| |
|
|
|
|
|
|
Этот день надолго врежется в память Михаила. Он, так не любивший шумные компании, отчасти потому, что не умел веселиться, отчасти потому, что, не являясь их полноправным членом, не мог привыкнуть к этому доверительно-бесшабашному отношению, он никогда не был на свадьбе, а та первая свадьба, которая ему попалась походила на похороны. Многие гости уже слышали эхо надвигающейся, как цунами, войны. Может ли так статься, что меньше чем через неделю вот эта красивая девушка, кажется Оля (Королёв, новый здесь человек, так ни с кем толком и не познакомился), овдовеет, что пуля маленькой свинцовой струйкой унесёт жизнь её наречённого? Михаил пытался не думать об этом, даже пытался шутить, но всё же оставался достаточно серьёзным для гостя, на "самом важном событии в жизни новобрачных". Тост от него не требовали и он тихо сидел в уголке, ковыряя вилкой какую-то закуску. "Вот она, - думал он, - новая жизнь, светлая. Эти люди, которые сейчас вокруг, увидятся ли они снова, или судьба раскидает их, как море раскидывает щепки поверженного судна, некогда бывшие одним целым? Все они - герои. Все они сражаться будут за правое дело, за тех, кто остался там, за их спинами. Они вернут мир"... А самое главное, о чём думал в тот вечер Королёв, что он, вот он, пойдёт в бой вместе с ними.
Верна была светлым городом с широкими улицами, прямыми и длинными, как стены неведомых замков, домами, построенными ещё во времена Хрущёва, и достаточно большим главным парком. Именно в этом городе родился Михаил Романович Королёв, сын школьной учительницы начальных классов и частного предпринимателя, занимающегося автомобильными запчастями. Теперь он шёл домой, попрощаться. Он очень давно боялся этого момента, ведь родные, уже смирившиеся с его темпераментом взглядами, всё ещё надеялись, что он "образумится". Отец негласно поддержал его, он уже был связан с силами лоялистов, давно помогал с поставками вооружения, тайно, даже Михаил не знал этого. Но теперь предстоял последний разговор с матерью.
Когда он поднялся пешком на пятый этаж, Королёв стоял пару секунд у дверей квартиры,думая позвонить, но боясь это сделать, но потом решил, что не стоит: открыв дверь своим ключом он переступил порог. Из кухни приятно пахло курицей, оттуда доносились звуки скворчавшего на сковороде мяса и стук посуды. Отца дома не было, с ним Миша попрощался ещё вчера.
Из коридора выбежал одиннадцатилетний братик Михаила:
- Миша, - крикнул он, повиснув у брата на шее, - мама, Миша пришёл. А где ты вчера был?
- Перестань, Кирилл, всё слезай с меня, - с улыбкой ответил скрючившийся парень, - вот держи. Кто Мишу встречает, тот подарок получает. - притянул братику целлофановый пакет, в котором покоился, прикрытый одноразовыми тарелками, чтобы не развалился, здоровый кусок свадебного торта. Миша упёр его со стола перед самым уходом.
Из кухни вышла мать, услышав крик сына. Увидев старшего, она встала, подняв красные от бессонной ночи глаза:
- Вернулся? - устало спросила она.
- Вернулся. Вещи собрать. Три дня нам дали.
- А потом? Уедешь?
- Куда? - вмешался в разговор братик.
- Как скажут. Надо будет - уеду. Но не думаю, люди и тут нужны.
- Миша, куда? - дёргал за рукав братик.
- Много вас там таких собралось? Кто командует хоть?
- Да порядочно. Не один я же - весь город за нас. Мы... - братик всё настойчивее дёргал за рукав, вставляя своё "куда?" не дающее нормально разговаривать, так что Михаилу пришлось ответить - Что, Кирилл? В ополчение. Родину защищать.
- Ты только береги себя... - начала было мать, но парень перебил её:
- Это война, понимаешь? Война! Тут либо мы их, либо они всё порушат, вон, как Кислёв. Ты не понимаешь что ли? Можно сражаться, а можно бегать и цветы дарить? Это война! - Он говорил быстро, чуть помогая себе взмахами рук, мать же стояла молча, устало опустив ладони к ногам. Она всё это уже слышала, они спорили об этом несколько ночей. Да, она не учила его такой "нетерпимости" и милитаризму, но чувство патриотизма нельзя было назвать пороком. Другое дело, что патриотизм в любой гражданской войне весьма относителен. Она всё же любила своего сына и теперь боялась, что он, с кем она связывала все свои надежды, уйдёт туда, где рвутся реактивные снаряды.
Братик ничего не понимал; он переводил взгляд то с одного говорившего на другого, то наоборот, причитая:
- Мама, как же... Мама, он куда? Туда? Мама?! Миша, ты, ты это?... Мама не надо... Может? А? Он же не...
- Кирилл перестань, - развернул его к себе брат, а потом, сделав хитрую рожицу, прибавил, - зато бить тебя никто не будет.
Это была любимая отговорка его братика "А Миша меня бьёт". И, хотя вся семья прекрасно знала, что это не правда, из обихода она почему-то не вышла.
Кирилл же шутку понял по своему и заплакал, обняв брата. Мать же просто стояла, молча глядя на сына, быть может в последний раз. Что она могла сказать?
- Зайди, поешь хоть. - начала она, пытаясь хоть немного оттянуть момент расставания.
- Да нет, я поел. Я за вещами пришёл. - отговорился Королёв. Он понимал: останься он ещё ненадолго, решимость совсем пропадёт.
Бегло собрав вещи и старательно не обращая внимания на пытавшегося ему помочь братика, он чмокнул маму в щёку и ушёл.
- Телефон хоть не забудь! - Крикнула мама вслед, - И звони почаще.
- Хорошо, - послышался в ответ звук закрывающегося лифта.
Когда Михаил вышел на улицу, он понял, что телефон-то он всё-таки забыл. Но не стал возвращаться.
Он зашёл к дедушке. Попрощаться. Дед был единственным, кто сразу принял его решение вступить в ополчение без причитаний. Он, бывший фельдшер скрой помощи, не отслуживший в армии по состоянию здоровья, но всегда остававшийся патриотом, не стал спорить со внуком. Жил он довольно близко от трамвайной остановки, так что не зайти Миша не мог. Дед сушил лук.
- Ну вот, - начал внук, едва переступив порог, - уезжаю.
- Знаю, - отозвался дед. - Кушать будешь?
- А что там у тебя?
- Котлетки, - с улыбкой ответил тот, - как обычно: сальца немного, лучку, хлебушка белого и картошечки добавлю и славно. Сейчас разогрею.
- Да нет, не надо, я так, на минутку. Бабушки дома нет?
Бабушка была бывшей преподавательницей русского языка и литературы в педагогическом институте Варны. Русский тут был как бы и не закреплённым, но вторым государственным, его знали все и все на нём разговаривали, хоть документы и печатались на кислёвском.
- Да в университете всё. Твоих принимает. Ты как, на трамвае?
Бабушка была в приёмной комиссии, которая зачисляла желающих студентов в добровольческий батальон с каким-то странным названием, которое Королёв слышал один только раз, да и то краем уха, и потому не запомнил.
- Да, не всё же пешком.
- Ну ладно. Ты это, заходи если что, рядом будешь. Не всё же вас в разъездах. Ты твёрдо решил?
- Конечно. Только ты-то не начинай.
- Ладно-ладно, засуетился тут. Ты вот что слушай. Ты их не щади. Они звери - не люди, понял. Кислёвский нацик никогда человеком не был. Такие, как они, и Союз развалили, и нас развалить пытаются. Ты главное себя, свою Родину не забывай, понял? Ты - мой внук.
Они простились. Дедушка всё же всунул Михаилу пару котлет, которые тот съел уже в парке.
Бабушку он решил не отвлекать, всё равно будет то же, что с мамой.
С отцом он уже попрощался вчера.
Он прошёлся по главной аллее парка. Посидел на каждой скамейке, словно оттягивая момент, когда ему придётся выйти из него и сесть на трамвай, чтобы доехать до конечной, где было ближе всего до общежития. Королёв словно ждал кого-то. Но никто не пришёл. Не мог прийти.
Словно в насмешку над его надеждами, в парке было абсолютно безлюдно
Он доехал до конечной. Михаил собирался переночевать тут, в общежитии, благо места были, а завтра уже отправится на сборы со свободной душой и чистой совестью.
Ему не спалось. Он скинул одеяло и, одевшись, вышел во двор. Стояла тишина. Такая тихая тишина, мирная тишина. А над ним неярко блестели в тёмном мирном небе звёзды. Он постоял минут пять, прощаясь с мирным небом, а потом опять пошёл спать.
Завтра всё начнётся.
|
Ах эта свадьба, свадьба, свадьба... Несмотря на все отягчающие обстоятельства, Славик пытался повеселиться, как следует. Тосты, поздравления и прочие радости свадьбы. Но все равно был какой-то камень на душе. Ладно он, 4 лет службы в угро хватило за глаза. Да и родных никаких. А остальные. Даже Кот, который был лет на 6 старше его, но у него же семья. Про других и говорить нечего... А уже через неделю, может быть, они будут на фронте. Грустно как-то это. Но Керж не подавал виду. Он изо всех сил корчил из себя веселого парня. Может даже в последний раз...
Вечер перед сборами. УМВД г. Варны.
- Значит, уже завтра уезжаешь, Керж?
- Точно так, Сань. Со всеми делами вроде разобрался... Тебе то хорошо, того и гляди, через год отожрешься, начальником угро станешь, да и забудешь, как мы с тобой по столице нашей любимой родины гопников гоняли.
- Господь с тобой, Слава, мне теперь выше капитана не подняться, как пить дать. Это мне вообще повезло, тебя то вон...
- И не напоминай... Ладно, погнал я, Саш. Сходить еще надо кое-куда.
- Ну... удачи тогда. Бог даст, свидимся.
- Конечно свидимся. Куда мы нахрен денемся.
Два мужика крепко обнялись. И разошлись по разным сторонам. Керж еще долго оглядывался ему вслед. А Саня Арзамасцев, лучший друг Томислава еще с академии, вправду счастливчик. Он хотя бы сохранил погоны. Пусть и с переводом в этот забытый всеми богами город. А Славик... выперли, как щенка. И никакой он больше не старший лейтенант МВД Керженцев, а просто Керж. Человек с лишенным званием, ненужной жизнью, и запятнанной честью.
Но он не сразу пошел в общагу. А на городское кладбище. Стоит пройти от входа 16 метров прямо и 4 налево, и можно найти скромную могилку с подписью "Керженцев Евгений Николаевич". Керж робко уселся на скамеечку и также робко прошептал:
-Здравствуй, папа. Вот... я к тебе пришел... в последний раз, наверное. А ты ругался, что я в армию не пошел. А жизнь то вон как распорядилась...
Варна - родной город отца Славика, в котором он и жил до службы. Сам же Керж родился и жил всю жизнь в Кислеве, и в Варне, по сути, был третий раз в жизни. И все - уже после смерти отца.
Отец был для Славика всем, а вот на могилу приходил Керж очень редко. Целиком предавшись службе, он и сюда не приезжал, и с матерью не общался, и даже девушку не нашел. Ну, девушки то были, а вот серьезные отношения не задались. И только сейчас понял он, что жизнь проходит мимо. Даже не проходит, а проносится, как локомотив, жестоко давя под рельсами все святое, что могло остаться в его жалкой душонке.
И так грустно от этого стало Томиславу, что он молча заплакал, как маленькая девчонка. Все, что так долго копилось в нем, медленно вытекало из глаз и капало на многолетний слой опавших листьев, которые лень было кому-то убрать.
-Ладно, пап... пойду я...скоро увидимся.
Боец добровольческого подразделения Керж медленно брел по городу в направлении общаги . И пепел от горящих костров медленно оседал на его голове...
|
Варна погрузилась в тьму. Кажется что еще никогда не было так темно, как в эти, первые ночи войны. Наполнились опасной загадочностью парки, скверы, дворы. Черное небо нависло над городом, то и дело удивляя свой кристальной чистотой и ясными зорями. Сегодня в небо смотрели сотни тысяч глаз. Мало кто спал. Война. Слово это эхом отбивалось внутри каждого, кто хотя бы на миг подумал о ней. На крышах домов - посты. Такие же посты и на земле, между домов, среди улиц. Люди, припоздавшие с работ спешат по домам. Дрожь пробирает от угрюмости их лиц. Тяжелые думы и чувства съедают их изнутри. Не спеша по улице идут лишь единицы. С сумками. Нет, не почтальоны это ходят в это время. Военные патрули, вместо писем, вооруженные автоматами. Даже в самых глухих закаулках четко слышно их уверенные шаги. Лишь иногда они останавливаются, чтобы перекурить сигарету-другую. Потом их патруль возобновляется. И шаги вновь громко бьют по асфальту. Нет. Не шаги. Война это стучит по городу, оповещает о том, что все изменилось.
На краю города, у опушки леса стояло общежитие. Там было весьма шумно. Еще бы. Проводы, ведь скоро добровольцы пойдут на передовую. Из одной комнаты, что на втором этаже доносилось: "горько!" - свадьба. Еще вчера о этом и не было речи, да кажется и не думали совсем о таком шаге, но как только прогремело известие о войне, а Морквянов записался в добровольцы его, еще недавно девушка, Оля, ошеломила всех своим застенчивым приглашением на свадьбу. Пришли все. Студентки - одногрупници Оли, парни из батальона Морквы. Были там и Королев, которого практически с толпой затащило сюда, и Керженцев, решивший погулять перед отъездом, Зуев, который думал что будет маленькая сходка-проводы, и даже Кот, который с высоты своих лет (а тут все казались ему детьми) решил просто по человечески поздравить Моркву. Сидели между шумной компании и родители Оли. Мать расплакалась, вытирала постоянно глаза. Отец суровым взглядом осматривал студентов, которые с непривычки практически сразу упивались от чарки-второй, на добровольцев, которые бросили все, чтобы стать на защиту родины.
- Горько! - кричат молодым, - Горько!
А оно и взаправду горько. Не очень радостная свадьба, даже не смотря на улыбающиеся лица. Мать еще задолго до этого момента знала о том, что у ее дочери есть жених. Бывал он у них дома не раз. И ведь не плохой парень. Высокий, крепкий, глаза добрые голубые. Двадцать лет парню, еще молодой птенец, так и веет от него свежесть и молодостью. Да и от всех тут таким веет. Что с тех добровольцев, коли одному только за тридцатник ушло. Да и то, какие же это годы?! Молодость. Еще жить и жить. От и Гоша молодой, красивый. Хороший зять. На долго ли? Ведь эти парни за столом, скоро уйдут вместе с ним, бросив все позади. Кто книгу и науку, кто ключи и работу, кто дочь и семью. А кто из них вернется? Смогут ли собраться еще вместе те, кто сегодня сидит за столом? Да и свадьба... Разве это назовешь свадьбой? Вот дома то, созвав родственников, сватов, кумовей, на открытом воздухе, в саду, а не в маленькой душной комнатке общежития. Вместо пишной свадьбы и незабываемого праздника наспех собранный студенческий стол. И парни, все как на подбор. Все стройные, хорошие. И все пойдут. Если не завтра, то послезавтра. Все на войну.
- Горько! Горько!
Оля весь вечер нервно веселая, носит маску радости, будто буйное счастье поглотило ее всю. Но криво сидит маска на невесте. Глаза то и дело слезятся, а она с жадностью и жалобой смотрит на своего единственного и суженного. Видно, что смотрит она, чтобы запомнить. Не видит подруг, кокетничающих с добровольцами, не видит парней, которые пришли провожать брата в жизнь семейную. Видит только Гошу своего, свою морквочку, своего любимого. Его светлое лицо, прямой ровный нос, по детски пухлые губы и туманную голубизну его глаз. Смотрит на него и тонет, тонет в нежности к нему, забывает обо всем, для нее есть только он. Жалась к нему, пыталась быть как можно ближе к любимому. Гнулась около него, как березка молодая, не желая отпускать от себя ни на сантиметр. Не отпустит. Никуда. И никогда.
Сбоку сидит отец Оли. Он все время смотрел на все это словно со стороны. Будто и не тут совсем. Лишь немного выпив повернулся он к своему зятю. Все притихли. А Игорь Иванович наконец заговорил:
- Скажу я тебе, Георгий, что не хотел я этой свадьбы вашей. Не так это делается. Не по людски это. Но таковы теперь дни. Все довоенное идет к черту. От и мы на заводе роем уже окопы, станки переделываем на новую продукцию. Если бы меня с завода отпустили, я бы с вами, туда пошел! Настало, видимо, время, проверить чего мы и наше дело стоит. Записались вы... хвалю. Но главное то не чтобы тут, а чтобы там штаны не падали! Знаешь ведь куда идете?
- Ну так..., - с улыбкой ответил Гоша.
- В литейный цех идете. У нас туда только особые люди идут. Абы кто там не выдержит. Так же оно и в армии. Иди честно, в пехоту. Это и есть ваш - литейный цех.
Все слушали внимательно. Тихо было. Морквянов, кажется, и не замечал как его Оля глядит, как жмется к нему. Где-то на улице застрекотал сверчок. Молчание разорвало тихое пение. Это мать Ольги, легким и приятным голосом запела старую и хорошую песню...
...
Ты спеши, ты спеши ко мне,
Если я вдали, если трудно мне,
Если я словно в страшном сне,
Если тень беды в моём окне...
Ты спеши, когда обидят вдруг,
Ты спеши, когда мне нужен друг,
Ты спеши, когда грущу в тиши,
Ты спеши...
...
|
|
Черные горы - что знает человек о том что это? Позвольте я угадаю! Наверное огромный массив скалистых хребтов верхушки которых усеяны бесчисленными белыми шапками льда. Возможно какой-нибудь оседлый фермер с равнин добавит будто бы это беспощадное место, где постоянно дуют холодные ветра и завывают снежные бури. А торговец из богатого города наверняка обмолвиться об ужасных тварях населяющих эти казалось бы безжизненные камни - ведь не из за цвета же породы прозвали эти горы Черными. Спросите, а зачем этот самый торговец, рискуя жизнью и своим товаром , не смотря на все трудности и опасности подстерегающих его средь этих безмолвных черных вершин, все же идет в глубь этих скал. Я думаю вы уже догадались каков будет ответ! Средь скалистого пейзажа бурого камня усеянного хвойными лесами , в лабиринте многочисленных заснеженных перевалов и бурных горных рек затерялась жемчужина местных земель, оплот цивилизации и спокойствия , огромный город построенный маленьким народцем - великая и могучая крепость Бекрэзэл. Цитадель дварфов и их аванпост в местных краях. И уж раз мало кто знает про сами Черные горы то - то, что твориться внутри этой цитадели неизвестно наверно вообще никому. Ну по крайней мере постороннему, что значит в понимании дварфов все равно что всем. Лишь небольшая элита купцов с поверхности имеет право заходить в верхние залы твердыни и то лишь для проведения там так любимых гномами сделок, ибо каждый дурак знает , что нет меча острее чем меч выкованный в подземных чертогах , нет камня ярче чем самоцвет любовно обработанный мастерской рукой дварфа, а золота золотнее полученного в обмен отданного товара. Но все это лирика не имеющая к нашей истории практически ни какого отношения. Давайте же спустимся под эти черные камни и увидим то, что вот-вот должно сейчас произойти ибо перед нашими глазами начинает открываться хоть и маленькая , но все же тайна , коими как муха паутиной окутана вся жизнь маленького, но гордого народа! *** - Отец, я пришел к тебе за очередным благословением и мудрым советом, дабы задуманный нами поход был удачным - как и все до этого. И я в очередной раз смог бы достойно прославить имя нашего рода увеличив его богатство и славу. - Скайрик Димболдор приклонил колени и опустил голову в ожидании ответа своего отца, старого дварфа, главы клана Барлон, Димбла Черновода. - Нашего похода! - неожиданно раздался ехидный выкрик откуда то с права - Что за фарс! Скажи уж честно братец , твоего похода и твоего же имени. Говоривший был ни кто иной как старший брат Скайрика Золтобородого - Торин "Золотой язык", получивший свое необычное прозвище за умение вести переговоры во время торговых сделок. - Богатство говоришь ! Пока что я вижу только наши траты и то как ты выпросил у совета деньги на свою очередную авантюру. Отец, ты бы только видел бы какой он сброд собрал вокруг себя... - Закрой свой поганый рот Тори! А не то... - огромный кулаг гнома крепко сжался , заставив побелеть избитые в кровь костяшки пальцев. Тело алхимика непроизвольно дернулось в сторону брата , но нависшая над телом тень старого дварфа не дала Скайрику совершить задуманный поступок, заставив Золотобородого остаться на месте и лишь с злостью надуть желваки на челюсти. - А то что? - глаза "Золотого языка" хищно сузились, во всем его виде читался явный вызов на конфликт - настучишь меня своей толкушкой для кореньев? Неожиданный тяжелый удар металлического посоха об пол заставил всех разом замолчать. - Закрой рот Торин! Хоть сейчас прислушайся к совету своего единокровного брата. - голос Димбла Черновода прозвучал как оглушительный раскат грома, мигом заставивший братьев прекратить перебранку. - Вы уже достойные мужи своего народа, а все деретесь как малые дети. От вас шума как от кучки вонючих гоблинов. Старый дварф бросил быстрый осуждающий взгляд в сторону старшего сына, после чего жестом приказал подняться младшему. - Ты знаешь Скайрик, я как и твой брат плохо отношусь к затеянной тобой идеи . Ибо считаю недопустимым просто так взять и нарушать заветы своих предков. Но все же как твой отец я благословляю тебя на выбранный тобой путь , ибо ни кто не в силах запретить тебе то , что возможно начертано самими богами. Каждый сам идет своей судьбой. Я искренне надеюсь , что тебя постигнет удача или по крайней мере ты просто там ничего не найдешь, что в свою очередь все так же не умалит значимости твоего подвига. Что касается совета, то скажу лишь одно - слушай своего сердца и береги тех кто доверился тебе. И коль уж придет пора погибать, то сделай это достойно - так как и положено ярлу из клана Барлон. - Спасибо отец! - Скайрик вновь приклонил колени и поцеловал протянутый отцом кулак с родовым перстнем. Уголки губ дварфа чуть заметно дернулись, когда его глаза исподлобья с восхищением увидели как кривиться лицо Торина при виде сего действия. *** Ярл с нетерпением спускался по каменным ступеням. Позади с грохотом захлопнулась дверь кабинета отца. Последнее что донеслось до слуха Золотобородого так это протестующий выкрик брата по поводу ограничения расходов на поход, но это уже было не важно. Дело сделано - теперь впереди его ждет иная забота, то что он так давно мечтал осуществить. Бекрэзел - огромный город , даже по меркам жителей поверхности. И то ,что возвышается над горами для любопытных глаз , это всего лишь вершина айсберга - защитные укрепления предназначенные лишь для защиты от внешнего врага. Сердце цитадели, ее мозг и жизнь полностью заключены под тоннами твердого гранита и базальта. Все ее кузни, шахты, оружейные и жилые кварталы - все это здесь: в месте куда никогда не проникал солнечный свет. И вот он знатный ярл широкими шагами, иногда перепрыгивая через ступеньки , быстро спускался к ожидавшим его товарищам. К таким же гномам как и он - таким же жителям этих подземных чертогов как и сам Скайрик Димболдор. У каждого из них была своя история и жизнь. У каждого из них были свои причины откликнуться на его призыв и отправиться в дальнее и опасное приключение. Кого то вела жажда денег, кого то долг, а кого то слава и желание размозжить кому- нибудь голову. Увидев перед собой занятый подготовкой к походу отряд , ярл быстро остановился и , решив перевести дыхание , в очередной раз окинул взглядом своих людей. В отличии от брата Скайрик Золотобородый каждого из них считал достойным представителем своего рода и испытывал искреннее уважение как к их заслугам так и к профессионализму из ремесла. Первый кто обратил внимание на стоявшего неподалеку ярла был его одноглазый дуэргар. Увидев хозяина Гар угрюмо кивнул головой в знак приветствия и хрипло бросил сухую, но содержательную фразу: " Все готово ярл, можно трогаться." - после чего резко дернул крепежный ремень на одном из вьючных пони проверяя надежность его крепления. - Ну и славно. - радостно ответил дуэргару гном, после чего ,заприметив по близости небольшое возвышение , ярл , ведомый азартом предстоящего мероприятия, быстро вскочил на импровизированную трибуну и продолжил. - Братья , вот и настал долгожданный момент нашего начинания - мы отправляемся в долгое и опасное путешествие. Оно пройдет как по поверхности, так и по темным глубинам подземелий. Ни кому из вас не секрет сколько опасностей ждет нас на нашем тернистом пути, но на то мы и дварфы. Сыны Морадина издревле привычны к трудностям, ибо их тела сделаны из камня , а в жилах течет расплавленный металл. Сотни врагов трепещут от поступи наших сапог , и лишь наше миролюбие спасает их от полного уничтожения. Я благодарен вам за ваш отклик , и со своей стороны клянусь перед лицом богов и духом этой горы, что не посрамлю себя в ваших глазах и в глазах всех жителей Бекрэзел, доверивших нам столь ответственное дело. Я клянусь, что буду наравне делить с вами все беды и почести выпавшие нам на нашем пути. Я клянусь быть вам братом и товарищем и ,если окажется иначе - пусть боги покарают меня и моих потомков, а род мой вычеркнет имя Скайрика Золотобородого со скрижалей своей истории. Я призываю вас быть так же верными мне и товарищам своим , и достойно нести все то бремя которое ляжет на нас. Призываю не щадить врагов наших и не посрамлять честь дварфа. После этих слов ярл крепко ухватил рукоять своего меча и, резко выдернув из ножен рунический клинок, поднял лезвие над головой и громко закончил: - За Морадина! За Бекрэзел! За дварфов! -В Путь!
-
Ай гут, ай порадовал.
-
Очень понравилось)
|
Наступал теплый воскресный вечер. Рота уже вернулась с ужина, и как обычно все незанятые в нарядах сидели в "Ленинской комнате", в бронежилетах и касках, не зная чем себя занять. Кто-то дремал на парте, кто-то слушал негромко бормочащий телевизор (который показывал только ОРТ), кто-то играл в засаленные карты, пряча их под зад, когда входил кто-то из офицеров. Из открытого окна тянуло запахом весны, на улице было градусов двадцать, и прекрасный вечер омрачался лишь тем, что находились-то парни не дома. Ну, а у кого-то еще и пищевым отравлением - братья Петрухины отправили Якута к какому-то местному барыге, что работал в столовой, и тот поменял несколько засаленных долларов (откуда, блять, у сержанта взялись баксы?! - такой вопрос волновал многих, но спросить особо никто не решался) на шикарный торт и фляжку коньяка (армянского!). И вот поев торт, братья обосрались, и сейчас лежали в температурой под 40 в санчасти, вместе с Якутом (которого угостили от души) и Удавом (ну, а этот боров просто приперся и нагло захавал кусочек тортика). Солнце садилось, приближалась вечерняя поверка, когда в комнату зашел взводный, окинул бойцов взглядом и произнес: - И где блять смирно?! - махнув рукой, Малинкин продолжил. - Опять поступил сигнал, первое отделение грузимся и поехали, посмотрим что там. Оружие у дежурного получите.- А у нас стрелок обосрался! - радостно сообщил лейтенанту Зотов. - Ну вон... Во, Щукин! Оклемался, раненый? Давай, одевай шапку, бери ствол в оружейке и вперед, поедешь вместо Якута. - быстро решил вопрос Малинкин. Затем оглядел построившихся в неровную шеренгу бойцов, лязгающих оружием, пересчитал. Глянул на тумбочку и прячущего глаза на ней Семенова. - Ну пиздец, просил же, первое отделение не ставить в наряд. - недовольно поморщился Сергей - Эй, лучник, давай двигай сюда, получай оружие и в строй. Стрельцов тоже. Арчер и Стрельцов блин, стрелковая бригада.Удостоверившись, что сборный отряд укомплектован до нужной численности, лейтенант кивнул бойцам: - Оружие на предохранители, патрон не досылать. Глядим в оба, еблом не щелкаем. Ну в общем, вы меня поняли. Стрельцов, не лапай ты ВОГи, взорвешься ненароком. Если даже будут стрелять - никаких гранат и гранатометов, только стрелковое оружие. Ну да, обойдется думаю, пока все время просто так катались.Развернувшись, Малинкин направился к выходу, скомандовав через плечо: - За мной, шагооом арш!Выйдя из казармы, солдаты дождались пока Фил пригонит свой БТР (а Щукин в это время осваивался в новой машине), и залезли в десантный отсек. Уже привычно взревел мотор, и дернувшись машина поехала. Помятая схема города с отмеченным карандашом местом, куда надо ехать, перекочевала из планшета взводника в руки Филатов, и он сверяясь с планом командовал мехводу, куда вести БТР. До места доехали минут через двадцать - один раз их останавливал патруль, один раз Зотов свернул не туда, и пришлось вызжать задом, ибо развернуться бронемашине в переулке было негде, если конечно не сметать заборы. За что мехвод был заслуженно обматерен вначале Филатовым, а затем и взводным. Но в итоге, БТР выехал в район города с частной застройкой и застыл в паре десятков метров от указанного дома - достаточно шикарного 2-х этажного особняка из красного кирпича с синей крышей, по сравнению с которым соседние домишки казались мелкими и невзрачными. Солдаты выпрыгнули из машины, сидевшие возле одного из домов на лавочке двое молодых парней как испарились, нырнув в калитку. На улице царила тишина. - Ну что, пойдем помаленьку. Арчер, прикрывай от БТРа, Макс дом справа держи, Стас слева. Остальные за мной. Фил улицу если что прикроет. - повесив автомат на грудь, дослав патрон в патронник и снова поставив оружие на предохранитель произнес взводник. - Патроны досылаем, без команды не стреляем, предохранители проверяем.Неторопливым шагом, поглядывая по сторонам, бойцы направились к указанному дому... Карта:
|
|
2 отделение:
Арчер пытался найти кого-то в прицел, однако руки ходили ходуном, и даже пару раз заметим передвижения противника где-то в глубине строений он не смогу поймать движущуюся фигуру даже в прицел, не говоря уже о какой-то стрельбе в голову. Поняв, что толку не будет, парень приподнялся и согнувшись двинулся в сторону БТРов, протаранивших забор и ворота стоянки.
БТР Щукина с ревом влетел в хлипкий забор, сокрушая бетонную плиту и подпрыгивая на незаметной снаружи кочке. Вася начал разворачивать башню машины вправо, чтобы поймать в прицел сторожку, где последний раз видели противника, однако тут в шлемофоне раздался вопль Петрухина:
- Слева блять! Гранатомет!
Мгновенно сориентировавшись, Щукин начал разворачивать башню в другую сторону, а БТР дернувшись начал прокручиваться на месте слегка сдавая назад, ускоряя поворот башни. Вот уже в триплексе прицела было видно старую "Ниву" со срезанной крышей, из которой целился в БТР гранатометчик. Не хватило буквально пары секунд - гранатомет выбросил язык пламени и мир вокруг Василий потонул в грохоте и пламени. Что-то раскаленное ударило снизу в бронежилет, распарывая прочную кевраловую ткань и впиваясь, пусть и не глубоко в тело парня. Взрывная волна подбросила его на месте, заставив больно приложиться головой о броню, однако подшлемник спас от удара, правда лицо и кисти рук горели, да и в машине было жарко, как в аду. БТР явна занялся, подбитый метким выстрелом, а контуженный Щукин пытался прийти в себя. Снизу явно начало пригорать, когда с матом в башню протиснулся обожженный сержант, ловко открыл люк, и поток свежего воздуха привел Василий в себя. А заодно, похоже, усилил пожар в корпусе машины. Кое-как, с помощью Петрухина, Щукин перевалился через люк и скатился по броне на землю, с удивлением отметив, что на автомате успел подцепить за ремень свой штатный АКСУ. Оба товарища пока еще оставались в горящей машине.
Когда БТР протаранил забор, бегущие за ним бойцы второго отделения, по команде сержанта чуть затормозили, стараясь не врываться в пыльный пролом, а подбежав к краю забора взять на прицел внутренний двор автостоянки. Когда громыхнул гранатометный выстрел, а потом над бронемашиной поднялся черный дым, пехота только успела подбежать к забору. Молодцов не глядя, на вытянутых руках сунул автоматный ствол через пролом и длинной очередью опустошил наверное пол магазина. Удав рухнув на землю сделал куда-то пару одиночных, а Соколов вновь опустился на колено, готовясь послать ВОГ в полет. Тяжело дыша, Васильев еще только подбегал к забору - без сержантских пинков бегалось видимо не очень.
1 отделение:
БТР Фила влетел во въезд на стоянку, с легкостью сметая преграду, предназанченную для автомобилей, а не многотонного бронетранспортера. Со скрежетом снесло какую-то рельсу, решетка ворот кувыркнулась по башне и упала где-то сзади, и оглядывая автостоянку Игорь узрел следующую картину - горящий и дымящий БТР 2-го отделения и разворачивающаяся на месте Нива со срезанной крышей. Похоже, он собиралась валить через ворота, бывшие на противоположной стороне стоянки - кстати, открытые. Нива газанула и почти доехала до ворот, Зотов сдавал назад, опасаясь еще одного гранатометного выстрела, а Якут наконец поймал вражеский автомобиль в прицел. Грохот КПВТ разнесся по стояке, дымящиеся гильзы с лязгом вылетали из затвора пулемета. Одна пуля оторвала к ебеням дверь, другая пробила заднюю часть машины и вышла через лобовое стекло, однако Нива явно не была серьезно повреждена и даже не загорелась. Но вот видимо от страха вильнула, пытаясь уйти с линии огня, и пошла юзом, подставляясь под вторую очередь. По броне БТРа защелкали пули, Вася Зотов заорал - "Ебать его в сраку, нас дырявят!". А Фил наблюдал, как из горящего бронетранспортера 2-го отделения вылезла обгорелая, слегка дымящаяся фигура и прокатившись по борту рухнула вниз.
Кошкин перекатился, больно ударившись коленом о камешек, затем переполз немного вперед и прильнул к прицелу. Вокруг ревели моторы, грохотали выстрелы, а сибирияк пытался в этом хаосе найти цель. По ушам ударил грохот гранатометного выстрела, слившийся с разрывом гранаты. С окраин города уже почти не стреляли, лишь один раз, интуитивно переведя прицел сильно влево, Сергей увидел бегущего мужика с автоматом, который развернулся, дал короткую очередь куда-то в его направление, и вновь побежал, исчезая из поля зрения. Нажав на курок, Кошкин ругнулся, увидев вылетевший из стены дома фонтанчик штукатурки, в паре метров от моджахеда, но на второй выстрел времени уже не хватило.
Валера шустро побежал за БТРом, а когда тот пошел на таран, не потерялся и залег возле бронемашины 3-го отделения, которая плюясь свинцом из башни прикрывала прорывающиеся БТРы 1-го и 2-го отделений.
- Громов, левыйфлангбля! - окрик взводного как-то немного укрепил моральный дух пулеметчика, и Валера залег, развернув пулемет туда, куда ему махнул рукой Малинкин - на угол забора автостоянки, в котором красовалась свежая дыра - видать, кто-то туда запулил из подствольника.
Макс подобрался ко второму раненому. С первого взгляда понял - бронежилет не пробит, изогнутый кусок металла торчит, застрявший в бронепластинах. А пациент, похоже, просто тяжело контужен. Стокин перевалил раненого на бок, разорвал воротник на кителе, достал тампоны и неглубоко ввел их в кровоточащие уши. Очистил ротовую полость от слюней и осколков зубов. Достал шприц, сделал укол. Недавний студент-медик делал все автоматически и на высшем уровне - быстро, четко и правильно.
Семенов загнал новую гранату в своего "Вампира", огляделся, и скрбчившись в три погибели побежал за сержантом, который двигался за БТРом в направление стоянки. Вот машина 2-го отделения таранит забор, вот грохочет гранатомет и вверх поднимается черный дым.
- Братан! - неожиданно высоко кричит, чуть ли не взвизгивает Серега, и припускается со всех ног к пролому в заборе, который занимают бойцы 2-го отделения. Грантометчик бежит за ним, однако явно отстает.
Стас продолжал бить одиночными выстрелами по окнам домой, но где-то после пяти-шести перестал вести огонь, с удивлением обнаружив, что в ответ похоже не стреляют.
Остальные:
БМП выдало еще пару коротких очередей из пушки. Огонь со стороны окраин города явно поутих, все же стрельба на подавление сделала свое дело.
БТР третьего отделения буквально изрешетил забор, нашпиговывая внутренности автостоянки пулями вслепую. Когда две бронемашины ворвались в стоянку, а часть бойцов 1-го отделения подтянулись поближе к командиру взвода, тот оценивающе посмотрел на столб дыма, взметнувшийся над подбитый БТРом.
- Двигаемся помаленьку, гранатами все закидывайте там нахуй. Не подставляйтесь, из-за брони стреляем. - сплюнув, произнес Малинкин и пригнувшись побежал к воротам, а бойцы его отделения - за ним. БТР тоже поехал, продолжая огрызаться вслепую короткими очередями то из ПКТ, то из КПВТ.
|
1 отделение:
Валера рухнул на землю, прячась от огня с правого фланга сбоку за колесами БТРа, установил пулемет, и начал выискивать цель. Пара секунд понадобилась на то, чтобы поймать в прицел место, откуда громыхнул гранатомет, однако огонь оттуда уже не велся. А спустя еще секунду железобетонное кольцо колодца (и что оно делало почти в двух сотнях метров от окраины города?) разлетелось в дребезги от короткой очереди из БМП. Громов перевел ствол пулемета на дома, поймал в прицел одно из окон, из которого короткими очередями бил автомат, и спустил курок пулемета. Громыхнуло, парень начал поливать свинцом здание, немного поводя стволом пулемета из стороны в сторону. Одна из раскаленных гильз, отскочила от колес бронемашины, и неприятно обожгла шею, напоминая о реальности происходящего.
Макс пробежал расстояние до Стрельцова буквально за пару секунд, рухнул на землю, разворачивая тело раненого. Из вскрытой индивидуальной аптечки посыпались лекарства, однако Макса интересовал лишь шприц с промедолом. Вогнал с размаху иглу в бедро, прямо через камуфляж, сжал пластик шприца-тюбика, вводя наркотик раненому товарищу. Умелым движением перехватил бедро жгутом, стягивая чуть выше рваной раны, из которой хлестала кровь. Сцепив зубы, уперся руками, и затянул жгут. Кровотечение резко уменьшилось, и вместо фонтана из раны теперь лишь слегка сочилась ярко-алая жидкость, а взору недавнего студента-медика предстала мерзкая картина осколочного ранения, осложненного, похоже, повреждением кости.
БТР Фила медленно тронулся с места, Якут явно не парился и вначале полил не прицельным огнем стоящие впереди дома, затем перевел огонь на автостоянку, по которой уже бил пулемет соседней машины. Мехвод чуть развернулся, направляясь в соответствие с приказом по направлению к углу стоянки. У Игоря промелькнула шальная мысль, что если сейчас разогнаться - то можно к ебеням протаранить забор и оказаться внутри, явно защищенным от огня с окраины города. Если конечно, там не окажется гранатометчика...
Кошкин упал на землю, прицеливаясь в направление сторожки. Уже вроде бы поймал в прицел место, откуда вспыхивал пулемет(а кроме дула особо ничего не было видно), как пулеметные очереди с БТРов начали буквально раздирать на куски импровизированное укрепление. Вражеский пулемет исчез в глубине помещения, и было не ясно, то ли его владелец свалился с пулей и утянул за собой оружие, то ли просто решил сменить позицию. На всякий случай, Сергей нажал на курок, выпуская пулю в окно - скорее, для своего собственного успокоения. Дернувшаяся в руке винтовка придала немного уверенности солдату.
Стас пригнувшись перебежал чуть вперед, залег, снимая автомат с предохранителя. Переборол инстинктивное желание начать палить куда-то в направление противника, и начал выискать врага. Мда, а с такого расстояния шансы попасть в засевших на окраине моджахедов исчезающе малы, а стоянку с бившим оттуда пулеметом закрывала массивная туша БТРа.
Василий Семенов упал на землю, повернувшись на бок загнал гранату в свой РПГ-29, затем привстал, и пригнувшись побежал возле БТР, вскинув гранатомет на плечо:
- Командир, ебашить?!- истошно возопил он, видимо, обращаясь к взводнику.
- Ебашить блять! - отозвался вместо взводника Петрухин, поднимался испачканное грязью и кровью лицо с земли. Сам он, подняв автомат, выдал несколько коротких очередей куда-то вперед. Автомат захлебнулся, сержант ругнувшись передернул затвор, выбрасывая бракованный патрон, давший осечку.
А брат отважного гранатометчика, Костя Семенов сейчас вжимался всем телом в пыльную степь, молясь о том, чтобы пули его не задели. Казалось, все пытаются убить именно его, Костика, и стоит оторваться от земли - как первая же пуля отправит его на тот свет.
2 отделение:
Василий развернул башню БТРа чуть вправо, без проблем обнаружив ближайшую огневую точку противника. Железобетонная коробка сторожки с затянутыми вылинявшей маскировочной сеткой окнами явно приютила пулеметчика - одно из окон уже заволокло сизым дымом, а вспышки явно указывали на то, что оттуда без перерыва бьет пулемет.
- Четвертый взвода работаем по правому флангу, прорывайтесь в сторону стоянки. Третий, подавляем огневые точки в доме на 11 и 12 часов. - четко прорычала рация голосом старлея Ухова.
А Вася в этот момент плавно нажал гашетку, выпуская десятки свинцовых ос в направление вражеского пулемета. В прицел было явно видно как полетели осколки бетона и пыль от попадний в здание. Щукин жал гашетку, даже когда ответные вспышки прекратились - да уж, очередь вышла далеко не короткой, как положено.
Пирс рванул на всех порах к остановке, однако через пару шагов все же понял, что бежать двести с лишним метров под вражеским огнем - идея не из лучших, тем более взметнувшиеся рядом фонтанчики земли явно указывали, что своим спринтерским рывком он привлек не нужное внимание. Рухнув навзнич, Арчер ужом переполз в какую-то ямку, и вжался в землю. Спустя пару секунд, все же заставил себя поднять винтовку и приник к прицелу, пытаясь найти ближайшего врага, однако трясущиеся руки этому не способствовали, да и разлетающиеся осколки кирпичей, пыль и дым в районе вражеских огневых точек мешали поймать кого-то в прицел.
Молодцов перестал кататься по земле, и подняв автомат с грохотом опустошил магазин в направление стоянки, то ли кого заметив, то ли просто в приступе паники.
Соколов хладнокровно присел на колени, вскидывая оружие. Прицелился, нажал на курок. Короткая очередь. Приподнял ствол автомата, загнал в подствольник ВОГ. С хлопком, граната устремилась за ограду стоянки, откуда буквально за секунду до этого раздался раскат минометного выстрела.
Удав и Васильев упали рядом, и оба практически с ходу начали палить. Правда, один короткими очередями, а другой зажав гашетку пулемета просто водил стволом влево-вправо, отправляя десятки пуль в полет, пока не получил от соседа подзатыльник. Хороший подзатыльник сержанта всегда приводит в чувство - и пулемет замолчал, а пулеметчик короткой перебежкой рванул вперед, вместе с Удавиченко догоняя БТР.
Остальные:
Вторая мина рухнула недалеко от места попадания первой - видимо, минометчик не особо корректировал огонь. Но в этот раз рядом никого не было, и смертоносные куски метала лишь расчертили воздух, а один из них бессильно лязгнул по кормовой броне БТРа второго отделения.
БТР 3-го отделения замер, разворачивая башню вправо. Застрекотал ПКТ. Через несколько секунд машина взревела, двигаясь к автостоянке. Отделение частью поднялось с земли, куда их прижало пулеметным огнем и пригнувшись двинулось за бронемашиной. Кто-то так и остался лежать на земле - то ли поймав шальную пулю, то ли от страха.
БМП замкомроты стоял на месте. Уничтожив огневую точку с гранатометчиком, башня чуть повернулась влево и еще раз огрызнулась короткой очередью из автопушки куда-то в район крайних домов, однако снаряды лишь бесполезно разнесли асфальтовую дорожку между строениями, и орудийный ствол начал доворачиваться.
Со стороны третьего взвода слышалась такая же беспорядочная стрельба, разбавленная лишь грохотом ПКВТ - видимо, у кого-то из наводчиков не выдержали нервы.
-
Хорошо ж!
-
- ЕБАШИТЬ?!
- ЕБАШ!
|
Щукин:
Василий без проблем получил разрешение, хотя конечно такой вопрос от стрелка-наводчика был весьма странным. Мехвод Витя полчасика покопался в машине, помог Василию поменять масло и отправился в ангар-казарму, оставив Щукина одного. Тот еще проверил пулеметы, протер оптику и тоже отправился в казарму.
***
Филатов:
Ротный посмотрел на Филатова и покачал головой:
- У нас тут секретность, блять. Эх, ну да ладно, телефончик напиши на бумаге, я вечером со своего номера ей смс напишу, что ты жив-здоров и на учения выехал, через недельку позвонишь.
Игорь написал телефон матери на бумажке, и с недовольством отошел в сторону. Светке конечно позвонить надо бы. Поэтому, отойдя в сторону, он выскользнул из ангара и начал искать прапорщика Нестеренко с узла связи. Потолкавшись, отмазавшись от докопавшегося патруля, Игорь нашел того в курилке, увлеченно вешающего лапшу на уши сержантке-контрактнице из медпункта.
- Тащь, прапорщик? - махнув рукой в районе виска произнес Филатов.
- Че те?
- Да погрить надоб...
Нестеренко встал и отошел на пару метров. Несколько минут разговора, 500 рублей, перекочевавшие в руки жадного связиста и короткий путь до УАЗа связистов. В руках у Игоря телефон, "3 минуты, не больше, разоришь меня. И не ори только блин" - говорит прапор, и Филатов звонит подруге. Разговор вышел не о чем - да, скучаю, да, жду, да, приезжай скорее. Да, тоже люблю. Не будешь неделю звонить? Ну постарайся, милый... Ну и прочее. С чувством выполненного долга Игорь пошел в назад в казарму.
***
Громов:
Громов буквально на пару минут разминулся с Филатовом и нашел прапорщика там же. Да, бизнес у связиста процветал. Валеру Нестеренко особо не знал, сдачи давать не собирался - но поговорить дал целых пять минут, положив новенькую тысячурублевую купюру в карман кителя. Там уже явно лежала не одна, и даже не пять купюр - "Вот жидяра" - промелькнуло в голове у Громова, когда он возвращался обратно.
***
Все:
Время до вечера пролетело незаметно. Кто-то помогал в казарме, кто-то возился вместе с механиками, кто-то меланхонично крутил в руках не сданное оружие (не долго правда, до первого подзатыльника от замкомроты). В 19:00 было объявлено построение роты, оружие было сдано в новую оружейку (запирающуюся на амбарный навесной замок), был доеден сухпаек. Через час всю часть выстроили на плацу, и командир толкнул речь:
- Раавняйсь! Смирноо! Вольно!
- Здравствуйте, товарищи!
-Здравия. Желаем. Товарищ. Полковник. - проорало три с лишним тысячи молодых глоток.
- Командованием Северо-Кавказского Военного округа, и лично верховным главнокомандующим, нашей бригаде поставлена боевая задача. В течение суток часть передислоцируется для помощи братскому народу Грузии, для защиты их от сил международного терроризма! - в этот момент полковник нахмурил брови и глянул на ладонь, видимо, там у него была какая-то памятка. Прокашлявшись, Малиновский продолжил:
- В порт Гвирцелле. Напоминаю, что вы не должны уронить честь российской армии. Вежливость - в строю послышались легкие смешки - и профессионализм - это наша визитная карточка! В связи с режимом частичной секретности телефонные переговоры с личных устройств связи до особого распоряжения запрещены. По всем вопросам обращаться к непосредственным командирам.
После соответствующей команды, роты разошлись по своим временным казармам...
|
|
|
|
|
|
|
За окном монотонно шумел дождь. Вот же причуда природы, всего лишь утром выпал снег, преобразив все в округе, а теперь заново полил противный мелкий дождик, неся с собой сырость и промозглость. Верус лежал на своем ложе и рукой обнимал свою спящую молодую жену. Сон так и не шел, отгоняемый мучавшими легата уже целый день мыслями. Погруженный в себя взгляд наместника был направлен в сторону освещенного лампадой угла, где пригретый теплом огня плел свой замысловатый узор огромный паук. Длинные тонкие лапки с изяществом акробата перемещали толстое брюхо создания по еле уловимым нитям прочного шелка. Как это все напоминало Рим, раскинувшим свои сети по всем трем континентам: Африка, Европа и далекая Азия. В каждом уголке света , где в небеса устремлялся золотой орел легиона, были такие люди как он Верус, следившие за порядком и тем что бы бесперебойно поступал хлеб, рабы, золото и прочих земные благе. Дань, которую за день мог сожрать этот ненасытный город с населением около миллиона человек. Подумать только миллион. И сколько их не корми, им всегда будет мало. А теперь? Им нужна новая ложка, которая будет нагло и бесцеремонно хозяйничать в его тарелке. В блюде, которое он Верус с такой любовью приготовил.
Словно услышав его мысли из тени сумрака появился второй паук. Он был другой, не похожий на первого , что на изящных лапках и огромным брюхом с изображением креста на спине. Другой был маленький, раза в три меньше крестовика. Тело его было поджато и движения молниеносны словно у война , а не охотника. Чем то он напоминал волка. Точно, так вроде он и назывался - Паук-волк. Малыш не спеша подобрался к самому краю плетущейся паутины и аккуратно дотронулся до нее маленькой лапкой. «Дзынь!». Шелкопряд резко остановился и все тело его напряглось , готовое броситься в сторону возможной добычи, что так неосторожно соблаговолила залезть в неготовую еще западню. Но жертва по видимому думала по иному - «Дзынь!» . Очередная волна сводящего с ума позыва побежала по струне. Гигант дернулся и быстро-быстро посеменил в сторону жертвы гонимый инстинктом. «Дзынь». Кровь закипает. «Дзынь» Где же цель ? Где же бьющаяся в отчаянии жертва , запутавшаяся в липких сетях? «Дзынь» и тишина. Крестовик стоял у самого края своей паутины, в секундной досягаемости от возможной жертвы! Но на этом все – «Дзынь» больше не было. Тишина. Охотник в замешательстве. Что это? Что за мираж, обман? В чьей глупой шутке он принял участие? Но есть одна проблема, те кто привык к коварству , порой не ожидают его от других, считая себя самыми умными и расчетливыми. Считая , что находясь в центре сплетенной ими паутины они неуязвимы.
Смерть пришла из пустоты. Крестовик даже не подозревал, как близко его подманили к ней, как он сам пришел на расстояние удара. Волк напряг лапы и сильным, не уловимым глазу прыжком преодолел разделяющее его от гиганта пространство. Два тела сплелись в яростном танце смерти, но все было уже давно кончено. Два маленьких клыка глубоко вонзились в незащищенное брюхо хозяина, в пустив в его нутро самый надежный кинжал – Яд. Через пару мгновений гигант сник, лапы его еще инстинктивно дергались, но жизнь уже покинуло тело и маленький, слабый казавшийся до этого паучок начал свою неспешную трапезу. Он по праву заслужил ее.
************************************************************************************************************************************
-Дорогой, просыпайся. Разве можно столько спать. Уже утро и тебя наверняка уже ждут твои зануды, со своими вечными просьбами и скучными бумагами. По моему один из них как раз уже дожидается тебя в низу.
Рука Кассии нежно скользнула по волосатой груди мужа и ее нежная улыбка было первым , что увидел раскрывший глаза легат.
-Я помогу тебе проснуться дорогой. – лукаво улыбнувшись промурлыкала она в ухо Верусу .
Ее нежные губы начали сантиметр, за сантиметром покрывать шею легата не менее нежными поцелуями, заставляя всколыхнуться нервы старого ветерана, пропуская через них неясные еще волны удовольствия. Дойдя до адамового яблока, девушка высунула свой тонкий язычок и медленно поползла им вниз по груди Веруса, пока не достигла одного из сосков. Шаловливо играя острым кончиком по найденному соску, Кассия медленно сунула правою руку под накрывающее их одеяло и нежно про скользила ей вдоль живота , прямиком к мужскому естеству Овидиуса.
-Проверим, в каком состоянии ваш меч легионер. Вчера он был не вполне наточен. – нежно улыбнувшись произнесла девушка и посмотрела в глаза Веруса, своим игривым взглядом.
-О-о-о! А мы весьма боеспособны сегодня- радостно заворковала она – Я бы даже сказала, что мой муж это шестнадцатилетний юноша, а не седовласый мужчина.
Не отрывая взгляда от взгляда напряженного Веруса, девушка не спеша поползла вниз, вслед за своей шаловливой рукой…
-
Хорошо написано, красочно
-
Ща плюсану за находчивость в эпизоде, а все скажут, что подрочил.
-
За интересный переход от философского созерцания пауков к лёгкой эротике.)
|
|
|
|
|
-
A challenger appears!
-
эпик
-
1:1.. но собачка тебя запомнила))
-
xD
-
Кавай=)
-
о как здорово же!
-
Азур, шикарно! XD
-
Улыбнуло, да
-
обожаю эту игру)))
-
Эта игра подрывает мою репутацию на работе. Потому что все, проходящие мимо моей двери, слышат мой ненормальный хохот. Мне скоро психоперевозку вызовут.
=)
-
а, лол))
пес хорош))
-
Шикарно же!!!!
-
Огонь.
-
Вин!
-
Бой супер, хорошие рисунки. Пока смотрел лежал под столом
-
Ай малаца.
|
-
Супер, да.
-
=^-^=
-
Очень классно. Очень.
-
- Бросайте стелс.
- Я ВЫБРОСИЛ ЧЕТЫРЕ!!!
-
Понравилось
-
мелкие помехи скрытности )
-
СКРЫБДЖЫБЫРДЫ!!!
:D
-
Супер=)
-
ах, лол. очень незаметный ассасин :D
-
Все бы было хорошо, если бы не разные длинномерные мелочи =)
-
зачот xD
-
Спасибо за улучшение настроения))
-
А-а-а-а-а! Сава кэйм бэк!
-
Ну охрененно же!
-
супер!
-
СКРЫБДЖЫБЫРДЫ!!!!!!!!!!!!!!
-
шедеврально.
|
|
|
Уже в коридоре, услышал вопрос "Fox'a", а пока раздумывал над ответом, бравые куряги намылились в сторону курилки. Помянув лошадей, направился следом, в задумчивости выкладывая свои мысли.
- Дело какое то мутное. Еще и дополнительные распоряжения.
Указательным пальцем потер за ухом, чтобы снять зуд отвлекавший от мыслей.
- Тут дело в том, что храм расположен далеко от остальных, в гористой труднодоступной местности, а значит вполне мог сохранить свое убранство. У древних не было обилия вещичек, но даже ночной горшок мог иметь роспись, украшения, так называемые формы, и быть инкрустирован каменьями. Вообщем такая древняя утка, как и прочее культурное наследие, бесценны для знающих людей, а на черном рынке могут стоить куда больше нас всех вместе взятых. Черных гробокопателей охотящихся за поживой в регионе полно. И некоторые из них имеют боевые группы, хорошо тренированные, вооруженные до зубов, и знающие местность.
Местные, сталкиваясь с подобным, предпочитают высылать боевые штурмовые группы, специализирующиеся на таких операциях.
Дил облизал пересохшие губы и продолжил.
- А ведь в таких постройках всегда были потайные комнаты, подвалы и даже целые лабиринты. История упоминает, что в них находилось достаточно золота...
К тому же, "Орел" сам заинтересовался этим делом, и прибил к нам иракцев. Плюс у нас координатор, и разрешение вступать в бой, что наводит на мысли.
Мы вполне можем оказаться разведгруппой, основная задача которой отличается от официальной.
И у храма, мы можем встретить многочисленного опасного врага.
Вполне себе стоящая версия, я бы даже поставил на нее, но есть - "но".
Дил поморщился.
- В апреле 2008, мы были перекинуты к одной деревушке, на кануне обстрелянной из гранатометов. Оказалось приманкой. Пока остальные отбивались, я оперировал пострадавших. Проще говоря вынимал из их тел, куски бетона, арматуры и прочего, ампутировал конечности...
Пока "док" вспоминал прошлое, его голос становился мрачнее. Но неожиданно прервавшись, встряхнул головой и прежним, задумчивым тоном продолжил.
- Там был один старик, я оперировал его беременную дочь, в отличии от многих других он не брезговал помогать в мелочах, а походу дела рассказывал что - то. Я плохо слушал его, но кажется он упоминал обнаруженный храм, то-ли в честь бога смерти, то-ли в честь богов смерти. И указывал примерно на этот район.
А как я уже говорил раньше, в этом районе нет никаких других храмов.
Кисло усмехнувшись.
- Получается мы идем в чертоги смерти.
В образовавшейся на несколько секунд тишине были слышны шаги солдат. Голос Дилона вновь нарушал тишину.
- К чему это я. Получается храм найден давненько. И скорее всего оттуда уже вывезли наиболее ценное. Если конечно не наткнулись на что-то совсем недавно.
Глубоко вздохнув, глядя под ноги, продолжал.
- Но тут дело может быть и совсем в другом. На востоке полно сект. Политики вечно меряются в том числе культурой и историей.
А где золото и политики, там скверно.
Подытожил рассказ Дил.
Спустя какое то время как бы между делом заметил.
- Я вспоминаю не было ли родственников у моих пациентов в интересном нам регионе. Местные помнят долги...
Лишний путь отступления, уши, рот и глаза не помешают. На всякий случай. Кстати, не в обиду нашим иранским друзьям, я бы предпочел чтобы мы не разделялись и кто нибудь из нас всегда был на стреме.
Последнее все знали, но лишний раз напомнить о том, тоже самое как проверить крепления и амуницию, перед выходом.
|
7 апреля 2012 годаСуббота01:20Британия. Херефорд. SAS HQ. Коридор 3CВетер загонял в коридор прохладный ночной воздух сквозь распахнутое окно, изрядно освежая обстановку и шелестя всеми жалюзями в помещении. Белый свет от коридорных ламп перемешивался с яркими голубоватыми лучами прожекторов беспрепятственно лезущих через найденную в стенах брешь. Множество одинаковых закрытых дверей вдоль коридора навевали скуку и нагоняли сон своим скучным серым однообразием. Даже комнатные растения, в изобилии торчащие в больших горшках на каждом углу, вызывали тоску и страшное уныние. Возможно, потому что это были хвощи и папоротники. Несмотря на поздний час, в проветриваемом коридоре царило некоторое оживление. Оно выражалось в присутствии поблизости от закрытой двери с табличкой "Briefing Room" небольшой группы людей. Если судить по выправке и закрыть глаза на гражданскую одежду, то толкущиеся в помещении парни походили на сотрудников какой-то военной структуры. Еще один человек в коридоре был облачен в военную форму и усиленно изображал предмет обстановки попирая косяк той самой двери никак не реагируя на внешние раздражители. Лежащие напротив него у стены пять туго набитых спортивных сумок, по воле случая совершенно одинаковых, прекрасно дополняли картину тягучести происходящего. Наконец дверь, отворения которой все так ждали, открылась и выпустила в коридор типа с крайне невыразительным, ничем непримечательным, незапоминающимся лицом. Он был одет в простой серый костюм. Держал серый дипломат в одной руке и серую шляпу в другой. И вообще, если посмотреть на этого типа расфокусировав взгляд, то он начинал походить на серую кляксу. Как раз под цвет дверей и штукатурки в коридоре. Возможно, ему просто нравилось сливаться с окружающей обстановкой. Оглядев присутствующих и пересчитав, "серый" указал им на дверь со словами - "Вас ждут". Посчитав, что сделал достаточно, он нацепил шляпу и быстрым шагом, направился дальше по коридору - к лестницам. В комнате для проведения брифингов было не так мрачно как в коридоре. Вероятно все дело в окраске стен и отсутствии "запустения". Свет, отражаясь от зеленоватой штукатурки, приобретал ее цветовые свойства, и рассеивался по всей комнате, создавая множественные мягкие тени от многочисленных стульев, пары столов и проектора болтающегося под потолком. Джонатан Бейкер, майор командующий соединением G, 22-го полка SAS, бросил на стол, рядом с которым стоял, какую-то тяжелую папку и, освободив, таким образом, руки, ответил на воинское приветствие вошедших. Их было пятеро. Хорошо слаженная группа и опытный капитан. Все должно будет получиться. Рассевшись по просьбе майора по стульям напротив экрана, под самым проектором, оперативники приготовились слушать, предполагая свое участие в какой-то сверхсрочной операции. Их предположения полностью подтвердились, когда майор выключил свет и начал озвучивать положение дел, сопровождая выдачу информации слайдами с помощью проектора. Как оказалось, журналисты были правы и слухи о пропаже группы британских археологов не были слухами. Ребята действительно пропали. Причем не только они. С ними также испарился один хороший иранский исследователь, несколько его человек с раскопа и группа снабжения, посланная для налаживания связи, из Эрбиля. Охотники на горных козлов, которые якобы рассказали, что видели в горах вооруженных людей в камуфляже без знаков различия, оказались выдуманными журналистами, так как в горах на северо-востоке Ирака не водятся горные козлы. Однако эта информация позволяла установить наличие утечек в военных структурах, так как в тех горах, с тех пор как Иран стал проявлять активность у границ своего соседа, работала группа американских сил специального назначения "Goats Hunters", собирающая разведанные. Именно американские разведчики и видели тех самых вооруженных людей без знаков различия, когда они скрытно пресекали границу, направляясь в сторону раскопа. Исходя из этой информации, британское правительство предположило, что их граждан захватили, те самые неизвестные личности. Точнее установить не удалось, так как американцы сообщили, что их разведгруппа не может достать более подробные сведения, не рискуя быть обнаруженной, а это было бы крайне не желательно. От группы неизвестных до сих пор не было никаких требований, поэтому было принято решение действовать немедленно, не теряя времени, используя свои силы и не полагаясь на союзников. Британский SAS смог бы не только выяснить судьбу археологов, но и предпринять попытку их спасения, начав операцию в кратчайшие сроки. Иракское правительство, однако, выяснило, что SAS планирует мероприятие на территории их государства (вероятно опять утечка и скорее всего со стороны американцев) и настоятельно рекомендовало проведение совместной операции. Британскому правительству пришлось согласиться, так как Ирак был поддержан США. Для облегчения взаимодействия с силами Ирака, выделенными для этой операции, к группе был приставлен опытный координатор - капитан SAS, Мартин Льюис. Ему придется работать с лейтенантом Хоттаром Наврузом ибн Хаттабом Аль-Малики. Формально это операция британцев и главным должен быть лидер группы SAS, однако иракский лейтенант может "не захотеть" выполнять его прямые приказы, так как операция называется совместной. Для урегулирования таких конфликтных ситуаций и понадобилось присутствие Льюиса. Пропавшие археологи: Говард Холидей (руководитель раскопок) Айзек Картер (заместитель Холидея) Адриан Шелдон, Мери Дайсон и Джастин Портер. Башир Вайншейн (в центре) Дмитро (фамилия неизвестна, слева) Неизвестный помощник Башира (справа) Всего пропало 5 британцев археологов, иранский исследователь и 4-6 его человек, группа снабжения из Эрбиля (6 человек). Общее местоположение места раскопок: Самый свежий снимок раскопа со спутника (из-за высокой облачности, более качественных нет, даже этот на редкость удачно сделан через разрыв в облаках): Видны границы раскопа, сам храм и окружающие его постройки включая желтые палатки используемые археологами. Судя по всему, лагерю не нанесен серьезный урон со стороны неизвестных. Фотография зиккурата сделанная археологами: План операции: Выброска с парашютами может привлечь внимание прессы, которая активно пасется неподалеку от зоны планируемой операции. Поэтому группа SAS будет выгружена в военном аэропорту недалеко от Эрбиля. Там они получат в распоряжение местное транспортное средство, на котором им надлежит добраться до точки встречи с пехотным отделением, принимающим участие в совместной операции. Объединив усилия обе группы должны добраться до места раскопок и найти пропавших археологов. Если пропавшие не будут обнаружены, то выяснить, куда их могли увести и по возможности начать преследование. Однако обеим группам строго запрещается пересекать границу. Пограничников с иракской стороны нет, но зато есть с иранской. Кроме того по последним данным, за границей поблизости от места раскопок неоднократно замечали концентрацию иранских вооруженных сил. Проведение операции поблизости от их границ им не понравится, поэтому действовать нужно не привлекая внимания. Прогноз погоды ужасен. Но он и послужит прикрытием операции. По правой стороне границы пройдет настоящая буря, возможно даже с градом. На зону проведения операции она по прогнозам повлиять не должна, но доставит проблем иранской стороне. Синим цветом, на карте отмечена трудно проходимая дорога, по которой, судя по всему, техника не пройдет. Дорогой отмеченной оранжевым цветом пользоваться не рекомендуется, так как по последним сведениям там полно журналистов и иранских шпионов. В деревне Бола можно попробовать опросить людей. Может кто-то что-то видел. Эвакуация группы SAS будет произведена вертолетом, после того как группа выполнив задание выберется из красной зоны. Пехотному отделению придется выбираться самому. В связи с близостью иранских границ поддержки не будет. Наконец майор включил свет, щелкнул пультом, отключая проектор и спросил - имеются ли у присутствующих вопросы?
-
Безусловно + . За работу над модулем. За сам пост, точнее его содержимое.
-
Ну, стар понравился. Ответственно к игре подходишь, не может не радовать.
|
|
Боевой Флагман "Гордость Феникса" представляет собой непостижимое сочетание кораблей разной модели. И вот сейчас его силуэт гордо вырисовывался на фоне Кинира Примарис. Там бесчисленное множество помещений. Одно из них - огромная, устремлённая вверх, слабо освещённая зала. Сверху свешиваются длинные пурпурные расписные гобелены. Единственный источник яркого света - богато украшенный голографический стол. За ним сидела титаническая фигура в расписной военной робе. Эта фигура источала огромную мощь и величие. То был Магистр ордена Рыцарей Феникса Франц Тиберий Октавиан. Что-то магистра явно беспокоило. Он сидел, склонившись над дата-планшетом, и усиленно чертил на нём какие-то стратегические схемы, а в правом верхнем углу экрана горело окно видеосообщения. Он нажал на кнопку, и на галопроэкторе стола появилось изображение грузного человека лет пятидесяти пяти в мантии губернатора.
-Рыцари Феникса. Как я рад, что вы здесь. На протяжении последней недели орки терроризировали нашу планету и соседнюю планету - Кинир Секундус. Они всё продолжают свою высадку на Примарис. Впрочем, сами посмотрите, и вам всё станет ясно.- голос губернатора смолк, и картинка на галопроэкторе поменялась.
Теперь там появилось чёткое изображение, покрытое множеством бугорков. Магистр пригляделся, и понял, что это орки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что орков гораздо больше миллиона. Но главный сюрприз был впереди: по истерзанной почве Кинир Примарис вышагивали толпы Зелёных Дредноутов, и несколько титанов от мала до велика. Среди них были и гарганты. Орки несли с собой несметное количество артиллерии и припасов. Магистр немного нахмурился, но в его голове уже был план...
-Ну что, впечатляет, лорд магистр? Это единственный выживший беспилотник-разведчик - у орков такие мощные ауспекс системы, что даже разведчикам от них не уйти. Остаётся надеяться только на вашу помощь... Надеюсь, изображения рельефа и ландшафта планеты, которые я передал вам ранее, вам помогут.- продолжил губернатор.
-Я вас понял, губернатор. Держитесь и ничего не предпринимайте, пока мы не высадимся на планету. С этого момента я объявляю на планетах Кинир Прайм и Секундус военное положение. Готовьтесь к приёму гостей. С новым командиром сил Оборонного Штаба я вас лично познакомлю. До встречи. Да поможет вам Император.- магистр прервал связь. Он отметил, что этот субъект давал весьма ценную информацию о происходящем на планете. Он мог оказаться полезен в ходе кампании.
Магистр вновь с головой погрузился в мир чертежей и стратагем, и через десять минут он с удовлетворённым вздохом отложил дата-планшет. Сервочереп тут же скопировал стратегический план магистра. Октавиан встал, и тихо произнёс:
-Пора
Он зашёл в небольшое подсобное помещение, которое изнутри оказалось личной оружейной магистра. В центре в специальных удерживающих креплениях стоял его терминаторский доспех. Он подошёл к нему, и лёг на панель. Технодесантники вокруг него засуетились, одевая на магистра его доспех. Иногда из сочленений доспеха раздавался приятный шелест герметизации и вылетали струйки пара. Сервиторы приваривали к наплечнику Октавиана новые клятвы и награды, а сам магистр с полуприкрытыми глазами читал Молитву Феникса. Когда, наконец, последний штрих был сделан, панель, на которой лежал закованный в броню магистр, приняла вертикальное положение. Октавиан освободил руки из креплений и открыл глаза.
-Орден ждёт, магистр.- произнёс глава технодесантников.
Октавиан кивнул, вышел из оружейной в свои покои, а оттуда в коридор, по которому, наконец, дошёл до главного зала. Там его ждало действительно пафосное зрелище: вся элита ордена, от Четвёртой роты до Романийцев и Сынов Феникса выстроилась в живой коридор, по которому прошёл Октавиан.
Четвёртая рота... Первая рота... Романийцы... Чемпионы Похода... Сыны Феникса...
В конце концов, живой коридор из Астартес кончился, и магистр взошёл на возвышение, где два сервитора держали его реликтовый меч. он вынул из ножен казавшийся неподъёмным клинок, и поднял его, словно пушинку.
-Братья!- начал он, -Началось первое испытание нашего Похода. Мы должны быть тверды. Мы должны быть умны и находчивы, и использовать всё, что у нас есть. Мы сражаемся во благо империума! Мы - Рыцари Феникса! Честь Феникса!
-Гордость Феникса!- хором воскликнули все Астартес, находящиеся в зале.
-Братья, там, на Кинир Примарис, мы будем сражаться против превосходящего нас численностью противника. Большей радости мы и не могли ждать. Мы скоро высадимся на планету. Готовьтесь, собирайте технику. А до того, как мы высадимся, мне ещё предстоит решить кое-какие дела...
Астартес кивнули, и разошлись по кораблю, чтобы заняться приготовлением к высадке.
-Понтифекс! Свяжись с полковником Могилевским и передай ему все полномочия командира сил Оборонного Штаба. Я более чем уверен, что это достойный человек на эту должность.
-Есть, магистр!- пророкотал пожилой романиец, и вышел вслед за остальными.
|
-
Эдди добр. Правда. Вспоминаются старые добрые времена, Святой Эодор, Драаги с плазмапистолетами.
-
Химера провела дефлорацию домика =(
|
|
-
- Серж, это Дог. Мы обнаружили в подвале пыточную, или алтарь для жертвоприношения. Варп его знает...[Пауза] Повсюду запчасти от людей, жмурик и кровища. Как поняли?
[Пауза. Неразборчивые звуки.]
- Контакт! Энох! На клетке! [Пауза. Громкий треск выстрелов из лазгана, судя по всему, на высокой мощности]
- Отступить в коридор! Держатся ближе друг к другу!
- Кишки Варпа!
- ОНИ ПРУТ СО СТЕН! ОНИ ПРУТ С ПРОКЛЯТЫХ СТЕН!
Атмосферненько так наши фразочки получились.
Нра модуль, чё. Держи крест.
-
Доооооо
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
День Фица начался совершенно отвратительно. Сначала вырубился от пилюль, потом его самолет славно расстреляли с земли нацисты. Но Стив таки прыгнул.
Привет, долбаная Франция, мы пришли тебя спасать.
Спасение оккупированной Франции бравыми десантниками из 101-ой началось, прямо скажем, очень херово.
Отделение Стивена раскидало, похоже, по всей Нормандии. По крайней мере, ему так казалось, пока он висел на дереве. И хорошо еще, что сучья кишками не украсил. Подтянулся на стропах, рывком развернулся к дереву, чуть не разодрав в кровь лицо о ветки, зацепился за него ботинками. Лишь бы гансы не видели. Вытянул руку и притянул себя к дереву. Только сейчас заметил, что потерял «Томпсон».
«Бля, ну что за херня?»-С сожалением на лице, подумал Фиц. Хорошо хоть мама не слышала, ведь он почти сроднился с этим автоматом.
Обнимая дерево, словно соседскую девчонку на танцах, отыскал в кармане нож. Свободной рукой обрезал стропы.
«Теперь бы ноги себе не переломать…»-С еще большим сожалением подумал ирландец и посмотрел вниз. О чем сразу же пожалел.
Еще сильнее обнимая дерево, Стивен, наконец, начал спуск. Нащупывая ботинками ветви покрепче, осторожно передвигая руки, он медленно перемещался по дереву вниз, пока ветви не кончились.
А до земли еще целых полтора метра…
«Давай, Стив, разревись еще. И с таким настроем ты собрался гансов убивать?»
Глубоко выдохнув, он все же решился и спрыгнул с дерева. Согнутыми в коленях ногами коснулся земли и, как вдалбливал инструктор, перекатился. С полминуты просто лежал, слушая землю, в которую отдавались отдача от стрельбы десятков зенитных орудий и черт знает чего еще, и она просто гудела.
Наконец Стивен поднялся, еще раз похлопал себя по карманам, чуть не обделался от счастья, обнаружив кольт и гранаты.
«Хоть не совсем голозадый. Пару нацистов убить успею.»
Наконец полноценно осмотрелся, припав на одно колено и сжимая пистолет в руке, Фиц обнаружил, что висящий парашют на дереве ну просто изумительно его выдает.
Перебежал в какие-то кусты.
Каким-то жутким везеньем наткнулся на своих. Снова чуть не обделался от радости.
Ведь встретить нацистов было бы гораздо хуже, верно? А тут даже сержант Ричардсон и пижон Осборн, значит прорвемся.
«Прорыв», однако, Стивен представлял себе иначе, чем унылое переставление ног в «Коркоранах». Ни немцев, ни деревенек, ни-че-го.
Но и это недолго продолжалось.
Какой-то нацист надрывал глотку где-то в сотне метров впереди, силясь перекричать звуки перестрелки. Что-то про «сдачу» и прочую лживую херню втирал.
Получше перехватив кольт, Фиц прислушался, оглянулся на отряд через плечо и, не сильно то и таясь, сказал:
-Вы тоже слышите? Наших, похоже, прижали.
Фиц попытался всмотреться вдаль, но ничего не разглядел.
-Поможем? - Добавил он, обеспокоенно.
-
Ы, таки
-
С полминуты просто лежал, слушая землю, в которую отдавались отдача от стрельбы десятков зенитных орудий и черт знает чего еще, и она просто гудела.
Деталь подмечена здорово!
тавтология только - "отдавалась отдача"
|
432 “C-47” несли на себе 101-ю парашютную дивизию. Выстроившись обратным клином, они растянулись на 300 миль вдоль Ла-Манша. В обстановке полного молчания армада преодолевала Английский пролив. Никаких огней. Немцы не простили бы таких оплошностей. В максимально плотном строю, самолеты эскадрильями по девять бортов располагались друг от друга на расстоянии 30 м и это для самолетов, размах крыльев которых 28 метров. Трудяги-Дугласы несли в своем чреве вещь куда более серьезную, чем банальные бомбы. На жестких деревянных скамьях сидела гордость Союзнической армии – десантники. «Screaming Eagles», «All Americans» - буквально через пару месяцев весть о них разнесется по всей оккупированной Франции, а своим героизмом и неуступчивостью в бою они завоюют себе нетленную славу на многие века. Армада пересекла Ла-Манш на высоте 150 м, чтобы ее не засекли немецкие радары, а затем поднялась на 450 м, чтобы ее не достали зенитки. Немцы стреляли по самолетам, но без какого-либо успеха, и лишь разбудили спавших парашютистов: приняв пилюли от воздушной болезни, которые десантникам выдали медики еще на аэродромах, многие из них впали в глубокое забытье. На подступах к Котантену эскадрильи снизились до 180 м, до высоты, на которой предполагалось сбрасывать войска. Нормандия 6 июня больше походила на праздничную ночь, а самолеты находились в самом эпицентре грандиозного салюта. Начиная с побережья, Дугласы попали в облачность, видимость стала нулевая. Пилоты инстинктивно бросились врассыпную: кто повел свои машины вниз, кто – вверх, кто – влево, кто – вправо, стремясь избежать столкновений. Когда они вынырнули из туч, армада оказалась раскиданной по всему небу. Это на учениях все легко: пилот замедлиться до 90 миль в час, задирал хвост и только потом включал зеленый огонь. Сейчас же высадка происходила на вдвое превышающей норматив скорости – пилотам тоже не хотелось играть роль мишеней для зенитчиков врага. “Зеленый”! Наконец-то! Десатники с облегчением шагнули в ревущее, залитое огнями трассеров и прожекторов небо Нормандии. Все лучше, чем оставаться в этих хрупких лоханях. При раскрытии парашюта был такой рывок, такой удар от набегающего воздуха, что некоторые просто теряли сознание от шока. Веревки, которыми грузовые контейнеры были привязаны к ногам, лопались, карманы, не выдерживая тяжести содержимого, расходились по швам, а сумки и прочую амуницию просто срывало встречным потоком. И вот, зеленый огонь загорелся в “Дакоте” с бортовым номером А49, несшей взвод лейтенанта Кэннона. Рядовой Андерсон одним из первых в роте Dog ступил на землю Нормандии. Его спуск прошел как по маслу: зенитки были заняты самолетами и, кажется, не обращали на парашютиста никакого внимания. Он приземлился на окраине фермерского поля, чудом не угодив прямо в живую изгородь, росшую по периметру. Вокруг было тихо. Относительно, учитывая грохот зениток и рев самолетов. Ни души. Освободившись от парашюта, Питер приблизительно сориентировался и двинулся искать своих. Индеец Натакто шагнул в ревущую бездну следом за Андерсоном. Отцепив парашют, он, к своему удивлению, обнаружил, что один патронташ пропал. Однако долго горевать ему не пришлось, поскольку на дороге, возле которой он приземлился, показался немецкий фургон. Рядовой вжался в землю – грузовик благополучно прошел мимо. Не в силах пошевелиться, Натакто лежал на земле, пока сзади из кустов не раздалось: “Вспышка!”. Это был Андерсон. Сержант Джеймсон покинул “Дакоту” последним из втором отделении. Не успел он отделаться от шока прыжка, как в пятнадцати метрах под ним пронесся объятый пламенем самолет. Парашютиста тряхнуло, закрутило в воздухе, но стропы и купол, к счастью, выдержали перегрузки. А вот сержант – нет. В полубессознательном состоянии, он приземлился в мелкий водоем возле одиноко стоящего фермерского дома. С огромным трудом выбрался на берег и с ужасом обнаружил, что из оружия у него только нож. Тут его вырвало, а сознание вновь затемнилось. Осборна, шагнувшего в небо Нормандии следом, самолет благополучно миновал, но его неудержимо потянуло за ним следом в образовавшийся “воздушный тоннель”. Он оказался в кустах на опушке небольшой посадки. Впереди, в тридцати метрах грохотала зенитная батарея. На фоне света прожекторов, Винсент ясно видел, как черная фигура, активно жестикулируя, указывала на него. Сзади из кустов раздалось: “Гром! Быстрее снимай свою херню и к нам!” Еще в воздухе, увлеченный борьбой с парашютом Осборн не видел, как в десятке метров за его спиной промчались снаряды 37-миллиметровой пушки, предназначавшиеся для “Дакоты” с номером А49 Они ударили в двигатель, прошили крыло, и разорвали в клочья готовящегося к прыжку Флауэрса. Сержант Ричардсон опомнился уже на земле после пары шлепков по щеке рядовым из первого батальона. Каким образом он покинул самолет, естественно он не помнил. Приземлился он, видимо, благодаря рефлексам, приобретенным в учебке. Все лицо и верхняя часть куртки была плотно залита кровью, из оружия – только пистолет и нож. Двигатель тут же объяло пламя, самолет накренился на правое крыло, а пилот истошно заорал: “Прыгайте быстрее, суки! Я за вас дохнуть не намерен! Набираю высоту!”. В отсеке началась паника, никто уже не собирался соблюдать очередь, все надеялись покинуть горящую бочку раньше, чем ее разнесет на куски очередная очередь с земли. Вэльсон и Фицджеральд прыгнули практически вместе, но если первый просто шлепнулся в грязь пересохшего пруда, то парашют второго зацепился за ветви деревьев, а сам десантник повис в трех метрах над землей. Да и Томпсон, как назло, Фиц потерял еще в полете. Первый сержант Майкл Гаррис приземлился на фермерский огород. На его окраине росло то самое дерево, с которого беспомощно свисал рядовой Фицджеральд. Самолет заложил крутой вираж, разворачиваясь в сторону пролива. Готовящегося к прыжку лейтенанта опрокинуло на пол и вместе с изуродованными останками Флауэрса потащило вглубь отсека. Превозмогая жутчайшую тряску, Питер пробрался к люку. Зенитчики уже серьезно принялись за Дуглас А49. иллюминаторы не требовались, свет прекрасно проникал через новые отверстия в обшивке. Пока лейтенант боролся с тряской, самолет вернулся практически в то место, откуда, тремя минутами ранее, выпрыгнул Андерсон. Именно их первыми из своего взвода встретил Кэннон. Но прежде он наткнулся на лейтенанта Пэйтона из первого взвода. Тот неудачно сгруппировавшись, повредил лодыжку и не мог сам идти. ________ Тем временем, десантирование подходило к концу. Бойцы группировались в мелкие отряды и с боем продвигались в сборные пункты. Зачастую в таких группах офицеров было даже больше, чем десантников, в других же – командиры и вовсе отсутствовали. Так или иначе, на кипящую Нормандию незаметно спускалось утро, а ночь отступала, унося с собой ужасы. ________ Первый сержант Гаррис взглянул на часы: четверть четвертого – менее, чем через полтора часа начнется бомбардировка побережья, и еще через полчаса – сама высадка. Благо, что до места сбора, городка Тюркевиль, оставалось не больше полутора миль. По самым скромным прикидкам, их выбросили почти в пяти милях севернее предполагаемой зоны высадки. Но это был далеко не худший результат: в отряде Гарриса - он был тут старшим - было двое парней из 82-ой, и вовсе пёхавших почти от самого побережья. Наверное, сейчас бы никто и не удивился, встретив заблудившихся Томми из 6-ой британской… В “отделении” Гарриса насчитывалось 12 бойцов, из них только четверо своих Вэльсон, Фицджеральд, Ричардсон и Осборн. Еще были капрал и рядовой из первого взвода, два пулеметчика из “Alpha”, правда без пулемета, радист из 506-ой с разбитой рацией и неудачники 82-ой дивизии. Группа только что пересекла дорогу на Сент-Мер-Эглиз и вошла в негустую посадку. Впереди, по прикидкам в сотне метров, слышались звуки отчаянной перестрелки. Никаких населенных пунктов, объектов немцев, судя по карте там не было. Вдвойне странно. Отряд медленно двинулся дальше и до ушей донеслись крик с ужасным немецким акцентом:”Американен! Сдавайтесь! Вы окружены! Идите некуда!”. ________ - Вот уж попали в жопу, Пит – прохрипел лейтенанту Кэннону Фрэйзер Пэйтон, перезаряжая Кольт. Действительно жопа… До Тюркевиля оставалось миля, когда группа была обнаружена немецким патрулем. Десантники вполне могли избежать столкновения и скрыться в насаждениях, но их сковывал лейтенант Пэйтон, который из-за подвернутой лодыжки сам идти был не в состоянии. Их настигли, возле фермерского дома. Выбора не было: отряд занял оборону. С улицы раздалось :”Американен! Сдавайтесь! Вы окружены! Идите некуда!”. - Пошли на хуй! – Пэйтон высунулся из окна и пальнул в источник звука. В ответ зазвучали выстрелы, попадания были в опасной близости. Пятеро: он, Пэйтон, Натакто, Андерсон и О’Коннол, все свои, против дюжины солдат противника. ________ Джеймсон очнулся от пальбы где-то рядом. Что-то кричали. Сержант разобрал только “Американен” и “окружены”. Отключка принесла пользу, сейчас Джеймсон чувствовал себя вполне сносно. Он поднял голову: по огороду бежали три немецких бойца. Макса они не видели. Оружия, кроме ножа не было. Но под собой в сумке сержант явственно ощущал несколько гранат.
-
да!
-
отличное начало!
-
Да, пост хорош.
-
Между прочим кошерно очень и весьма.
-
Атмосферненько так, даже очень.
-
Наверное, сейчас бы никто и не удивился, встретив заблудившихся Томми из 6-ой британской… В точку)
Описание высадки - класс! Модуль начинается отлично.
-
Да, хорошее начало.
|
"Что еще придумаешь сказать, чтобы купить свою жалкую жизнь, еретик?"
Кенигу даже показалось, что он успел подумать эту надменную и презрительную по отношению к внутреннему голосу мысль - надменно, презрительно и нарочито растянуто. В такой-то отчаянный момент. И хаосит все бежал, бежал, крайне медленно и быстро одновременно, словно стремясь дать прочувствовать попавшему в ловушку варпа псайкеру всю безвыходность ситуации.
А потом все пропало. Исчезло. Растворилось само в себе. И Йохан успел подумать лишь что-то про Императора, что-то светлое, обрывочное и до боли в душе короткое...
***
...Незнакомая комната.
Тумбочка. Картина. Она.
Кениг развернулся на пятках.
Кровать. Фигура. Она... Она?
Не может быть. Только что он видел жуткий образ Мендзозуса, теперь - картина чуждой и презрительной, но такой знакомо выглядящей эльдарки. Эти двое, они, они ведь...
Один против двоих - храбрость, двое против одного - победа
Да, дальше тянуть нет смысла. Примарис-Псайкер скривился и, задержав дыхание, приложил руку ко лбу. Скрытая вглубине разума истинная память вернулась, отдаваясь покалыванием в висках, будто бы прятавшийся долгое время в тесном шкафу человек выбрался наружу и теперь стоит и разминает затекшие плечи.
А потом презрительно сплевывает и издевательски подмигивает.
Что, купил себе жизнь, еретик? У Лэнфорд купил, у Феллиады, ложью и подставой, а как увидел Отступника-Астартес, так и вовсе целый полк в залог оставил, не поскупился...
И всё становится на места свои.
Еретик, да. Со всеми своими благими намерениями на этом проклятом пути, с которого нет дороги назад, да. Особенно будучи и без того полутрупом, при каждом шаге пыхающим ядовитым паром изо рта... Да, да, да.
Отринул благославенную уверенность в правоте деяний своих, принялся комбинировать, выгадывать, хитрить, да. Возжелал стать первым без всяких себе равных, да. Возомнил, что план собственный есть единственно верный в их положении, что против двоих врагов - Ксеноса и Хаоса - они, кучка выживших, не выстоят!
Тысячи "да". Спонтанные честные ответы на невысказанные вслух подозрения совести... только что-то поздновато она проснулась.
А что он мог сделать?! Разве что ценой жизни, своей и своих людей, убить эту коварную, мерзкую ксеносскую тварь! И ВСЁ, потом только смерть! Через 48 часов!
Переполненный горечью, злостью и отчаянием взгляд Йохана упал на укрытую одеялом фигуру в кровати. Смерть. Убить... Да, удушить, ментально или физически - уничтожить это лживое отродье! Ведь сложно, так сложно доказать что-то самому себе, зная, что пошел против учений, против веры, против товарищей, что лгал всё это время самому себе, зная обо всем.
Но ведь можно доказать что-то другому? Другой...
- Алексиэль... Алексиэль, проснись...
Сначала шепотом, затем громче, с угрожающими хриплыми нотками в голосе. Псайкер начал приближаться к изголовью кровати, неотрывно глядя на лежащую в ней фигуру.
Да, он сможет. Он докажет. Не себе так другим! Алекси, Рин, Паулю, всем другим гвардейцам, ополченцам и аколитам Инквизиции, всем, кто выживет в том, что он задумал! Но в первую очередь ей, мерзкой, прекрасной, отвратительной, удивительной - ксеносской твари Алексиэль.
От ненавести до любви - шаг. От жизни до смерти. От лояльности до предательства. От безысходности и отчаяния до подвига, до победы, до триумфа... Шаг, шаг, шаг.
Йохан Кениг шёл. Шёл когда осторожно, просчитывая ситуацию и каждую отпущенную ему секунду времени, а когда бежал, рвался, стремился.
Но вот он споткнулся. Магия предала. Варп захомутал. Весь план полетел вверх тормашками, и непонятно, куда и когда приземлится. Чувство подвешенности убивало - и был лишь один кровавый и праведный способ вернуть себя на путь вперёд. Утолить ненависть. И лишь одна персона, способная помочь лаской и подарить грешную иллюзию. Поддаться искушению.
- Алексиэль...
|
Боёк стабпистолета сухо щёлкнул. Рявкнув какое-то грубое ругательство на местном диалекте, Крис вытащил пустую обойму и полез за новой.
- Как думаешь, убила хоть одну? - спросил он Алису.
- Не знаю, - слегка растерянно ответила девушка, водя хэллганом из стороны в сторону, - с этими ксеносами никогда нельзя ни в чём быть уверенной. Твари могли просто затаиться.
Крис посмотрел на свою боевую подругу. Мокрые рыжие волосы аккуратно обрамляли лицо и вьющимися локонами рассыпались на наплечниках бронежилета. Вдоль щёк сбегали капли воды, будто слёзы. Крепкая фигура, несмотря на сковывающий её панцирный доспех, оставалась по-женски стройной и изящной. Лицо, омытое дождём, сейчас выглядело чистым, приятным. Дополняли картину большие карие глаза, пристально вглядевшись в которые, можно узреть обычный девичий блеск. Алиса была красива – этого не отнять. Она давно нравилась Крису, и сама прекрасно знала об этом. Но всё же оставалась верна своему возлюбленному, даже несмотря на то, что он сейчас так далеко отсюда.
- Думаешь, нам удастся пережить это? - спросил Крис.
- Не знаю, - вздохнула Лэнфорд, оглядываясь. - Кажется, мы отстали. Интересно, что там с Феллиадой и…
Не успела она договорить, как воздух со свистом рассёк метательный кинжал. С противным хрустом он вонзился Крису в лоб. Хлопнул выстрел, пуля выбила искры из роккрита – боец рефлекторно нажал на спусковой крючок стабпистолета.
Моргнул.
Алиса смотрела на своего боевого товарища, чувствуя, как всё опускается вниз. В горле комок. Рот открылся, но вместо крика отчаяния оттуда вырвалось лишь несколько хриплых звуков. На глаза стали наворачиваться слёзы.
А потом Крис упал, оставляя Лэнфорд одну.
Солдат Сил Планетарной Обороны Тринидат-25 с почти десятилетним стажем. Бывший кланстер с весьма тёмным прошлым, а ныне ветеран, обладающий многочисленными заслугами за хорошую службу. Наделён неплохими лидерскими качествами, харизмой, способностью вести за собой людей. Жаль, эти навыки оказались незамечены среди офицеров.
Когда колдун Медзозус подчинил своей воле почти всё население планеты и начал охоту за теми, кто оказался невосприимчив к заклинанию, Крис, находившийся в то время в отпуске, собрал вокруг себя людей и организовал крупный очаг сопротивления. “Порабощённые” наплывали нескончаемой безумной толпой, готовые голыми руками рвать верных Императору граждан, но Крис хорошо знал свой родной город Кей, равно как знал, где лучше занять позицию для стрельбы, когда и куда надо отступить. И именно он показал Келланасу бомбоубежище, где Сопротивление организовало свою штабквартиру. За прошедшие полгода этот человек и Алиса пережили многое.
А теперь его больше нет.
- НЕ-Е-Е-ЕТ! - закричала Лэнфорд, и крику этому вторил доносящийся из темноты зловещий женский смех. Сержант узнала этот голос. Он был слишком знаком, чтобы его не узнать.
Нэйл, Шевнин
Первая гранта (кажется, брошенная Максом) не достигла цели упав примерно в метре от заваленного на бок стола. Взрыв не причинил никому никакого вреда.
А вот вторая попала точно в яблочко! И тут один из еретиков схватил её и метнул обратно – адская машина угодила почти под ноги огнемётчикам.
Время остановилось.
Бренон, Хайт
Мощным пинком Киар распахнул крепкую деревянную дверь. Хэллган был вскинут, палец лежал на спусковом крючке, готовый одним лёгким движением обрушить на еретиков лазерный дождь. Но комната оказалась пуста. Удовлетворённо кивнув и махнув рукой Воргену, давая знак, что всё чисто, штурмовик направился к следующей.
Одно за другим, Бренон таким образом проверял помещения первого этажа, но еретики как сквозь землю провалились. Обследовав все комнаты в коридоре, что изгибался буквой “G”, штурмовик распахнул дверь в самом его конце и оказался в пустынном холле. Похоже, на первом этаже противников больше не осталось.
***
Алиса отсоединила провод, питающий хэллган, а само оружие брезгливо отбросила в сторону. Сняла рюкзак, в котором хранились энергобатареи, и аккуратно положила их на роккрит. Достала из кобуры болтпистолет, который с лёгкого взмаха руки исчез в темноте. Сняла разгрузочный жилет с гранатами и боеприпасами. Вынула из ножен силовой бастард. Рука в армированной перчатке коснулась руны активации, и лезвие засветилось бело-голубым.
Алиса понимала, что шла на смерть. Грядёт её бой. Последний бой.
- Я знаю, что ты здесь! - воскликнула девушка. - Выходи и сражайся! Брось свои эльдарские замашки! Перестань прятаться, прими мой вызов! Ашеара.
- Больше не прятаться? - женский голос холоднее северных льдов прозвучал совсем рядом. - Как скажешь…
Вспыхнули два коротких силовых клинка, осветив крепкую тёмную эльдарку, что стояла в паре метров от Алисы.
Сержант наотмашь рубанула мечом, но противница быстро пригнулась, сделала колесо в сторону и контратаковала, смыкая свои силовые клинки подобно ножницам. Лэнфорд отбила первый, а от второго ушла, сделав шаг назад-вправо. Потом нанесла диагональный рубящий, метя Ашеаре в голову, но та поставила блок, скрестив перед собой мечи, и едва не завалилась на спину под всей той силой, что обрушила на неё Алиса.
- Думаю, шрам, который я тебе оставила после нашей последней встречи, будет затягиваться ещё долго, - усмехнулась сержант.
- Быстрее, чем ты думаешь! - воскликнула эльдарская ведьма, проворно отскакивая назад.
Нэйл, Шевнин
- Император, я вверяю свою душу в руки Твои, - проговорил один из бойцов Сопротивления, что стоял позади Шевнина. Словно в замедленном темпе человек одним прыжком оказался сбоку от огнемётчика, а потом стал заваливаться на пол, накрывая гранату своим телом, чтобы спасти товарищей от гибели.
Раздался приглушённый хлопок, тело бойца чуть подбросило вверх, кровь брызнула во все стороны.
- Сукины дети, фыркнул Нэйл, доставая ещё одну гранату и выдёргивая кольцо. Опытный штурмовик выждал пару секунд и только потом отправил противнику “смертельный груз”. Граната ударилась о дверь, но, ещё не достигнув пола, была подхвачена в полетё всё тем же проворный еретиком. Чтобы спустя мгновение взорваться у него в руках.
Новый хлопок, почти оглушительный и на этот раз сопровождающийся истошными криками, что пронеслись по всему этажу. Ударной волной двоих еретиков перебросило через стол, вышвырнув в коридор. Возможно, закованные в панцирную броню элитные бойцы СПО были ещё живы, но тут в дело вступили огнемётчики. Беспощадное пламя начало пожирать доспехи еретиков, их одежду и мягкую плоть. Вскоре крики затихли.
Итак, отряд, потеряв одного из бойцов, расчистил себе путь к комнате, где должны располагаться глушители связи. Бронированная, укреплённая керамитовыми пластинами дверь.
Кениг
- Я, наверное, переоценил тебя, - вздохнув, проговорил космодесантник, - тебе не стоит жить.
Внезапно ноги одной из статуй подломились, и она беззвучно упала, разлетевшись на множество белоснежных осколков. Другие изваяние начали покрываться трещинам, вспыхнули ярким пламенем роскошные габеллены и дорогие картины на стенах.
Шлем космодесантника вдруг начал плавиться. Словно ртуть, он стекал вниз, обнажая лысую голову с розоватой кожей, узкие глаза, больше похожие на драгоценные камни. И огромную уродливую пасть с тремя рядами акульих зубов, тянущуюся почти от уха до уха.
Колдун рванул к Кенигу, грозя попросту выесть лицо. Внутренний голос кричал об опасности, но псайкер понимал, что сопротивление бесполезно – космодесантник гораздо сильнее и быстрее. Йохана ждала жуткая и неминуемая смерть.
Как вдруг… что-то произошло. Мир перед глазами внезапно треснул, а потом разлетелся тысячами осколков. Осталась лишь пустая непроглядная тьма.
“Я умер,” – подумал Кениг. ”Странно. Не было боли, страданий. Как хорошо. Теперь моя душа навеки во власти Императора. Надеюсь, он смилостивится надо мной.”
Краск, Рин, Штайнер.
Грей зажала спусковой крючок автогана. На конце ствола вспыхнули огненные кресты, оружие начало слегка водить в руках. Пули прошивали одежду ксеноса на животе, груди, одна попала в горло, другая вспорола левую щёку, но противник даже не обращал на это внимания, с каждым мгновением сокращая и без того короткое расстояние до девушки. Пока одна из пуль не угодила ему прямо в лоб, пробив шлем-маску. Только тогда Рин прекратила стрельбу. Тёмный эльдар остановился, застыл, словно в изумлении. Пальцы его ослабли и разжались, отпуская сабли, что мигом вонзились в землю. Ноги вдруг подкосились, и ксенос упал на колени, сверля невидящим взглядом свою убийцу. А потом завалился набок и испустил дух.
В панике пятясь назад, Краск зажал спусковой крючок лазгана, но тёмный эльдар будто и не чувствовал терзающих его тело лучей, за считанные секунды оказавшись возле медика и уже занеся сабли для удара. Эрик бросил полный надежды взгляд на Штайнера. Вооружённый мельтаганом здоровяк, сделав всего один выстрел, мог испепелить ксеноса и, тем самым, спасти товарища. Но вместо этого ветеран сидел, измазанный в грязи, с шипениями и рычаниями вытаскивая из раны метательный нож. Неповоротливый Краск с ужасом осознал, что оказался предоставлен самому себе. И не нашёл ничего лучше, кроме как заблокировать атаку ксеноса своим лазганом, схватившись одной рукой за ствол, а другой – за приклад.
Тёмный эльдар нанёс вертикальный рубящий удар обеими саблями. Каждая со скрежетом вонзилось в оружие Краска. По мнению Эрика, ксенос должен был впасть в недоумение, но вместо этого он просто пнул медика ногой в живот, да с такой силой, что бедняга отлетел на несколько метров и с чавканьем рухнул в грязь.
“Рёбра переломаны,” - подумал он, теряя сознание от невыносимой боли.
Решив остановиться на достигнутом, ксенос повернулся к Рин. Глаза пришельца и девушки встретились, Грей начала поворачиваться, направляя автоган на новую цель. Противник поудобнее перехватил клинки, готовясь к стремительному рывку.
И тут внезапно “ожила” тёмная эльдарка, которую в самом начале боя вырубил Клойд. Чуть приподнявшись, она достала из внутреннего кармана плаща маленький однозарядный гранатомёт и направила его на Штайнера. Рин охватил ужас – девушка поняла, что если сейчас не прибьёт бестию быстрой очередью, всем конец.
Но она не успела.
Громыхнул выстрел.
Затем хлопок, от которого заложило уши.
И людей поглотила тьма.
Феллиада
Эльдарская ведьма сделала грациозный шаг в сторону, легко уходя от изумрудного сгустка плазмы. Вторая резко опустилась на корточки, избегая удара Феллиады, затем сделала колесо и вышла из зоны досягаемости силового палаша. Сделав шаг вперёд, комиссар резко развернулся на сто восемьдесят градусов, проводя круговой удар в надежде достать двух оставшихся воительниц, что уже набросились на него сзади. Первая прервала атаку и проворно откатилась в сторону, вторая поднырнула под рассекающее воздух лезвие и полоснула Адамуса кинжалом по животу. Но комиссар будто и не почувствовал удара - мгновение спустя мысок левой его ноги врезался эльдарке в пах. Та застонала, сгибаясь пополам от боли. Для женщины такой удар тоже малоприятен. Поудобнее перехватив палаш, Адамус вонзил его в грудь ошеломлённой противнице.
В какой-то момент Феллиада разглядел в темноте бело-голубые огни – светящиеся лезвия силовых мечей. Бастард Алисы и пара коротких клинков яростно ударялись друг о друга.
“Да поможет тебе Император, Лэнфорд,” – подумал Адамус.
Остальные ведьмы не дремали. Честный бой ничего не значил для них. Пока комиссар разбирался с одной эльдаркой, трое других окружили его. Напав одновременно, с яростью, которой бы позавидовали самые фанатичные Адепта Сороритас, эльдарские ведьмы не оставили противнику ни единого шанса. Несколько секунд Феллиада ещё сражался, отчаянно цепляясь за свою жизнь, всей своей сущностью веря в то, что сможет послужить Императору ещё немного. Однако силы были неравны: противник превосходил не только числом, но и умением – Адамус отбивал один удар, в ту же секунду пропуская три других. Мономолекулярные кинжалы оставляли на теле Феллиады рану за раной – глубокие кровоточащие порезы, не смертельные, но до ужаса болезненные, и вскоре комиссар пал под градом молниеносных атак, что обрушили на него эльдарские воительницы.
Где-то неподалёку послышался отчаянный, полный агонии женский крик. Алиса проиграла бой.
Потом всё стихло. Не осталось ничего. Кроме смерти. Кроме боли. Кроме тьмы и дождя. И потрёпанная, пропитанная дождевой водой и кровью комиссарская фуражка лежала на роккрите. Рядом с неподвижным телом своего хозяина.
|
|
|
|
|
-
К слову сказать, Капитан Я Один Буду Развлекаться На Корабле С Бабами, был падок до красивых жестов и потому не спешил сразу же зыркать в ответ говорившему. Капитан Я Один Буду Развлекаться На Корабле С Бабами Эпичная эпичность
-
Кажется я начинаю смотреть на Смитта другими глазами. Колоритен.
|
-
Ну, не сразу я понял образ, но, весьма интересненький, я скажу.
|
-
> Его Великолепие Капитан Самые Красивые Усы
Это эпично
-Эй крошка ,как насчет скрасить жизнь отважного морского волка, а? Держу пари ,такого глубинного змея, как мой, тебе еще видать не приходилось ХА-ХА!
Это вдвойне эпичней.
-
Ха-ха! Сиськи это наше всё!
-
Вошел в образ. Классно!
-
)))
-
Очень)
|
Уверенным пинком Джерри отворил дверь и шутливо-любезным жестом пригласил Лауру войти первой. После вошёл сам, расправил плечи и вдохнул застоявшийся тёплый воздух. Прищёлкнул пальцами, скорчил презрительную мину и осмотрелся. Не то, чтобы Джерри не любил такие места. Просто, помнится, в последний раз его, мертвецки пьяного, тащили отсюда его же люди, а в предпоследний раз он застрелил на дуэли какого-то франта, невесть как оказавшегося в этой части города и своим назойливый ухаживанием за Лаурой мозолившего глаза капитану. Помнится, тогда этот щегол не понял слова "Моя".
- Смитт, - капитан шлёпнул Моргана по плечу, поворачиваясь к нему и привлекая внимание помошника, - помни зачем мы здесь. Расслабляйся но помни, что ты должен сегодня сегодня сделать.
Наградив Смитта одобрительным кивком, он прошествовал к стойке, увлекая за собой Лауру. Это приблизительно означала что-то вроде "Теперь ты, Смитт, старший по вербовке команды. Я намешаю в своём бездонном желудке Джина, виски и какой-нибудь здешней вонючей еды и исторгну из себя три десятка неправдивых но после выпитого таких искренних рассказов о приключениях и бразильских женщинах, а потом в полубессознательном состоянии отправлюсь на корабль. А ты, тем временем, должен набрать десяток человек вместо погибших во время последней морской драки с испанским судном, только отобрать людей получше, а потом тоже можешь нажраться и не волнуйся - когда пробьёт восемь склянок Херлвуд и ещё пару человек за нами зайдут. Но сначала дело, Смитт, удачи". Вот такую вот речь мог произнести капитан Джерри Уотер, но ограничился лишь коротким напутствием.
Но всего вышесказанного ещё не произошло. Джерри был недостаточно пьян (вернее, пока ещё трезв) чтобы не слышать как фальшивит оркестр и не замечать очевидных недостатков дочери тавернщика (хах, вернее, одного сплошного недостатка который она собой олицетворяла).
- Бутылку джина мне и обслужи мою очаровательную спутницу. Не стоит утруждать папочку, Катрин, - насмешливый взгляд Джерри, которым он наградил девушку за стойкой, говорил о многом, - если ты понимаешь о чём я. Хах!
Джерри не глядя высыпал горсть монет на стойку расплачиваясь не только за нынешний заказ, но и будущую попойку и при этом оставляя немало на чай и кивком указал Лауре на один из столиков, куда и направился. Развалившись на стуле (рапира, пристёгнутая за пояс, звучно звякнула о пол), он забросил ноги на стол и заложил руки на голову, с удовольствием глядя на Лауру. Боги! Сколько времени прошло, а он по прежнему бесконечно обожал свою Salvaje (Сальвахэ), Дикарку, как называли её испанцы и готов был любить её день и ночь! Каждую минуту своей жизни!
|
|
|
|
|
|
|
|
-
> Ну же, кобель, еще никто не отказывался от халявного тра**. Скоро же слюнями подавишься, чтоб тебя."
Хех,кошерно.
-
плюс развратной бляди!
Больше таких, больше!
|
|
|
|
Дверь со стонущим скрипом отворилась, и в дом ворвались дождь и завывающий ветер, что всколыхнул занавески и раскидал по комнате валяющиеся на столе бумаги. Гвардейцев обдало холодом, заставив вздрогнуть. Воздух заполонил шум капель, разбивающихся о роккритовое покрытие улицы. Мокрые моросящие брызги забили в лицо Феллиады, но комиссар не обращал на это внимания. Что такое дождь, пусть даже очень сильный, для воина Императора?!
Сделав шаг, Адамус растворился в темноте.
- Ты хочешь, чтобы я прикрыла задницу вашего железнояйцего? - хмыкнула Алиса, с презрением посмотрев на Кенига. - Ты ведь понимаешь, что он, скорее всего, не вернётся, и тебе ли, особенно – тебе, не наплевать?
Она упёрла руки в боки, села на кровать и опустила голову. Задумалась. Поправила непослушную рыжую чёлку, спадающую на глаза.
- Хорошо. Но учти, даже если ты спас мою шкуру, это не повод для меня жертвовать ею ради комиссара. Особенно с их замашками “никогда не отступай и встречай своего врага полной грудью”. Служба в Инквизиции научила меня практичности, так что если Феллиада вдруг захочет остаться и сдохнуть, он будет заниматься этим в одиночестве. Я предпочитаю послужить Императору ещё десяток-другой лет. Как минимум.
Девушка вздохнула. Несколько долгих секунд раздумий. А потом твёрдый, решительный голос:
- Йохан, вы за главного.
Лэнфорд бросила взгляд на бойцов Сопротивления.
- Вернуть оружие арестованным.
Затем на Краска и Крафтборна.
- Думаю, вы не будете оспаривать решение сержанта штурмовиков инквизиции, не так ли?
Ехидная улыбка озарила лицо Алисы. В какой-то момент Йохану показалось, что девушка делает всё это исключительно, чтобы насолить Феллиаде. Эти двое ведь с первого взгляда друг друга не взлюбили.
- Если выкинет чего, пристрелите. И ещё… позаботьтесь о Келланасе. Все вы. Кениг, вас это тоже касается. Головой за него отвечаете.
Кому как не Йохану было знать, что псайкер, который "вышел из тела", абсолютно беспомощен.
Девушка вздохнула.
- И пожелайте мне удачи.
Вскинув хэллган, Лэнфорд ушла во тьму следом за комиссаром.
Дождевые капли гулко стучали о фуражку и накидку, били по носу и щекам, одна очень неприятно угодила прямо в единственный глаз. Адамус морщился, но терпел. У него другого выбора не было.
Темнота, опустившаяся на город, и впрямь была какой-то неестественной. Видимость сократилась примерно до пяти метров, а сильный ливень только ухудшал положение. Было немного страшно. Феллиада знал, что такое страх. Страх перед неизведанным, что могло затаиться в темноте, был свойственен ему, как и всем остальным людям. Но только до того момента, как как фуражка легла на его голову, а кушак опоясал талию. Сейчас Адамус испытывал скорее волнение, чем страх.
Проходя мимо здания, где располагались расчёты тяжёлых стабберов, комиссар сквозь шум дождя различил шлёпанье шагов. Рука рефлекторно вскинула плазменный пистолет, но Феллиада тут же поймал себя на мысли, что будь там эльдар или, того хуже, космодесантники, он бы их точно не услышал. Значит, вероятнее всего, свои. Или еретики, зашедшие в тыл.
Пройдя чуть вперёд, Феллиада заметил шестерых человек, медленно двигающихся в сторону станции связи. Похоже, комиссара они пока что не заметили.
Кениг вышел на улицу под проливной дождь. Волосы и одежды псайкера мигом промокли насквозь, но Йохану было, по большему счёту, начихать. Всё это в равной степени относилось и к остальным членам отряда, которые пошли следом. Рин, Штайнер, Краск, Крафтборн и два солдата Сопротивления двигались к зданию станции связи, а Кениг шёл во главе. Из-за темноты и дождя приходилось пробираться почти на ощупь. Так оно и было, пока Йохан не упёрся руками в сетчатое заграждение. Похоже, внешний периметр. Теперь надо сместиться чуть левее – там будет прореха, – и потом ещё метров пятьдесят до главного входа в станцию. Оставалось лишь молиться Императору, что те, кто наслал эту темноту, если таковые вообще имеются), не нападут на отряд по дороге.
|
|
|
Тьма... Она давно уже была верной спутницей Примарис-Псайкера Кенига - проверенной и спокойной, прошедшей вместе с ним и странность несмышленого детства, и тяжесть обучающейся юности, и ужас окопной взрослости. Псайкер, когда речь шла о варпе, разумеется, все видел в двух тонах: чёрном и белом, и потому к тьме был привычен. Тьма всегда ясно указывала на негатив, свет на позитив, и эти два начала в маленьком роднике пси-силы Йохана всегда помогали ему наиболее точно выхватывать из Имматериума нужные нити. Ведь чёрно-белый мир прост - так гласило и Имперское Кредо, стоило лишь вдуматься, вслушаться, вчитаться.
Однако, сейчас тьма, сгущающаяся вокруг воинов Императора, была чем-то новым, неизведанным, опасным. Это было ясно сразу, но на том ясности и заканчивались.
Возможно, в более обычной обстановке, арестованный по стандартно-неявному, "рутинному", подозрению - аристократ-Йохан бы возомнил о себе невесть что и встал бы в позу хладнокровного наблюдателя, надувшись обидчиво на посмевшего подозревать его комиссара. Возможно, стал бы язвителен, едок и дотошен. С любопытством исследователя принялся бы за детальное изучение сего странного "тёмного" явления, мотивируя это отсутствием у себя полномочий думать о коллективной безопасности.
И правда, вокруг столько умников - комиссар, решивший, что сможет непосредственно во время боя совместить свои собственные обязанности с делом командования войсками, инквизиторы - один спит, другая заигрывает с пресловутым комиссаром. Как тут вклинишься?
Только вот сейчас было не до подтрунивания, проявления гонора и озорного остроумия. Сейчас все эти "умники", а на деле - воины Императора(чем все и сказано) - могли умереть. Сразу. Или постепенно - в зависимости от того, кто сосредоточил своё внимание на злополучной станции связи.
Поэтому Йохан отреагировал быстро и просто - едва успев понять, что коснулся неведомого, но дурного и опасного - моментально вернул дух в тело. Каждая секунда дорога.
В приступе пост-медитационной слабости припав к стенке и даже немного оп ней съехав, Кениг натужно сглотнул и раскрыл рот в спокойном но скором докладе:
- Тьма над нами сверхъестественного или же ксено-технологического характера, природа не определена, но опасность я оцениваю как максимальную. Бой притянул внимание, и только Богу-Императору известно, чьё именно - подкреплений хаоситам во главе с колдуном, или же Тёмных охотников под покровом своих богомерзких техно-трюков. Сэр-комиссар Феллиада, если вам дорог успех в данном предприятии, я бы рекомендовал срочно переместить штаб войск и позиции отрядов поддержки... в здание станции связи.
Закончив, Примарис-Псайкер все-таки сполз до самого пола и закашлялся, не находя более необходимости поддерживать подобия приличий в момент столь великой угрозы для их отряда.
|
- Один пойдёшь! - прошипела Алиса, и Нэйл, находившийся под её подчинением уже не один год, понял, что девушка сейчас находится в таком неблагоприятном расположении духа, что лучше быстро и молча выполнить приказ.
Удары дождевых капель перешли в монотонное шипение. Им вторили свит мощного ветра и шум листвы. Это был настоящий ливень. Гроза, буря, шторм.
Кениг закрыл глаза и запрокинул назад голову, концентрируясь и одновременно расслабляясь, блаженно представляя, как капли падают на лицо, волосы, плечи, как вода смывает грязь, пыль, пот и усталость, наделяя измотанное тело новыми силами. Новой надеждой. Новой верой.
Но этого не происходило. Ветер не трепал одежды Йохана, псайкер не чувствовал запахов влажной листвы и роккрита, а капли проходили сквозь бесплотный "дух" . Словно в наказание. За ересь. За сговор с ксеносом. И хотя гвардеец сделал это из лучших побуждений, как бы оно не обернулось... печальными последствиями. Впрочем, так ли это важно? Он всё равно умрёт... Более того, псайкер вспоминал Алексиэль и понимал, что... что не всё так просто.
Моргнув, Кениг осмотрелся. Свечение постепенно угасало, но на это уйдёт время. Вероятно, несколько минут. Впрочем, так ли это важно? Псайкер неподвижно парил на месте, пытаясь пронзить взглядом окружающую темноту... слишком странную, слишком густую для обыкновенной бури, особенно в утреннее время. Словно на город опустилась ночь.
- Мне это не нравится, - покачала головой Алиса, выглядывая в окно. - Я уже достаточно провела на этой планете, но такой темноты при дожде ни разу не видела. У меня плохое предчувствие.
Не у неё одной. Кенига тоже не покидало ощущение надвигающейся опасности, особенно после тех странных слов Алексиэль. Сказав всего одну, не дающую никакой конкретики фа разу, девочка снова молчала. Впрочем, это Йохан мог объяснить. Он знал, что все эльдар в той или иной степени являются псайкерами, и юная Иллекс, вероятно, просто боялась проявить перед остальными свою ментальную связь с человеком.
Опасность есть. Кениг это чувствовал. А потому продолжал упорные попытки пронзить взглядом эту странную темноту. Но не видел ничего, кроме брошенных домов, деревьев, чьи стволы покорно качались от порывов ветра, неухоженных садов, пыльной дороги и потрёпанного здания станции связи. Но враг где-то здесь. Совсем недалеко. Рядом. Скрывается от глаз, плетёт свои козни, готовясь нанести коварный удар. Так ли это?
Псайкер фыркнул и потряс головой, словно пытаясь стряхнуть с волос капли дождя. Кажется, у него начиналась фобия. Или нет? Вон в том доме заняло позиции отделение Ганта. Йохану даже показалось, будто он увидел торчащий из окна второго этажа ствол хэллгана. Позади здания находится расчёт миномётов, и псайкер вроде бы даже услышал, как один из солдат нервно скребёт ногтем по снаряду. А вон там, на первом этаже, установлены тяжёлые болтеры. Кто-то чиркнул зажигалкой, закуривая. В окне дома, где расположился командный отряд, Йохан разглядел милую мордашку Лэнфорд, выглянувшую на улицу.
Но стоило Кенигу задуматься о тишине, как раздался звук очереди стабгана. Со стороны станции связи. Ах да, штурм ведь идёт полным ходом. Всё как обычно, ничего странного... Только стук дождевых капель, шум листвы, завывания ветра, да странная темнота. И больше ничего.
|
|
|
|
|
|
|
Воздух в здании "командного отделения" резко наэлектризовался. Запахло свежестью, да так сильно, что едва не начала кружиться голова. От ног Кенига по полу с треском разошлись росчерки льда, бронированные пластины доспехов Штайнера и Рин покрылись крупицами инея. Стало холодно. Очень холодно, как будто гвардейцы волею Имматериума попали в морозильник. Из глаз Йохана заструился мягкий белый свет, мгновение спустя он вырвался из ноздрей и ушей. Алиса вздрогнула и выхватила из кобуры болтпистолет, направив оружие на псайкера.
Призрачный силуэт Йохана, источая яркое свечение, отчётливо видимое для человеческого глаза, отделился от тела, сделав шаг вперёд. Расправив руки в стороны, "дух" УКенига взлетел, пройдя сквозь потолок.
- Псайкеры. Всегда их ненавидела, - фыркнула Алиса, убирая болтпистолет обратно в кобуру.
Сияя, подобно восходящей звезде Псайкер Примарис вознёсся над полем боя. Впереди развернулось здание станции связи, изнутри которого доносились трели стабганов и шипение лазерных лучей. Капли дождя барабанили по роккриту, листьям деревьев и земле. Дождь стремительно усиливался. Было тёмно, почти как ночью и увидеть хоть что-то представлялось довольно затруднительным. Странно, похоже, психосила сработала немного не так, как тогда, в канализации. Очередная прихоть Имматериума.
- Продолжайте выполнять последний приказ, - кивнул "Келланас" Шевнину, - а я окажу вам помощь.
- Сэр, вы смогли уничтожить какое-либо количество еретиков? - спросил сержант Схюрхоф.
- Да, четверых, - ответил Клойд, - но согласно памяти этого, гм, тела, на этаже должно находиться в общей сложности двенадцать человек. Уверен, многие из них погибли при обстреле, но вряд ли все. Будте осторожны.
- Вас понял, сэр.
Отряд Схюрхофа отправился зачищать четвёртый этаж, остальные рванули на пятый, включая дознавателя.
Поднявшись по ступенькам, Шевнин обнаружил, что, видимо, планировака всех этажей в здании примерно одинакова. Слева располагался холл, а справа – коридор, по обеим сторонам которого были двери. Коридор шёл метров тридцать и сворачивал налево. Никаких признаков еретиков пока не наблюдалось.
|
|
|
|
По округе пронёсся громовой раскат, столь мощный, что, казалось, одновременно выстрелил десяток Василисков. Небо чернело с огромной скоростью, дождь начнётся с минуты на минуту. Но было как-то тихо. Не стреляли гранатомёты и миномёты, молчали стабберы и автопушки, даже трель автоганов и шипение лазганов прекратилась.
Алиса двигалась во главе отряда, не отрывая глаз от здания станции связи. Ствол хэллгана постоянно двигался из стороны в сторону, взгляд бегал от окна к окну – если появится противник, Лэнфорд была готова сразить его метким выстрелом сию же секунду.
Следом за Алисой шёл Штайнер, который уделял заднице девушки гораздо больше внимания, чем окнам, откуда в любой момент могли открыть огонь еретики. Впрочем, пожалуй, оно того стоило... Да и от мельтагана на таком расстоянии толку немного. Особенно, в руках, точнее, в руке калеки.
Обернувшись, Пауль проводил глазами Бренона и чуть прищурился, фокусируя взгляд на округлых бёдрах и крепкой попе Хайт, пока штурмовик и ополченка не скрылись в темноте станции.
- КУДА ПРЁШЬ, ПАСКУДА!?
Кто-то схватил Шевнина за плечи и резко рванул в сторону, развернул, затем с силой толкнул в грудь, так что ветеран врезался спиной в стену станции. Полсекунды спустя внутри загремели выстрелы автоганов, несколько пуль клацнуло о покорёженные края дыры в воротах. Макс открыл рот от удивления. Ему только что спасли жизнь. И кто? Сержант из взвода "Чёрных Мастиффов".
- С шашкой наголо да под пули еретиков, - прорычал гвардеец, - хочешь подохнуть как герой?! Счас бы подох, как идиот! Запомни, ты отбросишь концы, когда Император того пожелает. А он пока не хочет, чтобы ты, сука, это делал – можешь ещё послужить ему.
Сержант обернулся к бойцам отряда Формана, которые неорганизованно столпились рядом с воротами.
- Стадо тупых животных, у которых захавали вожака. ТЫ! - он ткнул пальцем в первого попавшегося бойца. - Переходишь под командование этого придурка, - под "придурком" явно подразумевался Шевнин, - остальные – со мной.
Далее он заговорил в вокс:
- Сержант Схюрхоф докладывает: ворота уничтожены, начинаем штурм. Конец связи. А теперь смотри, как Чёрные Мастиффы умеют выкуривают еретиков со священных земель Империума, - хмыкнул сержант Максу, доставая из раздатчика две фраг-гранаты. - Смотри и учись, ветеран! – усмехнувшись, воскликнул он и закинул обе адские машины внутрь здания. - ЗАХОДИМ ПАРАМИ! ПО ОДНОМУ С КАЖДОЙ СТОРОНЫ! - голос был едва различим на фоне двух громких хлопков.
Рука Схюрхофа легла на плечо Макса.
- Ты справа, я слева. Пойдём сынок.
Сержант подскочил к краю пролома в воротах. Пригнулся, плавно извлекая из кобуры лазпистолет. Заглянул внутрь. Выстрелил, кажется, наобум, а затем сделал стремительный кувырок к левой стене холла. Шевнин рванул следом, но он уже должен двигаться вдоль правого края.
Просторное помещение метров пятнадцать в длину и десять в ширину. Два перевёрнутых стола у дальней стены, по угла – открытые двери, слева высокая стойка – пост охраны. Вот они, возможные места укрытия еретиков.
Скрип половиц известил Феллиаду о чьём-то приближении. Адамус рефлекторно выхватил плазменный пистолет и направил его в сторону двери, как вдруг увидел торчащий оттуда ствол хэллгана. А ещё разглядел в полутемноте знакомые рыжие пряди. Алиса.
Опустив оружие, девушка зашла в комнату, а следом за ней: Штайнер, Кениг и Рин.
- Груз доставлен, - улыбнулась Лэнфорд, отсалютовав комиссару, который сразу заприметил отсутствие Рикла. И правой руки Пауля…
Бренон и Хайт сразу заметили сидящего почти напротив двери Кройца, которому перебинтовывал рану в боку гвардеец, вооружённый мельтаганом. Коридор шёл направо, длился метров десять, а в конце сворачивал налево. На углу засели сержант Ворген и ещё один боец. Прострекотала очередь из стабгана, и из-за поворота вылетел солдат, ударился о стену и, обмякнув, сполз на пол, оставляя на роккрите кровавые следы.
- Дерьмо! - прохрипел Ворген, укрываясь вместе с товарищем от смертоносной очереди, как вдруг заметил Бренона. - Они там прочно засели. Коридор, метров двадцать, прям посредине перевёрнутый стол. Рядом комната. И еретики, человека три мы видели, но, скорее всего, их больше. У нас гранаты закончились, есть парочка?
В холле было довольно темно. Схюрхоф шёл вдоль левой стены, Шевнин – вдоль правой. Всё было тихо. В дверях уже появились двое бойцов из отряда Макса, один из которых был вооружён огнемётом.
Из-за “стойки” выскочил еретик и вскинул автопистолет, нацелив его на Макса, но тут же словил мощный апперкот от Схюрхофа. Сержант схватил противника за шею и буквально втащил его в комнату, а затем оба повалились на пол. Тот был, как есть, сигнал: из-за перевёрнутых столов вынырнули двое противников, ещё по одному появились в дверях и открыли огонь.
|
-
Честь свою бабы в койке отдают, ёбана :pacan:
Правильно - "воинское приветствие"
-
Кошер
-
Вот это было сильно. Отдаю честь стоя.
|
|
Война. Все говорили, что война – романтика... Это в корне неправда! Война ужасна. Для солдат, участвующий в боевых действиях. Для семей, которые денно и ночно молятся, чтобы их отцы, братья и сыновья вернулись живыми домой. Но более всего война ужасна для тех, кто никогда не ведал её. И Саманта Хайт имела несчастье убедиться в этом на собственной шкуре...
Тела. Они всюду. Изрубленные. С выпущенными наружу внутренностями. С Раскромсанными до костей лицами. С простреленными головами.
И кровь. Саманта не знала, что может быть СТОЛЬКО крови.
За считанные минуты в этом проклятом переулке полегло несколько десятков людей и ксеносов.
Война. Это не её путь. Не был, нет и никогда не будет. Простая официантка – какой из неё, варп побери, солдат! Есть люди, истинно предназначенные для этого. Алиса Лэнфорд. Настоящая фурия! Саманта своими глазами видела, как эта девушка сражалась против воинов эльдар. Без сомнений, без страха и упрёка. И побеждала. Киар Бренон. Загадочный и молчаливый солдат. Как и Алиса, он вступил в неравный бой с врагами Империума. И выжил. Как и Алиса. Чего нельзя сказать о восемнадцати бойцах Сопротивления, которые навсегда останутся здесь. Да, Саманта с ужасом осознала, что из всего отряда выжила только она, Алиса и Бренон. Эти двое. Штурмовики инквизиции, профессионалы, наверняка повидавшие такое, по сравнению с чем эта резня – сущая ерунда. Для них. Но не для неё.
Девушка с удивлением обнаружила ещё несколько человек. Серая униформа, чёрные бронежилеты, белые цифры "501" на наплечниках. Имперская Гвардия! Не иначе. Подкрепление. Наверняка только благодаря им Саманта, Алиса и Киар ещё живы!
Мужчина. В бронежилете. Высокий, бледный, как смерть, со спутанными длинными тёмными волосами и мерно текущей из носа кровью. Странный какой-то.
Девушка. Облачённая в панцирный доспех и глухой шлем. Её половую принадлежность Сэм определила исключительно по стройной фигуре.
Ещё один мужчина. И тоже в панцирке и шлеме. Настоящий здоровяк, за спиной которого висел мельтаган. Вот только Хайт едва не стошнило, когда девушка поняла, что у солдата отрублена правая рука, почти по локоть. И тем не менее, он, казалось, не обращал на это внимания. Разумеется, такого громилу не так просто свалить.
Алиса, Киар и три гвардейца. И все они как-то суетились, явно чем-то взволнованные. Интересно, чем?
Руки Саманты нащупали что-то острое. Похоже, пиломеч.
“Стоит взять,” - подумала девушка.
Гораздо более подходящее оружие, чем её кухонный нож. Хотя едва ли она будет представлять серьёзную опасность для ксеносов, которые минуту назад прямо на её глазах играючи расправлялись даже с хорошо подготовленными бойцами СПО. Определённо, только неожиданная атака Имперской Гвардии спасла отряд Сопротивления. Интересно только, где остальные гвардейцы? Впрочем, пока неважно – Киар отдал приказ: забрать гранатомёт.
Девушка на четвереньках подползла к бывшему владельцу оружия. Он был тяжело ранен в грудь. А ещё у него отсутствовала часть голову, так что мозги едва ли не вытекали наружу, и это жуткое зрелище заставило Саманту прикрыть руками рот, сдерживая порывы тошноты.
Война. Война ужасна…
-
Хорошее продолжение хорошей игры)
-
высрал кошерный пост.
Эпсилон движется, а я должен фапать на "(0)" напротив Станции Связи?
|
Общее
Тонкими струйкам потек металл, мелкие капли оранжево-алыми бусинами покатились по полу, оставляя на плитах проплавленные дорожки. На секунду шипение прекратилось и в отсеке стало так тихо, что можно было наверное услышать как нарастает давление в желудках морпехов, готовое вот-вот вырваться наружу, кхм, естественным путем. За дверью послышался какой-то лязг и скрежет, словно по полу скребли загнутые острые когти и...
— КА-БУУУМ! — взрыв разнес створки, просто-напросто испарив большую их часть, а оставшиеся ошметки , мерцая ярко-белым и алым загнулись внутрь помещения подобно лепесткам огромного цветка. Проход на секунду заволокло дымом. В его клубящемся облаке мелькнуло какое-то движение. Еще раз.
— Контакт! Шакалы!
Голубой лед энергетических щитов, за которым виднелся с десяток худощавых и тонкокостных фигур, похожих одновременно и на птиц, и на ящериц. Мерцание слегка размывало их очертания, но можно было с уверенностью сказать — действительно шакалы. Лэнсу даже почудились растянутые в жутких ухмылках клыкастые пасти, из которых мерзко несло гнилым мясом. Семеро чужих несли высокие овальные щиты, отбрасывающие на пол и стены отсека мертвенные голубовато-призрачные отблески. От низкого злобного гудения работающих на перегрузке плазменных пистолетов сводило зубы. За их спинами сгорбившись прятались еще двое шакалов, сжимавших в лапах отдаленно напоминающие гитары пурпурно-серебрянные карабины. И над всеми ими возвышался, как великан над лилипутами, почти трехметровый, закованный в броню цвета запекшейся крови, элит. Темно-коричневая кожа бугрилась мускулами, а из отвратительной воронкообразной глотки вылетало хриплое шипение вперемешку с гортанными щелчками. Приготовившиеся к обороне люди с ужасом увидели что длинные четырехпалые лапы сжимали пару игольников, злобно ощерившихся венчиками остроконечных, казалось, слегка подрагивающих от нетерпения, фиолетовых кристаллических "игл".
На самом деле подстёгнутым адреналином морпехам понадобилась едва секунда чтобы разглядеть все это. А в следующую события уже понеслись так, словно кто-то расстегнул жесткий ошейник и спустил их с цепи.
— Wort-wort-wort! — рев элита наложился на раздавшийся в рациях почти такой же крик сержанта Джонсона — Огонь!
Ланселот "Лэнс" Бжезински
Граната Лэнса по высокой дуге перелетела отсек и ударила в заискривший щит одного из шакалов. Отскочив на пару метров, она упала на пол и бешено завращалась, напоминая какой-то взбесившийся волчок. Элит что-то проревел и весь строй "щитоносцев" резко опустился на одно колено, скорчившись за щитами, а уже за ними укрылись стрелки с карабинами и сам "аллигатор".
—БА-БАХ! — воздух с визгом разодрали осколки, с щелканьем рикошетя от пола и стен. Щиты чужих на мгновение налились алым и пошли рябью — как если бы в озеро кто-то бросил тяжелый камень — но и только. Через мгновение шакалы снова уже были на ногах, а их пистолеты гулко выдохнули, отправляя в полет мерцающие зеленым плазменные заряды размером с кулак. Бжезински удалось вовремя пригнуться — один из таких зарядов с шипением прошел над его головой.
Фрэнсис «Фрэнк» Реннеке, Том Смарт, Ланселот "Лэнс" Бжезински
Едва Ланселот снова скорчился за щитом, как бронеплита содрогнулась от удара — по ней расплескался еще один плазменный заряд. От волны жара, хлестнувшей по спрятавшимися за укрытием людьми, волосы под шлемами Реннеке и Смарта, казалось, зашевелились, а перед лицом Бжезински словно на мгновение открыли сталеплавильную печь — пот мгновенно высох и превратился в сухие белесые чешуйки.
Ронн "Док" Хаббард
Зеленый, как испортившийся сыр, плюющийся крошечными молниями плазменный шар, благополучно разминувшийся с головой Лэнса, словно заметил высунувшегося из-за угла Хаббарда. Можно было биться об заклад, эта энергетическая скотина даже плотоядно усмехнулась, на долю секунды подмигнув Рону небольшим протуберанцем. Мелькнув в глазах морпеха изумрудной вспышкой, заряд вписался в самый край проема, за которым и стоял Док. Металл мгновенно нагрелся до нежно-вишневого оттенка, во все стороны полетели мелкие брызги. Часть из них попали в медпак, который за несколько секунд до этого ощупывал Рон, а несколько... Несколько крошечных раскаленных шариков угодили медику в левую руку. Наплечник тут же задымился, а всю конечность словно — хотя почему "словно"? — сунули в жидкий огонь. Брызги мгновенно прожгли себе дорогу через рукав куртки и вгрызлись в плоть. Запахло пережаренным, прямо таки уже начинавшим подгорать мясом. Перед глазами уже возникла картина — по-крысиному ухмыляющийся Брейбери хлопает на тарелку Рону его собственную обуглившуюся руку и невинно пожимает плечами — дескать, не обессудь, солдат, подгорело, масла не хватило...
Общее
И тут морпехи начали стрелять. Полтора десятка стволов одновременно выплюнули в сторону ковенантов лавину огня. Сквозь трескотню МА прорывался короткий злой лай очередей BR55, а где-то впереди и справа гулко ухал дробовик, угощая абордажников чужих стайками счастливых "бегемотиков"-0000 восьмого калибра. Такие милые улыбающиеся бегемотики, чьи рожицы нарисованы на гильзе каждого патрона Soellkraft.
— Огонь, вашу мать! — надрывался кто-то по рации.
-
Про крики, это зачет. для тех, кто понимаeт ^__^
-
Брейбери и римская "черепаха" круты.
|
В комнату вошел полу-бес. Крайне редкое сочетание для Ада. Полу-бесом можно стать лишь если человек, будучи грешником, получил эту силу в наказание. Однако приставка "полу" совсем не означает, что это создание будет недо-бесом. Наоборот: в нем сочетаются все лучшие стороны человека и все лучшие стороны беса. А Плутос, даруя Адирту силу и ловкость беса не поскупился и сделал его весьма мощным оппонентом.
Но Адирта сейчас это мало волновало: время его отдыха пришло. 666 лет он был обязан терзать чужие бренные души в агонии. Ровно 7992 месяца Адирт беспрестанно, безостановочно следил и контролировал муки "грешников-скупердяев", совершенно без смысла носящих ужасающие тяжести из одного конца 4ого круга ада в другой и обратно. 239760 дней длятся долго, когда ты занимаешься одним и тем же. Хотя какие дни! В Аду всегда и светло и темно, и жарко и холодно. Лишь одно здесь вечно - мучения... Хотя нет, 666 минут покоя у него есть.
Как же ему осточертело гонять грешников! Но не потому, что это было скучно или отнимало много сил (хотя, конечно отнимало). Все дело было в том, что это было неправильно. Уж лучше бы он был среди них: горбатился, как проклятый. Хотя почему как? Проклятые - они и есть проклятые.
Почему лучше быть среди грешников? Да потому, что каждый удар хлыстом, каждое ужасающее действие - это неправильно. Ну совсем.
Человека всю жизнь одолевают искушения: здесь тебе сладостное извращенное тело, тут тебе богатство и красота. Неужели стремление человека к превосходству, выражающемуся в богатстве, может и должно являться грехом? Не исповедовал ли сам Иисус, что каждый человек должен себя совершенствовать? Наша ли это вина, что главным показателем совершенства и успехов человека в этой жизни являются деньги?
Адирт часто задавался этим вопросом. Он бурил ему мозг раскаленной до красна пилой. Двуличие Иисуса теперь казалось простой истиной: как раньше он этого не понимал? Любые факты об Иисусе - сыне божьем - можно показать против него. Вспомнить хотя бы ту часть, где говориться "Испей вино это, ибо вино это - есть кровь Иисуса". Что такое вино? Опьяняющая жидкость, ничем не лучше другого алкоголя. Как раз то, что вызывает у людей похоть, ругань, насилие. Иисус состоит из этого! Не достоин он проповедовать истину... Хотя я могу и где-то ошибаться, время в аду искореняет память.
Кем я был? Я не помню... Адирт - моё бесье имя. Ничерта не помню. Хоть что-то... Малейшая искорка памяти в голове могла бы пробудить мой разум ото спячки. Но нет. Пусто.
Лишь... Лишь Стихи. Стихи сии таят в себе ответ на мой вопрос. Не помню только выдумал уже будучи в Аду я их или памятью моей последней частью являются они...
Потасовка в баре была на лицо: оружие на изготовке, кровь и боль. Опять все то же самое. Все от чего 666 лет я хотел сбежать.
Безразлично медленно обходя сбоку место драки, Адирт тихо-тихо, без малейших эмоций на лице шептал стихотворение:
Таинственная бездна - Богини нашей Дар.
Достичь ее пытаясь, мы крылья обретем.
Не дав лишь пламенного сердца
Порыв поставить под удар,
Мы по волнам мечты,
Сквозь юности рассвет плывем.
Адирт сел за стойку бара... Говорить ему что-либо не хотелось, лишь кивком он показал бармену, что пить ему можно принести что угодно. Не в этом главенство этих 665 оставшихся минут: сейчас, сидя в баре, получая скверные взгляды от грешников, сидящих рядом, он чувствовал себя наконец-то не тем, кем его сделал высший демон... Чувствовал себя своим среди мучеников, хотя он сам кнутом их больше многих жизней уже карал. И это было прекрасно...
|
|
|
|
|
- А-а! Ты! Я хочу забрать тебя в гей-бар! Я хочу забрать тебя в гей-бар! Я хочу забрать тебя в гей-бар, гей-бар, гей-бар, уу!
- А! Давай начнем войну! Давай начнем термоядерную войну! В гей-баре, гей-баре, гей-баре! И вот ты...не, плохая песня, - вслух подумал Куоритч, перестав распевать песни. Почесав подбородок, он некоторое время задумчиво курил сигару, а потом опять принялся за старое:
- Давай, Коалиция, показать тебе наши ракеты? Хочешь, мля...ночью, наши ученые чуть-чуть изменят гравитационное поле планеты, и все твои бункеры будут под водой! Коалиция, ты остановись, ты кончай, ты патроны спрячь подальше на склад. И про Вейланд-Ютани забудь. Ведь ты повторишь ту же ошибку, ты подумай о будущем Земли! Там никто не хочет жить! Барахолка! Доллар, доллар, доллар! Грязная зеленая бумажка! - лицо Майлза покраснело.
- И пушек у тебя нет, техники нет у тебя! Весь мир стреляет из Ви-Эйч-Ар, тип 198! Только Алкоуа! Вот здесь любят Корпорацию, а тебя презирают! - Шакал закинул ноги на стол.
- Твой предшественник, Вейланд-Ютани, их руководству растегнули ширинки прямо в рабочем кабинете! Технодайн! Это совсем уже охереть, чтобы какая-то корпорация-проститука, в кабинете руководства, им всем отсасывала! Это что, Коалиция? Это конец уже давно, вы что делаете?! Технодайн! Какая Вейланд-Ютани, какая война, какая ЛВ301? Минетчики чертовы! Онанисты! Пидорасы! - Майлз в этот момент зашаклялся и громко выругался.
- Да, всем спасибо, майор Куоритч специально для вас. Теперь к последним новостям бункера Л51. Прошлой ночью капрал Батлер обоссался в кроватке. Был замечен подозрительный скрип в койке капитана Керра, сразу после того, как послышались шаги от койки Саши Дип. Соответствует ли физиологические характеристики Глубокой Саши реальности, Саймон нам не сообщил. У майора Куоритча вновь обострились психические расстройства.
- А теперь - патриотическая песня. Музыка и слова - Куоритч, Майлз, и его отличные способности к плагиату. Итак! - майор прокашлялся.
- Через врата Ада! Пробиваясь к корпоративному Раю! Через позиции Коалиции! Слава победе! Мы отсиживались годами в бункерах! И теперь готовы нанести удар! Эпическое наступление грядет! На рассвете они заплатят своими жизнями! Оо, история пишется сегодня! В этом кипящем Аду! Нам ничего не осталось, поэтому мы идем в наступление! Мочи ублюдков ради Корпорации! Мы победим, они - отсосут!
- Через врата Ада! Пробиваясь к корпоративному Раю! Через позиции Коалиции! Слава победе! Приказ прост: убей или останься без получки! И вот мы снова на войне! Против Коалиции! Мочи ублюдков ради денег! Мы победим, они - отсосут! - выдохнув последнюю порцию дыма и затушив сигару, Майлз откинулся назад и прикрыл глаза.
|
|
-
Макс как всегда эпичен.
-
Самое то.
|
|
|
|
|
|
|
Станция связи располагалась на северной окраине города Кей, где жилые многоэтажки уступили место уютными частным домикам. Словно игрушечки, они стояли аккуратными рядами, которые разделяли полотна дорог. Но пустые тёмные окна и заросшие палисадники всё же угрюмо напоминали о безлюдии и тотальном запустении. Жалкое зрелище. Беседки, где сидели молодые влюблённые парочки, огороды, на которых трудили взрослые, детские площадки с играющей малышнёй – всё было брошено и забыто.
Атмосфера всеобщего запустения давила со всех сторон. Люди шли с унылыми лицами, печально глядя на оставленные дома, – боевой дух падал на глазах. Голубоватой оттенок неба постепенно сменялся мрачной серостью. Далеко к северу, на горизонте, показались чёрные тучи. Похоже, скоро будет дождь.
Всё это приводило в голову грустные мысли. Воспоминания о погибших и пропавших без вести. О матерях, дочерях и сёстрах, что, вероятнее всего, были принесены на алтари Принца Порока. О стариках и детях, скормленных твистам или замученных охочими до кровавых забав еретиками. О мужьях, братьях и отцах, поставленных под ружьё и увезённых с планеты воевать против своих же собратьев, слуг Императора. Мендзозус совершил ужасный поступок, подчинив своей воле население целой планеты и распорядившись этими людьми в своих целях. Он должен ответить за всё! Когда-нибудь этого ублюдка должна настигнуть жестокая кара. Когда-нибудь…
Станция связи. Окружённое сетчатым ограждением массивное пятиэтажное здание, что было сложено из роккритовых блоков. С крышей, покрытой садом многочисленных шпилей и тарелок антенн. Узкие прорези немногочисленных окон скрывали за собой пустоту, а крепкие стены внушали в людей чувство собственной ничтожности – станция казалась неприступной. Безусловно, это здание было самым старым в городе, если не старше самого города. Построенное века назад, оно, скорее всего, служило бастионом в те далёкие времена. Но годы шли, необходимость этой постройки как укреплённой цитадели постепенно отпадала – Тринидат-25 уже более тысячелетия не знал войн.
- Будет нелегко, - хмыкнул Кройц в эфир. - Сюда бы батарею Василисков. А то мы, с нашими миномётами да автопушками, можем ковырять его довольно долго. Преодолеть внешний периметр не составит труда, а вот проникнуть внутрь самой постройки…
Отряды сил сопротивления уже заняли свои позиции в близлежащих домах. Это не составило никаких проблем. Было даже как-то странно, что в районе столь важного объекта нет ни одного патруля. Неужели еретики так недооценивают возможности Сопротивления? Или просто боятся высунуться наружу и повстречать ксеносов?
Отделение, снаряженное тремя тяжёлыми стабберами, укрепилось в доме на севере от станции связи. Северо-восток: на втором этаже жилой постройки засел Гант с отрядом гранатомётчиков. Позади здания развернулись миномётные расчёты. Дом на северо-северо западе стал своего рода командным пунктом, укрытием для отряда Келланаса, в котором так же числились Краск, Крафтборн, Феллиада и ещё три бойца, включая инквизиционного штурмовика. За соседним зданием развернулись ещё три расчёта. Пехотные отделения, включая отряд Формана и Шевнина, пока находились в резерве, скрываясь в заросших палисадниках и густых рощах. А на западе от станции связи укрепился взвод “Чёрных Мастиффов”.
Хронометры уже показывали без пяти двенадцать. Всё было готово к атаке: тяжёлые орудия развёрнуты, помехи связи отсутствовали, а солдаты, приунывшие во время перехода, снова наполнились желанием вступить в бой. И только одно НО. Алиса. Девушка должна была привести около двух десятков бойцов и напасть с юга. Но на связь она не выходила. Сколько Крафтборн не мучил свой вокс, перебирая каналы коротких волн, всё тщетно. Это всерьёз волновало всех, особенно, Келланаса. Он был знаком с Лэнфорд уже не первый год и прекрасно знал, что девушка пунктуальна до фанатизма. Тем более, когда дело касается войны.
Но время шло, а Алиса всё не отвечала. Пути назад больше нет. Теперь остаётся лишь принять решение. Атаковать сейчас или же ждать войска Лэнфорд. Но сколь долго продлится это ожидание? И прибудут ли они вообще? Келланас старался не думать об этом и тихо молил Императора, чтобы с девушкой всё было хорошо.
|
|
|
|
|
Ин-кви-зи-ция... Плохо. Очень плохо.
Кениг аккуратно отнял бинокль от глаз, тронул Алексиэль за руку, поманил за собой, стараясь при этом придать лицу наиболее серьезный вид, на какой он только был способен. Учитывая недавние события и яд в его теле, получалось это легко и непринужденно.
Убравшись обратно за угол ближайшего строения, Йохан передал бинокль обратно Риклу, после чего созвал своих на быстрый брифинг.
- Наши. Десятка два, с оружием, настроены вполне решительно, а судя по тому, что у них там даже крупнокалиберные болтеры на плечах и спинах - ребятки явно куда-то намылились. Так что готовтесь показать себя с лучшей стороны: погодим немного, после чего подберемся, тихо и без недоразумений. Не хватало еще быть подстреленным из лазгана товарища по роте. Помните, о чем договаривались в канализации и по дороге, кто что и когда говорит, что по какому поводу и так далее.
Это для гвардейцев, и обрадовать, и напомнить о конкретно "их" планах.
- Теперь ты... Алексиэль.
Назвать ксеноса по имени стоило немалых усилий, но после жуткой утренней картины Йохан предпочитал больше не рисковать попусту. Взаимная выгода взаимной выгодой, но ветренное настроение этой безбашенной девчонки еще никто не отменял. Глупо будет кончиться здесь просто из-за привычного обращения к союзнику. Нужно было переступать через себя, вновь и вновь. Ведь Алексиэль была шансом.
Шансом отбить мир назад.
Потерять её, столкнувшись по нелепейшей случайности с Инквизицией(что они вообще тут делают?), было бы верхом неосмотрительности. Вообще, по-хорошему, Алкесиэль должна была уже быть у своих, но Кениг решил подстраховаться, взяв эльдарку с собой до Точки Эпсилон. Существовала вероятность, что Точка уже была занята сородичами Алекси, так что её присутствие могло бы сохранить маленькому отряду достаточно крови, чтобы он мог продолжить свою миссию. Теперь, когда они убедились в том, что местечко находится под контролем лояльных сил - настала пора распрощаться. Только пара разъяснений напоследок.
- Та рыжая, что тебе не понравилась. Она служит в специальных войсках, тренированных и обученных на борьбу с такими как ты и я. Она очень опасна, и она почти наверняка лидер всей той группы. Я не смогу договориться с ней, если она увидит тебя в нашей компании, просто не смогу, поверь. Поэтому лучше будет, если мы расстанемся. Или ты уйдешь сама, или мы проводим тебя насколько сможем, чтобы только убедиться в том, что ты не попадешь в очередную переделку.
Псайкер внимательно посмотрел на казавшуюся ребенком эльдарку. Ему казалось, что она все еще его не слушает. Или слушает, но не воспринимает серьезно.
- Подумай о наших планах. О артефакте. О власти. Ты получишь гораздо больше, если у нас все получится, а для этого забудь о рыжей, она не тот враг, которого надо убить или... или замучать. Она скорее всего что-то знает, о Мендзозусе, о нынешнем положении дел. Её служба её этому обязывает. Нам это на руку, понимаешь? Я смогу узнать нужную нам информацию со своей, имперской стороны, ты же - со стороны эльдарской. Тогда мы нанесем удар. И все будет как я сказал, ксе... Алексиэль. Все будет... хорошо.
Йохан приложил руку к невольно дернувшейся щеке, вернул рассеявшийся было взгляд обратно на собеседницу. С некоторым удивлением обнаружил, что она тоже смотрит на него... и что он даже приблизительно не представляет себе о чем она думает. Бездонные колодцы глаз Эльдар - не та тайна, разгадку к которой можно подобрать самому.
- Обещай мне, что свяжешься со мной по нашему каналу первой. Сообщишь то, что сможешь узнать, чем больше тем лучше. Только тогда я отвечу сам... будем считать это платой за доверие, теперь твоя очередь расплачиваться, я уже верил тебе там, внизу. Потом... мне нужно будет время, чтобы пройти проверку и войти в доверие, собрать сведения. Так что ты успеешь. Тем более, что твои сведения мне сильно помогут обмануть бдительность Инквизиторов - так называются такие как та рыжая - ведь я смогу выдавать их за свои разведданные.
Последний долгий взгляд. Затягивающаяся пауза.
Кениг поджал губы и вопросительно поднял бровь. Ему не хотелось спрашивать Алексиэль о чем-либо самому... старые нити их связи и так горели на теле и душе огненными нитями. Было неловко и... грустно.
-
Ин-кви-зи-ция... Плохо. Очень плохо.
Истина, истина
-
Как всегда - восхитительно. Читаю и наслаждаюсь +)
|
|
-
"Нда.. Вот так картина... Некроеды на выгуле..."
- Нихуя у вас пикничок, десанты... Мне там оставьте чего-нить помягче. И без щетины, если чо.
ёптаааа... слёг...
Плюс, адназначна
-
улыбнуло
|
|
|
-
Матти, ну не за литературность, правда, но я такой сентиментальный, бля. Тем паче 67 плюс, теперь ты мя догнал, камерад.
|
|
Очередное утро после памятного, победоносного взятия центральной площади. Не обошлось без крови и потерь, но это обычное дело на войне, как уже давно убедились в этом бойцы десанта. Да, они выиграли бой. Внесли вклад в общее дело - в войну.
Кто-то уже предвкушал награды, висюльки, деньги, в общем, честно заслуженное добро. Уже прошел слух, что вот-вот, солдат поднимут на орбиту, и они смогут отправится по домам. Естественно, ничего такого не произошло. Сначала долго откладывали. Затем - быть в полной бдительности. Что-то очень плохое случилось в пятистах километрах от города. Настолько плохое, что все рейсы отменились, а планета была взята в орбитальную блокаду. Ни туда, ни сюда. А потом полезли новые полчища биоморфов, и недобитые федералы, кто как мог, тоже потянулись в бетон, надеясь получить защиту от сорвавшихся с цепи тварей.
Это были две недели Ада, кошмара. Вечная нехватка всего. Боеприпасов, еды, прочего снаряжения. Примерно через месяц начали жарить людей. Счастливы были те, у кого оставались патроны. Это было быстрее, чем просто сидеть и мучится. Некоторые быстро сдавались, привыкшие к отличному снабжению, но находились и те, кто упорно цеплялся за жизнь. Среди выживающих нашелся и один взвод десанта. Чего и говорить, от прежней бравады мало чего осталось. Да и не до того было.
Глотка вечного вахмистра разразилась сухим кашлем; слишком много каменной пыли. Воспаленные глаза, успевшие покрыться чуть ли не старческой блеклостью, с видимым трудом пробежались по некоей бетонной коробке, и остановились на обрезе пластиковой бутылки. Еще раз кашлянув, несколько пошатываясь, Такль доковылял до пластикового ведерка и сделал глоток. Погонял во рту. Проглотил. И медленно съехал спиной по голой бетонной стене.
Солнце еще только всходило - опасливый полукруг на горизонте. Вахмистр встал по привычке, а вот остальные что-то не спешили. Здесь, на голом полу, порой с жалкой подстилкой или даже подобием одеял, расположились все: Керволайнен, Лист, Бенкендорф, Безымянный, Ульштейн, Хагенс, Молотов и даже та самая Рихтен. Они лежали неподвижно. Возможно, сон был глубок. Возможно, просто кто-то уже умер, или умерли все - наступил такой этап, когда люди стали просто массово вымирать. Еще позавчера они приняли короткий бой с мелкой стаей биоморфов. Они тоже вымирали, и им тоже надо было что-то жрать, как оказалось. Солдаты оказались наиболее очевидной пищей. Кто-то пытался жрать убитых биоморфов. Сутки мучений, и человек умирал. Зато с набитым желудком.
Выудив огрызок сигары, Гентакль кое-как закурил. С утомленным прищуром оглядел взвод. Они были истощены. Худы. Слабы. Да и сам вахмистр находился в паршивой форме. Лицо осунулось, показались складки кожи на лице, даже морщины, словом, сейчас он выглядел лет на сорок. Сколько уже прошло времени после взятия площади? Месяц? Нет, даже больше.
- Подъем, - пробурчал он, и принялся по-очереди будить бойцов путем тормошения. Он уже давно так делал. Он один. Надеялся, что просыпаться будут все. Надеялся и на то, что и сам он будет просыпаться вот так, с первыми лучами солнца.
|
-
ничего себе наваял
-
за старания
|
|
|
|
Кенигу снился странный сон. Будто он оказался на капитанском мостике космического корабля. Эльдарского. Йохан понял это почти сразу. Стены зала, украшенные тёмно-синими знамёнами, поднимались вверх под небольшим углом. Вдоль них располагались статуи эльдарских воинов, мужчин и женщин. Они были сделаны из многочисленных костей, обработанных и прилаженных друг к другу столь тщательно, что без детального осмотра казалось, будто статуи цельные. Высокий потолок подпирали колонны, составленные из черепов. Не только человеческих – тут было ещё несколько явно гуманоидных существ, среди которых Кениг с уверенностью мог узнать только орков, – но какие-то и неведомые твари. Псайкер поймал себя на мысли, что не хотел бы встретиться с представителями этих видов.
В центре стояла ещё одна колонна, сделанная из камня или подобным ему материала. Массивная, около пятнадцати футов в диаметре, она была покрыта барельефом, изображавшим сцену настоящей бойни: обнажённые эльдарские девы-воительницы пронзали зазубренными клинками безоружных людей. Из ран сочилась настоящая кровь. Медленно стекала, описывая на каменной поверхности безумные узоры, и попадала в маленький, толщиной и глубиной не более дюйма, желоб, что окружал колонну. Приглядевшись к знамёнам, которые висели на стенах, Йохан обнаружил, что они не тряпичные. А сделаны из очень аккуратно и качественно сшитых между собой лоскутков кожи. Возможно, даже, человеческой.
Были здесь и многочисленны терминалы, предназначенные для управления кораблём. И темнота. Густая, непроглядная.
Страх.
Йохан понял, что боится. Это место не предназначено для людей. Статуи, колонны, барельефы и изображения на знамёнах – каждый из этих элементов был настоящим произведением искусства, но каждый был создан на смерти десятков живых существ: сколько костей и черепов понадобилось для колонн и статуй, сколько несчастных отдали свою кожу ради проклятых знамён, сколько крови потребовалось для жуткого барельефа!
Смерть. Её здесь было слишком много. Произведения кровавого искусства.
Корабль сильно тряхнуло, Йохан едва смог удержаться на ногах. И как прозрел. Он увидел, что некоторые колонны частично обвалились, статуи покрылись многочисленными трещинами, терминалы же искрят, а многие и вовсе покрыты пламенем. Едкий дым явно ощущался в помещении.
Корабль умирал. А на капитанском мостике не было ни души.
Мощный металлический грохот заставил псайкера обернуться: на двери в зал вспухла, словно волдырь, крупная вмятина. Ещё удар – появилась вторая. Третья. Четвёртая. Наконец, дверь не выдержала.
Йохан уже не боялся. Он понимал, что является невидимым зрителем этой сцены. Тем не менее, псайкеру было очень интересно, кто же столь целенаправленно желал ворваться на капитанский мостик корабля эльдар. Ждать ответа долго не пришлось. Космодесант. Лояльный, что особенно радовало в свете последних событий, пережитых Кенигом. Сине-голубые доспехи, белый символ двух скрещенных клинков на наплечниках – похоже, дочерний капитул Ультрамаринов.
Десять человек: восемь рядовых бойцов тактического отделения, огнемётчик, сержант с силовым кулаком, боевым щитом, прикреплённым к левому запястью, и комби-огнемётом. Одиннадцатый. Хоть это было всего лишь видение, Йохан сразу же почувствовал огромную псионическую силу, исходящую от этого человека. Закованный в тактическую броню дредноута эпистолярий, держащий в одной руке штурмовой щит, а в другой – психосиловой меч.
Космодесантники ворвались в помещение, молниеносно построившись в дугу вокруг двери, чтобы не перекрывать друг другу линию огня. Сквозь горящие алым визоры шлемов ощущалась праведная ярость – каждый воин был готов огнём и мечом разить врагов Империума. Но капитанский мостик оказался пуст. Лишь тьма и тишина. И одиннадцать воинов Астартес, застывших в ожидании битвы.
Эльдары появились неожиданно. В какой-то момент по всему залу открылись потайные двери и ниши: в стенах, полу и потолке. Ксеносы в буквальном смысле вылезли изо всех щелей. Немного. Около трёх десятков. Украшенные лезвиями винтовки смотрели жалами стволов на бойцов Астартес. Кениг усмехнулся. Жалкое оружие – из своего опыта псайкер знал, оно не всегда способно пробить панцирную броню, чего тогда уж говорить о силовых доспехах. Однако многие были вооружены явно более тяжёлыми пушками и массивными пистолетами, почему-то вызвавшими у Йохана ассоциацию с плазменными орудиями. Не то чтобы он был далёк от истины, но...
Появление эльдар воистину застало космодесантников врасплох, однако ксеносы не спешили нападать. А эпистолярий жестом приказал своим воинам не открывать огонь. Казалось, псайкер пришёл сюда для другой, более важной цели.
Колонна, что стояла в центре зала, чуть дрогнула. И раскрылась. Она оказалась полой внутри – там находились четыре закованных в силовую броню эльдара. Их доспехи имели абсолютно чёрную раскраску, а шлема наоборот – белые – и по форме своей напоминали черепа. Каждый из этих воинов был вооружён силовой алебардой.
Эльдары сделали несколько шагов вперёд и расступились, пропуская своего лидера. Мерная походка, гордая осанка – он не торопился, будто ощущая себя полным хозяином ситуации. Высокий, крепкий, ксенос был облачён в фиолетовые доспехи, покрывавшие почти всё тело. Лишь только шлем отсутствовал, но почему-то Кениг не мог разглядеть лица – оно казалось размытым и неясным, словно скрытое густым серым туманом. Лишь только по серебристым волосам, достигающим плеч, псайкер понял, что это эльдар из его предыдущего видения.
Крепкая фигура источала непоколебимую власть, презрение и ненависть ко всему, что творится вокруг. Ксенос изящным движением извлёк из ножен свой длинный, чуть изогнутый меч и, выставив его вперёд на вытянутой руке, направил острие в сторону эпистолярия. Это был вызов на поединок. И космодесантник его принял.
Дуэлянты сделал шаг друг к другу. Ещё один. Псайкер плашмя ударил мечом о щит, извещая противника о готовности начать.
Миг. Вспыхнув десятками искр, лезвие меча эльдара рассекло воздух, оставив за собой веерный след голубовато-белого свечения, и ударило в висок эпистолярия. Но лишь отскочило от массивного шлема. Космодесантник незамедлительно контратаковал, но ксенос увернулся в молниеносном рывке и нанёс второй удар. Астартес принял его на щит.
Началось.
Йохан Кениг думал, что Алексиэль искуснейший боец, в одиночку способный уничтожить космодесантника. Но этот эльдар мог бы справиться с целым отделением. Он превосходил девчонку во много, много раз. Клинок ксеноса со скоростью молнии обрушивался на эпистолярия раз за разом – тот едва успевал подставлять щит. И отчаянно отбивался, но с таким же успехом он мог попытаться достать мечом блоху – столь стремительным был его противник. Всё, кто присутствовал в помещении: и космодесантники, и ксеносы, и даже сам Кениг застыли, поражённые диким танцем смерти, в котором закружились двое: человек и пришелец.
Но исход битвы был предрешён – Йохан в этом не сомневался. Эльдар слишком силён. Слишком.
Эпистолярий атаковал с разворота, нанося удар наотмашь. Слишком медленно, чтобы противник не смог уклониться. И слишком сильно завёл руку со щитом назад, чтобы эльдар не смог заметить, как космодесантник открылся. И воспользоваться этим. Напоминающий катану клинок устремился к пояснице эпистолярия, грозя попросту рассечь надвое, отделив верхнюю половину тела от нижней. Когда лезвие начало рассекать адамантиевые пластины, космодесантнику оставалось лишь надеяться. На крепость терминаторской брони. На свою нечеловеческую выносливость. И на веру в Императора.
Боль. Йохан чувствовал её даже с расстояния. Невыносимая агония, столь дикая, столь ужасная, что человек просто не смог бы её вытерпеть. Но речь шла не о людях. Космодесантники превосходят их в разы. А, значит, способны вытерпеть эту боль.
Когда меч вспорол доспехи и начал вгрызаться в плоть эпистолярия, эльдар заметил его щит. Слишком поздно ксенос осознал, что противник открылся лишь для того, чтобы нанести удар кромкой. Кениг невольно улыбнулся: сейчас ублюдку настанет конец.
Удар. С яростным криком ксенос пролетел несколько футов, прокатился по полу и застыл у ног чёрных воинов, инкуби (почему-то Кениг понял, что их называют именно так). Невероятно: ловкость и реакция эльдара оказались столь огромными, что он попытался увернуться. И ему это почти удалось – уголок щита лишь чиркнул по боку. Впрочем, проведённая воином Астартес, эта атака более чем сильна. Йохан сейчас откровенно не завидовал, а, быть может, даже сочувствовал эльдару, что лежал на полу, схватившись рукой за отбитый бок и учащённо ловя ртом воздух.
Поединок решился в пользу Империума.
Эпистолярий подошёл к своему беспомощному противнику, клинок сверкал истинным светом Императора, готовый сразить врага Человечества. Инкуби были неподвижны и молчаливы.
Вдруг.
Маленький человечек прошмыгнул под ногами чёрных воинов и заслонил собой поверженного ксеноса. Миловидная девчушка лет двенадцати. Босая, одетая лишь в полупрозрачное чёрное платье, что, облегая хрупкое тело, лишь подчёркивало женственные формы. Кениг не поверил своим глазам. Это была Алексиэль…
Только здесь она гораздо моложе – совсем ещё девчонка!
Йохан застыл в исступлении. Как поведёт себя космодесантник? Перед ним ребёнок. Без оружия. Пускай псайкер – эпистолярий наверняка это понял. Но Алексиэль, похоже, не способна причинять прямого вреда своими силами. Она может лишь накладывать иллюзии и насылать мороки. К тому же, никакой псионической активности со стороны эльдарки Йохан не чувствовал.
А, всё-таки, в самом деле, как поведёт себя космодесантник? Сможет ли он ударить безоружного ребёнка, хоть и ксеноса? У девочки нет её смертоносного кинжала, и негде его спрятать. А психосилы тут бесполезны. Сейчас она никак не может защитить себя. Ребёнок, заслонивший своим телом другого эльдара. Но ЗАЧЕМ?
Так как же поступит космодесантник?
Ни секунды не колеблясь, он просто рубанёт чертовку своим мечом. Именно это и наблюдал Кениг…
Психосиловой клинок эпистолярия рассёк ткань платья, нежную кожу, податливую плоть и крепкую кость. Но Алексиэль не была бы Алексиэль. Среагировав почти молниеносно, маленькая эльдарка отскочила назад в момент удара. И рухнула на колени в пяти футах от воина Астартес. На глазах блеснули слёзы. А потом весь зал заполнилась отчаянным детским плачем. Алексиэль схватилась за левое предплечье, откуда хлестала кровь – рука девочки держалась на одной коже и сухожилиях.
Кениг вздрогнул. Он не видел лица среброволосого эльдара, но каким-то образом ощутил, какая лютая ненависть вспыхнула в его глазах. Бешеная! Всепожирающая! Дикая! Псайкера начала бить дрожь. Эмоции, столь сильные. Они были просто за гранью человеческого ощущения.
- УБЕЙТЕ ИХ! РАЗОРВИТЕ, РАЗДАВИТЕ, РАСКРОМСАЙТЕ! - заорал ксенос. Он кричал на своём языке, но Йохан понимал каждое слово.
Один из инкуби сделал молниеносный выпад вперёд. Крутанув над головой алебарду, он нанёс удар наотмашь, метя в правое плечо. У эпистолярия не было времени, чтобы вскинуть щит – ему осталось лишь подставить свой психосиловой меч для блока. Древко алебарды ударилось о клинок, но удар оказался столь сильным, что рука космодесантника, сжимающая оружие, чуть дёрнулась назад – лезвие алебарды рассекло доспех и неглубоко вонзилось в плоть, легко пройдя сквозь тяжёлый доспех.
Выстрелы. “Плазменные” орудия ксеносов исторгли чёрные лучи, направленные в сторону тактического отделения. Четверо Астартес погибли сразу. Остальные открыли ответный огонь и одним залпом уничтожили не менее полутора десятков ксеносов. А потом космодесантников настигли остальные воины и инкуби. В то время как эпистолярий стоял, глядя то на силовую “катану”, что насквозь пронзила терминаторский доспех в области живота, то в глаза своему среброволосому убийце.
Инкуби были великолепны. Пустив рядовых воинов вперёд, они работали алебардами из-за их спин. Каждое движение было преисполнено смертельной грации, каждый выпад – отработан до мелочей, и почти каждая атака несла погибель. Космодесантники были уничтожены один за другим. Последним пал сержант, своим силовым кулаком истребив с полдесятка ксеносов.
Предводитель эльдар убрал свой клинок в ножны, подошёл к всхлипывающей на полу Алексиэль. Взяв девчонку за правую руку, грубо поднял на ноги. И увёл куда-то вглубь зала. Там, у одного из работающих терминалов, находился ещё один ксенос. Ростом выше среднего, крупноват, он выглядел относительно “старым” (насколько это слово вообще применимо к эльдар) – около сорока лет по человеческим меркам. Агатово-чёрные волосы его были заплетены в десятки мелких кос.
- Мой господин, - почтительно заговорил ксенос, - тяжёлая пехота противника достигла секции трюма, где содержатся пленники.
Алексиэль уже не плакала. Только тихо всхлипывала, прилагая огромные усилия, чтобы сдержать слёзы.
- Активируй механизм самоуничтожения, - ответил среброволосый эльдар. - Пусть они сгинуть здесь. Вместе с животными, которых так надеялись спасти. Мы покидаем судно через Паутину.
***
Кениг открыл глаза. Воистину странный сон приснился. Хотя, скорее всего, это и не сон вовсе, а ещё одно из воспоминаний Алексиэль. Всё-таки там маленькая эльдарка выглядела значительно моложе, чем сейчас.
Видение оставило множество вопросов и не принесло ни одного ответа. Что такое Паутина? Кто тот среброволосый ксенос? Почему Алексиэль заслонила его своим собственным телом? И сколько пленных людей и пытавшихся спасти их космодесантников оставались на корабле в момент запуска механизма самоуничтожения? Не было сомнений, они погибли все. До единого.
Йохан встал и вышел в коридор, чувствуя себя более-менее выспавшимся и бодрым. Глянул в сторону комнаты, где спала Алексиэль. И с удивлением обнаружил, что ни эльдарки, ни малейшего намёка на её вещи там не было. Обернувшись, Кениг увидел чуть приоткрытую дверь в кладовую и направился туда. Голова псайкера была забита совсем другим. Поступок эпистолярия Астартес. Верен ли он? Имперская идеология твердит о том, что нужно уничтожать ксеносов, всех до одного. Но как можно убивать беззащитных детей? Тем более, когда они столь во многом похожи на человека…
-
Захватывающе! Ощущение, словно читаешь книгу. Очень впечатлён, спасибо +)
-
Мощь.
-
славно постарался, несомненно +
-
не, ну грех не плюсануть
|
|
|
|
|
|
|
- Про штаб я буду говорить, когда мы до него доберёмся. Имейте терпение, - довольно дерзким тоном ответила Алиса.
Её люди, не без помощи "призраков" довольно быстро разгрузили машину. Четыре забитые под завязку тележки.
- Ну всё, теперь продвигаемся к Убежищу, - сказала девушка, распахивая железную дверь, ведущую вглубь здания.
Метров десять по коридору, поворот направо и вот уже виден тупик с платформой грузового лифта. Рядом в стену врезана приборная панель с тремя кнопками и тремя же лампочками. Средняя источает тусклый зелёный свет, остальные не горят. Алиса достала из разгрузки какой-то предмет, напоминающий брелок, и повела им над панелью. Зелёная лампочка мигом потухла, уступив место третьей, синей.
- Готово, - проговорила Лэнфорд.
Один из её бойцов завёз тележку на платформу лифта. Ткнул кнопку приборной панели. И начала неторопливо опускаться вниз.
- Здесь есть секретная лестница, - объясняла Алиса, - Бенедикт спустился по ней и активировал генератор, расположенный на уровне убежища, специально для того, если отключат электроэнергию.
Первым делом одну за другой спустили тележки. На это ушло минут пятнадцать – лифт двигался непомерно медленно. В конце концов, пришла очередь "призраков" и остальных. Алиса нажала кнопку, и платформа неторопливо поехала вниз.
Четверть минуты, и лифт минул подвальный этаж и, даже не думая останавливаться, двинулся дальше.
Минута. Примерно. И вот толстый металлический лист платформы легко ударился о дно шахты. Вперёд уходил широкий коридор, метров тридцать в длину. Слева ответвление, откуда раздавался гул генератора. В конце – массивная адамантиновая дверь. Такую даже мельта-бомбой не проймёшь.
- Ну, почти всё, - радостно проговорила Алиса. Подождав, когда все сойдут с лифта, девушка отправила его наверх, а сама жестом позвала "призраков" за собой и двинулась вперёд по коридору, в конце которого, под сенью двери в Убежище уже сосредоточились бойцы с тележками, нагруженными провизией. Лэнфорд активировала вокс.
- Рыжая Бестия на балу. Ожидает кавалера. Москиты покусали пса. Пёс грызёт свою кость. Сочную, сладкую.
Очень походило на какой-то кодовый язык. Феллиада знал, что инквизиторы часто использую подобные штуки.
Какое-то время ничего не происходило. Однако, "призраков" не покидало чувство, что за ними следят. Но прошло около минуты, дверь Убежища дрогнула и начала медленно отъезжать в сторону. И вот взору открылся небольшой, тускло освещённый потолочными лампами зал, в котором стоял лишь один человек. Сильно небритый паренёк лет двадцати с небольшим. В рабочей одежде, красной бандане, с дымящимся лхо-стержнем в зубах.
- Привет, Ишалген, - Алиса махнула ему рукой, - у нас сегодня явно удачный день. Куча жратвы, никаких стычек с ксеносами/еретиками/хаоситами и второе пополнение. Тоже Нова-Берлинцы. Да ещё отделение ветеранов. В общем, сегодня можно хорошенько надраться по случаю такого счастья.
- Это дело, - кивнул в ответ Ишалген.
- Келланас не занят? - спросила Лэнфорд.
- Нет, вроде. У себя он, - ответил парень.
- Ну тогда ты здесь разбирайся со всем, а я пойду его навещу.
В очередной раз жестом позвав за собой гвардейцев, девушка направилась к двустворчатой двери, ведущей из помещения. Процессия минула КПП, который охраняли несколько солдат в униформе 501-го Нова-Берлинского (из чего можно было сделать вывод, что из бойцов взвода "Чёрных Мастиффов" выжил не только Кройц), и пошла по коридорам, что патрулировали редкие нова-берлинцы и солдаты местного СПО. Через пару минут"призраки" добрали до большой двери, над которой горела надпись "СМОТРИТЕЛЬ УБЕЖИЩА". Возле неё стояли два вооружённых хэллганами инквизиторских штурмовика.
- Сержант Лэнфорд, мэм, - чётко, почти синхронно проговорили оба, отсалютовав.
Алиса козырнула в ответ. И спросила:
- Келланас не занят?
- Мэм, никак нет, мэм, - отчеканил один.
- Мэм, Келланас ожидает вас, мэм, - добавил второй.
- Отлично. Пропустить, - приказала Лэнфорд. - Бойцы Нова-Берлинского со мной.
- Мэм, есть, мэм! - синхронно ответили оба.
Недоверчиво оглядели "призраков". В том числе комиссара. Но двери открыли.
Гвардейцы попали в большой, весьма уютно обставленный офис. Полки, заставленными книгами, две колонны стульев, ведущих к письменному столу, за которым сидел мужчина около тридцати лет на вид. Бледное лицо с несколькими морщинами, синяки под уставшими серыми глазами почему-то напомнили о Йохане Кениге. Возможно, псайкер. Коротко стриженные волосы, треугольная бородка.
- Привет, - Алиса подмигнула мужчине и помахала ему рукой. - Вот, все здесь.
- Присаживайтесь, пожалуйста, - голос незнакомца был ровный, тихий, чуть с хрипотцой, спокойный и холодный. - Меня зовут Келланас Клойд. Я дознаватель инквизитора Зотловского. А вы, должно быть, отряд "призрак". И комиссар Адамус Феллиада.
Вопросы были чистой формальностью, просто чтобы начать разговор. Если Келланас был псайкером, он без труда мог определить личности всех и каждого, присутствовавших вкомнате.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
очередь, стрелью до тех пор пока он не поймёт что был не прав.
паржал
-
Факмаймозгвротмненогискукожсядеманэтожепеченьки!!!!!
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Комиссар, не отрываясь, смотрел на эльдарку. И видел, как часто вздымается и опускается при дыхании грудь девочки, видел муку на её лице, стиснутые от боли зубы, глаза, в которых блестели слезинки. Феллиада понял, что ксенос не будет стрелять, если её не спровоцировать. Потому что всё, что она сейчас хочет, это убраться отсюда. Желание было буквально написано на её лице. Складывалось впечатление, что это место высасывало из неё силы. Адамус заметил, что эльдарка не применяла псионику. Неужели виной тому атака предателей-Астартес, отмеченных Слаанеш?
Продолжая держать комиссара под прицелом плазменного пистолета, девочка сделала несколько шагов назад. Глянула через плечо на лежащего у стены Краска и жестом приказала ему убираться с дороги.
Развернувшись к гвардейцам лицом, она пристально отслеживала их движения, наблюдая за комиссаром лишь краем глаза. И поэтому была готова к выстрелу Алеоса.
Лишь один Феллиада знал, что "призраки" имеют дело с тёмной эльдаркой. Лишь один он знал, что тёмные эльдары своей ловкостью и реакцией превосходят даже эльдар искуственных миров. Рядовой пират "тёмного племени" по боевым качествам ничуть не уступает тренированному воину Аспекта. А этот ксенос, несмотря на свой юный возраст, явно не была рядовой.
Только сверхострое восприятие, нечеловеческая ловкость и воистину молниеносные рефлексы спасли эльдарку от верной смерти. Алеос попал точно в цель, но... девочки не было на том месте. Она в буквальном смысле исчезла. Однако только Гант, Краск и Рикл заметили на мгновение блеснувшие серебром волосы где-то в районе двери, ведущей к служебной лестнице.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Штайнер открыл глаза. Он лежал лицом вниз на лестничной площадке, на самом краю, каким-то чудом не скатываясь вниз по второму пролёту. Голова была в таком состоянии, будто Пауль накануне выжрал пол-литра спирта без запивки и закуски. Мельтаган давил на спину сильнее, чем ящик со снарядами для “главного калибра” Леман Расса. А всё тело превратилось в один огромный синяк. Будто по нему прошлась рота Астартес. Астартес. А ведь, между прочим, один из этих грёбаных ублюдков свалился, как с нег на голову, засыпал всех стеклянными осколками, а потом схватил Штайнера и швырнул его куда-подальше, как какой-то игральный мяч.
Пауль попытался встать на четвереньки. Но стоило ему это сделать, как левое плечо резко вспыхнуло болью. Рука подкосилась, ветеран потерял равновесие, невольно покачнулся вперёд, заваливаясь большей частью тела на лестницу… и с громкими матами съехал вниз по пролёту, пересчитав подбородком каждую ступеньку. Правда, сбился на шестой.
- Спасибо тебе, Император! - со злобной иронией в голосе проворчал Штайнер, чуть приподнимая голову и думая про себя “Хорошо, хоть, шлем на голове был. Сейчас бы весь хобот вывернуло.”
Тут что-то резко ткнулось ему в затылок, долбанув мордой об пол, и сразу отпустило.
- СПАСИБО, ИМП… - рявкнул, было, Пауль, поднимая голову. И увидел ту самую, красивую задницу и роскошные серебристые волосы остроухой эльдарки. Очевидно, маленькая бестия улепётывала вниз по лестнице и по ходу наступила на голову Штайнеру.
“А ведь могла и добить,” - подумал гвардеец, - “с её-то варповой ловкостью… могла прямо на ходу воткнуть кинжал в шею и преспокойненько бежать дальше.”
Приятное ощущение в районе паха, возникшее при виде изящной фигурки, заставило Пауля подняться на ноги. Он догонит эту девку! Догонит, во что бы это ни стало и тогда… посмотрим, что тогда.
Рин продолжала волочить Кенига в сторону служебной лестницы. Как вдруг дверь туда открылась, и на пороге возникла... эльдарка. Та самая. Не обратив никакого внимания на девушку, ксенос юркнула в ближайший коридор.
|
|
|
|
Кенигу снился кошмар. Ему грезилось, будто всё здание генштаба заволокла тьма. Густая, непроглядная, она потушила все цвета и краски. Проникла в каждую комнату, в каждый уголок. А над зданием, высоко-высоко в небесах псайкер разглядел милые очертания лица юной эльдарки, наблюдавшей за всем происходящим. Вот Крафтборн вышел на улицу, и девочка устремила свой взгляд на него. В чёрных глазах появилось отражение связиста. А потом Уильяма стала обволакивать чёрная жижа. Покрывать одежду, доспехи, лицо, затекать в уши, рот и нос. Довольно улыбнувшись, эльдарка устремила свой взгляд на высокого, худощавого русоволосого мужчину в панцирной броне и с сержантскими лычками на плечах. Тьма начала поглощать его, медленно обволакивать с ног до головы. Но тут появился свет. Свет благословенного мельтагана. На мгновение сержант вспыхнул, словно факел, и тут же погас. Тьма вокруг него исчезла. Недовольно скривив лицо, эльдарка нашла себе новую жертву. Феллиада. Комиссар Адамус Феллиада. Он стоял на парапете в северо-восточной части здания. И тьма захватила его. Так же легко, как захватила Крафтборна. Но в теле комиссара начал разгораться свет. Божественный свет веры в Спасителя Человечества, в Великого Императора. Тонкий луч ударил из тела Феллиады, пронзив охватившую его тьму и отколов несколько чёрных осколков. Затем ещё один. И ещё. И вскоре комиссар светился, подобно яркой звезде. Кениг увидел всё: Адамус, Эрик, средних лет ветеран-огнемётчик, чьего имени псайкер не знал, и совсем молодой гвардеец. А недалеко от них, в середине северного парапета... эльдарка. Но вот за её спиной появился ещё один солдат, и лицо девочки, наблюдавшее сверху, хищно усмехнулось, вонзив в мужчину свой взгляд. Но на этот раз всё было по-другому. Всё совсем по-другому. Гвардеец широко распахнул свои глаза, которые стали окрашиваться в чёрный цвет. На лице кровавыми порезами стали выступать символы. Эльдарские руны. Кениг однажды видел подобные, но эти отличались резкостью своих черт, заострёнными концами. А потом разум солдата потух, пав под натиском колдовских чар ксеноведьмы.
Мастер Кениг видел дальнейший бой. Видел так хорошо, будто присутствовал там, наблюдая со стороны. Он видел смертоносные выпады эльдарки, мелькающий серебристый кинжал, зажатый в тонких руках. И псайкер понимал, что у его товарищей нет шансов. Но когда девочка схлестнулась в ближнем бою с огнемётчиком, его панцирную броню окружила белоснежная аура. Казалось, сама десница Императора коснулась этих доспехов, и теперь кинжал эльдарки только высекал огненные искры, не способный причинить вреда истинному верующему.
Шевнин не успел уйти от атаки. Клинок вонзился гвардейцу в живот, но... остановился в защищающей торс пластине брони. Девочка фыркнула и стремительным кувырком откатилась в сторону, так что Адамус и Макс своими ударами едва не задели друг друга.
Краск был потрясён. Он встречался с эльдарами, видел их в стрельбе, в рукопашной, он сам едва не пал от рук одного из них. Тогда Эрика спасла только благословенная панцирная броня, которая не иначе только как чудом защищала медика. Эти ксеносы – непревзойдённые мастера ближнего боя, однако... Как стремительны, едва заметны человеческому глазу, были её выпады. Как играючи она уходила от атак Шевнина и Феллиады. Ребёнок. Она во много раз превосходила даже тех, что были раньше.
Кениг видел, как эльдарка продолжала с высоты наблюдать за боем, разгоревшимся в окутанном тьмой штабе. Лицо девочки было сосредоточенным, но Йохан по выражению видел, как она ослабла. Псайкер невольно улыбнулся – даже у коварной эльдарской колдуньи есть предел сил.
А потом... что-то произошло. В воздухе стала проявляться странная, розоватая дымка. Загадочный туман, который источал дурманящий, ароматный запах. И на лице эльдарки вспыхнул ужас...
На арене появились Рикл, Штайнер, Алеос и Гант. Они видели, как эльдарка сделала кувырок, уклонившись от атак комиссара и огнеметчика, и вскочила на ноги. Уверенно сжимая кинжал, девочка была готова продолжать бой. На её лице не было ненависти, не было страха – только азарт и жажда сражения. Улыбнувшись, она сделала шаг вперёд.
Как вдруг тело эльдарки дёрнулось, будто по нему пропустили электрический ток. Кинжал выпал из руки и со звоном ударился об пол. Всё тело начали крутить судороги. Трясущимися руками девочка медленно потянулась в голове, ладони упёрлись в виски.
Крафтборну подставили подножку. Связист упал, а сверху на него навалилось трое и скрутили руки за спиной. Уильям затылком почувствовал холод оружейного ствола. И услышал голос. Нормальный, человеческий голос:
- Парень, там что, медсестрички в госпитале опять все таблетки в аптечке перепутали?
Послышался приближающийся гул. Напоминающий двигатели спидеров, но гораздо слабее. Похоже, прыжковые ранцы.
Феллиада и Шевнин не преминули воспользоваться замешательством эльдарки. Гвардейцы уже ханесли свои мечи и готовились к выпаду, как вдруг ожил казалось бы мёртвый Лавбрехт. Он проговорил только одну фразу:
- Великий Враг грядёт.
|
|
|
|
|
|
-
эт канеш харашо, да.
-
Укатился =DDDDDDDDDDDDDDDDDDDD
-
Да, это точно 5+
-
Ох, лол, я смеялся ^^
+1 тебе
Жаль, что я таки не подал заяву на участие в этом модуле :(
|
|
-
Голова постепенно стала напоминать город вокруг. В окружении мрачных, молчаливых и пустых стен мысли текли вяло и скромно, незаметно ни для окружающих, ни для самого Уильяма.
Красиво.
|
-
Одно хорошо, благодаря идиотской форме, целью для противников он будет главной. И отдавать ему честь, чтобы коллеги взяли на заметку, не придется.
Вот за это
-
Я тебя наверно уже достала, да? Ну потерпи :)
|
|
|
-
Блеать, перечитываю со слезами.
-
Увидел на глагне, улыбнуло)
|
|
|
|
|
|
-
Хорошо отыгранная паника)
-
В самом деле, зачетно) Такой нервный кролик, которого разбудили выстрелом под ухо, при этом уже не в первый раз)))
|
|
|
|
-
С прошедшим!)
-
С прошедшим!
|
|
|
-
Нормальный отыгрыш
-
с прошедшим
-
С прошедшим!
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
-
Чудно. Только истинная нордическая выдержка удерживает меня от перевода этих строчек xD
-
Schön!!!
-
Вперёд, на главную!
-
Вдохновенно, вдохновенно)
-
Танки, вперед!
-
Доич зольдатен унд официрен, кароч ну фапще нихт капитулирен!
Малаца, атмосферно.
-
за отборный мат)))
|
|
|
-
Фу, отвратительный отыгрышь. Просто ужасный. меня чуть не стошнило. Такой отвратительный, что я даже зубы три раза чистил после прочтения. Он так ужасен, что не сопоставим с бултыханием в жиже, под проломившимся полом вокзального сортира. Он хуже чем террор Сталина и геноцид Гитлера. Он хуже чем отыгрышь сборной Зимбабве по футболу. Хуже чем Лада Преора и Лада Калина. Это хуже даже чем когда я проснулся в летнем лагере, а мои трусы телепаются на флагштоке.
Кароч ужасно... Но считай меня мазохистом
|
-
"В груди уже наконец-то поднялось чувство закипающей крови. Лицо похолодело, пальцы задвигались с неохотой, защипало пятки - секунду, не больше, потом пришел адреналин, заставив глубоко и шумно дышать в шлемофон."
Мыться не пробовал? У тя толе грибок, тли сыпи. Кароч, что-то разэтакое.
|
|
|
|
|
|
|
Стоило еще тогда боту окончательно врубиться в здание и замереть, как началась та резкая, быстрая и порывистая жизнь, что могла измотать кого угодно своей непредсказуемостью...
Все тут же зашевелились, выносясь по аппарели сразу за взревевшим БМД, и разбегаясь по улице согласно молниеносно последовавшим приказам Матти - надо было ему отдать должное: не растерялся.
Нам с Винклером отходил зоомагазин, о чем свидетельствовала зеленая табличка с зеброй, и, уводя его за собой и дергая взглядом по сторонам, четко сцепленным с дулом винтовки, я длинными и мощными прыжками покрыл изуродованную нашим падением улицу. Вломившись внутрь, мы пронеслись по первому этажу мимо гавкающих вовсю клеток, но я пропустил Ганса на крышу первым и на всякий случай проверил прилавок, с легкостью запрыгнув на него... "Чисто", к счастью, если не считать спрятавшегося там пуделя, которого я чудом не вмазал очередью в пол.
Нервы были на пределе - сейчас было важно каждое движение, реагировать надо было моментально. Стоило мне выскочить на крышу, оглядеться, и я тут же судорожно пригнулся, услышав первые выстрелы - слишком четкие и близкие, чтобы не заставить меня лишний раз чертыхнуться, доставая сердце обратно из пяток.
Мини-карта тут же отреагировала, донельзя удобно демонстрируя противника, которого, к счастью, в поле моего зрения не оказалось... Точнее, мне так только поначалу показалось, что к счастью - ибо потом началась настоящая нервотрепка: ведь я бездействовал на этой чертовой крыше, когда эти ублюдки уже успели достать Макса. Матти тут же роздал приказы, и единственное, что мне оставалось - так это следить за сектором и Гансом, чем я и занялся, дерганно ползая на корточках по крыше и каждое мгновение переводя напряженный взгляд, сопряженный с винтовкой, по окнам близлежайших зданий в купе с самой улицей.
Быстро зарядив в подствол осколочную и мельком глянув на Винклера, я удостоверился, что тот не плошает, и проверил угол, за который он стрелял - возможно, скоро мне придется его накрыть огнем - но там пока никого не было, а потому я снова резко развернулся к южной улице.
- Мой сектор чист, - отрывисто бросил я, убедившись в этом.
|
|
|
Керволайнен.
-Третий - принято! Устроим загон. Держи позицию, докладывай по ситуации. - откликнулся Шпеер.
Общее.
Десантники заняли позиции, внимательно осматривая свои сектора. Прошла минута, другая. Всё было тихо, за исключением разве что раскатов работы артиллерии, да стремительно пролетающих над головами ботами, которые уходили от зенитного огня. Судя по всему, установки ПКО располагались где-то в глубине города.
Это было томительное ожидание, в обстановке прежде неизвестного им Нью-Лондона. Сказывалось и то, что толком не были известны позиции противника, его число и вооружение, за исключением лишь той группировки южнее третьего взвода.
Впрочем, противник не заставил себя долго ждать, и атаковал первым.
Безымянный.
Переводя взгляд с одной постройки на другую уже, наверное, в сотый раз, неожиданно что-то щелкнуло по левому плечу, закованного в тяжелый наплечник. Удар был достаточно сильным для того, чтобы развернуть Макса в сторону и уронить его на асфальт. Вместе с этим в лицо полетели мелкие осколки бронепластика, а следующая пуля вгрызлась в асфальт совсем рядом с головой пулеметчика.
Компьютер быстро рассчитал траекторию полета пули и выдал первичную информацию о местонахождении доселе невидимого стрелка, передав её на дисплеи остальных бойцов.
"Предположительно, стрелковое оружие большего калибра. Неэффективное попадание. Рекомендуется выйти из сектора обстрела" - заключил мелодичный женский голос компьютера.
Хагенс.
Практически синхронно с падением Макса на землю, из-за угла дома-башни показались две фигуры в зеленом камуфляже, кажется, в броне, очень похожей на обычную пехотную, что использовали обычные армейские подразделения Рейхсвера. Они сразу же залили позицию Фридриха из штурмовых винтовок, отчего стрелок понял, что, судя по всему, его лежку раскрыли - вероятно, тот самый стрелок слева, который попал в Безымянного.
Бенкендорф, Кронос, Лист, Дог.
Вместе с первым выстрелом где-то за спиной Барона, который заставил католика невольно отвлечься, из-за пятиэтажки разом выскочили четверо бойцов в камуфляжной броне, и, прикрывая друг друга огнем, перебежали к девятиэтажке. Одного из четверки сумел срезать Карл, который мгновенно соориентировался и дал очередь неглядя, однако ж попал. Очередь тяжелых винтовочных пуль остановила федерала, и на его теле тут же вспухли небольшие кровяные облачка. Тот упал на живот, выронил автомат и затих. Бенкендорф, Дог и Кронос ничего не успели сделать, так как их угол федералы тут же обстреляли, заставив двух десантников укрыться. Они увидели, как Карл дал очередь и замолчал - очевидно, федералы вышли из угла его обстрела. Через какую-то секунду прямо на углу дома, метрах в двух от Иозефа, приземлился некий темный, круглый металлический предмет, очень смахивающий на гранату.
Керволайнен.
Тактическая мини-карта вспухла красным цветом, отмечая отряд противника напротив Хагенса, Барона и предполагаемую позицию стрелка, который "подбил" Макса. Появились и пометки о примерном вооружении противника, а так же о том, что броня Безымянного была частично пробита, но сам он не пострадал. Синхронная атака противника вызвала определенные подозрения о том, что взвод успешно прошляпил замаскированного разведчика, да и сам факт того, что отряд атаковали сразу с двух направлений, не особо радовал. То ли еще будет.
Остальные.
Раздались выстрелы сразу с трех сторон, и очень быстро компьютер выдал первичные целеуказания насчет расположения противника.
|
|
|
|
|
-
Слышь, а тебе не кажется, что все офигели и на твои плюсы плюют? Мне кажется. Потому буду плюсовать, от чувства справедливости.
|
-
Лекс, ппц, ты там морским узлом завязался? Я перечитал 6 раз, так и не смог себе сие вообразить... Гимнастка, блин.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Проведя ладонью по белой матовой поверхности моего доспеха, я прочувствовал пальцами его тяжелый и мощный холод, вселявший нешуточную уверенность в бессмертность своего владельца. Он не был идеальным, не был какой-то великой и святой ипостасью, что превращала бы бой в нечто красивое и правильно, отнюдь, - он был обычным доспехом. Прекрасно сделанным, продуманным, удобным, по-армейски бесхитростным и простым, как и положено быть нашей защите. Одевая его, я не олицетворял это скопление новейших технологий с чем-то одушевленным, чем-то более живым, нежели чем хорошо обработанный кусок стали и титана, я всегда воспринимал свой доспех лишь как инструмент, как безмолвную вещь, созданную, чтобы служить мне. Но, несмотря на это, я любил его – за то ощущение, что крылось под латами, ощущение силы. И не только той, которую он действительно давал, благодаря встроенным сервоприводам, но и той, что чувствовалась в каждом моем движении и чувстве – когда я нечаянно задевал плечом стену, ощущая это лишь в слабом давлении, да легком скрежете металла о бетон, когда я глядел на окружающий мир сквозь прочные стекла маски, на которые подавалась дополнительная информация, когда я слышал гул от моих ступающих по полу подошв, над которыми нависли лишние килограммы брони… Это все заставляло чувствовать себя воином, десантником, да и попросту крутым мужиком, особенно, когда тот взял в руки новую увесистую винтовку.
О да, глядя двумя своими дулами куда-то в стену, она каким-то невыразимым образом всегда меняла обстановку и окружение, а главное – смысл. Взводный арсенал становился небольшой комнатой с одной дверью, двумя зарешеченными окнами (решетки можно снести взрывом) и одним союзником – не успевшим еще зарядиться штурмовиком в таком же доспехе. В случае чего, я мог его запросто прикрыть, особенно когда щелкнул хорошо смазанный затвор, - такие мысли сходу лезли в голову, потому что оружие в руках давало мне новый уровень самосознания, будто некий ключ к суетливому ажиотажу войны. Все становилось на свои места – без имен, без кип бумаг, свидетельствовавших разные свидетельства, без какой-либо цены. Точнее, цена была, но она из денежной тут же переходила в тактическую. Этот новый смысл мне нравился больше – простой и без лжи.
- Никакого шанса против Кайзера, Йоззи? – переспросил я, с щелчком разгерметизации подняв маску. – Честно говоря, мне не хочется гадать – это бессмысленно, ведь мы даже половины информации не знаем… Но, что меня лично весьма и весьма успокаивает, так это наша с тобой позиция, Барон: мы не сидим на месте, мы скоро летим воевать. Так что если ты хочешь хоть как-то повлиять на ситуацию, а ты можешь, то помоги мне проверить амуницию остальных парней, а потом пойдем завтракать. И особенно внимательно проверяй новобранцев, - добавил я напоследок, беря в руки винтовку Хагенса…
Конечно, какие-то неполадки были весьма маловероятными для совсем новой, не проверенной боем амуниции, но мне тогда казалось, что каждое мое действие было весьма и весьма значимым, что каждая мелочь, каждое движение ершиком по стволу могло сыграть решающую роль в наступившей войне… И, на самом деле, это было правдой. Потому что для победы, которая по моему мнению была не такой уж и вероятной, нужно было делать все максимально гладко, идеально и верно. Нельзя было где-то халявить или расслабляться – даже от такой мелочи, как чистка ствола, зависело то, выживу ли я в предстоящем бою. Потому что для того, чтобы одержать верх, надо было очень и очень постараться, надо было выжать из себя максимум, выжать его из каждой минуты своего существования, и именно это требование судьбы придавало особое ощущение значимости моим действиям.
|
|
|
|
-
Die Reihen fest geschlossen
-
Сышиш, парниша? А чё ты такой дерзкий? Тут у нас за Манчестер Юнайтет все болеют...
|
-
нет монти, все же в минуса надо, вот появится у нас, так в плюсы тогда будем)))
-
скоро удалю из модуля,если что то в скором времени не изменится
-
твоя гошова украсила камин капитанского мостика =)
-
Возвращайся в игру:(
-
Шоп без минусов
|
|
|
|
|
|
|
|