Голосование пользователя

Самба знала, что жизнь её на волоске.
Знала, что нужно сделать, чему её учили.
Закрыть сознание в искусственном коконе, надеясь, что посланный наружу импульс достигнет цели, и её вытащат-таки на свет холодных и безразличных звёзд, пусть даже ей придется умереть на льду.
Это лучше, чем сгинуть во мраке темных пучин.

Цыденов руки в воду опустил, Прыткович помогает, да и остальные, в меру сил и возможностей, стараются найти способ выдернуть из воды командира и тех, кто скрылся в черной пучине, дышащей холодом и смертью.
Прыткович у воронки стоит. В голове зазвучал голос чужой.
Тут же запустил он в воду руку резко по плечо самое, ухватил что-то, теряя чувствительность пальцев от обжигающего мороза, дёрнул сильно.
Сначала показался ворот, что бледные пальцы Влада сжимают, а за ним и упавшая на грудь голова Назии: черные мокрые волосы, белое, как мел, лицо. Вытащили, уложили на лёд, Во приказал:
- Ищите остальных!
А сам, стянув перчатку, руку бледную опустил на лоб девушки.
Алексеев, мелко трясясь и свернувшись калачиком, шевельнуться не может.
Смерть подкрадывается, приближается неумолимо.

Вот Волков стоит, Бабая за ноги придерживая. Не видит он, что под ним теперь уже лёд расходится тонкими бело-голубыми трещинами, а когда уже видит и чувствует, то поздно попытки к бегству предпринимать. Миг - и лёд оглушительно лопается, льдина, на которой Бабай лежит хрупает, в воздухе белых льдинок густая взвесь, и рокот льдов глухой тормошит тупеющее от мороза сознание.
И нет больше Волкова.

Обухов, тем временем, в пространстве подлёдном ориентируясь скорее по какому-то внутреннему компасу, нежели по зрению, направляется к трещине, по неровной поверхности льда перебирая руками, будто бы скалолаз, отталкиваясь ногами и держа ритм сердечный всеми своими силами, чувствуя, что воздуха почти не осталось в лёгких.
Воздушная прослойка между толстым слоем льда и ледяной водой.
Высунул губы трубочкой, сделал крошечный заветный глоток.
Вперед. Заметил фигуру на дно уходящее мельком.
Оттолкнулся руками-ногами с силой, намереваясь догнать и спасти, кем бы он ни оказался. Схватив за загривок, на себя дернул, вверх, к спасению.
В черной воде не распознал крови сначала, не сразу почувствовал металлический привкус. Взгляд вниз опустил. То, что человеком живым было еще минуту назад, теперь телом является, разорванным напополам точно посередке. Кишок сизые змеи вьются, утопая во мраке. Взвесь кровавая, кажущаяся здесь черной, словно облако "чернил", осьминогом выстреливаемое.
И лицо.
Лицо Алика, перекошенное от ужаса, с остекленевшими уже глазами.

Отпустил, отбросил.

Вверх! - пронеслась мысль в сознании ошарашенном.
Загрёб сильнее, быстрее, кислородное голодание силой тренированной воли подавляя.
Ледяная вода вымораживала из бойца жизнь, и каждая лишняя проведенная в воде секунда рискнула оказаться роковой.
Потом внезапно обе ноги Сергея пронзила страшная боль, и ему почудилось, что кто-то тянет его вниз.
И он, зная, что грести теперь тщетно, посмотрел вниз, лишь для того, чтобы убедиться, что из кромешной непроницаемой тьмы глубин океана на него смотрит пара бледно-голубых огоньков-глаз.
Обухов захлебнулся безмолвным криком и солёной водой.

Бойцы наверху, тщетно пытаясь отыскать ушедшего под воду Волкова, услышали сдавленный толщей льда и воды глухой треск ритмичный. Будто бы из автомата кто-то прямо под водой стреляет.
Лёд двигался.
Холод проникал в лёгкие и давил на психику, намокшие конечности теряли чувствительность, руки дрожали, немели и не слушались.
- Нужно уходить, - подытожил Во, видя тщетность попыток спасения остальных членов группы.
Потерявшую сознание Самбу майор поручил нести Цыденову. Прыткович, Соколов и Косолапов должны были прикрывать и сопровождать оставшегося в живых, но близкого к обморочному состоянию Алексеева.
- Выдвигаемся, быстро! - приказал Сергей Конович, возглавляя нестройную колонну, не оглядываясь на громадные плиты льда, сталкивающиеся с громоподобным грохотом за его спиной, стягивающие коварную воронку словно швы.

Идти было с каждым шагом всё труднее, потому-что ноги не желали его слушаться, а понимание произошедшего с каждой секундой давило сильнее и сильнее. Наконец. Кристиан остановился, упёршись головой в стену и глядя в пол.
- Почему... Почему всё так обернулось? Я ведь хотел как лучше, чтобы всем было лучше... Чёрт... Чёрт. Чёрт! - Каждый раз повышая голос, парень всё сильнее бил кулаком в стену, пока костяшки не заболели совсем уж нестерпимой болью. Он ненавидел всё — Рокиа, Венченсо, грёбаных медиков, всю эту школу — всех. И себя в первую очередь. Ненавидел за ложь, за трусость, за глупость и недальновидность, просто за сам факт существования. Потом вся эта злость выветрится, оставив лишь пустоту, но пока она жрала его изнутри.
«А ведь если бы ты не упомянул про людей в подвалах, ничего бы этого не произошло...» - Подал голос коварный червяк самобичевания где-то внутри головы Кристиана. Его-же собственный голос, грызший и зливший его, насмехающийся над ним — он говорил редко, и практически замолчал, когда Кристиан был с Юной, в радости и спокойствии. Он обитал в Крисе с тех пор, как он подверг себя изменению, предав всех тех, кто считал его товарищем и другом, - «Она бы осталась одной из мико, и вы могли бы просто встречаться. Всё было-бы совсем иначе. Ты бы не оказался замешан во всём этом дерьме. Это всё ты виноват. Ты, Кристиан Вернер. Ты решил поиграть в героя-спасителя, будучи ничтожеством».
- Заткнись... - Повернувшись и прижавшись к стене спиной, парень сполз по ней, прижав руку к лицу. По щекам беззвучно текли слёзы ярости и бессилия. Он и раньше спорил с этим голосом, но лишь в своих мыслях. Сейчас же ему хотелось задушить эту часть самого себя. Заставить его молчать, - Ещё ничего не закончено. Я не сдамся... Ничего не закончено. Мы будем жить долго и счастливо...
«И что ты можешь? А? Что. Ты. Можешь? Человек, который никогда в жизни не занимался честным трудом. Да о чём я! Ты попросту взял гармонизатор и чуть-чуть поменяв настройки, назвал своим изобретением! Признай уже свою ничтожность и никчёмность...»
Зарычав, Кристиан ударил в стену локтем, и взвыл уже от боли в кости. Голос замолчал, так-что парень просто сидел на полу, чуть вздрагивая.

День 3

Дорогой дневник. Я начал тебя писать, потому что мне очень нужно хоть с кем-нибудь поделиться своими мыслями и чувствами, одолевающими меня в эти дни. Аблу мне не хочется тревожить своими переживаниями. С ней хорошо и весело, пусть так будет и дальше – незачем омрачать наши отношения, едва начавшиеся, моими беспокойными мыслями и душевными терзаниями. Алиса целые дни проводит с Хесусом – рад за нее, он отличный парень. Так что, мне ничего не остается, как поделиться этим с тобой. Да, ты молча выслушаешь и ничего не скажешь в ответ, но я хотя бы выскажусь, а это, поверь, уже очень много.
Позавчера я стал причиной смерти нескольких тысяч людей. Так утверждает Финелла. Возможно, мне не стоит ему верить – ведь он хочет заманить меня в свой отряд «спасателей мира» и обещает «отмазать» от Нарьяны. Но, здраво размышляя, я полагаю, что в его словах есть истина. Помню тот момент, когда полоснул по глотке Дагона световым мечом – он закашлялся и затрясся, и скорее всего, именно в этот момент произошло землетрясение, погубившее тысячи человек. Не зря на меня потом Грег наехал с претензиями... Думая об этом, я сильно переживаю. Знать, что из-за тебя погибли люди, это ужасно. Хотя я не уверен, что у меня был другой выход... разве что позволить Дагону себя убить.
Да, я помню и о тех, кого мне пришлось убивать до этого. Стражи порядка, всего лишь выполнявшие свою работу... ну, еще были террористы – но они сами напросились, тут уж моя совесть молчит. Зато при мысли об убитых полицейских и военных она кричит и воет. Мне плохо, когда я думаю об этом. Ведь раньше я никого не убивал... всё внутри опускается от мысли, что теперь я убийца. И ладно бы, если б я был солдатом на войне – они выполняют приказы командиров. А что я? Я своими руками убил нескольких ни в чем не повинных людей... и еще несколько тысяч погибли по моей вине. Прямо сейчас я их оплакиваю... Простите меня...
Мне не верится, что тем же вечером мы спокойно развлекались на борту корабля. Участвовали в конкурсах, веселились, танцевали. И никто не вспоминал о погибших. Никто не поинтересовался, где же делась Мелисса Чанг и почему ее нет с нами. Как и близнецов Тао – я не помню, кажется, Джун не было среди празднующих. Им не было до них дела. Мне не было до них дела... Наверно, этот праздник был нужен всем нам, чтобы дружно всей школой не впасть в депрессию. Чувствую, я был близок к ней. Да и сейчас на грани. Только общение с Аблой позволяет мне держаться. Она полна оптимизма и заряжает меня им. Люблю ее.
Что мне делать, дневник? Как забыть все эти смерти? Действительно ли меня ждет наказание? Финелла уверяет, что меня казнят – мне почему-то не верится... Знаю, ты не ответишь. Ну и не надо. Ответы придут сразу по возвращении.
Кстати, мы сейчас в Китае. Вчера расположились в отеле – мне показалось, администрация была напугана вторжением ЗШН. Было весело смотреть на их вытянутые лица, особенно когда Кристиан по привычке пользовался своими телекинетическими способностями. А уж как они на богинь пялились – те и не думали скрывать свои щупальца. Это было весело. Вчера мы весь день отдыхали после пережитого на Панау. Впереди еще почти две недели каникул. Очень надеюсь, что теперь мы отдохнем нормально и не разбудим каких-нибудь древних китайских драконов. В конце концов, можно хоть чуточку всем нам побыть обычными людьми, с обычными желаниями? С какими? Ну, например, завтра мы с Аблой идем в цирк, я уже купил билеты. И пусть только попробует нам снова кто-нибудь помешать!

День 5

Дорогой дневник. Извини, вчера не было времени пообщаться – мы очень хорошо провели время. В цирке оказалось весело, мы с интересом смотрели выступления, было захватывающе. Когда свои трюки показывали акробаты, мы невольно вспомнили, как убегали в метро от щупальцемордых, а потом запрыгивали в вагон поезда. Мне кажется, мы с Аблой вполне вписались бы в труппу акробатов =) А одна циркачка, воздушная гимнастка, там такое вытворяла под куполом цирка – ни дать ни взять обезьяна. Я почти уверен – она амагус. После цирка мы были полны впечатлений. Весь вечер сидели в кафешке, ели мороженое и много болтали. Я даже не вспоминал о том, что меня до сих пор продолжает мучать. Но сегодня опять полезли эти мысли...
Эх, ладно, что толку. Всё равно ты глубокомысленно промолчишь. Пойду лучше пожалуюсь подушке – она хотя бы обнимет в утешение.

День 9

Дорогой дневник. Я опять пропустил несколько дней, но у меня были уважительные причины. Мы ведь на каникулах. Пляж, экскурсии, развлечения. Вот это я понимаю – отдых. Я чувствую себя так же легко и свободно, как в детстве, когда с родителями каждое лето выбирались куда-нибудь и отдыхали на полную катушку. Эх, мамочка... но не будем о грустном. Мне сейчас очень хорошо и тепло на душе. Абла рядышком, она мое солнце, она меня греет, у меня уже щеки болят улыбаться всё время.
О своих бедах я почти не вспоминаю. Почти... Всё же нет-нет, а вернутся эти тревожные воспоминания. Если бы всё можно было просто забыть, как если бы его не было. Вернуться в прошлое и всё изменить. Но увы... И неизвестно, чего ждать в будущем. Финелла больше не говорил со мной об этом, но я избегаю с ним встречаться – не хочется, чтобы он снова напомнил о будущем наказании. Хорошо, что у него есть Мария и им есть чем заняться. Странная немного пара – противоположности притягиваются? И странная любовь, учитывая, кто он и кто она... но она классная, кем бы она ни была, и я вполне понимаю отче. Хотя, о чем я говорю... мы с Аблой тоже вполне подходим под закон противоположностей ^_^
Что же меня ждет по возвращении? Меньше недели осталось. Но я знаю, что сделаю первым делом. Пойду к Нарьяне с повинной – и будь что будет... Я готов понести заслуженное наказание и не стану от него увиливать, как бы этого ни хотелось Финелле.

День 13

Дорогой дневник. Это моя последняя запись, потому что Абла пару дней назад тебя обнаружила и устроила мне выговор. Ну, так я это называю, хотя больше было похоже на попытку вогнать меня в краску. Абла это умеет, уж поверь – даже не верится, что она мусульманка. Иногда я думаю, что сорвал джекпот, встретив и полюбив ее – лучше девушки мне не найти. Короче, узнав о моих терзаниях, она со мной поговорила... и действительно пристыдила. Теперь я понимаю, что если в чем-то и виноват, то моя вина косвенна и всё потому, что я просто не имел другого выбора. Жить надо сегодняшним днем с оглядкой на будущее и с учетом прошлого. Именно учетом, а не постоянными самокопаниями и самообвинениями в том, что уже случилось и что не изменить. На ошибках люди учатся. Впредь мне будет урок.
Пока Абла не видит, поделюсь с тобой кое-чем. В процессе этих самокопаний я всё же пришел кое к каким выводам. Они мне сильно не нравятся. Кому понравится, что человеческая цивилизация катится под откос? Боюсь, пройдет еще несколько поколений – и мир ждет неминуемая катастрофа. А всему виной – открытие сигмы. Именно этот момент в людской истории, я считаю, положил начало настоящему, действительному концу света. Можно ли его избежать? Хороший вопрос... У меня зреет множество мыслей о том, как это сделать, но все они упираются в одну... ее я не буду озвучивать, так как еще сам не до конца всё обдумал и решил... Но, кажется, у меня зарождается план. Будущее покажет, насколько он реализуем и стоит ли вообще к нему прибегать. Для этого мне потребуется, как минимум, грандиозный источник силы...
Ну а пока, дорогой дневник, я побежал. Слышу, телепорт уже пикает. Это прибыли пельмешки с олениной, которые так любит Абла. Прямо из того ресторана, в котором она подрабатывала. Сегодня у нас последний ужин в Китае – завтра мы возвращаемся в школу. Я уже не боюсь разговора с Нарьяной – я знаю, всё будет хорошо. Разве может быть по-другому? =)
Прощай, дорогой дневник.

Палец юноши на несколько секунд застыл над кнопкой «удалить», а затем плавно опустился и нажал ее. Всё. Вместе с дневником Алистер стер свои последние переживания. Их больше не будет. Отныне – только трезвый взгляд на вещи. Жить сегодняшним днем с оглядкой на будущее и с учетом прошлого.
- Мм... пахнет вкусно, - улыбнулся Брайс, на секунду приоткрыв крышку над блюдом с пельменями. – Надеюсь, она будет рада.
Велев официанту доставить поднос с блюдом через десять минут, Алистер Брайс направился в «женскую» половину отеля, чтобы забрать из номера свою девушку и сопроводить в кафе, где для них уже был заказан столик.

Учитывая, что когда бусина дойдет до земли случится совсем печаль, маг решил рискнуть. А именно попытаться открыть дыру а Ад прямо перед бусиной, чтобы она туда и сгинула. Оставалось только надеяться, что местные власти не будут слишком ругаться. Кроме того, Азйек помнил, что сами по себе дыры быстро схлопываются, а посему нужно было подгадать момент, чтобы в момент открытия снаряд был максимально близко к дыре.

Сестра Финелла тяжело дышала. Крайне тяжело. Слышать её дыхание было всё равно, что ощущать, как пилят твою руку. Два судорожных вдоха, прерываемых всхлипыванием, один печальный скрипучий выдох, напоминающий вой побитой собаки где-то в отдалении. Она немного пошатывалась и казалось, что сейчас вот-вот упадёт, её лицо превратилось в маску, которая пыталась изображать одновременно горе, страх и ярость. А ещё, там было то, что заставило Лулу пробудиться. Там были неуверенность, паника и просьба помощи... просба помощи от Финеллы! Эта слегка забавная полноватенькая послушница казалась несгибаемой независимо от обстоятельств, которые на неё обрушивались. Она стойко пережила допросы инквизиции, когда её куратор якобы-убил папу Римского и сбежал от наказания. Это было не так. Убийцей был допельгаген. Она стойко пережила и сам факт предатльства куратора: предательства церкви и её самой... она не сдавалась и всегда знала, что делать, когда они работали на местах. После начала гонений на амагусов она первая выступила с инициативой прятать их в церкви, и даже на Панау, когда они разгребали все ти завалы из гор трупов, забирали осиротевших детей и вывозили искалеченных и облучённых людей, она находила в себе силы улыбаться, из-за чего её полюбили буквально все. Она никогда не злилась на людей, бросавших ей в спину и голову тухлые помидоры и яйца, а иногда и камни, лишь повторяя вновь и вновь "простите их, ибо не ведают они, что творят... тупые они, короче". Казалось, что ничто в этом мире не могло сломить её: эту милую и забавную девушку и гениального лекаря, способного провести операцию без единого инструмента, при помощи лишь своих рук и божественного дара. И вот теперь, Финелла сломалась. Всё, что копилось в ней все эти полгода, всё вылилось наружу, разбрызгав кровь и внутренности окружающих её людей по улицам Трикианы.
Сестра Лулу опустила взгляд на руки подруги. Они были по локоть залиты кровью, однако, Лулу знала, что самый нижний слой залит кровью не того, кого она убила, а того, кого она пыталась спасти... взгляд сместился вправо, прошёлся по лежащим на мокрых улицах изуродованным телам людей, к которым послушница не испытывала совершенно никаких эмоций, к сидящей на коленях заплаканной женщине в распахнутом, с оторванными пуговицами, пальто. Она прижимала к своей обнажённой груди то, что осталось от её маленького ребёнка, а там, за её спиной, находилась покорёженная коляска, а тело её... наверное, всё-таки, мужа, лежало там же. Ребёнок не пережил того броска о стену. Его бросили, словно бы мяч для регби. Его голова не выдержала, череп перкосился, а мозг в перемешку с кровью вытекал на брусчатку. Увидевшие это Лулу, Катрин и Финелла замерли... Катрин только начинала заниматься благотворительной деятельностью, а Лулу и Финелла были опытными, но на их долю никогда не выпадали такие зверства. Они видели картины даже страшней, однако, такой бессмысленной жестокости, такого смеха, таких злобных криков, велящих убить амагусово отродье, топтать его ногами, которые раздавались из уст людей, часть из которых была уже почти стариками, а часть - даже младше их троих, они не видели никогда. А ведущей партией в этом кошмарном концерте был крик горечи и отчаяния женщины, которая в одночасье лишилась мужа и ребёнка.
Сестра Финелла опомнилась первой... как и всегда до этого. Она бросилась вперёд, расталкивая людей, которые не ожидали от такой маленькой послушницы такой прыти, после чего упала на колени рядом с ребёнком и принялась орудовать своими добрыми чуткими руками, которые... это было страшно осознавать, просто запихивали всё, что вытекало, обратно, и лепили голову младенца. Лулу понимала, что это конец. Финелла и раньше, бывало, кого-то не могла спасти, а сейчас дело казалось попросту безнадёжным. Именно поэтому Лулу не делала ничего... она не знала, как подойти, как сказать ей, что это конец - с такой одержимостью она действовала. Ни одного лишнего движения, всё было просто великолепно, залюбоваться можно было бы, коли не осознание бесполезности всех её навыков. И тут к ней подошла донна Туччи, женщина лет пятидесяти, которая, надо сказать, не раз и не два обращалась к Финелле, которая могла то, чего не могли опытные врачи - снять ей боли. Она начала кричать на Финеллу, называть её "пигалицей неразумной", "церковной амагусицей", "отродьем бесовским", "фанатичкой злокозненной"... как хотела бы Лулу забыть эту речь, но она помнила её всю, до последнего слова. Помнила,к ак Финелла отталкивала женщину, как та колотила её по голове клюкой, как смеялись мужчины, как они двинулись вперёд... это всё казалось сном. Такого не бывает. не бывает таких зверств. Не бывает такой бессмысленной жестокости. Детей не пытаются затоптать ногами. Не может быть человек столь лицемерен. Не могут быть люди столь неблагодарны. Не бывает такого. Церковники неприкосновенны!
И вот, когда кольцо сжалось и Лулу уже не могла видеть, что происходить там, внутри, а её тело ощутило на себе чьи-то чужие руки, толпа замолчала. Не вся разом, а только то кольцо, которое начало расходиться, чтобы Лулу и Катрин смогли увидеть, что чудесные руки Финеллы могут не только лечить, но и калечить. А так же, что лицо Сестры Финеллы, самого добродушного человека на свете, может быть искажено яростью. Она одним движением впилась пальцами в низ живота донны Туччи и сжала их и, судя по тому, как увлажнялось платье умудрённой годами женщины, она просто лопнула ей мочевой пузырь... и это было только начало. Подняв руку вверх, Финелла схватилась за ткань зимней куртки Туччи и рванула руку в сторону, взмахнув веером, а вылетевший вслед за рукой послушницы кишечник женщины так же, веером, упал на тела людей, среди которых Лулу заметила даже двух полицейских. Оставив ребёнка на земле, Финелла встала... ровно так же, как не было ни одного лишнего движения при лечении, не было и сейчас. Лицо одной девушки она повернула на тридцать градусов, из-за чего его сильно перекосило, ведь Финелла провернула лишь мышцы, а не кости. Другому мужчине она вскрыла грудную клетку, открыв рёбра,к ак открывают двери комода, а его лёгкое она запустила в лицо четвёртой жертве... она движение за движением уродовала и убивала людей, часть которых не могла бежать даже без её прикосновения: их желудки выворачивало прямо на мостовую от увиденного, других парализовало ужасом, третьих пытались защищаться, но их жалкое оружие было ничем, против того, кто может раскромсать живот указательным пальцем, прямо сквозь одежду. Кто-то пытался бежать... бежал и тот, кто держал Лулу, чуть не уровнив, при этом, саму Лулу. Мать ребёнка ползла к нему на четвереньках, заливая весь свой путь слезами и меся руками и коленками внутренности тех, кто упал на её пути. С каким упорством ползла мать к ребёнку, с таким упорством сестра Финелла шла к заводиле, который пытался бежать, бросая своих приспешников под ноги девушке и на ней саму, но не мог, потому что путь ему преграждали те, у кого свело желудок, и кто застыл на месте, как Лулу с Катрин. И вот, этот заводила врезался в Лулу, но не смог сдвинуть её с места: тело само отреагировало. Руки послушницы поднялись вперёд и её пальцы сжались на его плечах, полностью лишая движения... Лулу бог наградил огромной силой, которой хватило бы, чтобы удержать всю эту толпу, и которую до этого она использовала только для переноса грузов, больных и для разгребания завалов. Сейчас её сила впервые была направлена против человека...
Как было страшно слышать дыхание сестры Финеллы, так было противно слышать его оправдания, что он никого не трогал, что он никого не убивал. Это было так... не трогал, не убивал... подбивал на это. Если бы Лулу не видела всего того, что видела сегодня, вот только что, своими глазами, она бы, наверное, даже поверила бы этой речи, но сейчас... она только и смогла, что брезгливо оттолкнуть его от себя. Движение вышло слишком сильным, и его голова, ударившись о стену, деформиловалась почти так же, как голова того младенца, с которого всё началось...

Заза резким движением закрыла крышку палантира и зажмурилась... это было тяжело видеть... это было тяжело слышать... но ещё тяжелей это было сознавать. Ещё, буквально сегодня на уроке они обсужали, как важно организации сохранять своё лицо... и ведь всё, что произошло там... всего этого можно было бы избежать, если бы Школа не посодействовала, вольно или не вольно, падению статуса церкви... надо будет поговорить с Финеллой... другим Финеллой... с отцом Финеллы.

- Тогда, не дёргайся. - сказал Рю, принимаясь вытаскивать пришелецу из "скорлупы". Меч он по-прежнему держал в руке, так, чтобы не поранить свой трофей, но и быть готовым к неожиданностям. В школе лоли приятного вида могут оказаться чем угодно. Так с чего же доверять лоли из метеорита? Теперь нужно всего лишь вытащить это и принести Кошке. Делов то... Перед этим он набрал короткое сообщение в Сеть. - Если не будешь вести себя странно, то живой и здоровой продолжишь разговор со всякими суперменами и суперкошками.

ссылка

Штамповка пустых зданий тянулась от отеля к берегу городского канала. Широкое русло, закованное в высокий бетонный желоб, бурлило мутными водами и густыми облаками пара. Здесь песчаные отмели соседствовали с промышленными комплексами "Ойкумены" на севере – технократическими колоссами, возведенными под нужды какого-нибудь Гаргантюа в спецовке. Они явно находились в соседнем кластере мегаполиса, но тенью накрывали добрую часть здешних спальных микрорайонов. Со стороны океана же вяло тащился старый земснаряд, довольно чавкая на особенно грязных участках технического водоёма.
Через канал перекинут мост, который мог похвастаться приличным траффиком из служебных электромобилей, украшенных винтажным хромом. Были здесь и многотонные мусоровозы, и приземистые городские седаны – все деловито шуршали по размеченному белой краской асфальту. Над ними, в ярко-красных опорах моста, висели сплетенные провода в мокрой изоляции, похожие на клубки спаривающихся змей.

Где-то в середине моста, за второй секцией, группа была нагло атакована с воздуха. Помесь чайки и альбатроса (от первой птице достался взгляд жадного до чужого добра, но крайне недалёкого отморозка; от второго – размах крыльев) попыталась сорвать мерцающий синим огоньком "Фабрикант" с куклы Тимоти, но потерпела неудачу и, заливисто гогоча, скрылась в опорных конструкциях моста.

Противоположный берег канала прекрасно иллюстрировал дуальность местной жизни. Слева от операторов начинался чистый и красивый микрорайон: стеклянные фасады, зелёные (!) терранские саженцы и прочие мелкие радости замученного работой белого воротничка. Справа же росли на мицелии трущоб зассаные пяти- и трёхэтажные дома – микрорайон С12. Он был практически идентичен С16, но здесь официально жили люди при минимуме доступных удобств. Зато провода в армированном кожухе не срезаны, и, судя по плесени на блоках, старые трубы чем-то всё-таки протекают.
Именно сюда завела дорога из жёлтого кирпича (или кислотно-зелёный маршрут на карте Ун-дора) Элли, Пугало и Дровосека.

Через пять минут прогулки среди редких прохожих маргинальной внешности, МАК вышли к круглосуточному "супермаркету" под тусклой вывеской "Щедрость Марлокью". За дверью операторов ждало тесно заставленное помещение: три ряда стоек, агонизирующий холодильник у дальней стены и хаотично разбросанные коробки. У входа за стойкой сидит лысый мужичок в солнцезащитных очках и гавайке, хлещет баночное пиво и смотрит программу через портативный телевизор.
... И снова на ЛИ-ТИ-ВИ "Выжить Любой Ценой" с Дагом Ти Хаундом! Ветеран федеративного десанта в прямом эфире покажет и расскажет, как можно выжить в черте города, получая лишь минимальный корпоративный оклад! Охота на псов, приготовление диких водорослей на открытом огне и правильное общение с патрульными корпорации. Не пропустите!
Мужик за прилавком удостоил вас косым взглядом и вернулся к просмотру рекламы.

Эта сладостная боль пробуждения, чувства словно на острие ножа и медленно, тягуче капающие в бездну безвременья секунды были ей не впервой. Но всегда словно вновинку. Она явно получала извращенное удовольствие, эдакий всплеск мазохизма, когда впервые начинала ощущать себя в теле новой куклы. И, смакуя каждое резкое чувство, каждый камешек под спиной, каждый квант света, каждый запах и каждое слово, она села, проплевавшись от души и с удивлением и отвращением обнаружив, что на этот раз извращенцы из Чаепития сделали ее мужчиной. Козлы ебучие. Могли ведь подсуетиться. Тут и женских тел до черта. А теперь привыкай к чужой физиологии, которую, блин, господь бог кроил по кривым лекалам.

Она протопала к куче одежды и принялась натягивать все это на не очень послушное тело, когда мимо, виляя бедрами, проплыла миниатюрная брюнетка и физиология в первый раз подвела ее, вытянувшись во весь рост и отдав брюнетке честь. Агата отвернулась, поскольку совершенно не представляла себе, что делать сейчас с внезапно нагрянувшей эрекцией и злость на начальничков Чаепития почти дошла до точки кипения. Ей бы это тело. А мужика кому-нибудь другому нахер. Еще, чего доброго, мужика в брюнетку подсадили. Козлы.

2545 год по относительному федеративному летосчислению.
Корпоративное поселение "Каландор", земля Регул b.

Центральный кластер единственного мегаполиса планеты, внутренний двор безымянного отеля в недостроенном микрорайоне C16. Здесь лопнувшее дорожное покрытие цветёт местным сорняком резкого карминового оттенка. Стены заброшенного здания покрыты живописью дикарей из городских джунглей, напольная плитка коридоров рассечена трещинами, а блоки коммуникаций и муниципальные терминалы вскрыты охотниками за металлами и уцелевшей электроникой.

Во дворик въехала крупная портовая фура. Урча электродвигателем, восьмиколёсный транспорт подкатил к погрузочной платформе, куда в лучшие (но так и не наступившие для этого места) времена поставщики должны были привозить бытовую химию и продукты для кафетерия. Сегодня же водитель в спецовке – синий комбинезон и форменная кепка – выносил из кузова объёмные пластиковые мешки и чёрные дорожные сумки, аккуратно раскладывая подозрительную ношу в холле – большом помещении с несколькими выходами в технические подсобки, лестницей, прожженной стойкой администратора, заколоченным парадным входом и пустым зевом шахты лифта.
Уже в холле водитель сбросил кепку на пыльный пол. Но и с головным убором любой из шести операторов узнал бы в высокой фигуре Джона Доу, куратора Чаепития. Правая половина его лица застыла, как при параличе, а кожа на ней была неестественно гладкой, без возрастных морщин и последствий юношеского акне. Он был полностью лыс; не поворачивал голову, предпочитая двигаться всем корпусом; говорил приятным баритоном, но только о текущем задании.
Куратор складным ножиком разрезал плотный пластик, что скрывает обнаженные тела, маринованные в фиолетовом растворе. Жидкость тихо шипела, испарялась на воздухе с кукол разного пола, возраста и телосложения. Здесь – мужчина, накачанный эндоморф со скуластой физией, а в соседнем мешке лежит девушка, изящная красотка с ангельским личиком. Рядом с последней Джон немного задержался, откинув прядку рыжих волос с влажной кожи лба. Тела были гибкими, без признаков трупного окоченения. На запястье каждого закреплен браслет с тонким проводом, который ведёт к полимерной "бабочке", приклеенной где-то под левым соском. На сгибе руки каждого установлен катетер, а посиневшие губы сжимают гибкую пластиковую трубку.

Завыли сквозняки в шахте. Несколько хлопьев отслоившейся побелки упали на кожу ближайшей куклы. Пришло время нового Прометея, и Доу приступил к таинству оживления, извлекая из собственного рюкзака: провода; массивные накопители информации в защитном кожухе, по одному на каждого оператора; вычислительный блок; палладиевую сетку с инъекторами-нейромедиаторами; сам "Посредник", маленькую чёрную коробку, главное звено между сетью и блоком. Срезая небольшую прядь волос на темени, куратор крепил сетку к черепу и переносил оператора с накопителя в куклу, повторив эту нехитрую операцию шесть раз.

Всем:
Операторы проснулись не сразу. Раствор успел испариться с их кожи, а они только-только начали ворочаться в своих мешках.
Для очнувшихся восприятие каждого органа чувств на короткое время обострилось. Тусклый свет из окон бил подобно прожектору, вызывая светобоязнь. Плитка пола пронизывала холодом, а отбитая строительная крошка кинжалом вонзалась в тело сквозь толстый пластик мешка. Из углов заброшенного помещения невыносимо несло старой мочой и сыростью. Хотелось закричать, но, невероятно дерьмовая на вкус, трубка позволила только вымученно замычать.



Рядом уже валяются вскрытые куратором сумки с одеждой и амуницией. Сам Джон остановился у стойки администратора, выложив на неё плотную пачку бумаг из внутреннего кармана комбинезона. Видимо, в этот раз Чаепитие обойдётся без проектора, удобных стульев и обстоятельного брифинга в тёплом помещении. А жаль.
Сверху лежит брошюра корпорации "Ойкумена", посвященная "перспективному рабочему поселению Каландор" и явно предназначенная для распространения в федеративных центрах занятости. Глупый слоган на титульном листе гласит:
Растём вместе с вами!



____________
Вещи, доступные каждому на старте. Что взять с собой, решайте сами.

- Я в ахуе. - Проворчал юноша, соскочив со стола и направляясь к большому холодильнику возле проектора. - То есть всерьез в ахуе. Использовать плоды научного прогресса в целях удовлетворения низменных желаний упертой фанатки пидорских фантазий... Может, хрен с ним, с этим миром - пусть лучше сгорит в Йоль?
Тайам распахнул дверцу, открывая взору шеренги банок с газировкой и минералкой. Цветастые раскраски популярных марок контрастировали с верхней полкой, уставленной прозрачными стеклянными бутылками с маркировкой "Яд! Опасно для жизни!". Парень вытащил одну из маркированных бутылок, обернувшись в сторону Анны.
- Будешь что нибудь?

Миссия окончилась провалом. Последнее задание очень сильно сказалось внешне на Игоре. Тому были виной и потери, и их бессмысленность в итоге. За все в ответе был он. Что это было? Некомпетентность? Потерял навык полевого руководства, пока возился со своими неофитами и послушниками, забыл, как в 2006-м руководил облавой на логово вудуистов в общежитии РУДН? Или же просто устал, что непозволительно офицеру даже его уровня?
Ответ, наверное, знали только Суямов со Щербой. А может - только Будда.
Зима, во всяком случае, его не знал.
Несколько дней он бродил, потерянный, по московской базе ГСМН, негромко клацая деревянными сандалиями и держась рукой за выданный амулет. Глаза запали, небрит несколько дней. Разве что не вонял, но телесные запахи после определенного уровня посвящения почти не задерживаются на человеке.
Игорь здоровался с коллегами, давя улыбку, слушал сочувственные слова своих подчиненных, однако в душе у него не было покоя, слова не находили утешения. Скажут - расклеился, тряпка, а не командир. И будут правы, отчасти. Потому что души эти, которые погибли там, каждую ночь стучались в дверь комнаты. Нет, это были не фантомы, не призраки, спектральную проверку на наличие эктоплазмы он проводить еще умел. Скорее, психологическое. И никак он не мог найти покоя.
В один из дней, Игорь вышел из своей квартиры с небольшим кульком в руке. Невидимый наблюдатель мог бы проследить его путь, по городу, как Зима добирался через метро, разглядывая силуэты живых и не живых в темных стеклах вагонов подземки. Как сидел, сложив руки на коленях, в трамвае. И как постучал в обитую железом, но деревянную дверь будки часовщика где-то в Капотне.
Дверь открыл седенький старичок, небольшого роста, заросший седой бородой. Простенький пиджачок, ветхая кепка на голове, однако из-под козырька смотрели ярко-зеленые, пронзительные глаза, не потускневшие с годами.
- Игорек. Давно не заходил. Ну, проходи, коли пришел, неча маяться у порогу, - густым, чуть скрипучим голосом сказал дед, улыбаясь в усы.
Внутри было гораздо больше места, чем могло показаться снаружи. Неподалеку от двери, чтобы можно было дотянуться до откидного окошка, стояли рабочий стол, верстак, на которых были разложены либо готовые часы, либо разобранные, либо какие-то детали от них. То же самое было на закрепленных настенных полках. Ярко светила настольная лампа, крупное увеличительное стекло важно поблескивало в электрическом свете. На стене бормотала что-то сама для себя простенькая радиоточка.
В глубине помещения стояло два кресла, кожаных, вытертых, но все еще крепких. Казалось, что им лет сто, однако на самом деле им было даже больше. Между креслами - столик с какими-то книгами. Торшер, больше похожий на посох волшебника. В кресле лежал очень большой серый кот, из таких дворовых котов, при описании которых так и просится слово "бандит". Он дернул потрепанным ухом, открыл желтый глаз и тут же закрыл, не удостоив посетителя своим вниманием.
Хозяин комнаты провел Зиму к окну. Через светлые стекла и кружевные занавески струилось солнце - день выдался на удивление ярким. На столе, что стоял вплотную к окну, находился старенький патефон с большим бронзовым раструбом и блестящей ручкой. Жестом, старичок пригласил Игоря сесть за стол на один из двух "вольтеровских" стульев.
- Как сам, как служба? - начал разговор дед. Кепку на вешалку повесил, присел напротив посвященного. - Петрович все так же складом заведует, старый пень? Ладно, не за тем пришел, чтобы старого человека сплетнями побаловать. Вижу сам, и так. Но ты не мнись, говори, выслушаю.
- Саня, я облажался, - начал Игорь. - Погибли люди, по моей вине. Неофиты, послушники, просто покрошило их, а я ничего не мог сделать. Ну, - мужчина развел руками, как бы приглашая собеседника заглянуть ему в душу. Дед кивнул, как будто и правда это сделал. - А потеряв силу - запаниковал. Бездумные приказы, беспомощность. Такого не было со мной очень и очень давно. Когда ты открываешь свою новую сторону, то привыкаешь к тому, что ты - не как все. Привыкаешь заглядывать в будущее, слегка, чтобы избежать мелких неудобств. Привыкаешь прикуривать от пирокинеза. И забываешь, что ты - человек. Что мне делать-то теперь? Я каждого погибшего вижу, как живого.
Саня покачал головой. Протянул руку и снял с самовара фаянсовый чайник, начал наливать себе в граненый стакан в серебряном подстаканнике заварку. Открыл краник, налил кипятку. Игорь моргнул, он и не заметил, как на столе оказался самовар. Русский, здоровый самовар, с начищенными орденами, не электрический, а древесный. Опомнившись, он положил на стол свой сверток. Развернул тряпицу, вытащил оттуда сахарные сухари, связку сушек, разноцветные кубики рафинада. Разложил по вазочкам и отпил своего чаю. Когда появился его наполненный стакан он так же не уловил.
- Знаю я это все, - сказал дед. - Много могу историй по этому поводу рассказать, и про то, как люди себя забывали, кто они есть на самом деле, и как их свое же могущество сжирало целиком, не оставляя остатка. Но это не главное. Зачем тебе байки мои, Игорек? - посмотрел через пар, что поднимался со стакана. - Все проходит. Вот смотри, ты говоришь, что видишь их лица. А для чего они тебе являются? Ты подумай? Может быть они тебя простили? А может быть не простили? Хотя, скажу по личному опыту, твои метания им не нужны, у каждого из них свой путь, дальше.
Отвечу и на другой твой вопрос, более животрепещущий, который ты задать никак не решаешься. Что тебе делать с тем, кто на тебя проклятье наложил. Ты должен его убить. Погубить его душу, все как говорится в твоих казенных бумажках. Так или эдак. Однако, я тебе скажу одну вещь - магия, Вселенная, Бытие. За этими знакомыми тебе словами скрывается одно значение - одного единственного решения нет ни для чего. Вселенная настолько многообразна, что ты не можешь себе этого вообразить пока. И если кто-то, в Темные века, не нашел способа снять проклятье по-другому, это потому, что его устроил этот вариант. Всегда есть другой путь, Игорь. Подумай над этим. А теперь давай чай пить, остывает.
Пока Зима размышлял над немудреным советом, который дал ему Саня, тот потянулся к граммофону. Крутанул ручку разок, другой, третий. Зашуршала пластинка, приводимая в движение двигателем. Аккуратно игла коснулась винила и через раструб заструилась старая мелодия, знакомая до боли.
Так они и сидели. Пили чай, думали о своем, слушали "Рио-Риту". Потом Игорь поклонился старому архимагу и вышел из дома. А музыка все играла, и играла, и играла...

На следующий день посвященный четвертой ступени, лейтенант Игорь Зима ушел в бессрочный неоплачиваемый отпуск с целью совершенствования духа и тела в далекой тибетской обители.

- А вы войдите в мое положение. Сначала на меня нападает нечисть, которая маскируется под обычного ребенка. Я, как вроде бы как и положено, звоню в Интерсигму. Но ваш оператор Аврора в ответ очень настойчиво начинает косплеить Зимнее Безмолвие. Враждебный человеку ИИ – это, знаете ли, целый пласт современных страшилок. После показываются черные вертолеты, что тоже является городской легендой. И что я должен был подумать? Знаете, я не супермен, чтобы отбивать атаки нечисти батальон за батальоном. Не в обиду, но вам стоило бы дать несколько рекламных роликов касательно ваших новых методов работы. Пугаете не хуже монстров.

- Нет. - Честно признался маг. - А к чему? Она колдовать умеет. Тут укутывание в пиджак не поможет. Кроме того королевы обычно имеют свойство иметь любящих королей и мстительных принцев. Про верных рыцарей я вообще молчу. Может сначала попробовать мосты навести?

После чего обратился к самой королеве.

- Ваше Высочество, вы как, мосты наводить желаете или сразу в колбу с веселящим газом?

Процесс установки быстро пробежался, а затем сообщил, что не может изменить файл "PC_map.dll", так как он занят другой программой. и три кнопки "пропустить", "отменить" и "игнорировать".

- Видимо, не очень много, - ответила она. Аямине показалось, что взгляд Сибиллы остекленел. Её руки управляли транспортом как-то механически, словно бы девушка и сама стала механизмом. - Война... бой... это такое место, где обнажается истинная сущность человека. А она грязная... она противная, как немытая обколотая наркотой сифозная блядь. Сначала люди боятся даже ударить другого человека. Боятся причинить ему даже малейшую боль. Затем боятся причинить другому смерть. Затем им становится всё равно. Они сбрасывают с себя оковы цивилизации... и в этот момент им становится страшно. Кто-то пытается ещё цепляться за налёт человечности, надеется, что если он будет убивать только солдат, не трогая гражданских. Затем его моральное право убивать распространяется на всех мужчин. И так до тех пор, пока он не встретит достаточно опасную женщину. И тогда вояка говорит себе "только взрослых"... но ведь и дети берутся за оружие.
Сибилла поджала губы.
- Моя сестра сломалась окончательно, когда накрыла хлором вражеские укрепления, а затем, когда проходила через них, увидела женщину с младенцем. Сожжённую, изуродованную женщину, обнимающую младенца, местами покрытого хрустящей корочкой.

Зомбак с автоматом поднял оружие и зажал спуск, а вот зомби с гранатами, поднял руки с гранатами вверх, вырвал большими пальцами кольца, а затем помчался вслед за Киттари, громко вопя.
- А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

- А что ты собираешься? - холодно произнёс Рю, делая шаг вперёд. Правда, его голос немного сорвался на хрип. - Убить всех этих людей этой своей гранатой?

"Опять. Опять бессмысленная жестокость. Устал. Но я не могут отступить. Это никогда не закончится, если я отступлю."

- Может тогда объяснишь им, почему они умрут из-за старшины службы безопасности, которая предпочитает домогаться до учеников и рисковать попусту их жизнями! Или может уверишь их, что предпочитаешь домогаться только до меня? Как и отрубать руки - только мне. - голос Рю стал негромким и отстранённым, но с каждым словом становился всё более выразительным и нестабильным, показывая признаки дрожания и упрямого отчаянья. - Тогда скажи им этой сейчас, что ты издеваешься только надо мной, а остальные в безопасности! И я позвоню Нарьяне прямо сейчас! И скажу ей это же самое! Ты всё ещё не хочешь меня слушать?! Тогда давай!! Бросай свою гранату, стерва! Лучше я зарою нас и своё горе здесь, на Панау, чем позволю тебе обесчестить меня в глазах сестры или угрожать ей!! Или об этом всём узнают официально все те, кто ответственен за обучение студентов в этой долбаной школе! А если не поможет и это, то я!... я!... поставлю Нарьяне свой Ультиматум! Пусть покажет на деле кто я для неё: самурай или кусок дерьма, с которым разрешено безнаказанно развлекаться её слуге из службы безопасности! Но уж точно твоей игрушкой я быть не собираюсь!!

Глаза зеленоволосого опять были похожи на два кусочка зелёного снега. Он немного побледнел и сбил дыхание, переходя уже почти на крик, с силой выпрямляя позвоночник и немного наклоняя голову на грудь, что предавало его лицу больше серьёзности.


Получатели: Ёсикава Рю.

Получатели: Тайам Рокиа.
- Феликс Дзержинский, господин капитан. - Кивнул юноша, слегка разведя руками. - Турист. Документы, к сожалению, показать не могу - остались в отеле, а его снесло совсем.

Вы не можете просматривать этот пост!

И тогда Алистер засмеялся. Громко, звонко, не отягощенный заботой о том, что кому-то его смех может помешать, или его посчитают ненормальным. Это был нервный, почти истерический, безумный хохот доктора Франкенштейна, которому удалось его творение. Нервы колдуна были на пределе. Не переставая смеяться, он продолжал творить волшбу. А молнии… это ведь замечательный дополнительный источник силы, и если в него шибанет, он применит молнию с пользой. Для этого он создал отдельный канал силы, в который должна направиться энергия от угодившей в окружающую его оболочку молнии, таким образом трансформируя мощнейшей силы заряд в чистую энергию, так, чтобы она при этом не накапливалась внутри Алистера, грозя разорвать его на части, а тут же выплеснулась наружу, примененная в деле.
Наконец он открыл глаза, чтобы проверить показания тепловизора.

Ты быстро спустилась по лестнице на каменную дорожку садика. Совершенно не стесняясь, ты пересекла клумбу и наклонилась за саквояжем. Ты подняла его с ложа из сломанных тюльпанов и быстро осмотрела содержимое. На твое счастье, ампулы остались целыми - должно быть, цветы смягчили приземление.

Больше тебе делать было здесь нечего. Убрав одеяло, ты крепко сжала ручку своего саквояжа и поспешила к калитке. Дернув защелку, ты легонько толкнула ее. Калитка легко распахнулась, не издав ни единого звука, способного разорвать священную тишину умирающего города. Ты готова была уже выйти, но перед этим, ты зачем-то оглянулась назад.

Сквозь окуляры маски, ты увидела смятые тобой клумбы. По сломанным тюльпанам можно было догадаться, где именно приземлился твой чемоданчик. Ты бросила еще один пристальный взгляд на дом. Там, за окном второго этажа, сейчас обедал пес. Ему хватит этого надолго и, быть может, он доживет до еще одной охоты. Ты подняла голову и посмотрела чуть выше - на окно третьего этажа, с которого можно был выбраться на пожарную лестницу. И на мгновение тебе показалось, что ты видела худое изможденное лицо.

Но это только наваждение. Правда лежит перед тобой, за этой калиткой. И правда в том, что весь мир медленно умирает. И ты не сможешь это остановить. Взамен ты можешь попытаться продлить собственную жизнь, чтобы потом, когда не останется почти никого, почтить мертвое своими воспоминаниями. Так ты и сделала - нашла безопасное убежище в другом доме, переночевала, и отправилась дальше. Твое паломничество по миру смерти не скоро еще завершится, ведь птичья маска на твоем лице еще долго будет защищать тебя от посмертного спасения.

Но есть еще кое-что, чего ты никогда уже не узнаешь. То, что связано с тем домом. Старик прятался там на третьем этаже. Он жил не один. Вместе с собой он прятал свою семью. Но вскоре болезнь добралась до них. Быть может, это была плата за удачу старика, - он выходил наружу множество раз и возвращался невредимым и с припасами, - а может, простая неосторожность. Так или иначе, вскоре болели все кроме самого старика. Первой умерла его жена. Семьдесят лет - иммунная система была не готова сражаться со смертельно опасным врагом. Потом умер его сын и его жена. Осталась только тяжелобольная внучка.

Скрепив сердце, старик решил совершить последнюю вылазку за медикаментами.

Остальное ты знаешь, моя дорогая самозванка. Счастливого тебе пути.

- Я тоже так думаю, - хмуро произнесла Амели. - Не охота мне нападать на неё... Бьёрн, я что-то очкую.

Что привело к довольно интересным последствиям, тележка, облегчённая с помощью птицы Акиры покатилась вперёд, Акира же продолжал лежать на ней, таким образом "заваливаясь" вперёд. Тележка де по законам механики, получила ускорение в виде Джун и "якорь" в виде Акиры сначала поднялась на дыбы, затем, когда конструкция потеряла устойчивость и Тао пошёл падать вниз, всё также держжась за неё. В итоге Акира Упал, а тележка перевернулась и накрыла его сверху. И теперь из под перевернутой и резко потяжелевшей тележки (ибо вместо антигравитации искажение создаваемое птицей теперь давало дополнительную гравитацию) раздавался мерный храп.

- О, боже же ты мой, - закатил глаза парень. - Слушай, я пережил Войны Хаоса, когда в школе ещё даже президента не было, а убить тебя могли, просто математически рассчитав, какую чашку с чаем ты возьмёшь, и напихав туда яда, а ты меня сейчас пугаешь медлительными голыми зомби с заторможенным метаболизмом, которые в снегах сами сдохнут без посторонней помощи, - он начал загибать пальцы. - Тупорыми голыми ктулхойдами, которые привыкли к водному образу жизни, а, значит, к температуре выше нуля, сумасшедшими фанатиками, которые рады громить свой город, и которым точно не до нас, панауанскими войсками, которые воюют с первыми, вторыми и третьими, или, может, всё же, террористами, которым насрать на всё, кроме власти на Панау?
Он опустил глаза на Аямине, и наградил её таким взглядом, будто бы та спутала его с фонарным столбом.
- Слушай, не надо прикрываться безопасностью. Тут в тебя будут стрелять, только если ты сама ради этого спустишься с этих самых гор. Если ты хочешь пострелять сама, тут тебе ни перед кем не надо оправдываться: спускайся вниз и хоть детишкам ножки отстреливай, но если тебе тут сыкотно, иди к Вульф и проси её телепортировать тебя обратно в школу, и наслаждайся безопасностью до тех пор, пока не поймёшь, что даже там есть немалый шанс того, что кто-то из студентов может призвать из Ада Цербера, потому что его тупо взяли на "слабо".

О пожаре стали писать в газетах и говорить в новостях, это невозможно было оставить без огласки. Естественно на выживших Коту и Иккю стали глядеть с презрением и страхом, возможно это они устроили пожар и убили своих одноклассников, а так же учителей. От Аи не было ничего слышно, её таки считали пропавшей без вести. В новостях говорили об ограблении музея и пропажи одного предмета, древней каменной маски. Иккю и Кота могли вздохнуть спокойно и радоваться, они пережили кошмар и смогли понять, что в мире есть вещи, не поддающиеся научному объяснению или логике. Но если есть древняя маска тьмы и света, то наверняка существуют и другие удивительные вещи, явления. Но это уже другая история...

Конец(Хороший)

- Rest in peace, good Erwin, - Грег приложил сложенные ладони ко лбу и слегка наклонился, вознося молитву неизвестному богу с просьбой быть милостивым к однокласснику, который так мало успел увидеть в жизни.

Эрвин оперся рукой о пол, с которым чуть не встретился лицом, и с удивлением посмотрел на купальник в своих руках. Через мгновение он додумался, чей это купальник, судя по разливающемуся по лицу румянцу, а увидев Хлою, так сказать, воочию, так и вовсе покраснел до степени томата.
- И-извини! - Врба поспешно встал и, забыв напрочь про купальник, попытался прикрыть грудь Фьюри своим жабо. О купальнике он вспомнил лишь тогда, когда увидел его поверх жабо, которое прижимал к Хлое своими собственными руками.

А вот то, что было дальше... мало кто ожидал. Ктулха, всё это время ничего не сделавшая для отражения атаки зомби, просто повернув голову в сторону окна, выпустила из спины длинные тонкие чёрные щупальца, которые подхватили и ойкнушую Йетту, и огрызающуюся Пако, и не до конца понимающего, где он, Кляксу, и металлического Антона, после чего, затащила их всех, скопом, в салон автобуса, и бросила на пол в задней части.
- Никакой дисциплины,- недовольно фыркнула она, складывая руки на груди.

- Я знаю священников,- закивала головой Лилит, после чего начала загибать пальцы.- Знаю... один держал меня в тюрьме, другая прирезала его, третий Лютого Тюльпана, четвёртая изучает стиль боя тысячи прутиков, а пятая поцеловала Бетти Уискерз!
Она взмахнула ручкой.
- Священники - ЭТО СИЛА!!!

-И какая же у меня может быть техника безопасности,-грустно усмехнулась девушка, одной рукой Кабу от своей груди, а другой опуская винтовку у стены,-Не подходить к людям ближе чем на три километра?-Бетти перевела взгляд на мячик и умоляюще произнесла,-Кабу, мама хочет пострелять. Ну потерпи немного, а?

Похоже, счастливые времена анархии закончились, придется вернуться к скучному и тягостному подчинению безопасникам. Вернее, безопаснице, о которой Грег слышал достаточно много, но при этом почти ничего цензурного. Ну и отлично, как раз представится случай выяснить.
- Добрый день, мисс Чанг. Какой у нас план?

- Пара станковых пулемётов, пара гранатомётов, три калибура, семь больверков, из них - один крупнокалиберный,- ответила Чанг, сбрасывая Бьёрну спецификации.- В команде ещё четверо бойцов, не считая робота.

В следующих сериях:

Машина остановилась на обочине, а из неё выпрыгнула эффектная рыжеволосая женщина в тёмных очках. Как жаль, что вокруг сейчас нет никого, кто бы оценил мою эффектность...
- Ву-ух-вух-вух-вух-вух-вух-вух,- пропел винт пролетающего над головой вертолёта. Ах, да, Мелисса Чанг. Она уже движется к точке встречи. Отлично. Скоро она присоединится к автобусу, посадит Хансена на вертолёт, выдаст гатлинг с бесконечными патронами, базуку, и пошлёт на боевое задание, а сама останется с ребятнёй. Значит, где-то сейчас Чезаре на полпути в ловушку, Алистера сейчас должны будут взять в оборот.
- Ну, девочка...- Блэкджек повернулась к спящей Пако и вколола ей в шею наноботов, которые должны были уничтожить тех самых наноботов, которые заморозили процессы в организме зомби. Пако их сама ввела себе под видом зомбврекса. Хех, зачем вообще зомбврекс Пако? Она и сама справится с заразой. Ровно как и с Эрвином, которому прямо сейчас старательно убивает эффект от озверина самодовольная и вздорная богиня. В общем, не важно. Она должна скоро проснуться, а, к тому времени, никакой Блэкджек здесь уже быть не должно...

Аня как будто только что проснулась и внезапно обнаружила себя в гуще событий, а если точнее, то напротив трёх гоблинов, которые явно были недовольны, что с их идолом так неуважительно обошлись.
Друзья находились в странном оцепенении.
Надо что-то делать. Какие у друида заклинания то есть? В голову приходила всякая безобидная магия, в конце-концов, она персонажа поддержки создавала и в открытом бою от нее мало толку... Хотя... Друиды кажется с природой общаются неплохо...
Аня прочистила горло и начала ворожбу.
Что конкретно нужно было тут сделать, чтобы призвать стихию на головы врагов она не знала, потому начала импровизировать.
-Туча мглою небо кроет, вихри снежные крутя...- заклинания обычно стихотворные, а стихотворец из Ани еще тот, поэтому она позаимствовала готовое заклинание у Пушкина,- Пусть 3 гоблина завоют и заплачут как дитя!
Ане захотелось зажмуриться - ей показалось, что сейчас наверняка произойдет что-то страшное. Чтож, посмотрим, какие Пушкин заклинания писал...

- Кота, беги к поезду, - Скомандовал Сато, делая шаг назад и выходя на солнечный свет.
- Знаешь, я никогда не стрелял раньше. Говорят, новичкам везёт... Передедя оружие на колено Сато, Иккю нажал на спуск.

Зловещий рокот, низкий гул, вдруг показался страшной тишиной, предшествующей появлению чего-то воистину огромного. Наверное, что-то такое "слышит" крошечный муравей, когда на него с неба вдруг падает огромная резиновая подошва сапога.

Небо над Москвой окрасилось багровым сиянием, будто пролитая этой ночью кровь впиталась в небесный свод. Тонкими белыми трещинами полопалось мироздание над покатыми крышами многоэтажек в Бибирево, паутинкой километровых молний, с громом соответствующим, разошлось пространство над Москва-Сити, и Кремль, что ближе к центру чудовищного портала оказался, озарил безумно яркий свет иных солнц, чужих планет - свет дьявольски горячий, обжигающий, такой, что снега сугробы метровые мигом растаяли, а воздух, морозный и колючий, раскалился добела.

Тогда Козловская, спасая себя и других от волны удушающего жара магией огня, бросилась за покореженный корпус горящего танка, от которого клубами валил пар, а металл брони натужно, словно с болью, скрипел и скрежетал. Тогда Зима, пытаясь спасти осколки разума бойцов, которым не повезло, упал на колени и приложил к вискам руки, даря спасительное спокойствие мечущимся в горящих телах душам.
Тогда Чернов, укрывшись за тушей демона им самим обезглавленного, не чувствовал ни тоски, ни сожаления - эмоции стёрты, и на душе хорошо и тепло, даже жарко немного. Тогда Самба, взвыв от боли, увидела на мгновение нечто: чудовищный в своей непередаваемой уродливости рог или клык, вернее, самый кончик его, протаранивший весь её мир, пронзивший небо и землю подобно титанической игле энтомолога, пробившей крошечную букашку. Тогда Королев, хлопнувшись в землю лицом, почувствовал, как горит его тело, и душа его сгорает дотла. Тогда Цыденов, совершив отчаянную попытку прорыва, ворвался в здание МИДа и, сраженный пулями, срубил двоих обомлевших аколитов, рыча и харкаясь кровью. Тогда Кузнецов, не найдя укрытия от света и тепла, подобного божественному, поднял голову и был буквально испепелен на месте, пройдя ритуал "очищения", который был уготован Орденом каждому живущему. Тогда Ариман, окончательно сойдя с ума, бросился в атаку и пропал в чаду горячего пара, что шёл от раскаленной земли. Тогда Соколов, мирно прикрыв глаза, кивнул своим мыслям и затаил дыхание, ожидая перерождения.

Тогда мир погиб, не выдержав Возрождения.

Но так ли всё было?

Мятежный дух впился клыками ярости в куклу, уже переставшую быть человеком, взяв над ней полный контроль. Никто из окружающих не заметил изменений.
Дух же, не теряя времени, выдернул кольца гранат на своей груди и, сделав три прыжка, оказался в центре зала.
Взрыв, погубивший большую часть зомбированных аколитов и магов, не мог уничтожить духа, как не мог уничтожить демона, что овладел душой Демидова, в то время как тело, с помощью живой воды восстановленное из полуразложившихся останков его, на миг потеряв связь с демонической сущностью, тут же пеплом рассыпалось, и кинжал Аши, засветившийся было сиянием магическим, особенным, чужим и инопланетным, со звоном каменным стукнулся об пол, и больше не было никаких звуков в том зале, кроме эха дьявольского визга, отражавшегося какое-то время от стен и потолка - и источником этого крика была оскверненная душа Белого мага, ставшего Черным.

* * *

БМП черный, горящий, жирным дымом чадит. Бойцы ГСМН прорываются сквозь заслоны несобранных и ослабевших аколитов - солдаты ордена кажутся какими-то потерянными, и оказать достойное сопротивление не в силах.

Чернов срезает пулеметными очередями людей, Тайшир императорским мечом рубит головы демонам, Самба и Зима заставляют бестолковых зомби без чувств падать на промерзшую землю и дрожать от внезапно нахлынувшего чувства ужаса, погребенного глубоко в душе и вновь открытого ими.
Бойцы пробиваются, очищают комнаты и коридоры, ждут подкрепления и вновь идут в бой, продвигаются выше. Танки прикрывают, Щерба высаживается с вертолета на крышу МИДа и лично пускает пулю в голову старшему чародею Ротманну, прибывшему из семнадцатого века для контроля над Возрождением.
Никто не знает, куда снова делся Демидов.
Группа под руководством Зимы врывается в зал, где уже лежат мертвые и умирающие орденцы, всюду кровь и обезображенные останки, а на полу - Кинжал Аши, покрытый слоем пепла. Ни следа Демидова. Словно в воздухе растворился.

Сомнения тревожат бойцов. Здесь произошло то, что недоступно пониманию многих из них. Кулешов, пятерней почесывая бороду, в которой кусочки костей и катышки плоти застряли, многозначительно хмыкает, довольно так, и уходит.
Суямов, узнав о произошедшем, расплывается в таинственной улыбке и смотрит в одну точку на звездном небе долго, очень долго.

* * *

В течение трех следующих дней попавшие под воздействие зомбирующего излучения жители Москвы проходят реконструкцию и минимальную корректировку памяти посредством гипноизлучателей, установленных в Храме Василия Блаженного. Все видеозаписи и фотографии, на которых бойцы ГСМН ведут бои с неизвестными, изъять не удается. В прессе пущен слух о сорванных террористических акциях, предпринятых радикальными исламистами из организации "Алый Джихад".
"На любительских кадрах мы видим, как бойцы спецназа ГРУ предпринимают попытку штурма здания министерства иностранных дел России, на верхних этажах которого забаррикадировались террористы-смертники"
"Какие цели ставили перед собой агрессивные ваххабиты, обвешавшись оружием и взрывчаткой и напав на здание Московского МИДа глубокой ночью? Этого, наверное, не знает никто, кроме высших чинов нашего глубокоуважаемого правительства. Однако, до свидания".

Апокалипсис, о котором говорили, который предсказывали и предрекали демоны, падшие ангелы и старые женщины с джиннами в подчинении, не произошёл. Причин этому могло быть несколько, но каждая версия того, что склонило чашу весов на сторону условного "Добра" в лице ГСМН, порождала больше вопросов, чем ответов, а потому каждый, кто пытался докопаться до истины, рано или поздно бросал это дело, и только старые и умудренные опытом ветераны на вопрос: "Куда делся Демидов?" с долей юмора отвечали: "Он улетел. Но обещал вернуться".

И он вернулся.
Но это уже совсем другая история.

Не было голоса больше. Стих он, едва последнее слово было произнесено.

Только ты. Антрацитовый щит сумеречного неба. Время для тебя - безразмерная величина. Как и расстояние. Поддавшись искушению, сделал шаг - или сделал бы, если бы были ноги. Скачок. Прыжок. Туда, куда тянуло тебя. Подталкивало. Ты - металлическая капелька. Мир - гигантский магнит.
Назад вернулся. Или вперед?

Наткнулся на огоньки во время перехода. Вытолкнул их с пути своего осторожно, чтобы случайно не разбить. Дальше двинулся.
Упали Пророк и Хан, тогда еще на Тайшира откликавшийся, на дорожное полотно грязное, благодаря силу неизвестную, которая им помогла.

Сквозь время и пространство, которые для тебя - лишь слово пустое. Сделал петлю, вновь веянию невидимому поддавшись, как птица, парящая в небесах на плотных струях воздушных потоков.

Снежинка. Крошечной звездочкой опускается на бетонный каркас Останкинской башни. Солдаты экипированные окружают зал, в котором под струями света ослепительного вскрывают, как банку тушенки, голую поджарую девушку - она не кричит, не плачет. Она потеряла рассудок и лежит на столе, а вокруг неё - кровь и сизые змеи её собственных кишок.
Кинжал Аши в руках злодея. Демидов - понимаешь ты. Зло - понимает то, чем ты стал. Он шепчет слова, от которых у Пророка встали бы волосы дыбом.
Он говорит:
"Дарую тебе монету из камня. Дарую тебе песню, что нашёл я в грязи. Дарую клинок из-под дальних холмов и прут, что пронзил глаз мертвеца. Дарую тебе коготь, что я вырвал у крысы. Дарую тебе имя, и оно исчезнет. Отдаю тебе кровь из собственных вен и перо из ангельских крыл. Заклинаю тебя, о мой господин! Призываю тебя ядом и болью. Открываю дорогу, отпираю врата!"
Десятки голосов из тьмы вокруг, хором: "Явись! Явись! Явись!"
"Призываю тебя именами древних владык! Намтар! Аллату! Моракс! Набериус! Клеш! Вепар! Маймон! Мы призываем!"
Десятки голосов безумных магов и осоловелых аколитов, хором: "Явись! Явись! Явись!"
"Ашема-дева призывает тебя! Маборим призывает тебя! Горвендиль призывает тебя! Из тьмы они взывают к тебе! Во тьму они призывают тебя! Монета и песня. Клинок и прут. Коготь и имя. Кровь и перо. Сюда, во тьму.. Сюда, во тьму.. Сюда, во тьму.. мы призываем тебя!
"ЯВИСЬ!"*

В складках разума некоторых присутствующих - явные бреши, через которые то, чем стал Пророк, могло бы захватить контроль над крепким телом. Прервать ритуал здесь - значит, обрушить все планы Ордена. Без Кинжала не будет Призыва. Без Призыва - Возрождения. Без него - тебя. Свобода от оков бытия. И эхом отразится имя твоё в вечности, имя Спасителя Мира Людского, да только кто услышит?..

Я уже говорил вроде про темные мысли перед заданием. Ну, вот так. Хлопнули. Приплыли.
Весело. Вот был себе Артур Волкович. Рожу серьезную строил, пиво пил редко, наставников слушал. И нет его. Совсем.
Бегу я по улице, к шуму прислушиваюсь. Концентрируюсь. Культисты чертовы, суки, думаю. Призрак мой рядом тащится, ощущаю его уже как часть себя. Без тени за плечом будет неуютно как-то. Но попросить надо, чтобы отцепили. С покойниками бегать не стоит. Туда же утащит как-нибудь, даже если и сейчас интересно ему.
Вспышка. Треск. Очередь. Утащил.
Достали, гады. Понимание приходит вместе с тупой болью.
Отомстят конечно, сослуживцы-товарищи. Самба может даже богу своему мусульманскому за меня помолится. Кто-то рюмку опрокинет пару раз. Но умирать не хочется, ой-как не хочется, даже несмотря на все веселые перспективы. А я умру. Это мне мои внезапно обострившиеся способности говорят, хотя, я думаю, чтобы рассчитать шансы на выздоровление человека с моим количеством дырок не нужно быть ясновидящим. Пророчество апокалипсиса?! Мрачные предзнаменования?! Хрена лысого! Моя смерть - мой личный апокалипсис. Персональный, мать его, армаггедон.
Ну ладно. Устал я. Прилягу отдохну, пожалуй. Вы там как-нибудь без меня конец света остановите, ребята.
Занавес.

Ну вот, теперь Грегор еще и стал злодеем. Возможно, в чем-то его отец и был прав, когда говорил, что для решений внутренних конфликтов необходимо прибегать к наиболее жестоким действиям, которые теоретически возможны в данной ситуации. Сквайр тут, можно сказать, налаживает отношения со неадекватным и потенциально опасным членом группы, а со стороны это выглядит, как будто он "обижает маленьких".
Сквайр сначала перевел взгляд на гномку, потом снова на рыжую, потом подошел к Еакэ на пару шагов и поставил Огнешторм прямо перед ней.
- ОК, договорились. На тебя возлагается почетная и ответственная задача контроля действий Огнешторма. За любую ее ошибку отвечаешь, как за свою. Я верю, что ты лучший кандидат для этого задания, - пафосно закончил Грег и отправился за вслед Талолин.

Он поглядел налитыми кровью глазами на девушку. Только у дверей. В храме не берут. Значит, раз номер недоступен, то она в храме. Террористы гнались за пандами. Двоих они поймали. Теперь нет одного. У второго дыра во лбу. Зачем террористу убивать своего? Зачем они гнались за пандами? Почему панды оказались у храма? Почему Ня так странно себя ведет? И почему она так много знает о храме?
Алистер спрятал мобильник, сунул лазер за пояс и вынул станнер. Проверил заряд. А затем резко толкнул Ня к стене и приставил к ее лбу дуло излучателя.
- Кто твоя подруга и куда она повела Аблу? – сухо спросил он, глядя ей прямо в глаза и боковым зрением следя за каждым движением.

Пьяных прапоров не было, зато был вполне трезвый прапор, который орал на двух механов.
- Ах, вы, кретины! Как вы вообще могли проебать аж десять литров горючки?! Да меня будут ебать в задницу до скончания моих дней, а я, чтобы мне не было обидно, буду ебать вот тебя,- ткнул он пальцем в левого механа.- А, чтобы не было обидно, ты будешь ебать его. И вот таким вот весёлым паровозиком мы покатимся к окочанию нашей военной службы в дисбате.

ВТОРНИК, 2 АПРЕЛЯ

- Никто. Никто не придет и не спасет. Но у меня есть ты, а тебя есть я - это значит, что мы уже не одиноки. Этого хватит. – С этими словами Симидзу встал из-за стола, чтобы вымыть за собой посуду. С приездом родителя пришлось изменить своей привычке, мыть посуду до еды, а не после. Может и к лучшему. Итак, не самое прекрасное настроение испортилось окончательно. Свидетельства прошлых ошибок, свидетельства беспомощности перед обстоятельствами взбудоражили старые раны.

Остаток дня Акайо провел за ноутбуком, собираясь уже выяснить, чем жил Токио последние дни и какие достойные внимания события в нем произошли. Особенно юноши интересовали случаи нападения на школьников, которые вскользь упомянула Юно. Был ли среди них кто-то еще из его знакомых, сколько среди них летальных исходов. Случались ли нападения на учеников других школ. Какая у этого явления примерная география и масштаб. Может ли это быть приурочено к какому-нибудь значимому событию вроде религиозного праздника и дню подписания важного договора в какой-либо политической или экономической области. Какие слухи ходят вокруг всего этого.

После этого опять зашел на все те же сайты, посвященные паранормальным явлениям, но уже не с целью промониторить свои треды, а найти похожие. Человек существо социальное и вполне логично, что столкнувшись с непонятной ситуации, будет искать помощи и опыта у кого-нибудь, пусть и окольными путями. Понадеявшись на то, что он сам уже достаточно опытен для того, чтобы хотя бы отделить зерна от плевел и найти истории и воззвания похожие на «правду» от прочих фантазий, Симидзу принялся углубляться в этот вопрос.

Оторвавшись от монитора, парень понял, что уже глубокая ночь и пора спать, однако его волновал еще один вопрос. Перед сном Акайо принялся настойчиво выпытывать у Аяно, что или кто такое Вьерьдиерь(как ему подсказал произношение гугл). Эти буквы выделялись на фоне прочих деталей и могли дополнить и изменить картину прошлого, возможно даже кардинально. Впрочем, Симидзу не был уверен, что Аяно знает вообще, что это такое, а на лбу написала это… потому что это было вокруг и первое что пришло в голову. Однако момент этот стоило все-таки прояснить. Закончив этот расспрос, Акайо отправился на боковую.

СРЕДА, 3 АПРЕЛЯ

Утро парень начал со звонка Широ, во первых предупредить его что он не явится, а во вторых чтобы узнать, когда состояться похороны Наны. Оказалось, что похороны состояться на этой неделе, о чем юноша тут же доложил своей маме. А также о том, что надо купить костюм для такого случая.

Однако направился Акайо не в магазин (в ателье идти было уже поздно) а к зданию оператора сотовой связи, услугами которого пользовалась Курода. Точнее не к самому знанию, а к мусорным бакам рядом с ним. Как знает каждый хакер, мусор – ценнейший источник информации. Ведь шредер не просто так придумали. Кроме того помимо черновиков различных документов, устаревшей документации, содержащие имена и фамилии сотрудников можно было нарваться на настоящее сокровище. А именно на временный пароль, какой обычно выдают администраторы новым сотрудникам в виде бумажки, не забыв их предупредить о том, что неплохо его сменить в ближайшее время. Однако человек такое существо… не всегда следует советам. Закончив копошение в мусорках, а после, щедро обрызгав себя дезодорантом, прихваченным как раз для этого случая, чтобы сбить гнилостный запах, Симидзу направился уже собственно за костюмом.

Дома Юно ждала история со сломанным мусоровозом, который явился причиной того, что новый костюм пришлось тут же везти в химчистку, а самому искать способ обзавестись более приемлемым запахом, что собственно и явилось причиной задержки.

После этого Симидзу опять уселся за компьютер. На этот раз уже для поиска жертв для предстоящего дела. Первым делом социальные сети. Замечательная вещь, где человек может найти друзей, просто пообщаться, прочитать анекдот или просмотреть ролик. Однако мало кто задумывается, что если написали в профиле место своей работы, а на стене у вас фото любимого котика с комментарием, то при определенной удаче этого достаточно, чтобы работать дальше. Каждый, кто активно пользуется сервисами, услужливо предоставляемыми сетью интернет, волей или неволей рассказывает о себе очень много. Социальные сети, интернет магазины, мессенджеры, прочее. У всех у них свой подход к безопасности. Буквально один сервис может предложить вам для восстановления пароля назвать первые несколько цифр номера своей кредитки, указывая последние. Надо же, другой предлагает тоже самое, только надо назвать последние цифры. Конкуренция или просто совпадение, кто знает? Третьи предлагают назвать имя вашего котика, который услужливо красуется на стене вашего профиля социальной сети, о котором уже была речь. Ну а четвертые отсылают письмо на адрес сервиса, в котором вас просили назвать котика. А еще эта дурацкая привычка регистрировать везде одну и ту же комбинацию логина и пароля. Зная эти дыры, имея немного удачи и пройдя правильную последовательность действий, совершив несколько звонков в службы техподдержки соответствующих сервисов оказывается, что все ваши аккаунты уже не ваши, а ваша личная жизнь достояние хакера. Когда поиск подходящих жертв для завтрашнего дела был закончен и необходимая информация собрана (или не собрана, что говорило о том, что придется импровизировать) Симидзу улегся спать.

ЧЕТВЕРГ, 4 АПРЕЛЯ

Хоть Симидзу и не был Митником, но четко знал, что идти в лоб против таких гигантов невозможно. Поэтому нужно ударить по слабому месту – человеческому фактору. Мощность системы определяется самым слабым его элементом. И этим слабым элементом были не мощнейшие сервера, защищенные по последнему слову техники и криптографии. Им были обычные офисные сотрудники, немного безалаберные и скучающие от монотонной работы.

Поэтому следующее утро Симидзу начал с рассылки писем своим жертвам от, якобы, техподдержки со скрытым отправителем от мифической группы «IT Group» и скрытым полем адресатов. В письме хакер предупреждал их о том, что сегодня могут позвонить сотрудники техподдержки по (тут много технических терминов) вопросу, а потому компания просит прощение за то, что приходится отвлекать от работы и просит сотрудничать с администраторами.

Дальше, собственно, и начались звонки.

- Здравствуйте, я сотрудник тех поддержки. Вам приходило письмо? – Тут надо сделать небольшую паузу. Достаточно большую, чтобы жертва вспомнила о письме, если он его не получила, но достаточно короткую, чтобы если он его не получил не принялся рыскать в почтовом ящике, но при этом успел осознать свою вину по поводу пропущенного сообщения. – Мне необходимо настроить сертификат безопасности, а для этого необходимо подключиться к вашей машине и сам проведу все необходимые действия! Какое у вас доменное имя?... Ясно, погодите, что-то не выходит… Логин? – Спрашивать пароль опасно – это всегда вызывает подозрения, однако помните высказывания на тему всегда одинакового логина и пароля? Компания, как правило, предоставляет свой логин, а вот пароль как был «дефолтным», так как правило, и остается. Правда есть такая штука как «политика безопасности», и пароль приходится менять периодически. Тут есть два выхода: выбирать в жертвы новичков (самый удачный вариант, еще не знают по голосу всех администраторов, не знают всех порядков и вообще теряются), либо подставлять к концу пароля единичку до достижения результата. Не вышло – благодарим, говорим, что все готово, отключаемся. Вышло – доступ к системе есть. Дальше дело техники.

-Здравствуйте, офицер полиции Широ Нокамура. Мне нужно получить следующие данные. Да, распечатку всех звонков и текстовых сообщений по этому номеру (Номер Куроды)… Послушайте, дело срочное, преступник на свободе… Вы что не слышали о этом деле? Курода Нана, зверское убийство… Вам нужны доказательства, хорошо! – Тут идет перечисление личных данных. Возраст, семейное положение, адрес. Все что удалось собрать при вчерашнем поиске, чтобы убедить жертву – ты представитель власти у тебя есть полномочия знать. И ты узнаешь.

Больше буквально пары часов такое продолжать нельзя. Либо ты получил информацию, либо дело провалилось. Будешь слишком настойчивым – тебя заподозрят и начнут искать. Будешь слишком медлительным – тебя заметят, и будут искать. Призрак в системе должен оказаться призраком.

Вторая половина дня была занята тем же, что и вторая половина вчерашнего дня. С тем лишь отличаем, что Симидзу собрался получить доступ уже к данным Куроды. И если еще оставалось время, переключался на остальных одноклассников, которые были замечены за связью с миром идей. Первый приоритет имели Гинджи, Кейта и Цубаса, как самые могущественные, по словам Аяно. Следом шел Ясуо как потенциальный доставлятель проблем. На остальных время и сил Симидзу не тратил, потом успеется.

ПЯТНИЦА, 5 АПРЕЛЯ

В этот день состоялись похороны Наны. Предыдущие, по словам жреца, были какими-то несчастливыми, а потому раньше совершить все необходимые церемонии было невозможно. Естественно, Симидзу на них отправился. Выглядел довольно мрачно, ни с кем не общался. На вопросы о случившемся первого и второго апреля, если такие были, отвечал несусветную чушь. Чтобы у слушателя сложилось впечатление, что ту часть мозга, которая отвечает за воспоминания у Симидзу смешали с отборным бредом, перемешали миксером, а сверху посветили нейрализатором. Однако не смотря на свою неконтактность и мрачность, Акайо не забывал прислушиваться к слухам, особенно тем, что касались обстоятельств смерти Наны.

Надо заметить, что похороны и церемония прощания не лучшим образом сказались на психике Акайо, что вместе с все больше нарастающем «голодом» привело к тому, что тот пытался материализовать свои антидепрессанты в туалете. Однако своевременный удар в нос от Аяно и последующие несколько ударов вернули прежние приоритеты. Ведь отказ таблеток, по сути, был последним желанием Наны. В общем, после похорон Акайо весь день валялся овощем, не реагируя на внешние раздражители.

СУБОТА, 6 АПРЕЛЯ

По мнению Симидзу, времени для восстановления прошло вполне достаточно, а потому можно было попробовать сделать что-то. А потому первую половину дня он провел в интернете, изучая шаманские обряды, а вечером согласно этим же обрядом попытался призвать дух гугла, чтобы сделать его своим «тотемом». Или, если проще, выменять протоколы доступа к ноосфере на различные табу или службы. Симидзу не был уверен, что вообще хоть кто-то явится ему нему домой. Во первых он сам был огого каким отпугивающим фактором, что было проверено не раз, а во вторых, все те же сторожевые псы не добавляли этому дому привлекательности. Однако, от нечего делать, Симидзу все-таки решил совершить обряды, рассчитывая что уж хотя бы среди кибердухов, учитывая его деяния, репутация не так дурна, как среди остальных.

ВОСКРЕСЕЬЕ, 7 АПРЕЛЯ

В последний день «подготовки», которой, по сути, совсем и не было, Симидзу решил потратить на всякие мелочи. Так как силы постепенно восстанавливались, юноша уговорил Аяно переправить его на ту сторону, чтобы он смог заняться «уборкой» представления дома из мира идей. Симидзу думал, что Аяно видит его таким постоянным, а потому захотел навести марафет, что должно было хорошо сказаться на моральном состоянии его демоницы. Так что первую половину дня хакер попытался провести за отчисткой стен от надписей, приведением фотогалереи и множества часов в божеский вид, а также в починке и зашивании игрушек. Такая рутина должна была немного успокоить волнение перед предстоящей встречей. Ну а кроме того символизировать то, что все меняется. Прошлое нельзя взять и просто выкинуть, но с ним можно жить. Пусть это порой и очень тяжело.

Потом, так как встреча могла обернуться совсем нежелательным образом, Симидзу подумал, что стоит написать завещание. Но потом передумал, жизнь у него была довольно коротка и практически все, что он имеет на самом деле не его, а его родителей. Вместо этого Акайо решил сделать подарки, чтобы оставить о себе добрую память. Ну а если все выйдет лучшим образом… еще одна причуда причудливого парня, ничего страшного.

Первым на очереди стал Гинджи. Симидзу был благодарен ему больше всего, именно его реакция на все творящееся вокруг помогла Симидзу не уйти в себя, и не рехнутся окончательно. Именно он был тем, кто, по сути, сказал, что он не один такой на всем свете. Это дорогого стоит. Что-же, этот парень понимал, кто он, осталось понять к чему все это. А потому Симидзу долго выбирал в папиной библиотеке между томиками Канта и Гегеля. Остановился на Гегеле, идеалисты и философия романтизма всегда были ему ближе. Следом был Соиторо, еще они из «нас». Хороший и добрый парень. Акайо выбрал для него самый отвязный хак эн слеш из своей коллекции. Может, почерпнет вдохновения и атак развеселых. Для Ясуо приготовил книжку про Гарри Поттера. Последнюю. Пускай знает, как эгоисты всякие кончают. Подарок для Мики оказался прост – логин и пароль того самого обещанного берсерка. Для подарка Йоширо пришлось немного поискать в интернете места, где продают обезьянью лапку. Раз он тоже сноходец, будет напоминанием, что если будет обезьянничать в таких важных делах, то его рука может стать такой. Обезьяньей лапкой.

Сделать следующие два подарка оказалось сложнее, и в их изготовлении Симидзу понадобилась сила призывать хрениры. Кейте юноша решил подарить сережку. С бриллиантом. А для этого пришлось «вспоминать» увлекательную историю об одном своем заказе, связанным с разоблачением супружеской неверности, преследованием и потерянной сережкой, которая должна была оказаться… в ящике его стола. Симидзу показалось, что это будет забавный троллинг – в следующий раз будет знать, как убегать, девочка-волшебница, блин. Кто знает, чтобы было, если бы он Гинджи и Кейта сражались вместе плечом к плечу. Однако история Симидзу была скорее драматичной, а не эпичной и подобным поворотам там не было места. Последней осталась Рей, и вещь для нее пришлось тоже призывать. Это была пуля. Симидзу показалось, что заиметь обычную пулю с такой подругой может оказаться проще простого, как результат обмена с каким-нибудь гопником-приятелем. А потому просто поискал в карманах своих брюк в шкафу. Однако на этом приготовления не закончились. Хоть Симидзу и не знал очень многого, он по- своему и неумело попытался наполнить ее силой, просто перекачивая ее в пулю. Судя по данным, которые хакеру удалось собрать – Рей не имеет своей силы. Кто знает, может кроха этой переданной энергии поможет ей побороть врага и сохранит жизнь в тяжелый момент.

Закончив приготовление, Симидзу отправился на почту, по пути заскочив в магазинчик сувениров, чтобы отправить свои возможно последние дары адресатам.

Вернувшись, Акайо еще раз просмотрел новости и поискал сноходцев тем же способом, что и во вторник, чтобы проследить динамику. Остаток вечера проиграл в компьютер и лег спать.

ПОНЕДЕЛЬНИК, 8 АПРЕЛЯ

Вот и наступило время встречи, о чем юношу предупредил его ежедневник. Симидзу эту неделю не убегал, не прятался, не пытался развязать войну. Если бы он хотел что-то из этого, то сделал бы тогда все по другому. В некотором роде он просто ждал, занимаясь тем, чем занимался каждый день до этого (разве только субботний шаманизм был в новинку). А когда пришло время, оделся в костюм, который купил в прошлый вторник (всем известно, что в городском фэнтези все волшебники ходят только либо в костюмах, либо в плащах. Видимо эта мода заменила собой мантии средневековья), постарался обнаружить тазер под бочком унитаза(настоящее оружие Симидзу призывать побоялся будучи уверен в том, что прострелит себе ногу) и отправился в назначенное самим собой место.

Вой сирены застал меня с пистолетом в руках, с отстраненным видом укладывающим пули в "десяточку". Собственно, ничего удивительного или необычного в этом не было. На вопрос "А где нынче Королев?" можно было не глядя ответить: "Да стреляет опять наверно" и в девяноста пяти случаях из ста именно там Королев и будет находиться. А почему нет? - раз навык проклюнулся, то надо его развивать. Вот и развиваю. Полная сосредоточенность, дзен, и прочая ересь.. И тут - тревога.
Бег по коридорам спешный, красные лампы, суматоха, кто-то ругается отчаянно, а над всем этим истеричный вой сирены. Влетаю в зал для брифинга, ищу своих. Ага, вот они, шестое ударное отделение в полном составе, включая и новичков.
Полковник вещает, слушаем все молча. "Это получается, - думаю, - раз культисты собирают все наличествующие силы, то на что-то серьезное настроились. А если мы их разом накроем, то все эти некрофилы и демоноёбы лет на десять в норы свои залезут, чтоб новых идиотов к себе набрать и мозги им до нужной кондиции разжижить. Работы сразу меньше станет, может даже отпуск дадут - всегда на Байкале побывать хотел."
Цэу полковник хотя и не дал, но народ явно взбодрился. Ору вместе со всеми - а чего ж не орать-то? А сам чувствую, как палец чешется, хотя крючка спускового пока и нет в пределах досягаемости. Потому как психи эти уже перестали быть людьми - даже по моим, излишне гуманистическим, меркам; предали все, что можно предать и измазали дерьмом все, что свято и дорого нормальным людям. И они не заслуживают ничего, кроме как сгореть заживо в том пламени, которым занимаются туши их обожаемых демонов после переизбытка серебра в организме.
Это был наверно первый раз за всю мою жизнь, когда я отчетливо понял, что хочу убивать людей.

Грегор быстро повернул все еще удерживаемую в воздухе кицунэ в сторону основного скопления игроков на случай, если какой-нибудь умник начнет вести себя агрессивно. Не по-рыцарски? Да ладно, пожертвовать своей жизнью ради благородного воина должно быть мечтой любого смерда. А то, что Грегор пока еще только сквайр не страшно, можно считать инвестициями в будущее.

Парень откинулся на спинку стула - сильнее, еще сильнее - пока с грохотом не свалился на спину, группируясь и перекатываясь через голову подальше от валящегося с небес бардака. Совершив три оборота, он остановился и присел.
- Вот как раз и систему повреждений протестируете. - С мрачной ухмылкой произнес Рок, поднимая правую руку и похрустывая суставами. - Кто первый отправляется на респавн?
Он присел на колено, картинно вытянув руку и с ехидной лыбой затянув в подозрительной интонации: "Tasogare yori mo kuraki mono, chi no nagare yori akaki mono..."

Спарринг, спарринг дело привычное, и как знакомство куда лучше, чем формальное представление команде, или наоборот, совсем неформальное знакомство с вопросами хитрыми. Вдруг начнут послушники интересоваться "Ты кто по прошлой жизни?", "С какого дацана?", "Каких лам знаешь?", устанешь правильно отвечать.
Вот так или примерно так, подумал Кузнецов, и сам своему юморку нехитрому улыбнулся, на спаррингующих глядя. А посмотреть было на кого, бойцы тут были опытные, непростые, всякими приемами да техниками тайными владеющие, ну просто рай для настоящего ценителя. Правда первым делом Кузнец не на бойцов зыркнул, какие уж тут приемчики, когда рядом искрит такая Искра? Форменное безобразие эти белые майки, видать сознательно учителя их применяют, чтоб и тут неофита подстегнуть тренироваться в удержании энергии и контроле Свадхиштхан-чакры. Подумал такое и прям подобрался весь, принялся и в самом деле на бойцов смотреть, из тех, что свои бои еще не закончили, мало ли, может с кем-то из них предстоит еще в парах постоять.
На Гвоздя первым делом поглядел, что хитрые пассы руками совершал, бесконтактный бой демонстрируя, реальный, полное посрамление здравого смысла и мечту интернет-задротов. Ох, сколько шуток было над его "адептами", а вот подишь ты, работает оказывается, если умеючи. Хотя такому "шкафу" и контактного хватать должно за глаза, ишь какой квадратный, мало того, что от природы супертяж, так еще и явный любитель "теста" и "витамина М". Его и огромного бурята, для которого вообще требовалась отдельная надчеловеческая весовая категория, Дмитрий сходу занес в личную группу "Драться можно, спарринговать - больно". При такой разнице в весе и силовых характеристиках, рабочих техник по пальцам, и все членовредительские, такие на спаррингах со своими применять можно лишь с защитой и большой оглядкой.
Следующая группа получилась побольше, попали в нее все, кроме матери-командирши, интересные товарищи, техничные, шустрые, разные, но в одном схожие - с каждым поработать любопытно будет, и использовать можно почти все заботливо нарабатываемые связки и ударные комбинации, без беготни и суеты лишней. А мать-командирша в особую группу занесена была, под названием кодовым "Силы их сильны", после спарринга этого. Вроде и не делала ничего, а битый и тертый мужик подрастерялся, повело его как-то, в итоге только и успел, что пару ударов обозначить. Явно неспроста это.
Пока смотрел да подмечал, все спаррингующие достучались друг до друга, и спарринги закончилась. Замялся Дмитрий неторопливо, как положено, потянулся. Привычка все же вторая натура, как медитация ни хороша, а традиционное окончание тренировки свои приятные плюсы имеет. Ну, а затем на помывку двинул, помылся, под контрастным душем постоял, и вперед, на баррикады - ударно уничтожать оголтелые орды котлетных агрессоров.

Зеленоволосый молча покосился на Мелиссу и с лёгкой грустью в глазах продолжил созерцания стены напротив в типично японском духе. Он быстро вспомнил о очках и одной рукой, не меняя положения тела, вернул их обратно на лицо.

Вы не можете просматривать этот пост!

В ожидании Зимних приказов, нечувствительный Чернов снял шлем. С ничего не выражающим лицом протер платочком забрало. От недавно съеденного борща и оливье изнутри, и от кусочков гомунколососа снаружи. И аккуратно надел шлем обратно.
Перегруженное пережитыми ароматами обоняние давно отключилась, и это было только к лучшему.

Зима, с лица смыв ошметки вонючие, выдох сделал, едкий воздух выпустив из легких, мантру читая про себя. Застыл на мгновение. Дышать перестал совсем. Стоит, мысли транслирует бойцам или жестами указания раздает. Искра сползла на пол, в истерике безмолвной шлем проклятый, гнилью заляпанный, стянув с трудом. Дрожит, глаза закатились. Чернов, обрыгавшись мощно да сплюнув под ноги, схватил девицу и потащил к выходу быстро. Цыденов Королёва задыхающегося, кашляющего надсадно, подобрал буквально, руку за шею свою толстую забросил, подмышку взялся и понёс следом за Гвоздем.
Сокол, справившись с порывом блевануть, следом за остальными выбежал, водичку прихватив с собой из бара. Бутылка "БонАква" литровая. Раскрутил крышку дрожащими руками, смыл с лица, хлебнул - и всё-таки проблевался, не смог сдержаться. Выбило всё, как пробку вытащили. Нормально. Воздух ночной приятно лицо холодит. Нельзя туда сейчас без нормальной химзащиты заходить.
"Бобики", мигалками сверкая двухцветными, приближаются. И следом за ними - черный микроавтобус. Наши.
Зима, сделав, наконец, вдох глубокий, "осматривает" эфир и с ужасом понимает, что Самба, Пророк и Тайшир бесследно исчезли - без предупреждения.

Назия "вываливается" из портального окна одна, врезается плечом в пыльный бетонный пол в тот самый момент, когда "тоннель" лопается со звуком громадного мыльного пузыря. Такой влажный "бульк", и разноцветное окошко закрыто навсегда, а открыть новое по старому следу смог бы только Зима, наверное, да и тот - по книжке, с рисованием пяти сложных пентаграмм и договором с каким-нибудь жадным бесом, в сумме - часов, эдак, за шесть.
Дела.
Тьма, ни зги не видно.
Только голоса вдалеке, впереди:
- Они пришли за мной, в моё логово! - тяжелый, гулкий и громкий. Брожич.
- Я дал тебе одно из своих творений. Оно задержало их. Портал закрыт. К чему истерики, друг мой? - спокойный и холодный. Незнакомый.
- Магический надзор идёт за нами по пятам!
- Нет, они потеряли след давным-давно. У нас нет причин для беспокойства.
- Ты.. ты уже нашёл Его?
- Да. Твои друзья с Востока помогли нашему общему делу, Иво. Мои люди работают над этим. Кинжал скоро окажется в моих руках. Идём, - удаляются шаги, стихают.

Пророк потерял Самбу сразу - она продвинулась вперед и исчезла в потоке, а Тайшира и, собственно, самого Волковича начало "сносить". Так бывает, когда твой навык перехода по пространственным тоннелям на практике близок к дырке от бублика.
Едва "свернули" с дорожки, сразу что-то вязкое, чернильно-черное коснулось обоих. Коснулось, будто облизнуло вас. Оставило на миг, когда просвет какой-то появился. Растворилось. Спугнуло его что-то "белое". Пророк почувствовал прикосновение чье-то. Проглянулись сквозь эфирные поля густые умные глаза существа из иного мира.
То, что, наверное, можно назвать типичным "гением".
Помог он вам обоим, прочитав ужас в мыслях. Вытолкнул обратно в ваш мир.
На обочину шоссе, где-то на МКАДе.

А вот Чезаре в наличии угрозы не сомневался. Это только ЗШНовцы такие... альтернативно адекватные, чтобы использовать новейшие авиатехнологии для полетов на свиданки. Здесь же, учитывая прошлые нападения, самолет-невидимка наверняка отправлен для атаки.
- Выводите студентов с моста, - кардинал оглянулся на пробку, - Пешком. Здесь вы будете легкой мишенью: если он атакует, бежать будет некуда. Мария, ты со мной.
Что делать, он пока не был уверен; однако в чем он не сомневался, так это в том, что если обычный самолет можно было бы сбить с земли, то с невидимкой нужно сражаться в воздухе. Поэтому Чезаре уселся на свой мотолет и полетел навстречу потенциальному противнику, на ходу концентрируясь - в надежде, что чутье "добычи" позволит компенсировать невозможность увидеть цель глазами.

Калири появилась в таверне намного позднее обещаного утра. Позевывая, она объяснила свое отсутствие простым "Полола грядки". Старушка, приютившая ее, прислала всей честной компании путешественников пирожков и крынку парного молока. Калири задумчиво смерила взглядом д'Вертера и отодвинула гостинцы поближе к путешественникам похудосочнее и ростом не столь выдающимся.
Рассказать она могла не много - хоть бабулька и говорила много, но в основном про посевы, погоду, урожай, отел...
Но у нее были вопросы:
Этот самый Форк - кого еще он ограбил, кроме сборщика налогов? Могут ли фермеры утверждать, что он их пограбливает, а самим подкармливать его в обмен на экспроприированные у представителей властей ценности?
И наоборот. Кражу кур и гусей, приписываемых гоблинам, можно с тем же успехом взвалить на проделки Форка. Пока не будет доказательств вины, ни гоблинов, ни Форка подозревать преждевременно.
Что до Алисии - то у Калири никаких комментариев не было. Для молодой и амбициозной магички признать, что кто-то может оказаться симпотичнее нее было немыслимо.

- Прячусь за деревом.... - ответил изрядно побледневший Рю, который сейчас толком не видел мира вокруг, а ор Мелиссы заставил его чувствовать себя ещё более неуютно.

А затем... Тайам сначала услышал гул самолёта, но не придал ему никакого значения: тут часто летает какая-нибудь дребедень. Ещё вчера вечером он это усвоил. А вот затем он увидел, как низко летящий бомбардировщик пальнул в мотель двумя ракетами, разнеся его попросту в клочья, а затем, ошалевший от такой наглости краб-безопасник, быстренько, бочком, сбегал в "сторожку", вытащил оттуда миниган и, быстрой длинной очередью подбил уже успевший удалиться на достаточно большое расстояние самолёт.
- О-о-ого,- удивлённо подняла брови Сабрина.

- Действуй, - коротко ответил Виктор, солдату и задумался. С одной стороны, очень хотелось бы верить. Верить в то, что подписавшийся на смерть крохотный отряд получил шанс. С другой стороны, они столкнулись с потенциально опасным и очень могущественным созданием. Нет никаких гарантий, что после восстановления, у людей не появится новый противник. Имеющий в своих ангарах принципиально новое вооружение. Здесь, Остинов, опасался подлянки, банального предательства. Если бы АИ говорил короткими фразами, только по делу и без эмоционального подтекста, сержант бы поверил. А так... не знаешь чего ожидать от всего этого.
- Ты не живое существо, у тебя нет страха смерти. К тому же, я ни за что не поверю что тобой может двигать банальная месть, это человеческая эмоция, связанная с тем что мы не можем забыть некоторых обид и часто оглядываемся назад, с ущербом для настоящего. - Виктор не был психологом, но он был человеком, который командует людьми. Объяснить такие банальные вещи, намного проще чем составлять психологический портрет оппонента.
- Я считаю, ты кибернетическое существо, на основе человеческого ДНК. У тебя живой мозг, возможно имплантированный. Ты полностью зависишь от электричества, и сейчас пытаешься манипулировать нами, выдавая информацию по количеству ресурсов, которых, возможно, не имеешь. - Виктор выдохнул, краем глаза следя за людьми. Слишком рискованно он ведет диалог, АИ дает людям надежду, из за чего те могут не видеть опасности. Нельзя, ни при каких обстоятельствах, совершать необдуманные поступки. И подозрительность, никогда не бывает лишней.
- Одиночество, страх смерти, секреты, твоя манера речи и разговоры о предательстве... мы не станем помогать тебе, если ты не предоставишь нам подробную информацию о том, кто ты, какими функциями владеешь, а так же, каковы твои мотивы. Я не собираюсь открывать ящик Пандоры, мы не для этого остались в живых!

- Поджарится же, дурак,- прошипел Хесус, после чего мотнул головой, сбрасывая с себя оцепенение, а затем быстро посмотрел в сторону Грега.
Маг, тем временем, вышел из автобуса и подставил лицо солнцу. Буквально на глазах, кожа у него на лице начала темнеть, сохнуть, сходиться складками, а от неё пошёл дым.

Получатели: Грег Шран.
- Вот дурак,- повторил король, глядя на текущую из зажмуренного глаза Грега слезу.- Побежали,- быстро бросил он Бьорну и, оттолкнувшись от спинки кресла, в один прыдок оказался у выхода, а затем спрыгнул, разом через все ступени, на асфальт.

Получатели: Бьёрн Хансен.

Elaine! То есть вовсе даже не elaine, а bloede arse... Примерно к такому заключению Сарт пришла после прогулки по лагерю беженцев из славного города Марибора, сделавших привал на опушке леса. Мало того, что пришлось незапланировано, в короткие сроки, в панике сворачивать коммерческую деятельность, рвать успевшие наладиться контакты, оставить на поживу нильфам нераспроданый товар - да и саму лавочку, к которой она уже даже не только попривыкла, но и прикипела... Но и мзда, которую пришлось отвалить за "удовольстие" украшать своим присутствием обоз беженцев, не внушала Калири добрых чувств по отношению к воякам падшей Темерии. Поэтому попытки совсем непрозрачно намекнуть милсдарыне медичке-чародейке-стерве обыкновенной о ранах сражавшихся, но проигравших натыкались на стену непонимания - а при чем здесь она? Дружочек, que suecc’s? У тебя боль не унимается, кровка льется, ручки-ножки порублены, помираешь? А помирать не хочешь? Так и не плохо было бы ей, Калири Сарт, хоть частично, немного, можно даже без слов благодарности компенсировать финансовые потери взамен оказаной медицинской помощи. Чай, не фальшивую девственность приклеивать - цена договорная, доступная... Всем, что имел, теперь нильфы клятые влaдеют? Дааа, не повезло тебе... Как жить-то дальше планируешь? Может, помереть-то и попроще будет?
Калири в очередной раз споткнулась о корень дуба и в очередной же раз подумала, что на высоких каблуках далеко не убежишь и что может было бы и не так плохо гардеробчик сменить на что-то посвободнее да попроще, нежели подчеркивающее статус чародейки платье - хоть и шерстяное, но отделаное бархатом и кружевами. Вот уж точно - va’esse deireadh aep eigean...

Но как ни странно, никто не пришел за ними. Не СБники, ни неизвестный наниматель круутов. Шаттл слегка вздрогнул и полетел, под чутким руководством Деметруса . Прорвав воздушную пленку, они стремительно начали убираться прочь от корабля, напряженно вглядываясь в его очертания. Ожидая увидеть вспышку орудий...
Но нет. Такой конец им не светил, наверно Император все же услышал их молитвы и дал им спокойно свинтить с этого чертового рейса. Но кто знает...

Удар о землю, костей хруст. Кровь во рту. И жарко еще так. И воздуха не хватает.
В глазах кровавая муть в голове пустота шумит.
Чернов, хрипя как умирающий кабан, перевернулся на живот. И упрямо пополз вперед.
Сантиметр прополз. Второй. Третий. Передохнул чуток. Еще на пару сантиметров прополз, оставляя за собой кровавый след.
Почти уткнулся макушкой в ногу подошедшего Зимы. Почувствовал, не враг. Свой.
Просипел: "Ранения... незначительные... Готов продолжать бой... В полном объеме..."
И потерял сознание.

Неофиты во главе с куратором бросились врассыпную от разваливающегося дома. Соколов вёл прицельный огонь по немногочисленным уже целям, метко отстреливая летучим тварям лапы и крылья. Ненависть заставляет вжимать спусковой крючок сильнее, до хруста, когда посеребренные пули с грохотом вырываются из ствола, дырявят проклятую плоть и выживают адских созданий прочь из этого мира.
Королёв, кашляя и хромая, без чьей-либо помощи сумел быстро подняться на ноги и отковылять подальше, пока бетонный блок, служивший несущей стеной четвертого этажа, не рухнул с чудовищным грохотом туда, где неофит был мгновением раньше. Боль сковывает рассудок, пронзает грудь, терзает лицо и содранную до влажного мяса кожу на колене, но Королёв всё еще жив и не может не радоваться этому - щелкает дрожащим пальцем, спуская курок. Раз. Два. Угрюмый счёт демоническим созданиям и патронам, изведенным на них. Три. Четыре.
Козловская, отскочив от груды обломков, отбежала в сторону детской песочницы, кувырком закатилась под "грибок" с железной крышей, который спустя какую-то долю секунды сшиб четырехкрылый демон-подранок, намереваясь унести Алёну в еще хмурое небо, чтобы там разорвать на части, принеся в жертву своему повелителю, и попросить открыть крошечный портал назад, прямо на Поля Ужаса.
Страх трепещет в груди плотным комком, но ярость, желание отыграться за погибших товарищей, заставляет сжать в руках рукоять пистолета. Стрельба по движущейся мишени не сложнее стрельбы в тире, если ты знаешь, куда движется цель. Алёна видела, как три пули пронзили хребет крылатому монстру, видела, как луч ослепительного света срезал его, превратил в сноп искр, в пыль, которую унёс колючий ветер. Месть - блюдо, которое восхитительно всегда, что бы там не говорили персонажи фильмов и книг.
Чернов, теряя сознание, со всей силой вбивает автоматный ствол в раскрытую пасть уродливого демона и вжимает спусковой крючок, уже не слыша и не видя ничего. Череда вспышек тонет во мраке, чудовищная хватка обугливающих тело неофита лап слабеет, и Александр падает камнем вниз.
Зима видит это, устремляется туда, ближе к предполагаемому месту падения, чтобы дотянуться до своего подчиненного тонкими волнами психокинетической энергии, заставить его тело падать медленнее, чтобы минимизировать урон.
"Не успел!" - вдруг понял Зима. Слишком далеко. Тело Чернова размытой черной точкой пронзает серые небеса и исчезает в нескольких километрах южнее, за металлическими коробками разномастных гаражей.
В этот момент строение окончательно разваливается, складывается под давлением разрушенных верхних этажей, и пылевое облако высотой с дом накрывает всё - неофитов, Зиму, старца и его яркий луч, сжигающий нечисть.
В течение нескольких минут пылевой туман не дает неофитам возможности видеть, а грохот оглушающим эхом стоит в ушах. Слышны стоны и рёв демонов, рыскающих в пыли, ищущих способа вернуться во мрак или спрятаться от гнева агентов ГСМН. Соколов, прищурившись, видит, как толсторогий бес, от которого идет тошнотворный смрад серы и гноя, выныривает в метре от него и заносит саблевидную лапу, покрытую гниющими наростами, собираясь разрубить смертного надвое с клёкотом, напоминающим извращенный, низкий гул тромбона.
Вдруг застывает демон, опускает лапу. Становится на жирные, затертые колени, упирается толстенным уродливым лбом в землю. Позади него возникает фигура старика. Тот самый дед, который выдавал неофитам оружие и снаряжение. Зима уже узнал его. Бетонная пыль и песок, казалось, струится, не задевая ни его, ни воздух вокруг него в радиусе метра.
- Всё в порядке. Как тебя зовут, паренёк? - говорит дедок, одетый скромно, так, как обычно и одеваются люди его типа - кепочка, старенький пиджак, заношенные брюки, сапоги стоптанные; пергаментная кожа его темная, загорелая, в голубых глазах читается мудрость, а в зубах торчит папироска. От него пахнет свежим табаком и, кажется, водкой, а больше и ничем.
В руке дедок держит хрустальный шарик величиной с яблоко, в котором будто бы звезда крошечная горит, такая, какую можно увидеть на небесах в безлунную ночь. Сейчас шар не излучает яркого света, он потускнел и кажется необычным сувенирным хрустальным шариком, и не более.
- ..в шестом квадранте портальный шторм был. Там Зима сейчас и отряд неофитов, - заработали рации у всех вдруг, - Зима, как слышишь? Кулешов уже там...
- Идите сюда, бойцы. Всё кончилось, - взмахнув рукой, дедок разгоняет пыль, позволяя кашляющим и полуслепым неофитам увидеть небо - светлое, прояснившееся, лазурно-голубое. Мрак отступил, словно и не было его, и солнечные лучи согревают душу каждого из них, и как-то даже легче дышать становится, будто руку, сжимающую горло, от тебя оторвали.
Розовый демон, стоящий на коленях, мелко дрожит, изрыгая из себя какие-то непонятные слова на неизвестном неофитам языке. Дедок заносит над ним руку, сжимает пальцы в кулак, бормоча невнятно на латыни, и демон начинает дымиться и верещать - то, что творит с ним дед, причиняет ему страдания, но он не двигается.
- Теперь я знаю, кому ты служишь, - прошептал дед, - и ты можешь вернуться туда, откуда прибыл. Передавай привет начальству, - протянув руку со сжатым в ней шариком, пронзает тонким лучом жирного беса, который лопается, как воздушный шарик, а ошметки его чернеют и развеиваются дуновением теплого летнего ветра.
- Скоро здесь будет Аскольд и его бойцы. Вам крепко досталось, ребята, - осмотрел так всех дед с гордостью, - наверное, повышение всем грозит, если сумеете мир спасти, - улыбнулся хитро, - мне пора, нужно вернуть игрушку на место, пока они не хватились, - повертел в руке шарик хрустальный, задумчиво на небо глядя, - вы постарайтесь не допустить Его пришествия, ребята. Рано еще.. - как-то посмурнев, оглянулся через плечо, дым ноздрями выпустил и медленно направился куда-то на восток, в сторону соседнего, неразрушенного пятиэтажного дома, из окон и балконов которого удивленно - и не очень - глазели на развалины незаконные жители столицы, беженцы и эмигранты, спасающиеся в этой стране от собственной незавидной судьбы.

Вы не можете просматривать этот пост!

Увидев жест Крюгера, Тайлер подхватил свои вещи и подошел к хозяину заведения, протянул сумку и рюкзак со словами "пусть пока здесь полежит" направился на второй этаж.
Комната впечатляла, конечно это не комната для брифинга на его базе, но подбор мебели, может и не самой дорогой, зато несомненно функциональной, и средств защиты говорил о владельце что своим именем он дорожит, и не будет разменивать доверие на сомнительные авантюры...
"Такое мнение что заказчик готов даже меньше чем я" подумал Тайлер, ну что ж начнем по порядку.. Подождав пока " мистер Кофе" закончит спрашивать, но заказчик не начал отвечать, Тайлер решил вставить свои три цента:
- кто осуществляет охрану, частники или гос структура? Если частники то на сколько они "дружат" с полицией?
- знает ли правительство о том что находиться в дипломате?
- на сколько у группы будет свободны руки для выбора путей и способов изъятия? И помня, еще по службе о том, что связь это жизнь Тайлер добавил:
- есть ли возможность на время операции предоставить военную глушилку радио и сотовой связи?