Голосование за ходы

Любопытно, оплошность ли то, что они не прихватили второй экземпляр договора с виконтом? Но с другой стороны, не похоже, что бы это волновало стражников. Тогда что же они охраняют и от кого.

Калливри согласно покивала Мелиссе. Пробраться в дом лучше было бы не привлекая внимание. И также она была согласна с тем, что лучше бы применить для этого магию. Главное, чтобы она не навредила расследованию.

— Оу, — посмотрела на рыцаря как лиса на сыр, видя его смущение, которое её, похоже, забавляло, а затем приподняла руки и соблазнительно покружилась. — Нравится? — и после паузы добавила: — могу.

Лорелай... Лорелай... Лорелай...
Примерно после третьего упоминания о старосте мозг Харуми перестал пытаться серьезно вникнуть в слова Леона. Кажется, там ещё пошло что-то про сестёр-школьниц и закончилось доктором Химе. Наверно, эти люди должны быть важнее тех, кто сидит рядом. Что-то там ещё было про то, что Леону мешают выполнять его высокую миссию. Харуми вздохнула.

— Потому что неважно, как я к этому отношусь в целом. Я и не собиралась ввязываться в битву с Неопределенностью, пока не поговорила бы с Лорелай. Но сделала, чтобы помочь Кимико. Для меня важно отношение к ней. И защитить её было моим выбором. И в следующий раз, если она ринется в бой, я пойду за ней и буду прикрывать её снова, как бы я к этому всему не относилась. А если она не захочет, чтобы я пострадала, то прислушается ко мне.

— Вот последнее, что меня бы задело, это бесцеремонное поведение тогда у клуба. А пренебрежительное отношение к моим чувствам задело довольно сильно. И до сих пор задевает. Но сомневаюсь, что это изменится.

— Союзники, конечно, мысль хорошая, но нам бы между собой хотя бы научиться договариваться. А насчёт Жаклин... Вы не заметили странную тенденцию, что никто в нас не нуждается? В смысле может и нуждается, но как-то напряжённо, с неохотой, принимает помощь, словно мы её навязываем.

— По поводу эмоций, мне кажется, здесь не все так просто. Возможно, это должны быть особые эмоции. Но я могу и ошибаться. А в Изнанке надолго не скроешься, можно головой тронуться, — удивлённо добавила.

На хитрые намеки Харуми в ступоре посмотрела на Кимико, потом на детектива, затем снова посмотрела на подругу. И покрутила пальцем у виска.

Кач... Кач... Кач... Кач...
Пантера уселась на одном из бочонков у стены на кухне, прижав одну ногу к себе, согнув колено, обхватив её руками и оперевшись на колено подбородком, а второй ногой размеренно покачивая. Будь она в своём истинном обличье, из стороны в сторону раскачивался бы хвост. Но и так ей было довольно привычно. Ни в коем случае она не пыталась этим привлечь чьё-то внимание. И уж точно не пыталась кого-нибудь загипнотизировать. Хотя...

Из того, как началось их расследование, она сделала несколько выводов. Первый заключался в том, рыцарь так и не понял, в каком месте он сейчас находился. Ибо свернув золотом, он подверг уже опасности жизни двух бывших служанок виконта, вряд ли далеко они с этой монетой уйдут. Тот же повар постарается. Второй — в том, что большая часть отряда не имеет никакого интереса разобраться в происходящем. А это сильно тормозило дело, на которое выделено и так времени маловато. И третий, который, пожалуй, стоило обозначить как первый по важности — выданный на неделю аванс решили потратить в первый же вечер!

Однако, возвращаясь к целям прибытия в сие злачное место. Было любопытно, чем вызвана настороженность. То ли они пришли первыми и женщины были удивлены этим. То ли, наоборот, были не первыми, кто их побеспокоил, и не понимают, что надо ещё. И от них ли вообще. Флегматичность повара скорее склоняла ко второму варианту, но Калливри решила наблюдать дальше. После того, как Герберт посулил золотой, расспросы кого-то ещё казались дорогим удовольствием.

— Зато кусаюсь я!
Прозвучало это не столько угрожающе, что, возможно, странно для такой ситуации, сколько призывно-провокационно.
Откровенно говоря, будь она не на задании и не в такой компании, Калливри бы не стала отказывать себе в удовольствии бурно провести ночь в компании выносливых мужчин. Скучать в праведном затворничестве — удел благородных дам. Или может перессорила бы этих здоровяков, в зависимости от настроения.
А в этой ситуации пантера уже готовилась к заварушке, доставая ножи и собираясь отступать в тень для внезапной атаки. Но вмешалась Мелисса и все испортила. А веселье и погром таверны за чужой счёт было так близко.
— Да уж, не самое выгодное вложение аванса.

— Мясо, и побольше, и чтобы сочное с кровью, — соблазнительно протянула пантера, чуть не облизываясь от предвкушения, подошедшей работнице сего заведения, — и вина. Хотя, вина не надо. Может закажу что-нибудь покрепче, лично за стойкой.
Разумеется, интересовало дамочку не спиртное, а информация о постояльцах, которую она собиралась выведать, и явно не бесплатно.
— На Вашем месте я бы, сэр рыцарь, выбирала выражения, пока мы находимся здесь. Если, конечно, Вы не хотите, чтобы к нам снова подошли. Или Вы этого и добиваетесь? — наемница пристально прищурилась, недобро так, ей явно не понравилось обозначение местной публики как шваль. Похоже, Герберт забыл, с кем ему сейчас приходится работать. — Это я Вам как завсегдатай подобных мест говорю.
— А к непотребствам, как Вы изволили выразиться, — уже более примирительно добавила, — каждый первый из сидящих здесь.
— Прошу прощения, мне надо отойти.

Лёгкая лукавая улыбка на фоне уважительного поклона Калливри понравилась. Выглядело как уравнивание счёта "один—один" после её нараспев сказанных слов о подозрении и доверии после. Возможно, за приятными манерами скрывается... Пантера мысленно хмыкнула.

Покинув кабинет, она задумчиво шла позади остальных по дому. Скорее задумчивость была больше для отвода глаз, ибо подумать было над чем. Случайно ли, специально ли, обмолвился Волькез, что расследование установит чётко непричастность к пожару самого виконта. Но об этом можно было подумать позже. А сейчас волновало, на следит ли уже кто за ними. Калли незаметно, но очень внимательно всматривалась в каждый угол, прислушивалась к звукам в доме. Даже пыталась осторожно посмотреть в окна, не спрятался ли кто, чтоб проследить потом за ними.

На причину, по которой Мелисса не звала остальных, Калливри демонстративно фыркнула, вальяжно скрестив руки на груди:
— Как бы их не спугнула вероятность быть облопошенными.

— Господин Герберт.
Дамочка сделала паузу. Такую довольно приличную паузу. Все же обращаться "господин" к нанимателю было чем-то обыденным. А вот к члену отряда — немного напрягало. Хотя, и подкупало со стороны рыцаря обращение к ней "леди", с другой стороны.
— Немного ранее, в кабинете виконта Вы подняли тему командования, сказав, что готовы принять на себя ответственность при условии единоначалия. Что же, почувствовав ещё тогда Вашу надёжность, а сейчас ещё и увидев Вашу дипломатичность, умение заставить прислушаться к словам, признаю за Вами должность лидера нашей компании, — в знак подтверждения пантера кивнула.

Калливри шла по улицам уверенной, хоть и размеренной походкой, всем своим видом демонстрируя, что в Королевском квартале она не редкий гость. Как и в постоялом дворе. Особенно в постоялом дворе. Хотя и незаметно в роскошном доме по пути к кабинету оценивала укромные места, в которых можно спрятаться и прослушивать, откуда можно ждать нападения и в каком направлении бежать в случае опасности.

Несмотря на серьёзный вид, с которым дамочка вошла в кабинет, в её движениях улавливалась вальяжность, присущая натуре. Она остановилась, почувствовав проницательный взгляд серых глаз секретаря и ответила таким же. Даже при том, что наёмница понимала, что надо соблюдать субординацию. Когда мужчина представился, она кивнула, приветствуя в ответ, и направилась к стулу. И на этом её сдержанность закончилась.

— Да-да, — произнесла нараспев, не обращаясь особо ни к кому, — виконт так и предоставит имена, тех, кого подозревает... как вообще можно было подумать о нашем господине нанимателе подобное?.. Право же, пожар произошёл по чистой случайности, и наша задача найти этому подтверждение, — после этого она уже повернулась к Тристану, а тон стал как бы серьёзным, — не правда ли, господин Волькез?

— И позвольте представиться: Калливри, эксперт по... тихому добыванию улик, скажем так. Поскольку по расследованию вопросы уже заданы, мне хотелось бы уточнить по поводу финансирования расходов на задание, а также как часто нам нужно будет докладывать и каким образом это будет происходить. — Похоже, что так называемые "шкурные" дела, пантера считала не менее важными.

Чуть отстранившись, рыженькая стала всматриваться в глаза подруги, а увидев в них прежнюю Кимико, отпустила и сделала шаг назад.
— Это была не я, — произнесла шутливо и подмигнула.
Ещё шаг в сторону и разворот на сто восемьдесят градусов. И снова словно изобразила, как натягивает тетиву лука, целясь в ту же цель, что и ранее. Правда тут же опустила, передумав, вздохнула, — В другой раз, наверно, — снова развернулась на сто восемьдесят градусов и направила руку в сторону Шизуки, окутывая того защитным лунным слиянием.

— Я догадалась, — хмыкнула Харуми, не задумываясь особо, услышала ли её Лорелай в шуме битвы. А дальше с интересом проводила взглядом прошедший сквозь неё козлиный череп... Фу!

Отвлечь, так отвлечь. Довольно быстро отмахнувшись от наваждения, девушка встала в стойку и представила как натягивает тетиву лука и выстрелила лунными стрелами, целясь в солнечное сплетение Неопределённости. А потом рванула к Кимико.

В какой-то момент Харуми вспомнила, как та взяла её за руку, потому что так Кимико было спокойнее. А сейчас она нуждалась в этом как никогда. По крайней мере, так рыженькой казалось, наблюдая и чувствуя происходящее с ребятами. Оказавшись рядом, импульсивно обняла одноклассницу, встав спиной к Неопределённости, тем самым закрыв собой подругу.
— Тшшш, я рядом.

      Если Валери рассчитывала, что ей удастся перевести все в шутку, то напрасно. Ещё по ситуации в раздевалке, когда Рори назвал Мистера Мыша едой, можно было сделать некоторые выводы насчёт чувства юмора Монты. И не то, что бы она его не понимала. Скорее уж стирала грань между шуткой и серьёзностью. А там уж как пойдет.
      Едва Хром, засмеявшись, откинула голову назад, она почувствовала, как по её спине поползла ладонь вверх, плавным, но уверенным и жёстким движением. А спустя мгновение Ле Каро, добравшись до затылка, ловко надавила, вновь опуская голову к себе, и уже сама зашептала с придыханиам на ухо Клермонс:
      — Если ты не знаешь как, то я подскажу. Как насчёт приватного танца? Справишься?
      Когда она вернулась в прежнее положение и опустила руку, Валери в её глазах могла даже не пытаться разглядеть смех или хоть какой-то намёк на него. Монта смотрела прямо, возможно, с неким подобием вызова, но уж точно не развода.

      Так, значит, у них есть месяц- полтора на то, чтобы отсюда выбраться. Точно стоило бы поизучать возможности, чем, похоже и занялись остальн... Минуточку! То есть они свалили, забив на где-то тут ползающий информационный ресур.. в смысле раненый человек, конечно же. Не то, что бы Монта начала вдруг доверять, но её нервировало неподконтрольное нахождение потенциального противника на территории.
      — Мани, куда этот мародёр уполз?
      Ещё надо бы все же добраться до Дракона. Но вертела она головой то в одну сторону, то в другую в муках выбора явно не относящихся к спасению жизни потерявшегося мужика. В руках она уже держала инструмент. Ей бы ещё кусок металла, которого, благо, кругом навалом, и она бы занялась выполнением первой части мести.... Которая, похоже, все же перевесила. И лейтенант потопала снова в мастерскую, посмотреть инструменты для более ювелирной работы с металлом.
      Вопросы Хром она не игнорировала, Ле Каро не понимала, о каких договорах вообще речь, если мародёры в данный момент пленники затонувшего корабля. Как и они сами, по сути.

— Я тут пообщалась с один интересным человеком. В Изнанку он попасть не может, но так мечтает об этом и довольно много о ней знает для того, кто там ни разу не был, — начала Харуми, потягивая через трубочку молочный коктейль.

— Так вот. Он мне рассказал о способе, как найти кого-то в Изнанке. Его я, конечно же, озвучу, но мне хотелось бы сконцентрировать ваше внимание немного на другом. Обдумывая то, с чем мы столкнулись за последние дни и сказанное, я вот, что заметила.

— Первое. Как раз возвращаясь к способу. Суть его в том, что нужно знать о чем сильно переживал пропавший и иметь в руках его вещь, сконцентрироваться на них. Думаю, что способ рабочий. Если помните, мы как-то попали в тихое местечко, где слышали детские переживания и нашли странные очки. Да и, как оказалось, Накамура — не единственный, но они все не помнят ничего из того, что с ними происходило.
Можно и без вещи, но гораздо сложнее. Накамура сильно волновался из-за предстоящих экзаменов по словам его репетитора, было бы здорово ещё его вещички достать. Как вариант, утащить тетрадь, наверняка он сдавал учителям. Но нас ведь интересует не только его поиск?

— Второе. Это уже переходя к возможным причинам. — Харуми снова сделала сюп—сюп через трубочку, а услышав характерное шварканье, покосилась на бокал и вздохнула, увидев, что коктейль закончился. Поискав взглядом официанта в зале, она вежливо помахала ему. А заказав ещё себе коктейль, продолжила. — Так вот. Как оказалось, Организация не может попасть в Изнанку, но очень хочет. Вполне возможно, что эмоции подростков— самые сильные и являются довольно мощным источником энергии, которую использует Организация чтобы пробиться в Изнанку. Особенно учитывая предполагаемый способ поиска людей.

— Третье. Раньше я думала, что две Башни — это одна башня, имеющая проявления в двух мирах, скажем так. Однако, узнав, что Организация не может попасть в Изнанку, пришла к выводу, что это все-таки разные. — Миямото сделала паузу из-за того, что подошёл официант, принесший её заказ. Поблагодарив, она с удовольствием потянула коктейль, — какая же вкуснятина! — и продолжила, когда они снова остались одни.
— Мне кажется, эти две конкурируют. Возможно, конечно, и Башня из Изнанки пытается пробится с наш мир. В любом случае, кто-то пытается сохранить баланс, удержать устоявшийся порядок. То есть стороны либо две, либо три. Третья сторона, либо же принадлежавшая к одной из сторон, стараясь удержать, использует для этого свою энергию. Она — недостающее звено в этом. И я догадываюсь кто это. Кто вдруг стал очень плохо себя чувствовать с момента взрывов.

— Так что... Предлагаю наведаться в гости к нашей старосте Лорелай.

Похоже, вопросов в голове стало рождаться ещё больше.
— Ксиксили? ВКСК? Что это?
— НКВМ? — поступали от Монты по мере того, как Мани отвечала другим. И по мере приближения к месту назначения.

— Разведгруппа. Или контрабандисты какие-нибудь. Значит, ближе к нам семеро.

***

Лейтенант взяла в руки комбинезон, вытащила и подняла его перед собой "в полный рост". Посмотрела на него, потом на навороченную одежду других, особенно на стильную одежду Клермонс, потом снова на комбинезон и снова на одежду других. И снова на свой комбинезон.
Ах-ре-не-ть...

Впрочем, на удивление, быстро забравшись в него, Монта почувствовала себя комфортно и переключилась на кейс...

— А я уже Вас заждалась, — тихо произнесла из укрытия Монта. Она продолжила все также пристально сканировать окружающее пространство на наличие опасности, но перестала столь внимательно прислушиваться, услышав знакомое шуршание рядом. После чего наклонилась и опустила руки почти до земли, сложив ладошки подобием лодочки.

— Сложностей с устройством с посланием, не возникло?

Прыг. И напарник важной походкой со свойственной аристоратичной неторопливостью зашагал вверх по руке. Вертикально, на задних лапах. Дойдя до крохотной площадки на плече, чем-то напоминающей "гнездо", в котором можно удобно и плотно закрепиться, что, собственно, он и сделал, Мистер Мыш стал степенно откручивать кончик хвоста.

На вопрос он не ответил. Но посмотрел так, мол, да как она вообще посмела сомневаться в его способностях. Или ей просто это показалось?

— О, прошу прощения. Не могли бы Вы чуточку поторопиться?

Тихий голос девушки звучал все также вежливо и приветливо, но с явными нотками нетерпения. Мистер Мыш и не подумал хотя бы немного ускориться. Вместо этого, взяв в обе лапки открученный кончик, он назидательно произнёс:

— Да будет известно Вам, юная леди, что Вы здесь в первую очередь на задании. И лишь потом по личному делу.

— Да-да... — протянула Монта, подняв взгляд вверх с видом "ну, началось"... Мари всегда отличалась манерами и утонченностью. Неудивительно, что и напарника для связи она "создала" в своём стиле. Словно пыталась оставить после себя младшей сестре кого-то, кто завершит начатое: научит Монту поведению в обществе.

Спустя мгновение резкая боль в голове пронзила и тут же утихла. Привычная, но все равно заставляющая поморщиться. А из напарника уже через вставленный хвост в разъём начала перекачиваться информация. Когда загрузка была завершена, девушка быстро проверила содержимое файлов чертежами нового оружия противника. Отлично.

Впрочем, отдельный файл интересовал её не менее.
"Монтик". Запустилась видеозапись, беззвучная, буквально на пару секунд, в которой, Мари смотрела на неё встревоженно, словно прощаясь.

А ведь подумать только, Монта считала её предателем, не зная, что сестру внедрили. Мечтала лично найти её и уничтожить. А потом получила довольно сомнительное повышение и вскоре перед ней лежал чемоданчик. Возможно, "Мистер Мыш". Возможно, первые буквы их имён. Но это и послужило послужило созданием довольно странного кода: "ЭММЭ-ЭММЭ".

Девушка тоскливо посмотрела вдаль, развернулась и осторожно направилась к машине, спрятанной отсюда в километрах пяти.
Это была последняя их с сестрой "встреча".
Так называемых "слабых мест" у Монты больше не осталось. Разве что...

...Мыша!!!
Лейтенант радостно схватила кейс. Казалось бы, забыв обо всем на свете. Сначала прижав его к груди, а потом переложив под мышку. И быстро переместилась к шкафчику со скафандром и оружием.

— Тише, — прислонила палец к губам. — Они не подозревают о нашем присутвии. Пусть и дальше это остаётся преимуществом.

Хвать всё и в укрытие.

Харуми поняла, что... ничего не поняла. Кроме того, что как-то много командующих появилось. Девушка относилась к подобному положительно, когда соблюдались как минимум два условия для этого: уважение к тем, кем командуют, и понимание о том, что такое командная работа. К сожалению, ни того, ни другого она не заметила со стороны Леона. А со стороны незнакомки пока было неопределённо. Поэтому Миямото, потирая ушибы, просто продолжила наблюдать за развитием событий. До определённого момента, пока не исчез директор.

— А свалить отсюда, пользуясь случаем, никто не хочет?

— Наживать себе врагов, позволю себе заметить, в лице серьезных людей — идея не очень в принципе, а в не лучшие времена особенно. Потому что всегда что-то может пойти не так и к этому надо быть готовыми. Скорее всего начнет тянуть время и выяснять информацию. Возможно выгоднее украсть, сообщить об этом, требуя только деньги, нуждающимся может оказаться кто угодно. А потом, мол, прознали , что украли дочь, почему бы и не поспользоваться случаем, чтобы найти, вернуть и сделать его обязанным нам. Тем более дочь вполне может влюбиться в одного из спасителей и также в последствии повлиять на решение отца. Политику можно даже предоставить тела каких-нибудь... Можно даже подставить наших конкурентов. Впрочем, эта идея требует больше времени и также имеет риски.

Харуми удовлетворенно кивнула Леону на его слова и расслабленно выпрямилась. Нужный результат был достигнут, а возмущаться дальше ради повозмущаться в желания девушки не входило. Да и спорить с Кимико тем более. Вопрос "права" и "не права" для Миямото был из области философии, а для дискуссии было немного не время и не место.

— Если вы закончили извиняться, может мы всё же уберёмся отсюда?

При этом Харуми указала на устремляющийся к ним поток теней. А после развернулась и поспешила в выбраном чуть ранее направлении, вырвавшись вперёд других ребят. Когда они не могли видеть, на её лице расплылась улыбка. Спасать кого-то целью не было. Скорее уж "а почему бы заодно и не помочь". Девушка думала о том, что наконец-то она не одна в Изнанке и можно глубже прикоснуться к Очень Большой Тайне. Когда ещё в следующий раз выпадет такая возможность?!

— Да, мэм, — пусть и нервно, но шутливо ответил доктор на предложение прикрыть. Хотя ему идея Энджел сходить в разведку нравилась не особо. Почему? Он и сам не мог объяснить.

Когда Твелс произнес "боевое оружие", Леврэ резко удивлённо уставился на него. Всё же тот производил впечатление скорее как человека науки, творчества. Но и при этом он так спокойно говорил о том, что бы отстреливаться, будто для него в этом нет ничего такого особенного. Мысленно Рауль вздохнул в надежде, что его минует сие сомнительное удовольствие. Даже если целью будет это "оно".

— Кстати, да. Пололжим, вовсе не обязательно, что если победит служба безопасности, или те, кто под нее косит, то нас устранят как свидетелей. Если расположить к себе людей и влиться в коллектив, то с большой вероятностью нам предложат влиться в него более официально, так сказать. И учётом новых открывшихся обстоятельств, я бы предпочёл этот вариант, честно говоря. И нет, код я не помню.

"Какая девушка" тепло подумал доктор, глядя вслед уходящей Дэвенс. Не то, что бы он не помнил код. Просто не хотел уходить без мадемуазель. Но при этом в голове все громче звучали слова Райана о том, что ответы могут и не понадобится. Паника снова стала вступать в свои права.

За столом, уминая еду, Рауль расслабился, поддавшись атмосфере. Да, это, конечно, странно, что они не обсуждают аномалию. Но не актёров же набрали, чтоб так убедительно разыгрывать внезапно проснувшуюся троицу незнакомых друг другу людей. Отвечать он и правда не успевал, потому что разговаривать с набитым ртом считал дурным тоном, а очередные вопросы сыпались быстрее, чем он успевал прожевывать. Впрочем, донести то, что он не в курсе, почему так получилось, кажется, он все же смог.

Взяв в руки карты, Рауль словно перенесся на несколько лет назад. Большой зал, где-то яркий свет, а где-то наоборот приглушенный. С поразительной тонкостью вписавшиеся предметы старины в современный минимализм. Пряный дым всевозможных курительных смесей. Мама часто устраивала приёмы и азартные развлечения были неотъемлемой их частью. Какими бы технологиями не обладало человечество, наверняка, игры будут сопровождать его вечно. Он запоминал карты, просчитывал ходы, наблюдал за другими игроками, их эмоциями и движениями. Возможно, благодаря этой привычке, он также фоном следил за остальным происходящим в столовой. Эх, сюда бы ещё чашечку ароматного кофе. Хм, а Энджел любит кофе?..

... Сирена.

Сирена!!!

Леврэ вынырнул из ностальгического блаженства, азарта игры и глубоко-пронизывающего омута изумрудных глаз. Как? Опять? Доктор смотрел на других людей, а если получалось ухватить их внимание, задавал банальные вопросы, типа "что происходит?". При этом искал взглядом офицеров, вдруг получится услышать что-то исходящее из их раций. Похоже, что паника не прошла мимо доктора. Спустя время он увидел уже переодевшуюся мадемуазель. Такую всю из себя аккуратную, что даже инстинктивно поправил толстовку на себе. И помахал ей рукой, а потом все равно сам двинулся в её направлении, прихватив специально оставленную для неё вкусняшку вместо обещанного "занять место".

Рауль открыл кран и склонился над раковиной, уперевшись ладонями в ее края. Волосы свисали, скрывая лицо. Особенно то появляющуюся, то исчезающую нервную улыбку. Шум струящейся воды, да и сам её вид немного успокаивал, словно позволял абстрагироваться от происходящего с одной стороны, с другой — посмотреть на ситуацию под иным углом.

Войдя, он заметил повреждённый "замок", панель управления дверью. Похоже, Райан его сломал в панике, переживая об опасности. Возможно, доктор Бейли испытывал (или испытывала) те же чувства и из тех же соображений повредил(а) панель, только снаружи. И все же, если проснулись только они, на сбой тянуло как-то не очень. И разница во времени запуска пробуждения виделась в ином свете. Если главврач лично запустил процесс, то какие цели преследовал? С ума можно сойти от всего этого.

Леврэ ополоснул лицо и запустил мокрые пятерни в волосы, пытаясь пальцами расчесать их и уложить. Затем снова упёрся ладонями в края раковины и продолжил смотреть на воду и размышлять. Как же его раздражала и забавляла эта мадемуазель. Ответы на эти и другие вопросы могли быть в компьютере, но она с завидным упорством мешала ему взломать, словно там была какая-то информация о ней, которую бы она предпочла скрыть. В звенящей тишине корабля он слышал и что она сказала оставшемуся в коридоре охраннику и что собралась сделать. Доктор ещё раз ополоснул лицо и набрал в рот воды. Пить техническую воду было опасно, но хотя бы горло прополоскать, все легче.

Конечно, он мог бы попробовать снова забраться в компьютер. Если бы завязалась драка, он бы этим воспользовался. Под шумок. Но считать, что он начнёт действовать при охраннике, было бы уже перебором. Как непричастность то изображать потом? Во всём этом виделась некая комичность, что забавляло. Но то, что прошляпили возможность спокойно просмотреть данные, а, возможно, даже послание, раздражало ужасно.

Рауль сплюнул воду, провел пальцами по губам, собирая остатки прохладной влаги и закрыл кран. Когда выпрямился и обернулся, увидел Дэвенс и пялящегося на её формы молодого охранника. Оу, какая прелесть. Мысленно мужчина расплылся в коварной ухмылке... Он плавно подошёл к девушке со спины и склонился к её ключице ближе к шее. Нет, он не подкрался, понимая, что от неожиданности она легко сможет его схватить и перекинуть через себя, или ещё как-то болезненно для него среагировать. Раздался мягкий "чмок". Но при этом Рауль никак не прикоснулся к девушке, словно соблюдал дистанцию, хотя со стороны этого видно не было. Зато её шейку обожгло его горячее дыхание. После чего поднял голову, посмотрел на охранника и подмигнул ему.

Впрочем, в этом хулиганстве присутвовала и хорошо скрываемая грусть. Кто знает, что их ждёт в добровольно-принудительном свете дальнейшего.

Что же, высветивший информацию дисплей упростил Раулю задачу по тому, как обращаться к двум другим проснувшимся. Что-то вроде "эй, ты, как тебя там" было для мужчины неприемлемым. Впрочем, сообщение на дисплее привлекло его вовсе не этим. Время выведения из крио-сна. Разница с Дэвенс в минуту. В бытовых условиях минута особо роли не играет. А вот в работе механизмов, похоже, был сбой. Рауль был уверен, что пробуждение было запущено автоматически. Возможно, предусмотрено программой в экстренной ситуации. Очень хотелось бы верить, что мелочи, и что неполадки устранят. Но в глубине души голос нашептывал, что не медики же, которые должны следить за пробуждением, эти неполадки устраняют.

Вдох-выдох.

Нечего раньше времени себя накручивать. Иногда говорить себе "стоп", отключая мыслительный процесс, а потом переключать его в привычную монотонность, довольно полезное умение. Мужчина проверил содержимое аптечки, инструменты и лекарства. О, можно даже создать стимулятор... Так, стоп. Мужчина застыл , держа в руках очередную коробку с ампулами, а его взгляд хоть и был направлен на неё, мысли были явно о чем-то другом.

— Карантинное помещение, — тихо пробормотал так, словно осознал что-то важное. — Состояние стабильное.

И они заперты.

Движения доктора были все такими же уверенными и отточенными, но они стали чуть быстрее. Словно он стал куда-то торопиться.

— Не знаю, что здесь творится, — ответил Леврэ на риторический вопрос Твелса, — но наше пробуждение в планах не значилось. Возможно, даже совсем. И то, что мы проснулись, серьёзный сбой в системах. Впрочем, мне кажется, Вы уже и сами это поняли. А, процесс пробуждения был запущен пару часов назад.

Закончив с лекарствами, мужчина подошёл хирургическому роботу из-за лазерного скальпеля, который приметил ранее. Заинтересованный взгляд мадемуазель Дэвенс он тоже заметил. Как и немного ранее превосходящий на несколько порядков среднестатистического человека физический потенциал. Что же, ему это все равно ни к чему. Точнее так: обращаться с такой опасной штукой он все равно не умеет, не считая применения в профессиональной деятельности. Себе дороже выйдет. А вот она, возможно, даже прекрасно владеет. Значит, стоит попробовать его отсоединить.

— Кажется, это Ваше, мадемуазель, — Рауль окликнул девушку и аккуратно протянул ей лазерный скальпель.

Боль во всем теле от резкого пробуждения. Насколько Рауль мог судить даже в таком состоянии, пробуждение должно было происходить иначе. Неловкость от неподобающего поведения. И, конечно же, страх... От непонимания происходящего. Рауль ещё какое-то время продолжал лежать, борясь с головокружением, тошнотой и рассматривая окружающее пространство. Хм.

— Раз-раз, — шёпотом произнес мужчина, проверяя работу голосовых связок, стараясь не напрягать горло, и уже чуть громче: — Проверка микрофона.

Получилось несколько нервно. Впрочем, юмор — довольно неплохое лекарство в стрессой ситуации. Ещё не помешало бы провести сканирование на наличие повреждений и состояние тела в целом. Мысленно "пробежавшись" самостоятельно по телу, Рауль плавно приподнялся, аккуратно сел, немного посидел, также осторожно выбрался из капсулы и направился к сканеру.

Не то, что бы он не замечал остальных. Скорее даже наоборот. Сидя в ещё в открытой капсуле, он наблюдал за поведением двух других людей. Хм. Мадемуазель, определённо привыкла действовать сама по себе. Месье... кажется, не привык действовать. Противоположности. Любопытно. Рауль, конечно, видел перед полётом медкарты всех, кто должен находиться на борту, но вспомнить при таком количестве человек было сложновато, поэтому он не стал тратить на это силы. Представиться все же проще. Можно даже совсем не навязчивым способом.

— Терминал, — произнес он у сканера, проверяя работу систем, а заодно и голосовое управление, — доктор Рауль Леврэ, провести сканирование.

В ожидании процедуры мужчина рассматривал кабинет главврача. Определённо, там должны быть данные о... Как же соблазнительно было бы добраться до компьютера в отсутствие владельца. Но для начала разобраться в обстановке. О, инструменты. Вряд ли кого-то должно удивить, что доктор собирает инструменты. Тем более, с ними как-то поспокойнее.

Шанс, ещё один шанс все исправиться. Такой соблазнительный. Лёгкий порыв вслед... И резко встаёт как вкопаная. Стоп. Как это глупо! И что дальше? Возможно, тогда бы она и нашла слова. Тогда. Десять лет назад. Но сейчас, сейчас это и смешно и глупо. Нет, она бы не отдала ни единой минуты своего триумфа на сцене. Ведь для Эвы это все равно, что променять себя, свою суть. И на что? На чужие обиды и зависть? Эйвери прищуривается вслед призраку Сильвии. Какой бы она не была, но уж точно не лицемерной. Нет. Она не променяет ни одного мгновения жизни примы. Балерина сжимает кулачки и стискивает даже как-то агрессивно зубы. Ни за что!

***

— Что?!
Вопрос, конечно же, был риторическим. Эйвери понимала все, что говорил мужчина. Но его претензиями она была возмущена. Да как он посмел обвинять других в собственном малодушии?! Испытывала ли девушка к нему жалость? Нет. Зато чувство ненависти было взаимным. До этого момента она была обижена на весь мир и ненавидела его. А теперь этот океан волнами стремился к одной точке. К тому, кто сломал ей жизнь. Но помимо ненависти, в голосе Эвы зазвучало ещё и пренебрежение. Кажется, как когда-то в ресторане.
— Ты жалок.

***

Как она прекрасна...
Эва залюбовалась своей Защитницей. Пожалуй, так она не любовалась даже братом, несмотря на то, что в своём новом облачении он был настолько эффектным, настолько шикарным, что невозможно отвести взгляда. Да и подружки-школьницы были чудесны в своей открывшейся яркости, мощности и стремительности. И все же...
Защитница видела Эве её отражением в Другом Городе. Тёмная кожа рождала в голове ассоциации со Светом и Тьмой, Город и Другой Город. То изящество, с которым Балерина колотила Зелёного монстра.
Как же она прекрасна...

***

Нет. Даже картины из жизни того маньяка, представшие перед взоров в зелёном пламени не заставили девушку испытывать жалость. Разве что ненависть стала медленно утихать. Однако, на смену пришло другое чувство. Тревога, сомнения.
Хотела ли Эйвери возвращаться обратно?

Несмотря на опасность этого, Другого Города, здесь её не сбивала машина. Здесь она здорова, полна сил. Причём, не просто полна сил, а обладает сверхвозможностями. Возможно, здесь тоже есть театр, есть сцена...Эва смотрела на дверь и явно не торопилась направляться к ней... И тут она снова вспомнила про Балерину. Кажется, здесь место примы занято. Горькая усмешка исказила лицо.

Эва слушала Зайку, а взгляд блуждал по комнате. Конечно же, она заметила и шахматную доску. Что же, даже если они и фигуры в чье-то игре, они все ещё живы и партия не завершена, а, значит, это ещё не конец.

— Полагаю, даже ещё не раз, — ответила Цунемаги, указав на шахматную доску, — и надеюсь, мы все также будет по одну сторону.

Конечно, чувство собственного величия у Эйвери зашкаливало. Зацикленность на своей гениальности, трагичность вследствие невозможности её проявлять и дальше, превратили девушку в невыносимого человека. Она никогда не была подарком, а после аварии и вовсе. Отвернулись все. Кроме него. КАТТЕР. Её драгоценный человек. Эйвери смотрела на него, отчетло осознавая, теперь осознавая, что если бы у неё спросили, что ей дороже, брат или балет, она бы не смогла ответить.

Ведь без него она такое же чудовище, сгорающее в зелёном пламени.

Эва благодарно и прощаясь кивнула Зайке, а затем подошла Каттеру и взяла его за руку. Впервые сама так уверенно.
— Нам пора.

Оформление в континентальном стиле приятно удивило лисоньку, она почувствовала себя уютнее. Пришлось себе напомнить, что они в гостях у лис. Лис! А значит, расслабляться нельзя. Только вот как быть, когда твой носик ведет любопытство?

Мэйлин остановилась рядом с Нии и несколько обеспокоенно посмотрела на него, ловя его взгляд. И почему он вдруг стал неуверен. И вглубь проходить не хочет. В ее же взгляде легко угадывался вопрос, мол, что-то не так? Конечно, вслух не спросишь. Поэтому, лисичка чуть прижала ушки, молча прося своего спутника присмотреть за ней, пока она будет продвигаться дальше тогда, приоткрывая шелково-опийную завесу тайн.

— Мое имя Мэйлин, госпожа. — Лисичка чуть склонилась в приветственном жесте. — Говорят, что и в Ваших краях находят следы этого эликсира.

Эйвери сжимает ладонь брата. Мягко и тепло смотрит и кивает. Несмотря на постоянные колкости, сестра знает, когда нужно поддержать. Также негромко отвечая, следует за Каттером.
— Ты прекрасен, Мой Защитник.

Несколько месяцев. Несколько долгих месяцев...
Особенно тяжело было в первые дни. Может недели, спустя время Джуд уже затруднялась сказать. Мозг играл довольно злую шутку, накатывая воспоминания словно волны. То, что тогда, в бою, записывалось и укрывалось в сознании и подсознании. И с каждой волной накрывало все сильнее. Она кричала во сне, в котором кровь нещадно заливала нос и рот, вскакивала, в попытках отхаркать и выблевать уже несуществующее. А потом, измученная кошмарами, шла к капитанскому мостику. Ей казалось, что только концентрация на столь любимом ею пилотировании хоть как-то восстанавливала её равновесие, возвращала присутствие духа.

Впрочем, это было не единственным занятием в пути. Большинство было занято починкой корабля, поэтому девушка решилась помогать в лазарете. Да, именно решилась. Осознавать, что там лежат те, кого она вела в бой. Те, кому повезло намного меньше, чем ей. И при этом в голове так ярко звучали слова Йохансона "Тебя списали в расход, девочка". Их всех списали. А что умеют лучше всего те, кого пустили в расход? Поддерживать друг друга. Кажется, она пару раз падала в обморок от вида и запаха сгнившей плоти, и её выпроваживали, чтоб не мешалась. Но она упорно возвращалась. Другого и вряд ли можно было ожидать от неё. Хотя, лично отрезать конечности Джуд так и не решилась. Зато перетягивала жгутами, вкалывала инъекции, бинтовала. А ещё сидела рядом с соратниками, успокаивая и подбадривая.

Вряд ли ситуацию, в которой они все находились, можно было назвать стабилизирующейся. Однако, установившееся перемирие с каждым месяцем делало атмосферу спокойнее на корабле. Да, людям, воевавшим друг против друга было тяжело вместе, и даже очень. Но бой отдалялся все дальше, а жизнь с его последствиями осознавалась все отчетливее.
Но дело было еще и не только в этом. Долгий полёт, возвращение на Заре, позволил многое обдумать. Например, то, что пиратов так же списали. Особенно, если вспомнить результаты двухгодичных переговоров. Или же слова капитана пиратов, Детты, о том, что у них все забрали. Девушка наблюдала и за теми, с кем прилетела, и за теми, кто присоединился. Они по разные стороны баррикад, но при этом теперь это новый сложившийся экипаж Жибао, её экипаж, какие бы противоречивые чувства и мысли это бы не вызывало.

Надеялась ли? Да, надеялась, что они не обманут. Ведь все держалось на честном слове. На её и Курта. И Джуд дорожила своей репутацией, особенно в этом. Поэтому и рапорт, поданный на Зарю был подлинной передачей событий, без приукрашиваний. Ведь стоит хоть раз позволить людям в тебе усомниться... А люди так уж устроены, что они хотят верить в честность и порядочность других. Особенно, если этим не отличаются сами.

Джуд вступала на Зарю со спокойной душой. Им удалось выполнить поставленную задачу. Им удалось выжить и вернуться. Пусть не всем, а некоторые калеками, но и это уже было большой удачей. Пусть с пленными, но довольно способными, сдержавшими слово и готовыми служить их общей миссии, пусть даже в корне лежало простое человеческое желание выжить. Даже кошмары преследовали её все реже. Что позволяло ей думать, что и остальных её соратников тоже. Она вспоминала беседы, уроки "старого самурая" и пыталась донести их до других. Она вообще все больше вспоминала жизнь на Заре, и делилась этим с другими. Даже с пиратами, приоткрывая для них завесу размеренной, но в тоже время насыщенной. Маленький мир все дальше улетающего и от Земли и от Пояса Ковчега. Возможно, именно поэтому удар месье Лесков оказался для девушки столь болезненным.

Поймёт ли мадемуазель Деверо когда-нибудь его мотивов? Почему он так поступил со сдавшимися на их милость, беззащитными людьми? НИКОГДА.

Джуд уверена, что пираты ее слышали. Навряд ли она могла напутать с частотой передачи. И все-таки, никто отвечать не спешит. Как, впрочем, и вламываться в двигательный отсек. Вероятно, враги медленно и осторожно продвигаются коридорами корабля. Окружают их со всех сторон. Или совещаются. Или добивают раненых, которых уже наверняка обнаружили в лазарете. Или.. Да черт их знает.

Девушка еще раз обвела глазами помещение, в котором находится: широкий Г-образный коридор, протянувшийся вдоль кормы и части левого борта. В борту здоровенная дыра, проделанная плазменными резаками, за дырой шаттл, на котором они вернулись с чужого корабля. (На Защитнике не было никого, кто мог бы открыть для них ангар, поэтому пришлось брать на абордаж собственный корабль.) В кормовой части раскуроченная двигательная установка: одна прицельная очередь по ее внутренностям, и привет. Из двигательного отсека ведут три прохода: в ангар по правому борту (там были два шаттла, но сейчас пусто), в орудийный отсек левого борта (там поврежденная ракетная установка без боеприпасов) и в реакторную (одним из последних попаданий там все разворотило, после чего на корабле погасли все приборы, кроме тусклого аварийного освещения).

Кроме Джуд здесь находятся еще трое. Два последних уцелевших члена ее команды (Джуд не видит их лиц в темных провалах шлемов и не знает имен) и третий без сознания (его кровотечение остановили, но выживет ли он, неизвестно).
— Месье Йоханссон, — снова прокричала, но уже более холодно и слегка приправлено сарказмом, можно сказать, переведя дыхание, — я командир корабля, мадемуазель Деверо. Как насчёт романтического ужина? Лишь Вы, я, полумрак и окутывающая тишина космоса.

Так, значит, с ней рядом ещё двое. Этого достаточно для переговоров. Путь дальше у них только на Зарю. Всех, кто хочет выжить.

— Ты, — Джуд указала на одного из соратников, — идёшь к двигателю. Если Йоханссон или кто-то другой что-то предпримут против нас во время переговоров, расхреначиваешь двигатель. Ты — указала на другого, — должен спрятаться. Они попытаются лишить нас козыря, ты должен будешь его подстраховать, и если потребуется, выполнить его задачу. А я попробую договориться о возвращении на Зарю. Если получится — задача все равно та же. Пираты не должны попасть на корабль как победители.
— И ещё, они не должны понять, что их там ждёт засада, потому что даже в случае успешных переговоров, причалить постараюсь ближе к той точке. Говорю сейчас, потому что потом утаить от них что-то вряд ли получится. Будьте осторожны, не лезьте рожон, когда причалим, но и не вызывайте подозрений. Мало ли как пойдёт.
— А ты умеешь доставить проблем. — голос, который раздается внутри шлема Джуд, громкий, душный, неприятный. Джуд начинает казаться, что в своем скафандре она больше не одна. Ей тесно, ей не хватает воздуха. — Сколько у тебя осталось людей? Один? Двое? Ты загнана в угол, девочка. Я предлагаю заканчивать с глупостями. Бросайте ваши стрелялки и выходите по одному.
— Благодарю за комплимент, месье. Быть проблемой — задача не из лёгких.
— И вы абсолютно правы, вы загнали меня в угол. Однако, вам же известно, как ведёт себя загнанный в угол зверь? Особенно, если в этом же самом углу в его лапах ключ к спасению.
— Я игрок, месье Йоханссон, и уж будьте уверены, что карты я разыграю. А Вы заставляете девушку ждать. Некрасиво, месье.
— Самое ценное качество игрока: уметь проигрывать. Вы в меньшинстве. Ваш корабль разгромлен. Ваши люди мертвы или умирают, пока ты морочишь мне голову. Твой выбор прост: умереть или выжить. Если испортишь двигатель, я даже не буду тратить на тебя пулю. Медленная смерть от голода, жажды или удушья в зависимости от того, что кончится раньше — вот что тебя ждет. Альтернатива: выживание.
— А самый ценный совет для себя — совет данный другому, — легко парировала Джуд, а затем в ее голосе появились жёсткие нотки. Пожалуй, хватит ему считать, что его противник "девочка", да и душить авторитетом в общем-то.
— Месье Йоханссон. Если Вы решили, что я позволю Вам тянуть время, чтоб подобраться ко мне и обезвредить, — Вы ошиблись. Если Вы решили, что я позволю Вам взять меня в плен и продать в рабство, — Вы ошиблись тоже. Бывала я уже там, и, смею Вас заверить, мне не понравилось.
— А вот времени для благоразумия у тебя действительно мало. Скоро сюда прибудет наша капитан. Ее челнок уже на подходе. И тогда твои шансы сдаться и сохранить жизнь сильно упадут. Она не из тех, кто любит долгие разговоры. Поэтому, если тебе есть что мне предложить, делай это сейчас.
— О, так это же прекрасно! Может мне стоит подождать ее, и тогда дело пойдет быстрее? А то, похоже, месье, Вы так и не поняли, что меня запугивать и предлагать сдаться бесполезно.
— Впрочем, раз уж речь зашла о благоразумии, то почему бы Вам не принять встречное предложение? Скажем, как вам идея стать членами экипажа Ковчега? Придётся, конечно, вести приличный образ жизни. Возможно, даже какое-то время провести в уединении, заслуживая доверие и уважение. Но это ведь мелочь в сравнении с голодной смертью здесь, не так ли?
Молчание в эфире длится несколько секунд, но этого времени хватает Джуд, чтобы понять, что первое предложение не то чтобы очень понравилось Курту. Иначе бы бы он попросту прервал ее простым “Вот и хорошо, так и поступим”. А второе, судя по всему, заставило помедлить с ответом еще немного.

— По сути, ты предлагаешь нас сдаться в плен, прилететь под конвоем на эту вашу Зарю и гнить там в клетках до конца жизни? Не слишком ли нагло для твоего незавидного положения?
— Отнюдь. Вы, похоже, не поняли, как устроено то, что собрались захватить. Разумеется, сначала вас отдадут под стражу. Глупо было бы говорить, что вас там примут с распростёртыми объятиями. Однако, оставлять вас, как Вы выразились, в клетках до конца жизни, слишком накладно. На Заре нужны люди, чтоб следить за работой механизмов. Вас проще обучить, при условии, повторюсь, что вы готовы вести подобающий образ жизни, чем ещё выделять людей на то, чтоб вас охранять.
— От своего лица я могу гарантировать вам жизнь, поскольку имею там авторитет. Который, между прочим, сильно возрастет после победного возвращения. К тому же, я могу гарантировать вам своё покровительство при условии...
— Месье Йоханссон, может свое предложение я озвучу лично Вам? Что-то мне подсказывает, что оно Вас заинтересует.
— Слишком гладко у тебя все это выходит. Авторитет авторитету рознь. Что кроме твоего слова помешает твоему начальству выкинуть нас в шлюз? После суда, по закону, как вы земляшки любите.

— И что такого еще ты можешь сказать, что должно меня заинтересовать?
— Гладко у меня выходит потому, что я обещаю только то, на что хватает моих полномочий. Понимаю, сложно поверить в то, что человек, занимающий высокое положение на Заре, оказался здесь, но это так. Я сама вызвалась. Маркиза — не только титул на бумаге. Или же прозвище среди пиратов. Это ещё и воспитание, защита того, что считаешь своим.
— Так что-то я отвлеклась. Так вы готовы выслушать? Поговорить со мной тет-а-тет.
Щелчок, который слышит Джуд в наушниках, означает смену радио-канала Йоханссона.

— Говори.
— Пожалуй, начну с того, что я, можно сказать, стояла у истоков создания Ковчега. Один из тех идеалистов, кто верит, что возможно, там, где-то далеко люди способны создать нормальное общество. Экипаж, состоящий из лучших умов, способных двигать и улучшать качество жизни во всех направлениях, систематизированных в шесть сфер. Однако, этого недостаточно. Чтобы пронести сквозь время и пространство наши устои, традиции, историю, культуру, морально-этические нормы... В общем, все самое прекрасное, все то, что позволяет нам оставаться людьми, несмотря на жестокость мира... Создали группу так называемых Хранителей традиций, которые задают курс развития. Я должна была стать одним из Хранителей.
— Связи и взятки сделали своё дело, и меня обошли. И кто?! Трусливые крысы! — в голосе девушки прозвучала стальная ярость и при этом ещё и брезгливость. — Да, я получила должность начальника навигационной службы. Но мне этого мало. Теперь стало мало. Я хочу стать не просто хранителем, я хочу стать главным хранителем, чтобы решающее слово было моим, при принятии решений на Заре. Потому что не хочу, чтоб эти крысы, трусы, тираны и бюрократы задавали курс. Не хочу отдавать им то светлое, что лежит в основе Экспедиции, на растерзание. И я решила идти ва-банк.
— Поначалу экипаж с сомнением отнёсся к тому, что я выдвинула свою кандидатуру на должность командира. Как и к самой затее перехвата. Однако, за эти два года подготовки я приобрела такую популярность, какая и не снилась Хранителям. И триумфальное возвращение на Зарю откроет мне дорогу как боевому и духовному лидеру.
— И вот я плавно подвела к предложению. У меня, как и у всех, есть слабые места. Я предлагаю вам стать щитом для моих слепых зон. Да и мечом тоже, если понадобится. Мне нужны верные только мне люди. МОИ люди, которых не смогут подкупить другие в своих закулисных интригах. Достаточно опытные в боевых столкновениях, чтоб защищать мои позиции. Я около восьми лет прожила среди пиратов, знаю, что большинство таковыми стало не от хорошей жизни, и, полагаю, вряд ли вы найдёте на Заре кого-то более близкого и лояльного вам лидера. Вы будете защищать меня, а я вас.
— Когда мы прибудем на корабль, мы будем единственными, кто воевал в космосе. Такими кадрами не разбрасываются. Ведь лететь ещё далеко и неизвестно, с чем придется столкнуться.
— Надеюсь, я достаточно поведала, чтоб Вы могли рассчитывать, что вас не вышвырнут в космос.
Йоханссон некоторое время медлит с ответом. Он о чем-то размышляет.

— Ну ты даешь! Ты не только предлагаешь нам сдаться на твою милость, но и хочешь, чтобы мои люди стали пешками в ваших подковерных играх? А ты далеко пойдешь, если, конечно, выберешься из этой передряги живой. Да только не очень-то убедительно это звучит. Ты сама говоришь: тебя оттерли от сладкого пирога, задвинули подальше от реальной власти, а теперь вот вообще отправили на убой. Тебя списали в расход, девочка. А значит, никаких реальных рычагов в твоих руках нет.
— Что же, значит, мне и возвращаться некуда. Да и не зачем. А также значит, что все, что мне остаётся, это выполнить свою задачу. Надеюсь, в свои последние часы вы найдете, чем насладиться.
После этих слов Джуд отключилась.
Легкая дрожь, пробежавшая по полу, сообщила всем на корабле, что произошла стыковка с шаттлом. В эфире раздался хриплый, сорванный голос с дребезжащими нотками:
— А вот и маленькая булочка с изюмом, черствая и с гвоздями, — Детта громко шмыгнула носом. Похоже, не у одной Джуд случилась встреча с приборной доской.- Подгорелая. Йоджи, что тут у нас?
— Ди, шифрованная частота, — в голосе Йоханссона звучали усталость и раздражение. — Ты опять на броадкасте.
- Душнишь, Йоджи, душнишь! Что нам скрывать? Пусть последние изюминки слушают и трепещут. Пусть слушают, как королева пиратов говорит со своим ульем! АРРРРГХ!!!...
— У нее движок под прицелом, Ди. Еще раз так рявкнешь, и мы плазма.
— Ой, да ладно, кишка тонка.,- в голосе звучало нездоровое веселье.- Кто у них там на руле? Какие-то сраные яйцеголовые, которые свою жизнь ставят выше всего, уж точно выше всех нас вместе взятых, всех на астероидах.
— Ди...
— О, привет, чего сидим? Ну и рохля ты, Йоджи. Где они? За углом?
— Да стой ты!
В эфире послышался шум и стук пластика. Следующая реплика прозвучала в два голоса.
— Связь выруби, поговорим.
Дальше последовали два щелчка микрофона, и на какое-то время воцарилась тишина. Потом снова раздался голос Детты, в нем было уже сильно меньше веселья и истеричных ноток.
— Нууу лааадно, окей, посижу тут с вами. Что там у этой маркииизы? Эй, маркиза! Палец не устал? Или от всех этих пострелушек он у тебя уже по другому назначению пошел? Вы же, аристократы, так любите это дело, кровь нам пускать, — раздался отчетливый щелчок титана по пластику. — Ай! Да, да, дипломатичность и спокойствие. Маркиза, что ты там предлагаешь?
— Вы забыли представиться и сделать реверанс, мадемуазель. Хотя, полагаю, в скафандре не слишком удобно, несмотря на Вашу сноровку и бодрость духа, судя по голосу.
— Предлагаю вам "работать" на меня. И, по крайней мере, мне есть, что вам предложить. А вот вам мне — нечего. Хотя бы, к пониманию этого мы пришли с Вашим помощником.
— Да ты же меня и так знаешь, как и все на вашем бублике. Знаешь и трясешься поджилками, стоит мне лязгнуть зубами. Хочешь, чтобы мы лязгали по твоему приказу? Хочешь, чтобы Я лязгала по твоему приказу? Может, мне еще стоит кольчужное бикини надеть? Ты, аристократишка, должна знать геральдику. Как на старых гербах собак от волков отличали. Там же такие каракули, не поймешь, то ли кот это, то ли дракон. И вот собаки это были те, кто в ошейниках. А если без ошейника, то волки. Никто не хочет носить ошейник, никто из свободных людей.
— Ди,- прорезался голос Йоханссона, — не отвлекайся.
— Пусть знает, что я не только агитки и буклеты корпов читала. Наверное, думает, что мы сами не знаем, откуда появились и что собой представляем. И что собой представляют эти. Кто добывал титан, из которого собрана их жестянка? А вода и кислород? Кто гнал их с колец Сатурна? И сколько мест получили наши люди?..
— Ди, успокойся, вернись к разговору.
- ...они летят на нашем корабле, который у нас отняли политиканы и корпы. Забрали силы, забрали ресурсы, жизни забрали - все забрали. А теперь хотят, чтобы мы унижались, чтобы получить там местечко и лететь вместе с ними, виляя хвостиком, подгавкивая, подлизывая...
— Да мы не про политику сейчас, Ди! Сколько можно! Она же сейчас движок жахнет, и мы вообще ничего не сделаем, и корабль их дальше полетит, и ничего ему не будет. Даже траекторию не изменят. Одну бабу и пару дебилов с пушками спишут как потерю пару центнеров органики. Ты хотела вести переговоры — так веди!
— Маркиза, — тон Детты внезапно стал совершенно ровным. — Я веду переговоры. Дипломатично и спокойно. Мы все не хотим взрываться, мы все хотим выбраться отсюда живыми и целыми, а потом повести корабль в том направлении, в котором хотим. Ради тех людей, ради которых мы забрались так далеко от дома. Мы будем работать на тебя, если ты развернешь Зарю. Вы хотите довезти культуру и цивилизацию до звезд, но даже не пытаетесь довезти их до нас. До астероидов и спутников, до лагранжевых колоний-муравейников. Маркиза, тебя встретят как героя, если ты привезешь нам Зарю. Ты хочешь стать королевой, и ты можешь.
— Э... — Йоханссон издал какой-то странный звук и продолжил очень растерянным тоном.- Условия, давайте обговорим условия. Гарантии.
— А какие гарантии? Я буду ее личной телохранительницей, следовать за каждым ее шагом, в кольчужном бикини и с красивой прической. И большой-пребольшой пушкой, которая все время будет при мне чтобы ее... защищать. В том числе от неправильных решений. А за титул королевы пусть уже борется сама, раз такая зубастая.
— Нет, в смысле как мы высадимся на корабль, и она там не решает...
— Да что тебе надо, Йоджи?! Я с ней ругаюсь — тебе не нравится, я предлагаю хороший план — тебе не нравится! Все, хватит уже!.. Мы загнали этих мокриц в угол. Сколько их там? Двое? Трое? Да я сама порешу их быстрее, чем они испугаться успеют. А эту дрянь возьму живой и сделаю своей сучкой! — в голосе Детты слышатся истеричные нотки человека, доведенного до крайнего нервного возбуждения. — Ты слышишь меня, Маркиза!? Будешь мой сучкой? Будешь, я иду за тобой!
— Так! Стой! Деверо! Деверо, как там тебя, черт бы тебя побрал! Что скажешь? А, черт...

Из-за угла коридора вылетает фигура в скафандре. Подсветка шлема испорчена, и один мерцающий светодиод едва подсвечивает искаженные окровавленные черты. Издалека Детта кажется монстром, жутким, неправдоподобным, непонятно как оказавшимся на человеческом корабле. Слишком длинные руки и ноги урожденной астероидянки напоминают паучьи лапы. Она берет пистолет наизготовку, но в этот момент ее голова в шлеме резко дергается вбок. В эфире слышны громкий треск, хруст и последний фью-ить вылетающего воздуха. По коридору разлетается облако кровавых брызг и мелких осколков прозрачного пластика. Наступает звенящая тишина, и из-за угла осторожно и медленно показывается вторая фигура. Человек осторожно пятится, подняв одну открытую ладонь в сторону пиратов, а вторую - в сторону Джуд и ее людей. Спиной он толкает труп в скафандре, и тот безвольно отлетает в угол.
- Успокоиться!.. Нам всем надо успокоиться... Давайте о-о-о-очень спокойно поговорим.
— Наконец-то Вы приняли мое приглашение, месье Йоханссон.
После этого Джуд также вышла. Спокойная, уставшая и, вроде как, облегчённо вздохнувшая. В тот момент, когда она смотрела мчащуюся к ней Детту, она уже словно увидела в замедленной съёмке разрывающиеся свое тело и последний работающий двигатель. А теперь она вышла в центр открытого пространства для того, чтобы "спокойно поговорить". Снова.
— Хм. Мне бы не хотелось вас обманывать и обещать больше, чем то, на что хватит моих полномочий. Как я уже сказала ранее, мне нужны те, кому я смогу доверять. И вряд ли такое можно начать с обмана.
Курт тоже выглядит уставшим. Его грузное тело, удерживаемое в контакте с палубой магнитными ботинками, покачивается из стороны в сторону, как глубоководная морская водоросль.

— Думаю, мы можем обсудить наши общие планы позже и в спокойной обстановке. А сейчас у нас много более насущных дел: борьба за живучесть этого корабля и за жизни наших раненых. — он переключает систему связи на общий открытый канал и будничным тоном начинает отдавать приказы своим людям. — Жак и Скунс, в реакторную, восстановить питание! Мидл, возьми Марию, челнок и дуйте на Букашку, заберешь раненых и все ценное из лазарета! Картавый, мне нужна ревизия пробоин обшивки…

Потом будут долгие дни ремонта и рейсы на челноках к потерявшему ход пиратскому кораблю за запчастями, инструментом, припасами и телами. Потом удастся восстановить целостность обшивки и подать атмосферу в отсеки. И тогда Джуд наконец снимет проклятый скафандр, но еще долго во сне к ней будут приходить кошмары о том, то что-то забило нос и рот, не дает дышать, а руки не могут пробиться сквозь стекло шлема. И будет долгий, длиной в несколько месяцев, путь к Заре.
На этом глава закончилась. Следующая начнется с вашим прибытием на ковчег. Напоследок нужно бросить кубики за раненых:
С твоей стороны было ранено 22 человека, у пиратов 20. Броски 22d3 и 20d3. 1 - умер, 2 - инвалид/калека, 3 - легко отделался.

"Dans tout ce que je fais
La rage et l'amour s'embrassent"*

Коити Кобаяси, старый самурай, как ласково за глаза называла его Джуди. Многим сложно было понять, почему эта молодая француженка иногда часами сидела возле него с чашкой чая в руках и слушала о том, что происходило пару тысяч лет назад в стране восходящего солнца. Вряд ли она запоминала даты и имена, зато она чувствовала атмосферу тех времен, чувствовала то, чем жили японцы. Такое загадочное и непостижимое бусидо. И именно с очередной беседы о нем и началась долгая двухлетняя "ночь перед боем" начальницы навигационной службы.

Можно ли было сказать, что она торопилась жить? И да, и нет. Да, потому что так много нужно было успеть сделать до часа икс. Например, "довести до ума" дневник, который она начала вести ещё во время подготовки к путешествию Ковчега. Ведь тогда все думали, что мадемуазель Деверо займёт место Хранителя, и она сама в первую очередь. Аристократка, достаточно гибкая, чтоб питать особую любовь к старине и при этом быть открытой ко всему новому, в крови которой текла забота и защита того, что она считала важным. Возможно, поэтому она и решилась идти в бой?.. А нет, потому что боялась в спешке забыть вкус жизни, забыть о том, ради чего Джуди все это делала. Да и какое же воскресение без бокальчика вина с закадычным другом Ромеросом за партийкой в карты?

Впрочем, большую часть времени, Джуд отдавала подготовке. Вряд ли бы начальница НС за предыдущие четыре года хоть однажды бы подумала о том, что ей настолько тесно придётся сотрудничать с технической службой. Казалось, что обе службы заключили на эти пару лет перемирие. Деверо изучала "Защитника" так, словно ей самой бы пришлось его ремонтировать. Привычка чувствовать себя с кораблём одним целым. При возможностях во время и после улучшений, она вместе с командной выходила на нем в открытый космос для испытаний, после которых выглядела словно курсант национальной школы ГА, только школа теперь была отнюдь не гражданской. Отчего при выполнении маневров постоянно советывалась с месье Браун, чего можно ожидать и прочие тонкости. Если месье Лесков решил не ложиться в криокамеру, а провести эти два года, готовясь к осуществлению своего плана, она бы с удовольствием брала бы уроки боя, самозащиты как и её команда.

Незадолго сражения мадемуазель Деверо появилась на пороге комнаты месье Митчела, держа в руках горшок с цветком, длинные ниспадающие лианы которого были обильно увешаны белоснежными колокольчиками, а над центром горшка возвышался небольшой антикварный фонарик. Фонарик и цветок кампанула, колокольчик, были символами путешественников, один освещал путь, разгоняя тьму, другой охранял от зла. Джуди принесла их, считая, что начальник экспедиции лучше других сможет их сохранить. А ещё под мышкой у неё торчала аккуратно упакованная картина, которую она тоже протянула со словами, мол, на Заре нет музея и пусть, как театр начинается с вешалки, он начнётся с этой картины.

Осталось ещё одно дело. И с ним Джуд тянула до последнего. Месье Лукин. Олег. Они оба сохраняли дистанцию, не позволяя себе перейти границу начальник-подчиненный. По имени она его звала только в своих мыслях. А в последнее время в мыслях очень навязчиво кружилась идея. Столь раз она представляла, как это будет, что она скажет и что сделает. И что скажет и сделает он. Бок о бок несколько лет, ещё бы. До вылета осталось всего несколько часов, а она все так и стояла, прислонившись спиной к его двери и так не решившись позвонить. Нет, она просто не могла с ним так поступить, слишком эгоистично с её стороны. Ведь если она не вернётся, ему с этим жить дальше. Пусть лучше останется простор для мечты.

Глубокий вдох-выдох. Незаметно сжатые рукой старые потертые карты в кармане формы — бережно хранимый талисман её свободы. Уверенная лёгкая походка. Открытые двери Защитника. Красивая речь, вселяющая надежду.
Пора. ссылка

— У меня есть предложение, месье Митчел. — Джуд сделала паузу в ожидании, пока на неё обратятся взгляды, а затем продолжила. — У нас есть грузовой корабль, по параметрам аналогичный кораблю пиратов. Если техническая служба, — в этот момент Джуд не удержалась, направив взгляд на Стивена Колберри, и в ее голосе послышались нотки вызова, да и в общем-то противостояние ТС и НС секретом уже ни для кого не было, — за пару лет смогла бы его превратить в боевой корабль, оснастив всем необходимым, я бы могла подготовить экипаж — пилотов, стрелков. Для сражения с преследователями. Думаю, нам придётся принять бой, чтоб защитить Зарю. Консультирование месье Брауна, — при этом начальник НС уважительно кинула старику, единственному, кто имел боевой опыт столкновения с космическими пиратами, — пришлось бы весьма кстати. Также, если сможет вернуть в строй истребители, можно подготовить при содействии ЧС отряд прикрытия. И также ЧС может подготовить отряд для встречи абордажной группы противника. При этом им понадобится боевой командир. Полагаю, месье Лесков, сможет его подготовить? — взгляд девушки плавно перешёл к воинственого вида Хранителю, — если он не собирается, конечно же, принять командование на себя. Разумеется, в экипаж должна будет войти техническая группа, которая будет подлатывать корабль во время боя. — Джуд снова сделала паузу и уже после добавила. — Я бы не особо надеялась на помощь Земли. Всем нам известны скорость работы бюрократического аппарата и щедрость совета глав корпораций, когда доходит до негарантированной выгоды. Надеяться мы можем только на себя. "И чем дальше мы летим, тем острее это ощущается", — добавила мысленно.

Когда стихла музыка, исходящая от саньсяня, лисичка осталась сидеть в той же позе, все также неподвижно и не поднимая головы. Также тонко, как и от своего инструмента, она отслеживала вибрации окружающего пространства. Поэтому ей необязательно было смотреть на рыжую гостью, чтоб понять, что та делала.

Хм... Вот, значит, как?.. "Вы тоже"

— Ваше предложение столь лестно...

"Сколь и неуместно", мысленно добавила Мэйлин. Кажется, энтузиазм рыжей лисицы на неё не действовал. Возможно, из вредности просто. Но от бьякко не чувствовалось даже порыва подняться. Она все также изящно сидела, не поднимая головы. Все также держала саньсянь, причем её пальчики легко касались струн.

— ... И все же, смею надеяться, что Тамамо-сама относится с пониманием к обещаниям, данным ранее, — с этими словами она все же подняла голову и нежно посмотрела на Нии. А затем перевела взгляд на гостью. Только вот никакой нежностью в нем уже и не пахло. Зато веяло холодным спокойствием.

И тут вдруг Мэйлин улыбнулась гостье. Тепло так. И ласково. Возможно, даже как-то слишком тепло и ласково.
— Но вы же не откажете нам в удовольствии послушать сейчас о вашей госпоже?

Красиво и спокойно сидеть на одном месте любопытной лисьей натуре удалось ровно до того момента, пока кувшин с маслом не начал наклоняться над сковородой в умелых руках Нии. Казалось сначала потянулись вверх и вперед кончики ушей, затем заинтересованная моська, мол, а куда это там капля масла падает, а следом и вся сама лисичка. Дальше же началось примерно тоже, что и когда Нии переправлял Мэйлин на другой берег реки. Разве что в ее движениях теперь не было паники. Она, ловко уворачиваясь от локтей великана, высовывалась то высовывалась из-за его спины то с одного бока, то с другого, перебралась в сторону, что увидеть как все смачно шкваркает. Даже отпрыгнула назад, задрав голову, когда Шо подбросил еду вверх, фыркнула от удовольствия. И потом застыла в ожидании финальной части.

— Оооооооо, — губки девушки сложились трубочкой, когда она увидела сложившиеся символы, а затем перевела взгляд на мужчину. Как же чудесен мастер, удовлетверенный своим произведением искусства. Прыг-скок, и лисичка уже у сковороды изящно втягивает носиком аромат. И даже, казалось бы, протягивает руки. Но остановилась. Самообладание? Отчасти. Но, даже при том, что они сейчас вдвоем, не повод забыть о всех приличиях. Не отрывая взгляда от еды, Мэйлин вытащила из сумки палочки. Щелк. Цап...

— Ням!!!

Цап. Цап-цап-цап. Палочки с маленькими кусочками еды только и мелькают от сковороды и исчезают во рту лисоньки. И ведь если не остановить, может все сьесть. Наверно.

Леся ненавидела глупость. Особенно ненавидела собственную. Но, похоже, что это вовсе не мешало существовать подсознательным страхам, толкающих на безумие. С одной стороны, борешься за жизнь, с другой - легко с ней расстаешься. Хотя, нет, не так, умирать страшно. Жуть, как страшно. Жить поломанной — тоже жуть как страшно. И, если в первом случае, это скорее страх потерять хотя бы то, что есть, и шагнуть в неизвестность. То во втором, осознавать, что человек не нужен даже себе. У Леси же на второе еще накладывался страх старости и немощности. И, по крайней мере, сейчас у нее пока у нее достаточно сил, физических, убить себя самое, а не просить это сделать других, что бы выбрать из двух зол меньшее.

— Я старалась.
Она и правда старалась найти эти так нужные им бинты. Почему она старалась? Банальное эгоистичное желание: Леся хотела, вылечить Пашу для себя. Человек быстро привыкает к хорошему. За эти дни она привыкла к его заботе и защите, к его нежности и страсти. Она хотела сохранить его для себя. А вместо этого смотрела, как он истекая кровью, умирает у нее на руках. Похожий на брата, и так же как и ее брат. Кривая ухмылка, судьба что ли? Выжить, чтоб проверить что ли? Смешно. Все же странные мысли приходят в голову, когда сама ранена и истекаешь кровью. Впрочем, интересно, бывает ли обоснованный бред?

Девушка легко подбросила кусочек стекла и поймала, словно жонглер. Острый. Специально выбирала поострее, чтоб уж наверняка. Венам понравится. Впрочем, таких осколков было много. Остатки былой роскоши. Как типично для человека — оттягивать задуманное. Еще один бросок, еще пара вдохов. Как глупо пытаться надышаться. Как же глупо...

Мэйлин моргнула, раз, другой, и теперь уже смотрела на Нии уже полного понимания глазами. И того, что от неё хотят. И того, что ей своими собственными лапоньками жёсткие колючие сухие ветви собирать. А вот то, что в лесу может опасность водиться, кажется, для лисоньки было вторичным. С опасностью она договорится. Наверно.

Но после того, как ей так наглядно продемонстрировали здоровенный нож, уже лисичка смотрела то на лес, то на рыбу, то на нож... Лес, кажется, победил. Лисичка плавно поднялась, поправила за спиной инструмент и пошла налаживать с ним контакт.

Что и говорить, мощная конструкция, построенная на века, внушала доверие. А вот встречающие путников инугами — что-то не очень. Точнее, может кому-то и они внушали, но... Собака — лисе не товарищ. Прыг! И, натянутые как струны, пушистые ушки уже выглядывают из-за спины Нии Шо. Учитывая разницу в росте, сбоку, примерно на уровне чуть выше локтя. Типа спряталась.
— О-ой...

Мэйлин вежливо кивнула дядюшке По в знак благодарности. Аромат, закружившийся над столом, столь близкий и насыщенный теперь, оказался действительно выше всяких похвал. Незаметно поглядывая на Нии Шо, с интересом предвкушая бурных реакций, лисичка, аккуратно придерживая ладошкой одной руки рукав другой, приподняла крышку чашки и легко повела носиком, вдыхая пары чая.
— Не горных богов, — горный, особенно своей родной провинции она бы узнала, — но не менее восхитительный.

После чего опустила крышку обратно и отодвинула чай. А вот дальше, выслушав речь лапшичника о пути к бессмертному, не оборачиваясь, словно её это не касается, лишь повернув пушистое ушко в его сторону, настроив словно локатор, дальше она хоть и придвинула плошку с лапшой, и даже взяла палочки, но вместо того, чтоб начать есть, засмотрелась на мужчину.
— А... Давайте поиграем? Если вы съедите лапшу из этих четырёх плошек быстрее, чем я из одной, я угощу вас прекрасным вином из своей родной провинции, — и сделав паузу, вкрадчиво добавила, — за каменным мостом через реку за тысячу шагов отсюда.

Легкое дуновение ветра, еле слышный переливный звон колокольчиков, отгоняющих злых духов, на пороге лапшичной появилась она... Чуть дернулось пушистое белоснежное ушко, улавливая звуки внутри заведения. Но, даже при том, что это движение было едва заметным, оно казалось единственным резким, исходившим от бьякко. Под мягко опущенными веками пристальный взгляд прогуливался по гостям заведения. Легкие струящиеся одежды. Спрятанные в длинных рукавах сложенные перед собой ладошки. Мелкие шажки, создающие впечатление, что девушка-лисичка, очень медленно не шла, а плыла по залу. И даже саньсянь за ее спиной не покачивалась. Как эта величавость умудрялась при этом ни с кем не столкнуться, конечно же, было загадкой. Возможно. А, возможно, и нет. Ибо лисичка чувствовала, что таких же мастеров, как и она, собралось здесь немало. И не только чувствовала, но и прекрасно видела, наблюдая за жестами, движениями окружающих ее.

Впрочем, скромность, с которой она перемещалась, выискивая... Об этом, пожалуй, чуть позже... Так вот, эта скромность вовсе не отражала мыслей белоснежного создания. Внутри Мэйлин искренне считала себя звездочкой, "милостливо" решившей осветить сие унылое местечко своим присутствием. Нет, конечно, если ей вдруг кто-то начнет упорно доказывать, что это не так, она может и согласится. По крайней мере внешне. А может и нет. Лисичка, честно говоря, не знала, ибо раньше такого не случалось. Возращаясь же к тому, кого же выискивала, то здесь она скорее ориентировалась по запаху. Причем, как в прямом, так и в переносном смысле. Ах, от кого же, от кого же так чудесно пахло?.. Спустя несколько мгновений, осторожно примостилась за столик почти напротив мужчины. Нежный взгляд, хотя и достаточно глубокий. Мягкая улыбка, сохраняющая пока молчание. Девушка чуть подалась вперед, а затем также назад, всколыхнув воздух за столом. И лишь затем раздался сладкий настойчивый голос.

— Вы позволите?

— Прохладное, с кружащимися на ветру лепестками миндаля и нотками осеннего шафрана, — мечтательно пробормотала Мэйлин. Кажется, свое бессмертие она представляла таким. Но спустя пару ударов сердца она словно что-то осознала. — С удовольствием же... — похоже, этим что-то было предложение объединить два бессмертия, которое, кажется, дошло до лисички не сразу, отчего голос стал чуточку тише, а кончики пушистых ушек чуть склонились в сторону Нии, — с пробивающимися лучами солнца сквозь пасмурное небо и хрустящей рыбкой у огня. И... — в голосе послышались озорные огоньки, — лапши, которую дядюшка По никак не принесет?

Взгляд, устремленный в небо. Ладошки, сложенные в молитвенном жесте. Полушепот, возносившийся к Богу. И все же. И все же, едва воцарилась тишина на ристалище, желание видеть столкновение победило страх... Побелевшие костяшки пальцев, еле заметные следы от впившихся ногтей и долгожданный вдох в замеревшую в ожидании грудь. Живой. И даже невредимый. После столкновения с таким достойным противником. Влажные глаза — последствия напряжения. Рывок к краю трибуны, движимый мощным выбросом эмоций. Скорее всего, потом, когда все закончится и утихнут чувства, она снова будет сопротивляться своему похитителю, всячески скрывать, что на самом деле уже давно поняла, что ее жизнь зависит от него. Но сейчас... Сейчас леди Иксия смотрела прямо на него, приложив платок, с вышитыми его инициалами к сердцу. Увидев, что сир Артур также устремлен к ней, что взглядом пытается её выхватить из толпы, поднесла к алым губам платок, нежное прикосновение, а затем, похоже, засмущавшись своему порыву, застыла. Надо... надо... Надо подойти к Её Величеству. Выразить свое почтение. Еще мгновение своему отважному рыцарю. Потом она повяжет этот платок на булаву, перед Общей свалкой на удачу. А пока девушка незаметно пробралась к королевской трибуне. Аккуратно привлекая внимание королевы Гиневры, склонилась в глубочайшем поклоне, поздравила миледи с победой благороднейшего сира Тристана Изящного, ведь лишь самый достойный способен выбрать своей Прекрасной Дамой первую леди Лубритани.

— Ходит тут серость всякая, только сырость разводит.
Хоть и произнесла девушка полушепотом, а все равно слышно было прекрасно, как дрожит её голос, то ли от холода, то ли от страха. А прекрасно было слышно, потому что после раздавшихся выстрелов, их новая подруга умудрилась не просто "нырнуть", убраться с линии огня, но оказаться рядом с ними. Рядом с другими спокойнее и теплее.

— Будто кто-то против поставлять, ей-богу. Я бы даже с удовольствием, если бы мне дали автомат и сказали где достать. — Вроде и отшутилась, а вроде как и серьёзно. Возможно, это могло быть как одним, так и другим, в зависимости от того, как отреагируют на это мужчины и как они будут дальше действовать. — Ребят, а вы уже успели тут что-нибудь найти, а?

— Меня беспокоит недружелюбность капитана Адриана, — определить шутка или нет, было сложно, ибо она и сама не смогла бы ответить однозначно, но все же, спустя короткую паузу, добавила. — Я пошутила. Затем, медленно затянувшись, затушила окурок и приблизилась к доктору, чуть склонившись над ним. Не то, чтоб она сильно старалась его соблазнить, но его упорное соблюдение дистании и деловой вид, вызывало желание "поиграть" с ним. — Во мне достаточно огня, доктор Вито, — голос стал чуть ниже, — чтоб продезинфицировать любой прибор. Я настолько стерильна, что можно без опаски мне делать массаж и втирать лечебные мази, — затем выпрямилась и продолжила обычным тоном, — жаль, что сейчас на это нет времени.

Конечно же, иногда, как и многие, Вайс отзеркаливал эмоции, отвечая теплом на тепло или холодом на холод. Однако, как бы оно не выглядело со стороны, это был совсем не тот случай. Ведь даже эмоции можно использовать в качестве тактического элемента боя. Темный, сдержанно отвечая начальнице, просто накапливал внутри себя агрессивную энергию.

К тому же, Джет предполагал, что его атакуют, как только он останется один, и со всех сторон, в том числе и сверху, ведь разведка некрокамерой показывала их именно там. Да и за спиной "шаги" слышались. В общем-то люди делают также. Поэтому вместо того, что тратить время на то, чтоб демонстративно бросать тоскливые взгляды (не, если бы его противниками были люди, он бы может так и сделал, да и то, чтоб этим при надобности оттянуть время атаки), он включил щит и поднял руку, выставив над головой. Защита и освещение.

— А теперь, твари, держитесь!..

Похоже, Джет, "нашел" на ком оторваться, на кого выпустить весь тот яд, который так упорно вываливала на него Ольга и который он так упорно копил. Вспомнил свою шутку об атаке во все направления и хмыкнул. Очевидно, так и придётся. Если ранее, еще у двери подвала, он ждал волну с одного направления, то, находясь в центре отрезка туннеля, ожидал круговой атаки.

Вайс опустит вторую руку вниз, не полностью, а под углом в направлении окруживших пауков. Сконцентрируется на удержании равновесия, движении тока ко всей поверхности кожи и к ладоням, оставшимся без перчаток, перекочевавшим в сумку, чтоб выпустить биоток в щит в поднятой руке и луч из опущеной. И, передвинув и вкрестив ноги, крутанется вокруг своей оси. Прямо-таки матадор.

ссылка

— Я отойду ненадолго, Рен-сан.

Выйдя из-за барной стойки, лисичка легко подхватила поднос с давно приготовленным и практически всеми позабытым Б-52. И, возможно, даже скучающим в ожидании, как и та, кто заказала его. Хотя, с позиции Сайюри, ей просто не хотелось, чтоб пропадал за зря ее труд. Изящно лавируя между столами, она подошла к столику Хати-чан.

— Ваш коктель, — зазвучал приветливый голос кицунэ, которая вежливо чуть склонилась, чтоб поставить перед гостьей ее слоистый заказ. — Минутку, я загжу его.

Щелк-щелк, и горящая зубочистка уже возле высокой рюмки. Каждое движение Сайюри было хоть и ловким, но при этом плавным, позволяющим Хати-чан наблюдать за процессом. На взгляд лисички, самым интересным в этом коктейле были процесс поджога куантро и попытка его выпить горящим. Она провела по ободку рюмки, а затем коснулась центра напитка. И тот, в свою очередь, вспыхнул приятным синеватым пламенем.

Возможно, получилось не очень. Возможно, как-то по-механически. Но прелесть была уже в том, что андроид это обдумал, выстроил логическую цепочку, причем, похоже, субъективную и попытался. Это было так мило, что Сайюри не удержалась и улыбнулась в ответ. Чуть-чуть, приподняв краешки губ. Позволь она себе большее, следом за этим последовал бы привычный жест — она бы спрятала улыбку за длинным рукавом, поднеся ладошку к лицу. На предложение продолжить беседу на правах коллег, лисичка кивнула, выразительно при этом посмотрев, мол, я буду Вас ждать. А когда Рен-сан отошел, она забрала бумажный цветок и отошла вглубь бара.

... Как же давно это было. Сайюри с теплотой смотрела на цветок в ладошках, погружаясь в воспоминания. Кажется, она тогда впервые решилась познакомить с бабушкой. Всегда он все путал. Принес семечко древовидного пиона в тот день. А ведь это в Китае, а не в Японии почитают этот цветок. Но бабушка все равно позволила посадить его в саду. До сих пор она слышит те его слова, наполненные легкой грустью, что раз уж ее клан никогда не примет его, то пусть хотя бы это растение, усыпанное пушистыми белыми цветами, как и сама лисичка, будет цвести в ее саду, маленькая частичка его...

Голос диктора из динамиков вытащил Сайюри из воспоминаний. Теплый взгляд погруснел. Незаметно для самой себя поникли ушки. Война все разрушила. И до сих пор ее отголоски все разрушают. Но она привыкла, научилась жить и в таком мире. Кицуне поспешно спрятала цветок в сумку. Взглядом поискала андроида в зале. Спасибо Вам, Рен-сан, хотя Вы и не знаете за что.

Так, работа-работа. Кажется, она что-то прослушала. Нестрашно, наверно. Если Рена-сан примут, он ей все расскажет, раз уж он все происходящее вокруг фиксирует. Про то, как наказать недоумка, информация была познавательной с точки зрения умений девятихвостой гостьи. Однако, не менее полезным была и корректировка планов, когда до нее донеслось имя некой Лин-тян, о которой она прочитала в сети. Самостоятельно лезть на кладбище и устраивать там засаду, лисичка передумала, однако, было бы неплохо с этой самой Лин-тян познакомиться.

Выслушав новый заказ, Сайюри кивнула Ю-тян, мол, будет сделано. И чуть расскачиваясь и "плавая" от одного места барной стойки до другого, стала доставать все, что нужно для изготовления коктейлей. Постепенно стали появляться на столе мензурки, блендер, молоко, вкусовые добавки, колотый лед и причудливые украшения. В какой-то момент она притормозила, и присмотрелась в новым гостям.

— Ю-сан, у меня к Вам маленькая просьба. Не могли бы Вы подойти к новой гостье, ммм, взрослой нэке, и спросить, не желает ли она, чтобы в коктейль добавили капельку рома или бренди, для более нежного запаха?

Шехари была озадачена. Честно говоря, она уже начала склоняться к тому, что из монстра не получается выбить информацию, потому что невозможно добыть то, чего нет. Ей надо было подумать. Просто отвлечься, подумать о чем-то другом, а потом посмотреть на проблему свежим взглядом.

— Парень, ты когда последний раз... курил? Травку, например. Такой напряжённый.

Надсмотрщица отошла на пару метров и уселась на стул, сделав вид, что сильно расстроена неудачей и погрузилась в себя. Но на самом деле она украдкой наблюдала за монстром. Возможно, издевательским ржачем он пытался скрыть беспокойство. Возможно, говоря о желудке, он пытался переключить на него внимание. Или наоборот сделать так, чтоб она в него не влезла.

И еще и два лишних сердца. Зачем вставлять то, что все равно не работает? Только если... в них что-то спрятано. Возможно, порезы не от меча, а от ножа. Или же они просто показать запаса жизненных сил, и два из трёх свое исчерпали. Если это так, то он все равно долго не протянет, и скорее всего это знает. Так или иначе, версии стоило проверить.

— Тебя ведь никто не ждёт? — спросила Шехари, все еще сидя в стороне, но уже повернувшись к монстру и привлекая его внимание, — попользовались и выбросили как ненужную вещь. — Девушка поднялась и приблизилась. — Мы оба понимаем, что ты скоро умрёшь. Дальше я начну вскрывать твои органы. Но твои лёгкие еще работают, и напоследок я могу угостить тебя травкой и ты отойдешь в мир иной через приятные грёзы. А ты мне за это дашь то, что мне нужно. Сам.

— И еще, ни один человек добровольно не пойдет на такое, чтоб превратиться в то, что ты из себя представляешь, — внимательно уставилась, наблюдая реакцией на слова, и за биением сердца, — только если ему нечего терять или наоборот нужно защитить. Какой была твоя причина?

Передав Борисову батареи для турелей и услышав его слова, Вайс покосился на раскореженную дверь. Здоровую. Бронированную. Дверь бункера. С огромной дырой в самом центре. Это вот он сейчас серьёзно? Хотят, чтоб он одновременно удерживал и приваривал эту дверь?! Они явно переоценивают его физические возможности. И поручать ему это в присутствии бубаков... Джет вздохнул... Похоже, очередное издевательство от госпожи Черновой. А Борисов еще в этом ее поддерживает. Впрочем, чего еще ожидать от того, кого демонстративно предпочли Джету.

Вайс поднялся, чтоб взять из тележки сварочный аппарат. И застыл от удивления...

...Значит, он парится в защитном костюме. А этот Темный самурай, голышом, с катаной наперевес, вот так спокойно в душ топает? Серьёзно?! Привидилось. Однозначно...

... И это удивление продлилось не более мгновения. Джет достал аппарат, упорно делая вид, что ничего такого не видел, словно ничего не произошло. Благо защитный костюм скрывал расплывшуюся в хитрой улыбке мордаху, а мысли Темного сосредоточились, чтоб только не расхохотаться.

Светлому он лишь кратко ответил "Нет" и автоматически еще и помотал головой, передавая сварочный аппарат.

— Прошу прощения, госпожа Чернова, — прямо сама вежливость и учтивость, — я еще не разгрузил то, что принёс. Мне здесь хорошо слышно все, что Вы говорите. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания и продолжайте.

После чего снова поднялся и полез в тележку за упаковкой воды.

Джет растянулся в коварной улыбке, становясь собой, вместо того, чтобы двинуться к столу, чтоб забрать посуду. Именно собой. Если вдруг Ольге показалось, что он надел маску, то это было совсем не так. До этого он ей продемонстрировал другую свою грань. Человек — ведь существо многогранное?

— И все же, ты обо мне думала, — обворожительно-нахально, как и всегда, произнес прежде, чем покинуть кабинет.

— Ты ошиблась.

Джет стоял не шелохнувшись, смотря прямо в глаза Ольге, отвечая пламенем на пламя. Значит, она сомневается в присутствии этих качеств. Он может даже бы рассмеялся ее сомнениям. Но ситуация оказалась еще хуже, чем он думал.

— Более высокоразвитая раса выживает только если остаётся в тени, в стороне от войны, помогая тем, кто ей нужен в качестве победителя. Взять по праву, говоришь? Мир не выдержит еще одной войны! Светлые станут на сторону людей, нас просто уничтожат. А даже если нас будет много, и мы победим, то потом мы начнём уничтожать друг друга, потому что это у нас в крови. Очнись, Олли!

Снова пауза.

— Я и так на своей позиции. Позиции сохранения нашей расы. Позиции мирового контроля нашей расой. Позиции серых кардиналов, в руках которых сосредотачивается реальная власть. И я слишком люблю жизнь, чтоб стать оружием твоего Чернобога. Если тебе нужна марионетка, монстр, бездумно выполняющий чужую волю, то ты не по адресу.

Вайс рассмеялся. Его смех был искренним, открытым и... нахальным. Даже если бы она промолчала. Даже если бы она и не думала. Следующей ночью она это будет делать совершенно точно, ругая при этом его последними слова, начиная примерно с "да как вообще в его голове посмели зародиться подобные мысли?!". Между прочим, очень даже посмели. Впрочем, в претензии он не был вовсе.

— Олли, — успокоившись, тепло обратился к девушке, смотрящей на него так требовательно, будто пытаясь прожечь в дыру. Хотя, даже интересно, хватило бы ей храбрости в самом смысле так с ним поступить? — Я тебе из без ревизии могу сказать, что стоит прикупить крепких напитков. Мутантов становится не просто больше, они становятся крупнее, а значит, и охотников на них больше стекаться. Сейчас из надёжного источника узнал, что Башня теперь принадлежит... Большим Огнедышашим Слонам.

Джет специально не стал уточнять, что это не название очередной группировки. Ему даже стало любопытно, догадается ли она, что он в прямом смысле. А после паузы продолжил говорить, при этом продолжая приготовление чая: снял с чашки блюдце, сахар и лимон добавил в чай, и теперь терпкий аромат заполнял уже кабинет Ольги.
— Если тебе нужен подробный точный список, то через полчаса он у тебя будет файлом на почте. Не волнуйся, все сделаю вовремя и как надо. Лучше выпей чаю, а то в глазах нездоровый блеск появился. Когда ты в последний раз разрядк... негатив высвобождала?

Появившись в зале, Вайс сначала хотел тихонько проскочить к бару под шумок, пока хозяйка "Пьяной Неки" была кем-то занята. Но пришёл к выводу, что эта педантичная дамочка его все равно заметит и отчитает. Только ко всему прочему, еще и за неуважительное отношение к ее персоне. Выслушивать их было так скучно, что мужчина решил выбрать из двух зол меньшее и подойти сразу, чтоб "искренне раскаяться" в опоздании. Легкий шаг, другой. Остановился рядом с незнакомой девицей в причудливых одеждах.

— Доброе утро, госпожа Миура, — уважительный поклон, миролюбивая улыбка и ни капли чувства вины в алых сияющих и отчасти даже задорных глазах. — Обстоятельства непреодолимой силы заставили Вашего самого преданного работника задержаться у входа в лучший ресторан города, дабы защитить его фасад от серьёзных повреждений, которые пытался нанести очередной распоясовшися мутант. Но благодаря постоянным и любимым гостям нашего заведения при более чем скромной поддержке Вашего покорного слуги удалось остановить и не дать разрушить, особенно прямо перед открытием, здание. И еще, я взял на себя смелость в честь такого события пригласить человека, можно сказать, спасшего нас, чуть раньше открытия. Прошу наказать меня по всей строгости за дерзость.

Джет шёл на работу лёгкой неторопливой походкой, приветствуя таких же ранних пташек как и он сам полуулыбкой или прикрытием на мгновение век. Не то, что бы его целью было сделать недоброе утро хоть немного добрее, а скорее уж для поддержания интереса к своей персоне в первую очередь и заведению, в котором он сейчас работал.

— Приятно видеть, что все как всегда.

Вместо приветствия. Теже лица, также скучковались. Собственно, то, что работники кучковались, путешественника ни капли не удивляло. Не собрание, чай. Немного удивило то, что бессменный владелец шуток за триста и душа компании стоял особняком. Похоже, что некоторые милые леди оказались с утра вовсе не милыми. Что даже чуточку радовало. А может и не чуточку. И он даже догадывался, кто были эти девушки. К одной из них Джет и подошёл.

— Ваша Неприступность, — на этих словах мужчина скосил взгляд в сторону бармена и быстро вернул все свое внимание Ольге, — как и всегда, полна энергии. Смею ли я надеяться, — Джет обворожительно улыбнулся, — что Вы думали обо мне и уже составили для своего верного помощника список задач?

— Ааааа! Плохая! Плохая веревка!

Шинтаро автоматически схватился обеими руками за лиану, обвившуюся вокруг шеи, боясь, что та задушит его. А затем уже посмотрел в том направлении, в котором его тянули. Ками-сама! Да что же за тварь такая?! При этом Волчонок испугался не только за себя, но и за ту девчонку, которую, как и его поймали. Однако, когда его взгляд отыскал ее, он даже застыл от неожиданности. Как?! С ней не просто все в порядке, но она еще и с все той же довольной плотоядной ухмылкой наблюдает, как его пытаются сожрать?! Ах она!!! Ну и ладно!

Так. "Зверюшка" ее почему-то не трогает. Почему? Либо потому что она не привлекает внимания своими действиями, либо потому что отвечает тем же, кусем на кусь. Отпустив одной рукой лиану на шее, Шинтаро осторожно погладил ту, которая обвилась вокруг пояса.

— Хороший Зу-у-убастик. Зубастик хоро-о-оший. А меня есть ни-и-ззя. Я не в-виноват. Забор меня сюда са-а-ам закинул!

Волчонок застыл и зажмурился.

— Чесна-чесна!

Лисонька была довольна. Столько всего сделал, ещё даже не получив ее согласия. Рыжая плутовка вырвала лапку и бросилась к Кощеюшке в объятия.
— Конечно же, я согласна с тобой жить долго и счастливо!

      — Хм...
      Очень многозначительно, да. Выслушав обе стороны, Виконт пришёл к выводу, что теперь сторон не две, а три. Нулевой Знаменатель теперь сам по себе, отделившись от Конфедерации. Рысь, очевидно, решила стать рядом с ним на Олимп. Она вообще понимает, что даже получив власть, сверхвозможности, она все равно будет его пешкой, которой он с лёгкостью пожертвует, если она перестанет быть ему выгодной/нужной? Йен посмотрел задумчиво на Рысь. Стоит ли она того, чтобы спасать ее от себя самой же. Возможно, да. А возможно ни одно добро не остаётся безнаказанным. С этим выбором мужчина решил немного повременить.

      — Идя своим путём развития, создавая негативными мыслями Бесконечный фронт таким монструозным, мы выработали к нему и иммунитет. Несмотря на постоянную борьбу чувств, мы смогли противостоять ему. А вот Знаменатель оказался не готов, и не смог ему противостоять. Как забавно, ИИ не смог сопротивляться чувствам... Рысь, ты уверена, что хочешь служить столь слабому хозяину? Или надеешься со временем подчинить его себе? — никакой иронии в голосе Виконта не было, он говорил вполне серьёзно.

      — Стивен Блэкстоун, позывной "Виконт", — представился Йен Джейкобу.
      — Знаменатель упомянул, что не знает, живы ли его создатели. Что наталкивает на мысли, что произошедшее ударило неслабо по обеим цивилизациям, по его расчётам. Возможно, в таком случае есть шансы договориться. Со стороны деметрианцев не ставить перед фактом создания Доминиона. Со стороны землян рассмотреть выгоды сотрудничества.

      — Ошибаешься. Мы как раз и стоим здесь, потому что нам есть, что терять. Софи, пойдём со мной. — Нет, не просьба. Предложение, и довольно-таки жёсткое и серьёзное. — Вспомни, вспомни тот момент, мгновение, — при этом Йен вплотную приблизился к девушке, глядя той прямо в глаза, когда ты падала в чёрную бездну, а я схватил тебя, а потом мы с Ником вытащили тебя. Вспомни свои чувства в тот момент. — А после этого рывком прижал к себе девушку, силой удерживая и блокируя ее движения. — Вспомни, — низким полушепотом произнёс ей на ухо. — Ты нужна мне.

Что писать статьи, что редактировать, было сложно. Все-таки одно дело, когда ты ни причём и пытаешься нарыть и осветить как можно подробнее. Другое дело, когда ты очень даже причем, и наоборот, стараешься быть осторожнее и пытаешься многое скрыть. В дурной славе их уже резиденции Анна видела даже пользу, ведь несмотря на любопытство, о котором она знала не по наслышке, можно было особо не опасаться лишних ушей. Хотя, для такой правильной девушки из хорошей семьи ходить по улице с видом, мол, что она, что ее муж все сами узнали от других жильцов дома, было несколько непривычно. Впрочем, Анюта так же понимала, что если она не будет пользоваться приближенным положением к участникам событий, это вызовет ещё большие подозрения, поэтому в газете на первых страницах мелькали ее статьи с интервью своих соседей. Правда, больше основанные на их предположениях, нежели на реальных фактах. В общем, пользуясь случаем, девушка делала карьеру. В самом же деле, раз уж теперь придётся жить двойной жизнью, то не забрасывать же видимую для общественности.

Касаемо же новой, невидимой для общественности, жизни. Анюта приняла ее довольно-таки легко. Большей частью потому, что ещё будучи подростком ее привлекала таинственная составляющая мальтийского и других орденов, их власть и влияние на остальной мир. И слушая про Орден стражей Межи, коих было несколько по всему миру, девушка приходила в неописуемый восторг. Даже при том, что за эти дни пришлось пройти через мрачную атмосферу похорон, поминок, опасных противников и убийств, смириться с которыми ей давалось сложнее всего. Она не столько искала оправдания, сколько убеждала себя, что это только начало и нужно учиться принимать это. А как ещё не сойти с ума от самобичевания?..

Был ещё момент, который несколько удручал девушку. Она помнила, как ощутила умения других. Но ещё она помнила, что получив умения, не получила их полного аналога, той же физической силы и ловкости. Поэтому, докопавшись до мужа, упросила тренировать ее, в целях улучшения данных.

Во всяком случае, внешне Анюта старалась делать вид, что все не так уж и страшно. И вообще, им всем на редкость повезло. Главное, чтоб никто не спросил почему. И, конечно же, нужно было решать возникшие с этими подарками Матрены проблемы. Одной из которых был Дух-хранитель, который не выполнил то, что должен. Второй - сбежавшая Туська, и ее возвращение домой Анна считала не менее очередной. Как и возвращение колоды карт и других предметов. Третьей - это свалившая со способностями Женька, внушавшая огромные опасения, при таких целях и амбициях. Собственно, хроновампир был проблемой тоже, возможно даже большей. Однако, более глобальной и требующей более тщательно подготовки.

— Войны, революции, — Аня помешила ложечкой чай, сахара в котором не было, но все было лучше, чем накручивать локоны на пальчик, — и другие катаклизмы. Ответственность, между прочим. Честно говоря, плохо представляю, как мы сможем такое предотвращать. Успокаивает, хоть и немного, одно: я бы предпочла знать, участвовать и влиять на это, нежели знать и отказаться, как это сделал Саша. Хм. Или быть самой по себе, как Женя.

— Но сейчас нам нужно решить не только с Духом вопрос. Но и Туськой. Ее надо найти, пока она на перепутье и перетянуть на свою сторону. И чем быстрее, тем лучше. Пока это не сделали другие. Она ребёнок, натура гибкая и легко восприимчивая. Только вот где и как искать.

— Хм. Страдания, негативные эмоции и смерти для тёмных сил, тут понятно. А вот энергия — под этим подразумевается время жизни, которое забирают хроновампиры. А может и ещё какая. — Аня с любопытством заглядывала в книгу Али, в которой ничего не понимала.

Ане не могла определиться, её сердце слишком быстро стучит или же наоборот пропускает удары. Все происходило настолько быстро. В какое-то мгновение ей показалось, чть для неё все кончено. А нет. Он почувствовал? О каких же глупостях она думает в такой момент... Момент. Этот момент уже был. Немного иначе, но она уже так смотрела на мужа, убившего на её глазах человека. Смешивались не только реальности, смешивались чувства. Девушка озиралась по сторонам. Сначала подумалось, что ничего-то у них не получается. Опять мертвы невинные люди. Грустно. Может стоит смириться, что теперь так будет происходить постоянно? Но... со второй попытки хотя бы работа получилась слаженнее что ли. Впрочем, особо радости это сейчас не доставляло. И ощущение, что все закончилось, почему-то никак не хотело приходить. Зато упорствовало ощущение, что все только начинается. От этого Анна немного нервно заулыбалась.

— Уже можно начинать привыкать к такому, да?

Вопрос не был адресован кому-то конкретно. Скорее уж просто в одном предложении выразила другим то, что думала и чувствовала. А затем пошла к мужу, который снова сжигал трупы. Как ему удаётся эта выдержка? Хотя... Когда он закончил, обняла и прижалась, прошептав "спасибо" и "так страшно было".

Аня рассказывала о своём сне, а Гриша внимательно слушал:
— Тебе ведь тоже что-то снилось? — при этом она прислонила свою руку к руке Гриши, переплетая пальцы и любуясь теперь уже их переплетающейся аурой. — Ты же тоже светишься. Так странно.

Селиверстов смотрел на их ауру... Возникло странное ощущение. Гриша не помнил, как оно называлось. Как будто что-то подобное он уже видел... Даже сбился с нежной шутки, которую хотел сказать.

— Они очень похожие, моя милая. Я бог, а ты моя богиня. Давай сотворим друг с другом что-нибудь прекрасное, - с этими словами он горячо поцеловал её, дразня свою мечтательную и невероятно желанную жену язычком.
Веки Анюты плавно опустились, а по телу пробежалась легкая дрожь. Девушка отдавалась чувствам, которыми её одаривал супруг, медленно погружая в их пучину своими страстными ласками. Испытывала ли она, как и он, дежавю? Сложно было сказать. Ведь все то время, что он был рядом, он любил её так, что отличить одну реальность от другой было довольно-таки проблематично. Да и зачем? Если она так счастлива. Разве что внутри было странное ощущение, что услышать должна была что-то другое. Бог? Богиня? А, впрочем, неважно.

— Мне нравится... твое предложение...

— Кхм! - раздался за дверью преувеличенно громкое старческое покашливание. – Кого-кого говоришь, Саныч, Гришу? Григорий спит, наверное, – послышался голос Волкова, а где-то за дверью кто-то шаркал ногами.

Гриша глухо матюгнулся. И со злым видом слез с кровати за несколько секунд одел семейные трусы и белую майку. Подошёл и полуоткрыл дверь так чтобы не видно было девушку. Увидев Волкова он сразу подостыл.

– Иваныч, утро, спим мы. Что чёрт возьми случилось?

"Ой, да кто бы говорил!", - подумала Анечка. Но ни сказать, ни что-то сделать она не успела. Хотя, мысли были, из-за того, что появилось нехорошее ощущение, будто их загоняют в угол. И надо из него выбираться. Но дальше... А дальше она себе пообещала тщательнее вытирать обувь о коврик в коридоре.

Впрочем, это не единственное, что её повергло в шок. Её муж, который был таким нежным и ласковым с ней, сейчас на её глазах так хладнокровно убил человека. Так просто, с одного удара. Да, в день их знакомства он раскидал тех хулиганов, и она всегда понимала, на что он способен. Но сейчас, Анюта даже не могла определиться, что её поразило больше: то ли сам факт того, что он убил, то ли с каким хладнокровием он это сделал. А пока она пыталась это понять, в голову неожиданно закрались чужие мысли.

— Что?..

И вот тут её сердце сжалось. А раньше предупредить нельзя было?! Хоть минутой раньше?! Если она, осознав, что эти люди невиновны, что они находятся под контролем какого-то кукловода, ощутила столь сильную горечь. То насколько похолодело сейчас у него в душе?!

Впрочем, единственным виноватым во всем теперь она считала этого кукловода. На нем и сконцентрировала весь свой разрывавший её негатив. Раз он на них охотится, то они его найдут. Рано или поздно. А направив, спокойно уже сконцентрировалась на более актуальных проблемах. На той же врачихе, которую необходимо обезвредить. И еще, не дать Грише наломать больше дров.

Второе за ночь пробуждение. Но на этот раз она озадаченно смотрела в пустоту. Перед глазами все еще стояло зеркало с Матреной в нем. Почему-то вспомнилась фраза, сказанная Санычу, мол, вот так живешь... И ведь рядом, можно сказать под самым носом, жил человек, обладающий такими силами. Таинственный мир. От этих мыслей стало и радостно и грустно. Грустно от того, что так мало обращаем внимания на жизнь тех, кто рядом. А ведь Матрена в завещании упомянула всех жильцов. Значит, во всех смогла рассмотреть в них тех, кому решила передать свое наследство. Жаль только, что не сделала этого при жизни. А радостно от того, что она приоткрыла для них этот мир. Ведь это такая удача, хоть ненадолго почувствовать себя... А кстати, кем себя почувствовать?
Анна подняла руку вверх перед собой, покрутив кисть из стороны в сторону в стиле восточных танцев, любуясь золотистым свечением своего тела.

— Мне приснилось, что я обладаю необычной силой, — наконец заговорила тихо и медленно, словно пытаясь на ходу еще и осознавать то, о чем думала. — Нет, не так. Я чувствовала, что могу тоже, что и другие, но необычные другие, а... Тебе ведь тоже что-то снилось? — при этом она прислонила свою руку к руке Гриши, переплетая пальцы и любуясь теперь уже их переплетающейся аурой. — Ты же тоже светишься. Так странно.
Гриша как раз заканчивал обдумывать свой сон, когда проснулась Анечка и начала рассказывать о своём.

— Да ты просто ангел, Анюта, — сказал Григорий, любуясь золотистым свечение вокруг девушки.
— У всех жёны демоны и только у меня одного ангел, — продолжил он осторожно забираясь на неё сверху и упираясь локтями в кровать, чтобы не сильно давить.
— Мне тоже баба Матрёна снилась, сказала я теперь творец.

— Была бы ангелом... — уже тихо добавила, смутившись, и умолкла. Правда, ненадолго. — Творец. Ты так и не... То есть да... Но... В общем, что ты можешь создавать? Может покажешь? А хотя, лучше сходить и при других показать. А заодно посмотреть, что им "подарили". Только я, наверно, чуточку позже выйду, а то...
— Создавать? Да что угодно, главное чтобы была сопостовимая с создаваемым предметом масса, понимание что я, собственно, творю, да энергия моя буйная творческая не иссякла. Я пойду узнаю что там за шум-гам в коридоре опять и вернусь к тебе. Отдыхай, ангелочек.

Анюта обеспокоенно посмотрела на Риту. Почему та вдруг стала оседать, девушке было непонятно. Но, может это не так уж и важно. Несмотря на легкость в общении, к вторжению в личное пространство, Анна относилась настороженно и чувствовала себя неловко. А, поскольку во многом судила по себе, то и ее попытки вторжение в чужое, были осторожными и аккуратными. Она легко обхватила предплечье Риты, не делая при этом усилия сдвинуть с места.

— Может тогда пойдем уже попьем чайку? Чувствую ночка предстоит длинная. Люда, присоединяйся к нам, как только с подарком Матрены определишься.

— А... Нет, я не об этом. Скорее к тому, что и не фамилия это вовсе. Существовали же раньше ордены. Просто... Как-то... Живешь, не обращая внимания. А потом что-то происходит, и тут же... Хм. Может, и зря разбил. Только, объяснить нам, что с часами происходило, все равно некому. Да и не поверит никто. Надо убрать все странное до приезда служб и вообще перед ними помалкивать, чтоб нас в дурку не забрали.

Душераздирающий крик посреди ночи вызвал довольно-таки естесственную реакцию у сладко спящей девушки. Резко распахнутые от ужаса огромные глаза, застывшее в ступоре тело, сердце, пропустившее пару ударов. Еще бы, не каждую ночь такое происходит. Нет, не так. Такого вообще никогда не было. Во всяком случае, с того момента, как они тут поселились. Перехватило дыхание, однако, спустя мгновение, шок сменился испугом и Анна прижалась к супругу, положив ему ладошку на грудь.

— ...
— А...
— Это... же рядом?

Гриша сладко потянулся, чувствуя как активней потекла кровь по мышцам тела, зевнул. Положил свою руку на руку девушки:
- Спи моя хорошая, это наверное Петрович опять напился и хулиганит. Одно слово, алкаш. Они и без нас разберутся.

Размеренно-теплое звучание голоса Гриши, уверенно-ласковые прикосновения действовали успокаивающе, и Аня начала расслабляться. В мыслях даже стали всплывать картинки вчерашнего вечера, словно кадры диафильма. Чашка с остывшим чаем на столе. Недопечатанное слово где-то посередине страницы на вложенном в печатную машинку листе. "Да, еще немного, и я закончу, мой милый..." Похоже, она снова уснула за столом.

Однако, крик никак не прекращался. И, несмотря на ушедший благодаря спокойствию мужа страх и усталость от работы, сон возвращаться и не собирался. Внутри словно трезвонил колокольчик, явно предупреждающий о том, что лучше разобраться с происходящим, прежде снова погружаться в царство Морфея. Или более сладкую негу. Ибо даже при таких обстоятельствах и в таком состоянии от её взгляда не ускользнул исчезнувший в неизвестном направлении халатик и явившееся лунному свету прелести женского тела. Отчего Аня несколько расстерялась и чуточку покраснела. Наверно, и это все еще после стольких проведенных вместе ночей. Что, по реакции её тела, Гриша не мог не почувствовать, в такой близости.

— Да?..
— Но... Крик такой... Такой жуткий...

— Закричишь тут. Он хоть и безопасный антиквариат царского времени, но когда люди напиваются до свиного визга, белочка начинает мучить. Чёртики и всякая нечисть видится. Тут и не так заорёшь от испуга. Но что-то я тоже начал беспокоиться. Вроде соседи уже сбегаются, всё равно спать не дадут.

Чувствуя её лёгкое замешательство и любуясь как потоки света ласкают тело его жены, Гриша пружинисто встал с постели, подхватил с пола не замеченный халатик. В два шага оказавшись возле Ани, одной рукой обхватил горячее со сна тело за талию, а второй привлёк голову к своим губам и зашептал что-то приятное, вдыхая аромат волос девушки смешанный с лёгким, почти незаметным, запахом духов.

В одно мгновение все отошло на второй план. Анна протянула руки и обвила их вокруг Гришиной шеи. Правда, настолько легко, чтоб если бы он её не удерживал, то от появившейся в теле слабости, она бы уже заливалась на спину. Очнулась девушка, когда супруг прервал поцелуй, поставил её ноги и надел на неё халат. Моргнув, как-то автоматически она запахнулась и завязала пояс, а после позволила себя Грише утащить в коридор.

Маленький ёкай никаких мысленных характеристик не составлял, в отличие от старших. Он был занят более приятным и интересный делом, заключавшимся в периодическом поворачивании из стороны в сторону, подставляя ласковым пальчикам обожаемой Итсумитсу-сан то одно ушко, то другое. Да и при его детской непосредственности, что-то спросить не представляло особой сложности. Всегда в случае чего можно состроить непонимающие милые глазки и прижать ушки. Вот как сейчас, когда ему уже не единожды сказали, что деньги брать нехорошо. Впрочем, этим Ушки и правда был немного расстроен. Не то, чтоб ему было особо стыдно, скорее уж не хотел быть проблемой. Похоже, в этом он не собирался доказывать, что он самый-самый.

— Этта... — подал всё-таки взволнованный озадаченный голосок Акахико, — может попробуем поговорить с бабушкой? Она, вообще-то понимающая.

Старшие обсуждали корабль. Ушки слушал внимательно. Нужно набирать знания. А то ведь ему предстоит занять самую ответственную должность! А что касается корабля, то он должен быть... должен быть... в общем, быть должен. Без корабля никак.

— Лицо Итсумитсу-сан красивее, — поделился своим мнением, почти на ухо любительницы пушистостей, когда та упомянула про лицо команды, — но тогда у Итсумитсу-сан не останется времени на Акахико-куна. Или останется?

— Ой, а кто нас будет кормить? Нас ведь будут кормить? Мне расти надо!

У Лисоньки глазки заблестели при виде дорогой кареты. А уж когда она остановилась перед ней и из нее вылез красавчик, аж сердечко быстрее забилось от волнения. Неужели! Неужели она продолжит путь в такой роскоши? Совсем не то, что на лошади у Добрыни. И уж тут ее никто не упрекнет, что она хлебушка чуть-чуть надкусила! А ишь, выискались герои, обвинили ее, бедняжечку! Пусть теперь завидуют!

— Ваша Милость, — пролепетала рыжая плутовка, плавно опускаясь в книксене, — Вы так любезны.

А уж в карету она залезала аккуратно, ловко подобрав свои пышные цветастые юбки. Всячески стараясь делать вид, что не впервой ей в таком обществе пребывать. Прямо сама вежливость. Забралась и уселась у окошка.

Беатрис какое-то время недоуменно смотрела на Чезаре. Задаток был самым оптимальным "компромиссом". Он позволял после обсуждения плана закупиться необходимым для дела. Сейчас она словно перестала понимать происходящее. Этот Чезаре появился и начал с хамства. Теперь уперся. Не доверяла она торгашам. Вот совсем. Начни с ними обсуждать, еще и должна останешься. Уступить и отказаться от задатка даже проще. Но тогда ребята не поймут. Девушка нахмурилась.

— Если Вы готовы предложить что-то равнозначное задатку, то разговор продолжится, но тогда к нему уже подключатся мои люди и вам придется ответить на их вопросы, чтоб они могли сказать, что потребуется вместо задатка. Если же нет, то разговор окончен, уважаемый Чезаре.

      Едва Ярослав с Жанной остались в медблоки одни, девушка указала рукой на стул возле стола, который еще совсем недавно занимала Кристина, приглашая присесть. А сама проследовала на место доктора и устало опустилась на стул. При этом на мгновение она прикрыла веки, словно у нее в глазах потемнело, и потерла виски.
      — Простите, — произнесла так, будто отвлеклась от темы, которую хотела обсуждить, голос ее звучал все также спокойно, но уже обилия интонаций в нем не наблюдалось, но при этом она даже постаралась улыбнуться, — не только начальство любит держать перед другими марку. Легкая слабость от обезвоживания, очевидно. Впрочем, как и у всех сейчас. — После этого Кристалинская ненадолго прервалась, собираясь с мыслями. — Хм. Вот все знают, что вы начальник. А теперь представьте, что Ваши люди вдруг осознали, что можно Вам и не подчиняться . Что Вы будете...Может перейдем на "ты"?.. делать?

      — Вопрос с подвохом, — ответил Ярослав, улыбнувшись. — Да, пожалуй, можно и на "ты". Если подчинённые вдруг осознают, что можно и не подчиняться — тогда уже поздно будет что-либо предпринимать. Задача начальника — как раз и не допустить этого.

      — Именно так. Происходит это быстро и неожиданно. И то, что сейчас произошло у тебя с твоим сотрудником, яркое тому доказательство. — Пауза. — Хотела обратить твое внимание на это, пока это не стало серьезной проблемой. Судя по тому, какие слова ты ему говорил, ты как и многие руководители считаешь, что если хочешь, чтоб было сделано хорошо, сделай сам. Но это не так. Для этого надо выслушать людей, что они думают, чего хотят и как собираются осуществлять. Скоординировать их цели, собрав из них общую. Чтобы они почувствовали себя командой, тогда они будут докладывать тебе, не пытаясь скрыть от других безопасников. — Снова пауза. — Ты не подумай, что я решила устроить тут воспитательный процесс. Мне просто тоже страшно. Не знаю, почему взаимоотношения в коллективе не могу бросить на самотек. Наверно, — тут Жанна как-то виновато улыбнулась, будто извиниясь за свой характер, — я из тех людей, которым больше всех надо.

      — Не соглашусь, — отрицательно покачал головой Ярослав. — Летов объяснил мне подоплёку своего поступка. Он хотел сообщить мне лично информацию, которую посчитал срочной и важной. Просто он сделал это неправильно. Ему надо было попросить меня подойти в Пост Охраны. И всё изложить мне там. А так... — Ярослав вновь улыбнулся. — Подчинённые всегда будут косячить. Это неизбежно. То, что ты слышала с моей стороны — это часть воспитательного процесса и моей работы. Я уверен, что в следующий раз не только Летов, но и любой другой мой подчинённый хорошенько подумают, прежде чем нарушать мои приказы. Страх перед наказанием — вот, что держит людей в повиновении на первом этапе формирования начальником коллектива. А вот на следующем этапе руководитель обязан сделать так, чтобы его распоряжения приносили реальную пользу, пусть даже небольшую. Тогда начальника будут не только бояться, но и уважать.

      — Так, давай попробуем иначе, — Жанна размышляла, поэтому ее речь была наполнена паузами. — Страх. Ты действительно хочешь, что бы тебя боялись? Ответь честно сам себе, так ли это. Еще... Так ли ты сейчас, именно сейчас и здесь и таком состоянии, страшен, что бы серьезно испугать?.. Или так: есть ли у тебя время на эти этапы? — Предчувствуя, что Ярослав захочет ответить сразу на вопросы, не заглядывая внутрь себя и не размышляя, поэтому подняла руку в останавливающем жесте. — Не надо отвечать прямо сейчас. От тебя, как от старшего, зависят жизни многих людей. Пытаясь расширить твои... правила?.. — очевидно, пыталась подобрать нужное определение взглядам начальника СБ, — хочу чтобы тебя не боялись, а искали в тебе защиты. — Пауза. — Теперь в Питомник?

      Ярослав хотел было уже ответить, но Жанна его остановила. И, пожав плечами, Борисов промолчал.
      Разумеется, он вовсе не хотел казаться страшным. Но должен был. Потому что по-другому не получится. Ярослав был почти уверен, что начальником он стал вопреки своему желанию. Скорей всего, ему сказали, что остальные кандидаты, по тем или иным причинам, не подходят. И Ярослав, как человек ответственный, принял на себя это бремя.
      Жизнь так устроена, что люди, чувствующие в себе ответственность за чужие судьбы, вынуждены делать не то, что им хочется, а то, что они должны. Быть или казаться теми, кем не являются. Из-за этого иногда с провинившимися приходится поступать сурово, тем самым вызывая ненависть к себе. Чтобы они крепко усвоили урок. Ибо в другой подобной ситуации Жизнь... а в данном случае, Зона... может поступить с ними ещё хуже.
      — Да, в Питомник. Так что там на счёт защиты?

      — А, да. Минутку.
      Встав из-за стола, Жанна осмотрела шкафы, до которых еще не успела добраться. Никаких костоюмов она не нашла, о чем и уведомила Ярослава. Правда пока искала, задумалась, а так ли уж нужны эти самые костюмы. Все-таки, будь этот пленник чем-то заражен, они бы уже все от него заразились. То, что излишняя предосторожность не помешала бы, это она понимала. Но эти костюмы определенно могли помешать изучить пленника со стороны не физической.
      — А на каком основании ты решил, что защита нужна?

      — Римма Новак что-то вспомнила и сообщила мне, что задержанный может быть заражён.

      — А что конкретно вспомнила, она не сообщила?

      —Нет, — покачал головой Ярослав. — Да я и не уточнял. Насколько я понял, она — биолог. Ей виднее. Хотя, если честно, я и сам сомневаюсь в этом. Но я должен убедиться, что он чист. Видишь ли, с ним много кто контактировал, это я помню точно. И ты тоже. Причём, особенно близко. Одна из причин, почему я хочу, чтобы ты надела костюм защиты — чтобы задержанный тебя не узнал.

      — Да? — девушка удивленно взглянула, оторвавшись от сбора приборов и укладывания их в медицинский чемоданчик, чем решила заняться в ожидании ответа. Ей показалось странным, вряд ли имело смысл утаивать что-то серьезное. Впрочем, если уж Ярославу очень хочется перестраховаться, если ему так будет спокойнее, то ладно. — Я лично? Тогда лучше наоборот, пусть узнает, — Жанна замолчала, пытаясь вспомнить правильное определение, — точно! Очная ставка же.

      — Уверена? — спросил Ярослав. —У вас обоих могут быть негативные воспоминания, связанные друг с другом. Я ведь помню, что спрашивал его, что ему от тебя было нужно. Он тогда ответил, что не знает тебя, но мне кажется, он солгал. Ты ведь скажешь мне, если что-то вспомнишь, верно?

      — Да. Сейчас все воспоминания важны. И особенно негативные. Потому что они ярче всех остальных эмоционально отражаются на лице. Этот момент я хотела бы увидеть. — Пауза. — Даже если он и лгал, то потому что хотел спасти свою жизнь. Или еще чью-то. Мало ли. — Пауза. — Верно. Хм. Пока я осматривала "Василия", я вспомнила, что была ассистенткой Верховцева.
      Закончив собирать чемодан и запихнув в него журнал, девушка осмотрелась в поисках пустой тары, чтоб набрать воды, и, найдя, помыла, набрала воды и тоже упаковала ее в чемоданчик.
      — Я все. Можно идти.

      —Ладно. Тогда давай так: сперва зайдём на склад, я переоденусь в защитный скафандр и произведу сканирование. Если никакой угрозы нет — заходишь ты и берешь у него анализ крови.

      — Хорошо.
      Жанна направилась к выходу. Подождав, пока Ярослав покинет кабинет, она вышла следом.

Несмотря на устроенный хаос, или как его называли окружающие "сексапокалипсисом", Эрзули была довольна. Не во всем собой, но все же. За тихую жизнь аватара, при чем, кажется, ни одну, успеваешь позабыть сколь могущественны могут быть боги и как могут влиять не на единицы людей, а на сотни и тысячи...

Впрочем, Эрзули была благодарна Маме Бриджит за то, что та вмешалась. Хотя и выражалось это в злобно прищуренных глазках в сторону замка четы Самеди и сжатых губках. И даже если аватара и не собиралась в ближайшее время покидать свою обитель, то совсем не тому, что опасалась осуждения из-за своего ритуала, а скорее уж потому, что хотела разобраться, что можно изменить во втором, чтобы он работал, да и можно ли.

А вот предложение Купидона ее заинтересовало. Почему? Она бы и себе вряд ли смогла обьяснить. Что-то новое? Неизвестное? Любопытство? Фи в адрес Бриджит? В любом случае, это точно не было сновательно взвешанным продуманным решением. И едва закончив читать письмо, богиня любви и ненависти, поглядывая на золотую стрелу и вертя ее в руках, бегала по храму и отдавала самолично приказы о срочном сборе и отправлении в другую страну сегодня же, отмахиваясь от обьяснений и поторапливая.

К тому времени, когда появился Элегба, в храме стояла тишина, неестественная для такого заведения. Появись он на пару мгновений позже, он бы не застал уже никого. Однако, он прибыл тогда, когда Эрзули попросила подождать ее немного водителя на улице, чтобы в одиночестве попрощаться с местом, которое последние несколько лет было ей домом...

Сначала ей хотелось ответить что-нибудь легкомысленное, вроде "не сегодня". Потом сказать, что она ни в чем его не обвиняет. Потом сообщить, что она покидает остров, хотя по ее дорожному одеянию и отсутствию раскраса лоа в виде черепов и прочих аксессуаров, это и так было заметно. Раздумывая, она пристально рассматривала бывшего мужа, пытаясь понять словно заглянуть внутрь, понять что стоит за его словами, его видом, тем как он держался и как говорил. В конце концов она вздохнула и тихо произнесла:

- Как думаешь, почему из воплощения в воплощение я выбираю первой силой любовь?

Будь ответ таким простым, она может и подождала бы пару его вариантов. А может просто не хотела видеть его взгляд, если вдруг его ответ с первой попытки окажется правильным. Так или иначе, но спросив, она обойдет мужчину и покинет храм.

Даже если и кое-кто считал, что лучше всего у Тхарми получается болтать, это не значит, что она будет это делать без цели. А цели выдать раньше времени свое присутствие у нее определенно не было, поэтому на его крик она никак не отреагировала. Как и тогда, когда он распинался в эфире, пытаясь ее задеть, а она лишь не хотела случайно сболтнуть лишнего, поведясь на провокации.

От его высокомерной фразы она усмехнулась, подумав, что он слишком много болтает. Спасибо ему за это, конечно, он этим дает ей еще время, на то, чтобы успеть сделать иллюзии. Едва добравшись до дерущихся Нефера и "Азидала", она начнет создавать иллюзии гранат, которых и запустит в него. Первую - светошумовую, чтобы ослепить и оглушить его, запустив прямо в морду, а вторую - липкую, типа пластыря, которую швырнет ему в пасть. И тут же следом рванет к нему.

- Ты так хотел увидеть мои зубы. Так смотри! - крикнет, ловко набрасываясь на Нефера и вонзая в него зубы в попытке вырвать струну.

Если ей это удастся, то когда закончится бой, уже над тем она произнесет, что сомневается, что он перезапустит чью-то запись, кроме своей. Уж точно не ее запись. И если его теория верна, то ему не о чем волноваться, она теперь, узнав это, подумает над перезапуском его записи.

Кое-что, правда, в его теории было непонятным Тхарми. Как-то она не вязалась с созданием струн самих драконов. А еще, это могло означать то, что остров разваливают они уже не первый раз.

Если сразу не получится, то будет иллюзиями липких сетей отбиваться от возможных проклятий или щитами, уворачиваться и снова нападать тем же способом, только без пафосных речей.

И если Тхарми удастся победить, когда струна окажется у нее в руках, глотать она ее не будет, она попробует создать из нее что-то типа скрепки или скрепок, чтобы соединить ей, или ими, разваливающиеся половинки острова. Других идей у нее пока нет, а струны она создавать пока не научилась. Скорее всего, он это будет делать с помощью "азидала", хоть и самой мощной, но похоже, оставшейся единственной в рабочем состоянии, машины.

Если будет есть тело Нефера, то только его древесную цветущую часть, тухлятину Тхарми есть побоится.

Спорить с мнением капитана где ужинать, мальчишки не стали. Разве что Ку-Си подумал, что к его черному элегантному костюмчику какие-то непонятные белые тапки все равно не подойдут. А Ам-Си, что уж они ему при жизни не нужны, то после смерти они ему точно вряд ли пригодятся.

Пушистый франт с сомнением покосился на ржавую заточку, но все равно кивнул. А вдруг в мире Смайла это и правда считается самым крутым оружием.
- Есть, капитан!
А вот предложение из шляпы бомбы доставать ему понравилось. Большое начальство плохого не посоветует. Что такое бомба зверьки уже выяснили у своих рыжих собратьев-диверсантов. Теперь осталось их где-то взять. Определив за столом "спонсора", Ку-Си пошел к Морде бомбы просить или их аналог помощнее.

Кто такие гомики, Ам-Си похоже не знал. Поэтому не понял, почему капитан как-то негативно об этом отзывается, ведь им-то чай с печеньками понравился. Где ближайший ларек в этом месте, мальчишка не знал тоже. Может он и спросил бы, но увидев, что Смайл чем-то занялся, из всех поручений выбрал "спеть". Поэтому он вдохнул побольше воздуха и...
Снег, сумрачный снег
Топит во тьме нашу тропу,
Не повернуть, только идти
К смерти, что нам видится в снах...*

На подозрительный прищур героя, зверьки лишь еще шире растянули свои улыбы, да еще и потянулись, приближая к нему свои коварные мордахи. Выпрямились обратно они, только услышав "ладно".
- Я - Ам-Си, - ответил тот, что с косой, которая на глазах стала уменьшаться, а потом и вовсе исчезла где-то за спиной у пушистика.
- Я - Ку-Си, - ответил второй, вальяжно усаживаясь на стул Смайла и выуживая из внутреннего кармана карты. - Капитан щедрый, - шляпник посмотрел на своего братца, - уже подарки обещает.
- И бережливый, - многозначительно добавил в ответ Ам-Си, - за свой корабль переживает.

Закончив переглядываться, Ку-Си вытащил из колоды первую попавшуюся карту. На удивление, та оказалась пустой. То ли не всю колоду вытащил, то ли они все такие, во всяком случае, все показывать он их точно не собирался. Но не успел даже прикоснуться ей к столу, как услышал, что "нам и самим пиздец настанет". Такое положение его не устраивало от слова "совсем". Как и его братца. Они там себе уже намечтали приключений лет эдак на триста вперед как минимум.

- Эй, капитан, сдохнуть прямо здесь уговору не было, - при этом парень все же положил карту на стол и увеличил ее до нужного ему размера, а затем поставил на нее чашку с чаем. Чашка словно сложилась, став двумерной картинкой на карте. После чего он вытащил еще одну карту и быстрым ловким движением бросил карту в сторону Джулиана на стол, причем карта переместилась настолько незаметно, словно телепортировалась, что похоже этот шулер тренировал этот трюк очень долго. А потом на ней возникла та самая чашка с чаем и вылезла из нее, вновь став трехмерной.

- Могу перемещать, но в пределах видимости броска карты, - произнес, вставая из-за стола, чтобы собрать карты обратно. Кажется, сейчас разбрасываться своими "игрушками" он не собирался.
- Меня тоже перемещал, - добавил Ам-Си, - поначалу неприятное ощущение, но потом привыкаешь и не замечаешь.

- А ты не думал, - несмотря на благородный вид Джулиана, похоже, Ку-Си и не думал обращаться к кому-то на "вы", - что в твоем захваченном Привратником мире поменялось и это? Может время стало линейным? Вот смотри, из того, что мы узнали об изменениях своего мира, изменениях мира Кладовки, все миры, скорее всего,- стремятся к неким общим закономерностям. Возможно, в твоем мире течение времени становится таким, как других мирах. Хотя, - парень развел руками, - я могу и ошибаться.

- "И нам самим пиздец настанет", - спародировал Ам-Си, - потому что этот луч его не убьет, зато нас лишит эффекта неожиданности. Вот если бы Привратника "собрать" в замкнутое пространство этим Пределом, если он конечно, не просто линия, а гибкая плоскость, а потом его в этом пространстве этим гравиоде... деструктором сжечь. Самим выскользнуть из этого пространства через щель и печатью запечатать...
Только вот судя по виду Ам-Си, он либо сам не понял, что сказал, либо запутался в логической цепочке. Похоже, сложные планы были не по его части. В отличие от управления косой.

Рассуждая, мальчишки обосновались за столом и уминали печеньки с чаем. И не потому что война войной, а обед по расписанию. Весело при этом хрустя, потому что уж очень им эти сладкие нямки пришлись по душе еще в Кладовке у рыжиков и упускать возможность полакомиться, похоже не собирались. А Ку-Си скорее всего еще и по карманам незаметно их распихал.

"Вне зависимости от того, сколько из вас вернется", - пробормотала девушка, прежде чем их поглотило. И эта же мысль первой возникла, когда она снова сидела только уже за другим столом. Хотя теперь немного прояснялось откуда, однако, очень относительно.

Вяка сидела молча и то, что она внимательно рассматривала других участников чаепития, можно было определить лишь по длительному замиранию, когда ее голова была четко направлена в чью сторону. Маску же она поднимать не торопилась. Овечка выпрямилась, откинулась на спинку стула, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди.

Гостей же она стала рассматривать, начав с соседки справа. Много глаз. Еще больше щупалец. Интересно, а зачем их столько ей? Надо будет поинтересоваться. И фиолетовая. Как и Вяка лазурная. Найдя что-то общее, девушка осталась довольна этим, как ей показалось скромным и очень нервничающим, созданием, и продолжила дальше. Спорящую троицу она восприняла как единое целое, и почему-то желания нарушать их идиллию не было совсем. Поэтому она переключилась на следующего. О, знакомое лицо! Первым порывом было желание помахать ему рукой, о чем свидетельствовало легкое движение вперед, отрывающее ее спину от спинки стула. Но почему-то она остановилась и вернулась в прежнее положение. Возможно, ее вернул обратно тот, кто сидел рядом с Просперо. От него веяло холодом, чем-то мрачным. Почему они оказались рядом? Их что-то связывает?..

Тут ее занятие было нарушено пламенной речью соседа справа, переключая на себя внимание. Любопытно, почему та модель шляпы называется "пидорская". Очень странное название для модели, никогда таких не слышала. Сколько, оказывается можно узнать новых слов, если путешествовать по чужим мирам. Когда вернется, обязательно расскажет Умси и Агрессу. И старейшине, может он даже книжку специальную сделает с новыми словами. Сувенирную... Вот! Раз он знает Аурелио, значит, с тем мрачным Мотыльком вор тоже может быть знаком.

Только она переключилась на молодого человека рядом с соседом и все, что успела подумать, что тот производит впечатление самой галантности и вот у кого стоит поучится вести себя как королева, вот дано же кому-то, как теперь обратился к ней. Разница между между ними была такой разительной, что этот мужчина ей показался неотесанным мужланом. Впрочем, в этом был определенный шарм.
Вяка расслабила руки. Ближайшую к нему сначала подняла вверх, покрутив кистью и поиграв пальчиками, показывая, что у нее не лапы, а такие же, как и у него. А затем, все также не произнося ни слова, протянула ему ее, раскрытой ладошкой вверх, возможно как знак предложения дружбы, а может как показатель своей открытости.

– Аллександриия!.. – певучий голос Тхарми нежно коснулся эфирных струн, приправленный нотками провокации и настойчивости, а затем его обладательница стала плавно снижаться. Облик человека она приняла уже возле земли, и по травяному ковру шла, чтобы пересечь границу земель старшей сестры, едва касаясь его, словно балерина. А может Тхарми и была балериной, все же чем-то она занималась помимо магии иногда, тем более что постоянно играющая в замке музыка этому способствовала. На вытянутых руках она несла огромную корзинку, из которой торчали рыжие полосатые мордочки с шевелящимися усами, будто они к чему-то принюхивались, и пушистые хвостики. А еще раздавалось урчание и мяуканье, которое, кажется, кое-кого за время путешествия успело немного утомить.

– Сюрприииз!.. – продолжила в эфир. – Мы пришли к тебе в гости!

Но на этом говорить в эфир она прекратила, не став уточнять кто это «мы», полагая, что Александра, или Александрия, как иллюзионист ее называла, считая, что такое звучание мелодичнее, и так догадалась, с кем могла появиться у ее «порога» младшая сестра. Зато продолжила прерванный диалог с Подляниусом. При этом она шла впереди, не оглядываясь на него. Ауру старшего брата ощущала так, словно он находился не в одном месте, а как минимум полукругом растекался вокруг. И от чего сейчас ей даже казалось, или же это ее бурное воображение рисовало, что две противоположные стихии, огонь и вода, все же жар Александры чувствовался в ее землях, пытаются сомкнуться вокруг нее. Впрочем, в отсутствие старшей сестры, перевес был явно во влажной прохладе.

– Так на чем я остановилась? А! Когда взлетаю над Туманным Краем рядом с восточной границей и вижу, как эти умирающие земли касаются моих земель, меня словно холодом обдает, словно этот мрак хочет поглотить меня, и хочется отпихнуть это подальше, брр! Вот то ли дело земли Александрии, они теплые и уютные. Как эти котята, – при этом она с таким умилением посмотрела на свое творение, – поэтому котята. Мне, кажется, они понравятся ей. И они рыженькие, как огоньки.

Отправляясь с места битвы, уже сидя на олене, Альви украдкой скашивала взгляд на то, как Лесной Страж пинал тушу демона, от чего уголки ее губ подергивались, от того, что от этой забавной картины она давилась со смеху. Очень хотелось не просто крикнуть "так его, так, старший брат!" но и присоединиться к этому действию. Вот прямо очень. Но отряд уже собирался двигаться с места и оставалось только наблюдать и завидовать. А заодно и радоваться за Энта, который так яростно боролся, даже получая такие серьезные ранения. Альвирику на части еще ни разу не пытались разорвать, поэтому то, что ощущал он, ей даже было страшно представить. Эльфийку восхитила такая стойкость. А еще она помахала на прощанье мишке и лосю, прошептав закон, который ей напомнила сестра, когда она плакала, считая второго мишку погибшим, больше для себе, конечно, из-за второго мишки.

Забавляло ли Альви то, что Мири то шипела то огрызалась на своего конвоира? О, дааааааа! Если не надо было держаться, она бы периодически коварно лапки потирала. Впрочем, если бы ее конвоир бы видел, какие озорные огоньки плясали в ее глазах, он бы понял, то не просто так она вертится в седле, словно совсем не привыкла к долгим поездкам. В отличие от Мири, друидка использовала другую тактику. Вместо того, чтобы возмущаться, она то одним боком чуть разворачивалась вперед, то другим, то наклонялась вперед, то назад, то свешивалась вправо, то влево, едва стоило эльфу пытаться руками туда, куда не стоило. Но на этом она не остановилась, поскольку не остановились и попытки. Во время привала, точнее во время похода по делам, которым сопровождение не требовалось-таки, она набрала несколько острых колючек и спрятала, затолкав их в доспехи в области запястья. Мири же она при этом подмигнула и сказала "тц-с-с-с", приложив палец к губам. Позже же, в пути, уже можно было не вертеться. Потому что, от "шаловливых" рук ее спасали иглы, впивавшиеся в них.

- Ой, это случайно, - при этом эльфийка невинно смотрела на эльфа, - я не пользовалась магией, чесна-чесна, - при этом она поднимала ладошки, словно в примиряющем жесте, а заодно и показывая, что в них ничего нет, и то что мужчина укололся, она тут ни причем совсем, - да вы бы и почувствовали, если бы я воспользовалась. - Но ее примирительность была ровно до следующей попытки, и если она все же была, то все повторялось. В общем, сопровождать Альвирику удовольствием было очень сомнительным. Однако, спала она спокойно, хоть и засыпала не сразу из-за неких мыслей, и вела себя в остальное время тихо. В ее понимании хотя бы.

Впрочем, было пара моментов, которые сильно омрачали путешествие для Альви. Первый заключался в том, что их путь пролегал далеко от тех мест, где они родились. Не то, чтобы она сильно очень скучала по родне, все же большую часть своей жизни Альвирика провела с Мириэль, поэтому и называла ее сестрой не только потому, что та была тоже эльфийкой, а потому что Мири ей была действительно как сестра. Но все же нашествие демонов, таких ужасных созданий, у друидки до сих пор перед глазами стояло то чудовище со щупальцами, предательски наталкивало на мысли, что их последняя встреча может действительно оказаться последней. Второй же состоял в том, что ей очень не хватало ее "отобранного" клинка. Не просто же так она его просто носила с собой. Даже тогда, в Перекрестке Фей, она попросила клинок у Бальтазара, чтобы оттяпать голову, не просто так. Этот клинок был подарком от старшего брата незадолго перед войной с Ледяными эльфами как талисман, и она с тех пор никогда с ним не расставалась. Поэтому и поглядывала немного нервно в сторону оружия, но попыток вернуть не предпринимала, понимая, что бесполезно, и лишь грустно вздыхала, глядя в его сторону. Но своими переживаниями она делилась лишь ночью с Мири, уже в палатке. От чего в общем-то, и не могла долго заснуть, несмотря на долгую дорогу. А днем она, конечно, хорохорилась, мол, жизнь прекрасна и весела.

И все-таки сколь огромен, столь и прекрасен их дом, Тир-Харад. Альвирика искренне считала его самым прекрасным местом на всем белом свете. И искренне жалела тех, кому не посчастливилось родиться эльфом на этой земле, считала для них это большой потерей. Величие древности, заключавшееся не только в высоких могучих деревьях, но и в полуразрушенных дворцах, до сих пор внушали священный трепет. И оказавших в святая святых, Альви следом за Слушающими слезла с лося и присоединилась к пению. В этот момент погружения в умиротворяющую атмосферу, произнося древний текст, она даже забыла, что пела с теми, к кому симпатии не испытывала от слова совсем. Отчего возможно казалось, что от нее исходят невидимые нити, как во время призыва животных.

А вот Альвирика совсем не выглядела смущенной. У нее аж глазки заблестели при виде Миртрана. Почему? Да потому что это же здорово оказаться не просто втянутой в события мирового масштаба, но и играть в них важную роль.
- Мири-Мири-Мири, - мечтательно произносила Альви, уже позже, когда им дали возможность привести себя в порядок в доме Миртрана, - это как сбывшаяся мечта, как чудесный сон, ставший явью! Находиться в доме соратника и лучшего друга самого короля! Ах, Мири...
Попытки друидки влезть в шелковое платье определенно затрудняли дыхание, делая ее мечтательный голос несколько сбивчивым, все-таки Альви имела не столь хрупкую визуально фигуру как сестра, отчего и платье казалось чуть более обтягивающим.

- Благодарю Вас, это честь для нас, - ответила эльфийка на гостеприимное приглашение. Митран ей очень понравился. Такой простой и уютный. Сейчас ее уже ни капли не удивляла привязанность Ноуриэля к этому человеку.

- Конечно же я Вам сейчас все расскажу! - устроившись удобно за столом и положив себе вкусняшек в тарелку, а уж тарелку с орешками она бесцеремонно придвинула к себе вплотную, чтоб никто больше даже и не думал на них покушаться. Альвирика знала, что стоит ей начать рассказывать, опомнится она уже, когда стол прилично так опустеет, вот и наполнила свою тарелку заранее. - В общем, дело было так...

И дальше последовал рассказ, начиная с того, как они услышали, что в одном трактире в Перекрестке Фей находится серафима, настоящая, живая серафима. Альви рассказывала так красочно. Как сначала был взрыв, потом заплакали леса и стали звать на помощь. Как пришли раненые солдаты...Ее голос во время бурных событий становился громким, при этом она размахивала руками, то изображая как дрались мечами, то ее ладошки складывались словно в когтистые лапки, изображая как раздирали демонов медведи, и даже порычала при этом, то сложила руки перед собой, изображая лося, который как таран понесся на врага. Командира же отряда демонов она постаралась не только изобразить, когда он вызывал на дуэль, но и постаралась спародировать, добавив, что язык, на котором он говорил, очень похож на язык лесных эльфов. И про последние его слова сказала, конечно, выразив свое мнение, что как-то это подозрительно. А в моменты покоя ее голос стихал, она специально выдерживала паузу. Апогеем ее рассказа стало появление громадного демона-много-щупальца, когда она в очередной раз притихла, а потом как вскочила со стула, изображая руками щупальца. При этом она резко и неожиданно с криком "цап!" схватила за руку рядом сидящую Мири, и уже отпустив ее продолжила размахивать руками, изображая как храбрый могучий Старший брат разрывал демона на части. Конечно, она немного приврала, сказав, что и они очень помогли Энту, стреляя в него из луков. Не забыв упомянуть, как стремительно Айвон бросился рубить щупальца, как он ловко уворачивался от них. В общем, Митран бы мог гордиться своим сородичем.

- Мы бы и сами справились, если бы Слушающие Лес нам не помешали, - закончила свой рассказ разгоряченная эльфийка, усаживаясь снова на стул и принимаясь за еду. - А еще, - более спокойным тоном, словно между делом добавила девушка, - настоятельница того монастыря, Преподобная Мать Нимуэ рассказала нам о пророчестве.

Альвирика вздохнула и стала снимать оружие, чтобы сдать его. Умом-то она конечно понимала, что в такое сложное время доверять кому-то опасно, да и для Слушающих Лес они сейчас непонятно откуда взявшиеся эльфийки, да еще и человеком, да еще к самому Ноуриэлю хотят. Но с другой стороны... она посмотрела на Мири так, мол, я же говорила, теперь ты понимаешь, почему они мне не нравятся, и вообще, нашла кого целовать на радостях, лучше б Бальтазара, впрочем, я тебе еще его припомню... очень так красноречиво смотрела, выражая взглядом все, что она чувствовала в этот момент. Обидно, однако, когда свои не доверяют. Даже если умом понимаешь, что они поступают правильно.

Логика кыш-кыш!
А чего это вдруг другие подошедшие такие добрые, такие вежливые?.. Подозрительно что-то. Альви с сомнением на них (тех, кто подошел позже и заговорил) поглядела, сдавая оружие. Еще только не хватало начать симпотизировать им. Впрочем, вредность вредностью, но все же обращались они с эльфийками уважительно, поэтому она решила сменить гнев на милость. А заодно и попросить за Айвона.

- Благодарю, - вежливо ответила, и даже тепло улыбнулась. Но пусть они там себе не обольщаются, упрямство Альви непобедимо. Наверно. Так что она тут вся такая милая временно. - Он, - указала на Айвона, - сильно истощен и изнурен трудной дорогой. Его бы в плащ какой сухой и теплый завернуть, раз уж связали.

- И по аккуратней с ним, - в этот момент она указала на свой клинок, словно совсем забыв о человеке, - он мне дорог. - А затем направилась к оленю, чтоб взабраться на него и следовать домой.
- Какое у нас сопровождение, правда Мири? Когда еще такой чести удостоимся? - в этот момент она тайком хитро улыбнулась сестре, а по ее веселому тону и невинному взгляду сложно было понять шутит она или нет. Хотя, для Мири это не было сложностью, зная, что Альви не упустит возможность по-доброму подшутить.

Образумить Альвирику - та еще задачка, хотя и осуществимая. Иногда. Но точно не в этот раз. Упустить шанс увидеть серафиму?! Да ни за что! Эльфийка, пялясь на ту, была похожа на хищника, который застыл перед прыжком на добычу.

- Мири, ладно тебе! Я только чуть-чуть, вот так, - при этом Альва потыкала пальчиком подругу в плечо, - это же самая настоящая серафима!

Казалось, единственное, что сейчас останавливало эльфийку от опрометчивого поступка, это разрешение подруги, что, собственно, бы совсем не так. Скорее уж, это было что-то вроде ритуала, мол, ты меня подстрахуешь или отвлечешь внимание на себя, пока я цап-цап то, что себе заприметила.

- Ну, Мири, - продолжала Альва приторным голоском подначивать подругу. - Я совсем чуть, честно-честно!

Разумеется, Мириэль прекрасно могла понять, что это за "честность", учитывая плясавшие в глазах девушки озорные огоньки. Когда это Альвирика научилась притормаживать в глупостях?

- Как думаешь, она такая же потрясающая, как Алиша? Я бы посмотрела...

Кстати, посмотрела бы она не только на это. Ее мстительная хорошая память "нарисовала" в ярких красках ту стычку в лесу с темными эльфами, все ее основные моменты, словно картинки, отложившиеся в памяти. Поэтому она даже на мгновение прищурилась в их сторону. Но пришла к выводу, что это можно отодвинуть на задний план, учитывая, что сейчас она заприметила более лакомый кусочек.

Альва положила ладошку поверх обьятий Мири и чуть сжала ее руки. Она понимала, что сестра права. просто это надо в очередной раз пережить. Как и всегда.
- Надеюсь, появление демонов не нарушит этот закон, - выдавила она, хотя и понимала, насколько это маловероятно. От этого она сжала ладонь сильнее. - Мы ведь должны помешать им, - прозвучало это и как вопрос и как утверждение одновременно.

Она уже собиралась спросить, набрала ли она тогда кровь демона, чтобы изучить ее и изготовить какой-нибудь яд, чтобы пропитывать им стрелы, и если нет, то предложить это сделать сейчас, но тут подошел маг. Конечно, она его выслушала. Его ободряющие слова пришлись как нельзя кстати, да. Не то, что бы она мало что поняла из сказанного, но все это ей жутко не понравилось. А с тем, что ей не нравится, она принципиально не согласна. А его планы, которые он не озвучил, до нее дошли лишь когда он прикоснулся к медведю и когда Мири воскликнула "я помогу". Кажется, речи, которые ей не по нраву, несколько мешают пониманию чужих планов.

У Альвирики была одна особенность: в ней прекрасно уживались одновременно противоположные эмоции. Причем не просто уживались, а органично сочетались. Вот и сейчас, несмотря на непомерную радость, которая словно мед тянулась в ее взгляде и выливалась на ожившего мишку, которого уже цапали за ушки и ласково журили, вытирая при этом все еще стоявшие в глазах слезы, она жутко злилась на мага. Поэтому и подъем ее был несколько порывистым. Да, она ему была благодарна. И даже очень. Но его слова перед этим. И то, как он ей преподнес сей подарок... она приблизилась вплотную. Со стороны могло даже показаться, что она сейчас его обнимет в порыве чувств. Возможно, другая бы на ее месте так сделала. Но не Альви. Эльфийка прошептала ему на ухо, так, чтобы слышал только он: После чего все еще находясь в той же близости посмотрела серьезно ему в глаза. Да, она видела, чего ему это стоило, но это ей не помешало сузить глаза. Но таки упрямство взяло вверх, и не спрашивая его разрешения и не говоря ему больше ничего, она передала ему немного лечебной энергии. А затем фыркнула и резко направилась к настоятельнице, чтобы если не вылечить, так хотя бы облегчить страдания.
Вздох - и одна из них буквально взлетает с места. Еще миг - и вот она уже совсем близко. Пугающе близко. Инстинкты, кричавшие, как минимум, привести клинок в предбоевое состояние или сразу двинуть локтем, были нагло проигнорированы. В нос шибанула непривычная смесь запахов - душистого разнотравья, сладкой медовухи и ядреного девичьего пота. Земля снова чуть не ушла из-под ног.. Быть может, я нарушил какое-то эльфийское табу? Это многое бы объяснило, вплоть до этой хмурости.
Что?.. Не понимаю. Как я мог на нее воздействовать? Просьба... Да, быть может, выглядело как шантаж. Не понимаю. Отвел свой взор от ее прищуренных глаз, но почти сразу же вернул обратно. Взгляд, спрятанный за черной копной волос, наполнился недоумением. Затем - черной, тяжелой грустью.Облегчение. Кажется, раны стали болеть немного меньше. Осталось только перевязать ногу... А там - разберемся.
Благо, уже идти внутрь монастыря не пришлось. Настоятельница уже находилась на траве. Если будет нужно, она подвинет тех, кто ей мешает приблизиться и опуститься рядом с женщиной, чтобы подлечить ее. Эльфийка опустит руки ей на грудь, легко касаясь, чтобы не тратить лишнюю энергию расстояние до цели и начнет что-то шептать. Каким будет эффект от ее действий, она точно не знает. Постарается расслабиться и успокоиться. А вот свой негатив прибережет для тех, кто не собирается приближаться к монашке. Хотя эльфийка и сомневалась, что та знает эльфийский и могла узнать от демона что-то важное. Но мало ли какие секреты хранят те, кто серафим воспитывает. Сначала ей хотелось погромче позвать остальных, но потом она передумала.

В порыве эмоций Розали поспешно направилась к выходу, но по пути ее словно что-то озарило. Она сама только не поняла, что ее озарило конкретно, но почему-то она поняла, что может что-то изменить. И ей это даже неожиданно понравилось. Она развернулась и пошла обратно, сказав Майлсу прикрыть ее. Все-таки, даже когда появляется решимость, страх лишь отступает, но не исчезает совсем. Она приблизится к люстре и протянет руки к скрытому под обломками Элрику, направляя в его сторону силу дарованного ей королевского аспекта.

Речь Рихтера, обращенную к ней, она воспринимала в таком состоянии через слово, поэтому, ни возражать, ни придумывать что-то не стала, поэтому ее ответ был кратким:
- Очевидно.

И все-таки умирать страшно...
Как с холодами, вроде бы и знаешь, что они все равно придут, готовишься, утепляешься. Но все равно их приход кажется неожиданным. Так и со смертью. Знаешь же, что этот час наступит. Тем более, когда в духов вложено часть жизненной энергии, и точно знаешь, что не просто долго не проживешь, но и каждая минута может стать последнем, даже если полностью здоров.
И все равно страшно умирать...

В первый раз ее смертный час пришел во время падения. Наверно, поэтому шпионка не успела прочувствовать всю прелесть боли, агонии и все того, что ощущают умирая. А может второй шанс ей выпал слишком быстро, поэтому она не успела осознать, что простые жизненные удовольствия для нее потеряны. Так или иначе, но когда смерть пришла за ней во второй раз, прочувствовать она все же успела. Сначала страх, затем боль...

Впрочем, ее так называемая жизнь тоже не была долгой. Хотя, что греха таить, более насыщенной, что событиями, что эмоциями. Даже подругу умудрилась найти. Из рассказов старых вояк Джуд знала, что на войне все происходит иначе. Поэтому она была и удивлена и не удивлена одновременно. Удивлена, потому что... ее же убили! А не удивлена словами, что Цитра не смогла ее отпустить.

Только что-то не сходится. Потому что Джу-Джу себя видит тоже. Медленно она поднимает руки и смотрит на свои ладошки.Вот еще чуть-чуть, еще мгновение, и до девушки доходит.
- Ааааааааааа!

Конечно, она слышала о неупокоенных душах. Хм...
Всю свою жизнь она воспринимала своих духов как должное, не удосужившись ни разу поинтересоваться, почему они оказались в ее мире, а потом, узнав, за счет чего они превращаются в оружие, стала считать их какими-то странными демонами. Но это были ее демоны, она их никогда не боялась.
А вот неупокоенные души, неприкаянные, поговаривали, что они скитались до тех пор, пока было не завершено их дело. А сами они его закончить не могли, вот и скитались вечность. Бедняжки, Джу-Джу их было так жалко. Вечность в одиночестве без успокоения. И Цитра решила ее обречь на это?!

Девушка разозлилась. Ей так захотелось пнуть или треснуть Цитру чем-нибудь. Но та в этот момент склонилась и вонзила продемонстрированные чуть ранее клыки в шею тела Джуд. Это остановило. Она автоматически схватилась за шею и тут же поняла, что ничего не чувствует. Точно, призраки же не чувствуют. Хоть один плюс, Деверо не чувствует больше ни этих противных запахов, ни запачкать ее больше невозможно. Лучше было бы можно. Сейчас ей казалось, что возмущаться и фыркать Джуди очень даже нравилось.

Призрак плавно опустился на мостовую и уселся возле новоявленной вампирши, пока та лакомилась кровью, и своего тела.
- Ах, мон шерри, раз уж ты меня вернула, ты уж постарайся не умирать, - долго злиться на Цитру почему-то не получалось. Да и как злиться на того, кто сидит с зареванными глазками и весь такой несчастный. Впрочем, ноткам сарказма наполнять речь это ни капли не мешало.

Хм... хм... хм... А вот интересно...
- Статус, - произнес призрак.

Джу-Джу и не рассчитывала, что брошенный ее камень причинит какой-то вред. Ей было достаточно и того, что это хоть ненадолго, но притормозило монстра, пусть и желание того добраться до Цитры не исчезло. А еще она наблюдала за его реакциями. Жук вращал головой, пытаясь понять, откуда в него бросили камень, но корпус так и не повернул в ее сторону. Похоже, что она в его слепой зоне. А, значит, можно попробовать снова подкрасться к нему сзади. Шпионка стала высматривать свои золотые спицы на мостовой, которые по глупости зашвырнула, выглядывая из-за мусорной кучи и морщась от противного запаха. Хотя, от боли, придерживая травмированную руку, она морщилась еще больше и шипела. От мощного удара кулака по мостовой она закачалась, удерживая равновесие. А дальнейшие действия Жука ее сначала озадачили, а потом вроде как и обрадовали в какой-то степени. Раз уж он решил бросать камни, значит, больше ему кидать нечего. Или же не получается выхватить более привычное оружие, наверно.

- Оу, - протянула девушка, сложив губки, оказавшись на диванчике, свалившись на спину и согнутые руки в локтях. Сопротивляться его руке, схватившей ее за локоны, она не стала. Наоборот, будто мягкая как пластилин, она оттолкнулась и подалась вперед. Просто чтобы спицы из пучка, в который были скручены ее волосы, не выпали. А зачем чуть склонила голову, чтобы солдат не видел ее полное отвращения выражение лица. Борясь с тошнотой, которую хоть и с трудом, но удалось подавить. Да и то больше по причине того, что было просто нечем. Ведь перед тем, как Деверо умерла, на задание она прибыла в утянутом по самое «не могу» корсете под платьем, и этот корсет позволял долгое время не испытывать пустому желудку чувство голода.

Девушка уперлась ладошками в живот зверю, по обе стороны от смотрящего вверх мужского достоинства. И слегка поглаживала его, теребя шерсть, чтобы он расслабил руку, держащую ее волосы. Что же, прежде, чем что-то делать, надо создать себе условия. Джуд опустила ножки вниз и уперлась ими в пол, найдя прочную точку опоры в ногах, также как и центр тяжести в области поясницы.
Во время этого процесса ее взгляд быстро перебегал от обреза, висевшего с боку по одну сторону от его «ствола», к области вокруг паховой вены по другую сторону от него, и обратно. А мысленно шпионка еще и сконцентрировалась на своем легендарном оружии: не просто же так ей дали именно его. Точнее их. И их образ уже так четко вырисовывался, словно девушка уже держала эти красивые изящные длинные иглы в руке, сжатой в кулак между фалангами пальчиков.

Хм. В атмосфере зала что-то изменилось. Может это лишь женская интуиция, более чувствительная к подобным вещам, но ей показалось, что энергия словно стала куда-то стекаться, будто желая где-то сконцентрироваться. Вот он момент! И в этот миг ей показалось, что другого такого шанса ей может и не представиться потом, поэтому действовать нужно молниеносно. Хорошо, что она много тренировалась со своими духами-цепями. Сейчас их рядом с ней не было, но зато мышечная память, как и крепость, осталась с ней, и давая возможность рукам двигаться скоординировано даже в разных направлениях, будто растут они не из плеч, а из поясницы, как и все тело. Одновременно она делает рывки обеими руками. Одна рука, растопырив пальчики, выхватывает из волос спицы, сжимает их и наносит ими прямой удар выше паха с той стороны, которой рука солдата держит бурдюк, при этом ее корпус немного разворачивается, следуя за ударом. А другая рука выхватывает обрез и отшвыривает его в сторону.

После не особо удачной охоты, друидку в телеге все-таки сморил сон. Но от усталости, голода и впечатлений он был беспокойным, поэтому она вертелась, периодически толкая других мягкими лапами и махая хвостом, а еще фыркая и мяукая. Разбудили ее разговоры. Особенно фраза Расла, что настало время все рассказать. Но спросонья ей было даже глазки лень открывать, поэтому она лишь ушки навострила и слушала. Когда в телеге стало посвободнее, она устроила потягушки, вытягивая лапы вперед, а заднюю часть тела и хвост назад, а затем выпрыгнула из телеги. И приняла человеческую ипостась.

Если у нее и были вопросы, то некромант уже все равно их уже озвучил. Разве что...
- Хм, а почему этот рыцарь крови не может передать этот ларец сам? - и тут же сама начала строить гипотезы, почему это могло быть: - Не мог сделать это открыто? Это бы не понравилось другим таким как он? Кого еще, кроме него, из... - она пыталась подобрать нужное слово, - из сильных... в смысле высокостоящих вампиров ты там встретил? - Калери нахмурилась, - Было бы неплохо знать, в чьи интриги нас втянули.
- Графиня? Еще один камень сил? - девушка засмеялась. Если учесть, во что им обошелся первый камень, который, кстати, они так и не получили, то во что им обойдется следующий, страшно было представить.

Вот поэтому друидке и не нравилось среди людей. Они вечно что-то мудрят друг против друга. Наслаждаться природой гораздо привлекательнее. Поэтому даже говоря, она смотрела в сторону реки и строила ей глазки. Ей так хотелось поплескаться в водичке. Поэтому, как только услышит ответ, направится к реке, но уже снова приняв пушистый облик, так быстрее.

Катрин открыто и заливисто засмеялась.
- Гарри, - девушка даже пару раз хлопнула в ладоши, - это потрясающе. Ты умудрился удовлетворить этим желанием запросы обеих. И Шарлотты, которая как раз перед этим хотела "перевернуть правила". И Дианы, которая так просила никого не щадить.
Девушка, продолжая смеяться, поднялась и подошла к хозяйке торжества.
- Диана, дорогая, ты же помнишь где у вас бассейн, - с этим словами она приобняла девушку, склонилась к уху и тихо серьезно прошептала: "лучше беги", а затем отпустила "подружку". - Ты же покажешь Лотти дорогу? - и отошла на шаг в сторону.

Друидка чуть сжимается, втягивая голову в плечи, под ладонью мага, треплющего ее волосы. Не то, что бы это неприятно, это скорее как-то странно и забавно. Она все еще держит его за руку, и, чуть сморщившись, смотрит в его грустные глаза. Еще бы, весть которую она ему принесла совсем не способствует благоприятному расположению духа. Она бы тоже была печальна. Ей он сейчас казался таким несчастным, таким поломанным... в прямом и переносном смысле. А дальше... она даже не понимает, что происходит. Вот-вот, только-только, он стоит, а затем, как будто резко стало темно, а потом резко светло. И картинка совсем другая. Калери застывает в ступоре от ужасной картины, открывшейся ее взору. Вот когда Гаретт погиб, она не испытывала подобного. Ей было его очень-очень жалко. Но он был так далеко. И Карт, он тоже был далеко. А Адриан всего в нескольких сантиметрах. Все еще в ступоре, она отпускает его руку, когда он начинает падать, и инстинктивно отдергивает ее, не осознавая происходящее. Сначала будто в замедленном времени, а потом будто резкий рывок. Она смотрит вниз, не в силах оторвать взгляда. Хотя, внутренности слово начинают сворачиваться. Но зато именно эти метаморфозы в желудке отправляют сигнал в мозг. И до Калери доходит произошедшее.

И чем сильнее оно до нее доходит, тем отчетливее слышится смех. Он вроде как знакомый. А вроде как и нет. И голос. Что-то в нем изменилось. Хотя интонации похожи. Она разворачивается и видит трансформирующуюся Мирионлин в демона. Она демон? И... меч у нее на поясе. Это она сделала?..
Все же Калери странное существо. Вместо того, чтобы подумать о том, что Мири - демон, и совсем недавно она вместе с ней... вдвоем... Так нет же, она пытается понять, кто сделал то, что сделал. Хотя, судя по сказанному далее, нет...

Девушка смотрит за перемещающейся демоницей, от одного члена отряда к другому. Хотя, периодически ее взгляд возвращается к Адриану. И лишь когда до нее дошла очередь, она словно вытянулась как струна. Даже интересно, что она сделала не так. Наверно. Мозг от всего этого, как-то не очень анализировать хочет произносимые Мири слова. На слове "голосом" она поднимает руки и прикладывает к телу выше груди, закрывая трахею. Она же ведь не говорит, потому что... потому что... она так давно не разговаривала, что разучилась. Она попробует. Если это нужно для общего дела. Но... но... как-то подозрительно, что это ей об этом говорит демон. Страшно. Но если надо... Калери так смотрит, что даже вздохнуть не может. И от этого еще страшнее, где-то там внутри. Удерживаемая какое-то время наваждением суккуба, она, как только оно ее оставляет, облокачивается на телегу и облегченно выдыхает.

Катрин задумалась. Рассказать можно только такое, что...
- Ненавижу мстить, - задумчиво произнесла девушка, - это как-то... мелко что ли... и глупо... люди не стоят того, чтобы ронять себя в своих глазах.
Она снова замолчала на минуту, а потом продолжила.
- Пару лет назад я, как и всегда проводила лето в гостях дедушки с бабушкой. Там ставили пьесу к местному празднику. Поскольку, моя бабушка там работает в администрации города, мне "предложили" участвовать тоже. И роль мне "досталась" чуть ли не главная. Разумеется, понравилось это не всем...
- Не то, чтобы у них получилось так сильно меня опозорить. Скорее всего, они рассчитывали, что я сбегу или забьюсь куда-нибудь в угол после этого. Все-таки городок маленький, и произошедшее обсуждали на каждом углу. Но я повела себя иначе. Так, будто они мне еще и одолжение сделали, добавив популярности и симпатии. Как, собственно, и получилось. Но, суть не в этом. Это их разозлило еще больше, и они на этом не остановились. Ну, а мне это позволило отомстить. И на этот раз я подготовилась.
- Доля везения, конечно, в этом тоже была. Мне просто удалось ему подсыпать снотворное чуть раньше, чем он успел это сделать мне. Все-таки делать гадости на своей территории всегда выгоднее. И, конечно, я тогда была дома не одна. Все мои сбережения ушли на это. Но тогда я думала, что оно того стоит.
- В общем, когда парень, секс-символ местного разлива очнулся в моей постели...
Тут Катрин замолчала, выдерживая паузу. Ну, никак она не могла удержаться даже в такой ситуации от театральности.
-... С болью в области копчика...
Она снова сделала паузу, чтобы посмотреть на озлобленные лица мужской части слушающих рассказ. Затем она скептично поджала губы, мол, даже не сомневалась, что вы именно так и подумаете. Идиоты.
- И нет. Не то, что вы подумали, - фыркнула девушка, - я заплатила за тату. Такой маленький изящный цветок. Но фото в его телефоне ему не понравились. Я решила сфоткать не только на свой. Но и на его. Вдруг захочет оставить на память.
- Чем это все закончилось? Ну, моим условием было, что он поступит похожим образом с зачинщицей той ситуации, которая произошла со мной. Думаю, он получил огромное удовольствие от того, что опозорил свою подругу...
-Тогда я была очень довольна собой. Сейчас же... Мне бы очень-очень не хотелось, чтобы меня провоцировали на что-то подобное. Так, теперь мой ход.
Пальчиками как Диана, она крутить не стала. Почему бы не выбрать того, кто на ее взгляд поделится секретами с удовольствием. Или же желание выполнит.
- Эди, - протянула девушка, вот прямо обаяние, - что выберешь: желание или правда?

- Бозе-Бозе, - вмешалась все-таки в разговор Катрин, которая, прогулявшись по "поместью" и посмотрев кто в нем чем занимается, вернулась обратно в гостиную и уже какое-то время слушала их диалог. - Они все еще строят планы по захвату власти и смене режима. А кто-то еще совсем недавно убеждал меня, что с флагом да на баррикады никогда и ни за что, - она усмехнулась. - Вы серьезно? Даже если вам очень повезет, и вы найдете Робби, то что вы сделаете? Подойдете и грозно скажете: "А ну, говори быстро, зачем ты позвал нас на вечеринку?!" И он, офигев от вашей смелости, вот прямо сразу все и выложит. Вы себе это так представляете? Да ладно вам, ребят, расслабьтесь и развлекайтесь.
Стену ей подпирать надоело, да и вообще на вечеринках она не находилась никогда одном месте долго, предпочитая перемещаться, чтобы не привлекать внимание. А то вдруг кто-то решит, что она скучает. Поэтому она примостилась на подлокотник кресла.
- Только не пей много, Лотти, а то нам еще доклад сегодня делать,- весело добавила девушка.

Ева, сестра Гарри

Быстренько разлив чай в чашки и поставив тарелку с печеньками на стол, Ева уселась напротив гостьи. Ну уж очень ей было любопытно, как брату с его непробиваемой скромностью удалость отхватить такую красотку. Она навалилась на стол, уперевшись в него локтями, а подбородком в кулачки. При этом не прекращая хитро улыбаться.
- Ерунда! Ты угощайся, не стесняйся.
Затем опустила руки и наклонила сильнее корпус вперед, потянувшись ближе к Джоанне.
- Колись, - заговорчески проговорила девочка, - куда намылились? У вас свидание, да? По секрету тебе скажу. Хотя нет, не скажу. Или все-таки сказать?

Ева, сестра Гарри

Ева стояла перед вошедшими, сомкнув ноги вместе, будто нижняя часть ее тела услышала приказ "смирно". Верхняя же часть корпуса была расслаблена, а руки спрятаны за спиной, будто она что-то скрывала. Отчасти так и было. Увидев брата с такой красивой девушкой, она скрестила пальчики обеих ладошек на удачу. При этом она раскачивалась взад-вперед. А на лице играла хитрая улыбка. Она разглядывала Джоанну как кот сметану, и при этом зыркая на брата. Мол, это твоя девушка? Да? Ну скажи "да"! Скажи-скажи-скажи! Вслух она, разумеется, ничего не сказала. Лишь проводила коварным взглядом брата.
- Ну, пошли на кухню пить чай! Это туда, - она указала рукой в сторону кухни.
Но если она и указала, это не значит еще, что она собирается ждать, пока Джоанна пойдет туда сама. Впрочем, все же паузу она сделала, давая время девушке разуться. А после цапанула ее под руку и стала тащить на кухню.

Калери насмотрелась достаточно. Стало понятно и почему такой удушающий запах свежей крови кругом. Она стала спускаться к поместью. Правда, уже на подлете ее чуток тряхнуло ударной волной. Испугавшись и не поняв, что это могло быть, она влетела в окно башни и перегородила путь мужчинам, которые собрались выходить. Она выставила руки перед собой, ладошками перпендикулярно полу,испуганно оглядывая всех, мол, стойте, и помотала головой из стороны в сторону, мол, нельзя. Затем схватила Расла за руку, рассчитывая, что тот уже привык к такому ее письму. В этот раз "писала" она медленно, понимая, что в темноте уже не видно, и буквы были крупнее. "Монстры". "Много монстров". Сделала паузу. "В лесу рядом" "Что-то огромное и страшное". Затем подошла к окну и, выглянув, указала на сидящего внизу убийцу и потом на пол в комнате башни. Покидать башню ей уже совсем не хотелось после увиденного.

- Хотела бы я это знать... - задумчиво произнесла девушка. - События в моей жизни не складывались подобным образом, чтобы я могла с уверенностью ответить на этот вопрос. Я очень люблю брата, и сейчас мне кажется, что я пойду ради него на смертельный риск. Жизненные принципы у меня тоже есть, мне же нужно себя за что-то уважать, - усмехнулась, - они чем-то напоминают кодекс чести, правда своеобразный такой, моральный. И Божьей кары я ужасно боюсь. Но готова ли я ради этого на смертельный риск... может когда дойдет до этого, мне станет так страшно или будет так больно, что я не выдержу и предам все, что кажется важным и дорогим. Хм...
- Наверно, мне нужна более высокая и благородная цель, чтобы я пошла на такой риск. Может, судьба мира или что-то в этом роде. Сейчас Вы спросили, и все, что я перечислила, в какой-то момент мне даже показалось таким мелким, чтобы рисковать таким ценным даром, как жизнь.

Выслушав Адриана, Калери чуть наморщила лоб, приподняв внутренние уголки бровей, и скептично поджав губки. Мдя, если остальные поняли ее также, тогда лучше ей дальше не продолжать. А увидев протянутые ей чернила с пергаментом, и вовсе хлопнула легко ладошкой себя по лбу. Подарок брать она не стала. Зато развернулась и направилась в угол, где во всю работал ее Паучок, плетя паутину. Она сначала тихо позвала его, чтобы не пугать, и лишь потом прикоснулась к его спине, похлопав и погладив. Он был единственным живым существом здесь - частичкой природы. Людей она частью природы не считала, потому что природа сама себя уничтожать не будет. В этом месте, в городе, она пробыла недолго, но ей уже хотелось обратно в лес. И не только психологически, но и физически. Город словно вытягивал из нее силы. Забравшись на стол, она свернулась калачиком, и стала ждать, пока остальные определятся с выбором маршрута.

Девушка бурно выразила свою радость от того, что кто-то готов был выслушать ее, без приведения аргументов, как ей показалось. Звук, который вырвался из нее был похож то ли на мяуканье, то на странное междометье вроде "иу". Она склонилась над картой и пальчиком ткнула в "Белый град", морскую крепость "Арзамир", Убежище культа, Вечную крепость, крепость Гриндир и Сумеречный лес. Затем выпрямилась и, поворачиваясь из стороны в сторону, указала на "избранных" Пророком. Вернулась к столу и увидела на нем раскрытое письмо. Обернулась к Элементалисту и, улыбнувшись, кивнула. Обвела указательным пальцем цитату в письме, которая начиналась словами "чтобы противостоять им" и заканчивалась словами "единый клинок". Снова указала на всех по очереди и ткнула пальчиком в слова "навыки единиц" и "объединившись".
Затем снова ткнула по очереди пальчиком в цитадели представителей фракций на карте и в слова "разнообразие сил и способностей" и в слово "объединившись". И в конце уже начала водить по карте, не указывая на что-то конкретное, а будто выписывая буквы, которые образовывали слова: "узнать" и"понять", и снова ткнула в письмо во фразу "единый клинок".
Закончив объяснять, она выпрямилась. Посмотрела на Эменталиста и ткнула на карте сначала чуть выше "Мрачного места" в "Привал" и только потом в "Мрачное поместье".

Сцена. Лишь на сцене она чувствовала себя живой, купаясь в свете софитов и море обожания. На ней она сияла в полную силу, источая свою страсть, словно аромат, в окружающее пространство. О сцене она мечтала с детства, ища выход своим амбициям и раздираемой противоречивыми эмоциями натуре. И с детства она много работала над собой, оттачивая каждое свое движение. Много сил она отдавала и вокальному мастерству, конечно, но и даже говорить она училась так, чтобы влюблять в себя. Она всегда мечтала быть бриллиантом этого города.

Вряд ли кто-то понял это ее желание, как ей казалось. И казалось ей это не на пустом месте. Как же часто она слышала, что она всего лишь кукла, пустышка. И даже жалели. Впрочем, получив все это, оставаясь ночью одна в "четырех стенах", она задумывалась о том, а так уж хороша ли эта жизнь? Эти мысли пугали ее. Она бежала от них, как от чумы. Ведь другого она не знала. Тогда и появилась другая страсть. Точнее даже не появилась, а приобрела маниакальные качества. Мужчины ее привлекали всегда, а что такое отказ, она и не знала. И в этом была ее проблема: встретить влюбленного в нее было просто, гораздо сложнее влюбиться было самой. И она искала. Искала везде.

"Фэллии`кс... " нежно звала она его, слегка нараспев и проглатывая последние две буквы его имени.
Она встретила его в участке. Почему-то полицейские считали, что такая, как она, должна интересоваться окружающими людьми, знать все обо всех. Конечно, иногда Руби слышит о чем говорят за столиками посетили, но ей все равно. Какое ей дело до всей этой грязи? Она рождена не для этого. Даже там, в отделении, в момент их встречи, она оказалась солнцем. Его солнцем. Во время выступлений она незаметно подкладывала ему записки, что ночью будет ждать его, и видя радость в его глазах, будто обретала крылья.
Как же давно это было...

Зажав двумя пальчиками тонкий длинный мундштук, она двинулась чуть в сторону, приблизив сигарету к своему... своему... Она не знала, как можно было охарактеризовать их отношения. У него была власть, и благодаря этой власти она была под защитой. Под защитой семьи. А ему по статусу было положено при себе иметь красивую женщину.... Приблизив сигарету к нему, она замерла в ожидании, пока тот достанет зажигалку и прикурит так, будто совершит какой-то только им ведомый ритуал. В такие моменты она наблюдала за ним из-под дрожащих ресниц. Время будто замедлялось. В его глазах появлялось что-то, предназначенное только ей, и его обычно плотно сжатые губы, говорившие о том, что он не расслаблялся ни на минуту в общественных местах, постоянно сканируя пространство на наличие опасности, расслаблялись, и даже уголки ползли вверх. Хотя, может этого на самом деле ничего и не было. И виной тому богатое воображение ее чувствительной натуры.

Сейчас в ее жизни не было любви. Не было ни чувств ни эмоций. Душа ее металась. Сцена давала успокоение, но ненадолго. Хотелось чего-то яркого, взрывного. Интересно, что произойдет, если свести в одном месте тех, кто так мешает друг другу?..
Затянувшись, она прислушивается. Ей и не нужно поглядывать на часы.
Вот он момент. Пришел, значит. Она и не сомневалась. Усмешка на мгновение искажает ярко красные губки. Да-да, она прекрасно видит, что и кому от нее нужно. Розовые очки, которые она так упорно не хотела снимать, давно разбиты. И именно теми существами, которые так привлекают ее. Ирония судьбы. Так-так, а это еще кто? Ах да, напарник. Видя, как этот напарник смотрит на Феликса и на нее, напрягается, чтобы скрыть беззвучный смех. Девушка оживилась. Все даже интереснее, чем она предполагала.

Помогла им?! Да ей просто скучно же!
Подавив смех, она расслабляется, поднося мундштук ко рту, словно происходящее ее не касается. Хотя, так и не затягивается. Она на своей волне. Руби представляет, что теперь это кабак ее сцена. Только все происходящее не заранее поставленный и отрепетированный номер. Здесь все настоящее. И главное, чувства настоящие, яркие! Вот чего ей так не хватало последнее время!
Но. Пусть сейчас она играет и не главную роль, но играет. И далеко не последнюю. В стороне она не останется, ведь а иначе зачем тогда все это?! Осталось только незаметно достать браунинг, спрятанный в складках платья.
Коуп и Манчини ей уже не интересны. Они ей все равно этой "забавы" не простят. Она обольстительно улыбается молодому детективу. Зачем? Да просто, натура такая. Ей нравится, когда на нее смотрят так, будто она центр вселенной. Певица плавно откидывается назад и опускает руки.

Тук-тук в дверь комнаты.
- Линита, девочка, твоя подружка за тобой пришла, - раздается хриплый голос за дверью старушки, у которой Лина снимает комнату.
- Спасибо, - кричит девушка, вскакивая из-за столика. Она снова, правда, глядит в зеркало. Вздыхает. Снова хватает салфетку и промакивает губки, в сотый раз пытаясь понять, что же лучше. Потому что еще раз провести помадой – слишком ярко, еще раз промакнуть салфеткой – слишком бледно.
- Аррр… - снимает плащ с крючка и перекидывает через руку, с другого крючка зонтик, при этом пытаясь попасть ногой в туфлю, которая раскачивается из стороны в стороны из-за высокого каблука. Правда, все это не мешает ей повернуть голову к стене, чуть выше изголовья постели и послать воздушный поцелуй своему кумиру, Кларку Гейблу, так обворожительно улыбающемся с журнальной вырезки.
Вообще-то Магдалина не собиралась сегодня на милонгу. Зато Марифе решила сегодня пойти. Поэтому и Лина «решила тоже».
Спустя пару минут она появляется на пороге квартиры.
- Готова? – спрашивает МариФе.
- Не знаю…- Лина и правда пытается понять, готова она или нет. Вот хуже вопроса не придумать в такой момент. В панике девушка начинает думать, а готова она или нет. Зато сразу забывает о своем «несчастном» виде. Она поднимает руки и проверяет на месте ли шляпка, засовывает зонтик подмышку, лезет в сумочку и проверяет наличие ее содержимого. – Вроде да. А… я аккура…
- Так, хватит мрак разводить. Надевай плащ и пошли.
- Да, командир!- Лина прикладывает руку к голове и отдает честь, шутливо, конечно.
Плащ она надевает, уже спускаясь по ступенькам, и застегивает уже выходя из подъезда.
- Так нечестно, вот даже погоде можно мрак разводить, а мне нельзя, - раскрывает зонтик и, хитро улыбаясь, смотрит на МариФе, чтобы той было понятно, что сейчас она уже просто шутит. Может та и понимает это, ведь знакомы уже много лет. Но Лина как и всегда перестраховывается.


В кафе Лина идет следом за подругой, то отставая от нее, то снова догоняя. Потому что старательно обходит лужи, даже маленькие, чтобы туфли не запачкать.
- Оооооо, - протягивает девушка, разглядывая дорогущие машины у входа в кафе «Грация». – Нам точно сюда? – вопрос, конечно, больше риторический, но удержаться от него что-то не удается.

Ах, вот, значит, как? Что ж, наслаждайся победой. На меньшее она и не согласна. Если уж сдаваться, то только тому, кто этого заслуживает. Только все равно будет сопротивляться. Почему? Она и сама не знает. Так устроена. Только вот выберет момент для этого интуитивно и сделает это так легко, что сразу и непонятно, что это провокация. Ей нравится эта игра, мол, проявишь свою волю или же дашь ей повод сомневаться в своем мужском превосходстве.
"Как я там?" А так ли уж нужен ответ? Нежный взгляд из-под длинных ресниц покоренной девушки. Разве импульсов тела тебе было недостаточно, чтобы понять, когда ты крепко прижимал ее тело к себе, а она в эти моменты опутывала тебя как лиана? Разве... а впрочем, Лина кое-что вспомнила, поэтому в ее глазах появляется что-то вроде усмешки. Зря ты затянул с паузой, сумрачный гангстер, не стоило давать девушке в такой момент ни о чем-то думать, ни переводить дыхание.

Охотник. Хищник.
Это первое, что Лине приходит в голову, видя как ней приближается мужчина. Раньше она слышала истории охотников, видела как у них загораются глаза, каким увлеченным становится голос, когда они вспоминают, как выслеживали добычу, затаивались перед выстрелом... Зато теперь она могла вполне ощутить, что чувствует "другая сторона". Та, на которую охотятся. Понятно, почему добыча на мгновение застывает, прежде, чем броситься бежать, спасая свою жизнь. Как хорошо, что ей никуда не надо бежать. Но все равно она на секунду замирает, а в следующую пальчики отпускают ножку бокала, и она подается порыву ему навстречу.
Ему нравится обладать всеми? А ей нравится обладать тем, кто обладает всеми. Пусть и ненадолго.
И эта жажда власти будоражит кровь. Как и охота.
А ей и не нужны ни кивки, ни поклоны. Наоборот, ей нравится решительность и бесцеремонность. Ведь кто хочет, тот не думает. А кто думает, тот сомневается. А вот этого ей совсем не нужно. Ей начнет казаться, что тот сомневается в выборе партнерши, и она себе такого накрутит, что еще танцевать передумает. Так что в таких крепких бескомпромиссных объятиях ей очень комфортно. Она купается в этой силе, следует ей, покоряясь каждому шагу. И мелодия к этому располагает, так четко звучит ритм, ломая остатки сопротивления.
Музыка затихла на мгновение, девушка чувствует, что ее все еще держат. Она смотрит прямо в глаза ему. Теперь ей нравится его взгляд. И танец ей понравился. Она довольна и улыбается. И тоже прислушивается к новой мелодии. Хм... что-то этот сложившийся образ гангстера не хочет у нее ложиться на меланхоличный мотив. Хотя, что она может знать о жизни таких людей? Ведь все, что она может знать о их жизни, почерпнуто из фильмов.
Ей хочется чуть-чуть склонить этого доминантного мужчину, хочется чтобы он немного прислушался к ней. Она медленно, не отрывая от пола ножку, ведет ее в сторону и вперед, поворачивает в обратную, касается его ноги, будто резко перебрасывает и замирает в ожидании его реакции.

Так нечестно. Нет, правда. Так нечестно! У всех принцесс есть рыцарь, который всегда появляется в опасный момент и ее спасает. Она точно знает. Она читала. Где, *матматмат*, носит ее красавчика в сияющих доспехах, пока она тут выжить пытается? А?
Бежать особо некуда. Только вверх. Летать она не умеет, а прыгать высоковато.
- Ладно, - обреченно вздохнула девушка, - хотите подсобить, подсобляйте. Только раздеться дайте. Мне мамочка шила одежду, она мне дорога как память.
Всем своим видем девушка демонстрировала полную покорность. А вот раздеваться она начала... с оружия. Сняв лук, она сделала вид, что кладет его на землю. Но лук так и не коснулся земли. В считанные доли секунд она вытащила из колчана нужную стрелу и выстрелила вверх. Пролетев, стрела зацепилась за мост. Вот уж не думала, что стрела с веревкой ей так быстро пригодится. Ухватившись за свисающий конец веревки и повесис на плечо лук, она подпрыгнула, чтобы оказаться повыше и поползла как обезьянка быстро-быстро, в надежде, что бугай не так расторопен, и она успеет допрыгнуть с веревки до другого мостика, который был ниже, чем тот, в который попала стрела, прежде, чем преследователи сдернут ее оттуда.
Раз-раз-раз и прыг... Муэтте ухватилась за бортик моста. Уж так торопилась, так боялась, что ее схватят, что прыгнула раньше, чем нужно. Подтянулась и забралась на мостик, перекатилась с боку на спину и посмотрела в звездное небо. Фух...

- Упс... - прошептала девушка.
Как-то она совсем не ожидала подобного развития событий. Вот вечно она геройствует и из-за этого оказывается в глупых ситуациях. Судьба, наверно. Или еще что-то. Но первый вариант ей нравился гораздо больше. Впрочем, оно того стоило.
Книгу мага ей все-таки удалось впихнуть обратно и забрать книгу мальчика.
Под пристальным взором окружающих, девушка медленно убрала руку с шеи мальчишки и так же медленно вернула ему его книгу.
- Да-да, прости-прости, - нервно засмеялась девушка. - Мне пора... да... прошу прощения у доблестной публики... - она даже театрально поклонилась, - тааак, что там еще говорят в такие моменты... - это девушка произносила чуть растягивая гласные, а дальше, наоборот, очень быстро, - в общем, я пошла.
Конечно же, она не пошла, а так рванула подальше от этого места, пока народ не решил ей пенять за недостойное поведение. И, лишь свернув за угол, Муэтте притормозила, огляделась, прислушалась, нет ли за ней погони. Хотя, зачем морякам за ней гнаться, она же в принципе-то ничего не сделала... или же... лучше спрятаться. Подумав об этом, она юркнула в темный закуток между строениями.
Она точно помнила, что темный маг там был. И если мог смог внушить другим, что его там и не было никогда. То он также мог внушить им что-она что-то сделала. Хнык, ох уж эти маги! даже не знаешь, что теперь и думать! Ладно, будет надеяться, что все обойдется... Ой, скоро ведь корабль отплывает. Пора вылезать из укрытия. Она высунулась и осмотрелась.