Голосование пользователя

Кішечка на підвіконні заїжджого двору дивилась на здивований вираз обличчя Стоунгіла - власника закладу. Він, судячи з усього, був щиро здивований. Мабуть, він очікував побачити велику флейту, край якої стирчав з-за спини, а побачив дальнобійну зброю. Хтозна, з чого він зробив такий висновок: можливо, ніжні руки та взагалі зовнішній вигляд Валрел не допускали й думки про те, що вона використовує зброю? Чи, можливо, її лук та сагайдак були на стільки красивими, що не були схожими на зброю?

Так, чи інакше, а домовленість була прийнята. Можливо, Тоблен вже пожалкував про неї, але скасовувати прийняті договори було не в його правилах. Репутація чесного бізнесмена коштувала набагато більше за півдюжини золотих. Тож, він вказав на один з кутків, в якому був пустий стіл. Його можно було використати в якості імпровізованой сцени, що й було зроблено: бардесса заспівала пісню, й отримала оплески від відвідувачів. Але не монети. Хоча, монети можна було б отримати згодом.

- Егей, гарно співаєш, красуне! Давай іще! - викрикнув хтось із натовпу. Інші його підтримали. Хтозна: можливо, ще дві-три пісні - і вона назбирає трохи шовтеньких кругляшків?...

- Так, так! - підгукнув інший. - А якщо ще й зтанцюєш - взагалі буде файно.

Тим часом, кішечці на підвіконні ставало нудно. Вона не любила галас і метушню, тож почала вилизуватись, збираючись пройтись по нічним вулицям Фандаліну. Доки вона вилизувалась - могла спостерігати, як слідом за Бодомаром нагору піднявся спочатку Сільдар, за ним - Ґвен, а слідом за нею, мабуть, і Майло. Зайшовши в кімнату, Голвінтер зкинув свій брудний одяг та приєднався до Хмурого, шубовснувши в чан із гарячою водою й запрошуючи Ланіган, що йшла за ним. Але кішечка вже цього не бачила, бо, закінчивши вечірній туалет, вона пішла на прогулянку.

Біля другого збіговиська незнайомих гуманоїдів - більш шумного, біля якого вона не відпочивала й не просила їжу ніколи, Кішечка побачила кота. Він виглядав аристократично, але сидів на підвіконні цього паскудного місця. Вона, хотіла було, попередити свояка про небезпеку цього місця, але не встигла.

- Хорошенько ти йому вмазала, Грісто! - похвалив барменшу один із червонотаврованих, шукаючи, на кому б повторити цей дійсно показовий удар. Його очі наштовхнулись на кота, що сидів на підвіконні: підскочивши до нього, бандит замахнувся й спробував вдарити Сібо. Не дивлячись на сп'яніння, удар вийшов що треба: тільце котика відлетіло кудись в сторону, а червонотаврована падлюка зареготала.

- Бач, я теж так можу, ги-ги... - доносились вихваляння зі "Сплячого Велета". Вони навіть і не подумали, що то може бути не звичний кіт, тому навіть не помітили того, що в польоті тіло котика обернулося на гном'яче й болюче гепнулось на землю. Кішечка підбігла до гнома, але, побачивши що той - живий, здоровий, та при свідомості, лише потерлась о його ногу. Навідміну від котів, гноми не могли бути потенційними партнерами для кішок, тож вона пішла собі далі. Тим не менш, боковий зір, гострий слух та нюх, дозволяли їй бути в курсі того, що там відбувалось.

А відбувались там дуже й дуже цікаві речі. Гном прикликав вічних котячих ворогів - щурів. Їх було аж 8 штук, і кішка була рада, що не залишилась там надовше, адже гігантські щури загризли б її умить. Натомісць, вони забігли в Сплячого Велета, атакувавши бандитів, що там відпочивали. Сам Босі обійшов ферму й постукався в двері. Декілька хвилин нічого не відбувалось, після чого почувся тихий чоловічий голос:

- Звідкіль ти це чув, незнайомцю? Зараз вже пізно, й на вулиці небезпечно. Хто ти, й чому ми маємо тобі довіряти?...

Кішечка ж, тим часом, давно вже оминула ферму, й вийшла на сусідню вулицю. Вона вела назад, в сторону центральної площі та саду, в якому Кішка полюбляла ходити сама по собі, а місцевий ельф іноді її підкормлював. Вона якраз проходила повз Рудну Біржу, коли побачила ще одне нове обличчя тут, у місці. Вони з пані Торнтон якраз збиралися до неї в кабінет, тож, задершись на дерево, кішечка знову почала вилизуватись.

- Що ж, якщо у вас є пропозиції щодо можливостей, які могли б зацікавити Мене.... - відповіла Келу Халія - вже більш поблажливо, та, все ж, з нотками насмішкуватості, зневаги й призирства в голосі - Тоді прошу за мною.

Обоє піднялися на другий поверх, у кабінет голови Фандалінської Рудної Біржі. Вона поводилася досить упевнено. Келу здавалось, що жіночка розкусила його темноельфійське походження, і її впевненість з урахуванням цього виглядала досить дивною. Зазвичай, темних ельфів боялися, й тому намагались або догодити, або вбити. У випадку ж із Халією Торнтон, здавалось, що вона або на стільки впевнена в собі, що може собі дозволити повернутись до дроу спиною, або ж хоче розставити усі крапки, чітко позначивши себе тією персоною, яка буде диктувати умови. Ну, або ж Кел помилився, й Халія сприйняла його звичайним, недалеким, дурнуватим, але досить сексуальним, хлопчиком з привабливими рисами обличчя, в якого за замовчуванням не може бути ніяких пропозицій щодо перспективних можливостей. Власне, саме такий образ дроу і прийняв, чи не так?

- Ну що, кажи, які там в тебе нові можливості. В сексуальних послугах - скажу одразу - я не зацікавлена. - мовила до дроу Торнтон. Чи злякалась вона його натяків щодо звинувачень у співпраці з "червоними" , було не зрозуміло.

Идея его была воспринята по-разному, что не удивительно, но и Эгиль не расстраивался – тем более сейчас они шли к крысам, гоблинам и... И все? Бард с нетерпением подталкивал Райю вперед в узком проходе, поскольку ему уж очень хотелось использовать новую идею в своем репертуаре. И ее нужно было проверить.
– Ну чего встали, пустите меня, я им въебу! Ну всмысле спою. Щас. Ну а если откисну, то можно меня оживит кто-то кто не бородатый мужик?
Продираясь через союзников Эгиль доставал лютню. Это было глупо, с учетом угрозы впереди, но перестанет быть таковым если сработает.
– Я метнул бы огнешар и устроил здесь пожар,
Но сейчас будет не он, вас накроет сладкий сон.
*трунь*
Быстросочиненная песенка была не так важна как формирующаяся с помощью звуковых колебаний магия, направленная в сторону толпы крыс.

   - В таком случае пусть Аспект звёзд одарит тебя своими дарами, Сказгат. - Дослушав рассказ голиафа произнесла Медея, которая как закончила нарезку сыра уселась рядом и продолжила пить чай попутно заедая его только приготовленной закуской. Как оба собеседника затихли, полуэльфийка решила ответить на интересс Райи. - Я прибыла из далёкого государства на юге. Мои родители когда-то давно состояли в одной группе авантюристов и в один момент группа победила сильного демона и стала героями, но дальше границ своей страны не прославились. Тогда мой отец забрал с тела поверженного исчадия странную книгу, в которой были зашифрованны описи каких-то странных событий. Как их приключения закончились, то решили прожить остаток жизни в спокойствии и на заработанные деньги выкупили деревушку и построили небольшой особняк. Некоторое время после, случилось первое бедствие, тогда мой отец вернулся к книге и обнаружил там информацию об этом самом бедствии, а заодно и расшифровал часть описний других бедствий что должны случится в скором времени. Поскольку к этому времени мои родители уже постарели и не могли разобраться в ситуации, вызвалась отправится в далёкий путь я. Вот так мы и подошли к настоящему времени, я сижу в деревне, на которую указывает предсказание из книги, единственная подсказка это унесённый великанами обелиск. - Последнее заклинательница сказала с большим уклоном к монотонной речи с вопросительными нотками.

   Рассказав свою историю, Медея задумчиво сделала глоток чая, посидела так секунды четыре и посмотрела на Райю.

   - А что насчёт тебя? В чём заключается твоя цель?

Вновь увидев котов, Эгиль немного пожалел что остальных нет. Не мешало бы их лишний раз тыкнуть в котов с арбалетами. Им стоит привыкнуть к тому, что в мире встречаются и куда более странные штуки. Но в целом, коты были не интересны, а вот узнать кто-они такие и что они такое – можно попробовать, особенно если зайти издалека.
– Если не вернусь, считайте что я умер через сну-сну, – шепнул полуэльф спутницам, и поспешил за полуорчихой.
Умирать он не собирался, ни через сну-сну, ни как-либо еще, но если бы и выбирать ее, тобишь смерть, то да, это был бы единственный приемлемый вариант.
Войдя в дом, бард остановился у входа, непринужденно грызя орехи из дорожных рационов и пытаясь придумать что-то более оригинальное чем "эй, красавица", поскольку гребаные коты уже использовали это обращение :
– Привет! Видела того огра? Это я его завалил. Два раза. Ты тут... Уже для себя, или все еще котам помогаешь? Просто я думаю что такая сильная девушка как ты наверняка побеждала многих впечатляющих противников, и точно у тебя есть несколько историй об этом. Я тут как бы истории собираю. Ну, и создаю в реальности, чтоб потом рассказать. Собственно... Мы можем найти приятное место для сбора интересностей... Я тут видел более-менее целый дом, и там... Обменяться историями.

Перед тим, як всістися спочивать, Ґвен перебрала добро, що їй дісталося після розподілу, дещо склала в рюкзак, дещо причепила на себе. Загальну здобич теж треба було якось спакувати так, щоб зручно донести до воза, про якого вже кілька разів згадували. Тож було чим зайнятись паладинці перед тим, як всістися на сходах на вході у печеру і, притулившись спиною до стіни, дістати з рюкзака їжу і бурдюк з сильно розведеним вином.
Жменькою горіхів і сушених яблук, як думалося паладинці, обмежитись не вийшло. Судячи з того, наскільки вона виявилась голодною, гобліни їх з Сільдаром протримали не менше доби, тож Ґвен і не зчулася як зжувала майже денну пайку під Сільдарові оповідки. Йому вона теж запропонувала і їжі і бурдючок, та й усім, хто був не проти долучитися.

- Ярно, чонявий такий? - перепитала вона в батькова побратима, коли мова зайшла про його справи Фандаліні, - Це той, що реготав як сова, коли татко дізнався про мої татуювання, і лаявся за них прямо на храмовому подвір'ї? Такого забудеш! Кілька років потім мене підначував. Та й батька теж.

Паладинка посміхнулась якимось своїм спогадам і ще хильнула з бурдюка:
- Мені тоді чотирнадцять було, а йому років двадцять п'ять, - продовжила вона, посміюючись, - манерний такий, загравав до всіх черниць. Крім мене, а мені так хотілося, щоб і до мене теж! Тодішні його магічні фокуси справляли враження, тільки йому не кажи, - Ґвен підморгнула Сільдарові, - то давно було. Цікаво, який він зараз? Змінився? Сподіваюсь, з ним все гаразд, і він знайдеться, як завжди, десь у житі з якоюсь солодкою вдовицею. Та як ні - то клич. Своїх треба виручать. За Ярно я всім бандюкам голови повідриваю.

- Але ж... Це ж саме той, якого тобі подарував Тритон, за те, що ми врятували його з полону тих лусканців? - напівкровка здивовано, й одночасно засмучено, перевела погляд з тризуба на Сільдара. Їй не хотілось, щоб він віддавав ту пам'ятну зброю, та він вже запропонував нагороду шукачам пригод, тож давати задню було пізно.

- Ех, стільки спогадів, - зітхнула вона, - як віднайдемо Ґандріха з його мапою, і Ярно, то засядем на якийсь вечір в трактирі, щоб все те попригадувати. Не відкрутитесь, я частую.

По правді, Ґвен була б вже зараз не проти опинитись у корчмі, замовити гарячу вечерю, доброго пива, і, обов'язково, лазню, щоб відмитися після гоблінських печер, тож пропозицію рушати до возів вона зустріла радо. Підхопила свій рюкзак, з притороченим до нього обладунком, взяла, що могла внести, зі спільного, і була готова рушати.

На виході паладинка завмерла на кілька довгих секунд, мружачись і оглядаючись по сторонах. Після тісних і темних печер світ поверхні виглядав безмежним і прекрасним таким, що дух від нього захоплювало.
- Красиво, - тільки й змогла вимовити вона, коли прийшла до тями. Всю дорогу Ґвен дивилась по сторонах, милувалась деревами, і травами, і, особливо - небом, аж кілька разів спіткнулась об коріння, бо дивилась куда завгодно, та не під ноги. І лише біля воза, скинувши на нього зайвий мотлох, паладинка подумки покликала свого друга. По-правді, вона боялась те зробити раніше. Їй не хотілося пересвідчитися в тому, що її бойовий кінь загинув від гоблінських списів. Так, вона будь коли могла б призвати його знову, але вмирати було надто боляче, щоб Ґвеннет не хвилювалась за свого Сивого Вітра.

Але, на щастя, цього разу відповіддю їй було далеке і ледь чутне іржання. А після того, як Ґвен сунула пальці до рота і видала залихватский свист - і гулкий перестук копит.
Сивий кінь галопом вискочив з-за повороту дороги, і попрямував прямо до Ґвен, зупинившись лише перед нею, він спочатку невдоволенно фиркав, поки паладинка пошепки вибачалась, а потім почав тертися об неї мордякою, і покусювати ніжно ремінці рюкзака, а вона обняла його за шию.

- Це Сивий Вітер, - пояснила вона супутникам, ноли наобнімалася з конем, - мій бойвий товариш. Він дуже розумний, - пояснила вона, - але говорить тільки зі мною. А так, в башти бува й мене обігрує.

  Медея встала из-за стола и поправила свою одежду, которая требовала ремонта, но полуэльфийку это явно не беспокоило. Подходя к голиафу, а точнее к мешку попутно разглагольствуя: "Знаете насколько плохо воровать? Кем вы будете после того как возьмёте что-то чужое из этого мешка? Чем вы будете отличаться от тех гоблинов мародёров?" - Пока философствующая эльфийка просматривала мешок, её речь постепенно затухала. После рука волшебницы погрузилась в мешок и появилась уже с приглянувшейся вещицей - песочными часами с трещиной. У Девушки появилась замечательная идея как сделать ситуацию в здании поспокойней.
   - Эгиль, ты умеешь играть на лютне? Могу попросить сыграть что-нибудь весёлое? - Произнесла Медея и подошла к одному из столов, после чего с явным стуком поставила на него часы и громко похлопала в ладоши, зазывая присутствующих и с интонацией дешёвого уличного фокусника начала своё представление. - Господа и дамы, попрошу вашего внимания! Меня зовут Медея Блэкмор и я сейчас покажу вам настоящие чудеса которые, вы странники, возможно никогда в жизни не видели! Взгляните на эти песочные часы, как вы можете видеть, на них есть трещина. Внимание, покажу всего один раз, следите за руками!
  Медея подняла часы со стола, потёрла, покрутила, повертела их в руках, после сделала несколько жестов своей свободной левой рукой и что-то прошептала настолько тихо, что игра на музыкальном инструменте должна скрыть этот звук. Девушка в последний раз провела своей ркой по трещине и песочные часы стали выглядеть как новые, без каких либо признаков повреждений.

Тепер, коли міцні бійці зв'язали Кларґа ближнім боєм, слід було і Келагару наблизитись. Хоча б для того щоб зменшити вірогідність влучання не в ту спину. Хоча, хаотичність рухів бійців все ще не давала можливості нормально вигадати момент для пострілу. Ось і зараз, наче слушний момент, але Бодомар опинився на лінії польоту болта, коли вже залишилась мить до того як механізм випустить снаряд. Дроу смикнув рукою, відправляючи болт кудись в стелю і зробив крок назад, на випадок, якщо він там вдариться об каміння і полетить назад – пробити череп власним болтом було б не дуже весело. Доведеним до автоматичної точності рухом, Келагар звів арбалет і впіймав падаючий зі стелі печери болт. Він тріснув, наконечник деформувався, але на такій дистанції точність була не важлива. Вклавши його ан направляючі, дроу натис на важіль спуску вчасно, коли ніхто не заважав, і пошкоджений снаряд полетів в Кларґа, ще на ложі ламаючись від перевантаження, тож в ватажка гоблінів полетіло дві частинки і кілька друзок. Хоча частинці з наконечником все ще вистачало ваги аби нанести шкоду, або ж навіть вбити когось принаймні на дистанції в кілька кроків.
Другий постріл дроу виконав без особливих трюків, але і без особливих результатів. Хоча, щодо останнього він був не впевнений, бо почав рух назад, ледь болт зірвався з направляючих, і дивився вже під ноги, а не за тим, куди там що летить. Бо якщо не дивитись куди біжиш, можна полетіти вже самому.

Из комнаты позади Аликс и Сказгата вышла девушка, по её со вкусом подобранной и сохранившей чистоту даже в таком месте одежде эти двое могли понять что это тот самый аристократ, подтеврждением этому служили заострённые полуэльфийские уши.

- Гоблины вовсе не монстры, они вполне разумны и обладают хорошим интеллектом. Подумай вот о чём, как бы ты поступила в ситуации когда перед тобой лежит еле дышащий странствующий торговец с ранением, а рядом находится его повозка с горой ценных вещей. Что бы ты сделала? Помогла бы ему? Хорошо, а теперь представим что ты живёшь бедной и голодной жизнью трясясь от холода днями и ночами, твой дом - в лучшем случае пещера, а твои братья и сёстры готовы съесть тебя если завтра закончится еда. Перед тобой всё тот же торговец, но он дрожит от страха и выкрикивает оскорбления в твою сторону, ты же, ужасно голодна, еда закончилась ещё в прошлом месяце, а ты смогла сохранить часть сил только потому что откопала и съела несколько противных на вкус жуков. Как ты поступишь в этом случае? Всё ещё решишь помочь торговцу, зная, что от его припасов зависит твоя жизнь и жизни твоей семьи. - Проговорила Медея медленно подходя к окну где сидела Аликс. Подойдя, к паладинше, девушка продолжала говорить свой монолог, а когда закончила посмотрела в глаза занявшему позицию арбалетчику и аккуратно взялась за арбалет левой рукой и положила свою правую руку на руку Аликс, что лежала на механизме спуска и помогла навестись на гоблина.

- Даю тебе выбор, либо убийство, либо пощада. У тебя 5 секунд на принятие решения. Но учти, сделав выбор, я не позволю тебе его изменить.

Внимание Эгиля после попытки схватить гоблиншу было занято поиском чего-либо, чем можно вытереть руку. Никакая тряпка не внушала доверия, так что он использовал для этого стену – лучше ощущение пыли на руках, чем гоблинской жижицы. И уже потом он осознал что Сказгат пытается уговорить ушастую остаться. О смысле подобного он мог лишь догадываться, но на всякий случай предупредил варвара:
– Ты не смотри что они маленькие. Обычно там прорва что можно с ноги войти.

  Слова напарницы заставили Медею отвлечься от книги, которую девушка оперативно убрала в рюкзак. Когда напарница завершила свой ход и одним пинком поставила вторженца в затруднительное положение. Книжный червь вышел из своей комнаты, показав себя тифлингу
- Предположим что это так. Ведь в таком случае ты без каких либо возражений ответишь на мои вопросы, не так ли? - Даже не дав времени на раздумья, Медея начала осыпать нежданную гостью вопросам, - Сколько вас и где остальные? На кого работаешь и с какой целью пришла в это поселение?

  Друїд поліз далі. Треба було поквапитись, бо так на дракона вже нікому буде йти і доведеться просити помічі у гоблінів. Ставати ватажком гобли Босі якось не збирався, а тому ліз далі. Зліва сочилось світло, але ж той чолов'яга бився на мосту десь справа. На всяк гном почав пересуватися обережніше, та й ноги ще були мокрі до поясу. Його магія схову все ще діяла, а кількість ворогів у цій печері була невідомою. Отак хотів поспостерігати, як буде група діяти, та допомогти їм, а тепер най не довелося брати б все в свої руки, бо гобл їх зна, де вони тепер! Де ж той Даль та Яков, які так потрібні? З ними Босі вже віднайшов спільну мову!

   - Либо гоблины, или тот кто ими руководит, возможно привели какого-нибудь монстра что может бросать такие булыги, а тучи навёл для большего страху. Но, тогда бы мы это чудище встретили, да и город был бы разрушен намного больше. - Говорил Сказгат, добавляя новых предположений и почёсывая свою бороду.
   - В торговом доме будет интересно побывать и может найти там что-то что нам поможет, но давайте пока отложим ненадолго наши теории и позаботимся о той кого мы достали из подвала. Она там наверное долго пролежала, может незнакомка хочет есть или пить? - Спросил голиаф, повернув свою голову к тифлингше. - И познакомится не помешает.

- Давайте в следующий раз разбираться прежде чем махать оружием, а то зарубим кого-нибудь ни за что ни про что. - недовольно сказал Сказгат тяжело вздохнув от мысли что данного боя можно было избежать, хоть он и был варваром, но понимал что иногда лучше не убивать поспешно и без причины, посмотрев на полуэльфа что первым достал рапиру, голиаф повесил свой топор на спину и подошёл к Тине изучавшей трупы гоблинов, и сам присел рядом и стал излагать свои мысли.
- Человек в рогатом шлеме говорите? Звучит скорее как тот кто гоблинов возглавляет, хотя как знать, тогда зачем бы гоблинам сдавать своего лидера? Может быть ты права, Тин, воин в плену вместе с хозяйкой. Если нас ждёт первый вариант - я заберу его шлем как трофей, а если второй - мы попробуем их вытащить.

Спрыгнув с повозки осторожно - во-первых Тина была ниже остальных, во-вторых, не так уж желала подвернуть ногу о какой-нибудь камень, волшебница огляделась. Окрестности были ничем не примечательны, да и названия городов ничего особо ей не говорили. С другой стороны, она побывала, в поисках силы и магических вещей уже в стольких незнакомых местах, что уже привыкла к тому, что оказывалась посреди ничего, да и выглядело это место ничем не хуже, чем многие другие.
- Надеюсь, что там найдется, что поесть. А то, я уже голодна.
Сообщила Тина, в ответ на предложение отправиться именно в Ночной камень. Строго говоря, она ела не так давно, примерно часов шесть назад, но хафлингша привыкла есть часто, так что хотя смертельно голодна она не была, все же перекусить хотелось.
- А еще там и работа найдется, то вдвойне шикарно. Заодно поглядим, что за камень такой ночной. Наверное это местная достопримечательность.
Тот факт, что они шли к местной аристократке придал дополнительных сил и мотивации - у богатеев можно было рассчитывать на хороший прием и вкусную еду, так что девушке было трудно скрывать свое удовольствие от такого выбора новых спутников.

"Ну давай... Попроси меня еще раз другое... "
Эгиль был готов отдать лютню Аликс, чтоб она играла то, что ей нужно, но настала пора подниматься и начать идти ногами. Судя по слухам, то желать это предстояло чуть более двух часов. Так что подхватив рюкзак, он подтянул все ремешки и чуть размял ноги, попутно вспоминая мелодию и ли ритм, который мог бы задать темп их марша, позволяя максимально эффективно расходовать силы.
– Не может быть, а найдется. Прежде чем протянуть ноги в мягкой постели, я точно схожу к леди Велросе. Может случиться так что и ночлега не будет.

  Танцы, танцы, танцы. Кружись, лисичка, ркужись и раздевайся, медленно, но верно. Зачем? Потому что так надо. Кому надо? Всем, кто здесь присутствует. Почему? Потмоу что они хотят тебя, видеть твоё нагое тело, лобзать его жадными взглядами, а после - и руками. А после...

  ...Я делаю что-то не то. Я должна остановиться. Но почему это так затягивает, почему не даёт прекратить и опомниться? Здесь что-то не так, словно этот зал... должно быть, он наполнен дурманом, но тем вернее мысль о том, что нужно уходить. Но как, когда вокруг так много народа, и всё внимание его приковано к тебе ничуть не меньше чем к другим женщинам на сцене? Быть может, если танцевать хуже всех, перестанут смотреть. Но мне хочется танцевать хорошо... и в то же время не хочется...

  Но случай - ты всегда выручал лисичку. И в этот раз ты пришёл в обличье её же самой. Нет, конечно же, это была совершенно другая кицуне, но в какой-то момент в полузатуманенном, и даже в немного прояснившемся потом сознании Кейт она отпечаталась именно таким образом.
  - А... шанс? Где? - девушке было сложно очухать и понять, где она есть и что происходит, когда рогатая сдёрнула её со сцены и чуть ли не волоком оттащила в сторону, но затем как-то собралась с духом, с мыслями, и заставила себя наконец-то начать соображать, что вообще происходит и что надо делать, - Уходим? Да, точно, веди скорее.
  И всё никак не могла перестать оглядываться на ту, что очаровывала публику не только внешностью и откровениями, но и музыкой. Такая знакомая... что же это... Но надо идти, нет времени больше задерживаться.

  Но даже этого короткого проявления экспрессии было достаточно, чтобы произвести на дренейку впечатление. Не сказать, что шибко хорошее, да и и не сильно плохое, но довольно яркое, заставившее девушку моментально впасть в замешательство под стать испугу, но в полной мере им не являющимся. Возможно, было и что-то ещё, но к тому времени Лор'Темар уже начал извиняться и не заметил, как у девушки всё внутри напряглось. А затем и её отпустило, но эльф уже уходил к означенному месту ожидания. Их пути ненадолго разошлись - Ларика отправилась наводить справки в Гильдии Авантюристов, а Хотблейд вернулся к таверне.

  ...зловещая фигура в тёмных одеждах нависла над умирающим телом матери Хотблейда. Рука, облачённая в чёрную кожаную перчатку, на каждом пальце которой опасно поблескивали крючья когтистых колец, поднесла к телу на цепочке кадильницу из чёрного металла, что выглядела зловеще уже сама по себе, но ещё зловещее был проклятый огонь, загоревшийся внутри неё, и чьи зелёные язычки, словно щупальца какого-то дремучего демона, потянулись к окровавленному, истерзанному телу эльфийки. Темар всё видел, но мог лишь издать болезненный стон, исполненный полной безнадёги и отчаяния. И им вторил злобный, упивающийся содеянным смех одного из злодеев, погубивших его семью. Но самый главный ужас был ещё впереди...

  Эльф приоткрыл глаза. Тяжёлый, но мягкий гнёт навалившейся дремоты принялся отступать, и если поначалу мужчина ему противился, то теперь даже был немного расстроен тем, что его потревожили. Но тот, кто это сделал, был не виноват. Эльф стоял рядом с таверной, и в какой-то момент оттуда вышел один из охотников, что Хотблейд уже видел ранее и чьих лошадей тогда почистил. Охотник уже успел принять на грудь, хорошенько откушать и всячески поправить своё настроение. Сейчас его хмельная рожа выражала полное довольство жизнь, и единственным, что омрачало это состояние, было желание справить малую нужду. Так уж вышло, что Лор'Темар стоял неподалёку от того места, куда люди обычно ходят по таким делам, когда не в силах или просто не хотят подыскать чуточку более уединённый угол.
  Уже журча вовсю и орошая столбик коновязи, охотник краем глаза заметил эльфа, признал его как недавнего конюха и махнул рукой. Хотблейду достаточно было просто не обращать внимания - он ждал дренейку, никого не трогал и всё такое. И охотник не имел ничего против этого, но в какой-то момент, уже подтягивая штаны обратно, решил всё-таки заговорить.
  - Конюх в мечом? Круто. - совершенно беззлобно прокомментировал он внешний вид Темара, окинул его ещё раз хмельным взглядом, чуть пошатнулся и спросил снова всё так же беззлобно и отчасти даже доброжелательно, - Какой-то ты хмурый. Плохой день, да? У нас тоже не лучше. Три дня в лесу безвылазно, и что в итоге? Шиш без палочки. Да уж...
  Можно было игнорировать мужчину - тому просто хотелось поговорить, не более того, и едва ли бы стал домогаться до молчания.

  - Ну, знаешь, один мудрец как-то сказал: "Ты то, что ты ешь". И он говорил, конечно же, не буквально, но, стоит полагать, речь шла о сути вещей. Так вот суть сыра в том, что конкретно этот сорт по плотности и консистенции подобен живой плоти. Ближе всего, конечно, плоть животных, мясо, дичь и всё такое, вот только она не может так долго и удобно храниться в сумке как ломоть старого доброго козьего сыра. - сказала дренейка в ответ на замечание по поводу диеты, и тут же призадумалась, - Надо как-нибудь попробовать сделать свой собственный сыр. Ты знаешь, как он делается? Нет? Жалко.

  Никто не помешал Лор'Темару переодеваться, но когда он в процессе уделил внимание возможным соглядатаям, то в какой-то момент подметил, что из-за угла конюшни, за которой он схоронился, торчит самый кончик дренейского хвоста. Эльф даже глаза потёр, решив, что ему просто мерещится, но нет, это правда был он, и так как других рогато-копытных в округе не замечалось, становилось ясно, кому он принадлежал. Вздохнув, эльф промолчал, понимая, что за ним подсматривают через щель в стене конюшен, но вместо того, чтобы как-то закрыться, просто продолжил переодеваться, да ещё встав лицом к точке обзора. В тот самый момент кончик хвоста скрылся из виду, но более ничего не произошло.
  Эльф вернулся к дренейке, и обнаружил, что та будто бы выбежала одновременно с ним откуда-то со стороны стойл. Несмотря на лавандовый оттенок кожи Ларики, на её лице был заметен румянец такой силы, что ни в сказке сказать, ни пером описать, а уж о причинах его возникновения гадать не приходилось. Но, кажется, девушка осталась уверена, что её подглядывания никто не заметил - то ли настолько глупая была, то ли образ нагого дворянина затмил последний разум, то ли через щель было настолько отвратно видно, что она реально не заметила, как эльф всё время с момента обнаружения слежки смотрел в её сторону. Но факт оставался фактом, и дренейка увидела самое главное, оставшись при этом весьма и весьма впечатлённой.
  - Ну что... кхм-кхм... пошли к этому... кхм... к еблевар... А-АКХЕМ! К зельевару, да.

  Зельевар оказался не одинок в своём деле. К моменту прихода парочки он уже успел куда-то свинтить, поэтому разговаривать пришлось с его супругой-зельеваркой. Давно уже не молодая эльфийка с иссечёнными морщинами лицом и грузными телесными формами, казалось, была не очень рада посетителям, но так как их дом был одновременно и лавкой, такой вывод сразу показался странным, а впоследствии выяснилось, что женщина лишь вид имела слегка неприветливый, но на самом деле сразу же прониклась деловым настроем.
  - Большое спасибо тебе, Ларика, за те травы, что ты нам принесла. Но ты же знаешь, у нас сейчас нет денег, чтобы платить за работу. В то же время, этой самой работы хоть отбавляй. - женщина уныло развела руками, а потом с пренебрежением пробормотала в сторонку, - Будь прокляты эти авантюристы...
  - Хочешь сказать, есть работа на "устранение" парочки неугодных авантюристов? - Ларика сделала шутливо-заговорщическое лицо, ясно давая понять, что ничего такого, конечно же, не замышляет и даже не рассматривает в какой-либо перспективе.
  - Да дебилы они, чтоб им пусто было. Понимаешь, когда тебе говорят "пойди и убей десять нахцереров и принеси нам их печень", это значит, что надо пойти и убить ровно десять нахцереров, ну может быть там двенадцать, если так уж вышло в рамках боя. Но, сук... Простите, вырвалось.
  - Ничего, продолжай.
  - Но они пошли и вырезали всё гнездо подчистую. Да ещё смолой залили и пожгли всё! И теперь хвастаются, какие они молодцы, сукины дети! Ну и где теперь нам нахцерерские печёнки для зелий брать? Годами это гнездо давало сырьё, а теперь ни один нахцерер туда даже близко не подойдёт. Кому охота ловить их в лесах? Эти же были почти что прикормленные.
  - Прикормленные монстры как скотина на убой?
  - Только не надо корчить из себя саму невинность и говорить, что не знаешь, как это работает. Если с монстров проку больше, чем вреда, всегда есть смысл оставлять какое-то их количество для размножения. Это работало и работает издавна, но благодаря каким-то дуболомам, у которых мозг с куриное яичко, я теперь не смогу делать ряд популярных микстур.
  - Я так понимаю, печень нахцерера - очень важный компонент?
  - Ага. И мы с мужем были бы очень признательны тому, кто принёс бы нам хоть с пяток хоть самых маленьких печёночек, хоть даже не первой свежести, ибо на качество зелий это особо не влияет. Для такого случая даже золотишко лишнее нашлось бы. Думаю, намёк ясен?
  - Более чем. Но... где же нам искать теперь нахцереров?
  - Пф-ф, спрашиваешь, да? - зельеварка развела руками, - Знала бы - сама уже сапоги натягивала да в лес потопала. Там они обычно водятся. По оврагам смотреть надо, в каменистых лощинах, словом, везде, где есть условия для организации логова. При этом оно не всегда бывает в пещерах, эти ребята могут и посреди опушки поселиться, если место совсем уж удобное и комфортное для них.
  - Охота на нахцереров - звучит пошло, если честно.
  - Будет по-настоящему пошло, когда у местных стариков закончится лекарство от радикулита, они придут ко мне за новой порцией, а мне её делать не из чего, и тогда они, узнав, в чём причина, пойдут в Гильдию и, несмотря на возраст, разнесут там всё в пух и прах, возможно, морды всем поразбивают, а потом те нажалуются имперцам, и из форта прибежит карательный отряд раздавать всем транды. Вот тогда будет пошло, да. А всё из-за пары кусочков ливера и горстки каких-то зелёных придурков.
  - Зелёных нахцереров?
  - Нет, зелёных в смысле молодых. Думаешь, взрослые авантюристы такую херню упороли бы? Нет, это молодёжь из Иствуда припёрлась, у них что-то вроде группового путешествия по миру, ну ты знаешь, романтика и всё такое. Сама такая в молодости была, врать не буду. Романтичная... но не тупая!

  Иона нежно и невинно ответила на поцелуй. И после того как их уста разорвали касание, она словно засияла улыбкой.
— Это, почему-то кажется немного не правильным, но таким волнительным. - Она положила пальчик на губу, где наверняка ещё не пропал вкус губ Чийсы и игриво заморгала, после чего ответила так же на второй поцелуй.
Девушка вздрогнула от внезапного шлепка, но она не оторвала уст от поцелуя, пока этого не сделала сама Чийса.
— Воу. В детстве, я так боялась за свою попку, а сейчас... Это даже бодрит. Я... Я не знаю, честно. Давай, начнем с твоей благодарности, а потом, ты покажешь ещё. Я почему-то верю тебе. Хотя, практически впервые тебя вижу и не знаю. А иногда и не понимаю, но сердце подсказывает, что я могу тебе доверится. Что мне делать, Чийса?

— Традиционно девочка должна быть с мальчиком, но если тебе нравится... - сказала Чийса и после комментария Ионы про попку добавила - Если тебе что-то не будет нравится, то говори, не нужно терпеть ради партнёра если тебе плохо. И можешь также шлёпать меня.
  После слов "Что мне делать?", драконица помогла лечь на землю Ионе и сказала.
— Ложись и наслаждайся.
  Когда рыжеволосая была на земле, драконица словно хищник заняла позицию сверху, опираясь на руки чтоб не придавить девушку, дойдя до уровня головы, воительница посмотрела в глаза Ионы. После чего стала целовать шею, после нескольких горячих поцелуев, Чийса стала опускаться ниже, дойдя до сладких сосков, она начала играть с ними. Рукой девушка массировала один сосок, а другой облизвала, посасывала и легонько покусывала, следя за реакцией Ионы, что не сделать ей больно.
— Ой, вот только не нуди. Очевидно, что я не буду молчать. - Девушка улыбнулась и обвив шею Чийсы руками, уже сама ее поцеловала, пока та укладывала ее на землю. Когда же драконица нависла над ней, их глаза встретились и Иона немного испугалась, или даже была по-первобытному завороженной хищным взглядом девушки. На какое-то мгновение ей показалось, что у той были совсем нечеловеческие глаза.
  И как ягненок трепещущий перед волком, так и девушка трепетала под Чийсой. Только с её уст срывались не крики о помощи, а сладострастные стоны от каждого поцелуя, от каждой ласки подаренной её телу.
  Пока Чийса продолжала ласки своим языком, свободной рукой она решила проверить пещерку девушки. Пройдя пальчиками по довольно густым зарослям, она прикоснулась к довольно влажному лону. Похоже, сначала произошедшее в реке, затем разговоры о сексе, а теперь и это, уже не на шутку раздраконили Иону. Да и на вид, она была больше похожа на растаявшее мороженое, готовое вот-вот развалиться. Только для начала Чийсе надо вернуть руку, которую невольно зажали мягкие бедра рыжули.

— Верни руку - сказала Чийса с некоторой усмешкой - Только не бойся.
Драконица достала руку, пальцы были мокрыми, и Чийса немного демонстративно облизала из. После чего наклонила голову к киске, и начал целовать бедра, приближаясь всё ближе и ближе к центру. Чийса чувствовала как Иона легонько содрагалась внутри, и это заводило её. Дойдя до самой киске, драконица остановилась и своим теплый дыханием как бы щекотала её, после чего прикоснулась языком, проведя пару раз по половым губам, воительница приступила к игре уже с пещеркой Ионы, ловко огибая каждый изгиб.
— Можешь взять меня за рожки, только постарайся не дергать сильно.
  Иона, сжала их непроизвольно, но словно провинившейся ребенок отвернулась и сделала так, как ее попросили. Согнутые в коленях ноги разошлись в стороны, открывая вид на уже мокрую киску, немного приоткрывая половые губки.
Но вид того, как Чийса облизала пальчики с любовными выделениями, вызвали обильную краску на лице и небольшую улыбку счастья.
—Угу. - Было кратким ответом на слова Чийсы, но затем рыженькая приподнялась на руках и взглянула сверху на драконицу, что уже опустила губки к ее киске. - Нет, подожди. Я... Я хочу видеть все. То, как ты это делаешь.

— Хм, хорошо - подумала Чийса, и в её голове появился только один образ - поворачивай на бок и раскрывай ножки.
  Повернув девушку на бок и прикинув угол обзора, драконица обнаружила что лучше не станет и передумала.
— Нет, так будет не видно.
И через пару секунд раздумий придумала другую позу.
— Ложись на спинку обратно, я подыму твою попку и буду держать, так тебе должно быть видно, главное доверься мне.
  Чийса стала аккуратно подымать таз Ионы, и немного изгибать тело чтоб девушка могла спокойно разглядеть свою киску. После чего высунув язык провела на пещерке.
— Так лучше видно?

  На мгновение, после поцелуя, весь мир будто перевернулся. Внутри Чийсы начался водоворот эмоций и чувств, словно живое озеро, где множество разных, непохожих рыб и растений быстро плавают в разных направлениях, но вместе они едины и гармоничны. Разомкнув губы, девушка не могла понять что происходит, но она знала чего хочет и знала чего хочет Иона. Чийса вновь поцеловала пленницу, а руками начала расстёгивать пояс, второй поцелуй был дольше, и в перерыве драконица быстро сняла верх одежды, обнажая свою грудь, она смотрела в глаза Ионы, и жаждала её.
  Третий поцелуй был сладостный, теплый и дурманящий, словно медовуха, Чийса уже не останавливалась, левой рукой девушка обхватила спину Иноны, а правой начала лапать, изредка пошлепывая, ягодицы девушки. После минутного поцелуя, Чийса улеглась на землю прижимая к себе Иону. Тело девушки было горячим и так желанным, Чийса не заметила как осталась без штанов, обнимая рыжеволосую всем телом. Пальцы драконицы ласкали всё тело девушки, пока губы целовали. Через некоторое время нежность начала переходить в кое-что большее.
  Чийса села на землю, не прекращая целовать губы и шею Ионы, заняв удачное место драконица переключилась на груди, а её правая рука стала опускаться ниже и ниже, лаская грудь, потом живот, дойдя до лобка она изящно обогнула "киску", лаская половые губы. Чийса будто играла, не заходя слишком далеко, но и не "сбавляя обороты". И через некоторое время Чийса развернула Иону и посадила её мягкую попку себе на бедра, а сама начала действовать.
  Средний палец Чийсы опустился в центр, лаская верхнюю часть "киски", она массировала, изредка придавая небольшое давление, драконица чувствовала как энергия летает по телу Ионы, и эта энергия ещё больше дразнила и так возбуждённую девушку. Наигравшись снаружи, Чийса опустила средний палец глубже на одну фалангу, там она стала массировать верхнюю стенку, всё также изредка придавая небольшое давление. Внутри было тепло и мокро, но Чийсе нравилось, когда она поняла что девушка уже на пике, воительница достала палец, он был влажным и покрыт тонкой пленкой чего-то прозрачного. Чийса положила Иону на спину, а сама стала опускаться к ногам, попутно даря поцелуи всему телу рыжеволосой.
  Дойдя до "киски", Чийса, облизав губы, приступила к "поеданию". Высунув язык, девушка прошлась по всей "киске", будто слизывая подтаявшее мороженое, проведя языком так пару раз, Чийса стала целовать верхнюю часть "киски", после чего приступила к ласканию области возле клитора. Кончиком языка, драконица будто щекотала, после небольшое "сеанса щекотки", язык уже оказался немного глубже. Там Чийса продолжала ласкать Иону языком, пока большой палец левой руки подключился к "киске", а правая рука разогревала уже саму драконицу.
  Чийса чувствовала стоны и наслаждения Ионы, и это приносило огромное удовольствие.

  - Ха-ха! Нет! Но я думал, что так принято говорить в Ли Юэ. Раз ты не разделяешь эти вкусы, то... так даже лучше!
  Он слегка вздрогнул, ощущая жар, но решил, что это даже приятно. А уж когда она начала изучать его кожу губами... о, это было очень горячо. Пусть он и был мужчиной, но Тарталья никогда не стеснялся своей чувствительности, и сейчас искренне наслаждался ей, перейдя на какое-то время пальцами с плеч девушки на её волосы. Он бесцельно ласкал пальцами её голову, теребил рыжие локоны, и томно вздыхал, прикрыв глаза, когда её губы находили самые интересные точки. Лишь время от времени он бросал взгляды вниз, облизывая глазами её лопатки, спинку и заигрывающе выглядывающие из складок костюма ягодицы. Её ласка буквально обезоруживала его. Он давно хотел перейти в атаку, но только и мог, что наслаждаться тем, как игривый язычок Ли Фен полизывает его кожу, заставляя вздрагивать, выгибаться и стонать от удовольствия.
  Конечно же, когда их взгляды встретились и она расправилась с его одеждой окончательно - член Тартальи уже стоял, как влитой. Он проехался скользкой от смазки головкой вдоль её грудей, а затем легонько шлёпнул по подбородку, вызывая у хозяина весёлую улыбку. Какое-то время мужчина еще любовался взглядом этих прекрасных янтарных глаз, а затем, всё таки, нашел в себе силы скинуть морок:
  - Ты и правда удивительная женщина, - пробормотал он, скидывая обувь и отпихивая остатки одежды в сторону, оставаясь перед ней совершенно нагой и... красивый. - Сознаюсь честно, еще никогда меня так... не ласкали. Это очень приятно, - из голоса Чаилда даже как-будто исчезла его неизменная наглость и он задумчиво поднял взгляд, прежде чем снова посмотреть на Ли Фен. - И горячо. Пожалуй, сейчас я действительно счастлив, что ты попала именно ко мне. Могу я видеть тебя почаще, моя жаркая чародейка? Боюсь, на такую отдачу и страсть я рискую легко подсесть... ха-ха!
  Он смеялся не насмешливо, а словно над собой и тем, что на секунду снова стал глупым мальчишкой. О, эта девушка и правда делала его таким. И это было... так приятно, чёрт возьми! Наслаждаться её страстью... он даже на мгновение прикрыл лицо рукой, словно покраснел,но тут же улыбнулся, ощупывая голодным взглядом соблазнительные изгибы её тела. Великолепная, красивая, сексуальная и страстная... разве мог хоть кто-нибудь перед такой устоять? Он проигрывал не жалея ни о чём. Стоял перед ней, позволяя отблескам клонящегося к закату солнца играть бликами на его слегка влажной коже, словно прекрасная статуя. Мускулистый, но не перекачанный, в меру мягкий, но достаточно сухой, чтобы мышцы красиво перекатывались под кожей. Одиннадцатый Предвестник был действительно красив, и очень уверен в себе... во всяком случае до момента, когда огненная чаровница не обезоружила его. Пора было уже поменяться ролями, потому что Ли Фен явно напрашивалась на самую достойную и сладкую награду, так что Тарталья опустил было руки, собираясь поднять её и усадить на стол, но... она снова оказалась быстрее.

Данмер пытаясь осмыслить что с ним произошло, ещё раз осмотрелся и подняв голову в небо, не обнаружил ни воронки Обливиона, ни двух привычных ему лун, что слегка его смутило. Он легонько ущипнул себя за запястье, дабы убедиться что не спит, после чего он поправил одежду что была на нём и повесив копьё за спину, пристально посмотрел на девушку глазами цвета тлеющих углей и кармина, спрашивая:
- Обливион подери... Инкуб? И где я вообще? Что-то не очень похоже на "вечные муки" что мне обещал дремора, или может эта какая-то иллюзия и я в магической тюрьме?
Похоже эльф не только расспрашивал девушку о происходящем, но и попутно сам размышлял вслух.

В тот момент, когда стало ясно, что секса в его исконном понимании не состоится, выражение лица мужчины претерпело ряд миолётных изменений, однако, они отличались друг от друга настолько сильно и были столь же заметны, что нельзя было не обратить на это внимание. Сначала он будто бы растерялся и впал в прострацию, словно ребёнок, у которого из-под носа увели игрушку, с которой он только что возился, и тот теперь смотрел на пустое место, с каждой секундой осознавая, что просто так она убежать никуда не могла. Затем лицо просияло улыбкой, но это была улыбка насмешливая, причём отнюдь не над девушкой, а над самим собой, будто бы он таким образом иронизировал над собственной самоуверенностью, что сможет вот так просто обладать той, кто к его размером физически не готова, да ещё намереваться сделать это с комфортом. Следом нашлось место и для печали, исполненной осознания, что желаемое, увы, не светит. Но оно растворилось так же быстро, как и всё, что было перед ним, уступив уверенной, но благородной ухмылке.
- Ничего страшного, я привык. - проговорил дреней тоном, которым старался не столько на жалость надавить, сколько убедить волшебницу в том, что она тут никоим образом не виновата.
Но если то, что Ивани сделала дальше, являлось своего рода извинениями за доставленные неудобства, то они были приняты с большим желанием и благодарностью. Когда два спелых женских персика заскользили вдоль могучей ветви мужа, он расплылся в благодарной улыбке и принял чуть более расслабленную позу. Запрокинул голову назад и тут же вернул её на место, когда синевласка подключила свои губы. Дренея несколько позабавило, как та пыталась взять его в рот, и хотя он несколько напрягся, но оставался благодушным...
Ан нет, ошибочка вышла. Мужчина напрягся вовсе не из-за того, что чего-то там опасался. Просто волшебница своими прекрасными сисечками довела его уже, что называется, до кондиции, а попытки взять головку члена в рот, что никак не хотела нормально туда помещаться, и вовсе подстегнула того на финишной прямой. напряжение же возникло из-за оргазма, что испытал дреней в тот момент, когда у ФРид уже почти получилось заглотить. Он зажмурился, поднял лицо кверху и стал весь как сжатая пружина, из-за чего все его мышцы обрели видимый рельеф, и особенно ряд брюшного пресса, что сейчас был перед глазами девушки, придав телу невероятно атлетичные и сексуальные очертания. Да только наслаждаться этим взором предстояло недолго, так как следом за ним, сопровождаемые мощными пульсациями, член начал содрогаться и выплескивать из себя то, что давно уже ждало выхода. Горячие, тугие струи с силой ударили ей в рот, и их было много, очень много! Таким количеством немудрено было и захлебнуться, так что чародейке предстояло решить, позволит ли она большей части извергнуться наружу и оросить всё пространство вокруг и её саму, или же попытаться проглотить семя, ибо иначе оно и впрямь попадёт не в то горло.

Вор поймал курочку лишь в последний момент, но, наверное, он правильно сделал, что не понял спутницу буквально - просто схватил, не давая и дальше наводить "порядок" в доме. Похоже, это пернатое уже стало для их скромной компании чем-то большим, чем просто заготовкой для куриного супа на чёрный день, если вообще было таковым изначально.
Ну а вопрос Мэри, прозвучавший, казалось бы, в пустоту, не остался без ответа. Но ответила ей не сама Пустота, и это хорошо, потому что иначе бы девушка вмиг поседела и умерла с страшных корчах, а кое-кто менее пугающий. Значительно менее пугающий. Совсем не пугающий, если уж на то пошло, разве что самую чуточку своей неожиданностью.
- Готова ответить на все ваши вопросы касательно данной недвижимости, либо сразу же перейти к оформлению договора купли-продажи.
Мягкий, приятный голос принадлежал существу, представшего перед гостями в виде человека, женщины, но с небольшими отличиями от обычного гуманоида, с разу давшими повод подумать ещё раз и придти к более точной характеристике. То, что это была девушка, уже определили, но то, что это была девушка с невероятно изящным и сексуальным станом, таким, какой нельзя получить ни в виде наследственности, ни упорной работой над собой, говорило о том, что эта красота не иначе как наколдованная. Пурпурный оттенок кожи также намекал на то, что без магии не обошлось, но это всё были цветочки. Достаточно взглянуть на её маленькие рожки, тонкими калачиками загнутые назад, и длинный тонкий хвост с окончанием в виде маленькой сердцеобразной пики, и сразу становилсоь понятно - демон, а судя по прущей изо всех щелей сексапильности, наверняка суккуб. Правда, несколько выбивалось из привычного представления одежда - она была очень экзотической, на южный манер. Казалось, будто суккуб сбежала из гарема какого-то хана - на ней были одежды из дорого прозрачного шёлка, под которыми, конечно же, всё было прекрасно видно, на руках имели массивные золотые браслеты почти по всю длину предплечий, и украшенные драгоценными камнями, а на ногах были мягкие красные туфли с загнутыми кверху носами как на шутовских нарядах, только это было не смеху ради, а суть есть типичная домашняя обувь народов из жарких стран. Тут же в голову Мэри бросилась догадка, что перед ними джинни... джинниха... джинка... а-а, короче, джинн женского пола. В такие моменты где-то всегда кусала поводья одна из лошадей Нино, богини феминитивов и покровительницы сильных женщин.

Алкоголь, стресс, море новой информации, конфликты, потенциальная возможность поучаствовать в чем-то смертельном - все это сказалось не только на Трикс, больше привыкшей к кабинетным разборкам, пусть и приправленных шансом отправится на тот свет, но и на остальных. Легкие поцелуи и ласки не вылились в нечто большее, но оказались хорошим способом сбросить накопившееся напряжение, после чего можно было и поговорить.

Деловые беседы под градусом как раз были знакомы девушке, так что большая часть сути осталась при ней, даже с пробуждением и легким гулом в голове от похмелья. На столике рядом валялась та самая "награда" которой расплатилась волшебница, а дрон притащил несколько таблеток и воду, скрашивая неприятное состояние. Прокручивая в голове итоговое предложение, капитан пыталась оценить свою заинтересованность.

Ведьма достаточно мало интересовалась чем-то, кроме своей вендетты с культом, но была не против платить тем, кто готов был ей помочь с этим, причем предлагая интересные возможности. Культисты были обеспеченными людьми, связанными с крупным бизнесом и был не иллюзорный шанс в процессе их устранения перехватить ниточки управления, при достаточной сноровке и подготовке. Силовое решение проблемы, будь оно необходимым, предлагала взять на себя наемница и в целом их совместное предприятия казалось имеющим шансом на успехи, хоть и далеко не самым безопасным.

Впрочем, в свободной зоне космоса было полно других возможностей, хотя их еще нужно было найти, не заимев проблем.

Феаззро удивлённо вскинул брови.
- Так, я не понял! - крикнул он вслед Кетрин. - Так мы в команде или нет??? Это сейчас всерьёз было или понарошку???
- Это, - оскалился Раакру, - называется "добрый стражник и злой стражник". Да? Что-то, кажется, с нами эта игра не сработала, - его усмешка-оскал стала шире. - Это ведь такая игра была? Да? - Феаззро при этих словах закатил глаза: мол, почему нельзя было просто сказать прямо, зачем все эти игры?? - Или нет? - с этими словами фелид взял свою кружку и нарочито медленно наклонил её, показывая, что собирается вылить её содержимое на пол.
- Эй-эй! Ты чего там делаешь?! - встрепенулся трактирщик. Сразу несколько голов повернулись к девушкам и фелидам.

Вы не можете просматривать этот пост!

- Оу! - непритворно удивился Альберт, оборачиваясь на колокольчик и женский голос. - Да, всё верно, это я.

Ох уж эти душные летние ночи, мешающие ясности мыли! Видимо он забыл запереть входную дверь, с головой уйдя в рабочий процесс и засидевшись допоздна. Что же, хорошо хоть, что для неприёмного часа он был вполне прилично одет - туфли, брюки и непременная белая рубашка с закатанными повыше локтя рукавами. Правда, пуговицы её были расстёгнуты более чем наполовину, а на руках и, скорее всего, лице маготехника наверняка сейчас красовались пятна масла и сажи - последствия копания в тушке хитрого механизма, однако могло быть и хуже!

- Знаете, довольно позднее время для визита... - протянул Альберт, вытирая руки ветошью.

Парень взглянул на часы с маятником и кукушкой, мерно тикающие на стене мастерской. Без четверти два ночи. На всякий случай ещё раз посмотрел в окно. Нет, всё верно, полночь уже миновала, и в безоблачном чернильно-чёрном небе мерцала россыпь звёзд и ярко сияла луна. Машинально Райт отметил, что она растущая - повернута своими "рогами" налево. А согласно поверьям, дела, начатые при растущей луне, сулят благоприятный исход. Да уж, пара-тройка прибыльных успехов ему бы сейчас очень даже не помешали. Бесшумно вздохнув, изобретатель отвернулся от окна и приглашающе указал на пустой стул.

- Присаживайтесь.

Мебели в помещении мастерской, надо сказать, было не так уж и мало, но почти все места для сидения были заняты разным барахлом - запчастями. коробками, приспособлениями, бутылками и бутылочками, металлическими и деревянными заготовками и ещё чёрт знает чем. Вообще это было неудивительно, ведь Альберт въехал в этот дом не так уж давно и продолжал его активно перестраивать и обустраивать. Планов у изобретателя была целая гора - организовать в просторной соседней комнате, сейчас пустующей, зал с контролируемой испытательной средой для экспериментов. Полноценно разделить мастерскую и гостиную, отведя последнюю целиком для комфортного приёма гостей. Купить, в конце концов, хорошую удобную кровать - сейчас ложем для сна изобретателю служил диван, стоящий в спальне на втором этаже. Ну а пока процесс обустройства шёл, Райт был вынужден принимать гостей и заказчиков вот так, в полевых условиях.

- Обычно я стараюсь принимать заказы не на столь сонную голову, но раз вам не спится в эту ночь, как и мне, сделаю исключение! - весело улыбнулся Альберт.

Парень выдернул из плотно набитой книгами полки толстый журнал в кожаном переплёте, раскрыл на заложенной закладкой странице, вытащил из кармана рубашки чернильную авторучку и приготовился записывать.

- Итак, я вас слушаю, мисс?...

- У тебя есть идеи, как снять твоё проклятье? - слегка оживилась Эли. Сама эльфийка считала, что тут нужна молитва, снимающая проклятья... и очень надеялась, что этой молитвы будет достаточно, а не окажется, что это проклятье снимается только какой-нибудь фигнёй вроде крови девственниц и семени единорогов. Где она тут найдёт девственницу?!

Предвкушение, что должно случиться что-то интересное и захватывающее, не оставляло Катерину ни на секунду. И чем темнее становилось, чем больше пустели улицы, и обстановка становилась по-ночному зловещей и даже угрожающей, тем сильнее крепло в ней это чувство. Но больше всего его подкреплял, конечно же, подростковый энтузиазм, придающий энергии и бойкости для реализации самых глупых и бестолковых вещей на свете. Вот бы эту энергию на дело какое полезное пустить, а нет - её неограниченная квота только на "подурачиться" распространяется.
Но когда раздался крик, всю блажь как рукой сняло. Кейт рванула вперёд, уже не скрываясь, и в считанные секунды нагнала преследуемую, уже не заботясь о том, что та её заметит. Ведь она явно заметила кое-что похуже! До этого лисичка даже и не думала лезть на рожон, прокручивала в голове различные сценарии развития событий и варианты действий, согласно которым они не вмешивается в происходящее. Но одно дело что-то там заранее планировать, и совсем другое, когда оно вдруг происходит, и вот ты уже с лёгкой руки откидываешь весь томик планов и начинаешь импровизировать с чистого листа. А тут ещё и, всяко понятно, чья-то жизнь на кону!
- Беги! - крикнула девушка Лоре, подскакивая к той со спины и одёргивая назад, задавая направление, в которой той и следовало бежать.
Ну и дела! Такая-то страхолюдина посреди города! Невозможно, невероятно! Это только в сказках Логейна Матьего Мактира, известного писателя фантастических романов и пикантных фельетонов, по одним и тем же благополучным улицам днём прогуливаются господа и ездят кареты, а ночью рыщут всякие вурдалаки и гигантские пауки. Но прямо сейчас перед глазами Кейт одна из этих самых сказок ожила и оскалила клыкастую пасть с отнюдь не самыми добрыми намерениями. Что делать!?
Дальнейшие действия кицуне едва ли можно было назвать хорошо продуманными. Осознавая страшное неравенство сил и не видя никаких других вариантов кроме как бежать самой, кицуне решила обеспечить себе больше шансов на благополучный отход посредством отвлечения противника. Для этой цели сгодился бы любой в меру крупный камень или булыжник, наспех выковырянный из тротуара, или просто любой другой мусор. И пускай это только разозлить чудовище, но так оно наверняка решит погнаться за обидчицей, а уж Катерина считала себя всячески проворнее и быстрее перепуганной служанки. А, значит, она всё-таки спасёт ей жизнь. Но сперва нужно найти булыжник и как следует запустить его в морду зубастой скотине, да сразу же дёру, дёру отсюда!

Чем дальше заходила в своих ласках леди-паладин, тем меньше было возможности сконцентрироваться на поддержании чар. Да и нужды уже не было - всё, что необходимо, он уже увидел, а то, что происходило, хотелось не только чувствовать, но и видеть.
- Это далеко не всё, что я могу, - Произнёс Морт, весьма довольный произведённым волшебной рукой эффектом... И через пару мгновений смог только удивлённо выдохнуть, оказавшись на спине с Франческой сверху.
Ситуация всё больше и больше напоминала юношеские фантазии, посещавшие его иногда в процессе обучения, особенно после той части курса анатомии человека, что касалась интимных органов.
- Значит, хотите так? Что ж... - Маг готов был отдать инициативу более физически сильной партнёрше... На время. Тем более та ещё усилила ласки, подключив к ним губы и язык, вызвав тихий стон удовольствия у Морта. Если говорить честно, лишь то, что он был от природы не слишком-то чувствительным, уберегло его от преждевременного финала.
Маг намеревался тоже доставить своей прекрасной партнёрше удовольствие. Повинуясь ментальной команде, волшебная рука перелетела вперёд, улучила момент, чтобы протиснуться между их телами, а затем угодила леди-паладину прямо в декольте и нашла, наконец, свою цель, сжав грудь женщины под нагрудником.
А для ласк самого мага было так милостиво предоставлено всё, что было у леди-паладина ниже пояса. И посмотреть там было на что - сильные ноги, большая и подтянутая задница, облачённая только в небольшие трусики. И не только посмотреть...
Волшебник дотянулся до фляги на поясе и взял оттуда немного воды. Вода скаталась в шарик на пальце, и он перенёс её с правой руки на левую, где она растеклась, облекая всю кисть, как перчатку. Такую же водяную перчатку Морт сотворил для себя и на второй ладони.
Вода почти мгновенно нагрелась до телесной температуры, и маг начал ласкать ягодицы леди-паладина, попутно собирая в свои водяные перчатки пот и редкие частицы подземной пыли, оказавшиеся там после их омовения. На ощупь они были такими же прекрасными, как можно было представить на вид - одновременно мягкость и упругость, с гладкой кожей и чувствующимися в глубине мышцами. После тщательного обследования выдающейся задницы руками он резким движением стряхнул воду, оставив пальцы лишь немного влажными и совершенно чистыми. Пора было переходить к главному.
Мужчина снова дотянулся до фляги и вызвал оттуда ещё порцию чистой воды. Она была нужна ему для одной интересной задумки, которую он хотел когда-то давным-давно воплотить. Раз уж сейчас он проживает свои юношеские фантазии - почему бы и нет? Вода приняла форму небольшой и чуть вытянутой сферы, её поверхность задрожала, а внутри неё почти сразу зародились вихревые потоки, гонящие всю воду через одну точку на поверхности. С помощью другого заговора, с неохотой оторвавшись от ласок попки паладинши, маг нагрел воду до той же комфортной телесной температуры.
Свободной рукой Морт сдвинул трусики леди Франчески, а затем провёл вихрящимся и вибрирующим водяным яйцом по уже разбухшим и увлажнившимся губкам. Там, где они сходились сверху, он нащупал самый чувствительный участок её киски и, прошептав заклинание, заставил воду прикрепиться со своей руки на её бугорок страсти. Потоки тут же закружили вокруг него самую настоящую метель, лаская и дразня.
Прелесть заговора придания воде формы и движения была в том, что вода сохранит форму, точку приложения и характер движения и без его участия. Теперь можно было полностью сосредоточиться на партнёрше. Подняв голову, Морт нашёл губами левую ягодицу и начал неистово целовать её, покусывать и ласкать. Правая рука же поднялась выше, под одежду, и провела там же, где до этого была рука магическая - по позвоночнику вниз. Но на сей раз прикосновения не остановились, по ложбинке между ягодиц маг нашёл уже весьма увлажнившуюся, горячую дырочку и, обведя пальцами по налившимся кровью половым губам, начал аккуратно и будто неумело ласкать вход её вагины, с каждым движением удовлетворённо отмечая, что влаги становится всё больше. Он пока почти что не ласкал её дырочку, лишь дразнил лёгкими прикосновениями. Вкупе с ласками ягодиц и с потоками воды, пляшущими свой дикий, но почти невесомый танец вокруг её самого сокровенного, это должно было лишь ещё больше раззадорить партнёршу.

– Но тем не менее, ты здесь...
Вопрос вновь отвлек Ларса, все таки происходящая чертовщина не способствовала сосредоточению. К тому-же, применять какие-либо чары при односельчанах было чертовски непривычно, отчего практически любой звук едва ли не заставлял обернуться и прекратить.
– Что с нами будет – я понятия не имею, если ты об этом.
Вряд-ли Дастана интересует школа магии, к которой принадлежит эта стена, или теоретическая теория магии, но без более четкого понимания что же тут творится выход из этой клетки вряд-ли найдется. Так что сжав кулаки, Ларс сосредоточился – пусть хоть звезда упадет и из нее вылезет ангел, он все равно закончит это проклятое заклинание! Хорошо хоть пока не вызвал никакого вредного для себя эффекта и не ослеп.

Линда слегка расслабилась и поднялась с колена. Вот тебе и "ангел" - разобраться не разобралась, сразу орать, а потом даже извиниться не может. А на помощь надеется. Интересно-то как, ее отправили остановить что-то (уничтожение?), а спасать ее должны они. А слава и награда потом кому достанется? Ну, конечно, же, ангелу. С подобной ситуацией Линда не раз сталкивалась в высшем свете, когда генералы, на которых с трудом застегивались туго натянутые мундиры рассказывали, как они выиграли войну. А уж она-то знала, что войну на самом деле выигрывают герои, простые воины, имена которых те генералы и не знают.
От подобных воспоминаний на Линду нахлынула некоторая меланхолия, но она быстро встрепенулась от жара энтузиазма Клэр.
- Так сказала же она, не знает, что за опасность, и чего послали, - стараясь быть все же корректной, проговорила девушка, - Это ведь, - кивок на сферу, - Не целый ангел, а осколок души. Надо понимать, наша задача теперь найти остальные и помочь ей воссоединиться, чтобы она спасла мир, - легкий сарказм все же проскользнул в последней фразе, но Линда несколько раз глубоко вздохнула, стараясь избавится от ненужных эмоций. А потом заговорила уже более деловито:
- Так что, думаю, план в общем и целом вырисовывается схематично такой: ангел чувствует свои части, так что можно туда направится по ее направлению. К тому же, если судить по местному положению, вокруг осколка ее души сразу начинается какая-то возня нехорошая. Возможно, темные силы чувствуют слабость части ангела, и хотят ее подчинить или использовать, пока она - лишь часть и не обрела нормальную силу. Так что, думаю, на месте мы по ходу дела разберемся, что и куда искать. Глядишь, и с этим уничтожением понятнее будет понемногу. Но это, понятно, глобальные планы. А текущие - Бестия, карта, в общем, все, что обсуждали до того.

- Ну... Вот такое вот у нас решение, - староста потными руками мял бумажку, с которой только что зачитал красивую и трогательную речь, стараясь не смотреть в глаза четырем парням. - Вы... это... - говорить без речи староста умел не очень, особенно в столь тяжелых случаях, зато управленцем был хорошим, - Ну... не держите зла, и все такое. Там же... эээ... ну, лучше будет. Да... В общем, вам пора.

Четверо "избранных" как-то сразу почувствовали, что раньше вот они все тут были, на площади, общие, деревенские, тишинские. Даже те, кто был, можно сказать, "пришлым", все равно ощущали общность с этими в общем-то хорошими, добрыми людьми. Но сейчас, глядя в лица тишинцев, они четко понимали, что вот это деревенские... а вот это они, четверо. Избранные, ага. И они - отдельно.

Деревенские, за исключением парочки личностей, пострадавших в свое время от деятельности "избранных", смотрели сочувственно и явно испытывали вину. Хозяйки совали пирожки, кузнец выдал каждому по новенькому кинжалу, пожилая травница осторожно протянула по целебному зелью, жутко дорогому, способному почти за мгновения затянуть даже тяжелую рану. Говорились какие-то поддерживающие слова, но отчужденность четверки прямо витала в воздухе. Так что те решили не затягивать, и взяв все необходимое у виноватых тишинцев, отправились в путь.

Может, у кого-то и были мысли сбежать. Но бежать особо было некуда. Ну, положим, в лесах они могли бы недельку-другую прожить. Но в какой-то момент охотники их все равно найдут. Взять рыбацкую лодку и попытаться свалить с острова? Любой, кто подходил к берегу тут же бы распрощался с такой мыслью - на горизонте вокруг всего острова уже которую неделю бушевала нешуточная буря. Тут только к богам и обращаться. Ну, и в конце концов было просто интересно, что же там происходит, в этом старом святилище?.. Мальцами все деревенские нет-нет, а лазили в эти древние развалины, но ничего особо занимательного там не было. Ну, камни старые, заросшие. Ну, рисунки на них. Ну, штука круглая, навроде двери, через которую прыгать весело туда-сюда можно было. Вот и все. Священник деревенский, конечно, рассказывал и про обряд, и про жертвы, что пропадали тут в заветную ночь без следа, да кто ж ему верил-то, забульдыге-то известному?.. Тут и в саму Лилею-то уже не особо верили, пока не случилось всего этого.

До заброшенного святилища идти было пару часов по почти заросшей тропе. Самое время пообщаться с товарищами по несчастью, обсудить чего или просто отвести душу руганью на деревенских, погнавших их, можно сказать, на убой.

- Не просто новичков, а лучших из выпуска! - позволил себе нотку гордости Колонн: - В конце-концов суть испытания как раз в том что бы показать свои способности. Было бы странно, если бы оно заключалось, ну, вот, например, в поиске пропавших щенков, как...

Он хотел указать на девочку, но вспыхнувший между феей и Ваулом спор заставил его замолчать и недоуменно переводить свой взгляд между ними, пока Дарктвиг не обратилась к нему:

- А?... Что? Я?... Эээ... - он еще пару мгновений пытался осмыслить ситуацию и всплеснул руками:

- Серьезно?! Во имя всех Аспектов, Ваул, о чем ты думаешь?! Щенки пропадают каждый день, ты не можешь просто взять и бросить задание просто потому что... потому что..., неважно! Суть в том что что ты можешь помочь ей, но нам ты тоже нужен. Ты нужен мне. Там! - он указал на двери стражницкой: - а не гоняясь незнай за чем незнамо где. Я же просто человек, а не божественный чемпион, я могу ошибиться, что-то забыть, упустить, а это... Это же разбойники! Они нападают на людей! Они могут даже убить нас, если мы не подготовимся как следует. Ну же, Ваул... разбойники или щенок... - предпринял он отчаянную попытку вместе с феей переубедить колдуна, но встретившись с уверенным взглядом зеленых глаз, отвернулся и стал ожесточенно тереть лоб.

- Аааррргхх... Это невозможно... - бурчал Брант себе под нос и, наконец обернулся, похоже приняв какое-то решение: - Хорошо! Мы ей поможем. Но пожалуйста, давай хотя бы соблюдать приоритеты.

С этими словами он направился к девочке и стражникам. Не доходя несколько шагов, прокашлялся что бы привлечь внимание и изобразил короткий поклон:

- Приветствую и извиняюсь, что вклиниваюсь в разговор. Нас прислала Академия по важному делу, которое нам нужно обсудить. Но прежде, если позволите... это не займет много времени... - он опустился рядом с девочкой:

- Как тебя зовут?

- Эй, смотри куда прешь, дылда! - воскликнула дварфийка поднимаемая под руки своими спутниками и потрясла вслед растворившейся в толпе фигуре кулаком
Однако оттряхиваясь, радуя мужские взоры сочным задорным подколыхиванием там где она похлопывала и смахивала ладонями пыль с одежды, Мара спохватилась и ее рука метнулась к поясу с мошной, когда в голову девушки запоздало пришла мысль, что это мог быть карманник, который столкнулся с ней намеренно, чтобы незаметно срезать кошель.

- Фух, на месте! - обнаружив кошелек в целости и сохранности, дварфийка, облегченно выдохнув, расплылась в радостной широкой улыбке из-за чего на ее щечках образовались ямочки
Но рисковать Мара не стала. Она развязала веревочную петлю мошны обмотанную на пояс и продела в нее голову, надевая кошель как амулет, пряча его в ложбинке груди. Поправив руками крупные купола видневшиеся в треугольном вырезе кожаных доспехов, дварфийка удовлетворенно хмыкнула и осмотрелась. Как и эльфа до нее внимание Мары приковал к себе вертел с барашком, роняющий в огонь капли топленого жирка.
- Ооох! - протянула она с загоревшимися глазами, облизывая губы - Пойдемте скорее, поговорим с поваром!
- Добрый день, уважаемый! - поприветствовала следопытка соплеменника, перейдя на дварфийский и уже на общем произнесла - А можно мне кусок посочнее с курдюка?

Линда проснулась от холода и боли в спине. Ощущение было знакомо - подобное было не раз, когда они сидели в засаде и спали по очереди, так что она первым делом открыла глаза. И все вспомнила: никакой засады, просто она задрыхла прямо в общем зале, и никто ее не то, что не донес до комнаты, даже не разбудил, чтобы она сама дошла. Еще и кружки из-под чая все побросали, свиньи!..
Настроение из-за ноющей от неудобного сна спины было максимально херовым. Но первым делом следовало размяться. Сделав пару движений, Линда отправилась на кухню, сделала себе чаю и пару бутербродов, мстительно решив, что сегодня ее "товарищи" пусть себе жратву готовят сами. Чай не маленькие!..
С этими мыслями она и вышла на улицу, где и продолжила разминку, попутно похлебывая чая и откусывая от бутербродов. Ну и заодно смотрела за просыпающейся деревней.

Поскольку Каин никогда не был в невесомости, а лишь слышал про неё по каналу Дискавери, то всё происходящее списал на вполне естественную природную физику. Нет гравитации - значит такие понятия, как верх и низ отсутствуют. Кто сверху, а кто сзизу? Всё зависит от наблюдателя и образа мысли. Благо, девица была рядом и можно было легко представить её в любом положении. Да ещё и выбранная поза и сплетенные тела не позволят разлететься в стороны от чрезмерно интенсивных фрикций.

На секунду наёмник задумался о противоречивых и нелогичных словах новоявленной любовницы. Для мужчины война и сражения были синонимами, так что предложение обратится к “Другому мудню” вызвало некое недоумение. К счастью, количество крови в теле величина постоянная и если она сейчас прильнула к члену, то мозгу почти ничего не осталось. Впрочем, пока ничего иного и не требовалось, как как следует проработать дырку красивой сучки и отшлепать яйцами по упругой жопке.

— Видишь ли, красотка, я несколько не в том положении, чтобы проявлять много инициативы, но кое-что я всё же могу… — Взбрыкнув, словно молодой необъезженный жеребец, наёмник приподнял бёдра и его упругое навершие, влажное от женского нектара, ворвалось в приоткрытые створки лона. Несколько мгновений потребовалось чтобы справится с чувством лёгкой дезориентации и страха перевернуться в пространстве, а уж после процесс сдвинулся с мёртвой точки. Пытаясь удерживасять за женское тело и ислледовать его ладонями во всевозможных местах, наймит принялся наращивать амплитуду движения, словно пытался сбросить с себя неумелого седока.
— Держись крепче, наездница… — Сминая губы жадным поцелуем, Каин устроил ладони на талии, помогая поймать подходящий ритм движений и глубину проникновений.

На мгновение стало легче, когда тварь отвлеклась от Линды, зато потом осознание того что тебе не хватает скорости чтоб защититься лишило каких либо положительных эмоций. Только злость и паника от невозможности что либо сделать. Хотя пока сознание при нем, Дамьен не оставлял попыток вырваться, вот только сил уже совсем не осталось.
Вспышку света и последующий побег чудища паладин изначально расценил как фантазию его умирающего мозга, вот только в его представлении, если ты умер, то усталости и боли быть не должно. Пытаясь осознать происходящее, воин вставал, несмотря на болезненные протесты его тела, которые в общем-то радовали. Раз он ощущает что-либо, значит живет.
– О... Кажется мы нашли того кому шар таскать. У меня он так не делал.
Подобрав оружие, Дамьен отвернулся от костра, и постарался поточнее повторить в памяти куда улетела странная тварь, проводя длинную черту топором по земле, указывающую направление полета. Вряд-ли это будет точное направление, но если определиться со сторонами света, и знать направление в котором искать, можно будет проверить места в лесу, которые могут быть подходящими для логова такого существа. Тем более что паладин был уверен в том, что поспешное отступление Бестии было вызвано страхом и она поспешила убраться в свою дыру по самому короткому маршруту, не придумывая хитрых планов для того чтоб запутать потенциальных преследователей.
– Я думаю, мы успеем добраться до деревни. Главное чтоб нас впустили под крышу, – ответил он Клэр.
Вспоминая внешний вид твари, Дамьен вновь попробовал мысленно пролистать бестиарии, некоторые из которых ему доводилось копировать в качестве наказаний за проступки и ошибки. Вот только образ ужасной крылатой неведомой ерунды постепенно трансформировался во вполне милую, пусть и крылатую девушку с небольшими рожками. Небольшая вздернутая грудь с проколотыми сосочками и сексуально прикусываемая небольшим клыком нижняя губа заставляли думать совершенно не о классификации потусторонних существ.
– Да оставь меня в покое то... – бессильно пробормотал паладин, почти падая и закрывая голову руками, в надежде хоть как то защититься от влияния Кутеллы. Но сейчас ему еще немного нужно было побыть сильным, так что он стиснул зубы и собирал все свои растерянные вещи, готовясь к переходу в деревню.

А все-таки их становилось все меньше и меньше. Это про крабов, если кто не понял. Оравер раз за разом понимал и опускал свой топор, словно готовя заготовки для громадного тазика с традиционным дварфийским блюдом. Сейчас еще пару крабиков нарубить и можно переходить к яйцам...

Курт предупредил её. Девушка имела в своём распоряжении достаточно секунд, чтобы выразить ноту протеста в вербальном или же самом физическом воплощении, и она бы наверняка была принята к сведению. Но всё равно подобные вещи происходят в известной степени внезапно, и проконтролировать их никак нельзя. И всё-таки Катерина даже не посмела. Потому, что не смогла? Потому, что не хотела.
Всё происходило не так, как она себе это представляла, но, чёрт возьми, иначе оно и произойти не могло. Измученная ласками, расслабленная оргазмом, она готова была принять не то что Курта - кого угодно. Но Курт был не кем угодно - он был именн6о тем, кем нужно!
А затем всё было как в тумане. Куда-то поднялись ноги, полезла одежда, всё заворочалось так, что никак не уследить. У лисички закружилась голова, и она словно поплыла по волнам, но этому быстро и решительно пришёл конец. Не успела она осознать, кто к её промежности прижалось нечто горячее и плотное, как оно тут же превратилось в резкий всплеск боли.
Всё. Ну вот и всё. Вот она и стала женщиной. Столько лет, столько поползновений к этому юному, желанному телу, и вот оно наконец-то сдалось во власть мужчины. Конечно, в первые секунды Кейт испытывала жуткий страх. Кто знает, если бы полуорк не держал её, не целовал страстно, она бы могла вскочить и убежать, и леший с тем, что девство уже нарушено. Но если бы на его месте действительно было кто-то другой, кто-то мерзкий, нелюбимый... Нет, это был Курт. Это был её друг, к которому и её саму влекло взаимно. Парень, отпускавший сальный юморок и шутивший про колбаски. Твоя колбаска наконец-то оказалась там, где ей самое место. Такая большая, ей, должно быть, было очень приятно в тесной, никем ранее не тронутой киске. А вот было ли приятно девушке? Ну, поначалу, может, и не совсем, но потом... О, потом всё наладилось, и мучения, коих лисичка искренне боялась всю сознательную жизнь, сошли на нет, оставив только то приятное, за что люди, собственно, и любят штуку под названием "секс". Именно им они сейчас и занимались, тут уж совершенно точно и не слицемеришь. Но у девушки было на этот счёт своё, особенное мнение. Они занимались любовью.
Катерина даже и не помнила, в какой момент боль и трепет закончились. Не хотела помнить. Но теперь вместо них было только кое-что очень приятное, такое, что ни она сама, ни какая-либо игрушка не могла сделать. И всему виной был парень, уже принявшийся пыхтеть над совращённым телом, что, впрочем, не скупилось на благодарность и охотно дарило ему своё тело. Это было как в сказке - пожалуй, таким первый раз и должен был бы быть, но Кейт действительно повезло с партнёром. А ему повезло с нею... наверное. Льстило ли парню то, что он был её первым? Ведь это так очевидно и... Ах, довольно глупых вопросов, в такие минуты им не место ни в голове, ни где-либо ещё. А место только всепоглощающей страсти, исполненной тяжёлого дыхания молодого полуорка и тихого попискивания зверолюдки. Прохладная ночь пребывала в своих правах, но если ба она хоть на секундочку заглянула бы в души любовников, то разгорячилась бы до крайности и пребывала в таком виде до самого утра. Но действительно ли всё было так горячо и страстно? Или это было только в голове к Кейт? Может, она просто придумала для себя всё это, чтобы оставить только самые приятные воспоминания? Да даже если так, оно ведь и к лучшему, потому что... потому что Курт был тем, с кем она действительно готова была разделить ложе однажды и, наверное, делить его и впредь. Но об этом они ещё поговорят, а сейчас...
О боги, она собиралась кончить второй раз! И полуорк, кажется, тоже как-то странно запыхтел, громче. Его движения участились, обрели пущую напористость. Лисичка закрыла глазка и полностью сконцентрировалась на надвигающей грозовой туче, собиравшейся вот-вот громыхнуть. И если бы в самый ответственный момент её уста вновь не заняли губы партнёра, её крик был бы слышен на весь прихрамовый квартал. И так они и замерли, трясясь и содрогаясь в переполнявших обоих импульсах финишировавшего порока. Такие горячие, такие раскрепощённые... такие счастливые.

- Да-а, деньги... деньги нужны... - пробормотала проводница и широко-широко зевнула.
Что же, пора начинать сбор. Девушки подошли к краю поляны, и Мэри, отняв корзинку у хозяйки, потому что та полчаса бы её сама расчехляла, поставила её рядом и приступила к работе. Но с чем же ей пришлось иметь дело?
О, удивительные растения! Как мало им, оказывается, нужно было, чтобы придти в движение. Едва девушка приблизилась к первым стеблям, как те отклонились под действием потоков, воздуха, что та нагнала одним лишь своим приближением. Длинные пушистые волоски трепетно заструились параллельно друг другу, цепляясь друг за друга ворсинками и создавая шёлковое полотно, волнующееся и искрящееся в свете луны, что отражалась в нём не хуже, чем в глади воды ночного океана. Даже жалко было срывать такую красоту - но деньги были нужнее.
Поначалу Мэри бралась за пух очень бережно, боясь порвать, однако, вскоре обнаружила, что, несмотря на кажущуюся хрупкость, он довольно прочен и стоек на разрыв, хорошо отделяясь только в месте его сочленения с родительским стеблем, а по всей своей длине напоминал волос, только был куда приятнее на ощупь, действительно мягкий, в меру скользкий и совершенно невесомый. Такой можно было трамбовать сколько угодно сильно, и едва ли это плохо скажется на качестве сбора, так что можно было рвать не стесняясь.
Совместными усилиями корзинка наполнялась стремительно быстро. Ну как совместными - первые минуты девица ещё что-то там обрывала, шевелила руками, потом как-то остановилась, затупила жестко, да так и заснула. Мэри нашла её валяющейся под одеялом укрывших её пушинок и сопящей в обе дырки, но решила не беспокоить - сама и так быстро управится, да ещё себе в сумку успеет натолкать по самый клапан.
И вот девушка уже начала полным ходом набивать свои собственные закрома. Луна всё ещё светила ярко, и внешний вид ночницы, равно как и её пуха, нисколько не менялся, оставаясь таким же чарующим озером шёлка посреди мрака ночного разнотравья и кустов. Как вдруг она услышала тихий мелодичный смех. Сперва Велионис показалось, что это её спутница проснулась - ну да, конечно, когда та уже всё собрала без неё, самое время проснуться, как же. Но, оглядевшись и с большим трудом отыскав её в траве, Мэри сильно удивилась, найдя тело всё в той же позе. Вот только теперь девушку обвивал пух с головы до ног, и прямо на глазах Мэри последний открытый участок её тело заволокло пухом словно обтягивающим шёлковым покрывалом, облегающим каждую складочку тела. Спящая стала казаться словно сделанной из искрящегося серебра, цвета самой луны, и хотя это выглядело довольно пугающе, в то же время казалось, что та всё ещё спит и никакого дискомфорт не испытывает. И, тем не менее, Мэри, шагнув в сторону, вдруг со страхов обнаружила, что теперь и её ноги, по самое то место, где кончались горловины её сапожек, затянуты шёлковым покрывалось, происходжящим из сплетения опутавшего её ноги пуха. И это покрывало мало того, что продолжало расти и облекать в себя её ноги всё выше и выше, подбираясь к коленям и грозя зайти предельно далеко, так ещё и не давало девушке сдвинуться с места. Её ноги словно приковало сотней маленьких, тоненьких, но невероятно прочных канатиков, коими, несомненно, был тот самый пух ночницы, словно оживший и возымевший в отношении сборщиц некий коварный замысел.

На второй оргазм Кейт уже не хватило - ей нужно было что-то большее, но пока что она не могла просить это открыто. Что же, всему своё время, но пока что она придёт в себя, а после подумает над выводами. Ведь к тому моменту отношения полуорка и стражницы, кажется, уже достигли своей финальной точки... ан нет, не достигли. Вон он, похоже, собирается взогреть её снова, и теперь уже совершенно точна видна инициатива строго с его стороны. Даже затуманенному взору девушки было видно, с какой напористостью он взялся за второй раунд - ей даже стало немного боязно от осознание мысли, что всё это время под маской добродушного приятеля скрывался такой опасный зверь. Недаром ведь некоторые остерегаются потомков орков и людей.
Но Кейт до конца верила, что дело тут вовсе не во врождённой агрессии, а в состоянии, вымученном садистскими понуканиями извращенки. Курту требовалась поддержка, знак, что его друзья с ним и готовы помочь. И хотя как таковой помощница из Катерины сейчас была как из портянки, она не побоялась заявить о своём намерении, и, едва только возбуждение попустило её, она поползла навстречу финиширующей парочке.

Кицуне неподвижно застыла, когда её глаза вдруг перестали видеть. Сначала с недоумением, а затем с плавно нарастающим страхом она восприняла густую, склизкую массу, залепившую ей сначала одно, а потом и второе око, да ещё привалившее на нос и губы, и чуток на волосы. Воспоминания о встрече со слаймами дали о себе знать нервной дрожью во всём теле, но, к счастью, это были не они. Курт не придал значения тому, куда спустить семя. Кейт же не заметила, в каком состоянии находился её спутник, когда подползла к нему слишком близко.
- А... - едва слышно произнесла она, но договорить не смогла, так как тягучее желе просочилось в приоткрывшиеся губы.
Девушка так и села, подняв руки на уровне головы и словно растерявшись, как поступить - то ли немедленно смахнуть слизь, то ли из чувства брезгливости ни в коем случае не прикасаться. Но оно на лице! И, кажется, в рот попало! Проклятье, что... что за вкус... А-а-а!!!
Но вместо крика она издала лишь сдавленный стон. К тому моменту бедняжку уже должны были заметить.

– Ого, семпай?

– Дурак!

Версия для особенных

- ДА БЫСТРЕЕ! А-а...а-а, хорошо, не буду крича-ать! - закричала Кейт в ответ, ясно давая понять, что если ей и удастся сдержать обещание, то это будет просто прыжок выше головы
Тем временем начало происходить странное и страшное. Слизь, окутавшая девушку, лишила её одежды, и сделала это крайне эффективно - должно быть, в её составе находилась некая кислота. К счастью, плоть она совершенно не тронула, и тут впору было бы порадоваться, но дальнейшие её поползновения всё равно нарисовали не радужные перспективы. Кицуне почувствовала, а затем и увидела, как к её сокровенному подбирается слизь. И вот уже один из них (их много?) собрался встретиться с девушкой лицом к лицу - в буквальном смысле слова! А тело уже щекотали как не в себя.
- Аы-ха...хе-е... хе-а... - Катерина принялась издавать нелепые звуки, силясь подавить непрошенный и совершенно неуместный смех, - А-ха... Оно меня щекочет! Ах-ха-а! Хе-а! Ку-урт! Помоги-иехе-хе!
Осознавая, что ей грозит, и что помощь может существенно задержаться, лисичка предприняла все возможные меры, чтобы защитить самое дорогое. Чтобы какая-то слизь украла её... Ну уж нет, пусть это будет кто угодно, но только не мерзкие слаймы!
И она сжала бёдра так сильно, как только могла. Готовая пожертвовать ртом и даже попой (да, Кейт была уже не маленькой девочкой, и знала, что и куда обычно любят совать женщинам), девушка защищала свою невинность изо всех мочи.
Но слизь делала с нею что-то очень странное. Теперь, когда одежды не было никакой, та возымела на плоть полный телесный контакт, и там, где прежде прикосновения вызывали щекотку, они стали более глубокими и чувственными.
- Курт, поторопи-и...о-ох! - отчаянно борясь с тем, чтобы её постанывания не стали достоянием чужих ушей, Кейт всё-таки не удержалась и в какой-то момент бессовестно заскулила, - Ах...уф... Курт... а... оно меня... трахает... ах!
Влажные скольжения между стиснутых бёдер выбивали из колеи и взывали к самым низменным инстинктам. Если полуорк не поторопится, она может не выдержать, и ноги раздвинутся сами собой. А вот что будет дальше...

Вы не можете просматривать этот пост!

  Он улыбнулся, когда девушка оказалась с ним нос к носу и вместо ответа крепко сжал её сочную грудь ладонями, вызывая лёгкую, дразнящую боль в упругих холмиках. С одной стороны можно было просто взять её вот так, но вопрос девушки заставил Рюдзена задуматься и направить мысли в более развязное русло. Она хотела поиграть? О, он был совсем не против поиграть по её правилам, подыграть и порадовать её так же, как она уже порадовала их. Генерал-ворон оказалась не только сексуальной, но и горячей женщиной, и как он и сказал недавно Ёсинору, следовало воспользоваться этим по полной. Вряд ли она когда-нибудь вернётся сюда, так почему бы и не понаглеть?
  Погладив Сару по щеке грубыми пальцами воителя, нобуси наклонился чуть ниже, начиная расцеловывать её шею, затем перешёл на ушко, провёл кончиком языка по ушной раковине, вызывая сонм мурашек. Его руки скользнули вдоль стройной, красивой спинки, слегка сжимая девушку в объятиях. Наконец, когда томление ожидания стало просто невыносимым, Рюдзен слегка подул в ушко тэнгу и горячо, едва слышно прошептал:
  - Этот горячий воин хочет трахнуть еще более горячего генерала в задницу.
  Отстранившись, мужчина улыбнулся и легонько провёл пальцем по её губам, подмигивая. Если она хотела побыть хозяйкой положения - он позволит ей это. Ему даже было интересно, что она сделает в ответ.

- Вот так всегда. Думаешь, что перед тобой мужчина опытный - а он даже не разу... Эх, беда-беда прям. Ну да ничего - вон какой шанс получить первый опыт, - Явно наигранно посетовала плутовка, по мере необходимости помогая паладину со связыванием - и с усмешкой наблюдая за краснеющим мужчиной. до которого не сразу дошёл сокрытый (или не сокрытый?) посыл её прошлой (а возможно ещё и пошлой) фразы.
- Ладно. Вроде, связали мы её на загляденье. Буди нашу спящую красавицу, принц. Только смотри, куда руки кладёшь...

– Просто убейте... Разве ж это мучение? – проворчал Дамьен, расслабляясь и переключая внимание на отоваренную алебардой хобгоблиншу, – Вот потыкать в суставы копьем и и перебить вены, – тогда и помучается.
Говорил он довольно тихо, но не скрываясь, после чего сбросил рюкзак и отцепил от него веревку, занимаясь связыванием уродливой тушки.
– Ну, я думаю у меня найдется немного сил чтоб привести ее в чувство.
Руки связать за спиной вместе, ноги тоже, потом руки сввести с ногами и пустить петлю через шею, так чтоб при активных попытках шевелиться, удавила себя, но если вдруг предпочтет самоубийство пыткам, эту петлю всегда можно перерезать, но при этом руки и ноги останутся связанными.

Убрав в колчан пару уцелевших болтов, Линда подошла к охотнику и положила ему руку на плечо, заглянув в глаза.
- Нельзя... понимаешь, нельзя жить только местью. Она выжигает все внутри, а потом, когда наконец отомстишь, остается только пустота. Поверь, убив ее, ты не освободишься. Просто потеряешь цель, и какой-нибудь грустной ночью наложишь на себя руки. Разве твоя жена хотела бы тебе такой судьбы? Твоя семья наверняка любила тебя, и хотели бы, чтобы ты жил дальше. Знаешь что... у меня к тебе предложение. Когда мы разберемся с Бестией, - Линда говорила весьма уверенно, но это была не бравада или попытки подбодрить охотника, она и правда считала, что с этой тварью их команда вполне справится, - мы пойдем дальше. Уходи с нами. Посмотришь новые места, останешься там, где тебе понравится. Начнешь новую жизнь. А с этой... - она глянула на бессознательную хобгоблиншу, - Мы с ней поговорим, и прибьем ее. Или сам прибьешь, если хочешь. В любом случае, она не жилец. Но... она что-то ляпнула про падающую звезду. А это наше задание - разобраться с этой звездой, мы почти ничего не знаем о ней... К тому же я до того сталкивалась с... как бы так сказать... концами какого-то странного культа, который подчиняет себе зеленокожих. И это может быть очень опасно. Любые крохи сведений об этом могут спасти сотни жизней, сотни женщин и детей. Позволь нам поговорить с ней. Хорошо?..

Вы не можете просматривать этот пост!

Время растянулось, как гречишный мёд, движения наемников виделись, как под водой. А еще под руку уверенно толкал какой-то может черт, а может молодой Инглор проснулся и звал отпустить поводья. Как будто краем уха слышался звон намист, шуршание цветных юбок, легкий рокот маленького бубна, будто звал, выскользнуть в ночь, затеряться в паутине улиц, вновь ощутить переходящий в полет бег.
Вот монах кланялся, извиняясь, и уже выпрямлялся, как отпущенная пружина, набирая инерции. Толстое дно уже пустой кружки звучно входит в соприкосновение со лбом наемника, полшага, вечный танец, второй хватается за оружие, но между ним и наглецом ошеломленный товарищ.
Улыбка, толчок непонятным образом отрывает эльфа от пола, с приземлением на перила галереи второго этажа, ненужная кружка летит вниз. Какая разница, на каком этаже окно? Движение к полуоткрытому окну, наружу - слышится чей-то удивленный возглас. Выскользнув в окно монах шустро поднимается по ставне, хватается за край крыши, перемахивает его, и исчезает в лабиринте печных труб, коньков и карнизов.

- Бе-е-ги бе-е-стрей! - Заметив размахивания стражника, плутовка резко ускорилась, обгоняя остальных товарищей. В конце-концов, в случае с голодным драконом не обязательно быть самым быстрым. Достаточно не быть самым медленным. Хотя в то что её товарищи тоже успеют добежать до укрытия Калиста не сомневалась - страх способен творить чудеса. А она тем временем сможет из безопасного места поглядеть на то, что станет с бе-е-едолагой-козликом.

То еще удовольствие спать в землянке. Пускай крыша над головой, пускай какая-никакая защита от ветра, но без кровати - все равно, что уснуть на полу в конюшне. Твердо, не удобно, сыро... Последнее обстоятельство заставило чародейку шмыгнуть носом и тут же поежиться от ощущения продуваемой ветерком одежды - она казалась, чужой, прохладной к телу, магия в ней иссякла.
Рая приподнялась на руках и выпрямилась, заняв позу сидя. Неподалеку - шарик алого света. Это был магический свет, свет, созданный заклинанием, лишенный теплоты и уюта. Однако первое, что Рая увидела в его сиянии - лицо поющего песенку полурослика. Он был похож на маленького дьяволенка из ада, приплясывающего возле греховной жаровни. Да и песенка отчего-то была не оптимистичная - этому образу под стать.

Девушка улыбнулась, слегка смутившись, от чего ее взгляд принялась бродить по неприглядному полу, сделанному из песка и глины.
- Нам ведь и так повезло... - сказала она голосом спросонья. - Мы трое спаслись чудом. Интересно, что стало с тем матросом, который сбежал, прыгнул в воду? Кто-нибудь видел его потом? Я нет... - она вздохнула, взглянув чуть в сторону, куда-то за спину молодого барда, к выходу, словно ждала, что оттуда кто-нибудь вот-вот придет на их огонек. Но никто не шел, и она продолжила, переведя взгляд на товарищей.
- Я, вообще-то, к тому... Что если мы не погибли ни в бою с рыболюдами, ни от взрыва, не утонули в море, со стороны богов было бы глупо сморить нас дождем и ветром, правда? Ну, согласись, Берти... - она тепло посмотрела на полурослика, положив руку ему на коленку, и, едва стиснув, чуть-чуть прихлопнула.
- Все будет хорошо. Лучше спой нам чего-нибудь веселенькое... Это всего лишь дождь. Обыкновенный дождь. Он скоро закончится, и выйдет солнышко. Мы с вами пойдем по той дороге. В город или в рыбацкую деревеньку какую-нибудь... Но чур я не буду морепродукты. Они дерутся, как оказалось...

Рая решила закончить шуткой, с которой сама же и посмеялась, надеясь, что с ней посмеются и остальные.

Да, хороший получился удар. Так бы с самого начала, глядишь и не пришлось бы доводить до такого конца. А конец выглядел очень неприятно - вокруг только мурлоки и море. Рыболюдей-то он, пожалуй. порубит, а вот кораблем управлять в одиночку никак не получится. Есть повод поволноваться. Впрочем дварф в своем волнении был не одинок. Море волнуется раз. Оравер волнуется - два. Либертин ... нет, тот уже не не волнуется. Отволновался, голубчик.

- Ну что, чешуйчатые, продолжим? - Оравер перехватил топор и приготовился раскроить еще пару-тройку черепушек. Но его планам не суждено было сбыться, пол (или палуба, как его называли моряки) ушел из-под ног и дварф медленно, но постепенно все более и более ускоряясь сталь скользить к борту. Ничего и там можно сражаться! Можно, конечно, но только если под ногами у тебя не вставшие вертикально доски - корабль окончательно решил утонуть. Эх, море-море, мир бездонный...

Эх,хорошо он вчера отпраздновал... Все тело ломило, а голова была просто чугунной. И что за праздник-то был? Кажется отмечали прибытие в Элдербут... Или день рождения капитана? В памяти дварфа всплыло лицо капитана, когда из его груди вылез наконечник копья.... Мурлоки! Точно! Оравер вскочил на ноги и принялся озираться по сторонам.

Берег, тела, обломки корабля... Мурлоков вроде нет. Надо посмотреть, нет ли живых.

Либертин, вроде жив - вон только проблевался, а уже сокровища ищет. Так, Рая? Тоже жива.
- Получше, чем они, - дварф мрачно кивнул в сторону трупов моряков.

– Ну комнат тут много, не думаю что как-то друг-другу помешаем, – ответил Дамьен, не сразу понимая что вопрос немного не о том, но исправлять свой ответ и дополнять не стал, это было бы еще более глупо и неловко, – Благодарю за вкусный обед.
Взяв столовые приборы, паладин прежде всего занялся их очисткой, после чего уже пошел искать свободное место. Точнее даже не искать, а просто открыл первую попавшуюся дверь на втором этаже. На вид похоже на комнату для постояльцев – и ладно. Закрыв дверь изнутри, полуэльф разложил спальник, дабы не тревожить в комнате ничего более и занялся снятием остатков доспехов. Мысли о странном намеке не вылетели из головы, так что в процессе разоблачения разум Дамьена рисовал очаровательную картину. Чувственные губы, которые хотелось бы целовать, запустив руку в светлые волосы и обнимая ее, прижимая к себе. Тепло мягкого и приятного тела, согревающего или скорее распаляющего через одежу... Пожалуй, развернуть бы ее к себе, чтоб прижимать в объятиях и заодно ласкать небольшую грудь, как будто идеально сделанную под ладонь. Интересно, какие у нее сосочки? Разум нарисовал четкие, светлые ореолы, с небольшим бугорком, заставляющие разрываться между желанием обнимать и тем, чтоб ласкать ее тело поцелуями.
К тому времени, как воин разоблачился и лег, он уже был готов, и лег только частично. Ух, здорово было бы если бы она была сейчас сверху, медленно поднимаясь и опускаясь, а затем бы подалась вперед, касаясь грудью его собственной груди и даря мягкий, но страстный поцелуй и позволяя ему разогнаться, даже будучи снизу.
Спустя некоторое время, паладин повернулся на бок, взглянул в ****** глаза ускользающей фантазии и провалился в сон, уверенный что она вернется. К тому-же, рано или поздно он вновь увидит ее вновь, и наверное теперь будет немного сложнее останавливаться на привал, без возможности уединиться.

- О боги! Они убили его! Они убили капитана! - завопил кто-то из матросов, едва не срываясь в пьяный поросячий визг.
Рая не ожидала проблем так быстро, но они, черт побери, случились... Именно об этом она предупреждала: стоило экипажу потерять бдительность, как настало время платить по счетам. И кто первый уплатил свою цену? Лидер - самая важная часть обороны... Как же так? КАК ЖЕ ТАК?!
- Сволочи! - разгневанно подхватила в ответ Рая. Прошло мгновение, а она уже ощетинилась на весь мир языками алого, волшебного пламени. Враги... Враги отовсюду!

- А если я попутного ветра попрошу, как думаете, получится?
Поддержать разговор девушка решила уже в менее серьезном ключе. Улыбнулась, чтобы скрыть смущение комплиментом - тот получился слегка неуклюжим: выходило, что откупоривать капитан собирался ее, а не бутылку. Рая сделала вид, что не заметила.
Она поднялась на носочки, широко расставила руки в стороны и...

- ВЕТЕР, ВЕТЕР, ТЫ МОГУЧ!.. - продекламировала смеясь. - Знаете? Это известное стихотворение... А? Давай.

Предложение Берти показалось ей любопытным. Девушка охотно перелила немного напитка ему в чашку. Сможет ли полурослик определить состав?
- Ну, как знаете...- это было уже вдогонку дварфу. Она собиралась предложить дегустацию и ему тоже, но Оравер ее опередил.

  За время, проведенное в дороге, Митрейн успел наслушаться про теории новой знакомой. Тали, хоть и выглядела рафинированной чудачкой, следопытом была дельным, а опыт у нее и вовсе был длиннее жизни Митрейна. Что поделать, эльфы. Долгая жизнь ведет к долгим заскокам, а уж взявшись в чем-то копаться, можно посвятить век-другой сбору и обработке материала. В Долину Тали занесло, чтобы исследовать изменение экосистемы в связи с Инеем (Непреходящим Инеем Ледяной Девы уже называли феномен последних двух лет ученые мужи, маги и жрецы... на юге. Там это все вызывало изрядный ажиотаж, это жителям Долины лишь бы выжить). Тали, хоть и не была кабинетным ученым, вопросами влияния на климат всего материка здешней затянувшейся зимы интересовалась весьма живо.
  В частности, эльфийка носилась с теорией, что упадок цивилизации драконов и людей-ящеров с последующим восхождением эльфов и дворфов, мог был вызван глобальным изменением климата, сопряжением миров или же эпидемией, возможно проклятию, приведшему к резкому снижению интеллекта людей-ящеров и последующему вырождению. С другой стороны, новые климатические потрясения могут ведь и повернуть процесс вспять! Возможно, некоторые виды, утратившие разум пару десятков лет тысяч тому назад, могут вновь обрести самосознание в нынешних уникальных условиях! Митрейну уже раз приснилась знакомая черепашка, грустно человеческим голосом просившая больше на ней не кататься.

  Однако городок, удостоившийся эксклюзивного внимания неизвестного зверя (ни один другой город на озере Маэр Дуалдон не сообщал о проблемах этого рода) был удручающ. С утра хотели осмотреть найденную лодку и следы на ней, но дворф Гринск, владелец лодки, полностью отрицал нападение чудовища. В результате Митрейну пришлось отвлекать дворфа, пока Тали тенью скользнула осмотреть лодку.
  Тем не менее, на этом исследование зашло в тупик - Тали собиралась побродить вечером между прорубями, вдруг удастся увидеть неизвестного зверя. Более радикальный план эльфийку не привлекал - она хотела изучать проблему, а не выходить на утлой лодке в ледяной воде. И тут, зверь прибежал на ловца - подошедшая компания приключенцев, хоть и с другой целью, собралась встретиться с озерным чудищем.

  Тем временем Тали просияла, поняв, что нашлись храбрецы, готовые нырять за научным материалом. Возможно, в прямом смысле нырять.
- О! Неужели вы решили найти доказательную базу... то есть, конечно, избавить несчастных рыбаков от напасти? О, прошу вас, это может быть так опасно, неужели вы готовы рисковать? - тон, которым был задан вопрос был полон бесконечного радостного энтузиазма. Затем, покончив с формальностями, эльфийка стала более деловой, - Мне удалось осмотреть следы на борту найденной утром лодки. Однако Гринск, владелец лодки и местный уважаемый гражданин, будет всеми четырьмя упираться, что это следы от льдины. Но на него вполне можно надавить, обе его лодки сегодня не вышли на лов, горожане им недовольны. Думаю, вы вполне сможете его...убедить поступить этично и проспонсировать решение проблемы. Однако у меня также будет к вам просьба. Я расскажу вам, что мне удалось разузнать, а вы, в свою очередь расскажете и покажете мне все, что удастся найти! Таким образом вы не только заработаете деньги и репутацию, но и войдете в историю науки!

На корабле Лилли доплыла до Квинспорта - колонии какой-то там Аквилонии (честно говоря, девушка не слишком разбиралась во всех этих заморских странах) на Средиморских островах, но в Квинспорте ей пришлось пробыть несколько недель в ожидании корабля, который доставил бы её на восток, на родину её предков. За эти несколько недель её несколько раз попытались ограбить или изнасиловать, Лилли поучаствовала в нескольких пьяных драках, сломала несколько носов пытавшимся напасть на неё, отшила сколько-то мужчин и женщин, желавших с ней переспать, пару раз просыпалась в чужой постели после особенно хорошей пьянки, смутно помня, что было вчера, и кто это вообще лежит рядом с ней. Когда же до неё дошёл слух, что в гавани Квинспорта стоит корабль, отправляющийся на восток, в Западные королевства, и сегодня отплывает, Лилли помчалась в порт со всех ног, боясь опоздать.
Корабль был эльфийский, изящный, быстроходный, с хитроумным парусным оснащением и непроизносимым названием "Л`альмурн". Лилли поднялась на борт, и её провели о чём-то посмеивавшиеся матросы в каюту капитана - красивой, но выглядевшей ОЧЕНЬ не в духе светловолосой эльфийки, которая смерила пассажирку взглядом, далёким от дружелюбия, а когда узнала, сколько Лилли готова ей заплатить (мало), буквально взорвалась:

- Что??! Вы, человеческие шлюхи, думаете, что "Л`альмурн" только тем и занимается, что возит через океан нищих человеческих шлюх, неспособных заплатить за проезд на корабле?! Нет денег - значит, будешь работать вместе с матросами! Драить палубу, крутить вороты... и прочее! Это будет твоей платой! А если ты и с этим не справишься, человеческая шлюха, значит, будешь расплачиваться с моей командой своей пиздой! Не нравится - проваливай на берег! Это моё последнее слово!
М-да, Лилли очень хотелось врезать этой надменной эльфийской морде... но этот корабль был для неё единственной за очень много дней возможностью уплыть отсюда - кто знает, когда представится следующая?

- Ага... В сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, а в яйце - наши денежки за всю эту возню... - пробормотала Шалира, вспомнив фразу из старой сказки. Тем более, оно было очень в тему, когда рядом шныряли те самые утки... или зайцы?.. А их отправляли по очередному поручению, чтобы они смогли выполнить предыдущее.
- Башня Рамазита, Натали - это не чужое жилище. Это, на минуточку, заброшенная башня мертвого мага. И, подозреваю, раз просят нас, то просто войти, взять книжечку и выйти из этой башни не получится. Иначе все ценности оттуда бы уже давно вытянули, включая эти книжки... - Шалира не особо понижала голос, чтобы волшебник тоже ее услышал. Свой "льстительный тон" она отбросила, и говорила уже нормально.
Она покосилась на Йона. Если честно, она сомневалась, что его "угроза" сработает. То, что книга называлась "Запретная алхимия" совсем не означало, что она и правда запрещена законами города. Тем более, эти законы нередко менялись, подстраиваясь под сильных мира сего, а единственный могущественный волшебник в городе явно был не из последних. Для таких законы работают совсем не так, как хотелось бы Йону.
Но она пока решила подождать реакции мага на его слова, а уж потом начать выяснять подробности о башне и ловушках. Лично она считала, что им так и так придется туда идти, и никакие уговоры на Рейджфаста не сработают.

Это была очень долгая и страстная ночь. Эльфийка-капитан сперва пыталась возмущённо кричать, пока её рот не заткнул член одного из матросов, но потом она только стонала, когда её матросы имели её спереди и сзади, и кончала, кончала - вместе с ней кончала и Францеска, и кончали матросы, изливаясь в девушек и на их обнажённые тела. Это была очень долгая ночь... но вот, наконец, и матросов уже больше не было сил трахаться, и Инаселль лежала на досках пола, обкончанная с ног до головы, обессиленная, с закатившимися глазами, словно сломанная кукла. В трюме было не продохнуть от запаха пота и секса, и хотелось выйти на палубу, на свежий морской воздух.
- Ну, что, красавцы... - проговорил, переводя дыхание, крылатый боцман, принимавший деятельное участие в изнасиловании своего капитана. - Навеселились? Теперь тряпку в рубки и марш драить палубу, которую вы всю обкончали! А ты и ты - приготовьте ванну для капитана!
- Только не траха-а-ать! - сумела простонать Инаселль.

Ночь пассажирка провела в кубрике, среди матросов, с которыми она с таким удовольствием трахалась, заснув в одном из гамаков. Утром матросов разбудил боцман, и после матросского завтрака команда начала готовить корабль к отплытию. Капитан не выходила из своей каюты, вместо неё матросами командовал боцман. Францеску никто не ссаживал на берег, хотя боцман (вчера кончавший в неё не один раз), то и дело бросал в её сторону укоризненные взгляды: мол, ну и зачем?! Матросы то и дело пересмеивались и переглядывались, бросая на пассажирку вожделеющие взгляды, но они были заняты работой с парусами, так что их желания оставались только желаниями. Кстати, обкончанной с ног до головы девушке не помешала бы ванна...

Бремен - маленький сонный городок в полторы сотни душ, основанный дварфийскими старателями на западном берегу озера Маэр Дуалдон и устья реки Шаэнгарн. Издалека его можно было принять за просто снежные наносы, нагроможденные колючим, завывающим и скрадывающим дыхание ветром, если не горевший в окнах утопавших в снегу домов теплый желтоватый свет и вьющийся из печных труб дымок.
Огни Бремена, как и нескольких других городов побольше расположившихся вокруг наполовину скованного льдом большого озера, были хорошо различимы в этот ясный, но тусклый день, больше походивший на неестественные, давлевшие над разумом сумерки.
Потому замерзшие путники ехавшие вместе с товарами в собачьих упряжках, вереницей несущихся по замерзшей реке, воспряли духом при виде приближающегося укрытого снежным саваном городка, обещавшего свет, тепло, горячую еду и укрытие от ветра и холода на приближающуюся ночь.
Редкие фигуры местных жителей в теплой меховой одежде, походившие одна на другую, тащившие санки с забранным из реки льдом или выловленной в прорубях рыбой, тоже спешили укрыться в своих домах, представлявших собой типичные для этих краев одноэтажные постройки между которыми были расчищены дорожки в снегу.
- Там! - крикнул один из караванщиков из-под обледенелого шарфа обмотанного вокруг мехового капюшона, тыча рукой в рукавице в сторону стоявшего на высокой части берега здания, расположенного на окраине Бремена - "Погребенные Сокровища"! Постоялый двор!
Из-за ветра, уносившего его слова, ему приходилось не только кричать, но и делать это отрывисто, чтобы быть услышанным.
Головная собачья упряжка свернула в сторону подьема с замершего русла Шаэнгарна и остальные последовали за ней. Вскоре под полозьями шелестел уже не голубовато-зеленый лед, а снежный наст. Однако сложно было назвать это дорогой. Скорее протоптанным направлением.
- Приехали! - остановив свою упряжку, обернувшись, махнул искателям приключений главный погонщик - Нам еще нужно разгрузить товар и позаботиться о собаках, а вы ступайте, согрейтесь у огня!

Поведение женщин обычно не поддавалось никакой логике и осмыслению. Даже самые мудрые из мужчин не в силах были разобраться, что творилось на уме отдельно взятой особы, не говоря уже о массовости, и потому, если они были действительно мудры, всячески искореняли саму почву для подобных разбирательств. Но порой не слова, но язык тела и действия были столь однозначно красноречивы, что только полный дурак не придал бы им того значения, что осознанно или инстинктивно вкладывала в них женщина.
Алферот был внимателен к каждому действию синевласой. Он старался читать их и отражать эту внимательность в ответных действиях, расположению и пособничеству. Когда Ивани в порыве чувств предприняла решительный и интересный шаг, эльф встретил его благодушной улыбкой. Она заметно исказилась, когда член мужчины проник на глубину, ранее не опробованную, и она тесно сжала его головку, а она сама упёрлась в нечто, достичь чего было одновременно и страшно ответственному человеку, и ужасно желаемо человеку с фантазией и чувственностью. И вот на стыке этих чувств, а также удовольствия, которое партнёр не прекращал испытывать, и родилось то выражение лица, которое Алферот являл своей любовнице во всей красе.
Впрочем, с куда большим желанием он готов был явить ей свою жажду люблю. Крепкие руки взялись за ягодицы девушки, крепко их сжав, и слегка приподняли. Ивани слегка попустило, когда член слегка вытащился из неё, но через секунд мужчина вновь опустил её, и внутри с новой силой надавило на труднодостижимую область. Эльф сделал так несколько раз, медленно, давая плоти привыкнуть хоть немного, а затем начал ускоряться. И вот не прошло и пол минуты, как это превратилось из чувственной любви в страстный секс, но, признаться честно, положительных своих сторон он не лишился, но приумножил их и позволил партнёрам практически одновременно достигнуть кульминации.
Ивани не помнила, в какой момент это случилось, но понимала, что они делали это достаточно долго и усердно, так, что оба успели сильно вспотеть. Когда Алферот насадил её пульсирующую киску на свой не менее пульсирующий член, они слились в унисоне экстаза и кончлии одновременно. В ту же секунду девушка почувствовала, как внутри неё скачкообразно, сопровождаясь ощущением чего-то инородного, но в то же время такого естественного, нарастает жар, и этот жар распространялся где-то в глубине живота, практически не стремясь наружу. Возможно, дело было в том, что ччлен эльфа буквально упирался, едва не прогибаясь, в самые-самые недра её лона, и по-другому просто физически не могло быть. Тем не менее, захлестнувшее её удовольствие не дало и шанса сделать что-то против, а лишь увлекло за собой прелестной лавиной.

- Десять монет серебром - и у меня найдётся комнатка, чтобы в меру комфортно перекантоваться до утра. - трактирщик в очередной раз потёр ус, после чего посмотрел на Сиеру, а затем куда-то ей за спину, - Начальник? У сударыни какие-то проблемы?
На самом деле, у Квин действительно назревали если не проблемы, то что-то очень на это похожее, так как, проследив за взглядом усача, воительница поняла, что к ней наведываются сзади. Заслышанный в тот же момент скрип половиц и негромкая поступь сапог подтвердил догадку.
- Зачем тебе начальник стражи? - незнакомец с короткой, но очень криво подстриженной чёрной бородёнкой и до блеска выбритой башкой нагло пришвартовался к стойке по левую руку от женщины, - Забыла кожанку ему вернуть?
Мужчина был средних лет, выглядел то ли как бандит, то ли как бедный наёмник, и все своим видом давал понять, что добра от него не жди. Сиера вряд ли хотела ошибаться в людях раньше времени, но, похоже, тут всё было слишком очевидно.
- С кого кожанку, спрашиваю, содрала, девчуля? - совсем уже нагло перефразировал вопрос грубиян и жирно сплюнул на пол, устремив взгляд своих красных, слегка подпитых глаз на Сиеру.

Под одеждой, свободно лежащей на теле, оно на ощупь казалось более тонким, менее объёмным, чем казалось до этого, и уж тем более меньше, чем выглядело в доспехах. Но руки женщины нащупали то, что полностью компенсировало такой обман зрения, и это была крепость мускул под толщей кожи, лишённой ненужного жирового запаса. Эльф был поджар и закалён, и доспехи свои носил не зря, равно как и не понапрасну строил из себя важность. Боги, да по форме этих кубиков можно было выплавлять новые доспехи, наливая расплавленное железо прямо на живот!
Алферот хранил хладнокровие и невозмутимость так, как никто не мог этого сделать. Перед ним была дама, всем своим видом дающая знать о своём полном расположении, но он мужественно удерживал себя от импульсивных поступков. И лишь по тому, как тяжело вздымалась его грудь, а дыхание становилось жарким и натужным, девушка могла судить, что мужчина действительно сдерживает в себе очень бурные и решительные позывы, такие же сильные, как и его воля.
Нелепая оказия дала толчок для нового витка в этой интересной истории. Когда Ивани взялась за штаны, она никак не ожидала, что они будут так свободно болтаться на поясе. Должно быть, Алферот в последнее своё облачение в броню случайно пристегнул ремнями и свои подштанцы, а после забыл об этом, решив, что застегнул на них ремень отдельно. И теперь, когда стараниями синевласки нижняя часть брони была откреплена, штаны спали вместе с ними, а потом... А потом выяснилось, что исподнего эльф не носил. Его роль выполняли сами штаны, и это было немного оправдано тем, что в походных условиях рыцарю потребовалось куда больше возни, чтобы элементарно сходить в кусты, да и легко было запариться с большим количеством ткани. Но хотя тактически это было верно, Иви, конечно же, была удивлена. И ещё как удивлена!
Могучая палка из плоти, давно налитая кровью, выскочила прямо перед её носом и, слегка поддев губу, остановилась возле переносицы, несколько раз натужно вздрогнув от переполнявшего его кровяного давления. Мужской жезл, увитый толстыми, вспученными венами, был словно толстая стрела направленного на неё лука, удерживаемая в таком непосильном натяжении, что даже у самого волевого сдали бы нервы.
Алферот издал короткий то ли вздох, то ли взрык - в конце концов, его тронули за живое в буквальном смысле слова. И хотя поражаться его моральной выдержке можно было ещё долго, тело паладина уже было готово по всем статьям.
- Виноват, леди, но некоторые вещи... неподвластны даже моей воле. - попытался оправдаться он.
Но зачем были нужны эти оправдания обладателю двадцатисантиметрового удилища, угрожающего физиономии Ивани в эту самую секунду? Похоже, что красноречивее этого нечаянного откровения уже ничего не могло быть.

Комната Корана и Сафаны оказалась ожидаемо заперта, но Ивани проработала тут достаточно долго, чтобы знать, где прячут запасной мастер-ключ. Приподняв цветочный горшок с подоконника, девушка радостно продемонстрировала монаху дубликат ключа лежавший на подставке.
Прежде чем Инглор успел что-либо возразить явно задумавшей проникнуть без приглашения в чужое жилище Ивани, синеволосая чародейка состроив хитрую озорную моську прильнула к двери, всовывая и проворачивая ключик в замке. Тихонько приоткрыв створку она втиснулась внутрь. Карантиру ничего не оставалось, как встать так, чтобы попытаться загородить взломщицу от любопытных глаз. Одна пара таких больших очей с неподдельным интересом наблюдала за ними с лестничного пролета, хлопая пышными ресницами, выглядывая меж перил. Вздохнув, эльф поманил подсматривавшую за ними Плясунью пальцем.
Тем временем в залитой дневным светом комнате на смятой постели, переплетясь со скрученным одеялом в сладком забытье нежилась в теплых ласковых лучах нагая шатенка. Она лежала на боку, так заманчиво отставив свою большую сочную задницу, что Иви не удержавшись и поддавшись какому-то порыву - совместное проживание с Валиндрой определенно наложило на девушке свой отпечаток - подошла и отвесила по ней звонкий шлепок, упруго всколыхнув крепкую смуглую ягодицу.
Сафана причмокнула губами, пробуждаясь ото сна и потянувшись с ленивой кошачьей грацией перевернулась на спину. На ее губах играла рассеянная улыбка, но когда она открыла глаза, то вместо вернувшегося Корана к своему немалому удивлению обнаружила нависшую над ней незнакомую девушку с синей шевелюрой и посохом в руке.
В мгновение ока в руке женщины оказался вакидзаси который она держала под подушкой и Сафана вскочила со скрипнувшей кровати.
- Ты еще кто такая?! - угрожающе процедила женщина приставив клинок к горлу Ивани и слегка наклонив голову вбок увидела вошедших следом эльфов

Согревающее воспоминание

Некоторые вещи происходят быстрее, чем нам хотелось бы. Некоторые происходят столь внезапно, что, как ни готовься, а никогда готов не будешь. В один прекрасный момент жизнь просто звенит в звоночек, и прежде, чем успевает стихнут вибрация трели, всё и случается.
- Трансфер завершён. Произвожу высадку. - сообщил механический голос системы.
Это и был тот звоночек. В одну секунду пространство капсулы исчезло, резко, мгновенно, словно сменившийся кадр старой видеоплёнки. И девушки впервые за долгое время ощутили под собой вместо твёрдой, идеальной температуры синтетической поверхности нечто грязное, сырое, холодное... но такое родное... Ну ладно, пусть не для всех родное, но, по крайней мере, всем понятное и дающее представление о том, что они прибыли не абы куда, а туда, где им, по крайней мере, будет жизнь, ибо ощутили под собой девушки ни что иное как настоящую сырую землю и покрывающую её траву. А чуть позже волосы на голове шевельнул ветер, а ушей достиг шелест древесных крон и пение лесных птиц.

ЭПИЛОГ

Айрис и Джинджер оказались посреди леса, практически в точности повторяющий тот, что был в мирах обеих. Но если во временную эпоху беловолосая видела его лишь на картинке, то рыжая, гулявшая по таким местам в своём мире, без труда соориентировалась. К счастью, недалеко оказалось поселение, и девушки сразу направились туда.

Как выяснилось, этот мир во многом повторял земной. Он был практически идентичен, вот только... за некоторыми исключениями. Помимо человеческой расы здесь водились и длинноухие эльфы, и мускулистые орки. Но уровень технического развития оставлял желать лучшего, ибо находился где-то в области средневековья. Жизнь здесь была довольно мрачная, суровая... но не невозможная. Айрис и Джинджер не смогли скрыть того факта, что являются чужаками, однако, не особо-то это и волновало людей. Но когда они узнали, что хороший заработок и народную любовь можно заслужить, уничтожая всевозможных чудищ и всякую нечисть в окрестных землях, у них родилась отличная идея, удовлетворившая обоих.

Новый мир обрёл своих героев. Отныне каждый знал, кто такая Звёздный Рыцарь Айрис и её верная помощница и спутница Джинджер Огнерождённая. Чудо-женщины, пришедшие из мира далёких звёзд, проявили свои способности, и проявили их на благо человечество, изничтожая страшных тварей и всяких опасных чудищ во всех уголках планеты. Двигаясь от села в городу, от посёлков к столицам, они обретали славу и богатство, а их имена знал каждый ребёнок. Позднее о них стали слагать легенды. Айрис сохранила в секрете природу своих сверхспособностей, дарованных имплантами и интерфейсом, а у Джинджер открылся талант к использованию местной магии, который она не поленилась изучить и качественно развить. Сохранили они и другой свой секрет, общий, но об этом в легендах почти не упоминалось. Почти.

Так закончилась история двух ассистенток и началась история двух охотниц на монстров и демонов. Но это уже совсем другая повесть, которая, возможно, будет рассказана кем-то другим в другое время, в другом месте и, возможно, с совсем другим финалом...

Раздался громкий шлепок - это Клэрмонд ударила себя ладонью по лицу. И этот туда же! Почему почти все её спутники (ладно, кроме Линды) так помешаны на сексе??? Она тут, что, единственная, кто твёрдо намерен блюсти целомудрие до брака?? Ладно, на Твикси влияет её проклятый доспех, Шалирр и Лисса - зверолюды... но у этого-то какое оправдание?! Отняв, наконец, ладонь от лица, Клэр посмотрела на Ванграса пылающим праведным негодованием взглядом, обещавшим ему все кары земные и небесные, если он посмеет покуситься на её девичью честь.
- А полезное ты что-нибудь умеешь, или тебя к нам отправили, чтобы ты был как можно дальше от столицы?? - не удержалась от вопроса Клэр, но вдруг смутилась и замешкалась. - Э-э-э... прошу прощения...

      Где там булыжные улочки, толпы людей и просторные улицы, на которых хочешь не хочешь, а столкнуться можно только по случайности и это явно не будет мерзкая и вредная ветка, целившаяся тебе прямо в глаз? Фарсатра что-то бубнит себе под нос, возмущается и притоптывает, отчего по итогу ругается ещё громче, наступая на очередной острый камешек у себя под ногой. Тонкая подошва мягких сапог совсем не подходила под безжалостную лестную гущу!

      Конечно, без дождя, но вряд ли он сделал бы хуже – промокни насквозь, злиться она стала бы не меньше. Во всем этом, конечно же, был плюс: она всё равно была тише и незаметнее, чем Аллан, двигающийся громыхающе следом, но вот когда из виду совсем пропали Миуми и Калиста, всё, что оставалось делать Астрис, только громко и нервозно мычать.

      — Вы что-то заметили впереди? — Фарсатра делает шаг вперёд, не замечая, как рука опускается в разошедшийся по лесным веткам дом паука, тут же начиная встряхивать кистью, — проклятая паутина! — Возмущенно пискнула она громче желаемого, чуть ли не подпрыгивая с места, и подоспевая к двигающимся на встречу.

Вы не можете просматривать этот пост!

- Яд? Твою налево!
Прошептала жрица, отчаянно вспоминая, может ли она чем-нибудь помочь отравленному. Честно говоря, выходило, что нет - даже если бы у неё сейчас был полный набор ее обычного снаряжения, которого не было, там бы тоже ничего подходящего не было. Девушка уже собралась было сказать что-то ободряющее пострадавшему - мол, не теряй веру, все будет хорошо, так как это было единственное чем она могла сейчас ему помочь, как вдруг ломик, с грохотом, который был слышен, наверное, на пару десятков миль вокруг, упал на пол, естественным образом привлекая внимание всей стаи, которая тут же бросилась на ближайшую видимую выжившую.

Вскочив, она оглядела поле быстро начавшегося боя и поняла, что спутники уже сделали большую часть работы - большая часть крыс уже тонула в заклинаниях, а рядом с проводником-воином валялся труп зарубленной крысы.
- Лунный свет, дай мне сил! Ignis!
Вскрикнула она, уже совершенно не таясь, направляя священное сияние на ту крысу, которая вроде бы оставалась целой.

Убедившись, что Эмили пришла в себя (и с детским восторгом выслушав ее ругань, ничего не поняв, но восхитившись), Миуми вновь взлетела вверх по лестнице. Похоже, Астрис никто не планировал что-то отвечать, и Миу взяла на себя эту обязанность. Правда, получалось, как всегда... не слишком понятно.

- Ну, мы пришли!.. Прибежали, скок-поскок! За этим бандитом, что от нас сбежал! Поджигателем! А он сюда, в дверь! А нас - не пускают. Угрозы-угрозы, ну и пошло-поехало. А тут - куча народу! И все с оружием. Как набежали!.. Я.. испугалась... - у Миуми появилась на личике смутное осознание вины, - Побежала за помощью, привела этих, как их... егерей городских... Стражу, вот!.. Ну, а когда пришли, тут уже почти все. Стража добила остатки, но и сами пострадали... бедненькие... - она бросила взгляд на тела, на которыми все еще читал молитву один в форме. - А Эмили вырубили, да, ей плохо совсем-совсем. А остальных - нет. Ну, и я в порядке. А ты знаешь?.. - она перешла на громкий шепот, - Страже надо платить денег?.. Кругляшки такие металлические? Я собрала с разбойников, - Миу похлопала себя по мешочку с монетами.

Похоже, слова о возвращающихся преступниках заставили Гейта задуматься. Когда команда подошла к кухне, они были готовы незаметно "не досчитаться" Тамиаса. Кулакам было не до них - проверяли пленных, среди которых нашлась и Альтея. Не успела убежать, или не стала, итог один - поймали. Возможно, она тоже успела совершить преступления под рукой Трона, но не это не влияло на решение Митреласс - эльфийка спасла ей жизнь, она обязана проявить благодарность и если не сменить сторону, то хотя бы не возвращаться к прежнему. Вот только сейчас друидка никак не могла ее вызволить от этих дуболомов, хоть волком вой на них. Но взгляд у нее был определенно волчий, чем она заставила Кулаков понервничать. "Волк" строго спросила имена стражников, и, запомнив, ретировалась прочь. Этого хватило, чтобы гарантировать Тамми незамеченный никем спуск в подвал, вместе с ключом, который в самом начале штурма нашел Йарвейн. Теперь он был сам по себе; утром они встретятся либо у Имоэн, если он по памяти найдет дорогу, либо в таверне "Эльфийская песнь" - примечательном для любого гостя и жителя Врат заведении.
Ласс вертела головой, когда они вышли из особняка - здесь она была впервые. Увидела тело Лавинии под окном, виновато взглянула на Валиндру; та лишь покачала головой. Пока Йарвейн задержался у мертвого лучника, друидка, неловко прижимая к себе горшочек, подбежала к Лавинии, и быстро схватила пучок травы из лужайки, а потом, стянула свою алую повязку и завернула в нее еще и горсть земли. Она надеялась, что этого, вместе с бумагами, хватит для ее звериного нюха. Удача улыбнулась и следопыту - он показал девушкам свою находку. Ласс все сильней хотелось опуститься на четыре лапы и припустить по ночным улицам, но она сдержалась. Нужно было найти еще беглянку-чародейку.
- Ты молодец, Ивани! - искренне похвалила ее эльфи. - Быстро сообразила, что к чему. А он даже не догадался, решил, что все улики сгорели, и ругался. Вот же пень! - она прицокнула языком, как белка.
- Давай посмотрим, пустышка или нет. Может, оно мне скажет побольше, - друидка, конечно, притянула ручки к письмам, но у нее и так было много всего, и документы перехватила Валиндра, пока Ласс заглядывала через плечо. "Давай, давай, давай", - она сотворила жест привлечения удачи, направив его в бардессу. Второе письмо она отдала сестре, и так по кругу, с ними ознакомились все. Митреласс эти имена ничего не говорили, но сама суть была ясна - у хафлинга был союзник, и они протягивали связи.
- Мы получили имена и указания на дела, это немало, и даст Имоэн возможность по своим каналам - Арфисты знают многое, и они везде.
- Везде-нос-сующие Арфисты, - хмыкнула полудроу.
- А хоть бы и так. Надо пользоваться связями.
- Да, связи.. Кража из Дома Чудес.. дай-ка подумать.. - Лиса принялась вспоминать, что она слышала об очередной краже.

По просьбам трудящихся мастера.
Киллиан не понимает, что ему делать с пепугом. Лишь бы на одежду не накекал. А так пусть сидит.

  — Ну, можно сперва узнать, сколько берут за обучение, а потом пойти подзаработать нужную сумму. Как тебе такое, Баргул Хевкрум? — Хмыкнул Киллиан, допивая эль.

  — Что, правда Айвор Думейн? — Полуэльф, не торопливо пригладив волосы, откинулся на спинку стула, чтобы ненавязчиво глянуть в сторону человека с книгой. Имя показалось знакомым и он быстро сложил два плюс два. — Точно! Это же писатель. Не слышали о нем? “Сердце хрустальной башни” или “Сказочные ворота”? Хотя… — Киллиан глянул на дварфа и почти сразу же понял, что тот, будучи примерно ровесником автора, навряд ли читал его приключенческие романы. Зато Элизабет скорее всего могла слышать.

  — Вы не подумайте. Мне они совершенно случайно на руки попались. Эт все Астрис, сестра двоюродная, как-то приезжала к бабке погостить. Вот и притащила пару сборников. Все уши прожужжала, о том, какие крутые произведения. — Юноша мысленно отправился в те далекие солнечные дни, когда можно было беззаботно бегать босиком вдоль реки, обрызгивая водой Астрис, Джоанну и сестру Матильду под громкий смех Элайджи - его старшего брата. Тогда он ради забавы выхватил из рук кузины какую-то книжку и убежал в неизвестном направлении. Пару часов спустя его нашли на крыше сарая, с упоением читающего о том, как авантюрист в одиночку расхищал гробницы древних цивилизаций.
А затем Киллиана поймали и хорошенько оттаскали за уши. — Ну и я от нечего делать тоже полистал. Боевые сцены он, надо сказать, вполне годно описывает.

  Парень еще раз глянул в сторону писателя, когда от него отошла довольная девчушка с подписанной книгой в руках. Небольшой вздох. Наверное, сеструхи бы все отдали за такой же автограф.

  — Что-то твоя подруга задерживается. Я так скоро сам проголодаюсь. Ладно, сейчас вернусь. Ты ешь, не торопись. — Оставив сумку на стуле, Киллиан подошел к трактирщице, которая все еще суетилась за стойкой.

  — Спасибо за выпивку, хозяюшка. — Парень поставил свою пустую кружку на столешницу и пальцем пододвинул ее а сторону полуорчихи. — Мы тут в городе недавно, но уже успели заметить, что нынче неспокойно в Йерлиане и на его окраинах. А еще до меня дошел слух, что вроде как какие-то группы зачистки собирают. Ты в курсе об этом? Или, быть может, подскажешь, где тут у вас можно узнать о последних новостях или работе для специалистов широкого профиля?

      Осторожно она толкает дверь от себя, несильно дёргая уголками губ, оказываясь перед лицом Эунталии. Лалвар кивает головой, – ошибки Элизабет здесь, правда, и не было, – и расплывается в улыбке чуть сильнее, когда получает похвалу со стороны жрицы. До этого момента в ней не было сильного сомнения, что было бы лучше оставить эти дела на завтра, и теперь оно полностью растворилось. Единственное, Амберстоун надеялась на просто разговор, а оказалось, всё было намного серьёзнее.

      — Вы уве... конечно, — она останавливает себя раньше, чем заканчивает предложение, вынуждая говорить себя с большей уверенностью. Историями о родителе Эунталия напомнила Лалвар, что и отец проходил через это всё, а она всегда хотела пойти по его стопам; пусть, возможно, и не в церкви на первых порах. Сейчас у неё, как никогда, был лучший шанс для того, чтобы полностью окунуться в его прошлое, только с собой заместо Термена.

      Не стоило думать, что это будет чем-то легким. Сравнимое со вчерашними ночными травмами, она делала всё возможное, чтобы не ударить лицом в грязь перед студентами церкви и самой старшей жрицей, отчего устала многим сильнее, чем могла бы, будь не увлечена в процесс так сильно. Правда, думать о страхе поражения слишком сильно у неё не вышло; до момента, пока она не села на кровать в комнате, что делила с Элизабет, уставившись в стенку перед собой. Лалвар тяжело вздыхает, отталкиваясь ногой от пола, чтобы прикрыть глаза хотя бы на мгновение. Она глубоко уважала Эунталию и то, чем она занималась, но остаться здесь на обучении насовсем? Совсем не это нужно было Амберстоун, и сегодня она поняла это как никогда лучше.

      Правда, подумать об этом более глубоко она решает потом, а может, обсудить это и с верховной жрицей тоже. В конце концов, она со своим опытом может подсказать ей куда больше, чем надумает сама Лалвар. Так или иначе, нужно будет повторно поблагодарить её за вложенную в руки Амберстоун ответственность. Та доверяла ей, и мимо послушницы эта мысль совсем не прошла.

      Отсутствие понимания, который был час не слишком помогало, поэтому умывшись и собравшись вновь, поблагодарив послушников за предоставленную сменную одежду, и отдохнув столько времени, чтобы перед глазами пропали картины медицинского практикума, Амберстоун отправилась на поиски своих друзей, которые, наверняка уже, заждались женщину; и съели, а то и выпили не один стакан эля.

Пейзаж вокруг напоминал уже какой-то страшный сон мясника. Парень не относился к очень уж впечатлительным персонам, но даже его немного пробрало, когда он узрел, быстро оглядываясь вокруг, насколько мощная тут произошла резня, причем по всем параметрам. Кровь стекала по лестнице сверху вниз, словно весенний ручей, причем в немалых количествах, не хватало только пения птичек и журчания, трупы с разными ранами валялись в разных позах, причем сквозь порезы и зарубы на телах некоторых бандитов, можно было попробовать разглядеть внутренние органы, а оба бойца, скатившиеся по всему этому вниз, сбив по пути пару трупов, оказались обмазаны алой жидкостью - например, некогда белая табарда рыцаря теперь явно нуждалась в серьезной стирке, если, конечно, Аллан не хотел сменить герб на более кровавый, по цвету, да вообще броня была во многих местах испачкана. Одним словом, место явно принимало весьма адский видок.

Однако, долго рассматривать стены и пол, а также думать о том, существует ли какой-нибудь бог кровавой резни, который мог бы сейчас порадоваться происходящему, было некогда. Ситуация уже начинала бесить Аллана, так что надо было продолжать добавлять к ужасающей композиции, которая тут складывалась, новые элементы.
- Дружок-пирожок, тобою выбран неправильный бар.
Сообщил он, поднимаясь, и со злобой рубя противника, который довольно успешно, пусть и поздновато, последовал совету безвременно усопшей барменши.
- Клуб любителей борьбы на две улицы выше.

После этого. услышав какое-то движение наверху, поднял голову и увидал еще одного парня. в глухом капюшоне.
- Да откуда вы все лезете?
Не менее злобно прокричал он и стал подниматься наверх, к нему, наступая тяжелыми ботинками на головы мертвых бандитов, и на их тела, чувствуя, как при каждом шаге кровь из ран выплескивается на пол таверны, добавляя новых красок происходящей бойне.

  Шедшая позади Малыша девушка весь недолгий путь до берега неустанно жужжала ему в уши:
  - Смотри осторожнее, Йон. Если там и впрямь карга или какая другая лесная фея, то она и заколдовать нас может, - страшая не только окружающих, но и саму себя, продолжала вещать Натали, прижимая заряженный арбалет к груди. – Ох, надеюсь, всё же не карга… Те, говорят, жуть какие страшные! И магией сильной владеют… Да что там – вы сами её глаз видели же! Помните, в землянке отшельника?
  Гнома уже хотела было спросить у Шалиры, не прихватила ли она случаем с собой тот самый графт, что ей подарил домовёнок Угги. Авось, бесстыдница, что на колдунью покусилась, именно за ним сюда и явилась?! Да только времени на беседы совсем не оставалось…

  ***

  Вот теперь, когда мисс Шельвиц довелось самой убедиться в том, что встреча со странной особой полуэльфийке отнюдь не привиделась, да ещё и воочию наблюдать, какой эффект та оказывала на несчастных, коим не посчастливилось попасть под её чары, ей стало по-настоящему страшно.
  - Ох, да что ж это такое… - тихонько запричитала волшебница, опуская арбалет и во всю глазея на двух оголённых существ на берегу. – Эй, Шалир… это ведь точно «она», да? А вдруг мы… ну, того… не вовремя просто? – не отрывая взгляда, произнесла Натали, стараясь припомнить считалось ли такое поведение нормальным для карг или же иных лесных али речных обитателей. Мало ли какие ещё существа водились вблизи леса друидов! Да и слова Фалдорн про портал в Страну Фэй тоже как-то сами собой припомнились…

  Маленькая заклинательница и сама не заметила, как её ноги понесли девушку вперёд, подчиняясь врождённому любопытству, чтобы получше рассмотреть происходящее с самых первых рядов. Увы, эти первые ряды находились отнюдь не в самом безопасном месте (то бишь за спиной у Кулака), а потому, очнувшись от размышлений, Шельвиц обнаружила всего в дюжине шагов от нагой парочки.
  - Ой… Ни-и-икому не двигаться! Ну, разве что вы хотите одеться… - смущённо добавила гномка, выхватив из своей небольшой поясной сумки щепотку разноцветного порошка и угрожающе выставив её перед собой в направлении уродливой женщины. Губы Натали уже шептали первые строки заклинания, а вокруг ладони чаровницы принялось сгущаться бледное марево, в котором изредка проскальзывали вспышки ярких, точно на свеженькой картине художника, красок.
  – Вы слышали?! Всем стоять! Иначе я за себя не ручаюсь, - едва не срываясь на визг от волнения, повторилась мисс Шельвиц, на чьём лбу уже проступили капельки пота от усилий, требовавшихся, чтобы удерживать магию под контролем.

Внезапно стало чуть легче. Нет, грудь и лицо все-так же невыносимо жгло, но воздух перестал быть таким горячим, и ощущение того, что огонь горит не только снаружи, но и внутри. Вместе с облегчением дыхания пришла и небольшая ясность мыслей, Йарвейн понял что может хоть немного соображать. Вспомнив зачем он вообще прыгнул в огонь, эльф по максимуму загреб бумаги и прижал их обоими руками к себе, стараясь закрыть от воды и от остатков огня, после чего поспешил на выход из комнаты. Гаситель огня из него так себе, все что мог – он сделал, да ив целом то судьба этого дома не слишком его волновала. Все равно он никогда не переедет в что-то подобное, и еще один сгоревший особняк его совершенно не волнует. Тем более что построен он точно не на честно заработанные деньги.
После пересечения границы комнат, Йарвейн наконец осознал что испугался. Он никогда не боялся прыгать с крыши на крышу и ли принимать бой против нескольких оппонентов, а теперь испугался бесового огня, который уже один раз пережил, причем в гораздо больших объемах чем этот, и совершенно точно теперь знал ощущения от него. Как напоминание, след от ожога продолжал жечь, даже сейчас, когда вода от волшебного дождя немного охладила, а огонь в соседней комнате показался чем то невероятно далеким и сказочным. Чуть постояв у стены, он наконец положил все что нагреб на комод рядом.

- Извини.. - только и сказала эльфи, пытаясь оторвать доску. Не ее это дело - даже Ивани кажется сильней. Пальцы только соскользнули и, ай, что это впилось в палец? Ни разу за всю свою жизнь лесная дева не получала заноз - эльфы были едины со своим лесом, и даже срубленное дерево словно бы "знало" их, всегда легко ложась в руку. Да и лук, подаренный Йарвейном, тоже признал ее, хотя, как норовистый зверь, еще дичился, иногда направляя стрелы не в ту сторону. А здесь, смешно вышло - словно даже сам дом был против штурмующих.
Слова из хозяйской спальни сейчас были плохо слышны, зато молодецкое гарканье Кулаков было громким, а вслед за этим - огонь, топот и крики. Митреласс вздрогнула, зажмурившись и задрожав всем телом.
- Неудачи? - она заморгала, пытаясь понять слова Ивани. Они ведь истребили хобгоблинскую людобойню, изгнали полтергейста и сняли проклятье с Изольды. Ласс хотела сказать это, но потом вспомнила погибшего в потасовке друга ее спутников, упущенный срок, который Трон отвел торговцу Зуку - ведь и правда выходит, что..
- Да, наверно. Мы устали, и было много ошибок, может, ошибка - договор с Имоэн,- печально произнесла она на людском языке. Но затем выдохнула сквозь зубы, подняла со стола свой лук и заговорила совершенно иным тоном, на родном языке, и глаза ее смотрели не на Ивани, а куда-то за грань.
- Но я буду гнать его, словно добычу, и Монтарон пожалеет о дне, когда я его настигну. Таково мое слово, - в сказаниях после такого что-то происходит. Разверзаются небеса, налетает ветер, или возникает мистическое сияние. Сейчас ничего не произошло. Разве что в спальне продолжались крики, и вдруг - грохот. Эльфи вздрогнула, выпав из этого странного состояния, и, ни говоря ничего боле, выбежала в коридор, затем, не замедляясь - в спальню.
Здесь царствовал огонь, заставляя всех жаться к стенам. И в лицо Ласс, приветствуя и отпугивая, выстрелили искры. Она испугалась, но не за себя, а за Йарвейна, вспомнив полуночный разговор.
В ее четках были резные изображения зверей и птиц, круг, разделенный на четыре части пластиками с знаками стихий. Не торжествовать тебе, подлец, укротим мы пламя. Несколько слов в сторону огня, взмах руки сверху вниз, и с потолка неожиданно пошел.. дождь. Три капли, десять.. поток! Неожиданно для всех - не успела предупредить, но лучше промокнуть, чем обжечься.
Небеса разверзлись. Ее же руками - но что с того?

Как же так вышло? Тамиас не мог уверенно ответить ни сейчас, ни много позже. Быть может, Монтарону помогали особенно отзывчивые сверхъестественные покровители. Или его невероятная реакция была результатом тренировок того самого серокожего дварфа. А ещё они сами просчитались, думая, что полурослик захочет что-то доказывать, и вообразив, что время работает на них. Но Монтарон ничего такого не хотел, а время… время решило обернуться против Тамиаса. Сжатая внутри него пружина требовала выхода слишком долго.

Когда взметнулось пламя, оно уже было светло-серым. Воздух стал колючим и тяжёлым, а зрение затуманилось больше обычного. Но даже через заполнившие комнату тёмные хлопья Тамиас слышал, как в дальний угол забился и скулил щенок. Ярость сменилась удивлением, а ему на смену пришло незнакомое, невероятное, невозможное чувство — страх. Не за себя, но за потерявшего разум сородича, который беспомощно копошился в мокрой листве. Тамиас кинулся к нему прямо через огонь, забыв выпустить когти и не обращая внимания на то, как на его груди резаными лоскутами сгорает шерсть.

— Брось! — зарычал он безумцу, прыгающему перед распахнутым окном. Слова казались избыточными, ненужными. Раздражение от необходимости опускаться до разговора было так велико, что хотелось растерзать кого-нибудь, и Тамиас уже подался вперёд, чтобы наказать наглеца, который — теперь это было ясно — только притворялся ему равным, который обманом заманил его в ловушку… «Нет!» — его накрыл импульс такой силы, что Тамиас отшатнулся, словно от удара в лицо. — «Он твой». Мысль была столь же короткая, как и двусмысленная, но самое странное — она словно принадлежала кому-то другому.

Новое ощущение отрезвило Тамиаса. «Я разберусь с тобой после», — с угрозой, но почти спокойно подумал он. А вслух сказал хриплым и низким голосом:
— Беги отсюда! Я за тобой!

Он пристроился к кровати сбоку, расставил ноги, упираясь в пол, и стал поднимать её, чтобы опрокинуть на ковёр и сделать мостик через озеро пламени.

Твикс поспешила к столику, где собрались все остальные, задорно маша им рукой. Весёлый настрой гномки не сбивало даже смущение Клермонд, перед которой, к слову, лег свёрток с одеждой.
- Вот! Я такой классный магазин нашла, там сто-олько классных платьев! Ой а эта, кстати, зачарована, чтоб не пачкаться! И... Сейчас... - Твикс всунула в сумку руку по локоть, шурудя там ей, от усердия высунув язык. Наконец второй свёрток лег на колени Линды.
- Вот! А ещё мы с Шалирром такие вкусные плюшки кушали! И...и... -
Поток мысли гномы был прерван внезапной просьбой Лиссы.
- Не, Лисочка, лучше я тебе тот магазин покажу. Там ты точно найдешь что то очень классное и в твоём вкусе. Ой, - она вспомнила, что вообще то от нее ждут заказ, - Мне эту штуку с лососем, пожаааалуйста! А кстати, что не так с кофе?
Виновато улыбнувшись, Твикс хотела было сесть к Шалирру на колени, но ее взгляд скользнул по Элрику, и вот уже немного румяная девушка культурно сидит на отдельном стуле, с улыбкой глядя в стол.
Цвик, наблюдавший все это, закрыл глаза крылом и покрутил головой из стороны в сторону.

- Ай! Куда лапы тянешь, извращуга! - Перехватившая руку бандита Калиста уже морально была готова к тому, чтобы привести в действие тот приём, который может употребляться лишь девами в беде, схваченными грубыми мужланами за запястье с явно недружелюбными целями. Правда, в данном случае роли (а точнее, хватающая сторона) немного были смещены - но это ведь, по сути, такие мелочи! И вот. Опять. Снова. В который раз. Нет, на самом деле, в первый - но какая разница!
- Эмили, сосиску тебе в пирожок! - Бравая старуха-воительница, нагло распихав "голубков", вломилась в дверь. Нет, оно конечно, даже было хорошо - теперь её точно никто не закроет в ближайшее время. Но - такой шанс. Такой шанс!
"Ну вот всегда так. Настроишься только - а тебе - облом..." - Сунувшись в дверь следом, плутовка замахнулась оружием - однако в тесноте нанести хороший удар даже коротким мечом было довольно сложно - и потому клинок со звоном и выкриком "Ха!" встретился с кинжалом бандита.
- А у меня два "Ха"! - Выхватив кинжал из-за пояса, Калиста приставила его к шее противника- а затем со всей дури врезала ему ногой в промежность, вызвав новую вспышку боли... Но на сей раз не только лишь у неё самой.
- Ай! Бедный мой многострадальненький мизинчик... Дворянчик, давай сюда, к нам! Бросай своих поклонников!

  Прошло уже несколько дней, а Дариус все так же тяжело вздыхая, вспоминал своих бывших однокурсников, которым удалось застать юношу врасплох и закинуть в тот чертов круг перемещения. Потребовалось всего пару мгновений прежде чем ученик магии приземлился на крышу хлева, проломав её своим телом. Как он оказался жив после такой посадки было известно одной лишь красавице Фортуне. Тем не менее, кудесник сделал выводы о том, что видно у Богов еще были планы на бедного смертного.

  После недолгих скитаний и поисках крова, Гримфорд нашел таверну «Серая ветвь» и на те деньги что были, молодой человек смог приобрести себе крышу над головой. С тех самых пор, кудесник лишь думал об одном. Стоит ли ему возвращаться в академию, или нет? Если да, то какой ценой? Скорее всего там уже похоронили студента, ведь никто не был уверен, куда телепорт перенесет бедняка. К тому же он не был аристократом, как все остальные, следовательно, волноваться снобам особо было не о чем. Вряд ли родители пропавшего придут судиться, ведь кто им расскажет о случившимся? С одной стороны, в учебном учреждении были преподаватели, с которыми волшебник успел породниться, будучи внимательным и уважительным к их предметам. И вернувшись, он смог бы продолжить свои занятия. С другой, сейчас была прекрасная возможность попробовать начать самообучение, находя магические свитки и артефакты, которые помогли бы юноше стать мудрее и сильнее, но для этого нужна была группа авантюристов. Сложно все было, сложно. Одно радовало то, что у хозяина трактира была неплохая коллекция литературы, которой он разрешил воспользоваться для спокойного времяпрепровождения в компании вкусного горячего чая. И вот уже наступила очередь прочесть новую книгу.

  — «Это была блестящая ночь…» - читал про себя чудодей.

  — «Cнег падал на извилистые дорожки. Было прохладно…Она чувствовала как её сос..!» — Грифморд резко покраснел, озадаченно посмотрев по сторонам, стараясь убедиться, что за ним никто не следил, пока он читал столь откровенное произведение. Кто же знал, что такое описание начнется так неожиданно и быстро! Боже правый, сколько раз трактирщик уже перечитывал эту книгу?! Сделав тяжелый вздох, волшебник неуверенно продолжил.

  — «Она чувствовала, как его сильные, крепкие, волосатые руки обвились вокруг её талии. Лавеллан ощущала, как её дыхание покидало тело. Когда она потянулась вниз…!» — резко захлопнув книгу, кудесник резко замотал головой, пытаясь забыть все, что было до этого прочитано.

  — Нет, нет и нет. Видно это знак, что пора уже собираться и идти куда-нибудь, а то я тут засиделся. Да-да, пока я сижу и бездельничаю, те, не очень хорошие студенты улучшают свой магический потенциал! Пора идти, идти пора! — бубнил себе под нос юноша, то жмурясь, то сжимая ладони в кулаки, пытаясь настроить себя на новые скитания в неизвестном направлении. Подняв свой взгляд в сторону выхода, голубоглазый чудотворец не ожидал встретить героиню произведения, которую только попытался прочесть. Протерев свои очи, он убедился, что это не было фантазией, но не исключал факта простого совпадения. Вряд ли госпожа Фортуна хочет далее проверять удачу Дариуса. Перепроверив наличие своих вещей, молодой человек дошел до барной стойки, где решил возвратить как книгу, так и ключ от своей комнаты.

  — У меня слов не хватит, чтобы поблагодарить вас за предложенную вами литературу. Каждая книга ваша на вес золота, коль я буду здесь снова, я надеюсь ваша коллекция будет еще больше! — с добродушной улыбкой на лице говорил волшебник, пока не услышал свое имя. Озадаченно посмотрев в сторону незнакомки, они встретились взглядом. Дариус же в этот момент резко развернулся и прикрыв глаза челкой, опустив свой взгляд аккуратно отправился к выходу.

  «Она ведь не меня имела в виду, верно?»

      — Конечно, я понимаю! — Пусть не без тона лёгкого расстройства от его слов, но дёрнув осторожно уголками губ произносит Астрис. В конце концов, бизнес бизнесом, и идти против клиентов, готовых отдать за реплику денег здесь и сейчас было бы трудно. Внимательно она, в прочем, слушает описание человека, который может привести её к покупателю, и нахмурив брови, шепчет себе под нос основные приметы.

      — Вы уже мне сильно помогли. Как, говорите, называлось то место? «Серая ветвь»? Вы знаете, я в городе впервые, если вы сможете как-то меня сориентировать, — дотронувшись до курчавых волос, виновато произносит Астрис. Мужчина казался ей достойным, и вряд ли способным обмануть девушку; в конце концов, наживиться он на ней мог в самом начале их разговора – как тот плут, что свистнул у них пару мечей.

      Кстати, о них. Обернувшись вокруг себя, проверяя, всё ли на месте, Фарсатра хмурит брови, взглянув в окно на улицу. Для людей, которые отправились кого-то ловить, вариантов у них было не много, а отсутствие команды на улицах говорило лишь о том, что погоня стала или слишком долгой, или переросла во что-то большее. Полуэльфийка насупилась, понимая, что бежать куда-то за ними было бы сложно – она разве что направление могла взять, а о пути дальше ей было неизвестно. Тем более, – она вновь бросает на кучу оружия, – веса здесь было на одну ещё одну Астрис, и последнее, что ей хотелось, это растерять оставшееся.

      — Сэр, ещё кое-что, — вежливо уточняет девушка, — мои друзья вот-вот вернутся обратно, они являются частью гарнизона в вашем городе, очень ответственные и сильные люди, — уверено кивает она головой в подтверждении своих слов, поправляя лямки своего рюкзака за спиной, отчего лютня на боку пошатнулась, издав негромкое «трунь», — может, получится оставить у вас на время всё, что мы смогли забрать у преступников, с которыми столкнулись по пути? Я могу заплатить вам за хранение, и прикупить какую-нибудь мешковину аль ящик, чтобы спрятать от глаз посетителей в вашей лавке. – Она не видела ничего плохого в своём предложении, да и, кажись, если за всё это время ни один из людей на улице, видевший Астрис, не подошёл к ней с помощью, помимо этого дварфа – кому стоит доверять больше из здешних? Тем более, что и Эмили, наверное, видевшая с какой реакцией смотрела на лютню Фарсатра, заглянет сюда прежде, чем двигаться дальше и отправляться на её поиски – если они вообще за ней вернутся!

      Быть честной, бардесса и вовсе надеялась, что сможет успеть до их возвращения; сколько там нужно времени, чтобы поговорить с книжным червем, узнав у него всё нужное? Она мигом вернется, одна нога здесь, другая там!

Линде снился плохой сон. Такое часто случалось, когда она спала на новом месте, особенно, если этим местом была мягкая кровать. Как ни странно, но в спальном мешке на холодной земле ей спалось лучше и спокойнее. Видимо, организм соображал, что такое спанье означает весьма тяжелый день, и надо спать, а не выпендриваться. А вот когда под ухом мягкая подушечка, а тело нежится на перине, то сами боги, видимо, велели развлечь лежебоку, живущую в такой-то роскоши.

В этот раз снилась Беата... Она вообще снилась Линде довольно часто. Ведь та так и не смогла простить себе, что не спасла, не вытащила... не убила, в конце концов. Тогда на Пограничье носился отряд орков, да не просто орков, а Изгоев - ублюдков, которых даже сами орки изгнали. Вроде как они там проклятые богами или что-то вроде того, и их смерть часто дело окончательное. Да ходят среди них идеи, мол, если до своей смерти они умудрятся впечатлить темных богов своими бесчинствами и зверствами, то те в посмертии возьмут их к себе в армию. Линда, при всей своей миролюбивости (ха!), с удовольствием бы вспорола живот тому, кто выдумал эту ересь.

Изгои регулярно портили кровь отрядам Пограничья, причем попасть к ним в плен было куда хуже, чем просто умереть. Вот, Беата и попала... Когда они отвоевали ее тело обратно, от него осталась... едва ли половина. Но при этом она была еще жива. Вот ее безглазое, безгубое лицо, изуродованное ожогами и почти без кожи регулярно и снилось Линде. И этот шепот... "Убейте меня... молю... убейте меня!.." И смех, детский дурацкий смех!.. Стоп! Не было там никогда никакого смеха!..

Сон сдуло, оставив пару капель пота на лбу, а Линда уже подскочила с кинжалом в руках, что выхватила из-под подушки. И лишь потом, проморгавшись, увидела Твикси... в своей одежде.
- Какого?.. - хрипло, едва не сплюнув вязкую со сна слюну прямо на ковер, проговорила она. Пару раз вздохнула, приготовилась было что-то сказать, как тут за окном что-то громыхнуло так, что проигнорировать это было нельзя...

Когда странное видение под окном пролетело, Линда с ошарашенным лицом повернулась к Твикси.
- Что это было?.. - потом обратила внимание на то, во ЧТО превратилась ее одежда, и буквально зарычала, - Какого хрена! Твикс! Это мой костюм! Во что ты его превратила!..

Возмущению девушки не было предела. Она вообще не любила давать кому-то свои вещи, а если они брали их без спроса да еще и портили!..
- Я тебя прибью!.. И спишу на самооборону!.. - ярость клокотала в горле, - А ну быстро снимай и приводи все в порядок!.. Как это, ты не можешь?!.. Ах ты!..

Гномка вылетела из комнаты пулей, голышом, ведь одеться ей Линда не позволила, а вслед ей полетели уже шмотки самой Твикси, и ругательства, явно не приличиствующие высокочтимой даме...

- Господи, Они убили Эмили!
Закричал Аллан, глядя вслед убегающей Миуми. Он не хотел бросать и ее, но в текущей ситуации это означало бы необходимость бросить командира и долго успокаивать Миуми, так что выбор был жестоким, но необходимым. Быстро подхватив упавшую на пол, под ударом полуорка Эмили, рыцарь затащил ее за дверь и прислонил к стене, выразительно поглядев на находящуюся тут же Калисту, после чего встал в проходе с щитом, готовясь сражаться со всеми, кто попытается пройти.

Результат оказался несколько предсказуемым - что бы там на пальцах ни пыталась доказать барменше Калиста, ее не услышали.
- Ну добро, погнали, а то и так слишком много времени потеряли.
В задуманном Эмили плане главным было - быстро вынести вышибалу на входе и прорваться в помещение за его спиной. А там при необходимости можно баррикадироваться подручными средствами, брать заложников, ну и вообще - дальше видно будет. Главное - не дать себя окружить в этой рыгаловке. Тогда - смерть. Хотя... Не стоит ли попробовать снова решить дело миром? Подойдя к вышибале, Нейман произнесла:
- Послушай ты, обезьяна. Либо ты сейчас же съебешь отсюда в ужасе, либо я тебя насажу на вертел и выверну мехом внутрь.
Говоря откровенно, на успех надеяться не стоило: слишком уж разнились комплекции Эмили и полуорка. Даром, что отставной лейтенант была женщиной весьма рослой, но рядом c громилой выглядела не слишком внушительно, так что фокус, прокативший на улице, здесь явно не сработал.

Ивани обладала прямо-таки мистическим свойством задерживать на себе взгляд Тамиаса в самый неподходящий момент. Вот и сейчас он стоял, ощущая тонкие и нервные пальцы девушки, и как дурак смотрел ей в глаза, которые в свете ламп из льдистых стали васильковыми. Когда Ивани отняла руку от его головы, Тамиас невольно подался за ней вперёд.

— Ладно, — согласился он, остановившись чуть ближе, чем нужно было для ответа. — Ты тоже. Прикрывай нас.

Тамиас шагнул мимо Ивани, обхватил ближайшие рыцарские доспехи и, переваливая их по ковру, стал осторожно двигать так, чтобы перекрыть дверь, у которой прислушивался Йарвейн.

Миу было жалко Калисту. Но та так смачно ругалась, что уже через пару секунд лесной дух с непрошенной улыбкой и восторгом ловила (и мотала на ус) все новые слова, особо заковыристые - чуть нахмурившись проговаривала про себя. Она даже чуть пританцовывала на месте от восторга, таким занимательным оказался опыт! Не будь Миуми все же жалко Калисту, она бы сама ее еще стукнула, чтобы послушать все это подольше.
- Остопи*денно!.. - продемонстрировала новые знания Миу в ответ на тираду девушки и послушно захлопала в ладоши. Правда, она уже забыла, куда они вообще бежали, но Калиста ей напомнила, так что Миу послушно закивала и, определившись куда бежать, с прискоками потрусила туда, следом за мрачной служакой и рыцарем.

- Ну чем же тебе отплатить-то? - делано задумавшись, спросила Лафнинонна. - Хочешь, как порося приготовят, я тебя с ручек покормлю?
В ответ на выпады бардессы селунитка просто расхохоталась.
- Госпожа сейчас улыбается мне! - приветливо помахав небесному светилу, крикнула девушка: в отличие от суеверных простецов, к почитанию собственно небесного тела она относилась достаточно скептично. Подойдя поближе к раздевающейся Винки, жрица озадаченно наклонилась, рассматривая ее татуировку:
- Слууушай, все спросить хотела: это прям настоящая наколка, как у бандосов калишитских? Теперь вроде как на всю жизнь? "Не забуду мать родную, смерть легавым от ножа"? Бедная девочка - она еще не знает, что через двадцать лет твои сиськи полностью закроют ей лицо, - чтобы Лапки-без-Мозгов поняла суть подколки, Нино изобразила руками опустившиеся до пупка "уши спаниеля", в которые, по ее мнению, неминуемо обратятся в свое время упругие шарики бардессы. Не дожидаясь ее реакции, девушка, преодолевая сопротивление воды, с разгону заскочила в реку по пояс, не забыв прихватить кусок мыла, и стала скандировать на мотив детской дразнилки:

- Винки, Винки,
Потри нам с Амой спинки!
За это я засуну
В твой ротик жопку свинки!

В этой хохочущей и плещущейся в лунном свете девчонке было сложно узнать строгую и местами жесткую служительницу церкви. Однако, всякий знакомый с религиями Фаэруна ученый знал, что основным свойством Лунной Девы был ее изменчивость. Являющаяся своим последователям как в образе суровой и израненной временем Вечной Воительнице, так и в облике беззаботной и шаловливой Вечной Девочки, постоянно меняющаяся подобно названному ее честь небесному светилу Госпожа давала пример своим жрицам, которые ценили подобного рода хаотичность превыше иных добродетелей. И Лафнинонна сейчас целиком и полностью отдалась настроению момента, отключившись от текущих проблем, забыв, что буквально час назад она проливала свою и чужую кровь в борьбе с чудовищным изуверским культом, да и вообще находилась в весьма щекотливом положении, играя с могущественнейшей аберрацией, обмануть которую было не легче, чем станцевать джигу на лезвии бритвы, жонглируя раскаленными докрасна сюрикенами...
Все это - потом. Сейчас - лунный свет, теплая вода, омывающая бедра, нежный ветерок, сдувающий брызги со спины, и обнаженные тела двух женщин в пугающей и манящей близости от ее собственного тела...
- Так, а вот мужиков сюда не надо, - услышав призыв Амарант, прервалась жрица. - Дамы, вы все-таки головой думайте: если он даже не станет нас домогаться, то может по-тихому выпустить прямо в воду свои... молоки. А у меня сейчас такие дни, - Лафнинонна многозначительно указала на луну. - что понести могу даже от пенька свежесрубленного. То-то будет потом вопросов и разборок...
- Котик, если бубенчики дороги - в воду только после меня! - добавила погромче специально для Шейна.

Клэр уже сама готова была пойти искать Твикси, на поиски которой ушла остальная часть отряда, но когда за ними бросилась и Линда, Клэр могла только растерянно оглядываться, на всякий случай держа наготове оружие. А что если Твикси грозит опасность, что если на неё напал враг, который уже расправился со всеми членами их отряда по очереди, и Линда будет следующей?! Но не может же она оставить одних спасённых девушек?! Снаружи раздался крик Линды, а Клэр всё ещё пыталась решить неразрешимую дилемму...

      Астрис усмехается шутке Калисты, дёрнув уголками губ, не слишком отвлекаясь от собственного дела и уже начиная напевать себе что-то под нос. Зеленоволосая понимала, о чём говорила девушка, хотя может и не знала обо всех её талантах. Усаживаясь поудобнее, пододвигаясь так, чтобы и беловолосой было места побольше, она не замечает поползений к своему боку.

      — А? — аж немного дёрнувшись в сторону, Астрис трясёт головой туда-сюда в поисках голоска, опуская взгляд ниже и широко улыбаясь, точно также переводя взгляд на Миуми, скачущую рядом, — было бы неплохо, да? — подмигнув, нагибаясь к ней поближе, весело произносит девушка. Однако, следом качает головой, продолжая, — но, к сожалению, нет. Бывает в мире совпадение, и одно из них случается прямо у тебя перед глазами. Хотя, — она усмехается громче, а затем загадочно растягивает губы в улыбке. Не то, чтобы полуэльфийка хотела надумать себе, что её мать вполне могла родить ещё одного ребёнка, не поделившись с ними этим рассказом, но кто знает?

      Удивительные истории приходят оттуда, откуда вы даже не подозреваете.

      — Про валькирий, говоришь, — она снова косится на ребёнка. Многие геройские песни, которые видимо нравились той же Эмили, были не самые из приятных. В них часто пелось про кровь врагов, да о неприятных обрядах. Она вновь несколько раз дёргает струны лютни, сыграв какой-то перебор, а затем хлопая по дереву, начиная с довольно ненавязчивой медленной мелодии.

      Голос Астрис совсем менялся, когда она начинала петь. Пропадал акцент родной деревни, и кажется, даже её дыхание менялось. За отсутствием песен полностью сосредоточенных под валькирий, Фарсатра поёт про Богов, что вместе пируют, наблюдая, как люди сражаются за общие идеи, да цели. Тут есть и о Эфине, щедро делящейся со всеми пшеном, да хмелем, Нарелии, – губы Астрис заметно дёргаются в улыбке, когда она вспоминает своего кузена, – бросившей свои клинки в стену, да бы передохнуть со всеми, Иноэль и Ирону, обсуждающих что-то в дальнем углу.

      Астрис не замечает, как чем активнее становится песня, тем и эмоциональнее начинает существовать сама бардесса. Сначала притопывая лишь ногой по телеге, как и качаясь из стороны в сторону. Она перечисляет одно божество за другим в немного комичных, бытовых ситуациях, попутно и ведя песню к тому, что кто браво сражался, и защищал свои идеалы, оказывался среди них всех; резко она подскакивает с места, то ногой, то освобождающейся рукой изображая размах крыла. Ведь это Валькирии донесли их на своих могучих крыльях, попутно избавившись от неугодных, да усаживаясь вместе, все они делятся своими историями, и теми, которые ещё будут рассказаны. Фарсатра пританцовывает, и даже умудряется сделать несколько оборотов вокруг своей оси, пусть и держа в голове, что здесь у неё было не слишком много места для своего перформанса.

      В конце она смеётся, успевая подпрыгнуть с телегой на небольшой кочке, да бы не скатиться кубырем вниз.

      — Надеюсь, я никого не задела? — усмехаясь, явно намекая на вечное идеализирование образов Божеств, и что всё ещё необходимо было понимать, что это – песни, услышанные и подхваченные где-то в других землях, она усаживается обратно на своё место, найдя взглядом ребёнка, — выберем что-нибудь поспокойнее, верно? — вовсе не из-за сбитого дыхания, она вновь начинает наигрывать вступление, поворачивая голову в даль пролегающих полей, хватаясь взглядом за дальние макушки деревьев, и думая о том, что... она выжила. Она ведь могла остаться там, проткнутой, да сожженной. И только благодаря людям, которые её окружали сейчас, Астрис осталась жива.

      — Я чувствую солнце, сквозь пепел в небесах. Где Избранный, что проведёт нас в ночь? — наконец, вступает она и голосом.

  — Дрен Лонксит, не могу поверить, что ты простой торговец. Ну, я имею в виду, ты прям мастерски нам подсобил. На том отдельное спасибо. Эх-хэ-хе! — Взяв одной рукой оставшиеся две кружки, он быстро разлили по ним ром, отнес одну Баргулу, а вторую оставил себе.

  — Дружище, отвлекись ты не надолго. — Подойдя к сосредоточенному на своем занятии дварфу, Киллиан протянул ему кружку прямо над драгоценной книгой, не дав магу возможности продолжить свое дело. — Господа, предлагаю выпить за то, что мы еще живы, что кости наши целы и что этот чертов день наконец-то подходит к концу. — Полуэльф нахмурил густые брови пока вспоминал пережитый день, который с самого утра начался как-то не так. Ром, словно жидкое пламя, разнесло жар по телу, моментально согрев юношу. Прекрасное пойло!

  Вопрос моряка-мага заставил плута задуматься. Блондин был так зол тем фактом, что их хотят посадить за решетку, что не сильно вдавался в подробности истинной причины таких мер. Взявшись за подбородок, он замер и простоял в такой позе с полминуты, задействовав все свои извилины, пытаясь вспомнить точные слова городской стражи.

  — Они как-то не вдавались в подробности. Сказали, что в округе все чудовища как с цепи сорвались; лезут из всех щелей. Мол вот и в город всех с особой осторожностью впускают, со всеми этими дополнительными “проверками”. — Отхлебнув еще немного рома, молодой полуэльф поморщился, распробовав весь букет этого горького вкуса. — Да мы и сами были тому свидетелями. Пока сегодня шли по лесу, на нас верволк напал. Мы, конечно, отбились от него и от волков, но сволочь нас хорошо потрепала. Повезло, что с нами прислужницы, как там её… А! С нами прислужницы Иноэль были. Они девочки правильные, доверчивые. Согласились подождать за решеткой до “выяснения обстоятельств”.

  Вспомнив о девушках, Киллиан потрогал недавнее место укуса, от которого остался виден едва заметный светлый шрам. Ну, хотя бы они сейчас за безопасными стенами города и, скорее всего, давно спят.

  — Мне вот даже интересно стало, ждет ли нас такая же проверка в порту? Дрен, что думаешь?

Волшебные штучки! Ничего не может быть лучше чем волшебные штучки! Правда сам Шалирр привык работать с куда более мелкими деталями, чем молот, пусть и для гномки. Несмотря на то, что он все же опасался кузницы и огня, лапы сами потянулись к слитку золота и молоту. Он так и ходил нервно вокруг, пока наконец горн не освободился и он не забросил туда слиток. По-хорошему, его нужно было бы растопить и отлить в нужную форму, вот только формы не было, как и нормальных инструментов.
Поглядывая на слиток в горне, Шалирр был уверен что обожжет себе сегодня усы, но сделать волшебную штуку того стоило. Обычно он их только забирал из всяких мест.
– Но... Падаспешка толстая. А это...
Бронником Шалирр не был, но то, что Киирэ называла поддоспешником было на него похоже почти так же как зверолюд на человека.

Пока золото грелось, кот успел отметить габариты камня, прикинуть габариты молота и вообще что он хочет получить. В итоге неподалеку от кузницы образовался рисунок со странными завитками, утолщениями и отметинами.
Когда золото стало еще более пластичным, чем было в нормальном состоянии, Шалирр взялся за клещи и молот. Не совсем ювелирная работа, но иначе получить тонкие полосы металла не получить, так что пришлось самому разгонять в нужные стороны железяку. В итоге получился на первый вид испорченный слиток золота – толстый кусок с тремя толстыми лепестками на конце, никак не похожими на волшебную штучку. Возможно, если ее метнуть, то она будет интересно крутиться в полете и вряд ли полетит ровно, потому что один лепесток был сильно длиннее двух других. Зато потом началась работа наждачным камнем, зубилом и зверолюдским матом. Отсутствие тонких инструментов делало работу болезненной в плане удобства, так что иногда урчание перемешивалось с отчетливо различимыми словами на вакиле.
Впрочем, как говорил какой-то скульптор, имени которого Шалирр не запомнил: "я беру камень и отрезаю все лишнее". Вот и зверолюд отрубал все лишнее от измученного слитка золота. В итоге, после всех отрубаний и шлифовки, заготовка приобрела более острый вид, на земле лежали куски металла, а сам Шалирр и окружающее его пространство были покрыты золотой пылью. Особенно эта самая пыль выделялась на испачканной в саже морде.

– Твикси! – внезапно заорал кот, и в пару прыжков оказался рядом с гномкой, а его хвост начал болтаться в опасной близости от горна. С собой он притащил кракозябру, которую сваял.
– Ля! – приставив массивную часть к середиене молота, он обернул "щупальцами" боевую часть, показывая что должно получиться.
С учетом ваяния почти на коленке и не имея точных размеров, получилось совсем не без изъянов, но свою функцию должно было выполнять. Впрочем, это не уменьшало возбуждение Шалирра, и если он в спокойном состоянии говорил плохо, то теперь он говорил мало того что плохо, так еще и быстро.

– Сюда нушно прилепить пальтсы, потом вставим камню и загнем их, – зверолюд показал на углубление, по форме очень подходящее под волшебный камень, после чего перевернул заготовку, – И сюда прилепить. И в молотке сделать дырки по размеру, чтоб они зашли! Тада соединит и должно работат! Ну и пар крепелень на остальных местах делать, штоп ничо не раслетелос. Те закрутим, эту закрутим. Катотак. Падет? Пальтсы с обресок мошно плавать.

- А? - Твикс повернула чумазое личико в сторону вошедшей Киирэ, всё ещё цепко держа клещами заготовку. Высокий пучок на голове смотрелся забавно, но защищал волосы от огня. Поняв, кто это к ней пришел, Твикси лучезарно улыбнулась и положила заготовку на наковальню.
- Киирочка! Ты чего так рано? А , не важно... А с чем помочь? Ты в кузне видела как работают? Так, ладно, набери воды, пожалуйста, свежей. Ведро. Потом мехи пораздуваешь.
Молот. Главное тут - подготовка. Перво наперво Твикс нашла подходящую по размеру будущей рукояти палку и отложила в сторону. Пока что рано.
Вынутый из печи клещами стержень с набалдашником-противовесом отправился в бочку с громким шипением. Сделать форму для него было несложно - глины хватало, да и подходящих инструментов тоже. Твикс позволила себе вольность, добавив немного декоративных выступов, которые позже будут доработаны напильником.
Пока стержень остужался, Твикс возилась с навершием. Его, как и противовес, надо было отлить в форму, и тут уж Твикс расстаралась, сотворяя фокусами декоративные элементы по бокам бойка. Обух шел отдельной болванкой, на которой любовно было выдавшего место под крепление камня.
Отлитый обух Твикс снова раскалила вместе с концом штыря с противовесом и, поставив тонкий конец в специальную выямку на внутреннем центре обуха, принялась бить по навершия молотом, периодически возвращая в печь и снова повторяя процедуру, пока не получила прочно соединённый обух со стержнем.
Теперь пришло время боевой части. Просверлив подготовленную, деревяшку насквозь, Твикс расколола ее пополам, поставила вокруг стержня и соединила починкой. Теперь самое главное... В готовую форму она вставила конструкцию обухом вниз и наконец залила металлом. Дав чуть чуть остыть, она дрожащими от нетерпения руками вытащила уже почти готовый молот и поставила на наковальню, чтобы доработать его снизу молотком.
Наконец молот был отправлен в ведро с водой. Теперь рукоять. Отложив в сторону пару полосок стали, Твикс занялась сверлением посоха. Прочная древесина плохо поддавалась, но Твикс была не той что спасует перед какой то там деревяшкой.
Вынув молот, она ножом и точильном камешком выскоблила остатки деревяшки и вставила уже нормальную рукоять, так же соединив ее починкой и для надёжности скрепив ее двумя полосками в виде колец сверху, снизу и посередине. Боевая часть была готова как раз к моменту прихода Шалирра.
- О, Шалирчик! - сказала Твикси, вытирая лицо какой то тряпочкой, оказавшейся рядом. Тряпочка была приятной на ощупь, - присоединяйся. Мне может понадобиться твоя помощь. В магических штучках соображаешь? Сейчас будем такую делать. А ты, Киирочка, смотри...

- Без вопросов, хозяин, - кивнула Эмили. - Да и места в телеге на всех точно не хватит, но спасибо все равно. Грузите оружие, пока руки не отвалились. Мы с сэром рыцарем этого поведем на привязи, так что, Астрис, прыгай на борт. И не думай, что это поблажка - ты до Барвила язык сотрешь, нас развлекая...
Подойдя сзади к Калисте, которая уже перекинула через борт свою долю груза, женщина негромко сказала:
- А ты чего тормозишь? Вон местечко рядом с артисткой имеется, занимай быстрее, пока дитя природы тебя не обошло. Хитрой жопе - достойное седалище, - улыбнулась лейтенант Нейман и слегка шлепнула подругу пониже спины.
Эмили уже давно хотела это проделать. Во-первых, потому что Калиста и в самом деле была жопой: хитрой, ехидной, ленивой, местами бесящей, но по большей части все-таки забавной. Во-вторых, потому что... потому что жопа у нее была такой круглой и упругой, что напрашивалась на шлепок сама по себе. Безотносительно всяких грешных мыслей, бывают такие славные вещи, радующие глаз и приятные на ощупь. Так же, как сжимать в руке шпагу, качественную работу доброго полуэльфийского кузнеца, Нейман нравилось любоваться крепкими ягодицами подруги - и воительница в упор не видела в этом ничего предосудительного.

Возбуждение от боя переполняло Катерину - девушке хотелось сейчас идти дальше, сражаясь с врагами и уничтожая их, пока есь это троновский хлам не будут лежать, захлебываясь собственной кровью, с выпущенными кишками. Ну, кроме того придурка, который по плану предполагался, как пленник - все-таки даже сквозь свой боевой азарт она не забывала, зачем она пришла сюда.
- Ха! Так тебе и надо, троновский отброс!
Кровожадно прокричала она, наблюдая за умирающим троновцем, с которым она сражалась. Она обернулась, с рапирой наперевес, готовясь распороть горло лежащей на столе девушке, но внезапно увидела, что ею уже занялась Ласс, став её лечить. Огонь в её глазах сперва сменился недоумением, а затем и горькой обидой - как так, добыча ушла из рук полуэльфийки! Помахав от возмущения рапирой в воздухе, она прокомментировала слова друидки тоном ребенка, у которого отняли конфетку:
- Дева, ха! Мусор от которого нужно очистить мир, вот кто это!
Однако добивать раненную не стала - силы на её лечение уже были потрачены, так что пусть окупит эту услугу ей сперва. Однако, в душе она надеялась, что вылеченная заарканится и не станет сотрудничать с командой - тогда у девушки появится отличный повод её прикончить, да так, что при этом не придется мешать остальным и их планам. На то. что мягкотелая, в плане насилия друидка, а то и остальные, не станут её осуждать в таком случае, она не рассчитывала, но сейчас ей было на это осуждение немного плевать.

  — Оп! Крутяк! Спасибо тебе. — За большинство своих вещей парень не переживал. Морская вода никак не должна была повлиять на состояние воровских инструментов или, к примеру, ломика. Первые были хорошо спрятаны в скрытом кармане рюкзака и в надежной шкатулке, ну а о какой-то там железяке и говорить не о чем. Вот за что он действительно переживал - так это еде и картах. Добряга дварф, видимо, был сражен его харизмой и не смог отказать полуэльфу в помощи. Кил был настолько доволен, что не смог нормально скрыть улыбку.

  — Хех… почти как и у меня. — Поняв, что Баргул, не хочет ностальгировать, он умолк и сидел бы тихо и дальше, но вскоре в трюм спустился еще один маг, благодаря которому приключенцы все еще живы.

  — Прости, мы тут... немного пол увлажнили. — Заметив, куда глядит Дрен, Киллиан попытался все объяснить, но, скорее сделал только хуже. — Ого! Вот это он хорошо придумал! Я весь день об этом мечтал. — Смуглолицый парень тут же подвинулся, дав мужчине возможность расставить кружки ну и, может быть, самому присесть на скамью.

  — Нисколечки, вот только в суматохе я совсем забыл, как ты представился. — Завидев бочонок, Фираэль напрочь позабыл о недавнем желании вздремнуть и уже не смог оторвать от него глаза.

Чувствуя уколы дождевых капель на руках и кончиках ушей, Киирэ докрутила скрипящий ворот до конца, с усилием подтянула и поставила ведро на край невысокого колодезного сруба из обожжённого кирпича. На его гладкой красной поверхности тут и там возникали тёмные пятнышки, заметно сторонившиеся друг друга. Отдуваясь, Киирэ склонилась над долгожданным ведёрком — и замерла. Отражение усталого лица на дрожащей поверхности воды пересекали безобразные тёмные полосы, проходившие через правый глаз. Она ахнула, зачерпнула воды и плеснула на щёку, стала тереть лоб, с преувеличенной осторожностью моргала, чуть не задевая край ведра носом — хотя очевидно было, что с глазом всё в полном порядке. Струйки холодной воды стекали на шею, кожа по ходу широких полос слегка шершавилась под напряжёнными пальцами, но ничего не менялось. И была ли это особая орочья краска, неизвестно с какими целями нанесённая на лицо бесчувственной Киирэ, или последствия магического вмешательства, а может, очередной его побочный эффект — в любом случае становилось понятно, что это с ней надолго.

— Kõndiv munn! — со злостью выругалась Киирэ, схватилась за ведро обеими руками и яростно опрокинула его в колодец. Под сопровождение грохота и скрипа эльфийка быстрыми шагами ушла под навес, окружавший внутренний дворик кузницы с трёх сторон, и не оборачиваясь села прямо на здоровенную наковальню. За спиной Киирэ раздался усиленный эхом плеск. «Ну сколько можно?» — тоскливо думала она, невидящим взглядом уставившись на банку с маслом. — «Разве мало всего, что со мной уже случилось? Что ещё надо у меня отнять?» Теперь, когда о пребывании в плену напоминало само её лицо, к которому непонятно кто и чем прикасался, желание смыть с себя всю эту грязь стало невыносимым, но она продолжала сидеть, ссутулившись в беспомощном оцепенении.

На улице потемнело. Частый стук капель по жестяному скату привёл эльфийку в себя, и она угрюмо обернулась. Небо, сколько его было видно из-под навеса, заслоняла дождевая туча. Если Киирэ не хотела застрять здесь надолго, ей стоило поспешить.

И она поспешила. Скимитар со звоном лёг на выщербленный ударами молота наличник наковальни. За ним последовал широкий защитный пояс, на металлической бляхе которого было изображение дракона. Наручи и наплечники из жёсткой вываренной кожи. Двуслойный панцирь — снаружи твёрдый, а внутри из толстой замши — с длинной юбкой из плотной чешуйчатой материи. Высокие сапоги с наколенниками — тут Киирэ сморщилась от запаха и боли в затёкших стопах. Наконец, мягкие, не стеснявшие движений бриджи. Если чему-то и научила эльфийку походная жизнь, так это быстро одеваться — и раздеваться.

На Киирэ оставался теперь только поддоспешник, и если красивую броню может сделать хороший мастер любой расы, то уделить внимание вещи, которую, кроме носителя, вряд ли кто увидит, способны только эльфы. Чёрного цвета, необычайно тонкий и облегающий, сотканный навроде короткого комбинезона: сверху у него были широкие лямки, а снизу он доходил до середины бедра. В примитивных краях — да вот хотя бы в Каридаде — такой поддоспешник вполне сошёл бы за полноценный наряд, хотя, конечно, его хозяйку тут же окрестили бы столичной шлюхой.

Но так было летом. Сейчас же эльфийка с отвращением спустила с себя пропотевшую и заскорузлую тряпку, неряшливыми складками облепившую тело. Чёрная ткань упала к ногам, и Киирэ носком отшвырнула её подальше. Осторожно ступая по замусоренному полу кузницы, она на ходу сняла заколку с перевитой за правым ухом косички, выронила её и шагнула в мир под небом — в таком же виде, что и двадцать лет назад пришла в мир под землёй.

Дождь напал на неё со всех сторон, мгновенно выбил дыхание, промочил насквозь и отрезал путь к бегству. Стены кузницы надёжно защищали дворик от ветра, но в остальном это был настоящий осенний ливень, холодный и неумолимый. Киирэ задрала голову к низкому небу, зажмурилась и оскалилась, то ловя ртом воздух, то глотая дождевую воду, едва не захлёбываясь. Вздрагивая, она позволила рукам медленно огладить мокрое обнажённое тело — лицо с тонкими чертами, длинная шея, ровные плечи, твёрдые ключицы, округлая грудь с аккуратными сосками, выступающие рёбра над худым животиком, неглубокий пупок (щекотно!), талия, которую всегда хотелось потоньше, поясница, послушно выгнувшаяся под ладонями, упругие ягодицы, сильные бёдра. Пальцы сошлись на треугольничке жёстких волос, и Киирэ вдруг почувствовала себя настолько живой, что залилась смехом, согнувшись пополам — впервые за сегодня… и за последние сорок с лишним дней. Она хохотала как последняя дура, а потом, немного успокоившись, продолжила с остервенелым наслаждением оттирать себя, переступая с ноги на ногу, и сама не заметила, как стала пританцовывать, кружась по дворику. Эльфийка превратила это в игру, стараясь наступать на пучки травы, проросшие в щелях брусчатки, пока с визгом не поскользнулась и чуть не свалилась в колодец. С бьющимся сердцем она уселась на край сруба и откинула слипшиеся волосы. Дождь постепенно слабел, но стало темнее — опускались сумерки. А Киирэ и не думала уходить под навес, хотя давно уже начала мёрзнуть. Она задрала ногу на колено другой и стала разминать стопу. Напугать тёмную эльфийку темнотой? Ха!

В каждом из четырёх углов квадратного дворика зажёгся белый огонёк, отражаясь в каждой из миллиона капель вокруг Киирэ. Эльфийка распахнула глаза от восторга. Должно быть, именно это видели боги на заре времён, когда создавали мир из элементов. Так и сидела дрожащая Киирэ под затихавшим дождём, вытянув ноги, откинувшись на руки и довольно глядя по сторонам, а за стенами кузницы разливалась темнота.

* * *

До занятого патрульными домика она добралась уже после заката. Когда взгляды всех обратились на неё, Киирэ представила, как выглядит со стороны: мокрая, растрёпанная, босоногая, с посиневшими губами, кожаная броня одета прямо на голое тело и застёгнута кое-как, в одной руке держит сапоги, а в другой банку с маслом. Она почувствовала себя загулявшей девчонкой, которую не пугает предстоящая выволочка от родителей. Кивнув всем сразу вместо приветствия, она выбрала себе одеяло и скрылась в соседней комнате, где разделась, поместив доспех для просушки. Завернувшись в одеяло, Киирэ вернулась к остальным и подсела к камину так близко, что от волос её начал идти пар, а исцарапанные и сбитые почти до крови ноги засунула чуть ли не в огонь.

— Под дождик попала, — с улыбкой объяснила она, стуча зубами и чувствуя, как начинает возвращаться тепло. Глаза её блестели в ровном пламени камина. — Зато колодец нашла. И масло — кузнецу оно уже без надобности, а я завтра буду чистить доспех. А тут какие новости? — эльфийка с благодарностью приняла кружку горячего компота.

Отвечать спасенным Линде не хотелось, так что она слиняла, предоставив рассказывать о погибших кому-то еще. Лучше уж она пошарит по разрушенным домам и рыночку, в надежде найти чего пожевать. Конечно, всегда были пайки, но... они были, мягко говоря, не особо-то вкусными и уже поднадоевшими. Да и это был отличный повод, собственно. свинтить от этих разговоров.
Когда она вернулась, то тоже было чем заняться: испытывая гордость (добытчица!), Линда развернула на костерке полевую кухню, решив сварганить "жаркое" из картошки и мелко нарезанной колбасы. Яблоки она также нарезала на ломтики и, присыпав измельченными орехами из пайков, подзапекла. А из пары яблок и мяты сварганила отвар-компот. Сахарку в нем. конечно, не хватало, но и так было неплохо. Запахи поплыли по их временному пристанищу, и настроение у Линды поднялось в разы, несмотря на боль в ранах.
- Давайте поедим! - позвала она всех, закончив священнодействовать, - Вроде неплохо получилось все!

– Давит? – Йарвейн отвлекся от лука и посмотрел на потолок.
В некоторых историях фигурировали сжимающися коридоры, и ему как то не хотелось бы попасть в подобный. Но речь была не о физическом давлении, так что эльф расслабился.
Подойдя к друидке, следопыт подпер стену рядом с ней и зашуршал мешочком с мелкими угощениями.
– Ну, а смысл бояться? Делай все как в лавке. Стреляй в плохих, лечи хороших. Открой рот.
Достав несколько единиц лакомств, эльф орех съел сам, а кусок сушеного персика протянул Митреласс, почти касаясь ее губ, так, чтоб характерный запах она смогла сначала прочувствовать, и не испугаться.

– Помнишь, ты хотела уроки о городе? Вот тебе еще один – штурм дома куда более безопасней одиноких прогулок по нижним Вратам. Будем в куче – будет хорошо.

Пусть сам Йарвейн и не особо умел работать в группе – ему кда более привычна свобода и возможность размахнуться, не угрожая задеть союзника, но все же был на удивление спокоен. Просто держал в голове что не стоит быковать на большую группу троновцев сразу, иначе есть риск обнаружить в себе немного льда. Да и в целом понимал что уходить в отрыв не желательно – пропустив шальную железку под ребро можно подставив всех, привлекая к себе ненужное внимание из-за нужды в помощи.

Отстегнув с пояса мешочек с угощениями, эльф встряхнул его, протягивая группе.
– Если кто желает.
Правда ответом ему сначала был писк под ухом и довольно неприятный укус за мочку уха, который заставил эльфа отдернуться.
– Да не переживай, для тебя еще есть, – со смехом попробовал он убедить Мыша и наклонив голову погладил его щекой.

Посмотрев на небо, Твикси вдруг почесал в затылке. Что то же было такое про ночные дороги? Песня? Как то...
- Тем, кто дружен, не страшны тревоги, нам любые дороги доро-оги, - промурлыкала она себе под нос, но вспоминаться важная вещь отказывалась... - Что же там ещё пел тот бард...? Хммм... А вот.
Ах как известно мы народ горячий...
Ах, и не выносим нежностей телячьих
Но любим мы зато телячьи души
Любим бить людей
Любим бить людей
Любим бить людей
И бить баклуши

Мы раз-бо-бо-бобойники, разбойНИКИ РАЗБОЙНИКИ, ВСПОМНИЛА!

Резко перейдя от мурлыканья под нос в полный голос, Твикс немного подпрыгнула, моментально привлекая всеобщее внимание.

- Я вспомнила! Тут на дороге бандиты из шайки Синего Носа...то есть Черного Глаза по ночам грабят путников! Как раз на этой дороге ! Я помню видела на доске за них награду обещали. Может это... Тут где нибудь в Каридаде заночуем? Да и зверьё по дорогам разное бегает...

Рассматривая буквы дневника, Шалирр, периодически ерзал головой, из-за того что носом касался волос твикси, и они немного щекотали, отчего иной раз хотелось чихнуть.

– Маги странные. С ьольшей вероятностью именно среди нних найдется больной на голову псих. – прокомментировал Шалирр дневник.

Он хорошо помнил поразившее его проклятие, после глупой шутки одного из магов, и почему-то после этого он их невзлюбил. Ну кроме Твикси. Без нее вряд ли бы удалоссь добиться хоть чего-то на этом материке. Тихонько уркнув, зверолюд, поддавшись воспоминаниям, чуть крепче сжал гномку. А поскольку теперь не было книги у нее в руках, то теперь его взгляд волей-неволей зацепился за анатомические особенности волшебницы, которые стали куда более выдающиеся после того, как она примерила странный костюм. И вид коту открылся самый хороший.
Зверолюд был уверен что что за несколько минут грудь не отрастает, и для того, чтоб проверить что эт оне иллюзия, надавил на шарик сбоку. Пару раз так надавив, Шалирр подумал что было бы неплохо проверить на иллюзорность всей лапой, но в тот момент, сквозь толстый череп, в увлеченное грудью сознание пробилось понимание того, что-кто-то назвал его имя.

– А? Сашем меня мять? Раны расойдутся. Мошно вылисывать. И молочка.

Повернув голову к Лиссе, он понемногу начал "догонять", о чем был разговор, и с трудом отвлекшись от сравнения груди зверолюдки и гномки, переключил внимание на медальон. Правда он его оценивал скорее с точки зрения ценности. Для понимания магический свойств следовло бы в лапах покрутить.

Лошадь шла медленно, переваливая тяжёлую телегу по неровной колее. Глаза Киирэ перестали слезиться и постепенно привыкли к свету. Ехать вот так — не торопясь и ничего не решая — оказалось неожиданно приятно. Разговаривать не хотелось, и Киирэ снова попробовала подремать, потом стала смотреть по сторонам, а когда ей наскучил однообразный пейзаж, полезла в боковой кармашек доспеха и достала небольшого формата потрёпанную книжечку. «Из всех вещей», — подумала она, — «мне оставили самую бесполезную. А скорее всего, орки просто не умеют читать». Это был сборник сказаний Изгнанницы, и Киирэ по роду занятий знала его чуть ли не наизусть.

На внутренней стороне обложки круглой вязью было выведено: «Täiskasvanud tütar emalt ja isalt». [Взрослой дочери от мамы с папой.] Чуть ниже размашистыми неровными буквами стояло: «Kasvake targemaks». [Расти умницей.] Надписи немного противоречили друг другу, но таким уж был у неё отец — именно он до последнего не хотел отпускать её с наёмниками. Вручить Киирэ лук Изгнанницы — своеобразный оберег для неё самой, и символ доблести для всего отряда — наоборот, было маминой идеей. После такого радикального предложения отец быстро сдался.

Киирэ открыла книгу наугад. Гадания такого рода были популярны у суеверных и глупых эльфов, но судить её здесь было некому. Ей досталась история под названием «Месть». Начало было на предыдущей странице, и Киирэ начала читать с середины.


Окончание было на следующей странице, и Киирэ закрыла книгу. Локта скажет старейшине, что прекрасный город Хамараслиннэ построила не она и не Хаавад, а все его жители сообща, и повторит, что месть — это чувство, направленное вовне, а чтобы объединиться, надо было меньше думать о врагах и больше друг о друге. Красивая история, но какое отношение она имела к происходящему с ней, Киирэ придумать так и не смогла. Города с таким названием, между прочим, никогда не существовало — по крайней мере, на этом континенте.

— Там, откуда ты родом, — вдруг спросила она Лиссу, — есть города тёмных эльфов? Ты ведь из-за моря, верно? Как тебя занесло в наши края?

Эта ночь казалась Дрену на удивление тихой. Не шумел ветер, не шуршали паруса, никаких звериных писков, посторонних шорохов и прочих звуков. Только доски поскрипывают, и вода хлюпает, ударяясь об борт судна.

Шхуна медленно шла вдоль берега, держась от него на почтительном расстоянии. Не хватало ещё, чтобы корабль заметил случайный патруль или мающийся бессонницей местный житель. Хоть контрабандисты на судне заблаговременно погасили все огни, сняли паруса и убрали мачты, но при ярком свете двух лун заметить странный тёмный силуэт на воде довольно просто. Если намеренно ищешь, разумеется.

Дрен вздохнул, вглядываясь в полосу каменистого берега. Никаких огоньков, подозрительного шевеления или ещё чего-нибудь, достойного внимания. Одни деревья, скалы, галька и ещё раз скалы. Ничего необычного. Ни-че-го. Равно как и несколько часов назад.

Мага раздражала такая трата времени. Ведь он мог поработать с реагентами, структурировать записи в дневнике, да хоть выспаться в конце концов! Но нет, ему приходилось полночи торчать на палубе, высматривая неизвестно что.

Но голос рассудка громко твердил, что место здесь опасное: стражники могут в засаде сидеть, так как до Йерлиана рукой подать. Нехотя Дрену пришлось признать его правоту. Да, выставлять часового на ночь в этих водах было более чем логично. А для Лонксита, как для учёного, логика является неоспоримой истиной. Точка.

Снова вздохнув, волшебник уставился в линию берега. Логика логикой, но скуку одолеть никак не удавалось. Разум мага требовал новых задач, хоть каких-то умственных усилий, а не тупого бездействия. Действительно, прав был учитель, когда говорил, что скука — самый опасный враг для пытливого ума.

Правда, эти высказывания не уберегли его от темницы. Да, этого эпизода своей жизни Дрен стыдился. И чем он, молодой, но всё-таки сообразительный парень, думал, принимая предложение Бартерна тем утром? Явно не головой, ведь нормальные маги не набирают учеников в тавернах и постоялых дворах — после нескольких лет скитаний с Бартерном Дрен уяснил эту истину очень чётко. А учитель звания нормального волшебника точно не заслуживал. Контрабанда магических предметов, кто бы сомневался. В итоге, мало того, что Бартерн сам за решётку угодил, так ещё и ученику репутацию испортил. И вот результат: теперь Дрен сам якшался с преступниками и помогал им.

Ещё один вздох. М-да, вот тебе и просчёты молодости… Дрен осмотрелся. Вот он плывёт на корабле, скрытно, под покровом ночи, на корабле, с грузом запрещённых товаров. Что сказал бы отец, увидев его сейчас? Наверняка что-то неодобрительное. Интересно, как он поживает?..

До ушей задумавшегося волшебника донёсся необычный звук: какое-то тихое булькающее бормотание, а затем — гортанные крики.

Дрен встрепенулся, ещё раз внимательно осмотрел берег. Через минуту он заметил скопление тёмных, блестящий под лунным светом силуэтов возле какого-то строения. Спустя пару мгновений он узнал в нём приземистый домик, наверное, жильё местного рыбака. А вот существа, столпившиеся вокруг строения оказались знакомыми. Булькающие звуки, сгорбленные фигуры, близость воды… Мурлоки, не иначе.

Придя к этому заключению, маг решил не вмешиваться и понаблюдать. Не похоже, чтобы в хижине кто-то жил, иначе там хотя бы горел свет. Интересно, что рыболюдям там понадобилось? Устроили внутри святилище своего морского божка? Или просто собрались всем племенем посреди ночи… зачем-то? В любом случае, для Дрена это было не так уж важно. Ему главное простоять до утра или, в случае неприятностей, разбудить товарищей. Толпа мурлоков же не представляла для корабля никакой опасности, так что нечего заострять на них внимание. Но хотя бы какое-никакое развлечение, способное развеять скуку…

В это самое мгновение, когда Дрен лениво рассматривал копошащихся на берегу рыболюдей, дверь рыбацкого домика распахнулась, с громким стуком ударилась о деревянную стену и с грохотом упала на землю, слетев с петель. Затем из хижины выскочила высокая фигура, похожая на человека, кинула что-то под ноги мурлокам и понеслась прямо к воде. Следом из хижины, немного отставая, выбежал кто-то ещё, пониже первого беглеца, и припустил за ним вдогонку.

Когда первый шок и удивление спали, Дрен ясно осознал несколько вещей. Первое: беглецам конец, если только они не умеют очень быстро бегать. Второе: он вполне способен им помочь. Третье: но он контрабандист, везущий ночью кучу товара, за который можно запросто угодить в темницу, так что полагаться на совесть случайных свидетелей будет глупым решением. Четвёртое: но и свою совесть будоражить он не намерен.

Время убегало стремительно, но в голове мага уже имелся плохонький план действий. Дрен схватил лежащий рядом резной жезл, перегнулся через борт, впился взглядом в пространство между беглецами и мурлоками и громко прошептал слова заклинания:

— Lubrico!

По рукояти жезла пробежал заряд магической энергии, собрался на набалдашнике, а потом оторвался от магического инструмента и скользнул в ночь, в указанное магом место.

— Хах, ну у людей говорят, что примета плохая, да, — дварф хмыкнул и улыбнулся, явно не воспринимая подобные суеверия всерьез. — Вот у дварфов есть такой обычай, что когда хоронят достопочтенного владыку или героя какого, то устраивается пир... правда, сам умерший при этом тоже присутствует, посередь зала. И все поднимают кружки с элем и медовухой, восхваляют память усопшего! — От настигшей его ностальгии Хевкрум даже вздохнул. — В общем, согласен, парень, давай-ка вынесем останки на улицу. Не знаю, правда, без инструмента его тут хоронить проблемно будет.

Дварф отставил в сторону свою сумку и посох, принялся помогать Киллиану завернуть останки человека в останки одеяла.

— Можно прихватить это дело с нами в город завтра. Отнесем в храм местный, уверен, там знают как всё сделать по-людски.

— Звучит, как отличная вечеринка! Надо будет намотать на ус и сделать также, — прыснул полуэльф, вообразив себя на месте дварфийского владыки. — Ладно, кем бы не был этот, кхм... человек, я согласен, что даже он заслуживает быть похороненным как подобает, по местным обычаям, например. В городе точно можно было бы узнать, как и куда можно захоронить. Но... Но! Стоит ли сразу тащить останки? Ну, ты ведь сам видел, как нам были "рады" вечером.

— Думаешь, решат что мы за ночь кого-то убили, а кости обглодали? Ба! — фыркнул дварф, но, подумав, всё-таки ответил, — впрочем, логика в этом есть: народ в городе сейчас нервный, можно перестраховаться. Так, давай, аккуратно, здесь свяжем узлом и получится куль - если одеяло не рассыпется в прах, можно будет спокойно перемещать.

— Ха-ха! Нет, конечно! Ты не поверишь, но есть много вариантов! — Киллиан хмыкнул, потер щекочущийся от пыли нос. — Расхитители гробниц, контрабандисты или культисты. Что-то у меня сложилось впечатление, что они там и без мертвецов в мешке на взводе будут. — Завязав узел на одеяле, он взвесил кулек и кивком позвал Баргула последовать из хижины. — Без обид, но на пилигримов, несущих святые мощи на освящение в храм, мы точно не похожи.

— И то верно, — кивнул дварф, приглаживая бороду.

Выйдя из хижины вслед за полуэльфом, маг осмотрелся по сторонам:

— Прятать тут особо не где, разве что в гальке яму сделать и надеяться, что мурлоки не утащат. Падальщики ещё те... Киллиан, те вещицы, что ты дал мне в мешочке, надо бы подстраховаться, да раскидать их вокруг хибары этой, на случай если кто полезет. Потом можно перекусить перед сном. Костер на всякий случай разводить не будем.

— Это большее, что мы можем для него сейчас сделать. — Согласно кивнув, Киллиан присел на корточки и занялся разгребанием гальки, дабы образовалась небольшая яма, куда можно было бы положить останки рыбака, еще когда-то жившего в хижине на берегу. Перед тем, как окончательно скрыть сверток, полуэльф выпрямился и, сунув руку в карман, нащупал несколько монет."Четыре медяка. На удачу по ту сторону берега, Брат", - молча отдав почести незнакомцу, он вложил деньги в складки одеяла и только потом начал покрывать его галькой, образуя небольшой холмик.

— Да, перекусить перед отдыхом надо. Еда, хоть и не горячая, хоть как-то согреет перед сном. И да, я могу сам раскидать калтропы.

"Быстрые похороны, ничего не скажешь", - хмыкнул про себя дварф, сгребая гальку обратно в неглубокую ямку, где нашел последний приют владелец хижины. На какое-то время Баргул задумался, что для себя он подобной бы участи не хотел. Вот для чего нужна семья и клан.

— Давай, ты в этих штуках явно больше понимаешь, — кивнул Баргул, не без интереса подмечая странный ритуал с монетами. — Я пока разгребусь немного в хижине и посмотрю что из еды есть. Мда, не так я себе представлял первый день в городе, хах, — не удержался от остроты Хевкрум, припоминая своё недавнее предложение спутникам отметить конец путешествия в кабаке с элем и горячей едой.

В хижине дварф встал на проходе и, уперев руки в бока, задумчиво оглядел взглядом их с Киллианом место ночлега. Усталость, скопившаяся за день, давала о себе знать и маг выбрал самый простой путь, чтобы разобраться с проблемой. Прищелкнув, Хевкрум указательным пальцем "нарисовал" круг в воздухе и ткнул в его центр.

— Urghaz! — скомандовал дварф и геометрическая фигура в воздухе на миг вспыхнула багрянцем, отражая волю заклинателя.

Невидимая рука потащила осколки утвари и мелкую пыль к выходу, медленно, но верно, расчищая небольшое пространство, чтобы там могли усесться или улечься двое путников.

После скромного прощания с владельцем хижины, Киллиан поднялся и, отряхнув пыль с колен, вместе с магом пошел к месту сегодняшнего ночлега. Не думал он, что вечер так затянется, пожтому ухмыльнулся саркастическому тону дварфа. Наверное, эта черта забавляла и одновроеменно роднила блондина с приземистым народцем.

— Да не вопрос! Раскидаю, главное только потом не забыть, что они там лежат, а то приятного мало. — Дождавшись, когда лишняя пыль будет сметена с пола, Фираэль по одной равномерно разложил на полу у входа все калтропы. Хотелось врить, что обойдется без неприятностей, ведь нормальный дозор они не могли бы себе позволить, растянув отдых часов эдак на шестнадцать.

— Слушай, а мне даже интересно, что же могло послужить причиной введения Таких “мер предосторожности”? — После некоторого молчания во время трапезы, полуэльф, не дожевав сухарь, нарушил тишину. — Верволки? Мурлоки?

Дварф пристроился возле стенки, начав доставать из сумки свертки с едой: вяленная рыба и говядина (ммм, прямо выбор!), сушенные фрукты в небольшом количестве да сухари. Бесхитростно, но всё ещё питательно. "Эх, жаль эля нет", - снова посетовал про себя Баргул.

— Ну, как тот страж сказал, всякая нечесть им проблем сейчас больше обычного доставляет. Вероятно, есть тут перевертыши в здешних лесах - феи какие, которые могут людское обличье принимать. Так в города и проникают. Возможно, поэтому рисковать и не хотела стража: пустишь человека, а он оборотнем окажется, резню учинит, честных граждан погрызет. Правда, грубости того молодца это нисколько не оправдывает. — Хевкрум достал мех с водой и сделал большой глоток, чтобы смочить глотку. – Держи, парень. Садись, угощайся.

— Ам! Спасибо! Угощайся моим тоже. — Киллиан редко отказывался от халявы и в этом плане был не из стеснительных, так что долго его уговаривать не пришлось. Молодой полуэльф даже снял перчатки и, потирая руки, начал разглядывать явства, не зная с чего начать. С горящими глазами он потянулся к говядине и орехам. В его собственном рационе были только чесночные сухари да вяленая щедро посоленная оленина - пища больше похожая на закуску к элю, нежели на нечто питательное. Наемник явно не бы разборчив в еде и подготовке к долгимм путешествиям, раз уж даже спальником не озаботился во время путешествия.

— Хм... ну, стало быть, уже были инциденты с подменышами или прочей дрянью, раз так воинственно настроены. Ух, ну хоть завтра-то я надеюсь, что попаду в город.

Наевшись до отрыжки, полуэльф удовлетворенно погладил свой живот, ощущая как веки начали тяжелеть и подступила зевота. Спрятав обратно в рюкзак все то, что не доел, полуэльф прислонил свои пожитки к стеночке напротив входа и устроился на них как на подушке.

— Я тут попытаюсь вполглаза следить за нами... но ничего не обещаю. Так что сильно не обижайся, если вскоре будем возле нашего нового друга лежать. Снов... — Закутавшись в плащ, Киллиан лег, натянув на голову капюшон и сложив руки на груди.

— Чему быть, того не миновать, — сквозь зевок ответил Хевкрум, который уже откровенно устал после тяжелого дня и с удовольствием бы уже дрых без дальнейших разговоров.

Достав спальник, дварф раскатал его по полу, затем, немного подумав, вытащил свернутое одеяло и кинул в полуэльфа, у которого, похоже, готовности к путешествиям было ни на грош:

— Держи, а то замерзнешь.

Сунув мешок под голову, Баргул завернулся в спальник и практически сразу уснул - если кто-то и решит навестить их убежище сегодня ночью, дварф уповал лишь на удачу, да разбросанные плутом калтропы. Для остального маг слишком устал.

      С началом путешествий Астрис начала забывать о длинном и сладком сне. В целом, грех был на что-то жаловаться, ведь часто она попадала в нагретые каминами помещения, и имела возможность положить голову на подушку из соломы, а то и набитой пухом и перьями, если на пути попадались таверны. Не всегда ей нужно было и платить, потому что своими талантами и долгой вечерней игрой на развлечение толпы, Фарсатра могла «выбить» себе место, да свободную кровать.

      На отсутствие везения полуэльфийка тоже не обращала внимание. Двигаясь по направлению к Барвилу, она не могла обвинить и себя в том, что задержалась по дороге, вдохновлённая долгим привалом, но понимала, что с этим же вряд ли сможет найти не то, чтобы ночлег; а в принципе дойти до деревни. Усталая, у неё даже не было возможности кому-нибудь пожаловаться, – в такие моменты девушка понимала, как сильно ей не хватало компании, – она не зря не теряла надежды. И вот, удача – одинокий амбар, ждущий именно её, Астрис Фарсатру, чтобы приютить артистку под своей крышей. Последние силы она тратит на то, чтобы перековыркнуться через окно, даже не думая о том, чтобы воспользоваться главным входом. Кое-как в полутьме она обследует помещение на живых существ, но не обнаружив никого, кто был бы готов пожевать её зелёные волосы, устраивается на стоге сена. Совесть Астрис засыпает вместе с ней. Ведь кому какое дело, кто сегодня здесь переночует; а даже если и есть, то она с радостью постарается убедить, что это того стоило.

      Другое дело, что утро началось совсем не так, как она того ожидала. Будь она не такой уставшей, то проснулась бы пораньше от громких голосов поблизости – неужто хозяева прознали про живущую на чужих хлевах? Сонно полуэльфийка потирает глаза, однако, раскрывает их многим шире, как только обнаруживает разбегающийся, по легковоспламеняющемуся потолку, огонь.

      — Что за..! — встрепенувшись, и подхватывая свой рюкзак с вещами, Астрис тут же находит взглядом окошко, у которого уместилась на ночь, и сигает из него, не слишком разбираясь, почему горим, и зачем горим, — это не я, это ведь совсем не я? — бубнит она себе под нос, определяя, что ну никаким магическим образом её фляги с маслом, да лампа не могли оказаться так высоко, зажечься без её помощи, и... а что, собственно говоря, происходит?

      Выныривая из окна, кое-как похлопывая себя от застрявшего в одежде колючего сена, Фарсатра старается как можно дальше сбежать от огня, рванув к ближайшему дереву, и, наконец, оглядывается, в поисках того, кто же решил потревожить её сон, а нахмурясь, понимая, что вряд ли поджег было делом благоприятным, на всякий случай вытаскивает свою рапиру из ножен.

Запах волновал Тамиаса не так сильно — нюхали и похуже, выветрится. А вот то, что шли они по тоннелю с напрочь разбитым булыжным дном — это было неприятно. Приходилось выбирать, куда поставить ногу, и если под ливневыми решётками, которые встречались не так уж часто, было хотя бы светло, то в долгих переходах между ними лежала почти непроглядная темнота. Она, похоже, не мешала никому из товарищей Тамиаса, и поначалу он старался не обращать их внимания на свою слепоту, но после того, как второй раз наступил прямо в выбоину с какой-то маслянистой жижей, сдался и нащупал руку ближайшего спутника. Это оказалась Ивани, и ладонь её теперь была тёплой. Вместе идти стало легче.

Не успел он обрадоваться освещённому — и гладкому! — участку, как появились твари. Тамиас, как и всякий балдуранец, знал с десяток историй про существ, обитающих в канализации. Самая интересная была про кракена, который то ли приплыл сюда ещё маленьким по реке Чионтар прямо из моря Мечей, то ли был цирковым осьминогом, сбежавшим от жестокого хозяина, то ли несостоявшейся и выброшенной на помойку едой в одном из элитных ресторанов Верхнего города. Как бы там ни было, он поселился в подземельях, долгое время питался крысами и бродячими собаками, пока наконец не вырос настолько, что перестал проходить в канализационные люки. Так и живёт он теперь под городскими улицами, и тело его целиком занимает самую крупную подземную камеру, куда сходятся все стоки, а длинные щупальца свои он раскинул по тоннелям от Цитадели до Василисковых ворот, и по ночам утаскивает одиноких прохожих себе на пропитание. Углубившись в обитель кракена, Тамиас подумывал над тем, чтобы вслух рассказать эту слегка неуместную, но увлекательную историю. С появлением мерзких сороконожек стало ясно, что подобные рассказы, пожалуй, придётся отложить надолго — например, навсегда.

Завизжала Катарина, куда-то рванула Митреласс, к стене перед Тамиасом прижалась испуганная Тинне. Каждый из них, однако, сразу стал делать что-то ещё — колдовать, стрелять, а Йарвейн и вовсе рубанул «говнодемона» своим скимитаром с такой силой, что Тамиасу стало немного не по себе — знал бы он тогда в приюте, что эльф настолько бесстрашен… Сам же он медлил. Последний раз он использовал свою ярость почти неделю назад — именно тогда и заработал свои золотые, растраченные сегодня на ярмарку. Не то, чтобы энергия его приступов зависела от их частоты, или ему полагалось разряжаться с определённой периодичностью. Нет, никакой закономерности он не сумел подметить — и такая неизвестность больше всего отравляла ему жизнь. Что, если в очередной раз он не сумеет прийти в чувство? Или потеряет и тот контроль, которого с трудом достиг? А может… Но думать, как и всегда, было некогда.

Он сделал шаг, другой — и, как всегда, не заметил в точности момента, когда перешёл черту. Только мир вокруг был уже нечётким и выцветшим. «Мне не нужны цвета», — подумал он, и мысли его были жирными, занимали теперь всю голову, а ему оставалось только одно — не поддаваться. «Я чувствую их мокрый запах с закрытыми глазами. Они за моей спиной, пятеро глупых и тёплых сучек, скорчились в страхе. Это запах страха — и крови». Третий шаг. Ноздри его расширились. «Шестая убегает. Это её не спасёт, только разогреет перед концом. Я разорву ей горло до хребта и буду пить взахлёб горячую и свежую кровь». Четвёртый шаг. Рот наполнился слюной. «Зачем я ухожу от них? Надо вернуться и перерезать их сейчас, как скотину». Пятый шаг. Рука потянулась к топору. «Нет, всё правильно. Начинать нужно с вожака. Того, кто прямо передо мной, кто пахнет гарью и пеплом, кто погрузил свои тупые когти в холодную падаль, а значит, и сам падальщик. Ему я оторву руки и оставлю подыхать. Я так давно не играл с добычей». Шестой шаг. Тамиас выхватил топор и сжал его обеими руками. «А мои когти всегда остры», — всё его существо ликовало в предвкушении схватки. — «Время убивать!»

Он перешёл на бег, занося оружие, и с рычанием вонзил топор в шкуру ближайшей сороконожки немного выше плеча Йарвейна.

Шалира была довольна. Кусочек металла, необычного, легкого и, наверняка, ценного, удобно лежал в ладонях. Он был нетяжелым, но девушка почти ощущала как ее пустоватый кошелек наполняется приятно позвякивающими монетами. Да и времени это заняло немного, так что настроение у нее было отличное. Пока его не испортила Натали.
- Ах ты ж!.. Мелкая сучка!.. - больше удивленно, чем рассерженно выдохнула Шалира. Она возмутилась "наездом" гномки, а потому перестала считать ее "маленькой" и растеряла всяческое снисхождение, - Подло и нечестно?.. Ах, ну нихрена ж себе! То есть ты, дура белобрысая, считаешь, что пойти поиграть в шахматы с убийцей и свихнувшемся оборотнем, что сам с собой флиртует, явно не от большой разумности, - это типа то же самое, что пошариться по-быстрому в пустой комнате, где чет ценное быть может? И вообще, что нахер за наезд?! Ты рамсы не попутала, деточка, а?.. Кто вам тут всю комнату нахер просветил со всеми нышпарками?.. Тыкались бы без меня как слепые котята, да и утопли бы, им подобно!.. Я вам времени сохранила куда больше, чем потратила! Так что наезды свои засунь в свою миленькую жопку, пока ее не нашлепали, и не лезь, куда не просят!.. Спешишь вперед? Так спеши, бляха-муха молча!.. Тьфу!..
Смачный черный плевок осел на стену и рассерженная Шалира аж даже замахнулась для подзатыльника, но руку все же удержала и фыркнув, так что сажа поднялась облаком, отстала, сделав приглашающий жест, мол, вали вперед.
И продолжая кипеть от возмущения, пошла последней, громким шепотом высказывая то ли Дору (премерзко хихикавшему), то ли Йону (почему-то тоже хихикавшему, пусть и не так премерзко).
- Не, ну ты слышал, а?.. "Нечестно!".. "Подло!".. Епта! Сравнила хуй с пальцем, и типа не в пользу последнего, а? Ее по головке таслои не били?.. Или, может, грибочков накушалась? Офигела вообще!.. Да шоб я ее еще раз вытаскивала из очередной задницы!.. Еще и свитки ей отдала, мною, между прочим, найденные!.. Не, нахер, хорошее никто не помнит. Ты им карту рисуешь, вещички ценные находишь, в бою прикрываешь, а в благодарность что?.. А хер без масла тебе в благодарность!.. И че я на это до сих пор ведусь, а?.. Давно надо только свою выгоду блюсти и начхать на всех!.. Тьфу!.. Блин, какая въедливая сажа-то!.. Скока ей лет интересно!..
Большую часть сцены с непонятными алтарями, преклоняющимся мужиком и прочим Шалира пропустила. Но настроение почувствовала и, прищурившись, встала в боевую стойку, готовая, если что, тоже швыряться сгустками энергии в того, в ком почует угрозу своей персоне.

- Эй, кого это ты назвала старой бабой?! - возмущенно бросила вслед уходящей парочке бардесса, а стоившая им небольшого состояния пигалица, обернувшись, даже показала ей язык, чем заслужила одобрительный треп по головке от синеволосой чародейки
- Я уже ненавижу эту мелкую - со вздохом недовольно пробурчала Валиндра себе под нос и направилась вместе с сестрой в направлении дома Имоэн, отдохнуть перед предстоящим делом и возможно еще поприставать к их нанимательнице

Первым делом они взяли по рожку шоколадного мороженого и так как Иви уже каталась сегодня на колесе обозрения, то потащила девочку на качели. Пока они стояли в очереди, они уплели быстро тающее на солнце мороженое. Изольда при этом вся измазюкалась, так как ела с таким аппетитом, словно никогда не пробовала ничего вкуснее. Возможно так и было. А может просто за стольких лет нежизни и невозможности ощущать вкус пищи ей все теперь казалось в новинку.
А после веселых покатушек на аттракционе во время которых девочка запрокинув голову заливалась веселым заразительным смехом ее согнуло пополам и стошнило. Но она все равно выглядела такой счастливой, когда Ивани подмоченной в слюне салфеткой утирала с ее лица подсохший шоколад и потеки рвоты.
Когда они подошли к ларьку у которого разливали прохладительные напитки, чтобы купить сока и избавиться от неприятного привкуса желчи во рту Изы, их нагнал потерявший парочку в толпе Тамиас с прелестной синей розой - под цвет волос Ивани - в одной руке и большим петушком-леденцом в другой.

Услышав, как Изольда рекламирует Ивани, даже Катарина не могла не покраснеть. Похоже, что девочка весьма неплохо разбиралась в том, в чем девочкам такого возраста разбираться не стоит, особенно маленьким девочкам, которые давно живут в заброшенном приюте. Поэтому, воровка, смущенно кашлянув, ответила малышке:
- Да, несомненно, все так.
После чего, чтобы как-то разбавить атмосферу, предложила:
- Ну что, может выдвинемся в святилище?

  Ролан Квалантри

  Молодой мужчина, с которым Нобутага нос к носу столкнулся ещё там, в порту, похоже, и сам кое-кого разыскивал, однако же заговорившему с ним первым козакурцу уважительно улыбнулся, прервав свои поиски.
  - Ролан, - коротко представился темноволосый, разглядывая собеседника. – И ты прав, я действительно ищу людей для работы. Простой и понятной. Сам слышал, что говорили эти работнички Гильдии: в таких обстоятельствах спускаться в Лабиринт в одиночку равносильно самоубийству. Так что, если у нас с тобой общая цель, и ты готов меня слегка "потерпеть", то думаю мы сработаемся! А даже если и нет, то… у меня найдётся, чем подсластить пилюлю, - молодой полуэльф загадочно улыбнулся и протянул Синдзе открытую ладонь для рукопожатия.
  – Что скажешь? Так справимся или поищем ещё кого для надёжности?

  ***

  Покуда голиаф и его новый знакомый обменивались любезностями, пытаясь найти общий для себя язык, подруга Огландира о чем-то энергично беседовала у стойки с молодой девушкой в цеховой форме, попутно тыкая пальцем в кусок пергамента перед собой и активно жестикулируя, точно ей не хватало слов (или времени) выразить сразу и свои мысли, и эмоции. Заприметивший её краем глаза Плотник, мог бы подумать, что Мэри с работницей заведения о чем-то спорят, но, судя по искренних улыбках на лицах у обеих, беседа, хоть и проходила на повышенных тонах, была вполне мирной.
  Шеогорат же тем временем разглядывал обширный и шумный зал Цеха Исследователей в поисках того, кто мог бы усилить их импровизированную команду. И хотя тут хватало суровых как лицом, так и статурой воителей, большинство из них, перехватив взгляд моряк, недовольно хмурились или же просто надменно проходили мимо. Полуорк, конечно, никогда не мог похвастаться тем, что легко заводит новые знакомства, но подобное отношение было слегка странным. Он ведь даже не успел ещё тут прославиться каким-нибудь проступком, а уже такое обхождение! Хотя, возможно, причиной всему был здоровяк напротив? Стен-как-его-там одним своим видом заставлял напрягаться многих окружающих, просто глядя на них с высоты своего роста. Навскидку, в помещении цеха не было никого, кто мог бы хоть близко потягаться с ним в этом отношении.

  ***

  Мэри Кромптон

  - Хей, Ог! Послушай, что я разузна… Ой! – невысокая полуэльфийка, с трудом протискивавшаяся через толпу посетителей из-за массивного рюкзака за спиной, неловко столкнулась с парой мужчин, явно стремившихся убрать в более тихий уголок с целью обсудить свои дальнейшие планы. Кромптон отвлеклась всего на мгновение, и вот уже совершенно потеряла из виду свой ориентир в пёстрой толпе снующих туда-сюда людей. Хотя, как можно было потерять Огландира, бардесса и сама не могла понять. Он же просто огромный! Наверняка, голиаф просто где-то заблудился – ему, небось, все ещё в диковинку столь многолюдные места. Но Мэри конечно же его запросто найдёт, только вот сперва… стоит, пожалуй, извиниться.
  - Простите, господа. Я вас не заметила… в этой толпе, да! - радушно обратилась девица к Синдзе, выбрав из пары мужчин именно его, так как тот был почти что с неё ростом. На мгновение Мэри почудилось, что она ляпнула какую-то глупость, но вместо того, чтобы переживать по этому поводу, юная авантюристка жизнерадостно отмахнулась от подобной ерунды. – Вот не поверите! Отвлеклась всего на секундочку, а мой компаньон тут же куда-то запропастился. Вам, случаем, великан здесь не встречался? Без волос, но в «шлеме с бородой»? – Кромптон обеими руками продемонстрировала как бы растущие с её изящного подбородка длинные, косматые пряди волос. – Они на самом деле не настоящие, - зачем-то принялась с улыбкой пояснять малышка. – У них в племени почему-то ни у кого волосы не растут…

  Напоследок одарив девушек сочувствующей улыбкой, мол “В первый раз за решеткой, да?”, Киллиан пообещал Лалвар, что не станет съедать её цукаты и оставит их до следующей встречи, которая должна быть совсем скоро, если, конечно, девушки ничего не учудят за это время. Дальнейшие напутствия он пожелать не успел, ибо стражники, заметно нервничая, стали выпроваживать его с дварфом, ну а он не сильно этому сопротивлялся.

  Вновь очутившись за пределами города, плут посетовал на то, что даже не успел прикупить чего-то крепкого. Ночь обещала быть холодной, а согреться совсем нечем, ведь все выдул раньше времени. Дурак.

  — Действительно! Заодно выясним, сколько еще врат ведут в город. — После сегодняшнего вечера полуэльф не горел желанием попадаться на глаза этим же самым стражам. — Ну или наткнемся на неохраняемый вход. Эх, мечты!

- Тихо-тихо... все будет хорош... - неловко попыталась хоть немного успокоить девушку Линда, как она ощутила... движение рядом.
- Что?.. Тут кто-то есть! Невидимый! - заорала она, едва ли не подпрыгивая и выхватывая арбалет, - Твикси!.. Это тот бес? Ты его не убила?..
Она попыталась подобрать мелкой пыли с земли и веером швырнула ее в воздух, надеясь обнаружить невидимку.

      А ведь кто, как не она, могла похвастаться наблюдением на протяжении жизни за глубокими расщелинами! Только от одной это мысли, и от чувства собственного страха, который зародился в душе, стоило только встать на хлипкий мостик, Лалвар хмурит брови, быстро мотнув головой из стороны в сторону, отчего и косички по бокам пошли ходуном. И вот, выпрямляясь, жрица делает несколько шагов вперёд на случай, чтобы помочь Киллиану держать верёвку прямо.

      Правда, и помощи никому не понадобилось, ведь по сравнению со всеми, именно Амберстоун справилась хуже всего. Уверено по мосту перешёл грузный дварф, – Сигре удивлёно дёргает бровями вверх, наблюдая за тем, как он даже напевает себе что-то под нос, – а за ним и Элизабет. Пожалуй, за неё послушница волновалась больше всего, как оказалось – необходимости в этом абсолютно не было.

      — А я то как надеюсь, — вытянув подбородок, смотря за спины компании и на путь, который они преодолели, Лалвар оглядывается по сторонам; после приключения на той стороне ущелья, не хотелось почувствовать на себе нежеланный взгляд из-за деревьев, — До города, кажется, совсем недолго, — а задирая голову вверх, она старается прикинуть, сколько у них было времени, прежде, чем начнёт темнеть.

      — И всё же, предлагаю сделать небольшой привал здесь, — она делает короткую паузу, переведя взгляд на Элизабет, – не нужно было быть особо одарённым, чтобы знать причину, по которой им была нужна остановка, – виновато дёрнув уголками губ, словно просила о чём-то невозможном. Она могла представить, как сильно всем хотелось попасть уже в город, но состояние Дэ Калвензано беспокоило её куда больше. Лалвар хочет добавить, что они и без того делали по ходу путешествия небольшие остановки, чтобы дать светловолосой отдохнуть, но посчитала, что паладин сможет принять это на свой счёт.

За толстым, пыльным стеклом как засоленные радивой хозяюшкой на зиму огурцы плавали нагие гуманоиды. Все за исключением одного были мертвы. У некоторых даже частично обнажился скелет. Именно от них и исходил явственно чувствовавшийся в воздухе тошноватый запашок разложения.
На вежливый стук плутовки единственный еще живой обитатель резервуара естественно не ответил. Как и трое его менее удачливых собратьев он был точной копией одного и того же человека. Молодого, атлетично сложенного мужчины в самом расцвете сил.
Название подобного рода созданий крутилось у Катарины на языке. Гомункул? Нет. Эээ... Клон? Да, точно! Клон! Они были клонами - копиями, пустыми телесными оболочками, использовавшимися могущественными магами для переноса своей души и достижения таким образом квази-бессмертия.
- Хи-хи! У него писюн весь скукожился! - со смешком прильнула Изольда к цистерне, прижавшись задравшимся и приплюснутым носом к стеклу

Едва кончился бой в доме гетеры, едва кровь персидского командира окрасила пол, царевна Спарты и восставший из Аида спартанец увидели друг друга, а хозяйка дома рассыпалась в благодарностях храбрецам, избавившим её от вселившегося в её дом варвара, как перед домом показались всадницы-амазонки во главе с Ксифорой - конечно же, их провела в город хитроумная дочь Гермеса. Герои узнали, что царевна амазонок "неосторожно" дала клятву водами Стикса вернуться к Ксерксу с Галатеей или не возвращаться вовсе - и хотя Аристей первым заметил, что клятва может быть исполнена разными способами, Ксифора ответила, что если она предаст Ксеркса, его гнев обратится на её народ и её семью. И бывшие подруги скрестили оружие, и в этом бою Ксифора пала, а остальные амазонки (кто не бросился в ярости на убийцу их царевны, как не слишком умная, но верная Ксантиппа) бежали, прихватив с собой Гермиону.

Передышка была недолгой - через несколько часов к семивратным Фивам подошли передовые отряды варваров. Они думали, что город встретит их открытыми воротами, но их ждала засада - женщины, дети и старики спешно покинули город, взрослые мужи вооружились и готовы были защищать священные Фивы. Не ожидавшие засады персы в панике отступили, не успевшие бежать были безжалостно перебиты фиванцами. Галатея, конечно же, сражалась в первых рядах, и с ней её товарищи, не исключая и Ксифору... которой спутники Галатеи не позволили умереть так просто. Персы не смогли войти в город, но взяли семивратные Фивы в осаду.

Орифия и Никандр тем временем, торопясь, доставили пророчество оракула в Афины, и стратег Фемистокл растолковал его: эллинов спасут деревянные стены боевых кораблей. Жители Афин спешно эвакуировались на остров Саламин, военачальники готовились к сражению на море. Но для Орифии и Никандра это было их последнее путешествие вместе... что-то надломилось в их отношениях: то ли Орифия слишком явно ревновала любимого к их невольной спутнице, оказавшейся той ещё боевой девицей, (пусть даже только что лишившаяся жениха Гесиона не то чтобы могла ухаживать за другим мужчиной) то ли Никандр слишком уж явно думал, что он должен не убегать от врага, а встречать его грудью. В Афинах Никандр рвался в бой, и Гесиона (некстати) тоже, а Орифия пыталась отговорить его от этого безумия (и ревновала его к собиравшейся на войну вместе с ним Гесионе)... но не смогла - и их пути разошлись.

Несколько дней длилась осада персами Фив. В одном из сражений погиб юный и храбрый Телемах (но не раньше, чем он успел познать любовь спартанской девы). Раз за разом нападения варваров были отбиты, но защитники города понимали, что могут лишь оттягивать неизбежное. Но непокорные Фивы оттягивали значительную часть персидского войска на себя, мешая его продвижению вглубь Эллады, и советники Ксеркса предложили царю варваров пойти на хитрость - Ксеркс объявил, что помилует фиванцев, если они выдадут ему дочь Леонида живой или мёртвой, а его шпионы тем временем заслали в Фивы пленного беженца, который должен был сказать, что афиняне отказались принимать беженцев из Фив. Это подкосило боевой дух фиванцев - не всех, но всё же нашлись несколько защитников города, кто ночью напал на царевну Спарты. Нападение не застало Галатею совсем врасплох (Эсра была начеку и предупредила свою новую госпожу), но она была убита в ночной стычке.

Лишь троим из спутников Галатеи удалось бежать из города - бежали Аристей, хоть он в суматохе и потерял верных Корифа и Гесиону, и Калипсо, и вместе с ними отступил и Ариан - хоть он и готов был встретить смерть, достойную воина, он принял решение сберечь тело царевны Спарты и не дать ему попасть в руки варваров на поругание. Ксифора, которую больше ничто не держало на этом свете, и верная Майвен погибли, прикрывая отход остальных, а Эсра ещё раньше была убита, прикрывая собой ту, кого она уже считала своей новой госпожой, но Ариан сумел доставить тело дочери Леонида в Спарту, где оно было похоронено со всеми почестями. Ариан же участвовал ещё во многих сражениях той войны... но это уже совсем другая история.

Войско варваров вошло в ворота Фив, открытые предателями, однако тело дочери Леонида не досталось им. В гневе Ксеркс приказал обратить всех фиванцев в рабство, но богатые подношения и униженные мольбы фиванской аристократии позволили ей избежать участи своих сограждан.

Пророчество оракула исполнилось - в битве в Саламинском проливе многократно превосходивший эллинов числом персидский флот потерпел сокрушительное поражение. На следующий год персидское войско было разбито в битве при Платеях. Началось отступление персидской армии из материковой Греции, подстёгиваемое слухами о том, что эллины готовятся разрушить мосты через Геллеспонт, чтобы запереть персов в Греции (что было блефом со стороны Фемистокла). Всё прочее - уже достояние истории...

Путешествие с новыми спутниками проходило в молчании гнетущем дренейку. Конечно они только что потеряли товарища, и сама она не знала сколько из её згакомых пало а сколько оказалось в плену. У неё было множество вопросов о том зачем на их караван могли напасть солдаты. Но она преберегала их до ночи, или лучше даже утра, молча двигаясь вместе со всеми изредка оглядываясь на то место где была стычка, тайно надеясь что ктото еще вижил и сбежал и она на него наткнеться.
— А куда мы идем? — Наконец когда речь пошла о том чтобы оставить лошадку в опасном месте решила задать вопрос Мия, — Далеко? И тут ведь в сумках не так много припасов, да-да... — Добавлять сомнения Мия не стала, хотя судя по ходу в пещере, она вполне могла наткнутся на контрабандистов каких-нибудь. Может по этому солдаты лютуют? Впрочем, не важно, они хотя бы не бросались на неё с оружием, что уже чтото приятное в этой стране

- Это все Сесиль. Управительница приюта. Она и еще пара воспитательниц убивали детей, а их тела сжигали в топке котла в подвале - начала рассказывать Изольда, когда из-за зеркала появились Валиндра, Тинне и Катарина, входя и осматриваясь в потайной комнате, спрятанной в зазеркалье - А остальным говорили, что они убежали или их взяли в приемную семью. Однажды жребий пал на мою соседку по комнате. Сказали что ее хочет удочерить богатая бездетная пара. Я не могла заснуть той ночью из-за завести. Нитка провела тут всего две недели, а я целых три года! Я хотела задушить ее во сне подушкой. Я дождалась когда она перестанет трещать, что не забудет меня, мы останемся подругами навсегда и она обязательно будет навещать и писать, и уже собралась сделать это, когда дверь комнаты приоткрылась и вошла Сесиль с другими женщинами. Они увели ее куда-то посреди ночи. Я прокралась за ними и подсмотрела в замочную скважину как Нитку уложили на стол и закололи как свинью. На следующий день всем сказали, что рано утром за ней приехала карета, которая увезла ее в Берегост.
- Тогда я поняла, что нельзя никому верить и должна бежать отсюда. Той же ночью я устроила пожар. Я подперла двери комнат воспитателей, облила все маслом и подожгла. Многие из них задохнулись в дыму во сне. По крайней мере в двери они стали колотить когда все уже было объято огнем. Не знаю почему дух Сесиль застрял тут.
- Я уже собиралась бежать за остальными детьми из горящего здания, когда одна из воспитательниц, сумевшая выбраться из огненной ловушки, напала на меня. К счастью она сильно обгорела и я смогла отбиться от нее и убежать, но она прокричала что-то мне вслед на незнакомом языке, что я тогда не восприняла всерьез. Я направилась к выходу, но все уже было в дыму. Должно быть я заплутала и потеряла сознание, потому что очнулась уже завернутой в погребальный саван в свежезакопанной могиле. Осознание того почему они приняли меня за мертвую и похоронили пришло не сразу. Какое-то время я жила на улице, но мой вид пугал обывателей. К тому времени я уже поняла что превратилась в нежить и мне не хотелось чтобы какой-то особо ретивый жрец изгнал меня только потому что так велит его бог. Пусть это не жизнь, но это все что у меня осталось, понимаете?
Я вернулась в единственное место, где как я знала буду в безопасности. Дух Сесиль не особенно меня беспокоил, потому что я была мертвой, но зато отпугивал всех живых, что пытались здесь рыться или заселиться. Теперь когда ее не стало я не знаю как мне быть дальше.

Ши осторожно выглянула между перил лестницы и увидела вошедшего в холл со стороны кухни сторожа. Немолодой мужчина с колючей седой щетиной в полурасстегнутом красно-желтом форменном гамбезоне Кулаков из-за пазухи которого торчало горлышко бутылки, стеганом колпаке с отогнутыми ушами и с взведенным арбалетом в руках, цевье которого он удерживал протезом-крюком, опасливо озирался по сторонам, держа палец на спусковой скобе оружия. На поясе у него болтались короткая тисовая дубинка, туб с болтами и связка ключей.
Не заметив кошку он стал осторожно подниматься на второй этаж.

      Она хорошо помнила тот день, когда впервые смогла своими силами вылечить висящего на волоске от смерти полуэльфа. Однако, вместе с этим не забывала и о страхе, который вселялся в душу от одной мысли неудачи, который мог последовать. И вот, вместо помощи, ты выпускаешь последнюю надежду на спасение ни в чём невиновного человека перед тобой. Она всегда держала эту мысль в голове, наблюдая за жрецами и лекарями, которым не удавалось вытащить не только близких, но и обычных пострадавших, видя, как их руки опускаются. Лалвар не раз давала себе клятву – её руки никогда не опустятся.

      Священное сияние не помогает, и огорченная, она прыснув себе под нос уже планирует призвать небесные силы вновь, как замирает с широко раскрытыми глазами, наблюдая, как зверь становится ещё больше в своих размерах, накрывая Элизабет своими ударами.

      — Нет! — успевает лишь крикнуть женщина, дёрнувшись вперёд, отвлекаясь от чудовища, и пытаясь найти взглядом паладина, при этом, не теряя из виду Киллиана, оставшегося с оборотнем в бою один на один. Сдавшись под напором ответственности, светловолосая отбрасывает в сторону свой щит, всё это время крепко устроившийся на её руке, и кидается на колени.

      Являющаяся самой сильной из них, лежащая в неестественной позе, Амберстоун находит её совсем хрупкой, отчего тут же прикусывает губу. Быстрым движением стаскивая с плеч тяжелый портфель, да бы облегчить себе прыжок вниз, она не успевает, замечая движение с боку от себя – Баргул спешил ей на помощь.

      Дальше всё слишком быстро. Краем глаз она замечает падение зверя; в ней не было сомнения и до этого, что умения полуэльфа останавливались только на распитии вина и попаданием стрел в чужие посохи, и всё же, когда одной проблемой становится меньше, Сигре позволяет себе короткий вздох облегчения. С другой стороны, неизвестно, какая проблема была хуже, и более не обращая внимание на окружение, она полностью сосредотачивается на единственном важном событии – спасти Элизабет.

      — Осторожнее, — скорее приговаривая для себя, чуть ли не чертыхаясь от того, что нога предательски готовится соскользнуть в яму от неосторожности, светловолосая прикладывает всю силу для того, чтобы помочь молодой девушке оказаться на поверхности. Спешно она оценивает состояние девушки, осторожно проводя пальцами мимо глубоких ранений от зверя, качая головой. Не на её судьбу должна был лечь весь этот труд и боль.

      — Воды, — коротко и отчётливо проговаривает жрица, не отводя взгляда от Элизабет. И прикладывая одну ладонь к её груди, нащупав второй цепочку на её шеи от точно такого же амулета, как и у самой Лалвар, жрица сильнее наклоняется над её телом, ясно произнося:

      — Archangeli Inoel, commodo dissolvere omnes cicatrices, et auferre ei dolorem, curare vulneratus est anima. Patronus Sanctus lucis, tactus eius corpus cum Eius sanitatem potentia, ut eam sapientia, ita non potest vivere sanus vita, — теплом окутываются её ладони, которыми она проводит над телом Элизабет, в надежде, что божественная сила не оставит её в этот трудный час. Бережно она дотрагивается до видимых ран, излечивая их, и облегченно вздыхает, когда светлые ресницы Дэ Калвензано еле заметно затряслись.

Если благословение и можно было бы ощутить, то Киллиан бы описал его как освежающий летний бриз, ощущаемый в тени деревьев в середине знойного дня. Подбежав к магу со священницей, плут бросил мимолетное “Спасибо, детк!”, и найдя себе новую цель в виде волка, кусающего посох мага, пустил в него стрелу.

Рука предательски дрогнула, кгда он краем гдаза случайно заметил приближение чего-то более крупного, нежеди просто волка. Если они будут тормозить и далее, то им точно несдобровать.

- Миясоль, верно? - повернув голову к неведомо откуда взявшейся, если не брать во внимание того, что очевидным, пусть и не исчерпывающим ответом будет "из лесу", спросила Стеллар, не особо меняя положение тела, после чего решила издалека задать ей наводящий вопрос, дабы проверить на "лояльность нынешней власти". - А что ты имела в виду под "врагами", услышав незадолго до появления поблизости звуки боя? Не о революционерах ли ты случаем говоришь, что против короля нынешнего и его порядков?

- Не то, чтобы нам, наемникам, взявшимся за сопровождении особы с продовольствием, есть до этого дело ... - с слегка расстроенным голосом заявила друидка, после чего просто констатировала потери, не придаваясь переживаниям, - Треть отряда - Кейт и Камала, их более нет с нами. И помощь, дабы закончить наше дело, была бы кстати.

- Кстати, меня зовут ... - только Стеллар решила придаться общению с Миясоль, начав с приветствия, как положено, но как только друидка перевернулась и присела на свою пятую точку, дабы ей помогли встать, потянув за протянутую руку, как боль заставила её сразу же вернуться обратно в положение лёжа на животе, - Мой зад!

Крупный густой сгусток крови с влажным шлепком приземлился на утоптаную дорогу. Арна протёрла перемазаные ещё тёплой жидкостью губы тыльной стороной ладони, ощущая знакомый солоновато-металлический привкус, и перевела пустой взгляд на тело девушки, что могла бы стать её хорошей подругой. Могла бы.. Но уже не станет никогда. Нормальный человек, пожалуй, разрыдался бы, выругался, кляня судьбу и всех вокруг, Арна же не чувствовала ничего. Душа её, едва начавшая оттаивать, вновь покрылась до тошноты знакомой ледяной коркой, что погребла под собой остатки ярости и всех прочих эмоций. Глупо.. Как же глупо.. Её сейчас не интересовала бойня, учинённая ей на этом крохотном пятачке, не интересовали свои или чьи-то раны, не интересовали нежданные союзники. Сейчас было важно нечто другое.
Вскинув лицо к низким тяжёлым облакам, рыжая протяжно выдохнула сквозь сжатые зубы и распустила стянутые кожаной тесьмой волосы, тут же распавшиеся по плечам пламенным водопадом. Палец Охотницы окунулся в глубокую кровоточащую царапину на предплечье, оставленную зубами одной из ошалевших бестий, чтобы затем начертить на правой щеке несколько коротких чёрточек. Символ взятого на себя долга крови. Старый обычай некогда могучего племени Огненного Волка. Сделав шаг вперёд, она опустилась на колено перед тварью, что оборвала жизнь полуорчанки и чей путь закончила уже сама Арна. Палец вновь окропился кровью и на лбу девушки появился символ свершившейся мести. Символ праведного убийцы.
Ещё пара шагов и оба её колена коснулись земли прямо перед лежащей навзнич Камалой. Секира, покрытая кровью, осторожно примостилась рядом. Палец Охотницы скользнул по страшной ране на шее соратницы и поднялся вверх, чертя на левой щеке последний символ.. Символ Потери. Три знака, что начерчены кровью жертвы, кровью мстителя и кровью виновного. Старый обычай некогда могучего рода. Добрый обычай. Теперь душа сможет уйти спокойно.
- Ступай с миром, Камала. Та, что могла бы стать мне сестрой. - Едва слышно произнесла Арна.
Окровавленная ладонь Охотницы накрыла безмятежное лицо, уставившееся в бездонное чёрное небо невидящим глазами и сомкнула веки, оставляя за собой две тёмные дорожки на светлозелёной коже.

Второй выстрел оказался куда как более точным, прошив глазницу гоблина и отшвырнув того к стене. Линда удовлетворенно кивнула, вновь заряжая арбалет. И занялась следующим на очереди проблемами.
- Ага, а я - принцесса Кориолиса, и мать всех богов, - хмыкнула Линда, без уловок направляя заряженный арбалет прямо в голову воина, - Так что давай-ка ты нормально представишься и скажешь, какого хрена тут делаешь и какие отношения у тебя с зеленокожими, а уж потом расскажешь всю эту муть о мудрости и божественности тому, кто согласится тебя выслушать.
Она бросила взгляд на Твикси.
- Все мертвы?.. Ловушка для нас.. так я и думала. Значит, их тут не так много, и скоро доберемся до остальных. Но эти вроде не похожи на жителей городка... так что шансы, что наши живы еще есть. Но сперва с этим, - она мотнула головой на воина, - разберемся. Лисса!.. Глянь, пожалуйста, что там с Шалирром, его вроде нехило порезали!..

Но как молодая леди ни старалась, она не смогла обнаружить следов чего-то сверхъестественного. Поэтому подошла к музыкальному инструменту от которого немногим ранее отошла Валиндра. Встав перед пианино и погладив Ши, мягко запрыгнувшую на него, Тинне пробежалась пальцами по клавишам, вспоминая уроки музыки матери, повторяя мелодии что загадочно звучали в этих стенах пару минут назад.
- Нет! Не трогай! - внезапный окрик с паническими нотками в голосе заставил молодую леди Динерв встрепенуться и обернуться на него, увидев, как из иллюзорного зазеркалья выбегает мертвенно-бледная черноволосая девочка и, зацепившись пуантом за торчащий из паркета гвоздик, неловко растягивается ничком на паркете - Ай, блять!
Почти вместе с этим тяжелая крышка пианино упала и хлопнула по пальцам волшебницы, замершим над клавишами, и она со вскриком боли отдернула их, а кошка испуганно спрыгнула вниз.
А мгновением позже ставни окон одни за другими стали с пугающе громким стуком захлопываться. Затем зеркала задребезжали, когда здание сотряс нарастающий откуда-то снизу беззвучный психический вопль, отдавшись в головах приключенцев чистой, незамутненной яростью и злобой.
- Она идет! Она идет! - в страхе запричитала девочка в леотарде и балетной пачке, держась за голову и друзья действительно ощутили, как что-то злое и темное поднимается из подвала, стремительно нагоняя их след в след
Оно появилось в коридоре за дверьми бальной залы в виде чистой манифестации психической энергии – бушующей стихии, сметающей на своем пути все что не было приколочено к полу, напоминая небольшой ураган.
- Ааа! - закричала девочка, вскакивая на ноги и, прихрамывая, убегая в свой потайной проход, оставляя приключенцев лицом к лицу с этой невидимой угрозой, ворвавшейся в комнату вихрем мусора и кружащей в воздухе мебели

— Но как же они… — Прерывистые слова Блэр были полны неуверенности. Хоть она и была лекарем, но наблюдать привыкла лишь за тем, как больных медленно поглощала болезнь, пока те предпринимали последние попытки противостояния. Этот процесс, хоть и был печальным, казался девушке более естественным и привычным, чем то, что сейчас происходило в поле, озаряемое могильными огнями. Удивительно, насколько хрупок человек перед противоестественным.

Встретившись взглядом с Аравийцем, стало понятно, что ситуация слишком безнадежна. Его мягкие и улыбчивые черты лица сменились на жесткую угловатость. Помедлив, девушка протянула Абдулу руку. Через несколько мгновений она уже была на коне, испуганно схватившись тонкими пальцами за всадника и, оборачиваясь назад, наблюдала за своим учеником.

— Пиу-у-уряф!! — Снова рявкнул кобольд, и наотмашь выпустил снаряд огня в ближайшего виспа. Его красные глаза начинали слезиться от яркого света. Затемненные стекла очков почти не помогали малышу.

Услышав про судьбу дварфийского клана, ценной своей жизни запечатавшего эти шахты, Шалира вновь поежилась. Кошмар, ну и местечко!.. Зато теперь понятно, откуда взялись найденные вещички. Странно только, что тел они еще не нашли... Ну, кроме того черепа, что обнаружил Халид. Может, их внизу больше? И это, на деле, плохо. Если там некромант... мертвые дварфы - отличный ресурс для него.
Но пока она предпочла выкинуть это все из головы, тем более, ее отвлекла встрепенувшаяся Натали.
- Это наверное таслои... уходят, - пожала плечами Шалира, не особо беспокоясь. - Но можем сходить проверить. Ща... я только... пописать отойду!..
И, придерживая юбки, полуэльф посеменил обратно к "благоухающему" тоннелю.


Вскоре из тьмы тоннеля вышла Шалира со здоровым вороном на плече. На девушке были одеты доспехи, выглядела она довольной и сразу же сообщила:
- Нат, не думаю, что есть смысл идти проверять. Таслойки и их дети покинули пещеру. Наверняка это они и затронули твое тревожное заклинание. А еще... познакомьтесь, это Дор! Дор, это Натали, Йон, Фанетта, Фальтенни и Тарра. Дор - мой старый... друг. Он решил мне помочь со всякими делами. Он - говорящий.
- И говорящий обычно куда более умные вещи, чем Шалира, - коротко каркнув, напоминая смешок, сказал ворон, - Поправлю: я не просто говорящий, я - разумный. Куда разумнее разного рода смертных ничтожеств, да... - он обвел взглядом всех присутствующих, напоследок скосив его на Шалиру, вздохнул и взъерошился, став в полтора раза больше.
- В общем, можем спокойно отдыхать! Ну, или спускаться, что решили-то?.. - жизнерадостно сообщил полуэльф.

- Никак. Они утонули - ответил полуэльф Шалире, стараясь говорить кратко и емко, держа свое заиканье под контролем и подковырнул сапогом ком грязи, оказавшийся на поверку верхней частью не характерно плотного для человеческого черепа - Целый клан.
Слова Халида, подкрепленные его жуткой находкой, заставили здоровый румянец игравший на щечках маленькой волшебницы ненадолго сойти с ее по-детски наивного личика, но насколько она смыслила в механике и работе по металлу эта пломба была сработана на совесть и могла верой и правдой прослужить еще не один десяток лет, а то и больше. Это немного успокоило Нат. По крайней мере они не утонут как эти бедные дварфы.
Но в следующий момент гнома чуть ли не подпрыгнула, когда в ее светлой головке звонко зазвучал тревожный звоночек, сигнализируя о том, что кто-то только что покинул или вошел в шахту.

  Несколько недель – а для некоторых из авантюристов так даже месяцев! - пути через неспокойные воды огромного внутреннего моря могут утомить любого. Ведь чем заняться на корабле пассажиру, запертому в скромной каюте внутри его массивного «пуза», когда снаружи, за крошечным оконцем, сколько не гляди, будет все та же водная толща, то спокойная и ровная, точно лист пергамента, то бушующая и непокорная, точно огромный неистовый зверь. Тот, кто говорил, что морская гладь успокаивает сердце и душу, явно никогда не покидал побережья. И хотя некоторых пассажиров уже давно начало подташнивать от столь серой и однообразной картины, нарушаемой лишь мимолетными штормами, порой налетавшими на массивный корабль «Владыка Фей», большинство авантюристов, стремившихся достигнуть Лэ’Гуан ради ожидавших их там богатства и славы, стойко переносили невзгоды морского путешествия.
  И вот, когда после длительного пути пассажиры и экипаж судна были готовы сойти на берег, радуясь возможностью вновь ощутить твердую землю под ногами, их, утомленных Большой Водой, теперь встречала вода небесная. Ну, конечно же, по закону подлости именно в этот день должен был пойти дождь! Матросы, с пресными лицами перетаскивавшие на берег многочисленные тюки и бочки, не стесняясь в выражениях, сквернословили, понося на чем свет стоит плохую погоду и воздушных демонов, ее наславших. При этом, с присущей многим морякам суеверностью не рисковали упоминать по имени ни их самих, ни каких-либо иных сущностей, божественных или нет, опасаясь заслуженного гнева последних. О пассажирах же в этой кутерьме как будто совсем забыли! Что и не удивительно, ведь деньги с них были получены еще на берегу, а сейчас, когда корабль причалил в огромной гавани города, лишние нахлебники экипажу судна были уже ни к чему. «Вы хотели попасть на легендарный остров? Получите-распишитесь!»

  ***

Время: чуть после полудня.
Место: один из причалов огромного порта Лэ'Гуан, ныне скрытого за пеленой дождя.


  - … и побыстрее проваливайте с моего корабля! - на удивление довольным голосом прикрикнул капитан Джарг, невысокий, почти что квадратный дварф пиратской наружности, на медленно выползавших из нутра судна сухопутных крыс. – И ты, Шего, тоже убирайся подобру-поздорову! «Билет» свой сполна отработал, - к сожалению, за все это время пожилой судовладелец так и не сумел запомнить имени Шеогората, либо же сознательно его коверкал всю дорогу, отводя таким образом душу. Впрочем, несмотря на все это, на памяти немолодого полуорка это был далеко не худший из его вояжей. Остальной экипаж, признавший в бывалом моряке одного из своих, был куда более доброжелательно настроен, либо же просто не скрывал своего отношения, в отличие от капитана, провожая собрата на берег пожеланиями скорее отыскать баб и выпивку – чего еще ожидать от морского сброда?
  Вслед за ним незаметной тенью, почти что сливавшейся с пеленой дождя, проскользнул мимо матросов и невысокий, странно одетый мужчина, цепким взглядом изучая окрестности и почти не обращая никакого внимания на льющуюся с неба влагу. Его путь до этого острова занял куда больше времени, чем у остальных пассажиров, и если бы не искусство медитации, а также самолично поставленная перед самим собой цель, то даже Синдзе не был уверен, что сумел бы сохранить рассудок в этом утомительном и монотонном путешествии. Хоть его народ и жил на островах далекого отсюда архипелага, сам Нобутага никогда не считал себя «человеком моря», а потому не меньше других был рад наконец-таки оказаться на берегу.
  Спешила покинуть корабельный настил и молодая девушка, что, несмотря на свой энергичный настрой, умудрилась застрять в проходе, не в силах протиснуть сквозь узкий дверной проем массивный рюкзак. И лишь грубая физическая мощь следовавшего за ней по пятам настоящего гиганта, с трудом помещавшегося в корабельном коридоре, помогла устранить пробку на выходе из пассажирских кают на палубу. С улыбкой поблагодарив своего спутника, Мэри затопала по влажному деревянному настилу, слегка сгорбившись, чтобы защититься краем своего массивного рюкзака от падавших с неба тяжелых серых капель. Впечатленные сценкой миниатюрной девицы, без особых усилий тащившей свой более чем громоздкий груз, несколько оставшихся на судне матросов разразились удалым свистом и улюлюканьем. Один даже предложил мисс Кромптон разделить вместе с ним нелегкую жизнь моряка - и в придачу согреть его койку! - но целенаправленный взгляд полуэльфийской девы был в тот момент устремлен исключительно на берег. Бросив короткий взгляд на своих распустившихся перевозчиков, Огландир лишь недовольно буркнул себе что-то под нос, поспешив нагнать подругу. На фоне невысокой Мэри, его богатырского вида фигура, едва прикрытая грубо обработанными, плотными шкурами, казалась совсем не-человеческой, что по сути таковым и являлось, ибо Стентапотумко был никем иным, как голиафом – представителем довольно редкого в этих краях вида. Какая бы кровь не текла в его жилах, сомневаться в мощи будто специально выставленных на показ мышц нисколько не приходилось! Да и собственная ноша гиганта ничем не уступала поклаже семенившей перед ним девушки.

  Помимо этих путешественников, борт «Владыки Фей» покинули и другие искатели приключений: покрытые мехами, кряжистые северные варвара; темнокожие туземцы, легко одетые и еще легче вооруженные; закованные в сталь, рыцари и наемники, тут же разбившиеся на несколько небольших отрядов, стоило им ступить на берег, и теперь недружелюбно взиравшие друг на друга; и вместе с тем множество-множество иных. И пока вся эта многочисленная компания медленно заполняла собой практически безлюдные пирсы Лэ’Гуана, сам город, как и его обитатели, выжидал, притаившись в засаде точно огромный, свирепый хищник. Учитывая, сколько других смельчаков, подобных этим, уже исчезло, навсегда растворившись в его ненасытной пасти, это сравнение было как нельзя кстати!
  Ролан же, все это время укрывавшийся от дождя под скатной крышей одного из близлежащих складов, силился рассмотреть за пеленой дождя силуэты новоприбывших «героев» (как, наверняка, им самим хотелось бы себя именовать), ласково именуемых представителями городской стражи «свежим мясом». Именно один из таких бравых служителей порядка и сообщил Квалантри, всего за пару серебряных монет, дату и время прибытия следующего корабля с материка. Мужчина, хоть и являлся уроженцем острова, и сам пробыл здесь всего несколько недель, а потому всецело на местного еще не походил, однако к тому, что звонкая монета – особенно, если она не одна! – развязывает многие языки, уже успел привыкнуть. Другое дело, что этих самых монет у него с каждым днем становилось все меньше, а грандиозные планы Ролана требовали их с каждым днем все больше. Пытаясь разрешить именно эту «маленькую нестыковку», он и прибыл сегодня в доки, в надежде заключить взаимовыгодное соглашение с кем-либо из многообещающих авантюристов… пока этого не успел сделать кто-либо другой. Куй железо, пока оно горячо!
  И все же, этот чертов ливень успел смешать все его планы – за такой пеленой даже его взгляду опытного охотника с трудом удавалось различить хотя бы очертания судна, не говоря уже о лицах сновавших у трапа людей. Наплевав на все неудобства и выбравшись из своего укрытия под проливной дождь, Квалантри поглубже «нырнул» в свой капюшон и принялся сокращать дистанцию, ориентируясь лишь на общий контур корабля да гомон спустившихся на берег людей, едва слышный за барабанной дробью водяных капель. Каковым же было его удивление, когда всего в нескольких шагах от него объявился странный субъект, одетый в причудливые черные одежды, каких Ролан никогда прежде в своей жизни не видел. Еще более удивительным было то, что хоть их обоих и скрывала от посторонних взглядов завеса дождя, этот… кажется, молодой мужчина смотрел строго на Квалантри, точно уже давно следил за ним. Точно… он наверняка знал, где искать кого-то, кто хотел бы сам остаться незамеченным. Недолгая игра в гляделки, и вот уже оба незнакомца были готовы нарушить тишину, если унылую мелодию дождя можно было считать таковой…

  Однако их опередили.
  - Дорогие гости! Добро пожаловать на Лэ’Гуан! – громогласный голос, явно усиленный какой-то магией, с легкостью заглушил как вялые разговоры пассажиров «Владыки Фей», так и шутошные перебранки экипажа. Более того! Казалось, что он умудрился заглушить само ненастье, потому как шум ливня внезапно стал едва слышен, а спустя считанные мгновения и сами капли, сплетавшиеся прежде в непроницаемое полотно, стали заметно реже, меньше, пока бушевавший на побережье шторм и вовсе не сменился легким, даже слегка приятным дождиком. В этой внезапной тишине стали отчетливо слышны два звука, неспешно приближавшиеся к удивленным гостям острова: гулкий стук подкованных солдатских сапог о каменную мостовую и легкий скрип колес. А спустя несколько ударов сердца к этим звукам добавилась и картинка: около двух дюжин хорошо вооруженных солдат маршировали сквозь ливень, ведомые закованным в сталь с головы до пят богатырем. И пускай ростом он все равно на голову уступал здоровенному пассажиру-голиафу, судя по всему, предводитель стражников вполне мог похвастаться столь же впечатляющим телосложением и физической силой.
  - От имени магистра Финеаса из Торговой Гильдии Имлира и лорда-губернатора Тодеуша Горильски, я приветствую вас в нашем городе! - вновь раздался его зычный голос, а сама процессия точно по неслышимой другим команде замерла в паре десятков метров от застывших в удивлении мужчин и женщин, что прибыли "покорять" Лэ’Гуан. За спинами замерших в ожидании приказа стражников по-прежнему непроходимой стеной лил дождь...

При виде противника Камала испытала почти облегчение. Диких собак она видела не впервые — в малоснежные зимы они отдельными стайками проникали с юга на Великую равнину в надежде зарезать оленя-другого. Орочьих стоянок собаки благоразумно избегали, но одну встречу с ними Камала запомнила. Далеко на востоке длинный орочий патруль, в составе которого была Камала, обнаружил место сражения. Изуродованные трупы рыжих собак, дюжина или две — некоторые так растерзаны, что сложно было посчитать правильно. Кровь, которая лилась из ужасных ран так быстро, что не успела впитаться в мёрзлую землю и чёрной матовой коркой склеивала пожухлую траву. А в центре жестокой бойни — единственное тело белого северного волка, вот только белых участков на его шерсти оставалось очень мало. На стороне собак была сила, было количество, был голод, который погнал их в незнакомые северные земли — и всё же им чего-то не хватило тогда. Сейчас непрошеным гостем на юге была Камала, но за её спиной собралась целая волчья стая. Эти собаки были уже мертвы, как и те на Великой равнине.

— Муу нохой*, — протянула Камала в адрес рыжего пса, который щёлкнул зубами на ладонь от её лица. Ответный удар мечом сбрил встопорщенную рыжую шерсть на загривке. Камала сделала финт и занесла меч для повторного удара.

* Плохая собака (ороч.)

Приложение к биографии: выдержки из "КНИГИ ПРЕКЛЮЧЕНЕЙ И ГИРАИЦСКИХ ДЕЯНИЕВ ВИЛИКАЙ ЖЫРИЦЫ СИРЕБРЕНОЙ ГАСПАЖЫ ЛАФНЕНОНЫ КАТОРУЮ НАПЕСАЛА АНА САМА ТОИСЬ ЛАФНЕНОНА" (ч. 1)



Тетрадь в розовой обложке, записи внутри ведутся на эльфийском. Текст в начале дневника очень трудно разобрать, он изобилует помарками и рисунками разнообразных людей и чудовищ. Постепенно почерк выравнивается, становится меньше ошибок и меняется стиль - видно, что автор дневника совершенствуется и развивается с каждым годом и месяцем. Иногда записи идут едва ли не каждодневно, иногда между ними имеется промежуток в несколько лет.


---------------------------
МИНЯ ЗАВУТ ЛАФНЕНОНА И ТЕПЕРЬ ЭТА МОЯ ТИТРАТЬ. ЕЕ МНЕ ПАДАРИЛИ МАИ ТЕТИ СКАЗАЛИ Я МАГУ ПИСАТЬ И РИСАВАТЬ ЧЕВО ХАЧУ. Я БУДУ ВИЛИКАЯ ЖЫРИЦА КАДА ВЫРАСТУ. МНЕ ПЯТЬ ГОДИКОВ ЗНАЧИТ СКОРО Я СМАГУ САМА ХАДИТЬ НА ВИЛИВОРФА И НАПИШУ ЗДЕСЯ КАК Я ЕГО УБИЛА. ВСЕ Я УСТАЛА ПИСАТЬ ПАЙДУ ПАИГРАЮ.
--------------------------
ВИЛИФОРВ НА МИНЯ НАПАЛ ГАВАРИТ ЫРРРР. Я ЕМУ ТОЖЕ ГАВАРЮ ЫРРР. ОН МИНЯ КУСАЕТ А Я ЕГО БЬЮ МИЧОМ И ОН УМИР. А ПАТОМ ВСТАЛ И МЫ ПАШЛИ ИГРАТЬ. ВИЛИВОРФА Я ТУТ НАРИСУЮ.

-------------------------
-------------------------
-------------------------
Дорогой дневник! Давно я уже тут ничего не писала, с тех пор как была совсем маленькая. Раньше здесь был всякий вздор, выдумки и каракули, теперь мне даже стыдно немного. Но я не буду бросать эту тетрадку - она бумажная и очень дорого стоит, даже страшно подумать, какие у меня добрые и щедрые тети. Ладно, расскажу о себе.
Меня зовут Лафнинонна, мне восемь лет. Я живу со своими тетями, жрицами Лунной Девы, возле ее святилища. Лунная Дева - это Селунэ, самая главная и важная богиня в нашем мире, потому что она его сотворила, этот мир, пожертвовав частью своей силы. И мы ей служим, значит, занимаемся самым важным делом на свете. То есть мои тети, Арнаэль и Эилиннэ, служат, а я пока еще не могу, потому что не чувствую силы Луны. Но зато я уже умею читать и писать на двух языках, и много учусь, чтобы выучить еще и небесный - язык планетаров и всяких божественных сущностей.
Еще, кроме нас, Госпоже служат крестьянки из деревни Горелые Пни. У нас большой приход - не меньше пятнадцати взрослых женщин с детками. Они приходят пару раз в десятидневку, чтобы вместе помолиться перед статуей Селунэ, а девочки учатся читать и писать, тетя Эилиннэ их обучает.
Среди девочек моя лучшая подруга - Роза. Она очень умная, не только хорошо читает на общем, но и по-эльфийски может говорить, хоть и не очень хорошо. Ей двенадцать лет, но она совсем не задавака и не воображала, научила меня плести веночки из цветов на голову, и обещала сплести браслет из цветных ниточек.
Тетя Эилиннэ говорит, что Роза очень умная и талантливая, только у нее ветер в голове. А еще она сказала, что если Роза будет хорошо учиться, то она может далеко пойти. Я не хочу, чтобы Роза далеко пошла, потому что меня же с ней не отпустят, а она моя лучшая подруга, с кем мне тогда играть?
--------------------------
Как же скучно учиться! Что за несправедливость такая - девочки пару раз в декаду посидят, немного попишут и порисуют, затем повеселятся, а я каждый день должна зубрить эту историю, и еще арифметику! Тетя Арнаэль говорит, что великая жрица Нанеата Суарил была лучшей ученицей на свете Я не верю. Если бы Нанеата Суарил училась столько же, сколько и я, она бы выросла заучкой и занудой, а не великой жрицей. Или вообще умерла бы в детстве.
--------------------------
Мы с Розой сегодня успели добежать до опушки леса, к старой сосне. Роза принесла с собой маленький ножичек, его сапожным называют, и вырезала на пеньке рядом с сосной надпись на эльфийском: "Роза и Лафнинона - лучшие подруги навек". Правда, в слове "подруги" она сделала ошибку, но я не стала ее поправлять - она самая замечательная на свете.
-------------------------
Сегодня мы с тетей Арнаэль ходили в деревню, навещали старую бабушку Арвин. Ей страшно много лет, и последние годы она редко приходила в храм, ее приводили уже взрослые внучки в основном. А сейчас она умирает - не от болезни, от старости, так что тут божественная магия помочь ей не может. Когда мы пришли, бабушка так обрадовалась и сразу позвала "Тетя Арнаэль!". Я удивилась - раньше я думала, что так мою тетю называют только дети, а тут такая старая бабушка - и для нее она тоже тетя. А потом они начали вспоминать, как бабушка Арвин училась грамоте у тети Эилиннэ, когда была совсем маленькая, как бабушка Арвин шалила, тетя Эилиннэ от этого сердилась, а тетя Арнаэль только смеялась. Когда же все это было? Восемьдесят лет назад? Это десять раз по столько, сколько я прожила, страшно подумать. А потом бабушка Арвин попросила тетю Арнаэль рассказать про зал Арджентил, обитель Селунэ, и слушала так, как совсем маленькие детки слушают сказки, на ходу сочиняемые родителями.
- Тетя Арнаэль, я увижу своими глазами Арджентил?
- Обязательно увидишь, Вин.
- А Серебряную Госпожу?
- И Серебряную Госпожу тоже.
- Ой, как хорошо! И совсем не страшно помирать, благослови тебя Селунэ, и девочку эту... как ее звать?...
Когда мы вышли из дома, тетя Арнаэль села, прислонившись к стене, и заплакала. Не ревела и не рыдала, просто слезы лились потоком по щекам.
- Она была самой лучшей моей ученицей, самой лучшей селуниткой во всем Фаэруне, самой светлой женщиной на свете... Как же быстро вы все угасаете и уходите...
Я раньше никогда не думала о смерти, а теперь задумалась. Неужели и я когда-нибудь буду совсем старенькая, а тетя Арнаэль останется такой же, как теперь?
Не знаю.
-------------------------------

...

- По правде сказать...
Она все еще очень стеснялась оказанного ей доверия. Поэтому, чувствовала себя не в своей тарелке в строгой, без излишеств оформленной святыне Торма. Однако, времени мяться особо не было - ей надо было возвращаться к Тинне скоро, коль она обещала ей сопровождать её. Да и как будет выглядеть такой ход, что она, сказав что поможет подруге, опоздает к ней? Однако, слова лезли из неё тяжело и, пожалуй, в первый раз в жизни, она чувствовала, что ей тяжело, очень тяжело, вести диалог.
- ...я хотела бы тоже присоединиться в церкви.
Выдавив это, она закрыла на секунду глаза, и попыталась собраться. Если она хочет начать новую жизнь, а она хотела искренне, ей надо рассказать все. Ну, по крайней мере, все, что могло быть сказано, без опаски подставить кого-то. Стоя в коридоре склепа и глядя на то место, где покоился Горан, она тяжело продолжила, помятуя об острой нехватки времени на свой рассказ у полуэльфийки.
- Я не хочу больше работать на гильдию. Я видела ту грязь, которую она скрывает под романтической оболочкой, и мне противно.
Не став уточнять, что именно она видела - это могло быть опасно для храма, да и, тем более, что жуткую закусочную она все равно не помнила сама, что наверное было скорее благословением, чем проблемой, она торопливо продолжила сбивчивую речь.
- Я хочу служить Торму. Как прихожанка или делать что-нибудь полезное для храма...
Она взяла свечу и медленно зажгла её от другой свечи. Подержав несколько секунд ее в руках, и вспомнив моменты, которые объединяли девушки с тем, кто тут лежит, она поставила свечу рядом с могилой и взглянула с надеждой на наставника своего друга, не зная, что еще сказать

...

После храма Торма, святилище бога знаний показалось воровке необычным. Конечно, храмы бывали разные, но этот более напоминал обитель магов, а не обитель какого-то бога. Нельзя сказать, что в нем не было внутренней красоты и определенной торжественности, но все равно, все время своего пребывания в святилище, девушка не могла отделаться от этого чувства. Конечно, большая часть ее друзей, так или иначе, владели магией, так что Катарина смотрелась на их фоне белой вороной, хотя и не испытывала комплексов по этому поводу - каждому свое, кто-то ловок, кто-то силен, кто-то владеет магией, так что привыкла к тайным знаниям, и к тем, кто ими владеет, но после церкви Торма, все это выглядело для неё необычно.

Воспользовавшись возможностью присоединиться к волшебнице. она облачилась в выданное одеяние, и направилась к бассейну, думая о том, не совершает ли ошибки. Да, помнить се было хорошим делом, но всегда ли? Может лучше оставаться навсегда в неведении, особенно учитывая что она слышала об этом месте? Однако, она решилась и задержав дыхание, не сопротивлялась жрецу. Она всегда боялась утонуть, причем с чем конкретно это связано было, она так и не знала, однако, процедура не потребовала долгого пребывания под водой к её грандиозной радости и подняв мокрую голову, она едва не завопила, с большим трудом сдержавшись. Воспоминания о той ночи вернулись вновь жутким кошмаром. Перед глазами быстро проносились образы разделанных трупов, крови, внутренностей и табакси. Вспомнив о последнем, она покраснела - выходит, что после того, как она пришла в себя, она повела себя, как настоящая свинья? Однако, думать об этом было поздно, так что Катарина просто благодарно кивнула жрецу, размышляя, благом или нет были вернувшиеся воспоминания. И о том, как на неё с её колбасками смотрели, и главное, о чем думали, остальные, кто все помнил.

- Стало лучше?
Спросила она Тинне, выглядя довольно мрачно. Полуэльфийка знала, что ответ будет положительный, но все равно, не спросить она не могла.

- Это была весьма з-забавная история - улыбнулся смуглый полуэльф, доев комковатый коричневый брикет и запив его водой из фляги - Когда мы отдыхали в Дружеской Руке к нам подошла женщина-дварф и представилась писательницей-историком по имени Аншей, остановившейся п-проездом по пути во Врата.
Натали внимательно слушавшая рассказ Халида узнала это имя. Она даже читала одну из книг этого автора - «Историю Тетира». Весьма познавательное чтиво.
- Она распознала в нас искателей приключений и рассказала, что по пути в Руку на нее н-напал огр-фетишист. Предметом его нездорового интереса стал новенький зачарованный пояс Аншей. Дварфийка сумела обменять его на свою жизнь и теперь искала отважных авантюристов, чтобы вернуть украденное за вознаграждение. Лидер нашей группы Абдель согласился п-покарать разбойничающего великана и возвратить пояс его законной хозяйке - продолжал говорить калимшанин, доставая второй пеммикан и отрывая от него зубами вязкий, тягучий кусок
- Как она и говорила, мы нашли этого фетишиста на полпути к Берегосту, н-напялившим на себя с полдесяток поясов и ремней - продолжал вспоминать Халид, жуя свой обед - Это был тяжелый бой. Стрелы Имоэн попадали через раз из-за чар пояса Аншей. Пришлось нам троим - мне, Дхахейре и Абделю - встретить разъярённого великана лицом к л-лицу. Наш маг Кзар выпустил в него пару н-некротических сгустков, но это лишь разъярило огра еще сильнее. Удары его палицы взрыхляли землю как бороной. Мы уворачивались от них как могли, так как они з-запросто могли переломать наши кости в муку.
- Но в конце концов Монтарон сумел п-подкрасться к великану сзади и стреножить его внезапным ударом, рассекая сухожилия на ноге, а когда тот припал на колено вскарабкаться на него и вонзить клинок в шею. Но даже этого оказалось н-недостаточно и Абделю пришлось вогнать свой полуторный меч в грудь огра по самую гарду, чтобы наконец п-прикончить его.
- Помимо отобранного у Аншей мы сняли с него и этот проклятый пояс. К счастью мы с Джахейрой успели п-предупредить своих товарищей не трогать неопознанные магические вещи до возвращения в Дружескую Руку, где смогли их б-безопасно идентифицировать у Гелланы в Храме Мудрости.
- С тех пор он валялся на дне котомки Абделя, так как никто не хотел покупать п-проклятую вещь. Затем в какой-то момент пояс просто п-пропал и все про него забыли. Видимо здесь он его и в-выбросил, чтобы освободить место в рюкзаке.

Выслушав Халида гнома за ручку вытянула за собой Тарру из бараков и вдоль заросших травой деревянных путей для вагонеток сходила с ней до второго острова, где располагался вход в рудник - единственное небольшое здание, внутри которого располагался элеватор для подъёма руды.

Камала перестала внимательно слушать раньше, чем хозяйка таверны закончила говорить. Предложение найма было хорошее, и убивало сразу двух кроликов — они получали причину для разведки шахты, а спать сегодня доведётся не на конюшне. Но кукурузная каша заманчиво дымилась в горшочке, и тёртый сыр, которым она была щедро посыпана, постепенно плавился, покрывая торчащие из жёлтого варева кусочки шкварок. Уж верно, решение подождёт до конца обеда. Облизнувшись, Камала зацепила локтем край стола и уронила ложку. Какое-то время она пристально смотрела себе под ноги, решая, идти ей за новой или поднять старую. В этот момент всё и случилось.

Перехватить Катерину она не успела бы при всём желании — попробуй-ка поймать лису за хвост, даже если в ней полтора метра росту! Слишком, слишком, слишком медленно соображала Камала, что происходит. Дерек — вот тот сразу же изменился в лице, но он сидел по дальнюю сторону стола и мог только делать страшные глаза, глядя на что-то за её спиной.

Треск, вопли Катерины, ответный крик солдата — только после этого Камала, опрокинув стул, в два прыжка настигла воздевшую руки для повторного удара зверолюдку. Одним движением она сграбастала её за торс и, крутанувшись, повалилась вместе с ней на покрытый песком и соломой пол, перекатившись так, чтобы оказаться снизу. От удара затылком Камала на миг ослепла, но тут же на ощупь обвила ногами бёдра Катерины, а руками крепко прижала зверолюдку к себе, лишив ту всякой возможности двигаться. Зрение быстро возвращалось, и Камала, лёжа на спине и чувствуя, как острый позвоночник худенькой Катерины прижимается к её животу, без остановки бормотала в большое шерстистое ухо:

— Тише, тише, маленькая. Всё будет хорошо. Я с тобой. Тише, тише, баю-бай. Моя звёздочка, усни, — она сбилась на какую-то невнятную импровизированную колыбельную и стала медленно покачивать Катерину, не ослабляя объятий, а сама скосила глаза на остальных участников сцены.

Инструмент Катерины лежал в нескольких шагах от них. На нём не было и царапины.

Стрелы очень нравились воровке. Как и сказала более прагматичная сестра, они не делали лучника смертью во плоти, но пригодиться вполне могли. Она внезапно вспомнила историю, которую ей рассказывала в детстве еще мать, про город, на который напал дракон, и чтобы убить такового, надо было попасть особой стрелой в уязвимое место в броне дракона, что герой истории и провернул.
- А вдруг на город нападет дракон, а у меня стрел подходящих нет? Не криками же его сбивать.
Веселым голосом ответила она, откладывая стрелы в сторону. Деньги ей были не принципиально важны, а вот стрелы понравились очень.
- Что до раздачи стрел, то вполне можно. Я не жадная сегодня, каждому по стреле, так каждому по стреле.
Затем она откинулась на спинку стула и продолжила уже более деловым голосом:
- Так, а что мы будем делать с делами? Которые не касаются добычи.

- Та ладно! Не такая уж серьезная была передряга, раз никто не умер и даже серьезно не ранен. Ну... кроме твоей Кэт. Но фамильяры ж вроде не умирают навсегда? Ты всегда ее можешь призвать снова, ведь так? А вот померших людей вернуть вроде как только сильномогучие жрецы могут... - она вздохнула и неожиданно начала рассказ:
- Мы вот как-то зимой с голодухи на мучной склад забрались... Трое нас было, я, Ширла и Кость. Мне лет семь было, а пацаны постарше, лет десять-двенадцать. Помню, что мне совсем взрослыми казались... Думали продырявим один мешок, муки отсыпем, болтушку какую сварганим... А там на столе - горшок каши! Представляешь? Маленький такой, открытый, сверху подсохло корочкой заскорузлой, но еще теплая. Пацаны чуть не подрались тогда из-за нее, но поделили... А мне - не дали, - мрачно закончила она, - Послали болтушку делать из муки и ржали, как кони... Ну, я и пошла, подальше, шоб не видеть, как они жрут. Сижу, болтушку на щеках делаю, слезы с мучной пылью мешаю, муку жую, жрать хочется, а она... противная, но хоть что-то. А вдруг слышу - крик... Прибегаю, а они уже оба... того. Глаза выпученные, языки наружу, горло расцарапали. Тоже еще... теплые. Видать, кто для мышей или крыс отраву готовил, да разложить забыл, так в горшке и оставил. Ну, а эти и угостились. Вот их не воскресить... Ну, да и хер с ними! - шмыгнула она носом, - Вишь, и от жадности людской толк бывает. Не будь эти мудаки такими... я б там тоже осталась. А так - ничего вот. Жива, с тобой тут лясы точу. А Кэт твою вернем. Попросим еще у друидов корешков. А нет, так сами наберем. Твоя подруга... белобрысая, ж в травах разбирается? Вот и найдем.
Шалира пыталась подбодрить Натали, но получалось у нее это не особо искусно. Зато искренне.

Испуг Митреласс Йарвейн не понял, и на несколько мгновений замер, пытаясь понять реакцию девушки и ее вопросы. А затем рассмеялся.
– Что? Красивый? Именно так выглядел бы аватар Сунэ, если бы она выбрала мужское тело.
Улыбаясь, он скрыл свою жженую рожу за чашкой и улыбка сошла.
Впрочем, когда у тебя есть о ком позаботиться, можно легко спрятать грустные мысли, особенно если ты к ним уже привык. Мышь, как и Йарвейн не отдавал предпочтение ни сосиске, ни пончику, так что эльфу пришлось посадить это мокрое чудо на край стола и отломать ему по кусочку одного и другого, причем пончик обязательно с начинкой.

На кухне нашлась недоеденная кастрюля чего-то овощного-мясного, но его было уже так мало, не то что накормить - им даже напугать было нельзя. Так что найденные Валиндрой колбаски оказались лучшим решением. И после еще одного взгляда на измученную компанию, из шкафа была выужена бутылка чего-то алкогольного на вид и запах. Вообщем, поздний ужин стал выглядеть странно, но зато на любой вкус и цвет.

- Не знаю иллитидов, нам и хобгоблинов хватило, которые слишком любят людей. И знаменитого Брутуса, который вообще - огр. Кстати, в узелке его магические бумаги, но даже не представляю, какую магию можно писать в книге с такой обложкой, - друидка пнула узел ногой, и сделала большой глоток из кружки с чаем. Затем кратко, без лишней "красоты" описала поход к лавке, добавив слова об участи Девятипалого и пропаже гномьей взятки. Правда, за весь день они так и не смогли вызнать, в каких дебрях под городом находится тюрьма должников Трона...
Ивани первая сдалась чарам ночи, желая уснуть чуть ли не на ходу. Саму Ласс, напротив, то и дело потряхивало - вновь вернулось ощущение молний. Так что она решила, что ее долг этим вечером - исполнить роль заботливой хозяйки вместо Имоэн. Махнув остальным, она догнала чародейку (это было легко), и предложила помощь. Ни мятая одежда, ни следы от нее на теле утром ее не обрадуют, а в четыре руки это займет всего ничего.

Два стражника, в свою очередь, с готовность взяли предложенные боссом артефакты, и надев их на руки, скрыли под кольчужными перчатками. Один из них отдал честь, другой, с усами, просто одобрительно хмыкнул.
– Люблю, когда магия на нашей сторо...
И тут жреца практически оглушило, когда над его ухом раздались грубые, резкие голоса:
– Чо, Крахан, устал?
– Девка больно тяжёлая, а до босса пол мили ещё. Прикурнем, небось не убежит, хе.
– А думаете, дорого ли будет она стоить?
- Там отряд какой-то бесовой стражи! Что они здесь забыли?
- Не зз-снаю, Крахан, но это не на руку гос-сподину Квергу. Надо с-сматываться отсюда, но только пос-сле того, как они уйдут.
Слышимый говорок был насыщен бандитским жаргоном, знакомый Хольгену по каторге. Очевидно, кто бы ни прятался в темноте переулка - он был крайне неприятной и мерзкой личностью, как любой головорез. Но - какая в таком случае была засада?
-----
Бандиты изумлённо заозирались в сторону улицы, по видимому, не веря в свой голос со стороны. Только один, коренастый, вытащил короткий меч и попытался как-то всех предупредить...

- Все просто, - эхом отозвалась Тинне, отпустив кошку. В ушах у нее стоял голос ее покойного дяди - "В природе этих тварей - лишь убийства и грабеж, выполняемые как из необходимости, так и из чистой жестокости. Бывает так, что волки режут овец десятками, когда для пропитания им нужны всего две-три. Также и хобгоблины будут убивать десятками, уводить в рабство, забирать все ценное..."
К ее удивлению, ей показалось, что она слышит дядин голос прямо тут. Волшебница заозиралась, но ничего не увидела. Глубокий мужской голос же продолжил звучать у нее в ушах, и она, как зачарованная, повторяла за ним.
- ...Две судьбы должны ждать гоблиноидов, позарившихся на человеческие земли, владения, имущество, здоровье, честь или жизни. Смерть в бою или смерть после боя, ибо другого они не понимают, - Тинне выдохнула, вздрогнув, но голос у нее остался ровным.

- Так говорил лорд Калтон Динерв из Вассарда, так он учил меня, и у меня нет причины сомневаться в его словах. Что скажешь? - обратилась она к Йарвейну, - мне претит убивать пленников, но тут нет другого выхода, кроме смерти. Или мы можем отдать их Кулакам, может, даже получим награду, а они умрут на лобном месте, распятые или посаженные в клетку.

Несмотря на то, что на то, что чародейка привыкла спать в кровати, ну или на худой конец, на сене, но в любом случае, в помещении, сон на природе оказался необыкновенно приятен. Поев, она покрутилась в своем спальнике буквально минут десять по своим ощущениям, а затем уснула. Для Эльзы, испытывавшей определенные проблемы с засыпанием, это было очень хорошим результатом. Вероятно, это было влиянием свежего воздуха. Сны ей тоже снились весьма приятные, правда, сами сны были незапоминающиеся и нелогичные, но для снов это было в целом нормой.

Поэтому, она выспалась и проснулась бодрой и с хорошим настроением. То ли причиной пробуждения стали солнечные лучи, которые ударили ей в глаза, то ли еще что, но проснувшись, Эльза подумала, что сегодня определенно будет хороший день. Девушка потянулась, собираясь взять свою одежду, которая была аккуратно уложена в рюкзаке, как вдруг почувствовала что что-то было не так. Не очень понимая, что происходит, она все с довольным лицом повернулась в сторону непонятного предмета, который она почувствовала у своей задницы, и к своему невыразимому удивлению увидела там голову Дерека.

- МАНЬЯК! ИЗВРАЩЕНЕЦ!
Визг чародейки был слышен наверное километров за десять. Пнув жреца в живот - не сильно, но со злобой, побледневшая, обнаженная Эльза, схватив свою поклажу, ринулась в кусты со скоростью кометы. Лишь оказавшись в таковых, она поняла, что Дерек не просто лапал её ночью, но и заснул лицом прямо к её попе, что еще более красноречивее о его извращенных сексуальных вкусах. Почему-то, от осознания сего факта ей стало еще более обидно - ладно бы еще он лапал её за грудь или ниже пояса, как все нормальные люди, так он полез нюхать её афедрон! Одев платье и натягивая чулки, сидя на бревне, Эльза поглядела на жезл, который торчал из рюкзака и подумала, что если бы ей не было жалко сломать рукоятку, которая никак не была рассчитана на то, что предмет будут использовать в качестве булавы, она бы накостыляла Дереку хорошенько. Одевшись, с лицом, красным, как раскаленное железо, она вышла из зарослей, готовясь выплеснуть всю свою ярость на обидчика.

Утро выдалось отвратительным. Оно бы было не таким уж и плохим, если бы знать, что это первое утро жизни без родителя. Но, помимо этого, было на что сетовать. Пробуждению Катерины способствовала в первую очередь холодина, что особенно чутко воспринимается перед зарёй. Как раз в это время где-то она и проснулась. Было холодно, непривычно холодно, но у девушки в запасе был простой и элементарный приём - чем раньше начать активно двигаться, тем быстрее согреешься. И первым делом она решила тихонечко пройтись по лагерю спящих.
Ходить мимо людей, которые спят и не знают, что ты здесь, смотришь на них, было странно, даже чуточку забавно, но в то же время любопытно. Кейт иногда, если удавалось проснуться раньше отца, прокрадывалась в его спальню и смотрела на старика заворожённо. Спящие - они словно мёртвые. Ничем спящий человек от мёртвого не отличается - ни движения, ни слов, ничего. Глубокая мораль крылась в этом наблюдении, но кицуне с высоты своего невысокого образования могла лишь касаться этой важной темы поверхностно.
В лагере творилось нечто странное. Кейт понятия не имела, как должна выглядеть стоянка на природе, особенно когда засыпаешь раньше всех, но в её представлении текущая картина казалась неправильной. Царящий вокруг бардак и раскрытые сумки с выволоченным наружу содержимым явно не входил в планы людей, и как только те проснутся, наверняка озадачатся. На секунду девушка испугалась - в беспорядке могут обвинить её. Что если с ней сделают то же, что и с отцом? Почему-то не хотелось верить в такое развитие событий, но определённый страх всё же имелся.
Краем глаза Катерина заметила обнявшуюся необычным образом пару, а затем и вовсе целиком посвятила им всё своё внимание. Мужчина спал в обнимку с женщиной. Это было забавно само по себе, но чуть позже кицуне выдвинула сама для себя простую догадку - они так греются друг о друга. А затем и вовсе ей стало смешно - а что если девица пустит ветры? Живо представив себе уморительную картину, она не сдержалась и прыснула со смеху. Это прозвучало довольно громко, так что кто-то мог проснуться после этого.

В ответ на пусть мягкий, но всё равно отказ, тифлинг лишь улыбнулся, широко и как будто даже коварно и с хитрецой. Немного отстранившись, он без сожаления уподобился своему приятелю, наминавшему член при виде соблазнительнейшей картины обоюдной плотской любви между мужчиной и женщиной... красивой женщиной.
Видимо, Джессепу надоело вот так просто стоять, и он решил подогреться остатками спиртного. Глотнув из бутылки прямо через горло, он передал её Матайасу, и тот в свою очередь тоже не отказался пригубить крепкого. После, убедившись, чт ов той ещё осталось, он обтёр горлышко и предложил выпить и чародейке.
Остроухий при всей своей кажущейся чопорности отличился большым опытом в вопросе ублажения женщины естественнейшим из способов. Предыдущий партнёр, несмотря на преимущество в размере, был однообразен в движениях и, если уж говорить начистоту, просто добивался того, чтобы как можно быстрее и ярче кончить. Нэвил же, уступавший ему в толщине члена (а это немаловажный критерий, между прочим), с успехом компенсировал это даже не длиной, но мастерством исполнения. Его фрикции носили неоднородный характер, и то были не хаотичные подёргивания малоопытного юнца, а совершенно наоборот - он то убыстрял темп, то замедлялся, то совершал мелкие и быстрые движения, вжимая член в киску на всю глубину, то размашисто орудовал у самого её основания так, что головка едва не выскакивала. И всё это проделывалось именно в те моменты, когда девушке хотелось, чтобы было именно так. Полуэльф словно чувствовал желания её тела, предугадывал их и воплощал своим инструментом как мастеровитый скульптор, вырезающий особо сложные изгибы в мраморном изваянии.
Стоило ли говорить, что при таком подходе Ивани было более чем достаточно такого партнёра, и, как следствие, оргазм не заставил себя ждать. Едва ли не вдвое сильнее предыдущего, он накрыл её с головой и бередил разум и тело на протяжении куда большего времени, чем было в первый раз. Да, у Нэвила был талант, невероятный талант, и только что он проявил его во всей красе. Впрочем, под конец и сам в накладе не остался - кончил, правда, не так обильно, как Матайас, но отныне и его семя заняло своё почётное место в утробе партнёрши. Мужчина был сдержан - лишь короткий вздох вырвался из его плотно сжатых уст, в то время как детородный орган, пульсируя и вздрагивая почти так же сдержанно, как и хозяин, выплескивал всё своё мужское естество.

Решение вояки броситься наутёк, через леса, где как нибудь, петляя, несмотря на ранения, смог бы избежать расправы, не устраивало Стеллар. Однако её желание исправить ситуацию арбалетом, к которому потянулась, было остановлено четкими действиями Дерека, предрешивший судьбу беглеца. Без мистических сил не обошлось.

- Хорошо сработано. - оценив по достоинству вклад в общее дело, Стеллар решила приступить к процедуре выращивания лечебных ягод, не без помощи веточки омеллы, имевшаяся в её карманах. Пока она, терпя боль в животе, тряслась над спасительными дарами природы, её взгляд окинул поле боя и соратников, дабы оценить, кому нужнее была целебная сила, кто сильнее страдал.

- Черт, старика споили дрянью с фляги. - взглянув на эффект залитого в горло нечто ужасного, что могло и сгубить старца в любой миг, она обратилась ко всем с некой долей отчаянья, - Живо вызовите рвотный рефлекс, прежде чем остатки дряни всосутся в кровь! Если он откинет ноги, прежде чем поведает пророчество, всё станет резко хуже для нас. Поэтому всовывайте в зубы по ягоде, если потеряет сознание.

Если бы не эта проблема, то вставила бы свои пять медяков своими комментариями в адрес особы, что радовалась (!) бойне, что они учинили. Вот было пять персон, живших себе несколько десятков лет, а вот их уже и не стало. Хватило и полминуты.

В голове было только одно - скорее, к отцу, помочь любой ценой, быть рядом и...

...маленькая девочка с непропорционально большими лисьими ушами и чернявым хвостом, по-детски безобидно размахивая деревянным мечом над головой, несётся навстречу притаившемуся в высокой траве старику. Это всего лишь детская игра, которая в форме развлечения должна предоставить юному созданию базовые знания о том, с какой стороны вообще браться за оружие... ну или просто остаться развлечением. Набрав скорость, девочка подпрыгивает высоко над травой так, что её кончики щекочут босые пятки, и приземляется уже на выставленную мужчиной подушку, которой он пользуется как щитом. Хрясь! Древко меча, совсем не заострённое, разрывает материю, и набитое в неё сено разлетается в стороны.
- Ха! Злой дракон повержен! Я выбила из него все перья! - победоносно восклицает дитя, ловко приземляясь на землю.
- Да нет же, доченька, нет у дракона перьев. Он ящер, у них чешуя. - ласково, но устало отвечает старик, которого вся эта затея уже порядком утомила, чего нельзя сказать о малышке.
- Да нет же, папа, есть! Птицы летают, потому что у них есть перья. И у дракона тоже есть перья, иначе как он летать может?
- Ну ладно, как скажешь. - улыбаясь, соглашается дедушка, зная, что спорить бесполезно, но шёпотом добавляет в сторонку уже про себя, - Не дай бог тебе, конечно, с настоящим драконом столкнуться...
Но пока ребёнок танцует возле подушки и раскидывает мечом сено, добивая "пернатого дракона", внимание старика привлекает движение в кустах, в овражке неподалёку. Он поворачивает голову, вытягивает шею, всматривается.
- Всё, дракон убит!... Папа! Па, куда ты смотришь?
Старику показалось, что за кустами мелькнул лисий хвост и уши, большие, тёмные, как ребёнка... Он прищуривает веки, напрягая подслеповатые глаза... нет, никого там нет, показалось.
- Папа? Папа!...

-.. Папа! Папа!
Надорванный от страха и отчаяния крик девушки замолк, едва только она оказалась рядом с отцом. С открытым в бесшумном крике ртом, она замерла, дабы услышать последние слова своего родителя. О том, что они последние, говорил его внешний вид - такого мог не вынести и молодой, а тут старик. Но он держался до конца, держался для неё, чтобы сказать что-то.
Руки девушки осторожно сжали ладонь умирающего и прижали к груди. Ах, как же хотела Катерина в тот момент поделиться своей энергией, магией или ещё хоть чем-нибудь, если бы умела, чтобы спасти его, исцелить. И, даже зная, что не может, она пыталась. Ей было не до слов. Отец же хотел что-то сказать.

Загура печально посмотрела на Теодору, такую молодую, но уже мертвую изнутри, покачала головой и отвернулась. Кто знает, не встреть она однажды Пилигрима, быть может, тоже стала бы такой? Впрочем, ей "повезло": когда ее родителей убили, она больше была озабочена куском хлеба, чем местью.
В любом случае учить кого бы то ни было жизни посреди болота она не собиралась, и весьма неодобрительно посматривала на препирающуюся троицу. Но - не вмешивалась. По ее мнению это бы не сделало ситуацию лучше, а значит, необходимости в этом не было.
- Снежана, поможешь мне вязать травы в пучки?.. - даже чуть излишне громко сказала она монахине. А то, глядишь, спорящие и молодую девушку в свои дрязги втянут. Пусть лучше делом займется.
- Вот, нижние листья, подсохшие или подгнившие обрываешь, ногтем так придавливаешь, и оно само отходит, а остальные "по росту" подгоняешь и вяжешь, - Загура показывала, делая все нарочито медленно.

Применив тактику, которая в прошлом ничего не дала, они надеялись получить результат. Возможно они руководствовались поговоркой о том, что молния 2 раза в одно место не бьет, но, в каждом правиле есть исключения.

Рыцарь вместе с одним стражником отправился в юго-западную часть города. Прошел мимо университета точных наук, прошел до внешнего кольца стен, окружавших город, заглядывая по пути во все магазины. Картина выходила сюрреалистическая. Грозный рыцарь, который на голову был выше стражника заходил в магазин, грозно осматривался, сверялся с изображением и, ничего не говоря, выходил из здания. Продавцы со страхом глядели ему вслед, а некоторые, особенно нервные, даже закрывали магазины. Но шло время, а Аарон ничего не находил. Тут стражник, идущий позади воина, окликнул его:
- Сэр, мне сообщили, что мой напарник с клериком нашли какую-то информацию. Они где-то около кафе "Жирная курочка".
======================================================================
Хольгену повезло немногим больше. Он отправился на северо-восток, и не заходя в школы, как предлагал ему Аарон по причине того, что его туда не пустили, решил узнать у более знающего человека, чем стражник, который никогда не бывал в Непринире, и остановил прохожего. Это оказался добрый старичок, который был не прочь поговорить:
- Эх, милок, останавливаются где попало! Совсем житья не стало от этих "студентов". А вот раньше, как было хорошо! Не было этих толп, все друг друга знали. Не было такой преступности, какая есть сейчас. Представляешь, иду по городу вечером, на меня налетает человек, извиняется, я еще думаю "что за молодежь пошла", а потом глядь - он сиганет в какую-то яму, только его и видели. А кошель мой пропал, к слову, не найдется ли у тебя монетки для старика?

Некромант не долго разглядывал череп, почти сразу убрал его свою походную сумку. После чего стал стаскивать трупы в одну кучу заодно собирая их оружие рядом – дерево пойдет на кострище, а железо с наконечников на перековку. Что ни говори, а оставлять погибших путешественников или куски их тел непогребенными, было сильно против его принципов.

Да и всегда существовал риск что мертвые снова восстанут от "дыхания зла" что пропитало эти болота за столь малый срок с момента падения монастыря. Вигор магией отделил головы демонов от их тел и связав их сальные волосы в один узел постарался зацепить эту отвратительную гирлянду за развороченную пламенем клетку. "Раз демоны трусливы пусть видят какой прием их тут ожидает." – думал некромант крепко и высоко привязывая куском веревки свое творение.

Весь перемазанный в крови демонов Вигор посмотрел на приходящих в себя людей и предложил, как само собой разумеющиеся:
– Нам лучше теперь вернуться в лагерь. – жрец Ратмы посмотрел на отделившуюся Теодору и продолжил указывая на мешки с травами у себя и у двух воительниц. – Эти травы спасут жизни раненых Бродяг, нельзя чтобы они пропали даром если мы сегодня умрем...

***

Дождавшись когда инквизитор вернеться к ним, Вигор обратился к ней сохраняя достоинство буо и не выглядел как пугало облитое кровью.
– Теодора, у вас отлично получаются заклинания пламени. Могу я вас попросить сжечь и эти трупы? – и он указал на собранную кучу врагов неподалеку от дороги. – Здесь слишком сыро и без магии огонь вряд ли не займеться. А уничтожить тела, это разумная предосторожность. Согласитесь?

"Давай, я вещи понесу, а ты возьми меня", — Энн вспомнился сказ о злоключениях беса мелкого и беса зелёного. Как бы ни были храбры больные, в их способности нести друг друга Энн сомневалась.
Она окликнула спутника, который изливал мёд в уши бледнокожей эльфийки.
— Теперь ты Абу?
— Принять чужие слабости — смирение, не грех. — Мужчина тоже перешёл на аравийский. — Кажется, жители срединных земель с трудом удерживают три слога Аб-ду-лы в памяти. К чему подвергать их разум мучительной пытке?
Он замер, как громом поражённый. Аравийцу вдруг пришло в голову, что давешние аристократы при слоне облили его молчаливым презрением не из высокомерия. Его привычное имя, которым он по неосторожности назвался, вызвало излишнее смущение в умах. Неспособные повторить хитросплетение чуждых слов, они предпочли вовсе их игнорировать. Какая непростительная ошибка с его стороны...
— Ты слишком много думаешь о других, — мягко сказала Энн. — Твоя забота требует точки приложения. Отправься в деревню и купи простую повозку с ишаком либо мулом для немощных. Наполни её сеном, раздобудь одеял и свежего хлеба для причастия. Мы же пока отправимся на юг, чтобы уйти подальше от крепости, а после свернём на восток. Тебе не составит труда нагнать нас.
Энн обернулась к прокажённым и перешла на мидландский:
— Я молю Единого, чтобы Он поддержал нас в странствии. Теперь же прошу, поскорее уйдём от ворот, чтобы не гневить правителя и стражу.

Краснокожая гоблиноидша в последний момент изменила направление удара тесака и попыталась зацепить отпрянувшую назад Иви, но та неглядя шагнув назад, подскользнулась на чем-то скользком и шлепнулась на свой зад, чудом избегая удара тяжелого лезвия по лицу, но заодно теряя концентрацию на своем заговоре.
Но буквально в следующую секунду в хобгоблиншу друг за другом ударили луч трескучего мороза и воровская стрела, опрокидывая ее внутрь мясной лавки.
Кат потянулась за следующей стрелой и невинно улыбнулась товарищам.
Вид вооруженной горничной был весьма необычным на улицах Врат. По пути в Нижний Фонарь их даже остановил патруль Кулаков, заинтересовавшись этой странной картиной. К счастью Катарина быстро нашлась с более-менее правдоподобной причиной наличия у нее лука и стрел. Она рассказала что их госпожа Тинне Динерв любит хорошенько поспать - обычно далеко за полдень - но ее постоянно будят птицы чирикающие за окном. Потому управляющий заставил Кат бить их из лука. Этот ответ удовлетворил профессиональное любопытство городской стражи и та оставила их в покое, позволив спокойно идти дальше по своим делам.

Ши грациозно перемахнула через хрипло стонущую на полу краснокожую женщину, зажимавшую окровавленной рукой торчащую из груди стрелу, и вошла в заднее помещение мясной лавки, совершив поистине жуткое, ледянящее кровь открытие. Любимая всем городом шаурма, которую они всей дружной компанией уплетали за милую душу, была на самом деле из человечины! А заправляли всем здесь хобгоблины!

При свете только луны и звезд, да узкой полоски желтоватого света лившегося из-под двери черного хода мясной лавки, обычный человек вряд ли смог бы что-то разглядеть, но приключенцы как на подбор отлично видели в темноте – кто с рождения, кто при помощи чар.
Крови здесь пролилось определенно не мало. Ее железноватый запах чувствовался в воздухе. А под ногами была мешанина из различных следов, оставленных на утоптанной, но все еще влажной после дождя земле. Если среди них и были те, что принадлежали раненому, то выделить их среди всех остальных не представлялось возможным.
Похоже здесь и забивали скотину, а затем разделывали ее на мясо. Сейчас облезлый и долговязый бродячий кот черно-белого окраса жадно подьедал кусочки мяса, оставленные на свежей коровьей шкуре, наброшенной на большие козлы.
Завидев появившуюся из ниоткуда ухоженную и породистую кошечку он сразу потерял интерес к своей трапезе и увязался за ней. Та игнорировала его и только поджимая ушки к головке начинала быстрее семенить, когда навязчивый кавалер пытался нагнать и понюхать ее под опущенным хвостиком.
После того как кошак следом за фамильяром волшебницы забрался на крышу, Йар подобрал с земли осколок кости и швырнул его рядом с незадавшимся ухажером, прогоняя того.
Теперь Ши могла спокойной осмотреться в поисках какой-нибудь лазейки через которую смогла бы попасть в лавку. Но после пары минут поисков кошка мысленно передала хозяйке, что не сумела найти способа попасть внутрь. По крайней мере без посторонней помощи.

Когда Юфемия вошла в портал, у нее перед глазами поплыли разноцветные лепестки, а когда она проморгалась, то уже находилась на центральной площади Непринира. Ей уже доводилось бывать здесь, но так она уже позабыла как выглядят эти большие здания - университеты, и как задумчивы проходящие мимо люди. Прямо перед ней раскинулась площадь, которая была относительно небольшой, по сравнению с другими центральными мирами, но это компенсировалось скоплением народа. Было очень сложно пройти по ней и никого не задеть. Площадь была вымощена кирпичами и имела красноватый оттенок. Вокруг площади стояли величественные здания науки. Всего было четыре главных и самых престижных университета, расположенных по сторонам света. Прямо перед нею, на западе, был расположен монументальный Университет точных наук. Он был выполнен правильной формы, каждый завиток был посчитан и выполнена точная конфигурация. Слева от него, на юге, стояла Академия естественных наук. Фасад и стены исписаны различными формулами и законами, вокруг растут самые разнообразные растения, а крыша сделана в форме купола. На востоке, напротив Университета, стоит Лицей гуманитарных наук. Это самое шумное место в городе. В саду неподалёку от него постоянно проводятся конкурсы чтецов, выступления бардов и философские диспуты. Само здание украшено различными пестрыми узорами и барельефными статуями. И наконец с севера на Юфемию смотрит Школа художеств и искусств. Только она может поспорить с лицеем за звание самого красивого здания города. С фасада и по всему периметру присутствуют множество промзведений искусств. Колонны, скульптуры, картины украшают внешнюю сторону академии. Говорят внутри она выглядит еще красивее, но маленькая колдунья еще не была там, чтобы проверить эти слухи. Юфемия прошлась по площади. Вокруг шумело много народу, переходивших от одного здания к другому. Полурослица, прогуливаясь туда-сюда под влиянием толпы совершенно неожиданно очутилась где-то между лицеем и академией художесту. Здесь притаилась белая красивая гостиница с небольшим балконом, которая словно говорила:
– Внутри меня всегда уютно и тепло, зайди на ночь, и я спрячу тебя в теплой постели.
Внутри здания было очень тщательно прибрано, не было ни соринки. Хозяин гостиницы угодливо подмигнул Юфемии, и спросил:
– Чего изволите, леди? Может быть хороший ужин? Могу посоветовать вам прекрасный яблочный пирог и кружку травяного чая.

Йарвейн рассмеялся, он не до конца сначала понял Ивани, что в свою очередь привело к непониманию с ее стороны. Но итог получился веселым.
– Ну, сейчас то я ничего не вгоняю. Хотя... Будь у нас чуть больше времени...

На какие-то мгновения, Йар почувствовал себя не очень хорошо, вот уж чего, а жалость по отношению к себе, пусть и такую, кажущуюся наигранной, он не любил. Однако, в следующие секунды Иви легко прогнала это чувство и как будто решила повторить все, приятно прикасаясь и целуя, а шепот вообще вызвал мурашки по спине. И еще не до конца вернувшемуся в реальность эльфу оказалось достаточно сложно удержаться и не вдавить девушку в кровать снова. И дело даже не в желании пристроить свой член а в столь приятных прикосновениях. Редко когда к нему прикасаются не для того чтоб ударить, еще реже за это не нужно платить, ну а самому гладить и ласкать девушку приятно само по себе. Сам же он ничего не ответил – и так понятно что ему понравилось, тем более что что выглядел он наверняка подобно коту, который добрался до сметаны, и теперь лежал возле нее, довольный и ленивый.

– Ага, по делу. А я вообще одеть пытался. – Йарвейн опять рассмеялся, провожая чародейку взглядом, – Нужно запомнить что не нужно этого делать. Не способствует одеванию.
Повалявшись еще пару секунд, эльф расслабился, успокаиваясь, а затем рывком поднялся, и начал одеваться почти как по тревоге. С тем лишь нюансом что пока была возможность, он не без удовольствия рассматривал девушек. Несмотря на ограниченное время, без сомнения, это оказался лучший поход в бордель, который ему выдался.

Катарина сомневалась, что осталось много материальных улик преступления. Бандиты вряд ли стали бы оставлять слишком много следов, пусть это и были скорее всего обычные головорезы, вроде пиратов из трактира. Так что, в том, что заходить к людям в гости придется она почти не сомневалась, о чем она не преминула сообщать.
- Проблема в том, как бы нас при этом ногами и руками не побили. Учитывая, что за ними целая организация, а за нами одна арфистка.
Мрачно добавила она, в ответ на предложение эльфа выбивать информацию таким образом из торговцев. Помимо приведенной выше проблемы, про себя она отметила другую - она очень не хотела выбивать силой данные из прихвостней трона. Да, это было бы во благо, да они, если они зная с кем сотрудничают, продолжают это делать, явно ангелами не являлись, но вся душа воровки восставала против идеи пытать торговцев. Пытки, в ее понимании, были чем-то, чем занимаются плохие парни и девочки, а их компания была на хорошей стороне силы. И тем проблематичнее для нее было осознание того, что это может понадобиться.

Однако, делать что-то надо было, и почему бы не начать с простого осмотра места проишествия? Пусть даже какие-либо улики там почти точно не сохранились.

Не услышав ни одного довода против незамедлительного отправления, Снежана одобрительно кивнула сама себе. Попрощавшись с Акарой и еще раз извинившись за вторжение, молодая девушка покинула палатку настоятельницы. Оставалось понять куда именно идти. В этом, скорее всего, смогут помочь Бродяги, такие как Кашия или Флави. Предпочтение монахиня отдала бы второй: молодая девушка казалась более дружелюбно настроенной к приключенцам. Этими мыслями она поделилась остальными, как только Загура присоединилась к их маленькой компании.

— Наверное, вы правы, ммм … — Девушка даже задумалась, как было бы наиболее почтительно обратиться к некроманту. В глазах подростка он выглядел совсем старцем. Впрочем, как и Икар. — Уважаемый Вигор, мне тоже кажется, что словами нечто подобное описать было бы сложно. — Прокрутив в руке посох, Снежана нашла одну из пословиц, которую вырезала на нем незадолго до ухода из монастыря и прочитала её вслух:
— Лучше увидеть лицо, чем услышать имя.

— Если вы не против подождать, я бы быстро сбегала к одной из палаток Бродяг. Хочу отдать часть своего провианта. Они кажутся голодающими… может хоть кого-то моя еда накормит. А после этого я готова отправиться в путь.

- Ну-ну, к чему неуместный стыд, моя муза? - очаровательно улыбаясь изрек рогатый бард, отставив музыкальный инструмент и вместе с остальными мужчинами подсаживаясь поближе к полунагой девушке - Если мне будет дозволено сказать, то у тебя очень красивая грудь.
Последнее он изрек глядя прямо на большой бюст чародейки плохо помещавшийся в ее небольшие ладоши.
Иви вздрогнула от первого мужского касания на талии. За ним последовали другие – нежные, оглаживающие прикосновения к бедрам, коленкам и спине. Когда они в достаточной мере расслабили девушку в ход пошли трепетные горячие поцелуи. Некоторые из них со знанием дела метили за ушко или в шейку, где женщины обычно были более отзывчивы к подобного рода ласкам.
- Расслабься и позволь нам позаботиться о тебе – проговорил тифлинг мягким, почти что мурлыкающим тоном, кладя руки на оголенные плечи Ивани и мягко укладывая ее спиной на постеленную на земле мягкую шкуру, приятно щекотавшую кожу
Видя, как Джессеп стал торопливо расстегивать ремень на оттянутых изнутри штанах, Матайас с усмешкой покачал головой:
- Всему свое время, мой друг. Она все-таки наша гостья. Где твои хорошие манеры? Покажем ей наше гостеприимство – изрек он и опустил взгляд на смущенно сведенные вместе стройные ножки в темных полупрозрачных колготках, доходивших до середины ляжек
Вклинив между них свои руки, тифлинг неторопливо развел ноги синеволосой девушки в стороны и встав перед ней на колени, опустил лицо к паху учащенно дышавшей чародейки, приподнявшейся в локтях. Этим воспользовались товарищи барда, вбирая ее больше ничем не прикрытые нежные, упругие груди полными горстями и поглаживая животик Ивани, опускаясь до самой верхней кромки трусиков.
Из приоткрытого рта Матайаса высунулся длинный и по-змеиному раздвоенный язык, предвкушающе облизывая губы. Одновременно с этим он, развязывая, потянул за голубую ленточку на исподнем Иви и то само спало с нее, обнажая аккуратную щель с поджатыми розовыми губками. Улыбаясь уголками рта румянощекой чародейке и не сводя с нее своего гипнотизирующего удавьего взгляда, он стал медленно подбираться к сокровенному женскому началу, осыпая частыми поцелуями оголенную поверхность внутренней стороны бедер Ивани.

  - Ой, спасибочки! – расплылась и Шельвиц в ответной улыбке, точно исполняла какой-то известный лишь гномам ритуал. – После всего, что мы увидели, не хотелось бы болтать под открытым небом, ага… У вас тут в лесу жуть, что творится!
  На самом деле, никакого секрета не было, и маленькая волшебница просто была рада оказаться под крышей и в теплом помещении, да и вид добродушного сородича, готового пустить на порог объявившихся на ночь глядя странник, поднял девушке настроение. Пропустив товарищей вперед, Натали прошмыгнула внутрь в числе последних, намереваясь тут же «набросится» на хозяина землянки с очередными вопросами.

  - Послушайте, мы… - не успела магичка даже закончить свое вступление, как обстановка резко переменилась. Все дальнейшее походило на какой-то ночной кошмар, от которого никак не удается очнуться: улыбчивый гном обернулся кровожадным чудовищем, светлая землянка – мрачной пещерой, а сама девушка…
  - Э-э-э? – непонимающе выдавила из себя Нат, заваливаясь на бок и прижимая стремительно окрашивающиеся красным ручки к вспоротому животу. – Ха-ха… ягодку… наверное… раздавили… Оюшки! – стало почему-то так холодно, хотя краем глаза и видно было настоящий «пожар», что сама распалившись учинила в помещении Шалира. Да и темнота вокруг почему-то становилась лишь плотнее, обволакивая гному, точно излишне крупное, тяжелое одеяло. Несмотря на крики и шум, ей неожиданно захотелось свернуться калачиком и вздремнуть… хоть немного… самую малость! Ничего ведь не случится, если она чуточку отдохнет, предоставив другим разбираться с ситуацией. Их ведь здесь так много, а Натали – всего лишь одна меленькая гнома, наверняка, они справятся тут и без нее…

Енот, зажав Фердинанда подмышкой, стоя на задних лапах забравшись на спину медвежонка еще какое-то время махал им вслед, провожая в дорогу, пока они не скрылись за деревьями, оставляя дом на дереве позади.
Их путь пролегал в самое сердце леса - непроходимую, темную чащу - но фирболг уверенно провел приключенцев мимо буреломов через казалось бессмысленно петляющие звериные тропы. Шлось достаточно легко. Шалира копалась в подаренной ей сумке с целебными травами, а Нат, доставая из складок мантии, кормила свою совушку кусочками прихваченной в дорогу лосятины.
Иногда они делали короткие привалы чтобы дать отдых ногам, сполоснуться и набрать воды из ручья, пока Берриан общался с лесными обитателями. То встреченная белка перескочит с ветки ему на плечо и что-то бойко затрещит на ухо, то идущее навстречу кабанье семейство познакомит его со своим свежим пометом, подталкивая побаивающихся фирболга поросят к ногам синекожего друида.
Наконец отряд добрался до края большой поляны в центре которой стоял дольмен, сложенный из монолитных каменных глыб. Вокруг него уже собрались ожесточенно спорящие глухолесские друиды и следопыты. Даже отсюда можно было видеть, что те разделились на две неравные фракции. При этом голоса более малочисленной группы звучали гораздо агрессивнее и громче.
- Теневые друиды – пояснил фирболг, кивком показывая на них и неодобряюще покачав головой - С тех пор как Фалдорн встала во главе них они стали даже еще более нетерпимы чем прежде. Но им удалось переманить на свою сторону многих наших молодых друидов и рейнджеров. Надеюсь хотя бы сегодня мы сможем отринуть наши разногласия и договорится предпринять совместные усилия по защите леса от этой неизвестной угрозы. Круг собирается в почти полном составе не так уж часто.
При этих словах гнома почувствовала легкое зудящее покалывание в кончиках пальчиков. Обычно так бывало когда она подсознательно чувствовала какую-то грозящую ей опасность. Она даже схватила Берриана за рукав, но так и не найдя нужных слов, чтобы понятно выразить это внезапно охватившее ее чувство тревоги с виноватым видом разжала ручонки.
- Ждите здесь - наказал фирболг и направился к собравшимся, когда Халид попытался увязаться за ним и друиду пришлось его осадить, тогда-то приключенцы и увидели, что добрый и нежный гигант может быть весьма пугающим, особенно когда перестает ссутулится и нависает над собеседником всей своей громадой - Непосвященным запрещено входить в это священное место собраний. Под страхом смерти. Я скоро.
У авантюристов не было иного выбора как последовать его указанию и расположиться на опушке. Прошел час-другой ожесточенных споров между двумя группами. За это время прибыли еще несколько участников совета.
Накал страстей во время дебатов к тому моменту, невзирая на все попытки Берриана и парочки других друидов призвать к сдержанности сторон, привел в конце концов к окончательному выходу ситуации из-под контроля, когда между несколькими особо рьяными спорщиками завязалась потасовка, однако ее быстро разняли, растащив их в стороны. Тогда-то, выгадав подходящий момент из рядов агрессивно настроенного меньшинства, расступившихся перед ней, вышла темноволосая женщина и о чем-то заявила, указывая на седовласого мужчину, восседавшего на переминавшемся ходячем троне-пеньке, недовольно наблюдая за ходом некрасивой свары, подпирая голову кулаком.
Откровенно скучавшие все это время Тарра, Йон и Вальтенни оживленно подобрались, сразу смекнув что это был вызов на поединок.
Жестикулируя претендентка стала держать пылкую эмоциональную речь, обращаясь к окружающим и обвинительно тыча пальцем в человека, который мог быть только архидруидом Круга.
- Фалдорн! Фалдорн! Фалдорн! - как один стали скандировать ее сторонники, парочка из которых затесалась даже в противоборствующей фракции
Мужчина внимательно обвел взглядом собравшихся, очевидно ища подавляющей поддержки, чтобы отмахнуться от голословных обвинений вместе с брошенным вызовом, но видя отсутствие единогласной поддержки был вынужден принять его. Тогда он обманчиво неторопливо поднимаясь с места стремительно прыгнул на Фалдорн, оборачиваясь на лету огромным тигром-альбиносом, метя в соперницу выпущенными когтями и оскаленными клыками.
Но они вошли не в мягкую податливую плоть женщины, а уже в густую бурую шкуру вставшей на дыбы пещерной медведицы, схватившей большую хищную кошку за шкирку и с размаху приложившей об дольмен, отчего последний с грохотом сложился как карточный домик. То, что происходило дальше от наблюдавших со стороны скрыли спины друидов и следопытов, обступивших яростно сцепившихся перевертышей. Приключенцы могли видеть лишь урывки схватки, да слышать злобный медвежий рев и тигриные рыки.
Пока они пытались привставая на цыпочки или подпрыгивая разглядеть происходящее на поляне к ним быстрым, торопливым шагом вернулся Берриан. Выглядел он крайне встревоженным. Даже, можно сказать, напуганным.
- Нужно уходить отсюда! Немедленно! - заявил он - Вам небезопасно здесь оста...
И не давая ему договорить голоса позади него зашлись кровожадным ликованием, которому вторил протяжный торжествующий рев медведя. Плечи фирболга поникли и он больше не говоря ни слова зашагал прочь - в погружающийся в сумерки лес.

Как только Аарон нашел номер в дешевой гостинице, он сразу лег в постель. Не сразу заснув, пытался выкинуть воспоминания дня из своей головы. Но постепенно сон его сморил. Во сне он был неудержимым берсерком, доблестным воином и мужественным героем. Он храбро сражался на полях брани и никто не мог его остановить. Но постепенно эти сны стали сменяться совсем иными картинами. Вот он крадется к врагу и подло бьет из засады. Нарушает кодекс чести и убивает врага до начала поединка. И тут к своему Аарон видит ужасающе реального призрака, который осуждающе на него смотрит. Он понимает, что это торговец, которого он подло убил в собственном магазине. Но как он сейчас изменился. Вместо толстого человека с хитроватой улыбкой, перед ним парила ужасающая нежить, залитый кровью горящий труп. Его лицо выражает гнев, который направлен на тебя, Аарон. Ты слышишь:
- За то, что убил меня подло, за то, что сжег мой дом и украл мои вещи, я объявляю тебе смертный приговор. Отныне каждую ночь ты будешь умирать в страшных муках, пока не сделаешь столько добра, сколько зла ты натворил.
С этими словами маг исчезает, но теперь у Аарона появляется доселе неизвестное ему чувство страха. Он снова оказывается на поле брани, но теперь он не побеждает. Его тело протыкают клинки, в него попадают стрелы и магия. Наконец его предают те, кого он любил и защищал. Он умирает много сотен раз и почти сходит с ума, но наступает утро. Аарон просыпается, но у него остается это ощущение страха, он будто ощущает маятник у себя за спиной.

Словно в отместку в это время в его голове отзываются кольца:
Мы настроились на тебя, хозяин. Мы очень рады, что ты убил того негодяя и хотим выразить свою признательность. Да здравствует наш новый хозяин!
Кроме этих голосов Аарон слышит голос доспеха:
Я поддерживаю кольца и тоже благодарю тебя. Спасибо.

Таверна «Эльфийская песнь»

Митреласс покинув поместье семьи Динерв не выпуская из рук карты подаренной Йаром кратчайшим путем добралась до «Эльфийской песни», где как она знала часто бывал Коран. В особенности, когда был с Сафаной. Своей более-менее постоянной подружкой. Чем та промышляла друидесса не знала, но подозревала что чем-то не очень законным, так как многие рассказы последней крутились вокруг краж, хитрых комбинаций, пиратских сокровищ, пьяных драк и кутежей в портовых городах по всему Берегу Мечей. Если честно, то Сафана не особенно нравилась эльфийке. Ей казалось, что та просто пользуется ее другом, транжирит его деньги и крутит им вокруг пальца. Хотя Корана и нельзя было назвать простаком, Митреласс подозревала что тут, что называется, «коса нашла на камень».
Как она и подозревала, друидесса нашла Корана - и Сафану тоже... - в одной из комнат второго этажа заведения, где эльф-повеса играл в карты с группой приключенцев. При этом парочка разыгрывала одну из своих махинаций. Сафана притворялась незнакомой с Кораной и сидя на коленях одного из мужчин, незаметно показывала ему какие у тех на руках картишки.

Кафе «Кружевной платок»

Уже подходя к кафе, Тинне и Ивани услышали приглушенные женский визги, доносящиеся из «Кружевного платка». Переглянувшись, девушки подобрали полы юбок и поспешили на крики.
Распахнув дверь, они увидели картину маслом - посетительницы, многие из которых были в форме горничных, стояли забравшись ногами на столы и стулья, подобрав юбки и пронзительно визжа со страху, а по полу, чертыхаясь, ползал на четвереньках никто иной как Йар, пытаясь поймать свою сбежавшую серую мышку, юрко ускользавшую от его загребущих рук. Кажется бедный зверек был напуган - не в последнюю очередь поднявшейся паникой - не меньше самих девушек.

Гильдейцы переглядываются и уточняют: ты точно уверен, что он прошел через портал? Увидев кивок, они задумываются и говорят: Наверное мы не заметили его из-за той группы, которая пришла действовать нам на нервы. Тьфу. А ты Фыр-Фыр ведь знаешь, что разумные, которые приходят из этого портала не всегда разумно относятся ко всему здесь. Но раз он пошел в сторону города, то там его точно заметят. Спасибо за информацию, но не нападай пожалуйста больше на разумных, попробуй вначале понять их мотивы. А во если не получиться можно и нападать. Все информацию передал сказал маг, глядя в какой-то амулет. Его уже встретили у ворот. Ладно Фыр-Фыр пока. И дежурные отворачиваются от него.

Джин решил не рисковать понапрасну, считая данного волка разведчиком стаи, да закрепил труп на лошади. Хорошо она не привлекла к себе никого своим испуганным ржанием, как завидела хищника, которого тащил его наездник.

Дальше стоило быстро сориентироваться относительно найденной постройки, учитывая то, откуда он смог по пути найти, да продолжить прямой путь. Сейчас не имело смысла заниматься освежеванием трупа, высок был шанс за данным занятием получить ещё хищников по свою душу. Ещё целый день был впереди и кто знает, какие опасности могло таить данное место ночью. К пустоши он хоть привык как то, а тут деревья, фиг увидишь и различишь кто есть кто, с его не так хорошим зрением.

Да ещё голос проснулся в голове, когда решил не брать найденную обувь, а в итоге пришёл в себя с парой обуви на ногах и своей оригинальной обувкой в руке, которую тотчас уложил в рюкзак. Еле уложил, места впритык хватило. До сих пор старается успокоить его своим счётом.

Йарвейн с таким пылом засыпал друидку вопросами, особенно "сказочными", что было тяжело не поверить в то, что он вырос во Вратах, не зная того, что было естественно для Митреласс. Если транс и живые дома казались ему сказками, то даже страшно представить, что с ним случилось, проведи она через круг фей в их мир. Пожалуй, стоило действовать помягче.
- Ну, я здесь не так давно, чтобы сравнить, но и такая погода, как сейчас, у нас бывает.. Наверно, как людские деревни - не так много, все друг друга хорошо знают. Есть и такие деревья, да, но так-то это редкость. А бывают те, в которых дриады живут. У нас один влюбился в дриаду, чуть днями и ночами около нее вился, а она ни в какую. А потом спас ее от смерти, когда буря разломала ее древо, даже мы растерялись сначала. Друиды чувствуют природу по-особому, и как люди, и как звери, и как растения. К этому может быть сродство, талант, но все равно можно и нужно учиться. Даже здесь я учусь.. и могла бы учить! Ты про город, а я про наши пути! Давай! Может, именно это Лирмирель и имел ввиду, отправляя меня в большой мир!
Пожалуй, теперь и Митреласс загорелась не меньше.

Такой комнаты, выходящей окнами на питейную залу в заведении не нашлось, потому Лиса решила снять самую обычную и подумав велела притащить туда и ванну, решив помыться, пока было время.
После того, как в нее натаскали ведрами горячей воды, бардесса заперев дверь за трактирщиком, разделась и, попробовав температуру пальчиками стройной ножки, опустилась в узкую чашу ванны. Откинувшись на ее спинку и облокотившись об борта, она позволила себе немного расслабиться, довольно журясь как сытая кошка и перебирая пальцами ног. Правда намылить себя мочалкой с ее-то увечьем оказалось не так-то и легко, но она справилась, вытягивая из воды по очереди ноги и руки, натирая пенящимся мочалом шею, плечи и грудь.
Смыв с себя черпаком мыльную пенку, Валиндра выбралась из остывающей ванны, обтерлась полотенцем и оделась. Пока она делала это, то подумала, что могла бы неплохо зарабатывать продавая воду после купания своим поклонникам и поклонницам.
Оставшееся время босоногая Лиса лежала в одежде на кровати, нетерпеливо ворочаясь с бока на бок, то уставившись на стенку за которой слышалась ругань мужчины и женщины под непрекращающийся плач маленького ребенка, то глядя на улицу, наблюдая за голубями сидящими на бельевой веревке, протянутой между таверной и домом через дорогу.
Постепенно свет за окном стал тускнеть. Вечерело. Приглушенный шум и гомон, доносившийся с первого этажа, начал звучать заметно громче по мере того, как близился конец рабочего дня и в питейную стал прибывать народ пропустить кружечку-другую.
Обувшись и выскользнув из комнаты, Валиндра, набросив на голову капюшон плаща, спустилась вниз и заняв пустующий угловой столик стала наблюдать за входной дверью, высматривая Лавинию и отбивая тонкими, длинными пальцами нервозную дробь по столешнице. Минуты ожидания с тягучей ленцой перетекали в часы, а та все не появлялась...

Йар знал Врата как свои пять пальцев, потому добраться до резиденции дома Динерв, держась дворов и переулков, ему не составило особого труда. Но вот попасть за порог особняка оказалось задачкой уже посложнее.
Упрямый как осел старый слуга, открывший входную дверь, наотрез отказался его впускать, даже несмотря на заверения эльфа что он друг Тинне. Тот категорично отмел их, заявив Йарвейну что молодая леди не станет водиться с "такими" как он. Что тот имел в виду под этим камердинер уточнять не стал и захлопнул дверь перед носом следопыта.
Потому Йару ничего не оставалось как сделать вид что уходит, но лишь чтобы зайти с другой стороны и перепрыгнуть через окружавший резиденцию высокий забор, накинув на его острые шипы свою куртку.
Йар подкрался к окнам и услышал доносящиеся изнутри знакомые голоса. Заглянув в одно из них он увидел беззаботно чаевничающих и болтающих девушек, расположившихся в богато обставленной гостиной. Эльф уже было собрался привлечь их внимание, как появился тот самый слуга и увел всех четвертых за собой. Ругнувшись под нос, Йарвейн последовал за ними, прикидывая куда бы они могли направиться.
Следуя вдоль стены он увидел как из неприметной двери появилась горничная держа подмышкой плетеную корзину с грязной одеждой и по мощеной дорожке направилась в сторону располагавшейся на территории особняка хозяйственной постройки.
Прежде чем дверь за ней закрылась, следопыт успел прошмыгнуть в нее и уже ориентируясь на слух - по приглушенно звучащим женским голосам - нашел нужную дверь и осторожно, собираясь удостовериться что они одни, заглянул в замочную скважину...

- Разумеется, госпожа - бережно приняв протянутый лист пергамента, склонил седую голову старый управляющий, хотя и не обязан был уже это делать перед ушедшей в добровольное изгнание бастардкой - Я немедленно распоряжусь, чтобы вам и вашим... спутницам приготовили ванну.
- Ты - камердинер строго посмотрел на полуорка - Идем за мной. Будешь помогать. Нам пришлось распустить большинство слуг.
И мужчины удалились, оставив женщин одних. А спустя где-то полчаса камердинер заглянул в гостиную, недовольно нахмурившись при виде того, как Иви трогает вещи на полке, и пригласил гостий в приготовленную для них ванную комнату. Проследовав за ним женщины вошли в отделанную мрамором и украшенную декоративной колоннадой круглую купальню в центре которой находилась утопленная в пол ванная, больше походившая на маленький бассейн. Она была расположена прямо под стеклянным куполом через который проникали ласковые солнечные лучи.
Здесь старый слуга оставил их, перепоручив одной из служанок. Та в своей строгой форме и чепце, скромно потупив взор, стояла рядом с дверью в ожидании пока женщины разденутся и она сможет забрать грязную одежду на стирку.
Тинне подобрав полы платья и, полуприсев, померила температуру воды и, оставшись довольной, стряхнула с пальцев горячие капли. Оглянувшись через плечо, она увидела как Катарина и Митралесс, принюхиваясь, с интересом изучали пузырьки, бутылочки и фиалы с различными ванными солями, укрепляющими настоями и отварами для волос, ароматическими маслами, молочком для тела и лепестками цветов, а Ивани разглядывает покрой униформы горничной, попросив зарумянившуюся и смущенно отводящую взгляд девушку слегка задрать верхнюю юбку и продемонстрировать нижнюю юбочку вместе с идущим в комплекте с формой бельем.

- Нет, никаких, - так же невесело ответила Тинне Ивани, - я не обязана выполнять приказы Алиссара и не считаюсь его подданной с тех пор, как отказалась от привилегий и содержания. Считай, что мы просто родственники с одной фамилией.
- Другое дело, - продолжила она, глянув на Кейт и Ласс, - что это и мой дом, пусть мой кузен оказался далеко не лучшим лидером для него. Дядя Калтон всегда хотел лучшего для нас, и я была рада, что могла помочь ему, а теперь...

Не договорив, Тинне снова посмотрела себе в чашку и решила, что остатки чая надо разлить, в частности - себе. Это определенно было задачей первостепенной важности.
- Кому-то еще чая?

Пока она наполняла изящные чашечки, управляющий принес письменный прибор и бумагу. Спустя полчашки, Тинне почувствовала, что она в состоянии написать письмо матери приличным почерком. Она помедлила, выбирая слова, и обмакнула ручку в чернила.

"Милая матушка, - легли на бумагу первые аккуратно выведенные слова, - совершенно случайно у меня выдалась возможность написать тебе эту короткую записку, и мне не хотелось бы доверять письмо тебе обычной почте. Я устроилась во Вратах, и, вполне возможно, нахожусь сейчас достаточно близко к осуществлению своих планов. Жизнь искательницы приключений оказалась далеко не так сурова, как тебе казалось - пока основным лишением, выпавшим на моем пути оказалась сложность принять нормальную ванну в удобное мне время. Я знакомлюсь с новыми людьми и узнаю простую жизнь, и она кажется мне весьма интересной. Люди, с которыми я крайне маловероятно, что встретилась бы, живя жизнью молодой леди Динерв, оказываются интересными и достойными. Я знакомлюсь с разными точками зрения, учусь принимать чужую мудрость и опыт, и стараюсь делиться своими.

Милая матушка, я очень благодарна тебе за то, как ты меня воспитала и чему научила меня. Эта новая жизнь показывает мне постоянно то, насколько ты мудрая женщина. Единственное, о чем я иногда жалею, это то, что не хотела учиться у тебя в лазарете - иногда моим товарищам не помешала бы и такая моя помощь. Ты, дядя Калтон и почтенный Эормис были звездами, по которым складывался мой путь.

Я очень рада, что смогла написать тебе эти строки. Я услышала, что Алиссар женится - интересно, кто его невеста, которая оказалась способна выдерживать его характер? Буду молить Богов, чтобы этот брак сложился по любви. Слухи, достигшие моих ушей о положении дел, не могли меня радовать, и я буду рада любому изменению к лучшему. Несправедливо будет, если моя доля окажется счастливее и лучше твоей. Здесь ходят слухи о возрождении Железного Трона, помня его след в судьбе нашей семьи, я страшусь худшего. Я стараюсь быть настороже и в курсе происходящего.

Милая матушка, мое сердце полно любовью и нежностью к тебе. Я была бы рада потратить целую книгу на это письмо, но обстоятельства заставляют меня быть краткой. Пусть Боги пошлют тебе счастья, здоровья и процветания. Передай, пожалуйста, Эормису мой привет, пожелания здоровья и новых интересных заклинаний и извинения за прискорбный случай в моем детстве, когда я перемешала порошок железа и серебра в его алхимическом наборе, что привело к созданию тех монет, из-за которых его чуть не обвинили в фальшивомонетчестве - тех самых, которые выглядели и весили, как серебряные, но были сделаны из железа и ржавели. Я тогда приложила все усилия, конечно, чтобы их найти, но мои возможности были ограничены. Искренне надеюсь, что их следа больше нет и никогда не будет в замке.

С любовью, твоя бродяга-наемница дочь Тинне".

Переписав письмо на чистовик, она поставила красивую подпись и оттиснула фамильный герб с печатки, которая переехала на время со своего обычного места со шнурка на ее шее на палец. Конечно, никаких серебряно-железных монет из-за нее никогда не создавалось, но обычными вежливыми оборотами сообщить матери о характерной особенности нового Трона ей не удалось. В остальном письмо вышло неплохим, сообщало и о ее текущем статусе, и об опасности, и о деле, которым они занимались. Тинне надеялась, что леди Налисса не прикончит все запасы успокоительных настоек и порошков до того момента, как она сможет ее успокоить и сообщить, что все закончилось, но не предупредить мать она не могла.

Не выдержав, она взяла перо снова, и уже по чистовику добавила:
"P.S. Мама, мое перо не может передать того, как разрывается от любви к тебе мое сердце. Пожалуйста, береги себя, хотя бы до того момента, как я снова смогу увидеть и обнять тебя".

- Спасибо вам, мастер Лейсдаль. Вот, пожалуйста, передайте леди Налиссе эту записку, - она протянула незапечатанный и несложенный лист, - запечатайте ее сами, у меня нет сургуча.
- И последней просьбой. Если она ввергнет вас в какое-то неудобство или опасность, пожалуйста, не нужно геройствовать, я нисколько не хочу вас обременить, - Тинне улыбнулась, - я и в самом деле столкнулась с неудобствами от отсутствия приличной ванны в удобный момент. Небольшая ворожба хороша, но она не заменит настоящей чистоты. Если в резиденции есть свободные руки и немного дров или угля, не позволите ли мне с подругами воспользоваться купальней?

- Ладненько, - деловито кивнула Шалира и, качнувшись на каблуках новых сапог, резко рванула с места в сторону Йона и сбежавшего охранника каравана. Ее основное оружие - сгусток энергии - было довольно дальнобойным, хотя опытные лучники стреляли и дальше, но в лесу, где мешались деревья, полностью воспользоваться этой дальнобойностью вряд ли бы удалось. Так что лучше подсократить дистанцию. К тому же, может, удастся обойтись и без кровопролитий. И, слегка пробежавшись, еще не успев запыхаться, Шалира проорала:
- А ну стой! Мы тебя вылечим! А иначе я прикончу!.. - полуэльфка совсем не была уверена, что заражение этими тварями можно вылечить, но охраннику знать об этом незачем.

Глакос хищным прищуром окинул поле боя и... покрепче вцепился лапками в плечо Галатеи, чтобы не слететь с него, пока та таскает к себе в гнездо какую-то странную добычу. Хотя люди вообще существа необычные, в отличие от небесных птиц. Вот ему, Глакосу, в жизни бы не пришло в голову оглушать самку, а уж потом тащить себе в гнездо. У него были иные способы привлечения полового партнера. Хотя, может, другой вариант Галатее не светит?..
Птица чуть свесилась, пытаясь разглядеть тсаревну получше и определиться с этим вопросом, но чуть не сверзилась, и решила все же не рыпаться чересчур уж активно. Лишь почему-то повторила, хоть и не так громко боевой клич, что только что выкрикивала жертва:
- За Элладу!..

Все-таки чувства меры бардессе не хватало. Очнулась - отшутилась - точно так же принялась перешептываться с колдуньями. Митреласс сознательно не прислушивалась, но заметила, что в глазах обеих тоже плескалось недоумение. Но это были их дела. Как и ее дело - не одно лишь наблюдение за Валиндрой. Подумать только, не смотря на то, как странно они смотрелись вместе, то самое "предубеждение", но за недолгое знакомство с остальными эльфийка перекинулась всего одной-двумя фразами. Так что разделение отряда по направлениям могло помочь, хоть ненадолго побороть наваждение бардессы и узнать остальных.

- Ивани, эй..! А подождать? - план "познакомиться" сразу пошел куда-то не тем путем. Но догонять синеволосую она не стала, а занялась подготовкой к зачистке следов.
- Ох, стащите эту спящую вязанку с лодки, и правда, завяжу рот для тишины.
Из-за пазухи друидка извлекла тряпку средней замызганности, критически ее осмотрела - жалко ли такую пускать на кляп? Скомкать, завязать - пойдет вроде. Удовлетворилась осмотром, и кивнула полуорку:
- Если ты с ним почти и незнаком, то его судьба в виде мешка овощей на дне тележки не вызовет у тебя прилив совести? Помоги донести его до выхода наверх.
Обернувшись к оставшимся из стаи, добавила:
- Сгрузим нашу добычу в тележку, перевяжем, чтобы не выпал, да вещами прикроем, тихой сапой и довезем. Надеюсь, что увидимся потом в целости и сохранности. В том же месте, да?

— Пожалуй, у меня есть все необходимое, благодарю, — немного поразмыслив, ответил колдунье полуорк, прикидывая, что могло бы пригодиться. Конечно, в чем-то Лифен была права и лишние удобства были бы не лишними, но Азрион гнал себя подобные мысли: настоящий воин Арана умеет довольствоваться тем что есть, находить в малом многое. Девушке же говорить об умеренности и скромности паладин не решился, вдруг, у них там принято по другому. Да и пока это никак не повлияло на отряд. — Я без гроша в кармане, — честно признался Азрион, — коль скоро у вас есть деньги, я предлагаю не раскидываться ими по пустякам - лишь для самого необходимого. Скорее всего придется задержаться в городе как минимум на ночь или две - за постой нужно платить. Как и за еду.

* * *

Выйдя на улицу и оказавшись практически сразу на шумной главной площади Лайчгейта, полуорк поспешил уйти от суеты в один из ближайший переулков. Хотелось побыть немного в тишине, пусть и относительной.

Где конкретно находится Храм или же одно из местных святилищ, Азрион не знал, но решил положиться на свою интуицию и проведение Господне - куда-то ноги да выведут, а пока воина интересовала возможность оценить местные стены и городскую стражу. Да и узнать чем живет Лайчгейт будет не лишним...

Спустя полчаса паладин вышел в уединенный двор, который окружило несколько приземистых домов. Что-то заставило полуорка не пройти мимо. Чувствовалась некая идиллия - совпадения места и времени, здесь и сейчас: шум города доносился не так сильно, зато звонкий смех детей, играющих неподалеку был явственно слышен. Бытовой шум, долетающий до ушей Азриона, намекал на какое никакое благополучие. Проблемы, конечно, были и есть, это полукровка понимал, но уже давненько начал подозревать, что в этом и крылось то, что многие называли счастьем - просто жить и уметь наслаждаться тем что имеешь. Сам полукровка о таком только слышал и никогда не понимал этой концепции: как можно останавливаться на достигнутом ради какого-то там спокойствия? Обучение в Храме Арана всегда было своеобразной гонкой за совершенством: то ты сидишь на уроках и слушаешь одного из наставников, то - находишься в дикой местности, пытаясь прочитать карту вместе с другими послушниками и добраться до лагеря, где ждал учитель и еда, а то и вовсе стараешься не получить лишний раз на уроках фехтования...

Впрочем, спустя минуту или две, полукровка, кажется, понял, что на самом деле заставило его задержаться здесь - то что поначалу Азрион принял за простой монумент в центре двора, оказался обелиск-святилище Повелителя Зари. Подойдя ближе, паладин узнал "алтарь", ставший каноническим в вере Арана: четырех угольный обелиск, чьи линии начинались у основания далеко друг от друга и ближе к концу сходились в единую точку, символизируя наконечник Солнечного Копья божества. Украшенный простыми барельефами внизу, примерно две-трети святилища было отведено под описание деяния Арана: пройдя сквозь небольшую изгородь, мимо ящика для пожертвований, Азрион сразу заметил символы, описывающие сражение предводителя божественного пантеона с Червем Тьмы. Обычно, на рисунках, описывающих этот подвиг была изображена колесница, с впряженной тройкой лошадей. Великий воин, олицетворяющий Арана, чей лик был обрамлен солнечным венецом, держал в одной руке вожжи, в другой - занесенное для финально удара сверху вниз копье, нацеленное на тварь под колесами - гигантского черного змея. "Торжество Света над Тьмой", - вспомнил официальное название паладин.

Прикрыв глаза и втянув воздух незнакомых ему земель, Азрион на несколько секунд замер, слушая как жизнь вокруг продолжает своё торжество. Воин снял со спины щит и положил перед обелиском на землю. Рядом лег верный боевой молот. Азрион преклонил колено перед алтарем своего Бога, ибо знал - момент настал. Он уже не обращал внимание на то, что кто-то из местных наблюдал за ним из окна дома, а мальчишки и девчонки, игравшие до этого в догонялки, теперь с интересом наблюдали за необычным посетителем издалека, по тихоньку подходя всё ближе. Азрион сцепил руки перед собой, прикрыл глаза и склонил голову. Темнота перед внутренним взором тут же заполнилась картинами прошлого, стремительно влетающих в сознание, чтобы тут же смениться чем-то другим. Полукровка вспомнил мать, вспомнил лорда Дондрина, чьим оруженосцем он был долгие годы... вспомнил Храм, наставников и будущих боевых братьев. Он пропал из священных стен практически прямо перед обрядом, когда воины веры должны были принести свои Клятвы перед лицом Господа и получить дорогу в мир. По прежнему Азрион мог лишь гадать, что подумали все остальные о таинственном исчезновении... прямо сейчас, это казалось незначительным, ибо полуорк знал - он был призван для великих деяний и путь его лишь начался. Уже сейчас паладин прекрасно понимал сколь тернист и ухабист он будет, сколько ещё крови будет пролито в священной войне, сколько жизней положено на алтарь победы одной из сторон конфликта... Азрион не сможет помочь им всем, это верно, но сделает всё возможное, чтобы невинные были защищены.
"Я клянусь перед твоим взором, Солнцеликий", - начал свою молитву-обет полукровка, - "что не убоюсь пройти этой дорогой, какой бы длинной и ветвистой она не была. Клянусь, что до последнего своего вздоха я буду защищать этот мир от всего, что нечисто в помыслах и деяниях. Клянусь, что стану щитом Твоим, дабы огородить невинных. Оружием в руках Твоих, разящим чудовищ, какое бы обличье они не приняли. Клянусь, что честь и долг будут моей опорой в этом пути, а коль скоро я оступлюсь и упаду - вновь поднимусь и не сдамся, зная, что где-то остались места, куда ещё не проник свет твоей божественной благодати...", - слова сами собой возникали в сознании паладина, а сердце замирало от величия момента, понимая, что где бы сейчас не был его Покровитель, он точно внимает его словам. Ощущение неземного тепла опустилось, словно плащ, на плечи Азриона, придавая сил двигаться и сражаться дальше. До самого конца, во чтобы то ни было! Но всё это будет позже, а пока...пока предстояло много рутинной работы - нужно возвращаться обратно в таверну и ждать Тёрна с новостями, а дальше...дальше будет видно.

Шквалу

- Отчего же? Дальше на юге встречаются, видел я таких, только не живьём, а вот как сейчас. Ну и слегка поменьше, пожалуй. Они скотину хватают, иногда людей, если не повезёт. Но и польза от них, вроде, какая-то есть, но всё равно... Не должно здесь их быть, не должно... Ну либо я чего не знаю, - нехотя добавил Тёрн. - Может потянулись на новые места, может потеплело у нас... Врать не буду, я по монстрам не большой специалист. Надо будет съездить друзей кое-каких проведать, да разузнать всё.

Лифен

- Такой случай у нас впервые, - помрачнев, ответил хафлинг кандангке. - Сразу троих... Да ещё в поле. Разговоров будет на пару лет.

- Двор хороший - не извольте беспокоиться. Может не самый дорогой, зато кормят вкусно и не обсчитывают. Да и хозяина я знаю.

Азриону

- Вот это уже разговор, - кивнул Эпплджэк. - Похоже на доказательства. Что же до пещер, то... Поблизости, пожалуй, таких у нас нет. Ну, а дворфы, конечно, проживают. Слободы нет, но несколько семей насчитать можно. Некоторых даже знаю лично. Есть ещё заезжие купцы. Раньше у гор на севере ещё было парочку крупных общин - копали что-то. Потом кончилось, что копать и разошлись все, кто куда. На юго-западе и ближе к Сарагосту есть несколько крупных приисков, а здесь у нас шахтерам не то, чтоб есть чем заняться.


За беседой время пролетело незаметно и вот компания наконец достигла своей цели. Лайчгейт являет собой яркий пример типичного городка на перепутье. Расположен он на пересечении нескольких дорог, окружен полями, пастбищами и судя по тому, что герои успели увидеть и услышать - все северные деревни тянутся на торговлю именно к нему. Город защищают высокие деревянные стены со светлым каменным фундаментом и каменными же башнями. С монолитными крепостями Иоганнума, конечно, не сравнить - строительство здесь явно велось без расчётов на затяжную войну, но выглядит всё же довольно надежно. У ворот небольшой отряд встретили скучающие стражники, впрочем, они немного оживились при виде необычных гостей. Огненнорыжие волосы и нетипичная для местности внешность Лифен, не говоря уж о синекожем Шквале не оставили их равнодушными. Перекинувшись парой слов с Эпплджэком, блюстители закона и порядка без проблем пропустили всех внутрь.



Как и обещал, Эпплджэк проводил путников до таверны под названием Козлиный Рожок (над входом красуется вывеска с козлом, танцующим на задних копытах и играющим а дудке) и познакомил с хозяином - высоким худощавым Тиртом... Решительно, не принимая возражений, хафлинг оплатил обед, ведь любой труд должен быть оплачен! А сражаться с монстрами не так-то уж легко, особенно, если в желудке потом урчит. В общем, похлопотав о том, чтоб Азрион, Лифен и Шквал были напоены и накормлены, урядник отправился "разговарить с нужными людьми". Встретиться снова договорились через несколько часов, ну или в крайнем случае ближе к вечеру.

- О! Прошу прощения, в наши края серьезные заклинатели заглядывают редко, - хафлинг снял шляпу и кивнул чародейке. - Это многое объясняет. Чтож... Погибшие уже никуда не торопятся, так что давайте осмотрим место проишествия. В полный рост я таких тварей вживую ещё не видел... И точно не здесь.

Эпплджэк обернулся к парню, всё ещё сидящему в седле позади одного из всадников.

- Латер, ты как? Может домой тебя?

- Н-не... Не надо. Я останусь, - ответил он, собравшись и утерев рукавом глаза.

- Ладно, как знаешь.

Подъехав поближе, хафлинг спешился и начал обход участка, где выкопался и убивал крестьян анкхег. Заметив многочиленные подпалины, урядник присвистнул и с уважением посмотрел на Лифен. Затем принялся командовать:

- Кимрик! Ну-ка помоги мне! Надо перевернуть этого урода, потом разрубить на куски и убрать отсюда. Латер! Ты пока найди веревку, будем огораживать... Та-а-ак, поднажали! Оп-па...

Когда чудище наконец перевернули, Эпплджэк с неподдельным любопытством провел осмотр туши.

- Это не ваше случаем? - указал он на короткую черную стрелу, засевшую в покрытом тонким слоем хитина брюхе.

- Понятно, вижу дела совсем скверны, - покачивая с сожалением головой, ответил Отису Вэл. - Поможем, чем сможем. Я, разумеется, говорю о помощи делами. Что же до руководства - я могу пойти на это ради вас. Но все-таки, поймите, эти земли не мои и прав распоряжаться ими тут нет. А потому я лишь подсоблю с тем, чтобы обеспечить здесь безопасность и возвращение к нормальной жизни. А дальше уже видно будет. И чтобы не откладывать дел в долгий ящик, сразу давайте соберем военный совет. Раз уж город повергся нападению, есть пленные, значит Ночной Камень в войне. Пусть и небольшой. Итак, нам нужны сведущие в каждом деле мастера: глава стражи, будем считать Вас, Отис, за него, местный лавочник, чью лавку мы видели в городе, строитель, ведь должен же у вас быть такой, плюс те трое, что были в пещерах. Ну и мы.
Временный распорядитель Ночного Камня быстро окинул глазами помещение, где они находились, чтобы определить место проведения будущего военного совета.
- Отис, вон там, в дальнем углу распорядитесь поставить стол, вокруг него и будет проходить наш совет. Пусть люди видят, что об их судьбе заботятся. Далее нужно найти бумаги Леди Нандар, связанные с городом и ее планами на ближайшее время. Они помогут нам придерживаться ранее избранного пути развития города, чтобы жителям было комфортнее. А потом соберите тех людей, которых я назвал. Я же пока поговорю со своими людьми и теми, что из пещер пришли. А как все соберемся, так и начнем совет.
Распорядившись, Вэл подошел к Джереку с просьбой.
- Джерек, друиды ведь тоже разбираются в целительстве. Помоги, будь добр, Силве с ранеными. А после нужна будет помощь на совете, который мы тут организовываем, чтобы определить дальнейшую судьбу города и пути его спасения.
Отвлекать ведьму от ее важного занятия плут не рискнул. Все-таки та делала то, что было крайне нужно местным, особенно в свете всех последних событий. Пока надежда на изменения к лучшему это было все, что они могли дать этим людям. Да и Силва могла не одобрить того, что он тут затеял. А ее острый язык был чересчур скор на расправу. Это потом она поняла бы, что руководящий пост давал и некоторую власть награждать отдельных личностей за наибольший внесенный вклад в дело спасения и города, и пленных. Но в запарке эта мысль могла бы и не посетить ее.
Вэл уже было направился наружу, чтобы обо всем рассказать Реннот и Рине, но первая сама ворвалась в крепость с новостью о прибывших в город непонятных всадниках, направившихся в гостиницу. Поблагодарив девушку, плут сообразил, что в гостинице-то как раз и обитала та дамочка, что ждала гостей. И далеко не факт, что гости прибыли с благими целями. Как минимум, они были конкурентами ему и его товарищам! А упускать из рук пусть небольшое, но преимущество, да еще и сдобренное толикой власти, было совсем неразумно. Пары мгновений хватило Вэлу, чтобы слегка подкорректировать планы.
- Реннот, готовьтесь с Риной к вылазке к этим всадникам. Я остальных позову.
Плут сразу направился к Силве и Джереку, рассказал им о гостях и попросил по возможности присоединиться к походу к прибывшим. Затем же с той же просьбой следовало бы направиться и к той любопытной троице. Справедливо рассудив, что серьезные разговоры лучше вести с серьезным мужчиной, он подошел к лысому.
- Приветствую, я лорд Вэлериос Уинтроу, как наверняка уже слышали, - представился Вэл мужчине. - Мы тут планируем провести совет, чтобы определить дальнейшие планы, в том числе по спасению пленных. Кто-то из вас троих точно должен на нем присутствовать, раз уж вы знаете кое-что об этом. Но это чуть позже, а сейчас приглашаю присоединиться к походу к новым прибывшим в город. Судя по некоторым имеющимся у нас сведениям это могут быть очередные враги города, а значит было бы неплохо с ними разобраться.
Дернув за рукав проходящего мимо стражника, плут попросил его передать Отису просьбу отложить совет до его возвращения, рассказав о новых прибывших в город и что они намереваются с ними побеседовать. Затем вновь повернулся к лысому.
- Понятно, что вы тоже устали, но и мы не прохлаждались тут. И судя по всему, нормально отдохнуть еще не скоро получится. А раз так, то чем больше и подготовленнее к любым возможным неприятностям будет наша встречающая группа, тем лучше. Ну как, вы с нами?

После пережитого в шахтах Бронса, весь остаток дня казалось, будто солнце светит ярче и ласковее, чем обычно. Даже дышалось свободнее. Впрочем, это было не так уж и удивительно. Затхлый воздух подземелья, трупная вонь, запах плесени и непонятно откуда взявшейся серы - ничего из этого не способствует хорошему настроению или самочувствию. Так что прогулка на свежем воздухе пришлась как нельзя кстати. С момента расставания с Харнденом, Лорином и Лидией, троица шла молча и целеустремленно. Говорить было особо не о чем, каждый думал о своем. До самого вечера небо было чистым и безоблачным, однако с наступлением сумерек со стороны моря потянуло холодом. Пора было разбивать лагерь... Тут-то по закону подлости и набежали тучи, будто кто-то невидимый сердито задернул ширму, скрывая звёзды и луну. Несмотря на испортившуюся погоду, ночь прошла без приключений.

Утром, едва встало солнце, наспех позавтракали и снова пустились в путь. Лесистая местность постепенно сменялась холмистыми лугами и равнинами, а дорога становилась всё лучше. Хладхейм не блещет какими-то невиданными красотами и пейзажами, но всё же производит впечатление земли уютной, пусть и небогатой. Часа через три перед взором героев раскинулись возделанные поля. Вдали виднеются городские стены. Неужели Лайчгейт? Прищурившись, Шквал заметил бегущего по полю человека с белым от страха лицом. Увидев путников, парень замахал руками и закричал:

- Э-Э-ЭЙ! Помоги-и-ите! На помощь!

Что общего у леса и города? Как ни странно.. эльфы. Митреласс не думала встретить здесь сородича, хоть, разумеется, не из ее краев. Как и то, что он знает город, как свои пять пальцев - так же, как она знала лес Невервинтер. В чаще города заблудиться ей было опаснее, чем среди мрачных деревьев. Так что Коран стал для нее спасительным проводником.
У него было множество странных, на взгляд юной эльфийки, знакомств. А иногда, они становились и ее знакомствами - хвалами Корана эти люди предпочитали ее не такое уж и великое лекарское искусство рукам городских целителей. Интересно, почему? Только ли потому, что она довольствовалась меньшим и не знала местного общества?
Вот и в этот летний вечер проныра-эльф снова совершенно неожиданно настиг Митреласс с просьбой о помощи. Он был необычно серьезным и на расспросы не отвечал, только понукая ее отправиться с ним. Не то что б ее особо нужно было уговаривать - это стало уже практически ее работой, да и друг ее еще ни разу не подводил подозрительными "заказами". Она собралась так быстро, как могла, но вот придти на место эльфам помешал ливень. Еще одно одно отличие города от леса - под зеленым сводом она могла бы пройти, не замочив ног; здесь ей то и дело приходилось порхать, перебираясь через лужи.
Квартал, в который привел ее Коран, был обычен для подобного рода вызовов; но внутри дома ей оказалось чему удивиться. Рыжая девушка - хозяйка дома? - после краткого обмена секретами с проводником, пригласила промокших эльфов в гостиную. Казалось, всякий, кроме их троих, нес на себе раны, телесные или душевные. Безмолвной оставалась только страшно бледная, почти что серого цвета, девушка в кресле. Вторую пациентку, сейчас еле поднимавшуюся, окружали подруги, пытаясь утешить. Истерический припадок, судя по ее состоянию, долго бы не продлился, но надорвал бы и так слабые силы девушки. Стоило заняться своей работой.
Эльфийка склонила голову перед обратившейся к ней полукровкой, затем перед - вот дела! эльфом. Под его напряженным взглядом находиться было неуютно, но, похоже, они все пережили крупную заварушку, и его поведение простительно.
- Я пока не заслужила такого обращения - еще ничего не сделано, ни хорошего, ни плохого. - ответила она сразу обоим. - Но именами моих богов и сил земли, я готова помочь. Они еще не должны.. - Митреласс оборвала фразу.
Она шагнула к плачущей. Наклонилась над девушкой - замурлыкав какую-то мелодию без слов, пытаясь заглушить плач и обратить на себя ее внимание. Осторожно коснулась волос, затем осматривая сжавшееся в комок тело - ее друзья, похоже, смогли самую первую помощь оказать, не дать ей отправиться за грань.
Напев перешел в слова эльфийского языка:
- Тише, тише. Главное - ты жива, да? Тебе станет легче, я обещаю. Энвиньята кириссэ, - она повторила эту фразу несколько раз, и с каждым звучанием под руками эльфийки магический поток возвращал телу Катарины прежнее здоровье. Хотя Горана это, конечно, вернуть не могло. Целительница отошла от Катарины, кивнув Тиннэ и Ивани:
- Дайте ей время успокоиться. И чего-нибудь горячего..
Вторая девушка выглядела хуже, но и здесь чувствовалась забота товарищей. А так же содержимое свертка, который принес Коран. Зачем он нес в сумке отрубленную кисть? Он же знает, что приращивать отрубленное ей еще не по силам, а по-коновальски пришивать уже неизвестно сколько времени мертвый обрубок, надеясь, что он оживет.. Человек, увы, не дерево, чтобы так прививать веточки. Даже жаль..
Словом, сверток она даже трогать не стала. Ее больше беспокоило иное. Калека, как и скорбящая, была полуэльфийкой, но в отличие от нее, цвет кожи увечной девушки Митреласс пугал. И друидка никак не могла понять, от боязни за пациента, или от уроков ее наставников..
"Коран тебя ни разу не подводил, помнишь? И здесь еще один лесной собрат. Работай, Ласс" - она мысленно уговаривала саму себя, замерев над креслом. Наконец, решившись, она так же возложила ладони на голову и раны бледнокожей. Снова напев, снова заветные слова, пробуждающие токи жизни в теле. Здесь Митреласс не отстранялась. Она повторяла и повторяла, ожидая, пока полукровка не раскроет глаза..

- Река? - Лидия удивилась такому сравнению, пожалуй, не меньше, чем словам друида в целом. Выбрал же он время для проповедей. Ну то есть вот этих вот задушевных бесед. Им с Даромой в горах, наверное, больше не было чем заняться у очага, кроме как оттачивать мастерство в философии. А теперь... Героям этот котел расхлебывать.
- Нет... Река это про кого-то другого, - задумчиво ответила девушка, что ей умышленно или случайно попался на глаза Лорин: он подсчитывал ворон в сторонке. Молодой человек не казался в этот момент радостным, хоть они сделали большое дело - задержали вторжение темных сил. Но все еще был симпатичен. Лидия вернула свой взгляд друиду и продолжила, будто с новой силой.
- Я теперь героиня. И певица клинка. Фехтовальщица... Я - ветер. Потому что всегда там, где должна быть. Впереди, на острие рапиры. И я долго учусь компромиссам. А вода... Легко смогла бы. Не-а, это точно не про меня...

Кволлийка смерила глазами тени. Казалось, они вошли в эти шахты утром, но теперь на землю опускался вечер. Это не было, конечно, правдой, но вот именно так чувствовалось. Поспать бы. Отдохнуть хотя бы часок. А потом выдвигаться со всеми в путь. Но на этот счет у магессы были собственные непредсказуемые планы. Ветер...

- Я отправлюсь в Лайчгейт с беженцами. Чувствую, должна быть с ними. И тело лучше захоронить в Бронсе. Должно же у них быть кладбище, - взгляд светлых девичьих глаз прикоснулся на это раз к трупу убитого мытаря. - Я заварила эту кашу, мне и расхлебывать. Хочу довести это дело до конца. А вы - вернете медальон женщине. Если конечно на все это найдется время. Берегите себя, ладно? Все вы. С нами добро. С нами любовь. С нами мечты всех тех людей, которых мы с вами защищаем... И если вы вздумаете, что вам не верят... Что готовы махнуть рукою на нечисть... Просто вспомните мои слова. Они придадут вам сил.

Кволлийка постояла еще мгновение, будто и не хотела никуда уходить немедленно. Но затем обернулась и зашагала прочь, в сторону эвакуирующейся рыбацкой деревеньки. Зеленое уходящее пятнышко с хохолком цвета соломы.

Пожалуй, одной уходить было грустно.

Их поза, несмотря всю красоту и заманчивость, на самом деле, давалась тяжело, и только тренированное тело Бьянки (сколько так она уже носила иных хвостатых?) помогло им добраться до самого пика. Вцепившись в любовницу, Морико на миг словно потерялась в пространстве, ощущая только биение жилки под губами Бьянки и ее бьющийся внутри член.
На ногах, когда ее опустили, стоять было сложно, да и пар от ханъё шел, словно вновь окунулась в источник. Стоило это, что бы быть пойманной? О да. Стоило ли, чтобы остаться еще? Шен чуу юаншоу.
С этими странными словами, кицунэ, хитро прищурившись, как-то по-особому взмахнула пальцами, и пальцы заскользили по члену, сжимая его. Хм..! Морико продемонстрировала Бьянке обе пятерни, но ласки не прекратились. Лисья магия.
Стараясь не отрывать взгляда, ушастая хитрюга опустилась на колени, следуя двумя ладонями по разгоряченному телу подруги. И лишь когда она добралась до цели, прозрачная рука растворилась, уступая место ее язычку. То, что совсем недавно он побывал в ее лоне, совсем не смущало развратницу, вылизывающую остатки спермы и соков, и просительно снизу вверх заглядывая в голубые глаза. Меховые ушки дергались из стороны в сторону, когда она, словно леденец, принялась посасывать головку.
Поначалу, она медлила, нарочно, аккуратно обращаясь с уставшим после боя достоинством, но после некоторого времени, он понемногу начал вновь отзываться на ее действия, и тогда раззадорилась и она. Теперь не ее насаживали, а она сама поглощала его, в стремлении передать пережитое. Член довольно легко проскальзывал вглубь ротика, катаясь на языке, пока пальцы "колечком" держали его у самого основания. Дышать все-таки нужно было, и с влажным звуком кицунэ выпускала ствол из своего плена, дыша на него и качая в руке. И вновь возвращая его внутрь, не желая надолго расставаться со своей новой игрушкой и останавливаться, пока она не получит ответ..

Раззинув рот, Силва разглядывала голую дроу. Интересно, она придуривается или и правда святая простота такая?..
- А ну быстро оденься, пока тут у наших сластолюбцев штаны по швам не разошлись!.. - сорвав с кровати только недавно разглаженное ею же покрывало, ведьма кинулась прикрывать Рину, не переставая честить ее.
- Ты что, дурочка, голышом расхаживать?.. Ну, помылась, хорошо, но думать-то башкенцией своей светловолосой безмозглой надо?.. Ладно я из лесу сбежала, а у тебя-то что?.. Как тебя не снасильничали до сих пор, если ты так расхаживала?.. Нападет трое мужиков в переулке, прижмет, никакая твоя музыка не спасет!.. А потом рожать тебе ублюдков непонятно чьих, никаких приключений!.. Во, дура! Вытирайся, говорю и одевайся скорее. Не знаешь, что ли, что у мужиков при виде голой бабы мозг отключается, а работать начинает то, что между ног болтается?.. А у нас еще дела. Хочешь перед Вэлом пофорсить - милости просим, только давай вечером, на привале!..
Продолжая костерить дроу и не давая той вставить ни слово, Силва втолкнула девушку в комнатку жреца, еще раз твердо сообщила, что той надо одеться и, закрыв дверь, встала у нее, бросая злобные взгляды на всех вокруг, и явно намереваясь хранить честь Рины всеми силами. И даже зажигала и тут же тушила огонек между пальцами, многозначительно им поигрывая.

Паладин смерил колдунью взглядом. Уйти от момента с недоверием она постаралась, ещё и его, паладина Арана, решила упрекнуть в правильности выбранного пути. За этой напускной невинностью, прикрытой ветошью юности, скрывалось явно нечто большее, о чем Азрион не имел ни времени ни сил думать прямо сейчас.

– Лидия, если ты не доверяешь мне - нам не по пути. Вышло ли всё лучшим образом там у дороги? Конечно, нет. Жалею ли я о том что было? Так же нет - что сделано, то сделано, мне не дано повернуть время вспять. Эти два с небольшим дня показали мне, что я так же не могу влиять на твои действия. Похоже, никто из нас не может. Так что, будь добра, имей силы искать причины собственных оплошностей не только в окружающих. И давай уже заканчивать этот балаган: когда есть время, ты закрываешься от остальных, становясь в позу, а как только нам нужно максимально собраться - ты пытаешься разглагольствовать без меры. Мы сделаем что можем, чтобы пройти незаметными как можно ближе, но я реалист и вижу, что шансы малы и нужно быть готовыми к худшему. И теперь я спрашиваю тебя: ты идешь или ты остаешься вынашивать планы?

Дварф посмотрел на Лифен глазами преисполненными уважения. Он всегда знал, что под маской нахальной и самоуверенной колдуньи скрывается осторожная, любознательная, в чем-то робкая девчушка. Она жаждала ответов, безотлагательно и настойчиво, признавая свой страх пред неизведанным. Этот страх был хорошо знаком каждому из присутствующих, и у каждого был собственный способ борьбы с тревожностью. Кто-то облачался в железки с ног до головы, находил прибежище в служении богам или духам природы. Кто-то окружал себя магией и волшебными существами… ну а Харнден имел пристрастие к алкоголю и всяческим дурачествам, что надёжно защищало его от брюзжания внутреннего диалога. Но кандаганка оказалась рыбкой совершенно иных морей… всему другому она предпочитала огонь. Самую неукротимую из стихий. Что ни говори, выбор достойный воина!

Диалог несколько затянулся, так что у Торста выкроилась свободная минутка. Он подошел к ослу, навьюченному всякого рода весомостями, и достал из поклажи несколько предметов. То были по большей части инструменты, что могли пригодиться в шахте: ломик, лопата, горняцкая кирка и бочонок пива.

Поглядывая на диспутирующих спутников, дварф разместил на небольшом пне деревянную бочечку и несколько пустых кружек. Одну из них старик наполнил пенным варевом где-то на треть и протянул сосуд рыжеволосой волшебнице. Остальным же Харнден наливать не стал, но сделал соответствующий жест рукой, предлагая позаботиться о себе самостоятельно.

— Мой дед говорил так: «Внутренний диалог - это ключ ко всему. Когда ты научишься останавливать его, все на свете станет возможным» — произнес Торст и застаканился с приятельницей по возлиянию, после чего окинул взглядом весь столь разношерстный коллектив — Мы задаёмся правильными вопросами, но, как мне видится, пока не готовы принять ответ… Давайте сосредоточимся на задании, ведь пребыванием в облаках делу не поможешь.

Возвращаясь к обсуждению плана, старик продемонстрировал готовность к критическому мышлению.

— Я на своём веку повидал с дюжину шахтерских зодчеств! И все они имели несложную систему вентиляций — дварф тыкнул острием кирки в тёмное пятно на карте недалеко от входа, — если я прав, то нам достаточно разрушить лифт и засыпать воздушную шахту. Других путей в подземье я не вижу… А, чтобы сработало наверняка, можно обрушить распорки основного тоннеля и завалить вход. Впрочем, есть у меня и другие мысли, более безжалостного толка. Уж не знаю, найдутся ли среди вас несогласные… Вот в этом месте, — Харнден указал на узкий и длинный проход, ведущий вглубь пещеры, — пройти здесь можно только по одному в ряд. Да и обхода никакого нет. Место идеально подходит для западни! Если разлить в этой кишке масло и перегородить путь ржавой вагонеткой… сечёте к чему клоню? А под колесо вагонетки запихнуть трут… Фффххх! — старик сымитировал звук огненной вспышки, а в зрачках его зарезвились две пляшущие искры.

Добролицый человечек в монашеской робе предстал товарищам в новой совершенно неожиданной роли. По правде сказать, поток его беспощадных идей смутил даже невинную курицу, в ужасе отшагнувшую назад. Как говорится, «добр дракон, да огнём дышит».

Вода. Падение. Маленький мальчонка, ныряющий впервые в холодную глубину. Растянувшееся, казалось бы до невозможности время. Впереди, там, куда гребут руки, тьма, где-то над головой толща воды и озабоченный Дарома, а ещё выше Вахун, с интересом смотрящий за взрослением почитателя. Хотя стоп! Нет, все не так!
Он падает, бесконечно долго и всего считанные мгновения. Он - это Шквал, тот, кто с товарищами помогал в поисках детей и обнаружил угрозу. Или же нет? Куда он падает? Что там впереди? Тьма или спасение? Кто он? Вопросы, одни лишь вопросы. Видения, иллюзии, пророчества...

Лежащее на земле на небольшой площади деревеньки Бронс тело синекожего генази на глазах у сотни её жителей периодически билось в конвульсиях. Руки щарили по земле, словно пытались ухватиться за спасительную соломинку, могущую предотвратить неминуемо падение. А то вдруг ноги начинали немыслимую пляску, словно Шквал куда-то бежал. Или от кого-то. Но куда и зачем?

Несколько минут, которые, казалось, тянулись вечно, содрогания прекратились. Грудь друида вновь начала равномерно вздыматься. Все говорило о том, что он вот-вот придёт в себя. Лишь из уголков глаз стекли несколько слезинок.

Ещё несколько мгновений и Шквал открыл глаза. Едва завидев склонившегося над ним Азриона, он широко раскрыл глаза, явно удивившись увиденному.
- Ты... - прохрипел друид, - ты... Но ведь ты должен быть мёртв. Я сразил тебя. Неееет!
Одновременно с сорвавшимся с губ криком, Шквал торопливо, словно находясь в ужасе, стал отползать от паладина, даже не пытаясь подняться. Руками он пытался шарить по земле вокруг, словно желая обнаружить оружие, которым он мог бы защититься от видимой только ему опасности.
- Убирайся! Ты мёртв! Я справился, я не мог ошибиться! Жертва не была напрасной!
В ошеломлении друид крутил головой, силясь понять где он находится и что происходит.

Постепенно ясность сознания стала возвращаться к нему. Он - Шквал, друид из Кронланда. Вокруг общая площадь деревни Бронс. Ещё совсем недавно здесь было вече. Вон, кстати, и жители Бронса, которые собрались на вече. Отдельно на возвышении сидят местный староста и отец Бронсон. Неподалёку стоят с озадаченными и озабоченными лицами его товарищи, связанные пророчеством. А тот, на кого он совсем недавно кричал, был Азрион. На лице паладина легко было рассмотреть недоумение и опасение. Опасение за судьбу и здоровье Шквала и недоумение от его недавней реакции.
- Прости, Азрион. Это... это было... В общем, я сам ещё не понимаю, прости.
Шквал медленно поднялся, отряхиваясь, и неожиданно замер, смотря на свою руку, в которой по-прежнему сжимал плащ. Плащ. Вот в чем дело! Вот зачем они здесь!
- И что теперь? - негромко произнёс друид, протягивая руку с плащом в сторону Бронсона.
- Что теперь? - уже громче повторил он.
Затем Шквал внезапно схватился за голову и сел на землю. Так он и сидел, обняв голову руками, практически укрыв её плащом.

Люди терпеливо внимали Азриону. Кто-то хмурился, кто-то качал головой или ехидно ухмылялся, только дети слушали, раскрыв рты... Ровно до того момента, пока оратор не вытряхнул из мешка трофейную голову. Ужасный предмет выкатился прямо в центр круга на всеобщее обозрение. Поднялся ропот, самые впечатлительные принялись вскрикивать, да причитать. Паладину пришлось повысить голос, дабы перекричать разволновавшихся селян. Так бы и потонула его пылкая речь в галдеже и криках, однако внимание толпы смогли удержать звонкоголосая Лидия и обстоятельный Харнден. Мало что можно было бы добавить к сказанному. Все собравшиеся понимали, что как невероятно не звучали бы слова чужаков - просто так отмахнуться от них нельзя. Все беды и невзгоды, свалившиеся на Бронс были красноречивее любых пророчеств. Тем не менее сказанное требовалось как-то подытожить...

Мерфи, седовласый староста, устало повернулся к отцу Бронсону.

- Это всё... Правда? Бронсон, но Плащ Карстена...

Жрец кивнул и ободряюще похлопал стартосту по плечу, прежде чем подняться со своего места.

- Время пришло... Друзья! Братья и сестры... Боги подают нам знаки, что близится беда. Не буду пересказывать всё, чему вы сами были сведетелями... Конечно, я сам много раз говорил: не все пророчества правдивы и не все знамения одинаково важны, но... Сегодня... Сейчас! Мы видим, как они исполняются. Иовин Карстен, великий герой древности, завещал этой земле свой плащ и его чудесная сила хранила нас из поколения в поколение. Хранит и до сих пор, но без хозяина сила плаща лишь убывает и даже с его помощью... Осады нам не выдержать. Поэтому нам следует совершить то, что должно!

Бронсон достал из сумы невзрачный сверток, положил на стол и потянул за завязку. В свете факелов и жаровен засверкала чудесная переливчатая ткань.

- Властью данной мне пред ликом Бегельвезе! Коснитесь же плаща, герои... Если среди вас есть тот, кому он предназначен... Плащ узнает, а мы... Без зазрения совести последуем за вами.

Отказ означал бы крайнюю степень неуважения. Первой коснулась сияющей накидки Лидия. Ничего. Ткань безусловно приятна на ощупь, но ничего необычного девушка не почувствовала. Вторым был Харнден. Пальцы пивовара несильно кольнуло разрядом невидимой магической силы, но... Вновь ничего. Третьим до плаща дотронулся Шквал. Стоило ему протянуть руку сверкающая ткань сама потянулась навстречу! Знак волны вспыхнул белым светом, как и глаза друида... Ноги его подкашиваются и он падает навзничь.

– Так, крепыш, давай подсоби, - лейтенант Оуэн обратился к Бэну, передавая красный кристалл в руку Херемийи. Жрец сразу же почувствовал тепло, исходящее от камня. А маленькая ящерка шустро переползла с руки Оуэна на руку ааракокры, пряча нос среди перьев. Йеления подошла вплотную к Слэбу, она не знала, что ей делать, но была готова ко всему. В такой же ситуация наверняка была и Кара. Только Люцис остался стоять чуть подальше ото всех, колдуя защитные чары на участок со сломанной сценой.

Двое мужчин схватились за выступающий из каменный груди Слэба кристалл холода. Благодаря нанесенным ранее ударам, магический камень немного пошатывался, так что вытащить его не должно было стать проблемой. Потихоньку раскачивая его туда-сюда, Оуэну и Бэну наконец-то удалось извлечь магический артефакт, созданный злым колдуном. Синий кристалл опустили на землю, а все присутствующие затаили дыхание. Но какой-то немедленной реакции после вытаскивания не произошло. Слэб молча посмотрел на дыру в своей груди и развел руками. Тогда Херемийя рискнул сделать следующий шаг. В напряженной атмосфере, жрец внимательно изучил большое углубление, найдя в нём подходящий по размерам для другого кристалла кратер. Как только огненный камень на удивление прочно встал в тело Слэба, произошла ослепляющая вспышка света, выбрасывая последние остатки магии холода из тела каменного создания.

Воздух вокруг Слэба мерцает и потрескивает, когда холодная магия свертывается в видимый саван снега и слякоти, а затем взмывает ввысь. В небе вспыхивает яркий белый блеск и быстро тускнеет, становясь сияющим красным бликом. Из груди Слэба разрывается оранжевое пламя, оставляя подобный паутине след из трещин по всему телу. Через несколько минут маленькая голова Смолла появляется между пальцами Слэба. Ящерица извивается и бегает по руке своего друга. В конце концов она сворачивается клубочком у него на плече. Пламя ее крошечного тела ярко светится желтым.

– Смолл спать! - радостно произносит Слэб, благодаря всех его спасителей.

А в это время в небе над облаками формируются вихри и удары грома. Глядя вверх, вы видите что-то странное. Голоса в толпе шепчут друг другу, люди поднимают головы вверх и тычут на облака пальцами.
– Что это?! - с тревогой спросила Йеления, но её голос утонул в оглушительных криках «Снег! Это СНЕГ!». Мгновение спустя все небо над головой заполнилось падающим снегом, стенка мягкого порошка спускается по Порту Найанзару. И хотя снег длится всего несколько минут, вы знаете, что эта история будет жить вечно в сердцах и умах тех, кто ее видел.

– И это здоровы, вы все молодцы, - дав немного времени прийти в себя ребятам, лейтенант Оуэн вновь обратился к ним, – Вряд ли это настоящий снег, но в таком количестве многие жители Чалта видят его впервые. Это по настоящему чудо. Что ж, думаю, вы заслужили это.

Оуэн покопался в карманах, доставая оттуда небольшие бронзовые блестящие звездочки. Они кажутся вам знакомыми, и вы действительно их узнаете, когда Оуэн подходит ко всем по очереди и вручает их. "Союзник Снеговиков" - гласит надпись на них, такие же знаки отличия носят добровольцы, вступившие в ряды Снеговиков. Йеления и Люцис тоже получили по такой же награде, смущенно поблагодарив офицера. А Слэбу же досталась брошь Пылающих Кулаков, которую он пообещал с гордостью носить.

    - Ой ты, гой еси, добрый молодец! - споро откликнулся дварф, - аще хотяше деньгами сорить, то наикраше купи снеди да справь застолье, да раздели с нами, а швырятися добром негоже. Ибо поведаю тебе воистину, что мы и еси сии Крысобои искомые.
    - А заодно поведай нам - что пьёшь? - поманил он чешуйчаторылого, - ибо спор промеж нас случился: аз рече, николи не утолит столь могучий богатырь жажду свою толикою малою пива хмельного, но только ежели вин креплёных али медов стоялых. А вот Олаф, муж сей достославный, рёк супротив того, что количество важно, и упитися можно чем угодно, лишь бы вёдрами хлебати. Что есть истинно?

    - Понеже аз николи не зрел такого чуда, как ты. Поведай, какого ты роду-племени? Гад ты есьмъ али иная тварь? - вопросил он, - дивен мне вид твой, незнакомце! Как звать-величать тебя, сударь?
    Про себя Свинерблиф помыслил, что это место становится всё страньше и страньше.

Азрион возражать против лишней пары рук не стал. Во-первых, банальная помощь с доставкой провианта хобгоблинам, а во-вторых, в данном случае "свои" станут чем-то вроде свидетелей произошедшего. Своим охотней поверят всё-таки. Этой мыслью воин поделился со своим товарищами.

Паладин вышел вперед. Раз уж он это все начал, то ему и заканчивать. Щит висел за спиной, а молот - на поясе, так чтобы был более менее ясен мирный настрой полукровки и остальных.
– Всё как уговаривались, Токвиз, можешь проверить, – ответил воин, указав рукой на телегу с припасами. На брошенный "подарок" покосился с небольшим недоверием - странно это как то прозвучало и полуорку показалось, что внутри он не найдет ничего действительно приятного. Азрион наклонился, чтобы подобрать дар. – У нас остались не законченные дела в шахтах, мы хотим вернуться туда завтра. Надеюсь, проблем с этим не будет? – Покуда полукровка говорил, пальцы его развязывали тесемки на мешке.

Увиденное сильно превзошло ожидания паладина. Вернее, он ожидал, что в мешке может быть нечто связанное (скорее всего кровью и плотью) с телом сборщика податей и...отчасти это оказалось правдой. Из мешка на полуорка "взирала" отсеченная голова. Закатившиеся глаза, рот приоткрытый будто для последнего крика, кровь...но то была голова не человека. Немного заостренные уши, лысый скальп, кустистые брови, да борода с множеством мелких украшений, вплетенных в неё. Азрион на секунду подумал, что он держит дварфийскую голову, больно уж напоминала на вид Харндена (да простит Аран подобное сравнение)... если бы не темная кожа существа, похожая больше всего на мокрый камень. Присмотревшись, полукровка понял, что схожесть придавала лишь борода. У существа было более скуластое лицо, в котором ощущалось нечто неправильное, нечто... зловещее. Словно бы кто-то или что-то взяло и извратило одного из этих бородатых любителей эля в что-то подобное, в насмешку.
Было сложно сказать что-то ещё, без того чтобы вытащить "дар" на свет, с чем Азрион не стал спешить - не стоит деревенским такое наблюдать. Полуорк поднял вопросительный взгляд на вождя хобгоблинов, явно ожидая пояснений.

Нельзя сказать, что все были полностью удовлетворены предположениями насчёт судьбы Морта, однако, волнений поубавилось. Закипела бурная деятельность. Отрядили целую телегу, нагрузив её по мере возможности припасами. Не под завязку, понятное дело, не так чтоб уж очень богато, но и не скупясь. Голодным хобгоблинам должно хватить в достатке, чтоб сняться с места и отправиться на поиски новых охотничьих угодий, например...

Пока Бронсон выбирал нужные травы, командовать принялся деревенский староста Мефри. Тот самый растерянный пожилой мужичок с мечом на поясе. Несколько приободрившись, он приказал посадить горе-ополченцев в темницу. Выяснилось, что в деревне присутствует стражник, бывший глава ополченцев, место которого занял Нард. Тоже далеко не молодой, он был пьян, когда его восстановили в должности, но быстро на радостях протрезвел. Конечно, ему одному пленных сторожить не доверили.

Деревенские мужики наперебой вызваются пойти с отрядом... Однако, отец Бронсон сказал, что сам выберет тех, кто пойдет, если вообще их участие будет необходимо. Рвалась и Хелия, но её всё-таки уговорили остаться с Олмой. Решив все насущные вопросы, выдвинулись в сторону места встречи...

...

Добрались без приключений. Хобгоблины ждут на дороге, как и договаривались. Знакомые вам уже Токвиз, его свита и ещё трое помятых воинов. Всего семеро. Все они, не таясь, вышли из-за деревьев, когда заметили группу. Выглядят они всё ещё неважно, но достаточно воинственно. Хобгоблинша с посохом, очевидно колдунья или шаманка, вывела вперёд чумазого мальчонку и оглянулась на Токвиза. Если не считать того, что мальчик весь в грязи, то он в порядке.

Вождь осклабился.

- Вот ваше дитя. А вот мой вам дар, - с этими словами татуированный хобгоблин бросает вам под ноги небольшой мешок. Кожаный, охотничий. В такие обычно складывают подстреленную дичь.

-

  Вчерашняя гостья лежала на матрасе, открыв глаза и обняв зайца. На лбу была кровавая полоска, испачкавшая наволочку. Зрачки у ночной гостьи были расширены.

- Какая, в общем, разница, быть против или за,
Ведь всё случится так, а не иначе.
Он молод и спокоен, он смотрит вам в глаза
И действует отнюдь не наудачу.
Обязанности всяко важнее, чем права,
Права - поставить там, где скажут, галочку.
Он говорит полезные и важные слова,
Закручивая гаечку за гаечкой.&
*всхлип*
- Взрыв в магазине мыла днём Седьмого Дня. Себастиан не против.
*вслип*
- Дариус, Шсаанш. Кто третий? Неужели это попытка номер два? Как же тебя зовут? Стивен?
*кхе-кхе*
- Рыцарь Драгенрок, признайтесь, сколько он вам заплатил за Ваше спокойствие?

После чего зрачки у девочки сузились. Она тяжело дышала и пару раз кашлянула.
- П-п-простите, я не сильно шумела? - спросила Элис крепко обнимая заштопанного зайца трясущимися руками.
===
& - автор текста: Натэлла Болтянская

  Лысый, всё ещё смеясь, начал отряхиваться от пыли, начиная с лысины. Регулярно поддерживать лысину было у громилы в привычке - на стройках голову приходилось мыть каждый день, а это очень противно бывало, когда штукатурка в шевелюре застревала.
- Зато представь себе, что ты будешь рассказывать детям? - дальше он продолжил более тонким голосом. Настолько тонким, насколько позволял его могучий бас. - "И потом я гонялась вместе с лысым во влажной пещерке. Мы вошли в темноту, в неизвестность и там было ТАКОЕ! Просто незабываемое время."
  На последней фразе громила уже отряхивал щит.
- Если не хочешь решать, куда идти, то предлагаю начать обследовать местность слева.

Итак, вы вошли внутрь города, уверенно глядя вперёд. Лишь Джим, шедший позади, заметил один любопытный факт - когда за вами закрывали ворота, с крыши вашей кареты (которая, кстати, развернулась и поехала обратно) слетел ворон, концы крыльев которого были окрашены в синий цвет. Этот ворон направился примерно в том же направлении, что и вы, и вскоре скрылся за зданиями.

Пока вы шли по улицам Валлаки, его контраст с деревней Баровии становился очевиден. Было сразу ясно, что в Валлаки жили люди - внутри домов слышалось движение, и улицы не были пусты. Правда, те гуляющие, что общались между собой, делали это шёпотом и замолкали при вашем приближении, подозрительно оглядывая пёструю компанию.

Да, как Крейт быстро понял, твёрдого уверенного шага было недостаточно, чтобы сойти за местного - ваш внешний вид, ваша экипировка, и тот факт, что один из вас был полуросликом, несколько выдавали в вас чужеземцев.

Впрочем, в этом городе в принципе было больше цвета, чем в хмурой деревне (хоть и меньше, чем в лагере вистани) - на домах висели старые гирлянды, одежда была менее серой, и улицы не были затянуты туманом. Вы даже прошли мимо стойки с кукольным представлением, вокруг которой собралась дюжина ребятишек.
Люди, попадавшиеся вам навстречу, улыбались. Большая часть этих улыбок были натянуты, как и можно было ожидать от города с подобными законами - по улицам были расставлены стражники, подозрительно зыркавшие на тех, чей уровень счастья не был "высоким" - но некоторые из улыбок были искренними, и это радовало.

Улицы были сравнительно чисты, но лёгкий ветерок гонял по ним оборванные листы пергамента, один из которых влетел Квинн в лицо. Вот что он гласил:
Приходите, приходите все
на величайшее празднование года:
Празднество Волчьей Головы!
Присутствие ваше и ваших детей обязательно.
(Список тех, кому следует участвовать в подготовке,
вывешен на главной площади.)
Пики будут предоставлены.
Дата празднества: 3/7/3/735
Всё будет хорошо!
— Барон —
Вскоре вы набрели на похожий плакат, только висящий на одном из зданий. Его текст не сильно отличался от прошлого:
Приходите, приходите все
на величайшее празднование года:
Фестиваль Палящего Солнца!
Присутствие ваше и ваших детей обязательно.
(Список тех, кому следует участвовать в подготовке,
вывешен на главной площади.)
Независимо от погоды.
Дата празднества: 5/8/3/735
Всё будет хорошо!
— Барон —

И наконец, ваш взгляд упал на большое, двухэтажное деревянное здание с каменным фундаментом, над входом в которое висело изображение синего водопада, на котором сидели три ворона, с любопытством рассматривавшие новоприбывших. Похоже, это и было место вашего назначения.

(ссылка)
Внутри оказалось довольно мило. Таверна была до тесноты уставлена столами и стульями, так что, чтобы дойти до бара, приходилось вилять между ними. Барная стойка располагалась под балконом, тянувшимся вдоль стены напротив входа. Попасть на него можно было по лестнице у правой стены. Фонари, висевшие над баром и стоявшие на столах, заливали помещение тёплым оранжевым светом и отбрасывали тени на стены, украшенные чучелами волчьих голов и резьбой, изображавшей вороньи перья.
Посетителей в данный момент было немного - два довольно пьяных молодых парня в одежде, указывающей на принадлежность к высшему классу, сидели у бара, и трое немолодых усатых мужчин что-то обсуждали за одним из столиков. Поэтому барменша, высокая, черноволосая женщина с искренней улыбкой на лице и вороньим пером в волосах, сразу заметила вас, и с любопытством поздоровалась.

– Послушай, Хугин, – вздохнул паладин и отрывая своё внимание от призрака. – Я вижу куда ты ведешь. Позволь сказать: я не знаю что именно ты есть, но ты явно не знаешь или позабыл что такое быть человеком. Ты рассуждаешь о высоком, но забываешь, что мы не живем в мире рациональном. Иначе бы всё деление на добро и зло кончилось не начавшись. Судьба ведет нас и раз уж по воле её мы оказались здесь, мы не будем проходить мимо, только потому, что кто-то считает, что одна жизнь менее важна, чем десять, сто или тысяча других. И давайте уже закончим эту дискуссию.

Все были уверены, что Дэймон выберется сам, но почему-то полуэльф всё никак не мог найти силы, чтобы встать. Последние силы были на исходе, кислота прожигала глотку, не давая дышать, и Дэймон полз к краю смертельного облака, но никто не спешил к нему на помощь. Весь отряд ушёл к расщелине в стене. Той самой расщелине, которую Дэймон ненароком создал, взорвав все кобольдские бомбы Волной Грома, чуть не погибнув тогда. Расщелина, которая, как оказалось, привела отряд к спасению. Всех, кроме Дэймона.

Мог ли он винить Чиару за её желание забрать драконьи драгоценности? Вряд ли. Он и сам не далее как прошлой ночью собирал трофеи на поле боя перед крепостью, пока в небе парил дракон, метающий молнии во всё, что движется. Любовь к риску и награде за риск была понятна ему как никому другому. Слезящимися от кислоты глазами, задыхающийся Дэймон видел, как Чиара поворачивается и уходит, уверенная, что такому ловкому парню как он не нужна её помощь. Уходит Велия, наглотавшись кислоты не меньше, чем он. Уходит Бран, счастливый обладатель яйца. Уходит Драккейн, нашедший способ больше не предавать (просто больше ни к кому не привязываться). Уходит Майя, но что взять с деревенской девчонки? Уходит Лорас, решивший принять мнение большинства.

А Дэймону не хватило совсем чуть-чуть, каких-то пяти футов до глотка сырого, заплесневелого воздуха, не отравленного драконьей кислотой. Последние пять футов, которые решили его судьбу, оставив его в этой пещере вместе с Броком, которого он почти успел уговорить спасти.

Лорас уходил в расщелину последним, и, бросив взгляд в сторону Дэймона, он увидел, что полуэльф больше не подавал признаков жизни.

***

Пробравшись в соседнюю пещеру, Майя ощутила плотный запах запёкшейся крови. Целые лужи крови тут и там покрывали пол. В центре пещеры были четыре колонны, между которыми были натянуты цепи, будто бельевые верёвки, но вместо белья здесь висели освежёванные туши животных, подвешенные на крючья. Мяса было много. Крупные выпотрошенные туши, похожие на оленьи, козьи, или, может быть какие-то крупные кошки типа горных пум. Две туши были особенно огромные, и скорее всего принадлежали медведям. Запах от них правда говорил о том, что провисели они здесь уже достаточно долго. Выход из пещеры был закрыт занавесью из сотен лент кожи местных животных примерно в ладонь шириной. Эти ленты были развешены и по стенам, правда качество выделки шкур оставляло желать лучшего.

Выбравшись из мясного склада, герои оказались в центральной пещере. Их появление вспугнуло стайку летучих мышей под потолком, которые устремились прочь в соседние пещеры. В самой пещере была непроглядная темнота, но слева тянуло свежим, прохладным ветерком, и пройдя в ту сторону, они оказались в уже известной пещере с фиолетовыми грибами. Оттуда была прямая дорога на выход, и всего через 100 футов они оказались у главного входа. За то время, пока они бродили под землёй, успел наступить и пройти вечер, и последний свет давно зашедшего солнца подсвечивал только самый край небесного купола.

Ближайшая Доска Объявлений содержала различную информацию.

Общественная Проповедь
В 19-00 Квон Мастер Гофман готов на публику выступить на Площади Случайности. Такое событие происходит раз в 5 лет, не пропустите!

Уничтожить чудовище
Сбор в таверне "Козлиная Голова". О деталях дела спросить Гаскона или Рауля.

Крысы
Пожалуйста, кто-нибудь помогите! В лавке "Гаджеты Гаджета".Спросить Гаджета, скорее всего за прилавком.

Концертная программа "Шах и мат"
Менестрель Касл Тарански играет в течении следующей седьмицы в таверне "Вондализм". Вопреки слухам, все крысы протравлены. Насладитесь простой едой и изысканой песней в оригинальных декорациях!

Принимается набор в Гильдию Искателей Приключений
Запись напротив здания Центрального Управления.

Ищутся работники
В службу дезинсекции "Крысобои" нужны работники. Спросить Лиарис Доттел по адресу...

Адрес и так был известен, что там дальше?

Работа
В агентство Ужасные Истребители Крыс требуются лучшие из лучших. Хорошая зарплата, соцпакет, бесплатные обеды, оформление по Трудовому Договору. Адресс...

Не, это конкуренты. Что там ещё?

Бесплатный концерт
Дитрих Крысолов готов порадовать бесплатным концертом по мотивам старой дварфийской сказки на северо-восточном мосту в Седьмой День после обеда.

Разыскивается
Храм Абсолютной Убийцы Демонов разыскивает приключенца по прозвищу Инферно за попытку поджога здания. За информацию - 50зм, за самого поджигателя - 500зм.

- Ох уж эти твои шуточки, Лорин, - подал голос Шквал. - Нашел время для фокусов с чревовещанием! Не таким же образом вносить что-то новое в затянувшийся разговор.
Друид не спеша вышел из-за спин своих товарищей, где до этого момента он ожидал разрешения всей ситуации, предоставив право говорить тем, у кого к этому было явно больше способностей. Да и желания. Вот только внезапно вылетевший и подавший голос филин мага грозил сломать окончательно надежду на удачное завершения разговора.
Подойдя к посланникам от хобгоблинов, он нарочито медленно и спокойно сел на землю, предварительно убрав с нее любые следы влаги, пользуясь врожденной способностью. Щит и посох он положил на землю, достаточно далеко, чтобы схватить вмиг, но все же в пределах досягаемости, если потребуется.
- Это все фокусы и магия, - обратился он к переговорщикам. - Равно как я убрал воду с земли, так и вон тот человек вызвал иллюзию совы и изобразил, будто она говорит. Скучно ему, не привык он к темноте шахт, понимаете ли. Поэтому и слушать тут нечего, кроме ваших слов об обмене да наших увещеваний.
Шквал положил руки себе на колени и, слегка наклонив голову, смотрел на Токвиза, ожидая, что именно он прислушается к его словам.
- Обмен - это хорошо. Это - баланс. Каждый получает выгоду, никто не обижен. Хорошее дело. Вот только разговоры о войне и мире тут не причем. Иначе бы вышло, что это вы стремитесь к войне, а не к миру и к обмену. Вот был у вас мир с деревней, а вы детей похитили. То есть забрали то, что вам не принадлежит, сместив баланс в свою сторону. Что должны в таком случае сделать люди, чтобы уравнять это? Они ведь хотят мести, вы же понимаете. А с требованием что-то дать взамен детей вы еще больше изменяете баланс.
Друид показательно тяжело вздохнул.
- Мы потому и здесь. Чтобы не допустить дальнейшего изменения баланса, которое бы навредило всем. Лучшее, что вы можете сделать, чтобы сделать лучше: отправить детей домой. С нами и, если захотите, с кем-то из вас. Вы скажете, а мы подтвердим, что вы случайно нашли детей и уже вели их в деревню, как добрые друзья, когда мы вас встретили по пути. И в таком случае люди в деревне будут считать, что баланс качнулся в их сторону, и они должны будут вам сделать ответную услугу. Тут вы и расскажете о своих трудностях с едой и остальным. И все решится лучшим для всех образом. И баланс будет соблюден.
Шквал искренне хотел, чтобы все решилось именно таким образом. Ведь это и в самом деле бы уберегло баланс отношений между хобгоблинами и людьми из деревни. Даже небольшая ложь, которую он предлагал, раз уж она служила сохранению баланса, была не такой уж и страшной. А уж то, что это решило бы и их проблемы - так даже лучше. Всем так будет лучше!

- Что ж, тогда мы договорились. - удовлетворённо заключил Страд.
Как и тогда, в подземелье, он засунул руку в карман и на несколько секунд закрыл глаза.
- Обещанные магические предметы сейчас прибудут. Как только вы разберётесь с ними, можете выходить из замка, я обеспечу доставку до Валлаки. Раз мои планы меняются, я сообщу Рахадину - он сможет предоставить вам посильную помощь, не вмешиваясь напрямую. А я начну готовить план переустройства деревни.

* * *

И вскоре обещанные предметы действительно прибыли. Эшер ввёз на тележке (кажется, на той же самой) набор слегка вычурных доспехов, отливающих пурпурным, невзрачно выглядящий плащ, золотую подвеску с зеркальцем, не отражающим ничего, и книгу в довольно древнем переплёте.
- Редкости здесь, Хозяин! - объявил вампир о своём прибытии. Он пододвинул тележку поближе и начал раздавать их, пока Страд комментировал, в чём их предназначение.

Квинн достались доспехи. Это были качественно сделанные латы, а золотистые украшения показывали, что они принадлежат влиятельному дворянину.
- Когда-то я сам зачаровал их для помощи в битве. Чары, правда, для меня оказались слегка слабоваты, но тебе, как не владеющей заклинаниями, эти доспехи вполне подойдут. Они позволяют стрелять молниями, избавляя воина от нужды приближаться к дальней цели.

Рон получил невзрачный синий плащ с серой оторочкой. Он показался тебе странно знакомым.
- Этот плащ слегка защищает владельца от атак. Рахадин нашёл его в лавке Билдрата - как к нему попало что-то подобное, понятия не имею.

Сокровищем Джима была подвеска - прямоугольное зеркальце (хотя, наверное, более правильно было бы назвать его стёклышком, поскольку в его мути ничего не отражалось) на золотой цепочке, на обратной стороне которого был выгравирован ухмыляющийся лис.
- О, это одна из вещиц, принадлежавших весьма хитрому магу-мошеннику, что забрёл в мои земли. Но его гордость стала его погибелью. Он считал, что кучки деревенских жителей и его самого хватит, чтобы одолеть меня. Что ж, он ошибался. Этот конкретный амулет позволял ему разделиться сразу на несколько копий, причём все они были функциональны. Наиболее эффективной контратакой, правда, оказался обычный огненный шар.

И наконец, Крейту досталась книга в древней обложке. Открыв её на первой странице, ты прочитал заглавие:
"Учебникъ Этикета Дворцового, Столового, и Торгового".
- Как и многие книги из моей библиотеки, эта зачарована простым заклинанием сохранения, защищающего её от повреждений. Мне кажется, она тебе весьма пригодится.

Хугин с интересом наблюдал за иллюзорными картинками, сопровождаемыми ломанными фразами, и обдумывал что-то в своей птичьей голове.

— Дайте им вместо еды водки, и они будут вашими рабами навечно, — внезапно произнёс филин безо всякого акцента, но вдруг осёкся, сообразив, что сболтнул лишнего. — Ой, то есть, «хууу», — закончил он типичным совиным звуком и как ни в чём ни бывало принялся рыться клювом в перьях.

Пленник закивал, узнавая знакомые слова.

- Живы! Не убиват!

На мгновение задумался. Указал на собравшихся, потом на иллюзию.

- Snotvurt, - сказал хобгоблин. Присмотревшись, легко заметить, что выглядит хобгоблин плохо. Не то, чтоб измождён, но какой-то помятый, уставший. Похоже, отчаянная драка забрала последние силы.

- Snotvurt, - повторил он, на этот раз указывая на себя. - Еда нет... Snotvurt абмен. Нет snotvurt, еда наш. Панимай?

Очевидно, что хобгоблин кое-как понимает общий язык, во всяком случае несложные предложения и достаточно смышлен, чтобы наладить диалог. За минут десять общения выяснилось следующее: дети у хобгоблинов, они их нашли и готовы к обмену на еду, много еды. С причиной нападения сложнее, однако, похоже что хобгоблины приняли вас не за тех, поэтому ударили первыми. У него есть друг, который понимает ваш язык и можно говорить ещё, но только если больше "не убиват".

Вы не можете просматривать этот пост!

Гоблины, преследуемые буквально по пятам, наверное, самой разношерстной компанией, которую только видела Столица за последние несколько лет (шутка ли, на площадь, пусть и с разных сторон, влетели запыхавшиеся представители практически всех Гильдий, заключивших Пакт, лишь необузданных Груулов да любителей неживого Голгари не было, причем об отсутствии первых явно никто не стал бы жалеть), преследователей заметили, но, похоже, это их не особо смутило. Их словно гнало вперед, к известной лишь им самим, да направившему их сюда, некое чувство ответственности или страха. И то, и другое могло быть одинаково верно, в зависимости от того, кто был их нанимателем. Лига Иззет или Ассоциация Симик могли обещать им продвижение по иерархической лестнице или другие преимущества над их сородичами, Ракдосы, Голгари или Орджов могли грозить пытками, мучительной смертью с последующим воскрешением в качестве неживого раба или судом соответственно. Вот только опознавательных знаков пока было не разглядеть, если они вообще были.
Один, особо шустрый гоблин, что оставил позади даже своих соплеменников, несся по крыше. Вперед, не разбирая особо дороги! Нужно достигнуть цели, выполнить задание! Это было единственный важным сейчас. Все остальное - вторично. Даже ушибленная при прыжках нога.

- Нас ждет очень большое приключение, девочка моя, ты даже не представляешь насколько…

С тех пор как Ирлита пропала из отряда Кельвера, какое-то время ее пытались искать, но в итоге выяснилось, что она вернулась столицу. Она все дальше отдалялась от своих бывших сестер от храма, пока в конце концов не сменила деятельность, обзаведясь со временем собственным домом наслаждений, где любой мог удовлетворить свои сексуальные потребности. В тайне от всех, она создала культ Алькоры, который в корне отличался от верований ее богини. В конце концов, когда культ окончательно закрепился в королевстве, его верховная жрица передала обязанности своей любовнице Ситилии, которую склонила на эту скользкую дорожку. Потом бывшая верховная жрица пропала, отправившись в мир своей богини, чтобы наконец-то вернуть ей плоть. Получилось у нее или нет, уже совсем другая история...

О проблеме двух богинь знала только Ирлита. Как ей объяснила ее госпожа, Альзура заключила свою сестру в темницу, когда побоялась инициативы Алькоры по обузданию силы скверны и того, что та не справиться с ней. Даже не дав попробовать и доказать свою способность справиться со скверной, Альзура похитила Алькору, заключив ту в тюрьму на долгие годы. Но у отвергнутой сестры были отходные пути, ведь она была истинным стратегом и могла простраивать планы заранее на долгие годы. Частью ее плана была Ирлита, девочка, которой было предначертано стать верховной жрицей Альзуры, но под влиянием Алькоры, стала жрицей другой госпожи, сама того не осознавая и когда Альзура осознала план сестры, было уже поздно. Нельзя сказать, что скверна никак не повлияла на богиню и жрица на собственной шкуре почувствовала ее влияние. Но нельзя было отрицать очевидную силу даруемую демонической скверной, несмотря на риски.

Вы не можете просматривать этот пост!

- Р-разбойники? Нет. Ополчение это, солдаты, что ни на есть. За порядком следят. В-вовсе нет, уважаемые, с чего бы это нам помощь нужна была? - слегка опешил Берник. - Всякое бывает, да ничего такого, чтоб прям вот... Да... Схожу вам за элем, - мужчина кивнул и на всякий случай улыбнулся Харндену, после чего поспешил на кухню. Видимо хозяин почти ничего не понял из того, о чем распинался дворф, кроме разве что слов "гильдия", "приток постояльцев", "очень хорошо" и "стряпня"... Но уважение решил выказать. Что и говорить - деревня и есть деревня!

Блюда подносились не в одно время. В порядке очереди на столе появлялась только та еда, которая быстрее всего готовилась. Овощи, суп и соленья поспели первыми, а вот свежего мяса пришлось дожидаться, так что сразу насытиться удалось не всем. По всему видно, что Берник не очень хорошо знаком с правилами того, как правильно потчевать гостей.

В процессе перегонки мха, заворочались и проснулись вооруженные типы. Очевидно, у них некислое похмелье. Двое стонут и щупают головы, будто не уверены, что те не расколоты напополам... Остальные держатся. Мужчина в мантии недобро зыркнул на стол героев и что-то сказал здоровяку.

- Берник!!! - рявкнул тот. От такого возгласа, пробудились даже валяющиеся на полу пьянчуги, сквернословя себе под нос.

Хозяин появился быстро и о чем-то переговорил с ополченцами, видно, что пытался возразить на что-то, но махнул рукой и не стал спорить. Поставил на стол кувшин и сбегал на кухню ещё за двумя. Страдальцы жадно припали к сосудам. Затем Берник подал завтрак. Правда, вовсе не новым гостям, хотя долгожданная баранина предназначалась именно им...

Стоило Велии высунуть голову, как её глазам предстала громадная, покрытая ониксовой чешуёй, туша, выдыхающая из своей жуткой пасти поток кислоты в сторону Брока. Без всяких сомнений, это был тот самый полудракон, которого она мельком успела заметить в нижней комнате. Двух его оставшихся приспешников поблизости видно не было, но воительница ничуть не сомневалась, что они, в течении следующих секунд, вырвутся из тоннеля, вслед за своим лидером. Сомнения были лишь в том, что защитники Гринеста смогут выйти из этой битвы победителями.

На долю секунды, девушка замешкалась, но вид Лораса, отважно бросившегося на монстра, быстро положил конец её сомнениям — отбросив все свои страхи, Велия поддержала эльфа в его безрассудной атаке.

— Или же мы единственные, до кого смогла дотянуться эта таинственная сущность на капельках своей исчезающей силы, кем или чем бы эта женщина не была.
Лорин неожиданно присоединился к кругу невольных соучастников одной и той же невеселой истории. Он только закончил осматривать свой камень, кивнул будто был удовлетворен результатом, после чего направился на соблазнительное тепло костра, по пути выловив несколько интересных фраз и вопросов, на которые у него могут найтись ответы.
Маг разместился в свободной позе на траве, словно ребенок на берегу реки, и упорно пожирал своим взглядом красные угольки костра. Тот факт, что он испортил белизну своей одежды, его нисколько не заботил, а ведь было жаль покрывать эту единственную стену между ним и туманным морозом зелеными пятнами от мха и травы.
— Что значит, – продолжил маг, – с тебя получится отличная сказочница, Лидия, но в каждой сказке есть доля правды, как, возможно, и в твоей гипотезе может быть точное попадание. А что же я предложу… Скажем, все мы знаем, что в разных странах эти чудные рисунки на небесном полотне называют совершенно по-разному, но всем им приписывают одни и те же свойства. Я надеюсь, что все присутствующие прекрасно понимают и спорить не нужно, что они обладают своей собственной силой и часто выступают частью магических ритуалов, да пусть Лидия меня поправит, если где-нибудь я ошибусь. Камней здесь двенадцать, столько же и созвездий и столько же богов, которых любят и которых боятся от края Эшфара до края.

Лорин приподнялся и приблизился к огню. Его протянутые ладони были столь широко открыты, что, казалось, они пытаются вместе втянуть в себя все тепло стихии, не оставив и капельки остальным. Ему нужно было согреть свои пальцы, чтобы свободно колдовать и не бояться, что простые одеревеневшие мышцы откажутся сотворить заклятье.
— Можно провести какие-угодно линии между этими кусочками загадки, но, недалеко уходя от идеи нашего дорогого Единорога, – Лорин посмотрел на Лидию, и его глаза озорно заискрились, что он впервые позволил себе за сегодняшний «сон», – эта сущность могла призвать те инструменты, которые ей нужны сейчас, а остальные сохранить до тех пор, пока их час не пробьет.
Нумиец сложил ладони вместе в форме лодочки, после чего поднес их ближе к огню и зачерпнул пламя, словно воду с океана. Костер как пыхтел и трудился над пожиранием своего топлива, так и продолжал разбрасываться искрами во все стороны, ведь что капля для целого океана? Между же пальцев Лорина просачивался твердый свет, что иначе и не опишешь, который песком сыпался на землю, на полпути встречая ветер и исчезая как тот самый туман.
— Прекрасная Роза, ударит в сердце сильнее клинка, – нежно сорвалось у парня, когда он поднял одну ладонь, а между пальцев второй уже красовался золотой огненный цветок. Образ замерцал и сменился бегущим по воздуху величественным сказочным существом. – Стремительный Единорог, который никогда не остановится.
Лорин аккуратно подул на свое творение, которое в миг рассыпалось как песочный замок, чтобы закружить на ладони и превратиться в колесо, делающее поворот за поворотом, рассыпая искристый песок во все стороны.
— Вечный Паук, не прекращающий плести свою Паутину, – в добавок словам маг приподнял перед рубахи, показав метку, и скрыл свое смущение за маской рассказчика. Образ снова сменился на что-то аморфное, неясное, жестокое и милосердное одновременно, вихрем носящееся от края до края ладони. – Глубокая Волна скроет обманчивое и откроет правду, что скрыта под глубинами. А яркий Странник покажет всем свой собственный потерянный путь.
Фокусник резко захлопнул ладонь, сжал ее в кулак, после чего вновь раскрыл и представил танцующего огненного сатира, вокруг которого витали полосы дыма, скользящие между копытами этого Созвездия словно порывы ветра.
— Неунывающий Сатир… не унывает, – Лорин показал немного наигранной растерянности, чтобы прибавить веса своим следующим словам: – И не дает другим опускать руки.
Наконец, маг взмахнул рукой, словно стряхивает капли воды, и сгусток пламени в его руках легко соскользнул с кожи и вернулся в костер, хотя последний вовсе не изменился: согревает и светит.
— Созвездия можно приписать богам, а можно приписать силы богов к узорам над головами. У каждой звезды есть свое место в Творении, которое, я уверен, мы скоро выучим. Но можно так долго толковать о предназначении и захватывающих фантазиях вместо того, чтобы действовать. Вы уже решили, что собираетесь делать? Потому что для начала я бы перекусил.

- Дамбратский волк вам собрат! - дерзко и невпопад выкрикнула Майя из-за спин компаньонов.
Уважительное "вы" вырвалось у неё непроизвольно. Уверенность наглеца обескураживала и немного пугала. Некстати вспомнились рассказы о драконах, способных принимать человеческое обличье. Майя, будучи девочкой рассудительной, не очень в них верила. По преданиям кто только в людей не обращался: и ангелы, и демоны, и джинны... И всё ради чего? Чтобы обрюхатить очередную наивную крестьянку! Да кто только такое придумывает!?
Однако тифлинги и драконорождённые откуда-то брались и это наводило на размышления.
- Немедленно сдавайтесь и никто не пострадает, - проговорила Майя тоном ниже.

Ирина провожает медальон задумчивым взглядом, словно пытаясь вспомнить что-то давно забытое. Но, похоже, у неё не получается - она вновь встряхивает головой, и вы продолжаете свой путь.

* * *

Должно быть, именно размышления над лесом заставили Варрона присмотреться к нему попристальнее. А может, это было просто совпадение.
В любом случае, увидев в придорожных кустах знакомый венчик, ты сходишь с дороги и вскоре возвращаешься с невысоким цветком характерной золотисто-фиолетовой окраски. Тщательный осмотр подтверждает - это действительно золотистая медуница, растение весьма полезное. Сваренный из неё чай избавляет от боли и усталости за счёт лёгкого снижения концентрации.
Выходит, если поискать, и в этом лесу можно найти что-то полезное. Вопрос только в том, что ещё там можно найти?

* * *

Старая деревянная виселица, стоящая у дороги, по которой вы идёте, поскрипывает на ледяном ветру, дующем с запада. Обрывок верёвки, привязанной к поперечной балке, словно бы пляшет под его напором.
Дорога здесь разделяется. Знак, расположенный напротив виселицы, оповещает вас, что на востоке находится ДЕРЕВНЯ БАРОВИЯ - вы оттуда пришли. На северо-западе же расположены ЗАМОК РАВЕНЛОФТ / ГОРОД ВАЛЛАКИ, а на севере - ОЗЕРО ТЗЕР. Именно туда и направляет вас Ирина.
- Мы возьмём крюк, но это наш последний шанс на хороший отдых перед двухдневным плутанием по горам и долинам. Но - хоть это и маловероятно, всё-таки это вистани - возможно, мы сможем одолжить у них повозку или просто лошадей.
"Вистани" прозвучало в её устах с крайним неодобрением.

* * *

Пройдя несколько десятков метров по ведущей к озеру тропе, вы вдруг слышите громкий треск. Вы оборачиваетесь и замечаете тело, болтающееся на виселице. Ещё несколько минут назад там его не было.
Как следует приглядевшись, вы понимаете, что тело принадлежит Квинн.
(ссылка)

- Н-но... - Ирина испуганно делает шаг назад. Хруст повторяется.
Ирина моргает.
Она медленно поднимает ногу и, обнаружив под ней загадочный коричневый объект, облегчённо выдыхает.
- П-пожалуйста... Всегда рада помочь.

Рон приходит в себя вполне здоровым. Магия Крейта значительно помогла ему.

Загадочный коричневый объект оказался медальоном, кажется, бронзовым. Ирина поднимает его и рассматривает. На его крышке, слегка погнувшейся, изображён фамильный герб - грифон поверх узкого овального щита. Вы четверо этот герб уже встречали. Внутри, за разбитым стёклышком, находится чей-то портрет. Однако из-за разбитого стекла и попавшей внутрь грязи разобрать самую важную часть - лицо - не представляется возможным. Всё, что можно увидеть - чьи-то локоны рубинового цвета. (На цвет волос Ирины непохоже.)
Вдруг Ирина морщится и трёт лоб. Она всматривается в медальон... но в конце концов трясёт головой и опускает руки.

- Подождите, что? Я не... - пытается возразить Исмарк, но его сестра, уже стоящая в дверях, перебивает его.
- Прекрасно! Ты постоянно говорил, что хотел бы приучить себя к руководству другими - вот твой шанс!
- Урраа! Я буду жить с Исмарком! - радостно вскрикивает Андрейко, вскакивая на стул.
- Подождите!
- Да не волнуйся. У тебя доброе сердце, ты справишься. Правда, с походами в таверну придётся завязать... Но это же не страшно.
- ПОДОЖДИТЕ
- Урраа!
- Ну, удачи. Пока.
Ирина разворачивается и уверенно направляется вниз по улице. Выражение лица Исмарка вы запомните надолго.

. . .

Первое время, пока вы идёте по деревне, на лице девушки играет довольная улыбка. Она шагает мерно и энергично.
Вы покидаете Баровию, оставляя серые крыши деревни позади. Краем глаза вы замечаете вчерашнего ворона с тронутыми синим концами крыльев. Он каркает, словно прощаясь с вами, а потом взлетает в направлении леса, куда следуете и вы.

. . .

(ссылка)

Деревья Сваличева леса обступают дорогу, нависая над вами мрачными стенами. Сероватый туман, струящийся между ними, лишь усиливает это впечатление.
Поскольку вязкая грязевая дорога под вашими ногами пока что разветвляться не собирается, особых талантов проводника от Ирины пока не требуется. Она идёт в конце процессии, закусив губу и едва поспевая за вами. Её дыхание давно сбилось, волосы растрепались, а улыбка сошла с лица. Но она продолжает идти в вашем темпе, упорно двигаясь вперёд.

Как и положено силам зла, большинство культистов головорезов и кобольдов исчезло прочь при первых лучах рассвета. Разрушенный город мог облегчённо выдохнуть и сделать первый шаг к своему восстановлению. Впереди у жителей Гринеста было много работы, но местные мужчины и женщины были не из ленивых, и работы никогда не боялись.

Защищавшие город герои получили свой заслуженный отдых. Губернатор определил патрули из оставшихся в живых ополченцев, тогда как остальные воины могли поспать и восстановить силы. Слава об их достижениях быстро разлетелась по городским руинам, и пусть они не спасли всех, но те, кого им спасти удалось, будут благодарны им до конца своих дней. Часть этой благодарности горожане смогли выразить уже следующим днём, когда герои, проснувшись, были встречены ликующей толпой. Многие принесли с собой оружие и вещи, которые могли бы понадобиться новым защитникам Гринеста в будущем, но ценнее всего были, конечно же, зелья лечения, и губернатор Найтхилл только поощрял подобную щедрость.

«Если у вас есть зелья, — говорил он, — лучше отдайте их воинам, и тогда у вас не будет необходимости использовать их самим».

Он знал что говорил, этот Найтхилл. Пока герои спали, их разведчики ворон и фейка обнаружили лагерь, в который стекались налётчики. Сам лагерь был слишком крупным, но была и хорошая новость: в лагере были в основном наёмные бандиты, тогда как лидеры культа (то есть лидеры нападения) обосновались в тайной пещере почти в миле от лагеря. Это была удачная находка. При должном везении и осторожности, небольшая группа умелых бойцов сможет проникнуть в пещеру, найти в ней главных и хотя бы отчасти восстановить справедливость.

Большинство Защитников Гринеста решились на эту миссию, но были и те, кого долг звал в другие места. Среди них был и Рэндал Вуд, который узнал, что его похищенного сына держали в лагере бандитов. Взять лагерь силой было невозможно, но Рэндал верил, что найдёт другой способ спасти сына, пусть даже шанс на это был исчезающе мал. Любящий вызовы Драгшан Ракоши согласился помочь ему в этом, взяв с собой Драккейна, который шёл не по воле сердца, а связанный тёмными узами хитрого ворона Драгшана. Впрочем, ворон был полезен не только магу. Одним только богам известно откуда, но ворон раздобыл для Драккейна новый доспех, лошадь для своего господина и целых четыре зелья лечения для Рэндала. В эту ночь это были сокровища, подарить которые с трудом был способен даже целый город. Адра не сказал, откуда у него всё это. «За них не была пррролита кровь, этого знания вам должно быть достаточно» — прокаркал он.

Конец игры.

-- Подбивать клинья? - Мортимер искренне расхохотался. Гулкие стены отразили его смех, сделав еще более задорным и звонким. Как могла Линек принять его любезность за какие-то там подбивания? -- Нет же, дорогая Брайзис, тут уж простите великодушно. Клинья мои давным давно прочно вбиты, окончательно и бесповоротно. И, боюсь, ни одна красотка в мире, не сможет оторвать их от той кому давно принадлежит сердце вашего покорного слуги, - Чарльз прекратил смеяться и с мечтательной улыбкой вспомнил о прекрасной девушке Тори:

---
В день перед отплытием он стоял за углом лавки с букетом цветов и никак не решался подойти. Вот уже два года он старался посещать только эту кондитерскую, и все из-за одной работавшей там шоколадницы. Все думали, конечно, что толстяк слишком сильно запал на сладости, именно потому заходит и с глупым видом набивает котомку шоколадом. Но мало кто знал, что все купленное он тут же раздавал мальчишкам, обитающим возле верфи. А раздав, мечтательно думал о том, как через несколько дней сможет вернуться в лавку вновь и увидеть ее, увидеть Тори. Она была так нежна и мила, что ноги сами несли Чарльза туда. Жаль только, что оказавшись рядом, все его тело, мысли и чувства отказывались слушаться: язык заплетался, руки дрожали, уверенность испарялась, а заготовленные для начала общения фразы куда-то улетучивались. И он вновь молча набирал сладостей, осмеливаясь лишь украдкой поглядывать на ту, о которой мечтал.

Но теперь, когда день отплытия назначен, когда, возможно, он мог никогда сюда не вернуться и больше ее не увидеть, Мортимер наконец решился. Дождавшись вечера, когда кондитерской пора было закрываться, он выждал пока Тори не выйдет из лавки и, помахав кому-то рукой на прощание, не направится домой. "Сейчас или никогда" - понял маг и на негнущихся ногах пошел ей наперерез. Он ждал, что девушка обратит внимание на его приближение, остановится, улыбнется. А он подойдет и скажет: "Лучшие цветы для лучшей девушки". Но Тори не заметила приближение Мортимера, и порхая на своих изящных ножках быстро удалялась.

Отчаявшись догнать возлюбленную, он решил ускорить шаг, но не рассчитал чего-то, споткнулся о булыжник и с громким воплем рухнул на мостовую. Костюм был испачкан, цветы поломались и разлетелись, а надежды Чарльза оказались разбиты и растоптаны о суровую действительность.

Вот только крик привлек внимание Тори, которая тут же поспешила на помощь бедняге:
-- С вами все в порядке, мистер Мортимер, - ее нежный голосок звучал для мага лучше любых лекарств. Разумеется с ним все было в порядке - теперь.
-- Меня зовут Чарльз, - улыбнулся ей будущий мореплаватель, совсем забыв о том, что испачканный в грязи стоит на четвереньках на мостовой - для него исчезло все, кроме этих глаз, этого милого личика, медового голоска и того что он наконец сумел заговорить с ней.
-- Я знаю, как вас зовут, мистер Мортимер, - смущенно ответила девушка, и почему-то ее щечки покрылись румянцем. А Чарльз смотрел на нее не отрываясь и счастливо улыбался во все свои тридцать два зуба, заставляя девушку смущаться еще сильнее. Это был самый счастливый день в его жизни.

В тот вечер они гуляли по городу: слушали уличных бардов, жевали карамельки, кормили хлебом чаек на причале, пока солнце не скрылось за горизонтом. И только тогда, проводив Тори до дома, Чарльз осмелился взять ее руку в свою. И там же, держась за руки, он признался ей, что это был лучший вечер, о котором он мог только мечтать. И что самое тяжелое для него теперь, это необходимость сесть завтра на уходящее в плавание судно "Синий Марлин". Вот и все...

Так он расстался с той, кому принадлежало его сердце. Расстался, сохраняя надежду на возвращение. И на новую встречу. На еще один замечательный и неповторимый вечер, рядом с девушкой своей мечты...

---

-- Позвольте просить прощения, госпожа Брайзис, что позволил вам неправильно расценить мое обращение. Единственное чего я хотел, так это показать свое дружеское расположение, без лишних церемоний. Но если вам оно неприятно, то впредь постараюсь избегать подобных вольностей с вами, - Мортимер пожал плечами и, по-прежнему сидя на земле, обхватил руками колени и погрузился в свои воспоминания о доме, верфи и о ней. Все равно капитан летал где-то в облике попугая и, видимо, до его возвращения их компания дальше двигаться не могла.

- Проверим одну мою теорию – изрек гном, доставая из куля увесистый толстый браслет из чистого золота, тянувший по самым скромным прикидкам мистера Мортимера под сотню золотых, бросил его на пол и вытянув маленькую ладошку, выпалил слово Силы, выстреливая в драгоценность сгустком пламени
Тифлина чуть было не задохнулась от возмущения при виде этого. Но когда благородная желтизна золота пузырясь от жара сошла, растекаясь маленькой лужицей, под ней обнаружился серовато-стальной металл.
Кивнув собственным мыслям, Хранитель небрежно опорожнил весь мешок, рассыпая «бесценные» сокровища у своих коротеньких ножек.
- Можешь выковырять камешки. Остальное можно... нет, нужно выкинуть. Это свинец. Золота здесь все равно всего ничего. Просто тонкий налет – обьяснил капитан, который был практически уверен, что где-то внутри комплекса они наверняка найдут фреску прославлявшую правителя огров при котором был открыт секрет гальванизации, принесший его народу золотой век - в прямом смысле этого слова – невиданное богатство (или по крайней мере его видимость), а заодно и погибель. Все говорило о том, что даже незнатные хутанцы наряжались в украшения из покрытого слоем золота свинца медленно, но верно отравлявшего их организм.
Черные десна зубов указывали на это. Еще в Кордии Хранителю довелось видеть схожие симптомы у погибших, тогда таинственным образом вымерла целая деревня. Выжившие грешили на живших испокон веков по соседству карг. Но тогда Певчим удалось установить - пусть и слишком поздно для некоторых из ведьм - что источником болезни и гибели людей была река из которой местные жители брали питьевую воду. В нее сливались отработанные химикаты из находящейся вверх по течению башни мага-алхимика, экспериментировавшего в поисках способа превращения свинца в золото.

На этой довольно мрачной мысли, гном сев в позу лотоса мысленно переключился на органы чувств своего фамильяра, парившего сейчас по каменному лабиринту храма.

— Большую часть жизни я прожил под именем Маэл Ханникэт, хотя для твоей магии, наверное, нужно моё имя при рождении: Маэл Мариаверс. Как ты уже понял, я не из культа, так что мой рассказ много времени не займёт.

Маэл кратко пересказал всё, что ему было известно о культе.
Получатели: Адраммелех.
Затем он достал своё единственное зелье лечения и влил содержимое флакончика в пасть Драккейна.

— Вот так, здоровяк. Этого тебе должно хватить, чтобы добраться до крепости. Я с тобой шаперонить не пойду, извиняй. У меня есть некоторое недопонимание с законом, и местный губернатор вряд ли будет мне рад. Вставай, тебе лучше поторопиться.

Маэл воткнул в землю отравленный скимитар, оставляя его Драккейну.

— Моё настоящее имя — Маэл Ханникэт, и ты обязан мне жизнью, ящер. Я надеюсь, ты проживёшь достаточно долго, чтобы однажды вернуть мне должок.

- Я не... - начала Юми, но внезапно прервалась, поняв, на что намекает парень по его взгляду. Смутившись, девушка отошла от края крыши к стене надстройки, в которой был спуск вниз. В прошлый раз это было наитие, безумие, охватившее их двоих. Она не думала, не могла думать тогда. Сейчас же ее сознание было почти свободно. Рюу хотел, чтобы она сделала осознанный выбор.
Девушка обернулась спиной к стене, сведя колени вместе и густо покраснев.
- Если ты хочешь узнать меня так... я... не против.
Дракону не нужно было повторять дважды. Его сильные и вместе с тем нежные руки сомкнулись на запястьях девушки, прижимая ее к стене. Растерянный взгляд все контролирующей Юми, отдавшей добровольно права на покорение себя Рюу был бесценен. Но как он поведет себя: как мирный колонизатор или как воинственный конкистадор?

Его правая рука скользнула по ее кофточке, спуская лямки, на которых та держалась, позволяя одежде сокользнуть туманом с горных вершин неизведанных земель Юми. Следом отправились и белые с кружевами снежные шапки, оголив две вершины отведенных ему владений. Сжав левой рукой запястье Мизунэ, парень накрыл одну из вершин поцелуем.
Юми простонала сквозь стиснутые губы, подняв глаза к небу. Ноги предательски тряслись, выдавая ее слабость к подобным ласкам. Взгляд, полный смущения,беспомощности и удовольствия был наградой за находку, с дессертом в виде сладких приглушенных стонов.

Рука Рюу продолжила разведку, добравшись до скрывающей тайную гавань юбки, медленным движением начав стягивать ее вместе с трусиками. Юми попыталась свободной рукой задержать падение барьера, но парень был неумолим. На крыше, где снизу их едва ли будет видно... но Юми казалось, что тысячи глаз смотрят, как гордая и неприступная зам президента покоряется своему захватчику. Смесь смущения и растущего желания толкнула ее руку от собственных бедер к брюкам Рюу. Корабль исследователя уже был готов к отплытию и покорению новых пределов. Рука Мизуне скользнула по борту корабля, проверяя его на прочность...

В этот же миг губы Дракона-Императора накрыли ее губы поцелуем, вжимая девушку в стену. Руки скользнули к ее чулкам, подхватывая под колени и поднимая в воздух, открывая путь в тайную гавань. Зажатая между стеной и парнем, девушка чувствовала себя в полной власти дракона. Все таки он был конкистадором...

Корабль плавно зашел в полноводную гавань отданных ему земель. Вождь Юми была под контролем Императора, и не встретив никакого сопротивления, движение корабля вглубь тайной гавани началось. От бортов судна завоевателя расходились волны удовольствия, с головой погружая Юми в пучину желания. Не в силах сдержать свою дремавшую натуру, она прислонила губы к уху Рюу, шепча "Ах... покори меня, мой Кортес. Исследуйи завоюй... д..даа"

С последними лучами солнца приготовления были завершены и Императорские колонисты наконец сошли на берег тайной гавани. Два владыки, а ныне любовника, прижались друг к другу в экстазе. Время для них остановилось.

"Я никогда не разочаруюсь..." прошептала девушка.

---

Одеваясь в полной темноте, парочка обменивалась взглядами, в которых было гораздо меньше смущения, чем раньше. Его место заняло осознание того, какое удовольствие может приносить время, проведенное за "изучением" друг друга

Сначала Йошито немного растерялся... Где он? Отсутствие света, мольберты, гипсовые статуэтки... И требовательная Шизука. У парня было странное ощущение, что она, тем не менее, имела полное право на такое поведение. Но он не был бы Хироюки, если его можно было так просто сбить с толку! Яркая вспышка света словно изменила его. Ситуация раскачала воображение юного мангаки на полную мощность. Класс рисования? Какое там, это уже была пещера с лавовыми реками. Статуэтки? Нет. Низшие демоны! Мелкие и противные... Которые, тем не менее, были бессильны перед этой парой. Ибо знали своё место. Ведь сам Йошито стал - высшим демоном, хозяином этой темницы безумия. И он намеревался жестоко наказать зарвавшуюся демоницу, что стояла перед ним. Без крыльев и рогов? Нет, наоборот. В ЭТОЙ реальности её атрибуты были ещё выразительней. Хвост хищно хлестал по земле, заводя мангаку все сильнее и сильнее.

- Как ты смеешь так говорить со своим господином? - страшным голосом пророкотал Йошито. - Теперь тебе придётся познать наказание!
После чего парень резко рванул к Шизуке и мигом разорвал бельё - единственное что на ней было, освободив главные инструменты соблазнения этого чертовски привлекательного суккуба.

Первым делом Йошито сосредоточился на паре сфер - накопителей страстей - главной гордости, главной ценности Шизуки в этом демоническом мире. Почему они таких внушительных размеров? Конечно же, потому что их обладательница собрала огромное количество энергии страсти человеческого мира! И сейчас, грубо запуская туда свою руку, её хозяин требовал своё, отбирая у суккуба накопленное. Нельзя сказать, что самой наказуемой процесс был неприятен. Даже напротив - хоть и мучительное, но наслаждение - отдать всё своему господину до последней капли. Йошито знал, что свойственная ей наглость - это на самом деле желание девушки самой стать хозяином... Но она никогда не могла бы этого добиться. Хозяин мог быть лишь один.

Если Мураками думала, что Хироюки этим ограничится, то сильно ошибалась. Резко развернув девушку, тот предстал перед ней в своем истинном образе, избавляясь от всего лишнего и высвобождая свой главный символ власти - свой шестопёр повелителя. Единственное, что могло обуздать ее сущность бездны, перекачивающую энергию страсти вокруг себя из мира реального в демонический. Нет, он намеревался лишить её малейшей возможности усомниться в своей власти. Лишь проникнув в самые глубины той самой демонической сущности, можно было запечатать эти силы. Этот демонёнок ещё будет умолять о пощаде - не сейчас, а потом, когда оголодает, лишившись способности получать столь необходимое ей. Суккуба же пока даже не подозревала о последствиях - она считала происходящее великой милостью, буквально извивалась от наслаждения.

Наконец, момент настал. Шестопёр яростно высвободил энергию власти! Та мигом проникла в самые потаенный уголки, надёжно запечатывая ненасытную бездну.

Кажется, Шизука не ожидала такого поворота. Кажется, она по-прежнему не догадывалась о последствиях. Но тем сильнее будет последующее осознание. Наказание свершилось.

- Я надеюсь, ты не забудешь своей ошибки и не позволишь себе такого неуважительного отношения к своему хозяину впредь. Иначе тебя ждёт ещё более серьёзная кара! - зловеще проговорил Йошито на прощание, затем забрал у обессилевшей Шизуки ключ и покинул кабинет, оставив её, обессиленную, одну.

Неожиданное внимание к её скромной персоне сразу двух парней, конечно, немного польстило Саваде, но виду она не подала. А рисунок, кажется, был и правда классный - рассмотреть его девушка не успела толком из-за Мураками-тян. В любом случае, когда тебя зарисовывает парень, это... приятно. А он ещё и приободрить её пытался. Идея Хирано тоже шикарна - возможно, стоило вернуться позже к разговору о создании её виртуального образа, но пока что её мысли были заняты рисунком Йошито. Даже не столько им, сколько вызывающим поведением одноклассницы. В классе шептались, что это из-за неё Ичибей Курода отказался от участия в Королевской Битве. А ведь он был первым претендентом на победу. Сейчас же Шизука нагло вклинилась между ней и их классным художником, строя из себя королеву. Но её пока никто не короновал - Королевскую Битву ещё выиграть надо. Мидзуха нахмурилась.
- По-моему тоже, классно, - сказала она тепло. - Спасибо, Йошито-кун. Вот только кое-кто, - и на этих словах тон её стал холоднее снежной шапки горы Фудзи, - помешал мне рассмотреть твой рисунок в подробностях. Вижу, ты хочешь нарисовать эту наглую особу. У меня есть одна мысль...
Мидзуха поднялась и вышла из-за парты, встала рядом с Шизукой, бок о бок, закинула одну ножку на другую и полностью отзеркалила позу нахалки. Вот только если Мураками слегка перегибала со своей сексуальностью, Савада делала упор на мягкость и нежность ещё не сорванного, но прекрасного цветка. Она очаровательно улыбнулась парню.
- Ты хотел видеть мою улыбку? Можешь её нарисовать. Нарисуй нас обеих, пожалуйста, если ты не против...
«И посмотрим, кто из нас лучше получится на рисунке», буквально читалась недосказанность в этой фразе.

Серая, серебристо-серая земля, похожая на песок с берегов Лунного моря, только холодная, утратившая даже те блеклые, едва заметные краски, которые были у настоящего песка. В металлической пыли больше красок, в остывшей золе больше тепла, чем в этой плоской, однородной земле, продолжающейся вновь и вновь, как долго и в каком бы направлении ни шёл. Направление… кажется, в этой серой пустыне слово «направление» потеряло смысл. Вокруг был бесконечный серый туман, который сливался с таким же серым небом. Даже самое серое зимнее небо было более настоящим, чем тот равномерный, пустой купол серости, что накрыл эту и без того тусклую пустыню.

Идти куда-то было бессмысленно. Впрочем, сидеть на месте тоже, но для разнообразия можно и присесть. Карен, так её звали когда-то, сидела на пыльной, серой земле и пыталась вспомнить, сколько она уже здесь и как она сюда попала. Без солнца, без дней и ночей, время слиплось в огромный неразличимый ком. Без голода, без нужды во сне, мысли текли бесконечной вереницей из скрывшегося за туманом прошлого в однообразное туманное будущее. Что она помнила, эта тифлинг по имени Карен? Гринест, схватку, Тира, какие-то имена каких-то людей… Это было так важно… когда-то.


Получатели: Адраммелех.

Роскошный лимузин плавно тронулся с места. В отличие от скромняши Каори Исикавы златовласка даже мимолетным взглядом не удостоила водителя, благо он был практически скрыт от пассажиров. Всё ее внимание было уделено Ичибею, его машине и самой поездке. Причем, как показалось вначале парню, второй и третий пункт интересовали Мураками заметно больше первого.

- Обожаю вот это всё, уиии!! - довольно прокричала Шизука, высунувшись в откидной люк на крыше лимузина и позволяя "господину президенту" оценить зрелище развевающейся на вечернем ветру легкой юбочки и стройных ножек Мураками-тян. Тем временем Шизука весело хамила кому-то снаружи: - Эй вы, неудачники! Хотите покататься на этой крутой тачке? Как бы не так! Ахаха!!!

Когда ей, наконец, надоело развлекаться подобным образом, она вернулась в салон и бесцеремонно плюхнулась на мягкое сиденье рядом с Ичибеем.

- Что скажете, господин президент? - ее пальцы медленно провели линию от воротника президента и до его брючного ремня.
- Мураками... - строго начал Ичибей, но Шизука резко оседлала парня и заставила его замолчать поцелуем, прижав к спинке сиденья и крепко держа его галстук в своей ручке.
- Тшшш! - погрозила ему пальчиком златовласка, дав немного отдышаться. После чего принялась плавно, словно медленно пританцовывая (в такт игравшей в салоне лимузина расслабляющей музыке), двигать бедрами. - Просто заткнись и будь хорошим мальчиком, хорошо? А я побуду плохой девочкой...

А потом господину президенту пришлось предоставить нашей настойчивой журналистке для выступления свой микрофон - и Шизука-тян продемонстрировала ему исключительные навыки владения языком и редкий дар ораторского искусства. К моменту, когда Ичибей уже был готов сложить с себя президентские полномочия, Мураками неожиданно влепила ему пощечину.

- Какой шустрый! - она сердито сверкнула глазами и снова забралась на парня сверху. - Ваш долг перед избирателями еще не выполнен, господин президент!

Ногти Шизуки-тян буквально впились в плечи Ичибея, заставляя его отвлечься от своих ощущений на более яркие болевые, дистанция между ними исчезла - и рейтинг президента снова устремился ввысь. Мураками двигалась быстрее и резче, чем курс йены на токийской бирже - и Ичибею оставалось только держаться так долго, насколько это вообще было возможно для политика при таком беспрецедентном общественном давлении. За считанные минуты до развязки Шизука резко сменила позицию, предлагая президенту совершить перестановку в их коалиционном правительстве, поставить ее на колени и выдвинуть свои предельно жесткие требования.

- Да, да, ДА!!! - подгоняла Ичибея златовласка, упираясь руками в сиденье и соблазнительно прогибаясь, и вскоре президент не выдержал и бурно завершил свое публичное выступление. Он еще никогда не был НАСТОЛЬКО близок с народом...

После небольшого затишья Курода услышал шепот Мураками-тян:
- Вот это я понимаю - политическая программа... Уф, неплохо! Мой голос принадлежит вам, господин президент!

...Примерно через полчаса водитель высадил Шизуку в названном ею месте - это был дом ее родителей, довольно респектабельный особнячок в элитном районе, так что Ичибею не пришлось краснеть за визит в какие-нибудь трущобы.

- Пока-пока, господин президент! - Шизука помахала ручкой и ехидно улыбнулась. - Было приятно... пообщаться! И увидимся завтра...

А Ичибей остался в салоне переваривать все произошедшее, собирать воедино взорванные бомбой по имени Шизука Мураками мысли и лихорадочно соображать, не слишком ли дорого ему аукнутся потом эти... политические дебаты.

Потрошим твою мать!

Перловка — она варится долго. Просто непорядок, что наши игроки стали писать менее ярко и задорно. Впрочем, на страницах нашего дорогого ДМа еще есть приятные глазу злобного памфлетиста строки.
Вот, например, позвольте познакомить вас с обыкновенным демоном (курсив мой, как обычно):
«Внешность
Родители постарались на славу и выглядел Кагыр сногсшибательно даже по демонским меркам, от чего постоянно страдал. Высокий, широкплечий жылистый с умными глазами (Я не поняла, от чего тут страдать и что тут такого сногсшибательного. Ммм... Наверное, ЖЫ и ШЫ? А, нет. УМНЫЕ ГЛАЗА? Да, точно!)
Характер
С детства пытался следовать принципу не вмешательства и пытался выбрать наименьшее зло из возможных. Изо всех сил пытался никуда не влезать но с такой удачей и вещностью ему это крайне редко удавалось (Вещность? А? Куда можно влезть с вещностью? Хотя... если это рожа у него такая, то дааа.)
История
Обычная по демонским меркам семья, Отец хотел вырастить из сына воина и нещадно мучал всеми возможными тренировками.
Сына правда интересовали намного больше руны чем мечь, (Чем мечь руны, если «мечь» — это глагол? Кто такая мечь, если «мечь» — это существительное? Не говоря уже о том, что читателям непонятно, что же интересовало в итоге сына — правда, руны или как мечь?) а учитывая его живой ум и тягу к рунам старания отца оказались напрасны». (Неудивительно. Сыну просто не до того.)

А вот другой потусторонний красавчик:
«Демон-лорд Мандарин прожил длинную интересную жизнь, успев захватить несколько дюжин миров и уничтожить в два раза больше. Однако вот уже пять тысячилетий он просиживал в своей твердыне на безконечном пиру, выпевая цистерны проклятого алкоголя (Хочешь петь? Пой! Хочешь пить? Нет, пой, я сказал!) каждый день и десятками плодя безполезных потомков от лучших наложниц захваченных миров». (Бесконечно бесполезно объяснять приставку «бес».)

Пробежимся по нелюдскому племени недобрым взглядом:
«Среди них выделялось два индивида — громадный детина, превышающий остальных орков в плечах , и выше на целую голову». (Я выше тебя в плечах, понял ты, хиляк!)
«Впереди отряда важно ступал гоблин, где то сперевший барабан, И теперь блаженно повизгивая барабанил что есть мочи, не задумываясь о ритме». (И — отличное имя для гоблина.)
«Самый большой орк увлеченно ковырял в носу, И когда наткнулся взглядом на демона разинул рот, забыв высунуть палец из носа». (И — неплохое имя для орка.)
«- Столо быть ты и есть Учитель, я ожидал что ты будешь повыше, хм, однако даренному учителю зубы не смотрят."-
После чего Здоровяк, А затем все его войны стали на одно колено». (Здоровяк стал на одно колено. А тоже стал на одно колено — кстати, хорошее имя для орка. Ладно. Но стоящая на колене война... Нет, мое ограниченное воображение отказывает.)
«"Так что если ты хочешь обьеденить мой народ нам нужны войны, чтобы наказать этих пожирателей кала. Ты можешь привезти войнов из этих врат"- спросил орк, указывая лапищей на портал». (Несчастные войны. С ними делают что хотят. Везти войну куда-то — это ли не надругательство?)
«Наследников у этого старого ходока пол племени, и я так подозреваю что и в других племенах соберётся около дюжины его потомков». (Пол в наследниках, а потолок — в обиде.)

У орков и гоблинов, впрочем, всегда весело. Не будем их за это осуждать, обратим свои взоры в сторону обычных или почти обычных людей. Что они творят со мной, вы не представляете!

Пост называется «успей успокоиться»:
«Возвращаясь к остальным студентам, девушка уже успела успокоиться. Как вдруг, освещение начало лихорадить, а азиата, отошедшего в дальний угол, также неожиданно начало неестественно трясти. Слишком неестественно, чтобы не обратить на это внимание.

Только полноватый азиат вместе с освещением успели успокоиться, а с ними начинала и Эми, как в двери столовой постучали». (Кто не успел — тот опоздал =))

Еще несколько симпатичных моментов:
«Говорил мне тот кролик не мешать таблетки, но что он понимал — животное!
Придя в себя в таком знаком помещении (Знаком помещении. Это была лишняя таблетка, прав твой кролик.) университетской столовой, Джон будучи в все ещё на веселе, (В на где?) пока остальные задавали бесполезные вопросы и поддавались легковой панике, (Грузовая паника в студию!) решил все же найти связь, переходя с одного места на другое, залезая на столы и вытягивая телефон во все стороны, но так и не поймав сети, решил на это забить и пойти пошарить на кухне, вдруг там есть что пожрать».

«Будь оно все проклято! Ты видел это, так, Вильям? Грета полностью подчинилась их обонянию!» (Властный нюх! Признаться, я немного завидую.)

«Феодалы же тех или иных государств, принимавших участие в серии военных конфликтов, желали заполучить богатства своих противников, а также славу и благородство. (Благородство заполучить на войне? Да ладно!) Несмотря на сокрушительные победы в начальных этапах, Англия так и не смогла добиться своей цели». (Сокрушительная победа — залог блистательного поражения.)

«Толкнул но дверь то запертая , ключ то у комрада сзади.Так и получилось что стоял Ростислав у закрытой двери махая ксивой, а соседи будущие смотрели и офигевали». (Дверь-то какова! То запертая, то у комрада... где? Тсс! Комрад-то не знает! Зато соседи... Ну, вы поняли.)

«Портье и след простыл , тем временем в номере царила идилия.Владимир присев на диванчик что-то читал(хоть освежитель не важно).Русские азербайджанского этнического происхождения разложили на кроватке скатерку и придавались обильной трапезе». (Ы? Почему не важен освежитель? Хотя... когда к трапезе идут в придачу русские азербайджанцы, то ну его, тот освежитель. Страшно!)
«На завтрак подавались: оладьи,сгущёнка,2 вида салата, омлет, стакан сметаны.Как всегда всего на всех не хватило, завтрак обещал затянутся на долго». (Да ладно?! А азербайджанцы? Их хватит на всех!)

«Чтоб показать кто здесь вождь, а кто неприкасаемый дрожащий Владимир принялся строить всех.
Без всякого преувеличения, товарищи из солнечного Дагестана выполняли поручение идеально.
Правда не обижая себя, процентов 5 из принесённых блюд пропадало неизвестно куда». (Кого построил дрожащий Владимир и как 5 % блюд себя не обидели?)

А вот еще интересный обед:
«хорошо прожаренное мясо из говядины под томатным соусом» (А что еще бывает из говядины? Шоколад?)
«жареный картофель фри» (А мне бы хотелось вареный картофель фри!)

Окей, хватит жрать, займёмся делом.
«В танка нельзя упасть, ненароком что-то раздавить или испортить себе лень» (Не сметь портить лень! Это военное имущество!)

«Те оповестили вас о том, что ваша мать, бросившая вас ещё в раннем детстве, находиться (Она писать.) на смертном одре, и, хочет увидеться с вами, чтобы обговорить все вопросы о наследовании её состояния... вам. И то, что она не оставил (Она отец?) вам ничего, кроме своей фамилии, «Варлок», и одеяльца, в которое вы были завернуты, когда вас принесли в приют ещё младенцем, никого не волнует. На то, что у вас давно уже есть своя жизнь, и, никто не просил в неё так внезапно врывать (Что можно врыть в жизнь?), так же всем плевать. Потому что на кону стоят суммы с шестью и девяти нулями после цифр, недвижимость, ценные бумаги, нет, даже больше, судьба целого города, в котором пустил корни ваш род, и, который практически купила ваша биологическая мать с потрохами». (Мать с потрохами. Ыы.)

Мастера иногда задают своим игрокам нетривиальные задачи. Например:
«Особенность — это какая-то особенность вашего героя. (Казалось бы — всё просто? Ан нет!) Что-то ненормальное, даже мистическое, не от мира сего, что преследует героя всю его жизнь. Может ненавязчиво, так, что он даже сам не осознает этой своей особенности, а может, в открытую, напрямую влияя на его быть (И на его не быть.) и мировосприятие. Особенностью может быть что угодно. От радиопомех в вашем присутствии, до пирокинеза в моменты сильного стресса, от чуть большего чем у прочих везения, до умения общаться с растениями. У всех это что-то свое, и, оно появилось у них где-то в период от 14 до 16 лет, и после не исчезало. Другие люди не способны заметить эту вашу «особенность», учтите». (Незаметный пирокинез? Выпустил огонь и тут же его заглотил? Правда, в этом что-то есть.)
«Инвентарь — вещь нестабильная. Я имею ввиду, если вы не указали в нём платок, но, достали его по ходу повествования из кармана, ведущий не станет вас жюрить». (Нет, конечно. Для этого существует жюри. А ведущий мог бы пожурить. Чувствуете разницу?)

Вообще, я люблю пафос. Он иногда настолько мощен, что ты не понимаешь, о чем написано, но до чего пафосно — до дрожи, зубовного скрежета, опаленной плоти и пепла мозга:
«Там где была равнина, теперь был кратер, обрамлённый зубьями-холмами, опалёнными, и, залитыми кровью. Кровь лилась повсюду. В пылающих расселин земли. (В куда?) В реках, и озёрах, высохших за один миг чудовищного удара, и наполнившихся в следующий, внутренностями, перемолотыми костями, рваной, опалённой плотью, кусками доспех, и сломанными клинками, обрывками шкур, пеплом волос. (Откуда всё это говно взялось? Непонятно. Но красиво!) Кровь лилась повсюду. Дождём, она ниспадала с небес на мерцающее от жара дно ямы, и земля, обездоленная, всё ещё в шоке от всех тех жизней, что за один короткий взмах орудия, резко прервались, и ушли в неё, усели (Шо сделали?! УСЕЛИ?!) на её шкуре, пеплом, сажей, и ошмётками благородных существ». (Смакота.)
«Город, по всей видимости, очень стар. Его центр полон приземистых, не выше четвёртого этажа, широких зданий, из камня, с множеством скульптур на них, мозаик, каких-то украшений». (А еще в нём много, очень много, неоправданно много, непонятных, лишних, пафосных запятых, которые все запутывают.)

Но это так, мимоходные находки. А иногда встречаются персонажи — просто подарки судьбы. Люблю их страшно.
Вот, например, обычный симпатяга:
«Внешность
Майкл достаточно крепок и закалён.Его тело покрыто ранами. (Незаживающими? Чувак, ты скоро сдохнешь сам по себе, я отвечаю.) Рэмор носит небольшие усы и терпеть не может бородки.Завидев человека с бородкой,Майклу приходит на ум:"козлобород,с усами лучше ходи." (Фейспалм.) Однако (Несмотря на бородофобию?) Майкл не очень поворотливый,но он знает достаточно боевых приёмов,чтобы перетащить победу себе. (Победа — это такой канат. Майкл — мастер по перетягиванию каната победы.)
Характер
Майкл часто нервничает и реагирует на любые мелочи.Дело в том что при одной из первых военных операций Майкл и его отряд выдвигались по лесной местности.Недалеко что-то шелохнуло, (Кого оно шелохнуло?) но никто из отряда не обратил внимание.Это было зря, (Метко подмечено!) ведь из этих кустов,откуда издавался шорох,вылезли несколько автоматчиков,которые обстреляли отряд.Пятерым солдатам удалось уйти,Майкл был не плохо ранен, (Прямо скажем, он был хорошо ранен, просто отлично! Эти раны до сих пор с ним!) однако смог быстро оправиться. (Это иллюзия, парень. Не лги себе.) Несмотря на свою нервность,он хорошо ладит с людьми и если вы видите Майкла,сорящегося (Мусорящего-ся? О_о) с каким-нибудь человеком,через некоторое время они станут лучшими друзьями. (Если у него нет бороды, разумеется.)
История
Выходец из западной европы.С детства жил в России и теперь мастерски владеет русским языком.Майкл отличился хорошей меткостью на стрельбище и когда началась война,его отправили в Афганистан.Так Рэмор стал снайпером.В Афганистане он потерял двух своих друзей и два пальца на левой руке. (Какое совпадение. Я бы предположила, что Майкл просто отрубал себе пальцы, теряя друзей, но тогда бы он уже остался совсем без пальцев.) Когда война утихла,Майкл ушёл в отставку.Однако война вновь разгорелась,теперь с большим масштабом.И снайперу вновь придётся взяться за старое». (Снайпер-псих. Это страшный персонаж, я тут я вполне серьёзна.)

А вот девушка. Наверное.
«рост: 178
вес: 45 кг
возраст: 19
серые глаза, рыжая, стройная и довольно таки худая... (Не льсти себе, детка. У тебя истощение, и ты — анорексичка.)
Характер
Гадский характер, очень азартная, пылкая, стерва но хороший лесной дух, (Вот с этого места подробнее, пожалуйста. Это как понять-то?) хорошие познания в каштановых листьях и девочках, (Не знаю, как с листьями, но в девочках не шарит.) частично в алкоголе, заядлая врунишка но добрая. (Но стерва.)
История
В некотором царстве в некотором государстве жил был король у него была приемная дочь и всё такое. (Всё такое — это что именно? Истории отчимов и падчериц бывают очень специфические.) Всё было хорошо всё гуляли, (Всё гуляли, всё прогуляли.) употребляли алкогольные вещества и курили каштановые листья, одним словом идиллия. (Для кого-то идиллия выглядит именно так.) Но как и в любом рассказе есть переломный момент когда тебя выкидывает в жестокий суровый мир, но уже без блек джека и шаболд и ты остаешься один. (Драма.) Вообщем как-то раз король проиграл в покер свое королевство эльфам. Эльфы зря время не теряли и обратили всех свободных людей в рабов, а Влада спала в этот момент и её не заметили борцухи, (Где она спала — вот вопрос. Что такое эльфы-борцухи, я даже думать не хочу.) и она как во всех сказках тупо сбежала (Можно было сбежать остро. Или сбежать умно. Но Влада сбежала как смогла.) как не странно через черный ход. (Мне нравится, когда у королевства есть и черный ход, и парадный.) Так с этого момента начинается история Влады».

Вот ещё один совершенный обычный товарищ.
«Парень (на вид 20 лет) , высокий(190 см.) и статный, имеет два прекрасных голубых глаза (Фигасе! Два глаза!) и длинные до плеч темные волосы. При использовании сильной магии глаза постепенна полыхают голубым пламенем. Выглядит совершенно, как обычный человек.
Характер
Спокойный и веселый, хотя может совершать глупые и ужасные поступки идя на поводу у эмоций. Выполняет любую роботу (зависимо от оплаты). (Дайте два!)
Сага: Сразить зло и наказать злодеев!
Эпика: Возродить свой род, объединить родные земли и отомстить за смерть отца,узнать правду о своей матери. (О! Это интересно!)
Вера: В своих братьев по оружию!
Слава: Получить признание и стать предводителем своего народа
Изъян: Убивать и бить женщин, алкоголь». (Эмм... так что там с матерью?)

Закончить я хочу чудесной, ёмкой и прекрасной квентой персонажа, не нуждающейся во всяких дурацких курсивах:
«Внешность
на мне коженая бронька кожине сопоги цвет глаз зеленый и мускулы
Характер
злой и умний
История
Навыки
могу говорить з животними и навик меткий удар
Инвентарь
веревка». (Чтоб повеситься. Простите, не удержалась.)

И чтобы уж совсем закончить, я напоминаю вам, дорогие мои (и не мои!) читатели, что всё использованное тут надергано на просторах ДМа — зачастую у любимых мною игроков, которые волею судьбы настучали на клаве то, что привлекло моё нездоровое внимание.
Засим остаюсь с безмерной любовью к вашим перлам.
С вами были
наш верный спецкор SLow S
И
Как всегда
злая и несправедливая
Фиолетта Пасквиль