Голосование пользователя

Шамаш.
Нафаршировал какой-то астероид из поля А5 всяким не слишком тяжелым хламом веществ, что под руку попалось, для основы органической жизни. Разфигачил астероид на куски, основную часть грохнул о планетку А6.1 остальное размазывается по поясу А5. Накидал по мелочи на А6.1 газов, минералов и воды. Назвал А6.1 - "Новый Ньюрон".
Затраты 2БС

Шаарихаграсм.
Наорал магическое полуматериальное вещество "Шаарихаграсм" с принципом неопределенности во всех измерениям. При наложении проекции этой материии на материальный мир происходит искажение материальной части в случайном параметре (физическое свойство, форма, состав, либо сочетание). Вещество свободно перемещается в пространстве постоянно излучая магическую волну. Вектор перемещения вещества постоянно меняется, что приводит к зацикливанию местоположения объекта из этого вещества в конечном объеме, при условии отсутсвия внешних сил.
Повлиять на вещество может божественная сила, как на обычнуую материю, или ядро мира и купол мира, которые это вещество отталкивают.
Частично поглощает, сачтично рассеивает магическую энергию, которая является для вещества зарядом. При переизбытке энергии либо рождает дополнительную массу "Шаарихаграсма", либо выплескивает в случайную сторону материю, сходу меняя свойства оной.
Шаарихаграсм может призвать "к себе" этот вид материи без затрата БС. Шаарихаграсм может для каждой конкретной массы "Шаарихаграсма" запретить влиять на определенный параметр, вплоть до конкретного понятия.
Создал в межзвездном пространстве недалеко от купола мира крупную массу из "Шаарихаграсма" с массой около 0.2 планеты(объем сферы перемещения около 20 единиц звездного растояния). т.е. по принципу неопределенности масса вещества размером с мелкую планету может быть в любом месте в сфере на расстояние в 10ед от предполагаемого центра нахождения. Любое крупное скопление "Шаарихаграсма" именуется "Буря Перемен".

Антерос добавил сил. Буря Перемен создалась с параметрами 0.5 и 50 единиц размера.

Стаб добавил свойство для материи: Шанс на влияние на материю обратно пропорционален Присутствию любого бога. Материя переименована в
"Шаарихастаб".
Затраты 10БС (размер созданной материи был взят по принципу "беру на все")

Великий Атей
Провел акт вытаскивание информационного загона из будущего.
Временно напердел долгоживущими "Байнобрами" на участоке межзвездного пространства. Байнобры думали но так и не смогли управлять маг полем.
После все были уничтожены, кроме одной "Байнобры", которую он научил поиску алхимических реакции, выяснил что можно создать так первородную материю, куски внешнего купола и ... шмоток "Шаарихаграсма". Саму "Байнобру" посадил на О1, которая ныне зовется "Лабор"
Затраты 1БС

Сарем
Терраформирует А4 по своему вкусу. Взял 4 мелких спутника от А6 и разбил их о А4. Создал вокруг планеты ледяное кольцо и утопив саму планету. Столкнул А4.0 ближе к звезде. Увеличил массу А4.0
Затраты 2БС.

Урхумм
Разбил в труху О3.1 до состояния сферы. Объявил О3.0+О3.1 своими чертогами. Назвал О3.0 - "Долор". Назвал О3.1 - "Ульгантошмиц".
Затраты 10БС.

Шу
А3.0 Терраформирование, формирование материков, океанов. Обработка атмосферы. Создание заготовки для жизни но отличной от заготовки Шамаша. Назвал А3.0 "Амбуш". Объявил какую-то впадину чертогами, лежит в глубине, пускает довольно пузыри.
Затраты 4БС.

Ая
Нашло какой-то свободный астероид. Назвал "Судьбинушкой". Объявил чертогами. Литит, лепит из рядом пролетающего хлама мелкую блуждающую планетку. Совсем охренело.
Затраты 1БС :)

Шесс
Поймал первую "Бурю Перемен" и засунул себе в стасис карман, пущай хранится. Пробовал создать прорыв пространства между А6.1 и О3.0, но так как О3.0 стало чертогами "Урхумм"а, то удалось связать лишь А6.1 ("Новый Ньюрон") и О2.2.0.
Затраты 3БС

Эре Энки Нанш Гал
О.о
Сжал А5 вокруг себя, связал божественную сущность с объектом, это теперь его тело ввиду куба. Даже не требуется делать чертоги. Намертво привязан к системе Альфа, передвигается с трудом :) Духовно может всеж влиять на объекты системы Альфа не двигаясь с орбиты. На кубе зачатки жизни Шамаша :Р Поздравляю! Первый смертный бог: Кубик камня, воды, металла и миниралов. размер 3, растояние от звезды 15 :)
Затраты 3БС.

Бардиэль
зафигачил все что мог на А4.0. Металлы, газы, даже успел несколько астероидов с заготовкой жизни Шамаша захреначить. Ну ничего так.
Затраты 2БС

Рагару
Оторвал от себя несколько частей. "Отделение от себя пятёрки Созданий, они же Рагалиони" (с) приказ для Рагалиони собрать все кроме звезд на А2.0. Первым делом они схватили А2.1 и раскрошили его об А2.0. После чего прихватили А1.0 и тоже расхреначив на куски накидали остатки планетоида на А2.0
создание 10БС Апкип (трата каждый кон, со след хода) половину зарплаты БС с округлением в большую сторону.

Переплет
Устроил сложно структурированную светоиллюминацию. Очень красиво... но "пшик" у бога не хватило БС на переформирование газового гиганта целиком. Тем более у газ гиганта плотное ядро. А жаль :(
Затраты 1БС.

Лилит Инь
Лепит из льда на планетке А4.0 простейшие организмы и не очень. Все это думает, живет и действует толко пока бог дает им сил, как только отвелкается - создания дают дуба. Единственно само кто живет самостоятельно это самые махонькие создания. Ледяная сложно-кристаллическая структура, начинает жить полноценно и развиваться. Нормальная температура созданной жизни - отрицательная, планета плохо пригодна для этой жизни, кроме полюсов.
На А4.0 зарождение простейшей формы жизни "Лилит Инь".
Затраты 1БС :)

Антерос
Как и Ая прицепилось к какойто фигне блуждающей по космосу. Но в отличии от первого "прогульщика" не стало модифицировать его. Передача энергии Шаарихаграсму позволило увеличить объём первой "Бури Перемен".
Затраты 5БС.

Сквииирт
Создал полсотни очередных "Байнобрер"... Летают между Альфой и Омегой. Оказалось что эти две системы расположенны по разным сторонам мироздания, и лететь туда ну очень трудно, тем более существа связанным законами максимальной скорости. Некоторые Байнобры смогли

путешествовать на магических потоках, что в разы было быстрее. Одна байнобра так вообще воспользовалась червоточиной Шесс и практически мгновенно перемещалась от системы к системе, показывая 3 языка остальным.
Затраты 1БС, Апкип(траты каждый кон начиная со следующего) 1СБ.

Кахатанна
А2.0 попытка упорядычить процессы внутри планеты пошли на смарку так ка 5 уродских Рагалиони постоянно заваливают планету кусками других планет.
Затраты 1БС

Бермука Дуа Туул
Создает систему.
"Дзю"
Звезда, размер 3 Голубая активная. Повышенный радиоционный фон.
1.0 Планета. Размер 1. Масса 1. Растояние 8. Камень ободранное железо. Раскаленная.
1.1-1.8 Планеты по 0.1 размера каждый. камень
2.0 Планета. Размер 2. Масса 2. Растояние 10. Камень ободранное железо. Раскаленная.
2.1- 2.2 Планеты по 0.1 размера каждый. камень
3.0 Планета. Размер 1. Масса 1. Растояние 11. Камень ободранное железо. Раскаленная. Резко остывает.
3.1 Планета Размер 0,5. Камень.
4.0 Газовая протосфера. Растояние 17-36. общая масса 653696743. Водород, гелий, ну и немного щебня )
Затраты 10БС.
С учетом поддержки Краса (+3БС) т.е. общая трата 13БС.

Линдар
Попытка что-либо сделать с А1.0 не удалась, ибо её разобрали на куски долбанутые Рагалиони.
Затрата 1БС.

Деадиус
Искал систему, наткнулся на систему "Дзю", создал в ней астероидное поле 4.0. Газовая протосфера стала под номером 5.0
Затраты 3БС

Крас
Передал 3 БС для нужд Бермука Дуа Туула. Терроформирование О2.2.1 ну как всегда бомбардировкой всяким мусором. Увеличивает размер до 0.5.
На планете жар, ад и ололо.
Затрата 1БС +3БС. Итого затрата 4БС.

Спектр
Продолжает издеваться над О2.2.1. Залил водой, раскрутил, поправил магнитное поле. Увеличиваем планету с 0.5 до 2. Раскручиваем планету по часовой стрелке. Сутки должны протекать на этой планете 37.8 часов по Земному времени. В общем-то готова для зародышей жизни.
Затрата 2БС.

Асзир
Попытка разкидать астероиды с зачатком жизни Шамаша. ДА, большинсво погибает по дурости, но часть все равно остается в астероидном поле. Часть так же падает на "Новый Ньюрон".
!!Сорвал А4.0 с орбиты тянет к звезде Альфа. Тянет не напрямую а так, подтолкнул, до падения 2 круга творения.
Попытка повлиять на создания ШУ не прошла, нарушение 3го закона.
Попытка повлиять на создания Рагара не прошла, нарушение 3го закона.
У переплета облом с творением, извращать нечего.
Планеты А1 уже нет, облом.
Указанной системы сотворенной еще нет, БС на сотворение не хватило. Пшик.
(неудачные творения тоже жрут по 1БС)
Затраты 8БС.

Селеекльф
Собрал по вселенной водички, окропил А6.1 "Новый Ньюрон". Полный терраформинг планеты. Планета вся покрывается горами, океанами, плато, реками и в общем все круто.
Затраты 4БС

Магос
Изобрел жесть "faciem abscondita in palma", который заключается в лица ... лицом... реально жесть же )

Влияние на бурю перемен не прошло, было четко описано что "во всех измерениях", посему сократить не получится.
!!!Создал закон, который позволяет, ранее не смешиваемым материям физического и магического происхождения отныне смешиваться в единую материю, обладающую свойствами и чисто физического мира и магического. Для этого определил частицу "магон"...
Затраты 10БС.

Сангвин
Создал немного фигни для пробы пера.
Объявил А2.0 своими чертогами. на что гребанные Рагалиони положили свои многомерные отростки и продолжили закладывать материей планету как асфальном,погребая под ним чертоги бога.
Закинул на планету астероиды с заготовкой жизни Шамаша (видимо перехватив пару летящих к солнцу астероидов).
Затраты 7БС

Атет
Ввел глобальный закон стабильности. Чем больше длиться процесс изменения у объекта (и не только) тем труднее повлиять на это объект, Через определенное время объект приходит к состоянию стабильности (звезды горят но не тухнут, планеты жестко стоят на своих орбитах, черная дыра вечно пожирает одну и туже планету). Звезда вечно греет планеты, планеты вечно крутятся вокруг звезд, вечно вращаются вокруг оси.
Один круг хора до стабилизации большинства тел, галактик, звезд, облачностей, орбит планет и прочих прелестей. Т.е. Все созданное окажется в том виде как было вечно. Не будет самостоятельного разрушения/создания систем, но при этом все процессы кратковременные в масштабах вселенной будут происходить как обычно.
Затраты 10БС

Раи`Зул
Влияние на чертоги Урхумма - Долор и Ульгантошмиц не удалось, кроме того как разбомбить немного поверхность ледяными глыбами.
Затраты 1БС.

Стаб
Добавлено свойство к материалу "Шаарихаграсм" : Шанс на влияние на материю обратно пропорционален Присутствию любого бога. Материя переименована в "Шаарихастаб". Рагалиони после круга созидания развоплотились вернув силы обратно Рагару.
Затраты 8БС

Маддэр
Пропуск круга творения. Штраф 10БС :)
Манх
Пропуск круга творения. Штраф 10БС :)

Идя по тихим в этот час улицам, Эмергель тщательно обозревал окрестности на предмет транспорта. Скоро утро. Темное городское небо медленно светлеет. Неизвестно только, то ли демон такой неудачливый, то ли автомобилисты, почуяв его приближение предпочти объезжать его за два поворота - ни одной машины на дорогах. Медленно идя по асфальту, Эмергель вздохнул не везет ему. Может, стоит сбегать в более густонаселенную часть этого необъятного города? Стоило ему подумать об этом, как в конце улицы послышался визг шин и пара фар ответила асфальт под ногами демона. Тень не думал дважды. Сейчас. Положив девушку посреди улицы, он сделал шаг вперед, еще шаг.
Через секунду он уже мчался навстречу железному дракону. Водитель, должно быть, был пьян. Эмергеля он заметил в самый последний момент и лишь когда тот тенью скользнул в салон по капоту. Ну, а когда же демон вернулся в мир материальный, было уже поздно.
Не церемонясь особо, Эмергель надавил на педаль тормоза и, когда машина достаточно замедлилась, открыл водительскую дверь и легонько вытолкнул бывшего хозяина из транспорта. Заняв его место в одно движение, он чуть ускорился, подъезжая к месту, где оставил Рин. Остановившись напротив нее, тот, что звал себя Кало, вышел и, подняв девушку усадил ее на переднее пассажирское сиденье. Пристегнув ее ремень и откинув спинку сиденья, Норд вернулся в водительское кресло и вцепился в баранку.

Машина, доставшаяся Эмергелю, оказалась "самая обычная" audi r8. Что "самый обычный" суперкар делал на улицах в этот час, да еще и в этом районе - не понятно. Но, тепеь уже все равно, коль скоро он оказался в руках зубастого выходца из ада.
Вдавив педаль в пол, демон насладился пронзительным визгом шин, когда машина резко сорвалась с места.

Правильно говорят, что все дороги ведут в Рим. Правда, сегодня Рим был в центре Лос Анджелеса, а вместо патриций и плебеев по освещенным холодным неоновым светом улицам бродили нередкие в больших городах полуночники, считающие, что ночью куда веселей, чем днем.
Среди этой идиллии выделялся один человек, не заметить которого было бы просто невозможно. Невысокий парень в легкой серой кофте не по сезону, шортах и цветастых поношенных кедах. Взгляд какой-то отсутствующий, а волосы немного растрепаны. Альбинос. Ни кожа, ни волосы пигментации не имеют совсем. На носу пластырь. А во взгляде Искра. Демон сразу приметил ее, когда паренек пронзил их с Рин машину взглядом. Паренек подошел к обочине, не обращая внимания на людей, что спешили перейти улицу, пока горит зеленый, толкая его перед. Над зеброй вспыхнул красный человечек и авто вновь был разрешен проезд.
Паренек уставился на ауди и вытянул вперед руку с поднятым пальцем вверх. Голосует.

Со всей доступной тени скоростью Вашта летел по запутанному клубку коридоров в свою скромную обитель. Тень проносилась по потолку, взбиралась по стенам, проскальзывала меж другими тенями, рожденными неверным светом свечей, зеленый огонь которых никогда не угасал. Последняя лестница на его пути, ведущая в подвалы, была винтовой. Вашта не отказал себе в удовольствии пройтись по ней пешком, тем более, что его уже никто не мог здесь заметить - к этому месту старались не приближаться, зная привычку тени затаскивать все живое внутрь для экспериментов.

Вырвавшись из потолка и с трудом вырвав из тени Эна, Вашта степенно ступил на холодный камень, из которого была вытесана простая, но изящная лестница. Холод, идущий из глубин этого места, добрался до кожи демона и приятно ее коснулся. Втянув в легкие затхлый воздух пыточной, Вашта стал медленно спускаться, все еще держа щупальцами Эна, похоже, смирившегося со своей судьбой.

Внизу демона ждал сюрприз. Два чугунных ящика, крышки которых были намертво приварены к основанию. Недолго думая, демон призвал свой меч и легким движением срезал швы на металле. Быстро сорвав крышки, он злорадно ухмыльнулся. В ящиках оказались ангелы. Нет, не те взрослые и опасные. Новые лабораторные мыши Вашты были пойманы в нежном возрасте. Две девочки. Близняшки.
У обоих девочек белоснежная кожа, хорошие зубы, короткие светлые, почти белые, волосы - все говорило о превосходном их физическом здоровье. Как раз то, что нужно. Крылья у девочек были маленькие - на таких не полетаешь. У одной перья были черные, а у другой - белые.
Как будто мало было заваренных вглухую ящиков, так к ноге каждой цепью был пристегнут тяжелый металлический шар.
Маленькие ангелочки спали. Должно быть, провалились в кому, когда воздуха в контейнерах почти не осталось. Вообще чудо, что они сейчас дышат. Какой идиот руководил доставкой?
Одежды на объектах не было, что дало Ваште момент для изучения их тел. Хилые. Над такими долго не поработаешь. Хорошо хоть, их две. Если одна загнется, можно вторую взять. Этого будет достаточно.

Внезапно до ноздрей демона долетел знакомый аппетитный запах. Медленно следуя за ним, Вашта остановился около огромной металлической двери. Странно, он не помнил, чтобы тут она была. Со странным чувством сомнения ее открыв, демон замер. Перед тенью простирался огромный морозильник. И в морозильнике, связанные по рукам и ногам, висели девушки и женщины, несущие в себе плод. У Тени перехватило дух. Даже беглый осмотр говорил о том, что дев тут более сотни.

// Где-то на улицах Gene_11

Очередное начало очередного дня. Выбравшись из квартиры, Сэм бодро затопал по улице, то и дело поглядывая по сторонам. Мимо проходили серые люди, чьих имен Сэм никогда не знал, чьи лица забудет, повернув за угол. Это обычная ситуация для большого города. Люди движутся сплошным потоком, но при этом каждый один, каждый в себе. Каждый ведет себя так, словно окружающие его всего лишь призраки, воспоминания былого. И потому каждый из них одинок даже в самой шумной и многочисленной компании. Это болезнь больших городов, которой страдает каждый, однажды втянутый в этот мир, заполненный людскими нечистотами. Настоящая чума ХХI века...
С этими мыслями Стоун поднялся на станцию. Встав недалеко от перрона, но в стороне от остальных пассажиров, он стал ждать поезда. Блестящий стальной червяк не заставил себя ждать. Ровно через двадцать секунд он остановился и раскрыл перед Стоуном свои двери. Сэмюэль шагнул внутрь.
Затем были две остановки, на которых выходили и входили люди. Они тоже куда-то спешили и у них были свои дела. Сэм молча наблюдал за ними из угла вагона, пока не настала его очередь влиться в людской поток. Сойдя на станции, Сэм поспешил к центру колонии. Туда, где уже маячила стена. Там, возле самой стены располагалась штаб-квартира USS. Петляя по запутанным подмосткам, установленным между зданий, Стоун добирался до работы одним известным ему путем. Так ему больше нравилось. Тише, чище. Одиноко. Но это одиночество отнюдь не избегало Сэма, как люди, которых он встречал по пути на работу. Оно принимало его с распростертыми объятьями и ласково нашептывало. Царство меланхолии. Тихие дворики, где нет людей, глухие переходы, где можно даже услышать эхо. Укромные уголки и тени. Это место словно втягивало в себя человека, желая наполниться его присутствием. Оно заманивало, привлекая иллюзорным чувством реальной свободы. Но Сэм спешил и потому не мог остаться.
Вот уже впереди видны толстые створки врат, ведущих в куда более цивилизованную часть Gene_11. Да, штаб квартира USS находилась за внутренней стеной этого городка. У врат его встретили два работника службы безопасности, долго не желавшие пропускать его. Лишь только после продолжительного обыска пропустили. Да, ему здесь не рады. United States Security относится к "чистым" организациям, которые стараются держаться от киборгов подальше. Тот факт, что Сэм работал на них, был сам по себе из ряда вон выходящим. Поэтому в офисе Стоун ощущал себя белой вороной. Косые взгляды начальства, ищущего повода его уволить, раздраженные хмыки коллег.. Разве что бойцы его отряда относились к нему благодушно: Сэмюэль был хорошим бойцом и мудрым тактиком, что не раз уже спасало задницы всего отряда.
На этот раз даже до "рубки", как называли центр управления всеми отделениями, Сэму добраться не удалось - его вызвали по интеркому прямо на входе. Судя по всему - дело серьезное. Стоун немедленно направился в раздевалку.

Навешав на себя полсотни килограмм кевлара и еще оружия по-мелочи, Стоун ощутил себя черепашкой. Такой-же неуклюжий он в этом. Его бойцы, уже ожидавшие своего командира, чувствовали себя примерно так-же. Окончив собираться, Сэм скомандовал семерке бесстрашных стрелков идти на выход, где их уже поджидал десантный вертолет.
Пока команда летела на место, полупрозрачная голограмма, развернутая прямо в вертолете, быстро объясняла ситуацию. Из всего сказанного выходило следующее: группа неизвестных террористов захватила обрабатывающий комплекс Joe's metals, расположенный в жилых секторах колонии. Все подмостки, ведущие к зданию, были подорваны зарядами малой мощности. Попытка перебраться пресекается снайперами противника и угрозами уничтожить заложников, коих на данный момент около двадцати. Единственное требование террористов - воздушный транспорт, способный перемещаться на большие дистанции без дозаправки.

Вертолет сбросил бойцов за несколько кварталов до захваченной фабрики и оставшуюся часть пути бойцы преодолели пешком. Надо сказать, они успели к карнавалу: SDF уже провели оцепление местности и теперь играли в игру "никого не впускать, никого не выпускать" между тщетными попытками уговорить террористов. Делали это SDF из рук вон плохо, так как не имели централизованного контролирующего органа, в народе называемого "боссом". Ну а чего еще ждать от сил самообороны?
Появление бойцов USS незамедлительно оставило на их лицах отпечаток надежды, что все очень скоро разрешится.
- Разрешите представиться. Патрик Донован. - К Сэму подошел усатый киборг и козырнул. - Я главный. Если вам требуется какая-то информация смело спрашивайте меня. Ведь наверняка в штабе не самая свежая информация.

Падший кинул последний взгляд на Эмергеля скребущего в метре от него ладонь. Ногу поставив на подоконник, начал было протискиваться наружу, как что-то сильно схватило его и со смачным хрустом впечатало в стену. Одно из ребер сломалось и пробило кожу, левая рука неестественно выгнулась, а легкие наполнила кровь. В глазах на секунду потемнело, а когда зрение вернулось, Нейт увидел Эмергеля, правую руку выставившего вперед. На ладони демона, принявшего человеческое обличье, он увидел Слово. Слово, означавшее когда-то властных и могучих. Знак.
Знак сию же секунду потерял свою силу. Вспыхнув огненным цветком, он исчез, оставив на руке демона ожоги, которые тут же стали затягиваться. Эмергель же принялся кровью своей рисовать на ладони новый. Но, не успел он и двух штрихов сделать, как падре оказался перед ним и, схватив его за горло, одним движением поднял над землей.
- Огонь.
И демон загорелся целиком. Бросив тушку на пол, священник тяжело отошел в сторону. Его шаги было слышно даже на фоне рычаний Эмергеля, пытающегося потушить огонь, что хватил все его тело. Безрезультатно. Что странно, горел только он. Языки пламени лизали пол церкви, но ни пылинки не сожгли. Зато тело демона запахло, как хороший стейк. Тогда священник щелкнул пальцами и Эмергель мигом потух. Его кожа вновь стала регенерировать.
К счастью для него, одежда демону не понадобилась, поскольку его собственная даже не обуглилась.
- Хватит на сегодня. - В голосе падре прозвучали стальные нотки, от которых даже Люцифер бы поежился, будь он тут. - Хватит плодить врагов в своих же рядах. Тем более, хватит сражаться тут, в моей обители. Если не желаете сражаться с общим врагом, предпочитая грызню, то уходите - я вас не держу. Иначе попридержите себя. Тебя это в первую очередь касается, Алиэр.
Демон нагло усмехнулся. В усмешке этой, нарочито бравурной, чувствовался вызов.
- Если хочешь дуэль, то я окажу тебе эту честь. Но не здесь и не сейчас. - Спокойно ответил Падре. - Сейчас же ответь на вопросы падшего.
Священник кивнул в сторону Аластела. Алиэр кивка не видел и потому на секунду растерялся. Но через секунду он уже догадался о ком идет речь.
- Вопросы, Аластел? Не знаю, могу ли я ответить на все из них. Нет, не потому, что не знаю. Просто потому, что тебя это не касается. Так это не ты знать должен, а твоя сестра. Жаль, что не могу рассказать ей лично. Придется рассказать тебе.
Демон прокашлялся, словно готовился выступить перед концертным залом.
- Твоя сестра, падший, была тронута бездной. Не знаю когда такое случилось, но скорее всего до ее рождения, ибо именно тогда любое существо устойчиво к несуществованию более всего. Вполне возможно, что твоя мать как-то связана с Вратами. Кто знает, что случилось... Но не это важно. Тебя тоже коснулась пустота. Но не так, как Виолетту. В отличие от нее, ты всего лишь стал чуть-чуть выносливей, чуть ловчее, чуть устойчивей к смерти... Но в Виолетте небытие оставило капельку себя. Капля росла, питаясь силами девушки, набухала... В конце концов, капля расцвела и выпустила силу. Виолетта получила в свои руки могущество. Только она сама об этом не знает. Так же, как не знала и на том балу в Париже. Ведь ты помнишь его? То время, что никогда не существовало? Тогда Владыка уже знал о ее возможностях. Зачем она ему? ...И первого возгордившегося, силы обретшего, разделили они на тринадцать частей, да заключили их в оружие... - процитировал демон.
- ...И оружие то, силу его приняло. Это "История о Первом демоне", сказка! - Подала голос Шио. - При чем здесь это?
- Сказки чуть более реальны, чем это кажется тем, кто их рассказывает, - кивнул головой падре.
- И коль Виолетта имеет силу подобную, то заключить ее силу в оружие было бы пределом мечтаний любого в меру амбициозного разума. Ведь она может убить любое существо в этом захолустном мире. Любое. Слышишь? Твоя сестра истинный Ангел Смерти. В меру смертный, в меру доверчивый. Сам Люций к ней подойти побаивался - посылал небольшие отряды. Их домены оказались весьма недурны на вкус... - Алиэр захохотал. - А потом, не поверишь, когда у него закончились шестерки, он попытался подослать меня! Меня! - Демона согнуло пополам от смеха. - Мне было очень сложно сражаться... с нежеланием выполнять задание. И я проиграл! Надо же, какая жалость! Дальше ты уже и сам знаешь!
Демон еще смеялся какое-то время, а потом взял себя в руки.
- Ну а сила, которую ты получил, это пламя от той искры, что горит в душе у любого, видевшего ничто. Но ты всего лишь головня. Через какое-то время ты обратишься в пепел от этого пламени, коль его не потушишь. Как скоро - зависит от тебя. Но, покуда можешь спокойно поджигать огнем, что ты получил в на время.

- Насчет художника не прав бы. - Меланхолично заметил предсказатель. - Рисует он и по сей день. Да ли понравится тебе картина та, что им задумана была? И коль мог бы, он б Кастоса закрасил. Но пока не может. А коли Кастос мальцы разожмет, то пропадет с картины... И, может быть, увидит и художника. А может не увидит. В любом случае, кисть и холст тогда получит он и сможет сам нарисовать желаемое, коль проявит рвение. А не проявит... что-же, и таких среди них много. Но на холст вернуться он уже не сможет.
Предсказатель поглядел в глаза Тони и у парня по спине мурашки прошли. Казалось, что в этих глазах таится бездна, подобная той, куда должен был сгинуть малыш Кастос.

- Теперь же... Ты, мой друг! - Весело крикнул сказитель, оборачиваясь к Руфусу. Кости вновь закружили свой хоровод на столе. Посетители бара собрались еще плотнее вокруг стола, напряженно вглядываясь во вращающиеся с огромной скоростью многогранники с цифрами. В руке сказителя появилась карта, которой он предсказывал будущее Витвику. - Моя история на этот раз о демоне, что хорошо умел играть. Играл в любые игры он со всеми. И побеждал всегда. Он говорил, что не того противника, который сможет дать ему отпор. Шли годы; демон побеждал в любой игре, в которую играл. И не было ему достойного противника. Вот только и ему наскучила игра такая. Забрав с собою карт колоду, в дорогу он отправился по землям дальним.

В руке предсказателя из воздуха явилась колода, из которой он немедля отсчитал двенадцать карт и с видимым удовольствием разложил их перед Руфусом.

- Со многими играл он. Побеждал. Победы множились, что скорбь после войны. И вот, к нему за стол подсел другой игрок. "Игра проста" - сказал он, ухмыляясь - "Ты победишь, несомненно!"

Прищурившись, предсказатель перевернул первую карту, лежащую перед человеком. На карте был изображен статный дворянин, в походный плащ одетый. В руке держал он шлем, хоть латы и не надел. На поясе у него висела шпага. Валет треф.

- Когда же демон согласился, его представили его противнику. Но тот противник был куда хитрее, чем наш демон ожидал! - Предсказатель быстро перевернул карту.

На этот раз король червовой масти. Только вот неизвестный художник, вместо царственной особы, изобразил божество, что легко угадывалось из наличия у него трона, стоящего верхом на облаке. Божество, правда, выглядело довольно странно: вместо привычных белых одежд его облачили в джинсы и куртку с капюшоном. Сидя на своем троне, бог смотрел куда-то вниз и улыбался, подперев голову рукой.

- А дальше начинают о грядущем домыслы! - Собеседник подмигнул Руфусу. - Вот, гляди! Четверка выпала! Так значит в скором времени Валет с Пиковой дамой в одних окажутся с тем демоном в одной колоде? Но дама-то Пиковая среди карт масти треф забыла что? Как необычно!

Еще одна карта оказалась перевернутой. Пиковая дама. На обратной стороне карты была изображена молодая девушка в черном. Она сидела на шатком стуле и смотрела куда-то в сторону. В груди ее торчал меч. Бедняжка, на спинку стула откинувшись, уж сил найти, чтоб вынуть меч из раны не могла. И смерть шептала свои речи ей на ухо. А кровь струилась по ее одежде и с карты каплями падала на стол. Прорицатель положил карту на стол и Руфус с удивлением отметил, что картинка изменилась: девушка умерла.

- Понятно... - Задумчиво произнес сказитель. - Так значит, сила дамы, вольту нужна, чтоб короля побить. Недурно, недурно. Вот только сможет ли? Король в своей колоде вольтов пикового и бубнового имеет...

Перевернули он еще две карты. На первой, масти пик, изображен был юноша, на даму пик похожий чем-то. Терзало его нечто, о чем он говорить не смел. Иль не желал. А позади того юноши был кровью путь его начертан.
Валет бубновый другим оказался. В том юноше видны и страсть, и рвение; желание, амбиции и сила. Вот только ошибся художник очень грубо. Забыл добавить цвет своей картинке. И оттого тот юноша был словно лишний.

- Те карты демону не помешают. Но окончание игры от них зависит. Коль выпадут они в момент удачный, так демон наш, игру закончив, выигрыш заберет и путь продолжит свой. Но может быть иначе...

Предсказатель вскрыл еще три карты. Те три карты, что он вскрыл, оказались пустыми, словно художник пропустил их, когда рисовал иллюстрации. То были двойка, десятка и туз. Все масти треф.

- Но вот вопрос: кем в колоде сам демон стать захочет? - Рассказчик захохотал, только вот никто не понял причины. Должно быть, чуть смеха его была ясна лишь тем, кто видит грядущее, как и он. - Ой, как велик будет соблазн забраться на вершину! Да только... В игру ведь может вступить джокер! Неужели, неужели следующей картой будет наш веселый друг?!

Кости, доселе вращавшиеся на столе, замерли. Предсказатель дрожащей рукой потянулся к следующей карте. Когда он ее перевернул, на лице его отразилось разочарование. В сей же миг кости продолжили вращаться. Туз. Черви. На этот раз изобразил художник на карте девушку, бредущую, должно быть, по темной улице. Иначе чего бы она так озиралась по сторонам? Вот только, на ладони у девушки был символ странный нарисован. Жаль, не разобрать.

- О, кажется я знаю кто она. - С солидной долей разочарования в голосе произнес сказитель. - Но, странно что она в игру эту играет. Впрочем... Коль будут ей разыгрывать против демона партию, ему придется бить чем есть, иначе проиграет. Еще одну? О, об этой я немного знаю...

Семерка червей. На карте была изображена маленькая девочка, играющая в куклы. Идиллия, если не замечать, что это куклы - вуду.

- Пожалуй, от нее немного проку. В игре она не разбирается. Но все-же... без нее скучнее.

Пальцами потянулся предсказатель к предпоследней карте. Перевернул. И губы его застыли в улыбке. Джокер. Шут в колпаке и сине-красном костюме. На лице его фарфоровая маска. Маска разбита наполовину. Чтоб лица шута никто не видел, рукой он прорехи в маске закрывает.

- Последнюю же откроешь сам. Но не сейчас. Не время. Когда придет - поймешь. Возьми ее с собой.

Пальцем предсказатель пододвинул карту к Витвику.

Бывшие некогда кроваво красными, сияющими словно рубин, а теперь мертвые, черно-синие линзы белоснежно белого терминаторского шлема, молча, взирали на свершившуюся драму, как в громогласном хлопке темпорального смещения, исчезло две массивных фигуры, что стало последним актом трагедии, завершившейся в этой пустоши. Началом ее был тот момент, когда группа прибыла на планету, кульминацией был момент, когда Эмегрель решил идти до конца, а эндшпиль наступил незадолго после смерти Уннурадара, как только его бездыханное тело коснулось земли.
Трагедия обрела на редкость безмолвный конец. Не было аплодисментов, оваций, криков «браво» и «бис», был лишь свист ветра и хруст оплавленного кварца, да белоснежный шлем повешенный на огромный клинок, чье лезвие было вогнано в землю. Все что осталось в тишине. Итак, все было кончено. Адорис исчез вместе с Сигизмундом, тем самым исполнив план сверхчеловеческого воина.
Что же вышло в сухом остатке? Без Адориса армия изморозей наверняка будет разгромлена, а человечество также как и много ксено-рас будет "спасено", от "порабощения" силами Адориса, благодаря действиям Сигизмунда. Наверняка воина в белом доспехе упомянут в хрониках истории... Как героя или просто как неизвестную фигуру, сие ему не дано знать сейчас. Однако... Человчество "заслужило" такого "спасителя". Воин, чья голова полна предрассудками и фанатизмом, для которого не существует понятия милосердие, тот, чья душа насквозь полна злобой к тем, кто хоть как-то отличается от человека. Тот, чьи руки по плечи в крови убитых им, чей путь руководим злобой и местью... Злобный ублюдок, ксенофоб, высокомерный убийца, лицемер, чей путь ознаменован тысячами тел, вставших у него на пути. И в конце лежит он сам. Он действительно достоин быть героем человечества!

Молниеносный вихрь темпорального смещения доставил двух существ к конечной точке. Точки невозврата.
Гиперпространство… дальний родственник Имматериума. Дитя иллюзорных континуумов. Область, где время это иллюзия, а привычные законы мироздания просто не работают. Пустота, заполненная адскими вихрями раскаленного супа из протонов и электронов. Вихри всех цветов радуги, чье касание распыляет плоть, метал за считанные секунды. Здесь нет место жизни, и именно этот место станет неявной могилой для Адориса, как и для Сигизмунда.
Сигизмунд не умер мгновенно, как ожидалось. Без шлема, он уже давно должен был перестать видеть. Слышать и чувствовать тоже. Что-то тут не так. Когда он заметил сферу, окружившую его и Адориса, то вопросы отпали.
Сущность старого мира сотворило сферу изо льда, в момент, когда Сигизмунд свершил запланированное. Сфера поражала своей чистотой, как стекло. Наделенная, нет пропитанная особой силой, она уверено противостояла жару плазменных вихрей.
Адорис в центре сферы, как и Сигизмунд. Ведь в гиперпространстве нет понятий о гравитации. Было ощущение, что Адорис, не желает мириться с уготованной ему судьбой. Хотя он сам позволит себя привести туда, где ему нет возврата. Показалось, на первый взгляд, до того как он молвил.
- Прежде, чем неизбежное свершится, я должен тебе кое-что показать. Ибо я знаю, что Оно явится. Оно давно ждало этого момента. Мечтало о нем. С того самого, как я завил ей о своем существовании и изгнал с Земли.
Он замолчал. Тишину лишь нарушал треск льда и вой плазмы.
Вдруг, спустя пять минут, все стихло, привычная картина по ту сторону ледяного хрусталя стала медленной, а то и вовсе остановилась.
- Оно приближается.
Адорис обернулся и посмотрел вперед. В застывшем потоке что-то приближалось. Об этом говорила надвигающаяся волна раскаленного вещества. Подобно волне от атомного взрыва, она неслась, сминая спокойствие, в их сторону.
А тишину внезапно наполнил шепот голосов, столь отдаленных и почти неразличимых. Но голоса на неизвестных языках росли и приближались… вместе с волной.
- Всё это… ради вашего будущего.
Он занес свое оружие для решающего удара.
Бушующее нечто с ужасающей скоростью врезалось в сферу.
Последнее что увидел Сигизмунд, так это как сфера рассыпалась на миллиарды сияющих осколков, словно витрина от попадания камня, и все утонуло в объятиях пламени.
Последнее что услышал, это пронзительный хохот тысячи голосов.
Последнее… прежде чем тьма поглотила его.


Эпилог

Последние события эхом разнеслись по всей галактике. И, должен отметить, картина их будущего резко стала меняться. Ведомые последними событиями народ воспрянул духом. Ныне те, кто стремился бежать, стали первыми добровольцами в так называемых рядах Третьего Освобождения (Два первых были в определенных этапах войны с целью крупномасштабных освобождений территорий под контролем отморозей и считаются проигранными).
Война шла как нельзя и как ни странно, легко. Третье освобождение практически не встречало сопротивления. За семь лет освободительной кампании произошло 57 наземных и 14 космических сражений. Стоит отметить, что ни в одном из боев не случалось столкнуться с легендарной элитой их армии, окрещенных Вершителями (полунагие девы, наделенные силой способной противостоять целой армии в одиночку). Зачастую войска освободителей захватывали пустые миры, не встречая никакого сопротивления. Образцы укреплений, технологий ранее зарегистрированные таинственным образом исчезали. Те, покоренные народы, миллиардами находились в оттаивающих городах, без каких либо признаков жизни. Пропаганда лихо сложила вину о такой массовой смертности на лицо всеобщего врага, таким образом, показывая истинную жестокость и вновь поднимая на всеобщее презрение тех, кто утверждал гуманности ледяного захватчика.
Как бы то ни было, освободительная кампания почти достигла своей цели. Миры возвращены, терраформеры и прочие прелести этого аспекта со временем вернут пригодным для жизни мирам их начальное состояние, а новые поселенцы вернут старое понятие о жизни.
Единственное место, которое не удалось освободить, оказалось Солнечная система. Здесь речь идет не о том чудовищном сопротивлении противника в облаке Оорта (Флотилия Освобождения наткнулась на множество ловушек и хорошо сплоченных флотилий), даже само пространство было против них. Неработающие радары, сенсоры, системы наведения, двигатели на 10% мощности, покрытые толстым слоем льда корпуса кораблей и рассыпающиеся при первом касании: вот малый список.
После шести неудачных попыток освободить СС, совет принял рациональное на то время решение, оцепить область, объявив карантинной. Оборонительная позиция врага в этом деле, только укрепило мнение большинства о правильности решения. К тому же эта область давно уже не входит в список как стратегических, так и ресурсных точек галактики.

За двадцать пять лет, за огромное число средств удалось полностью оцепить карантинный сектор оборонительными турелями, минными полями и постоянно патрулирующими кораблями Галактической Республики.

Касаемо планеты Аркадии, то она приобрела в глазах народа статус идеологической и культурной столицы. Место, где был побежден руководитель отморозей. Та пустыня прекратила свое существование. Чудеса терраформизации мигом обратили пески в плодородные равнины, а на них уже был воздвигнут огромный город, позже ставшей столицей всей планеты. В самом центре города средь фонтанов парка был воздвигнут памятник. Памятник таинственному солдату. Тому самому, что отправил никуда руководителя отморозей. Об этом свидетельствовали данные со спутников и камер крейсера, что контролировал этот сектор. Хочу отметить, что детализация памятника, просто поражает. Пропаганда отлично постаралась. Информационный материал за был взят у свидетелей того последнего сражения: солдат развед.отряда. В их числе оказался Натаниель. Тому довольно просто объяснили: говоришь всю правду, и проблем не будет. Под детектором лжи с постоянно нудящими следователями в чужой вселенной выбора особа не было. Их как-то мало волновало, откуда сам Натаниель и вся его история. Конкретно их интересовали факты про того солдата.
Искусно созданный памятник из мрамора, два предмета на алтаре рядом с ним. То шлем и меч, принадлежащий Таинственному солдату, доказательства о правдивости истории для будущих поколений. Имя, не смотря на то, что Натаниель сказал его, было не разглашено. Пропаганда быстро сочинила восхитительную сказку о таинственном солдате по другую сторону грани мироздания пришедшего в наш мир, дабы отдать жизнь за наше будущее. Он был должен стать примером для всех. Что, даже находясь за сотни световых лет от родного мира, нельзя забывать о чести, доблести, заботе о ближнего и прочая, прочая, прочая…

Натаниель тоже нашел себе место в этом мире. Поскольку с офицерским составом во многих мирах, включая Аркадию, был дефицит, его приняли в ряды управления с тем званием, что он имел в своем мире. Он стал начальником полиции одного из крупных городов. Особо не возражал. Тихая, непыльная работа, не в гуще событий. Это не его война! Он сам для себя так решил… поэтому от него быстро отстали и забыли. Только строго настрого запретили много говорить… лишнего о том, что было. В принципе, у него не было особого желания трезвонить о былом. Несмотря на эту непыльную рутину, которая свалилась на него, словно манна небесная, он не терял мысли о том, как бы вернуться в свой мир и вновь навалять Демичеву. Поэтому он продолжил исследования в области хроносмещений. Прошло лет сорок, он состарился и вышел на пенсию. Все былое вспоминалось, для него как сон. Демиурги, протоссы, зерги, отморози, надоедливый пришелец, несколько раз, пытавшийся его убить. Все стало прошедшим временем. Умерло, распалось, забыто. Кроме дел его мира…
В один прекрасный момент он просто исчез из виду тех, с кем когда-либо контактировал в этом мире, в этой жизни. Когда о нем спохватились, то нашли лишь обломки горящего дома, где он жил. Найденная лаборатория под развалинами свидетельствовала о том, что в протяжении своей жизни он проводил эксперименты со временем. Точно сказать не удалось, ибо часть данных была уничтожена, либо пожаром, либо самим владелцем.
Правительство решило, что он вернулся в свой мир, откуда пришел. Дело закрыли и отправили в далекое безмятежье на дно ящика номер 43-0995-С1.

Печально известный беловолосый Демиург, быстро исчезла из списка пациентов, пострадавших на войне. Поскольку о ней ничего не было известно, ее существование затерялось в пустоте. Могу сказать, что она восстановила толику своих сил и вернула зрительные структуры своей оболочки. Однако, психический фактор претерпел изменения. Она сильно замкнулась в себе, то ли от того что не смогла спасти две группы от уничтожения, то ли остаточное влияние магии Адориса сказалось на ней. Она не вышла на контакт с остальными Демиругами и скрылась в неизвестном направлении. Ее состояние и местоположение для остальных Демиургов до сих пор остается загадкой.
Касаемо остальных Демиургов, то они вернулись к своему привычному для себя способу существования. Исследуя миры при помощи групп пришельцев с разных миров. Ничего, в общем, не изменилось.


Вот уже прошло пять сотен лет. Мир тот вернулся на круги своя, словно той войны не было. Все жили в мире мнимых ценностей и ложных утрат. Немногие еще хранят в себе память о том, что произошло. Чем дальше от Аркадии…

Тишина...
За столько часов, а может и дней, наступила тишина. Но какой ценой? Только минут пять назад в этом месте кипела, какая-никакая, но жизнь. И всего одно событие унесло тысячи. С обеих сторон. Причем понимало это только одно существо. Люди, инорасы... вряд ли так считали. Вряд ли считали, что оформленный кусок льда живой... что он обладает душой.
Даже те факты: что двигается как живой, сражается, как живой и думает как живой, ничего им не говорит. Одни не задумываются, другие просто не способны. А те, кто способен, использует первых и вторых как расходный материал, внушая им всякую чушь, дабы кто-то не начал думать. Думать вредно для них, опасно для жизни.
И этот кусок механизма вызывает лишь сострадание. Сострадание от того что из него нет выхода. Нет свободы от системы сотворенной уже многие тысячелетия. И не было конца этим страданиям смертных.
Особенность сущностей нашего мира в том, что порой мы не замечаем действительность в истинном свете. Принимая правду за ложь, а ложь за правду. Порой нам так лучше. Стабильность в хаосе - злейший враг. Еда есть, вода есть. Немного, власти, денег и прочего второсортного мусора и все: жизнь прекрасна и ничего не надо. Такие люди не способны правильно думать. Они бояться только одного - лишиться мнимых ценностей и из кожи вон вылезут, но сохранят этот кусочек "утопии".
Вся эта война, череда недопонимания и ошибок. Я говорю не конкретно об этом мире, а обо всем. Даже нашем. Подумайте, вспомните, сколько глупостей было создано и в нашем мире? Сколько невинных жизней было загублено? Многосложная Система превратила нас в рабов, системы предрассудков и необоснованных суждений. Созданная горсткой имбицилов (осознано неосознанно, уже не важно), она обрела на мучения миллиарды. И этому нет конца. Те, кто захотят выйти - умрут. Осознают всё - сойдут с ума.
Здесь война глухих, слепых, немых придурков против эпического тугодума. За миллиард лет пребывания в этой вселенной он так и не понял их до конца. Но не потому, что не хотел. А потому что не мог. Между нами и им лежала громаднейшая пропасть в качествах. Непонимание поколений... А примитивный способ донесения истины до нас обернулся трагедией. Нельзя победить, не понеся ни одной потери. Адорис это знал, и старался свести это к минимуму.
Вы спросите, а почему он просто не поговорил с ними?
Пытался - его не слушали. Они приняли его за агрессора, оккупанта и прочая. Попытки выбраться его корабля изо льда за пределы солнечной системы окончились фатально.
Пришлось ему прислушаться совету Землян. Они единственные, кто добровольно приняли его дар и обрели покой. До его появления Земля, давно уже не являлась столицей, скорее задницей республики. Руины городов, израненная земля, измотанные люди... и кое-что еще.
Земляне, сохранившие былую память о самих себе, пояснили ему, что так легко его не поймут.


Тишина... наступившая тишина была нарушена темпоральным смещением, где-то в середине оплавленной области. Когда в пустоте возник массивный силуэт Сигизмунда. Раздался хруст оплавленного кварца под ногами, повинуясь законам тяготения, проминавшегося под ними.
Сигизмунд огляделся, пусто. Никого.
В какое-то мгновение ему показалось, что суждения оправданы. Казалось, что демон Эмергель добился своего, и планы храмовника рухнули...
Вдруг подул прохладный ветер. Песок стал покрываться инеем. Резкий холод пронзил все тело, но постепенно тело, сжимая кровеносные сосуды, дабы сохранить тепло, адаптировалось к новому раздражителю. Что-то приблизилось к нему сзади. Так тихо. Но Сигизмунд нутром ощущал чье-то присутствие за спиной.
Сигизмунд обернулся и увидел его. В истинном обличье!
Адорис предстал пред ним в образе средневекового рыцаря, чей стальной доспех был покрыт слоем льда. Этот лед придавал ему эстетическую красоту и характеризовал его способность повелевать данной стихией. От наплечников, слабо развеваясь по ветру, шли две полоски синей ткани. Такую же Сигизмунд видел на теле той девы, с которой он вступал в бой.
Адорис был огромен для человека. Чуть выше роста Сигизмунда. Огромен и пропорционален. Единственная часть, тела незащищенная доспехами, была голова. Длинные желтые волосы, бледная кожа и карие глаза. А этот взгляд... соприкасаешься с ним взглядом и чувствуешь всю тяжесть в них. О да, они преисполненные мудростью и в то же время немой болью... иной, но понятной многим.
В правой его руке был... странный инструмент. Грубая рукоять, оканчивающая плотной сферой переливающейся цветами, оттенками синего. От сферы не сливаясь с ней, отходили во все стороны неровные куски льда, а в параллель рукояти более плотно, образуя слабый образ лезвия.

Адорис ничего не сказал, только неспешным шагом обошел за спину Сигизмунду и глянул в даль. В эту пустоту. Он заговорил обычным человеческим голосом.
- Чего стоила мне эта ошибка. Столько жизней оборвано сейчас. Все из-за того, что я неправильно оценил существо хаоса. И в этом целиком моя вина.
- Я переоценил себя. Я полагал, что обладаю достаточной силой и знаниями, дабы спасти большинство из них. Но только сейчас понял, что спасать нужно было как тех на Земле. Когда они в этом нуждались.
- Мой приход к выводу оценен в тысячи жизней. После того, что здесь произошло, я просто не имею права продолжать следовать своему плану. Я не заслуживаю этого. Сегодняшнее событие только восполнит ненависть существ этой галактики ко мне. И все мои попытки спасти их не приведут к должному результату.
Адорис обернулся к Сигизмунду.
- Мой путь окончен. Все уже было просчитано мною давно. Пора...
Монолог окончен. Адорис поднял свободную руку в сторону Сигизмунда. Было ощущение, что тот ждет, чтобы храмовник взял его за руку.
- Я просчитал такой исход. Не спрашивай, как. Просто поверь мне. Так будет лучше.

Покуда два охотника, один из которых, судя по перебранке, принадлежал ордену, метко выстреливали ругательствами друг в друга, Виктор отделился от общей группы пришедших и, подойдя к падре, шепотом, достаточно громким, чтобы парочка его услышала, произнес:
- А эти двое, случаем, не женаты?
- Зачем знать тебе, сын мой? - На лице у падре была улыбка, да только вот задницей чувствовалось, что улыбка эта отнюдь не доброжелательность означает.
- Просто, если не женаты, то надо разнимать. - Все тем же шепотом ответил Виктор, добавив туда заговорщические нотки. - А вот если женаты, то не смею вставать на пути у их семейного счастья.

Поднявшись, Аластел покачиваясь попытался выйти из комнаты, куда его положили. Оказалось это не так то просто. Ноги не слушались, мутило. Где ползком, а где на четвереньках он добрался до двери. Облокотившись на стену, он дотянулся до ручки. Глубоко в душе он чувствовал себя беспомощным инвалидом - ручку повернуть было ужасно тяжело. Падший не сдавался. Он был отнюдь не из тех, кто сдается на пол пути, когда есть цель. А цель была...
Наконец, пальцы смогли повернуть ручку и оттянуть дверь назад. За дверью оказался лестничный пролет. Ступенек двадцать - не больше. Однако для Аластела этот пролет показался бесконечным коридором, подобным тому, который видел он в одном фильме. Жаль только, что стены тут не ослепительно - белые...

От оплеухи падре и недобрых намерений задетых за живое Анны с Кало Виктора спас падший ангел, ввалившийся через дверь, куда его минуту назад, заботливо укутанного "ковром" унесли. Вид у него был такой, что при плохом освещении его легко было спутать с ожившей мумией, стерегущей сокровища фараона. Пожелтевшая кожа, натянувшаяся на лице кожа, словно бы, пересохшие слипшиеся губы...
- Хреново же тебе досталось, - вздохнул Виктор, помогая падшему сесть на одну из целых скамеек, - Эй, демон, тащи свое аморфное тело сюда! Помоги усадить его, а то он с плеча соскальзывает.
Выдав нечто среднее между "сейчас" и грубым посылом в далекие дали, Алиэр лениво двинулся к другому телу. Его опередила Шио. Тенью скользнув по полу к падшему, она быстро усадила его на скамью и села рядом.
- Сидеть, бояться! - Скомандовала она и хихикнула.

- Ладно, ладно. - Падре щелкнул пальцами, привлекая всеобщее внимание. - Мы собрались здесь чтобы...
- Услышать пренеприятнейшее известие. - Закончил Алиэр. - Это мы уже слышали. Не знаю как люди в этой комнате, а мы с Виктором раз восемнадцать - точно. Давай обезжиренную версию, а то мы тут еще неделю сидеть будем.
- Вот одного не пойму, - Пробубнил Виктор, - Как эта скотина умудрилась прожить три века и остаться глупее меня?
- Я все слышал, - ухмыльнулся демон.

Тем временем падре начала свою речь. Похоже, он внял совету демона, отчего в его речи стало куда меньше речевых оборотов, чем, видимо, изначально планировалось.
- Итак, ситуация следующая. Из того, что я слышал, мне удалось узнать о пленнице Люция. Да, Люций держит в плену Ангела. Судя по всему, он что-то задумал.
- Опять, - устало протянула Шио.
- Следовательно, мы должны расстроить его планы. Для этого необходимо похитить ангела. Мы можем отправиться хоть сейчас, но... у нас нет второй половинки врат. То есть, мы может попасть туда, но вернуться уже не сумеем. Сами понимаете, это только все погубит. Следовательно, нужно будет найти врата. Только вот, у меня даже ниточек, за которые тянуть следует, нет. Есть только мысли где эти ниточки искать. Поэтому, я надеюсь что все, кто здесь присутствуют сейчас, изъявят желание мне помочь в поисках.
- А можно вопрос? - На этот раз в разговор вмешалась Ани - девочка в платье цвета свежей крови. - Зачем на вообще останавливать Люция?
- Месть, дорогая! - Отозвался Алиэр. - Порушим его планы как карточный домик! - Пальцем демон толкнул невидимую карту. - И все БУМ!
- Не совсем. - Хмыкнул падре. - Люцифер свое бессмертие получил, научившись извлекать чужую жизнь. Но вместе с чужой жизнью, он был вынужден принять в себя чужую суть. Таким образом, каждый убийца Люцифера пополнял его коллекцию душ и тел собой. И так росло могущество Владыки. И Люцием сейчас правит безумие. Каждый из Них старается захватить власть, когда Он, последний и самый первый, ослаблен. Почему он ослаблен? Кто знает? Может, просто шагнул в пустоту, а ты вытянула из него все то, что является им? А может он кормит кого-то своей мощью? Или же?..
- Где тут кнопка "пропустить"? - Алиэр раздосадованно плюнул на пол.
- В общем, тот Люций, что был им всегда, что был самым первым и единственным, следует по пути мести. А этот путь сжигает в пламени не только того, кто следует ему, не только того, кто на пути этом встал, но и всех, кто рядом оказался. Так уж вышло, что Люцифер это катастрофа вселенских масштабов. Так что, оказавшийся поблизости мирок вроде этого будет запросто стерт "во имя высшего блага".

На все воля создателя... сотворить грамотную смерть.


Как видимо, предвидевший исход событий Уннук отгородил себя щитом семи нотной комбинации, сферой накрывшей его. Этот шаг дал, ему предотвратить скорую гибель. Ибо почти в тот же миг к нему неслись, сминая молекулы воздуха, ракетные патроны. Ракетные патроны, грозными парами врезались в тонкую грань магического барьера, сминаясь в свинцовые диски. Но они цели так и не достигли.
- Капитан. Не нужно крови! Я знаю, что мы не поймём друг друга. Мы разные. Но если ты сражаешься за добро, то почему ты уничтожаешь меня? Я тоже несу свет. Не нужно крови. Давай решим всё быстро и без насилия.
Это были слова Уннука, обращенного к Сигизмунду, что проигнорировал их, продолжая стрелять. Но уже перешел в стадию движения к своей цели.
Уннук понимал, что его конец неминуем и близок. Он решился на отчаянное событие, ибо создателю, понятно. Вся тщетность этого желания.
Повернувшись к наступающему Храмовнику спиной, он достал пергамент и перо с чернилами и принялся писать, быстро и уверенно, коль времени осталось мало.
Письмо было посвящено его жене. Не нужно все описывать, можно только вкратце: именно в такие моменты осознаются истинные ценности в нашей жизни. Только спустя долгий путь самообмана и затуманенной логики, истина... доходит до нас.
Горечь этого осознания в том, что вновь увидеть, дотронутся, сказать то что не мог\боялся\не успел... уже не суждено. Но каждому хочется уйти из жизни красиво. Уйти так, чтоб память о нем не развеялась с прахом его. А осталась жить в сердцах дорогих ему людей.
...о, как бессмыслен этот крик отчаяния.
... Вряд ли Сигизмунд осуществит его предсмертную просьбу.
Выпуская очередь, за очередью из своего орудия, до тез пор пока опустеший механизм не звякнул пустотой обоймы, Храмовник приблизился к защитному полю. Перезарядка...
В ход пошел искрящийся молниями меч. Удар. Щит прогнулся, но устоял. Еще удар. Та же песня. Снова удар. Как по желе ложкой бить.
Ярость на пределе. Удар. Колющий удар. Вот, острие вошло внутрь, но ощутило тяжелое сопротивление. Как меч в камне. Аж трудно пошевелить.
С ревом, искаженным микрофонами шлема, превозмогая, Сигизмунд обоими руками рванул меч в сторону. Материя магии поддалась, расслоившись, как пленка от ножа. И в тот же миг, рассыпалась подобно стеклу, растворяясь в воздухе.
Препятствий боле. Не было. К тому моменту Унунк уже закончил писать и сидел лицом к своему убийце. Письмо, сложенное пополам, лежало у его ног. Взгляд на Сигизмунда. Тот уже сменил меч на пистолет. Спаренное дуло орудия смотрело на свою жертву.
- Если я умру, передай это моей жене. Ты сразу ее узнаешь. У нее небесные глаза.
Его последние слова. Потом повисла тишина. Неизвестно мне, что думал в это время каждый из них.
Скажу лишь одно, спустя тринадцать секунд. Щелчок. Раздался выстрел. Жизнь оборвалась.
Желтый песок окрасился в бордовый цвет, жадно впитывая осколки чей-то жизни. Пройдет время, и ветер скроет следы трагедии. Но ему не подвластно стереть это из памяти живых. Мертвые не скорбят. А некоторым живым безразлично. Мертвые души в живых телах.
Жестоко изуродованное тело, его иллюзия, после такого выстрела украсила песок. Рядом с ней с пятнами крови в грани песка торчал лист бумаги. О да, та предсмертная записка. И просьба его в нашей памяти…
... Вряд ли Сигизмунд осуществит его предсмертную просьбу…
…Видение. Взор. Полет средь белых облаков. Позже… Облака ушли вниз. Горизонт пейзажа, стал сферой чужого мира, переходящий гранью с мраком космоса и холодным взором звезд. В скорее Уннук понял, что более не чувствует боли… холода и тяжести собственного тела. Расставшись с земными заботами и переживаниями, его душа растворялась в бескрайнем просторе вселенной.


Ледяная гладь. Место спора, борьбы двух существ. Двух противоположностей.
Эмергель, дитя преисподней, чей смысл в постоянном разрушении себя и окружающего мира. Жизнь других для него, слово, которое можно забыть и не сожалеть о своих поступках. Тот, кого мироздания швыряет из мира в мир, не давая надежды вернуться в свой собственный.
Адорис, дитя павшего константного мира. Бесстрастный логик, потерявший самого себя в мире взаимного уничтожения. Тратящий себя без остатка, чтобы переделать это воинственный мир в подобие своего. В мир, где не будет понятия о смерти и ее алгоритмов.
Если один следует своим планам, то другой исполняет чужую волю.
Если один поступает искренне, но не чувствует одобрения большинства, то другой притворно и находит одобрения миллионов.
Один бросил вызов Системе, другой следует ее воле.
В один миг, потратив немало сил, Адорис разрушил грозное оружие. Клинок, погубивший немало жизней и сожравший немало душ, ныне был превращен в белую материю, что сгустком парила над не полностью раскрытой ладонью Адориса, что нашел свое частичное пристанище в теле Эш.
Даже лишившись своего оружия эмергель, выбрал путь борьбы. Когда… можно сбежать от того, кто считает гуманизм своей стезей, демон решил играть до конца. Он поверил в слова Демиургов. И решил рискнуть. Теории… а вдруг получится?
Один шел шагом к цели. Другой, обратившись в Тень, подхватил лежащий на “земле” кусок льда и, вынырнув из мрака, ударил им соперника. Кусок льда в руках Эмергеля, со звоном рассыпался о блок свободной руки врага. После чего, его шею моментально сковала эта же рука. Демон висел над землей, в захвате, ктороый не размокнуть.
- Почему? Почему сложно тебе даже легко принять свой очевидный исход? Тобой тоже движет механизм надежды?
Эмергель ничего не ответил, только улыбнулся. Чем поставил Адориса в некий ступор. Он заставил его задуматься. Существо способное думать наперед, имеющее планы для планов, в очередной раз совершило ошибку, недооценив неких качеств детей Хаоса. Непредсказуемость и хитрость.
Адорис делал ставки на живучесть своего войска и поэтому так легко одерживал победы. Три тысячи лет ушли у него на то чтобы понять этот мир и то на некую малость. Адорис поторопился. Очень сильно. И оказался беззащитен пред творениями хаотичности. В то время, как его почти неуязвимые творения просто игнорировали это обстоятельство.
Эмергель ничего не ответил, только улыбнулся. Руки его, в то время пытавшиеся вытащить шею из захвата, резко метнулись сгустку белой материи. Благо, дотянулся. Материя, соприкоснувшись с его руками, моментально окрасилось в красный цвет.
Белая материя. Чудо старого мира Адориса. Первозданная субстанция чистой энергии. Без вектора. Смысла. Она несет в себе только потенциал. Бессмысленный и бесполезный. Однако, белое так легко испачкать. Ее особое свойство в том, что она абсорбирует первый попавший в нее вектор и весь потенциал действует в том же направлении. Сознание, даже сама сущность Эмерегля была преисполнена разрушением и смертью.
…Как только руки его коснулись сгустка, белая материя тут же окрасилась в красный цвет.
- Что ты… - только и успел сказать Адорис на повышенном тоне.
В тот же миг все утонуло в ярко-ярко красном алом свете. Пейзаж, небо, Адорис, Эмергель. Все пространство вокруг стало алым и монотонным. Сам Эмергель моментально сознал. Что больше не ощущает своего тяжелого дыхания. Не чувствует холодной хватки у его шеи. И не чувствует ничего. Даже собственного тела. Только взор алой бесконечности. До него дошло, что его больше нет. Все произошло так моментально. Даже без боли. Время шло. Постепенно алый взор покрывался черной пеленой. А всякая действительность потеряла для него смысл. Ничего и нигде.
Мощный поток алой энергии не остановился. Распространяясь полусферой бушующего пламени, с потоками искр, он продолжал поглощать пространство вокруг. За считанные секунды, он поглотил всю область вторжения, следом в объятиях антивещества утонули и две вечно враждующие армии. Полигон тоже избежал своей участи.
Пожирающий поток поглотил все это. Уцелеть удалось лишь Храмовнику, после свершения убийства, стал свидетелем настоящего Хаоса двигающегося в его сторону. А казалось, что ему тоже не избежать этой участи.
Увы, волна окончилась, не дойдя до него каких-то три метра. Как мыльный пузырь оно лопнуло, исчерпав свой разрушительный потенциал, оставив после себя оседающий пепел и черный круг оплавленного песка.


А тем временем, вдалеке от обители Смерти, в полумраке каюты корабля, сидящий в одном из кресел Натаниель услышал голос диктора, докладывающий об окончании его пути в неком городке Гиридус. Резко меняющийся тон воя двигателей и вибрация были тому дополнительным подтверждением.

- Вот почему ты везде и всюду ищешь себе врагов? - Вздохнул падре. - Видимо, это в твоем стиле - искать приключения себе на задницу. Вот поэтому я тебе и не отвечу на твой вопрос. Думай сам, почему я так сказал. Мне не нравится сравнение с зеленым морщинистым коротышкой. Но одно ты подметил верно: слова "общее" и "благо" всегда стояли по разные стороны баррикад. Потому что общее подразумевает равенство всех и вся. А когда все равны, блага, к сожалению, не хватает. Потому и происходят ситуации, подобные вот этой вот.

Священник подошел к неподвижно лежащей Рин и, подняв ее на руки, кряхтя побрел вниз по улице.

- Идем. Незачем тут стоять. Скоро прибудет полиция и будет задавать вопросы, на которые мы, к сожалению, знаем ответы. Расскажу все по дороге.

Странная компания пошла вперед за своим проводником. А проводник им попался не глупый: выбирая темные безлюдные улочки, он снижал до минимума риск быть замеченным. Такой расклад позволял говорить почти в полный голосов о том, что смертным слышать не полагается. И падре пользовался этим по-полной.

- Мир не всегда был таким жестоким. В свое время, помню, орден был куда деликатнее в вопросах свидетелей. Убийство их считалось событием из ряда вон выходящим. Было это каких-то жалких сорок лет назад. Тогда правильным считалось завершить все тихо, а случайных свидетелей либо вербовали, либо поили галлюциногенами до состояния, в котором они собственное имя не помнят. В результате все шло тихо-мирно. Все изменилось, когда один из охотников заключил контракт с демоном. Это вызвало хаос в рядах ордена, распад. Пользуясь внутренними разногласиями, пришли к власти семь советников. Они теперь решали, как поступать с людьми, как убивать демонов и их доменов. Новых советников эффективность интересовала куда больше незаметности. И тогда орден стал действовать куда жестче. Охотником было дозволено практически все. И те воспользовались такой возможностью. Шаг за шагом осваивали они эту свободу. Хелл, что ведет их, настоящий эталон такого охотника. Скованный собственной неуверенностью, связанный страхами, он не может позволить себе проиграть кому-либо или дать противнику возможность жить. Потому что он их лидер. Он ведет их. Ему плевать на то, что он лишь кукла, двигающаяся, когда тянут нити. Он многим пожертвовал, дабы играть эту роль. А все из-за того, что всю жизнь рос в тени другого человека. Все потому, что всю свою жизнь был лишь запасной деталью, на случай если этот человек сломается. И так случилось, что этот человек сломался. Да, это именно тот охотник заключил контракт. Теперь же Хелл чертит собственный путь кровью, чтобы доказать свое существование как человека, не как замены. - Падре ухмыльнулся, что, впрочем, никто не заметил, поскольку священник шел впереди.

- Я понимаю и уважаю его выбор, хоть и не согласен с методом достижения результата. Но это его личная свобода. Так вот, вернусь к советникам. Советники те не покладая рук трудились на благо ордена. Дело шло немного хуже чем обычно, ибо тот охотник, что заключил контракт, был убийцей от бога, а иметь дело с тем, кто добровольно якшается демонами они не желали. Тем не менее, в краткие сроки была составлена внушительная база на существующих ныне демонов, а в подвалах ордена закипели эксперименты по сращиванию сущности демона и человека. Дальше вы уже знаете. Орден начал действовать в-открытую.

Несколько улиц прошли в молчании. Слишком много людей было вокруг и падре не решался говорить. Он бесшумно скользил меж людей с девушкой на руках, что призрак. Общее сходство с призраком создавало то, что на священника совсем не обращали внимание, в отличие от компании из падшего и двух доменов, пытающихся поспеть за ним. Когда же, наконец, людные улицы вновь закончились, падре возобновил свою лекцию.

- Думаю, стоит рассказать вам еще и о других сторонах конфликта. Но не будем пока о падших и демонах - оставим их на закуску. Стало быть, сейчас я расскажу вам о бессмертных. Впрочем, рассказать много о самих бессмертных не смогу, если не стану рассказывать индивидуальные истории каждого. Бессмертные сущности индивидуальные в определенном смысле. Более всего они мне напоминают сенат, в котором каждый сенатор представляет свою партию, причем интересы партий не пересекаются. То есть, вроде бы живут себе в одном мире, решают судьбу его вместе, но вот любое предложение с их стороны будет, скорей всего, отклонено. Вои и уединяются они, проживая свои бесконечные годы в одиночестве и покое. Но то истинные. Те же, что не достигли того уровня силы, живут как обычные люди. Им не все равно. И у них есть чувства. Их я и набираю в свое сопротивление. Мы ставим себя в оппозицию ордену и пытаемся изменить мир. Как выйдет не знаю. Но точно уверен, что изменения, - даже в худшую сторону, - пойдут ему на пользу.

Чем дальше они шли, тем ниже были постройки. Наконец здания исчезли совсем. Их цепь оборвалась где-то за спиной и компания шла теперь по тропинке, протоптанной посреди поля. Странно, неужели они так быстро выбрались из города? По ощущениям ведь всего минут пятнадцать прошло!

- У и ангелов с идеологиями все куда проще. И там и там - феодальные общества с феодами, но без земли. Нет, земля у феодалов, конечно, есть, но ограничивается она, как правило, собственным домом. Просто им не нужны земли. Их кормилец - подлунный мир. И он же их создатель. Да, рай и ад создали люди, позволив им развиваться и существовать. Они же теперь очень сильно влияют на его существование. Именно поэтому обе реальности соответствуют нашим представлениям о них. И именно поэтому-же оба мира сражаются за власть в этом. Плюс для демонов ваши сущности, поглощаемые ими вместе с вашими же телами - корм. Ангелы в этом плане куда более рациональны. Они едят человеческую пищу. Но обогревает их мир не солнце, а чужая жизнь, достигающая их через веру. Подозреваю, что в раю сейчас слегка прохладно. - Священник мерзко хихикнул и едва не поскользнулся в неизвестно откуда взявшейся грязной луже.

- Пришли.
Компания стояла пред старой католической церквушкой с выбитыми витражами и обшарпанными стенами. Купола потускнели, а крест подозрительно завалился. Священник никого не стесняясь, толкнул плечом дверь и скрылся внутри.
В помещении было темно. Ни свечей, ни ламп. Единственным источником света были грязные окна, сквозь которые с трудом пробивался лунный свет. Скамьи валялись где попало, что наводило на мысли о жившем тут некогда слоне или носороге с очень дурным характером. Возле кабинки для исповедования была дверь. Сейчас она была приоткрыта и сквозь щель проникал тонкий лучик света. Священник немедленно направился туда, пинком распахнул дверь, открывая неплохой вид на лестничный пролет. Спустившись с девушкой на руках, он пропал из виду.

Через какое-то время он вернулся, но уже без бессмертной. Сев на чудом уцелевшую скамью, он прикрыл глаза.
- Вопросы ко мне какие есть?

Дыхание прерывистое, тяжкое. Оно царапает горло и раздирает лёгкие, каждым движением диафрагмы вонзая в часто бьющееся сердце мириады тончайших игл.
Аластэл замер, ожидая, когда утихнет новая вспышка боли. А потом снова попытался подняться - рывком, опираясь на одну руку, а другой сжимая эфес меча. Если бы усилие, затраченное на это простое действо, можно было обратить в кинетическую энергию удара, то его хватило бы на то, чтобы проломить кулаком стену или раздробить кость демону. Но на деле ангел не приподнял своего тела над землёю даже на миллиметр.
В ответ на его старания боль только усилилась, и падший хрипло застонал, осознавая собственное бессилие. Бесполезно... Бессмысленно... Его способность к регенерации, могущая спасти его даже от ран, нанесённых демоническим оружием, не сделает ничего против увечий, причинённых его тени.
Ещё одна попытка сдвинуться, на этот раз позволившая музыканту проползти буквально несколько сантиметров. Как мало... От Виолетты его отделяют метры, целые метры... Так много, если твоё тело не слушается тебя...
С трудом приподнимая голову, Аластэл видит, как его злейший враг тащит в проём портала его сестру...

Мальчишка-подросток с красивым лицом, пронзительно-серыми глазами и прямыми чёрными волосами, облачённый в чёрную с белым школьную форму – всем бы обычный человек, кабы не белоснежные крылья за спиною. Это Аластэл – пока ещё нескладный, но уже широкий в плечах и высокий. Беззаботный сорванец, прогуливающий уроки и творящий шалости. В голове – ветер и юношеские мечты о ратных подвигах, романтике и прочей чуши. Чем ещё заниматься, если тебя окружает умиротворение, если всё хорошо и не нужно ни о чём волноваться?
Аластэл ведёт за руку маленькую прехорошенькую Джезэбэль, во второй неся её атласную зелёную сумочку, украшенную чёрным кружевом. Девочка наряжена в зелёное с чёрным платьице – с рюшами, кружевом и пышной юбкой. На ногах у неё прелестные башмачки, а густые волосы собраны в два «хвоста» огромными зелёными же бантами. Будущая метал-дива за обе щёки уплетает лакомство, похожее на земное мороженое, и оживлённо щебечет, рассказывая брату о том, как играла в парке с подругами. Тот внимательно слушает, мягко улыбаясь – он обожает младшую сестру и искренне заинтересован во всём, что происходит в её жизни в те моменты, когда они не вместе. Ведь у него самая замечательная сестра! Его привязанность к Джезэбэль такова, что он не допускает и мысли о том, чтобы игнорировать её детские заботы или ревновать к ней родителей.
Школьник, которого в современном подлунном мире иначе, кроме как «раздолбай», и не назовёшь, в предвкушении: сегодня его и сестру ожидает маленький семейный праздник. Он уже приготовил Джезэбэль подарок – небольшого зверька, именуемого илири. Илири выглядят так же, как земные коты, отличаясь от мурлык лишь наличием оперённых крыльев. Приобретённый вчера вечером питомец припрятан в комнате за спальней родителей.
Они почти дома – за густыми кронами деревьев уже показались шпили особняка.
Аластэл внезапно ощущает укол беспокойства. Что-то не так. Но что?.. Ворота, сад – всё как прежде… В чём дело? Отчего ледяная длань стискивает сердце ожиданием беды?
Юный ангел касается резной дверной ручки – входная дверь не заперта.
Беспокойство нарастает оглушительным крещендо.
- Джезэбэль, - Аластэл вешает сумочку на серебристый крючок подставки, - поднимись-ка наверх. Там, за родительской спальней, кое-что есть для тебя…
- Сюрприз? - девочка радостно всплёскивает ладошками.
- Да, сестрёнка, сюрприз, - мальчишка улыбается, старательно скрывая беспокойство. Но та не замечает его волнения и мгновенно вспархивает, уносясь прочь. А Аластэл, испытывая тяжесть где-то в глубине грудной клетки, идёт в гостиную. Почему так тихо? И почему ему неспокойно?
Кресла перевёрнуты, каминная полка разбита. Сознание взрывает уверенность в том, что случилось нечто непоправимое. Уже слишком поздно…
Ангел минует эту комнату и идёт через длинный коридор, украшенный скульптурой. Многие статуи расколоты. На мраморном полу – кровь. Юноша ускоряет шаг. Тяжёлая двустворчатая дверь в конце коридора – он касается её заледеневшими пальцами и распахивает…
Белая зала залита кровью. На полу неподвижно лежат мать и отец Аластэла и Джезэбэль – крылья вырваны, на теле – раны, не совместимые с жизнью, если нанесены оружием определённого типа. Мать не дышит…
Аластэл замирает.
Внезапно отец шевельнулся, открыв глаза и сфокусировав помутившийся взор на сыне.
- Аластэл…
Парень бросается к нему, дрожащими руками приподнимая ему голову. Он напуган, он не знает, что делать.
- Они… были здесь… Хорошо… что ты успел… Защити сестру…
- Папа!..
- Поклянись мне, что защитишь Джезэбэль!
- Я…
- Поклянись мне!!
- Я клянусь, что буду защищать её от всего!.. Но… Кто был здесь? Отец! От кого я должен оберегать сестру?.. Почему она нужна им?!
Нет ответа.
Папа… Мама… Они… мертвы…
- Аластэл!Аластэл! – на пороге второй двери, ведущей в залу, показывается маленький ангел с забавным крылатым котёнком на руках. - Я…
Будущий музыкант оборачивается и видит, как на губах его обожаемой Джезэбэль умирает счастливая улыбка. Он вскакивает и, едва не поскальзываясь в луже крови, несётся к девочке.
- Не смотри, милая, не надо! – Аластэл подхватывает сестру и выбегает с ней из комнаты. – Не смотри…
Он сам перепуган так, что трясётся, будто осиновый лист. Предательские слёзы готовы прыснуть из глаз. Но нельзя…
Внезапно пришло осознание: теперь о сестре может позаботиться только он. У неё нет никого, кроме него… Глотая солёные слёзы и заставляя себя говорить спокойно, он прижимает к себе Джезэбэль и шепчет:
- Тихо, милая, тихо…
А она всё рыдает и рыдает: Джезэбэль уже слишком взрослая, она знает о смерти. Знает, что смерть – это один раз и навсегда… Даже для ангела…

Через несколько лет никто уже не мог узнать прежнего сорванца Аластэла – разве мог он быть этим серьёзным, сосредоточенным юношей, показывающим великолепные знания по всем предметам? Разве мог оставить он свои дурацкие забавы?
Но его и правда не интересовали такие глупости – и после окончания школы Аластэл стал курсантом в Ираэ Академиа Ангелика, выпускавшем наиболее боеспособных воинов для армий Небес…
Он не чурался ни друзей, ни общества юных дев, но в нём чувствовалась едва заметно какая-то загадка и… надломленность. После выпуска быстро продвинувшись по службе, будущий лидер “Fire Rain” получил доступ к самым разнообразным архивам, а вместе с ним и возможность продолжить своё маленькое расследование, касающееся причин убийства их родителей. Но даже с его высоким допуском вся информация об этой трагедии оказалась недоступной…
Уж не сам ли Господь затевал нечто ужасное?.. Терзаемый недобрыми подозрениями, он скорее из-за них пошёл за Люцифером, когда тот затеял восстание, чем из-за своих идеалов. Идеалы – идеалами, но прежде всего он должен обеспечить безопасность сестре…

Катастрофическая догадка пронзает истерзанный болью в неповреждённом теле разум Аластэла – Виолетта нужна была Люцию с самого начала… И сделку с тем, кто называет себя богом, Князь Тьмы заключил не сегодня и даже не вчера…
Это произошло сотни лет назад…
Всё это время Люций медленно подбирался к Виолетте. Сначала убрал родителей, потом Аластэла. Ведь падшего отправили не в Ад, а в подлунный мир не из-за уговоров его сестры. Тут действовал тонкий расчёт: в Аду он мог не только выжить, но и стать значительно сильнее. Лишённый же памяти и большей части способностей, он вряд ли мог представлять серьёзную угрозу. Даже то, что сестра последовала за ним, играло Всевышнему и его подельнику на руку – так она тоже становилась слабее.
Только каким-то чудом Джезэбэль на протяжении веков не попала в лапы Правителя Ада. Но чудом ли? А уж не было ли у Небесного Отца своего плана, если Люций был заточён им в Аду?
Тогда, на стадионе, Люцифер явился не покорять мир – он приходил за сестрой Аластэла, но был сражён рукою падшего. Девушка получила ещё пять лет отсрочки… Так мало…
Ведь потом Люцифер вырвался… Но оставил Аластэла в живых – чтобы тот оберегал сестру, пока сам Князь Тьмы обретёт неодолимую мощь…
А теперь… не было ли всё спланировано для того, чтобы они вышли из подполья?
Но только теперь все фрагменты мозаики собрались в единое полотно…
Страшная картина замерла и рассеялась перед взором падшего: тьма поглотила его. Не было теперь ни мыслей, ни чувств…
Только покой…

Уннук услышал шум. Он знал, что это за ним. Но он не собирался умирать в данный момент. Перекатившись за огромный камень, Уннук машинально поставил круг защиты. Никто не мог войти в этот круг. Выйдя из камня, Уннук подошёл к десантнику и посмотрел в прорези шлема.
Капитан. Не нужно крови. Я знаю, что мы не поймём друг друга. Мы разные. Но если ты сражаешься за добро то почему ты уничтожаешь меня? Я тоже несу свет. Не нужно крови. Давай решим всё быстро и без насилия.
Уннук сел, упершись спиной на камень. Он знал, что Капитан его не понял. Он знал, что Капитан настроен убить его...

Уннук достал бумагу, перо и принялся писать.

Закончив писать, Уннук сложил бумагу пополам и положил рядом с собой.
Если я умру, передай это моей жене. Ты сразу её узнаешь. У неё небесные глаза.

Гнетущие мысли ум Нуара сковали. Жалко ему стало Вольфрама. Бедный.
Он же ради них всех старается. Все на себя, все не себя. Не верит в других, все в свои руки берет. Считает их беспомощными и подлыми. И правильно! Ведь он их славный, благородный вождь! Он ведет их, грязных падальщиков, грудью своей заслоняет от стрел!
А он, Аксидий... предатель, предатель! Как он смел ту стрелу пустить в своего брата?
Трус ты, Нуар, подлый трус!
И как смел ты Лаэн опозорить? Она же... она же... она же столь восхитительна! Умелая, храбрая и стреляет, как Богиня Охоты.
Стыд... необузданный стыд охватил тело наемника, отчего тот моментально покрылся краской. Казалось, покраснел лучник до кончиков ушей. Это гадкое слово на букву "т"!.. Как уста его смели произнести его вслух?! Хотелось провалиться скорее под землю, зарыться листвой, мертвым притвориться. Что теперь о нем думают окружающие?! Нужно скорее показаться им лучше! Они должны знать, что Нуар не такой плохой, каким кажется!
Их отряд подошел к воротам. Вольфрам, как обычно, вышел вперед. Вот опять! Опять он все на себя берет, ну что за человек!
Считая своим святым долгом помочь товарищу, Нуар гордо вышел вперед, рукой бережно отпихнув Вольфрама:
- Мой товарищ не все верно сказал, господа. Мы простые наемники, - Нуар ощутил, что не способен лгать, - На службе короны. Будучи на смертном одре, Наш Король своей последней волею изъявил, что желает увидеть сына своего, и лично ему отдать право на трон. И сейчас мы, а так же еще три отряда, отправились на поиски принца. Всего день мы в пути, но не мало испытаний постигло наш отряд. Кливенталь - точка сбора, в которой мы должны отдохнуть и встретится с теми, кто помимо нас отправился в путь. А так же получить от барона Фон Сарда дальнейшие указания.

Общее

Егеря сновали вокруг. Маги пытались выяснить куда подевалось тело монстра.
Ваша компания расположилась в доме, куда Вольфрам отвел вас для разговора. К этому времени Северус успел понять ,что найденное оружие трансформируется в любую вещь, по желанию владельца, от швейной иглы, до крепостного тарана.
И вот все вы расселись на стульях и Вольфрам уже готов сказать вам, о чем же собственно собирался поговорить, когда...

Вольфрам

Пришел в себя. Лежишь на траве, в кустах, что меж деревьев расположились. Темно вокруг. Звезды на небе. Метрах в восьмистах от тебя - стена массивная в которой сделаны ворота, достаточно широкие, чтобы могли разъехаться три колесницы. У ворот стражники стоят.
Рядом лежат Северус, Лаэн и Нуар. Все ровно дышать и спят как будто.
В голове, словно из прошлого долетев, голос Первого Чародея эхом отозвался "Откину вас к Кливенталю поближе. Вы главное помните, что у тех, кто впервые сквозь портал проходит, могут начаться различные видения." И глаз снова видит.
Товарищей по щекам похлопал, в чувство привел. Все озираются озадаченно.

Лаэн, Северус, Нуар

В обширном кустарнике, меж деревьев, разбужены Вольфрамом, посреди ночи. И неясно то ли на самом деле с чудищем сражались, то ли приснилось все. Но отсутствие каких бы-то ни было травм, как и чудо-оружия, говорили в пользу сна, что только подтверждали слова чародея, некоторое время звучавшие в голове у каждого.
И если сложить все воедино, то стражники у ворот - это стражники на въезде в Кливенталь.

Тэвиан и Ильдесель

Небо…
Все чаще и чаще тэви смотрели на него. Все чаще они с опаской поднимали свой взор, щуря лисьи глаза, силясь отыскать на необъятных небесных просторах черные точки…

За последние сто лет атаки драконов заметно усилились. Словно лавина сорвалась с горного пика – драконы десятками налетали на деревни, выжигая их дотла, пожирая крестьян, словно коров, и забирая чудом выжившие остатки на будущее.
Одной атакой, так же, как и Аэрос, крылатые монстры сожгли Иенсу. Священный сосновый бор, в котором не было места для чревных гадов, куда уходили лечиться зараженные, - бор горел, словно факел. В удушающем смоге не выжил никто, от города осталось пепелище, горы дымящихся развалин и обгорелые, негодные для драконов тела…

Но Ильма Эмата не сдавались – они заметно усилили Стражу Света. Все больше и больше детей дракэвит рождалось в Тэвиане, их уже нельзя было сосчитать десятками. И, быть может, это помогло бы Свободным Городам в борьбе с драконами, если б не предательство Скалле. Иначе назвать это было нельзя.
Странные изменения в этом клане, в состав которого входила треть всех тэви, стали заметны многие десятилетия назад. Скалле зашевелились, поползли странные слухи об «обращении» - сотни последователей каждый год обращались в Навий, сверхсуществ, как поговаривал люд. Но не это было самым страшным… Новообращенные стали строить корабли. Много кораблей. Столько, сколько было необходимо, чтобы переправить тысячи и тысячи тэви через море – именно это и собирались сделать Скалле.
Серповая Гавань, в устье которой расположился Мажа Хилль, была забита только что слаженными ладьями. Их было такое количество, что торговые суда эльфов лишь с благословения Фриллии могли протиснуться к самому городу. Фриллы, к слову, тоже оказались задействованы во всем этом – два десятка капитанов их «живых» кораблей согласились помочь скалле в их путешествии.
Никто не знал, что было там – на западе. Оттуда приходил лишь черный смог и горячий ветер, а древние легенды поговаривали о Вратах Энкавматы, огненной обители самых темных и безумных Богов.

Но несмотря на все жуткие истории о западе, несмотря на попытки их остановить и даже угрозы, новообращенные навии одной звездной ночью сели на свои корабли и отчалили из Серповой Гавани. Отчалили навсегда и никто более их не видел. Только эльфы, вернувшись, рассказывали о жуткой дымящейся горе, вокруг которой вода столь горяча, что готова закипеть, а также о зеленых землях с огромными деревьями, точно такими же, как и на родине самих фриллов.
Оставшиеся из числа скалле, а их оказалось немало, отреклись от имени своего клана, разочаровавшись в их идеях и принципах. Ведь остались те, кто не мог покинуть свои леса и свой народ – именно они громче всех и называли уплывших предателями… Но никто не стал их останавливать, ведь тэви превыше всего ценили свою и чужую свободу.


Свобода… Да, о ней сейчас и думал старый Кос Нарьял, стоя на самой высокой башне крепости Мелньир в Аэросе. Она была построена из камня специально для борьбы с драконами – на стенах под навесами молча сторожили свой горизонт баллисты, а в башнях и днем, и ночью вглядывались в небо дозорные.
Кос тоже вглядывался. Он принюхивался к холодному, свободному ветру, гулявшему на этой высоте. Вожак Аэроса, а именно так теперь звучал его титул, поднялся сюда из своего тронного зала, чтобы спросить совета. Его старый Совет уже давно упразднился под волей Нарьяла – никто не смел перечить этому старому, невероятно старому седому волку и со временем он перестал нуждаться в их мнении.
Теперь Кос решал все сам. А совета он спрашивал у Богов…

- Свобода… или жизнь? – тихо вопрошал он у восточных ветров, дувших ему в морду. Там, на востоке, в озаренной солнцем дали виднелись Драконьи Горы, откуда каждый год, а то и чаще, прилетала огненная смерть.
Но сегодня оттуда прилетело послание. Впервые. Какие-то слова, какое-то предложение – такого не было еще никогда. Хотя, думалось Косу, уж лучше бы они так и продолжали молчать.
Драконы предлагали тэви сдаться. Преклонить колени пред Великой Мощью и Несравнимой Красотой Драконьего Рода и пред Кровавой Властью их Богини Варранти. Крылатые твари не хотели более воевать и сжигать поселения тэви. Теперь они хотели взбирать свою дань взамен на «мир»… И если бы это были деньги или иные богатства – Нарьял не думал бы и часа. Если б это был скот и дичь, которыми драконы могли питаться – он сегодня же устроил бы пир на весь Аэрос.
Но драконы хотели дань кровью. Кровью самих тэви. Они хотели получать из Аэроса по дюжине пленников каждый месяц. Молодых, крепких, здоровых.
Свобода или жизнь?
Жестокая, бескомпромиссная война за само существование Тэвиана - быстрая смерть от клинка - или же годы мучительного постепенного угасания его народа под гнетом кровожадных драконов? Будто смерть от болезни в собственной постели. Но уже к старости… В таком случае у тэви еще будет время, дабы что-нибудь предпринять.
Или же предпринимать надо было именно сейчас?..
Свобода или жизнь.
Этот выбор был не из легких и Кос прекрасно понимал, что он целиком и полностью ложился на его старые плечи…
Свобода или жизнь? – вопрошал он у Богов, вглядываясь в небо.

Ведь не только плохое сулило оно для тэви. В воздухе помимо драконов парили лиерна, которых становилось с каждым годом все больше, а также сильфы, небесные эльфы. Последние взялись как будто бы из ниоткуда, однажды прилетев на своих странных кораблях. Те выглядели, как огромные зеленые растения-шары, состоящие из множества маленьких пузырьков с воздухом. К шарам сильфы подвешивали грузы и тянули их за собой по небу…
Но удивительным в них было не это, а нрав невиданного ранее народца – эльфы неба казались самими посланниками Аэроса, доброго, сострадающего Бога. Они несли истинный Свет в своих душах, мыслями они все были непорочны, их сердца всегда были открыты навстречу хорошему… Аэрос благославил их – в этом не было сомнений.
Сильфы не умели воевать и им чужда была кровь, но в войне с драконами они могли сыграть существенную роль. Искренние, они плакали, увидев страдания народа тэви. Бескорыстные, они улетали к себе домой, чтобы вернуться с помощью – сильфы регулярно привозили мешки с фруктами, отдавая их за просто так.
Кроме еды они доставляли и чудотворную воду, добытую из их источника, благословленного, по словам эльфов, самой Фриллией. Вода излечивала все болезни, даже чревных гадов, и сильфы раздавали ее всем, кто просил у них, за что тэви их прозвали «лиерна тали» («малые святые»).

Но получится ли использовать небесных эльфов? И что с ними случится, когда они повстречают драконов? А помогут ли морские эльфы в возможной войне?.. И даже если все три народа объединятся – хватит ли их, чтобы одолеть драконов?
Хитрый, старый, мудрейший из всех лисов Кос Нарьял не мог ответить на эти вопросы. А потому он тихо молился, стоя на самой высокой башне в Аэросе и надеясь, что Боги ответят ему и укажут верный путь…


Тсарь'Криони

Кэйнелона, Верховная Жрица, была богата на стать и величие, словно помпезные статуи самой Эльквиаратор. Тонкие, ниспадающие одежды, ниспадали на пол. Еле слышно бряцающие украшения, браслеты, подвески, одиноко, еле слышно бряцали в прохладной полутьме храма.
Лампады коптили средь колонн, лампады чадили ароматы трав, чадимых здесь уже не века, а тысячелетия. Каменный пол отполирован был за это время до невозможного блеска, стопы статуй сглажены и любимы, почитаемы тысячами верящих лапок. Верящих до последнего, до самого конца, не смотря ни на что.

Но вечность это не могло продолжаться.
Статная и величественная Верховная Жрица Кэйнелона статно и величественно преклонила колени пред высокой мертвенно холодной статуей, изображавшей ее крылатую Богиню. К ней она и пришла, как обычно, молить мертвенно холодный камень.

- Здравствуй, моя Богиня, - нарушила Кэйнелона, казалось, незыблемую тишину святыни.
Она тяжело вздохнула, оглядывая снизу вверх нечто еще более величественное, чем она сама. Нечто, чему каждая эвит отдавала частичку своей души. Нечто каменное и холодное.
Собравшись с мыслями, она еле заметно покивала, будто бы соглашаясь с самой собой:
- Ты знаешь, ты знала и будешь знать – я верила в тебя, Богиня. Я служила тебе. Я пела молебны, я полировала этот пол до невозможно блеска своими коленями, я гладила твои стопы, я отдала тебе всю себя. Ты помнишь, Богиня, ты знаешь.
Верховная Жрица Кэйнелона чуть прищурилась, глядя Богине в глаза. Ничуть не страшась, но и не пренебрегая искренним уважением к холодной и каменной статуе.
- Но это не может продолжаться вечность. Мы застряли здесь. Сестры наши лунною порой смотрят на звезды и говорят нам о том, что мы здесь не одни. И ты, Эльквиаратор, не единственная Богиня. Но сейчас мы одиноки. Сейчас наши души скребутся в пустоту, в этот мертвый и холодный камень, в который облачили мы тебя. Облачили, чтобы было куда смотреть и перед чем падать ниц, - Кэйнелона грустно улыбнулась.
- Но это не может продолжаться вечно. Я уйду от тебя, моя Богиня. Мы уйдем от тебя. Прости нас… В стране голод. Единороги вырождаются… Их почти нет. Половина из нас погрязла в нежных страстях и мы, жрицы, не можем их остановить. Мир меняется, жизнь меняется, мы меняемся. Лишь холодный камень этих стен остается незыблем. И нет мне в том отрады, прости…
Если бы не были отжиты эти годы, если бы не закаленная воля Кэйнелоны, она бы не смогла сдержать своих слез. Но все было иначе. Ей казался этот храм могилой. Могилой всех их надежд, стараний и веры. Здесь, словно на кладбище, царила незыблемая тишина, и что тихая молитва, что громкий крик отчаянной лисицы не могли ее нарушить. Все уносилось в пустоту и оттуда ничем не возвращалось…
- Многие уже ненавидят тебя. Но я – люблю. Потому что я верю, что всему есть свои причины… Я не хочу думать о своей Богине плохое. Но и не могу больше думать о ней хорошо… Я забуду тебя, Эльквиаратор. Словно милую сердцу пору я запомню тебя, но не расскажу о ней никому… Потому что…
Нет, не горький ком слез помешал ей продолжить. И не тяжесть собственных слов. Верховная Жрица прервалась лишь для того, чтобы поверить в свои слова в последний раз – убедиться в своей сотни раз обдуманной правоте.
- Потому что тебя нет, Богиня.
Опустив свой взгляд, отвернувшись, она скромно встала и, тихонько шурша своими украшениями, ушла из храма. Навсегда.



Фриллорини

Во тьме глубин морских, во мраке вечной ночи
Бродил один он средь других, мрачнее прочих.
Витал в просторах водных, вглядывался во мглу…

И ждал, он ждал тот день и то мгновенье, когда сердце запоет его в унисон с миром этим...

А до тех пор он мучался, страдал. Он плакал и рыдал, моля Богов услышать крик его, услышать вопль истошный, глотку его разрывающий.
Он рисовал каждый день, рисовал смерть. Черные, мрачные картины, сотворенные в мгновения отчаяния, даже в этом жутком и темном мире Арс'Морра казались пугающими и жестокими. Эльфики гибли на них сотнями, тысячи мертвых трупов громоздились горами, а небо рыдало кровью. Черное море черной жижей обволакивало, будто живое, блистающие на солнце шпили Бийо и рушили прекрасный город. Иглы пронзали глаза, сердца стучали на голых грязных камнях и истекали кровью… Он умирал в каждой своей картине, он видел апокалипсис, видел конец собственным мучениям, конец всему и молил Богов приблизить этот день.

Его картины никто не понимал. Многие презирали его, считая ничтожным, бездарным художником, но ему было наплевать – он рисовал их день за днем, украшая стены своей комнатенки. Его черный цвет был чернее шпилей Арс'Морра, его красный цвет пылал ярче пламени и твердил жестокость гуще крови…
Он был безумцем.
Он предрекал апокалипсис. Он обещал всем жуткую смерть. Он тыкал пальцем в грудь своего брата, с улыбкой рассказывая тому, как он умрет, застыв в горячем камне.

И однажды он понял, что настал день его мечты. Собрав все краски, все эльфийские холсты, он вышел на сушу, встречая утреннее солнце тревожным взглядом. Он торопился, боялся не успеть. Его ноша была тяжела, а шаги столь спешны и опрометчивы, что морр то и дело оступался на скользких от морской влаги камнях.
Взобравшись на высокую скалу, он оказался по другую сторону Вскрученного Залива от блиставших на солнце шпилей Бийо. Раннее, только проснувшееся солнце неуверенно окрасило прекрасный город багровыми тонами, раскинув длинные, изящные тени на водной глади залива. Полупрозрачные, стеклянные замки, будто струились ручьями с небес в тончайшую сеть из сотен каналов. Вода из фонтанов, бивших прямо из стен безукоризненно красивых храмов, мириадами брызг своих распылялась над городом… Разглядывая Бийо, художник мог увидеть одновременно не менее дюжин радуг, но он не видел в них ничего прекрасного. Он ненавидел их, он ждал, когда эта красота обрушится руинами битого стекла, изрубающего в фарш тысячи горожан.

Он ждал и надеялся. Ждал и верил. Он трепетным взором вглядывался в морскую гладь, в безоблачную лазурь небес. Он так хотел увидеть то, что не увидит никто и никогда. Именно с этого ракурса…
Солнце поднималось все выше, багряные краски рассвета сменялись золотыми. Художник нервничал, понимая, что скоро солнце взойдет слишком высоко и Бийо потеряет этот цвет, так хорошо сочетавшийся с алой кровью эльфиков… Он молил Богов.

Вода отошла от берегов, залив в считанные минуты обмелел. А затем из ниоткуда, из спокойного и мирного океана неожиданно пришла волна. Небольшая поначалу, войдя в залив, она поднялась на десятки метров, став исполинской. С огромной скоростью она неслась прямо на Бийо. Глаза художника раскрылись от немого ужаса, от невыразимого восторга, от благоговения пред невероятной, неумолимой силой Апокалипсиса.
Белая пена венчала гребень, высотой своей достававший почти до шпилей города. Водная масса, переливаясь бирюзовым, синим, блестя на солнце тысячами бликов, неслась к городу, подминая под себя ярко-зеленые берега. Прошли лишь мгновения перед тем, как она врезалась в стены Бийо. Проносясь сквозь город, она сметала все на своем пути – она рушила эти замки, она давила под собой храмы и смешивала обломки, руины, осколки с телами не успевших спастись эльфиков. Стекло кромсало их тела, вода приобретала алые оттенки, и к исходу из города, гигантская волна, вобрав в себя половину Бийо, блистала на рассветном солнце кровавыми тонами.
А затем, пройдясь по заливу, она ударила о противоположный его берег, вбив в скалы обломки, стекло и распотрошенные останки горожан. Ударив, она разлетелась тысячами алых брызг, взыграла радугой на неуверенном утреннем солнце, и упала на дно залива, затерявшись в его глубине…

Город был сметен. Какие-то остатки зданий, остатки фриллов были разбросаны среди нарушенной и обезображенной тончайшей сети каналов.
А у художника тряслись руки от восторга. От счастья его лицо исказилось безумной, радостной улыбкой, и он принялся творить. Он рисовал на той скале четыре дня и четыре ночи, изображая каждое мгновение того, как погибал на его глазах Бийо. Он взрезал вены и рисовал кровь эльфов своей кровью. Он страдал вместе с каждым из погибших, рисуя их, он взмывал ввысь вместе с волной, он смотрел на все это вместе с ранним солнцем, он жил увиденным… Он стал Художником Апокалипсиса.

Но затем он, излив все свое вдохновение на холст, решил вернуться в Арс'Морр. И горю его не было предела. Ведь и подводный город катастрофа не обошла стороной – морское дно в тот день разошлось трещиной, открыв путь к недрам Ойкумены. Туда рухнул практически весь Арс'Морр, а оттуда вырвалось пламя самой Энкавматы. Горящая магма испарила воду и залила остатки города, навеки затвердев на нем холодным черным базальтом…

Узнав обо всем этом, увидев уже потухшую лаву и уничтоженный город, Художник Апокалипсиса осознал свою ошибку. Ведь настоящая красота разыгралась именно здесь, а не в Бийо. Раскаленная яркая магма средь темных глубин – это он себе представлял, но этого он не видел, а потому и не мог изобразить столь живо и столь ошеломительно, как это смотрелось бы в действительности.
Он не смог это пережить…


Во тьме глубин морских, во мраке вечной ночи
Один любил он этот мир, счастливей прочих.
И пело сердце в унисон его со смертью красоты…

И замерло оно, а взгляд застыл. Погибнув над Арс'Морром, он медленно упал в ту бездну, что посередь него раскрылась.


Острова Конверов

Их звали Дикими. Необученные, неорганизованные, незнающие. Они жили в бамбуковых лесах острова конверов, презирая и ненавидя Гильдию. Им был неприятен сам факт существования каких-то правил, ограничивавших их в чем-либо. Они жили свободно, они творили и изучали фривольно, ни о чем не переживая и не думая.
Каждый эксперимент – риск. Каждый опыт – полет фантазии, прыжок в неизвестность, попытка шагнуть за грань осуществимого. Гильдия не понимала их и тоже презирала. Для них это казалось варварством, безумием… дикостью.
Но как бы они ни называли этих свободных конверов, те имели неоспоримое преимущество перед любым рыжеволосым, что следовал Принципам Эвента. Они умели гораздо более опасные и страшные вещи. Либо умирали, пытаясь им научиться.

И все же, Дикие были хоть и необузданным, но миролюбивым народом. До тех пор, пока первые из них не перебрались на соседний остров – Бушприт, где Эвент в незапамятные времена создал магический источник немыслимой силы.
Живность на том острове не отличалась миролюбием, свойственным конверам, и те, повстречавшись с ней, в первую очередь были съедены. Это могло бы научить Диких осторожности или даже отбить у них желание туда соваться, если бы они не были конверами. Но опасность только подстегнула этот безумный народ – быстро сообразив, что к чему, они научились новым заклинаниям и устроили охоту на монстров. И Диким хватило б десятка лет, чтобы очистить Бушприт от чудовищ, если бы не магический источник, что их рождал. С каждым разом твари становились все более и более прочными, все сложнее их было сразить магией и все быстрее настигали они неудачливых конверов.

Но, конечно же, последних это не останавливало – мастерство росло, заклинания принимали все более жуткие и разрушительные свойства, все страшнее были выражения лиц магов-охотников, посвятивших убийству монстров всю свою жизнь.
Борьба продолжалась десятилетями. Поколения сменялись поколениями. Война не останавливалась ни на минуту: по всему острову носились огромные чудовища, достигавшие высотой уже макушек деревьев, а за ними – все такие же маленькие, но уже гораздо более опасные конверы.
И если гигантские твари оставляли за собой лишь узкую просеку из поваленных деревьев, то смертоносная магия выжигала целые леса, меняла русла рек и оборачивала время вспять, заставляя монстров возвращаться на то место, откуда они убежали.

И был среди Диких один, кому не было равных. Клорнье звали его, и удаче этого конвера мог позавидовать любой последователь Эвента. Он выиграл сотни боев, он собрал трофеи с самых огромных и жутких чудовищ, о которых уже ходили легенды.
Могуществу его никто не знал предела, равно как и его жестокости – улыбку нельзя было встретить на лице Клорнье, в душе его не было тепла. Он привык убивать с самого дества, еще мальчишкой испепелив огромного шестиногого пса, что всю ночь тряс бамбук, на котором он жил.
И однажды Клорнье рассказал Диким о том, что на Бушприте есть магический источник, способный даровать невиданную силу. Он говорил о том, что хозяин этого источника овладеет всем миром и разрушит его, если пожелает. Он твердил, что запомнит всех, кто ему поможет в его походе, и подарит им по частице этой энергии…
И многие ему поверили.

Собрав последователей, Клорнье избрал нужный день – тот, с которого начинался следующий век, и тихо, про себя, помолился Эвенту, попросив у него удачи. Он это делал первый раз в своей жизни, поскольку раньше у него всегда был шанс на успех. Сейчас же шанса не было, ведь никто не возвращался из самого сердца Бушприта, и потому Клорнье уже не верил в свою удачу… Он молил Бога о божественной фортуне.

Хорошенько разбежавшись, Терран, Кагемуш и Сефира что было сил подскочили вверх, крылья драконов раскрылись с громким хлопком, и они стали набирать высоту. Нужно было скорее, как можно скорее сбежать из этой тьмы. Слишком уязвимые мишени они тут. Электронный гид тоже незаметности не прибавляла. Своим мерцанием голограмма подсвечивала все три драконьи фигуры, одновременно ослепляя чувствительные их глазные сенсоры.

"Внимание, опасность!"

Громкий настойчивый голос ее к тому-же отвлекал на себя внимание, приглушал слух, оповещал всех, кто мог быть рядом, о вкусной металлической дичи. Моррисону захотелось выругаться, но он сдержался. Вот сейчас в глаза человеку, который настраивал эту программу посмотреть! Впрочем, на момент ее составления о таком и подумать было нельзя. Рассчитывали то ее явно для других случаев, которые как раз требовали громкой назойливой сигнализации.
Проглотив собственное недовольство, Кагемуш еще усерднее заработал крыльями. Сейчас за ним летят еще два дракона, за которых он в ответе, как единственный, кто видит карту. А раз так, значит он должен вывести их отсюда любой ценой.

"Внимание, опасность!"

Подъем вверх, пусть и был делом более сложным, чем спуск, но проходил в разы быстрее. Наверное, потому, что сейчас все трое четко видели цель и стремились ее достичь всем силами и как можно скорее. Цель становилась все ближе и ближе. Уже можно четко различить зазубрины на краях люка... Только вот почему-то Кагемуш не видел никаких зазубрин, когда влетал. Не помнит? Странно. Ричард привык доверять своей памяти. Зазубрины шевельнулись. У Кагемуша дыхание перехватило, хоть он и ни разу не дышал в этом теле. Того, что он увидел с лихвой хватило, чтобы фантазия его стала рисовать ужасное чудище, кольцом обвившиеся вокруг единственного их шанса на спасение.
Он не ошибся.

Терран и Сефира летели чуть позади Кагемуша, по мере сил стараясь следить за флангами и тылом. Многого увидеть не удавалось из-за назойливой голограммы, висящей прямо перед носом и бесконечно декларирующей опасность.

"Внимание, опасность!"

Вот, опять. Терран старался не обращать внимание на назойливую картинку, что удавалось ему с трудом. В результате лететь приходилось почти на ощупь, доверяя чутью ведущего. Иногда все-же удавалось дракону выхватить из темноты развороченные искрящие внутренности непонятных ему электронных механизмов, толстые прозрачные трубы, по которым медленно перемещалась флюоресцентная жидкость, да исковерканные металлические конструкции, узнать в которых бывшие вместилища человеческих тел можно было только по остаткам этих самых тел неподалеку. Где-то впереди, причем совсем близко громко зашумел какой-то механизм. Шум этот представлял собой жуткую какофонию из лязгов, глухих ударов и противного скрипа. Выход был уже совсем близко, - Терран даже различал сквозь сквозь голограмму очертания прохода и капсул соседнего уровня, - поэтому дракон всеми фибрами души надеялся на то, что шумит сейчас какой-нибудь механизм Фрейма.
Кагемуш отчего-то дернулся в сторону, нелепо замахав крыльями. Терран даже если бы хотел не смог бы повторить этот безумный маневр. Проследив за траекторией полета Кагемуша, он перевел взгляд туда, где было нечто, испугавшее его знакомого.
Из темноты на Террана пристально смотрела приплюснутая голова с огромной разинутой пастью. Большая часть головы была составлена не из единой металлической пластины, как у драконов, но из множества подвижных деталей вроде насосов, моторов и шестерней. Внутри пасти чудовища шевелились небольшие манипуляторы, пригодные для разборки металлического хлама. На глазах Террана они закинули в чрево чудища на дальнейшую обработку несколько технических ботов и раздавленную капсулу. Дракон заворожено следил за тем, как механические руки быстро разбирают на части поменьше все, до чего дотягиваются.
Чудище проглотило последние куски металла, а потом бросилось на Террана.

Увидев огромную голову, способную одним махом проглотить дракона, Сефира растерялась, совершенно не зная что делать с этим противником. До этого естественные враги дракона были небольшими и относительно неопасными. Стоило лишь на них взглянуть, как можно было понять их слабые точки или, хотя бы, способ от них убежать. Но сейчас... Как можно рвать когтями тушу, одна только шестеренка которой больше тебя в два раза?
Быстро пытаясь придумать способ победы над новым врагом, Сефиратия не сразу заметила, что Терран завис прямо перед этой мордой и никуда не улетает. А когда заметила, к ужасу для себя поняла, что чудище не мигая следит за Терраном. Неужели для него все кончено и сейчас он пойдет на закуску? Нет, нельзя этого допускать! Сефира взмахнула крыльями, сорвалась с места и устремилась к единственному дорогому ей в этом холодном и отравленном мире дракону. Краем глаза она заметила, что чудище сделало то-же самое. Он не успеет! Не успеет!
Взвизгнули плазменные лезвия на крыльях и Сефира слегка ускорилась. Этого едва хватило. Пасть лязгнула своими механизмами позади. Сефира, вцепившись в Террана крыльями всплеснула, стараясь поскорее сбежать. Не получилось. Полости на крыльях вновь спрятались под выдвижные пластины и собственной скорости драконии стало откровенно не хватать. Оглянувшись, Сефира увидела приближающуюся голову механического хищника.

"Внимание, опасность!"

Какая теперь опасность? Сейчас их разберут по косточкам, съедять, переварят и в лучшем случае выплюнут останки. В худшем и останков не будет - все пойдет на постройку новых конечностей этой штуковине.
Сефира мысленно уже была там, внутри, она представляла себе, как ее вновь и вновь разрезают, ломают, давят и рубят. По позвоночнику ее уже прошел ни один марш мурашек. Конечности предательски ослабли. Пасть чудовища раскрылась, готовая поглотить обоих. И, перед самым последним броском чудища, дракония ощутила чувствительный толчок в бок, что-то громыхнуло, стало непривычно светло.
- Выбирайтесь, быстрее!
Сфокусировав взгляд на монстре, Сефира увидела, что тот горит. Она идела, как плавятся детали из которых он был собран, видела какое неудовольствие ему приносят его потери. Чудище зарычало. Похоже, оно не было готово к такому повороту событий. Вокруг него летал дракон. Механический хищник норовил сцапать его, но дракон весьма ловко уворачивался, продолжая держать дистанцию. В какой то момент он неестественно изонулся и исторгнул из пасти пламя. Пламя осело на механизмы монстра, стало их плавить. Выплюнув все, что имел, дракон прокричал нечто нечленораздельное, пока пытался увернуться от атак противника. Но его и так поняли без слов: Терран, Сефира и Кагемуш изо всех сил рванули вверх, к перехожу на другой уровень.

На этот раз побег их был удачен. Гид растворилась в воздухе, что добавило немного хорошего в их недолгую драконью жизнь. Дракон внизу, плюнув огем еще раз, также поспешил наверх. Чудище, не желая терять свою добычу, пустилось в погоню. Не оглядываясь, драконы полетели вперед так быстро как могли.

Полет оказался долгим. Монстр из металла пытался их настичь, но неивестный спаситель их вовремя подключал к делу свой огнемет. Наконец, впереди замаячили столь желанные бронированные двери, защищавшие ядро Фрейма. Внутри они определенно будут в безопасности.
Стоило дракона приблизиться, как двери сами стали закрываться. Пришлось поднажать, чтобы в последний момент влететь внутрь. Толстая пластина из металла захлопнулась как раз после того, как неизвестный спаситель протиснулся внутрь. С другой стороны послышались остервенелые удары.
- Эта дверь выдержит, - выдохнул спаситель, оказавшийся драконом благородного золотого цвета, - Меня, кстати, зовут Алекс. Прият...
Алекс подошел к спасенной троице, сгрудившейся возле свернувшейся калачиком вокруг серверного столба Сандры. Дракония спала беспробудным сном.
Алекс повернул голову к ближайшему дракону, коим оказался Кагемуш.
- Ну хотя бы я уверен, что вы все живы, - Моррисон посмотрел на собеседника и заметил, что у того почти прожжены лицевые пластины.

Ангел была в числе тех везунчиков, что совершенно не пострадали в кровавой суматохе. Вовремя пришло спасение в лице демона, принадлежавшего Корвинусу Блэку... А после того, как Джезэбэль оказалась в воздухе - своей родной стихии - уже ничто не могло угрожать ей...
Но спасение не было в радость дочери небес...
Демон... Демон Корвинуса Уорна... Он куда-то исчез... Виолетта была бы спокойна, если бы он исчез в иной ситуации - не тогда, когда был волей своего домена превращён в пылающий щит, обеспечивший ей и всем остальным шанс на выживание...
Опускаясь на покорёженный, усыпанный обломками асфальт с Хьенной на руках, Виолетта Натан непрестанно оглядывалась, стараясь заметить Корвинуса или Уорну. Но их нигде не было...
Девушка помнила, где стоял охотник в то время, как рушилась адская башня. Неужели он не успел уйти?! Нет... Нет!!!
- Хьенна... - ангел поставила охотницу на ноги. - Там... нашим наверняка требуется помощь...
Не дожидаясь ответа, Натан со всех ног бросилась к той части площади, где, как она помнила, находился Блэк перед падением небоскрёба.
- Корвинус!! Корвинус!!! - изящная рука в латной перчатке с нечеловеческой силой рванула целый кусок стены и отбросила его прочь. Сцена походила на кадры из фильма, снятого по комиксам: хрупкая девушка, которая, казалось, не могла поднять ничего, что было бы тяжелее, скажем, ноутбука, голыми руками убирала крупные обломки, не обращая внимания на глубокие царапины, покрывшие её незащищённую бронёй руку.
"Пожалуйста, возвращайся живым..."
- Корвинус!!!
Почему он так нужен ей? Почему она хочет, чтобы он был жив - человек, одержимый демоном, бывшим некогда союзником Люцифера? Человек, который, похоже, ненавидел её брата...
Почему ей так важно, чтобы он дышал, чувствовал, жил?..
"Пожалуйста, потерпи ещё немного... Я... Я вытащу тебя... Я исцелю твои раны... Пожалуйста..."
Ещё обломки - и они летят прочь, отброшенные отчаявшейся Виолеттой. Она же точно помнит, что он был где-то здесь!
Но вот и он... Бледное лицо, слипшиеся от крови волосы... Дышит ли?
- Корвинус...
Последние куски арматуры отброшены прочь, и ангел подхватывает домена на руки, унося прочь.
Девушка укладывает охотника на тротуаре и начинает осмотр. Нет пульса - даже на сонных артериях... Нет дыхания...
Мёртв... Мёртв?.. Мёртв?!
Она не умеет воскрешать - нет у неё более этого дара! Только теплящуюся в теле жизнь может она раздуть до пламени, не разжечь вновь!
Человеческий мозг при остановке сердца живёт до семи минут... Сколько прошло с того времени, как остановилось сердце Корвинуса? Две минуты? Три?
В любом случае, семи минут у неё нет. Сделанное Блэком для союзников подорвало его силы, и потому в распоряжении Натан минуты две...
Заставить его лёгкие и сердце работать... А потом она сможет излечить любую рану, исправить любое повреждение...
Освободить пациента от стесняющей дыхание одежды, запрокинуть его голову, проверить проходимость верхних дыхательных путей... Среди громадного числа полученных Виолеттой высших образований значилось и медицинское... Чёткие, отлаженные движения, доведённые до автоматизма. Руки почти не дрожат, хоть по щекам ангела чёрными дорожками туши бегут слёзы.
Ладони на середине грудной клетки, выше мечевидного отростка... Нажать так, чтобы она прогнулась на четыре сантиметра...
Пятнадцать нажатий, один вдох...
Один, два, три...
"Пожалуйста, забейся..."
Четыре, пять, шесть...
"Пожалуйста, не умирай... Ты ведь не можешь умереть..."
Семь, восемь, девять...
Не бьётся...
- Корвинус! Слышишь меня?! Живи!!
Десять, одиннадцать, двенадцать...
"Не уходи... Останься со мной... Останься... Останься!!"
Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать...
Виолетта припала губами к губам Корвинуса, чтобы подарить дыхание жизни. Какие холодные...
Грудь Блэка вздымается и вновь замирает. Лёгкие не функционируют.
Нет сердечных сокращений.
Время... Время уходит... Его... так мало...
- Корвинус, не умирай! - Джезэбэль рыдает в голос, продолжая делать охотнику закрытый массаж сердца.
Один, два, три...
Четыре, пять, шесть...
Семь, восемь, девять...
Без изменений...
- Пожалуйста, останься со мной! Ты мне нужен, очень нужен! Ты должен жить, слышишь?!
Десять, одиннадцать, двенадцать...
Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать...
Вдох...
Нет дыхания, нет пульса, нет жизни...
Но ангел непреклонна. Профессор, читавший лекции, говорил в шутку своим студентам: "Реанимационные мероприятия нужно продолжать, пока трупные пятна не появятся - у реаниматолога!" - и имел в виду то, насколько важно до последнего бороться за хрупкое человеческое существование.
Может, ещё получится... Девушка просто не в состоянии поверить, что Корвинус Блэк может умереть.
Её рыдания - безутешные, исполненные горя - разносятся над площадью.
Один... Два... Три... Четыре... Пять... Шесть...
- Корвинус! Нет! Давай же, дыши! Дыши!!!
Семь... Восемь... Девять... Десять... Одиннадцать... Двенадцать... Тринадцать... Четырнадцать... Пятнадцать...
Вдох...
- Не умирай, не умирай! Корвинус... Я... люблю тебя...
Если искусственная вентиляция лёгких и закрытый массаж сердца не приносят эффекта, можно нанести сильный удар в область сердца...
Маленький перепачканный кровью кулачок обрушивается на грудную клетку Блэка. Удар. Ещё удар.
- Пожалуйста... Живи... Я люблю тебя...
Удар... Только теперь Виолетта делала не так, как учил почтенный профессор - и не так, как должно действовать ангелу. Каждый раз, когда её рука касалась Корвинуса, она отдавала ему свою энергию. У неё всего лишь несколько десятков секунд теперь - и девушка старалась совместить реанимацию с восстановлением израненного тела охотника.

Сталь меча нехорошо подмораживала печенку Кало. Он бы с удовольствием поделился бы своими наблюдениями с кем-нибудь, если бы не был связан боем. К счастью, он вовремя вытащил таксиста с водительского сиденья. Правда, тот так впечатлился навыками охотника, что даже не постеснялся пустить струю. Теперь же это чудо тихо поскуливало и тряслось на переднем пассажирском сиденье, пытаясь совершить самоубийство методом обезвоживания.
У Норда даже выругаться сил не хватило. Он попросту достал клинок и лезвием его уперся в гарду палаша, стараясь не дать противнику ввести оружие глубже в его тело, а при удачных обстоятельствах и вовсе отбросить его. Но, кажется, Александр и не старался налечь на оружие. Вместо этого он пальцем провел по рукояти, что-то щелкнуло и... теплая жидкость стала вливаться в рану по желобкам на клинке. Рана вспыхнула, стоило первым каплям коснуться плоти. Кало заорал, как не кричат луди. То был голос демона.
Выстрелы. Шарп'ай решил вмешаться. Навел пистолет, дабы добить врага, почти уже побежденного.
- Нет! Я сам уничтожу предателя! - рыкнул Хелл, перерубая пулю на лету свои палашом.
Секундная передышка для Норда. Рана все еще горит, адово горит. Из груди уже только хрипы доносятся, словно он при смерти. А руки... Руки в когти обратились.
Немедленно схватив пистолет, что с когтями было нелегко, Кало выстрелил. Потомственный охотник оказался ловчее. Стоило Норду поднять оружие, он тут же выбил его из не шибко подходящих для стрельбы когтей. Он приготовился было добить Норда, как вдруг словно из ниоткуда на него напали сгустки тьмы. Охотник принялся отбиваться, забыв на некоторое время о том, что хотел убить предателя. Не сразу он понял, что это все ложь, а когда все таки понял и развеял иллюзии Иешуа, его оглушил пронзительный крик охотницы. Иешуа, который, как оказалось, стоял поблизости, также получил свою долю заряда и свалился на землю, зажимая уши из которых пошла кровь. Охотник также оказался оглушен. Только вот он выстоял и даже, утеревшись, поднял на охотницу меч.
- Нечестивица пытается вершить дела, лишь нам дозволенные? - проорал он, - Нечестивица очень смелая, как погляжу!

Сверху на все это смотрел Теин. Незачем вмешиваться в драку, если не знаешь точно с какой стороны атаковать. Оглядев улицу, он поцокал языком: пригодных для использования зеркальных поверхностей не было. Если уж на то пошло, то их вообще не было в переулке. Лишь только глянцевые стекла бара, перед которым началось шоу, могли с грехом пополам зеркало заметить. Только отражения там, что в мутной воде.
Падший стоял не шелохнувшись, клылья убрал, руки скрестил на груди. На фоне неба он сейчас практически не выделялся. В отличие от силуэта на доме напротив, что также с интересом наблюдал за дракой - даже наклонился вперед, чтоб видеть лучше.

- Нет! - подумал Сигизмунд - Этого не может быть! - отчаянно продолжил он свою мысль - Если он уйдет... Я не смогу уничтожить его! Он не будет уничтожен, и я провалю свою главную цель! - но... Вряд-ли он мог что-то сделать. Адорис, каждый раз умудрялся обходить его. Каждый раз, снова и снова, какие бы слова Сигизмунд не использовал... Хотя...
- Нет. - точно в ответ своим мыслям произнес Сигизмунд - Ты не уйдешь. - добавил он - И я объясню почему. - добавил он, твердым голосом, мысленно улыбнувшись. Похоже, от колдуна все же есть польза... Хотя, если все сыграет так как надо, на что воин почти не надеялся, то у вселенной жуткое чувство юмора
- Подумай сам, что произойдет, если ты уйдешь сейчас. - продолжил воин, решив довести одну важную мысль до Адориса - Ты, сделаешь людей победителями. Не важно что они не побеждали тебя, так как ты просто ушел от битвы. Важно то, что они подумают. А таким образом, они будут думать, что благодаря свои действиям, они победили тебя. - воин усмехнулся - понимаешь, Адорис, к чему я веду? Из твоих слов и действий, я понял, что ты не любишь войну. Ты не стремишься убивать людей, как обычно делают другие. Ты гуманист. Ты не убиваешь людей, и других врагов, или, по крайней мере, стараешься обойтись с минимальным количеством жертв со стороны врага. Вместо того, чтобы просто сжигать планеты на своем пути, показывая что сопротивление бесполезно, ты сражаешься, и сражаешься чисто. Не убивая, если на то нет крайней нужды. Ты уничтожил инструмент колдуна, но не убил его самого, что казалось бы логичней, так как мертвый он не смог бы использовать свой инструмент, чтобы привнести хаос. Но, ты не такой. Ты не допускаешь жертв, которые могут оказаться бессмысленны. Это благородно. - Сигизмунд глянул на точки приближающихся кораблей. Это было нехорошо... Если подкрепления прибудут, то Адориса будет тяжело заставить исполнить задуманный Сигизмундом план.
- И теперь, показавшись на планете, ты, совершив вторжение, уходишь. - заметил Сигизмунд - Ты ведь не знаешь как работает человек? - усмехнулся терминатор - Некоторые создания слишком сложные своей простотой, да? Ты не понимаешь людей... Признаю факт, что мое понимание человеческих существ тоже не идеально, так как я уже не человек. Но, я знаю о них больше тебя. И вот что я скажу Адорис. - тяжелый, металлический хрип вырвался из динамиков шлема, имитируя глубокий вздох
- Ты, лично вторгнувшись на эту планету, не являющеюся стратегически важной, заставил конкретно испугаться людей, которые живут здесь, так как они считали свою судьбу решенной. Но. Теперь, когда явились подкрепления, и после яростной борьбы гарнизона, ты уходишь, отступаешь от превосходящих сил людей. Тебя можно победить. А раз тебя можно победить один раз, значит можно победить и второй. - воин на секунду остановился - Сейчас я говорю только то, что подумают люди. Они не знают твоих истинных планов, и не знают того, что ты сам ушел от боя, и, самое главное, они не знают что не побеждали тебя. Ты ушел, непобежденным, так гласят факты. Но, по их мнению, поддерживаемое пропагандой, они победили тебя в бою. И, тем самым, ты сделаешь страшную вещь. - наконец, Сигизмунд подошел к итогу. К той вещи, что должна сильнее всего ударить по Адорису - посмотрим, насколько ты логичен, гуманист - подумал он, готовясь сказать словесные удары, которые должны были сравнится с орбитальной бомбардировкой
- Ты дашь им... Надежду. Страшнейший вирус для людей, если выражаться твоими терминами. Дав им надежду, пускай и ложную, ты ожесточишь их, и каждый новый потерянный мир, будет лишь ожесточать их, ведь надежда будет хранится в их сердцах. Они будут с радостью идти на смерть "зная" что они уже побеждали тебя, причем лично тебя. И это приведет к одному из двух исходов. Либо, люди смогут победить тебя. Либо, ты победишь людей... Но... Какой ценой? Сколько будет бессмысленных жертв, если ты дашь им надежду? Сколько будет уничтожено миров? Ведь, рано или поздно, в отчаянии, люди начнут просто уничтожать планеты, чтобы только они не достались тебе... Они начнут сражаться куда отчаянней, нежели ранее. А все потому что, они будут считать что победили лично тебя. Понимаешь? - произнес Сигизмунд - Ты, дав им надежду, повлечешь миллиарды смертей. Ты хочешь этого? Если нет... То сделай следующее. Явись. По настоящему. Свою истинную форму. Дай людям понять, что не намерен уступать. Дай людям понять, что ты серьезен. И что ты, по настоящему силен, и что единственный истинный выход для них, это присоединиться к тебе. Добровольно. Не давай им возможность заразиться вирусом надежды. Не допускай эту фатальную ошибку, ведущую к возможной гибели всех твоих планов. Я знаю людей весьма хорошо, ведь я сам был человеком. Если людей лишить надежды, то тогда они могут начать думать логично. Надежда не логична, но она, почти всегда, у людей оказывается сильнее логики. Человечество всегда надеется на лучшее. Не спрашивай почему. Знай это. И надежда, надежда на лучшее, на будущее, на победу над тобой, как пример, всегда будет сильнее холодной логики. А значит, если ты хочешь победы, если ты хочешь достигнуть целей, к котором ты идешь, без лишних жертв, не давай людям надежды на победу над тобой. Ты должен победить их... А потом дать надежду на то, что только присоединившись к тебе, они смогут достигнуть лучшего будущего. Без боли, насилия и смерти. - Сигизмунд, тяжело вздохнул закончил свою речь. Это было нелегко говорить, все же, он никогда не был оратором... Но в этот момент, он подумал, что вполне мог бы стать капелланом.

Вместе мы выстоим, порознь же падем. Самое простое правило. И самый простой и хитрый приём: разделяй и властвуй. Может ли быть так, что все это, все что происходит было продуманным с самого начала? Предательство Корвинуса и Виктора, дабы убить всех в Ордене, который имел силы препятствовать тому что тут сейчас происходит? Вытаскивание демонов и ангелов из преисподней, дабы те не могли помешать инфернальному явлению этих тварей оттуда? Что он задумал? Этот голос. Из ниоткуда и отовсюду. Противный и в то же время манящий голос владыки царства проклятых.
- Что это значит, Уорна? - вопрос к квартиранту, что засел в теле охотника.
- Я ничего не знаю. - короткий ответ демона.
- На чьей ты стороне? - Корвинус решил не отступать и выпытать о происходящем.
Но в ответ было молчание. Уорна молчал. Не мог ответить, или не хотел наверняка не скажешь.

Говорят, что молчание золото. Что значит молчние в этом случае? Кому служит Уорна, на чьей она стороне? И главное, на чьей либо стороне она ни была, но главное было знать, что она задумала. В этот раз. Для чего она использует тело охотника вновь? Какие цели преследует? И что её связывает с Алиэром... Ведь там, у портала, когда она появилась, явно была не против того игрока. Из мыслей Блэка вырвал росток одного из растений, что попытался дотянуться до крылатого охотника в белой маске. Решив, что больше медлить нельзя, Корвинус тут же призвал свое демоническое оружие, трансформировавший оное в плеть Сиире. Запустив около десяти частей этой плети в кучу цветочков, на уровне, где недавно было окно, сквозь которое падшие ангелы влетели в офис здания, Блэк что было сил дернул на себя, выдргивая вместе с плетью и ростки этих растений. Но прорубить окно не удавалось, потому что очень быстро цветки облетали всю конструкцию наново. Понимаю что так ничего поделать не получится охотник решил действовать иначе.
- Продвигайтесь к крыше! Слышите меня?! На крышу! - кричал Корвинус, нанося новые удары по цветкам, в надежде что находящиеся внутри его услышат.

Нанеся еще несколько ударов, да решив что бодание с бетоном таки бесполезно, Блэк взлетел вверх к крыше небоскреба, которая так же была укрыта этими растениями.
- Да сгорите вы в моей ненависти! - зло прошипел охотник, который избавившись от крыльев, в падении, начертил на руках знак Power. Уже будучи у самой крыши, он использовал всю мощь знака, чтобы очистить площадку от мерзких творений Люцифера. Силы хватило чтобы откинуть прочь эти растения и очистить от них большую половину пространства на крыше. Но это было на время. Пока ткани на руках заживали с демонической скоростью, ведь использование знака испепелило их почти до костей, Корвинус думал. Времени не было, поскольку растения подступали. Со скоростью не меньшей нежели скорость регенерации рук у охотника. Отделившаяся от него Уорна созерцала за тем, как эти цветки жадно пожирали каждый клочок крыши, которую только что очистил от них Блэк.
- Ты действительно хочешь сделать это? - спросила демоница у домена.
- Да. - коротко ответил охотник, порезав себе вену на левой реке, и макнув в кровь палец правой.
- Это же... самопожертвование. - как то совсем отреченно промолвила демон.
- Даже если я паду, то это будет не напрасно. Умереть защищая тех, кто не может защитить себя сам - честь для любого воина. - изрек охотник, нанося знаки Flame, в основании которого был Existence, дабы укрепить пламя гнева, на тело Уорны, уже морфировавшее в тело богомола Зиркаофа, которое было достаточно большим, чтобы закрыть выход на крышу от растений, и достаточно мощным, чтобы выдержать силу знаков.
- Это кто себя защитить сам не может? Виктор? Или Алиэр?! - разгневанно спросила демон, тело которой превратилось в настоящий щит, закрывающий выход, да который изрыгал пламя на все вокруг, а точней те растения, что пытались поглотить здание.
- Виолетта. - тихо прошептал охотник, который к этому времени уже падал к основанию здания, которое пожирало инфернальное нечто.

К моменту когда домен был у самого основание тело изрядно начало обжигать. Давалось в знаки то, что Уорна горит там, на крыше, являясь фактически факелом. Страдания демона передавались на тело домена. Хотя тяжело сказать, кто терпел больше. Демоница, кожа которой была из хитина, или человек, терпящий всю ту боль, чтобы завершить задуманное. Призвав в последний миг крылья, Блэк уберег себя от превращения в кровавое месов на асфальте, и приземлился аки настоящий ангел, став на ноги. Крылья сразу исчезли. Тут он был вне досягаемости способностей преследователя. Теперь он мог надеяться только на свои, человеческие характеристики, да знания.
"Что же. Чем тяжелей битва, тем слаще победа". подумал охотник, и вставив меч, в который превратилось его оружие, в землю, начал оббегать здание, на ходу нанося поверх знаки своей кровью. Сам охотник уже практически горел, но не останавливался.
"Если не я, то никто..."

Честно, место вторжения таинственных сил льда и холода ныне представляло жалкий вид. Сфера энергетической природы разрушила обелиск пробив толщи льда в немалую воронку, но не уничтожило его полностью, разбросав поднятые в воздух куски льда и песчинки желтого кварца.
Пыль долго, но уверенно оседала...
В это место разными путями спешили два существа. Безжалостный демон-тень-убийца и не мене безжалостный борец с тленом и скверной. Как-бы то ни было, они достигли этого места оба, узрев ее трагичное великолепие, кто чуть позже, кто чуть раньше.
Увы, того кого они искали не было видно нигде, куда бы не взглянули... возникло ощущение, что цель погибла при взрыве. Но кто-то знал, это лишь обман... Эмергель укрылся в тени Храмовника, по логике ожидая...
- А человек уж более опасен, чем я предполагал. - раздался голос возле Сигизмунда - Мне не следовало тянуть с его исцелением.
Поворот головы и Сигизмунд понял, что это он. Точнее она. Адорис в теле Эш. Чудовищная энергия разрушительной силы ни капли не отразилось на нем. Вообще никак. Хотя он был почти в ее эпицентре. Даже одежда на нем\ней целая.
Адорис посмотрел на Сигизмунда и вытянул ему руку в которой лежало что-то продолговатое. Храмовник узнал инструмент на котором играл Уннук.
- По крайней мере, я поубавил его разрушительные свойства! - с этими слова он грациозно и осторожно взял дудку за концы и с хрустом согнул, разломив на два куска. После чего, осколки, отправились в полет. Вниз. Всемирное тяготение зовет.
- Я полагаю, мне пора уходить. Этот мир слишком далеко от нас, чтобы так сразу его исцелять. Я попытался добраться до своей цели, но не смог. Некоторые создания слишком... сложные своей простотой, чтобы вот так легко подходить под мои графики будущего. Иными словами, я переоценил себя...
- С этими словами он глянув вдаль, где в воздухе вдали росли черные пятна.
- Они идут...


Где-то в пустыне, засыпаемый песком с каждым дуновением ветра, лежал израненный своим же оружием Уннук. Произнесенное им заклинание возымело эффект. Уннук ощутил как тело покидает боль, а ранения исцеляются... медленно но исцеляются.
Вдруг, он услышал легкий нарастающий гул, затем плену в глазах что-то затемнило. Когда зрение вернулось, он увидел мелкающие контуры металла далеко в воздухе.
Короче: над ним пролетел крейсер конусного типа. Довольно крупный для атмосферного и планетарного боя, но малый для космического... Этот крейсер сопровождало несколько кораблей поменьше и еще поменьше. В общем, всего двадцать.

В кабинет (командный пункт), где находился Натаниель и охранники, вошел Александр без шлема в сопровождении Харуя и произнес. Александр выглядел достаточно молодо, несмотря на бритую голову и множество мелких шрамов на лбу.
- Войска прибыли! Так, ты, ты и ты! - указав на солдат-охранников в том числе Натаниеля, посмотрев на него серьезным взглядом карих глаз. - Идете за мной. Харуй, останься здесь и собери архивные данные... подготовь отчет для отставки капитана Бронугльда.
- Хорожо, лейтенант.

Пелакр находился в шатре недалеко от линии фронта. Сотни и сотни лет он водил солдат на сражения, всегда в первых рядах, несравненный воин, невероятной силы и умения. Но теперь все это значило не так много, поэтому Пелакр склонился над картой, вместе со своими генералами. Самая ожесточенная Битва шла за высоту 23-17, в районе поселения Вольный Луг. Оно было оставлено в ходе операции "Подземный Гром", когда даэры, подкопавшись под несколько основных ДОТов кентавров и их союзников, начали массированное наступление на центральном направлении. Пришлось срочно эвакуировать население, не без потерь, конечно, но все же многих удалось спасти.

Огромное подспорье было со стороны недавних союзников, в прошлом ярых врагов, Навий. Они очень плохо погибали под ружейным огнем, а ночью могли на равных противостоять диверсионным отрядам даэр, просто-таки превосходно действующим ночью. Северный фронт был под надежным замком, там стороны обменивались вялыми нападениями и контратаками, никакого перевеса. То же можно было сказать и о юге. Флот даэр не сильно беспокоил кентавров, особенно после существенных потерь понесенных Кзардомским ВМС в ходе последней операции по выводу объединенного флота лисиц и кентавров из войны. Экспериментальная подлодка Навий показала себя с лучшей стороны, было заказано еще пять штук, это было оружие, которое могло в корне изменить ход войны на воде.

Фриллорини держали вооруженный нейтралитет, с одной стороны морры поддерживали Кентавриду, с другой стороны обычные фрилы больше тяготели к тройственному союзу Даэр-Эвит-Сильфов (ДЭС), внутренние разногласия удерживали их от вступления в войну, но долго они не смогут быть нейтральными. Слишком мощны были их ВМС, чтобы не воюющие стороны просто оставили их в покое.

Конверы поставляли оружие обеим сторонам, однако, недавно Пелакру стало известно об очень тесных связях между даэрским Конгломератом, жутко засекреченной организацией, и конверской Академией Наук. Учитывая такое преклонение перед наукой со стороны конверов, времени на закупку вооружений у кентавров осталось мало. Пелакр даже задумывался о превентивном ударе по столице конверов, но даже самая поверхностная разведка выявила мощнейшие огневые точки и укрепленные линии, делавшие столицу практически неприступной. По крайней мере для тех сил, которые кентавры могли выставить против них.

Драконы же просто выжидали. Ни для кого не было секретом, что, как только война завершится, драконы нападут на выживших. С той колоссальной мощью, которой они располагались, а также с тем высокомерием, с которым они выслали послов и Кентавриды и Кзардом Даэрита, нельзя было придти к иному выводу.

В глубине территории Кзардома яростно оборонялись крысы. Рхесс, доселе неприступная твердыня скавенов, уже находилась в зоне поражения новейших артиллерийских орудий даэр "Горн Веры" было их называние. Передвигали их либо по железным дорогам, либо (модификация сделанная специально для крыс, которые регулярно уничтожали инфраструктуру), посредством специальной ходовой части, использующей муравьев. Калибр по слухам был около 550 мм, хотя, скорее всего, был не более 400 мм, что было все равно много. А уж снаряды кристаллические, зачарованные, вырывали целые куски из многовекового дерева, уничтожая целые кварталы, спасало пока лишь то, что орудий было мало, не больше трех, но их поддерживали орудия поменьше, не давая никак подобраться к месту их дислокации. Даэры уверенно продвигались вперед, уничтожая, пытавшихся провести контр-атаки, крыс плотным ружейным и пулеметным огнем. Время играло на даэр, хотя и им необходимо было завершить кампанию против крыс как можно скорей, для того чтобы перебросить задействованные там дивизии и батареи на основные участки фронта, тогда уже кентаврам будет совсем тяжело.

Такова была политика. В ней, говоря откровенно, кентавры слегка проигрывали, однако, при решительных действиях на фронте все могло сильно поменяться. Друзья становились врагами, как только их товарищ становился слабее.

Но решительные действия совершать было не так просто. Даэры полностью перевооружили свои стрелковые дивизии новыми магазинными винтовками, использующими боеприпас калибра 8,9 мм. Кристаллы приятного синеватого свечения, упрятанные в металлические магазины. Голубые - обычные, красные - с повышенной бронебойностью, белые - против Навий, зачарованные.

Издают противный протяжный свист в полете. Винтовки Кхаршада, как- то так они называются. Штык прилагается. Пулеметы, обкатанные даэрами у крыс также начали поступать на вооружение. Ленты заряжались разными патронами, такие цветастые гирлянды получались. Синий-Синий-Синий-Красный-Белый и по новой. Смертельно красиво. Ограниченно появились конверские огнеметы. Выжигают они лисиц только в путь. И Навий тоже кстати, что немаловажно. При виде огнеметных отрядов черные красавицы бросали все и отступали. Так, собственно, и был потеряла высота 21-72 в районе речки Бурная. Воздух так вообще был за даэрами и сильфами. Любое решительное наступление кентавров тут же захлебывалось в шквале огня с истребительной авиации даэрских ВВС. Лишь немногочисленные маги спасали положение, хоть как-то гася их активность. С другой стороны, как только активность магов вырастала, туда тут же направлялась артиллерия даэр, поэтому магов использовали редко.

У даэр была лишь одна существенная проблема. Их было мало. На каждого даэра кентавры имели минимум двух своих солдат, и воспроизводимость населения была выше. Время, в глобальном смысле, было за кентавров. Кентаврида стабильно поставляла своих сынов на войну. Новички были слабо вооружены и защищены, но ветераны были в мощных магических доспехах, с пулеметами или огнеметами. Грозная сила, жаль только, что таких ветеранов было немного.

У даэр еще были големы. Такие же, как у кентавров, только не из металла и плоти а из камня и кристаллов, выходило даже мощнее. Они ставили на них и пулеметы и даже орудия, Кентаврида старалась не отставать. И вот, недавно, эти две силы схлестнулись в жесточайшей битве. Сражение у Темного озера. Более двух сотен големов сошлись в этом сражении. 3ий полк големов, 6ой отдельный батальон големов и 36ая и 13ая Даэрдумские стрелковые дивизии со стороны даэр и 4ая Армия со стороны Кентавриды, никаких союзников не участвовало в этой масштабной операции. Големы очень плохо пробивались магическими заклятиями, а учитывая все большую мощь даэрских антимагических сил, это сражение превратилось просто в резню. Кентаврида потеряла тогда почти все свои големы, приписанные к 4ой Армии, а даэры заняли стратегически важный участок. Однако, они не стали развивать наступление, сказывались крупные потери в живой силе.

Но все могло поменяться в одночасье. Сегодня должна начаться операция "Мощь Степи", самая масштабная операция за всю историю войны. Уже года полтора Кентаврида не наступала, копила силы, огрызаясь при помощи Навий и лисиц. Скоплены были колоссальные силы. Массово зачаровываемые доспехи от жрецов Ипоферонтаса, бравших силы от жестоких жертвоприношений, помогли эти армии вооружить, а налаженное производство винтовок и пулеметов по конверской технологии, смогло произвести достаточное количество стрелкового оружия для солдат. Наступление будет быстрым, решительным, и, что самое главное, масштабным. По всему фронту. С интервалом минимальным, чтобы запутать даэр. Сегодня решалась судьба войны. Либо кентавры смогут прорвать линию фронта и запереть даэр в котлах, тогда Кзардом будет вынужден предпринимать яростные атаки для вызволения своих солдат, и будет попросту обескровлен, либо кентавры разобьются о защитные рубежи кзардомцев и их судьба будет предрешена. Сегодня, как в старые времена, Пелакр лично поведет солдат первой волны. Ставки слишком высоки...

- Твой меч? Если ты уверена, что он станет меня слушаться без жертвы, то я согласна
Охотница поднялась с пола, показывая, что на ногах она держится достаточно бодро. ...только ещё чуть-чуть разомнётся, что бы руки предательски не дрожали. А вот шёпот падшей застали Гринедич замереть в недоумении.
- Солнышко, не надо натягивать сову на глобус, сове больно.
С этими словами Хьенна осторожно пощупала Виолетту на наличие температуры, убедившись в её отсутсвии проверила зрачки Натан. Вздохнула и стала объяснять, как маленькому и явно тяжело больному ребёнку.
- Конечно Всевышний знает об этом, неприкаенная, как-никак он его лучшее творение и ненужно никакой реликвии для этого, часть Его навечно живёт в тёмном повелителе. В любом случае, даже если такая реликвия и существует, Создатель никогда не отдаст её вам, поскольку это часть договора между небесами и адом. Две стороны монеты, понимаешь? Без одной не ясна ценность другой. Можно запечатать, обезвредить, но уничтожать...
Пауза. Отступница явно пыталась распознать насколько её понимают и осознают сказанное ей.
- И о каком таком уничтожении ты говоришь? И почему считаешь, что этот метросексуальный хлыщ сам... - девушка даже запнулась не в силах, произнести такое кощунство. Сглотнула, сдержано перекрестилась. - Господь внутри каждого из нас, солнышко. Внутри тебя, - она легонько коснулась груди ангела, - внутри меня, - рука переместилась к себе. - Внутри всего, что он создал, с того момента как зародился в пустоте. Нельзя убить то, что существует во всём. Или ты хочешь наложить на себя руки? И, заодно, видимо на весь мир. Но тогда чем ты лучше того с чем боришься?
На них пока не очень обращали внимание, что более чем полностью устраивало Гринедич сейчас её излишне потрясли до глубины души слова Виолетты.

"Слышишь.... Ты слышишь меня? Ты это Я? Я это ты? Кто я? А кто ты? Мы плывем. То ли рядом, то ли сквозь друг друга. Мы тонем, или парим? Разве море это не жидкое небо? Не за чем волноваться. Тут нет ни того ни другого. Плыть невозможно."
Вязко очень вязко. Грузну. Тону. Захлебнуться невозможно, так как нечем. Что есть то, в чем тону? Снова эта густая пустота наполненная мириадами "других". Других, таких же как я. Нет. Только не снова. Не хочу. Вокруг шумно, хотя не слышно ни звука. Слышать тоже нечем. Закрыть бы глаза, да их тоже нет, как и рук.
- "Прекратите... Умолкните..."
"Слушай.. Мой сын он" " За что? За что такие деньги...?" "Мне нужно найти кроличью нору и прыгнуть в нее что бы...7" "Ты слышишь меня? Я прошу кто-нибудь!!!"
- "Помогите... Кто-нибудь... Прошу... Алиэр..."
Алиэр... Кто это? Что это? Похоже на имя... При упоминании становится теплее.
- "Алиэр."
Что-то такое уже было. когда-то, будто бы много веков назад, или всего спустя несколько секунд... Не понять. В этом месте нет времени. Снова голоса.
- "Алиэр!"
По горлу бежит что-то горячее... Стоп... По горлу? Глоток удался. еще один. Жидкость больше не льется, и глотать нечего. Чья-то рука. Восприятие слишком рваное, что бы сложить все в цельную картину. Единственное, на чем сейчас зациклено сознание это имя...
- Алиэр... - Выдыхает Хейли открывая глаза. Слишком ярко, и глаза слезятся. но закрывать их не то, что не хочется, а панически страшно. До безумия страшно вновь опуститься в темноту. Выпустить из поля своего зрения это лицо, что заслонило собой весь мир.
Он держит ее за руку, а второй, она касается его лица, растянутых в улыбке губ. И плевать, что эта улыбка далеко не самая привлекательная...
Резкий и глубокий вдох. Спазм, который словно электричество прошел по телу, изогнул его дугой. Глаза девушки широко раскрылись, и взгляд фиксировал теперь потолок. Рот судорожно пытается глотать воздух. Руки и ноги свело и согнуло конвульсией.
Целиком и полностью - не самое приятное зрелище.
И слава богам, что пародия на эпилептический припадок прошла так же внезапно как и началась.
Хейли принялась вертеть головой, дыша, словно загнанная лошадь - организм завелся по новой. Только вот ориентация в пространстве не вернулась. Слишком много света. Слишком много звука. Просто - слишком много.
На ощупь найдя рукой плечи своего спасителя, Хелена нелепо подтянулась, и уткнулась носом ему в шею, все еще не закрывая глаз. Коснувшись губами уха, Хейли беззвучно произнесла "ты пришел".
Дыхание не успело успокоится, сердце колотится как ненормальное. И хотелось бы сказать что-то, но не выходит. Сколько же она там пробыла, что бы забыть как нужно говорить.
Сейчас в ее пространстве не существует никого кроме нее самой и существа, что было для нее самым дорогим на этой земле. Хейли обняла Алиэра крепче, и пальцами уцепилась за рубашку, боясь, что это лишь иллюзия, предсмертные глюки, и он вот-вот растворится в воздухе.
На все, что происходит вокруг стало совсем наплевать - пусть хоть весь мир рухнет.

Покуда Вашта отпускал ехидные реплики в сторону демонов и крыльев у людей, Алиэр молча стоял в стороне. Понять о чем он думал было невозможно ровно до того момента, когда демон с четырьмя щупальцами не попытался ослепить Бога.
- Не пускай слюни на мою еду! - прорычал Алиэр, разворачиваясь всем телом и устремляясь к застывшей "добыче".
Вашта усмехнулся. Он то был готов к такому повороту событий. Сейчас демон падет. Одновременно с этим в сторону Вашты шагнул вперед Аластел, меч его засвистел в воздухе. Удар он направил в сторону бога, но Вашту, похоже, тоже собирался зацепить. А нельзя этого позволить. Это Вашта и никто другой должен убить бога, ибо ему приказали сделать это. От тени демона немедленно отделились две тени поменьше, формой напоминающие змей. Они приблизились к теням Аластела и Алиэра, чтобы напасть.
И в тот момент, когда тень уж было праздновал победу, его атаковал Виктор. На человека щупалец попросту не хватило! Нерада смотрел на то, как охотник приближается к нему, рука его лезет в плащ за оружием. Демон скрипнул зубами. Но двух остальных он просто обязан остановить. Одно из щупалец уже вгрызлось в тень противника, нанося не смертельные, но серьезные раны, дабы не дать противнику двигаться дальше. Сработало: Алиэр упал. А что со вторым?
Нерада почувствовал боль. Что это, черт подери? Взгляд переведя, он увидел, что то его щупальце отрублено мечом Джезебель, а падший даже на йоту не замедлился. Он уже совсем близко. Пять метров... Метр.

Удар пришел оттуда, откуда он не ждал. Бог. Бог, похоже, утомился в одной позе стоять. Тело свое сорвал он с капли, как пальто с вешалки. Сперва рука с мерзким хлипом разделилась с каркасом и что силы было ударила демона. Полностью выйдя из тени, Вашта отлетел к входной двери. Похоже, ему переломало шею. А ты не промах, бог.
Следующий удар пришелся Аластелу в живот. Даже несмотря на отчаянные попытки падшего нарезать бессмертного на куски, Бог не заметил нанесенных ран, даже несмотря на то, что те были довольно серьезными.
- А ты, стало быть, убил меня тогда? - бог наклонился над скорчившимся Алиэром, - Пожалуй, верну должок.
Получив чувствительный пинок в живот, демон закашлялся.
- Не я... ОН. - На лице адова создания появилась ухмылка.
И Бог обернулся. Ровно в этот момент Виктор достиг бессмертного, призвал Коготь демона и занес его для атаки.
- Домен, значит? - удивился Бог.

***

Корвинус продолжал свой бой. Сперва он разрядил винчестер по пернатым. Противники, правда, не голуби, но и в руках у него не рогатка. Впрочем, результат не самый лучший. Легкие раны, да царапинки. Продолжая сражение, он по кругу обходил машину. Винчестер в руках его сменила коса. Коса явно была не простой: охотнику даже подходить не нужно было, чтобы атаковать - он попросту махал ею перед противниками, а те падали, коли не успевали увернуться или заблокировать атаку. Все это время он обходил по кругу только что прибывшую машину, стараясь держать дистанцию.

Автоматной очереди охотник не очень-то обрадовался: противников было довольно мало и закрыться ими было не очень то легко. Поэтому Корвинус заблокировал телами врагов возможные зоны атаки и увернулся от тех пуль, которых мог. Оставшиеся пули он банально отбил косой.
Чуть больше пользы от автоматчика появилось когда он стал стрелять противникам по головам. Тогда у крылатых появилась еще одна забота, о которой нужно думать чуть больше, чем о Корвинусе. Это дало охотнику возможность чуть свободнее перемещаться в пространстве.

Никола, которая наблюдала за всем этим с крыши машины, тем временем перекладывала меч из руки в руку и вглядывалась при этом в грани клинка, надеясь там что-то увидеть. Судя по ее разочарованному лицу, она того, что хотела ну никак не видела.
Когда Никола закончила, она обратила внимание на то, что вокруг машины начертана довольно большая окружность, внутри которой и она и Лоу, но никак не охотник.


***

Виктор и Бог выматывали друг-друга дуэлью. Человек орудовал демоническим оружием, в то время как Бог отбивал все его атаки голыми руками. Но вот что странно: те редкие раны, что охотник успевал наносить противнику, не заживали на теле его в отличие от ран ранее нанесенных.
- Пес! Как смеешь ты! - кряхтел бессмертный, сражаясь с человеком, - Какого черта!?
- Я сам хотел бы это знать, - закаленный боями Виктор выглядел ничуть не лучше. Дыхание сбивчивое, легкое головокружение от постоянных кульбитов и атак, - Но ты, оказывается еще слабее, чем я думал.
В бой вновь включился Аластел. Бог заблокировал его Око Смерти, как звал падший свой моргенштерн, рукой и отбросил крылатого назад. Виктор, воспользовавшись секундной паузой, чтобы перевести дух, вновь напал. Коготь отчего-то руками блокировать бог не хотел. Потому и не мог никаких контратак провести.
Очередной уворот, очередное обманное движение. Только вот, в этот раз ошибка. Ошибся бог, бок подставляя под удар. В этот же момент как нельзя кстати в драку вернулся падший. Меч его с тихим хрустом вошел в тело Бога.
Бессмертный сразу обмяк, словно из него выпустили воздух.
- Думаешь, меня можно так убить? - прошипел Бог.
- Конечно, - Алиэр прихрамывая подходил к сраженному божеству. На лице его читался восторг ребенка, в свое распоряжение получившего конфетную лавку, - Эй, Виктор, а нельзя его помыть, а то его этот обслюнявил!
К слову, "этот" лежал в углу комнаты и сращивал кости. Бог вложил неприлично много силы в удар и каким-то образом переломал ему почти все кости. Это напомнило ему действие демонического оружия на людей. Похоже...

Тем временем демон подошел к богу вплотную и со словами "Ладно, и так сойдет" одним движением когтями богу распорол живот. Аластел и Виктор отошли, не желая видеть кровавой пиршество. Руку свою запустив в рану, Алиэр ухватился за внутренности и движеньем одним вырвал их. Второй рукой он уже сдавливал горло дичи. В определенный момент послышался хруст позвонков. Вырвав из тела невкусные части под аккомпанемент хрипов бога, который пытался в сей момент еще и напасть, Алиэр добрался до самого сочного. Сперва печень. Ее демон проглотил в один присест. Затем селезенка... Последним демон вырвал сердце. А затем, надкусив его, бросил на пол и растоптал.
- Бежал, - коротко бросил он, указывая на Бога.
- Не мог дольше потянуть тянуть?! - взвился Виктор.
Алиэр пожал плечами.
- Что вы на меня так смотрите? - Виктор обвел глазами присутствующих, - Вам хорошо, а у меня привкус угадайте чего во рту остается после каждой его трапезы!
Охотник никого не стесняясь сплюнул на пол.
- Неважно. Я поглотил достаточную его часть, чтобы воскресить Хэйли, - Алиэр ухмыльнулся.
Демон подошел к телу девушки и, шепнув что-то ей на ухо, когтем провел по своему горлу, предварительно задержав шею над лицом ее. Влив часть крови в хладные уста девушки, демон упал на пол.

- Как интересно, Алиэр, как интересно. А долго ли будешь про продолжать водить остальных за нос? - сидя на крыше здания корпорации Ферно и свесив ноги, Люций смотрел изредка вниз на сражающихся. Его это веселило.
- Давай, Алиэр, воскреси ее без бессмертия! Это невозможно! Не зря оставил я там свои глаза и уши!
Смех Владыки разнесся над Лос Анджелесом.

Боль, смерть, страх... Смерть похожа на поток. На бурный поток реки, в который ты падаешь. Ты тонешь в нем. Тебе не хватает воздуха, хоть ты и не можешь дышать. Каждая капля, что проносится мимо тебя, что-то произносит тебе на ухо. Кто-то из них истошно вопит, а кто-то едва слышно шепчет. Но каждая желает чтобы слушали именно ее, желает оставить след своего существования, который протянет хотя бы на мгновенье дольше ее. Ты тонешь... А потом что-то горячее течет по твоему горлу, руку твою крепко сжимает чья-то ладонь. Тебя вытягивают из потока и ты делаешь судорожный первый вдох.

Хэйли судорожно втянула в легкие воздух, которые немедленно отозвались боль от долгого бездействия. Все тело ощущалось разбитым, голова кружилось. По сознанию бежали мелкие трещинки, которые не скоро склеит обыденность. Тошнота напала на девушку.
- Ты как? - на передний план выплыло бледное лицо, половина которого была скрыта челкой. Глаза - спложные белки, а рот, кубы на котором никак не выделялись на фоне остальной кожи, бы усеян огромным количеством острых зубов. И это существо попыталось улыбнуться от уха до уха своей ужасающей улыбкой. Поверх всего этого великолепия шли кровавые пятна, которые добавляли колорита этому образу примерно как ушанка добавляет колориту медведю с пулеметом.

Блек, спрыгнув с крыши, достал своего товарища 22 калибра и сделал несколько выстрелов. Немедленно в другой его руке появился цеп, которым он мгновенно же воспользовался. Шар цепа, на скорости близкой к ультразвуковой, влетел в здание, пробив стеклянные раздвижные двери, что пуля бумагу. Внутри раздался взрыв, звуки битого стекла огласили округу. Шар цепа вернулся к Блеку. Однако, охотник не стал повторять атаку. Глядя как из парадного входа на него идет армия уцелевших ангелов, Корвинус морфировал цеп в саксофон.
"Не смогу в одиночку победить против этой толпы" - мысленно ухмыльнулся охотник.
"Ты не один" - шепнула Уорна на ухо охотнику.
Мерзко улыбнувшись по маской, Корвинус начал свой бой. Один против сотни.

Аластел и Виолетта набирали высоту, по спирали описывая круги вокруг небоскреба. На каждом новом витке они глазами искали хоть малейший намек на предводителя ангельской рати, которого им предстояло еще сразить. Чуть ниже Виктор старался не отставать от падших, которым было куда проще подниматься, нежели охотнику, которому приходилось отращивать на стене платформы-иллюзии, служившие ему точкой опоры.

Навалившиеся со всех сторон ангелы ничерта не радовали - Корвинус отбивался как мог, отрастил себе уже рук больше, чем у Шивы, а все равно не успевал все удары отбивать. Благо только то, что из-за количества ангелов, те мешали друг-другу атаковать и уклоняться. Этот один нюанс позволил Блеку слегка проредить их воинство. Однако, каждый выбитый из боя воин давал немного пространства для всех остальных, немного увеличивая их эффективность. Заметил охотник это не сразу, а когда все-же понял это, противников осталось двенадцать штук. На каждого по руке. Замечательно. Блек почуял, как его атаки захлебываются - не выдерживает он. Теперь противники атаковали его куда жестче. Руки поднесли саксафон к губам.
"Простите ребята, но вам оттуда падать придется, если вы на верхушки башни своей хоть ноту услышите."
Блек уже набрал воздух в легкие, когда из-за угла вылетел BMW x5 серебристого цвета. В каком-то безумном маневре он прочертил на асфальте шинами четыре дуги и боком влетел прямо в самую кучу боя. То есть, сбил абсолютно всех. Саксафон вылетел у Корвинуса из рук, а самого его отбросило на несколько метров назад.
Нет, Лоу никак не планировал такой экстравагантный способ появления. Просто к зданию попасть хотелось скорее, а улочки были довольно кривыми. Вот и приходилось каждый поворот проходить в управляемом заносе. В этот раз занос вышел куда круче.


Весь двухсотый этаж небоскреба, принадлежащего Ферно, занимал настоящий семнадцати комнатный дворец, выстроенный ради удовлетворения потребностей и желаний владельца своего. Правда, сейчас у "дворца" был новый хозяин, которому все заморочки с комнатами пока еще не пригодились. Сейчас же занято было всего четыре. В одной из комнат - самой большой, высотой в семь метров, а по площади сравнимой с детской игровой площадкой, в мягком кресле в центре комнаты (или же зала?) сидел Бог, разглядывая посылку от доброжелателя.
Посылка была донельзя интересной. Первая ее половина представляла из себя труп девушки с перерезанной глоткой. Что с ним делать Бог не определился. Пока не определился - курьер, демон в цветастом костюме, притащил ее буквально минуту назад. Вторая часть посылки представляла аккуратно связанную (видимо, чтоб не повредилась в пути) охотницу с кляпом во рту. Вот живой груз Бога интересовал чуть больше. Давненько не играл со смертными в игры. Возможность хоть сейчас приступить к карам и пыткам заставляла Бога нервно допивать свой нектар.
Наконец, выбрав желаемый способ отыграться на одном человечке за весь их род, Бог отшвырнул бокал и подошел к упакованной своей жертве. Но, не успел он даже дотронуться до Хьенны, как двери в залу распахнулись. В комнату вошел Эван, держа за шеи двух ангелов. Стоило ему разжать пальцы, как крылатые свалились на землю.
- Кто ты такой? Как смеешь ты прерывать мой досуг? - властным голосом произнес Бог.

Хоста не успел ответить, как позади Бога в окне на всю стену показался Аластел с сестрой. Ударом меча он сокрушил стекло и влетел внутрь. Сестра немедленно приземлилась рядом с ним.
- Спасибо за поедзку, - от Аластела отделилась тень и приобрела форму демонессы по имени Шио, - Покатаешь меня еще, красавчик?

Бог повернулся к Аластелу. Действо принимало принимало для него весьма скверный оборот, хоть он этого пока и не знал. Сделал несколько шагов к падшему. Удивительно, как Бог и Аластел были одновременно похожи и не похожи друг на друга. Бог имел тело аполлона - вполне вероятно, что создавал его сам, чтобы соответствовать моде. Лицо же его, хоть и было похоже на лик Аластела, все же отличалось. Выражение лица было мягче, что-ли? А еще он был блондин.
- Блудный сын, как сказали бы люди. Предатель, как говорю сейчас я. Что тебе надо здесь, ты, грязь под ногтями мироздания? - добротой тот взгляд, которым Бог оградил Аластела, не отличался.

Корвинус бежал как мог. Двигался как учили, на пределе возможностей. Быстрей, сильней выше! Передвигаясь по крышам, охотник видел перед собой одну цель - следовать за Виктором, к назначенному пункту. У белой маски не было времени разглядывать пейзажи, которые открывались вокруг. Лос-Анджелес весьма красивый город. Просторный, со своими особыми архитектурными особенностями. Чего только стоило передвижение по высотках разной высоты. Ведь Лос-Анджелес являлся городом типа отличного от Нью-Йорка, который строился по Бостонскому типу застроек. Тут передвигаться было немного сложней, если ты на своих двоих. Широкие улицы, много развилок и обходных путей.

Впрочем все это было не так важно, когда вся колонна, состоящая из падших, охотников и демонов оказалась рядом с тем зданием, что было главным офисом "Ferno", а за одно и пристанищем кучи ангелов, которые по всей видимости охраняли вход. Как справедливо заметила Шио, ангелов там было черт знает сколько.
- Хороший каламбур слов получается, демоница. Черт знает сколько ангелов, хе. - сказал Блэк, смотря в ту же сторону, куда и остальные.
На парадный вход. Говорит, что их сомнут. Но если группа попробует проникнуть в здание другим путем, то есть мысль, что вся, или по крайней мере большая часть охраны из парадного, стянется к месту, сквозь которое они проникнут.

Бегло оглядев группу, охотник остановился на двух падших ангелах, которые видимо немного залюбовались на зрелище. Если быть до конца честным, то смотрел Корвинус в первую очередь на Виолетту. Даже скорей, он смотрел только на Виолетту, по скольку Аластэл его не интересовал. Совсем. Вот что касается этой падшей, хотя правильней сказать ангела. Она стояла и грустно смотрела то на Аластэла, то на здание. Что её печалило больше, то что они будут убивать ей подобных, или то, что они пойдут против, или что другое?
"Вот так вот, перворожденные восстали против своего отца. Вопрос лишь в том, что они с собой несут. Спасение или разрушение?"
Вполне логичный вопрос задал сам себе Блэк, глядя на черноволосую девушку-ангела. Контрасты белой кожи и черных волос плохо влияли на охотника, и он решил отвернуться. Он сюда пришел не для того, что бы думать о женщине. Хоть она и не совсем женщина-то. Ангел. Падший.
"О чем я думаю вообще? И где Уорна?
Молчаливый Корвинус стал у самой кромки крыши.
- Виктор, я надеюсь что вы будете достаточно быстрыми. - сказал он своему брату - Я их отвлеку на себя.
Сказав это он достал свой нож, который тут же трансформировался в цеп, которым когда то пользовался некий Гарри, и который уцепился в крышу.
- Всегда мечтал так сделать - с насмешкой сказал Блэк да рухнул вниз, дабы спустится "по-быстрому", тогда как цеп, который удлинялся по мере того как его владелец приближался к земле, выполнял роль торможения полета.
Чтобы белая маска не убился. Пока демоническая суть не проявилась, лучше не рисковать. Хотя о чем вообще речь? Этот придурок только что спрыгнул с высотки, при этом пытаясь не рисковать? Ага. Точно.

Оказавшись на асфальте, Корвинус призвал к себе цеп, и начал медленно но уверенно подходить парадному входу в комплекс. Достав свой Смит Вессон, Блэк пригляделся. Нужно было увериться, что ангелы, стоящие за дверью увидели клиента. Пока вроде не особо придали значение тому, что у него в руках демоническое оружие и пистолет.
- Одинокий мужчина, в самом соку, не пьет, не курит, да спит на боку. - начала напевать охотник после чего прицелился и выстрелил по двери, тогда как вслед за пулями к ней устремился и цеп.
Сначала в стекло врезалась пуля, а потом всю прозрачную, отодвижную, дверь, нафиг выломал цеп, который после проделанной операции вернулся на место, и превратился в саксофон, на котором раньше играл Лиркус. Или Лоренс. Не так важно...
- Познакомится с девушкой надцати лет, у которой мужчины нет! - допел он свой кпулет из песни, после чего ринул к входу, аккурат на ангелское кодло.
"Быстрей пробирайтесь, я не знаю сколько выдержу" - пронеслось в мыслях.

А дальше был стих.

Вы мои враги, а врагу нет пощады
Да сгорите в моей ненависти,
Да не потухнет она как свеча,
Вспыхнут тогда города
И смерть ваша станет лишь песчинкой в песчаной буре.

После которого заговорил пистолет, и говорил он преимущественно по тем ангелам, что таки ринули на Блэка. Саксофон охотник пока не использовал. Он хотел вытащить на себя побольше этих тварей, хотя честно говоря первое для чего это делалось, удостовериться, что все внимание на Блэка, а группа с которой он прибыл благополучно убралась с сектора музыкального поражения...

Неожиданная помощь и участливая забота стражи оказалась приятна. Они получили помощь, лечение. И теперь осталось только рассказать солдатам свою историю, и тогда он получит еду и отдых. Лучшего нельзя было и просить.
- Лоренсо, Трогвар, Пьер! Спасибо, большое спасибо за вашу помощь, сейчас темные времена для Лераля и столь редко встречаются люди, которые думают не только как выжить, но и как помощь другим, что я приятно удивлен. Да что там! Я как громом поражен!, - начал Ян, врать он не любил и если надо было что-то скрыть, то обычно недоговаривал или искажал факты. Все это происходило потому, что когда он начинал врать, то его неизменно заносило. Он уже чувствовал, как сейчас выдаст историю полную приключений и коварства, сочинением которых занимал свой разум, таская камни в монастыре. Ян присел на край кровати и начал врать.

ссылка(фон)

- Милостивые господа, историю нужно начинать всегда с начала, и, надеюсь, мой основательный рассказ, приоткроет завесу таинственности этой истории, многое я не смогу рассказать оставаясь при этом верным подданным короля, но все-таки я постараюсь, чтобы картина происходящего была ясна для вас как можно четче, потому что ситуация серьезная и в ней замешаны не только мы с сестрой, разбойники с большой дороги и доблестная стража восстанавливающая справедливость, но и сам принц! - Оскал сделал паузу, чтобы солдаты прониклись его словами.
- Начну с того, что моя сестра знатного рода, а я... бастард, надеюсь вы ничего не имеете против бастардов, потому что это так... Мой отец был добр ко мне, я же поклялся защищать его единственную законную наследницу, продолжательницу его фамилии. И это оказалась достаточно трудно, - Оскал наклонился к солдатам, - баронесса та ещё оторва. Она не из тех дам, которые падают в обморок при виде паука, и имеет странное свойство попадать в самые неожиданные неприятности. И эта неприятность самая неприятная, из которых, нам приходилось выпутываться. По семейным делам мы гостили в "Щите Ворона" неприступном замке друга нашего почившего отца. Баронесса завершала семейные дела, а я немного выпивал в конюшне вместе с конюхами, бастардам не положено смущать взор дворян, - без тени печали о данном факте проговорил Ян, - время уже перевалило за полночь, мы сидели веселой компанией, и тут мне приспичило... отойти. Долго не думая я завернул в пустующее стоило с конце конюшни, стою, значит орошаю соломку, и тут замечаю, крадется кто-то. Конокрад думаю, только я навострился его ловить, ну то есть штаны застегивать начал, как он заметил меня и набросился на меня с огромным ножом, вот как ваши мечи только широкий такой нож. Ткнул меня в ногу, зажал рот и стукнул по голове. Я отключился. Только и успел увидеть, что не конокрад это, а эльф, да не просто эльф, а эльф с бородой! Сам бы не видел, никогда не поверил. Очнулся я от звуков боя. Оказывается под покровом ночи, предатели, перерезали охрану у тайного хода и пустили в замок врагов, - здесь стоило приплести какое-нибудь имя... Оскал напрягся, вспоминая разговор со связным, - сестра потом сказала, что заговорщиками руководил рыцарь, Вольфрам фон Кёнинг, она подслушала их разговор с Винсентом Уильямсом, тоже дворянином, шпионом Оствальдской империи. Вот, короче, откуда ноги растут. Мне не тягаться с одоспешенными воинами, поэтому я пробирался по коридорам в поисках сестры, иногда я вступал в схватки помогая нашим, но врагов было слишком много, целый полк. Нашел я сестру, а она мне говорит, что хозяин замка мертв и умирая он просил, да что там просил, разве такие просят, приказал, да, приказал сестре доставить письмо, что принцу, нашему, сыну короля грозит опасность. Он узнал о замыслах освальдской империи, но за это освальдские шпионы, точнее предатели, продавшиеся за освальдское золото, захватили его замок и убили его, чтобы скрыть свои планы. Да... В наше время за золото люди могут делать страшные вещи, любые люди, среди наемников, которые за нами гнались, я видел старую знакомую - монахиню! Вы представляете монахиня из монастыря небесного отца! Ария, она гостила у нас в замке, пока отец готовил обоз в помощь сиротам, которых привечал монастырь, а теперь, - Оскал сделал вид, что опечалился, но на самом деле все было очень забавно, - никогда не думал, что защитница сироток, хромая монахиня может убить одним заклинанием 10 человек! Но об этом позже.
Мы бежали из замка с важной миссией рассказать миру о предательстве, корни которого ведут в Леральское дворянство. Вот мы и дошли до государственной тайны, я не могу рассказать кто и почему хочет смерти принца, но знаю, что в этом завязаны могущественные люди. Я не знаю, как поведет себя ваш капитан, но весть о предательстве нужно отсылать с самыми надежными людьми и не давать повода для слухов.
Итак, мы с бароном Сардом бежали из замка. Я не говорил про борона? К сожалению, его роль и судьба в этой истории коротка и трагична. Он умер, даже не покинув деревни подле "Щита Ворона"! Возвращаясь к бородатому эльфу, как мы узнали в дальнейшем, он отравил коней, жаль, что мы узнали об этом, когда кони начали умирать прямо под нами! Мы пришли в деревню, чтобы купить новых, но в кабаке нас уже поджидали сообщники напавших на замок. Алебардист, в шлеме такой, в доспехах, к сожалению точнее не скажу, но он по-моему из стражи замка, своих предал, паренек похожий на моряка, ну ругался он как моряк, знаете, "якорь мне в задницу" и все такое, охотник-лучник, мрачный тип. Они пытались убрать нас по-тихому, устроив кабацкую драку, но отважный Сард вступил с ними в бой и был убит... Да, печальная новость, но герой войны умер в кабаке от предательского удара мрачного охотника... Он выпал из проема, когда мы с сестрой, угнав лошадей нападающих, пытались уехать. Барон бы убил их всех в одиночку! Вы же знаете барона... но в трактир он зашел, сняв шлем, и охотник выстрелил ему прямо в шею. Он прохрипел перед смертью "Спасите принца"!
Мы ехали без передышки до следующей деревни, заплатив там золотом мы наняли местных парней, тех что поздоровее, чтобы они защитили нас на дороге до Кливенталая, но этим мы только подписали им смертный приговор, - Ян горестно вздохнул, маскируя то, что у него уже нахватает дыхания говорить не останавливаясь, - Враги устроили засаду. Там были все те же знакомые лица: Бородатый эльф, монахиня-Ария, мрачный охотник, алебардист-дезертир... Ужас нас обуял при этой встрече, мы не заметили в трактире ещё одного члена их преступной шайки. Некромант! неприметный парень, молодой вроде, но сил магических немереных, будто душу дьяволу продал! Он оживил благочестивого рыцаря и тот безмолвным стражем в доспехе двигался вместе с отрядом!
Они напали на нас, в одно мгновение они перебили нашу охрану, монахиня убила магией половину сразу, просто вбила из в придорожную грязь с помощью нескольких волшебных слов, эльф и охотник стреляли не зная промаха, некромант поднимал из только что убитых селян зомби и те кидались на своих товарищей отрывая куски плоти у кричащих от ужаса людей! Я решил пожертвовать жизнью, позволив любимой систре сбежать, но она была ранена и не смогла бы спастись одна, её конь был убит и я подхватив её и прикрывая её спиной... пустился наутек... Наемники были так заняты резней беззащитных крестьян, что пропустили начало нашего бегства, они неистовствали на поле боя как настоящие звери! Клянусь, я видел как моряк вырвал сердце у одного из крестьян и с криком : "Морскому дьяволу сухопутную крысу принесу в жертву" запихал его в рот, по-моему она даже ещё билось... хотя может и показалось. Эльф пустил мне стрелу вдогонку, вам я её уже отдал.
Оскал отдышался и сбавил темп.
- Ну а дальше вы знаете, мы искали лекаря, встретили вас... вы нам помогли и вот мы здесь...
- Вот такие дела творятся в славном королевстве Лерале, - подытожил ликвидатор, чувствуя что азарт сказочника-самоубийцы отпускает его и прикидывая не сболтнул ли он чего лишнего, - Все записали, надеюсь?

Даэры
Жрецы всегда боролись. Они уничтожали такое большое количество порождений Тьмы, что их ничто не пугало. Они были бесстрашны и сильны верой, чтоб устоять перед сладкими речами демонов.

Но Жрецы никогда ранее не сталкивались с большими врагами, чем время и прихоти их Богов. Новый Правитель Рода, чрезмерно эксцентричный, даже близкий к безумству, изложил волю Саэтона –записать имена всех бойцов и воинов, что когда-либо погибали за время войны с Горхами. Начиная с самой первой стычки. Роптали жрецы, ругались жрецы – шутка ли, найти имена, места рождения всех воинов за два тысячелетия! Взялись за труд неподъемный они. Проблемы начались, когда Жрецы принялись искать имена Даэр событий намного ранее Первого Падения, когда в первый раз уничтожили Сердце Тьмы. Летописи тех времен мало сохранились, а истлевшие кости не давали ответа. Не сдавались последователи Бога Стойкости, исследовали, записывали, заполняя пустоты. Спустя несколько десятков лет все же были найдены большинство имен, но работа была все еще не закончена и не будет скоро завершена. Отправлялись экспедиции по пещерам, чтоб собирать осколки прошлого и дополнять карты.

Одна из экспедиций, ведомая еще молодым Жрецом, наткнулась на странное ответвление в старых боковых туннелях, где наткнулись на невиданных ранее существ. Сопровождающие их Мастеровые, потомки изгнанников из Талаара, сравнивали их с помесью драконов и мясных личинок - от драконов они унаследовали размеры и возможность летать, а от личинок не самый приятный вид. Жрец, недолго думая, приказал уничтожить этих существ. И если личинок еще можно было сбить то хищники, обитавшие здесь, летали слишком высоко и слишком быстро, и большинство болтов просто зазря растрачивались. Жрец пал жертвой хищников, оставив всех остальных практически без командования. Простые работники запаниковали и боялись брать власть в свои руки – уже много поколений Жрецы занимали почти все руководящие позиции, и это казалось незыблемым и вполне обыденным, дарованным свыше правом. Мастеровые, пытаясь спасти их жизни, стали во главе экспедиции. Послав гонца в ближайший город, чтоб сообщить о летающих существах, Мастеровые организовали оборонительные сооружение и принялись делать то, что у них получается лучше всего – изучать и учить. Стоило прекратить проявлять агрессию, хищники казалось, перестали обращать внимания на сновавших внизу существ – их основной целью были летающие личинки. Мастеровым удалось захватить самых молодых и начать изучать их. Обучение рабочих не пропадало даром – конечно, они многого не понимали, но старались понять, изучать вместе с ними, обустраивая быт в их лагере. Чистейшей удачей им удалось достать несколько мешков зерен для небольшой фермы, которая их обеспечивала едой.

Жрецы прибыли лишь только спустя несколько месяцев. Из лагеря со скудными запасами всего Мастеровые собрали небольшой форт, способный выдерживать нападения летающих тварей. Жрецы сместили Мастеровых, поставив на их место своих ставленников. Их первым приказом были очистить эти подземелья от этих адских тварей, чему воспротивились не только Мастеровые, но и рабочие, сильно удивив Жрецов. Несколько месяцев назад их слово было законом для них. А сейчас они смеют возражать им! ИМ! Мастеровые посеяли смуту в головах. Арестовав, их отправили в Этусив, оставив новое поселение на попечение Жрецов. Потомков изгнанников ждала ссылка в настолько дальние и забытые туннели, что о них мало кто помнил. Они приняли свою судьбу, как и полагается настоящим Даэрам – молча и гордо.

Тем временем, из поселения доходили тревожные вести – работники отказывались убивать летающих существ летающих существ, утверждая, что живыми они принесут гораздо больше пользы. Самые смелые из нихи даже сумели заарканить одну из гусениц и использовать ее для перелета в лагерь. Пока Совет жрецов решал, как быть с такой напастью, мятежное поселение все больше и больше росло за счет тех, кто хотел увидеть этих удивительных летающих существ и полетать даже на одном из них. Чтоб избежать распространения смуты, форт закрыли для посторонних, а летающих гусениц решили пока не уничтожать, а использовать их во благо всего Кзардома. Форт назвали Дхарис. Официально он числился как небольшое поселение, о котором знали лишь только единицы из верхушки власти и тех, кого допускали туда Жрецы. Но истории мятежных рабочих и изгнанников забылись в пучинах будущих событий…

В Даэрдуме, близ центральной площади, появилось поле, засаженное удивительным растением, которое Жрецы признали сразу святым и разрешили ему расти там, где оно захочет. Вскоре, ветви Томтон Толун начали оплетать весь город, и никто не препятствовал распространению его. Вино, получавшееся из плодов его, стало главным и постоянным деликатесом на столах жителей столицы. Те, кто пробовал этот напиток, клялись, что с ними говорил сам Бог. А его божественный вкус был настолько не забываемым, что его хотелось пить еще и еще. Потребление этого напитка становилось проблемой для самих жителей, превращая некогда процветающий город в огромный притон. Инфраструктура работала из рук вон плохо. Улицы были полны пьяных даэр, которые были заняты поиском новой чарки с вином Бога. Город утопал в пороке, во главе которого стоял тот самый эксцентричный Правитель, Айнерос. Ни дня не проходило в их дворце без оргии, которые становились все более безумными. И за всем этим из темноты коридоров смотрел его наследник, еще малый ребенок, на котором Айнерос срывал злость и не менее часто становился предметов его злых шуток. Никто не помнит, из-за чего загорелся Дворец, но никто не мог его остановить. Из всего пожарища выжил лишь только бедняжка малыш, который в одночасье стал Правителем гигантской Империи. Его наставник и учитель перевез мальчугана подальше от Даэрдума, в Этусив, который стал новой столицей Кзардома. А Даэрдум продолжал загнивать изнутри, вырождаясь из прекрасной столицы в самый бандитский город в Кзардоме…

Для духовной столицы начался золотой век. И до этого бывшей негласной столицей всего Кзардома, Этусив начал полниться новыми зданиями и предметами искусства. Мальчика поселили в местную резиденцию, на месте того самого места, где когда-то, более двух тысяч лет назад назад жил первый представитель Рода. Летающие существа из Дхариса впервые попали сюда, сначала как грузовые, а затем, как и элитарные средства передвижения. Пока Правитель не вырос до совершеннолетия, за место него правил совет из Жрецов. Не желая допустить падения нравов во всех остальных городах, они запретили напиток Бога и установили жесткий контроль над государством и простыми людьми. Посещение церкви и соблюдение поста стало обязательным. Были запрещены некоторые новые праздники, фасоны платьев, даже блюда как «безнравственные и неугодные Саэтону». Недовольство властью Жрецов росло. Вместе с этим просачивались и слухи о большей ненадобности Жрецов и том, что это именно они наставляли употреблять запрещенное вино. Появились первые научные труды, которые потрясали некоторые истины Жречества. Кон из Эгома написал труд, в котором опровергал при помощи математических и физических законов миф, что Кзардом находится в центре всего Мира. Эсрель Аррос сделала несколько интересных выводов о строении и составе тела Даэра (тайно практикуясь на телах умерших Даэр). Но из всех этих трудов сильно выделялся Тун Ука, «о необходимости ритуала Очищения». Традиция детских садов, в которых все молодые Даэры обязаны жить до определенного возраста, где проводился Ритуал Очищения, по мнению Туна, абсолютно не нужна. Доказательством был эксперимент, который он провел в одном поселении, с разрешения Жреца жившего там. Результат превзошел сам себя – как оказалось, массовой эпидемии кошмаров не случилось, а если у кого и случался кошмар – то тот скорее был связан не с мистикой, а с обыденными событиями, например перееданием или завтрашней контрольной работой. Его книга –краткое описание эксперимента и заключений Жреца и детей, что участвовали в эксперименте. Эти исчерпывающие факты буквально вынудили Жречество отказаться от Ритуала Очищения. Детские сады были преобразованы - вместо Ритуала очищения были введены дополнительные уроки, где детям прививали любовь к труду.

Тем времен, будущий Правитель рос забитым и запуганным. Этим не преминули воспользоваться некоторые не слишком чистые на руку Жрецы, продолжая формировать детские страхи в зависимость от жречества. Когда это заметили и устранили этих подлецов, было поздно – будущий правитель был слишком слабоволен и запуган, чтобы править в одиночку, без жесткой жреческой руки.

В Талааре, тем временем, ситуация стала накаляться – набеги Скавенов участились. Некоторые клялись, что видели их в самой крепости, шнырявших в поисках чего-то. Внимательный осмотр выявил небольшой туннель, по которому вполне могли он пролезать. Тот был в спешном порядке завален, но отряды 5 дивизии не сумели обнаружить никаких следов тварей. Некоторые из отрядов исчезали без следа, что обостряло ситуацию. Запрос на Фенгелей, летающих гусениц, был отклонен командованием Кзардома за неимением большого количества их и не знаня, как они поведут себя снаружи.

Скавены

Пережило крысиное племя очередное столетие. За это столетие мало что изменилось у них – лишь сменились правительницы, а ожерелье перешло в другие цепкие лапы. В том числе и самые большие драгоценности – железные предметы, которые делали отдельные мастера, были жалкой пародией на железки Даэр, которых с каждым днем становилось все меньше в Рхессе. Нападения на «крепость» участились, все так же безуспешно. А в это время, глубоко под землей, небольшой отряд самой скрытной Аркхматрехсс копал туннель под поселение дурных бород. Потребовалось семь лет упорной работы, чтоб пробиться сквозь породу, но результат стоил того – небольшой лаз позволял незаметно проникнуть в каменное дерево без верхушки. Она понимала, что не сумеет захватить его, да и не нужно было ей это. Она посылала туда воров, чтобы те воровали блестящие инструмент. Воры тащили все, что помещалось в их мешках – инструменты, ткани, блестящие кругляши, блестящие одежды. За несколько месяцев они успели наворовать множество различных сокровищ, но потом дурные бороды засыпали их туннель, погребя под ним все благополучие матки. Но не унывали она – ведь дурные бороды выбрасывали за крепостные стены множество сокровищ – железные инструменты, порванные одежды, сломанные непонятные конструкции, которые неизменно растаскивали крысы, под обстрелом их железных стрел. Даэры помимо засыпания туннеля посылали некоторые отряды для поисков крыс. Вне больших стен они становились легкой жертвой. Лишь только немногие отряды возвращались обратно, а единицы – даже не обворованными. Это все подпитывало ненависть к Даэрам.


Кентавры

В Маокрапале, глубоко ночью, в шатре Пелакра горел огонь. Уже который день были совещания его с генералами и приближенными к нему. Цель обсуждения была одна – не война с Демоницами и не управление. Пелакра уже месяц мучил один и тот же сон:
- Вновь и вновь я вижу сон: кровью залит горизонт, - рассказывал новоприбывшему шаману Пелакр – и земля в огне насколько хватает взгляда. Я чувствовал, что небо скоро рухнет вниз и ветер всех развеет словно пыль. Шел бой, где мы дрались с какими-то странными двуногими, но не такими, как Демоницы. У них было мало шерсти, а кожа была цвета крови с молоком. На их устах застыл один и тот же крик: «Время убивать! Время наступать! Время побеждать!». Вел их в бой дух войны. Но не Отец мой, нет. Это был дух хаоса войны. Но его я не запомнил – он все время был окружен какой-то тьмой. Я запомнил у него лишь только оскал. Потом я парил под облаками и видел все наши владения. И там он был вновь. Он входил в наши сны, и мы становились ему верны. Наконец, я оказывался на вершине гор. Мир был объят огнем, но я знал: не стихнет гром, дух войны…он будет требовать еще…

Но его приближенные не понимали, почему это кошмар – это прекрасный сон, в котором явно говорилось о смерти врагов Кентавриды, и что сам Арес будет благоволить им.
Но сон продолжал сниться и сниться. С каждым днем Пелакр становился все злее и злее – сон не давал ему покоя. Но все в один голос твердили – это самый лучший сон из всех, что они слышали.
- Отец, подскажи мне, что значит этот сон! – промолвил Сын, смотря как-то на безмятежное небо…

…где в Кулуарах, безмятежно полулежал Арес. Он наслаждался очередным кубком амброзии. За тем еще одним, и еще. Когда был выпит последний кувшин, Арес почувствовал что-то неладное. Какую-то подозрительную слабость, еле заметный шум в ушах. Подумав, что это из-за чрезмерного пития амброзии резко вскочил Бог Войны, чтобы размяться. Шум и слабость усилились, и подозрительно закружилась голова
-Ч-ч-оой-т-о й-а п-пе-перепыл – Пробормотал Арес, шатаясь. Не успев сделать и шага он, издав хрип, упал, зацепив своей рукой столик, на котором стояли кувшины и чаша, из которой пил Арес. Из-за спины торчал нож. Спустя несколько секунд по могучему телу пробежала мелкая дрожь, а затем гигант застыл навсегда. Под ним медленно растекалась лужа крови. А из чаши выпала капля той амброзии, что пил Арес…

Что-то кольнуло в сердце у Пелакра. Он сорвался со своего места и ринулся бежать. Бежал он три дня и три ночи, не чувствуя усталости. Бежал он на юг, к Большой Воде. Сам он не знал, почему. Он просто бежал. Когда наконец-то он пришел к Большой Воде, он долго смотрел на нее. Здесь до него снизошло. Его отец, величайший Бог на Иакале, умер. Сел Пелакр на берег, все так же смотря на Большую Воду. И заплакал, впервые за всю свою долгую жизнь. Он оплакивал своего Отца, последнего дорого ему человека. Он оплакивал своих друзей и соратников, что покидали его на этом долгом пути. Оплакивал своих сыновей и жен. Оплакивал своих врагов. Оплакивал всю свою жизнь.

Никто не заметил, когда небо окрасилось красным. Но все увидели, когда небес снизошел огненный дождь, и понеслись пепельные бури по Степи. Вода стала кровью. Кентавры смотрели на это заворожено, на то, как их мир снова горел. Вместе со Степью загорелись сердца Кентавров. Новым, неизлечимым огнем. Новый клич раздавался в их сердцах. Даже в самом миролюбивом кентавре пробудился неукротимый воинский дух. Не быть вечному миру в Кентавриде или союза с другими народами. Ведь Кентавры живут духом войны.

Благодаря этому духу, война с Демоницами вспыхнула с новой силой и яростью. Никогда ранее не сражались с такой ожесточенностью Кентавры. Ничто не могло остановить их продвижение. Сокрушив поселения Демониц, Кентавры не остановились и отправили на Север небольшой отряд, чтобы тот разведал все. Когда было понятно, что они не вернутся, Кентавры не слишком сильно расстроились – они праздновали свой триумф над врагами Кентавриды. Они славили своего Бога и Повелителя – Ареса. Было невдомек шестилапым о смерти их Отца. Чтобы почтить память героев войны с Демоницами, появился огромный монумент из скалы. Это тяжелая конструкция представляла собой барельефы с изображенными на них историями войн и лицами героев. Вокруг этого Великого барельефа начали вырастать маленькие, посвященные другим войнам и просто знатным Кентаврам. Чтобы поддерживать их в читабельном виде, там поселили несколько рабовладельцев. Спустя некоторое время из нескольких домов здесь выросло небольшое поселение, чьей основной задачей было поддерживать Барельефы и делать новые. Новое поселение было названо Кэца, Камень, где память о воинах сохранялась для будущих поколений.

Чтобы избежать излишнего кровопролития в будущем, Пелакр организовал ежегодные состязания, где самые лучшие воины сражались за право обладание титулом Чемпиона и вступление в его личную гвардию. Эти состязания, стали настолько популярны, что таны проводили на своих наделах, отбирая таким образом лучших в свою охрану и чуть ли не вся Кентаврида съезжалась когда они проводились в Маокрапале. Шли годы, и Пелакр как обычно не замечал их, пока в не очень прекрасный день увидел у себя на плече подарок судьбы. Седой волос. Его собственный седой волос.

Навий

Моооожееет, тыыы дуумал обо мнееее,
Кооооогдааа ты быыл ооодиииииин…
Молодая лисица сидела на отвесной скале, смотря на пожарище, что загоралось вдалеке. Но что горит ей не было интересно. Ее ничто не волновало. Ей было очень погано на душе – недавно от нее ушел любимый к какой-то дуре из соседнего круга и они вместе сбежали в Убежище. Вздохнув, она продолжила петь…
Мооооожет, та шлюха, что ждаааала тееебяя,
Наааблуудила бееез тебя,
Чтоооо буууудееешь дееелаать?
По небольшой тропке шел небольшой отряд. Беженцы, равнодушно подумала она, но все равно окликнула одну из сестер, чтобы их приняли…
Моооожееет, тыыы сядешь,
И вздохнеееешь, жееелаяяя ряяяядооом мееееняяя…
К сидевшей подбежала еще одна Навий. Это оказалась Матерь Нойон и несколько выживших. Она,вздохнула вновь встала и пошла узнавать, что же такое произошло, раз сама Матерь пришла проведать их скромный, захолустный лагерь.
Ииии... мооожеет, ты попросииишь вернутьсяяя к тееебееее,
Нойон принесла печальные новости – шестилапые напали внезапно, и воспользовавшись своим количеством, перебили всех в Убежище. Очень мало кто сумел спастись. Чуть поднялось настроение у той молодой навии – все-таки, жизнь начала налаживаться. Даже солнце заиграло новыми красками.
Ииии мооожеет, яяя отвееечу « Мооожеет»
Вскоре, небольшое поселение в горах начало пополнятся беженцами. Шестилапые прошли по их землям огненным смерчем. В этом лагере не осталось тех, кого бы не затронула эта война. Матерь Нойон помогала всем, кому могла. Но Навий не скоро оправятся от такого шага. Нойон вместе с другими Мудрыми решила оставаться в этом горном поселении, пока не сумеют восстановить свои силы. А до тех пор – это поселение будет их Убежищем. Несмотря даже на новоприобретенное знание Навий избегали атаковать кентавров. Отдельно отправили гонцов к проповедницам в Скалле, чтобы сообщить эту новость.


И был день, и была ночь, Ход 13

Тэви

Он спал.
Немолодое, но все еще мощное, поджарое, крепкое тело белого лиса, которого звали Лобо, уже несколько месяцев страдало от болезни. Мускулы одряхлели, на шкуре виднелись пролысины, а нос был горячим и сухим. Даже во сне он дышал часто, лапы его подергивались, и, казалось, не было ему покоя здесь, дома. И хоть его родиной были влажные леса окрест Мажа Хилля, а не эти холодные высокогорья на востоке, своим домом Лобо считал свою стаю, с которой он и расположился здесь лагерем…
Итак, он спал, но что-то нежное, мягкое и теплое нарушило сон. Не столь резко, не столь неприятно – скорее, наоборот, чья-то ласковая лапка погладила его шкуру, прошлась по загривку, погладила за ухом.
Лобо, еще не покинув своих снов, где он, как и всегда, охотился на молодую лань, тихонько проскулил и расслабил свое тело, поддаваясь ласке. Женская лапка ощупала плечо, узнала про его мощную грудь, попыталась объять широкую спину… К ней присоединилась вторая – вдвоем они гладили и чесали, нежно-нежно, касаясь самой шерстки, зная все потайные места на теле тэви, и другие – там, где было неприятно. Туда они не заходили…
Лапки прознали про все шрамы на шкуре Лобо – следы боли и побед. Множества побед. Они не пугались этих шрамов – они уделяли им не меньше внимания, стараясь… успокоить старые раны, усмирить их и омолодить.
Вот и тело прильнуло, даруя свое тепло, свою нежность. Шелковистый мех, стройная талия и невероятно нежные лапки – до сих пор блуждая в грезах, Лобо раскрылся, позволил прижаться к себе, расслабляясь с каждым мгновением и забывая про все неприятности и невзгоды.

А их всегда хватало.
Смелая попытка захватить Мажа Хилль обернулась провалом. Некоторые советники, чьей поддержкой заручился Лобо, предали их. Город не был готов к восстанию против Ильма Эмата, все было против них.
Набрав только две сотни бойцов, Белый Волк проник в город и атаковал Храм Триединой Любви. Но атака не увенчалась успехом – сам народ встал на защиту жриц и их детей… И умом своим Лобо понимал их: в Мажа Хилль на тот момент бушевала эпидемия чревных гадов, страшная болезнь. Поселяясь в животе, они жрали пищу своего хозяина, отбирая у него силы и требуя еще. Больной начинал мучиться от голода, по своей силе превосходившего все иные желания и потребности тэви. Голод продолжался месяцами, его нельзя было насытить, и вскоре в душе лисицы зарождалось безумие. Больной начинал жрать все подряд – животных, растения, жуков и даже грыз землю. Он рычал, будто зверь, и кидался на своих, впиваясь в сочную шкуру. Но сколько бы он ни съел, сколько бы сородичей не убил ради утоления своего голода, ему не становилось лучше. Наоборот – он дряхлел и чах на глазах, теряя последние свои силы. Все сжирали черви в его кишках, они высасывали все до последней капли, превращая своего хозяина в сморщенный мешок из полысевшей шкуры, набитой костями. Только живот оставался большим и круглым – за счет разжиревших червей…
От чревных гадов не было лечения. Травы не помогали. И единственным способом от них избавиться оказались Жрицы Любви, которые могли за несколько ночей выгнать паразитов из организма. Жены сами вели своих мужей к ним. У жриц лечились и женщины, и даже дети – всем было плевать, что их щенок окажется в одной постели с шлюхой.
Лобо видел своими глазами, как Мажа Хилль погряз в разврате. А еще эти дракэвит – мутанты, уроды, полученные от связей с их страшнейшими врагами, - они за счет своих размеров, но никак не доблести, могли сражаться с драконами, а это для тэви сейчас было главным. Народ теперь зависел от этих развратных девиц и их детей, Ильма Эмата, и потому у Белого Волка не было шансов. Но он это понял слишком поздно…
На площади перед храмом завязалась драка. Кровь лилась рекой – его стая яростно продиралась через население к жрицам, и пробилась бы, если б не прилетевшие драконолисы. Битва за свободу обернулась в избиение восставшей Белой Стаи, а затем и в погоню за их остатками. Лобо увел всех, кого смог. Всего полсотни бойцов выжило, и, отбиваясь от обезумевших горожан, они ушли в леса, где их не могли достать дракэвиты.
Но одна беда сменилась другой. Неизвестно когда, то ли в ходе их атаки, то ли где-то до этого, Белая Стая подхватила чревных гадов. Заразились практически все, включая самого Лобо. Кто-то сходил с ума, и его мучения приходилось прекращать ударом секиры вожака, кто-то же убивал себя сам, находя свою смерть в лесах, в попытке голыми руками победить совиного медведя.
Но большинство еще держались. Сильные, стойкие. Они держались до последнего, веря в своего лидера, что вел их все дальше и дальше на восток, в сторону Аэроса, в надежде уйти от погони…

- Сколько рубцов, - пошептал милый голос прямо ему на ухо, радуя теплым дыханием. – Сколько битв… Сколько крови и сколько ран… Ты устал, я чувствую это…
Наваждение? Морок?.. Лобо не знал, подвластный грезам и давно забытой ласке… Он не думал, он наслаждался…
- Расслабься, забудь про все это… Все будет хорошо… - шептала лисица, продолжая свое незатейливое дело. – Мы пришли, мы вас излечим… Расслабься, Белый Волк, все уже закончилось…
И вдруг сквозь бесконечную череду пустых, но блаженных мыслей в голове Лобо проскользнула одна. Гадкая, тревожная, но отнюдь не пустая. Выловив ее, вернув обратно, Белый Волк все понял.
Жрицы Любви. Шлюхи.
Зарычав, он открыл глаза, полные ненависти. Жрица испугалась, но не успела вовремя отскочить –мощные лапы Лобо схватили ее за горло и сдавили с невероятной силой.
Жрица захрипела, шея хрустнула и через мгновение вожак Белой Стаи отбросил обмякшее тело в угол своего шатра. Взяв секиру, он метнулся наружу – чутье ему подсказывало, что эта шлюха пришла не одна.
И чутье его не обмануло: их было много, несколько десятков. Они не обошли вниманием ни одного из его стаи – из каждого шатра доносилось блаженное поскуливание, а кто-то уже готовил завтрак у костра. Впервые за последние полгода, ведь носителям червей не нужно было готовить, они жрали сырое.
Сердце Лобо дернулось от боли. Все, все сдались. Неверящими глазами он выискивал среди шатров и собратьев хотя бы одного, кто боролся, но такового не было. Только он.
- Слабаки, - прорычал Белый Волк, покрепче сжимая свою секиру.
Кто-то потупил взор, кто-то взглянул на свою жрицу, прижимая ее талию поближе.
- Ничтожества.
- Лобо, послушай, - успокаивающим тоном проговорил его ближайший брат, Миерн. – Ты устал. Мы тоже устали… Мы потерпели поражение, признай это, наконец.
Белый Волк показал свои клыки. Все в его позе говорило о том, что больной, но все еще лучший среди них, готов был устроить бойню прямо здесь. И все это чувствовали – бывшие братья потянулись к оружию, загораживая собой лисиц.
- Лобо, нас ждал печальный конец, ты же ведь знал это… Мы не могли иначе…
- Предатели.
- Лобо, мы хотели жить. Разве не ради жизни мы затеяли все это? Разве не ради того, чтобы вкушать нормально свою пищу, вожак?.. Прошу, не надо крови.
- Вы просто сдались. Трусливые щенки, - яростное рычание Лобо слышал каждый. – Древесные личинки, а не стая. Вы забыли, ради чего мы боролись. Вы забыли, чего вы хотели. Вы сломались. И не смей, Миерн, мне говорить, что ты устал. Ты устал бороться, слабак, и не более того. Ты потерпел поражение не тогда, в Мажа Хилль, а сейчас. Вас всех сразили шлюхи.
Лобо суровым взором оглядел Белую Стаю.
- Никто из вас не достоин называться настоящим тэви. Вы все – грязь, как и эти сучки, одурманившие вас, не более. И гнить вам в вашей собственной же слабости. Но в одном ты прав, Миерн. Не надо крови. Пускай ваши же потоскухи и их ублюдки-псы разбираются с вами. Теперь вы - их щенята. Гордитесь этим.

***

- Мой Вожак, - склонился слуга перед старым Косом Нарьялом, - Вашего внимания и слова ждут сразу двое: лиерн Трокрет и настоятельница Храма Орлана Добрейшая. Кого прикажете звать первым?
- Зови лиерна, - ответил Кос, отпивая из своего кубка.
Через очень краткое время в зале Вожака Совета послышался звон доспехов, уверенная, легкая поступь молодого воина. Наконец, Трокрет вошел.
На вид это был обычнейший тэви – рыжая шерсть, уши, вытянутый нос и хвост, пышным мехом выбивавшийся из-под лат. Но все в Аэросе знали, что Трокрет был дракэвитом. Лиерна, «святые», как их называли многие.
Этим лисам была дарована невероятная сила, и кто знал, как к ней отнеслись бы горожане, если бы не угроза драконов, каждый день и каждую ночь висевшая над долиной. Они пришли на помощь тэви именно сейчас, и именно сейчас тэви нуждались в них более всего – может, именно потому их приняли, а не прогнали.
Святые… Кос ухмыльнулся. Сам он не мог уверенно сказать, действительно ли каждый из дракэвит был отмечен благословением самого Аэроса, но народ в это искренне верил. Они верили в то, что Боги не забыли о них и Боги им помогут. Нарьял и сам готов был в это верить, но что-то его беспокоило во всем этом.
Может, то, что его тоже считали святым – ведь он дожил до рекордных 320ти лет, шерсть его вся поседела, исключая самый глубокий подшерсток, но Кос до сих пор передвигался на своих двоих и мог руководить Советом и городом. А сам он в своей святости сомневался…
Может, то, что лиерна все-таки были детьми драконов и, как бы они ни спасали Аэрос, им все же не стоило безоговорочно доверять. А может и то, что Нарьял всегда обо всем беспокоился и во всем сомневался – эта старая его привычка и спасала его каждый раз, позволив прожить столь долго…
Итак, Трокрет подошел к трону Коса и почтительно склонился перед ним, ничуть не лишая себя своей гордости при этом. Доспехи, в кои он был облачен, ничуть не сковывали его движений – Нарьял знал, что по весу они сравнимы были с кожаными, поскольку это были не просто доспехи. Лучший маг-кузнец Аэроса зачаровал их, придав им невероятную легкость. Кроме этого старому советнику казалось невозможным то, что эти доспехи проходили трансформацию в драконью сущность вместе с хозяином, приобретая необходимую для этого форму и оставаясь столь же легкими. Но они это могли.

И такие латы были не единственными в Аэросе. Вся элита Святой Стражи города, все пятнадцать лиерн носили их. И это не было удивительным. После первой атаки драконов Аэрос долго искал способы защитить себя. Пытались накалывать драконов на десятки пик, отстреливать их из баллист и катапульт, ставили на них ловушки или же строили деревни, не вырубая лес, но срубая кроны и выстругивая из стволов гигантские колы. Но все эти способы оказались неэффективными. Драконы были умными тварями и не атаковали там, где их ждали. Баллисты они хитро облетали, а затем, резко пикируя, разносили их в щепки. В ловушки вообще не попадались, а строй воинов с пиками они попросту сжигали на расстоянии пламенем из своих глоток.
Но у всякого была слабость, и у драконов – тоже. А именно – их гордость. Они никогда не уходили от схватки один на один, среди них это считалось трусостью. Этим и воспользовались тэви: вскоре начали появляться драконоборцы, герои, отважившиеся иди на дракона в одиночку. Большинство, конечно же, погибало, но иногда герою везло и одной тварью становилось меньше.
Затем появились пластинчатые латы, кое-как защищавшие от огня и когтей. После них начали ковать уже зачарованные латы, зачарованные щиты и оружие, позволявшие сражаться их носителю наравне с драконом. Но тех, у кого хватало на это денег, а также ума, чтобы при этих деньгах рисковать своей жизнью, было очень мало. Кос лично знал практически их всех, и их мнение даже имело некий вес в Совете.

И все же, драконоборцы оказались лишь одним из прутиков, что давали тэви шанс спасти свои шкуры. Другим прутиком оказались дракэвиты, одаренные Аэросом, а третьим – темные маги. И если первые два вызывали у Нарьяла лишь смутные, привычные для старика опасения, то третьи тревожили его с каждым годом все сильнее.
Вряд ли бы население Аэроса сохранило жизни первым появившимся здесь темным магам, если бы не драконы. Их суждения, их слова и сама суть их колдовства противоречили всему тому, чему учили каждого щенка в этой долине. Да и в лесах Мажа Хилля – тоже. Они высасывали души из драконов, забирали их кровь. Они это проделывали и с другими живыми существами, и сие не могло не возмущать старого Коса. Про Храм с их Ильма Эмата и говорить не стоило – те откровенно терпели темных магов и всех Скалле, но у них не было выбора. Темная магия оказалась крайне эффективной против драконов, ящеры гибли десятками от рук колдунов, и нередко это спасало целые деревни.
Никто не любил их, но не признавать силу и пользу темных магов мог только одержимый черной гнилью. К тому же скалле становилось все больше в Аэросе. Многие, действительно многие присоединялись к ним в надежде обрести подобное могущество. Поговаривали о том, что эти треклятые Мудрейшие, руководившие скалле жили гораздо больше любого тэви, и это только добавляло дров в огонь.
В противоположность этому, все большее число граждан отдавали своих детей в Храм Триединой Любви, в надежде, что их ребенок станет родителем для нового лиерна – защитник для них, да и для всей деревни. А потому, народ постепенно раскалывался на два лагеря: ярых приверженцев старой веры, старых правил и поклонников Скалле. Мало кто оставался равнодушен сейчас, но никто не мог выступить против другого открыто. И лиерны из Ильма Эмата были необходимы Аэросу, и темные маги из Скалле. И потому кое-как они все же вместе здесь уживались.
Но старый Кос чуял, что когда-нибудь и этому придет конец. И, скрипя сердцем, он втайне ото всех надеялся, что драконы никуда не денутся, продолжая страхом перед ними объединять столь разношкурый народ долины…

- Какие вести из Мажа Хилля, Трокрет?
- Мой вожак, Дерьелос, почтенный Вожак их Совета, просит Аэрос схватить Лобо вместе с остатками его шайки и направить в их город, чтобы предать справедливому суду. В первую очередь их интересует сам Белый Волк.
Кос Нарьял ухмыльнулся. Желания Дерьелоса было легко предсказать, и потому троелапый лис всегда оказывался на шаг впереди него. И обвел бы Кос его за нос, если бы не разросшийся в последнее время Мажа Хилль. В основном их город процветал за счет удаленности от Драконьего Плато, что весьма и весьма влияло на решение каждого тэви о том, где он будет жить. Но кроме того город богател за счет торговли с морскими эльфами. Этот маленький народец заплыл к ним в гавань всего пятьдесят лет назад, но их отношения с Мажа Хилль уже заметно укрепились. Наверное, тому способствовала эльфийская вера в Богиню Моря Фриллию, известную и почитаемую среди всех тэви.
Пользуясь многолетним миром, торговцы фриллов успешно выменивали шкуры, мясо и сталь на всякие красивые побрякушки, статуэтки и украшения, привозимые с их острова в огромном количестве. Мажа Хилль же служил единственным портом, где они могли остановиться, и в дальнейшем торговля уже шла за счет тэвийских ладей, курсировавших по реке Хронгар, на берегах которой стояли оба города.
Сам Мажа Хилль на этом хорошо наживался, и Косу приходилось считаться с его мнением. Отчасти долина Аэроса зависела от них, но и просто так сдавать свои позиции и подчиняться им старый Кос не собирался.
- Позови Орлану Добрейшую. Я думаю, она пришла по тому же поводу.
Орлана тоже была седой лисой в почтенном возрасте, но и ее, казалось, долгие годы жизни ничуть не тянули к земле. Возможно, это объяснялось тем, что она до сих пор не потеряла дар целительства, оставаясь при этом столь же привлекательной, сколь и в молодости (так, по крайней мере, казалось Нарьялу), но
- Мой вожак, как и было тобой поручено, мои жрицы отыскали Белую Стаю в наших лесах. Как ты и говорил, стая была поражена чревными гадами и жить им оставалось недолго, но мои девочки пробрались к ним в лагерь ранним утром и… - Орлана прикусила губу клычком и загадочно посмотрела куда-то в сторону, - постарались привести их в чувство. Это было тяжелое утро, девочки старались изо всех сил, о да. Но мальчикам понравилось. И мальчики моим тоже понравились. Говорят, несмотря на болезнь, они оказались очень даже…
- Орлана, давай ближе к делу, - не выдержал старый Кос. – Так что? Белая Стая в наших лапах?
- Да, мой вожак. Все до единого, - сухо ответила жрица, явно недовольная тем, как прервали ее рассказ.
- Отлично. И даже Лобо?
- Нет, мой вожак. Он ушел.
- Как ушел?! Как вы могли его отпустить?!
- Мой вожак, прошу заметить, что мы – жрицы Триединой Любви, а не Жестокости и Кровопролития, - Орлана гордо расправила свои плечи, взгляд ее похолодел. - Он захотел уйти, и он ушел…
- Дракон вас пожри! – Кос стукнул своим единственным кулаком по подлокотнику кресла. – Ну ничего. Главное, что Стаи больше нет. Они направляются сейчас сюда, верно? Тогда прикажите страже схватить их, как только они войдут в город. Я сегодня на совете буду настаивать об их казни в Аэросе…
- Как казни? – возмутилась Орлана. – Мы же ведь обещали им, что их пощадят!
- А я не обещал, - мрачно проговорил Кос.

Драконы

Драконье Плато - просторная каменистая площадка, под которой в огромных пещерах жило население Райвироса, - располагалось среди гор, куда не заходили звери иль иные смертные, кроме благородных драконов.
И в одно утро собрались они здесь, наверху, все вместе, но не для того, чтобы встретить первые ласковые лучи солнца. И не для того, чтобы вести беседы и глаголить речи…
Они собрались на Драконьем Плато, чтобы биться. Биться за свою веру, за свою честь и свои принципы. И сколь это не была война про территорию иль власть, а была война про сами души драконов, исполнена она была доблести и благородства: день и предрассветный час были назначены заранее. До этого момента ни единый дракон не должен был погибнуть – всех ждала смерть или победа здесь, на Драконьем Плато.
И огромные ящеры собрались. Все двадцать тысяч, верующих в Райвена и Варранти. Их было поровну с каждой стороны, и каждая сторона равно желала победы. Но отличало их одно – слуги Райвена хотели прогнать врагов, а культисты Варранти – убить…

Солнце, неумолимое светило, медленно, но верно поднялось меж склонов гор, бросив первые свои лучи на Драконье Плато, и огромный черный дракон Крихстаринкор, предводитель Драконов Крови, верховный жрец Кровавой Богини, протяжно взвыл.
Когти заскребли по камню.
Крылья расправились, готовые взлетать.
Морды ощерились десятками зубов.
Орторлантекс, верховный жрец Райвена, столь же черный и, казалось, еще более огромный, взвыл в ответ, соглашаясь на битву. Его крик был громок и мощен, но неожиданно он прервался.
Глаза древнего дракона, глядевшие куда-то вдаль иль даже в иной мир, расширились от ужаса. Он замотал головой, попятился назад, будто пред ним предстал жуткий даже для дракона кошмар, а затем обернулся к своим.
Те тоже почувствовали. Пропасть, пустота, тьма в душе на месте яркого сияния их веры. Райвен. Бог Хранитель. Защитник. Он покинул их. Ушел из этого мира. Драконы остались одни… Предоставленные сами себе.
Ужас проник в их сердца, умы их поглотил страх и паника, ведь не знали они теперь, что делать с Драконами Крови. Ведь теперь у них не было той веры в победу. Не ведали они и смысла сражаться…
- Стойте! – проревел Ортолантекс культистам Варранти. – Мы отказываемся от битвы! Стойте!
Но никто его уже не слушал. Десять тысяч драконов, плоть, облаченная в чешую, поднялись в воздух, разевая свои пасти в безумных криках. Они уже чуяли запах крови, что должна была пролиться вскоре…
И никто уже не мог спасти брошенных своим Богом драконов. Их участь была предрешена. В отчаянии бросились они в стороны, но враг был слишком близко. Армии схлестнулись, боевые кличи сменились душераздирающими воплями и ревом сотен мощных глоток. От крика, издаваемого драконами, тряслась твердь. Горы осыпались камнями, а пещеры Райвироса рушились одна за одной.

Драконы Крови учинили бойню. В мгновения погибали десятки драконов, разрываемые прямо в воздухе. Их тела потрошили, не давая упасть, их жилы били фонтанами брызг, что пролились дождем на Драконье Плато. Кровь стекалась лужицами, струились ручейки, сливались в потоки и водопадами ниспадали вниз.
Местные реки окрасились красным. Река Хронгар, протекавшая своими водами мимо Аэроса и Мажа Хилль, бурыми потоками вещала тэви о том, кто победил в этот день. И победители не ведали пощады. Уже к закату все до единого драконы, веровавшие в Райвена, были убиты. И дети, и старые, немощные драконы.
Оставшиеся, те, кто не принадлежал ни к одному культу, либо под насилием публично молились Варранти, проливая свою кровь в ее честь, либо улетали из Райвироса навсегда. Сам же город во славу Кровавой Богини и в угоду ее самолюбию был переименован в Варрантес.

И лишь в одном сердце, несмотря на случившееся, сохранилась вера в Райвена. Глаза обладателя сего сердца видели сотворенный ужас – от начала и до конца. И скорбь переполняла его, словно воды переполняли реки по весне, но он не позволял себе выпустить ее наружу. Он знал, еще настанет время, когда он снимет свой шлем, и узрят его взгляд драконы…

Фриллы и морры

Длились года, длились десятилетия, и, проживая их с присущей морским эльфам беззаботностью и увлеченностью своими, да чужими творческими изысканиями, дети Фриллии сами и не заметили, как хорошо провели это время.
Фриллы построили множество новых дворцов, невероятных по своей красоте статуй и сложили множество томов в стихотворной форме о жизни своей в меньшей степени и об таинствах искусства – в большей. Морры же погрузились в самые темные и холодные глубины ущелий океанских и размышлений собственных. И там, блуждая во тьме пустоты и драмы, они забыли о своей неприязни к фриллам, что заметно сгладило отношения меж обоими городами – постепенно появились торговые связи, обмен произведениями искусства и даже заимствования стилей друг у друга. Особенно тому способствовала начавшаяся торговля меж Бийо и Мажа Хилль.
От тэви фриллы привозили в огромных количествах меха различного зверья, из которых эльфы быстро научились шить одежду. И если фриллов в шкурах привлекали их лоск, пышность и уют, то морры полюбили их за мрачность и стать. Даже сами фриллы признавали, что любой бледный и худой морр, исполненный собственного достоинства, смотрится в соболиной шкуре куда лучше своего голубокожего собрата. И, может, стали бы эти меха популярнейшей одеждой в Арс'Море, но беда была в том, что под водой они намокали и эльфы выглядели в них откровенно жалко.
И потому часть морров все-таки выбралась из глубин, дабы щеголять по улицам Бийо в мехах, благодаря чему между двумя городами начала завязываться дружба. И так постепенно и продолжался б сей процесс, если б не один случай, повлиявший на отношения между фриллами и моррами, как ничто другое.

Однажды близ Бийо в горе, покрытой лесом, поселился дракон – зверь для морских эльфов доселе неизвестный. Первые, кто его увидел, тут же сочиняили баллады и оды в честь его красоты, пускай даже если ранее и не были поэтами. Вторые – рисовали картины. Третьи же срочно пытались сотворить статуи, достойные драконьей стати. Но все их попытки увековечить сего дивного, неповторимого животного не могли передать всего того, то испытывали творцы.
Вскоре к дракону начали приходить десятки эльфов, ради того, чтобы хотя бы поглядеть на него, и тот, преисполненный раздражения и негодования, объявил плату за единственный взгляд на себя. Конечно же, фриллов это остановить не могло – в пещере дракона начало копиться золото, драгоценные камни, чудные по форме кораллы и прочие богатства. Но хозяину этих сокровищ того было мало. Постепенно плата увеличивалась, на дракона могли посмотреть лишь богачи, да гении искусства, коим это удовольствие оплачивали те же богачи, чтобы потом заиметь статую или картину у себя в личном дворце.
Помешательство на драконе перешло даже в моду – все большее и большее количество новых произведений изображали дракона. Его пихали повсюду, где только могли – градоправитель, например, спал в шикарном ложе, выполненным так, будто бы он возлежал в разверстой пасти монстра…

Но случилось так, что в один мрачный день, к дракону пришел бледный морр. Его звали Фархелл, и он выбрался из самого Арс'Морра только ради того, чтобы посмотреть на диковинное чудовище.
С собой он привез несколько сундуков серебра и рубинов, поинтересовавшись при этом, за что же приходится столько платить. Дракон ответил, что Фархелл зато теперь может сотворить любое произведение, какое он пожелает.
- Действительно любое? – переспросил творец, удивленно подняв бровь. Ведь все знали, что моррам никак и ни за что нельзя было разрешать такие вещи. Но дракону об этом никто не сказал, а потому он кивнул и добавил:
- Единственное условие: оно должно изображать меня.
- О, конечно, - злобно ухмыльнулся морр, - оно будет изображать тебя и только тебя.
Признанный гений в своем деле, Фархелл одним заклинанием убил дракона, а затем сделал чучело из его шкуры, старательно сохранив его позу и в точности передав самодовольный взгляд. Так он его и оставил в пещере на горе собственных сокровищ…
Фриллы, узнав про это, были ошеломлены. Кто-то хотел было возмутиться, но мнение многих изменил тот факт, что вход в пещеру теперь был бесплатным. На дракона мог посмотреть любой, и большинство оказались наоборот благодарны Фархеллу.
К тому же, будучи истинным деятелем искусства, он роздал все богатства их хозяевам, некоторые из которых все же оставили в пещере часть из них, чтобы сохранить гору, на которой лежал дракон. Чучело было признано одним из прекраснейших произведений искусства, сотворенных руками эльфов, а также символом дружбы между фриллами и моррами.

Многие в Бийо оценили таксидермию и отправились в Арс'Морр, чтобы научиться этому искусству. Так наладился контакт этих двух городов, время неприязни прошло, особенности мировоззрения морров были признаны необычным и интересным стилем мышления, а жизнерадостность и беспечность фриллов – их вполне терпимой глупостью.
Началось обратное воссоединение двух народов в единый народ фрилоррини.

Сильфы

Мир и процветание. Год за годом сильфы строили свой мир, стараясь воплотить в жизнь все свои мечты. Города поселения, построенные прямо в скальных стенах, нависающие порогами домов и верандами над пропастью, строились с такой любовью и вниманием к мельчайшим деталям, что, попадая в них, нельзя было найти и локтя необработанного, незамеченного камня. Все было покрыто резьбой, везде изображались сами сильфы, их Бог Аэрос и зависший в небесах райский остров, где они жили.
Свободная жизнь, искреннее добро, девственная чистота души, нетронутая злобой, завистью или властолюбием – всем этим мог похвастаться любой сильф в эти времена. Но не стал бы: они не понимали гордыни, она им была не нужна.

Конверы

Для свободных конверов, тех, кто не принадлежал к Гильдии, стала полной неожиданностью позиция спустившегося к ним с небес Эвента. Многие, кто веровал в этого Бога и молились ему в самые ответственные моменты экспериментов, надеясь на интересный результат, считали, что Бог был против Гильдии. Но оказалось, дело было ровно наоборот – именно Эвент и заложил в голову Протса эту идею. И именно он решил внести правила, ограничивающие всякого конвера в его научных изысканиях и попытках обнаружить свет истины.
Народ был в смятении… некоторое время. Почесав свои рыжие головы, они просто пожали плечами, отвернулись от своего Бога и продолжили опыты, не задумываясь ни о какой безопасности. Какая-то малая часть из них, правда, предположила, что высокорослый конвер, называвший себя Богом, попросту сошел с ума, и Эвент в действительности как настоящий исследователь был против Гильдии и каких-либо правил, и продолжила поклонение ему, но таких было немного.
Кто-то же внял его словам, кивнул, согласился и стал придерживаться Принципов Эвента, пополнив тем самым ряды Гильдии. Благодаря этому она разрослась. Дом Гильдии теперь выглядел чем-то похожим на замок, состоящий из десятков разнообразных пристроек, веранд, башенок и опасных мостиков, соединявший их на головокружительной высоте. Но везде, конечно же, были перила – ведь Дом строили по Принципам Эвента.
Гильдию окружал бамбуковый лес, где и проживало большинство ее членов, а также просто сочувствующие конверы. Те же, кто не принимал новых правил, ушли жить к берегам, а кто-то даже переправился на соседний остров, но об их судьбе никто ничего не знал.
На том все и успокоились со свойственным конверам умением принимать чужие мнения и не обращать на них внимания.

- Выход сегодняшним вечером... Ночью в крайнем случае. - пояснил Вольфрам - Я не вижу необходимости надолго задерживаться. Мы и так уже отстаем. - рыцарю не нравилось выступать без подготовки, но, в данном случае, он был не властен над многими вещами, отчего и приходилось спешить. - Остались последние приготовления. - пояснил воин, бросив взгляд на пластины брони. Как всегда, его ожидала неизвестность, и он великолепно осознавал, что вряд-ли они вернутся живыми в полном составе. Перед сознанием пронеслось изображение его самого, пробитого десятками стрел и арбалетных болтов, и с руками и ногами, отрезанными от тела. Затем картина сменилась, и ему привиделся Нуар, недвижимый, и осевший на землю, чьи руки были прижаты к животу, чтобы остановить кровь из раны. Северус, чья голова лежит отдельно от тела, и маска улыбается небу... На этот рыцарь мысленно влепил себе оплеуху, не желая продолжать мысленный ряд. На сегодня уже было достаточно смертей, и накручивать себя не имело смысла.

- Пулю в лоб? Мальчик, ты даже не видел настоящих пуль то...
Собеседница Кало не успела договорить: тугая струя из водяного пистолета попала ей точно в глаз, прошла по лицу, намочила одежду.
- Ах ты!... - от возмущения она не смогла даже слов подобрать, - Кретин! Мудак! Охрана!
Кало сперва подумал было, что все три слова являются ругательствами в его адрес, когда под ширму поднырнули два здоровенных детины с абсолютно идиотическими выражениями лиц. Тут уж к бабке не ходи: вот тот вот брюнет, стриженный под горшок, в пиджачке и галстучке - Кретин. Больно тупая рожа. А вот второй, одетый в мятую футболку и мятые-же джинсы (мятые настолько, что они топорщились), небритый и с перегаром - Мудак. Вопрос в том, откуда и когда появится третий детина с лаконичной надписью "Вышибала" на костяшках кулака.

- Нет, я таких не знаю, - Лжет. Знает. Еще как знает. Пока говорил, взгляд бармена метнулся в сторону одного из столиков в приватной зоне. Того, кто там сидит не видно было из-за плотного куска материи, ограничивающего столик и кресла вокруг него, но направление было понятно.
- Спасибо, - ухмыльнулся Кало и не скрываясь направился к приватной зоне.
Нужно было видеть в этот момент лицо бармена*. Но свою битву владыка горячительных напитков проиграл всухую, так что поделать уже ничего не мог.
За ширмой все было чинно: с обоих сторон столика кресла, на столике стоят напитки и стопка, а в одном из кресел сидит девушка. Кало ухмыльнулся и сел напротив нее. Взгляд его пробежался по ней, оценивая.
На вид - светская львица. Одета в броский, но не яркий топ, держащийся на ошейнике, туго затянутом на шее девушки, на руках огромное количество браслетов, представляющих собой кольца из толстой проволоки, на ногах что то вроде юбки до колен, только вот разрезанной по бедру так, что любое неловкое движение открывает великолепный вид на нижнее белье. Девушка курила длинные тонкие сигареты, дурно пахнущие даже на фоне всех запахов клуба: от дерьма, которое пьют за стойкой, до дерьма, которое блюют после. Собственно, такое же дерьмо и стояло, разлитое по бутылкам, перед ней.
Она не возражала, когда Кало оглядывал ее, не замечало, когда он начал раздевать ее глазами. Чего уж говорить о том, что он вломился сюда? Естественно, ей было все равно. Ох, где-то Кало видел это. Где-то совсем недавно. Только где?
- Зачем пришел? - Контральто. Весьма приятное нас слух.

Девушка медленно пробиралась в толпе за одной из групп ангелов, одетых в белое. На этих ребят косились, а вот тень оставалась незаметной для толпы, ибо избрала девушку как прикрытие. Что характерно, крылатые ходили слаженной группкой и ни один не отлучался от остальной группы на время, достаточное, чтобы его незаметно убить. Нет, можно было устроить бой прям в толпе, но тогда незаметно проникнуть в их логово, да и вообще проникнуть куда либо не удастся. Но, кажется, демону улыбнулась удача. Одна ангел отделилась от основной группы и пошла в кафе, мимо которого приспешники "создателя миров" проходили. Келли незамедлительно последовала за ней.
Кафе называлось "Чашка чая с Шекспиром" и полностью соответствовало тому, что среднестатистический американец представляет себе на данное сочетание слов. А именно: литературное кафе, оформленное в британском стиле. Народу было довольно много, однако все еще были свободные столики. Правда, все в дальней части зала, отделенной полками с книгами от остального пространства кафе, так, что читающих нельзя было увидеть не зайдя внутрь. Там, конечно, дерьмовая звукоизоляция, но Ваште было бы грех теперь жаловаться, тем более, что и так и так он провернет все тихо.
Ангел подошла к официантке за стойкой и потребовала целый список религиозной литературы, которой, конечно-же, в кафе не оказалось. Вашта тихо смеялся, пока смотрел, как лицо падшей краснеет от злости, покуда ей отказывают подать одну за другой книгу из тех, что она назвала. Наконец, номере этак на тридцать восьмом, ангел не выдержала и наградила сотрудницу кафе таким набором смачных эпитетов, что будь рядом лики святых, они бы немедленно сменили свои выражения на вполне себе неоднозначные. Вашта в этот момент едва не заржал во весь голос своим настоящим голосом и Келли едва сдержалась, чтобы не последовать его примеру.
Наконец, книга для ангела была найдена, был оплачен заказ и крылатая удалилась к своему столику, который находился именно за теми полками, что отгораживали целую треть зала. Келли подошла к стойке сразу же как только напыщенная приближенная богу удалилась. Дело нужно было делать быстро и она попросила первую книгу, что увидела. Заказ - чашка чая, будет доставлен через пять минут. Столик уже определен и он там, рядом с целью.
За книжными полками было порядка десятка столов, но заняты были только два. Кроме ангела в приватной зоне обнаружился немолодого вида человек с хищным выражением лица и блуждающими водянистыми глазками. Вашта решил не отвлекаться на такую маленькую проблему...

Стив Даймондс пришел в "Чашку чая" чтобы выпить чашку чая и, как ни банально, почитать Шекспира. Он перелистывал страницы знакомого ему чуть ли не наизусть "Гамлета", когда в приватную зону ввалилась девушка в белом плаще, напоминающем тунику. Она сразу чем то его внимание привлекла. Он присмотрелся... В руках ее была религиозная литература. Сам Стив такого бы не взял - не его профиль. Вслед за одной девушкой пришла другая. Даймондс подумал, что его покой нарушен - обычно в приватной зоне он был один и мог читать сколько захочет и как захочет. А теперь вот... Он был прав. Далее перед его глазами развернулось нечто, отчего он до сих пор просыпается ночью в поту.
Девушка, что вошла после первой, держала в руках сборник анекдотов. Только вот, она совсем не собиралась его читать. Она подошла к первой, что то спросила, а потом первая выхватила откуда-то кинжал длинною в руку Даймондза и воткнула его в пол. Та, что не в белом, отскочила назад и из ее спины вытянулось длинное гибкое щупальце, похожее на то, что рисуют фантасты на своих картинах у инопланетян. Щупальце это так быстро, как могло устремилось к любительнице религии. Щупальце обвилось вокруг ее шеи и стало медленно ее сдавливать. Но девушка не обращала внимание на это. Она схватилась за свои плечи, живот, руки... Словно что то разрывало ее на части. И тогда Даймондс имел неблагоразумие посмотреть на пол и увидеть тени. Тени щупалец, разрывающие тень девушки на части. А когда тело безжизненно обвисло, та, что вошла второй, повернулась к Стиву. Вместо ее лица там была уродливая морда и эта морда, приложив к кубам не менее уродливый коготь прошипела:
-Тссс....

Келли переоделась в плащ ангела. Тело она оставила лежать там же, совсем его не трогая. А зачем, если нет отпечатков? ТоТ, что был третьим в комнате, потерял сознание. Вашта чуял, что тот близок к смерти. Забавно, впервые он убивает не оружием, но страхом. Но, некогда забавляться. Сперва дело.
Келли, облаченная в одежды ангела, вышла на улицу. Лицо ее было сокрыто белым капюшоном, большая часть тела была сокрыта каплей. Она готова. А вот и та группа. Келли вклинилась в их ряды почти незаметно, но лидер все же удостоил ее вопросом:
- Соня, узнала ли ты, как люди ценят дары Владыки нашего?

Виолетта танцевала - так, что можно было подумать, будто даже её сердце бьётся в ритме музыки. Никто не мог сравниться с танцующим ангелом - никто, кроме одного из присутствующих.
Грация и изящество движений гибкого стройного мужчины, пришедшего к сцене откуда-то из глубин заведения, могли соперничать с поражающим воображением совершенством танца Джезэбэль. Невообразимые па девушки и незнакомца были настолько прекрасны, что не было среди посетителей ни единого человека, который бы не смотрел на это великолепное действо.
"Тёмная Королева", как называли её поклонники "Fire Rain", не могла не понять, что незнакомый танцор человеком не является. Ни один смертный не мог бы совершать такие движения... Но кто он? Демон, брошенный Люцифером по её и брата следу? Демон, случайно оказавшийся здесь и ищущий развлечений? Или ангел, тоже по каким-то личным мотивам посетивший "No Future"?
Но, даже если он демон, нападать на него здесь ни в коем случае нельзя - ведь пострадают люди...
Девушка незаметно бросила взгляд на барную стойку - Аластэла рядом с ней не было. Очаровывает очередную красотку? Нет, не в этот раз: в следующую секунду Виолетта заметила брата в толпе. Респиратор болтается на шее, в руке - бокал с кислотно-зелёным коктейлем, на лице - настороженное выражение. Он тоже заметил танцора-виртуоза и что-то подозревает...

Тут вспышка света упала на лицо загадочного незнакомца. Его частично закрывал респиратор, да и шиньон с гуглами тоже не способствовали детальному рассмотрению черт танцующего... Но Виолетта успела разглядеть его глаза... И едва не потеряла равновесие во время очередного запредельного для человеческой физиологии пируэта...
Она помнила эти глаза... Видела их во сне на протяжении тысячелетий... Серые, словно хладный пепел - не серо-голубые, похожие на грозовое небо, как у Аластэла, но именно подобные цветом пеплу... Наполненные какой-то щемящей грустью - даже в те моменты, когда их обладатель искренне улыбался...
Она искала его веками. Вглядывалась в лица прохожих, надеясь узнать в одном из них его. Надеясь ещё раз заглянуть в эти бездонные пепельные глаза - обрамлённые чёрными длинными ресницами, такие нежные и печальные... Но не находила...
Райнхард...
Её первая и единственная любовь. Друг её брата. Сияющий Херувим. Длань Господня.
Они могли быть вместе - но восстание Люцифера поставило её брата и Рэйнхарда по разные стороны баррикад... Оба были низвергнуты - по разным причинам, а Виолетта по своему желанию снизошла на землю, сбросив сверкающие ангельские одежды, став гарантом пребывания Аластэла на Земле, а не в Аду...
Ангел разом потеряла самых дорогих для себя существ - Рэйнхард исчез, а всякие попытки пересечься с Аластэлом были под строжайшим запретом сотни лет. И сердце Джезэбэль оказалось выжженным дотла... От него остался лишь пепел - серый, как очи её возлюбленного...
Рэйнхард...
Она отвергала ангелов, смертных, бессмертных и демонов - её сердцем владел низвергнутый Херувим, и никто не мог претендовать на её любовь, не мог даже мечтать о том, чтобы когда-нибудь сорвать поцелуй с невинных губ...
Рэйнхард...
Это он... Она не могла ошибиться!
То мгновение, на которое взгляд её встретился со взглядом падшего, показалось ей вечностью.
- Рэйнхард... - произнесла Виолетта и протянула руку тому, кого уже потеряла надежду увидеть...

Область один: "Внешняя грань".

Сначала у Натаниеля и Храуя было некое подобие ступора, когда они узрели взлет чьего-то плаща и некой железки в форме меча что сделала немалую вмятину в потолку а затем грохнулась обратно. Это длилось минуть пять.
Харуй, очухавшись, посмотрел на Натаниеля и проговорил:
- Обычная коротковолновая звзяь не ловит. Возмужение, вызванное приземлением транзпорта противника. Может... возпользоватьзя направленным длинноволновым лучом. Пульт з такой звязью в кабинете генерала. Зледуйте за мной.
Харуй подошел к той двери, из который так спешно вышел и ввел код, запомнить который тебе не удалось: пришелец вводил быстро. Он зашел внутрь, когда дверь открылась. Натаниель следом.
Ваш путь проходил по недлинному коридору, освещенному обычными лапами двадцатого века в защитной упаковке из стальной решетки. В коридоре встретились два боковых входа (закрытые) и один главный, в конце коридора. Он был открыт.
Внутри было знакомое подобие командного пункта. Панели, кнопки рычаги. В центре проекторный стол круглой формы и четыре стула с длиной спинкой. На одном из них как раз располагался труп. Труп генерала судя по погонам и костюму. Это был старик с короткой седой стрижкой.
Хорошо заметка причина смерти. Развороченная рана. Выстрел каким-то термическим орудием в область груди. Судя по тому как располагался труп на стуле, а именно сидел почти ровно, слегка накренившись в бок, когда обмяк. Голова опущена вниз. Угол наклона спинки стула в 60 градусов не давал телу свалится на стол.
Были и еще шесть трупов.. Охранники по бокам двери: двое, по знакомой вам униформе. И четыре в некой серой ворме из льняной ткани. По видимому это были операторы командного пункта. Ныне они украшали пол возле аппаратур. Убиты били тем же видом оружия. Один труп (охранник) вообще был без головы. Точное попадание выжгло ему все. Рядом же валялась коричневого цвета, нижняя челюсть, вплавленная в кусок серого металла от шлема, что видимо отвалилась от выгорающей черепной коробки.
В воздухе стоял этот... аромат. Смрад начатого разложения.
Харуй оставив Натаниеля размышлять и созерцать сие беспорядок ринулся к одному из терминалов.
- Попробую на чазтотах кразной границы... давай... же кежируй бызтрее. - ворчал он глядя на прибор связи.

- Зим, - девушка вновь назвала его имя - где остальные? Нужно быстро их найти. Твои догадки о том, кто я, не беспочвенны. Я один из кураторов. Времени объяснить пока нет. Позже отвечу на вопросы.
Девушка закрыла глаза и вновь облокотилась о стену баррака. Сделала выдох. Сказала еще чуть тише:
- Даже мы способны ошибаться. Но это не причина расплачиваться вами за наши ошибки.

Последняя просба Уннука далась как-то плохо. Хотя инженеры уже закончили ремонт танка и тотчас попадали оземь. Сил не осталось. это было ясно даже заурядному уму. Ускоренный механизм насильственными методами быстро изнашивается.
Что сказать. Уннук имел в распоряжении восстановленный танк и кучу механиков, отправившихся в бессознательное состояние.
Ничего интересного и плохого в округе не происходило. Только нависшая тишина и шум легкого ветра вдали, где песчаная буря неустанно вращала кольцо иллюзий...


Область два: "Территория льда".

Все происходило так слишком быстро. В отдельной части этого закованного холодными константами области. Сигизмунд... продолжил начатое. Шаг за шагом, а шагов было не много на метров пять. Еще не началась первая очередь, первая пара выстрелов, как между космодесантником и ледяной девой выросла за считанные минуты вытянувшись изо льда, словно тесто. Толщиной где-то в пол метра. Казалось, сама область противостоит ему, помогает ей.
Однако под натиском очереди, ледяная стена дала трещины под натиском сверхускоренных патронов. А превозмогающий шаг и вовсе проломил ее как соломенную стену. Это противодействие дало лишь небольшую фору вооружиться противнице. В ее руках простой по форме полуторный меч чистого льда, окруженный потоком мерзлого воздуха, пара.
Они в вступили в рукопашный бой. Это был изящный бой. Несокрушимость и тяжелые удары, плюс навыки телепорта против неимоверной грации и ловкости. Только было еще кое-что.В начале боя, пять минут, дева лишь всячески парировала его удары своим оружием. Ударил сверху, она в бок. Меч скользит по ее лезвию. Удар сбоку она нырнула ему под ноги. Ее возможная попытка атаковать со спины прервалась его исчезновением. Девушка быстро выучилась: попытка атаковать ее позади была заблокирована столь же ловко. Перпендикулярно атаке. Притом что при таких ударах, меч и ее хозяйка просто были обязаны были отлетать хотя-бы. Однако та даже не шелохнулась. Ее разворот и удар с боку на уровень его наги (ростом она обделена). Заблокирован. Его удар сверху вниз: она присела, а меч искрящий молниями снова проскользил звенящим воем об ее льдину. Удар сверху... с максимум сил.
Переломный момент. Меч строго шел перпендикулярно, готовый разрезать ее пополам или упереться в ее блок. Ошибка. Та лишь быстро увернулась чуть в сторону и меч прошел в миллиметре от нее врезавшись в лед. В этот момент она прыгнула на меч и быстро побежала по нему к его голове. Молнии били по ней, разряжаясь, но кажется деву это мало волновало. Все происходило так мгновенно. Пробежав молниеносно до его запястья, она ловко прыгнула в сторону твоей головы. попытка перехватить или отбить ее освобожденной от рукояти меча рукой оказалось довольно медленно. Дева припрятала сюрпризы. И это оказалась ее скорость.
Взмах ее меча по твоему шлему. Увы он даже не рассек его, со звоном ударившись о шлем. Но его достоинство было не в этом. Как только меч коснулся твоего шлема его тотчас покрыл немалый слой льда. Дама спрыгнула в низ проскользив мечом по его груди. На нем вырос немалый слой льда. что сковал тебя и потянул в низ заставив с грохотом присесть на одно колено. Пока рука повинуясь твоим рефлексам хотела отдолбить лед от шлема, исказившего обзор и создавшего немалую тяжесть, дева нанесла удар по твоей руке, отяжелив ее очередной коркой. Удар в колено на льду - оно примерзло. Дева старательно и быстро наносило удары, что из свободной части к тому моменту оказался верхний торс, меч с рукой и ноги оказались скованы довольно большим слоем льда, разрушить который предстояло немалыми усилиями.
Немая сцена.
Оба врага стояли друг напротив друга.
Оба врага смотрели друг на друга.
На расстоянии полтора метра двух от друга.
Дева смотря на тебя, сделала жест указательным пальцем. "Ни-ни". Вот что означал этот жест, если он его знает. Она чуть приподняла меч и сделала шаг вперед к тебе, видимо намереваясь окончательно прекратить твои старания выкарабкаться и заморосить полностью.
В тот же миг ты заметил черное пятно что метнулось от твоей черной как смоль тени, ибо было солнечно, а солнце почти в зените, и метнулось ей за спину. Она не успела заметить. Все произошло так быстро. Из черного пятна моментально выпрыгнул какой-то мужчина с узорным мечом красного металла на перевес и вонзил ей в спину. К удивлению Сигизмунда, меч прошел словно нож масло, выйдя спереди. Столь точно и столь остро, что перерезал ткань скрывавшую ее прелести. Из раны потекла кровь, красная но более густоватая, словно мокрый снег.
Мужчина и не думал на этом заканчивать, сделав разворот на девяносто градусов. рана стала еще обширнее. Нелепостью в это картине была эмоциональная картина на лице девушки. Нет привычной мимике боли. Зато ужас... раскрытые глаза от удивления.
Эта сцена закончилось падением тела девушки лицом вниз, соскользнув с меча словно мясо с шомпола. Ее меч разбился на множество мелких осколков льда, лишившись покровительства силы. тело девушки более перестало двигаться. никаких конвульсий или подымания груди от попытки дышать.
Бой в был окончен.

- Встань, слуга.
Голос адского владыки достиг ушей демона, заставляя его встать. Перед Ваштой сидел Люцифер. Владыка изменчивого мира хаоса сегодня был в хорошем настроении, иначе бы не снял с себя все маски, оставшись в истинном своем обличье. Нет, не в том, которое часто приписывают ему люди. Никогда Люций не был подобен козлу, не был бородат или рогат. Невежды сделали его таким. Поговаривают, что когда владыка увидел изображения себя, долго смеялся, а затем предстал пред теми людьми в истинном своем облике. В облике безумия, отчаяния, в облике Первичной пустоты, чей частью он сам стал. Невозможно описать его истинное обличье ни одним из языков, ни демонам, ни людям доступным. Также, как слепому не дано понять что есть свет, зрячему не дано узнать что есть Люцифер. Безумие, хаос. Тело его тогда словно змей клубок. Свою форму постоянно меняя, этих змей он стравливает с самими собой и те пожирают друг друга. И настолько же, насколько каждая змея отдельна от другой, они все едины. Но то лишь мгновение. В следующее это хаос бури, уносящей за собой жизни бедняг, попавших в нее. И из этого хаоса на тебя смотрят глаза. Два глаза, несущие в себе всю боль и ужас, что можно испытать. А может, и немного больше.
Немногие смели смотреть прямо в глаза Люцию. Те, что осмеливались вскоре сходили с ума. Но Вашта был иным. Он смотрел, смотрел прямо в бездну. Это ему давалось с трудом, но все же, он мог выдержать пару десятков секунд этой пытки. И Владыка откровенно наслаждался этим. Ему нравилось испытывать этого демона, давая тому заглянуть туда, куда даже Истинным вход воспрещен.
- Начинается. Сегодня, мой слуга, сыграем мы отличную пьесу. Мир содрогнется. Сегодня все враги мои соберутся вместе. Я чую их. Судьбы клубок мне этот интересен. Чем все окончится? Не знаю. Но это замечательно. Тебе принять участие я повелеваю. Гостей позвал увидеть я триумф или паденье. Ты развлеки гостей. Иди в подлунный мир. Тебе врата открою. Убей, пожри - что хочешь делай. Но уничтожь их всех, коль захотят вмешаться в действо. И коли надо - прикинься другом. Иди, слуга. Работа ждет... Постой. Еще одно. Сперва убей ка бога, что в мир людей спустился. Ты знаешь где. Тебе покажут.
Сегодня князь был в отличнейшем настроении. Вашта вышел, не в силах более выносить присутствие истинной сущности князя рядом. Две минуты... Новый рекорд.

В людей попасть было делом не сложным - врата открылись, пропуская демона внутрь. Всего один шаг и Вашта стоит на одном из небоскребов города Лос-Анджелес. Ночь. Внизу по улицам яркими шмелями носились автомобили. А еще там были люди. Люди были отлично пищей и даже отсюда чувствовался их сладковатый запах. Нет. Прежде чем можно будет дать себе волю, необходимо выполнить задание. Тем более, что оно не такое уж и сложное. Всего лишь убить самопровозглашенного бессмертного, спустившегося на землю.
Но где он? Ему только показали район, но не сказали где тот, что зовет себя создателем. Как его искать? Кажется, игра начинается и Люцифер только что сделал первый ход. А теперь с интересом наблюдает за действиями своей фигурки на игровой доске. И, возможно, посмеивается.

Один удар достигший цели, разозлил рыцаря, а то что отрезанная от клубка тел рука еще отказывалась умирать, еще сильнее распалило гнев и азарт в душе Вольфрама. Также, как и куча разнообразного оружия, едва не коснувшегося черного нагрудника... Перебранка Лаэн и Северуса лишь подбросило угля, в костер ярости воина... Северус продолжал издеваться над эльфийкой, которая постоянно огрызалась в ответ... Впрочем, по мнению Вольфрама, Северус уже начал зарываться. Указал один раз, хорошо... Но постоянные упреки, помогут лишь развалить команду... А озлобленная девушка, может один раз "случайно" выпустить стрелу в спину библиотекарю. И хоть Вольфрам сомневался, что Лаэн способна на подобное, так как достаточно хорошо разбирался в людях (впрочем Лаэн не была человеком), но разлады в группе это лишнее, и они не приведут ни к чему хорошему. Рыцарь даже взял на заметку, что нужно будет поговорить с ними, чтобы разобраться с этой проблемой... Или посоветовать Северусу, при подобных обстоятельствах, держать язык за зубами, что тоже являлось бы выходом...
Я пытаюсь воспроизвести страницу книги у себя в башке, где написано о том как изгнать дух из этой туши! Думаешь так легко представить у себя в мозгу несколько тысяч прочитанных книг?!

- И как вспо... - начал было язвительную фразу Вольфрам, наблюдая как мясной шар, находящийся пока еще достаточно далеко, катится в его сторону, но слова, еще не сорвавшиеся с губ, прервал пронзительный женский вопль. Крик боли, который эхом отдался от потолка зала, и эхом отдался в душе Вольфрама, непроизвольно заставляя всплыть те воспоминания, которые рыцарь никогда не хотел бы вспоминать... Скосив глаза, рыцарь увидел как крича, упала Лаэн, сбивая с себя пламя, которое, как он понял, оказалось от масла, из чаши, освещавшей зал. Запах паленого мяса вновь, на мгновение, показал перед его глазами ту картину, из далекого прошлого, что Вольфрам молился никогда не увидеть вновь, и лишь немногие, те кто хорошо знал воина, и знал его прошлое, могли бы увидеть в его фиалковых глаза то чувство, что он никогда и не при ком не показывал. Ужас, и оцепенение... Об этом говорили сузившиеся зрачки, ставшие подобно двум точкам, дрожь правой руки, и судорожно сжатая рукоять двуручного меча... Ну, гораздо более красноречиво состояние воина указывал его оскал, но, к чести Вольфрама, он быстро взял себя в руки, и его слабость была лишь секундной. Зрачки вновь стали нормальными, а рукоять меча сжата столь же непринужденно как обычно.

- Вы оба! Отвлекли эту тварь! - грозный голос рыцаря, едва не переходивший в рык, отразился от стен, и, не успели слова сорваться с бледных губ воина, Вольфрам бросился к лежащей на полу, время от времени оглядываясь на мясного голема, не желая увлечь его за собой, и, по ходу дела, вспоминая что у него есть, и как это применить. Через несколько секунд, он добежал до Лаэн, кричащей от боли, доставая из подсумка небольшую, плотно замотанную в амортизирующую ткань, маленькую бутылку, зеленого оттенка. Убедившись, что клубок тел катается достаточно далеко, и не катится в его направлении, Вольфрам, присел на колено, перед Лаэн, после чего вытащил зубами пробку из бутыли. Аккуратно, левой рукой он приподнял ее тело, чтобы она слегка присела, так как иначе бы зелье могло попасть бы ей в дыхательные пути, чего рыцарь не хотел. Стон боли, выходивший из горла эльфийки резал по нервам рыцаря словно катана Северуса тело без брони... Кому то это могло показаться странным. Аристократ, прошедший множество войн, убивший многих людей, и, разумеется, потеряв многих друзей и товарищей в боях, от ран или магии... Некоторых он добивал сам, даруя милосердную смерть... Но, сейчас перед его глазами стояла сцена, двух годичной давности, которая немилосердно била по рассудку воина, словно сознание и здравый смысл желали покинуть клетку его разума, погрузив рыцаря в пучину безумия. Но он сопротивлялся этому. К воспоминаниям можно привыкнуть. Хоть и времени прошло слишком мало.
- Лаэн. Пей. Это поможет. - Воин, оглянувшись, горлышко бутыли к губам девушки, опрокинув содержимое в рот эльфийки. Хоть и зелье лечения применяется внутрь, только при внутренних ранениях, но втирать в ожог зелье, было бы куда хуже. Сразу же после того, как Лаэн проглотила содержимое бутыли, Вольфрам убрал ее в подсумок, и оглянулся. Северус выполнял свой безумный план, и рыцарь от всей души пожелал ему удачи, отыскивая место, куда можно оттащить Лаэн, чтобы раненная девушка была более-менее в безопасности.

Область два: "Территория льда".

- Моя заслуга? Скорее уж твоя... не появись ты вовремя и вовсе оторвали бы. Даже этот сплав плохо держит удар их алмазных мечей. Узнать бы, где эти уроды откопали такое крупное (во всех смыслах) месторождение. Не до смеха, но так и выходит. Нам не то что-бы на лазерные установки, на бриллиантовое кольцо девушке не хватает вечно. А этим га*нюкам и на мечи и на щиты хватает! - он указал рукой на валявшиеся мечи и щиты возле груд льда павших отморозей - Узнаю где добывают: сожгу всё на-хрен!
Замолчав он ухватив свое копьеобразное орудие, повернувшись жужжа сервоприводами, что в холодной среде скрипели куда иначе (хрипели, нежели скрипели), посмотрел в центр области вторжения. Там располагался обелиск синего льда, где-то в четыре метра высотой и полтора в диаметре. До него было метров двадцать, но визоры на шлемах Александра и Сигизмунда смогли увеличить его изображение. Он был не идеально монолитен, как казалось, издали. Его поверхность была украшена множеством символов красной краски.
Александр выдохнул.
- Ну эту штуку нам без поддержки не разрушить! Блин где же подкрепление, когда оно так нужно?!? С каждой секундой есть вероятность, что из него полезет всякая хрень, пострашнее этих... - пауза - что кстати удивляет их отсутствие.
Едва он произнес эти слова, как самых небес в обелиск с легким грохотом, ударила зеленого цвета молния. Быстрая, почти ровная и еле заметная. Обелиск засиял голубым светом. Спустя секунд десять его сияния из одной грани обелиска, обращенный к наблюдавшим, словно из водной глади, стало что-то выходить. Не спеша и уверенно. Пока полностью не вышло и не предстало перед солдатами во всей красе.
Без сомнения, визоры не лгали, это была девушка. Лет двадцати пяти атлетического телосложения. Ее бледная кожа была покрыта инеем, что сиял при свете солнца. Длинные волосы бирюзового оттенка, собранные в косу. Единственное. что было крайне обычным,это черные зрачки глаз. Издали трудно определить, что они выражают.
От абсолютной наготы ее отделяла набедренная повязка и синей ткани, и перевязь из широкой лентой ткани на груди, того же цвета. Девушка не была безоружна. Уверенно, в невозмутимой позе, с каплей безразличия ко всему абсолютному, она держала в правой руке подобие посоха: длинная палка из твердого синего вещества с увеличенной в стократ копией снежинки, идеальной копией, переливающейся цветами радуги, благодаря солнечному свету.
Как только Александр узрев нового... врага, громко звякнул металлической рукой-перчаткой по шлему, изображая выражение известного человечеству "гребаного стыда".
- Ну вот! Докаркался. Вот только тебя тут и не хватало, прокля'тая сука!!
Схватив орудие, далее без слов он навел в ее сторону и выстрелил. Стальная игла с кучей фиолетовых искр и молний на бешеной скорости устремилась к ней.
Та заметила его действия, отреагировав незамедлительно. Не успела игла приблизиться к ней вплотную, как, дева, молниеносно взмахнув посохом, моментально отбив иглу, словно бейсбольный мяч. Игла, сделав сотню вращений, по дуге под углом врезалась в гладь льда...
Отбив иглу, дама двинулась пешим шагом в вашу сторону.
- Вот уродина! Солдат, - он обратился к тебе - ее нужно остановить во, что бы то не стало, иначе...
Александр опять не успел договорить.
Идя к вам, дама в пути умудрилась прокрутить несколько раз посох над своей головой и шмякнуть его окончанием о гладь льда. Естественно шаг не сбавляла, но и не прибавляла.
От того места, где она ударила, по ледяной поверхности пронеслись, словно кровь в венах, сияющие линии к тем местам, где пали побежденные отморози. На ваших глазах, энергия, словно впитывалась грудами льда, и те таяли, начиная подниматься крупными каплями вверх, обретая былую форму. изваяния возвращались к жизни.
Александр крикнул тебе:
- Останови ее! Иначе мы будем вечно убивать их. Я задержу этих гадов... выиграю для тебя время.


Область один: "Внешняя грань".

Когда между тобой и твоим врагом появляется поток искр от банального рикошета фотонных пуль о какой-точности может идти речь? Танк случилось и с Натаниелем. Дав очередь, он дал ее в слепую и она не угодила в Зима на девяносто процентов. Одна шальная пуля угодила, в оружие что так намеревался унести иркен и отскочила. Его спасло чудо. О вот оружие получила вмятину в корпусе и наименьший срок будущей эксплуатации.
Этот мелкий захватчик удрал в дыру в стене. Которая уже была не так одинока, как казалась. Натаниель в слепую сделала еще одну чуть выше и правее. Теперь с освещением в помещении было не так плохо.
когда дым рассеялся, хроно-солдат узрел, что его враг давно скрылся из виду.
Остави после себя, озлобленного тебя и кровавую работу на полу (не считая Эш).
В этот момент, дверь ведущая внутрь другого помещения открылась и из него выбежал Харуй. На лице его неописуемый ужас. Посмотрев на тебя он лишь произнес трясущимся голосом.
- Ге.. ге.. генерал мер-тв!


Механики принялись выполнять то что выполняли до зомбировния: чинить танки. А группа солдат, что бежали в его сторону плюхнулись оземь. Довольный собой Уннук обернулся к танкам и краем глаза узрел странное: в центр той вращающейся бури Вторжения ударила зеленая молния, звук которой добрался совсем тихим едва слышимым. Видимо молния имела слабую ударную силу.

Rhess.
Рхесс... На языке скавенов это значит очень многое. Так они зовут свою богиню. Свою мать. Так называют они и саму жизнь. Самое прекрасное и самое отвратительное слово одновременно. Рхесс... Безумный город безумного народа, который соединяет воедино лишь чудовищная взаимная ненависть каждого к каждому. Брат ненавидит брата. Мать ненавидит дочь. Жрицы ненавидят богиню, которой они возносят свои молитвы. И все племя скавенов ненавидит тех, кто не похож на них. Ненависть - это все что у них есть. Ненависть - смысл их существования. Именно она дает им силы жить. Жить не ради того чтобы достичь чего-либо, но жить для того, чтобы увидеть как сдохнут другие. Для того, чтобы приблизить их смерть. Ненависть - все для скавенов.
Но скавены не способны выжить поодиночке и потому несмотря на свою ненависть, они вынуждены объединятся. Так появляются Пхаттры - кланы. Союзы множества домов объединенных вместе по схожим признакам, которые передаваясь из поколения в поколение, закреплялись и совершенствовались. Пхаттр фавнов. Пхаттр воинов. Пхаттр земледелов. И множество иных кланов, которые являют собой основу общества скавенов. Пхаттрами управляют АркхМатрехсс - Верховные Матери, как правило самые старые, но также самые хитрые и подлые Матрехсс обманом и интригами пробившиеся на вершину власти в клане. Единого правителя у крысиного народа нет - ведь если один из них поднимется слишком высоко его немедленно сбросят вниз другие. Потому АркхМатрехсс решают спорные вопросы и управляют народом в Пхаттрантоххе - Доме переговоров. Сотни разжиревших крыс, брызжущих слюной, щерящих клыки и сверлящих друг друга глазами в бессильной ненависти. Каждая из них с радостью прикончила бы остальных вместе с их кланами, но поступить так, значит воткнуть клинок и в свое жирное брюхо, ведь общество не может существовать без землепашцев или воинов. Уничтожение одного клана - гибель для остальных, потому матери и прячут ненависть в себе не давая ей выйти наружу. Тех же кого это не пугает, остановят Иртрехсс - жрицы. Арбитры и судьи скавенов, зорко следящие за порядком и с радостью готовые предать огню тех, кто посмеет его нарушить. За Иртрехсс в свою очередь наблюдают слуги кланов, ведь АркхМатрехсс также только и ждут возможности разорвать на части слишком много о себе возомнившую жрицу. Ведь жрицы - дочери Матрехсс, ненавидящие матерей за то, что те могут дать потомство. А матери их ненавидят дочерей за то, что те обладают властью недоступной царицам мира крыс.
Ненависть - все для скавенов.
За жрицами безмолвными тенями следуют Киртхайт - храмовники. Телохранители, советники, и даже любовники Иртрехсс - ведь пусть те и бесплодны это не избавляет их от желаний. Киртхайт - самые сильные и умные самцы народа скавенов, наряду с экхлехтами. Но первые и вторые,охотно перегрызли бы друг другу глотки, будь у них подобная возможность. Пускай они и братья, ведь Киртхайт набираются из числа самцов кланов, также как и экхлехты. Но избранные выбираются Матрехсс при рождении, а храмовники - самцы чья жизнь менее всего важна для клана и матери отправляют их в войска кланов. Киртхайт приходится силой доказывать право на существование и положение в обществе - право дарованное экхлехтам при появлении на свет. И лишь самым сильным, хитрым и стойким, закаленным в стычках между различными кланами воинов и в набегах за рабами дарованна честь называться Киртхайт - воинами храма. Честь, которая экхлехтам - рабам Матрехсс не покидающим пределов Рхесса не будет дана никогда. Честь служить богине, а не жирной и отвратительной крысе. И потому избранные и храмовники ненавидят друг друга.
Ненависть - все для скавенов.
Богиня. Богиня, которую скавены превозносят за то, что она дала им жизнь. Богиня, которую они ненавидят по той же причине. Богиня, которой они восхищаются считая прекрасной и совершенной. Богиня, чье существование приводит их в ярость ибо в сравнении с ней они чувствуют себя жалкими уродами. Богиня - по одному слову которой они готовы умереть. Богиня, которую они с радостью убили бы не дрожи они в страхе при мысли о ней. Рхесс.
Жизнь. Любимая и ненавистная. Имя богини значит для скавенов все. Неудивительно, что Рхесс на языке скавенов также означает и ненависть.
Ненависть - все для скавенов.

Ley
По великой степи, разрушенной войнами вновь несся клич. Его вновь и вновь повторяли безумные пророки, чьи головы были коронованы рогами. Клич - который тысячу лет назад ознаменовал уничтожение жрецов Спектра.
СМЕРТЬ ЛЖЕЦАМ!
Кричат в исступлении Рогатые, вновь услышавшие голос своего бога.
СМЕРТЬ ЛЖЕЦАМ!
Кричит яростный демон погребальных костров кентавров, вновь воцарившийся над Степью. Демон имя которому Лей. Закон.
Ибо закон вновь пришел на земли кентавров. Ибо справедливость вернулась в Степь.

Lobo
В небольшой хижине, на окраине одной из деревень близ Мажа Хилль, высокий белошкурый Тэви, сидел у входа глядя на ночное небо. Тэви звали Лобо и он был лучшим охотником в племени, а как шутили некоторые и лучшим охотником среди всего народа Земных Эвит. За его спиной, на ложе из шкур негромко сопела Элара, очаровательная рыжая Тэви одарившая его своей любовью сегодня. Лобо любил девушек подобных Эларе - горячих и ненасытных. Любил белошерстый охотник и себя - свое сильное, мускулистое, тренированное тело привлекавшее завистливые взгляды мужчин и восхищенные женщин. Любил он и свое ремесло - охоту, схватку со зверем из которой победителем выходит сильнейший. Любил он и свое небольшое племя, в котором пользовался всеобщим уважением. Но было кое-что, что Лобо ненавидел. Жрицы Аэроса и Ильма Эмата. Шлюхи и их отродья. Отец Лобо переспал с подобной шлюхой всего однажды, но его сердце осталось приковано к ней навсегда. Старик никогда по настоящему не любил ни свою жену, ни сына от нее - ведь все его мысли занимала какая-то шлюха проведшая с ним ночь потому что ей так приказывала вера. Чертова тварь, забавы ради отнявшая у Лобо отца. И волею судьбы, сегодня Лобо должен был встретиться с отродьем подобной твари.
- Он пришел.
- Маленький Нари, давно уже смотревший на Лобо как на старшего брата - с восторгом и восхищением, должно быть бежал со всех ног чтобы сообщить ему эту новость.
- Спасибо малыш.
Поднявшись на ноги и потрепав Нари по голове, Лобо быстрым шагом направился к главной площади деревни, где в самом темном углу грубо сколоченной деревянной клетки, стараясь укрыться от света горящего в центре площади костра, сидела отвратительная тварь, пойманная Лобо на прошлой охоте, которую Тэви уже успели назвать Черной Гнилью. Уродливое и омерзительное существо, больше всего напоминало живую грязь наделенную клыками и щупальцами. Но для Лобо, гораздо отвратительней было другое существо, такой же Тэви как и он сам стоявший близ клетки и беседовавший с вождем. Ильма Эмата - приехавший сюда из Мажа Хилль, узнав о пойманной твари.
- О, Лобо - обернулся вождь к подошедшему охотнику. - Рад тебя видеть. Это Инмар - жрец Аэроса присланный из Мажа Хилль. Инмар, это Лобо - тот самый охотник поймавший это... это существо.
- Очень рад - Инмар приветливо улыбнулся подошедшему охотнику. - Вы крайне смелы, раз решились вступить в бой с этой тварью. Но теперь за нее примусь я. Это опасные демоны и тому, кто не владеет колдовством лучше не подходить к ним.
- Инмар говорил мягко и в голосе его чувствовалось желание помочь. Но также в нем было и нечто иное - высокомерие. Несколько лет назад, они бы прогнали Ильма Эмата камнями, а теперь нуждаются в нем. Просят его о защите. И в глубине души, Инмар не мог не наслаждаться этим. И Лобо почувствовал это. Почувствовал также, как чувствовал страх и ненависть зверей, на которых охотился. Глухой рык вырвался из его горла.
- По-твоему выходит, что мужчины Тэви совсем измельчали и вынуждены прятаться за сыновьями шлюх?!
- Что ты сказал, нечести...
Инмар не успел окончить фразу, поскольку стальные пальцы Лобо сомкнулись у него на горле превращая слова в хрип.
- Я сказал, что я не из тех кто прячется за спинами выродков вроде тебя! Хочешь пообщаться с этой тварью поближе? Тогда иди к ней!
- С этими словами, охотник швырнул Инмара в клетку. Тело с легкостью пробило наспех сделанные прутья клетки и попало в жадные объятия Черной Гнили. Множество щупалец опутали Ильма Эмата, проникая в глаза и уши и даже заползая под кожу. Инмар открыл рот чтобы закричать, но и туда хлынула живая черная грязь.
- Что такое? Способен справиться с врагом только если он сидит в клетке? Тогда я покажу тебе как это делают мужчины.
- Выхватив копье из рук застывшего от удивления вождя и оттолкнув его в сторону, Лобо нанес резкий удар, нанизав на копье и жреца, и тварь его пожиравшую. Подняв копье с корчащейся от боли тварью, охотник с силой бросил его в костер. Крик муки и ужаса, в котором смешались голоса Тэви и Вашта Нерада, огласил деревню. Огонь быстро сжигал плоть пораженную Черной Гнилью, шерсть сгорала оставляя после себя отвратительную вонь, глаза лопнули не выдержав жара, кожа исчезала в пламени обнажая мясо и кости. Тварь, которую уже никто не назвал бы Тэви, пыталась вырваться, но Лобо схватив древко копья удерживал её не давая вылезти из костра. Вскоре все было кончено. Охотник отступил от того, что еще совсем недавно было Тэви, чувствуя одновременно ужас и странное удовлетворение.
- Лобо безумец, что ты наделал?! - Вставший на ноги после толчка, вождь подбежал к охотнику. - Зачем ты убил его?! Этот Тэви - жрец Аэроса он хотел нам помочь! Ты сошел с ума!
- В первую секунду Лобо, оказался в смятении, он и сам не понимал смысла своих действий. Казалось он был лишь куклой, которую кто-то дергает за ниточки. Что он сделал? Почему он так поступил? Но затем, его разум вновь оказался сметен волной безумной ненависти. Как смеет вождь указывать ему что можно делать, а что нельзя?! Этот жалкий трус и слабак не верящий в мужество воинов своего племени! Пудовый кулак Лобо впечатался в челюсть вождя опрокидывая его на землю и отправляя в забытье.
- Я безумен? Я безумен?! Это вы обезумели! Посмотрите на себя, кто вы такие! Может боги не зря изгнали нас? Может они знали во что мы превратимся?! Отвратительные демоны похищают наших сородичей! Черношкурые твари с глазами, словно налитыми кровью бродят по нашим землям! Глупцы в наших же племенах плюют на наш уклад и попирают традиции по которым мы живем тысячи лет! А вы жалкие трусы, прячетесь за спинами ублюдков не помнящих своих отцов! Вы полагаетесь на силы этих шлюхиных выродков вместо того, чтобы сражаться самим! Неужели в вас не осталось не капли гордости?! Неужели мужчины народа Тэви умерли?! Нет, до тех пор пока я жив! И если в вас осталась хоть капля мужества, вы встанете вместе со мной!
Несколько мгновений в деревне царило молчание. Наконец его нарушил громкий детский крик
- Лобо!
- Не успело эхо этого крика стихнуть, как его поддержали другие голоса,
- Лобо!
-Женщины и мужчины, старики и дети - все племя вскинув вверх сжатую в кулак правую руку приветствовало нового вождя.
- Лобо!
- На лице молодого охотника расплылась широкая ухмылка. Подняв в воздух и собственный кулак он громко прокричал.
- Мы прогоним этих тварей из наших земель!
- Да!
- Мы сломим хребет ублюдкам чтобы они поняли, где их место!
- Да!
- Мы заставим безмозглых идиотов понять, что они не имеют права плевать на наши законы!
- Да!
- А затем я собственными руками вырву черное сердце этого подонка Скалле!
- Да!
В пляшущих отсветах костра, ухмылка Лобо казалась зловещей и похожей на волчий оскал.

Атмосфера стала... совсем хреновой, как выразился бы менее воспитанный человек. Ария просто поморщила нос, будто рядом появилось что-то несвежее. Ругань, крики, а что еще, впрочем, ждать от толпы подвыпивших мужиков. Стоило последовать примеру почти всех дам и уйти отсюда ранее.
Еще и эта ситуация с ихним "командиром". Ну пришел. Отлично. Командир в отряде быть должен. Потому что в этой компании, куда не глянь, все-такие вольные да своенравные, что об единстве и речи быть не могло, вон, уже перегрызлись. Без твердой командирской руки вся операция будет проходить под эгидой "кто в лес, кто по дрова".
Но подвыпившие мужчины думают не головой и результат -приход назначенного королем командира обернулся очередной конфронтацией. Рыцарь в темных латах понес, откровенно говоря, какую-то чушь, черноволосый мужик на эту тему сцепился с рептилоидом, новоиспеченный командир не проявил выдержки, приличествующей опытному командующему, показав себя психом-одиночкой и начав швыряться мебелью и оскорблять присутствующих. Отличное начало, так держать и через пару дней кто-нибудь, у кого буйный темперамент и короткий ум, перережет ему глотку в ответ на очередное оскорбление. Вообще, за этот вечер прозвучало слишком много всякого, явно не заслуженного большей частью присутствующих. Тут собрались опытные воины, искусные маги... а не то отребье, которым привык командовать этот, с позволения сказать, командир.
-Вот только вы нуждаетесь в этом борделе куда сильнее, чем этот бордель в вас. И король тоже. -ледяным тоном произнесла священница.
Поймав все того же служку, Ария вежливо попросила парнишку отвести ее в приготовленную для ночлега комнату.

ссылка
Рекомендую при прочтении поста, для создания определенного настроения, данное звуковое сопровождение.
------------------------------------------------------------------------------------
ЧАСТЬ I. Начало длинного пути
------------------------------------------------------------------------------------
Колеса повозки протяжно скрипят, чавкает под ними вязкая осенняя грязь, черная, липкая и холодная. Становящаяся еще более вязкой, от идущего уже второй час ливня. Лошади тянут повозку в гору, выбиваясь из сил. Кричит кучер, слышны щелчки хлыста. Повозка крытая, но драный тент не может защитить от дождя, все сидящие в повозке в той или иной степени уже промокли. Нещадно трясет, ибо под слоем грязи полно камней.
Говорят, что длительные дожди не редкость здесь в это время года. Провинция Васеналь, всегда по праву считалась одним из самых глухих и негостеприимных уголков королевства. И в то же время здесь находится тайная резеденция короля, замок "Щит Ворона", по слухам совершенно неприступный.
Повозка обогнала колонну солдат. На их лицах, словно печать, видны невероятная усталость, тоска и обреченность, многие ранены, идут едва переставляя ноги. Один из воинов, совсем обессилев, или просто подскользнувшись на грязи упал, выронив щит и меч, и уже не поднялся больше. Проходивший мимо офицер лишь пнул безжизненное уже тело, выругался, дал приказ остановиться на привал и снять с погибшего снаряжение. Судя по гербам на щитах - это отступающие солдаты графа Ренхеля. Отступают на перегруппировку. Измотанные непрерывными боями, когда из-за нехватки людей приходится сражаться сутками напролет, несущие каждый день тяжкие потери, они сражаются с ордами северных варваров, возглавляемые лично графом и его сыном, которые подают пример своим людям. В этой нескончаемой битве граф Тодеуш Ренхель уже потерял троих сыновей и дважды едва не погиб сам. Но как бы сильно они ни устали, как бы не были велики потери в их рядах, они не имеют права отступать, ибо на этом рубеже - они последняя надежда королевства, последняя линия обороны и им неоткуда ждать подкрепления, потому что ситуация в других местах по всей границе Лераля нисколько не лучше, а порой даже и хуже.
Всплывает в памяти замок, оставленный позади около трех часов назад. Над центральной башней родовое знамя - белый лебедь на лазурном фоне, и ниже девиз "Не отступать, не сдаваться, не предавать", а под знаменем грязно серая бесформенная тряпка - знак, что здесь свирепствует чума. Поднятый мост, запертые ворота. Ужасный смрад доносящийся из замка, стаи ворон кружащие над башнями, несколько тел, лежащих у крепостной стены, видать у некоторых не выдержали нервы и они просто бросились вниз, в надежде на легкую смерть. Чума святого Габриэля - едва ли не самая страшная болезнь на землях королевства. Невероятно заразная, почти неизлечимая и приносящая своим жертвам неописуемые страдания. Единственным человеком, который смог рассказать о том, что чувствует больной был тот самый святой Габриэль, унимавший боль своей Верой и молитвами, он рассказывал, что "кости, словно плавятся и крошатся во мне, ужасные видения преследуют во сне и наяву, а кожа непрестанно горит, будто ее прижигают каленым железом", внешне тело больного за пару дней полностью скрывалось под гнойниками. Эти же гнойники появлялись даже на внутренних органах и костях.
Разразившись в том замке, чума лишила королевство одного из самых преданных трону дворянских родов, осложнив и без того непростую ситуацию в северных землях.
Видели вы и деревню, крестьяне в которой были больше похожи на призраков. Бледные, исхудавшие, во взгляде нет ни капли осмысленности и все больше женщины, совсем малые дети и старики, не видно почти мужчин - все кто мог держать в руках оружие были срочно призваны под знамена королевских полков, на охрану границ Лераля. Окна и двери во многих домах заколочены, ибо никто больше не живет в них, случаи когда умирают целые семьи уже давно не редкость.
Видели и повешенных на придорожных деревьях людей со странными татуировками на коже и клеймом на лбу. Татуировку им делали, когда они присягали на верность Зверю, а клеймо выжигали королевские инквизиторы, перед тем как повесить. Отметина на лбу изображала волчью голову с раскрытой пастью - знак ереси, даже если кому-то посчастливится сбежать, то он недолго протянет с таким клеймом.
А прошлой ночью слышали вы жуткий, леденящий душу и кровь, вой, раздававшийся в глубине леса - стая волколаков вышла на охоту.
Вы видели, как в небольшом городке женщина продает своего полугодовалого ребенка, чтобы получить хоть немного денег и не умереть с голоду. Видели и слышали, как практически через два квартала кричит мать оба сына которой вернулись домой в осиновых гробах. Видели, как мальчик лет пяти ест пойманную им, еще живую, крысу. И как же контрастировал с этим замок одного из феодалов, неподалеку от столицы. Хоть его воины и отправились воевать, сам столичный барон остался в своем поместье, и ежедневно устраивал пиры, за счет подвластных ему крестьян, вытягивая из них последнее.
Война и годы правления безвольного короля превратили некогда процветающую страну в настоящий Ад на земле.
А меж тем, повозка со скрипом продолжала подниматься в гору. Буквально через час вашим взорам предстал "Щит Ворона" - небольшой, но удачно расположенный и хорошо укрепленный замок. Пожалуй, его и правда можно назвать неприступным. В случае осады противник не сможет использовать катапульты и баллисты, ибо их не затащить в гору, а даже если использовать для этой цели магию - осаждающие окажутся в невыгодном положении, по отношению к обороняющимся. Еды в замке хватит на пару лет, вода берется из подземного источника, а стены сможет удержать даже пара десятков хорошо подготовленных воинов. В том же случае, если замок будет взят, под ним, по слухам, есть система подземелий уводящая далеко на юг. Идеальное место для того, чтобы спрятать короля. После покушения на жизнь Его Величества в столице теперь заседает двойник, а самого Людвига I переправили сюда, вместе с его приближенными.
Массивные ворота отворились, пропуская повозку во внутренний двор, откуда вас проводили в зал для приемов.
Довольно просторное помещение освещалось десятком факелов, из-за чего здесь царил полумрак. Король восседал на троне. Даже при столь плохом освещении было видно, что жить ему осталось недолго. Очевидно маги хоть и задержали смерть от яда, не смогли полностью остановить его действие. Кожа правителя имела синюшный оттенок, ранее красивые и тонкие черты лица теперь стали нечеткими и оплывшими. По обе стороны от трона стоят приближенные - справа Первый Чародей Адальберт Стайн, высокий и худой мужчина, ничем не примечательный, но всякий, кто обладает колдовским даром, может почувствовать за ним настоящие океаны магической силы и Глава Тайной Службы Дариана Лоэл, невысокая девушка, с настолько непримечательной внешностью, что она забывается сразу, стоит вам отвести взгляд, хотя, казалось бы, невозможно забыть взгляд ее серых глаз, которые кажется видят вас насквозь, что создает определенный дискомфорт, слева самый богатый и влиятельный феодал - герцог Старлер Крафт, толстый и неопрятный мужчина с блестящей от испарины лысиной, маленькие, словно свиные, глазки которого буравят каждого, словно он задумал взглядом понаделать в вас дыр и архиепископ церкви Небесного Пути Викториан Сельт почтенный старец с моноклем, он весь источает высокомерие, каждое его движение, взгляд, вздох говорят о том, что к собеседнику он привык относиться не лучше, чем к назойливой мухе.
Все, за исключением короля и Первого Чародея, смотрят на вас, как на кучу собачьего дерьма, ясно видно, что им глубоко наплевать на вашу миссию, как и на то, что вы прошли не одно испытание, прежде чем попали в число тех, кому будет доверено столь важное задание. И если Глава Тайной Службы хоть как-то пыталась скрыть свои эмоции, то во взгляде архиепископа и герцога без труда читалось, что они сделали бы с вами при иных обстоятельствах и сдирание шкуры заживо было едва ли не самым милосердным в их фантазиях.
Король попытался было заговорить самостоятельно, но очевидно был слаб настолько, что пришлось прибегнуть к услугам герольда, с заранее записанным текстом обращения.
- Король Людвиг I, в милости своей, приветствует всех собравшихся здесь, достойных наемников на службе королевства - сделал паузу, давая возможность осмыслить текст - Завтра, на рассвете вы отправитесь в поход к южным границам, дабы отыскать и в безопасности доставить в столицу наследника трона, принца Генриха. За эту службу, в щедрости своей, король обещает вам почет, славу и золото в том количестве, которое вы сможете унести за десять подходов в руках, в мешке или же на телеге. Да будет так. Коль есть у вас вопросы задайте их сейчас или не задавайте уже никогда. Коль нет вопросов, то в пиршественной зале накрыт стол для вас, ешьте и пейте вволю, отдыхайте, ибо завтра вас ждет долгий и опасный путь.

- А я его знаю, - при этих словах Виктора Алиэр почему то стал усиленно чесать нос, - Мне приходилось работать с ним. В принципе, неплохо, но порой он настолько занят самолюбованием, что делает элементарные ошибки. И в этом была его слабость, демон. Но иногда он творил такие вещи, что вся кавалерия ада стыдливо пряталась по закуткам. Можно ли назвать это слабостью? Они ведь все разные, демон. Нет универсальной. И некоторые только делают сильнее, если знаешь с какой стороны подступиться.
- Кстати, Алиэр, а разве демоны различают понятия смерти и жизни? Я думал для вас существует только бытие и небытие, - домен обратился к своему демону.
- Так то оно и есть, но демон, приходя в подлунный мир, получает шанс умереть дважды. Один раз тут. Второй, если повезет - в аду. Поэтому мы различаем эти понятия, когда приходим сюда. А кто не различает - наверняка нахватались у людей.

Из энциклопедии Расы и Народы Ойкумены древних лет.
Раздел Подземные обитатели.
Даэры.

Состояние на 2500 год н.э.


Язык: даэрит
Полное название государства: Кзардом Даэрит («Даэрское Царство» даэрит)
Форма государственного устройства: Унитарное государство
Форма государственного правления: Теократическая монархия
Этнохороним: Даэрит

Население: около 202 000 даэр.

Валюта: даэрский дирим
Создается система унификации денежных единиц, имеющих хождение на территории государства. До этого момента «золотой» в Криштэлбилле был большего веса, чем тот же «золотой» в Этусиве. Чтобы избежать путаницы в будущем, была создана система стандартизации веса и внешнего вида монет
Медяк (Хар) – самая мелкая монета. На аверсе изображены рудокоп и пахарь. Монета мелкая, но является основанием для всего остального. На реверсе написан номинал и изображен герб государства. Самая массовая монета.
Серебряник (Ликль) – вмещает в себя 10 медяков. На аверсе изображены работники кузниц и мастерских. На реверсе написан номинал и изображен герб государства.
Золотой (Дирим) – вмещает в себя 10 серебряников. На аверсе изображены солдаты. На реверсе написан номинал и изображен герб государства.
Кристалл (Криш) – вмещает в себя 100 золотых. На аверсе изображены жрецы. На реверсе написан номинал и изображен герб государства. Монета для внутренних расчетов.


Крупнейшие города:
Из-за особых условий жизни (в подземелье, с постоянной угрозой атаки горхов, централизованной власти жрецов), города, как таковые, выделить сложно, зато легко можно заметить агломерации с городскими центрами. Выработки на шахтах, фермы настолько близко прилегают к городам, что отделить их границами проблематично. Ввиду такого положения дел указаны именно агломерации с соответствующим населением. Может сложиться неверное представление, что урбанизация более 40%. На самом же деле она не превышает 15-20%.
Также следует отметить, что, несмотря на то, что какие-то города кажутся более искусными в чем-то, это обуславливается лишь удобством того или иного ремесла в обозначенном регионе. Кузнецы в Даэрдуме и Криштэлбилле одинаково одарены, а пахари умелы в любом городе.


Даэрдум («Дом Даэр» даэрит) население ок. 32000 даэр
Основные сферы занятости населения:
Дворец, Казначейский приказ, Военный приказ, Солдатская школа (Драос Трагрид) , центр сельского хозяйства, лекарня, производство кристаллического оружия.
Столица даэрского государства, Даэрдум, вне всяких сомнений, является «Разумом» страны. Отсюда направляются указы и особые поручения, здесь определяется путь дальнейшего развития государства. Здесь же расположены просторные поля, на которых выращивают все изобилие еды, которая потом направляется в Криштелбилль, вечно испытывающий нехватку продовольствия.
В окрестностях можно найти прекрасное озеро Данкриштел (« Голубой кристалл» даэрит), которое долгое время являлось единственным источником запасов воды, теперь же, благодаря росту кристаллов, оно стало местом безумно красивым.

Криштэлбилль («Кристальный звон» даэрит) население ок. 16000 даэр
Основные сферы занятости населения:
Добыча полезных ископаемых, выплавка и ковка, ювелирные украшения, доспехи, оружие (не из кристаллов), предметы быта. Славится своими мастерами. Здесь же расположено здание Конгломерата, в котором, под пристальным вниманием жрецов, неустанно трудятся инженеры.
Крупное поселение даэр, одно из старейших. Было основано, как шахтерский город, однако, быстро стало центром производства предметов из металлов, руды которых так обильно залегали вблизи города, и так удобно расположенной лавой, благодаря которой получалось получать необходимую температуру для их плавки.
После событий «Механизации» и возникновения слуг, это единственное место, где существует Конгломератское представительство. Более того, Конгломерат перестал обозначать сообщество инженеров, став просто домом Урнутов.

Этусив («Исток» даэрит) население ок. 26000 даэр
Основные сферы занятости населения:
Великий Храм Даэрский, обслуга и богослужения, крупнейшая лекарня, ремонтные мастерские, коптильни, производство кристаллического оружия.
Духовный центр государства даэр. Здесь получают обучения практически все жрецы даэр. Здесь же проращивают кристаллы для оружия даэр, второе такое же производство находится в Даэрдуме. В городе всегда кипит жизнь, многочисленные простолюдины и солдаты выполняют задания, обеспечивая бесперебойное снабжение системы застав, которая долгое время хранила границы в относительной безопасности.

Талаар («Верхний» даэрит) население ок. 2000 даэр
Основные сферы занятости населения:
Охота, гарнизонная служба.
Самый молодой город Царства, Талаар построен на границе подземья и поверхности. Пока там расположен лишь небольшой гарнизон, но в будущем это будет мощная цитадель, защищающая Царство от врагов извне. Жители там суровы, они встречаются с холодами и поначалу нестерпимо ярким светом, но, как показала практика, и с этим даэры могут справиться.
 

Блюда даэрской кухни.

Вообще для всей кухни характерными особенностями является малое количество специй и большое внимание к небольшим акцентам. Напитки традиционно сочетаются с блюдами и отдельно не потребляются (кроме трех алкогольных напитков), т.е. «напитки к блюдам» - это скорее коктейли, а блюда, это не просто мясо или рыба, а именно сочетание напитка и еды. Уделяется большое внимание питательному мясу гусениц и напиткам на основе мха. Именно в это время начали пользоваться все большей и большей популярностью пироги.
Наиболее известными блюдами являлись следующие:

«Обед по-жречески»
«Филе по-жречески»
(вареный кусок мяса гусеницы, без специй)
Вода, очищенная

«Тяжелый день»
Из зерна крупного помола делается лепешка, в которую стараются положить как можно больше жирных кусков мяса гусениц, приправить все это черным мхом, придающим яркий горький привкус, покрошить немного грибов, сбрызнуть муравьиной кислотой. В качестве напитка подается отвар из трав и кореньев, горький, вяжущий. Неизменная бодрость и достаточно калорий для целого дня работы.

"Продолжатель рода"
Большая сосиска из мяса гусениц, приправленная соусом из кислоты муравьев, сока грибов и давленного мха, упаковывается в кишки гусениц. Обычно мясо рубится вручную, но последнее время появляются приспособления, помогающие в приготовлении этого блюда. Традиционно подается с напитком из забродившего сиреневого мха с долей муравьиной кислоты, добавляемой для едкого вкуса.

«Завтра в бой»
Паек солдата. Создан благодаря совершенно необычному стечению обстоятельств. Повезло просто. Копченое мясо/рыба заворачиваются в листья харида (похож на подорожник он), после чего его кладут в заранее выпеченную форму из муки грубого помола. Сверху все закрывается выпеченной же крышкой, в качестве скрепляющего элемента служит вязкая субстанция из мха. После чего подвергается еще одной небольшой термической обработке. Не смотря на трудоемкость приготовления, блюдо окупает себя полностью. Тонкое тесто быстро плесневеет, однако, по непонятным причинам плесень не распространяется на листья, а наоборот, создает своеобразный кокон, в котором мясо/рыба не портится долгое время. Если подается в трактирах, то тесто толще и едят, как пирог, иногда рыбу или мясо запекают сразу в листе и тесте, но только в трактирах, на войну отправляют только традиционный рецепт. Подается с металлической чаркой крепкого напитка на основе мха.

Алкогольные напитки:
Дранх – даэрская водка, делается из особой смеси клубневого растения триг и мха. Качество очень сильно зависит от воды.
Кхуруд – даэрское пиво. Варится из зерновых. Иногда для вкуса добавляют кислоту муравьев/мох/сладкую траву
Тралир – даэрское черт знает что. Из забродившей выжимки грибов и мха. Горькое и вяжущее. Может служить основой напитков.

Обычаи и Традиции

Жизнь даэр была полна ужасов и трагедий, но раса не унывала и стойко встречала ненастья. Иногда им в этом помогала молитва, а иногда и крепкий напиток.
Множество традиций прочно связаны с дранхом, даэрской водкой. Например, когда солдат выпускается из солдатской школы, ему, в знак того, что он является выпускником, даруется чарка, часто инкрустированная, в зависимости от успеваемости учащегося, а также с выгравированными именем, годом и направлением обучения. Из этой чарки пьется первый «солдатский» дранх. Он не продается на рынках и делается из воды с озера Тардиирт, а очищается высушенными кореньями.

Чарка с выгравированным годом обучения, именем и специальностью – своеобразный жетон солдата. Носится в специальном кармашке на поясе. У сержантов помимо гравировки есть еще и инкрустация камнями, в зависимости от специальности. То же касается и офицеров.

Еще одна традиция - на похоронах, в случае если даэр погиб на войне, за него пьют специальный дранх, "прощальный", с золой, а чарку погибшего с налитым дранхом, запечатывают в могиле усопшего.

Большое внимание также уделяют бороде. Борода - лицо даэра. Обязательно заплетается в косички, в конце которых закрепляют грузы из драгоценных металлов.

Даэры могли показаться их гостям (если бы таковые сыскались) скрытными и нелюдимыми, но в действительности же они были едва ли не самой эмоциональной расой в Ойкумене. Только эмоции свои не проявляли они прилюдно. Если бы чужак стал другом даэра, то он открыл бы для себя совсем другой народ. Жизнь в тяжелых условиях постоянных сражений за выживание отразилась на населении, они пили за здравие и за упокой с такой силой, будто сами хотели отправиться за теми, чьи души они хотели успокоить. Такой же была и радость.

Даэры щедры, но не расточительны. Они могли собрать с деревни денег на памятник героям войны, но потратить на себя такое количество им казалось транжирством.

Даэрский народ не самый инициативный. Будучи направляемыми жрецами всю свою жизнь и историю, простолюдины стали достаточно стойко переносить тяготы и невзгоды, смотря на это с некоей долей отстраненности. Молитвы Саэтону, чтобы он даровал силы все это перетерпеть были не редкостью, и не редко Саэтон давал им эти силы.

Воинов почитают очень сильно, особенно чтятся в них такие качества, как стойкость, способность превозмочь себя, самопожертвование для спасения товарищей. Воин - это не просто солдат с оружием, но и духовный защитник Кзардома, верный слуга Саэтона.

Солдатская песня
ссылка

Еще солдатская песня (строевая)



Вооруженные силы

Вооруженные силы Кзардом Даэрит представлены профессиональной армией, которая, в случае масштабной войны, усиляется резервными частями ополчения. На 2500 год н.э. действует одна армейская группировка общей численностью 8 000 даэр, расквартирована она в Этусиве, но небольшие гарнизоны ополчения есть в любом городе. 8 000 даэр – профессиональные военные, ополченцы – сверх этого количества, набираются из рабочих и крестьян, которые проходят обучение с рождения и каждый год должны практиковаться. Ополченцам предоставляются льготы, дополнительные денежные дотации.
Служат в армии на добровольной основе, но срок службы ограничен, чтобы, в случае полномасштабной войны разом не потерять все опытные кадры. Во время службы всячески поощряется освоение какой-либо мирной профессии. Однако, потери среди войск высоки, так что увольняются в запас не так много военнослужащих.

Структура армии:
1. Штаб армии (10 даэр) 10
2. 1ый пехотный полк (входят в него 7 рот по 210 даэр и инженерная рота в 300 даэр) 1770
3. 2ой пехотный полк (входят в него 7 рот по 210 даэр и инженерная рота в 300 даэр) 1770
4. 3ий пехотный полк (входят в него 7 рот по 210 даэр и инженерная рота в 300 даэр) 1770
5. 4ый пехотный полк (входят в него 7 рот по 210 даэр и инженерная рота в 300 даэр) 1770
6. Кавалерийский полк (входят в него 3 эскадрона по 2 сотни каждый) 600
7. Осадная сотня (входят в него 10 расчетов орудий, по 10 даэр в каждом) 100
8. Гвардейская рота (210 даэр, охраняющих штаб армии) 210

Воины Креста
Военное образование, созданное после первой серьезной стычки с горхами. Существует и по сей день, имеет собственный штаб, командование не имеет непосредственного подчинения штабу армии даэр, однако отчитывается перед главой государства. Иногда, увольняющиеся в запас солдаты идут в эту организацию, чтобы и после армейской службы стоять на страже государства.

Смертные - всего лишь игрушки в руках Богов. Они вольны играться с ними как они того хотят и мечтают. Жизни смертных мимолетны, а их заботы так глупы и мелочны для большинства Богов. Смертный не способен изменить Бога, факт. Смертный не способен влиять на Бога, факт. Смертный ничто. И даже если бы он смог, его влияние на Бога ничтожно.

Но что если будет не один жалкий Смертный, а девять тысяч? Ведь даже девять тысяч муравьев способны убить птицу. Сами того не понимая, множество Смертных изменяет материю вокруг себя. Божествам, населяющим этот мир, теперь гораздо труднее изменять сам мир. Но где натягиваются нити мироздания, где-то в другом конце полотна эти нити спадают. Конечно, теперь труднее изменить сам мир, но теперь гораздо легче создать новую Жизнь, порождать множество видов разумных...
Но не все Боги изменяли мир или строили судьбы детей своих. Райвен, пытаясь разобраться, что к чему, отправился вопрошать в божественных чертогах, кто сотворил уничтожение детей его. Но не было ответа там. Отправившись во владения своих детей, пытаясь разобраться, что случилось. Расспрашивая выживших, он постепенно нашел странную связь - в живых остались лишь только те, кто не верил в избранность. И шаг за шагом, раз за разом он видел что-то свое, какую-то знакомую связь. Но очень скоро, он осознал - что строившие башню особо верили в избранность драконов как расу. Много драконов строили башню, когда та рухнула. Выживших из-за крушения добила чума и голод, давая пищу неверящим. Яйца были уничтожены потому, что них было уже заложено превосходство в семени самом. Раса была полностью очищена от верящих в избранность драконов. Причем, это сделал он сам, Райвен. Злость и отчаяние, двигающие им, разбудили шторм, уничтоживший башню. Чума и голод - последствие недостатка рабочих рук. И это уже никак не исправить - умерших не вернуть к жизни, Башню не отстроить заново.

А остальные Боги наносили заключительные мазки на картину мира, Ойкумена, как назвали его Боги. Керберос изменил климат на землях своих, субтропиками сделав их, населив жизнью своей, на металле основанной. Эвент населил разными магическими и не магическими существами свои владения. Сапфир даровал на землях Навий грешных зверей различных. А другие, рисовали новые узоры на песке...

Даэры

Долгие месяцы прошли с тех пор как ушел в поход единственный сын Рода. Долгие месяцы без ответа. В один не самый прекрасный день вернулись из той экспедиции немногие, Священники и инженеры, в одеждах окровавленных. Изменились в путешествии том - не было этого заметно, но словно свет шел из глаз их, а лица всегда обрамляла странная полуулыбка. Говорили они немного, но каждый, кто слышал их глас, поклясться мог, что через них Саэтон говорит. Рассказ их потрясал до души - долгое время бродили они по туннелям темным, встречаясь с небольшими отрядами каннибалов, пока не пришли в пещеру, где оказались в окружении сотен тысяч тварей этих. Пытаясь спасти своих товарищей, сын Рода, с немногочисленными бойцами пробился сквозь кольцо их и не вернулся. Но жертва его не была напрасной - ослаб напор каннибалов, дал малую передышку перед новыми волнами их. Так было до тех пор, пока не пришло Порождение Тьмы. Гигантский демон с мечом костяным, которого не сокрушили они, но ранили. И воздал по стойкости их Саэтон даэрам - даровал силу особую, которую не описать словами, но порождения Огненного Бога страдали от нее гораздо сильней, чем от самой ярой молитвы. И как бы ни был, невероятен сей рассказ, доказательства были на лицо - тело командира за время их похода назад стало Кристаллом, который тихо звенел. Собрали добровольцев они превеликое множество и привели на то самое место. И среди трупов смердящих, как оплоты чистоты, лежали нетронутые гнилью и грязью тела их товарищей. Но одними из самых удивительных вещей было то, что в крови Даэр проросли кристаллы. Перевезли их в Даэрдум тела погибших Даэр и пророщенные на крови святой кристаллы. Эти особые кристаллы. А тела похоронили в мавзолее, посвященный той бойне. И каждый, кто касался одного из них, получал благословение Саэтона - и каждого Хранителя было свое. А тех же, кто в живых остался, не иначе как Легендарными звали.
И собралось войско, дабы отомстить горхам за погибших братьев и особенно за сына Рода, Ликирда. Пройдя по изведанным тропам, изничтожая лагеря каннибалов, вскоре наткнулось войско славное на Сердце Зла. Даже самому глупому из даэр было ясно - это их главный лагерь: десятки хижин, построенных из мусора и кожи, статуи из костей и черепов и десятки стойл, в который ютились замордованные женщины. В центре Сердца Даэры увидели то, о чем говорили Легендарные - демон, восседавший на огромной груде черепов, в окружении из статуй... нет, не статуй - это были фигуры даэр и горхов, стоящих в самых невероятных позах. По краям груды черепов вовсю пылали гигантские костры. И даже отсюда было заметно, что раны, нанесенные демону, все еще кровоточили
-Вперед, братья! За Саэтона! За Ликирда!
И был бой, самый большой из всех что были когда либо в подземном мире. На одного Даэра приходилось до десятку горхов. Но шаг за шагом, удар за ударом, все ближе и ближе шли они к центру их города. Как падал один ополченец, но его тут же утаскивали назад, и на место его вставал новый боец, как иссякали силы у одного жреца, его сменял другой. Но не жалели сыны Каменного Бога никого - каждый здесь был заражен семенем зла, каждый был проклят Огненным Братом. Сплотились остатки войск проклятых дворфов вокруг повелителя своего, раненного и разъяренного, запылали заклинания их колдунов, не давая подойти ближе чем сотню шагов никому. Вышли навстречу темным колдунам Легендарные. Не действовали на них колдунские уловки, а их движения были быстры и точны. Заворожено смотрели на них войска остальные, укрытые щитом Жрецов. Как пал последний колдун, а вместе с ним и щит, накинулось войско добивать демона. Демон убивал по десятку даэр за взмах меча, за один удар ногой, но сокрушили его. Пред смертью издал он рев громогласный, сотрясая все подмирье. Узкие, никак не укрепленные стены пещер не выдерживали этих толчков, провоцируя обвалы. Рушилось и Сердце Зла. Еле успели скрыться из той пещеры армия. Но не все успели уйти - часть войск осталась погребена внутри него, и судьба была их неизвестна. По возвращению в родные места, воздвигли в городе каждом и на заставе статуи, посвященной той битве и плиты, на которых были высечены имена погибших. По всем пещерам стояла тишина - не били молоты, не звенели кружки - траур был по погибшим, у каждого кто-то да погиб в той войне. Многие полагали, что это конец войны - без Сердца Тьмы горхи остались без головы. И в один из дней тишины пошел Жрец, хромая одиноко, в Конгломерат - откуда не было вестей с самого прибытия Легендарных.


Этот случай вызвал мощный резонанс в обществе. Доверие к Мастеровым было подорвано окончательно. Чтобы избежать массовых беспорядков, многие из Конгломерата ушли туда, куда не ступала еще нога Даэр - по туннелю Барельефов, в "Наружу". Тех, кто остался, поставили перед фактом - теперь за ними будут следить. Многие из отделений Конгломерата закрылись, лишь только в Даэрдуме осталось главное здание. Теперь каждому за каждым Мастеровым закреплялся свой Жрец, чтобы следил он за техником. Но не закрепилось гонение Мастеровых на их изобретения, бывшие до этого инцидента. Многие сочувствовали попавшим в опалу, потерявшим в одночасье свой Дом.
«Грех Альтека был не в создании новой технологии и продвижении ее. Гордыня и безумие – вот грехи Альтека» - говорил не раз тот Жрец, пересказывая вновь и вновь эту притчу.
Механические слуги, Урнут назвавшие себя, остались внутри Конгломерата Даэрдума, навсегда оставшись следить за порядком внутри и помогая восстанавливать то, что было разрушено. Показали себя они идеальными слугами - им не нужен был сон или пища, они не старели и покорно делали приказания Мастеровых, кроме превращения создания новых Урнут. Лишь только по обоюдному согласию, из старых или больных и калек появлялись новые Урнут. И не могли Урнут обратно стать Даэрами - технология Альтека заменяла множество жизненно важных органов.
Ушедшие "Наружу" Мастеровые и те, кто сочувствовал ими, основали поселение близ входа. Первое время было им очень тяжело, многие погибли от холода, многие слепли от слишком яркого света. Но постепенно выросло их небольшое поселение. Хотя поселением это было трудно назвать - по сути дела, это было одно здание, просто очень большое: так было удобней отапливать. Из меха наг, делали шубы они, и охотились за странными существами, которые жили здесь - горными баранами и молодняком драконов диких, познавая новый для себя материал: драконьи шкуры долго хранили тепло и были столь же гибкими как обычная кожа и довольно крепким, поставляя его в Столицу, выменивая взамен пищу и инструменты.
И казалось бы, установился мир и покой в подгорном мире, но возникла новая напасть - горхи вновь начали свои нападения, с удвоенной силой. И более того, они стали гораздо опаснее - они каким-то образом находили слабые места в защите застав, в караванах, разоряя малые городки. Апофеозом стало нападение на Криштельбэлл, которые смели размешавшийся там гарнизон армии, уведя множество Даэр. Выжившие рассказывали о том, что их нападение возглавлял огромный по меркам Даэр горх, на которого не действовали молитвы Жрецов. Но попытавшись найти их, остались вновь ни с чем ополченцы - как будто сквозь землю провалились они...
Спустя пару часов после рейда был найден гниющий труп. В нем опознали одного из тех, кто был погребен в Сердце Зла. На его спине было написано ножом "ЭТО ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ"...

Драконы

Темные времена настали среди Драконов. Многих повергло уныние - покараны были они, но за что? Почему божество не ответило им и не помогло? Забросили дела они, разбираясь в себе. Многие начали приходить к выводу, что покинул их Райвен, бросил на произвол судьбы. И в эти дни появился культ богини Крови, Варранти. Варранти наказала Драконов за то, что они не поклонялись ей, говорили пророки ее. Лишь только дав кровь идолу Варранти, можно было преодолеть препятствия, "проклятие крови», которое можно было преодолеть подношениями. Культ Варранти рос не по дням, а по часам, пополняясь разочарованными поклонниками Райвена. Но и оставшиеся поклонники Дракона-отца не сдавали свои позиции легко...

Кентавры

Пелакр правил жесткой рукой, устанавливая порядок по всей Степи. Но плохо удавалось ему это - не привыкшие к жесткой дисциплине кентавры роптали, не понимая, зачем это – раньше жили и без этих пордяк. Немногие понимали приказа о Житомире, о том, что должны они охранять фермеров, которые сами себя защитить не могут от набегов. Несмотря на недовольства, Житомир на удивление рос и развивался, хотя и отношения всех Кентавров к их оседлым собратьям было известно. И в это самое невеселое время активизировались вновь культисты Спектра. Они действовали как никогда осторожно и скрытно - когда его раскрыли, было обнаружено, что из пятерки брошенных и потерянных они выросли в гигантскую сеть, раскинувшись на всю Степь, отравляя жизнь не только правлению Пелакра, но и простым жителям - убийство высокопоставленных кентавров, отравления запасов еды и пресной воды, сжигание посевов. Черные сердцем, они решились на самый смелый шаг, на который способны их трусливые души - убийство Правителя, которому самой Судьбой уготовано править миром. Они готовились к этому покушение три года, тщательно подбирая три десятка способов убийств, пути отхода и дальнейшие действия. В назначенный день они начали совершать свой план. Удалось им напасть на него, как тот ко сну отходил, и принялись резать его мечами и колоть копиями. Успели убийцы руки отрезать ему и жилы на ногах подрезать, множество ран нанести Правителю, прежде чем добрались до них воины Ордена. К несчастью, они думали что его "Избранность" и то, что Пелакр правит уже второе поколение, не старясь всего лишь слухи, максимум - колдовство. Но те раны, которые были бы смертельны для любого из Кентавров, не убили Пелакра. Конечно, он, несомненно, пострадал, раны были серьезны даже для сына Божьего. Из последних сил наказав беречь его царство, он крепко уснул, дабы сон восстановил его силы. Этим воспользовались последователи Лжеца, распространяя слухи о смерти Пелакра, по болезни долгой. Не только Лжецы действовали - и властолюбивые вожди воспользовались этим, чтобы захватить трон Степей, чтобы править "как в старину, без этих тупых правил и порядков". И воцарилось то, что было раньше - анархия, и особенно сильно досталось оседлым поселениям. Степи вновь распались на отдельные племена. Орден старался поддерживать порядок, заведенный Пелакром, но не удавалось им это. Дабы защитить Сына Божьего от повторный нападений, забрали правителя Избранного подальше от этих земель, укрыться там, куда не ступало копыто кентавра и охранять покой Пелакра, до тех пор, пока не проснется тот.
С тех пор прошло пять десятилетий. Очнулся, наконец, Пелакр ото сна долгого, но не в покоях своих, а в грязной пещере. Ему же и тогда рассказали о том, что случилось. Многое изменилось. Все то, чего достиг Пелакр за годы своего правления или было разграблено бандитами или попало в руки Хенты - трех правителей "Старой" Степи, которые упивались своей властью. Все трое были последователями Спектра. Житомир и другие мирные города стояли в руинах, Рогатые оказались в опале, из-за чего по Степи вновь рыскала Оррекс. Маокрапал, из оплота мудрецов и шаманов, стал притонов для шлюх и бандитов, в центре, которого стояло Капище, где каждый день проходили оргии в Спектрову честь.
Выслушав этот доклад, долго ходил мрачный Пелакр по пещере, пока не подошел к главе Ордена и не ударил лбом в нос. Собрал он всех своих последователей, и речь пророкотал он:
-Как вы допустили это?! Неужели и вы поддались этим идиотским слухам, о том, что я смертен? Со мной бы ничего не случилось, ведь Я - сын Божий! Растяпы, козлиные дети, кретины! Ну ничего... если мои подданные не хотят порядка, они получат такую анархию, которая им и не снилась...
И начали собирать войска Орден, дабы вернуть то что было уничтожено. Простые кентавры, не верящие в смерть Сына Божьего, встали на сторону Пелакра. Быстро собрав войска, разбил он войска Хенты и вернул себе часть владений, отстроил Житомир и другие мирные поселения. Но это было лишь только начало - многие не хотели жить по порядкам "Новой" Кентавриды, еще бушевал как болезнь культ Лжеца, еще столько много надо сделать...

Навий
День за днем, час за часом укреплялись в землях своих. Новые животные позволили меньше зависеть от поставок крови от приграничных кругов. У многих Навий появилась надежда на новую, более лучшую жизнь. Матерь Нойон отправилась к Тэви, дабы нести слово их Бога. Но не прошло и недели без Матери, как случилось много событий. И все они шли с Юга, где обитают конелюды, где, по странным слухам среди Украшений Ночи, обитает Зло...
Малый круг Кассия, один из многих кругов которые разбойничали на Юге, давно не заходил в основную деревню. Никто этому особо не удивился - круг Кассия мог бродить неделями по Степям, прежде чем вернутся. Но затем начали пропадать один за другим Южные круги. Гонцы, посылаемые к ним, бесследно исчезали. Спустя некоторое время пришли Они. Почти сгнившие полутрупы шестилапых начали бродить по пустоши Навий. Не знали они усталости и боли. Их единственной целью было убивать. Шестилапые трупы, или как их потом начали звать Уни, Трупы, могли спокойно справиться с тремя бойцами Навий. Чтобы узнать, кто породил Уни, отправили страрейшины отряд бойцов. Без труда они избегали Уни - хоть и сильны были Трупы, но глупы и не столь были быстры как Украшения Ночи. Дойдя до мест, где обитал круг Кассия, увидели они жуткую картину - гонцы, которых посылали на Юг, висели на деревьях или возвышались на кольях, изуродованные и обескровленные. И там же увидели они шестилапых, которые сидели в клетках. Сжалившись над ними, выпустили они их. Но не выходили кентавры из клеток.
-Почему вы не бежите? Бегите, спасайтесь!
-...Такова наша Судьба - проговорил один из них, слепой и без рук. Ответил нехотя, как будто не веря. - Судьба умереть от рук Огненного Отца.
-Огненного Отца? - переспросила одна из воительниц.
- Вы воистину Демоницы его, - словно не слыша вопрос, продолжил слепой кентавр,- То, что я видел, прежде чем ослепили меня, то же я видел и у Рогатых...
- Мы вытащим вас, если вы расскажете нам, кто...
- Они не уйдут никуда, Сестра - донеслось со стороны. Обернувшись, увидели посланцы Сестер по крови. Но отличались они: шерсть их приобрела кроваво-красный оттенок, а глаза как будто светились. Самая старшая их них, ткнув копьем в лицо самого наглого, который решил высунуться, они остановилась в пяти шагах от отряда - Это жалкое мясо ни на что не способно. Пройдемте с нами, если вы не хотите присоединиться к ним - хвост шевельнулся в сторону деревьев, на которых висели трупы гонцов.
Посланницы недолго думая бросились наутек, чтоб поскорее сообщить в Больший Круг о том, что видели. Издали вой Навии с кровавой шерстью, и разверзлась земля под ногами воительниц, из ущелий вырывались существа, представляющие собой клубок щупалец с одним гигантским глазом, смотрящим прямо в душу. Накинулись на замешкавшихся воительниц эти твари, непотребство совершая над ними, разрывая их нутро щупальцами. Остальные бежали, потому что те, кто пытался помочь несчастным, сама попадала в капкан. Тех, что сумели скрыться преследовали по пятам и эти твари, и Уни, и даже как будто сама земля против них ополчилась. Но когда вошли они на заседание кругов, посреди пещеры стояла Аатесс, предводительница круга Кассия. Та очень сильно изменилась: ее грива и хвост приобрели кроваво-алый оттенок, а из ее стройной спины выросли костяные крылья, лишенные каких-либо перепонок.
-...тому, я хочу, чтобы их передали для должного наказа... А, вот они, сестры - указала на новоприбывших Аатесс - Это они призвали существ, которые совершают непотребство. Я требую, чтобы вы передали их в наши руки. Взамен, мы уведем Уни и не будем беспокоить ваши поселения.
Возразили на то воительницы, но как бы сильно не изменилась Аатесс, она была гораздо мудрее их, и успела сплести прочную паутину клеветы. Передали их в руки Кровавых Сестер, которые поклонялись Огненному Отцу, Ипоферонтасу. И пусть Темный Отец сжалится над ними...
Кровавые Сестры и Украшения ночи решили пока держать перемирие до прибытия Матери Нойон, несмотря на всю агрессивность Кровавых сестер. Шаткий мир установился между последовательницами Темного и Огненного Богов. И спустя месяцы, пришла мать Нойон, да не одна - вместе с ней шли новообращенные мужчины и женщины Тэви. Ритуал изменил мужчин - они стали чуть выше, а их черная шерсть была с чуть серебряным отливом. Кроме этого, если у женщин Тэви возникала привязанность ко всем своим Сестрам, то у мужчин возникала привязанность, преданность к той, чья капля крови была выпита. Но мужчины обязаны пить только кровь животных - от крови разумных сходили с ума, зверели, становясь невероятно быстрыми, а их когти и зубы наполнялись особым ядом, который не убивал, но парализовал жертву. И стремились обезумевшие мужчины пить все больше и больше кровь разумных. Невозможно было контролировать Зверя пробудившегося.
Услышав рассказ о том, что творилось в отсутствие, ничего не сказала Матерь Нойон. И это молчание можно было понимать однозначно - не быть миру меж Украшениями ночи и Кровавыми сестрами. И вспыхнула война двух религий, в которой ни одна из сторон пока не одерживала победу...

Тэви
Темные времена порождают темные дела. Но даже в царстве Тьмы есть место лучику света. Ибо без Света тьма ничто.
Кэсси, молодая провидица Навий, во время поиска будущего, была окружена тьмой. Мерзкая и густая она медленно ползла в сторону провидицы. И куда бы ни отправлялась, какое будущее не видела она, везде ее преследовала темная слизь, пожирая все будущее. Когда больше не осталось путей будущего, эта тварь сожрала Кэсси. Проснулась ото сна провидческого Украшение Ночи в холодном поту. Поведала она о "Тьме, съедающей будущее Тэви" Жрицам она, но не поверили они Кэсси, которая отличалась всегда тем, что врала и очень часто, особенно насчет провидений. Сказала это она своему знакомому Ильма Эмата, Ирмику, о своих подозрениях. Не поверил и он ей. Не успокаиваясь, отправилась к Вождю Мажа Хилль она, но не принял ее правитель - не было дела ему слушать пришлую сучку. И чтобы хоть как-то успокоить народ, который откровенно волновали слухи «о будущем конце света», изгнали ее обратно в Пустоши другие Навии. Вскоре, о ее видении забыли, и зажили своим чередом.
Одной ночной порой, в день когда шла буря, охотились некоторые из Тэви. Потерялись они в лесах, не они не знали, что не они Охотники - добычей были существа темного, странного. Разделились они, дабы найти убежище. И каждого из них, поодиночке встретила смерть. Уцелел лишь только один из них, который укрылся на дереве от дождя. Когда пришел он в деревню Аэрос, то смутило его то, что не пришли друзья его, хотя все были опытные охотники. Пропажа опытных охотников была как будто сигнальным маяком - начали пропадать один за другим Тэви: сначала те, о которых не хватятся сразу или не хватятся вообще. Изгои, бандиты, чужаки, больные и инвалиды – вот краткий список тех, кто пропадал. Но похищения стали становится все чаще и чаще, а пропавшие - все выше и выше по касте. Во всем этом обвиняли пришлых, Навий. Ополчились против черношкурых даже Жрицы. Лишь только Ильма Эмата, такие же изгои, помогали им по мере своих сил, но таких оказывалось мало - за голову Навий Вожди обещали переход сразу в касту Воинов. И вскоре, Навий в поселениях смертных Тэви не осталось. Но похищения не прекратились, даже наоборот - стали намного смелее. Эти твари сумели похитить даже детей вождя Аэрос. Но не сумели их похитителей найти, и даже те, кто искал, пропали. Поселения пустели, Тэви не знали уже кому доверять, установилась анархия. В эти не самые светлые дни и вспомнил пророчество Кэсси Ирмик - о том, что грядет Тьма. Отправился в Храм Ирмик, дабы найти утешение в молитве. И услышал он, как и многие другие, глас Аэроса. Но не каждый сумел понять, что это значит, как пользоваться светом сим. Но были среди всех них те, кто в сердце нес Свет. Многие из них были такие же, как и Ирмик – брошенные на произвол судьбы, Ильма Эмата. Рожденные от Жриц, они Свет Аэроса в самом своем начале. Но разрозненны были они по поселениям.
В этом знамении Ирмик узрел свое предназначение. Забросил охоту и войны Изгой, и всю оставшуюся жизнь он занимался тем, что собирал Расположенных к Свету, для защиты от порождений тьмы. Сам не обладая их способностями, он организовывал и был их лидером, духовным наставником. После смерти его Племя Ирмика встало под защиту Жриц, хотя это было лишь формальностью – шаманов Света тепло принимали все, от простого ремесленника до самого гордого из вождей. Борьба с невидимым противником шла вовсю, пропажи Тэви прекратились. И в это мирное время появилось множество новых, малых племен: одно из них было под предводительством Скалле, черношкурого вождя. Не было многочисленно племя Скалле, не было сильно, как многие другие, но завоевывало оно не грубой силой – слова и поступки благие были их орудием. Объединяя вокруг себя много таких же малых племен дипломатией, племя Скалле стало той силой, с которой старым, большим племенам пришлось считаться. Отказ от каст и свобода веры и мысли, которые проповедовали они, казались старикам кощунством и ересью. Но молодняк, особенно из низов и изгоев поддерживали Скалле, сбегая из родных домов, чтобы присоединиться к мятежному племени. Даже ходили слухи, что особо отличившиеся адеж становились бессмертными, но это отрицали даже самые уважаемые в Скалле. Вожди многих старых племен бездействовали, не смотря ни на что, в этом племени они не видели угрозы. И пока не видели угрозы, Скалле набирала силу…

И был день, и была ночь, Ход 11!

Никто не сомневался бы в безупречности плана Уннурадара. Четко спланированые слова, долго и нужно произнесенные им. Потом появления ста образов в балахонов, введшие в ступор всех, кого могли. А кого не могли...
Тот уже отреагировал. Закаленный реакцией и силой в тысячи боях, привыкший почти с самого рождения быть на чеку и, главное, преисполненный такой ярости и гнева к подобным вещам, что ее хватило бы на половину оскверненной вселенной, Сигизмунд отреагировал в секунды быстрее, чем того планировал Уннук.
Тот даже не успел сыграть более пяти нот, как со скоростью урагана стальная нога космодесантника обрушилась во весь его профиль. Надо сказать это было эффектно. Сигизунд пинал умело и дудочка сорвалась с губ и выскользнула из рук, хотя пнул бы он менее под другим углом, она бы вышла с другой стороны черепа, между вторым и третьим позвонком.
Обошлось, иначе не назвать. Дудочка в одну сторону позвякивая корпусом о пол, Уннудар в другую похрустывая костями о стену.
После этого все словно вышли из ступора. В задние из главного входа вбежал целый десяток солдат с пушками на перевес. Всех взяли на прицел.
- Спасибо Харуй - проскрипел голос в динамике Александра. Харуй лишь кивнул в ответ. Нетрудно догадаться, кто вызвал солдат, причем так тихо. Двое солдат, осторожно держа всех на прицеле подошли к Уннуку, который еще не пришел в себя после замечательного полета в стену и скрепили его руки наручниками. Один из двух взял его на прицел, второй подошел к месту где лежала дудочка и осторожно нагнулся, намереваясь поднять ее.
- Не трогай ее! Псикинетической вещью разберется специальный отряд, как и с ее владельцем - проворчал Алексанадр.
Переместившись в комнате, шумя сервоприводами доспеха, так, чтобы его выдели все из вас: о находился ближе к трехменому столу, за которым был Харуй, но стоял к вам лицом. Оба местных смотрели на вас, не считая взявших на прицел вас солдат.
- Знаете, вы только оправдываете мои подозрения, на счет вашей нечистоты в мыслях и действиях. Мне плевать, на приказ Капитана, я потребую чтобы вы рассказали все, что творится между вами и в ваших дрянных головах. А то расстрел будет на...
Неожиданно его слова прервал неистовый вой сирены.
- Какого черта?! - рявкнул Александр - Харуй, быстро проверь, что творится!
Харуй, пришелец зашевелился над панелью, все страые образы сменились пустотой. Появилась трех мерная полоска звука. Обозначающая запись чьего-то голоса. Кстати, он прозвучал.
- "Тревога четвертого уровня. Квадрат Семь-Два-Семь-Четыре-Восемь-Один-Тире-Семь-Шесть-Ноль-Пять-Ноль-Два-Тире-Шесть-Восемь-Восемь-Два-Четыре-Один. Орбита Аркадии, Уровень Три. Статус: обнаружено два неопознаных вражеских объекта. Опознание. Объект Один и Два идентичны. Идентификация завершена. Объекты идентифицированы, как Детонаторы."
- Пресвятая Мать-заступница! - с нотками ужаса выговорил Александр, но быстро взял себя в руки - Харуй быстро на экран этот орбитальный сектор.
Пришелец быстро заменил трехмерное изображение новым видом. Теперь видна поверхность планеты снизу, точность рельефа и погодных условий поразила бы каждого. Но не это интересовало сержанта и астронавигатора. А вот эти два странных механизма, на главном обзоре, зависшие на орбите планеты. Трех мерное изображение с точность передавала цветовую гамму.
Знатоки вирусологии сказали бы, что дизайн корабля противника с точностью схож с внешним видом одного известного в двадцатом веке вируса - бактериофага. Изящные симметричные грани из замороженного прозрачного вещества, ярко переливались при свете солнца Желтой Аркадийской звезды. Громадное брюхо бактериофага крепилось трубному основанию, сделанного словно из тысячи крупных ледяных сфер, сплавленных в цилиндр друг другом. Выходящие снизу гигантские стержни, служившие ему координаторами, едва касались атмосферного слоя планеты. Можно было заметить, как по цилиндрической части и еще одной группе "ножек", исходящих от основания, пробегали красные электрические разряды.
Сначала они казались поистине громадными, однако как только изображения увеличили, дабы показать корабли Аркадии, было понятно, что Детонаторы, как их нарекли, были от силы втрое больше истребителя. Об этом можно было судить по шести огромным стальным сигарообразным крейсерам с ощетинившимися боками и носом орудийными системами, несущимся к Детонаторам.
- Черт - Прогремел Александар - как они смогли подобраться так быстро и незаметно?
- Зомнений нет - прокряхтел Харуй - ограниченное маскируюжее поле. Лижней энергии видимо хватило только, подобраться на низкую орбиту.
- Вот твари! - омерзительно выдал Александр - с каждым разом все изощреннее. Их и так трудно засекать в пространстве из-за непривычности сигналов. Теперь они еще и маскировочные поля начали копировать.
- Алезандр, я тут позмотрел возможные точки падения обелизков. Это квадраты нажего блокпозта.
- Какого черта именно сюда? - злобно удивился Александр - Что им надо в пустыне? Они обычно нападают туда, где оборона сильнее всего. Гр-х... Ладно... Мы тут ничего не поделаем, надеюсь у флота хватит ума сбить их раньше.
Александ обернулся к вам
- Так-с, господа бунтари, мне придется вас сопроводить к месту заключения, за тот бардак что вы устроили в неподходящее... черт подери вас, время!
- Александр!! - обеспокоено крикнул Харуй.
Александр обернулся увидеть, что там случилось, увидел лишь итого того что произошло во время беседы. Те кто не вникал в слова Александра и сосредоточил внимание на трехмерном изображении увидел следующее:
Один из Детонаторов вытянул малую вторую пару щупалец параллельно другу другу в сторону поверхности. Между ними начал бушевать огромный поток энергии. Мехнаизм намеревался что-то сделать.
Подошедший на достаточное расстояние крейсер Аркадии уже выстрелил по нему из-всех крупнокалиберных орудий. Далее произошло невероятное, по меркам космических баталий. Второй Детонатор метнулся со своего места с ошеломительной для своего размера скоростью, и, оставляя шельф на не успевающей изображении проецировать его скорость перемещения данного объекта, переместился между атаковавшим крейсером и стационарным обелиском, готовящемуся к чему-то.
Естественно, он принял на себя весь урон получив серьезные повреждения, выбросив из себя море красной энергии, осыпал пространство кусками и, сохранившими детализацию, ледяным частями Детонатора, его внутренностей.
Этот хитрый шаг не был напрасным для противника, до того как цели первого и двух других, подоспевших к противнику, крейсеров нашли свою цель, детонатор успел, с потоком красного вихря выплюнуть из себя что-то, что линейно устремилось к поверхности.
- "Зафиксирован обелиск. Координаты падения определены. До столкновения с поверхностью две минуты десять секунд.
- Пустыне конец. Нам не отбить пустыню своими силами! - взволновано сказал один из солдат, все время державший на прицеле одного из гостей.
- Заткнись! Без тебя всем ясно, что будет! Выбора нет, до прихода подкрепления, придется сделать все что возможно, но не отдать врагу этот сектор. Всем приготовится! Где чертов капитан?
- Не знаю, сэр. Он покинул полигон на лайнере десять минут назад.
- Урод! Так и знал я... Тогда я беру командование на себя. Приказ №71! Общая мобилизация всем группам!
- Сэр, - перебил его дин из солдат - а что делать с ними?
- Черт с ними! Им все-равно некуда бежать. Эти отмороженные выродки достанут здесь все и вся в радиусе пол-мили...
Александр вышел с группой солдат.
В помещении остались только вы. Уннудар у стены в наручниках. Вы где-то в центре и еще Харуй с одним солдатом, который что-то выслушивал от него на непонятном диалекте.
- "До столкновения тридцать секунд."
- Черт, они же еще с БМИ подарочками падают!.. - сказал солдат уже на знакомом вам языке...


Проделывая путь сквозь плотную атмосферу планеты, обелиск закованы в несколько защитных слоев из замороженных газов, с шельфом красной энергии несся к поверхности планеты. Энергия гасила нагрев при трении о частицы, следовательно тело оставалось такой же холодной ка и раньше.
Достигнув цели он с оглушительным грохотов врезался в толщи желтого песка, подняв его в воздух, а потоки красной энергии резко сменив его на ярко синий волной разошлись по окружности. Волна настигла полигон (обелиск не особо далеко упал от него), проходя сквозь все: строения, стены технику, и живых. Она затрагивала своим влиянием лишь последнее из перечисленного. Они просто валились с ног, теряя сознание в большинстве случаев. Единицам удалось со противиться неизвестной природе волны.
Волна также пронзила строение, где были гости иных миров. Отражение ее эффекта была у каждого свое...
Ответной реакцией Сигзмунда была головная была немалая слабость и головокружение. И острое желание спать. Он с трудом своей воли заставил себя не упасть.
А вот Натаниеля все-таки уронило. В голове полное отсутствие мыслей, а в глаза туман. Того и гляди отключится.
Ответной реакцией организма Зима была резкая, острая головная боль. Того и гляди мигрень начнется.
Уннука, который недавно получил смятение разума о стену, энергии завалить оказалось на редкость легко. Он просто наккрепко уснул. Но проснется, как мозг окрепнет.
Эш тоже упала в бессознательное состояние, мешком картошки упав на гладкий бетонный пол.
Наряду с ней в обморок упали тот солдат и Харуй.
Волна неизвестной природы истощила себя где-то на десятом километре. Однако пылевая завеса, на месте падения обелиска до сих пор, а прошло около двадцати минут, не захотела рассеиваться, медленно вращаясь по спирали, скрывая ото всех свои силы.


Между двумя бараками этого полигона, из ниоткуда, из пустоты буквально, появились двое существ. Стройная девушка с побеленными перекисью волосами, одетая во все джинсовое и мужчина в примерно в той же одежде.
Выдохнув она облокотилась о стену барака, армейской раскраски.
Человеку, а точнее демону Эмергелю, принявшему груз человечности и адекватного восприятия, предстал боле-мене знакомый пейзаж. Полигон. Менее крупный, чем предыдущий, но та же история. Несколько десятков людей с СПО-броне валяющиеся бессознательности в округе. Два танкообразных покрытых ржавчиной устройства в сторонке. Все-равно что смотреть фильм-плагиат.
Вдали, где не виднелась оборонительные сооружения ему бросилась в глаза медленно вращающаяся пылевая завеса. Он точно занл что это и что там, по ту ее сторону. Левее от барак Было крупное много пятиэтажное бетонное, покрытое листовым железом, обмотанное сверху колючей проволокой, строение, видимо это командный пункт.
С застывшем слепым взглядом опустив голову, девушка проговорила эмергелю.
- Я останусь здесь. Уникумы где-то здесь, рядом. Но, это вторичная цель. Не теряй времени. Останови неминуемое... Иди!

Фриллорини

Разве не прекрасно это мгновение, этот момент невероятного напряжения и пика отчаяния? Разве не красиво после этого стремление, порыв, пробивающий своим напором окружающую глубь? Разве не совершенна эта мощь, эта сила, способная превратить уродливых, беспокойных существ в безмятежно клубящуюся кровавую дымку?
Разве не мелодичен этот безумный вопль, этот предсмертный хрип, гремящий под водой? И не мила следующая за ним покойная тишина? А эти перекошенные от боли лица? А эти конвульсии, которыми пронзает рыболюда в момент, когда его кровь вскипает прямо в жилах – разве это не красота?
А витиеватые узоры заклинаний, творящих это – разве это не искусство?.. Разве это не поэзия – слова, поражающие плоть, слова, обращающие водную глубину в густую кашу, слова, иссекающие врагов на мелкие кусочки, что коптят свежей, горячей кровью в морское небо? Разве не прекрасно то мгновение, когда жизнь оборачивается смертью, а тело – своей изнанкой? Разве это – не искусство?

Нет.

Нет, большинство водяных эльфов, увидев подобную кровавую мясорубку, устраиваемую магами под водой, запоминали ее на всю жизнь и ненавидели свои за глаза за то, что они узрели этот ужас. За то, что они не закрылись сами собой и не избавили своего хозяина от последующих лет ночных кошмаров.
«В смерти нет ничего красивого» – так посчитали фриллорини, когда на свет появились первые боевые маги среди их племени. Но сами маги были иного мнения. Они влюблялись в свое дело, они почитали его за искусство и блаженно закрывали глаза, слушая, как струится по ним магическая энергия, слушая, как вопят несчастные рыболюды за мгновения перед концом.

Они называли себя «Поэтами Смерти», но остальные их вполне оправданно называли кровавыми маньяками. Мирные по духу фрилоррини всегда сторонились их и не понимали, но Поэты Смерти с легкостью разбирались с десятками и даже сотнями рыболюдов, нападавших на эльфов. И Поэтам это нравилось – их не надо было упрашивать, а потому все терпели присутствие этих безумцев, делясь с ними едой и кровом.
Да и сами мастера боевой магии не стремились к общению, ведь их «поэзию» слышали лишь мертвые, и мертвые были им компанией.

Эвит

Вот уже более пятисот лет прошло с того момента, как священную землю Тысячи Озер Тсарь'Криони божественной силой подняло в небо. Вот уже более пятисот лет непорочные, все еще юные эвиты задавались вопросами и переполняли свои речи молитвами Богине Жизни. Но ответа не было. Не было и единого намека на то, что Эльквиаратор до сих пор следит за ними, до сих пор заботится о своем народе…
Но нестойкие верой уже давно покинули эту священную землю – здесь оставались лишь самые преданные, самые сильные духом служительницы Богини, и ни одна из них не осмелилась бы усомниться в Великой Матери даже мыслью.

А потому основным предметом спора в Тсарь'Криони стал вопрос о том, что делать дальше. Одни считали случившееся испытанием Эльквиаратор и предлагали ничего не делать – просто продолжать жить дальше: сеять землю, пахать ее единорогами, растить малышек и строить храмы в честь Уснувшей Богини, что вознесла их над миром. В основном это утверждали солэвиты, которым сейчас было тяжелее всего: после поднятия земель в воздух, на острове стало гораздо холоднее, зимой начал выпадать снег, а в остальное время холмистые равнины обдувались всеми возможными ветрами.
Солэвитки занимались тем, что шили одежду из шкур животных, учились выращивать новые растения и строить более теплые, отопляемые печками дома.

Но были и те, которые, также видя в случившемся испытание Богини, считали, что эвитам наоборот не стоило сидеть на месте, а надо было разобраться во всем и самим с этим справиться. В первую очередь на вторую сторону вставали мунэвиты, которым делать в этом изолированном мире было абсолютно нечего.
По ночам они патрулировали остров, исследовали его и за тысячи лет уже изучили каждый уголок в нем. Но что именно делать они не знали, а потому могли лишь спорить с солэвитами, да помогать им шить одежду.

Была и третья сторона – жрицы Аэроса, которые поначалу срывали голоса до хрипоты, пытаясь убедить своих сестер в том, что всему виной была не Богиня Жизни. Они рассказывали про Бога Воздуха и Света, попытавшегося спасти их таким образом от тьмы и опасностей нижнего мира. Но их никто не слушал, поскольку большинство ничего хорошего в полете по небу не видели – ведь стало только хуже. А верить в испытания Богиней было лучше, нежели чем удивляться жестокости Аэроса…

И не было б конца их спорам еще многие тысячи лет, если бы не случившаяся беда.

С западного края острова пришли дурные вести – по тем землям распространился жуткий пожар, выгнавший эвит из деревень. По равнинам клубился черный едкий дым, походивший на огромную стену во весь горизонт, что пожирала все и вся.
Поднялась паника – кто-то видел в этом конец света, кто-то срочно забирал своих детей на восток, куда еще не добрался дым, а кто-то днями и ночами неустанно молился Эльквиаратор, надеясь на прощение. Но нашлись и те, кто не потерял силы духа во время сего апокалипсиса - а именно самые смелые мунэвитки, еще до беды желавшие со всем разобраться. Внимательно выслушав беженок, они поняли, что на северо-западном утесе их острова дыма не было, но зато оттуда можно было оглядеть горящие земли.
Вскоре туда был отправлен разведывательный отряд.

Как выяснилось, ничто на острове не горело, а дым шел от Врат Энкавматы – огромного вулкана, с которым раньше соседствовали эвиты. Повинуясь течениям ветров, тяжелый, но летучий остров за 500 лет навис своим западным краем прямо над вечно извергавшимся кратером. И тот неустанно коптил земли эвит…
Об увиденном тут же было доложено Верховной Жрице, ведь ситуация была катастрофической. Остров мог целиком насесть на жерло вулкана и принять на себя весь жар кипящей магмы – одним Богам было известно, что случилось бы тогда с Тсарь'Криони. Но эвиты ничего не могли с этим поделать, а потому им оставалось только ждать, молиться и наблюдать.
Именно для наблюдения часть мунэвит и поселилась на том самом отроге, основав новое поселение – Орь Мунлау, которое вскоре начало сильно разрастаться. Туда уходили многие беженцы, чтобы иметь возможность каждый день видеть родные земли, хотя бы издалека.
На самом краю были построены специальные обсерватории, позволявшие удобно наблюдать за передвижением острова относительно вулкана и нижней земли. А наиболее любопытные и упорные мунэвитки принялись вытесывать лестницу, чтобы однажды увидеть родной остров снизу.

Но их идею никто не одобрял, учитывая начавшийся из-за беды голод – ведь под густым дымом погибли все поля на западе, и многим приходилось обрабатывать новые земли на востоке и юге острова. И все равно, несмотря на осуждение, они неустанно работали, чтобы как следует разглядеть Нижний Мир, где наступали...

Вы не можете просматривать этот пост!

Аластел лежал на земле и смотре на небо. Мир медленно поглощала тьма, а он ничего не мог сделать. Гнев, его гнев, словно испарился. Стало все равно. Как будто смотришь на себя, на друзей, на родных, кривляющихся на экране в качестве героев новомодного боевика. Такова цена смерти. "Встать, помочь..." - последние мысли живого Аластела. Меч выпал из ослабшей ладони.
Виолетта не видела, как умирает брат. Ей предстояла битва. Ее, возможно, последняя битва. Крылья расправив и что было силы взмахнув ими, падшая немедленно заставила их исчезнуть, выхватила заготовленный заранее ПП и навела на Лоренса. Короткая очередь.
В тот момент Блек, закрытый телом Уорны, похожей на огромного таракана с сотней конечностей - лезвий, чертил знаки. Не доверяйте охотнику и никогда не выпускайте его из виду - они хитры и коварны, как и все люди. И вот это оказалось роковой ошибкой. Сработал знак, прибивая падших к полу, из под тела Уорны вырвался шар цепа и кругом обошел ее на приличном расстоянии, снося с ног при помощи цепи тех, кто не догадался или не смог подпрыгнуть.
Тогда же был закончен и второй знак: Хьенна активировала свой Descend и демоны вернулись в сладкие объятья агонии. Немногие смогли устоять. Из оставшихся были лишь Корвинус, благоразумно разделившийся с Уорной, Хьенна, да Люций. Еще подавал признаки жизни Виктор - похоже, желание заполучить то что хочешь было сильнее страха смерти.
- Молодцы, молодцы! - Люций аплодировал, но видно было что даже такой жест дается ему с трудом, - Вы слегка увеличили МОИ шансы!
Повелитель ада ринулся к Корвинусу. Добежал и обрушил на него свой удар. Руками бил, не оружием. Но даже со знаком он оставался сильнее человека, что охотник ощутил на себе немедля. Кости его захрустели.
Кхарн пропел мелодию в воздухе, и лезвие его устремилось к повелителю преисподней. Люций уклонился, а рука его крепко вцепилась в оружие.
- Миледи, не встревайте в то, где ваши шансы выжить почти равны нулю.
Рывок меча вверх и вниз пустил по звеньям волну. Энергия, вложенная в нее, выбила из рук охотницы рукоять и саму ее отбросила на пару шагов назад. Бросив оружие, Люций вернулся к Корвинусу.
- А теперь отдай.
В лицо повелитель получил склянку святой воды. Кожа его зашипела, потекла.
- Зря...
Сформировав когти, Люций аккуратно прицелился охотнику в глаза. Корвинус быстро сообразил что к чему. Нож тут же появился в руке и пронзил грудь Люция. Но тот словно и не заметил. Вонзив свои пальцы в глазницы его, он наслаждался криком пару десятков секунд, а потом бросил его на пол. На окровавленных когтях покачивался медальон.
- А теперь я покину вашу вечеринку.
Прыжок. Но такой силы прыжок, что башня покосилась, а платформа оторвалась от опоры и пошла вниз. Сегодня, когда назначено, один загадает желанье. И им будет Люцифер.
- Наконец-то, наконец-то я свободен! - прокричал он и голос его с раскатом грома прокатился над Парижем.
- Нет.
Люций опустил взгляд. За ногу его уцепившись, за ним следовал Виктор.
- Поздно охотник! Твоя судьба решена! Ты, тот кто выступил против меня, собрал армию! Я сотру из твоей жизни все, что было в ней с момента объединения твоего с этим несносным демоном! И все!
- Не решено, Люций, - усмехнулся охотник.
Немедля он попытался взобраться по Люциферу, чтобы достичь медальона, что был зажат в кулаке Короля. Завязалась борьба - никто не хотел уступать. Охотнику не хватала каких то сантиметров, чтобы достать до Драгоценности, зажатой в вытянутой руке Люция.
- ПОЗДНО - пророкотал Люций, - Я желаю, тебе, охотник, никогда не становиться тем, кто ты есть сейчас. Ты никогда не встречал этого демона, никогда не видел другой стороны той монеты, что зовется миром. Ты вечный раб своих иллюзий и вовсе им не хозяин!
Драгоценность засияла, выполняя желание, Люций рассмеялся. И в последний момент Виктор коснулся ее.
"...Ну и пусть. Но я желаю помнить..."


Особняк. Лос Анджелес.
Виктор соскочил с кровати. Было уже два ночи, но сон к нем у не шел. Все, видимо, потому, что стоило ему закрыть глаза, как пред взором его вставали видения до ужаса натуральные. Видения боя, где был он и были демоны. Ничего необычного в них не было бы, - он часто видел сны, где он убивает демонов и уже к ним привык, - но в этом видении он был на стороне демонов и, более того, сам был им.
Это не хорошо. Наставник всегда говорил, что такие сны к добру не ведут. Встряхнув головой еще раз, Виктор понял что ничего не добьется просто так, что лекарства, которые он принял час назад, не подействовали и что сон к нему еще долго не вернется. Быстро одевшись, он сел вышел на балкон. В голове засела настойчивая мысль вернуться в штаб квартиру ордена. Странно, почему он вышел на балкон, словно бы собирался выпрыгнуть и идти пешком, когда у него есть машина?

Час. Всего час заняла дорога до базы в центре. Вроде бы и не так много, но чувства настойчиво твердили о том, что можно было и гораздо быстрее добраться.
Парадная. Прикрытием для базы является филиал одного из крупнейших банков страны. Банк, к слову, тоже собственность ордена. К охотнику тут же подошли несколько человек из персонала и быстро и незаметно провели его в скрытые помещения. Скрытая дверь в главном хранилище... Да, тут есть вещи куда ценнее денег.
Вот Виктор и внутри. Обошел помещения в поисках наставника. Может, он подскажет что делать? Наставник ведь мудрый человек. Где то в дальних комнатах охотники помладше чертят знаки - слышны молитвы, которые новички разучивают, свято веря что от них есть хоть какой то прок.
Наконец, кто то из изредка снующих здесь людей подсказал, что наставник в тренировочной комнате. Странно. По ночам он не тренирует. Виктор поспешил туда.
Вот и дверь. Зал за ней. Пальцы охотника коснулись ручки.
Внутри был наставник и охотник. В черных одеждах. Когда Виктор вошел, оба повернули голову и посмотрели на него.
- Корвинус! - сжав кулаки неожиданно выпалил Виктор. Что то внутри проснулось. Что то новое, и тем не менее такое знакомое. Кровь. Смерть. Ненависть. Наслаждение болью. Демон.
- Виктор! - то же самое выражение лица - смесь удивления с едва сдерживаемой злобой.
- Как, вы знаете друг-друга? - взвизгнул наставник, - Что-ж, тогда у меня нет выбора. Деритесь. Единственный оставшейся будет лидером ордена.
Охотники, странно улыбаясь, посмотрели на наставника.
- Двое против одного, - довольно заметил Виктор...


- Не умирай, не умирай пожалуйста... - Виолетта спала и ей снился кошмар. По щека текли слезы безысходности.
- Эй, - Аластел положил ладонь ей на голову, - Я не умру, слышишь? Я тут, с тобой.
Они мчались в концертном трейлере по Шоссе 66, снаружи шумел дождь. А Аластел не спал. Ему приснилась его смерть. И то, как Виолетта, отрастив белоснежные крылья, словно ангел ринулась защищать его. В зубах его тлела сигарета - единственное курево, найденное им здесь. Тонкая нить дыма поднималась вверх, рисуя причудливые узоры.
Нервы. Тут уж любого заставят вредную привычку освоить...
Надо же, сон оказался настолько реальным, что Аластел до сих пор ощущал боль в груди. Сейчас она медленно утихала, и дышать становилось все легче и легче. Подойдя к окну, падший приоткрыл его и выбросил окурок в ночь. Лос Анджелес... Как давно он не был там? Кажется, с тех пор, когда его концерт там отменили из за обрушения крыши и стен стадиона, прошло около пяти лет. Отчего то его душу теребит ужасное чувство, будто что-то было забыто?
- Аластел...
Виолетта проснулась. Неужели он так громко ходил?
Джезэбэль увидела брата - живого, целого, не порабощенного Люцием. Свободного. Глаза ее наполнились слезами счастья.
- Сестра, я не умру, - ухмыльнулся падший, - По крайней мере, пока не уничтожу Люция...
Откуда это? Почему перед глазами его стоит Эйфелева башня? Почему его терзают сомнения? Почему видение настолько реально?
- Виолетта, - Аластел был абсолютно серьезен, - У тебя ведь есть крылья...


Лоренс стоял на сцене. В руках - саксофон. Слушатели - конгрессмены, политики, видные культурные деятели. Музыкант поднес инструмент к губам. Сегодня все они умрут. Умрут, потому что пошли против слова Его. Умрут, потому что не согласны с устоявшимся порядком. Умрут потому, что человечны. В мире, которым правят демоны ты, если хочешь быть на вершине, должен либо стать как они, либо приказам их подчиняться. Если же нет, то умри. Нет тебе места в этом мире.
Последние ноты сыграны и зал тихо отправляется на покой. Двери распахнулись и специально обученная команда уборщиков выносит тела. В этом зале Лоренс часто теперь дает концерты - достаточно еще идиотов, способных пойти против Него. Ну и ладно. Все больше и больше услышат божественную игру демона.
Человек и демон обменялись. Лик Лиркуса возник.
Спрыгнув со сцены, Лиркус открыл потайной люк и вытащил оттуда деревянный ящик в рост человека. Сняв крышку, он мягко улыбнулся: внутри лежал Зак. Рот ему не давала раскрыть металлическая скоба, идущая из глазниц в подбородок. (Что за сила вогнала ее туда?) Руки были связаны.
- Ах, Зак. Я так рад что ты мой постоянный слушатель, - промурлыкал демон, - Ну и как тебе сегодняшний концерт? Понравился? Жаль, что ты не можешь ответить. Но то, что ты бессмертен это просто находка. Ты можешь слушать мою музыку каждый день! Но меня удивляет вот что: даже при том, что Он настолько хитер и умен, чтобы наперед предсказывать твои действия, ты все равно пошел против него. А главное... Ты, человек, раздобыл бессмертие! Ты удивителен, Зак.
Тело задергалось, человек замычал. Лиркус же с размаху закрыл крышку и щелкнул замками. Нога его с размаху пнула по торцу ящика, отправляя его обратно под сцену. Люк вновь закрылся. Демон обернулся.
Завтра он даст еще один сольный концерт.


Легко ли быть охотником, поступающим по совести а не по кодексу? Легко ли отпускать демонов, зная что дальнейшие их деяния это твоя ответственность? Нет, не все те "чудовища" хотели смерти человечеству. Многие желали лишь существования здесь. Оберегали доменов, выжидали в тени. Орден, естественно, уничтожал всех, медленно превращаясь в то, с чем боролся сам.
И именно поэтому Хьенна сбежала вместе с демоническим оружием, которое всегда было с ней. Кхарн - ее верный соратник и единственный напарник. Она - судья, а он - палач. Идеальная пара для вершения судеб.
Ее очередной противник. Молодая девушка, апатичный вид.
"А ведь гулять вечером опасно."
Меч завизжал, когда охотница, выскочив из подворотни, провела широкий замах, надеясь застать демонессу врасплох. Она ведь убивала, да? Выглядит столь невинной вблизи... Но зло как раз имеет самый невинный вид. Охотница всмотрелась в глаза и что то в груди ёкнуло.
- Риама? - Хьенна не поверила своим ушам. Откуда она знает ее? Откуда она знает это имя? Почему? Почему она точно уверена, то в этот раз ее навели на неверный след?!
Меч замер в воздухе перед шеей демонессы.
В ответ Хьенна получила слабую улыбку. "Здравствуй".


Теин резко поднялся с постели. Он тяжело дышал. В голове его мысли ходили ходуном. Знаки, знаки, знаки. Перед глазами ходили какие то странные знаки, видения становились то четче, то мутней. Он порой мог видеть все ярко, словно бы смотрел со стороны на происходящее, а порой его видение превращалось в мутную дымку, в которой он сам задыхался. Люций, битва, Драгоценность, демоны... Все это: будущее-ли, прошлое-ли? Тяжело выдохнул и сполз с кровати - тело словно палками побили.
Тем не менее, захотелось пройтись, прогуляться, словно обрел что то, давно утерянное. Взгляд его побежал по кровати и задержался на женщине, мирно спящей рядом с ним. Видение вспышкой обожгло глаза и Теин упал на колени. По щекам его текли слезы.
- Я тебя никому не отдам, - прошептал он.
В голове роились мысли. Мысли о том, что было и о том, что стало. Сомнений не оставалось - кто то сильно изменил судьбу. Но к лучшему ли? Мир, которым правит жестокость, против мира, где нет его возлюбленной. Сейчас Теин отчетливо ощущал, как в нем сражаются двое: тот, что потерял и тот, новый он.
Падший тихо вышел на балкон, чтобы подышать закопченным городским воздухом.
Неужели его счастье и счастье других не совместимы?



"...Вернемся к происшествию в центральном банке. Несколько минут назад двое преступников в черных плащах скрылись с места преступления. Из достоверного источника нам стало известно, что выживших после нападения не осталось. Причем абсолютно все были убиты при помощи холодного оружия!.."
- Достаточно. - Хватило одной команды и прислуга немедленно исполнила приказ. Телевизор, - плазменная панель размером с небольшой внутренний дворик, - погас. - Итак. Их ход сделан. Стало быть, те изменения в желании все же вступили в силу...
И хоть лицо Его было спокойно, внутри его бушевал пожар.
- Как же меня бесят эти люди! Они коварнее иного демона бывают! Отлично. Убейте их. А о демонах я позабочусь сам...

Корвинус уже делал шаги, те которые должны были бы стать судьбоносными не только для него но и для всех присутствующих рядом, и прочих жителей трех миров. В его голове уже разворачивались сцены исполнения его плана, плана детального уничтожения всего что связано с этим миром, всего что так низко опустило человечество, и так высоко подняло из пепла тех, что именуют себя демонами. Блэк отчаянно надеялся, что Уорна сможет противостоять Люциферу, и сможет дать охотнику хотя бы минуту времени для того, чтобы загадать желание. Остальных же белая маска надеялся остановить сам. При всем уважении к противникам, все же они не были столь опасны как Князь, особенно когда тот в гневе. Но...

Но Аластэл был первым. Он оказался у окрыленного охотника быстрей нежели ожидалось, и пришлось вступить в бой. Неравный бой. Но пока... пока на стороне Корвинуса была скорость. Украденная скорость Алиэра.
"Жалкая подделка"
То и дело Блэк уходил от ударов, не переставая использовать крылья, дабы подняться еще на сантиметр выше. Выше и ближе, ближе к мечте, ближе к желанию. Уорна подозрительно затихла. Затихла потому что когда дерутся двое мужчин, женщине в этом месте не место, какой бы тавтологией это не казалось. Даже не смотря на то, что Уорна то и есть бесполое существо. Демон который и сам не помнит кто он на самом деле. Демон у которого нету истинного облика. Тот который столько раз подражал кому то, что совсем потерял себя, себя истинного. Тоска начинает съедать от таких чувств. Тоска за тем, что давно утрачено. Это чувство похоже на то, когда ты потеряв хорошего друга, вспоминаешь о тех прекрасных минутах проведенных вместе с ним, спустя несколько лет после утраты.

И ударила боль. Невыносимая боль, которую так ненавидят все кто её ощущал. Боль, которая появляется после перелома костей, или после ожога, или же когда тебе с корнями вырывают кожу, а потом сверху посыпают солью ничто по сравнению с той болью, что сейчас ощущала Уорна. Уорна? Открыв глаза стало понятно. Они падают. Так же падает и Аластэл. И другие. Стоит лишь Хьенна. Отступница сделала ход конем. Шах.

Удар о землю, кровь и хруст костей. Боль и крики тех кто пытается взять драгоценность. Тот несчастный медальон, что находился у Корвинуса. Желание. У каждого оно свое, и каждый убежден, что именно его мечты важней других. Почему? Почему все так же самонадеянны как и Корвинус. Как Уорна? Неужели нельзя просто взять и отдать то, что нужно тебе, кому то другому. Тому, кто в этом нуждается? Почему Блэк не заслужил на то, чтобы его мечты были воплощены в реальность? Неужели он страдал меньше чем другие? Нет. По крайней мере так считает сам Корвинус. Всю его жизнь можно назвать украденной. Украденное детство, украденное мировоззрение, украденные мечты, украденные перспективы. У него все украли. Орден. Охотники.
"Даруя тебе это звание, мы даруем тебе новую жизнь, и новые перспективы" - говорили ему, когда цепляли ярлык "элитный охотник".
"Выполняя приказы, ты сеешь идею нового мира, идеального мира" - убеждали его, после каждого успешно выполненного задания.
"Ослушавшись старейшин, ты станешь тем, кто потерян для истинного блаженства" - остерегали его наставники.
Он всю жизнь жил по чьему то велению, и чужому хотению. А когда наконец решился на то, чтобы действовать самостоятельно, получил целый ворог врагов, желающих его смерти. Хотя это преувеличение, если считать, что он, будучи охотником, являлся тем, кого ненавидели как минимум те жители ада, что имели счастливый шанс оказаться в мире людей.

Открыв глаза, Корвинус увидел, что все вокруг так и осталось в хаосе. Бой, кровь, пафос. Почему то именно последнее всегда присутствовало в тех бойнях, в которых участвовали новые знакомые охотника. Сам же он лежал на земле. Десна кровоточили. Это был первый признак того, что он довыебывался. Но похоже, одновременно с этим другие не обращали внимания на лежащего Блэка. Внезапность была его козырем. Вот демоны и человек вступили в бой с Люцием. Лоренс поперхнулся. Вот он момент.

Если бы кто посмотрел на лежащего Корвинуса, то мог бы увидеть, как его тело постоянно меняется. Только что это Блэк, а через миг это уже Алиэр, после чего стал Аластэлом, а за тем и Лиркусом. Еще миг и тело обрело очертания Эмергеля, после чего морфировало в тело Сакрейта, что в свою очередь превратилось в тело Сиире, котрое очень быстро перешло в состояние в котором в нем можно было опознать Зиркаофа. Тут оно перестало перевоплощаться.
"Вы не ждали? А мы приперлись."
Тело очень быстро обрело грубые формы, и сделалось очень твердым. Он хорошо помнил, как использовал свое тело этот богомол, а потом Уорна решила, что именно этот вариант наиболее подходящий. Непонятно было где у этого голова, а где остальное тело. Понятно было лишь что, что вместо рук у него были аналоги... лезвий меча. Еще было три вспышки и звуки выстрелов...

"Ну вот и все... Конец Аластэлу. Le Roi est mort, vive le Roi! Так вы кажется, смертные, говорите."

Шаг. Девочка пытается спасти старого князя. Глупышка. Лиркус призвал саксофон. Поднес к губам и вдруг остановился. Не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Замер, между жизнью и смертью, вот только не своей: всех тех, кто здесь был. Всех тех, кого он знал, ненавидел и любил. Всех тех, с кем Лоренс успел провести немало часов. С Риамой, чья любовь доказала, что полюбить можно и после смерти. С ненавистным Охотником, сделавший столько всего для их смерти, что странно, как они до сих пор живы. С Виолеттой, жертвующей собой ради любимых. Она уже потеряла одного. Потеряет ли второго?

"Нет." - Прозвучало в сознании демона. - "Я не дам тебе этого сделать"

Пальцы стали разжиматься. Смертельное оружие стало медленно отходить от груди человека.

"Что же, в таком случаи пришла пора покинуть корабль. Я с тобой разберусь позже. Это все-таки МОЯ сила"

В груди человека началось какое-то шевеление. Демон силился вырваться наружу, вырвать своё оружие из рук умирающего человека и совершить задуманное.

"Нет." - На губах человека стала расплываться улыбка. Не такая как у демона. Мягче. Добрее, такая бывает у отца, который успокаивает малыша. - "Я не дам тебе уйти. Сила быть может и твоя. Но это моё тело. Моё желание и мое стремление. Здесь Я главный. И это я решаю что ты можешь а что нет."

Шевеление завершилось. Казалось будто демон сдался. Признал поражение. Успокоился. Однако... В сознании человека раздался смех. Нет, не безумный. Так человек смеется над очень хорошей шуткой.

"Это шутка? Ты зазнался, человечек. Забыл, из-за кого ты здесь? Забыл, сколько раз я спасал тебе жизнь? Забыл, что я сделал ради тебя? Неблагодарный. Неблагодрный человечек перепутавший луны с её отражением в луже. Хватит придуриваться. Отпусти."

"Отнюдь. Это ТЫ зазнался, демон. Это Я отдал тебе свое тело. Это Я тебя призвал. Это из-за МЕНЯ ты здесь. Это из-за моей силы ты здесь. Это из-за моей силы ты пережил тот маскарад в доме у Зака. Это Я спас ты девушку и это Я победил тогда в битве у башни. Здесь Я главный. НЕ ТЫ!"

Руки крепче сжали рукоять саксофона. Казалось будто бы подобное сопротивление ничто для него. Будто бы и нет никакой внутренней борьбы. Демона. Ничего. Только Лоренс и его сила. Однако на самом деле в голове разверзлась самая настоящая война. Война на выживание.

"О нет, человек. Это все-таки Ты зазнался. Я пошел не за тобой. И я здесь не из-за тебя. Я здесь не из-за твоих соплей и не из-за твоих идеалов. Я действую тут не потому что Ты меня вежливо попросил. Я пошел за Люцифером. И я пришел за Люцифером, не из-за тебя. И я здесь не из-за твоего нытья. Не из-за твоих редких проблесков храбрости. О нет. Я здесь потому что так решил Я! Я помогал тебе потому что испытал к тебе жалость. Бесполезное чувство, как я теперь вижу. Ты - Мой."

Как будто в качестве демонстрации рука человека замерла, не в силах двинуться дальше.

"Ты - мой. И всегда был моим. Та девушка? Это я убедил Люцифера в том, что бы сохранить ей жизнь. Не ты. Тот бой? Ты забыл что случилось ПОСЛЕ того как ты победил Аластэла? Забыл кто заставил распустится стальной цветок в теле Гарри? Я это сделал. Не ты."

С каждым словом хватка демона становилась все увереннее а его движения все свободнее. Голос человека слабел, а с ним слабела и его воля.

"А как же моя идея как бороться со знаками охотников? Ты ли её придумал? Нет, Я! И та битва в центре невероятного лабиринта, сотканного из ткани иллюзий? Ты ли её разрушал. Нет, Я! А Зак? Ты ли пробил его телом стену? Ты ли пережил смертельный ливень святой воды? Ты ли сумел выжить несмотря на невероятную подготовку охотников? Ты стоял в стороне, улыбался, смотря в прицел. Ты ждал и радовался, что тебя там нет. Нет. Это не ты выжил. Это Я выжил."

Демон вновь поднес к губам саксофон.

ТЫ - МОЙ!

"Не сработало..."
Ничего не произошло, влияние на демонов не усилилось, в знаках не было силы. Замеченная во время опасность отсрочило очевидное ещё на какое-то время. На долго ли?
Звякнул её меч, отражая атаку. Девушка уже на столько привыкла считать Кхар своим, что давно уже не осознавала, что у него был и другой хозяин.*
Пронзительный взгляд голубых глаз, Гринедич, наверное тоже могла похвастаться такими, если бы не привкус безумия и вечности.
- Вы преуспели в попытке запереть меня, миледи.
Сердце пропустило удар. Смысл был плачевным, дух пока отказывался верить в происходящее, зато практичный разум отметил, что судя по реакции окружающих знаки всё-таки удалось разрушить. Все. И Виолетта внесла в это свой не малый вклад. Ну что ж... как говорится - благими намерениями...
- Думаю, вы неплохо будете смотреться в моей темнице.
- Плохо думаете, - не удержалась охотница, от злости совладав с самой собой.
Короткий взгляд за спину противника. Аластэл, разодранная грудная клетка. Похоже Светоносный вылезал как Чужой из небезызвестного фильма. Пользы от него сейчас весьма и весьма мало, его сестрица будет занята оханьем над ним самим, Лоренс тоже не в лучшем состоянии, Виктор давно уже себе на уме, а остальные запросто помогут порвать её на много маленьких кусочков.
- А знаете что самое забавное, миледи? Ваше оружие...
- Вы предпочли бы что бы это была косметичка?
Перепутанные звенья с мечом того ангела, что кричал ей о несправедливости Господней.
"Идиот."
- Может, по доброму сдадитесь? Отдадите мне то, зачем я пришел? А? Я ведь не затем копил силы на воскрешение, чтобы просто так уйти. Вы ведь не думаете?
Говорят собакам нельзя показывать страх, иначе они распотрошат тебя. Исходя из личного опыта охотница вывела, что мужикам тоже, а уж демонам тем более.
Но сначала стоило попробовать кое что другое.
- Эй, неприкаянный, - она очень надеялась, что Теин её слышит. - Уж не знаю зачем ты это делаешь, но ты явно выбрал не ту сторону. Он, - кивок на Люцифера, - уж точно не вернёт тебе ничего.
Теперь стоило и ответить противнику.
- Вам? По доброму? - непроизвольная усмешка. - Не находите случаем это невозможным? Да и кто вам сказал, что вас отсюда отпустят без подарков? Например таких!
Охотница, пользуясь достаточно близким расстоянием с энтузиазмом пнула существо по её мировоззрению признанное квинтэссенцией зла.

Виолетта взмахнула крыльями и, приблизившись к платформе, что было силы ударила по металлу. Звон, сходный с во много раз усиленным звуком барабана, громом раскатился над Парижем. По платформе в местах начерченных знаков поползли трещины. Мощь их заметно ослабла, но все же достаточной, чтобы тяжесть небес возложить на их плечи. И как раз в этот момент в воздухе просвистел меч, состоящий из десятка звеньев. Плетью ударив по знаку, он раздробил его, разрушил. И в сей же миг агония исчезла. Демоны и падшие ощутили свободу.
Хьенна в это время уже быстрым шагом направлялась к Корвинусу. Она и заметить не успела, как действие знаков исчезло. Позади послышались чьи то шаги, а девушка уже провела отработанный когда то давно прием, чтобы уйти от предполагаемой атаки. Вовремя. Ее меч звякнул о длинный тонкий клинок с изящной резьбой на лезвии. Нельзя было сказать является ли оружие кинжалом или же это короткий меч - видно, что делали его не по стандартным лекалам, а на заказ. Обладателем был вполне зрелый мужчина в легком полуофициальном костюме. Каштановые волосы, аккуратно причесанные, высокий лоб, точность в каждой мелочи - все выдавало в нем аристократа. Но взгляд... взгляд голубых, как небо, глаз словно игла впивался под кожу, заставляя судорожно сжиматься грудную клетку. Взгляд безумца.

- Вы преуспели в попытке запереть меня, миледи, - знакомый голос, знакомая усмешка. Люций наконец показал лицо, - Думаю, вы неплохо будете смотреться в моей темнице.

Хьенна взглянула через плечо своего противника: там в десятке шагов на коленях стоял Аластел. В груди его зияла огромная дыра, словно бы Люций пробил ее изнутри и таким образом оказался снаружи. Пальцы падшего вцепились в плоть, надеясь сомкнуть ее, не дать теплу выйти из сердца чрез нее. Не тут то было. Края раны не хотели сходиться, плоть не желала регенерироваться и кровь, алая и теплая, продолжала течь, унося с собой жизнь падшего.

- А знаете что самое забавное, миледи? Ваше оружие... - Люций кивнул на Кхар. Скосив взгляд, Хьенна увидела что звенья ее меча переплелись со звеньями меча Теина. Похоже, он так перестраховался на случай атак со стороны охотницы, - Может, по доброму сдадитесь? Отдадите мне то, зачем я пришел? А? Я ведь не затем копил силы на воскрешение, чтобы просто так уйти. Вы ведь не думаете?

Теперь взгляд в сторону Лоренса, оказавшегося раньше всех возле Корвинуса. В сторону охотника уже глядело дуло винтовки. Однако, в этот момент боль от кинжала, который Лоренс так и не вытащил, судорогой пробежала по его телу и на секунду он потерял равновесие. Лучшего момента для охотника, чтобы отбиться и не придумаешь!
- Нет, Люций. Ты своего не получишь, - голос со стороны.
- Алиэр. Сколько лун! Ты так и не изменился с того раза! Все еще мнишь, что тебе все под силу. Лжец.
Алиэр и Виктор, объединенные в одно целое, шаг за шагом, с расстановкой, приближались к Королю порока. На лице демонов появилась улыбка.
- О да, я лжец среди лжецов, - усмехнулся Алиэр, - Да такой, что даже смерть верит мне.
В руке его появился Коготь демона.
- Какой непоседливый, наивный демон, - с наигранным удивлением продекламировал Люцифер, - Мне с тобой некогда играть в игры, малыш. Иди и убей себя, если не можешь принять поражение, - тут во мгновение ока повернувшись в сторону Хьенны он продолжил, - А теперь, миледи, позвольте мне начать наш маленький бой.

Сигизмунд лишь опустил на Уннурадара безразличный взгляд красных визоров своего топфхэльма. Казалось, гиганту безразличны что слова Уннука, что история, что его слезы... Но... Через несколько мгновений, воин снизошел до того чтобы снять свой шлем, и посмотреть на мага своими искусственными глазами, столь же безразличными, как ит красный визор шлема космического десантника. Прицельные сетки, заменявшие ему зрачки, мрачно уставились на Уннуарадара.
- Война с порождениями чумы? Ты этим думаешь меня... Удивить? Тогда ты мог бы и не старатся... Но если ты соизволил рассказать мне твою историю, и хоть я и не знаю где и когда она произошла - Судя по мрачной интонации, Храмовник и не стремился узнать - Но у меня тоже есть много историй, повсященной сражению с этими отродьями Чумного Бога. И я расскажу тебе одну из них.





Шпиль. Огромный шпиль, высотой в полтора десятка километров, и не меньшей глубиной. Шпиль, пронзающий отравленное работой промышленности в течении тысяч лет, небо. Небо, цвета грязи. Запах тухлых яиц, и серы, преследующий человека везде, на этой планете, за исключением верхних уровнев ульев, и богатых домов, где закачивался воздух, очищенный и освеженный множество раз, и который был хоть сколько-нибудь похож на воздух нормальной планеты... А в дом планетарного Губернатора, воздух поставлялся с горных вершин самых экологически чистых планет... А то что на эти деньги, можно улучшить жизни множества жителей улья, и что можно было бы многократно усилить силы планетарной обороны, Губернатора казалось не заботило. А зря. Множество губернаторов сложило свои головы, думая что они неузвимы, за мощными стенами и защитными сооружениями... Но, головы именно таких глупцов обычно первыми оказывались первыми на кольях. Войны выигрывают не стены, не пустотные щиты, не оборонительные укрепления, и не автоматические орудия. Это не более чем поддержка для тех, кто обороняется, ожидая поддержки. Войну выигрывают люди. Люди, про которых планетарные правители столь часто забывают, игнорируя их судьбу, набирая себе лишь некоторую наемную охрану, верную исключительно им... Как показывает практика, жизнь таких отрядов, определяют лишь минуты, в случае серьезного боя.

Так произошло и на этот раз. Сначала, участились вспышки заболеваний на нижних уровнях, при этом ни его источник, ни его причину, так и не смогли локализовать... Заболевание было довольно необычно... Хотя, чем то оно походило на проказу. На первой стадии, болезнь была незаметна... Человек наоборот, чувствовал себя бодрым и необычайно счастливым... Но потом... Человек начинал гнить. Первыми уходили сухожилия пальцев рук. Они расслаивались и иссушались, после чего пальцы становились просто мышечными мешками с костями. Затем следовали мышцы рук, и сухожилия и суставы остальных частей тела... Кожа покрывалась множеством язв, плоть чернела, и исходила гноем. Затем следовал черед внутренних органов, каждый из которых отключался по одному... И, когда наконец сердце переставало качать гнойную жидкость, которая когда-то являлась кровью, человек наконец испытывал облегчение смерти... Но даже смерть часто не приходила к несчастным, и многих бросали в крематорий еще живыми, хотя они просто не должны были жить, словно какая-то нечестивая сила поддерживала в них жизнь... Поговаривали даже о толпах зомби, бродящих по нижнему улью...

И если поначалу, все еще держалось под контролем, и апотекарии еще справлялись с больными, и печи крематориев были постоянно загружены работой, сжигая трупы больных, то довольно быстро стало выяснятся, что заболевание не было простым. От него не помогали обычные медикаменты, принятые в Империуме, и даже усердная работа Магосов Биологусов, не принесла ожидаемого результата. Единственное что они смогли сделать, это лекарство, слега облегчающее симптомы... Постепенно ситуация начала выходить из под контроля. Печи уже не справлялись с количеством трупов, множество работников крематориев пали жертвами этой жуткой болезни. По планете поползли слухи, который можно описать одним простым словом. "Чума".

Чума. Этого оказалось достаточно, чтобы повергнуть мир в хаос. Жители, в безумии, поднимали восстания, желая оградится от ужасной смерти, заболевшие, те кому уже нечего было терять, атаковали здоровых, прорывались через кольца оцеплений. Верный против неверного, праведник против грешника... Катастрофа гражданской войны стала ясна всем без исключения, когда один из громадных городов-ульев, растаял словно парафиновая свечка в часовне, когда группа фанатиков, из секты, проповедующеся, что "болезнь карает неверных Императору", и что "все кто несет Императора в сердце, будут нетронуты чумой", сумела прорватся на нижние уровни, и вывести из строя систему защиты, которая регулировала подачу гео-термальной энергии по шпилю улья. За несколько минут, все критические системы были перегружены, и свет в громандом улье погас, погружая огромную, титаническую конструкцию во мрак исскуственной ночи. Именно в это время, вторая группировка, пользуясь смятением среди Арбитрес, активировала термо-ядерную бомбу, найденую в давно забытых складах подулья. Катастрофический взрыв, с высвобождением огромного количества энергии, просто заставил растаять шпиль улья. Миллиарды погибли в первые секунды взрыва, и еще миллиарды жителей погибли после. Больные и здоровые, старики и дети, женщины и мужчины, больные и здоровые, все были уничтожены в равнодушном пламени термоядерного взрыва. Такова была цена, за рвене, и за пламенную веру. Хорошо это, или плохо? Нет на это однозначного ответа... Но то что это полностью, и окончательно подорвало веру в планетарного Губернатора, это было однозначно. И то что попытки взять ситуацию хоть под какой-то контроль, были обречены, тоже. Массовая истерия в остальных ульях, и попытки взять ситуацию под контроль, как раз были на руку чуме, которая равнодушно поглощала всех, кого встретит на своем пути. Печи крематориев не успевали сжигать трупы, производство начало останавливатся, ибо даже выносливые, полу-механические механикус, не смогли выдержать натиск болезни, хоть они и выжигали все, вокруг своих священых заводов, пламенем трижды освященого прометиума, и проводили соответствующие ритуалы исцеления. Логичные во всем Механикусы не учли нескольких неизвестных в своем уравнение, и это стало причиной их падения. Ржаво-красные робы, становились грязно-черными, механические детали отмирали, и их тело словно отторгало все те благословления Омнисии, что мехникус раньше вживляли в себя. Вскоре, все заводы были устланые телами молчаливых адептов, которые замолчали навсегда. Чума не обошла даже безмозглых сервиторов, которые обладали лишь рудиментарным жизненным циклом, и почти не обладали необходимостью в питании и воздухе. Лишь верховные магосы смогли противостоять болезням, те, чьи кибернтеческие усилиения были столь мощны, и чьи фильтрационные системы обладали столь большими возможностями, что чуме просто невозможно было найти вход. Те, чья кровь была заменена машинным маслом и антифризом, чьи нервы были замененеы на провода, и в чьих телах не осталось ничего от человека, кроме могучего мозга, который был освобожден от таких ненужных эмоций как страх и отчаяние. Они, те кому было уже под половину тысячалетия, знали что делать.

Посланный древними и могущественными механикус призыв о помощи, идущий по каналам древних пактов, которые обещали им поддержку и взаимопомощь, оказался тем, что искала таинственная организавция, занимавшаяся тем, что пыталась обратить вспять то предсказание, о котором твердили все Имперские Таро, и которое сулило смерть, страдания, войну, и выход страшного врага, что сулило дистабилизацией обстановки, и отвлечением сил, которые можно было бы направить на более важные дела, или которые могли пригодится в будущем. Органзация, поклявшаяся защищать человечество от тех угроз, о которых оно, в большинстве своем даже не подозревает. Организация, носящая на себе символ таинственного Регента Терры, самого близкого помошника Императора, Малакдора Сиггилита. Знак, в виде латинской буквы "I". Инсигния организации столь грозной, что о ней в проклятиях вспоминают еретики и ренегаты, и стараются не упоминать праведные жители Империума. Имперская Инквизиция.

И хотя ответный удар Империума был неожиданно быстр, но когда основные силы Имперской Гвардии прибыли в систему, и высадились на планету, довольно быстро стало ясно. Чума убила всех, за редким исключением... А тех кого она не убила... Уж лучше бы она убила, ибо те к кому чума проявила милосердие, становились жуткими отродьями - чумными зомби, желающими лишь уничтожать все то, что когда то было им дорого... И, последний факт, который уже твердо заставил понять Инквизицию, что эта чума не естественна. Поднявшие голову, многочисленные культы, поклоняющиеся чумному богу, проповедующие, что лишь принятие болезни, и принятие покровительства Нургла, облегчит судьбу тех, кто имел мудрость, сделать это. Как минимум это, также наличие на планете важных промышленных комплексов, обсуловило ответный удар. Десятки полков Имперской Гвардии было высажено на поверхность планеты, в отдалении от громадин ульев, чтобы иметь время на подготовку.

И все это пошло прахом в первые же секунды после высадки. Миллиарды атакующих чумных зомби, поддержаных предателями, которые, как только стало понятно, что несет с собой эта чума, стали проповедовать новый культ, гласящий, что лишь принятие этой болезни, облегчит судьбу зараженных. Они оказались правы... Вот только, когда силы Хаоса держат слово, то лучше бы они врали.

Имперцы старались сдержать волны зомби, тяжелые болтеры не успевали остывать, и автопушки с мультилазерами заливали все вокруг позиций Гвардии, потоками когерентного света и свинца... Но Нургл сделал своих последоваетелей очень и очень крепкими... И чтобы уничтожить того, кто уже умер, приходилось приложить воистину титанические усилия... А их были милионы. Именно поэтому, Инквизиция обратилась за помощью к Адептус Астартес. Белые Храмовники, прибыли на зов помощи, так как, согласно традиции Имперских Кулаков, они старались отвечать на большинство важных призывов о помощи. Полномасштабный флот, и половина ордена прибыла, в ответ на призыв. Восемь сотен боевых братьев. Множество самой совершенной боевой техники, что только может предоставить Имериум. И секретное оружие. Полная рота, в сто боевых братьев, оснащенная терминаторскими доспехами. Штурмовое подразделение, сравнится с которыми могут только мистические Серые Рыцари, или Крыло Смерти Темных Ангелов. Все это для одной цели. Выследить и локализовать причину чумы. Ее источник. То, что, а точнее, кто, принес эту неестественную болезнь в реальный мир. Предсказания сбывались, и рождение страшной твари, благословленной богом разложения, уже было неминуемо, и Великий Нечистый будет рожден, не смотря ни на что. Теперь вставала новая задача. Как убить того, кто сам является смертью? Как убить того, чье тело уже мертво, и несет в себе такую страшную заразу, что смельчаки или глупцы,вступившие с ним в бой, лишь обрекут себя на жуткую гибель. Для таких сражений не пригодны даже величественный Космический Десант, ибо уничтожение демонов это задача Серых Рыцарей... Но, всегда есть какое-то но. Флот Серых Рыцарей был в пути, но он не успевал к нужному моменту, а проводить экстерминатус этой планеты уже было нецелесообразно, так как родившийся демон, при родовых муках которого погибло множество псайкеров, и десятки навигаторов, от крика в вапре, и от которого впадали в кому множество латентных псайкеров в десятках световых лет от планеты, мог уже защитить планету от удара циклонических торпед, а вирусная бомбардировка не принесла бы нужного результата. И, для того чтобы иметь хоть какую-то возможность продержатся до прихода флота. Почему не было принято решение оставатся на орбите и выжидать, пока флот прибудет? Все очень просто. Прислужники демона уже начали работу по созаднию врат Варпа, а мощные орбитальные системы обороны, попавшие в их гноящиеся руки, могли успешно противостоять флоту, на достаточно долгое время. Пустотные щиты и целая цепь мощных лазерных установок прикрывали город, рядом с которым было нечестивое капище, на месте которого прислужиники демона и проводили свои мерзкие ритуалы, по "разделению даров Нургла", и им подобные. И даже неправильное действие, в данной ситуации, было лучше бездействия.

- Брат-капитан. - Заинтересованно задал вопрос сержант Леонатос. Сигизмунд чуть повернул голову в сторону сержанта. Сейчас силы ордена полным составом должен был атаковать город... - Вы ведь понимаете, что у нас нету шанса выстоять в этой битве? - равнодушно поинтересовался Леонатос.
- Как будто, у нас когда-то был шанс. Нет, брат мой... Шанса нет почти никогда, но надо стоять насмерть, и сражатся до конца, до последнего болтерного снаряда и до последнего удара своих сердец. Ведь только со смертью кончается долг. - категорично ответил Сигизмунд, перехватывая рукоять клинка, зажатого в магнитных ножнах - К тому же, мы не идем сражатся со всеми демонами хаоса. Наша задача куда проще. Уничтожить оборонительные системы, и генератор пустотного щита. Это даст возможность стереть это место орбитальной бомбардировкой.
- Вам так сказали. Но так ли это на самом деле? - продолжал стоять на своем упрямый сержант, что вызвало лишь улыбку у, обычно хмурого, капитана - Мы не знаем что нас ждет, и с каким числом врага нам придется вести бой... Даже семь сотен боевых братьев... Этого может не хватить. - хмуро добавил он, наблюдая на построение войск по голографической сфере.
- Хватит. - оборвал разговор Сигизмунд - План принят, и не в наших традициях отступать. - Капитан вновь сосредоточил взгляд на голографической сфере - И сегодня, мы либо одержим триумф, либо умрем. - добавил он. Капитану сейчас было довольно тяжело. Все его естество требовало, чтобы он находился там, на поле боя, среди своих боевых братьев, сражаясь и поддерживая их... Контролируя ситуацию напрямую, а не через голограмму. Но... План был принят. Сто первое отделение оставалось в резерве, и выходило когда основной план был выполнен, и десант отступал, под прикрытием тяжело-бронированных терминаторских отделений. Терминаторы обеспечивали безопасный проход, и укрытие... И половина роты, еще оставалась в резерве, для экстренных обстоятельств... Которые были весьма и весьма вероятны, учитывая природу врага.

Первая фаза операции прошла довольно успешно. Воины, закованные в белоснежно-белые керамитовые доспехи атаковали укрепленые позиции зомби, с легкостью мечника, сражающегося с деревенщиной находя дырки в их укреплениях, и пробивая их тяжелые линии обороны бронетанковым кулаком Рейдеров Лэнда. Мощный удар пехоты при поддержке Вихрей и Винидикаторов с юга и севера, и удар бронетанковых кулаков при поддеркже пехоты с прыжковыми ранцами и дредноутами, позволил развить довольно быстрый темп, разбрасывая чумных зомби, подобно кулаку, закованному в латную перчатку, выбивающему зубы противнику в драке. Силы, которые могли быстро реагировать на постоянно изменяющуюся ситуацию, и вырабатывать стратегию по ходу действия. То, чего не хватает Имперской Гвардии. Первые столкновения ожидаемо показали, что даже ветераны, закаленные в сотнях боев, не сравнятся с космическим десантом. Ибо он был создан для войны. И фигуры в мраморно-белых доспехах, устроили в городе ад на земле. Зомби заманивались в переулок, который сжигали из тяжелых огнеметов и мельтаганов, зараженные чумой остатки СПО, выдвигающиеся на обороную города, были окружены и, в больишнстве своем, уничтожены. Всем, кто заблуждался, и надеялся на то что возмездия не будет, жестоко поплатились за свою ошибку. И Имперское правосудие было приведено в действие, жестоко и эффективно, как и должно.

Однако почти сразу-же начались проблемы. Все больше и больше чумных зомби начало подниматся из подземелий города, и выходить из множества зданий, охватывая кольцом наступление Десанта. Как бы то ни было, чумные трупы забирали болтерные боеприпасы, и кажыдй астартес понимал, что врагов явно больше, нежели количество болтерных снарядов. И что каждое действие должно быть верным, и каждый выстрел точным... Хотя, не попасть в такое количество врагов было малореально. Как бы то ни было, с ожесточеными боями, десантники смогли гланое. Они отключили пустотный щит, и часть систем обороны города, давай возможность выхода резервной группировки терминаторов... Но цена этого была велика. Почти половина техники было подбито мятежными СПОшниками, а десятки боевых братьев уже пало в горнило войны... Но Сигизмунд знал, это еще малая цена... И что еще большую цену придется заплатить ему... И что молится за павших братьев, они будут позже, а пока что, время спускатся в телепортационный отсек. Ситуация постепенно выходила из под контроля, и капитан хотел бы на земле, чтобы скоординировать действия десанта...

Громкий хлопок вытесняемого воздуха, знаменовал прибытие долгожданной поддеркжи. Сто первый Терминаторский Батальон. Сто братьев в тактическом доспехе дредноута, оснащеных самым разрушительным оружием ближнего и дальнего боя. Но... Что-то пошло не так... Очень не так. Телепортационный луч был искажен, и все братья, ровными рядами, оказались в том месте, где быть не должны. В эпицентре излучения варпа. Рядом с варп-порталом, который излучал всевозможные спектры излучений, и рядом с причиной его возникновения.

- Нечистый. - словно сплюнул Сигизмунд. Он должен был догадатся. Он должен был разгадать план этой твари, но не смог. Кодекс Асратес гласит, что нельзя использовать телепортационный луч так близко к источнику варп-излучений, без маяка-наводчика... Но Сигизмунд пренебрег этим. И теперь заплатит за это цену... Впрочем... - Тебе не одурачить меня, мерзость! - рявкнул он, сбрасывая с себя путы безнадежности, которыми ментально обвивал его демон. Следуя за капитаном, все воина сбросили с себя эти путы, и все, как один, навели оружие на монстра. В разочоравани нечестивы причмокнул губами, что следовало понимать как крайнее разочование в жалких людях, которые окружали его. Огромная гротескная фигура нечестивого возвышалась над терминаторами, являя собой уродливую пародию на священную анатомию человека... Его живот был раздут от газов, и от того что бы переполнен вечно гниющими внутренними органами, которым уже не хватало места, и, оттого, кишки монстра, торчав из дыры в его животе, волочились под ногами демона. Лицо также являло собой злобную пародию на человеческое, но на нем было два рога, и глаза светились мертвенно-желтым цветом... Кожа твари была бледно-зеленого оттенка, оттенка сгнившего трупа, да и сама тварь являла собой образец разложения... В руке гротекс держал огромный, ржавый тесак, и у ног его прыгало множество мелких нурлингов, мелких демонов, прислуживающих своему... Отцу.
- Вы слишком суетны - обиженно ответил Нечестивый - Постоянно мельтешите, убиваете моих последователей... Право слово, что мы вам сделали? Неужели вы не желаете, чтобы с вами поделились дарами Нургла? - уже более радостно добавил он
- Братья... - Сигизмунд навел штурмовой болтер промеж глаз Нечестивого - Неужели мне нужно просить вас... - Спуск штурмового болтера был вдавлен до отказа, и орудие убийства задергалось в латной перчатке, словно раненная птица, посылая в живущую мерзость освященные разрывные снаряды... - УНИЧТОЖИТЬ ЭТО?!!! То же сделали и братья, спешно разгрупиппируясь, и прикрывая капитана. Часть терминаторов вела ураганный огонь по нурлингам, чтобы не дать мелким демонам захлестнуть братьев десантников. Снаряд за снарядом возналось в демоническую плоть Нечестивого, но тот лишь мерзко хихикал, и как будто наслаждался дождем из освященных снарядов... Однако когда в действие встпупили огнеметы, поливая его пламенем освященного прометиума, демон был вынужден среагировать... Пламя обжигало не только и не столько его телесную оболочку, сколько обугливало нечестивую душу. И демон обрушил всю свою колдовскую и физическую ярость на отчаянных смельчаков, посмевших восстать против судьбы. Но эти храбрые действия дали Сигизмунду то, что было ему так нужно... Время.
- Брат Библиарий! - Рявкнул в вокс передатчик капитан, продолжая поливать демона снарядами - Ты сможешь остановить эту тварь?
- Да капитан. - ответил по воксу как всегда, невозмутимый голос библиария. Он, подобно горе, закованной в терминаторский доспех, недвижно стоял, будто не замечая апокалиптичного сражения, развернувшегося вокруг него. Подобно ему, стояли рядом младшие библиарии - Мы загоним эту тварь в варп, только дайти нам время. Задержите его, и дайти нам подготовится. - добавил он, столь же бесстрастным голосом... Но даже скозь помехи вокса, Сигизмунд расслышал напряжение в голосе псайкера. - Значит время... Что же... - Сигизмунд поднял вверх клинок - Дадим ему время. - Храмовники! Делай как я! - Рявкнул Сигизмунд, разгоняясь, и стремясь сразится с демоном в ближнем бою - Воины Империума, раз этой твари не страшны болтерные снаряды, заставим его отведать мощь силовых кулаков! За Дорна и Императора!!! - прокричал капитан, и, по всему полю сражения, все воины, подняв к небу оружие, кричали - "За Императора!" - и бежали вслед за капитаном, в отчаянную атаку, стремясь дать время библиариям, для концентрации своих сил. Белая приливная волна, из сверх-людей в огромных доспехах, ударили по глыбе нечисти, и на этот раз, даже нечестивому пришлось несладко... Десятки силовых кулаков били по раздушемуся пузу твари, били по маленьким ножкам, били по всем частям тела, что были в досягаемости... С яростным рыком, Сигизмунд поднимал и опускал на тварь свой клинок, вызывая брызги желчи и гноя из гнилостного живота Нечестивого... Нечестивый же, с яростью, столь непохожей на раннее благодушие, разил своим клинком братьев, причем его меч рассекал доспехи терминатора так, словно те были сделаны из бумаги... Бой против высшего демона заставил сверх-воинов почувствовать себя легкой пехотой. Удары, которые могли пробить бортовую броню танка Леман Русс, оставляли лишь быстро зарастающие нарывы, на гнилостной плоти демона... А меч нечестивого убивал наповал, сжигая тела внутри доспехов, в нечестивом, зеленом пламени. И сердца Сигизмунда сжимались при мысли о том, сколько братьев они потеряют, и что их генное семя не сможет быть возвращено в орден... Потери, от которых орден оправится нескоро. Но, чтобы орден смог оправится, нужно победить эту тварь! Но как? За считанные минуты боя, численность воинов упала с сотни до двадцати! А демону хоть бы что! Сигизмунд чувствовал что отчаяние начинает овладвевать им... Что толку от его ударов, если для демона это что царапина? Но, воин гнал от себя сомнения, и продолжал разить врага, моля Императора, чтобы они смогли выиграть время... Но голос воина, в терминаторском доспехе, чей наплечник был пастельно голубого оттенка, голос который был слышан в воксе каждого оставшегося в живых воина, и в мыслях каждого бойца, четко, и властно произнес - Отступайте! Сигизмунд, уводи братьев, вы выигравли достаточно времени! - добавил он, и Сигизмунд почуял как псионическая энергия начинает сгущатся около библиария... Терминаторы, закованные в громоздкую броню, со всех ног, рванули от демона, надеясь что сумеют уйти... У каждого в мыслях было одно слово... Название той психической силы, что будет применять библиарий... И поэтому, каждый убегающий, громко произносил по воксу слова литании Императору, чтобы усилить действие психо-силы... Хоть как-то... Но... Вот воины отбегают достаточно... Сигизмунд оборачивается... Вот библиарий направил навершие посоха, выполненное в виде золотого дуглавого орла, на демона. Вот ореол силы вокруг псайкера стал почти ощутим... Его доспехи сияют, а золотые обереги раскалились и блестят ярким солнечным светом, обжигая монстра
- ТВАРЬ... - неожиданно глубокий голос пророкотал на поле брани, взявшему секунду молчания - За смерть боевых братьев... - продолжил библиарий - ОТВЕТИШЬ ТЫ! - Яркое пламя сорвалось с навершия посоха, и ударило в нагло усмехающегося демона. Тот даже не сделал усилия чтобы защитится, считая, что ему не грозят глупые людские выходки... Но зря. В следующую секудну, морда демона исказилась от боли, и из его глотки пошел протяжный вопль... И Сигизмунд с горечью посмотрел на библиария... Он уже видел, как начал обугливатся доспех псайкера... И ведь это было только начало. Такова была плата. Псайкер вобрал в себя всю энергию душ павших братьев, и тех кто еще жил, для того чтобы сотворить удар, бьющий как в мире смертных, так и в эмпирее. Удар, называемый "Холокост". Пси-пламя, выжигающее как тело, так и душу. И то что убито Холокостом, больше не может воскреснуть. Смерть от него окончательная... Но плата за использование этой силы ужасна. Ты сам можешь потерять свою душу, навсегда. А мощь этого удара была такова, что контролировать ее не может даже библиарий Белых Храмовников. Демон уже отчаянно корчился, стараясь поставить защиту, но тщетно... Его тело сгорало под натиском столба белого пламени, чистого, подобно цвету доспехов Храмовников. Как и его душа... И через несколько секунд монстр пал кусочком праха. Его больше нет, ни в мире живых, ни в мире душ. Он мертв окончательно, что нанесло оглушительную пощечину божеству Чумы. Следом, упал Библиарий.

На этом Сигизмунд закончил свой расказ. Он не стал говорить, что из-за этой операции, его чуть было не понизили, и лишь вмешательство чудом выживших братьев, и прибывших через несколько часов, Серых Рыцарей, это было предотвращено, так как действия Сигизмунда были приняты правильными. И не последнее слово в этом сыграло слово победителя демона. Чудом выжившего Библиария Крептимия, того кто сразил демона... Плямя не коснулось его души, хоть оно было такой ярости, что никто и никогда более не осмелится его повторить. Он не рассказал, как он отстаивал правильность своих решений перед магистром. Он промолчал, как провел годы добровольного поста, из-за потерь почти всего сто первого отделения, и еще двух полных рот. Он промолчал, о том, что планета была в конце концов зачщена, под его командованием, и теперь там вновь живут люди... Потом... Если хоть когда нибудь, Сигизмунд расскажет об этом. Пока что, он промолчит.

Уннук сел на клеть и закурил трубку. Выпустив пару колец из трубки, Уннук закрыл глаза и заговорил
Послушай, капитан. Я хочу рассказать тебе одну историю. Она случилась со мной и моим другом.
Кхх...
Итак...
Горный дракон кружил над перевалом. Он то планировал к вершинам серых утесов, то, хлопая кожистыми крыльями, поднимался в свинцовое осеннее небо.

- Поживу чует, - проворчал Бран Широкая спина и сплюнул на камни. – Скоро, видать, падали тут будет много…

- Типун тебе на язык, - сердито оборвал его Трор Медвежья лапа. Отвернувшись от товарища, он пошел прочь от скал, ворча себе под нос: – Куда же подевался этот Эйнур? Где его гулли носят?

Проходя мимо палаток беженцев, Трор отвернулся и сделал вид, что не замечает молящих взглядов женщин, горящих глаз стариков и не слышит детского плача. Но на сердце старшины заставы было тяжело. Трор имел жесткий приказ от ярла Оренхольма – никого не пропускать через Врата смерти. Это означало, что для жителей Предгорий и купеческих караванов путь в страну йордлингов закрыт. Когда гонец передал Трору слова ярла, стражи перевала недоуменно переглянулись – совсем что ли в Длинном доме потеряли рассудок от браги? Кто решится осенней порой, накануне сезона снежных бурь, идти через перевал, имевший к тому же черную славу убийцы путников? Одно название чего стоит – Врата смерти. Тут и летом на каждом шагу можно свернуть себе шею, сорваться в пропасть, угодить под камнепад или попасть на обед четырехруким руканам. Два дня на заставе было тихо, а на третий внизу, на узкой горной дороге, петляющей между скал появились люди, много людей. Среди них почти не было мужчин. Старики волокли узлы с домашним скарбом, женщины несли детей, старухи гнали скот. Мычали коровы, блеяли овцы.

Трор, как и подобает старшине заставы, надел широкий нарядный пояс гномьей работы, нахлобучил шлем, взвалил на плечо секиру и встал в проходе между двух черных утесов, преградив путь толпе беженцев.

- Что привело вас на перевал, люди равнины? – зычно спросил он.

Вперед вышел изможденный старик с седой бородой. Опираясь на посох, он несколько мгновений хватал ртом разреженный горный воздух, а потом прохрипел:

- Чума! Проклятый туман наползает на наши земли, нежить убивает всех без разбора. Наши мужчины пытались остановить мертвяков и полегли все до единого. Я староста деревни Корвейнхольм. Мы смиренно просим у могучих йордлингов убежища и защиты…

Отказ Трора разгневал людей. Послышались крики, женщины зарыдали. Но старшина был непреклонен – слово ярла не может быть нарушено. Это случилось вчера. А сегодня утром снизу пришли люди из других деревень, лежащих в Предгорье. Все они хотели одного – укрыться в горах от порождений чумы. Трор понял, что нужно слать гонца к ярлу и линунгам. Пусть вождь и колдуны решают, как поступить. Он – воин, его дело маленькое.

Подойдя к сложенной из дикого камня сторожевой башне, Трор крикнул дозорному, маячившему на верхней площадке:

- Гунни, где Эйнур? Ты видел его сегодня?

Рыжеволосый Эйнур, сын Орафа, был самым молодым и самым быстроногим йордлингом на заставе. Именно его Трор собирался послать в Оренхольм, в Длинный дом.

- Он с рассветом ушел на дальнее пастбище, чтобы пригнать снежных коз, - пробасил сверху Гунни по прозвищу Око орла. - Скоро будет.

- Что видно на равнине? – спросил Трор, усаживаясь на нагретый неярким солнцем камень.

- Туман ползет со стороны Гнилого болота, - ответил Гунни, всматриваясь. – У Одинокого холма какие-то твари складывают из камней и сучьев что-то вроде башни. Больше ничего не вижу…

Трор молча кивнул и окинул взглядом перевал. На северо-западе хребта это было единственное место, через которое можно проникнуть в земли йордлингов. Седловину между двумя исполинскими вершинами Йорунг и Наир, именуемыми еще Страж-горами, перегораживала сплошная стена черных неприступных утесов и лишь в одном месте имелся узкий – и двум повозкам не разъехаться – проход, который и назывался Врата смерти. Застава – две башни, хижина и невысокая стена – притулилась у самых скал. Дорогу перегораживало бревно, вытесанное из горного дуба и зачарованное линунгами так, что только Трор мог отодвинуть его.

Всего стража перевала насчитывала двенадцать человек – малый хирд. Испокон веков повелось, что каждое из четырех племен йордлингов давало на заставу трех воинов. Стражи следили за порядком, не пропускали на торжище в Оренхольм лихих людей, нечисть и нелюдь. В случае чего двенадцать воинов могли наглухо запечатать узкий проход в стене утесов. Такое уже было в давние времена, в эпоху больших войн. Тогда ни один чужак не прошел через Врата смерти.

Трор в глубине души считал жизнь на заставе скучной. То ли дело попасть в дружину ярла или в заслоны у Гномьих гор! Стычки с врагами, охота на дирров, схватки с йети и нагами – вот жизнь настоящего воина! А здесь – ветер, снег, камень и тоска, серая, как лишайники…

Так было много дней, но вчера все изменилось.

Из задумчивости Трора вывела веселая песня, долетевшая до него из-за утесов. Потом послышалась блеяние коз, звон бронзовых колокольчиков.

- Эйнур вернулся! – крикнул сверху Гунни.

- Давай его сюда! – рявкнул Трор, поднимаясь на ноги.

Утро следующего дня принесло снег, ветер и дурные вести. Метель пришла с вершины Йорунга, а худой человек с запавшими глазами – снизу, от Одинокого холма. Его звали Аррунф, он был жителем небольшого хутора и чумной туман застал его семью врасплох. Все погибли, убитые нежитью, сам хозяин спасся только благодаря резвому коню, унесшему седока от гибельной мглы и цепких пальцев мертвецов.

- Конь пал у Поворотной скалы… - сипел простуженным горлом Аррунф, раскачиваясь из стороны в сторону. – Я шел вверх по дороге… Я видел… Мертвецы и пьющие кровь болотные упыри идут впереди… Туман поднимается! Он уже поглотил Одинокий приют и Каменную реку… О-о-у-у-у…

Застонав, человек откинулся и потерял сознание. Над ним захлопотали старухи. Трор подумал, что Каменная река находится всего в полудне пути от перевала, вздохнул, поднялся и вышел из палатки, в которой они со старостой Корвейнхольма разговаривали с Аррунгом.

- Йордлинг, пропусти нас за перевал, - прокричал сквозь вой ветра старик, хватаясь за руку Трора. – Ты же видишь… мы все погибнем! Туман убьет всех, всех!

- Слово ярла… Эйнур вернется завтра утром, - мрачно пробурчал Трор, вырывая руку. – Метель не даст чуме с болот добраться сюда. Подождем.

Метель стихла неожиданно. Еще несколько мгновений назад снежные вихри бесновались у черных утесов - и вдруг ветер успокоился. Небо расчистилось и выглянуло не по-осеннему яркое солнце.

Полторы сотни людей, выбравшись из палаток и из-под навесов, с тревогой всматривались в горный склон. Аррунф не соврал – сизый погибельный туман неотвратимо полз вверх. Он был уже совсем близко, поглощая змеящуюся между скал дорогу. У многих беженцев вырвался вопль отчаяния, женщины заплакали, тревожно заревели ослы, замычали коровы.

Трор скрипнул зубами, отвернулся. За его спиной, негромко переговариваясь, закутанные в шкуры стражи перевала поспешили к хижине у подножия сторожевой башни – разбирать оружие.

Всем все было ясно без слов.

- Быстрее, быстрее! – торопил Трор, левой рукой удерживая сдвинутое в сторону зачарованное бревно. В правой старшина заставы сжимал верную секиру.

Беженцы и без понуканий йордлинга спешили, вливаясь в узкий проход между скалами. Многие поглядывали на багровое солнце, быстро закатывающееся за склон горы Наир. В восходной стороне небо уже налилось ночной синью и там поблескивали первые звезды.

- Внизу, у Красной скалы, бьет горный ключ с целебной водой, - крикнул в спину идущему последним старосте Трор. – Ставьте там лагерь, ждите вестей от ярла и линунгов и да хранят вас горы. Мы остановим нечисть!

Старик повернулся, вскинул жилистую руку в прощальном жесте.

- Спасибо, йордлинг! Пусть секира твоя будет крепка, а дух яростен!

Трор не ответил. То, что он нарушил приказ ярла, тяжелым грузом легло на сердце старшины заставы, но иного выхода не было. С силой задвинул почерневшее от времени бревно на место, Трор повернулся к своим воинам.

- Хэй-я! Сегодня в Чертоге предков будет славный пир!

- Хэ-эй-я-я!! – взревели йордлинги, потрясая оружием.

И в тот же миг, вторя им, от Гнилых камней послышался многоголосый вой мертвецов. Туман дополз до перевала. Богиня смерти Хель занесла свой гибельный серп, а в Чертоге предков на столы выставили чаши и кубки.

- Держать строй! – проходя вдоль стены сомкнувших щиты воинов, отдавал последние наставления перед боем Трор. – Щитов не размыкать, по одиночке вперед не лезть. Бран, тебя касается! Лэйн, Шорган, за секиры раньше времени не хвататься! Доггор, встань с луком вот на ту глыбу. Если увидишь упырей, бей только по ним. Ну, да хранят нас предки, братья!

И подняв с земли щит, Трор занял свое место в строю.Мертвецы шли сплошной стеной. Плоть клочьями свисала с их тел, лохмотья кожи колыхались в такт движениям. В провалах глазниц плескался сизый туман. Вытянув вперед руки со скрюченными пальцами, порождения чумы завывали, разевая безгубые рты, из которых торчали зеленоватые кривые зубы.

Малый хирд, перегородив стеной щитов каменистую площадку перед проходом, вскинул копья. Широкие наконечники грозно блеснули, облитые кровью заката.

- Ш-шаг! – скомандовал Трор, упреждая вражеский натиск.

Строй резко переместился вперед и одиннадцать копий вонзились в гнилую плоть мертвецов. Твари-из-тумана задергались, извиваясь, подались назад – нечисть не выносит светлого железа и рожденной в огненном горне честной стали, заговоренной линунгами.

- Ш-шаг! – зарычал Трор, чувствуя, как на него накатывает боевая ярость. – Бей! Бей! Копья выше, щиты теснее!

Малый хирд ударил раз, другой, отбрасывая врага от прохода. Мертвецы пятились, отступали, тщетно пытаясь вырвать из рук могучих йордлингов несущие погибель копья. Нечисти было намного больше, чем стражей перевала, но сжатая с трех сторон утесами площадка не давала им возможности окружить воинов.

Отогнав врага к Гнилым камням, йордлинги вернулись к скалам и вновь перекрыли проход. Последние лучи солнца вспыхнули в небе – и на мир скатилась тьма.

- А что, Трор, не так уж и страшны эти порождение чумы, - белозубо улыбнулся Гунни, опираясь на копье. – Видать, люди с равнин жидковаты против нас, а?

- Это только начало… - проворчал Трор, стряхивая с щита какие-то синеватые вонючие ошметки. – Когда придет туман… Эй, зажгите костры! Мы ж не скальные рыси, чтобы драться в темноте.

- Упыри! – отчаянно заорал примостившийся на высокой глыбе Доггор Поющая стрела, лучший лучник на заставе. – Там болотные упыри!

- Не жди, стреляй! – крикнул в ответ Бран Широкая спина.

- Поучи свою мать пиво варить, - зло ощерился Доггор, вскидывая лук.

Трор приказал построиться и теперь с тревогой смотрел поверх щита на три десятка желтоглазых тварей, кривляющихся в десяти шагах от йордлингов.

Сам Трор никогда в жизни не сталкивался с этими порождениями тьмы, но слышал от стариков, что упыри опасны не только как хорошие бойцы. Ночные кровососы славились способностью отнимать у человека силу, а мага могли лишить волшебной энергии.

Зазвенела тетива лука и первая стрела Доггора отыскала цель. Высокий упырь с голубой кожей и кривыми клыками взвыл, закружил на месте, тщетно пытаясь вырвать вонзившуюся ему в лоб стрелу. Остальные кровососы зашипели, точно тысяча рассерженных барсов и бросились на йордлингов, размахивая кривыми узкими клинками из черной бронзы. За ними ковыляли неповоротливые рыбомордые твари с чешуйчатой кожей.

Натиск упырей был страшен. Визжащий вал порождений тьмы ударил в щиты стражей перевала и начал теснить их к скалам. Упыри сами насаживались на копья, чтобы подобраться поближе к воинам Трора и достать их своими кинжалами. Но йордлинги не зря славились среди прочих народов Лаара как могучие воины. Уперевшись ногами в камни, они заревели, налегая на щиты – и отбросили вампиров назад.

Доггор, расстреляв все стрелы – ни одна не попала даром! – отшвырнул бесполезный лук, выхватил секиру и с громким криком бросился в гущу врагов.

- Руби!!!

- Хей-я! – отозвались стражи и устремились на помощь товарищу.

Меж скал закипела отчаянная сеча. Огромные секиры йордлингов разваливали тела упырей и болотников на части. Костры у башни не успели догореть, как все было кончено. Стражи перевала вновь отошли к проходу, вытирая лезвия секир. Трор оглядел своих воинов. Гунни вражеским клинком зацепило руку, Шорган зажимал ладонью порез на бедре. Могучий Ихдарм из племени ульфлингов лежал на земле с рассеченной грудью, из широкой раны текла черная кровь.

- Я… - пробулькал воин окровавленными губами, с трудом вытаскивая из-за пояса широкий нож, - иду… в Чертог предков!

Он вонзил нож в сердце, вытянулся и затих.

- Ты славно бился, брат, - сказал Трор, присел и закрыл глаза воина. Поднявшись, он обратился к остальным: – Перевязать раны! Почистить секиры! Бой еще не закончен…

Ночь перевалила за половину и покатилась к рассвету. Трижды мертвецы и упыри ходили на приступ, трижды стражи перевала отбрасывали нежить, завалив все пространство перед проходом отжившей свое плотью.

Когда сизый гибельный туман выплеснулся на дорогу у Гнилых камней, в строю осталось всего семь йордлингов. Клинки упырей и когти мертвецов попятнали всех, кроме здоровяка Брана. Сам Трор получил чувствительный порез плеча, но времени возиться с раной не было. Наскоро перемотав плечо чистой тряпицей, старшина заставы подбросил в костер хвороста и приободрил своих воинов:

- Ничего, братья, утро близко! Мы выстоим, потому что мы…

- Йордлинги!! – хором отозвались бойцы.

- Пора пускать в дело амулеты колдунов, - ширкая точилом по лезвию секиры, сказал Бран. – Туман железом не остановить.

Трор кивнул, соглашаясь, и покосился на колышущееся у Гнилых камней марево, от которого исходил голубоватый, неживой свет. Туман медленно, но верно расползался вдоль скал, подбираясь к проходу.

Амулетов, что линунги из Башни Айрунг вручили ярлу Оренхольма для заставы, было три. Трор хорошо запомнил, что круглый зеленоватый камень-змеевик останавливает чужую магию, высушенная лапа шипокрыла придает силы, а вырезанное из красноватой древесины скальной сосны оскаленное лицо бога войны Гронда выпивает из врагов смелость. Каждый амулет можно использовать только один раз – так сказал ярл.

Перебрав хранившиеся в кожаном мешочке амулеты, Трор вручил Брану лапу шипокрыла, повесил себе на шею личину Гронда и сжал зеленый камень в кулаке. Туман к тому времени уже покрыл половину расстояния до черных утесов. Йордлинги с ужасом увидели, что куски тел мертвецов и упырей, оказавшиеся под сизой завесой, губительной для всего живого, зашевелились, начали двигаться, срастаясь в некое подобие единого существа – многорукого, с множеством оскаленных голов…

- Именем чистого огня и яркого солнца заклинаю, - Трор шагнул вперед, вытянул руку с зажатым в ней амулетом. – Остановись! Кто бы не породил тебя, кто бы не создал тебя, чьи бы чары не жили в тебе – ты не минуешь перевал! Это говорю я, Трор Медвежья лапа, йордлинг из племени снорлингов!

Камень в руке потеплел, вдруг вспыхнул и яркие желтые лучи света брызнули между пальцев Трора. Там, где они ударили в камень, чумной туман тут же расползался, таял.

- А-ага! – торжествующе расхохотался Трор. – Боишься!

Он сделал еще шаг, еще, выжигая туман волшебным светом амулета.

- Трор! – окликнул его Бран. – Не уходи далеко! Эта дрянь…

Жуткое шипение перекрыло его слов. Тьма между Гнилыми камнями заколыхалась, точно живая, и оттуда на Трора дохнула таким холодом, такой могильной жутью, что йордлинг, споткнувшись, едва не выронил амулет.

- Ка-а-ак с-с-смел ты-ы, челове-е-ек, противитьс-ся мое-ей вол-е-е? – прошипела тьма.

- Кто ты? – набычившись, рыкнул Трор.

- Я – тво-оя с-смерть! – ответила тьма.Амулет в руке старшины ярко вспыхнул – и вдруг погас, превратившись в обычный холодный камень. Туман заклубился, со всех сторон устремляясь к Трору. А из тьмы уже лезли мертвецы, упыри и болотные твари, которым нет названия. Во мгновение ока они заполнили все вокруг, с воем и визгом устремились к проходу, где стражи перевала схватились за оружие.

Трор не успел опомниться, как сизые космы тумана захлестнули ноги. Тело пронзила острая боль, перед глазами все поплыло. Он упал на одно колено, оперся рукой о валун, а вокруг неслись и неслись к черным утесам орды порождений чумы.

В какой-то момент Трор решил, что сейчас умрет - насколько сильной была боль, что терзала его могучее тело. Но он нашел в себе силы подняться, выпрямиться и двумя руками взялся за рукоять секиры.

- Я жив! – заревел Трор, размахивая оружием. – Я жив!! Хей-я!

Он врубился в сплошной вал мертвых тел, как дровосек в заросли, и принялся прокладывать себе путь к проходу, туда, где бились и погибали его товарищи…

Когда первые лучи солнца окрасили вершины черных утесов, по тропе, ведущей от Оренхольма к перевалу Врата смерти, промчались три всадника, восседающие на снежных барсах. Длинные серые плащи, капюшоны и развевающиеся по ветру бороды не оставляли сомнений – это были линунги, горные маги, о которых на равнинах ходило множество жутких легенд.

Беженцы, ставшие лагерем у Красной скалы, проводили их встревоженными взглядами.

Линунги спешили на перевал. Добравшись до прохода между скал, они спешились и устремились к бревну, перегораживающему дорогу. Горестный вопль вырвался из груди магов, когда они увидели единственного воина, спиной опиравшегося о бревно. У ног последнего стража перевала колыхался чумной туман.

…Все тело Трора было покрыто ранами, из которых сочилась сизая муть. Несколько мертвецов тянули к воину руки, а он, подняв секиру, хрипел в их мертвые лица:

- Я жив! Жив!

Он не видел, как линунги за его спиной подняли посохи, творя заклинания, как нехотя начал отползать туман, как голубые молнии разносили в клочья порождений чумы.

…Трор вложил в этот свой удар все оставшиеся силы. Разрубив врага, йордлинг упал на камни и последнее, что он увидел в жизни, было высокое утреннее небо, в котором кружили орлы…

Уннук закрыл глаза. Из них текли слёзы...

Падший не обращал внимания на беседы Хьенны, Риамы, Лоренса и Теина. Он не слышал и возгласа Виолетты - он знал, что с нею всё в полном порядке, а уж если сестра хочет поупражняться в ораторском искусстве, он ей не помеха. Пока все они говорили, ускользало что-то важное... А тут ещё неуёмная демоница с арбалетом - держит его на прицеле...

Итак, сестра Алиэра оказалась тенью. Что же, тем лучше для неё. Аластэл усмехнулся:
- Я охотно принял бы ваше предложение, касайся оно спальни, а не дуэли. Может, вы дождётесь Люцифера, леди? Я не хочу проделывать с вами то, что проделал с демонессой на руинах особняка Зака. С моей точки зрения это неприемлемый поступок в отношении дамы, даже если она - демон. Вы не остановите меня, но я могу навредить вам.
Глаза падшего на какое-то время вновь стали прежними, серо-голубыми - но лишь для того, чтобы вновь сделаться дьявольски-чёрными. Ангел улыбнулся - как-то беззаботно, удивительно беззаботно для сложившейся ситуации:
- А пока мне нужно кое-кого найти...

Аластэл демонстративно повернулся спиной к Шио и ринулся вниз. Все они забыли о Заке, а Зак, между тем, был ни кем иным, как первым ожидающим в очереди демонов, желающих взгромоздить своё седалище на трон Преисподней. Он не мог просто так погибнуть. Падший решил, что должен убедиться в том, что тот мёртв. Найти его тело и обезглавить - лично. Знать наверняка, что Зак мёртв. Тогда условия сделки с Люцием могут быть выполнены. Могут? Посмотрим...
- Я уже решил, что ты не вспомнишь, - съязвил Люций. - Ты должен убить Зака, а не тратить время на столь незначительные помехи, к числу коих, несомненно, относится эта Шио...

Утром город всколыхнуло беспрецендентное по своей наглости преступление. Ночью группа неизвестных напала на прогуливающегося перед сном Юрия Михалыча. На вопрос "Семки есть?" Юрий Михалыч не сразу сообразил, что ответить, за что тут же схлопотал в хлеборезку и лишился мобилы и собственного достоинства. Подоспевший на место проишествия наряд охраны элитного поселка не застал злоумышленников. Дальнейшее расследование показало, что нападавшие употребляли семечки белые "От Атамана", носили кроссовки "Абибас" и курили папиросы "БеломорАнал". По данному преступлению было возбуждено уголовное дело, и отряды милиции помчались шерстить все ларьки, торгующие папиросами и семечками и рынки, сбывающие контрафактную въетнамскую обувь. Юрий Михалыч с легкими травмами был доставлен в местное отделение больницы.

Изменения...Изменения похожи кручение волчка, запущенного чьей-то шаловливой ручкой. Он крутится, вращается, и никогда не знаешь, как он дальше поведет себя. Но рано или поздно, волчок должен будет остановиться, чтобы закрутиться. Так и изменения - они не вечны. И скоро застынет этот мир, чтоб вновь закрутиться...

Но тот момент, когда остановится полет волчка перемен, нескоро наступит. И Боги продолжают играть с миром и смертными как они сами этого хотят.

Аэрос, дитя Эльквиаратор, защищая творения Матери своей, поднял остров ее в воздух, ограждая все сильнее и сильнее Эвит от пагубного влияния внешнего мира. И можно сказать, получилось у него это - остров медленно, но уверенно взлетел в воздух. Но землетрясения, которые вызвал этот подъем, пробудили всех спящих Эвит. Выбежали они из храмов, пытаясь узнать что произошло, а как увидели - взмолились Эльквиаратор, моля предотвратить этот исход. Но было уже поздно - Жрицы Жизни оказались отрезаны от мира если не навсегда, то на долгое время...

Арес, Кентавров покровитель, из ребра своего создал Аватара, воистину рожденного от ребра его. И назвал его Пелакром и отправил в Ойкумен с целью великой - покорить мир, чтоб во главе его стали Кентавры...
Мало этого показалось Богу Войны, и под покровительством его зародился Орден Меча и Магии - дюжина бравых Кентавров, которые поставили пред собой цели мира покорить. И явилось видения Вождю верховному, что миром правит должны Кентавры.
Три силы, равные меж собой -Рожденный от ребра, орден сильнейших и тот, пред которым лежала вся степь, начали покорение и объединения Кентавров...

Райвен, Гнев Планеты, решил искоренить все мысли о превосходстве Драконов, Избранности их. И ниспослал им цепочку событий, которые разуверили бы их в этом:
БАШНЯ...
ПРАВОСУДИЕ...
СВЯТОЙ...


Сапфир, Пришедший из Тьмы, шутки ради ли, замысла дурного ли, бродил средь Эвит тенью, выбирая жертву себе. И была избрана самая фанатично верующая, самая непорочная из всех дев Хранительниц. Соблазнил он ее речами сладкими, посадил в ней сомнения семена. Бродил за ней неотступно, скрываясь в тени ее, усмехаясь и наслаждаясь ее сомнениями, сломлением веры сильной в Эльквиаратор. Но та Эвит пошла намного дальше, чем задумывал заранее Совратитель - собрала она верных себе сестер и сбежали они с вечно цветущего Острова - и когда они плыли на плотах своих, смотрели на то, как отвергает их Родина - Тсарь Крионы поднималась ввысь, становясь недоступной никому более. По щеке Нойон протекла скупая слеза, которую острожно слизал Сапфир - поздно плакать, поздно. Назад нет пути, Нойон. Ты ведь сама знала, на что шла.
-Держать весла крепче! - это все что сказала тогда Нойон, когда волна накрыла их плоты. Очнулись Эвит...Навии на странной земле, которая и стала их домом. Мал он, и не родит земля посевов много, но это все же лучше чем охранять зажиревших, вечно дрыхнущих Жриц, да Нойон?
И не знала тогда Нойон, что лучше, не была уверена. Но знала она точно - с их прошлым покончено навсегда, и пусть не теребит оно их. Теперь они не Эвит, рожденные жизнью, а Навии, украшения ночи. Изменил их Сапфир - окрасилась их шерсть обсидианом, а глаза стали цвета крови. Был доволен своим успехом Сын Пустоты, все удалось даже лучше чем он думал.

Саэтон А Кхаэри, Воплощение каменной стойкости, даровал Глубинным Дворфам через Мастеровых познания о плавке металлов и использовании их. Но были это познания, на мирные цели направленные - не ковали пока еще Даэры клинков больше ножа кухонного, щитов больше блюд столовых, доспехов более ожерелий и браслетов...

Спектр, Эфемерный лжец, нашел своих последователей на трупных ямах, куда конелюды скидывали всех, кто не достоин похорон достойных - преступников, дезертиров, уродов и трусов. Прятались они средь куч тел, питаясь падалью сырой и опасаясь за жизни свои. Робко, словно не зная на что надеяться, предложил один из них сдаться на милость других, поклясться Аресу. Явился им Бог, разорвав грудь одного из них. Вырос ворон до размеров огромных. Трепетали несчастные кентавры, не знали, преклониться им или бежать. Проорав на них, схлопнулся ворон, обдав их всех кровью. Но не было больше ран на них. Но не знали что делать дальше. Как увидели они странное видение - двуногую прямо ходящую лису с черной шкурой и красными глазами, которая не заметила их еще. Конечно, при других обстоятельствах первая встреча двух рас была бы намного лучше - не на капище, полном мух и не на трупе обглоданном. Хищно улыбнулись кентавры, помчались на ничего не подозревающую лису, затоптав своего собрата. Быстро схватили ее конелюди, привязали ее гнилыми веревками к камню. Вожачок их, улыбнулся "глупому демону Рогатых*", которого поймали озлобленные на весь мир культисты Бога обмана. Когда эта пятерка утолила свою похоть и злобу, ее, полуживую от побоев и шока, они "продали" небольшой группе работорговцев взамен на их верность. Постепенно, культ Спектра из сборища Чернокнижников и интриганов начал напоминать сборище бандитов и извращенцев - Пятерка брала всех подряд, несмотря ни на что. А гарем "демониц Рогатых" пополнился еще несколькими неосторожными Навиями, над которыми издевались и насиловали когда хотели этого культисты. Но было мало веры в отбросах, найденных ими - клятвы бандитов и молитвы работорговцев были пустым местом, предлогом для того чтобы трахнуть необычную тварь или свою злобу излить на ней же. А слухи о столь необычном "товаре" и этой новой банде распространились по степи как пожар в сухой сезон...

Керберос, Трехголовый, населил земли свои новыми видами живых существ и растений. Но Разрушение Кербероса - это обновление. Огонь сжигает старые деревья, чтобы на их пепле выросли новые, более сильные растения. Разрушить чтобы возродить. В те ночи горели земли проклятые, плавилась земля, вмиг пеплом разлетался кустарник. Сейчас те поля земли Проклятой, куда ступили лапы Кербероса, были полями пепла и золы, где разливались озера магмы. Но здесь могла появиться жизнь - она осторожно, робко пробила себе путь сквозь пепел и жар. Обновление через разрушение. Жизнь всегда росла а костях предков. Такова Жизнь. Таков и Керберос.

Фриллия, Дева Морская, даровала своему народцу искусство менять пол свой, как по желанию своему,так и по согласию обоюдному партнеров. Способность эта понравилась Фриллорини, многие из них сменили себе пол, дабы посмотреть на мир по другому. Но старались делать они это на продолжительное время - на тех, кто делал такие скачки довольно косо смотрели. Шаро же нашел себе пару - это оказался довольно красивым собой эльфом. Хотя впрочем и Шаро оказался довольно миловидной девушкой...

Эвент, Покровитель Удачи, сделал из трех кусков камня, безжизненных и забытых небольшой архипелаг, близкий к тому, что можно назвать Раем - цветущие леса, полные магией. Здесь рядом могла цвести сакура и подсолнухи, ромашки и вереск. Среди растений выделялось особенно несколько - кустарник переливающий всеми цветами радуги или странные кусты с металлическим отливом и несколько других примечательных. Но обилие магических источников
привели к появлению яблони, у которой созревали плоды лишь только раз в столетие. Росла эта яблоня очень медленно, неохотно. Но каждый, кто вкусил яблочка с яблони этой, навсегда становился молодым и здоровым, а срок смерти его отдалялся на много десятилетий вперед. Но яблоня молодильная могла произрастать только здесь - в других местах без постоянной подпитки магией она чахла и умирала...


Смертные становились все более и более самостоятельными, их действия становились все более хаотичными...

Даэры, подгорный народ, готовился к решающим битвам Войны Теней. Обстановка предстоящей войны давила на каждого из Хранителей. Делались новые молоты, ковались доспехи, но в воздухе витала некая недосказанность. Плакали в подушки матери, которые уже заранее прощались с сыновьями и дочерьми. Угрюмо пили вместе пришедшие с службы солдаты. То тут, то там мелькали беглые взгляды священников на службах. Патрули заходили все глубже и глубже в темные туннели, разведывая дороги. Орден Креста иногда сопровождали их, а с ними один из детей Правителей, горячий сын холодного как сталь отца.
А тем временем, в мастерских Конгломерата творилось что-то странное. Пожары, пропажи чертежей и Мастеровых, несчастные случаи при испытаниях новых приборов - вот малая часть событий удивительных. Ломали голову Жрецы так как не могли они влиять на Конгломерат напрямую, а косвенно у них не хватало сил - все готовились к войне. Но было ясно - среди Мастеровых завелось что-то нечистое...

Драконов, небесных властителей, преследовали неудачи, одна за другой. Всякий раз, как пытались строить выше они Башню свою, что-то мешало строиться. То материалы пропадут, то кладка непрочно будет и часть секции упадет, а то и вовсе обвалится внутрь еще этаж. Но не отчаивались Драконы, они все строили и строили... до тех пор, пока не пронесся ураган по их плато. Ураган невиданной силы, он уничтожил полностью их Башню, обрушив их на свое поселение. Обвал всей башни спровоцировал землетрясение, завалив пещеры, погребая внутри них самое ценное - яйца и самок. Выжили лишь только несколько самок, почти полностью истребив все потомство драконов, в том числе и подрастающее. Не понимали Драконы - как это могло столько бед произойти с ними? Но это было лишь только началом падения Драконов. Землетрясение уничтожило не только яйца и детенышей - были погребены и скудные запасы их продовольствия. Голод охватил Драконов, пришлось им есть подобных себе, лишь бы только спастись самим. Посильный вклад внесла чума, унося еще больше жизней. Когда наконец проблемы ушли, из Драконов остались лишь только сломленные, не верящие ни во что, ни в собственные силы, ни в силы их божества. Укрылись они в уцелевших пещерах, выйти страшась на свет божий...

Кентавры, гордые степные жители, молча смотрели за происходящим спектаклем - три избранных самим Аресом вели обьединение вокруг себя кентавров. И ведь каждый из них имел равные права. Аватар и Вождь конечно собрали вокруг себя много поклонников и воинов, но не могли превзойти они войско Оредна - оно было не так многочисленно, как войска вождя, и не всегда верные абсолютно как последователи Пелакра но их профессионализм не вызывал сомнений - один предствиель Ордена мог спокойно справится с тремя, а то и с четырьмя простыми солдатами. Ни для кого не было секретом, что будет битва за трон Степей. Хаос в который раз охватил территории кентавров, но этот раз не просто стычки за еду или воду, нет! Это была война за будущее, за выбор пути! Это была война за трон всего Мира! В этом хаосе особенно вспыхнула остро болячка - всякое отребье, прикрываясь чужими знамёнами убивали, грабили и уводили в рабство невиданное количество кентавров. Схваченные бандиты говорили что они это делают во имя Большой Шишки.
-Какой шишки? - спросил как-то один из офицеров на допросе
-А та самая Шишка, которая на силикате вертит твою мать! - под гогот своих товарищей заносчиво ответил самый наглый бандитов. В тот же час их сдали Рогатым жрецам. Да простят боги их души...
Но не было времени у великих Степей заниматься такой проблемой как бандиты. Шел бой за боем, горели посевы и поселения. Великая Троица билась не на жизнь,а на смерть. И столкнулись три армии близ Маокрапала, схлестнулись основные силы трех армий. Все шансы на победу были у Ордена, который успешно перебил армию Вождя. Накинулись они на недавно подошедшую армию Рожденного Аресом, надеясь на легкую добычу. Но предала часть воинов Ордена его, накинулись на братьев своих, смуту внеся в ряды их. Пелакр яростно бился, и вскоре была захвачена все офицеры Ордена. Это была победа. Миром будет править Пелакр, Сын Ареса, величайший воин и маг всех Степей. Но пожалел он Орден как противников достойных, присягнули ему на верность они. За этим внимательно смотрели Рогатые, хищно улыбаясь. Первым указом Избранного стал указ о устранении последствий войны. Одной из них оказались стада дезертиров и бандитов, во главе которых стояла Большая Шишка. Быстрые и решительные действия армии сумели перебить многие шайки, а те, которые захотели жить, рассказали им, что Большая Шишка - это некий Спектр, которого никто и никогда не видел, но многое про него говорили. По крайной мере его приближенные трендели много. Так же, чтобы спастись из лап Рогатых, они рассказали о местонахождении их лагеря. В тот же вечер было произведено нападение, с целью добить последователей Лжеца. Но успели сбежать его верные подданные, пятерка та, бросив на произвол судьбы паству свою. Сбежали во всеобщей суматохе и странные "демоницы Рогатых" про которых сами жрецы Ипоферонтаса не слыхивали. Исчезли с концами последователи Спектра, но по крайной мере, культ не сумел возродиться его в полную силу. Пока не сумел...
Но последствия войны в полной мере сумели устранить лишь только когда была восстановлено полностью скотоводство. Овцы и быки полностью снабжали население всем необходимым. Оседлых поселений была сравнительно немного, как правило у рек.

Навии, Новообращенные ко Тьме, старались выжить в своих землях, посылая на разведку лишь только небольшое количество своих Сестер. Те, которые отправились на юг, в Степи, вернулись нескоро. Обозленные и поруганные, они рассказали о страшном народе Конелюдов, который обращается с женщинами как со скотом, жестокие и с черными сердцами. Сестры решили пока не посылать туда отряды, пока не соберутся с силами. Хотя некоторые из Навий, горячие головой и сердцем, предпринимали набеги на земли конелюдов, убивая их или уводя одного двух в свои земли, дабы совершенствовать искусство истязаний..

Тэви, Лесов жители, развивались. Постепенно, их становилось все больше и больше. Ничто не могло нарушить спокойного существования их. Но когда сотрясло землетрясение их, перепугались не на шутку они. Но никто не пострадал. Во время одного из видений Жрица по имена Тала видела, как некие странные волны, которые сотрясли их, шли с запада. Отправилась Тала вместе с сестрой своей Рашой на запад, узнать что же такое случилось. Отправились за ними вслед бедняки, которым места не хватило, в поисках доли лучшей. Шли долго они, пока не взобравшись на холм высокий не предстала им то, что вызвало землетрясение. Тсарь Криони, родина всех Тэви, висела высоко в воздухе. Тала и Раша не могли понять сей странный знак и остановились на холме том, дабы обеспечить жизнь достойную тем, кто шел за ними. Так появилось поселение, которое звали домом многие беженцы из основного поселения. Но вскоре, во время очередной охоты повстречали они Эвит, но с черной шерстью и сверкающими красными глазами. Звали себя они Навии, дети Нойон. Привели их к Тале и Раше и попросили Навии убежища в их поселении. Не могли отказать им Жрицы в помощи и разрешили поселиться немного отдельно от остальных. С подозрением относились к этим странным лисам Тэви, но они старались помогать как могли - охотились вместе с мужчинами на равных и помогали некоторым обездоленным, которые помощь их принимали, хоть таковых и немного было. Вскоре столь подозрительность и скрытая ненависть осталась, но все равно держались особняком они. Некоторые из Навий стали Жрицами. Не были они воинами хорошими, но прорицательницами и любовницами искусными оказались рубиноглазые, не влияли на них дурманы, не становились страждущими их, но помогали сознание расширять и видеть и дальше и четче Жриц Тэви. Но все так же они были отщепенцами, наравне с Ильма Эмата, которые приняли их в свое общество как равных.

Фриллорини, Дети океанов, впервые за долгое время отдыхали от боев и войн. Воздав почести на погребении в водах Шаро, которая от старости умерла, возвели они мавзолей ей на дне океанском, где никто и ничто не могло потревожить сон Певца. Вокруг того мавзолея начал расти Камиро - место погребения всех Океанид, которое окружили они щитом, дабы никакая рыба или полип не потревожили сны присоединившихся к Песне.

Эвит, Перворожденные, продолжили служение как будто ничего не случилось - ни побега сестры их Нойон, ни этого жуткого подъема острова. Но зародились в душах их сомнения - все ли верно они делают? Не покинула ли их Богиня? Но решили ждать они, ждать и жить как в ни чем не бывало...

Уайт, Единственный из рода человеческого, все дальше и дальше уходил от лесов Грайда, направился в пустыни жаркие, уходя на манящий восток. Дошел до гор, путь преграждавших, прежде чем лагерем встал...

И был день, и была ночь, Ход 10.

Башня падала, Хьенна тихо материлась. Особенной любви к данному объекту она не питала и искренне считала её ещё тем убожеством, но к порче исторических объектов относилась сильно отрицательно в не зависимости от того на сколько они нравились ей лично.
От резкого приземления Лоренса барышня резво и рефлекторно отпрыгнула, впрочем, через пару секунд вернулась на место, предварительно убрав руки с рукояти меча.
- Ах да, я готов выслушать ваше предложение, только сразу предупреждаю: на Мир во всем Мире они не поведутся. Я уже предлагал это Лиркусу. Он был не в восторге от этой идеи
- Да ну нафиг, я тоже от такой идее не в восторге, - ответила охотница, продолжая наблюдать за происходящим. - Я больше чем уверена, что эта штука работает по принципу меньшего сопротивления, а это значит, что на такие абстрактные желания стопудофф наклонит и.. ээ.... сделает не хорошо. В этом случае формулировка "мир во всём мире" может привести к массовой лаботомии и розовым соплям в самом, что ни на есть прямом смысле. Причём как для людей, так и для прочих сущностей.
Философствовать дальше отступница не стала, решив всё же перейти к сути.
- Всё очень просто. Любой демон, падший, неприкаянный или прочая сущность отречённая от блага и света Создателя после собственных скитаний приходит к мысли о том, что хочет получить прощение. Вернуться так сказать в состояние тепла, уюта пускай и методом душевного катарсиса.... Ты смотри чего творят, - хмыкнула девушка кивая на башню и прерывая рассуждения. - Каждый. - непоколебимым тоном продолжила охотница. - Не важно чем кто пытается прикрыть этот порыв того самого энергетического кусочка, прозванного душой, но факт остаётся фактом.
Она сделала паузу давая слушателям переварить информацию.
- Я знаю, как дать это вам всем, обойдя при этом наколку Драгоценности. Ведь чем бы она на самом деле не была, это всё же Его творение, а значит напрямую такое желание задать в любом случае нельзя.
Ещё одна пауза. Вызванная про летанием мимо не приспособленных для метания объектов и реплика в след с пожеланием конкретного места приземления.
- Но самое главное даже не в этом, - продолжила Гринедич, - ещё я выдам всем по мороженному. Вот.
Вид при этом у охотницы стал до нельзя довольным.

Вы не можете просматривать этот пост!

Итак у нас сложилась сложная ситуация. Нам нужно в кратчайшие сроки нейтрализовать мафию, пока она до нас не добралась. Но пока они убивали честных людей мы тоже не сидели без дела. Итак по моей информации олигарх принадлежит ко злу. Смерть ему!

В воздухе посреди кулуаров медленно материализовался Грайд. Выглядел он не самым лучшим образом: покрытый толстым слоем пыли, земли, листьев, веток и травы, оставившей на его одежде зелёные пятна, лучник был похож скорее на лесного бродягу, чем на божественное существо. Грайд казался спокойным. Грудь его размеренно поднималась и опускалась в такт дыханию, а глазами он наблюдал за тем, как крутится стрела, что вертел в правой руке. Левая была отведена за спину.
- Стоило мне лишь прикрыть глаза на пару тысяч лет, - сказал бог, приподняв брови, - как тут всё пошло куда-то не туда. У меня есть пара вопросов, друзья мои.
Он покосился на новеньких. Странно выглядят. Хотя, кто он такой, чтобы судить?
- Во-первых, кто впустил собаку в дом? - Грайд поднял голову и резким движением указал наконечником стрелы в сторону Кербероса. - Мне казалось, что это место не предназначено для игры с питомцами! Хотя после того, что творили тут Арес и Комеркио... В общем, во-вторых...
Стрела сверкнула и указывала теперь на Эвента:
- Что тут делает эта девушка? Ну и наконец...
Грайд грузно повернувшись к Магосу и посмотрел в его глаза.
- Уважаемый, я понимаю, что ты тут новенький и вполне вероятно не знал, что тот кусок земли, что ты вырвал, принадлежит мне и моему лесу. Я готов забыть про этот инцидент, готов не обращать внимания на животных, которых ты погубил и деревья, что остались на орбите. Но для этого я жду от тебя как минимум официальных извинений и возвращения всего на свои места. Советую не затягивать с этим. Ты новенький в коллективе и заводить себе врагов тебе сейчас совершенно не нужно, поверь.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

- Люди добрые! Мы все дети Отца Всевышнего, и мы не должны быть такими злыми друг на друга. Но Лукавый искушает нас каждую минуту. Искушает на необдуманные поступки. Не суди, да не судим будешь. Это не значит, что зло не должно быть наказано. Однако есть Высший суд. Не районный, нет. И даже не федеральный. Это самый суровый и справедливый Божественный суд.

Менялся мир, и менялись Боги. Когда-то это был лишь только очередным куском камня, который витал вокруг красного солнца. Но Боги вложили в него огонь душ своих, разогревали холодную оболочку. Мир становился Миром.

Конечно, изменения затронули не всех Богов. Но и они не делали изменений. Застывшие, они спали, ждали своего часа пробуждения. Эльквиаратор, Грайд, Комеркио, Фриллия... Эти имена ничего не говорят новоприбывшим, которые смотрели, ждали часа своего, чтобы вплести новые Слова в песнь Творения...



Ветра перемен дули не только в парус Богов, смертные тоже ощущали их...


И был день, и была ночь, ход 9

- Доверим Тимите прикрывать тылы?
Нарочито грустно спросил-пошутил Йохансон.

Виолетта смотрела на драгоценность почти с ненавистью. Из-за этой проклятой безделушки погибали ангелы... Ради этой проклятой безделушки погибали демоны... Ради неё погибали люди... Рушился город... И Эмергель мёртв из-за неё... Не будь Драгоценности, ничего этого не случилось бы... Но не будь её, у Аластэла не появилось бы шанса на избавление от Люцифера... А теперь на кону не только жизнь её брата, но и возвращение Владыки Ада...
Выбора нет - ей нужно получить Драгоценность. Как это... отвратительно... Часть конкурентов за обладание Драгоценностью были их союзниками в битве против Князя Тьмы... Да что же творится?! Всё неправильно, всё скомкано... Так не должны быть...

Девушка отлетела чуть в сторону от готовой рухнуть башни и устремилась к Виктору и Корвинусу...
Чего хотят все эти демоны?.. Какое зло они готовы принести сюда своей волей?..
- Ты умер не зря, Эмергель... - шепнула ангел.

Ох что же творилось в трапезной! Жуть кромешная. Тролль наконец соизволил замахнуться своей дубиной. Она тяжёло пронеслась прямо над головой трактирщика, успевшего присесть на стойку и потом, уже в разгаре происходящего, спрятаться куда-то вниз. А точнее, в свой особый погреб.
- Грлб вв-ууаарг! - прорычал тролль самую скромную, по нынешним тролльским меркам, ругань. Да как остановил дубиночку прямо над лысым серым человеком. А глазки его, тролля, искали нечто шипастое, да никак не находили. Торгаши прижались к своему столу, а рыцари, вбежали в зал и остолбенели, пока над их головами неслась дубина. Один даже меч со страха выронил. А что касается раскиданных то тут то там синих плащей. Некоторые уже выглядели как их плащи. Грязными и синими. Были пока живы, но не надолго. Ибо существу, которое они на себя натравили, хотелось крови. И как итог, крови немалой.

Пропел бард, что выглядывал из-за стойки.

- Да... - проговорил глядя на пока что светящийся после прерванного вызова прямоугольник монитора Батлер, - Нормальные люди ещё спят... - Ричард хмыкнул, переведя взгляд на другой мобильник, второй рукой усердно клацая по маленьким клавишам, скачивая фото пропавших и статьи о них на карту памяти телефона, продолжая бурчать себе под нос, по-привычке, свойственной людям, подолгу находящимся в одиночестве, разговаривая с самим собой, - Один я - ненормальный придурок, сижу посреди ночи в какой-то богом позабытой заднице и пытаюсь вычислить кучку упырей для шинкования... - Рик. продолжая жонглировать обоими телефонами, зашёл на свободной от поисков в интернете N95 в раздел GPS-навигации и в появившейся строке вбил полученный у несчастного выпивохи адрес, пару раз тихо чертыхнувшись, стирая символы случайно задетых клавиш, мысленно пообещав себе при первом же случае прикупит netbook, - Двести сорок шесть человек... - тихо произнёс охотник, чеканя каждое слово, вглядываясь на выведенные на экране результаты поиска и выбирая наиболее подходящий, - Чтож ты, старый ворчун, сразу-то не сказал, что тут такая жопа творится? - Рик быстро пробежался большим пальцем правой руки по клавиатуре зажатого в деснице мобильника, повелевая волшебному коробку проложить наиболее удобный маршрут до искомого строения, - Что нафиг за привычка-то у тебя такая? - продолжал свой монолог, посвящённый старому другу, мужчина, устанавливая Нокию в специально предназначенную для этого подставку в виде руки скелета, прикреплённой к рулю, - Вечно вот так. Сначала "вали туда, там для тебя есть работёнка, парень", а потом "знаешь, там до тебя побывало уже с десяток охотников... но ты ведь на голову больной, так что тебе-то бояться нечего"... - Ричард, наконец, убрал второй, уже бесполезный, телефон во внутренний карман потёртой куртки и, извлекая из него же убранные давеча ключи и вставляя плоский стальной палец в скважину зажигания, продолжил, - Дьявол. Порой у меня создаётся впечатление, что старик пытается меня поскорее со свету сжить... Может я ему задолжал бабла когда?
Пытаясь припомнить свои должки перед Бобби, Батлер повернул ключ зажигания, пробуждая к жизни своего стального зверя. Погружённая в предрассветные сумерки улочка вновь наполнилась взревевшим мотором и ударившим из динамика металлом. Ричард, не откладывая дольше, резко дёрнул руль влево и надавил на гашетку, срываясь с места в галоп.

Мир не стоял на месте. Мир развивался. Мир оживал. Мир становился тем, чего хотели Боги. Волны мира и спокойствия исходили от мира. Несмотря на все, что происходило - ни вечные войны кентавров, ни гибель дворфов, ни гонения драконидов не могли нарушить общую картину мира и спокойствия. Успокоились Боги, видя безмятежность мира, и пали жертвой этого спокойствия. Многие из них впали в спячку, предоставив свои творения самим себе. Уснула тихим сном Эльквиаратор, рядом мирно захрапел Комеркио, ушел под сени лесов своих Грайд, дабы вкусить сладость сна, убаюкал прибой беспокойную Фриллию, даже Спектр, от скуки ли, от лени ли уснул. Но остальные Боги продолжали бодрствовать. И творить, добавляя в картину мира все новые и новые мазки.

Сапфир, дитя Тьмы, под покровом ночи пришел на большой материк, неся в руках горсть пепла. Распылил по ветру он пепел, и там, где когда-то была земля, начали расти серые пустоши, проклятые и проклинающие Жизнь саму. То был пепел с Мертвой земли, и она жадно пожирала вокруг себя все. Не могли остановить ее ни Богиня Жизни, ни Бог Лесов - они мирно спали, и не видели, как на темной земле прорастали цветы, черные и смертельные, как сердца негодяев. Они заняли большие просторы, превращая эти земли в отражение зеркальное равнин Эльквиаратор - равнины из цветов и озера, полные не водой, но густой жижей, испив которой умирало живое в долгих муках.

Саэтон А Кхаэри, Лик смерти благой, возрадовался творениям своим, и продолжал вести их дланью своей. Даровал он сынам Хранителей одаренных, но отрешенных от жизни механиков, Мастеровыми которых звали. Их взгляд как будто блуждал, не зная за что ухватиться. Рассены они были, порой забывая куда шли и что делали. Но сияние чистого разума даровала новые инструменты, как бур например, который позволил добывать металлы лучше и бурить туннели. И много другого, удивительного творили Мастеровые, но многие из творений не могло работать как они задумали. Но не отчаивались от этого Хранители-Мастеровые, не угасло пламя их умений. Но недолюбливали Жрецы механиков, ибо не пристало Даэру искать пути легкие, полагаться на механизмы не надежные. Изгнать али по другому заглушить не могли Жрецы глас Мастеровых - умения их были слишком ценны для Даэр.

Райвен, Защитник планеты, вразумить хотел своих детей, на совесть надавить их. Но не вняли гласу его, гонения на Драконидов не прекратились, благо не усилились. Но не отчаивался Бог, даровал им познания в науке, биологией названной, дабы поняли что не так они делают, как лечить болезни, да развиваться самим.

Арэс, Войны покровитель, явившись в образе молодого кентавра, даровал одному из шаманских кругов знания о магии, мощной и неконтролируемой. Знание - сила, а сила - власть, а власть развращает, но не могли знать сего шаманы простые. Возжелав знаний, они начали драться за книгу, ненароком порвав ее, и листы заклинаний разлетелись по степи всей. Поползли по степи слухи о странном Манускрипте, который даровал абсолютную силу своему обладателю. Началась Охота за каждым листом этой книги. Каждый хотел такие силы, чтобы подчинить себе все кланы и все земли, на которых хватает взгляда. Не каждый из кентавров мог понять, что написано на сих листах, но было еще меньше тех, кто мог понять, и лишь единицы - контролировать Силы. Таких звали Чернокнижниками, но не потому, что каждый обладал грубой сделанной копией Манускрипта, но потому что Книга извратила их сердца, сделав их черными. Их презирали воины, потому что не пристало Воину стоять позади войск и полулежать, колдуя заклинания. Простой люд боялся их, ведь силы Чернокнижников казались им безграничны. Но массовых гонений Чернокнижников не было, как впрочем и тех Чернокнижников, которые пытались покорить себе Саванны. Стояло шаткое перемирие - Воины старались не убивать Чернокнижников и даже не уничтожать Страницы, а Чернокнижники - не истребляли воинов в своих мрачных экспериментах, познавая силы найденных Страниц магии. Но их знания были поверхностны, случайны, Чернокнижники не стремились изучать свои заклинания, считая это бесполезной тратой сил - и правда, зачем, если уже все записано в Книге?

Аэрос, Света и Ветров Дитя, пришел во снах к некоторым Тэви и даровал он им знания о Трех Богах - Эльквиаратор, Фриллия и себе. Вместе они образовали Аэофриэль, Три Ипостаси Любви. Целью сих молодых девушек было стать Жрицами. Жрицы Аэофриэль,которые даровали приют и убежище каждому нуждающемуся. Явление культа, который исповедал Свободную Любовь охотно восприняли мужчины племени. Услугами жриц охотно пользовались, как и в острую нужду, так и по прихоти. Но Жрицы, следуя заветам своим, строго следили за тем, чтобы это было по согласию обоюдному. Буйных слишком им приходилось успокаивать своими посохами. Но они были ради видеть всех у себя, чему особенно были не рады жены. Слухами черными изводили они их, камнями гнали, вредили они им. Но ничего не могли поделать с этим Жрицы - не могли они разом обвинить всех женщин в племени в том, что припасы их храма куда-то пропали, или вдруг начало не хватать перевязок для раненых. В конце концов, случилось невероятное - здание их Храма "случайно" загорелось, когда Жрицы спали в нем. Огонь уничтожил их убежище до основания, но не пострадали ничего другого. Жрицы знали, кто это сделал, но не могли пойти против них - это бы означало изгнание. Они пошли на отчаянный шаг - они начал ходить по домам, предлагая свои услуги, нигде не задерживаясь дольше чем на одну ночь. Мужчины были рады помочь им, но женские сердца были все так же полны черной зависти к ним. Но ничто не могло осквернить чистоты и непорочности Жриц - они были умелыми воительницами и последователями аскезы, бескорыстно следуя своим заветам нести Добро и Любовь. Вскоре, они нашли себе убежище, Храм, скрытый от завистливых взглядов, где Жрицы могли отдохнуть и воспитывать подрастающее поколение. Мальчики, рожденные от Жриц, становились изгоями,Ильма Эмата или "Без матери", презираемые всеми. Лишь только своей силой они могли доказать место в племени, их путь был полон крови и боли, но даже по признанию племенем, презрение никуда не исчезало, а только скрывалось. Ильма Эмата должен был всегда идти в бой первый. Девочек ждала более лучшая судьба - стать новыми Жрицами. Конечно, были и пришлые, те которые хотели стать ими. Но таких было очень мало. Но благое дело Жриц было сделано - помимо Аэроса, начала почитаться Троица, хоть и в гораздо меньшей степени чем сам Аэрос.

Без присмотра Богов, расы развивались как могли и хотели.

Даэры, направляемые зовом Жрецов пришли на место, где раньше было поселение дворфов. Долгое время заняло отмывка от крови, еще дольше - на разрушение следов Еретичного Культа. В конечном итоге, от Барельефа не осталось и следа, и коридор "наружу" стал лишь только гладкой стеной. Они бродили по этим полуразрушенным постройкам, ощущая странное чувство спокойствия и умиротворения. У них было ощущение, что они вернулись обратно, в родной дом, который они никогда не видели. Они с любовью восстановили старые постройки, бережно восстанавливая частокол и стойла для муравьев. Вскоре сюда пришла группа Жрецов. Они пришли проверить как шла работа по возведению нового поселения. Сначала не поверив в то, что в этом проклятом месте можно жить, они задержались на неделю, проверить. За это время они ощутили это. Чувство возвращение на родину. Обитель, откуда пришел Род. Строители сумели найти остов здание, где раньше жили они и сделали на его месте святое место, Храм, который конечно не мог тягаться по красоте (по меркам Даэдров) с Дворцом Даэрдуме, но его расположение на святом месте, освящение лучшими Жрецами и исходящим от него чувством спокойствия и благополучия, приманил многих паломников, которые пришли воздать почести Предкам. На месте старого поселения Дворфов вырос Этусив, "Дом" город где начали обучать Жрецов. Выросшие на этом святом месте, они были сильнее своих собратьев. Но угроза, погубившая дворфов все еще рыскала и многие отряды, ведомые жрецами искали их. Поиски были тщетны - пещеры где они жили представляли собой лабиринт, в котором было легко затеряться. Но даже потерявшийся отряд Даэр представлял собой страшную силы - они легко крушили каннибалов, которые очень страдали от одного присутствия Жрецов. Но атаки каннибвлов с каждым разом становились все осмысленнее и более тактичными. Закрадывалось даже подозрение, а не ведет ли их кто. И их опасение оправдались - в бой каннибалов вели колдуны,которые могли усыплять внимание и прятать свои отряды в тенях, стрелять огнем и вызывать головные боли у незащищенных Даэр. Из за появления этих колдунов, Даэры усилили свои поиски, вскоре найдя крупный лагерь этих тварей. Сначала они послали в бой своих женщин - мерзких уродин, которые были безоружны, но и без этого не менее опасны. Затем, пошли сами воины. Уничтожив их и колдунов, даэры открыли страшное открытие - стойла. В стойлах полулежали измученные, со сломленным разумом дворфийки с опухшими лицами от побоев. Многие, если не все, из них были беременны. Среди них были и те, которым было не больше четырнадцати. Они не могли толком пошевелиться из-за веревок, которые при каждом движении наносили им боль. Лежа в своих же нечистотах, по их щекам почти безостановочно текли слезы, а из нутра глотки раздавались лишь только всхлипы и тихие, обреченные стоны. Они молили не о спасении, а о смерти. Быстрой и безболезненной. Которая прервет их мучения. Даэры, которые там были, долго колебались, как поступить. Вскоре они вернулись в Даэрдум, мрачные и злые. Каждый из них осушил по бочонку алкоголя. Лишь только после этого они сообщили о том, что видели. Жрецы одобрили их действия.
-Милосердия ради мы сами бы покончили с их страданиями.
Даэры, зачистившие то поселение поклялись, что они не успокоятся, пока не истребят до последнего из каннибалов. Так родился Орден Креста, общество воинов, посвятивших себя войне с каннибалами-дворфами, или как они начали звать себя, Горхами. Ими двигал праведный гнев, их удары были точны и быстры. Но самое главное то, что в бой их вел Предводитель из Рода, намереваясь отомстить за своих предков и восстановить доброе имя Рода, которое пошатнулось во время его предшественника.
Горхи не отставали. Они стали все чаще нападать на караваны и отдельные поселения, нанося быстрые удары, скрываясь затем в своих лабиринтах. Эта было началом долгой Войны, которую современники окрестили "Война Теней"...

Драконы, в свою очередь помимо охоты на драконидов, осматривали свои окрестности, поддерживался хрупкий баланс между теми, кто жил в форме человека и живших в форме дракона. К власти тогда пришел Серафим, черный дракон, который был убежден в превосходстве Драконов и приказал возвеличить их еще больше, построив огромную Башню, которая коснулась бы вершиной самих небес, тем самым доказав превосходство Драконов. Подхватили с энтузиазмом эту идею все и вскоре выросла очень высокая башня, которая была в высотой в два взрослых драконов. Но непрочен был фундамент ее, не было подпор и башня рухнула прямо на поселение тех, кто жив в форме Людей. Многие из них пострадали или погибли под завалами, но это еще сильнее подтвердило теорию Серафима в превосходстве Драконов. Он начал насаждать эту идею, показав, насколько хрупок Человек. В его слова многие поверили и вскоре не осталось больше тех, кто использовал форму Человека, почти начисто устранив угрозу Драконидов. Ознаменовать свою победу над Плохим Семенем они решили создав сады, где будут жить лишь только лучшие из драконов. Но, увы, у них это плохо получалось - огромные лапы драконов не были приспособлены для такого нежного дела как садоводство. Вместо этого, они построили сад камней, где каждый настоящий Дракон мог отдыхать.
Серафим решил построить вновь Башню, но на этот раз были учтены их ошибки. В результате этого, башня вышла невысокой, но зато вполне прочной. Но ее строительство было еще далеко от завершения. Но и Драконы не торопились...

Кентавры, избранные дети Арэса, несмотря на свои постоянные стычки, можно сказать остановились, не двигались вперед. Их постоянные конфликты, хоть и уже регулируемые Верховным Кланом, ничего не могли поделать - лишь только перестав показывать свою силу сразу обявлялись конкуренты, которые хотели стать Верховным Кланом, чтобы править всеми степями. В этих условиях постоянного недоверия и паранойи росли и усиливались позиции Бога Интриг. Распространившись чуть ли не по всем степям, нигде пускали они глубокие корни, не старались свергнуть культы. Их цель была другой - контроль степей. Истинный контроль,а не тот который был у Верховного Клана. Конечно, они не могли напрямую контролировать вождей,но зато они влияли на события. Случайно не придет один караван, случайно зардеет где-то пожар, случайное нападение бандитов. Из таких случайностей складывались цепочки событий которые нужны были Шаманам Спектра - группе сильных Чернокнижков, которые контролировали все события в степи, сохраняя фальшивый "нейтралитет". Но вскоре у них появились противники. Шаманы Ипоферонтаса неожиданно активизировались, успешно распространяясь по степи. Их позиции и взгляды очень нравились Вождям, которые начали охотно слушать шаманов, а сами шаманы умели столь же умело контролировать события, разрушая удачно выстроенную Сеть у Шаманов Спектра. Это было актом войны, которая шла с переменным успехом. То, что казалось просто стычками отдельных племен было на самом деле боями Шаманов за контроль. И эта война еще далека от завершения...

У Тэви настали тяжелые времена. Совиные медведи, которые как казалось покинули их стоянку, атаковали их. От этой атаки мало кто пострадал, охотники племени вовремя отреагировали, но это послужило причиной, по которой охотники контр-атаковали их гнезда,успешно истребив почти всех совиных медведей, которые в панике бежали. По этому поводу был проведен праздник в племени. Вождь племени, решил на радостях построить новый Храм, Храм Аэроса и Троицы, где Жрицы могут жить не боясь пожара или гонений. Почти все были рады этому. Ну, кроме женщин, которые в открытую запротестовали против этого. Но вождь был непреклонен. Строительство храмана из камня Жрицам начался. Но строительство не задалось с самого начала - то пропадет куда-то камень, то рабочие все спят, сморенные напитками хмельными. Но несмотря на все препятствия, храм был достроен, и сердца жен еще сильнее почернели от злости и зависти. Каким-то девкам, которые ложатся под каждого возносят больше почестей чем законным женам! Это было нельзя стерпеть! И на открытие Храма пришли все женщины, разъяренные и потребовали того, чтобы Жрицы ушли от их племени навсегда. Но не могли пойти на это Жрицы - без их помощи, кто будет ухаживать за больными и убогими, кто еще будет помогать мужчинам полюбить своих жен и наиболее хорошо выразить ее? Не поверили своим ушам жены но их подтвердили возгласы мужчин. Многие самые романтичные поступки, самые правильные вещи они совершали по советам Жриц. Женщинам ничего не оставалось, кроме как унять свой гнев и оставить в покое Жриц. И хотя они продолжали относится к ним с презрением, но и козни против них строить перестали.
Наконец-то наступил мир в поселении Тэви...

Фриллорини, окончив строительство храма, начали строить на месте своих убогих хижин новые здания из магического коралла, не теряя своего по детски большого куража и веселья. Но им все чаще и чаще начали досаждать глубинные рыбы. Они, будучи довольно по натуре добрыми существами, просто оглушали их, но если на плавниках тварей была кровь, то она должна была молиться, ибо это был ее последний день. И так бы и шли неспешно их деньки, проводя их в пении и танцах, если бы не цунами, который погубил многих из них, разрушив почти все, что они построили. Долго бродили они по берегам и дну морском - почему Богиня покарала их? В чем провинились перед нем? Разве они сделали что-то нет так? Не понимающие, напуганные они решили скрыться в морских пещерах, оставив поселение наверху. Переселившись в пещеры они вновь пели. Но эти песни были полны грусти и слез. Они оплакивали всех тех, кто покинул их в этом мире, присоединился к Вечной Песне. Спустя десять лет пений они вернулись обратно, увидев что их поселение заняли дикие подводные рыбы. Те самые, что так досаждали им. А из прекрасный храм они использовали как родильную. Злости Фриллорини не было предела. Спустя некоторое время от их поселения ничего не осталось, а Храм был погребен под землей. Еще долго сидели они мрачные, на том самом месте, где когда-то было их счастливое поселение, где пели их девы, играли их дети.
Один буркнул что-то грубое. Второй ответил громче. Слово за слово и словесная перебранка переросла в потасовку, в который был ранен один из них. Так произошел раскол племени. Одна часть переселилась на северную часть острова, а вторая - на южную. Забросили пение, забросили искусство. Они познали скоро то, как горько убить одного из своих. Как горек плод поражения. И как сладок плод победы. Война продлилась недолго, и она не была кровавой - за все время погибло не так уж и много. Но это навсегда рассорило два племени, и надежды на скоро воссоединение нет...

Жрицы Эвит, узнали что богиня впала в спячку и призвали последовать ее примерную. Половина племени впала в спячку, присоединившись ко сну Богини, остальные же должны были следить чтобы с их телами ничего не случилось. Смены стражи происходили каждый пять лет. Тсарь Криони впал в спячку, ожидая пробуждения Богини...

Уайт не терял времени даром. Пока не было Бога рядом, он отправился на поиски приключений на Юг. Пройдя сквозь леса он остановился прямо у подножия гор, где разбил свой новый лагерь, надеясь скоро подняться на них и узнать если там еще такие же как он...

И был день, и была ночь, ход 8

Корвинус стоял и ждал.
- Я хочу чтобы ты использовала дар жизни с умом.
В этот же момент прозвучал выстрел, и охотник повалился на пол. Даже секунды не прошло, как хохот Блэка заполнил округу. Он поднялся, а пуля, которую он поймал, рассыпалась на тысячи песчинок. Два на одного. Ну как всегда, демоны в своем стиле.
- Кхм-кхм.

Бросившийся на Корвинуса Теин похоже ожидал, что сам охотник будет стоять и ждать расправы над собой. В прочем некоторое время он обдумывал. Как поступить, и кого атаковать. Позади находился Алиэр, неподалеку также был и Аластэл. И если Аластэл был занят поиском Зака, то Алиэр похоже свободен от всяких обязательств. Лишь скован клятвой, а потому уйти не сможет.
- Девушка которую ты воскресил?
Риама. Стоит ли надеяться на её помощь? Пожалуй еще рано. Стоп. А ведь еще спрятавшийся Лиркус есть в округе. Враг? Похоже что да. Но будет ли он действовать за одно с падшим? Может быть. Кого-то не хватает. Кого-то такого важного. Слишком важного, чтобы просто упустить из виду.
- Нету Эмергеля.
И действительно, демона-тени, равно как и его домена не видно. Лишь лежащая Виолетта.
- Воилетта! Падшая, что есть сестра Аластэла!
- И дорога не одному ему. Да, именно так...

Корвинус напрягся и приготовился к рывку.
- Береги себя... - сказал охотник и сразу рванул вперед.
К кому это было сказано не понятно, хотя скорей всего Риаме.

Блэк ринул на Теина. Только не прямо на него, а немного в право от него. В то же время появился еще один Блэк, который тоже ринул на Теина, только немного уже влево от падшего. У каждого из них было по мечу, кончик лезвия которого еле касался земли, пока они бежали. Так же они держали трос, который тянулся от одного Корвинуса к другому.
-Все что нам осталось это грязные приемы...

Париж! Город вина, большегрудых француженок и разбалованных и богатых французов. И, к непомерному удовольствию Зобека, весьма малоосведомленных об истинной природе некоторых вещей олухов. Старик-антикварщик "втюхал" авантюристу небольшой серебряный медальон с изображением распятия за двойную, по мнению самого антикварщика цену и остался весьма доволен случайно зашедшим в лавку посетителем, ну а посетитель, в свою очередь, остался доволен тем, что ему не пришлось рисковать головой, исследуя очередные развалины ради очередного же артефакта.
Покупатель нашелся быстро - местный бизнесмен, а по совместительству - адепт какой-то занюханной секты, члены которой уверены, будто бы знают о демонах все. Впрочем, Зобеку он не полюбился с первых же фраз - его скудного ума не хватало на то, чтобы в полной мере осознать, что за предмет он собирается купить.
-...А я говорю 5 штук и точка!
-Ну что за идиот! - телефон разлетелся на составные части, однако это авантюриста не успокоило.
- Пытаетесь продать что то? - довольно миловидная молодая девушка появилась словно из ниоткуда. Выглядела она словно добрая принцесса из сказки - этакое волшебное, почти эфирное существо, эталон любви и заботы - однако именно это и насторожило Сиире, отчего Баррет почувствовал, как демон "шевелится" где-то внутри.
Что произошло в следующий миг, Зобек так и не осознал. В глазах все смазалось и он почувствовал легкую боль и головокружение - как результат неожиданной и быстрой смены "пилота" тела. Вместо авантюриста в переулке теперь находился высокого роста юноша лет 25-ти, когтистой демонической лапой сжимающий длинный хлыст-ламию с семью хвостами.

Падший невольно провёл рукой по горлу. Проклятье, не очень-то приятно, когда тебе рубят голову, а потом ещё и швыряются ею...
- Я и в самом дурном сне не видел шизофренического футбола с собственной головой в качестве мяча... - Аластэл (именно Аластэл, поскольку глаза его сейчас были серо-голубыми) обернулся к Шио. - Благодарю, что вернули самую важную часть моего тела, леди... Но вам придётся подождать, если вы хотите вызвать на дуэль Люцифера. И, боюсь, записаться в очередь - среди желающих уже есть ангел и девочка, которая утверждает, что ей полторы тысячи лет... И мне что-то подсказывает, что список этот далеко не полный...
Ангел подобрал свой меч.
- Самую важную часть твоего тела? Ха! Падший, - злословил Люций, - самая важная часть твоего тела находится не выше шеи, а ниже пояса! Ты, между прочим, потерял МОЙ меч!
- Люций... Лучше не вживайся в роль скверного шута, а объясни мне, как ты умудрился довести такое количество женщин до страстного желания убить тебя? Ни одна из моих бывших любовниц не претендовала на право оторвать мне голову, у тебя же они в очередь для этого выстраиваются!
- А Наама? - не удержался Люцифер.
- Наама - твоя супруга, а не моя. Я такими глупостями, как женитьба, не занимаюсь. Это во-первых. Во-вторых, она попыталась убить меня до того, как мы занялись сексом, а не после. В-третьих, прервать мою жизнь она хотела оттого, что её бывший муж уже пять лет обитает в моём теле. Возражения есть?
- Есть. Убей Зака, а не стой столбом, как в прошлый раз!

- Аластэл, за ногу тебя об стенку, да в мусорку! Какого ху... дожника??! Кто мне нюни разводил, что "я буду бороться", "помоги мне я хочу избавится"... *здобол натуральный.
- А ещё я просил довериться мне, - парировал ангел. - И я надеюсь, что мне ты всё ещё веришь, милая Хьенна.

- Также я надеюсь, что все достаточно благоразумны, чтобы понять один простой факт: здесь не только охотники на демонов, но и обиженный претендент на трон. Предлагаю сводить личные счёты после того, как мы решим эту проблему - первостепенную, - падший окинул всех присутствующих тяжёлым взглядом, и очи его вновь сделались черны. Отчего-то ему казалось, что найдётся как минимум один страждущий, ещё не реализовавший алкание воткнуть ему меч в спину или отсечь его голову алебардой.

- Лоренс, защищай меня, пока я ищу Зака, - Аластэл предпринял очередную попытку почувствовать короля-неудачника.

Эмергель... Значит, всё-таки не ушёл, не бросил... Но возложил на Виолетту нелёгкий выбор... Он хотел её любви, но она не могла любить его... И демон творил безумства - безумства с точки зрения демонов. Он мог не ходить за ней... Но пошёл... Мог бросить здесь, когда она в очередной раз его отвергла... Но не сделал этого... Что же за сердце бьётся в груди твоей, Эмергель, если ты готов безжалостно убивать - убивать всех, но не можешь спокойно смотреть, как на волоске висит жизнь одного ангела? И что же это за сила - любовь, если чудовище она наделяет красотою?

Девушка осмотрелась - вокруг стояли семь теней - абсолютно одинаковые, чёрнее, чем сама темнота. Как угадать, где Эмерегль и не назвать его, вынеся тем самым приговор? События повторяли сюжет одной из сказок братьев Гримм: в ней вместо семи теней было три королевны, укрытые с ног до головы покрывалами...
Ангел с отчаянием вглядывалась в черноту...
- Этот, - дрогнувшим голосом произнесла Виолетта, указывая рукой на четвёртого демона.

Элла и Горан.

Пред взором пристальным, ночи бесконечно синей, чаровницы улыбчивой в одеяния кобальтовые нежнейшей лазури облачённой, сквозь тумана полог загадочный, под звуки дождя шуршащего, ощущая кожей собственной разгоряченной танец воды небесной, в ледяном царстве капель жемчужных, двигаются к поезду.

Уже недалеко осталось, виднеются слабые лучи фонарей, далекие опоры ажурные, ввысь возносящиеся, расплывчатые. Лужа чавкает под ногами, разливаясь маленькими волнами крошечного моря, но межу «до» и «после», не хватает нескольких бесценных мгновений, как будто слово пропущено в предложении, или одна буква в слове…
Они придут к поезду, обязательно придут, отдаваясь во власть рока, шагнут прямо в пасть уснувшему зверю. Уже совсем скоро, счёт идёт на минуты, и мгновения убегают, горстью песка рассыпаясь сквозь пальцы.
Горан чувствует это, - томящее, печальное, ощущение схожее с зубной или скажем, с головной болью, - он знает, что поезд вот-вот отправиться в путь, устремляясь на всех парах к конечной станции своей, покинет холодную ночь на веки, оставив далеко позади это маленькое скорбное кладбище потерянных вещей, эту осень стылую скованную объятиями зимы намертво, этот бесприютный остров, теплым вокзалом солнечным, возвышающимся в пурге.
Состав отправится вперед, всё дальше и дальше убегая по начертанному пути, уводя по нему смертных за собой, и не только смертных, ну и всю живность, приютившуюся на борту Экспресса. Всю оставшуюся в живых…И возможно в последний раз.
Они прибудут в Москву. Или в тоннель. Может это будет конец. Смерть и жирная точка финальная. Бордовый Экспресс от того и бордовый внутри, что крови здесь пролилось более чем достаточно, а поезд по прежнему голодный, синей гусеницей дрожащей, ждёт продолжения пиршества, готовясь тронуться в путь. Быть может поэтому и торопится проводник, ощущая как время его убегает поспешно, как уходят из мира ожидания спокойного минуты, как подрагивающие колёса состава, вот –вот, готовы вступить в борьбу чуждой магии назло, перемалывая пыль и судьбы, желая вырваться из капкана, на встречу собственной кончине двигаясь. Ибо столкнулись здесь два хищника ненасытных, равнодушных, неумолимых, привыкших брать, не задумываясь, не печалясь, и ни один из них, не собирается, стать добычей другого.

А потому…

Резко останавливается проводник, глядя на Эллу.
Нахмурившись, слушает про Хизза, вздохнув тяжело, погрустнев:
- Знаешь. Экспресс это как корабль, думаю, что некто «добрый», справедливо опасается, как бы мы не воспользовались запасной шлюпкой, решив послать Титаник ко всем чертям собачьим… Даа…Но не волнуйся, Хизз умный, и уж точно много умнее меня. Мы обязательно его найдём, ведь он не будет делать глупостей! Я его отыщу!
Нахмурившись, со злостью швырнул льдину в воду, рассмеявшись недобро.
- Всего лишь жалкая марионетка, забавно да? Похитили Хизза, самого чистого из всех. Можно было иметь дело со мной, но подлецы не любят связываться себе подобными к сожалению, а вот поступить так с Хиззом…Нда. Наверное речь Костика, не смотря на то, что оратор он хреновый вообще-то, кое на кого, впечатление всё же произвела, недаром же нас зашвырнули так показательно, в самое дерьмо. Чёрт! Но ничего, у меня тоже есть пара козырей в рукаве…а вообще смешно…
Расхохотался, утирая струйку крови из уха сочащуюся, поудобнее руку правую перехватил:
- Ты бы нас видела, двух идиотов, среди сборища этих покойных мудаков! И вот значит сидят они наглые задницы в своём уютненьком кружке, типа все такие одухотворённые старые пердуны, в сложных думах о высоких материях смертным недоступных, Араил раздутый индюк, наверное, неторопливо задницу почёсывает, размышляя по привычке что раньше появилось, чёртово яйцо или курица, и можно ли рыжего верблюда сквозь ушко игольное протащить, или только белого, скажем. На задних рядах в крестики нолики играют в морской бой там…А бедный дядя Костя что-то пытается до них донести, но слушает его только шестёрка Бальхезреда, хотя он-то как раз вообще ни при чём, и делает всё назло. Ты бы видела, форменный цирк! Наш развесёлый волшебник втолковывает им про то, что не нужно увольнять Гарри, а Потный говорит, хорошо уволим, дядя Костя попросил дать ему на поезде закончить уборку, а Потный вместо этого толкует о наблюдателе и нарушениях правил. Но Потный, как и бедняга Костик, увы не знает о том, что родственнички не пошевелится, даже если им на голову метеорит упадёт, да что там метеорит…целая гребанная планета! Араил вон задницей с креслом сросся, ещё пару веков назад, и с тех пор активным остаётся только его раздутое эго и самомнение. Ха-ха, даааа это было очень забавно. Особенно слушать наших низких друзей. Хотя…
Полыхнул сердито жёлтыми глазами в темноте, скрипнув зубами.
- Это было по-меньшей мере неуважительно. Они сломали Костику палец, и дёрнули меня за шкирку, как нашкодившего котёнка. Твою мать, не люблю когда со мной так обращаются! Но вы всё равно сойдёте с поезда, так или иначе...высокопарно, да, для такого дешёвого клоуна тем более… Но вы сойдете, обязательно. Как там говорят ковбои, только через мой труп? Дааа….
Примолк. Хватая ртом воздух
Сердце стучит в груди, отбивает жаркий, страстный ритм, ударяя кровью в ушах. Злость перемешивается с нежностью, дождь падает с неба, оборачиваясь пушистыми крупными снежинками. Россыпью снежинок. Белых перьев, ледяных мух. Наверное холодает, но Горану жарко. Ему слишком жарко, как будто в пустыне горячей, полыхающим песком изнывающей под взглядом солнца шара палящего, превратился в тлеющий уголь ненароком. Рыжим огнём вспыхивающий, и алым, готовый вот-вот разгореться костром. Что чувствует полено, искрами к облакам возносясь?
Тревогу...и счастье...и облегчение...и страх...
Горану тоскливо, грустно, противно, и одновременно весело, вопреки всему, жарко и залихватски весело. Не выдержав, целует Эллу в щёку. Как школьник-первоклассник, неловко зажмурив глаза, сухо, невесомо, испуганно.
-Нет, это никуда не годится…правда не умею…Там откуда я родом, симпатию выражают иначе. Сейчас!
Обнимает девушку, крепко и нежно.
Пробегают по коже мурашки, мягкие, щекочущие тёплые. Мгновение, времени танец. Свободный полёт. Падение. Много дальше болота и железной дороги. Много дальше целого мира, путей, поезда. Волшебный полёт, прыжок с парашютом, шаг в бездну. Сейчас

Только шум моря, только плеск волн неумолчный. Одинокий берег галечный, греется под светом лапмпад ночных, солнц далёких, теряется в ночи, изгибаясь полумесяцем
Траурно-черные волны увенчанные пенными гребешками, разбиваются о берег. Мерцает в вышине расчерченное дальними созвездиями небо. Незнакомыми созвездиями, яркими, неизвестными. Розовый цвет, и нежнейший голубой, жидкая лазурь, мягкие краски пурпурной дымки. Живописное полотно. Далёкое свечение потерянных галактик, морская гладь в бархате ночи изнывающая, за горизонтом соединяется с просторами небес, в страстном поцелуе. Вода и небо, перетекают друг в друга, кажется. Бездна над головой, тысяча звёзд под ногами.
И не отличить. Лишь заблудиться. Хочется.
Горан рядом. Жёлтые глаза, не карие, не оранжевые, а именно золотые. Тонкая радужка и тёмные зрачки расширившиеся. Чистая кожа вблизи, слишком чистая, аккуратная, как у куклы,- ни шрамов, ни рубцов, ни прыщиков. Ни одной родинки, ни одного изъяна. Болезненная бледность, лихорадочный румянец, воспалённые круги под глазами. На подбородке нет волос, нежный овал лица, обрамлён рыжими прядями пламенными, развевающимися свободно на ветру. Мерный плеск волн убаюкивающих. Свежесть.
Шепчет.
- Это как с Владом, не бойся, только чуть-чуть иначе, это одно из моих любимых мест, у меня даже карта была, да. Море и лес, вплотную к воде подходящий, голубые ели, сосны, а запах какой...! Днём этот пляж тоже ничего, но сильнее всего я люблю его ночью. Смотри, сейчас будет настоящий фокус.
Улыбнулся, приложив палец к губам. Подошёл к воде, задумавшись.
- Я оставил её когда-то здесь, представляешь, сколько времени прошло, но всё ещё помню. Полезно иногда дать мозгам подышать, редкая вещица…
Присел на корточки, зашуршав галькой.
Только тишина, и солёный ветер бьющий в лицо, шёпот камней, тихими голосами секреты нездешние людям поверяющие. Шепот ветра. Рокот волн властный.
Покой. Неторопливой, размеренной вечности сон, которая никуда не спешит, и совершенно никуда не торопиться.
Усмехнувшись, проводник распрямился, протягивая Элле раковину на ладони.
- Чтобы выразить своё восхищение, заботу, почтение я дарю подарки. Возьми, пожалуйста, забавная вещица, похожа на рог единорога между прочим, однажды, когда тебе станет плохо или грустно, мое воспоминание об этом месте оживёт для тебя. Кай поможет. Ракушка ключ, ну и к тому же, ведь в ней живёт океан…

Рассмеялся, задумчиво поглядев на тёмную, беспокойную гладь моря. Бросил камешек, подставляя изуродованную кисть волнам. Сморщился, закашлявшись.
Бесприютные скалы позади, серая кромка соснового леса неподалёку, и тысячи созвездий в вышине.
Где-то за гранью видимости, блеснул маяк, белым, беспокойным лучём прорезая колючую мглу.
- Знаешь, даже если мне никогда больше, не представится шанс сюда вернуться, я буду счастлив знать, что это место принадлежит тебе. И оно не канет в забвение, рассыпаясь в прах, прошлогодними листьями. Если однажды представится свободная минутка, искупайся обязательно в море, оно очень холодное, почти ледяное, и страшно солёное, до горечи! Но в старину люди верили что купание в этой воде, избавляет от всех болезней и недугов, делает красивее, здоровее. Думаю после болота в Малой Вишере, купаться здесь тебе будет легко. А теперь пойдём скорее, нужно найти Костю пока ему Гарри руку не сломал, ведь насколько я помню, у машиниста целая программа развлечений для блондина запланирована. И в качестве первого блюда, - заставить мучиться его так же, как Костя заставил мучиться Гарри. Идём! Надо попробовать переубедить птичку, а то с талантом нашего юморного друга злить людей, Гарри ему ещё и язык оторвет для порядку, …хотя, может это и не помешало бы...Чёртов дядя Костя, странный человек, вот уж точно, как кость в горле, зачем спрашивается, нужно было обижать машиниста? Не знаешь случайно, как нам его унять? Их?

И снова болото. Станция. Поезд. Карабкается обледеневшей горкой земля вверх, рядом бегает Джек в камышах, выдыхая облачка студеного пара. Волнуется. Переступает с ноги на ногу пёс, на воду грязную с беспокойством смотрит, поскуливает неслышно.



"Уй" для Дяди Кости.

- Дайте! Дайте мне! – голосит Влад – Скорее, мне нужно оружие, быстрее…
Цепляется за Костю, кричит в ухо, окатывая грязной водой, волнуется, дёргая руками бессмысленно, кажется ещё чуть-чуть и начнётся истерика:
- Б-б-быстрее, д-дайте мне оружие, вы хотите чтобы меня съели!? Д-да, этого хо-т-тите? Чтобы меня съели, агаааа, все здесь против меня. Под-донок, негодяй! Оно же сейчас нас съест, скорее!!! Меня с-съест! Я не хочу умирать, дайте мне! Быстро! Дааайте!!!
Размахивает руками, вопит, пытаясь выдрать у блондина нож из руки, пистолет, хоть что-нибудь. Пинается, дёргает за волосы, воет, брызгает слюной, не переставая кричит.

Мешок тем временем, медленно расползается, лопается, выпуская неохотно из себя нечто светлое, гадкое, очевидно органическое, но явно уже мертвое давно. Как будто личинка выбирается из яйца, мертворожденный ребенок из утробы старухи-матери, приходят на ум малоприятные ассоциации. Останки кого-то или чего-то, бледная кожа, поза зародыша, грязные волосы слипшиеся клочьями, лепёшка уродливая, на месте лица.
Падает в воду белесое тело, изуродованное, полуразложившееся. Выскальзывает, в зловонную лужу. Исчезает. Рождается рябь, долгая беспокойная. Чтобы ни выпало из мешка, это только катализатор, а вот центр беспокойства где-то там, посередине грязного болотца, в том месте, где ещё недавно Костик отдыхал, сигаретку посмаливая, вспухает жирный, осклизлый бугорок в тумане жирно блестящий.
Шелестят испуганно камыши. Поднимается вода, сначала к лодыжкам протягиваясь, потом всё выше. Плеск волн, что-то там скользит в центре, неясными силуэтами под водой. Грязными пузырями лужа закипает, нарывами пахучими, сочно лопающимися грязью. Вода беспокоится, вода крошечными водоворотами завивается, как будто сотни невидимых рыбок скользят где-то в омуте.
«- Скорее в бой человечек! Как любопытно, ого!!! Скорее-скорее-скорее. Во имя света, давай посмотрим что там, – пассажиру в голове дяди Кости, очевидно не терпится, настолько не терпится, что голова начинает болеть, а глаза слезиться. – Ты же не трус какой-то, человечек. Что там, скорее туда! Та-тарара-тата, скорее скорее сэр Константин Евгеньевич туда!»

В голове появляются образы героические, слащаво прекрасные. Стада лошадей, рыцари выезжающие на бой, розы под ногами скакунов благородных, императорские стяги, боевые знамёна, замки, бедуины в пустыне, и грозные корабли деревянные, распушившиеся парусами, бьют изо всех пушек, разражаясь громом.
Удары сердца, пламенная музыка. Костю охватывает желание действовать, Костю охватывает боевой запал, противоестественный, неумолимый. Охота всё бросить и бежать, двигаться, плыть в самый центр пруда устремляясь, тайн мечтая причаститься. С одухотворенным лицом, нечестии грязной бой давая. На мечах, ржавым прутом фехтуя, как угодно, лишь бы показать свою стать удалую, запевая песенки и погибая во имя добра. Боевой азарт по костям жидким пламенем распространяется. И в тоже время, болью вгрызается в череп, тупым, ноющим зудом, устремляется к переносице.
Невидимый горн в голове заливается, конница сияющая, копытами хрустальный ритм отбивая, на бой спешит, с копьями на перевес.
« - Давай маг, покажи что ты можешь, человечек! Пошли туда!»
Руки дрожат, нога уже готова дёрнуться, первый шаг совершая героический, когда сзади появляется Гарри.

Тяжело рычит машинист, зубастым клювом изображая нечто вроде улыбки, настолько, насколько она вообще возможна, с физиономией Гарри. Перья встопорщены, шерсть дыбом, острые уши плотно к голове прижаты, капелька слюны сочится из пасти. Стоит на четвереньках, подобно диковинному зверю, блестит алыми глазами:
- Приветик моя радость, туки-туки-тук, я нашёл маленькую заблудившуюся девочку, нашу беглянку жирненькую нашёл глупый Гарри, ха-ха-ха…
Глухо рычит, заливаясь смехом, бывший машинист. Глядя на Костю, не замечает того, что творится с лужей, и лишь мурлыкает счастливо глядя на человека, тем довольным котом, которому удалось наконец загнать мышь в угол. Когтистая лапа, как бы невзначай, сгибает шутливо железный прут по соседству.
Где-то позади, исчезает целлофановый пакет под водой с громким плеском, затем следует удар глухой в бочку, разражающуюся обиженно, железным лязгом. Вода прибывает, уже по пояс колыхаясь коричневой мутью. Влад снова орёт, требуя что-то ему дать, а настырный голос Микериила Изумруда в голове призывает к действию.
«-Вперед на бой рыцарь, покажи этой зверюшке кто здесь главнее человечек. Покажи-покажи-покажи, славный, умелый, добрый, прекрасный, и храбрый маг, боевой волшебник, нечестии победитель!!!»
Словно бы в насмешку, вопреки боли и раздражителям, бросается в глаза Косте газетный листочек под ногами, жёлтым полотнищем, колыхающийся в неспокойной воде. Полуистёршийся заголовок, три жирные чёрные буквы. Ответом на все мысли, является одно единственное слово.
…х*й!.....
Раньше должно быть, надпись призывала застраховать свои вклады или здоровье. Ныне, грозным посланием с небес, улыбается Константину Евгеньевичу, подобно числу 42, отвечая на все вопросы вселенной разом.



Паша.

Только когда Павел подошёл чуть ближе к машинисту, стало очевидно, что это далеко не человек. Лоснящиеся черные перья, иссиня-фиолетовые клочья тёмной шерсти, злобные глаза красным огнём горящие, острые уши. Нелепо смотрятся на этой уродливой фигуре синие брюки, а также часы на левой руке, циферблатом поблёскивающие. Гарри зарычал, осклабившись.
- Ну что гнида вылупился, думаешь наверное погань недоросшая, что Гарри страшный, да? Думаешь наверное своими драными мозгами, какой машинист урод, какое дерьмо вонючее, никто не уважает, с работы выгнали чёртова дурака? Я ведь прав! Прав!!! Недомерок, тварь недобитая, опарыш поганый…- Рёзко дёрнулся, хватая Пашу когтистой лапой за руку. Поднялся с кряхтением – Пикнешь, ладошка останется мне на память. Живо снимай эти обноски крысёныш блохастый, Гарри холодно, Гарри не привык ходить голым!
Рычит, отвешивая Пашке смачную болезненную оплеуху, затем ударяет ещё разок, под дых, заливаясь булькающим смехом. Чешется, нервно принюхиваясь.
- Наша девочка где-то рядом. Даааа, уже чую.
Поглядел на локомотив недобро, услышав сиплый гудок. Пинком ноги, отшвырнул Пашу в сторону, силой сдёргивая свитер. Легкий взмах когтя, звук рвущейся ткани, и машинист ругается в ночь:
- Уууу тварь вшивая, это дерьмо мне не по размеру, гнида малорослая, что за тряпки бабские. Издеваешься надо мной, чтоли? Даааа, издеваешься, ты погань никчёмная, надо мной смеешь извеваться?! Конечно, ведь Гарри дерьмо, Гарри недостоин уважения больше. Ну ничегооо…я вам ещё покажу, Гарри всем покажет, тварям никчёмным…Следи за моей сумкой недоделок, ведь если что-нибудь пропадёт сопля, следующей сниму твою шкуру. Дерьмо сортирное, недоросшее, чтоб ты сдох поганки кусок…
Слишком малой свитер, повязал на манер плаща, узелком на горле скрутив рукава. Какая никакая, а всё же накидка. Шагнул в туман, отправляясь на поиски дяди Кости.

-Бог побери... - Пробормотал Лиркус оглядывая новых участников их маленького представления. Оглядел их, прислушался, устало вздохнул:
-Удивительный день. В начале - типы с манией величия. - Лиркус выразительно глянул на Аластэла и место, где раньше был Зак. - Потом - нимфоманки. - Взгляд на прожаренных суккуб и Нааму. - Затем - Альтруисты, те ещё психи. - Взгляд на Теина и Виолетту - Истеричные маньяки - взгляд на место, где Лиркус в последний раз видел Эмергеля и куда убежал Блэк. - И теперь, как вишенка на торте: садисты-педофилы. День удался! - Со счастливой улыбкой подвел итог Лиркус, после чего вновь призвал трость.

"Хм... что там тогда сыграл Лоренс? Ах да, кажется та мелодия называлась Реквием... Его написал то ли Поцарт, то ли Модзорд... Не важно, главное - музыка хорошая."

-И я хочу вам сообщить, что если вы против нас - то вы умрете. Медленно. - Волны света стали изливаться из трости. Улыбка демона теперь выглядела уже не такой уж и доброй, хотя и не менее счастливой.

- Братья... и не братья, придумайте что-нибудь более благозвучное! - взмолился Аэрос. - Лапиллус - это похоже на смесь рапиры и напильника, а Алара - на "ололо". Правда, мне и то, что я сам придумал, не очень нравится, - тут он смутился, - но придумывание имён собственных - самое слабое место моего игрока.

-...И возможно еще убийца в толпе, - танец потребовал от Виолетты изящно наклониться назад, пока ее поддерживал Алиэр и в этот момент демон продолжил говорить, - Мы с тобой сыграем роль приманки, дорогуша, покуда наши компаньоны методично вырезают наших убийц. Согласна на маленькую игру с королем игры - демоном игроком?
Выждав секунду, он продолжил:

Но знай, я лжец, что живет в кошмарах.
Мне неведомы боль и страх.
Я гляжу меж строк мемуаров,
На людей, что в моих руках.

Ты готова поставить на кон
Свою жизнь? Я поставлю свою.
По дороге усыпанной маком
Я тебя до ворот проведу.

А у врат нам судьба расскажет
Кто из нас до утра доживет.
Честь, быть может, старуха окажет -
Победителя выбрать придет.

Демон вновь закружил девушку в танце.
- И.. прежде чем ты ответишь, хотел бы узнать ответ на мой нескромный вопрос, - Алиэр чуть помедлил, - Что у тебя с Эмергелем?

Падший в один миг оказался рядом со сцепившимися чуть ли не насмерть демонами. Чаша его терпения оказалась переполнена, и теперь он намеревался выразить своё мнение наиболее радикальным способом.
Аристократичная рука - такие руки пристало больше иметь изнеженным гедонистам (эффект усиливался наличием на ногтях чёрного лака), а не воинам - жестоко вцепилась в горло Эмергеля, опровергая первое впечатление о своём обладателе. Невероятной силы рывок, и демон повис, оторванный от Алиэра, так, что ноги его не касались пола.
Аластэл оскалился и встряхнул друга так, словно он был тряпичной куклой, а потом с силой впечатал его в стену. Посыпалась штукатурка, а по стене зазмеились трещины.
- Я тебя просил перестать истерить, Эмергель?! - рассерженно вопросил ангел. - Мне надоело слушать твои жалобы! Сколько можно?! Непризнанный герой! Отвергнутый возлюбленный! Неоцененный современниками гений! От твоей завышенной самооценки здесь скоро будет тесно даже в самой большой комнате!
Кулак падшего вонзился в живот Эмергеля, и изо рта жителя Преисподней хлынула тёмная кровь.
- Запомни раз и навсегда, идиот: никогда не предъявляй женщине претензий по поводу того, что ты сделал для неё, тем более, сделал сам, по своей собственной воле. И никогда не относись к женщине с пренебрежением!
Ещё один удар - прямо в челюсть.
- И не смей говорить в таком тоне с моей сестрой! Более того, не тяни к ней свои лапы, если она не позволяет прикасаться к себе! Ни тебе, ни кому-либо ещё не позволено унижать её, недоумок! Твои речи о дуэли - это что?! Бахвалишься тем, что в бою можешь справиться с женщиной?! В этм случае напрашивается только один вывод: тот, кто опускается до такого - жалкий трус и мелочный слабак!
Серия ударов в живот.
- А теперь заткни свой грязный язык себе в анус и хорошенько всё обдумай, друг мой - обдумай молча! А потом извинись - в первую очередь перед Виолеттой и Наамой, но и об остальных тоже не забудь, поскольку мы на сегодня по горло сыты тобой, истеричка!
Аластэл ещё раз как следует приложил демона об стену, а потом швырнул его на пол.
- Прошу прощения за грубость, - падший повернулся лицом к присутствующим. Извинившись, он невозмутимо вернулся к сборам.

Стараясь оставаться хладнокровной, Наама отвернулась от беснующегося Эмергеля... ах вот в чем дело... Виолетта... Неужели это все из-за нее. Вот уж ирония судьбы. Демоница едва не расхохоталась и, довольно улыбнувшись, подошла к предложенному оружию, внимательно его осматривая.
При этом, взгляд ее то и дело возвращался к черноволосой деве и докучающему ей демону... мало ли, что взбредет ему в голову на этот раз.
На какую-то секунду демоница даже прикинула, как ей показалось, отличный план мести этой занозе в заднице - забрать у него то, что отнял у нее он, но тут же откинла глупости прочь. Если кто и заслуживает смерти, то вовсе не Виолетта.
Наама прикрыла глаза, стараясь заглушить накатывающую волнами боль... Будь ты проклят! Будте прокляты вы оба...

Виолетта вышла из ванной - одетая в порядком разорванные брюки и топ, держащийся на честном слове (иначе крепления из тонких цепочек и не назовёшь), но с идеально наложенным макияжем. Она слышала, находясь в ванной, что говорил Нааме Эмергель. Жестокие слова, слетавшие с уст его, были ужасающе эгоистичны и отравлены ядом издёвки. Как можно говорить такие вещи той, что лишилась дорого человека?! Девушка преисполнилась праведного гнева.

Ангел шагнула к демону и со всего размаха наградила его пощёчиной:
- Как можешь ты говорить о любви, когда не в состоянии понять скорбь создания, любовь потерявшего?!

Услышав последние слова, Люций криво ухмыльнулся.
- Неужели ты думаешь, что есть знак, равный мне по силе, способный меня запечатать? Подумай, падший. Заключишь контракт сейчас и в глазах друзей своих предашь то, с чем боролся. Не удивлюсь, если ты и сам так думаешь. А все потому, что вы действуете до того как подумать. Никто, интересно, не пытался понять почему я делаю это? Мне не нужны земли - мой ад бесконечен, лишь только пожелай. Мне не нужны слуги или рабы - у меня достаточно соратников. Мне не нужна власть - я достиг ее апогея, став чем-то, что люди называют богом, - Люций поглядел падшему прямо в глаза, - Так скажи, почему я это делал?

Вы не можете просматривать этот пост!

-Глупец! - Прогремел голос Лиркуса. - Мне тебя жалко. Ты забыл? Забыл почему мы пошли за Люцифером тогда? Забыл что нами двигало? Забыл что произошло? Или ты не хочешь вспомнить, "Герой". - Лиркус ухмыльнулся. - Я не ожидал понимания с "Другой стороны баррикад" - у них своя правда, которая имеет не меньше прав на существования чем любая другая. Однако ты тоже там был. Ты сражался, ты действовал. А сейчас ты спрятался. От людей, от друзей, от правды. И кто из нас теперь предатель? Ты пытаешься нести "добро" и "справедливость", однако чем больше ты делаешь, тем больше страдает людей. Твои действия в кафетерии почти окончательно разрушили жизнь невинной девушки, у тебя были другие варианты. Однако ведь демон - это демон, не правда ли? Говорить с ними нельзя, только мочить. Ведь так? - Лиркус сделал шаг в сторону Эмергеля.
-Я не собираюсь некого оправдывать, однако прежде чем обвинять человека во лжи, подумай сам, в чем он мог тебе солгать. Он может недоговаривать, он может скрывать, однако за всю мою жизнь Он мне ни разу не солгал. Чего нельзя сказать о тебе, дух темноты.

Лоренс развернулся ко всем присутствующим.

-Мы на развилке. Все, что случится сейчас определит судьбу многих на многие года вперед. Здесь нет места эмоциям и предрассудкам. Здесь нет места геройству и высоким идеалам. И здесь нет места детским обидам и сожалениям. Неужели вы думаете, что Аластэл сломался? Быть может он просто в первый раз в своей жизни решил выслушать, а не сразу рубить с плеча? Я приму любое его решения, однако призываю вас к том, что бы вы думали над тем, к чему это может привести. И все не так однозначно, как хочет показать вам Эмергель. Многое произойдет после этого, однако я могу сказать точно: не так темен дьявол, как его любят изображать. Помните Архангела Михаила? Помните других ангелов? Помните некоторых Охотников? Все не так просто. Я не буду навязывать свое мнение, да и кому нужно мнение кого-то третьесортного демона, правда? И потому вместо этого я просто предлагаю вам подумать. Вспомните с чего все началось. Вспомните что вы знаете о Князе. Что он делал. Зачем он это делал. А потом подумайте: что случится, если Аластэл согласится. И что может случится, если не согласится. И я предлагаю самому Аластэлу сделать точно также.
Лиркус поклонился, после чего замер, ожидая реакции на свои слова.

За всем происходящим Корвинус наблюдал с позиции "сквозь пальцы". При чем в прямом смысле.
- Ёбаный стыд.
Если бы он мог, он бы закрыл рукой все лицо...
- И это я охочусь на тех, кто даже толком жить не хочет?!
Еще раз глянув на Эмергеля, Блэк лишь разочарованно помахал головой.
- Тебе то что, а я с ним одной крови...
Уорна тоже был... разочарован. Демоны, которые не хотят жить, это что-то. Наверное опопсевшие панки все таки были тем первым звоночком, после которого стоило взглянуть на своих товарищей по оружию.

Единственное, что его поразило это связь. Связь внутри этой хаотически построенной группы, в которой есть мыслитель, лидер, мускулы, строптивый исполнитель, и наверное просто несколько солдат со своими целями на уме. Да. Именно так.
- Здесь становится слишком много охотников, тебе не кажется?
Взглядом Корвину нашел Хьенну. А ей что здесь нужно?
- Ученица Виктора...
Сегодня тут было пожалуй достаточно много гостей, которых быть вроде и должно. Являлся ли Блэк желанным гостем?

Тут его передернуло, и лицо озарила зловещая улыбка. Охотник медленным шагом, ступая так, чтобы это было слышно, хлопая в ладоши начал смеяться.
- Браво! Браво-о-о! Брависсимо!
Голос прямо излучал восторг. Лицо сияло радостью. Это выглядело так, будто он ребенок, которому только что показали фокус. Но все изменилось, когда он подошел к Эмергелю. Лицо стало суровым, а хлопки в ладони прекратились. Корвинус дал демону пощещину, и сказал:
- Соберись тряпка!
С этими словами и дал еще одну пощечину, уже тыльной стороной ладони. Римскую.
- Ты демон, или смазливая девка?!
После этого он отошел на шаг назад, и заложив рука за руку, продолжил.
- Гарри твоего убил я. Остынь мальчик. Ты проиграл, а потому вставай с колен, и готовься принять участие в новой игре, дабы отквитать свой проигрыш.

- Эмоции! Черт. Они могут погубить...
Сразу после этих слов охотника передернуло, и он стал более спокойным.
- Или вознести...
- Алиэр, постой. Разве вы не понимаете, что сделал то, кто взял Драгоценность?!
Вопросил Корвинус к тем, кто так настоятельно обдумал план "входа" в цитадель.
- Они обхитрили всех, подменив её. А мы чуть не поубивали друг-друга за марионетку. - тут он указал куда то в сторону, видимо намекая на ту бедную девушку, принятую за Драгоценность. - Кем бы он ни был, но у него есть мозги, и есть план.
- Ты слишком много внимания уделяешь планам.
- И он, он сделал первый шаг. Первый шаг, который никогда не требует силы мускул. Он открылся. Он показывает нам свою железную волю воина, приглашая к себе в дом. Он открывает нам свою холодную одержимость, указывая на то, что использует Драгоценность. И он навязывает нам свою сияющую благородность, присущую победителям.
На минуту охотник замолк, пытаясь понять слушают ли его. Убедившись, что все таки да, он продолжил.
- Один в поле не воин. Никто не может выиграть войну в одиночку. И даже Люциферу это не под силу. Но если объединить усилия, то можно сложить наши способности в один кулак, демонстрируя врагам единую симфонию силы.
Тут Корвинус встретился взглядом с Лоренсом, который по совместительству и Лиркус. Он не знал, кто из них мозг, а кто мускулы, но именно они олицетворяли объединение способностей, о которой только что говорил охотник.
- Даже самый умный и маститый тактик бессилен, когда его шаги предугаданы, а действия ограничены.
- Дай угадаю. Стратегия?
- Да. И когда тактика бессильна, нужно использовать стратегию. Стратегия, которая будет неизменна, тогда как тактика будет меняться исходя из ситуации. Или вы думаете он не предугадал, что его будут атаковать? Быть может он на столько туп, чтобы остаться без охраны? Да при первой же заворушке, обещанная им благодетель обернется против вас. Если не будет единого плана...
Корвинус прошелся взглядом по всех присутствующих. Тут он понял что чего-то не хватает. Маски.
- Ты считаешь, что все они так просто поведутся на то, что бы действовать по ТВОЕМУ плану? Моро всегда говорил, что если хочешь что-то сделать, сделай сам.
Аластэл, Виолетта, Лиркус, Алиэр, Хьенна, Эмергель, Зиркаоф... Все эти лица были бы неплохой армией, если бы только согласились действовать так, как этого хочет Уорна...
- Нельзя доверяться демонам. Нельзя доверять демонам.
- Ты забыл? Я и сам демон. Ха-ха-ха.

Резкой перемене происходящего Хьенна не удивилась. Опять что-то творилось и это что-то судя по воплям и матюгам происходило в комнате куда ускользнула Виолетта.
- Пардон
Гринедич саркастически ухмыльнулась скупо помахав ладошкой. Ангел естественно не отреагировал ровным счётом никак - он уже был мыслями (а через секунду и телом) совсем далеко.
"Три, два, один."
- Говорил же - не лезь!!! Долг она отдать задумала! Воплощённая доброта!
Охотница без особой надежды на успех стала рыться на кухне в поисках чего-нибудь съестного.
- Спросить надо было, что я обнаружил, пока тебя не было, а не врачеванием заниматься!!!
Плесневелый хлеб, местами больше похожий на кактус, со вздохом был признан не съедобным.
- Но нет, мы не дождались, проскочили мимо, пока я отвлёкся, и теперь - пожалуйте! Твою мать!!!
- Интересно, почему не папу? Папу логичнее... - спросила охотница у безучастной органической субстанции. - Как думаешь, мой плохо съедобный друг, на сколько скоро всё придёт в норму, м?
Хлеб молчал. За что был нещадно отправлен в мусорку.

Что бы там не происходило толпа сущностей всех мастей, набежавших на вопли в комнату, по мнению отступницы явно справятся лучше. Главное что бы небезызвестная тварюшка, сидящая в Аластэле, не воспользовалась хрупким и расшатанным на данный момент психологическим состоянием ангела. Но это тоже можно было засеч, поэтому Гринедич просто слушала, продолжая ковыряться в поисках еды.

История Готеэма:
Готэм-сити расположен на восточном побережье США, по-видимому, в штате Нью-Джерси; недалеко от Метрополиса. Известно, что город был основан в 1635 шведским подданным Джоном Лоджеркуистом. Поселение получило название «Форт Адольфус» (в честь шведского короля Густава II Адольфа). Своё нынешнее имя форт получил после перехода под власть Англии в 1674.
Неблагополучная история Готэма связывается с его неудачно выбранным названием, в котором можно увидеть искажённую фразу«goddam» — «проклятый богом». Отмечается также, что рассказы о дураках лишь романтизированная интерпретация более древних преданий, в которых на самом деле речь идёт о безумии. Менее достоверная легенда утверждает, что во время Войны за Независимость территория Готэма была местом проведения оккультных обрядов, которые пробудили злой дух города. Этими мистическими совпадениями пытаются объяснить тот факт, что Готэм стал местом повышенной концентрации всевозможных зловещих сил, а также вполне земных пороков: преступности и коррупции. Как бы то ни было, город прочно обрёл славу одного из самых неблагополучных мегаполисов страны.
Как и другие города севера США в XIX веке Готэм стремительно развивался благодаря притоку европейских переселенцев. К концу столетия он превратился в крупнейший промышленный и финансовый центр. Бурный рост сопровождался противоречивыми социальными процессами, когда на одном полюсе стремительно росло благосостояние узкого слоя магнатов, а на другом — скапливались миллионы полунищих иммигрантов, чьё униженное существование стало питательной средой для преступности. Мафия окончательно подчинила себе город с наступлением в 1920 эры Сухого закона. В Готэме влияние гангстеров было более масштабным и более продолжительным, чем в среднем по стране.
Однако отличительной чертой криминальной ситуации Готэма стало появление плеяды сверхзлодеев. Как правило, это были психопаты, которые обладали некоторыми феноменальными способностями. Они возглавляли собственные банды и устраивали широкомасштабный террор против горожан. Власти оказались бессильны противостоять новой угрозе и заключили официальный договор с Бэтменом — таинственным героем, взявшимся защищать город.
Однако в 2004 году, Бетмен исчез и никто его не видел уже 7 лет. Некоторые утверждают что его убили, другие что он устал и ушел на покой. Так или иначе Бетмен пропал и преступности было некому противостоять. В городе началась анархия. Преступные группировки поделили его между собой творя бесчинства и правительство не могло ни чего делать. Готэм отделился от другого мира и стал почти полностью автономен. Лишь в немногочисленных районах, в которых силы правительства сумели навести порядок есть связь с внешним миром, но их крайне мало. Но не смотря на всю ситуацию в городе, в нем продолжают жить люди! Подвергая себя огромной опасности, часть жителей продолжает вести обыденную жизнь.
Карта Города:

Легенда (Англ.)

Легенда(Рус.)(Переводил сам, не судите строго :) )

Ситуация в городе:
Не смотря на нынешнее положение вещей, в городе живут люди. Каждую секунду они подвергают себя не мыслемой опасности, но если играть по правилам, можно выжить. Город контролируют 7 группировок, которые стараются поддерживать на улицах свои порядки. Более менее контролируемая зона – Это здание суда. Оно находится под защитой правительственных сил и связывается с внешним миром через кордон на мосту.

Группировки:


Красный – Зона влияния банды Джокера. Самая организованная группировка в Готэме. Банда маньяков, убийц и насильников, однако под руководством психопата Джокера – гения преступного мира, они захватили большую часть Готэма. Штаб квартира «Шутников» - Так их называют, расположена в Аркхемской лечебнице, которую Джокер переоборудовал в неприступный дворец.

Черный – Гангстеры Пингвина. Занимаются рэкетом, и пытаются соблюдать некий порядок. Свой порядок. Контролируют значительную часть северного Готэма. Лидер – Пингвин психопат, на равен с Джокером, однако в отличии от него, предпочитает действовать более рационально.

Зеленый – «Койоты» Группа наркоторговцев. Не вмешиваются в городские конфликты, а располагаются за городом. Пользуясь изолированностью города с внешним миром, они развели к северу от города кокаиновые плантации и беспрепятственно торгуют наркотиками с как жителями Готэма так и со внешним миром, через свои каналы.

Желтый – Дикари. Неизвестно какую цель они преследуют, но эти звероподобные существа убивают всех и вся. Под предводительством Пумы, армия полузверей создает в городе хаос и беспорядок. Однако их осталось мало после затяжного конфликта с другими ггуппирвками и они предпочитают не высовываться. Пока.
Синий – Байкеры Роджера. Контролируют северную часть нижнего Готэма. В основном занимаются оружием, но так же безнаказанно грабят и убивают жителей города.

Белый – Братство мутантов. Это те мутанты, которые объединились, преследуя идею превосходства расы мутантов. Их цели ясны – терроризировать людей, что бы они признали их могущество. Лидер организации Магнето. Говорят, что после очередного побега из тюрьмы он осел в городе и руководит действиями террористов от туда.

Голубой – Содружество магов. Группа магов, объединившаяся под предводительством доктора Стренджа. С помощью сильной запретной магии пытаются захватить город. Армии мертвецов и монстров под их контролем, регулярно наносит мощные удары по кордону правительства и соседним бандам.

Так же присутствует зона сил правительства, она обозначена фиолетовым цветом. В нее входит здание суда, окрестности и мост Вайсфинкеля. Зона ограждена кордоном военных, которые с трудом сдерживают силы преступников.

вышел из автобуса , и прошол до магазина одежды купил себе костюм за 400 к , периаделся в костюм , и вышел из магазина увидел на улице как 2 спецназовца из элитной группы TEKKEN FOR издиваються над бедной девушкой . подошол к спецназовцу и сделал подношку

сел бухать на скале

Подойдя к телу Кайла, Фенер остановился, включил меч и пронзил его прямо в грудь своим алым клинком. Затем произнес:
- Все всегда случается, как написано в тетради.

пашол знакомиться с месным насилением

Вы не можете просматривать этот пост!

Итак, опасность немедленной смерти была отсрочена. Пользуясь возникшей ситуацией и неожиданной удачей, Виолетта из последних сил сжала эфес меча - не важно, что не своего, не важно, что непонятно, как тут появившегося. Нужно было скорее убрать камень с руки - иначе она истечёт кровью. И боль, проклятая боль...
Ангел занесла руку с мечом и рубанула по камню. Стон, исказивший на миг красивое лицо страдальческий оскал - и правая рука свободна... Масса камня раскололась. Клинок тот час же исчез. Иллюзия...
Зрелище, открывшееся после нехитрой манипуляции, было не самым эстетичным - изящную тонкую конечность покрывали синяки и глубокие царапины, а выше локтя имелся открытый перелом. Хорошо ещё, что кисть руки не пострадала - она бы заживала дольше, потребовалось бы тщательное сопоставление костных отломков...
Джезэбэль стиснула зубы. Лишь бы не потерять сознание... Мир окрашивался красным... Она протянула здоровую руку и постаралась репанировать перелом... Кажется, получилось. Нужно немного времени - для регенерации... Она... потеряла много крови... Неприятно было чувствовать, как срастается поломанная кость, разорванные мышцы, нервы и сосуды - рука, скажем прямо, держалась на честном слове...
Девушка зажмурила глаза. Всё равно вокруг ничего, кроме кровавой пелены... Отдалённые голоса... Кто-то приближается... Кто-то совсем близко...
Кто-то опустился рядом и осторожно сжал слабые пальцы... И голос... Этот голос... Она узнала его... И... она слышала его раньше - когда её выдернули из-под столба, занесённого над ней Зиркаофом...
- Эмергель...
- Я все еще люблю тебя...

Когда он сказал ей об этом впервые, она не поверила и отвергла его... Демон казался ей грубым, эгоистичным и самовлюблённым. Ангел и предположить не могла, что он способен на чувства. Разве такое может быть? Разве для него девушка - не вещь? Разве он любит кого-то, кроме себя?
Но он спас её... И теперь он вернулся из небытия... Вырвался из собственного пожирающего души клинка - чтобы пасть под ударом того, кто хотел забрать её жизнь...

Горячая слеза упала на её шею, а к щеке нежно прикоснулись губы демона.
- Эмергель... Прости меня...
Эмергель молчал. Виолетта ощутила, как он навис над ней, закрывая собой. Неужели охотник уже рядом?!
- Эмергель!..
Подняться, подняться, в бой! Он не должен отдавать свою жизнь!..
Слишком медленно срастаются растерзанные ткани, слишком медленно...
- Эмергель...

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Потрясён, впрочем, был не только падший, но и его сестра. Сначала на её глазах Люций полностью взял Аластэла под контроль - со сменой внешнего вида, очень быстро. Такого раньше не было - брат всегда умудрялся подавить Правителя Ада силой воли. Процесс был крайне болезненным, но Люцифер бывал в итоге надёжно заперт... Теперь же что-то пошло не так... Всё случилось не быстро, а молниеносно - Виолетта не успела не то, чтобы вовремя подбежать к Аластэлу, но даже ужаснуться...
Вместо Аластэла был Люций... И действо стремительно закружилось, как дурной сон, от которого не проснуться. Девушка не испытывала ни огорчения из-за злой судьбы Эмергеля, ни страха за брата - она пребывала в некоем эмоциональном ступоре. Как будто чувства вынули из неё и спрятали в толстостенный стеклянный сосуд... Слишком... странно...

А после... объявились неизвестные охотники... рискнувшие угрожать Люциферу... И не смеющие подобраться ближе, преодолеть созданный Сатаною купол.
Князь Ада гневен. Его слуги не учли его мнения, а тут ещё, похоже, и Аластэл жаждет вернуть своё тело.
Лиркус предлагает способ заставить его перестать... Лоренс играет на саксофоне... Две знакомые мелодии... Она ни за что не успеет остановить его!!!

Судорога исказила лицо Люция...
И вместо него был недоумевающий, но абсолютно невредимый Аластэл.
И не было купола...

Кто-то вернул ей возможность чувствовать, кто-то извлёк её душу из колбы, где она билась бабочкой. Мир снова обрёл краски.

Эмергель! Неужели одного друга уже не стало?! Аластэл! Нет, она не может потерять его!
Оцепенение унеслось прочь, как уносится осенняя сухая листва, гонимая ветром.

Сапфир быстро захватил вертолет, однако, похоже, пилот не был разумным человеком. Он стал было стрелять по падшему, но тут же и распался в песок вместе с валькирией, которую пилотировал. Все ясно. Большая и красивая иллюзия. Дать даже очередь по демонам он не успел, а жаль.
- Я же просила тебя не драться! Или не просила? - на улице появился новый для Риамы и Сапфира персонаж. А вот Сиире с ней был знаком. Выглядела она как... да как лоли с претензиями в серой кофте и юбке, - Я просила тебя отправляться на склад, а ты тут междоусобицу устроил.
Она с презрением фыркнула.
К слову, сейчас она выглядела несколько иначе. Волосы, раньше ровные, были из разряда "падение с сеновала прямо под удар молнии", одежда вся изрезана, будто бы она попала в блендер и чудом выжила.

Падший оказался совсем не промах. Проворности Алиэра хватило, чтобы сохранить себе жизнь, но не достаточно, чтобы сохранить вид. Уорна озутил, как меч, проносящийся за несколько милиметров от видоизмененного тела Корвинуса, проворно пытался заласкать его... до смерти. Но не получилось. Зато ему получилось разрубить маску, и лишить Блэка крова этой белой штуки.
"Мое лицо!!!! Верни мне мое лицо!!!!"
Но было уже поздно. Две части, на которые разрубил меч Аластэла маску, уже лежали на земле, тогда как сам охотник, стоял в двух шагах от падшего, который только что атаковал. Уорна было хотел ответить Лиркусу, по поводу убийцы, покровов, и ключа, но не успел, ибо прервал его затею падший, намеревающийся отобрать Симбиот.

- У тебя нет власти. Да и не понять тебе, что такое настоящая власть, ибо ты не ОН. - буркнул Корвинус.

Вы не можете просматривать этот пост!

После того, как Алиэр высказался, Лиркус вышел вперед -

-Есть места, куда примут любого страждущего, будь то человек или демон. Неужели вы забыли о последнем приюте страждущих? Sacrarium, fanum, aeades. Божья колыбель. Храм Господний. Они не вправе отказать тем, кто ищет пристанища. - Лиркус сделал паузу - Однако это не единственный путь. Существуют и другие места, где нас примут, однако те пути куда опаснее, один из них лежит к сердцу врагов всякого, чья душа пропитана злом и связана с душой смертного. Ты же знаешь это место, не правда ли - Лиркус посмотрел в глаза Блэка - Убийца?* Однако мне знакомы и более темные тропы, и я раскрою их секреты, если того потребует время.

Лиркус резко вздохнул. Дыхание кончилось. Он посмотрел и на несчастного парня. Посмотрел на окна домов, Лиркус не сомневался, что в каждом из них прячутся любопытные глаза людей. И его взгляд говорил "Я знаю, что вы это видели. И вы об этом пожалеете".

-Маскарад окончен. - Произнес Лиркус - Героям не нужны покровы, а злодеев, которые бы их использовать уже больше нет - Секундная пауза - Или они слишком слабы, что бы больше влиять. Маски сброшены - Кивок на разделенную напополам маску Корвинуса - Покровы сорваны - Кивок на трупы демонов - И теперь мир изменится. И ключ к нему сейчас в наших руках - кивок на Драгоценность

-Однако дверей к изменению множество и ключ можно будет повернуть лишь однажды. Чья дверь будет открыта? Черная дверь смерти? - Лиркус улыбнулся. Похоже он говорил о своей. - Или же отворится белая, словно снег дверь жизни? - Похоже тот, о ком Лиркус говорил здесь не присутствовал. Так как никаких жестов не последовало. - Или же ключ подойдёт к переливающейся всеми цветами радуги, и в то же время прозрачная, словно горный хрусталь дверь надежды? - Взгляд брошен на Аластэла - Или же это будет потрескавшаяся, облаченная в разноцветную мозаику дверь загадки. Древняя, как само время? - Брошен взгляд в сторону Блэка. - В наших руках ключ. Осталось только использовать его. И у меня есть ощущение, что Аластэл среди нас не единственный, кто знает как его использовать сейчас. - Загадочная улыбка озарило лицо Лиркуса. - И я думаю пришла пора решить, что мы будем делать дальше. Драгоценность у нас, однако без души - она превратилась из прекраснейшего из всех драгоценных камней в кусок угля. Но знающие тайны, смогут создать достаточное давление, что бы вернуть ему его истинное обличие. - Кивок в сторону Аластэла и Блэка.

И снова здесь, в это проклятой пустыне. Знакомой до такой степени, что хотелось выть вылоком. Гарри молча стоял и смотрел на Терри с Эмергелем. С плеч его, словно от ветра, слетел песок. Много песка. И рядом из него сформировалась почти трёхметровая костлявая фигура Геката в балахоне. Он с открытым ртом осматривался вокруг, не веря своим глазам.
- Нет... Не может этого быть... - произнёс демон. - Опять. Опять. ОПЯТЬ! СВИТ, ЁБ ТВОЮ МАТЬ! Я ПРИКОНЧУ ТЕБЯ!
Как ни странно, но кинулся Гекат не на Терри, а на Гарри, схватил его за плащ и, приподняв над землёй, начал трясти.
- ПИДАРАС! Из-за тебя я снова оказался в мече этого уёбка! Сколько можно, а?! - брызжа слюной, орал он. - "Пошли, Гекат. Давай спрячем Скоровище, Гекат. Давай мир спасём." говорил ты. СКОЛЬКО МОЖНО?! Почему бы тебе, ублюдку, не успокоиться, не забить на всё, как другим дебилам-дегенератам и не начать жить нормальной жизнью?! Каждый раз... Каждый, ёбтваюмать, раз ты пытаешься спасти сранный день, а что из этого выходит? Ты даже в супермаркет сходить за хлебом не можешь, так как тут же набегают легавые, чтобы поджарить тебя на электрическом стуле! Хоть раз попробуй не лезть в пекло! Хоть раз, ёбанаврот, БУДЬ УМНЕЕ МЕНЯ!
Он тряс Гарри, орал на него, изрыгал всяческие проклятья, но Свит с каменным, немного печальным лицом его выслушивал, не говоря ничего в ответ.
- Я пять лет из-за тебя проторчал в этой жопе! ПЯТЬ ЛЕТ! Ты хоть представляешь, что это?! Ты хоть имеешь понятие о том, сколько повыходило мегапроектов за это время?! Третья Half-Life, третий Ассассин, Metal Gear Solid 5, Tekken 7, Star Wars The Old Republic, Mass Effect 3... А я, благодаря тебе, не только в них не сыграл, но и не прошёл те, что вышли до нашего заточения! И даже после освобождения я ни разу не присел за игру! И вообще, прошло всего несколько часов. НЕСКОЛЬКО, БЛЯДЬ, ЧАСОВ! С тех пор, как мы оказались на свободе!
Тут он обернулся к Терри, который явно был доволен этим исходом.
- А ты, сучонок, - Гекат злобно ткнул в него пальцем. - Не смей улыбаться. Когда я выберусь отсюда я лично сожру твою жалкую душонку! Твою и твоего шипастого говнаря!
Он схватил гарри за шкирку и пошёл куда-то в сторону, волоча не сопротивляющегося Гарри за собой по песку. Судя по глазам Свита, он был не в настроении что-либо делать и явно что-то обдумывал.
- Выбрались один раз, выберемся и второй, - бормотал Гекат. - Я не собираюсь подыхать тут, не увидев выхода последней части Metal Gear Solid.

Это была жуткая битва. Брат против Брата, боролись Два лика Смерти - Благой, что несет успокоение в себе и Смерть Жуткая, что несет лишь страдание. В злобе невыносимой Ипоферонтас крушил лес Велрона-Грайда, символ неостановимой жизни на этой Земле. Но прервал его Саэтон, не дал сжечь дотла этот лес. Навеки заточил Саэтона брата своего непокорного в кошмарной темнице, вдали от того, чем повелевал он - от огня и магмы оградил его, во тьме вечной гнить оставил, на долгие века. Мир спасен был на время, и сам Саэтон понимал это - скоро вырвется вновь непокорный бог, и вновь будет крушить он. Ему это было неважно сейчас - ведь спасен был мир его, что творили они. Но большой ценой далось это Лику Смерти Благой - большая часть леса была превращена в выжженные руины, остовы того, чем оно было когда-то. Очень нескоро здесь будет хоть что-то расти. Да и бои их сопровождались толчками подземными, штормы и землетрясения вызывая, разрушения порождая. Отголоски Хаоса Ипоферонтаса остались в этом мире, разнося безумие и развращение. Благодаря им мертвые земли Сапфировы жадно поглощали материк свой, ну а то, что не успели поглотить они, поглощали пепельные пустыни, безжизненные и вечно горящие.

И утихли громы и штормы, и воцарился мир, на этой Земле, и вновь Боги могли начать творить. Но слишком многие были шокированы, лишь немногие творили в эпоху сию...

Грайд, несмотря на потери свои, создал зверей множество видом, заселил в оставшихся лесах, и вырастил горы, не такие большие, что были рядом, но вполне достаточные, и высадил на них деревья, пробил источники – скоро здесь будет течь не только вода, но и жизнь.
Эльквиатор и сын ее, Аэрос, создали расу Эвит, прекрасных женщин лис, с блестящими шкурами, обсидиановыми и золотыми. Но, как только появились они на свет, к ним снизошел Аэрос, даруя им обряд Рождения - то, что позволило им жить и род свой продолжать. Как только взошла первая Эвит, ритуал используя, явились им Тивэ - среброшкурые Эвит, но были мужчинами они, и безумие Ипоферонтаса дало знать о себе. Был бой за них, за право обладания сими красавцами. Но стоило лишь крови пролиться, первой жертве невинной упасть, безумие как пелена с глаз пала у Эвит. Увидели, что недостойны мужчины того, чтобы за них умирали Эвит, обагряя землю кровью сестер своих. Изгнали лисицы Тивэ из земель своих, чтобы не соблазняли они видом своим. Но пошли за ними сами, без принуждения, некоторые из Эвит, дабы сопровождать их в нелегком пути, за что и прокляты были своими бывшими сестрами. Остановились изгнанники у Скалы неприступной и разбили там свое поселение, Аэро назвав его, в честь бога, который жизнь даровал им. Но другие Эвит остались у озер, основав свое поселение, Сулмун назвав его, и оградились они от мира остального, чтобы зараза безумия Тивэ не охватила их вновь. И, несмотря на то, что далеко были и не любили друг друга эти племена, во многом схожи они были - жили в травяных хижинах, питались тем, чем соберут в полях или вырастят сами. Но мало было этого порой, и тогда тянули жребий они, кто накормит племя свое, спасет их от голода.

Арэс решил и свою расу создать. Воплотил всю свою неукротимость, мощь, кровожадность и жестокость и явились на свет в лесостепях конелюды, и звали себя Кентаврами, но его сил не хватало, чтобы творение свое закончить, и помог ему Спектр, добавив и своей ужасной личины в них, привив обман, жадность, похоть и многие другие пороки. Это был воистину жестокий и неукротимый народ, которому было глубоко накласть на Конец Света, что происходил вокруг них. Дрались они меж собой и зверьем, сначала с помощи рук голых, приспособив потом к этому палки и камни. Затем появились копья и стрелы с наконечниками из костей и камня, а из шкур зверей убитых – доспехи и одежда. И были битвы за пастбища и водопои, лишь только самые сильные выжить могли в жестоких племенах и не менее жестоких землях. Но даже в этом хаосе был островок спокойствия и мира - Маокрапал, самый большой водопой из всех, что видели кентавры. Здесь жили самые старые, самые мудрые кентавры, больные лечились да жеребята малые росли, пока ходить и копье держать не научатся. Запретили старейшие бои здесь, ибо так воду отравить можно было. Там же и вели обмены племена. Менялись копьями и стрелами, едой и женами - всем тем, что было важно и дорого было в лесостепях. Но выйти стоит за пределы Маокрапала, так беды жди - прекращались перемирия, данные в Маокрапале. Безумие не задело сильно народ сей, ведь кровожадность была в крови конелюдов гордых.

Но особенно сильно пострадали творения Саэтона и сына его, Комеркио, дворфы, от безумия и встрясок земли. Уничтожило множество туннелей вновь чудом восстановленных. И пали вновь Врата, уничтоженные землетрясениями. Явилось дворфом неоткуда тварей множество странных, видом своим, пугая дворфов, обращая в бегство. И во время очередного крикливого собрания племени, шаман громко пукнул, да так, что все слышали, как трещала по швам задница шамана бедного. Затем он голосом своим старческим, слабеющим от потери крови рассказал Законы, переданные им самим Саэтоном-Комеркио. Внемли словам умирающего шамана, и начали следовать правилам его. Сперва, были прекращены все конфликты. Абсолютно все. Даже просто повышение голоса считалось за конфликт, и каралось это дроблением головы о булыжник, что в свою очередь каралось дроблением головы, и это каралось так же и так далее. Выходили наружу они, какими были, нагими, лишь борода у мужчин срам прикрывала, но замерзали на подходах к лестнице, лишь очень немногие возвращались обратно, обледенелые, с рассудком, холодом помутненным, с конечностями не работающими. Не могли они своими устами оледенелыми говорить о том, что видели они. Но не отчаивался горный народ, он посылал и посылал людей "наружу". Вскоре это стало наказанием за конфликты, взамен дроблению головы бессмысленной. И делали они одежды из шкур пацификусов, но не использовали они их, ибо запрещено, не сказано в правилах это. Хоть и боялись они всех тварей чудных, но с удовольствием убивали они пацификусов - ведь это был не конфликт между дворфами! И злобы свою сдерживаемую они вымещали на тварях бессловесных, не щадя никого. Пришлись по вкусу кости пацификусов дворфам, ведь они спокойно уничтожали схожие металлические орудия и доспехи, что на голое тело одевались. Вскоре забросили дворфы кузнечные дела, перестали ковать и плавить металлы, ведь они против костей пацификуса ничто они были - как ни хорошо был сделан доспех, тупая кость пацификуса легко дробила его. Освоили они доспех костяной, да как дубины и молоты делать из костей пацификусов. И принялись истреблять зверье они, и ничто не могло остановить дворфов. Либо то ли нарочно забылись законы Комеркио, либо начало работать проклятие Ипоферонтаса, но уже ничто не могло остановить резню. Бездумное, жестокое уничтожение зверья принесло горькие плоды свои. Не стало вскоре никаких зверей в пещерах, всех до последнего перебили. И столкнулись с серьезной проблемой растущее поселение дворфов - нечего есть им было, зато расплодилось комарья всякого, от которого неудачно отмахивались дубинами. Но задели так как-то два дворфа друг друга дубинами, да выжили, но вместо изгнания за конфликты, принялись друг дружку колотить. Вот так и разгорелась война вновь, с еще большим упорством. Но не из-за маленьких человечков или Саэтона-Комеркио, нет. Накопилось слишком много не высказанного друг у друга, чего говорить нельзя было, не спровоцировав конфликт, у многих погибли родственники от холода, еще больше - от голода. Убивали друг друга не за религию или побрякушки. Убив одного дворфа, можно было насытить пятерых. Несмотря на то, что кости дворфа были ничто против костей пацификуса, из них тоже шли неплохие доспехи и дубины. Из жил дворфа можно было сделать хорошие нити, чтобы душить, чтобы не расплескивать зазря кровь драгоценную, жажду утолить способную. Внутренности могли согреть замерзающего. То была война за выживание всего рода дворфийского! Отчаявшись, возносили мольбы свои шаманы к богам - зачем они даровали мучения им? За что они страдают? Почему не помогут им, творениям своим? Но были глухи к мольбам тем и маленькие человечки, что смотрели на жертвы кровавые им, и молчал под запах паленого мяса Саэтон-Комеркио. И продолжалось самоистребление дворфов, и все больше зрело безумие в головах их. Начал видеть род один дворфов во снах страшные видения - о том, как дрались два Бога, как заточил брат брата под землей, как огненный Бог сводил с ума дворфов, видения о том, что произошло тогда, в те мрачные времена до конфликта. Они восприняли это как знак, знак, что дворфы способны победить Безумие, заточить, уничтожить его. Решили они вести за собой народ дворфов, дабы вывести их из этой тьмы, из объятий демона, который обуял всех остальных. Объединили вокруг себя они оставшихся в уме здравом, ушли в дальный конец пещеры, поближе к деревьям и реке, что не успели загрязнить нечистотами и кровью остальные. Научились растить грибы они на грязи, хилые ростки растения какого-то, если которые растолочь и водой залить, да на огне из деревьев подземных печь лепешки, которые могли накормить одного дворфа на целый день. Но этого было мало, очень мало. Они все так же недоедали, оборонялись от своих безумных собратьев, и приходилось им есть трупы павших, дабы с голоду не умереть. Но в один не самый день прекрасный, нашли они маленьких, странных существ, которые нагами назвали. Это были небольшие комки с мехом, которые присасывались к кровавым фруктам и питались от них, хотя и дворфом могли закусить, коли много, их нагов, было. Но наги были очень пугливые, нге ходили в одиночку, в норах малых прятались, еле как сумели приручить дворфы их. От наг было очень немного мяса, а после разделки их шкурки невозможно было как-то использовать. Но это было то, что нужно дворфам в те времена. В секрете хранили последователи Рода наг, дабы они не стали такой же жертвой, что и остальные животные подземелий.
В конце концов, почти все, кроме тех, которых объединил род благородный дворфов, перебили друг друга, оставив залитые кровью подземелья, с побитыми идолами и барельефами, и лишь ветер холодный гулял по ним, и слышно было в ветре том предсмертные крики, безумные крики и смех дворфов несчастных. Раса их сумела выжить, но нескоро они оправятся от такого удара.

И был день, и была ночь, Ход 5

Быстрый Эмерель. Демон - тень. Эти сволочи очень опасны. таких нельзя упускать из виду. Никогда. Корвинус уже было улыбнулся, когда увидел то, как Эмергель пролетел прямо к ногам Алиэра, но улыбку прервали слова последнего.
- Союза? Му-ва-ха.... - но этот смех истинного злодея, был нагло прерван.

Целая глыба суровой реальности сильно ударила демона, сидящего в Блэке, при чем как ментально, так и физически о землю. И как водится с такой силой, что тело человека даже на несколько сантиметров проломало асфальт. Тут даже дело не столько, в бессердечности её величества гравитации, сколько в том, что кое-кто проснулся.
- Какого... хрена... блять...
- Ты думал я умер?! Ты думал я пропал?! Это мое тело. Моя душа. И твой поступок требует отмщения, жалкий трус! Так узри же силу Корвинуса Блэка!
- О, Корвинус, ты все еще тут? Жалкое млекопитающее. Ты даже не знаешь, что такое страх. А уж об отмщении и речи не будет. Сейчас я тебе покажу, что такое настоящая сила!
- Изыди черт!
- Какой же ты противный. Знаешь, а ведь твое отсутствие делало тебя идеальным. Как жаль... И кстати, меня Уорна зовут.

Охотник, начал подниматься. Было видно, как тяжело ему давалось каждое движение, ведь где-то в дебрях головы Блэка, точилась борьба. Жестокая, до последней капли крови. Если бы не маска, то можно было б увидеть как постоянно меняется его лицо, с одного на другое, а потом обратно на лицо Корвинуса, после чего вновь на другое. И точилась бы эта битва наверное до второго пришествия мессии, но у демона был козырь в рукаве. Нет, не то чтобы он был превосходным картежником, но в рукаве всегда был запасной джокер, в ботинке еще один туз, а для полной уверенности, за ухом еще король. Фигурка. Шахматная. Ведь Уорна прекрасно знал, что как только у тебя все козыри на руках, эта избалованная сучка, жизнь, начинает играть в шахматы!

Вот именно тут, и пригодился этот "джокер". Охотник выгнулся, будто получил удар живот, а потом дернулся, будто воображаемый кто-то, сейчас дал в подбородок. А потом выпрямился. Ах, маска... Сейчас она скрывала такую улыбку! Там было все. Но больше всего, это, наверное, злорадства.
- Знаешь почему ты проиграл, млекопитающий? Потому, что для победы нужно десять процентов удачи, двадцать процентов мастерства, пятнадцать процентов концентрации и силы воли, пять процентов удовольствия, и пятьдесят процентов боли.* Тебя подвели первые десять.

Получатели: Корвинус Блэк, Виктор, Хэйли, ЛоренсЛиркус.
Услышав слова Алиэра, а потом Эмергеля, Корвинус повернулся в сторону, где происходило похищение Драгоценности, и бой с новеньким. Время убегало...

Получатели: Корвинус Блэк, Виктор, Хэйли, ЛоренсЛиркус, ξμεργετ/Терри Свит.

Уголки губ Грайда едва заметно поползли вверх.
- Что знаю я о правилах и о смысле? Моя богиня, благословенная Эльквиаратор, - на этих словах Грайд отвесил поклон. - Я знаю всё о них. Я знаю то, что были они не только до появления этого мира, но даже и до появления самих богов! Даже мы сейчас все дейстуем по определённым правилам. Уж коли я не прав, так ткните меня носом. Давайте же! Воспользуйтесь своей мощью! Прекратите ненавистный апокаллипсис здесь и сейчас! Ну же! Скорее! Скорее, скорее, скорее, скорее! СКОРЕЕ!
Он встал ровно, раскинув руки в стороны, словно пытаясь обхватить всех, присутствующих в зале. На устах его играла насмешливая улыбка.
- Давайте, "всемогущие" боги, закончите этот беспорядок! СКОРЕЕ ЖЕ! - тут, он словно что-то понял и руки опустил, а выражение лица помрачнело. - Не можете. Я так и знал. А знаете почему? Везде и всегда есть правила, даже в жизни богов. Своими силами вы обязаны Создателю, мощь которого вертится в Вихре. Без неё вы те же смертные, лишь живёте чуть подольше. И получить её в таких количествах, в каких хотите вы, невозможно, иначе я бы всю планету уже изменил. Вот и получается, что правила есть, даже если вы о них не знаете. Что касается смысла жизни, то верно, каждый выбирает его сам. Но, как ни странно, именно в такие моменты ты начинаешь понимать, насколько эгоистично это создание. Даже животные смыслом своей жизни видят не набивание собственного брюха, а заботу о своём потомстве, причём, хочу заметить, не в угоду себе!
Он вновь скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене.
- Что до эволюции, то поверьте, в естественных условиях они бы погибли в первую же сотню лет. Так что давайте не будем сюда её приплетать.

Виолетта рухнула на асфальт и на какое-то время замерла. Чудовищная, пульсирующая боль волной прокатилась от кончиков пальцев до плеча, но не ослабла. На мгновение девушка задохнулась, а на глазах её невольно выступили слёзы, застилая всё вокруг и ещё больше ухудшая ориентирование. Она ощущала во рту солоноватый привкус крови. Нет, нельзя оставаться на месте... Он где-то рядом...
Почти ничего не видя из-за слёз и раздирающей руку боли, ангел кое-как нащупала здоровой рукой эфес меча и крепко сжала его. Подняться... Подняться... Нет времени...
Шаги... Громоподобно отдаются шаги демона, похожего на громадного жука... Она не видит его! Не видит!!! Шаги... Ближе и ближе - они оглушают, они настолько громкие, что она не слышит музыку, воспроизводимую ай-подом...
Где демон?! Где он?! Темно и оглушительно... Виолетта не могла подняться, не могла выставить оружие для защиты - неужели конец?..
Нужно встать...
Но всё чернеет... Утренний свет угасает...
Нельзя терять сознание, нельзя!
Ангел, несмотря на то, что жила уже далеко не первую тысячу лет, внезапно ощутила себя напуганной маленькой девочкой.
- Аластэл! - хотела позвать Виолетта, но вместо крика с её губ сорвался беззвучный шёпот, который не был бы расслышан и в полной тишине.
Поздно... Брат наверняка уже почувствовал, но что, если ему не успеть?..
Совсем близко... Колыхание воздуха... Удар?..
Спасения нет!!!
И...
Кто-то подхватил её на руки и куда-то понёс. Она знала только, что это не брат... Не его голос... Но очень знакомый...

В руке Блека появился пистолет и Виктор машинально дернулся вправо, стараясь избежать контакта с пулями. В демоническую форму он перевел только руки, предпочитая пользоваться оболочкой товарища только если совсем уж прижмет. Но пули, видимо, были предназначены не ему: пистолет гаркнул, а лица охотника они так и не достигли. Одна из них направилось к Аластелу и падший с удивлением отметил, что может различать ее так же четко, как и движения меча. Три другие пули были направлены в Виолетту и сейчас уже были на полпути к ее лицу.
Свой "подарок" Аластел обошел, попросту уйдя с пути свинца. Падший приложил все силы, чтобы приблизиться к Лоренсу как можно быстрее.
Когда пули достигли Виолетты, то она попросту отмахнулась от них перчаткой, прогоняя словно назойливых мух. Пули срикошетили в трех разных направлениях и одна вернулась по сходному маршруту, увеличив количество дыр в Викторе. Тот хотел уже выругаться, но с ужасом обнаружил, что пуля пробила горло и вместо мата у него получается свист вперемешку с хрипом. Тем временем Виолетта начала нелегкий бой с Зиркаофом. Гадкий демон держал ее на расстоянии, все время нагло пользуясь возможностью осматривать мир на все 360 градусов относительно себя. Подлый демон просто успевал разглядеть ее движение и нанести его внезапно у Виолетты не получалось. Тем временем, демон аккуратно отходил к краю улицы, придерживая в руках Драгоценность, которую вновь успел захватить. Пытался сбежать? Не сбежит - атаки Виолетты быстро настигнут его. ...А теперь снизу... Искал защиты у стен? Он не тень. ...Сбоку наискось... Все просто. Схватил фонарный столб, выращенный в холодной почве асфальта людьми для собственного удобства (хотя Зиркаоф не сомневался, что этот столб был поставлен специально для него), демон потянул его вверх со всей силой ему доступной и вырвал с корнем. Затем он размахнулся и фонарь на короткий миг превратился в дубину с оригинальным дизайном. Виолетта попыталась уйти от этой атак, как уходила от многих атак демона, но эта, похоже, была не из того разряда, что можно было пропустить мимо себя - слишком уж большую силу и скорость вложил в нее демон. Тогда щит. Мгновенно вырастая на перчатке, он состоял из тонких нитей материи, людям неизвестной, и чем то напоминал паутину, но был гораздо прочнее, чем любая материя людей. Но вот импульс от ударов он не поглощал. И потому удар, пришедшийся по нему, вызвал в руке Джезэбель не самые приятные ощущения. Боль. В носу появился горьковатый запах крови, отдающий железом. Девушка отлетела на несколько шагов и замерла, лежа среди битвы на асфальте. Нет, сознание она не потеряла (хотя именно сейчас желала этого, ибо по руке словно катком прокатились), только вот боль в руке вызвала сильное головокружение. Из последних сил приподнявшись на здоровой руке, она увидела, как от тела Лоренса отделился Лиркус. В ушах звенело, но по губам его она прочла:
- Я сойду здесь, - вообще то Лиркус произнес эту фразу довольно громко, так что ее услышали все, кто был на этой злополучной улице в этот момент.
Надо же было именно в этот момент включиться шоковому устройству, соединенному с тросом ножа Блека. Лиркус тот ощутил всего лишь легкое покалывание, которое он не мог назвать приятным, а вот Лоренс. В общем, Лоренс сейчас в живую отыгрывал момент "два пальца в розетку". Одновременно с этим пистолет Блека просмотрел свои маленьким черным глазком прямиком в Виктора и начал его методично решетить, вырывая из его тела по кусочку, превращая бывшего охотника в дырявую тень того, чем он был за секунду до этого.
- Ах!.. Мать!... КХР!! Чтоб!!! - пытался ругаться Виктор только что зажившим горлом.
Надо сказать, что он в сей момент тоже делом был занят. Вторая его рука, с обращенными в когти пальцами, во всю молотила Корвинуса в грудную клетку, не обращая внимания на состояние ее хозяина. К тому моменту Аластел приблизился к Лоренсу и завершил его мучения одним ударом, разрубив трос. Из за этого тело Лоренса, наполненное горечью электростатических переживаний и сцепившиеся Виктор с Блеком пролетели друг над другом, чем не преминул воспользоваться Эмергель: сменил он курс и двинул к покатившимся по улице охотникам. Виктор воспринял это как атаку на свою персону и со всего маху вонзил Коготь Демона на пути движения тени третьей рукой, принадлежавшей демону (рука была в человеческой форме, ибо демоническую позаимствовал сам Виктор). Эмергелю волей - неволей пришлось остановиться. Это дало возможность ему передохнуть, кровавый туман рассеялся и...
- Эй, какого? - лицо охотника выражало полнейшее недоумение - половину маски Блека закрывала челка, по обыкновению закрывавшая половину лица Алиэра в его демонической форме, - Хэй, демон, ну только не говори, что ты меня предал...
- Нет, - коротко ответил он сам себе скучающим тоном и другим голосом.
Все это время Серафим отходил от убийственно красивой музыки Лиркуса. Все это время он тер глаза, щипал нос и все ради мига, когда мысли прояснятся. Да, он явно был не готов. И первое что он увидел - Зиркаоф, приобнявший драгоценность и возвышающийся над поверженной им Виолеттой. В руке его, однако был фонарный столб. Гнев заставил падре вспомнить было и поудобнее перехватить возникшую в руке мизерикордию.
Он, в общем то и не заметил, как Лиркус вновь достал свое оружие - саксофон и, пожелай демон сыграть, то вновь упал бы на землю, но Лиркус не стал играть для всех. У него был особый слушатель. Он ринулся к своему обидчику - Блеку. Секунда и сакс направлен точно в ухо охотнику. Буквально пара бессвязных нот - промыть мозги! Да только вот Блек словно бы не слышал этой музыки.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

И вот стих гневный рев Ипоферонтаса. Набирая в прободенные легкие раскаленный воздух, он вслушивался в ответ своих сородичей, в ответ иных Богов, чьи жалобные стоны он хотел услышать. Но тишина была ему ответом. Но никто не оглянулся на его призыв и никто даже не дрогнул, как тот океан, что бесновался под ним, как те горы, что сотрясались вдалеке.
И родило это в неспокойной душе Верховного Демона лишь два чувства, на которые он был способен – невероятную по своей черноте злобу и ядовитую ненависть, коим воплощением и служил Вечно Агонизирующий…
Нутро Огненного Бога сгорало от раздиравшей его ярости, разум затуманился от застлавшей его пелены безумия, и желанием единственным, что извечным пожаром ревело в нем, было лишь желание уничтожать.

Ворвавшись в свою обитель, где уже плескалась в опасном танце магма, Демон прикоснулся к ней. Демон обнял ее, Демон проник в самую суть тверди, в ее вечно горящую плоть, в ее центр и основу. И там он, наконец, смог выпустить всю свою ненависть, что сама по себе способна была разрушать горы.
Но здесь, где царствовал Ипоферонтас, его ярость преумножалась. Нутро земли ответило ему. Оно уже давно ждало этого момента, давно мечтало вырваться на свободу, взметнуться ввысь, до тех бесконечно далеких базальтовых потолков и пожрать их. Устремиться дальше, кипя беснующейся магмой, и поглотить все, что встретится ей на пути, будь то камень, влага, воздух, пустота или весь мир.
Эта сила, необузданная, мощная, лишена была разума. Она имела лишь одно нескончаемое желание пожирать, и Огненный Бог, родившийся в этом кипящем аду, давно собирался осуществить мечту озер, морей, океанов лавы, изголодавшихся по разрушению…

Он взревел и сердце земли прислушалось к его зову, вгрызаясь в базальтовые своды разъяренными потоками.

Поверхность всех континентов сотряслась от первых потуг хранившейся под ней Первородной Злобы. Море изошлось штормами, а воздух закрутился циклонами, ударяя тысячами молний во взбесившуюся землю. Но это было лишь началом.
Дрожь камня все усиливалась. Сквозь него был даже еле слышен отдаленный рев то ли Ипоферонтаса, то ли самого нутра земли. И этот рев неумолимо приближался, становясь отчетливым, громким, оглушительным.
В сотнях горных долин грохотом рушимой породы сошли сотни камнепадов. Тысячи верст берегов накрыло огромными волнами, прорвавшимися до самых подножий хребтов. Моря высохли, а реки навсегда изменили свои русла, порой проваливаясь шумными потоками прямо сквозь землю. Но и это не было концом. Твердь в страхе тряслась, ожидая своего Апокалипсиса.

А затем это безумие достигло своего пика. Земля стенала, не выдерживая магмы, разрывавшей ее изнутри. И тогда на одно-единственное мгновение все замерло – воздух застыл, горы успокоились, а жидкое пламя под ними утихло… утихло перед тем, как нанести свой самый мощный, сокрушительный удар, которого этот мир был не в состоянии выдержать.
И под ним твердь раскололась.
Она растрескалась, выпуская наружу ликующие потоки магмы, она расщепилась на отдельные части, перестав быть единым целым, она расступилась на пути Огненного Бога.
Моря исчезали за мгновения, испаряясь, старые горы проваливались под землю, прямо в глотку алчущей огненной пасти, а новые, целые хребты образовывались на месте голых степей, извергаясь вулканами. Мир изменялся, мир агонизировал, мир трещал по швам, в которых жуткими потоками алела раскаленная кровь земли, выплескиваемая из самого сердца.
И сердцем этим был Ипоферонтас. Сумасшедший хохот его был настолько громким, что перебивал собой голос развернувшегося Апокалипсиса. Взмывая ввысь, в раскаленный воздух небес, он смеялся над этим миром, смеялся над этими глупцами, что не послушали его. И он был рад тому, что они так поступили. Он был счастлив наблюдать за тем, как все рушится, сгорает и жалобно стонет в предсмертных муках. Вечно Агонизирующий мог наслаждаться лишь чужими страданиями, и он их добился.

И под ним твердь раскололась...
...Целые хребты образовывались на месте голых степей, извергаясь вулканами...

...Мир трещал по швам...

Сумасшедший хохот его был настолько громким, что перебивал собой голос развернувшегося Апокалипсиса...

Вы не можете просматривать этот пост!

Удар Зиркаофа оказался слегка сильнее, чем он сам от себя ожидал: дом принялся шататься, стены одна за другой складываться, словно карты, из которых строят карточные домики. Падшему, правда, похоже было все равно на такой расклад: он и не попытался защищаться от блоков, падающих на него. Наоборот, проведя рукой по ежику своих волос, он быстро подбежал к демону и со всей дури дал ему пинка. Демон отлетел, ударился спиной о клетку и разворотил ее. Перед глазами Райна так и застыла картина, где падший с ключами наперевес застыл в позе бразильского футболиста, готовясь нанести удар.
- А теперь смерть тебе! - прокричал падший, поднимая ключи, как вдруг в этот самый момент по тени его промелькнуло что то и он схватился за горло, будто бы оно было разрезано ножом. И если бы кто увидел его тень, то он бы не поверил своим глазам: из шеи тени хлестала кровь.

Демоница осторожно ступала по резным металлическим ступениям, старась не распахивать тяжелые полы длинного плаща. Плотная ткань, скрывающая ее фигурку с ног до головы не пропускала ни солнечный свет, ни любопытные взгляды прохожих. Безусловно, такой наряд странно смотрелся среди захваченных летом улиц. Да и излишнее внимание он привлекал еще как, но стоило только даме ступить на мостовую, как перед ней распахнулась дверца черного Lamborghini Diablo... и все вопросы сразу же отпали. Даже несколько экстравагантный способ покинуть одну из квартир этого дома не показался жильцам аппартаментов, завсягдатаям и работникам кафе "Charmant" чем-то из ряда вон выходящим. Все знали, что в этой самой квартире проживает молодой богатый ловелас Эдмунд Роже, славящийся пристрастиями к замужним женщинам, дорогим куртизанкам и знаменитостям. Кого только не побывало в его постели! Поговаривают, что однажды вот точно так же по этой лестнице спускалась сама Первая Леди... только плащ на ней был покрасивей.

Наама очнулась от ощущения, мучающего ее вот уже на протяжении нескольких недель - странная тяга, дикая, все забивающая своей монотонностью. Будто тело демоницы было железом, вибрирующим от приближения к огромному магниту.
Сбросив с себя теплую руку человека, она, потянувшись, села на безвкусных черно-красных шелковых простынях. Паренек был неплох...по-своему...а она была так голодна.
Демоница уже долгое время двигалась на Зов, пренебрегая удобствами, отдыхом и пищей. Трудно сказать, почему она поддавалась, то ли противостоять этому чувству было выше ее сил, то ли она сама ждала каких-либо изменений. Возможно, острое чутье подсказывало, что она Должна это сделать!
И вот вчера скиталица, наконец, прибыла в Париж. Уставшая, изможденная, она особенно резко почувствовала эту странную тягу и решила, что пришло время подкрепиться. Что ее ждало, она не знала, но это что-то было уже близко, а значит демону лучше быть во всеоружии.
Эмпату долго не пришлось искать новую жертву - мсье Роже будто бы сам нашел ее. Самоуверенный, изрядно разгоряченный выпивкой, он выходил из очередного за эту ночь клуба, когда увидел Ее.
Устоять перед чарами суккуба не смог бы и ангел, не говоря уже о таком сластолюбце, как Эдмунд.
Эту ночь он не забудет никогда, вот только вспомнить лица Незнакомки не сумеет.

Да и зачем, главное, что он уже отдал в ее распоряжение солидную сумму денег и один из личных авто...чем не плата? Дороговато, конечно, но парень скупостью не отличался.

Тери сидел в кафе, обмахивая себя рукой: хоть, в общем то, было и прохладно, он ощущал себя прям как в аду. Спасибо за это стоило сказать Эмергелю, примостившемуся в теневой форме как раз недалеко от обогревателя только чтобы помучить домена. И если демону, в общем то, было плевать - и жарче видали, то домен жутко мучился, поедая уже десятую порцию мороженного. А французское мороженное было ничего. Вкусы варьировались имели сотни оттенков, придававших каждому его сорту особенный шарм. Но вот телу Тери было не очень весело: ощущения ощущениями, а настоящее тело домена промерзло до ледяной корочки. И это не только из - за мороженного, но еще и из-за того, что утро выдалось не совсем теплым. Рядом стояла бутыль французкого вина, которую к вящему ужасу местных Тери (Эмергель) пригубил и загубил прямо из горла, нарушая все винные традиции, которые мог. Но, если не считать несколько нестандартных реакций на его действия, глупых традиций и еще пары мелочей, вроде этой вот выходки демона, Тери тут нравилось. Причем не только потому, что благодаря демону ему не пришлось учить язык, но еще и потому, что тут было просто интересно. Девушки, машины, дома... Этот город привык к роскоши. Поводив взглядом по кафе в поисках спутницы в мир порочных наслаждений, он к вящему удивлению обнаружил старую свою знакомую и по телу его побежали мурашки - демон вернулся в тело, оставив тепло обогревателя. Наама. Она спускалась по пожарной лестнице дома напротив. Зевнула. Спустившись на мостовую, свернула в переулок. Неужели она также как и Эмергель услышала Это (драгоценность) и со всех ног бросилась сюда, в его эпицентр?

Вы не можете просматривать этот пост!

Дух земли проснулся после очередной стычки со своим братом и решил, что хватит. Хватит заниматься постоянной борьбой двух стихий, хватит постоянно разрушать. Можно же попытаться создать что-то прекрасное, твердое, стойкое, как гранит! Разве может быть что-то лучше, чем творение? Творение чего-то поистине прекрасного, поистине могучего?
Посмотрев на попытки своего нерадивого сына создавать то, что должны в будущем создавать его собственные творения, А'кхаэри опечалился. Зачем создавать ступени и дворцы, если можно воздвигнуть горы?
Увы, сил после продолжительных боев со своим братом оставалось не так много, как в былые времена, поэтому, разведя руки в сторону он призвал свою божественную силу, чтобы поднять землю и создать могучий оплот для своих будущих творений.
В воображении Бога предстал будущий вид его творения


Внутренности горы были испещрены многочисленными естественными туннелями, подземными озерами, пещерами, уходящими глубоко под землю. Настолько глубоко, что большое озеро магмы, пышущее жаром, находилось внизу, прямо под пещерами. Тепло от него шло по всех ходам к поверхности.

Это огромное озеро напоминало Богу о его брате.

Помимо пустой породы, в недрах горы проходили жилы руд, алмазные трубки взрыва, многочисленные самоцветы. Порода тоже была представлена изобилием гранита и многих других видов камней. Прекрасные сталактиты и сталагмиты были разбросаны в каждой пещере, придавая свежесозданному творению старину.


С помощью Эльквиатор, так заботливо откликнувшейся на просьбу, подземные пещеры наполнились разнообразными растениями, которые, хоть и были живыми, благодаря стараниям Богини Жизни, но несли в себе отпечаток Бога Стойкости. Это были кристаллы различной формы, некоторые светились в темноте, заливая темные пещеры тусклым светом.


Множество других растений раскинулось в пещерах, начиная грибами, заканчивая травой, растущей рядом с кристаллами. Это было хорошее начало долгих планов.


Ручейки побежали, пробивая себе дорогу через толщу камня. Их журчание ласкало слух.


Чтобы загнать в будущем существ под землю добровольно, Саэтон призвал свои силы, чтобы лютым холодом застудить все в окрестностях горы. Могучие ветра налетели на гору, принося с собой метели и холода.

Оглядев свое творение Бог был доволен, но нужно было соединить их с горами сына и сделать их похожими, поэтому все те же ветра налетели на создание Комеркио, замораживая вершины, превращая их в прекрасные красоты. Пики гор, украшенные белоснежным снегом и льдами, разве это не прекрасно? Величественно и громоздко. Так, как нравится Саэтону.

Увидев сына своего внизу, решил А'кхаэри сжалиться над ним, ибо по заветам отца поступал он, отдавал себя делу, не жалея сил и даже божественной сути своей. Протянул свою могучую руку в сторону аватара бога торговли и потекла к нему сущность божественная, наполняя силами и ощущениями значимости.

Комеркио, с досадой посмотрел на бескрайнюю пустошь... и Решил зародить первый Очаг будущей жизни: В Квадрате 9Д Выросла Высокая гора, Вытягивающаяся настолько высоко, что кажется, что вот вот достанет до неба..., к ней прилегали соседние горы и вместе они образовали горную цепь, шириной почти с весь квадрат.(Выпало 9, потратил 3 на создание горы)

Следом, последовал Громадный взрыв, и у подножия горы раскрылись огромные Каменные Врата, из которых вырвались куски раскаленного камня и пламя. Когда пыль улеглась обнаружилась следующая картина: К подножию горы простиралась огромная каменная лестница, ведущая к гигантским каменным воротам. От Главных ворот разветвлялись многочисленные ходы, ведущие все глубже и глубже под гору, под землю, пересекающие всю гору вдоль и поперек. Эти ходы были Украшены божественным орнаментом, изображавший Неких маленьких существ, строящих великую империю. (Еще 3 на модификацию горы).
Потом, снова грянул гром, и внутри горы возник источник воды, и Быстрая подземная речка стала протекать внутри подземелья. В этой речке зародилась первая жизнь - Маленькие светящиеся цветом луны рыбки, которые выросли на глазах, до размера эталонной руки. Они стали питаться водорослями, возникшими одновременно с ними, а вдоль берегов выросли Мелкие кусты со съедобными ягодами. Рядом появились первые деревья, с фиолетовыми плодами. К сожаление некому было оценить всей этой красоты. Пока... (потратил еще 3 на модификацию и увы Грохаюсь с пантеона ибо 0 БС.)

Комеркио первый из живых существ сумел посмотреть созданую им красоту, превратившись в Дворфа аватара. Он блуждал по своим подземельям, от нечего делать рисовал инструкции на стенах будущему поколению, пробовал на вкус фрукты, и жарил рыбу созданную им. он так и бродит там сейчас, ожидая помощи от своих собратьев...

Крик Немесиды недородки даже не услышали, в своем бешеном танце на сцене вокруг Виолетты с Аластелом. Их было очень много и Хэйли уже не справлялась, так что Аластелу пришлось несколько раз бить своей гитарой тех, что были по наглее. Инструмент хрипел, рычал и выдавал невероятные рифы, встречаясь с головами монстров, что вкупе с общей техничностью приемов падшего давно уже заставило оценку крутости фанатов перевалить через заветную отметку в 9000. При этом падший успевал еще и гроулить, отчего походил на разъяренного берсерка с гитарой в гуще схватки. От всего этого фанаты были в экстазе. Их ожидания были превышены во много сот раз и потому они ощущали, что попали в мрачную сказку для металлиста.
Собственно поэтому они на много не обращали внимания. Они не видели, как Сакрейт выстрелил из руки веревками, которые тут же зацепились за натяжной потолок и подняли его, не видели то, как вокруг Немесиды появилась клеть из толстых прутьев. Тогда Сакрейт подтянулся на своих веревках к Немесиде и, прорезав будку насквозь, зацепил клетку и выкинул ее в верхние ряды зрительской ложи на другом конце стадиона. Кресла посыпались налево и направо. Немесида поднялась и тут же увидела Сакрейта рядом с собой, уже занесшего косу. Быстр этот демон!

- ВИКТОР!!! ОГРОМНЫЙ КЛУБНЫЙ ШАР НА СОТНЮ ДЫРОК ЖИВО!! НЕМЕДЛЕННО!!!
- Эй, а я на что? - негромко обиделся Алиэр.
- Сделай как он просит, - шепнул Виктор, потирая уши, оглушенные криком Эмергеля.
Над стадионом воспарил огромный шар, который можно увидеть под потолком дискозала 80-х.
- А ты старомоден, - поддел его Виктор, - Века твоей молодости?
- Скорее ностальгия по прошлому выходному, - гадко улыбнулся демон в ответ.
- Я чего - то не знаю? - лицо Виктора сейчас было как минимум ошарашенным.
Тень Эмергеля устремилась к шару и там, коснувшись его зеркал, размножилась, увеличив количество когтей своих и мечей своих. И тут началась мясорубка. Полетели первые недородки.
И кто бы знал, что в этот самый момент Хьенна нарисует знак изгнания и активирует его? Тень Эмергеля тут же съежилась, корчась в ногах у Тери, который сам чувствовал часть боли, что испытывал Эмергель. И судя по лицу Тери, ад на земле для демонов существовал. Он упал на колени. Наама не сразу поняла что случилось и оттого совершенно не была готова к подступающим боли и страху, накатывающих волнами. Она даже порадовалась, когда лысые твари разбежались... Как вдруг и ее свалило бессилие и дыхание смерти обожгло губы.
Виктор тоже ощутил муки своего демона. Но в отличие от остальных доменов в полной мере. Слишком тесная связь обоих сущностей делала их почти едиными. И в этот момент, когда он падал, раздирая когтями Алиэра свое горло, он увидел Хьенну. И это было для него настоящим сюрпризом.
"Так вот кто смог высвободить столько людских эмоций за раз и не сгореть" - подумал он.
- Выключи... Выключи... - захрипел он, корчась в агонии.
А Аластел продолжал играть. Теперь, правда, в округе не было недородков и потому Хэйли бросила свое занятие, устремившись к хозяину. Склонилась над ним, хотела было уже сорваться с места, но Алиэр что то прошептал ей и она осталась, недобро смотря на Хьенну. Вслед за метнувшейся вдаль фигурой в легком сарафане метнулись и глаза фанатов. И то, что они увидели на шоу уже было не списать. Девушка стоит в центре светящегося знака, а рядом валяются люди... или не люди?
Как бы то ни было, это уже не походило на красивую задумку.
- А так и задумано? - осведомился один из фанатов.
Волна недоумения и удивления прокатилась по толпе. И знак сменил цвет.

- Нет, конечно! Так не должно быть! - словно раскат грома знакомый голос раскатился по стадиону.
Земля разверзлась, заставляя людей рассредоточиться по стадиону. Началась паника, люди пробовали сбежать, но обнаружили отсутствие каких либо выходов со стадиона. Из разлома вышел Он. В черном плаще с кровавым подбоем, в доспехе, надетом скорее для эффекта, он создавал именно то впечатление, которое и должен был: властитель ада собственной персоной. Сейчас он был в своей демонической форме: многочисленные рога (Стараниями Наамы. О_о), готовые поспорить в остроте с шипами Эмергеля, кривой, словно разрезанный ножом рот, усеянный огромным количеством зубов и глаза. Такие глаза, посмотрев в которые можно утонуть в себе самом, исчезнуть под тяжестью наносной цивилизованности. И останется от тебя только лысая обезьяна, неспособная даже под себя ходить. Идеально для демона.
- Демоны, решившие что умнее меня. Демоны, решившие что сильнее меня! Вы корчитесь от одного знака, криво написанного на земле! Неужели вы надеетесь выжить? - в голосе Люция прозвучала издевка.
Все это говорил он очень громко и оттого никто не слышал, как он тихо буркнул "проклятая традиция", когда вынимал свое оружие - меч как две капли воды похожий на Симбиот Эмергеля - из ножен.

- Играйте!
Глаза падшего сверкнули, когда его в очередной раз не допустили в гущу сражения:
- Я не привык прятаться за чужими спинами!
- Нам потребуется все эмоции ваших фанатов, чтобы продержаться и победить!
- Проклятье... - процедил сквозь стиснутые зубы ангел. - Мы сделаем всё, что в наших силах... И даже больше...


Аластэл больше не заставлял своих поклонников ждать. Сменив меч на микрофон, он снова был на авансцене:
- Вы пришли сюда, полагая, что будете присутствовать на концерте, завершающем турне в поддержку нашего альбома "Кровавая Госпожа Луна"... - тут падший коварно усмехнулся. - Однако вы были не осведомлены... Это не концерт, это - ночь метала в честь дня рождения "Fire Rain"! Вы готовы к самой инфернальной ночи в году?! Готовы жечь так, чтобы даже черти в Аду сдохли от зависти?!

Публика словно обезумела. Радостный, экстатический вопль вырвался из тысяч глоток, потрясая стадион до самого основания, заглушая голос Немесиды и оглушая недородков.

- Тогда добро пожаловать в объятья Тьмы! - яростный, исполненный жажды битвы аккорд слетел со струн гитары Аластэла, вызвав очередную бурную реакцию людей в зале. Мгновенно опомнившиеся прочие члены группы быстро заняли свои места за инструментами и подхватили мелодию.

За кулисами менеджер "Fire Rain" прикидывал в уме, сколько личных денег лидер группы вложил в это шоу.
На своих местах суетились съёмочные группы – материалов для концертного DVD, похоже, будет куда больше, чем ожидалось. Не меньший ажиотаж творился среди журналистов, работавших на крупные метал-издания: такого шоу никто из них, побывавших на множестве концертов, никогда не видел.

Над залом разнёсся рык рвущегося в бой падшего:
- «Прячься от солнца!»
Зал исступлённо ликовал.

- Солнца свет вскрывает твои раны,
Превращая кровь в агат и янтари.
Ты хотел сбежать, но скал капканы
Не дают спастись от утренней зари! – зловещим гроулингом сообщил ангел.

- Солнце не знает сомнений и жалости, - обречённо констатировала Виолетта. – Оно испепелит тебя!

- Золотом лучи струят ожоги,
Отражаясь от зеркал камней.
Ты хотел сбежать, но твои ноги
С каждою минутой всё слабей, - с надрывом пел Аластэл, не замечая, как какая-то девочка лет 14-ти уволакивает сброшенную им, свесившуюся в зал мантию.

- Это твои последние мгновения! – пропела ангел.

- Вот уступа тень – твоё спасенье.
У его подножья ты падёшь.
Свет дневной в своём коварном бденьи
Взглянет на тебя, и ты умрёшь! – негодующе рычал падший.

- Твой пепел развеет ветер… - шелестом листвы шептала девушка.

- Сакрееееейййттт!!!!!
Наама была в бешенстве.
Он...он не просто отказал, он еще и унизил ее, заперев в этой...комнате, предложил выплеснуть эмоции как какой-то...домашней человеческой курице!
Демоница вихрем прошлась по замкнутому пространству, круша все на своем пути. Вскоре от довольно уютной обстановке не осталось и следа.
- Ты не смеешь так поступать!!! - рычала она в пустоту.
Но гнев выплеснулся так же быстро, как и зародился, уступая место былой рассудительности.


Извлекая из себя "Слезу демона", Наама преобразовала ее в сгусток энергии, растущий с каждым ударом сердца. Охватив ее тело, шар рос, заполняя все тесное пространство, и там, где его лучи касались иллюзорной материи, она распадалась, взрываясь по напором мощной силы.
Сверкающая сфера уже поглотила всю комнату, выдавливая ее изнутри, пробиваясь сквозь несуществующие окна.

Вы не можете просматривать этот пост!

-Умная девочка. Что ж. В таком случаи Будь я большим и страшным демоном, я бы стал искать под кроватью. Лоренс зашёл в маленькую спальню. Зашептав какие-то таинственные заклятья, что конечно же сопровождалось ворчанием Лиркуса, левая его рука превратилась в некое подобие перчатки Фредди Крюгера. а в правой появилась интересная реплика меча демона-тени. Резкий взмах рукой и кровать была перевёрнута, оставив четыре ровные борозды на полу.

-А ты бы всё пыталсь набрать нужный номер и мучительно ждала пока гудки сменятся человеческим голосом. Что ж. Я бы перерезал телефонный провод. Когда бы заметил тебя у телефона. - С невероятной для человека скоростью Лоренс очутился рядом с телефоном. Взмах клинком и телфонный провод, вместе с куском тумбочки (или стены? Где там телефон находится?) были снесены клинком. После этого ты бы отпрянула от меня, а я бы попытался по тебе ударить когтями.

Резкий взмах рукой и обои примерно на уровне человеческой головы были разодраны клочья.

- А потом ты бы побежала к самому дальнему углу квартиры, так как я находился бы между тобой и дверью. Ну а я бы кинул в тебя мечом.

С пронзительным свистом чёрный клинок врезался в стену перед Лоренсом. Раздался резкий звон.

- А потом я бы резко побежал за своим клинком, пока бы ты пыталась меня как-то обежать, что бы прорываться к двери - Я бы остановил твои попытки ударом когтей - Резкий взмах левой руки и ещё один участок обоев был уничтожен - Ты бы опять отпрянула от меня, ну а я бы попытался тебя ударить мечом сверху вниз. Вот так.

Опять прозвучал свист клинка, и пол жалобно скрипнув стал жертвой меча. - Ты бы наверное, оказавшись в безвыходном положении и воспользовавшись ситуацией, ударила бы меня чем-нибудь потяжелее, например... - Лоренс стал оглядываться в поисках подходящего предмета. - Точно! Этой табуреткой

Резкий треск и на место, где стоял Лоренс обрушился несчастный предмет мебели, рассыпая щепки вокруг

- Я бы заорал и с яростью бы отбросил тебя к стене слева.

Со всё той же нечеловеческой скоростью Лоренс двинулся и со всего размаха на полной скорости ударил кулаком по стене. От удара осыпалась штукатурка с потолка и картинка, которая висела на стене, упала на пол, разбив раму. После этого Лоренс резко провёл мечом по левой руке, и провёл ею по месту чуть выше вмятины

- А вот тут ты ударилась головой и фактически потеряла сознание. - Лоренс подошёл к шкафу. после чего со всей бережностью достал оттуда самое некрасивое, по его мнению платье. - Я бы пререзал тебе горло. - На этот раз удар пришёлся по артерии на руке. Перед стеной образовалась лужа крови, кое-что пролилось на платье: но это была авторская задумка.

- А потом я бы тебя съел - платье было разорвано на клочки и разбросано вокруг лужи крови... Хм. Маловато. Ещё один фонтан крови брызнул на стену. Лоренс резко вогнал меч в стену, после чего вытащил

-Так-то лучше. И вот так бы ты умерла Не слишком красиво, однако увы, демоны никогда не отличались застольными манерами. - Лоренс вяло улыбнулся. - А теперь пожалуй лучше отсюда уйти и спрятать тебя. Я смогу тебя защитить. - с уверенностью произнёс Лоренс.

В голове у него начал рождаться план. Где лучше спрятать девушку от охотников на демонов или хотя бы просто демонов? Святая земля... Да, это будет неплохой вариант. Найти бы заброшенный храм и там схоронить девчушку. Еду, воду, одежду и кровать устроим, дело не хитрое. Охотники туда не сунуться, им незачем, а демоны и подавно... Правда затащить туда её придётся без Лиркуса. иначе могут быть последствия.

"Гарри стоял на песчаном бархане и щурил полуслепой взгляд в даль. Он знал что он ищет, но не знал где. И потому был в полной растерянности. Оглядев мир вокруг себя, он спустился по бархану. Солнце немилосердно палило, сжигая кожу почти до костей. Против этого не мог ничего противопоставить даже Гекат с его регенерацией. От непрерывной ходьбы болело все тело, но Гарри не мог остановиться: она звала его. Он слышал ее голос когда шумел ветер, видел ее образ, когда закрывал воспаленные веки. Он бредил наяву, ходил во сне, сбиваясь с пути и возвращаясь на то же место, откуда начинал свой путь утром. Но он не сдавался. Он вновь и вновь, с упорством, достойным восхваления в балладах, шел к ней. А когда наступал вечер, то он звал ее, скрипя пересохшей глоткой:
- Кесси, Кесси.
Но однажды утром пошел дождь. Пошел горячий, но дождь и Гарри смог напиться вдоволь из грязной лужи. А в косых полосах серого дождя он увидел ее и помчался к ней, вереща как ребенок, еще не зная что Эмергелю понадобилась свежая душа..."

I'm walking down
This dying land
Step by step
Walk for a walk
The Autumn rain
Rains all my life.
Drop for a drop.
Tear for tear...

Сакрейт корчился. Корчился от боли, которую должна была принести пуля. Капли дождя добавляли к агонии еще и пафосного зрелища. Демон, только что атаковавший лежал, обливаясь кровью, которая тут загоралась от дождя. Плямя сожрало её, но никак не хотело тухнуть. Пока Гарри пытался выяснить кто приказал Хейли атаковать, и распускал слюни по поводу того, кто приказал атаковтаь, пламя начало вставать.
Это было... нечто среднее между безобразным пламям и четким образом человека. В этом огне четко можно было увдеть ухмылку.

- Я приказал. - сказало плямя, находящиеся позади Гарри.
- И я тоже. - обозвался Ендрю подходящий слева.
- И я тоже была за такое решение - это уже справа подошла Наама.
- Да Гарри... ты заигрался - это уже был Виктор который образовался прямо перед ним.

К плямени подошел еще Алиэр вручивший оному палаш. Демон хитро улыбался, и продолжил идти по направлению к Свиту.

- МЫ ВСЕ ХОЧЕМ ТВОЕЙ СМЕРТИ - в один голос сказали пламя,Ендрю, Наама и Виктор, которые начали сужать круг.

Му-ха-ха-ха-ха-ха-ихах-ха-ха-х- ахахахаххаа
Повсюду смех... Дикий... неконтролируемый... сумасшедший. Даже сам Джокер обзавидовался бы.

- Гарри! Нет!... Нет! Гааааарриии...... - женский крик, плавно переходящий в мужской и обратно. - Гаааааррррииииии

Смех продолжался.

Оборудование было настроено и проверено, декорации - руины зловещего замка - возведены и укреплены, алые, фиолетовые и белые прожекторы - размещены так, чтобы освещать "Fire Rain" самым лучшим образом. Над декорациями на большой плазменной панели красовалось изображение обложки последнего на сегодняшний день альбома музыкантов.
Группы разогрева – начинающие “Lithania Satanica” и “Grimoure Rubrum” – оказались подающими большие надежды коллективами. Судя по довольным воплям, доносившимся из зала, публика была ими порадована и теперь пребывала в предвкушении главной части концерта.
"Fire Rain", полным составом находившиеся за кулисами, спустились вниз по лестнице - под сценой находилась платформа, которая должна была поднять музыкантов на обозрение поклонников.

Первым шёл Аластэл. Его и без того бледное лицо после работы гримёра и визажиста сделалось мертвенным, под глазами залегли пурпурные тени - в сочетании с чёрными губами это придавало ангелу вид не то вампира, не то демона, однако его холодной красоты ничуть не умаляло. Чёрные волосы падшего свободно рассыпались по плечам, скреплённые над лбом покрытым витиеватой резьбой металлическим обручем с чёрным камнем по центру. Концертное одеяние ангела составлял доспех из кожи и металла, ощетинившийся шипами на наплечниках, налокотниках и наколенниках. Сапоги на массивной платформе вполне могли бы послужить орудием убийства - их носы, да и голенища - тоже, были утыканы острыми длинными шипами – при желании ангел мог бы запинать любого противника. Довершал всё это великолепие чёрный с алым подбоем бархатный плащ. Казалось бы, падший должен был неминуемо запутаться в плаще или зацепиться им за торчащие из брони шипы, но вместо этого он двигался непринуждённо, с агрессивной завораживающей грацией, уверенно.
Следом в алом шёлковом платье с корсетом и глубоким декольте, негромко цокая 15-сантиметровыми каблучками алых же латексных сапожек, шагала Виолетта. Дымчато-чёрный макияж глаз, кроваво-красная помада и распущенные волосы превратили невинного ангела в роковую обольстительницу. Юбка платья этот эффект только закрепляла - длинная сзади, пышная, кпереди она укорачивалась, обнажая длинные стройные ноги девушки чуть выше, чем до середины бедра.
За Виолетой топал Андре - в доспехе наподобие того, что был на Аластэле. Его концертный костюм, тем не менее, был чёрный с красным, выполнен из кожи, с более округлыми наплечниками, да и гораздо легче экипировки фронтмена. Андре посматривал на Виолетту и в очередной раз задавал себе вопрос – а есть ли у их клавишницы кавалер? И тихо завидовал предполагаемому сопернику.
Замыкали шествие Кладу и Гидеон. Клауд на правах барабанщика вместо доспеха надел кожаные с цепями и шнуровкой брюки. Верхняя же часть концертного костюма была чисто символической – майка сетка, делавшая парня скорее полуголым, чем одетым. На Гидеоне же был доспех, напоминавший доспех Клауда. Отличительными особенностями служили детали отделки и фиолетово-чёрное цветовое решении.
Троица – и Клауд, и Андре, и Гидеон – была с разной степени замысловатости корпс-пейнтом на лице, выполненным не в традиционном чёрно-белом, но в бело-красном (а в случае с Гидеоном – бело-фиолетовом) варианте.
- Готова исполнить новую песню? – Аластэл обернулся к сестре и неожиданно мягко улыбнулся ей – как улыбался до того момента, покуда ей не пришлось выдать свою ангельскую суть.
Виолетта улыбнулась в ответ и кивнула. Это глупо – она не человек, она уже не первый год на сцене, но нервничает из-за того, что одну песню будет сольно.
- Не волнуйся, - ободрил Клауд. – На наши концерты только из-за тебя и ходят!
Добродушно посмеиваясь, "Fire Rain" заняли свои места на платформе. Началось…
Платформа беззвучно пришла в движение, медленно поднимаясь вверх. По видневшемуся краю сцены взметнулось пламя, сцена утонула в красном свете.
Тонкие пальцы Виолетты коснулись клавиш синтезатора, извлекая из инструмента величественные, мрачные звуки – девушка играла интро – композицию «Кровавая Госпожа Луна». Ангел прикрыла глаза и чуть заметно улыбалась – она была влюблена в музыку, и каждое выступление, каждая репетиция были для неё почти актом божественного созидания…

На десятой секунде интро платформа оказалась вровень со сценой. Озарённые огнём и красным светом "Fire Rain" выглядели величественно…

В итоге, защита рухнула вообще.
- Бл*, - выматерился Гарри и сделал пару шагов в сторону, раскручивая цеп и судорожно пытаясь придумать план. После такой пафосной речи попасть в такую передрягу. Глупо, Свит, очень глупо. Единственным возможным вариантом он видел лишь отступление в лес. Что он и собирался сделать, приготовившись для начала уклониться от атаки.

Надув губки и устремив внимание на потолок, Джи всем своим видом показывала наигранную задумчивость, будто решая, стоит ли принимать предложение. На самом деле она уже была согласна играть по правилам этого странного парня.
Впрочем, кто в итоге подтасует колоду, было еще далеко не понятно.
Второй "осмотр" собеседника девушка провела куда более размеренно и дотошно.
Медленный взгляд на холеные руки, широкие плечи, - Джийа даже облизнулась - от твердого подбородка на губы, способные одинаково красиво ласкать слух представительниц прекрасного пола и лгать им в лицо, точеные скулы, гипнотизирующие холодные глаза, цепко выхватывающие все твои промахи. Не отрываясь от них, блондинка шепнула одними губами - Попробуй...
Стройное тело ее, затянутое в черную водолазку и узкую, песочного цвета юбку с разрезом до середины бедра, откинулось немного назад на стуле.
Вся ее поза выдавала расслабленность пантеры перед прыжком.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

- А мне кажется, как раз самый подходящий.
Еще никто не мог ускользнуть из цепких ручек демоницы и, хоть она сама себе говорила, что старается ради дела, но, если и найдется пара человек за все существование павшей, которых она желала бы больше, чем равных себе, то Гарри как раз походил на одного из них.
Сладостно потеревшись щекой о его щеку, она начала покрывать поцелуями лицо мужчины - глаза, скулы, подбородок...замерев на мгновение, коснулась губами его губ....медленно, томительно провела язычком по ним... пальцы чертили узоры в волосах Гарри... плащ упал к ногам.

Закрой глаза, коснись меня
Ты пахнешь соблазном и медом
Исчезнет грязь осколков дня
Ударит в гонг природа
Крадется ночь как черный зверь
Вибрирует в лунном свечении
Скребется в дверь, стучит в окно
Ей холодно одной
Холодно одной
Лаская ночь, коснись меня
Имя тебе – искушение

Дай мне!
Больше, чем просто любовь
Дай мне!
Больше, чем страсть,
Что проходит словно боль
Я сгорю в огне
Сгорю в тебе, пускай
Я могу стать пеплом, но...

Ты знаешь все, что надо знать
Я знаю чуть больше, чем надо
За мной иди в тот древний край,
Что был Библейским Садом
Забудь о тех, кто говорит
Что путь твой – разврат и паденье
Пускай твой смех в ночи звучит
И спелый плод горит
Дьявольски горит
Лаская ночь, коснись меня
Имя тебе – искушение

Дай мне!
Больше, чем просто любовь
Дай мне!
Больше, чем страсть
Что проходит словно боль
Я сгорю в огне
Сгорю в тебе, пускай
Я хочу стать пеплом
Лишь познав твой рай...