Голосование пользователя

БЛЯМ! - зомби от удара огнетушителем полетел кувырком, его голова, кажется, лопнула, как реквизит на съёмках какого-нибудь треш-ужастика с расчленёнкой, одна из его рук отлетела в сторону. Пшшш! - из лопнувшего корпуса огнетушителя ударила струя углекислоты, и он, задрожав, взлетел на ней, как на реактивной струе, - бдыщь, блям, бдыщь! - он метался из стороны в сторону... и, как назло, почти не попадал своей реактивной струёй в этих чёртовых зомби.
- Что происхоооааа??! - панически выкрикнул полицейский, ещё не видевший зомби и не знавший, насколько всё серьёзно.
- Не думай - СТРЕЛЯЙ! - крикнул Рикки, подбегая и одним метким выстрелом разнося на куски голову ещё одного зомби. Полицейский перестал колебаться и выстрелил - но раненый зомби подбежал к нему, готовясь броситься на него.
- МЫ ПОЖРЁМ ВАШИ ДУШИ! - проревел он... так, стоп, что??! Они ГОВОРЯТ??! И говорят цитатами из какого-то чёртового треша!

И как только пациенты увидели зомби, паника захлестнула их - с испуганными воплями и визгами, они повскакивали и все бросились к выходу, толкаясь, падая, наступая друг на друга... последним рубежом была двойная входная дверь, как назло, открывавшаяся очень медленно, с запозданием реагировавшая на бежавших; на первых подбежавших навалились задние, прижимая их к стеклянной двери, когда она открылась, несколько человек попадали в "тамбур", а напиравшие на него сзади пробежали по их спинам. Вместе с пациентами бросились бежать и медсёстры, слишком напуганные, чтобы пытаться призвать паникующую толпу к порядку.
- Там снаружи человек, ему нужна помощь! - крикнула журналистка, указывая на Кевина снаружи. Она отступала следом за бегущими... и, кажется, не забывала всё снимать на телефон.
Вцепившись пальцами в двустворчатую дверь, испуганные пациенты смогли, наконец, её открыть и выбежали наружу... на радость голодным зомби - те бросились к ним, а пациенты с испуганными криками бросились бежать.
- Что делаа-ааа, к чёрту! - Джинкс, выхватив нож, бросилась на подбежавшего к полицейским зомби. - Не думала! Что когда-нибудь! Это! Сделаю! - и ударила ножом точно в затылок ходячему покойнику, кажется, перерубив ему позвоночный столб, - он рухнул на пол, беспорядочно дёргая конечностями.

Один против четырёх! Кевин, отступая, швырнул очередную бутылку в горящего зомби, но тот продолжал бежать на него, даже продолжая гореть, смердить горящей плотью и, кажется, начиная разваливаться на куски, - он всё равно бежал и тянул к нему свои горящие руки. Двое зомби, один - в полицейской форме - свернули, бросаясь в погоню за кем-то другим, один, в ярко-красной бандане, с разодранными шеей и лицом и запачканной кровью майкой, остановился напротив двери и проревел, указывая рукой на прятавшегося за дверью Раенерио:
- Раннер! - лицо Банданы было изуродовано до неузнаваемости, превратившись в кусок окровавленного мяса, но Раенерио узнал его одежду и бандану. - ПРИСОЕДИНИСЬ К НАМ!
А тем временем, когда казалось, что хуже быть не может, Кевин увидел, как ещё двое зомби выбежали из главного входа морга. Хорошая новость - они пока ещё не бежали к нему, плохая новость - они бежали к пытавшимся выбежать через главный вход больницы, столпившимся между двойными дверями пациентам - и внешняя дверь услужливо открылась перед ними.

Как не ждала Рекс какого-нибудь подвоха, но ничего так и не произошло. Никто не ворвался в док с оружием и значками ГБистов наперевес, не блокировал системы корабля, не заварил шлюз. Удивительно, но, похоже, что от вольнонаёмных и в самом деле все отстали. Пока, по крайней мере.

Они были свободны, хотя бы пока находились на своём, теперь это можно было утверждать чуть увереннее "своём", корабле. Мчась через Поток куда-то в глубины Простора, у них было время подумать о будущем и построить планы. А там видно будет, как говорится.

Пусть не с первого раза, но Звездным Искателям удалось взломать системы защиты модуля памяти Зиры Веш. Находка того стоила. Помимо приказов самой Веш, планов деятельности на Эоксе Флота Мертвецов, а также планов деятельности агентов (жаль без указания имен) на других планетах Миров Соглашения, что несомненно будет очень интересно и Ванеде, и Геваларску Нору, и Чискиску, там обнаружились данные их Хребта Пожирателя, те самые, что были стерты из базы данных неизвестным хакером. К слову, электронные подписи на обнаруженных файлах и те, что были на компьютере на базе Культа, совпадали. Это лишний раз доказывало, что Флот Мертвецов тоже охотится на Гаситель звезд!
Обнаруженные файлы говорили о пророчице Ньяре, её предсказаниях и интерпретациях культистов этих предсказаний. Судя по этим записям Культу удалось понять, что речь в пророчестве идет об оружии немыслимой мощи, способной уничтожать целые миры. Это оружие сокрыто в неизвестности, но путь к нему можно отыскать через Врата Двенадцати солнц. Культисты считали, что это своего рода портал или иной механизм перемещения, а ключом к его местоположению является некая система Неджеор, расположенная где-то в Просторе. Координаты этой системы Звездные Искатели скопировали себе, но вот поиск хоть какой-то информации об этой системе ничего не дал. Судя по всему, эту систему никто и никогда не исследовал либо не было никакой информации о ней в открытых источниках данных.

Реджина… Планета контрастов. Это сердце Спинвард-Марчес, славный бастион имперской культуры… И миллионы населяющих его дураков, возомнивших, будто манеры одеваться и говорить, как обитатели миров Ядра, изменят саму их суть. Мне смешно наблюдать, как они высокомерно относятся к ближайшим соседям, называют их отсталыми дикарями, хвастаются своим имперским происхождением, пыжатся из последних сил, дабы продемонстрировать собственную важность. Но они не видят иронии того, что внутри ничем не отличаются от людей, над которыми насмехаются, не видят, что они такие же условные дикари, просто напялившие успевшие выйти из моды столичные шмотки. Для меня они просто посмешище, отсталые, малообразованные и бескультурные, они едва ли имеют значение в большом замысле. Каждый тамошний чиновник, что мнит себя пупом земли, на самом деле являет собой самый незначительный винтик в огромной и сверхсложной бюрократической системе Империума. Даже если этот чиновник и нажмёт какую-нибудь не ту кнопку, в следующее десятилетие этого никто и не заметит… а даже если заметят, то всем будет наплевать.

Однажды я спустился на шаттле в Кредо-Сити, зашёл в самый пафосный бар и убедил местных, что прилетел из Ядра и не прочь поделиться последними столичными сплетнями. Развесив уши, они охотно верили всем тем бредням, что я придумывал на ходу. Всего 20 минут мне понадобилось, чтобы убедить этих людей, будто последним писком столичной моды стало ношение на голове шляпы с живым цыплёнком. И тут же я впарил этим идиотам груз замороженной домашней птицы в сто раз дороже обычной цены. Сказал, будто это не простые, а очень редкие цыплята, образчик «от-кутюр». А ведь птицу я закупил почти там же, в соседней системе. Этих простаков я обманул не выгоды ради, мне лишь требовалось доказательство того, как падки местные на всё столичное.

Но не стоит думать, что вся Реджина такая. У неё есть и оборотная сторона. За пределами Кредо-Сити с его безвкусным подражательством живут те, кто ещё не забыл Долгой Ночи, не забыл и оставленных ею культурных шрамов, кто с недоверием, а то и откровенной ненавистью смотрит на всех чужаков. В той части Реджины можно легко потерять всё имущество или даже жизнь, если забрести не на ту улицу. Хотя в датафайле планеты обычно указывают девятый уровень строгости законов, то есть максимальный, это ограничение скорее бьёт по чужакам, тогда как местные живут по своим законам и традициям…

– Заметка Лена Беккета для Ежегодника TAS (отвергнута редакцией)

* * *

От: Паллод Норрим, шеф-инспектор Комитета общественного порядка Реджины
Тема: Имущество и тело Лена Беккета (скончался)
С прискорбием сообщаю Вам о смерти гражданина Лена Беккета, проживавшего на планете Алелль (Реджина) и скончавшегося в Кредо-Сити на планете Реджина. Перед своей кончиной Беккет оставил инструкции для Комитета общественного порядка, уведомив о том, что вы являетесь одним из ближайших его родных и контактным лицом на случай непредвиденных ситуаций в субсекторе Реджина. Согласно его последней воле, вам надлежит забрать имущество покойного и транспортировать его останки на Алелль. Для покрытия транспортных расходов открыт счёт в Первом банке герцогства.

Именем Его Высочества герцога Норриса и согласно Закону об общественном порядке от 527 года (исправленному и дополненному), я предписываю вам как можно скорее явиться на Реджину для решения вопросов, касающихся дел и имущества Лена Беккета. В случае невозможности выполнить это предписание, прошу вас уведомить меня об этом письмом с целью поиска альтернативных вариантов.

Выражаю вам мои личные соболезнования в связи с кончиной Лена Беккета. Его тело хранится в криогенном комплексе в Кредо-Сити и ожидает скорейшей передачи под вашу ответственность. Однако для выяснения некоторых обстоятельств смерти Лена Беккета я прошу Вас по прибытии первым делом связаться с офисом Комитета Общественного Порядка.

Запечатано в 61 день 1105 года по календарю Третьего Империума.
–Паллод Норрим

* * *

Парадоксальный факт. Силы личности Лена Беккета хватило на то, чтобы в одном месте и в одно время собрать пятерых совершенно непохожих друг на друга людей. В силу своей авантюрной натуры матёрый путешественник и исследователь предвидел, что судьба может оказаться к нему неблагосклонна и обрушит на него неприятности, из которых не удастся в очередной раз выйти живым. На этот случай старина Беккет составил чёткие указания относительно того, как поступать с его телом и имуществом. Вроде бы стандартная практика. Вот только он никак не мог предположить, где именно и при каких обстоятельствах он встретит свой конец, а потому перестраховался и включил в перечень контактов немало тех, кто приходился ему роднёй или же при знакомстве проявил себя человеком надёжным, которому можно доверить выполнение подобной скорбной миссии. Вряд ли Бекккет рассчитывал, что известие о его сильно преждевременной кончине доберётся аж до пятерых человек, и все они немедленно поспешат на зов. А может быть, это имперская бюрократия дала очередной сбой, и вместо одного письма было отправлено по меньшей мере пять.

Из разных мест разными путями и с некоторым расхождением по времени все пятеро контактов Беккета явились на Реджину, побывали в офисе Комитета общественного порядка (или КОПа) и получили стандартный ответ, что делом Беккета занимается шеф-инспектор Паллод Норрим, который в настоящее время находится в отпуске, и никто другой не может его заменить. Никакие просьбы, угрозы, использование авторитета или связей не могли заставить жернова сложного бюрократического аппарата вращаться чуть энергичней. Оставалось только записаться к Норриму на приём, когда тот наконец вернётся на службу. Без предварительной встречи с ним сдвинуть дело с мёртвой точки не представлялось возможным: в криоцентре к телу Беккета не пускали, счёт в банке был заморожен, доступ к материалам расследования был строго ограничен, а формальное предписание шеф-инспектора не позволяло легально покинуть систему.

И вот назначенный день визита к инспектору наступил. 127 день 1105 года. Огромный орбитальный космопорт в форме бублика над планетой Реджина (хотя формально это не планета, а лишь невзрачный спутник в тени газового гиганта Ассинибойя) приютил штаб-квартиру Комитета общественного порядка, главной полицейской структуры этой системы и парочки соседних. Сам космопорт был важным транспортным узлом всего сектора, через который каждый день проходили миллионы пассажиров. Совсем немногих из них интересовала сама Реджина, большинство просто делали остановки на маршруте, кто-то пересаживался на другой транспорт и отправлялся дальше вглубь Империума, во фронтир или же в звёздные империи варгров или жодани. Транзитная часть станции была сущим кошмаром из-за нескончаемого пассажиропотока, состоящего из представителей множества самых невероятных рас, говорящих на тысяче языков, и строгих проверок службы безопасности, стремившейся держать этот хаос под контролем, но на деле лишь его усугубляющей. Про грузовую часть порта и говорить не стоит. Одна суточная смена в этом аду приравнивалась к пяти в любом другом месте.

Впрочем, стоило пройти дальше, в Реджинскую территориальную зону, отдельный отсек станции, выполнявший сугубо административные функции, и ситуация становилось куда лучше, по крайней мере шума и суеты здесь было несравнимо меньше. Штаб-квартира КОПа призвана была служить последним оплотом обороны в случае нападения на станцию, а потому местные охранники облачались в боевые скафандры и вооружались тяжёлыми лазерными винтовками, многие имели на униформе наградные отметки за выдающиеся свершения на военной службе, а старший офицер охраны, наблюдавший за входом через бронестекло, и вовсе гордо носил фиолетовую подвеску полного кавалера Звезды за Особый Героизм, высшей военной награды Третьего Империума. Но властвовали в этом месте вовсе не героические вояки, а надменные бюрократы, большую часть своей жизни просидевшие в крошечном кабинете без окон, но мнящие себя центром небольшой самостоятельно созданной вселенной. Для этих бюрократических демиургов совершенно не имело значения, кто находится перед ними – скандальная знаменитость, имперский аристократ, герой войны или кто другой. Перед законом всем полагалось быть равными.

Центром этого бюрократического царства, этаким Мидгардом, где простые смертные копошатся, пока боги-офицеры делают свою бесконечно важную работу, был длиннющий коридор с выстроенными вдоль стены до смешного маленькими стульчиками и плохо работающим торговым аппаратом. На противоположной стене имелось множество дверей в кабинеты инспекторов КОПа, над каждой из которых электронное табло с сообщало номер следующего рассматриваемого дела дела и время, оставшееся до начала приёма. Единственным украшением всего коридора, призванным внести разнообразие в одинаковые пластиковые панели серого цвета, служили повторяющиеся голографические плакаты с изображением героического профиля герцога Норриса в его флотском мундире и подписями вроде «Вместе на страже безопасности», «Будущее Реджины – твоё будущее», «Отстроим, что потеряли в войне». Типичная пропаганда последних лет. Недавно вступивший на престол герцог обещал подданным очень много всего хорошего, но пока ни в чём толком не преуспел. Его стараниями космопорт был превращён в хаотичный улей, полный жужжащих пчёл. А всё из-за желания перестроить половину транзитной зоны по современным столичным стандартам.

Коридор перед кабинетом шеф-инспектора плохо подходил для неожиданных встреч старых знакомых, но иного места и случая встретиться, увы, давненько не выпадало. Именно сейчас и здесь открылось, что у Лена Беккета, оказывается, было много друзей, готовых ради него бросить все дела и переться в дальнюю даль, и что многие из этих друзей в прошлом между собой пересекались, а то и вовсе имели близкие, почти дружеские отношения. Вот уж действительно полон мир странных совпадений, которые имеют свойство особенно часто случаться со знакомыми Лена Беккета. Поскольку все они получили письма, все явились в штаб-квартиру КОПа по одному делу, то и аудиенцию с шеф-инспектором им назначили на одно время. До неё оставалось ещё около пяти минут.

Вы не можете просматривать этот пост!

Группа наемников Синжина была предоставлена сама себе на целые сутки. К счастью, выделенные комнаты были довольно комфортны, чтобы не испытывать проблем с тем, чтобы всё это время провести в их стенах, если кому-то этого хотелось. Остальным же был предоставлен доступ к прочим услугам «Тройного Ка»: от казино и бара до салонов для VIP-персон и экзотических видов массажа для самых изысканных ценителей.
Хотя и без того странная компания, пополнившаяся загадочной певицей-дроу, наверняка имела и свои планы на это время.
Ровно через сутки после того, как команда покинула покои Лорда Синжина, к ним довольно бецеремонно заявилась Деминда, та самая телохранительница их нового нанимателя, что вела себя довольно дерзко.
- Пока вы здесь прохлаждались, - начала она с порога без особых церемоний, - Лорд Синжин сделал всё, чтобы вы могли попасть на Аввалон, планетоид, где расположен экспериментальный завод-лаборатория «Лошадиное око». Итак, начиная с этой минуты, Вы – команда инженеров «СкайТек», нанятая «И-Джей» для работы над новой моделью роботов-нянь для Вескаруима. Собственно, наличие веска и дало возможность взять этот вариант. Вот ваши идентификаторы личности и краткая легенда. К счастью для вас, «И-Джей» и особенно сотрудники «Ока» никогда ранее не видели эту группу ученых-инженеров и никогда с ней не общались. С учетом некоторого вмешательства в систему безопасности «И-Джей» и их базу данных на территорию комплекса вы попадете без проблем. А дальше уже действуйте сами. Вот координаты астероида в Диаспоре, суда вы доставите «Мумакил» когда уведете его из-под носа корпоратов и калистократов. Ваш рейс отправился с Веска-2 еще вчера, но, опять же по некоторому стечению обстоятельств, будет производить остановку здесь через 4 часа 26 минут. Вы должны быть готовы оказаться на корабле вместо настоящей группы инженеров «СкайТек».

На датападе, переданном Деминдой, помимо координат астероида, куда нужно было доставить угнанный корабль, был приведен список инженеров, заменить которых надлежало наемникам. Это были:
1. Веск-психолог Атунар Д'Вор. Уравновешенный, скрупулезный и педантичный ученый, который отвечал за консультирование по программированию личности роботов-нянь и экспертную оценку профессиональных навыков готовых роботов;
2. Программист искусственного интеллекта хафлинг Джи-Джи Тау. Как и все программисты немного не от мира сего, молчаливый и тихий. Но если уж начинал говорить, то половина из сказанного им была решительно непонятна большинству из окружающих;
3. Инженер-конструктор дроу Лиарин Верос, шумная, громкоголосая и неугомонная. Любительница покомандовать и поспорить с руководителем группы, а также со своим дроном;
4. Инженер-ксенобиолог Дарина. Слишком загадочная даже для служб безопасности корпораций, поскольку данных о ней не было.
5. Руководитель группы, самый странный из всех возможных кандидатов на эту роль – гоблин Урвангл. Несмотря на внешность очень грамотный специалист в области инженерии и программировании, воспитан и вежлив, обходителен с руководством и нанимателями, но строг и требователен к подчиненным.

...
- Ддааааа... спассссибо, вы очень любезны - курьер принесший письмо, видимо усилием воли не делал жидко к себе в штаны - Видите, сеньор, мы во все разобрались.
- Сдрисни отсюда нахрен, дибилоид!

Резкое движение и топот ног, сказали Рино, что чувак не стал дожидаться повторения.
Бенджамин окинул взглядом мастерскую.
Стул со скотчем на подлокотниках, тазик с водой и оголенные провода от генератора не понадобились.
- Может и правда не надо было его оглушать, а потом со всей полнотой инженерной мысли привязывать? Погорячился я. - Рино почесал в затылке - Ну и похрен, пора менять дислокацию. Засиделся я тут. Хламом зарос.
То что незадачливый курьер вызовет копов или федералов, это было как ясный божий день. Так что надо было сваливать конечно.
Понятно, что их надо ждать не прямо вот так сразу. Но барахло было жаль бросать.
- Так, а что же мне выбрать? Все я все равно не упру. А грузовик как назло в ремонте. Ясно. Надо уходить налегке. Эх, лопухнулся я. Надо было его пока не отпускать, пока не собрался бы валить. Ну что поделать.

Рино повертел в руках конверт.
- Не, в жопу. Потом прочитаю! Сейчас надо ноги делать.

Вязкая, комковатая слюна отдавала никотином. Покалывало легкие. Дискомфорт. Не настолько сильный, чтобы вывалить язык на плечо, но и не как после пробежки за автобусом. Обошлось. Все обошлось. Теперь надо срулить куда-то на улицу побезлюднее, где точно не проедет ментовоз. Место слишком броское. Даже если вновь вызывать такси, то где-нибудь подальше отсюда.

Вечный Огонь и бомжи.

Тычку от первого Игнат принял бы в штыки, если ее не оборвал второй. Умный дохера что ли? А чего тогда бомжуешь, если так? Но второй оказался более доброжелателен. Даже угоститься просит. Ладно, раз уж сегодня аттракцион невиданной щедрости, то почему бы и нет? В конце концов, с Питером стоило рассчитаться как должно — потери могли быть и куда больше, чем какая-то сижка.

— Кури, — Игнат достал из пачки сигарету и протянул ее бомжу. А затем устремил взгляд к Огню.

Над Огнем, оплывая, трепетал воздух.

Когда заговорила Рыся, Игнат посмотрел на нее, уже не пытаясь скрыть любопытство и интерес. Интересно, откуда на ее взгляд берется уважение к воинским мемориалам? Время и бытие рисуют повседневные картины, и создают образы тоже они. Вечный Огонь и бомжи — слепок настоящего и недавнего прошлого. Слепок происходящего в Грозном и Аргуне, под Гудермесом и Хасавюртом. Где генералы и высокопоставленные чиновники до сих пор греют руки над заревами пожаров и остывающими телами пацанов. Греют так же, как и бомж греет тушенку над Вечным Огнем.

Может, и нет на самом деле ничего за этим мемориалом. Даже пока воюешь, о тебе не всегда помнят — то хавку не подвезут, то с подкреплениями кинут, то еще херня какая. А уж когда воевать перестаешь, всем и вовсе становится положить. Ни помощи, ни поддержки, ни участия. Это вот шестьдесят лет назад — вот да, вот это была война! А мы в Чечне так, в игрушки с ребятами поиграли и только. Глупости всё у нас какие-то в голове — безработица, ПТСР, криминал и материнские морщины.

Губ Игната чуть коснулась печальная улыбка. Хорошая Рыся девушка все-таки. Способная растрогать чем-то. Пацаны, кто это увидел, тоже улыбаются, наверное. Интересно, как им там? В вечном карауле среди холодных звезд и черной пыли?

— За что пьете, мужики?.. Раз уж перед Огнем, то третий тост за Кавказ поднимите. За Волчьи ворота. Или за Харсеной.

Или за Комсомольское и Ачхой-Мартан.

Msg: 3 of 3
From: Mithgol the Webmaster
To: All
Subj: Re: КАК НАМ ОБУСТРОИТЬ РОССИЮ
-------------------------------------------- Всем -------------------------------------------

Омское ебанько совсем ополоумело. От чудачеств анального засранца даже его прихвостни сходят с ума. Взирая, коленопреклоненно хватался за живот от нутряного хохота и едко потел, предвкушая падение еврейско-кащенитского каганата.

[ссылка на ftp. По ссылке видео 144р, ebanko_novosti.wmv]

Заставка новостей телеканала «Омск-ТВ». Идёт отсчёт времени до начала выпуска. Механический голос равномерно произносит: пудовичок, осьмушка, четвертушка, полушка, целковый, ноль.

Кадр: студия, аккуратно одетая ведущая за столом.

Ведущая говорит спокойным поставленным тоном советского диктора: «Здравствуйте, товарищи. В эфире новости последнего часа. Главная тема выпуска: торжественное открытие парка ледяных скульптур Погибших Бойцов на льду Иртыша. Слово нашему коллеге Антону Верницкому.

Смена кадра. Антон Верницкий стоит на заполненном людьми ледяном поле, где тут и там стоят ледяные глыбы.

Антон Верницкий: То, что вы видите перед собой, можно счесть просто кусками льда, но на самом деле это кубические скульптуры Павших Борцов, воздвигнутые здесь по плану монументальной пропаганды. Вот эта скульптура (показывает на криво поставленные один на другой три куба льда) изображает Виктора Пелевина, вот это (показывает на усечённую ледяную пирамиду) — наш великий русский композитор-авангардист Сергей Курёхин, ну а эту скульптуру узнает каждый без дополнительного пояснения (показывает на снеговика в потёках жёлтой мочи, облепленного говнарскими наклейками).

В кадр вваливается бухой панк: судя по виду, это ветеран дивизии им. В. Цоя: он в косухе, с обмазанным мёрзлым говном ирокезом. Вскинув руки и нетвёрдо держась на ногах, говнарь начинает орать «Горшок жив! Горшок жив!» — впрочем, тут же его скашивает автоматная очередь. Выстрелы вообще то и дело раздаются на заднем фоне.

Антон Верницкий: ранее на этом ледяном поле выступил с программной речью каудильо Республики Эдуард Лимонов. Я прошу коллег включить запись. Коллеги?

Смена кадра: перед собравшимися выступает Лимонов. Голова каудильо туго замотана бинтом от ранения, полученного им в боях за Казань. Лимонов своим знаменитым надтреснутым голосом обращается к собравшимся:

…я обвиняю Америку, этот населённый бледными тенями, растворяющийся в болоте несуществования континент! Я обвиняю американскую марионетку, Димона Кровавого, жалкого, трусливого гнома, потерявшего свою Белоснежку на руинах Казани и сейчас отыскивающего её прах, копаясь кривоватыми заскорузлыми пальчиками в сером пепле! Я обвиняю тебя, выродок, нравственный урод от рождения! Доведись мне встретиться с тобой за гаражами, я плюнул бы тебе на лысину. Скажешь, у тебя нет лысины? Она у тебя скоро будет! Я обвиняю тебя в самом страшном грехе, завезённом на нашу озарённую ленивыми рыжими закатами землю! Я обвиняю тебя в грехе пошлости! Я обвиняю тебя в прославлении труда, идиотской идеологии, основанной на поклонении материальному прогрессу. Кретин, я повешу тебя за галстук на кремлёвской стене! Я обвиняю тебя в презрении к утопии и поэзии, ко всему, направленному на совершенствование человеческой души... Как не противостоять этому поветрию наиболее разрушительным броском вперед – идеей, и самой творческой работой – тунеядством! Анархия — мать порядка! Слава постмодерну — героям слава! Упразднение труда! Экзистенциализм как гуманизм! Талласократия! Теллурократия! Ещё парочку! Москвошвея! Москвошвея!

Но закончить свою проповедь, товарищи, я бы хотел не этими безусловно важными словами, а обращением к нашим защитникам! Да, мы потерпели поражение в бою, но мы знатно повеселились и повеселимся ещё больше! Пермь горит, да и хуй с ней: у нас ещё есть Екатеринбург и Омск! Иногда, чтобы спасти Россию, надо уничтожить Пермь! Хороший город в честь палеозойского периода не назовут! Скачи, скачи, Димон, по Перми: мы ещё вернёмся сплясать с тобой адскую джигу на её развалинах! А вы, бойцы, помните, за что вы сражаетесь. Вы сражаетесь за воробьиную ораторию! За особый взлёт свободной мысли! За беспонтовый пирожок, горячий, только из печки! Велика Сибирь, а отступать некуда! За нами — лакановский objet petit a!

Смена кадра: студия.

Ведущая: в настоящее время праздник в парке Сгинувших Героев продолжается. По заявлениям пресс-секретаря Эскадронов смерти Сергея Смирнова, празднества проходят мирно и без эксцессов: за сегодняшний день от огнестрельных ранений погибло только пять человек, ещё три человека провалились под лёд вместе со скульптурой Сергея Переслегина и ещё два получили тяжкие увечья во время игры в хоккей противопехотной миной. Напоминаю, что для гостей праздника организован тематический фудкорт. В столовой имени Сергея Курёхина посетителям предлагают жаркое из воробьёв, полевая кухня «Винтовка это праздник» угощает пирожками «Беспонтовые», а в трактире имени Михаила Горшенёва каждый может найти для себя мясо.

К другим новостям дня. В районном суде Чегеваринского района продолжается процесс над трупом Михаила Вербицкого. Напомним, что математик и радикальный публицист был обвинен в гносеологической гнусности и избыточном понимании задач революции, вследствие чего расстрелян со штабом после возвращения из Южного похода. После расстрела было решено провести суд над трупом, для чего тело Вербицкого было эксгумировано. О том, как развивается процесс, наша корреспондентка Ирада Зейналова:

Смена кадра: Ирада Зейналова в зале суда, где идёт процесс над кособоко усаженным на скамью подсудимых полуразложившимся трупом Вербицкого. Судья, прокурор и адвокат напоминают по виду бухих студентов-гуманитариев.

Ирада Зейналова: Мы находимся в зале суда, где уже вторую неделю продолжается первое заседание по делу предателя Михаила Вербицкого. Запах здесь стоит неописуемый. Несмотря на неоднократные приказания каудильо заканчивать процесс как можно скорее, прения сторон несколько затянулись. Послушаем, что говорит прокурор сейчас.

Прокурор (пошатываясь): …товарно-денежные отношения упадочны, порочны и пошлы. Человеческие отношения должны быть основаны на страсти или страхе! Тоталитарные государства сопутствуют тотальности бытия. Иллюстрирую это аналогией. Пусть в коммунальной квартире на 1000 семей есть один лишь общественный туалет, который содержится уборщицей Марфой Власьевной…

Со своего места вскакивает, осоловело таращаясь по сторонам, до того спавший адвокат.
Адвокат (для твёрдости держась за плечо прокурора): Протестую, ваша честь!
Судья (промаргиваясь, заплетаясь в словах): Против чего?
Адвокат: Я забыл.
Судья: Протест принят. Продолжайте.
Прокурор наливает из бутылки, выпивает, морщится: А что я сказать-то хотел? (чешет в затылке) Ты сбил меня, ебланище! (вновь уснувшему адвокату) А, вот. Шёл по улице Фассбиндер, на хую вертел цилиндр, а навстречу шёл Селин, тащи скорее вазелин.
Судья: Селина не трожь, сука!!!
Адвокат (просыпается): Перемена мест!

Судья, адвокат и прокурор меняются местами, пересаживаясь по часовой стрелке. Разлагающийся труп Вербицкого безучастно сидит на скамье подсудимых, кособоко свесив голову с высунутым чёрным языком.

Смена кадра: студия.

Ведущая: и к другим новостям. Продолжается строительство башни Татлина в Челябинске. Напомним, что о начале этого грандиозного проекта было объявлено ещё весной прошлого года, но строительство столкнулось с затруднениями, в числе которых беспробудное пьянство рабочих и лишь частичный успех кампании по сбору металлолома для конструкций башни. Из минимально требуемых пяти тысяч тонн стали на настоящий момент удалось собрать двадцать три килограмма. Тем не менее, кампания монументальной пропаганды набирает ход: в недавней программной речи каудильо заявил о начале строительства статуи нашего великого земляка Егора Летова на берегу Иртыша. Высота ледяной статуи по плану составляет более 200 метров. На руках музыкант будет держать… (еле сдерживается) пятидесятиметрового… (заходится нервным смехом) пятидесятиметрового кота! Господи! Что я несу? (в истерическом припадке) Какой ещё пятидесятиметровый кот? Господи, что это за бред? Это какой-то кошмар, из которого я не могу проснуться! На улицах стреляют, насилуют, отопления нет, эскадроны смерти…

Msg: 2 of 2
From: Mithgol the Webmaster
To: All
Subj: Re: КАК НАМ ОБУСТРОИТЬ РОССИЮ

-------------------------------------------- Всем -------------------------------------------
Новости из Омска. Смотрел, думал, заливисто смеялся. Осторожно, по ссылке 15 Мб.

[ссылка на ftp. По ссылке видео 144р, ebanko.wmv]

Кадр: диктор в студии провинциального телеканала «Омск-ТВ».

— Товарищи! Мы прерываем показ художественного фильма «Сало, или 120 дней Содома» ради срочного прямого включения с площади Габриэле д’Аннуцио (бывший Театральный сквер), где в эти минуты с программной речью выступает каудильо Евразийской Социалистической Республики генералиссимус Эдуард Вениаминович Лимонов.

Кадр: заполненная народом площадь, на фоне Оперного театра — фанерная, задрапированная кумачом трибуна. За трибуной — ряд безыскусных гипсовых статуй, воздвигнутых в последние недели по плану монументальной пропаганды и предназначенные к отправке в разные районы Омска и России. Крупный план статуй, одна за другой: Сергей Нечаев, Мишель Фуко, Эрнесто Че Гевара, Юкио Мисима, Андреас Баадер, Иван Каляев, Леонид Губанов, Иуда Искариот, Алексей Черехов-Анчар, Виктория Аралович-Владимирова. Из динамиков по сторонам трибуны играет «Родина» Гражданской Обороны.

Под усиливающийся приветственный шум толпы на трибуну поднимается Эдуард Лимонов в сером военном френче без знаков отличия, с нарукавной повязкой с серпом и молотом в круге. На седой, стриженной под андеркат голове Вождя — очки в массивной пластиковой оправе и красная повязка на лбу. В середине повязки — тот же символ НБП.

Шум стихает, музыка прекращается. Повелительно поднимая руку, Лимонов начинает говорить надтреснутым голосом:

— Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! В эту годину испытаний я выступаю перед вами, чтобы во всеуслышанье объявить о начале великого Танца Русской Свободы, в вихре которого закружится вся Россия и весь мир! Вы ждали от нас танца с саблями? Вы получите танец с лимонками! Вы ждали танца с драконами? Вы получите танец с лимонами! Здесь, в сибирских степях, звучат первые тонкие серебряные тремоло музыки, в громовом крещендо которой потонет Вселенная, да туда ей и дорога, старой блядине!

Кавалеры приглашают дам, и я сделал свой выбор! — Лимонов простирает руку с указательным пальцем куда-то в направлении Ульяновска. — Новодворская, я иду на тебя!

Беги, беги прочь, Валерия Ильинична, Орлеанская блудница смутного времени; ты слышишь уже, как неостановимо из-за Уральского хребта надвигается на тебя наш хтонический гопак! Ты перепутала абсолютную свободу с калькулятором гнид; ты променяла первопринцип братского общежития на место в капиталистической системе. Ты забыла, что опыт соборной любви угнетённые народы земного шара воспринимают через фигуру Владимира Ильича Ленина, чей родной город ты нагло попираешь своею тушею. Не по тебе твоё отчество, не по тебе твоё отечество, не по тебе этот город! Purga urbem, Новодворская, purga urbem! Оберни своё лицо к небесам! Видишь? — Лимонов патетично простирает руку к закатному небу цвета мяса, — видишь ли ты этих птиц? Это птицы перемен, и они уже надрывно кричат над шестой частью суши, предвкушая океаны падали, потому что слышат, как катятся на запад наши железные полки! Беги, Лера, беги! Приложи своё ухо к земле! Слышишь? Это стонет мать-земля, не в силах более выносить вес твоего чудовищного тела, отягощённого нечистой совестью и гормональными проблемами. О, окончи свою жизнь, Новодворская! Хромой могильщик отроет тебе могилу; глухонемые плакальщицы с «Эха Москвы» пропоют панихиду по тебе, окостенелые старухи из «Мемориала» уронят саван с твоим телом в яму, а дальше — лишь рыжая ржа и звёздный рой над головой, лишь стылый красный рассвет над ледяным простором, в котором бродит мужик с топором, давно позабывший твоё имя. Верёвка, пуля, ледяная тьма и музыка, сводящая с ума, — вот твой удел, вот твой венец, вот твой финал.

А ты, кошачье ухо бумажный тигр нефритовый дилдак? Куда тебе тягаться с Русским народом? Ни души у тебя, ни музыки, ни танцев! Весь мир слушает Чайковского, Достоевского, Кобейна, Моррисона! Курт Кобейн — русский, родом с Москвы! Джим Моррисон — русский, родом с Москвы! Славой Жижек — русский, родом с Москвы, и через подаренные им очки идеологии я вижу твоё гнилое нутро, твоё изнасилование Маркса маоистским пьяным жестоким ботинком, твоего разварного Гегеля быстрого приготовления! Я обращаюсь к нашему восточному соседу, к господину Баркашову, — защищай Русь, если дорог тебе твой дом и твой народ! Если ты не убил за день хотя бы одного китайца, твой день пропал зря. Если шнурки на твоих берцах ещё не белые, ты не понял угрозы. Если ты думаешь, что с китайцами возможно меситься по файрплэй, ты делаешь ошибку. Не считай дней. Не считай вёрст. Считай одно — убитых тобой косоглазых! Убей китайца и не беспокойся о своём желудке — мы тебе поможем. Недоедим, но вывезем!

Нам скажут, что жителям Урала и Западной Сибири самим не хватает еды, что еда вывозится поездами на восток. Наш ответ на это: нет еды — жри буржуя! Еда — лишь социальный конструкт; только поэзия материальна! И, как писал великий русский поэт Велимир Хлебников, «Когда умирают кони — дышат; когда умирают травы — вянут; когда умирают солнца — они гаснут; когда убивают буржуя — танцуют все!»

И мы будем танцевать! Танцевать, танцевать, танцевать! Мы будем танцевать в уральской тайге, мы будем танцевать на волжских просторах, мы будем танцевать всё яростней! Мы будем танцевать на пляжах, мы будем танцевать в полях и холмах, мы будем танцевать на улицах и площадях; мы попляшем на развалинах! Весёлые ребята, полные огненного смеха, — мы разрушим всё, все здания, все университеты и музеи и установим на их пепелище табличку — «Здесь танцуют!» Мы должны позволить музыке революции двигать нашими ступнями! Ритм времени — это танцор!

Мы начинаем наш гильотинный гавот, наш стальной уанстеп, наш гальванический твист среди озёр сукровицы, сквозь заросли злаков зла, и не одни мы пойдём по этой неторенной тропе! Нет! Вместе с нами рука об руку будут шагать наши товарищи с Волги и Дона, неизобретательно выбравшие называться РСФСР. Попрошу товарищей отнестись снисходительно к товарищу Андреевой и её сторонникам: да, они могут быть скучноваты и старомодны, с бедной фантазией и полным непониманием тенденций марксизма в эпоху постмодерна, но мы пойдём с ними рука об руку! Вы слышали уже о предложении Андреевой создать с нами Единый Антиимпериалистический Фронт; мы с радостью принимаем это предложение! С одной поправкой — наш союз будет называться «Добровольный Альянс "Советско-Модернистский Единый Революционный Штаб"»! Ура, товарищи!

По толпе проносится громовое «УРА!», нацболы принимаются распевать «Эрику» вперемешку с «А Ленин такой молодой» и «Всё идёт по плану». Некоторое время Лимонов не может продолжить.

Но маловеры спросят меня: ради чего этот кровавый танец? Зачем, мистер Лимонов, зачем? Зачем вы встаёте? Зачем продолжаете драться? Неужели вы верите в какую-то миссию, или вам страшно погибать? Нет, нам не страшно погибать: смерти мы смело говорим «ДА!». Может быть, нам нужна победа? Нет, она нам не нужна — победу мы одержим в любом случае! Может быть, вы сражаетесь в интересах Революции? Нет! Наша война — это больше, чем Революция. Наша война — это перфоманс!

И поэтому, в этот тяжёлый для нашего народа час я обращаюсь к вам, братья и сёстры. Хотите ли вы участвовать в нашем адском балагане, идти за мной, канатным плясуном, по оголённому проводу через оголтелые пропасти?

Толпа ревёт: ДАААА!

Я спрашиваю вас во второй раз: хотите ли вы завывающего вальса, однообразней и безумней, чем всё, что вы когда-либо видели?

Толпа: ДАААА!

Я спрашиваю вас в третий раз: хотите ли вы кровавой кадрили, бессмысленней и беспощадней, чем мы можем её сегодня представить?

Толпа: ДААААААА!
Лимонов: СМЕРТЬ!
Толпа: ДАААААА!
Лимонов: СМЕРТЬ!
Толпа: ДАААААА!
Лимонов: СМЕРТЬ!

Беснования продолжаются, в толпе начинаются свальный грех, драки, распитие алкоголя и спонтанные чтения стихов Эзры Паунда.

Камера отключается. Картинка на экране сменяется титром:
ПЕРЕДАЁМ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН ЕВРАЗИЙСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
«Тибетское танго» (Нас вырастил Будда на благо народа)
Слова: Сиддхартха Гаутама
Музыка: Сергей Курёхин
Исполняет рок-группа «Аквариум»
ссылка

Холодный северный ветер был истинным владыкой замка Вудбранд. Так повелось ещё с самых первых его дней, отчего в местных легендах прочно закрепилось поверье, что в старинных стенах в плохую погоду слышен тоскливый вой баньши. Ветер безжалостно трепал фамильные знамёна Вудбрандов с гордым девизом «Сила и честь», едва не срывал со стен многочисленные охотничьи трофеи, которыми так гордилось не одно поколение лордов, врывался в скопления людей, норовя забраться им под одежду и заморозить до самых костей. Ещё и мелкий дождь заморосил, будто боги за что-то гневались и пытались сделать этот день ещё невыносимей.

Во внутреннем дворе замка с самого утра было многолюдно. Такого столпотворения здесь не бывало никогда, даже во время королевского визита. Повод у нынешнего собрания был совсем не радостный. Тяжело было видеть хозяйку замка, молодую красивую женщину, бледное лицо которой залили слёзы, в её глазах поселилось истинное безумие, а подол шикарного платья был весь перемазан грязью. В истерике женщина не могла найти себе места, то срывалась куда-то бежать, то падала на пол и рыдала похлеще всякой баньши, то рвала на себе волосы от беспомощности. Окружавшая её группа жриц тщетно пыталась хоть как-то успокоить госпожу, но их боги были бессильны перед горем матери.

Лорд Вудбранд, когда-то великан, об удали которого барды слагали песни, теперь был сухим скрюченным стариком, уже не способным самостоятельно передвигаться. Вжавшись в кресло и кутаясь во множество одеял, он скорбно глядел в пустоту старинных стен, в которых прошли долгие годы его жизни. Вудбранд казался безучастным к стенаниям молодой жены, да и ко всему происходящему во дворе его замка. Сегодняшние события подтолкнули его к самому порогу смерти, и он вот-вот готовился через него переступить.

С самого утра по Вэймуту разнеслась весть о пропаже маленького Фили, единственного сына и наследника лорда Вудбранда. По слухам, испугавшись птиц, мальчик побежал в лес, его не смогла нагнать старенькая нянечка, не отыскала и замковая стража. В лес устремились отряды охотников, лесорубов, егерей, всех, кто мало-мальски знал окрестности, но даже охотничьи псы не смогли взять след ребёнка. Позже люди лорда прочесали весь город, задерживали и обыскивали каждую повозку, допрашивали каждую подозрительную личность, предполагая возможность похищения Фили. К полудню Вудбранд, осознавая, что его собственных людей недостаточно, повелел использовать все доступные силы, как местных, так и приезжих, для поисков сына и обещал щедрую награду тому, кто отыщет Фили.

Во дворе скопилась целая толпа добровольцев, которым велено было хорошенько подготовиться и вооружиться. О том, как поисковая операция вдруг превратилась в почти военную, собравшиеся могли только гадать. Кто-то вроде бы слышал, что первые из поисковых отрядов, уже успевшие вернуться в замок, будто заметили следы необычайно крупного зверя на лесной тропке, а в чаще заметили волков. Один из местных жителей вспоминал, что Королевский лес ещё пару десятков лет назад кишмя кишел разной нечистью, от гоблинов до троллей, а в давние времена в этих краях и драконы водились. Хоть стараниями лорда Вудбранда от такого соседства удалось избавиться, не стоило исключать встречи с опасными недобитками тех племён или появления новой угрозы, спустившейся с гор.

Седовласый кастелян, ветеран многих войн и битв, отпечатавшихся шрамами на его лице, занимался организацией многообразной массы добровольцев в небольшие отряды по пять-десять человек, которым вверялся определённый участок леса для поисков. Выделив из толпы очередную группу из семи человек, он стал проводить инструктаж. Усталость и нервное истощение кастеляна была хорошо заметна, за мальчика он, похоже, переживал не меньше его родителей, а в его возрасте подобные волнения переносились скверно.

– В последней раз Фильдора видели в полумиле к северу от замка, – медленно проговаривал старик, наверняка, устав от многократного повторения одних и тех же слов. – На опушке есть небольшой парк с беседкой, где молодой господин любит завтракать и играть. По возвращении с завтрака мальчика напугала стая ворон, он побежал в сторону леса и пропал среди деревьев. Поскольку лес он знает плохо, мог пойти куда угодно. Ваша группа отправится от беседки на северо-запад. Глядите в оба, мальчику пять лет, он легко спрячется в норе или за корнями, пройдете в двух шагах и не заметите. Скорее всего, на зов он не ответит, незнакомцев побоится. На ночь лучше привал устроить, в темноте всё равно искать бесполезно. Как на дорогу, ведущую к Эспару, выйдете, считайте, что пришли. Дальше искать бесполезно, ребёнок такой путь не пройдёт.

Седовласый ветеран показал очень схематичную карту леса и провёл пальцем от изображения замка к дороге. Стражники в это время принесли группе связку факелов, плащи от дождя и сумку с походными припасами.

– Еды на два дня, больше не понадобится, – кивнул кастелян на сумки и устало добавил. – Там ещё ленты, которые надобно повязывать на ветви там, где проходите, чтобы мы, если что, могли ваш путь отследить, да и вы сами дорогу назад нашли. Ваш цвет – жёлтый. Ищите на опушке флажок такого же цвета, оттуда начинайте поиски. А сейчас сообщите мне ваши имена и звания. И если есть ко мне вопросы, то задавайте.

Казалось, что прошедшие чуть больше, чем две недели, с момента, когда группа новобранцев Звездных Искателей вышла из шаттла в Доке 94 станции "Абсалом" для встречи со своим куратором Дураволом Крилом, внезапно растянулись как минимум на несколько месяцев. Такой насыщенности и активности за столь малое время, пожалуй, никто не испытывал, по крайней мере несколько последних лет. А ведь сначала все выглядело как пусть и неожиданная и интересная находка, коей был Потоковый Камень. Сейчас Лекс, Эйлис и Коннор могли бы с лёгким налетом грусти вспоминать тот день, когда услышали об Акреоне и его добыче. И вот во что всё это вылилось - Культ Пожирателя, посвятивший себя уничтожению этого мира, обнаруживает супероружие, способное уничтожать звёздные системы, и теперь им осталось лишь отыскать место, где оно укрыто. А они, Звёздные Искатели, оказались в самом эпицентре событий.
Возможно, ехавший на роботакси в космопорт Лекс так и думал. А может быть обдумывал то, как будет осматривать, проверять и первый раз выведет в открытый космос обновлённую за полторы недели, проведенные на Кастровеле, "Рассветную Деву", корабль, доставшийся им в результате исследования Потокового Камня. Так или иначе, он, прибыв на борт ставшего почти полным корабля и поприветствовав её искусственную личность, первым делом отправил сообщение Чискиску, а после принялся инспектировать судно и готовить его к перелёту.
Через два часа интерком Девы уведомил, что пришло ответное сообщение из офиса Звёздных Искателей.

Сообщение Чискиску лишь подтверждало, что Лекс, как лидер отряда, которого признали все остальные, принял верное решение. До отлёта оставалось ещё несколько часов, данных им самим остальным и себе на сборы и подготовку. Учитывая, что они направлялись не в самое густонаселённое пространство системы, да ещё и неизвестно куда они проследуют после этого, нужно было озаботиться всех необходимым в таком путешествии. Запасы "Девы" были пополнены сразу после модернизации, поэтому хотя бы за перелеты и проживание на её борту можно было не беспокоиться: без энергии, пищи и воды они не останутся. А вот для потенциальной встречи с представителями других ячеек Культа Пожирателя нужно было подготовиться. К счастью, обещанные гранты не заставили себя ждать, но все равно для столь непрогнозируемой миссии ресурсов было маловато. Оставалось надеяться, что вскоре это изменится.
Находки, полученные на Укуламе были частично переработаны в УПО, частично проданы, чтобы пополнить запас кредитов, что-то послужило апгрейдом снаряжения Искателей. Остальное, что было возможно, приобреталось на рынке Кастровеля, пусть и уступающего Абсалому или Апостэ в части оружия, но всё же с хорошим выбором.
В означенное время на "Деву" прибыли остальные члены группы. Можно было вылетать. Вскоре "Рассветная Дева" покинула порт Куабарата и устремилась в кастровельское небо и дальше, к звёздам, которые теперь были такими знакомыми. Бросив прощальный взгляд на зелёную планету с непередаваемым обилием разнообразной флоры и фауны, Лекс направил корабль в Поток, в путь к Диаспоре. Все ещё только начиналось!

Коннор, как всегда в сложных социальных ситуациях, вывел на рабочий экран табличку ответов, рекомендованных ему чат-ботом... Да, этот подойдет.

ДА/НЕТ
И ЧТО?
ВАЛИ ОТСЮДА
ПОЖАЛУЙСТА, ЗАЙДИТЕ ПОЗЖЕ
------------------------
ПОШЕЛ ТЫ, ГОВНЮК
------------------------
ПОШЕЛ ТЫ

- Пошел ты, говнюк!

- Постройте разговор так, чтобы главный культист спросил кого-то из вас, не забыл ли он дома голову - посоветовал андроид - Это даст хороший повод подкинуть ему под ноги "заряженную" голову.
Но в моих банках данных содержится и альтернативный вариант - можно приклеить заминированную голову к черепахе и пустить ее ползти вперед - Удивление, шок, попытка подойти, посмотреть, потрогать, подрыв. Но у нас нет черепахи.

...

- Заряды. - озвучил Коннор, разглядывая подрывную сеть - Можно понаделать из них зажигательных гранат.
Прежде, чем начать копаться с проводами, андроид обернулся на боевых товарищей.
- Мой электронный мозг очень ценит ваше участие и доверие. Мне было хорошо с вами, друзья. Вы даже научили меня юмору.

— Что за?!..

За одну секунду мир вокруг дварфа превратился из приятного, спокойного и наполненного свежим влажным воздухом места в кучу отвратительной липкой белёсой массы, возникшей сразу и везде. Кусок этой субстанции попал Бальдрику на визор шлема, и дварф активно принялся отдирать приставучую дрянь. Дьявол, она ещё и двигаться не давала!

— Какого хера?!

Где-то в стороне раздался голос Лекса, кричавшего про паутину и какую-то тварь. Стоп, паутина?! Он что, попался в ловушку местного паука или что там за хрень его здесь заменяет?! Дерьмо, дерьмо, дерьмо…

Раздался звук выстрела из лазерного оружия, завоняло палёным и двигаться резко стало легче. Тарр наконец-то смог отодрать кусок паутины от визора и быстро огляделся.

— Что здесь тво?!.. Блядь!

Эта планета абсолютно точно не любила не только дварфов, но и всё живое и разумное. Что это, дробить-колотить, такое?! Такой отвратительной хрени Бальдрику в жизни видеть ещё не доводилось!

Пика тут вряд ли поможет. Нож, где сраный нож?! Дварф зашарил руками по поясу, пытаясь нашарить чехол и тихо молясь, чтоб он не оказался залеплен липкой дрянью. Хвала Анградду, рука быстро наткнулась на знакомую рукоять, и дварф мигом схватил её и рванул вверх, вытаскивая оружие наружу.

И тут тварь стала втягивать паутину в себя…

— Ангур гаррен хар, дренгор ди цергнвар бардук!* — с перепугу Бальдрик перешёл на родной язык, с ужасом осознавая, что земли под ногами он больше не чувствует! Внутри всё сжалось, рука, сжимавшая нож, будто оцепенела, во рту и горле мгновенно сделалось сухо, под ногами образовалась пугающая до усрачки пустота.

Бальдрик в панике глянул вверх, глянул вниз и тут же об этом пожалел. Сверху была отвратительная, липкая, слюнявая, с щупальцами хреновина, а земля… Земля была далеко, очень, сука, далеко!

«Соберись, нахер! — мелькнула в мозгу огненно-яростная мысль. — Думай!»

Мысль пульсировала в мозгу горячим комком злости и желания выжить, затем будто что-то горячее скользнуло в грудь, к сердцу. А вот фиг оно его возьмёт!

— Нет! — крикнул дварф в ответ Эйлис. — Чего?!

Снаряд техномантки, гудя, пролетел мимо, Бальдрик аж моргнуть не успел. На секунду испугался, что сейчас грохнется, но рыжая промахнулась.

— Хр-р-р-рен тебе!! — проорал то ли Эйлис, то ли твари и принялся кромсать ножом паутину. Боязнь грохнуться поблёкла, теперь хотелось одного: вернуться на грёбанную землю!

- Наверняка это дело рук Саласк, - ответила на вопрос дварфа спасённая. - Я же говорила, что эту ширренку Тахомен использует скорее как киллера. А стрелять она умеет издалека, не привлекая к себе внимание.
После же Ралькави, снабженная в дорогу мультивитаминами Бальдрика, индивидуальными рационами питания и добротной, проверенной в бою винтовкой Лекса, ещё и отдохнувшая час вместе со Звёздными Искателями, отправилась в обратный путь. Пожалуй, за нее переживать уже не стоило, на ногах она стояла довольно уверенно для той, кто совсем недавно был на волоск от смерти, да и оружие в её руках не смотрелось чем-то чуждым, скорее наоборот. Так что о себе, если придётся, в дороге она позаботится. А заклинание Бальдрика оградит ее от местной жары и влажности, хотя как коренной жительницы Кастровеля ей было не в пример легче, чем гостям планеты. На прощание она горячо пожала руки тем, кто был не против этого, а Джафарра даже крепко обняла и погладила руку.
- Увидимся, - улыбнулась она пахтре. - Я какое-то время проведу на Мысе Турхалу, подумаю о том, что мне делать дальше. Если справитесь со своим делом, может там и встретимся.
Свою чудовищную перчатку она так и оставила лежать на земле, что не осталось без внимания Джафарра.
- Я вас никогда не забуду, - пообещала она. - Удачи вам, она очень понадобится!
Она ещё раз обернулась, отойдя уже почти за край видимости меж густорастущих деревьев, чтобы помахать рукой, и скрылась. Если все будет хорошо, то она доберется до Мыса Турхалу, а дальше... дальше будет видно.
Искатели тоже не стали задерживаться на месте, ведь впереди был ещё долгий путь. Но хотя бы что-то насчёт преследуемых прояснилось благодаря Ралькави. Нужно было поспешить, чтобы помешать планам Тахомена, с кем бы и зачем тот не пытался связаться из глубины заповедных джунглей.
Остаток дня прошел спокойно, да и ночью никто не тревожил посланников Абсалома.
Весь следующий день самое тяжёлое, что предстояло совершить Искателям - прорваться сквозь слишком уж густую растительность. Как будто кто-то разносил вперёд их слухи о победе этих чужеземцев над врацинеей, ксариком и стаей каукариков. Животные избегали вооруженную группу, и лишь растения могли чинить препятствия на пути. К вечеру Звёздные Искатели были готовы выбиться из сил, но за несколько часов до очередного умопомрачительного по своей красоте заката (который они не могли увидеть из-за нависающих крон деревьев) обилие переплетённых лиан, ветвей и корней закончилось и дорога стала намного легче.

На утро седьмого дня, собрав вещи и позавтракав, команда всерьез нацелилась устроит очередной марш-бросок, чтобы попытаться отыграть гандикап у культистов, но этим планам не суждено было сбыться. Буквально через пару часов им навстречу стали все чаще попадаться словно обезумевшие животные. Каукарики с испуганными глазами неслись, не разбирая дороги, едва не сбив Эйлис с ног, даже не попытавшись ткнуть кого-нибудь своим ядовитым жалом, полчища птиц летели куда-то за спину Искателям, стремясь покинуть то, что было впереди у героев Абсалома. Задрав голову, Коннор увидел, а после рассказал и остальным, что впереди на небе какое-то огромное фиолетовое облако, которые быстро приближается к ним. Скорее всего животные бежали именно от него. Соревноваться в скорости с исконными обитателями джунглей было глупо, а потому гораздо проще было попытаться отыскать какое-нибудь убежище, чтобы укрыться от надвигающегося. Знать бы ещё наверняка, что это такое, чтобы подыскать подходящее укрытие.

Как многие молодые воры Доминик не до конца разобрался в ситуации, но уже во всю вписывался в нее на ведущих ролях. Не зря говорят: "Хлебное место пустым не бывает". Однако принятое им за разброд на деле являлось скоплением интересов, между которыми нужно было установить баланс, а не шатать его почем зря. Такие речи к хорошему не приводят... Впрочем, как и неотесанная, первобытная вспыльчивость, на которую горазда была орчиха. Хорошо, что та обратилась с вопросом к ней.
- Мы, четверо, - члены "племени", - умиротворяюще произнесла бардесса, заговаривая сначала с Дро, но затем сразу же переключилась на Доминика, который не был домашним животным, но которого временами ей тоже хотелось треснуть, за дело.
- ...Но все мы должны понимать, что в той или иной степени зависим друг от друга... Ведь Дро - та из нас, кто будет вытягивать твою задницу с того света, когда ей в бою придется туго. Хорошенько подумай об этом, Дом. Я бы не стала с ней ссориться... И потом, у нас так не принято - тянуть одеяло друг на друга. Пускай полежит пока у меня...
Винки позволила себе улыбку. Она это не всерьез на счет одеяла, но удержаться было сложно.
- Шучу я, - на всякий случай уточнила девушка, для которой беседы, подобные этой, были гораздо привычней и ближе к телу, чем обсуждение кулинарных фантазий.
- Мы здесь не строим тюрьму народов. Каждый волен делать, что хочет. Но только до тех пор, пока это не мешает остальным. Грубить не надо. Угрожать тоже. Обойдемся без этого, надо полагать...
На этой ноте Винки устроила небольшую паузу, дабы собравшиеся прочувствовали зерно посыла, после чего продолжила ближе к насущному:
- О канализации, как я понимаю, знают многие из организации воров. Нам этот вариант не подходит, уж лучше избавиться от них сразу, по месту, чем переносить куда-нибудь. Камни, так камни... Но у меня появилась еще одна идея. Появилась, благодаря нашем разговору...
Винки снова улыбнулась присутствующим, но на этот раз от нее повеяло заметным холодком.
- Был у меня один знакомый. У меня от него до сих пор мороз по коже... Любил он сказок порассказать, всяких. И свиней любил, сука. Однажды возьми и вывали, что десяток свинюшек съедает тушу убитого человека за четверть часа. Только волосы нужно состричь и зубы выкорчевать - остальное съедается без следа. Я еще тогда думала, зачем это ему понадобился свинарник... А когда услышала, чуть не стошнило. В общем, я тут подумала: коль нам и вправду нужно мясо, так может замутим приятное с полезным? Где-нибудь рядом, наверняка, можно купить немного свиней... Пообедают, погоним их в Дельце - своим ходом, через ворота... И безо всяких экспедиций в говно, а?

Девушка неуверенно пожала плечами, посматривая на остальных компаньонов - оценят ли они идею? Ну а если нет, можно вернуться к предложению Шейна с камнями.

- Значит так слушай сюда, салаги, - утро для некоторых личностей частенько начиналось именно с этих слов, но в этот раз по какому-то явно не слишком счастливому стечению обстоятельств они предназначались для одного хафлинга, непонятно каким образом попавшему на "Абсалом" и в ряды "И-Джей Корп", андроиду и влаки, на которого окружающие, с кем тот уже имел возможность познакомиться по-своему, странновато косились. - Вы, салаги, слушаете и впитываете мудрость, которую я сейчас вложу в ваши тупые мозги, - говоривший касата явно был бывшим военным, возможно, выгнанным со службы, но оставивший за собой некоторые привычки и манеру говорить (причем был немалый шанс, что нагло стыренную у какого-нибудь настоящего командира). - Вы здесь никто и звать вас никак, это ясно?! Я сказал лежать, вы - ложитесь, я сказал прыгать, вы - прыгаете. Максимум только можете спросить как высоко или как долго. Молчать! - рявкнул он в сторону стоящим перед ним в ангаре "И-Джей Корп" новым кадрам, хотя никто даже при большом желании не смог бы успеть вставил в его речь хоть слово. - Кто притащил сюда собаку? Ты, мелкий? - касата навис над хафлингом. - Выгуливать ее будешь сам! А теперь, сосунки... - внезапно речь горе-командира оборвалась. В ангаре появилась внушительная фигура веска с дошко в руках и направлялся он явно к этой группе. Когда же тот поравнялся и встал рядом с хафлингом дерзость и грубость касаты как рукой сняло.
- В общем, ваша задача: грузитесь в этот корабль, - он махнул рукой на потрёпанный древний грузовичок БД514, - и летите на Кастровель. Дальнейшие указания получите в полёте. Этот мелкий говнюк, ваш пилот, уже за штурвалом этой колым... отличной представительницей транспортников корпорации. А теперь шагом марш!
Касата редко развернулся и поспешил покинуть ангар. Оставшимся в одиночестве веску, андроиду, хафлингу и влаке ничего не оставалось как выпог последние указания, поднявшись на борт транспортника. В рубке их действительно ожидал пилот. Но не будь на нем куртки с эмблемой "И-Джей", то, скорее всего, кто-нибудь из вошедших убил бы его на месте. Пилотом оказался чертов космогоблин! Эти мелкие поганцы обычно только ломать все могли, а из запчастей и хлама собирать свои тачанки, пистолеты и прочие, что больше представляло угрозу жизни, чем являлось тем, чем должно было быть.

- Джафарр, а как же заслуженная награда победителю? - серьёзно спросил Коннор героического кота - Вон та, пятнистая самочка так на тебя смотрит. .. Я мало знаю о брачных каукариков, но, думаю, они учтут обстоятельства и не будут слишком строги.

-------

В глубине странного фиолетового цветка андроид увидел ЕЕ и испытал незнакомое доселе томление. Так вот что люди называли любовью - нерассуждающее пробуждение подойти к ней, погладить округлые, отливающие металлом бока, прижать изящные формы к себе... Зажигательная Граната Тип 6, воплощенное совершенство разрушения, оружие, способное уничтожить авианосец и стоящее как авианосец! Декард пошатнулся, потянулся к цветку... Встряхнул головой. Откуда бы здесь взяться гранате?

Джафарр еще раз, для пущей уверенности, рыкнул, но не так громко и мощно как в прошлый раз, увернулся от не слишком прицельного выпада каукарика и... сделал то, чего от него вряд ли кто-либо ожидал - он, по-прежнему на четвереньках, припустил обратно в сторону обрыва. Вызванный им каукарик был настолько ошеломлен этой выходкой, что даже не сразу понял, что вызвавший его наглец по сути убегает с поля боя, а значит проигрывает дуэль. Вместо того, чтобы праздновать победу и идти требовать заслуженную награду у самки, зверь рванул вслед за убегающим.
Сотоварищи дуэлянта, стоящие в тылу группы Искателей, не рискнули вставать на пути бегущих на них альфа-самцов. К тому же один из них, не местный, выглядел и без того жутко: похожий на диких котов джунглей, только с четырьмя лапами, странной чешуей поверх шерсти, куда больше их размером да еще и рычащий. В общем, он не вызывал желания мешать такому. Так что дэулянты без сопротивления убежали от остальной группы.
Оставшимся не было иного выбора как только смотреть друг на друга и ожидать развязки этой безумной погони, хотя они и не могли увидеть все, что там могло происходить, лишь догадываться по тому, кто вернется.

Джафарр же тем временем петлял между деревьев, их корней, дразня каукарика как голосом, так и умудряясь собирать по пути и метать с разъяренного зверя очередные "гранаты" ралирийского инжира. Разумеется, на это тратилось драгоценное время, так что постепенно каукарик нагонял своего обидчика. Вскоре парочка приблизилась к обрыву. Джафарр еще больше снизил скорость, давая каукарику надежду догнать-таки свою цель и всадить в того ядовитое жало. Вот только он не ожидал, что пахтра окажется хитрее. В самый последний момент перед тем, как животное вцепилось в Искателя, тот прыгнул, пытаясь сделать сальто через преследователя. Но, как это часто бывает, чуть не перехитрил самого себя. Стоя на краю обрыва и без того сложно координировать свои движения, а когда пытаешься еще и заманить при этом в ловушку дикого зверя, действующего больше инстинктами, и вовсе непросто. В итоге, отягощенный весом собственной брони, пахтра выпрыгнул недостаточно высокого, чтобы каукарик не сумел его зацепить длинной лапой, и оба полетели с обрыва. Лишь каким-то чудом Джафарр сумел зацепиться лапой за корень, торчащий из породы. В свою очередь каукарик ухватился за ногу пахтры. Зверь дорвался-таки до жертвы и с наслаждением всадил в того свое жало. Но то ли Джафарр был крепче, чем казалось с виду, то ли азарт погони придавал ему сил, а может близость смерти открыла спящие ранее способности, но яд каукарика никак не подействовал на пахтру. Он пнул второй ногой зверя по морде так сильно, что тот разжал руки и улетел в бурлящие воды реки. Искатель подтянулся и вытащил свое тело наверх. Он победил! Еще тяжело дыша, но жутко довольный собой, Джафарр поднялся, привел в порядок одежду, пригладил шерсть, вздыбившуюся местами, в общем, создал вид чемпиона гладиаторских боев, что даже не напрягся ни в одной из битв, а после горделивой походкой направился к товарищам.

Вид непострадавшего (хотя пахтре все же стоило некоторых усилий, чтобы скрывать ранение в ягодичную мышцу от жала каукарика) чужеземца, не просто выжившего в схватке с одним из сильнейших в стае, но и сумевшего избавиться от того, надломил боевой дух каукариков. Они уже не кричали, не кидались фруктами, а просто посматривали на своего матриарха, ожидая ее дальнейших команд. Джафарр же, подойдя к Искателям, только улыбнулся и слегка развел руки в стороны, показывая что-то вроде "Ну так вышло", спокойно подобрал с земли свой рюкзак и принялся деловито закреплять его на спине.

- Вы с пеленок с этим укладом, Шейн. Но есть люди, у которых жизнь складывалась по-другому. В другом русле, которое взяли и засыпали. Вместо него распахали новое. Наполнили кровью родных, близких. И пускай себе... Ведь это хороший, давно испытанный способ выстроить чертову вертикаль... - проговаривая свою речь отрешенно и с расстановкой, бардесса перевела взгляд на Дро. - Для тех, у кого свобода была до того, все это выглядит немного иначе. Я говорила, но ты забыл. Впрочем, не удивительно, если учесть, что именно тебя во мне интересует. Я была в рабстве. Я видела тело своего отца. Еще теплое тело, Шейн. Его убили работорговцы. Я до сих пор не знаю, удалось ли спастись моей матери, сестре и брату. Где они? Живы ли? Да, я была в рабстве год. Но тебе тоже кое-что следует иметь в виду в связи с этим. Мне понадобился всего год, чтобы освободить себя из неволи, в то время, как ты пробыл в ней большую часть жизни. А хочешь вернуться, так скажи - Владистак хорошо за тебя заплатит...

На мгновение наполненные гневом глаза, казалось, остыли, вернули ледяной холод, однако вновь загорелись так быстро, насколько способно полыхнуть сено в жаркий июльский день. Видимо, Винки еще не все сказала.

- Ты не помнишь. Но на будущее тебе придется запомнить две вещи. Я - не хочу быть заморским послом, и если я сказала об этом вслух, значит это, черт возьми, правда, как бы ты не пытался убеждать в обратном. И я - знаю, о чем говорю. Могу в подробностях описать ту ночь, когда вот этими, собственными руками я резала глотки тем ублюдкам, которые держали меня на цепи. Всю ночь! И сделала бы это еще уйму раз, если бы только у них были запасные - с огромным удовольствием... Я - свободный человек, Шейн. Я вольна говорить то, что думаю, не оглядываясь на твое разрешение или что-то, что я должна иметь в виду. Лапы от меня убери. И чтоб я о ракушках, которые ты полируешь, сегодня больше не слышала. А то стошнит еще чего доброго... Это ж надо! Женщину ни в грош не ставишь... У меня осталось, к твоему сведению, самоуважение. Гораздо больше, чем ты думаешь...

Вспыхнув и догорев, как искра, что светит ярко, однако не долго, девушка одернула от Шейна плечо и молча устроилась поодаль набок. Обиделась, значит. Похоже, табакси задел ее за живое да еще и сразу во многих местах.
- Я придумала, какой богиней хочу быть. Богиней мести. А то Хор что-то хреново справляется... - буркнула Винки напоследок.

Хотя... кхм... а может вы можете меня туда провести? Что не местные вообще могут делать здесь, в университете? Какая ни будь инспекция?
– Инспекция? О нет, мой друг, хуже. Инквизиция. - встал во весь рост пахтра, сняв капюшон, - И к тому же... О проведении и речи быть не может. Стервятникам в храме Науки не место.
  От былой хандры и печали на мордочке кота не осталось и следа, ведь сейчас он работал на публику! Он создавал волнующее умы представление! Сердце наполнилось азартом, лицо стало серьезным и жёстким, шерсть дыбом, руки за спину, хвост пистолетом! Принять позу "Инквизитор на прогулке". Жаль фуражки нету...
  
Давайте активируем пожарную сигнализацию и "обеспечим эвакуацию"
  ..пожалей тех будет это исправлять и фиксировать в бумажках, ирод...

  Приняв нужную позу у стойки, он обратился к присутствующим журналистам:
– Дамы и господа! Граждане! Прошу минутку вашего внимания! С сожалением смею донести до вас следующую информацию: прибыл специальный отряд Звездных Искателей, занимающийся чрезвычайными ситуациями. Такими как научные труды расистского и геноцидопровоцирующго характера, как труд доктора Айлабинса. Посему труд будет изъят, к доктору применится строжайшие меры, а вам здесь делать нечего. Точка. Выйдите добровольно, или мой отряд вам поможет.
– Я понятно объясняю? - крайне жестко закончил Джафарр, но он того и добивался.

Бой с эоксианцами, обнаружение на «Деве» искусственной личности и угроза любимым сигарам так взволновали Бальдрика, что осознание того, что он высаживается на настоящую, дробить-её-колотить, планету пришло к нему только в момент приземления в космопорту.

Продираясь через пункты контроля и бесконечные проверки, ругаясь матом на «криворуких идиотов, которых в детстве долбанули дробанутой кувалдой по и так бестолковой башке», которые занимались перевозкой его громоздкой брони, и постоянно проверяя на месте ли последняя сигара — да, за время полёта дварф умудрился скурить весь запас — Бальдрик с трепетом ожидал, когда увидит ЕГО. И когда он, впервые в жизни, ступил под настоящее голубое небо, с настоящими белыми облаками, завораживающее глубиной синевы и бескрайностью, и осознал ЕГО существование, Тарр смог выдавить из себя только два слова:

— Етить-колыхать, — и, вымолвив эти исторические для всего дварфского народа слова, бравый Искатель развернулся на сто восемьдесят градусов и ломанулся назад в здание, чуть не посшибав остальную команду. В паре метров от выхода он затормозил и остановился, тяжело дыша.

Небо оказалось огромным, не имеющим видимых границ и абсолютно невесомым. Всю жизнь Бальдрик провёл на космических станциях, пускай и неимоверно громадных, и привык к ощущению потолка над головой. Многотонного стального потолка, с которого льётся равномерный мёртвый свет, и который не пропадёт никогда. А на Кастровеле такого потолка не было. И этот факт пугал Тарра до усрачки.

Но не вечно же торчать под вроде бы надёжной и уютной крышей здания? Поэтому, помявшись пару минут под удивлёнными взглядами персонала и членов экипажа «Девы», Бальдрик нашёл выход.

Второй шаг на поверхность Кастровеля он сделал, неся над головой свой набитый доверху рюкзак. Очень хлипкое укрытие, конечно, но пробирающий до дрожи в коленях страх отступил. Быстро поздоровавшись с встретившим группу лашунтой, дварф пулей нырнул в такси и напряжённо застыл на заднем сиденье. Рюкзак он так и продолжал держать над головой.

В окно он глянул всего один раз: когда грузчики прицепляли к роботакси дополнительный отсек, где лежал бронескафандр.

В пути дварф молчал и даже не делал попыток закурить, уставившись пустым взглядом в пространство. Только после того, как сидящий рядом Лекс неожиданно злобно начал что-то говорить, дварф дёрнулся, удивлённо осмотрелся и тут же полез в карман за сигарой.

Бальдрик оглядывал кабинет, вольготно развалившись на диване, и прислушивался к разговору. Одет он был в привычный тёмно-зелёный плотный комбинезон, который обычно одевал под броню, и крепкие на вид чёрные ботинки. Ирокез на голове бодро стоял торчком.

Несмотря на спокойный вид, дварф чувствовал себя крайне неуютно. Во-первых, в паре метров сидел живой мертвяк с Эокса. Парень вроде неплохой, людей не грызёт, посол и всё такое, но все равно рядом с ним Бальдрик сильно нервничал. Неправильный этот Нор был. Неестественный. Дварф поёжился, исподтишка глянул на Геваларска, дёрнул головой. Уф! Рука невольно потянулась в карман, но Бальдрик тут же подавил этот порыв. Дьявол!

Тарру запретили курить, и это было «во-вторых». Хорошо хоть сигары не отобрали, вот они, рядом. Но от этого делалось только невыносимей. Бальдрик злобно зыркнул на умников из какого-то там университета и Чискиска, вдохновенно рассказывавших про Потоковый камень, Кастровель и прочее. Сведения, конечно, интересные и касались непосредственно предстоящей работёнки, но можно же сделать это побыстрее и отпустить одного-единственного дварфа на перекур!

Про шумиху вокруг Потокового камня и «Акреона» Бальдрик, ясное дело, знал. Дьявол, да любой на «Авессаломе», кто имел глаза и уши и держал их открытыми, был в курсе всего этого! Репортажи про Искателей гремели по всей станции, превознося их храбрость, упорство и прочее, и прочее, и прочее. Бальдрик даже выпивал с приятелями из «Артели» за здоровье этой самой троицы, которую сейчас видел перед собой. Ну и за покойного мальца-исоки тоже.

Дварф хмыкнул, разглядывая команду, в которой теперь должен был работать. Лекс, Эйлис и Коннор — имена он знал из тех самых репортажей — выглядели нормальными, умелыми ребятами. И фартовыми ещё, эт да. Мужик-лидер, бойкая девушка и андроид в качестве островка здравомыслия и рациональности. Неплохо. Походу, пора знакомиться.

— Здоров, — дварф встал, пожал протянутую руку Лекса. — Зовите меня просто Бальдриком. И эт… Про снарягу давайте уже внизу. Не думаю, что… — Тарр покосился на кабинетников, на мгновение замялся, — господам будет интересно нас слушать.

И дварф кинул быстрый взгляд на дверь. Желание покурить усилилось ещё больше.

Все ближе эндшпиль этой безумной схватки. Казалось бы - очередная стычка в немытой Вакнахии, чему здесь быть красивому? И правда, внешней красоты мало: кровь перемешалась с мутными лужами и грязью, отрубленные конечности, исходящие паром внутренности, изуродованные трупы, перекрученное железо. Стоны, плач и хрип взрослых крепких мужчин, за какие-то минуты обращенных в жаждущие смерти искалеченные обрубки.
Зелено-белое и красно-синее знамена лежат на земле крест-накрест, забрызганные кровью безымянного червонского рыцаря и осколками черепа Генриха фон Хардкора, здоровенного, молчаливого, незыблемого, спокойного - только что бывшего живым и рядом. Полотнища знамен, сопя, молясь и матерясь, топчут те, кто еще борется за жизнь.
Так вот, чего здесь красивого? А вот того. Красота не внешняя, а внутренняя. Какая сила духа нужна, чтобы вот так драться, до самого конца? Огромная. Назвать ли людей, которые, настолько не щадя себя, так устремлены к цели - вакнахским сбродом, грязными бичами в жопе мира? Я вот, рассказчик, так не думаю, уж извините за вмешательство.
За что так дерутся эти солдаты? За погибших товарищей? За своего сюзерена? За повозку, груженую добром с разграбленной фуражировкой деревни? За все вместе?
А за что деретесь вы? Сейчас и здесь - только за звонкие гульдены, м? Сомневаюсь!
Желтые гнилые зубы стиснуты до предела. Заскорузлые ногти - в ладонь. Белеют сжатые до хруста сбитые костяшки на оружии. Этот день станет великой победой или великим поражением!
Трое на четверых. Уложивший Хардкора воин подскакивает к своему товарищу, пытается прикрыть от Джованни, жахнув моргенштерном тому в плечо. Но Джованни неостановим, сжав секиру, он бросается на так долго державшегося врага.
Все происходит одновременно: потерявший щит солдат теряется и в грудь ему глухо прилетает несколько стрел. Он собирается закричать, но секира забивает крик обратно в глотку, раскроив напоплам лицо.
- Блядь, нееееет! - Истеричный вопль долетает до Джованни одновременно с яростным ударом крюка гизармы, разрывающим кольчугу и поддоспешник. - НЕЕЕЕЕТ, СУКА!!!
Какой драматичный момент. Один Генри Кульфляйх портит его, посреди всех бурно закручивающихся событий вдруг решив поковырять в носу.

0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 
1 - - - - - - - - -
2 - - - - - - - - -
3 - - - - - - - - -
4 - - - - - - - - -
5 - - - - - - - - -
6 - - - - - - - - -
7 В - Д 4 7 - - - -
8 М - Г - - - - - -
9 - - - - - - - - -

"Обязательно встретитесь! Борода, может статься, и сам придет!" - на этих словах у Мацало упало.
"Вот жеж блядь" - подумал стрелок.
Нет, не так.
"ВОТ. ЖЕЖ. БЛЯДЬ!".

Но на лице Кошека не дрогнул ни единый мускул, ни один волос в усах. Только в голове роились лихорадочные мысли, похлеще чем в самой ожесточенной битве. Во-первых отряду, конечно, стоило теперь валить прочь из замка как можно скорее и как можно меньше попадаться князю и его верным вассалам на глаза, покуда они не проявят себя в нелегком деле "фуражировки". А там уже, может, и как-нибудь стерпится-слюбится, особенно если князь Кшиштоф будет доволен: тогда уже и Бороде утереться придется.

Во-вторых - лишней тысячи гульденов, конечно, у полуголодной кондотты не водилось. Да и где гарантия, что носатый герольд не наврет с три короба и не положит их себе в карман, ни черта не сделав? Или и того лучше - деньги возьмет да еще и с Бороды возьмет тоже, сдав ему незадачливых кондотьеров! Мацал поразмыслил, что сие очень даже могло случиться. Стало быть, требовались какие-никакие гарантии, которые мог дать лишь задаток и обещание большего при успешном завершении дела.

– Ну не то чтобы проблемы, хмм! – выдержал удар Кошек. – Так, небольшое недопонимание случилось, смешно вспомнить, право слово... Тысяча гульденов!

Стрелок присвистнул, поцыкал языком и покачал головой.

– За тысячу гульденов иным парням голову с плеч снимают целыми бригадами! Серьезные деньги... А восемь сотен, скажем, уже чуть менее серьезные, верно? Но всё равно хорошо, я б не отказался, если б мне предложили восемь сотен, пан герольд! Эх, кто бы мне их дал еще... - вздохнув, стрелок отхлебнул из своей кружки. – Ну и дело такое, сами знаете: кондотьеры они как птицы небесные, кормятся от Божьей милости, запасов не делают, имеют только то, что в клювике унесут... Сразу восемь сотен это трудновато будет, а пару сотен сейчас и остальное потом, опосля... фуражировки, - куда как проще! Ну или может кто пану герольду еще должен, а без железа у горла не отдает, а? Это ведь всегда можно исправить, пан герольд. Эх, на что только не пойдешь, чтобы за родного князя вписаться за правое дело, чтобы честному народу в жопы долбиться не пришлось...

И стрелок снова присосался к своей кружке, внимательно следя за собеседником.

Мацал
Охаживаешь носоносного герольда, или кто он там. Тот даже до конца дослушивать не стал, махнул рукой и коротко бросил:
- Пошли тяпнем по две и побегу по делам. Некогда! Вон вас сколько.
Пошли. Какие-то веселые толстые мужики в пернатых острых шляпах и пышных штанах посреди лагеря наливали пенное пиво со здоровенной бочки, всех горлопанисто зазывая. Это и был кабак. Подошел, отсчитал медяков, передал налитую кружку нетерпеливо переминающимся с ноги на ногу глашатаю. Глашатай, с усмешкой глянув на якобы идущих по своим делам Генриха и Йонаса, опрокинул кружку за пару секунд и потянулся ко второй. Прикончив и ее, сытно рыгнул и утер с внушительного носа пену. Чуток подобрев, попустил таки свой излишне деловой стиль и все же перекинулся с Мацалом парой слов по поводу интересующих вещей.
В общем, князя зовут Кшиштоф Плотва, и вассал он, что очевидно, Бориса Бждоцкого. Может, и родственник даже, племяш, там, какой. Под князем ходить всегда было весело да интересно, но вот чтоб прям ходить на войну - такого еще не было. Чего там будет и чем все закончится - глашатай честно вам ответил, что хуй его знает. Но быстро спохватился и добавил с напускной уверенностью, что наши, скорей всего, вражьих побьют. Наши потому что ребята крепкие, а те, с югов, только в жопы долбиться и умеют, да Сатане поклоняться. Собсна, потому и война, что выродки эти себе Сатаною самозванца прислали, Нулевого того Иоганна, и теперь хотят, чтоб по всей Вакнахии было, как у них. А честной народ в жопы долбиться не хочет, вот и, значится, по призыву законного короля на добровольной основе в поход и собирается. Окинув взглядом стоящие неподалеку от "кабака" виселицы, на которых болталось не меньше десятка мертвецов, Мацал глубокомысленно кивнул. "А, це дезертиры" - Пренебрежительно махнул рукой глашатай.
Удалось выяснить и про Бороду да Брюхана. Мацал хотел как поосторожней, да чот не вышло и ляпнул напрямую, мол, будут ли тут эти ребята. Глашатай хитрожопую ухмылку тут же сочинил - понял все, сволочь. "А что, у вас проблемы шоль с ними? Могу замолвить словцо. Конечно, здесь будут их люди - Его Благородие всех таки призвал. Обязательно встретитесь! Борода, может статься, и сам придет! Это обойдется вам всего лишь в..."

Абарахам
Таки ужели два правильных мужа не найдут общий язык там, где надо и там, когда таки надо? И ужель в любом месте, где речь о профите ведется, не найдется хотя бы двух таких вот правильных мужей?
Ростовщичество в лагере цвело буйным цветом, а где ростовщичество, там и всякие Зильбершайны. Туда-сюда, пятое-десятое - быстрехонько познакомились, обнюхались, обменялись хитро закрученным фразочками да зауважали тут же друг друга.
- Таки вот что я тебе скажу, Абгаша. - За кружечкой винца задушевно стелет толстый, носатый и солидный Гера Либерман, еврей и, по совместительству, один из интендантов собирающегося великого воинства. - Бойня будет ой-вэй не жалей. Столько гоев поляжет, к гадалке не ходи, хоронить негде будет! И коль ты решаешь в этот тухес залезть таки с головой, то вот мой тебе добрый совет - не надо. Цимес тут будет не тот снимать, кто в людей из лука стрелочки пускает, ой не тот. И не мы даже, люди простые да бедные. Тут дело куда как серьезнее. Тут, понимаешь...
В общем, Гера был мужиком многословным, да и ты не отставал. Настолько, что рядом присутствующие уже и доебываться до вас взялись, мол, вы тут еврейский заговор устроить хотите. Уединиться в лагере было особо негде, с глупыми и темными гоями дело иметь не хотелось, а потому вы быстро подытожили всю болтовню, яростно поторговавшись напоследок. Вышло вот что:
Гера предлагает купить у вас свеженький патент, что вам непременно выдадут, за 1500 гульденов.
Если вы таки согласны на такой профит из ниоткудова, то еще 2000 вам выдадут в рассрочку, на расчет возврата 3500 после окончания всей этой кутерьмы. Но патент таки вперед.
И еще отдельное, но не менее дельное предложение: коль добычу с "фурашировочки" своей вы будете скидывать исключительно Либерману да его друзьям, людям исключительно хорошим и честным, то и оружжо всякое у него сможете покупать со скидочкой в ошеломительные 20% от цены.
Таки вот так.

Генрих
Рассказал про королей местных, что знал, своим соратникам. Еврею вслед неприязненно посмотрел. Всколыхнулось что-то внутри такое, рьяное. "Ну, сволочи, однажды мы вас!"

Джованни
Эх, заплатите чеканной монетой за добрую песню, единственную приправу к горькой каше вакнахской жизни! Идет Джованни по лагерю, заливается соловьем - и будто солнышко из-за туч выходит! Щерятся в улыбках щербатые рты, улыбок не знавшие с рождения, мягчеют давно очерствевшие сердца.
- Вай какой красивый, бабцы! - Оглашается обоз маркитанток воплями. Визг стоит! Бабы как на подбор все - либо здоровенные жирухи, которым только свиней душить; либо чахоточные тощие таранки с впалыми глазами. Но озорные какие, горячие! Как подхватили певца великого! Как взялись сладкоголосого по шатрам своим таскать, хохоча, как принялись его там и сям угощать всяким!
В общем, вернулся Джованни лишь под утро, с глазами красными, аки у кролика, да выжатый, как лимон. Штаны где-то оставил, лютно проебал, зато полные руки денег. Пытался вспомнить, чего полезного у баб вызнавал (что-то ж капитан ваш поручал), да вспомнил только одну фразу: "Эх, и куда тебе, красивому, так помирать!?" Пронзительный голос, который ее сказал, да последовавший заливистый хохот до сих пор в ушах стоят. Упасть бы где-то да поспать.

Соломон
Удар гизармой по еблету весьма изменил твою жизнь. Ты основательно рехнулся, еще в Глиномесье сочинил себе безумную маску на рожу из жестяного листа, пары подков, ржавых гвоздей и каких-то обоссанных веревок, и теперь рассекал в ней, гулко дыша рассеченным пополам носом. Тебя не смущает ни вонь, ни духота, ни херовый обзор - ты теперь демон, а не человек.
В лагере суровых вояк эти самые суровые вояки с опаской сторонятся тебя - и не потому, что ты не моешься, а потому, что ты неостановимый механизм убийства, созданный самим Сатаной.
И скоро придет время КАРАТЬ.

Александру ожидаемо не пришлось уговаривать проводить время с пользой для души и тела и она упорхнула куда-то в сторону пляжей, осведомившись только какую сумму хотя бы примерно дозволительно потратить на отдых. Конечно, врядли она была столь легомысленна, чтобы потратить ощутимую часть бюджета Огненной Птицы за несколько часов, особенно учитывая что на Торполе скорее всего не водилось оружейных магазинов. Но если хотя бы часть из её историй были правдой, Браун явно была из тех людей которые могут увидеть какую-то совершенно бесполезную, ну или как минимум не необходимую им в хозяйстве вещь и купить её просто потому что клёвая, угостить целый бар выпивкой, внезапно решить что им просто необходимо обогатить свою жизнь опытом прыжков с парашютом или отмочить что-нибудь ещё в таком духе.

К тому же, Дакра не шутил про сувениры. Любой, кто заглядывал в облюбованную Сашей каюту на следующий день после отправления легко мог бы отличить её от любой другой. Потому что практически все подходящие для этого поверхности были обклеены, обвешаны и заставлены разного рода безделушками. Большинство из них явно были сувенирами - и, надо сказать, довольно приличного качества - либо чем-то, что явно выполняло схожую функцию, но было откуда-то втихую скручено или сделано вручную. Магниты с картинками и надписями, небольшие фигурки из различных материалов, цветастые браслеты-подвески-заколки, гильза от чего-то крупнокалиберного с гравировкой из букв и цифр, какие-то небольшие таблички, вроде как с приборных панелей или чего-то такого, судя по надписям вроде "СКП ВКЛ". Ещё были фотографии. На них обычно присутствовали какие-то необычные места, несколько достаточно редких моделей кораблей пристыкованных к станциям или просто летящих в пустоте, и сама хозяйка каюты, обычно в форме, в окружении каких-нибудь улыбающихся людей во флотских мундирах или гражданском, а иногда и в пехотном снаряжении. На одной из них Александру окружали какие-то бандитского вида стрёмные мужики в громоздких, обшарпанных хазмат-скафандрах и с массивными гаусс-винтовками, среди которых достаточно легко можно было найти и Дакру. Фоном для группового снимка служил размалёванный красной краской десантный челнок с рогатым шлемом и надписью "Чёрт" на борту. Что примечательно, шрама на лице у девушки ещё не наблюдалось, хотя на значительной части других фотографий он уже был.

Конечно, у Александры были копии всех этих фотографий в цифровом виде, даже не на одном носителе, но она всё равно распечатывала их, на логичный вопрос "А зачем?" отвечая:
- А чтобы было что в каюте повесить и чтобы меня про них спрашивали, - у всех этих на первый взгляд бесполезных вещей и снимков были свои истории. Не всегда большие и значительные, но, видимо, достаточно положительные и хорошо запомнившиеся, чтобы она могла легко их вспомнить и рассказать, в случае чего. Это было в некотором роде похоже на то, как Дакра "коллекционировал" свои шрамы. Только если фесгор запечатлевал на своём теле лишь достаточно значимые и зачастую мрачные события, о которых не всегда хотел вспоминать сам, то Александра, кажется, собирала напоминания обо всех позитивных и ярких моментах, о каких только могла, и намеренно оставляла себе поводы поделиться ими с окружающими. Хотя, на самом деле, по её же словам, сохранилось не всё - безделушки иногда ломались и терялись при перелётах и переводах с одной станции приписки на другую, но их место быстро занимали новые. Как сама Саша сказала, она и с Дринакса бы прихватила какую-нибудь памятную штучку, если бы ей не нужно было летать на таковой.

Так что первым делом Александра собиралась разыскать какой-нибудь достаточно компактный, приличный и характерный торпольский сувенир и купить две штуки - себе и Дакре. А потом, собственно, отрываться по мере временно-финансовых возможностей. Например, заполнить корабельный минибар чем-нибудь поинтересней льда, надыбать книгу с рецептами коктейлей и, возможно, шейкер. Искупаться нужно было обязательно, даже если для этого и правда потребовалось бы отогнать Огненную Птицу на десяток километров от берега и придумать как вылезти из корабля, у которого всего два выхода и один из них находится на брюхе, а второй представляет собой грузовую аппарель шириной с весь фюзеляж, когда он посажен на воду. И хрен её остановит возможное отсутствие средств на покупку нормального купальника - в крайнем случае можно поискать нудистский пляж. В конце концов, когда ещё представится возможность поплавать в нормальном тропическом море? Естественно, Саша совершенно не была против, если Аллендер захочет составить ей компанию, хотя и пообещала обидеться, если он начнёт уговаривать капитана выделить столько средств, чтобы на купальник всё-таки не хватило.

Не смотря на то, что эта планета вызывала у неё исключительно негативные эмоции, Александра не могла заставить себя злиться на её жителей, не желающих оставить это кладбище в покое или же начать превращать его во что-то большее, чем огромный мрачный монумент миллионам погибших. В конце концов, народ Кларка пережил убийство собственного мира и кто она такая, чтобы осуждать их за то, как они с этим справились. Она бы даже восхитилась тем, что они сохранили надежду на то, что однажды всё наладится, если бы не суть этой надежды, заключающаяся в ожидании буквального Чуда, в возможность которого воплотиться в полной мере не верила даже склонная к излишнему романтизму Браун. Даже если технология будет найдена и восстановлена, даже если она не окажется невероятно дорогой или кто-то найдёт все необходимые средства. Мёртвых всё равно слишком много. Кто-то окажется неправильно заморожен. Кто-то пролежит в заморозке слишком долго. Кто-то окажется погибшим от слишком обширных повреждений. А те, кому всё же повезёт, обнаружат себя в совершенно чужом мире, возможно в полном одиночестве, ведь не факт что их близкие и друзья тоже окажутся в числе счастливчиков. Александра считала, что ушедших помнить необходимо, но это даже не приходить иногда к монументу помолчать - это как остаться жить в склепе, искренне надеясь, что когда-нибудь его обитатели оживут и встанут.

Но это касалось обычных людей. Психопомпы же... Они поддерживают и взращивают эту веру, не давая людям отпустить ушедших и начать строить новый мир для тех, кто живёт и будет жить в будущем. Александра никогда не была религиозной, хотя определённая суеверность, присущая многим людям, чьи профессии связаны с регулярным риском потерять здоровье или жизнь, не обошла её стороной. Однако, она всегда считала, что люди могут верить во что хотят. Пока это не во вред им или окружающим. Малос называл кощунством попытку спасти человеческую жизнь из-за религиозных принципов. Пусть даже он не выглядел манипулятивным властолюбивым ублюдком, а скорее искренне убеждённым проповедником, следующим принципам своей веры и считающим их правильными. В конце концов, те ублюдки из одной из самых мрачных историй Дакры тоже могли искренне верить, что всё делают правильно, ведь так говорит их вера. К тому же, у Александры был свой принцип. Живых. Не. Бросать.

- Так.., - пилот медленно поднялась со своего развёрнутого спинкой к смотровому стеклу кресла и обратила взгляд на Малоса. Если бы сидящий рядом лорд Дейн решил на неё посмотреть, ему бы вполне могла прийти на ум ассоциация с крейсером, наводящим на цель орудия главного калибра. Хотя голос её звучал ровно и холодно, пожалуй даже слишком, а лицо было спокойно, нарастающее внутри неё негодование можно было буквально почувствовать, даже не будучи знатоком человеческих душ. Вероятно, ей стоило приличных усилий оставить правую руку на спинке кресла, остановив движение к поясу, на котором висел гаусс-пистолет.

- ...Вы говорите, что лучше оставить её медленно умирать в углеродном гробу, я вас правильно понимаю?, - в воздухе повис второй, пока не заданный, но, кажется, уже вполне оформившийся вопрос: "А скольких ещё вы так оставили?".

Осмотр тел погибших уже заключенных в углеродные оболочки-монолиты сам по себе был весьма интересной задачкой, вроде тех, что они решали в их университетском клубе: когда ты не можешь даже изменить положение конечностей, чтобы изменить угол обзора, осмотр был той еще штукой! Одно было понятно наверняка: бывших уже археологов безжалостно расстреляли сначала из корабельных орудий, как будто несчастные могли и без того хоть что-то противопоставить пиратам, а потом еще и добивали из личного оружия. К чему опять же эта жестокость было не вполне ясно. Хорошо хоть не пытали, значит нападавших интересовало лишь то, что уже было под рукой и легко доступно. Следы перемещения тел и возможного обыска Аллендер особо во внимание не принимал, это вполне могли сделать и местные, упаковавшие трупы в углерод, вряд ли это имело большое значение для понимания кто и зачем совершил это массовое убийство. Вроде бы все, что можно было выяснить по телам, он узнал. Аллендер уже практически поднялся и собрался уходить, как заметил некоторые изменения показаний медицинского сканера у последнего тела. Он резко снова присел, протер глаза и провел повторную диагностику. Да, все верно, у заключенной в углерод молодой женщины были слабые признаки жизни, настолько неуловимые, что без хорошего оборудования, как у него, их можно было и не заметить. Пульс нитевидный, но он еще есть! Выживший! Потенциальный свидетель нападения, но куда важнее, что это был человек, которого еще можно было попытаться спасти. Вот теперь Аллендер был готов благодарить местных, что они поспешили с помещением тел в углеродные оболочки, возможно, именно этим он дали шанс на спасение этой женщины. Медик уже схватился было за коммуникатор, чтобы дать команду оставшимся на корабле приготовить медотсек к пациенту, как вспомнил, что борту также находился Малос, один из власть имущих на этой планете. Как он отреагирует на подобное? Лучше оставить эти вопросы капитану.

Аллендер спокойно, стараясь не выдавать охватившее его возбуждение, поднялся и направился к Рейниру.
- Тамо, - обратился он к капитану, подойдя к нему в упор и положив руку на плечо, - есть один момент, нужно поговорить. Среди тел, - продолжил он так, чтобы его мог слышать только Рейнир, - обнаружился выживший, женщина. Показатели очень низкие, она бы умерла, если бы не углерод, но сейчас ее еще можно попробовать спасти. Точно оценить ее состояние я не могу, но, скорее всего, очень тяжелое. Шансы на успех не очень высоки, но хотя бы попытаться я обязан, сам понимаешь, обязанность врача, хоть я давно и не практиковал. Вот только все усложняет присутствие на борту Малоса. Мало того, что он сказал, что тела еще не захоронили по их обычаям, так еще и неизвестно как отреагирует на ошибочные действия своих подчиненных. Не заметили выжившую, погребли заживо - то еще деяние! В общем, наш медотсек, конечно, оставляет желать лучшего, но что-то я со своим оборудованием смогу сделать. Может быть, даже удастся вытащить бедняжку практически с того света. Время есть, но его немного. Нам ведь еще на Торпол надо попасть. Так что либо пытаться сейчас ее спасать на корабле, либо в местную клинику, где будет получше оборудование, везти. Других вариантов я не вижу. Оставить ее просто так умирать по сути в гробу - это я не позволю. Даже с риском для жизни, включая собственную, я ее хоть тут в поле буду оперировать! Поговори с Малосом, прошу.

Тронный зал, куда повёл гостей Олеб, явно был построен и отделан так чтобы внушать. Не то чтобы весь остальной дворец не внушал, но это был несколько иной тип внушения. Эпическая картина на входе, массивные двери, резкая, агрессивная архитектура. Очевидно когда-то входящие сюда должны были ощущать грозную силу и власть Дринакса, им не должно было быть комфортно и уютно, они должны были не только восхищаться, но и трепетать. Сейчас, однако, когда в зале находилась лишь горстка отставных флотских и один аристократ и король с горящими глазами, впечатление было чуть другим. Собранный из каких-то обломков, в которых Александре иногда чудились фрагменты корабельных корпусов, железный дракон, в чьей пасти устроился Олеб, выглядел угрюмо, насуплено и даже как-то немного обиженно. Почему-то девушке казалось, что он должен был уметь пускать огонь из ноздрей.

Значит, рейдерство. Во флоте это называлось так и, сюрприз, было обычной практикой. Один достаточно быстрый и автономный корабль вполне способен нарушить коммуникации нападая на слабозащищённые перевалочные станции и транспортные суда, вынуждая противника оттягивать силы на их охрану или поиски дерзкого налётчика, либо терпеть перебои со снабжением, таким образом смещая баланс. В данном случае, правда, никакого своего флота и никакой войны быть не должно, по крайней мере сначала. План короля был космических масштабов авантюрой по сбору снежного кома королевства из независимых систем и людям, стоящим в тронном зале, предстояло стать тем первым маленьким снежком. Оглядевшись, Браун могла заметить, как сомневаются остальные и даже вполне могла понять их сомнения. Риски были весьма велики, даже учитывая хаос независимых систем. Тут представительный аристократ, которого Величество назвал Себастианом, был прав целиком и полностью. В чём он прав был не до конца, так это в том, что они станут преступниками для всех остальных миров. Не станут, пока не насолят конкретным влиятельным лицам в конкретных системах. И даже тогда их преступный статус распространится, ну, максимум на пару торговых партнёров. Потому что это Предел, тут никому особо нет дела до происходящего даже в соседней системе, а уж до бесконечно далёких Империи и Иерата так тем более. Ну, по крайней мере пока они сами не захотят стать чуточку ближе, но в таком случае у независимой планеты, обычно, не так уж много вариантов. Конечно, план короля мог быть лишь плодом маразма, амбиций и эгоизма, пустого реваншизма, отчаянной попыткой что-то кому-то доказать, а слова импозантного старика с тростью лишь красивой лапшой для развешивания на доверчивые уши...

- Так, вы хотите возродить ваше королевство, заработав репутацию и деньги для того чтобы распространить влияние на окрестные системы, а с их помощью ещё дальше, а затем полноценно взять эту часть Предела под контроль и обложить торговые маршруты данью в обмен на безопасность, и всё это начав с одного корабля, которым нам предстоит управлять, - Александра перевела взгляд на подрагивающее изображение Харриера и упёрла руку в бок, рассеянно обхватив рукоять статического меча тонкими пальцами, - И хотите знать, что мы об этом думаем? Ну, кто-то точно думает о том, что это противозаконно, что нам придётся проливать чью-то кровь, вполне возможно что и свою, и что шансы на успех выглядят в лучшем случае призрачными. Кто-то, вполне вероятно, может подумать, что это всё плод эгоизма, пустых амбиций, а может и безумия. И что даже если всё выгорит, в выигрыше будет только Дринакс.

Но, быть может...

- А я думаю, что это и правда шанс совершить что-то. Красивая мечта у которой есть шанс стать реальностью, - она сделала пару широких шагов вперёд и полуобернулась к остальной команде, - Я верю, что за этим стоит что-то большее, чем просто желание получить побольше власти и богатств, нажившись за чужой счёт. В конце концов, мы ведь не будем только грабить и запугивать, иначе бы Его Величеству проще было нанять кучу настоящих пиратов с собственными кораблями, их тут навалом, поверьте, я проверяла, - девушка усмехнулась и чуть развела правой рукой, - Можете назвать это наивной романтичностью - и будете правы - но кто я такая, чтобы отказываться в таком поучаствовать?

Александра, возможно, всё ещё слишком верила в людей и в то, что красивые сказки, пусть не в таком гладком виде, как их рассказывают, но всё же когда-то происходили на самом деле. И, кроме того, каждый лучше видит то, что хочет. Она видела летающий дворец, осколок былого величия, в коридорах которого складывали ящики с картошкой и проводили уроки для детей. В нём было слишком много людей, но его залы всё равно делили перегородками, чтобы дать им хоть какую-то иллюзию личного пространства. Никто не гнал их прочь, хоть врядли все они были жизненно необходимы в этом столь богато украшенном и столь ограниченном в ресурсах месте. А в глазах короля без королевства горел блеск Идеи, а не алчности. И, конечно, корабль. Какой вменяемый пилот откажется получить такой в свои руки, пусть даже временно?

157-1105. Дринакс, субсектор Тлиоваха, Троянская сфера

Некоторые шансы выпадают лишь раз в жизни, и ты хватаешься за них обеими руками, хотя всё вокруг кричит о том, что это бред, чёртова подстава, прекрасная возможность влипнуть в неприятности или даже угробить себя. Пусть так, зато на смертном одре тебя не станет терзать мысль, что в своё время ты свалял дурака и упустил такой шанс.

Ветерана звёздного флота Тамо Рейнира подобные сожаления мучить не будут. От своего шанса он не отказался, хотя на первый взгляд (да и на второй, если быть точным) от предложенной ему работы несло смесью чьих детских мечтаний и вполне уже устоявшегося половозрелого безумия. И всё же Рейнир позволил втянуть себя в эту авантюру, а после втянул в неё и других, с кем пересекался раньше на службе, а те подключили к делу своих хороших знакомых. И вот уже команда мечты из семи человек подписалась на дело, о котором имела самое смутное представление.

Добирались до Дринакса шестеро членов команды (седьмой должен был присоединиться на месте) вместе, на специально нанятом для них нанимателем чартере. Иначе на Дринакс, который на всех звёздных картах значится как необитаемая система, не попасть. Торговцы, путешественники, даже пираты и мусорщики держатся от таким мест подальше. Соблазнился возможностью подбросить шестерых пассажиров на орбиту мёртвой планеты только капитан грузового крейсера, искренне недоумевающий, зачем кому-то в здравом уме совершать подобное путешествие в один конец.

К всеобщему удивлению на орбите Дринакса Рейнира и его спутников принял другой корабль. Особенно поразителен был тип корабля – прогулочная яхта из разряда тех, что может позволить себе лишь высшая имперская знать или же топ-менеджеры крупнейших корпораций. По задумке создателей этого произведения кораблестроительного искусства роскошью должна была отдавать каждая деталь яхты. Даже лампы в шлюзовом отсеке светили изумрудным светом, создавая сказочно-волшебную атмосферу. Матросы, облачённые в бело-золотую униформу с нашивками в виде золотого щита, на вершине которого гнездится дракон, бодро перенесли вещи пассажиров, а их самих устроили на смотровой площадке, где уставших от долгого перелёта путешественников ждали самые удобные кресла, в какие им доводилось опускать свои задницы. По крайней мере, последнюю часть пути им предстояло преодолеть в королевском комфорте.

Капитан яхты учтиво поприветствовал шестерых пассажиров, доверительно сообщил, что Его Величество заждался, а потому корабль помчится на полной скорости, и пожелал наслаждаться видами планеты. Впрочем, рассмотреть планету толком не вышло из-за обилия в атмосфере жёлто-зелёных облаков, состоящих из пыли и ядовитых веществ. Только в свете молний, то и дело пробивавшихся из верхних слоёв облаков, можно было увидеть внизу ржавые скелеты того, что когда-то было огромными башнями древнего мегаполиса. Последствия апокалипсиса, как они есть. И символ того, к чему приводят непомерные амбиции.

Яхта стремительно мчалась куда-то сквозь облака около получаса прежде, чем капитан объявил о прибытии на место. А место это оказалось одним из самых удивительных, что шестеро пассажиров видели в своей жизни, особенно в контрасте со всеобщим упадком мёртвой планеты. Целый город (небольшой, но всё же город) парил в небесах на антигравитационной платформе. Множество огней освещали его величественные дома, дворцы и башни. Архитектура была причудливой, не похожей ни на один из господствующих в регионе, да и в империи стилей, и весьма радовала глаз. Подобного чуда можно было ожидать на Силее c её парящим над столицей императорским дворцом, но не тут, в регионе, который не просто так зовётся космической пустошью.


* * *

Король Олеб XVI никогда терпением не отличался. С тех самых пор, как его посетила грандиозная мысль возродить каперство, а вместе с ним и своё королевство, он будто обезумел. С огромным трудом лорд Ракс и леди Хил отговорили короля самому занять капитанское кресло пиратского корабля. После этого Олеб целый месяц просматривал тысячи досье и отбирал лучших кандидатов на роль капитана и его помощников, наконец по каким-то своим причинам остановив выбор на малоизвестном Тамо Рейнире, с которым он даже не был знаком. Честь представлять королевский двор на борту корабля была доверена лорду Дейну, который в молодости и сам служил на флоте. Олеб и Дейн в последние пару месяцев были просто неразлучны, каждый их день начинался с инспекции чудо-корабля, над которым трудилась бригада ремонтников, затем продолжался за обсуждением грандиозных планов у карты сектора, а к вечеру король за бутылочкой-другой вина предавался воспоминаниям о своей бурной молодости, полной подвигов и приключений.

Несмотря на свой уже преклонный возраст и совсем не атлетичную фигуру король был человеком крайне активным, неспособным подолгу сидеть на месте. Получив донесение, что транспорт с нанятыми им людьми прибыл в систему, он отправил за ними свою личную яхту, а сам принялся в компании ближайших советников и личной охраны прохаживаться по Парапету славы и постоянно пялиться в бледно-жёлтые облака. Его нетерпение сменилось раздражением, обильно выплеснувшимся на сопровождающих. Наконец устав ждать, Олеб напялил на себя аж три антигравитационных пояса (как раз под свой немалый вес) и, расправив руки будто крылья, оттолкнулся от парапета и взмыл в небо. Вслед за ним в воздух поднялись два десятка воинов, облачённых в традиционные синдальские доспехи с приделанными к ним крыльями, а заодно и лорд Дейн, с которым король не пожелал расставаться и в небе. Когда же яхта наконец показалась вдали, король, совершив в воздухе удивительный для человека его комплекции переворот, подлетел к Себастиану и с широкой улыбкой доверительно ему сообщил:

– Запомни этот день, сынок. Это начало чего-то грандиозного.


* * *

Когда на небольшой посадочной площадке с яхты сошли шестеро пассажиров, король Олеб бросился к ним навстречу, жал руки, лез обниматься как к родным, которых давно не видел и очень соскучился. Эта сцена сопровождалась растерянностью стражников, которым по протоколу не стоило позволять такой близости между чужестранцами и монархом. А пожилая аристократка из королевской свиты с раздражением поджала губы и окрикнула Олеба:

– Ваше Величество, манеры! Ваши гости могут счесть, что вы не благородный правитель королевства, а неотёсанный мужлан с фермы по разведению свиней.

– Кыш-кыш, злая женщина, – отмахнулся король, даже не поглядев в сторону аристократки. – Позаботься лучше, чтобы стол был накрыт к нашему приходу. И детей моих позови.

– Грубиян, – с возмущением, но и еле заметной улыбкой ответила женщина, развернулась и направилась во дворец.

– Не обращайте внимания, это у нас флирт такой, – усмехнулся Олеб, обращаясь к своим гостям, как к старым приятелям. – Это леди Хил, наша местная блюстительница порядков. Но вообще знакомиться будем позже, за столом представлю мою семью и ближайших соратников. А пока расскажите, как добрались. Как вам дворец, кстати? Неслабо, да?

Процессия неспешно (в силу медлительности самого Олеба, подуставшего от целого дня на ногах) направилась вслед за леди Хил в путешествие по коридорам дворца, которые смотрелись столь же грандиозно, как и его экстерьер. Архитектура вобрала в себя утончённость традиционных земных стилей, экологичность Синдала и практичный хай-тек. В то же время обитатели дворца вовсе не купались в роскоши, а вынуждены были ютиться в крошечных комнатушках, образованных путём разделения величественных залов и королевских палат. Прямо в коридоре с пятиметровыми колоннами, гобеленами и полотнами старых мастеров шёл урок биологии для учеников младшей школы, а чуть дальше посреди галереи с портретами прежних монархов и членов королевской семьи складировались ящики с продовольствием, доставленные накануне с Азима.

Едва кончился бой в доме гетеры, едва кровь персидского командира окрасила пол, царевна Спарты и восставший из Аида спартанец увидели друг друга, а хозяйка дома рассыпалась в благодарностях храбрецам, избавившим её от вселившегося в её дом варвара, как перед домом показались всадницы-амазонки во главе с Ксифорой - конечно же, их провела в город хитроумная дочь Гермеса. Герои узнали, что царевна амазонок "неосторожно" дала клятву водами Стикса вернуться к Ксерксу с Галатеей или не возвращаться вовсе - и хотя Аристей первым заметил, что клятва может быть исполнена разными способами, Ксифора ответила, что если она предаст Ксеркса, его гнев обратится на её народ и её семью. И бывшие подруги скрестили оружие, и в этом бою Ксифора пала, а остальные амазонки (кто не бросился в ярости на убийцу их царевны, как не слишком умная, но верная Ксантиппа) бежали, прихватив с собой Гермиону.

Передышка была недолгой - через несколько часов к семивратным Фивам подошли передовые отряды варваров. Они думали, что город встретит их открытыми воротами, но их ждала засада - женщины, дети и старики спешно покинули город, взрослые мужи вооружились и готовы были защищать священные Фивы. Не ожидавшие засады персы в панике отступили, не успевшие бежать были безжалостно перебиты фиванцами. Галатея, конечно же, сражалась в первых рядах, и с ней её товарищи, не исключая и Ксифору... которой спутники Галатеи не позволили умереть так просто. Персы не смогли войти в город, но взяли семивратные Фивы в осаду.

Орифия и Никандр тем временем, торопясь, доставили пророчество оракула в Афины, и стратег Фемистокл растолковал его: эллинов спасут деревянные стены боевых кораблей. Жители Афин спешно эвакуировались на остров Саламин, военачальники готовились к сражению на море. Но для Орифии и Никандра это было их последнее путешествие вместе... что-то надломилось в их отношениях: то ли Орифия слишком явно ревновала любимого к их невольной спутнице, оказавшейся той ещё боевой девицей, (пусть даже только что лишившаяся жениха Гесиона не то чтобы могла ухаживать за другим мужчиной) то ли Никандр слишком уж явно думал, что он должен не убегать от врага, а встречать его грудью. В Афинах Никандр рвался в бой, и Гесиона (некстати) тоже, а Орифия пыталась отговорить его от этого безумия (и ревновала его к собиравшейся на войну вместе с ним Гесионе)... но не смогла - и их пути разошлись.

Несколько дней длилась осада персами Фив. В одном из сражений погиб юный и храбрый Телемах (но не раньше, чем он успел познать любовь спартанской девы). Раз за разом нападения варваров были отбиты, но защитники города понимали, что могут лишь оттягивать неизбежное. Но непокорные Фивы оттягивали значительную часть персидского войска на себя, мешая его продвижению вглубь Эллады, и советники Ксеркса предложили царю варваров пойти на хитрость - Ксеркс объявил, что помилует фиванцев, если они выдадут ему дочь Леонида живой или мёртвой, а его шпионы тем временем заслали в Фивы пленного беженца, который должен был сказать, что афиняне отказались принимать беженцев из Фив. Это подкосило боевой дух фиванцев - не всех, но всё же нашлись несколько защитников города, кто ночью напал на царевну Спарты. Нападение не застало Галатею совсем врасплох (Эсра была начеку и предупредила свою новую госпожу), но она была убита в ночной стычке.

Лишь троим из спутников Галатеи удалось бежать из города - бежали Аристей, хоть он в суматохе и потерял верных Корифа и Гесиону, и Калипсо, и вместе с ними отступил и Ариан - хоть он и готов был встретить смерть, достойную воина, он принял решение сберечь тело царевны Спарты и не дать ему попасть в руки варваров на поругание. Ксифора, которую больше ничто не держало на этом свете, и верная Майвен погибли, прикрывая отход остальных, а Эсра ещё раньше была убита, прикрывая собой ту, кого она уже считала своей новой госпожой, но Ариан сумел доставить тело дочери Леонида в Спарту, где оно было похоронено со всеми почестями. Ариан же участвовал ещё во многих сражениях той войны... но это уже совсем другая история.

Войско варваров вошло в ворота Фив, открытые предателями, однако тело дочери Леонида не досталось им. В гневе Ксеркс приказал обратить всех фиванцев в рабство, но богатые подношения и униженные мольбы фиванской аристократии позволили ей избежать участи своих сограждан.

Пророчество оракула исполнилось - в битве в Саламинском проливе многократно превосходивший эллинов числом персидский флот потерпел сокрушительное поражение. На следующий год персидское войско было разбито в битве при Платеях. Началось отступление персидской армии из материковой Греции, подстёгиваемое слухами о том, что эллины готовятся разрушить мосты через Геллеспонт, чтобы запереть персов в Греции (что было блефом со стороны Фемистокла). Всё прочее - уже достояние истории...

Кажется, война закончилась. Война на Пэйне. И только для вас. Осталось немного. Получить обещанную награду, попрощаться с друзьями и знакомыми и договорится с капитаном одного из прибывающих шаттлов о перевозке 250 тонн груза (или чуток побольше).

Эта история заканчивается. Расскажите, чем.

Пепел рассмеялся страшным вороньим смехом.

Очевидно, эти люди жили в некоем параллельном мире. Странном мире, где воины, которых один раз уже цинично подставили и пытались назначить козлами отпущения, встают на задние лапки, лишь только перед носом поведут сахарной косточкой. Наивном мире, в котором люди, дающие приказ на открытие огня во время мирных переговоров ждут, что им будут верить на слово. Мерзком мире, где можно купить не только боевые машины и умения мехвоинов, но и перекупить их доброе имя и твёрдое слово, коим подкреплен контракт. Чуждом, неправильном и глубоко отвратительном Ульфу мире.

Впрочем, Пепел отдавал себе отчёт, что это с ним самим что-то не так. Ульф давно уже не был рыцарем де-юре, но де-факто мало что поменялось. Говорят, можно увезти девчонку с Периферии, но Периферию из девчонки - никогда. Вот и с Пеплом была похожая история. И пускай антураж сильно поменялся, и вместо красивого юноши с горящим взором остался искорёженный урод с тлеющим на донышке зрачков безумием, Ульф остался рыцарем. Да, пусть бездомным. Лишённым наследства и герба. "Свободным копьём", странствующим по галактике, и совершающим подвиги во имя дамы сердца. Только дамой его сердца стала Война. Что ж, Ульф был по-военному куртуазен. Видимо, он не мог жить спокойной жизнью обывателя, не опутав себя обетами, принципами и догмами. Физически не был способен.
Не сумев защитить замки своей родной планеты, он понастроил в голове воздушных замков, кои и оборонял в сражениях с многотонными ветряными мельницами вражеских мехов.
Только так он продолжал ощущать себя человеком.

Угрозы, которыми осыпал его незнакомец в качестве прилагающегося к прянику кнута, Ульфа не беспокоили. Как и мнение братьев-наёмников, доверивших его командованию свои жизни. Он просто забыл о них. Рыцарь Ульф Бана чувствовал, что находится в пиковой точке, в моменте истины этой маленькой периферийной войнушки, когда её исход решится в ту или иную сторону.
И он просто не мог предать свою даму сердца, не поставив в истории конфликта на Пейне пламенную точку - пускай даже постскриптумом станет его собственная гибель.

- Передавайте привет Его Величеству. - с усмешкой молвил Ульф, и повёл свой мех в решительную атаку.

Из всех собравшихся в шаттле Александра выглядела, пожалуй, наиболее бодро и странно. И так выглядящая от природы моложе своих лет, на фоне остальных она казалась совсем девчонкой, ну и наоборот, остальные, как минимум мужчины, рядом с ней начинали походить на пенсионеров, хоть седые волосы были только у одного, да и те вроде как не настоящие. Вид Браун имела вроде бы соответствующий опытному искателю приключений: лихой вид и настрой, явно без всякого страха потеряться в этих грёбаных облаках или схлопотать молнией по обшивке, высокие "вездеходные" ботинки, пара внушительных кобур на поясе в окружении кармашков с магазинами, небрежно расстёгнутая куртка с какой-то нашивкой, высокотехнологично выглядящий браслет на левой руке и HUD-очки, сдвинутые на макушку и выполняющие роль этакого ободка. Всё это даже смотрелось вполне органично и стильно, хоть сейчас на какую-нибудь афишу лепи, но как раз создавало впечатление что смотришь ты не на настоящую крутую путешественницу, а скорее на её образ для кино. Вот невзрачный мужчина помятого вида с короткой бородкой и повязкой на глазу смотрелся куда реалистичней.

Не желая весь полёт молча пялиться в иллюминатор за которым не было ничего кроме плотных облаков, изредка озаряемых вспышками молний, Саша успела вроде как в шутку предложить напряжённому пилоту подменить его если он устал и поболтать с ним и почти всеми остальными пассажирами, благо среди них оказалось много её знакомых. В принципе, наличие в этом потенциально прибыльном и точно опасном и рискованном деле пары опытных вольных торговцев девушку не так уж сильно удивило, да и она была совершенно не против с ними встретиться, судя по радостному приветствию. К возможному удивлению окружающих, здорового как скала и страшного как химическая атака вояку с исполосованным шрамами лицом и металлической лапой Александра так же дружелюбно поприветствовала:
- Хэй, здоровяк! Давно не виделись! А я думала, ты на Азиме корни пустил уже, - с её последнего визита на Азим действительно прошло прилично времени и она, конечно, ничего не знала о случае с бандитами и, соответственно, никакого монстра с которым знаться противно в Дакре не видела. С последним пассажиром, несколько смахивающим на игрушечного солдатика со всеми этими накладными усами, подкладками и блестяшками, девушка знакома не была, но попыталась это исправить. Впрочем, он оказался не из разговорчивых и она вскоре отстала, переключившись сперва на более общительных знакомых, а потом и на Дворец.

За свою не шибко длинную жизнь Браун видела не так много и летающие здания как таковые для неё были в новинку, что уж говорить о целом городе. Величие Дворца, даже порядком запылившееся и потускневшее, произвело на впечатлительную уроженку нейтральной системы весьма солидный эффект, который даже не шибко смазал тот факт, что гигантские помещения были обжиты сотнями людей. Во многом это было вызвано тем, что других дворцов в их истинном, дворцовом виде Александра в живую не наблюдала, а занимать первое место в списке из одного пункта, естественно, весьма легко. То же самое касалось и короля. Он жил во дворце, был крепким и обширным мужчиной в годах, имел бороду, пусть и не такую уж пышную, расшитый золотом халат, именуемый мантией, и вполне всамделишную корону с драгоценным камнем, словом, практически полностью укладывался в представление Саши о королях. И будучи единственным в списке виденных девушкой королей по праву занимал в нём первое место по королевскости. Тем не менее, Александра оказавшись впервые в своей жизни в настоящем дворце на приёме у настоящего короля не то чтобы испытывала от этого какой-то дискомфорт. Вероятно это как-то было связано с недостатком стеснительности и переизбытком любопытства в её организме. Проходя по Дворцу она откровенно пялилась на окружающие гобелены, лепнину, гравюры и тому подобное, а так же на устройство расположенных внутри жилищ, а войдя в тронный зал тихонько присвистнула при виде Драконьего трона. Почти прыснула в кулак, когда король, избавившись от "оков" ещё увеличился в размерах, даже не попытавшись замаскировать это под кашель или что-то вроде того. Приосанилась, когда сэр Грэм представил её и кивнула:
- Капитан, - более глубокий кивок в сторону короля, - Ваше величество, - дождавшись, когда Барз закончит представлять команду друг другу Саша подняла палец, - Вообще-то да, у меня есть вопрос, - она посмотрела на Драконий трон и к поднятому пальцу добавился второй, - Два вопроса. Как называется наш корабль? У любого нормального нормального корабля должно быть грозное название, иначе как им пугать капитанов и матросов. И.., - девушка показала на драконью голову, - Эта штука умеет пускать огонь из ноздрей?

157-1105. Дринакс, Субсектор Тлайоваха

Шаттл погрузился в бледно-жёлтые скопления облаков из пыли и ядовитых газов, медленно плывших над истерзанной планетой. Видимость была сильно ограничена, навигационные приборы старенького корабля в таких экстремальных условиях сбоили, так что пилоту оставалось только следовать за крошечной лоцманской лодочкой, точно знавшей путь до цели. То и дело в облаках появлялись проблески далёких молний, потом слышались раскаты грома. Каждый раз пилот вздрагивал, стирал со лба капли пота и напряжённо вглядывался в облака, стараясь не потерять из виду огоньки идущего впереди корабля. Порой из любопытства он оглядывался на своих пассажиров и задавался вопросом, какого чёрта им понадобилось на проклятом Дринаксе, который торговцы и путешественники стараются обходить стороной.

Через несколько часов пилот получил ответ на свой вопрос, когда его шаттл вынырнул из очередного облака. Увиденное на время лишило его дара речи, ибо он воочию увидел то, что никак не ожидал увидеть. Целый город парил в небесах, освещённый множеством огней. Пилоту, конечно, доводилось слышать про летающий императорский дворец на Силее, но тут закон гравитации нарушал целый город и находился он прямо здесь, в отравленном небе над безжизненной планетой. Необычайное зрелище дополняло скопление людей, также зависших в небе над космопортом.



Король Олеб несмотря на свой возраст и фигуру был человеком активным, не любившим отсиживаться на месте. Услышав донесение о прибытии последней группы нанятых им людей, он поспешил нацепить сразу три гравитационных пояса и взлететь с Парапета Славы. Вслед за ним в небо поднялось два десятка облачённых в традиционные синдальские доспехи соколиных воинов. Не отставал от своего короля и сэр Грэм, который в последние недели стал неразлучной тенью монарха. Когда вслед за кораблём сопровождения из облаков показался пассажирский шаттл, Олеб с улыбкой обернулся к своему рыцарю.

- Сегодня великий день, запомни его, парень, - король в обычной своей манере не утруждал себя соблюдением правил этикета. – День, когда началось возрождением моего королевства… а, может быть, и твоего тоже.

* * *

Вскоре Грэм Барз и ещё один дринаксский офицер Кларк Сэйл встречали остальную команду в маленьком космопорте Летающего Дворца. За слегка приоткрытыми воротами ремонтного ангара полным ходом шли сварочные работы. Это главное сокровище королевства, корабль времён расцвета Дринакса, вобравший в себя все достижения науки и техники той славной эпохи, авральными темпами готовили ко встрече со своим новым экипажем. Но пока экипажу предстояла встреча с королём, решившим-таки соблюсти формальности и удалившимся в тронный зал.

Семь человек с многочисленным эскортом из стражи, придворных и слуг отправился в пешее путешествие по коридорам дворца. Изнутри это место было не менее поразительным, чем снаружи. Архитектура вобрала в себя утончённость традиционных земных стилей, экологичность Синдала и практичный хай-тек. В то же время сразу становилось ясно, что обитатели дворца вовсе не купаются в роскоши, а вынуждены ютиться в крошечных комнатушках, образованных путём разделения огромных залов и королевских палат. Прямо в коридоре с пятиметровыми колоннами, гобеленами и полотнами старых мастеров, шёл урок биологии для учеников младшей школы, а чуть дальше посреди портретной галереи складировались ящики с продовольствием, доставленные накануне с Азима.

В мрачный тронный зал семеро нанятых королём людей входили уже без сопровождения. Центральным элементом зала являлась свисающая с потолка монструозная конструкция из металла, напоминающая драконий череп. Звалась она Драконьим троном и должна была отражать военные успехи сперва Синдала, а потом и его наследника Дринакса, ибо трон был выполнен из сплавленных фрагментов вражеских кораблей, уничтоженных Звёздной гвардией за последние три тысячи лет. На фоне своего трона сидящий на нём король казался совсем крошечным и незначительным, хотя обладал он весьма крупными габаритами, особенно выдающими в области живота.



Электронные панели на стенах тронного зала сообщали о героических деяниях прошлых правителей, изображали наиболее важные события, пришедшиеся на их правление. Был тут и отдельный экран нынешнего короля, которому в заслугу ставилось пока лишь возвращение Азима под власть короны. Расположенные вдоль стен скамьи для многочисленных придворных пустовали. На этой встрече Олебу не нужны были лишние глаза и уши, только четверо стражников, которым он полностью доверял, были допущены в тронный зал.

- Приветствую вас в Летающем дворце, - король встал с трона и нетерпеливо сбежал по ступеням к прибывшим. – Как долетели? Без происшествий, надеюсь? Как вам дворец? Впечатляет, правда?

Он по-свойски жал руки гостям, озадачивал их глупыми вопросами, но и не собирался выслушивать на них ответы. Этого дня король ждал всю свою долгую жизнь и уже не мог тратить время на всякие формальности. Правда, одно незаконченное дело заставило его остановиться и поморщиться. Резким движением Олеб сорвал с себя поддерживающий корсет и с ненавистью отшвырнул его в сторону. Его объёмный живот раздался ещё больше, но королю стало куда проще дышать и говорить.

- Я сразу к делу перейду, - начал он, собрав всех у информационный панели, на которую заранее была выведена карта Троянской сферы. – Эти два здоровенных пятна видите? Красное – Империум, жёлтое – Иерат. Между ними мы, а всё вокруг нас – это собственность королевства, увы, утраченная после нашего тяжёлого поражения. Сегодня у Дринакса нет ни людей, ни ресурсов, чтобы вернуть утраченное, так что я решил действовать иначе. Я создам новый союз независимых систем, заставлю моих прежних вассалов объединиться со мной. Для этого нужно заслужить их расположение и показать выгоду от такого союза.

Король щёлкнул по панели и вывел на экран архивное изображение «Харриера», взлетающего с ещё полной жизни планеты.

- Пиратство было традиционным промыслом для моих предков, - продолжил Олеб. – Глупо было бы, находясь на одном из самых выгодных торговых маршрутов в галактике, этим не пользоваться. Товарооборот между Империумом и Иератом – это сотни триллионов кредитов. И эти ублюдки ничего не платят мне, хотя должок за ними за две сотни лет накопился немалый. Так что вам предстоит этот долг взыскать. На «Харриере» вы будете нападать на торговцев, осуществлять налёты на космопорты, уничтожать топливные запасы и брать всё, что можете. Но мне не нужна мясорубка, не стоит убивать без необходимости – я стремлюсь выдоить досуха эту корову, а не забить её насмерть. И уж совсем не нужно мне развязывать сейчас войну с Империумом или Иератом.

Снова на экран вернулась карта сектора.

- Теперь ко второй части плана. Заключение союзов. Я хочу, чтобы вы стимулировали экономику этих независимых систем. Продавайте им награбленное, защищайте их от налётчиков, нанимайте их людей в свою команду, позвольте им ощутить забытый вкус богатства и склоните к тому, чтобы они вновь встали под знамёна Дринакса. Сейчас моё королевство – жалкое посмешище, я и сам это прекрасно понимаю, но если это будет альянс пятнадцати-двадцати систем, то с такой силой начнут считаться наши соседи. Когда придёт время, я сделаю императору предложение – в обмен на прекращение пиратства он признает королевство Дринакс в прежних границах и станет платить за проход своих кораблей, как платил прежде.

Воспоминания о том, что было утрачено его предшественниками, вызвали у короля вспышку ярости, с размаху он обрушил огромный кулак в экран, расколов его на части.

- Все увидят, что в старой развалине ещё теплится жизнь, - процедил Олеб сквозь зубы, потирая мозолистые костяшки пальцев, после паузы заговорил уже без напряжения. – Теперь об условиях нашего с вами соглашения. Во-первых, секретность. Имперцам знать о моём плане совсем не обязательно, пока не придёт время. Сами о том, что работаете на меня, не распространяйтесь, нужным людям об этом сообщат мои дипломаты. Во-вторых, корабль я даю вам в аренду, но он остаётся собственностью Дринакса и после завершения вашего задания вернётся сюда. Ремонт и обслуживание – полностью на вас. Десять процентов от всех ваших доходов я забираю себе. В-третьих, если всё удастся, я награжу вас очень щедро и сделаю герцогами королевства Дринакс... Но я что-то разошёлся с этим монологом, аж в горле пересохло. У вас наверняка есть вопросы или мысли обо всём этом. Валяйте… Грэм, где моё вино?

Король сам отыскал взглядом отставленные у трона бутыль красного вина и увесистую чашу, так что незамедлительно плюхнулся на трон и предался одному из своих любимых занятий, передав слово своим гостям.

Дисклеймер: в данном материале все ссылки ведут на сторонние ресурсы, не связанные с l.dm.am. Автор не несет ответственности за наличие на них мата, вредоносного кода, и других нежелательных вещей.

Часть материалов, опубликованных в статье, предоставлена Fiona El Tor, за что автор выражает ей особую благодарность.

Воспоминания дядюшки Пружины

Уже в глубокой старости, когда шило в его любопытной заднице пришлось заменить на титановый протез, а приключения стали все чаще происходить во сне, а не наяву, дядюшка Пружина полюбил посиделки со своими многочисленными племянниками у камина. Племянники, конечно, были очень привязаны к дядюшке - настолько, что многие из них на самом деле племянниками ему и вовсе не приходились, но слушали рассказ, боясь перебивать - а все потому, что после рассказа дядюшка каждому выдавал конфетку. Так было и в этот раз.

"Эх, племяннички, вот теперь у вас совсем другое время. Захотел отправиться в путешествие - и пожалуйста, скачал в стиме игру, иногда и за бесплатно, или же сел на самолет до Франкфурта-на-Майне со всем своим ларповым* снаряжением и отправился на Дракенфест**. В наше-то время все было по-другому... Слушайте...

Датой рождения российского Ролевого Движения официально считается 1990 год, когда клубами любителей фантастики была проведена первая выездная ролевая игра по "Властелину Колец" на реке Мане. Это в Красноярском крае, если вдруг вы полезли в Википедию. На общеролевом жаргоне - Кырск. О том, как это было, можно даже посмотреть: история сохранила для нас кадры кинохроники ссылка+ссылка.

Как тогда, в эпоху до мобильных телефонов, можно было играть, тем более в количестве аж 127 человек, со всей России? Подготовка к этой игре заняла год. Может быть, больше. То есть, на самом деле, ролевое движение зародилось чуть раньше 90 года, просто тогда, в Крске, оно заявило о себе. Тогда это называлось — КЛФ. То есть, клубы любителей фантастики. Тексты Профессора, да и многих других авторов, все еще с трудом проникали через железный занавес и часто распространялись в простых перепечатках - романтика самиздата. Разумеется, печатали и свое. С октября 1989 клуб "Eternal Sails" издавал газету "Палантир", которая и стала основным рупором хоббитских игрищ - того, что спустя несколько лет стало ролевыми играми "на местности" или же "полигонками". Кроме газеты были письма. От одного КЛФ - другому. То есть правильней сказать - "подготовка к игре заняла ВСЕГО год!" Впрочем, узнать о том, как это было, пожалуй, лучше из первых рук. Если вам интересно, кому мы обязаны рождением ролевых игр в нашей стране — пройдитесь по этим хранилищам. Конечно, великая библиотека Палантаса содержит куда больше книг... Но если читать все подряд, не останется времени на приключения, так ведь?
ссылка
ссылка (внизу страницы)

На той ХИшке (от "хоббитские игрища" - самоназвание первых ролевок) родилось многое из того, что сейчас мы считаем само собой разумеющимся в ролевых играх. Из хоббитских игрищ выросли почти все ветви ролевых жанров: кабинетки, павильонные, балы, турбазы... Кроме, пожалуй, текстовых ролевых игр.

Эпоха гласности наступила везде - не только в Красноярске, но и в Европейской части Союза. Через тающий на глазах железный занавес любопытные антисоветские элементы стали проникать на территорию соседних славянских стран. И что немаловажно - все-таки возвращаться обратно. Так поступили основатели кооператива "Осень", подарившие нашей стране первую конвертацию AD&D. Сыграв в первоисточник с то ли польскими, то ли чехословацкими друзьями (тут дядюшка Пружина обоснованно жалуется на старческий склероз), эти люди загорелись желанием перенести игру в нашу страну. Назвали очень просто - "Заколдованная страна". Чем вам не аллюзия на СССР до перестройки? Было только две проблемы:
1. Они играли с огромным количеством хомрулов по фанатскому переводу правил
2. Они были игроками, не видели материалов мастера, и, разумеется, не успели даже толком понять, как генерировать персонажа.
Но это неважно. Главное - у них теперь была идея! Правила "Заколдованной страны" действительно очень напоминают AD&D, только какое-то... Больное, что ли. Тут есть классическая система THAC0, исправленная и урезанная (КД -1 и -2 пробивается одинаковым значением куба - 18). Отчасти это связано с тем, что вместо d20, не освоенным промышленностью СССР, издателям пришлось кидать 3d6 (эх, а был бы в их распоряжении GURPS, да?). Есть и спасброски (броски удачи в русской версии). Правила очень просты и явно недоделаны: они оставляют впечатление беглых записок по памяти, какими, скорей всего, и являлись. Отдельный разворот книги правил посвящен роли ведущего (это тот, который ДМ). Тут все те же общие советы, которые копируют из одного DMG (dungeon master guide, руководство мастера) в другой — опять же, очень простым тезисным языком. Ну а что насчет сюжета? Может быть, проработанный сеттинг, спросите вы? Хороший модуль? Конечно же! И сеттинг, и модуль-"песочница" - к вашим услугам! Вот пример глубокой проработки энкаунтера:
К вам подходят 4 орта. Спрашивают, не глоки ли вы, и требуют денег. Если даете — уходят, нет — дерутся. А вот пример не очень глубокой проработки:
Волосатый человек играет.
Сюжета нет. Хотя, постойте. Это же песочница, разумеется, здесь нет сюжета. Ну, какие-то квесты, приключения должны же быть? Нееет, ребятки. Здесь абсолютный сюжетный вакуум, как физическое явление. Вы не знаете, зачем вообще вашим персонажам нужно бродить по этим замкам, случайным столкновениям в дороге и лавкам Трурля. Вы просто играете в это. Создай сейчас кто-то такой модуль на ДМ, в него вряд ли записались бы игроки. Но тогда, в 1990-м, это было откровение. Тираж игры составил 40000 экземпляров. Сравните это со 127 игроками ХИ! Конечно, многие из тех, кто купил игру, забыли о ней. Более того, если вы начнете копаться в сундуках старика Интернета, то обнаружите, что многие люди до сих пор не знают, что кроме этой игры есть куда более качественные - например, оригинальная D&D. Все эти люди вспоминают о "Заколдованной стране" как об игре, открывшей простор для фантазии. Как о чем-то действительно волшебном. Секрет этой игры прост: кооператив "Осень" предложил идею, и она упала в почву, очень долго этой идеи ожидавшую. Даже с описанием энкаунтера в три слова хороший мастер может развернуть сюжет. Но если люди не знают, что такое вообще возможно, откуда возьмутся хорошие мастера? Впрочем, игра не стала нестареющей классикой. Она дала путевку в жизнь тем мастерам, для кого реальность оказалась слишком скучной, и, как первая ступень космической ракеты, упала на землю грудой покореженного обгорелого металла, выполнив свою главную задачу.

Тем временем наступило новое время. Распался СССР, на его осколках появилась Россия. Съездить за бугор стало проще, хотя и не очень - денег-то нет. Вместе с этим на просторах нашей Родины появился Интернет. Нет, сначала, конечно, Фидо - но все-таки глобальная сеть на то и глобальная, чтобы вытеснять частную инициативу. В 1996-97-м годах заработал портал "Арда на Куличках" ссылка, объединивший тогда многих ролевиков. Появились мастерские группы "второй волны". Все больше людей стали обрезать переднюю часть от своей лыжи и уходить в леса. И где-то к 1997-му году предложение превысило спрос. Мастера начали привлекать игроков и соперничать друг с другом не только в теософских диспутах на тему правильности толкования "писания Профессора", но и как сюжетники, организаторы, построители систем правил. Тогда же появляются и крупные ролевые клубы. А что в текстовых играх?

В 1997 году слегка окрепшие ролевики из Питера решили вновь взяться за популяризацию D&D в широких народных массах и издали игру "Заклятие черного мага". Многие неокрепшие юные мозги именно из этой игры узнали, что такое вообще ролевые игры. И, что немаловажно, в предисловии к этой игре наконец появились отсылки к D&D! Сама по себе игра тоже представляет собой "песочницу", правда намного более продвинутую по сравнению с 1990-м годом. Система наконец-то стала стройной. Да, это не D&D, в ней есть ляпы (особенно по части дисбаланса меча и магии), но по ней можно нормально играть. Куб 3d6 был заменен на оригинальный "процентник" - он тоже давал значения от 1 до 18, но комбинировались они своеобразно: на одном d6 были парные наклейки "0", "6" и "12", что в сумме с другим d6 как раз и давало результат. Видимо, в 1997 игральные кости все еще стоили намного дороже бумаги... Разработчики даже намекали на возможность поставки с d20, но... По-моему, таких комплектов не было. В правилах по-прежнему отсутствовали навыки, все действия, описанные в системе, сводились к применению заклинаний и рубилову на мечах. Впрочем, еще был специальный бросок на побег. При определенной удаче можно было обокрасть всё подземелье, просто убежав от дракона. К еще одной оригинальной находке стоит отнести систему повреждений. Любое оружие наносило урон 1d6, однако это не была формула вроде DM-овской Xd6+Y. В характеристиках оружия прописывалось соответствие, например "0-1-2-3-3-3". То есть, при выпадении на 1d6 от 1 до 4 урон составляет 1d6-1, а если выпало 5 и 6, то выше 3 урон не поднимется. Таким же образом обыгрывались особые критические свойства оружия: "1-2-3-4-5-10".
Сюжетная часть тоже не стояла на месте. К игре прилагалась "Книга Сумерек" - это просто рассказы по местному сеттингу, описывающие некоторые события в игровых локациях. Конечно, к реальной наполненности локаций они не имели отношения, но в целом это был огромный шаг вперед. По рассказам "Книги Сумерек" вполне можно было водить собственный модуль. Текст игровых локаций по сравнению с "Заколдованной страной" вырос в разы. Хотя текстовая часть была все так же ориентирована на dungeon-crawl: номера комнат на карте, случайные события на дороге, сеть дорог и замков; теперь описания локаций были литературными. Более того, они изобиловали отсылками к "нужным книгам", то есть выполняли просветительскую роль. Пожалуй, именно этого и добивались разработчики - открыть дверь в РИ тем, кто ее упорно не замечал. Сайт игры (ссылка) уже почти развалился, и в настоящее время на нем поддерживается лишь незначительный, случайно уцелевший кусок правил, и вступление - тот самый ключик к двери в мир ролевых игр.

"Заколдованная страна" и "Заклятие черного мага" были первыми попытками познакомить граждан нашей большой страны с ролевыми играми как с масштабным явлением. Конечно, играли свою роль и сообщества в ЖЖ, "Арда-на-Куличках", allrpg, kogda-igra... Но по большей части эти клубы оставались элитарными: в них нельзя было войти, если не знать о наличии входа. Постепенно интернет проник в каждый дом - по крайней мере, в крупных городах. С наступлением эпохи фейсбука и вконтакта координация игроков стала намного проще, а оригинальные, или переведенные, правила D&D — доступны всем желающим. Пожалуй, сейчас мало кто знает о том, что такие адаптации текстовых РПГ вообще имели место, однако они затронули достаточно большое количество людей. За что авторам этих игр, конечно же, большое спасибо.
Время создания "Арды на Куличках" - это также и время расцвета форумов в интернете. Narod, ucoz и другие движки стали активно осваиваться пользователями. Да и сама "Арда" была по сути форумом, только несколько необычно организованным. Уже в 1998-м в отдельных уголках рунета появились малонаселенные форумы, на которых ролевики пытались во что-то такое играть... По большей части это были сайты, поддерживаемые людьми, знакомыми с оригинальными правилами AD&D и западной практикой форумных игр, и рассчитанные на узкий круг общения. Туда можно было попасть по личному приглашению одного из участников, но чаще всего - вообще никак. Как правило, такой форум предназначался для одной единственной игры, и ник при регистрации означал собственно имя персонажа. Болезнь "заведу и брошу", по-видимому, является генетически врожденной для ФРПГ, потому от тех сайтов-игр в наши дни остались лишь воспоминания да пепелища. По крайней мере, мои скромные попытки найти что-то из того прошлого не увенчались успехом. Но есть в истории ФРПГ и более фундаментальная постройка. Она подобна Трое, несколько раз перестраивавшейся на одном месте.

В феврале 1999 года Дмитрий Новиков aka FatCat создал сайт FatCat's RPG Guide, призванный стать площадкой для ФРПГ во всей России. Спустя год и два месяца после своего основания этот сайт получил имя Rolemancer.ru, которое и выбито на его надгробной плите. Это действительно был портал ролевых игр - не одной игры, а множества. Кроме, собственно, игр здесь велись колонки новостей, печатались статьи ролевой тематики, велся рейтинг других ролевых сайтов. Суровость первого и второго поколений ролевиков в полной мере проявила себя здесь: так, за брошенную на полпути игру здесь могли забанить мастера. Сам запуск игры требовал согласования с администрацией. Еще одной отличительной особенностью ранних ФРПГ было наличие графы "опыт" в анкете игрока. Пожалуй, это была дань 90-м, когда у ролевиков не было возможности подтвердить свою "олдовость" документами в интернете. Просто верили на слово. Кроме ролемансера, чуть позже него, в России заработали и другие порталы: Мир Ролевых Игр, он же PRGWorld (2003 год), и РПГ-Зона (тот же 2003). Отдельно стоит упомянуть проект Dungeons.ru, стартовавший в 2001-м, - работающий по сей день агрегатор переводов и статей по D&D на русском языке. Не являясь сайтом ФРПГ, он, тем не менее, внес огромный вклад в адаптацию текстовых ролевых игр в России и был одним из первых подобных проектов коллективного перевода игровой литературы.

Ролемансер умер в 2011-м году и частично возрождался позднее - агония была долгой и мучительной. Окончательное закрытие сайта состоялось в 2016-м. Но за четыре года до закрытия Ролемансера, летом 2007-го года, в рунете появился еще один сайт. С более удобной системой (хотя и без некоторых "фишек" вроде ветвей обсуждения или сокрытия имени пользователя, написавшего пост). Сайт, не просто предназначенный для ролевых игр, но с принципиально другим движком, учитывающим особенности ролевой игры. Место, на котором уютно. Место, ставшее новой гаванью для тех, кто пережил крушение Ролемансера. Место, где мы с вами сидим у теплого камина дядюшки Пружины.

Но рассказ о том, как оно создавалось - это уже совсем другая история. Тем из вас, кому не терпится узнать ее, я советую заглянуть в пыльные архивы нашей башни высокого волшебства: ссылка+ссылка"

Дядюшка Пружина встал из своего кресла и прошелся по комнате. Часть племянников уже дремала, уснув под монотонный рассказ с вкраплениями непонятных слов, часть терпеливо ждала своего угощения. А старый кендер будто и не видел их - он вспоминал подвал сгоревшего в пожаре дома, где лежал его "арсенал": крышка от газовой плиты, несколько лыж, обрезанных "по креплениям", странная конструкция из двух лыжных носков, скрученных между собой просверленной у школьного трудовика рессорой от "копейки"... Этого дома давно нет, на него лет десять назад сел красный дракон, а потом, после войны, место раскатали бульдозерами, невзирая даже на бьющий из-под земли родник. Где-то там остались книги и мечты. Их бесплотные тени до сих пор иногда собираются рядом с этим местом, над родником, забитым бетонной пробкой, и разговаривают друг с другом. Дядюшка Пружина давненько не был в той стороне. Наконец воспоминания отпускают, и он вспоминает о детях.

- Ну же, ребятки, подходите! Кому леденцы! А кто больше любит грильяж? А еще у меня сегодня получился чудесный яблочный пирог! Пойдемте на кухню, я угощаю!

После победы над чудовищем жизнь в Семиречье вернулась в прежнее спокойное русло, каждый день приезжали новые поселенцы, строились новые дома, в Блудове соорудили мельницу, а к северо-востоку от города стали засеивать поля. Дорога от столицы баронства протянулась уже до Старого Платана. Исполинское дерево было самой заметной достопримечательностью в округе, по нему ориентировались и все прибывающие в Семиречье. Теперь направить их стало ещё проще – «езжайте до огромного древа, а дальше по дороге на юг, так и очутитесь в Блудове».

Дела в целом шли хорошо, но на вторую неделю после возвращения Хотена с дружиной из похода приключилась в Блудове нежданная напасть. Своего урожая у семиреченских поселенцев ещё не было, а потому жили за счёт привозных харчей. Вот в них-то и было дело – какие-то умники из числа рестовских купчишек подсунули Олегу Леветону пшеницу с плесенью, да подгнившие овощи. Распорядитель всех хозяйственных дел баронства бросился снаряжать новые обозы в Рестов, строчить гневные письма и при каждой встрече с Хотеном божиться, что выбьет из прохиндеев каждую заплаченную им монету, да ещё возмещение. Но время шло, путь до Рестова был неблизкий, особенно для тяжёлых телег, которые не очень-то быстро преодолевали холмистое бездорожье между окраиной баронства и Старым ростлендским трактом, запасы в кладовых Олега скудели. Пришлось блудовчанам затянуть пояса, а Олегу наладить распределение припасов. К счастью, этих мер хватило, чтобы никто сильно не голодал. Жители города с пониманием отнеслись к проблеме, зная, что скоро неустанными заботами барона Блудовича всё наладится.

Лечение Кундала волкобоем не сразу дало результат. Пришлось с недельку варвару помучиться, потребляя ядовитые отвары. Он стонал, кричал, бросался в агонии на решётку, чувствуя, что у него будто внутри всё выгорает, но потом привык. И вот через неделю отец Тихомир нашёл при помощи чар, что зверь тело келлида окончательно покинул. От известия того был Кундал по-настоящему счастлив, так расчувствовался, что подарил Хотену свой топор, выкованный из металла, что упал с небес. Варвар уже просился отправиться в Рестов с ближайшей попуткой, но до полнолуния его решено было оставить под замком, на всякий случай.

С Мартином, Шуко и купцом Норбеном дело обстояло сложнее – им по три приёма волкобоя предстояло. Последствия попадания отравы внутрь организма были менее жестокие, чем у Кундала, но всё же пришлось пару дней каждому в постели провести с сильными болями по всему телу. С ядом тело наконец справилось, но не ясно было – победило ли оно заразу ликантропии. Даже Тихомир не мог на этом этапе выявить болезнь. Предстояло ждать следующего полнолуния и надеяться, что лекарство подействовало.

Тагил до Рестова без приключений добрался. Избавился он сотоварищи от разбойников, так и тишь да гладь в Ничьей Земле наступило. Даже тролли по своим каким-то делам шастать теперь опасались. А в самом вольном городе встречали Тагила как родного – надо сказать, среди местных новости о подвигах дружины Хотена шли нарасхват, обрастали новыми красками, а то и перевирались напрочь. И вот уже в первый вечер в любимом некогда кабаке заслушивался судебный посадник байками о подвигах своих и товарищей. Про барона, прикинувшегося простаком Дупой и обведшего вокруг пальца Рогача и всю его шайку, послушал, про бьющего без промаха охотника тоже, и себя узнал в истории про богатыря, который не только врагов в капусту крошит, но и рвёт зубами их неистово, аки разъярённый зверь.

Семейство Блудовичей Тагила тоже приняли с распростёртыми объятьями и всё у него выпытывали, как там их сыночку живётся в глухомани. Волновались, конечно, сильно, но и гордость испытывали огромную. Просили передавать, чтобы навестил родителей с ближайшей оказией и письма писать не забывал. Сами Тагилу ворох бумаг надавали, тут и от отца с матерью по письмецу, и от многих других родственников и не только. Неделю жил недавний голодранец в роскошных палатах семьи своего господина, забот никаких не знал, посещал храм для исцеления своих хворей, но больше кабак. Высший жрец Эрастиля Тагилу утраченное здоровье вернул и благословил напоследок. Обратно рыжий здоровяк добрался так же без происшествий.

Городской кузнец Блудова долго чесал репу, рассматривая занесённый ему Хотеном обломок меча, долго оправдывался, что он-то не оружейник вообще, но за работу взялся. И оказалось, что всё-таки оружейник, при том ничуть не хуже тех, что Хотену его прошлый клинок ковали. Из обломка старинного слишком тяжёлого и плохо сбалансированного меча удалось ему отлить лёгкий, удобно лежащий в руке дуэльный меч, каким владеют лорды-мечники Алдори. При перековке своих магических свойств оружие ничуть не утратило. С мастеровой работой справился на ура и Мартин, сумевший превратить панцирь черепахи в удивительный доспех, весьма похожий на ту тяжеленую броню, в которой выходил нынче на бой Шуко Черныш. Удивительно, но панцирь-то металлу в прочности ничуть не уступал, а по весу даже легче оказался, вот только доспех был менее гибок в сочлениях и подвижность обладателя сильнее ограничивал. Словом, на войну этот черепаший доспех вряд ли годился, но выглядел здорово, так что мог сойти как для музея трофеев, так и на продажу.

распрощался Тагил с товарищами. Обговорено все заранее было, дорога не ждет. Взобрался на телегу, топор на колени положил, думать стал.
Как в Рестов приедет. Как в терем к отцу с матушкой Хотеновым заявится, письмо от сына с поклоном передавать, да о подвигах его рассказывать. Хотя, о подвигах наверное, особо не стоило. К чему стариков пугать? Хотя и самому Тагилу было немного боязно. Хоть и в дружине он теперь баронской. И посадник судебный. А все ж тут настоящие бояре. Не то что он, вчерашний голодранец. А ну как от ворот прогонят? Тряхнул головой Тагил, погнал от себя дурные мысли. Стал о хорошем думать. Как въедет он в Рестов в богатом доспехе, как заявится в Крысу и Яблоко, да станет там всех угощать....
Потянулись вдоль дороги, ладные крепкие сосны, да пушистые ели. Телега качаясь и поскрипывая, мотала на колеса версту за верстой, убаюкивала пассажиров. И, сам того не заметив, Тагил задремал.

***

Снилось ему, будто перегнулся он через дощатый борт, глянул вниз на дорогу. А там вместо колес лапы черепашьи переступают. Обернулся тогда Тагил, попутчикам своим рассказать, а телега сама тоже больше стала. С одного конца другого вовсе не видать. Поднялся Тагил на ноги, пошел вдоль телеги. Смотрит - сидит Шуко Черныш, ноги с борта свесил. Какую траву вдоль дороги видит, ту сразу рвет, да обеими руками в рот тянет.

- Ты чего это? - спросил черныша Тагил.

А тот ему отвечает:

- Чего-чего, -отвечает ему Черныш. - Не видишь, траву ем? Брат Волкогон сказал, от заразы этой сучей, трава одна помогает. А я, ебанамать, забыл какая трава-то. Но Шуко, брат, не из таких передряг выпутывался. Шуко - умный, не дурнее Эландора! Я чего решил? Стану всякую траву жрать, дорога-то длинная, да? Рано или поздно попадется нужная травка.

Потом Шуко что-то еще говорил, но Тагил его совсем понимать перестал. До того много травы Черныш себе в рот набил, что ни слова не разобрать было.
Тогда двинулся Тагил дальше. Следующим на телеге купец ехал. Одна рука у купца была обыкновенная, а другая - словно лапа волчья. Радовался купец, ногами болтал, да смеялся.

- Видишь, какая мне удача в Блудове привалила? - спрашивал купец, тыча свою лапу под самый нос Тагилу. - Лапа волосатая! Все теперь мне на лапу давать станут! Заживу! Мельницу куплю!

Тагил отмахнулся от назойливого купца и пошел по телеге дальше. Следующим ему встретился Кундал. Варвар был так занят заточкой своей секиры, что не сразу обратил на Тагила внимание.

- В Мировой Ране едем, друг! Кровью станем позор смывать! Да славится Айомеда Преемница и Тихомир пророк ее. - он поднял секиру над головой и воинственно потряс, издавая воинственный клич, но быстро поперхнулся и закашлялся.

Стоило Тагилу сделать несколько шагов вперед, как рядом оказался Мартин. Он тоже был занят делом - затачивал ножом деревянный прутик, но в отличие от Кундала, смотрел прямо на Тагила. Руки привычные к хитрой работе, не требовали за собой пригляда. Нож так и порхал, снимая стружку.

- Чего это ты делаешь, мастер Егоза? - поинтересовался Тагил.

- Так как же это? - удивился Мартин, непривычно нажимая на О. - Колышек тебе осиновый вострю. Вот уснешь ты, а кем проснешься, не известно. Мы, братец, знаешь, офицеры тайного приказа. За каждым пригляд нужен. Закон он, что? Порядка требует. Так я его тебе в сердце и вобью. Колышек-то.

Кундал за спиной спиной закашлял еще сильнее. Зазвенели, посыпались на дорогу кольца, серьги и золотые монеты. И на каждой был отчеканен профиль Хотена Блудовича.

***

Тагил рывком сел на телеге. Утер рукавом пот, и вздрогнул, снова услышав за спиной переливчатый звон монет. Медленно обернулся. Позади него, удобно устроившись на телеге, ополченцы азартно резались в кости. До Рестова было еще далеко.

Вопреки разрешению не аплодировать, Колдридж всё-таки пару секунд вежливо, как в театре, похлопал.

- Браво, агент Демур. А то я уже начал забывать отдельные пункты из вашего досье.
Это прозвучало бы как комплимент, если бы Артур не добавил:
- Из раздела социальных навыков.

Затем Артур проглядел список.
- Начните с изготовления жаропрочных мешков. Только не забудьте про воздух.

- ...а свиньи Рестовской породы обойдутся дешевле. Только они вес нагуливают хуже, и приплод у них меньше. С другой стороны...

Хотен Блудович слушал доклад Олега Леветона о преимуществах пород свиней, коих они вскорости собирались закупать для ферм, рассеянно и невнимательно. По совести говоря, юношу куда сильнее занимал вид в окно, на двор сторожевой башни. А там во всю журчал, чирикал и пересвистывался погожий гозрановский денёк. В последние дни растеплелось, из набухших почек на деревьях показались зелёные свечки, природа задышала и заблагоухала. Баронство готовилось к взрыву жизни, славному месяцу дезнусу.

- Таким образом, я рекомендую...

- Хватит, сударь Леветон! - оборвал своего советника Хотен, и даже несильно хлопнул ладонью по столу, будто припечатывая указ о прекращении зоологической речи, - Богами молю, хватит об этих треклятых свиньях! Оставлю выбор на вашей совести. Сейчас есть неотложное дело...

В тот же день барон Семиреченский со своей ближней дружиной переправился по свеженаведенному мосту на восточный берег реки Шрайк, "дабы разведать земли ближние и убедиться, что опасные звери и иные существа не угрожают жизням и имуществу жителям Блудова". Текущие, невеликие, впрочем, дела были взвалены на плечи остающихся на хозяйстве Кестена Гаресса, Джойда Кавкена и четы Леветонов.
Хотен, покачиваясь в седле, широко улыбался и пел задорную песню. Он чувствовал себя превосходно.

Наконец, эльф получил возможность заняться своим любимым делом - теоретическими и практическими лабораторными изысканиями. Для этого дела он в выпросил у Хотена часть подземелья, в котором некогда обитал отец Рогача. Пришлось попотеть, раз за разом используя заклинание "Магической руки", убирая из комнатушки мусор, пока один из спутников, понаблюдав за этой долгой и скучной картиной, не вышел и не прислал эльфу на подмогу полдюжины разнорабочих, из тех, что строили дозорную башню. С этого момента работа пошла намного быстрее (разнорабочие не гнушались работать руками, кирками и лопатами, что ещё более многократно ускорило процесс).

И вот через несколько дней работы, совмещенных с обязанностями государего магистра (в настоящее время почти не требующих внимания Эландора), эльф торжественно открыл свою новую лабораторию. Правда, при торжественном открытии присутствовал только он один, но зачем ему кто-то ещё? Ещё сломают случайно что-то важное, например... Стол. Ну или стул. Или вот эту полку. Или вот эту закрытую решетку. В общем, от греха подальше, эльфийский колдун занимался своими колдовскими делами в одиночку. Да и привычно ему это было - в университете он, бывало, неделями засиживался в архивах библиотеки, практически не разговаривая ну со студентами, преподавателями или другими работниками и посетителями библиотеки.

Теперь ему предстояло решить, что же сделать первым - диадему, которая должна повысить способности его разума или же заказ Хотена. С одной стороны, хотелось произвести достойную работу и первым преподнести новому властителю этих земель, поистине, королевский подарок, с другой - а вдруг чуток поумнев, Эландор передумает делать корону по какой-то несомненно важной причине? Или напротив - придумает, как же сделать подарок ещё более ценным. Так и решил - сначала поумнеть, а затем смастерить заказ властителя.

Взяв один из небольших свертков с компонентами, прибывших из Рестова (стоимостью более четырех тысяч золотом!), эльф его медленно распаковал и разложил компоненты. Ещё раз проверил каждый, посмотрел на свет, под стеклом, в общем, со всей тщательностью и приступил к работе, благо она была не то, чтобы слишком долгой. Два дня увлеченно трудился, пока наконец не сделал себе диадему. Снова проверил всё ли хорошо и правильно, снова изучил результаты своего труда магией. Да, всё было сделано строго по формуле. Осталось испробовать.

Один. Первую секунду ничего не изменилось, но почитав подготовленные по такому случаю свитки понял, что эффект есть. Стоит ли делать диадему для Хотена Блудовича? Сомнений не было - надо было приступать.

Ещё через два дня, к вечеру, Эландор довольным своей работой заявился к Хотену, который несмотря на относительно позднее время, продолжал заниматься делами государственными. Эльф подошел к лорду тихо, сбоку, так, что тот не мог его не заметить. Молча встал рядом в ожидании, когда же Блудович соблаговолит обратить на него внимание. Дождался.

- Да, лорд Хотен. Прошу принять результаты моей скромной работы, вот эту диадему-корону, которая безусловно, поднимет престиж властителя этих земель.

С довольной улыбкой передал Блудовичу украшение, которое разместил на найденной в закромах крепости маленькой подушечке (может на ней когда-то подавали кольца молодоженам, а может быть, на ней сидел зад какого-нибудь вельможи - определить это сейчас не представлялось возможным). Показать было что - работа проделана действительно мастерская, элементы украшения подобраны один к одному, глазу не за что зацепиться. Довольно посмотрел, как Хотен берет его произведение.

- Выражу надежду, что этот предмет принесет вам только благо, милорд.

Милостию Аллаха Всемогущего, направляющего ток подземных рек, дыхание ветров пустыни и пути сердец человеческих, добрался до этих негостеприимных земель Ахмед ибн Шариф. А если ещё точнее, до просоленой палубы торгового судна, раскачивавшегося сейчас на бурных волнах холодного моря.

Сколько лет под ногами его, одна за другой, стелились дороги? Пыльные дороги прибрежных трактов, грязные палубы кораблей, дельфиньи тропы, как называли их пути, гладкие тротуары брошенных городов ушедших. Сколько лет не видел он сияющих минаретов родного Нью Дубаи, с которых по утрам муэдзины пели строки священной книги, а на закате глашатаи выкрикивали цены на топливо. Сорок четыре минарета украшали его город, и половина из них поднималась прямо из пенных вод морских, освещая окрестности негасимыми факелами подземного огня. Он так давно не бывал дома, что порой ему начинало казаться, что он уже не сможет вспомнить их чёрного решетчатого стана.

Хорошо, что у него был друг. Дружба, была одним из сокровищ, посланных людям Аллахом, таким же ценным, как красивые женщины, крепленое вино и пьянящая свобода. Ахмед ибн Шариф всегда почитал необходимым благодарить господа за эти подарки, а не пользоваться ими - большим грехом. Оттого называли его сластолюбцем, пьяницей и бродягой. Но друг, неоднократно заложенный там, где лилось вино и продавалась любовь, всякий раз выкупался и всегда оставался с ним. Сейчас Ахмед ибн Шариф крепко сжимал потертую рукоять друга, а другой рукой с глухим стуком вбивал шомпол в его ствол. Его друг был стар, его дружба досталась ему от отца, но Ахмед ибн Шариф верил, что им на двоих уготована одна судьба.

Быть может именно эту судьбу предрекал им сейчас косматый маг, однорукий неверный, читавший изломанные письмена холодных островов так, словно это была изящная вязь священной книги пророка. Впрочем, могло быть и так, что его предсказания относились их преследователям - более похожим на приходящих из пустыни дэвов, нежели на людей. Рыжий волос и оскаленные пасти, которые становились видны по мере их приближения, только усиливали сходство.

И тем не менее, Ахмед ибн Шариф, поэт и бродяга, думал сейчас не о них, слова в его голове складывались в строке, и если и молил он, недостойный, о чем либо Аллаха всемогущего в этот миг, так о том, чтобы успеть их закончить...

На холодных волнах, с морем спорит и бьется баржа
На барже той шестерка лихих северян ублажает моржа,
Погляди же на них, не кори их, мой друг, понапрасну...

06.11.2197

Террористы Юань-Син вновь заявляют о себе!

Стратосферник Воентеха сбит над Атлантикой, не долетев нескольких сотен километров до восточного побережья США. Находящийся на борту товарищ Лузье признан погибшим. Церемония прощания с павшим героем, посвятившем всю свою жизнь борьбе с Юань-Син, назначена в городах ВоенТеха на седьмое ноября.

Ктулхолеты впервые преодолевают стратосферу!

Несмотря на массовые налеты аэрокосмических сил Адам Индастриз, стартовая площадка УСМГ в Тихом океане продолжает фукнционировать. Азиатские конструкты с каждым днем берут новые барьеры высоты.

Станция Спейскорпа достигает Великобритании!

Евразам придется потесниться, прикрытие орбитального орудия позволяет АИ закрепиться на этом кусочке территории. Широко известный в узких кругах "Дон" уже переносит свои торговые площади на южный полюс не дожидаясь, пока к нему постучатся в дверь кулаком Центуриона.

07.11.2197

Семья Смит открывает музей!

В Солт-Лейк-Сити открывается музей современного искусства, патриарх рода, Якоб Смит, заявляет, что кoллекция диковинок их семьи насчитывает несколько сотен редких предметов, изготовленных за последние десять лет, каждый из которых имеет историческую и культурную ценность.

Воентех вновь отступает!

Форпост в Германии брошен уходящими на северо-восток евразами. Они сами уничтожили свою крепость, не дожидаясь наступления дронов АИ. Где они остановятся? В какую границу упрутся, чтобы дать отпор?

08.11.2197

Юань-Син делает технологический скачок?..

В акватории Северной Кореи боевиков ВоенТеха обстреляли четыре подводных ракетоносца, по всей видимости, принадлежащие к военно-морским силам Шанхая. Откуда их мог взять ранее не имевший подобных технологий и ушедший целиком в генное конструирование, Коллектив Юань-Син?

Терракт на орбитальной платформе ВоенТех!

Товарищ Лузье, фельдмаршал МосТехБезопасности, погибший двое суток назад на стратосфернике по дороге в Америку, посмертно объявлен предателем родины. Подконтрольные ему агенты совершили терракт на станциях связи Мурманска, Рейкявика, Норильска и Плесецка, на два с половиной часа полностью лишив евразов ракетного щита противокосмической обороны.
Верховный Главнокомандующий ВоенТех никак не комментирует это предательство.

Адам покидает земную орбиту.

Орбитальная станция Адама без каких-либо заявлений выдала мощнейшую вспышку плазмы, уйдя в глубокий космос. Корпорации АИ созывают срочное совещание директоров.

******

События последнего месяца перекроили расклад всех сил на планете Земля. Три таких разных фракции - казавшаяся незыблемой гегемония Адама, непонятное и безликое объединение Юань-Син, вечно проигрывающая, но все еще не побежденная диктатура ВоенТех, долгие годы находившиеся в шатком равновесии, уходят в историю столь же внезапно, сколь быстро они родились из пепла анархии Последней Войны начала 22 века. Впрочем, сейчас её уже нельзя назвать последней.

Что послужило толчком к этой цепочке столкновений? Едва не погибший под наплывом боевых мутантов Нью-Вашингтон, вновь осваивающие металлургию и ядерную энергетику Юань-Син, взорванная крепость в Германии... Было ли это планом, родившимся в сознании одного сумрачного гения, планом, на подготовку которого ушли десятки лет - или же это произошло в результате нескольких фатальных совпадений?

Вряд ли кто-то в этом мире сможет ответить на такой вопрос.

Изменился ли мир к лучшему? Самодур, тиран и сумасшедший диктатор Адам покинул планету, оставив людей разбираться с мутантами Коллектива, и унес с собой тайну оцифровки человеческого сознания. Тайну цифрового бессмертия. Но нужно ли оно человечеству? Станет ли лучше жизнь для корпораций АИ - Американ Индастриз, как решили назвать себя директора трех мегаполисов Северной Америки? Станет ли она лучше для евразов, вот уже полвека не имеющих никакого права выбора, живущих под слоганом "все для фронта, все для победы" - когда сама эта победа не является чем-то возможным в течение жизни ближайшего поколения?

******



Жорж Леруа, он же Жорж Руж, он же Жорж Лузье, он же ... Сколько паспортов сменил агент МосТеха за свои шестьдесят два года жизни? Каждая операция с его участием стоила частицы себя - и в прямом, и в переносном смысле. Медтехники МТБ делали все возможное, но от тела Жоржа оставалось все меньше, и все больше живой плоти заменяли искусственные сегменты. Бывший в молодости одним из лучших дипломатов, дамский угодник, с детства умевший расположить к себе людей, он расставался с собственной человечностью, переступая через свою мораль каждый раз, когда операция МТБ требовала жертв. Жертв своих агентов, жертв гражданского населения, жертв самого себя... к погонам генерал-лейтенанта он пришел уже бездушным циником, грудой железа, под которой едва бились остатки живого сердца.
Помнил ли он, ради чего ввязался в эту войну? Сложно сказать. Последняя операция фельдмаршала МТБ оказалась диверсией, выключившей ракетный щит своей родины. Тот факт, что он уже официально числился погибшим, не помешал Верховному посмертно лишить его всех званий, наград и вычеркнуть из списка военнослужащих, приговорив к смертной казни.
И этот же факт не помешал ему спустя два года вновь вернуться на политическую арену в должности начальника безопасности ДемиХуман.

******



Сьерра Мадере. Огромный бункер Последней Войны, в котором должен был спрятаться президент США со всеми чинами Овального кабинета. Автономный комплекс, рассчитанный на пять миллионов человек, подземный город, способный десятилетиями функционировать без контактов с поверхностью. Известно, что последний президент Соединенных Штатов успел туда эвакуироваться. И Сьерра стала его гробницей. Усыпальницей, которой позавидовали бы египетские фараоны - пять миллионов лучших представителей страны ушли вместе с ним в последний путь.
Самый рискованный эксперимент Адама, создание искусственного сознания, превосходящего человеческое на несколько порядков на базе оптического квантового процессора, завершился однозначным успехом. Ноль Первый должен был стать советником Президента, заменив собой всех некомпетентных подчиненных. Идеальный, лишенный всех человеческих недостатков, физически не способный лениться, относиться халатно к своим обязанностям - Ноль Первый оказался настолько эффективен, что путем недолгого анализа доступной ему информации о происходящих в мире событиях пришел к однозначному выводу. Защищать человека нужно в первую очередь от самого человека. После чего объявил президенту, что берет на себя все обязанности по содержанию их в комфортных условиях. Попытавшиеся противиться подобному решению люди были признаны социально опасными преступниками, расстрелянными при попытке сопротивления аресту.
Бункер Сьерра Мадере на всем протяжении истории войны мегакорпов притягивал к себе авантюристов, надеявшихся заполучить его сокровища, но до самого отлета Адама так и остался непобежденным.

******



Дедушка Мойше, патриарх клана Левит, родившийся в 2053 году, был одним из старейших людей на планете. Принципиально отказывающийся от новомодной кибернетики и имплантаций, старый еврей не пользовался никакими гаджетами, и даже жил в квартирке, оснащенной довоенными материалами, просто для того, чтобы быть уверенным, что за ним не следят.
Проживший долгую и насыщенную жизнь, старик наплодил больше трех дюжин сыновей и дочерей - на тридцать восьмом просто перестав считать, не говоря уж о количестве племянников и внуков. Он цепко держал в своем уже немолодом сознании ниточки к тысячам людей, обязанным ему лично или его потомкам за небольшие услуги, оказанные в нужное время в нужном месте, и даже после отлета Адама клан Левит остался одним из тех, кого рано вычеркивать из списка власть имеющих. Мойше так и не вышел из тени, хотя неоднократно получал приглашения открыто присоединиться к совещаниям вновь восстановленной ООН - именно так называли совет директоров АИ и высших чинов ВТ, но на все подобные предложения старик отвечал отказом. Единственный мегаполис, где его полностью лишили власти - проклинаемый многими нелегалами Нью-Вашингтон, из которого дедушка достаточно быстро слинял в Солт-Лейк-Сити в конце 2197 года.

******



Виктория Малкович-Мейстер Пейл стала одной из самых известных и неординарных личностей конца 22 века. Безумная ученая, безумная в полном смысле этого слова, не ценящая ни одну жизнь, включая свою собственную, одержимая неостановимой тягой к эволюции, Виктория жила так, будто она родилась и выросла в Шанхае, а не Нью-Вашингтоне. Её программа форсированного развития получила признание и легла в основу новой военной доктрины ВоенТеха - после того, как Адам покинул планету, и две человеческих фракции заключили полноценный альянс.
Вика так и не прекратила свои периодические вылазки на линию фронта, сопровождаемая таким же сумасшедшим супругом. Джим, когда-то бывший любителем поговорить и спрятаться за угол, если дойдет до драки, прошел через ад рука об руку со своей женой, став в итоге улыбчивым убийцей, способным врукопашку оторвать все лапы ксеноморфу Юань-Син.
Ставки на то, сколько еще эта парочка сможет прожить, прежде чем их все же похоронят в цинковом гробу, делают в начале каждого месяца на протяжении последних двух лет.

******



Мадам Кровь, действующий член Коллектива Юань-Син, за последние пятнадцать лет своего существования окончательно вросшая в Шанхай - буквально вросшая, в виду того что её основное тело занимало подземный бассейн емкостью в двадцать кубометров питательной среды, будучи исключительно нервной тканью, продолжает водить за нос своих оппонентов, представляясь им в виде различных человекоподобных куколок, и искренне надсмехаясь над попытками взять эти марионетки в плен, держит свои уже несуществующие, но от того не менее цепкие лапки на пульсе мировой политики. Лучший генетик-акушер Юань-Син, мадам Кровь является так же не менее талантливым психологом и политиком, не забывшей, как ведут себя обычные люди, благодаря чему она негласно так же является шефом внешней разведки Юань-Син несмотря на некоторые ограничения своей подвижности.

******



Доктор Штальберг, имеющий шесть научных степеней в области электротехники, ядерной энергетики, металловедения, аэродинамики, математической логики а так же баллистики, официально признан худшим предателем человечества. Переметнувшийся к Юань-Син еще в 2188 году, Штальберг за девять лет смог адаптировать на биологические платформы УСМГ все известные ему техпроцессы, получив взамен новое тело и миллионы рабочих организмов. Именно благодаря ему Шанхай смог выйти в космос за какие-то два месяца. Убит в ходе совместной операции МосТехБезопасности и ДемиХуман в начале 2198 года, однако его ученики и выданные его организации рабочие организмы прочно осели на территории Африки, начав там добычу полезных ископаемых и дальнейшее развитие био-техно-конструктов.

******



Бывшая когда-то одной из ведущих ученых проекта "Люцифер", в дальнейшем - пленница Адама, прошедшая через насильственную оцифровку с созданием второй личности, полностью подконтрольной психическим установкам Генерального Директора, Денница не смогла получить свободу и после того, как Адам улетел с этой планеты. Однако, так как немногие оцифрованные аватары, имевшие центральный процессор непосредственно в своем теле, после потери вычислительных мощностей станции Адама были объявлены национальным достоянием ООН, котлован в Гренландии вновь стал научно-исследовательским центром, в котором пытаются создать квантовый вычислитель объединенными усилиями ДемиХуман, НьюЙорк-Энтерпрайз... а так же безымянных лабораторий номер 6 и 8, ранее находящихся где-то в Сибири.
Денница так и не смогла восстановить эмоциональную часть своего сознания, несмотря на неоднократные попытки вновь научиться чувствовать.

******

Ким Йонг Хо остался на службе МосТехБезопасности, вместе с товарищем Ченом работая в Америке. Ему все еще периодически приходится надевать экзоскелет и лично командовать операциями, но все же куда больше времени он посвящает обучению курсантов и решению организационных вопросов. О личной жизни товарища Хо ничего не известно, острые на язык курсанты поговаривают, что в качестве жены его вполне устраивает 20мм дульный срез "Акации". Когда товарищ Хо не слышит, конечно.

******

Пако Гжданич вернулся из последней операции Диктатора живым только благодаря врачебным навыкам Морлока, окончательно завязав с подобными авантюрами. Его навыки инженера оказались достаточно востребованы, чтобы зарабатывать на жизнь себе и своей сестре Малике.
Его сестра по прежнему остается пациенткой психиатрической лечебницы, лишь изредка показывая проблески разума.

******

Морлока приняли в штат действующих пилотов Спейскорпа, и маленький пилот занял место в десятке лучших летунов ООН после того, как практически все аватары улетели вместе с Адамом. Хотя основной рабочей машиной для слепца стал боевой шаттл Спейскорпа, его личная меха все еще работоспособна. Поговаривают, что уродец влюблен в её ВИ, но в конце концов - кому какое дело? Работу свою выполняет, и ладно, а личные закосы это уже его личное дело. Хотя конечно, страсть к Баньши всегда будет поводом позубоскалить для коллег.
Его планы мести Деннице так и остались лишь планами.

******


Аввакум Леви, куда более известный, как Маркетолог Томми, прекрасно освоился у Сантьяги, потихоньку вытащив к Дону всех экстримщиков Джакки, ставших его личной командой. Отношения среди бригады контрабандистов у него сложились разные, но Томми никого не оставил безразличным. Закадычный враг Еврейчик, скучающая лесби Милена, к которой Маркетолог периодически пытается подкатывать шары из чисто спортивного интереса, жертвы постоянных насмешек на почве интеллекта боевиков "Окян" и "Толстый", резкие как понос Щербатый и Лезвие, с которыми Томми любит поиграть в ножики на четверых с Джаккой...
Жизнь на южном полюсе у Дона с его соратниками-собутыльниками разнообразная, но скучать ему точно не приходится.

******

Фрида ушла из банды так же тихо, как и пришла. Тихая декерша как правило валялась где-то в углу, страдая с плазмером в руках, но после того, как ТотБанда официально прекратила свое существование, Келли просто вышла из шаттла в НВЦ и больше не вернулась. Чем она занимается по сей день, где живет и жива ли вообще?.. Кто знает?

******

Эрик Хаупманн получил наконец официальный контракт в Нью-Е, что впрочем никак не мешает ему периодически тусить с идейными противниками корпорации, виртуальщиками DW. "gg wp! T1T4N" - частая надпись, которую видят кланнеры Синих и Зеленых перед тем, как вылететь в логаут. Наркоманом Эрик быть так и не перестал, однако работа в солидной корпорации позволила ему перейти на элитную химию, не имеющую никаких побочных эффектов - кроме цены, съедающей весь его крайне немалый оклад.

******

Фабио остался работать в ДемиХуман, поначалу трудившись с Викой в Солт-Лейке над совершенстванием её проекта форсированной эволюции, а в 2199 переехал в Гренландию, практически вернувшись на родину. Он остается одним из лучших нейрохирургов-электронщиков, и продолжает работу над проектом искусственной нейронной сети на кремниевой основе. История его отношений с Денницей осталась тайной для нового коллектива лаборатории, чего именно хочет Фабио по окончании проекта - прекратить существование своей возлюбленной, или несмотря ни на что пытаться радоваться факту того, что она просто жива? Вопрос остается открытым, вероятно и для него самого тоже.

******

Уцелевший чудом над Атлантикой, Жан-Поль был убит ликвидаторами Ню-Е после терракта в Новом Вашингтоне. Его попытки встретиться с Хонгьи остались безуспешными.

******

Мисс Амбресс переехала в Солт-Лейк-Сити после того, как её услуги оказались невостребованными в НВЦ. Стала двадцать шестой женой СЕО ОверРей, получив мировую известность за счет того, что оказалась единственной его супругой, умудрившейся оспорить брачный контракт и отбить половину нажитого в браке совместного имущества через два месяца, когда он захотел получить развод, что сделало мисс Амбресс обладательницей шести процентов акций ОверРей.

******

Уилл Смит погиб 8 ноября 2197 года над Пустошью Анархии. Обстоятельства его смерти остались неизвестными.

- Эй, я тоже рад тебя видеть, но для этого необязательно кидаться мне на шею! - шутливо ответил мистер Хилл, пытаясь высвободиться из объятий Фа. - Я буду вашим муад-дибом! То есть меламедом! То есть ментором! В общем, учителем!

Следуя за мистером Хиллом, ученики вошли в кабинет языков и литературы, стены которого, за вычетом окон, были заставлены полками с книгами, завешаны портретами писателей всех возможных эпох и плакатами, напоминавшими важнейшие правила английского, французского и испанского языков. Ученики заняли места за столами, прозвенел звонок, и мистер Хилл, заняв место за учительским столом, заговорил:
- Итак, поскольку я почти всех из вас вижу впервые, я выберу совершенно неоригинальный, но эффективный и проверенный временем способ узнать вас получше... сочинение на тему "Как я провёл лето". Шучу! Сочинение на тему из списка, - мистер Хилл указал на белую классную доску, где чёрным маркером был написан список возможных тем для сочинения.
После того, как некоторым ученикам, вроде Фа и Терранатора, пришлось объяснить, что такое сочинение, следующий час ученики в тишине занимались сочинениями - не самой интересной, но привычной частью школьной жизни. Вторая половина пары была посвящена литературе, и здесь мистер Хилл, объяснив это желанием получше узнать своих учеников, начал расспрашивать их об их любимых книгах - разумеется, не у всех вообще были любимые книги, но очень быстро урок превратился в обсуждение того, какие книги и за что любит присутствующая в классе молодёжь. Мистер Хилл шутил (с преувеличенно серьёзным видом), балагурил и, принимая живейшее участие в обсуждении, подбрасывал метафорических дров в костёр обсуждения.

Второй парой была математика, которую вела Джулия Флеминг - строгая классная дама в очках лет за сорок. Математика обычно не считается самой интересной школьной дисциплиной, но мисс Флеминг могла, например, посреди урока начать экскурс в историю вычисления числа пи (темой урока было вычисление длины окружности) - для кого-то занимательный, для многих - усыпляющий. Луису и Лиллиан было сложновато поспевать за остальными, но мисс Флеминг пообещала назначить им дополнительные занятия, чтобы подтянуть их до общего уровня.

Третьей парой была биология, которую вёл Джейсон Вериче - пугающего вида мужчина с фиолетовой кожей, делавшей его похожим на живого мертвеца, светло-фиолетовыми волосами, и чёрно-красной раскраской на лице, делавшей его похожей уже не на зомби, а на колдуна вуду, - но вопреки пугающей внешности нервный и постоянно заикающийся. Первая половина пары была посвящена строению клеток живых существ - ученикам объясняли, как пользоваться стоявшими на их партах микроскопами, и давали посмотреть на образцы некоторых тканей живых существ и одноклеточных существ. А вот вторая половина была уже чуть более необычной...
- В эт-том году у в-вас будет с-спецкурс, посвящённый н-наследованию сверхс-способностей. Он б-будет разделён на т-три части: первая будет об-бъяснять основы генетики, вторая будет п-посвящена генам, от-твечающим за сверхспособности, т-третья - механизмам н-наследования сверхспособностей, н-не обусловленных генетичес-ски. В-вас ждут две в-важные контрольные р-работы. На п-первой, в октябре, вы должны б-будете на п-примере любого об-бладателя суперсил, п-предок которого т-также обладал суперсилами, об-бъяснить, как он ун-наследовал с-свои способности. В д-декабре вы должны б-будете взять л-любых двух из-звестных обладателей с-сверхспособностей и п-проанализировать, к-какими могли бы б-быть способности их г-гипотетического потомка.
Дальше последовало объяснение основ генетики: дезоксирибонуклеиновая кислота, аминокислоты, хромосомы... всё это излагалось довольно сухим языком - такую интересную тему, казалось, можно было бы подать и более интересно...

Наконец, прозвенел звонок, и голодные и усталые ученики поспешили в столовую. Энсис мог, наконец-то, поближе познакомиться со своей беловолосой одноклассницей.
- Да, я двоюродная сестра Винсента, - ответила она. - У нас большая разница в возрасте... так получилось. Значит, ты из другого времени или из другого мира? Тебе, должно быть, очень непривычно здесь?

Столовая представляла собой просторное помещение с рядами столов, за которыми сидели обедающие школьники. Персонал состоял из роботов: роботы-повара, роботы-посудомойки, роботы-разносчики, роботы-уборщики (никакие из них даже близко не были гуманоидными)... в дальнем конце столовой располагалась конвейерная лента, на которую полагалось ставить грязную посуду, и закрытая дверь, ведшая в кухню, где работали роботы-повара. Несколько небольших столов были оккупированы педагогическим составом академии.

Речь директора добавила ему очко в глазах Давида. Бывают люди, в попытке сказать что-то умное или величественное несущие нечто тошнотворное, Белый Волк хотя бы умел не попадать в число таких. Ничего важного, правда, тоже не сказал.

Музыкальный номер не дал пищи для души, но для ума -- вполне. Опознать в незнакомом музыкальном произведении гимн -- неплохое упражнение на знакомство с культурой, почти все гимны ощутимо похожи друг на друга, идея выбрать из Малера или Шнитке не взлетит. Давид достаточно быстро справился с задачей и встал с места, с ухмылкой оглядывая часть зала, где сидели такие же новички-первогодки. Кто еще соображает так же быстро? Пока показалось, что очень немногие. Самому Давиду культурная норма вставать под гимны была... да нет, не то чтоб безразлична. Просто, что называется, доставляла удовольствие с другого конца. Не эмпатия к гимну, а например, как сейчас. возможность понаблюдать за незнакомой аудиторией. Впрочем, умный человек себе развлечение всегда найдет.

Когда одноклассники потянулись к выходу, чтоб не создавать толкучку Доди задержался, прислонившись к стене, и быстренько набрал заранее сочиненную смску маме,
Первые тридцать минут, полет нормальный. Большая часть времени в ожидании, но это дело известное.
Поучаствовано в драках всего/с применением суперсил: 0/0
Встречено антисемитов: 0
Уничтожено корпусов Академии: 0
Ниже -- фоточка с выступления хора.
Продолжение сле...
И пошел в сторону учителя литературы.

Часть 1. У одних в голове что-то есть, у других — нет, и тут уж ничего не попишешь.
Часть 2: Не то чтобы ты совсем не попал.

К аккуратно прислонённому к трансформаторному блоку телу в военном экзоскелете с непропорционально большим шлемом подошел лысый человек в белом халате и неодобрительно покачал головой.
- Я же говорил, что надо было ехать в МедГрупп. Теперь ты большую часть времени в вегетативном состоянии. Нужно хоть иногда слушать, что говорит твоя разумная часть в моём лице. С этим молодым человеком далеко ты точно не уедешь.
Разрисованный краской голый дикарь промчался мимо, бухнулся на колени перед трансформатором и стал молиться, то воздымая руки к потолку пещеры, то падая ниц.
- Скорее всего, тебя терзает вопрос, почему мы появились вновь, - продолжил доктор, - это довольно просто. Твой батискаф имеет достаточный объём, чтобы смесь кислорода и ноотропов от нашего симбионта в нужной концентрации вновь вызвала галлюцинации. Прости, я прервусь, кажется, твои соратники готовятся встретить третью волну.
Доктор прислонился к трансформатору, со слегка брезгливой миной зажав уши. Через некоторое время со всех сторон стали раздаваться выстрелы и взрывы.
- Тебя никто не сожрал, значит, твои, как ты говоришь, соплеменники, снова продемонстрировали неординарный профессионализм, - продолжил доктор, когда, наконец, наступила тишина, - Похвально. Тебя есть кому защитить. Однако, меня слегка смущает твой статус в этом коллективе. Не совсем удачный симбиоз лишь оттеняет его, показывая, кто ты на самом деле. Ты - игрушка. Механическая обезьянка, которую заводят дозой вольта, когда в ней есть необходимость. Пляши обезьянка, бей в литавры, зарабатывай деньги. Деньги, на которые экипируют других.
Доктор глянул куда-то за спину Ым-Ыма, откуда доносился приглушенный ритмичный вой сервомоторов и лязг металла о камни.
- Максимум же, на что можешь рассчитывать ты - цветочный горшочек для твоего дендрария приваренный к морально устаревшей броне. Прости, не совсем корректно полемизировать, в то время, как ты не можешь возразить, однако, я не без оснований опасаюсь, что у меня не будет достаточно времени, чтобы высказать все мои соображения, прежде, чем я уйду обратно в глубины твоего подсознания. К тому же, мне кажется, я знаю все твои возражения.
Речь доктора прервал появившийся Фабиус, который заинтересовал также и дикаря, принявшегося обнюхивать оболочку из активной массы. Хирург молча вколол шаману вольт, посветил в глаза, убедился, что Ым-Ым пришел в себя и дееспособен, показал рукой в сторону линии обороны и ушел обратно за трансформаторы.
Доктор посмотрел на Ым-Ыма, с выражением, показывающим, что словами "я же говорил" этого не передать.
- Я не хочу с тобой дискутировать, - ответил Ым-Ым, отключив предварительно рацию, - если бы ph окружающей среды не был близок к нулю, я бы просто снял шлем, послушал твои возмущения и насладился видом твоей, так сказать, диссолюции.
- Не хочешь дискутировать, потому что понимаешь мою правоту.
- Отнюдь. Твои аргументы суть проявления эгоцентризма, а также подавляемого в обычных условиях чувством коллективной ответственности инстинкта самосохранения.
- Иметь инстинкт самосохранения - абсолютно нормально!
- Безусловно. Но, во-первых, тебе пора уяснить, что я коллективист по рождению и убеждениям, а во-вторых, примитивный эгоизм является признаком ограничения логики её линейной составляющей и узкого кругозора.
- Поясни.
- Нет ни времени, ни желания. Сейчас пойдёт следующая волна, мне понадобится твоя помощь тоже.
Стоящий у прохода наёмник, услышав шаги шамана, оглянулся и протянул руку.
- Приветствую. У нас не было времени познакомиться, пока вы были в отключке. Корнуэлл Шакс.
- Ым-Ым, - ответил шаман, включив рацию, и пожал обтянутую активной массой руку. Доктор в это время обошел наёмника кругом, внимательно его рассматривая.
- Кажется, нам предстоит работать вместе. Надеюсь, вы стреляете достаточно хорошо, чтобы не дошло до дружественного огня. Но не ссыте, я вполне сносно управляюсь этой штукой, Ым-Ым. Вам останется только добить уцелевших. А для вашей термической аммуниции это проблем не составит. Где вы вообще откопали столько термиток?
- Коммерческая тайна. Корнуэлл, если честно, я слегка обескуражен.
- Почему же?
- Вы не выглядите человеком, пошедшим в раннеры по душевному призванию.
- Как и вы, дружище. Моя история стара как институт раннерства. Перешел дорогу корпоратам, вынужден был искать защиты в местах, от которых при других обстоятельствах держался бы за два парсека. Пригодились детские уроки фехтования. Остальное коммерческая тайна.
- Приближаются.
- Я ничего не слышу.
- Я тоже. Камень вибрирует.
Шакс подхватил поудобнее меч,по собачьи встряхнулся, разгоняя кровь.
- Кремень был в моей винтовке, был порох насыпая в ствол
Когда я шел на медведя, на Адам-зада я шел.
Был последним мой взгляд на деревья, был последним на снег мой взгляд,
Когда я шел на медведя полвека тому назад, - продекламировал он, глядя на заряжающего в пулемёт короб шамана.
- Что это?
- Киплинг. Может, не очень к месту, но я не суеверен. И мне кажется, что вы тоже.
Слушавший разговор доктор громко засмеялся.
- Я уже слышал подобные ритмичные выражения с похожими окончаниями не далее как сутки назад.
- Если понравилось, поищите антологию британской поэзии. А пока внимание. Контакт.
Следующие несколько минут слились в ещё одну волну бесконечного грохота. Шакс знал своё дело. Конечно, до Пако ему было далеко, однако, Ым-Ыму оставалось только отстреливать редких прорывавшихся мимо мечника тварей. Пару раз помог доктор, вовремя предупредив о мутантах, пробирающихся по потолку. Дикарь в это время бегал вокруг и скалил тварям зубы. Когда твари кончились, шаман опустился на землю и застыл. Ым-Ыма оттащили к трансформатору, доктор же подошел и стал расхаживать вокруг, рассуждая менторским тоном:
- Итак, можно сказать, повезло. Ты не настолько хороший стрелок, скорее крепкий любитель, чем профессионал. Сейчас же ксеноморфы растворили своей кровью стены проходов, и в следующий раз всё будет сложнее. Поэтому, пока не поздно, надо бежать. Я понимаю, ты коллективист и так далее, но какой смысл погибать вместе со всеми? Подумай, пока тут лежишь, надеюсь, в когда тебе введут очередную дозу вольта, ты примешь верное решение.
Когда шаману ввели очередную дозу вольта, он, вполголоса выругавшись на своём тарабарском языке, пошел к проходу, где его уже ждал Джек. Доктор, утратив внушительность, семенил рядом, повторяя.
- Сейчас или никогда. Проходы не удержать. Можно договориться с Шаксом, его ничего не связывает с бандой. Ым-Ым, не будь идиотом, примкнёшь к новому племени, всё будет по старому. Тебе же не привыкать предавать свои племена, вспомни Ук-Ука с мальчишкой!
Шаман лишь со злостью передёрнул затвор пулемёта, отключил радио и злобно прошипел.
- В своём эгоизме до идиотизма скатываешься уже ты. Надо понимать, что шансы пробиться выше у всего племени, а не у меня, даже на пару с Корнуэллом. И никого я не предавал. Майк провёл обоих через Стену и даже пристроил куда-то в Эксцельсиоре. Так что прекрати паниковать, а лучше смотри в оба.
Доктор помолчал, потом севшим голосом выдавил из себя.
- Эти ритмичные фразы называется поэзия. Просто раньше ты не мог её как следует воспринимать. Надеюсь, тебе представится возможность познакомиться с этим аспектом культуры поближе.
Шаман ничего не ответил, только молча включил рацию, чтобы почти сразу услышать быструю сбивающуюся речь Морлока:
- Диктатор, в моём коридоре потери! Нужно подкрепление! Повторяю, нужна помощь, прорвутся же!
- Прорвутся! Прорвутся!!! - заорал доктор, потрясая руками перед лицом Ым-Ыма, - беги, сейчас тебе ударят в спину! Я не смогу тебя предупредить, я вижу только то, что и ты, я же всего лишь твоя галлюцинация! Беги!
В этот момент к шаману подскочил дикарь, издал мощный гортанный рёв, ударяя себя руками в грудь, и Ым-Ым зажал гашетку пулемёта.
- А ты нормальный парень, Ым-Ым, - ухмыльнулся Джек через несколько минут, относя обмякшего шамана обратно к трансформатору. Ым-Ым, не имея возможности ответить, только лениво подумал, что раз никто особо не обсуждает, значит, потери либо среди дронов, либо - его новый знакомый Шакс. Жаль.
Шестая волна прошла спокойно. Доктор уже не паниковал, только тихо сидел на корточках, закрыв голову руками. Дикарь прыгал вокруг, колотил себя по бёдрам и бешено хохотал, когда Смит поверг паука. Пулемёт в руках шамана поливал тварей вокруг непрерывной очередью, и вскоре всё опять было кончено.
Когда шамана вновь привели в чувство, все уже были на поверхности. С Кимом разговаривал какой-то пиджак, большая часть банды занималась погрузкой в ховер. Ым-Ым, испытывая лёгкий тремор из-за нескольких доз вольта, с трудом избавился от шлема, с наслаждением вдохнув чистый без примеси ноотропов воздух. Доктор, приготовившийся уже снова читать нотации, только вздохнул и растаял вместе с дикарём.
- И наша компания ещё раз приносит свои извинения, - вещал менеджер, - Надеемся, стопроцентной премии за успешное преодоление форс-мажорных обстоятельств будет достаточно. На этом я с вами прощаюсь. Наша компания надеется на плодотворное сотрудничество в будущем.
- Прошу прощения, сэр, - шаман выдвинулся вперёд, положив шлем на землю, - позвольте мне занять всего две минуты вашего времени и я покажу, что сотрудничество с нашей командой может быть гораздо выгоднее, чем просто наём десятка стволов на опасные участки, с которыми не хотят иметь дело сотрудники SecureForce. Во-первых, мы все высококлассные специалисты в своих областях, лучшие на поверхности. Во-вторых, мы не связаны никакими корпоративными стандартами, к тому же, работаем не только и не столько за наличность. В-третьих...
Менеджер, до этого слушающий с серьёзным видом, вдруг согнулся в истеричном приступе хохота. Его подхватили под локти телохранители, утаскивая в дверцу капсулы. Шаман, недоумённо обернувшись, увидел слегка вытянувшееся лицо Кима.
- Я понимаю, ребята, ситуация стрессовая, - менеджер, продолжая вытирать слезящиеся глаза уголком платка, остановил закрывающиеся двери. Один из телохранителей быстро вручил Киму плоскую стеклянную бутылку и быстро запрыгнул назад.
- Снимите стресс. Десятилетний, из Солт Лейка.

Спустя два часа менеджер, хохоча, в десятый раз пересматривал снятый ролик, на котором татуированный дикарь с торчащим из головы кустом говорил:
- Твоя стоять. Ым-Ым говори. Наша хороший охотник, наша стрелять бум палка и жгучий палка. Наша хлапук Секьюфорс. Плати наша ништяки, тяжелый огненный палка. Наша будет рада, будет хорошо охота.
Когда на записи раздался смех самого менеджера, он выключил ролик и вновь затрясся в конвульсивных судорогах смеха.

Послушав, что ему сказал служитель Эрастила, Хотен высказался в том смысле, что сам он ничего против компании жреца не имеет. Тем более, что он и так собирался разведать храм в следующий выход. Если тот за свою безопасность не трясется, готов к трудностям пути, который будет включать в себя разведку территорий, и согласен выполнять все требования лидера отряда, то есть его - Блудовичевские, то вольному-воля.
Гаресса он поблагодарил за исправную службу и ответил, что постарается просьбу командира гарнизона уважить, коли обстоятельства позволят. Впрочем, тот, скорее всего, и сам сможет поучаствовать в удовлетворении чувства мести - идти на Рогача наверняка придется всей ратью, включая и свежесобранное ополчение. Хотя, об этом пока говорить рановато. Наперво потребно будет разведать всё честь по чести, и составить толковый план.
Наконец, подошел к нему и угрюмый человек, назвавшийся Акиросом Исмортом. Выслушав интригующее вступление, Хотен смерил воина усталым взглядом. У него в голове промелькнул целый вихрь идей и предположений, из которого парень выхватывал кирпичики рационального, легшие в фундамент его измышлений.
А думал он так: раз человек заговорил на данную тему, значит, и вправду как-то связан с Рогачом. Либо провокатор, либо перебежчик. Если провокатор - значит, Рогач уже знает о том, что по его душу пришли из Рестова. Откуда бы? Крессла-то стараниями Волкогона до крепости не добралась... Впрочем, тут что угодно может быть. Разбойники нашли разграбленный лесной лагерь? Почему бы и нет. Следы боя Хотен сотоварищи не заметали, да и от погребального костра осталось преизрядное пепелище. После этого душегубы могли аккуратно дойти до Олега, увидеть - там гарнизон. И заслать прилично выглядящего человека на большую дорогу, чтобы разузнал подробнее, что и как. Опять же, не исключено, что у Рогача и в Рестове есть певчая птичка, что ему на все лады свистит. Так сразу и не скажешь.
Если же это перебежчик, то тут могут быть два варианта. Либо в крепости Рогача знают про землепроходцев-татевешателей, и незнакомец сбежал нарочно встретиться с ними, либо он ушел раньше, и только в остроге узнал, что на разбойного атамана ведется охота. И решил пособить правому делу. К чему требование поруки, что будет отпущен с миром? Очень просто - сам бандитствовал, и боится пойти на шибеницу, как того закон велит. Однако, и тут всякое возможно. То ли ему, как тому Саве, обрыдла стезя душегубская, и он мало того, что сам ушел от разбоя, так еще и совесть велела помочь правому делу, Рогача скрутить. Тогда ясно - человек не пропащий. А может, и наоборот - сам в крови по локоть, хочет на банду и свои грехи скинуть, а сам сухим из воды выйти. Как знать, может он вообще своих подельников обокрал, и хочет чужими руками концы обрубить? А может, он изгнанник?
Как тут угадаешь?
Молодой боярин вдругорядь внимательно пригляделся к Исморту. Бывалый. Тёртый. Не похоже, что трус. Потрёпан, но одет прилично, где-то даже богато. Из "бывших благородных"?
Версия о провокаторе как-то не вязалась с обликом мужчины. Да и незачем тогда было огород городить с обещанием миром отпустить. Проще было бы послать под видом перебежчика труса-балабола, изоражающего словесный понос. Больно тонкая игра для лесных разбойников.
Хотен поколебался, и все же взял за основу предположение о перебежчике. Оставалось понять, из каких соображений он предаёт своих подельников. Тут, конечно, надо было бы похитрить, потянуть информацию, понамекать... Но Хотен был, с одной стороны, слишком молод и неопытен в интриге, а с другой - слишком устал и подавлен. К тому же, несмотря ни на что, он ещё верил в лучшее в людях.
Откашлявшись, юноша заговорил:

- Ты знаешь Кресслу, господин Исморт? Конечно, ты знаешь Кресслу. Знал. Крессла мертва. Ей я тоже пообещал, что если она ответит на вопросы, то сможет уйти с миром. И отпустил её. Только один из моих людей без моего ведома догнал её, и прикончил. Потому что считал, что такая тварь не достойна жить на белом свете. Не думай, что я одобряю его поступок. И, уж конечно, не думай, что я таким образом намекаю, что ты можешь умереть вне зависимости от моих обещаний. Нет. Такого больше не повторится, пока я жив. Просто я не хочу более ставить себя и своих товарищей в подобное положение. Заставлять выбирать между данным словом и совестью. Я тебя не знаю, и не знаю, что ты расскажешь мне о себе. Потому не хочу и не буду тебе ничего обещать вслепую.
Хотен мастерски повесил риторическую паузу, и продолжил:
- Я думаю, если ты ушел из банды по своей воле, а теперь решил помочь в ее поимке, то ты не пропащий человек. И можешь еще встать на правую сторону. Вон, как Сава, - боярин кивнул на конюха, - тоже из ваших. Искупает вот свою вину за разбой. Он, понятно, простой мужик, с него и спроса меньше. Так ты и сделать можешь больше, по всему видно.

Юноша многозначительно откашлялся, глянул Акиросу глаза в глаза, и молвил:
- Нельзя быть честным человеком наполовину, сэр Исморт. - "на "сэре" он сделал акцент, решив пощупать на предмет благородного происхождения, - Я вот, к примеру, уже знаю, что ты с Рогачом связан. Мог бы смело волочь тебя на правеж, и вытащить из тебя всё, что знаешь, пыткой. Но не делаю этого. Потому, что ты сам ко мне пришел, добрую волю явил. И потому, что за руку я тебя не ловил, и видаки на тебя не показывали. Так и ты не торгуй достоинством, милостивый государь. Коли сказал "А", говори и "Б". Поведай, что знаешь. Если есть на тебе вина - искупи. Коли простительная - делом. Коли непростительная - честной смертью. Ну, а коли боишься, так и торговаться не будем, не на базаре. Иди своей дорогой, и я про тебя забуду. Сами как-нибудь управимся.

Хотен закончил говорить, и принялся мелодично насвистывать что-то заунывное, словно гипнотизируя собеседника...

Ну. И. Бред. Сутки без ОАН, которые лишь не видевший их ценника мог бы назвать отпуском, давались Фриде... Тяжело. Заняты, нет ответа, подождите завтра, тут тоже подождите, заняты.... Келли судорожно тыкала пальцем а кнопку терминала, отныне украшенного веселеньким глобусом. Ну какой чертов гений придумал, что если им нельзя никуда ехать, то работы им тоже не полагается?

Почему? Ей было хорошо вчера, в стеклянном замке. Всего менее суток назад. И она даже все сделала хорошо. Хорошо!.. Но сейчас - нет ничего. Казалось бы, вощьми деку, но нет, тоже ничего, совсем ничего нет! Настолько пусто, что хочется отшвырунть эту коробку в сторону, она все равно не помогает. Нет, конечно, дека не виновата в этой пустоте, в этой ноющей тяге к свету, который зовет ее, но она не может его увидеть. Она же все сделала хорошо! Чертовы скряги, им что, правда жалко просто дать ей сраные пятьсот баксов и оставить в покое?

Утро прошло крайне паршиво. Насколько паршиво , что даже толком не лежалось, если не считать лежание где-то на полу рядом с диваном и периодические попытки дергать себя за волосы или грызть подлокотник, чтобы хоть немного отвлечься, нормальным отдыхом.

А где-то в это время в другой стороне импровизированной базы Фабиус терпеливо ждал, когда освободится операционная, с очень раннего утра занятая карликом-хирургом под свои нужды. Услышав из-за дверей кашель и тошноту, Фабиус поморщился. Кажется, придётся мыть за мелким подонком, не умеющим нормально ставить наркоз. Сам медик-маньяк его делать умел, но не любил, он убирал из хирургии изюминку и не позволял пациенту прочувствовать мастерство врача.

Именно он, с самого утра обсуждая предстоящий день с замещающим лидером, Мажором, настрого запретил выдавать дозу церебро Фриде, сославшись на трудности с наркозом. Это было, конечно, ложью, помехой доза была не большей, чем какой-нибудь грипп, но насчёт девушки у Фабиуса был свой план. Он знал о том, как действует наркотик на неё, и ему совершенно не хотелось, чтобы пациент запирался в нереальности. Нет, он должен чувствовать. Она должна ощутить свой предел, понять, на что способна в реальности... А Фабиус в это время просто насладится своей ролью в предстоящем спектакле боли. У всех есть свои слабости, и эта мания с легким налетом декаданса была таковой для хирурга-потрошителя. По крайней мере той, которой он был готов делиться с миром.

В комнату Фриды маньяк почти что завальсировал, вполголоса проговаривая древнее стихотворение:
-О, набат, набат, набат,
Если б ты вернул назад
Этот ужас, это пламя, эту искру, этот взгляд,
Этот первый взгляд огня,
О котором ты вещаешь, с плачем, с воплем, и звеня!

Кажется, происходящее в мире навевало на него странную смесь эмоций, которую даже он сам не мог объяснить. Увидев состояние девушки, он понимающе ухмыльнулся и спросил: "Не по Гетто ли тоскует дражайшая Фрида? Да, я тоже его любил, оно было... непередаваемо в своей ущербности". Впрочем, закончив с шутовством, он сделал Фриде приглашающий жест на выход, чтобы повести её в операционную, которую он всё-таки успел прибрать. В кармане прозрачного полиэтиленового халата, надетого поверх ношеного и залатанного брючного костюма мерзкого фиолетового тона, просматривалась маленькая коробочка, в которые обычно фасуют Церебро.

Что это? Что это за звук?.. Песня? Да, действительно. Странный голос, зачем... О бесконечная пустота, почему... Услышав слова, Фрида зашевелилась, нервно дернувшись, обхватив ладонью металл плазмера, Стирателя от этого проклятого мира. О да... Нет, наверное, нет. Она не должна была драться, не здесь и не с ними. Это будет неправильно, даже если им жалко пятьсот баксов...
- К черту эту вонючую дыру, - пробурчала Келли в подлокотник, неловко поднимаясь на ноги. Она забыла, кажется. Или ей не сказали? Она не знала. Девушка прикусила губу - просто способ сфокусироваться на окружении. Да... Кажется, какой-то такой план и правда был. Правда, отвечавший за такие вещи кореец, кажется, куда-то свалил ещё вчера. А он вернулся? Не похоже.
Уже в операционной рассеянный взгляд Фриды уловил кое-что. Это, кхм... Ну да, конечно. Что бы ещё там могло быть... Да, на самом деле, много что? У неё была возможность наслушаться об этом человеке всякого, даже за столь небольшое и опосредованное знакомство. Она подняла руку, слабо указывая куда-то в сторону приковавшей её внимание коробочки.
- Сколько там?

Хирургу даже не надо было прослеживать её взгляд, он почти ощутимо жёг его грудь в районе нагрудного кармана. Он улыбнулся - понимающе и даже возможно тепло, если сделать скидку на то, что любая улыбка на его лице придавала ему выражение маньяка, увидевшего перед собой беспомощную жертву.
- Две. Одна мне, другая тебе. Я знаю, что тебя ломает, но позволь предупредить. Если ты будешь под дурманом, мне придётся использовать меньше наркоза, он плохо реагирует с химией. Слепой карлик тут пятнадцать минут назад лежал, блевал и проклинал всё как раз из-за церебро и наркоза. Меньше наркоза - значит, будет больнее. Выбор за тобой, - медик достал коробочку из кармана, задумчиво повертел её в тонких металлических пальцах и внимательно уставился немигающим и довольно жутким взглядом бесцветных глаз, кажется, куда-то внутрь головы Фриды.

Интересная теория. К которой, впрочем, был один небольшой вопрос, скорее даже из любопытства, потому что... Потому что какая разница, что чувствует этот кусок мяса?
- Хм. Разве я не должна отключиться полностью? - скорее с живым интересом, чем со страхом или раздражением поинтересовалась взломщица.
Фрида протянула руку ещё чуть-чуть вперед. Ещё немного... Ещё... И вдруг в той же припадочной судороге, что и в тот момент, когда она хваталась за плазмер, ладонь сомкнулась, хватая воздух с тихим пластиковым щелчком. Чуть-чуть назад... Она с некоторым удивлением уставилась на свою руку. Странно. Какой-то сбой? Нет, это могло бы объяснить, почему она не может разомкнуть пальцы, но она и потянуться дальше не могла, а до киберсуставов Фрида все же не дошла. Интересно, почему...

Удивление перерастало в тревогу. Фрида прикрыла нервно мечущиеся глаза, второй рукой потерев висок. Висок... Ассоциация. Минуту... Пальцы забегали по волосам, аккуратно касаясь черепа. Что-то не так, не так, не так, она чувствует, точно чувствует, она...

Она знает. Шумно втянув воздух, Келли отпрянула назад. Нет-нет-нет-нет-нет. Нет. Как она могла забыть? Конечно же, ведь в прошлый раз... В прошлый раз все вышло плохо. Очень плохо, ужасно, хуже некуда, некуда! Она побледнела от нахлынувшего ужаса. Она... Она не может этого допустить. Это не случится ещё раз! Она не выдержит. Нет, нельзя, ни в коем случае! Если реакция окажется такой же, она в лучшем случае пристрелит здесь кого-нибудь. Это не должно случиться.

Протянутая рука столь же неторопливо опустилась, все ещё подрагивая от напряжения. Глубокий вдох. Ещё один. Ещё... Келли вновь подняла взгляд на Фабиуса, и вместо привычной рассеянности в нем читалась мрачная решимость.
- Нет. Оставь себе. Мне нельзя.

Хирург наблюдал эту внутреннюю борьбу с почти живым интересом. После того, как рука опустилась, он несколько раз сдвинул ладони, будто поапплодировав её решительности.
- Я до последнего думал, что возьмешь. Что ж, иногда приятно оказываться неправым. Ложись, я сейчас введу тебе препараты.
Фабиус пока не распечатывал церебро. Когда Фрида расположила своё разбитое и довольно истощенное тело (хотя ему ли судить) на столе, в её левой руке тут же оказалась игла. Она приносила онемение и расслабленность, но почему-то не отключала сознание.
- Сейчас размечу зону операции... поверни-ка голову направо... Хотя что я говорю, ты уже не должна это мочь.
Рука в перчатке почти нежно повернула её голову так, что прямо перед ней оказался локтевой сгиб Фабиуса с шприцом-тюбиком, вводящим своё содержимое в кровоток художника-потрошителя. Дальше в её лицо посмотрело бесчувственное лицо с безумными глазами, в которых не было радужек, лишь непомерно расширенные зрачки.
- Ты смелая. Своим решением ты сохранила себя от бездны боли. Готовность терпеть ломку, это ценно, особенно если для тебя тело просто интерфейс, а разум может в любой момент отключиться от его страданий. Я мог бы переубедить тебя... Показать, что это не так... Заставить сознание метаться и выть в клетке тела, но ты... - руки сбривали небольшие клоки волос из-за левого уха Фриды и чертили холодным фломастером на её коже, - заслужила... - страшное лицо находилось уже совсем рядом, - забытие, - укол в шею бросил её в темноту, а короткий поцелуй в лоб искореженными губами она уже не успела почувствовать.
- Я мучил когда-то ту, что была похожа на тебя. Единственная боль, о которой я сожалею, - скорбным тоном прошептал Фабиус в неслышащее ухо Фриды и лазерным скальпелем наметил первый разрез.
***
Пробуждение не несло в себе никакого дискомфорта - словно операции и не было. В руку Фриды был вложен шприц-тюбик с Церебро. Только странное тянущее ощущение за ухом, где вместо плоти находился теперь прямой порт между сознанием и цифровой реальностью, выдавало, что вся операция вообще произошла

Ой... Фрида снова поморщилась, располагаясь на столе. Несмотря на принятое решение, или даже как раз из-за него, происходящее дезориентировало. Интересно, а даже если она сделает так, дальше всё будет хорошо? Или, может быть, хотя бы останется как есть? Как есть - странно. Может быть... Снова ой. Да, даже без церебро она умудрялась проваливаться в бездну самокопания. Тем более, ожидаемо исчезнувшая возможность шевелиться этому достаточно сильно способствовала. Ясность и решительность быстро растворились, и теперь Фабиус имел возможность снова наблюдать обычный для неё пустой, рассеянный взгляд. Она не очень хорошо воспринимала, что именно видит. Тем не менее, довольно внимательно слушала: он, кажется, что-то хотел ей сказать? Дай, действительно, хотел. Заслужила ли она? Интересный вопрос. Наверное, пусть он и решает, значит - да. Хотя она сама и не была уверена.
- Может быть, - слабо выдавила Фрида из едва слушающегося горла.

Угроза... Угроза звучала стоящей. Действительно стоящей. Она точно знала. Ей уже доводилось это испытать, ведь какой-то злой рок не так давно уже привёл её в исполнение. Интерфейс, говорите? Просто кукла? Эх... Если бы это на самом деле было так.

***
Шумно выдохнув, Келли поднялась со стола, повертев головой туда-сюда. Что бы он не говорил о боли, в клинике было куда как больнее и хуже. А сейчас... А сейчас она чувствовала себя почти так же, как и раньше. Интересно... Интересно, всё хорошо получилось? Дыхание девушки замерло. Она не знала. Наверное, он бы не оставил работу недоделанной? Не оставил бы, но... Кто знает? Фрида взвесила в руке шприц с церебро. Нет... Потом. Сейчас не надо. Она должна сделать это так. В этом весь смысл. Неловко и отрывисто кивнув Фабиусу, она покинула помещение.

Как интересно. Как быстро. Замечательно! Не успела она привыкнуть к почти что новому голопроектору, как у неё появилась возможность поработать с чем-то ещё более красивым и удобным. Она уже прогнала все найденные программы диагностики, как шедшие в комплекте с самим нейролинком, так и оставшиеся ещё со времени работы на СимуЛайф, которая не желала судиться с клиентами, у которых внезапно обнаружится какой-то сбой. Замечательная выдача, никаких нареканий. Сама она тоже не испытывала никаких неприятных чувств, разве что кабель висел немного непривычно... Но это стоило того. Точно, абсолютно, конечно же стоило! Работа... Работы все равно не появилось, хотя она была бы не против что-нибудь попробовать. Ну да ладно. Келли удобно расположилась в кресле с чашечкой сладкого чая, а перед глазами стояла такая живая картина, образ небольшого серебристого кораблика в море сияющих звезд, где за каждой скрывалась какая-то тайна. Если заняться нечем, можно и отдохнуть немного. Взгляд мельком скользнул по сиротливо лежащему на подоконнике шприцу. Он вполне может подождать до завтра. Фрида слабо улыбнулась сама себе. Может, день прошел не так уж и плохо?

Непростые вопросы задавал следопыт. Да разве с простыми пошел бы за советом? Не сразу ответил Тихомир. Бороду пригладил, чтобы время протянуть.
- Многие язычники видят бога в явлениях природы, идолах, еще каких-то вещах. Большинство моих единоверцев тоже не далеко ушли, поклоняясь божеству и служа только ему. Все они забывают о самом главном. Бог - не только и не столько снаружи нас. Частичка святого должна быть внутри каждого. Кто-то называет её совестью, кто-то святостью, а кто-то добродетелью. Суть одна.
Тут Тихомир взглянул в глаза собеседнику. Не строго, без вызова, мягко, словно приглашая этот ручей искренности превратиться в реку:
- Внутри тебя это божественное зерно имеет большую силу, раз не дает тебе уснуть и заставляет покаяться. И не столь важно, следуешь ты какой-либо вере или пока нет. Важно, что ты не глушишь зов совести, а поступаешь в согласии с ним. Слушай его и дальше, он плохого не посоветует. Да, жить по совести всегда труднее, а зачастую и опаснее. Решения, принятые в согласии с самим собой могут не понравиться многим. Но будь смел. Те, кого злят честные поступки, сами не чисты душой.
Жрец улыбнулся, одними глазами. Морщины вокруг глаз стали еще гуще и глубже:
- Наш боярин не такой. Он суров, но справедлив. Будь честен с ним, и он это оценит больше, чем осудил бы твой поступок. Да и про то, что ты тогда злодейку догнал, наверное уж все догадались, а Блудович так в первую очередь. Поговори с ним, сними тяжесть с души. И чем раньше, тем меньше вреда нанесешь Богу внутри себя.

      Годы прошли. Укатились, словно скрипучие почтовые дилижансы, улетели, будто облака пыли, поднятые стадами длиннорогих коров, умчались, как вереница индейских воинов. Да и индейских воинов уже не осталось — под Вундед-Ни их долгая борьба за свободу завершилась бессмертием для единиц и смертью для большинства. Длиннорогих коров больше не гнали с юга на север лихие ковбои, а последние дилижансы доживали свой век, вытесняемые поездами, и уже маячил на горизонте автомобиль, будущий хозяин дорог.
      Эпоха Дикого Запада подходила к концу. Еще где-то кто-то грабил банки, но самые знаменитые и отчаянные налетчики уже вышли из тюрьмы и, став бизнесменами, адвокатами или просто унылыми старикашками, вовсю корпели над мемуарами. Ганфайтеры спали в своих одиноких могилах или тихо доживали свой век, как Матео Мораза. По ту сторону границы вовсю гужбанил еще молодой, но уже подающий надежды революционер Панчо Вилья, а по эту страсти улеглись. Кончилось золото в приисках, а на те, где оно еще оставалось, наложили лапу большие компании. Гост-тауны заносило песком. Солнце маленьких гордых людей с большими револьверами закатилось, когда Восток дошел до Западного побережья. Дикий Запад на глазах превращался в обычное аграрное захолустье.
      Но для кого-то судьба еще запоздало дописывала финальный акт трагедии под названием жизнь. И этих людей было двое.

      Судьба Алонзо сложилась ровно — в Октавио признали разыскиваемого преступника, и негра оправдали. Цветной убил цветного — о чем и кому тут жалеть?
      Выполнив наказ общинников, Беннингтон вернулся к своей земле и работал на ней упорно и прилежно.

      Но его жизнь так и не стала безмятежной. Домик, который построили и в котором все вместе жили те самые ребята, уехавшие в Энтлоуп-Крик мыть золото, однажды сгорел вместе с обитателями.

      Никто, само собой, не упрекал Алонзо, но сам-то он знал, что поступи он тогда иначе, положив сумку с деньгами и спокойно дав мексиканцу ее забрать, тем самым он спас бы соплеменников. Пусть его и перестали бы уважать, трагедии бы не случилось. Люди бы не погибли.

      Судьба Никки сложилась не так трагично — в тот день, встав с больничной койки, она выпила виски, вытерла губы тыльной стороной ладони за неимением платка или салфетки да и пошла по жизни дальше, прихрамывая на левую ногу. Ничего особенно с ней с тех пор не случалось. Что ей было делать? Она играла там и тут, обычно выигрывая по чуть-чуть и изредка проигрывая помногу.
Она хитрила там, где за это не грозила виселица. Она прятала от мужчин свои шрамы, но их пугала жажда огня, которую не смог тогда утолить мрачный негр, расстрелявший ее из винчестера в пух и прах, а потом ни с того ни с сего вложивший спичку ей в руку. У нее получалось привлекать мужчин, но не получалось удерживать — они убегали. А может, ей не слишком-то и хотелось.
      Годы шли. И все меньше оставалось огня и тепла, и все больше скучной, унылой повседневности.

      И однажды она встала утром с кровати и почувствовала необъяснимую тоску. Ту самую, от которой пыталась убежать, бросив мужа и детей.
      Весь день напролет кое-как переломавшись, к вечеру, когда лучи закатного солнца ненадолго превратили уродливое в прекрасное, она пошла в магазин, смутно догадываясь, что именно собирается купить.


      Люди смотрели на нее с опаской, сторонились, будто чувствуя медленно разгорающийся жар.


      Хозяин отмерил ей ведерко керосина, отсчитал сдачу и не получив ответа на вопрос, зачем ей столько горючего, лишь хмыкнул на прощанье.

      Она взяла ведро и вышла на улицу.

А Алонзо, щурясь на закат, тоже вышел из дому, гонимый смутным предчувствием. Он почистил и смазал свою теперь уже старую винтовку, ту самую, которая так выручила его в салоне парохода "Кэннон Болл", на заднем дворе конюшни, на улице в Хэй-Сити, в коридоре отеля... и Бог знает сколько еще раз, где и при каких обстоятельствах.
      Он пошел по городку, а на него оборачивались люди, гадая, зачем старый негр тащит в своих клешневатых лапах потертый карабин. Неужто продавать решил? Да кому же?



      И неподалеку от магазина они встретились. Не столкнулись лицом к лицу, а именно встретились, сразу узнав друг друга.
      ♫ ссылка
      Запах керосина. Винчестер в руках. Ладонь на рукояти револьвера.
      Забытое чувство. Забытая ненависть. Забытое желание убить по первому подозрению. Забытый страх перед негром, который не падал, ловя пули. Забытый огонь, разливающийся по венам. Забытый зуд в указательном пальце. Забытое чувство, когда нельзя отступать, потому что если выхватишь револьвер, то можешь как выжить, так и умереть, но если отступишься, то это попросту будешь уже не ты.
      Забытая ухмылка смерти. Не просто смерти. Самой достойной смерти из всех — смерти в собственных сапогах. Умереть стоя или победить. Желание, возникшее, когда люди только-только научились стоять.





      Забытые призраки напомнили о себе.

      Запад притих в ожидании последней дуэли.

Утром первого официального рабочего дня ТотБанды ничего не предвещало для маленькой разведчицы каких-либо неожиданностей. Все собирались переехать куда-нибудь повыше, подальше от злачных кварталов Гетто, и она твердо намеревалась на этот раз сойти на полпути, в известном лишь ей одной месте. Выпрыгнуть из ховера, идущего на бреющем полете - что может быть проще для обычного раннера, приближающегося уже к топовым рейтингам ОАН? Но, к сожалению, все сложилось иначе. Ранним утром Диктатор без особых предисловий объявил, что банда вновь отправляется в район Технокорпа - конечно, продвинутый в некоторых отношениях, но в целом совершенно невзрачный уже для них. На резонный вопрос одного из коллег (кажется, это был толстяк Смит) что они там забыли, и почему не могли все вопросы решить позавчера, кореец лишь сделал неопределенный знак рукой в сторону Джимми "Мажора". И красавчик, в свою очередь, пояснил в своей обычной напыщенно-себялюбивой манере, что это просто небольшой семейный подряд - его супруга, невая Виктория Малкович, в девичестве Пейл (при упоминании ее имени красавчик довольно глупо, на взгляд Руж, хихикал) готова заплатить их команде за решение кое-каких вопросов. Оставалось только догадываться, что она нашла в этом хлыще - но, впрочем, эти мысли Хонгьи прогнала прочь. Не хватало еще интересоваться судьбой Мажора, так чего доброго, она станет жалеть, что не проявила к нему должного внимания. Короче, все погрузились в аж три ховера и отправились на это веселье.

Девушке досталось лететь на маленьком ховере теле-операций, правда вел его сейчас не мальчишка Хаупман, а некий новый персонаж - хирург-водитель, взятый на место Крэга. Пока летели, Руж временами украдкой бросала на него косые взгляды, припоминая, что о нем говорил давеча Морлок. Но тот не обращал внимания, полностью сосредоточившись на управлении транспортным средством - похоже, в этом он был не слишком искусен. Если он и шьет так же скверно, то даже непонятно, зачем Йонг взял его в команду. Подешевле вышло? Впрочем, долго думать на эту тему не вышло - летательные аппараты заходили на посадку. И картина под ними была весьма живописной, но не слишком приятной. Куча разрубленных тел, окружающих небольшой бункер. Дыра в крыше бункера. И приказ босса занять это укрепление противника молниеносным броском. Сперва Руж даже подумалось, что они посыпятся как горох прямо в эту дырку, но нет - был избран более привычный стиль входа в помещение.

Короткие десять-пятнадцать-двадцать секунд, и все кончено. Обколотые противники внутри были не больше чем бездомными бродягами, и не могли оказать серьезного сопротивления группе 7го рейтинга. Хотя, надо было признать, это не мешало им попортить раннерам и нервы, и кровь. Сама разведчица отделалась сравнительно легко - заряд дроби спереди от одного гопника, да пара попаданий по касательной, когда в нее даже не целились. Все равно, экзоскелет надо было подлатать, благо что запасные пластины кто-то уже скинул в углу комнатушки, так что это дело оказалось пустяковым. Что бы еще такого полезного предпринять? Взгляд Хон упал на лежащего на полу Марио. Вот кому досталось по полной! Сейчас его прямо на полу оперировал Морлок со своими невероятными пальчиками, и параллельно итан что-то там настраивал, сидя рядом с подключенной декой. Кажись, толстяка пробрало по-настоящему. Но тогда и броник его несомненно состоит из сплошных дыр, и кому как не ей помочь в этом горе (и не важно, что именно здесь компания, можно сказать, наиболее приятная из всех возможных в их банде). Девушка подошла поближе...

Морлок, спустившийся сюда из своего бронированного убежища в ховеркрафте сугубо потому, что для быстрого приведения команды в форму не хватало рук, столько дроби телами и экзоскелетами поймали товарищи, был занят именно этим - своими хзирургически-тыловыми обязанностями. Сам мутант-коротышка в пекло не лез, и без него было кому. Сейчас он закопался в Смита почти что с головой, иногда бросая Титану короткие фразы вроде "Тупое железо", "Да где они такое барахло вообще отрыли" и наконец "Я докопался до порта прошивки, смотри, что на нём". Только после этой фразы он поднял лицо, чтобы тут же едва не опустить его обратно.
- Привет. Прости, я тут был немного занят, - немного замявшись, поприветствовал он, а затем остановил на ней свой сонар и не спросил, но констатировал, - Ты тоже залезала внутрь.

- Запрыгивала. Я предпочла окно как _слегка_ менее очевидную для этих придурков область для стрельбы, - Хон даже улыбнулась такому интересному проявлению чувств, какое сейчас продемонстрировал мутант. Тем более, что улыбаться было совершенно безопасно - в шлеме все равно никому не видно. Даже если ты смотришь не глазами. - Вы с Эриком еще долго? Думала подлатать костюмчик этого увальня. Чтобы он походил хотя бы лоскутное одеяло, а не на дуршлаг.

- Тут больше от Титана зависит, мне на всё про ну полминуты надо. Эй, Титан, ты там скоро? - немного раздраженно спросил Морлок, получил ответ "Отвяжись, работаю", и скорчил весьма забавную, хоть и недовольную рожицу - Можешь пока латать руки, мы тебе не помешаем. Руками он тоже пару выстрелов поймал.

- При таком... силуэте он чем только не ловит, - девушка аккуратно опустилась рядом на колени, так, чтобы не отдавить одному из уже примостившихся возле бездыханного тела Смита экспертов что-нибудь жизненно важное. Как-никак, а на ней, в отличие от обоих декеров, было несколько напялено несколько десятков килограмм металлопластика и сервоприводов, - Так, сейчас посмотрим... Pouah*, забыла, что у него в этой хреновине никакой электроники или хотя бы электрики, одна сплошная броня да кое-какие сочленения механические. Ну, тем проще, - Руж засунула обратно в поясной карман вытащенный было и прихоженный к одной из гигантских лапищ диагност и вместо этого стала накладывать одну из банальных бронепластин, присоединяя ее микросваркой. Тонкие даже в экзоскелете пальчики бегали по всей длине обрабатываемой конечности, прижимая в нужных местах материал, как будто ощупывая руку великана... Или лаская ее. Впрочем, все это могли быть лишь досужие домыслы, ибо соприкасались лишь броня с броней. - Тут похоже, надо пачками прикладывать новые. Сейчас схожу за упаковкой, а вы как раз закончите. Наверное, - разведчица прямо подпрыгнула, хихикнув от собственной ловкости.

Морлок, маясь секундным безделием, наблюдал за манипуляциями Руж со странным, почти что смущенным выражением лица, и, когда Титан сказал "Готово", приступил к работе с видимым облегчением. Когда вернулась Руж, Смит был практически зашит обратно, Титан уже ушёл копать, а Морлок прилаживал на пальцы другой комплект инструментов, небольшой клеевой пистолет, газовый резак немногим больше зажигалки и дуговую сварку.
- Не могу остаться, долг зовёт, - почти виноватым тоном сказал Морлок вернувшейся Руж

Потом, собравшись уже было уходить, через ту же неловкую паузу, как и в первый раз, спросил: "Ксти, как глаза в бою? При резких вспышках не сбоят?"

- Собираешься отбивать мой хлеб? Жалко, - по интонации, с какой Хонгьи произнесла эту фразу, смотря на вновь установленные инструменты на импланте карлика, было неясно, чего ей жаль на самом деле, потери собеседника или того, что этот собеседник будет делать сейчас работу за нее. Ну как за нее - просто Морлок не был основным ремонтником банды, им был когда-то Крэг, но теперь все в общем-то смешалось, и уже непонятно было, кто за что отвечает в первую очередь, настолько много умел каждый раннер. Наверное, это было даже неплохо.

- А глаза tres bien**, в норме, спасибо, - продолжила девушка, - Хотя мне пока не эпривелось испольщовать запреградный сканер, не до того в этой мясорубке. Ты, кстати, не думал поставить себе такие же? - невинно поинтересовалась она.

Морлок резко развернулся на каблуках. На секунду на его лице промелькнуло выражение гнева, сменившееся раздражением, сменившееся... грустью? Он выдохнул и заговорил усталым тоном.

- Не получится. У меня нет зрительного центра в мозгу. Совсем. Да и - зачем? Я сонаром всё неплохо ощущаю. Разве что на вид немного странно. Но то, что я кого-то пугаю, мне пох... - он вдруг запнулся, - оже совсем привычно, - и слегка покраснел.

- Извини, не хотела наступать на больную мозоль, - Руж встала от все еще не очнувшегося толстяка, на котором только что приладила грудную пластину размеров в четыре раза больше обычной, - Не хотела, правда, - девушка немного нависала над маленьким хирургом, не в последнюю очередь благодаря разнице, добавляемой ботами и шлемом боевого скафандра. Кажется, оговорку Морлока она пропустила мимо ушей, или сознательно не заметила. Да и то сказать - со всякими приходилось общаться в своей еще недолгой, но уже столь насыщенной жизни.

Морлок от неожиданности отступил на полшага, чуть не запнувшись о разложенный ремнабор. Чаще всего к нему подходили только для того, чтобы начать бить. Приложив немалые усилия для сохранения равновесия, мутант затараторил: - Да нет, ничего страшного... Слушай, мне правда надо, а то Диктатор злиться будет, что филонлю, у него как раз экза не чинена... И у Пако. Да и у тебя тоже, - после чего отошёл ещё на полшага и закончил, - Прости, что так убегаю.

Девушка в некотором недоумении оглядела себя. У нее не починен экзоскелет? Это что, шутка такая? Или она впопыхах что-то забыла приладить на место? Да нет, все в норме. Как и должно быть. Неужели мутант просто решил так от нее отвязаться? В любом случае Морлок уже убежал, а Смиту еще-кое что надо было подправить. Вздохнув, Хон вновь присела рядом с верзилой, который как раз начал подавать признаки жизни. Действительно, работы было много. времени мало. Все как всегда.

* * *

Расслабляться и много думать о такой мелочи, как не совсем обычное поведение соратника по банде было, конечно, некогда. Ибо уже через минуту всех стали спешно распределять по огневым позициям - враг в лице толп накачанных наркотой бродяг показался на дальних подступах к их "крепости". Но именно эти мысли, о том чего хотел мутант или чего он наоборот не хотел, и привели Руж к идее выбора дислокации для себя не с остальными, в блокгаузе, а на крыше. Но, конечно, не на самой крыше, а в одном из транспортов, приземленных на нее. И, конечно, можно было догадаться в каком.

Такому выбору были вполне резонные оправдания - сверху открывался значительно лучший обзор, позволявший обстреливать противника, идущего со всех четырех сторон. А стенки ховеркрафта, особенно штурмового, были хоть и тоньше чем здании, зато заметно прочнее в пересчете на сантиметры вглубь. Диктатор наверняка одобрил бы такую инициативу - поэтому (поэтому?) разведчица не стала и спрашивать. Просто поднялась наверх, пока остальные суетились. И несильно постучала по стенке ховеркрафта, который досюда пилотировал Морлок.

- А я тебя вижу! - шутливо бросила она в интерком, предварительно пошаманив над своей рацией так, чтобы услышать эту реплику мог только один адресат, - Так что могу предоставить отчет о работе импланта - если ты меня пустишь внутрь.

Дверь открылась. В кресло пилота вжался Морлок, через троды управляющий одним из артиллеристских дронов. Руж он встретил неуверенным кивком. "Заходи... Если тебя внизу не потеряют". Он развернулся вполоборота и зашарил одной рукой по приборной панели, приговаривая тихо "Да где же оно", потом издал короткий удовлетворенный возглас, вжав и начав вращать небольшой круглый контроллер. "Вот теперь я вас, сволочей, тоже вижу", - бросил он себе под нос. Судя по звукам из-за закрывающейся двери, к перестрелке внизу добавился ещё один пулемет.
- Слушай, прости, что я убежал, я... - продолжил Морлок виноватым голосом, но прервался, словно пытался найти, что сказать. Вновь повисла неловкая пауза.

- Прощу. Если ты скажешь, что же не так с моим внешним видом, - голос девушки был нарочито небрежен, как будто это все, что обсуждалось и что происходило, не имело такого уж большого значения. Не дожидаясь ответа, она подбежала к одному из окон ховера, нажатием сенсора рядом открыла ее и начала вести беглый огонь. Насколько удобнее это делать отсюда, где дополнительная высота дает лучший угол обзора и позволяет легче выделить отдельные цели. Не то чтобы это было так уж критично, правда - приказ был снимать всех не разбирая, рядовой это панк, или кто посерьезней, или просто неудачно выползший из норы гуляка. Длинное лазерное ружье время от времени издавало очередную вспышку. С некоторой гордостью и даже пренебрежением Руж бросила через плечо, - Меня теряют тогда, когда я сама захочу.

- Ну... Это... Мне показалось... - мутант, кажется, замялся окончательно. Затем скривился, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул и заговорил быстрее и несколько увереннее, - Да всё у тебя со внешним видом в порядке. Соврал первое, что пришло в голову. Я теряюсь в ситуациях, которые не понимаю.

- Спасибо что сказал. А то бы ни за что не догадалась, - Хон бросила лукавый взгляд на карлика и вновь прильнула к окну, отстреливая голову очередному отморозку. - Север-север-запад, отличная мишень для тебя, там кое-кто споткнулся и устроил кучу малу.

- Спасибо, - Морлок, кажется, сам был признателен, что они ушли с неудобной темы, по крайней мере, он больше не пытался спрятать лицо и даже улыбнулся, когда отдал мысленный приказ дрону повернуть турель и открыть огонь. В стороне от них что-то засвистело и заревело так, что, кажется, начала вибрировать крыша, - Там Титан "Иерихоном" работает? Вот чёрт... Я тоже хотел "Иерихон".

- Варварское оружие, - безапелляционно заявила Руж, продолжая путешествовать от окна к окну и совершать быстрые и точные выстрелы, каждый из которых обрывал чью-то жизнь, - И опасное... Для стрелка, - пока она обозревала окрестности, откуда-то с севера в сторону ховеркрафтов тоже полетели ракеты. Одна, вторая... Стрелок на том конце трубы был явно никудышный, и можно было бы наплевать на его присутствие, но опасения малютки оказались вовсе не беспочвенны. Одна из ракет умудрилась встретиться с очередным залпом Иерихона едва ли не лоб в лоб, и произошло это довольно близко к крыше. Грохот был жуткий, а уж как там разлетелись в разные стороны крупные осколки, описать казалось невозможным. Кроме того, по небольшому завалу второго штурмового ховеркрафта разведчица поняла, что несколько осколков изрешетили одну из турбин. Теперь ховер,висевший на небольшом расстоянии от поверхности, на холостых оборотах, вынужден был опуститься на опоры одного бока.

- Подбили Титана, - без всякого сожаления прокомментировала она, в то же время внимательно вглядываясь в дымку гари в той стороне. Прицелиться, выстрел, убит, - Тебя не подобьют. По крайней мере этот batard***.

- Ты просто спасительница, - благодарным тоном проговорил Морлок. Его было едва слышно через рёв "Иерихона", - Я никогда не был рядом с этой штукой. Теперь понимаю отсылку. Надеюсь, оно потолок вибрацией не обрушит, а то это будет самое глупое массовое самуобийство раннеров в истории NWC, наверное.
Судя по всему, Титана ему тоже было не особо жалко. Быть может, он считал, что быть подбитым это вполне себе обмен за такую кармическую плюшку, как возможность обстрелять толпу упорышей из системы залпового огня.

На этот раз девушка посмотрела на собеседника с подозрением. Если бы подобную фразу произнесла она, в ней было бы гораздо больше сарказма чем реального чувства. А мутант... Вроде бы он говорил совершенно искренне. Хотя кто поймет, с таким невыразительным голосом? В таком еще надо научиться разбираться, выделять интонации... Тряхнув головой, Руж вновь перешла к очередной боевой позиции, если только окна ховера можно было таковыми считать. Разговор на время прервался, не тягостным молчанием, но таким, которое бывает в рабочей обстановке, где каждый занят своим делом. Секунды боя - как часы иной трудовой деятельности. А тут уже почти минута прошла.

Сражение продолжалось, хаотичная бойня, которую лишь слегка упорядочивали команды Диктатора, доносившиеся по радиосвязи. Вот снова загрохотали стволы "Иерихона", и малышка картинно прикрыла уши. Точнее, положила ладони в перчатках по бокам шлема, временно опустив длинный лазган на пол - но тут же подхватив его вновь, почти не целясь, сделала еще один выстрел в окно. - А толпа-то редеет, - не совсем обычным голосом сказала она, - Кажется, этому бою все же будет конец.

Морлок показал правой рукой большой палец, стирая левой пот, выступающий из-под тродов, с переносицы тыльной стороной железной ладони.
- Наконец-то, меня этот грохот уже замучил! - он вздохнул, - Вот интересно, нам за это район хотя бы спасибо скажет? Мы им, наверное, всё поголовье утырков выбили тут.
Он невесело хихикнул. Он и сам знал ответ.

- Что, было весело? - голос девушки все еще звучал неестественно. Лицевой щиток был обращен в сторону Морлока, но какое выражение было на лице под ним, оставалось только гадать. Ладонь в боевой перчатке сейчас небрежно лежала на торце ствола длиннолазера, стоящего рядом с маленькой фигуркой. Довольно неудобная поза, когда рука вынужденно направлена вверх от плеча. Но кажется, это была не единственная линия напряженности в фигуре.

- Эмммм, - Морлок опять замялся, - Э... какой ответ ты от меня ждёшь? Ну да, немного весело... Кстати, спасибо, что ты тут была, без тебя было бы... не так.

- Какой? Не знаю, - сейчас девичий голос был глуше, и в нем явно появилась хрипотца. Еще несколько секунд промедления, тишины, и она резко двинулась к выходу, - Устала. Извини. Увидимся, - с этими словами Руж выскользнула в открывшуюся от внутреннего сенсора дверь ховеркрафта и тут же пропала и с внешних камер наблюдения, так как предпочла не задерживаться на крыше, а поскорей оказаться под защитой стен блокгауза. Мало ли какой недобиток вскочит на ноги вновь. И потом, если Диктатор сейчас встретит ее внизу, то, может, и не будет вопросов, откуда она вела свою часть битвы.

Только летя уже с остальными с места событий (она сидела в том же маленьком ховеркрафте телеопераций, что и по пути сюда), Хонгьи вспомнила, что не попыталась узнать у гения дроноводства, как хотя бы в общих чертах самой научиться пилотировать. Хотя точно собиралась это сделать. Переклинило... Но ведь остальные не виноваты в том, что вся эта резня - для кого-то веселье, для кого-то просто еще одна работа - у нее могла вызвать только полную тошноту? Столько крови!.. Не виноваты в принадлежности к этому миру, которому - увы! - принадлежит и она сама. Это уже не сказки... В голове вновь промелькнула картинка-послание из прошлого, зовущее ее. Здесь же совсем рядом, можно просто даже такси взять. Обязательно завтра это надо сделать,ведь операция уже на носу. Только стимуляторами запастись да новый прицел не забыть, мало ли что.

А с Морлоком - зря она, конечно, так. Он, бедняга. ведь ей комплимент хотел сделать. Кажется. Некрасиво получилось. Но ничего, еще можно будет извиниться. Если сами живы будем, и кто-то другой не превратит ТотБанду в такую же кровавую кашу. Ведь будем?

*pouah - тьфу (фр.)
**tres bien - очень хорошо (фр.)
***batard - ублюдок (фр.)

Это был обычный стихийный рынок в Гетто, островок оживлённости в море угрюмого отчаяния; где можно было найти рабов, развлечения, оружие и конечно тысячи доз низкопробного ширева, которое тут кучами валялось на лотках под охраной угрюмых рыл с обрезами.
Найти работу доктору в Гетто было несложно. Нацепи повязку с крестом на рукав, и вскоре подойдёт кто-нибудь, кому надо сварить вещества почище, либо выбить информацию из того, кто не хотел с ней делиться. Поэтому Ым-Ым решил неспешно прогуляться по рынку, слушая обычные базарные голоса.
- Сосиски! Пластиковые соси!..
- Посмотрел, погадал, думал шарик угадал! Доллар кладёшь, два получаешь. Два кладёшь - четы...
- Девочки. Девочки. Девочки. На час, ночь или всю жизнь. Любые цвета и разме...
- Жареные рёбрышки! Лучшие по эту сторону океана! Свиные! Крысиные! Челове!..
Где-то тут же недалеко был и вождь, который отправился встречать нового соплеменника. Даже сейчас у него при себе была его неизменная тетрадка, в которую он записывал строчки из палочек, кружочков и квадратиков. В конце каждой строчки стояло число со знаком плюс или минус.
- Выезжаю на стрелки за вас. Побыковать - сто долларов, ударить первым - триста дол...
- Новая дурь! Вы такой не видели! Ищем добровольцев! Ширка и еда беспла!..
- Девочки. Девочки. Мальчики. Буйвол.
- Боевые процессоры! Эксклюзив от МосТеха! Ваши враги умрут в мучениях! Установка за ваш сч...
- Заказные убийства! Заказные убийства! Гарантия исполнения или вернём деньги! Старикам и инвалидам скидка!
- Буц мац су ша су! - услышал шаман гортанный оклик и почувствовал увесистый тычок в спину
Почудилось?.. Нет, повернувшись, ЫмЫм увидел лыбящуюся харю дикаря в шкурах песчаного койота. Из левой половины черепа дикаря росло странное дерево - этого старика ЫмЫм помнил, еще когда только учился ходить, а он уже тогда был лысым и сморщенным. Но все еще крепким - будто духи времени забыли про уродливого старика. Сам он говорил, что стал таким же долгожителем, как и дерево, растущее из его головы - конечно, если понимать родной язык, где половину говорит человек, а вторую половину его дух. Надо родиться в племени, чтобы уметь слышать духа.
- Буц буц ук, буц ли ша су. УкУк тымтым лу су, ЫымЫым ыц ыым ля, ук лу су. Ыыы?
Ым-Ым с ужасом чувствовал, как зашевелились немногие оставшиеся на теле волосы. Как раньше этот набор звуков складывался в связную речь? Старик жив и просит помощи, но как ему помочь, если не понимаешь, чего он хочет?
- УкУк... УкУк ук млы... Гыы. Ым-Ым гыы Ук Ук ук млы...
Ук млы значит живой и бодрствует. Шаман имел в виду первый вариант, но как уточнить? Нет, похоже понял как надо.
- УкУк гыы Ым-Ым ук млы, - кивнул старик, улыбаясь, - Ыц ыым ля?
- Гыы... Ым-Ым тым тым буц буц. Ым-Ым тым тым УкУк. Ша ык. Лу ык.
Старик нахмурился, но снова кивнул. Стараясь не бежать, шаман поспешил к мелькавшей в толпе двухметровой фигуре.
Диктатор аккуратно записывал что-то в свою тетрадку, тем не менее, контролируя обстановку вокруг. Услышав приближающиеся торопливые шаги, он обернулся, причём рука на мгновение дёрнулась к пистолету.
- Буц Буц, Ым-Ым зы буц Ым-Ым буц мац су. Ым-Ым ыц буц. Ым-Ым ыц жур ыым, жур буц су, буц ыц су.
- Гугеос ын доа агхва илбан эмсеонг-ей *
Шаман помотал головой и выпалил снова:
- Вождь, моя встретить старик мой племя. Должен помогать старик мой племя. Не мочь работа сегодня.
На лице Диктатора не отразилось никаких эмоций, он только, шумно выдохнув через ноздри, чётким движением зачеркнул строчку, в конце которой стояло +30000
- И ещё моя нужно...
Не дослушав, Ким сунул руку в карман и вытащил пригоршню шприцов с церебро, среди которых затесался вольт, и вручил шаману
- Спасибо!
- Стой. Возьми на всякий случай, - Диктатор повесил рельс винтовку за ремень на шею Ым-Ыма.
- Моя благодарный!
Вколов на ходу себе шприц, шаман поспешил к терпеливо ожидающему его УкУку.
- А я уж думал, ты с позором бежал, потому что совсем потерял связь со своим племенем, Ым-Ым. На одно мгновение мне показалось, что ты меня не понимаешь.
- УкУк, при всём уважении, это же просто абсурд. Неужели ты думаешь, что жизнь в каменных джунглях города рая могла так меня изменить?
- Только духи знают, как может изменить человека это место.
- Общение с духами никогда не было проблемой для шамана.
- Как я говорил, именно за этим я и проделал этот долгий путь. Хоть у тебя и новое племя, мне нужно, чтобы ты обеспечил мистическим щитом представителя молодого поколения племени, в котором ты родился.
- Факт того, что моё племя не вымерло, одновременно крайне радостный и крайне маловероятный, УкУк. Но несмотря на то, что я сейчас охочусь не с вами, я не буду забывать про свои корни. Я проведу обряд имянаречения.
- Я смотрю, ты уже подготовился. Ты будешь искать имя войны?
- Что? Ах да, войны.
- Но это место не сильно богато фауной. Найти же гигантского песчаного душителя и вовсе не представляется возможным.
- Твоя мудрость изменила тебе, УкУк. Посмотри вокруг. Большинство из этих представителей рода homo сложно отнести к виду homo sapiens. А уж несколько потерявших человеческий вид отморозков послужат достойной заменой песчаному душителю.
- Что ж, полагаюсь на твой профессионализм. Я в этом танце лишь зритель.
- Подержи, пожалуйста, мою повязку. Медики пользуются в этом районе некоторой неприкосновенностью. Сейчас же это будет не актуально.

В середине дня рынок был оглашен сильнейшим гортанным рёвом, который производил валяющийся в пыли дикарь. Обычное дело в районе, где смерть от передоза явление более частое, чем укус комара. Однако, дикарь привлёк гораздо большее внимание тем, что на плече у него болталась рельс винтовка. Рельс винтовка! В гетто! У дикаря! Дальнейшее было лишь вопросом времени. То тут, то там между рядами стали мелькать лица с красными полосами, некоторые даже с двумя. С дороги обладателей этих лиц люди старались плавно, но стремительно убраться. Дикарь тем временем, перекатываясь, семеня и воздымая руки к небу, передвигался к пустырю за рынком.
Немногочисленные зеваки последовали за отморозками вне зоны поражения обрезов. Казалось, жить дикарю осталось ровно столько, сколько понадобится разрисованным стрелкам, чтобы определить, кому достанется основное веселье. Отморозки быстро перебросились на пальцах, затем один из них отделился от основной группы, но успел сделать не больше трёх шагов.
Дикарь сделал резкий выпад в сторону стрелков, будто хотел проткнуть их там не подходившим к его виду оружием. В следующее мгновение глаза отморозка с двумя обрезами окаменели.
БАХ! БАХ! - вместо шести отморозков осталось четверо и два безголовых тела.
"Сука!!!" - бах! бах! бах! - обладатель боевого процессора стал заваливаться набок.
Затем трижды взвизгнула рельс винтовка дикаря, и поживиться лёгкой добычей желающих не осталось.
К справляющему на поверженных врагов нужду шаману подошел улыбающийся УкУк
- Превосходно. Это будет замечательное имя войны для мальчика.
- Ваша дух войны дрянь. Моя дух войны молодец, - сказал Ым-Ым, застёгивая штаны.
- Смею заметить, ты прекрасно освоил язык Города-Рая. Ты всегда отличался исключительными лингвистическими способностями.
- Записывай, старик. Духи нарекают мальчика Ким-Ким.


* Это еще хуже твоей обычной речи (кор.)

Диктатор и няши с тентаклями

Тем временем, беспокойство и смятение все нарастали. Вся эта затея изначально была странной, хотя, казалось, вышло все неплохо: банда, как куча идиотов, попала в самую дурацкую из возможных засад и не смогла продолжить движение, а потом ей пришлось уносить ноги. И было бы все замечательно, если бы они не попались на самом деле. Далее - боевой слонопотам в лице Вики покрошил свою охрану, избил Джимми, после чего куда-то смылся. А ТотБанда уходила с богатыми трофеями и вполне укладывалась по времени до прибытия Центурионов, но... Но вот тут их приключения продолжились. Ким порывался подумать, а то и спросить, не шутку ли пошутил агент МосТеха, за которым, кажется, пригнали боевой ховеркрафт. Нет, конечно не шутит, нужно был в конец не понимающим серьезности возможных проблем придурком, чтобы шутить с этим кодом.

Смятение нарастало, а вот сомнения развеялись. Если все настолько плохо, нужно бросать все и бежать. Банда... Нехорошо было их бросать. Совсем нехорошо. Но ничего, позаботятся о себе сами. Они смогут. Так надо.
- Сантехник, Морлок, за главных, - крикнул он своим товарищам в рацию, на бегу сворачивая в сторону машины евразов. Быстро достав рельс-пушку и заняв место у бойницы, Диктатор увидел то, что принесло ему некоторое облегчение: поднятые по тревоге ховеркрафты АИ зенитки порвали и сдули, словно бумажные модельки. Это было хорошо. Подкрепление сотней кусков украшало асфальт, а нашумели они преизрядно: кто после такого заметит тихонько отлетающую в сторону пару машин Адам Индастрис? Очередные неудачливые водители, спешащие убраться с пути этого летучего лома, не более.

Вскоре после отлета неожиданное путешествие украсила ещё одна наистраннейшая деталь: едва различимый на фоне гудения двигателей писк сообщил о том, что прямо здесь, в ховеркрафте, находился терминал ОАН! А сообщение на нем было предназначено ему, Киму. Хорошо, нужно посмотреть. Минутку...
После внимательного прочтения текста, Диктатор пошатнулся, чуть не выронив рельс-пушку. Нет, вовсе не потому, что кто-то очень грубо и неаккуратно водил. Кореец схватился свободной рукой за голову. Какого вообще?... Это.. Подождите... Какого... Как?.. Как, ктулха меня за ногу? Как, я вас спрашиваю? Вместо сухого уведомления о провале, возможно, дополненного руганью Азиза, терминал веселым зелененьким цветом демонстрировал, что ТотБанда преуспела и успешно выполнила контракт, заработав, с учетом штрафа за время, сто семьдесят тысяч. Вот так вот. Вот так. Уже второй раз за последние пару минут хотелось спросить, не шутка ли это. Но нет, Азиз не любил шутить, и дело было серьезное. Как?.. Даже радость от крупной суммы денег не перекрывала шок от столь внезапного, казалось, невозможного крушения его, Кима, плана по сохранению лаборатории. Мир сошел с ума, точно вам говорю.

Следующим примечательным и удивительным моментом стала встреча со старым знакомым, он же бывший начальник, которого Йонг Хо помнил ещё совсем молодым пацаном, навроде Эрика, даже поменьше, а уже гением от военной разведки. Даже повидавшему многое штурмовику от такого вида стало слегка не по себе. Вот уж где бы пригодилась здешняя, американская медицина. Впрочем, он быстро взял себя в руки: Чен Ши запомнился ему кем угодно, но не дураком. Если этот парень сотворил с собой такое, значит, скорее всего, вариантов лучше просто не было. Но насколько же, однако, тесен мир, что здесь, практически на другом конце земного шара, находятся не только старые враги, но и старые друзья?

Вскоре, не тратя лишнего времени, Ким Йонг Хо взялся за чтение распечаток. И хорошо что не тратил! Заодно пригнанный прямо к выходу из лаборатории ховеркрафт перестал вызывать вопросы. То есть, конечно, все могло быть ещё хуже, но уже найденного было достаточно для того, чтобы и без того опасная ситуация усугублялась с каждой лишней минутой. Вот, скажите, например, что толку закрывать МедикГруп на карантин, если прямо в подвале под ней сидят толпы даже не тех тварей, которые могут сойти за человека, а настоящих боевых монстров, которых принять за что-то естественное может только совсем слепой и глухой? Насколько все должно быть плохо, если военный сканер Адам Индастрис, славный тем, что способен обнаружить вплоть до нескольких кубических сантиметров биомассы USMG на подлете к городу, не может увидеть целую орду у себя под носом? Мда... Хорошо, и каков там дальше наш план? Спрыгнуть на поезд... Кореец оценивающе осматривал выданный ему жилет, периодически бросая взгляд на инструкцию. По-идее, её мощности должно было хватить, чтобы не промазать или не расшибиться насмерть о крышу, но никак не удавалось отделаться от ощущения, что эта штука может развалиться прямо на теле от одного неловкого шага или толчка. Совершенно не обнадеживало то, что впечатление, судя по всему, было пугающе близким к истине.

- Все в порядке? - спросил Чен Ши, увидев, как вызванный им агент, запрокинув голову и прикрыв глаза, зашелся тихим, прерывистым смехом на границе с нервным хихиканьем. Через пару секунд смех стих.
- Да, все нормально, не помешает работе. Сегодня очень странный день, - ответил Йонг Хо, возвращаясь к изучению приложенных карт.

Вопреки ожиданиям, большая часть проникновения в Медик Груп была скорее долгой, чем сложной. То есть, конечно, совсем расслабляться не приходилось:движения по узким, старым подземельям, в которых периодически все ещё встречались новые сканеры, держали в достаточном напряжении сами по себе. Впрочем, была и вторая причина. Ким внимательно вслушивался, стремясь почувствовать что-то кроме собственных шагов, капель воды с потолка и почти беззвучного гудения редких машин. Твари были где-то здесь, и, хотя ещё в Корее штурмовик привык, что заметить их первыми особо надеяться не стоит, они все ещё могли попытаться подкрасться поближе. Обнаружен ли он уже? Кого конкретно он здесь найдет? Сколько? Хороший вопрос, ответить на которое можно было лишь предположением. Угадаешь неправильно - скорее всего, поплатишься жизнью.

Щелк-щелк. Клац. Хрусть. Движение. Ким вскинул МосТеховскую ПТР, к которой перед выходом достал глушитель. Толчок приклада в плечо. С почти беззвучным хрипом как-то не так поведший себя кусок темноты рухнул на пол. Попал. Ну, теперь точно не следовало надеяться остаться незамеченным, пора перейти к превентивному отстрелу всех подозрительных шорохов. Ким двинулся вперед боком, прижимаясь к стене. Бах! Кхм, шлеп. Вода. Бах! Клешня улетела в сторону. Бах! Странный гибрид паука и краба начал заваливаться. Бах! Камень...На самом деле, таких вот холостых выстрелов было достаточно много. Первое правило боя с USMG: "Видишь хоть что-то похожее на ктулху - стреляй не думая, если думаешь - ты уже опоздал". Конечно, кто-то скажет, что это работает на войне в общем, но нет: в бою с самым зубастым киборгом Адам Индастрис можно провести с самим собой целую философскую дискуссию. Говорят, только аватары и редкие уникумы дотягивают до примерно схожего уровня. Йонг Хо продвигался вперед, методично отстреливая уже не первый десяток мутантов, встречающихся на пути. Какой-то шорох за спиной - разворот, выстрел, червяк пытался зайти в тыл через потолок, разворот вперед, три выстрела в штуку, похожую на бегемота. В наполненной трупами шахте маневрировать становилось куда труднее: Диктатор благоразумно решил, что наступать на подстреленных им противников сродни русской рулетке: окажется или не окажется на нем какая-то налипшая дрянь, попробует или не попробует уже издохшая тварь на чистых безусловных рефлексах откусить тебе ногу? Вот ктулха их и знает.

Фух. Кажется, прошел даже с некоторым опережением плана. Теперь здесь, в техническом тоннеле над путями можно лечь и подождать поезда. Ну как, лечь и подождать... Дело, пожалуй, было не менее нервным: поезд был быстрым, но довольно тихим и не слишком большим, а значит его вполне можно случайно пропустить, если позволить себе совсем уж расслабиться. А падать тут... Высоко.

О, а вот и поезд. Между прочим, аэродинамические формы - зло, вот где, скажете, тут цепляться? Вон за ту решетку? А, так она, наверное, просто отвалится, если на такой скорости вцепиться в неё пальцами. Вон то углубление... слишком гладкое. Цепляться за край вагона? Так, думай быстрее! Край вагона, край вагона, край вагона гладкий, но выступ есть, если прижать себя левитатором, можно удержаться... Быстрее!

Угх-х-х! С легким, но сбившим дыхание ударом Диктатор шмякнулся на поезд у самого края, вцепившись пальцами в какую-то решетку, навроде вентиляционной. Все-таки слегка не рассчитал: в левитаторе села батарейка чуть раньше , чем он приземлился. Кстати, а что там с самим костюмом? Аккуратно слезая на бок, Ким решил на всякий случай осмотреться. Вроде сколов нет. И не треснул. Значит, не настолько хрупкий? Это хорошо. Пытаясь не шуметь, кусок ничегонет забрался в вагон. Нашел место, на которое не смотрели, и там слегка изменил свой вид на слегка странноватого азиата в непримечательной одежде среднего работника. Так... И где же эта дама? Кореец начал аккуратно проверять поезд. Она должна быть где-то здесь, она должна быть где-то здесь... Конечно, он был слегка подозрительным. Длинный и узкий черный чехол на ремне за спиной также, в целом, играл в пользу того, чтобы заподозрить что-то неладное. Конечно, он мог и собирался если что отнекиваться, что взял с собой оружие, потому что время сейчас неспокойное, но все же... Нашел! На фотографию очень даже похожа. Ким даже подумал бы, что встретил вполне себе милую женщину, если бы не знал, что, скорее всего, перед ним кусок аморфной биомассы. Или все не настолько плохо? Не так важно. Важно было то, что тут, неподалеку, ещё полдюжины людей. И, раз она милая женщина, некоторые смотрели неотрывно конкретно на неё. Ну, на самом деле, план у него был. Он уже успел подумать об этом, когда долгие часы шел к этому месту, и сейчас все сильнее утверждался в мысли, что это решение будет наиболее... аккуратным. Те крупицы информации, добытой МосТехом, и собственный опыт встреч с ктулхами говорили: страшные и ужасные шпионы Коллектива, при всей свой страшности и ужасности, очень редко избегают профессиональной и, если можно так выразиться, расовой деформации, и могут не заметить странных вещей, которые нормальный американец уловил бы в первые пару мгновений. Судя по всему, существо, представлявшееся именем Сильвия, не являлось исключением. И все же... Вздох. Аккуратный, но уверенный шаг в сторону мисс Нейл. Ещё один. Джимми явно был бы доволен, а вот Диктатор все не мог отделаться от чувства, что поступает как совершенно поехавший идиот.
- Добрый день, - поздоровался "корейский автоответчик".
- Хм... Да-да? - либо она хорошо играла, либо действительно неожиданное обращение слегка развеяло её скуку.
- Медицина в Нью-Вашингтоне переживает не лучшие времена, не так ли? В МедикГруп пускают только сотрудников, Лайфстрим выжгли с орбиты, а вы слышали, что не далее как несколько часов назад какие-то террористы взялись и за Экцельсиор и разнесли крупную медлабораторию? - попытавшись сыграть шок, сообщил Ким свежие, а в их свежести он был почти уверен, новости. Мисс Нейл заинтересованно вскинула бровь.
- Что, Экцельсиор тоже? - она, похоже, сыграла шок даже лучше. Хотя... Она, вероятно, правда не знала. Так что он мог быть настоящим.
- Угу, - с мрачной серьезностью подтвердил Ким, медленно смещаясь к выходу, пытаясь увлечь "доброго доктора" за собой...

- Ну что же, я поделился с вами интересной новостью, - продолжил Йонг, как только они вдвоем оказались в тамбуре, скрытые от лишних глаз, - а вы поделитесь со мной. С последними словами кореец вбил в спину женщины вынутый из кармана шприц с концентрированным и безнадежно просроченным вольтом. Агентка с шумным всхлипом втянула воздух: да, ей должно было быть больно даже от воздуха вокруг кожи, а потом... Ну ничего себе шустрая! Потерявший лишние краски мир вспыхнул красным в районе головы корейца, на автомате штурмовик отклонился назад, и в следующее мгновение место, где чуть ранее были его глаза, со свистом рассекла размытая от чудовищной даже для боевого процессора скорости рука азиатки. Ого! Резки разворот, попытается достать его второй рукой - не выйдет! Раз. С тихим хлопком ПТР разносит локтевой сустав, останавливая удар. Обычному человеку её комплекции должно было оторвать руку, но не в этом случае: Ким видел, как уже сейчас стремительно сворачивается кровь и сращиваются ткани. Будь проклят тот, кто придумал регенерацию. Два. Выстрел сзади в колено. Ну, а зачем ей колено? Диктатор вновь качнулся в сторону, уходя от удара гибким щупальцем, в которое превратился отстреленная нога. Три. Перебить позвоночник. Слишком небольшая задержка: Нейл уже бросилась на него, раскинув бурлящие в метаморфозе руки. Четыре. Туда же. Не смогла опустить руку, благодаря чему кореец успел, согнувшись в три погибели, проскользнуть вдоль стенки. Да ну, серьезно? Уперевшись ногой-щупальцем в противоположную стену, ктулха развернулась в воздухе, перекрутившись так, что любой честный американец безнадежно сдох бы при этом. Больно! Новый удар, на излете, но все же достал его, расцарапав щеку. Пять. Щупальце бессильно обмякло. Шесть. Сильвия ударилась о стену. Семь. Третья пуля в позвоночник, почти не двигается.

Сердце корейца бешено колотилось, едва выдерживая заданный ими темп поединка. Ничего удивительного: сейчас он нарушал второе, но не менее важное правило боя с USMG, которое гласило: "Никогда и ни при каких обстоятельствах не вступай в ближний бой". А что поделать, драться в вагоне при свидетелях?
- Стой... хватит... я скажу... - услышал он жалобный голос. Искаженное мучительной гримасой лицо "доктора", залитое слезами. Прерывисто вздымающаяся грудь. Полные боли и непонимания глаза... Хорошая попытка, мутант.
- И что такие как вы делаете здесь? - ровно спросил Ким, тыкая стволом винтовки в сторону так и не вернувшего вид ноги щупальца.
И, к своему удивлению, давя всхлипы, мисс Нейл начала свой рассказ, излагая историю о предательстве ведущих безопасников СекьюрФорс, о том, как её освободили от оков имплантов Адам Индастриз, о других агентах в ДигВорлд. Изрядно приправлено эмоциями, свойственными одинокой женщине её возраста, но вроде правдиво: внимательно оценивающий реакции и возлагающий большие надежды на синтезированный им препарат для допросов Ким не видел причин считать, что она лжет или даже значительно искажает информацию или недоговаривает. И что... Она вот так вот, все расскажет? Как-то это... Странно. Зачем? И вообще, все это, зачем? Зачем он стрелял в неё? Она ведь просто понадеялась на встречу с незаурядным мужчиной, и могла бы сказать все то же самое за чашечкой чая, а не захлебываясь собственной кровью. В конце концов, почему она говорит так подробно и будто бы неторопливо...

Стоп. Неправильно. Нет.
Он все понял.

Эхо злобы и отвращения прорвалось даже сквозь заглушенную боевым процессором мимику. Уже отпустивший одну руку, чтобы помочь Сильвии подняться, кореец через силу качнулся назад, вместо этого вбивая ладонь в кнопку открытия двери за спиной. Где-то в этот момент осознавшая провал своего плана агентка яростно метнулась в его сторону. Восемь. Девять. Десять. Металлическая пластина отъехала в сторону. Скрючившаяся на самом краю женщина вновь попыталась встать. Поздно. Тяжелый пинок с разбега завершил поединок, отправив её в короткий, но болезненный полет под скоростной поезд. Закрыть дверь. Фух. Фу... Кажется, с этим он справился.

Через несколько секунд, вколов себе регенератор, Ким вышел обратно, будто бы ничего не произошло, спокойно устроившись рядом с ближайшим окном, за которым уже открывался красивый вид на Лайфзону. Вот и станция. Кореец неторопливо вышел под ночное небо. Интересно, а это небо - оно могло ей понравиться? Где-то здесь можно было бы и выпить ту самую чашечку чая. Наверное, они могли многое рассказать друг другу. Шпион ВоенТеха и шпион Юань-Син. Забавно, да? Да, они многое знали. Ну, тем интереснее? Правильно ли он поступил? Это могла бы быть красивая история...

Арргх! Больно. Свет. Свет прямо в глаза. Зачем? А... Хирургический стол, конечно. Хм. Капельница. А что это там, под спиной? Кореец медленно повернул голову, увидев пучок проводов, уходящих в сторону бледного мерцания... Сосредоточенное лицо декера, смотрящего на... А что это? А, понятно, фабрика крови. Его, Кима. А что не так? Хотя, если подумать, что это за препарат ему вводят? Да, эта штука определенно могла все испортить, он бы сам сделал такое на серьезной операции. Вдруг немного прояснившееся зрение снова покрылось алыми пятнами. Больно. Очень больно. Сознание Йонга вновь провалилось в темноту.

А ведь он упустил такой шанс. Почему все это делают? Зачем мы сражаемся? Да, мы разные. И что, от этого обязаны быть врагами? Бред. Вот, например, Сильвия. Она была приятной девушкой. А он убил её ни за что, просто за то, что пришла туда же, куда и он. Какая глупость. Столько показать друг другу... И все насмарку. Столько могло быть всего. Наверное, у неё дома не было таких зданий. Её город не был городом света, где новейшие технологии исполняют мечты каждого. А она ведь просто хотела посмотреть. А он, а он что? Каково это, например, жить под водой? Или, скажем, иметь щупальца? Оказаться кем-то совершенно другим - это ведь мог бы замечательный опыт? Они могли быть вместе, в любом мире, в любой форме. Он не был бы Йонгом, она не была бы Сильвией, это было бы не важно, зачем сознанию, сияющей душе, глупые оковы постоянного тела? Зачем?

- Каким же идиотом... Я был... Сильвия... Прости. Прости меня, - выдавил из себя Ким, снова придя в себя. Ар-р-ргх! Снова глаза, на этот раз радужные линии, расколотая, смазанная картинка, как на сбоящем проекторе. Да хватит! Не в силах высказать свою жалобу, он выгнулся от мощного удара током, наконец почувствовав многочисленные ремни и зажимы на руках и ногах.

- Вы полегче с ним. Железка старая, часто сбоит, - сказал какой-то голос вдалеке.
- Нельзя полегче. Работаем, - кто-то громко крякнул прямо под ухом. - А теперь - соберись!
Последняя фраза оказалась ещё громче и ближе, явно была обращена к нему. Собраться? В смысле? Жидкое пламя вновь заструилось в нем, заставив сначала зашипеть, а потом заорать от боли. Бззап! Ещё один удар током, прямо в висок, от чего крик перешел в прерывистый хрип. Темнота.

Сколько времени прошло?

- Каким же идиотом... Я был... Я был... Что позволил этой твари коснуться меня хоть пальцем! - яростно выпалил Йонг Хо, в очередной раз обретя контроль над своим телом. Лицо... Смазанное... Кто это? А... Сверху над ним нависало испещренное морщинами старческое лицо кого-то очень знакомого... Слегка грубоватая ухмылка.
- Кажется, у нас есть прогресс! - довольно крякнул Чен Ши, вновь взводя электроперчатку. Удар. Темнота.

...Прийти в себя лежа на прохладном металле - ничего приятного в этом не было. Все тело болело, и непонятно отчего. Хонгьи попыталась сфокусировать свои мысли. Она выбежала из дыма - по чьему приказу? Диктатор в это время сам уже валялся в отключке, а то, что сзади будет еще одна засада, было совершенно очевидно. В любом случае, ее подстрелил тип с таким же точно оружием, а значит, раны от него не могли дать подобный эффект всеобъемлющей боли. Что это, действие медикаментов на организм, измененный в результате "биологической угрозы", которую давеча разыскивали по всему Нью-Вашингтону? Она не знала, да и наверное не горела желанием узнать. Всю жизнь старавшись держаться подальше от врачей, она не рвалась и сейчас лезть в дебри их профессии.

Правда, уже когда она поднялась на ноги и, повинуясь отрывистым командам вновь воскресшего корейца, двинулась обратно к выходу, ее посетила идея, что именно могло пойти не так. Луч лазера попал в голову, опасно близко к мозгу, и наверняка расстроил работу нейроускорителя разработки VTPSR. А он ведь и до этого не лучшим образом проявлял свое действие в отношении общего тонуса организма. Придется просить Крэга посмотреть, что там случилось - самой ей это сделать не удастся.

По пути отступления - да, им пришлось отступить, ведь донести бомбу вовремя не было уже никакой возможности, без транспорта под нее - было приказано подобрать по максимуму то оружие и снаряжение, которым была экипирована последняя из засад. Конечно же, Руж не удержалась чтобы не поднять с пола еще один удлиненный лазган, и заодно посмотреть на своего обидчика. В конце концов, было бы интересно узнать, кто из ТотБанды заступился за нее. Видок у снайпера был довольно комический, без головы-то. Но поскольку срез экзоскелета был рваный, а не ровный, это была явно работа мистерпа Смита и его ракет. Что ж, девушка это запомнила. Но смолчала. И только когда все они уже садились в ховеркрафт, готовясь улетать, и толстяк устроился, сгорбившись, в одном из кресел, она проскользнула мимо. И, ненадолго повернувшись, негромко произнесла: - Премного благодарна, vengeur*.

* - мститель (фр.)

Тагил хитрым глазом покосился на пленников, усмехнулся и потер руки.

- Вы мне, братцы, обоих минут на пять оставьте. А потом одного можете забирать. Я вам его сам приведу. Так оно и вас, и у меня веселее пойдет... - он о чем-то задумался, пошевелил губами, загибая пальцы и обернулся к Олегу. - Слышь, хозяин, подмога твоя нужна. Пива имбирного у тебя тут поди нету, но кочерга-то сыщется? Жира барсучьего плошка, молоток, гвоздей несколько, мешок старый, да мяска кусок сырого, не все поди вчера подъели? А главное, угольков...

***

Сначала пленные разбойники услышали стук. Стук доносился из-за угла дворовой постройки, в тени которой их оставили победители. Стук был равномерный и не торопливый. Тук-тук-тук... тук-тук-тук... тук!

Затем, из-за угла вышел рыжий парень, добрую сажень ростом. Вид его, сразу же объяснил причину недавних звуков. В зубах у рыжего было зажата пара здоровых гвоздей, в одной ручище он сжимал молоток, а другой удерживал на плече обыкновенную деревянную лавку. Лавка покачивалась, разыскивая баланс.

Поставил лавку он прямо напротив пленников, бросил на нее молоток, вздохнул печально и, вроде как даже сочувственно и снова скрылся за углом. Вернулся он с новой декорацией. На этот раз, верзила тащил чадящую жаровенку на высоких ножках, в углях которой уже наливалась малиновым цветом кочерга. С третьей ходки возвратился он с небольшой плошкой, из которой несло барсучьим салом, пояснив зачем-то: "что ж мы, звери что ли?" и памятным всем членом шайки кинжалом, который принадлежал старшому лучнику. Огляделся по сторонам, будто припоминая, не забыл ли чего и уселся на лавку.

- Ну вот, братцы, давайте знакомиться. Меня Тагилом кличут. А вона там, видали вышагивает, щеголь такой - это наш набольший. Хотен, по-батюшке Блудович. Велел языки вам развязать. Дело грязное, сами понимаете, никому не охота. Эльф только рвался, ему там для опытов колдунских, чего-то там в человечьих кишках поглядеть надо. Вон тот, с бородой предлагал с вас шкуру драть, тот вон - кошкой своей вас травить собирался, а этот вон, видели пошел, невзрачный такой, в Рестове вообще первый душегуб. Но, соломинку короткую я вытянул... - тут он переворошил угли, и критически осмотрел кончик кочерги.- Накалилась вроде. Ладно, кто первый-то из вас?

Он сунул кинжал за пояс, рывком вытащил из углей кочергу, от чего в небо поднялся столб искр-светлячков, и свободной рукой ухватив разбойника за шкирку потащил его за угол.

***

За углом, Тагил передал бившегося, как свежая рыбина, пленника с рук на руки Хотену и компании. Бедолагу тут же потащили дальше. А Тагил оставшись в одиночестве, споро принялся за дело. Следующие несколько действий, которые он предпринял, произошли быстро, не сказать одновременно. Размахнувшись кинжалом, Тагил, с характерным треском, распорол прибитый к стене драный ветхий мешок. Опустил раскаленную кочергу в ведро с холодным, из погреба куском свинины -зашипело, завоняло паленым на всю округу. Но еще громче шипения, страшнее вони, не своим голосом заорал Тагил. Аж себя напугал.

Вернувшись к лавке, бросил он кочергу на угли, огляделся по сторонам и, в сердцах, всплеснул руками.

- Жир-то я забыл. Вот ведь... не хорошо получилось. Думаю еще, чего это он сразу отрубился. Ну, пока он в себя приходит, мы с тобой пообщаемся. Сейчас только кочерга обратно нагреется. Да чего ты мычишь там? Чего-то сказать хочешь? Я ж и не спрашивал еще ничего...

- Называть меня можно и по имени, - усмехнулся Хотен, уже спокойно, без вызова - слыхал, небось, так некоторые люди поступают? Можешь, коли хочешь, величать сударем, государем, боярином, лордом или любым другим приличествующим благородному человеку титулованием. А насчет правды твоей я тоже согласиться не могу. Ты, если меня память не подводит, по плану на палисаде располагался? А здесь я и отец Тихомир разбойников принимали. И мы, надо сказать, на подмогу не звали. Стало быть, по своему почину ты сюда через двор прибежал? Что ж, раз решил, что здесь нужнее - пускай. Только, коли мы тут уже с врагом схватились, а тебе стрелять неудобно, то не мы тебе под выстрел лезем, а ты сам позицию плохо выбрал. Ты ж не обозначился никак даже, а у нас глаз на затылке нет. В отряде биться - не, то, что сам по себе. С оглядкой на товарищей действовать надо.

Хотен, разжевывающий простые истины видавшему виды бородатому мужику, не чувствовал и тени смущения. Будучи человеком родовитым, он с детства приучен был над разным людом верховодить. А похождения в роли вольного певца его и вовсе тушеваться отучили.
Закончил Хотен ровно, доверительно:

- И во всем так. Нам вместе только боги знают, сколько отшагать предстоит. Сколько каши с одного котелка съесть, сколько ночей одним кожушком укрываться. Вместе держаться надо, опорой друг другу быть, а не лаяться и на себя одеяло тащить. Тебе, поди, непривычно такое, а все же подумай об этом, мастер Волкогон.

Закончив разговор со следопытом, Хотен, наконец, осмотрелся. Ну, хвала богам, все как по маслу изладилось. Бандиты по кучкам лежат - кто побитый насмерть, а кого живьём взяли, как и было задумано. Свои, кажется, все невредимы остались, и при деле были. Пленников вязали, мертвецов от ненужной им уже амуниции освобождали, трупы стаскивали...
Только теперь молодой человек почувствовал - всё. Вдохнул и выдохнул так глубоко, что аж опьянел слегка. До того-то, как оказалось, в три четверти груди дышал только. В ногах слабость почувствовал, коленки дрогнули. Нормально. Это все нормально. Волнение. И запах бойни, повисший над Олеговой факторией.

Толком отдышаться себе Хотен не дал. Следовало ковать железо, пока горячо. Разбор окровавленных трофеев боярин до поры оставил. Он отозвал в сторонку своих соратников, и сказал им:

- Ну что, господа землепроходцы, надо бы пообщаться с этими кочетами, - Хотен кивнул в сторону пленных, - Сделаем так: одного возьму я - поговорю с ним по-доброму, по шёрстке. А другого возьмет в оборот...

Хотен Блудович пробежался глазами по лицам товарищей по оружия, выбирая самое зверское.

- Тагил! Припугнешь его, постращаешь... Ну, я не знаю, ароматами мэтра Эландора, коли они их так остро чуят. Разберешься. И поспрашиваем о насущном. Потом сверим, что они там напели. Если слова разниться будут, сведем обоих вместе, и уж дознаемся, который из двоих врёт. Что скажете?

Когда Эландор по своей привычке, во всей красе открывшейся в неблизкой дороге, загундел, Хотен подобрался, как охотничий пес, заслышавший звуки рожка. Такая порода ученых мужей была в достаточной мере знакома юноше еще со времени его ученичества, и он находил, что общение с ними при правильном подходе можно сделать весьма и весьма увлекательным.
Хотен выслушал многомудрого эльфа с подчеркнутым вниманием, покивал, и ответил почтительным тоном:

- Очень глубокие замечания, уважаемый мэтр Эландор... В этом мире вообще так мало совершенства! Взять хоть вас. Полагаю, в строение вашего тела можно было бы внести ряд позитивных изменений. К примеру, удлиннить руки, дабы вы имели возможность доставать фолианты с верхних полок, не прибегая к помощи стремянки. Увеличенный рот и усиленные голосовые связки помогли бы вам перекрикивать оппонентов в ходе научных прений, а вот от ушей можно было бы отказаться вовсе - чтобы не слышат ахинею, изливаемую вашими коллегами. Так же не повредила бы вторая голова - с ней вы бы имели возможность одновременно штудировать трактаты, и читать лекции, делясь своими глубокими познаниями с недалекими студиозусами. Словом, кажется, боги, увы, сотворили вас тоже не в полной мере пригодным к исполнению вашего жизненного предназначения. Но это, разумеется, вовсе не означает, что вы не способны его исполнять.
Что касается обсуждения теории фортификации, я глубоко убежден, что оно состоится вне всякой зависимости от моего желания или нежелания.

Закончив эту тираду, Хотен невинно захлопал глазами. Во время монолога ни один мускул не дрогнул на лице молодого человека, и ни единая смешинка не проскочила в голосе. Выражение лица он сохранял подобающее старательному ученику - уважительное и глуповатое.

Мысли и слова медика поддержки ТотБандаКоторыйНеЭтот, уроженца Пустошей Ым-Ыма во время невероятного приключения его нового племени в магнитной аномалии Аресибо.

"Наша племя лететь железный птица"
"Наша племя лететь железный птица"
"Наша племя лететь железный птица"
"Наша племя лететь железный пердящий птица"
"Ым-Ым умный"
"Наша племя лететь железный птица"
"Наша племя лететь железный птица"
"Наша племя лететь железный птица"
"Наша племя... лететь... "
"Наша племя лететь логово небесный духи?"
"Наша племя лететь логово небесный духи???"
"Наша племя лететь логово небесный духи!!!"
"Наша племя... лететь логово... небесный духи..."
"Небесный духи страшно. Ым-Ым жим жим"
"Небесный духи не любить чужак".
"Небесный духи не любить железный птица".
"Морлок малаца!"
"Вождь сказать идти логово небесный духи. Птица не лети, Ым-Ым идти. Ым-Ым железный шкура защити небесный духи".
"Ым-Ым жим жим, но Ым-Ым идти".
- Наша ходи туда!
"Ым-Ым не бояться небесный духи!"
"Ым-Ым пс-пс небесный духи!"
"Ым-Ым к-к небесный духи!"
- Моя не знай, куда ходи.
"Небесные духи бояться Ым-Ым"
"Ым-Ым не бояться небесные духи"
"Ым-Ым хлапук небесные духи!"
Бах!
"Небесные духи простить Ым-Ым!"
"Небесные духи простить Ым-Ым!"
"Небесные духи простить Ым-Ым!"
"Небесные духи простить Ым-Ым!"
"Шкура шамана не защищать небесный духи!!!"
- Моя двигаться!
"Руж малаца!"
- Наша ходи туда!
"Ым-Ым умный. Ым-Ым приведи логово небесный духи"
- Небесный духи кусать Ым-Ым! Небесный духи кусать Ым-Ым! Моя не знай куда ходи!
"Смит знай куда ходи. Смит малаца!"
"Ым-Ым жим жим небесный духи. Ым-Ым ходи осторожно"
- Небесные духи кусай Ым-Ым!
"Крэг ставить дырявый крыша от небесный духи. Крэг малаца!"
БАХ!!!
"В сущности, это закономерный финал истории. Когда человек решает разорвать порочный круг своей жизни, ему не нужно менять своё беговое колесо на колесо побольше. Ведь именно это и делает Общество Анонимных наёмников - предоставляет беговую дорожку. Они даже не скрывая, с некой иронией называют членов общества раннерами. Правильно, мы все бегуны. Но я бы сравнил нашу деятельность не с бегом, а с ездой на велосипеде по узкому мосту над бездонной пропастью, когда снижение скорости влечёт за собой неминуемое падение и гибель. Безнадёжность и бесперспективность данной деятельности несколько угнетает, однако, существует шанс возвыситься над основной массой людей. Получить немного из оставшихся ресурсов, которых точно не хватит на всех. А если их не хватит на всех, то почему бы не постараться ухватить немножко. Разумеется, существует другой вариант - отказаться от потребности в ресурсах, обеспечив реализацию инстинкта самосохранения в плоскости вечной неорганической жизни. Интересный вопрос - будет ли факт собственного существования важным в случае переноса сознания на цифровые носители? Ведь цифровое сознание свободно от инстинктов. Разумеется, шансы проверить это эмпирическим путём гораздо более ничтожны, чем шансы выбраться живым из этой гигантской микроволновой печи. Многие слышали о возвысившихся наёмниках - Общество с радостью публикует информацию о них - без деталей, разумеется - в целях рекламы? Но сколько на одну успешную группу наёмников приходится бедолаг, сложивших свои головы в сражении за чужие интересы, либо в поисках приключений. И всё-таки, несмотря на все свои очевидные недостатки, для дикаря из Пустошей выбор Общества - а, возможно, не столько общества, сколько конкретной этой банды - лучшее из подавляющего большинства предоставляемых альтернатив. Мир нового Вашингтона враждебен к дикарям, даже культурно интегрированным экспатам, и только в качестве наёмника ТотБанды можно почувствовать, что люди могут ценить умения и полезность, отбрасывая в стороны несколько эпатажное поведение и манеру речи. Кроме того, Банда предоставляет неограниченные возмо..."
- Ым-Ым сниться сон. Крэг лечи Ым-Ым. Крэг малаца! Смит найди бревно? Смит малаца!
"Небесный духи больно кус кус Ым-Ым. Ым-Ым отдыхай".
"Ым-Ым отдохнул. Ым-Ым тащи!"
"Невидимый духи огня кусать Ым-Ым!"
"Небесный духи и духи огня прятать Огромный Железный Духи!"
- Моя не знай, куда ходи. Смит знай!
- Моя знай, куда ходи! Наша за мной ходи!
"Небесный духи зол Ым-Ым"
"Небесный духи бить Ым-Ым"
"Не ваша Железный Духи! Наша Железный Духи!"
"Небесный духи зол Ым-Ым. Ым-Ым вывести племя"
- Руж чинить шкура! Руж малаца!
"Духи не поймать Ым-Ым! Ым-Ым знай, куда ходи!"
"Небесный духи кусай Ым-Ым!"
"Небесный духи не поймай Ым-Ым!"
"Небесный духи не поймай Ым-Ым!"
"Небесный духи сасай Ым-Ым!"
"Небесный духи саса..."
БАХ!!!
"Даже если вера в духов - глупое суеверие, не стоит так безалаберно относиться к тому, что может вызвать как минимум психосоматическое влияние на вазомоторику. Вероятность, что остальные бросят товарища в беде стремится к нулю, особенно сейчас, и тем не менее, было верхом неблагоразумия так самонаде...."

"Пожалуйста, подождите."

Led Zeppelin — Immigrant Song: ссылка

Большой палец мягко, почти нежно нажимал кнопки уличного терминала. В голове Пако было легко от закинутой в организм наркоты, и пожалуй только благодаря этому он не вбивал клавиатуру в недра терминала с каждым нажатием. Сейчас от его ярости не было никакого толку, она только мешала, и все же задавить ее совсем он физически не мог.
Но сейчас он должен был быть предельно осторожен в выбираемых выражениях.

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Это один доллар. Он не стоит практически ничего, особенно в сравнении с теми тысячами, которые падали на этот счет не так давно. Но, пожалуй, сейчас он столь же ценен для тебя, сколько жизнь владельца этого счета. И все же, рядом с этой единицей может появиться несколько нулей.

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 10$
Комментарий для получателя: 
Например, один.

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 100$
Комментарий для получателя: 
Или даже два. Надеюсь, я тебя заинтересовал, Дон?

Буквально через минуту терминал мигнул, уведомляя о получении платежа. Пако медленно выдохнул сквозь сжатые зубы, открывая дополнительную информацию о трансфере.

Отправитель платежа: Малика Гжданич
Получатель платежа: Пако Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Продолжай.

Это был успех — небольшой, можно даже сказать, микроуспех. Но для того, что задумал Пако, были важны любые победы, независимо от их размера. Тем более, что сражаться ему сейчас предстояло не на кулаках.

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 1000$
Комментарий для получателя: 
Я могу продолжать еще долго. Ты ведь знаешь, кто я, наверняка догадался по фамилии. И, как ты мог заметить, теперь я знаю, кто ты.

Отправитель платежа: Малика Гжданич
Получатель платежа: Пако Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
И че ты теперь хочешь? Медаль? :)

Пако пришлось взять небольшой перерыв. Стена здания неподалеку претерпела легкие архитектурные изменения, но это позволило сербу взять себя в руки. Он не должен выходить из себя в этом диалоге, не должен показывать своих эмоций, не должен провоцировать собеседника, не должен... слишком многого.
Это были танцы на льду.

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Ты знаешь, чего я хочу. Вопрос только в цене.

Отправитель платежа: Малика Гжданич
Получатель платежа: Пако Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Я ждал десятку! Где моя десятка?! :(

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Она будет здесь, когда я увижу, что Малика цела и невредима.

На этот раз ответ пришел с некоторой задержкой, показавшейся Пако вечностью.

Отправитель платежа: Малика Гжданич
Получатель платежа: Пако Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Вложенный видеофайл: Unnamed0001.mp9, продолжительность: 0:00:14с. Нажмите для начала проигрывания.

Видеофрагмент, приложенный в качестве ответа, не отличался шедевром операторской работы. Камера была закреплена напротив бетонной стены, покрытой потеками плесени и бурыми разводами. Из стены на уровне пары метров от пола торчал крюк, через который была перекинута цепь, заканчивающаяся наручниками. Браслеты охватывали запястья обнаженной женщины, чье тело было покрыто кровоподтеками, синяками, язвами, царапинами, следами от ожогов и уколов, а свободные места были настолько залеплены грязью, что естественный цвет кожи практически не угадывался. Ее голова была опущена, и копна неряшливых спутанных черных волос закрывала лицо.
И все же, Пако не мог ее не узнать.
Камера была настроена так, что показывала только женщину и кусок стены, и эта неподвижная картина в своей статичности напоминала трейлер к фильму ужасов. Через несколько секунд после начала записи в кадре появилась мужская рука, подсунувшая планшет под лицо девушки, и хриплый голос отрывисто и насмешливо произнес:
— Читай.
Девушка вздрогнула всем телом и послушным бесцветным голосом лишенного жизни автомата тихо зачитала:
— Она будет здесь, когда я увижу, что Малика цела и невредима.
На этом запись обрывалась. Чтобы вернуться к терминалу и снова набрать сообщение без риска сломать старенький аппарат, Пако потребовалось гораздо больше времени.
Если так будет продолжаться, скоро на шум от разрушений сюда подтянется патруль.

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 5000$
Комментарий для получателя: 
Она не выглядит особенно целой и невредимой.

Отправитель платежа: Малика Гжданич
Получатель платежа: Пако Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Мне кажется, ты недооценил ее состояние минимум на пару тысяч! :) Мне поправить дело на недостающую сумму?!

Лед почти ощутимо хрустнул. Если бы у Пако было время на игры воображения, он мог бы отчетливо представить разбегающиеся во все стороны тонкие трещины на черной поверхности льда. В детстве они однажды выбрались на замерзшее озеро Царска Бара покататься на коньках. Пако уже тогда отличался весом и габаритами, и старался кататься у берега, но легкая и неуловимая Малика заезжала на середину и оттуда дразнила старшего брата. Тогда он чуть не провалился, пытаясь доказать неизвестно что неизвестно кому, ведь даже сама Малика отвесила ему поздатыльник, пряча слезы страха.
Сейчас он снова ощутил, как твердая поверхность под ним едва заметно опускается вниз, предвещая непоправимое.

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 2000$
Комментарий для получателя: 
Сколько будет стоить ее неприкосновенность?

Отправитель платежа: Малика Гжданич
Получатель платежа: Пако Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
А у тебя деловой подход, мне нравится! :) Давай посчитаем. Мой доктор приведет ее в порядок тысяч за 15, плюс надбавка за срочность, плюс непрофильная работа — короче тысяч 30 будет. Но ты ведь не зажмешь чаевые, а? :D И, допустим, чтобы мои ребята пару недель ее не трогали, по нашему сложившемуся тарифу это будет еще 14 тысяч ;) Сможешь округлить итоговую сумму так, чтобы мне понравилось? %)

Пако сглотнул тягучую слюну и закашлялся. Оказывается, он не дышал все это время, пока шел ответ.

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Пятьдесят тысяч.

Отправитель платежа: Малика Гжданич
Получатель платежа: Пако Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Ты нравишься мне все больше! :D Я люблю круглые цифры. За это я даю тебе целых 24 часа кредитного времени! И я уверен, что ты не хочешь просрочить платеж ;)

Пако не представлял, где он раздобудет даже озвученные пятьдесят кусков. Но сейчас это было неважно.

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Сколько будет стоить ее жизнь?

Отправитель платежа: Малика Гжданич
Получатель платежа: Пако Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Обычно я толкаю своих девочек не меньше чем за поллимона... :) Арендой они отбивают примерно эту сумму, пока живут. Просто бизнес :) Но тот кусок мяса, в который она превратилась за эти полтора месяца — даже не знаю. Я же не спекулянт, в конце концов! Плюс, как я говорил, ты мне понравился! :D Давай сойдемся на триста кусков? И с тебя расходы на трансфер, а то мне ее даже трогать противно, не то что в свой шаттл сажать.

Отправитель платежа: Пако Гжданич
Получатель платежа: Малика Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Идет.

Отправитель платежа: Малика Гжданич
Получатель платежа: Пако Гжданич
Сумма для перевода: 1$
Комментарий для получателя: 
Окей, братишка, две недели! :D С тобой приятно иметь дело.

Сеанс связи был окончен, но Пако еще долго нависал над терминалом горой — недвижимой и непоколебимой. В глазах серба стояли слезы, но даже они не могли потушить бушующую там же ярость. Каждый смайл, который употребил его собеседник в переписке, отправлялся в длинный список запланированных увечий.

— Босс, мне нужно... нет, не Церебро, как ты мог подумать, а кое-что подороже. Пятьдесят тысяч. Взамен я могу предложить только это.
Пако бросил на стол Диктатору папку с документами по Кипру, включая распечатки последних переговорв. В конце концов, в одиночку у него не было шансов — ни собрать триста с мелочью тысяч за две недели, ни вырезать всех до единого на том злополучном острове. И кроме разведданных по имуществу группировки, а также по рейтингу угрозы, у Пако больше не было ничего.
Кроме последнего довода, но серб понятия не имел, как к ней отнесется загадочный кореец. Восток — дело тонкое.
— У них моя сестра.

Мат-анализ не был сильной стороной Эрика, но в этот раз парень превзошел сам себя. Собрать инсайд (с пары должников да с нескольких серверов отдельных работников Ny-Е) оказалось не сложно, а дальше уже было дело техники.

Взял небольшую сумму (точнее, согласование босса на оплату подключения, так как наличку Эрику не давали из соображений «да ну его нафиг, потеряется в каком нибудь притоне по пути») и отправился на точку. Небольшой блок (буквально метр на метр), подключился… Точнее, сначала ширнулся Церебро и затем вошел в сеть.

А дальше – обычный рутинный взлом. Пара серых серверов на входе – даже не препятствие, а так, баловство для школоты или ламеров из корпоративных кварталов. Половина из них даже не знает консольных команд базового протокола… Ламерье бестолковое… Детишки… Пыль и прах пред СТОПАМИ ЕГО.

Пока обдумывал тщетность бытия «продвинутых пользователей», сам того не заметив, свалил серый сервер так, что едва не пожог ему базовую плату. Хотя так и планировалось. Теперь все знают, кто он – здесь. По роутерам побежали сигналы, среди которых в потоке мусора можно было обнаружить T1TAN – его личную фирменную метку, ради которой он не одну деку сжег. Не свою деку, конечно…

Файл с логами внезапно открыт. Ах да, бета-тест. Быстро пробежался взглядом по участникам… С сервером всё ясно – противник не то, чтобы уж совсем монстр, но не слабый. Соперники с деками… Не то, чтобы уж совсем ламеры. Уровень его, но лет так в тринадцать… Если они ещё в школе, у них даже есть шанс с ним когда-то сравниться, а если же это толстобрюхие дядьки с технокорпа – аля-улю, тушите деки!

Его тоже заметили. Кто-то бросил короткое «hi», кто-то – файрволл, кто-то попытался "достать" его деку… Но как-то по-ламерски. Ладно, детишки, игры кончились. В бой вступает ТИТАН!

Началось как-то сразу с дуэли. "Завязался" с типом, по логам явно умелым "пальщиком". Вот только тот никак не ожидал такого резкого наезда и слился за несколько секунд. Минус один, а бой, можно сказать ещё и не начался.

Зато быстро пришла "ответка" от сервера. К счастью для Эрика, он был к этому вполне готов. Раз! И мимо. Атака пришлась в какую-то сортирную видео-камеру. Ха-ха-ха, если в этом сортире в тот момент "отдыхал" кто-то из создателей этого самого сервера!

Остальные декеры умудрились дружно врезать по серверу так, что тот от внезапности едва не упал. Действовали синхронно и очень эффективно. Мать их! Да они так положат сервер до того, как Эрик успеет их всех выбить с дистанции! Придется ускорять процесс...

Раз-два, минус логи,
Три-четыре, дай дороги,
Пять-шесть, загружай,
Семь-восемь, вылетай!

Хлоп! Дисконнект ещё одного хацкера при помощи Титана. С хорошим таким пинком под зад... Двое осталось... Оп! Уже один! Сервак не теряет времени и топит уже третьего кулхацкера. Туда ему и дорога.

Оставшийся "Альфа" (как его уже назвал Эрик) продолжает валить сервак. Еще бы чуть-чуть и пробил бы, а нет... Ушел в перезагрузку... Итак, что делать? Валить сервак? А чего же ещё то?

Заброс, ещё, наброс на процессор, замена лога, ага, попался на такой глупый приём? А нефиг было... Так, ещё секундочку, ещё... Есть! Поймал!

ТИТАН ликовал. Сервер едва держался от того, чтобы рухнуть. Ему хватит ещё одного удара, всего одного. И это должен быть удар ТИТАНА!

Раз... Два... Готово!

Есть! Завис.

По привычке заслал Гремлина... Готов, готов ублюдок! Смотрите все, смотрите на экран, ламерье! Видите эти пять букв? ТИТАН, мать вашу, сломал этот ваш долбанный мега-сервер, которым вы так хвалились!

Отдыхайте в сортирах, ублюдки. Там вам самое место, там, а не за программерскими деками! Получите и распишитесь.

Удовлетворенный собственной крутостью, Эрик откинулся на спинке кресла и закинул руки за голову. Он сделал это и это оказалось даже проще, чем он рассчитывал.

Пако бежал. Выжженная земля горела под ногами, от недалекого рева, похожего то ли на стену огня, то ли взвывающего на высоких оборотах движка шагохода, закладывало уши. Пепел залеплял глаза, сбивал дыхание и лез в ноздри. А впереди... Где-то впереди была Малика. Он не видел ее, но знал, что она там. Поэтому останавливаться было нельзя.
"Не убегай."
Чей-то знакомый голос ввинтился в уши, перекрывая рев в ушах. Ага, черта с два сейчас Пако все бросит, и перестанет бежать. Там ведь Малика, а позади, кажется, наступает...
Безумие. Всего-то.
Рев в ушах рассыпался на отдельные вполне различимые звуки. Пако на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, ощущение бега куда-то испарилось. Он лежал на земле, а над ним возвышалось лицо безглазого уродца, и впервые за очень долгое время первым желанием Пако после прихода в себя было не съездить по лицу спасителю, а поблагодарить.
Слишком много эмоций стало протекать за выстроенную им стену ярости к миру.
— Добро, полежу, — прошептал серб, отводя взгляд в небо.

Дальнейшие поиски.

Транзитный пропуск ТотБанды, позволявший джипу беспрепятственно пересечь границу Лайфстрима, не предполагал остановок аж до самого Экцельсиора. Поэтому Пако пришлось не слишком официально проехать под днищем джипа, негромко матерясь на ухабах. Когда блокпост остался позади, он разжал пальцы и перекатом ушел в сторону с проезжей части, едва избежав столкновения с фурой. Водитель возмущенно обсигналил серба, тот в ответ показал универсальный жест средним пальцем, и на этом проникновение в Лайфстрим состоялось, можно считать, без инцидентов.
Первое, что бросалось в глаза в Лайфстриме — здесь было светло. И чисто. И дышалось легче. И люди проходили мимо без извечной отупевшей тоски в глазах. Здесь не было аляповатой кричащей рекламы, освещающей улицы Технокорпа, не было хмурых охранников, следящих за подобием порядка в Патруле, и не было грязи и отбросов, устилающих узкие и неприветливые улочки Гетто. Лайфстрим был похож на ожившую картинку с обложки журнала — яркий, светлый, отмытый и облагороженный. "Мы сделали вашу мечту реальностью," — обещали светлые стены небоскребов. "Ты этого достоин," — шептали гнутые арки мостов и эскалаторных переходов. "Здесь наступает будущее," — читалось между строк неброских информационных вывесок.
Ненависть Пако к городу стремительно брала новую планку высоты. Ведь он знал, что стояло за этим уровнем жизни.
Скрипнув зубами, серб отправился вглубь квартала, стараясь не отсвечивать перед безучастными объективами видеокамер и избегая мобильных сканеров. Его тесак был без блокировочного кейса, а у него самого не было пропуска, и все это делало его нежелательным объектом внутри охранного грида Лайфстрима. Цель его путешествия, смутная поначалу даже для него самого, по мере продвижения вперед вырисовывалась все четче. Шесть цифр, обозначающих номер машины — это все, что у него было, и можно было потратить не один день, чтобы обойти квартал в поисках нужного номерного знака. Однако будущее предоставляло свои бонусы, как минимум в виде единой справочной системы.

— Ничем не могу вам помочь. Эта информация является конфиденциальной.
Клерк, своими манерами до боли напоминавший недавно усопшего Паоло Сирано, наверное, чувствовал себя королем в своем царстве сведений и информации. И сейчас Его Величеству не было дела до прошения какого-то смерда, явившегося без записи, без допуска и, в конце концов, без подношения.
Пако вздохнул. В отличие от клерка, он знал, что тонкое армированное стекло, которое отделяло посетителя от работника, не сможет не то что остановить, но даже хоть сколько-нибудь задержать удар, ускоренный мышечными усилителями, а автоматическая шоковая турель, расположившаяся в потолочной нише над входом, не успеет даже навестись. И именно это — то, что хотелось сделать Пако сейчас больше всего, чтобы сбить надменное выражение с лица клерка, предпочтительно вместе с лицом — делать было нельзя.
— Послушайте... Джеймс, — Пако наклонился к стеклу ближе, будто бы вчитываясь в бэйдж сотрудника, но на самом деле просто сокращая мнимое безопасное расстояние. Клерк нутром почувствовал сгустившуюся атмосферу, машинально попытавшись отъехать в кресле подальше от окна, но тут же уперся колесом в тумбочку. Пако помолчал, смеряя клерка взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
— Эти сведения являются открытыми согласно Закону об общественно-доступной информации. Я могу сейчас пойти к вашему начальству и написать заявление о вашей некомпетентности и злоупотреблении служебными полномочиями...
Интеллигентная речь из уст Пако всегда производила ошеломляющее впечатление на тех, кто его не знал, и клерк не стал исключением. Дождавшись, пока его брови удивленно поползут вверх, Пако закончил:
— ...А могу просто дождаться конца вашего рабочего дня. И мы продолжим наш разговор без этого тоненького стекла, разделяющего нас.
Серб как бы случайно оперся ладонью на основание перегородки. Легкого нажима было достаточно, чтобы стекло надсадно скрипнуло, пуская длинную трещину. Шоковая турель повела стволом, фокусируясь на спине Пако, но ввиду отсутствия признаков продолжения агрессивных действий автоматика сочла происшествие не несущим угрозы безопасности. Серб слишком много знал об поведенческих алгоритмах, чтобы глупо подставляться.
Клерк сглотнул, пальцы его вспорхнули над клавиатурой, и через несколько секунд Пако изучал выведенную на выносной экран для посетителей информацию.
— Благодарю вас, Джеймс, вы оказались исключительно полезны. Обязательно оставлю положительный отзыв о вас.
От улыбки Пако клерк побледнел еще сильнее.

— ...все никак не соберутся, это ж денег стоит в Экцельсиоре, куда там с нашей пенсией, а вот Марта, да, та самая из тысяча четыреста шестнадцатой, каждый день на новой машине, ну не каждый, но все равно меняет их как перчатки, а перчатки кстати у нее от Люфиенто, я-то в этом разбираюсь, сколько их рекламы видела — по коже сидят, автоподогрев, смена цвета, и на ощупь как щечки красавицы, и сама девушка вроде приличная, а вот машины разные, и кавалеров за ней я одна лично уже с десяток насчитала, эх молодежь, не то что раньше-то...
Поток красноречия был неостановим. Пако, впрочем, и не пытался, лишь изредка наводящими вопросами возвращая монолог в интересующее его русло, и глядя на раскинувшийся за перилами балкона Лайфстрим. Пейзаж был великолепен, а пожилая Констанция, коротавшая время на залитой солнечным светом открытой террасе жилого комплекса за чашкой какао, была неожиданным светлым напоминанием о родине. Там, у подъездов, построенных в прошлом столетии, сидели точно такие же Констанции — ровестницы подъездов. Они знали все про всех, и каждого, кто с ними вежливо поздоровается, они были готовы угощать домашним какао, свежей выпечкой собственного приготовления, и историями — сотнями, тысячами историй из своей и чужой жизни, отдельных, законченных, начавшихся, затянувшихся и переплетшихся с остальными в дивную паутину мировоззрения человека, прожившего без малого век и видевшего, как мир с бешеной скоростью меняется вокруг него. Сейчас маленькая чашечка в огромной руке Пако казалась детским сервизом, и синтетический напиток, наполнявший ее, был лишь отголоском воспоминаний, но все же — это был настоящий отдых. Поэтому Пако и не торопил старушку, растягивая спокойные мгновения.
Лишь когда монолог Констанции перекинулся наконец на искомый объект, Пако встряхнулся, как пес, нашедший след.
— ...не всем везет, да, вот Владику из тысяча триста восьмого совсем не везет, бедняге, он же азартный, как мой второй муж, царствие ему небесное, всю жизнь на корпорацию отработал и стабильно ползарплаты спускал в казино, приходилось от него деньги прятать, когда наличка еще в ходу была, а потом и пароли от счетов меняла, да только не помогало это, а вот Влад тоже такой, только не с казино, а с кулачными боями подпольными, и не спрашивайте, откуда я это знаю, вот знаю и все, и не везет ему бедному, проигрался недавно крупно очень, уж и люди приходили плохие, ошивались тут под дверью, да вот прямо сегодня и видела одного такого, молодой и на вид приличный, а не поздоровался даже, не то что вы, молодой человек, вот где сразу видно, что родители за воспитанием следили...
Прощание с Констанцией затянулось еще на полчаса.

— Да что за хрень... такие бабки за аренду, и здесь свет отрубают...
Вошедший еще раз щелкнул выключателем, закономерно не дождавшись результата. Пако потратил лишние десять минут на подготовку, выкрутив все лампочки и плотно задернув шторы, тем самым обеспечивая порядочный полумрак. Проникнуть в квартиру Влада было несложно благодаря все той же Констанции, рассказавшей между делом о запасных электронных ключах, хранившихся внизу на вахте. Добыть ключ тоже не составило особого труда, при том, что серб заодно выяснил, что он не первый, кто интересуется запасными ключами азартного игрока. По всей видимости, Пако успевал весьма вовремя — уже завтра он мог бы найти здесь полицейские ленты и полиэтиленовый мешок.
— Если ты платишь еще и за безопасность, то ты действительно переплачиваешь, — серб удобно расположился в кресле, прикрыв глаза и коротая ожидание. Влад молниеносно выхватил из-за пояса шоковый пистолет, вглядываясь в силуэт в темноте.
— Очень медленно, мужик. Руки за голову и вставай. Только реально медленно, у меня боевой процессор!
— У меня тоже, — ухмыльнулся Пако, — поэтому я знаю его косяки.
По-прежнему не открывая глаз, он резко поднялся, вставая из кресла. Выстрел разорвал темноту, и большое зеркало, которое Пако снял из ванной и установил напротив входа, брызнуло осколками. Серб, стоявший за углом, вырвал оружие из руки Влада, легонько — действительно легонько, а не как получилось с Сирано — ткнул его кулаком под ребра, и только после этого открыл глаза.
— Ты только что умер, Влад. Рэкетиры, перекупившие твой игорный долг, забрались в твой дом, забрали все ценное, и убедившись, что твоих средств не хватает, отрезали тебе все пальцы, затем вырвали язык, ноздри и уши, оставив истекать кровью посреди собственной квартиры. Из тебя вышло отличное назидание другим должникам.
Влад хрипел, опираясь на стену и силясь вдохнуть, и не мог что либо возразить.
— Так будет, если ты не возьмешь меня на работу. Обычно я беру дорого, но в твоем случае это обойдется в стоимость папки с документами, которые ты получил пару дней назад в качестве выплаты за карточный долг одного неудачливого в покере клерка. Ты ведь до сих пор так и не нашел, кому ее впарить, чтобы получить нормальную наличку, правильно?
Пако говорил спокойно и даже немного буднично, а в конце своей речи вообще вытащил из пистолета батарею и вернул оружие Владу. Тот перестал хрипеть и, судя по смене выражения на лице, принялся усиленно соображать.
— Да, она еще у меня, — наконец сказал он, по всей видимости прикидывая выгоды из сложившегося расклада, и тут же добавил: — Но здесь ее нет, и ты ее хрен найдешь сам!
— Если бы было иначе, я бы уже ломал тебе пальцы, — согласно кивнул Пако. — Но я знаю, что ты держишь ее в защищенной ячейке в банке, и доступ туда есть только у тебя самого. Отсюда и проистекает наше взаимовыгодное сотрудничество. Сегодня тебя собираются конкретно пугнуть, возможно с переломами, но я выбью для тебя отсрочку. После этого ты отдашь мне папку и мы разойдемся. У тебя будет время найти деньги или свалить подальше, это будет уже не моя проблема. Согласен?
Вопрос был достаточно риторический, но у Влада нашлись возражения.
— Давай ты сначала разберешься с боевиками, которые придут по мою душу. Там и перетрем за папку, она тебе похоже очень доро...
Пако скрипнул зубами, сдерживая поднимающийся внутри гнев.
— Воу-воу, чувак, полегче! Ты ж помнишь, без меня тебе не видать документов! — Влад выставил руки перед собой, пытаясь отступить в стену. — Я просто думаю... ну, короче, ты как-нибудь поможешь мне с деньжатами еще, лады? Мне нравится жить в Лайфстриме.
Пако шумно выдохнул, заталкивая гнев обратно в глубины души.
— Сколько ты должен? — хмуро спросил серб.

— Ни. Хрена. Себе!
Восторгу Влада не было предела — на его глазах Пако только что уделал троих гопников, вооруженных станнерами и арматурой, в отбивную. В одиночку! Голыми руками! Серб не разделял его восторга, поскольку понимал, насколько был близок к провалу. Пока он перехватывал первого из нападавших и разбивал в кровавую кашу лицо второму, третий почти добрался до Влада. Лишь нечеловеческая скорость Пако позволила ему ухватить гопника за шкирку и не дать арматурине повстречаться с черепом своего временного работодателя.
— Чува-а-ак, с такими талантами тебе бы на ринге выступать! Слушай, епт, точно! Сегодня как раз бои! Давай, чувак, пару боев, и папка твоя! Я поставлю на тебя, нормально поднимусь, и мы в расчете! Тебе ж это как два пальца, и это будет куда больше, чем у тебя налички есть! Реальная тема, соглашайся!..
Азарт захватил Влада целиком. Пако смотрел на него и понимал, что паренек теперь с этой "реальной темы" не слезет. Как было бы просто сейчас разбить ему лицо и забрать папку с бездыханного тела... Но к сожалению для того, чтобы получить эту папку, лицо должно было оставаться целым.
— Сранье... Ладно. Какие там правила?

Толпа ревела. Первые ряды брызгали слюной и бросались на ограждение, потрясая деньгами. Чуть поодаль на возвышении серьезные мужчины в костюмах подливали вино утонченным дамам в вечернем платье, и смотрели бои на голопроекторе, дававшем самые сочные ракурсы. Но здесь, внизу, у ринга, запах пота и крови пьянил, заводил и будоражил толпу, выпуская самое дикое внутри каждого, и снимая тонкий лоск цивилизованного налета с человека.
Пако вытер кровь с кулака, сплюнул кровь из разбитой губы, утер кровь вперемешку с потом с лица. Крови было многовато. К счастью в раздевалке был умывальник.
— Молодцом, здоровяк, молодцом! Я на тебе уже весь долг отыграл! — Влад только что не танцевал, прыгая по раздевалке, пока серб молча пачкал белоснежное полотенце кровавыми разводами, вытирая торс. К его собственному удовлетворению, кровь по большей части была чужая.
— ...Давай, еще пара боев! На последнем можно будет пятьдесят кусков влегкую срубить, прикинь! На тебя сейчас соотношение ставок просто бешеное! Чува-а-ак, ты просто золотая жила! Где ж ты раньше был в моей жизни...
Пако не слушал, глядя по монитору на текущий бой и оценивая противников. Ему придется схлестнуться с победителем, поэтому стоило познакомиться с ним хотя бы заочно.
Расклад выяснился почти сразу. Мелкий и щупловатый азиат на первый взгляд не шел ни в какое сравнение со здоровенным и местами даже жирноватым бугаем со сложным норвежским именем. Но Пако мысленно поставил на него и не ошибся: уже через две минуты бугай тяжело дышал, пытаясь хоть раз попасть по юркому противнику, безуспешно махал кулаками, напоминая ветряную мельницу, и получая один за одним удары по болевым точкам, попадая в заломы и захваты. Азиат был чертовски быстр — не быстрее самого Пако, насколько серб мог судить, но все же. А это означало, что бой будет очень долгим, очень изматывающим и... серб мысленно отметил двойной перелом локтевого сустава, который только что заработал норвежец. Слишком далеко увел руку после удара, попался в захват, небольшое усилие — и до свиданья. Да, бой, кроме всего прочего, будет очень травматичным, чего серб себе позволить не мог.
— Сколько времени? — спросил Пако.
— Уже полночь, — Влад оборвал свои восторги и удивленно посмотрел на серба. — Ты что, спешишь куда?
— Да, — гигант отшвырнул полотенце в сторону, поднялся на ноги и принялся натягивать майку. — Мы закончили.
— Чувак... Эй, ты чего? Да тут реальная тема же, бабло рекой просто, ты куда собрался?! Мы так не дого...
— Именно так мы и договаривались, — Пако тяжело посмотрел на Влада, и тот поперхнулся фразой. — Я избавляю тебя от рэкетиров и помогаю погасить долг. Навара в сделке не было. И, предполагая твои дальнейшие возражения, я позволю себе напомнить: сегодня днем ты умер в своей квартире. Помнишь, да? Азарт довел тебя до смерти. Задумайся... чувак.
Пако отвернулся от замолкшего Влада и продолжил одеваться. Молчание длилось долго, и его не прерывал ни рев толпы за стеной, ни яркие кадры с монитора, на которых азиат продолжал ломать норвежцу конечности. Наконец Влад тяжело вздохнул и сказал, доставая телефон:
— Я вызову такси. Для владельцев ячеек круглосуточный прием.

Пако пришел в себя в полицейской камере. Он смутно помнил, как потерял осторожность на выходе из банка — в руках его была драгоценность, приковывавшая к себе все его внимание. Он стал читать файлы прямо на улице, с первых же строк забыв обо всем на свете, и вполне закономерно получив шоковый разряд от обнаружившего его незарегистрированную личность и незарегистрированный тесак мобильного сканера.
Впрочем, сейчас это было уже неважно.
— Предупреждение. Проявление агрессии и причинение ущерба муниципальному имуществу вызывает применение нейтрализующих мер. Система срабатывает автоматически. Предупреждение. Повторное проявление агрессии или продолжение беспокойного поведения вызывает увеличение мощности шокового заряда. Предупреждение...
Система оповещения не затыкалась. Камера делалась на совесть, и даже мышечные усилители обычно не позволяли причинить окружению сколь-нибудь существенный ущерб, поскольку шоковые заряды рассчитывались на подавление в первую очередь имплантанов. Обычно заключенным хватало двух-трех зарядов, чтобы осознать тщетность своих попыток побега. Особо буйных пятый-шестой заряд повышенной мощности отправлял в глубокий нокаут.
Пако выдерживал уже восемнадцатый. Он считал их машинально, валяясь на полу в луже собственных нечистот в минуты покоя после диких судорог от перегруженных имплантантов. Тело уже давно исторгло из себя все, что могло, и все же в глазах серба постоянно стояли слезы.
Шокер сейчас был единственным средством, которое приносило облегчение.
Ярость вновь подкатила к горлу. Одним рывком поднявшись с пола, Пако бросился на стену, впечатывая кулак в глубокую выбоину, образовавшуюся в армированном бетоне. Каменная крошка брызнула во все стороны, и обнажившийся арматурный прут с протяжным звоном лопнул. Через мгновение заряд попал сербу в затылок, вновь бросая на изгаженный пол камеры и корежа тело судорогами.
Девятнадцать.
Это будет очень долгая ночь.

Насыщенный день Корейского Диктатора

Неприятная ночь Диктатора

Бум. Бум. Бум. Бум. Три десятка ног топали по заваленной каменной крошкой мостовой, оставляя глубокие следы в толстом слое пыли. Грохот и лязг от каждого движения экзоскелетов ВоенТеха стоял такой, что пытаться заговорить не по внутренней рации можно было даже не пытаться. Четырнадцать корейских штурмовиков и один русский координатор топали к границе захваченной азиатскими мутантами территории, чтобы слегка затормозить продвижение орды, хлынувшей дальше на север, когда ближайший артиллерийский расчет вдруг заглох по вине диверсантов USMG. А потом ещё было бы неплохо дать новое целеуказание... Если они доживут. Отряд шагал, не таясь, прямо в чистом поле: а что толку прятаться, если эти твари способны просто унюхать даже самого лучшего снайпера, убившего все возможные ресурсы на маскировку?..

- Огонь! - рявкнул Олег Данилов, тут же подав остальным пример, снеся наиболее здорового мутанта из своего гаусса, который человеку без новомодной брони превратил бы руки в мелкое крошево отдачей. В следующую секунду заговорил ещё десяток стволов. Ещё одна - и раздался грохот пулеметов. Ещё - и дикарей разметало в сторону ракетой...

- ЛОВИТЕ ЭТУ МРАЗЬ! ВПЕРЕД! - раздался очередной крик, как только группа добралась до более-менее уцелевшего здания. Шестеро, которых вел подающий надежды молодой стрелок Ким Йонг Хо, а заодно второй по званию в этом небольшом отряде после воентеховского координатора, отправились на второй этаж. Ещё семеро остались сдерживать очередную волну мутантов. Пятнадцатый в виде изрезанной серебристыми иглами кучи мяса вперемешку с металлом остался лежать метрах в пяти у входа...

- Ну и повезло же нам на него наткнуться, - выдохнул Олег, после чего смачно выругался и пнул "мразь", представлявшую из себя не перекачанного полуголого берсерка, а аккуратную человеческую фигуру почти нормального роста в мутной хитиновой броне. Со странными, похожими на ПП пушками, приросшими к рукам, из которых он умудрился уложить ещё пятерых до того, как сдохнуть. А что ты поделаешь, если, смотря на этого поганца, иногда казалось, что он просто обходил летящие в него пули?..

Темнело. И все же, похоже, всё ещё не было потеряно: наконец техник умудрился поднять связь, и теперь зачитывал доклад для штаба, чтобы там поняли, куда лучше всего бить. Остальные настороженно смотрели в окна и на лестницу: большая часть оставшейся орды уже ушла дальше на север, но отставшие тоже представляли немалую угрозу. Ведь их оставалось всего пятеро.

Какое же это поганое чувство! К этому совершенно невозможно привыкнуть! Вот опять Йонг Хо проклинал все на свете, когда снова наблюдал за тем, как дикарь уходит с линии огня быстрее, чем он доводит на него ствол дробовика. Хрясь! Не в силах даже толком закричать, кореец рухнул на пол, получив удар откуда-то сбоку. Снова за спиной бабахнул гаусс. Судя по тому, что после этого раздался громкий вопль снайпера и треск ломающихся бронепластин, он промахнулся. Медленно, неторопливо, Ким Йонг Хо перекатился на живот. Очень спокойно, без лишней спешки, извлек пистолет из кобуры. Ме-е-едленно выцелил затылок завалившего его мутанта. Бах!

За окном снова было светло. Не потому что ночь закончилась - просто зарево от разрывов снарядов РСЗО, отсекавших следующую волну нападения, пылало ярче солнца. Ким, имевший некоторую медицинскую подготовку, осмотрел кого смог, хотя с горечью пришлось отметить, что к большинству, включая основного доктора, можно было и не подходить. После того, как кореец ввел шприц стимуляторов последнему подававшему надежды бойцу, он, наконец, смог немного порадоваться: пациент вроде бы зашевелился.
- Ну что, как думаешь, нам повезет наткнуться ещё на десяток берсерков? - мрачно пошутил Ким, тяжело кряхтя, взваливая на спину извлеченного из разбитой экзы воентеховца. Шансов отбиться одной рукой с наполовину же отказавшим собственным броником и раненым в качестве дополнительной наргузки было не особо много.
- Бросай меня, если что, у меня ещё остался для них подарочек, - едва слышно пробулькал русский, демонстрируя связку зажигательных гранат...

***
Бррррр. Помотав головой, Ким снова окатил лицо ледяной водой, набранной в ладони. Выключил кран. И чего это ему снова это вспомнилось? Казалось, что он наконец приучил себя не думать о свой жизни до переезда в NWC. Так что это вдруг? Неужели настолько хорошо вчера по башке заехали? Мда... Ложиться спать уже не было никакого смысла. Остаток ночи же можно было провести с пользой.

С пользой проведенное утро Диктатора

Минут через двадцать Диктатор уже стоял у входа в логово ТотБанда, встречая здоровый черный грузовик без опознавательных знаков. После чего внимательно наблюдал за тем, как десяток хмурых грузчиков, подгоняемых маленьким, визгливым, но очень злобным азиатским курьером ОАН, грузили утащенные у МосТеха ящики с барахлом. Бип! Короткий сигнал обозначил завершение перевода денег на счет банды, и почти сразу же грузовик тронулся с места, исчезая в утреннем полумраке.

Деньги - это хорошо. Очень хорошо. Теперь можно было спокойно пойти, и доделать то, чем Ким заинтересовался ещё прошлым вечером. Если, конечно, этот контракт ещё не пропал. Он уселся за терминал ОАН и начал задумчиво перебирать список самых разнообразных предложений. Ага, все еще здесь. Пятьдесят тысяч - деньги немалые. Впрочем, некто, способная нормально стрелять из лазгана (при всем уважении к Мажору и Люциусу, им ещё было, чему поучиться), группе бы вскоре пригодилась. Как и специалист в электронике - не Титану же разорваться, в конце концов.

Теперь, кажется, осталось растолкать Джека и отправиться с ним на общественном транспорте к воротам Лайфстрима. Там их должен был ждать один из контактов Кима, которому он собирался представить пулеметчика ТотБанда, чтобы свалить на обычно скучающего Потрошителя некоторые организационные моменты. Ему дали задание до вечера познакомиться с местными порядками (разумеется, Диктатор уже дал ему некоторую вводную), чтобы начать пробивать вопрос о визе в Экцельсиор для ТотБанда. А ещё аккуратно поинтересоваться, не хочет ли какой-нибудь вольный стрелок вместе с ними пнуть Фармацевтов.

Со странной просьбой он решил помочь Большому Пако без лишних вопросов. В конце концов, наверняка у всех тут были свои скелеты в шкафу, и наверняка причина лично Кима работать в ОАН была для кого-то столь же странным бзиком, сколь и любое объяснение занятий других членов банды с точки зрения самого корейца. Впрочем, может оно и не покажется странным, как только он все же спросит, или ему сами решат все рассказать.

Дневные подработки и поход по магазинам Диктатора

Надо сказать, сценка была довольно занимательная. Заходит в клинику довольно представительный Люциус Крэг и спрашивает, кого он будет сегодня резать. За ним вваливается представленный как ассистент хирурга двухметровый тип в экзоскелете, держащий в руках табличку: "Никаких резких движений, боевой процессор" и, кажется, периодически косящийся на висящий за спиной штурмовой дробовик. Но забавнее всего тот момент, когда этот "ну точно телохран" действительно снимает броник, переодевается и топает в операционную...

А после операции можно было и проехаться по магазинам: выгрести целую полку в ближайшей аптеке, заказать ещё два экзоскелета, один из которых Крэг мог сразу померить, упаковать новенького боевого дрона и деку, забрать наркотики целой коробкой в пятьдесят с лишним штук. Докупить немного патронов и на обратном пути внимательно изучать добытый в процессе каталог товаров магазинов Экцельсиора, чтобы завтра не терять времени, одновременно прикидывая бюджет на бумажке.

Вечерние стрельбы Диктатора

Бум! Бум! Бум! Диктатор довольно смотрел на три только что проделанных им дырки в мишени. Ничем не уступающие тем, что оставались от выстрелов обычной ПТР. Но нельзя было не отметить, насколько легче и удобнее была вариация от МосТеха. Серьезно, это был почти пистолет, только снайперка. Пожалуй, её стоило оставить: ещё пригодится. Ким аккуратно отложил трофей в сторону и начал взвешивать в руках притащенную Пако рельс-винтовку. Пушку покойного Жука он уже опробовал, и теперь оставалось выбрать одну из двух, а оставшуюся быстренько сбыть курьеру перед отъездом. Конечно, был ещё плазмер, но его Диктатор трогать не особо хотел: он так и не нашел время освоиться с этими хитрыми агрегатами, да и от Джимми он уже слышал крайне лестные отзывы о новой игрушке. Ну что, давайте попробуем. Штурмовик быстро вскинул магнитную пушку и прицелился в ближайшую мишень. Бах!

- За энергопушками будущее, они говорили. Не обращай внимание на всякое пулевое дерьмо, они говорили, - Презрительно повертев в руках уже опостылевший ему шокер, Мажор бросил его на стол и с размаху завалился на диван, уставившись зеркало на потолке. Бородку надо подровнять, да и очки... Хотя нет, очки в норме. Они тёмные зеркальные - это самое главное. Мало кто... Да нет - пожалуй, вообще никто не знал, почему Мажор носит, не снимая, чёрные очки. Большая часть подозревала, что это из-за его запредельной крутости. Это была, безусловно, правда - но не вся. Вся правда заключалась в том, что глазам нужна была защита от ультрафиолета. Какой-то генетический недуг - явление не такое уж редкое - в современных реалиях. В итоге, без отражающих очков глазкам Джимми становилось очень плохо - они начинали краснеть и слезиться. Конечно, сейчас наверняка могут вылечить даже это - но... Мажора устраивал такой расклад. Эти глаза и эти очки уже давно стали частью его самого - как для кого-то картавость или кривоногость. Или слепота.
- М-да. Посмотреть, что-ли, этот обрубок плазмера? Надеюсь, он не рванёт в руках, - Фыркнув, красавчик рывком поднялся и, по привычке сунув пластмассовый станнер в кобуру. отправился на пару этажей ниже - испытать свою новую игрушку.
Уже держа "игрушку" в руках, Джимми понял, что слегка очкует - несмотря на всю свою крутость. То-есть... Ему как-то приходилось держать в руках плазмер - нормальный американский плазмер, а не этот обрубышек. Тогда он уже носил очки, но ещё звался просто Джонни Малковичем. Это была та ещё бандура, но она давала уверенность в том, что даже при взрыве тебе максимум оторвёт руки. А тут...
- Ну ладно. У нас же половина отряда - медики, блин. Кто не рискует... - Подбодрив себя ещё парой сочных идиоматических выражений в лучших традициях уличных банд Нью-Вашингтона, Мажор нажал на спусковой крючок плазмера...
- Ах тыж нахуй блядь! - В голосе парня смешивались самые разные эмоции: радость от того, что ему не оторвало руки; охреневание от того, что плазмер только-что разметал целевую мишень, державшую выстрел из штурмового дробовика; лёгкую, практически мимолётную эйфорию от разряда, прошедшегося от рук по всему его телу и поставившему волосы ежиком... Но всё-же больше всего было...
- ДА! Вот так, детка! Охрененно! - Выстрелив из плазмера ещё несколько раз (и получив ещё пару лёгких разрядов), Джимми пришёл в самое что ни на есть благодушное расположение. Лёгкий! Удобный! Смертельный! И никаких, мать его, пуль! Энергооружие рулит!
- Охрененная пушка! Пушище! - Мажор заботливо погладил плазмер по стволу, получив в ответ ласковый и нежный разряд электричества.
- Я назову тебя Кали. Мы будем сеять разрушение. Ты и я, детка. Ты и я.

...

- Ммм. Привет, детка. Надеюсь, твои раны в порядке - я очень старался, когда тебя бинтовал, - Мажор вошёл в допросную комнату, надев на лицо свою лучшую улыбку, перед которой пока не устояла ни одна женщина. Впрочем, одной улыбкой тут дело точно не обойдётся.
Бритва упорно молчала, с ненавистью глядя на Джимми. Вполне возможно, она бы уже вцепилась ему в глотку зубами, если бы не тот факт, что её руки и ноги были связаны, а сам Мажор предусмотрительно стоял в стороне.
- Знаешь, тебе не стоит быть такой холодной. Тебе не идёт. Больше страсти!
- Хочешь страсти. да? Подойди поближе - я тебе покажу страсть... - Бритва осклабилась, подавшись вперёд и, стоило Джимми подойти ближе, как бригадирша прямо со стула бросилась на него, сшибив с ног и усевшись сверху. Правда... Джимми ожидал чего-то подобного, так-что к моменту окончания манёвра станнер парня уже был направлен на грудь Бритвы, оказавшейся лицом к лицу со своим пленителем.
- А-а-а. Плохая девочка. Люблю таких, - Свободная рука Мажора сползла с талии бригадирши на её округлости - несмотря на то, что технически сверху сейчас была она, именно Джимми держал всю ситуацию под контролем. Ведь... Даже станнер сейчас был проблемой - особенно для владелицы имплантов.
- Чего вы от меня хотите? Вы перебили всю мою элиту, присвоили всю добычу, да ещё и меня взяли в плен! - Лицо Бритвы исказилось от боли, - Больные ублюдки вы все, а ты ещё и кобель озабоченный! Вы мне чуть не прострелили башку, а теперь пытаетесь...
- Шшш... Тише, детка. Не кричи. Как тебя зовут? - Убрав руку с ягодиц Бритвы, Мажор погладил её по волосам.
- Да ты... Да как ты... - Бритва разом потухла и отвернувшись в сторону, неразборчиво пробормотала "Хезер".
- Хезер. Красивое имя. Так вот, Хезер, ты думаешь только о плохом. Давай вместе подумаем, чего мы сделали тебе хорошего. Например, грохнули Жука и его боевиков. Да-да, этот мудак сейчас стал пеплом - в лучшем случае. И сдох он довольно неприятно, уж поверь мне. А ещё мы вытащили оттуда тебя - хотя вполне могли бросить Патрулю. Они бы даже разбираться не стали, кто, чего и как. Так-что ты нам жизнью обязана.
Бритва смолкла, отведя взгляд в сторону и, очевидно, пытаясь понять, к чему ведёт, к чему её собеседник ведёт этот разговор.
- И что вам от меня надо? Собираетесь держать меня тут, пока я ласты не склею?
- Боже упаси, детка - это никому не надо. Всё куда проще - мы помогли тебе - а ты поможешь нам. Один раз - и сможешь идти, куда твоей душе угодно. Я даже помогу тебе без проблем вернуться в район своей бригады. К тому-же... Тебе ведь нравятся деньги? Если хорошо себя покажешь - я подумаю над тем, чтобы нанять тебя с бригадой на... "Подработку", скажем так. Подумай об этом. детка, - Мажор наконец убрал станнер от груди Бритвы, посчитав что та на него теперь не набросится - разве-что с желанием отблагодарить.
- Ладно. Один раз. Что делать надо? - После размышлений Бритва несколько обречённо улыбнулась.
- Ну, для начала слезь с меня. Не то, чтобы я не против такой позиции - но меня смущает количество одежды и жёсткость пола.
- Кобель. Развяжи меня уже лучше. Не убегу, - Фыркнув, Хезер слезла с Мажора и протянула ему связанные руки.
- Ещё какой. Да, если не хочешь ночевать в этой комнате, где из удобств один стул - можешь ко мне подселиться на время. По-моему самый лучший вариант - каждый из нас, конечно, профи в своём деле - но не все из моих коллег - приятные личности. А уж как обходиться с красивыми молодыми девушками и вовсе понятия не имеют.
- А ты. значит, имеешь? - Насмешливо фыркнула Хезер, развязывая себе ноги и поднимаясь.
- Ну я же сказал, что каждый из нас - профи, - Подмигнул бригадирше Джимми.

Время расплаты.

— Босс, мне нужно Церебро.
Это становилось похоже на какую-то странную традицию. Пако снова пришел к загадочному корейцу с просьбой о внеплановом "выходном" и нескольких дозах наркоты. Снова огромный серб был внутренне готов к затяжным переговорам и угрозой увольнения. И снова кореец одарил его коротким взглядом со своим профессионально- и расово-непроницаемым выражением лица, и молчаливым кивком выдал карт-бланш.
Когда-нибудь Пако наверняка во что-то выльются все эти долги, но сейчас это было неважно.
И вновь серб скользил по узким, но достаточно чистым улицам Технокорпа, одним своим видом и мрачным выражением лица отбивая желание окликнуть его. Впрочем, жители Технокорпа из без того не слишком тащились от общения в реальном мире, предпочитая мир виртуальный.
Пако ненавидел этот город. Насквозь подчиненный корпорации, безжалостный и бездушный, он высасывал все человеческое из людей, заменяя их имплантантами, техникой, рекламой, кредитами и прочей фальшью. Но поскольку Пако не интересовали другие люди, он ненавидел его за то, что город высасывал все человеческое и из него самого. Он и не осознавал этого, пока весточка о Малике не затронула что-то в его душе, изъеденной злобой, не заставила взглянуть на самого себя и с — нет, не ужасом и не отвращением, но какой-то беспросветной тоской отметить в себе те же бездушные и лишенные человечности черты, что и в людях, населявших Нью-Вашингтон.
Оставалась лишь ненависть, но не та сжигающая все на своем пути боевая ярость, а тихая и ненавязчивая, даже несколько ленивая, ставшая привычной и повседневной, переливающаяся спокойными красками в зависимости от погоды, количества встреченных за день отморозков или суммы сбережений на счету.
Пятьдесят оттенков ненависти.
Очередной небоскреб оказался нужным. Пако обошел его по периметру, засекая камеры и патрулирующих охранников. Безмолвная стена бетона и армированного стекла, возвышающаяся до небес, была не такой уж неприступной. Противопожарные лестницы опутывали ее легкой и незаметной, но все еще непрерывной сеткой, и добраться до них было достаточно просто... для обладателя мышечных усилителей. Впрочем, Пако избрал другой путь. Сейчас ему нужно было не так уж много — одинокий владелец пропуска вне зоны обзора камер. Дальше оставалось сделать только то, что Пако делать умел.
Возможность для "другого пути" предоставилась достаточно быстро — запарковавшееся неподалеку такси выплюнуло тучного мужчину, и тот, смешно переваливаясь, побежал ко входу в здание. Пако перехватил его по пути, просто закрыв лицо огромной рукой, затащив в подворотню и вырубив коротким ударом. Теперь у него было около десяти-пятнадцати минут до того, как не добравшегося домой постояльца хватятся.
А этим местом стал турникет на главном входе — имея пропуск, Пако просто сделал морду кирпичом, и прямо на глазах вахтера прошел через лобби. Вахтер проводил его долгим взглядом, но все же не решился окликать гиганта — причин останавливать его не было, а габариты визитера отбивали всякое желание выдумывать себе проблемы. Пробравшись внутрь здания, Пако сверился с планом пожарной эвакуации и, едва слышно поскрипывая подошвами армейских ботинок по псевдомраморному полу, отправился на поиски задней лестницы. Чертов небоскреб пестрел этими признаками дешевой роскоши — дешевая керамика под мрамор на облицовке, аляповатые светильники, искусственная зелень в коридорах, призванная радовать глаз постояльцам... пожалуй, сейчас Пако просто из принципа разбил бы кому-нибудь из здешних лицо.
В таком расположении духа он и добрался до квартиры Сирано. Здесь он уже не слишком церемонился — охрана на верхние этажи забредала редко, и поэтому Пако просто аккуратно выдавил дверь, уперевшись в нее плечом. Полуторасантиметровые дуги ригельного замка жалобно тренькнули, лопаясь под чудовищным давлением, и дверь открылась внутрь, при том что конструкция петель предполагала открытие наружу.
На постояльца в лице Паоло Сирано это произвело неизгладимое впечатление. Тощий клерк застыл посреди своих недешевых аппартаментов со смешанной гримасой шока, удивления и ужаса на лице. Возможно он был готов рассказать Пако все, что тот попросит, и отдать все что угодно, но, к сожалению, просто не успел — Пако в три шага сократил разделявшее их расстояние, и накопившаяся в сербе ярость при виде кинувшего его информатора выплеснулась в один короткий удар.
К полной неожиданности самого Пако, который собирался для начала немного побить клерка, чтобы тот стал разговорчивей, челюсть Сирано влажно хлюпнула и вмялась внутрь вместе с половиной лица. Похоже, серб просто не рассчитал усилий. Машинально потерев кулак, Пако удивленно посмотрел на изувеченный труп у своих ног — расплата наступила как-то слишком быстро, и вместо чувства удовлетворения вызывала лишь разочарование и раздражение.
Вдобавок к этому, пока Пако переоценивал сложившийся расклад, на этаже раздался вой сирены. Ублюдок наверняка поставил себе биометрический датчик. Времени было в обрез, и Пако принялся искать хоть что-нибудь ценное, чтобы компенсировать себе легкую неудачу в осуществлении возмездия. Однако на глаза не попадалось ничего — не тащить же с собой плазменный проекционный телевизор с эффектом полного погружения, размером в полстены?.. Уже слыша топот ног по коридору, Пако краем глаза ухватил знакомый цвет кредитного чипа, уголком выглядывавшего из-под подушки.
А дальше началось веселье. Обрюзгшая от повседневного безделья охрана первой волны не представляла для серба никакой угрозы — он покорно поднял руки, подождав, пока в комнату набьется побольше народу, наставляя на него свои пистолетики и станнеры. Просто, чтобы меньше было бегать.
Через сорок четыре секунды Пако вытер свежую кровь с костяшек пальцев и отправился в коридор. Вот-вот должно было подоспеть подкрепление, и там наверняка будут ребята посерьезнее, а серьезные разборки в планы Пако не входили. Нужно было выбираться побыстрее. Вырвав с мясом заблокированную дверь лифта, серб выбрался в шахту и, ухватившись за трос, отправился вниз.
Выбираться через главный либо черный входы уже было бесполезно — Пако слышал топот ног парней, оцепляющих здание по периметру, причем металлический лязг, сопровождавший действо, позволял предположить наличие у охраны экзоскелетов. Это создавало дополнительные трудности при открытом боестолкновении. Впрочем, открытый бой с превосходящим противником в планы Пако не входил. Движением, ставшим уже несколько привычным, серб высадил стену, обрушившись в клубах бетонной пыли всем своим немалым весом прямо на несчастного охранника, стоявшего в оцеплении на углу здания. Стряхнув с себя пыль вперемешку с кровью, Пако поднялся на ноги и уже совсем было собрался убегать подальше, но с удивлением обнаружил зацепившийся за его ногу оружейный ремень, прицепленный, как оказалось, к неплохой на вид рельсовой винтовке.
День, хоть и начинался не очень, завершался вполне неплохо. Теперь лишь оставалось добраться до своих, оценить приобретения, и отправить Малике еще денег. Сейчас Пако мог себе позволить быть заботливым старшим братом.

Один сидел, прикрыв глаза в тряской старенькой "Сессне". Салон когда-то был обтянут дермантином, но по всей видимости, было это сделано еще при Иосифе Виссарионыче (или при Рузвельте, если смотреть с точки зрения родины этого трудяги), и с тех пор по естественным причинам шкура молодого дермантина успела трижды усохнуть, облезть и даже закостенеть. После чего салон, не мудрствуя лукаво, покрасили серой краской - так проще из шланга его мыть, если вдруг опять кресла кишками пассажира заляпает. Пользуйтесь папуасскими авиалиниями, в цену билета входит возможная бесплатная кормежка остатками предыдушего пассажира, если сиденье не успели помыть. Дикие туземцы, людоеды, что с них взять...
Старенький dvd-плеер тихо шуршал кулером. Костя воткнул наушники поплотнее, чтобы заглушить занудный вой мотора, жалующегося на свой пенсионный возраст.

 - Коробка автомат, передвинь рычаг.
 - Зинаю
 - В положение D.
 - Зинаю!
 - И говорят не застрелю башку, а прострелю, а то застрелю башку…
 - Зинаю!!!

Костя тихо посмеивался, глядя этот фильм в стопятисотый раз. Шедевр, он и есть шедевр, но этот фильм для Одина был особенным. Точка опоры, которая помогла ему не сломаться, и даже найти заново свое место в жизни. Конечно, он был на море, и не раз, но история Мартина и Руди, не сдававшихся до последнего, стала указателем к пути наверх. В чем-то правы японцы, утверждающие что если осознать свою смертность, жить станет проще, правильнее.

Плеер мигнул диодом на моменте, когда Мартин и Руди привязывали парочку копов друг к другу в ресторане - батарея окончательно села. Пожав плечами, десантник убрал безделушку в небольшой рюкзак и откинул спинку назад, решив остаток времени додремать. Ну, по крайней мере, попытаться додремать, противопоставив зубодробительной тряске, идущей по всему корпусу, собственный опыт десантника, привыкшего спать прямо перед выброской с борта. И все же, сон никак не шел - деревянное кресло бодро выстукивало чечетку на виске даже через свернутую рулоном камку, подложенную под голову.

Мысли неспешно плыли в голове. Интернациональная команда, с которой ему надо будет сработаться на этот раз, почти наполовину состояла из русских. Это, наверное, было бы хорошо. Можно было бы завести друзей, поспрашивать, где лучше пиво, и где можно найти хорошую веселую туземку без трисичухи - если бы Костя заводил друзей, любил пить пиво и тискать случайных баб. Но все же, команда была интересной. Особенно Чернов, Кэп. Таких, как он - один на миллион, если не еще меньше. При всей своей обширной практике, Один еще ни разу не оперировал человека с декстрокардией. Интересно, доведется ли ему пощупать столь интересный феномен?..

Свое предполагаемое место в команде Развалин знал четко, и не было причин считать, что будут какие-то особые конфликты. Что с того, что он не умеет, не любит и не хочет командовать? Исполнители тоже нужны, особенно такие исполнители. Вот взять например прошлый контракт, на котором он смог всего за неделю поднять пятнадцать тонн зелени - пять по контракту и десять премиальных...

=============

Буэнос-Айрес. 14.09.2011

- Да когда это я тебя подставлял, Костян?
- Тебе перечислить хронологически, или в алфавитном порядке?
- Опять ты за свое, да ёмое, что было то быльем поросло, что ты за зануда, а? Легкая работа, баксы сами в руки плывут! Сам бы взялся, если бы был повыше и покрепче, от сердца контракт отрываю, а ты нос воротишь. Всего-то и надо что рожу пострашнее, пушку побольше, да от соски этой не отходить ни на шаг. Пять дней с неё потаскаешься хвостиком, пять штук срубишь - баксов, не наших деревянных! Где ты еще такое бабло найдешь??
Один скривился, не найдя возражений. В конце концов, если бы ему не были срочно нужны деньги, он бы и дальше сидел в своем родном Нефтьюганске, постреливая иногда уток дробью.
- Штука баксов в день за то, чтобы хер пинать и загорать на пляже! Костян, ты чо??
- Убедил - буркнул Один нехотя, понимая, что опять подписывается на что-то мутное. У Ромыча все почему-то было мутное... такой он был человек. Но платили его клиенты исправно, и это окупало с лихвой все остальные недостатки.
- Слава те хосподи! - Ромыч (щуплый плюгавенький татарин, который и привел Развалина в мир диких гусей) достал из портфеля листок с контрактом на сопровождение и охрану клиента в течение пяти дней.
- А если ты её отжаришь хорошенько, так она тебе еще и за это премию заплатит! Одна сплошная выгода, эх, какой контракт халявный...
- Пасть закрой - огрызнулся Один, ставя свою подпись
- Шо пасть закрой? Шо ты за зануда? Ты кто? Тело-хранитель? Вот и храни, так сказать, снаружи и внутри... - гыгыкнул татарин, убирая документ

***

Пятый день подходил к концу. Подопечная - беспринципная оторва, чей папочка предпочитал отправлять доченьке пару пачек зеленых президентов в месяц, чтобы глаза не мозолила (на пятые сутки Один сам уже готов был немного приплатить, чтобы избавиться от охраняемого тела), вешалась на всех кого видела, нюхала кокаин... и уже четвертый раз за последние три дня транспортировалась в невменяемо-дебильном состоянии до холодной ванны. Иначе, как телом, назвать это существо, ведущее совершенно скотский образ жизни, не получалось. Наконец приехал Ромыч с представителем заказчика, обозрел плавающее в ванне тело, пощупал пульс, убедился что охраняемая жива, относительно здорова (за исключением временной невменяемости).
- Фирма веников не вяжет! Получите, распишитесь...
Молчаливый спутник татарина достал из кармана пятьдесят сотенных купюр, пересчитал их и передал Косте. Еще пять получил татарин, процент за посредничество. Костя, вздохнув с облегчением, убрал деньги и не прощаясь пошел на улицу. Все свое он носил с собой, никогда не имея лишнего имущества, и все сборы состояли в том, чтобы закинуть лямку рюкзака на плечо. Вскоре старенький "рэнглер" уже ехал в сторону Буэнос-Айрес...

***

БЗЗЗЗ! Пилиииииик-пилик-пилик-пилик-пилик! БЗЗЗЗ! Пилиииииик-пилик-пилик-пилик-пилик! БЗЗЗЗ! Пилиииииик-пилик-пилик-пилик-пилик! - надрывался дешевый мобильник в кармане разгрузки. Разлепив кое-как глаза, Развалин раскрыл слайдер. Ромыч, конечно, какого беса ему надо в середине ночи?..
- Чо? Я сплю. Иди нахер - поздоровался он с давним знакомым
- Костичка, братишка, выручи, по гроб жизни буду, мне яйца отрежут!!!... - раздался в динамике сквозь рыдания плаксивый писк татарина, захлебывающегося собственными соплями
- Где? - задал Один короткий вопрос, руками с силой растирая лицо
- Лама Хермоза, двухэтажный домик, один такой, с красной оградкой и петухами на крыше, приезжай, пожалуйста...
Дверь придорожного мотеля с хрустом ломающейся лдсп повисла на оставшейся петле от пинка Одина. У Ромыча никогда не бывает нормального контракта, мог бы уже запомнить как Отче Наш. И то, что контракт уже четыре часа как выполнен, лишь дает возможность содрать дополнительную плату. Что, в общем-то, не так уж и плохо. Рэнглер взревел двигателем, срываясь с места...

***

Этот контракт можно было смело вписывать красным шрифтом на первую страницу "Где Ромыч меня кинул". Этот плюгавый урод взял контракт на сопровождение на двадцать кусков за пятнадцать дней, и решил сэкономить, наняв своего знакомого за десять тонн на тот же срок, а разницу положить себе в карман. Но что-то не срослось, знакомый не смог приехать вовремя, опаздывая на пять дней - на те самые пять дней, на которые был нанят Один, чтобы закрыть дырку в графике. И стоило Развалину сдать пост, как "хороший знакомый" Ромыча умудрился за какие-то три часа потерять клиентку, нюхнув вместе с ней кокса.
Еще через час татарину позвонил отец девки. С ним связались какие-то парни из местной группировки мусульманских наркоторговцев, и порекомендовали не скупиться, если нет желания свою неверную девку получить по частям. Конечно, олигарх был не слишком хорошим отцом, но все же и не настолько безразличной свиньей, чтобы махнуть рукой. Он пообещал умному татарину Роме, что если тот к 8 утра сам не решит проблему, то Михаил Геннадьевич вышлет своих специалистов, которые возьмут с него неустойку обоими яичками в качестве первого взноса, и счетчиком на 25.000$ в течение месяца - для закрытия неустойки. Получив телефон воинов Аллаха, как "связной Михаил Геннадьевича", каким-то чудом татарин смог договориться на обмен девки... на самого Костю, сказав, что они родные брат и сестра - в основном за счет того, что Один таскался за ней по пятам, носил на руках и ни разу не полез в трусы.
Еще до того, как связался с Развалиным...

***

Обмен прошел без особых осложнений, Ромыч передал из своего кармана пять тысяч долларов в качестве первого взноса за заложника. Михаил Геннадьевич, получив частным рейсом дочь уже через восемь часов, сменил гнев на милость. Его специалисты вылетели тем же бортом в обратную сторону - в первую очередь потому, что олигарх был обижен на людей, посчитавших его лохом, которого можно развести на бабки. Две снайперских двойки и тройка первого ряда - полная бригада Михаила Геннадьевича выехала в жаркую Южную Америку чтобы наказать зарвавшуюся мелочь. Ромычу был выдан опечатанный алюминиевый кейс, с которым он и поехал под присмотром боевиков олигарха на встречу.

И вот он, момент истины. Снайперы спрыгнули за пятьсот метров до цели, расположившись на небольших холмах слева и справа от виллы мусульман. Ромыч с тройкой вошли внутрь. Один с пистолетом у виска стоит рядом, его держат двое наркоторговцев. Третий воин Аллаха открывает алюминиевый кейс... и видит внутри одинокую бумажку с написанным от руки Михаил Геннадьичем посланием "Fuck you".

Секундный ступор у абреков сменяется бешеными воплями главного.
- мы!.. вашего... засунем в... деньги!!?... или ему не жить!...

Один спокойно поворачивается к держащему его абреку, не замечая уткнувшегося в висок пистолета.
- Я никто этой девке. И у меня остеосаркома третьей степени...
Видя полное непонимание столь сложного термина, Костя переводит для идиотов
- Рак. Живу последние полгода. Стреляй - усмехнулся Развалин с откровенным безразличием

В этот раз в секундный ступор впали двое воинов Аллаха, державшие "заложника". Заминка стоила им жизни - как только пистолет отклонился от виска Развалина, сработали снайперы, положившие в пыль всю вышедшую наружу троицу. Костя перехватил пистолет, выпавший из ослабшей руки абрека, и схватил Ромыча, используя в качестве живого щита за такую подставу...

Спустя десять минут и шесть трупов, одинокое ранчо горело, а старенький Рэнглер вновь наматывал мили в сторону аэропорта. Контракт все же был закрыт, и солидная премия грела душу - в качестве оной Костя просто вывернул карманы приятеля, взяв все, что у него было. Не такая уж и большая плата за помощь? Ромыч был с этим полностью согласен, радуясь, что сохранил свои яйца, а Одина ждал новый контракт.

Драссен. 23.10.2011

Старенькая Сессна дребезжала фюзеляжем, проезжая последние метры по грунтовке аэродрома. Жаль, что вся премия из Буэнос-Айреса ушла на интенсивную терапию в клинике Ассута, но зато Костя смог продлить ремиссию еще на три месяца. Целых три месяца, чтобы достучаться до небес.

=============

Камбрия и окрестности. 23-25.10.2011

Караульная служба в славном королевстве Алармо была... в общем, она, кхм, была. И по большому счету, это все, что Один мог хорошего о ней сказать. Тут, как говорится, либо хорошо, либо никак. Пройдя небольшой пеший кросс по "зеленке", Костя прикопал свою винтовку вместе с камкой за пару километров от города, надел широкие солнцезащитные очки, поправил панамку, стряхнув налипшие на ней травинки, и легким прогулочным шагом направился в город. Вероятно, если бы Кэп выдал в качестве цели любой другой город, стоило бы всерьез задуматься, но в Камбрию - город-больницу Алармо во время войны, у Развалина был готовый пропуск.
- Стой кто идет? - окликнул его латинос на КПП с потертой винтовкой. То ли "ли-энфилд", то ли еще какое старье. Впрочем, убивающее ничуть не хуже чем его собственная G36.
Один лениво покосился на караульного.
- Федорович Константин, анастезиолог второй категории, торакальный хирург первой категории - полез он в карман рубашки за своим дипломом международного образца, закатанным в ламинат. В руки чумазому папуасу документ он разумеется и не подумал отдавать, показывая в открытых ладонях.
- Врач я. Думаю у вас работу поискать - добавил Костя через десять секунд, видя расфокусировавшиеся зрачки туземца при попытке осмыслить сложные коды медицинских специальностей в дипломе
- Ааааа - с облегчением вздохнул латинос, потеряв интерес к гражданскому

Много ли можно сделать за два дня? Много, если у тебя хорошая память, тебе никто не мешает и ты не любишь терять времени. Один успел пройтись по всем крупным улицам, спрашивая всех, кого встречал, нет ли здесь еще одной клиники, желающей принять на работу хирурга с дипломом международного образца. Он даже успел на самом деле поработать - вырвал два зуба, зашил три рваных кусаных раны и вправил вывихнутую лодыжку, чтобы не вызвать подозрений. Разумеется, не бесплатно - бесплатно Костя не делал ничего. Семьсот долларов конечно, невеликие деньги, но если разбрасываться малыми суммами, большую не собрать никогда. Пройдя всю Камбрию вдоль и поперек, Один совершенно прилюдно послал последнего заведующего клиникой, пожелав ему за такие деньги найти еще одного немытого людоеда, который будет работать каменной иглой и ниткой из козьей шерсти, и покинул город. Десятью минутами спустя дипломированный хирург Константин Федорович исчез, растворившись во внутреннем мире десантника Одина, выкопавшего свою винтовку из схрона в соседнем перелеске.

Вернувшись в Драссен, Развалин открыл почту с мобильника. Стоило отчитаться своему новому командиру. Он нарисовал от руки на нескольких листах схему улиц Камбрии, отметил на ней замеченные им патрульные посты, господствующие высоты где он сам бы сел с винтовкой, узкие проходы, в которых можно перекрыть город на части, заставив противника протискиваться под кинжальным огнем защитников. Составил список всех замеченных им противников с описанием вооружения, сфоткал, и приложил к письму.

Один прибыл на место, Кэп. Разведданные по Камбрии в аттаче, там же прилагаю пожелания по собственному доснаряжению. В первую очередь прошу выдать рацию и прицел, все остальное - по финансовым возможностям.
P.S. Что касается моего заболевания. Расставлю сразу точки над i - на поле боя внезапно упасть с кровотечением из носа мне не грозит как минимум до января. Я приехал сюда, чтобы заработать 50.000$ за несколько месяцев, и готов лезть с гранатой под танк, если за это будет выдана хорошая премия. Терять мне нечего - командуйте, как считаете нужным.

На волне Анархов

С вами снова Голос Анархии!! Великолепный, сочный, глубокий баритон вашего любимого Джея Ди-Ди! Несмотря на все попытки Патруля закрыть нашу лавочку и повесить мои яйца на зеркало своего джипа, я все еще в эфире! Йуухуууу!!! Лейтенант Кэнингс, вы меня слышите? Слушайте внимательно! Я знаю что вы все - криворукие членоголовые мудаки, неспособные запеленговать даже широковещательную антенну, поэтому специально для вас ровно через две минуты я назову свой адрес! Посмотрим, сможете ли вы меня достать на этот раз! У вас есть хотя бы одна колымага на ходу, или вы побежите на своих двоих?? Две минуты, время пошло!

А пока что мы с вами забьем на скучных вояк. У нас целых две минуты в эфире сейчас, и еще минута потом! Поехали! Три часа назад... вы слышали, что было три часа назад? Мать вашу, да даже я чуть не обосрался! Вот это долбануло! Кажется во внутреннем кольце АИ что-то долбануло! Мне тут подсказывает моя соска... ответственность за терракт взяли на себя раннеры из банды "Черепоголовые"! О да! Это настоящие мужики! Делаем ваши ставки! Сколько дней Черепа будут в топе? Мы примем первые два зво... Иии... у нас уже есть первый звонок! Специально для лейтенанта Кэниннгса - назовите себя и свой послужной список!
- Шото, убил шестнадцать копов и четырех патрульных
- А девки среди них были? Хаха! Подъебка! Они все девки! Шото, сколько ты поставишь на Черепов?
- Ставлю пять тысяч долларов что они будут еще минимум семь дней.
- Охохо! Один к пяти! Принято, Шото! А у нас есть следующий абонент! Кто вы?
- Я комит Черепоголовых, мудозв...
- Ах, какая неудача, обрыв линии! Кажется, нам прострелили один из проводов. Ну ничего, все равно мы собирались отсюда съезжать. Еще минута времени, и я расскажу о втором крупном деле, достойном Волны Анархии! С юго-юго-востока к Нью-Вашингтону летит стратосферник азиатов! Да! Промойте ваши уши, если вы думаете что ослышались - гребаные Юсовцы решили нас навестить, мвахаха! Делайте ставки! На какой высоте он будет сбит? Минимум пять, максимум пятьдесят! Мы примем два звонка! Иииии... вы в эфире, назовитесь! Ускоряемся, двадцать секунд!
- Майк Керри, раннеры "Второго Шанса". Десять тысяч на сорок пять!
- Принято, Керри! Один к десяти! Последний звонок!
- Шен. Пятнадцать на тридцать.
- Принято, пятнадцать тысяч на тридцать километров! И.... время! Антенна Анархии находится в кольце Гетто, тридцать-четыре-пять-семь-два! Лейтенант Кэннингс, вы слышите меня? Вы уже едете? Я надеюсь, что вы едете! Моя крошка заскучала! Я обещал ей праздничный салют в вашу честь! Еще минута в эфире, поехали! Ставки сделаны, ставок больше нет, и мы переходим ко второй нашей рубрике - все обо всем! Бригады Фармацевтов усилили свой натиск в Гетто, кажется они хотят окончательно выбить всю мелкую гопоту. NY-Enterprise объявила крупный донабор в свой штат! Нью-Вашингтон, среди вас есть еще лохи, готовые умереть за NYE? Я надеюсь, что да, иначе мне будет не о чем рассказывать, мвахаха! А теперь про наших соседей! МосТеху кажется сильно прищемили яйца, иначе я никак не могу объяснить тот факт, что еврасы-пидорасы нарезают круги по славному Нью-Вашингтону! Кажется... о господи, лопни мои глаза, да ведь у них уперли новенький Иерихон! Вы спросите - откуда Джей Ди-Ди это знает? Да оттуда, что он сейчас стоит на крыше моей студии и ждет лейтенанта Кэннигса! Последние пятнадцать секунд эфира! Говорят, что кто-то хакнул коды стационарок Лайфстрима и теперь тащит ебаный контейнер с пушками! С вами был Голос Анархии, великолепный, сочный, глубокий баритон вашего любимого Джея Ди-Ди! Пожелайте удачи лейтенанту Кэннигсу, она ему сейчас очень понадобится! МВАХАХА!

И вновь Долвич приступил к своим непосредственным обязанностям. Для начала, взяв с собой двух гвардейцев, наемник пошел внушать потенциальным призывникам любовь к родине, которая у каждого должна быть в крови, но почему-то иногда прячется.
Вид бравых парней, которые уже успели пожечь вражескую технику и понюхали пороха, позитивно отразился на количестве призывников с города Драссен, на треть увеличив количество записавшихся в добровольные отряды. Вид у вновьприбывших был не самый грозный, но боестолкновения и работа инструкторов должны были сделать свое дело.
Затем настал черед дрочки новобранцев, и, надо сказать, Долвич это дело любил и умел, поэтому на смену магазина, разбор-сбор оружия и общего отрабатывания команд у нескольких бойцов по окончанию занятий стало уходить намного меньше времени. Щеглы становились солдатами. С целью воспитания следующего поколения инструкторов, Игорь привлек к процессу местных с задатками. Двое были из Драссена, один из Омерты. Особенно удавались пинки и крики парню из Омерты, оно и понятно, уже не новобранец, а солдат, а у Лоренсо, говоря откровенно, кишка была тонка быть инструктором. Для этого, все же, требуется определенный склад ума и личности.
Чтобы продемонстрировать превосходство освободительной армии над оккупантами, Долвич поучаствовал осторожной боевой операции, которая закончилась успехом и принесла освободительной армии аж целых 700 долларов США.

В связи с закрытием модуля, дабы идеи не канули в лету, расскажу задуманный основной сюжет данной игры.

Проект "Возрождение" был создан параллельно с проектом "Убежище". И, если Убежище служило для сохранение человеческой расы в условиях ядерного катаклизма, то Возрождение должно было подготовить уничтоженную атомным огнем планету для этих выживших.
Суть его заключалась в множестве центров, раскиданных по многим странам. После ядерной войны, когда поверхность будет полностью заражена радиацией, часть этих центров должна была с помощью специальных ракетоносителей доставить в верхние слои атмосферы и распылить особый штамм бактерий, которые активно размножаются, поглощая радиационное излучение. За несколько лет эти бактерии должны были бы распространиться по планете и "сожрать" всю зараженную органику и очистить при этом неорганику. А потом дружно сдохнуть от голода, когда радиации больше не будет. При этом эта бактериальная масса должна была создать плодородный слой на поверхности планеты.
А следом вступали в действие и другие центры, которые выпускали множество автоматических дронов с семенами различных культур и растений, капсулами с зародышами различных животных и птиц и прочее.
И, в результате, лет через пятьдесят, земля снова приобретала практически первозданный вид с живой флорой и фауной.
И уже именно тогда должны были открыться Убежища.

Но, как всегда, все пошло не так, как планировалось.
В Последней войне мир оказался не уничтожен полностью, к чему готовились создатели проекта. Он выжил, как и многие люди и животные, хотя они и были немного изменены радиацией. Поэтому проект Возрождение и не активировался в полную силу. Какие-то центры были уничтожены в войне, какие-то разорены людьми, какие-то отключены. Были и те, что активировались, но слишком малое их число не смогло запустить процесс (хотя благодаря им некоторые зоны оказались полностью очищены от радиации).
Проект Возрожение не сработал.

Братья Райт - совсем не братья. Младший (Орвил) на самом деле потомок организации, бывшей в курсе о проекте Возрождение. Они знали, какую опасность для выживших может нести этот проект - ведь бактерии сожрали бы все зараженное, а очень немногие люди избежали облучения. И потому Орвил, как специалист, был отправлен по возможно уцелевшим центрам с целью их отключения. А старший Райт (Уилбур) являлся его защитником и телохранителем - профессиональным наемником.
К сожалению, их действия привлекли к себе внимание Анклава, который тоже знал некоторую информацию о Возрождении. Но их интересовал этот проект только в качестве великолепного биологического оружия. Убить всех мутантов, оставить в живых чистых - и все это одним махом! Об этом можно было только мечтать.
Встречу с Анклавом Райты не пережили, и карта центров досталась партии.

Храм был возведен на месте одного из центров, который содержал семена. Именно благодаря им в Храме так процветало земледелие.

Торговый союз, контролирующий Одессу и муравьиный нектар, хоть и прикрывались ширмой создания лекарств, на самом деле был основным производителем наркоты в Северном Техасе.
Раст, покинувший отряд, наткнулся на один из караванов, шедший за нектаром. Его легко разговорили и решили проверить, кто и зачем тут шарится. Так Раст обзавелся несколькими новыми спутниками, которые пошли по следу партии. Недалеко ушли, правда...

Центр AN-34 был с биологическим оружием. Но персонал, который во время войны укрылся в его шахтах, скоро понял всю опасность этого оружия и постарался привести его в негодность. И встретил сопротивление в лице Стасика - системы, имевшей строгие инструкции. После противостояния им удалось отключить его от нижних уровней, а затем и вообще обесточить (правда без энергии им пришлось и самим покинуть центр).
Но партия снова подала питание и включила Стасика.
Тот легко обманул партию, соблазнив их походом на нижние уровни. Его целью было вновь подключиться к центральному компьютеру, что должна была сделать партия - он собирался обмануть их якобы включением системы самоуничтожения, которую он мог бы отключить.
Он не знал, что ракетоносители все же были выведены из строя и запуститься не могли. Но подключение к центральному компу позволило бы ему скопировать себя в другие центры, для начала "уйдя" в центр в горах (левая верхняя отметка на карте).

Ну а дальше для главгероев открылся бы новый опасный враг - безумный Стасик, планирующий все же запустить Возрождение на всю катушку, тем самым уничтожив мир. Для чего отряду бы требовалось пробиться к Стасику и вырубить его.
Мир спасен - хэппи энд.

Кодо тихо возник и повис над ликующим Ричардом.
- И что это? - гаркнул он ему на ухо.

Смит был доволен. Даже не смотря на то, что оружия и припасов на верхних уровнях не оказалось, один только непонятный электронный хлам, кое-где очень даже востребованный, уже наверняка с лихвой окупал мытарства их нелегкого похода. А ведь еще были нижние уровни, где их ждали неведомые опасности, но и богатства так же. Стоило ли рискнуть? Определенно стоило!

Джон поглядел на разглогольствующего Айронса, усмехнулся, и спросил:

-Слушай, Ужин, а ты никогда не хотел обзавестись могучим железным телом? А то котелок у тебя, вроде, варит, а вот с туловкой не повезло - то тебя подстрелят, то ручки стреляют не туда... Ну как вскроет тебе шаман черепушку, и запихает твои мозги в эту банку, - странник ткнул пальцем в робомозг, - будешь грозой пустошей! Ни один людоед на такие консервы не польстится! Не, не хочешь?

Вопрос был, конечно, риторический. Сам Джон заинтересовался в первую очередь автодоком. Там, внизу, кого-то из них вполне могли подстрелить, и надо было понимать, могут ли они рассчитывать на этот агрегат, или нет. В отличие от Ричарда, он испытывал по этому поводу некоторый энтузиазм. Во всяком случае, за прошедшие столетия ломать этот агрегат в затхлом закрытом бункере было некому, а от старости он вполне мог и не рассыпаться - довоенные машины были чрезвычайно надежны.
Так что Смит подошел к автодоку, почесал репу, и щелкнул большим тумблером с надписью "Вкл."

Старик сгруппировался, напрягшись всем телом - собрался подниматься на ноги. Он слышал достаточно. Дело было почти сделано, сопротивление противника - сломлено. Но работу на сегодня нельзя было назвать законченной. Теперь предстояло заниматься, как он любил говаривать, "по хозяйству". Распоряжаться и контролировать. Следить, чтобы три десятка мужиков, пребывающих на адреналиновых отходняках после перестрелки, держали себя в руках и не творили херни. Повседневная работа командира, в общем...

Дирк уперся костяшками кулаков в мягкую, еще теплую после дневного зноя почву, но подскочить, как бывало, одним рывком в положение "стоя" не сумел.
Запнулся. Что-то ёкнуло в груди. Мир свернулся в один напряженный, аритмично пульсирующий нерв. Дрожащую, натянутую до упора струну, соединяющую изношенное сердце пожилого человека с отлаженной, все еще работающей как часы машиной - его разумом.
Система продержалась в хрупком равновесии одно мгновение - самое длинное мгновение в жизни Джаггера. А потом струна с тягостно-щемящим звоном лопнула.

Где-то рядом одни уходили на север, а другие догоняли. Где-то рядом зачищали и клали мордой в пол, добивали врагов и помогали раненым. Перезаряжали оружие, нервничали, потели. Ругались и смеялись.
Бой в высшем своем проявлении максимального напряжения нервов и сил уже прогорел, и теперь лишь дотлевал последними искрами и протуберанцами. Кипела бурная военная движуха, повязавшая воедино жизнь и смерть столь же дуалистично и символично, как копошащиеся в разорванной брюшной полости мухи.

А Дирк Джаггер лежал в зарослях кустарника лицом вниз, и не шевелился. Напрасно надрывался на разные голоса наушник гарнитуры рации. Напрасно тряс Старика за плечо паренек из ополчения.
Легендарный наемник был мертв. Сердечный приступ - такое заключение дал после Шагал.
Кто-то отметил, что Джаггер умер довольно символично. На боевых, где "отравление свинцом" считается смертью от естественных причин, Дирк поднял вторую сотню, фактически, от старости. Всю жизнь он прожил войной, и закончился в окопах, как в собственной постели.
"Война кончается, когда похоронен последний солдат." - так говорят. Галочка напротив фамилии Джаггер закрыла историю многих конфликтов двадцатого века. Целой эпохи.

И, наверное, так справедливо.

Ни боль, ни страх не гложут нас
И нету нам числа.
Со всех полков и всех веков
Судьба нас призвала.
Солдаты будущих времен
Идут за нами вслед.
Ни лиц, ни формы, ни имен,
Числа им тоже нет.

Маршем походным строем поротным
В вечность уходят Славы сыны.
С песней дурацкой на эсперанто
Мимо галактик топаем мы!

Смит, прищурившись, вглядывался в бредущие через пустошь силуэты, и до хруста сжимал челюсти.
Вот значит как. Раст. Дурачок-дурачком, а своим "выходным пособием" паренек не удовлетворился. Решил взять куш.

Он убивать идёт. Убивать и грабить Джона и его компаньонов. Без вариантов.
Возможно, какой-нибудь неисправимый прекраснодушный оптимист, выросший в тепличных условиях защищенных городов и подземных убежищь, предположил бы, что только грабить. Джон к этому исчезающе малому племени не относился. Он был реалист.
Ну а таких, кто стал бы лепетать о возможном желании гостей "поговорить" и вовсе не найти теперь, пожалуй, на всех пыльных просторах бывших Штатов. Всех людей такого сорта Пустошь давно проглотила и переварила.
Прогорев в ядерном пламени, мир упростился. Диалоги и расшаркивания остались в благополучном двадцатом веке. Ну а человеки вернулись к простым законам и понятиям. Первобытным, без цивилизационной шелухи, налипшей в Эпоху Сытых Животов.

И вот Раст набрал банду, и топал реализовывать Право Сильного. Но был ли он достаточно силен, чтобы иметь Право?

Джон мог бы сделать все просто. Залечь за хорошим камешком, и перестрелять их издали. Сперва тех, что с винтовками положить, а потом уже и самого засранца заставить поплясать на голом плато со своими смехотворными револьверчиками. Или дать группе дойти до труб, и открыть разом все шлюзы - осталось бы только дорезать сметенных потоком, побитых о камни полумертвецов, и собрать добычу...
Но Смит поступит по другому. Он поговорит с эти упертым пустоголовым юнцом. И даже даст ему уйти, если чувство самосохранения у парня пересилит жадность и мстительность.
Потому что он, хоть и понимает законы постъядерного мира, но, в отличие от того же Эша, не принимает их. Он верит в необходимость утверждения другого Закона. Того, которому он столько отдал...

Смит повернулся к шаману, покивал:

-Ага, ага... Духи, точно... Зови наших. Только телегу к трубам обратно отгоним, а то мало ли...

Время идет, а работа - всё та же.
Самолеты-беспилотники, высокоточные боеприпасы, системы контроля поля боя и другая футуристическая приблуда, так модно выглядящая на страницах "Военного обозрения" и "Солдата удачи" - она где-то далеко, в другом мире. Мире, где большие и толстые сверхдержавы перепиливают за чужой счет рынок энергоресурсов, щедро расплачиваясь с аборигенами за баррели нефти тоннами "свободы" и "демократии", которые, увы, на себя не наденешь и в рот не положишь, разве что за щеку. В мире, где идет бесконечная грызня за контроль над глобальным наркотраффиком под эгидой борьбы с мировым терроризмом. В общем, в мире серьезных игроков и больших ставок.

Ну а здесь, в бананово-лимонном третьем мире, все по старинке. Ржавые моторные баркасы, шлакоблочные дома, грязь, нищета. Представители власти - жирные и жадные, полицейские - тупые и пьяные, революционеры - пламенные, но растерянные.
И война такая же архаичная, будто навсегда залипшая в прошлом веке. Умопомрачительные мундиры "генералов", командующих аж целой сотней наглых мордатых солдат. Угловатые советские автоматы и усталые от жизни танки. Боевые действия - неумелые, но изуверски жестокие, беспощадные ко всему и вся. Реки крови и слез, а в итоге, кто бы ни победил, еще горшая нищета и разруха. Возможно, новый режим, отличающийся от старого как яйца при взгляде на них сбоку.
Знакомо, очень знакомо. За десять лет на пенсии ничего радикально не поменялось. Ни тебе бластеров, ни "звездных войн". Разве что морды наемников новые, да и то с привкусом не слишком-то и забытого старого.
Ну и хорошо. Нашим легче.

Требование местной сеньориты показалось Джаггеру немного абсурдным - в конце-концов, они сюда приехали не для своего удовольствия, с рекомендацией от заказчика, не бесплатно, нанятые через солидную организацию. Чего еще доказывать? Впрочем, раздражения или удивления он не испытал. В конце-концов, начинать с чего-то надо, а Омерта в любом случае числилась как цель номер 1. Ну а то, что чегевары местного разлива не горят участвовать в операции, объяснялось легко - как многие латиносы, они были горазды на словах, а вот ближе к бою пыл резко сходил на нет...
Вот и местный кабальеро, нанятый Дирком в первую очередь за свое нативное происхождение, потараторил с бой-бабой по испански, и тут же принялся включать заднюю.
Джаггер усмехнулся, и ровно ответил:

-Не кипеши, боец. Когда надо, тогда и пойдем. - он переключился на местного партизанского лидера, - Ладно, милочка, давай по порядку докладывай...

Вы не можете просматривать этот пост!

Полевой лазарет, развернутый Гекко, работал не покладая рук. И они спасли, вытянули с того света многих... Спустя некоторое время Хокинс, Джейкобс, Лэмб не бросили дышать; Харпер и братья Торвальдсены выбрались на свежий воздух ковыляя на своих двоих, причем Моди и вовсе выглядел помятым, но боеспособным - скользящее попадание по лицу оставило ему на память о службе уродливую отметину, сейчас скрытую под слоем бинта, зато никаких критичных повреждений, важных для драки, а не женитьбы, он не получил.
Не обошлось и без горьких новостей. Вытащить капрала Пирсона так и не удалось, а рядовым Маршу и Хопкинсу, порубанным в винегрет, помощь и вовсе не потребовалась - умерли, не приходя в сознание.
Бойцы третьего понуро вытащили уложенные на брезент окровавленные тела во двор; погрузили в кузов машины к тем, что уже там лежали. Итого, пятеро. Пятеро погибших, да столько же раненых. Почти треть взвода оказалась небоеспособна после этой короткой, яростной стычки. Треть! Конечно, по сравнению с потерями агрессора - пустяк. Но по тарнианским меркам - страшный удар. На этой тихой планете не принято было умирать насильственной смертью.

***

Нэд смотрел на одноногого, сморщившегося под попирающей его пятой уродца, приставив клинок к его горлу. Заговорил с ним, стараясь выглядеть убедительно и внушительно. Орчонок вперил в сержанта угольки глаз, оказавшихся кроваво-красными и чуть светящимися. Понимает? Нет?
Внезапно мелкий зеленокожий оскалился, дернул башкой, и ухватил лезвие палаша крупными острыми зубами. Он принялся яростно крутить шеей, трепля сталь, как мелкая собачка - тапок. Из уголков рта ксеноса побежали ручейки крови, что его нисколько не смущало. Корбо вырвал палаш из твердой хватки челюстей чужака. А тот разразился малопонятной тирадой, скалясь и пуская кровавые пузыри. Нэд не смог разобрать ни слова в его лающей речи: сплошные "Вагх!", "близ", "ууман", "лут"... Да уж,чего тут добьёшься?
Со вздохом сержант Корбо коротко махнул палашом, обрывая нечестивую жизнь ксеноса.
Его бойцы бродили между распростертых на земле тел и добивали штыками всех, кто подавал какие-либо признаки жизни...

***

Полчаса спустя взвод был, наконец, готов покинуть ферму, ставшую для него первым, самым важным и памятным полем боя.
К этому времени вернулся Зантман вместе с Гаспаром, гаспаровым семейством и... всем их немаленьким автокараваном. Горец поведал недоумевающим командирам, что деревенщина отказался расставаться со своим добром. Де, "Ежали оно не опасно ехать, то уж и я с машинами, значить, и поеду своими. Неровен час программа полетит, или автопилот забарахлит - кому литанийку прочесть? А ежали оно опасно, так мы уж лучше все под охраной господов военных..."
В общем выигрыша во времени не вышло. Может и к лучшему - врачебный консилиум взвода сразу предупредил, что тяжелых раненых надо везти медленно и нежно, а то недолго растрясти раны и открыть внутреннее кровотечение. Догонять оторвавшуюся технику при таком раскладе было бы проблематично.
Как бы то ни было, вся автоколонна, перестроившись в походный порядок, в конце-концов тронулась с подворья, оставляя тучную землю фермера Гаспара оккупантам.

Взвод уехал, а трупы орков - остались. Солдатам было невдомек, что джинн уже выпущен из бутылки. Что биологически невероятные, фунгибелковые тела зеленокожих ксеносов уже отсалютовали лазурному небу Тарнии мириадами спор, которые разлетятся с ветром по холмам и равнинам планеты. Что найдут, непременно найдут эти споры укромные уголки - тихие, влажные, темные. А уже спустя месяц или два, прорвут стенки коконов покрытые слизью представители первого местного поколения межгалактических варваров, с первой своей минуты умеющих и любящих убивать.
Планета заражена, и уже никогда не станет прежней, как бы не закончилась стремительно набирающая обороты военная кампания. Отныне и навсегда для Тарнии, как и для сотен других человеческих планет и систем в мрачном и темном мире сорок первого тысячелетия, есть только война...

От дыма и гари трудно дышать. Кашель набросился, годовая сажа из легких выходит.

- Кххх... Кххх.. Все вымпелы вьются, шестеренки гремят...

С трудом наводит орудие. Какие-то капли на глаза попали. Пот? Кровь? Кровь с потом?

- Наверх знамена подымают... Кххх...

Голова закружилась. Вполз навозник в прицел? Да, кажись, вполз, насекомое...

- Готовые к бою орудия в ряд...

Уполз... Уполз паскуда... Ну ничего, сейчас ещё поправим, сейчас ещё чуточку...

- На солнце зловеще сверкают.

Ага, попался. Со всей мочи рукоять дернул. Давай, родная. Давай, жги их!

С яростью, не свойственной ему по рангу, паладин бросился на чудовище. Кривое лезвие меча Иксоминей ударяет точно в морду ящера - дракон ревет так, что уши закладывает - его кровь фонтанирует, заливая округу и Клинка. И паладин снова заносит меч для удара. Выждал пару секунд, когда чудовищная морда вновь оказалась рядом с ним и рубанул - со всех сил, что у него были. Вложил в удар всю ярость битвы, всю горечь о павших друзьях, всю надежду на победу.

Тяжелое лезвие изогнутого двуручного клинка встретилось с толстой шкурой, но чешуя дракона не смогла остановить этот удар. Снова брызнула кровь - лезвие почти перерубило шею. Тварь в агонии дернулась, увлекая за собой застрявший меч и держащегося за рукоять паладина. Уже почувствовав, как ноги потеряли опору, Клинок отпустил рукоять и рухнул на окровавленный снег без оружия. Рука непроизвольно ищет что-то, чем можно защититься и находит обычный длинный меч. Но нужды в оружии уже нет.

Дракон теперь не ревел, а хрипел, заливая снег кровью. Окровавленная голова на миг оказалась возле забрала Клинка и паладин даже успел заметить жестокое разочарование в глазах чудовища. А затем тяжелая голова дракона рухнула на землю. Земля содрогнулась, когда упало огромное тело.

Несколько секунд неестественной тишины - смолк звон стали сражающихся, затихли крики. Лишь стоны и хрип раненых. А потом армия дракона бросилась бежать. Бросая оружие, щиты, желая лишь спасти свои жизни, сопровождаемые криками ополчения.

- Победа! Победа! Мы победили!

Тяжесть сражения сменилась ликованием. Пьянящей радостью победы. Счастьем от того, что ты выжил. Сражался и победил. Выстоял в этом бою, который ещё несколько минут назад казался безнадежно проигранном.



А потом пришло осознание цены этой победы. Сотен раненых и убитых. Отбросив оружие, жрец с паладином почти одновременно бросились к телу маленького тифлинга. Подняли на руках, заглянули в глаза. Сетте была... мертва. Маленькая бесшабашная воровка. Она погибла в этой битве, нанеся врагу с полнюжины ран, но...

- НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!

Кто это кричал? Клинок? Тайвин? Ополченец по соседству, заметивший своего убитого отца, брата или сына? Разве это важно? Сейчас хотелось присоединиться к этому крику, вкладывая в него все свои силы. Как будто это сможет что-то изменить.

Сетте погибла. Погибла, спасая их всех - и рыцарей и наёмников и простых людей. Подарив им жизни ценой своего существования. Ценой жизни полукровки, на одну половинку - демона.

Радость этой победы не может стереть горечь утраты. Подняв на руки тело маленькой героини, Клинок двинулся к Серой Гавани, Тайвин направился следом за ним, скорбно похлопав паладина по плечу.

=======================================================

Шли дни, годы, десятилетия. Мир менялся. Становился лучше или хуже - о том трудно судить. Но многое изменилось благодаря нашим героям. Кулдар и Серая Гавань существуют до сих пор и в них до сих пор помнят наших героев.

А что с самими героями? Победители дракона Серой Гавани - Тайвин полуорк и паладин по имени Клинок ещё несколько лет странствовали по землям Фаэруна, защищая то светлое, что нуждалось в защите. Позже, отойдя от приключений, Тайвин Данстар стал жрецом в одном из крупных городов Берега Мечей, а через несколько лет - верховным жрецом храма. Однако, разросшаяся ксенофобия не позволила полуорку длительное время руководить духовной жизнью города. Начались интриги, склоки и тогда жрец счел, что ему лучше уйти. Умер он в старости, будучи отшельником.

Паладин с именем Клинок был официально посвящен в рыцари. Во время осады один из королей города-государства на Побережье Мечей лично даровал ему титул за заслуги и верность. В тот же день сэр Джозеф Сандроклейн Младший, более известный как Клинок, героически пал в битве, сокрушив не менее полусотни врагов.

Что же касается Сетте... Её имени нет в Книге Мертвых. Нет - это не ошибка. Богам было угодно, чтобы малышка Сетте не умерла. Хотя Первичный материальный план она всё же покинула. Хотя говорят, маленькую хвостатую девчонку по имени Сетте Фраммагем, искусную в воровстве и драках, видели в Сигиле. Может, конечно, видели кого-то другого, а может и нет. В любом случае, как уже было сказано, в Книге Мертвых нет её имени.

А что же другие участники этого эпоса, судьбу которых мы так и не узнали?

Рикард выжил. Он и его снежный барс вышли в другом краю Долины Ледяного Ветра. Злую шутку со следопытом в этом походе сыграл ледник - подскользнувшись на застывшей подземной реке, Рикард унесся так далеко, что найти своих спутников уже не смог. Но всё же он выбрался из тьмы Андердарка и поселился недалеко от Кулдара. Там он несколько десятков лет защищал поселение от нападений мелких ватаг орков и гоблинов, но однажды погиб. Искусный воин-дроу ранил его арбалетным болтом, лезвие которого содержало смертоносный яд.

Кое-что известно и о Алексе - Дэде. Поговаривают, в Андердарке заявился странный человек, склонный к разговорам сам с собой. Этот человек пришел в поселение Свирфнеблинов и когда его там приняли, организовал школу боевых монахов. Там он и жил, тренируя своих последователей школы "ярости и согласия". Учитель Адед (говорят, именно так звали странного учителя у Свирфнеблинов) умер в очень преклонном возрасте и говорят, до последнего спорил сам с собой.

Следы Корхала Даркская Белерена потерялись в Андердарке. Один вернувшийся из Андердарка путешественник принес книгу, ранее принадлежавшую магу. По словам странника, он нашел эту книгу рядом с телом человека, убитого иллитидом. Пожиратель разума высосал весь мозг убитого до последнего кусочка, а затем бросил тело. Если это правда, то Корхала постигла печальная судьба.

Ори Стилгорн вернулся в свой клан и завел семью. Ещё несколько лет рассказывал своим маленьким сыновьям, как рубил головы оркам и гоблинам, но, судя по тому, с какой грустью он заканчивал свои рассказы, дворф сожалеет о тех давно ушедших днях. Но с другой стороны - он уважаем в клане, женат, отец - чего ещё может желать достойный дварф?

Судьба Айтора счастливой не сложилась. Вернувшись с похода, из которого он ушел на полпути, Айтор возглавил стражу в небольшом городке. Через некоторое время возникли серьезные проблемы с ворами, но Айтор взял расчет и уехал из города. А казарму со стражниками через день сожгли, а тех, что выжили - запугали или убили в темных закоулках. Позже Айтор возглавил небольшой отряд наёмников, который потеряв несколько бойцов из-за ошибки командира призвал его к ответу, но Айтор снова сбежал. А ещё через несколько месяцев воина нашли утонувшим в реке. Что стало тому причиной - месть из прошлого, роковая случайность или попытка сбежать от своих проблем - сейчас уже никто не знает.

И последний, чья судьба до настоящего момента неизвестна - друид по имени Келас Рем. Говорят, этот человек "с рогами" несколько раз появлялся в городах Берега Мечей, проповедуя отказ от насилия и единения с природой, но так и не нашел серьезной поддержки ни среди обываетелей, ни среди друидов. Со временем его появления случались всё реже, а затем он и вовсе исчез. Что с ним стало - не известно никому, впрочем, никому и не интересно.

=======================================================

Герои рождаются и умирают. Умирает и память о них. Но даже после смерти последнего из героев этой саги, в крупном порту Долины Ледяного Ветра, Серой Гавани, стоят три статуи героев битвы с драконом. Статуя воина с пылающей булавой и огромным символом Латандера за спиной. Статуя второго воина, отсекающего голову дракону кривым двуручным мечем и статуя маленькой девочки с двумя острыми саблями.

Статуи героев города, героев решающей битвы и героев этой саги.

=======================================================

КОНЕЦ.

Клинок перевел дыхание и снова с яростью бросился в бой. Снова и снова поднимал он меч, снова и снова с нечленораздельными криками, в которых Торм мешался с Сетте, местью и яростью, опускал свое оружие на дракона. Летели в сторону осколки чешуи, вспыхивало пламя - не то благословение Торма, не то демоническая ярость меча.

Снова и снова пока силы не покинули Клинка. Меч после очередного удара застрял между пластинами драконьей брони, дракон упал на бок и меч вывернуло из рук Джозефа. Но паладин словно обезумел - он набросился на дракона с кулаками, даже зубами потянулся, чтобы впиться в плоть и рвать врага на куски.

В себя его привел глухой звон в ушах. Это забрало шлема с размаху ткнулось в шею дракона. Сработало как удар хорошей дубинки по голове - паладин вдруг осознал где находится и что все, похоже, кончилось.

Джозеф попятился, окинул взглядом поле боя. В глаза бросились лежащий слева меч, вымазанный в драконьей крови и умирающая в стороне Сетте. Паладин бросился на помощь маленькой воровке, мысленно обещая себе найти место поглубже и по опаснее да засунуть туда этот проклятый клинок вместе с трупным шлемом.

- Гх... - Выкрик потонул за двумя вспышками боли, заставив воровку чуть-ли не скорчиться на снегу. Но, нельзя... Нельзя!
- И это... Всё? - Наконец выдохнула Сетте, выпрямляясь и злобно глядя на дракона полными слёз глазами, - Да я... Да дети бьют сильнее! Хья-а-а-а!
Сабли снова метнулись вперёд, прямо к наглой драконьей морде. Изрубить! Искромсать! Ты или он! Пан или пропал!
Сетте знала, что независимо от того, получится попасть или нет, но для неё - бой закончится. Так или иначе.

Так что это было?

Люди с суперспособностями, на жаргоне "суперы", существовали всегда. Но в последнее время стали появляться все чаще. Чем это объясняется? Некоторые ученые полагают, что более грязный воздух в окружающем мире больше способствует проявлению мутаций. Но только вот просто так они не проявляются, нужен какой-то всплеск, и чаще всего в его качестве выступает удар молнии.

Церковь

Повторимся, что суперы были всегда. Что там ходить далеко за примерами, некий Иисус Христос из Назарета - один из ярких примеров людей со сверхспособностями в прошлом. И вот уже с этих давних времен церковь очень ревниво относится к подобным проявлениям. Потому что не положено просто так возвышаться над людьми. Потому что все это от дьявола. Отсюда и средневековая инквизиция и многое другое. Но как это типично для церкви, служители используют двойные стандарты - они не хотят понимать, что сила, позволяющая обнаруживать других суперов, или сила, отнимающая силы, это тоже сила. Ну а любимые ими тазеры - это вообще не очень легальное оружие. Впрочем, об отрядах уничтожения суперов мало кто знает, хоть и существуют они под благословением Патриарха.

Особый отдел

Особый отдел полиции а ранее милиции существует еще с советских времен и специализируется на преступлепиях, связанных с применением сил, и на контроле суперов. Подробнее о его работе можно прочитать в одном недавно завершившемся модуле "Матрешки".

Управление делами при президенте РФ

Такой человек как Владимир Владимирович не мог оставаться в стороне от проблемы суперов. Поэтому в управлении делами при президенте РФ был создан особый отдел. Основной задачей отдела является котроль государственной безопасности от сверхъестественных угроз и использование особо талантливых суперов в государственных целях. Особый отдел полиции напрямую не подчиняется отделу при президенте, но, сами понимаете, - вертикаль власти.

Особая военная часть

Когда Медведев отслужил свое псевдопрезиденство, ему досталось много игрушек. Одну из них знают все - это Сколково. А про военную часть знал мало кто. Но вот в ней как раз продвигались инновационные идеи и развивался проект по созданию суперсолдата. Правда, руководство частью досталось, как водится, по блату, - одному родственнику Медведева - подполковнику Иванову. Тот, в свою очередь, имея полукриминальное прошлое, довольно скоро почувствовал прелести власти и замыслил хитрый план. Суперсолдаты под его руководством должны были в нужный момент совершить государственный переворот.

Суперсолдаты

Разработка вакцин и иных способов стимуляции развития сил шла своим чередом. Только вот имелась проблема. Если увеличить силы у супера как-то еще получалось, то создать нового супера - ну никак. Провальным оказался и эксперимент с трупами - те не подчинялись командам после "поднятия". Вокруг кладбища была выстроена стена, а опасная зона оставлена как площадка для тренировок.

Погода и аллергия

В лабораториях особой военной лаборатории был разработан препарат, повышающий готовность организмов к обретению мутаций. К сожалению, выяснилось, что для правильного эффекта подопытные должны вдыхать препарат регулярно, чуть ли ни целыми днями. Проще говоря, требовалось заразить весь город. Решение было изящным и элегантным - препарат стали подмешивать в коктейль Собянина - новую смесь, используемую для против обледенения тротуаров.

Как выяснилось, препарат имел два побочных действия. Во-первых, в Москве все чаще и сильнее стала проявляться аллергия во всех формах. А, во-вторых, пошли некоторые погодные аномалии типа снега в мае.

Ну поехали

Вся затея с маршруткой была частью военной операции по проекту Суперсолдат. Выяснилось, что создать разряд молнии в лабораторных условиях не получается. А вот вызвать грозу получилось. Только вот не учли ученые, что невозможно точно контролировать попадание молнии - она должна была попасть в вагончик со специально подготовленными солдатами. И не учли, что лихой джигит поедет на красный - дорога-то была перекрыта. Тем самым, случайные люди внезапно становятся частью эксперимента.

Что было у поста?

Хаммер приезжал, да. В нем специальное оборудование, имитирующее работу сотовой вышки. Ваши мобильники определили. Скорую никто не вызвал - звонок поступил в хаммер.

Гаишников же, естественно временно под каким-то предлогом отогнали от поста перед тем, как закрывать дорогу.

Записи с камер достаточно быстро были изъяты, одноко лейтенант Федоренко успел их получить и офигеть.

Что за гопники?

Давние знакомые подполковника. Проверяют свежеиспеченных суперов "на вшивость". Молодая парочка эксперимент проваливает, а вот Сергей показывает им, чей кулак крепче.

Как священники нашли пожилых?

Те упоминались в рапортах полиции, журналисты продажны и т.п.

Что за агент?

Главный в особом отделе при управделами. Супер. Основная сила - чутье на суперов. Так он находит и вербует Игоря.

Лавров?

Матерый оперативник. Взят из другого модуля. Выходит на Кроу и Верминова в поисках орудующего вампира.

Что за вторая встреча у поста дпс?

Подполковник в свойственном ему тупом стиле вербует понравившихся суперов. Агент же поручает Игорю изучить странное место (местонахождение базы было секретом даже для отдела). Кроме того, особому отделу полиции дано указание содействовать.

Смерти М.И. и Сергея?
Я тут не причем. Сначала сами подрались, потом Сергей слишшком борзо себя вел.

Смерть Риты?
Долго обсуждалось. Тут и неудачное стечение обстоятельств, и ее яростное сопротивление...

Как священники нашли Джейсона?
Да так же, как и Федоренко. От блогов один вред ) Вы никогда не знаете, кто прочитает то, что вы выложили в интернет.

Почему умер Джейсон
Метагейм. Аликтус собирался в армию, и было принято решение вывести его из игры. Увы, это подпортило линию с Ирой. Игромеханически он умер он неудачно опробованной вакцины.

Верминов - я от бабушки ушел...
Вот не пойди он работать на военных по просьбе Кроу, умер бы гораздо раньше. Военные не прощают.

Что за уколы при первом заезде на военную базу?
Специальное вещество, позволяющее отслеживать уколотого. Теперь уже и без мобильника.

Что за хрень с Фениксом?
Церковь - она такая. Изобличает одних, а сама использует древние обряды и суеверия. Не случайно же многие церковные праздники по дате совпадают со старыми языческими! Попытка допробудить силы в попугае и использовать его для борьбы с суперами.

Почему умер С.С.?
Формально от страха - вид Войны. Но, скорей, от отсктствия места в игре. Он потерял силы и не хотел больше сотрудничать ни с одной организацией. Вообще здесь сложно было выживать, ни на кого не работая.

Что за всадники Апокалипсиса?
Это была идея Войдмана. Но я согласился. Вопрос о том, действительно ли они Всадники или же это помешательство не имеет однозначного ответа.

Почему умер Гена?

Метагейм. Необходимость вывести из игры. К сожалению, после этого окончательно пропала возможность игры в две группы и задания.

Что за тип в закрытой зоне?
Оставленный там и считавшийся мертвым ученый, немного свихнувшийся, научившийся управлять зомби.

Почему модуль оказался близок к завершению?
Все "земные" ветки исчерпали себя. Остались лишь Всадники, коорые должны собраться в своем Сосредоточии. И ветка с Ирой, которая шла все медленнее, да плюс Ира тоже особых инициатив не появляла. Была мысль сделать отдельный модуль по всадникам, но из игравших сейчас проявил желание только Войдман.

Почему умер Верминов?
Неудачное поведение в бою, очень неудачные кубики, плюс это стало решающим сюрпризом и поворотом сюжета, после которого я понял, что модуль совсем-совсем завершается - Всадников осталось двое.

Что делал агент на базе?
Вербовал Иру. И передавал управление всего и вся отделу при президенте. Так что подполковник очень вовремя умер.

Ира - что будет дальше?
Опасения агента, по которым он предполагал, что Всадники его придут убивать, не подтвердились - им уже было на него глубоко наплевать. Но вербовка Иры таки состоялась. Куда ей было деваться? - к обычной жизни уже не вернешься. Так она и застряла на службе Родине. А удастся ли ей отомстить за смерть Джейсона? А кому только теперь мстить? Подполковник мертв, врач, работавший над вакциной, - пешка. Священники мертвы. Только если поверить словам агента и мстить самой Смерти? Но это уже совсем другая история.

Организации в Москве
Осталось лишь две организации по контролю за суперами. Отдел в управделами для серьезных случаев и вербовки суперов и особый отдел полиции под управлением Лаврова. Есть надежда, что функционировать он будет лучше, чем под начальством покойного ныне друга покойного ныне Максима Ивановича

Всадники
Несут ли они Апокалипсис? Время покажет. Но плоды их работы уже видны. В модуле на момент его завершения еще май 2014. А на дворе заканчивается сентябрь. И за это было столько смертей и такая жестокая война на Украине, что впору опасаться начала третьей мировой. И тогда появятся и Мор, и Голод.
Или же нет никаких Всадников, и это просто два супера с отклонениями и с возможностью телепортации по всему миру.

Будет ли модуль про Всадников?
Подумаем. Сейчас я не готов. Время Манчкина (ссылка).

Общие впечатления

Это было реально круто! Офигительный модуль! Вы все молодцы! Я создал мир, а вы наполнили его жизнью. И вначале, пока вас было много, это вообще был полный улет, как все скоординировать, чтобы никто не оказался обделен.

Я не буду разбирать подробно и сравнивать ваших персонажей, чтобы не обидеть никого. Потому что в празднике участвовали все, кто больше, кто меньше. Жалко было, что пару человек пришлось выводить - это немного негативно повлияло на сюжет.

В общем, всем огромное спасибо за участие. Было супер!

Середина сентября, последние теплые деньки на базе Европа. Тренировочный полигон на территории базы, собранный как из конструктора из массивных деревянных ящиков, засыпанных песком. Многострадальные ящики уже в нескольких местах прошиты пулями, залатаны, местами перекрашены. Тут проходят тренировки по боевому слаживанию оперативных групп. Все ХСОМовцы вояки с опытом, за какой конец оружия держаться и как врагов убивать знают отлично, но места прошлой службы ребят раскиданы по всему земному шару. Разнятся условные знаки, организация и комплектация отделений. Да что там, даже английский для многих не родной. Потому каждое утро, пока бойцы занимаются ОФП, обслуживающий персонал тасует туда-сюда тяжелые ящики с песком да прячет под ними выскакивающие мишени с нарисованными на них сектоидами.

Вот и сегодня, типовая задачка на штурм условной летающей тарелки (ее роль играет кирпичная коробка, внутренние помещения которой перестраивают каждый раз). Тарелка приземлилась с целью похищения людей - значит внутри могут находиться живые гражданские. Тарелка свою задачу выполнила, значит время до взлета ограниченно. Ограниченно оно желанием левой пятки инструктора, который в любой момент может нажать на сирену и возвестить и провале операции. Задача простая - войти в тарелку, уничтожить пришельцев, освободить гражданских. При убийстве "пилота" - мишени сектоида с нарисованным на ней пропеллером - взлет отменяется и можно не спеша продолжать зачистку.

Мишени ответный огонь не ведут, но к каждой пристроен таймер. Если мишень не уничтожается за 6 секунд (согласно аналитикам, это среднее время, которое требуется сектоиду для открытия прицельного огня), то команда получает штрафное очко. Если при этом рядом с мишенью находится условный гражданский - два штрафных очка, если по ошибке уничтожается "гражданский" - два штрафных очка.

Задание должно выполнятся без штрафов, иначе за каждое очко злобный инструктор заставит сделать по тридцать отжиманий, а особо "отличившихся" уже неделю грозится отправит в наряд на кухню.

Карта - ссылка
Светло-серое - легкие укрытия, примерно по пояс оперативнику. Попадания по "сектоидам" в таких идут с -2.
Темно-серое - полные укрытия, стены, или просто высокие, выше человеческого роста, препятствия. Если "сектоид" прячется за таким, по нему стрельба с -4

В принципе, они знали на что шли, зачем пробивались через Андердарк, теряли товарищей. Знали, но все равно где-то в глубине души Клинок надеялся, что обойдется. Дракон улетит куда-то еще, ороги да гоблины, как обычно, будут воевать друг с другом, а великаны пошумят да успокоятся. Нет, конечно Клинок не был трусом, но и безумным, жаждущим крови берсерком он не был, да и бой в городе - это всегда множество погибших невинных людей. Сейчас многие из них смотрят с надеждой на героев, а кто из них останется на ногах через пару часов?

Друзья говорили перед боем добрые слова, а у Джозефа словно голос пропал. Только похлопал по плечу Тайвина да кивнул Сетте. И улыбнулся, чего правда никто не увидел. Верный Горацио остался в Кулдаре, потому что глупее паладина в Андердарке может быть только паладин на коне. Но в Гавани нашелся неплохой боевой конь, так что в бой Клинок шел привычно верхом. Как и положено рыцарю вообще и паладину Торма в частности.

Бой слился кровавой груговертью. Тяжелая дубовая ланса быстро сломалась, успев сослужить хорошую службу, теперь Клинок орудовал двуручником. Конь, с оббитой сталью попоной влетел в толпу орогов, несколькими ударами меча Клинок расчистил пространство вокруг себя, осмотрелся. Рядом скакали уродливые твари, стараясь держаться в стороне, подальше от жуткого рыцаря с маской смерти на шлеме и демоническим мечом, выставляли вперед копья, пытались стрелять из луков. А в стороне великаны разбрасывали защитников Гавани и смеялись, чувствуя себя неуязвимыми.

- То-о-орм! - Заорал Клинок и пришпорил коня.

Ороги, только того и ждавшие сбились в кучу, ощетинились копьями, но громадный боевой конь, несущий на себе доспехи и немаленького паладина, просто перепрыгнул через передние линии врагов.

- То-о-орм! Сме-е-ерть!

Удар меча сносит сразу нескольких орогов. Конь грудью сбивает с ног щитоносца.

- А-а-а! - Клинок уже кричит что-то нечленораздельное и крутит двуручником, словно это нож бабочка, который можно спрятать в кармане. Падает знамя орогов, срубленное вместе с головой знаменосца, рукой и верхушкой щита.

- Иди сюда, чудовище!

Клинок вылетает на свободное пространство. Рядом с великанами пусто, даже ороги не рискуют близко подходить к опасным союзникам. Монстр поворачивает голову.

Снег. Кровь. Трупы людей и орогов. Что-то горит в стороне. Черный жирный дым стелиться по земле. Великан насмешливо смотрит, на гарцующего всадника.

- Торм, направь мой клинок, - шепчет Джозеф.

Паландин несется на великана, тот заносит ногу, чтобы одним пинком сбить всадника вместе с конем. В последний момент, Клинок направляет коня в сторону, пригибается, проскакивает под ударом. Двуручник вспыхивает на солнце размазанной золотисто-стальной полосой.

- У-а-а-а! - ревет великан, падает в снег, держась за разрубленную ногу.

- А-а-а! - кричит Клинок, разворачивая коня, несется к падающему колоссу.

Раз за разом падает меч. Великан пытается отбиваться. Бесполезно. Пытается закрыться, но клинок находит куда ударить. Пытается ползти, но смерть настигает его.

Не прошло и минуты, а один из великанов мертв, изрублен на куски, а покрытые кровью с головы до ног конь и его всадник, уже несутся дальше.

- Ещё раз скажешь что-нибудь подобное - по шарам получишь, - С необычно серьёзным лицом ответила воровка в ответ на заявление Тайвина, а затем похлопала его по голове своей ладошкой, - Ты тоже особо никуда не суйся, усёк? И когда увидишь во вражеском построении полукруг с телами - ты знаешь, где меня искать. Отправим этих всех по домам, а там и с драконом разберёмся.
Следующим она направилась к паладину, который так и не показал своего лица никому. Хотелось бы думать, что она не увидит это лицо, когда будет снимать шлем с неподвижно лежащего тела... Похоже, воровка привязалась к товарищам. Хоть и осталось их совсем мало. Где сосредоточенный Айтор? Улыбчивый Ори, с которым они весело поболтали в первый день встречи, и который по горячности и спешке зарубил огра... Или великана? Не вспомнить. Только помнится, он тогда головой мучался... Молчаливый Элисион, которому она исполнила похоронную. Хорошо махал своей глефой, засранец этакий - но не спасло. Странные Алек и Дэвил-Дестр в одном лице, которые могли навалять голыми руками кому угодно - что один, что второй, что оба. Корхал, тоже совсем молодой парень был, она его помнила совсем ещё слабым магом, но до того как потеряться в Андердарке он стал настоящим архимагом. И Рикард... Вот уж к кому она привязалась. Как тут не вспомнить тот момент, когда она пыталась спереть деньги после первого боя, а следопыт её осадил. Она ему ещё тогда хотела нож в спину загнать, но побоялась.
- В общем, это. Я тебя расколдовала, значит ты мой, со всеми своими потрошками. Поэтому даже не смей где-нибудь помяться или пораниться, усёк? И потрошки тоже не растеряй, - Стукнув паладина кулаком в нагрудную пластину Сетте усмехнулась, - Нашинкуй их там на мясную стружку во имя Торма.
Кивнув Клинку, воровка отошла в сторону и деловито осмотрела себя. Две перевязи с метательными кинжалами на груди, готовые по одному мановению маленькой ладошки оказаться промеж чьих-нибудь раскосых глазок. С коротким мечом она рассталась, но у неё было теперь две сабли, с которыми она устроит там самый адский ад. Такой, что дьяволы посмотрят снизу и изумятся тому, что может сделать одна маленькая злая девчушка.
- Пап, мам. Я знаю, вы смотрите на меня. Не сверху - таких. как мы, туда не пускают. Да мне и не жалко. Там было-бы слишком скучно, наверное. В общем... Не хочется говорить, но вы там накройте пир. Позовите ещё родных, что я не видела. Если мне не повезёт, то я знатно перекушу вместе с вами. А если повезёт - тогда закажу собственную статую. А вы полюбуетесь на то, какая у вас дочка, - Сетте достала один из кинжалов и, сделав надрез на ладони. два раза провела им сверху-вниз через глаза, нарисовав две вертикальные линии. Присоеденилась к остальному ополчению, встав в первом ряду и спокойно улыбаясь надвигающимся волнам врагов.
- Кит, келе их цери-тут фэки! Сетте Карихана иш!* - Обнажив обе сабли и вскинув их в воздух, тифлинг издала боевой клич и рванула вперёд...

... - И валяйся тама!** - Воровка кубарем скатилась с одного из великанов, которому секундой раньше перерезала горло. Да, эта сволочь была высокой, и просто так до неё было не добраться - но это значило лишь то, что пришлось сначала забраться ему на плечи, взбежав по дубинке. Честно, она такие придурки нерасторопные, что она даже пива бы успела попить, наблюдая сверху за тем, как идут дела у остальных. Но, к сожалению, надо было спешить и ронять здоровил дальше. Кому-то - подрезать сухожилия на ногах, чтобы тот придавил пару-тройку суетящихся гоблинов (ох, этот сочный "чавк" будет преследовать её во сне, доводя до экстаза!), кому-то - рубануть под локтём. чтобы дубина опустилась и пропахала землю (заодно врезав по неудачникам, которые гнались за Сетте мгновением и думали, что её уже схватили. Придурки мятоголовые!). Ну и... резать-резать-резать. Маленькая воровка танцевала свой сольный танец с саблями, двигаясь среди воинства, выныривая то тут, то там, и убивая-убивая-убивая. Промелькнула шальная мысль, что надо будет после боя помериться тем, кто больше убил, но она уже сбилась со счёта. Да и некогда. Резать-резать-резать!

Разумеется, никакой докладной на неизвестного шутника Поляков не писал - хоть здесь и Европа, на банального свода неписаных правил, вбитого в его голову еще на срочной службе в России, он старался не нарушать. Согласно ему, стучать начальству на кого-то конкретно было "западло" - в конце концов, все люди, и свой грешок против устава может быть у каждого. С другой стороны, с тем как фиксировались тренировки личного состава Х-СОМа, не заметить подобной "подляны" было невозможно, а офицеры, контролирующие внутренний порядок, в российской армии не служили - так что "виновник торжества" получил по сусалам и без непосредственного участия Полякова. Больше его никто не видел, что неудивительно, особенно в свете озвученной штурмовиком угрозы при встрече "выкрасить его яйца в те же сине-красные полоски без использования краски".

С другой стороны, у Полякова было все в порядке и с чувством юмора, так что обнаружив на щите перечеркнутую голову пришельца, только ухмыльнулся и бросил по-русски "ничему людей жизнь не учит". К шуточкам по поводу его "боевых подвигов" нужно было просто привыкнуть, как к чему-то, с чем бессмысленно бороться. Притом постараться максимально использовать свою новообретенную славу, особенно в общении с женской частью персонала базы.

***

Эпопею с приземлением довольно метко можно было описать традиционным русским оборотом "на букву "Ха", только не хорошая." Не сказать, что это был первый случай в его практике, когда "гостей" встречали горячими "подарками", но в этот раз ему досталось достаточно серьезно. Конечно, Поляков знал, что нужно делать, когда так сильно болтает - всеми силами беречь голову, чтобы не отхватить сотрясения до контакта с врагом. Однако в этот раз увесистый "Пэ" расстроил его планы. От очередного качка тяжелый ствол припечатал его по голове, вызвав кратковременную контузию. Поляков еще не успел восстановить координацию, когда пришел черед покидать "Рейнджер" - или быть застигнутым внутри. Слегка пошатываясь, штурмовик ринулся е выходу, надеясь, что еще несколько секунд передышки позволят ему прийти в себя после удара.

Выдержки из рапорта Вартапетяна А.Е.

Локация и время боестолкновения: Швеция, 07.17 местного времени .
Длительность боестолкновения: 1-2 минуты
Силы сторон:
Х-СОМ: 13 бойцов, танкетка;
Пришельцы: 16 бойцов типа «Серый человечек», 1 боец типа «Здоровяк», предположительно – командир. Вооружение – ручное, неизвестного типа, предположительно – плазменное, минимум двух видов («пистолет» и «карабин»).

Результат: полная победа.
Потери: погибших нет, несколько легких ранений, уничтоженная танкетка.
Ход боестолкновения:
После высадки отряд был атакован из засады пятью противниками вида «Серый человечек» (далее – рядовые). Благодаря значительному численному преимуществу, нападающие легко уничтожены ответным огнем.

Отдельно следует отметить решительный поступок Полякова С., уничтожившего противника в рукопашном бою. К сожалению, необходимость в подобных действиях возникла в результате грубой тактической ошибки: боец с гранатометом оказался на фланге без прикрытия стрелков.

Далее отряд выдвинулся в сторону расположения противника. Группа в составе Обухова С., Полякова С., Тимеле А., Цезаря предприняла фланговый маневр. Группировка противника численностью 10-12 единиц была обнаружена на центральной поляне лагеря лесорубов, в процессе отступления. Чтобы не дать противнику скрыться либо занять позиции для обороны, мною был отдан приказ к атаке.

Последовавший огневой контакт показал некоторое превосходство огневой мощи отряда Х-СОМ над противником, как в поражающей силе, так и в точности, а также низкую живучесть рядовых пришельцев. Существенным исключением стал противник типа «Здоровяк», продолжавший вести огонь, несмотря на множественные попадания из тяжелого вооружения. Также, по неподтвержденным данным, «Здоровяк» частично излечил полученные ранения, использовав контейнер неизвестного содержания, предварительно размещенный пришельцами на поле боя. Концентрированным огнем все пришельцы, включая «Здоровяка» были уничтожены.

Касательно бойцов, участвовавших в боестолкновении, должен отметить следующее:

Поляков С. – решительные и тактически-грамотные действия, рекомендую к назначению взводным.

Шин К. – высокая боевая эффективность, четкое исполнение команд и уместная собственная инициатива (обходной маневр с уничтожением двух пришельцев). Рекомендую к поощрению.

Даган Р. – отличная реакция и крайне высокая боевая эффективность на коротких дистанциях. Недостаток взаимодействия с членами отряда и склонность к рискованным лобовым атакам.

Обухов С. – эффективно действовал как рядовой оперативник, однако пренебрег управлением порученным ему взводом, что снизило общую эффективность отряда.

Мюллер П. – боевая эффективность танкетки существенно превзошла ожидания, однако сам боец морально не стоек: склонен к мелким дисциплинарным нарушениям и может терять голову в бою. Предположительная причина – недостаток армейской подготовки и склонность считать себя самым умным на основании гражданских знаний.

Действия остальных бойцов были адекватны ситуации и не требуют дополнительного разбора.

Warning, we are under attack.

Прочитайте, и сообщите тем, кого вы знаете.

Только что мы вновь подверглись атаке от ололоши. Два скрипта были выброшены в чат и в обсуждение DM Tribune - на данный момент я рекомендую не заходить ни туда, ни туда.

Скрипты собирают информацию о почте пользователей. По этому сайту ссылка в файле data.txt можно просмотреть уже внушительный список жертв.

Если вы обнаружили, что вы потеряли контроль над своим аккаунтом, вам необходимо сделать следующее: пройдите на сайт dispostable.com . В строке выбора почты введите свой 'новый' почтовый ящик. Собственно, он такой же, как вас старый, только с @dispostable.com в конце вместо прошлого хостинга. Там находится сообщение о вашем новом пароле. Используйте его, чтобы вновь зайти на ДМ, после чего вам нужно вернуть свой старый почтовый адрес и, используя новый пароль, восстановить старый.

Будьте внимательны! Необходимо менять почту на старую до того, как вы будете возвращать свой старый пароль, иначе пароль уйдет на левую почту. Также, поскольку левый ящик находится в открытом доступе, вернув контроль над аккаунтом (или в случае, если старый пароль все-таки улетел туда) вы можете удалить все сообщения с паролями оттуда.

UPD: Ололоша сделал коммент к этому посту, так что существуют все шансы, что мой список отплюсованных постов также заражен скриптом. Не рекомендую его просматривать также, хотя это одно из менее посещаемых мест.

- П"деть команды не было! - огрызнулся Аматуни на подколку Мюллера.
- Чего разлегся? Продолбал матчасть и не знаешь, чем заняться? Так сбегай до Полякова, ему мед.помощь не помешает.

Нарычав на полу-гражданского, Вартапетян повернулся в сторону здоровяка-пришельца и дал очередь по его желтому пятну. И на этот раз пуля попала именно туда, куда надо.

Юность. Юнкерское училище. Летние вакации, проведенные в отцовском имении.
Черноволосая красавица-украинка Оксана Пересыпко. Ночи полные страстной любви.
"-Ты такая... чудесная и необыкновенная! Как может быть в мире такое счастие?
-Потому, что я ведьма, коханый! Приворожила тебя!"
Смех, лобызания.
Старик-отец, человек-скала, жёсткий и властный.
"-Думать не смей, Алексашка! Жениться! И на ком? Чтобы духу..."
"-Оксана... Отец не велит, грозит без наследства оставить. Плевать, черт побери! Убежим!
-Не кручинься, коханый. Все образуется, вот увидишь. Я излажу, как надо, и наследство твое при тебе будет..."
Недуг отца, не хворавшего обычно даже простудой. Скоропостижная смерть.
"-Я. Да, не шутила никогда. Да, наколдовала. Ради тебя и меня. Теперь мы можем быть вместе. Всегда."
Гнев. Удары.
"-За что? За любовь мою?"
Веревка.
"-Проклинаю тебя! Слышишь? Проклинаю тебя, и весь род твой во веке!"
День, холодный и промозглый. Серый. Такой же, как давеча случился. Скрип березы. Стройное тело на веревке болтается – изящные ступни до земли четыре пяди не достают. Молодой священник бормочет "Господипомилуй, господипомилуй, господипом-и-и-и-и-луй!"
Слезы по щекам катятся.
Одинокая могилка за кладбищенской оградой.
А жизнь жить надо...

Александр Андреевич расплатился сполна за всё, что услужливо сохранила память. А уж как именно - то осталось между ним, вернувшейся из мертвых Оксаной, и неторопливым временем. Проклятье свершилось, пожрав весь род Сизовых, а вместе с ним и тех, кто имел несчастье оказаться в эти злополучные дни поблизости.


***


В ту ночь жители Сосновки спали плохо. Была страшная буря, с ливнем, какого люди не видали со времен Потопа, и ветром, вырывающим с корнем деревья и норовящим содрать крыши со стропил. Те, кто осмеливался выйти на двор, видели яркое бледно-зеленое зарево над лесом в той стороне, где находилась барская усадьба, разглядеть которое не мешала даже сплошная стена дождя. Многие, крестясь, божились, что в завываниях ветра им чудился торжествующий женский смех. Наутро идти к усадьбе никто не осмелился.

Спустя неделю деревню посетил отряд продразверстки при пехотной полуроте и пулемете, а с ним еще и кавалерийский взвод, посланный на поиски контры, подло атаковавшей отряд товарища Балодиса. Красных радушно встретил товарищ Переплюев, и о чем-то долго беседовал с командиром сводной группы. Результатом беседы стала активная продразверстка и поиски контры, сопровождаемые рукоприкладством и насилием. Крестьяне похватались за подаренное оружие, и пошла потеха.
После первых потерь красные просто осатанели, и взялись за дело всерьез. Кровь хлынула рекой, спалили несколько дворов. Сопротивлявшихся перебили всех. Тех, кто сдавался. рубили шашками и забивали прикладами. Да и совсем не оказывавшим сопротивления перепало немало, а уж что творили с бабами – вслух говорить не хочется.
Умаявшись от трудов праведных, красные решили встать на ночлег, однако, оставаться в пропахшей смертью деревне охотников не нашлось. Решили встать на квартиры в барском доме. Ушли, оставив выживших селян оплакивать свое горе. Обещались вернуться наутро.
Но почему-то ни один не вернулся.
Никто из сосновцев остаться на родном пепелище не осмелился – кто подался до родных, кто в уезд, а кто и вовсе куда глаза глядят. Главное – подальше.
Новый отряд красных, посланный на поиски первого, обнаружил на месте процветающего и богатого поселения полусожженный огрызок, город-призрак без единой живой души, недобро щурящийся подслеповатыми окнами. Брать здесь было уже решительно нечего, и красные ушли восвояси.
Постепенно, год за годом, лес все плотнее смыкался вокруг брошенной деревни и забытой усадьбы – расползшиеся по округе жители Сосновки разнесли об этих местах такую молву, что соваться туда ни у кого желания не было. А потом люди и вовсе забыли, что был такой барин, такая Сосновка и такая история.
Шли годы, страна менялась, а покой этих мест так никто и не тревожил. До поры. А вот однажды…
Впрочем, как говорится в таких случаях, это совсем другая история.

Поляков едва успел затаиться и приглушить дыхание, как в поле зрения появился первый враг. Словно какой-то сказочный гномик, он выпрыгнул из кустов всего в двух шагах от Сергея, смешно водя из стороны в сторону миниатюрным пистолетом. Щуплое серое тельце, непропорционально большая голова, неуклюжие движения - ничего не говорило о том, что перед Поляковым тренированный боец. Однако, когда из его "игрушки" вырвался сгусток зеленого огня, на ходу испепеляющий мелкие ветки окружавших кустов, Сергей вновь стал серьезен. Боец или нет, но этот кусок серого вещества был вооружен, притом очень опасным оружием. А значит, его нужно было устранить.

Проблема заключалась в расстоянии. Пришельцу удалось подобраться очень близко к спецназовцу, и любая попытка открыть огонь из "Бульдога" была не менее опасна для самого оперативника, чем для врага. Доставать из кобуры "Desert Eagle" уже не было времени, и поэтому Сергей сделал первое, что пришло ему в голову. А именно - рывком вскочил на ноги, в два прыжка достиг опешившего от подобной наглости пришельца (еще бы - бугай в штурмовом панцире и с баллистическим щитом - это вам не серый гномик). А затем, вложив в удар всю инерцию движения, смачно врезал кромкой щита прямо в раздутую голову. Такой удар, примененный к человеку, гарантированно ломал нос и гарантировано приводил реципиента в небоеспособность на ближайшие несколько часов, а то и дней.

Да! Да-да-да-да-да! Вот оно снова, азарт перед боем, адреналин. Новый враг, неизвестный враг. Хитрый, подлый и коварный. Наверняка отлично подготовленный и вооруженный. Достойный враг. Как не крути, а жизнь в Бразилии была пресновата, никаких тебе ежедневных перестрелок с обкуренными отморозками из фавелл. Чаще каких-то шишек надо сопровождать, или на очередном слете йунных талантов головой кирпичи бить. Единственное что зацепило в Бразилии - это музыка. Французы так не умеют, негры тем более.

Жан поднялся по трапу Рейнджера, вставляя в уши наушники-вкладыши. Картинным жестом надел шляпу, кивнул с важным видом Цезарю, будто знал что-то такое что тот никому не хочет говорить, хлопнул по плечу Seregu Обухова и свалился в свое кресло. Напротив сидела Рахель - единственная женщина в отряде. Что у них тут служит боевая еврейка Жан знал, даже видел ее пару раз на тренировках, но все как-то не было повода пообщаться.

Когда острый взгляд черных глаз дошел до него, Жан подмигнул, щедро на все тридцать оставшихся зубов оскалился и протянул Рахель один из наушников, в котором хриплый женский голос пел что-то про воспоминания.

ссылка

Веминов вылупился вниз, упершись лапами о коленки, открыв рот и часто моргая. Внизу у дверей церкви, на месте голосистого паренька, что приходился родичем Генке, образовалось какое-то чудище… чудо-юдище…
Крыс переросток опять почувствовал, как шерсть на загривке его приходит в движение… Он уже готов был ужаснуться, перепугаться и напрудить большую лужу прям себе в старые трикошки. Но, нет… Страх что-то так и не сумел как следует взять его. Возможно, все ужасы последних дней возымели такое действие, или еще что-то. Так или иначе, вместо воплей и визгов, Вермин вдруг зашёлся в приступе истерического хриплого хохота.
- Ой, мля, не могу…. Чё за нахер?! Видали? Не-не.. млять, видали?!... Семейка.. Семейка этих… Как их там?! Адамсонов! Твою ж, мать…
Стоя на краю крыши, бомж хлопал себя по бокам, каркал и брызгал жёлтой слюной.
- Чёрная йети и брат её красная выхухоль… - сквозь смех прохрипел он -… И вампир еще на своём вампирском лопочет… Ну ваще, мля. Кунсткамера отдыхает…

Видимо чудо-таблетки имели побочный эффект.

Это невозможно описать. То, что приходит на смену боли. То, что встречает тебя, когда ты пересекаешь тонкую грань, отделяющую тех, кто "еще", от тех, кто "уже". Зыбкое межвременье, чуждое и одновременно... родное. Пустота, в которой нельзя понять, где кончаешься "ты" и начинается "оно". Где невозможно сойти с ума, потому что само понятие "ум" бессмысленно. Возможно, для кого-то это - путь, который ведет к окончательному финалу. Возможно, именно здесь заканчивается дорога всех, кто переступает черту. Никто из них не вернулся, чтобы рассказать об этом.

Но Фисту... Фисту это удалось. Когда его разум уже погружался в липкое, обволакивающее безвременье... Что-то не дало ему раствориться. Сжало его в комок, заставило дергаться, пытаться как-то вырваться... А затем - потянуло... Не "вниз", и не "наверх" - он просто почувствовал, как жадные щупальца того, что можно было назвать "смертью" медленно, дюйм за дюймом выпускают добычу. А дальше был полет. Полет без направления - просто ощущение головокружительной скорости, от которой в мире живых все окружавшее давно бы растворилось в бесконечной круговерти. Круговерти, которая закончилась страшным ударом.

Через некоторое время пустота стала меняться. В ней появились... пятна. Пятна, которые постепенно обретали очертания. Но когда они, наконец, проявились полностью, Фисту захотелось вновь исчезнуть. На него смотрело белое, залитое искусственным светом... собственное лицо. Вернее, когда-то его можно было назвать лицом. Сейчас оно превратилось в маску смерти. В уродливую пародию на симметрию человеческого тела - спокойная, безмятежная левая половина... и кровавое месиво на месте правой. На месте глаза зиял черный кратер пулевого ранения, кости глазницы были раскрошены ударом, а нижняя половина лица полупровалена и покрыта коркой запекшейся крови. Тело было накрыто белой простыней, но Фист откуда-то знал, что он там увидит. Шесть дырок от пуль. Шесть тайников, в каждом из которых лежал свинцовый клад. Если его еще не вскрывали, то пули так и оставались внутри. Шесть... ах нет, семь пуль. Седьмая осталась в голове, задержанная упрочнившимися костями черепа.

Фист, или тот, кем он теперь стал, долго смотрел на самого себя. Он не знал, сколько прошло времени. Не знал даже, стоял он или сидел. Он вообще не ощущал своего тела. Но, в отличие от "смерти", он прекрасно понимал свою отделенность от остального мира. Он мог двигаться - просто подумав о том, чтобы передвинуться. Он не мог коснуться ничего. Но знал, что сможет пройти в мельчайшие щели - он просто знал это. Но со всем этим знанием он просто смотрел на самого себя. Смотрел безотрывно, ни о чем не размышляя.

Неизвестно, что прервало его созерцание. Может, мельчайшее движение, выдавшее жизнь, еще теплившуюся в практически убитом теле? А может, это лишь показалось ему? Так или иначе, но спокойствие было прервано. И на его место пришла ненависть.

Совсем не та, что заливала глаза кровавым туманом и позволяла не обращать внимания на пули в груди. Это была ненависть абсолютная. Бравшая начало в том, что составляло саму суть его нового существования - в его кошмарной не-жизни. В том отчаянии, что заливало душу при мысли о том, что мир, столь живой и яркий даже в черно-белом помещении морга, теперь закрыт для него. Что ему никогда не ощутить даже резкого запаха формалина и медицинского спирта. Никогда не почувствовать даже холода мертвого тела. Просто потому, что у него самого своего тела нет.

Теперь Фист, если бы задумывался об этом, смог бы понять чувства "зомбей" из ужастиков. Той иррациональной ненависти к живым, которую демонстрировали они. Но в его случае она была особо чистой - как "белый", вынутый из кармана мажора, по сравнению с "бурым", которым ширялись бомжи.

Желая хоть как-то выплеснуть свою ненависть, Фист рванулся вверх. Он жаждал удариться головой об потолок, но не дождался - вместо этого он прошел сквозь два этажа и крышу здания, завывая на разные голоса. Чтобы с удивлением обнаружить, что у него действительно сохранился голос. Строго говоря, говорил не он - его голос плетался в шум, создаваемый окружением - ветром, свистевшим в ветках и окнах, шумом большого города, тоскливым криком пролетающей птицы... Он парил над городом, и город был его голосом!

Взлетев над Москвой, Фист обратил взор на то, чего не видел уже довольно давно - звездное небо. Не ту россыпь звездочек, что регулярно висит в небе над большими городами. Настоящее звездное небо, похожее на поле, усыпанное самоцветами. Бесконечное. Безбрежное. Необъятное.

И здесь, в бездонном небе, безысходность стала отступать. Ненависть, терзавшая его, из всепоглощающей кристаллизовалась в опорную. Он уже не ненавидел всех живых лишь за то, что они живы - или, по крайней мере, не позволял этому контролировать себя. Но ненависть по отношению к тем, кто довел его до этого - гадким военным, идиотам-ментам, паскудному Верминову - стала его хребтом. Словно скелет, она держала на себе его бестелесное "Я". И именно она дала ему цель для его "не-жизни". Месть. Он отомстит всем и каждому. Сначала одним, затем другим. Он отомстит им всем, а затем... а затем будет видно. И Рита. Он должен найти ее. Убедиться, что с ней все в порядке. Только так.

Из высшей точки полета Фист спикировал вниз. Он помнил, где жила Рита. Он стремился туда.

Отбросив потерявшего сознание капитана, Фист медленно развернулся в сторону автоматчиков. Привыкший внушать страх даже в повседневной жизни, сейчас он казался воплощением первобытного ужаса. Кровь - чужая, но в большей степени своя, струящаяся из многочисленных ран - покрывала почти каждый сантиметр его тела. В его теле уже было слишком много свинца, но Фист не ощущал этого - что-то внутри него полностью подавило боль. Лицо, искаженное яростью, с налитыми кровью глазами и злобно оскаленным ртом, напоминало маску бога войны. Взгляд, исполненный ненависти ко всему живому, скользил в поисках врага, словно лазерный прицел. Найдя тех, кого еще можно было свалить, Фист сделал в их сторону первый шаг. И столь ужасен был его вид, что даже вооруженные автоматами не смогли совладать со страхом.

В ужасе пятясь назад, они открыли шквальный огонь, поливая кабинет бесконечными очередями без намека на прицеливание. Казалось, еще немного - и в магазинах "калашей" закончатся патроны, оставляя стрелков беззащитными. Но, как это нередко бывает в фильмах, шальная пуля оказалась куда продуктивнее прицельной очереди. Полет одной-единственной из них, в реальности занявший долю секунды, растянулся для Фиста бесконечно надолго.

Словно в замедленной съемке, бывший гопник увидел, как из облачка пороховых газов вылетает кусочек свинца размером с полмизинца. Как издевательски медленно он преодолевает жалкие полдюжины метров, разделявшие стрелка и цель. Как он дьявольски точно входит в его глазницу, расплескивая в черепе чашу чистейшей боли.

Фист уже не почувствовал, как упал на пол. Не чувствовал, как судорожно загребал пальцами выцветший линолеум в кабинете майора. В океане боли, куда его на краткий миг отправила шальная пуля, не было места ничему постороннему. Кроме одного - лица Риты, которое он в последний миг увидел перед собой, словно живое. Напрягая последние силы, еще оставшиеся в стремительно умирающем теле, Сергей Васильевич Поляков прохрипел, обращаясь к единственной, ради кого он был готов умереть:

- Пр..рости....

Верминов мысленно выругался сам на себя, за то, что назвался таким идиотским именем… Ляпнул, что первое в башку пришло. И откуда только?!
Впрочем, начальнику, похоже, было абсолютно фиолетово, как там его звать величать. У него, у капитана, интерес был в чём-то другом… Хммм…
Вампир?! Так-так.. так.

Верминов прищурился, сверкнул глазками, выдохнул как-то так, стараясь сосредоточиться. Тут главное не завраться… вернее, врать правильно надо, да.
- Вампир?!..Эээ, знаю, знаю.. – запищал голосом полным ужаса, закивал башкой, после чего перешёл на шёпот -… Это Кроу! Кроу – вампир…
Губы бедняги бомжа затряслись, задрожали, будто бы он собирался вот-вот разрыдаться, воспалённые зенки вылупились на Лаврова, ища сопереживания и поддержки. Он перекрестился еще разок… чего уж там, лишним не будет.

- Он мне угрожал… бил… обещал, что высосет меня без остатка… ыыы… - всхлипнув, Верминов покачал головой и опустил глаза в пол, будто бы стыдясь своей слабости -… Он и вас хотел выпить, начальник, тебя и сержанта твоего бедного… Да. На силу я отговорил, кое-как. Он тогда заставил меня вас потрогать обоих… - всхлипывания усилились, бомж поднял лапы к морде -… А у меня, у меня-то чума… Вот, гляди, что со мной сделалось..
Верминов протянул вперед свои когтистые чуть лохматые лапы, выставляя на обозрение жуткие пульсирующие нарывы и язвы.

- После маршрутки этой проклятой… - предвосхищая лишний вопрос, продолжил бедняга рассказ -… Всё там, всё там и случилось.
Дальше он откровенно, лишь с небольшими поправками, выложил полицейскому всю историю. Начиная с того, как он совершенно случайно, роясь в урне, нашёл два билета на треклятый фестиваль молодёжной музыки, и решил на свою беду ими воспользоваться… Что он не человек штоли?! Хоть и бездомный, а всё равно ж жизни то хочется, начальник, человеческой, понимаешь… Как у людей! И как от чистого сердца подарил второй билет знакомому своему, молодому неформалу, Кроу, которого хорошим парнем считал, до того момента, как он вампиром оборотился. Дальше про маршрутку, про молнии, про страшную говорящую птицу, про шерсть на лице, про летающую девку и летающий же обгоревший труп… Про стаю крыс!..

В этом моменте Верминов , до этого как-то позабывший за всей этой болью и страхами, о своих маленький серых друзьях, бросил мысленный клич по округе, проверяя есть ли кто рядом… Должны быть, должны.. где люди там и они. Мы, мы, в смысле.

Продолжив рассказ сразу с того места, где Кроу силой заставил его ехать сдаваться каким-то бандитам, Верминов поведал, что там сложилась какая-то непонятная ситуация и в них почему-то стали стрелять. И что у него и одного молодого пацана, который тоже был в маршрутке до этого, просто не было никакого иного выбора, как сопротивляться. Видимо, Кроу, вампирюга страшный, и подстроил всё это… Хотел чтобы убили их всех, расстреляли. Отбились кое-как, но отбились. Парнишке тому сильно досталось. Вампир уехал на чёрном джипе… Но тут подъехала еще одна тачка, 21-ая Волга, и в ней сидели все другие попутчики из маршрутки. Верминов обрадовался, но зря, кто-то схватил его за мозги и засунул в багажник… Поехали куда-то. В дороге что-то жуткое начало твориться в машине. Мозгосос велел ему вылезти и убить того самого пацана, с которым они только, что еле спаслись от бандитов… Но он, Верминов, конечно же, не хотел этого делать, ведь он не убийца… да и вообще. Сопротивлялся как мог, кричал, плакал… Что-то ударило его в голову, залило красным, и всё…

- … И всё, товарищ капитан, дальше ничё не помню… Упал, очнулся, кровавая дымка, тьма!.. – скорчив жалостливую рожу, закончил Верминов и поднял влажный свой взор на стража закона.
Конечно, сознаваться в убийстве он вовсе не собирался… нашли лопуха. Но и валить его просто так на кого-то другого, например, на эту суку с пудовыми кулаками, что чуть не забила его, было бы сейчас глупо. Сперва надо понять до конца, что им известно мусорам, что же случилось там дальше, и как он оказался тут, под замком, сука… Под замком, но живой! Живой… хе-хехе…

Чуть не выдав себя какой-нибудь гнусной ухмылкой, бомж поспешил изобразить приступ кашля, после чего вновь поднял глаза на мента.
- А что тот парень-то? Ну молодой этот, а? Что с ним?!... – вопросил он, но тут увидев снова на лице капитана следы побоев, вспомнил про еще один из его вопросов и про ксивы.

- Ох, а кто тебя бил я ж не знаю… Откуда? Я-то…. Вот, держи документ свой… я его аккуратно хранил. И сержантский еще.. - качая башкой, он протянул менту корочки через прутья.

Время тянулось безумно долго. Секунды превращались в минуты, а затем и в часы неведомого ожидания. Предчувствия сменяли одно другое, сосредоточиться на чем-то было сложно. Глаза немного привыкли к темноте, и Рита смогла различить окружающую ее обстановку. Как часто бывало, когда ей было тяжело морально, в голову пришли слова... Оглядевшись и прощупав каждый сантиметр лежака, она нашла наполовину вывернутый болт. Обрадовавшись маленькой победе, Рита начала писать, точнее, выцарапывать на стене, словно по сердцу, стихи:

Пускай я знаю, это - ложь,
И сердце отзывается слезами.
Но встречи нашей сладостная дрожь
Мне сказки говорит коварными устами.

Да, мимолетен жизни блик,
Но каждый озаряет бесконечность.
И рвется из груди безмолвный крик,
Срываясь вниз, как в черную дыру, как в вечность.

Пусть я умру на следущем шагу
И знания мои окажутся пустыми.
Но в этот шаг, я знаю, я живу.
Костры в душе пока что не остыли.

Да, сумрак надвигается быстрей.
Но искорка мне дарит ливень света.
Одна улыбка в бесконечности ночей -
И разум отказался от ответа.

Пусть будет так же - россыпь лепестков
На белой коже, бархатной и нежной.
Не долог срок у сорванных цветков
И с каждым вздохом... разбивается... надежда.


Потом она тяжело опустилась на жесткое сидение "кровати". Вся жизнь, такая короткая и такая насыщенная, пронеслась перед ней словно в замедленном кино. Вдруг что-то заставило ее передернуть плечами и встать. Нельзя сдаваться. Папа бы не позволил. Ведь еще Наполеон говорил, что войска должны воевать на сытый желудок. Маргарита взяла кусок мяса и съела его медленно, наслаждаясь каждым кусочком. Пусть загнана в угол, но именно в этом состоянии зверь опаснее всего. Через некоторое время вновь появились мучители. Главный вредитель стал что-то говорить про эксперимент. Значит, опять укол? Рита ненавидела уколы.

- А у меня есть выбор? Знаете, когда разговариваю с вами, вся мораль и этические убеждения куда-то исчезают, не скажете, почему? И что это, вообще, за день победы?!

Максим Иванович тяжело вздохнул. Чумные монстры, мародеры и убийцы - это в порядке вещей, но стоит лишь немного покопаться в мозгах - и всё, ты враг номер один. Было бы в чём копаться...

Он повернулся, насколько позволяло кресло, в сторону гопника и посмотрел ему в глаза.
- Воля, говоришь? Да он сейчас на воле и суток не проживет, порешат. Но если ты настаиваешь...
Максим Иванович щелкнул пальцами.
- Багажник не заперт, забирай этого недоумка, но все его косяки - теперь на тебе.


Получатели: Верминов.


Получатели:

А Генка всё продолжал сидеть на заднем сидении Волги и тихонечко бояться. Ручку оторвал и сидит, не дыша даже. А что вы хотели, это тогда, в маршрутке, всё быстро произошло, подумать не успел, испугаться, хотя и тогда нано-кирпичей наложено было масса. А сейчас пассажиры во главе с пожилым водителем добровольно ехали к самым настоящим боевым действиям в проклятое для всех них место. Вспомнилась фраза Игоря, сказанная на днях: "Бро, мегановость - я походу стал супергероем!". Кто-кто, а Геннадий супергероем себя не считал, особенно сейчас. Герои не проваливаются в седушку автомобиля, когда недалеко от них убивают или калечат людей, причём неважно, плохие хороших или наоборот.

Луговой вообще не знал, кто там впереди участвует в перестрелке и прочей потасовке. Хаммер он ещё сперва разглядел, но внимания особого не придал, во всяком случае связь с инцидентом около той маршрутки не провёл, а потом он вовсе сжался, съёжился, зажмурился и всё, словно нет его. Правда глаза чесались от аллергии страшно, так что бревном бездыханным прикинуться не удалось. Но всего этого хватило, чтобы Гена надолго выпал из событий, даже сперва не расслышав слова Игоря о крысаке знакомом. Лишь потом, когда пассажиры Волги начали активно контактировать с Верминовым и Максим Иванович майору в ответ среди прочих бросил: "тот самый крысобомж из маршрутки", тогда учёный встрепенулся, заставляя себя прислушаться к происходящему. А уж после греющих душу слов "Мы сваливаем" он и вовсе воспрял духом, выпрямился и огляделся глазами полными энтузиазма и, кхм, красноты от почёсываний.

Наконец произошло то, что должно было решить небольшое недопонимание между Верминовым и подъехавшим импровизированным отрядом супергероев. Вокруг не стреляли, а из дееспособных был толко знакомый бездомный. Гена не сразу узнал того, но картинка событий после злосчастного удара молнии и по-новому воспринятые слова попутчиков говорили однозначно - перед машиной маячит Верминов. Бездомный мужик и так никогда своим видом не вызывал хоть мало-мальски приятных ассоциаций, а ныне выглядел совсем отвратительно и вёл себя пугающе. Однако долго думать Гене не пришлось, во-первых он бы себе никогда не пришлось, во-первых, он бы себе не простил бездеятельность по отношению к проблемной ситуации Верминова, во-вторых, учёный видел решение аномального вопроса, произошедшего со всеми пассажирами маршрутки, через сплочение оных и взаимопомощь. В общем следующим шагом, несвойственным его натуре, было выпрыгивание из тронувшейся было с места машине.

- Стой! Стойте! Спокойно! - заорал Луговой, едва оказавшись снаружи на морозном воздухе, пытаясь перекричать завивающую, неожиданно, майскую вьюгу и стену из валящих снежных хлопьев. Тут, казалось бы, учёный выдаст целую тираду, чтобы утихомирить взвинченного Верминова, но едва дверца Волги резко и громко захлопнулась обратно, он вдруг замер. Сперва отскочил правда на добрых метра два в сторону от автомобиля, потому что наконец заметил полчище крыс, его атаковавших (и как такое раньше можно было не заметить?!), а после замер. Смешанное-перемешанное чувство, с одной стороны снова начал надвигаться приступ страха при виде троицы солдат без сознания, если не сказать, что мёртвых, Верминов стоял во всей бешеной красе перед ним, опять же крысы, которые чёрт пойми откуда здесь взялись в такую погоду, а с другой стороны он сам, точнее взгляд со стороны на самого себя. Он, до этого весь такого жалкого вида, да и внутри не блещущий отвагой, а тут вдруг стоит два на два метра, заросший от и до, что придавало некую брутальность, и крепость тела с силой вместе вдруг как никогда с момента ДТП на этом же месте ощущались чётко. Гене даже на секунду показалось, что он может весь облепленный этой стаей жирных крыс подойти к старому знакомому и треснуть тому разок широченным кулаком по немытой голове, ну, чтобы избежать лишних дискуссий, уговоров и упокоения разбушевавшегося бомжа. Но это лишь показалось, даже смешно Гене стало от такой мимолётной мысли.

- Верминов! Верминов, успокойтесь, это я - Гена! Геннадий Луговой! Помните?! - продолжил учёный спустя паузу, начиная медленно сближаться с бездомным с выставленной одной рукой, ладонью вперёд, которая должна была сигнализировать о мирных намерениях, вторую руку он таким же образом направил назад, к Волге, демонстрируя остальным о том, что всё под контролем. - Мы с вами на протяжении года семь лет назад пересекались возле станции метро Выхино. Узнаёте? И снова встретились во время недавнего инцидента в маршрутке. После этих событий со всеми пассажирами начали происходить аномальные перестроения... В общем, как вы знаете, я учёный и хочу разобраться во всём этом. Мы не хотим причинить вам вреда, здесь все в аналогичном положении, что и вы, давайте поможем друг другу! Давайте сядем в машине и скорее покинем это место!

Гене уже было не до исследований интересующей области. Сейчас, действительно, хотелось как можно быстрее смыться отсюда от греха по-дальше. Конечно, пострадавших надо было осмотреть, вдруг кому-то из этих троих солдат необходима прямо сейчас экстренная помощь. Но главным было уладить накалённую обстановку с Верминовым. Правда учёный совсем не подумал о том, что Семён Семёныч вполне может воспротивиться бомжу в салоне его драгоценной (был некий ярлык, что все пенсионеры имеют такое отношение к своему имущество и авто в особенности) ласточки.

Восхищения Игорем собственными новыми способностями никак учёного не впечатляли. Не потому, что он не верил или все трюки с огнестрелом не удивляли, просто он рассматривал это как предпосылку для научного исследования, а голые слова ничего не давали.

- На живом человеке, хочешь одной ошибкой перечеркнуть всю свою дальнейшую жизнь?! ... В погоне за лёгкими деньгами есть вероятность сыскать неприятностей! - вставлял фразы Гена в речь Игоря. С другой стороны такое развитие событий предвосхищало переезд брата на собственную жилплощадь, потому Гена скорее внешне высказывал собственное недовольство, а внутренне готов был отпустить легкомысленного брата в свободное плавание. Может это противоречило принципам Лугового-старшего, однако отношения с братом давно стали исключением из любых правил. После первого упоминания в одном предложении слов "правительство" и "тебе ли не знать" Гена немного осёкся, он всегда нервничал, если есть намёк на то, что кто-либо сможет пронюхать про секретность его работы. Однако до учёного всё же дошло, что Игорь имел в виду работы в НИИ по легенде, выдохнул.

- В общем и целом я категорически не одобряю твои новые начинания, так и знай. Ты уже не маленький, чтобы тебя поучать, - тут Гена лукавил, ему доставляло удовольствие учить жизни Игоря, - да и не в праве я этого делать. Но пойми одну вещь - природа наших изменений не изучена, а потому о последствиях можно только догадываться. Есть вероятности того, что твои способности мутируют в менее удовлетворяющую тебя форму, возможны потери контроля, ты представляешь к чему это может привести? Я прошу тебя, будь осторожен, пока я не разберусь с этим. Постоянно держи меня в курсе, а я, в свою очередь, сразу дам тебе знать, если что-нибудь узнаю.

Гена всем видом показывал своё беспокойство и это было абсолютно искренне. Как бы он не желал отъезда Игоря, как бы порой не ненавидел его за всякие выходки, всё же за последние годы он стал учёному самым близким человеком. Надеясь на остатки благоразумности у брата, Гена более его не донимал в этот день. От Анны ответа так и не было, потому учёный вынашивал план, как бы это пробраться завтра на работу без опасений вызвать подозрения, не говоря уже о большем. Однако никакие прикрытия свободной одеждой не могли спрятать воздушного шарика вместо головы. Оставалось лишь уйти на больничный или отпуск вообще и искать альтернативные варианты для исследований.

Полуорк бился как не бился никогда. Его враги наносили один за другим сокрушающие удары, но всё тщетно - щит веры и волшебный щит Красных рыцарей вкупе с боевыми умениями жреца защищали его. Зря ороги поднимали своё оружие, зря с ревом опускали его. Оружие либо уходило в сторону защищающей дланью Латандера, или отводилось в сторону щитом или блокировалось ударом булавы.

И орки стали сдавать. Удары стали все реже и кажется, слабее. А потом и вовсе прекратились.

Все тело пульсировало болью. Изможденные мышцы желали только одного - расслабления. Пот залил глаза, а усталость лишила не только сил, но и возможность спокойно мыслить. Кровь стучит в висках, как будто прямо у головы - орочьи барабаны. Да целый орочий барабанный оркестр! БУМ! БУМ! БУМ! БУМ!

Орки рядом лежат, вокруг - смутные тени. Пытаешься сконцентрировать взгляд - но по-прежнему видишь лишь силуэты, хоть и не такие крупные, в отличие от орогов.

- Ей! Он ещё живой!

- Помоги ему, чего встал!

- Это жрец Латандера!

- Быстрее, помогите ему!

Силы покидают тело. Мышцы, получившие короткую передышку просто отказываются повиноваться. Тяжело опустилась рука с булавой, на щите как будто орк повис. Ноги подкашиваются, тряска началась. Тело совершенно не слушается, нога под косилась. На снег окровавленный упал, через немогу привстал, опираясь на булаву.

- Да быстрее - помогите ему! Лекаря сюда, быстро!

- Добейте выживших орогов! Каждому - болт в голову! И лидеру их бошку отрежьте, пока снова не встал!

Тени бегут к Тайвину, приближаются. Жрец вновь через силу встать пытается, чуть приподнялся и тут судорогой голень свело. Рухнул снова и блаженное забвение приняло тело в свои объятия.

...

Покачивание, как будто на лодке, разбудило Тайвина. Ноющая боль по всему телу. Не открывая глаза попытался вспомнить, где он... Вспомнил бой с орками, вспомнил, как пал без сил. Голоса, тихие переговоры, кажется, на местном диалекте. Ветер обдувает лицо. Значит он без шлема. Попытался одной рукой пошевелить - свободно, значит не связан. С трудом глаз приоткрыл. Ветви огромные над головой. Огромные, как будто он - маленькая букашка. Шею на бок медленно повернул - лес слева, обычный лес.

- Очнулся!

Тайвин насторожился, напрягся.

- Жрец очнулся!

- Все хорошо, жрец, мы почти в Кулдаре.

Слева появляется человек - в кольчуге, без шлема. Выглядит расслабленным.

- Мы из ополчения, отбивали атаку орогов с востока, а когда те бежали поняли, что их было слишком мало - то была отвлекающая атака. Услышали звуки боя, наш отряд отправился туда и вышли на вас. Сейчас понимаем, что атакуй ороги всем отрядом, туго бы нам пришлось, а так вы их пощипали, да разбежались они, так что наши арбалетчики их и перебили. Так что по сути, это ваша заслуга. Кстати, я ведь тебя помню, ты проходил через Кулдар недавно. Кажется, Тайвин, правильно?

Поток речи собеседника, кажется, был неиссякаем и заставил голову полуорка вновь заболеть. А собеседник продолжал.

- Ага, точно, да. Правда там с одним гадом пришлось повозиться - вообще бешеный, думал, не завалим. Болтов 10 в него загнали, а он хоть бы что - бьет яростно, как будто и не замечает ничего. Четверых наших - насмерть сразу. Ещё троих ранил тяжело. Вот зверская сила в твари была, пока болт ему промеж глаз не загнали - так и молотил. От мечей вообще толку никакого.

Видимо, закрытые глаза Тайвина и выражение муки на его лице дали ополченцу понять, что слушатель из Тайвина сейчас не важный.

- Ага, ладно. Ты это, отдыхай пока, а мы того, скоро уже в храме будем.

- Остановитесь! Я сам пойду.

- Да мы ж... Нам ж не тяжко...

Полуорк начал слазить, так что несущие его не стали сопротивляться, приопустив импровизированные носилки. Тайвин тяжело встал на ноги и хоть было тяжко, отдых сделал свое дело. Тут же заметил привязанный к носилкам шлем и висящую на сучке булаву и щит. Взял их, одел, осмотрелся.

Вереница растянулась вдоль пути, сам Тайвин стоял уже почти у первых домов Кулдара. Люди на улицах, внимательно всматриваются в ополченцев, надеясь увидеть своих сыновей, мужей, отцов. Кто-то радостно машет, подбегает, обнимает. Кто-то - напряженно всматривается, кусает губы. Кто-то плачет в грудь стоящего рядом ополченца, кто-то вдоль вереницы бежит, всматриваясь в лица.

- Что с моими спутниками?

- А... Да вроде все живы, даже девченка-демон. Ну только вот маг того... Но не волнуйся - в храме всё сделают, чтобы его к жизни вернуть. А остальные все дышат - ну, стал быть, крепкие вы ребята, ага.

Идете в храм. Храм Илмантера. Служки помогают раненых занести и друзей Тайвина и пятерых ополченцев, которые сами идти не могут - некоторые возможно мертвые, некоторые - живы, но потрепало их. Одному, вон, ногу отрубили. Другой лежит и стонет.

- Да милостлив будет нам Илмантер, да ниспошлет он раненым избавление от ран, уставшим - прилив сил, а больным - исцеление.

В храме раненым помощь оказывают, к милости страдающего бога взывают.

Дверь открывается, на пороге Арандель, друид Кулдара.

- Камень! Вы добыли камень!?

Ороги на крик следопыта никак не отреагировали. Это было почти обидно. Но с другой стороны он даже чуток этому порадовался — свинорылые позволили себе роскошь проигнорировать его, предоставив тем самым отличную возможность заняться любимым делом.
Рик с размаху воткнул меч в промерзшую землю, стряхнул с руки щит и, быстро нагнувшись, подхватил с грязного снега сиротливо лежащий лук. Мимоходом нежно провел ладонью по его изящным, даже немного женственно изогнутым плечам, а затем буквально вырвал из колчана стрелу и пустил её в ближайшего орога. Видимо, боги сегодня были на его стороне — стальной наконечник ввинтился в толстый череп пещерного орка, буквально расколошматив его и забрызгав всё вокруг кусочками мозгов и осколками костей.
Рик аж присвистнул от удивления: а ведь все говорят, что стрела наиболее смертоносна на второй половине полёта. Врут, однако. Ну, зато будет теперь что в тавернах рассказать.. Хотя за последние недели с ними столько всего случилось, что у него и без этого рассказов хватит на полжизни вперед. Как минимум.

Сердцем Арсений рвался в первую очередь помочь ребенку, то есть Ваське, но разумом понимал, что травмы черепа гораздо опаснее и действовать с ними нужно быстрее. Посему первым на стол, ставший операционным, попал летчик.
- Не так, на живот его кладите. Пациент, не шевелитесь, если у вас проломлен череп, то каждое движение может стать последним.
Кровь текла из раны равномерно. Темно-вишневого цвета, потихоньку капала на стол, а со стола на пол. Отерев ее тампоном, смог различить края раны: косой разрез или скорее разруб от левого уха до середины затылка. Первым делом обезболивающее. Аккуратно, не тратя лишнего, есть и другие пациенты. Хотя, Ваське нужен общий наркоз, а не жалкие остатки кокаина.
"Ну чего ты возишься? В войну у тебя очередь соберется из раненых и в очереди той люди помирать будут пока ты копаешься! Веселее нужно, энергичнее. Да не ласкай ты его как бабу, тебе резать его надо, а ты примеряешься. Боишься ему больно сделать? Не бойся, все равно сделаешь, так что делай побыстрее!" - Всплыл в памяти наставник по полевой хирургии, уважаемый Владимир Андреевич, профессор Оппель, или как за глаза называли его студенты "Веник". По одной из версий, причиной появления такого прозвища послужили труды ВА в области кровообращения и венозного самодренажа. Труды долгие, упорные и вполне успешно законченные, признанные и оцененные по достоинству. Вообщем про важность хирургии кровеносных сосудов и особенно вен студенты наслушались от профессора вдоволь. Другая версия более прозаична: мол, это из-за бороды. Жаль, что занятия у этого светлого человека были не часты, так как в Москву он наведывался из Питербурга только по более важным причинам, нежели пара лекций или лабораторная для московских мясников-недоучек.
Тем вреенем рана Лисицкого не обещала скорого выздоровления. Радовало только отсутствие вдавленных осколков и перелом основания случился без сдвига. Собственно для хирургического вмешательства показаний не было. После очищения раны, сведения краев осталось только наложить гипсовую повязку. Но гипса под рукой не было. Так что пришлось ограничиться простым перебинтовыванием.

- Александр Михайлович, как самочувствие? Знаю, что не очень, но ответьте что-нибудь. Мне нужно знать, что я вам ни чего в мозгу не задел важного. И что вы от потерь крови сознание не потеряли. Ну и вообще, так положено при операциях на голове.

Полоски, бывшие раньше простынёй, окутывали рану слишком плотно. Ну да ничего, главное, что чистые и сухие.

- Скоро поправитесь, только не бегайте и не прыгайте, а еще лучше вообще неходить. Чем меньше будете двигаться, тем быстрее поправитесь. У вас сейчас голова как скворечник, вот зарастет лишняя дырка, тогда и побегаете, а пока ни-ни.

- Ладно, аккуратно его положите на лавку, а на стол Василия давайте, да тоже на живот. - Арсений тщательно вымыл руки, с подозрением поглядывая на дедка, что возился с травками да узелками вокруг раненых. Просто отогнать нродного "целителя" вроде было пока не за что. Вредить он не вредил, хотя и пользы на взгляд хирурга от его корешков тоже не было никакой. Но дед все же помогал, возился с ранеными, помогал перекладывать, что-то успокаивающее им шептал...

Васька стонал, но тихонько, сквозь зубы. Упрямо смотрел на стену перед собой. Когда же Арсений поднес ему маску, пропитанную хлороформом, тот попытался отшатнуться, даже привстал, но боль уложила парня обратно. Все же Хирургу пришлось применить силу, да помощь подоспевшего ведуна, чтобы ввести пациента в наркотический сон. Зато теперь можно было работать быстро и спокойно.
Рубаху вспороть, Обложить чистыми кусками простыни поле хирургической деятельности. Промокнуть рану тампоном, да не одним. Ох и много крови вылилось уже. А такому тщедушному тельцу любая потеря нежелательна. Аккуратно раздвинув края ровной как алая нить раны, Недосыпов удостоверился в том, что и предполагал: шашка прошла по ребрам и задела таз, но до внутренних органов не достала. Все же на сколько приятнее шить резанных, нежели стрелянных. Ни тебе омертвлений по всему каналу, ни обрывков одежды в самых печенках, ни спрятавшейся и въевшейся как клещ пули. Знай себе прочищай да штопай. Главное чтобы чисто и быстро, тогда все само заживет, хоть и не сразу, хоть и поболит.
Вот и сейчас Арсений накладывал шов за швом, штопая крупные сосуды, пережимая мелкие, сводя края проторенного клинком пути. Но что делать с кровопотерей? Питья много пациенту в таком состоянии не дашь, сытный обед был бы хорош, но в долгосрочной перспективе. Вот где было бы полезна передовая техника переливания крови! Вот где современная медицина могла бы показать свою силу! Но нет в саквояже набора для определения группы, а без этого пациента с одинаковой вероятностью можно как вылечить, так и убить. Вряд ли кто-то из присутствующих знает свою группу, а родственников у Васьки тоже нет. Придется уповать на то, что помощь была оказана вовремя и мальчонка не истек драгоценной жидкостью больше чем можно.
Не везде Арсений решился наложить стягивающий шов. Некоторые места шва без предварительного рубцевания могли раскрыться от малейшего движения. Пришлось оставить на дальнейшее долечивание
поясничный отдел и плечо, где рана сильно разошлась под натяжением разрезанных перерек волокон мяса.
Вот и еще один иммобилизованный, забинтованный отправился на пол горницы досматривать сны. А молодой хирург, сам чудом избежавший участи прооперированных, снова мыл руки и инструменты, готовился лечить огнестрел Серебрякова. Вспомнил, как ранее лечил ногу летчика, расстроился. Но, осмотрев студента, приободрился. Винтовочная пуля на средней дистанции - это вам не из берданки в упор. Востроносая прошла на вылет, аккуратно, оставив крохотную дырочку. Задето только легкое, да и то краем. Кости на пути пули не встали, а значит нет и осколков, что наносят повреждения даже большие, чем сама пуля. Но кажущаяся легкость ранения не усыпила бдительности молодого хирурга. Огнестрел - это огнестрел, и освежить края раны все равно придется.

- Прилягте на бок. Отхаркните все, что скопилось, потом надо будет дышать осторожнее. - Руководил Недосыпов действиями больного и подготавливал шприцы. Маленький с кокаином, большой пустой для пункций.
Дальше все как по учебнику: надрез вдоль волокон, очистка, быстрая откачка попавшей между мембраной и грудной клеткой крови, закрытие краев раны, шов. Затем то же самое, но с другой стороны.
Теперь лишь бы не загноилось.
И снова врачь посоветовал больному полный покой:
- Неделю постельного режима. Иначе еще долго будете кровью харкать.

Времени, как оказалось, уже прошло не мало, как не старался Арсений успеть оказать помощь как можно скорее. А сил у хирурга не осталось вовсе. Ни на мелкие царапины и ушибы, ни на дележ трофейного
имущества. Вымыв руки, инструмент, собрас свой саквояж, Недосыпов сел на лавку, привалился спиной к стене и закрыл глаза. Минуту посидеть, ни о чем не думать, отдохнуть - вот что было больше всего
сейчас необходимо.

Илай Морган вышел из кабинета Старшего Судьи, и аккуратно прикрыл за собой дверь. Он был облачен в новую, с иголочки, полевую форму, сидевшую на нем как влитая, его ботинки снова отражали свет потолочных ламп, а подбородок и череп были столь же безукоризненно гладко выбриты, как и утром, когда он покидал это помещение. Судья держался прямо, двигался легко и грациозно, будто и не было за плечами длинной смены, закончившейся сумасшедшим яростным боем.
В коридоре ждали кадеты - настороженные, задумчивые, на нервах. Всего через пару минут их судьба решится за этой дверью. Хотя, на девяносто девять процентов ее уже можно считать решенной - практически не бывало такого, чтобы главный судья не утвердил решение аттестующего судьи. А Морган свое решение вынес.
И кадеты смотрели на него, тщательно стараясь скрыть богатую гамму обуревающих их чувств за масками уставного спокойствия, и, в свою очередь, прочитать свою судьбу в бесстрастном и отрешенном лице судьи. Что ж, они не преуспели ни в том, ни в другом.
Большинство судей на месте Моргана подошли бы к своим недавним подопечным, нашли для них пару одобряющих или успокаивающих слов. Хотя бы улыбнулись кадетам приветливо. Но не Морган. Темнокожий судья проследовал мимо парней упругой походкой, лишь коротко козырнув им на ходу.
День, бесконечный и тяжелый, как вечность в пекле, и самый важный во всей жизни кадетов до этого момента, для Моргана был не более чем одним из эпизодов долгой службы. Очередная вахта на улицах, ну, может, несколько более напряженная, чем среднестатистическая.
Смена Моргана закончилась, и он - надежное оружие в руках закона - отправился на отдых. Как собственный "лоугивер" ложится в кобуру после исполнения приговора.
Чем занимается Морган в свободное от несения службы время, никто не знал. Судьи шутили, что дома он встает в шкаф, подключается к сети на подзарядку и переводит свои системы в спящий режим. Может, и так. А может, и нет. Вряд ли завесе тайны личной жизни Илая суждено приоткрыться. Да и так ли это важно, в конце концов?
Плавно, спокойно и размеренно судья Морган направился к выходу из Дворца Правосудия...

Из отчета судьи Моргана:

Марк мерил широкими шагами коридор Дворца Правосудия. Гладко выбритый, причесанный, в чистой и выглаженной парадной форме он ждал. Ждал результата своей Аттестации.
Медблок не задержал надолго Вустера, отличающегося завидной выносливостью. Раны были тщательно обработаны и уже совсем не беспокоили кадета. Беспокоило его сейчас совсем другое.
Скользя взглядами по стенам, Марк прокручивал в голове свой рапорт. Сейчас в спокойной обстановке, когда можно было тщательно проанализировать каждый свой шаг, кадет был очень недоволен своими действиями.
Это и неумение вести нормальный допрос. При аресте Нильсена Марк был готов бежать на спасение Судьи Джо с оружием наперевес не узнав никаких подробностей. Не поинтересовавшись даже, что может ожидать их в Пустынном Береге. Если бы не опытный Судья, все они могли бы влезть в такую ловушку, что на Стене Памяти появилось бы четыре имени, а не одно…
Это и неумение здраво мыслить в опасных ситуациях. Вместо того, что бы сообразить, что Гардона не было среди обезвреженных престов, хотя он был отлично заметен со своей винтовкой и легко выделялся из общей толпы, Вустер рванул обыскивать все вокруг. И ведь прест легко мог уйти. Только благодаря удаче в разговоре совершенно случайно всплыл снайпер.
Это и неумение правильно оценивать боевую обстановку. Глупее поступка, чем бросаться с голыми руками на нескольких боевых дроидов в активном состоянии, Марк, наверное, никогда в жизни не совершал. Самым вероятным завершением его поступка была глупая гибель. Кадет и сейчас не понимал, как он смог тогда умудриться не только выжить, но и не получить ни одной серьезной раны. Но даже так он просто уменьшил силы Судей в критический момент противостояния с древними боевыми машинами. Провалялся, как тряпка, пока его товарищи рисковали жизнью и вершили правосудие.
Там, за тяжелыми дверьми, сейчас решалась его судьба. Но сам Марк не поставил бы и полкреда против космоскреба, что результат Аттестации будет положителен. Слишком много ошибок он допустил. Слишком глупо действовал. Как кадет, а не Судья…

Ещё один рывок за целью, теперь уже на площадке перед космоскребом. Ускорившись, Линдок сумел нагнать преступницу, сбил её с ног и прочитал короткий, но предельно ясный приговор. Смерть. Без вариантов, прений сторон или отсрочки исполнения. Рявкнул дробовик, мигом превратив голову в ошметки мозгов, кусочки костей и маленькие красные лужицы на бетоне. Следователь, судья и палач - эта система в Мегасити не дает сбоев. Почти не дает.

А сбегающий мужчина заметив гибель своей напарницы, резко сменил направление бега. Бежит прямо к стоянке, подбегает к заведенной машине, рывком открывает дверь и выбрасывает опешившего водителя. Ударил по газам, рванул вперед, мимо судей, да только так же внезапно появился перед ним мусоровоз. Удар и прест едва не вылетев через лобовое стекло, замирает на переднем сиденье - вырублен. Можно тепленьким брать. Или не брать, хотя быть может, он "запоет", так что лучше запаковать, может чего расскажет полезного.

И правильно. Идентификация показала, что взяли вы не какую-то шестерку, а босса. Того, чьё прозвище "АК" боялись называть жители целого блока. Тот, кто прибрал к рукам неожиданно обнаруженную довоенную базу, вооружил найденным оружием свою банду и захватил власть в блоке, убив несколько конкурирующих боссов и сотню их подручных. Подмял под себя торговлю наркотиками в блоке, проституцию, азартные игры - да всё, что было в блоке, вся криминальная зараза, которая может поселиться в тоннах стекла и стали, оказалась под ним.

А уже количество мирных жителей, пострадавших от его действий трудно посчитать. Как и нельзя сосчитать количество спасенных жизней. Было остановлено перепрограмирование довоенных охранных дроидов, с которыми не каждый судья смог бы справится в одиночку. Было изъято несколько сотен единиц стрелкового оружия, в том числе, тяжелое вооружение и ранние прототипы оружия Судей, смертельно опасные в чужих руках. Был спасен судья Джо, оказавшийся запертым на верхнем уровне базы. Были спасены с полсотни молодых девушек на нижнем уровне, которых, похоже, готовили к имплантации боевых чипов и превращения в машины для убийства, а ещё с дюжину таких "терминаторов" удалось ликвидировать в ходе операции. Было сделано очень много и всего за несколько часов.

Правосудие свершилось. Иначе быть не могло. Вот только цена оказалась высокой. Френк Гаймер - один из известных и опытных судей Мегасити Один погиб в ходе этой операции. Ранения остальных судей и кадетов, к счастью, оказались не серьезными. Подлатают и снова можно выпускать на улицу.

Хотя можно ли? Аттестация завершилась, но прошли ли её кадеты? Осталось дать рапорт о прошедшей операции и получить оценку. Оценку одного из судей - того, который выжил и может объективно оценить то, как действовали аттестуемые. А в том, что судья Илай Морган даст объективную оценку, никто не сомневался. И теперь судьба двух молодых людей зависела от его слов.

Отчеты. Сейчас судьба кадетов зависит от них и зависит от одного-двух слов судьи Моргана. Осталось произнести эти слова...

Видимо, загадочная болезнь, поразившая четвероногих хищников, каким-то образом "отключала" у них болевые ощущения, или, быть может, заставляла их испытывать такие муки, что даже вонзающиеся в плоть ножи не воспринимались как что-то стоящее? Во всяком случае, трупы заболевших следовало всесторонне изучить, ибо последствия передачи подобного вируса людям...

Алексей никогда не жаловался на отсутствие фантазии, а на таком-то богатом материале. Словно вживую, перед глазами пронеслись картины ночной Москвы, окрашенной в красное зарево пожаров... из которых, словно черти из преисподней, появляются жуткие, закопченные люди, с тел которых лохмотьями отваливается полусгнившая плоть, а глаза налиты рубиновым светом...

Бррр... Все же, распалять фантазию прямо в разгар боя - не самый лучший способ добиться серьезных успехов. Поэтому второй нож, словно по волшебству возникший в руках Серебрякова и направленный вслед за первым, лишь бессильно чиркнул по мощному загривку вожака стаи и исчез в темноте.

— Ультралиииск!!! — радостно заорал Юджин и с места рванул в заросли! — Дайте двух!

Зачем ему нужен был ультралиск он вербализовать не мог, но спокойно сидеть и молчать, когда там такая-то охрененная хреновина как ультралиск, в которую стрелять он не мог.

Это же ультралиск!
Не понятно разве? Уль-тра-лиск!!!

Уррааа!!!

И Юджин будет первым, кто завалит ультралиска сегодня!

Вот бы ещё в прицел всякая мелочь не лезла, было бы вообще здорово.

Брызнула кровь - не его кровь. Хороший удар, но противник всё ещё на ногах. Крепкий, а значит надо бить дальше. Ещё один взмах клинком, на этот раз с другой стороны - противник верзилы с трудом блокирует копьем. Здоровяк чуть поворачивается, делая обманный выпад, затем разворачивается на месте, нанося мощный секущий удар.

Бронн кажется понял этот маневр, но слишком поздно. Сталь вновь ударила о кольчугу, высекла искры и брызнула красным. Вот теперь его противнику точно не устоять.

Арсений не участвовал в сборе трофеев, считая, что больше одного ствола на руки - это совершенное излишество. Вместо того, он помогал перетащить тело Кузьмича к телеге, добраться туда же раненому летчику и организовал там импровизированный полевой госпиталь. Навес борта телеги - операционная, расстеленная шинель - стол, пламя пожара - светильник, раненый казак - ассистент.
Не смотря на первое чувство досады от промахов, которые Арсений допустил при стрельбе, сейчас на его душе было легко от того, что ему так и не довелось никого убить. И с этим легким чувством он приступил к врачеванию.
Молодой врач начал с летчика. Уж очень не нравилась его рана. Не принимая протестов, Арсений кривыми ножницами распорол штанину итак дырявых брюк, тяжелых от крови. Бедро вокруг входного отверстия посинело и разбухло. Выходное же супротив аккуратного входного представляло собой обширную кровоточащую массу истерзанных тканей. Словно что-то взорвалось в недрах бедра.

- Ну хоть пулю вынимать не придется. - Сказал врач, обкалывая вокруг раны анестетиком.

Но в ране все равно пришлось изрядно поковыряться. Толстая тупая пуля калибра 10,75 только потому прошла навылет, что выпущена была в упор. Но погулять успела, задев кость. Явного перелома не случилось, но рана была заполнена мелкими осколками кости. Быстрое движение скальпеля, несколько поданных Остапом зажимов, и вот рассеченная со стороны выходного отверстия рана предстала во всей красе.
Затем была торопливая скрупулезная работа по выниманию осколков, иссечению и удалению размозженного мяса. Рана снова стала обильно кровоточить. Сколько было потеряно крови летчиком, оставалось только догадываться. Торопливая штопка происходила уже при неровном свете догорающего пожара, и Арсений мало что разбирал, бесполезно щурил глаз под стеклом очков.

- Нужен свет, дайте света!

Кто-то подсуетился, поднес головней, стало светлее.
Оставив небольшие незашитые отверстия для дренажа возможных нагноений, доктор туго перебинтовал бедро и приладил обломок доски от забора в качестве шины. Другие подхватили иммобилизованного господина и погрузили на телегу.

- Так-с! Теперь вы. - Сказал Арсений своему ассистенту, который уже просто сидел с хмурым видом, привалившись к телеге и всем своим видом старался показать, что раны его совсем не страшные. Мол, и беспокоиться не о чем. - Да, да, вы. Я был рядом и видел, как вы схлопотали заряд картечи. Вон с вас тоже натекло не мало.

Остап спорить не стал. Уговаривать его раздеться тоже не пришлось. Видимо, человек этот смыслил в медицине, потому всячески старался помочь доктору, даже будучи пациентом.

- Только придется немного потерпеть. Кокаина у меня на весь ваш бок все равно не хватит, надобно поберечь.

Остап заверил, что стерпит запросто. И Арсений принялся выковыривать свинцовый горох из телес казака.
Всю экзекуцию тот, как и обещал, не проронил ни звука и не шелохнулся, только строил страшные рожи, от одного вида которых Арсений получил бы расстройство психики, если бы у того было время на них взглянуть.
В случае с Остапом работы было больше перевязочной, нежели хирургической. Бинтов ушло - мама не горюй. Если бы Тутанхамона откопали на пять лет раньше, Арсений заметил бы, что перебинтованный казак теперь похож на египетскую мумию. Но того не случилось и доктор ограничился сухим "Можете одеваться".

Окружающие к тому моменту уже давно закончили и собирать добро и делить его и обсуждать будущие планы. Теперь он только сидели, бродили рядом, дожидаясь окончания работы молодого доктора.

Стива не оставил окруженному бородачу шансов на спасение. С хищным посвистом две полоски сверкающей стали отправились в полёт, прямо в широкую, как шкаф, спину. Первый клинок увяз в крепком плече разбойника, заставив его охнуть, но не сбиться с шага, зато второй угодил прямо под левую лопатку, и ушел в тело по самую рукоять. Бандит хрюкнул, споткнулся и вытянулся во весь свой немалый рост, конвульсивно подергивая конечностями. Так и не перезаряженная двустволка отлетела в грязь.
За воротами бой тоже был окончен. Пока Миколка перезаряжал берданку, Петренко еще раз пальнул вслед убегающим душегубам, и даже попал, впрочем, не смертельно - разбойник, приволакивая ногу, все же скрылся под сенью деревьев. Поле брани осталось за разношерстной компанией невольных соратников.

Смеркалось, и, судя по поднявшемуся ветру, с минуты на минуту можно было ожидать, что дождь зарядит с новой силой. Из распахнутых воротин надворных построек усадебки Фрол Кузьмича тащило дымом, а внутри более чем явственно плясали отблески набравшего силу пламени, да и треск стоял отнюдь не двусмысленный. В сенях дома просушенные полешки в дровяном сарайчике, щедро облитые керосином, тоже полыхали как надо, и даже Мстислава, стоящего на почтительном отдалении, уже нешутейно прижаривало, не говоря уже о едкой гари, заставившей артиста выскочить на свет божий из своего убежища. Увы, похоже что победа оказалась пирровой, и крепкому хозяйству бывшего помещечьего егеря суждено было стать пепелищем, а ему самому - упокоиться с миром.

Ну а нашим героям следовало решить, что же делать дальше.

ссылка

Давненько Моргану не доводилось стрелять из штурмовых винтовок, тем более антикварных. Впрочем, разница между старым и новым оружием была не столь и велика, как можно было бы ожидать. Если за два века с девятнадцатого по двадцать первый огнестрел прошел путь от дульнозарядных мушкетов до облегченных штурмовых винтовок с компенсированной отдачей, сверхточного снайперского оружия и крупнокалиберных пулеметов, то следующие полтора века дали оружейному делу лишь безгильзовые боеприпасы и мелкие изменения в эргономике оружия.
Хотя, так было во всех отраслях. Чего добилось человечество за полтора века? Едва не сожгло планету, вытянуло здания на лишние сто этажей вверх да научилось производить анимированные рекламные плакаты сто на сто метров. Стагнация, новое средневековье, темные века...
Но хуже того была стагнация, и даже деградация самого человечества: и разума, и морали. Когда интересы государства подменяются собственными, и собственные интересы ставятся выше государственных, итог печален. Римляне потеряли свою великую империю порядка из-за пресыщенности, и последовавшим за ней падением нравов, приведшим общество к расслоению и разложению. Цивилизация двадцатого века погибла так же, но человечество ничего не вынесло из этой катастрофы.
Кто-то ошибся. Вместо сплочения людей, общего труда, направленного на восстановление и спасение родного мира, была выбрана доктрина выживания. Оставшиеся на планете мегагорода обстроились противоядерными космоскребами, и затаились, как таракан под тапком, ожидая нового "подарка" от соседей. Какого скачка пассионарности ожидать от испуганного полуголодного народа, набитого, как окурки в пепельницу, по сити-блокам? Какой морали ждать от людей, которым вместо Идеи или хотя бы Надежды сунули в зубы обещание пластмассового счастья из рекламных роликов?
И вот он, Илай Морган, дубина, с помощью которой Дворец Правосудия держит в узде Закона звереющих от бессмысленности и бесперспективности собственного существования блокеров, здесь. В пыльном довоенном бункере поливает свинцом эхо ушедшей эпохи, разбуженное продуктом эпохи нынешней.
Кто-то определенно ошибся.

Осень в буйном 18-м году обрушилась на N-скую волость M-ского уезда внезапно и резко, как Брусиловское наступление - без раскачки, без долгих листопадов под мелкий сентиментальный дождик, без чередования пасмурных деньков с солнечными. Сначала ударили холодные ливни, в считанные дни вымочившие леса так, что невозможно стало найти хоть сухую щепочку и превратившие дороги в раскисшее месиво, затем зарядили унылые обложные дожди, не прекращавшиеся целыми сутками. На полях гнили недосушенные стога отавы, одежда не грела и висела на теле влажным мешком, вооруженные отряды, вынужденные рыскать по полям и дорогам в такую пакостную погоду сатанели и лютовали как никогда. Казалось, что даже в только что протопленной избе и то сыровато.
Надо сказать, что природа звучала в унисон с жизнью Орловской губернии, такой же серой, унылой и беспросветной, как промозглая водяная пелена за порогами домов. «Народная власть», не сумевшая наладить товарно-продовольственный обмен с освобожденным крестьянством, еще летом двинулась в деревню за хлебом с винтовками и пулеметами. Завертелось. «Комбеды», продразверстка, принудительный призыв в Красную Армию на борьбу с контрреволюцией. В ответ – ожесточенное сопротивление, «кулацкие обрезы», восстания и бунты разной степени интенсивности, и, конечно, кровь. Много крови, перемешанной с вязкой, пузырящейся грязью.
Отчаянные и злые взялись за оружие, слабые прятались. Нерешительные терпели, ждали, что будет дальше и молились. Многие пытались бежать - неважно куда.
Привлекательной идеей стал выглядеть исход в новообразованные на оккупированных территориях австро-германскими силами национальные государства: Украинскую державу и Белорусскую народную республику. Чаяния были разные. Кто-то надеялся добраться до черноморских портов и уплыть подальше от гибнущей России, кто-то полагал проскочить окольными путями к Деникину на Дон, а кто-то думал и просто осесть в самостийных и незалежных землях, не осознавая до конца, что все эти независимые державы стоят только на прусских штыках. А может и осознавая, но полагая, что при оккупации жить будет и то полегче, чем под «диктатурой пролетариата»…
Однако, пересечь границу было не так-то просто. На трактах и железных дорогах стояли многочисленные красные, «самостийные» и германские пикеты и патрули, и порой даже имперского паспорта с указанием места постоянного проживания на территории новых республик было недостаточно – мели всех «подозрительных». О том же, чтобы пронести через кордоны хоть медный грошик и мечтать не приходилось. А потому многие уходили лесами, надеясь на проводников, а то и простой русский «авось».

Фрол Кузьмич Егоров, бывший егерь и лесничий помещика Сизова, на паях с Селиваном Петровичем Гороховым, браконьером, промышлял в этих местах нарушением границы. Они знали леса как свои пять пальцев, и охотно продавали свои знания всем желающим за вечные ценности вроде золотых и серебряных монет, брегетов, портсигаров и прочих сокровищ, коих так не хватало простому человеку в период классового неравенства. У Фрола Кузьмича с женой было крепкое хозяйство – большой, еще и двадцати лет не отстоявший дом-пятистенок с обширной конюшней и дворовыми постройками, скотина, птица. Все это возводилось в свое время для помещичьих нужд – Александр Андреевич Сизов любил охоту, и проводил с друзьями на подворье Егорова чуть не по пол лета и осени, постоянно выбираясь на зверя. Однако, после октябрьского переворота Сизов к ловитвам как-то охладел, и в 18 году егерь оказался предоставлен сам себе. Тогда-то и обьявился у его ворот Селиван Горохов, злостный браконьер и идейный враг Фрол Кузьмича в дореволюционную эпоху. Посидели, выпили – чего теперь делить то? Тогда Горохов и предложил улучшить свое материальное положение – дескать, люди из России бегут, и с собой много чего хорошего несут. Почему не помочь соотечественникам за звонкое «спасибо»? Егоров почесал в затылке, и подельники ударили по рукам.
Ушлый Селиван быстро наладил связи с «хорошими людьми», которые за малую мзду подбирали предприятию клиентуру. Так мужики принялись водить через лес небольшие караваны за границу, а то, бывало, нет-нет и в Советскую Россию с «той стороны» кого-то черти несли. Подворье Егорова стало чем-то вроде постоялого двора, перевалочным пунктом, где можно было переночевать перед долгим дневным переходом или после такового.
Предприятие имело финансовый успех. Каждый новый виток классовой борьбы в центральной России выплескивал свежий поток отчаявшихся беженцев, которые охотно отдавали часть своего добра, чтобы сохранить хоть что-то. Шли все – зажиточные крестьяне с семейством, нагруженным скарбом, прижимающие к груди завернутые в тряпицы образа, купчишки с бегающими глазами и туго набитыми чемоданами, отдувающиеся распаренные барья, позвякивающие под долгополыми бобровыми шубами столовым серебром, а порой попадались такие путники, что не приведи Господь! Подельники лишних вопросов не задавали. Платят, и ладно.
Как и следовало ожидать, объявленный большевиками «красный террор» этой осенью заставил сняться с места очередную волну беженцев, до этого полагавших, что ещё «все как-нибудь образуется», что не могло не порадовать Егорова. Судьбы отчизны Фрол Кузьмича не беспокоили. Его лично классовая борьба до сей поры не коснулась ни в каком виде, кроме прибыли, и все эти произносимые шепотом «комбеды», «продотряды», и «ЧеКи» были для егеря пустым звуком. Вот только плещущийся в глазах беженцев животный ужас то и дело заставлял внутренности сжиматься от щемящего чувства надвигающейся беды, и просыпаться ночью в холодном поту под набатный грохот собственного сердца…


Уже двое суток лило без передыху. Низкие свинцовые облака то сеяли меленький дождик-бусинец, то прорывались злыми косыми ливнями, но на совсем осадки не прекращались ни на минуту. Однако, даже буйство стихии не пресекло поток желающих уйти за границу большевистской России. Фрол Кузьмич поглядывал на расположившихся в передней комнате его дома людей и прикидывал, не подождать ли с выходом, пока не наберется народу поболе, да и погода устаканится? Сама мысль о том, что назавтра придется тащиться сорок с лишком верст по волглому лесу, вызывала озноб и ломоту в коленях. С другой стороны, ватажка на этот раз подобралась удачная, без баб и тяжелой поклажи, можно было надеяться обернуться быстро…
Всего на постое у Фрол Кузьмича в этот вечер собралось восемь душ, но идти собирались только трое. Егоров снова пригляделся к попутчикам, прикидывая что-то про себя.
Первым к нему на подворье заявился здоровенный, как ярмарочный борец, жидок в поношенной одежке с видавшим виды сидором за плечами. Сверкая нагловатыми, на выкате, глазами затребовал хозяина. Фрол хотел его гнать, а то и с ружья пугануть, но незваный гость назвал условленное слово, каким снабжали беженцев Селивановские «хорошие люди», и уплатил задаток – позолоченные часы и изрядный серебряный канделябр. Назвался Иваном. Ага, как же! Видали таких Иванов. Фрол Кузьмич специально велел жене приготовить на вечерю кулеша на сале – пущай нехристь голодным спать ложится!
Вторым подтянулся налегке прилично одетый господин средних лет, явно барского племени – светлая, недубленая ветрами кожа, аккуратная прическа и усики, «баронский» выговор с тягучим жеманным «а-а-а». Предъявил записку от брянских посредников, чтобы его провели без платы. Назвался Мстиславом Карловичем. Молчит, чирикает что-то куцым грифельным карандашиком в небольшой книжице.
Третий беженец оказался молодым человеком, едва ли не вчерашним гимназистом. Звонкий голос, гладкие, покрытые юношеским пухом щеки, вихор из под фуражки… Но взгляд твердый, решительный. Тоже, видать из благородных – под статской шинелью сюртучная пара, выговор как у того Мстислава Карловича, да еще и словами мудреными бросается. С собой притащил изрядных размеров, да, видать, и веса саквояж. Задаток выдал полновесными царскими червонцами. Звали парня Арсений Ипатьевич.
Четвертый постоялец выглядел куда как примечательно. Это был натуральный казак со всеми полагающимися атрибутами – аршинными усами, саблей, знаками различия на форменной «кавказской» одёже. Этот человек вышел на дом Егорова из леса, увешанный оружием с ног до головы и волоча через плечо седельную суму, и попросился на ночлег. Фрол Кузьмич сперва стерегся гостя, но разглядев царские еще значки на форме казачка, подуспокоился (поди, раз носит такое на большевистской земле, вряд ли душегуб, уж скорее с понятием человек, старых правил), дал добро и пригласил к столу. Казак назвался Остапом.
Еще двое гостей Кузьмича путешествовали в обратном направлении. Селиван Петрович привел их нынче с германской стороны, и теперь они отдыхали перед тем, как двинуться дальше в Россию. Тут было все ясно и без слов – типичное «ихнее благородие» со своим денщиком топали с фронта. Подтянутое «благородие» щеголяло статской одеждой, но офицерскую выправку было видно за версту, да и суетящийся вокруг него хохловатый мужик лет сорокА, пытающийся выдавать завернутую в мешок винтовку не то за удочку, не то за весло, то и дело титуловал своего молодого спутника «вашбродем». Ох и припозднились что-то служивые, армию-то уж чуть не пол года как демобилизовали. Да и что они через границу тропами пошли? Уж, поди, германцы им документ должны были оформить как полагается. Или несут с собой ценного чего? Денщик звал офицера Сан Михалычем, а тот его – Семеном.
Ну а последних двух гостей Фрол Кузьмич и так хорошо знал. Простоватый долговязый пацан по имени Миколка был из местных, с сизовских деревень. Папка его был добрый охотник, звали его частенько и на помещичьи ловитвы «нумером», и самому промышлять дозволяли, да вот беда – загинул на войне. Миколка сам за ружье взялся, да пропитал себя с сестренкой малой тем же промыслом, пока и малАя Олеся Богу душу не отдала. Пропал потом куда-то парень, а по весне вернулся, да не один – с дружком Васькой. Васька тот был, кажется, постарше, и явным заводилой в компании. С разрешения Фрол Кузьмича (а чего не разрешить, раз и барину уже все равно, и, люди говорят, в Рассее теперь все обчее?) пострелята все лето шныряли по пуще, промышляя зверя, птицу и рыбу, и частенько захаживали к Егорову. Меняли добычу на соль, спички и огнеприпас, а порой Фрол и деньгой их не обижал. Вот и теперь пацаны выползли из какого-то дальнего уголка леса, мокрые, тощие, как мартовские коты, но бодрые. А как повзрослели-то за пол года, уж мужики почитай!
Подумал Фрол Кузьмич, подумал, да ничего не решил. Утро вечера мудренее. Постояльцев накормить надобно, да спать уложить, а на утро уж и решать – сразу выходить, или обождать день-другой. На том и успокоился.

"Иван Максимович Карпов" (Изя Моишевич Кацман)
Повезло. Что говорить, повезло. Что до ветру пошел, когда красноперые налетели. Что сидор собранный подальше от костра, под елкой лежал. Что револьверт в кармане был, что рука не дрогнула, когда двоих караульных у коновязи кончил. В одном только не повезло. Когда уже Изя в седло вскочил, то налетел на него самый главный краснюк из карательного отряда, и хотел его шашкой перетянуть поперек шнобеля. Изя не растерялся, навел ствол ему точно в лоб, но клацнул боек шпалера по пустой гильзе: кончились патроны в барабане. И понял Кацман, что запомнил его краснюк крепко. И Изя его запомнил – прямые и ломкие соломенные волосы, рубленый шрам через худощавую физиономию, холодные немигающие серые глаза, плотно сжатые тонкие губы, худое поджарое тело, затянутое в черную кожу тужурки и туго утянутое портупеей. Волчище, да и только. Ну, зато Изя и от удара ушел, и от погони – грех жаловаться. Много ли надо бедному еврею?
А еще в том повезло, что главарь их ватажки, Яшка-сапожник, как чувствовал недоброе, и заранее подготовился мазать салом (тьфу три раза на этот нечистый продукт!) пятки, если припечет. Проведал, что дядьки какие-то лесом людей водят за кордоны, а там иди хоть на Киев, хоть на Минск. Яшке не пригодилось, а Изе – в самый раз. Шестое чувство лихого человека нашептывало, что погоня на плечах висит. Там не достанут. Можно будет двинуть на Гомель или Могилев, там евреев много и их пока, кажется, еще не кушают. Переждать, осмотреться. А чтобы не с пустыми руками идти (проводник, гнида, забрал задатком последнюю заначку) можно будет гусей этих пощипать, что ему в попутчики назначены. Только границу перейти…

Васька Босой
А хорошо это Миколка придумал – в лес на лето податься. Сытно, привольно. Хочешь – охоться, хочешь – рыбу лови, хочешь – просто валяйся кверху брюхом, ловя солнечные блики в просветах листвы. Охотился, правда, все больше Миколка, у Васьки сноровки нужной не было. По Васькиной части другое было. Раз в две седмицы собирал он котомку, набивал солониной, и пробирался окольными путями в уезд, провиантом мешошничать. Дело опасное, но выгодное – страсть. Тем летом в Брянске серьезно голодали (а в Москве и Петрограде, народ баял, и того хуже было), и за фунт просоленной дичины можно было выторговать хоть патронов, хоть мануфактуры, хоть монет. Конечно, если бы поймали, могли и к стенке сразу приставить, но Богородица хранила.
Кой-чего по мелочи меняли и у дядьки Фрола. Хоть и был он изрядным скрягой, но человеком оказался добрым, и сирот не обижал, а жена его тетка Агафья, так и вовсе баловала, как зайдут, то пирогами, то еще чем вкусным.
Но лето кончилось, и надо было думать о зимовке. Куда податься? В город? Там с голоду и кишки недолго склеить. В деревню? А там, говорят, большевики коммунизм строят – только щепки летят. Боязно.
Правда, тут Фрол Кузьмич намекал к делу их с Миколкой пристроить. Знали они его дела – контру через границу водить. Сам, видать, староват стал, а может тетка Агафья плешь проела, чтобы пригрел беспризорных. А что, подумать можно… И перезимовать в тепле да уюте, и, глядишь, какую-никакую деньгу зашибить. Так и жить можно!

Остап Денисович Прокопенко
Вот и кончился поход есаула Черных, не начавшись толком. Говорили многие, что нагайкой полена не перешибить, что до дому, на Терек надо идти, да там уже сходом судить да рядить, как быть с большевиками. Другие так и вовсе о царе-самодержце не кручинились, да большевика хвалили за мир и свободу для народа. Насмотрелся за пол годика Остап на эту свободу – чуть очи не вытекли. Ну да не о том сейчас речь.
Черных никого не слушал, а одно твердил: «Пойдем, братцы, дружно на Москву! Бить будем сволочь, где увидим, а за нами народ-богоносец поднимется с иконами да хоругвями. Натерпелись ужо от энтих комиссаров и ангитанторов! Фронт своими Советами развалили, пол Руси немцу отдали!»
Добровольцев набралось с пол сотни, тех, кто помоложе и поглупее. И Остап пошел. То ли и вправду поверил, что народ сам большевизм скинет, то ли не хотел мамке на глаза показываться один, без братьев…
Поначалу все шло как по писанному. Разгоняли отряды Красной Гвардии где шашками, а где и нагайками. Народ спины казачков крестил, но за полусотней с хоругвями почему-то никто не шел. А под Брянском напоролись терцы на сводный карательный отряд сабель в четыреста, да видать под командованием не вчерашнего рабочего, а боевого офицера…
Почти все лето казачий отряд травили как волков, гоняя по всей губернии. Казаки огрызались как могли, хоронились в дальних селах и на хуторах, призывали крестьян браться за оружие, порой небезрезультатно. Отряд то разрастался, то снова таял, к боевым потерям прибавлялось дезертирство – казачки и крестьяне возвращались до дому, пока не поздно.
А потом стало поздно. Оставшийся от боевого отряда жалкий десяток умело взяли в полукольцо и погнали на засаду – два припрятанных у опушки леса «максима». Первым погиб есаул Черных, а за ним легли и все остальные хлопцы. Как уцелел Остап, он и сам не понял, видать, Господь уберег. Почти сутки тащился терец по мокрому осеннему лесу, уходя от места разгрома его отряда, пока ноги не вывели его к дому доброго человека, впустившего на ночлег, где, как оказалось, собралась и без того подозрительная и пестрая компания…

Стива Карлович Зарецкий
С поезда сошел, до Брянска добрался пешком. Голод. Даже не верится, но – настоящий голод. Базар как вымер, никто не торгует. Хлеб выдают с телеги по карточкам, охраняют человек десять, при пулемете. Много вооруженных людей. Много пьяных.
На окраине по звукам и запаху нашел что-то вроде кабака. Судя по всему, нелегального. Снова метал на спор – давно не ел. Выиграл обед и десять рублей. Суп чудовищный, хлеб еще хуже. Получил два рубля царским серебром, остальное, сказали, отдадут завтра. Снова пришлось настаивать на немедленной расплате. Мотивировал тем, что нынче же надо ехать в Киев. Почему Киев? Трудно сказать, первое, что на ум пришло. Только не здесь, не с этими… Вместо денег получил рекомендацию к некоему господину, который проводит нелегальных эмигрантов через границу. Сказали, дело надежное, и обошлось бы дороже восьми целковых.
Остановился на ночь у этого самого господина. Впервые за много дней увидел нормальные человеческие лица. Похоже, и впрямь пойдем на Украину. Неужели все, кто остался людьми, покидают эту страну? Абсурд, бред…
Что там делать? Добраться до Одессы, с контрабандистами в Царьград, а оттуда – Франция, Италия, САСШ? Возможно. Надо обдумать…

Александр Михайлович Лисицкий
Война для Александра закончилась как-то неожиданно. Он был авиатором, элитой войск, рыцарем среди рыцарей, и его авиаотряд не подвергся революционному разложению армии 17-го года ни на йоту. Даже унтера и бойцы аэродромного охранения агитаторов за солдатские комитеты встречали насмешками, а особо настырных и поколачивали. Пилоты и летнабы жаловались только на плохое снабжение, но продолжали сражаться за небо, как ни в чем не бывало. Конечно, личный состав читал газеты, и тихо сходил с ума от всего происходящего. Им, кадровым военным и патриотам, многое было не понятно. Революция-революцией, но нельзя же вот так просто сдать войну! Лозунги «главноуговаривающего» Керенского о «борьбе до победного конца» как-то не вязались с отказом пехоты идти в атаку, увольнением комсостава и массовым дезертирством с фронта. И все же паническое отступление в восемнадцатом году, а затем и сепаратный мир, скорее похожий на капитуляцию, стал для летчиков как удар поленом по голове. Командир авиаотряда полковник князь Васильчиков застрелился, многие разъехались по домам, не дожидаясь расформирования. Верный долгу и букве устава Лисицкий остался при авиаотряде исполняющим обязанности командира и ответственным за передачу материальной части авиаотряда германской стороне. Немцы очень оперативно приняли аэропланы, и угнали их на запад, а вот с приемкой остального хозяйства они не спешили – теперь аэродром, ставший последним пристанищем авиаотряда, оказался в глубоком тылу, германцам было не до него. Почти три месяца Лисицкий проторчал на аэродроме под охраной взвода ландвера, совершенно оторванный от мира пока, наконец, все формальности не были улажены, и его не отпустили восвояси, снабдив соответствующими бумагами на переход границы. И вот Александр отправился на свою новую, теперь уже советско-большевистскую родину. С ним возвращался и верный друг – механик Семен Петренко. Когда в войска поступил приказ о демобилизации и роспуске армии, Семен не покинул расположение авиаотряда, как сделали это девяносто пять процентов личного состава. На вопрос Лисицкого, почему солдат не уходит, Петренко степенно отвечал, что родители его давно уже умерли, про братьев-сестер ему ничего не ведомо, жены-детишек он не нажил, и армия была его единственной семьей. А раз уж он теперь, выходит, сирота, то останется с командиром на семейных поминках. Так и пошли домой вместе.
Уже на границе германских и большевистских территорий сослуживцы с содроганием услышали первые за три месяца новости с родины: междоусобная резня, голод, безвременье и беспредел. Осторожный и битый жизнью Петренко предложил Александру осесть на Украине и снова поступить на военную службу, хотя бы и к украинскому гетману Скоропадскому, но Лисицкий стремился попасть домой – армии и державы не стало, но осталась Родина и семья…
Тогда Семен развернул бурную экономическую деятельность. Ушлый механик продал их с Александром легальные бумаги на переход границы, и вместе с ними и кое-какие «сувениры» из своего вещмешка, а на вырученные средства раздобыл оружие для себя и командира взамен конфискованного победившей стороной, а так же нанял проводника, который благополучно доставил сослуживцев в обход всех пикетов на большевистскую сторону. Теперь бывшим военным предстояло самолично убедиться, так ли страшен большевистский черт, как его малюют…


Арсений Ипатьевич Недосыпов
До Брянска добрался без приключений, проверок документов и обыска удалось избежать. В город вошел ночью. Не без труда, хоронясь от патрулей, сумел разыскать явочную квартиру местной партийной ячейки - адресом Арсения снабдили еще в Москве, но улицы большевики уже успели переименовать. Председатель ячейки товарищ Сергеев выслушал молодого человека, и согласился помочь в переходе границы. Обьяснил, как выйти на контакт с человеком, промышляющим нарушением границы, сообщил пароль и выдал немного денег. Кроме того, написал рекомендательное письмо к товарищам из Гомеля, которые смогут пристроить Недосыпова к борьбе в Белоруссии. Письмо по совету опытного товарища Арсений зашил под подкладку сюртука. Утром пламенный революционер покинул Брянск в крестьянской телеге, накрытый мешковиной, а ужинал он уже в доме "ходока" в разношерстной компании по всей видимости таких же беженцев от большевизма, как и он сам...

Судья подхватил за грудки преста, стукнул о стенку, уперся шлемом ему в лоб. Потом отвел немного назад голову и боднул шлемом по голове. И без того, наверняка, гудящей голове.

- Что, сука, сдохнуть хочешь? Отходняк начался? - Руки, закованные в перчатки стискивают ворот преступника, почти душат, - Или может вспоминаешь, что тебе, ублюдок, смертный приговор по совокупности положен? А?!

Я, ур-род, тебе там просто сдохнуть не дам. Помнишь Джо? Судью Джо, для тебя выблядок. Вы убили его. Убили, блядь. А он мне как брат был. Да я, сука, сейчас Х-3 закинусь, нож возьму и потрошить тебя буду. Живьем, мать твою потрошить. Ты думаешь помрешь быстро? Ка-акбы-ы не так. Ты будешь долго умирать. Ты, казел, будешь у меня вечно умирать.

Курсант - это что-то новенькое. Хороший, надо полагать, знак. Раз дели курсанта, значит доверяют. Ну или просто больше аттестацией некому заниматься. Тоже, если разобраться, не плохо - судей много не бывает. А вот что парень куда-то рвался нести возмездие во имя луны Правосудия - это плохо. Хотя может и не очень - не один год ведь прошел, авось повзрослел.

Френк вышел на улицу, покосился на табло, убедился, что там горит все правильно и с важным таким видом пошел вниз к своему мотоциклу. Уселся, руки на руль положил и стал ждать. Пусть курсанты суетятся - наставников ищут. А старшим бегать как наседкам за цыплятами не солидно.

Мощный удар сотряс станцию, едва не выбив пол из под ног. Датчики сообщили о предельном уровне радиоактивного излучения, но уровень быстро пришел в норму. И в тот же момент войска жнецов замерли, как будто оказались в замешательстве. Воспользовавшись моментом защитники усилили нажим. Замешательство не было долгим - синтетики очнулись и бросились в контратаку. Но это уже не была скоординированная, слаженная атака.

Войска жнецов потеряли всякую координацию, действуя лишь исходя из сиюминутных соображений, не учитывая даже то, что происходило на соседних участках. Орды хасков в узких коридорах бросались на пулеметные гнезда, быстро заваливая проходы своими телами, мешая другим хаскам бежать и превращая их в медленные и легкие мишени. Каннибалы и налётчики перешли к обороне (даже не круговой, а лишь по фронту!) и были постепенно "выкошены" снайперами и стрелками, ударившими с флангов и с тыла. Опустошители внезапно открыли огонь по всем видимым целям в зоне досягаемости, не взирая на то, были ли это солдаты Жнецов или Защитники. Их орудия быстро перегрелись и чудовища были уничтожены стрельбой практически в упор после того, как оказались без прикрытия пехоты. Бестии в ярости действовали почти так же, как и опустошители, бросаясь на всё, что видели - на других бестий, на хасков, даже на колонны станции. С этими тварями пришлось повозиться, впрочем, сложнее всех пришлось с баньши. Эти чудовища выли так, что ополченцы в оцепенении роняли оружие, а и без того огромная биотическая сила баньши как будто удвоилась. Хаски азари перестали атаковать в ближнем бою, нанося удары биотикой на расстоянии. Некоторые баррикады были за секунды просто сметены их мощью, а защитники этих укреплений лежали с переломанными костями. Выжившим защитникам показалось, что их жизнь закончилась, но вскоре они поняли, что всё ещё живы. Ещё через некоторое время они осознали, что их не атакуют. А потом они увидели баньши, лежащих без сил и умирающих от истощения - биотика на столько ослабила их, что монстров хватало лишь на то, чтобы смотреть в лица уцелевших защитников Омеги, едва слышно шипеть и пытаться оторвать от пола свои длинные и худые руки. Очередь в голову упор и монстры замирали.

Система информирования, налаженная "Цербером" базовая телевизионная сеть, ожила. На экране появилось усталое лицо Патриарха.

- Жители Омеги... Говорит Патриарх. - кроган говорил голосом спокойным, уверенным, но в то же время усталым. - Жнец и его эскорт уничтожены. Войска Жнецов разобщены и дезорганизованны. Осталось нанести последний удар - добейте этих гадов и докажите всей Галактике, что Омега не принимает власть чужаков. Однажды мы потеряли свою свободу - когда Цербер захватил власть. Но больше такого не случиться. И я вам гарантирую, что лучше сдохну, чем позволю кому бы то ни было снова отнять у нас свободу! Омега! Вы свободны!

Изображение исчезло, а станцию огласили радостные крики. Жители Омеги - бандиты, пираты, беженцы, преступники и просто потерявшиеся на этой пиратской станции ликовали, радостно кричали и стреляли в воздух, рискуя получить ранения рикошетом. В отдельных районах ещё были слышны звуки боёв, но вскоре и они начали затихать. Ещё несколько десятков минут и всё было кончено.

...

Битва за Омегу закончилась победой её жителей над силой могучей, древней и как многие считали - непобедимой.

Конечно, победа была омрачена гибелью тысяч бойцов, но ещё больше защитников уставших от радости победы угнетало то, что в Галактике ещё сотни, а может тысячи или даже десятки тысяч Жнецов и рано или поздно они вернуться с новой армией. С более сильной, более подготовленной, в то время как у Омеги уже не осталось козырного туза в рукаве в виде ещё одной ядерной мины. Не прошло и двух дней после победы, как Омега снова готовилась к бою. Укреплялись баррикады, строились новые системы обороны станции. Ополчение продолжало тренироваться и по уровню навыков уже не сильно уступало профессиональным солдатам. Омега за несколько недель превратилась в смертельную ловушку для любой силы, которая могла бы пожелать подчинить себе независимых жителей астероида.

А потом пришла новость, которая всех просто ошарашила. Жнецы были повержены. Командор Шеппард (ну как же) устанавливает контроль над Жнецами и героически погибает. Невероятно, невозможно, но именно такие новости и принесли неожиданно возникшие транспорты из ещё недавно блокированных систем и это были транспорты людей, саларианцев, турианцев... Сначала им не верили - приняли за одурманенных. Но затем и все посланные разведчики пиратов сообщили, что слухи верны. Угрозы Жнецов больше нет.

...

Напряжение, усталость и горечь потерь последних недель сменились радостью. Но каждый житель астероида понимал, что именно эта битва, которая стоила жизни тысячам бойцов Омеги и спасла всех остальных от "переработки". И вскоре по инициативе некоторых жителей Омеги был создан голографический мемориал славы, собравший ВИ самых известных личностей, защитивших Омегу в тот страшный день.

Патриарх конечно был ключевой фигурой музея. И хотя ходили споры о важности его вклада в кампанию по защите астероида, нынешнее положение генерала оказалось решающим. Впрочем, сам Патриарх в процессе создания музея не учавствовал, но как известно, жополизы есть везде и будут всегда.

В галлерее были представлены и лидеры группировок, участвовавших в сражении. Здесь был и Форсан Наск - лидер Кровавой Стаи, который возглавил последнее наступление на своём участке и даже ворвался на борт транспорта Жнецов, получив по меньшей мере десяток ранений, потерял одно сердце, но выжил и эвакуировал из плена несколько сотен жителей.

Был среди голографических ВИ и Лаксиус Вирпус - глава Светил. Его бойцы прославились тем, что потеряли только три ключевых опорных пункта и то по причине стопроцентных потерь - беспрецедентный случай для наёмников. Сам Вирпус лично участвовал в обороне своего штаба, когда тот был атакован тварями и несмотря на тяжелое ранение, вынудившее его покинуть бой, сам убил одну тварь.

Прославился и другой турианец - генерал Гранис Виктус. Организованная им на девятом уровне оборона состоящая преимущественно из турианцев и людей выдержала все атаки сил Жнецов, а когда были оценены потери, выяснилось, что обладая впятеро меньшими силами, генерал безвозвратно потерял лишь двадцать процентов бойцов, то есть, в за всё время битвы потерял лишь одного своего бойца на десять врагов при пятикратном численном преимуществе противника - на других участках, подвергшихся атаке подобными силами, потери в самом лучшем случае составляли пять к одному.

И конечно было огромное количество случаев самопожертвования. Гражданские, наёмники, бывшие солдаты. В голо-галерее их были десятки и деяния каждого были задокументированы. Но первым среди них стоял один батарианец. Пират и контрабандист. Хиджон. Пилотируемый им корабль доставил ядерный заряд к Жнецам. Его заметили ещё на подлете - эсминцец Жнецов развернулся и открыл огонь, но корабль Хиджона продолжал двигаться к цели. Он продолжал двигаться тогда, когда этот эсминец уже оказался в зоне поражения. Продолжал двигаться к цели и после того, как половину корабля буквально срезало лучом. Продолжал двигаться когда корабль-астероид разогрелся до немыслимой температуры. И лишь когда Жнец и все три эсминца оказались в зоне поражения, ядерная бомба на борту корабля Хиджона была активирована. Считается, что эта жертва и обеспечила жизнь большинству защитников Омеги.

Но самая главная голографическая галерея представляла посетителям тех, кого назвали "Первые защитники". Тех, кто первыми начали готовится к сражению. Тех, кто своей кровью скрепил альясны и союзы Омеги перед последней битвой. Тех из них, кто не дожил до последней битвы. Тех, кто пал в этой битве и тех, кто был с Первыми защитниками с самого начала и до самого конца - тех, кто вышел из этой битвы живыми.

Турианец в броне "Синих светил", несущий в руке огромную снайперскую винтовку. ВИ говорит нам с Палавенским акцентом "Он говорит, его зовут Саймон. Это не настоящее имя. Саймон с Палавена. У Саймона была неудачная военная карьера, Саймон ушел из армии и стал наёмником. Саймон говорит, Жнецы будут уничтожены." Другой, более монотонный голос продолжает: "Настоящее имя - не известно. Погиб во время секретной операции по устранению влияния "Цербера".

Следующим стоит невысокий длинноволосый человек в легкой броне, вооруженный "Защитником". Его ВИ говорит нам: "Привет с Земли, приятель. Я Алекс Каланд. Хотя я и не коренной Омежец, вырос я здесь. Если тебе нужен хороший боец, найди меня." И снова монотонный голос: "Алекс Каланд. Погиб в бою, позволив товарищам добыть ту самую ядерную бомбу, которая уничтожила флот Жнецов".

Следующая человеческая фигура периодически проводит операции с омни-инструментом, после чего растворяется в воздухе. Вновь появившись, человек смотрит в глаза посетителю холодным взглядом и произносит: "Ян Саммер. Специалист по деликатным операциям. Можете нанять меня через Синих Светил или найдите меня сами. Если сможете." На лице инфильтратора появляется самодовольная улыбка, а потом его фигура постепенно исчезает. И снова ВИ говорит нам: "Ян Саммер. Без вести пропал в ходе операции Цербера по ликвидации Первых защитников".

Далее на тумбе сидит крупный боец в тяжелой броне, вооруженный "Призраком". Заметив посетителя, он встает на тумбу, нависая практически над всеми посетителями. "Лукас. Лукас Одди. Земля, Швейцария, Цурих. Экс-лейтенант Синих Светил. Десятки боевых операций по всему Терминусу. Видишь эту броню? Она словила больше пуль, чем ты видел до сих пор. А поскольку я везучий сукин сын, убить меня не так уж просто."И снова голос ВИ - лишенный эмоций и интоннаций: "Лукас Одди. Без вести пропал в ходе операции Цербера по ликвидации Первых защитников".

Следующая фигура музея - немолодой, усатый человек с грубыми чертами лица. Рядом с ним лежит редкая модель бронекостюма и прислонен "Разоритель" - редкая штурмовая винтовка. Завидев посетителей, мужчина оборачивается, бросает сначала злой, оценивающий взгляд, но заметив среди посетителей даму, начинает улыбаться. "Добрый день, сеньорита и вам, сеньоры. Сирио Гонзалез, к вашим услугам. Вы наверняка наслышаны обо мне - ведь лучшего любовника во всем Турминусе ещё поискать! Но если какой-то хилипойяс или марикон мешает вам жить - я всегда готов помочь вам обработать этого ихо де пута. А для вас, синьорита - будет большая скидка!". Голос ВИ говорит продолжает: "Сирио Гонзалез. Погиб в бою в ходе операции Цербера по ликвидации Первых защитников".

Далее посетителей встречает фигура невысокой темноволосой девушки в пехотной броне с тяжелым Чакрамом в руках. Она с некоторым недоверием смотрит на экскурсантов, нервно постукивая пальцами по пластику винтовки. "Николь. Николь Арнье. Служила в ВСА, N6, в отставке. Ищу хорошую работу для специалиста по секретным операциям. Качество гарантирую.", сказав последнюю фразу, девушка вытягивается, изящно перехватывает винтовку и отдает воинское приветствие Альянса. Голос ВИ сообщает нам: "Николь Арнье. Место рождения не известно. Погибла во время сражения за Омегу, подробности последнего боя не известны".

Следом за девушкой стоит боец в броне, напоминающей броню бойца "Цербера". Крупный мужчина, вооруженный "Разорителем" - уникальной штурмовой винтовкой, стоявшей на вооружении у спецназа "Цербера". Винтовка висит на груди, боец вскидывает руки, из его ладоней буквально за секунду вырастают биотические хлысты. Взмах руками - хлысты проносятся прямо над головой посетителей и почти сразу исчезают в ладонях бойца. Мужчина складывает руки на груди и смотря на посетителей приводняв голову чуть вверх и немного в сторону говорит: "Бейзил Ричмонд. Позывной - Брич. Спецоперации, высокая эффективность." после этих слов бойца на время окутывает биотическое сияние. "Я смотрю, у вас интерес к моему снаряжению? Да, это снаряжение Цербера. Уволился по собственному желанию. При этом пришлось убедить нескольких бывших сослуживцев в том, что им лучше поспать. Или умереть. Теперь не важно - теперь я работаю на себя." После этих слов боец осматривает винтовку и как будто теряет интерес к посетителям. А механический голос за каждом сообщает нам всё тем же монотонным голосом: "Бейзил "Брич" Ричмонд. Родился и вынос на Новерии. Погиб в ходе битвы за Омегу, пожертвовав своей жизнью ради спасения каждого из нас."

Следующая фигура облачена в плотный костюм, а лицо скрыто за маской. Кварианец, мужчина. Отвлекшись от работы с омни-инструментом, он смотрит на посетителей. "Приветствую. Моё имя Вален Кора Нар Ниму, друзья зовут меня Вален. Я был здесь во время паломничество, но, к сожалению, застрял при вторжении Жнецов. Ну и... "- кажется, глаза за маской улыбаются, "Ну и пришлось мне разобраться с этой проблемой. Хотите найти меня - ищите на Раннохе. И кстати - я всегда говорил, что война с гетами была ошибкой. И я был прав!". Фигура делает несколько пасов с омни-инструментом и исчезает из вида. Механический голос продолжает: "Вален Кора Нар Ниму, как и все кварианцы, родился и вырос в мигрирующим флоте. Первый Защитник, сражавшийся, выживший и прославивший себя во время битвы на Омеге. Текущее местоположение неизвестно, предположительно - вернулся на Раннох. Так же известен под именем Вален Кора Вас Омега."

Далее, за кварианцем, стоит, или, точнее, ходит в раздумьях фигура саларианца. Он проходит вперед и назад, что-то бормочет себе под нос, иногда смотрит на стоящий на столе монитор. Как будто завидев посетителей, саларианец поднимает палец и на пару секунд замирает, как будто что-то понял. А затем начинает тараторить с обычным для саларианцев темпом: "Доктор Лекро Дорус. Специальность: генетика. Индивидуалист. Трудоголик. Горделив. Аккуратен в работе. Работал с Мордином Солусом. Да, с тем самым. Кстати. Сохранил его генетический код. Воссоздание возможно, если Совет снимет запрет. Не существенно на Омеге. Впрочем, это не важно. Рад встрече, прошу простить. Ещё важное дело". Саларианец вновь погружается в активное раздумье. Голос ВИ: "Доктор Лекро Дорус. Родина: Сур'Кеш. Первый защитник, сражался, выжил и прославил свое имя в битве за Омегу. Текущее местоположение: не известно, предположительно - не заселенные планеты систем Терминуса с зарождающейся разумной жизнью."

И самая последняя фигура, но как будто бы самая большая из всех стоящих в галлерее. Кроган. Его имя знает вся Омега. Возможно каждый слышал это имя хотя бы раз. Дредд. Кроган спокойно осматривает посетителей, встает, подходит, делает приветственный, но чуть заметный поклон. "Вейрлок Дредд, к вашим услугам. Я мог бы перечислить все свои достоинства, свои подвиги, свои достижения. Но во первых, это слишком долго, а во вторых - вы их и так наверняка знаете, кхе-хе. Не ищите меня. Если вы мне понадобитесь - я сам вас найду." Кроган внимательно смотрит каждому посетителю в глаза - по очереди. Не ясно, как именно программисты добились этого впечатляющего эффекта, но от взгляда в эти наполненные решимостью и внутренней силой глаза становится не по себе, но в то же время невольно начинаешь уважаеть обладателя этого взгляда. И вновь всё тот же, механический, лишенный эмоций голос ВИ продолжает: "Вейрлок Дредд. Родина: Тучанка. Лидер Первых защитников. Учавствовал во всех операциях и в битве за Омегу. Текущее местоположение: не известно, предположительно - Тучанка."

И вот конец экскурсии. Над выходом из галлереи висит надпись: "Отвага. Мужество. Единство. Героизм. Авторитет". Почему именно эти слова? Ответ приходит быстро, как только посетитель смотрит на первые буквы этих слов. И это - ОМЕГА.

Конец.