за шагом.

Где-то в другой вселенной Сэм Бриджес тащил ударостойкие контейнеры с антикоррозийным покрытием, но в полном одиночестве. Пожитки дозорных были куда проще, но зато их былая целая компания, и идти было не так скучно. И не так страшно: впереди, среди темных шпилей хребта, в зловещих вспышках то и дело показывалось могильно-зеленое зарево. Гиблый район Мрачной Башни, но, к счастью, как и говорил Арманд, они свернули с дороги и пошли прочь, вдоль хребта, перебираясь с одной каменюки на другую, забирая всё выше и выше, двигаясь своеобразными зиг-загами.
Здоровенные булыжники, поросшие мхом, порой оказывались предательски скользкими. Всё же, кручина была не такой уж и крутой, так что риск упасть и сломать кости почти отсутствовал. Зато высоченные ели и ёлки так и норовили уколоть своими раскидистыми ветвями. Идти в доспехах было тяжело, и густой, липкий пот всё чаще резал глаза. Зато Ведун с поразительной грацией и превосходством передвигался по камням, неизменно вырывался вперёд и с явным раздражением ждал, пока доковыляют двуногие мартышки. Шаг за шагом.

Отряд, наконец, выбрался на некое подобие плато. Нашлась и тропинка, ведущая прямиком к темному провалу входа в пещерную сеть. Неподалеку от входа — подобие огорода с наверняка ценными растениями, некоторые из которых принципиально произрастали лишь в районе Предела. Но. Тут и там, среди деревьев, прикидываясь ветошью, застыли неподвижно скелеты. Они не скрипели, не щелкали челюстями, а просто стояли. Безучастно смотря куда-то в сторону. В их руках имелось разномастное оружие, видавшее виды. Скелеты были разные, одни — откровенно старые, а другие белели совсем свежим костяком. Арманд предостерегающе поднял руку, призывая отряд остановиться. Пояснил:
— С тропы не сходим. В ведьмин огород не лезем. Ведите себя прилично, — напутствовал он, и, подавая пример, пошел дальше.

Не сразу заметили, но обратили внимание на тот факт, что скелеты, оставаясь телом неподвижными, медленно проворачивали черепа вслед за движением дозорных. Когда они уже подошли ко входу в пещеру, им навстречу вышел привратник. Точнее говоря, Привратник. Огромное чудовище семи футов ростом. Или даже чуть более того. Замотанное с ног до головы в черные тряпки. От него нестерпимо несло какой-то алхимией и разложением, а от его монструозного двуручника, лихо носимого на плече — большими проблемами и неизбежностью смерти. И хотя башка Привратника была также замотана в темное тряпьё, было очевидно, что он-то их прекрасно видит. В лучах заката между ним и дозорными повисло напряжение. Гигант участливо молчал.
— Хорст, — сквозь зубы заговорил старик. — Ты ж бывший торговец. Язык подвешен. Скажи ему что-нибудь, что понравится дамам. Убеди его и их, что ломать нам кости не обязательно, и вообще мы тут по делам.

Общее.

Арманд обнадеживающе похлопал Хорста по плечу, одновременно с этим протягивая тому мешочек с пшеной крупой:
— Всё когда-нибудь бывает в первый раз. Первое убийство, первая смена на котле, — перечислял он, передавая один ингредиент за другим.
— Клади, да клади не жадничая...правильно говорит Марк, маслом да жиром кашу не испортишь. В бою были, теперь вот задницы морозим — здесь без питательной пищи не обойтись. Вполне может быть, что едим последний раз. Так хоть умрем сытыми, — запричитал Арманд, перемежая свои слова поварскими указаниями, мол, вот тут помещай, а соли на такой котел нужно столько-то, да и перца не стоит жалеть, коли он есть.

Уже через полчаса желтовато-оранжевая субстанция аппетитно булькала и сносно пахла. Девятиградец с видом искушенного едока взял первую пробу:
— Ну, не скажу, что уровень талонских тратторий...но более чем неплохо! Новичкам везёт. Доставайте ложки, господа дозорные. И Ведуну оставьте, пусть поостынет немного, он заслужил, как ни крути...

Досталось еды и пленнику, по настоянию, опять же, Арманда. Какое-то время тому назад он взглянул с беззвучным вопросом на Штефана, когда тот закончил с раной бандита. А тому не оставалось ничего иного, как покачать головой. Рана действительно была серьёзной, и очень. Возможно, сам старик чувствовал какую-то ответственность за него, в силу возрастной сентиментальности. Будь это рассечение от клинка, или хоть и укол, может было бы и проще. Но крупнокалиберная пуля диковинного револьвера подписала разбойнику приговор, разворотив мясо и жилы, частично расколов кость и жутко деформировавшись. В какой-то момент пришлось даже запихнуть ему кляп — в противном случае, его крики разбудили бы всю округу. Крови пролилось не мало. Фон Хагенн не мог быть до конца уверен, что его лечение не сделало только хуже. Но иного выбора у пленника просто не было. Но операция дошла до своей "горячей" стадии не сразу, так что у Штефана имелось некоторое время на общение. Бандит к этому моменту весьма приуныл, но говорил неохотно. Быть может, ему было уже просто тяжело, а может ему просто не хотелось говорить с теми, кто его убил, ну или почти убил.

— Тута нет другой стороны...каждый сам за себя. Муха, такое моё погоняло, — поморщившись, не сразу ответил он.
— Всё хуево, да?.. — спросил, уловив сомнение во взгляде экс-рыцаря. — Ну, хуле...двум смертям не бывать, одной не миновать. Здесь с этим недолго...я сдохну, но и вам недолго осталось...скоро тут всех накроет, — он помотал головой и застонал, по мере того как фон Хагенн добирался до сердца раны.
— Блядь!.. Не трожь лучше!..
— Да заткните ему пасть!.. — рыкнул Арманд.
— Дай тряпку мне, что ли, господин хороший. А еще лучше - выпить малость чего покрепче...боги сошли на землю, так говорят на востоке. А их гончие, вестники большой беды, уже рыщут здесь...ищут золото и алмазы зачем-то...едят они их, что ли?.. Щас бы чечевичной похлебки тяпнуть, да со свежим хлебушком, — похоже, на фоне потери крови и неизбежности фатума, пленник малость тронулся головой. Больше он ничего не сказал, а потом и просто не мог из-за кляпа во рту. Штефану пришлось призвать всё свое умение, чтобы не отвлекаться на глухие завывания бандита.

***

Чертовщина, как и полагается, началась тем ранним утром, которое еще как бы было ночью. В это дурное время в дозор заступил Марк и Ричард, отправив Штефана и Арманда спать вновь. Тем не менее, хоть двое дозорных и спали без досадных перерывов, сейчас им было очень зябко и холодно, да и раны пополам с натруженными мускулами начали ныть. Особенно саднила рана на спине де Грота, которую вечно беспокоила одежда. Но еще хуже пришлось Фоксу, который каким-то образом умудрился намочить ноги, было было крайне скверно. Он явственно начала леденеть, да и общая усталость призывала немедленно вернуться под теплое одеяло у костра.
Но тут на помощь пришел Марк, который додумался втихомолку сварить кофе с лимоном и медом, не забыв плеснуть туда немного алкоголя. Жгучий, кисло-сладкий напиток приятно грел душу и тормошил разум. Сразу как-то прояснилось, несмотря на темень.
— Одолжил у нашего старичка, хе-хе. А он и не против. Чертов франт выставил нас на самую дерьмовую смену, самую сонную, — присев на корточки у заимки Фокса и передав глиняную кружку, де Грот хлебнул и из своей.
— Кофе, сушеный лимон — я боюсь подумать, сколько он отвалил Циглеру за это. И чего он здесь забыл?.. У него куры деньги не клюют, сразу видно. Очень уж подозрительно это всё. Не удивлюсь, если мистер Арманд на деле - шпион Союза. То ли дело мы с тобой!.. Повезло нам в крайнем бою, не так ли? Будто бережет кто, — он засопел, обдумывая собственные слова.
— Надеюсь, не зря мы тут. Что не пройдёт это всё даром. Осесть бы где, годы-то бегут. Вывезти год, а там, глядишь, награда и уважение. Славно звучит. А мы и повелись, как дураки. П-ха... Но терять нам всё равно нечего, верно? Жизнь вот, разве что.

Посидев немного в тишине, Марк встал, засобиравшись:
— Пойду-ка я к себе на пост, а то вдруг пролезет кто в лагерь в тихую... — фигура де Грота скрылась в листве, и уже невидимый, он на прощание бросил:
— Когда начнется...бей им в грудь, они и рассыпятся. Точно тебе говорю.

Ричард, верно, хотел бы спросить, о чем таком говорил Марк, но тот уж совсем скрылся. Впрочем, уточнить он мог это и поутру. Когда же задребезжали солнечные лучи, и народ начал потихоньку просыпаться, Фокс оказался крайне озадачен: Марк утверждал, что ничего такого он не говорил, и даже не приходил к Ричарду на посиделки. И кофе никто не варил, и Арманд никому не давал лекарство от сна. Фокса могли заподозрить в том, что тот уснул и ему это всё приснилось. Да только вот глиняная кружка с кофейной гущей и лимонной коркой говорила об обратном. Глиняных кружек, меж тем, у Марка и в помине не имелось.
Вопрос о том, кто же тогда явился к Рику ночью, повис в воздухе зловещим образом, вызвав у кого-то мурашки на спине.

***

До утра пленник не дожил. Так и уснул под деревом полусидя, навсегда. По хорошему, его следовало закопать, но у дозорных не имелось инструмента. Только и оставалось, что положить в ближайшую ямку, да припорошить листвой с хворостом. По весне только скелет и останется, если конечно падальщики не растащат по кускам.

А так оно и будет, скорее всего.

Утро омрачилось не только этим. После завтрака, Штефан принялся за осмотр подопечных "больных". И если рассечение Фокса не вызвало подозрений, то вот рана Марка заставила нахмуриться. Тот и сам чувствовал, что её как-то нехорошо припекает. И будто бы поступь стала не такой твердой, как была накануне. Было непросто признать это и произнести вслух, но факт есть факт: в рану попала хворь, и теперь дело приняло крутой оборот. В данной ситуации фон Хагенн мог попробовать почистить рану, насколько это только возможно в полевых условиях. Он прекрасно понимал, что это не избавит Марка от напасти совсем, но явно поможет организму в борьбе.

Как бы то ни было, окончательно закрыть вопрос могли лишь сильные снадобья и соответствующий отдых, а еще лучше — магия. В конце-концов, справится с заразой мог и сам Марк, но... это была чертова рулетка. Он начнет слабеть в любом случае — лихорадка и слабость были неизбежны. Но это будет позже. К следующему утру, скорее всего, или чуть раньше.

Когда пришло осознание ситуации, Арманду оставалось лишь выругаться:
— Плохо дело. Либо мы все идем дальше, либо возвращаемся обратно. О том, чтобы разделяться, не может быть и речи. Если мы пойдём обратно прямо сейчас, то к ночи уже будем в Крепости, и Марк сможет расположиться в лазарете. Но нам придется проделывать обратный путь сюда в любом случае, только уже в меньшем составе. Или же мы идём до конца и, быть может, попытаем счастья у ведьм этим вечером. В конце-концов, они разбираются как в магии, так и в снадобьях. Конечно, веры в них нет, но это лучше, чем ничего. Я считаю, что мы должны поступить именно так. Но я хотел бы услышать мнение остальных.

Хоть и немногочисленные, но выжившие всё-таки нашлись. Повезло выжить даже самому хозяину фермы. Добиться от них внятных разъяснений было просто невозможно — все обитатели были слишком шокированы произошедшим. Кто-то сказал, что "они пришли из неоткуда", а другой — что варвары "как с неба свалились". По всей видимости, фермеров точно также застали врасплох посреди ночи, как и дозорных. Нескольких убили и запытали насмерть, а оставшихся побили и оставили дожидаться своей участи в амбаре. Судя по тому, как варвары заперли вход, выводить пленников они уже не планировали. Собирались сжечь здесь всё дотла, скорее всего. Арманд предложил им убраться восвояси вместе, но упертые фермеры даже под страхом смерти отказались оставлять свое имущество.

Оставалось только пожать плечами. Неподалеку нашлась искомый крытый фургон, а внутри — чертовы припасы, ради которых всё и затевалось. Помимо продовольствия, в ней лежали трое связанных дозорных, два из которых погибли от ран и жажды. Единственный выживший взирал на мир с потерянным видом. Предложенную воду он пил жадно, пил и пил, будто бы в последний раз. Оно и понятно. Говорить о том, что от них жутко смердело, даже не приходилось. На радостях, поняв, что теперь всё позади, он благополучно потерял сознание и был таков.

Сборы в дорогу до крепости были скорые и спорые. Накрыли мешковиной погибших, забросили внутрь пленного варвара. Арманд предложил Хорсту и Штефану ехать внутри повозки в качестве сторожей, а себе и Марку отвёл роль возниц. К счастью, нашлись и лошади. Норовистые скотины, видимо еще недавно бывшие мустангами, явно сопротивлялись попыткам вновь пустить их в дело, но всё же сдались. По словам Арманда, за счёт своих качеств это были лучшие лошади, если говорить о Пределе, но и всадник должен был обладать незаурядными навыками. Они явно были созданы для чего-то большего, чем быть тягловой силой, но тут уж выбора не оставалось.

Когда дозорные уже были готовы выдвигаться, к ним выбежал опомнившийся мистер Бойд, что-то залепетавший насчёт фургона и того, как они его будут возвращать. Девятиградец усмехнулся и многозначительным образом показал на жетон-заколку. Спорить с вооруженными людьми Бойд не стал и понуро вернулся к делам насущным. Так они и отправились в ночь, оставляя фермерский острог позади.

Арманд, вызвавшийся быть в первой смене, не спешил подстегивать лошадей. Фонари фургона разгоняли мрак не слишком охотно, а дорога была откровенно плохой, поэтому был велик риск потерять одного из мустангов, а то и всех. Это было худшее, что могло случится в таком месте. Но ещё хуже было идти пешком. Отхлебнув спиртного из фляжки, он откинул занавес, отделявший место возниц от самого фургона, и обратился ко всем:.
  — Понятия не имею, кто эти дикари такие и откуда их принесло сюда. Но судя по тому, что мы видели, эти ребята совсем не просты. Думаю коменданту будет как минимум любопытно взглянуть на него, — продолжил он. — Ещё более странно их поведение. Налётчики из них бестолковые, — девятиградец на время передал вожжи Марку, раскуривая трубку.
  — Что-то я не заметил у них награбленного. Если, конечно, это всё не забрал с собой тот бык. Но в итоге нам всё же повезло, — покивал Арманд. С ним, наверное, мог бы поспорить Хорст, лицо которого к этому моменту окончательно превратилось в синеющий тюфяк.

Ранним утром отряд добрался до крепости, что быстро вызвало переполох. Посыпалась куча вопросов, но в дело вмешался комендант и офицеры, быстро отправившие любопытных вояк обратно по своим местам. Уставших и побитых отправили в лазарет, где ими занялся добрый и бородатый костоправ. Швертбургскому и Штефану назначили постельный режим и сон, а Марк и Арманд обошлись перевязками вкупе с употреблением спиртного и отсутствием работ и назначений в ближайшее время. Спустя дюжину дней изрядно потрепанные дозорные оклемались и обнаружили, что у них есть пара дней свободного времени. Впрочем, как только все встали на ноги, их ожидаемо вызвал к себе комендант. Помимо самого коменданта, в кабинете присутствовал мастер Леош, что было необычно. Волшебник сидел с таким видом, будто бы его отвлекли от чего-то очень важного и, в общем, был явно недоволен. Впрочем, едва ли кто-то мог припомнить у него иное выражение лица.

  — Арманд ранее доложил мне о случившемся, — без лишних предисловий начал комендант. — Но, возможно, он мог что-то упустить. Я хотел бы услышать версию каждого. Только четко, без лишней воды. С вниманием к деталям.

УВАГА!

Раньше здесь был другой пост. Был да всплыл.
Теперь у нас есть хороший, новый таймлайн. Правильный и официальный.
Прочитать о событиях в мире и Найт-Сити можно, например, здесь:
ссылка

Пригодится как вообще, так и для создания персонажа, например.

В духе здорового эгоизма затопал прямо по направлению к табличке «выход». Избегая приближаться к огню всячески. Где же пожарные? А система пожаротушения? Хер знает. А вокруг, меж тем, суетились люди. Голенькие. Сам шел уверенно, не таясь. Стесняться было нечего. Ни толст, ни тонок. Не хобот, но и не крохотусик. А как надо — в самый раз. Хотя, конечно, из-за опасной ситуации съежился основательно так. Холодно ему было. Человеку. А греться у полыхающей капсулы всё же не хотелось. Как и находиться в этом помещении.
— Анекдот, короче. Идёт медведь по лесу. Видит — машина горит. Сел в неё. И сгорел, — рассказал кому-то. Одобрительно заулыбался собственной шутке.

Хоть на первый взгляд вывих у Арманда был куда более основательным, ему, в отличие от Штефана, удалось сразу править руку. Старик тихо зашипел. Покрутил рукой, разрабатывая, и поблагодарил товарищей. Но всё только начиналось, и теперь нужно было решить, как поступить дальше. Кратко посовещавшись и откровенно поговорив, в разведку отправился Арманд и Штефан. Последний, хоть рука и не слушалась, еще в детстве научился прятаться, играя с дворовыми детьми в прятки на всей территории замка и прилегающих окрестностях. И получалось у него это занятие просто замечательно. Позже оно ему пригодилось, когда уже будучи взрослым, он скрывался от королевских патрулей. А потом и от городской стражи. Игры в прятки со взрослыми закончились известно чем. Но всё-таки он оказался здесь, а не под топором палача. Арманд же сказал, что в его жизни случалось всякое, особенно во время бурной молодости. И хватку, дескать, не растерял. На том и остановились.

На улице было темно — хоть глаз выколи. Плотные тучи застелили небо, отрезав людей даже от лунного света. Где-то неподалеку в кустах, у частокола, уже привычным образом негром подвывал пьяница. Решив, что сейчас он в любом случае не представляет ни опасности, ни интереса, "разведчики" сразу направились к хозяйскому дому. Его было просто невозможно не разглядеть. До утра, судя по звездам, было еще очень не скоро, а напавшие накачались как следует, так что решили не спешить. Любая оплошность, любое неосторожное движение могло им стоит жизни. Варвары же, хоть и увлеклись выпивкой, всё же догадались выставить двух часовых, что и стояли на воротах. Далеко, на другом конце острога. Но благодаря факелам их было видно ещё издалека.

Штефан и Арманд быстро нашли нужные им окна. Арманд уже было занес крюк, чтобы подцепить створку, как Штефан услышал характерное такое медвежье сопение. Жестом остановил его, дав понять, что внутри кто-то есть. Лезть туда было как минимум не умно, так что они решили двинуть дальше вдоль дома. Тихо посовещавшись, они поняли, что варвары без затей завалились спать, и скорее всего заняли все жилые комнаты. Лезть напрямик, вот так, через окно, было слишком опасно. Тогда Арманд предложил проникнуть через второй этаж, который, как он знал, был не жилым. Какое-то время, передвигаясь от тени к тени, они потратили на поиски веревки. К счастью, последняя нашлась в сарае с крестьянским инструментом. Дальше дело техники: будучи опытным путешественником, Арманд быстро соорудил кошку из крюка и веревки. План был прост: они закидывают крюк, и дальше, помогая друг другу, поднимаются наверх. А дальше...ну, по обстоятельствам. Но всё вышло не так уж и идеально: крюк с отчетливым звуком впился в дерево под окном. И это кто-то услышал, судя по возникшим торопливым шагам. Арманд ужом полез наверх, а Штефан, понимая, что не успевает, пошел ва-банк и без затей залез в одну из комнат через окно.

Он слышал, как снаружи кто-то ходит. Увидел тень от факела. Патрульный. А еще он понял, что в этой комнате он совсем не один. Фон Хагенн оказался в полном окружении. Оставалось надеяться, что напарник успел залезть на второй этаж и убрать веревку. Но обошлось, и тревогу не подняли. Кроме того, пьяница-варвар выдал особенно громкую трель. Отчетливо выругавшись, пришедший патрульный отправился навестить своего друга. Штефан попытался соориентироваться в полнейшем мраке, чувствуя, как пересыхают и без того сухие губы. Они уже очень давно не пили, и сейчас пить захотелось особенно сильно. Да и сникший живот намекал, что в него стоит что-нибудь закинуть. Только сейчас фон Хагенн понял, насколько ослаб за это время. Но горевать было некогда: вокруг вповалку дрыхли трое дикарей, и любой из них мог запросто очнуться. Действуя скорее по наитию, Штефан воровато подкрался к одному из них и позаимствовал оружие, что было прислонено к стене. Монструозных размеров топор. Или скорее бердыш. Только рассчитанный на непростого человека. Слишком тяжелый. Не придумав ничего лучше, бывший рыцарь забрал оружие к себе и тихо выбрался наружу. И даже не тихо, а бесшумно. Адреналин творил чудеса.

Скрывшись за углом, фон Хагенн решил проследить за постовым. Тот находился в опасной близости от их темницы, но пьяный варвар завладел его вниманием полностью. Без всякой жалости растормошив перебравшего чутка, варвар потащил соплеменника в сторону главного дома. Арманд, по всей видимости, всё еще находился внутри и неизвестно чем занимался. Поняв, что опасность миновала, Штефан быстро добрался до сарая с пленниками и передал бердыш в руки Марка. Если кто и мог совладать с таким оружием, так это точно он. А потом фон Хагенн решил всё-таки рискнуть и обследовать то место, где отдыхал пьяница. К своему удивлению и радости, Штефан нашел ополовиненную бутылку водки, а неподалеку — боевой топор, чьего владельца, должно быть, сейчас укладывали спать.

Спиртное приятно обжигало рты и глотки. А Хорст не только угостился, но и даже на всякий случай промыл свои раны. Ему совершенно точно не хотелось, чтобы добрый костоправ гарнизона отрезал ему половину лица, спасая жизнь. А такое могло случится. Война, как и любая военная служба, крайне грязное дело. Запаршиветь тут — проще некуда.

Настало время действовать дальше. Теперь у них было оружие, а крепкий алкоголь приглушил боль. И даже приподнял настроение. Где-то там скрывался Арманд. Каковы были его успехи, было неясно, но, как минимум, он не разворошил сонный, пьяный улей. И было бы хорошо, будь оно так и дальше.

      Комендант сложили руки на груди, нахмурившись вновь:
      — Разумеется. Но территорию в половине дневного перехода вокруг крепости можно считать безопасной или достаточно безопасной. Нам благоприятствует ландшафт — в этой теснине нечисти негде прятаться, а окрестности хорошо просматриваются. То, что поселилось в округе, пока крепость пустовала, нам удалось искоренить в том году при поддержке Ассоциации. Но дальше по Пределу, где долина расходится, дела обстоят хуже. Туда сбежала часть дезертировавшего Гарнизона в канун междоусобицы, а потом и некоторые из мятежных феодалов, когда их разгромила королевская армия прошлой осенью. А остальных морд я даже и не беру в расчёт, — он помахал рукой.
      — Те же бандиты, преступники, изгнанники, чернокнижники и прочая шваль, кому не нашлось места в Кальфеоне или где-либо ещё. Пусть они и дальше варятся в своем котле, режут друг друга, пока их всех не сожрёт Предел. Наша главная задача состоит в том, чтобы никто и ничто не покинуло Предел. Но и просто сидеть здесь, прячась за стенами, мы не можем себе позволить. Мы должны понимать, что происходит в Пределе или, по крайней мере, в ближней его части.

***

      Отряд из семи добровольцев ручейком потёк прочь из крепости, оставляя её темные стены за спиной. И, прошагав так около двух часов, многие пришли к выводу, что Предел не так уж и ужасен. По крайней мере, внешне уж точно. По левую руку шла горная цепь, и по правую тоже, за тем лишь исключением, что их и горы справа разделяла ещё и река. Одним из первых шел Арманд, который, как выяснилось, каким-то образом знал точный путь до хутора. Перед выходом он не возражал насчёт закупки провианта, рассудив, что уж на день-то пути им точно стоит взять еды. На том и сошлись. Правда, приобретать рожь на кашу отказался эльф и Вида, так как у остроухих была своя диета, и без мяса они просто не могли обойтись. Вот уж кому придется туго без охоты. Но пока что мясо ещё было в продаже, так что Исенгаль купил себе фунт жирной свинины, а девушка-половинчик обошлась небольшим язьком и парой яблок. В полный рост встал вопрос о приобретении котелка, но его закрыл Фатих, у которого он появился, причем без похода к Циглеру. «Котелок лежал. Я взял».

      Где-то после полудня остановились на привал — время обеда. Поскребли ложками из общего котла, наблюдая, как остроухие впиваются зубами в сырое мясо с видимым удовольствием. Нелюди, что тут скажешь. Приятно так разморило. Даже как-то в сон потянуло. Ещё и солнце как-то шибко припекало для сентября, и духотой парило после дождя, что прошел с час назад. Но надо было вставать и идти дальше. Через пару часов отряд окончательно растряс обед, хоть и ноги уже поднывали. К счастью, в поле видимости возник хутор Бойда. Небольшое поселение было обнесено основательным частоколом из мощных бревен, естественно заостренных, да еще и с валом и палисадом после, что превращало ферму в неплохую крепость. Пашня и грядки, конечно же, располагались за стеной.
      Сразу же встревожил тот факт, что ворота были наплевательски распахнуты, а скотина на лугу бродила сама по себе, без пастушка. Да и в поле никто не работал. Впрочем, живые тут точно были, о чем свидетельствовали громкие разговоры, мужской гогот, свист и прочие звуки, намекающие на гулянку или некое застолье.
      — Похоже, у Бойда гости, — резюмировал Арманд, поджав губы. — Предлагаю составить им компанию. Оружие к бою, — и потянулся за пистолетом и шпагой. — Пригнулись, и быстро за мной до частокола. Не шумим. Посмотрим, что к чему.

      Экс-матрос, по всей видимости, был заинтересован не только в новостях, но и в том, чтобы поговорить с кем-то, кто не набил оскомину. Содержание диалогов старослужащих, проведших здесь достаточно времени, не сложно представить:
      — У нас здесь не лагуны, а один сплошь омут, — Руперт по-своему услышал слово Штефана. — Хотя есть здесь одна...не так что лагуна, но вроде того. Гниль-озеро зовется. Но я чет не думаю, что вас с трапа сразу тудысь зашлют. А так я думаю, что щас развод чет будет. По работам то бишь. Кому что. А вы как думали? У нас так: сами се обслуга. Дров нарубить, воды натаскать, щебенки тама на плац, все дела. Или вона на стене торчать, — Руперт махнул рукой в сторону крепостных стен, где действительно маячили бойцы. — А мож и правда в рейд пошлют. Хули нет-то? Нам тут напридумывали, понимаешь...то караул, то патруль, то рейд или ваще дальний дозор. Всё разные вещи. Так сходу чет хер разбересся, но со временем поймете, ничего. В рейд-то не западло сходить, хоть и опасно чет, — старослужащий переключил внимание на Рика, спросившего.
      — Вот ежели в рейд, то и ходим на охоту. На обратном пути обыкновенно. Силки там ставим. Так-то пользуем все возможности. А то, что охотник, зело пригодится чет. Но вообще мы иногда мен с местными ведем. Вы не думайте, что тут совсем уж жопа. Ну, так-то жопа, конечно...но мы тута не одни. В округе хутора есть, там дальше по Пределу. Можно у них домашнее купить, а на Новый Год может даже и поросят. Насчёт выпивки...так мы тут бы уже все с ума посходили без энтого дела. Апосля дальних заходов всегда отдых дают, можно и поквасить. Да и без того тоже, главное чтоб не в жопу совсем уж. Так вот как-то. Вы тута располагайтесь пока, а как протрубят, идите на плац все.

***

      Фокс побродил по округе в поисках Арманда, но так и не нашел его. Но, вернувшись в квартиру, обнаружил его там — разминулись. К тому моменту куда-то ушли Хорст и Штефан, так что на квартире остались четверо. Фатих, приткнувшись в уголке, расстелил маленький коврик и, раздевшись по пояс, проводил какой-то религиозный обряд, только ему и понятный. На спине у самхафца красовалась паутина шрамов, характерных для кнута. То ли был рабом, то ли угодил в плен, а может и наследие преступных дел. На него с видом важной и строгой кошки посматривала Вида, что забралась прямо с ногами на спину Исенгаля. Эльф же лежал на крови вповалку и вроде как дремал.
      Как бы отдельно от всех, своими делами занимался человек в черном. Он готовил оружие к бою: то был искусно выполненный пистолет с одним стволом и тремя каморами. Дорогая игрушка. Арманд, очевидно, заметил появление Рика, но отвлекаться от процесса заворачивания пороха в бумажные патроны не стал.
      — Похоже, его вполне устраивает имя Комендант, — ответил он, выкручивая прижимной болт кремня. — Имя — это всего лишь функция, не более того. Даст ли тебе знание его истинного имени хоть чего-то стоящего? Особенно в таком месте, как это? Я так не думаю, Ричард.

***

      С момента приезда новобранцев Циглер только и успевал, что считать денежки: торговля шла бойко. Помимо самого маркитанта, в штате его лавки также числился один парень-разнорабочий и три девушки. Одеяния последних недвусмысленно намекали, что здесь они занимаются не только выкладкой товаров, но и предоставляют ещё кое-какие услуги. Как быстро сообразил Хорст, маркитант не только продавал, но и охотно скупал товары — для последующей перепродажи другим добровольцам или и вовсе в городе, если речь шла о чем-то редком. К каждому товару и клиенту Циглер уделял должное внимание. Сместив очки ближе к кончику своего крючковатого носа, Циглер внимательно осмотрел расшитую шапку с меховой оторочкой, а после не поленился даже выйти из-за прилавка, чтобы тщательно осмотреть сапоги своего почти коллеги.
      — Молодой человек, ну где же вы были со своей шапочкой и сапогами? Еще день назад вы таки могли бы продать их к вящей выгоде, пока господа старослужащие изыскивали способ, дабы вернуться в город при полном параде. Сейчас момент бесконечно упущен и ваши одежи никому не нужны совершенно. Впрочем, я понимаю ваше особое финансовое состояние и готов пойти навстречу — выкупив эти вещи по разумной цене. Полагаю, что босым вы ходить не собираетесь, но, к счастью для вас, у меня как раз имеется другая пара, которая более уместна в этом краю, — он вернулся обратно за конторку и принялся орудовать счётами.
      — М-м-м, экселенц, сударь. С учётом текущего курса золотой кальфеонской марки, а так же торговых сборов и прочих издержек...вы остаетесь в плюсе на целых восемь шиллингов! Отличная сделка, молодой человек! — Хорст и глазом моргнуть не успел, как его шапка и сапоги уже утаскивали куда-то в недра магазина, а взамен ему всучили пару чуть сбитых, но всё еще крепких сапог и стопку из нескольких серебряных монет. Уходя из лавки он понял, что где-то его обсчитали, цену явно занизили, и сейчас Циглер, скорее всего, потирает свои холеные рученки, радуясь прибыли. Впрочем, здесь уже ничего не поделаешь — обратить сделку вспять было нельзя. С другой стороны, по местным меркам восемь шиллингов всё равно были достаточно большими деньгами, так что вопрос обеспечения себя нормальной едой и питьем Хорст закрыл.

      Направляясь в сторону кузнеца, по дороге Хорст заглянул на псарню. Там, за высоким вольером с навесом, обитали ужасающие косматые чудовища, каждое из которых было размером, наверное, с телёнка. Если не больше. Разбирающийся в живности Швертбургский узнал в них кампфхундов — достаточно старую породу "военных" собак, в свою очередь выведенных из хутхундов, пастушьей породы. От своих предков кампфхунды отличались меньшей самостоятельностью, но и куда лучше поддавались дрессировке. Кроме того, кампфхунды были крупнее и обладали более крутым нравом. Если хутхунды всё же были скорее сторожевыми псами и могли обитать в семье где-нибудь на ферме, то кампфхунды были выведены для того, чтобы рвать и метать.
      Когда Хорст перешел некую дозволенную черту, собаки тут же ломанулись в сторону забора, и вскоре раздался угрожающий треск дерева. Громогласный лай и свирепые морды не сулили бывшему купцу ничего хорошего, но зато он смог получше рассмотреть собак. Судя по их внешнему виду, за псами уже давно не ухаживали, а у одного из них даже загноились глаза. Они явно одичали, хотя ещё не перешли ту черту, когда их было проще пристрелить, чем приводить в чувства. Закралось подозрение, что псарь либо только что уехал, либо, что куда более вероятно, был убит. А это, в свою очередь, открывало для Хорста определенную перспективу, так что имело смысл поговорить с кем-нибудь из офицеров насчёт вакансии псаря.

      Добравшись до кузнецы, Хорст обнаружил главного ремесленника крепости в самом разгаре работы. В закрытой кузнице жар стоял соответствующий, так что вскоре экс-купец начал потеть. Лежащая на полке кираса с тремя пробоинами в виде широких борозд не сулила ничего хорошего насчет местной службы. А какая-то бригантина была размочалена настолько, что теперь только годилась на запасные части. Оторвавшись от выковки наконечников, Герт — так звали кузнеца — предложил выйти на улицу и там переговорить. Закурив и осмотрев чекан, кузнец через какое-то время вынес вердикт:
      — Ну смотри, сюда на обух могу пристроить топор или, как вариант, молот. Сверху можно еще шип пристроить, так что можно будет ещё и колоть. За каждую прикрутку возьму по шесть центов. Еще по пять центов — за материал. Сразу говорю, оружие конечно чуток в прочности потеряет. Но в принципе могу заморочиться и сварить как следует, но тут время и забота, так что по работе это будет тебе стоить еще три цента за деталь. Если будешь топор ставить, то могу еще и по красоте заточить. Это будет стоить всего цент. Вообще за любую заточку беру по центу, если что. В целом заказов щас не так чтобы очень много, так что на работу уйдет дня три. Это если прямо сейчас заказывать. Но вашего брата немало приехало, и щас, чую, пойдет жара. Так обычно на работу где-то неделя уходит.

      Последней остановкой в списке Хорста значилось логово местного колдуна. Волшебник, как и полагается, обитал в одинокой высокой башенке донжона. Постучав в дверь, Хорст сразу же услышал поток невнятной старческой матершины в свой адрес, но всё же был принят. Жильё колдуна выглядело и пахло соответствующим образом: бардак и соцветие запахов, от приятно-травяных до резко-алхимических. Волшебник выглядел в меру гнусно, и будто бы норовил тыкнуть своими длинными, пожелтевшими ногтями в Хорста. Выяснив цель визита, колдун незамедлительно рассвирепел и красочно поведал, что к нему следует приходить, когда имеется нужда в его помощи. Ну и, конечно, принялся прогонять Швертбургского. Правда, на прощание всё же всучил небольшой лист бумаги, оказавшийся прейскурантом. По всей видимости, специализировался колдун, в первую очередь, на снятии проклятий и порч, варке разнообразных зелий, а так же лечении геморроя и отсыревших ног. Обо всём остальном надо было договариваться по факту. Цены были запредельными, и за большую часть своих услуг колдун требовал платить золотыми марками, ну или как минимум их эквивалентом в серебре или меди. Ничего из представленного Хорст позволить себе не мог; так, самый простой целебный эликсир стоил одну золотую марку.

***

      Минут за пятнадцать до сбора весь "отряд" вновь собрался на квартире. Тут-то и подоспел Штефан, любезно купивший выпивку на всех. От крепкого отказался лишь Фатих, который протестующе замахал руками, и девушка-половинчик, которая, понюхав и скривив носик, передала глиняный кувшинчик с тонким горлышком дальше. А там уж и пришла пора выбираться на плац.
      Всё начиналось хорошо. Новичковская шеренга сокращалась по мере того, как людей отправляли на работы. Кому-то повезло, и они остались на нарядах в пределах крепости. Кому-то поручили обход периметра. Последними без работы остались добровольцы, отданные на временное попечительство Руперта. Но его уже отправили сторожить стены, так что отряд остался один на один с комендантом и тройкой офицеров. Командир в обычной манере пошел вдоль шеренги, объясняя суть поручения:
      — Осталось ещё одно дело. Обычно к нам приезжает кто-то с фермы Бойда — благодаря им наш рацион становится чуть интереснее. Кроме того, по договоренности, наши отряды, уходящие дальше по Пределу, останавливаются у них на постой. Но телега с припасами должна была прибыть еще вчера. Как и наши люди, которые должны были уже вернуться после осмотра территории вокруг Мрачной Башни. Отправляйтесь на ферму и выясните у них, чем вызвана задержка с поставкой. Напомните им о договоренности, если потребуется. Заодно узнайте насчёт разведчиков — были ли они у них вообще, и если да, то вернулись ли. За световой день вы не успеете обернуться, так что переночуете там. Завтра к полудню представите доклад по итогам. Собирайтесь и отправляйтесь прямо сейчас. Старшим назначаю Арманда — он знает дорогу. Вопросы?

      Неизвестный человек, придумавший стиль гарнизона, явно очень любил черный цвет. По первому впечатлению, он обещал быть самым часто встречающимся цветом в вашей жизни на ближайший год. Взять хотя бы фургоны, в которых поселились добровольцы на время пути до крепости — сплошь черный цвет, что колеса и борта, что парусина крыши. Но внутреннее убранство радовало, и стало понятно, что мёрзнуть весь путь не придется; пол был как следует законопачен и накрыт шкурами, а в углу приютилась небольшая печка, тепла которой вполне хватало для обогрева. Это было важно, ведь на дворе уже была осень, самое начало которой выдалось прохладным и даже холодным. В один из таких холодных дней, зябким ранним утром, вереница из черных двуколок выдвинулась на восток прочь из столицы.

      Без попутчиков, точно также подписавших контракт, дело не обошлось. В основном люди с примерно одинаковыми историями. Но компания, в которой оказались Хорст, Штефан и Рик, оказалась весьма разношерстной. Какой-то тип явно самхафской внешности, пахнущий шафраном и чем-то еще, замотавшийся в бесформенные тряпки по самую макушку. Черные угли зрачков на белых, но воспаленных белках с недоверием посматривали на окружающих, и как-то подозрительно играл ноздрями длинный орлиный нос. Ещё в фургоне была странная парочка нелюдей — эльф с короткой бородой и усами, выглядевший каким-то слишком старым для эльфа, и небольшая фигурка рядом с ним, с глухо надвинутым капюшоном. Скорее всего половинчик, если судить по комплекции. Ещё недавно эти две родственные расы с упоением резали друг друга, но новые условия обратили старую вражду вспять. И наконец, какой-то пожилой мужчина, одетый по последнему писку моды Союза. Что он здесь забыл в таком возрасте, было решительно непонятно, но выглядел он так, словно знал больше, чем все прочие. В его лице читалась самоуверенность и неуловимая нотка чувства собственного превосходства над всеми остальными. Но ему хотя бы хватило вежливости и такта поприветствовать других кивком своей широкополой шляпы, прежде чем занять место. Сначала ехали молча, но молчать десяток дней было просто невозможно, так что у шестерых добровольцев было время так или иначе познакомиться.

      Дни сменялись ночами. Чем дальше на восток, тем всё реже колонна вставала на ночь у постоялых дворов, и всё чаще — в открытом поле, становясь в вагенбург. И если сначала дорога была хорошей, то где-то на четвертый день стала откровенно разбитой, пока не пропала вовсе, обратившись в просёлок. Через месяц, как поведал кучер, она станет совершенно непролазной, так что крепость встанет на осадное положение до конца весны. Но может и повезет, если зима будет не особо снежной. Что, правда, случалось крайне редко. Именно поэтому в хвосте процессии идет еще несколько фургонов, доверху груженых припасами по случаю уборки урожая, помимо тех шести, в которых томятся будущие защитники крепости.

      Крепость, что характерно, тоже оказалась черной — её стены, башни и донжон были выстроены из каких-то черных булыжников, очень прочных на вид. Она была втиснута в узкую часть долины практически в самом начале Предела так, что закрывала собой почти всё свободное пространство. Обойти её было решительно невозможно, разве что проплыть мимо по реке, но та была перекрыта мощными противокорабельными столбами. Вокруг крепости — ров, вал и палисад. Всё выглядело так, словно замок должен противостоять армии, хотя последний раз хоть сколько-нибудь внушительные отряды здесь хаживали в глубокой древности. Когда очередным утром колёса простучали по подъемному мосту, и фургоны оказались во внутреннем дворе крепости, ваша служба наконец-то началась.

      Едва вы выбрались из теплого нутра телег, в них тут же полезли какие-то мрачные хмыри. Жалкая кучка. Это те, кто отслужил год, и кого сейчас повезут прочь отсюда, в столицу. Через полгода прибудет новое пополнение. Около дюжины вооруженных человек, одетых в черные плащи, остались на месте. Этим еще дослуживать полгода вместе с вновь прибывшими. Оценивающе присматривались, с явным сомнением в глазах. Помимо них, поглазеть на новичков пришла и немногочисленная мирная обслуга. Рекрутёр велел вам встать смирно, положить поклажу у ног и ждать коменданта крепости.
      Он не заставил себя ждать. Широкоплечий, суровый держиморда в шрамах, в таком же черном плаще как и у всех, но отороченным мехом. Ему было около пятидесяти лет на вид, и его некогда черные волосы уже густо разбавила седина. Было просто невозможно представить, что этот мужчина может плакать, дрожащими пальцами выводя строчки письма в адрес какой-то невнятной бляди, чтобы рассказать о своих чувствах. Такие, как он, вдавливают кованными сапогами в землю грязных крестьян, одной рукой вырезая мелюзгу, а другой — задирая подол их мамаш. Он никогда не притрагивался к сохе и косе, вместо них предпочтя с малых лет инструменты смерти. Одно его появление на поле боя, должно быть, могло вызвать приступ массовой диареи у неприятельского войска. Но его лицо было простым. В нем не было ни намека на благородной род или притягательные для женщин черты лица. Такому никогда не нарисуют портрет и никогда не увидят в пижонских шмотках. У него не было фамильного герба, а позади него не наблюдался дорогой боевой скакун. Зато в его взгляде было железо, в его осанке была сталь, а вместо кожи — свинец. Сразу бросилось в глаза, что его левая рука была искусственной, хоть это и частично скрывалось латами. Тем не менее, она двигалась точно также, как и настоящая. Магия, понятное дело. Очень дорогая магия.
      Командир гарнизона прошелся вдоль шеренги, взглянув на каждого. Задержался лишь на пожилом франте. В его взгляде очень быстро промелькнуло сначала замешательство, потом узнавание, а затем и удивление. Но так ничего и не сказал, лишь сдержанно кивнул.
      — Обращаюсь к новичкам. У нас здесь нет каких-то особых правил. Правило лишь одно — вы выполняете приказы старших. Если хотите выжить. У вас есть час на расположение, после чего вы получите указания. Сбор здесь. Старослужащие покажут вам ваши квартиры. На этом пока всё, — комендант потерял к вам интерес и жестами подозвал к себе троицу бывалого вида вояк, которые выполняли роль офицеров. К вашей шестерке подошел один из "старичков", чья обветренная кожа и характерный вечный загар выдавал в нём матроса южных морей.
      — Ну что, мальки. Пошли за мной, я покажу вам тут всё. Командир чёт не в настроении, даже не представился как положено. Правда, никто чет не знает, как его зовут, так что мы его так все и называем — "господин комендант" або просто "начальник" между собой. А меня звать Руперт. Я тута уже полудюжину месяцев хожу. Вы чет холеные какие-то все. Че там за бортом-то говорят?.. Ну ладно, пойдемте, а то чет начальник маловасто времени на сборы дал.

      В один из дней перед штурмом, Пауль решил устроить смотрины. Он-то уже знал, что им предстоит. Подгадал время и место, чтобы вся могучая кучка могла построиться во всеоружии. Хмуро поглядел на разрозненные, куцые отрядики. Не менее хмуро пожевал соломинку. Только узнав предстоящее, Резчик немедленно устроил себе банный день. Бадья, горячая вода, что ещё надо? Пауль помылся в бадье, как смог. В голове родился план. Он вообще в последнее время часто фантазировал, чему вероятно поспособствовало курение местных трав.
      Поставил деревянный ящик. Выложил листы бумаги, уголек. Махнул рукой, подзывая офицеров. Обрисовал суть предстоящего.
      — Лейко отправляет нас на убой. Так что напишите завещания, на всякий случай. Но штурм замка, это вам не здесь. Так что придется нам отряд пересобрать. У нас будет четыре подвижных щита и таран. Есть маза использовать штурмовые лестницы или бомбу, но это хуевая идея, как по мне. Хочу сохранить жизнь пацанам, и вам тоже. Но есть проблемка. Под крышей тарана и за щитами всех не уместить. Так что выберите из своих подразделений совокупно пять тел. Самых хуевых, проблемных, и так далее. Кого не жалко. Мне похуй. Они пойдут как есть. Но дайте им щиты хотя бы. Пойдут вслед за укрытиями и, может, им повезет. Под таран мне нужны самые умелые бойцы-рукопашники. Самые отмороженные и бесстрашные. Добровольцы. Выделите мне из своих три тела. Под тараном пойду я и они. Выдайте им самую лучшую броню и копья. Как только мы дойдем до ворот и сделаем брешь, на нас кинуться болотники. Могваи эти сраные. Нам нужно будет их сдержать какое-то время. И пока мы будет их сдерживать, надеюсь не долго, подойдете вы - за своими щитами на колесиках. И присоединитесь к нам у ворот. Разовьем наступление, ворвемся внутрь и постараемся взять стены, закрепиться на них. Я хочу чтобы за каждым мантелетом был один офицер. Правда, щитов всего четыре, а вас пятеро, поэтому скучкуйтесь как вам нравится. Хотя нет. Елена и Альрич. Бартон. Энн. За четвертым Бенджиро. И самые лучше люди с вами. Остальные...ну, я уже говорил. Вопросы?

***

      Позже переговорил с Еленой. Поднял на неё воспаленные глаза:
      — Честно сказать, мне похуй. Я уже говорил про штурм. Поскольку я пойду первым, то, скорее всего, там и сгину. Поступай с гражданскими так, как считаешь нужным. Но. Дай им хотя бы выбор. Согласятся ли они на ещё одну дорогу черт знает куда? Не знаю и не уверен. Я им не хозяин, и ты тоже.

Пауль к моменту начала стихийных выборов нового лидера особо не отсвечивал. Отирался где-то рядом со своими пацанами, ходил туда-сюда. Издавал папины звуки. В конце-концов вставил в щербу самокрутку и начал сладко дымить. Привычно вцепился двумя руками в новое-старое копье. Облокотился на него. Голову на бок поставил, наблюдая за разгорающимся срачем. Мда. Хех.
— Хуя вы тут исполняете, щеглы, — Резчик взял слово, и вышел вперёд, ближе к огню, чтобы все его видели и чётко слышали.
— Хорош мерятся членами да пёздами. Я так-то тоже военный, еще и кадровый. Поболе двух полудюжин лет сапоги топтал. Скажу честно. С тактической подготовкой дела обстоят у вас говененько так. Взял бы под командование вашу хуйню, да только рожей не вышел, хуле делать. То ли дело Бартон - красавчик. Я считаю, по всем понятиям ему лидером быть. Хотя бы потому что он мужик здоровый, как пельмень, еще и в латах. А эту бабью поебень с местью — ну её нахуй, мужики, — Пауль думал сказать вместо "мужиков" более гендерно-нейтральное слово "ребята", но собравшиеся на ребят как-то совсем не походили.
— На войне нужна холодная голова, трезвый расчёт и все дела. Побеждают, блядь, умением, а не пылающей в жопе яростью. Лен, ты свою кровь возьмешь, будто те кто-то запрещает их насосы вырывать. Без обид, если что. Только я по опыту своему вот что вам скажу, господа солдаты. Кто за пиздой пойдет - тот пиздою и накроется. Такие дела.

      И вновь вперед по кишке канализации, загребая ногами смрадную воду. С влажного потолка падают капли, периодически заставляя факела шипеть. Ноги уже давно промокли насквозь. Ноют уставшие конечности и свежие раны. Яд медленно, но уверенно разливается по телу Хааса и Зубери, нагоняя характерную муть. Отряд, как и всегда, идет молча. Каждый, так или иначе, старается не думать, чем закончится бой, и что будет после него, если будет. Тем не менее, каждый настроен решительно, собираясь пойти до конца. О Самбуле вроде никто и не помнит уже. Пёс с ним. Хотя, может, и правда помощь приведет. Да только подумав единожды, сразу становится понятно, что вряд ли он успеет. Но, по крайней мере, наверху узнают, где искать их трупы и куда отправлять новый отряд, если все до единого погибнут.

      И вот поворот тоннеля, на стенах которого ещё издали виднелся отблеск какого-то света. Отряд вышел к просторному коллектору, внешне похожий на тот, что был уровнем выше. Только этот чуть больше. Изящные, мощные колонны поддерживают свод помещения. Зажженные факелы в искусных держателях на них же. Строители заботливо перекинули легкие арочные мостки между каналами. Старая секция канализации, построенная, должно быть, ещё до Второй Войны. В те времена даже вот в таких местах было место какой-то архитектуре и стилю. В наши дни это уже никого не интересует, и везде властвует более строгий утилитаризм. На ум приходит мысль, что, пожалуй, именно подобного рода место должен был облюбовать колдун.

      На другом конце коллектора, у одной из колонн, виднеется операционный стол или что-то вроде, а на нем — человек, удерживаемый ремнями. Некто в глухом плаще с капюшоном совершает некие манипуляции над ним. Он стоял к крысоловам спиной, так что разглядеть его лицо было совершенно невозможно. На столике подле разложены блестящие хирургические инструменты. Целая армия склянок с неизвестными жидкостями и декоктами. Плошки, чашки, колбы, мерные весы и тому подобное. Смесь алхимической лаборатории и операционной одновременно. Неподалеку от них на полу расположился оборотень. Действительно огромная, косматая тварь. Ножи когтей, и клыки размером с большой палец руки человеческой. Но, вопреки всем ожиданиям, оборотень на появление крысоловов никак не отреагировал. Более того, он еще загодя должен был почувствовать их приближение. Тем не менее, он продолжал неподвижно сидеть, замерев. Неизвестный человек за хирургическим столом прекратил свои эксперименты над жертвой, и в тот же момент оборотень, наконец, оживился. По его рубленным и резким движениям, по кровавым прогалинам в шкуре, по выступающим, желтоватым костям и по белой мути в глазах стало понятно — оборотень был бесконечно мёртв. Ликан был из той же когорты, что и ранее повстречавшиеся крысоловам ходячие мертвецы. Но в отличие от них, над волколаком постарались. Его быстрые, но неестественные движения сами по себе выглядели жутко. Живые существа так не двигались. Из сгнившего носа капала какая-то мерзкая гниль. Его челюсти непрестанно щелкали, словно вновь и вновь взводимый медвежий капкан. Хозяин мертвого оборотня, этой марионетки, использовал его как механизм, как машину для убийств. Похоже он специально проделал такой долгий путь, чтобы возможная погоня выдохлась. И, надо сказать, его план сработал.

      Однообразный шум воды действовал почти умиротворяюще. Так или иначе привыкшие к большому городу, органы чувств испытывали странный голод. Неизменная картина трубы, освещаемая танцующим светом под аккомпанемент журчания и подозрительных бульков, вводила в подобие транса. Замыливала глаза, усыпляла бдительность. Даже извечный смрад набрал ту критическую массу, при которой просто перестал замечаться.

      Невидимые опасности и препятствия, впрочем, периодически будили крысоловов. Внезапный провал под ногой, каменный надолбыш и какая-то твердая хрень то и дело норовили с головой окунуть мужчин в холодную речку. Нужно было скорее выбираться из воды, прежде чем низкая температура не вызовет судороги. Но куда там. Слабый духом мог бы запаниковать, решив, что дорога будет бесконечной. К счастью, для отряда это была не первая ходка, и осознание конечности лабиринта... воодушевляло?

      Намёки на приступ клаустрофобии смыл дождь. В какой-то момент с потолка полилось, и при должном рассмотрении стало ясно, что крысоловы находятся аккурат под сливной дырой коллектора. Дали крюка, ничего не скажешь. Уровень воды здесь был ещё выше, так что даже самым высоким из отряда пришлось пришлось намочить портки. И вновь дорога вперёд. Шаг за шагом. К моменту выхода из рукотворной реки каждый промок с ног до головы. Ноги в воде, снопы воды сверху из сливных отверстий — избежать зловонный душ было просто невозможно.
      В какой-то момент путь прервался: река уходила дальше вниз, в наклонное жерло, перекрытое решёткой. Но здесь же имелась сухая отмостка, и здесь же — приоткрытая дверь с позеленевшим бронзовым кольцом. Тяжелая как сволочь. Судя по кровоподтёку, оборотню даже пришлось на время оставить добычу, чтобы отпереть её. Даже несмотря на внимательнейший осмотр борозд, Айнур всё ещё не был уверен до конца, с чем они имеют дело. Четыре широких, глубоких следа. Из старых бестиариев эльф подчерпнул, что разнообразие среди оборотней имеет место быть. Разный окрас меха и радужки глаз. Широкие, почти акульи пасти, так и наоборот, узкие и вытянутые. Низкие и кряжистые, высокие и поджарые. В целом крупные или низкие особи. Насколько он мог судить по следам, им, как назло, выпала судьба знакомства с очень крупным представителем семейства ликанов. Да кто бы сомневался.

      Впрочем, помимо зоологических проблем, у крысоловов имелись проблемы сиюминутные. Промокшие до нитки, они стали жертвами холода. Стылый воздух подземелья был не менее суров, чем бабкин ледник под избой. Даже хуже, может. Нет-нет да постукивали предательски зубы. Вздрагивали жилы в попытке прогреться. Сводило пальцы ног в хлюпающих ледяным смрадом ботинках.

      Там, откуда-то из темных коридоров за дверью, доносился приглушённый крик. Едва слышимый, почти готовый сказаться иллюзией разума, но всё же крик. Чей именно — не ясно, но точно человеческий.

      А ещё, какие-то угрюмые подвывания. Куда ближе. Или это просто сквозняк? Игра уставших умов и тел, может быть? Пока неизвестно. Но могильные звуки пуще прежнего холодили кровь.

Общее - каждому лично.

Ожила автоматика систем, а вместе с ней и ты. Укол расплывается тёплой волной по телу. От макушки до стоп. Мышцы завыли в болезненном спазме, тело дугой выгибая. Быстрее, чем просыпается зрение, с чпокающим звуком от лица отделяется маска. За ней следом из глубин глотки выползает белёсый гофр шланга. Прячутся в нейлоновых недрах капсулы. Легкие, что давно не дышали сами, делают первый вдох. Обжигает кислород, но это хорошая боль. Жизнь - это боль. Хоть и не только она. Далее просыпается дневная подсветка стазисного контейнера, обнажая толстое стекло крышки. Сквозь парящий воздух и капли конденсата на ней, ты различаешь чьё-то лицо. Далеко не сразу приходит понимание: это твоё отражение. Онтологический шок сменяется более насущными проблемами. В капсуле тесно. Под телом неприятно хлюпают остатки противоперегрузочного бульона. Старая система кондиционирования плохо справляется с вентиляцией. Легкие с трудом гоняют влажный воздух туда-сюда. Шумит что-то, будто фен включили. Подозрительно щелкает где-то в недрах стазисной капсулы. Но это мелочи, всё же. Важно другое.

В какой-то момент на стекле возникают голубые строчки голограммы. Мигают, заставляя обратить на себя взгляд.

«Внимание!»
«Идет процесс идентификации личности...»
«Считываю данные ИПЧ...»
«Загрузка данных...»
«Ожидайте окончания процедуры»

Чуть в стороне возникло напутственное изображение:

      Подземелье часто устраивает игрища с разумом и телом посетителя. И правила этой игры заранее работают не в пользу того, кто решил сюда зайти. Извилистые ходы, порой стремительно меняющие направление и распадающиеся на отнорки, дезориентируют и путают. Отблески света на влажных поверхностях и зеркальные отражения вводят в заблуждение. Эхо звуков и голосов, отражающиеся от стен и сводов, взаимно сталкивающиеся друг с другом и вновь распадающиеся на отдельные ноты. Шум воды, смещение несущих конструкций и какие-то странные звуки, идущие из глубин. Ты словно находишься в гигантских кишках и желудках неведомой твари, где постоянно что-то булькает, шумит, гремит, движется и извивается. Усталость и отсутствие света путают разум, заставляют видеть то, чего не существует на самом деле. И скрывает то, что имеет место быть. Но особенно опасны газы, часто скрывающиеся за характерным амбре. Они могли душить, могли отравлять и даже вызывать галлюцинации с помутнением рассудка. Ещё они имели неприятную особенность подрываться, устраивая очередные завалы и подкидывая порции свежего мяса для местных падальщиков. С дымком, так сказать. К счастью, для их заблаговременного обнаружения, в распоряжении крысоловов имелись специальные свечи, чей огонек становился слабее по мере увеличения концентрации напасти в воздухе.

      К слову, из-за особенностей профессии, порой крысоловов за глаза называли газонюхами. Безусловно, обидное прозвище. Но в общем-то весьма недалекое от истинного положения дел.

      Вскоре под ботинками захлюпало и зачавкало. Потом появилась вода. Смрадная речка доходила примерно до середины голени, питаемая сливными отверстиями на боковых стенах тоннеля. Судя по характерной крупной кладке, они оказались в одной из наиболее старых канализационных секций первого уровня. Де Рюйтер приметил небольшую бронзовую табличку, что крепилась к стене могучими, но теперь уже ставшими податливыми, болтами. На ней было что-то написано: буквы, в целом, похожие, но слова - едва ли узнаваемые. Некий старый текст на одном из диалектов имперского, давно вышедшего из обихода и посему вымершего. Эта табличка могла представлять ценность, а могла и не представлять вовсе. Возможно, это было нечто памятное - вроде символа закладки первого камня или типа того. А возможно табличка имела чисто служебное назначение. Поскольку никто из присутствующих особыми познаниями в лингвистике не обладал, табличка была суть кот в мешке. С одинаковым успехом она могла как принести лишнюю прибавку к жалованью, так и отправиться в ближайшую помойку.

      Айнур, более погруженный в размышления, чем в наблюдения за обстановкой, пришел к некоторым заключениям касательно оборотня. Случай, безусловно, нетипичный. Но вполне возможный. Насколько он знал, факторы оборотничества действительно были жестко завязаны на лунных циклах. Понимание этого фактора в своё время некогда помогло перейти оборотням на легальный статус. В Готтсбурге их было не так уж и много — ликантропия вообще была относительно редким явлением. В обычные дни оборотни были простыми людьми, но когда наступало особенное время, они добровольно заковывали себя в цепи и клетки, прибывая в специальных изоляторах под бдительным надзором, собственно, Надзора. Простая, но эффективная практика. Тех, кто предпочитал свободный образ жизни, попросту уничтожали. Сам по себе оборот при полной луне происходил из-за особой конфигурации магических потоков: небесное тело, отражая излучение, вызывало определенный резонанс, который и провоцировал "переворот". Полнолуние вообще само по себе было благоприятственным временем для проведения мистических практик благодаря этому эффекту — творить волшбу куда проще. Поэтому полнолуние в народе традиционно называлось ведьмовской ночью, и с ним было связано множество суеверий и небылиц. В теории, спровоцировать оборот было в силах волшебника, но очень сильного. И не просто его вызвать, но и закрепить эффект, не позволяя оборотню перекинуться обратно в человеческий облик. Здесь требовалось не какое-то хитрое заклинание, а чистая, незамутненная колдовская сила и прирожденная способность ею управлять. Но наследственные линии такого калибра давно прервались, остались единичные династии, и имена их представителей были на слуху. Айнур мог бы предпринять такую попытку, вложив весь запас своих сил. Но увы, ему, как и подавляющему числу других чародеев, не хватало потенциала управляться с такими объемами энергии: они просто выйдут из-под контроля и его разорвет на части, как и всех, кто будет находиться поблизости.
      Айнур мог бы предложить и другие версии — например, эффект доселе неизвестного алхимического коктейля или какая-то мутация. Но, в отличие от теории с сильным волшебником, у этих вариантов не было ни исторического, ни сугубо исследовательского основания или хотя бы просто теории. И все они были весьма и весьма фантастическими и маловероятными. Наиболее разумная и правдоподобная версия — парень просто со страху преувеличил или спутал оборотня с какой-то другой тварью. И вот это было более чем реально, ведь подземка порой исторгала совершенно невероятных чудовищ. В сущности, наличие вытянутой морды, хвоста, меха и когтей не являлось чем-то особенным, характерным лишь для оборотней. У местных гигантских крыс это всё тоже имелось в широком ассортименте.

      В какой-то момент, услышав что-то, Самбуль остановил всю группу. Опять показалось? Нет, на этот раз вряд ли. Гюнтер, оставив лампу и аккуратно выглянув за поворот, увидел в нескольких десятках метров группу подозрительных людей, что стояли на отмостке у бочки, пытаясь просохнуть и согреться. Судя по обрывкам матершины, тихому звону бутылок и наличию оружия, это были явно не представители кружка интеллигентов, решивших организовать слёт в экстравагантном месте. Отношения между бандитами и крысоловами можно охарактеризовать так: вооруженный нейтралитет. Бандиты, как правило, лезли в канализацию с целью унести ноги от копов. Крысоловы лезли в канализацию с целью её очистки. Само собой, залезая в канализацию, бандиты надеялись, что они не меняют дубинки и револьверы полицейских на когти и клыки местных обитателей. Поэтому деятельность крысоловов им была вроде бы на руку. Но какого-то кодекса чести у большинства преступников не было. Они могли запросто попытаться ограбить, а то и убить крысоловов ради их имущества. Особенно если их больше и они лучше вооружены. Но и крысоловы шастали по канализации не с голыми руками, и подавляющее число знало и умело, как обращаться с оружием. Расстаться же с жизнью в засранном нужнике никому особенно не хотелось. Поэтому столкновения с бандитами как правило оканчивалось миром — где-то в трех случаях из пяти.
      Проблема была в том, что, несмотря на своевременное обнаружение, обойти их стороной было просто невозможно. Путь у крысоловов был один — туда, вперёд. И этот путь преграждали вооруженные хмыри.

      Пока Медяк обстоятельно и вдумчиво «работал» с бандитами, Ричард ухаживал за лошадьми. Было что-то очень домашнее в их обеспокоенном фырканье и в том, как они постепенно успокаивались. Он закончил с овсом и водой, и вместе с тем Себастьян уже закруглялся с баалитами. Погладив напоследок умную морду Сэра Кабысдоха, капитан вернулся в их временное пристанище и сходу схватил колдуна за шиворот. Возможно, он согласился бы пойти и самостоятельно, но Ричарду захотелось выместить на нём свою злобу. Суки, не дали нормально поспать. Да и вообще...ему никогда не нравились люди, что пытались покуситься на его жизнь.
      — Занимайся пока, — капитан кивнул Омлету, дав понять, что уже можно больше не бояться. Потом задумался на секунду, остановившись, и добавил:
      — Вода еще горячая? Можешь мне еще налить? Наверное, поспать уже не получится, — он взглянул на небо, пытаясь прикинуть, сколько осталось до рассвета. Отсюда стоило свалить с первым же намёком на солнце.

      Наемнику, которого порой охватывало лирическое настроение, вдруг стало грустно. Он почему-то вспомнил теплый и уютный дом Джаэр, крылатого засранца по имени Скребок и вообще весь Ашабенфорд. Наемник в своё время туда поехал наугад. Была куча иных мест, где имелась возможность подзаработать парочку-другую монет. Но в итоге именно там, в Мистлдейле, Ричард заработал на несколько золотых больше планируемого. Да и вообще, чего греха таить, в Долинах началась новая глава его жизни. Он многое приобрел — врагов в том числе. Интересно, как там сейчас всё? Как поживает сэр де Лейси? А Джаэр? Ему захотелось вернуться к эльфке. Да и не только к ней. Была ещё одна дама. К ней, вероятно, даже больше. Да. Но всё-таки судьба своеобразно отплатила ему за его вечные скитания и тщетности попыток где-то осесть и остепениться. Ричард сжал кулак, потрогав пальцами мозоли на свежей, чуть ли не детской коже. Что ж, это был его и только его выбор. Он мог бы выбрать ту девушку, которую любил и жить так, как ему порой снилось. Но вместо этого он поступил эгоистично, выбрав себя и пожелав себе очень долгой жизни. Тем самым продлив свои странствия и ещё больше отдалив от настоящей мечты. Шутка ли, но с физической точки зрения теперь он был младше возлюбленной. Хорошо так младше. И даже наплевав на это, ему бы теперь пришлось наблюдать за её неизбежным увяданием. Кажется, он начал понимать ход мыслей эльфов в отношении к простых смертных. А ещё он продолжал злиться на баалитов за то, что те заставили его вспомнить о прошлом, которое, как ему казалось, он надёжно похоронил.

      Он сунул мысом сапога по ребрам волшебника, постарался убрать ностальгию на задний план и поволок его к костру на улице. Кажется, он как раз успел к важным обсуждениям. Во всей этой истории он не играл существенной политической роли. По большому счёту, он был просто очень дорогим наёмником с репутацией. Кое-что понимал в чисто военной стратегии, но куда ближе ему была ближе тактика малых смешанных отрядов. Наверняка двое присутствующих умеют думать политически лучше него, да еще и на пару ходов впёред. А то и на три.
      — Эти баалиты — спекшиеся отморозки. Фанатики. Уверен, что они предадут при первой же возможности. Мы только зря потратим деньги, особенно если вдруг решим им дать какой-то задаток. У них нет никакого резона сотрудничать с нами, — отрезал Ричард.
      — Я, конечно, не самый отъявленный поборник справедливости, но...думаю, что они уже успели наговорить на пару повешаний. Каждому, — капитан взглянул на Медяка. — Я тут вам волшебника притащил, — кивнул на сидящего у костра.
      — С ним, наверное, будь чуть сложнее, но и сказать ему наверняка есть чего.

      В эти погожие деньки, на излёте августа, начальство всех городских служб стояло на ушах. Ещё бы — приближался Императорский Турнир. Со всех уголков и концов империи съезжались многочисленные гости всякого рода достатка, будь то горожанин или правитель одной из провинций. Добирались солеными морями и пыльными дорогами, под вой и перестук могучего локомотива «Восточного экспресса» или же по старинке — верхом, а то и пешком. Для кого-то это путешествие было делом всей жизни. Хоть разок посмотреть удивительную столицу необъятной страны. И, чем чёрт не шутит, может даже мельком увидеть самого Манахора. Окруженный неувядающей славой и великолепием, в дни Турнира император особенно часто появлялся на публике, лично присутствуя при каждом состязании. Компетиторы, некоторые из которых готовились к турниру ещё с малолетства, выкладывались на полную, рискуя и даже погибая. Всё ради победы и титула рыцаря империи. Наследный барон, рыцарь и так далее — это одно, а вот рыцарь империи — совсем другое дело. Имя каждого было на слуху, и государственная типография ежегодно публиковала альманах, в коем указывался каждый рыцарь, его фотокарточка, биография и список заслуг. Каждый шкет мечтал стать рыцарем империи, но осуществить мечту было непросто: соискатель должен был проявить незаурядные качества, не только физические, но и умственные.

      Служивые люди тоже старались. Полицейские в срочном порядке натирали жетоны и приводили форму в порядок, усиленными патрулями истребляя преступность. Команды Морга оперативно убирали трупы с дорог и особенно часто заявлялись в трущобы. Офицеры Надзора круглосуточно дежурили на всех важных общественных объектах, дабы не допустить какой-нибудь теракт магической природы, вроде внезапного демонического прорыва из Пустоты. Нищих убирали подальше, а горожан и владельцев разнообразных заведений и торговых точек призывали подновить фасад. Ещё за полгода до начала турнира бригады вольных каменщиков приступали к реставрации и ремонту как важных объектов, так и просто городских дорог. Особенно свирепствовали начальники, ведь это был как раз тот случай, когда можно лишиться своей должности за, казалось бы, мелочный проступок.
      Но особенно горячие деньки начинались у службы дератизации. Вся городская шваль и отребье, гонимые органами правопорядка, торопились залечь на дно — часто в буквальном смысле. Помимо разумного мусора, к этому прибавлялся мусор и физический, вычищаемый с улиц. Смесь летних дождей, слив технической воды с фабрик и усиленная работа заведений и предприятий общественного питания тоже вносили свою лепту. Городская подземка становилась особенно зловонной, а её неразумные обитатели радовались отходам и плодились особенно активно. Ситуация для крысоловов — хуже не придумаешь. Дерьмо не только выползало из глубин и оно же лилось сверху. Но что поделать. Единственной отрадой было обещание повышенных выплат. Тут и там на стенах возникали плакаты, приглашающие на работу в Службу Дератизации. Начальство более "чистых" служб активно выискивало кандидатов на временную службу.

      Ранним утром капитан Готхарт выстроил своих "бойцов" на крошечном плацу Подстанции № 13. Начальник обычно игнорировал это положение внутреннего устава, обходясь такими построениями только по понедельникам. Но проверка могла нагрянуть в любой момент, так что теперь смотрины происходили каждый день. Это, конечно, не относилось к тем, кто прямо сейчас находился где-то в городском подбрюшье или отдыхал после смены. Готхарт молча прошелся вдоль шеренги в тщетной надежде обнаружить, что лица его подчиненных стали менее паскудными, чем обычно. Из всех присутствующих более-менее благообразно выглядел лишь семифутовый Айнур, да и то лишь по той причине, что был эльфом. Убедившись, что никто не явился на службу совсем уж пьяным и ободранным, капитан приступил к раздаче указаний и постановке задач на день. Он, в общем, был мужик, что надо. Проработал крысоловом черт знает сколько лет, и даже возвращался из такой задницы, из которой обычно не возвращаются. Поговаривали, что он даже бывал в Старом Городе. В конце-концов, многолетний опыт, заслуги и старые раны сделали своё дело. Теперь Готхарт стал обычным наземником, как и все, но прекрасно понимал, куда и зачем он посылает своих людей. Давал советы, какие мог. К его словам стоило прислушаться.
      Через несколько минут плац опустел — остались лишь шестеро. Довольно пёстрая команда разного срока службы. Все так или иначе знали друг друга, хоть и, возможно, некоторым из них ранее не приходилось работать в одной упряжке. Это было странно и необычно, так что стоило насторожиться. Вскоре капитан подтвердил опасения:
      — А для вас у меня особое задание. В районе станции метрополитена Героев Кальфеона произошло чп. В перегоне недалеко от перрона на состав напала какая-то тварь. Судя по описанию помощника машиниста — оборотень. Но это не точно. Точно мог бы сказать машинист, но от него осталась только рука и фуражка. Как вы понимаете, это нападение стало бы геморроем Надзора, если бы не тот факт, что оборотень вылез на рельсы прямо там. Место осмотрели — чудовище проломило стену тоннеля, за которой оказалась кирпичная кладка. Старый хвост технических лазов канализации, который замуровали во время строительства. Там же ублюдок и скрылся, а значит — теперь это наша проблема. Но вот что странно: до полнолуния ещё далеко, да и все ликаны в период обострения сидят на привязи. Так что это что-то новенькое. В любом случае, после убийства человека в звериной форме ему заочно вынесли высшую меру. Вы должны принести его голову. На носу Турнир, так что это срочная задача. Никаких оборотней в тоннелях метрополитена быть не должно. Кроме того, из-за этого случая движение пришлось остановить, и Надзор вместе с копами перекрыли перегон с обоих сторон. Так что идите туда и разберитесь с этим животным. Не забудьте взять жетоны, иначе через оцепление вас не пропустят. Далеко оборотень вряд ли ушёл — обожравшись, наверняка залёг спать. Может, нахлобучите его ещё тепленьким, если повезёт, — подытожил Готхарт. — Башку сюда принесёте. Поглядим, что за оборотень такой. Главарём вашей кучки назначаю Гюнтера. Если Бульдог останется в подземке, то главенство перейдёт к де Рюйтеру. А там, ну...разберетесь, не в первый раз идёте.

      Десять минут ушло на то, чтобы заскочить на склад и получить крысоловье добро. Еще через двадцать минут отряд прибыл на место. Стоявщие в оцеплении мужики сначала попытались остановить команду, но, разглядев в свете фонарей видавшие виды жетоны Службы Дератизации, молча расступились и неопределенно махнули рукой куда-то в сторону перегона. Долго идти не пришлось: застывший локомотив с разбитым лобовым стеклом ярко освещал место происшествия. Осталась кровь, но останки бедного машиниста уже унесли. Бледный помощник машиниста, что на поверку оказался молодым человеком лет эдак двадцати, смолил папиросу и растерянно отвечал на вопросы двух хмырей из Надзора. Метрах в пятидесяти, скрываемый полутенью, зиял искомый пролом в тоннеле. Два полицейских-верзилы, вооруженные до зубов, сторожили вход. Или же выход. Завидев крысоловов, вроде как расслабились немного.

Клайд

Клайд

Робот одобрительно свистнул в ответ. Тихо, так, что только ты услышал. Что же до чего-то важного. Не помнишь или не можешь вспомнить. Но да, нечто важное. Связанное с этой миссией...наверное? Хм. Понимаешь, что практически с самого пробуждения тебя, периодически накатывая, одолевал природный позыв. Каждый раз откладываемый на потом в силу обстоятельств и событий. Не писать, а какать. Что само по себе странно. Ведь перед стазисом человек в обязательном порядке должен опорожнить содержимое своих мусорных емкостей.

Общее

Кейс

В тёмное нутро БТРа постепенно проникают всё новые и новые люди. Лили, едва положив руки на руль, поняла - она может управлять этой банкой. Органы управления чуть отличаются от привычных, но в целом, всё то же самое. Баранка руля, автоматическая коробка передач с возможностью перехода на ручное управление. Газ, тормоз. В общем, самая база. И куча остальной мелочи - освещение, переход на режим амфибии, регулировка высоты подвески и тому подобное. Тут, пожалуй, хватит и пяти минут, чтобы в полной мере понять, что и где находится. Сама Лили сидит в удобном кресле по левому борту машины, сразу справа от неё - темный кожух, скрывающий двигатель. Сразу позади - пара рабочих мест командира машины и стрелка наводчика. Карусель из крупнокалиберных снарядов для автопушки. Дополнительные боеприпасы для пусковой установки в специальных контейнерах. Сама же Лили наблюдает за окружающим машину миром через контактный дисплей. Вывод картинки происходит через наружные камеры, между которыми можно свободно переключатся, менять местами, в любом количестве. В случае вывода камер из строя, можно пользоваться старым и надёжным перископом. Наконец, можно просто открыть люк над головой, высунуться и рулить уже так.

Торрес. Новак. Ричард

Заняли места на пассажирских местах. Пытаетесь изучать одну инструкцию на двоих. Но - темно. Немного пошарив по кузову, находите кнопку включения освещения. Так уже лучше, и не так сонно. Ричард, тем времен, благополучно занимается бездельем. В целом, всё верно. Солдат спит, а служба идёт. Новак, скользя взглядом по строчкам на русском языке, краем ума понимает, что в общем-то уметь водить он должен. Скорее даже, обязан. Но вождение военной техники подразумевает нечто большее, чем просто способность нажимать на две педали и вертеть туда-сюда круг руля. Так-то каждый умеет. Но инструкция, меж тем, подробно и в картинках объясняет, в чем назначение той или иной кнопки. Чуть ранее осмотренный им ПНВ ожил. Немного окислов на контактах - вся проблема. Результат неправильного хранения военной техники. В общем-то, здесь мало что хранилось так, как следовало.

Клайд. Фридрих. Зак

По пути вниз, заглянули в столовую, миновав длинный коридор казармы. Как и следовало ожидать, склад с провиантом встретил их пустотой, несколько нарушаемой обрывками упаковочной бумаги и пластика. Но зато работал водопровод. И хотя фляжки шли уже с водой, вкус у неё был просто дерьмовенький, явно-химический. Тут же вода была вполне пригодной для питья. Самое время обновить запасы воды. И уже после добрались до ангара, доложив полковнику об отсутствии какой-либо еды. Стало очевидно, что уже на следующий день проблема голода встанет в полный рост. С учётом того, что прибыли они явно не на курорт, рассчитывать на невысокий расход калорий не стоило. Завтра можно будет затянуть пояса, поделив один брикет на двоих. А послезавтра, буквально, будет нечего кушать. Теоретически, конечно, человек мог прожить целый месяц без еды. Но именно прожить. В их ситуации это прямая и скорая дорога к смерти. Слабость, апатия, перемежаемая муками голода. Трезвый разум неизбежно уступит примитивной лимбической системе управления. Той самой, что досталась людям от доисторических предков. Не мартышек даже, а всамделишных рептилий. То, что некоторые называют "рептильным мозгом". Эгоистичный, жестокий разум, что понятия не имеет от лобных долях мозга, о неокортексе и как они связаны с социальным устройством жизни, понятием о том, что можно делиться пищей с себе подобными. Это обязательно случится, рано или поздно.

Зак, меж тем, пока ждал их двоих, осмотрел ближайшие контейнеры и действительно нашел мешки для трупов. Целый рулон. Чем-то отдаленно напоминают мешки для мусора, но значительно больше и чуть сложнее в своем устройстве. Оставляет три отреза здесь, остальные же берет с собой.

Винни

Среди нагромождений разнообразного металлического и пластикового хлама Льюис увидела некую рукоятку, которая ей показалась перспективной. Через секунду женщина вынула нечто, отдаленно напоминающее устройство для замера скорости и видеокамеру одновременно. В военных вещичках Винни разбиралась не слишком хорошо, но эта, в отличии от остальных, по крайней мере работала. По зеленому экрану устройства ползли какие-то точки.

Керсон

Управлять электрическим трайком получается...не очень хорошо. Нужна тренировка. Пока что трайк дергается под наездником, неожиданно ускоряясь, угрожая убить Алана об ближайший ящик. Так что передвижением напоминает первые попытки ребенка научиться ездить на велосипеде. Кое-как, помогая себе ногами и слегка поджимая газ, добираешься до БТРа, где уже собралась почти вся команда. Возможно, есть смысл предложить трайк более умелому товарищу по экспедиции.

Усатый

Робот явно различал и понимал человеческие слова. В ответ на приглашение он коротко присвистнул и последовал вслед за Усатым. Когда дроид оказался рядом, сержант осознал его истинные габариты. Выглядит немного устрашающе, но в то же время дружелюбно. Странные ощущения. Хорошо, что трехногий сукин сын из стали, керамики и полимеров на их стороне. Судя по повадкам - алхимическая смесь собаки и человекоподобной обезьяны, вроде шимпанзе или гориллы. В какой-то момент псионик даже почувствовал некое эхо разума. Что наводило на мысль о присутствии, в том числе, чисто биологических элементов где-то глубоко за панцирем. Но дотянутся Усатый до них не мог. Словно натыкался на некий вакуум, в котором растворялась его психическая воля. Умно.
Панель управления аппарелью обнаружилась справа от двери. Более сложная, чем у обычных дверей, конечно. Обладала и определенной защитой от дурака, чтобы какой-нибудь псих не открыл её посреди космоса. Сенсорный дактилоскопический блок явно был новоделом. Совсем новый. Другими же кнопками и страховочным рычагом пользовались многократно. Поэтому рассчитывать на следы недавнего использования являлось безнадежной затеей. Этот корабль побывал на войне, перевозя пушечное мясо конфедерации от одной точки назначения к другой. Но, в отличии от своих многочисленных собратьев, дожил до капитуляции, не успев обратиться в облако космического мусора. Теперь вот служил новой цели. Собственно, теперь всех присутствующих от знакомства с новым дивным миром отделял лишь поворот рычага. Открыть окно в дикий тропический мир предстояло мастеру-сержанту.

А, к черту. Ещё сто лет будем топтаться на месте. Так что пост в адрес Зака, Лили, Винни, Шермана, и частично - Новаку, Кзаму и Керсону, Терри и Мэри.

С Лили разделились по дороге в ангар - та пошла в казармы, к полковнику. Но, вскоре они присоединились к остальным в ангаре. В компании с роботом о трёх ногах. К печальному Кзаму, что не нашел ничего нужного в ящиках, и Эмаю, чей вопрос о радиостанциях остался без ответа. Треножник в своей мрачной злобности возвышается над людьми. Но страшно он выглядит лишь внешне. Обилие людей явно заставляет его растеряться на секунду. Вертикальная пара глаза вращается и поворачивается туда-сюда, осматривая двуногих тварей. Присвистывая, треножник пускается вскачь, проворно запрыгивая на стеллажи и ящики, пока не оказывается на вершине, с которой и принимается осматривать территорию. Остается молиться богам, что этот полутонный телёнок не оступится и не упадет на кого-нибудь, раздавив в лепёшку. Но гироскопы и балансиры робота срабатывают идеально. Прыжок, несколько шагов, ещё прыжок - и он возвращается к основной массе людей, что собрались около обнаруженного полковником стеллажа с экспедиционным добром. Уже частично опустевшем. Оставив снаряжение без присмотра, все забыли про какие-то там "наборы", и взяли то, что захотели. В том числе и конфедераты. Большая часть которых возилась с какой-то машиной на другом конце ангара. Треножника, тем временем, привлекает персона Льюис. Подходит к ней почти в упор, издав вопросительную череду пищащих звуков. Осмотрел внимательно, притоптывая. Вывел на свои окуляры:

Торрес. Лунг. Кас. Усатый. Ричард

Двинули в дальний конец ангара, ближе к выходу. Позади вас прибывают люди. Кто-то продолжает копаться в ящиках. Ричард привалился к инструментальной тележке на колесиках, отдыхая и ощущая звенящую пустоту в голове. В многочисленных ящиках оной Рикардо находит инструмент и смазку. Деловито пшикает на агрегаты бинокля, пробуя покрутить колесики. Дело пошло, вроде бы. Видимо, бинокль хранили черт знает в каких условиях. Окислы, мелкая грязь и песок заклинили его. Но простейшие операции реанимировали его. Нормально. Тыкает пальцем в направлении ближайшей машины, крытой брезентом. Кас, Лунг и Усатый принимаются за дело, убирая крепежи и узлы, что удерживают тент на месте. Тяжелый, сука. Еще и цепи, что приковали машину к её площадке. Но, шаг за шагом, дело идёт в гору. Под брезентом обнаруживается БТР. Десять колес. Аппарель в корме для пассажиров. Здоровый, сука. Прям огромный. Ну, почти дом на колесах. Только военный. Блин необитаемого боевого модуля на крыше. Приборы наблюдения и пеленгации, мортирки для постановки дымовой завесы, спарка из пулемета и автопушки. Блок из четырёх ракет, наконец. Всё обвешано угловатыми блоками навесной брони. Дополнительную защиту обеспечивает нанесенная трафаретом Красная Звезда, в центр которой вписан черный Серп-и-Молот. На морде - водоотражающий щит, намекающий на плавучесть машины. Основательный аппарат, в общем. Внутри - три места для экипажа, то есть водителя, командира и стрелка-наводчика соответственно. Рабочие места технологичные, с кучей дисплеев, консолей и прочего. И "жилое" пространство еще для, наверное, человек двадцати. Есть даже биотуалет, кофемашина и небольшой лежак для раненного. Подвес для капельницы, помимо прочего. Удачная находка, одним словом. Всё комплектное, в том числе вооружение. Можно сесть и поехать. Среди притороченных к бортам машины инструментальных ящиков Лунг нашел неплохой топор в чехле. Можно носить просто на ремне.

Мэри. Зак. Терри

И вот уже вы трое взираете на чужака. Правда, с такой короткой дистанции становится очевидно, что это всё же не пришелец. Если только не посчитать, что старинная японская дзайбацу «Мицубиси» выпускает подобных на экспорт инопланетным расам. Ни одной из которых, к слову, человечество так и не обнаружило. Разумных, по крайней мере. О том, что треножник был продуктом промышленного производства, красноречиво свидетельствовала надпись «Mitsubishi Model S. Mk.II» на его лоснящемся панцире. Это что-то новенькое. Зак, по крайней мере, таких не помнил. А ведь он много чего повидал. Но робот, должно быть, свой, федератский. Потому как штаб-квартира «Мицубиси» на Земле располагалась. Хотя имелись филиалы и на иных мирах. На том же Марсе, например. Треножник, меж тем, перевел взгляд на Мэри и Зака. По одному глазу на каждого. Пропищал набором дружелюбных звуковых сигналов. Откуда он тут взялся - непонятно. Может быть, проснулся с командой, и отправился гулять по кораблю. Мимо каюты, за спинами троицы, Лунг тащил в сторону выхода раненного мастер-сержанта. Робот проводил их взглядом и продолжил играть в гляделки с сестрами и полковником.

Лунг. Усатый

Данг Тай протащил подранка мимо каюты, в которой люди устанавливали контакт третьей степени с неким механоидом. До драли и стрельбы не дошло, хотя треножник по своей конфигурации напоминал машину смерти. Псионик что-то шипел, но Лунг был настойчив в своем стремлении дотащить его до медика. Кое-как помог преодолеть лестницу, и добрался до площадки, на которой возник затор - именно здесь происходила раздача оружия. Азиат-конфедерат, по всей видимости, всё еще был в стазисном отсеке.

Винни

Большой Боб ничего не ответил. Расплылся как-то, побледнел, потерял тонус бодрого пузача. С явным усилием приоткрыл глаз, и вроде бы даже хотел что-то ответить. Но потом всхрапнул и, тихо пукнув, обмяк. И умер.

Торрес. Ричард

Наплевав на слова и напутствия, отправились вниз по лестнице. Оба вооружены. Только вот Рикардо предстояло еще раздобыть одежду. Потопали вниз. Топ-топ. К счастью, дверь в ангар не была закрыта.

Клайд. Фридрих

Споро добрался до мостика. Идти-то не далеко. На месте ККСа восседал Макс, который при помощи камер наблюдал за событиями в казарме.

Усатый. Терри

Сержанту удалось провести мелкую манипуляцию с кем-то забытой эмалированной кружкой. Правда, не совсем так, как планировал. Вместо того, чтобы улететь далеко, она просто сорвалась с места и приземлилась в нескольких метрах перед треножником. Тот, конечно, заметил это событие. Издал трель звуковых пищащих сигналов с ярко выраженной эмоциональной окраской. Смесь удивления и, кажется, испуга. Резко рванул вперёд, одним длинным прыжком добравшись до кружки. Усатому повезло - нечто пролетело мимо, оставляя мастер-сержанта позади себя, таким образом. Чужак, меж тем, присел у кружки и протянул к ней свои маленькие лапки. Недоуменно пропищал, вертя её, осматривая со всех сторон, шелестя окулярами. Взял кружку в левую лапку, привстал и пошел дальше по коридору, посматривая то влево, то вправо. Терри по звуку поняла, что нечто неумолимо приближается к ней. Клац-клац. Клац-клац. До их встречи остались какие-то жалкие секунды.

Стазисное помещение. Общее

Винни

Сара безвольно принимает поцелуй Винни. Та, в свою очередь, чувствует, какие они холодные. Сероглазая вдруг мягко отстраняет от себя Лавинию, поглаживая шершавой поверхностью перчатки щёку. Всматривается в тёмные глаза старшего лейтенанта. На глазах Сары вдруг наворачиваются слёзы, но мимика её никак не выдает:
- Я поняла кое-что. Вспомнила. Мы умрём тут все, ты понимаешь? Всё это...так глупо, - она покивала головой, будто соглашаясь сама с собой. Потом убрала руку, положив её на цевье карабина. Пальцем другой сдавила спуск. И вышибла себе мозги.

Кас

Наниты. Мелкие высокоорганизованные боты микроскопических размеров. Умеют многое. В том числе восстанавливать поврежденные ткани. Или заменять собой те, что восстановлению не подлежит. Кроме головного мозга в случае его критического разрушения. Испускают электрические импульсы. Проникают в любые ткани, в любую точку тела. Ну, в общем, оживили тебя. Только ты об этом не узнал, конечно. Залатали разорванные ткани. Повернули голову, как надо. Заменили собой те ткани, которые успели отмереть. Потом уже запустили сердце. Ты и твоё тело вздрогнули, а ты открыл глаза. На миг охватил экзистенциальный ужас. И может быть даже метафизический. Помнишь всё, что происходило с тобой ранее, вплоть до момента смерти. Шок. Реальность, меж тем, остается неизменной чёрствой сукой - где-то над тобой раздается выстрел, и чьи-то мозги с шумом покидают черепную коробку. Чьё-то тело с простреленной башкой падает на тебя. Почему-то первым делом отмечаешь, что у покойничка есть сиськи.

Остальные

Под аккомпанемент ружейного выстрела О'Доннахью освобождает свой головной мозг от пут черепной коробки, выпуская пулю себе под челюсть. Свод черепа взрывается, орошая окружающих осколками черепа, локонами светлых волос и желеобразной субстанцией центральной нервной системы. Больше всего достается Льюис, на лицо которой приземляется кусочек мозгового вещества. Ну а больше всего в этом смысле пострадал потолок. Кап-кап. Тело Сары оседает, и заваливается назад, присоединяясь к лежащему там покойнику. Карабин выпадает из онемевших рук самоубийцы, с пластиковым звуком ударяясь об пол. Выстрел, столь оглушительный в замкнутом помещении, больно бьет по ушам, на пару моментов лишая слуха. А вот для тех, кто был поражен псионическим ударом, действует как вакцина. Что-то животное просыпается. Звук, однозначно идентифицируемый как опасный, приводит в чувство первичные инстинкты, дав пинка прихуевшему неокортексу. Ставит мозги на место, иронически выражаясь.

Те, кто находится за пределами стазисного отсека, за исключением Фридриха

Выстрел! Где-то в стазисном отсеке.