Голосование пользователя

Написание письма заняло у епископа несколько минут, но затем в руки разбойников перекочевало сперва рекомендательное письмо, скреплённое сургучной печатью епископа, затем индульгенция и затем - мешочек с деньгами. Гексен внимательно изучила содержание письма и, кажется, осталась им удовлетворена.
- А денег-то маловато будет, ваше преосвященство! - крикнул один из разбойников, взвесив мешочек с деньгами.
- Вы... вы же теперь люди его величества, - попытался вывернуться Марцеллин, - вы же не можете, находясь на его службе, грабить слугу Божьего! И потом, на службе у Истинного Короля вы сможете заработать ещё больше!
Разбойники недовольно поворчали, но обещание королевской службы и прощения со стороны закона и Бога их, похоже, всё-таки удовлетворило. И, наконец, разбойники удалились, ускакав в ночь, отпустив Лагдама и позволив телохранителям епископа, наконец, облегчённо выдохнуть.

- Хвала Господу... мы дёшево отделались! - епископ бросил на Лагдама негодующий взгляд, будто говоря "вы могли бы справиться со своей задачей и получше!", но сейчас, кажется, его вполне устраивало, что он жив, здоров и при большей части своих денег. - А сейчас... сейчас нам нужно поторопиться! - Марцеллин снова бросился к столу со своими письменными принадлежностями и принялся что-то писать на бумаге. - Теперь... кто-то из ваших людей должен будет доставить королю Рональду другое письмо, в котором будет сказано, что этих разбойников нужно повесить! И это письмо нужно будет доставить как можно скорее, до того, как разбойники доберутся до Мюнценкампа со своим!

- Уличный Волк? - переспросила Йотун, оглянувшись на племянника.
- Как же, слыхали, - невесело усмехнулась Фимбульвинтер. - Красивые слова... только поможет ли мне это в самом деле - сдаться властям? Может быть, они меня не в реабилитационный центр отправят, а в какую-нибудь тюрьму для суперпреступников.
- Я сдаваться не буду, - проговорили одновременно "Диполи". - Они повесят на меня чип и будут отслеживать каждое моё передвижение.
- Ну, на меня повесили, - вступил в разговор Эйс, - и, знаешь, жить с этим можно, если ничего такого противозаконного не делать. Правда, - атомокинетик слегка понизил голос и криво усмехнулся, - надеюсь, мы тут не подерёмся, а то меня после этого быстро найдут...
- Винтер, - Йотун посмотрела на бывшую подругу. - Ты можешь... нет, не так - тебе решать, чего ты хочешь: рискнуть своей свободой или продолжать прятаться. Я не могу... и не буду подталкивать тебя к правильному выбору.
Великанша тяжело вздохнула.
- Может, конечно, и правда лучше сидеть в тюрьме, чем вечно прятаться... Если уж даже у такого парня, как Уличный Волк, получилось реабилитироваться... Но Диполь вот против - а ты, Клаудетта?
- Я, - ответило воздушное существо, - хотела бы встретиться с твоим другом-призраком, связаться с ним, поговорить с ним... узнать, как ему удалось адаптироваться к жизни среди... телесных людей.
- О, вы собираетесь обменяться телефончиками? - усмехнулась Фимбульвинтер. - Жаль только, что Клаудетта ни по телефону разговаривать, ни письма писать не может...
- Вы ведь поможете мне с этим?
- Ну, конечно... кстати, Бекки, а как насчёт того, чтобы обменяться телефонами нам? Я не отказалась бы побеседовать со старой подругой!
Сомнение Йотун было очевидным - слегка помедлив, она ответила:
- Прости, Винтер... я тебя боюсь. Боюсь, что ты решишь вторгнуться в мою жизнь, что ты будешь угрожать моим... моим близким.
И вновь пауза, а затем великанша тихо ответила:
- Значит, так, да? - в её голосе слышались не мстительность, а боль.

Теперь взгляды Безликих обернулись к Варфу.
- Значит, это была твоя идея? - усмехнулась великанша. - Ну и зачем тебе это понадобилось?
- Неважно! - поспешила вмешаться Йотун, явно вовсе не хотевшая раскрывать тайну их родства и подставлять новообретённого племянника под удар. - Это наше дело! Лучше всё-таки ответьте: что вы сделали с Ай? - ответом ей было замешательство и молчание. - Вы убили её? - снова молчание. - Невидимка убил её? - и вновь молчание. - И теперь вы собираетесь убить меня? - снова молчание... но, наконец, его нарушила Фимбульвинтер:
- Бекки, я... не хочу тебя... ничего с тобой делать! - на этот раз голос великанши звучал сбивчиво и неуверенно, словно умоляюще. - Я просто хочу... чтобы мы снова были вместе! Как одна команда, как одна семья! У меня... у нас с Клаудеттой нет почти никого больше!
- Винтер... - теперь и великанше удалось заставить бывшую подругу расчувствоваться. - У меня уже... - Йотун осеклась и оборвала фразу. - Я понимаю... что вам с Клаудеттой некуда больше идти, вы не можете жить среди людей. Но я не могу так жить и не хочу так жить! Я не хочу всю жизнь прятаться от закона, от "дастеров" и от всего света! Прости меня... я просто хочу жить, как нормальный человек.
- А я... - севший голос великанши напоминал шипение. - Я тоже хочу жить, как нормальный человек... И Клаудетта хочет... Но я не могу! - вдруг взорвалась она. Атмосфера резко похолодала... буквально - Варф ощутил, что воздух становится холоднее, одновременно ощутив резкий всплеск магии. - И Клаудетта не может! Потому что... потому что я чёртова великанша, а у Клаудетты нет тела! А ты... ты нас бросила! Ты предала нас! Ты сбежала от нас... ты могла бы хотя бы дать о себе знать!
- Чтобы со мной поступили как с Ай? - горько усмехнулась в ответ Йотун. - Я знала, что Невидимка меня не отпустит... а теперь и ты. И что вы собираетесь делать? Убить меня? Преследовать меня? Разрушить мою жизнь, раз вы не можете иметь свою?
- Винтер, - мягко прошелестел голос Клаудетты, приблизившейся к великанше. - Она права... не нужно...
- Нет, нужно! - резко ответила Фимбульвинтер. - Она была нашей семьёй - и предала нас!
- Тут не помешала бы кушетка психоаналитика... - мрачно усмехнувшись, шепнула Гвен - они с Эйсом напряжённо наблюдали за развитием диалога. "Близнецы"-"Диполи" тоже напряжённо следили за оппонентами, предоставив Фимбульвинтер и Клаудетте вести переговоры и старательно скрывая собственное волнение.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Конюх назвал цену - пять талеров за постой лошади, три - для пони, и, рассчитавшись с ним, Лагдам вернулся в трактир распределять время дежурств. Епископ, наконец, насытился и отправился в свою комнату - одна из его телохранительниц встала стражей у двери снаружи, вторая - внутри... или не стражей - Лагдаму показалось, будто из комнаты его преосвященства доносятся женские стоны, перемежаемые молитвами... впрочем, вторая телохранительница своим взглядом дала понять, что нечего тут подслушивать. Лагдам стал на стражу вместе с одним из своих солдат. Он увидел, как из конюшни на лошади выехал какой-то всадник и ускакал в ночь, но больше ничего за время его дежурства не произошло, и он ушёл спать, а его сменила Ксимейла. Лагдам ушёл к себе спать и спал... пока не проснулся от того, что его тряс за плечо испуганный Альберт - один из солдат.
- Лагдам! - испуганно зашептал солдат. - Там разбойники! Человек десять, все на конях! Они взяли Клауса в заложники, сказали, что выпустят нас, если мы выдадим им епископа! Сказали, что если мы не выйдем, они подожгут трактир!
Лагдам поднялся с постели - в окно, выходившее на деревенскую улицу перед трактиром, он увидел огни факелов. Четверо всадников: двое лучников, вернее, лучник и лучница, держали на прицеле кого-то, кого Лагдам не видел из окна, а ещё двое держали в одной руке горящие факелы, а в другой - заряженные арбалеты. Сейчас было дежурство Альберта и Клауса - значит, Ксимейла уже спала, и сейчас уже вторая половина ночи... и, верно, большую часть его людей разбойники застали без доспехов. И конная лучница была очень похожа на местную знаменитую и неуловимую разбойницу Гескен-Ветер, атаманшу конной банды, терроризировавшей Шлоссенкамп и окрестные земли.

Увы, свалившаяся внезапно на них дикарка даже ночью не оставляла Жаннин наедине с её сестрой, а потом Лиллиан увлекли её каждодневные дела. Похоже было, что решать свои и своей возлюбленной проблемы Жаннин должна была сама.
Тревожно тянулся следующий день, а за ним ещё и следующий, и, наконец, настало условленное время их с Роситой новой встречи в лесопарке. Шёл мелкий дождь, и в парке было немного гуляющих - рядом с парковой скамейкой, среди подстриженных ножницами садовниц деревьев, Жаннин ждала свою пассию. Наконец, Росита появилась - в этот раз она была одета по-другому, чтобы сбить возможных преследовательниц с толку, и прятала лицо под зонтом от дождя. Увидев Жаннин, она остановилась поодаль и оглянулась по сторонам.
"За мной никто не следит?" - услышала Жаннин её встревоженную мыслеречь. - "Вчера за мной никто не следил, а сегодня... стоило мне выйти из дома, как я увидела, что за мной неотступно следует какая-то нури. Мне пришлось покружить по городу, прежде чем я сбросила её с хвоста", - Росита подошла ближе к своей возлюбленной и заговорила уже вслух:
- Мне страшно... Эта слежка... Они отстанут от меня когда-нибудь? Чего они от меня хотят?! - в голосе девушки послышались нотки отчаянья.

Рыцарь и его оруженосец покинули залу, оставив молодого короля разбираться со своими государственными делами.
- Всех, что у меня есть, - ответил герр Дирих. - Ксимейлу и шесть пехотинцев: трое копейщиков, трое лучников - плюс слуга. Отправился бы сам, да от меня сейчас будет мало пользы... так что ты за главного. Наверняка у его святейшества есть свои телохранители... главное, чтобы они не начали в самый неподходящий момент выяснять, кто здесь главнее, и кто кому подчиняется.
Ксимейлой звали кутилье* в рыцарском копье герра Дириха, и она выглядела необычно даже на фоне Лагдама: она была не только женщиной, но и драконорождённой, "дочерью" дракона, обосновавшегося в Альтенвальде. Несмотря на боязнь, с которой на неё косились простые люди, она пока не давала повода усомниться в своей верности рыцарю, который приблизил её к себе.

– Я не согласен больше никому помогать! – непримиримо воскликнет Пнидракон. – Вы разве не видите, как это всё работает? Доберись из Ичи в Ни, сделай Сан. Всё просто и понятно. Но тут на дороге старушка, ей надо Йон. Потом фермер потерял любимого жука. Потом ещё что-нибудь! И путь из Ичи в Ни становится бесконечным. Вы же говорили, что наше дело срочное и медлить никак нельзя!
– Или, – начнёт подозревать гениальный юноша, – никак это всё была уловка? Ух, Эхо!

Он погрозит кулаком в тёмные небеса.
– Разумеется, это была уловка! Оно сыграло на моём тщеславии! Вот я выберусь и выясню ещё, что оно задумало на самом деле!

Лисица ждёт в кустах, пока человек перебесится.
– ... Ох, нехорошо мне, – пробормочет, в конце концов, грозный волшебник.

Кицунэ подождёт ещё, пока бедолага станет ничуть не опасней варёной рыбы. Но к её (наверное) и Октавии удивлению, тот стиснет зубы, из последних сил извернётся, вытянется вдруг в ещё более тощую длинную змею, выскользнет из петли и грохнется оземь.
Змея тихо стонет и бормочет непечатное, приходя в себя.

– Гордец, – отметит лиса, – да не пустозвон. Что ж.

Она выйдет навстречу Октавии из кустов. Хороша она собой даже в летней шубке, халат на ней нарядный, чужестранный, да маска на макушке, словно шапочка.
– Хорошо, что вы согласились, – молвит лисица. – Это доброе дело, угодное. Есть тут рядом одно поселение в горной долине, немножко в стороне от большого пути в Пень. Там меня почитают, так уж вышло. Фартучки милые на мои статуи повязывают. Я ведь родом из Истины. Они, видишь, поняли и даже узнали наш обычай. Я им, конечно, себя не являю, но посмотреть приятно.
– И вот что-то неладное там началось. Жители бегают, как заведённые. Беспокоит меня это. Сама я вмешиваться не хочу, есть на то у меня причины, а вы как раз хорошо подходите. Умная, здравомыслящая и добрая, – узкий лисий нос на Октавию смотрит. – И вот он. Прекрасный.

– Пфф! – отзовётся змея чрезвычайно независимо.
На большее её пока не хватит.

– Ступайте туда, – скажет лисица. – Я вам путь укажу, а близ поселения скроюсь. Как всё устроите, возвращайтесь, и я верну вам химеру.

Змея умудрится закатить глаза.
– Я так и знал! Она уже украла Уси! Я говорил? Я предупреждал?

Лисица словно бы улыбнётся дитю неразумному. Право, мог ли человечек перехитрить кицунэ. Очень добрую, очень пригожую кицунэ.
– Я за ним присмотрю по доброте своей, – объяснит красавица, – чтобы вам сподручнее было. Вы же его туда не возьмёте. За ним глаз да глаз нужен.

– Ну да, ну да, – проворчит волшебник. Чего уж теперь?

– Идёмте? – предложит лисица Октавии. – Как раз к рассвету там и окажемся.

— Так поедем и посмотрим, – пожмёт плечами волшебник.
Ему тоже любопытно.
Коли орлы не сумеют котовоз поднять в небо, куда уж человеку да хомяку?

Уси даже не представляет, что его ждёт.

Колдун прихорошится, пока Октавия разбирает съестное. Вытащит руки из рукавов, по городской чужестранной моде накинет щегольский камзол на плечи. Гриву расчешет. Люди, как знает всякий хомяк, питают особую нежность к шерсти на голове: как её только ни умащивают, сложно укладывают, подлиннее отпускают. Вот и Пнидракон расстарается. Уж кому на него любоваться в лесу среди ночи? А перед зеркалом головой крутит, проверяет, везде ли грива ровной тканью легла, чтобы ни волосок из совершенства не выбился.
Как ему всё понравится, переменит её в золотистый цвет.
Возьмёт котелок. Вот теперь красивым можно и за водой. Велит Уси:
– Стереги.
Поляну стеречь что ли?
Огонёк поманит, тот и поплывёт у ног.
Что Октавия с ним вместе пойдёт, юнец даже не сомневается. Вода ведь нужна двоим.

По пути колдун землю рассматривает, ищет влажную грязь – тогда, значит, неподалёку ручей, уж это ему известно.
Искать скучно. Он разговаривать начнёт. Тихо и вдруг.
– Последствия как обычно.
– Камень упал с горы. Пришиб ёжика. Камню есть своё время упасть. Ветром и дождём подточило, птичка села – вот и время. Это не мистика.
– Ёжик тоже по какой-то своей причине туда забрёл. Не помирать, а чего-то от жизни хотел. Мы уже не узнаем.
Пнидракон прервёт свои странные объяснения, присядет и копнёт мох поглубже. Затем дальше пойдёт, продолжая:
– Если представить два разных мира, которые отличаются только жизнью и смертью ёжика, и посмотреть, что будет с ними дальше, обычно они развиваются одинаково. Это волшебники называют затухающими последствиями. Ёжик важен его семье и его друзьям, но в большой истории от него ничего не зависит.

Время от времени колдун теперь поглядывает на Октавию. Как ей такое слушать?

– А почему обязательно совершать подвиги? – спросит человек за спиной Октавии. – Это дискриминация.
– А как быть тем, кто хочет строить? Это не я, конечно. Или украшать жизнь? Вот это я. Я вообще не рвусь совершать подвиги, если вы ещё не заметили. Это Их темнейшее сиятельство, будь оно неладно, кого хочешь на что хочешь уболтает. Но при том страдает, что не хитро и не коварно, и не понравится родителю. Ладно, у каждого свои прибабахи.
– И вот я тут, посреди леса, весь такой красивый и не оценённый. Объявлен в розыск. Преследуем тенями.
– Мой подвиг, что я до сих пор жив, свободен и не жалуюсь.
Последнее спорно, но Пнидракон в запале этого не заметит.

И просьба волшебство сотворить ему не придётся.
– Мало я уже поработал что ли? – удивится колдун. – Видели вы, как я огонь, дым и сажу обратно соломой обернул? А Уси в дракона превратил? И ни слова благодарности, никто даже не ахнул, не подивился. "Слава Гардении, слава Тарику", – передазнит он жителей посёлка. – А меня не славили.
– Так что нет, развлекать вас колдовством я не буду. Не для баловства оно.

– Правда, Уси бы я летать научил, – признает он неохотно, помолчав, – если бы мог. Но что тут сделаешь? Крылья у него уже есть. Вся воздухообтекаемость драконова в наличии. А храбрость и дерзость внушить – это не внешние превращения вещества и не иллюзии. К таланту моему никак не относится.

Ответ на «Главный вопрос жизни, вселенной и всего такого».

Не, на самом деле, просто некоторые факты по квесту Гардении вкратце. Дополняйте, если хотите.

1. Ъ (Эхо) – пропавшая наследница.
2. Как и почему оно пропало, фиг знает.
3. Оно заколдовано.
4. Расколдуется, если его кто полюбит. (Так сказали Ъ. Оно это упоминает при встрече с героями в теме "Приключения Октавии", и вроде работает.)
5. Пнидракон был его другом (по словам Пнидракона).

Факты помассивней.
6. Их Герцогейшество, самое могущественное среди раздробленных феодалов Мрака, вручили Ъ (своё потомство) заботе королевы Истины Гдеторядом.
7. Королева надеялась в обмен приобрести во Мраке надёжного союзника впервые за известную историю.
8. Спустя десяток лет Их Герцогейшество разобрались со врагами и направлялись в Гдеторядом с торжественным визитом, дабы повидаться с наследником, когда вся каша и заварилась.
9. Все почему-то решили, что наследницу похитил Пнидракон.
10. Их Герцогейшество объявило войну Гдеторядом. Тутхорошо, как союзник, поддерживает Истину => снимает гарнизоны на границах с Тамплохо, чтобы не проводить мобилизацию населения, и перебрасывает их в Гдеторядом.
11. Однако, до мобилизации всё равно дойдёт, если конфликт не ограничится первыми стычками. Тогда хана урожаю => голод :(

Факты о колдунстве (может, и не важно, но запишу).
12. Пнидракон хорошо умеет выдавать одно за другое. А всё остальное не его конёк.
13. Доступ к источнику волшебства бывает прямой и опосредованный. Тогда тот, кто выше по течению, может перекрыть "воду" тем, кто ниже.
14. Пока "вода" не перекрыта, наставница может следить за местонахождением ученика.
15. В бою мы видели, что Пнидракон вдруг лишается способности колдовать вблизи теней.
16. В Истине есть школа волшебства (во главе с наставницей), в Тутхорошо ничего подобного. Известные волшебники Тутхорошо: в игре мы слышали про Ежа, которому всё понятно (от Пнидракона, а он из бесед в тавернах) и про прииски Золотой рыбки (в "Приключениях Гардении", одни из первых мастерпостов). Как на сей счёт во Мраке или в Тамплохо – фиг знает.

Что делает заклятие?
Ъ думало, что его превратили в чудовище, как полагается в сказках. Но мы узнали от Пнидракона, что оно всегда так выглядело.
Оно не помнит своего происхождения, дружбы с Пнидраконом, обстоятельств заколдования и всякое личное. Однако, сохранило многие манеры и знания наследницы. Словом, эпизодическая память почти полностью выключена, но семантическая работает.
Также Ъ было заколдовано всегда утверждать, что оно не наследница. Но эту часть заклятия Тарик уже успешно победил, обратив на неё внимание облачка + своим теплом.
Вероятно, Ъ не должно было видеть и слышать тех, кто мог бы его узнать (Пнидракон, Их Герцогейшество). А они его. Теперь оно, по крайней мере, слышит Пнидракона. И видит Уси.

Вроде всё пока. Что я упускаю?


upd. Тарик расколдовал Ъ. Правда, облачко так пока и не рассказало, что же оно вспомнило.

- Ой! Какая лапочка! А можно его погладить? - спосила Гардения, приближаясь у Уси и протягивая руку к шерстке - А ему нравится, когда его чешут за ушком?

Расположившись в кафе, Варф принялся изучать имеющуюся во всемирной паутине информацию о Йотун. Похоже, личностью его тётушка была заметной и действовала с размахом, оставляя за собой целые разрушенные здания (впрочем, судя по фотографиям, разрушенные не полностью, а частично - но то, что оставалось, было весьма условно пригодно для жизни). Основным её врагом, похоже, была организованная преступность, чью собственность Йотун с большим размахом уничтожала, но неоднократно избирала своей целью и разные религиозные секты, замешанные в тёмных делах, разрушая их молитвенные дома. Именно из-за её привычки оставлять за собой разгром и разрушения агенты Департамента охотились за Йотун, считая её преступницей. Она вроде бы была частью команды Безымянных, возглавляемой неким Невидимкой (чьей суперсилой была, собственно, невидимость... может быть, что-то ещё), жестоких вигилантов, тоже бывших не на самом хорошем счету у властей. Врагов у неё было тоже немало - за ней охотились правительственные агенты, ей хотели отомстить преступники, о намерении схватить её объявлял городской супергерой Манхеттенмен (атомокинетик), за ней охотился незарегистрированный супер-вигилант Инквизитор, тоже за свою жестокость объявленный в розыск. После целой серии погромов, устроенных Йотун в течение нескольких дней в разных частях города, и заявления властей, что этому должен быть положен конец, Йотун пропала с радаров, то ли залегла на дно, то ли покинула город. Да, после таких "подвигов" у Ребекки Аусбургер были все основания скрываться...

- Я, кажется, знаю, куда делись разбойники, - отозвалась Аэлирен. - Я их убила. Мы с Фридом. Когда шли по дороге, и они решили, что двое путников будут лёгкой добычей, - сказав это, она повернулась к гоблину и снова перешла на человеческий язык: - Сколько вы в этой пещере? Как давно вы убежали от орков? Орки преследуют вас? Чем вы здесь живёте?
- Два, три - три дни человеки уходить из пещера, а гоблины приходить сюда! Год, ещё зима и осень - осенью моя убегать от орки и встречать другие гоблины! Орки искать нас, они хотеть делать нас свои рабы, если поймать! Орки быть злой, но орки не заходят так далеко в земли человеки! Мы охотиться на лесная дичь, мы жить здесь, мы брать только то, что ничей!
- Он лжёт, - скривился Севрин, когда принцесса перевела речь гоблина. - Я знаю цену словам таких, как он, и цена эта - ничто.

И вот герои пустились было в путь по дороге, но далеко уйти не успели, как пауки заметили пыль впереди.
– Кто-то навстречу! – предупреждает Чертамэнте.
Приходится спрыгнуть в овраг у обочины, затаиться. Мискузи, ловко порхая по ветвям, отправляется на разведку. Вернувшись, доложит: переждать не выйдет. Много хомяков, колонна маршем идёт. Видно, гарнизон сняли из крепости при посёлке Дрожащие Храбрецы.
Как-то они теперь там без защиты останутся, на границе с Тамплохо?

Посокрушавшись, как полагается, пауки поведут вас тайными тропами всё глубже и глубже в лесную мглу. Чтобы не заблудиться, третий паук пробирается последним и крошит батон, отмечая путь.

Далеко вы зайдёте. Шум от дороги давно перестанет быть слышен. Только птицы поют да листья шуршат.

Чертамэнте, ведущий группу, замрёт вдруг. Поднимет пару конечностей: зовёт тихо подкрасться.
За деревьями виден просвет, а там дорога, будто та, что была, вот совсем такая же. Но вернуться вы на неё не могли, если чувство направления разом всех не подводит.
Значит, это другая дорога, там, где быть её и не может. И обычной она притворяется.

Пауки все притихнут и забоятся. Таверны не видно, но по колдунству судя, она где-нибудь рядом скрывается.

Мама Мелисса вздохнёт, видя, что дочка полна решимости. Жестом покажет обождать, сходит и принесёт из залы стоявшую там на полочке и подставках боевую подушку. Выбьет её хорошенько.
Гардения подушку, конечно, узнает. Её хомяки подарили когда-то на новоселье. Моритсы подарок берегли, выставляли его в доме с гордостью. Только сражаться ею пока никому из них не довелось.
– Вот, – протянет боевую подушку мама, – возьми. Пригодится, мало ли?

Обнимет Гардению, а затем и Октавию на прощание. Ох, чем бы детки ни тешились, лишь бы были здоровы.

...

Тарику знак покажет расслабиться. Великолепному хомяку само всё в лапы плывёт: только начал искать, глядишь, а Гардения и Октавия идут навстречу из дома.

– Стихиями?!

Тони переполошился и прыгнул к Сказочнику.

– Ты прямо как волшебник? Как аватар? А можешь стать драконом? Или призвать дракона? Вмегда хотел увидеть дракона!

Направленность мыслей Катастрофы было сложно уловить. Будучи, по сути, совсем ребёнком пр уровню развития, он думал и действовал почти противоположно элегантному и осторожному Ито.

– Нельзя заставлять ждать фанатов, ты как всегда прав, Эфль! – Сказал Тарик и направился героическим шагом навстречу бегущим на холм хомячкам, разливая своё великолепие на окружающих. Но, подумав, обернулся к дивному и спросил, – А может проводишь? Расскажешь про ваше чудесное блюдце.

Подняв листок с заданием, Гардения жадно принялась изучать его. Это было что-то интересное! Но вместе с тем и непонятное. Главным образом было непонятно, кому,  собственно, требуется доказать. Менее значимым был вопрос, что, собственно, требуется доказать. По большому счету, все хомяки в Больших Хомяках были рехнувшиеся, ибо ну разве хоть один хомяк в здравом уме станет без соцреализма и при этом с рядом газебо  ?  Очевидно что нет, но и не менее очевидно, что в задании имелось в виду что-то другое.
Первым побуждением Гардении было найти Пушистуса и попытаться выяснить, почему его считают рехнувшимся ну и заодно кто его таковым считает. Но при здравом рассуждение Гардения поняла, что подобные расспросы могут ненароком вместо опровержения рехнувшитости Пушистика сыграть роль подтверждения. - Нет , доказывать надо от противного, решила Гардения и приступила к активным действиям.
Нашла пустую бочку, прикатила к таверне и установила кверху дном. Вытащила перевитую плющом арку, которую использовали для разного рода торжеств и пометила перед бочкой. Наверху арки прицепила надпись  "РЕХ" . Усевшись на бочку, достала ножницы и моток фиолетовой ленты и заголосила.
- Честные Хомяки! Вступайты в ряды РЕХ! Всем вступившим выдается знак рехнутости - ленточка! Можно носить на шляпе! Или на рукаве!
Себе Гардения ленточку повязала на шею.

Вечереет. Жнецы и собиратели с песнями возвращаются домой. Жвачных жуков гонят с выпаса. Уставшие жители приветливо машут Октавии руками и лапами, обнимают, зовут в гости. Дети скачут вокруг, просят спеть им о лунных тельцах.
Уютно мерцают круглые окошки нор. В человечьих и дивных домах переливается светом изнутри расписная слюда.
Деревня скоро заснёт, а в таверне ещё болтают. Рыба фугу в передвижном аквариуме развлекает посетителей музыкальным бульканьем.

Октавия снова проходит мимо доски.
Великая и непостижимая реликвия вдруг переливается всеми цветами волшебства, подключается к звёздам, гороскопам и аурам и выдаёт задание: "Помочь послушнику Зай Цу спастись от призрака крольчихи и постичь смысл сего страшного испытания. Заказчик: Зай Цу Дрожащий".

Стеклянный взгляд, ставший обычным явлением со стороны Севрина, когда он не понимал, что при нём говорят другие существа, вновь отразился на лице золотого эльфа. Он смотрел на стражей, а затем человек что-то сказал. Происходящее воину не нравилось, но что именно он не мог объяснить, потому просто дал шпиону затрещину и состроил самый важный вид оскорбленного аристократа, как бы без слов объясняющий, что человек во всём виноват. Например, фактом своего рождения.

Принцесса и нищий, часть III
На прошлой неделе Норма Джефферс, упав, вывихнула ногу, так что любой выход из дома превращался для неё в подвиг. Она могла заниматься домашними делами: готовкой, стиркой, уборкой и прочим - но на её мужа, офицера полиции Родрика Джефферса, легли многие обязанности, которыми раньше занималась миссис Джефферс. Сегодня в их числе было посещение родительского собрания в школе, где училась их дочь Розмари. Родрик бывал на родительских собраниях всего несколько раз за свою жизнь и сейчас не без любопытства оглядывал собравшихся в актовом зале школы родителей. На лицах многих читались усталость: сначала работа, домашние дела, а теперь ещё и вот это - и скука вместе с желанием отсидеть положенное время и уйти поскорее. Для кого-то это была возможность пообщаться, обсудить дела своих детей и их учителей - несколько женщин уже, разбившись на группы, увлечённо беседовали между собой. На лицах нескольких родителей читалась тревога: "только бы у моего ребёнка не было проблем" - а одна женщина взирала на собравшихся с таким самодовольством, будто она была здесь главной. Были здесь в основном матери, несколько меньше отцов и бабушек с дедушками и один старший брат (ну, по крайней мере, один парень, слишком взрослый, чтобы быть учеником, но явно слишком юный, чтобы быть родителем). Близко Родрик никого из собравшихся не знал, поэтому он просто занял место среди рядов сидений и приготовился ждать начала. Места напротив зрительного зала постепенно занимал педсостав - мужчин и женщины, молодые и пожилые, худые и полные - кое-кого Родрик помнил в лицо, но большая часть была ему незнакома. Наконец, на место посредине уселся директор - немного грузный, чисто выбритый мужчина средних лет - и обратился к собравшимся:
- Добрый вечер, дамы и господа. Будем считать, что все опоздавшие уже опоздали, так что начнём наше родительское собрание. В первую очередь я хотел бы сообщить вам - возможно, некоторые из вас уже в курсе, но я должен сообщить это всем - что в нашей школе теперь учится несколько детей из детского дома "Горизонт".
"Детдомовские дети?" - подумал Родрик. - "Проблемный контингент. Надеюсь, никого из них не распределили в класс с Розмари..."
- Здесь есть представитель "Горизонта"? - продолжил директор, обведя сидевших взглядом.
- Здесь, - отозвалась молодая женщина в строгом костюме и очках, сидевшая в первых рядах.
- А, вижу вас, мисс Ланкастер. К сожалению, успеваемость ваших подопечных оставляет желать лучшего почти по всем предметам. Математика, английский язык, литература, история...
- Да, литература! - подхватил один из преподавателей, худощавый мужчина в очках и с залысинами. - Вот что они пишут в сочинениях, - он поспешно вытащил из кармана блокнот и раскрыл его. - Вот, допустим, Паулина Вудард. "К Гамлету явилась тень его отца, и после этого он задумался над вопросом, быть или не быть". Как это называется? - несколько человек в зале засмеялись. - Или вот, например...
- Извините, - тот самый молодой человек, которого Родрик принял за чьего-то старшего брата, сидевший рядом с мисс Ланкастер, вдруг резко встал. - Мистер... Ньюлин, если не ошибаюсь? Вы что, коллекционируете... подобные высказывания учеников?
- Кристофер Ньюлин. А вы, простите, кто? - учитель английского языка и литературы недоуменно уставился на молодого человека.
- Это... мистер Эриксон, воспитатель в нашем приюте, - поспешила ответить мисс Ланкастер, одновременно делая Эриксону какие-то знаки.
"Воспитатель?" - хмыкнул Родрик про себя. Для воспитателя "мистер Эриксон" выглядел довольно юным - впрочем, он мог буквально недавно окончить колледж.
- Эрл Эриксон, - представился молодой человек. - Так вот, мистер Ньюлин, насколько я понимаю, ваша работа состоит в том, чтобы НАУЧИТЬ детей вашим предметам. Чтобы они знали как можно больше. И тогда чем меньше будет ваша коллекция ученических перлов - тем лучше вы справляетесь со своей задачей.
Мистер Ньюлин явно опешил от такого нахальства юноши, но затем улыбнулся и развёл руками.
- Простите, я не волшебник. Я не могу научить ничему тех, кто не хочет учиться, а таких, которые не хотят учиться, большинство.
- Знаете... - парировал Эриксон, - если учить только тех, кто хочет учиться, то девяносто процентов населения будет неграмотно. Многие подростки не хотят учиться - это естественно для подростков. И ваша задача - научить всех, и тех, кто готов учиться сам, и тех, кто не готов. Вам за это деньги платят.
Мистер Ньюлин явно опешил ещё сильнее от того, что этот юнец указывал ему, как ему выполнять свою работу, но в разговор вступил директор.
- Извините, мистер... Эриксон, вы, что, подвергаете сомнению профессионализм наших...
- Нет, - поспешно ответил молодой воспитатель. - Я не подвергаю сомнению профессионализм работников вашей школы. Я... просто прошу вас принять во внимание... то, что наши дети, дети из нашего приюта - это подростки, многие из которых... многих из которых мы взяли прямо с улицы. У многих из наших подопечных есть пробелы в образовании, некоторые из них не ходили в школу несколько месяцев или даже больше. Но теперь, когда они находятся под руководством ваших работников, они могут наверстать упущенное.
- Да, и мы рассчитываем на то, что вы поможете нашим ребятам исправить недостатки своего образования, - мисс Ланкастер, до этого безуспешно пытавшаяся подавать Эриксону знаки "прекрати, ты всё делаешь только хуже!", поспешила поддержать своего подчинённого.
- Ну... мы тоже на это надеемся, - с сомнением в голосе ответил директор.
- Хорошо, расскажите нам, у кого из наших ребят какие есть проблемы в обучении, - перехватил инициативу Эриксон.
Следующие несколько минут были посвящены обсуждению проблем воспитанников мисс Ланкастер: в учёбе и в поведении, в целом и поимённо - а проблем тех было немало. Мисс Ланкастер и мистер Эриксон кивали, принимали к сведению и обещали решить проблемы с успеваемостью, иногда возражали в ответ на обвинения их воспитанников в плохом поведении, но обещали разобраться, записывали имена своих особо "отличившихся" воспитанников и обещали принять меры. К обсуждению поведения детдомовцев подключились и родители других детей - в ответ на упрёки в том, что детдомовцы плохо одеты, мисс Ланкастер сослалась на то, что у "Горизонта" есть трудности с финансированием, в ответ на то, что его воспитанники занимаются воровством, Эриксон потребовал назвать конкретно, что и у кого пропало, всё записал и пообещал принять меры и наказать виновных, и только обвинение в том, что кто-то из его воспитанников воровал остатки еды в школьной столовой, заставило его смутиться по-настоящему и пробормотать, что он примет меры. В общем, у слушавшего дебаты Джефферса сложилось впечатление, что "Горизонт" - довольно обычный приют, не самый благополучный и страдающий от недофинансирования, но и не самый худший.
- Однако, я хочу сказать, что жалобы есть не только НА моих воспитанников, но и ОТ них, - Эриксон, похоже, решил перейти в наступление. - Конкретно, я имею в виду буллинг. Больше всего жалуются на одного парня... простите, мои ребята не знают, как его зовут, но он известен в школе под прозвищем "Окорок".
Учителя и родители переглянулись, кто-то подавил смешки, да и Джефферс не удержался от улыбки - кем бы ни был этот парень, прозвище у него было не самое лестное - а затем одна из учителей предположила:
- Дональд Хэммонд, 9А класс, кажется?
- Что-о? - с места вскочила та самая женщина, чей самодовольный вид Родрик отметил ещё в начале собрания. - Мой Донни? Что вам нужно от моего Донни? И кто дал вам право называть моего сына этой мерзкой кличкой?!
- Миссис Хэммонд, я полагаю? - Эриксон обернулся к женщине, и в его голосе послышалась неприкрытая ирония. - Извините, ваш сын не имеет привычки представляться по имени перед своими жертвами.
- Какими ещё жертвами?! Что...
- А жалобы у нас на него самые обычные. Обычный буллинг: избиения, издевательства, отбирание учебников и личных вещей... в общем, стандартный набор. Вашего сына и его банды, к чьим родителям у меня тоже будут вопросы.
- Да кто вам дал право?! Мой сын - хороший мальчик! Вы посмотрите на своих крысёнышей! Грязные, одеты чёрт знает во что! Вшей разносят по школе! Вещи воруют! Курят, наркотиками ширяются в туалетах! И вообще!... - миссис Хэммонд на секунду сделала паузу в своей словесной атаке, и Эриксон, наконец, сумел вставить слово.
- ВО-ПЕРВЫХ! - он неожиданно громко рявкнул. - Во-первых. У моих подопечных нет вшей, и они НЕ употребляют наркотики. Мы за этим следим. Во-вторых. Мои подопечные - трудные подростки из неблагополучных семей или вообще без семей. И "Горизонт" - не самое лучшее место на свете и не самый элитный приют.
- Да! Да! - попыталась подхватить миссис Хэммонд, но Эриксон перебил её снова:
- Но это НИКОМУ не даёт право издеваться над моими подопечными и называть их "крысёнышами"! А в-третьих...
- Что в-третьих?
- А в-третьих, насколько я знаю, жалобы на вашего "хорошего мальчика" поступают не только от моих ребят, но и от других учеников школы. Ведь так? - молодой человек обвёл взглядом собравшихся.
- Какие ещё жалобы на моего Донни?! - попыталась было возмутиться миссис Хэммонд, но тут один за другим зашумели другие родители - жалоб на юного Дональда Хэммонда из 9А было и вправду много. Миссис Хэммонд кричала, отбивала словесные обвинения, и директору пришлось призывать собрание к порядку, но, похоже, если раньше о детях из "Горизонта" думали как о нищих оборванцах и маленьких воришках, сейчас родители готовы были защищать их от юного булли. Мисс Ланкастер, прежде пытавшаяся осадить своего не в меру активного подчинённого во время самых жарких споров, тихо показала ему большой палец.

Собрание продолжалось - были споры, были крики, были взаимные обвинения и жалобы, и к концу Джефферс уже мечтал о том, чтобы оно уже поскорее закончилось. У мистера Эриксона была ещё пара имён в списке булли. Пожалуй, этот юноша понравился Родрику своей решительностью. "Молодой, полный энтузиазма и стремления изменить жизнь к лучшему", - думал Родрик, пытаясь отвлечься от окружающего шума. - "В его годы многие были такими. Интересно, насколько хватит его огня, и не выгорит ли он раньше времени..." У Розмари, к счастью, не было особенных проблем в школе, которые требовали бы родительского вмешательства. Наконец, директор объявил о том, что собрание окончено, и собравшиеся родители начали понемногу вставать и расходиться. Встал со своего места и Родрик, намереваясь поспешить домой, к жене и дочери, когда до его ушей долетел голос Эриксона.
- Мистер Ньюлин... - молодой воспитатель встал и вышел в проход сбоку от рядов сидений. - Прошу прощения... что я выразил вслух сомнения в вашем... профессионализме. Я... погорячился и постараюсь в дальнейшем держать себя в руках, - видно было, что это извинение стоило молодому человеку определённых усилий над собой.
Учитель английского и литературы, уже тоже собиравшийся уходить, обернулся к молодому человеку, смерил его взглядом и не без издёвки проговорил:
- Я уже заметил, что это был не единственный раз, когда вы сегодня "погорячились", - он не удержался от маленькой мести молодому человеку. - Но я надеюсь, что вы в дальнейшем будете не так... "горячиться".
Эриксон скривился, но проглотил эту издёвку, а Родрик подумал: "Зуб даю, что ты не сам решил извиниться, а мисс Ланкастер тебя уговорила..." - и тут его взгляд скользнул вниз, на ноги молодого человека. Эриксон был одет в слегка мешковато сидевшие на нём пиджак поверх белой рубашки и брюки, словно он специально хотел одеться получше для родительского собрания, но одежда была будто с чужого плеча... а вот на ногах у него, вопреки прохладной ноябрьской погоде, были не ботинки, а босоножки. Офицер Джефферс удивлённо поднял взгляд и посмотрел на юношу ещё раз. Плечистый блондин в босоножках, опекающий беспризорников и сирот? В Нью-Эдинбурге был только один человек, подходивший под это описание, вернее, не человек, а оборотень. Не может же быть, что это и вправду был...? "Ой-ой", - подумал Джефферс, не зная, опасаться ему или усмехаться. - "Мистер Ньюлин, если вы решите, что осадили этого парня, вы совершите большую ошибку. У него слишком много возможностей заставить вас об этом пожалеть".
А тем временем к Эриксону и его начальнице (хотя Родрик уже не был уверен, кто из этих двух на самом деле кем руководит) подошёл один из учителей, немолодой латиноамериканец в очках - кажется, это был учитель истории.
- Эрл! - обратился он к молодому человеку, улыбнувшись. - Вот уж не ожидал увидеть тебя, да ещё в таком качестве. Казалось бы, ещё вчера ты был моим учеником, а сейчас ты сам воспитываешь других детей.
"Эрл?" - подумал Джефферс, подходя ближе, чтобы слышать разговор. - "То есть это настоящее имя, а не очередной псевдоним, как Урбан Вульф? Я уже решил, что фальшивое... имя и фамилия на одну букву. Только я боюсь, если вы вспомните, когда он у вас учился, окажется, что он серьёзно завысил свой возраст..."
- Добрый вечер, мистер Гонзалес, - Эрл слегка смущённо улыбнулся. - Вот, как-то так получилось... Я тоже не ожидал вас здесь увидеть - вы больше не работаете в "Эйнджелвуд"?
- Да... - учитель вздохнул, - сменился директор, новая метла стала по-новому мести, и... в общем, я с новым руководством не сработался.
- Значит, вы знакомы с Эрлом? - встряла в разговор мисс Ланкастер. - Расскажите, что вы думаете об этой школе? Мы старались выбрать лучший вариант из доступных нам, но мнение представителя педсостава было бы для нас ценно...
- Да я не так уж давно тут работаю, - признался учитель истории. - В целом школа не без недостатков, но не самая худшая из тех, в которых я работал. Как у всех: есть трудные подростки, есть школьные задиры и есть изгои, есть родители, которые слишком много позволяют своим детям, есть хорошие педагоги и есть не очень... Кстати, ваши подопечные - они пока отстают, но я вижу в них интерес к учёбе, которого иногда недостаёт и более успевающим ученикам, - но если они закроют пробелы в своём обучении, они смогут обойти других учеников.
- Спасибо, - Эрл тепло улыбнулся в ответ. - Что ж, раз вы здесь работаете, то, по крайней мере, за предмет истории я спокоен. Я знаю, вы... можете заинтересовать учеников своими уроками. Во всяком случае я на ваши уроки ходил с интересом.
- Спасибо, но... к сожалению, заинтересовать мне удаётся не всех, - учитель смущённо улыбнулся. - Кстати, куда ты пропал в... одиннадцатом, кажется, классе? Сначала ты просто исчез, в твоём приюте сказали, что тебя усыновили, и они больше за тебя не отвечают, а потом сказали, что ты сбежал из нового дома...
Эрл запнулся, а затем болезненно поморщился.
- Это... длинная и не очень приятная история... которую я, наверное, не готов сейчас рассказывать.
"И ты именно после этого стал тем, кто ты есть сейчас, да?" - подумал Родрик, слушая разговор. Видимо, он слишком явно подслушивал, потому что мисс Ланкастер заметила его и обернулась к нему.
- Простите, вы что-то хотели?
- Эм... нет, ничего, прошу прощения, - Родрик, решив, что подслушивать чужой разговор неприлично, а подслушивать разговор "супертеррориста" - и вовсе опасно, не сумев на ходу придумать никакого подходящего оправдания, поспешил ретироваться, и конца разговора Уличного Волка с его бывшим учителей истории уже не слышал.

Выйдя из здания школы, Родрик остановился у входа и закурил, глядя на выходящих и проходящих мимо родителей и обдумывая, стоит ли ему сообщать жене и дочери, с кем предстоит учиться в одной школе Розмари. Сказать дочери - об этом на следующий день будет знать весь её класс, а к концу недели - вся школа, сказать Норме - слухи разойдутся не столь быстро, но всё же разойдутся... и кому-нибудь придёт в голову поднять по тревоге доблестных борцов с супертеррористической угрозой. А не говорить - им стоит быть предупреждёнными на тот случай, если у Розмари возникнут проблемы с детьми из уэйуордской коммуны. Родрик пытался найти решение этой дилемме, когда из дверей школы вышла, возмущённо размахивая руками, миссис Хэммонд - увидев курящего мужчину, она обернулась к нему.
- Это возмутительно! - похоже, женщина решила выплеснуть на случайного собеседника (возможно, уже не первого) своё возмущение. - Это была приличная школа, а теперь в неё пустили этих... крысёнышей из детдома! Помяните моё слово, они будут воровать, употреблять наркотики и вообще! Я приложу все усилия, чтобы ноги их больше не было в нашей школе!
Родрик продолжал курить, думая, что ему ответить - эта женщина ему не нравилась, и её сын ему тоже заочно не нравился. Миссис Хэммонд, расценив молчание мужчины как возможность продолжить, обратилась к нему:
- Вот вы - вы же не хотите, чтобы эти... крысёныши обворовали ваших детей? У вас кто, сын или дочь? Какого возраста?
Родрик вынул сигарету изо рта и ответил:
- Не хочу.
- Вот! - миссис Хэммонд попыталась снова подхватить разговор, но Родрик её перебил:
- Но давайте не будем предвзяты? - в голове мужчины зародилась мысль, слегка хулиганская и недостойная звания офицера полиции. - Об этом приюте я слышал в основном хорошее.
- Да-а? - миссис Хэммонд остановилась и недоверчиво посмотрела на своего собеседника. - И что вы такого о нём слышали?
- Что этого молодого человека... что в DEA жалеют, что он не работает у них, - сказанное им отчасти было верно: в Агентстве по борьбе с наркотиками, говорят, деятельность Уличного Волка оценивали довольно высоко. - Говорят, он в своём приюте наркоманию вывел начисто.
- Да ну? - миссис Хэммонд опешила, и посмотрела на собеседника ещё более недоверчиво. - Это как же ему это удалось?
- Я за что купил, за то и продаю, подробностей не знаю... наверное, добрым словом и телесными наказаниями.
- Да уж, этим детям телесные наказания не помешали бы!
- Говорят, этот парень далеко пойдёт, - продолжил Родрик. - Может быть, даже городским мэром однажды станет, - ну, это было о-о-очень оптимистичное предположение: для грабителя банков это было бы затруднительно, разве что Уличный Волк сменил бы имя.
- Скажете тоже! - фыркнула миссис Хэммонд. - Ну, да, наглости ему не занимать - а для политической карьеры это не последняя вещь!
- Я даже слышал, - Джефферс понизил голос и даже оглянулся по сторонам, забрасывая последнюю наживку, - что у него есть покровители... наверху.
- Да? - самоуверенность миссис Хэммонд дала трещину, и женщина обратилась в слух. - Правда? Кто?
- Я вам этого не говорил, - заговорщическим шёпотом ответил Джефферс. - Но говорят, - (и о предмете разговора правда так говорили), - что у него есть покровители... в Ведомстве Пятой.
Миссис Хэммонд ощутимо вздрогнула: о Департаменте по борьбе с супертерроризмом, обладавшем правом выслеживать, судить и карать преступников с суперсилами, говорили хорошее и дурное, но тех, кто не принимал бы ведомство Парагона V всерьёз, было очень мало. Справившись с шоком, женщина переспросила:
- П-причём тут Ведомство Пятой?
- Ну, это вообще-то секрет, и я вам этого не говорил... но этот Эриксон - он в свободное время супергеройствует.
Миссис Хэммонд вздрогнула снова, и Родрик с удовлетворением понял, что его план, похоже, сработал. Конечно, он ходил по тонкому льду: если бы его собеседница решила собрать информацию о воспитателе-супергерое, она могла бы докопаться слишком до многого, возможно, даже обнаружить, что детский дом "Горизонт" существует только на бумаге... но так ли много людей проверяют слухи и устраивают собственные расследования? Пожалуй, скорее у её сына было бы больше шансов докопаться до правды... ну, если в компьютерах он знает что-то кроме видеоигр. Тем более, действующих супергероев в Нью-Эдинбурге было не так уж мало...
- А... откуда вы это знаете? - справившись с замешательством, миссис Хэммонд посмотрела на своего собеседника.
- А я работаю в полиции, - честно ответил тот. - Мне по долгу службы приходится забирать всяких уличных хулиганов, которым не повезло столкнуться с кем-нибудь из городских вигилантов.
Похоже, полицейскому удалось как следует напугать миссис Хэммонд - и в этот самый момент из дверей школы, видимо, закончив общение с учителем истории, вышли Эрл Эриксон и мисс Ланкастер. Заметив женщину, с которой они успели поругаться пару часов назад, оба бросили на неё взгляды, а миссис Хэммонд, увидев того, кто только что был представлен ей как супергерой (и, очевидно, зарегистрированный), побледнела, пробормотала "Извините..." и поспешила ретироваться. "Воспитатели" проводили её удивлёнными взглядами, а затем обернулись к курившему мужчине.
- Чего это она вдруг? - спросил свою спутницу Эриксон.
- Что-то мы последнее время часто на вас натыкаемся, - проговорила мисс Ланкастер, разглядывая Джефферса. - Прошу прощения, но кто вы?
- Я... - Родрик запнулся: сейчас, когда перед ним стоял начавший что-то подозревать супер, нужно было очень тщательно выбирать слова. Хоть Уличный Волк и был известен своей нелюбовью к лишнему насилию, лучше было бы не проверять его супергеройский моральный кодекс на прочность. - Я - пришёл сюда на родительское собрание, - ответил он максимально обтекаемо.
- Ну, это-то понятно, - хмыкнул Эриксон, разглядывая собеседника. Он подошёл ближе, но, поморщившись от запаха сигарет, остановился в нескольких шагах от него. - Но с чего это миссис... Хэммонд от меня шарахается? Ей кто-то что-то сказал обо мне?
Уличный Волк начал подозревать, и его подозрения были близки к истине. Родрик колебался - соврать, отвести подозрения от себя и рисковать быть уличённым во лжи или сказать правду и рискнуть вызвать гнев оборотня? Но если соврать - что начнёт делать Уличный Волк, чтобы разрешить свои подозрения? И Родрик решил сознаться:
- Я... кажется, воспользовался доверчивостью этой женщины и наврал ей с три короба. Что вы на хорошем счету у городских властей и у вас есть покровители наверху.
- Я??? - искренне удивился Эриксон - он явно ожидал совсем не такого ответа. - Ну, я бы не отказался, чтобы это было правдой.
- А зачем вам это понадобилось? - спросила мисс Ланкастер, внимательно и подозрительно глядя на своего собеседника.
Родрик помедлил, прежде чем ответить правду:
- Исключительно для того, чтобы защитить бедную женщину. Она может решить устроить свою личную войну против вас и ваших воспитанников, а вы можете... например, послать к ней или её сыну крепких парней с бейсбольными битами.
Уличный Волк сощурился, внимательно глядя на Джефферса, который судорожно пытался подобрать подходящие слова, чтобы погасить зарождающийся конфликт. Здесь даже табельный пистолет ему не помог бы - Уличного Волка, говорят, брали только серебряные пули, и даже на этот счёт не было уверенности. Наконец, Эриксон произнёс:
- Кто вы? И что вы обо мне знаете?
- Я... работаю в полиции. И знаю о вас в основном то, что мне и моим коллегам приходится выезжать на очередной вызов, когда вы снова ловите уличных хулиганов и просите их забрать. В остальным... вы вне моей юрисдикции. Я полагаю, что если у наших доблестных борцов с супертеррористами есть к вам вопросы, они в состоянии их вам задать сами - но, похоже, они не больно-то спешат с этим.
Уличный Волк, выслушав эту речь, внимательно посмотрел на полицейского - и, наконец, кажется, расслабился.
- Что, меня в полиции уже узнают в лицо? - спросил он. Родрик подумал, стоит ли говорить Уличному Волку про его особую примету, и ответил:
- Ну, вы личность довольно приметная, мистер... Эриксон, - Уличный Волк внимательно посмотрел на полицейского в ответ, будто пытаясь понять, говорит он правду или врёт, и если врёт, то в чём, но затем ответил:
- Что ж, судя по тому, что моя коммуна до сих пор существует, наши борцы с супертеррористами либо считают, что её штурм им слишком дорого обойдётся, либо... либо и вправду просто не слишком хотят меня арестовывать.
- Я слышал, у нашего отдела DASTO есть директива не трогать вигилантов, даже не зарегистрированных. За это даже директора Кэрроуэя сняли.
- Логично: когда полиция не справляется с уличной преступностью, мешать добровольным помощникам глупо... - хмыкнула мисс Ланкастер. - Кэрроуэя? Это который раньше возглавлял Нью-Эдинбургский отдел Департамента? А за что его сняли?
- Говорят, за то, что пытался прикрыть команду Джета, когда тот только начинал свою деятельность.
- Пф-ф! - фыркнул Уличный Волк. - Конечно, воевать с зарегистрированными суперами, которые действуют на грани законности, проще, чем ловить настоящих преступников с суперсилами!
- Ну, ладно, - мисс Ланкастер внимательно посмотрела на полицейского, а Родрик подумал о том, насколько она может быть посвящена в дела Уличного Волка. - Раз уж вы знаете, кто перед вами, что вы собираетесь делать с этой информацией?
- Что я собираюсь делать? - переспросил Родрик. - Ничего. Я даже своей жене не смогу рассказать об этом, чтобы не вызвать ненужных проблем у... у всех причастных.
- Но миссис как-её-там вы всё же рассказали, - отозвалась мисс Ланкастер.
- Я наврал ей с три короба, по три слова лжи на каждое слово правды! Ну и потом, она, похоже, затаила на вас злобу и хотела объявить вам войну. Никому ведь не нужно, чтобы её или её сына навестили крепкие парни с бейсбольными битами?
- Никому, - твёрдо ответил Уличный Волк - тут он чихнул, и Джефферс, спохватившись, затушил сигарету о стену. - Поэтому я этого делать не буду: это создаст больше проблем, чем решит. Хотя, возможно, не помешало бы... но будем искать другие способы.
- Простите, забыл про ваш супер-нюх, - извинился Родрик, выбрасывая окурок. - Да, разумно. Как вы вообще решили пристроить своих детей в эту школу?
- Ну а как же? Я не могу опекать их вечно - рано или поздно им нужно будет выйти в большой мир. А для этого нужен аттестат, нужны документы, нужно образование и всё вот это вот.
- И как вам это удалось? - спросил Родрик, подозревая, что тут не обошлось без мелких нарушений закона... на которые лучше было бы закрыть глаза, потому что СОВСЕМ не нарушить закон здесь лидер уэйуордской коммуны вряд ли смог бы.
- С трудом, - признался Уличный Волк. - Много бюрократии, очень много бюрократии. Оформить документы на учеников, найти для них подходящую и при этом доступную школу. Плюс надо было одеть моих ребят, чтобы они не выглядели на фоне других учеников совсем нищими... то есть нищими, но не совсем. Плюс надо было найти тех, кто правда хочет учиться, а не получить освобождение от работ...
- Освобождение от работ? - переспросил Родрик.
- Ну... да. В моей коммуне все, кто может, выполняют какие-то работы, и я обещал тем, кто поступит в школу, что они будут от этого освобождены: утром учиться, вечером работать - у них просто не хватит на это сил. И вот, конечно, в ряды учеников просочились несколько тех, кто учиться не хотел, а хотел освобождение от работ. Придётся кого-то отлучать от учёбы. В общем, наши трудности с этим только начинаются.
- Что ж... удачи вам, - улыбнулся Родрик. - Простите, я вас, наверное, задерживаю - мы слишком разговорились. До свидания.
- Спасибо. До свидания, - кивнул в ответ Эриксон, и полицейский отправился своей дорогой, а "воспитатели" своей, но тот и другие то и дело оглядывались назад, каждый проверяя, не идёт ли за ним его недавний собеседник. Наконец, пройдя несколько кварталов, "воспитатели" завернули за очередной поворот, и сейчас вместо молодой женщины в очках и строгом костюме рядом с Уличным Волком шла юная темнокожая девушка с пышной копной тёмных волос.
- Как думаешь, этот коп не побежит докладывать куда следует? - спросила Джейн Эрла.
- Надеюсь, нет, - Уличный Волк поморщился. - Вот не было печали... я столько сил угрохал на то, чтобы пристроить наших ребят в эту школу... Надеюсь, что нет - если бы он был шпиком, он бы держал себя иначе, и не говорил бы так откровенно, - он замолчал на время, обдумывая недавний разговор, и затем произнёс: - Не будем впадать в паранойю. Иногда полицейский - это просто полицейский.
- Наверное, - кивнула Джейн. - Но лучше быть на всякий случай готовыми к неприятностям.

Когда Родрик вернулся домой, его ждал ужин, приготовленный Нормой, к которому вскоре присоединилась, как только её удалось оторвать от компьютера, Розмари, и миссис Джефферс, конечно же, первым делом спросила мужа, как прошло собрание/
- Нормально. У Роми всё нормально, - ответил Родрик. - Говорят, в школу поступили ребята из какого-то сиротского приюта? Роми, в твой класс никого из них не зачислили?
- Из приюта? А, да-да-да! - вспомнив, закивала Розмари. - Есть один парень в моём классе, Берт зовут. Смешной такой, над ним все смеются, и ребята, и учителя - папа, ты бы слышал, что он отвечает на уроках!
- Сиротского приюта? - нахмурилась и встревожилась миссис Джефферс. - Надеюсь, у нас не будет с ними никаких проблем... Роми, у тебя не было никаких проблем с этим Бертом?
- У меня - никаких, абсолютно! Это у него скорее есть проблемы с другими ребятами, а не у них с ним.
- Да, учителя на собрании говорили, что ребята из приюта отстают в учёбе, но вроде как это потому, что многие из них долгое время не учились вообще нигде, у них пробелы в обучении, и теперь им приходится навёрстывать, - поделился отец семейства, решив не устраивать дочери лекций о том, что плохо насмехаться над неуспевающими учениками. - Но их воспитатели надеются, что со временем они наверстают упущенное. Вообще, на вид приют как приют, - Родрик обернулся к жене. - Я так понял, страдает от недофинансирования, зато воспитатели полны энтузиазма и любят детей.
- М... - протянула миссис Джефферс, слегка успокоившись и поверив, что речь идёт не о каком-то рассаднике малолетних преступников.
- Я, кстати, одного из этих воспитателей раньше видел... - пока он шёл домой, Родрик окончательно решил: он не может раскрывать своим близким тайну Уличного Волка, но он не может не предупреждать их совсем.
- Да? - заинтересованно переспросила Норма.
- Это, наверное, тайна личности, но... в общем, один из воспитателей в этом приюте, похоже, в свободное от работы время супергеройствует.
- Правда??! - Норма уставилась на мужа с удивлением и тревогой, а Розмари - с недоверием и восхищением.
- Ну, я о нём не так много... вообще ничего не знаю - в конце концов, моя специальность - обычные преступники, а не суперы. Но вроде у него моральный компас откалиброван... ну, относительно. А то у мстителей в масках с этим бывают проблемы: Рэйвенмен загадочен, как не знаю кто, Вайлдгёрл повёрнута на феминизме, эта, как её - на защите природы, Уличный Волк - на помощи бедным за счёт богатых, Красная Смерть вообще маньяк-убийца... Я заметил, что он, этот воспитатель из приюта, своих подопечных готов защищать, - надеюсь только, что он не будет их защищать, когда они на самом деле неправы.
- Ох,.. - Норма вздохнула и потёрла лоб. - Да уж, только супергероев нам не хватало...
- Ну, он вроде не настолько сумасшедший, чтобы бросаться на тех, кто обижает его подопечных, с криком "я ужас, летящий на крыльях ночи!", - попытался успокоить жену мистер Джефферс.
Ужин продолжился - Розмари хотела расспросить отца о неизвестном ей супергерое, но тот говорил, что не знает точно, какие у него силы, и патруль обычно приезжает, когда все преступники уже схвачены, и пытался переводить разговор на другие темы. Расспрашивал дочь о Донни Хэммонде по прозвищу "Окорок" ("Знаю, жирный такой, богатый, на своей машине в школу ездит. Любит задирать тех, кто победнее, да, но я с ним как-то не пересекалась"), об учителе английского языка и литературы мистере Ньюлине ("Ну, у него на уроках не скучно. Да, он коллекционирует цитаты из ученических сочинений и зачитывает их вслух. Ну... да, когда он зачитывает ТВОИ цитаты, уже не так смешно - я однажды написала какую-то чушь в сочинении... можно я не буду её повторять? - он её зачитал, все смеялись, а мне было так... гадко. Да, он всегда говорит, чьи это цитаты") и об учителе истории мистере Гонзалесе ("Он недавно в школе работает. Но рассказывает интересно, занимательно. Правда, некоторым ребятам на его уроках скучно, они начинают шуметь, и ему приходится их утихомиривать"). Наконец, вечер плавно переходил в ночь, и члены семьи Джефферсов разошлись по своим комнатам: Розмари завтра ждал очередной учебный день, а Родрика - новые рабочие будни.

На следующий день Родрика Джефферса ждал очередной патруль - он должен был объезжать патрулируемую территорию, отвечать на вызовы и стараться не заезжать в опасные для полиции районы... да и в некоторых других полицейской машине могли кинуть камень вслед или проткнуть ей шины, если она остановится. Он никому не рассказывал о своей вчерашней встрече с лидером Непокорных и коммуны Уэйуорд-Стритс - рассказывать об этом своим коллегам было рискованно, кто-нибудь мог проявить излишнее усердие, и достаться могло не только беспризорным подросткам и оказавшимся рядом, но и самому Джефферсу (почему не доложил в Департамент по борьбе с супертерроризмом? - и плевать, что в самом Департаменте Уличного Волка уже который год не могут арестовать, хотя местонахождение его коммуны известно всем). И всё же... среди коллег Джефферса был один человек, кому Родрик мог доверить эту тайну, - офицер Тони Нортон, мужчина одного с ним возраста, тоже женатый и с детьми, с которым Родрик когда-то долго работал вместе, но сейчас они служили в разных нарядах. И вечером, после относительно спокойного рабочего дня - несколько вызовов, но ни одной перестрелки или погони - Родрик вызвал Тони на разговор в курилке.
- Тони, у меня к тебе серьёзный разговор есть. Как ты думаешь, почему Уличный Волк всегда носит босоножки?
- Серьёзный разговор, Роди?! - фыркнул Нортон. - Не знаю. Может, ему так нравится. А может, ему ботинки жмут, когда он превращается. А причём здесь Уличный Волк? - Нортон, знавший Джефферса уже достаточно давно и догадавшийся, что тот не просто шутит, внимательно посмотрел на него.
- Я... вчера на родительское собрание к дочке ходил. И видел там Уличного Волка.
- Ого. И что он там делал? - Нортон насторожился, мысленно перебирая варианты, что Уличный Волк мог делать в школе, и вспоминая, не поступало ли вчера диспетчерам 911 вызовов, связанных с ним. - А ты уверен, что это был он?
- Много ли в Нью-Эдинбурге плечистых блондинов, которые не любят обувь и опекают беспризорных подростков? Он... он, я так понял, пристроил нескольких своих ребят в эту школу, и они теперь там учатся.
- Серьёзно? - из вариантов, которые успел перебрать Нортон, этот ему вовсе не приходил в голову. - Хотя... Да, что ещё ему там было делать. Это же школа, а не банк и не музей...Интересно, как ему это удалось.
- Наверняка не без кучи мелких нарушений закона - он, я так понял, оформил свою коммуну как детский дом, существующий только на бумаге. Существующий, наверное, до первого проверяющего.
- М-да. И что сделал, когда его узнал?
- Я? Ничего. Я никому об этом не сказал, даже жене и дочке не смог сказать, иначе через неделю об этом узнала бы вся школа. Я только намекнул им, что с воспитателем из этого приюта - Волк представлялся воспитателем - лучше не иметь проблем, потому что он немного супергеройствует... я это так сказал, будто он зарегистрированный. Я не мог сказать им правду, но боялся, что у них с ним могут быть проблемы, - Родрик помедлил. - Как думаешь, я правильно поступил?
Тони задумался, нахмурив лоб.
- Честно? Не знаю, Роди. Вроде как то, что он делает, это не преступление. То есть я не знаю, сколько банков и ювелирок Уличный Волк для этого обнёс, и сколько фальшивых документов выправил, но устраивать беспризорных детей в школу - это... ну, я бы его за это не стал арестовывать. Вряд ли это какая-то криминальная схема. В общем... наверное, не стоит никому об этом говорить.
- Никому, - кивнул Родрик и затянулся сигаретой. - Спасибо, Тони, я знал, что могу тебе доверить это.
- Всегда пожалуйста, Роди, - Тони усмехнулся. - Ну и как, кстати, Уличный Волк... с близкого расстояния? Он вроде обычно предпочитает удирать, пока наши парни не прибудут на место...
- Ну как... Видно, что он моложе, чем говорит, слишком молод для воспитателя, даже если бы он был только что из колледжа. Боевой парень: успел отчитать учителя литературы, что неэтично коллекционировать цитаты из ученических сочинений и зачитывать их вслух, да ещё называя, чьи это были сочинения, и устроить публичное порицание матери школьного задиры, что её сын издевается над его детьми и над детьми других родителей. В общем, - Родрик усмехнулся, - я думаю, после его появления в школе будет не скучно. Супергерой - это диагноз. Вряд ли он будет наносить супергеройские визиты тем, что обижает его подопечных, но в обиду он их не даст.
- Хех, - усмехнулся Тони. - Если он такой боевой, как бы он не спалился раньше времени, что он не воспитатель, и его приют не приют.
- Может быть, - согласился Родрик, затушив окурок. - Но это - уже не наша с тобой забота.

- Слышь, приятель, - лениво потянул Краакк, - ты кажись не въезжаешь... Нас не особо колышет как ты там что получил. Так что пока не дошло до разборок - вот тебе дельное предложение. В контору чалим вместе. Я получаю причитающееся, а ты свои права тамошним заправилам качаешь. Советую подумать, а то нас побольше будет...

"Если я спасу пророка, то меня будут считать героем и почитать не меньше. Защита драконов мне не помешает. Понять би чьей стороне лучше помочь... Побеждающей - тогда какой от меня толк. Эдак я уйду ни с чем. Помочь стороне защиты? Но насколько этот мальчик важен и могуч, что за ним стоит - не ясно. Стоит ли рисковать или убраться по добру и здорову."
Генрих взвешивал, что может принести ему этот, волей случая, представленный перед ним театр военных действий.
Может, сыграть на неожинанности и уверенной наглости.
- Умри, но вцепись в глотку тому Дракону, что будет угрожать мне смертью, - строго сказал маг Степному, даумя руками держа его голову перед собой и глядя ему в горящие глаза своими, наполненными безумной идеей. - Умри, но спаси меня, умри, но сспасси!
Герних встал во весь рост, вытянул руку вверх и что есть мочи крикнул:
- Именем Зиглара, требую остановиться! - голос потонул в шуме схватки.
Он сосредоточил свои мысли, направляя всю силу медиума в сторону нападающих, призывая всех духов, что слушались и подчинялись ему когда-то, увеличить силу его призыва, направить прямо в разум и души драконьи: "Именем Зиглара и Ургаша..призываю остановить бой!'

Лицо Кита помрачнело, и он поспешил отвернуться. Сочинять это было проще, чем наблюдать самолично.
- О, а вот и ты! - радостно осклабился гоблин Сах при виде Краакка, - Ты все еще с нами? Давай, поможешь управлять этим подгоревшим корытом!
Эти слова ему не понравились - мягко говоря. По правде, они его разозлили, и в то же время напугали. Единственное, что он мог сделать - это как-то повлиять на Краакка.. но тот явно больше увлечен своими новыми подельниками, чем непонятно кем - Киту и самому было сложно объяснить свой статус по отношению к кобольду.
Поэтому он занялся тем единственным, что сейчас мог - нашел Руби, забившуюся в рубку, и постарался увести ее прочь, воспользовавшись радостью захвативших "корыто". Найдя тихое в этой суматохе место, он принялся успокаивать девушку, болтая всякие, вероятно, глупости, но давая понять, что не желает, чтобы ей причинили хоть какой-то вред.

Впереди была долгая неизвестность.

Шум первой волны осознания умственных способностей паладина не успел ещё стихнуть в голове Галлиндана, как накатила новая, не менее мощная.
-Ничего не понимаю...-Сказал воин, вставая с места. Он лежал головой к борту лодки, даже пока не удосужился достать спальник. Будто знал, что создаст себе трудности.-И это солдаты? Хрень какая-то... Ересь, чёрт бы её... Боги!.. им дают магию! Твори, твори магию! "Нет, не хочу. Хочу дружить с врагами и миссией рисковать." Что такое? Это воины? Это воины? Канальи. Бестолочи. "Солдаты". Врагов отпускают.
В конце фразы последовало ещё довольно грубых слова на орочьем. Такой язык выбран ненарочно, просто на нём эти понятия звучали наиболее... Ругательно? Как-бы то ни было, на орочьем он произнёс более грубые аналоги слов "Мужеложцы, блин, отыметые".
Гал с глубоким вдохом встал, кладя руку на оружие.
-Нет, старшина. Назвался груздем - полезай в кузов. Глаз, глаз с неё не спускай!

- Ну, я, разумеется, тоже не имею ничего против нетрадиционной... то есть традиционной медицины, - индианка улыбнулась.
А затем вопрос юноши заставил её замешкаться - с одной стороны, она должна была сказать правду, а с другой стороны, ей нужно было сформулировать её максимально корректно.
- Да, это выглядит именно так: будто ты творишь колдовство, не замечая этого. Как будто внутри тебя есть какая-то другая сущность - дух или что-то ещё - которая творит колдовство. Если это так, то нам нужно поискать твоих родственников, чтобы понять природу твоих сил. И присмотреть за Кристиной - возможно, вокруг неё тоже начнёт происходить что-то подобное, - Орлица нахмурилась. (На самом деле её предположения были ошибочными, но она пока не могла этого знать).
- Раздвоение личности? Не знаю... может быть, дело и... не в раздвоении личности, а в чём-то из области психологии. Я думаю, будь у тебя что-то такое, твои друзья бы это заметили. Увы, я мало что понимаю в психологии - здесь нужно... искать другого специалиста.

Альба:
- Ну-ну, не надо плакать, - Альба погладила девочку по голове, подняла её головку за подбородок и помотрела в глаза. Было ясно, что девочка ей доверяет и будет держаться и слушаться, точнее повиноваться ей. Альба изобразила очаровательную улыбку. - Никто тебя не убьёт, я тебе обещаю. Расскажи мне, кто тебя обидел, мы обязательно отомстим обидчику, а если ты скажешь, где находится этот злодей и как его найти, то, считай, за тебя отомщено. Главное, не бойся... не бойся больше ничего. Уже не надо бояться. Будь рядом и рассказывай.
Альба присела с ней рядом на обочину, чтобы не упускать из внимания всю компанию и слышать девочку.

- Томас, Том, приятно познакомиться. Анастасия, Настя, - девушка приветливо протянула руку и жестом пригласила присоединиться. - Так вы знаете здешние места? Да вас нам послало само провидение. Добро пожаловать, у нас вакантно место штурмана.
Она посмотрела на товарищей, ища у них поддержки или иного мнения. На вид странник был миролюбивым и не опасным и мог бы помочь.
- А слон не живой, но очень сообразительный, ты потом поймёшь, как это может быть, - она чуть было не сказала "сказочный". Но кому приятно узнать, что он выдуманный сказочный персонаж? Даже слон может обидется.
Настя подошла ближе к Баду, с большой нежностью поправила ему чёлку и тихо сказала:
- Милый Баду, знаю, что ты повстречал за своё путешествие немало разных людей и почти все тябя разочаровывали, но давай поверим этому человеку.

Задумчивая тишина накрыла комнату. И пока профессор размышлял над сказанным, молчание разорвал отчетливый голос:

- Да, Дариус... Рас-с-с-скажи ему все... Например о том, как ты продал собс-с-ственную душу... Или как остановилос-с-сь твое сердце... Ни один смертный не спос-с-собен владеть тайнами жизни. Но ты ведь давным-давно перес-с-стал считать себя таковым... Парень имеет право знать... Выбор все равно за ним... И он его уже сделал...

И хотя со времени Рилзрад стал шипеть еще сильнее, голос его пребывал в таком же ледяном спокойствие, как и в день позорного изгнания...

Пожалуй теперь профессор Ликейн действительно походил на мертвеца. Он выглядел настигнутым неизбежным кошмаром. Тем самым моментом, который он безуспешно оттягивал всю свою жизнь. А голос из прошлого смеялся, холодным паром сочась из чаши на одном из столиков. Той самой, через которую несколько дней назад следили за похитителями...

Лорд Кириаль Килаэр был беспокоен - его дочь две недели назад исчезла из дома, и никто не видел её. Лорд Кириаль был обеспокоен настолько, что решил обратиться к прорицателю, давшему ему ответы на три вопроса: "Была ли Аэлирен похищена против её воли или уведена обманом" - "Нет", "Жива ли она сейчас?" - "Да", "Грозит ли ей опасность?" - "Возможно". И это "возможно" внушало отцу беглянки ещё большее беспокойство.

Юному Таррилу и его спутникам, вызвавшимся помочь ему в его поисках, удалось напасть на след девушки: её видели в гавани Валентиса, где она за приличную сумму золотом купила небольшую парусную лодку. Для молодой девушки, неопытной в хождении под парусом, выходить одной в море казалось самоубийством... но прорицатель утверждал, что Аэлирен жива - значит, она была жива. И благородные эльфы приняли решение арендовать небольшое парусное судно и отправиться искать горе-мореплавательницу на нём.

Несколько дней они плыли вдоль берегов, пытаясь высмотреть лодку, на которой уплыла девушка. А потом юные путешественники попали в шторм, и их маленькое судёнышко бросало по волнам как ореховую скорлупку, и лишь благодаря мастерству эльфийских корабелов оно не перевернулось.

Наконец, шторм стих - и юные мореплаватели обнаружили себя прибитыми к незнакомому песчаному берегу, рядом с зелёным хвойным лесом. Здесь не видно было следов разумных существ, будь то эльфы, дварфы, гномы или - да убережёт вас судьба - орки. Но здесь, в отличие от родных эльфийских земель - Сибилла, Алинлана и Тереас чувствовали это особенно отчётливо - не ощущалось близости Царства фей, хвойный лес, подступавший к берегу, казался неживым, тусклым - вопреки перекличкам вечерних птиц, распускавшимся под сенью деревьев цветам и солёному запаху моря, лес казался бледной тенью эльфийских лесов, полных жизни. Солнце клонилось к закату над морем на западе, и сейчас юным эльфам нужно было подумать о ночлеге, еде и ремонте своего кораблика, потрёпанного бурей.

Принцесса и нищий, часть I
Нижеследующее повествование может быть очень сильно альтернативным по отношению к событиям игры.

Разбег, прыжок - улица проносится внизу, четыре лапы приземляются на соседнюю крышу. Ветер в лицо слегка колышет шерсть на морде и доносит запахи города. Вдали сверкают огнями небоскрёбы городского центра, но улицы вокруг гораздо темнее - часть фонарей городского освещения разбита, многие окна - потухшие чёрные провалы, хозяева квартир уехали из города, или их больше нет в живых. Но глазам оборотня достаточно и такого неяркого света. Где-то внизу проходят редкие прохожие - большинство из них не замечает перепрыгивающую между крышами тень человековолка - или проезжают редкие автомобили.
Уличный Волк, следуя своим привычкам, вышел на очередную охоту. Каждый вечер он выбирал новое время и новый маршрут для своих "патрулей", чтобы уличные бандиты не могли догадаться, где они встретятся с ним снова. Сейчас уличная шпана уже уяснила, что на охотничьей территории Уличного Волка лучше вести себя прилично, и на вечерних улицах района стало поспокойней, но Уличный Волк не изменял своим привычкам, продолжая свои регулярные вечерние вылазки, чтобы уличные хулиганы не расслаблялись. И забег по крышам помогал ему поддерживать свою физическую форму... и прогулки по крышам, под тёмным небом, с ветром в лицо и видом на вечерние улицы с высоты многоэтажек - это было довольно приятным хобби.
До ушей оборотня донеслась музыка, и Уличный Волк оскалился - кто-то решил послушать музыку вместе с несколькими окрестными кварталами. Источник звука двигался - кто-то раскатывал по вечерним улицам на машине со включённой на всю громкость магнитолой. И кому-то предстоял урок хорошего поведения. Конечно, слушать музыку на большой громкости - не то чтобы серьёзное правонарушение, но сидевшие в машине явно считали себя крутыми и неприкосновенными - стоило их проучить... или дождаться, когда они сами нарвутся на неприятности. Прыжок - оборотень ухватился за разбитый и погасший уличный фонарь, прыжок - перепрыгнул на такой же по ту сторону дороги, прыжок - уцепился за стену здания когтями, карабкаясь вверх, на крышу. Вот крыша - звуки музыки стали ближе, когда до оборотня донёсся отчаянный женский крик:
- Помогите! Помогите!

Последние годы Нью-Эдинбург, а точнее, районы Аптауна, считались опасным местом, где лучше не ходить одному в вечернее время, если не хочешь расстаться с кошельком, здоровьем, жизнью или (если речь идёт о женщине) девичьей честью. Таковыми они были и сейчас, но в Аптауне были свои островки спокойствия. Одним из них был район с говорящим названием Уэйуорд-Стритс, когда-то считавшийся рассадником детской преступности, но превратившийся в одно из самых благополучных мест в Аптауне, когда в нём обосновался Уличный Волк со своими людьми - "супергерой без лицензии", вигилант, друг детей, ночной кошмар уличных бандитов, головная боль полиции и Департамента по борьбе с супертерроризмом, грабитель банков и просто легендарная и неоднозначная личность. Поселившись в заброшенном школьном здании, он выжил из окрестностей наркоторговцев и заставил уличных хулиганов держаться тихо - лучше вести себя прилично, когда на тебя может свалиться с крыши ближайшего здания здоровенный оборотень. Малый бизнес - всевозможные магазины, мастерские, заведения общепита - вернулся в окрестности Уэйуорд-Стритс, и люди уже не боялись выходить из дома в тёмное время суток. Не боялись выйти из дома и две девушки, сейчас шедшие по тротуару, - они только обернулись, когда до них донеслась громкая музыка, и увидели нагоняющую их автомашину, в которой сидела компания молодых парней.
- Эй, девчонки! - развязно окликнул девушек сидевший за рулём. - Хотите прокатиться с нами?
- Нет, мы домой идём! - поспешно ответила одна из девушек, отходя подальше от проезжей части и увлекая за собой подругу.
- Так мы вас довезём! - ответил парень.
- Нам недалеко, мы уже почти пришли! - девушки ускорили шаг, но парни на машине, разумеется, не отставали.
- А чего прокатиться не хотите?
- У нас есть парни! - ответила вторая.
- А чего они не с вами?
- А вам какое дело?!
- Эй, а чё такого, мы по-хорошему! - двое из парней вышли из затормозившей машины (один, споткнувшись о бордюр, едва не упал, выкрикнув "Б**!", но удержался на ногах) и обступили девушек спереди и сзади.
- Мы домой идём, нас дома ждут! - девушки уже по-настоящему испугались, пытаясь обойти стоявшего перед ними парня, но тот схватил одну из девушек за руку.
- А чё, позвоните своим предкам, скажите, что поехали гулять с парнями!
- Пусти, урод! - девушка, которую парень схватил за руку, попыталась вырваться, но тот схватил её крепче и потащил за собой.
- Помогите! - закричала подруга схваченной и, не дожидаясь, пока парни схватят и её тоже, бросилась бежать - прочь, прочь от машины, прочь от парней, прочь от улицы. Нырнув в переулок между домами, она только тогда оглянулась - парни, не став преследовать её, затащили её подругу в машину и снова поехали вперёд, оглашая окрестности громкой музыкой. Девушка испуганно шарахнулась назад, снова прячась в переулок, и выглянула снова, когда машина проехала мимо, лихорадочно думая, что ей делать, как помочь своей подруге, пытаясь унять оглушительно бьющееся после быстрого бега сердце и наворачивающиеся на глаза слёзы. Что ей делать?! Как спасти свою подругу?!и Звонить в полицию? Что говорить? Номер! - девушка попыталась разглядеть номер удаляющейся машины, но не смогла разобрать всех цифр. Что делать? - она трясущимися руками начала вытаскивать телефон из сумочки, когда услышала голос:
- Кто кричал "помогите"?! - голос звучал откуда-то сверху, хрипло, будто принадлежал не человеку. Девушка выглянула из своего укрытия... обычный человек испугался бы, увидев перегнувшуюся через край крыши мохнатую фигуру человека-волка, и убежал бы в ужасе - но девушка обрадовалась.
- Помогите! - позвала она, выбегая из своего укрытия. - Они схватили Ширли! Парни на машине! Схватили её, затащили в машину и увезли! Вон туда они уехали! - она замахала рукой, показывая в сторону, где скрылся автомобиль с парнями.
- Номер? Модель? Цвет? - отрывисто прорычал в ответ оборотень.
- Не... не знаю! Голубая! Кажется! JDW, дальше не разглядела! - ответила девушка, чувствуя себя отчаянно бестолковой и бесполезной.
- Звони в полицию! - бросил в ответ оборотень, перепрыгивая на соседнюю крышу. На помощь полиции он надеялся не слишком, рассчитывая догнать похитителей первым. Конечно, он был пешком, а они на машине, но, во-первых, он был быстрее обычного человека и мог срезать углы там, где автомобилю приходилось поворачиваться. Во-вторых, машина не успела уехать далеко, и, похоже, ехала медленно - наверное, лоурайдер. И, наконец, если это была та машина, о которой думал Уличный Волк, то музыка указывала ему, куда бежать, не хуже неоновой таблички "мы здесь!". Прыжок, ещё прыжок, ещё - квартал остался позади, и с высоты многоэтажки оборотень увидел машину - ярко-синюю, с заниженным клиренсом и "крутым" тюнингом - и номерным знаком, начинавшимся на JDW. Прыжок - оборотень приземлился на жалобно скрипнувший фонарный столб - и прыгнул наперерез машине.

Эшли Айронс откровенно скучала, стоя на балконе, глядя на вечерний Нью-Эдинбург внизу и чувствуя, как порывы ветра обдувают её лицо. Первую пару лет в роли знаменитости она наслаждалась новой жизнью и продолжала ей наслаждаться и сейчас, но всё чаще тяготилась тем, что её преследуют вездесущие папарации, её личную жизнь обсуждают жёлтые издания (хотя иногда это бывало смешно - узнавать последние новости о своём очередном любовнике или даже любовнице, точно зная, что эти слухи высосаны из пальца, а ты сама последние годы почти ни с кем не имела романтических отношений), и ей приходится участвовать в разных скучных и бестолковых мероприятиях. Сегодня был именно последний случай - компания Tomorrow Technologies проводила очередную презентацию своих последних разработок, и Эшли, как лицо компании, была приглашена на презентацию. Смотреть на представления новых разработок было даже интересно, но презентация закончилась, начался фуршет, и через час Эшли сбежала на балкон он надоедливых расспросов и журналистов, которым ей приходилось отвечать на вопросы о вещах, от которых она была бесконечно далека. Этот вечер уже перешёл ту границу, за которой он из приятного стал утомительным. Вздохнув своим мыслям, Эшли вытащила из кармана смартфон, помедлила немного, а затем вызвала диспетчера.
- Департамент по борьбе с супертерроризмом, - сообщил женский голос в эфире.
- Джуди, это Валькирия. У вас не найдётся для меня какого-нибудь супертеррориста? В общем, если в городе что-то произойдёт по нашей части - вызывайте меня. Мне нужно сбежать с этой вечеринки.
- Поняла вас, капитан Айронс, - помедлив секунду, ответила диспетчер. - Если будет вызов, мы вызовем вас. Это всё?
- Так точно, конец связи, - и Эшли завершила звонок, чтобы не занимать линию, а затем, вздохнув, повернулась спиной к вечернему городу, упёршись руками в перила балкона. Конечно, вызов может поступить неизвестно когда или не поступить вообще... может быть, ей проще было соврать, что вызов поступил, и сбежать отсюда? Эшли как раз обдумывала эту возможность, когда увидела лицо, заставившее её поморщиться, - это был какой-то модельер, который полчаса назад предлагал ей стать лицом его новой коллекции одежды. Как там его звали - Леверетт, кажется? Эшли, может быть, и согласилась бы, не будь этот тип таким до тошноты приторно-льстивым - а сейчас он направлялся к ней.
- Скучаете, прелестная Валькирия? - он обворожительно (по своему мнению) улыбнулся женщине. "Да, очень", - подумала про себя Эшли, но вслух ответила:
- Слишком много людей вокруг... это бывает утомительно.
- О, понимаю вас, - улыбнулся Леверетт, облокотившись на перила рядом с Эшли, держа в руке бокал с недопитым коктейлем. - Бывают моменты, когда хочется уединиться, - "не с тобой", - подумала в ответ Эшли, но промолчала, и Леверетт решил завести разговор: - Вы видели презентацию нейрочувствительной ткани от ТомТек? Я думаю, это будет новое слово в мире одежды.
- Я не знаю... иногда есть моменты, когда бы люди хотели скрыть свои эмоции и не носить ткань, которая сообщает окружающим о том, что они чувствуют и думают, - ответила Эшли, про себя подумав, что ей бы сейчас не помешала одежда, которая дала бы окружающим понять, что она хочет побыть одной.
- Хм, я не думал в таком ключе... но тем не менее, я думаю, что у одежды из нейроткани найдётся своя доля на рынке. И я уже договорился с представителями ТомТек, что моя новая коллекция одежды будет использовать их разработку.
- Мои поздравления, желаю вам удачи, - Эшли постаралась, чтобы её голос звучал не слишком фальшиво.
- И, кстати, представители компании не против, чтобы вы стали лицом моей другой коллекции - я имею в виду ту, о которой мы с вами говорили.
"Чтооо?!" - мысленно застонала Эшли. Впрочем... этого следовало ожидать - идея превратить её в супергероя-знаменитость изначально принадлежала компании. Но, к счастью, она женщина свободная и вправе отказаться... нужно только обосновать свой отказ.
- Я не уверена, что моё настоящее начальство одобрит это, - Эшли не была уверена и в том, что руководство Нью-Эдинбургского отделения Департамента не разрешит ей в очередной раз выступить в роли модели, но она могла, как минимум, попросить начальство не давать ей разрешения. - Оно может решить, что подобные вещи мешают моей настоящей работе - я должна защищать этот город от супертеррористических угроз, а не красоваться на подиуме.
- М-м... будет жаль, если так, - Леверетт слегка огорчился. - Ведь эту коллекцию я создавал специально для вас, и именно вы идеально подходите для неё.
- Для меня? - Эшли искренне удивилась, а затем слегка усмехнулась. - Не слишком ли поспешно, учитывая, что я не знала об этом и не давала вам своего согласия?
- Возможно, но, видите ли, любезная Валькирия... я пытался представить себе модель, которая идеально подошла бы моему новому замыслу, - принялся вдохновенно излагать модельер, - и пришёл к выводу, что это вы. Сильная женщина, подобная северным воительницам, чьё имя вы носите, и вместе с тем не лишённая женской красоты, - в общем, архетип скандинавской Фрейи, которая была одновременно богиней войны и богиней любви. Можно сказать, что вы, сами не зная того, были моей музой во время создания этой коллекции.
"Архетип Фрейи", слушая этот короткий монолог, хмыкнула.
- Мистер Леверетт...
- Можно просто Дэвид, - Леверетт улыбнулся.
- ...Мистер Леверетт, вы так рассыпались в комплиментах, что я... могу подумать, что вы пытаетесь ко мне подкатить.
- М? - Леверетт замешкался, будто именно это он и пытался сделать, но не решался признаться в этом прямо. - Я думаю... что любой мужчина... мечтал бы быть рядом с вами, прекрасная Валькирия, - наконец, попытался он максимально обтекаемо не ответить ни да, ни нет.
Эшли испытующе посмотрела на модельера.
- Знаете, мистер Леверетт, последний парень, которому удалось произвести на меня впечатление, чтобы быть рядом со мной, записался в Корпус морской пехоты и отправился служить в Ирак. А вы способны на что-нибудь подобное?
- О-о? - удивился модельер. - Вы имеете в виду мистера Стара-младшего? И ему, значит... удалось оказаться рядом с вами?
- Мы с ним в одной команде. Так что в этом отношении он добился, чего хотел, - веско ответила Эшли, подумав, что ей не хватало только вызвать слухи об отношениях между ней и её подчинённым.
- Вот как? - Леверетт внимательно посмотрел на лидера Защитников, будто пытаясь понять, действительно ли Валькирия с Капитаном Будущее просто "в одной команде", но затем улыбнулся. - Что ж... я не рыцарь, чтобы совершить ради вас подвиг, прекрасная Валькирия, и не поэт, чтобы посвятить вам поэму... но я могу посвятить вам свою новую коллекцию. Это считается?
Эшли вздохнула.
- Мистер Леверетт...
- Дэвид.
- ...Я не думаю, что между нами что-нибудь может быть.
- Почему же?
- Мы совершенно разные люди, мы разных типов. Вы когда-нибудь чувствовали ощущение полёта на сверхзвуковой скорости в десяти милях над землёй, выше облаков? Вы когда-нибудь чувствовали, как за вами гонится смерть под сигнал об облучении радарным прицелом, и вы сбрасываете дипольные отражатели и вспоминаете молитвы, чтобы сбить вражескую ракету со своего хвоста? Вы когда-нибудь несли смерть с высоты в несколько миль, когда земля внизу кажется нарисованной, и на этом рисунке вспыхивают крошечные облачка дыма, где взрываются ваши ракеты? Вы когда-нибудь чувствовали восторг, когда вам доверяли испытывать новейшую машину, на которой, возможно, будет сражаться следующее поколение солдат? Наконец, знакомо ли вам чувство, когда вы победили опасного врага, и он больше не причинит вреда никому из ваших соотечественников? Если вы не знаете ничего из этого - сможете ли вы понять меня, чего я хочу, к чему стремлюсь и чем живу?
Кажется, этот монолог подействовал - несколько секунд Леверетт стоял, ошеломлённый, подыскивая слова для ответа, - но затем он улыбнулся снова.
- Вы... так романтично описали всё это, прекрасная Валькирия, что я сам хочу это попробовать. И если только пилот способен понять вашу тонкую душу пилота - я готов стать пилотом ради вас. Да, я хочу понять вас, узнать вас, и... мы можем сделать наш первый совместный полёт, когда это будет вам удобно?
"Да чтобы тебя!" - мысленно застонала Эшли. У неё оставалось только два средства: грубо и прямо послать этого ухажёра или закосить под лесбиянку (ко второму средству Эшли прибегала редко, опасаясь давать пищу досужим слухам о своей мнимой ориентации). Но от необходимости выбора её спас запищавший в кармане коммлинк - тихо и облегчённо выдохнув, Эшли вставила устройство в ухо.
- Валькирия на связи.
- Валькирия, это контроль. Для вас вызов - в Аптауне Уличный Волк напал на неизвестных людей в автомобиле.
- Поняла. Простите, долг зовёт, - с плохо скрываемым облегчением извинилась она перед Левереттом и поспешила к выходу. - Он один? У жертв есть оружие, суперсилы? - если нападавший - Уличный Волк, то, скорее всего, жертвы нападения не так просты.
- Нет информации о других участниках боя. У жертв нападения есть огнестрельное оружие, - Эшли про себя подумала, что с "пушками" это не такие уж и жертвы... хотя против Уличного Волка их шансы могут быть ничтожными.
- Жаль, но я надеюсь, мы ещё вернёмся к этому разговору! - это уже Леверетт крикнул вслед Эшли, заставив её поморщиться, но она уже спешила прочь и могла по уважительной причине не отвечать на эту реплику.
Войдя в кабину лифта и нажав кнопку первого этажа, Эшли переключила коммлинк на другую частоту и заговорила:
- Доктор, это Валькирия. Вы слышите меня? Доктор Говард, это Валькирия.
- Слышу вас чётко и ясно, мисс Айронс, - в эфире послышался как всегда дружелюбный голос доктора Говарда.
- Для меня поступил вызов, готовьте мой костюм к вылету. Цель: Уличный Волк, возможны второстепенные цели с огнестрельным оружием. Оснащение: рельсовое орудие, пулемёт, серебряные боеприпасы, разрядник, гранатомёт с несмертельными снарядами, пеномёт, С3-система, медицинская система.
- Мисс Айронс, количество модулей "Валькирии" ограничено, вычеркните лишнее, - ответил доктор.
- Хорошо, вычеркните систему ближнего боя... и "рельсу".
- Принято... вы разве не должны были быть сегодня на презентации в "Айвори-Тауэр"?
- Служба важнее, - Эшли не стала признаваться, что просто сбежала с презентации. - Подготовьте "Валькирию" как можно быстрее, я не хочу опоздать к развязке, - одним из самых больших минусов бронекостюма Эшли было то, что его переоснащение перед вылетом требовало времени.
- Сделаем всё возможное, мисс Айронс. Только не пересекайте звуковой барьер в черте города.
- Почему мне никто не сказал, что "Валькирия" умеет переходить на сверхзвук?! - Эшли, прекрасно знавшая, что в её бронекостюм изначально не закладывалась возможность полёта на сверхзвуковой скорости, развеселилась.
- О, боже, я случайно выдал вам тайну, которую не должен был раскрывать, - притворно испугался доктор Говард, и он и Эшли рассмеялись.
- Я скоро буду, расчётное время прибытия - 2 минуты, - Валькирия выключила коммлинк, вышла из лифта, остановившегося на первом этаже, и поспешила к автостоянке.
- Активация, - скомандовала она бортовому компьютеру, захлопнув за собой дверь ховеркара, и перед ней вспыхнула электрическими огнями панель управления. - Включить ручное управление, - пристегнув ремень безопасности, Эшли положила руки на штурвал ховеркара и начала набирать высоту. В США и во всём мире немногие могли позволить себе летающий автотранспорт и ещё меньше имели право управлять им в ручном режиме, а не на автопилоте, но Эшли Айронс, как лицо компании, производившей, помимо прочего, ховеркары, и как профессиональный пилот, могла позволить себе и то, и другое. - Чрезвычайная ситуация, обнаружен супертеррорист, отключить скоростные ограничения, - Эшли намеревалась совместить приятное с полезным и прокатиться над вечерним городом с ветерком.

- Да не ори ты, мы что, делаем тебе что-нибудь плохое? - говорил один из парней, обнимая уже почти смирившуюся со своей участью и сжавшуюся в комок на заднем сидении девушку. Именно в этот момент перед машиной что-то упало - парень, сидевший за рулём, попытался вильнуть в сторону, объезжая неожиданное препятствие, но оно прыгнуло, оказавшись на капоте машины, и прямо перед собой водитель увидел сквозь ветровое стекло оскаленную волчью морду.
- Б**, что это за х***ня-а-а?! - заорал он, резко тормозя, - но оборотень, вцепившись когтями в корпус машины, даже и не подумал падать. Когда водитель лихорадочно закрутил руль, оборотень ударил кулаком в ветровое стекло, осыпавшееся осколками, а затем схватил когтистой лапой истошно заоравшего водителя.
- Не пристёгнут! - прорычал он, вытаскивая орущего парня через разбитое стекло и вышвыривая его наружу. Грохнуло два выстрела - второй парень, сидевший на переднем сидении, выхватил пистолет, но он даже не понял, попал он или нет, прежде чем оборотень ударил его по вооружённой руке. Парень вскрикнул от боли - его рука ударилась о металлическую раму ветрового стекла, и пистолет выпал. Один из сидевших на заднем сидении, выскочив наружу, тоже попытался стрелять - но оборотень, которому пули не причинили никакого видимого вреда, перемахнув через машину, врезался в него всем своим весом, сбивая с ног на жёсткий асфальт. Последний из парней попытался сбежать, но споткнулся и упал, вылезая из машины, поднялся на ноги, бросился бежать - но мощный толчок в спину сбил его с ног, а затем когтистая лапа схватила его за ногу и поволокла по шершавому асфальту, невзирая на его крики и попытки вырваться. Водитель, успевший придти в себя, тоже попытался сбежать, но недалеко - оборотень схватил его за шиворот и потащил назад к машине. Вскоре все четыре парня, в синяках и ссадинах, были возле машины (остановившейся поперёк улицы), испуганно глядящие на мохнатого монстра.
- Эй, ты там жива? - заглядывая в разбитое окно, спросил Уличный Волк, отбросив ногой прочь выбитое из рук парней оружие и вернувшись в человеческий облик. Замершая на заднем сидении, не знавшая, кого ей больше нужно бояться: своих похитителей или своего оборотня-спасителя - смогла только кивнуть в ответ. - Ну что, как ты будешь чувствовать себя в безопасности: ты внутри, они снаружи, или ты снаружи, они внутри?
- Й-я... снаружи, - наконец, сумела ответить девушка: внутри машины она совсем не чувствовала себя в безопасности.
- Желание дамы - закон! - отозвался Уличный Волк, подходя к задней двери и протягивая девушке руку - та сперва непроизвольно отодвинулась назад, но затем взялась за протянутую руку и вылезла из машины. - А вы полезайте внутрь.
- Чё?! Какого хрена?! Мы ничего ей не сделали! - попытался возмутиться один из парней.
- Да? Они тебе ничего не сделали? - Уличный Волк обернулся к девушке, сейчас прятавшейся за его широкой спиной. - Ширли, верно? Какое именно ничего они тебе не сделали, Ширли?
- Они... Я... Мы с подругой... шли домой... они подъехали на машине... мол, девушки, садитесь к нам...
- Да, всё так и было! - вмешались парни. - Это что, типа запрещено?!
- Продолжай, - Уличный Волк кивнул девушке.
- Мы... мы сказали, что не хотим... и тогда они схватили меня и посадили в свою машину... а Джейми успела убежать... Они... - девушка замолчала, будто что-то мешало ей продолжить.
- Ясно, - кивнул Уличный Волк и снова повернулся к парням. - Ну что, ребята. Если бы вы просто приставали к девушкам, вы могли бы легко отделаться. Но то, что вы сделали - это похищение, а это уже дело серьёзное.
- Чё сразу похищение?! Мы просто, это, пригласили девчонок прокатиться с нами!
- И они отказались, - напомнил Уличный Волк. - Так что у вас сейчас есть два варианта. Либо мы звоним в полицию, она вас забирает и делает с вами всё по закону, либо... - он ударил кулаком по ладони, - я займусь вашим наказанием сам.
- Не надо! - испуганно воскликнул один из парней, а другой крикнул:
- Да пошёл ты!...
- Я могу выбирать сам? - Уличный Волк усмехнулся.
- Не надо!
- Что именно не надо?
- Полицию! То есть... не надо нас наказывать! Лучше копов!
- Правильное решение, - усмехнулся Уличный Волк. - Полезайте в машину, - он протянул руку через разбитое стекло и выдернул ключ зажигания из замка. - И выключите эту хрень, которую вы называете музыкой! Ширли, прости за испорченный вечер, но тебе придётся позвонить в 911 и потом пообщаться с полицией. Ну, если ты хочешь, чтобы эти парни получили то, чего заслуживают. Я сам не могу - я у полиции в списке разыскиваемых супертеррористов.
- Х-хорошо... - девушка кивнула и принялась доставать из кармана джинсов телефон. Парни тем временем, испуганно косясь на Уличного Волка, забрались в машину, закрыв за собой двери, будто те могли защитить их от оборотня, и послушно выключив магнитолу, а Уличный Волк, снова приняв облик волкочеловека, подтолкнул машину сзади, откатывая её с проезжей части, - для сверхчеловечески сильного оборотня это было не так уж сложно.
- Служба спасения 911, - произнёс женский голос в трубке телефона.
- Здравствуйте... Меня... пытались похитить парни на машине. Четверо парней.
- Где вы сейчас находитесь?
- Рядом с машиной... они внутри.
- Что они делают? Вам угрожает опасность?
- Уже не угрожает. Они... боятся.
- Дай я сам с ними поговорю, - Уличный Волк протянул руку, забирая телефон у Ширли. - Здравствуйте. Четверо подвыпивших парней на машине пытались пристать к девушкам, схватили одну из них и против её желания посадили её в машину...
- Урбан, ты? - удивлённо спросила диспетчер.
- Меня в службе спасения уже узнают по голосу? - улыбнулся Урбан Вульф - этим именем Уличный Волк представлялся, звоня в службу спасения (разумеется, никогда не делая этого со своего номера).
- Мы уже думали, не случилось ли с тобой чего - ты давно не звонил. Девушка цела? Нападавшие живы?
- Со мной всё в порядке, просто преступники на моей охотничьей территории кончились. Парни живы, есть ссадины и ушибы, возможны переломы - они падали на асфальт. Одному из них я мог сломать руку. У двоих из них были пистолеты, и ещё они управляли автомобилем в нетрезвом виде. Ширли, ты цела? - Уличный Волк обернулся к девушке.
- Я - да, они ничего не успели сделать... А вот... ты? - Ширли несмело указала на кровавый след на плече Уличного Волка - тот был одет не по осеннему сезону в жилетку на голое тело, спортивные штаны и босоножки, и жилетка открывала его мускулы и многочисленные шрамы, полученные во множестве сражений.
- У меня регенерация. Просто царапина, кость не задета, пуля не осталась внутри. Девушка цела, - сообщил он диспетчеру.
- Вы находитесь на Белл-Роу 19?
- Откуда вы зна... кто-то уже позвонил вам, услышав стрельбу? Одну минуту... - Уличный Волк оглянулся на ближайший дом. - Да, Белл-Роу 19.
- Ты ведь, как обычно, убежишь до приезда наряда? Имя потерпевшей, пожалуйста.
- Ширли, как твоя фамилия?
- Эванс, - назвалась девушка, думая, что в человеческом облике Уличный Волк выглядит совсем не страшно, а вовсе даже наоборот - привлекательный, слегка небритый и нестриженный блондин лет двадцати, атлетического сложения.
- Ширли Эванс, - сообщил Уличный Волк диспетчеру.
- Наряд выезжает. Нападавшие обезоружены?
- Да, они в машине, их оружие снаружи.
- Хорошо. Оставайся на месте до прибытия наряда - не стоит оставлять девушку рядом с четырьмя насильниками.
- Сам понимаю, - хмыкнул Уличный Волк.
- Вы можете оказать пострадавшим медицинскую помощь?
- Э-это будет сложно: они могут попытаться ткнуть в меня острыми предметами. Но я постараюсь, чтобы никто не истёк кровью до прибытия наряда.
- Понятно. Постарайся, - и диспетчер отключилась, а Уличный Волк повернулся к сидевшим в машине.
- Эй, вы, там. У вас аптечка есть?
- Какая, на**р, аптечка?!
- Ну, по правилам дорожного движения у вас должна быть аптечка. А то вы истечёте кровью или заработаете сепсис, а виноват буду я. Вы там протрите хотя бы свои раны. Если нет антисептика, можно попробовать крепким спиртным напитком.
На это парни ничего не ответили, из машины донеслось лишь сдержанное многоголосое шипение, недовольное тем, что на них напали, побили их ни за что ни про что, разбили стекло в машине, а их заставляют самих себя перевязывать и предлагают им тратить спиртные напитки на промывание ран.
- Ширли! - послышался оклик второй девушки, наконец-то добежавшей до места событий и спешившей к своей подруге. - Ты цела?
- Да... в основном, - Ширли тоже рада была увидеть свою подругу. - Вот он... вовремя появился. Теперь, он говорит, нам нужно дождаться копов... - она слегка поёжилась, будто не была уверена, что не хочет сейчас пойти домой, оставив лапавших её парней наедине с оборотнем-вигилантом.
- Копов... я уже звонила копам, они должны быть здесь... наверное. С-спасибо, - слегка запнувшись, обернулась Джейми к Уличному Волку, будто не до конца веря, что этот вполне обычный парень (за вычетом мускулов и шрамов) и есть тот самый оборотень.
- А, не благодарите, - махнул тот рукой. - У этих парней даже не было никаких шансов отбиться. Ого, - Уличный Волк вдруг обернулся, будто прислушиваясь к чему-то, слышному только ему. - Оверкилл. И кто вызвал по мою душу Валькирию? - теперь уже и девушки могли расслышать приближающийся свист. Уличный Волк тем временем взял в руки ключ зажигания от машины парней, сломал его в руках и бросил обломки в ветровое стекло.
- Б**, ну на**я?! - донеслось из машины.
- Всё равно у вас права отберут! - как ни в чём не бывало ответил Уличный Волк. - Пост сдал! - и он убежал в ближайший переулок между домами, скрываясь в ночных сумерках. Стоило ему исчезнуть, как девушки, оставшись наедине с хулиганами, уже не чувствовали себя защищёнными, а один из парней, высунувшись из машины и оглянувшись, бросился к лежавшему на земле пистолету, не обращая внимания на светящуюся точку в небе, приближавшуюся с громким свистом, и подхватил его.
- Ну, суки!... - выкрикнул он, но договорить фразу не сумел - девушки едва успели испуганно шарахнуться назад, как парень оказался сбит с ног и припечатан к асфальту сгустком клейкого вещества, и, ревя реактивными двигателями, над местом событий пронеслась, сделав круг, и затем опустилась на землю человеческая фигура в металлической броне самого футуристического вида, небесно-голубой спереди и бело-серой сзади, внушавшей трепет своим видом и в то же время не лишённой изящества форм.
- Ну, и что здесь происходит? - произнёс голос Валькирии из-под шлема, усиленный динамиками.
- Это он! - один из парней высунулся из машины. - Это Уличный Волк, незарегистрированный! Он напал на нас - он вон туда с***лся!
- Всё было не так! - поспешила вмешаться Ширли, вместе с Джейми отступая за бронированную спину супергероини. Её сердце всё ещё бешено колотилось после того, как один из насильников схватился за оружие, но рядом с самой лидером Защитников Завтра она должна была чувствовать себя абсолютно защищённой, верно? - Эти парни... они пытались похитить меня... посадили в свою машину силой, а Уличный Волк, он появился и спас меня!
- Б**, мы никого ни**я не похищали, мы просто пригласили девчонок прокатиться! Это запрещено, что ли?!
- Так, - произнесла Валькирия. - Я, кажется, всё поняла - и вам, парни, нужно научиться понимать слово "нет".
- Б**, это же Уличный Волк, супертеррорист! Вы его так просто отпустите?! Он вот туда сбежал!
- Во-первых, он уже убежал. Во-вторых, я не могу оставить двух девушек наедине с... сколько вас там, четверо? - четырьмя парнями, которые только что пытались их увезти с собой силой, а один на моих глазах хватался за оружие. Так что мне придётся вас покараулить, пока не прибудет наряд полиции. Валькирия слушает, - тут супергероиня отвлеклась на голос по радио. - Поняла. Я на месте, Уличный Волк сбежал, девушки в безопасности, нападавшие обезврежены. Остаюсь на месте до прибытия полиции. Так, полицию уже вызвали, - она снова обернулась к девушкам. - Вы, юные леди, можете сообщить мне свои имена и контактные данные... не прямо здесь, не надо мне прямо здесь называть свои имена, - она бросила взгляд в сторону парней, - и я отпущу вас домой, или вы дождётесь приезда полиции, и её работники зададут вам все интересующие их вопросы. Что выбираете?
Девушки переглянулись, и Джейми ответила:
- Лучше первое.
- Тогда отойдём в сторону, - Валькирия ещё раз бросила взгляд в сторону нападавших, следя, чтобы те не попытались сбежать. - Попытаетесь сбежать - стреляю на поражение! - предупредила она парней. Она могла бы заблокировать их внутри, выстрелив по дверям машины (и по колёсам) из пеномёта, но они могли бы вылезти через разбитое ветровое стекло, так что Валькирия надеялась на запугивание.
Датчики её костюма записали имена, адреса и телефоны, названные девушками, и, отпустив их, супергероиня вернулась к машине с притихшими при её приближении парнями.
- Ну что, герои-любовники, пострадавшие есть? Кто раненый - выходи по одному из машины, - часть броневых пластин на её левой руке отодвинулась, открывая манипуляторы встроенной медицинской системы.

В ожидании прибытия полицейских Валькирия занималась ранами нападавших - те хоть и косились на супергероиню, отказавшуюся выполнять свой долг и преследовать незарегистрированного супера, с ненавистью и злобой, даже и не пытаясь напасть на вооружённую до зубов и облачённую в двести фунтов титановой брони супергероиню или сбежать от неё, послушно подставляли ей ушибленные головы, ободранные ладони, сломанные руки (сломанная рука была одна, из которой Уличный Волк выбивал пистолет) и прочее - а также Валькирия скупо отвечала на их вопросы, почему Департамент по борьбе с супертерроризмом не может арестовать Уличного Волка и разогнать его коммуну: "будет приказ - арестуем", "а это не твоего ума дело" и прочее в таком духе. Она занималась ушибами и ссадинами последнего из парней, когда вдалеке раздался вой полицейских сирен, а затем рядом с местом событий затормозила машина полицейского наряда.
- Капитан Айронс, не ожидали вас, - произнёс немолодой полноватый мужчина в полицейской форме, выбираясь из машины. - Офицер Джефферс, - козырнул он. - Не знал, что вы занимаетесь такими мелкими преступлениями, - он усмехнулся, будто не испытывая никакого трепета перед бронированной летающей супергероиней на правительственной службе.
- Меня подняли по тревоге - здесь видели Уличного Волка, - отозвалась Валькирия. - Ну и мне нужно было сбежать с одной очень скучной вечеринки.
- Пригласили бы наших ребят, они побыли бы на этой вечеринке вместо вас, - усмехнулся офицер.
- Нам бы ваши заботы... - пробормотал один из полицейских - тихо, но Валькирия его услышала и осеклась, взглянув на полицейского из-под шлема.
- Хорошо, что Уличный Волк сбежал, а то он бы то же самое сказал. Ещё и не в таких выражениях.
- Он банки грабит - думаете, он бедно живёт? - отозвался полицейский, желавший для себя заботы Валькирии. Валькирия не стала отвечать, что, если верить информаторам в коммуне Уэйуорд-Стритс, лидер коммуны живёт предельно скромно - никакой роскоши, наркотиков (Уличный Волк и наркотики - две вещи несовместные), девочек (если у Уличного Волка и была девушка, её личность была тайной за семью печатями) и прочих развлечений, и не стала упоминать о том, что у правительства вообще есть информаторы в уэйуордской коммуне.
- Что он сказал бы?... ладно, неважно, - Джефферс решил не развивать эту тему и всё-таки не дразнить супергероиню. - Кстати об Уличном Волке - он убежал?
- Сбежал до моего прибытия на место происшествия. Скромный парень, - Валькирия тоже не стала развивать тему скучных вечеринок и тяжёлой жизни знаменитостей. - Забираете этих ребят?
- Так точно, мэм. А где потерпевшие?
- Я записала их данные и отпустила домой.
- Ну и правильно, незачем держать девушек на улице рядом с четырьмя... сексуально неудовлетворёнными парнями, - согласился Джефферс. - Как вас вообще угораздило в это вляпаться? - обернулся он к парням, которых его коллеги выводили из машины. - Вы что, не в курсе, что в этом районе приставать к девушкам чревато?
- А чё мы... мы просто катались по городу, б**, никого не трогали... пригласили девчонок прокатиться... а тут этот ё***ый ублюдок как х***нется на нас сверху...
- Так, Бобби, принеси-ка алкотестер! Слушайте, - Джефферс обернулся снова к Валькирии, - раз вы Уличного Волка всё никак не арестуете, может, вы хоть дорожные знаки выставите? "Опасность: возможно нападение оборотня" или там "Охраняется оборотнем".
- Это не к нам, это в дорожную службу, - ответила Валькирия не удержавшись от смеха, представив себе такой дорожный знак. - Ладно, пакуйте этих ребят - моя работа здесь выполнена.

Полицейские надели на парней наручники, Эшли продиктовала сотрудникам правопорядка данные потерпевших и унеслась в темнеющее ночное небо. Оставив свой бронекостюм на базе, она вернулась в свой пентхаус на крыше одного из небоскрёбов в центре Нью-Эдинбурга и наслаждалась свободой - больше никаких бестолковых журналистов, никаких надоедливых поклонников, никакого бессмысленного присутствия на официальных мероприятиях. Но одна мысль всё возвращалась к ней - что многие люди отдали бы многое за то, чтобы прикоснуться к её жизни супергероя-знаменитости, а сами выполняют свою неблагодарную работу, получая за это гроши или вообще ничего. Задумчиво потягивая коктейль, и почти не различая его вкуса, Эшли пыталась отвязаться от этой мысли, но затем сдалась ей.
Найти в сети номер Дэвида Леверетта было делом пяти минут, даже если не прибегать к возможностям агента структурного подразделения АНБ - держа в одной руке полупустой бокал, а во второй - смартфон, Эшли позвонила модельеру. Ей пришлось ждать долго, слушая длинные гудки, потом смартфон выдал "номер не отвечает", но Эшли набрала номер снова, и тогда владелец номера всё-таки ответил:
- Да? Кто вы, и по какому вопросу? - голос в трубке говорил с заметным раздражением.
- Мистер Леверетт?
- Кто... кто вы? - Левретт запнулся, узнав голос в трубке.
- Это Эшли Айронс.
- О... прошу прощения, дражайшая Валькирия, ваш голос я рад услышать всегда и в любое время! Чем я могу вам быть полезен?
- Я подумала над вашим предложением и готова согласиться - при одном условии.
- Вы не представляете, как я рад услышать ваше согласие! Что же это за условие?
- Моё условие: 16 процентов дохода от продажи вашей коллекции пойдёт на благотворительность.
- Благотвори... должен признаться, вы умеете удивлять, Эшли, - Леверетт, похоже, ожидал именно этого в последнюю очередь. - Чем вызвано... такое решение?
- А почему бы и нет? - Эшли усмехнулась, но её собеседник этого, конечно же, не мог видеть. - В конце концов, я тоже женщина и имею право на капризы! - Леверетт помедлил, и Эшли решила добавить ещё один аргумент: - В конце концов, благотворительность делает рекламу, разве нет?
- Да, но... я не думаю, что образ северной воительницы на подиуме будет сочетаться с благотворительной кампанией...
- Я достаточно многогранная личность - я могу сочетать в себе всё, что угодно! - Эшли усмехнулась снова. - Итак, вы согласны?
- Хорошо... я согласен. Значит... десять процентов на благотворительность.
- Я сказала "шестнадцать"!
- Я думаю, двенадцати вполне достаточно?
- Восемнадцать!
- Эшли, вы разбиваете мне сердце! Хорошо, пятнадцать!
- Пятнадцать. Значит, вы согласны?
- Мне... нужно обсудить этот вопрос с моими менеджерами... но я думаю, что смогу их убедить. Завтра я сообщу вам о принятом решении.
- Прекрасно. Значит, до завтра, - Эшли отключилась и улыбнулась, допивая содержимое бокала. В конце концов, почему бы и нет? Если уж её хотят видеть красующейся на подиуме под прицелом фотокамер - то пусть от этого будет хоть какая-то польза.

- Понятно... - Орлица время от времени кивала, слушая юношу.
- Мне в этом отношении повезло больше... и меньше. Мне с детства внушали, что за пределами резервации опасно, что нельзя доверять бледнолицым. Когда у меня открылись способности шамана, отец взялся обучать меня, но с этого момента у меня была только одна дорога - унаследовать его место. Я не могла сама покидать наши земли, кроме как с его разрешения, я не могла выбирать, кем я могу быть, не могла выбирать даже, за кого я могу выйти замуж, - индианка горько улыбнулась. - В детстве это казалось естественным - вот мои соплеменники, им я должна доверять, вот чужаки, им доверять нельзя - но чем старше я становилась, тем чаще начинала сомневаться в этом, пока, наконец... ну, ты, наверное, в курсе этой истории.
Хорошо. Итак. Я могу воспользоваться своими... не очень большими связями, чтобы поднять архивы и узнать, есть ли среди твоих родственников по материнской линии владеющие магическим даром. Если ты хочешь. Возможно, ты не горишь желанием снова общаться со своими родственниками, но это помогло бы лучше понять природу твоих способностей.
Но это мы в любом случае сделаем потом, а пока... я хочу посмотреть вблизи, как ты колдуешь, - лицо Орлицы приняло заинтересованное выражение. - До сегодняшнего дня у меня не было возможности увидеть тебя за работой с близкого расстояния... возможно, я замечу что-нибудь в том, как ты используешь свой дар.

При последних словах Орлицы Мичибичи перестал тереться о Сказочника, оставляя на его одежде рыбный запах, и подбежал к шаманке, будто кот, услышавший слово "играть".

- Пару секунд Сах. Я сейчас проверю, что он точно не встанет. Или еще чего не выкинет... - не оборачиваясь ответил Краакк продолжая методично обшаривать труп в поисках заветного кейса. - Для простого пассажира, пусть и под наркотой, он был чертовски крепким.

Дела у профессора шли своим чередом, и молодой ассистент вернулся к своим прямым обязанностям. Так пролетели несколько дней лекций, семинаров, практикумов и прочей университетской рутины. И наконец настал тот самый вечер...

Илдрару уже не впервой было продираться сквозь подвалы. Разумеется, в столь старой крепости было великое множество сокрытых, потерянных и попросту забытых уголков. Хотя о плавильнях дракону раньше слышать не доводилось. К сожалению, Гленорцилаксу не хватило времени для подробного указания дороги, так что поплутать пришлось основательно.

Однако, спустя некоторое время юноша наконец отыскал подходящее под описание помещение. Хотя сперва ему показалось, что он попал в какое-то странное подобие лаборатории господин Ликейна. Те же столы... Амулеты и кольца... Драгоценные камни, которые он сам постоянно использовал для зачарований. Но были и существенные отличия. Доспехи, шлемы и оружие попадались чаще. Исключительно боевые чары. Сделано добротно, но однотипно. И этим добром были завалены все столы. И еще целые горы ящиков возвышались у стен. Хватило бы на пару армий...

Но поразмыслить на эту тему как следует не удалось, ибо помещение внезапно заполнил ужасающий рев РЁВ! Резко развернувшись в сторону его источника в дальнем конце комнаты, парень застыл, не в силах подобрать слов.

Напротив него находился не много не мало колоссальных размеров чан, почерневший от времени. Всю переднюю стенку занимал сток, сделанный в виде драконьей головы в натуральную величину. И эту голову Илдрар часто видел на витражах. Алазардалур. Первый Красный Дракон... Бог кузнецов и Кузнец Богов... Чуть в стороне красный дракон, хоть и гораздо меньших размеров, но все равно весьма массивный, осторожно привстал на задние лапы и тянул передними цепь. Издавая тот самый рёвоподобный скрежет, голова медленно склонялась над формой изливая из пасти струю расплавленного металла, заполняя выемки под дюжины новых колец.

Закончив тянуть цепь, кузнец оглянулся на вошедшего:
- Немногие сейчас интересуются этим местом. И никто из оставшихся не приходит просто так... Тебя я здесь раньше не видел. Ты с Нифманга? Как видишь, заказ еще не готов.

Панфутий открыл было рот, но бабуля его перебила.

— Э... так не пойдет, господа волшебники. Ребёнок, не мешок капусты, тьфу, морковки, чтобы его туда-сюда перебрасывать. А случится с ней что.

— Иди-ка сюда, Дора, ты наверно проголодалась?

Перед девочкой появились остатки их давешней трапезы.

— Ешь, ешь, — заботливо приговаривала бабуля. — А где эта Кривошеея улица, не в столице, часом? А то мы в столицу путь держим и тебя подвезем. Ногами-то оно вернее, чем магией. Вот он и отвезет, — строго указала она на Панфутия, — раз натворил дел.

Тут бабуле некстати пришло в голову, что ослик двоих не свезет, а она со своей коленкой пешком тоже долго не проковыляет. Вот был бы у них конь! А что, раз уж дана такая сила, почему бы и не испытать? Значит, надо описывать, как можно точнее? Но ничего в голову не шло.

— А ну-ка, Панфутий, давай не про морковку, а про коня, если не хочешь нас двоих таскать, — велела бабуля. Ослик только вздохнул и запел вторую песню (не слишком, впрочем, отличающуяся от первой).

Ты несешься, словно ветер,
Бьёшь копытами в пыли,
Кажется, копыта эти
Не касаются земли.

В свете солнца пламенеет
Твоя огненная грива,
И седло, и даже упряжь
На тебе сидят красиво.

Добрый норов, ноги быстры,
Легкость, прыткость и сноровка,
Конь достойный, отзовись-ка,
Не хочу таскать Морковку.

Орлица меж тем не спешила появляться - на секунду юноше показалось, будто он ощутил источник магии где-то вдалеке, но тот быстро пропал. Снова потянулось ожидание, во время которого Варф предавался своим собственным мыслям... пока вдруг рядом не раздалось громкое и хищное "МАААУ!". Из озёрной воды на берег вышло причудливое существо, незнакомое зоологии: с телом пумы, рогатой головой, рыбьей чешуёй вместо шерсти, то ли гребнем, то ли плавником на спине и хвостом дракона. Выйдя из воды, оно хищно оскалилось и подобралось, будто готовясь к прыжку.

Даааа.... Удар, конечно, был крепкий... Впрочем - не крепче чем от седьмой бутылки. Как любил говаривать один из друзей его учителя: "Хороший удар - это не тот, который тебя свалит, а тот - после которого уже не встанешь". Так что кобольд кряхтя поднялся, потирая скулу. Похоже этот ненормальный потерял к нему всякий интерес - это его и погубит. Надо только забраться чуть выше...

Воспользовавшись всеобщей суматохой, Краакк с матерком забрался капитанскую рубку, прямо над психом. Теперь проблема решается одним прыжком...

Игнорируя гоблина, Бейкер бросился проверять жертв заклинания - честно говоря, его насторожил дымок.
- Веревка есть? Его, - кивнул на вдохнувшего наркотик, - зафиксировать, чтобы потом не натворил опять. И что-то менее травмоопасное среди заклинаний есть?

- Тормози слона. Если Сэд не чувствует опасности, то это обычный человек, голосующий на дороге. Может, он, как и мы оказался в чужом мире и ищет дорогу.
Настя первая выскочила из слона, лишь только он остановился. Она махнула рукой, подзывая хиппи подойти ближе.
- Вы откуда и куда? - задала она естестченный в таких случаях вопрос. - Мы движемся вон к той горе. Впрочем, туда, куда ведёт дорога.

Альба, поняв, что никто не видит девочку, кажется, даже этот прозорливый волчонок. Она уже невзлюбила Сида, который мог быть опасен со своими способностями. Неизвестно ещё, что он может.
Пока все уставились на прохожего, она тенью выскользнула на дорогу и поманила девочку к себе. Широкая улыбка и открытый жесть не выдавсли в ней никаких дурных мыслей.
- Отчего плачешь, потерялась? Найдём твою маму и папу, а если потеря игрушка, найдём ещё лучше. Ты главное не бойся, будь рядом со мной и не шали, - Альба внезапно оказалась рядом с девочкой и уже гладила ту по волосам, говоря тихо и успокаивающе.
При этом она не выпускала из виду её спутников, что ещё они удумали с этим путником. Неужели они готовы брать к себе в чрево слона всех, кого не попадя. Этот человечишко годится только, как пища. Надо лишь улучшить момент и тогда она не будет никого спрашивать.

Высока, стройна, гладка,
Ты достойней всех на свете.
Как румяна, как сладка!
Совершенны формы эти.
В мире нет тебя добрей,
С райской грёзой лишь сравнишься.
Умоляю, будь моей!
Каждой ночью ты мне снишься.

Хотели ли остальные немедленно испытать волшебство или же нет, не имело особого значения. Потому что ослик Панфутий успел раньше. Пока остальные жевали хлеб, сыр и грызли кукурузу, философу досталась только травка. Весьма сочная, но маловато будет для ослов, вынужденных целый день тащить на себе нехилый вес. Поэтому мечтал Панфутий о вещах весьма конкретных, даже слишком конкретных для своей интеллегентной натуры. Пожалуй, такие мечты могли бы его дискредитировать, но... Но... Но Панфутий был голоден, а сложно философствовать на пустое брюхо.

Я прижму тебя к губам,
Чуть покусывая ловко.
Не отдам и не продам,
Я люблю тебя, морковка!

Вы не можете просматривать этот пост!

Бабуля Рута посмотрела на Панфутия, ослик меланхолично посмотрел на бабулю. Ситуация складывалась из разряда: и хочется, и колется. Как в той песенке поётся:

Я на дерево залез бы, груши оборвал,
Да кружится голова, как бы не упал.
Груши птицы уж клюют — осень на носу,
Не полезу — страшно мне, лучше обтрясу.

Я женился бы давно, девок ведь полно,
Да обернётся краля вдруг сварливою женой,
Сыновья уж у других, в поле подсобят,
Да что за дело мне до них, лучше без девчат.

Я бы жизнь прожил не так: весело б смеялся,
Да не решился, вот, дурак, просто побоялся.
Рисковать нигде не стал, всё поостерёгся,
А от смерти не сбежал, сколько не берёгся!

Видно бабуля и ослик эту незамысловатую песенку одновременно вспомнили, потому что Панфутий головой закивал, а старая Рута сказала решительно, выражая общую волю:

— Рискнём.

- Чтобы диктовать условия, нужно хоть что-нибудь сделать, - сварливо ответил Кит. Даже если не считать наркотического буйства, происходящее - и особенно компания Краакка - нравилось ему все меньше и меньше. А этот типчик, если и вправду магией владеет, то явно на волшебника не тянет, разве что чародей - вон как болтать умеет (*).

Из-за рубки вдруг, перекрывая шум и гам, донесся режущий уши свист.. если это можно было назвать свистом в привычном человеку понимании.
- А вот и ответ на твой вопрос. Только ящерицы так свистят. Он-то действительно что-то делает, чтобы прекратить все это безумие. Не пора ли вам ему помочь, а вам - исправить, что случилось под вашей вине? - Бейкер ткнул пальцем сначала в мага, потом в дилера. - Я возвращаюсь на палубу, и вы идете тоже!

Кит поправил свою шляпу и стал сверлить собеседником взглядом из-под нахмуренных бровей.

Ну все. Краакку окончательно надоел этот цирк. Он пробовал по-хорошему - не работает. Теперь пора переходить к настоящему представлению.

Когда талентский динозавр берет твой след - убегать бесполезно, прятаться бессмысленно. Тварь найдет тебя в любом ящике. Если только не сыграет в ящик сама...

Ладонь покрепче обхватила рукоять ножа, ноги сжались перед прыжком, а на морде проступила ехидная гримаса. Посмотрим насколько медленно этот увалень затормозит...

Видя, что окружающие пассажиры не горели особым желанием продолжать потасовку, Краакк решил их малость подтолкнуть, привлекая внимание резким свистом:
- Ей, народ! У нас тут буйный! Он всего один, а нас больше! Смелее! Навалимся и повяжем, пока он нам всем шеи не свернул!

И подавая личный пример кинулся в абсолютно безрассудную с точки зрения любого нормального человека атаку, попытавшись вцепиться зубами в руку наркомана.

— Да что ты, милой, да что ты, — растерянно пробормотала донельзя смущённая бабуля. — Да какая ж из меня учителка-то? Да я ж.. — она совсем смешалась, уставилась на Панфутия, мол, помогай, коли заговорил, выручай, животинка, да бестолку. Панфутий отнёсся к ситуации, как и положено философам (он причислял себя к стоикам): его не касается и ладно. Пришлось бабуле Руте выкручиваться самой.

— Вот оно песня-то, песня она от души идти должна, — бормотала новоявленная наставница, не зная, как выразить то, что сердцем чуяла, а языком-то в слова одеть не могла. Закостенел язык, куда уж крестьянке неграмотной других поучать. А тем более такого господина важного, к колдовству причастного. Вона какой шатёр отгрохал — ни капельки не течёт. Нет, совсем старая Рута забыла, что и как сказать-то хотела, вот же конфуз! Схватилась бабуля за феличку, как за соломинку утопающий хватается...

Как рождаются песни?
Может быть из зерна?
Из пряного, жгучего теста,
Что замесила весна?
Из хлебного каравая,
Летней жарой пропечёного,
Кувшина с водой ключевою
Осенью поднесённого?
Из соли с небес засыпающей
Зимой все дома и дороги?
Как песни в душе рождаются?
Ты эту тайну не трогай.

Вспугнешь, и исчезнет пичугою,
Засохнет былинкою в зной,
Ты эту тайну не трогай,
Ты просто бери, да и пой.
Ты пой обо всём, что просится,
О том, чем душа печалится,
Пусть песня по ветру носится,
Пусть к рукам приручается.

Ты не забудь подкармливать
Её дорогами дальними,
Хмельными, лихими ночками,
Мечтами и ожиданиями.
Ты пой и не стоит мучиться,
Что так нескладно выходит,
Ты пой, у тебя получится,
Песня ко всем приходит.

Выпутавшись из остатков парусины, Краакк быстро оценил обстановку. Похоже кэп уже вовсю исполнял свои хитрый план. Тем лучше... Любой план, увеличивающий вероятность сойти на берег не с пустыми карманами автоматически становился лучше.

Затем из-за спины раздались крики. Не то чтобы кобольду часто было дело до чьего-либо благополучия, кроме его собственного, но...

Ладонь крепко сжимает кинжал, все еще запачканный кровью надзирателя... Ошейник и кандалы лежат под ногами... "Оставь себе, - бросил Спаситель, уходя в темноту, - Он тебе еще пригодится"

Но сегодня их счастливый день... Перехватив поудобнее тот самый кинжал и помянув нетрадиционные пристрастия обитателей Дроаама, Краакк принялся прорезать дырки побольше в местах скопления накрытых пассажиров. Тем более, что где-то там, под всей этой грудой тел, его ждет заветный чемоданчик с ценным призом...

Вы не можете просматривать этот пост!

— Панфутий! — солидно ответствовал ослик. Он не мог сказать, рад ли вновь приобретённой способности. С одной стороны, ему столько хотелось сказать этим людям, а с другой... Бабуля Рута смотрела на него с плохо скрываемым ужасом. У Панфутия всё же была добрая душа, он не хотел пугать старушку. Нужно было срочно её успокоить, а для этого лучшее средство — поесть. Тут такая сочная трава. Об этом Панфутий и сообщил, чем очень насмешил бабулю.

— Только осёл мог решить, что я буду есть траву, — проворчала она, смиряясь со своим положением владелицы говорящего осла. И уже было хотела спросить, что же за дело у волшебника к ней, как разобиженный Панфутий заговорил. Точнее, запел.

Голос птиц, цветенье трав,
Запах хвои под ногами,
Или шум глухих дубрав,
Что мы меряем шагами.

В зной вода из родника,
Россыпь ягод на полянке,
Пенье тихое сверчка,
Лучик солнца спозоранку.

Коль умели б говорить
Птицы, сосны, дуб и травы.
Коль могли б на нас излить
Свои горести дубравы.

Что б сказал тебе сверчок,
Под листочек скрипку пряча?
Может, пел его смычок
Пожелание удачи.

«С добрым утром», — говорит
Спозоранку солнца лучик.
Всё по-своему шумит,
Научись ты только слушать.

Неловкую паузу в кабинете резко прервал решительный стук в дверь:
- Госпожа Верховный Левитатор! Вас немедленно желает видеть Совет!
- Умеют они выбирать время, - вздохнула Метриллианнаркс, а затем бросила Хеллерту, - Идешь со мной, говорить будешь в точности что я тебе скажу.
А затем, уже в дверях, обернулась к Илдрару:
- Дождешься конвоя и свободен.

Стоило только двум драконам покинуть кабинет, как с Гленорциракса моментально испарился его важный вид. Резким рывком он сорвал что-то с запястия и вложил в лапу Илдрара:
- Слушай внимательно, времени мало. Сейчас ты единственный, кому я могу доверять. В подвалах Рохт есть старая заброшенная плавильня. Все думают, что ей давным-давно уже никто не пользуется, но это не так. Ночью в середине недели разыщи там Арталмаганта. Передай ему: "Железное крыло затмило Солнца. Первая слеза упадет в час пятого полюса". Он знает, что делать...

Тут дверь в кабинет снова распахнулась, впустив двоих конвоиров, и Глен проследовал за ними на встречу своему заточению.

Оставшись в одиночестве, белый дракон наконец-то смог внимательнее рассмотреть то, что держал в лапе. Это был тетраэдрический амулет, которые обычно носили жрецы. Их делали из самых разных материалов, главное соблюсти форму и нанести на вершины цвета полюсов. Но этот несколько отличался от общепринятой догмы... Фигура из полупрозрачных пластинок, вставленных в тонкий каркас, имела вокруг себя дополнительный золотой ободок, исходящий из красного полюса. Стоило только развернуть амулет одним из ребер к себе, как полюса аккуратно выстраивались по кругу вдоль ободка.

"Внизу - Полюс Воды: Колыбель Зарождения... Слева - Дерево Жизни... Вверху - Огонь: Погребальный Костер... Справа - Ветер, что разносит прах, чьи слезы наполняют полюс Воды... А круг - Последняя Обитель... Солнечные Чертоги." - всплыли в памяти слова старого могильщика.

Бабуля Рута едва чайком не подавилась, заслышав такое. Уставилась на странника с посохом во все глаза, кажется, даже рот открыла от изумления. Слова его потрясли новоявленную менестрелиху посильнее, чем чудеса джинна.

— Как это? Как так встречали? — она растерянно оглядывала всех спутников по очереди, ища поддержки. Даже на Панфутия взглянула: авось, он объяснит дуре старой, что такое творится-то на свете. — Как своими глазами? Мил, человек, ведь я же её... же её из своей собственной головы выдумала.

Бабуля даже себя постучала по лбу, чтобы уж не было сомнений, о какой голове идёт речь.

А вот ослик Панфутий ничуть не удивился.

— Бее, — сказал он, окончательно изумив бабулю. Ведь осликам положено кричать «иа», до сих пор Панфутий не нарушал традицию. Верно, послышалось. И она вновь повернулась к господину, уж очень хотелось вызнать, где и как встречал он Ирис, да чем закончилась эта встреча.

Панфутий же отвернулся, перекусил травинку. «Опять эти люди ничего не поняли, что с них взять» — философски подумал он. Своим «бее» Панфутий хотел сказать, что необычное случается среди обыденного, но до двуногих как всегда не дошло. Панфутий давно оставил попытки что-то им объяснить, смирившись с неполноценной природой людей. Как-то, после целого дня в поле, где пришлось таскать плуг за неимением вола, он впал в депрессию и даже сочинил такие строки:

Дрожит экзистенциально паутина
В углу объятой дихотомией двери,
А я у них, тьфу, блин, рабочая скотина,
Мои таланты применения не нашли.
Пашу, как вол, я целый день трансцедентально,
От недопонимания и плуга жуть устал.
Пришел в сарай, на сено лёг горизонтально
И с голодухи философский манускрипт сожрал.
Теперь в душе моей изжога и смятенье,
Хотя одно из этого должно быть в животе,
Палингенезия сулит мне возродиться, как растенье,
Раз в этой жизни выдались условия не те.

В травках бабуля Рута понимала поболе многих, поэтому мешочки Мартеррана оценила по достоинству. Сунула нос в каждый, понюхала, растёрла в пальцах по щепоти. Ай, хорош чай!

— А я вот, дура старая, не захватила с собой ничего, так торопилась, — посетовала бабуля, возвращая мешочки хозяину. Все, кроме одного — с чабрецом. Самая подходящая травка сейчас, в непогоду. И от простуды убережёт, и сон не прогонит, а дух, дух-то от неё какой! Бабуля Рута взялась заваривать собственноручно, покидав чабрец в ещё не закипевший чайник. Кипеть травке долго не следовало — весь дух в пар выйдет, а лишь только бульки пойдут, надобно было снять чайник с огня, да закутать покрепче, чтобы напиток надышался, набрал силу.

— Эх, медку бы ещё к нему ложечку, совсем сказка бы была, — вздохнула бабуля, вбирая ноздрями прорвавшийся наружу аромат.

Мёду у неё не оказалось, пришлось заменить его очередной песенкой.

Привязалась тут хандра —
В душу льёт, как из ведра,
Не дождём и не водою,
А тоскливою бедою!

Говорит: «Уныла жизнь!»
А я ей: «Сука, отвяжись!
Уползай в свою нору,
Чтобы не было к утру!»

А она не отстаёт —
Песни грустные поёт,
Сивуху хлещет из горла.
Чтоб ты, курва, померла!

Я пошёл в высокий лес
И на дерево залез.
Там дупло, в дупле есть мёд,
Быстро он хандру уймёт!

То ли дуб, то ли ветла,
Лезу, сверху вдруг пчела.
Я назад, она за мной,
А за ней — ай, целый рой!

Налетели, окружили,
Мёда, жаль, не одолжили.
Нос распух и глаза нет,
Но хандры простыл и след.

Не смотря на то, что до последнего времени все хитрости для Краака придумывал Кит, сейчас он смог породить одну завалящую идейку, что он мог сделать вдалеке от суматохи. Он был слегка присыпал порошком, пока продирался сквозь толпу - достаточно для демонстрации, недостаточно для эффекта. И у него был достаточно потрепанный за ночь вид, что вкупе с красными от драконьего эля глазами, могло создать нужный образ..

На некотором расстоянии от барыги наркотиков Кит ускорил шаг, однако его походка стала неровной, словно он не совсем хорошо контролировал тело. Рванув к дилеру, Кит вытаращил глаза и зачастил, одновременно пытаясь сжать его за плечи:
- Дай, дай, дай!

-Могу, умею, практикую.
Что я хочу Вам доказать?
Да ничего! Но подчистую
Могу всем правду показать!

Зовут меня сэр Автандил.
Я бедным часто помогаю.
Я добр и правда очень мил,
Но тут Ваш вызов...принимаю!


Так славный рыцарь отвечал...
И, встав немного поуютней,
Чехол немедля раскрывал,
И-РРАЗ!-Давай играть на лютне!

- Прекрасный вид, Степной. Я чувствую, здесь скрывается нечто интересное. Тут есть заблудшие души, уж не нас ли они ждут.
Он обернулся назад, немного подумав, прибавил:
- Стоит посмотреть, что там дальше за хребтом. Наши друзья в относительной безопасности, если можно считать близость голодной вампирессы безопасной. В худшем случае, она дарует им вечную жизнь с вечной мукой искать себе свеженькую кровь за завтрак.
Молния прервала его монолог, Генрих стал всматриваться в соседнюю вершину. Раз за разом вспышка освещала одно и то же место.
- Эгей, да это, кажется, знак. Не будь магом, если не узнаю, кто это так развлекается. Вперёд, мой помощник, посмотрим, что скрывается за хребтом, а если молнии не прекратятся, то придётся посетить столь яркое событие на вершине той горы.
Он ухватился за Степного, наклонившись к его уху, прошептал:
- Ты ведь не боишься, верно?

В очередной раз раскланиваясь с котом, Олафу озадачился неоднозначностью ситуации. С одной стороны, он не был с ним так уж знаком. С другой - если кто-то проявляет любезность, не самый ли верный путь ответить тем же? Даже если этот кто-то - кот. Кстати, впервые встретив сэра Мура, Олаф решил что его разум снова играет с ним злые шутки. Но галантность кота, и, в немалой степени, окружающее его внимание посторонних, и совершенно точно реальных, людей, убедили Олафа не приписывать столь чудному созданию иллюзорного происхождения. Поэтому, в очередной раз раскланявшись в ответ, произнес:
-Сэр Мур, могу ли я отказать столь любезному коллеге! В конце концов, как говориться в старом стихотворении:
Коль ищешь путь - не тронь поводья
Пускай тебя судьба ведет
Столкни скорей лишь с мелководья
Свой торопливо сбитый плот

Плети без страха и сомненья
Свою эпическую нить
И в безрассудстве вдохновенья
Весь мир вокруг боготвори.

Кто я такой, чтобы перечить мудрости неизвестных! В конце концов, вероятность того, что человек, написавший это стихотворение, был гениален - один к одному. Слишком много, чтобы пренебрегать. Единственное, что меня беспокоит - это необходимость плыть на сомнительного качества плоту. Скажу вам по секрету, что плаванье - не моя сильная сторона. В юности у меня была возможность купаться исключительно в реке, но в ней было полным полно каких-то зубастых рыбешек, поэтому купались мы там не чаще двух - трех раз за лето. Помню как сейчас, отец отправлял слуг с сетями, и те огораживали заводь, была там такая, и рыбки уже не могла проплыть.Правда иногда они прокапывались под сетью через ил, но не много, одна-две. К счастью, в таком небольшом количестве, максимум что они могли сделать - это немножко укусить. И все таки, в результате, плавать я так хорошо и не научился. Почему же я не научился после, спросите вы? Ооо, это длинная история, сэр Мур, и не просите, мы же спешим. Обуздайте свое любопытство. Когда нибудь я вам расскажу. А пока что, ведите меня к этому вашему плавсредству, и не будем терять времени!

Бабуля Рута жевала хлеб и на Эйту поглядывала с одобрением.

— Справная песня, настоящая, — покивала она, принимаясь теперь за снетки.

И действительно, песенка про кукурузу вышла знатная, бабуля даже загрустила: как там в родном Парасе, весь ли урожай собрали без неё? Правильная оказалась песня, стоящая. А когда Мартерран за лютню взялся, аж подпевать принялась. Тихонечко так, чтобы не сбить. И так хорошо, что хоть всю ночь сиди, кабы не погода. Тучи-то не зря хмурились, продырявило их. Пора убирать харчи, да хоть какое-то укрытие соорудить. И тут чудо-чудное, диво-дивное — господин Абу порадовал. Мол, не мучайте колени, даром всё будет. Не совсем даром, конечно, но менестрелю струны перебирать, разве работа? Удовольствие то. Одна беда — заказ у господина Абу вышел уж больно заковыристым. Подвиги воспеть! Какие-такие подвиги, мы тебя знать не знаем, мил не человек, попервой видим? Про себя поворчала Рута, да вслух не сказала. Ещё разгневается сказочный дух, так к дождю ураган нашлёт, с него станется. Вместо того оглядела растерянно бабуля Эйту с Матерраном, господа-то, да странник голосов не подавали, выходит троим бардам и отдуваться за всех. Усмехнулась бабуля, да провела по струнам:

Жил на свете славный джинн по имени Абу.
Его храбрость, ловкость, ум написаны на лбу.
Барды б дружно воспевали подвиги его,
Да к сожаленью не слыхали о них вовсе ничего.
Что же делать? Где же выход? Как теперь нам быть?
Нужно джинну новый подвиг скорее совершить.
А коли Абу захочет, чтоб длинней была баллада,
То прилюдно совершить их с десяток надо.
Материала набралось для бардов чтоб с лихвою,
А вы думали легко славным быть героем?

Ситуация висела на волоске, от того, чтобы скатится в полнейший хаос и неразбериху, а это всегда приносило невероятные возможности. Завидев старых знакомых, Краакк принял окончательное решение. Указав на жертв пыли, он заверещал настолько дурным голосом, насколько это вообще было возможно:

- ЗА БОРТ НАРКОМАНОВ! БЫСТРЕЕ, ПОКА ОНИ ВЕСЬ КАТЕР НЕ РАЗНЕСЛИ!! - после чего, закутавшись в плащ, бросился в толпу.

План его был невероятно прост - воспользоваться преимуществом малого роста и всеобщей паники, чтобы проползти в толпе до дельца и разжиться хотя бы остатком этой дряни. Если она действительно стоила сколько он себе представлял - то на месяц-два он будет обеспечен...

У Эйты был тяжелый день. Утром она доела всю ту нехитрую снедь, которую раздобыла накануне, поэтому голод дал о себе знать уже к полудню. Девушка завернула в небольшую деревеньку, где на маленькой площадушке среди покосившихся домиков устроила симпатичное веселое представление с фокусами и побесёнками. Во всяком случае, ей казалось, что оно было симпатичное и веселое. Однако крестьяне, судя по угрюмому выражению лиц и вялым хлопкам, думали совсем иначе. Когда она разбрелись, оставив в ее красном берете пригоршню орехов, Эйта тоже загрустила. Ненадолго. До следующей деревни. Там она пела жалостливые баллады, танцуя, в том числе и на руках. А потом была еще деревня и еще. К вечеру сил у Эйты почти не осталось, зато в котомке лежал добрый ломоть хлеба с сыром, несколько печеных картофелин. Но главное, в кошеле приятно позвякивали монеты.
Словом, у Эйты был тяжелый день. Поэтому у костра балаболка фиглярка сидела молча, наслаждаясь теплом и песнями случайных спутников.
- А я Эйта, - представилась она, когда возникла пауза, - я петь люблю...как-то само собой получается сочинять, - добавила она почти себе под нос.
Девушка охотно достала свою еду и выложила рядом с лепешками бабушки Руты. Она чуть замялась, но потом быстрым, почти незаметным движением схватила початок кукурузы и впилась в него крепкими зубами, захрустела.
- Мммм, - промычала Эйта с наслаждением, - люблю я вот это...
Как-то сами собой (впрочем, как всегда) слова сложились в...ну, можно сказать и в стихи

Золотыми зернами наполнена,
О богатой жизни мне напомнила
Кукуруза, Царица полей.

Поедаю ль тебя запеченною,
Иль сырую жуя с обреченностью,
Представляюсь Царем из Царей.

А когда мой желудок насытится
Мне другая картина увидится -
Я церковной мыши бедней...

Что Эйта и пробормотала себе под нос, впрочем, не настолько тихо, чтобы ее не расслышали.

— Ишшь ты!.. — стоило полуорку смолкнуть, негромко протянула бабуля Рута в пространство, обращаясь то ли к Панфутию своему, то ли к шестёрке случайных попутчиков, а может и вовсе к тучам дырявым. Что вызывало такое изумление у старушки: сама песня иль певец — лишь гадать. Слова затейливые, такие в книжке тонким-тонким пёрышком бы писать. Да не простым — гусиным, а от дивной заморской птицы-павлины. И книжка та весом с добрый вилок капусты, по четырём краям у ней золочёные подковы, словно книжка и не книжка вовсе, а добрый конь из сказки. Держи — ускачет. В деревне-то не только таких не водилось — вовсе почитай никаких. Лишь у старосты тоже толстая, и на два вилка потянет, страницы мятые от времени, а кое-где плесенью от сырости поедены. Кто родился, кто помер, кто мешок зерна соседу должен, сколько монет с кого собрать пришлым на охрану. От волков, от злых бродяг, от орков. Но тонким павлиньим пёрышком в ней вовек не писали. Песню же, что вспыхнула над костром и смолкла, уносясь в небеса, только таким и писать, явно ту не в капусте отыскали, и тем чуднее глазеть на грубые руки, которыми бы дубину сжимать, а не лютню. Как не раздавит бедняжку. Какое уж тут пёрышко?! Пополам переломит и не заметит. Но певец с инструментом обращался нежно и словами дивными, что эльфу под стать скорее, играл умеючи. Сразу не уразумеешь, о чём те слова? Поди — пойми. А только голова сама вверх тянется, где плотными тучами надёжно звёзды укрыты. Не увидеть, лишь догадаться. А глаза защипало. С чего это вдруг?

— Ишшь ты!.. — сказать по-правде, так не только один лютнист, а вся их компания вполне достойна оказалась такого восклицания. Молодые-то по горам, по долам скачут, что козочки, а у бабули за день колени занемели — не разогнёшь, в поясницу вступило и пятая точка, не привычная, чтоб трясли и колотили её, как подсолнухи на маслобойне, мягкого просила. Не до того старой Руте оказалось, чтоб глазеть-дивиться. Панфутию-то что. Была бы трава помягче, а его наездница лихая, как спешилась, так чуть на землю не повалилась. Ноги, подлюки, давай придуриваться, что ходить разучились. Хорошо лопухи неподалёку нашлись. Большие, справные. Такими колени обвязать — благодать. Пока себя обихаживала, да усталость выколачивала — стемнело совсем. И тут-то только Рута ожила и принялась с открытым ртом разглядывать у костра собравшихся. Чудные люди. Да, полно, люди ли вовсе? Орков бабуля хоть нечасто, а встречала — на ярмарке кого только не увидишь, а вот такую чуду отродясь не видывала. Вроде бы и мужик, как мужик, одет только не по нашему, да и ладно. А вроде и нет. Прикоснёшься — дымком разлетится. Проверять бабуля, конечно, не стала. Да и спрашивать постеснялась, кто, мол, таков. Кажись, не одна она диву давалась, господа вона тоже переглядывались.

— Ишшь ты, проклятая! — тыкнула бабуля пальцем в небо: дождик, мол, собирается, решив ни своего удивления, ни растерянности компании не выдавать. Они-то, небось, и орков с лютнями, и девок в штанах, и мужиков странных навидались. Чем она хуже? — Надыть бы нам подкрепиться, пока не полило.

Кряхтя приподнялась, к мешку потянулась. Вывалила свои нехитрые пожитки: лепёшки, сыр, да кукурузные початки. Чай, не побрезгуют.

— Угощайтесь, чем богаты. Я бабуля Рута из Хромого Парася. Муни... мунестрель. — обняла феличу, зорко оглядела народ: не смеётся ли кто над ней? — Еду в столицу на турнир.

— Мунестрель, — повторила строго и, чтоб насмехаться не вздумали, вдарила по струнам. Не поверят же так. А чего спеть-то — вот задача. «Отелилась у Яськи корова»? Хороша песня, а после той, к звёздам летящей, на язык не ложится. Может про чёрта, что безлунной ночкой полез в хату к молодой вдове, да перепутал окна? Эх, любил покойный муж, когда Рута её ему пела. Как оно там:

А копыта-то двойные и на голове рога,
Между ног торчит у чёрта воот такая кочерга.

Покосилась бабуля Рута на молодуху в штанах. Нет, негоже при девице подобный срам распевать.

— Романтишеская баллада! — объявила бабуля важно, разогревая инструмент. Такую манеру подсмотрела она на постоялом дворе, где третьего дня очутилась. А сама «романтическая баллада», давно-давно позабытая, осталась с тех времён, когда была бабуля, ещё не бабулей, а справной девкой. И хотело тогда сердце, а чего — не ведомо. И совсем, казалось бы, та дурь под грузом лет померла, а вот поди ж ты — глянула на костёр, на звёзды эти, которые есть, а не видно их, на молодуху, яркую, весёлую, жизни полную, и помстился аромат, что лишь весной бывает. Когда цветёт всё, наперегонки цветёт, не успеть боится, глупое.

Голос у бабули совсем не старческий оказался: молодой, сильный. Голос, он вообще позже человека стареет. А иногда и не желает стареть вовсе.

Цвели все яблони в саду, медовый дух витал,
Когда Том Скворр, скача в опор, девицу увидал.
Сказал он ей, сдержав коня: — Поди, красотка, за меня.
Есть у меня отличный конь, седло на нем богато,
Горит в душе любви огонь, ужель ты мне не рада?

С усмешкой Тому говорит строптивая девица:
— Не для тебя на белый свет я вздумала родиться.
Не нужно было б вовсе мне ни сбруи, ни коня,
Когда б мне стало горячо от твоего огня.
Цветут все яблони в саду, ищи же свой цветок.
На запад хочешь ты ступай, а хочешь — на восток.

Том Скворр, загнал коня во двор, к её отцу пришёл
И разговор о свадьбе с ним, не мешкая, завёл:
— Нет сына у тебя, старик, могу я в том помочь.
Любовь в душе моей горит, отдай за меня дочь.
Не пожалеешь нипочём, приняв в семью меня,
В придачу с дорогим седлом получишь ты коня.

Сурово парня оглядев, отец так говорит:
— Что до любовного огня — не долго он горит.
Меня бы не заботил он, но дочь отдам тому,
Кто дом имеет и доход, достаточный в дому.
Цветут все яблони весной, ищи же свой цветок,
На запад хочешь ты скачи, а хочешь — на восток.

Подолом звёзд махнула лишь, сменяя солнце, ночь,
Наш Том девицу на коня взвалил и сгинул прочь.
Был у него отличный конь — увез, куда хотел,
В душе пылал любви огонь —Том Ирис овладел.

В росу роняли лепестки все яблони в саду,
Сказал ей Том: — Смеялась ты, знать, на свою беду.
Могла бы жизнь всю провести у моего огня,
А облетевшие цветы не любы для меня.
Цветут все яблони в садах — найду я свой цветок.
На запад может поверну, а может — на восток.

Тебя ж я видеть не хочу, ступай к отцу во двор,
Пусть сыщет мужа-богача, что примет твой позор.
Мог получить скупой старик и сбрую, и коня,
Теперь же только свой позор получит от меня.
Цветут все яблони в саду, пора искать цветок.
На запад я сейчас уйду, а может — на восток.

Девица слез не стала лить, а отвечает так:
— Что толку в краденой любви, подумай сам, дурак?
Тебе твой быстрый конь помог, ты телом овладел,
Души ж моей коснуться, Том, ты так и не сумел.
Цветут все яблони в саду, но растоптав цветок,
Ты осквернил и свой огонь, и мой зажечь не смог.

Иди ж, куда глядят глаза — ты не найдёшь любовь.
Огонь в душе твоей погас — не загорится вновь.
Мы оба встретились с тобой лишь на свою беду,
Вернуть хочу я поцелуй, а после — прочь уйду.

И Ирис Тома обняла, к губам его припав,
Рука же, к поясу прильнув, нащупала кинжал.
В грудь точен был удар ее, упал на землю Том,
А Ирис, взяв его коня, прочь поскакала в дом.

Был долог, труден путь, лежал — на запад, на восток,
И только к дому быстрый конь домчать никак не мог.
Оплакал девушку отец, привёл жену во двор,
Цветут сады из года в год, и спит в земле Том Скворр.
Лишь Ирис ищет всё свой сад, петляя по лесам,
Беспечный путник, хоронись, коль встретишь её сам.

Анастасия с трепетом смотрела на своё воплощенное изобретение. Слон был волшебным и изнутри был гораздо больше, чем снаружи. Об этом легко написать, но сложно представить. Внутри были воссозданы покои принца в его родном замке. Помимо придуманного ей, там появилось много вещей, которых она не знала. Значит, написанное было основой, костяком, затем всё стало жить своей жизнью и обрастать новыми вещами и историями. Может ли она теперь вмешиваться в своё детище? Может ли уничтожить или дать жизнь теперь? Эти вопросы её мучали.
Остановившись "на пороге" слона, она с удивлением посмотрела на волка, смотревшего на уличную сцену из окна. Взгляд его был вовсе не зверинным. Или ей показалось. Этого существа в её книге не было точно. Надо спросить Анну, может, она знает что-то про этих волков больше.
Она приблизилась к нему впервые без опаски, провела по шерсти, как гладят собак.
- Ты тоскуешь, друг? - зачем-то спросила она. - Тот волк Генриха был твоим другом?

Типпи приоткрыл рот, пытаясь осознать всё то, о чём говорил старик. Слишком много новых, незнакомых прежде вещей.
- Из другого мира? Разве мир, он не один? А ваш мир - он не такой, как мой мир? А как... - Типпи не закончил фразу, разрываясь между двумя желаниями: с одной стороны, перед ним был другой мир, совершенно незнакомый и, наверное, жутко интересный... с другой стороны, его всё ещё тянуло в его родной мир, где оставалась, должна была оставаться его подруга. Но, наконец, мальчик пообещал себе, что он немного задержится в этом мире, а потом спросит, как попасть обратно в свой.
Про духов Типпи, кажется, понял - точнее, это он подумал, что понял - ему было не впервой слышать о том, что души могут быть в камнях, растениях и животных, - он сам мог быть такой душой. Только ему было непонятно одно слово:
- А что такое "умерших"?
Мальчик приоткрыл рот шире, когда старик исчез и появился, но затем подумал, что это, наверное, имеет простое и понятное объяснение. И протянул руку с чётками старика навстречу его руке, взяв его за руку.

Разглядывая почтенную (в основном в кавычках) публику, Винни то и дело натыкалась взглядом на странную парочку. Одна девка всякого мужика стоила, а другая вообще Франкенштейн в юбке. Кто сказал, что Мясник обязательно мужчина? Может у этих вот девиц от недостатка мужского внимания черепушка-то и поехала. Принялись мстить тем, кто красивее и удачливее. Сил у таких хватит, решила Винни, бросая косой взгляд на одноглазую. И ненароком подвинулась в толпе зрителей так, чтобы оказаться к странной парочке почти вплотную. Да и дальше постаралась недалеко держаться. Стоит послушать, о чём они говорят. Уши-то Винни навострила, а вот смотреть, не смотрела на них. Продолжала выискивать в толпе перспективные экземпляры.

Тем временем, на мосту громоговоритель снова прокричал: "Начинаем, начинаем!" На трибуне поднялся со своего места ректор. Невысокого роста, он даже не задел зонтик. Эрик Фог был человеком уже преклонных годов, с лысиной почти на всю макушку и клочковатой бородой. Когда Кауна была студенткой-первокурсницей, Фога уже называли "Старик", хотя, по слухам, с архимагом Норраном они были чуть ли не ровесники, но ректора Тайэм спасала магия.

Ректор вынул из кармана камень и, зажав его в руке, начал говорить. Голос его разносился не то что по мосту, чуть ли не по всему внутреннему парку замка.
- Дорогие друзья, жители и гости нашего замечательного университета, города, страны! Коллеги и просто зрители! Рады приветствовать на выставке достижений кафедры механики, которую, по меткому замечанию уважаемого декана Вильгельма Энгсела (тот привстал с места на краю трибуны, зрители поприветствовали его в ответ), назвали "Принципы движений"...

Речь господина Фога продолжилась еще минут на десять. Что удивило всех, принадлежащих к Башне Ремесел. По меркам Старика это была невероятно короткая речь. Наверно, благодаря солнечной погоде. Впрочем, международное положение Альсарии вообще и Квивольдина в частности он обрисовать успел. В завершении, ректор утер лысину и сказал:
- Слово предоставляется декану Вильгельму Энгселу.

Вильгельм, уловив настроение зрителей, слово взял, но долго удерживать не стал:
- Сегодня здесь будут представлены изобретения шестерых представителей моей кафедры. Здесь будет проведена практическая демонстрация, после чего - обращения и вопросы, и отдельные, уже теоретические доклады, между Рохт и уважаемой комиссией. Перед началом демонстрации прошу всех зрителей отойти поближе к краю моста, чтобы избежать несчастных случаев. Спасибо. Ну, поехали!

-----------------------------------
Инколор Бирó - могучий мужчина с легко угадывающимся происхождением от земляных элемов - помог одному из своих ассистентов залезть в свое изобретение, обозначенное Энгселом как "доспех-усилитель". Металлическая конструкция, высотой почти в два человеческих роста, на мощных ногах-тумбах и с карикатурными руками-граблями. Спина так же была закрыта металлом, внутри была опора для управляющего доспехом, а спереди были решетки и лямки, не позволяющие владельцу выпасть. К конечностям тянулось множество толстых шнуров. Парень, заключенный в доспех, сделал несколько медленных шагов от компании остальных участников, выходя в центр моста, где зрители оставили пустое пространство. С каждым разом шаги становились все увереннее и немного быстрее. "Рыцарь" сразился со своим наставником в рукопашную, причем зрители видели, что это не было игрой в поддавки: Инколор выкладывался на полную, как и студент. Под конец парень захватил "граблями" элема и оторвал его от земли, подняв на уровень своей груди, после чего под бурные аплодисменты отнес Биро к трибуне и там поставил его обратно.

Затем декан вызвал следующего участника, Найша Тóро. Вышла небольшая заминка, потому что надо было бы представлять полным именем, но все так привыкли к сокращенной версии "Найш", что Вильгельм замялся, пытаясь вспомнить. Торо, веселый упитанный аххо-тигр, быстро перехватил инициативу и вскочил на свой тигроход. Он представлял собой небольшую трехколесную повозку с сильно вытянутым вперед третьим колесом. Под невероятно громкий рев, оглушивший почти всю толпу, Найш резво проехался по мосту, сделав несколько довольно резких разворотов и заставив зрителей прижаться к перилам.

Следующий участник долго копался под накрытым механизмом, после чего раздался резкий хлопок, в небо повалил густой черный дым, а из-под покрывала донеслось огорченное "ну шестерни ж мне в...". Тем не менее, толпа ему довольно бодро аплодировала. Энгсел сделал страшные глаза, хотя мастер-ломастер его сейчас видеть не мог, и выдал что-то о технических накладках и перегреве из-за погоды.

После этого, вперед вышел Фиран Иллес, человек лет 40. На руках он держал маленькую металлическую коробочку. Что-то переключил внутри, поставил на мостовую. Ящичек немедленно начал раскладываться и пересобираться, увеличившись раза в три по каждому измерению. Заодно оно отрастило по восемь паучьих ножек – две с каждой стороны. Вильгельм попросил тишины, и Иллес начал насвистывать в свисток, явно отдавая какие-то команды паучку. Тот резво бегал, мгновенно меняя направление движения. Кто-то в толпе начал было подражать свисту, но паук эти звуки не понял, а соседи быстро утихомирили свистуна. Затем коробок выпустил из передней стороны два хватательных манипулятора, взял ими что-то из вещей своего владельца, поднял крышку, положил их внутрь, подошел к Фирану и остановился. «Хозяин, я принес! Это паук или пёс?», - хихикнул Таарет, скрываясь в тени крыльев железного дракона.

Так же среди участников, не смотря на прогнозы Кауны, оказался и Финориан. Щуплый воздушный элем, расставив на мосту какие-то шесты с металлическими кольцами, пускал между ними молнии. Декан заверил собравшихся, что это абсолютно безопасно, и является исключительно технической наукой, а не природным волшебством господина Танигуты. Было довольно зрелищно, но треск стоял еще громче, чем от тигрохода.

Кит заметил, как засветилось содержимое кейса и как засветились глаза Краака при взгляде на мешочек. Мыслей у Бейкера были ровно две: "Да, я такое мог бы написать - вполне в духе кобольдской серии" и "Как же хорошо, что он выучился алхимии в Теневых топях". После рассказа кобольда о содержимом мешочка, пришла третья мысль, короткая и ругательная.
-Руби, и правда, лучше от них держаться подальше, и кобольд прав - молчать нельзя. Ты все-таки была из персонала корабля, можешь рассказать про этих грибников нашей команде? - поддерживая тихий тон разговора, спросил Кит,- а мы бы потолковали с торговцем..

Сам Альхран, расположившийся с мольбертом, Иннирой, Хайнаром и едой на террасе с видом на мост, тем временем пытался решить, как ему нарисовать толпу, постоянно меняющуюся и прибывающую. Но затем решил заняться ею после того, как демонстрация начнётся, а основная масса зрителей уже будет на месте, а пока принялся вырисовывать мост под толпой и перила террасы перед собой.

Несколько дней прошли в тренировках: учёным приходилось больше налегать на физические упражнения и стрельбу, а морпехам - на техническую подготовку. Их обучали основам техобслуживания их костюмов, им рассказывали об обитателях Зена - запомнить всю эту массу информации было непросто - им даже показывали законсервированный труп человека, ставшего жертвой хедкраба: с пальцами, превратившимися в длинные когти, и вертикальной зубастой пастью на месте живота. (Совсем не по плану было, что после очередного визита в сектор Е их перестал бояться Оливер - ручной хаундай доктора Слика, "результат эксперимента по приручению хаундаев", как объяснил тот - и подходил к ним, выпрашивая еду). "Легенда" морпехов пока держалась надёжно - в том числе потому, что "коллеги"-охранники, услышав про сектор F, понимающе отвечали "А, секретные исследования...", и потому, что после всех обучающих курсов у морпехов было не так много сил на разговоры. Доктор Кросс всё ещё была неудовлетворительного мнения о готовности будущей экспедиции, однако, видимо, кто-то наверху решил, что откладывать больше нельзя, и группе было объявлено о том, что ей предстоит первая экспедиция в чужой мир.

9 мая 2003 года, 8:56

Проснувшись и позавтракав, с пересадкой с зелёной на жёлтую линию монорельса, члены экспедиции добрались до комплекса "Лямбда" в секторе F. Пройдя через несколько пунктов охраны - комплекс был, похоже, самым секретным и самым охраняемым местом "Чёрной Мезы" - облачившись в защитные костюмы и экипировавшись, исследователи прошли через шлюз, где их обработали из распылителей дезинфицирующим средством (чтобы они не принесли в Зен земные микроорганизмы), и оказались в просторном помещении, в центре которого находился ОН - портал, огромных размеров устройство прямиком из научной фантастики (как, впрочем, и всё в этом комплексе, не так ли?). Доктор Шапиро стоял на возвышении за стеклянной перегородкой, рядом с пультом управления порталом.

- Раз-два-три, как меня слышно? Итак, я объясню вам суть вашего задания. 16 апреля экспедиционная группа доктора Каплан отправилась в Зен для сборки телепортера для обратной телепортации Зен - Земля в лагере "Эпсилон". Сборка не была завершена, и 17 апреля группа перестала выходить на связь, отправленная за ней спасательная экспедиция также не вернулась. Последняя радиопередача, полученная от спасательной экспедиции: "принимаем радиосигналы с костюмов группы Каплан, они в критическом положении, идём к ним". Ваша задача - отправиться в Зен и установить судьбу пропавших экспедиций.
Однако всё не так просто. Дело в том, что мы не можем точно выбирать место, куда вы будете телепортированы с Земли. Вам не грозит телепортация в пустое пространство между островами, в сотне футов над землёй или в толщу камня, и вас не раскидает по Зену, но выход портала откроется с разбросом плюс-минус несколько миль от нужной нам точки. Для этого - внимание! - в лагере "Эпсилон" было установлено фокусирующее устройство, позволяющее нам осуществлять более точную телепортацию, однако после потери связи с группой доктора Каплан сигнал от устройства пропал. Поэтому ваша первичная задача - добраться до лагеря "Эспилон" и восстановить работу фокусирующего устройства. Используя детектор дименсиональных флюктуаций, вы должны будете уловить исходящий от него сигнал.
Если вам потребуется помощь или снаряжение, вы можете использовать переносной аппарат трансдименсиональной связи, чтобы вызвать нас на Земле. Однако используйте эту возможность только в самых крайних случаях. Во-первых, телепортация людей или снаряжения в Зен - дело непростое и требующее много гигаватт энергии. Во-вторых, пока работа фокусирующего устройства не будет восстановлена, мы можем телепортировать снаряжение для вас только с погрешностью плюс-минус пара миль. Используйте D3 или ориентируйтесь по испускаемому контейнерами радиосигналу, чтобы определить место телепортации вашего снаряжения.
Если вам потребуется эвакуация, или когда вы выполните задание и сможете возвращаться домой, вызовите нас с помощью ПАТС, и мы откроем портал. К сожалению, опять-таки, пока работа фокусирующего устройства не будет восстановлена, мы сможем открыть вам портал домой с погрешностью плюс-минус пара миль. Используйте D3, чтобы установить точку открытия портала, и двигайтесь к нему быстро: мы не можем держать портал открытым дольше 30 минут.
Если вы не будете выходить на связь более 12 часов, мы постараемся отправить за вами спасательную экспедицию, и помоги вам Бог.
Лейтенант Хоран, вам должны были выдать два документа: топографическую карту окрестностей лагеря "Эпсилон", составленную предыдущими экспедициями, и список членов пропавших групп. ПАТС позволит вам засечь сигналы с систем слежения в их костюмах и определить их местоположение. И не слишком полагайтесь на магнитные компасы: каждый из островов Зена имеет собственное магнитное поле, и компасы любят показывать на них погоду на Марсе.


У вас есть вопросы, прежде чем мы начнём открывать портал?

Недовольство администратора возможно выльется в рапорт, а тот больнее всего ударит по самому лейтенанту, как по человеку самого большого ранга, впрочем наверняка ничего серьезного их не ожидает, максимум выговор. Так что к этому стрелок отнесся вполне себе спокойно и даже не думал показывать, что это его как-то задело, первое правило обращения с начальством, даже если это твой косяк, но он не особо критичен, никогда не делай виноватое лицо, иначе на тебя еще чего-нибудь могут повесить или признать твой косяк критичным.
Ну, а дальше у бравого вояки пошел процесс охреневания, когда его вели через «зверинец» таких странных тварей он еще ни разу не видел, выучка разве что не давала ему смотреть все это с отвисшей челюстью, а вот глаза выдавали очень сильное удивление рассматривая невиданных ранее существ.
— Кхм, я вас понял. — Наконец настало время вопросов и пулеметчик потратил секунду или около того, на то чтобы вновь принять более-мене серьзный вид, пусть и со следами удивления, в конце концов не каждый человек в своей жизни вообще знакомится с представителями совершенно иного мира. И самым херовым было то, что все встреченные представители животного мира были агрессивными, да и флора не внушала особого доверия.
— То есть за небольшим исключением, все встреченное или сразу попытается нас убить или может убить при неправильных действиях с нашей стороны? — Спросил напрямую у ученого лидер группы военных.
— Ладно, перейду к конкретике, насколько сильна пробивная сила у шипа вашего Хэдкраба? Армейский шлем пробьет? И атакует ли он иные точки человеческого тела, кроме головы? — Странная «собака» и её особенности давали исчерпывающую информацию, а вопросы на счет характеристик звуковой волны не дадут ему никакой информации.
— Какой приблизительно аналог существующей кислоты у «мачо»? — Джо было откровенно лениво запоминать эти заумные термины и потому он воспользовался уже готовым «народным» названием.
— Если не топать перед большими муравьями, например встать на одном месте, то они прекратят обращать на тебя внимание? Способны ли они уловить допустим падение гильзы или нужен объект с большей массой? Если застыть без движения перед деревом оно успокоится? Какая тактика схватывания у барнаклов? Обвивание жертвы или просто цепляются липкими языками, какая грузоподъемность и возможно ли перерубить язык в случае если тебя схватили? И легко ли будет это сделать? — по всем интересующим видам прошелся.
— И кстати, а кто такие снарки?

Как пишут подающие (нет) надежды юнцы, "ничто не предвещало беды". Кит куртуазно (насколько позволяли манеры среднестатистического американского ролевика) гулял под ручку с Руби, изучая корабль. Ночь так тиха и светла, что еще надо? Ну, понять-таки, где же он оказался, но можно и чуточку.. попозже..

Поэтому суматоху, поднявшуюся на корабле, Бейкер и его спутница тоже заметили попозже. Времени на объяснения не было, пока они стремительно бежали к спасательной шлюпке. И лишь оказавшись в ней, Кит запоздало увидел, от чего они убегали. Серая Мгла поглощала гордость "Покорителей небес", со всеми, кому повезло меньше Кита. Никто из пассажиров лодки не мог внятно сказать, что это была за аномалия, и что произойдет с людьми на дирижабле.

Туман заставил Бейкера вспомнить Сайр. Королевство было опустошено за одну ночь, и теперь его границы - странные туманы. Честно говоря (пока в шлюпке нет ни одного поклонника Эберрона), Кит не придумывал единственно верный ответ на вопрос: "Что же случилось с Сайром?" Читатели и мастера были вольны использовать любые версии, даже самые безумные. Но сейчас, удаляясь от разрушаемого дирижабля, Кит на мгновение представил: что, если бы написанная им история произошла на самом деле, и сайрийцы попали в такую же ловушку? Является ли он убийцей, обрекшим на нечто худшее, чем смерть, тысячи людей, или своего рода Кассандрой, пророчицей, которой никто не верил? Ответа не было. Мужчина только обнял покрепче взволнованную Руби.


Постепенно лодка снижалась, и наступило время других вопросов. Что с ними будет дальше? Что будет конкретно с ним - если на корабле его воспринимали как пассажира с "олл инклюзив" и даже как мага, то что сделают с зайцем, который ничего не знает о здешних землях и по сути, является "гражданином мира" - бродягой без гроша в кармане и без связей. Не считать же за такое полуэльфийку? Это ее работа. Но все-таки Кит решил проверить. Наклонившись к уху девушки, он прошептал:
- Я так понимаю, теперь нам надо будет ждать проходящего судна, которое возьмет нас на борт? Но что ты будешь делать в ближайшем порту, Ру?

Брукс только вздохнула тяжело, а про себя подумала, что все молодые девочки все куда-то торопятся, боятся не успеть. И все равно, приходят к ней, за сведениями, советом, или, чтобы просто перехватить немного денег из кассы взаимопомощи. Она тепло попрощалась с посетительницей, посоветовала заглядывать почаще и пошла заварить себе «Эрл Грей».
Джейн Диксон снимала комнату не так уж и далеко от центра, вот только с развитием железной дороги и паромобилей этот район начал медленно приходить в упадок. Ведь большинство горожан, у кого были средства, теперь старались приобрести или построить собственный коттедж в пригороде. Ведь теперь путь в офис занимал куда меньше времени. Эвелин пришлось проехать одну станцию от центрального вокзала, а потом пришлось взять кэб. Это было легче всего, чтобы не запутаться в улицах и переулках, ведь кэбмены, знали город досконально.
Упадок чувствовался в самом сыром, затхлом и дымном воздухе. На порывистом ветру сохло сероватое белье, мальчишки без башмаков азартно гоняли обшарпанный мяч. Их более старшие сверстники: типаж «кепочка, руки в карманах», провожали проезжающую машину взглядами голодных волчат.

Диксон долго не открывала, так что можно было подумать, что ее нет дома. Наконец лязгнул замок, а потом дверь крепко приложили ногой с той стороны, так, что она стремительно распахнулась. Сразу стало понятно, почему «бедная девочка» произвела такое сильное впечатление на милую Беатрис. Джейн была невысокой, с плотной, мускулистой фигурой и небольшой грудью, которую почти не скрывала полурасстегнутая мужская рубаха. Как и штаны, рубаха с обрезанными рукавами, была цвета хаки и явно сохранилась с военной службы. Короткая стрижка, туземные татуировки на коже, курносый нос, массивный подбородок. Через левую щеку проходил безобразный рубленный шрам, который заканчивался в пустой глазнице. В левой руке Джейн держала початую бутылку джина, а в правой крупнокалиберный двуствольный дробовик с короткими стволами. Оружие смотрело стволами вниз, но это ничуть не уменьшала агрессивность облика отставницы. Она молча, снизу вверх уставилась на Эвелин. Закрытый левый глаз создавал впечатление, будто она целиться в незваную гостью.

Очередная клиентка на пороге не вызвала в Оде энтузиазма и интереса. Не промелькнуло у неё чутьё на интересную историю. Наверняка пришла приворожить любовника или избавиться от соперницы. Эти, набившие оскомину, ритуалы были самыми востребованными женской половиной её клиентуры. Она больше любила, когда заглядывали интересные мужчины, особенно, когда они приходили повторно и становились постоянными посетителями. Это было больше похож на ритуал салонной посиделки с гаданием и таинственными задушевными разговорами. Многого они не требовали, а платили много. Нехватка психотерапевтов в городе очень ощущалась.

На столе, как обычно, стоял зашарпаный, но тщательно отполированный шар, карты Таро лежали удивительно ровной стопочкой, несмотря на потрёпанные края. Пачка была прижата слоником, выточенным из горного хрусталя, подаренным одним заезжим туристом, посетившим её салон и уверявший, что этот талисман принесёт ей процветание, денежное благополучие и огромную удачу, в придачу с отменным здоровьем. Слон пришёлся ей по душе и она всем своим существом верила в пожелания. Стол с её стороны застилал кусок тончайшего куска кожи с потёртым рисунком сефирот.
Доставшийся ей рисунок был в сильно потертом состоянии. Она взяла на себя смелость прорисовать его чётче, тем самым наладив более тесную ментальную связь со своим артефактом. Ведь она тоже приложила руку к его изготовлению. Она всё больше и больше увлекалась мыслью о своей магической силе и способностях.
Чаше всего ей приходилось практиковаться в земной сфере Малкут, проводить гадания и прорицания. Архангел Сандальфон давно подружился с Великим ангелом Таро, и Мэй, беря в руки карты всегда представляла этот их невидимый контакт, что влиял на тасовку и расклад карт. Она столько раз внушала это клиентом, что стала верить и в это.

Медленно взяв карты, Ода недолго тасуя колоду, решила предупредить клиентку:
- Вопрос ваш необычен. Должна предупредить, что гадание на смерть очень нежелательно и опасно. Обычно я отказываюсь влезать в эту сферу, но сегодня благоприятный день для любого гадания и сам Тарот привёл вас ко мне. Я рискну, вижу, вы слишком запуганы и испугать вас больше я не в силах.

Заметив в раскладе десятку мечей - символ погибели, Ода подняла на запуганную женщину глаза, оценивая её душевное равновесие и готовность получить плохую новость и степень её доходности для последующих встреч. Стоит ли запугивать её, успешно предложив той защиту и втюхав очередной оберег или это разовый клиент и достаточно ей объявить, что страхи напрасны и отпустить её навсегда, забыв это гадание, как тысячи других.
О, нет, это её клиент. Страх загнал её в ловушку и она готова принять любые советы от гадалки.

Ода Мэй встала из-за стола, обошла стол, приводя мысли в порядок и скрывая своё беспокойство. Дело в том, что её обеспокоила карта Жертвы, которая явно указывала, что в жизни этой женщины должно случатся что-то плохое. Карты выложились в худшем сочетании, что выпадало ей за её практику. Наконец, она решила действовать, как обычно, завлекая женщину для многократных посещений.

- Доктор Оджас прав. Должна вас уверить, мисс, что вы действительно умрёте, - Ода сделала паузу, чтобы клиентка окунулась в пучину страха до конца, с головой и проведя, мимоходом, по шару, продолжила. - Вопрос в другом, при каких обстоятельствах и как скоро это произойдёт. У вас на пути слишком много чего должно произойти, так что торопиться готовится к внезапному и скоропостижному уходу, пока рано, если только...
Ода Мэй вернулась на свой стул и начала повествовать, наблюдая за клиенткой.
- Дело в том, милочка, что все мы жертвы этой жизни. Доктор Оджас несомненно увидел ауру, что нависла над вами, надо отдать должное его умению. Мы должны понимать, что каждая жизнь прожитая здесь наполняет небесную энергию светом и дарует жизнь другим. Этого не стоит бояться. Но есть способы, чтобы ваша драгоценная жизнь приобрела как можно больше энергии на земле, прежде чем...
Ода Мэй вновь прервала речь, обдумывая, что может понравится этому типу дамы.

- Карты показывают мне, что ваши нынешние отношения с супругом или партнёром зашли в тупик. Это не даёт вашему телу развития и оно не заполняется нужными энергиями. Именно это чернит вашу энергетическую оболочку. И может подвести вас ближе к тому моменту, которого вы боитесь. Давайте договоримся, что вы выполните моё небольшое и незатруднительное для вас домашнее задание. Позже вы придёте ко мне рассказать о результатах и тогда мы разложим карты заново, уверена, прогнозы сдвинутся. Итак, вы будете обращать внимание на всех мужчин, что встречаются вам за день и в каждом находить то, что есть у мистера Джорджа. У каждого, слышите? Даже, если человек вам показался вовсе несимпатичным. Составьте эдакую карту мужской привлекательности или непривлекательности. Посмотрим, чего больше вы успеете заметить. И главное, не пытайтесь обратить на себя внимания ни одного из них, не растрачивайте себя зря. Мы направим это в нужное русло. Этот урок называется: "Наблюдательная монашка". Я знаю, вы справитесь.
"И это отвлечёт вас от мыслей о смерти" - додумала шарлатанка.

Ода аккуратно прихватила женщину за локоток, показывая, что время вышло. Она подвела её на некое подобие дивана, который она сооружала из кровати и множества подушек.
- Вам нельзя так сразу уходить, после такого гадания, вы слишком впечатлительны, стоит разбавить лёгким разговором. Попьём травы, а я, с вашего позволения, закурю. Кстати, о чём была лекция мистера Утхкарша?

Карты остались разложенными на столе. Ей хотелось поработать с ними позже и обдумать странную комбинацию.

Выскочив из проёма разрушенной стены, Генрих встал, как вкопанный. Вот он слон. Остановлен и никуда не торопится. "Сломался, значит. Меч не подвёл, ослабил железяку" - подумал маг и тут же почуял неладное. Мельтешение в глазах. Окружающее стало менять очертания. Мир поплыл и тут же мелькнула мысль, что рана у него не простая и, возможно, меч и его "ослабил" каким-то ядом или магической силой и он сейчас потеряет сознание и контроль. Делать это на виду других он не хотел, поэтому стал оглядываться по сторонам, ища укрытия, и тут рассмотрел всю картину целиком. Замок таял на глазах, он просто исчезал, но при этом его подельники и слон оставались чётким изображением и стояли не двигаясь. Генрих протянул руку к Альбе, делая вид, что оберегает её, на самом деле, держась за её руку, как за спасительную соломинку. Другой рукой он призвал Степного ближе и вцепился в его холку. Вот так стоять между своих подчиненных духов ему было гораздо комфортней.
Тут сердце его ёкнуло - он увидел меч, торчащий в ветхих досках старого дерева, которое, как видно, много веков прослужило дверью странному сооружению, которое пропадало вместе с замком.
"Нет!" - прошипел Генрих, понимая, что теряет сильный артефакт, которому он был так рад. Меч, подчиняющий духов - это же мечта медиума. Он был его собственностью, так легко доставшийся. И вот теперь так же глупо и нелепо ускользающий от него.
"Нет! Они ещё пожалеют!" - шипение мага испугало даже Альбу. Которая, кажется, совсем не удивлялась окружающей трансформации. Как-будто происходившее - это нормальное явление для здешних мест.
"Она что-то знает. Гораздо больше, чем я предполагал." - отметил про себя Генрих, крепче вцепившись в её руку, до боли в ране, но игнорируя эти ощущения. Они даже ему нравились. Ему сейчас нужна была боль, чтобы напоминала, что он ещё жив, что сам пока ещё не Призрак и не растворяется дымкой, уходя в небытие.

Через некоторое время мир стал возвращаться в четкую картинку. Генрих понял, что машина вовсе не сломана, когда слон, переступив канаву у новоявленной дороги, спокойно пошёл пастись на сочные травы.
Перед ним стояли враги, отнявшие у него оружие. Он не мог сдержать презрительный взгляд на слащавого принца и двух молодых женщин. Он переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять их мотивы.
Альба, чувствующая на себе крепкую хватку, вдруг подняла глаза на Генриха. Она явно почувствовала учащённый пульс. Кровь по венам заструилась быстрей. Она не могла ошибиться. Она чувствовала эти потоки сладкой кровавой реки, каждое колебание, каждый толчок и всплеск. Она, сверкнув глазами, положила свободную руку Генриху на грудь и тут же одёрнула, будто обожглась.
- Что это, мой Корол! Что это у вас с сердцем? Оно прыгает, как у кролика. Но н-е-ет. - она вдруг стала растягивать слова, медленно обходя Генриха так, чтобы загородить его от слоновьих попутчиков. - Так сердце не стучит при страхе. Это не страх. У-ууу, это...
Она совсем близко приблизилась к нему и прямо в лицо изрыгнула:
- Кто?! Кто она?
Генрих растерялся, он не мог отвести взгляд от Анны. Он не мог понять, почему он так жаждет дотянуться до этой женщины. Он не мог вспомнить, зачем она ему нужно. Но до боли в сердце он хотел схватить её и не выпускать. Никуда, никогда. Подчинить её. Или подчиниться. Противоречия мучением разрывало сосуды, подсказывая Альбе его волнение.
Степной волк пристально следил за всеми присутствующими, готовый вступить в схватку с любым, кто пожелает напасть, в том числе и с Альбой.

По сравнению с офисом какого-нибудь банка, или торговой компании, помещение лондонского отделения «Всеимперской Лиги Равных Прав Женщин» выглядело «чистенько, но бедненько». Новая, но самая простая мебель, газовые «рожки» вместо новомодных электрических ламп и множество других деталей буквально кричали об этом. Единственным предметом роскоши были телефонный аппарат, чернь с серебром, да большое, явно старинное зеркало в бронзовой оправе на стене. Копилка для пожертвований дополняла картину. Разумеется, это был не пошлый слоник или котик. Самый обычный железный ящик соединялся со сложным устройством типа часов. Если внутрь кинуть монетку, то крутились большие шестеренки, а длинная стрелка сдвигалась на деление вперед. Это символизировало приближение того счастливого часа, когда женщины обретут свое равноправие. Разумеется, пожертвования были строго добровольными, ведь насилие – это путь мужчин.
На стене висела небольшая черно-белая листовка, а под ней лежала еще стопка, из которой можно было бесплатно брать для распространения. Сегодня на ней были нарисованы плачущие дети, заслоняющая их худенькая женщина и огромный пьяный мужчина со здоровенными кулаками. Лаконичный текст гласил: «Бьет – заяви в полицию».

После того как Эвелин изложила свою просьбу, сухопарая миссис Беатрис Брукс предложила ей подождать, а сама отправилась к большому бюро. Там она долго шелестела карточками, выдвигая то один, то другой ящик картотеки. Со своим делом она справилась буквально за четверть час, даже быстрее. Но вернулась только с тремя плотными листочками.

Сверкнули очки в простой стальной оправе, и дрогнули тонкие, узкие губы.
- Дорогая, я смогла найти для вас только трех девочек, - для Брукс, разменявшей шестой десяток, все, кроме редких ровестниц, были «девочками», - да и то, одна из них иностранка. Во-первых, это Джейн Диксон, ветеран 2-го колониального Индийского полка. Участвовала в боевых действиях, имеет медаль «За храбрость». Бедняжку трижды производили в сержанты, и трижды разжаловали в солдаты. Из-за ее пола, конечно. При встрече она произвела на меня очень сильное впечатление. Девочка практически без средств к существованию, потому что имеет только нищую военную пенсию. Вторая, тоже Джейн, только Райт. К сожалению, она плохая девочка, зарабатывает кулачными боями топлесс на потеху мужчинам. К тому же полиция несколько раз арестовывала ее по подозрению в грабежах, но ни разу ничего не смогли доказать. Третья, находиться у нас проездом, это молодая женщина-самурай, по нашему «воин», Киора Абу. Она пробудет в городе примерно два месяца по делам своего повелителя. Мисс КИора дает всем желающим уроки японской борьбы джиу-джитсу. Вот собственно и все. Я выпишу вам адреса девочек, милая, а дальше вы уж сами. Хотите чаю?

События развивались так быстро, что Олег не успевал за ними следить, - только отметил, что этот сон не только на редкость реалистичен, но и, похоже, обладает сюжетом. Олегу иногда снились сны с сюжетом, но обычно во сне всё происходящее казалось реальным, все нереальности сна принимались спящим им как должное, а сейчас... если честно, у Олега было небольшое искушение просто стоять и наблюдать, раз ничего из происходящего не реально, или сказать этим персонажам что-то вроде "Всё равно вас на самом деле не существует, вы мне снитесь!". Однако Олег решил не проверять реальность этого сна на прочность и, раз уж у этого сна есть сюжет, попробовать отыграть предлагаемую ему роль.
- Д-да, я подтверждаю, этот мальчик пытался залезть в мой карман... - после небольшой запинки кивнул молодой человек и посмотрел на мальчика-лисёнка. (Гномы, эльфы, каджиты, теперь ещё и кицунэ? На редкость эклектичный сеттинг создало его воображение...) Возможно, ему стоило передать маленького воришку в руки местной стражи (или здесь это называется полицией?), но тут в Суворине подал голос педагог. На самом деле Суворин не любил малолетних воришек, попрошаек и прочих - но всё же, но всё же... трудные подростки ведь становятся трудными не от хорошей жизни, верно?
- Так, - молодой учитель обернулся к пойманному воришке. - Кто ты? Где ты живёшь? Кто твои родители? - тут он запнулся и поспешил добавить: - Я знаю, ты сейчас будешь рассказывать мне жалостливые истории про бедную семью, семь голодных сестёр и братьев, которым нечего есть, или про дом, сгоревший при пожаре, и про то, что у тебя нет больше ни дома, ни родных, или что-то в этом роде - меня этим не проведёшь, - Олег (не слишком убедительно) попытался напустить на себя строгий вид, - говори правду! Тут, я вижу, тебя знают, и при них тебе врать бесполезно.

Типпи невольно юркнул за ближайший камень, но тут же выглянул из-за него, а затем вышел, выпрямившись в полный (очень небольшой) рост, - его уже заметили, значит, прятаться было поздно. Мальчик не чувствовал в старике угрозы - да и знал ли он, что такое угроза? Он просто с любопытством разглядывал незнакомца - тот был, конечно, человеком, но на нём была какая-то странная одежда. Типпи знал, что такое одежда, - люди его мира делали себе одежду из травы, листьев, иногда из перьев, обронённых птицами, или шкур убитых зверей, но многие обходились без неё, кроме тех времён, когда наступали холода. Одежда старика была непохожей ни на что из того, что Типпи видел, - не трава, не листья, не перья и вроде бы не шкура... И этот предмет в его руке - Типпи не мог понять, что это такое.
- Привет, - проговорил мальчик, с любопытством разглядывая старика. - Я Типпи. А ты? - первобытный мальчик мало знал о вежливости и почтении к старшим. - А что это за штука? - спросил он, указывая на чётки старика.

Шаг за шагом по тропинке, взвешивая возможные развития событий, с учетом того, что его подставили и сейчас где-то работают камеры, наблюдая за ним, он шёл небрежно пиная камушки и отмахиваясь от пролетающих насекомых. Боковым зрением наблюдая за возможной опасностью. Услышав голос, Тристан даже обрадовался, что сейчас будет хоть какое-то пояснение и можно будет действовать сообразно новым обстоятельствам.
Зрелище было неожиданным и он решил понаблюдать со стороны и привести свои мысли хоть в какой-то стройный ряд осознания происходившего. Благо, все были заняты тренировкой и не обращали на него внимания.
Спарринг учеников вызвал у него немалый интерес. Он уже начал думать, что наткнулся на какую-то закрытую тайную школу боевых искусств и это совершенно не связано с его делом. Новое и неизведанное его крайне интересовало и радовало.
…
Он оказался единственным, кто видел произошедшее между учителем и молодой полудраконшей, на которых никто не обращал внимания. Увидев, что обучение выходит за рамки тренировки и он видит явную сцену насилия, Тристан еле сдержался, чтобы не выйти из своего укрытия. Нюх детектива подсказывал ему, что здесь дело не в силовом приёме и неравенстве сил. Здесь есть загадка, которую ему захотелось расследовать и восстановить справедливость.
«Везёт мне на драконов» - подумал он и вышел из укрытия, когда все ученики, радуясь окончанию тренировки, ушли с места событий.
Он тихо выйдя из своего укрытия, он предстал перед дамой во всей красе. Приподняв шляпу, протянул девушке руку, предлагая свою помощь:
- Вы, кажется, Сора. Позвольте представиться - Тристан. Должен признаться, вы прекрасно справились с приёмом, уж мне поверьте, но, кажется, ваш напарник вёл нечестную игру.
Он натянул свою самую очаровательную улыбку:
- Не бойтесь, я не буду соревноваться с вами в искусности боя, хочу лишь предложить свою помощь, мне кажется, она вам нужна. Кстати, прелестные рожки и совершенно очаровательные миниатюрные крылья. Ей-богу, будь они больше, это не выглядело бы так мило.
Тристан продолжал шутливо отпускать комплименты на грани хамства, наблюдая за выражением лица девушки. Никогда не знаешь, как девушка отреагирует на твои слова, а уж дракониха тем более.

Невидимо подобравшись к Престо, дух попытался сорвать шляпу с его головы, но Престо в последний момент ухватился за свой цилиндр и удержал его на своей голове. На лице фокусника была видна растерянность - его атаковал незримый противник, которому он ничего не мог противопоставить. Но затем после недолгого замешательства он направил свою волшебную палочку на себя - и исчез, растворившись в воздухе.
- Так, - промолвил Брайан. - Невидимость или телепортация? - Кристина, впрочем, могла с уверенностью сказать, что это было заклинание невидимости - телепортация, особенно в исполнении эстрадного фокусника, обычно сопровождается более яркими спецэффектами.
- Я его не чувствую, - отозвался Сугног. - Но эта штука, - он ткнул пальцем в чёрный кристалл, - не позволяет использовать мистические чувства.
Донни ничего не произнёс, но на его лице явственно читались замешательство и паника.

До чего же тяжело заживала «царапина» полученная Драконом. Что за заразу таскают ящеры у себя под ногтями? При подобном ранении в схватке с человечески оружием, целебная мазь давно бы затянула рану, а боль не чувствовалась бы вовсе. Так мало того, что чудовище чистоплотностью тела не отличалось, так ещё и воспользовалось своими грязными подкупными связями, чтобы наслать на принца копов. Тристан был в бешенстве. Больше всего он переживал, что вторая стая гномов взялась преследовать Гвениффер. Но нет, она должна быть в надёжном месте, он знал это наверняка, но червячок сомнений подтачивал и настроение, явно, не поднимал.
- Теперь ещё приходится загонять машину по каким-то неизвестным тоннелям и ...чёрт, это дорога в ад что ли! – Тристан чертыхнулся, когда почувствовал, что машина запрыгала по бездорожью.
Остановившись, он некоторое время сидел в машине, озираясь по сторонам. Усмехнулся, стукнул ладошками о руль, отчего резкая боль в руке заставила опять чертыхнуться.
Выйдя из машины и обследовав обстановку, он пнул по колесу и сказал в никуда:
- Ну всё, приехали! Этот пожиратель невест устроил отличную ловушку и я попался, как баран! Гениально! Ну и где тут кнопка возвращения в реальность? Да, признаю, побег не удался, признаю, признаю.. – он театрально вскинул руки, демонстрируя капитуляцию.
Не дождавшись никакой реакции от возможных устроителей сего перфоманса, он облокотился о капот, обдумывая своё положение и, прикинув дальнейший план, юркнул в машину, ловко подцепил шляпу и привычным движением водрузил её себе на голову, как одевают корону короли. Ему нравился этот ритуал. Провёл привычным движением по оружию, проверяя его крепление. Запер машину и решил пройтись по тропинке, которую заметил недалеко от остановившейся машины. Он шёл насвистывая выдуманную мелодию, что сама складывалась в голове. Ещё одна странная привычка, которая отнюдь не говорила о том, что он расслаблен и отпустил мысли на волю. Именно в таком состоянии ему думалось лучше всего. Не отвлекали посторонние звуки и образы.
Теперь придётся объясняться перед отцом, откуда такое пристальное внимание стражей порядка к их дому. Королю Брану, как владельцу большого бизнеса лишнее привлечение к себе внимания со стороны копов нежелательно. И если он узнает, что это связано с драконом Мандруром, с этим богатым бизнесмен, отец лишит его субсидий и поддержки. Это не особо Тристана пугало, но ему не хотелось лишних ссор и объяснений….

- Что за... - только и вымолвил Олег, оказавшись в незнакомом месте. Всё выглядело так, будто он спит, и ему всё это снится, - по крайней мере, это выглядело единственным объяснением. Вот только... он же не заснул прямо на рабочем месте? Ещё не хватало получить выговор от директора! - и молодой учитель усилием воли попытался вырвать себя из реальности сна. Однако, безуспешно - его сознание вовсе не собиралась возвращаться в серую реальность.
Тогда Олег решил, что раз уж ему всё это снится, а проснуться не получается, то можно и осмотреться по сторонам... и вспомнить, с чего это ему начали сниться сны в жанре стимпанкового фэнтези, и давно ли он играл в "Арканум"... хотя нет, на "Арканум" окружающий мир был не очень похож. Олег попытался посторониться, чтобы не быть затоптанным толпой... нет, этот сон казался странно реальным, реальным казалось всё - звуки, запахи, тактильные ощущения... От мыслей Олега неожиданно отвлекло прикосновение чьей-то руки, залезшей ему в карман.
- Эй! - и Олег не придумал ничего лучше, чем хлопнуть ладонью по руке, отстраняя его от своего кармана. Нет, он, может, и спит, но это не значит, что всякие сновидения имеют право залезать ему в карман!

- Ах ты сученышь... - прошипела Диана услышав желание мелкого нахала. Девушка хотела наброситься на обидчика, но почему-то не стала. По её хитрой моське было понятно, что блонди что - то задумала.
- Хм, ну хорошо. Правила есть правила. - Диана не обратила внимание на предложение своей "подруги ". Бежать? Да королева всея Элктона, никогда и шага не сделает без своего желания. - Пойдём... как тебя там... Тортик! Тут недалеко. Кстати, я не против искупнуться - после, громким шепотом чтобы все услышали - не зря же я одела купальник. Кто знает, может я решусь на дикий эксперимент и попробую слепить из тебя человека. Ну а чего? Несколько десятков салонов красоты, чуть пластики и всё! Парни будут ходить за тобой толпами. Главное это... - Диана подошла к шторам, что скрывали большие, стеклянные двери во двор, откинув их в сторону. Замерев на месте, подобно испуганному кролику, девушка замолкла открыв рот. По ту сторону бассейна, привязанный к стулу сидел её брат. Всё тело парня, пестрило синяками и царапинами, а на груди, длинными ровными порезами, была вырезана надпись "Mr.Бу говорит: не открывай дверь! Роберт мотал головой из стороны в сторону, толи пытаясь вырваться из оков, толи хотел о чём - то предупредить свою сестру. В туже секунду раздалась приглушенная мелодия вызова телефона. Парень, резко притихнув, с ужасом уставился на карман своих Джинс. Где - то под стулом отдаленной вспышкой мелькнула искра и... Роберт вспых как летний, тополиный пух от заженной спички. Языки пламени за секунду обволокли тело, медленно сжирая кожу и мясо до кости. В воздухе повис запах барбекю.

- Это... это же шутка. Шутка же... да? - тихим, дрожашим голосом промолвила Диана. По искаженному ужасом лицу, тонкими струйками хлынули слёзы. Девушка потянулась к ручке двери и с силой дернула в сторону. Громкий, механический щелчок, звук натягивающегося троса, что - то мелькнуло перед глазами...

Топор, приделанный к козырьку крыши над выходом к бассейну, начал своё движение сделав большой, размашистый крюк и закончил ровно между глаз блондинки. Удар был такой силы, что острие полностью вошло в череп Дианы, приподняв её тело над полом. Серая жидкость с кусками того, что когда - то назывался мозгом, разлетелась по всей комнате, попав на тех,кто оказался рядом. Ещё с секунду, девушка покачивалась из стороны в сторону, дергая конечностями и издавая хриплые, булькающие звуки. После, так же медленно и плавно, труп соскользнул с лезвия, упав на залитый кровью ковёр.
В комнате повисла пронзительная тишина. Если бы в этот момент в дом залетела бабочка, то можно было бы услышать взмахи её пёстрых крыльев...

Ох уж эта Диана, никак не уймется! Что ж, придется остудить её пыл. Хотя Гарри было искренне жаль Шарлотту, ему честно хотелось бы пожелать её сделать что-нибудь тихое, мироное и безобидное, но ведь эта толпа не угомонится пока не получит зрелищ. - Шарлотта, я хочу что бы ты искупала в бассейне, - парень перевел холодный взгляд на хозяйку дома, - Диану Милтон.

Покинул глаза духа безумия алый цвет, буд-то кто-то рукой смахнул его, подобно соринкам, задержавшимся на столе. Вернулся разум к Степному Волку, заставив того на месте замереть, удивленно крутя головой, в попытках понять, что только-что с ним произошло, почему дикий зверь на ружу вырвался. Нахмурилась морда зверя, когла тот восстановил в памяти последние усколтзающие воспоминания в момент потери себя, зарычал зло, глазами сверкнув
- Девченка! Она что-то сделала!..хозяин...хозяин? - Пара волчьих глаз смотрела на Генриха, видна была борьба во взгляде зверя. Почуял свободу дух, ощутил, что такое существовать без хозяина. Но годы верной службы, преданности, союза- понимал зверь, кому обязан тем, что он не какой-то захудалый дух волчонка, благодаря кому силу обрел. Да, Генрих был его хозяином, но и давал в ответ не мало. Самим существованием Волк обязан был мальчишке и не было у Зверя никого ближе в этом мире.
Волк сел, принюхался...отсутствие привычных цепей сбивало с толку. Инстинкты требовали заявить о своей силе, своей воле, показать щенку его место! Но, подобно одомашненным предкам собак, не мог Волк лапу на того поднять, кого когда-то хозяином признал. Вот только, только теперь Зверь, скинувший оковы, требует чего то иного, отличного, от отношения хозяин-слуга. Зверю нужен не хозяин, а...что? кто?

Тьма окружила сознание Генриха, но не дано ему было отправиться в забытье, кто-то упорно продирался сквозь тьму. Кто-то сильный тянулся, кто-то..такой знакомый... Пара звериных глаз блеснула среди черного ничто, схватив ускользающее сознание. Сон? Нет, что-то другое...
- Я свободен, Генрих. - Медленно проговорил, вспыхнув серым светом, Волк, разогнав тьму, давая парню осознать то, что тот хочет сказать.
- Но я не ухожу. - Похоже, ошибался Генрих, считая своих духов рабами. Сильными, верными, близкими...лучше людей, но рабами и вот теперь...
- Рррр...Ты понимаешь меня, Генрррих? Ты больше не в силах меня сдеррживать, нету больше табу, запрещающего мне причинить тебе вред, нету у тебя власти над моей волей, но я остаюсь! С тобой! - Выстраивая связь с духами, подчиняющими их волю, не заметил парень, как параллельно ей росла и другая, менее заметная ну куда более крепкая.

Сколько медиум пробыл без сознания? Минуту? Пять? Час?.. Кто-то тянул медиума за руку, торопясь вырвать его из безсознательного сна, первое, что увидел юноша, это налитое серебрянно-серым светом лезвие его нового клинка. Похоже именно оружие изо всех своих сил пыталось его разьудить... Голова кружилась, а желудок...пора было возносить хвалы высшим силам, что он был пуст. Прикоснувшись к лицу, Генрих обнаружит, что оно измазано в крови. А вот и виновник...скалиться, рычит, вот только ярость его направленна не на парня, а на незнакомца в длинном плаще и широкополой шляпе, что оттеснил зверя к стене и грозит тому очень знакомой рапирой. Может, просто похожа? Нет, ее медиум узнает среди множества других...но вот только что она делает в руках незнакомца?

- Пррочь, Альба, Генрриху нужна помощь!- Бесновался Зверь с опаской наблюдая за острием клинка.
- Уже помог, блохастая тварь! Я знала, что собачью верность неоправданно ставят в пример, но что почуяв свободу, ты постараешься сразу же прикончить бывшего хозяина, такого я даже от тебя не ожидала. Закрой пасть и с дороги, я его забираю! - Знакомый голос, исходящий из рапиры был наполнен яростью и призрением.
-Генррих, очнулся, угомонись, стеррва, потом уладим наши ррразногласия.
- Сиди на месте, волченок!
- Я не дам тебе его забрать, Альба.
- Ну разумеется. - Мужчина в плаще повернулся лицом к парню. Глаза незнакомца были буквально пусты, безвольны. Не трудно догадаться, что с ним сделала дух.
- Гееенрих. - Теперь голос девушки был наполнен нежностью. - Мииилый, что этот щенок с тобой сделал? Не волнуйся, теперь Альба с тобой. - Рапира исчезла и на ее месте оказалась темноволосая девушка с белым, словно простыня лицом, тонкими чертами лица, бледными, лишенными крови губами, парой красных глаз и...удлинеными острыми клыками. Бледной лицо буквально светилось радостью и нетерпением, а клыкастая улыбка была столь же пугающей, как и соблазнительной. Вампирша? Но как такое может быть? Альба изначально была чем-то вроде энергетического вампира. Она могла вытягивать из людей энергию, подавлять волю, делать из них безвольных кукол, играть с эмоциями, страхами, чувствами, но настоящий вампир? У вампиров вроде вообще души нет, оставалось только гадать, что с ней произошло, или, точнее, что она скрывала все это время.

Генрих почувствовал, как буквально теряет волю перед этим, несомненно, самым прекрасным созданием...появилось непреодолимое желание упасть перед ней ниц в ожидании изъявления ее воли, но... Рукоятка меча обожгла ладонь холодом и сознание вернулось, прогнав наваждение, а разума комнулись чужие эмоции недовольства и предостережение.
- Ой, простии...- Улыбнулась вапирша, облизнув губы. - Не могла удержаться, милый. Похоже, у тебя новый друг? - Тонкий пальчик указал на клинок. - У меня тоже..- Девушка скользнула за спину мужчины, руки наклонили голову на бок и пара клыков вонзилась в шею безвольной жертвы. Мужчина на глазах побледнел и, когда Альба его отпустила, рухнул куклой, лишившейся ниточек, на пол.
- тоесть был...- Прокомментировала девушка, вытирая ладонью кровь с подбородка. - Представляешь, здесь водятся охотники на вампиров, этот вот один из их семи кардиналов, сильный, было интересно. Опасный мирок, мне было таак страшно и одиноко. Где вы были пол года? О, потом расскажете. Сейчас важно другое... - Альба со скоростью, за которой взглядом уследить невозможно, переместилась за спину Генриху и наклонилась а самому уху, ухватив за плечи.
- Я пыталась тебя забыть, начать новую нежизнь, создать свое гнездо, но...нечего не вышло, дорогой. И вот, я услышала зов, опустошила свою самую могущественую куклу, что бы оказаться рядом с вами, как можно быстрее и вот я тут. И не с пустыми руками. Генрих, гнезду нужен будет Патриарх. У тебя огромный потенциал, ты быстро войдешь в силу. Один правильный укус и ты обретешь могущество, о котором и не мечтал. Ты же этого всегда желал?
- Не смей, кровососка!- Взревел Степной Волк и сделал шаг вперед, однако ближе подходить не стал. Похоже близость клыков Альбы к шее медиума намекали о нежелательности резких движений.
- Я нечего не собираюсь делать без его согласия! Он единственный, чье мнение я ценю в этом мире, шавка...тебе похоже этого не понять. Я пришла предложить Генриху помощь, силу, могущество, будущее, а что ему можешь дать ты? Что значит твоя преданость, ты уже показал. Роль закуски для твоих шавок? Очень заманчиво.
- Генрих, не надо, назад пути не будет, вампиры....ты выше этого!

Еще один освободившейся из под власти Генриха дух, не захотевший с ним расставаться, правда у Альбы похоже, были свои планы на него.

Клинок в руках юноши явно давал понять, что не против проверить правдивость слухов о том, что у вампиров в жилах не течет кровь. Нахождение Альбы за спиной хозяина явно нервировала оружие.

Китта закрыла глаза и вновь открыла, но в этот раз они были налиты еще более ярким золотым светом, чем прежде.
- Отдаю свою душу служению свету, в руки праведные и благочестивые. Да свяжет союз наш клинок, став моим вместилищем. Заявляю свои права стать духом-хранителем. Защитник выбран. Неси свет в этот мир, принц Баду, поклянись в служении добру и да не поднимется рука твоя для дел неправедных. Разгоним тьму вместе! - Призрак коснулась руки Баду, сжимавшей клинок, золотой свет от глаз распространился по всему призрачному телу, перейдя по руке на принца и на клинок. Принц чувствовал приятное тепло, распространяющееся по всему телу и наполняющее душу чувством эйфории. Мир вокруг исчез, оставив лишь принца и теперь уже его духа на едине. Китта благодарно улыбнулась и взяла парня за руки.
- Спасибо, принц. Теперь я твой дух-хранитель, твой клинок. Спасибо, что принял на себя это бремя, теперь мы сможем всех защитить... - Продолжая улыбаться, девчонка начала рассыпаться на тысячи золотых огоньков, которые один за другим принялись кружится вокруг принца, и втягиваться в лезвие клинка, а два самых крупных огонька выбрали своим пристанищем голову и сердце,

Минут пять два золотых солнца ослепляли своим светом всех, находящихся в зале, затем они вспыхнули и свет погас, оставшись только на лезвии меча. Баду остался один с клинком в руке, глаза его горели золотом, как до этого у исчезнувшей во вспышке Китты.
Принц почувствовал прикосновение к своему разуму чужих чувств: радость, уверенность и благодарность.
Китта не обманула, теперь Баду и правда видел куда больше, например этого огромного духа, с которым до этого общалась девчонка...

Вот как? Как можно быть такой стервой?! Гарри искренне недоумевал, что он здесь делает и зачем? Пропускать насмешки мимо ушей ещё полгода, а потом уехать учить и жить в большой город, но нет, он зачем-то поперся на эту вечеринку с девчонкой которую знает чуть больше пары часов! Возможно это вообще всё подстава и хорошо срежессированный спектакль, кульминацией которого будет высмеивание всех фриков и изгоев школы? Злость, семена которой только что сам Пэйтон обронил себе в душу, дали урожай уверенности и твердой решимости. Парень свел вместе брови, став похожим на хмурого горностая и взяв Фостер за руку быстро повел её в сад, где найдя место по-укромней, развернул девушку к себе, заглянул ей в глаза и холодным голосом сказал: - Говори. Только честно. Если, - под взглядом Джоанны, парень не смог стоять долго и вскоре осекся, а голос потерял былую твердость, - Е-если... Если это всё какой-то розыгрыш и ты часть этого, скажи лучше сейчас, иначе, потом, когда это случится, я... Я... Просто потеряю веру в человечество.

Призрак наконец перестал наворачивать круги и, зависнув на месте, спустился к полу.
- Призраки, тут много призраков, и почти все, кроме меня, ужасно доставучии и шумные. А это библиотека! В библиотеке надо вести себя тихо!- Похоже призрак не особо осознавал, что сам же злостно нарушает правила.
- Девченка, как обычно, в зале, ждет гостей. Таких как ты. Она любит с ними гразговаривать и играть. Но можешь не напрягаться, она сама тебя найдет, кто-нибудь из ее друзей тебя увидит и расскажет ей, о, она та еще заноза. - Похоже Грюн умел разговаривать и относительно нормально.

- Женщина и волк? Женщин тут много, но привлекательных- Грюн закатил глаза.
- Волк...свирепый? Твой друг из Кошмаров? Они приходят с закатом. Неприятные...страшные...пугающие...свирепые...голодные...- Грюн снова начал приподниматься над землей, переходя от шепота к грозному крику. - И горе тем смертным, что попадуться им на пути!- Старик, покачиваясь, имитирую сдувающийся шарик, приземлился обратно.
- Можешь погулять ночью по замку, может и встретишь своего Волка, но скорее всего тебя просто сожрут.

Взяв в руки меч, Генрих почувстовал странное чувство удовлетворения, исходящее от клинка. Казалось, оружие делилось с ним своими эмоциями, что было немного странно для неодушевленного предмета...хотя может это воображение разыгралось.

На вопрос про ножны, ответил Грюн..
- К кузнецу сходи... Эй, этот меч. Он дал к себе прикоснуться? Не чувствуешь, что кровь в твоей руке превращается в лед, а ярость, исходящая от клинка намекает, что лучше с ним не связываться? Многие пытались его с собой утащить, но похоже меч был против...- Призрак подлетел к Генриху и приблизил лицо к рукоятки меча, сжимаемом парнем.
- Эй, ну что, нашел себе друга? - Что бы не попасть под лезвие и не проверять на себе серьезность предложение. - Ага...ахаха..шутка, да. Я не знаю, он ножны не покидал с тех пор, как его тут оставил старый хозяин. - Грюн кивнул на проржавевшие доспехи. На этих словах меч поделился чувством призрения и обиды.
- Может и может, а может и нет. Не попробуешь, не узнаешь. Найди какого-нибудь бесполезного призрака и проверь. - На всякий случай Грюн поднялся повыше...вдруг за бесполезного примут его.

- Место? Что это за место? Это библиотека! Библиотека в замке. В замке куча бесполезных призраков и Грюн.- Похоже призрак или не очень хотел делится информацией или не совсем понимал, что от него хотят.
- Хм, боюсь на нижних полках всякая ерунда, вроде сборников рецептов из дичи и детских сказок, самое интересное вон там. - Призрак поднял палец вверх. - Вот только лестницы, как видишь, тут нет, а подъемный механизм давно проржавел и работает. - Грюн кивнул на небольшую платформу у одной из стен между книжными шкафами.
- Летать умеешь? Ну или я...мог бы помочь...наверное.. - Грюн сделал крайне задумчивое выражение лица.

Ева, сестра Гарри

Быстренько разлив чай в чашки и поставив тарелку с печеньками на стол, Ева уселась напротив гостьи. Ну уж очень ей было любопытно, как брату с его непробиваемой скромностью удалость отхватить такую красотку. Она навалилась на стол, уперевшись в него локтями, а подбородком в кулачки. При этом не прекращая хитро улыбаться.
- Ерунда! Ты угощайся, не стесняйся.
Затем опустила руки и наклонила сильнее корпус вперед, потянувшись ближе к Джоанне.
- Колись, - заговорчески проговорила девочка, - куда намылились? У вас свидание, да? По секрету тебе скажу. Хотя нет, не скажу. Или все-таки сказать?

Медленно открыв глаза, Генрих смотрел на книжные полки перед собой. Понимание пришло не сразу. Чей-то веселящийся Дух строил рожи сидя напротив за столом.
«Какая великолепная библиотека. Давно мечтал оказаться запертым в таком храме знаний. Только пустых духов-уродов мне здесь не хватало.»
Тут он резко поднялся с кресла, в котором он не помнил, как появился. Если это очередное астральное путешествие, то где его слуги, что должны сопровождать и охранять его во время таких переходов. Призвав своих сподручных духов, чтобы они разъяснили, что происходит, он понял, что не чувствует их. Стараясь не выдавать панику, он чинно обошёл странное круглое помещение. Подошёл к окну, выглянул наружу, пытаясь вспомнить, где он мог оказаться, как его угораздило заснуть так безрассудно и почему его покинули верные духи.
Внимательно рассмотрев рисунок на полу, он запечатлел его в своём сознании. Может пригодится. Подошёл к рыцарским доспехам, как-бы просто для интереса, прошёлся пальцем по плечу рыцаря, словно вытирая с него пыль. Критически глянув на заржавевший металл, он проверил крепление оружия, давно заржавевших доспехов. Сможет ли тут что-то пригодится ему для отстаивания своих интересов. Без своих помощников он чувствовал себя не вполне уютно, словно лишился защиты.
«Ну что ж, видно придётся потревожить этого старого духа и выбить из него возможное»
Дав старику время в волю порезвиться с кривляниями, тихонько подошел к нему сзади, наклонившись прошептал: «Ну, и от чего такое безудержное веселье?»

Из сидящих за столом к случившемуся был готов только Карив. Зато Кауна отреагировала раньше Илдрара.

— Не трогай! — сказала она дракону, схватив его за запястье. — Держи пока вот так. Надо сразу перевязать, когда вытащим.

Кауна встала и начала быстро расстёгивать рубашку, но на второй пуговице спохватилась, что ничего под неё не надела. Тогда, недолго думая, она извлекла из кармана свой раскладной инструмент. Одно движение, щелчок, и в руках блеснуло узкое лезвие. Получившимся ножом Кауна откромсала широкую полосу ткани от нижнего края рубашки и сунула её Кариву. Потом сгребла дротики в кружку, освобождая место.

— Давай руку, — обратилась она к Илдрару. — Будет больно, терпи. На счёт три вытаскиваю. Раз, два, три! — И Кауна потянула ножи на себя, зажав их рукояти между костяшек пальцев.

Минуту спустя на ладони Илдрара красовалась песочного цвета перевязь, на которой с обеих сторон проступали ярко-красные пятнышки. Крови было меньше, чем ожидала Кауна, и даже клинки оказались почти чистыми.

- И здесь люди гибнут за металл. В любом мире страсти одинаковы.
Обернулась она, а рядом нет ни Саши, ни Короля её. Грустно стало Насте, неприятно, и тоска по дому, по своему диванчику накатила такая, что реветь захотелось.
- Баду, а где Слон? Где Королевство твоё? Забери меня с собой.

Просьба рыжего красавца снова поставила Сашу в тупик, едва ли она хоть раз прописывала все титулы и регалии короля. Обычно, в книгах все приходили к нему сами, и представляли гостей, а не его величество. К слову, Дориан вообще не любил идти к кому-либо для чего-либо, соответственно и в представлениях не нуждался. Ну, чтож, коли назвалась груздем...

- Кхм-кхм, - писательница прочистила горло, и прервалась, чтоб наполнить бокал эльфа. А дальше понеслось всё то, что девушка смогла вытащить из сюжета.
- Король дубового королевства, самоправозглашенный правитель осенней земли, принятый великим древом, хранитель мира магического от мира людей, могущественный маг земли, отец и повелитель подданых своего королевства, побывавший в черном мире и вернувшийся оттуда, возлюбленный терновой королевы, носительницы железной короны, - когда речь зашла о королеве терна, она же человеческая девчонка Шона, король хоть и пытался делать вид, что его это не задело, но Саша улавливала любые перемены настроения, потому что прекрасно знала, как они проявляются, - смотритель тернового королевства, справедливый и прекрасный Дориан первый и единственный.
Закончив, блондинка выдохнула, словно пробежала кросс наций, и притихла, ожидая реакции короля и сидящих вокруг.

"Всё-таки не местные" - подумала Анастасия и села, поблагодарив.
Она обратилась именно к девушке:
- Дело в том, что мы тоже не местные. Но у меня есть жуткие сомнения относительно одной идеи. Вы только не обижайтесь, мой вопрос может показаться глупым, даже, скорее, дерзким. Но...вы знаете юношу, который сидит рядом с вами? И ...не занимаетесь ли вы писательской деятельностью?

- Да мы, наверно, сами дойдем. Или есть реальная необходимость в провожатом?
Поинтересовался Степан в спину Кира, присаживаясь на корточки около мулатки. Как хреново-то все. И если слова Алисы еще могли оставлять сомнения, то вот маневр этого странного парня, перекрывшего проход, расставлял все по своим местам. Да еще и похоже здесь не пара опытных магов на группу новичков, а одна девушка, вляпавшаяся непонятно во что.
- Как нога? Идти сможешь?
Спросил он мулатку. Рука тем временем двинулась к разгрузке. Приблизилась к подсумку с аптечкой. Но слегка промахнулась. Раз. Рука с зажатым в ней чугунным ребристым кругляшом покидает подсумок, прикрываемая спиной десантника от тех, кто стоит сзади и телом мулатки от того, кто мог бы следить спереди. Два. Отгибаются усики чеки. Три. Маврин встал в полный рост демонстрируя всем желающим кольцо чеки в одной руке и удерживаемую лишь тремя пальцами, большим, указательным и средним, гранату Ф-1.
- Спокойно.
Произнес Степан, пытаясь уследить за максимально большим количеством человек и при этом не выпуская из виду Кира. Еще и пару шагов сделал, так, чтобы никто из подозрительной компании слишком близко не стоял.
- Рыжая, десять шагов назад. Кир, освободи проход. Алиса, давай-ка с нашей компанией на выход, и быстро. Остальные - на месте. Любое подозрительное шевеление считаю магией и разжимаю пальцы!

- Минутку пожалуйста - эльф говорил голосом, лишённым эмоций. Уже дважды Эреван своими и не своими силами возвращал его к жизни, считая что делает вложение в будущее. В третий раз у жреца не было ни сил, ни желания возвращать его к жизни.

Эреван повернулся к Лару и негромко спросил бардессу:

- Думаешь, стоит пытаться? Стыдно признавать, но у меня опустились руки. не знаю, как отреагирует на мой уход Сильванус, но может ему просто неугодно то, что мы пытаемся помешать тому магу, в пещере. Лесной Отец всё видит и всё поддерживает в равновесии. Может статься что ему угодно, чтобы маг завершил начатое и сделал своё дело. И мы лишь падём очередными жертвами, вставшими на пути к его цели. Но мы ещё можем спастись - жрец нежно взял её руку и накрыл своей. Он несколько секунд вглядывался в её глаза и не отпуская руки продолжил - мы можем уйти подальше отсюда, к Южному морю. Я слышал там прекрасные города. Мы.. Мы могли бы начать жизнь с чистого листа, на новом месте. Давай уйдём отсюда, пока не поздно - Эреван не отрывал взгляда от глаз бардессы, а на задворках разума витала мысль как же его так угораздило.

– Что-то, что хотели спрятать, может быть.
Винсент перехватил нож в левую руку, так чтоб клинок был перед его плотью и попробовал засунуть руку. Неизвестность несколько пугала, поэтому он решил перестраховаться. Если дойдет до тупика и ничего не произойдет, то можно будет уже и без ножа, пальцами исследовать схрон. Так то жалко совать пальцы неизвестно куда без "разведки" – они еще пригодятся, то ли замочек вскрыть, то ли что-то наколдовать.

- Я одну вещь не понимаю, - заговорил вдруг Альхран. - Ну, допустим, во... похитители похитили этот меч - я вижу, что меч на изображении в, гм, магическом зеркале - это тот самый меч, который я добыл в неравном бою с монетным големом. Но откуда взялось столько монет, чтобы вокруг меча сформировалось целое драконье тело? Ведь в зеркале был только меч, а не меч и несколько мешков золота в придачу...

- Ну... - Кейт замешкалась, - я не так много умею. Ну, я умею разговаривать с кошками... только они не всегда хотят со мной говорить. У меня есть когти, уши и хвост... меня в регистрационном центре заставляли бегать, прыгать, лазать по стенам, нюхать запахи, смотреть в темноте и всё такое и говорили, что у меня "способности выше человеческого уровня". А тут меня зачислили на факультет этих, "Быков", и там, говорят, все такие сильные, что я думаю, что, может, меня туда назначили по ошибке, но мне говорят, никакой ошибки нет. А ты некро-мантка, и ты призываешь духов? - девушка-кошка с опаской посмотрела на Кристину. - Ты же не приносишь в жертву кошек на кладбищах? - непонятно было, был этот вопрос задан в шутку или всерьёз.

- Ваше Преосвященство, - Кадар подошёл к инквизитору чуть ближе и заговорил тихо, так, чтобы его подчиненные не могли расслышать. - Я не хочу, чтобы ваши люди слышали меня, потому что никоим образом не желаю умалить ваш авторитет в их глазах. Я с большим уважением отношусь к вашей нелегкой работе, - никогда ещё джиллеру не доводилось выдавать столько вранья разом, но другого выхода он не видел.

- Но я здесь не просто так, а с особым поручением от Церкви и светлых богов, охраняющих наш город. Сама Эрмиль пусть будет свидетелем моих слов и покарает меня, если я говорю не правду, - "ага, покарает как же, всего лишь склочная, истеричная баба, которой власть вскружила голову, но для инквизитора, если он, конечно, истинно верит, а не ломает комедию, как, Кадар это подозревал, многие священники, это должно служить аргументом" - Во имя Эрмиль и святой Церкви должен я выполнить то, что что поручено мне светлой богиней и, препятствуя сейчас мне и этим людям, вы навлекаете кару богини на всех нас. Я вижу, что намерения у вас самые добрые, но видимо враги решили помешать мне, подбросив вам фальшивку, а так как вы не говорите в чем дело, то и объяснится я не могу. Может справится обо мне у старшего брата Рурка из... , - Кадар назвал монастырь, внутренне представляя, что мог бы сказать брат Рурк, если бы, конечно, вообще имел право говорить на эту тему и признать существование Кадара на свете. Впрочем, главное было выиграть время.

- Поэтому во имя Эрмиль, да будет она благословенна, - тьфу, кажется ничего не перепутал, богословские диспуты и подобная чепуха не входили в программу обучения джиллера, но кое-чего Кадар нахватался, монастырь же, - прошу вас, глубокопочтимый отец, не препятствовать воле богини и дать мне исполнить порученное ею. Дело мое важно, благо нашего города зависит от него. А для этого не чините препятствий ни мне, ни этим людям. Да будет Эрмиль свидетельницей истинности моих слов, - "а я ведь даже не соврал, так и есть, благо города сейчас напрямую зависит от меня и этого тупого осла, если он, конечно, пешка, которую используют вслепую, а не один из тех, кто пошел за текторами добровольно".

- Я вам обещаю, что исполнив начатое, явлюсь в монастырь Преора, дабы дать все необходимые пояснения. Если это надобно, то и люди эти придут со мною.

Пребывая в небытии, жрец Сильвануса видел сон. А может это был и не сон и он действительно попал в угодья Отца Дубов и удостоился аудиенции со своим божеством.

Он очнулся посреди леса. Деревьям в этом лесу на вид было несколько сотен лет. Их кроны заслоняли небо и солнечный свет едва-едва пробивался до земли. Странным для эльфа оказалось лишь то, что он очнулся не лежащим а стоящим, прислонившись спиной к дереву. Словно всё это время он не скакал с орками по шахте, а просто задремал стоя под деревом.

Эреван шёл, вдыхал полной грудью и наслаждался лесом, который распростёрся вокруг него. И вдруг, откуда не возьмись появилось дерево. И это дерево медленно двигалось в его сторону. Эреван начал шарить рукой в поисках булавы, однако её не было. Тогда жрец поднял руку и приготовился снизослать на это чудное дерево священное пламя, как из-за него появился ОН. Это определённо был сам Сильванус. Кто как не Древоотец мог вдохнуть жизнь в дерево и приказать ему доставить его туда, куда ему нужно? Осознав, что только что он чуть не совершил самую большую ошибку в своей жизни, он упал на колени, и уставился в землю перед собой не в силах вымолвить ни слова.

- Заговор всё равно бы не сработал, Эреван Холимион, потому что я того не возжелал. Встань, дитя моё, я на тебя не сержусь. Встань и поведай, зачем ты возишься в этой шахте?

Эреван подчинился и встал, однако не дерзнул поднять взгляда и посмотреть самому Сильванусу в глаза.

- Разве ты не видел, Лесной Отец? Орки заполонили её и определённо замышляют нечто мерзкое. Мы видели там какую-то статую, очевидно это какое-то их божество, но я не узнал кто это. Возможно, какое-то языческое божество.

- Что ж, тогда мне ясно, почему мой взор не смог туда проникнуть. Помешать планам орков - достойная цель - сказав это, Сильванус развернулся и стал удаляться вместе с деревом.

Эреван почувствовав что Сильванус удаляется вскинул голову и воскликнул:

- И это всё?

Сильванус, не ожидавший такого от своего последователя остановился и слегка повернув голову сказал:

- Я узнал всё что хотел. Возвращайся и закончи своё дело.

В этот момент что-то коснулось лба жреца и он начал падать. И в тот момент когда тело его коснулось земли он очнулся.

Застонав от боли, жрец открыл глаза. Дышать было очень больно. Прошептав

- Излечи меня, Сильванус - жрец коснулся своей раскроенной ключицы и почувствовал, как ужасающая рана, которая к слову перестала кровоточить лишь благодаря усилиям кого-то из его соратников, стала затягиваться.

Эреван полежал пару минут, подождал пока боль ослабнет. У него начала ныть рука, но это пройдёт. Теперь, когда боль его не отвлекала, он постарался сесть, прислонившись к стене. Судя по всему он в одном из тех домиков, у входа в шахту. Оглядевшись, он увидел только двоих членов отряда. Странно, однако сердце словно бы пропустило один удар.

- Где монах? - голос его оказался сиплым, а во рту было сухо - Воды.. Что произошло?

- Давайте я расскажу обо всём профессору, а вы пока отведёте Лофтию... туда, где ей смогут помочь? - предложил Альхран, немедленно уцепившийся за возможность подобраться поближе к пресловутому профессору. - Эй-эй, всё в порядке, это была просто иллюзия, всё уже позади! Нет, ну вот ведь гад - нельзя же такие вещи вытворять с иллюзиями!...

Убили не для еды, не на войне. Просто так. Игра такая. Дейдре смотрит - ужас в глазах. Развлекаются, шипят. Ссорятся. О мёртвом забыли. Варвары, что с них взять. Духи терпят. Духи ждут. А вокруг суета. Бубна нет, котелок сойдет. Достала котелок. Ударила изо всех сил. И закричала громко.

- Хватит! Замолчите все. Убирайтесь со своими сварами сейчас же! Мёртвого почтить надо! Проводить надо! Как положено.

Голос грозный - буря и ветер в нем. Уже не робкая горлинка - шаманка. Тронь - убьет любого.

И запела, как в Норски полагается. Не знает Дейдре обычаев Магнуса. Не прогневаются на нее пусть его боги. Раз варвары молчат, Дейдре сделает, как сможет.

Услышав самое презренное и мерзопакостное слово, которое только можно было услышать по отношению даже не просто к волку, а к Волку: "Собачка"(!!!), а затем ещё и дальнейшие оскорбления, отпускаемые своей сестре этим высокомерным выскочкой, Лин приготовилась. Её боевая решимость была возведена в апофеоз, и она уже красочно представляла, как со всего размаху пробивает ему лопатой по голове (наконец-то взятый с собой предмет будет задействован по прямому назначению!), но внезапно враг всех Волков номер один превратился в... какого-то крайне странного... гигантского енота? Нет, это просто толстая куница. Или какой-то странный вид недомедведя, которого другие могучие властители леса прогнали с севера куда-нибудь в южные края во времена тысячелетней давности?
— Знаешь чем волк отличается от собаки? Он не лает без дела, — продолжило свои нападки существо, на что тут же получило ответ от Лин:
— Волки не лают, сам биологию подтягивай, ты, махровое чудовище!
Получатели: Ариана, Дейдре, Грин `Серебряная холка`, Мордигаэль, Квоут Ворон.

С хитрой улыбкой, видимой всем, кроме Диего, она подбежала к Вожаку и тут же залилась слезами:
— О... о... он оскорбляет мою сестрё... оо ... ооооонкуу... — всхлипывая пожаловалась она, — называет её собачо... оо... онкоооой, и говорит, что она... что она... лаа... аа... ает...

Вытерев слёзы, черноволосая близняшка перевела взгляд наверх, глядя на Диего, как на последнюю надежду перед гибелью:
— Ты вышвырнешь его за борт?

- А тебе - учиться ходить на костылях! - сама не своя Грин как следует прицелилась и попыталась больно наступить эльфу на ногу в ответ! Будет знать, как девочек обижать!

Это было странным. То, что творилось после выстрела Джойс. Хруп, доселе скрывавшийся в провале заброшенной шахты, выскочил как черт из табакерки от туда и, совершив нелепый кувырок, поймал собой первую стрелу. Она расколола ему череп на две уродливые половинки, которые разлетелись в стороны.
Нечто медленно двинулось вперед. Безразлично узрело как перед ним издох мелкий хруп, словно это и была его воля: пожертвовать такой мелочью, ради своей сохранности.
А Кантер замер, поначалу мельком поймав взгляд белого мертвеца, а потом все сильней и сильней вглядываясь туда, в глубину, на тайные уровни сознания этого исчадия.

Джойс пустила вторую стрелу, которая как и первая попала не по назначению: оставшийся в действии хруп лихо, как и первый, подскочил и принял на себя удар. В этот раз, правда, стрела не лишила того второй жизни – вывернула пару костей и все.

- Приветствую тебя, о великий тан! - сказал Конрад и притопнул "копытом" в знак уважения. - Мы не посланники небес, хоть и спустились оттуда, - при этих словах Конрад набожно возвел глаза к небу, - мы всего лишь скромные путешественники, которые бы хотели воспользоваться гостепреимством твоего племени. Я и мои товарищи путешествуем от планеты к планете, в поисках знаний, которые могут пригодится на нашем пути. Мы хотели бы больше узнать о вашей земле и обычаях вашего племени. Я, в свою очередь, надеюсь, что наш опыт и умения будут полезны и для вас.... За то недолгое время, что мы здесь, я успел заметить, что в здешних землях идет война. - Конрад оглядел частокол с бычьими головами. - Почему братья по-рогам воюют друг с другом?

Осмотр коридора не выявил никаких следов магического вмешательства. Он казался абсолютно нормальным. Подавив панику, Илдрар вспомнил одну из любимых поговорок мастера Ликейна: "Если тебе кажется, что с миром все в порядке - значит что-то не в порядке с тобой". Эти слова оказались решающими. Дело действительно было не в коридоре. Магия воздействовала напрямую на разум. Это было довольно сильное и сложное заклинание. Но довольно грубое. Словно сделанное наспех. Почерк казался подозрительно знакомым.

Подумав об этом, дракон внезапно заметил на некотором расстоянии впереди смутный контур человеческой фигуры. На ней очень сложно было сфокусироваться - взгляд все время пытался соскользнуть в сторону. Илдрар помнил о таком методе - в книгах его называли "фильтром восприятия". Но это, вкупе с непосредственным воздействием на их разумы значило одно - здесь замешан маг-иллюзионист достаточной силы (прямое воздействие на разум считается высшей формой магии иллюзий).

Селине оставалось только вздохнуть.
- Удачи вам с этим упрямцем...

Распрощавшись с Селиной, Илдрар повел своих спутниц (и Лофтию - она напросилась с ними) в Тайем.

Троица успешно добралась до башни Таинств и, миновав зону студенческих аудиторий, свернула в небольшой коридорчик, ведущий к лабораториям.
Спустя некоторое время, Илдрар начал подозревать неладное. Коридор явно был гораздо длиннее, чем он помнил.
Шапочка со скуки начала было считать настенные светильники, но на 344-м оставила это гиблое дело.
Наконец Лофтия робко спросила: "А мы вообще туда идем?"

- Возможно это какой-то культ, поклоняющийся Великому Быку, - подал голос Конрад, задумчивая пожевывая нижнюю губу, - Если так, то стоит быть осторожнее, они практикуют жертвоприношения, причем, чем разумнее существо приносимое в жертву, тем приятнее оно для их так называемого Бога, - при слове "Бога" лицо Конрада скривилось, выдав обуревавшие его неприятные чувства. Он был уверен, что к Абсолюту данные создания отношения не имеют.

Джойс
Девушки продолжили путь. Уже в следующий миг они поняли, что их жизнь снова делает лихой вираж. Ситуация складывалась следующая: возле входа в заброшенную шахту были люди. И живые... и мертвые. Несколько тел валялось вокруг входа: кто в луже крови, кто с костяным копьем в груди, не подавая признаков жизни. Еще было парочка ходячих, медленно бредущих из шахты на свет. По пятам шла троица хрупов, щелкая челюстями и перестукивая костяшками. Они шли по души двоих: один – отъявленный бандит, судорожно сжимающий пистоле, направленный на ходячий; второй – немного приличней выглядящий, но весь в пыли и с разбитым лицом, склонившийся над сумкой.
– Что нам делать? - Кей затравленно глядела, как мертвецы медленно приближаются к живым.

Кантер
Облако дыма скрыло Кантера на миг, но уже через секунду ветер разорвал пелену. Пуля угодила хрупу куда-то в грудь, переломав кучу больших и мелких косточек и образовав огромную дыру прямо по середине груди. От такого безобразия мелкая тварь опешила и кинулась в сторону, затем обратно убежала внутрь шахты. Мертвецы медленно подбирались к Фрэнку, но тот был "пуст". ОН затравлено обернулся к Иву как раз в тот момент, когда он бросил ему ствол. Бандит на лету схватил оружие и его лицо озарила злорадная ухмылка. Резкий разворот и б-бах! Пуля отхватила кусок черепа бывшего бродячего торговца пустошей, но это нисколько не мешало ему дальше идти и чавкать в ожидании сытного обеда.

Алиса скинула капюшон и, задрав голову, энергично но не размашисто помахала рукой в локте.
На самом деле в голове девочки даже не возникло вопроса, тот это дракон или другой. Она просто созерцала диво, которое даже в ее богатой событиями и впечатлениями жизни до селе не попадалось. Да уж, он выглядел иначе, чем его представляли в ее деревне. Красная Шапочка хорошо помнила как идея сделать статуэтку дракона переросла в жаркие споры, в котором участвовали даже те "знакомые", кто к самим деревянным свершениям не имел никакого отношения. Кто-то утверждал, что драконы - огромные змеи с крыльями, другой - многоголовые чудовища, третий рассказывал о "почти людях" покрытых чешуей с крыльями и головой ящерицы. В итоге работа в той или иной степени вобрала в себя все эти идеи. Что ж, теперь всех этих "советчиков" Алиса сможет легко переспорить.
Некоторое время девочка просто разглядывала "пейзаж". В глазах ее не было страха или дискомфорта. Только легкая зачарованная улыбка, словно перед ней был здоровенный холст, а не живое существо, одно лишь дыхание которого возможно могло сбить ее с ног.
- А вас потрогать можно? - сквозь улыбку наконец произнесла Шапочка.

- Этот не подойдет. Он же птичий! - со знанием дела Грин махнула рукой, разглядывая Дейдре в звероформе с головы до пят. Эм-м... От клюва до коготков... Впрочем, это не заняло много времени, ведь птичка оказалась совсем маленькая.
- ...А нужен большой, пушистый! Но ты не расстраивайся. Раз уж я берусь за твое обучение, то доведу дело до конца! Ждем!

Он трансформировался... ОН ТРАНСФОРМИРОВАЛСЯ! Значит это и в самом деле НАСТОЯЩИЙ ДИЕГО!.. Кхм... А она дёргала его за бороду... На какую-то долю секунды Лин устыдилась своих недавних действий, но увидев, что её близняшка не моргнув и глазом издала многозначительное (ведь многозначительное?): "КХМ!", поддержала её, прикрыв глаза и столь же многозначительно кивнув пару раз головой. Но потом не утерпела и, быстро оказавшись сзади Диего, отняла у него пряди и принялась наводить порядок в его косах:
— Как будто мы так быстро поверим, что вы настоящий, вот ещё, — проворчала она, — а вы могли бы уже и научиться косы р-р-расчёсывать. У меня с сестричкой волосы до пят и всегда в порядке. ВОТ!

Она быстренько завершила свой шедевр, успев вплести туда пару светло-зелёных стебельков, поднятых до этого с пляжа и тройку белых цветочков между ними из запасов своей поясной сумочки, а затем Лин развернулась к кораблю и, раскинув руки в стороны, быстро побежала в его сторону. Сколько раз она их видела, когда жила на побережье моря с матерью, но только теперь давняя мечта побывать на них была от ней в двух шагах, как можно было устоять? Так что через несколько мгновений Лин уже находилась в шлюпке, разглядывая бриг оттуда, а затем высунулась обратно, крикнув:
— Диего-о-о! Спасибо, что согласился отнести на корабль наш огроменный рюкза-а-ак!

Пока они выясняли, кто тут оборотень, а кто простой волк, Ячиро занялась делом: призвала волшебного карлика, чтобы тот подлечил Квоут. Гаэль упрекнула себя за недостойное легкомыслие: если бы они тут не резвились, не теряли время, попосту Квоут уже бы получила помощь. Беловолосая волчонок-оборотень, к к облегчению волчицы, оставила тему првращений и переключилась на Ячиро. Оказавшейся горничной из самой Академии! Хотя волчица так и не поняла, что же это значит. На так называемую "прислугу" Ячиро совсем не была похожа.

Зато выяснилось: в Академии есть тренировачные площадки! Значит ли это, что им с Хозяином будет где "поразмяться"?.. И главное, Ячиро должна была их, "новичков"встретить. А значит, воссоединение с Хозяином все ближе и ближе!
Казалось, жизнь налаживается. Но тут беловолая девочка-оборотень вновь показла себя возмутительницей спокойствия: принялась вопить и едва не кинулась на Ячиро. Однако, от необдуманного этого поступка была удержана от своей черноволосой сестрой. Буквльно. За хвост.
Смех и грех.
Последовавшие за тем разговоры заставили Гаэль задуматься. И прийти к определенным выводам.

Первое. Ячиро хоть особа несерьезная и легкомысленная, остается при этом совсем сущестом непростым и даже, в какой-то мере, опасным.

Второе. Намеренно или же случайно, но она преподала им первый урок. Урок по обхождению с вампирами. Не всякий вампир вреден, не всякого стоило убивать. Это имело смысл, это многое объясянло. В том числе тот кровавый запах, окутавший ее, словно вуали, наброшенные на девичьи плечи чьей-то рукой. Да и будь Ячиро вампиршей, случайное прикосновение к ее, Гаэли, когтям, которое вполне могло случится в затеянной волчонком кутерьме, отнють не заставило кожу Ячиро пойти волдырями и начать слезать, воняя при этом паленым. Конечно, "коварная вампирша" могла бы и проявить осторожность, но откуда ей было знать о серебре на когтях волчицы? Словом, обвинения в вампиризме - просто чепуха. Пожалуй, буйный нрав юного оборотня беспокоил Гаэль все больше. Рано или поздно, она может столкнуться с Хозяином. И как бы чего тогда не вышло.

А то, что Ячиро рассказала Грин об обитающих в Академии вампирах, Гаэль постаралась запомить. С ними по еще четыре года иметь дело, мало ли.
А еще при Академии состоял Волк. То что он умудрялся ладить с местными вампирами, было удивительно. Хотя, имели же как-то дело со Стражами Ночи заезжие волки. А ведь Стражи состояли из родичией Рэасаэля, а значит они были теми еще кровососами. По определению. Но что ему вообще было здесь делать?
А ведь, наверное, он тоже мог бы понять Гаэль. Как странно. Пугающе-будоражуще. И боязно.

Новость о ждущем их корабле до Академии, заставил волчицу встрепянуться. Она принялась было нетерпеливо расхаживать кругами вокруг беседующих Квоут и Ячиро, однако, маячить так и мешать их розговору было нетактично и волчица принудила себя остановиться.
И, решив воспользоваться моментом, приблизилась к столь заинтересовавшему ее существу. К фее Арианне. Подошла достаточно близко, чтобы обозначить интерес, примерно на расстояние вытянутой руки. Посмотрела на нее настороженно, но дружелюбно помахивая хвостом; ловя носом исходящие от нее запахи.

– На корабле?, – восхитилась Квоут, – А где мы тогда находимся? И да, что все-таки обозначает красный крест? И почему вы называетесь "горничными"? Должна же здесь быть какая-то история!, – просто из вредности по поводу неотвеченного вопроса девушка начала прохаживаться симметрично с Ячиру, – А мы сильно торопимся на церемонию открытия или что-то такое? А вокруг самой Академии что-нибудь есть? А нам выдадут какие-нибудь знаки отличия в зависимости от Школы Магии? А... – Квоут прервала поток вопросов, и, уверенно продефилировав к той же платформе, скопировала трюк Ячиру, одарив ее озорной улыбкой, – А кормят хорошо? А как нас будут селить? А по сколько человек на жилое место нас расселят? А нас сильно будут убивать во время тренировочных боев?

- Ничего особенного, - констатировала девочка, возвращаясь в обличье человека. Она принимала его, чтоб принюхаться как следует по просьбе сестры, но результата все равно не было никакого. Ну почти. - Пахнет старыми носками и еще какой-то гадостью. Недавно здесь околачивались люди. О, и еще кое-кто...
С этими словами Грин обошла приунывшую сестренку со спины, а потом резко схватила под ребра и заорала как сумасшедшая:
- ГИГАНТСКИЙ МОХНАТЫЙ-ВОЛОСАТЫЙ ПАУК, КОТОРЫЙ ХОЧЕТ ТЕБЯ СЪЕСТЬ!!!!!!!!!!!

"Академия временно недоступна" - эти слова охарактеризовали всю тяжесть их нынешнего положения: при одной только мысли о том, что им придётся дальше топать с этим огромным рюкзаком, на девушку напала апатия. Что может быть хуже, чем тащить на себе весь этот колоссальный багаж? Да разве может быть хуже??? И худо наступило, характеризуясь одним ёмким словом: "Гнёзда". Пещера, укутанная тёмно-синей мглой и... мелькающие многоногие тени?! Близняшка медленно осела на платформу, всё ещё опираясь спиной на рюкзак. После той мерзкой выходки сестрички, когда она подсунула ей паука в сумку, она до оторопи боялась этих презренных, мерзопакостных, многоногих, ненавистных, отвратительных чудовищ. А вдруг это они бегают вдалеке?

- Гри-и-ин... Гри-и-ин... - притихшим голосом прошептала она, - проверь тут всё на нюх, пожа-а-алуйста... Вдруг здесь целые гнёзда этих... этих...

Слова застревали в горле. Подобрав поближе ноги, девушка обхватила руками колени, стараясь хоть как-то успокоиться. Отчего-то именно сейчас вспомнилась та детская колыбельная, которую пела ей мать в особенно тяжёлое время, когда смерть выходила из пустошей, спускаясь к форту, и взрослые отчаянно цеплялись за свои жизни, спасая их. Повинуясь спонтанному порыву, Лин тихонько-тихонько пропела её, певуче и плавно:

Мир укрылся плащом тишины,
Всё живое уснуло в ночи...
Дыханье спрячь, себя утаи,
Шелест смерти услышав молчи...

Длинные чёрные волосы ниспадали донизу, закрывая её со всех сторон. Побледневшая, девушка подняла взгляд, привстала на коленях, и отцепив от пояса перчатки с засохшей грязью, медленно растёрла её до состояния пыли, подбросила перед собой, наблюдая как ещё в полёте она принимает формы различных символов: зверей, предметов, теней и силуэтов, складываясь на полу в ритуальный узор прорицания. Наклонилась, чтобы рассмотреть поближе... А затем подняла голову, с какой-то отстранённой улыбкой.

Мужчина бессвязно пробормотал сначала проклятие, затем пару фраз не для девичьих ушей, ну а в конце скомкано извинился за все, что успел наболтать в полусонном состоянии.
– Сегодня к вечеру будем в Городе, а? - фраза была сказана буднично, но сколько тепла и внутренней радости в ней было.

Эта была одна из лучших фраз, если учесть, что именно ей суждено было стать последней в жизни Дика. Тихий, различимый лишь для натренированного уха лучника, шелест стрелы прозвучал в ночи. Железный наконечник, ядовито отсвечивающий тусклым зеленым цветом, без труда пробил череп Дика и пригвоздил к телеге, на которой он ворочался, вставая на последний дозор этой ночью. На расстоянии примерно двадцати шагов, за кругом чаши, стояло трое лучников. Мертвых, сжимающих в руках странные луки: их плечи расходились вверх и вниз от черепа, через глазницу которого проходила стрела при выстреле. Сами же скелеты были обезглавлены, так что создавалось впечатление, что именно черепа этих лучников использовались при создании самих луков...

Однако не только эти существа жаждали смерти людям. Высокие, в полтора человеческих роста, жуткие создания стремительно приближались к месту ночлега. Маленькие тельца были "подвешены" на огромные мускулистые лапы, которыми они ступали как на ходулях, перешагивая за раз по несколько метров. Они походили на кошмары из снов, а при более внимательно рассмотрении можно было с уверенностью сказать, что те самые маленькие тельца были мертвыми детьми, руки которых сжимали обмотанные грязными тряпками заточенные куски стали. На самом верху уродцев виднелась огромная морда без пасти и прочего, лишь глаза, которые с ненавистью высматривали жертву.

Лин с широко раскрытыми глазами внимательно изучала изобилие шкафа, и когда процесс изучения добрался до целой пачки перьев с чернильницами, она перевела взгляд на исписанный листок на столе, сообразила, что хозяйка до сих пор не произнесла ни слова, но общалась с помощью жестов, и сразу же задала вопрос хозяевам:
— Ой, а можно нас тоже научить так общаться? — Идея разговаривать с Грин на только им понятном языке показалась ей очень увлекательной и забавной: если они не захотят, то никто и не узнает, что они друг-другу говорят и что обсуждают!

Она уже собралась потянуться к бумажным свиткам, но неожиданный вопрос про еду сразу сбил это желание: в животе урчало и волчица моментально очутилась рядом со своей сестрицей. Присмотрелась к ней. Что-то изменилось... Что-то с волосами... Она причесалась! Сразу же захотев тоже привести в себя порядок, близняшка обнаружила расчёску и уже почти взяв, замерла, переведя взгляд на хозяйку с молчаливым вопросом: "Можно?".

Оказавшись перед зеркалом, Грин вытерла глаза и наскоро поправила волосы с помощью чужой расчески, предварительно ее понюхав. Да. Да. И еще раз да. В самом деле, умываться ей с утра не довелось, а тут представился случай привести себя в порядок, так почему бы им не воспользоваться? Довольная проделанной работой, белокурая близняшка продолжила свой вояж по скромному ведьминскому жилищу. Кухни, кажется, у девчонки не было, но обворожительный запах съестного не укрылся от чувствительного носа волчицы. Она где-то здесь... Еда! М-м-м…Там! В плетеных коробках!

К тому моменту, когда до фальшивомонетчика, наконец, дошла тонкая подоплека ее вопроса о кухне, волчица едва не терлась о самый большой короб, из которого пахло вкуснее всего.
- Не хотим?! Да я буйвола готова слопать прямо сейчас! – возмутилась Грин самой постановке вопроса. Невыдержала и полезла открывать еду сама. Этих хозяев пока дождешься – с голоду помрешь.…

Илдрар окинул беглый взгляд лабораторию, достаточно большую для драконов в полной форме. Так как именно сейчас зеленая туша всей своей внушительностью нависала над Ликейном. Но наставника это как будто не волновало. Дракон был не сильно старше Илдрара, на вид лет 200 не больше. Определить его род деятельности было затруднительно, хотя судя по важности, с которой он держался - за ним стоит кто-то крупный.
Дариус коротко кивнул вошедшему Илдрару.
- Не уходи. Мы с Каривом закончили.
На что выше упомянутый Карив неохотно кивнул.
- Я донес пожелания. Если нужен - буду в чайной.
С этими словами он удалился через большой выход.

После ухода Ликейн впервые тяжело вздохнул:
- Упрямые ослы... Если бы я только знал, чем закончится этот проект - сразу бы послал. Я, конечно, волшебник.. Но делать энергию из ничего - не мой профиль!

- Надо же, - Кадар усмехнулся. - Я тоже был монахом. Ну почти. Учеником. Вот и встретились. А зачем это - быть вечным? Скучно же. Но если хочешь, я выберу. Это простой выбор, даже думать не надо.

Внезапно джиллер без предупреждения прыгнул, сокращая дистанцию с монахом, и рубанул татуированное тело топором.

- Я всегда выбираю неправильно. Учитель говорил, что так правильно, - сообщил он, уклоняясь от ответного удара.

- Ой! А можно это оставить??!! – жалобно пропищала девочка, завидев, что провожатый собирается выбросить зуб чудовища.

Минута слабости даже заставила решительную и смелую волчицу сомкнуть ладоши и сплести пальцы в традиционно молебном жесте. Несчастные, умоляющие глазки также включились в дело, и результат не заставил себя ждать.
- Гляди на крутяк, Лин! – вскрикнула девочка-близняшка, протягивая прямо под нос сестренки полученный от Туманника зуб, но прежде она легонько потянула за поле шляпы, оттянув оное вниз, а затем отпустила, наблюдая за сверкающим танцем монет. Все-таки внимание Грин привлекли не только огоньки вокруг, но и кругляшки на причудливом головном уборе. Сделать это ей хотелось на протяжении всего пути. А затем она энергично поклонилась в знак благодарности. Это ведь даже не клык медведя, а зуб обалдительно страшной твари из тени – то, что нужно для амулета!

Любуясь своей прелестью Грин шагала по болоту на автопилоте, следуя в ногу за Туманником, и не обращала ни на что другое внимания. Огоньки? Пфф, да кому они теперь нужны? Казалось, к тому моменту, когда четверо подошли к дому, поверхность зуба уже была отполирована до блеска пальцами волчицы, что то и дело протирали сокровище об одежду.
Девочка пришла в себя лишь у самой двери, стукнувшись о диковинный плащ фальшивомонетчика. То есть в его спину…

- Э? – она вскинула подбородок, разглядывая место, куда они пришли. Мох наверху не вызвал у нее удивления, ведь юная Грин неплохо разбиралась в создании убежищ в лесу. Укрытая мхом крыша издревле считалась хорошей затеей на севере, где лето традиционно нежаркое. Примерно под локоть грунта и замшелая клумба сверху обеспечивают владельцу такого домика прекрасную изоляцию от шума и большей части осадков, однако проросшие корни растений и, в особенности, деревьев способны доставить больши-и-их хлопот: наделают дыр в кровле, и сквозь них потечет вода. Такое дело лучше бы не допускать в принципе… Верно, домику этому не достает мужских рук!
- Не годится, - со знающим видом и некоторым упреком произнела Грин, указывая Туманнику на ростки. – У вашей подружки над головой скоро будет дыра размером с Луну!
Провозгласив неутешительный прогноз, девочка шагнула за мужчиной в дом, осматриваясь и принюхиваясь, как обычно.

Наблюдавшая за сестрой Грин недоумевая прижала уши и склонила голову на бок, дабы рассмотреть ситуацию в другом ракурсе, как это делают неразумные собаки. И неожиданно, как гром среди ясного неба (хотя, возможно, это урчал желудок сестры), на нее снизошло озарение. Не такие уж они, оказывается, глупые...

- Эй! Минуточку, господин в шляпе... - вмешалась белокурая сестренка, едва способность говорить вернулась к ней вместе с прежним человеческим обликом.
Грин бы не прочь еще погулять волчицей - в звероформе она чувствовала себя очень уютно и намного легче переносила вязкость почвы - да только сумку до Академии худосочная Лин не дотащит... Стрекозу запрягать - неприлично. Вот если бы та положила какую-то свою вещицу в их с Лин сумку, вещи бы стали общие, и тогда уж... Но сумку и без того едва удалось закрыть. Так вот... О чем это она? Ах да, фальшивомонетчик!
- У меня есть все основания полагать, что ВЫ не настоящий фальшивомонетчик, а волшебный! Кому бы это, скажите на милость, пришло в голову называться словом "Туманник", только в обратную сторону? Не хотелось бы думать плохо о ваших родителях, но у нас в Остмарке такое со своими щенками не практикуют!

Где-то в начале пышной тирады Грин указала на Киннамута пальцем и до сих пор удерживала его так, призывая незнакомца к немедленному ответу.

— О-о-о, — удивлённо протянула Лин, слушая о том, как Киннамут использует серебряные монеты. Раньше волчица считала, что вампиров просто нужно рвать на части и потрошить чем быстрее, тем лучше, а теперь узнала, как много интересного можно придумать используя самые обычные с виду вещи. Её удивило и то, как он разглядел через свою шляпу их фею, неужели у него там такой хороший обзор? Киннамут так и не ответил на вопрос, умеет ли колдовать, значит наверняка умолчал, чтобы не врать, хитрец! А когда путник дал совет не оставаться на своём месте, она тотчас же поблагодарила туманника и развернулась к своим вещам, но тут же встретилась со спустившейся феей. Выслушав её и узнав, что Тиберий уже вошёл в какое-то помещение, а они всё ещё здесь, она буквально стремглав, быстро-быстро перебирая ногами, добежала до рюкзака и впряглась в свою лямку, подгоняя сестру:

— Скорее, Грин! Побежали в Академию, я знаю направление, мы должны успеть первыми! — И её слова тут же с энтузиазмом поддержало ворчание желудка.

Но внезапный прилив сил и попытка сдвинуть рюкзак с места неожиданно прервалась остановкой и размышлением вслух:
— А почему туман разошёлся? Потому что я гадала? Ари! Ты умеешь колдовать? — Спросила она у феи, оборачиваясь.

Сперва Грин насторожилась и плохо подумала о сестре: "Неужели негодница намешала в мамино тесто своих травок?"
Надо сказать, к увлечению сестры алхимией юная волчица относилась весьма предвзято. Эти ее травушки и грибочки зачастую неприятно пахли, если не сказать резали нюх, а значит ничего хорошего в сестриных склянках не было и не могло быть в принципе.

Но когда Ариана упомянула других заплутавших соискателей, шестеренка мыслительной активности Грин со скрипом сделала оборот.
- Ты умница, Арри! Мы тоже сейчас позовем! - провозгласила девочка, задрав руку к небу в спонтанном порыве решимости, а затем немедленно опустилась на землю, как делают дикие животные - на все четыре лапы.
Белокурые девичьи локоны мистическим образом пришли в движение где-то удлиняясь, а где-то, наоборот, стремительно поджимаясь к телу. Вдобавок ко всему из спины ног и рук начинала пробиваться мягкая, волнистая шерсть! Голова, лапы, пушистый и слегка верченый хвост - все тело девочки, наконец, покрылось белесым мехом, и только на холке обратившейся волчицей Грин виднелся одинокий посеребренный клок.

- АУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ!!!!!! - поднабравшись побольше воздуху, взвыла волчица, которой подумалось, что таким образом все желающие сбиться в стаю получат для этого отличный ориентир. Могли бы, конечно, сбежаться и настоящие волки, но низина не очень-то напоминала обычный ареал обитания серых товарищей. Кушать тут нечего.

- Да, я - наполовину стрекоза, - на полном серьезе произнесла Ариана, - Моя мать согрешила с прекрасным юношей из племени стрекоз. Такие в ваших краях не водятся. Кстати, мое имя Ариана. Не могли бы вы меня выпустить, а то слишком уж теплыми получились объятья для первой встречи...
Грин склонилась над смирившейся с участью невольницы стрекозой так низко, что ее волосы легли девочке на лицо.
- Ф-ф... - раздалось у самого ее уха. Грин принюхивалась...
Проклятый туман сильно притуплял чувства, но от той, что была снизу, кажется, пахло столь любимым волчице лесом, пряными душистыми травами и немного таким... Ну... Несколько дней не мытым путником, ведь Ариана достаточно много времени провела в скитаниях, впрочем, как и сами волчицы. На входе в низину, увы, не догадались соорудить трактир хоть с какими-нибудь удобствами для путешественников.
- Это что ж получается, Лин... - приподнялась недоумевая волчица, но все еще не позволила Ариане высвободиться. - Если мы тоже согрешим с юношей из этого племени, у нас получатся волчата вот с такими крылышками?
Она указала пальцем на крыло пойманной девочки, и только затем сообразила встать, вернее даже вспрыгнуть, как пружина, и подать бедняжке-стрекозе руку.
- Меня зовут Грин. Я - волк, р-р-р, - гордо провозгласила охотница.

Бранд расслабился и слушал песню Лару, отмечая приятных слог и не плохую игру на лютне. Дворф заметил как монах встал и куда то направился, но не придал этому значения. Последний куплет подошел к концу и музыка стихла, пара людей подошла к кружке.

"Вроде бы возымело какой то эффект, надеюсь эти скупердяи подкинут достаточно деньжат на лошадь" - Бранда посетили теплые чувства о деньгах и о том, что все складывается не так уж и плохо.

Крик разодетого юнца о ворах вырвали сытого дворфа из объятий подступающей дремоты.

"Как вор? Я спалился? На чем?" - чуть не упал со стула Бранд не сообразив до конца что происходит.

Пару раз моргнув плут согнал остатки сна. Осмотрелся по сторонам. В центре комнаты стоял растерянный монах, все взгляды были обращены к нему. Чень пытался изобразить спокойствие, но это у него выходило не сказать что хорошо. Как раз в этот момент к столу подошла Лару, с вопросом что делать.

Бранд добродушно улыбнулся полуорчихе, отметил про себя, что удалось собрать кое что и отложил на будущее в голове. Переключился на мысли о ситуации.

"Что делать, что делать? План, как можно этого вытащить из передряги? Боги, связался с идиотами" - Бранд поднял взгляд в потолок. - "Отвлечь на себя внимание, чтобы он сбежал? Вариант. Что еще? Думай башка, шапку теплую куплю." - перебирая возможные варианты он потянулся к своему мешку. - "Заговорить зубы? Договориться? Может попытаться запугать этого разодетого? Стража придет все усложниться ведь. Видимо, придется апеллировать к людям, подкрепить свои слова рекомендацией от гильдии."

Бранд уже нащупал в мешке рекомендательное письмо, но остановился.

"А, собственно, зачем я буду впрягаться за этого лысого?" - Бранд нахмурился - "Какой мне с него прок? Я его первый раз в жизни вижу. На одно дело собрались, это да, но в деле его не видел, может он пустышка и при первой опасности свалит." - дворф высунул руку из мешка и окончательно поставил его возле ножки стула. - "В должники его записать? Дык что с него взять то? У него, вон, даже волос нету почти." - Бранд задумчиво перебирал пальцами по столу. - "Долю его от похода себе затребовать? Мол я тебя от застенок спас, плати. Возможно, весьма возможно."

Бранд осмотрел всех за столом, остановился на эльфе.

"Точно, наш ушастый командир. Пусть что то и сделает. Я что крайний что ли?"

-Эй, командир, как тебя там звать то? - обратился Бранд к жрецу. - Тыж вызвался отрядом верховодить. Дык давай. Прояви лидерские качества, тяни лямку за горе соратника. Иначе быть нам без монаха, а ему небо в клеточку нарисуют.

"Посмотрим что будет, не стоит торопится поперед резвых в петлю."

Бранд занял выжидательную позицию.

Монах, улыбаясь, поглаживал бороду. Кажется, его эти споры эльфа и дворфа только развлекали.
– Тогда необходимыми остаются... транспорт, говорите? Лошадь - удовольствие чрезмерно дорогое, даже тягловая. Брать на каждого - это безумные расходы. Еще и кормить же нужно. Очаровательная Лару говорит верно, но, боюсь, нам даже на это не хватит, если только среди нас нет кого-то из вершин общества – нет, уважаемый Эреван, я не говорю про жрецов. А теперь прошу меня извинить... – Ван отошел в сторону.
Он был несколько недоволен. Что же, если они не хотят признать Леди Потери, то Леди Потери придется оказать на них влияние, и он, Ван Чэнь, будет ее рукой в этом. Надо только найти способ... Способ нашелся быстро в лице Лару, решившей устроить представление. Монах знал, что будет делать.

- Ну уж нет, - Кадар решительно помогал головой в ответ на предложение. - Вы, значит, ждали много веков, пока я приду и включу эту вашу шлюпку? Без меня никак не выходило, да? - в голосе джиллера явственно чувствовалась ирония.

Ему пришло в голову, что все, рассказанной Даором, мог с тем же успехом донести учитель. Кучу времени бы съэкономили. Знал он ведь все это, раз столько лет готовился. Не успел? Чушь какая. За те годы, что провели вместе, уж можно было выкроить время. Значит, не захотел. Быть может, не до конца доверял своему другу и желал, чтобы Кадар разобрался непредвзято, не попав под чье-то влияние. Вот это больше походило на правду. Кто знает, чего на самом деле желает Даор: спасти этот мир или окончательно погубить.

- Не буду я ничего нажимать не разобравшись, - угрюмо повторил джиллер. - Значит, говоришь найти лаз к кораблю и вставил этот кругляш, куда надо? Это все, что требуется? Надеюсь, там будут ответы, почему ни ты, ни кто другой, тот же Сол не запустили это ваше оружие. Лучше, что б они были, - он исподлобья уставился на собеседника.

Удивительно, каких серьезных успехов удалось добиться барону Дюсе всего лишь за два года. Тогда здесь было никому не нужное захолустное вымирающее село, населенное лишь стариками, которые привыкли к своему дому и не хотели никуда уезжать. Местный землевладелец проводил все свое время в городе и сюда практически никогда не заглядывал. После того, как он был убит в фехтовальной дуэли, земля отошла барону Дюсе. Вырубка леса - это не так просто, как "я беру топор и валю дерево", это сложное предприятие, в котором задействовано очень много людей.
За два года поселение с нейтральным именем "Зеленые Холмы" размахнулось на полмили. Многие поселенцы приезжали сюда вместе с семьями - по королевскому указу, или же барон выкупал их задолженность перед другим феодалом в обмен на их службу. Некоторые приезжали по своей воле. Не всем было где ночевать, поэтому предприимчивые поселенцы выстроили пару таверн и начали сдавать комнаты. Самую первую таверну под названием "Веселый Сапожник" организовали по приказу барона в старом каменном здании, стоявшем здесь еще задолго до появления поселения. Позже, когда таверн стало больше, барон выписал владельцу лицензию в обмен на часть прибыли. Так что теперь это уже гостиница, а не таверна.
Поселенцы не были рады тому, что их подвалы обыскивают посреди рабочего дня. Слух разнесся стремительно, поэтому большинство местных побросали свои дела, чтобы лично удостовериться, что люди барона не заберут у них чего лишнего. На единственной улице было полно народу. Завидев процессию всадников и баронессу, некоторые бросились кланяться и подавать свои просьбы и жалобы Ее Милости. Мельник жаловался, что солдаты пристают к его дочери. Торговец намеками предлагал Жаннин деньги, утверждая, что в его подвале нет ничего интересного.
Перед гостиницей творился сущий бардак. Судя по всему, хозяину сильно докучали детишки, которые так и норовили днем проникнуть в таверну, чтобы приобщиться к развлечениям взрослых. Поэтому перед таверной стоял огромный волосатый мужик со шрамами на лице и хромой левой ногой. Он, с одной стороны, зазывал прохожих, а с другой стороны требовал, чтобы они побороли медведя, чтобы заслужить право войти в таверну. И под медведем он имел в виду отнюдь не себя, а небольшого черного медвежонка, достаточно маленького для того, чтобы с ним мог справиться любой взрослый, и слишком большого для того, чтобы с ним справились дети. Прямо сейчас он уламывал одного из людей Жаннин сделать ставку побольше и сразиться с более серьезным противником: еще два медведя, черный и бурый, грозно пыхтели в установленных на телеги клетках неподалеку.
В это же время поблизости ходила взволнованная крестьянка. Она ломала руки и спрашивала прохожих, не видели ли они ее дочь. Увидев всадников, она бросилась наперерез и со слезами на глазах молила:
- Ваша Милость, богом прошу, помогите мне найти мою дочь!

Для многих эта утренняя сцена в саду казалась смешной — но только не для баронессы. С момента, как проснулась, она уже пребывала в смешанных чувствах: надеялась, что череда краж не выльется в еженощную напасть, и в то же время опасалась, что, выйдя в сад, не досчитается очередной своей розы. И роза оказалась срезана, а ночной вор нанес еще одну резаную рану ее репутации и заставил беспокоиться, заставил чувствовать уязвимой себя и своих самых близких людей.
Жаннин поежилась.
Было холодно, и Ее Милость запахнула меховой воротник своей мантии. Тонкие бурые волоски ворота, покачивающиеся вслед за едва заметными движениями ее плеч, услужливо собирали иней из облачков пара, отмечавших размеренное дыхание Жаннин. Та стояла и, склонив голову, неотрывно смотрела на подвявшую лилию, лежащую на земле. Сейчас Жаннин хотелось наступить на злосчастный цветок, вдавить его каблуком в землю, но она только смотрела — отстраненно и как будто разочарованно. Тонкая линия ее губ, сжатых в раздумьях, едва-едва алела.
Наконец баронесса повернулась к шевалье и, казалось, поджала губы еще заметнее. Она легко различила сопровождающий рыцаря винный дух и с неудовольствием отметила, как сэр де Тремуйль переводит осоловелый взгляд с нее на своих подопечных, только очнувшихся и теперь недоуменно озиравшихся по сторонам, и снова на нее.

— Погодите с доспехами. — Тихо, но со всей серьезностью начала она. — Расспросите-ка наперво своих бдительных стражников. И не давайте поспешных пустых обещаний, монсеньор, не заставляйте меня сомневаться в словах мужа и графа, которые рекомендовали вас как человека надежного.

В голосе Ее Милости слышалось осуждение. И она сама тому была не рада, ведь еще со столицы помнила господина де Тремуйля, и тогда он произвел на нее хорошее впечатление. Ужасно, что теперь он оказался в таком неудобном, унизительном положении. Его люди здорово его подвели. Баронесса попробовала скрасить свой выговор вежливой улыбкой и легко кивнула головой, приглашая шевалье прошествовать к двум нерадивым стражам и проявить себя хотя бы как требовательный и справедливый командующий. До поры, пока люди шевалье не создают неразрешимых без ее вмешательства проблем, она обождет с последним. Даже после сегодняшнего недоразумения Жаннин все еще возлагала надежды на де Тремуйля и считала, что его приезд более чем оправдан. Что ж, уже нынешней ночью у него будет шанс это доказать.

Баронесса внимательно выслушала учителя. В его словах, как и всегда, она нашла зерно мудрости: несомненно, вор пытался что-то сказать, и эта цветочная азбука могла оказать помощь в расшифровке его замысловатого послания; несомненно, нужно тщательно проверить всех, кто ухаживает за садом; несомненно, цветы могут быть только из теплиц — и лилия, подвявшая, возможно, не от мороза, а потому, что срезана уже давно, своим видом только подпитывала эту мысль.
Несомненно, несомненно, несомненно…
Баронесса снова опустила глаза на лежащий на земле цветок. Только сомнения и догадки испытывала она, когда думала о ночном воре. Она подобрала одной рукой полы мантии, присела и осторожно подняла лилию, покрутила ту перед глазами, разглядывая.

— Нужен ли вам этот цветок? — Спросила Жаннин, обращаясь к учителю. — На вид самый что ни на есть обычный...

Театральный кружок при уэйуордской коммуне был организован при участии вездесущего Уличного Волка: отчасти для того, чтобы занять чем-то ребят, отчасти для поддержания в коммуне культурной жизни (хотя пьесы, которые ставил кружок, приходили смотреть не все уэйуордцы - потому что ну зачем? - они всегда собирали достаточное количество зрителей - потому что почему бы и нет?), отчасти - Эрл лелеял надежду превратить маленький кружок в настоящую театральную труппу, которая смогла бы выступать перед самой широкой аудиторией. С помощью своих организаторских талантов и, конечно же, неоценимой помощи Джейн Эрл старался приблизить эту возможность... но теперь его больше не было здесь.

В поисках своих товарищей - уличных артистов - Карл заглянул в бывший актовый зал Школы Христофора Колумба, откуда доносились громкие спорящие голоса. В зале собралась небольшая толпа из членов театрального кружака, уличных артистов и музыкантов коммуны - кто-то из них сидел на зрительских местах или свесив ноги со сцены, кто-то стоял или расхаживал взад и вперёд, кто-то молча слушал, а кто-то спорил, активно жестикулируя.
- Это бесполезно! Бес-по-лез-но! Откуда мы, по-вашему возьмём зрителей - родим их, что ли?!
- Но надо же что-то делать?! Если мы не добудем денег... коммуна просто закроется! Ты что, хочешь обратно на улицы?
- Может, как-то можно через интернет? Я слышал, там есть специальные, эти, как их, сервисы для... всяких таких вещей.
- Ага, как ты себе это представляешь? Мол, помогите собрать деньги бедным детям, лишившимся кормильца - супертеррориста, арестованного за ограбление банка?
- Сам ты - супертеррорист!! - говоривший это едва не задохнулся от возмущения. - Да Волк, можно сказать, жизнь свою положил, чтобы мы могли стать настоящими актёрами, а не уличными крысами!
- Ну и как, помогло? - насмешливо переспросил его оппонент.
За шумом спора появление Карла оставалось почти незамеченным...

- Ну вот, так сразу бы и сказали. Джо, брат, товарищ, друг – ты не поверишь, как я тебе благодарен за эти пару секунд, что занял твой ответ! Ясно, понятно, просто. Вот так и надо, такое я люблю, спасибо, сразу видно, ты в этом шаришь, в следующий раз, как увижу какого-нибудь не материального мужика, позову тебя! И что самое главное, ну не сложно же было ответить мне, а? Согласись, да?- он понемногу переваривал сказанное знахарем и застыл на пару мгновений. Пистолет бесследно испарился из рук Уила. Потом он резко вскину глаза к Сказочнику, и, подбежал к нему,- Слушай, Варф, а индианка, ну, дух этот, это случаем не Орлица из Защитников? Ну, тех ребят, что повязали нашего лидера?

- Нормально. Мальчишка в подвале, - отозвалась Марта, выходя в коридор. - На твоё усмотрение. Но, сразу скажу, он слишком жирный, так что, готовить его явно не одно удовольствие.

Убедившись, что извинения приняты, Ронри взглянул на мага и подумал, что перед тем тоже следовало бы извиниться - девчонка ему пригодится как источник сведений о "королевских магах", так что, если у наёмника были на неё планы...
Этот парень - не дурак выпить, и, пусть не в силах фехтовальщика превратить званый обед в разгульное веселье, добавить веселящего он мог.
Послав подвернувшегося слугу в свои покои за бутылкой лучшего вина, он, до тех пор лишь слушавший магичку, рассудил, что и ей стоит развязать язык вином.

Хм, как наёмника-то... Хью... Бельт? Берт? Не стоит называть его по имени.
- Миледи! Зная, как легко для дам высшего света скрыть обиду за приятным обхождением, я возьму на себя смелость предложить, согласно древнему обычаю, испить кубок до дна, а с ним - и недовольство.
Традиция, вообще-то, Людей Кланов; если Гвен знает - будет, конечно же, негодовать, что часть культуры "этих дикарей" привносится им в благородное общество... Ничего, он может разыграть карту единства... Не настолько она опытный царедворец, чтобы отвертеться от чарки.
Вот принесли по его настоянию три здоровенных кубка. Девице объём, верно, не понравится - ну да кто её спрашивал, на самом деле? Всегда можно разыграть оскорблённого в лучших чувствах... Едва ли ей охота навлекать на "магов восточных земель" нерасположение человека принцессы.
- Почтенный мастер, я надеюсь, не откажется составить нам компанию?
Обращение к леди Глаэнт - будто из-за того, что маг втянут ими в эту историю с вызовом; на самом деле - потому, что имя дуэлянт так и не вспомнил.

Нужно было послушать, что скажет эта девица; это могло дать представление, где таится крамола. Но Ронри, стоило ему услышать оскорбительные для его принцессы слова заносчивой магички, кровь ударила в голову.

Он лёгкими шагами подошёл к гордячке, коротко поклонился.
- Прошу прощения, миледи, что прерываю этот разговор, но ваша характеристика Её Высочества меня задела... Не сомневаясь в вашем даровании, я не буду, конечно, искать сатисфакции у девы - сколь угодно благородной. Поэтому осмелюсь предложить вам выбрать защитника - или же извиниться, леди Гвенлиан.

Ощущая, как мир на миг застыл и поплыл обратно, после чего вернулся в более-менее стабильное состояние, мутант понял, что включилось аварийное восстановление. Итан встал, словно ощущая, как становятся на место и закрепляются кусочки его тела, собираются вены, артерии и капилляры, в которые обратно заливается кровь. Рука неприятно хрустнула - похоже, она получила больше всего повреждений от тарана и ещё не успела полностью срастись и оказалась неготова к нагрузке. Процедура не из приятных, но и не без плюсов по сравнению с обычной регенерацией или исцелением - организм не может срастись неправильно. Но боль оставалась. Фантомные боли, которые бывали и у тех, кто терял конечность - мозг всё ещё верит, что травма на месте. Даже если болеть нечему. После нескольких падений, спидстер научился терпеть - было больно, а голосовые связки не всегда срастались первыми.

Немного хромая, явно психосоматически, он пошёл, туда, куда отправился Волк. Но вышел он с противоположной стороны площадки, на которой Непокорные оставили доктора, парень на секунду зажмурился, чувствуя, как левый глаз наконец полностью закончил с ремонтом, собрав кровь из яблока. Он себя чувствовал так, будто его вновь обдало горячей смесью крови и мозговой жидкости Джины. Они не могут... Столько ребят... Будь он в Порыве, наверное, он бы бросился, готовясь или размазать профессора по земле или отправив его в винты вертолёта, но рука, держащаяся за стену хрустнула - полностью срослось запястье.

Профессора так и не умыли и в те моменты, когда на него мог падать свет, Итан видел на нём кровавые следы остатков Джины. Впрочем, как и на Эрле. На его глаза навернулись слёзы, когда он вспомнил о Джине, о других друзьях, которые стали мирмидонами и с её смертью потеряли последний шанс на хотя бы подобие нормальной жизни. Как будто у кого-то из них оно было. Самое страшное - это то, что он мог понять причины лидера и не мог с ними не согласиться. Но это было слишком трудно.

Итан развернулся и шагнул обратно в темноту с обычной человеческой скоростью ступая по земле. Это было именно тем, что ему было нужно в этот момент. Несмотря на желание перейти в Стазис и заглушить чувстваили сбежать от них в Порыве, он шёл дальше от площадки, слыша то, что происходило за ним, а по лицу стекали тёплые, солёные слёзы, смешиваясь с кровью на нём.

- Нет, других магов нет, - задумчиво протянул Висогаст, чуть припозднившийся с ответом из-за заклинания, сотворенного волшебницей. - Как называются чары, которые вы использовали, и к какому классу заклинаний они относятся?
Висогаст, разумеется, был довольно молодым и не самым сильным магом, но его смущало то, как лихо серебряная волшебница в действительности делает то, о чем он несколько минут назад приврал в присутствии гвардейцев, получив сведения от наемных союзников. Кроме того, это внезапное "некроманты замыслили что-то другое". Кто может подтвердить такое заявление? В мыслях городского советника Миллирилла по-прежнему оставалась большой проблемой. Тем не менее, на вопрос гвардейцев в ратуше маг хмурым тоном ответил "Это со мной. Мой помощник," - и мотнул головой в сторону Хью. Раз он принял решение до времени относиться к волшебнице не как к союзнице некромантов, пусть так и будет, тратить время на лишние расспросы со стороны всех, кого ни попадя, ни к чему. Не останавливаясь для дальнейшей беседы, Висогаст проследовал прямиком к бургомистру и доложил о последних новостях - предположительном отступлении призраков и о том, что к городу движется новый отряд нежити.

Наклонив голову влево, Жжёный несколько мгновений наблюдал за ожесточённым сражением между магами, после чего с пальцев его левой руки сорвалось несколько едва заметных огненных искр, устремившихся к сражающимся. Тратить слишком много сил на то, чтобы помочь мятежникам, и обращать на себя внимание штурмующих было, в сложившихся обстоятельствах, слишком неразумно, однако и для того, чтобы оставить союзников без помощи, время не наступило. Простейшее и почти не требующее затрат силы заклятие должно было выжечь на позиции защитников города несколько достаточно простых, но универсальных рун, которые занявшие оборону маги смогли бы использовать без длительной подготовки. Что же до того, сумеют ли маги академии грамотно распорядиться этой помощью, колдуна уже не интересовало.
Склонившись к самой земле над грудой тел, чернокнижник, благодаря своему массивному, скрадывающему фигуру одеянию и разрезающим мрак всполохам творящихся на площади заклинаний, утратил сходство с человеком, и стал похож на хищную тварь из далёких областей пространства, что алкала ещё тёплой человеческой плоти. Вытянув шею и словно принюхиваясь, он, опираясь на левую руку, пробирался среди разбросанных взрывом тел, выискивая тех, чьё сердце ещё не перестало биться. В правой руке Жжёного тускло сверкал серп жуткого на вид кинжала. Не столь важно, обладали ли стражи даром изначально, или он был вложен в них благодаря какому-то могущественному ритуалу. Важно то, что магия была тесно связана с их сутью и сущностью, а значит эту магию ещё можно было извлечь. Заметив движение чуть левее, под телом почти разорванного напополам стража, Жжёный увидел наполненные ужасом глаза на совсем ещё юном, явно лишь недавно обретшим печать тьмы, лице. У мальчишки были сломаны ноги и он явно был контужен, однако благодаря закрывшему его от взрыва телу товарища, он был всё ещё жив и, что самое главное, оставался в сознании и понимал всё происходящее, хотя и не мог толком пошевелиться. Сиплое, полубезумное хихиканье раздалось из под фарфоровой маски Жжёного.
- Значит, мальчик, ты истинно предан тьме? - донёсся до раненого жуткий, хриплый и свистящий голос - Что ж. Ты скоро убедишься, что полагаемое тобой тьмой ещё недостаточно черно. - произнёс колдун, и, не без труда отвалив накрывшее мальчишку тело, погрузил серповидный клинок в грудь своей жертвы, делая первый надрез, рассекающий грудь и обнажающий бьющееся в клетке из рёбер сердце.

- Хмм.. надо быстрее предупредить начальника стражи, - тихо, но достаточно внятно пробормотал в ответ Висогаст и кивнул, словно сам себе. Затем он быстрым шагом подошел к бургомистру и, не видя смысла разводить подозрительную конспирацию с перешептыванием, доложил:
- Господин, чары обнаружили всплеск некромантической магии неподалеку от города - сюда приближаются призраки, несколько. Рекомендую срочно привести ополчение в боевую готовность. Пусть не забывают про огненные стрелы. К ее высочеству - вестовых, я опасаюсь, что она снова окажется целью нежити. Поварам.. держать блюда горячими, потому что мы добьемся, чтобы победный пир состоялся, несмотря на все козни врагов государства. И еще.. кажется, к городу направляется волшебница из серебряного ордена. Необходимо срочно разобраться, что ей нужно. Будет неприятно, если она заодно с мятежниками и решит переместить кучу нежити на городскую площадь. С вашего разрешения, я сам ей займусь, пусть только кто-нибудь выяснит, где именно она находится в данный момент.
Едва дождавшись утвердительного кивка господина Халдара (или того, что Висогаст предпочел принять за утвердительный кивок), советник бросил взгляд на стоявших поблизости служащих ратуши, чтобы убедиться, что те всё услышали, прикрикнул "Исполнять!", а затем выскочил из залы на балкон, с которого открывался вид на город, словно ожидал увидеть, что Ригвин наводнен серебряными магами верхом на призраках. Ничего подобного пока не было, и Висогаст немедленно принял позу вполоборота, чтобы не выпускать из виду ни виды улиц, ни драгоценную личность градоначальника.

Висогаст

Согласившись с мнением своего советника, бургомистр со своими приближёнными направился к ратуше - молчаливые королевские гвардейцы неотступно следовали за ним. В ратуше бургомистра и его спутников встретили растерянные повара и слуги, которые готовились встретить высокую гостью торжественным обедом, а теперь не знали, что делать с приготовленными кушаньями, - но господин Халдар рассчитывал на то, что ситуация вскоре разрешится благополучным для Ригвина образом, и за обеденным столом и бокалом вина из городских погребов... а пока оставалось только ждать, надеяться... и быть готовыми к тому, что всё может пойти не так... Именно этим - ожиданием - и занимался Висогаст, когда вдруг услышал рядом с собой тихий шёпот:

- Эй, ты слышишь меня? - волшебник резко обернулся, но не увидел никого, кроме собственной тени... точнее, приглядевшись, он увидел у себя две тени: заклинания запретной магии иллюзий, призванные скрывать волшебников от чужого взора, могли принимать разные формы. И эта вторая тень Висогаста зашептала ему тихо - так, чтобы не услышали стоявшие рядом королевские гвардейцы:
- Некроманты творят какое-то заклинание - призраки пришли в движение и сейчас направляются к городу. И ещё... рядом с городом объявился серебряный маг - мы не смогли приблизиться к нему, рискуя быть увиденными, но его намерения неизвестны, - конечно, Висогаст знал о башне серебряных магов, стоявшей к северу от Ригвина, но с момента завершения обучения на Алдуине ему, как и большинству других жителей Веснота, редко удавалось даже видеть магов тайного ордена.

Ран и Хью

Миллирилла с сомнением посмотрела на Рана и Хедвига, но прежде, чем она что-либо ответила, заговорила Нисса:
- Я пойду с вами! - молодая волшебница так стиснула свой жезл, будто намеревалась бить им злобных некромантов, как дубиной. - Втроём мы справимся лучше, чем вдвоём!
Серебряная волшебница взглянула на девушку с долей сомнения, но затем кивнула.
- Хорошо. Удачи вам - а мы поспешим в город. Где же этот подземный ход... - и она, Хью и ополченцы направились к городу, а троица юных волшебников - в обратную сторону, навстречу надвигающимся созданиям тьмы. Когда две группы потеряли друг друга из виду, Хедвиг с сомнением покосился на его с Раном спутницу, вдохнул, выдохнул и спросил:
- Ну что, Ран, у тебя есть какой-нибудь план?

Хью

Подземный ход вскоре нашёлся - потеряв не чрезмерно много времени, серебряная волшебница и её спутники нырнули в подземелье. В нём было темно и грязно, но Миллирилла зажгла магический огонь на конце своего посоха, и, освещая себе путь этим огоньком света, два мага и двое ополченцев торопливо пробирались по подземному тоннелю. Наконец, впереди забрезжил дневной свет, и шедшие оказались внутри городской крепости. Их появление оставалось незамеченным очень недолго - почти сразу же Хью и Миллирилла наскочили на солдат из городского гарнизона, которые, увидев незнакомцев, схватились за оружие, направив острия копий на волшебников.
- Стоять! - выкрикнул один из солдат. - Кто вы такие? Как вы проникли в крепость?!
- Эй, это же этот, как его, новый помощник господина волшебника, - обернулся к нему один из его товарищей, узнав фиолетовую шевелюру Хью (сейчас немного присыпанную грязью из подземелья), - и с ним двое наших ребят!
- Да, это господин помощник, а это - госпожа серебряная волшебница! - закивал один из ополченцев, сопровождавших Хью. - У них очень важные сообщения!
Старший из солдат вопросительно взглянул на волшебников, ожидая, что те озвучат эти очень важные сообщения...

Висогаст потемнел лицом, услышав предложение взять его под стражу. Если бы ему дали возможность спокойно проанализировать, что его так возмутило в речах магички, то он бы пришел к следующим предпосылкам:
первое - то, что предложение как раз-таки исходило от некромантки;
второе - обвинение в использовании темной магии, с которой красный маг никогда не имел ничего общего (изучение гримуара покойного чернокнижника не в счет - мало ли чего доводилось советнику читать в своей жизни);
третье - некромантка причислила свою братию к королевским магам, а его, Висогаста, получается, к неким подзаборным мятежникам;
четвертое (и самое незначительное) - в общем и целом темная волшебница была права.
Но времени на обдумывание собственных эмоций не было, и советник был возмущен. Если бы не это, он, несомненно, не ляпнул бы то, что сорвалось с его губ в следующий момент:
- При всем уважении, ваше высочество, городской маг в случае чрезвычайной ситуации должен выполнять свои прямые обязанности - обеспечивать безопасность градоначальника.
Висогаст прикрыл глаза, в душе дивясь на собственную глупость и запальчивость, но ни в состоянии ничего с собой сделать. Он демонстративно встал рядом с господином Халдаром и бросил испепеляющий взгляд на Мал-ун-Дару.

Время словно остановилось и сгустилось вокруг их столика. Откуда то, как будто издалека, доносилась музыка и пение. Но для Грииры это было уже не важно. Ей было хорошо знакомо это состояние. Состояние, когда она "видела"... Гриира смотрела в странно "неживые" глаза Лу Вонга и видела время, когда в этих глазах плескалась жизнь. Она видела смутные образы ребенка, юноши, молодого мужчины, такого другого, что мир вокруг ничего не мог предложить ему, кроме дороги...
- Я покажу тебе...зеркало...слушай, - Женщина тронула струны, и гитара издала стон, почти человеческий стон. Гриира запела тихо. Ее голос вибрировал и переливался. Она знала, как сделать так, чтобы ее слушали.

- За околицей в поле стоит одинокая хижина.
В ней от века живет одинокая старая ведьма.
Варит зелье из трав - шепчет что-то неслышимо,
В ее домике пахнет полынью, мелиссой и медью.

Детвора про нее сочиняет страшные сказки,
А селянам во снах не привидится звать ее в гости.
Их пугают глаза цвета тины и ряски,
Хоть никто не видал в них и толики злости.

Лишь слепец-нетопырь делит с ведьмой жилище -
С перебитым крылом подобрала его на пороге.
Он похож на нее - одинокий, убогий и нищий,
Знать, забыли беднягу его нетопырские боги.

Он, слепой, видит то, что иные не видят глазами,
То, что небу бездонному видеть и слышать завещано -
Одинокую трапезу ведьма подсолит слезами,
И застонет о том, что хотела бы стать просто женщиной.

Хлопотать у плиты, собирая простенький ужин,
На руках убаюкать ночною порою ребенка,
Напевая про поле, объятое зимнею стужей,
Где живет одинокая ведьма в убогой избенке...

Но мечты потускнеют, как старая-старая краска,
Безнадежные вздохи углы заплетут паутиной...
И однажды закроет глаза цвета тины и ряски
Одинокая ведьма, уйдя в мир теней нелюбимой.

Последняя нота унесла с собой мистическую ауру баллады и Гриира вдруг почувствовала усталость и озноб. Так было всегда после ее видений. Женщина отложила в сторону инструмент и зябко охватила себя за плечи.

Беседа протекала неторопливо, спокойно обстоятельно. В процессе разговора с гадалкой Даррен понял, что именно этого ему и не хватало. Спокойного, обстоятельного анализа, разговора который помог бы все расставить по полочкам. Системный подход к научным изысканиям конечно штука здоровская, но свежий взгляд человека так сказать не причастного всегда необходим. Пока непричастного.
- К сожалению в дальность все и упирается, "кукла" может действовать на расстоянии видимости , то есть примерно на двух километрах. - потёр подборок и продолжил - поэтому меня заинтересовала эта таверна и комнаты которые тут можно снять. Надеюсь вы понимаете о чём я. Не сомневаюсь, что хозяин здешний совсем не прост, возможно это даже кто-то вроде младшего бога или демона связанного с этим местом, но силой это заведение точно не отнимешь.

- Эта таверна по моему скромному мнению находится везде и нигде. Она бесконечно близко и непредвиденно рядом. Место вне расстояний, вне времени. - меж тем маг привлёк рукой внимание гадалки и указал на место где лежали обломки стула. Обломков не было, вместо этого на том месте стоял как не в чём не бывал стул. Абсолютно целый, без единой царапинки будто только из мастерской, даже в воздухе ощущался лёгки запах древесной стружки и лака.

- Магдалина, теперь вы понимаете о чём я? Касаемо других миров....я подозреваю, что это реально и ключом ко всему служит входная дверь, точнее ручка двери. Как только выходящий хватается за ручку, она определяет родной мир постояльца и дверь открывается именно туда. Думаю если я проявлю каплю благородных манер и открою например перед вами дверь, то вы сможете перейти в мой мир. - маг помахал рукой в воздухе - хотя это всё мои домыслы и управлять перемещением могут те мордовороты у дверей или же хозяин или вон та милая певичка с лютней у сцены. Кто угодно.
- Все эти тайны.... Будоражат, не правда ли?

Волшебники Высокого Совета слушали речь Рана внимательно и встревоженно, и по ложам, окружавшим круглый зал, то и дело пробегал ропот. Однако, похоже, не все были впечатлены речью Рана, поскольку, когда он закончил, один из архимагов ответил с заметной насмешкой в голосе:
- Уважаемые члены совета, мы действительно собираемся прислушиваться к словам двух напуганных юношей?
- Вы плохо расслышали его слова? - возмутилась Миллирилла. - В Весноте не просто назревает гражданская война - она, фактически, уже началась, и, возможно, идёт сейчас, в то время, когда вы сидите здесь!
По ложам вновь пробежал ропот, а затем ещё один из архимагов промолвил:
- Да, похоже, что союз Ашевьеры с некромантами мог стать для людей Веснота последней каплей. Теперь, если они будут участвовать в подавлении разгоревшегося восстания, это только подольёт масла в огонь.
- Даже если это не есть именно то, чего добиваются некроманты, - с сумрачным видом добавил ещё один волшебник.
- Я полагаю, уважаемые члены Совета, нам необходимо вмешаться, пока гражданская война не поглотила Веснот, - заговорил Сеймус. - Многие из нас надеялись на то, что королева Ашевьера не вечна и рано или поздно умрёт естественной смертью, но сейчас, похоже, даже если она и погибнет сама в этой войне, она утащит за собой в могилу пол-королевства.
- На радость некромантам, - с усмешкой добавил один из архимагов помоложе.
- А если некроманты предложат Ашевьере бессмертие, то она сама уже не откажется от власти, - добавила пожилая волшебница. - Или я уже говорила об этом раньше?
- Но теперь, после того как Алдуин расторг отношения с Веснотом... то есть с Ашевьерой, мы не имеем законных оснований вмешаться в происходящее - ведь это внутренние дела Веснота? - спросила более молодая волшебница.
- Я полагаю, нам стоит попытаться начать с дипломатии, - ответил Сеймус. - Возможно, нам удастся убедить Ашевьеру в том, что союз с некромантами не принесёт ей народной любви, и ей следует расторгнуть его.
- Может быть, она даже и согласится... - с сомнением ответил кто-то из членов совета.
- Но если нет - нам придётся вмешаться военной силой, ибо восставшие вряд ли смогут выстоять против королевской армии, поддержанной некромантами, - продолжил Сеймус. - Но тогда должны выступить не мы одни, а все свободные провинции. Мы должны послать гонцов к лорду Мэддоку и другим правителям провинций. Магистр Рорк, мы можем рассчитывать на помощь вашего ордена в этом деле?
- Конечно, - с секундной паузой кивнул серебряный маг. - Я уверен, происходящие события не оставят их равнодушными.
- Не оставят, - подтвердила Миллирилла.
- И я полагаю, - веско добавил Сеймус, - что мы должны поставить в известность ректора Совета.
По залу пробежал удивлённый ропот, и кто-то из членов совета неуверенно переспросил:
- Архимаг Сеймус... вы говорите о Дельфадоре?
- Дельфадоре?? - не смогла скрыть своего удивления Миллирилла. - Но разве он до сих пор...?
- Да, я говорю об архимаге Дельфадоре, ректоре Высшего Совета Архимагов, - твёрдо ответил Сеймус. - Возможно именно сейчас нам как никогда нужна его помощь или, как минимум, его совет.

Зал наполнился шумом: члены Совета наперебой заспорили друг с другом, предлагая, возражая, спрашивая - а Хедвиг тем временем дёрнул своего друга за рукав.
- Похоже, нам удалось-таки их расшевелить, - ему приходилось говорить достаточно громко, чтобы перекрыть шум множества голосов. - У тебя есть план, что делать дальше?
- Да, что вы собираетесь делать теперь? - обернулась к юношам Миллирилла. - Насколько я понимаю, Высший Совет намерен - с помощью магов моего ордена - отправить послов к Ашевьере, а если это не поможет, то к правителям свободных провинций. И ещё они собираются предупредить о происходящем Дельфадора... похоже, у Совета Архимагов есть секреты даже от моего ордена - до сих пор я не знала, что архимаг Дельфадор ещё жив, а Совету, похоже, известно даже то, где он и что с ним, - серебряная волшебница позволила себе лёгкую улыбку.

- Глупо. Нерационально и Недейственно.

Подал голос Винсент. Он выглядел мрачно. Очень мрачно. А все потому что вновь пошли ЭТИ темы для разговора. Он очень не любил этот вопрос. Где же будет проведена черта, за которой не будет конца? Сколько возможностей ты упустишь, думая что пару раз замарав руки ты потом спокойно остановишься.

- Подумай вот о чём. Предположим мы убьем герр Доктора и вырежем под корень всех кто имел отношение к его экспериментам, потому что иначе никак. У него должны быть ученики. У него должны быть наследники. Его идей. Его грандизного будущего. Причем наверняка кое кто из его... экспериментов может и сейчас разделять его точку зрения, соответственно их тоже лучше в минус. Да и тех кто пойдет с нами может оказаться предателем и доложит о наших делах при первой же возможности. И если мы оставим хотя бы одного - то как ты думаешь что случиться? Правильно, он захочет придти за нами и отомстить.

Кажется даже в комнате слегка потемнело. Или это игры воображения?

- Если у наших действий останется хоть один свидетель - то нами и нашей коммуной заинтересуются. Это неизбежно. И если нами заинтересуются, то будут ли они принимать объяснение нашей резни - "Мы защищались?" О нет. Они не примут таких объяснений. Они не захотят сочувственно погладить нас по головке за это. Они захотят нас устранить. Как угрозу. Скольких героев ты готов убить во имя выживания? Сколько трупов мы оставим под табличкой "Мы не собираемся прятаться. Мы защищаемся"? На сколько озер хватит крови, которую мы прольем разбираясь с последствиями нашего первого шага? Хочешь заявить о себе? Тогда делай это не с горы трупов. Потому что они может быть и оставят нас в покое. Но как только мы покажем себя хорошей мишенью - никакие наши аргументы не будут иметь веса.

Винсент вцепился в свою правую руку, так, будто бы она вот-вот оторвется. Такое ощущение что ему было явно физически больно.

- Думаешь, что мы боги, которые имеют право решать кому жить а кому умереть? Тот факт, что с нами творят бесчеловечные вещи даёт нам лицензию на убийство? Это не так работает. Да, мы должны себя защитить сами. Да, это надо прекратить. Но убийство в данном случае просто сменит одну нашу проблему на другую.

Самопровозглашенный темный колдун шумно выдохнул. Ему было явно тяжело как говорить, так и действовать.

- Потому давайте подумаем вот о чём. Что мы можем сделать что бы остановить его эксперименты? Наш выбор в данном вопрос - шантаж и лишение ресурсов. Ты можешь отмахнуться от строго определенного числа вещей прежде чем их нельзя будет игнорировать. И даже так - общественный резонанс может быть и на нашей стороне. Если мы придадим огласке его эксперименты - люди начнут говорить об этом вне зависимости от того замнет ли он это или нет. Быть может на правительственном уровне это не важно. Но если он покажет себя больше убыточным предприятием - то на него махнут рукой. Бесчеловечные эксперименты и многочисленные лаборатории требуют ресурсов. Не будет ресурсов - не будет экспериментов. Уничтожение записей и всех возможных данных о его исследованиях как минимум откатит его действия ещё на шаг. Уничтожение оборудования потребует новых ресурсов. Если мы "поговорим" с отдельными учеными - то у него начнутся проблемы с персоналом. Ещё пара ударов - и его грандиозная махина сама рухнет под своим весом.

Итан на секунду замялся, но тут в голову пришла просто ужасная, аморальная идея, которой он не мог не воспользоваться.

- И ты ещё спрашиваешь? Я как минимум вижу два нарушения пятого раздела правил воздушного движения о движении возле используемых зданий, часть "А" - общие положения, пункт 5.15 - движение не в своей полосе движения; часть "С" - движение у высотных зданий, пункт 5.27 - о минимальной скорости движения на данной высоте.

Итану никогда не приходилось сталкиваться с теми, кто регулировал бы движение, но с правилами дорожного движения он был немного знаком и надеялся, что название на ходу придумываемых законов звучали достаточно убедительно.

- Прошу проследовать ко мне с пролётной части для дачи показаний. И благодари бога, что ещё никого не сбил. С такой высоты падать - псевдо-регулировщик посмотрел вниз - очень больно, не говоря уже о прохожих или возможном вреде для зданий. И подготовь свой полётный ID - похоже, тебе в ближайшую пару недель он уже не понадобится.

Если парень на это купится, это могло бы стать одной из самых весёлых баек в репертуаре Итана - и, потенциально, дать правительству ещё одну ужасную идею, но парень, похожу, был новичком в полётах и риск явно того стоил. Да и способность больше походила на приспособленную для полёта другую, похоже, больше ориентированную на создания неких барьеров которые он использовал как платформы для движения или опоры для тела.

В ответ на издевательства Арка, Гром лишь хищно улыбнулся и сказал:
- На язык моего народа это переводится, как "Я разозлил противника намного сильнее себя, а чтобы не сливать ему в бою, решил слить не вступая в бой и выдать это за некую форму благородства, недоступную тупым варварам".

А в ответ на его игнор, он снова дважды ударил зомби мечом.

Всю дорогу из деревни Кута был нехарактерно для него молчалив и тих. Он решал, нормальный он герой или так, вышел водички попить. Пока по всему получалось, что герой из него, скажем так, хреноватый.
И только встреча с новыми персонажами восхитила его до глубины души. Он, практически не вслушиваясь в дипломатические ухищрения своих соратников, стоял на месте и рассматривал необычных существ. Затем, отмерев, он воскликнул:
- Гром, Тара, как я счастлив, что познакомился с вами! Сколько всего интересного увидел! Германик, смотри, еще говорящие собаки! Тара, а эти на тебя похожи? ты их не знаешь? - показал он на ящеролюдей. Уаа, а таких я вообще никогда не видел!
Кута подскочил поближе к минотаврам и кентавру:
- А вы чего наоборот? а как так получилось? У тебя голова быка, а у тебя задница лошадиная! А наоборот бывает? Это нужно, чтобы отец или мать были лошадью? А если вы поженитесь, у вас целый человек будет или лошадь с башкой коровы?


Затем он вспомнил про слова Майи, он снова вернулся к своим и на этот раз кинулся к Арку, сбивая весь его образ:
- Зомби! Это прямо из могилы или тебя не похоронили? Мы можем тебя похоронить по настоящему, если тебе нужно! Говорят, это помогает!

Определенно, прибавление в компании Куте было по душе. Он смог увидеть уже столько всего интересного: поющую собаку, человека, который может вылечить рану на заднице за пару часов, демонов, эльфов, пусть и мертвых, а теперь он может поделиться своими приключениями.

- И тебе добрый день, Верион. Потрясающий у тебя нос, жаль, у меня такой не вырастет! Вон тот огромный мужик - это Гром, он мега крутой, только с заскоками, провалялся все сражение в деревне с пробитой головой, а потом так разозлился, что не смог поучаствовать,что захотел снова напасть на крестьян. Но они нам дали вон тех девчонок, и он успокоился.
Затем Кута указал на Тару:
- А это Тара, ты не смотри, что она в чешуе, она тоже дерется хорошо, и крестьян ей было жалко. Ты, главное, не давай ей себя лечить, а то она тебе в рану всего подряд насыпет, и больно будет, и не факт, что заживет.
А я Кута, ну ты уже слышал, я только недавно ушел из своей деревни, но уже тоже убил демона, здоровущего, больше чем Гром. Правда, он уже изрядно потрепанный был. Демон, я имею в виду, хотя и Гром тоже.
А вы на свадьбу сюда пришли? а кто жених?

Все это было высказано практически на одном дыхании с яростной жестикуляцией и даже частичным изображением усекновения головы демону, так что новому знакомому пришлось пригнуться, чтобы его не постигла та же участь, что и демона.