|
-
За выбор селянина!
-
Хорошо, хитро, красиво.)
-
Люблю умных женщин)
|
|
|
|
|
|
|
Контрастность — вот принцип, лежащий в основе тайны их рождения.
Брат молчаливый, собранный, скупой на жесты, и каждый из них словно выверен по линейке — и брат многословный, экспрессивный, можно сказать, расточительный в телодвижениях и звуках, не только связной речи. Первый сторонится — второй стремительно сокращает дистанцию и норовит пустить в ход ногти и зубы. Кажется, он успел на что-то обидеться…
Сестра открытая, прямая, яркая… экзальтированная? Пожалуй, немного. И сестра скрытная, осторожная, предпочитающая оставаться в тени. До поры до времени. Ослепительное солнце — и отражающая его свет луна. Такие разные и непохожие.
Но Эйва не чувствовала раздражения. Сплошные контрасты поодиночке — вместе единое целое. Какой смысл пытаться переделать природу другого, сделать его подобным тебе самому — зачем? Принять и постичь, изучить его сильные стороны и недостатки гораздо разумнее. И мудрее. Не тот могуществен, кто сжимает в руке меч, а тот, кто вооружён знанием и достиг совершенства в познании — Эйва была в этом уверена.
Строен и гармоничен был замысел того, кто призвал их в этот мир, надо отдать ему должное. Только почему так мало силы?.. Женщина молчаливо рассматривала свою ладонь с тонкими, длинными пальцами, и не находила ответа на мучивший вопрос. Несколько раз сжала ладонь в кулак, словно надеялась, что вот она раскроется — и энергия потечёт по телу неиссякаемым потоком. Тщетные чаяния.
Голос Скарлетт вырвал её из рефлексивного потока: — Эйва. Оставь это кому-то из братьев. Тебе больше пойдет белая. Ты будешь как невеста. — Самая великая ценность — свобода. А невеста всегда кому-то принадлежит, — возразила «тёмная» сестра.
И, склонив голову набок, посмотрела на Скарлетт с мягкой укоризной, как будто спрашивала: «И такой судьбы ты желаешь мне?».
— Чёрный поглощает все остальные цвета. Он ничто и при этом всё. Он ненасытен, ему всегда мало. Вбирая в себя всё больше и больше, он неустанно копит своё могущество и никогда не остановится, — Эйва взглянула на Унгера. — Тебе понравится, брат. Чёрный резонирует с твоей сущностью. А впрочем, со всеми нами.
Она развернулась к сестре, к которой во время короткой оды-импровизации, приблизилась почти вплотную. Предложение объятий удивило её — в самом деле, кто захочет прикасаться к Чуме? Впрочем, кто сказал, что в этом зале простые смертные.
— Не пренебрегай чёрным. Он защитит и укроет от ненужных глаз, поможет переждать тяжёлые времена, чтобы потом выпустить из своих объятий, когда обретёшь силу и будешь готова, — голос Эйвы, и без того негромкий, сделался вкрадчивым, когда она легонько провела рукой по огненным волосам, поправила разметавшиеся пряди. — Твоя красота притянет магнитом многие восхищённые взгляды, а ещё больше тех, кто пожелает её погубить. Но ты пока слаба. Все мы слабы.
Теперь тёмная сестра зазвучала ледяными нотками неудовольствия, которое не сочла нужным скрывать.
— Потому осторожность — наш верный спутник. По крайней мере, на первое время. Но мы непременно найдём виновных в нашей немощности. И убьём всех.
На этих словах чёрные глаза обратились на Унгера. И дьявольски улыбнулись.
-
Чувствуется семейственность и забота - идеально уловила атмосферу, которую я бы хотел видеть между персонажами.)
-
Подловила Скарлетт насчёт невесты) Ну и насчёт чёрного тоже.
Если вам исполнилось 18 лет и вы готовы к просмотру контента, который может оказаться для вас неприемлемым, нажмите сюда.
Чёрные они такие… Ладно, что за модуль без капельки чёрного юмора А если серьезно то я читал рассуждения насчёт «копит могущество и никогда не остановится» и у меня в голове уже была реакция Унгера — а тут ты сама такая «тебе понравится, брат»))))
-
За невесту!
-
Характер Эйвы тоже соткан из контрастов. Поймал себя на ощущении, что ее вкрадчивость притягивает и настораживает одновременно, она все время держит в тонусе, поскольку не знаешь, что от нее ожидать. Непредсказуемая сестра)
-
Умная сестра - это хорошо =)
|
|
-
Доброта. <3
-
Ну это топчик))))
-
Вихрь огненных волос летел пожаром, от которого полыхали дома и города. Сердце грохотало тараном, разбивающим городские стены. Звенящий смех сотрясал замки и рушил высокие башни.Звучит как план) Чума в деле!
|
|
|
|
-
За смелого диджея, верного своему делу (пост 46).:D
-
За храброго диджея-просветителя. Хотя откуда у него такие глубокие познания?
|
|
|
|
|
|
- Значит, здесь... - тихо констатировал Грин, скрестив пальцы и прохаживаясь по месту давней бойни, осматривая в легкой задумчивости окрестности. Если бы кто-то попытался в этот момент проследить за его глазами, то заметил бы, как те шарят по окружающим зданиям, улицам, следят за проезжающими машинами, а потом на пару секунд становятся стеклянными, будто детектив целиком погружался в этим мгновения в себя.
- Интересный вывод, Грегори. - наконец нарушил повисшую тишину Джозеф, расцепив пальцы. - Но если мы хотим найти истину - придется отринуть все прошлые точки зрения и найти новые, более убедительные ответы. А для этого, нам придется ответить на несколько вопросов. Тут вампир поднял руку с распрямленным указанным пальцем. - Во-первых - место. Открытая, довольно людная улица, вокруг - здания, достаточно укрытий, удобные пути отхода для автотранспорта - перекресток и крупные дороги. Скорее всего, много удобных путей отхода и для пеших нападающих - подворотни, зазоры между зданиями, первые этажи. Что нам нужно узнать о месте? Для начала, стоит узнать, откуда вели стрельбу. Если это были какие-то гангстеры или, кхе, Шабаш, то скорее всего они набросились с улицы, прикатили на какой-нибудь развалюхе или выскочили из подворотни. Профессионалы скорее бы выбрали более удобную позицию - крыши домов, окна - или вовсе разделились бы на две группы... Еще хорошо бы найти их путь отступления, может они оставили какие-нибудь следы если не на месте преступления, то хотя бы там, где пробежались после. Кивнув сам себе, Джозеф поднял второй палец. - Во-вторых - время. Нам нужно знать точное время нападения. Этот момент я поясню позже. Следом поднялся третий палец. - В-третьих - жертвы. Нам известно, что под огонь попала группа местных мордоворотов в сопровождении нашей мисс-"Я-ни-в-чем-не-уверена"-Уотерс. Почему нападавшие выбрали именно их? В том что подготовлена акция была заранее, я практически не сомневаюсь. Работали слишком быстро и качественно для импровизированной акции, перебили всех кроме единственного... Скажем так, не слишком надежного свидетеля. Надо разузнать побольше о нашей свидетельнице и ее сопровождавших, которых порешили. Взлетел четвертый палец. - В-четвертых - нападавшие. Нам неизвестно о самих нападавших практически ничего, кроме того, что на вооружении стоял огнестрел и кто-то из них - одноглазый. Нужно узнать, сколько их было, какое оружие они использовали и как действовали, желательно в деталях. Если выйдет - может удастся найти кого-то из прочих свидетелей, кому не успели промыть мозги или кого не отправили в канаву, что вероятнее. С последним разогнутым большим пальцем, Джозеф теперь показывал целиком раскрытую ладонь. - И наконец, в последнюю очередь - мотив. Вы пришли к одному выводу - акция устрашения, подрыв авторитета, но я вижу слишком много белых пятен в этой истории, чтобы придти к такому выводу. Мы не знаем ничего ни о жертвах, ни о нападавших, а выбор места - палка о двух концах. Грин обвел раскрытой ладонью проспект, по которому на фоне в это время сновали машины. - Здесь людно, хватает транспорта, рядом несколько крупных мест, где собираются Сородичи. Профессионалы могли использовать все это, чтобы поднять шумиху для отхода, а заодно пустить ищеек по ложному следу, заставив поверить в спонтанность и неорганизованность этой акции или изобразить ее как теракт. Машинально выдохнув, мужчина опустил руки и покачал головой. - Пока мы не найдем ответы на вопросы, все вышеприведенные мною варианты силы не имеют. Все из них могут быть ошибочны, или наоборот, все могут быть верны. Нам нужно больше информации. ГОРАЗДО больше. А теперь - ваши мысли, господа.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Этой ночью Аде не спалось. Сильно не спалось. Хотя обычно она не имела трудностей с засыпанием, даже в новых местах и на новых кроватях. Спать - её любимое дело, конечно, после чтения и кинематографа. Нет ничего лучше погружения в блаженную дрёму, сказку, подальше от этого несовершенного мира... Научиться бы ещё управлять снами, как говорят - так можно делать, и было бы совсем хорошо. Но эта ночь была просто ужасна. Сказалась ли удручающая аура этого места, или угнетающие слова мера наравне с трактирщиком, их угрюмые рожи, кто знает? В кровати на Аду нахлынули мысли. Правильно ли она сделала, что пришла сюда? Станет ли снова героем, как была когда-то, или попросту отыщет свою погибель? Стыдно признаться, но оба варианта не кажутся такими уж и плохими.
Ада долгое время ходила по комнате, открыв перед этим, окно, пытаясь нагулять сонливость. Одежду она так и не сняла, даже капюшон до сих пор закрывал половину её лица, несмотря на полную тьму и отсутствие каких-либо зрителей.
Эти люди, что прибыли со мной. Кто они? - Размышляла Ада. - Привела ли их сюда тоска, как меня, или жажда наживы, славы? Может быть даже альтруизм? Впрочем никто из них не был похож на того, кого мог бы привести сюда подобный мотив. Завтра мы пойдём в шахту. Возможно я уже больше никогда не увижу этих людей, если помру сама, и аналогично - если выживу. Впрочем, рассказы мера страшны, но вряд ли тут всерьёз водятся какие-нибудь страшные чудовища, это было бы слишком тривиально. С большей вероятностью, этот город страдает от какой-нибудь мистики, вызванной дурной магией, неблагосклонностью богов или духов, или даже чем-то техническим, всякое в жизни бывает. В любом случае, мы мало чем сможем помочь, тут нужен какой-то специалист... Хотя что я говорю, с чего бы кому-нибудь из моих спутников и не быть тем самым специалистом? Я же ничего про них не знаю. Кто-то из них называл свои имена, но и их я уже забыла.
Ада устало вздохнула и села на кровать. Сумка со всем необходимым лежала рядом, не было в ней, разве что, снотворного. Решив промочить горло, Равец отхлебнула из бутылки с какой-то алкогольной гадостью, купленной у захудалого трактирщика по-дешёвке, ещё на вокзале. "Чтобы уснуть, - надо притворяться, будто ты уже спишь."
Ада легла на живот. Зачесалась нога. Девушка почесала её, ближайшим к раздражённому участку кожи, щупальцем. Засыпать было тяжело, но после длительной лёжки она заснула.
...
Утро вышло холодным и хмурым. Ада сонно плелась за всеми, отчётливо ощущая на себе людские взгляды, к которым, похоже, она не привыкнет уже никогда. Вход в шахту оказался обычным входом в шахту. Да, заброшенный, да пустынный, но решительно ничего зловещего. Насильники и мошенники тоже не представляют собой ничего зловещего, - подумалось Аде.
Равец взялась правой рукой за кобуру и посмотрела из-под капюшона на своих спутников. Когда пойдут они, пойдёт и она.
|
|
-
Не вижу клейменого шабашита. От слова "совсем". Шабаш пропагандирует отказ от человечности, даже социальные бабочки Шабаша - лишь играют со смертными. В Хейли же я вижу домашнюю девочку, которая, если бы не обстоятельства, залезла бы на диван с чашкой какао, обняла бы собаку и смотрела сериалы.
|
|
-
В целом, неплохой ход со стороны священника - ибо во время ритуалов каждый пляшет только под его дудку. Кто-то - допускает "мини-ритуалы", давая каждому возможность принести жертву по-своему. Кто-то считает, что все должно быть унитарно. Но язык - я имею в виду не язык персонажа, а язык игрока - смущает. "выебывацца". Ничего не имею против мата, но сленгование сильно сбивает настрой поста. Склонен поставить плюс, но пока ещё не дотягивает, имхо. Хотя и на верном пути Зара. Ну, тут конечно все - исключительно моё мнение, на которое всем положить и все такое, ага.
|
-
Геймфорумсы не предтеча ДМ. Да и, учитывая, что там в ветках обсуждений сообщения тоже накручивали счетчик, связь между числом постов и уровнем игрока была весьма иллюзорной. Что же касается короткопостита, то здесь эта зараза вызывает нагноения и метастазы, в силу сложившейся биосреды, там по большей части, подобной реакции не вызывала. О "Синдроме Белоснежки" промолчу, ибо это злокачественный результат наложения короткопостита на систему рейтинга.
-
Формат новой комнате мне по душе, да.^_^
-
Даль, нельзя плюс поставить :)
|
|
|
|
Под серым стальным небом. Закрытым покровом толстых облаков. Невидящим и ослепшим. Стоит, распластавшись во все стороны света - Ватикан. Обитель Веры людской. Оплот Надежды людской. Дом Мудрости людской. Дом Силы. Тишина. В заметенной от снега главной площади. Под купелью резных потолков. Под сводами фресок. Меж колоннадой. За капителями. Под мраморной плиткой полов. Гуляет по залам. Правит этим миром. Закрывает глаза вошедшим. Заставляет прислушаться к едва различимому гулу славы Божественной.
- Отродья сатаны да возрадуются в сей час, видя павших служителей Бога нашего! Да вознесутся к небесам и прорвут клыками светоносные храмы! Как смеете вы, что присягали жизнью своей, кровью своей, Душою своей! Единому и бессмертному! Сейчас пасть ниц и дрожать в страхе, предавая все, чему веровали?!
Ни одна живая Душа не нарушает вечный покой. Ибо все они собрались в третьем Зале за потайным ходом. В помещении без окон. Без света дневного. Лишь с дрожащим пламенем канделябров и восковых свеч. В небольшом кругу из тридцати шести монахов, упавших ниц и целующих отполированный каменный пол, стоит фигура в простой серой рясе. С непокрытой головой и растрепанными волосами, седыми волнами упавшими до самой поясницы. С бородой всклоченной. Ногами босыми да в кровь сбитыми. И с крестом на шее длиной в ладонь. Золотым. Тяжелым. Походкой дерганной перемещается он меж монахами, не смеющими взор поднять. Оставляет следы кровавые в неверном свете свечей – черные. И голос его разносится под стенами тайной залы, что гром в преддверии весенних бурь. - Как смеете, вы! Вы! Служители Господа! Сейчас отдавать Души свои сомнениям? Сейчас. Падать на колени пред злом, достигшем греховного апофеоза в сию годину? Вы! Опускается старец рядом с одним из монахов. В руки лицо берет его. За бороду тянет. И в глазах его ярость Божья. - Вы, которые кровь его пили, - шипит в лицо испуганное. Крест в пальцах сжимает. Бросает, словно сатанинское распятье, и дальше идет, вознося негодование свое. - Когда мир на грани. Когда рушится Земля святая. Когда ангелы поют о конце. Вы являетесь единственной надеждой людской. Все эти века-а-а! Кричит голос в хрип срывая. Глазами бешено вращая. - Все эти века мы собирали по крупицам силу святую! Железный кулак Божий, готовый нанести удар последний и спасти павших. И сейчас. Сейчас… Наступает ногой на спину одного из монахов. Вдавливает хребет к камню самому. Не слышит хрипа болезненного. Не видит крови, из уголка рта показавшейся. - Сейчас вы струсили!!! Лопается хребет. Хрустят кости. Издает последний стон монах под пятой старца. Корчится. И отдает душу свою Богу. - Архиепископ… мы ничего не сделаем. Нам нечего противопоставить… Бросается растрепанный старик к посмевшему голос подать монаху. Падает на колени рядом с ним. Сжимает в руках крест золотой. И вонзает его острым ребром в лоб прервавшему его. Охает неверный. Падает на спину. Прижимает пальцы к ране кровоточащей. - У нас есть, что противопоставить, - шипит старик. Встает на ноги. Глаза к потолку обращает. - Соберите лучших из них. Не медлите ни дня. Соберите их. Смотрит на распластанные тела. Кривится от бешенства. - Сейчас же! И крик этот вырывается за стены тайного зала.
Наш мир пребывает в глухом неведении. Он спит, не открывая глаз. Все эти долгие века людей касались лишь мимолетные слухи. Легенды. О зле, воспевающем свои греховные молитвы. О страхе, поселившемся в сердцах. О демонах, ползущих в ночи и пожирающих души наши. И большинство из них не догадываются, что слухи эти – истина святая. Что миром правит безумие в тот день, когда воля Господня слабеет и истлевает. Мы берегли наш мир. Нашу веру. Мы хранили заветы и соблюдали бесчисленные правила. Но не от нас, монахов, зависит хоть что-то в этот час. Сейчас все зависит от негодяев и беглецов. От убийц и преступников. От демонов в обличье людском. От изгоев, ставших на путь служения и отдавших за это свои жизни. Да будет вознесен каждый из них в Обитель Святую после завершения последнего контракта. Да будут прощены грехи их. Да будет слава их пронесена сквозь страницы истории и не забыта, в церковных архивах. Дай Силы им, Господи. Благослови их, Отец. Ибо от их решений и деяний зависит слишком многое. Освети их своим взором, не покинь в час сомнений. Не позволь повернуть назад, Отче. Да будет слава Твоя, пропитанная кровью, во веки вечные. Аминь.
- Приемный зал готов, Архиепископ, - тихий голос монаха врывается в мысли седого старца, стоящего в одной рясе на верхнем этаже главного здания Ватикана. Взгляд его устремлен на серебристую площадь, словно в надежде увидеть тех, кого он ждет. - Они могут задержаться, - продолжает монах, теребя озябшие руки. Он одет в шерстяную хламиду и искренне не понимает, как Епископ сейчас может стоять в простой тонкой тряпке, босиком на ледяном полу. - Вы оденетесь? – Спросил он, выждав еще несколько минут тягостного молчания. Старик оборачивается, впиваясь взором в монаха. Тьма в глазах его – давит. В тишине покидает он свой пост у окна и проходит во мрак лестницы, а монах, словно молчаливая тень, тихо следует за ним.
-
Суровый Епископ) Одобряю)
-
))))
-
Хороший старт
-
С почином.
-
За пафос! Ну и за сладкие вопли некоторых анонимных олдфагов )))
-
Круто-круто. Даже несмотря на несколько — о ужас! — недостающих запятых :)
-
Умница. Как всегда)
-
Молодец ты, все таки
-
Отлично!
-
не зря я сюда вписалась:)
-
Красивый пост.
-
Отличное начало.
-
Всплакнул. Улыбнуло. Опичалило.... Бывает.
-
Хорошее начало. )
-
Хотел бы я так уметь =)
-
+1 Этому посту место на главной)
-
Шикарно, по моему.
-
Предвкушая гневные отзывы, мол, "Зачем ты, новичок, который нигде не отметился, критикуешь несравненного лидера хит-парадов, я все-таки скажу и заранее предупрежу, что в холиварах участвовать не буду и это единственный мой комментарий к этому посту. Начну с того что с первых же строк данного "произведения" веет пафосом не добротным и эпическим, который иногда бывает очень даже к месту, а дешевым, клишированным.
Хромает также построение фраз. Такое ощущение, что автор не прочел в своей жизни ни одной нормальной книги или это школьник, который под страхом смерти пишет сочинение. Чего только стоит предложение "В заметенной от снега главной площади" и это далеко не единственное. Лев Николаевич крутится как волчок на том свете, да так, что к нему можно подключить динамо-машину и добывать бесплатное электричество для всего земного шара.
Опять же писать в стиле мастера Йоды - это что, так модно теперь??? Йода - отличный персонаж, но я начинаю его потихоньку ненавидеть после таких "подражателей".
В общем, если люди, которые ставили плюсы, действительно, считают, что этот пост достоин занимать лидирующее положение, то я искренне не понимаю, к каким чертям катится наш язык и наша литература. Если такие горе-авторы начнут еще и книги бешенными тиражами продавать, то мне на этой планете делать нечего.
P.S. The Best! "Под серым стальным небом. Закрытым покровом толстых облаков. Невидящим и ослепшим. Стоит, распластавшись во все стороны света - Ватикан" Ну кто. Так пишет. Предложения? А Вообще в планетарных масштабах или даже в масштабе Италии Ватикан не так уж и велик, чтобы раскидываться или как у вас "распластываться" во все стороны света.
"Обитель Веры людской. Оплот Надежды людской. Дом Мудрости людской." Ну на фига столько раз повторять "людской", если вы думаете, что это красиво и драматично, то спешу вас заверить в обратном.
"В заметенной от снега главной площади" Это мое любимое! НА заметенной СНЕГОМ площади!!!!!!!!!!!
"Под купелью резных потолков." Полный разрыв шаблонов!!! Верх и низ в мире автора, наверное, имеют одинаковое значение.Если же купель была перевернута, тогда с натяжкой можно согласиться.
"Кричит голос в хрип срывая. Глазами бешено вращая." Без комментариев. Кто не понял в чем "красота" этих предложений, сам дурак. Да простит мастер Йода этого автора. Но ДЕЕПРИЧАСТИЯ-то запятыми выделяются блин.
|
Я пришел в себя и первое, что я почувствовал: боль. Эта боль, она сжигала каждый нерв в моем теле и каждую мышцу, и я чувствовал, что этому не будет конца, страдания убивали, на меня давили стенки моей тюрьмы. Кто то маленький и живой бился внизу и это пугало и успокаивало одновременно, почему то я знал, что это друг, да друг. Друзья, я помнил их, ведь мы через столько всего прошли вместе и где вы сейчас, когда мне так больно, когда я умираю, когда выхода нет, когда единственное, что остается человеку: страдать. Был шум, потом я услышал голоса. Ветеринар, друг ты пришел чтобы спасти меня, чтобы забрать и вытащить отсюда? Как же я сейчас хочу закричать и позвать на помощь, но мне не хватает сил чтобы сделать это и я просто беспомощно бьюсь о решетки своей клетки, я тону в боли и своем страхе, я чувствую, что смерть рядом. Дробовик, я чувствую в руке дробовик и мне от этого не спокойней, ведь оружие оно может убить, а не только убивать, но вот наверху: движение. Я чувствую холод и вижу темный зал, я вижу кресла и людей в комбинезонах цвета хаки, я не знаю ничего и я их не помню. Шесть человек и столько же, шесть патронов в магазине моего оружия. Я начинаю понимать, что это: судьба, это: твоя судьба Чак без прошлого, который не помнил ничего только двоих призраков и очнулся только для того чтобы жить в муках, а потом был освобожден для того, чтобы умереть в еще больших страданиях. Огромный негр который пришел, он вырвал кусок решетки и он был похож на вестника Смерти, и я начал понимать что эта гигантская фигура солдата не человек, а ангел Смерти. Я посмотрел выше и увидел красные фонари двух глаз мужчины который стоял на лестнице, он смотрел в пустоту и еще я понял, что одна из девушек которая была в этом странном месте, она уже погибла. И получилось: пять убийц и шесть патронов, а монстр стоял надо мной как палач. Он огромный как кошмары которые приходят самой жаркой ночью и его кожа похожа на уголь который добывают каторжники-рабы в самых глубоких шахтах где лежат кости мертвецов и он пришел чтобы убить меня, но я не дам ему сделать этого. Я разлепил губы и сказал: - Ты меня живым не возьмешь.
-
ФЛЕШМОБ СТАРТ!
-
Заводи трактор!
-
Хорошее начало.
-
Хорошо. Полтора часа напряжённого ожидания больше чем оправданы. Так держать!
-
напалм, чо в целом-та
-
Плюсики прям как из дробовика. Картечью =)
-
Нот бэд.
-
Мне нравится. Грамотно, логично, атмосферно. =)
-
Привет от Ежика: "Зик, я тя лю! ^*^ И детей от тя хочу!", вот, и: "Пост скриптум...." Оу... Мааать.... Это... боже, это как?! О,О это вообще законно?!
Короче, вторую часть открытки писать не буду, это могут читать дети.... =Р
-
Ну неплохо же! И зачем истерить надо было? ^^
-
Норм. Без обид, если что.
-
Зик, ставлю плюс, за перспективный пост. Ставлю немного авансом. Новичкам всегда непросто, по себе знаю, сама здесь не очень давно. Поменьше быкуй и скандаль, уважай партию и главное, своего мастера. Вникай. Учись. Ты можешь неплохо писать. Этот пост,...в некотором смысле, дает надежду, тебе, и игрокам которые с тобой играют. Каждый может соршать ошибки по первости, каждый имеет право на свой шанс. Желаю тебе удачи и трезвомыслия. Если охладишь голову, поймешь - никто тебя здесь не собирается специально унижать и гнобить. Как там говорят? Будьте проще - и люди к вам потянутся. Но и ты сам, должен уважать мастера и партию, перестань пожалуйста так часто скандалить. Потому что ты...судя по этому посту.....не безнадежен. Еще раз, желаю удачи
-
Безумству храбрых и все такое.
-
Нормик
-
НЯ, СМЕРТЬ!!! никогда не някаю, но здесь - не удержался. Сорри
-
Оправдал ожидания.
-
Норм отыгрыш.
-
Неплохо, более чем. Ангелы Смерти, опять же
-
С почином, чувак!
-
Zik. Ты - нормик
-
Зик. На добрую память.
-
Хорошо. Искренне. Особенно тронуло стремление к друзьям потерянным.
|
Месяц Мокша, 27-е- - - Аббен, Торговый район, улица Сан-Ришар, 11:15 ____________________________ Улицы Аббена поражают своим колоритом и контрастностью, особенно если ты видишь их впервые. Невольно возникает ощущение что архитекторы, воссоздающие город из ничего, красоте сооружений придавали очень малое значение, все свое творчество и вдохновение направляя на внешнее оформление, которое любовало бы глаз любого. Аббен – это город построенный художниками. Низкорослые двухэтажные домишки, опасно трещащие даже под самым слабым дуновением ветра разукрашены тут подобно настоящим картинам. Каждая обветшалая стена – чудное полотно, на которое чем дольше смотришь, тем глубже проникаешь в чужую фантазию, под влиянием которой рисовался этот шедевр. Каждая улочка Аббена – целая галерея искусства, от самой богатой площади до самого бедного переулка, где в нос начинает въедаться запах тухлятины и мочи. По городу можно гулять часами, настолько он велик и красив, настолько обворожителен тот хаос цветов и красок, царящий в нем. Каждая плитка мрамора, если присмотреться, может поведать вам занимательную историю о жизни того, кто ее раскрашивал. В Городе Художников нет определения красоте, тут каждая краска, каждая черта по своему хороша. Крохотные дома-ульи, теснящиеся друг к другу большими кучками – наглядный пример контраста цветов в живописной разрухе и нищете. Такая картина вызывает печаль у тех, кто ее созерцает. Сточные канавы в которых сидят немощные старики и калеки, тянущие к вам своим худые, иссохшие руки, будто вы и ваша монета – единственное спасение, оставят после себя горький осадок и чувство опустошенности. Торговые лавки загипнотизируют обилием товаров, заморских пряностей и сувениров, а богатые районы поразят своим гротеском. Городу художников приписывают множество качеств. Некоторые он заслуживает, некоторые – нет. Каждый год в Аббен съезжаются тысячи охочих туристов, так что улицы тут никогда не пустуют. На них всегда полно народу как днем, так и ночью. Особенно ночью… Ведь в темноте, как принято, краски сгущаются и случайному искателю приключений открывается мир полный экзотики, который он раньше видел только в мечтах. Самое интересное в Аббене случается именно ночью. Торговцы, такие приветливые и учтивые днем, накидывают капюшоны на лицо и едва ли не на глазах перевоплощаются в аферистов, которым палец в рот не клади, только лишнюю монету. Наркотики, обещающие вам незабываемую жизнь, полную божественных ощущений и чувств; дорогие шлюхи, кокетливо строящие глазки и предлагающие уставшему от жизни человеку экзотический секс. Во всем этом творили художники. Именно наркотики показывали им те безумные картины которые они старались воплотить в жизнь, а проститутки были теми музами, что приносили им вдохновение и сладостное забвение… Ночные улицы города полны сюрпризов о которых в культурном обществе принято молчать с хитрой улыбкой на губах. В жарком Аббене можно найти все что пожелает сердце. Любовь, деньги, власть. Пикантные впечатления на всю жизнь. Удовлетворенность… но если перебрать – тебя может и стошнить, ведь даже самое сладкое вино пьянит голову. __________________________ С самого утра на улице Сан-Ришар яблоку негде упасть. Пусть покупателей еще нет – а торговцы уже спешат расстелить бархатные ковры в своих торговых палатках и выставить добро на показ. Они суетятся, как мухи над сладким медом, тяжело дышат и кряхтят, развешивая декоративные побрякушки и кричащие надписи на стенках своих ларьков. По улице начинает стелиться запах вкусной еды – это магазинчики со свежей выпечкой взялись за работу. Переговариваются продавцы сладостей, обсуждая между собой последние новости по поводу кондитерских новинок. Хмурые торговцы одеждой развешивают цветастые наряды, поправляя бирки с ценами которые нет-нет да станут не так, как хочется. Доносятся обрывки разговоров, касательно политики, высокого налога на торговлю и прочих вещах, о которых любят шушукаться негоцианты. Антикварные магазины отвешивают витрины, выставляя на показ фарфоровые статуэтки и богатства древнего мира. Толстенькие ювелиры, с маленькими, хитрющими глазами как маленькие бурундуки переговаривают с первыми посетителями, пытаясь втолковать им за дельную цену какую-нибудь безделушку. Бредут первые покупатели и случайные прохожие, спешащие кто куда по своим делам. А высоко над головой, едва-едва не задевая крыши домов беззвучно пролетают машины по воздушной магистрали. На них уже никто не обращает внимания, разве что опаздывающие на работу трудяги, спешащие успеть на наземное метро. Кеншин Синода видел это сотни сотен раз. Не впервые он идет по Сан-Ришар, в поисках магазинчика «Древности Азуль Мила Ибн`Ея», маршрут к которому уже окончательно въелся в память. Вероятно, пожелай убийца сам его забыть и никогда не вспоминать то ничего бы у него не вышло. Владельцем антикварного магазинчика был Хабба Сансо, мужчина уже порядком преклонного возраста. Торговец древностями - прикрытие, за которым скрывался один из агентов Сэнья. Хабба был настоящим кладезем слухов и сплетен, в чем не раз убеждался Синода. Именно но давал ассасину работенку и выплачивал деньги. Кеншин жил в Аббене уже около года. Где-то. Время тут течет по своим, непонятным законам. Прожил месяц – а чувствуешь, будто лет пять. Сложно объяснить. Так он и жил. Хабба дает задание – Синода выполняет. Такая вот рутина. В последнее время, правда, ситуация несколько усложнилась. Контора Сэнья, в Лире, встряла в конфликт с «Морским чертом», гильдией настоящих убийц, которая стала представлять собою опасную угрозу. Это было около трех месяцев назад и поглядите, где сейчас эта гребанная гильдия?! В самой заднице мира, где-то на сере Рил`Айда! Эта мысль приносила удовлетворение, хоть на работу Синоды это совершенно не повлияло. Никто не планировал перекинуть его в Квотию чтобы продолжить теснить «чертей», он по прежнему работал на чертовом архипелаге, в данный момент глубоко засев в этом паршивом городишке художников вместе с Хаббой. Судьба жестока. Торговцы встречающие на своем пути Кенсина не подбегали к нему с фальшивыми улыбками на лице, тыча под нос всякой всячиной, так как знали что он ничего никогда не покупает. Жители Сан-Ришара уже намотали на ус что Синода тут не для этого. Вероятно Хабба постарался или, скорей всего, мрачная атмосфера которая вечно преследовала убийцу. В последнее время она особенно сгустилась. Работой Синоды были недовольны. Сансо не раз говорил что ассасин балансирует на грани, что от него могут избавится как от человека который больше не способен следовать приказам. Все считали ассасина лимоном, из которого выжали все соки. Последней каплей стало дело с чиновником, который в конце концов сбежал на континент. Кеншину дали недостаточно данных, он был не виноват что информатор дал осечку, но никого это не волновало. Закончить дело ему также никто не дал. Синода свернул в узкую арку, обвитую диким плющом. Аромат специй и сладостей Сан-Ришар пропал; в воздухе ощущалась одна лишь сырость от выстиранного белья. Не удивительно, ведь прямо напротив «Древностей Ибн`Ея» располагалась дешевая прачечная, от которой все время веяло мылом и стиральным порошком. Синода вошел в небольшой, но просторный скверик. В глаза сразу бросилось большое синее здание, краска на котором облезла и местами взгляд ловил ярко-оранжевые кусочки кирпича. Балкончики с цветами, грязные окна. Два огромных покрывала красного и салатового оттенков, служащие тут в качестве эдакого козырька от солнца, все также трепыхали на ветру, изъеденные молью. Деревьев и растений не было – сплошной камень. Маленькое предприятие Хаббы, в самом углу, куда тот час же двинулся Кеншин, ничуть не поменялось. Такие же пыльные витринные стекла, чуть приоткрытая дверь. Сансо просил убийцу как-то зайти на днях, для обсуждения одного «деликатного дела», как он выразился. Было немного странно что Хабба не дал ассасину четких сроков. Обычно контракты не требуют отлагательств… Синода постучал три раза (банально-условный сигнал, который Сансо требовал от убийцы), прежде чем войти в антикварную лавку. Хабба обнаружился стоящим у стойки. Он скрупулезно протирал нефритовую статуэтку обнаженной женщины мокрой тряпкой, что-то насвистывая. Рядом стояла чашечка, от которой тянулись струйки пара. Чай. Увидев Кеншина губы Хаббы растянулись в улыбке. – О, Синода! Проходи-проходи, я тебя давно ждал, – Сансо отставил статуэтку в сторону, – и двери за собой прикрой. Есть серьезное дело. Брови мужчины сошлись в одной точке, а добродушная улыбка пропала.
|
-
Найо ар рум... Драос кеддар!
-
супер
-
И правда супер.
-
Каждый звук. Каждый вздох. Гневом жарким в мыслях отзывается. Ненависть лютая. Растекается по жилам. Твари – вокруг. Товарищи боевые – рядом. И плевать - кто ты, откуда. Имперец ли, федерат. Общий враг. Цель одна. Послушник ближайший копье куцее к тебе подпнул, без лишних слов. Доброта же.
-
-
Лаар Деррад! ссылкаВариант Александра Галича
Снова даль предо мной неоглядная, Ширь степная и неба лазурь. Не грусти ж ты моя ненаглядная И бровей своих черных не хмурь.
Припев: Вперед за взводом взвод. Труба боевая зовет. Пришел из ставки приказ к отправке И значит нам пора в поход.
Не грустите о нас наши милые В том далеком родимом краю. Мы все теже домашние, мирные, Хоть шагаем в солдатском строю. Припев.
Будут зори сменяться закатами. Будет солнце стремиться в зенит. Умирать нам солдат за солдатами. Воскресать нам одеты в гранит. Припев.
|
|
-
Забота о товарище. Я сам, в свете последних событий, совсем забыл, да. Приятно, тащемта, что рядом есть боец, на которого можно положиться.)
|
- Да, Ваше Величество, Орден целиком и полностью поддерживает вас. Если вы того желаете, то я возглавлю вашу армию. Даю вам слово, что мы удержим Венгерберг, чего бы это ни стоило. Войска этого ублюдка, и он сам найдут здесь лишь смерть и страдания. Защищать город. Не в первый раз уже.
...по улице пробежали остатки армии Калантэ, они были лишь смазкой для клинков нильфов, которым было хоть и далеко в обращении с оружием до рыцарей Розы, но достаточно для того чтобы одолевать регулярную армию. Сил Ордена явно недостаточно, чтобы защитить весь город - нильфы, просто-напросто, задавят числом. Но нужно держаться, возможно подоспеет подмога из Тигга, если кто-то догадается отправить туда сообщение с просьбой о помощи, а может и не подоспеет, тогда останется лишь два выхода, либо геройская смерть в бою, либо прорыв из города. А сейчас... Тяжелый удар тарана сотряс стены и ворота пошатнулись. - Константин, сколько их? -С-сотни. Тысячи. - ответил рыцарь слегка дрогнувшим голосом. -Нам не выстоять, Зигфрид. Не продержаться до подкрепления. - голос Владилена, седого рыцаря неимоверной силы, успокаивал, несмотря на весьма неутешительное содержание его слов. Двери сотрясались под ударами тарана. Крики снаружи нарастали, превращались в неистовый вой впавших в безумие убийц, грабителей, насильников и мародеров, в чьих жилах текла кровь эльфов. -Кому-то нужно будет увести через задний ход настоятельницу, послушниц и больных - кто может ходить. - раздался третий голос, принадлежащий Юргену. "Черт, дерьмо!" мысленно выругался Зигфрид, внешне оставаясь абсолютно спокойным, он понимал, что двери долго не выдержат, еще несколько ударов тарана и нильфы ворвутся внутрь, а потом перебьют защитников лечебницы. Нужно отступать, с черного хода противника нет, так что можно вывести людей и часть рыцарей, но кому-то придется и остаться, чтобы задержать врага. - Юрген, Владилен и Милош, пойдете со мной, мы сопроводим настоятельницу Авиценну, послушниц Мелителе и больных до выхода из города. Остальным придется остаться, чтобы задержать врага. Простите мне мое решение братья, я виноват перед вами, простите, если сегодня вы умрете, то когда мы встретимся в загробном мире, сможете высказать мне все и назначить наказание, которое я приму, но сейчас, вы должны прикрыть наш отход. Простите еще раз. -Все хорошо, Зигфрид. - успокаивающе пробасил Генрих - Мы понимаем. Не дожидаясь долгих прощаний, он тут же принял командование остальными на себя: -Эй, держите двери, да покрепче! Обманем псов, пусть думают, что мы кого-то охраняем!...*
Четырнадцать лет прошло с тех пор, как войска Нильфгаарда ворвались в Цинтру. Четырнадцать лет, а воспоминания такие яркие, словно это было вчера. И чувство вины, перед теми, кто остался защищать город, и кому Зигфрид не смог тогда помочь. Вынырнув из секундного потока воспоминаний, рыцарь обнаружил, что внимание короля уже полностью переключилось на менестреля, который что-то лепетал в свое оправдание.
|
- Мы еще по бабам не прошлись, а ему уже аптеки, пхе-хе-хе, - хохотнул Ян, глядя на Алеша с насмешкой, - да ладно, чего ты, - сбавил тон и тихо-тихо, так, чтобы товарищи слышали, сказал: - Так и скажи, что уже где-то "нагулял" болячек, тут все свои, дальше слушок не пойдет, - заливисто заржал, пихая Черного Ингвара в бок и плечо своим кулачищем, но как только зашла тема про наёмников, сразу как-то посмурнел, даже веселую слезинку пальцем стер; сложил руки на стол, оглядел братцев, сказал в бороду: - Знаю. Знаю я этого хмыря. Опасный тип. Остальные - шушера, - огляделся и, проведя мозолистой рукой по рыжему хохолку на голове, грохотнул на свой излюбленный манер: - "Шатался" - передразнил Фъерика Ян, - и ничего я не шатался: я, понимаешь, жизнь прожигал на полях сражений! Ох и горька жизнь солдатская, братец, вот что я тебе скажу. Ты помнишь Харлика? Харлик Болтон, такой, пузатый, типа тебя, только шрам такой здоровенный, на полбашки и руки в толщине как твои ноги? - мимо прошла девчушка с подносом, на котором уместился графин с темным пенным пивом и три кубка. Наполняя их поочередно, Рыжий продолжил: - Он еще подковы руками гнул и ломал на потеху солдатне! Ну, вспомнил? Так вот, братец - помер он. Мы с ним в одной заварушке участвовали на.. на юге Каэдвена, в общем, детали неважны. И самое-то дерьмовое, знаете что? Не от стрелы помер. Не от железа. Чума. Сгорел за считанные дни. Эх, какой всё-таки был великан.. За Болтона, ребята, - сказал, наконец, громко и уверенно, занеся кубок над столом, - чтоб ему там, в Чертогах, налили полный рог добротные девицы. Звякнули кубки. И большими глотками свою порцию быстро прикончил Ян, утирая пену с растрескавшихся губ тыльной стороной ладони, прослеживая взглядом за наёмником и его расхлябанными друзьями. Пили они весь день, - прошептал корчмарь, и Ян его услышал - а пьянеть начали, как только мы вошли. Какие крепкие молодцы. - Тот парень - "Живодер", - снова начал Ян негромко, задумчиво поглаживая рукоять топора, лежащего на колене, - по слухам, убил ведьмака, снял с него меч да так им и сечёт бошки с вражьих плеч. Я слухам не верю, но знаю, что он - грязный тип и своего медяка не упустит. И, видят боги, пришёл он по наши косматые бороды. И привёл с собой подружек, хех, - крякнул довольно, смачно сплюнув в сторону, прямо на пол. - Теперь, когда вы знаете, что нас ждёт - давайте выпьем, - развернулся в полоборота, выпучил зенки и проорал: - ЭЙ, КОРЧМАРЬ, ГДЕ НАША ВОДКА?!
|
- Вот как значит... Понятненько. - смахнув монеты со стола в раскрытую ладонь трактирщика, Фъёрик неожиданно оживился и вновь загудел в полную глотку, - Чего застыл, волчья сыпь, пошевели свою девку, чтоб пиво несла поживее! И третий кувшин захвати, не видишь, что глотки у нас пересохли что ли? Живей-живей!
Дождавшись, когда трактирщик уберется выполнять поручение, Фъёрик вольготно распустил пояс, растегнул ворот и снял с пояса топор, положив рядом на скамью.
- Что Алеш, нашим братом интересуешься? - в голосе вновь зазвучали ленивые добродушные нотки, - Есть, как же не быть. Есть и немало. Цехов много, работа здесь для краснолюдских рук всегда найдётся, коли труда не чураться. Правда, в последнее время поменьше наших стало. Кто-то к белкам, чтоб им провалиться, поддался, кто-то уехал после погромов, а некоторые в земле сырой, а то и в канаве лежать остались после шумихи-то. И низушков хватает. А вот гномов мало. Чего им здесь делать-то. Хе-хе. Копать нечего, да и кузниц маловато. Разве что кто ассимилировался, те и прижились. Аптеки... А хрен их знает. Видал Ян, аптеки ему подавай. Аха-ха-ха. - похохатывая, Фъёрик звучно шлёпнул Алеша по спине. - Ща трактирщик притащится, у него и спроси, может он знает.
Продолжая беззлобно смеяться, Фъёрик лениво оглядел зал и спросил негромко у Яна, наблюдая за служанкой:
- Что, Ян, как тебе делишки? Охотник за головами и Эмилев братец. Ты оружие далеко не убирай-то, да на водку не налегай. Чую, неспроста они тут. А впрочем, чем гадать. Гуляем!
И вновь загремев на весь трактир:
- Рассказывай, где ты, пёс седой, в последние года шатался, куда пропал, а? Я тебя в Хенгфорсе ждал, а ты где объявился, вояка?
|
|
|
Фъёрик задумчиво крякнул. Подёргал за кольцо в ухе. Почесал бороду. Цыкнул сквозь зубы и немного помолчал. Белки, Скоя'таэли как они любят сами себя величать, ему не нравились. Уже хотя бы неумением вести дела. Разве может быть добрая сделка заключена в каком-то смрадном переулке, стоя и даже без совместной выпивки, завсегда позволяющей найти общий язык? И больше всего портит удовольствие от сделки извечное эльфийское презрение. Эти засранцы пришли едва ли не последними, разве что людей опередили, но строят из себя высшую расу. Похерят их вместе с высокомерием, как есмь, похерят. Но это - их дело. Фъёрик не испытывал ни особого сочувствия, ни, тем более, жалости. Хотят вымирать - их дело. Дети... А дела делать надо. Кто нынче носом крутит, у того от голодухи животы пучит. А голодать Фъёрик не привык и не умел. Уж лучше стрелу получить, чем разориться. Торговец без денег - это хуже, чем певец без языка или кузнец без рук.
- Бабы, Ян, никуда не денутся. Чем дольше ждут, тем горячее будут. Кхе-кхе-кхе. А ваша расторопность в торговых делах, уважаемый скотоэль, может посоревноваться только со скоростью пущенных вами стрел. Хе-хе. Левее южного тракта, в километре от города, есть тихая полянка, там, где ещё старый дуб молнией расщепило, да обожгло. Буду ждать вас там через два дня. С деньгами. Товар - как обычно. Вы меня знаете, я хрень не подсовываю. До встречи, скотоэль.
Фъёрик развернулся и, махнув рукой спутникам, направился к двери корчмы. К традиции отмечать удачные сделки он относился с большим уважением, но бунтари - не лучшая компания, да и не стремятся появляться на людях. Но традицию игнорировать не стоит. Удача отвернётся. Да и с Яном давненько уже не пили, не вызнавал ещё, куда он запропастился в последние годы, да и Алеша надо узнать поближе. Вроде и свой, краснолюд, знакомец давний, раньше никогда не подводил и не обманывал, а ну кто знает, как его жизнь в последние годы покидала. И чего он вылез из своих пещер, да на тракт отправился. Особенно в такое смутное время, когда Фъёрик бы на его месте, имея постоянную работу, сидел и не высовывался.
- Пошли, ребя, пиво действительно греется, а хуже тёплого пива может быть только накрывшая в последний момент сделка. Не будем заставлять нервничать глубокоуважаемого Эмиля. Хе-хе.
|
|
|
- В порядке, - уверил незнакомца с той стороны. Представился тот. Вспомнил вдруг его, сразу же. Да, "бортовик". Усердный, с прямыми руками. Программист рукастый. Волнуется чего-то. Голос как-то изменился, что ли, - слушайте, Бернар, я не совсем.. Котовский. Мёртв. Будто бы оборвали что-то внутри. Взяли так, дернули. И прямо по живому, с мясом.. Сесть захотелось вдруг. Упасть на стул. И закурить. Или даже выпить. И не потому, что горе человеческое, не потому, что успел Анджей ему стать закадычным другом и верным товарищем - не без этого, конечно. Но дело-то не в том. Котовский был, наверное, единственным человеком, который знал цену Озерскому и его работе - по-настоящему, без лживых масок, без вранья. Страх вспучился ледяным маслянистым пузырем где-то в животе, надулся, пустил своих крошечных братьев-пузырьков вверх по пищеводу - неприятное жжение покатилось. Изжога. Опять. Волнение какое-то - и сразу же бьет. Но.. всё же. Плевать на изжогу. На работу, на проекты все. Где моё человеческое сострадание? "Какого обаянья ум погиб, соединенье знанья, красноречья.." Сглотнул, застав себя бессмысленно пялящимся в громадный провал окна, толстую линзу, через которую изумрудное сияние Центавра В проникало в его мир, растягивало длинные полоски черных теней, обреченно падающих на пол, ложилось мерно на липкую от пота кожу. Здесь было тихо, это был маленький край его, Озерского, вселенной. И вот, только что, поступило сообщение оттуда, из центра. Всколыхнуло, может, общественность, и многие сегодня наденут траурные черные цвета - а до края вселенной всё доходит как-то вяло, слабенько. Гаснут волны. Нет, конечно, это трагедия! Удар, конечно же, удар, - но удар не туда и не такой силы. Валера думал о чем-то. О чем-то.. мрачном. О чем - сам не понял, не успел просто. Не отжимая кнопки стоял. Опомнился. Сказал рассеянно: - Эм.. Как?.. То есть.. да, да. Я буду. Спасибо, - отпустил клавишу селектора. Постоял еще немного, словно бы собирая картинку воедино. Смерть Котовского шокировала, но он принял это как факт. Его нет. И на него надеяться уже нельзя. О запуске "Надежды", говоришь. Очень, очень не вовремя. Неприятности всегда неожиданны. Особенно - такого масштаба. Зашлепал голыми ступнями в ванную, быстро помылся, бриться даже не стал - машина же под окнами уже стоит, надо торопиться, негоже водителя заставлять ждать! Оделся, стоически проигнорировал манящий блеск кофейного аппарата - лишь прихватил кредитку со стола, кое-какие бумаги отчетные сгреб и в папку запихнул вместе с парочкой графиков - вдруг придется показывать начальству, еще и возвращаться потом за ними... Выскочил из подъезда, вертя головой в поисках машины. Приступ изжоги подавил, проглотив таблеточку, не запивая. Вроде легче. Где машина?
|
-
прям здорово, доо.
-
Ататат, и пост хорош, и саундтрек к нему и, хм, предоставляемые возможности.:3
|
Шакал попытался одурачить бойца старинным приемом-обманкой, но ошибся – выхватив кинжал из ножен и попытавшись ткнуть им в глотку врагу, едва не лишился руки: алоплащник взмахнул мечом, звякнул металл, и рукоять выскользнула из рук кушита, со свистом вылетел за пределы палубы кинжал и плюхнулся в воду. Второй боец почти набросился на Шакала из Субы, но за его спиной вдруг появилась крупная тень – взмах сверкающего рыжим солнцем топора буквально расщепил голову противника надвое, и через мгновение острое стальное лезвие с хрустом вышло обратно на свет божий, обагренное кровью – длинная рукоятка лежит в мощной ладони варвара – Синего Зуба, злобно хохочущего и опасно взмахивающего другой рукой, вооруженной цепом. Вардан, сиганув вниз, затаился во тьме, выудив из-за пазухи дубинку, и стал ждать. Ожидание не длилось долго – во тьму люка вдруг свалилось тело полуголого моряка, и вор, вздрогнув, понял, что матрос уже мертв. Мгновением позже вниз нырнул человек в алом плаще. Он мягко, по-кошачьи приземлился на деревянные доски, которые отозвались едва слышным скрипом. В руках блестят окровавленные ятаганы. Он стоит спиной к вору, какое-то время будто прислушивается – Вардан не издает ни единого звука, он тих как мышь и черен как тень в полумраке трюма. Воин делает шаг вперед, другой. Вор, до того напряженный словно пружина, выпрямляется и прыгает – слышит звонкое «треньк», слышит сдавленный стон. Дубинка врезается в голову, прямо в темечко. Тело с грохотом падает на пол. Где-то впереди стоит Кин, в руках его – небольшой разряженный арбалет. Кажется, он улыбается. Где-то за его спиной – могучая тень Саида. Сазар, выпустив саблю на волю и позволив звонкой стали пропеть свою песнь, кувырком спустился на палубу, нашёл взглядом цель – благо, она была красна, и долго искать не пришлось, - и пронзил врага, словно гусеницу тонким прутиком; алый боец вскрикнул, выронив из рук топорик. Шемит пнул врага в спину, выдернул саблю – топор уже оказался в руках крепкого загорелого матроса, который вогнал его в ключицу «алого» с криком: - Бесконечных тебе страданий, ублюдок! – и плюнул ему в лицо. Тэв, проделав примерно такой же маневр, заставил стражника, - если этот загорелый бородатый мужчина им на самом деле являлся, - сощуриться и отвернуться, ослабить хватку, после чего буквально выломал ему запястье одним движением, выхватил нож и вогнал прямо под нижнюю челюсть. Что-то мягко чвакнуло, изо рта лже-стражника полилась алая слюна, а темные глаза, тут же налившиеся кровью, закатились. Нахти, увернувшись от удара, сделал жест пальцами, привлекая внимание - здоровенный детина лишь бросил взгляд, задержал его на лице стигийца, застыл. Слова, струящиеся раскаленными песчинками в его душу, засорили удивительно-четкий механизм бойца - он перестал подчиняться самому себе, своей жадности. Он выгнулся, выпятил грудь, нечленораздельно взревел, развернулся, разбежался и напрыгнул на одного из своих товарищей, отражающего неумелые атаки матросов с легкостью, достойной похвалы. Накинувшись на алого, здоровяк начал буквально рвать его на куски - он вмял огромный кулак в череп своего соратника, затем ударил другой рукой, оторвал его ухо, и снова ударил, и снова. Матросы, вначале обескураженные, быстро подбежали к безумцу - один из них рубанул своей ржавенькой саблей, да так, что клинок засвистел, прибавив к своей песне перестук капель крови. Голова здоровяка со стуком ударилась о борт. Бьянка, тем временем, обрубила швартов одним хорошим ударом сабли и приказала уцелевшим расправить паруса и заняться веслами. На пирсе творилась неразбериха, в толпе мелькали красные плащи, - то ли настоящие стражники, то ли подмога этим негодяям, - но "Быстроходная" была уже далеко, и бой был окончен. Полдюжины убитых "алых", десяток изрубленных и раненых матросов. Капитан, выскользнувший из каюты в позолоченной броне туранских мамелюков, с огромным ятаганом в руках, вскрикнул: - Принесите мне головы тех, кто устроил этот чёртов погром на моём судне! День только начался. И судно уходило из бухты, ловя попутный южный ветер широким парусом, и форштевень разрезал крепкие волны, а мессантийский порт уже остался далеко позади.
|
|
-
мобильный ЭВМ :)
-
Могущественный Кохебальд
-
Считани ещё этих мягких французских булок, да выпей чаю...
-
Всячески одобрямс. А том числе и дотошность при подготовке поста.
-
Необычно.
-
Здорово. Очень здорово.
-
Числааа...
-
Божественно. Хочу, чтобы лучшим сообщением недели стало.
-
Так победим
-
Параноидальное добро.
-
Нормик. Правда.
-
Брррррр...
-
^D
-
Самый необычный и впечатляющий пост, что я видел за свое недолгое пребывание здесь
-
Злые цифры
-
+
-
Наверное буду единственным. Но пост не понравился( Совсем. Дико искусственный какой-то. Пластмассовый. И циферьки даже не помогают.
-
Бахнул мощь, однозначно.
-
"Ой, теперь он и нас сосчитал!.." ссылка
-
ох, круть
и травинки. эта пять
|
Стокс за ходом переговоров следила внимательно, почти уютно устроившись пузом в чавкающей влажной грязюке и поймав в прицел прорезь смотровой щели броневика. Ну хули... Понту ради. Типа, подстраховала, ага. Раз вздрогнула — когда выстрелили под ноги Хомяку. Но тут же почти успокоилась. Предупреждают. Не валят сразу. Значит, не ебанаты какие-нибудь, не звери, как вчера приходили. Значит, разговаривать готовы, вроде. Вот и чудненько. И, вроде, только порадовалась тихонько (пальца со спускового крючка, правда, не убирая), что вот, мол — встретились люди человеческие, как... Иметь коня в лицо!.. Цезарь заголосил. Такую шнягу несусветную понёс... Пуля лежала и всё решить не могла — то ли дальше в броневик пыриться, то ли забить уже сразу на всё и мордой в траву уткнуться. В отчаяньи и диком охуе. Мысленно почти что успела второй раз мужиков похоронить. Но тут цезарев словесный понос довольно резко прервался — спасибо Кисе. И парни в броневичке свалили. Ну, можно понять, чего уж. Пуля бы и сама испугалась — мало ли, может, эта хуйня заразная. Подождав, пока броневик отъедет на достаточное расстояние, Стокс поднялась на ноги и поставила карабин на предохранитель. Руки и коленки от пережитого испуга мелко подрагивали. Пару раз глубоко вдохнула-выдохнула, расслабиться попыталась. Херушки, не помогает. Тут по-иному надо — не симптомы, а причину... Пуля резко сорвалась с места и в несколько размашистых шагов подошла к Цезарю с Котёнком, на ходу перехватывая карабин поудобнее... Момент — и приклад врезался в солнечное сплетение Торрадо. — С-сукабля! Ты мозг последний на барже проебал, мудень?.. Хотела продолжить, удержалась. Опустила карабин, выдохнула с шумом. Вроде, немножко полегчало... — С языком вариант, да, — совершенно серьёзно покивала она Котёнку, — Или это... У меня же пилюльки есть успокоительные. Может, скормить ему побольше — и заткнётся на время? Или связать нахуй, правда что. Спохватилась, словно только сейчас вспомнив про рядом стоящего Хомяка. — Ой, бль... Извините, товарищ сержант, не удержалась. Опустила глаза, уставилась в землю и насупилась — почти виновато.
|
|
|
|
|
-
Высокие порывы и все такое, но вот теперь накал идиотизма по высоте сравнялся с Эверестом.
-
Устроил нежданчика мидмирцам
-
+1
|
|
|
|
-
Гниль и Дерьмо вокруг. А ты человеком будь.
-
+
-
Силен.
-
Зачет. Конкретно так. Красиво
-
И то верно.
-
Хм.
-
Минутка человечности в Эдеме.
-
+
-
Человек человеку волк.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Серпентес приземлился гораздо быстрее, нежели воспарил, но равновесие удержал, оставшись стоять на месте. Увиденная картина прочно засела у него в голове. Разум, ещё не привыкший к ужасам войны, шелохнулся, в глазах потемнело, и маг едва сдержал порывы только что принятой пищи, пытавшейся найти выход наружу. - Её Величество Смерть во всём своём великолепии царит на поле впереди, - произнёс он, глядя в землю, - умерщвлены все: и люди, и нелюди, всех сословий без разбору... " - Ведьмак, - утвердительно и немного сухо произнёс я, - что привело вас в этот терзаемый войной край? Наслышан о вашем ремесле, и, если не ошибаюсь, в человеческих сражениях вы не участвуете? Знаменитый нейтралитет. Это немного аморально, вы не находите? Наживаться на убийстве монстров, в обилии наполняющих поля былых сражений, падальщиков, идущих следом за войсками". Мысли о первой встрече с Вороном всколыхнулись в сознании Серпентеса, заставляя его сожалеть о своём поведении по отношении к ведьмаку. Слишком грубо, непочтительно и бестактно он себя вёл. Только сейчас до него дошло каково это - быть ведьмаком. Только сейчас до него дошла ничтожность собственных доводов, попыток понять его, поставить себя на его место. Сосуществование, жряг его сожри. "Если не можешь изменить ситуацию, измени своё отношение к ней". Это правило, которым пользовался маг до недавнего времени, и которое он попытался вдолбить в голову Ворону и Aeddan'у было неприменимо к ним обоим. Ведьмак, выполняющий свою работу, совершенно не ценится у своих нанимателей. Он отвергаемый изгой, которого гораздо чаще обманывают, нежели справедливо платят за выполненный контракт. Его бросят на произвол судьбы, если он будет серьёзно ранен, украдут все его пожитки, его лошадь. Когда мир так реагирует на тебя, совершенно невозможно "изменить отношение к ситуации", к этому проклятому, оставленному Богами миру.
Осознание собственных ошибок, являвшихся теперь для него верхом глупости, вызвало на лице мага презрительную ухмылку. Но не презрение к ведьмакам отображало оно, не к войне. А к себе, к магам, ненавидящим этих самых ведьмаков. К магам, увидевшим в ведьмаках соперников, более близких к народу, нежели сами чародеи. К магам, устроившим нападение на их крепости, - мысли презрения вызывали у него гнев по отношению к своей "братии". Сейчас он терпеть не мог самого себя.
Картина бойни, висевшая перед глазами, уже не вызывала никаких эмоциональных откликов в душе мага.
- Со мной всё в порядке, - произнёс Серпентес, - не в порядке с теми, кто лежит мёртвым впереди...
|
В глуши далекой, там, где луга бескрайние, поля просторные, там где пахнет сеном скошенным и природой дикой, а не вонью сточных канав и городских улиц, стоит трактир «Золоченая подкова». Трактир, надо сказать, отменный – весь такой по-домашнему теплый, благоуханный, правильный, из покатой крыши торчит печная труба и коптит ночной воздух серым пеплом, а за светлыми рыжими окнами движутся тени и громыхает музыка, и пиликает скрипка, и грохочет барабан, и переливается чистыми звуками лютня. Лютнист был в меру пьян, но играл умело и уверенно, потому что знал свой инструмент, как свои пять маленьких пальчиков. Бард был низушком. Толпа, гудевшая у столов, была окутана винными ароматами и запахами застолья – дубовый стол ломился от яств, пускай и не слишком изысканных – всюду стояли тарелки с гороховой похлебкой и гречневой кашей, кубки искрили пенным пивом, из кувшинов обильно в этакой духоте испарялся запах браги, запах воистину сладкий; запах, который заставляет твою душу петь, язык твой развязываться, а твою богиню, спутницу на этот вечер краснеть пухленькими щечками и ласково румяниться. Эх, благодать! Пей-веселись, кути и играй! Низушек вскочил на стол, спихнул тарелку с бобами в сторону, отчего краснолюд с бородой, заплетенной в две косички, злобно крякнул. Улыбнулся весело, махнул рукой и начал весело играть, перебирая струны, а затем, хохоча, пританцовывая и подзадоривая своих сородичей, запел, беззаботно и громко: Бейте тарелки, бейте розетки! Вилки тупите, гните ножи! Об пол бутылки! В печку салфетки! Будет порядок - только скажи!
Кто там без дела - стыд и позор! Эй, осторожно - хрупкий фарфор!
Рвите на части скатерти, гости! Лейте на стулья жир от котлет! Корки и кости под ноги бросьте! Мажьте горчицей ценный паркет!
Кто там без дела - стыд и позор! Эй, осторожно - хрупкий фарфор!
Чашки и рюмки - в чан с кипятком! Ломом железным поворошите, Выньте, откиньте и обсушите - И на помойку все целиком!
Кто там без дела - стыд и позор! Эй, осторожно - хрупкий фарфор! Закончив, угомонился – краснолюды хохотали, утирая пивную пену с бород, эльфы изящно смеялись, хлопая в ритм, люди, - по крайней мере, большая часть, - улыбались и иногда отпускали смешки. Элдон спрыгнул со стола, подозвал официантку – ласковая деревенская девушка подошла и сильно наклонилась, ибо низушек был, что абсолютно нормально, гораздо ниже её. Глядя на открывшееся ему декольте, малыш Элдон заулыбался еще более беззаботно, заказал еще пива, а затем, встав на скамейку, взмахом руки остановил гул и гомон; выждав мгновение, он затянул тягучий и очень лиричный мотив, едва задев струны. Песня обещала быть грустной, и несколько эльфов сразу же поняли, о чем же она будет. Вернее, о ком. Весь трактир затих, и только Элдон, музыкальный малыш, бард, знакомый с историей, тихо запел: Расскажи мне быль, Торувьель, Торувьель. Кем был Фаоильтиарна эльф.
Знаю, как гуляли детьми Да за руки взявшись вдоль синих гор, За глазами – души дверьми. Вижу, что горишь и до сих пор.
Расскажи мне быль, Торувьель, Торувьель.
Жили мы, не считая веков На земле, нам девой данной. Было слово её закон, Данамэби, Маэбдах Дана И был весь мир как сон И как мечта чудесен. Цвела земля от слов, Её зеленых песен.
Только шла волна ваших род за родом. Грудь земли калеча хуже злых метелей. Были эльфы вольным народом, Превратились в скоя'таэлей И не пой о том, что мы Задолжали время вам, ваш мир - На лице любимого шрам.
А ведь цвела в ее глазах любовь, Не страх, а радость Быть самой собой. Долго-долго гуляли они вдвоем порой. Он считал ее сестрой.
Уходили белки с войной. Эльф сказал: «Может быть, прощай». И забрала весь свет дневной Рукоятка его меча. Сердце рвалось напополам, Изошло от невинных слез. И на счастье она сплела Амулет из своих волос. Эльф подарок не взял: «Только жены мужьям волосы дарят, - Сказал. – Ты же мне как родная сестра».
Пощадила эльфа война, Но меч от крови его не остыл. Так почему ж ты опять одна? Или, может, угас твой пыл? «Не угас мой пыл, мне не все равно, Но слезу уже не пролью из глаз. Эльф свободным был, он ушел давно. Мастерам меча слезы не указ.» Возвратить удар вам – вот о чем Грезит ночью эльф, Фаоильтиарна Скоя'таэль.
Только скрыли деревьев ряд Непокорной эльфийки стан, Как явилась рота солдат, С ними мой знакомый капитан. Он просил для бойцов воспеть Ту войну, что была 200 лет назад, Где гуляла по нелюдям смерть. Да только что я могла сказать? Вспоминали они погром, Становились все веселей И не знали, с каким стыдом Я смотрела на лица людей, Тех, кто пали у белых стен, Отстояли Шаэрраведд. Из народа Аэлирэнн Белок главному равных нет. Возвратить удар нам - вот о чем Грезит ночью эльф, Фаольтиарна Скоятаэль. Песнь о Фаольтиарне была не в меру красивее и изящнее, нежели краснолюдская задорная застольная песенка. Элдон закончил перебирать струны, подхватил кубок и отпил из него, когда вдруг почувствовал, как кто-то вскрикивает, что-то падает, и в его штанах вдруг что-то теплеет. Бард встрепенулся, посмотрел вниз и, к счастью, понял, что это - всего лишь пролитое на него пиво. Посмотрел перед собой и увидел парня в белой рубашке и жилетке с наклепками. Хмыкнул. - Ты только что облил целую братию нелюдей, человек, - сказал громко и уверенно низушек, почти поравнявшись с эльфами в росте, ибо стоял на лавочке, - скажи - ты сделал это нарочно или случайно? В любом случае, тебе придется извиниться. И, если это было лишь досадное стечение обстоятельств, мои дражайшие друзья тут же простят тебя, - он многозначительно посмотрел на своих дражайших друзей. Друзья ответили тем же. - Ну? Удиви меня, человек.
|
Канарима, после неудавшегося рывка, затормозила. - Не смей прикрывать свое невежество жизнью моего всадника! Ты не ответила мне ни на одну из претензий. Все, что ты мне сказала на мое высказывание - это претензии в мой адрес. В то время, когда ты в упор не видишь главных слов: ты дала задание, ты дала поручение тому, кого не считала годным к его выполнению. Ты оставила товарищей наедине с полчищами врагов и... И... Враждебным драконом. И если твое... Только твое! Не мое!.. Самолюбие, золотая драконица, не может принять тот факт, что ты ошиблась и принять более чем дружественный совет от своего сопартийца, то ты никчемный лидер и отвратительный дракон, порочащий гордое имя своего рода! Не годный и в подметки новоприбывшему черному. У того тоже есть гордыня, но она не распирает, как гриб-споровик каждый раз, когда к ней притрагиваются! - это Канарима сказала в общий эфир. Пусть группа знает, кто ее ведет. Слушать дальнейшее лепетание своей бывшей лидерши Кана больше не хотела. Ни слова. Все, что она дальше скажет - будет либо беспочвенной руганью, высказанной в порыве гнева, либо глупым лепетанием черезчур пафосных речей, из которых можно смело писать книгу "Золотые Драконы и 200 горячих выражений". В десятку войдут:
"Гордыня не у меня, а у тебя, Канарима Манью..."
"Ты нам и так не была нужна, самовлюбленная стерва..."
"Если бы ты справилась со своим заданием, мне бы не пришлось лететь за тобой..."
"Давай, катись на все четыре стороны!.."
"Мы остановим хаос и без твоей помощи, змея подколодная..."
и много чего другого. Но Кана знала - внятного ответа не будет. Иначе бы так называемый лидер сразу бы привела аргумент в свою защиту. Морита не права. И она это знает. И вот этого упрямства, доходящего до идиотизма, Кана больше терпеть не могла... Золотые драконы... Как же глупо было считать, что хоть один из них не самовлюбленный кретин. Что хоть один золотой дракон, получив власть, будет ей грамотно распоряжатся, прислушиваясь к мнению остальных. Какая же Канарима была дурой! Поверила на слове, что не все байки о влюбленных в свою чешую Золотых Драконах - правда. Но нет. Все тут ходячие стереотипы: Золотой Дракон не видит дальше своего золотого носа, черный дракон жаждит битв больше, чем умирающий от обезвоживания дракон в пустыне, жаждит воды, которую когда-то предложил ей Патрис. Даже она - Кана - в их глазах сейчас выступила, как самодовольная кукла. Ну и пусть так думают. О Вивернах никогда не были хорошего мнения и это факт. А ведь Он ее боялся. Искренне боялся. Да что там - Кана бы сама себя испугалась. Но он дал ей воды. Бескорыстно. Просто потому, что не мог смотреть на бессмысленные страдания живого существа. И это после того, как она его похитила от его семьи... Вырвала его из клана почти в прямом смысле. Вот к чему надо стремиться "высшим драконам", к каким относятся и золотые. Напыщенные морды, будь они в теле Патриса, никогда бы и не задумались ей помочь. Низшей драконицей. С которой можно не считаться. Которую можно в упор не видеть. А почему? Потому, что она меньше других? Что ж, дурная молва ходит вокруг Вивернов не с проста. Все наши минусы - на самом деле плюсы. Мы не большие, да. Но попробуй - поймай. Мы отвратительно выглядим, да. Но это для того, чтобы такие зазнобы, как золотые драконы к нам и близко не подходили. У нас изо рта идет зловонье, да. Но на самом деле - это жесточайший и сильнейший в природе яд, противоядием которого может служить только он же, в измененной форме.
"Прощай Морита. Прощай. ... ... ... Надеюсь, ты поумеешь, когда вы наконец встретитесь с хаосом..." - подумала Канарима, вновь пускаясь в пикирование. Но на этот раз не было быстрого взмаха крыльями, не было нападения и попыток внедрить в золотого лидера свой жестокий яд. Канарима набрала полный ворох скорости, да такой, что ни один золотой дракон, как сильно не маши крыльями, не догнал бы. Она полетела прямо над верхушками деревьев, почти трогая кроны. Нежный ветер мягко обдавал брюхо Канаримы, когда она пролетала над каждым стволом бесконечного леса в перемешку со скалами, горами и реками. Куда лететь Канарима не знала. Но знала зачем. Бороться с хаосом в открытую показалось ей глупым с самого начала, но она не возникала, считая, что если благородные драконы выбрали такой путь, то он будет самым правильным. Теперь же, отделившись от группы, Канарима искала того, кто сможет помочь ей избавиться от скверны. Поговаривали, когда Канарима еще была на горе Стражей, что где-то южнее был какой-то мощный магический орден. Возможно Канарима полетела бы именно к нему. Если магия способна создавать Хаос, кто знает - быть может эта чуждая ей субстанция будет иметь и противоядие. Как и ее яд. Сам себе противоядие.
- Летим, Патрис. Они справятся и без нас.
|
-
Ахаха, Мортиса такая наглость явно удивила.)
-
Прямо-таки речь посвящения... Красиво и даже поэтишна.
-
Вау... Draag, тебе надо было идти переговорщиком работать.
-
Мудрый Дазхар мудр)
|
|
|
|
- Так-с, - быстро сказал я, вставая, - вижу Боги ниспослали мне хорошую компанию, ничего себе. Ни-че-го се-бе, - медленно повторил я, - два, погрязших в бедах и несчастьях нелюдя, один - со своими моральными кодексами, несчастной судьбой, кознями Предназначения, прямо-таки глобальная отчуждённость, другой ничем не лучше, бежавше-ушедше-отступивший из Цинтры Белк. Я быстрыми шагами мерил пространство взад-вперёд около костра, расхаживая перед собеседниками. Усталость сменилась любопытством и желанием разрядить обстановку, толкнув речь и показав Хмуро-Хмурым-Хмурецам их жалкое существование и путь наверх, к изменению. - Вы влачите свою шкуру, ежесекундно осыпаемую новыми бедами. Мир ведёт себя жестоко по отношению к вам, а вы и рады отплачивать ему той же монетой. Вот ты, ведьмак, - я остановился, мельком взглянув на него. На моём лице не было и тени улыбки, - спокойно себе режешь монстров, недобитков, оставшихся от Сопряжения Сфер, соблюдаешь свой неписаный ведьмачий кодекс, и огрызаешься, глядя на кметов, испытывающих чувство боязни, перерастающей в ненависть по отношению к твоему образу действий в этом мире, вечно ропчешь на свою тяжкую жизнь, которую когда-то крепко обломали, забрав тебя в ученики к ведьмакам. А не доходило ли до твоей заезженной головушки, - я стал постепенно отходить от него, опасаясь ответной неадекватной реакции, - одно простое правило: "если не можешь изменить ситуацию, измени своё отношение к ней". А? Слабо перевести ту энергию, которую ты тратишь на противостояние миру, в более благое и полезное дело? А ты, эльф? Сидит, всемирно погружённый в свои мировые проблемы, центр мироздания нашёлся, чёрт тебя побери. Ни ответа, ни привета. Ау! Ты слышишь меня? Да-да, с тобой чародей беседу ведёт. Кончай свою клоунаду, и давай, убери свою кислую мину так далеко в то место, на котором ты сидишь, чтобы все сирены мира искали её там три недели. Что было то быльём поросло, забудь свои беды, тревоги, взгляни на мир по-новому. Он не так уж агрессивен к вам обоим, это вы сами, своими субъективными воззрениями творите его в воображении таковым. Только вы можете разглядеть в улыбчивой физиономии нищего ухмылку убийцы, презирающего вас, а что на поверку выходит? Что выходит на самом деле? Он вас уважает. Во-во! Потому что по сравнению с его жизнью, - вы - просто легендарные везунчики и счастливцы фортуны. Постепенно ретируясь ко входу в шатёр, я отходил от них всё дальше и дальше, ожидая в ответ чего угодно...
|
-
о боги. безумие прекрасно, как стихия.
-
Думаю, ты не обманул ожиданий масты.
-
|
|
Угрюмый всадник двигался по дороге, глядя в расплывающийся молочно-белым туманом горизонт – он уже слышал гул и гомон голосов, и такое неожиданное оживление на тракте не могло его радовать – скорее, наоборот. Гинваэль мысленно чертыхнулся – толпа людей и нелюдей, не разъяренная, конечно, но очень взбудораженная, надвигалась на него могучей волной, пенящейся руганью и отборным краснолюдским матом; серая бледность кметских лиц-кирпичей, искрящиеся благородные профили и анфасы эльфов, полуэльфов, четвертьэльфов и прочих, хоть чуточку принадлежащих Старшей Крови; бородатые, красные морды краснолюдов, причем слово «морды» здесь употреблено отнюдь не в оскорбительном смысле, но лишь в попытке показать всю простоту и кривоватость лиц-утюгов, мохнатых и схожих по цвету с новенькими кирпичами прямиком из Красного болота. Все они идут, идут с поклажей, таща на себе детей, корзины со снедью, вьюки и чемоданы, мешки и прочую поклажу, порою даже расчехленную – они тащат за собой животину, волов и мулов, обвешанных личными вещами, тюками с картошкой и салом, сундучками с одеждой и ценными сбережениями всей жизни. Они уходят. Эмигрируют. Уносят ноги. Обычно такое, прямо сказать, неприятное зрелище можно застать, лишь зайдя за ту незримую черту, прочерченную на пожелтевшем пергаменте-карте маленьким мелком. Зона боевых действий. Здесь начинается война. Голод. Мор. Страшный катаклизм, съедающий дома, улицы, поселки, города, поглощающий без остатка все, что строилось, может быть, десятками, сотнями лет упорного труда, на костях предков, вложивших в это дело свою кровь и плоть, свое время и силы. Краткая беседа с солдатом лишь подтвердила домыслы ведьмака, который ищет работу для своего меча – уж слишком долго он сидит в ножнах. Вот уже вторую неделю Гинваэль не находит себе работы, и кошелек его становится все худее, а настроение – хуже. Но новость о войне, как бы это ни было странно, приносит некую тень радости; нет, не радости – предвкушения, тающего на губах горьковатым привкусом хмеля, сладко пахнущим только что зажаренным поросенком, теплой постелью и красоткой, искрящей своими бусинками-глазками. Ведьмак устыдился своего предчувствия, как только вспомнил, что несет война. Не только работу. Но и смерть. Бывает и так, что очищать кладбища от трупоедов приходится задарма – нет того, кто мог бы заплатить за такую услугу. Деревни вымирают, города пустеют, а на пепелище войны разыгрывается нешуточная драка – драка за гниющую плоть. А на политической карте черное пятно вдруг поглощает красное, разрастаясь, делаясь сильнее, могущественнее. Кто заплатит за чужую смерть? Неожиданно приметил черноволосого мужчину, который пытался пробиться на другую сторону реки, - его интересовал тот берег Яруги, и он всяческими жестами пытался изобразить свое желание выслушивающему его солдату. Ратник, видимо, понял намеренья черноволосого, но за паромщиком не побежал – и понятно, почему. Гинваэль легонько потянул на себя поводья, мерин послушно пошел вперед. К реке. Остановился неподалеку от черноволосого и его тугого собеседника. Отрешенно посмотрел по сторонам, будто бы выискивая что-то в камышовых зарослях, раскинувшихся в десятке метров от переправы. - Когда будет следующий паром, солдат? – обратился он к собеседнику черноволосого, даже не удостоив обоих взглядом.
|
|
-
Отличный пост.
-
За отличного персонажа, за хороший отыгрыш. Да вообще, за всякое такое. "плюсплюсплюс". нрайца.
|
|
|
|
|
-
За квенту в "Летописное и не очень". Она хороша, хотя некоторые сцены слишком анимэшные ,)
-
Отличный ход, лучшего просто и быть не могло для меня!)
|
Услышанное не произвело на Зигфрида особого впечатления, ну не вернулся патруль, но что здесь такого? Ночные патрули имеют обыкновение задерживаться, черт возьми, да все патрули имеют шанс задержаться. Так что рыцарь усмехнулся и сказал: - Не бойтесь, парни. Патруль скоро вернется, давайте лучше позавтракаем. Кстати, что у нас сегодня на завтрак? - Зигфрид понимал, что патруль должен скоро вернуться, хотя... учитывая то что они направились в квартал нелюдей ночью, да еще и при том, что там видели кровососов, вполне могли и не вернуться, вот только молодняку об этом сейчас думать совершенно не нужно, их следует отвлеч, хотя бы завтраком, а потом тренировками, главное не давать им слишком много думать о том, что предыдущий патруль не вернулся с задания, иначе этих юнцов на улицу никакими силами не вытащишь после заката. Молодцом держался один только Вирдан, Зигфрид сразу, как только увидел этого парня впервые, понял, что из него выйдет толк, бывший наемник уже не раз видевший смерть, и блеск вражеской стали перед своим лицом, мог стать хорошим подспорьем сегодня ночью. Усевшись за стол рыцарь осмотрел свой завтрак, ничего необычного, все как всегда, наверное небесное светило погаснет, чем повар решится сделать что-то новенькое. Принявшись за трапезу, Зигфрид поглядывал на своих подчиненных и думал о своем первом задании: еще совсем юнцу, ему и еще нескольким, таким же "зеленым" парням как он сам, под руководством рыцаря по имени Витольд, поручили отправиться на городское кладбище, где, по слухам, расшалилась какая-то тварь, и устранить опасность. Тогда все думали что это гули жрут людей, но раны на телах, которые удавалось найти, говорили об обратном... В тот день не вернулся отряд ушедший на ночной патруль, это вселило страх в сердца уходящих, что потом и погубило многих из них, и стало причиной гибели Витольда. Всего на кладбище отправилось семь человек, вместе с Зигфридом. С самого начала все пошло плохо: ныл, о том что ему страшно, Герберт, от чего все новички, и без того нервные, готовы были развернуться и строем отправиться в казармы. Да, даже в Ордене Пылающей Розы, иногда находится место трусости. Но они все равно шли... Позже оказалось, что на кладбище шалили отнюдь не гули, а оборотень, привлеченный причитаниями Герберта, он напал на отряд, и несколькими ударами убил сразу троих, выжившие, во главе с Витольдом бросились на тварь, завязался бой... в какой-то момент, Зигфрид осознал, что в живых остались только он, да еще рыцарь. Вдвоем, против, пусть к тому времени и израненного, но все еще опасного монстра. Тогда Зигфрид поскользнулся и по случайности, своим собственным мечем рассек себе лицо, когда он опомнился над ним уже заносил лапу для смертельного удара оборотень, но именно в этот момент Витольд наконец убил тварь, чем и спас молодого Зигфрида. Когда юнец подошел, к лежащему на земле, обессилевшему рыцарю, тот сказал ему только одну фразу: - Он меня укусил... ты знаешь что нужно сделать, это сложно, но ты должен добить меня, дабы не дать превратиться в такую же мерзость. - Но ведь можно отвести вас к целителю... - попробовал высказаться Зигфрид. - Нет - отрезал рыцарь - Слишком поздно... сделай то, что должен... - Хорошо. Зигфрид поднял свой меч и занес его над лежащим Витольдом.... В тот день он вернулся в казармы один, когда узнали, что на кладбище был оборотень, его превозносили как героя, в ответ на что он сказал только одно: - Я не герой, герои те, кто не вернулись...
Выплыв из потока воспоминаний Зигфрид доел свой завтрак и отправился к Рудольфу, наверняка у настоятеля есть важная информация, которой он хочет поделиться. - Доедайте свои завтраки и выходите в двор для тренировок, я подойду позже - сказал рыцарь выходя из столовой.
|
|
Жус вздохнул, опустил голову и побрел в палату. Не то что бы его оскорбили слова настоятельницы, но они были еще одним доказательством того, что надо меняться. "Надо вернуться в Оксенфурт, к началу, стать преподавателем риторики, сочинять поэмы, а не вирши, опять же, в женщинах недостатка нет. Решено! Закончит профессор Манлигер свой курс лекций по истории Пришествия Эльфов (ох, как же правильно называлось... Ну, когда приплыли они), и - в Оксенфурт. По дороге напоследок покуролесю, а потом осяду в Оксенфурте. Да, надо в Оксенфурт, сочинять саги, трахать студенток и пить колдовское вино." Но вот дверь в палату, и надо спеть что-то. Веселое - неохота. Грустное - нельзя, им и так не сахар. Надо спеть историю. Какую-нибудь правдивую. Правдивую настолько, насколько это возможно в бардовской поэзии. Да, "Плененный Адмирал" подойдет. Реалистично и под настроение. Жус сел на свое обычное место, подмигнул десятилетней девчушке, пялившейся на его лютню как на жемчужное ожерелье (помнится, пропили они с Лютиком одно такое...), и не спеша (а куда спешить?) начал. Адмирал, вы разбиты. Как это ни грустно, Отвернулась удача сегодня от вас; В вашем сердце темно и пронзительно-пусто: Все как есть - без обид, без прикрас… Вам бы переиграть - только целься не целься, Не подменишь значков на игральных костях! Пусть вино при свечах романтично донельзя, Вы - в плену, хоть почти что в гостях!
В это доме все время гостит кто-нибудь Не стесняйтесь, коль вам довелось! Знать, беседа длинна - я налью вам вина: Добрый вечер, мой пленник и гость!
Адмирал, вы устали. Вас мучают раны; Тело - бог с ним, душа кровоточит сильней! Вы в бреду повторяли, - что вовсе не странно - Имена кораблей и людей… Адмирал, в этот час - пью за ваше здоровье: Лучше будьте здоровы, чем будьте мертвы! Ведь без вас, признаюсь, скучно станет на море, Ведь противник достойнейший - Вы!
По погибшим мечтам я советую вам Слезы морю оставить на соль! Ничего не дано - просто пейте вино И забудьте на время про боль!
Улыбнитесь мне вслед ледяными глазами, Утопите печаль в терпком черном вине; Я всегда буду рад снова встретиться с вами, Даже если опять на войне! Не слепите меня блеском северной стали - Знаю, горько глотать поражения яд! Только вы, адмирал, до сих пор не сказали, Отчего так спокоен ваш взгляд?
А разгадка проста - ваша совесть чиста, Не запятнана грязью измен! Вас спасет лишь одно - просто пейте вино, И забудьте на время про плен!
Да, тогда он вместе с Агловалем сидел в той каюте, которая была не хуже капитанской, и наблюдал разговор, точнее, монолог Агловаля. Он был обращен к островитянскому генералу. Войцех был нанят королем, чтобы воспеть эту победу, но... Вместо того, чтобы принизить противника, Жус сочинил прекрасную балладу о побежденном в честном бою благородном флотоводце. Баллада получилась прекрасной, но Агловаль, по традиции, не заплатил за добрые намерения - баллада о подлых островитянах так и не была представлена ему. Не заплатил бы, если бы не его странная жена - прекрасная, капризная и благоразумная, она отвалила кучу монет барду и отпустила плененного адмирала. Агловаль даже слова против не сказал. Странный мир.
|
|
|
В Нижнем городе было темно. Лишь редкие фонари, установленные над хитросплетениями труб, выхватывали из темноты куски реальности. Все остальное выглядело злой шуткой воображения - длинные, словно внутренности чудовища трубы, клыками свивающиеся с корпуса нового города опоры, балки, словно кости. Этот мир был похож на внутренности чудовища, построенного человеком. Джо. Именно он все начал тогда, тридцать лет назад. Именно он был тем, кто это все построил. И было не важно кем он был - простым человеком или механизмом. Теперь не важно, ведь по сути это были две разные формы существования одной дьявольской сущности. Уже неделю купол нового города закрывал от солнца, ветра и счастья стариков и детей. Несогласных. Несогласных с ним, его правительством. Вдов и матерей тех, кого он раз за разом трансформировал и отправлял служить своей идее. Теперь это была зона анархии. Никаких законов, никакого контроля, исключая редкие посылки, состоящие из скупого набора медикаментов, пищи и... оружия. Джо, видимо, надеялся, что жители подземных копий сами себя уничтожат. Банда Алекса пыталась навести порядок, как могла, но это ей редко удавалось. Не правда ли это ирония, что те, кто первыми бунтовали против закона сами же стали его нести? Люди внизу были разобщены и винить в этом стоило улыбающиеся голограммы Джо, смотревшие на узников собственных домов практически с каждой стены. Медленно, но верно жители нижнего города разделились на тех, кто поддерживали Джо, в надежде, что он выпустит их на поверхность (правильная агитация только разжигала их уверенность) и тех, кто хотел его смерти. К счастью, ни одна из противоборствующих групп пока не получала перевеса, так что об атаке и тем более войне никто не задумывался...
...Линда сидела на крыше одного из домов, что был разрушен так же, как и ее собственный. Ей было очень больно за тех, кто был так же как и она заперт. И тем не менее они были гораздо более свободными, чем она. Девушка на протяжении многих лет была заперта внутри собственного тела и ничего не могла с этим поделать. И в тот момент, когда, казалось, она получила свободу, ненавистный диктатор, любовник, убийца вновь лишил ее радости солнца и дождя. Теперь она сидела, подставляя лицо одному из редких лучиков, пробившихся сквозь грозовые тучи, мрак подворотен и вентиляционную решетку, наличие которой, спасало жителей этой клоаки от удушья. Но она не ненавидела его. Скорее даже любила. Любила того Джо, что помог ей выжить, но не того, что скопировал свой разум на дискету, решив, что он сможет обмануть бога, ее бога, и даже смерть. Она любила его, как любила все в этом мире. Она не умела ненавидеть. Лишь смертная скука, которую приносила ей ее жизнь она не могла терпеть. Смерть. Так близко и так далеко. Девушка встала, подошла к краю крыши и посмотрела вниз. Она не раз пыталась свести счеты с жизнью, но та не отпускала ее, выдавая за себя это суррогатное существование. Она не раз прыгала с этой крыши и вновь и вновь кости ее не ломались, а ткани затягивали лучшие ремонтники. Она устала от всего этого. И сделала шаг вниз. Точно так же, как и вчера...
Алекс, Гюнтер и Аугусто сидели в круглом зале, где раньше помещалась мэрия города. Перед ними выступал один из талантливых ученых, один из тех, кто отказался участвовать в проекте Люди Будущего. -... Несмотря на то, что мы практически закончили Вавилонскую Башню, - он указал на сваленную кучу мусора, видневшуюся в окне. Башню было видно из всех концов города, потому что она не доставала до единственного выхода из старого города всего на семь метров, - Нам еще нужно взломать код от двери и разгадать функцию, по которой меняется контрольная сумма для отключения защитных турелей. И все равно мы получим доступ не более чем на сутки, так как каждые сутки пароль переписывается. Проще говоря - сможем переселить мы от силы 100 человек, при этом нет никаких гарантий, что их не перестреляет полиция. Вывод: нам НЕОБХОДИМО отправить вас троих, после чего вы втроем отключите защиту. Желательно если безвозвратно. И у вас на сборы не более трех часов - мы смогли отгадать пароли и функции отключения турелей. До изменения кода остается только 4 часа. Мы не сможем снова и снова отгадывать пароли - энергии тут нет вообще и, хоть мы и подключились к системе питания голограмм и фонарей, мы не получаем достаточно энергии.
|
|
- Скажем так, - ухмыльнулся Джошуа, - Не я. Он атаковал первым. Сделав тройное сальто в воздухе, он стрелой устремился к Алексу. Видимо, он воспринимал его как главного, а войско без головы - не войско. Его ботинок завис в сантиметре от лица гангстера. Что - то изменилось. Джо продолжал лететь - он не остановился. Но теперь его движение можно было заметить только при тщательных замерах. Скорость его стала чуть больше миллиметра в час. Стазисное поле. Но кто?..
*** Теоретический фильм по стазисным полям. "В углу вы видите прибор, очень похожий на холодильник. У каждого из вас дома стоит такой - же. Замечу, что в этом приборе так - же хранятся продукты. Разница лишь в том, что вот это вот яблоко *диктор открывает холодильник, достает яблоко и без страха откусывает* хранится тут уже год. Вы спросите: как, да еще и при комнатной температуре. Вспомните теорию Энштейна: все в этом мире относительно, даже время. Нам удалось выделить из его теорий самое главное - время остановить нельзя, однако, его можно замедлить для других систем! Что же это означает на практике? Все просто: все, что находится ВНУТРИ существует гораздо МЕДЛЕННЕЕ, чем то, что снаружи. Изменение скорости Δν в этом случае будет зависеть от количества затраченной энергии! Давай те подумаем, чем же такое поле способно помочь человеку в жизни? Уже сейчас вооруженный и полицейские силы используют поля для того, чтобы ловить преступника, просто удерживая его внутри поля с нужным коэффициентом, создания пулевых барьеров, силовых полей (для создания необходим коэффициент замедления не меньше 1000, после чего эта цифра определяет степень "мягкости" поля), антиравитационной подушки (поле компенсирует вектор свободного падения, но не полностью). В жизни такие поля тоже нашли применение: очень часто пациентов выручали именно поля - машина мед. помощи успевала добраться даже до практически безнадежных; вторым применение полей считается ускорение личного времени по сравнению с временем остальных, в результате чего при должных мощностях неделя отпуска превращалась в годы забытия... Многие умирали так за секунды - они просто забыли о том, что их личное время тоже НЕ СТОИТ НА МЕСТЕ! Другие несчастные случаи связаны с людьми, пытавшимися засунуть или вытащить какую - либо часть тела из/в поле(я). Им просто отрывала руку разница во времени! Чтож, стазис - поле вошло в нашу жизнь очень крепко и имеет сотни применений. А какое применение найдете ВЫ? *конец фильма* *** Пока один из Джо висел в воздухе, направив свой ботинок на лицо Алекса, из толпы вышел другой, посмотрел на первого и лицо его приобрело багровый оттенок. - Стазис! Кто? Я не оснащал вас этим!!! КТО!!!??? - он словно тень навис над всей комнатой, даже одинокая лампочка под потолком испуганно замигала. Джо перевел взгляд на капсулу 03... Капсула была открыта, из самой капсулы лилась какая - то жидкость. Экран рядом с ней истерично моргал на цифре 1:59. Под этими цифрами было что - то воде знака "биологическая опасность", однако никто из троицы не осмелился бы попробовать истолковать его правильно. Линда на половину высунулась из капсулы и из ее открытой ладони исходил серебристый луч, который огибал Джо словно кольцом, но на самом деле он был повсюду вокруг него, даже внутри. На потерявшем механичность лице девушки отразилась мука. Она умирала, спасая их троих. И все же, несмотря на муку, потерю теперь уже полную радости жизни, она была счастлива - наконец - то она могла умереть. Умереть за то, за что боролся ее отец. - А я хотел играть честно, - вздохнул диктатор и из его рук вырвались такие - же лучи. Они врезались в пол и мигом та часть, что была захвачена полем откололась от бетона, - Линда, ты полная дура. Ты живешь ради призрачной цели и умираешь ради нее! Я поставлю тебя у себя в кабинете. Хотя бы для того, чтобы видеть как ты счастлива... На последнем предложении голос Джо приобрел горькие нотки.
|
-
Ёклмн))))
-
в шоке)
-
^____^
-
постэ наркоманске ^^
|
|
|
|
-
Строго так! В новый год все проверки кубика выпадают токо на 20
-
Ave, Maria, gratia plena; Dominus tecum: benedicta tu in mulieribus, et benedictus fructus ventris tui, Jesus. Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae. Amen.
|
|
|
|
|
|
Новый год оттрубил всего час назад, а президент Джо уже мчался на личном авто по заледенелым улицам. Он вел красную спортивную машину с откидным верхом. Несмотря на мороз, крыша была снята, а сам президент не надел даже куртку. Он был в праздничном свитере, украшенным конфетти, в следствие великой попойки его подчиненных. На соседнем сиденье сидела Линда. Она была в летнем кружевном платьице, но не мерзла, несмотря на то, что на улице было -30. Ее рыжие волосы переливались неоновым блеском, а тело демонстрировало юную несовершеннолетнюю красоту. То, что этой девочке было около тридцати, никто не вспоминал. Она просто не старела и это была ее личная трагедия. Быть игрушкой в руках коварного монстра. Вечно... Кабриолет сделал изящный поворот и свернул в лес. Голые деревья нависали над их головой и в пугающем очаровании этого места было что - то романтическое. Но Джо некогда было отвлекаться на красивую смерть природы. Он вел машину и пил вино, а лицо его изображало самую большую радость в мире. Он смеялся, а радио поддакивало ему ретро - хитами. "Поворот, еще поворот. Когда же они закончатся? Что значат все эти дороги ,когда некуда идти?" - думала Линда, грустно склонив голову на бок. Ей хотелось смерти, но в следующем месяце ее мозг полностью заменят механическим аналогом и единственной смертью для нее будет сон, которого она тоже больше не увидит. Ей было тяжело видеть. как все обретают успокоение, и как она, словно призрак, все бродит по земле. И вот кабриолет остановился. Президент Джо торжественными жестами открыл дверь, вышел сам и помог выбраться даме. В свои сорок лет он выглядел на двадцать - двадцать пять. В чем был его секрет - непонятно. Президент подал Линде руку и она равнодушно приняла эту помощь. Они стояли перед массивными железными воротами. Нигде не было видно ни охраны, ни камер. Когда пара подошла к двери, механический голос попросил представиться или уходить. Джо назвал имя громко, четки и радостно: - Джошуа Корнуэлл Вилльсброкк!! Ответа не последовало. Заработали механизмы и толстые листы стали пропустили их внутрь...
В исследовательском комплексе "Пилигрим" тоже праздновали. Не приход Нового Года, а скорее удачное открытие. Более десятка ученых стояли в большом зале в новогодних колпаках и уже разливали шампанское. Но тем не менее церемония проходила сдержано, как будто кого - то ждали. Одна из дверей отехала в сторону и вошел Джо, ведя под руку Линду. - Почему не празднуем? - громко крикнул он, - Это ведь праздник для всех! Немедленно заиграла музыка и президенту налили. После этого к нему подошел старичок. У него была длинная борода и одет он был не как остальные в халат, а носил нечто вроде мантии, совмещенной с одеянием хирурга. - Я так понимаю, что вы посетили нас не только ради праздника? - многозначительно спросил он. - Конечно, - с легкой усмешкой сказал Джо, - Я здесь чтобы выпить вина за здравие ее величества королевы Виктории. Линда не слушала всю эту болтовню - она устала от бесконечных конференций, на которых она была вынуждена как дура улыбаться и говорить глупости ,которые так любит пресса. Она подошла к банкетному столу и ей тоже налили. Бокал вина. Еще лет десять назад, она получила бы удовольствие от него, с жадностью поглощая капли, но теперь ее тело просто не могло стать ватным, а в случае опьянения в мозг вводился адреналин, нивелирующий все последствия алкоголя. Ах жизнь, где ты? Почему для нее ты только слово?.. - ...И мы готовы закончить наш праздник небольшой презентацией! - громко закончил свою речь тот самый старичок, что беседовал с Джо. В сей же миг в дальней стене открылась неприметная с первого взгляда дверь и все ученые прошли туда. Замыкал процессию Джо, а Линда шла рядом. Все знали, что эта презентация только для одного человека, что она затратна. Но разве можно перечить фактическому Императору всей планеты? Да - да. Джо использовал Линду в пятилетней войне, как главный аргумент для перемирия. Он заменял солдатам конечности на механические и вновь и вновь отправлял их в бой, пока от них не оставалось ничего. Он добился своего. С миллиардными потерями он захватил весь мир. Теперь же это была его соломинка, чтобы не утонуть в том море, которое он вылил сам... Перед людьми возникли четыре металлические капсулы в рост человека. Старик подошел к пульту управления и нажал пару кнопок. Капсулы приподнялись и пододвинулись к президенту. В их передней части открылось небольшое оконце на уровне лица. Там были люди. Мертвые люди. - Мы начали проект "Люди будущего почти семьдесят лет назад! И теперь мы можем пожинать первые плоды, создав отряд из супер солдат, боевых машин. Бессмертных, - торжественно начал старик, - Мы воссоздали тело человека из металла и плоти, доказав, что бог - никто по сравнению с нами. Теперь, мы закончим наши исследования и всего через год сможем поставить производство на поток! Позвольте... - Стойте, - прервал Джо, - Они готовы? Они могут выполнять приказы? - Н..нет, сер. Они сейчас как дети - последствия блокировки участков памяти. Они будут помнить только то, что мы им прикажем, - ответил старик, - Они сейчас в состоянии активного сна - воспринимают, подсознательно запоминают, но неспособны обработать эту информацию. Джо щелкнул ногтем по одному из стекол и сухо спросил: - Так когда они будут готовы? - Всего месяц или два... Это время мы потратим на подготовку и проверочную операцию по захвату, - неуверенно проговорил старик, - Однако, хочу вас заверить, что эти киборги гораздо лучше тех, что создавались ранее. Он махнул в сторону Линды и та почувствовала, что хочет заплакать. Но она не могла. - Пойдем, - Джо зло схватил Линду за руку и потянул к выходу, - Я вернусь за своими результатами позже!
Старик тяжело выдохнул и вытер пот со лба.
Через месяц были проведены первые тесты по работоспособности нано - организмов. Они были идеальны. Полная имитация всех функций организма человека, широкие возможности по модернизации, новейшие вычислительные чипы. Новые солдаты проходили курс молодого бойца вместе с обычными курсантами в качестве эксперимента. Они удивляли их своей скоростью, силой, ловкостью, а также молчаливостью. Новые ребята понимали друг - друга без слов. Никто не знал, что им наладили беспроводную связь по Wi - fi протоколу, так что они могли передавать мысли на расстоянии нескольких сотен метров. В конце концов им настал день окончательной проверки - их забрасывали на полигон - холмистая местность, в середине которой находился особняк. В особняке проживала цель, которую нужно было уничтожить. В отличие от остальных бойцов новичков забрасывали без оружия и давали им укрепленный парашют - металлизированный скелет больше весил. После чего боец должен был добраться до одной из точек выброски и там взять то оружие, которое там выбросили. С его помощью уничтожить врага - рядового - согласившегося играть роль кубинского магната. Новичков забрасывали на отдельном вертолете. Когда тот завис на точкой сброса, открылся люк и инструктор громко проорал: - Вы - элита! Не забывайте это! Вы не такие как эти сопляки и можете провести операцию вдвое лучше. Вы можете стать невидимыми, поджарить врага из шокеров на пальцах, даже бегаете вы быстрее гепарда, а силы у вас как у слона. Поэтому не подведите тех кто вас сделал! Сейчас ко мне по одному, называем имя, получаем инструктаж и сбрасываемся!!!! Так, кто перый?!!
|
|
День ровно такой же, как и многие до него. Группы уходят, группы приходят. Потом эту сучьи пни забывают чистить оружие, отчего онное подклинивает! Дмитрий сплюнул, на черной текстурке выжженой земли появилось липкое пятнышко. -А потом воют Главному, почему я им хиты снимаю ключом? Обезьяны китайские, фармеры нубливые-вполгоса бубнил себе под нос инженер. -Эй, ты скотина, а ну не отлынивать!-бросил нерадивому копателю Груздев, поправляю любимую фараонскую шапку."Прошла эпоха зверств прошлого фараона. Ныне эпоха МОИХ зверств!"-Окоп должен быть для стрельбы стоя с лошади, когда онная встала на дыбы. А не этот абортыш. Солдат смерил "Бендера" полным ненависти взглядом. Но Главный выдал карт-бланш на инженерные работы. Увы, но пробить проверку качества минных заграждений доброты начальства не хватило. Норматив-показатель 0,3. Это людской. С зомбями надо класть мины настолько плотно, чтобы они не детонировали вместе. Рабы зашептались, бросая косые подозрительные взгляды на Главного Инженера Базы. "Ааааа, хочу нейрохлыст!" -Чего злобитесь, детишки? Копайте, солнце еще высоко! Грязный настолько, что любая свинья от зависти напустила бы в штаны, боец Рассвета выпрямился, светясь в ночной оптике как прыщ на лице бледнющей блондинки. -Это, вашу мать, Луна! Инженер игриво покачал тяжеленным ключом. Солдаты поежились-они знали, сколько хитов можно выбить этой штукой. -Солнце, Луна-какая разница? Потом еще работу найду. А там группы вернуться, уставшие как черти. Придется их оружие чистить, смазывать... А там ТО всяческой технохрени, что на базе есть. Это стало последней каплей. -Ну уж на фиг, я пошел к командиру! Мы, блин в игру пришли развлекаться, а не пахать на какого-то урода-школоты. Бендер "поплыл". Ласково улыбнувшись, Дима произнес: -Во-первых, школота, я тут Бауманку закончил. Во-вторых и главных, помнишь, сколько хитов вылетает и какие ощущения от стана тут? И как станит мой "Золотой Ключик"? Но было малость поздно. Стройбат почуял свободу , ПВП и кровь.Народный бунт, бессмысленный и беспощадный, начался уже в который раз...
Главный, расстрельно-строительная команда и инженер. Все злые как черти. Груздев потирал отбитый нереально тяжелой кирзой 45 размера Главного зад. По привычке схавтился за дробовик, но убедительные взгляды солдат, подкрепленные хищным блеском прицелов, заставили его бросить гиблое дело. Слово взял "Енерал" -Те че, делать было нечего? Короче, ты доигрался. Валить тебя сейчас-это жестоко. Все ж мы не звери. Но и терпеть тебя тут больше никто не станет. Вали, Бендер. Или еще раз отгребешь по своей костлявой жопе. Понравилось летать? Упомянутый встал, отряхнулся, смерил презрительным взглядом и своих бывших подопечных, стоящих перед ним полукругом, чтобы не вставать на линии огня, Главного, стоявшего на месте бывшей двери фуры и бросил, предварительно смачно плюнув -Да пошли вы все. Сами еще спасибо скажете. Да и я сам построю себе Базу, с блекджеком и шлюхами. Обменявшись серией оскорблений и неприцельных плевков, Бендер развернулся и пошел по шоссе, демонстартивно показав на прощанье средний палец. Но в душе он не был настолько крут. "Черт, что теперь делать? Одиночки тут долго не живут. А это значит-вечное рабство."
Кому он теперь нужен? На километры вокруг-ни единой человечьей души. Забиться в дома? Не все снайперы к нему добры. С кексо было договориться проще всего - Дима в свое время лично минировал все подходы к его "консервному заводу". Выдержав там пару штурмов, снайпер по достоинству оценил работу безумного "ключника". С подкормом не должно быть проблем. Но это значит-бросить свое ремесло. То, ради чего(ну еще и ради сброса стресса) он и пришел в Деадкрафт. То, из-за чего он остался тут навсегда. Если бы не тот сраный фарм деталей для машин, он сейчас был бы дома."
На подходе к руинам парень все же рискнул. В общем чате-радиоканале полетело: LFG прокачанный инж ищет пати для совместного выживания. С меня-дробовик, взрывчатка, тюнинг и ТО техники и оружия . С вас-компания. Один хрен, он ничего не терял. Шансов, что он кому-то будет нужен, тоже нет. Но если начинать психовать-сделаем вид, что разговариваем не с самим собой, а с кем-то.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Рим весь полет провел в медитации – спутники его интересовали не особо. Единственное, что изменилось с момента встречи – это то, что он узнал имена спутников, а они узнали, что он говорил правду. Рим действительно был агентом Республики, Тенью, одним из тех Джедаев, которые всегда балансируют на грани Темной и Светлой стороны силы, оставаясь в Ордене. Сами их миссии зачастую идут по узкой тропинке между толкованием и нарушением Кодекса – работа под прикрытием, расследования, выслеживание и уничтожение врагов Ордена. Не Республики – именно Ордена. Их новый знакомый был профессиональным охотником на Темных Джедаев.
И поэтому он не стал завязывать отношений - Вандар отрекся от учения Ордена, но еще не скатился на Темную сторону. Рим не знал, что именно заставило Краска презреть Кодекс, но и интересовало его это не очень – это мог быть запрет на личную любовь, показавшийся Вандару неразумным ход Совета, мнимый парадокс в самом Кодексе, показавшийся благородным поступок Темного Джедая или Ситха… Это было не важно – строки, навечно запечатленные в памяти Рима, были единственным путем, позволявшим если не оставаться на Светлой стороне, то поддерживать баланс. Остальное – вело во мрак, ярость, страх, и изменение Богана. И Адино видел, как это происходит – он видел, во что превратились джедаи, отправившиеся за Реваном и Малаком…
Давеен, его ученик, старался поступать хорошо – но этого было недостаточно. Хороших намерений мало, если они идут в разрез с учением. А в том, что Давеен обучался правильно Рим сомневался. Потери в прошлом вполне могли быть его учителями, а подобные эмоции на неподготовленные должным образом разум и воля слишком чувствительны к подобным потрясениям. Ревана и Малака изначально вело желание спасти Республику, потом – любопытство… А что получилось потом, вся Республика испытала на собственной шкуре.
Кир... Он, очевидно, не принадлежал к Ордену. И не следовал его учению, придерживаясь каких-то своих принципов, в которых Адино пока что не разобрался. Но в нем была Сила – а Сила без строгих рамок Кодекса слишком большое искушение. Когда человек может больше других, он привыкает чувствовать себя сильнее, умнее и лучше окружающих – в большинстве случаев. А это один из путей на Темную Сторону.
Даила была убийцей – этот след в ее душе был отчетливо виден. Причем это были не убийства, совершенные под воздействием жара эмоций, и не убийства, вызванные необходимостью. Безразличное отношение к забираемым жизням… Больше этого Адино презирал лишь тех, кто обрывает существование других существ по прихоти или безумию.
Марк – контрабандист, мошенник и, в общем-то, один из тех, кого принято называть "плохими парнями". Однако в нем осталось еще что-то, останавливающее его перед чертой, за которой скопились законченные мерзавцы. Он был просто незаконченным – и работа с джедаями могла стать для него шансом искупить свои грехи или же сделать шаг через гипотетическую линию "мошенник обыкновенный – законченный мерзавец". Джедаи одним своим присутствием меняют окружающих их людей – Рим это видел и к этому привык. Возможно, именно поэтому Уоллес его не интересовал абсолютно.
На планете Адино, являющийся в данном задании старшим по положению представителем Ордена до встречи с Таром Киро, забрал голодиск у начальника площадки и, после того, как войдя в номер, они обыскали его на наличие подслушивающих устройств и камер видеонаблюдения, вставил его в устройство для просмотра.
|
|
|
Рим открыл глаза и понял, что пальцы сжаты в кулак так сильно, что ногти оставили ссадины на ладони. Слишком много джедаев погибло на этой войне, и еще много погибнет – но боль от потерь, если ты не ожесточаешь свое сердце, не закрываешься железобетонной стеной догм или не прячешься в серый цвет, который некоторые считают стоящим выше чистого белого и черного, каждый раз ощущается как будто в первый раз. Он – хранитель мира, но его долг…
Когда он повернулся к Даиле и Марку, лицо было спокойным.
- Я их не чувствую. Возможно, они мертвы. Если нет – то они знают, где мы должны встретится. Сейчас цель – энергоустановки.
Дальнейший путь он проделал молча, пытаясь почувствовать джедаев. Безуспешно… Добравшись до реактора, он уже начал думать о том, как отключить его вручную, Силой активировав блокирующие энергетические лучи механизмы, но контрабандистка (или что-то вроде, Рим пока не разобрался) сумела отключить систему.
И сразу же после этого Адино заметил, что Марк вырубил техника. Именно заметил – в действиях Марка не было агрессии, скорее отработанный, доведенный до автоматизма прием профессионала, что всегда осложняет предчувствие. Когда нет движения разума, нет агрессии, нет ярости – нет того, что может почувствовать джедай, многие способности провидения становятся бесполезными, особенно если их затачивали именно на обнаружение подобных чувств.
- И зачем? Я же обещал ему… - С этими словами Рим подхватил обмякшее тело и взвалил на плечи. – Малак или его подручные обнаружив это… - Джедай повернулся так, что вялая рука техника махнула в сторону консоли. И обнаружил, что в свете багрового аварийного освещения движутся чьи-то тени, от которых ощущалось явственное желание убивать.
- Противник. Ассассины. – Коротко отметил Адино и осторожно, насколько позволяла ситуация, положил техника на землю. – Концентрируйте огонь на одном.
Вопреки ожиданиям спутников, световой меч, хотя и оказался, будто по волшебству, в руке Рима, не вспыхнул до сих пор ярким свечением плазменного клинка. Несмотря на это Адино двинулся навстречу противнику, который, судя по всему, хотел рискнуть поединком в рукопашной. Условия освещения отвлекали и раздражали глаза, поэтому Рим доверился инстинктам. И, веря им же, с ходу провел Shiim, атаку по сухожилиям противника. В случае успеха враг выбывал из боя, поскольку ходить ил атаковать с прожженными сухожилиями руки и ноги практически невозможно. Разумеется, лучше всего подобные маневры получались у бойцов стиля Makashi, компенсировавших недостаток силы стиля филигранной точностью и хирургической аккуратностью повреждений. Но убивать, даже ситхов, Рим не хотел – всегда существовала возможность искупления и, быть может, проявленное милосердие покажет несчастным, совращенным Темной Стороной, иной путь…
|
|
|
|
|