| |
-
Уж кого она не ожидала так это людей.
Это тоже было классно.
И на этом все.
|
-
Как дёрганье мухи в паутины.
Увы.
|
-
Ростом не вышел, но у Юли был ещё один пунктик – цвет глаз, а у Мигелю они были неожиданно серыми.
|
|
-
Попросила Мигеля:
- Стрельни! В голову!
|
-
Пускай, пускай это окажется ещё один погранец, ещё один спецназовец, охотник или ещё кто-то… кто-то нормальный.
Это было здорово.
|
|
-
Пусть тебе там будет хорошо.
|
Тэрим
Кзабракшахи в начале века возродили Теримбек и подчинили Холивор, но затем успехи сменились тяжёлыми поражениями. Война с Элликой была долгой, но закончилась поражениями почти что на всех направлениях. Тэримбек ожил лишь на для одного поколения, что бы потом быть разрушенным вновь. Более того от постоянных вторжений и набегов эллинов запустели предгорья Полемей между Ирасием и Минасом, а также между хаджами Холивор и Сомнеш (гексы 17.04, 18.05, 19.06). Кзабракское население уцелело там лишь у самого побережья и жило не столько собственными стадами как данью судемоагов. Остальные земли стали прибежищем для эхекатлей и отрядов воинов. На востоке же эллины вернули себе кусок родных гор (21.07) и даже вторглись в Кор-Хак и осаждаоли Флеврет. Но тут Ушур и Пирос не отвернулись от своих детей – город устоял, а врагов в конце концов прогнали назад в горы. Потери и поражения семнадцатого века поколебали авторитет шахов чья власть теперь держалась крепко в трёх городах – Ушуре, Пилоше и Флеврете. На юге приходилось постоянно удерживать вечно недовольные Ездберек и Гирштану, на северо-западе лишь страх перед эллинами заставлял старейшин Холивора признавать власть шахов. В Сомнеше же местные вожди давно уже считали себя равными Пирхам (это уже полностью отдельное государство, пускай и родственное).
***
Семнадцатый век после кровавого шеснадцатого стал для Забрии временем отдыха. Впрочем таким он казался лишь после ужасов войны с гитами и Великого восстания. Монархи силой покорили Ашбор и правнуки видели почти что то же что и предки. Правда кусок северной степи (19.10) был потерян – опустевшую было землю заняли кзабраки, а сорится с таким свирепым, опасным и полезным соседом, полуврагом, а полусоюзником было не с руки. Да и древний Ашбор за время смуты. а главное блокады заметно обветшал и пришёл в упадок (потеряны порт и амбар). Зато под защитой воинов были заселены отвоёванные у гитов искони забракские угодья на юго-востоке (23.12).
P.S. Юя считает неудачным и во многом неестественным описание дел в повстанческом Ашборе. Савачика уверенна что в таких условиях произошёл бы откат к древним формам хозяйствования и превращением страны в край свободных скотоводов владеющих землёй сообща, а стадами лично. И с боеспособностью у ополчения всё было бы хорошо. Но спорить не буду.
***
В Эллику вместе с Атаной вернулись и другие божества – Фортуна и Ника. Эллины отвоевали все свои исконные земли в горах (21.07), смогли разрушить Тэримбек и опустошить земли краснокожих до самого моря. И только вернуть степи посреди которых стоял древний Таврос так и не удалось. Что ж будет за что вовевать в будущем.
Надо отметить что попытки царей Эллики отправить торговцев на запад, в край откуда по словам пленных кзабраков привозят чудо оружие не увенчались успехом. Мерзкие синекожие грабили лодки и убивали купцов, а потому вскоре среди цвергов не осталось желающих попытать счастья на западе. Среди эллинов находились такие смельчаки, но даже доплыв до чудесных островов они не могли найти общий язык з тамошними жителями. Зато самые проницательные и любопытные из народа обратили внимание на красновато-бурые камни что встречались в окрестностях древнего Акриноса.
***
Долгие века длилась война шийцев с Корахотом. То была война свирепая, жестокая, но дальняя и какая-то… неяркая. Не было в ней того размаха что в сражениях древности. Даже сами воины понимали, что дела их велики и славны, но всё же не сравнимы с деяниями древних. Но в семнадцатом веке случилось то что не уступало подвигам старого времени. Великое войско вышло воевать Корахот. Шли сверкая перьями и шёлковыми плащами шийские копейщики, гермели блистающей медью даэры. Вышли им на встречу отряды одетых в кожу цвергов похожих и не похожих на подгорный народ. Вышли высокие и могучие хторры ведя за собой орды токов. Множество битв случилось на Мысе ветров. Сражений в лесах и на пожарищах, битв на переправах и дорогах. И почти что равны оказались противники силой и доблестью. Но к концу века окумийцы захватили все леса и почти всё побережье (28.13). Лишь сам город Корахот остался у прежних владельцев. Но не мог он даже прокормится так зажали его со всех сторон. Город так и не был покорён. Просто однажды хторры и цверги ушли забрав лучших из токов. Прошёл почти месяц прежде чем ши поняли в чём дело и вступили на улицы ещё населённого, но уже умершего города.
Странное дело победа над Корахотом подорвала решимость народа вовевать дальше. Враг повержен, земли его отошли нам, сородичи в диких лесах вновь стали частью державы. Чего же ещё желать? Бедные северные берега не манили более воинские кланы. Что тут искать кроме рыбачьих посёлков энэрегалей и диких племён в лесах? Ловить креветок можно и дома, а наместниками да сборщиками налогов всем не стать.
***
Век прошёл для Сельтусии мирно. Она торговала, пасла каукорн, выращивал моркварность и востроягоду. В помощь союзникам гитам были отправлены отряды воинов, но в больших сражениях им поучаствовать так и не довелось, они возвращались без особой славы, но зато и без особых потерь зато полные воспоминаний о временах проведённых в окрестностях Элкоса или на Селеме.
***
Дариды, во власти которых осталось меньше трети прежних владений всячески старались распостранить свою власть на соседей. И не только соседей. Вместо того что бы сражаться с другими цвергами цари решили сперва откликнуться на зов своих номинальных подданных на юге и помочь Корахоту. Десятки лет плыли к Мысу Ветров корабли полные воинов. Богатых отправляли туда отрывая от привычной комфортной жизни, бедных – от работы что давала пропитание их семьям. Когда стало ясно, что великие походы это надолго, что добычи мало, а вернутся далеко не все, подданных стало собирать в походы куда труднее прежнего. Шла или голыбтьба которой нечего было терять дома, или же отправлялись в путь третьи-четвёртые сыновья которых выпихивала из дому родня снарядив напоследок лучшим оружием и доспехами. Власть Даридов была слишком слаба что бы заставить, а потому они прибегли к старому приёму – подкупу. И чем дальше тем чаще среди ополченцев встречались воины для которых война стала ремеслом. И среди них были не только цверги. Это народ всё же слишком осмотрительный и умный, но и свирепые эллины, могучие хторры, отчаянные изгнанники ши и даже отдельные энэрегали. Но отстоять Корахот не удалось. Битвы выигрывались и проигрывались, но год за годом ши подчиняли себе леса и берег и в конце концов великий Корахот стало просто бессмысленно удерживать, ведь в его последние годы почти что половину провината приходилось вести из Рготкота и Намилиса.
Но как бы там ни было, а Южные походы не прошли бесследно. Пускай полуцвергский Намилис держался особняком, но вот энэрегальский Рготкот полностью признавал власть Даридов. Трудно не признать власть тех кто может прислать отряды в помощь против свирепых шийцев.
* Тут в имеется в виду страна, а не государство.
***
Жизнь в Шатире кипела, пенилась и пузырилась. Юдьяры обштырились, токи заняшились, мерзкий, но крепкий кофей шатирской выделки коричневой рекой потёк в Цвергардум где стал напитком простецов в противовес аристократическому кзабракскому зелью. Хорошо! Ну разве что с войной не сложилось. Забраки были слишком заняты своими внутренними делами и на юг отправили куда меньше войск чем могли, да и то худших среди своих или наёмников. Гиты в семнадцатом веке воевали преимущественно против одного противника, а потому сосредоточились на Шатире. Навстречу коелсницам на которых сверкая медью разъезжали чернокожие, а порой и четырёхрукие крутяки они выставили стену щитов.
Прошли времена когда основу гитского войска составляли лучники или легкие копьеносцы, теперь сила и слава это бошой щит и тяжёлое копье. Об эти подвижные стены разбивались атаки колесниц, от них откатывались орды каукорноногих грабителей. И только один отряд остался вооружён по прежнему – старые костяки как имногие века до того были верны луку и малому щиту. Даже свои палицы и секиры снаряжалаи они лишь камнем, хотя многие из старых воинов вполне могли себе позволить заморскую медь или даже бронзу.
Многажды вторгались штиры в пределы Аксоса, не раз прорывались к стенам Телефа, но те кто не ломался о стену щитов гиб на валах от стрел старых костяков. Так что несмотря на всю бурную историю походов и набегов границы в целом остались в конце века такими же как были в его начале.
-
-
Клёво, особенно про войну ши и Корахота.
|
Острова
Что бы показать своё презрение к врагу Арджунаш отбросил щит. Покуда верхней левой рукой он вытягивал из ножен второй меч, нижняя тыкала двумя пальцами по бронзовой пластине а груди. Бейте мол. Открыто. Судемоаги притихли от такой наглости. Глаза их сузились. Ждут. Боятся какого-то подвоха. Неужели…
Сработало. Криво усмехаясь вперед вышел высокий юноша. Многочисленные шрамы белели на синей коже. Длинный наконечник копья из кости шипохвоста почернел от крови. Опасный враг. Хороший противник для поединка – сильный, но пожалуй не слишком опытный. Арджунаш поднял оба меча верхними руками, полусогнутые нижние прижал к животу как будто защищаясь. Судемогаи ждали от юдьяр хитрости и не зря. Четыре руки позволяли куда ловчее неполноруких пользоваться двуручных оружием, но ведь это не единственный способ получить преимущество над ущербными. Если руки свободны от своего оружия ими можно попытаться схватить чужое. Арджунаш проделывал подобное уже трижды – пляска двух клинков, открытое туловище, удар, перехват копья и стремительный рывок вперёд и…
Судемоаг свирепо зарычал. Дважды ударил древком по огромному щиту из кожи шихофу, а затем прыгнул сокращая дистанцию. Арджунаш шагнул навстречу. Бой!
*** * ***
Шестнадцатый век стал последним веком существования независимых судемоажьих государств. Сами синекожие не исчезли, но с этого времени судьбой их стала жизнь прибрежного меньшинства в державах иных народов.
Гальегия сама покорила восток Фаримеев, на южные же острова нашлось четверо охочих. Кроме соседей протянули к ним загребущие руки народы из глубин Внутреннего моря. И по разному сложилась судьба этого противостояния. Юдьяры захватили остров Невезения обогнав в этом штэйвитов. А вот с Осколком вышло сложнее – южная часть побережья досталась энэрегалям, а северная и большая часть внутренних лесов – гальегам, на востоке же обосновались штэйвиты.
Уничтожения судемоажьего пиратства открыло дорогу торговле и теперь предприимчивый купец мог пересаживаясь с корабля на корабль доплыть от Рисо до Удаганьё. И пускай мало кто из людей проделывал путь хотя бы в половину столь длинный, но вот товары туда и сюда ходили постоянно, пускай и сменив полтора десятка владельцев и многократно дорожая. С северо-запада везли гальежскую бронзу, альворадскую керамику и аливсовое вино, с юго-востока даэрский металл, раматское масло и шийские ткани, в обе стороны шли нитки, верёвки и канаты с Яулу. Это лишь основные товары, все прочим же нету числа и счёта.
***
Олем Резвый, Олем Поспешный, Олем В Штиль Рожденный никогда не был удачлив. Поход на север прославил его в песнях, но богатых земель штэйвиты под его началом так и не завоевали. Зря, ох зря, выбрал штейнфюрер целью остров Невезения. Сухой, жаркий и мертвый берег не хотелось даже и завоёвывать тем кто привык к зелени острово Внутреннего моря. Воды там богатые, это правда, но штэйвиты не мастаки были ловить трескоселёдку в холодной воде. Синекожие дикари были многочисленны и свирепы. Хорошее место для подвигов, но бедное на добычу и плохое для поселения. Штэйрейну приходилось тянуться сюда через пол мира в то время как рядом были те кому эта земля казалась не такой уж и бедной.
К тому времени как при штурме одной из деревень погиб Олем Невезучий штэйвиты уже основали с десяток поселений на южном берегу острова. Беда только что весь север, восток и запад, впрочем как и бедную внутреннюю пустыню уже контролировали юдьяры. Былого энтузиазма северная война в Рейне уже не вызывала. Сил и желания сражаться за Невезения у штейвитов не было. Одни вернулись домой, другие же повернули на запад где шла война за богатый лесом Осколок. К концу века юдьяры вытеснили немногих поселенцев завоевания Олема были окончательно потеряны. Правда удалось основать небольшую, но крепкую колонию на Осколке.
Шенадцатый век кроме северных походов ознаменовался укреплением штэйвитской торговли. Пускай охваченная войной Талласа не привлекала купцов, но Гальегия и Занзара стали открыли рынки не многим уступавшие окумийским.
В то время как торговцы богатели и усиливались Швардвасс терял позиции. Чёрные надежно защищали свои берега, а Корахот был разорён войной. И на востоке и на западе успешные и прибыльные походы становились всё опаснее и кровавее. Набеги не прекратились полностью, но их число и масштбы были уже несравнимы с прежними. Старые швардвассы помало гибли или отходили от дел, а молодёжи приходило куда меньше чем раньше. Слава всё ещё манила штейвитов, но без громких успехов и добычи её было мало. Всё чаще раздавались голоса о том что пора сменить цель набегов. Одни призывали грабить Занзару вместо того что бы торговать с нею, другие не прочь были пощипать сельтов и гитов. И надо сказать что многие кормчие так и делали – грабили корабли или мелкие селения по всем берегам Внутреннего моря. И всё чаще слышали фюреры жалобы от послов и всё чаще встречали штэйвитские купцы кривые взгляды и неприязнь.
***
В шестнадцатом веке Гальегия окончательно решила судемоажский вопрос, а заодно присоединила к себе обширные територии. Прежде всего речь конечно идёт о Фаримеях. Влияние жрецов Сондельмара, чудеса и пророчества в купе с откровенной демонстрацией силы и соблазнами цивилизации привели к включению всего острова в державу Кутуулу. И хотя в политическом плане Фаримеи не имели особого веса, но демографичеки именно они позволили гальегам вернуть себе мест обезусловного большинства. Впрочем кроме аскаскатов в стране появился ещё один народ – аскагали.
Кроме Фаримей Гальегия покорила половину Осколка. Захватила бы и весь, но на южное побережье отхватили энэрегали, а на востоке смогли укрепится штэйвиты. И пускай отношения с этими соседями вышли напряжённые и даже случались стычки, но до большой войны так и не дошло. В густых лесах острова как оказалось жили гальеги. За века изоляции они осколки превратились в отдельный, своеобразный народ нравом и речью отличающийся от гальежцев. Это был мирный, замкнутый и тихий народ. Они признали власть Кутуулу и тем спасли свои рощи от энэрегалей, но продолжали жить своей жизнью. Правда замкнутость не мешала торговле – лесные дикари оказались весьма падки на блага цивилизации. Благо платить им было чем. Аливсовое вино, этот терпкий напиток, так непохожий на сладкое и дорогое эйровое, быстро вошло в жизнь Гальегии.
Мир с Дэлладуром привёл к небывалому рассцвету торговли. Ей правда сперва существенно мешал запрет на продажу чёрнокожим бронзы. Но альворадцам то никто её продавать не запрещал. А раз так, то альворадские посредники, настоящие, или фиктивные стали незаменимыми партнёрами. Конечно лишние руки делали товар дороже, но в Дэлладуре были готовы платить за северную «светлую медь».
***
После неудачной попытки отхватить себе кусок Фаримеев Альворада наслаждалась миром. По крайней мере так можно сказать о знати в полной мере получавшей выгоды от заморской торговли. Впрочем медные и даже бронзовые инструменты вошли и в быт простых жителей.
***
В шестнадцатом веке в Югорзорсаге произошла важнейшая религиозная реформа в результате которой пантеон возглавил Варуна. Новое жречество идеологически оформило социальное расслоение югорского общества и более того во многом инициировало возникновение каст. Наследственность социального положения давно уже стала нормой, но жесткие, почти что замкнутые специализированные эндогамные группы сначала появились в проповедях, а лишь потом реальность стала более-менее соответствовать представлению о ней.
На смену многочисленному, но средне вооруженному и плохо подготовленному ополчению пришли небольшие, но прекрасно снаряжённые дружины потомственных воинов. Четыре руки ставили слишком сложную задачу перед бронниками, а потому тяжёлые доспехи были у юдьяр не в чести, но вот на бронзовые мечи и длинные наконечники копий они не скупились. Подвижные и агрессивные отряды кшатриев* завоевали остров Невезения методично ломая сопротивление судемоагов. Неплохо показали они себя и в столкновениях со свирепыми штэйвитами. Грубой силе и ярости противопоставили они выучку и самообладание.
* Банально, но слово красивое. Если у касты воинов другое название, то буду употреблять его.
-
Люблю читать как у штейвов дела складываются. Давно хотела плюсануть.
-
Сама ситуация с осколком и о. невезения доставляет: Англия, Франция и Голландия на карибах, только на Испанию никто не тянет(=
-
|
Тэрим
- Братья, разве не видите вы что страна наша сошла с пути Пироса? Что Стиллы погрязли в гордыне, а лорды в скупости, а эрлы в алчности? Что керры стонут под гнётом налогов, но и сами опускаются до грабежей и бунтов. Что гизиты воруют, анты же готовы продать детей своих в рабство за мешок зерна. Что говорить о том что каждый из вас видел! Зачем мне повторять то что каждый из вас многажды слышал?
- Некогда была Забрия благословенной странной, прежде были забраки народом избранным. Но те времена прошли. Грязь грехой разьела всё вокруг. Продали наши сородичи первородство за мешок зерна и кусок меди. Даже нас, древнейший орден что служил стране с самого момента создания прогнали со двора. Не нужны больше Стиллам древние добродетели, не нужны наши доблесть и служба. Что ж, не они создали Искр, а Пирры. И я скажу вам братья, что пора вернуться на службу к Пиррам.
- Да, я говорю о Кзабракшахре. О стране что испорченой гнилью роскоши, о народе сохранившем древнюю суровую простоту нравов, о правителях из рода Пиррова.
***
Энэрегали не собирались сходится с пришельцами в рукопашную. Нет, они слава Воспитателю не безумцы. Пускай юнцы распаляются выкрикивая угрозы и храбрясь собираясь в поход, опытные же воины лишь промолчат не пытаясь одёрнуть глупцов. Те кто не видел врагов не поймут, тем кто видел ничего говорить и не надо.
Войско ши выглядело страшно, страшно и необычайно красиво. Сверкали на красной медью доспехи, яркими красками рассыпались плюмажи из перьев неведомых южных птиц, невиданные узоры украшали плащи офицеров и вымпелы отрядов, мерно поблёскивали каменные ожерелья и подвески. Ши одевались на войну как на праздник. Как молодая гаргутовая поросль на пожарище возвышались над их строем копья. Блестели гранённые медные острия, скользили лучи Яры по красновато-чёрным обсидиановым лезвиям зажатым в металлических пазах. Издали это всё выглядело восхитительно. А когда строй приходил в движение. когда опускались копья и под мерный рокот барабанов и бубнов отряды начинали двигаться вперёд, тогда в душе сам собой зарождался страх, трепет, ужас.
Не раз и не два энэрегали бежали даже не выпустив ни одной стрелы. Позже они приспособились. Главно было в том что бы не встречать врага на открытом месте и в строю, главное не подпускать на расстояние удара. Засады и внезапные удары, стрелы и дротики не ближе чем с полусотни шагов. Конечно с такого расстояния надо ещё попасть, причём не в центр медной пластины на груди, но рано или поздно это случалось. И тогда из под плащей и перьев текла кровь. Тогда спотыкались раненные и ломался строй. Тогда пальцехвостые радостными криками выгоняли из себя страх. Можно ведь, можно воевать с ши. Главное не вступать в рукопашную, главное не стоять на месте, отступать и метать, бить и бежать. Так они и делали. И лилась на землю кровь ши и спотыкались раненные и падали мёртвые. Но всё дальше и дальше двигались окумийские шикипилли. На место убитых становились уцелевшие, раненные шли дальше, а сломавшись строй сразу же восстанавливался. Ши воевали будто работали. Не обращая внимания на стрелы и дротики. Мерной поступью шли копьеносцы, заставляя энэрегалей и токов пятится всё дальше и дальше. А ведь отступая оставляли энэрегали врагу всё новые и новые деревни. Малой кровью давалась война корахотцам, но зато дорогой ценой. И тогда решено было дать врагу сражение, но разбили окумийцы врага в поле, а на побережье одно за одним падали укреплённые селения.
Тогда корахотцы решили поднять восстание в тылу врага. Не большим войском, а множеством мелких отрядов ударить по южанам. И вначале это принесло некоторый упех, но тогда отлижили ши копья и доспехи и лишь со щитами, макуавитлями и охотничьими дротиками вышли на тропы лесной охоты, на путь древней войны. Откуда же было энэрегалям знать о памяти кровавых дней зари Юны? О древних стычках в бумидорниках с даэрами и йонгами. О тех сражениях тени которых жили в шийских снах. Гаргутовая пуща не сэльва, но есть в них что-то общее и в лесной войне мелких отрядов ши оказались лучше и энэрегалей и токов.
***
- Благословенна ты, Забрия, среди земель поднебесных, славна ты среди стран людских. От Селемы на западе, до Зубастых гор на востоке раскинулась ты. Растянулась нефритом вдоль лазури Талласы. Нету земель плодороднее твоего приморья, нету пастбищ лучше твоих степей. Чист воздух и сладки воды твои Забрия. Подобна ты прекраснейшей из корхакорн – стройны ноги твои и крепка спина, молоком же твоим кормятся первейшие из людей. Нету равных тебе красотой и силой, совершеннейшее из творений Пироса. И пришло время твоё. Время жертвоприношения…
***
Мужчины рассмеялись удачной шутке. Великий кзабракшах редко мог позволить себе расслабится и общество Даджаша приносило ему истинное удовольствие. Старый воин, весь покрытый шрамами, герой эллинских походов трижды мывшийся в солёной воде северного моря, удачливый полководец и остроумный собеседник, заядлый охотник и хороший поэт. Мало было людей чьей верностью шах так дорожил, а ещё меньше тех чью дружбу ценил. Лишь один недостаток был у великого витязя – страсть к вину. Всю добычу, все дары шахов спускал он на покупку заморского напитка и пиры что славились на весь Ушур своим весельем и буйствами. Правитель закрывал глаза на жалобы жрецов и ревнителей порядка, но всё это беспокоило Пирха. Его друг отсупал от законов богов и подрывал своё здоровье.
- Даджаш. Ты же знаешь, я могу приказать тебе, но я попрошу тебя. Ради нашей дружбы, ради всех даров что я делал тебе, ради меня – общей не пить более вина.
Помрачнел воитель от неожиданной просьбы. Видно было что не ожидал такого от носителя хавара.
- О великий, я не отказался от вина ради Ушура и Пируша. Бич покарает меня и огонь сожжёт, но так тому и быть. Не проси же меня о том чего я не сделал ради богов.
***
Старый Александрос всегда ходил с копьём. Конечно опираться хромой мог и на простую палку, но разве есть для воина что-то лучше копья? Тем более что длинное, сверкающее остриё привлекало внимание. Дети просили показать его, юноши попробовать в руке, мужчины постарше вежливо вспоминали что это за оружие, такие же старики как он сам пускались в воспоминания о походах. Повод для разговора, для того что бы рассказть ещё одну из множества историй. Что бы не надоедать собственными подвигами и не прослыть хвастуном Александрос пересказывал услышанные от других байки, вспоминал древние истории, пересыпал свою речь шутками и удачными словечками. Речь его была гладкой и красивой, а истори интересными. Сам Александрос уже и не помнил что правда, а что он добавил для красоты. Когда-то он чуть привирал что бы показать себя героем, теперь подправлял истории что бы они звучали ярче и красивее.
Сам сказитель, из чьих рассказов через век вырастет целый жанр саг, удивился бы узнав историю своего копья. Сто семнадцать лет назад гальеги отлили из бронзы меч. Через четырнадцать лет как трофей он попал к судемоагам переделавшим «длинный нож» в наконечник копья. Сменив семь владельцев это оружие уплыло с беженцами на Тэрим. Там было поднесено в дар одному из нойонов, а тот подарил его своему дружиннику. Воин проиграл копьё в азар одному сомнешцу. Сын удачливого купца пошёл войной на помощь инферанцам. После кровавой битвы он в знак побратимства обменялся оружием со спасшим его жизнь местным. Через два года тот воин попал в засаду, но смог вырваться хотя и оставил оружие схваченное каким-то эллином. Молодой и болтливый фалангит очень переживал, что в первой схватке не убил ни одного кзабрака. Хоть трофей взял. Он переставил роскошный наконечник на своё древко, а во время маршей придумал семь историй о том как оно к нему попала. Конечно же ни в одной из них дело не сводилось к тому что он случайно выпустил копьё, а затем с перепугу схватился за чужое оружие.
*** * ***
В шестнадцатом веке не было на Юне места кровавее Тэрима, на самом же северном континенте без сомнения ни одна земля не страдала более Забрии. На востоке и западе полыхали войны, а внутри страну раздирали голод и восстания.
Начало новой войны с гитами ознаменовано было победами, но первая осада Ногода затянулась и окончилась неудачей. Год за годом ходили забраки опустошать вражеские земли и осаждать ненавистый город. Время побед и добычи сменилось потерями и лишениями войны в разорённой стране. А ведь дома тоже беда – небывалый неурожай из года в год преследовал страну, особенно её центральные районы. Керры стонали под бременем налогов и повинностей. Первые годы монарх мог отменить сборы и приказывал выдавать голодающим зерно из амбаров, но время шло. Ненасытная война требовала всё новых средств, а неурожаи не позволяли пополнять житницы. И когда ямах для зерна стало пусто пришлось отбирать последнее и отказывать просящим. А беды не унимали, на каждый урожайный год приходилось по два, по три плохих. Война с гитами шла не только на востоке, но и на Селеме где аксосцы и их мохнатые союзники перешли в наступления разоряя земли до самого Ричмонда. Так и получалось что центральная Забрия не могла прокормиться, в восточной все уходило на войско, а западная была разорена войной. Такой ноши держава не выдержала и если в полном воинов приграничье хотя бы сохранился старый порядок, то внутренние, центральные земли поглотили мятежи, бунты, а затем и восстания.
Не раз и не два выбирал Майрон Стилл, а затем и его внук* между войной и миром, между победой над врагами внешними или же внутренними. Больно было смотреть на то что творится в государстве, но отступить когда за победу над гитами уже заплачено столькими жизнями? Уже целые поколения эрлов выросли на этой войне. Поредевшие воинские семейства пополнялись приёмышами и выходцами из других сословий, но что новые, что старые эрлы не знали другой жизни и не видели другой цели кроме войны с гитами. И монархи не знали поймёт ли войско приказ уйти из под стен Ногода. Забраки остались и вражеская твердыня пала. Удалось отстоять и земли на Селеме, но самая серцевина Забрии была потеряна. Ашбор и все земли к востоку от Стиллтона и к Западу от Пирстенда оказались в руках восставших. И зря надеялись многие, что бунтовщики перегрызуться между собой и станет село против села, а кочевье против кочевья. Не случилось. Много было междоусобиц и крови пролилось много, но посреди древней страны родилась новая Забрия. И это новое считало себя старым. Как в древние времена не было там ни эрлов ни лордов ни ронов. Как в древности владели забраки всем имуществом сообща**. Как в древности каждый мужчина был воином. И пускай не сравниться мятежникам с эрлами, но их сила в числе и ярости. Хорошо хоть, большую часть своих сил тратят бунтовщики на отражение набегов кзабраков. В разорённой стране нечем платить наёмникам, зато ослабевшая Забрия приманивала налётчиков. К концу века кзабраки из союзников вновь ревратились в большую беду, и пускай от их вторжения страдала прежде всего центральная Забрия, но случалось всадников на корхакорнах видеть прямо со стен Стиллтона и Пиррстенда.
* Вообще-то после действительно длинных царствований трон переходит уже не детям, а внукам, а то и правнукам. Да и века у нас куда длиннее правления одного монарха.
** Это представление о древности у них такое.
***
В шестнадцатом веке шахам удалось вновь объединить под своей властью все южные племена кзабраков. Правда ни в Езде ни тем более в Гирштане их слово не было законом, приходилось тщательно выбирать что и как приказывать что бы не вызвать открытого недовольства и неподчинения. Как и прежде езды и гиршты больше думали о том как бы пограбить забраков чем про войну с эллинами. Но всё же отряды воинов шли на далёкий для них север, да и шахские стада пополнялись южной данью. С плохой каукорны хоть молока каплю.
Великое войско из ушурийцев, пилошцев, усиленное отрядами ездов и гирштов обрушилось на пределы Эллики. Под их неистовым натиском пал Таврос и опустели южные предгорья. До самого Колпоса доходили ватаги всадников всюду неся смерть и разрушения. Тысячи пленников угнали в Кор-Хак, множество добычи увезли, скота угнали без числа поскольку даже юдьяры и те не знали счёта таким количествам.
Добившись успехов на юге и востоке, Кзабракшахр был неудачлив на севере и западе. Возрождённый Тэримбек стал пограничным хаджем, поскольку земли за ним уже не признавали власти шахов даже номинально.
Изменялись не только границы странны, понемногу менялся и сам Кзабракшахр. Усилилась власть шахов. Не потому что сами Пирхи стали другими, вовсем нет, просто теперь слово их несли не только гонцы, но и бичи и серые святые. Больше стало ртов что говорят волю шахов, больше стало глаз что следят за её исполнением, больше ушей слушающих разговоры среди людей, больше рук способных сражаться и наказывать.
А еще больше стало в Кзабракшахре чужаков. И это не только писцы юдьяры, незаменимые, но немногочисленные, но и лунные люди. Множество их приплывало из-за горизонта прося у места для поселения. Что ж, ни шахи, ни нойоны не были против – селитесь, платите оброк и признавайте наши законы. Синекожие скрипели зубами, но соглашались. Не по нраву было им подчинятся, но видно было что возврата назад им нет. То что прогнало их с далёких островов было страшнее пустынного берег Кор-Хака и дани сушёной трескоселёдкой. К концу века почти что всё побережье было усеяно селениями синекожих. Рыба и прочие морские твари стали привычной едой для кзабраков живущих вдоль моря, да что там – размоченная в кислом молоке тарань теперь одно из традиционных блюд по всей стране. Судемоагов же мало интересовало молоко, мясо или кожа, но зато им полюбился кофей, а за лодкам они плавали на Селему.
Тамошние кзабраки раньше других сами научились их строить. Целые селения теперь жили там морским промыслом и продажей пирог судемоагам. И не только. Гальеги привозили с запада чудесный напиток – вино. Кзабраки очень быстр пристрастились к нему, но стоил он дорого и быстр окончался. К счастью мелкие торгаши проговорились что вино делается из аливсов и вскоре после этого местные кзабраки сами научились его делать. Конечно с настоящим осколочным не сравнить, но краснокожим и селемское пришлось по вкусу*. Так теперь гончары из Ричмонда половину своих амфор продают варварам соседям.
Надо сказать, что вино сего расслабляющим действием, столь не похожим на кумыш, хаш или кофей многие традиционалисты восприняли весьма враждемно. Более того серые святые проповедовали что напиток этот противен великому Ушуру и что недостойно кзабрака пить эту заморскую отраву. Многие жрецы поддержали эти проповеди и к концу века уже официально считалось что пить вино грешно. Что ж, кзабраки знали толк в грехах и покаяниях.
В шестнадцатом веке расцвела торговля. Вожди и нойоны прибрежных племён получали в виде дани столько рыбы что оставалось на продажу. В северных походах была захвачена огромная добыча. Селемские вина пили на пирах и свадьбах по всей стране. А главное наконец-то в Кзабракшахре появился товар для торговли с гальегами. Теперь купцы с запада в обмен на бронзу и керамику брали кожаные мешки с кофеем.
* Аливсовое вино по вкусу что-то среднее между сидром и красным вином. Градус там 10-12. Осколочное сухое и богатое, селемское попроще и полусухое, даже порой почти что полусладкое.
***
В шестнадцатом веке сельты освоили лодки. Великими мореплавателями они за один век не стали, но зато научились извлекать из воды куда как больше пользы. К концу века на южном побережье амонитов и креветок ели не меньше чем мяса, а на северном сломос вообще стал основной пищей. Купцы же начали осваивать воды Внутреннего и Узкого морей. Плавали они правда в основном на судах штэйвитов, шийцев или энэрегалей, но зато теперь сельтов можно было встретить на рынках Рила'н'эры, Унамакалли, Удаганьё и Моранэры. Сама Сельтуссия мало что могла предложить богатым странам, но зато ловкие сельты легко включались в торговлю чужими товарами. Тут купишь, там продашь, а там гляди и есть с чем домой возвращаться.
Сама страна жила в мире, но в помощи лучшим своим соседям и союзникам гитам не отказала. Отряды свирепых воинов переправились на Селему и отправились на восток. Правда воевали коты неудачно. Селемский поход обернулся большими потерями, а до восточных границ Аксоса большинство воинов просто не доходило. На западе тоже было много охочих вернуться с чужой войны, только вот между аливсаром и родной пущей плескались волны Талласы. Но как бы там ни было, а сказания о Джахре ибн Фаруде пополнились новыми историями.
Благодаря торговле в жизнь страны всё больше входит металл. Правда гальежская бронза редкость. А вот меди довольно много. Каждый год прибывали с юга шийские корабли с даэрскими купцами что меняли медь на кожи.
***
Шестнадцатый век стал для Аксоса временем тяжёлых испытаний. С севера и востока обрушились на страну захватчики. Вдоль берега накатывались волна за волной огненосные отряд ярлов, с Зубастых волн скатывали орды штиров. И не сказать даже кто был опаснее. Искусны забраки в битвах и страшен их огонь, но пожалуй ещё страшнее неистовые штирские колесничие. Кто не стоял на их пути тот не ведал настоящего ужаса, кто не выстоял, то не знает что такое истинное мужество.
В войнах с тяжёлой вражеской пехотой и колесницами гиты менялись. Пельты и дротики оказались не лучшим оружием. Им на смену пришли огромные, от подбородка до колена щиты и ударные копья. Вместо прежнего рассыпного строя пришла привычка сражаться плечом к плечу. Теперь колдовское пламя било в кожаную стену, а колесницы носились вдоль окованного медью частокола. Новой силой страны стали аксоские щитоносцы. Но за эту силу пришлось заплатить дорогую цену, новой войне научились гиты после тяжёлых поражения. Полегли старые костяки защищая стены Ногода, колесницы втоптали в землю воинов из Телефа и Вомоса под валами Корифи. Аксос потерял не только земли завоёванные уже века назад, но и священные истоки Потами, край искони бывший родиной гитов.
***
В шестнадцатом веке в Шатире досталось два больш8их блага. Первое – военная победа, а второе юдьяры. Хотя это ещё вопрос что из них важнее. Гиперсикер давно уже нуждался в помощниках. Нет, не в тех кто будет править на месте как ему вздумается прикрываясь золотыми рогами, а внастоящих проводниках своей воли. Или уж прямо скажем воли Фия, поскольку в делах государственных бог аватаре самовольничать не давал. И тут юдьяры! Умные, послушные, дисциплинированные, грамотные, кумыш не пьют, хаш не курят, воруют в меру и по чину. Воистину чудо! Впервые в Шатире появилось чиновничество и при том подчинённое центральной власти. Да что там, скажем прямо – именно юдьяры и стали центральной властью. Конечно во главе всего этого стоял Гиперсикер, конечно же на местах было полным-полно полунезависимых крутяков, но всё равно приказы и распоряжения, списки налогов и учёт стад, прошения и постановления о присвоении титулов, всё это вращалось, текло, создавалось внутри замкнутой корпорации четырёхруких чиновников. Корпорации которая была вне шатирского общества и над ним, в которую не было доступа и которая подчинялась напрямую только самому Златорогу.
Конечно же сами штиры видели главным событием того времени вовсе не в появлении четырёхруких чинуш, а в громких победах над гитами. О как наши коелсницы их раскатали! О скольких мы убили! Среди тех кто присоединялся к этим восторгам мало было владельцев колесниц или сражавшихся на лугах у Потами. Оно и понятно – крутяков колесничих едва ли по одному несколько сот простых штиров, а среди тех кто ушёл воевать на с гитами большинство не вернулось назад. За победы надо платить. Впрочем сколько бы ни погибло черных и копытных, а им на смену из Кор-Хака приходили новые. Особенно после падения Корифи когда стало ясно чья взяла. Охочим пасти корхакорн на зелёной траве и чесать брюхо в тени гаргут конца и краю не было. Правда делать это приходилось на земле того или иного крутяка. Это в Кор-Хаке только скот чей-то, а тут и земля вся поделена до последнего холмика. И не между простыми штирами поделена. Там живёт Гикар Трехколесничий, а там Гурапаг Сломаное колесо, а вот этот луг принадлежит Бубару Пальцелому, а ты чьих будешь козёл?
***
Цвергардум разжирел. Разжирел и загнил. Когда с юга приплыло посольство хторров с просьбой взять под свою руку ещё и Корахот Дариды конечно же не отказались. Да разве от такого отказываются? Случись такое в правящем клане быстро бы позаботились о смене главы. Новые земли, новые рынки, новые подданные, новые дани и подарки, новая власть. Правда Корахот воевал с какими-то совсем уж южными варварами, но самой славы Цвергардума хватит что бы прогнать их прочь.
Цвергардум прирос Корахотом и надорвался. На новые земли хлынули спесивые вельможи и жидные купцы, началось грызня за чины и налоги в которую втянулись не только пришельцы, но и местные хторры. Борьба гильдий вскоре перешла к открытому противостоянию, корахотские интриги достигли двора. Произошёл переворот, затем ещё один. На море один купцы топили и грабили других. Лесные цверги восстали. Племена как в древние времена в спорах за угодья стали доходить до кровопролития. Власть быстро сменяющихся царей становилась всё призрачней, а вражда фракций всё кровавее. Неудачники в борьбе за престол бежали из столицы в дальние города где объявляли себя единственными истинными правителями.
К началу семнадцатого века единый Цвергардум не существовал более. Когда чехарда двух- и трёхлетних царствований наконец прекратилась держава сократилась до трёх городов у Амдарского залива. Только там по прежнему крепка была власть правителей. На севере же и на юге каждый город, да что там часто каждое племя жило само по себе. Тут и там между ними вспыхивали стычки, а порой и целые сражения, хотя общая рассудительность цвергов уберегала их от всеобщей большой войны.
***
Тяжёлые беды обрушились на Эллику. Кор-Хак был будто море, а орды кзабраков будто волны. И как мере без устали швыряет волны о берег так и яростные краснокожие дикари раз за разом накатывались на страну. После того как пал Таврос варвары как потом разлились по равнинам степи грабя и убивая. Не раз и не два доходили они до самого Колпоса и омывали в его водах своё оружие.
Эллины из тех народов что получив удар по правой щеке в ответ бьют в левую. Покуда один эхекатль вцепился каукорне в подбрюшье, сама она подняла на роги второго. Войска эллинов во главе с самим царём пошло отвоёвывать священные руины Акриноса. Зубами, ногтями дерржались кзабраки за эти земли. Ведь тут жили уже те кто и не помнил Кор-Хака, кто привык к яблочному вину и мягкому мясу выросших на асими корхакорн. Эти забраки были выше ростом, мускулистее и шире в кости чем их пустынные родичи. Может не такие выносливые и отчаянные, но зато сильнее. Но сила ломает силу. Эллины победили. Большинство кзабраков погибло под копьями ,немногие уцелевшие бежали в Кор-Хак, на родину предков.
-
Сверкали на красной медью доспехи, яркими красками рассыпались плюмажи из перьев неведомых южных птиц, невиданные узоры украшали плащи офицеров и вымпелы отрядов, мерно поблёскивали каменные ожерелья и подвески. Ши одевались на войну как на праздник. Как молодая гаргутовая поросль на пожарище возвышались над их строем копья.
Красиво. Не зря я свой плюсик берегла. Очень точно уловлен характер. Ши действительно очень любят одеваться на войну как на праздник. Всё-таки они гермафродиты и это чисто женская черта в их характере. Война не только молитва т радость, война это еще и повод показать богам свою красоту.
Здорово!
-
Всё очень очень здорово!
Только я хоте именно штиров-чинуш. Они у меня прямо в голове картинкой были. Будем думать что с юдьярами теперь делать.
-
а ты чьих будешь козёл? Отсутствие вдохновения заметно. Но проделанная, не смотря ни на какие препятствия, работа заслуживает скромной награды.
-
Кроваво и жестоко, как все любят
-
Круто. Хотя если бы было не так фуфырчато, но побыстрее было бы еще круче ^^
-
-
Титанический и жесткий резолв.
|
Торговля
К семнадцатому веку через всю Юну пролегли торговые пути по которым непрерывным потоком шли люди, товары, идеи. У соседа всегда найдётся что-то интересное и полезное. В конце концов почему бы не сменять нашу синюю штуковину, на ихнюю красную? Но всё же главную, ключевую роль играли те товары у которых не было аналогов по сути, качеству или цене. И так уж оказалось что у одних стран было что предложить другим, а у других не особо.
Список стран и их главных товаров
Острова
Гальегия – вывозит медь, а также изделия из меди и бронзы. Медь пользуется стабильно хорошим спросом хотя в регионе есть и ещё один поставщик, так что она не уникальна. А вот бронза пока что всеобщая мечта и предмет вожделения. Правда у прямых соседей что меди что бронзы тоже много поскольку в Гальегии этого добра навалом. Качество изделий из металла выше среднего, но поскольку многие не имеют аналогов, то по сути гальежская работа это некий эталон того как оно должно быть. В целом Гальегия богатая, даже очень богатая страна*. Кроме всего прочего благодаря лесам Корасона и Лекатана она очень хорошо обеспечена практически всеми необходимыми ресурсами и кроме яульской пеньки ввозит по большому счёту лишь предметы роскоши и престижного потребления.
Альворада и Фарфали – вывозит альворадску керамику и всякие поделки из эйры и морских тварей. Керамика очень крута и вот уже много веков у всех соседей признак престижа и статуса, ну и просто красивая. Поделки из эйры масовый товар который правда кроме как в Гальегии никто особо не покупает. Изделия альворадских же мастеров хотя и неплохи продаются, но с керамикой не сравнятся. В целом стране есть чего продать, но к сожалению местнаой знати куда больше хочется купить. Хорошо хоть после завоевания Трифорса свой лес есть. Итого страна в торговле крепенький середнячок, даже пожалуй больше чем середнячок.
Югорзорсаг – стране повезло быть соседом Гальегии, так что медь и бронза подешёвке, да и альворадская керамика рядом. Но платить за всё это особо нечем. Приходится изворачиваться. Страна умеренно бедная, при том умеренно лишь за счёт дешевизны главных импортных товаров.
Энэргальера – вывозит пеньку, то есть нитки, верёвки, канаты и сети из льны. Остальное по мелочи. В принципе товар нужный всем, массовый к тому же. Только вот энэрегалей много, а нужны им и металл и дерево и от всяких статусных ништячков отказываться не хочется. Потому вроде бы и торговля большая, а на каждого пальцехвостого приходится с гулькин нос. А ещё кроме экспорта шерстистые посреднической торговлей промышляют. И надо сказать довольно таки успешно. Именно они контролируют торговлю в северной части Внутреннего моря. В общем середняки.
Штейнрейн – у эти кроме всяческих морских разностей ничего особо и нету. Жемчуг, панцири ракоскорпионов и всяческие кораллы это конечно хорошо, но не уникально. Больших барышей не сделать. Так что штэйвиты где приторговывают, а где и пиратствуют. Контролируют торговлю в Штэйвитском море. Надо сказать что хотя масштабы их перевозок не больше энэрегальских, но зато самих их куда как меньше так что в пересчёте на душу получается значительно солидней. Тоже середнячки.
Хея
Атаквирия – никаких особо уникальных товаров нет, впрочем ничего жизненно важного эта страна и не покупает. Спряталась себе за бамбуковый занавес и живёт своей жизнью. Ни эльфийки миру ни мири им. Бедная в торговом плане страна.
Занзара – покупают, много, а платить то особо нечем, ну то есть шаршажьи шкуры, лодки, резьба по дереву, жемчуг всякий оно конечно хорошо, но такого товара что б соседи ахали или жить не могли нету. Так что в целом Занзара бедновата.
Няронга – продаёт ньярглотики, золото, изделия из тумбаша. По хорошему не так уж и много шипастые продают, но и покупают не особо много, так что в целом получается, что их товары соседям нужнее чем наоборот. В общем крепкий такой середнячок.
Дэлладур – продаёт медные изделия, керамику. Медь покупают рохо и фарфали. Керамику рохо и ньяронги. Кроме того именно дэллы контролируют большую часть международной торговли на Хее. Оно и понятно – в конце концов вторая по размерам и самая развитая страна континента. В на душу населения получается вроде и не много, а вот общие объёмы очень солидные. Уровень заметно выше среднего.
Окуми
Самый развитый в торговом отношении континент. Даже Хея и та на его фоне бледновато смотрится.
Рамата – огромная, густонаселённая страна производящая множество товаров, из которых главными являются масло, керамика, жорэхэровый клей и брезент**. Керамика и масло товары в общем региональные, соседи берут, а вот клей и брезент расходятся по всему Внутреннему морю. Объемы огромные, правда бандерлогов столько что на каждого совсем по чуть-чуть выходит. Так что с одной стороны в абсолютных цифрах страна богата, а вот если посмотреть на среднего перепончастого, так пожалуй и бедная.
Кзардом Даэрит – очень богатая страна сориентированная на внешнюю торговлю. Вывозит металлы и изделия из них, керамику, изделия из камня. Ввозят продовольствие, шийские ткани, кожи, всяческие предметы роскоши.
Союз – вывозят ткани, ввозят даэрские и раматские товары, от остальных так по мелочи. Кроме того неплохо зарабатывают на транзитной торговле, особенно даэрским добром. Контролируют торговлю в восточной части Узкого моря. В целом богатенькая такая страна. Тем более что медь и прочие ништяки у даэр могт покупать куда как дешевле других.
Вэй – гонят на продажу бумодавов, ну и собственно всё по большому счёту. Так вот и живут придатком к экономике Раматы. Бедная старана.
Тэрим
Эллика – вывозит емного в Цвергардум, ввозит оттуда предметы роскоши. Прчоей торговли пока нету. Пытаются добраться до островов, но вдоль заселённого судемоагами побережья просто так не проскочить. В общей бедная автаркия.
Цвергарум – особых экспортных товаров нету, но и цверги и хторры весьма искусные мастера, так что желающие взять вещи их работы всегда найдуться. Беда только торговать особо не с кем. На юге путь перекрыли воинственные ши, на севере бедная Эллика. Поажлуй сама главная торговля – через горы с Шатирой. Страна потенциально богатая, с очень развитой внутренней торговлей, но сейчас этот потенциал реализуется только отчасти.
Аксос – массово продают разве что шкуры авусов даэрам. К счастью покупательские желания жёстко обрезаются консерватизмом, но всё равно и медь и не только гиты давно уже оценили. В общем покупают сколько могут, но могут куда меньше чем хотят. Бедная страна.
Сельтуссия – см. Аксос. Парвда коты кое-что зарабатывают на посредничестве, но всё равно страна как ни крути бедная.
Забрия – хочет много, и медь и рабов и пеньку и ткани, а платить особо нечем. Правда все блага идут знати, так что у этих всё есть, но вот остальным попадают крохи. Бедная страна.
Кзабракшахр – продаёт кофей, ну и морскими тварями приторговывает. Страна в сущности бедная – пустыня как ни как, но благодаря кофею и пристрастию к нему среди югры и гальегов крепкий середнячок. Ну и торговля всякой всячиной с штирами тоже свою лепту вносит.
Шатира – кроме скота своего товара не имеют, но зато торгуют чужим. Тем и живут. Бедно живут надо сказать. Точнее так, девяносто девяти штирам из ста импортные цацки недоступны, но вот крутяки ни в чём себе не отказывают стараясь перещеголять друг-друга.
|
Окуми
- Доколе можно терпеть измывательство этих поземельников? Доколе страна наша покрыта будет как язвами гнездилищами грязных даэр? Рождённые в земле как мокрицы, они с рождения всей душой завидуют нам, бандерлогам, что подобно хелесикам снуют в кронах. Веками бесились бородатые в бессильной злобе, но теперь исхитрились они и придумали сети что опутали перепончатых. В трудное время приходят они с ложной помощью и речь их сладка как варинэловый сок и липка как жорэхэровый клей. Простой бандерлог верит в доброту тех кого пустили жить в нашу страну. И что же? Сколько не работай, какой урожай не собири, а всё приходится отдавать в уплату процентов. Мы из сил выбиваемся, а они жируют нашим потом и кровью. И ведь ни от кого помощи нету! Богатые и знатные продались за даэрское золото и в сговоре с бородатыми, вместе с ними пьют они кровь простых бандерлогов. Более того, самому Хилихалати влили гадкие бандерлоги отраву лжи в уши так что одурманенный не видит он страданий народа. Плохие советчики стали между Шестируким и Раматой так что ни стона не слышит Великий, ни слезинки не видит. До того задурили они ему голову что осмеливаются на всех перекрёстках вещать о власти над самой Раматой! О своём мироедском Окумийском Альянсе. Что бы значит была совсем уже ихняя власть.
- Что же делать, спросите вы. И я скажу что делать. Пора рассеять мерзкое колдовство. Пора сбросить узы наложенные даэрами. Хватит нам их логовищ в наших селениях! Хватит терпеть ростовщиков и менял! Хватит слушать старейшин что продались за подгорное золото! Слушай меня бандеолог! Бери лук и кусалку! Если нет, то бери нож и палку! Пришло время вспомнить как воевали наши предки! пришло время вновь отстоять страну! Кровью смоем нечисть с Высоты! Прогоним злых советчиков и освободим Хилихалати! Заберём у бородачей и предателей народное добро! Бей даэр, спасай Рамату!
***
С вершины пирамиды бил барабан и то был не мерный рокот молитв и жертвоприношений, а частые раскаты призывавшие всех кто слышит браться за оружие. Столь велик был тот барабан что двенадцать ши било в него одновременно и потому не было в Угаданьё живых кто не слышал его зова. К оружию! К оружию! Хторры прорвались на севере!
Карз бежал как и вся его сотня. Подбитые медью сандалии грохотали по брущатке, доспехи звенели в такт каждого шага. Долгие годы мирной службы за морем драос нганудит тратили начищая броню и ходя строем, а потом даже сейчас бежали нога в ногу. Длинную, сверкающую медью, гусеницу обгоняли ши. Ловкие, проворны, легко вооружённые они играючи оставляли за спиной союзников. Кзад с завистью смотрел как быстро удаляются мохнатые хвосты. Сам он едва выдерживал даже тот темп что сейчас. Что ж кто-то должен задержать врага. Кто должен встретить хторров первым. Жаль, только что почти что все воины из джамашей уплыли на север, так что теперь сражаться приходится молодым, старым и просто слабакам.
Может быть оставшиеся в угаданье ши и не были вонами, но зато точно не были трусами. Покуда даэры переводили дыхание Кзад смотрел на битву впереди. Спины и сутолка что ещё рассмотреть сзади в обычном бою, но сейчас над морем гокских и шийских голов башнями возвышались хторры, они размахивали каменными топорами на длинных рукоятях и там где это оружие опускалось летело кровавое крошево. Запрудившие улицу ши не могли совладать с таки противником и медленно оступали. сотня даэр выстроилась по центру широкой улицы оставив с обеих сторон проходы что бы союзники могли отойти.
Битва была всё ближе. Ши держались куда лучше чем ожидал Кзад и к тому времени когда пришлось поднимать щит дыхание у него уже выровнялось. Что ж, теперь очередь даэр.
- Покажем силу драос нганудит! Вперёд!
Ши это порыв, а даэры натиск. Даже в атаку закованные в медь воины не бросились, а двинулись не ломая строя и плотно сомкнув щиты. Кзад почувстввал как упёрся в что-то. Налег плечом, надавил в такт командам сотника. Вражеский строй поддался, медленно, тяжело, но пошёл чуточку назад. Слышны были крики и сопение. Но даэры не собирались играть в переталкивание. Битва не игра и не претягивание каната.
- Бей!
Больше всего даэры не любили воевать против стрелков и метателей, а вот сражения в рукопашную это их стихия. Тут им трудно найти равных. Добра половина воинов чуть отодвинула щиты и в образовавшиеся щели ударили тяжёлая медь. Брызнула кровь и закричали раненные токи, мёртвые и оглушённые тела упали под ноги сражающихся. Даэры сражались как работали – мерно, уверенно, без устали.
- Бей!
Огромные, длиннорукие хторы стояли во втром третьем ряду. Покуда драос нганудит вязли в стоящих впереди токах эти выжидали что бы потом взорваться вихрем страшных ударов.
Кзад отвёл чуточку щит и рубанул наискось. Вражеского удара он даже не заметил, просто вдруг вспухнуло перед глазами, а на голову будто скала опустилась. Зубы клацнули так что рот заполнился кровавым крошевом. Шлем выдержал, но промялся прорвав подкладку и раскроив лоб. Кровь текла по лицу. Кзад выстоял. Пришёл в себя, выплакал кровь и подловив момент ударил… В этот раз он успел увидеть удар и даже закрылся от него. Почти. В глазах не темнело, но голову пронзила острая боль. После этого сражение для Кзада превратилось в пытку. Он уже почти не бил сам, а лишь держал щит. Крепкая медь под ударами каменного топора сминалась всё сильнее. Рука дрожала от постоянного напряжения, мышцы пронзала тупая боль, но Кзад занл что будет если он опустит щит. Ещё пары ударов его голова не выдержит. Строй вело то вперёд то назад. Раненный даэр шёл вместе со всеми. Вперёд-назад, ему было всё равно. Сил давить или отбиваться у него не было, только стоять, идти по трупам, не споткнуться, держать щит обеими руками. Куда делся топор Кзад не помнил, но это и не важно. Главно не опускать щит, ни в коем случае не опускать. Он знал что случается с теми кто не выдерживал. Его соседи были такими. И те кто встал на их место тоже…
В конце-концов даэрское упорство победило. Хторры выдохлись, токи погибли под топорами. К вечеру стало ясно что ни прорваться дальше ни даже удержать захваченное корахотцы не смогут они отступили. Ши бросились в преследовать и много плоскоголовых и даже мохнатых погибло так у стен Угаданьё.
*** * ***
Шестнадцатый век стал для Вэй временем завоеваний. Конечно же многие другие народы назвали бы покорение Ба И воссоединением, возвращение в лоно родины, собиранием земель вэйский или ещё как. Но йонги в своей недалёкости не видели пользы в таком словоблудстве и называли вещи прямо и незамысловато – если мы против них, то это война, если мы их побили и заставили принять наши правила – завоевание. В начале казалось что варвары всё же отобьются поскольку половину сражения шли на равных, но затем в битве на Чёрной реке Чи-Доу устроили врагам такую бойню что большинство из мятежных йонгов просто не вернулось домой. Покуда в родных стойбищах подрастала молодёжь вэйцы смогли сломить сопротивление чёрных, а после этого додавить варваров не составляло особого труда. На 52 году шестнадцатого века войска Вэй вошли в Чи-Доу и поразились его убожеству. Предания упоминали великий город, а в реальности это оказалось ещё одно варварское стойбище лишь немногим больше остальных.
Покорив сушу четырёхрукие взялись осваивать море. Тем более что лодки уже два поколения как стали привычной, даже необходимой частью жизни на побережье. Добру треть всех йонгов кормила теперь не сельва, а солёная бездна. Лишённые излишнего ума, воображения и страха йонги не рвались за горизонт, но с другой стороны и не боялись отплывать от берега. И каково же было их удивление когда оказалось что там, далеко есть ещё земля причём полная чернокожих! Это открытие стало как нельзя кстати, ведь в конце века северо-запад был покорён, а значит молодым и честолюбивым йонгам нужен был ещё один источник славы и подвигов. И вскоре набеги на Леттэранд, Васети и юго-восточную оконечность Хеи вошли в обычай. Впрочем нашлись дела и у тех кто не любил лодок ведь рядом была страна пальцехвостых и набеги за головами и шкурками энэрегалей случались всё чаще.
***
В старые времена металл тёк из Кзардом Даэрит в другие страны, теперь же он дивигался в обе стороны. Конечно не каждый металл, а в основном тот из которого лили хары, ликли и диримы. Сперва они шли на чужбину в оплату за варинэл и бумодавов, шийские ткани и раматское масло, а затем возвращались домой в оплату за искусные изделия литейщиков и гончаров. После того как в жизнь даэр пришли руны одним из главных товаров стала кожа для пергамента. Натура подгорного народа требовала учёта и контроля, а значит просто таки огромного количества документов. Стасть к бюрократии породила новые торговые пути, а значит и новые потоки товаров и денег. А потом даэры научились сперва перевозить деньги по воздуху с помощью укарнов, а затем и добывать их из воздуха. Ссуды и проценты были известны и раньше, но расписки, вексели и счета ввели второстепенное прежде явление в основу хозяйствования. Выгоды были столь очевидны даже консервативным даэрам, что буквально за два десятка лет банки и их отделения были всюду не только в Кзардоме, но и у шийцев и у бандерлогов. Особенно в Рамате. Если консервативные и замшелые мохнохвостые не спешили брать в долг и вообще до сих пор торговали больше на обмен чем за деньги, то ловкие и смекалисты перепончастые слетелись к банкам как шестикрылки на цветок. Поток денег в Рамату и обратно усилился почти что в два раза. И чем дальше тем больше караванов с маслом шло в горы что бы сохранить баланс движения монет. Не могли даэры нарадоваться своей прибыли, своему уму и находчивости. Как оказалось зря.
***
Рамата процве… Трудные времена настали в Рамате. За столетия мира бандерлоги заселили всю територию страны, да так плотно, что куда ни глянь – всюду селения, посёлки, а то и вообще городки. Тиграны лишь кое-где на болотах уцелели, а так всюду на земле бумидорники, в кронах же подвесные тропки да канаты. Каждый плод подсчитан и завязан*, каждый клочок земли учтён и обработан. А если нет, так значит там постбище или ещё какое дело. Свободных земель не осталось. Совсем. В оборот пустили даже те угодья где работа едве-едва позволяла прокормиться. А что поделать? Рамата была основательн оперенаселена. Никогда прежде не было в ней столько богатств, да только никогда раньше не приходилось на них столько ртов. Только вот делилось всё это вовсе не поровну – кто жил припеваючи, а кто от голодовки к недоеданию. Неурожаи или природные бедствия ставили и так перенапряжённую экономику на грань краха. Тут даэры со своими банками оказались незаменимы. Только вот время шло, а ситуацяи не улучшалась и большинство должников не только не возвращали взятого, но и просили ещё. Множество бедных, да и не только бедных бандерлогов становилось безнадёжными должниками. Конечно, проблема была не в подгорном народе, а в общей ситуации, но как часто бывает гнев народа обратился на новое, непривычное и чужое.
К середине шестнадцатого века недовольство существующими порядками достигло предела и вылилось сперва в массовые погромы даэр, а затем и востания. К концу века Хилихалати контролировал лишь изначальную, восточную Рамату, западная же была охвачена где брожением, а где и прямыми восстаниями**.
* Письмо то узелковое.
** Вообще-то проблему аграрного перенаселения надо было бы сделать раньше, а проблему даэрами позже, но вышло как вышло.
***
С каждым веком всё больше и больше осваивали ши море. Пускай они не были прирождёнными мореплавателями как штэйвиты, но упорства им не занимать. Мохнохвостые поняли, что пока спор будет пирога на пирогу им не сравниться с другими народами, а потому взялись они улучшать свои суда. И теперь нету равных имперским кораблям размерами и высотой бортов, никто не сравниться с ними в умении плавать под парусами. Пускай хторры лучше чувствуют ветер, но даже они не могут плыть против него, а корабли ши способны и на такое. Раньше лодки с Окуми едва добирались до Джамапути, а оттуда до Тэрима, теперь же ши на Востоке Узкого моря чувствуют себя как дома. Более того они фактически вытеснили штэйвитов с рынка перевозок и теперь даэрские купцы плавают на север на кораблях ши. Если в сельтуских портах половина судов имперские, то в аксоских* семь из восьми.
Говорят боги карают за гордыню и самоуверенность. Ни то ни другое не характерно для ши, но видать успехи на море породили зависть вседержителей. Не было равного флоту что построили ши для штурма Мыса Ветров ни числом, ни размером кораблей, ни количеством воинов. Лучшие мастера вырезали украшения, лучшие мастера расшили алые паруса. Стяги Шикулькана реяли на мачтах, блестела медь, гремели барабаны. Всё Угаданьё высыпало на пристань провожать Великий флот. Как оказалось на смерть. В шхерах у побережья Корахота случилась великая битва в которой длинные боевые лодки хторров разгромили шийцев. Да так, что едва ли один из двадцати кораблей вернулся обратно. Опережая вести о поражении корахотцы атаковали Угаданьё и лишь благодаря даэрскому гарнизону удалось отстоять город.
* Имеются в виду маленькие порты на побережье Узкого моря, а не Талассы.
P.S. А события на Тэриме как всегда в отчёте о нём.
-
Упорство и труд все перетрут!
-
Но йонги в своей недалёкости не видели пользы в таком словоблудстве
Словоблудие для лохов бандерлогов! Даешь великие победы!)
-
-
Бей даэр, спасай Рамату!
Народ-броненосец прям! ^^
-
Е-моё, чую век будет интересный. С Раматой вообще нежданчик....
|
|
Тэрим
- …тем же кто говорит что гиршты стоят слишком дорого я отвечу следующее. Да, цена которую запросили в Грестане за одного воина велика. Но разве одного воина мы обретём? Нет, не одного а троих! Ведь каждый дикарь что пойдёт воевать вместе с нами не придёт воевать против нас, а значит у нас станет на одного врага меньше. Что бы отразить набеги нам пришлось бы держать эрлов на границе и отрывать гизитов от стад, а значит мы не смогли бы отправить этих бойцов на Селему. И наконец заплатив кзабракам мы пополним ими своё войско. Каждый умный витан поразмыслив над моими доводами согласится с ними, не одного, а трёх воинов покупаем мы в Грестане! Не только война на Селеме, но и спокойствие наших границ зависит от этого! Потому призываю я вас, отцы народа, проголосовать за введение сбора с полей и стад на оплату наёмников…
***
Корхакорна хрипела, глаза её были налиты кровью, а из раскрытой пасти текла вязкая слюна. Гугур с нетерпением смотрел как один из его слуг доит связанную скотину. Крепкие ремни глубоко врезались в ноги животного. Четыре дня корхакорну кормили только корнями огневика, а поили отваром из них же. Жадные кзабраки, обходились двумя днями, но крутым штирам было плевать на скот. Когда у тебя сотни, а то и тысячи корхакорн одной можно и пожертвовать ради того что бы напиток был настоящим. Краснокожие делали кумыш, но чёрные предпочитали огненное молоко сырым.
Гугур смотрел как в кожанное ведро перестало лится молоко. Раз за разом дергали пальцы соски, но из них не лилось более ни капли. Пора. Острый обсидиан вскрыл яремную вену и кровь ярко-алой струй полилась в кожаную посудину. Сома готова. Слуги наполнили священным напитком изукрашенный кожаными апликациями толстостенный бурдюк. Нельзя что бы шальная стрела пробила вместилище святой влаги. Покуда возница возился с кожаной посудиной сам Гугур жадно припал к на треть полному ещё ведру. Пил он жадно, большими глотками. когда на донышке осталось чуть-чуть вылил остатки на землю.
- Это твоё Фий!
Отбросив ведро Гугур пошёл туда где ждала его колесница. Хрупкая и лёгкая конструкция жалобно заскрипела когда огромный штир взошёл на неё. Небольшой и худощавый возница был на две головы ниже и вполовину легче.
- Езжай.
Послушные поводьям и бичу скакуны сошли с места выезжая из лагеря. Вокруг кишели штиры, блеяли корхакорны, скрипели колёса. Вот и товарищи. Не слуги, а такие же крутяки как он сам, на колесницах. Не друзья, нет. Сотрапезники. Соратники. Соперники. Те кого надо превзойти и чьё уважение, а ещё лучше зависть надо заслужить. Позади же шумела неспокойна толпа пехоты. Гугур презирал их. Он приветствовал и колесничих и смотрел как на другом конце долины строятся к бою гиты.
Хороший сегодня день. Яра палила как всегда, но ветерок с гор приносил прохладу. Хорошо. Гугур чувствовал как огненная сома расползается из живота по телу. Ждать становилось всё труднее. Небо поменяло цвет став куда глубже и темнее, свет Яры теперь ярче, а тени резче. Тело то бросало в жар, то охватывала дрожь. а главное Гугура переполняла сила. И ярость. Хотелось сжать зубы так что бы они треснули, впиться кому-то в горло, что-то сломать, орать и смеяться. По соседству раздался хохот. Не он один причастился сомы. Когда же? Когда? Гугура охватила дикая похоть. Он хотел трахаться, драться и жрать, двигаться и сражаться. Член стоял так что поднял повязку, а мышцы буквально болели от неподвижности. Штир покачнулся на ногах. Как можно упасть? Ха, колёса теперь его копыта, а ноги корхакорн он чувствовал почти как свои. Вся колесницы теперь лишь продолжение его тела.
Кто начал первым? Кто-то справа? Или слева? Или это был сам Гугур? Какая разница. Стоило первой колеснице сдвинуться с места, как все они сорвались будто эхекатли почуявшие кровь. Вперёд! Вперёд! Гугур ревел и кричал, он пел и плевался. Глаза его были налиты кровью, а из пасти струйками текла вязкая слюна. Земля не стала ровнее и колесница подскакивала на каждом камне, но Гугура казалось что он несётся над равниной. Ряды врагов становились всё ближе, он видел их всё чётче, гиты сбились друг к другу закрываясь щитами и выстаив копья. Он видел из напуганные глаза, их открытые в криках рты. Они двигались медленно, будто застыли от страха. Гугур расхохотался. И вскинул огромный лук из ветвей гаргуты и корхакорньих рогов. Обычно даже ему было тяжело натянуть его. Обычно но не сейчас. Под покрытой липким потом чёрной кожей плавно перекатывались могучие мышцы. Колесница подпругнув на очередной кочке кажется застыла в воздухе. Гугур словил глазами цель и отпустил тетиву. Огромная стрела, побольше иного дротика, рванулась вперёд, скользнула между щитами и остановилась глубоко встряв во что-то.
Крики, стук копыт, свист стрел и бичей. В тот момент когда колесница чуть не перевернулась разворачиваясь перед вражеским строем Гугур пустил вторую стрелу прошив навылет гитский щит. Он занл что попал. Не мог не попасть! Перед глазами у него промелькнула картинка как падает на колени и харкает кровью раненный гит. Восторг!
Покуда возница отводил колесницу на второй заход воин орал похвалы сам себе. Тело его содрогалось от сладкой дрожи. Похоть битвы слаще той что вызывают женщины. Гугур открыл бурдюк и сжав его с двух сторон выдавил себе в глотку струю сомы. Хорошее начало! Хорошая битва!
*** * ***
Постоянные войны вместе с изменением социальной структуры существенно повлияли на воинов Забрии. Теперь эрлы составляли не просто главную силу, а основу войска. Хотя рядом с беспокойными соседями из Кор-Хака ополчение пастухов просто не могло отмереть, но она потеряло былую славу и заметно уступало тому что было во времена Пирров. Оно было полезно, даже незаменимо против подвижных налётчиков из Кор-Хака, но не более. Эрлы вот кто воевал теперь на суше и на море. Тяжеловооружённые воины готовые к прямой рукопашной – слава страны, страх соседей. Не раз и не два монархи пытались организовать специализированные отряды, как то лучников или легких пехотинцев, но те неизменно получались менее престижными да и менее эффективными обычных эрлов, а потому такие инициативы не переживали своего создателя. Так что в пятнадцатом веке Забрия воевала войском состоявшим из эрлов и огненных магов. Хотя последних было немного, едва ли в одну двадцатую от прочих воинов, но их влияние было весьма велико, а вклад подчас решал исход битв. Именно наличие огненных магов позволяла эрлам не обзаводится дротиками и прочим оружием метательного боя.
Имея хорошее войско состоящее из потомственных воинов Забрия просто не могла не найти ему применения, тем более что Аксос из мимолётного союзника вновь стал старым врагом. Были собраны дружины лордов и наняты дикари из Кор-Хака. Гиты не посмели даже выйти в поле против такого войска отдав центральную Селему на разграбление краснокожим. Но удачи начала войны сменились трудностями – осада Пилтипаласа была тяжёлой. Еды в разорённой стране не хватало, в лесах вокруг лагерей кишели отряды гитов, а на помощь осаждённому городу приплывали корабли привозя припасы, а главное отряды сельтов. Подлые кошки лицемерно заявляли что не вооют с Забрией, а лишь помогают союзнику, но как бы там ни было, а сражались они хорошо. Несмотря та тяжёлые потери с обеих сторон Пилтипалас устоял.
Очередная* Селемская война дала занятие буйной и честолюбивой молодёжи и обеспечила кроме дополнительных налогов и смертей большой кусок благодатной земли, приток рабов и добычи. Среди прочей были и карликовые безрогие корхакорны или как говорили гиты, авусы. Гизиты откровенно презирали эти жалкие подобия нормального скота, но вот керры, особенно самые бедные из них быстро оценили животное едящее в десять раз меньше корхакорны. Так что к концу века авусов разводили даже рядом с Пирстенндом. Правда лишь земледельцы. Скотоводы как и прежде пасли исключительно корхакорн**.
Кроме авусов среди черни распространялся также куль Фата Флоре. Пускай пироманы клеймили его как вредное и бесплодное суеверие, но это мало помогало. Как и авусов разводили те кому не хватало пастбищ завести корхакорн, так и в Богиню верили те чью мысли были об урожае и поном желудке, а не о долге, власти или законе.
* Юя честно признаётся, что лень поднимать какая по счёту.
** Кроме всего прочего корхакорна куда менее требовательна к водопою, более подвижна и не так уязвима для эхекатлей. А надо учитывать что самые влажные области в Забрии уже давным-давно распаханы и стада гизитов пасутся вдоль границы Кор-Хака.
***
Кзабракшахр воевал. Впрочем разве был хотя бы век когда он не вовевал? Воины шахин-шаха покорили мятежный Ездберек и прогнали эллинов из Кор-Хака. Год за годом ходили они походами на север разоряя Полемеи и пригоняя с севера стада гигантских корхакорн и пленников. Вещи оседали в стойбищах, вражеский непривычный к огнёвищам скот резался на пирах, а эллинов приносили в жертву или продавали файрбрингерам. Война шла удачно, если в предыдущем веке всё чаще кзабракам приходилось оборонятся, то сейчас они сами перешли в наступление. Но шахин-шахам было о чём задуматься. Века северяне признавали их власть, но века же жили без прямого управления. И сейчас они внимали приказам с юга, но лишь в делах войны, а в делах мира не обращали на них никакого внимания. Более того посланцы говорили, что ещё немного и дойдёт до прямого неповиновения. Иноферан и Холивар смотрят на Сомнеш и замышляют последовать за ним.
Кзабракшахр развивался, усложнялся, всё более превращался из союза племён во главе с полубожественными шахами в настоящее государство. А что за государство без письменности? Надо ведь вести списки дани и воинов. Без учёта и записи вся стройная система туменов, минганов и джагунов превращалась в фикцию. И выход был найден. Юдьяры, вот кто вел всю необходимую Кзабракшахру документацию. Писали они правда югзорулостом и по юдьярски. Со временем что бы не зависить полностью от хитрых четырёхруких, их письмо и язык стала учить кзабракская знать. К концу века ставке каждого из нойонов было парочку жёлтых юрт – жилище писцов юдьяр. Сооружённая же при Саошьянт-Хане громада Юдьяр-Сарая стала чем-то вроде школы для знати где старые опытные секретари не только учили молодых кзабраков премудрости письма, но и делились своим опытом. А тем кто десятилетиями слушал всё что говорили правителям и записывал все приказы было о чём поведать.
Кроме юдьяр, появились в Кзабракшахре и другие чужаки. Толи прослышав о приказе шахов, толи прост гонимые бедой прогнавшей их с родины приплыли к пустынным берегам синекожие люди. Немногого просили они – места для поселения у источников. Не нужен им был Кор-Хак и даже воду они могли пить настолько солёную какой не всяких краснокожий не побрезгует. Не собирали они молюсков и водоросли на побережье, а добывали себе пропитание в море ныряя на дно или забрасывая сети. Обильную добычу развешивали они на берегу и было её столько что хватало затем сушеной рыбы и щупалец и заплатить оброк и торговать. Те из старйшин кто прогнал чужаков позже с завистью смотрели на то как богатеют соседи на синекожих. Кзабраки прозвали их лунным народом поскольку те не переносили света Яры и днём отлёживались в своих тёмных хижинах, а делами занимались лишь после захода светила при свете лун*.
Среди первых пришельцев были не только синекожие, но случались и белые недоростки**, но предостережённые пророчеством кзабраки перебили их. Белых по завету, жёлтых ради предосторожности. Многие из лунного народа плакали и горевали над трупами. Некоторые даже умерли с горя, другие бросили побережье, но большинство осталось и смирилось. Так и жили судемоаги отсыпаясь в сырых постелях в день и выходя в море ночью.
* В Кор-Хаке жарко. Очень жарко. Тени нет, а вода в дефиците. Так что ночной способ жизни для судемоагов предпочтительнее.
** Среди рабов были не только фарфали, но и гальеги и токи, однако кзабраки на всякий случай убили / прогнали всех.
***
В пятнадцатом веке в жизнь Шатиры буквально ворвались колесницы. На первый взгляд это были нелепые двуколки, ненадёжные и подскакивающие на каждой неровности из коих буквально состоит Кор-Хак. Но такой могли бы увидеть колесницу лишь рациональные циники коими штиры не были. В глазах рогатого и копытного народа колесницы стали воплощением идеи понтов. Нестись на колеснице запряженой корхакорнами, изукрашенной ленточками и обвешанной бубенцами, под рёв рогов, под гиканье и завистливые взгляды, когда позади бегут обливаясь потом твои шестёрки. может ли быть что-то круче? Нет. А ведь колесница дорого стоит, поскольку сделать такое мало какой штир сможет – приходится заказывать колёса и оси у цвергов. А ведь гончую корхакорну еще вырастить надо и натренировать. И пускай впряжено их только две, но над оведть иметь заводных что-бы менять одуревшую от перегрева скотину, а значит надо шестёрки.
В общем колесница это не просто понты, а дорогие понты. Причём самого богатства мало – надо ведь ещё меть ездить что бы не упасть, не откусить язык от тряски, а даже умудрятся получать удовольствие от процесса. А дальше больше. Надо уметь стрелять на скаку, причём не просто пускать стрелы, а даже в кого-то попадать. А потом надо показать всем соперникам, тоже колесничим разумеется, у кого повозка круче, стрелы острее и вообще кто тут второй после Гиперсикера.
Вообще-то без поддержки старой доброй пехоты, отрядов тех же самых быстроногих грабителей колесницы малоэффективны*, но впервые за всё время существования Шатира обрела настоящую ударную силу. И не замедлила её воспользоваться. Зубастые горы не лучшее место для колесниц, а всё же их натиска хватило что бы разбить гитские войска из Телефа, Корифи и Вомоса. Отвовевав свои древние угодья штиры спустили на равнину, но повернули не к Телефу, а к Потами опустошив и разорив тот край.
Кроме колесниц колесо мало что поменяло в жизни штиров. Разве что появились массивные арбы. Строить дороги ведь коукорнорогим лень, менять же сломанные колёса дорого, потому делают они их сплошными. Грубо конечно, но зато надёжно.
* На будущее – чисто колесничие армии делать нельзя, обязательно должна быть ещё одна специализация, проще и массовее.
***
В пятнадцатом веке Сельтуссия вела две войны. Во-первых, коты решили положить край постоянным набегам цыков, что и было сделано. Зеленокожих варваров перебили всех до одного – ни в степи, ни в рощах, ни в плавнях мелких рек не было им спасения. К концу века последние из ыцыуугов погибли под копьями и стрелами сельтов. Второй же войной стала Селемская. Коты согласились помочь защитить Пилтипилас. Мало кто думал тогда что означают подобные клятвы. Когда приплыли гитские лодки что бы перевезти воинов через море те готовились к путешествию, пирам и охоте. Они ждали схваток на границе и мелких стычек, а попали на войну подобной какой никогда не вели сельты. Рассказы вернувшихся были полны ужаса, крови и огня. Огня пожаров и разящего пламени забракских магов. Вообще-то гиты просили помощи и на востоке, но это было слишком далеко для ополчение сельтов, а в западный Аксос враг не вторгался. Лишь отдельные смельчаки соблазнившись богатыми дарами ушли к предгорьям Зубастых гор и поучаствовали в сражениях со штирами.
В том же веке сельты окончательно освоили степь. Вдоль рек были разбросаны постоянные деревни с огородами морквы. Тут коты жили в сухой сезон, а во время дождей большинство жителей вместе со стадами бросало луга и окочёвывало в глубь степи. Когда же трава там начинала выгорять сельты возвращались к лучам и рощам у водоёмов. И теперь уже не древние леса, а именно степь считалась лучшим угодьем. Тем более что мегалокатлей там почти что не было. На очищенные от грязных цыков земли хлынули поселенцы.
***
В пятнадцатом веке как и в древности гиты вовевали на западе и на востоке, воевали с забраками и штирами, воевали в Аксосе и на Селеме. Обе войны были тяжёлыми и обе войны закончились поражениями. Не большими, нет. Пилтипалас устоял и не один из городов Аксоса не захвачен, но и краснокожие и чёрные отхватили по жирному куску. Страна была как раненная каукорна – может убежать разметав эхекатлей, а может эти раны начало конца.
***
У юго-восточных берегов Тэрима неспокойно. Дуют там злые ветры, пенятся воды под веслами, летят брызги от разбивающихся о борта волн. Длинные узкие корахотские пироги стаями плавают вдоль берегов перехватывая высокие южные корабли. Не раз и не два случались морские битвы, в одних побеждал искусный манёвр и меткие стрелы, в других же размер кораблей и свирепая ярость. Была великая битва у Гульих островов когда джамаши разгромили флот корахота, но было и побоище у Черного мыса когда уцелела лишь малая часть из посланных к берегам Корахота алых зубов. Но хотя в целом море оставалось за северянамИ, остановить южан они не смогли. Армия из копейщиков ши и закованных в медь даэр высадилась на побережье и довольно быстро покорила энэрегалей что в прошлом веке пошли под руку хторров. враг дошёл до древних пределов страны и остановить его можно теперь лишь на суше. Проливы между Окуми и Дапомопотом и между последним и Тэримом слишком далеки от баз корахотцев что бы они могли мешать имперцам переправлять свои войска с одного континента на другой. Берега мыса Ветров флот защитить может, а вот берега Тэрима – нет. Многочисленные команды нуждаются в воде и пище, а где их взять если всё побережье контролируют враги?
***
Цвергардум как и прежде существует себе на окраине мира, пребывая как будто во сне.
-
-
Супер про штиров! Хотел такого)
-
Классное описание.
Жаль, что опять проиграли (
-
-
Смачное описание штиров. +
-
-
однозначный плюс! кровь, ритм и эрекция на поле боя!
-
Понты и упоротость. Доставило.
-
Гугур нереально крутой. С каждым ходом штиры по душе все больше и больше.
-
Штирские колесничие великолепны, тут и спорить нечего.
|
Острова
Рудольбер постукал трудкой по стульчику выбивая пепел. Делал он это неспеша, с нарочитой солидность. Даже прервал на мгновение рассказ.
- Да, добыча там знатная. Меди у чёрных полно и золота. С даэрской работой не сравнить, но зато дешево – знай плати кровью. Впрочем немного. Чёрные вояки неплохие, но нам не ровня, да и поймать их врасплох легче-легкого. Главное не маячить днём на виду у берега, а высадится ночью или под утро, только время подобрать не очень лунное, а то они в темноте куда лучше нашего видеть. Потом дождаться рассвета и атаковать. А ведь кроме металла там и другая добыча есть – сами чёрные, фарфали эти. В селениях полно авусов и вина, всё для пира. Хотя тут главное не расслабятся, а то тебя уже к стене пришпилят. Хотя если налёт хороший, и вокруг все небо в думах от пожарищ то можно и поразвлечься. Выпить, отъестся на свежем, баб попользовать. Я фафралек люблю. Даже себе вот домой парочку привёз. А что? В постели приятные, в хозяйстве полезные. Я человек не бедный, могу прокормить.
- Так я о чём. А, про баб. В общем многие чёрных тоже того. Тут в Рейне про это помалкивают, но я тебе так скажу, нету такого среди бывалых швардвассов кто бы домку не пользовал. Даже и я. Ну было пару раз. Попробовать. Хотя мне фарфальки больше нравятся.
- В общем хорошая там добыча. Особенно если повезут. Затем к пальцехвостым на Яулу. Там уже на рынке в Риле тебя рогатые ждут. Только выведешь пленников на продажу тут как тут. Страшно они до рабов охочие. И платят хорошо хотя с ними торговаться надо уметь и цену держать. Многие им и металл продают, но как по мне он есть не просит, а тут в Рейне тоже в цене. В общем такое, кто торговать научен пусть сам решает, а кто нет так лучше привезти домой. Вон тот нож видишь. Это такой вот, сам с трупа снял. Не плохой ведь? Перед фюрерами таки не похвастаешься, но режет не хуже даэрского.
*** * ***
Рейн жил как и прежде. Разве что необычайно мирно. Конечно с окумискими рохо не раз и не два случались стычки, да и хеянские порой наведывались. Но в целом на море царил мир. Народ воспитанный на славе и подвигах, считавший доблесть высшей добродетелью не хватало достойного применения своих талантов. Что ж буйная молодёжь нашла его в походах Швардвасса как на запад так и на восток. Те кто жаждал богатства плыл грабить домов, те кого манили подвиги и далёкие земли отправлялся на восток захватывать сокровища хторров, смотреть на пирамиды Айэньо и торговться с даэрами. Фюреры с завистью смотрели на то как богатеют разные выскочки, как тускнеет слава предков на фоне добычи и подвигов ныне живущих. И всё чаще раздавались голоса о том что пора доставать копья, что хватит прозябать в мире. Всё чаще в походы вслед швадвассам плыли дружины мелких фюреров.
Кроме прочей добычи пираты привозили в Рейн рабов. Хотя в плен к штэйвитам попадали и домы и судемоаги и даже дэлы, но на родные острова везли только фарфалей. Маленький, сладких и покорных. К концу века редкий богатый штэйвит не имел нескольких.
***
В Энэргальере проснувшийся от сна Великий воспитатель отдал все свои силы проповедям и постройке нового велдикого храма. И было то святилище посвящено не только и не столько Локрэну как новому великому божеству – Сестубо. Много рассказывал Великий Всопитатель о надежде и отчаяньи и уповании на высшие силы. И слушали его энэрегали и учились. А также собирали эйру, строили дома, ловили амонитов и креветок, плавали торговать от устья Куанзы до Джамапути. Жили в общем.
Со штэйвитами снова мир, а раз так то возобновились старые связи с Мор’пхэром. Хотя надо признать под влиянием свирепых гладкокожих сородичи изрядно одичали и огрубели. Даже начали поклонятся Ажан’да’тису. Хотя были у них и полезные уменья – например те же логносы. Некоторые из морпхэрских энэрегалей приехали на Яулу или другие острова не имея за душой ничего кроме нескольких яиц, а там уже вышли в люди, а то и разбогатели разводя лонгосов. К концу века разведение этих полезных ящеров распространилось повсеместно.
Надо сказать что энэрегали давно уже поняли зачем судемоаги веками скупают ненужную вроде бы льну. Ведь не найти материала лучше для верёвок и канатов. И теперь пальцехвостые не только торгуют сырой пряжей, но и сами вделывают канаты, верёвки. нити и коими торгуют со всеми соседями. А в морском деле без этого товара не обойтись. Впрочем верёвки не только на море нужны.
***
В долгой войне Гальегии с судемоагами наступил явственный перелом. Пускай мелкие набеги не прекращались, но крупные нашествия прекратились. Теперь не синекожие атаковали Корасон или Лекатан, а сами гальеги высадились на Фаримеях. Под их натиском пал Невимол, а синекожие были изгнаны со всей западной половины острова. И тут оказалось что внутренние районы этого острова заселены сородичами. Вдали от моря была целая густонаселённая страна, причём настолько что пожалуй на одних лишь западных Фаримеях гальегов жило больше чем на Лекатане и Корасоне вместе взятых. Оно и не удивительно – леса этих островов были богаты сырьём и несравненно красивы, но в способности прокормить население во много раз уступали эйрану. А раз так то возникал вопрос – что с ними делать. Пока шла война с судемоагами фаримейские галеьги были союзниками, они помогали сородичам против ненавистных синекожих, они охотно торговали и легко перенимали повадки более цивилизованных соседей, но вот признать Кутулу своим правителем… те кто веками жил не покоряясь Пире, не спешил склонится перед золотым трезубцем.
Пока Гальегия вовевала восток, удар пришёл с юга. Свирепые коморцы как встарь обрушились на зелёные острова. А вместе с ними приплыли чернокожие чужаки что пронесли свою злобы и ненависть к аскаскатам через синие волны. Опять на юге корасона лилась кровь. Снова свистели стрелы и горели села. Как прежде лилась на землю кровь. Монфорте пал и хотя чужеземцев в конце-концов прогнали* на каждых трёх взрослых женщин аскаскатских осталось по одному мужчине. Говорят в те времена не редкостью были случаи когда торговцыили моряки из гальег оседали у вдов и с того времени среди аскаскатов Корасона не редкость эйроволосые** и золотоглазые.
Хотя опасность нашествия островных гальегов прошла, но вот от мелких набегов никакого спасу не было. Чт оаскаскаты что гальеги понимали – мир будет только тогда когда все синекожие будт уничтожены или приведены к покорности. А значит не должно остаться ни одного острова на котором и дальше живут эти грабители и кровопийцы***.
Население на Южном Зубце росло уже второй век подряд на эйре и бумидорах. Луарка из мелкого поселения разрослась в огромный город размером мало уступавший столичной Брагансе. Население его было смешанным – гальеги, аскаскаты, пеоны токи, аскагали. Да, сперва над последним названием смеялись, но надо же как-то именовать тех кто наполовину аскаскат, а наполовину гальег? Тем более что таких немало и становилось всё больше. И ведь они есть не только в Луарке, но и в Брагансе. Говорят потомки сыновей удачи составляют там чуть ли не треть населения. Аскегали фигурой напоминали аскаскатов хотя и были несколько ниже и заметно тоньше в кости. Впрочем ни о какой хрупкости тут речи не было. Цвет кожи, глаз и волос у них случался разный, но в целом они куда больше напоминали гальегов чем светлых. Что же касается черт лица, то они были в основном аскаскатскими, но чётче, тоньше и красивее.
* Как это выглядело со стороны дэллов и что там случилось будет описано в отчёте по Хее.
** Юя бы написала что волосы у них каштановые, но каштанов на Юне нету.
*** Имеются в виду судемоаги с Осколка и Невезения, а не с Фаримей.
***
Пирра находилась на краю гибели. Время славных походов прошло, теперь уже враги атаковали Фаримеи. Орды гальегов вместе со свирепыми аскаскатами и ужасными двуногими шинхофу подобно смерчу шли вдоль побережья сметая селения синекожих. Пал Невимол и лишь воля богов остановила наступление врага. Но беда не приходит одна. С далёкого запада приплыли альворадцы. Эти меньше убивали зато грабили и уводили в рабство не хуже самих судемоагов. Лишь построенные в древности валы спасли Леклас. Но даже когда альворадцы увели прочь свои корабли горе не покинуло Пиру. Фаримеи были благодатным островом, море что омывало их с востока было на редкость богато рыбой. Но что бы ловить её нужны были лодки и сети. А на Фаримеях росла лишь эйра, а о льне не приходилось и мечтать. Несмотря на опустошительное нашествие альрадцев побережье ломилось от беженцев с запада, а прокормить столько ртов нельзя было ловя рыбу гарпунами или на удочку с эйровых плотов. А где голод там и вражда и разбрат. Многие погибли в схватках с сородичами, некоторые бросили родину и уплыли на восток, большинство же впервые в истории искало спасение на суше. отряды голодных, отчаянных и безжалостно свирепых судемоагов вторглись во внутренние районы Фаримей требуя дани. Эйра для синекожих гадка на вкус, но любая еда лучше голода. Некоторые доходили даже до людоедства пожирая трупы убитых в бою.
Гальеги востока пытались оборонится, но где им было выстоять против такого нашествия. И тогда они вспомнили о том что рядом живут их сородичи. Нет, не такие же как они потомки рабов, а те кого хранит золотой трезубец. И потянулись на запад посольства с мольбой о спасении.
***
Захватить острова раньше проклятого Кутуулу Альворалда не смогла. Толи опоздала, толи сил не хватило. Покуда выжидали момента когда враги истощат друг-друга гальежское войско согнало судемогов с побережья как стаю гуль. Правда альворадцы потеряв шансы на запад Фаримей попытались ухавтить восток, но скоро стало ясно что это добыча не зубам. Взять Леклас не удалось, но зато хоть добычу взяли хорошую. Награбили награбленное в Гальегии и самой Альвораде за века. Так что пускай диктадоро про себя горевали, но для все прочие альворадцы восточный поход воспринимали как настоящий триумф. Наконец-то показали на что способны. Пускай эти дикари из Брагансы смотрят и уважают.
-
На юге царит слишком подозрительный мир.
|
Окуми
Под свист дудок и бой бубнов армии медленно сходились для битвы. Йонги шли через бумидорник сминая растения и втаптывая их в мягкую, вечномокрую землю сэльвы. В обычной жизни только дураки прут напрямик не разбирая дороги, но перед битвой глупо обходить какие-то жалкие растения. А тем временем по веткам паламнэр скакали бандерлоги и перебежками двигались токи. На земле своя война, а в поднебесье своя. Стрелы и дротики начали летать задолго до того как начался бой внизу. Впрочем йонги слыша визг токов и вереск бандерлогов не забывали прикрывать головы верхними щитами или же поднимать огромные двуручные*. принято смеятся над жалкими вражьими прутиками и палочками, только вот такой прутик упав с высоты в двадцать, а то и двадцать пять ростов порой пробивает тело на вылет. А такое не каждый четырёхрукий переживёт. Так что насмехаться над бандерлогами это хорошо, а бережённых и Геф бережёт.
Бой в кроне был долгим, полным крика и стрел, но потери были малы и едва ли один из полусотни снарядов попадал в противника. Совсем другое дело бой на земле. За огромными листьями бумидоров враги практически не видели друг-друга и лишь издали слышали грохот оружия по щитам и боевые кличи. Вэйцы выстроились как всегда – несколькими густыми. но неплотными шеренгами, прикрывшись щитами и приготовив атлатли. Враг был рядом. Нет, не визжашие где-то над головами бандерлоги, а настоящий враг. Предатели йонги, гнусные бунтовщики отрёкшиеся от Вэй, грязные дикари не знающие бумодавов и не признающие Йика! И не только они. Варваров слишком мало что бы противостоять истинным детям Ву Ши, а потому они призвали старых врагов. Неполнорукие, низкорослые, отвратительного мерзкого цвета они были жалкой попыткой злых духов сделать токов подобными йонгам. Но чернокожих было много и они были куда крупнее тех же плоскоголовых и надо признать гораздо свирепее.
Началось! Под мерный бой бубнов враги пошли через бумидорник. Боевые кличи становились всё громче, хаотичные прежде удары по щитам были теперь в ритм. Ещё невидимые, но уже хорошо слышимые враги сходились. Шум на ветвях отступил, воины не смотрели больше вверх, всё их внимание было впереди. Вот уже можно увидеть как дергаются впереди листья, вон мелькнули головы и кромки щитов. От боевого клича кажется сейчас листья с деревьев посыплются. Со стороны вэйцев летят длинные гибкие дротики, но им не остановить накатывающуся волну щитов и копий. Пришло время рукопашной.
* Йонги как правило носят или два относительно небольших щита или же один огромный.
*** * ***
В пятнадцатом веке в жизнь Вэй пришли торговля, война и море.
Впрочем надо признать, что война Вэй никогда и не покидала. Просто теперь это была большая и трудная война. Особенно раздражало то что сами четырёхрукие долгое время оставались не у дел. Нет, конечно кричать и бить дубиной об щит тоже хорошо, но собственно воевать приходилось почти исключительно токам. Ещё случалось что кто-то из детей или особо худосочных подростков наслушавшись песен о подвигах лез на деревья. Некоторые даже вполне успешно воевали. Правда взрослые йонги к такому относились крайне неодобрительно и сустившееся на землю чадо ждала отменная трёпка. Во-первых, обидно терять ребёнка, во-вторых, ещё обиднее стоять под деревом и бесится в бессильной ярости знаю что какие-то недомерки и молокососы завоёвывают славу. Это что же получается, дети значит воюют, а мы нет? Не бывать такому!
Как бы там ни было, а к концу века Вэй завершила покорение земель диких бандерлогов и вышла наконец к угодьям своих диких сородичей. Отряды измечтавшихся о славе и наземном противнике йонгов хлынули на северо-запад. Наконец-то достойный враг! Пожалуй даже слишком достойный. Что бы отразить нашествие вэйцев объединились все местные племена и народы – йонги, рохо и даже бандерлоги. В этом войске чернокожие были основой, четырёхрукие ударной силой, а бандерлоги держали кроны. Битвы последних двух десятилетий шли с переменным успехом однако в целом дикарям удавалось отбиться от Вэй.
Покуда на северо-западе шла война, на севере и востоке царил мир. Мир и торговля. Тем более что бандерлогам было что предложить – у вэйцев просто таки глаза разгорались от множества красивых, понтовых и просто полезных вещей. Беда была лишь в том что сами четырёхрукие мало что могли предложить. В обмен на раматские вина, даэрскую медь и шийские ткани хорошо шли разве что бумодавы. Вот их то и продавали. К сожалению это была основа питания для самих йонгов, а в борьбе между желанием покрасоваться и голодом у народа созданного Ву Ши неизменно побеждал последний.
В пятнадцатом веке, кроме извечной сэльвы у йонгов появилось ещё одно кормилище – море. Точнее побережье. Огромная масса солёной воды уже не пугала, а привлекала. Не сама вода конечно, а то множество тварей что в ней водилось. Теперь все пляжи до последнего кусочка были распределены между владельцами, а за передвижение границ шла лютая грызня между соседями регулярно приводящая к схваткам. Ведь нескольких сотен шагов побережья вполне хватало что бы прокормить йонга. Множество лун Юны порождало сложнейшую систему приливов, от совсем крохотных до огромных когда вода далеко отступала от привычных берегов обнажая дно. В такие дни токи збивались с ног собирать кищащих в иле тварей, сами же йонги ходили по колено, а то и по пояс в воде с копьями выискивая добычу достойную настоящего охотника – гигантских крабов и радскорпионов.
***
Кзардом Даэрит процветал и даэры вместе с ним, и даже даэры вне его! Примеру Угаданьё последовали многие. В конце-концов в каждом роду найдутся свои смутьяны. неудачники и наглецы которые или сами захотят поискать счастья где-то на стороне или которых туда отправят. А сторон то много. Куда только не ходят караваны гильдейцев, где только нету своего интереса даже и родов средней руки. Но надо признать, что в целом даэры домоседы и дальняя дорога не греет им душу. Большинству. А вот авантюристы или же те кому иначе не пробится с радостью отправлялись в далёкие страны, привыкали к дорогам, чужакам и самостоятельности. А там и оседали на чужбине. В конце-концов если не светит стать старейшиной дома, то почему бы не остаться самому себе головой на чужбине? Тем более что со своими то такие даэры не рвали. Что среди шийцев, что среди бандерлогов подгорному народу легче вести дела со своими, а не с чужаками. Оно как-то надёжнее. Да и постоянная торговля приносила больше чем распродажи на ярмарках. Так мало по малу во всех больших городах стали возникать даэрские колонии – маленькие, выгодные и покорные местной власти. И никто не был против, тем более что в столицах говорили о некоем всеокумийском ковентате и не пускать к себе даэр при этом как-то не выходило.
***
Рамата процветала. Ткань освоила, не роскошь как шийская, а самый что ни на есть деловой материал, особенно после пропитки жорэхэровым клеем. Лонгосы те же – едят бумидорий жмых и старые листья, а несут вкусные яйца. Тем более что теперь есть кому всё это делать, а заодно присматривать за бумидавами, рыть ямы и делать множество другой грязной и недостойной перепончастых работы. Ведь теперь в Рамате есть токи! Что за полезные твари. И как без них раньше обходились?*
Большие выгоды приносила Рамате новая торговля с Вэй. Осколок древней империи ужаса оказался очень даже выгодным партнёром. В конце-концов у йонгов четыре руки, но все кривые, а потому они с радостью покупают плоды настоящей цивилизации. Платить им правда кроме бумидавов нечем, но и это немало. Спрос на мясо в Рамате велик. Тем более что это местные бумодавы рабочий скот годный лишь на суп, а вэйские чисто мясные и отроду ничего на себе не таскали. Такой шашлык получается – пальчики оближешь! Правда торговля опасна. Особенно вначале была. Потому что йонги отличаются скверным нравом, свирепостью, скоростью на расправу, а также изрядной глуповатостью. Не раз и не два пытались они обмануть ушлых бандерлогов, а когда им указывали на это сразу же начинали бесится. Продолжать спор тут уже нельзя было – как показывал опыт, лучше лишится барыша чем оказаться в брюхе такого варвара. Но ничего, к концу века выработались правила торговли сводящие риск к допустимому уровню как то ведение переговоров с ветки, полная предоплата, увод купленных бумидавов токами. Впрочем даже так торговля с Вэй была делом для обладателей крепких нервов, глотки и ненсытной жадности. Эти купцы образовали именовались йонагапумати и держались отдельно от остальных. Постепенно они подмяли под себя не только все связи с четырёхрукими, а всю торговлю бумидавами в западной Рамате**.
* Вообще-то токи известны в Рамате уже несколько веков, но именно в 15 веке рабство распространилось по настоящему широко.
** В той части страны что к западу от Кукимакуки и Говодэры.
***
Империя ши процветала. Впрчоем не будем о бескрайних лесах в которых ветви палдамнэр и жорэхэр гнуться под весом плодов, о стадах вкусных варинэл и бумидорниках, о дорогах и городах. В конце-концов тут мало что изменилось. Совсем другое дело море. Синие волны всё так же искрились под Ярой и лучи всех шести лун так же отражались от в ясную ночь, но зато корабли что рассекали эти воды у восточного берега Окуми стали другими. Совсем другими. Медные топоры и трудолюбие ши сотворило невиданное – на основу из стволов паламнэр набивались теперь доски. Благодаря огромным деревьям и раньше большие челны не были редкостью, но теперь корабли стали по настоящему большими, широкими и вместительными. Пускай новые суда нередко проигрывали в скорости старым зато могли вести куда больше грузов, лучше переносили шторм, легче ремонтировались, а кроме всего прочего в морском бою возвышались над вражескими. А раз так то заморские северные владения стали для империи куда как доступнее.
-
Да нормальная серость же. Не понимаю о чем тут жалеть.
-
гигантских крабов и радскорпионов.
Follaut. Okumi ^^
-
-
Не идет художка - не надо художки. Без нее тоже все очень круто.
|
Тэрим
Четырнадцатый век нельзя назвать удачным для Кзабракшахра, но на него пришлось несколько событий повлиявших на всю дальнейшую судьбу кзабраков. Именно в это время происходит переход с почти исключительно мясной диеты, на преимущественно молочную что способствовало росту населения. Кровь корхакорн из привычного питья постепенно стала редким лакомством*, а отсутствие постоянных кровопусканий весьма позитивно отразилось на общем состоянии скота. Надо сказать, что кзабраки открыли для себя не только сыр, но ещё и кумыш. Это напиток из кислого взболтанного молока. Впрочем галвное в нём не способ приготовления, а сырьё – для правильного кумыша корхакорну надо крепко связать, а затем два дня кормить только кореньями огневика. На третий день животное можно доить. Вот из этого молока и получается настоящий кумыш – напиток воинов, дарующий силы, восторг и свирепую радость. Напиток от которого не откажется ни один кзабрак, но который по велению жрецов можно пить только по праздникам, перед боем или в огнёвищах не ближе двух часов ходу от ближайшего стойбища. Воистину, корхакорна дар богов кзабракам!
В том же четырнадцатом веке верховая езда из забавы подростков становится повседневностью. Больше всего всеобщее умение ездить верхом изменило военное дело. Уже давно каждый воин идя в поход вёл за собой корхакорну, а то и двух и сприпасами. Раньше перед боем животных оставляли в лагере под присмотром подростков, теперь же многие обычным стало идти в бой верхом. Хотя непосредственно сражались чаще всего пешком, но теперь корхакорн оставляли прямо позади себя. Кзабракский воин всегда был готов вновь прыгнуть на спину верному рогачу. Многие даже стреляли или метали дротики со спины животных и лишь рукопашная полностью оставалась делом пеших. Это настолько укоренилось, что выражение «стать на ноги» стало означать «решится на прямое столкновение». Корхакорны позволяли не только экономить силы и маневрировать со скоростью лучших бегунов. То что под рукой всегда была крепкая чужая спина позволяла воинам иметь в бою куда больший запас оружие чем раньше. Теперь не надо было выбирать между копьём и луком, не надо было ограничиваться парой дротиков, а размер щита означал прежде всего защиту, а не лишний вес. Мало того, если раньше краснокожие насмехались над эллинами потеющими в доспехах, то теперь некоторые воины даже стали использовать трофейную броню. В жарком и бедном водой Кор-Хаке доспехи были чрезмерной обузой быстрым и подвижным пехотинцам, но вполне приемлемы всадникам.
На юге шахам не удалось усмирить Гирштану. Более того поражение ездов подорвало их уважение к власти Пирхов и к середине века Ездберек взбунтовался и отделился. Кровавой северной войне южане предпочли набеги, славе сражений с эллинами грабёж Забрии.
* Точнее молоко с добавлением свежей крови.
P.S. Про войну смотри описание событий Эллики и Забрии.
***
Война привычное дело для эллинов, без неё они не мыслят своей жизни. Эллика воевала с самого момента своего основания. За века страна изменилась, изменились и войны. В четырнадцатом веке фаланга стала не просто главной, а единственной основой войска. В густонаселённой Эллике не осталось столько охотничьих угодий что бы стрельба из лука была массовым делом, а дротик окончательно потерял уважение по сравнению с копьём. И лончи и тохотис хотя и встречались в армиях эллинов, но массовое ополчение это фаланга и только фаланга. Изменилась и каукорница. Ипико из лихих, но плохо вооружённых пастухов стали отборными воинами на хороших каукорнах, на смену лёгким дротикам пришли длинные копья. Отряды всадников приобрели в силе и натиске, но потеряли в массовости ведь хорошее снаряжение и специальная каукорна стоили дорого, а тренировки требовали много свободного времени. Ипико и раньше было немного по сравнению с пехотой, а сейчас их крупные отряды новых всадников собирают лишь в столице ив богатом ездовыми каукорнами Тавросе. Старые же ипико хотя и сохранились, но в гораздо меньшем числе и служат лишь гонцами и разведчиками.
Как бы там ни было в целом воевала Эллика успешно. Фаланга стала надёжной стеной об которую разбились все вторжения кзабраков. Ни ярость саошьянитов ни огонь покорителей не смогли пробить в ней брешь. Даже захваченный кусок Кор-Хака и тот отстояли, а ирасийцы заселили до самого моря. И лишь одна неудача постигла эллинов – не удалось отвоевать руины Акриноса. Крепко угнездились там кзабраки основав нечестивый город Инферно и хотя к концу века потомки Алея смогли поставить крепкий заслон вражеским набегам, но прогнать краснокожих назад в Кор-Хак так и не удалось.
В середине четырнадцатого века по приказу царя эллинские цверги организовали несколько экспедиций на запад. Не все они вернулись назад, а уцелевшие рассказывали о пустынных берегах, туманах, холодном море и островах населённых враждебной югрой или же свирепыми синекожими варварами. Юдьяры умны, но не хотят торговать, а синекожие вообще знают только грабёж. Потому воды те плохи, бедны и полны опасностей и нету смысла туда плыть.
***
Насколько опасным было нашествие штиров в предыдущем веке настолько легко пошла война с ними в этом. Отряды эрлов шли от победы к победе и только легконогость чёрных спасала их от полного избиения. Были захвачены богатые приморские земли к востоку от Пирстенда и сожжён Мар-Дын. Казалось древняя слава Забрии вновь воссияет, но тут удача отвернулась от страны. Пока забраки воевали на востоке с севера ударили их дикие сородичи. Свирепых варваров манили тучные пастбища, стада корхакорн и богатсва городов и сёл. Мелкие банды набегали всегда, но в этот раз речь шла о настоящих армиях. Гишты и езды освободились от власти вовсе не ради того что бы жить в мире – они хотели воевать. Воевать выгодно и рядом с домом. До самого конца века пришлось эрлам и гизитам отражать постоянные набеги с севера. И когда пришли тревожные вести о том что отправленные на восток колонисты были перебиты гитами руки Забрии оказались связаны.
Уже давно основная торговля для морская. В стране что вытянулась вдоль побережья лодка всегда будет удобнее корхакорны. А стране что в соре с большинством соседей лучше искать товар за морем. Файрбригеры настолько сроднились с кораблями и лодками и само их название многие уже вопсринимали как «купец ведущий заморскую торговлю», так что порой им называли торговцев не входивших в гильдию. За Селемским проливом просиралось почти что безграничное море, но для опытных купцов путь там был только один – на юг. После падения Ватииланы вся торговля сместилась южнее – на Яулу и в устье Куанзы. Большинство не плавало дальше Бакраша или в крйнем случае Халтара, но были среди файрбрингеров и те что добирались до Рейна, Раматы и даже сказочных держав на востоке Окуми. Товары оттуда стоили баснословно дорого, но даэрский металл и шийские ткани стали уже привычны при дворе монарха и знатнейших из лордов. Впрочем изделия из меди попроще были теперь в домах не только лордов, но даже и эрлов, купцов и старейшин. Были ещё один товар в котором нуждалась Забрия. Рабы. Там за морями тоже воевали и брали пленников, но по дикости тех мест меняли на своих, отпускали за выкуп или же просто резали. С появление на рынках файрбрингеров ситуация изменилась. Теперь было кому продавать живой товар. Домы продавали пленных аскаскатов, штэйвиты – захваченных в набегах домов, фарфалей, а порой и дэлов и судемоагов. Забраки покупали всех. Рабочие руки им всегда нужны. Да и не только руки. К концу четырнадцатого века в моду среди забракской знати входят фарфали.
***
Четырнадцатый век был для сельтов веком мира. Конечно как всегда приходилось отбивать набеги цыков, но это как день и ночь – Ярра поднимается на востоке и уходит за горизонт на западе, а зеленокожие приходят грабить. Впрочем что эта мелочь против сильных и хорошо вооружённых воинов? Преподобные матери пытались было организовать поход на помощь союзникам гитам, но хотя на их зов собиралось большое ополчение, но с каждым днём пути на восток они таяли так что до боёв с загадочными штирами доходили совсем уж крошечные отряды. Сельты не трусы, но воевать за тридевять земель неясно с кем непонятно зачем они не хотят. Куда лучше пасти и доить каукорн дома и если уж идти в чужие страны то ведя за собой быка навьюченного товаром, а если воевать то против страшных мегалокатлей что повадились резать стада.
К концу века сельты стали постепенно осваивать степь. Южные каукорны довольно требовательны к водопою, но из леса к морю бежало множество речушек и пускай многие из них пересыхали, но зато всегда можно было вырыть колодец. И хотя таскать воду кожаными вёдрами было трудной работой, но для многих сельтов это была возможность обзавеститсь собственными угодьями притом свободными от мегалокатлей.
Хотя с военной помощью гитам у сельтов не сложилось, но вот с торговлей вполне. В конце-концов это был единственный сухопутный сосед. Несмотря на всю закрытость гитского общества контакты с кошками установились довольно сильные и как-то незаметно сельты стали всё больше и больше подпадать под культурное влияние восточных соседей.
***
У цвергов процветание и благолепие застой и загнивание.
***
Чем оправдать войну? Тем более для идущую попереё древних договоров, тем более у народа издревле крепкого в исполнении клятв? Вы не поверите сколько всего могут придумать номикистес. И самое странное они не только нашли основания для войны со штирами, но и сами в них поверили. Простые гиты были не так уверенны, но в конце-концов что штиры мерзкие подлецы и так все знали – чего ещё ждать от чёрных и рогатых? А уж после первых боёв и потерь сомневающихся в том что рогатых надо вытурить за самые Зубастые горы не осталось вовсе. Когда же после падения Бу-Гора делили завоёванные угодья никто и не сомневался в справедливости и нужности войны. Тем более выигранной пускай и большой кровью.
К тому времени гиты научились ценить землю, не стада каукорн, не рыбу в озёрах, а пастбища сами по себе. Ведь теперь большинство гитов жило уже не охотой, а выращиванием авусов. Огромные стада этих животных покрыли степь выедая траву, на смену большим кочевьям охотников пришли куда меньшие стоянки скотоводов. Население выросло, а угодья семей и родов уменьшились и теперь все знали что означает ещё одно пастбище или луг. И когда с запада пришли забраки и попытались поселится на землях гитов это не могло не вызвать столкновений. Многие не поняли как это проклятый народ проклятого бога стал из древнего врага новым союзником, а уж когда эти краснокожие позарились на пастбища… Нет, всех гиты не перебили, это противно Мировой справделивости, но убитых было достаточно что бы выжившие бежали прочь со всех ног. Детей же у которых не осталось родителей брали в воспитанники.
Авусоводство привело не просто к росту населения, но и к изменению самого способа жизни большинства гитов. Раньше оседло жили только прибрежные рыбаки, прочие же кочевали за стадами каукорн. Появление больших стад авусов сделало кочёвку в прежнем виде невозможной – нельзя одновременно перегонять сотни животных и нести тяжёлую поклажу*. Постепенно на смену кочёвке по большим угодьям пришло система когда женщины с детьми и частью мужчин оседали на пастбищах рядом с реками или озёрами, а остальные мужчины с основными стадами уходили в степь откуда время от времени возвращались принося в мешках сыр или же пригоняя скотину на убой. Благо многочисленность стад позволяла регулярно резать авусов.
* Напомню, что собак у них нет, и лошадей тоже нет, авусов же много.
***
Четырнадцатый век стал для Шатиры эпохой поражений. Предатели гиты нарушив слово напали на Бу-Гор. Напали и сожгли. Самое обидное, что Гиперсикер всё это предвидел, напряг и согнал почти что всех бойцов. Войско было чуть ли не больше чем то что штурмовало Пиррстэнд. Не помогло. Штиры програли. Война была долгой, кровавой, но суть то не изменилась - Бу-Гор разрушен, а землю к югу от Зубастых гор потеряны.
И ведь гитами всё не ограничилось. Проклятые забраки тоже напали. Прогнали штиров с чудесных пастбищ на берегу Талласы, сожгли Мар-Дын и так опустошили округу что она почти что обезлюдела. И хотя места там по корхакским меркам приличные, но постоянные рейды забраков не давали штирам вернуться в эти края. Нет, кое-кто там конечно жил, но с былыми временами не сравнить.
***
Война Корахота с шийским Союзом не прекращалась, более становилась всё опаснее с каждым веком. Сперва мохнохвостые выбили корахотцев с Дамопота, теперь построили флот и пытались атаковать уже сам Мыс Ветров. Флот Корахота не подпускал врага к своим берегам, но сдерживать противника становилось всё труднее. Ши учились на собственных ошибках .набирались опыта и далеко не каждая битва на воде теперь заканчивалась победой корахотцев – против абордажа вооружённых макуавитлями воинов в медной броне не помогало ничто. Покуда ветер и вёсла токов помогали держать дистанцию энэрегали и цверги осыпали врага стрелами, но стоило сойтись вплотную и тут уже токи не могли на равных сражаться со свирепыми мохнохвостыми.
Опираясь на Дамопот Союз уверенно перекрыл врагу доступ в Узкое море. Первым звонком стал провал похода на Акитос – флот с токским десантом был перехвачен имперцами и почти полностью уничтожен. Также ши практически перервали торговлю корахота с югом и западом. Конечно отдельные капитаны проскакивали и доходили до Унамакалли, но в целом такие походы были хотя и прибыльны, но слишком опасны что бы стать массовыми.
Появился у ши и опасный союзник – штэйвиты. Эти были моряками не хуже. даже лучше энэрегалей и цвергов. И если попытки имперцев высадить крупный десант корахотцы пресекали, то мелкие отряды штэйвитов регулярно грабли южное побережье.
В последней трети века произошло событие резко изменившее всю картину войны. Воспользовавшись упадком Энэргальеры ши высадились в её тэримских колониях и быстро заняли большую их часть. Они не встретили сильного сопротивления, а то что было не устояло против окумийских копейщиков. Видя что впавший в апатию Великй Воспитатель забыл о них восточные энэрегали попросились под защиту Корахота. Так благодаря ши страна приросла новыми поданными. Но зато теперь у врагов появилась сухопутная граница.
-
-
-
Описания алкогольных напитков во всех вариациях как эпического открытия меня уже слегка пугают ^^
|
Окуми
Ван Ман заревел во всю мощь своих лёгких и ударил кулаком в грудь, а атлатлем об верхний щит.
- Выходите на честный бой трусливые бандерлоги! Выходите мерзкие мокрицы! Я жду вас поугерий помёт! Спуститесь сюда и я увижу какого цвета у вас кишки! Идите ко мне и я переломаю вам кости, я насажу ваши тушки на своё копьё, я сожру вас с потрохами!
Чем дальше тем больше йонг распалялся, ругательства и угрозы становились всё ярче и замысловатее, а голос все громче. Чужак подумал бы что четырёхрукий сейчас сорвёт голос, но Ван Ман был опытный воин и не делал ничего зря. Он не собирался надрываться и готов был воевать до самого вечера. Что поделать бандерлоги, эти мокрицы, эти трусы и поугерий помёт напрочь отказывались принять вызов йонгов и спустится не то что на землю, а хотя бы на высоту доступную атлатлям. Дротик четрёхрукого мог пробить трёх перепончатых насквозь, но подлые дети подлого Хелеса не собирались давать наземникам такой возможности. Не мог отступить и Ван Ман и другие йонги. Ведь тот кто уйдёт раньше других покроет себя позором и его перестанут уважать. Кроме того война с бандерлогами отличный повод показать мощь своего горла, а также искусность в складывании оскорблений.
Уже вечерело когда уставшие, но довольные собой йонги вернулись в лагерь. Каждый пошёл к своему костру где уже деловито хлопотали токи. Ван Ман одобрительно погладил своих по головам увидев две нанизанные на вертела тушки бандерлогов над огнём. Хорошие у него древолазы! Ловкие! Не зря учил! Не зря науку вбивал в тупые плоские их головешки. Пожалуй надо их наградить! Йонг махнул рукой в сторону тушки поменьше.
- Этого я дарю вам. Только череп не портьте.
Поев, сытые и довольные йонги ходили от костра к костру хвастаясь добытыми токами головами.
***
Арба шла тяжело, чуть притормаживая на каждом стыке дорожных плит. Иньимё налёг на рукоять.
- Нажмём! Нажмём!
Сказал он токам, больше по привычке, а не по необходимости. Слева шёл Тука, а справа старый Михё. Бедняга, он тяжело дышал уже сейчас, а ведь впереди ещё Имачен-Тукай.
Проклятый Имачен-Тукай. Говорят Киёскэ из младшей ветви Мокрых Хвостов, начальник над работами поклялся императору что дорога от Аэньо до Талаара будет прямой как луч Яры. Ради этого рубили тысячелетние паламнэры, строили мосты на реках где придётся хотя в тысяче шагов ниже или выше по течению русло было вдвое уже, насыпали дамбы через болота. Пот со спин тёк как дождь, кровь с разбитых рук как град, множество ши умерло надорвалось тогда, а сколько токов умерло и не счесть. Но стала на пути гряда Имачен-Тукай. Говорили тогда мудрые что надо вести путь к северу, к распадку через который шёл старый путь, но Киёскэ в гордыне своей велел идти прямо, и рубить дорого прямо через плоть гор и кости Ушкушкхаля. Взмолились к нему люди, возрыдали токи прося не совершать безумства. Но сам не свой он был и воины императора стояли по обе стороны от него. Заплакали ши, но покорились. Раз за разом дрожала земля но Киёскэ велел рыть дальше. Паламнэры падали поперёк тропы, но презрел он знаки богов. А потом рассказывают случилась буря да такая что посреди дня стало темно как ночью и явился Киёскэ сам Ушкушхаль. Никто не знает как это было, но когда разошлись тучи все видели что молодой и красивый вельможа поседел, а руки его тряслись как у старика. Отказался он от мысли прорубить ущелье в гряде и с тех пор дорога взбегает на Имаче-Тукай и спускается с него повинуясь всем изгибам. Вправо и влево пряма она, вверх и вниз как волна на море.
А другие говорят, что просто в те времена не было у ши повозок и не знали они что удобный пешеходный путь станет для их потомков проклятием. Иньимё зналд оба рассказа, но предпочитал первый. Легче проклинать гордыню Киёскэ чем сожалеть о непредусмотрительности предков. А не проклинать никого на Имечен-Тукай трудно. Многие из возильщиков не брались за заказы на этом пути, но Иньимё не таков. Он хорошо зарабатывает, его знают купцы из столицы и подгорного города, ши и даэры из тех что одеваются в богатые ткани и едят на золоте, из тех чьи дети учатся в кальмекаке*. Они говорят с ним о делах. Он уважаемый человек. Его младшенький тоже ходит в кальмекак, а не в тельпочкалли** как родители. Дитя приораша, сам Иньимё уже в летах, а рожать дело молодых. И ему нужны деньги. Потому что в кальмекаке принято делать подарки наставникам. Пускай ученики спят на голом камне, половину года постятся, а каждую третью ночь проводят в неснопениях от заката до рассвета, пускай еда самая простая, а одежды лишь кусок ткани без вышивки, но дети вельмож находят как подчеркнуть свой статус и эти выдумки дорого стоят.
- Нажмём, нажмём!
Иньимё, не говорит, шипит сквозь стиснутые зубы. Лицо его темно от прилива кров,мокрое от пота тело блестит по лучами Ярры. Имачен-Тукай всегда тяжёл, особенно если слушать свою жадность, а не опыт, но ему нужны были деньги. Он знал что перегрузился в этот раз, но не думал что настолько. А ещё Михё… ленивая скотина этот ток, что же он делает? Иньимё знал что, видел, чувствовал – Михё налегал на рукоять справа от него из-зо всех сил. Только вот почему-то именно направо заваливалась телега. Как будто ток не толкал её, а лишь делал вид что тянет. Убью скотину. Вот поднимемся и будет ему. Изобью до полусмерти… Арба шла медленно, тяжело, застревая на каждом стыке, грозя покатится назад утягивая за собой возильщиков. Особенно тяжело стало перед самой вершиной. Михё совсем сдурел и почти что бросил рукоять, так что всю тяжесть приходилось тянуть вдвоём вместо трёх. Иньомё даже ругаться в голос не мог, только молча проклинал себя за жадность, Киоскэ за гордыню, Михё за лень, сынков богачей из-за которых вынужден покупать ребёнку дорогие вещи что бы они приняли его как своего. Последние сто шагов у возильщика аж в глазах темнело от напряжения и вместо проклятий он лишь повторял про себя старое присловье возильщиков.
- Ушкушкхаль дай мне пройти до конца, а там можно и умереть. Ушкушкхаль дай мне пройти до конца, а там можно и умереть. Ушкушкхаль, дай мне…
На перевале Иньимё упал и лежал добрых два часа. Прохожие останавливались предалагали помощь, но он лишь мычал в ответ. Сперва к нему вернулось зрение, потом дыхание, после того как Тука в пятый раз принёс воды старый ши пришёл таки в себя. Он прошёл до конца. Михё умер. Иньимё простой массеулаь и у него не может быть больше двух тлакотли, а значит деньги за эту ходку уйдут на покупку второго токи. А значит ему надо будет сразу же брать новый груз и опять перегрузить арбу. Лишь бы она не сломалась. Ши прикинул время. Если всё будет хорошо, если поднажать то он успеет домой до праздника К’цой.
- Ушкушкхаль дай мне пройти до конца, а там можно и умереть.
* Кальмекак – школа для жрецов и детей знати, где обучают наукам. Полуинтернат с очень строгим режимом, реглярные посты, бдения, самоистязания и жертвоприношения своей кровью.
** Тельпочкалли – школа для простолюдинов, по факту учат там законам, обычаям, простейшим песнопениям и танцам для массовых царемоний, а главное – воинскому делу. Нравы в тельпочкалли весьма свободные, даже буйные.
*** * ***
Вэй процветала. Йонги множились, токов вообще без счёта стало, бумодавы пасутся, последние тиграны прячутся в болотах. Но именно это и стало проблемой. Йогов всё больше, а бумодавов с какого-то времени уже нет. Окрепшая Вэй легко ассимилировала и подмяла под себя соседних мятежников, а покуда йонги занимались соплеменниками токи очистили кроны сэльвы от бандерлогов. Потом довольно долго шли войны с обсевшими побережье чернокожими, но к концу века их всех съели. Ну тех кто не убежал бросив деревни.
И вот тут пришлось Йику задуматься. потому что как оказалось совсем без войны йонгам трудно. Где брать славу, почёт, красивые шрамы и пастбища для третьего сына? Ответ напрашивается сам собой – у соседа. Четырёхруким не привыкать и только жрецов Гефа такая перспектива не радовала.
***
Рамата процветала. Палмнэры были сладки, бумидоры жирны, жорэхэры нажористы, а бумадавы мясисты. Штэйвиты ловили креветок, а даэрские и шийские торговцы привозили металл и ткани. На юге храбрые раматские войска несли свет культуры и цивилизации презренным раскольникам. Мирное население радовалось воссоединению с великой страной и встречало освободителей от тирании мелких царьков цветами и вином. Одним словом жизнь удалась и под мудрым правлением очередного Хилихалати Высокая страна сделала ещё один шаг на пути мира и процветания.
Идиллию чуточку портили лишь беженцы с запада утверждавшие что йонги прогнали их с родных земель. Подумать только! Йонги! Могли бы придумать байку и получше. Но эти западники даже солгать ладно не могут. Эти бездельники, эти грязные чужаки считающие себя такими же бандерлогами как и мы. Вы представляете из милости хотела взять одного на работу, так он мне сказал что на таких харчах даже ток не протянет. Ещё и плату какую-то требовал! Ему видите ли мало места в гнезде и полной миски! А ведь я могла вместо умершего раба купить нового, а не нанимать этого лодыря. Решила помочь сородичу на свою беду.
***
Веком колеса стало четырнадцатое восьмидесятилетие для ши. Временем когда по каменным плитам имперских дорог, по массивным брусьям паламнэровым мостов, по утоптаной земле тропок застучали колеса. Переняв эту хитрость у бандерлогов ши не заимствовали бумодавов, а потому вместо тяжёлых телег катились по дорогам лёгкие арбы. Пускай ленивые перепончатые впрягают мохнатых зверюг – ши сами катили свои повозки. Ну ещё токов впрягали. Эти и арбы тянут и разгрузят если надо. Полезные.
Если раньше дороги стали костями, то с появлением колеса эти кости обросли плотью. В разы больше товаров стало двигаться из одного конца империи в другой, а вместе с товарами как-то потянулись и люди. И огромная держава ши стала не то что бы меньше, но как-то ближе к каждому. И ближе ко всем стала столица, император и его чиновники.
P.S. А война это уже Тэрим. ^-^
***
Давно уже ходят даэры по дорогам Окуми, давно уже плавают вдоль его берегов. Возят свои товары в чужие земли, возвращаются с иностранными диковинками домой. Так было всегда так будет и впредь. Но кое-что изменилось. Впервые от создания мира появились даэры для которых Кзардом не дом уже. Родина, да, но не дом. Ведь одно дело жить год, два, да пускай и десять в Аэньо или Унамакалли, а совсем другое первозить туда семью и растить детей. Непостижимо, но именно это разрешила Гальдиа своим членам на Джамапути. Вернее было бы сказать – приказала. И вот уже бегают под покрытыми рунами стенами маленькие даэры что никогда не видели над собой толщи гор. Да что там они даже самих гор не видели. Выросли среди домов Угаданьо, дыша солёным воздухом моря. Вскормлённые эйрой и амонитами они росли вместе с детьми ши и бандерлогов. Многие из старейшин тяжело вздыхали глядя на них. Это ли даэры? Это ли наши наследники наших дел и славы? Увидим.
-
Красивый пост, особенно первая часть.
-
Рабочие руки им всегда нужны. Да и не только руки. К концу четырнадцатого века в моду среди забракской знати входят фарфали.
-
-
-
За историю трудной жизни караванщика.
|
-
Уныние, тлен, но животноводство у кзабраков на пятёрочку ^_^
Почему не у меня?! Я себе тоже такого хотел!
|
Хея
На Хее пылали войны. Нет не пылали – догорали. Долгие, страшные войны что длились веками закончились, угасли, а вместе сними пеплом стали и великие некогда народы.
На севере пала Новая Ватиилана. Страшную цену заплатили чёрные за победу и в захваченном городе нашли они великое святилище цомпатли которого был полон свежих голов их собратьев. Не знали жалости победители и не знали усталости преследуя последних уцелевших аскаскатов. Не было им спасения на земле и лишь море давало надежду, впрочем и там многих перехватывали лодки коморских судемоагов. Но всё же несколько десятков тысяч беглецов спаслось и обрело новую родину на Южном Зубце. Они унесли с собой память об ужасе последних дней Ватиилы, ненависть и клятву вернуться.
На юге остатки Хэйшура разорваны хешшмиктом с запада и растоптаны сетусом с востока. После падения Вэннара в гуще ньярглотищ ещё некоторое время скрывались мелкие групки хэйше, но к концу века не осталось и их. Ньяронги угоняли пленных на рудники и каменоломни где те гибли от изнурительного труда и голода, эльфийки же просто уничтожали всех кого видели. И лишь две сотни специально отобранных хэйше пополнили зверинец Этэльпы где веками уже держали последних южных эльтов.
***
Война с хэйше… конечно же это было главное событие четырнадцатого века. Но по большому счёту не она уже определяла жизнь ньяронги. Слава, трофеи, даже новые земли на далёком юге это всё было обыденностью. Как ни крути, а добивать старого врага это не то же самое что сражаться с ним в полной силе. В действительности куда важнее для дальнейших судеб страны стал сперва конфликт между шуухтами и горными племенами, а затем между ними и туршухтами. Потому что как-то само собой сложилось что хтуты тоже не любят туршухтов. И горных зазнаек что кичатся своей истинной ньяронговостью тоже. И кстати хэйшшеркты того же мнения. Потому как-то само собой получилось что разделилились все города ньяронгов на верхние и нижние. При том к верхним кроме горных Ронгаша и Тургаша относился равнинный Тукхриик и приморский Туршух, а вот Хрр-шуух, Хэйшшерк и Хту числились нижними. Нижние ньяронги среди верхних слыли слабаками и торгашами, а верхние спесивыми дураками и зазнайками. Хотя надо сказать торговле это не мешало и купцы шуухты были главными гостями на ярмарках в Ронгаше.
То что кровавый и яркий камни разные ньяронги знали всегда – первый был крепче, но тускнел, а потом и зеленел, второй был неизменно светел, но куда тяжелее и мягче. Довольно быстро мастера привыкли сплавлять их между собой получая новый металл – тяжёлый, красивый и крепкий. Его назвали тумбаш. Особенно хорошо получалось если положить изделия в сосуд с соком колючего ньярглотика на несколько месяцев. Тумбаш от такого светлел и покрывался яркой пленкой которая не темнела со временем. Довольно быстро новый сплав вытеснил чистые металлы. Из него делали уркашения, ножи и топоры. Тумбаш был крепче не то что золота, но пожалуй даже и меди и ньяронги быстро это поняли. Буйная фантазия народа Хелшша быстро нашла выход в новых формах оружия – дубинки и топоры, копья и кинжалы стали обрастать замысловатыми шипами, волнистыми лезвиями и зазубринами, рукояти неизменно оканчивались литыми головами хешшмиктов и маронгов.
Испробовать новое оружие было на ком даже после уничтожения хэйшэ. И речь тут не о зеленокожих двуглазках. На южное побережье лезли с востока чернокожие чужаки. Знащие ньяронги говорят что сильно похожие на рохо, но те ведь живут по ту сторону гор, а откуда эти взялись неясно. Прочем кровь у них красная, а воинским умением им с одноглазыми не сравниться. Жаль только нападают внезапно с моря и туда же уходят.
***
Война кончилась. Последний город хэйше пал, а вскоре атаквири переловили по рощам недобитков. Конечно на западе были ньяронги, настоящая опасность, не чета слабакам сетсубопоклонникам, дикий и свирепый шипастый народ живущий войной… но ньяронги тоже не нападали. Конечно случались стычки, иногда пропадали патрули, а пограничницы время от времени хвастались свежими одноглазыми головами, но по сравнению с настоящей войной это был мир. И надо сказать эльфийкам он понравился. Куда лучше собирать хрусы или плести корзины, пить вино вместо гнилой воды и знать что ночевать доведётся в собственной постели с мужем, а не с копьём в грязи под ньярглотиками. Сперва атаквири воспринимали мир как передышку, как краткий миг спокойствия, но вот не знавшее войны поколение подросло, обзавелось детьми… Может быть мир это надолго?
Кроме мира в жизнь эльфиек изменило ещё одно явление. Вино. Странно даже что раньше его не было. Вроде давно уже знали что если плоды хруса не уберечь то у них появляется странный запах и вкус… но нет, это ещё не вино. Не тот чудо напиток что дарует радость, снимает боль и усталость, развязывает языки и даёт блеск глазам. Вино распространилось по стране молиеносно и первое мирное покорление едва не спилось – атаквирей спасла лишь врождённая слабость к алкоголю, они просто не могли выпить столько что бы подорвать себе здоровье. Впрочем ветви матери вскоре навели порядок. Сперва пытались запретить вино вообще, но тут случилось непредвиденное – всегда послушные эльфийки почти что октрыто проигнорировали эти запреты. Пришлось поменять тактику. Вино было разрешено, но его употребление стало жёстко регламентированным хотя и регулярным. Конечно многие нарушали расписание торжеств и праздников, но в целом система работала. Было время трезвости и время когда атаквири предавались пьянству. Хотя конечно не все – вино было запрещено женатым мужчинам детородного возраста поскольку было замечено что оно плохо на них влияет. Тут уже эльфийки не возражали.
***
Война кончилась. Ватиилана пала и на её руинах победители принесли в жертву тех из аскаскатов кто не погиб в бою. Народ что веками проливал черных был уничтожен – одних убили, других обратили в рабство, третьи бежали за море. Ну и пусть. Конечно звучали воинственные речи им даже призывы плыть следом, но кто же их слушал? Война кончилась и люди как-то сразу расслабились. Домы быстро поделили и заселили захваченные земли, дэлы вернулись в родной хрусовник. Жизнь продолжалась и без регулярных сборов и отрядов что идут через всю страну воевать бледнокожих. Купцы стали меньше продавать наконечников для копий и дротиков зато больше украшений и вина. И лишь одно портило эту мирную идиллию – нападения штэйвитских пиратов. Впрочем то была головная боль лишь для восточных домов.
-
Как не стыдно писать такие качественные и красивые посты и при этом жаловаться на вдохновение!
|
Острова
- ¡Patria ou Morte!
За спиной раздавались недружные крики стражей. Сыны Удачи ответили во всю мощь аскаскатских глоток и все как один, а не в разнобой. Пора!
- ¡Patria ou Morte!
Куулау, прорычал это на выдохе. И полез вперёд. Сердце бешенно колотилорсь, а в голове крутилась подленькая мысль о том что повезло, он всё же не первый и даже не второй. Теперь главное не споткнуться, не…
- ¡Patria ou Morte!
В щит ударилось что-то тяжёлое да так, что Куулау едва удержался. А затем страшно хрипящий товарищ соскользнул дальше. Второй. Вперёд. Аскаскат уже не лез, а буквально взбегал по лестнице. Отбил рукоятью копья направленный в него гарпун.
- ¡Patria ou Morte!
Благословенная тень сменилась свирепым блеском Ярры. То кто шёл впереди с рёвом прыгнул вперёд через колья стены. Прыгнул на копья. Куулау видел как синекожие словили его на свои гарпуны и трезубцы, на острия из шипов и костей морских тварей. Как волна копий напрягласб, а потом буквально выбросили окровавленное тело за стену. Первый.
- ¡Patria ou Morte!
Он был наверху. Лестница торчала над краем частокола на добрых два локтя. Теперь надо было боятся ударов не сверху, а снизу, с платформы заполненной судемоагами. От них можно было закрыться щитом, да и верное копьё… Простые воины так бы и застряли на стене, играя с врагом в кровавые салочки, но Сынов Удачи учили другому. Аску и Сондельмар…
- ¡Patria ou Morte!
Куулау прыгнул. Прямо на копья. Кость и хитин ударили в щит, скользнули по меди доспехов, нашли щели, впились, закрепились… На мгновение ему показалось что он тоже попался. Нет, Сондельмар уберёг и Аску сохранил. Слишком мало попало, слишком крепок и тяжял оказался аскаскат. С треском сломался один наконечник, потом второй. И лишь на мгновение застыв в воздухе Куулау обрушился на судемоагов. Он чувствовал как под ногами дёргаются тела и прежде чем враги успели прийти в себя вонзил копьё в шею одному из лежащих.
- ¡Patria ou Morte!
Воин вскочил и выставив овальный щит вдоль земли навалился на него всем тело отодвигая синекожих. В спину что-то ударило. Ещё раз и ещё. А затем сверху посыпались Сыновья как креветки из сетей. Куулау сбили с ног и он бы погиб раздавленный под кучей тел, но сделанная из плавника платформа не выдержала и сломалась. Мешанина из брёвен и человеческих тел рухнула на добрых пять локтей вниз.
- ¡Patria ou Morte!
Куулау не помнил как спасся, как выбрался, как достал меч. Помнил только как распадались под его ударами синие тела, как брызгала кровь и летели прочь отсечённые руки и ноги. Аску хранил его, Сондельмар спас его, теперь же пришло время Хелшша.
*** * ***
В четырнадцатом веке штэйвиты не вели большой войны – её заменило множество малых. Ведь никуда не делись рохо и не счесть было набегов. Пускай с шарншагоголовым был заключен мир, но какое это дело чёрным дикарям. Даже их деды и прадеды не видели Марзуха. Если раньше опасность приходила в Рейн с Хеи, то теперь с Окуми. А народ великой воли не привык терпеть такое. Как встарь забили барабаны и запели флейты, сплетены были новые паруса и зарезаны лонгосы на мясо в путь и шкуру для доспехов. Южные дикари дёргали шинхофу за хвост, что ж теперь он повернётся к ним пастью.
Год за годом ходили штэйвиты походами на энэрегальское побережье, били чёрных, защищали цветношкурых, селились на освобождённом побережье. Энэрегальские племена, давно уже отрезанные от Энэргальеры легко подчинялись власти фюреров. В конце концов лучше иметь дело с теми кто тебя не ест. Да и селились штэйвиты не в сэльве, а на побережье откуда вытеснили рохо. Окумийские энэрегали и забыли уже как по морю плавать так что от смены соседей с врагов на союзников только выиграли. Да и торговля была хорошая. Штэйвиты же не только уничтожили самых свирепых налётчиков и уберегали родные острова, но и получали место для поселений. Вновь были у Штэйнрейна собственные паламнэры на лодки. А ещё своё вино. Ну то есть не своё, но кроме вина энэрегалям то и предложить нечего было в обмен на все те богатства что привозили купцы из-за моря.
Пока ополчение и таафейры завоевывали место для жизни и мир для родных островов швардвасс искал на войне добычу. Отряды по нескольку, а порой и по паре десятков пирог плыли на северо-запад или же на восток – грабить домов или же корахотцев. Эти штэвиты видят в добыче не меньше славы чем в отрубленых головах. Впрочем и головы режут умело. Чёрным конечно – глупо хвастаться энэрегальскими или токскими. Хотя на востоке иногда и сельты попадаются. Причём крупнее и сильнее обычных. Черепа таких очень ценятся, некоторые их отвозят на юг и там заказывают даэрам украсить их камнями и золотом. Такой череп настоящее сокровище.
В походах на север швардвассы встретили много удивительного. Например им попались синекожие люди живущие морем и меднокожие крепыши у которых каждая жинщина имеет пять мужей и недомерки ростом с мелкого подростка. Бывало что штэйвиты грабили чужаков, особенно синекожих оказавшихся вассалами чёрных. Но случалось и торговать. Тем более что союзниками хилых гальегов оказались аскаскаты. А с этими лучше дружить. Да и купить есть что – вещи не уступающие изделиям даэр.
***
Четырнадцатый век стал для Гальегии веком крови и бронзы, веком поражения и победы. На далёком юге пала под натиском чёрных Ватиилана и не осталось более аскаскатов на древней их родине. Многие погибли или попали в плен, но немало было и таких кто спасся за морем. И было куда. Ведь пока одни аскаскаты помогали сородичам или защищали свои дома, другие во главе войска гальегов обрушились на Южный Зубец. Первых же боёв было достаточно что бы стало ясно – не устоять синекожим под градом пуль, не сдержать натиск сыновей удачи не убежать от керраскатов. Мясом судемоагов кормили всадники своих ящеров, скальпами седемоагов укращали щиты свои аскаскаты, из синей кожи делали ловкие на рукоделье гальеги плащи.
У берегов равнинной страны не было мелких островкав и негде было укрыться детям Глаблали. Строили они стены и заставляли токов копать землю роя рвы и насыпая валы, но это не спасало, а лишь оттягивало гибель. Мелкие поселения пали под набегами керраскатов и гальежских пращников. Судемоаги стянулись в крупные, окруженные валами и стенами, но враги брали их одно за одним штурмом или измором. Таких городков было много, а потому война растянулась почти что на век, но судьба судемоагов была одна – смерть в бою или на рудниках. Гальеги освободили не одну тысячу сородичей и те быстро объяснили им что и как надо делать с захваченными в плен синекожими.
Даже после Корасона Южный зубец оказался благодатным краем. Пускай тут не было лесов, но зато не счесть эйровых рощ и бумидорников. На земле полно жирных варинэл и лонгосов, в небе летают вкусные тафити и гули, а море кишит рыбой. Сюда потянулись галежские переселенцы с Лекатана и Корасона, они быстро смешались с освобождёнными из рабства соплеменниками и фарфалями. Последних сперва недолюбливали как судемоажских подстилок, но среди поселенцев было слишком много молодых парней и мало женщин, а потому к концу века почти что у всех местных гальегов фарфали числились если не среди предков то уж точно среди родственников. Второй большой групой поселенцев стали беженцы с Хеи. Впрочем аскаскаты ветераны тоже нередко оседали на новозавоёваны землях, но как ни странно не среди сородичей с Хеи, а среди гальегов. Вообще же хотя гальегов было больше в западной части острова, а аскаскатов на востоке, но в целом селения и тех и других стояли вперемешку. И те и другие промышляли в море, собирали эйру и бумидоры, пасли авусов.
Впрочем новые земли принесли и новые, точнее старые опасности. Судемоаги соседних островов, среди которых было немало беженцев с Южного Зубца регулярно набегали на побережье. Не зря поэтому новые поселенцы обосновывались в руинах старых судемоажских городищ всё ещё окружённых осунувшимися рвами и валами.
Что касается токов, то жизнь их очень и очень изменилась. В старые времена судемоаги мало интересовались тем что происходит в глубине острова теперь же пришли новые хозяева. Они забрали у токов землю превратив плоскоголовых в пастухов своих стад и подёнщиков в своих рощах, но главное они наложили на желтокожих миту – трудовую повинность. Каждый год несколько тысяч токов отправлялись на работу в рудники Лекатана и Корасона, но лишь десятки из них возвращались назад годы спустя.
***
Сотни лет Гальегия была лишь жертвой для судемоагов. Трусливые наземники только отбивались и прятались за своими деревьями вдали от моря. Так было всегда. Ну кроме того чёрного часа когда ведомые злым проклятием обрушились они на Сонеарл. Но это было давно. Слишком давно и судемоаги забыли что нападать могут не только они.
Когда пришли вести о поражении под Корунией архагент метался по дворцу и не раз и не два видели как бился он головой о деревянные колоны восклицая:
- Куутулу! Куутулу! Верни мне моих воинов!
Он не прожил долго. И вскоре его сменил другой избранный, но доля доставшаяся новому правителю была столь же сладка. Неисчислимые орды гальегов обрушились на Южный зубец, а вместе с ними шли свирепые сухопутные шинхофу и отряды закованный в звонкий камень аскаскатов. И сколько не плыло с Фаримей отрядов на юг, а города и селения судемогов гибли один за другим. К чести этого архагента он не вопил и бился головой хотя приближённые не раз и не два видели как смотрит он на колонны дворца явно вспоминая предшественника.
- Куутулу! Куутулу! Верни мне мой остров!
Несказанные слова эти звенели в ушах. Потеря Южного Зубца была началом конца. Судемоаги не могут жить без моря, но где взять льну и дерево? Даже экспедиции на Осколок превратились в отчаянные походы, а уж про Яулу теперь только в песнях пелось. Набеги на соседей шли уже не ради богатства или славы, а ради лодок и сетей. Ради жизни, ведь без них море прокормит едва ли треть теперешнего населения побережья.
***
Долгие века жила Энэргальера спокойно. Жила как будто во сне. Вял и апатичен стал Великий Воспитатель, не учил ничему новому, да и старое повторял без былой страсти. Энэрегали жили как привыкли – собирали эйру, ловили амонитов и креветок, торговали с соседями. Даже в порты Раматы не заходили не столько из старой ненависти как по привычке. Нельзя туда и всё. Единственное что изменилось за века – появилась в столице стража из поселенцев аскаскатов что спаслись из гибнущей Ватиилы. Не несколько тысяч чужаков не изменили жизни миллионов пальцехвостых. Штэйвиты вновь стали друзьями, рохол так и не напали, с эльтами, ши и далёкими даэрами торговля. Судемогаи как и раньше приплывают за льной, пускай их и в разы меньше. На громадном рынке Рила'н'эры толкутся рогатые краснокожие незнакомцы предлагая непривыные товары и скупая даэрские диковинки. Ну и что. Всё равно завтрашний день будет такой же как и сегодняшний.
Но и в сонном мире пальцехвостых появилось новое. Когда Великий Воспитатель спит на яву, когда молитвы в громадном храме остаются без ответа, когда дорога повторённая тысячи раз становится рвом появляется желание странного. Возникает ощущение, что всё.. всё идёт как-то не так. Нужен другой, правильный путь. Нужен тот кто укажет его. И Указующий путь пришёл и пришли пророки его и молва о них ширилась по всей стране.
***
Победа! Победа! О как давно Альворада не чувствовала её вкус! Вкус мяса и крови, вкус когда проводишь языком по раскрошенным зубам и смеёшся. Долгой и кровавой была война на Трифорсе, но Аэсим пал и не осталось больше на острове непокорных судемоагов. Кто не склонился перед пинкааном те погибли или бежали. Всюду у моря живут теперь мирные синекожие под управлением капого. Тут и там разбросаны городки гальежских ремесленников что делают своими ловкими пальцами прекрасные вещи. Топоры валят столь нужную на Луго и Суэньосе гаргуту. Разве что племена в гуще лесов не проявляют должного почтения к альгвалисам из столицы. Впрочем что с них взять с дикарей этаких. На них как гляднешь так и не поймешь издали это фарфали или асккаскаты какие-то настолько грубы и свирепы. Впрочем воины они хорошие и сражаться за Альвораду не прочь. За соответствующее вознаграждение разумеется. Хорошо хоть дикаря можно купить за сущую безделицу.
Мир с Гальегией принёс свои плоды. Прежде всего расцвела торговля. Как бы ни хвалились мастера из Баргансы, а повторить изделия гончаров из Альворады им было не под силу. Но и во владения диктадоро не было ничего подобного меди, олову и бронзе. Потому плавали туда и сюда лодки полные товаров. Альворадская посуда стала знаком зажиточности в гальегии, а конквистадоры и легионеры одоспешились бронёй на гальежский манер, сменили каменные топоры и ножи из раковин на сверкающую бронзу. Впрочем металл не остался уделом знати – плотники и каменотёсы работали теперь бронзовыми топорами и зубилами, даже в деревнях во многих домах были привозные ножи.
***
Югра собиралась воевать Невимол, но судьба распорядилась иначе и вместо похода на запад пришлось раз за разом отбиваться от нашествия с юга. Казалось сама столица падёт, но в битве под стенами Аавенаша юдьяры разбили врагов. Однако до самого конца века не утихали большие и малые набеги. В пожаре войны сгорели селения судемоагов на Северном зубце, на Авенанме же они уцелели. Это не удивительно, ведь благодаря скотоводству и земледелию население Зубца увеличилось в несколько раз, а на засушливой Авенанме как и прежде югру кормило в основном море.
Сильное влияние на Югорзорсаго оказало завоевание Гальегие Южного Зубца. Раньше торговлю между двумя народами сдерживали судемоажские пираты, теперь же лодки могли плавать почти что свободно – лишь самые отчаянные из синекожих осмеливались заплывать в пролив между Зубцами. И как оказалось у двух народов есть множество интересного друг для друга. Главной приманкой для четырёхруких был конечно же металл. Он попадал к ним и раньше, но в мизерных количествах, а теперь изделия из меди и бронзы стали предметом вожделения всей югры. Они были крепки, удобны, красивы, богаты. Странно как раньше юдьяры обходились без них!
-
Правильно, правильно такой модуль нельзя бросать! Но на всякий случай, Юя ты помнишь что в игре есть другие народы кроме аскаскатов? Нет, можешь не отвечать - вопрос чисто риторический ^^
-
Очень жду продолжения. Мастеру плюс.
-
Не зря дожидались - все по-старому, все круто.
-
Отлично. Особенно зацепила строчка про то, что лучше дружить с теми, кто тебя хотя бы не ест. Надо запомнить на всякий.
-
Жалко, что судеомаги не решают совсем, я за них болел.
Вот это понравилось:
Ватиилана и владения на Хее потеряны. Ваанавэра.
Такое ощущение радости победы, смешанное с чувством нависающего рока. ^_^
-
-
|
Хея
Странная штука власть. Казалось бы он, Мазрух, царь и полубог рохо. Он повелевает ими и они прислушиваются к каждому его приказу, внимают каждому слову. Но иногда и ему приходится слушать что говорят они, чего просят, о чём молят, а порой так и требуют пускай и прикрыв это слоями восхвалений и самоуничижений. Для того что живёт века год или два не срок. Впрочем столько могут ждать и рохо, а вот десятилетия им уже не в терпёж. За последние годы четыре посольства приплывали в Амок.
Первой была делегация эльтов что просили защитить их сородичей от диких дэлов что прогнали их с родных земель.
Вторым посольством были тоже северяне, но уже рохо. Жаловались они на набеги дикарей, что жизнью и видом своим подобны настоящим людям, но бледнее и волосы у них как эйровая пакля.
Третими вожди из дэльты, что докладывали о том что в море есть великая и богатая земля заселённая иногочисленным, но слабым народом. Что расстояние и местные жители не дают рохо поселдится там. Что в дельте ведутся разговоры о новых угодьях куда можно было бы переселить многочисленных младших сыновей.
Южные приморские племена присылали послов с дарами. Несмотря на всё поклонение, не обольщалдся Марзух своей реальной над ними властью. А в месте с подарками притекали и слухи тех земель. Эти рохо рассказывали тоже самое что и люди из дельты. Только земля была другая, да и чужаки тоже. Люди высокого роста и с тяжёлыми руками, неприятно светлые и со странными ровными волосами, хотя и нормального цвета.
Надо было решать что делать дальше. Нельзя было оставить без ответа ни три просьбы ни вести с юга. Хотя стои ли браться за всё сразу? Марзуху было о чём подумать.
***
Четвёртый век не утихала война в ньярглотищах, триста лет сражались ньяронги и хэйшэ. Уже не резнёй мирных хвостатых было она, а противостоянием равных в храбрости и умения. Разве что в неистовой свирепости превосходили одноглазые своих противников.
Впервые не няронги, а хэйшэ начали наступление после очередного затишья. Их отряды ведомые призраками вошли в землю где под руинами нечестивого Хэйшшрека гнили святые остатки Стронхола. Навстерчу им вышли орды няронгов ведомые избранными чудищами, детьми Р’нукха. Ужасны были первые ньяронги, смертоносные словно хешмикты, неистовы и дики ненавидящие подобные маронгам в течке, неисчислимы шипастые орды простых воинов. Но и хэйше было кого противопоставить – щитоносцев что метали во врагов меткие сулицы и ловко разили копьями, обречённых что не сражались с ненавидящими, а охотились на них как на диких зверей. И были битвы жестокие и кровавые. И кровожадная ярость переломила отчаянную стойкость. И покатились волны одноглазых на юг и встретились с восками во главе которых шли прирождённые. И сила налетела на силу и в свирепых схватках победили ньяронги. Полегли прирождённые все до единого, но и детей Р’нукха почти не осталось. И рассеяли ньяронги по ньярглотищам уничтожая стойбища и убивая их жителей. И когда ударили хэйше им в спину и множество перебили и казалось победа овтернулась от народа Хелшша. Но перебили не всех. На плотах пересекло залив* ещё одно войско ньяронгов. Стаей амиктов прокатились они по землям хэйшэ и к руинам Хэйшшрека пришли с юга. Недолог был триумф хвостатых.
Много было ещё сражений и битв, но результат войны был решён и спорные земли вновь заселили ньяронги.
* Если залив не будет назван следующая попытка его пересечь окончится утоплением армии, разрушением городов на берегах и вообще гневом Юны.
***
Не привыкать хэйшам к вкусу поражений, но особая горечь от них после жира побед. И хотя не так уж много вроде изменилось за век, но понимали все от сердара до последнего охотника, что станет следующий годиной испытаний.
Хотя мылси сердаров занимали ньяронги и новый виток войны, но не могли они не обращать внимания на тревожные вести с востока. Странный народ стал вторгаться в извечные владения хэйше. Были то женщины остроухие, красивые и владеющие невиданной магией повелевать сетусами. И били они зверя в угодьях народа Последней надежды и не знали хэйшэ что делать. Даже тех кто без страха встречал в бою ненавидящих пробирала дрожи при виде тех сетусов, но нельзя же позволять чужакам бить добычу что принадлежит хэйшэ.
***
Долгие века жили эльфийки рядом с эйраном, но не заходили в него далеко. Так только что бы к вечеру вернутся на родные деревья. Пугала их чуждая земля, не представляли они жизни без вкусных хрусов и нежных цаплянок. Но пришло время и по велению верховных матерей, на спинах могучих сетусов двинулись остроухие в эйран и быстро запонили его. И оказалорсь что земля та богата не менее хрусовника. Неисчислмы орехи, множество лонгосов и тафити живёт там. Есть где пастись сетусам, есть на кого охотится и что собирать. И поколения не прошло как после сетусоводов стали осваивать эйран и простые атаквири. Так впервые появились у остроухих селения на земле. Но не зря наделила Великая Мать дочерей своих разумом. Не стали они спать на голой земле. Привозили сетусами из лесу брёвна и вкапывали их в землю, соединяли между собой бамбуковыми шестами, связывали алемовыми канатами и подвесными мостиками. Из эйры плели на рукотворных деревьях гнёзда и хижины подобные привычным по хрусовникам. Каждый день спускались охотницы с луками стрелять тафитей и добытчицы с копьями за лонгосами. Каждый день отправлялись мужчины с корзинами собирать эйру.
Столь обильна была добыча что еды в эйране было куда больше чем можно было съесть. И потянулись каравыны сетусов гружённые эйрой и мясом, эйровыми корзинами и рогами лонгосов на запад и возвращались на восток с копчёнными хрусами и клетками полными цаплянок, мотками алемы и брёвнами и разными изделиями искусных мастериц. Только самое побережье, где плескалось бескрайнее ужасное море не заселяли эльфийки. Нечего там делать дочерям Великой Матери. Правда там завелись было какие-то мохнатые карлики вроде мелких эльтов, но что бы не оскорбляли они богиню своим присутствием на обетованной дочерям земле остроухие их всех перебили, а шкуры принесли в великий храм как подношение. И столь ярки они были и приятны на вид, что сшили из них священные пологи.
Но не только эйран стали осваивать атаквири. На диком западе пригнали они стада сетусов в ньярглотища. И страшно им было на первых порах, потому что земля та страшна и неприветлива и даже молоко у сетусов там другое на вкус*. Но мало по малу привыкали эльфики. Скоро не только пастбищем стали для них ньярглотища, но и угодьями для охоты, ведь редкий и ценный зверь злобус тут водился во множестве. Всё дальше и дальше от хрусовников отходили они.
* Вообще, сетусы конечно не молочный скот, но пока сетусята маленькие атаквири приспособили сдаивать немного молока. Немного, это по сравнению с сетусом конечно.
***
Две войны вёл Дэлладур. Одну дэлы против эльтов завоёвывая новые угодья в хрусовнике, а другую домы против аскаскатов. В родных лесах дэлам сопутсвовал успех, оружие и чёрное колдовство оказались сильнее клыков и когтей мохнатых дикарей. А вот под валами Саамии домы потерпели сокрушительное поражение не смотря на помощь предвестников. И роптали домы на лесных сородичей и то что те оставили их самих воевать с линялыми. И множество было недовольных и посылали племена послов в Ульвэ с просьбой великой тени перенести столицу из гнилых зарослей в богатые саванны.
Покуда чернокожие воевали судемоаги плотно заселяли побережье. И настолько они умножились, что на торжищах за день, за два пути от моря серокожих было больше чем домов. И стали привычны чёрным и раковины и панцири морских гадов и сушёные креветки и соль. И гнали они к берегу стада авусов на обмен и несли шкуры злобусов.
Где бы не стояли дэлладурские селения – на берегу моря, в глубине саванны или зрусовых чащах, всюду кроме исконных жителей водились и фарфали. Где их было меньше держались они чуть особняком, где больше – жили прямо в семьях. И хотя многие ревновали к ним своих мужей и жён, многие жаловались что пища вместо детских ртов попадает жадных приживалкам, но всегда тех кто защищал их было больше чем ненавистников. А что находили убитых фарфалей так то не беда, детей у них много.
Вместе с новыми подднаыми пришли в Дэлладур и новые боги. Извечному хейскому Атуму поклонялись лишь в Алтоке, зато всюду молились уж Фата Фиоре, а судемоаги творили требы Глаблали.
***
После страшных испытаний третьего века, войны четвёртого аскаскаты вынесли легко. Оправились от опустошения их земли, сменились старые воины молодыми. Десятилетия не видели в саванне хвостатых злобышей. Стали у костров вести речи о том что бы как в старые времена самим пойти на домов войной. Хватит мол отсиживаться за стенами. Бить черных надо раз хвостатые их бросили.
А чёрных то оказывается больше чем думали аскаскаты. Не раз и не два видели странных чужаков на юго-восточном побережье. Не раз сталкивали рыбаки в море, а охотники на границе воды, леса и саванны. Сгорело несколько селений чёрных. Случалось находили аскаскаты обглоданные кости сородичей.
Освоив лодки аскаскаты стали осваивать и море вокруг родных земель. Пока что они не очень умелые мореплаватели. Уж точно никакого сравнения с судемоагами что умеют плавать без вёсел. Но кое-куда уже добрались. И пускай это больше разовые экспедиции, но известно уже в Ватииле, что далеко к северу от Хеи есть острова судемоагов что зовутся Разбитым Трезубцем, а к востоку Яулу - земля разноцветных и мохнатых пальцехвостых карликов. Отправила Ватиила отчаянных храбрецов и в совсем уже дальний и легендарный край описанный им в пророчествах, но достигли его храбрецы или нет не известно потому что домой не вернулась ни одна лодка.
-
В этот раз не повезло, но все равно красиво.
-
-
Странная штука власть. Казалось бы он, Мазрух, царь и полубог рохо. Он повелевает ими и они прислушиваются к каждому его приказу, внимают каждому слову. Но иногда и ему приходится слушать что говорят они, чего просят, о чём молят, а порой так и требуют пускай и прикрыв это слоями восхвалений и самоуничижений.Узнаю тяжелую мастерскую долю.
|
Острова
Самимаи на мгновение замер, пристально взглянул на собеседника.
- Да, я остаюсь. Мариуча она… она не сможет жить в другом месте. Да и недомеркам нужна будет помощь. Пока что синие к ним сюда не суются, но это пока. С меня одного толку будет больше чем с половины мужчин её рода. Уважают. Места тут хорошие, дичи полно, вина опять же. Так что не пропаду. Лет за десять наверное уже вождём рода буду, а то всей Валье. Научу гальегов этих диких авусов пасти, не одной ведь охотой жить. На побережье набегать будем что бы синие не забывали на чьей земле живут. Так что за меня не волнуйся. Жаль что расходятся пути наши навсегда, да видать Аску так велел.
Друг детства, старый боевой товарищ замолчал на мгновение. Облизал губы. Видно было что сейчас он думает что же сказать ещё, какие слова подобрать.
- Если будет на то воля Сондельмара встретимся ещё. Обязательно встретимся. Если не мы, то дети наши. Или внуки. Мои правда ростом будет помельче, но всё равно знай - на Одиноком аскаскатов будут ждать братья. Запомнил? Детям раскажешь!
*** * ***
Века мира не могли не сказаться на боеспособности армий Альворады. Они и сказались. Победоносное наступление на синекожих варваров и освобождение несчастных фарфалей обернулось длительной, кровавой войной на Трифорсе. Уже после первых стычек стало ясно что победа не будет лёгкой, потом поняли что не будет она и быстрой, но отступать было уже поздно. Слишком много младших сынов воевало за морем, слишком многие добились славы и почёта, слишком многие вздохнули свободно сплавив братьев или нелюбимых детей.
Постепенно выучка брала своё. Пускай опыт приходилось оплачивать кровью, но и коквистадоры и легион потихоньку возвращали себе былую славу. К концу века Альворада контролировала уже добрую треть побережья. Правда на заросшие лесом внутренние районы власть диктадоро не распространялась. Влияние было – дикие охотничьи племена охотно брали подарки, заключали союзы против судемоагов, говорили длинные и пышные речи, соглашались признать диктадоро далёким Великим Заморским Отцом. Но влияние это не власть. Впрочем пока шла война с судемоагами сорится даже с таким союзником было бы непозволительной роскошью.
Покорить судемоагов не удавалось. Свирепых пиратов Трифорса можно было разбить или изгнать, но не заставить подчинятся, а потому захваченные берега понемногу заселялись своими синекожими. Целые деревни капого отправляли на юг колонистов. Понемногу селились на новых землях и выходцы из внутренних районов Луго и даже некоторые гальеги с Суэньоса. Но всё же основное население новозавоёванных земель составляли жители приморских посёлков – как судемоаги так и фарфали.
***
После страшных поражений прошлого казалось пробил последний час Штейрена, но Ажандаатис миловал. Четырнадцатый век прошёл для державы в мире. Ну насколько могут быть мирными воды между Хеей и Окуми. Набеги не прекратились, но стали куда как меньше, а уж о большой войне даже забывать стали. Только песни поют да старые байки рассказывают.
Не найдя выхода своему стремлению к славе и свершениям в войне множество штэйвитов обратилось к другому занятию – торговле. Тем более что это на Хее все старые друзья и союзники, а на Тэриме при случае можно и разграбить деревеньку-другую. Но как бы там ни было, а тяжёлые ладьи штэйвитов доходили не только до Селемы, но и заплывали в саму Талассу на севере и достигали Мыса Ветров на востоке.
***
Ты пошёл и выбрал сети врага, враг пришёл и забрал добычу из твоих сетей.
Судемоажская пословица.
Три больших войны и без числа набегов – вот история Пиры в четырнадцатом веке. Первая война гальежская – самая главная, самая короткая. Славно началась она – переступая через побитых стрелами с рёвом ворвались погонщики в Асторгу. Казалось нету разницы им что гальегов бить что аскаскатов. Чем больше рыбина тем жирнее. Но затем с севера подтянулись орды гальегов, вышли из лесов аскаскаты, а главное появились они – мелкие двуногие шинхофу. То есть это по сравнению с морскими мелкими, а когда на строй бежит хотя бы пол десятка таких тварей, то ноги дрожат, а щит и копьё сами выпадают из рук. И не помогают тут боевые кнуты и токи в ужасе бегут не обращая внимания на приказы. Войну на Корасоне Пира проиграла.
Вторая война судемоажская. В поход на Калаэн отправились воины Джеалласуса, что бы покорить мятежников и расширить державу. Не сложилось. Щит на щит и копьё на копьё сошлись гарпунщики. Равны они были доблестью, но числом «невезучие» одолели. Ведь тех кто будет сражаться за свой дом больше чем тех кто ради драки поплывёт за море.
Третья война – югорская. Напали подлые четырёхрукие на Невимол, разрушили древний город. Долго ещё воевали судемоаги с захватчиками, но в конце-концов прогнали их с Фаримей. Так что пожалуй в самой трудной и сложной войне Пира всё же выиграла.
***
Война не покидала берегов Гальегии, но её дети, что родные что приёмные, не только защищали свои земли, но и нападали сами.
Лишь с помощью сородичей с островов устояла Ватиилана. Возблагодарили хеянские аскаскаты гальежских и признали над собой власть великого Кутуулу. Далеко новый город и по пути к нему часто приходится пробиваться сквозь коморских пиратов так что лишь храбрейшие из купцов отваживаются туда плавать, но крепко держится Кутулу за место где родился и верны хейцы покуда со всех сторон лезут чёрные.
Пака корасонские стрелки защищали последний кусок аскаскатской земли на Хее Сыновья Удачи под предводительством самого Кутулу воевали на Одиноком. И как будто злой рок преследовал правителя уже второй век подряд. Разбить чёрных вознамерившихся выкурить галегов с заросших лозой холмов оказалось не так уж и сложно, но вот выгнать с побережья судемоагов… вначале это удавалось, но к середине века все селения переместились на мелкие прибрежные островки или же обросли стенами. Понфераду, некогда поставлявшую Старой Республике лучших воинов, штурмовали трижды и каждый рез без толку. Походы на Одинокий стали для традиционными и за восемдесят лет их набралось почти два десятка, но всё равно к концу века ситуация была той же что и в начале – холмы принадлежали гальегам, а побережье судемоагам. Правда эти войны не прошли незаметно ни для местных охотников среди которых осела часть ветеранов-союзников принеся с собой умение приручать авусов, ни для Сынов Удачи что состояли теперь почти исключительно из аскаскатов, ни для судемоагов для которых далёкие и чужие в общем-то дэлладурцы стали за это время привычными союзниками.
Но враг не только отбивалсЯ, но и атаковал. Юг Корасона пережил два вторжения – в начале века судемоажское, в середине дэлладурское. Синекожэие согли Асторгу, но вскоре были разбиты в сражении не устояв перед градом стрел, а главное яростью керраскатов. Совсем по другом пошла война с чёрными. Этих ящерами не запугать и вместо одного сражения была долгая и кровавая война в которой огромные аскаскаты уцелели лишь благодаря помощи отрядов северян-пращников. К концу века юг Корасона хотя и оправился немного от этого нашествия, но Асторгу население бросило и решено было, что город на берегу моря возрождать не будут.
Аскаскаты быстро освоились с медью. Более того именно они теперь добывают её под Коруннией. И хотя лучшие мастера как и прежде гальеги из Брагансы, но понемногу уже и сами аскаскаты берутся плавить медь. Именно они начали делать доспехи для своих сородичей ставших Сыновьями Удачи. Если гальежская броня состояла из отдельных крупных пластин геометрической формы прикрывавших лишь некоторые места, то аскаскаты старались повторить в металле привычные кожанные доспехи. Результат получался красивым, тяжёлым и надёжным.А ещё очень дороги – никто кроме вождей не мог себе позволить подобного. Даже сыновьям удачи броню покупал сам Кутулу. Но зато не было на всех Островах воинов что могли бы соперничать в рукопашной с ними. Разве что некоторые из дэлладурских судемоагов*.
* В подражание аскаскатам среди благодарных стали распостранятся тяжёлые медные доспехи.
***
Так уж сложилось, что сложно преуспеть одновременно в делах войны и мира. Югра за век сделала то на что другие народы тратили столетия – освоила земледелие и скотоводство. Пускай и то и другое уже не впервые, но зато крепко. Тем более что самую трудную и неприятную часть и того и другого можно было спихнуть на токов. За ними конечно глаз да глаз, но вот следить, проверять, следить и думать юдьяры никогда не ленились. Это руки пачкать зазорно, а смотреть как другие работают и говорить им что и как делать – достойное детей Техути занятие.
Но открыв для себя новые богатства уже вроде бы освоенных земель югра как будто потеряла пыл к завоеваниям. Пускай сгорел Невимол однако укрепится на западе Фаримей не удалось. Правда многие говорили что виной тому ошибка в планах. Пускай враг не ожидал нападения на дальний от Югозорсага город, но зато и плавать туда приходилось мимо противника. Ухватить добычу оказалось легко, а вот удержать никак.
На Фаримеях к своему удивлению юдьяры нашли далеко не одних судемоагов и их рабов. Как оказалось в глубине острова живут гальеги, причём во множестве! Они удивлялись полнорукости югры, но были рады встретить врагов судемоагов и предлагали Югорзорсагу мир или даже союз против пиратов «захватывайте побережье, мы будем рады сменить синекожих на таких соседей как вы».
К западу от Кара-Азака находилось большая держава Кутулу. В ней жило два народа – галегуши и аскатуши. Первые были малы ростом и умелы в ремёслах, так что сами юдьяры завидовали их искусству, особенно умению делать сосуды из мягкого камня и из яркого и звонкого камня. Вторые же чем-то напоминали югре эллинов, а чем-то и кзабраков. Как бы там ни было, но именно западная торговля стала главной в четырнадцатом веке. Богатые острова могли предложить куда больше чем Кор-Хак. Правда несмотря на всю выгодность торговля оставалась очень опасной из-за множества пиратов.
|
Хея
Ватиилана сгорела до тла. За последний век это случалось уже четвёртый раз. Стены из лозы и бамбука, крыши из эйры всё это пожива огню. Случайность или же молния не раз и не два были причиной пожаров. Так было в древности, на памяти живых огонь приходил с чёрными людьми. Они шли с юга через саванны. Они нападали с севера высаживаюсь с разрисованных под шарншагов лодок. Их было много. Они были свирепы и многочисленны. Они умерли. Усеяли собой равнину, лежали кучами во рвах, пропитали великие валы Ватииланы своей кровью, украсили великое святилище своими головами.
Некогда сам пресветлый Аску повелел обвести священное место каменной стеной. Сотни лет было оно местом паломничества и празднеств. Новая Ватиилана во многом подражала Старой, но святилище её было куда внушительнее древнего. Форма осталось столь же простой, но вместо вала из диких камней Святое Поле окружала ступенчатая стена из каменных блоков. За века покрыли эти камни мастера резьбой сверху донизу потому что стало украшение одного из камней или же воздвижение сверху ещё одного самым распространённым обетом. Самым же популярным мотивом аскаскатского искусства стали черепа. Особым шиком считалось высечь из каменной глыбы огромный череп. Впрочем такие обеты давали целы рода или даже племена – даже самым богатым аскаскатам в одиночку оплатить такое было не под силу.
Но если не все могли пожертвовать богам каменный череп, то совсем другое дело когда речь шла о настоящих. Не раз и не два после сражений с чёрными живых оставалось меньше чем мёртвых. Ряды голов нанизывались на бамбуковые жерди и вставлялись в специальные выемки по бокам каменных стел. Так было раньше, так случилось и теперь. Часть старых, выбеленные дождями и Ярой черепа сняли что бы освободить место новым.
Не все враги гибли сразу, на полях сражений немало было израненных стрелами, но ещё живых, тех кто не мог сражаться или просто бежать. Таких вязали, а если захватывали далеко от Ватииланы, то случалось даже перевязывали что бы довести живыми. Под стенами святилища росла лоза – священное растение. Говорят Аску создал её, Виэль даровала плодородие, Ажандаатис научил оплетать стены, но эта лоза посвящена Хеллшу. Потому что растут на ней Гроздья Гнева. Во время войны поят лозу эту кровью пленников, в краткие дни мира – своей собственной. Перед битвой жрецы раздают по ягодке воинам, по капле брызжут священного вина в чаши. И говорят двум воинам равен вкусивший.
*** * ***
В четырнадцатом веке ньяронги вернулись к своему извечному занятию – войне с хэйше. Странным был мир между народами, привычной была война. Последняя война. Как потоп затопили ньяронги западный Хэйшур. Не устоял мятежный Строгар. До последнего вздоха бились хэйше и радовались хипастые достойным врагам, но сила ломит силу. Долгие года, даже десятилетия шли войны древности, эта же была лишь одним походом. Если войны затягивались наступал голод и противники покидали земли откуда разбегалась вся дичь. Но в этот раз и речи быть не могло о манёврах в пограничье, няьронги шли вглубь земель хэйшэ и стада лонгосов были им пропитанием. И года не прошло как пал Строгар и на землях от Шалифа на севере до океана на юге не осталось ни одного серокожего ни одной бледной немочи. Правда на побережье обнаружились синекожие, но их ньяронги их тоже убили. Ну тех кто не уплыл на узких плотах.
Шипастому народу Хелшша досталась быстрая и славная война, трофеи* и хорошие угодья. А ещё шуухты разжились новым зверем – лонгосом. Большинство ньяронгов лишь смеялось над глупосью хейше которые вместо злобусов пасли этих ящеров, но шуухты не побрезговали. Они вообще хитрецы и проныры эти шуухты. Последние в битвах, первые в торговле. И ведь что смешно – сильнейшие среди гаштов, разве что столичные ронгашты могут с ними соперничать. Но с теми понятно бойцы хорошие, да и кровяной, он же ярый камень*, обрабатывать мастаки. А шуухты расселились по доброй половине побережья, промышляют всякой морской тварью, лепят горшки, торгуют как своим так и чужим. Говорят кстати, что это именно они напали на синекожих, другие ньяронги думали ещё что с чужаками делать, а эти как увидели селения на берегу моря и долгие плоты так сразу в бой.
* Речь идёт прежде всего о головах и т.п., а не о вещах.
** Ярый это от Яры.
***
Трудным стал четырнадцатый век для Дэлладура, трудным и неспешным. В начале казалось что ещё немного и падёт последний оплот ненавистных аскаскатов. Уже планировал Чёрный Ковен походы за пределы Хеи, в земли за северным морем. Туда даже посланы были отряды воинов. Поспешили, поспешили осторожные прежде чародеи. Предчувствие победы опьянило и обмануло их.
Вовсе не рады были дэлладурские судемоаги тому что впервые стали призывать их на войну отрывая от мирной жизни – лодок, домов и фарфалей. Гордый синекожий народ привык подчинятся Великой Тени, но ни радости ни рвения к исполнению новых порядков не проявлял. На место сбора являлось нужное количество воинов и лодок, но в походе их число быстро таяло и вовсе не стрелы или волны были тому виной. Как ни странно, но коморские судемоаги служили куда как охотнее. Впрочем эти хоть и были легки на подъём и воинственны, но о добыче и местах для поселения заботились куда как больше чем о славе Дэлладура и приказах Великой Тени.
Надо сказать, что и сами чёрные не рады были войне за морем. Особенно роптали домы не понимавшие как вообще можно плыть на север когда до сих пор стоит Ватиилана. А ведь ненавистных горо чудом, но устоял от ударов с двух сторон. Ни дэлы, ни домы, ни судемоаги или рохо не смогли взять Ватиилану. Не раз и не два горел город и отдельные отряды штьурмующих прорывались за стены, но этого было мало для победы. Покуда стояло святилище, покуда цомпатли укращали головы чёрных, пока зрели гроздья гнева до тех времён жива Ватиилана, неистово сражаются аскаскаты и братья из-за моря приходят к ним на помощь.
Но не смотря на всю унизительность этой неудачи не она была главной проблемой. Беда как известно приходит откуда не ждали. В этот раз была она из Халатрана. Несмотря на приказ, не особо впрочем строгий, дэллы на границах жадно посматривали на нетронутый хрусовник кошколюдей. Чёрные были не из тех кто мучает себя отказом – и селения появлялись на спорных землях одно за одним. Но этого было мало и вскоре поселенцы потянулись в коренной Халатран. Стычки быстро переросли в настоящую войну. Коты лучше знали лес, были сильнее и яростнее, но зато дэлов было несравнимо больше, а их оружие лучше так что исход был предрешён и новые деревни и плантации тэдо наполняли хрусовник. Со всего лесного Дэлладура хлынул на восток поток бедных дэллов и ещё более бедных фарфалей ищёщих лучшей доли. В свою очередь из джунглей в саванну тек ручёек беженцев. Их было мало, но они смогли передать сородичам в сэльве свою ненависть. К концу века на границе равнины и пущи во всю полыхала война и если некогда аскаскаты не осмеливались заходить вглубь хрусовника, то набеги эльтов достигали самой Алтан-зары. Город трижды грабили так что жители бросили столь опасное место.
Если дэллы захватывали диккие джунгли, но домы – саванну. Уже к середине столетия Коморра окончательно потеряла земли в которых не слышно было плеска волн. Там где некогда охотились фарфали теперь пасли свои стада домы. Вместе с угодьями ушла в прошлое вся субкультура светловолосых охотников.
К четырнадцатому веку медь и золото двано уже вошли в жизнь страны. Дэллы и домы не уставали подыскивать металлу новое применение. Пробовали делать из него не только оружие, но и броню что оказалась куда красивее и крепче кожаной. Беда только в том что новые доспехи были также несравнимо дороже и тяжелее, а потому не получили широкого распространения.
P.S. Война за морем будет в Островах.
***
Охотится на шарншага трудно, на шинхофу – опасно, но шарншага и шинхофу одновременно – невозможно.
Пословица береговых рохо.
За четырнадцатый век Занзара ничего не приобрела, и даже больше того потеряла. Ни северная ни южная война не принесли земель и добычи. И Вэннар среди красновато-зелёных лесов и кровавая Ватиилана посреди саванны устояли. Более того, пустив на самотёк конфликт элтов и дэлов Марзух потерял Халатран. По правде говоря народу вместо пустых леса за их спинами заселили многочисленные и культурные соседи… но потеря есть потеря. В конце-концов огромным кускам хрусовника можно было бы найти применение в будущем. Да и постоянная, пускай малая, но зато кровавая война с соседом на границах Мвати и Ахади не могла не портить отношения с союзником.
Лишь одно оправдывало Марзуха, лишь одно объясняло почему так мало времени уделял он делам государства. Сын. Подобный дому лицом, но с рогами и уветом кожи как дэла и полным шарншажьих зубов ртом. Вот с кем проводил дни, месяцы, годы великий правитель. В играх и обучении шло его время и лишь урывками занимался он остальными делами.
***
Первое чем пришлось расплатится коморцам это угодья на континенте. Правда нельзя сказать что бы жители города сильно о них жалели, пожалуй они были даже рады тому как эти выскочки гордившиеся происхождением от цивитас вынуждены были ради пропитания идти в услужение в морские деревни или же к занявшим их земли домам. Впрочем многие фарфали из бывших охотников нашли себе иное и вполне самостоятельно занятие. Освоив гончарство стали они делать большие кувшины, а в них напиток из перебродившего сока ягод лозы. И вскоре оказалось что не менее чем на ласки падки до этого питья чёрные. Сами то они тоже пробовали повторить нехитрое вроде бы дело, да только получалось у них лишь мерзковатое пойло не сравнимое с фарфальским вином. Так что вскоре по всей саванне появились мелкие деревеньки фарфалей живущий сбором лозы и виноделием*.
* Вино из дикой лозы слабенькое, в жирком климате к длительному хранению и выдержке не пригодное, так что выпивают его ещё молодым. Ну и далёкая торговля им тоже не сложилась.
***
Война Атаквирии продолжалась. Всё так же шли на запад отряды лучниц и метательниц, земля дрожала под тяжёлой поступью сетусов, падали вражеские головы под палицами и макуавилями пограничниц что башнями возвышались над прочими эльфийками. Но война стала иной, потому что враг изменился. Не стало ньяронгов. Не не выскакивали больше свирепые дикари размахивая палицами, не приходилось опасаться дерзкого нападения всадников на злобусах, не раздавался в тумане далёкий грохот их барабанов. А без шипастых союзников хэйшэ не устояли против остроухих. Быстроногие вестницы одну за одной разносили вести о победах. К концу века Ранагара из отрезанного от прочей Атаквирии анклава превратилась в центр огромной лесной провинции
***
Слишком много бедствий обрушилось на хэйше – ньяронги, атаквири, рохо. Пробил последний час Хэйшура. Но ведь не зря говорят что надежда умирает последней. Множество врагов шло с востока, запада и севера, но не всем сопутствовал успех. Строгар и Актар пали, Вэннар же устоял. Может быть всё дело в героизме хэйшэ, может быть причиной стала неопытность рохо непривычных к ньярглотищам, а может это было одно из тех чудес что Сетсубо посылает тем кто ему молится.
-
С возвращением.
Не думал что после всего что случилось у тебя хватит сил на игру.
-
-
за священную лозу и сынишку Марзуха
-
А я вот за "гроздья гнева" плюсик поставлю.
-
Ну наконец-то.
Хотя все довольно печально. Но ожидаемо ^^
-
С возвращением победным.
И - хорошо, радуют интересненькие повороты.
-
|
|
Тэрим
Фаланга дергалась под его пламенем, Каяраш слышал крики, ругань конечно, но сквозь ярость проступала боль. Только вот всё равно вражеский строй держался. Изогнутый, неровный, а всё равно неразрывный. Щит к щиту, плечо к плечу. Копья торчат наружу скалясь кремнем или обсидианом вкладышей. То что враги стоят так плотно было пожалуй хорошо. В бою с нормальным противником удача попасть в самую гущу, как правило пламя пропадало зря, тут же промахнуться было почти невозможно. Чернели щиты, пахло палёной кожей и волосом, но боевой огонь, этот дар Пируша находил самые малые щели и куски голой кожи. И тогда эллины ревели как раненные быки. Но фаланга держалась. Случалось что кто-то из воинов подавался назад, иногда даже бросая щит, но его место сразу же занимал другой.
Каярашу казалось он сражается не с людьми, а с огромным тысяченогим многоголовым чудищем покрытым броней из щитов и наставившим на кзабраков бесчисленные рога-копья. Он знал что ему не убить его. Что ж, не один эхекатля валик корхакорну, а стая. Покоритель собрал остатки пирушевого огня и сам удивился мощи что покинув его вырвалась в мир.
- У-у-ш-ш-ш-у-у-у-р-р-р!
Саошьянитам не надо приказывать. Как эхекатли на охоте, без знака, ведомые лишь чутьём и жаждой крови бросились они в атаку. Туда где пламя пробилось сквозь броню фаланги. Туда где билось в судоргах чёрный, но всё ещё живой кусок плоти.
- Хо! Хо! Хо!
Фаланга дрогнула и двинулась навстречу выставляя бесчисленные копья. Удар. Крики. Треск ломающихся древков и скрип сухой кожи. Вопли и кличи. Ноги вминающие асими в землю, пыль и кровь перемешанные в грязь и густо-голубое горное небо над тысячами сражающихся.
***
Тактика старых костяков была опробована веками – сперва на врага обрушивался град стрел, а затем, если противник каким-то чудом устоял воины отложив луки бросались в яростную атаку размахивая палицами. Так было раньше, так случилось и сейчас.
Гиты не ожидали нападения высадившись на берегу уже под вечер, но всё же выставили охрану. Не зря. Утром, еще до восхода Яры по тревоге подняли часовы спящих прямо на песчаном пляже бойцов. Первые лучи заискрились на морской ряби, осветили берег, уткнувшиеся в него лодки, неровную линию стрелков, а дальше приближающий строй щитоносцев.
Как и многие века до того били боевые бубны и стрелы стаями срывались с тетив. Густым дождём сыпались они на врагов. Но эрлов это не остановило. Как мегалокатль сквозь молодые деревья шли они вперёд. В этом бою всё решила рукопашная. Бой был недолгим, но кровавым. Едва ли половине старых костяков удалось спустить на воду лодки. Они сражались храбро, но сила ломает силу. Огнём и щитами столкнули забраки врагов в море.
***
Гимн оберег против игральных костей
Дрожащие ветви гаргуты опьяняют меня,
Рожденные на ветру, перекатывающиеся в углублении.
Как глоток воды в степи,
Показалась мне бодрствующая игральная кость.
Не бранила меня, не сердилась она.
Благосклонна к друзьям и ко мне была.
Из-за одной лишней игральной кости
Оттолкнул я преданную жену.
Ненавидит свекровь, отталкивает жена.
Несчастный не находит сочувствующего.
Как в старой каукорне на продажу,
Не вижу я пользы в игроке.
Другие ласкают жену того,
На чей разум накинулась игральная кость.
Отец, мать, братья говорят о нем:
Не наш он! Уведите его с глаз долой!
Когда я решаю: Я не буду играть с ними,
Отстану от уходящих товарищей, -
То стоит брошенным коричневым подать голос,
Как я спешу к ним истосковавшейся любовницей
В собрание идет игрок, спрашивая себя:
Я выиграю? (и) подбадривая себя.
Игральные кости рушат надежды, пресекают желания,
Отдают они счастливые броски сопернику.
Ведь игральные кости - цепляющие крючьями, колющие,
Порабощающие, мучающие, испепеляющие,
Дающие мимолетние дары, вновь поражающие победителя.
Пропитанные жиром, они мощно держат игрока.
Резвится их стая числом трижды пятьдесят -
Каждая кость голодный эхекатль,
Стая же подобна мегалокатлю
Даже вожди им кланяются и еле сдерживают дрожь.
Они катятся вниз, прыгают вверх.
Без рук они одолевают того, у кого есть руки.
Небесные уголья, брошенные в углубление,
Они сжигают сердце, хотя и холодные.
Страдает брошенная жена игрока
Мать сына, бродящего неизвестно где.
Обремененный долгами, испуганно ищущий у кого бы занять,
Идет он ночью в дом других.
Игрок стал мучиться, увидев женщину -
Жену других и уютный домашний очаг.
Но ведь он с раннего утра навьючил гаргутовых каукорн,
Вечером лег он перед огнем, как приёмыш.
Кто есть полководец вашей великой армии,
Вождб, первый в содружестве,
Ему я протягиваю десять (пальцев)
При нём произношу эту клятву: Я не удерживаю богатства!
Не играй с костями, охоться в пуще!
Наслаждайся имуществом, ценя его высоко!
Вот каукорны, о игрок, вот жена, -
На это указывает мне Кинаахи’сини.
Помириться с нами! Помилуйте нас!
Не привораживайте нас дерзко ужасным колдовством!
Да уляжется ваша ярость и гнев!
Пусть другой будет теперь на вашем крючке!
*** * ***
На севере Тэрима сцепились два мегалокатля. Но если в прошлом веке наступал молодой и голодный пустынный хищник, то в этом Эллика показала противнику всю свою мощь. Яростные атаки кзабраков разбились о стену щитов. Даже огонь и тот не сломил стойкость эллинов. Множество воинов полегло с обеих сторон, но земля вокруг руин Иллидора осталась за прежними обитателями. Эллины не только смогли удержать её, но вновь заселили. Как в прежние времена прошла граница по предгорьям Полемей.
Если на юге горцы только защищалит свои земли, то на севере сами перешли в наступление. В жестоких схватках разбили они кзабраков и спустились на равнины. Вновь, как и век назад пришли эллины под стены Теримбека. Долгой и кровавой была осада, но в конце концов пал Тэримбек и от гор до самого моря не осталось в той земле ни одного краснокожего. Не посрамил Неокл Кор-Хакский своего имени и омыл оружие своё в соленых волнах как некогда Неокл Древний в свежих водах Каулерпоса.
Но все воины знают, что судьба переменчива и кто сегодня радуется победе завтра будет горевать от поражения. Горькой вестью встретила царя-победителя Эллика по возвращении – пока воевал он Кор-Хак, дикари из Сомнеша захватили и сожгли древнюю столицу – Акринос. Где стояли дворцы и храмы ныне среди руин стоят шатры варваров, пасут кзабраки корхакорн на горных склонах и собирают пумилы в долинах.
***
Кроме войны важнейшим событием тринадцатого века стало для Эллики распространение гончарства. За одно поколение керамика из привозной роскоши стала обыкновением. Впрочем это касается лишь горшков эллинской работы, а вот изделия цвергов и дальше ценились высоко. Кувшины и кубки работы местных карлов были признаком достатка, керамика же привезённая из-за моря означала богатство и знатность владельца.
Вместе с керамикой обычными стали запасы оливкового масла, а главное мелитиса. Напиток этот настолько пришёлся по душе эллинам что скоро не представляли они уже жизни без него. Особенно любили его воины. Скоро уже по всей стране не только делали пумиловое вино, но и знали разные его виды. В одних краях мелитиса была крепче, в других вкуснее, в третьих слаще или кислее обычной. Торговля её процветала – по всей стране из конца в конец двигались караваны гружённые мехами с вином. Впрочем маслом, сыром, мясом и оливами тоже торговали весьма бойко.
Осевшие в больших прибрежных городах цверги сперва занимались лишь торговлей. Они брали товар у приезжавших с родины купцов, а затем продавали его. Позже среди них стали оседать ремесленники. К концу же тринадцатого века многие из местных цвергов взялись за вёсла. Ведь одна большая лодка повезёт товара не меньше чем целая вереница каукорн.
***
Тяжёла была война с Элликой, подалась она под напором Кзабракшаха в прошлом веке, а в этом же сама навалилась на него всей тяжестью своих фаланг и опыта бесконечных войн. Храбро сражались саошьяниты, не ослабли чары покорителей, но не осталось у сынов Алея былого страха перед огнём. Изгнали кабраков с гор, пал Теримбек. Удар этот рассёк страну на двое и весь север был потерян для шахов. Их там и дальше признавали верховными правителями, но о реальной власти говорить не приходилось. И как будто что бы посеять сомнения и проверить веру даровали боги глупым мятежникам из Сомнеша великую победу над эллинами. Когда весть о том достигла Ушура и Пилоша, где оплакивали как раз падение Теримбека лишь саошьяниты не усомнились в богоизбранности шахов. Пускай краток был час сомнений, но почувствовали Пирхи дрожание хавара. Ведь без побед и подвигов затухает святое его сияние.
Были трудности и на юге. В мятежной Гирштане те кто вырос в Кзабракшахре не прислушалась к послам, а уж дети их и подавно не покорятся власти шахов иначе как под принуждением. Непокорный Езд крепко держали Пирхи своей рукой, но война требовал их присутствия на севере. Сложно воевать у предгорьях Полемей живя на границе приталасских степей. И так шахи больше времени проводят в Ушуре и Пилеше чем в Езде. Оставаться на юге нельзя, но если покинуть Езд, не присоединится ли он к Гирштане?
Несмотря на войну, южный Кзабракшахр зстал куда многолюднее. Охота окончательно стала уделом самых бесплотных участков Кор-Хака, в остальных же местах паслись стада корхакорн. Кроме больхих жаджевых городов в оазисах возникло множество мелких постоянных поселений в которых регулярно останавливались племена при перекочёвках. Если бы война не забирала большую часть буйной молодёжи не миновать больших междуусобиц, а так жизнь текла относительно мирно. Впрочем схватки за пастбища и колодцы случались всё равно. Прежде пыстынное морское побережье стало заселятся. Появились так называемые водяные кочевники – кзабраки что жили кочуя вдоль моря, собирая выброшенное на берег волнами и то до чего можно было дотянуться не умея плавать. Корхакорн у солёных кзабраков было немного – не так для пропитания как для перевозки вещей, да и те кормились наполовину огневиком, а наполовину выброшенными на пляжи водорослями. И только на плодородном побережье северной Селемы возникали первые постоянные деревни.
***
Долгие века воевали забраки с гитами, случалось им сражаться с штирами или родичами кзабраками. Разве что с сельтами никогда не доходило до большой крови. Теперь же биться приходилось против всех. С востока надвигались бесконечные орды черных*, с юго-востока шли охристые гиты, с севера красные кзабраки, с юга же мохнатые сельты. Забрия сразилась со всеми ими.
Проще всего оказалось с сородичами. Сложнее всего было выдержать их набеги не отражая со всей мощью. Безнаказанными уходили разбойники с богатой добычей, а вслед их монархи слали ещё большую в подарок. И не прогадали. Богатсвами и грубой лестью купили они щиты и дротики варваров из Гирштаны и повернули те оружие своё на восток.
Со штирами договориться не удалось. Да и что с этими скотами разговаривать. Без боя отдали забраки крайние земли на востоке. Пылали покинутые ими селения и поля, гнали огромные стада корхакорн, спины людей и животных гнулись под тяжёстью вещей и припасов, но нельзя было унести и трети. Монарх приказал отдать мягкое что бы защитить твёрдое. Пирстед должен был стать камнем о который враги сломают зубы. Так и случилось. За тринадцатый век случилось семь осад города, сперва пять штирских, затем две гитские и все они окончились одинаково – залитыми кровью стенами и трупами во рвах. Древняя столица устояла.
С гитами воевали забраки не только на суше, но и на море перехватывая их суда что плыли к далёкой Селеме. Тех же кого не удавалось словить в море встречали уже на твёрдой земле. Лодки, щиты эрлов и огонь Пироса уберегли берега Талассы от вторжения.
Из всех врагов меньше всего боялись забраки сельтов и лишь им они проиграли. Неудачной была первая осада Элсвейра, позорным поражением для котов окончилась вторая. Нельзя было уморить его голодом, а брать стены сельты как следует не умели. Они учились, но каждый такой урок стоил большой крови. Удача или опыт тому причина, но на третий раз после кровавого штурма пал Элсвейр. Озверевшие от потерь и ненависти котолюды перебили всех его жителей не разбирая ни пола ни возраста ни народа. Своих сородичей убивали едва ли не быстрее чем нанависных забраков.
* Я надеюсь все помнят, что штиры чернокожие?
***
Как бы не расписывал Гиперсикер благостное сосуществование гитов и штиров назвать его безоблачным можно было только с большой натяжкой. Штиры всегда были и остались для гитов грязными скотоподобными чужаками обделёнными Мировой Справедливостью. С ними можно было иметь дело, порой это было выгодно, порой необходимо, но частенько опасно и всегда неприятно. Омовение после разговора со штиром считалось крайне желательным, а есть со штиром из одной посуды или отрывая мясо с одного куска прямо запрещалось ввиду их нечистоты. Те же из младших сыновй кто в погоне за мирским богатством брался работать на штиров по возвращении должны были пройти месячное покаяние постом и молитвой дабы вернутся в лоно Мировой Справедливости.
Впрочем нельзя сказать что гиты в тринадцатом веке относились к штирам хуже чем в двенадцатом. Нет. И уж без сомнения лучше чем в те века когда воевали с ними от самой Талласы до Зубатых гор.
P.S. Жить свободным штирам у себя гиты никогда не давали. О продаже земли и речи быть не может хотя бы потому что гитам она вообще в принципе неизвестна. А воспитанники из рогатых были такой редкостью что умирали так и не найдя себе пары.
***
Рынок в Акитосе был и остаётся крупнейшим местом торговли между разными народами Талассы. По хорошему внутренняя торговля Забрии ещё больше, но в тринадцатом веке, когда война разорвала веоквые связи рынки Стилтона или Ашбора для Сельтов и гитов доступны не более чем торжища в Гизе или Унамакалли. Акитос стал основным местом торговли сельтов с гитами, а также перевалочным пунктом в торговле Селемы и коренного Аксоса.
***
Война, торговля и дипломатия вот то чем занимался в посление века Гиперсикер. И надо сказать довольно удачно. Точнее хотя бы что-то из этой троицы у него получалось. В двенадцатом веке успех был полный. В тринадцатом… хм, пожалуй получилось с торговлей и дипломатией. Всё таки мир с эллинами дорогого стоит. И торговля что с цвергами что с гитами шла явно хорошо.
Подвела война. Всё таки не зря Фий бог удовольствий, а не этого опасного занятия. Среди извращений были и такие где удовольствие получалось через боль, но война… нет, пожалуй это уже слишком. Хотя Фий любил повещать через Гиперсикера про опьянение в бою, но ни он сам ни его аватара лично к такому не стремились. Наверное это чувствовалось. Или может дело в том что враги попались законченные извращенцы отдающиеся кровпролитию без малейшей задней мысли и при том искренне считающие убийства и причинение боли другим достойным делом. Как бы там ни было, а с войной не сложилось. Покуда штиры заполняли своими телами рвы Пирстеда или гибли от голода в его разорённой округе забраки из Гирштаны сожгли и разграбили Кол-Дур, да так основательно что не только сам город, но и его округа совсем запустели.
***
Цвергардум процветает и нечего к этому добавить. Нету в нём войн, не случилось землетрясений, великих извержений вулканов и огромных вол с моря. Не о чем складывать эпос. Время это затеряется среди других веков. Но пожалуй большинство цвергов живших в те времена были ими вполне довольны.
***
В тринадцатом веке Корахот защищался и нападал. Стали стеной лодки между Дамопотом и Корахотом и не пустили врага на берег. Не помогли ши ни доспехи из сверкающей и звонкой красной кожи, ни многочисленность, ни свирепость. Энэрегали и цверги покрыли себя славой в морских сражениях. Совсем по другомус сложилась судьба токи что отправились к берегам Сельтусии грабить кошек. Флот их попал в шторм и был выброшен на незнакомый берег. Большинство плоскоголовых утонуло, из хторров же вообще никто не уцелел. Остатки войска легко добили свирепые сельты.
-
-
-
Написано хорошо, талантливо.
Хотя и грустно мне от всей этой ситуевины.
-
-
Начало шикарно - вот это хочется почаще видеть. Блеск копий. Тонны античного пафоса, фаланги и кровавая сеча.
Хороший пост.
-
Да здравствует Эллика! ) Батальная сцена прекрасна.
-
-
Окей, это неплохо.
Хотя дифирамбы дипломатии Фия непонятны. Высокий скилл "убеди мастера"? ^^
-
-
Супер! Омовения - прелестно) Мне понравился концепт, что златорог любит приукрасить. Это отлично вписывается во все) Хотя игромеханически и неприятно. А еще кзабраки клевые)
-
-
-
Мощь.
Особенно понравилась песня.
-
|
Окуми
Нихиники потянулся к бутлю. Он был уже настолько пьян что плохо ощущал каков тот на вес. Потряс присулшиваясь к плеску. Ага, есть ещё. Странно, ему казалось что всё уже выпил, а оказывается.
- Это надо исправить!
Никого рядом не было, но старому варипалати захотелось сказать это в голос. Он довольно засмеялся. Налил в старую деревянную чашу паламнэрового вина. Оно было далеко не лучшим, чуток кислило, что заставляло вначале недовольно морщиться, но сейчас всё уже было хорошо. Нихиники пил большими глотками, делая перерывы между ними и рассматривая как отблески лун играют на тёмной поверхности жидкости. Из головы у него всё никак не шли бухайцы. Вот ведь нелепость. Ведь с какой стороны не глянь – зверьё зверьём. И живут на земле и спят в кустах и жрут ведь сырые бумидорыи ума немноги больше чем у бумидава. Хелесом клянусь, такие же они твари как бумидавы или варинэлы. Даже на вкус ничего особого. Только орут много. Звери когда ранены часто кричат. Только мелкие визжат жалобно, а большие ревут. Так и бухайцы. Крику столько же. Только от зверей и близко так не штынит.
Нихиники поморщился от неприятных воспоминаний. Даже на средних ветвях паламнэры и то ощущалось так что хотелось отбросить кусалки и схватится за голову. Многие не выдерживали. Но не он конечно. Он старый варипалати и его просто так не проймёшь. Только теперь слушая песни о войнах с ши он не понимает как предки могли такое выдержать. А ещё он пристрастился к вину.
Нихинки протянулся к бутлю. Тот был лёгок и пуст. Бандерлог пьяно расхохотался и швырнул посудину из промазанной клеем коры вниз. Так конечно нельзя, вдруг в кого-то попадёт, но ему было всё равно. Скоро снова в поход. Снова придётся усмирять даиких сородичей вверху и убивать бухайцев внизу. Впрочем метать кусалки во взрослых особей он оставит молодняку, а сам с такими же ветеранами займётся куда более сложным делом – охотой на молодняк. Оно и опасно и хлопотно, но зато выгодно – ручные бухайцы в цене.
***
- …что пользы от бесчисленности нашего войска когда оно тут, на Окуми, а враг на Тэриме? Трусливые корахотцы боятся встретиться с нами на твёрдой земле и предпочитают сражаться на море. Они бьют наших воинов стрелами ещё на лодках. Те же кто добирается до далекой земли на севере оказывается в чужой стране полной врагов. Вот в чём причина наших поражений. Доблесть не изменила ши, но с Корахотом нельзя воевать по старому. Нам нужен флот! Нам нужны не просто храбрецы, а те кто может покинуть свой дом на много лет. Разве может масеуаль* бросить жилище своё и варинэл на года? Мысли о хозяйстве и детях для наших воинов опаснее страха сметри, ведь мы ши презираем боль и опасность!
Говорящий от войны был красноречив. Слова лились из его горла подобно прянному к’чхе. Хотелось слушать и слушать. Говорящий от мира поморщился. Да, его извечный оппонент прав. Но за словами он видел последствия. И траты. Разве мало делается по всей стране? Разве мало сил тратится каждый год на строительство дорог? А сколько потречено было на стены в Угаданьё? А ведь сейчас к этому хотят добавить не меньшее. Единственные настоящие моряки в Союзе это джамаши, да вот незадача – на их острове растёт лишь эйра. За деревом для своих лодок плавают они на Окуми, а значит для флота надо будет доставить множество молодых паламнэр. Но это всё мелочи по сравнению с главным нововведением – превращением войны из повинности в дело жизни. Тем кто будет жить пролитием крови мало отменить налоги, им надо будет платить. Ведь кроме джамашей для всех остальных эта война слишком далека для ополчения.
* Масеуаль (мнж. масеуалли) – простолюдин.
*** * ***
За первые же два века поклонения новому божеству Вэй изменилась более чем за одиннадцать веков до того. Не зря всё же Геф занимался. Впрочем множество изменений было связано с тем что собственно йонги составляли теперь лишь меньшинство населения.
Токи, эти мелкие плоскоголовые уродцы, расплодились без меры. Теперь у каждого уважающего себя йонга было не менее 2-3 этих слабаков, а у многих так и по десятку, а то и двум. Токи считались дефективными младшими братьями. Или точнее сёстрами, потому что не мужское это дело яйца нести. Так что любой взрослый йонг, пускай даже без пары, считался семейным. А в семье как известно младшие повинются старшим. Уж с этим то проблем с токами не было у любого йонга старше пяти лет. Бывали конечно исключения, но таких дефектных родичи быстро сами со свету сживали, и вообще, током ударенный – одно из грубейших оскорблений указывающее на крайнюю слабость и тупость названного.
Общество йонгов строго иерархично. Каждый йонг владыка своих токов. В свою очередь он подчиняется старшему (сильнейшему) в своей семье. Семьи одного клана выстраиваются в строгую иерархию. Ну, а кланы уже грызутся между собой за положение в племени. Вожди же племён борются за то что бы опередить соперников. Если на нижних уровнях иерархия очень строга и любое сомнение в ней безжалостно подавляется или же проявляется в открытой схватке за власть и смене лидера, то на уровне кланов, а тем более племён всё не так однозначно. Чем выше тем большую роль играют хитрость, дипломатия и благоволение великого Йика. В этом собственно и кроется секрет власти и влияния аватары Гефа. Йик стоит над всеми, Йик – недоступная вершина, Йик – судья в спорах. Никто не претендует на его место, ведь это просто невозможно, но за право оказаться среди приближённых идёт лютая борьба и соперничество. Одни вожди спешат выполнить приказы что бы угодить ему, другие что бы не потерять расположение.
Изобретение атлатля и бумоводство шли у йонгов рука об руку. Точнее надо сказать так – покуда йонги с увлечение опробовали новое средство охоты их токи упорно выращивали медвежат и пасли взрослых уже зверей. Охота с атлатлем была проще, безопаснее и эффективнее. Стада диких бумодавов редели с ужасающей быстротой, а вместе с тем стремительно росла роль скотоводства. К концу века именно мяс и жир домашних животных стали основной пищей йонгов, а стада бумодавов основным богатством. Но пасти бумодавов можно и на одном месте. Крупные кочевья стали стремительно распадаться сперва на делянки отдельных кланов, а затем и семей. Отношения индивида с большой группой равных заменялись иерархическими с соседями.
Установление новой структуры вэйского общества сожралдо столько времени и сил, что на внешнюю экспансию его уже не осталось. Несмотря на несколько походов соседние племена дикарей смогли отстоять свою независимость. Впрочем ясно было что дни их сочтены – новая Вэй окрепла, йонги, токи и стада бумодавов размножилась и теперь многие вожди смотрели на соседей уже не по приказы Йика, а просто как на свободные угодья.
Если экспансия вширь у Вэй застопорилась, то вполне успешной было развитие ввысь. Многочисленным и неприхотливым токам для жизни всё же нужно бы чуть больше чем вода и бумидоры. Но на земле вся добыча крупнее мокрицы принадлежала йонгам. И тогда плоскоголовые полезли на деревья. Там правда были уже свои обитатели. Что ж, тем хуже для них. Во множестве мест разгорелись схватки между токами и бандерлогами. Как правило плоскоголовые проигрывали, но их попытки повторялись одна за одной. Появились леса без бандерлогов. Их становилось всё больше и больше и умный ясно что полный контроль Вэй над всей сэльвой лишь вопрос времени. Ведь токи не живут на деревьях, они лишь поднимаются на них собирать плоды и охотиться на варинэл и гуринэр. Паламнэры не стали отдельным миром, а лишь дополнительным ресурсом. Покорные токи даже носят йонгам сладкие плоды и отдают часть добычи так что те частенько сами организовывают набеги своих «младших» на бандерлогов в спорных всё ещё лесах.
***
Тринадцатый век стал для Раматы очередной веком мира и процветания. Ну не считать же войной усмирение звероподобных бухайцев и приобщение сородичей к благам цивилизации? Итак Рамата процветала – наливались соком сладкие паламнэры, сгибались бумидоры под жирными плодами, паслись бумидавы.
Появился новый вид скота – бухайцы. Да, послабее бумидава и привередливее, но право же тягловая тварь которая понимает приказы, способная тянуть, толкать, грузить, копать и делать множество другой тяжёлой и грязной работы весьма полезна в крупном хозяйстве. Да и тянуть телегу как оказалось способны только они. Во влажной сэльве любая дорога под колёсами превращалась в море грязи, а потому без возможности вытащить застрявшую арбу из болота пользы с неё никакой. Впрочем и так многие предпочитали не возится с дороги и ненадёжным изобретением, а по старинке возить грузы на спинах старых добрых бумодавов.
С запада приходят странные слухи – будто бы йонги Вэй приручили бумодавов, без сомнения под влиянием благостного влияния раматской цивилизации, а также что среди них развелось множество токов, таких же как у ши. И что эти жёлтые изгоняют бандерлогов с паламнэр. В это конечно не верится, но слухи слишком уж навязчивы. Говорят что некоторые даже беженцев оттуда видели.
Впрочем есть новости что достигли уже границ государства. Рохо продвинулись вдоль захваченного энэрегалями куска сэльвы вплоть до пределов Раматы. Уже случаются стычки между ними и раматскими штэйвитами.
***
По всей стране ши шло великое строительство. Мохнохвостые и их тлакотли трудились без устали срубая деревья, выламывая камни, засыпая щебёнкой грязь. Сил и средство было потрачено не меньше, а пожалуй даже больше чем в древности на великие пирамиды хотя то что строили сейчас было куда как ниже. Ниже, но зато длиннее. Дороги стали покрывать страну ши. Великй тракт протянулся от Тысячи Слёз до Айэньо, а оттуда к побережью. Но то было лишь начало. Вдвое, втрое, вчетверо больше надо было сделать что бы осуществить великий замысле императора. То был труд не одного поколения и не одного века.
Неудачная северная война привела к важным реформам в армии ши.
Во-первых, у Союза впервые появились постоянные войска. Пускай их было меньше чем ополченцев, но зато они были лучше вооружены и подготовлены, а главное готовы воевать где угодно.
Во-вторых, на смену прежней лёгкой пехоте и граду дротиков пришла стена копий. Вместо подвижных толп сражались новые отряды ощетинившимися острым обсидианом рядами*. Блестит новое войско медью щитов и доспехов. Двигается в ритм барабанов. Нету ведь ничего проще для ши чем идти в ногу, нету ничего естественнее чем двигаться как все. Странно даже что лишь сейчас стал этот народ воевать так.
В-третьих, стало ясно что без настоящего флота не одолеть врага.
* Наконечники копий хотя и укреплены медью, но по старинке обсаживаются бритвенно острыми обсидиановыми вкладышами.
***
Много веков назад вышли даэры на поверхность, но до сих пор не перестали они осваиваться в этом странном мире. В тринадцатом веке этот процесс продолжался.
Даэры создали Гальдиу и вскоре стала она такой силой среди соседей что лишь немногим уступало её влияние самому Кзардому. Правда надо признать не особо любили Гальдиу ши и бандерлоги потому что с её появлением меньше стали привозить даэры товары, а продавать дороже. Не раз и не два возникали конфликты между купцами и случалось что запрещала Гальдиа продавать медь в той или иной местности, случалось и соседям объявлять о конфискации даэрских товаров и вводить запрет на сделки с подгорными купцами. Так в переговорах и столкновениях росла торговля между народами.
Н не только товары из Кзардома расходились по миру. Впервые за века отправились за пределы своей страны и воины. В знак дружбы и союза с ши отправились мастера Лаэдин Доргарид что бы помочь строить стены Угаданьё, а драос нганудит что бы защитить их. И хотя не довелось им сразится с врагом, но ши оценили помощь союзника, а сами даэры впервые целым отрядом оказались за морем.
-
током ударенный – одно из грубейших оскорблений указывающее на крайнюю слабость и тупость названногожжется
-
Токи считались дефективными младшими братьями. Или точнее сёстрами, потому что мужское это дело яйца нести.Есть ли тут опечатка, или всё таки нет? Хм..
-
Классно Юя, пока без плюса - плюсомет не остыл. Но классно. Читала пост и не могла не улыбаться. Воистину Юя Савачика это самый настоящий Шткхкурлакхан. Одной рукой она дает игроку блага, а другой ногой отвешивает смачный поджопник. Молодец! За это и люблю эту игру - мастер всегда умеет поставить игроку умелое препятствие, наградить, и еще жестче очадить. Подхлестнуть азарт. Отлично!
-
|
Тэрим
-… нельзя сравнивать авусов с корхакорнами. Ведь что такое корхакорна? Это жалкое подобие каукорны, искаженное Пиросом творение Рогара. Бесплоден огненный демон и не способен к созидания, а может лишь калечить да извращать созданное благими богами. В радость мерзкому идти поперёк мировой справедливости. Ведь создана была каукорна свободной и суждено было людям и эхекатлям на неё охотится. Тот кто добивает себе пропитание охотой живёт в согласии с мировой справедливостью. А что делают наученный мерзким Пиросом забраки? Они взяли несчастную младшую сестру каукорны и отняли у неё свободу! И теперь убивают животное без охоты! Нету для корхакорн спасения и нету иной участи кроме смерти. Воистину есть ли дело злее чем обречь все поколения на никчемную смерть? Воля Рогара проявляется в том кто живёт, а кто умирает, но Пирос в злобе своей через забраков и корхакорн пытается исказить путь Мировой Справедливости.
- А теперь посмотрим на авуса. Твари эти хотя и неизвестные дедам нашим без сомнения созданы Рогаром. Невозможно даже представить что злой Пирос причаситен к появлению столь кротких животных. И так же несомненно, что созданы они не дикими, а изначально ручными. И судьба их изначально служить пропитанием людям. Видел ли кто охоту на авусов? Слышал ли кто о диких? Нет! Лишь рядом с людьми живут они, лишь люди пасут их. Сама Мировая Справедливость отмерила животным этим короткий век и определила их смерть ради нашей жизни. Потому, неправы те кто сравнивают кротких авусов с корхакорнами, а гитов пасущих стада с забраками или штирами. Сходство между ними лишь внешнее, по Мировой Справедливости же это совсем разное. Потому, говорю я вам гиты. Пасите авусов и режьте их на пользу свою и для пропитания и в том не станете вы против Мировой Справедливости. О том свидетельствую я номикистес Аморасес.
***
Ньярма бросил факел на крышу хижины что служила ему домом целых три года. Пока пламя расползалось по сухой коре он запел охранную песнь в которой благодарил духов, просил их не гневаться и принять в жертву это жилище. Ему было жалко просторной хижины. Тем более что её построил вместо старой лишь пол года назад. Тут было хорошее место – роскошные луга, пойма полная расиди, старица кишевшая раками. Пускай дичь рядом изрядно распугало многолюдное селение, но имея два десятка каукорн не надо часто ходить на охоту. Можно было бы жить да жить. Говорят что некоторые стойбища по сорок лет на одном месте стоят. А что уж города вспоминать!
Всему приходит конец. Так было и сейчас. И конец был велик, двуног и свиреп. Вокруг селения всё чаще видели мегалокатлей. Три нападения на стада за последнюю декаду, десяток за последний месяц. Кроме тнагов единственная добыча на которую охотятся зрелые хищники это большие каукорны… и людские селения. В тесноте и панике огромные мегалокатль ловит себе жертву, убивает, бросает и ловит следующую и так до тех пор пока рядом есть кого хватать, а затем пожирают добычу. Одинокого ящера можно отогнать или даже попытаться убить. Но если рядом несколько, то проще откочевать.
*** * ***
Не раз и не два гремели на Тэриме войны, но ничего равного побоищам двенадцатого века тут ещё не случалось. Земли вокруг Кор-Хака полыхали сражениями.
***
Никто не устоит перед яростью саошьяниов, никто не выдержет пламени покорителей. Твёрдо верили в то воины, уповали на то шахи. И так и было. Почти. Пал древний Иллидор и теперь лишь куски спекшейся глины и оплавившегося камня остались там где более десяти веков стоял великий город. На пастбищах, перевалах и в долинах Полемейских гор разбивали кзабраки одно эллинское войско за другим. Казалось ничто не остановит натиска детей Кор-Хака. Но в каждолй следующей битве их было меньше чем в предыдущей. На смену павшим саошьянитам и боевым магам приходили юноши. Древко из молодой гаргуты хорошо, но не сравниться с тем что отполировалось от долгого употребления. Уже в степи череда побед сменилась поражением. И пускай пришлось эллинам гасить кзабракский огонь своей кровью, но страна была спасена. Немало кзабраков пережило ту битву, но лишь самые живучие и удачливые выдержали дорогу домой. Каждый день пути в глубь чужой страны теперь дорого им стоил. Эллины также смогли отбить окрестности Иллидора. Вовремя – первые роды краснокожих уже переселились было с пыльных равнин в зелёные горы.
Эллины не из тех, кто ограничивается лишь обороной. В одном месте они защищались, а в другом били сами. Войско их спустилось с гор и ударило на Теримбек желая рассечь вражескую страну надвое. Точно также как пытались это сделать соашьяниты. Натиск кзабраков остановили щиты и копья, эллинов – стены и стрелы. В пекле Кор-Хака встретились вновь старые враги потому что отряды югры пришли на помощь краснокожим. Пока четырёхрукие защищали укрепления и подходы к оазису, сами кзабраки изматывали эллинов нападениями то тут то там. Долгой была та война, но в конце-концов чужаки ушли. Одни отступили в горы, другие за море. Одних провожали стрелами, других подарками, но множество и тех и других остались в Кор-Хаке. Победителей похоронили в сухой земле или сожгли на кострах, побеждённые стали едой фолко и эхекатлям.
Хотя в памяти последующих поколений запомнились поход к северному морю и осада Теримбека, но в действительности куда больше воинов брало участие не в них, а в набегах и стычках на границе. Пылала вся граница от Ворейского побережья до руин Иллидора.
***
Двенадцатый век прошёл для Кзабракшахра в войнах, а кончился мятежами. Хаджиты далёкого Сомнеша, мечтавшие об эллинской добыче и новых богатых угодьях, были недовольны тем что присланные к ним военачальники помышляли лишь об обороне. Они отказались признавать власть шахов и стали воевать с Элликой по своей воле. Недовольны были и южане. Если в Ездбереке мятеж в зародыше душила близость самих Пирхов и сияние их хавара, то в гордой Гирштане открыто говорили что нечего переться через весь Кор-Хак когда рядом лежит жирная Забрия. К конц века после поражений от эллинов город восстал, а его хаджиты совершили несколько опустошительных набегов в забракские степи угнав множество скота. Самые же дерзкие хвастались тем что видели валы Ашбора или Стилтона.
Пускай четырёхрукие чужаки так и не поселились на отведённых им землям, но торговля с ними шла куда бойчее прежнего. На пустынных прежде берегах образовалась целая вереница мест куда регулярно приходили племена из пустыни что бы обменятся товаром с юдьярами. Ожидая кораблей присматривались они к морю. Кзабраки и раньше случалось собирали выброшеных волнами тварей, но раньше разве что киты интересовали их по настоящему. Теперь же многие стали обращать внимание и на всякую мелочью. А некоторые даже пробовали на вкус водоросли. Гадость конечно, но ведь не гадость-гадость. Есть можно.
***
Веками уже как сельты приручали каукорн выращивая неубитых на охоте телят. Сотни, тысячи было их и все закончили жизнь под копьём или от ножа голодных и неудачливых в то время охотников. Лишь в двенадцатом веке удалось одомашнить каукорну по настоящему. И какую! Огромную южную!
Если лесные племена освоили скотоводство*, то прибрежные море. Раньше забраки шутили что сельты живут спиной к морю, что ж теперь они повернулись к нему лицом. Особенно важным морские промыслы стали на севере, на берегах Талласы. В этом несложно было усмотреть влияние соседей – что краснокожих, что гитов.
* Каукорна южная животное речных пойм и лесных полян, поэтому в первые века скотоводство в степи будет мало распространено.
***
Двенадцатый век прошёл для Корахота в войнах за Дамопот. Начались они успехами и казалось скоро остров вернётся под власть северной страны, но подлые южане смогли вырвать победу. Щедро платили они кровью и удержали таки землю за собой. Отплачут по погибшим их друзья и семьи и лишь в песнях останется горе, земля же будет кормить множество грядущих поколений.
Все силы Корахота уходили на борьбу с ши, а потому до берегов Сельтусии доплыло лишь несколько небольших эскадр. Пол десятка мелких набегов – вот и всё чем обернулась двухвековая вражда.
***
Война и торговля, вот что определяло жизнь Забрии в двенадцатом веке.
Война с Шатирой перерезала караванные пути в Цвергардум. После этого не осталось большой торговли с чужаками кроме как по морю. Правда с судемоагами торговать получалось плохо – слишком уж непредсказуемы они были. Неплохая прибыль оборачивалась несоразмерным ей риском, а потому на северо-запад плавали лишь новички, сорвиголовы или неудачники. В начале века очень бойкой была торговля с Гальегией. Не напрямую конечно, опять же мешали пираты, а через Ватиилану. Столица умирающей страны неожиданно стала местом встречи купцов с севера и востока. Но расцвет этих связей быстро сменился их полным упадком – война подступала к городу всё ближе, а самое главное охватила далёкие острова Гальегии. Файрбрингеры добравшиеся до них в середине века вернулись домой не с приылью, а со страшными рассказами, об опустошении и упадке. И лишь торговля с Энэргальерой процветала. А ведь за островами пальцехвостых есть земля не меньше Тэрима и говорят среди файрбрингеров есть такие что ступали не только на землю Ватииланы, но и торговались на рынках полных чернокожих людей и удивительных вещей.
Война с Шатирой прошла для Забрии успешно. Правда штирские дротикометатели оказались куда более опасными противниками чем считали забраки. Не раз и не два эти «трусы и слабаки» заставляли врага оплачивать победы кровью. Но забраки всё равно были сильнее. А кроме того их было больше. Сопротивление врага удивило не только ожесточённостью, но и тем что каукорноногих оказалось куда меньше чем ожидалось. Правда после захвата приморских владений Шатиры и уничтожения цыков развить успех дальше не удалось – началась война с гитами. Пускай в ней не было больших битв, но страх перед старым противником был заставил держать воинов против него и сил на Кор-Хак просто не осталось.
***
Великий Гиперсикер проявил себя в двенадцатом веке не только прекрасным дипломатом, но и тонким стратегом. Запугав забраков войной, он повёл большую часть своих воинов… правильно, на эллинов! Результатом стали поражения в западной войне и потеря выхода к Таласе. Впрочем морской торговлей копытные никогда не промышляли и вообще ценили солёную воду лишь поскольку трава рядом с ней зеленее*. Ещё злые краснокожие сожгли Мар-Дын. Но огнёвища удежать не смогли, а раз так – город за несколько лет возродился краше прежнего. В конце-концов что там было такого что огонь, топор или мотыга могли ухудшить?
Потеряли штиры на торговле с Забрией. Правда тут же в возместили себе за счёт связей с Цвергардумом. Ну и землёй. Правда землю тут уже за рогатых отдувались безрогие. Орды штиров двинулись на Колот. И вовремя – эллины и сами перешли в наступление. Столкновение тсало неожиданностью для обеих сторон, только вот чёрных было несравнимо больше. Да и сражались они неожиданно хорошо. Проиграв в поле не смогли эллины удержать и сам город. Весь тот край во второй раз сменил владельцев. Некогда веками жили там цверги, потом ещё дольше эллины, а теперь в северо-западных предгорьях Диакоп пасут свои стада штиры.
* Это про дожди от туч с моря.
***
В одинадцатом веке на Селему как и пророчествовали жрецы приплыли с запада изгнанники. Сотни их были и гиты по закону Мировой Справедливости их приняли. В двенадцатом веке беглецов были уже тысячи. Сами же гиты благодаря миру размножились и свободных земель на Селеме осталось куда как меньше. Чем дальше тем хуже встречали аскаскатов. Скоро им просто не было куда деваться. И помыкавшись по гостям у обгитившихся соплеменников они плыли дальше – в Аксос. Вся земля была занята и там, только вот занята охотниками. Сколько бы ни ворчали старики, а приютить пару семей могли все. Тем более что те не просили доли в охоте, а лишь право пасти на лугах своих авусов. А главное, кто из матриархов откажется получить в свой род женщин? Когда у тебя из десяти сыновей трое неженатых, а на семь остальных две женщины будешь рада любой невестки, даже если она высока как копьё, худа, бледноглаза, а волосы у неё как сухая ситари. Да и эти мелкие каукорны, эти авусы, тоже ведь полезны. Только общество в котором на каждую женщину по десятку детей и пол десятка мужчин может в полной мере оценить молоко. Если по поводу того как надо относится к мясу авусов прения длились весь век и полностью не утихли и в следующем, то споры о молоке быстро утихли.
Худо-бедно, а мир с Шатирой продержался весь век. Даже торговля наладилась. Хотя надо сказать представления о штирах как существах далёких от Мировой Справедливости от этого не поколебалось. Правда в отличие от забраков, этих закоренелых во зле карикатур на гитов штиры считались просто крайне невежественными дикарями. Каукорнорогие слишком порочны и глупы что бы следовать по Пути. Забраки же способны на это, но наущаемые Пиросом избрали кривую тропу Лжи.
Во второй половине века, Аксос оказался втянут в войну с Забрией. Не смотря на множество стычек и несколько случаев созыва ополчений до большого кровопролития не дошло. Пока. Ведь после веков земли гитов и забраков вновь соприкасаются и война лишь вопрос времени.
***
Впервые за долгие века эллины узнали горечь поражения. Как суди, а войны двенадцатого века нельзя было назвать победными. Пали древние Иллидор и Колот. Чуть ли не до берегов моря дошли в своём неистовом натиске кзабраки. Усеяли эллины своими телами Кор-Хак. Но народ Алея не из тех кто сдаётся, от ударов. Многочисленные и воинственные они искали ответ ярости краснокожих и неутомимости копытных. И нашли. Всё чаще сражались они не в рассыпном строю, а тесными рядами – щит к щиту. Такой строй был гораздо устойчивее в обороне, надежнее защищал от обстрела. А ещё в таком строю гораздо меньше значения имели опыт и мастерство, а куда больше выносливость, сила и доблесть. В последних у эллинов недостатка не было. Освоили эллины и езду на каукорнах. Правда от щита воинам пришлось отказаться – одна рука нужна была для управления животным, а во второй было оружие, но всё равно эллинские всадники вскоре стали заметной силой. Правда в отличие от югры, каукорница оставалась вспомогательным родом войск, но её польза была несомненна.
***
Цвергардум процветает. Правда в сухопутной торговле место прежних краснокожих единоверцев заняли черные и куакорноногие штиры, но торговля от того многим хуже не стала. Штиры они конечно те ещё сволочи, но и цверги не простаки – за здорово живёшь их не провести.
-
-
А что, очень даже неплохо. Мастер ругается на вдохновение, но мне все понравилось. Плюс.
-
Вот уж дела творятся.
Бедный Урсу и непокорные кзабраки доставили.
-
Ого! Тут-то на гитов блага и посыпались! Ради такого, может, и стоило штирам за спасибо сдать гексы, за которые несколько веков попу надрывали. =)
Да и кашрут все ширится. Ждем привнесений в культуру от фарфалей - логичные для маложеного общества гомосятину и скотоложество. =)
-
За Тэрим. ЮЯ опять порадовала.
|
Хея
Камия вскочила на ноги. Пограничница уходила уводя за собой Тарика. Тот обернувшись жалобно смотрел на жену. У него вырвался полустон-полувздох, но сказать что-то в голос, а тем более скинуть со своих ягодиц огромную лапищу он не посмел. Трус. От этой мысли Камии стало горько. Что с него взять. Он мужчина, это она тут женщина. Надо было крикнуть им вслед, надо было готовиться к драке, но… но она промолчит. Пограничница почти на две головы выше, вдвое шире, а её рука немногим тоньше ноги Камии. Эльфика почувствовала непривычный вкус на губах. Не горечь нет, кровь из разбитых губ. Сглотнула, а потом упала на колени и разрыдалась. Взрослые женщины не должны так себя вести, но сейчас ей было всё равно.
Услышав за спиной плач Тарик дёрнулся. Пограничница почувствовала это, прижала к себе, взъерошила волосы.
- Жаль, что такой красивый мальчик достался такой слюнтяйке. Пора тебе узнать что такое настоящая женщина. Тебе правда не повезло – через два дня я в поход, так что скоро вернёшься к своей слабачке. Она меня ещё благодарить будет. Нам ведь нельзя рожать детей от всякой мелочи, так что я научу тебя кое-каким штучкам.
Воительница расхохоталась и смачно шлёпнула Тарика по заду.
***
Хрус стонал под ударами топоров. Твёрдый камень выел в стволе настоящие ямы, но дерево стояло всё ещё крепко. Огромное, толстое, раскидистое, но возвышалось посреди саваны как злобус между авусами. Раньше аскаскаты ценили пдобные за тень и сладкие плоды. Раньше, но не теперь. Пришло время когда большие деревья срубают те только на берегу но и за день, два хода от него. Чем больше ствол, тем он тяжелее, тем труднее его срубить, не говоря уже о том что бы дотянуть до берегов моря. Но аскаскатам надо лодки. Большие лодки. Народ копий не может полагаться более на стрелы – вся надежда его на вёсла.
***
Не сговариваясь противники разошлись. Боевые кличи стихли и лишь стоны раненных время от времени перекрывали звуки тяжёлого дыхания. С права и слева неслись звуки боя да и тут передышка была временной. Крках, подвинул плечём бойца и вышел вперёд. До врагов было не больше десятка шагов. Он хорошо видел как напряглись зеленокожие плотнее сомкнув щиты и подняв дротики. Десятки острых жал смотрели прямо на ненавидящего. Крках заревел и потряс над головой огромной маронговой палицей. И его вызов приняли. Её было видно издалека. Это остроухая возвышалась над прочими как сетус. Высокая, длинноногая и длиннорукая, под блестящей гладкой кожей перекатываются гибкие мышцы. Древко короткого копья было толщиной с рукоять палицы. Зелёнка что то сказала своим противно-звонким голосом. Кривила губы, демонстартивно смотрела сверху вниз, на приземистого по сравнению с ней ньяронга. Крках зашипел, выкрикнул ритуальные оскорбления. Он уже понял что встретил противницу равную себе и бой с ней станет подвигом. Даст Хелшш не последним! С резким воплем ньяронг бросился вперёд.
***
Неизвестно кто и когда завел этот обычая, но весть о нём разошлась по Ватииле. Весь народ копий, от мала до велика, знал что надо делать в последий миг когда челны лишь кормой касаются песка, а ноги стоят мокры от солёнолй воды. Тогда надо сделатть несколько десятков шагов, покуда пляж не сменится травами саванны. Там принести в жертву авусов и попеть молитвы Аску, затем порезать скулы и молча оплакать потерянную страну. Плакать кровью. А потом будь это день или ночь, пред лицом Яры или лун вдруг говорят аскаскаты одно слово. Не сговариваясь, не по сигналу, а когда сердца их созреют. Скажут и развернувшись идут к своим лодкам что бы покинуть страну свою навсегда. То слово они не забудут никогда и передадут его своим детям, а те своим. Будет оно клеймом и печатья, будет опорой и обузой, будет судьбой и проклятьем. Слово которое аскаскаты не забудут никогда, слово что впиталось в воздух Юны и проникло в её воды, слова которые можно услышать в шорохе волн о северный берег Хеи.
- Ваанавэра*.
Да будет так.
* Мы вернёмся.
*******
Не такой ждали враги, не такой. Хотя о чём-то подобным ньяронги втайне мечтали и молили богов. Что ж их услышали. В двенадцатом веке на стала Атаквирия ждать удара, вышли эльфийки навстречу противнику и стонала земля под ногами сетусов, дождём летели стрелы и дротики, а неистовые пограничницы щедро поливали землю чужой и своей кровью. То было не время засад и манёвров – грудью сходились враги.
Ударили атаквири на север и на запад. В кровавых боях перебили они отряды хэйше и сами прирождённые не смогли остановить натиска зелёнокожих. Подступили остроухие к стенам Рангара и после нескольких неудачных штурмов захватили город. Бежали хэйше на запад, а в бывшей их твердыне угнездились эльфийки. Только не бывает война из одних побед. На севере в кровавых битвах сточились отряды пограничниц, гибли в ловушках и от ран сетусы. И когда пришёл час не хватило атаквирям сил сдержать натиск первых ньяронга. Как сель спустились они с гор и прорвав оборону захватили земли что многие века уже принадлежали эльфийкам.
***
Ньяронги мечтали о великой войне – они её получили. Пожалуй даже слишком. Из трёх воинов что ушли сражаться с двуглазками возвращался лишь один. Много славы было у этих ветеранов, много было сложено песен и расказано историй о подвигах. Но не хватало добычи, захваченных земель. Не давала эта война ничего что можно было бы оставить своим детям. И про себя многие старики с горечью провожали детей жадущиъх славы. Впрочем сами молодые ньяронги знали за что воюют. За честь и славу. Без них ты никто, не быть тебе не то что вождём, а даже старейшиной, не будут слушать тебя на советах и не найти себе пару. Тем кто выживет достанутся стада и невесты погибших. И лишь одно пугало – слишком многие гибли в той войне не в бою, а от голода, лишений и холодного горного тумана.
Разведение злобусов с одной стороны будто увеличило угодья ведь там где раньше могла с трудом кормиться одна семья, теперь легко могло жить две, а то и три. С другой же стороны слишком большой ценностью стали низкие ньярглотиша – там и пастбища лучше, и злобусов пасти куда как легче. Не то что в лесу или зарослях кстарника. А последних становилось всё больше. Расплодившиеся няьронги всё чаще охотились на сетусов, особенно ловки в этом деле были ветераны атаквирских войн. Уж им то не надо объяснять что такое сетус и с какой стороны к нему подход. Но чем меньше сетусов тем меньше лесов и зарослей становилось ньярглотовыми пустошами*.
Торговля дым-травой, то есть копчёным** вонючим ньярглотиком пошла так бойко, что одноглазые даже не верили что когда-то их предки не возили её на продажу. И если в торговле с рохо главным товаром оставался обсидиан, то у владеющих звонким красным камнем дэлов куда лучше шла дым-трава.
* Ньярглотовая пустошь – местность, как правило относительно равнинная заросшая мелкими ньярглотиками. Лучшее пастибще для злобусов, ну а заодно и маронгов.
** А иначе в тамошнем климате и не высушиш.
***
Никогда прежде не находился Хэйшур в такой опасности. Никогда прежде не попадал он в такую беду. На востоке неистовые эльфийки захватили Рангар сделав внутри древних стен своё логовище. Но главная беда случилась на западе. Там произошло то чего не было никогда прежде – брат поднял руку на брата и хэйше открыто убивали друг-друга. Мерзкие бунтовщики подстрекаемые совратившими их фарфалями подняли мятеж против законной власти сердара. В то время как честные хэйше гибли защиащая свою землю на востока, на западе вэннарцы резались с бунтовщиками. И случилось немыслимое – волею злых демонов фарфалеложцы победили. Вроде не так уж и много потерял Хэйшур, а силы его от двойного удара почти что уполовинились. Старый страх поднялся из глубин и как в древние времена истово звучали молитвы Сетсубо.
***
Величайшим творением знахарского круга стали пограничницы. Отныне обладали они врожденным безстрашием и свирепостью. Последнее правда породило массу проблем в мирной жизни, но ради победы атаквири были готовы смириться и не с таким. Раз за разом подходили великие искусницы к воительницам и понимали, что ни отнять ни прибавить не способны более ничего. Разве что сделать и так больших пограничниц ещё крупнее*. Но и так были эти эльфийки неудержимы в бою и не ровня им были простые няьроги, подвигом для первых или ненавидящих было выжить в поединке с ними.
Без пограничниц и речи не могло быть о наступлении, они были костяком тех войск, что заставили нряронгов истечь кровью и захватили Ранагару. Беда только что без присмотра мудрых знахарок и оказавшись отрезанными от страны смешались тамошние пограничницы с прочими атаквирями и дети их мало чем отличались от остальных эльфиек. Хотя некоторые считали что дело не столько в нарушении чистоты крови, сколько в отсутствии у детей должного питания и ухода.
Не менее знахарского круга повлияли магички, что лечили жизненной силой. Теперь каждая эльфийка знала – если она не погибнет, то её спасут, а если не потеряет руку или ногу, то вновь будет сражаться против ненавистных ньяронгов. Впрочем даже свежеоторванные конечности иногда удаётся прирастить, а уж пальцы или уши так и подавно. Это знание помогает воевать отчаянно и бесстрашно. Правда ходят слухи что некоторые трусихи специально калечатся что бы их отослали домой. Потеряв руку бегут к врачам забыв подобрать конечность. Выбрасывают отрубленные пальцы в кусты. Трудно поверить в то что эльфийка может жизнь свою поставить выше целей державы. Что предпочтёт жить в позоре, а не погибнуть со славой. Что бы пресечь подобную ложь, Верховная мать распорядилась переводить калек в сетусерию. Сидеть в корзине можно и без ног, метать дротики со спины сетуса можно и одной рукой. Воистину несокрушима Атаквирия – страна всеобщего подвига!
* Юя глянула на пограничниц и ужаснулась.
***
Загнанный враг сопротивлялся со свирепым отчаяньем. Битвы последней войны, как назвали её в Дэлладуре, были победоносны, но кровавы. Многими смертями приходилось платить за каждое поле саванны, за каждую лозовую лощину или хрусовую рощу. Не лишней, ох не лишней оказалась помощь присланных Марзухом эльтов из Ахади. Но к концу века лишь Ватиилана и её окресности остались от некогда великой страны. Тут должна была произойти последняя битва. И она случилась. Но не суждено было пасть последнему оплоту аскаскатов. Как и века назад под Саамией откатились дэлы и домы. Красен был от крови вал Ватииланы. Чернела телами саванна. Смертельно раненный керр всё ещё опасен – челюсти его не ослабли, зубы не затупились.
Аскаскаты в большинстве своём предпочитали бежать или пасть в бою лишь бы не попадать в руки своих извечных врагов. Не всем удавалось. Пускай и много меньше чем рассчитывали южане, но удавалось чёрные захватывать пленников. Как соль в воде растворялись они в огромном Дэлладуре. Рабов из аскаскатов были тысячи, даже десятки тысяч, но фарфалей несравнимо больше. Из буквально за несколько поколений аскаскаты растворились в этом море. И не осталось никого помнящего аску. Но среди дэлладурских фарфалей случаются непривычно высокие и крепкие.
Двенадцатый век стал эпохой когда дэллы открыли для себя медь. Они знали её и раньше, но прежде его было слишком мало что бы изменить их жизнь, а теперь он использовался всюду – от наконечников копий до топоров и мотыг, всё теперь делалось из красного металла который в огромных количествах добывали в рудниках возле Алтан-зара. Там сгинула добрая половина захваченных в плен аскаскатов, там каждый год таяли жизни тысяч фарфалей. Но зато не было в Дэлладуре недостатка в меди и много её продавали ловкие хвостатые купцы в Занзару и Ньяронгу. Кроме старых торговых путей по река устоялись и новые – по морю. Правда в обход Хеи мимо Ватииланы деээладурцы плавать не решались, но вот в Хрр-шуух вполне. Да и с Гальегией вновь завязалась торговля. Теперь дэллы смогли оценить не только знаменитую альворадскую посуду, но и работу тамошних медников. Да. было чему поучится. Жаль только что к концу века отношения с гальегами сильно ухудшились из-за нападений на северных купцов под Ватииланой. Тогда пострадали не только гальежцы, но ещё и коморрцы, ведь никто больше особо и не плавал к полуострову Первого Зерна с запада*.
* Само собой с востока дэлладурцы никого блокировать не могли.
***
Халатран. Раньше так называлась лесная страна эльтов, теперь же большая их часть живёт в саванне. Не стало котолюдов меньше в лесу, но несравнимо больше их на просторах где пасутся авусы и корунны, где прячутся в зарослях лозы злобусы, где рыскают кузьки и керры. Счастливый край охоты. Страна верных Атуму эльтов. Впрочем у их лесных сородичей тоже есть причина обратится с молитвами не к безответному Элтаниэлю, а Атуму. Некогда к западу от Халатрана растилался такой же хрусовник в котором жили дэллы. Когда-то их было не больше чем мохнатых. Но это было давно. С тех времён чащу заполонили чернокожие и светловолосые. Для грядок тэдо они срубают столько ветвей, что хрусовник стал светлым и земля прежде знавшая лишь гниль и грязь стала покрываться зеленью. С жадностью смотрели соседи на тёмную и девственную пущу Халатрана. Раз за разом вторгались они в его пределы основывая всё новые и новые деревни. И столько пришельцев что и глупцу ясно – не устоять перед ними лесным эльмам. Вся надежда на бога и на посланца его на земле.
P.S. А война будет в островах.
-
-
За многое и многое. Но в первую очередь за пограничниц. Вот.
-
Почему нет описания купания пограничниц в фонтанах? )
-
Много хорошего стоит отметить в этом посте, много. Но я, чтобы не пугать свою лень, отмечу перевод инвалидов в сетусовые войска. Это умно, правильно и совершенно в духе. Браво!
-
-
|
Окуми
– Мда...
Короткое и емкое слово, последовавшее за междометием, очень точно отражало мнение новоявленного бога о народе, который своими молитвами его вызвал. Здоровенные, четырехрукие, тупые, злобные, прожорливые. Добавив еще пару крепких выражений к пяти словам описания расы, он вздохнул.
– Ладно. Пойдем знакомиться, что ли... Эй, ты! Отшельник! Привет. Я твой новый бог. Звать Геф. Ты у нас кто?
Абориген, весьма тучный даже для своего вида, пребывавший в мечтаниях о еде на вершине холма, вздрогнул и принялся озираться.
– А, ну да, забыл материализоваться, – обозвавший себя Гефом бог явился позади аборигена в своей рабочей одежде кузнеца и с неизменным молотом в руках. – Хватит вертеться, я тут.
Абориген превосходил ростом божественный образ раза в два, поэтому, обернувшись, не заорал в ужасе, а только вытаращился на это двурукое низкорослое чудо природы и удивленно икнул.
– Очень приятно, Йик. Нарекаю тебя своим пророком. Значит, с формальностями разобрались... Давай, излагай ситуацию. Какие беды у моего народа? – Геф лениво махнул молотом.
Абориген почесал репу, затем тщательно ею потряс. Народная мудрость йонгов гласила: "Если чего-то не понимаешь, попробуй это съесть." Нареченный Йик, которого вообще-то звали И Бань, решил воспользоваться мудростью предков и протянул вперед огромную лапищу, но несильно получил молотом по пальцам и отдернул руку.
– Грабли убери, родной, и соображай быстрее. Нам с тобой еще цивилизацию с колен поднимать.
Однако удар по пальцам соображалки И Баню не прибавил. Взревев от злости, он растопырил все четыре ручищи и кинулся на обидчика. Но человек растворился прямо в смертельных объятиях, и материализовался вновь на некотором отдалении.
– Да что ж ты тупой-то такой... – образ бога вздохнул и в мгновение ока прибавил в размерах, раз эдак в десять превзойдя самого высокого йонга. Над головой у него образовалась небольшая туча, пускавшая маленькие молнии, а громоподобный голос впечатался прямо в мозг И Баня.
– Узри же божественный образ мой! Узнай, что имя мне – Геф, я бог прогресса и технологий, и я откликнулся на молитвы твоего народа! Нарекаю тебя пророком моим, и новое имя твое – Йик!
Закончив речь, бог уменьшился до обычных размеров, почесал бороду и вздохнул.
– Вот никто на слово не верит. Обязательно демонстрировать надо... – он взглянул на аборигена, павшего ниц и закрывшего голову руками.
– Ну, хорошо хоть не обделался. Нервы крепкие, значит. Все, хватит валяться, вставай давай. У нас работы невпроворот.
– Чо?.. – выдавил из себя абориген, подняв голову. Он неотрывно смотрел на молот в руках бога и не торопился подниматься.
– Чо-чо, вставай, говорю!
– Чой! – благоговейно выкрикнул Йик и снова уткнулся лицом в землю.
Так Геф получил себе народное прозвище Чой* среди йонгов.
* Chuí - китайск. молоток, молот
** Этот отрывок написан Азом Китой.
******
Трудно жить народу божество которого лениво, злобно, подло, жадно и брехливо. Но ещё труднее тем чей покровитель молчит. Причём молчит настолько безнадёжно, что сами собой закрадываются мысли, о том есть ли оно вообще. Подобная беда поразила йонгов. Ву Ши молчала. А ведь четырёхрукие истово молились ей. Сложно было не поминать богиню когда бескрайняя прежде империя распалась осколками. Когда леса заполонили бутовщики и богохульники, а слабые бандерлоги повсюду теснили могучих йонгов. воистину последние времена настали. Как пережить такие без божества? Даже достойно помереть трудно когда не знаешь что смотрит за тобой извечная мать и что ждёт она тебя по ту сторону тьмы.
Йонги молились истово, а в мире малых богов такое не проходит зря. Не найдя той кому предназначались порыв веры приманил на Юну новичка. Не сразу нашёл Геф кто именно на Юне звал его. Прошёлся сперва по северным островам и Тэриму прежде чем нашёл свой народ. Присмотрелся. Почесал затылок. Народ то ему попался твердолобый и крепкоголовый. Впрочем пожалуй было что-то вселенски правильное в том, что бы развивать технологии именно у тех кто обделён способность изучить их самостоятельно. Да и не привык он отступать перед трудностями. Вспомнил Геф города забраков и лодки судемоагов, вспомнил стада на Селеме и плавильни на Лекатане. Да, нагонять надо и побыстрее.
С каждым днём труднее становилось являться смертным, а потому сделал новый бог йонгов самое большее что смог покуда тело его ещё не подчинялось полностью законам Юны. Слетал он на Южный Зубец и обойдя пару токских стойбищ набрал пару десятков яиц. Явившись же на Окуми велел ученикам и первым делом Йик смотреть за ними и кормить тех кто вылупится. потому что это младшие братья йонгов, что даны им в услужение. И если кто убьёт или съест или покалечит их, то Йик должен покарать наглеца. Например убить и съесть, ну или просто сломать что-то.
Так в жизнь йонгов пришли токи. Число их быстро росло и к началу тринадцатого века вокруг Чи Фана их было уже больше чем йонгов, а уж в соседних с городо племенах так на каждого йонга их приходилось добрых пол десятка на брата, сестру или малое дитя. Надо сказать, что относились четырёхрукие к плоскоголовым не хуже чем к родичам слабакам собственной крови. Только вот таких слабаков среди них не было, а потому некоторая покровительственность мешалась у них с лютым угнетением. Слабый должен слушаться сильного который мог тебя съесть, а поди же терпит дурака и ничтожество.
Надо сказать, что токи оказались просто таки подарком для йонгов. Во-первых, их не надо было кормить. Потому что бумидоров в сэльве полно и токам их хватает. Ну вместе с грибами, мокрицами и хелесиками. А после хорошей охоты йонги не жалеют своим младшим родичам кишок, очисток от шкур, или даже сухожилий с кусочками настоящего мяса! Во-вторых, токи могут работать. И что удивительно им это даже нравится! В-третьих, когда у тебя есть кто-то маленький, слабый и покорный становишься как-то сильнее, большее и смелее.
***
Вэй распалась и со смертью великих аватар правивших страной одинадцать веков не осталось ничего что связывало бы страну даже символически. Новый бог – Геф пришёл в центральную, самую большую часть возле Чи Фана, однако судьба двух других осколков страны сложилась по своему.
Провинция Ба И распалась на отдельные племена, объединявшиеся лишь во время ежегодного фестиваля в общем святилище. Да и то добрая половина йонгов их избегала считая ненастоящими. Племена местных четырёхруких были невелики, но крайне свирепы и воинственны. Вот уже два века как нанимают их для своих войн чернокожие с побережья расплачиваясь едой и разным и хитрыми вещами. Потому что нельзя ни завоевать вождество ни удержать власть не имея среди воинов своих йонгов. Давно рошли те времена когда четырёхрукие с подозрением смотрели на трилобитов и амониов. Ненасытные утробы йонгов давно уже привыкли к морской пище и требовали ещё и ещё. Обтеревшись среди более развитых рохо наёмники научились языку и некоторым обычаям чернокожих, переняли щит и даже понемногу начали поклонятся Атуму.
Вокруг Шенг Хуо, первограда йонгов, народ этот восстал на себя сам и переродился в свою противоположность. Стеснённые с двух сторон бандерлогами не имели четырёхрукие ни места для расселения ни достойного врага, а потому молодёжь их тратила себя в нескончаемых межусобицах. И столь свирепое братоубийство царило в сэльве, что оказавшиеся в тех грешных местах бандерлоги без чувств падали с паламнэр. И даже некоторых из йонгов охватило отвращение к крови. И появились чётырёхрукие отдавшие сержца свои миру и вещавшие что грех проливать кровь. И что нельзя поддаваться злу и что надо жисть в кротости и смирении и придерживаться великого принципа бухай* – ненанесения вреда ни одному живому существу. Ведь всё зло мира идёт от нарушения бухая. Если бы живые существа лишь бухали, что тигран пасся бы рядом с варинэлой, а бумидавы обрели бы чудесный нежноалый цвет и летали бы подобно поугерам. Тут правда были расхождения. Некоторые учили что в царстве бухая бумидавы будут уже жаренные и что можно будет отрывать от них куски без малейшего вреда.
Как бы там ни было, а таки нашлись, и не немало, йонгов принявшие бухай в своё сердце. И стали они питаться одними бумидорами. И дело это было трудное даже для четырёхруких. Но ничего – приспособились. Изо дня в день бродили бухайцы по бумидорникам собирая и поедая плоды без устали. Со временем пришли они к выводу, что бухай не распространяется на мокриц и червей – потому что эти безмозглые твари всё равно что растения. Позже снят был запрет на мертвечину – поскольку не мясо греховно, а убийство. Ещё позже признали, что самооборона есть священно право каждого, а трупы убитых в таком случае приравниваются к мертвечине. Так и жили бухайцы. Жили и множились в числе потому что бумидорники сами по себе могли прокормить куда как больше йонгов чем охота. Стали бухайцы пухаты, грузны и медлительны, но сила их не покинула, а уж числом они скоро далеко превзошли своих плотоядных родичей.
* Это не Юя придумала! Это всё китайцы!
***
Множество странных вещей видят бумипалати хранители пределов Раматы. Каждый день поднимаются в воздух десятки лис хе унося намотанные на ноги кехалаты с донесениями. И не покидая стольного Камалаплути знает хилихалати, что пальцехвостые совсем затихли поскольку вторглись в их земли чернокожие великаны. Знает что появились среди западный йонгов мелкие и двурукие. И уж конечно давно известно ему что стали южные дикари подобно ужасным варинжлам питаться бумидорами. Но все знаю, что главная весть прилетит не на крыльях. Главная весть прибудет вместе с лодками к пристаням Унамакалли*.
* О войне см. отчёт по островам.
***
Как другие правители волнуются о войсках и купцах так волновались Кардары о судьбе порожённых даэрским гением вещей. Особенно много думали они о рукотворном свете и деньгах. Надо признать, что первое за пределами Кзардолма не прижилось – необходимость регулярно перезаряжать светильники делала их бесполезными вдали от светоносных жил. Лишь шийские императоры могли позволить себе не только лучшие образцы, но и оплачивать их регулярную перезардку. Вернее будет признать что лишь для дворца и храмов Айэньо даэры брались за малую плату возить светильники в родные подземелья и обратно.
Совсем другая судьба была у денег. Маленькие металлические кружочки проникли если не во все дыры на Окуми, то уже во всяком случае их знал весь восток континента. У ши даже в законах упоминались ликли и дирими и не найти на торжищах и площадях мохнохвостого не державшего бы на поясе или за щекой хотя бы пол десятка харов.
***
Привычно для ши снить наяву бытием родителей. видят потомки глазами пращуров. А если бы достойные предки увидели родной край глазами потомков? Без сомнения они удивились бы. Поразили бы их пирамиды Айэньо, общение с бандерлогами, бесчисленные плоскоголовые тлакотли, которых в сэльве даже больше чем ши, огромные эдэски, что напоминают уже скорее маленьких бумодавов чем больших варинэл, они даже листья порой елдят, а не только плоды. Удивились бы предки одежде из тканей и немыслимо было для них сияние доспехов. Окрыли бы рот древние волки узрев лодки и вёсла.
Но было и то что они бы поняли – стук камней и танцы, жертвоприношения и приорашей. А ещё войну. Потому что война… война не меняется. За плеском волн и сиянием доспехов всё равно видно оскал клыков и вздыбленные на загривке волосы. Убей или умри – в этом суть. Так было и так будет.
Тяжело шла для империи война с Корахотом. Мечтали многие о покорении земель на Тэриме, а едва удалось удержать Джамапути. Не устояли джамаши перед ордами боевых тлкаотлей Корахота понукаемых к бою бичами хторров*. Едва удержали они Дагхасшд**. Флот корахотских энэрегалей атаковали все корабли что пытались доплыть к Джамапути. В схватке с ним погиб отряд из столицы и лишь жалкие остатки его спаслись. Клыков же уцелело так мало что велись разговоры о роспуске их отряда. Узнали тогда ши, что хороши тяжёлые доспехи в ближнем бою, но неудобны на море. Но в конце-концов судьба смилостивилась над ши – отступили энэрегали пред тяжёлыми потерями, удалось выгнать врагов и с Джамапути. Но о наступлении на север и речи тогда быть не могло.
* Прошу прощения за подобное самоуправство.
** А может переименовать город? А то название совсем выбивается из ряда прочих и очень неудобное.
-
Замечательно! Читал и хохотал. "Скучное процветание"? Я всегда подозревал...
-
Даже не знаю радоваться ли мне или обижаться, но по привычке поставлю пожалуй плюс.
-
-
Если бы живые существа лишь бухали, что тигран пасся бы рядом с варинэлой, а бумидавы обрели бы чудесный нежноалый цвет и летали бы подобно поугерам.плакал
-
-
В кои-то веки я могу поставить плюс самому себе!) Но на самом деле я бы поставил два плюса - себе и мастеру.
-
Пышет вдохновением, спасибо
-
Таки класс, как раньше.
И китайский штучки порадовали.
-
Вот, наконец-то, клевый фирменный савачиковский пост
-
-
|
Острова
- …нету нам спасения от чёрных кроме как за морем. У тебя, великий Кутулу просим мы убежища. При нас и детей наших на островах. Не будет у тебя воинов вернее, ни мы, ни дети наши не предадут спасителя. Выдели нам землю и не попросим мы большего. Не посягнём на угодья гальегов. Будь милосерден и мудр и боги наградят тебя.
Кутулу думал. Он всё ещё помнил кем некогда родлся. Он хотел быть милосердным. Желал помочь тем в ком текла та же кровь что и в нём. Но он должен быть мудр. А ещё он ведь уже не человек. Он видел скрытое от людского взора. Видел знак пылающий на душах послов. Слышал как звучат их мечты. То знак был алым как кровь и звенел щитовой медью. Ваанавэра. Он знал, что воинов равных аскаскатам нету на островах. Привычный глаз вычленил среди послов керраскатов. Пускай взрослого ящера на лодке не перевезти, но знающему человеку не составит труда сделать это с несколькими корзинами яиц. Что перед такой мощью конквистадоры или гарпунщики? Никто не сможет противостоять этим воинам на суше. Только вот… Ваанавэра. Аскаскатов нельзя спасти не приняв её вместе с ними. А Кутулу нутром чувствовал силу этой судьбы. Этого проклятия. Возьми силу и оно прилипнет к Гальегии навеки. Отказаться? Но ведь страна окружена врагами, а южные чтасти Корасона и Лекатана опустошёны пиратами…
Два пути стояли перед глазами правителя и он знал что от слов его зависит судьба тех кто был некогда его народом, судьба его народа теперь и судьба нерождённых. Корасон и Лкатан, Суэньос и Зубцы, Одинокий и Хея, волны и суша. Люди и животные, черные и белые. Кровь. Всюду свои страхи, всюду свои надежды. Может ещё подумать? Нет. Кутулу не любил размышлять более чем надо. Вставая он почувствовал привычное уже присутствие божества.
Могучая фигура поднялась во весь исполинский рост. Блестели полированной медью украшения, шелестел за спиной пинкааний плащ, громко ударил золотой трезубец о полированный хархутовый пол.
- Повелеваю…
***
Кривой почерк на альвоне выдавал непривычную к перу руку. Слова же нескладные, цепляющиеся друг-за друга в цепкие и хотя и четкие фразы выдавали разум непривычный к благородной риторике. Страницы были потрёпаны, а поля испещрены пометками, написанными почерками ещё хуже основного – эту книгу читали, много раз и внимательно. На странице посвящённой описанию боевых повадо судемоагов на привале среди заметок на полях есть и такая.
- …если надрезать мертвому лицо, помочится на него, а через некоторое время потоптаться ногами, то кожа сойдет легко. Такое не каждый знает. Такими премудростями надо дорожить.
*******
Ветры веют над островами разбитого трезубца. Сильные ветры. Не раз налетали они на Северный Зубец, поднимали пыль и обрывки травы, уносили их далеко. Порой очень далеко. Так ситари некогда росшая только на Северном Зубце оказалась на Авенанме, Фаримеях и Корасоне.
***
Исход аскаскатов с Хеи не был ни одномоментным ни однонаправленным. Часть увезли с собой штэйвиты и в большинстве то были роды особо почитающие Ажандаатиса. Поклонники Виэли бежали на восток в легендарную Селему, хотя говорили что тамошние обитатели вовсе не рады тысячам незваных гостей. Но большинство выбирало между югом и севером. Между Энэргальерой и Гальегией. Первая была ближе, но слишком чужда, а правитель её выставил непомерные требования. В Гальегии же правил аскаскат, а с купцами оттуда народ Ватиилы был давно знаком. Тем более что после длительного перерыва они вновь стали приплывать к берегам Хеи. Но путь туда далёк и без помощи туда не добраться. Да и не известно насколько рады там будут чужакам. Впрочем чем дольше длилась война, чем сильнее напирали чернокожие тем больше лодок выходило в море. Потому что лишь дурак сменяет неопределённость на верную смерть или рабство.
***
В древних преданиях таится старинная мудрость, в песнях предков до сих пор живёт их дух и отвага. Не раз и не два черпали штэйвиты силу в словах, опирались на прошлое что бы идти в будущее. Но в сказаниях древности есть не только доблесть, там нередко таятся старые ошибки.
Пожалуй не было у штэйвитов эпоса важнее «Песни об Ингваре» и не было сказания нанёсшего больший вред. Совратило оно штэйвитов на новый халтарский поход. Лучшие из лучших собрались. сильнейшие из сильнейшихз отплыли, доблестнеших повели вожли на запад. Пал Халтар и множество черных на его руинах и в его окрестностях. Славная то была победа. славная и бесполезная. Потому что без копий таафейра и стрел швардвасса устоял проклятый Даму и не возродился Вестен Пла, оставшись нечестивым Васети. Орды же чёрных ударили на юг – на Леттэранд. И никто из тамошних штэйвитов не спасся, потому что вокруг было лишь бескрайнее море и населённые чёрными берега.
Вместе с аскаскатами пришло в Рейн два умения – искусство стрельбы из длинного лука и разведение авусов. Первое быстро нашло применение – потому что не счесть гулей и пинкаанов в небе и рохо в море. Есть на кого охотится, есть кого стрельть. Второе же осталось скорее забавой. Мясо авусов было вкусно, но они паслись на тех же бумидорах* что и лоногосы, а потому привыкшие за века к своим ящерам штэйвиты не спешили менять яйца на мясо. Хотя понемногу авусов держали на всём Штейнрейне и зажаренный целиком авус стал символом богатсва и обязательным блюдом на богатом пиру – что на застолье у фюреров, что на свадьбах или тризне у простых штэйвитов.
***
Знали кара-кираи ради чего доплачивали купцам торговавшим с кзабраки, ради чего засылали послов к дикарям. Волею своей направили они народ к своему замыслу. Да только не хватило той воли перебороть нежелание югры. Многие наслушавшись вдохновенных речей плыли на восток, но мало кто там оставался. Испепеляющая жара, пыльный восточный ветер, солоноватая грязная вода. По сравнению с Ирасией, даже пустынная Авенанма казалась прекрасной землей. Ради чего жить в этом пекле? Ради чего гибнуть в войнах ненавистных эллинов и чужаков кзабраков? Старая ненависть объясняла зачем воевать, но присущий юдьярам разум подсказывал что гибнуть в Кор-Хаке не лучший способ отомстить вековечным врагам.
А ведь пока югорские стрелы летали в пустине, враги нападали на сам Югорзорсаг. Судемоаги с соселних островов опустошали берега Авенанмы и Кара-Азака пиратскими набегами грабя селения и угоняя в рабство и токов и юдьяр. Отплавленные на восток воины куда нужней дома – таково было общее мнение с каким к концу века не мог не считаться Кара-Кирай. Острова оказались весьма враждебным местом – берега их обсели агрессивные синекожие не знающие иного языка кроме силы и обмена отличного от грабежа. Если селения на Авенанме и Кара-Азаке были ещё относительно смирными из-за боязни удара с суши, то судемоаги с Невезения, Южного Зубца или Фаримей совсем распоясались. Так что к концу века единственным местом югорской торговли и относительно безопасного морепалвания оставался Кор-Хак. Пускай негостеприимная земля эта не смогла стать юдьярам домом, но торговля постепенно развилась и стала довольно прибыльной. В конце-концов кзабраки ценили хорошие вещи, а платить могли не только сущённым мясом, но и эллинскими трофеями.
***
Элисион держался Сеяналой, а Пира пиратством. Архагенты не были совсем уж обычными людьми и без них держава судемоагов долго бы не продержалась вместе, но всё равно не они были её килем. Элисион плыл куда направляла его Сеянала, Пиру же архагенты вели за пиратской звездой. Добычей ей стала Гальегия. Целый век терзали синекожие лесную страну своими нашествиями. Не счесть бед и смертей что принесли они в тот край, не счесть добычи и пленников. Но не зря говорят, что сколько касатку не корми, а ей всё мало. К концу века все громче звучали разговоры о том, что хватит гонять гальегов по лесам, пора бы взяться за разжиревших китов – за Суэньос и Луго Фарфали. Впрочем перед великой охотой можно было и размяться – пограбить четырёхруких.
Надо сказать что как Леклас объединил Фаримеи в Пиру, а затем подчинил своему влиянию Южный Зубец, так и Калаэн смог подчинить себе Ханераал образовав второе судемоажское государство. И как водится у синекожих оно сразу же бросило вызов Пире.
***
Двенадцатый век стал для Гальегии временем поражений и бед. Его так и назвали – Великое Опустошение. Море раз за разом выплёвывало на берег челны полные кровожадных судемоагов, порождений зла, что умеют лишь грабить, насиловать и убивать. Стоило разбить одну орду, а на песок соседнего пляжа уже сходила другая. Не сработала и попытка бить врага в его логове. Поход на Одинокий закончился неудачей. После почти двух лет войны, осад и стычек и потеряв добрую половину воинов Великий Кутулу вынужден был вернутся. Глупо завоевывать чужие острова когда враг хозяйничает на твоих. Одна беда сменялась другой – с юга приплыли свирепые фарфали и если от судемоагов спасали густые леса, но эти отродья были столь же легки на ногу и ловки в с пращёй как сами гальеги.
И всё же Гальегия выстояла. В какой уже раз обломали судемоаги зубы о Брагансу. Уступая побережье гальеги скрывались в густых чащах и оттуда донимали постоянными нападениями захватчиков. Пускай пиарты жгли и убивали, но стоило им самим остановится на берегу хотя бы на два-три дня как пули днём, ножи и дротики ночью находили их. Кровь за кровь. Но особой ожесточённость отличалась война на Лекатане когда там высадились коморские охотники. Эти могли найти спрятанные в лесу селения или подловить в засаде отряд партизан. Эти знали как воевать. Знали толк в охоте и войне. Они любили убивать. Гальеги быстро это почувствовали, поняли и научились сами. В конце концов их перебили. Выловили всех кто не сбежал с Лекатана. И в жестокостях своих гальеги сравнялись с фарфалями и долго ещё весели на гаргутах костя распятых и нанизанных на ветви. «Они хотели нашей земли, что ж пускай умирают видя что им не досталось». Сам не зная того творил тогда народ Сондельмара требу Хелшшу. Впрочем как и судемоаги и фарфали до него. Потому что время было такое. Час кровавых убийств.
Выстояла Гальеги, но что осталось от неё? Пала Коруния и Асторга. Заброшены плавильни, пустуют рудные ямы, большинство медников мертвы или проданы в Дэлладур. Юг Лекатана и Корасона почти обезлюдел, да и на севере население меньше того что было век назад. Сами гальеги изменились. На лесных островах нету более народа мирных эйроедов боящихся темноты – населяют его суровые охотники, мало книг пишут теперь те чьи предки изобрели письменность, да и те о войне. Трактаты о дротиках и ножах, о том как лучше метать камни вскакивая с земли и как резать глотки.
***
Двенадцатый век стал для Альворады эпохой мира и относительного спокойствия. Тревожного спокойствия. К концу века стало на Суэньосе стало назревать новое восстание. Ходили туманные слухи о готовящемся вторжении пиратов, и куда более ясные донесения своих судемоагов о планах сородичей с Трифорса покорить Луго Фарфали. Когда твоя лодка трещит не время думать о плавающей рядом добыче. Диктадоро с сожалением смотрели на ослабленную войной Гальегию, но прекрасно понимали, что попытка покорить её скорее всего станет для Альворады началом конца.
***
Пожалуй если бы Леесо Мудрый увидел последствия своих решений, он бы усомнился в собственном прозвище. Северная война была тяжёлой, кровавой и бесплодной. Она забирала молодых и крепких воинов, а возвращала вести о смерти, ветеранов и добычу. Вещи оседали у родичей воинов, пленников продавали в Дэлладур, а вот ветераны… Те кто воевал год или два возвращались к прежней жизни, но многие провели на Лекатане куда больше. Они вернулись домой, они вновь взялись за сети или пращу… но зачем ловить рыбу когда в море полно дэлладурских кораблей? Зачем охотиться на диких авусов, когда дальше к югу глупые рабы глупых домов пасут стада домашних?
-
А я больше хочу РОМА и ПИРАТСТВА... "как корабль назовешь, так он и поплывет".
Ну и плюс я надеюсь, что я прикончу Кутуулу ДО того, как его разовьют.
-
Кутулу - один из моих новых любимцев. Надеюсь, Сондельмар разовьёт этого персонажа!
Ну и неожиданный истер эгг из Хагакурэ.
Пока самый интересный пост в резолве.
-
Чем дальше, тем страшней. Но написано мастерски!
-
За лють лутую и интригу вначале.
-
|
-
-
-
*памятник безымянному герою*
-
-
-
|
Острова
- …можем ли мы и дальше терпеть это? Нам говорят что мир лучше войны, но разве уже не идёт война? Разве не пропадают наши лодки в спокойном море? Разве не находят соседи опустощённые селения? Разве не стали занятием подлых элисионцев разбой и убийства? Доколе мы будем терпеть Трифорс, это гнездо разбойников? Разве можем мы оставлять всё содеянное населяющими его преступниками без наказания? Нет! Альворада должна воздать за этой сволочи за все прегрешения!...
- …разве месть порождает что-то кроме мести? Разве ответом на ненависть не является ещё большая? Нельзя умножать зло! Надо разорвать этот порочный круг! Нас призывают отправить флот на Трифорс ради смерти и разрущений, я же говорю – не бывать тому! Не зло должно лететь на наших пулях*, но добро! Не месть и злобу должны мы нести, но справедливость и порядок. Да, нельзя мириться с тем что зелёный Трифорс стал прибежищем бандитов и грабителей, но разве можем мы опуститься до уровня элисионцев? Разве можем мы подобно этим варварам предаваться бессмысленному кровопролитию? Как можно говорить, что злодеяние у судемоагов в крови когда на Одиноком и Луго Фарфали живут вполне законопослушные и верные нам синекожие? Конечно же Трифорс должен быть покорён, а пираты и их сообщники наказаны смертью! Но никакой резни! Никакого бессмысленного убийства! Покарав разбойников и разорив бандитские логова мы должны будем принести этим дикарям свет альворадской культуры. Их буйство надо будет сдерживать твёрдой рукой наших воинов, а их нравы мы смягчим с помощью фарфалей. Ведь эти не зря же наши судемоаги сожительствующие с ними столь отличаются от своих элисионских собратьев. Внутренние же области Трифорса должны быть заселены охотниками с Лекатана, привычным к таким лесам. Так мы подарим многим нашим старым согражданам новый дом и получим силу за спинами судемоагов. Тем же из них кто неспособен по тупости своей воспринять нашу цивилизацию надо разрешить покинуть остров. На их место надо пригласить синекожих с Луго или Понферады. Оставшиеся вскоре смягчаться под воздействием фарфалей и нашей могучей культуры и вскоре станут столь же покорны как добрые судемоаги Одинокого…
Великая библиотека Альворады, архив, «Речи и выступления Великого Собрания»
*Пули для пращи само собой.
*******
Ни приказ учить детей письму ни славный поход на Саамию не повлияли так на жизнь судемоагов как пиратство. Сперва восприняли его с радостью. Благо купцов альворадских на море было полно. Но шли года, охочих поживиться добычей становилось всё больше и больше.
А потом всё как-то изменилось. Ещё совсем недавно смеялись пираты над теми кто повинуясь велению Вечноживущей плавал походом на юг. Большинство так и осталось гнить под Саамией, а кто вернулся привёз множество добычи из которой одна половина хлам, а из второй половины большинство интересно лишь как заморская диковинка. Не то гальегов грабить! Только вот всё меньше и меньше купцов плавает из Альворады на восток. К середине века они стали в Сонеарле редкостью. Да и те приплывали большими караванами и товар свой продавали задорого. Приходилось теперь уже сами на запад плавать, ловить купцов уже в чужих водах. Ну трифорсцам хорошо, у них гальеги под боком, ещё корасонцам и невимольцам. А остальным судемогам со всего того пиратства никакого толку. Наоборот торговля вся в упадке и цены такие высокие что шея затекает голову задирать когда хочешь к ним присмотреться.
***
Восьмой век стал эпохой большим перемен для Альворады и трудно даже сказать какая из них была больше и важнее.
На Лекатане гальеги научились обрабатывать новый камень. Был он мягкий и красный и тёк в жарком огне и можно было из него делать что угодно и вещи из него начищенными сияли подобно Яре, а оставленные без присмотра зеленели как гаргута. Очень скоро украшения из меди стали популярны по всей стране, а в Корунии к концу века медники стали наравне с лодочниками*.
Огромным ударом для Альворады стало элисионское пиратство. Мало того что из-за него почти что свернулась восточная торговля, но и внутренним путям страны угрожала постоянная опасность. И не только корабли в море должны были боятся чужих судемоагов, но и селения по берегам. Тем кто привык грабить всё равно где брать добычу. Торговцам приходилось сбиваться в большие караваны и нанимать охрану, но этим дело не ограничивалось. Ведь известно что камни летять в обе стороны. К концу века гальеги стали и сами нападать на врага. Ловить судемоага в море, что пинкаана в небе, но зачем это когда под боком Трифорс побережье которого усеяно деревнями? Те чьи родственники ушли в море и не вернулись, те чьи селения разграбили пираты собирались сами в отряды что бы нести свою месть судемогам. Были ли это те самые или нет? Да какая разница, ведь те кто не мешают разбою – его сообщники! Кровь за кровь!
На далёком юге у Альворады появилось новое владение – Коморра. Теперь не только над островами, но северную оконечность Хеи простерлись пинкааньи крыла**. Не было в государстве более странного владения, если не читать Луго. Ведь гальегов в Коморре только присленные из самой столицы чиновники, проезжиие купцы да совсем редкие поселенцы. Большинство же населения судемоаги и фарфали. Что бы держать в порядке новых подданных стоит в Коморре гарнизон традициооно набираемый из конквистадоров. Так что большинство коренных альворадцев тут в действительности лужане. И это сказывается. Цивитасы стали заводить в Коморре привычные им порядки. Вскоре уже все фарфали знали как надо вести себя с господами. Судемоаги и те выучили как вести себя с этими «не фарфалями». Надо сказать, что служили на далёком юге молодые воины не из самых лучших семей, а потому многие не спешили возвращаться на перенаселённую родину и оседали на месте. Они обзаводились целыми гаремами любовниц и множеством слуг и становились главами целых родов. Правда побережье было всё занято, а судемоаги могли уступить в поведении, но ни в куске своих угодий. Но не беда, вдали от моря было множество пустой земли. Правда эйра там почти что не росла, но зато было полно лозы с её кисло-сладкими плодами и паслись огромные стада диких авусов. Цивитасы уводили свои роды в саванну где жили охотой и собирательством заходя в Коморру или к побережью лишь для торговли. Своих сыновей они отправляли служить в гарнизон что бы научились письму и чтению, а также правильному поведению, а за одно что бы получали от властей альвону на управление пустошами.
* Лекатан как самый лесистый остров славится своими лодками.
** Мастерским произволом пинкаан национальная альворадская птица.
***
В предыдущем веке штэйвиты защищались от орд чёрных, в этом же сами атаковали. Их боевые лодьи не раз и не два опустошали побережье Хеи и хотя далеко не все походы были удачными, но всё же это чёрным приходилось боятся врага из-за моря, а не наоборот. Горячие головы стали говорить о походе к самому устью величайшей из рек. И действительно в конце века по приказу фюрера собрался великий флот что должен был сжечь вражеские города, раздавить яйца шаршага в самой кладке. Славный то был поход. Славны и несчастливый. Великие битвы случились тогда и на солёной воде победили штэйвиты, но в протоках плавней удача изменила им и немногие возвратились на открытые воды. О той войне была сложена «Песня о Халтарском походе» и нету среди штэйвитов ни одного кто бы её не знал.
Торговля между штэйвитами и бандерлогами дополнилась настоящей дружбой. Рамата позволила основать на своём берегу поселения насельники которых жили морем и деланьем лодок. Купцы же из Рейха плавали теперь не только в Унамакалли, но самые ушлые до самого Джамапути. И в этих восточных вояжах почти не было своего товара, но зато бандерлоги щедро платили за перевозку.
Но трудно дружить с двумя врагами. Вторжение энэрегалей прервало торговлю с бандерлогами и задело поселения штэйвитов. Те отказались пропускать пальцехвостых вглубь Раматы. И хотя до прямого столкновения с ними не дошло, но отношения были испорчены и дружба и союзничество между Рейхом и Энэргальерой остались в прошлом хотя торговля и продолжалась.
***
Когда-то Великий Воспитатель учил о мире и гармонии, но то было во времена когда листва паламнэр шумела над его воспитанниками. Сейчас волны плещутся в такт его словам и учит он о войне и ненависти к бандерлогам. Вся жизнь страны подчинена великому походу и возвращению. Строятся на Тэриме лодки, готовится оружие, изучают воины энэргию войны. Не уловом и не изделиями своих рук и хвостов гордятся теперь энэрегали, а искрами на кончиках стрел и умение разить без промаха. Дрожи Рамата! Бойтесь жалкие бандерлоги потому что вся Энэргальера идёт на вас!
-
Много было крутых постов, но этот, конечно, запомнился!
|
Хея
Много есть способов укрепить пошатнувшуюся власть – дипломатия, террор, подкуп, бюрократия, но Хэйшур был слишком примитивен для одних, а сердар слишком слаб для других и потому выбрал самое простое и сильное – войну. Как в древности песни о которой ещё не приобрели привкус пыли началась война. Народ встрепенулся, демоны страха и привычки вбитые в подсознание за века проснулись. Длинными вереницами уходили воины на восток что бы сразится с трусливыми зеленокожими. Что бы добыть себе славу и вернуть Хэйшуру землю. Что бы умереть.
Покуда на востоке гремела война на западе Хэйшура появились неведомые чужаки. Они вышли с моря. Приплыли на странных узких плотах. Шли они с миром – не было у них боевого оружия, а сами они были малы ростом и слабы телом и встречали хэйше пустыми ладонями и ласковыми словами. Сперва было их совсем мало и водили их по прибрежным деревням как диковинку. Но затем выучили они язык и стали жить среди хэйшэ. Кормили их за помощь и ласку. Особенно молодые холостяки.
В былые времена постоянных войн многожёнство означало что у каждого взрослого, есть жёна и как правило не одна. Сейчас же во времена мира большинство молодых парней холостяки и шансы жениться у них появляются только когда они станут старше, богаче и влиятельнее. Если станут. Сыновей вождей, красавцев и просто особо удачливых не так уж и мало, но и большинства они не составляют. То что большинство взрослых хэйше составляют или холостяки или женщины которых по нескольку на одного мужа как правило гораздо старшего их по возрасту накладывало отпечаток не только на семейную жизнь, а на всё общество Хэйшура. Любовники и любовницы, измены, ревнивые мужья, побеги влюблённых вот что потеснило песни о войне и рассказы о подвигах. В стране было полно молодых и неприкаянных мужчин легких на подъём и жадных до славы и готовых на риск ради успеха. Так было, но теперь война заняли одних, фарфали утешили других.
Время шло, а на побережье прибывали всё новые и новые пришельцы. Фарфалей стало больше. Оказалось среди них есть не только женщины. К концу века шалаши фарфалей стали обыденностью на ярмарках и при храмах*, а в Строгаре у мелких был целый квартал. Кочевые фарфали живут проституцией, оседлые гончарством. Пускай далеко им до дэлов, но простые горшки и чаши быстро вошли в быт хэйше.
Из Делладура фарфали плыли конечно не сами – мимо побережья Ньяронги их везли на своих лодках судемоаги. Их уговаривали на это жрицы Фата Фиорэ. Большинство плавало дважды – туда и назад, но некоторые преодолевали этот путь трижды. Хэйшэ были сухопутным народом и получали от моря лишь то что выбрасывали волны на берег или что можно было собрать зайдя в воду по грудь. Удивлялись судемоаги пустынности побережья и некоторые из них покидали перенаселённую родину ради новых земель.
Хотя охота и сохраняет важное значение, но без сомнения главным источником пищи становится лонгосоводство, а сами лонгосы главным богатством. Тем более что раскормленные ящеры без пищи легко впадают в сон и очень медленно теряют вес. Считается что без особой потери жира и качества мяса лонгоса можно держать месяц без пищи. Кстати, домашние лонгосы почти что вдвое крупнее своих диких сородичей. Хэйшэ не могли ускорить взросление ящеров, но теперь за то же время они вырастали до куда большего размера. Такой источник мяса сделал возможным существование довольно крупного постоянного населения в городах. Это уже не просто участки ньярглотища окружённые валами, не просто убежище для племён во время войны, но и настоящие поселения жизнь в которых бурлит не переставая.
* То есть в местах скопления народа.
***
Когда армии эльфиек шли на запад в ньярглотища что бы помочь хэйшэ, в одинадцатом веке они стали на защиту Атаквирии против давнишних союзников. Что заставило серокожих пойти на такое предательство? Почему века мира сменились враждой? Даже старшие матери не знали точного ответа. Простые же воительницы даже не утруждали себя размышления об этом – их дело стать между врагом и родной страной. Подлые хэйшэ лезут с запада. Свирепые ньяронги прут с севера. И тем и другим преградой станут стрелы и дротики.
Яростные атаки хэйшэ захлебнулись о линию укреплений и множество защитниц. Выделялись среди эльфиек пограничницы крепкостью тела и силой духа. На голову возвышались они над простыми атаквирями. Стали они клыками войска и говорили что в них главная сила Атаквирии, а не в сетусах. Все готовились проверить эти слова. Ведь гор пришли орды ньяронгов что опустошили северный край так что не осталось там эльфиек. Но не судьба была великим армия сойтись в битвах – множество было стычек и засад, но на большую войну не решились ни одноглазые ни остроухие. К концу века ньяронги ушли оставив захваченные земли союзникам. Так оказалось что горные хрусовники вновь были отрезаны от Атаквирии, а тропа Нгику заросла ньярглотиками.
***
Большая война! О как долго ждали её ньяронги! Целые поколения тосковали по тому что никогда не видели, но о чём знали из эпоса и боевых песен. И вот наконец то она. Собрались одноглазые пеше и злобно и отправились на юг воевать остроухих. Но не так много славы было в той войне как мечталось молодёжи, зато вдоволь было недоедания, мерзкого горного дождя и холодного ветра на перевалах, эльфийских стрел и постоянных манёвров. Впрочем самые храбрые или же ушлые смогли разжиться кто остроухой головой, а кто и зелёной пленницей. Много их увели к жертвенным ямам. Но всё же до великих битв не дошло. Не спустились ньяронги и злобусы с холмов, не поднялись по склонам эльфийки и сетусы. Толи испугались враги друг друга, толи не судьба.
***
Год за годов ходили чёрные походами в саванну. Домы и дэлы. Стрелки и копьеносцы, пехота и кузитерия. Всё дальше к востоку отодвигалась граница. Потоком шла на запад добыча – гнали бесчисленные стада авусов и сотни, порой тысячи пленников. Все больше и больше переселенцев двигалось навстречу солнцу. Домы и фарфали заселяли очищенные от врага просторы, судемоаги и фарфали обустраивались на побережье. А поскольку фарфали плодятся куда быстрее прочих народов то в новых владениях Великой Тени их было куда больше чем в старых – по нескольку на каждого дома или судемоага. Теперь они не только помогали своим хозяевам, но и сами пасли авусов и выходили на лодках в море.
Не только землёй прирастал Дэлладур, но и другими богатсвами. Под корнями хрусов на границе саванны издревле нахоли дэлы странный мягкий камень. Сейчас же они научились его обрабатывать. В жарком огне в глиняном тигле плавился он подобно воску медянок, а затем остывая вновь становился звонким и твёрдым и похожим на те вещи что привозили изредка с севера. Так чёрные впервые стали обрабатывать медь.
В начале одиннадцатого века морская торговля Дэлладура понемногу восстанавливалась. Лодки судемоагов везли товары на юг в Ньяронгу и Хэйшур, возрождалась и северная торговля, но её прервала война Коморры с Гальегией за Одинокий.
***
Веками воевала Занзара на две стороны света – плыли лодки на север и на юго-восток. Сейчас же все силы державы Марзуха обрушились на штэйвитов. Рискнул шарншагоголовый поверить союзнику. Рискнул положиться на то что не хватит аскаскатам сил отбить потерянные земли.
Рискнул и выиграл. Заселили эльты савану, обсели рохо побережье. На волнах вокруг и островах внутреннего моря щедро лилась кровь. Устоял Дамы от нашествия врагов. Пала столица шитэйвитов. Но велика была цена победы, дорого заплатили за неё рохо. Устлали они чёрными телами валы Штейнрейна. Опустошили остров, но удержать его не смогли.
-
Темп, скорость и огонек азарта сразу затрещал веселее. Всё хорошо. Мастер молодцом.
-
-
пеше и злобно
Только сейчас дошло, ха! Отличное название мы выбрали для ездовых тварюшек.
-
|
Окуми
Великим празднецтвом ознаменовалось возвращение войск с Джамапути. Конечно воины из-за моря приплывали не раз и не два. Ведь и война затянулась на года, но то были отдельные бойцы или же отряды с далёкого юга, а теперь возвращались основные силы. Возвращались с победой. Все жители Айэньо собралиьс вдоль Дороги процесий что вела к Шести Пирамидам. Да что там, тут собрался народ не только из окрестностей, а чуть ли не с четверти державы. В городе места всем не хватило и ши толпились уже на подходах к столице. Добрый час надо было воинам что бы пройтись между живыми стенами.
Первыми двигались отяды великих родов Мокрые Хвосты, Огненные черви, Варинэласхэ, Эдески, Тонкие пальцы, Кровавые стрелы, Тени Ушкушкхаль. То были славные воины горлдые своим происхождением и славой предков. Родня их не скупилась на оружие и боевые украшения для своих. С завистью и восхищением смотрели на них те кто не мог себе позволить подобного. Хотя были среди воинов и те кто затмевал остальных – те кому достался дар детей Ушкушхаля – медные одежды. Говорят они зеленеют от дождя и пота, но сейчас жарко сверкают на солнце, ведь среди ши не найдётся лодыря который решил бы что несколько часов труда это слишком дорогая плата за всеобщее восхищение.
А потом шли они. Те когго народ хотел увидеть даже больше чем воинов в даэрских доспехах. Восьмой великий род. Потерянные братья. Джамаши. Странно одеты, непривычной формы острия сулиц и топоры по другому насажены на древки. Но главное – украшения. Сразу видно морской народ – щиты их покрыты перламутром и ракушками, пояса унизаны пластинами с панцырей водных тварей, в ушах жемчуг, на шеях и запястьях – кораллы. Гордо идут, надменно, диковато смотря по сторонам, видно что ошалели от такого столпотворения. но стараются виду не подать. Да, хорошее пополнение великим родам. Достойные соперники.
***
- Пошли мохнатый. Хватит в лес смотреть!
Голос рохо стал злее. Воин явно терял терпение. Эняр вздохнул и пошёл к берегу где их уже ждали. И так их лодка последняя. Что ж оставаться тут действительно смысла нету. Хватит жить прошлым когда надо думать о будущем. Если он хочет вернуться назад на очаровавшую его землю востока ему надо плыть на запад. Плять к берегам Хеи. Но путь Эняра проляжет не к родному Халатрану, а в Шарн, а потом и выше, в сам Амок. Год или даже два придётся потратить добиваясь аудиенции самого Марзуха. Конечно такой простой кот как Эняр не мог рассчитывать на подобную честь самостоятельно, но в столице говорят есть небольшая и довольно влиятельная община из ветеранов защиты Даму. Да и в гвардии дворца кроме Первой Тысячи, есть ещё и Когтистая Сотня. Впрочем нечего загадывать, лучше думать о том что он скажет Самому. Мысли были просты, но их надо было облечь в слова. Слова чёткие и верные что бы Великий понял сколь великие возможности открываются перед Занзарой. Но речь к наместнику Атума должна быть красивой и звучной. Ничего, путь долгий и он отшлифует свой рассказ десятками, сотнями повторений.
Эняр стал подбирать слова что составить речь о бескрайних лесах Окуми, о диких, но редких четырёхруких и многочисленных, но трусливых перепончатых. О том что земля эта богата, но чужда рохо, однако прекрасно подходит эльтам. Эняр готовил речь о Новом Халатране – стране Атума на Окуми.
***
- …а прокормить их легче лёгкого. Я два года в ШиоКадаме жил и за все это время кормил этих двух только бумидорами. Ну и отпускал червей да мокриц пособирать. Гневом Ушкушкхаля клянусь, что содержать тока даже проще чем пару эдэсок. Вот какое богатство я тебе предлагаю. За эту штуку ткани я даю тебе три яйца! Не одно, не два, а целых три! Даже если одно из них не проклюнется, ты получишь целых двух работников. И ведь токи это не безсловесные твари – они научатся говорить, они ведь могут не только тюки тягать – их и к другим работам пристроить можно. Ткачи из них не получатся, но ты ведь не учеников себе покупаешь…
Джамаши, после пяти лет скитаний по коренным землям державы хотел возвратится домой не с пустыми руками. Правда из товаров у него осталась лишь пара токи да пол десятка их яиц. А ещё ловкий язык. Пожалуй если что-то не спугнёт ткача, то он с рынка он уйдёт не с пустыми руками.
*******
Расширившись за предыдущий век в полтора раза в этом Рамата отдыхала и наслаждалась миром. Где-то там вне пределов цивилизации дикари, варвары и глупцы утыкивали друг дружку стрелами и резали глотки, а тут процветала торговля и культура. Одна калахата чего стоит! Никто больше на Окуми не додумался до такого, только бандерлоги! Воистину избранный народ высокой страны! Те из сородичей, что в спеси своей не пошли под руку Хилихалати не представляют даже что потеряли. Но рано или поздно они поймут и сменяют варварскую гордость на блага высокой культуры.
Надо признать что южные варвраы тоже на кое-что способны. Даже дикие ши и те умудряются делать чудо ткань. Не поверить что на такое способны эти изуверы. Видно и в них есть чуточку от Хелеса. Но конечно самое удивительно это даэри. Ни с чем не сравнить сделанное их руками – сосуды из тонкого камня, вещи из блестящих металлов, украшения из самоцветов. Кто не видел не сможет даже представить такого.
***
Веками торговали даэры с другими народами. Раньше приходили к ним ши, потом и сами бородачи стали посещать селения союзников. Уже пара веков как доходят до самой Раматы. Но этого мало – храбрейшие, и как говорят злые языки жаднейшие, из купцов отваживаются даже плавать по морю. О муках тех путешествий рассказывают множество горестных историй. О том как целыми декадами приходится лежать на мокром дереве что безжалостно качается под тобой, голодать потому что желудок извергает любую пищу, изнывать под безжалостным солнцем и страдать от жажды посреди воды. Воды под которой нету дна! Это ли ужас подземлерождённых оказаться между двумя бескрайностями – безжалостным голубым небом сверху и бездонной синью морской снизу.
***
Было время когда дрожала Окуми под ногами четырёхруких. Было время когда банждерлоги и ши боялись самого голоса йонгов. Было время, да прошло. Не боятся более перепончатые детей Ву Ши, да пожалуй и мохнохвостые быпри встерче не испугались. Истаяла былая слава. Последние века Вэй были временем поражений – не удалось некогда непобедимым ордам ни усмирить мятежников, что давно уже стали самостоятельными племенами, ни отвоевать хоть кусок сэльвы у бандерлогов.
-
Художка художкой, но просчитать все это - работа чудовищная и определенно заслуживающая плюса.
-
|
Ньяронга
Аватар: Вождь Вождей Р'нукх, чудище.
Территория: юго-запад Хеи засеённый ньяронгами
Народы
Ньяронги – народ, гашты - оседлые, глошты - кочевники
Боги
Знают: Хелшш, Сетсубо, Нэрос, Атум
Поклоняются:
12/12 Хелшш +3 БС
Города
Верхние города
Ронгаш (5.19): великий храм, великие стены
Тургаш (5.21): великие стены, великий храм
Тукхриик (3.19): стены, храм
Туршух (02.22 / 02.21): великий храм
Нижние города
Хэйшшерк (4.22): великие стены, храм
Хрр-шуух (2.20 / 2.21): порт, храм
Хту (03.24 / 03.25): великие стены
Организации
Культ Хелшша
Ненавидящие: дают отряды ненавидящих
Дети Р'нукха, Первые Ньяронга: отборные бойцы, лучшие воины ньяронгов
Технологии
Щит: +1 к общей боеспособности воинов со щитами
Медицина: травки, швы, промывания, бормотание под нос. Полезно.
Рабство
Злобусы: опасные, строптивые, жёсткие, но полезные в хозяйстве твари
Верховая езда: великое умение сидеть верхом на злобусе и управлять им
Гончарство и керамика:
Металлургия: ньяронги открыли для себя золото и медь
Лонгосы: источник мяса, кожи и рога
Лодки: наконец-то и ньяронги поняли как плавать по морю
Медные полудоспехи: множество красивый и стильных тумбашевых штук защищающие те или ины куски няронга, +1 к общей боеспособности.
Войска
Глошты – ударная лёгкая пехота в полудоспехах, вооруженная щитами, копьями и дубинками, +3 к общей боеспособности (+1 расовый бонус, +1 за щиты, +1 за броню), +1 к рукопашной, +1 на пересечённой месности, +1 при штурмах
Гашты – ударная лёгкая пехота в полудоспехах вооружённая двуручными палицами или ньягинатами, +2 к общей боеспособности (+1 расовый бонус, +1 за броню), +3 к рукопашной, -2 против дистанционного оружия, +1 на пересечённой месности, +1 при штурмах
Ненавидящие – берсеркеры вооружённые огромными шипастыми палицами из костей злобусов или рогов маронгов, кумулятивный +1 к общей боеспособности, кумулятивный +1 против непривычного к этим чудовищам или слабодушного противника
Первые – лучшие воины в лучшей броне и вооружённые двуручными палицами или ньягинатами, ударная пехота, +3 к общей боеспособности, +4 к рукопашной, -1 против дистанциооного оружия, +1 на пересечённой местности, +1 при штурмах
Злобница – всадники на злобусах, ударные войска вооружённые подобно охотникам, не могут защищать или штурмовать города, но проходимость у злобусов отличная, +2 к общей боеспособности +2 к рукопашной, +1 против пехоты на открытой местности, +1 против лёгкой пехоты
|
Тэрим
Кавад Пирх улыбнулся и едва сдержался что бы не рассмеяться от радости. Боги любят его! Огненнокрылый Пируш и Рогатый Ушур одарили его от щедрот своих. А ведь он дурак сомневался. Он глупец злился на брата, отправившего его на север, а своего сына с войском на юг. Покорить Гирштану честь куда большая чем проповедовать северным дикарям и разбирать споры о набегах и украденных дочерях между племенами. Но теперь… ха, великая слава выпадает лишь за великие подвиги, а великие подвиги не совершить случайному человеку. Он Кавад докажет что по праву является носителем хавара Пирхов. Его брат стар, даже племянник и тот старше дяди. Ещё пять или десять лет и придёт время решать кто станет шахин шахом. И тогда сила и слава ему понадобятся.
***
Война! Война! Клич этот летел по Эллике вместе с гонцами на каукорнах*. Лишь немного отставали от них слухи о новом ужасном враге и страшном поражении. Вести неслыханные в Эллике уже несколько веков. Бурлили собрания, гул стоял над народом что собирался на торжище или у святилищ и не слышно было в том шуме ни страха ни тревоги. Только возбуждение и радость. Потому что разве может эллинов огорчить известие о начале великой войны?
* Верховая езда известна в Эллике, но осталась уделом умельцев. Нет, просто прокатится на спине животного может любой пастух, но вот выдержать скачку могут немногие.
*******
Кавад Огненосный объединил всех кзабраков в единой державе и при нём впервые Кзабракшахр простёрся от Ворейского моря до Селемы. Младший брат правящего шаха он прославился в северной войне когда пришёл на помощь независимым тогда ещё племенам и сразился с огромным войском эллинов что спустилось с Полемейских гор. Ни численность, ни крепкие щиты и доспехи, ни умение не смогли устоять против ярости саошьянитов и огня покорителей. Четыре крупных сражения и множество мелких стычек выиграл Кавад и к тому времени как последние из эллинов бежали в горы войско его не только не уменьшилось, но и многократно увеличилось за счёт ополчения северян. Одни племена с радостью признали его власть, другие же скрепя зубами, но никто не посмел выступить против победителя.
Когда умер старый шахин шаг Кавад со своими ветеранами и огромным ополчение прибыл в столицу. И Ушур предпочёл его слабому племяннику. Потому что по праву наследует среди Пирхов сильнейший. Тот вокруг чьей головы горит огонь хавара. Как шахин шах двинулся Кавад на Гирштану под которой годами стояли без толку езды. И приветствовал его древний город как господина и повелителя. И открылись двери святилища и был высечен из красного камня идол Уруша и поставлен меж святых огней.
Объединение кзабраков совпало с другим поворотным событием в их жизни – приручением корхакорн. Буквально за жизнь одного поколения из диковинки это занятие стало основным для них. Огромным подспорьем в этом деле стали соседи. Ушурийцы и гирши ходили за скотом к штирам, езды грабили забраков, северные племена – эллинов. Правда каукорны в Кор-Хаке приживались плохо, но это не останавливало налётчиков. Захваченный скот быстро шёл под нож, а вместо него пригонялся новый. К концу века набеги на соседей стали уже традицией, а для многих и образом жизни. Их масштаб был таков, что целые районы Шатиры опустели и были заселены краснокожими.
***
Вновь Корахот воевал за Джамапути, но на этот раз не с бандерлогами, а с ши. Пенились волны под вёслами, наполнял ветер эйровые паруса, стрелы и дротики летали от лодки к лодки, ударялись они бортами и сходились бойцы в абордажных схватках. Сошли на берег воины из Айэньо в сверкающих красных доспехах и не было никого кто смог бы остановить их. Бежали с Корахота немногие хторры и куда более многочисленные энэрегали, токи же приняли новую власть как всегда принимают токи – без ропота и возражений.
***
В одиннадцатом веке Эллика напоминала мегалокатля задравшего тнага и обожравшегося мясом. Эллины добили последних юдьяр и умолкла югорская речь в лесах Бескериара. Мир казалось пришёл в страну воинов. Ненадолго. Нашёлся соперник что не побоялся дёрнуть мегалокатля за хвост. Разгромом окончился поход западных Эллинов в Кор-Хак. Огнём и копьями прогнали их кзабраки и едва ли один из десяти тех кто спустился с гор вновь поднялся к на зелёные склоны Полемей. От сотворения эллинов был Кор-Хак прибежищем разрозненных и малочисленных племен, но сейчас там возникла настоящая держава. Набеги же кзабраков превратились в настоящий бич пограничья. Матёрый, покрытый шрамами мегалокатль смотрел на своего соперника. Тот был младше, меньше, костлявее и голоднее.
***
На руинах Хоротыыса поставили селты свой город… хотя это неправда. Врёт легенда. Хоротыыс стоял посреди степи и до сих пор остались там громадные камни древнего святилища. Нявк же город приморский. Хотя какой же это город – торжище на берегу удобной бухты куда приплывают торговать купцы со всей Талассы – в основном конечно же забраки и гиты, но иногда бывают и пальцехвостые энэрегали и даже высокие штэйвиты из далёких морей. Удобно место Нявк – это не Аксос, но и не Забрия. Старые враги могут тут встретится не приглашая противника в гости. Мрачно смотрят на рогатых гиты, презрительно кривят губы забраки, но торговле это мешает мало потому что покупают и продают между ними сельты. И своего коты не упускают.
***
В одиннадцатом веке земледелие Забрии стало по настоящему развитым. Население выросло и теперь обычным расстоянием между соседними селениями стало не пол дня пути а всего лишь час или немногим больше. И это там где не слышно плеска волн, а в прибрежных районах и того больше. Но всё же в степи земледлие не продвинулось и остановила его та же сила что сделала возможным плуг и ярмо. Там где раньше гезиты охотились на дикие каукорн теперь паслись громадные стада домашних корхакорн. И владельцы этих стад не спешили уступать пастбища земледельцам. За век население побережья выросло в двое, а внутренних районов вчетверо. И жители этих земель уже не просто заметно отличались, фактически по лини полей и кочевий пролегала граница между двумя близкими, но уже разными народами. К югу было сложное иерархическое общество оседлых земледельцев, к северу же племена кочевников. Гезиты не любили эрлов, а керров откровенно презирали. После того как основу войска стали набирать из эрлов скотоводы уже не участвовали в общегосударственных делах, их мир – был мир кочевий, набегов и стычек с кзабраками или штирами. Кор-Хак был им понятнее чем поля и торговые приморские города.
В свою очередь не любили буйных и непокорных гезитов ни лорды которым те вроде как должны были подчиняться, ни эрлы презиравшие этих дикарей что кичились своей свободой и оружием, ни тем более керры которых кочевники нередко грабили и которым нередко травили поля перегоняя свои стада*.
Труд на земле тяжёл и утомителен, а потому много веков уже процветало в Забрии рабство. Одна беда – мало было рабов и негде было добыть больше. Гитов ещё мальчика забирали у матерей и задорого продавали тем кто хотел вырастить себе трудолюбивого и верного работника. Только вот число рабов гитов росло медленнее чем число тех кто мог и хотел ими владеть. Пиратство дело хорошее, да только когда ты гита, а когда и гиты тебя. Поэтому многие довольствовались штирами, хотя за теми нужен был постоянный надзор и палка, и всё равно работали они куда хуже. Так что не смотря на спрос рабы составляли лишь небольшую часть населения Забрии.
* Само собой это касается в основном тех кто живёт на границе кочевий
***
Для Цвергардума кончилась эпоха войн и началась эра торговли. С эллинами бойкая торговля шла не только в старых торжищах на западной границе, но основаны были и новые на Бескериаре. Более того моряники возили товары в обход полуострова причём доплывали до самой коренной Эллики, так что центр цвергской торговли переместился с Аколпоса в Лимани.
С юго-запда вдоль отрогов Диакоп приходили к цвергам странные рогатые чужаки, что молились старому богу огня и привозили с собой чудесные диковинки. Были они умны и хорошо разбирались в том что покупать, а что продавать. Рады были цверги таким гостям.
Не отставала и южная торговля. Ловкие энэрегали покупали вещи не только себе, но и что бы отвезти на токах в Корифи. Но такова уж натура моряников что всего и всегда им мало. Прослышали они что до Аксоса можно добраться морем, а также что на юге от Корахота есть остров Дамапот за который воюют сейчас корахотцы с южанами. А южане те пришли с огромной земли не меньше Тэрима и говорят есть там товары невиданные.
***
Век за веком воевал Аксос с забраками, с штирами, опять с забраками. Победы сменялись поражения, а те вновь победами. Флот из Элкоса разбил элсвейрцев и впервые за века плавали гиты между Селемой и Потами не опасаясь забраков. Но победив на волнах проиграли аскосоцы в поле. Не устояли они против орд штиров и степь вокруг руин Телефа сменила хозяев.
Война началась давно и не скоро кончится. Данность мира, была она и будет. И затра будет таким же как вчера. За свистом стрел и плеском вёсел в Аксосе не заметили событий коим суждено было изменить жизнь страны куда более чем победы и поражения одиннадцатого века. С далёкой Хеи прибыли на Селему чужаки о которых вещал устами номиксистес сам Рогар. Немного их было, едва ли несколько сотен чужаков. Но странное дело среди всех народов известных гитам больше всего напоминали они их самих. Мировая Справедливость велела помочь беженцам от великой беды и гиты действовали согласно её воле. Тем более что после прошлых войн население на Селеме всё ещё полностью не восстановилось. Небольшими общинами расселились чужаки между коренными насельниками. Сперва держались они отдельно, да и местные особо не лезли в их дела. Только вот было у чужаков то что манило гитов. Женщины. Их было много. Очень много. Половина. Как-то само собой получалось что множество молодых парней заходило к аскаскатам* в гости, задерживалось подолгу, а то и вообще переселялось к ним жить. Многим удавалось жениться.
Не прошло и пол века, как чужаки перешли на местный язык и приняли большинство обычаев гитов. Они и не удивительно, ведь теперь среди них не меньше трети полукровки. В свою очередь общины гитов не могли держаться столь замкнуто как раньше по отношению к внукам своих матриархов. Да и поселки где женщин было почти половина неудержимо манили женихов со всей округи. Поскольку по гитским обычаям мужья переходят в род жён, то к концу века мелкие группки переселенцев стали большими гитскими родами.
Чужаки быстро растворялись в гитах, но нельзя сказать что бы совсем без остатка. Множество слов, особой формы луки, большая доля женщин среди новорожденных, поклонение Виэли как аспекту плодородия Мировой Справедливости, вот что досталось гитам. А ещё авусы. Буквально пару десятков перевезли с собой поселенцы, а теперь даже во многих чисто гитских селениях держат их целыми стадами.
* В реальности больше половины из них это не аскаскато-фарфальские полукровки. Побуждаемые пророчествами и видениями Виэли продали они стада свои и наняв штэйвитов отправились на восток.
***
Никогда не знаешь, где найдешь где потеряешь. Штиры сами на себя не были похожи во время войны за Телеф так храбро и умело они сражались с гитами. Не спасли вражеский город ни валы, ни частокол. Вновь принадлежат каукорнорогим богатые пастбища на пологих холмах. На сочной ситари набирают жирок корхакорны. А тем временем в Кор-Хаке грабят штиров кзабраки, горят стойбища, сотнями, тысячами каждый месяц угоняют на запад скот. За век на пять дней пути сдвинулась на восток граница между краснокожими и каукорноногими. Только Кол-Дур и земли вокруг него ещё держатся, но без подмоги их судьба предрешена.
-
Обожаю описания Савачики )
Ну и отдельный плюсик за старательность и труд!
-
-
С уходом Рогара многое поменяется в жизни гитов. Да и по всему Тэриму, чую, цепная реакция покатится. С интересом понаблюдаю.
|
-
По-моему, не нужно поощрять подобные схемы.
-
Минусовать за такое - немного слишком.
|
-
Но зато потом настал мир, спокойствие и благодать. И страх.
Э:3
Прелещтно.
|
Острова
Крепко слово штэйвита – всегда делает он то что обещал. Если конечно это настоящий штэйвит. Не знает народ большой воли другого причины невыполнения объявленного кроме смерти. Слово как тот камень – упустишь в море и не поймать уже. Не раз и не два и надрывались храбрецы в попытках осуществить то что пообещать заставила горячность или ярость. Но слово штэйвита крепко – слово клятва, слово обет, слово приказ. На том и стоит Рейн.
Весь Штэйнрейн собрался посмотреть на исполнение слова данного Ройму Кригу фюреру. На свершение слова что дал Ройм Криг народу. На тех кто прошёл под парусами и на вёсла неисчислимые месяцы пути. На их их лица и стан, их щиты и копья, на шкуры и головы шинхофу, на трофеи похода, на богатые дары чужеземцев. Поражались штэйвиты роскоши шийских тканей, восхищались блеску и мощи медного оружия.
***
Нос первой ладьи упёрся с песок. Потом второй, третьей. Скоро что направо что налево куда ни глянь вдоль пляжа теснили суда, а ведь позади их оставалось ещё больше. Люди столпились у бортов, те кто мог свешивались что бы дотронуться до песка пальцами. Другие же всматривались в берег где за полосой ослепительно белого пляжа зеленела эйра. Лица путешественников потемнели от солнца и заострились от постоянной нехватки воды и пищи. Глаза их горели надеждой, но никто не смел сойти на берег прежеде чем жрецы закончать петь священные песни. Наконец смолкли голоса и мужчина в высокой шапке с длинным пером спрыгнул на песок. После долгого плаванья земля под ним шаталась как море в бурюне устоял и упал на колени. Опустил руки в горячий песок, пальцы жгло, но это была приятная боль. Кара-Кирай поднялся, повернулся к своим. Песок тек у него сквозь пальцы всех четырёх ладоней.
- Вот земля обетованная Техути! Тут завоюем мы себе родину взамен утерянной! Тут обретём мы Югорзорсаг.
******
Ненадолго распался Элисион, волею Глаблали создано было это государство вновь. Собрал его Неалнам, собрал ради войны. Были собраны армии, полные священного гнева, жажды мести и добычи. Густые леса и верные пращи не спасли Новый Каштел и дымом ушёл в небо город гальегов. Не устояла и Корунния перед натиском судемоагов. Богатую добычу взяли там синекожие – множество рабов и без счёта изделий из странного вещества что тяжёлее камня и начищенное сияет подобно Яре, а со временем зеленет как камень обрастающий водорослями. Копьём и огнём прошлись судемоаги по восточному берегу Лекатана до самой Брагансы. Казалось ничто не остановит их. Корону старого Элисиона готовился примерить новый. Но крепко стали на защиту своей столицы гальеги. Метки были руки стражей, сияли оббитые медью щиты сынов удачи, а там где жарче всего шла битва сверкал трезубец Великого Кутулу. Семь раз шли на приступ судемоаги, семь раз были отброшены. Всех амонитов вокруг они выловили, все ракушки собрали, всех ракоскорпионов и трилобитов перебили. Не было чем кормить рабов и пленников топили в море принося жертвы Глаблали. Голод и стойкость гальегов одолели судемоагов.
Многие ушли в поход, но немногие вернулись. Были лодки их полны добычей, а души разочарованием. Воссоздан был Элисион волею Глаблали, разрушен был поражением под Брагансой. Недолгим было объединение Фаримей и Северного Зубца вокруг Асленланана. До самой смерти пользовался Неалнам почётом и уважением, но старость свою провёл он в печали видя как разрушается дело его жизни – ведь его власть не распространялась далее Корасона, а приказы его на других островах воспринимали не более чем советы.
***
Десятый век диктадоро провели подавляя бесконечные восстания причём бунтовал не только неверный, хотя и столичный, Суэньос, но даже и Луго. Конквистадоры с традиционной сноровкой и жестокостью. Нечестивого главаря мерзких рахбойников привели в Риссо где казнили сняв кожу в назидание другим. На какое-то время всё успокоилось. но затем опять появились какие-то бунтовщики причём главный среди них назвался Джузеппе и объявил что чудом спасся от казни. Самозванца поймали и казнили. И второго тоже. И третьего. Именем Джухеппе ерестали назвать матери своих детей, потому что лишь один мог носить его и всё Луго знало, что всегда будет на острове кто-то с таким именем. Стоит убить одного и кто-то другой берёт его. И говорят что рано или поздно, но случится среди эти самозванцев истинный и тогда на зов его спустится сама Фата Фиоре на землю и осыплет детей своих милостями.
На Суэньосе элита столкнулась с противодействием куда более сильным чем на Луго. Пускай легионеры не уступали конквистадорам в умении и жестокости, но их противники были куда умелее, а главное многочисленнее*. Фарфали давно уже воспринимали цивитас как природных господ. Рассказы об их гальежском происхождении стали часть истории, совсем другое дело на Суэньосе. Пускай потомки переженившихся с местными конквистадоров мало отличались от гальегов, но для жителей бесчисленных сёл и городков они так и остались чужаками. Детьми предателей и шлюх. Редкие периоды спокойствия сменялись восстаниями. Купленный кровью мир оборачивался вспышками недовольства и почти каждая из них была сильнее предыдущих. К концу века Альворада уже не контролировала восток Суэньоса которые прямо просил Гальегию принять его под свою защиту. Ненадёжной была власть и на севере острова где подати Альвораде платили лишь благодаря регулярным обходам легионеров. Только вокруг столицы ситуация была относительно спокойна. Относительно поскольку регулярно полыхало и тут, но легионеры вовремя гасили все попытки неповиновения или тем более бунта.
Надо сказать, что при внешнем сходстве порядков столичная знать совсем не та что в Риссо. Пускай пишут и говорят между собой на одном языке, но как ни крути нобили из Риссо это те же цивитасы, это фарфали, а вот нобили Альворады гальеги. Пускай среди них много светлоглазых, но в быту они продолжение Старой Республики. Даже жрицы Фата Фиоре не имеют среди них той власти что на Луго. Всё просто, к магии любви полукровки не способны, только среди квартеронок встречаются имеющие дар, да и то не очень часто. В своё время на первое поколение жриц захватив власть над первейшими среди цивитас родили дочерей оттеснённых второй волной выходцев из храмовых школ. Но от браков эьтх провинциалок с сыновьями предшественниц родилось поколение представительницы которого смогли удержаться на вершине. Сосвем другая ситуация была на Суэньосе – большинсвто браков делалось с гальегами и с каждый следующим поколение среди знати число способных к магии любви падало. Матери прекрасно понимали, чего нету у их дочерей и что будет у тех кто приплывёт с запада. И они противодействовали. На Луго поток был слишком силён и смёл подобные попытки, но на Суэньосе всё сложилось по другому. Семьи жёстко контролировали связи своих детей, все браки тщательно выверялись, а убийство родственниками неугодной любовницы воспринималось как неприятная необходимость. Конечно же в открытую на жриц самой Фата Фиоре никто не посягал – в дело шли кости шуго смоченные их же ядом. Были и другие, более сложные способы позволяющие сохранить лицо и внешнюю благопристойность. Убийство стало наукой, а отравление искусством.
* Имеется в виду количество повстанцев, а не население всего.
***
С радостью слушали в Гальегии вести с севера. На Суэньосе разгорелось великое восстания против узурпатора и его прихвостней. Уже освобождён восток, идут бои на севере острова. В самой Альвораде захватчики еле сдерживают народный гнев. Время! Время вмешаться и помочь братьям! Взять их под свою защиту. Флот с ополчением и сыновьями удачи отплыл на север.
Великие надежды и ожидания ослепили гальегов. Приковав свой взгляд к северу они упустили из виду восток. Нашествие судемоагов стало для них неожиданность. Пала Коруния и синекожие двигались на север грабя, убивая и пленяя всех на своём пути опустошая самые населённые прежде области. Эйра в руках ценнее пинкаана в небе. Кутулу отозвал флот и тот успелд таки вернуться до начала осады Брагансы. Вновь как и за век до того сражались седумоаги и гальеги, вновь блистали медью щиты сыновей удачи и сверкал золотой трезубец. И опять удача была на стороне своих детей. Отброшены были судемоаги и уплыли они прочь увозя добычу и горечь поражения.
В одинадцатом веке участились набеги судемоагов Трифорса на Одинокий, однако в большинстве их успешно отбивали.
***
Как и многие сотни лет до того пенили воды Чёрного моря пироги. Меньше теперь текло воды с вёсел, но зато эйровые паруса надувались на мачтах. Щитами были обвешаны борта и копьями щетинились лодки. Война за Васети продолжалась. То был век силы Штейнрейна. Неудержимы были таафейры и не только отбросили врагов от родных берегов, но и высадились по Даму. Долгие годы шла осада, не раз и не два опустошали штэвиты Васети и пытались взять город. Множество подвигов было совершено и не раз казалось что до победы лишь шаг, но с далёкой Хеи раз за разом приплывали отряды чёрных копьеносцев в коже мелких шинхофу. Много славы добыли штэйвиты, но ни клочка земли. Вестен Пла так и остался Васети.
Путешествие Крига стало не просто подвигом, оно кроме всего прочего открыло штэйвитам восток Окуми. С того времени они стали регулярно посещать берега ши что бы торговать с мохнохвостыми. Ещё дальше, за длинной полосой берега где лишь волны бились о скалы гор, оказалась земля заселённая карликами обладающими несметными богатствами (9.22).
Вместе с открытиями на востоке в Штэйнрейн приходили всё новые и новые товары в дополнение к лодкам, топорам, клею и маслу из Раматы можно было теперь достать роскошные шийские ткани, великолепное медное оружие и прекрасные украшения. Лодки и топоры были необходимы, масло и клей полезны, новые же товары вызывали в душах народа великой воли жажду обладания. Плох был тот фюрере чей щит не блестит полированной медью, чья жена не одета в ткань, кто не украшает себя восточными камнями и сверкающим серебром и не ест из каменной посуды*. Беда лишь в том что многого хотели штэвиты, но возможности их не отвечали желаниям. Дороги были медь и ткани, мало что мог народ с островов предложить сверх того что тратил на лодки и топоры.
Кроме связей с востоком блгодаря миру с Энэргальерой восстановились и связи с западом, с беловолосыми аскаскатами. Правда край тот был бедный на прекрасные вещи, а потом туда не плавало и одной двадцатой лодок устремлявшихся к Окуми.
В Рамате штэйвиты познакомились с паламнэровым вином. И оказалось что напиток этот как быдто специально создан был для народа воинов. Велика была страсть их к нему. Не упускали возможности купцы и моряки отведать чудесного напитка бывая в Рамате. Некоторые даже пытались захватить бочки** с сосбой в Рейн. К сожалению большая часть напитка не переносила длинного плаванья, а потому мало кто кроме высших фюреров мог позволить себе пить его. Но народ великой воли не привык отступать. Увидев как просто делают вино бандерлоги они попытались повторить это у себя дома. Получилось. Беда только что паламнэр даже на Моэре то немного. Многие пробовали делать вино из бумидоров, но выходила редкостная гадость. Зато вполне успешной была попытка с недозревшей и ещё сочной эйрой. Правда вино получалось не сладкое и не такое крепкое, но зато приятное и тоже веселило голову. Теперь роды из внутрених районов занялись не только лонгосоводством, но и виноделием. На Моэре же в добавок к дани яйцами*** добавился налог вином. Энэрегалям и раньше приходилось исхитрятся чем же кормить лонгосов что бы не тратит на них эйры, но теперь хочешь не хочешь, а часть урожая уходила на утоления штэйвитской жажды. Усиление податей привело к заметному обеднению пальцехвостых. Многие покидали родные места – одни уплывали к сородичам на северо-запад, другие же, пройдя взятие, так и не возвращались домой оставаясь на Штейрейне где жили при домах богатых штэйвитов.
* Дорогая посуда даэрской работы, в основном керамика, но есть и каменная – настоящая роскошь.
** Вообще-то это не бочки, а такие себе посудины из коры паламнэр промазанные жорэхэровым клеем для водонепронизаемости.
*** Да, Юя читала заявку, но я как-то не вижу почему это штэйвиты Моэры откажутся от халявы. Как раз особой нужды в рабочих руках у них нету. Разве что прислуга, но это одно, я яйца лонгосов к завтраку – другое.
***
Мирной была жизнь на островах. Энжэрегали ловили амонитов и собирали эйру. Беженцы с Мор’а’нэры научили остальных пальцехвостых делать вино и теперь в каждом селении был амбарчик или даже два полные огромных целых панцирей в которых пузырилось прекрасный напиток. Воистину великое открытие и дар Локрэна. Когда пьёшь вино чувствуешь как энэргия разбегается по жилам.
Из-за неизбывной вражды к Рамате торговля энэрегалей была направлена не столько на юг Внутреннего моря как на север. Лодки с ловкими пальцехвостыми бороздили воды от Ватиилы до Корахоты и перевозя как свой товар так и купленный в других местах. Впрочем благодаря миру возобновились и связи со Штэйнрейном, а вновь стали плавать мохнатые и на восток к страым союзникам. Могучие аскаскаты, сильные штэйвиты, дикие сельты, молчаливые и основательные гиты, мудрые хторры, свирепые ши – никто из них не мог состязаться с ушлыми энэрегалями в умении торговаться и выбирать что где и почём купить или продать.
Мирной была жизнь на островах, но зато на Окуми шла война*.
* Будет в соответствующем отчёте.
***
Долгим и страшным было плаванье югры по морю. Слишком незнакома была синяя гладь, слишком неопытны они в этом деле. Благоприятны были ветра, нослишком часто неумение и незнание убивало так же надёжно как гнев богов. Особенно страдали изгнанники от нехватки еды, а ещё более воды. Покуда плыли они вдоль побережья Колпоса было где пополнить долблёные бочки и бурдюки, было где утолить свою месть к ненавистным эллинам. А затем плодородная степь сменилась сухой и полной огнёвищ, реки стали редки и малы. Ужасалась югра столь негостеприимной местности, но впереди её ждали края ещё хуже. Мертвым и сухим было побережье Ирасии, не было там ни рек ни ручьёв, ни больших ни маленьких, а свирепые краснокожие туземцы не на просьбы указать источники отвечали стрелами и дротиками.
Но всему есть конец и обетованной сбылось. Приплыла югра на Авенанму и прогнала судемоагов с побережья и заселила эйран вытесняя желтокожих токи. А другие отправились ещё дальше и высадились на Северном зубце. Пали Итинова и Кралалан и потеснили юдьяры судемоагов.
В новом краю пришлось привыкать югре к новой жизни. Выходцы с берегов Каулерпы поселились на берегу ловя аммонитов и рыбу, выходцы из лесов наполнили эйран. Вместо каукорнятины ели они теперь орехи эйры, а мясо лонгоса стало для них роскошь. На Северном же Зубце нашли юдьяры страну хотя и не похожую на их прежнюю родину, но тоже благословенную – карликовые каукорны ведь тоже кукорны, а уж количеству их могли бы позавидовать даже косяки трескоселёдки. В редких рощах росла знакомая ягодная гаргута и под её сенью легко прижилась моркварность. Обитатели же этих мест – невысокие, желтокожие и неимоверно тупые были неспособны устоять перед пришельцами которых гнали отчаянье и жажда обетования.
-
Подробно, красиво, прямо вот отлично.
-
-
-
-
-
Слухи о богатстве даэр распространяются по миру. Интересно читать про экспедиции к далеким берегам и то, что названия перевирают.
-
Интересные все же события происходят на островах
-
-
|
Хея
Война. Война никогда не кончается. Так было на Хее прежде, а сейчас… сейчас тоже война. Но только одна. Непривычно мирно в ньярглотищах. Не трещат кости под палицами оденоглазых. Не летят стрелы и дротики пущенные серой или зелёной рукою. Тихо в хрусовнике – крики раненных и приносимых в жертву, вопли чёрных и белых не раздаются в пронзённой солнечными лучами тени. Но разве может быть небо без дождя, хрус без медянок, охота без крови, а Хея без войны. Нет. Вот и сейчас, во времена когда почти всюду мир на северо-востоке в яростных схватках решается судьба Ватииланы.
Не счесть врагов вышедших против народа копий. Не брызгами разбиваются волны о берег, а лодьями полными свирепых рохл, не листва летит с хрусов, а орды безжалостных дэлов выходят из лесу, не ветер колышет травы, то идут неисчислимые отряды домов и кузьки бегут перед ними. Вышли им на сречу дети Аску.
Нету лучников равных аскаскатам, нету воинов чьё серце не дрогнуло бы от рёва керров. Но сила ломит силу. Нашествие рохо Ватииле удалось отразить, но выждав покуда невольный союзник истошит врага ударил Дэлладур. И не хватило аскаскатов перебить орды чёрных. И бежали аскаскаты из земель где бушевал война, а кто не бежал погиб от стрел или под жертвенным ножом.
Были за века у Ватииланы и победы и поражения, но сейчас как буто пелена спустилась с неба. Чувствовали аскаскаты что последние времена настали, страх и отчаянье холодом заползали им в души заставляя искать утешения в огне желаний. Одни предавались чувственным наслаждениям и радовались каждому дню понимая что он может стать последним, другие отдали себя ненависти и ярости. Никогда прежде не были аскаскаты столь щедры, раздражительны и скоры на любовь и ненависть. Душа обречённых рождала стихи и песни равных которым не знала ещё Юна и которым судьба была сойти в небытие вместе с породившим их народом.
***
Не на тех поставила Коморра, ох не на тех. Переменчиво военное счастье и хотя не изменились границы и жизнь течёт по прежнему, но стало ясно, что могучим прежде аскаскатам теперь самим понадобится помощь. Ну, а одинокому самостоятельному городу надо думать как быть дальше. Впрочем амантам решать подобные вопросы не впервой.
***
Нярглотища полнились хрюканьем злобусов. Ну то есть там такого и раньше было полно, но раньше людские голоса смешивались с криками приземистых непарнокопытных только на охоте, а сейчас это случалось постоянно. Потому что теперь злобусы были почти что у каждой семьи. Ещё живы старики возмущённо ругающиеся на эту новомодную блажь, но таких становится всё меньше. Ведь куда легче кочевать везя вещи на чужой спине, а не на своём плече. И старики это почувствовали первыми, а что некоторые ворчат, ну так на что они не ворчат?
Разведение злобусов не долго считалось недостойным делом. Пускай не таких крутым как охота, но никак не презренным. Потому что злобус, это крепкия шкуры, могучие мышцы, прескверный нрав и два бивня в придачу к нему. С такими не каждый совладать может. Конечно молодняк посмирнее буде, но вот взрослые самцы или самки с детёнышами это настоящее испытание. Не все его проходили, бывало и калечились и на жальник попадали. Впрочем чаще дело обходилось побегом мерзкой скотины или же попаданием её на костёр.
Поскольку больших войн не было, то активаня молодёжь искала чем себя занять. одни тратили себя в мелких набегах и стычках с соседями, другие в охоте на опасного зверя, третьи же искали себе славы в далёких походах. Но походах не с войной как в прежде, а с товаром. Свирепого вида купцы с идним-двумя вьючных злобусов каждый, гордые и честные, вскоре стали завсегдатаями любой крупной ярмарки за десять дней от Ньяронги. Хэйшур, Занзара, даже в пограничье Дэлладура и Атаквирии без них не обходился ни один большой рынок.
***
Атаквирия росла подобно хрусу. Не год и не два проходит с того момента как молодое деревце превращается в гиганта закрывающего ветвями всё вокруг. День, два, месяц – не заметит глаз разницы, но пройдёт года и не сравнить то что было и что стало. Так и держава детей Великой Матери. Недавно ещё было то сильное, но беспорядочное объединение, а теперь сильная и организованное государство. Хрус посаженный десять веков тому назад вырос и горе тому над кем раскинет он ветви свои.
***
За века мира ослабла выросшая на войнах власть сердаров. Тогда. в жестоком противостоянии с одноглазыми никто не сомневался в приказах. Выполни или умри – это было понятно. Даже угрожать не надо когда рядом целая страна свирепых убийц. Не т осейчас. Каждый старейшина мнит себя если не равным верховному правителю, то уж точно более мудрым и сведущим в домашних делах. На место авторитет божьего избранника не посягает никто, но и слушать его повеления в далёких селениях не собираются. Да что там, даже роды кочующие рядом со столицей надо скорее уговаривать чем приказывать им.
Надо сказать, что разведение лонгосов всё более и более влияло на жизнь хэйше. Раньше они предпочитали высокие ньярглотища, потому что в них прозще подкрасться к добыче. Сейчас когда для многих стада шипастых ящеров стали главным источником пропитания ценятся равнины устеленные низкими нярглотиками.
***
Раненный шарншаг становится только опаснее. Несмотря на потерю Васети штэйвиты не только не отсупили, но и перешли в наступление, да так яросто, что рохол едва удержали завоёванное в предыдущем веке. Но опытный охотник знает что раны это не только ярость, но и вытекающая наружу кровь, а вместе с неёю и покидающая зверя сила. Главное не спешить что бы не попасть под удар и не раслабляться что бы не упустить добычу.
В какой уже раз северная война пошла неудачно для рохо. Отправленные в бой рохо и эльты усеяли костями своими саванну. И всё ради чего? Что бы из хрусовников вышли дэллы и напав, на ослабленных аскаскатов забрали победу себе.
А с востока приходили вести не только о штэйвитах. Марзуху доносили что за Васети лежит земля равная Хее. Земля без концы и без края заросшая огромными деревьями рядом с которыми хрусы что эйра. И говорят выходцы из прибрежных племён уже стали селится в той земле и даже прислали дары – мохнатые шкуры огромных зверей, большие черепа похожие на людские и костяки с четырьма руками. Говорят что в тех лесах живут свирепые дикари огромного размера, а на деревьях множество разумных линсов размеров с ребёнка.
***
Семь веков вражды стояло между Дэлладуром и Ватиилой и наконец-то стал виден её конец. Война кончится вместе с аскаскатами и похоже это лишь вопрос времени. Не долгих веков как прежде, вовсе нет. Впрочем судьба переменчива и даже сами боги не властны над нею.
Хотя дэллы смогли разбить аскаскатов в поле, а также захватить и сжечь Лааоканию, но неуютно было хвостатым в поле. Чужой и негостеприимной казалась им саванна. Керры и кузьки пугали днём, свирепые дьяволы ночью. Не было тут спасительной тени от безжалостной Яры и не росли тэдо. Земли откуда черные изгнали народ копья одичали и стали такими как были многие сотни лет тому назад ещё до прихода людей.
-
Кончай волноваться по поводу того что отчеты стали короче. Все окей. ^-^
-
-
Хорошо. Грустно только и оп-п-пасно.
-
Юя пишет хорошие посты. Да.
|
Окуми
Снаружи стеной лился дождь, гремел гром и молнии пронизывали полутьму затянутого тучами полудня. Но то снаружи, а внутри дворца лишь полные жира светильники освещали комнату в которой шикурлакхан истинных ши принимал послов. Толстые каменные стены были сложены из глыб весом по десятку человек каждая, потолок набран из паламнэровых брусьев, а над ним крыша из коры в четыре слоя. Стены покрыты резьбой, пол выложен мозаикой, светильники из серебра даэрской работы. Сам Ушкушкхаль гордился бы такой пещерой.
По правую руку от правителя стоят вдоль стены ши войны, блистая серебром и перьями наград, мрачно мерцая обсидианом. То сила и слава шикурлакхана. По левую руку вдоль стены стоят ши мира в длинных одеждах из богатых тканей, то мудрость и уважение шикурлакхана. Между ними склонились перед правителем посланники. Тоже ши, но непривычного вида. Чужие у них одежда, украшения и причёски, даже внешне отличаются они от окумийцев – выше и мускулистей. Впрочем сейчас этого не заметно. А ещё самоуверенней и наглее. И этого не скрыть.
- … и не стерпев насилия и злодеяний от хторров и энэрегалей решили мы, йонгаши, отплыть от Корахота и прибиться к Союзу Истинных Волков. И просимся мы, йонгаши, с преорашами и детьми своими, с лодками, домами, холмами и долинами, эйровыми рощами, родниками и реками Джамапут и со своими банделогами под высоку руку шикурлакхана…
Целый месяц чужаки учили обычаи и нравы Айэньо, но мало освоить позы и запомнить ритуальные фразы, надо ещё принять их, а этого у чужаков и слова их напоминали не просьбу, а торг на рынке. И советники правителя знали что так оно в сущности и было. И знали куда и к кому пойдут послы если не удастся с ними договориться тут в Айэньо.
*******
Девять веков располагалась Рамата направо от Кукимакуки в десятом же преешла и на левую сторону. Маслом и вином встречали местные жители сородичей, собирались в отряды что бы присоединится к воинству. Прогнали они мерзкий йонгов из верховий великой реки и с побережья Говодэры, разрушили бандерлоги гнездо врагов. Однако упорны и свирепы оказались мерзкие четырёхрукие и не так и просто оказалось избавиться от этих чудищ.
Кроме того глупость и самомнение овладело некоторыми перепончатокрылыми и в безумии своём не захотели они стать частью Раматы и заявили что и дальше будут лишь друзьями, а не подданными хилихалати. странно видеть такую глупость среди тех кто живёт на деревьях. А ведь опасность так близка. Высадились на берега окуми энэрегали, разграбили и захватили земли что было уже согласились стать частью Раматы. Украли плод из под носа, выхватили гусеницу прямо из ладони. Пускай не дошло ещё до войны между двумя державами, но это ли не знак грядущих сор? Это ли не предостережение тем кто понадеется на собственные силы презрев единение под властью хилихалати?
Отправленная на Джамапути экспедиция вернулась почто что ни с чем. Целые флотилии лодок охраняли остров, множество корахотских энэрегалей и существ весьма смахивающих на даэр ждало воинов на берегу. С множеством кровавых трофеев, но без победы вернулись кинехати с востока. странные вещи рассказывали они – будто воют джамаплутцы с корахотцами, но на стороне бандерлогов сражаются те ши, что во времена дедов и прадедов завоевали остров.
Надо сказать, что не одними войнами жила страна. Увеличение государства в полтора раза значительно оживило торговлю, а тут ещё и мир с извечным врагом помог. Год за годом, сделка за сделкой и к концу века на границе во множестве мест шла бойкая торговля маслом, клеем, камнем, шийскими тканями, даэрскими металлами и посудой. Ушупамати из города крепости всё больше превращался в город рынок, в город склад. Каждый день приходили туда и уходили от туда караваны вьючных бумидавов неся на своих спинах полные корзины товаров.
***
Привыкли ши воевать, стоило погаснуть вековечной схватке с Раматой, как вспомнили они древние обиды нанесённые йонгами. Оно и понятно – когда у злого соседа беда самое время растеребить старые раны. И правильно. С севера веками вестей о сражениях приходило куда больше чем о победах, а на юге сейчас не так. Не устояли четырёхрукие дикари против шийскийх стрел. Одолела ловкость и слаженность грубую силу и звериную мощь. Впрочем главным протвником оказалось не йонги на земле, а дикие бандерлоги в кронах. Тут-то и пригодились навыки войны в сэльве, воспоминания о сражениях на далёком севере. Не готовы оказались местные перепончатые к тому что враги лазят по деревьям и скачут по ветвям. Слабы они оказались, не чета раматцам. Вернул себе Союз Истиннх волков земли потерянные ещё Стаей-над-Стаей.
А пока шла война на севере, на юге бывшие враги мало по малу привыкали жить в мире. И хотя соседи друг-друга не долюбливали, но торговля между ними завязалась нешуточная. Сперва через даэрских купцов, а потом и местным торговцам стало жаль верную выгоду терять. Стали свозить отовсюду товаров в Айэньо ещё больше прежнего ведь было что у бандерлогов купить и чем с ними торговать.
Штэйвиты, даэры или джамаши, а главное ши из городов и посёлков державы что приходили по делам в столицу изумлялись числу и величию её храмов и говорили что не видели никогда и нигде ничего подобного. И это была истинная правда.
|
Тэрим
Война на севере Тэрима догорала. Просуществовав десять веков Югорзорсаг Изначальный, Югорзорсаг вокруг Каулерпы пал. Хотя многие покинули берега Бескериара во время исхода доверив судьбу свою волнам и дереву, хотя куда больше юдьяр осталось, но вместе с Кара-Кираем и священными книгами ушла и душа народа. Четырёхрукие были слишком разумны что бы оставаться ради смерти, нет, те кто не уплыл обменяли спасение на несколько последних лет жизни на родине. И были эти года урожайными и обильными, как будто сама земля прощалась с теми кто населял её столько времени.
А потом пришла война и ударили эллины по правому берегу Каулерпы, а цверги по левому и пал Оккараш и сожжен был Кежгемет. Разделили победители между собой захваченные угодья и лишь на жалких остатках осбтсвенной страны ютилась последня тэримская югра.
***
Свершилось то о чём веками вещали жрецы, сбылось то о чём пели песни, случилось то о чём мечтали поколения. Пал Югорзорсаг! Повережен вековой враг! Отомщены смерти! Добыта великая слава!... Долго праздновали эллины и не было счёту пирам, играм, жертвоприношениям и процессиям. Но прошли годы, ушёл хмель торжества и на место радости пришла странная пустота. Как будто потеряла Эллика и эллины что-то родное, истинное, урождённое. Что-то бывшее частью их самих. Это многие чувствовали, но мало кто понимал, да и те молчали ужасаясь осознанному.
Обычай назначения правителей областей царём сперва подорвала было положение старой аристократии, но со временем наоборот укрепила. Ведь традицией стало назначать достойных, а требования к достойным были всё выше и выше. Претендовать на занятие видной должности мог лишь эллин хорошего рода с самого дества старательно подготавливаемый к будущему правлению. Выборы кандидата в агональной культуре эллинов стали настоящим состязанием со сложными правилами и пушными ритуалами. Соревнование красивое и торжественно внешне, но ожесточённое по сути. И всё больше царь превращался в арбитра волею или неволею вынужденного следовать обычаям и законам.
***
Гордый народ собирается* в Ездбереке, храбрый, хвастливый, надменный. Гордятся тут происхождением от древних забракских поселенцев. Гордятся южными войнами и победами над гитами. Хвастаются разгромом северных еретиков. Хвалятся своей мощью. Горе тебе Ездберек! Беда тебе город спесивых! Гнев Ушура падёт жилище наглых! Ярость богов обрушится на пристанище самовлюблённых! Горе, горе тебе град обреченный.
В спеси своей встретили езды ушурийцев в поле. Вышли они против саошьянитов, встали на пути покорителей. Разве устоять неверным против огня веры? Разве выдержат богохульники огня живо? Как эхекатли телёнка разорвали ушурийцы ездов. Пал Ездберек и все его хаджиты** признали власть шахов и рядом со священным огнём Пироса поставили в храме идол Ушура.
Ужаснулась Гирштана мощи еретиков и одни готовились к битве, другие считали что следует покориться шахам, а третьи же хотели обратиться за помощью к монархам Забрии.
* Само собой в городах охотников кзабраков постоянное население ничтожно, это места фестивалей и торговли по настоящему оживающие лишь несколько раз в году.
** Хаджиты «такого-то» - племена собиращиеся на хадж*** в определённом святилище. Так езды это хаджиты храма в Ездбереке, гирши – хаджиты Гирштаны, ушурийцы – хаджиты (а не жители!) Ушуры.
*** Хадж – регулярные религиозные фестивали главного местного святилища посещение которых более-менее обязательно для членов племён считающих святилище своим.
***
Слабы и ленивы бандерлоги, выносливы и трудолюбивы токи. Подлы и бунташны перепончаторукие, верны и преданы плоскоголовые. Хорошей мыслью казалось хторрам заменить одних другими – вырезать бандерлогов и заместить их токами. Думали хторры о выгоде, просмотрели хторры опасности. Не рады были джамаши, что на их остров повадились знатные хторры с приказами, энэрегали и цверги с оружием, что высаживались на побережье орды голодных токов с континента. Не понравилось им как режут и бьют бандерлогов. Давно ведь все деревни и хутора перепончастых были поделены и каждый ши знал какое селение принадлежит его роду и кто зовёт его хозяином. Когда запылали эйровые хижины, когда полилась кровь тогда восстали бандерлоги. Тогда началась война. Война джамашей против Корахота, потому что решили они – не будет у Джамапути других хозяев и лишь они одни могут решать кому тут жить, а кому умирать. Тяжела была та война и крови лилось больше даже чем некогда при покорении острова потому что многочисленны были бандерлоги и свирепы ши, но постепенно число и организованность начинали брать верх и к концу века стало ясно что не устоять бунтовщикам против Корахота.
***
Война десятого века за Селему стала первой в которой эрлы составили основную силу забракского войска став на смену более многочисленным, но не тадёжным гезитам. И эта попытка не прошла удачно – как и за век до того гитам удалось отстоять и свои леса и стены Пилтипаласа. И пошли среди забраков разговоры, что лишь слепой не увидит к чему это. Не угодна богам война с гитами. Поставили небожители предел забракам на Селеме. Хватит зря лить кровь свою и чужую, хватит убивать ради того что быть убитыми. Без победы слава ополовинивается раз, а добыча дважды.
Век за веком росло число керров, а вместе с ними эрлов и лордов. Множились села окружённые полями ситари, а вместе с ними и их обитатели. Каукорн же в степи больше не стало, пожалуй даже меньше, а вместе с ними и тех кто жил с них – что людей что эхекатлей. Гезиты не уменьшались в числе, но степи всё больше казались полупустыми на фоне плоородной и густозаселённой прибрежной полосы. А земли под ситари надо было всё больше – культурное растение с большими зёрнами быстро истощало почву. Кажется ещё два-три века и нивы покроют всю Забрию не до Кор-Хака.
В стране распространилось корхакорноводство. Первыми его освоили керры. К середине десятого века корхакорны появились во всех деревнях восточной Забрии, к концу века дети пасущие скот на паровых полях стали привычным зрелищем во всей стране. Гезиты теперь кочевали уже неся вещи не на собственной спине, а нагрузив вьючных корхакорн. Благодаря этим животным кочевники смогли иметь куда больше вещей чем раньше. Это вызвало бы бурный рост торговли, но поборы с рынков в городах сильно его обрезали. Конечно не гезиты ни керры не гнушались тайным обменом, но с появлением корхакорн охотникам уже нечего было особо предложить земледельцам, а красивые и дорогие вещи можно было купить только в городах.
Экспедиция Майкла Ланна уплыла за моря и не вернулась.
***
Два великих события ознаменовали десятый век для цвергов. Первое – победа над югрой, а второе мало кто из народов Юны признал бы великим. Но поклоняющиеся Гротедаруму не чета дикарям – смогли они оценить великое умение глиноделия. Не прошло и тридцати лет как не осталось селения береговых цвергов без своего гончара. К концу же века были не только мастера, но уже целые школы и традиции это ремесла превращавшегося, как то обычно у цвергов, в искусство.
Красота и удобство новой посуды были таковы что скоро её делали не толдько для себя, но и на продажу эллинам и корахотцам. Купцы плавали всё дальше и к югу, узнали что за Корахотом в глубине суши живут люди вроде эллинов но другие (гиты). слушали и про великую землю на юге (Окуми), но дорога туда шла через вечно охваченный войной Дамопоти так что до тех краёв сами цверги так и не добрались.
***
Десятый век стал для народа Рогара веком побед. На западе чудом держалась Селема раз за разом отбиваясь от забраков, на востоке же гиты обрушились на циков и смели и зелёнокожих дикарей и штиров захвативших было земли древнего Ларпирона. Если в древности Аксос полосой протянулась вдоль Потами, то сейчас раскинулся от Узкого моря Талласы. Всё больше было гитов что сломоса ели только привозного по праздникам. Как объясняли это пища благая и желательная потому что это пища завещанная предками, а им самим Рогаром, подарок священной Потами. Каукорна же есть пища желательная хотя и не благая. Понтик еда дозволенная, хотя и не желательная, но Мировая справедливость не будет оскорблена если гит вкусит её что бы утолить голод. Есть однако и блюда неблагие и запретные как то зёрна ситари. Это еда для каукорн и понтиков, а не для людей. Недостойно гитов подражать нечестивым забракам в травоедении.
***
Многие века сельты жили в лесах не интересуюсь ни побережьем ни степями. Сами никуда не совались и чужаков к себе не пускали. Жили как будто и нету их. Но времена меняются. Потихоньку стали мохнатые торговать с соседями, стали пускать к себе редких купцов и жрецов, сами стали помалу выбираться в гости. Спящий линкас проснулся, а затем прыгнул на добычу и все увидели что когти его остры, а зубы крепки.
Отряды сельтов наводнили западноцикскую степь. Шли они без особой организации, без порядка и не так уж и много было бойцов в каждом отряде, только вот один сельт стоил пол десятка цыков даже в прямом бою, а уж из засады так и двадцати. Зеленокожие сопротивлялись яростно и безуспешно. К началу следующего века у циков остался лишь небольшой анклав окружённый со всех сторон врагами, а святилище в Хорытысе поросло гаргутой.
|
Острова
Про себя Рикардо вздохнул, но со стороны был сама уверенность – кривая чуть презрительная улыбка и холодный взгляд. Надо сказать что давалось ему это тяжело. Он давно уже привык не боятся ни гальега ни судемоага, но этот собеседник… он… он был другой. Аскаскат был огромен. На голову выше своих соотечественников он возвышался над капитаном каонахтом над эйрой. На три головы минимум. И весил наверное как трое гальегов, или четверо. Да что там говорить плечи самого Рикардо едва бы закрыли половину широкой груди. А ведь сотник сыновей удачи так гордился крепким сложением. Но рядом с этим светловолосым гигантом… те кто шутил, что на Хее живут те же фарфали только большие никогда не видели аскаскатов. Дело не в размерах, не в светлых волосах и голубых глазах. Нет. Дело в том что отличает желтого от пуха птенца от взрослого пинкаана.
- Нам не нужны дармоеды. Плаванье долгое и тяжёлое. Когда нету ветра мы садимся на вёсла. Сладкую воду приходится разбавлять на треть морской и часто нету другой еды кроме сушёных щупальцев и трухлявой эйры. А главное мы плывём воевать. Это не твоя война аскаскат.
Дикарь ухмыльнулся своей широкой варварской улыбкой обнажая крупные жёлтые зубы. Рикадро в очередной раз поразился густой растительно покрывавшей это подобие нормального человека. Густые волосы росли у него не только на макушке, но и на щеках и подбородке, более того кучерявая, хотя и не очень густая шерсть покрывала даже грудь и живот аскаската.
- Да мне всё равно кого убивать. Возврата мне нету. Один день на то что бы покинуть Ватиилу. Это как правило хватает. Но мои братья керраскаты злы на меня. И я их понимаю.
Аскаскат вновь улыбнулся виновато и как-то весело. Его гальежский был просто ужасен, особенно произношение, но говорил он на удивление сложна как для иностранца. От того же как вспыхнули его глаза Рикардол вновь стало не по себе. Глаза как небо. Да. Только фарфальские как небо на Суэньосом после дождя. а у этого как посреди моря в штиль когда кончилась пресная вода…
- Не бойся начальник. Я буду хорошим. Я не обижу твоих воинов. Я буду грести. Я буду есть всего лишь за двоих. Но в бою убью за десять, нет, за двадцать. Мне всё равно кого убивать. Люблю это дело. Но ты не бойся. Я хороший с друзьями. Клянусь Аску! И кровью своей.
Рикардо колебался. Чужак на корабле? В военном походе? Нет, нет и ещё раз нет. Но почему же как будто кто-то стоит у него за спиной, почему чувство удачи столь часто спасавшее его в прошлом говорит согласится. О, Сондельмар, ты видишь, не я решил это! Да будет воля твоя! Капитан сыновей удачи постарался вспомнить тягучее аскаскатское имя.
- Хорошо, Кутуулу, я беру тебя. Делай что я скажу и будет тебе пища и место на моём корабле.
***
Чезаре плеснул себе вина. В последнее время он всё чаще позволял эту недоступную на Луго роскошь. Удивительный напиток делался и сока недозревшей эйры. Дома и помыслить нельзя было о такой расточительности на переводить эйру. Даже цивитасы не позволил бы себе такого, а тут, на Суэньосе… впрочем надо признать, что тут тоже вино пили лишь люди не из последних. Чезаре уже изучил всё коварство этого напитка и знал чем обернётся для него завтрашним утром лишняя чаша. Но что поделать. Он всемогущий диктадоро, отец народа, спаситель державы, защитник Альворады и Фарфали старел. Ему уже двадцать два. Вряд ли он протянет ещё хотя бы три года. Его отец дожил до двадцати восьми, но на сына давили заботы и ужасающая ответственность за страну. Захватить власть оказалось самым лёгким, а вот удержать… Раньше он находил успокоение в объятиях красавиц, но в последнее время Чезаре охладел к женщинам. Огонь внутри него уже не горел, а лишь тлел и только вино позволяло иногда почувствовать себя вновь полным сил.
***
Суулика ещё раз посмотрела на чащу из неведомого камня. Её форма, цвета, рисунки на гладкой поверхности – ничего подобного она не видела. Воистину кем бы не были эти гальеги, их руки делали чудеса подобных которым её сородичам не создать. Жаль что эти малыши более не приплывают сюда. Дед их ещё помнит, говорит что она была на пол головы выше большинства их мужчин. Совсем как фарфали. Правда другого цвета. Суулике тяжело было представить человека другого цвета. В конце концов фарфали были просто меньше и вообще слабаки, а те были как настоящие люди только с тёмными волосами. Слабые, но храбрые и умелые в ремёслах и торговле.
***
Удача давно покинула свой народ, надежда умерла. Нет числа синекожим. Пал Каштел. Предатели фарфали захватили Суэньос и узурпатор овладел Альворадой. Низкие фарфали бунтуют на юге Лекатана и говорят их банды кишат вокруг Корунии. Два дня тому съедены были последние крохи эйры. Ещё один, два, три штурма и Браганса падёт. Так зачем же ждать? Разве не лучше быстрая смерть в бою медленному умиранию от голода и отчаянья? Так выйдем же на берег! Выйдем туда где стоят тысячи врежеских лодок, где за синими телами не видно белого песка пляжей! Выйдем в полдень! Умрём в час сияния Яры!
День был выбран. Оружие наточено. Требы совершены. молитвы пропеты. Не молили галеги удачи – лишь благодарили Сондельмара за прежние милости и просили встретить их. А враги не ждали. Ближе к полудню море вновь покрылось парусами – то плыли новые отряды судемоагов. Но это не смутила лекатанцев. Даже то что половина кораблей были явно альворадскими, а значит трофейными не могло погасить их решимости.
Гальеги атаковали с отчаяньем обречённых. Всю ночь они незаметно разбирали баррикады, что до того намертво перекрывали ворота и в полдень подрубленные створки с грохотом упали на землю и сквозь тучи пыли хлынул настоящий поток воинов. В этот день альворадцы отложили верные пращи, сегодня не время бою на расстоянии, нет острая медь и крепкие древки были в их руках. Копья, топорики и кинжалы. Позади поднимались языки пламени от подожженных домов. Огонь жадно пожирала гаргутовые столбы и эйровые крыши. То сгорала старая Альворада.
Яростного натиска хватило что бы смять не ожидавших такого напора врагов, отбросить судемоагов до кораблей, а затем пробиться через весь лагерь* до самого моря. К тому времени элисионцы оправились от удара и навалились справа и слева окружая гальегов. Потрясение и страх прошли сменившись ожесточением. Бой был упорный и кровавый, но исход у нег омог быть только один. Брагансцы были окружены с трёх сторон и даже с моря приближались корабли.
Пращевые пули и блеск меди бежали впереди флота. Корабли ещё не коснулись днищами песка, а сражающиеся на берегу уже поняли что подмога пришла вовсе не к элисионцам. Крики ярости и восторга встретили их. За пол сотни шагов от берега мель перекрыла путь лодкам и сыновья удачи и понферадцы бросились в воду. Но первым шёл он. И вода что гальегам достигала до плеч, а судмоагам до груди была ему лишь по пояс. Алые рога венчали его голову, светлые волосы и борода были заплетены в косу, что щупальцами падали на плечи и широкую грудь, пинкааньи крыла плаща колыхались на его спине, медный гальежский щит в левой руке казался игрушечным, а в правой… в правой ярче Яры сверкал трезубец. И не знала та рука ни усталости ни промаха.
Так случилось Чудо на Лекатане и Великий Кутулу, Пожравший**, Вечноживущий, владыка глубин и островов явился Альвораде и сокрушил элисионцев. И первый из Вещателей, Рикардо Астуто, шёл одесную него оглашая славу Великому и сообщая гальегам его волю.
* Лагерь собственно это вытянутые на берег корабли стоящие во много рядов.
** Сокращение от «Пожравший сердце Сенаялы»,
******
Невиданная война разгорелась на северных островах. Девять веков сосуществовали в мире Элисион и Альворада, и вот на десятом они сцепились между собой. За восемьдесят лет произошло не меньше великих событий чем от начала времён и великие морские державы не выдержали таких потрясений.
Беда обрушилась на Альвораду с двух сторон. С востока плыли неисчислимые флоты элисионцев и море казалось поросло эйровыми парусами. Под яростным напором пал Каштэл, а орды синекожих и не думали останавливаться на этом. Судемоаги пошли на запад и взяли в осаду Брагансу. Но прежде чем враги высадились на Лекатане пала Альворада и не чужаки захватили великую столицу, а свои же – командир лужанских цивитасов Чезаре поднял мятеж и высадился на Суэньосе со своими кокнвистадорами. Неожиданность, удача и свирепость светловолосых полу варваров склонили удачу на сторону предателя. Альворада пала, Великое Собрание было разогнано, а Совет Тринадцати распущен. Более того, святотатец поднял руку на установление самого Сондельмара и уничтожил сам пост эсколидо! Конечно же слова наглеца не стоили ничего, но вот дела его были страшны ведь нигде кроме альворады нельзя созывать Великое Собрание, нигде кроме как там нельзя избрать нового эсколидо!
А бедам не было конца – с юга пришла весть о бунте Коморры. От недавно великой ещё Альворады осталось лишь два острова – Лекатан да Понферада. Причём в Корунии бушевали фарфальские бунты. Вернувшийся с Тэрима эсколидо не был готов к таким потрясениям, слёг и после недолгой постели умер. Остатки республики остались без правителя в момент когда Браганса едва держалась в осаде и вот-вот должна была пасть.
Спасение пришло с востока. Флоты из Понферады и лояльной тогда ещё Коморры с верными судемоагами и сыновьями удачи на борту отплылы к берегам Тэрима. Пройдя вдоль берегов дружественной Ватиилы альворадца повернули на северо-восток. Как пинкаан на ленивого краба упали они на Сонеарл. Саму зачинательницу войн застали они в логове. Не знали альворадцы ни страха ни жалости. Пали защитники столицы Элисиона. Погибла и сама Сенаяла. И смерть её стала концом старого мира на островах. Потому что умер с нею Элисион. Родилась из её смерти новая Альворада.
Копьём и огнём прошлись гальеги вдоль берегов Южного Зубца и Корасона что бы обрушиться на осаждавших Брагансу. Неравные силы были в той битве – втрое, вчетверо больше было элисионцев чем альворадцев, но удача была на стороне своих сыновей, а весть о смерти Вечноживущей подорвал дух судемоагов. Чудом на Лекатане закончилась великая война. Меньше года она длилась, а последствия её будут сказываться веками. Пал Элисион и разлетелся на множество осколков. Альворада же распалась натрое. На юге самостоятельной стала Коморра. На севере соперничали между собою две страны равно претендуя на наследие Старой Республики. Альворадо и Фарфали, Луго и Суэньос, держава диктадоро на северо-западе. Великая Альворада, Лекатан и Поферада, государство Великого Кутулу, на юго-востоке.
Кончилась великая война, но войны малые лишь начинались. Ушли в прошло времена мирной торговли и далеких плаваний. В начале десятого века закатилось солнце великих держав. Море теперь принадлежало пиратам и волны его тут и там окрашивались кровью. Днём поднимался в небо дым сжигаемых селений, ночью кострами пылали они в ночи. Тьма опустилась на северные острова. И даже боги не знают сколько веков придётся ждать рассвета.
***
Альворада и Фарфали, так называлась Старая Республика. И до сих пор есть странас таким названием, хотя пожалуй надо бы поменять слова местами. Ведь в столице правит сейчас диктадоро и все знают что власть его держится прежде всего на пращах конквистадоров. На этом и хрупком союзе со старыми родами гальежской знати. Недовольные погибли или бежали с Суэньоса, но большая часть прежней верхушки нашла компромис с новой властью. В конце концов надо было лишь признать кто тут главный и всё. Конечно пришлось поделится властью и богатствами, но потерянное сверху можно было компенсировать отобрав снизу.
Привыкшие к порядкам родного Луго цивитасы где невольно, а где сознательно внедряди на Суэньосе порядки родного острова. Обычные гальеги по своему положение все больше загоняются в состояние лужанских фарфалей. Многочисленные восстания безжалостно топятся в крови и после каждого из них гальеги теряют в правах и обрастают повинностями превращаясь в податное население, а что половина господ их соотечественники то от этого не легче.
Альворада и Фарфали претендует на объединение всех земель бывшей республики, но в реальности диктадоро почти век тратят на то что бы отбиться от южного соседа и укрепиться на Суэньосе. В процессе последнего с восточного берега Суэньоса изгоняются судемоаги.
***
Великая Альворада хотя и не страдает от внутренних потрясений*, но центром культуры Старой Республики был Суэньос. Кроме того именно Понферада и Лекатан стали главным объектом набегов пиратов-судемоагов как с запада так и с востока. Все это вместе приводит к заметной примитивизации, огрублению и милитаризации культуры. Хотя древние школы сохранились, но хорошее образование удел немногих и большинство гальегов теперь едва умеют читать и писать. Секреты древней керамики потеряны и посуда стала куда проще и грубее. Красноречие в упадке. Жизнь высшей знати сейчас немногим отличается от быта средних слоёв, а былую изысканность сменила агрессивная простота.
Вместо прежних эсколидо, во главе страны становится Великий Кутулу. Впрочем хотя последнее слово за ним, но фактически правят так называемые Вещатели, узкий круг высших сановников, говорящие от его имени. В значительной мере ситуация повторяет прежнюю когда при эсколидо был совет тринадцати, но несмотря на непоколебимый авторитет и несменяемость Кутулу, его власть заметно уступает той что была у многих энергичных и сильных эсколидо.
* Мятежи в Корунии были безжалостно подавлены, а сами «фарфали» в большинстве своём перебиты.
***
Десятый век стал для Штейнрейна веком войны. Нельзя сказать, что предыдущий был мирным, но в этот раз война пришла к домам штэйвитов. Вновь как века назад орды чёрных волнами обрушились на берега Вестен Пла. В том шторме погиб и сам фюрер и большая часть таафейров. Затопили чёрные остров и пал город Яры. Тысячи беженцев спасались на лодках, кто на ближайший Штейнрейн, кто на далёкий Леттэранд, ну а многие на Мор'пхэр. Потому что проиграв свои земли рохо штэйвиты покорили чужие. Ожесточённые и голодные они прогоняли пальцехвостых с побережья оттеснив их от моря и рощ паламнэр.
Веками штэйвиты приручали лонгосов. Отбирали самых смирных, послушных, тех кто не боялся людей и не бросался биться за территорию с соседями. Изменения шли медленно и плавно. За всеми этими войнами и переселениями штэйвиты и не заметили как потихоньку менялась их жизнь. Пускай на побережье всё оставалось по прежнему, но зато во внутренних районах Штейнрейна жизнь стала другой. Вместо редких поселений охотников теперь куда ни глянь хутора. Не мясом живут в них, это лишь нечасто лакомство, а бумидорами, эйрой, но главное яйцами. Каждый день обходят штэйвиты свои угодья следя за животными и собирая яйца. Оставшись без кладки самки вскоре вновь беременеют и через месяц вновь приносят шесть-восемь десятков, больших, продолговатых яиц. Не желая расходовать пастбища зря хозяева следят за тем что бы на каждый пять шесть самок приходился лишь один самец, но что бы его участок находился в центре.
Надо сказать, что лонгосов сейчас разводят не только на Штейнрейне и Леттэранд. Беженцы принесли с собой яйца* на Мор'пхэр. Правда пастбища там были по их меркам совсем негодные – не было бумидоров, орехи ели сами пальцехвостые, а взрослые листья эйры были слишком жёсткой пищей. Но это не стало проблемой для завоевателей. Это стало бедой для покорённых. Эйра не интересовала штэйвитов, а потому они обложили энэрегалей данью яйцами и лонгосами. Пальцехвостым приходилось собирать свежие молодые побеги, корни, водоросли, грибы и прочий корм для вечно голодных ящеров.
* Запросто хранятся свежими и способными к вызреванию около месяца.
***
Просчитался Великий воспитатель начав войну со штэйвитами. Недооценил он бывших своих союзников. Пускай враги потеряли родной остров, но не энэрегали стали тому причиной, а рохо. Сами же пальцехвостые узнали горечь поражений. Был потерян Мор'пхэр и вонств Энер'лок'эра и Рила'н'эры не хватило что бы отбить его. Отряды же Уна'н'эры сгинули, в попытках захватить Штэйнрейн. Война на Окуми осталась в прошлом. Призрак Лэн'эра что стоял было уже перед глазами вновь рассеялся. Прикоснулись энэрегали к мечте кончиком хвоста, но не смогли схватить. Горек оказался конец тысячелетия для народа Локрэна.
-
Да здравствует великая война!
Читал - не мог оторваться!
-
Вряд ли смог бы лучше потратить свой первый плюсик.
-
Адовое мясо, Хеллшш доволен. Еще и Ктулху появился, совсем здорово.
-
Крайне эпично. Вот это правильная война
-
-
хорошо и грустно. всем всем всем неповезло(
-
-
На островах просто угар происходит. Отличный материал для приключенческих романов далекого будущего)
-
-
Хотела поставить, не поставила, ставлю. Как-то так. ^^
-
|
Тэрим
- О Пирос! О Великий! О Могучий! Смилуйся! Не жги наш урожай! Пускай огонь твой минует наши поля! Пускай лучи дочери твоей пожалеют посевы! Оставь земле воду, а ситари соки!
- О Пирос! О великий! О могучий! Смилуйся! Хлеб этот тебе! Рыба эта тебе! Телёнок каукорны этот тебе! Молитвы наши тебе и хвала всего мира!
***
Рык, низкий и страшный, наполняет землю. Тысяча солнц сразу вспыхивает, как от удара оливковой палицы. Северяне прищуривают глаза, медленно поднимаю головы.
- Поклоняющийся Ушуру и Пирушу Саошьянт, шахин шах кзабраков и некзабраков, из рода Пирха, слушает вас вожди северных племён.
Не сразу приходят в себя свирепые воины что без трепета сходились щит на щит с эллинами. Не сразу понимают что страшный рёв это лишь песня огромных труб из дерева и каукорьих рогов. Смотрят они на столпы огня вокруг трона Солашьянта. Твердо и неподвижно лицо его и также нерушимо стоят вокруг воины и вожди Ушура. Как из камня они и подобны пальцам на одной руке – разные, а но действуют вместе одной волей. Стар пророк нового бога, морщины покрыли его лицо, но осанке его позавидуют юноши, а глаза его горят ярче языков пламени вокруг трона.
*******
В великой северной войне после падения Идек-Филькюра наступил перелом. Хотя цвергам уже не чего было делить с юдьярами и дальше грабежа окрестностей Кежгемета* они не пошли, но даже натиска самих эллинов югра уже сдержать не могла. Пал Еружалем и что с того что дорого обошлась эта победа врагу. Хотя к концу века четырёхрукие смогли даже перейти в наступление и отвоевали потерянные в предыдущем веке земли, но мудрым стало ясно что исход у войны может быть только один. Пускай молодёжь разгорячала себя речами, пускай воины со свирепой решимостью готовились к следующим схваткам, но среди юдьяр было слишком много тех кто мог думать о будущем и видеть то что есть, а не что хочется. И это знание было горько как гаргутовая хвоя и порождало мысли неотступные как липкая смола. Народ Техути увидел свою смерть что травило и мучило душу.
* Рейд на лодках в обход тогда ещё эллинский земель.
***
Тяжелы были войны с югрой, но вот уже два века приносят с востока в основном вести о победах. Пускай редко когда возвращается из дальних походов более половины воинов, но нету среди эллинов юношей что не ждут часа когда придёт их время отправиться воевать четырёхруких.
Испокон веков собирали эллины плоды олив, но раньше это была не столько еда как забава, приправа к мясу. Лишь посреди лета бывало что на пару недель, а то и на месяц становились они основной пищей. И за это время успевали надоесть своей горечью. Но в древности не было у эллинов других плодов кроме сорванных прямо с дерева, теперь же благодаря каукорнам можно было увезти урожай с собой. Для того что бы сохранить плоды их стали сушить, а это дало тройную выгоды – оливы после этого дольше хранились, меньше весили и куда меньше горчили. Когда-то десяток или два оливок шло к куску мяса, теперь же привычной едой стали сушённые оливы размоченные в жирном молоке. Неизвестно уже кто и когда додумался не только собирать плоды, но и сажать деревья, причём не абы какие, а лишь косточки от самых больших и вкусных оливок. Особенно популярно это стало на побережье моря где эллины жили морской ловлей в постоянных селениях. К концу века эти деревни обросли оливковыми рощами. Там же впервые догадались и солить оливки используя для этого рассол лагун.
Хотя цари неоднократно приказывали своим подданным торговать с такими народами как цверги или кзабраки, но толку с того было мало. Слишком крутого нрава были эллины что бы ужиться с другими. Визиты файрбрингеров так и не стали регулярными – какой смысл рисковать жизнью в Кор-Хаке что бы тебя ограбили или убили в Эллике? С карликами получалось лучше, но лишь потому что све сношения шли только в определённых местах. Оба народа недолюбливали друг-друга, но интерес сводил самых жадных. Что ни скажи, а вещи цвергской работы самые лучшие и эллины были готовы дорого платить за них. Как ни опасны и грубы сыны Алея, а среди цвергов есть те кто не упустит свою выгоду продавая изделия искусных соотечественников.
На границе с Кор-Хаком было и по старому и по новому. По старому было с кзабраками – постоянные набеги и стычки без конца. Пожалуй не было на севере земель опаснее чем к западу от Докими. По новому же было от Лимани до Колота. Штиры никогда не были хорошими соседями. Впрочем эллинам никогда и не нужны были такие. Они били тех до кого могли дотянуться. Штиров бить было легче и за века копытные научились держаться подальше. Они боялись идти в Эллику, эллинам же нечего было делать в пекле Кор-Хака. Но так было раньше. А теперь были стада каукорн и корхакорн. Угон скота стал обязательной частью жизни соседей. Штиры предпочитали воровство и множество мелких набегов, эллины же большими отрядами вторгались вглубь Кор-Хака вырезая стойбища и забирая целые стада. Пускай каукорны плохо приживались в Кор-Хаке, а корхакорны казались эллинам мелкими, но скот есть скот. Его ведь можно зарезать на пир, подарить хвастаясь щедростью, обменять на что-то хорошее. Скот это богатство и слава. И чем больше его тем лучше.
***
Война вокруг Талласы не утихала. Вновь шли по Селеме отряды забраков прокладывая себе путь копьями и жарким пламенем, весла пенили синие воды и кровь лилась на травы степи и склоны Зубатых гор.
В тяжёлых боях войско из новой столицы Забрии сокрушило западных гитов в поле. Казалось ещё немного и падёт Пилтипалас, но аливсары Селемы проросли воинами и принесли урожай стрелами. Во множестве мелких стычек истощились казавшиеся неисчислимыми отряды забраков. Пускай множество гитов погибло или было угнано в рабство, но в конце-концов рогатые отсупили оставив множество своих навеки лежать в земле.
Пока западные гиты отбивались, восточные сами перешли в наступление. Они переплывали море и разоряли побережье между Пирстедом и Ашбором. Первые набеги принесли им добычу, а врагам опустошение. Но забраки не дремали и вскоре множество их лодок плыло туда откуда приходила весть о нападении. Множество боёв на воде и берегу случилось между заклятыми врагами. По разному случалось, но чем дальше тем реже побеждали гиты и к концу века заморские походы сошли на нет.
На суше удача была переменчива. Аксосцы отвоевали у штиров восточную часть Зубастых гор, но и сами потеряли новооснованный Акантос. Правда недолго владели им штиры. У победителей не хватило сил удержать добычу – с севера и юго-востока вторглись в земли вокруг руин Ларпирона цыки и после многих веков вернули их себе.
***
Земледелие всё крепче входило в быт забраков и всё сильнее делились они на новые и старые роды. Если вторые как и века назад кочевали по степи, то первые крепко осели на побережье. Раньше землю ценили за стада каукорн, теперь же прежде всего за урожай. А домашняя ситари с большим зерном куда привередливей своей дикой родственницы. Растёт то она всюду, но вот как! Приморские селения издревле были оседлыми, но кроме того именно рядом с Талассой чаще шли дожди, а земля была мягче и плодородней. Конечно тут тоже через несколько лет приходилось бросать старое поле ради нового, но земледельцы ценили каждый год сверх нового. Ведь нету тяжелее труда чем вскапывать целину. Вот тут и оказалось что лучшие земли это не родные степи, а Селема. Климат там был мягче, а земля ещё плодородней. Правда лесов было больше чем лугов и полей, но не зря же забраки дети огненного божества. Выжигать заросли занятие не многим труднее раскапывание дёрна, а урожай куда больше. Жалели некогда о потерянных угодьях переселённые сюда роды, а теперь другие им завидуют.
Но что поля и урожай для тех кто как и раньше живёт охотой? Что им эрлы, роны и лорды? Назвавший их керрами рискует здоровьем. Никогда свободный забрак не будет отдавать часть добычи по принуждению. Никогда не будет слушать кого-то не по собственному согласию. Лишь монарх стоит над ними, лордам и ронам считают они себя роднёй. Презирают они тех кто ковыряется каукорньим рогом* в земле подобно рабам гитам, на эрлов смотрят с враждебностью.
На востоке там где сходились владения забраков и гитов возникло большое торжище. Сперва ходили туда только файрбрингеры, но затем потянулись и те торговцы что любят привычные тропы да знакомые гавани. Хотя нету народа мерзее штиров, но и с ними есть чем торговать. Довольно быстро обозначился и самый ценный товар. Собственно сами штиры. За хорошую плату согласны они были отдать в рабство соплеменников из тех что поплоще. Конечно таки рабы гитам не чета, но если увезти подальше, да не жалеть палок то ничего. Да и кормить можно объедками, тем на что даже голодный гит есть не сможет.
С далёкого запада приплыло в Забрию посольство далёкой Альворады. Привезли они с собой дары богаты, союз и дружбу заморской державы. Но всё то ничто по сравнению с главным их даром. Привезло посольство своих богов. Но если бог удачи заинтересовал забраков однако мало кто стал ему поклонятся, то богиня плодородия пришла туда где её ждали. Потому что мало было земледельца сурового Пироса, нужен был кто-то у кого можно было просить урожая, а не только молить не сжигать посевы. Хотя вскоре все подаренные альворадцами фарфали умерли**, да и пока живы они куда больше внимания уделали рассказам о Сондельмаре чем о Фата Фиоре, но именн окуль последней распространился среди аборигенов как пожар в огневище.
* Лопасти мотыг делают из каукорньих рогов.
** По заявке привезли жриц. Никого более из фарфалей не упоминали.
***
Молод был Корахот, жаден и нагл. Два века назад лишь горсть селений была на берегу Восточного моря, а сейчас уже держава от Намилиса до Узкого моря*. Древней Рамате бросил вызов Корахот и воинство его высадилось на Джамапути.
Пал Джамалаплути и погибли его защитники под дубинками токов. Но огромен был остров и весь эйран кишел бандерлогами. И гибли глупые токи в засадах и от ночных нападений. Но ши воевали справно. Память предков ожила в них, проснулась древняя ненависть. Ловки и быстрые, выносливые и безжалостны. Без устали шли их отряды от селения к селению устанавливая власть Корахота. Токи же были лишь носильшиками да помощниками. Долгой была война и множество лодок плоло с континента полные мохнохвостых воинов. И к концу века покорился Джамапути. Заваоевали его ши и обложили данью и повинностями. Не было где тут охотится, а потому заселили они берега охватив со всех сторон покорённые земли. И главным занятием их стала не ловля морских тварей, а война и умение подавлять бунты. Не похожи стали они на сородичей в лесах Тэрима и называли себя джамаши.
* Узкое море – море между Окуми и Тэримом.
***
Война для цвергов по большому счёту кончилась ещё в предыдущем веке, а вот её последствия только начинали проявляться. И главным были не захваченные руины Идек-Филькюр и не добыча взятая под Кежгеметом, а идеи. Увидели карлики прирученных каукорн, убивали их в походах, вели на ремне к костру что бы утолить свой голод, закрывались щитами от стрел всадников, подмечали как несут они груз. Многие восприняли это лишь как странную диковинку, но были и те кто не забыл увиденного, кто думал о том как бы и себе овладеть искусством повелевать каукорнами. И шли такие цверги в набеги не за кровавыми трофеями или вещами, а что бы захватить нескольких одомашненных зверей. И к концу века стали каукорны обычным зверем лесных цвергов, на них перевозили вещи, на них грузили свои товары купцы.
***
Веками спавшая Сельтусия пробудилась. И случилось так что проснулась она ночью. Ощутила себя, выгнулась и потянулась, оглянулась по сторонам. Как котёнок игралась она с новой игрушкой – торговлей. Удивлялись соседи тому с каким жаром предавались новому для них занятию дикие прежде сельты. Не раз и не два покупали они задорого вещи что бы через год или два предложить их тем же купцам что некогда принесли их в южные леса.
Но имея дело с кошками никогда не надо забывать что у них есть клыки и когти. Преподобная Мать была как будто дружественно настроена по отношению к забракам. Восточные племена неплохо ладили с гитами, но вот цыки… набеги ыцыууг существовали задолго до появления Хоротыыса, столько что сельты и не помнили когда они начались. Вражда с цыками была вечной.
***
Война для Шатиры не заладилась. Да был момент славы и сладкого торжества когда они захватили гитский город. О этот момент грабежа и насилия! О сколько голов взяли… но затем пришли цыки. И тут оказалось что под гитскими стрелами погибли многие. Слишком многие. А цикам просто числа нету. Да ещё и сами гиты попёрли как бешенные. Вот и получилось что к концу века никаких завоеваний, а только потерянный восток Зубастых гор. А надо сказать что к тому времени штиры уже оценили приталасскую степь. И зелёные склоны тоже. И что корхакорны куда лучше набирают вес на свежей траве и листьях уже знали. И разгорелась в штирах жажда хороших пастбищ. Ведь нельзя же отдать другим то что нужно самим? На юг, на юг! Вот как говорили штиры покруче и побогаче. Им вторили их холопы и те кто не прочь был справить соперников подальше.
Надо сказать что среди воинов все сильнее выделялись самые сильные и богатые, за которыми бегали уже не десятки, а чуть ли не сотня-две холопов. К таким стали тянуться и вояки поплоше. В конце концов ходить под большим штиром тоже понты. Особенно много таких было из детей менял, благо комплекция позволяла. Ну, а дальше кто посильнее да понаглее и не так что б совсем дурак могли и сами до больших понтов добиться. Может быть даже сам Гиперсикер имя какое почётное даст, а это уже из понтов понт.
Надо сказать что большинство штиров воевать всё же не стремилось. Точнее воевать за землю. Зачем такие сложности? Вместо пастбищ на которых можно растить корхакорн куда как прощё добыть их самих. Например украсть у соседей. Особенно если эти соседи не штиры даже. Не то что бы для рогатых играло большую роль родство, но свои куда как проще найти того кто украл, а для чужаков все штиры одинаковы. Потому если козлоногие юга хотели вовевать, то в центре страны воровали друг у друга, а на севере традицией стало разживаться скотом у эллинов. Корхакорны у них во какие! Понты иметь таких!
Надо сказать, что торговля на границе с Забрией процветала. Всё таки как ни крути, а у красных руки поровней чем у чёрных, а хорошую вещь иметь это понт. Только вот платить чем? Как оказалось у штиров то и купить особо нечего. Кроме корхакорн, но красные смотрели на них с непониманием и брали только на еду. Но ничего. скоро товар нашёлся. Рабы. Вот за что забраки платили не скупясь. Пока война шла с гитами с этим всё хорошо было, но как цыки набежали так всё. Зелёные же отличались такой злобностью и тупостью, что уже года за три их перестали покупать. К счастью штиры нашли выход. В конце-концов в Кор-Хаке полно не только «ничейных» стад корхакорн, но и неприкаянных сородичей. Ну, а если кто слаб, глуп и вообще не повезло, то такому неудачнику лучше будет в Забрии.
***
Основал Соашьянт новый город между Па-и-Пирушем и морем. И назвал его в честь бога своего Ушур, а первых последователей своих ушурийцами. Труден был его путь. Мого у новой веры нашлось врагов. Где словом, а чащще огнём и кровью объединял шах племена и в конце концов собрав немалое войско двинулся на юг. Этот поход должен был стать знаком свыше. Те кто посмел оскорблять Ушура должны пасть, а верные ему возвысится. Но езды** устроили засаду у колодцев Дюмхар и мало кто спасся после того разгрома. Лишь силой и огнём самого Соашьянта удалось прорваться на север малому отряду.
То был разгром. Ещё немного и отвернулись бы кзабраки от шаха и нового бога. Но Соашьянт прорёк великую Огненую проповедь в которой сказал что поражение есть испытание наложенное Ушуром на своих детей. И что грешники сгорят в огне бедствий, а верные заслужат великую милость. Так был спасён Кзабракшахр и силы и вера не покинули его, хотя до конца веке ходили ушурийцы походами уже на восток.
Надо сказать, что езды после победы над воском Соашьянта не успокоились, но повернули на запад и выгнали гитов с севера Селемы.
* Урсу для кзабраков почти непроизносимо и даже слышиться как Уршу. Но мужское имя не может кончаться на гласную поэтому Уршур. При быстрой речи первое р проглатывается. Так и сложилось, что нового бога называют Ушуром.
** Племенной союз с центром в Ездбереке.
***
Где найдёшь, а где потеряешь? Не угадать.
На западе, где Пилтипалас был окружён со всех сторон врагами гиты устояли. Правда тяжёлые войны тяжело удаорили по медленно размножающемуся народу, но вытесняемые кзабраками роды бежали морем на юг и к концу века число гитов вокруг Пилтипаласа было лишь немногим меньше того что в начале.
На востоке же несмотря на всю мощь Аксоса поражение было пожалуй больше победы. Пускай удалось захватить восток Зубастых гор, но штиры захватили Акантос, а затем их самих смели цыки. С этими дикарями говорить бесполезно. Присланных к ним номиниктес они убивали, только язык стрел и копий понятен плоскоголовым.
-
Хорошо, сочно, ярко. С югрой неожиданно. Цыки увы так и остались цыками, жаль что у гитов не срослось ничего с ними.
-
-
+ технологии как описаны, штиры ваще молодцом, ситуация с элликой прояснилась немного.
Годный пост.
-
Я так чувствую это будет единственный пост где будут приятные для меня новости, поэтому + ^^
-
-
Вроде бы за сельтов уже можно не переживать, но все равно их развитие - хорошая новость.
-
|
Окуми
Не жалели масла для мяса так что с зажаренных до золотисто-коричневой корочки кусков текли крупные капли. Не было недостатка в драгоценных орехах жорэхеры и рекой лилось паламнэрное вино. Многие храбрецы из тех что лишь милостью Хелеса избежали вражеских дротиков и стрел упились до того что срывались с ветвей и неловко приземляясь ломали себе руки и ноги. Но всё это не могло омрачить праздника.
Когда же выпито было винр, когда полетели вниз обглоданные кости ши пришло время наград. Сгрудились бандерлоги вокруг хилихалати, обсели все сучья и согнулись ветви могучих паламнэр. Отрыгнул шестирукий, вытер уста свои от жира и мясного сока. И столь тихо стало вокруг него что слышно было как летают шестикрылки, а хелесики плетут сети.
- Множество подвигов совершили бандерлоги, но нету равного тому что сделали братья наши из-за Кукимакуки. Это они остановили свирепых мохнохвостов. Это они пришли нам на помощь в час когда казалось Рамата на шаг от гибели. Бумидор для голодного ценнее жареной котовушки для сытого. Вы же свершили великой в час наибольшей нужды. Говорите чего хотите и не будет вам отказа.
На клич этот взбежал вожак добровольцев по стволу и предсатл перед правителем. На зов этот спрыгнул предводитель верных сынов Раматы к ногам шестирукого.
И сказал вожак:
- Не надо нам другой награды кроме как принять нас и земли наши под высокую руку хилихалати. Пришли мы на зов Раматы изначальной и нету у нас желания большего чем стать её частью.
И добавил предводитель:
- Рамата Изначальная, это не вся Рамата, а лишь её восточная часть. Не обозреть паламнэр за Кукоймакукой, не сосчитать тамошних Бандерлогов. Это и есть Рамата западная, Рамата Великая. Ждёт её народ избавления от злых йонгов. Жаждут её насельники жить вместе с сородичами. Мечтают бандерлоги запада служить великому хилихалати. Века воюет народ Раматы с ши платя великой кровью за малые земли, а ведь к западу втрое-вчетверо больше паламнэр чем тут. Малочисленны и глупы йонги, не дано им взбираться на деревья. Рождённый ходить лазить не может. Почему же из века в век не угасают войны с дикарями ши, но мир с варварами йонгами? Не пора ли повернуть полки на запад? Туда где народ будет приветствовать освободителей и присылать отряды на помощь? Прикажи, о хилихалати, и Рамата станет Великой.
*******
Чжу Бао был прав в том что касалось хитрости императора Вэй, но ошибся по поводу войны со штэйвитами. Его войска не умели их побеждать, особенно когда с ветвей сыплются стрелы бандерлогов. Он проиграл, да так основательно, что не было кому сообщить в Донг Фан о случившемся. Любимый Сын Ву Ши Правитель Земли и Неба Великий Чжу Бао просто пропал за рекой. Пропал навсегда. Город же его вскоре был захвачен войсками верными императору.
Восстание бумидорных повязок кончилось. Великий указ решил дело. После того как эти мерзкие перепончатые были загнаны на ветви мир и спокойствие воцарились в Вэй. Ну почти. Трусливые бандерлоги подло изгнали йонгов из Ро У, да и восставшие области не спешили вернуться под руку Сына неба.
Что касается энэрегалей, то несмотря на хвастливые обещания на Окуми их армии так и не видели. Что впрочем ожидаемо – если ты мал, слаб, хвостат и вообще покрыт разноцветной шерстю, то только дурак поверит такому лживому подлому хиляку.
***
Войны что гремели где-то на западе не беспокоили Кзардом Даэрит и его эители мирно занимались своими делами добывая себе пропитание, делая красивые вещи и богатея на торговле с ши. Последняя значительно выросла, ведь теперь и у мохнохвостых было то чему удивлялись и чего жаждали даэры. Ткань. Чудо материал подобный коже но куда мягче и приятнее на ощупь. Красивый, простой и одновременно сложный, тысячи нитей ставших вдруг единым целым. Даэры просто не могли не возжелать подобного.
Чем дальше тем больше изучали даэры медь. Теперь делали они из неё не только инструменты, но и броню. Из красного металла создавали подобие прежних хитиновых доспехов, только куда краше и прочнее. Хотя надо признать тяжелее. Богатство рудников позволяет одевать в металл всё войско что выходит на поверхность. И войско это уже не то что прежде, сильнее, мощнее, но одновременно медленнее. Старики всё ещё носят хитин, но молодёжь ни за что его не оденет иначе как на праздники и торжества. Великое мастерство Рун позволяет делать медную броню ещё крепче и надежней, но это трудное дело требующее много времени и мастерства.
***
Радостны в десятом веке были Говорящие от Мира. Процветала торговля с даэрами. Невиданным прежде ремеслом, ткачеством, занялось множество ши. множились стада и больше становились эдэски. Пускай редкостью стали теперь энэрегали, но зато потом с севера приплывали новые гости. И среди них были ши. Точнее йогаши. И новая торговля с лихвой компенсировала потери от ухода энэрегалей*. Многое охотно покупали северяне, но особенно жадны оказались они до меди на перепродаже даэрского товара богатели купцы Айэньо.
Злы и ожесточены сердцем были Говорящие от Войны. Захлебывались атаки ши на севере. Укрепились они на спорных землях, но дальше пройти не могли. Стоило разбить одной войско бандерлогов как на ветвях появлялось новое. Многие всерьёз говорили о том что в глуби чащи есть роща волшебных паламнэр, поят бандерлоги их корни своей кровью и вместо плодов приносят те деревьям перепончатых последышей. Но злость сменилась горем когда разбиты были войска ши и сам император погиб в бою. Счастьем считали немногие уцелевшие то что удалось вынести тело великого и не дать врагам на поругание.
* Энэрегалям после потери Мор’а’нэры неудобно стало плавать на восток Окуми.
***
Ночь сменяется днём, а поражения победами. Вновь осыпал Хелес народ своими милостями. Разбиты были свирепые ши. Укрепились бандерлоги вокруг руин Унамакалли. Штэйвиты, что расселялись всё дальше по побережью показали себя настоящими друзьями и товарищами. Вместе с бандерлогами сокрушили они мерзких йонгов, на лодках своих перевезли воинов через море.
Но не бывает неба без тучки, не бывает радости без горя. Потерян был Джамапути. Неизвестные чужаки с севера захватили тот остров. Впрочем для большинства Раматцев та земля была так далека, что мало они горевали по ней. Война с ши и даже события за Кукоймакукой волновали их куда больше.
***
-
-
Эпоха краткого мира настала на Окуми )
|
Хея
Десятый век был удачным для аскаскатов. странная апатия овладевшая страной в предыдущем восьмидесятилетии прошла. Вновь взялися народ за копья большие и маленькие, вновь ревели керры пугая чёрных. Проходя мимо руин священной Саамии остнавливались аскаскаты покормить священных пинкаанов и шли дальше. Не устояли домы и бежали на запад. На юге же воины из новоснованной Лааокании обрушились на мерзких мохнатых что посмели посягнуть на чужое. Поджав хвосты бежали эльты в свои тёмные сырые хрусовники. Подлые же рохо попытались напасть на новый город с моря. Разорив побережье отряды чёрных вторглись вглубь страны, но лишь для того что бы потерпеть поражении под Лааоканией и бежать к лодкам спасая свои жизни.
Кроме старого знакомого вкуса победы пришло в Ватиилуу и новое, неизведанное. Фарфали. Когда саванны запада вернулись к своим истинных хозяевам на их границах обнаружился новый народ. И были это не мерзкие чёрные домы, не гадкие тёмные делы и даже не синекожие судемоаги. Фарфали выглядели совсем как настоящие люди, были милы, красивы и выглядели как дети. Они приходили к кострам воинов и у тех не поднимались руки обидеть чужеземцев похожих на собственных сыновей и дочерей. Фарфали пришли и остались.
Не прошло и пол века, а уже при всех больших стойбищах жили свои фарфали. Народ копья суров к чужакам посягающим на их землю, но эти лишь просили. А ведь только скупец откажет просящему. Тем более что фарфали оказались весьма выгодными соседями. Они пасли и доили авусов, собирали хворост, чистили шкуры. Правда фарфали слабы и чуточку ленивы, прямо как дети. А потому надо следить за ними, а при нужде так и воспитывать. Но если юнные аскаскаты обладают характером ночных дьяволов и норовом керров, то эти прямо ягнята. Правда время идёт и новая жизнь начинает влиять на пришельцев. Всё чаще рождаются среди фарфалей неожиданно высокие и крепкие. Таких уже не меньше четверти, а много где так и вся половина. Бывает даже аскаскаты с востока принимают издали таких за малорослых сородичей. Да и вблизи разница не так уж велика. Хотя бывает и наоборот. Иногда аскаскатки рожают детей которые вырастают на голову ниже родителей.
А ещё перестали приплывать из-за моря странные люди штэйвиты и похожие и не похожие на аскаскатов. Впрочем за всеми войнами и событиями народ копья этого даже не заметил.
***
Орды свирепых шипастых варваров вторглись в пределы Дэлладура с юга. Но Великая Тень позаботилась о том что бы Бэл-тан не пал вновь. Владения в ньярглотищах были оставлены почти без боя, но вот в хрусовниках всё было иначе. В долгой и кровопролитной войне истощились силы няронгов и тогда отборные бойцы Дэлладура нанесли свой удар, да такой что не только выбросили дикарей прочь из хрусовника, но и пройдясь по красноватым зарослям достигли логова варваров. Пал вражеский город и погибли его защитники. Немногих пленных из числа тяжелораненых принесли дэллы в жертву Нэросу и оставив за собой смерть и разрушения вернулись домой со славой и трофеями.
Для того что вырастить тэдо надо мёртвая плоть деревьев – листья, ветки, кора, стволы, алема, хрус, ципрус, всё равно. Население в хрусовниках увеличилось настолько что сплошные кроны леса, раньше не пропускавшие прямые лучи к земле стали редеть и теперь копьями Яры тут и там сверкает дневной свет в полутьме леса. Жмурятся от него дэлы, радостно подставляют ему свои бледные тела фарфали.
***
Великое добро пришло в Атаквирию. Научились дети Великой Матери прореживать верхние ветви хрусов, срезать подгнившие нижние, разводить медянок и регулировать охоту на цаплянок. Самым же удивительным и простым стало то что теперь отбирали плоды от лучших деревьев высаживали их на специальных полянах, а затем именно их пересаживали туда где падало погибшее дерево безжалостно уничтожая прочие ростки. И вырастали деревья с плодами куда больше и вкуснее обычных. Правда дело это было медленное и много веков займёт и не видно ему конца, но эльфийки не спешат. То что начали они закончат их дети или дети их детей или рождённые через восемь тысячелетий.
Но если в делах мира всё было хорошо, то в делах войны оказалось множество трудностей. В начале века огромные войска собранные со всей страны двинулись туа куда теку все реки. Шли эльфийки к великому потоку о котором лишь слышали. Там на берегах Куанзы должны были ждать их рохо. Не ждали. Хотя и вещали жрецы о прибытии союзников, но было это за три года до того и в нужное время не оказалось ни лодок, ни рук на веслах, ни запасов в нужных количествах. Разбредались эльфийки по Занзаре, страдая от мокрости и попадаясь в зубы шарншагам. От голода охотились они в чужих землях. Вспыхивали ссоры и драки между чёрными и зелёными. Лишь небольшая часть воинов из Итили переправилась через Занзару и достигла далёких гор, но так там и пропала. Поняли тогда эльфоначальницы что не кончится такое добром и увели воительниц домой.
Но не таковы дочери Великой Матери что бы отступить перед преградой. Вновь был организован поход. На этот раз не по реке, а в обход Занзары, по самой границе земель рохо и предателей Хэйше что обменяли честную войну с извечными врагами на позорный мир. Достигли атаквири леса разделённых сестёр и удивились их дикости. совсем ообварварились они без присмотра Этельпы. Тогда половину дикарок выслали в коренную Атаквирию, а на их место заселили хорошо воспитанных эльфиек с востока. Однако, покуда старшие матери и ветви матери устанавливая добро и справедливость воительницы шли дальше, в покрытые туманом холодные горы. И там, в убогом краю не знающем хрусов ждали уже эльфиек свирепые ньяронги. Долгой была война и столько воительниц пришло с востока, столько сетусов везли запасы и снаряжения что тропа Нгику изменила свой путь. Но к концу века стало ясно что большой кровью купили атаквири много славы и шипастых голов, но не стали ближе к победе.
Пограничницы хотя и не принесли Атаквири победу, но сражались столь хорошо, что этого нельяз было не отметить и теперь их завели ещё и в Лаисе. Идут разговоры о том что корпус таких воительниц надо держать и в Этельпе.
***
Много, много крови лилось на границах Ньяронги. Радовался Хеллш смотря на то как сражаются няронги с эльфийками на горных перевалах, как режутся в тёмных хрусовниках с дэллами. Не столь весел был Р'нукх. Чувствовал он новый привкус в этих войнах. Страшны сетусы, но это ведь и понятно, они прочим живым не чета. Но сейчас зеленокожие сражались без них и сражались хорошо. И чёрные тоже. Они бились почти что как сами ньяронги. Достойные враги – храбрые, сильные, многочисленные. Опасные, вот что нового ощущалось во всех этих сражениях.
***
Вновь милость Атума была с рохо. Даже неприятные вести с севера не надолго огорчили Марзуха. Главное произошло на востоке. Рохо наконец то вернули себе Васети! И второй раз они его уже не потеряют. О нет! В этот раз они пришли туда навсегда! О подвигах на море и под эйрами, о войне со штэйвитами рассказывают покрытые шрамами ветараны, о них уже поют песни, о них жрецы составляют рассказы и записывают их на хрусовых досках, высекают на стелах из привезённого с гор камня. Да, вот что подарило новое искусство. Слова в камне! У рохо должно появится что-то вечное кроме самого Марзуха.
***
Спокойно прошёл десятый век для Хэйшура. Разве что на юго-востоке пришли на побережье неведомые люди странного вида и ужасного цвета. Были они похожи телами на эльфиек и самих хэйше, но нравом скорее напоминали ньяронгов, хотя и не полностью. Так микт напоминает амикта. Пытались эти чужаки осесть на берегах где веками собирали приморские роды трилобитов и трочую живность выборошенную волнами на берег. Но отряды рангарцев крепко стерегли окраины своих земель и легко вышвырнули врагов прочь. Не этим чужакам противостоять тем кто выдержал натиск шипастых.
С остальными людьми отношения у Хэйше складывались куда лучше. Торговля с эльфийками процветала, более того, появились и всё учащаются контакты с ньяронгами. Странно смотреть как торгуются извечные противники, но м такое бывает.
Среди прочей добычи охотились хэйше и на лоногосов. Бывало разоряли кладки с яйцами. Иногда кладки были старыми и прежде чем яйца съедали они проклёвывались мелкими ящерками. когда-то их ели, потом стали оставлять. Всё равно такой зверь не убегает, а мяса на подростке куда больше чем на мелочи. Так длилось десятки лет, целые века. И вот теперь уже возле стойбищ привычно пасутся целые стада лонгосов. Ни они сами ни их родители не добыча охоты. В диком лесу взяли яйца их предков много поколений назад. Пускай живут хэёше охотой, но лонгосы это запас мяса на чёрный день, для праздника или войны. Правда кочевать за стойбищем способны только уже подросшие лонгосы, а потому возникло целое занятие по выращиванию молодняка в удобных местах до длины в руку. С такого размера их уже можно перегонять с мета на место и они не боятся шмиктов.
-
Приближается первая экологическая катастрофа )
|
|
Корахот
Аватара: Громословы - самые уважаемые из хторров, кому совет Мудрейших и народ хторров доверяет честь вести беседы с Туммом, одаряемые способностью Громогласно провозглашать божественную волю.
Территория: Мыс Ветров и окресности, Намилис
Народы
Хторры – аристокартия
Ши – воины и охотники
Энэрегали – рыбаки, ремесленники и торговцы
Токи – илоты
Цверги – рыбаки и ремесленники
Боги
Знают: Тумм, Шагашши, Локрэн, Гротедарум, Хелес, Пирос
Поклоняются:
6/12 Тумм +2 БС
2/12 Шагашши
3/12 Локрэн +1 БС
1/12 Гротедарум
Города
Корахот (28.13 / 29.14): великий храм, порт, великая стена
Намилис (29.10 / 29.11): порт, великий храм
Рготкот (27.12 / 28.12): порт, великий храм
Организации
Культ Тумма
Культ Шагашши
Культ Локрэна
Возрождающие: женщины хторров, оставившие дела государства, меньше времени и сил уделяющие самосовершенствованию в ремёслах и искусстве, дабы освободить их для возрождения расы хторров: многодетного материнства, акушерства, заботы о здоровье детей хторров, передачи дочерям своих знаний, умений и пути Возрождающих (в связи с малочисленностью хторров ,возможно, включает почти всех женщин хторров Корахота).
Технологии
Щит: +1 к общей боеспособности воинов со щитами
Лодки: доступно нормальное мореплавание, улучшение эфективности морской ловли, возможность создания флота боевых пирог
Лук: доступна воинская специализация стрелки
Парус: позволяет плавать на дальние растония
Рабовладение
Магия погоды: позволяет глубже познать суть погодных явлений и даже попытаться чуточку управлять ими
Магия погоды: Понимание ветров: увеличение растояние действия флотов на 2 геска, +1 ситуативно к морским сражениям
Кожанные доспехи: +1 к общей боеспособности
Войска
Стрелки ши – лучники из лесных охотников ши, вооружены луками и щитами, +1 за щиты, -1 к рукопашной, +1 в обороне, +1 к защите городов
Бойцы токи – рукопашные бойцы из токи, тупы, послушны, в присутствии хторров довольно храбры, без колебаний бросаются в атаку, но не отличаются большой стойкостью, лёгка ударная пехота в доспехах, вооружены щитами и каменными топорами, +1 к общей боеспособности (+1 за щиты, -1 расоый бонус, +1 за броню), +1 на пересечённой месности, +1 при штурмах городов
Жирные цверги (Намилис) – тяжёлые лучники в броне, в поле сражаться могут только от обороны, +1 к общей боеспособности (+1 за броню), +1 к дистанциооному бою, +1 в обороне, +1 защите городов
Энэрегальские воспитанники (Намилис) – метательная лёгкая пехота вооружённая щитами и дротиками, в кожаной броне, +2 к общей боеспособности (+1 за щиты, +1 за броню), -2 к рукопашной, +1 на пересечённой месности, +1 при обороне городов
Боевые парусные пироги – флот боевых гребных лодок со съёмными парусами, кумулятивный +1 к сражению на воде, дальнее плаванье, неустойчивы против штормов
|
КзабракшахрМихра чувствовала как он поднялся с ложа и вышел их шатра. Когда-то её обижало что всех неистовств ночи у него оставалось желание делать хоть что-то кроме как лежать. Она давно уже смирилась с тем, что ни её ласк, ни ласк двух младших жён, даже всех вместе не хватало что бы истощить его полностью. И это не потому что он столь силён, хотя мало мужчин в Кор-Хаке могли бы сравниться с ним. Просто их муж никогда не тратил себя всего, не отдавался им полностью. Ни на ложе с ними, ни на охоте, ни играя с детьми. Михра не видела его в бою, но слышала из разговоров воинов, что и там он никогда не терял головы. Соратники считают что его спокойствие как горы, младшие жёны что ему мало их троих, дети что отец их не любит. Михра знала в чём дело и было то знание горько как корень огневика и вызывала в ней когда такую же ярость. Смирилась. Он любит, он боится и горит, он радуется и наслаждается, но есть то чего он хочет больше тел жён и крови врагов, похвал товарищей и улыбок детей. Есть то чего жаждет его душа больше всего, то чего не могут дать ни она, ни дети, ни друзья ни враги. Михра не хотела даже знать что это. Она надеялась что он забудет. И знала что этому не бывать. Никогда. *** Его звали Соашьянт Пирх и его имя было его судьбой, а его судьба была его проклятием. В Кор-Хаке не так уж мало родов ведущих своё происхождение от Абахля Пирха, но мало для кого это повод к чему-то большему чем похвальба предком. Для Соашьянта то был не повод, а причина. Потому что в детстве было ему видение о том что среди всех те в ком текут капли огненной крови он и есть истинный Пирх, наследник древнего хавара Пирхов. И знание это гнало его по Кор-Хаку и за его пределы. Не было племени кзабраков где бы он не бывал. Видел воды всех трёх морей*. Юношей отличился он в набегах на мерзких штиров. Молодость провёл он на берегах Талласы учась великому исскуству владения огнём. Удивлялись искры его великому таланту и безмерному честолюбию. Последнее и подвело его. Однажды он открылся учителю и поведал свою мечту – отобрать хавар которым завладели узурпаторы Стилхи. Тяжёл был разговор с наставником. Перешёл он сперва в сору, а затем в поединок. И тогда доказал Соашьянт что научился всему чему мог. Пеплом стал учитель, а ученик бежал из Пирштедха где прокляли самое его имя. Опьяненный силой огня пришёл Соашьянт в Грестану и столь горячи были слова его, столько силы и уверенности было в них что пустили его в святая святых. И тогда вспыхнули священные огни и громовым голосом просил Соашьянт Пирх у самого Пируша передать ему хавар. Ему истинному потомку древних Пирхов и по правде наследнику их. Обещал сокрушить безрогих и нести славу божию во все стороны до самых солёных вод покуда вся твердь не запоёт хвалу Пирушу, сильнейшему среди богов. Но молчал Пируш, лишь вспыхнувшие силой огненного колдоовства языки пламени опустились до самых углей. И в гнетущей полутьме слышалось как потрескивают тяжёлые своды. Казалось ещё мгновение и обрушатся священные пещеры на святотатца. Но камень устоял. А вот от разгневанных жрецов он еле ушёл. Потемнел Соашьянт лицом. Огонь в душе его сменился пеплом. Жизнь для него сравнялась смерти. Ушёл он на север, где шла жестокая война за северные предгорья с безрогими илликхами. И вскоре прославился он среди других. Силой своей, умом, выдержкой и свирепым огнём которым повелевал. И стал Сояшьянт завсегдатаем на советах. И стали прислушиваться к нему и молодые воины и зрелые. И даже вожди в летах спрашивали его совета. Долгие годы воевал он покуда не изгнали кзабраки врагов из Кор-Хака. И странное дело, покрылось тело Соашьянта шрамами, но лицо осталось без морщин. Мужами в летах выглядели его ровестники, почти что юношей он сам. Легок был на ногу и не знал усталости. Рады были ему в кочёвищах. Слушали его мудрые, уважали сильные, заглядывались женщины. Ушла боль из души Соашьянта. Женился на дочерях вождей. Многим детям стал отцом. Богатую добычу приносил с охоты. Был счастлив. Почти. Потому что там откуда ушла боль осталась пустота. И холод. Потому что даже пепел стремлений грел. Но всё равно жилось ему хорошо. Однажды на охоте склонился он в ущелье над крохотным озерцом что бы напиться. И увидел своё отражение. И понял года стали догонять его. Морщинки появились у глаз. Раздаваться вширь стал удачливый охотник. Матереть как говорят. И нестерпимым холодом обожгла вода нутро Соашьянта. И почувствовал он вновь как пустота чернотой своей зияет в душе. Не выдержал больше Пирх и вновь вспухнули в его душе неутолимая гордыня и бескрайнее честолюбие, да так как не горели никогда в юности. * Северного, западного и южного (Талассы). *** На севере Минуша, в трёх днях пути от моря есть место священное для всех кзабраков не менее Грестаны. Нету города тут и не поднимаются к небу дымы. Пусто тут, лишь редкие корхакорны да эхекатли появляются иногда на горизонте. Па-и-Пируш, Престол Пируша, зовётся то место. Священная гора. Место силы. Где боги близки к миру и могут услышать смертных. На вершину святого Па-и-Пируша взобрался Соашьянт. Семь дней постился он и ни крошки еды не бывало у него во рту. Два дня воздерживался он от воды. А в ночь третьего поднялся ветер и тычи пыли. Темные облака укрывая Юну от света всех шести лун что сияли в небе. Тьма закрыла всё вокруг. Тьма и предчувствие бури. А потом стало светло от сотен молний. Время пришло. Вспыхнули вокруг Соашьянта огни в три человеческих роста. Нанёс он себе раны на руках и ногах щедро поливая священный камень своей кровью. И вновь прозвучал его голос, как некогда в Грестане, только ещё сильнее, ещё громче. Казалось молнии вторят ему и даже гром не может заглушить слова. - Боже мой! Боже великий! Смотри! Вот он я пред тобою! Соашьянт Пирх из рода Пирхов! Приди ко мне. Приди и дай мне хавар Пирхов. И создам я державу великую Кзарбракшахр которой границей станут солёные воды. И будешь Ты богом её! И будут чтить тебя впереди самого Пируша! В том клянусь я, Соашьянт Пирх из рода Пирхов. Дай мне моё – хавар Пирхов и до во веки веков будут петь тебе хвалу и приносить жертвы. Боже мой! Боже великий! Вот он я! Видишь ты меня и огонь души моей! Что могу я и на что способен! Дай мне и потомкам моим хавар и будет Кзабракшахр во век твой. Заключим же о том завет! Буду я шахом на земле, а ты на небе! От зова того содрогнулась Юна. Волны пошли морями, зашумели леса, сотряслись горы. Шерсть дыбом стала на загривке у Волка, клацнули Черепа зубы, развернула тентакли царица морская, перо выпало из крыла Феникса… Как эхекатли на кровь сбежались боги, как фолко над трупом каукорны кружатся. Воздух дрожит от великой силы. Граница между мирами тает. Не успели боги Юны. Из края пришёл гость незванный. В языках пламени Пирхом зажженных на зов явился.
-
-
мудрый нерон приберег плюс ^^
-
-
-
-
Хорошо. Но за сельтов обидно кстати. ^^
-
-
Красиво новый бог пришел в мир
-
-
Нечего говорить. Просто прекрасно.
-
Почаще бы такого вот необычного.
-
|
Тэрим
Ньянья смотрел на север, туда где за лесами находился Элсвейр. Конечно он не мог его увидеть, ведь до города добрых два дня пути, но мысленно он был там. Ладонь сельта то разжималась, то вновь крепко обхватывала древко копья. Он злился. Он волновался. Он думал. Уши его и усы подергивались от обуревавших душу эмоций. Ньянья знал что делать с врагом который приходит воевать потрясая оружием и грозя убийствами. Он не боялся. Но как бороться с тем что произошло за последние два года воин не знал.
***
Появление социальной стратификации у штиров датируется рубежом первого и второго тысячелетия* Второй эпохи, хотя некоторые историки относят его к девятому или даже восьмому векам. Надо отметить что столь ранняя датировка не выдерживает проверки источниками, в то время как более осторожная подтверждается археологически.
Первые могилы с инвентарём известны по находкам в предгорьях Зубастых гор. Ранее они интерпретировались как результат усложнения и обогащения материальной культуры штиров, как признак технологического развития. Однако последние находки в Дентамонтэс богатых погребений окружённых одновременными безинвентарными заставляют по новому взглянуть на события тех давних времён. Всё больше историки склоняются к мысли о том, что подобных захоронения являются следствием прежде всего социального развития и усложнения самой структуры штирского общества в котором постепенно происходит выделение военно-племенной знати из среды простых общинников.
Именно рубежом тысячелетий ведущие филологи датируют древнейшие образцы эпоса штиров, так называемые Цикские песни. Эти необычайно архаические произведения позволяют нам заглянуть в мир той далёкой эпохи. Конечно надо понимать, что само повествование о борьбе с мифическим народом злых демонов нельзя воспринимать буквально, но как и прочие подобные произведения Цикские песни наполнены реалиями тех далёких времён. Судя по ним воинский этос вращался вокруг понятий славы и чести. Именно славой и честью определялось положение штира в обществе. Агональный дух героев древности заставлял их соперничать на этом поприще. Цикские песни пестрят такими речевыми оборотами как «великая слава ценнее жирного мяса», «метание славы перед соратниками», «брать на честь», «прославляться». Честь, слава – главный, а зачастую и единственный мотив всех поступков этих древних героев, «нарезателей чести» как называет их эпос. Давно доказано, что само появления понятия героя, человека возвышающегося над общей массой есть чёткий признак социальной стратификации…
* Тысячелетие на Юне, это десять веков, то есть 800 лет, а не тысяча.
*******
Не утихает война вокруг Талласы, не кончается распря на Бескериаре. Двое на двое воюют на юге, двое против одного на севере. Натиск встретил стокость в одной войне, сила сломила силу в другой.
***
На поросших лесом холмах Бескериара, на полянах и палах схлестнулась эллинская пехота и югорская каукорница. Великую славу добыли себе амайтири аспидес сокрушая врага покуда не встретили фиатоль и не нашли себе смерть под стрелами. Но в последней битве победа досталась детям Алея. Сам царь Танос вёл их в битву и все воины горели желанием отомстить за павших и отличиться на глазах у правителя. Сокрушили они юдьяр и разметали каукорницу по холмам как ветер листья пумилы.
Глубоко вторглись эллины в Югорзорсаг, омыли они своё оружие в свежих водах Каулерпоса и в солёных волнах Восточного моря. Неисчислимые же дварфы окружили Идек-Филькюр и заморив голодом захватили и сожгли на радость древнему своему богу.
***
Невиданная война велась вокруг Талассы поскольку и забраки и гиты нападали там где у врага было меньше всего сил и защищались там где противник был наиболее силён.
В силах тяжких пришёл Лайнелл Стилл под Нис-Дипрагмат. Были с ними копейщикми, маги и кор-хакские наёмники. Дивились гиты числу врагов. Но не только в грудь було направлено забракское копьё. Было у него много острий и било оно и в бока и в спину. Высадились на Селеме воины из столицы. Осадила Пилтипалас армия из Элсвейра. Страх великий объял западных гитов. И не было им помощи от Аксоса потому что ладьи рогатых стерегли море. Тогда слабые плакали, а сильные уповали на мировую справедливость. И в жестоком бою устоял Пилтипалас, но после кровавого штурма пал Нис-Дипрагмат. И хотя сам Лайнелл Стилл велел сохранить город, но не было управы на воинов жаждёщих мести, потому что тяжёлой ценой досталась победа и первому из Стилов пришлось самому сражаться как некогда последнему из Пирров. Ни одного гита не осталось в живых в Нис-Дипрагмате, всё что могло гореть поглотило жадное пламя.
Если на западе пала твердыня гитов, то на востоке – великая святыня забраков. Пал Ларпирон. И захватив его гиты вознамерились совершить святотатство. Вошли они в великих храм и увидели что не горит там священный огонь. Но мало им было этого. Решили они разрушить святыню. И ломали её днём и ночью и тогда вдруг прогремел гром невиданной силы и вспыхнуло всё вокруг храма страшным пламенем и не осталось там ничего целого и никого живого и лишь огонь бил столбом посреди руин. Тогда поняли гиты что место это проклятое и ушли и поставили на пол дня пути вокруг столбы с оберегами.
***
В восьмом веке Эллика вела две войны. Одна на западе, а другую на востоке. Но если воевать югру ушёл и сам царь и увёл с собой кровавых щитов и прочих лучших воинов, то для покорения земель между Ирасией и Минасом осталось многочисленное, но не лучшее войско. Слушая рассказы о подвигах на востоке вожди на западе тоже горели желинием прославиться и повели дело энэргично. Сперва удача сопутствовала детям Эллея и они прогнали забраков из анклава между захваченными ранее землями. Но как оказалось так они лишь дёрнули мегалокатля за хвост. Беженцы разнесли по племенам не страх перед эллинами, а ненависть. Как пламя распространялся по Кор-Хаку кличь войны с безрогими. И орды краснокожих атаковали врага с севера, из Ирасии, и с юга, из Минаса. И за шестьдесят лет кровавых боёв выгнали элллинов прочь в горы. Да так крепко, что пришлось уже детям Эллея защищать свои коренные земли. Тяжёлой была война с кзабраками, много в ней было крови, но мало славы и совсем не было ни добычи ни земель.
***
Восьмой век стал для Забрии порой потерь и приобретений. Сладость победы над гитами перебивалась горечью потери Ларпирона. Захвачены были земли на Селеме, но пришлось отдать кзабракам кусок плодородной степи. С болью смотрели жившие там роды на родные земли в последний раз, но грозен был великий Лайнелл Стилл и не посмели его ослушаться. Целые племена переселялись в чуждый аливсар. Забраки разрешали гитам остаться на старых землях если те признают их власть и не будут более охотится и не откажутся от копья и лука что бы жить корзиной и удочкой*. Гиты однако предпочли уйти к сородичам и захваченые рогатыми леса стояли пустыми до прихода поселенцев с востока.
Но не только копьём и огнём добывали себе забраки новые угодья. Умели они делать это также договорами и миром. Добились разрешения от сельтов воссоздать Элсвейр. Но в новом городе звучала забракская речь и большинство жителей в окреге было рогатыми прибрежниками, а не мохнатыми лесниками. И когда Лайнелл Стилл прибыв в город объявил его частью Забрии то было лишь подтверждение словом настоящего положения дел.
Файрбрингеры не теряли времени. Большинство из них сменило заплечные кожаные мешки, на лодки полные всякого товара. Из Элсвейра и от берегов покорённой Селемы оплыли они. И на северо-западе достигли они острова Невезения чьё побережье полно синекожими, а на юго-западе берегов Унапхэра и Яулу что кишат пальцехвостыми. Удивлялись чужаки краснокожим и рогатым людям, а те цветастошерстым и хвостатым коротышкам.
* То есть морской ловлей и собирательством.
***
Штиры пошли завоёвывать угодья и, о чудо, им это удалось! Война была долгой, весёлой и куда более опасной и тяжёлой чем они рассчитывали. Но она давала угодья. кроме того она давала… как бы это сказать… понты. Вот! Точно! Война давала понты. Когда у тебя в шкуре две дырки от цыкских сулиц и три сущённые головы на поясе у тебя есть понты. Это как уд по колено, только ещё круче. Можно смотреть на всех у кого шкура целая как на говно.
- Ей, ты, молокосос, когда ты на площади подрачивал у меня цыкские сулицы над головой свистели.
Так что дырка в шкуре это круто. Только больно. Ну это такое, ради понтов можно и потерпеть, но тут главное меру знать, а то цыки ведь и убить могут. Так что больше всего понтов не у самых бесбашенных, а у тех у кого некоторая храбрость сочетается с чутьём и хитрость. В конце концов шрамы себе и ножом сделать можно, а вот цыкские головы сами на пояс не прыгают.
Надо сказать, что угодья в Зубастых горах были хорошие. Даже очень. И так они понравились штирам что много было охочих туда перебраться. Ну не совсем конечно, а так что б охотиться там, а пару раз в год в Трах-Тор, благо до него недалеко совсем. Вот штиры туда и ломанулись. Да только там уже занято было. Ну теми которые с понтами, шрамами и привычкой решать дело сулицами. Сперва они новичков гнали. Их меньше конечно было, но один такой полудесятка обычных штиров стоил. В общем скоро получилось что штиры в Зубастых горах делятся на понтовых и безпонтовых. И хотя вторых куда как больше, но верховодят во всём первые. И за каждым понтовым бегает целая свора простых. И скоро количество таких прихлебателей стало не меньшим понтом чем дырки в шкуре или цыкские головы. А понтов как известно много не бывает…
***
Временем тяжёлых битв стал для цвергов восьмой век. Тяжёлых битв и большой победы. Пал город четырёхруких. Расширились владения гномов. Теперь граница Цвергардуму море на востоке, горы на западе да земли союзников эллинов на севере. Неужели конец войне? Вроде как не в кого уже пускать стрелы, не от кого закрываться щитом. С воинственными и горячими элинами мир и торговля. На юге вроде как соседи появились, но и размером с тощего цверга будут и нравом куда мягче свирепых северян. Живи себе, рыбу лови, дома и лодки строй. Или нет?
***
Восьмой век стал для Корахота эпохой превращения из союза разбросанных по побережью редких посёлков в настоящее полнокровное государство. Приморье заселили энэрегали вперемешку с токами, леса освоили ши. Уже не сотни их и не тысячи, а десятки тысяч. Заполнили воды и горы и теперь потомки поселенцев сами посматривают в сторону новых угодий. Если раньше корахотцы селились на Мысе Ветров и к северу от него, то теперь, когда Цвергардум поставила предел дальнейшей экспансии, начинается движение к югу. Впрочем перед этим поворотом Корахот делает настоящий прыжок в море и его колонисты достигают Намилиса. Хотя там уже были многочисленные цверги, но места всё ещё оставалось вдоволь, а многодетностью и быстротой роста энэрегали и токи многократно превосходили карликов. Так и вышло что в основном цвергский в середине века остров к его концу числился уже за новой страной.
Надо сказать, что намилиские цверги, почти поголовно изгнанники или беженцы из Цвергардума были не против. Тем более что посетив сам город Корахот карлики нашли в его правителях, хторрах, воистину родственные души. Непохожи они были ни видом ни нравом, но и те и другие жили долго и не жалели времени и сил на совершенствование в ремёслах и искусствах. И делились они умениями и учились друг у друга.
***
Дикари сельты попадают под культурное влияние более развитых соседей. Если на севере доминирует забракская колония Элсвейр, то на востоке кошколюди многое перенимают у гитов. Впрочем Аксос влияет не только опосредовано, но и прямо рассылая проповедников из Номиниктес. Благодаря их стараниям сельты не только узнали Рогара, но в приграничных племенах стали ему поклонятся.
***
Страшная опасность нависшая над последними владениями западных гитов на Селеме заставила старейшин Пилтипиласа признать верховенство Аксоса в надежде на помощь. Впрочем расстояние и лодки забраков делали что эту зависимость что помощь весьма призрачными.
Кроме войн были у аксосцев и другие способы общения с чужаками. Во многих селениях появились воспитанники из врагов – забраков или же горных циков. А ещё завязалась торговля. Она и раньше было, но не сравнить с теперешней. Из Вомоса ходят караваны через пущу к морскому побережью торговать с мохнатыми энэрегалями. Торговцы из Корифи встречаются в лесах с мохнатохвостыми ши что бы сменять у них удивительные изделия таинственных хторров и цвергов. Народ же из Фройро поднаторел в мене с дикими сельтами. Хотя почему дикие. Некоторые уже даже кое-что о Мировой Справедливости понимают.
-
-
С Рождеством! (и за древнего бога гномов (=)
-
Как и ожидалось, Терим получился.
-
Первый абзац забавный, особенно имя сельта)
-
-
Давно положенный плюс. В особенности за менталитет штиров, хе.
-
|
Окуми
Эдэско взбежал на корень паламнэры что поднимался подобно утёсу над бумидорником. Отсюда сверху он осмотрел как пасётся его стадо. Конечно самих варинэл почти не видно, только головы сыновей темнеют по краям да и то не всегда. Но Эдэско и не надо видеть самих зверей, по тому как дергаются широкие листья он догадывается где они. велико его стадо. Богат он. Многие охотятся теперь в ветвях, многие разводят там своих варинэл. Смеются над теми кто вместо сладких плодов кидает в горшок пресные бумидоры.
Но Эдэско не тянет высота. И есть тому причина. Когда был он молодым ещё, чуть ли не щенком ушёл с войском воевать на север. Ушёл как и многие другие на зов императора. Сразится с врагами. Все знали зачем и почему. От самого слова «бандерлог» поднимается на затылке шерсть, а в памяти любого ши просыпается нечто древнее, горячее и свирепое. Давно это было, не вспомнить уже что и почему. Но что бандерлог это враг которого надо убить, этого ши не забыли. И вряд ли когда-то забудут. Много воевал Эдэско, большую славу добыл. Был одним из немногих кто вернулся в родные края. Но не тянуло его на ветви. Не любил он с тех пор высоты. И вкуса паламнэр избегал и готовили в его богатом доме только на бумидорах.
Но не старыми воспоминаниями живёт Эдэско, нет. Смотрит он на бумидорник где пасутся его стада. Там не мелкие варинэлы, что отличаются от диких только ещё глупостью и отсутствием страха перед ши, нет. Эдэско держит только настоящих низинных варинэл – крыпных, длиннолапых, что не залазят на бумидоры, а сбивают их лапой с земли, а то и дотягиваются прямо пастью. Он не позволят им скрещиваться с древолазной мелочью. Он отбирает самых больших и жирных не для пира, а на развод. Уже и соседи стали присамтриватся к его зверям, а некоторые даже покупают. По три обычных варинэлы платят за одну эдэскую.
*******
Восьмой век стал порой тяжёлых испытаний для Раматы. С двух сторон вторглись в неё враги.
С моря приплыли воинства энэрегалей. Сперва смеялись бандерлоги над чужаками что со страхом смотрели на огромные паламнэры и пугались игры теней и света под ветвями. Но недолог был этот смех потому что стрелы энэрегалей разили неожиданно далеко и без промаха. Множество тяжёлых битв случилось на побережбе и в сэльве, но пальцехвостым после тяжёлой осады удалось захватить Унамакалли, а потом изгнать перепончатых из её окрестностей.
С нагорий спустились орды ши. Вновь, как и века назад, заполнили мохнохвостые бумидорные заросли, вновь карабкались по ветвям паламнэр. Жадные до крови тешили они свои души жестокостями. На встречу им вышли бумопалатти и сперва опрокинули врага, но быстры на ногу ши и не привыкать им к охоте. В тяжёлых боях разгромлены были всадники на бумодавах и лишь немногие из них спаслись бросив своих зверей. Не устояли бандерлоги перед вражеским натиском и до самой Камалаплути докатились орды ши. Тяжёлы были бои за столицу и трижды лишь присутствие хилихалати останавливало бегство защитников, но в конце-концов смилостивился Хелес и помог свои детям и отступили злые мохнохвосты.
***
У подножие великих Фалических гор есть место где чернеют дырами некрутые уже склоны. То место выхода из Дагун Даэрит на поверхность. И возле этих пещер построено много жилищ и день и ночь поднимаются в небо дымы множества печей и косторов. Тут, на подареных союзниками землях устроили даэры главные свои мастерские. Тут полно дерева и сюда приходят ши что бы купить горшки и кувшины. Многие даэры стали охотниками, другие лазят по деревьяем собирая плоды и гусениц, но мастеров и того больше. И все они кормятся со стад варинэл что их пригоняют ши. Потому что ценят мохнохвостые изделия рук даэр и готовы дорого платить за них.
***
Некогда плоскогорье было заселено в разы гуще чем сэльва. Не потому что там было больше крупной добычи, пожалуй наоборот, но зато в серпентисовом лесу легко можно было собрать сладкие плоды или гусениц. Не бог знает какая еда, но именно этим в большринстве своём и питались ши. Конечно сэльваки презрительно отзывались о тех кто не ест как они одно мясо, но зато и было их куда меньше. Но постепенно всё менялось. Новая война с бандерлогами пробудила древнюю память и вспомнили ши как карабкаться по ветвям паламнэр. Но раньше так делали только на войне, теперь же подобным занялись в мире. Ведь сражения гремят на севере, далеко от южных низин. И оказалось что в кронах ещё одни угодья, не меньше и не беднее нижних. Пускай внизу бумодавы, зато вверху множество варинэл, гуринэр и котовушек. Есть там и жирные гусеницы и сладкие плоды и вкусные орехи. И за пару поколений стало население в сэльве гуще чем на плоскогорье.
Вообще, медленно, как ледник изменялась жизнь ши, но так же необратимо. Мясо жиренное на вертеле стало уже праздничным блюдом, ежедневная же пища томится в горшке – вкусная смесь из плодов, мяса и гусениц. Хорошая еда – сладкая и жирная.
***
Хорошо начался век для Раматы. Богаты её поля, урожайны паламнэры, откармливаются тучные бумодавы. На побережье появились селения штэйвитов, что охотно покупают самые разные вещи и привозят из-за моря разные диковинки, меняют масло на всяких морских тварей. А ещё появилась наконец связь с далеким Джамапути. Ведь раньше лишь отдельные герои отваживались преодолеть водные пространства, а теперь штэйвиты за плату везут туда и сюда любого желающего. И его товары. Правда как оказалось большинство бандерлогов до ужаса боятся глубокой воды, а из тех кто боится не до ужаса мало кто может удержать желудок на волнах. Потому лишь самые жадные плавали туда и назад, да и то купцы предпочиталиделать это не сами, а отправляли вместо себя младших родственников.
Хорошее то было время, да недолгое. Сменился мир войной. Разорили ши приграничье, разграбили энэрегали Унамакалли. Не делали бандерлоги зла мохнохвостым, не совершали насилия над цветастошерстыми, но полны их сердца чёрною злобою, красны глаза и кровь на руках их. Беда пришла в Рамату, горе и разорение.
***
Великое царство Вэй погрязло в мятежах. Стоило подавить бунт в одном месте как он вспыхивал в другом. Пал Донг Фан и сделали его мерзкие негодяи своим вертепом и главарь разбойников огласил себя первым среди всех йонгов и любимым сыном Ву Ши.
Но самым страшным были даже не бумидорные повязки, а бандерлоги. О позор вам йонги! Презренные карлики прогнали вас со многих земель! Эти слабаки не смеют спуститься на землю и честно сражаться, а потому вынуждены дети Ву Ши бежать от их стрел. Самим Фанг Сенг не удалось отвоевать руины Хао Чи и с претерпевая многие муки от смазаных ядом хелесиков стрели и кусалок вынуждены они были отступить. И воодушевлённые этим позором взбунтовались мерзкие бандерлоги поблизости и разорвали царство Вэй на двое и теперь не пройти с востока на запад иначе как под дождём стрел.
И до того дошли бандерлоги в своей наглости что прислали в Шенг Хуо своё посольство и смели говорить с йонгами как с равными. И сказали, что не признают власти четырёхруких, но не хотят войны и разорения бумидорников. А потому согласны на мир и обещают приносить к определённым местам на границе гуринэр и варинэл и куски мяса бумодавов, но с тем условием что ни один йонг не вступит больше на землю что в самоуверенности своей звали они своей.
-
Пока что самые интересные и драматичные события этого хода.
-
Понпавилось вступоление про богатого Эдэско.
-
-
За вечно грызущийся между собой Окуми всегд "+".
|
-
нерон очень давно собирался поставить этот плюс
-
|
ХеяВойна на Хее не утихает никогда. Так было и так будет. Такова уж эта земля. *** Великую Гизу облетела весть. Небывалое случилось! С гор спустились одноглазые демоны! Правда! Всё правда говорят о чудищах живущих на высоте! Они пришли! Их посольство пришло! Быстрее! Быстрее собирайтесь на улицах! Толпитесь на площадях! Об этом будут рассказывать внукам! Лишь дурак пропустит такое зрелище! Говорят пришли чудища искать дружбу с рохо! Волновалась великая Гиза город на трёх островах. Кишели народом её улицы! полно людей было на дамбе между Курумбой и Нвагизой, с дальнего Нгабэ плили полные лодки. День был яркий и лучи играли на новых бамбуковых крышах*, скользили по желтоватой серости старых. Рохо заполнили улицы и проулки где как ожидалось пройдут к Ономбэ, дому старейшин, послы. Они смазали свои темные тела шаршажьим жиром, состоятельные натёрлсиь смесью с красной глиной. Яркая то была толпа и глаз радовался переходя с мускулистых воинов, на фигуристых женщин. Все весело болтали и возбуждённо смеялись любой шутке. Но вот оно! Тишина. Удивление. Интерес. Чуточку страха. Идут они. Не выше рохо. Не больше. Но страшные, шитпастые, зубастые, одноглазые. Сильные, опасные, покрытые шрамами – уж воины это видят. Мужчины, бойцы, отцы многих – уж женщины в том не сомневаются. Мало одежды на них, но много оружия, спины их сгибаются под тяжёлым грузом. Как шарншаги через плес двигаются гости через толпу. И тихо, лишь шепотом переговариваясь расступаются рохо. * Хижины рохо крыты бамбуковым гонтом. *** - Хуан! Но ведь это же я, Альмира! Неужели ты не помнишь меня! - Я всё помню предательница! Я помню как Косма корчился и плевался кровью пронзённые гарпуном! Я помню как мне и моим товарищам пришлось лезть на валы из-за таких как ты! Пока вы тут трахались с судемоагами мы умирали на стенах! Но ваше время вышло! Пора отвечать за преступления! - Хуан, я всё объясню! Хуан, это было веление самой Фата Фиоре! Хуана… неужели ты ударишь рукой на ту что сделала тебя мужчиной! - Нет! Я не буду марать руки дотрагиваясь до такой мрази как ты! Хуан резко оттолкнул жрицу ногой так что та упала и растянулась в уличной пыли. Привычным движением вложил камень в пращу. Альмира вскочила. - Хуан, это сама Фата… Что-то ударило её в ногу. Фарфалька рефлекторно прервалась и глянула вниз. Увидела раздробленное колено и тут боль поглотила её. Она умирала долго. Сердца цивитас требовали мести за погибших, а горячка боя уже давно прошла. *** Ункар был не из тех кто бросает дела на пол пути. Когда на месте торжища не оказалось остроухих, он пару дней ждал вместе со всеми, но вот когда другие собрались идти назад, он пошёл вперёд. Если надо – дойду до самого Лансура! А что? Не зря же он тащил целый мешок товара! Стыдно возвращаться, не с ничем даже, а со своим же товаром. И тяжёло к тому же. Нет, он не сдастся просто так. Мало ли что случилось с этими зелёнками? Может забыли или ещё чего. Конечно же Ункар не думал что эльфийки просто забыли явится на место привычного торга. Мысли о том что же в действительности случилось забивали ему голову пока он шёл по тропинке на северо-восток. Говорят что когда-то вся эта земля принадлежала хэйше, но они отказались от неё в обмен на помощь пришелиц. Странно, неужели действительно предки были настолько слабы? Впрочем не зря же старики говорят, что раньше жизнь была совсем иначе. Впрочем что их слушать – они даже рассказам молодёжи о подвигах на границе лишь смеются и говорят что раньше о таком бы даже не упоминали, мол не война сейчас, а баловство одно. Вот в их то времена… Ункар увидел их. Причину по которой не пришли эльфийки. А они увидели его. Они узнали друг друга хотя никогда не видели прежде. Тяжело спутать того с кем воевали десятки поколений предков. О войне с кем поются песни. Вот они – шипастые, зубастые, одноглазые. С покрытыми зарубками щитами, страшного вида дубинками и окровавленными головами на поясах. Кожаный мехок упал в кусты, а руки перехватили копьё. Хэйшэ знал что ему не устоять против троих, но умирать за просто так не собирался. Ньяронги что-то прорычали в его сторону, а потом левый из троих махнул дубинкой. Не угрожал, нет. Ункар понял этот жест. Уходи. Иди прочь. Мы тебя отпускаем. И он ушёл. Пятился не поворачиваясь к ним спиной и крепко держа копьё. Когда шипастые фигуры давно уже было не рассмотреть за ньярглотиками он вдруг вспомнил о мешке с вещами. Обидно было терять столько хороших вещей. Но возвращаться хэйшэ не собирался. *** Звон от пощечины казалось раздался на всю улицу. Впрочем звуки ударов быстро потонули в рёве и мольбах фарфалей. - Не бейте нас господин! Мы вас не заметили! Не бейте! Это не по наглости! Мы не заметили! Фарфали упали на колени и обхватив ноги конквистатодора умоляли прекратить наказание. Мурати с ужасом смотрел на происходящее. Их, судемоагов, новые хозяева Коморры почти что не трогали, но видеть такое! Раскрасневшийся воин заметил наконец зрителя. Повернулся к нему и буквальн овыплюнул несколько фраз на плохом элисионском. - Совсем вы своих фарфалей распустили! Порядка никакого! Они даже цивитаса не привествовали как полагается! Пара брошенных сквозь зубы слов и деланные улыбки. Никто даже не поклонился! Как вы это терпите! Вы их что совсем не учите? Ничего! Мы исправим! Мурати молчал. Он знал что сейчас лучше ничего не говорить. Это опасно. Когда-то он думал, что эти из-за моря тоже фарфали. Даже называл их так. С тех пор у него прибавилось ума и не стало двух зубов. Он уже давно понял кто они. С альворадцами приплыли совсем не фарфали. Нет. Это аскаскаты. Только маленькие. ******* Великая волна что накатилась на северное побережье Хеи опустошила деревни судемоагов. Добрая шестая часть из них погибла, а уж фарфалей так редко в какой приморской деревне хотя бы половина выжила. Велико было горе и многие вопрошали небо чем они разгневали богов. А потом пришли посланцы от Сенаялы и вещали что это гнев самой Глаблали и кара за позорное сожительство с мерзкими паразитами. И тогда были среди народа те кто раскаялся и отрёкся от фарфалей, но большинство народа разгневалось смертью близких и убило красноглазых. Так не вошла Коморра в Элисион. От цунами пострадали берега заселённые проватиильскими судемоагами, а потому большую силу взяла тогда продэлладурская партия. И подговариваемые её вожаками собрали судемоаги войско и пошли воевать аскаскатов. Но на битву двинулись те кто хотел, а потому мало осталось воинов что поддерживали бы возвращение чёрных. И тогда альворадцы прослышав об этом приплыли вновь большим войском и постарались войти в город. Но хотя им и обещали открыть ворота, но кто-то их предал и случилась стычка. Однако пришельцы не оступились, а взяли город в осаду. И судемоаги сражалис с судемоагами* на стенах Коморры. И хотя мало было защитников, но стены спасли их. Только вновь пожелтело** море от парусов и отряды конквистадоров пошли на приступ. Город был взят и много жестокостей сотворили захватчики. Сторонники проальворадской партии указывали им на своих противников и говорят многие воспользовались этим что бы вести счёты со старыми врагами или же поживиться добром соседа. Но не только к врагам жестоки были свирепые лужане. Жриц из своих соотечественниц что остались в городе обвинили они в предательстве и жестоко казнили. Недолго просуществовала независимая Коморра. Была она подобна авусу, а рядом броди керр рыкающий Ватиилы, следил пристально за добычей ночной дьявол из зарослей, резвился на волнах элисионский шинхофу. Но молнией упал с небес альворадский пинкаан и выхватил добычу из под носа прочих хищников. Грустен крик пинкааний и печальны их песни, но своего эти птицы не упустят. * Отряд с Одинокого. ** Эйровые паруса зеленовато-жёлтые, старые выцветают до бледно-жёлтого цвета. P.S. Судемоаги которые пошли воевать с аскаскатами не вернулись. И до Саамии не дошли – стрелы проросли в их телах гораздо раньше. *** Невиданным дело занялся знахарский круг. Раньше изменяли атаквири лишь зверей неразумных вроде сетуса или же растения, вот как сейчас. Но этого мало оказалось дочерям Великой Матери и теперь принялись они за самих эльфиек. Пускай не за всех, а лишь за некоторых девочек из которых решено было вырастить сильных и крепких воительниц. Впрочем надо сказать, что ветви матери пока добились куда больших успехов формируя сознание народа чем знахарский круг изменяя тела. Салика оказалась действеннее магии жизни. Сцена атаквирского праздника. Слева жизнемагическимодифицированные авус и цаплянка. На заднем фоне образец седьмого поколение усовершенствованных боевых эльфиек.  *** Вновь змеились по ньярглотищам отряды шипастых воинов. Лучи Яры играли на гладкой коже, блестели на обсидиановых лезвиях оружия. Никогда не прекращалась для ньяронгов война, но сейчас они шли не в мелкий набег и не никчемная стычка их ждала. Вновь пришло время большой войны. Ньяронга выдежала удар с трёх сторон и теперь била в ответ. На севере ньяронги вторглись в хрусовник. В песнях пелось о тёмном пустынном крае ужасном в своей убогости где не на кого охотится и нечего есть. Но то было века назад. Теперь же ньяронги застали край покрытый множеством селений и огромные заросли тэдо. Мысом двуглазок, что отвратительно чёрных что мерзко белых*, и грибами утоляли свой голод храбрые воины. А затем нашли они логово врагов, там где аж кишело хвостатыми, и сокрушили его. И то было время славы, но только некому рассказать о нём. Потому что со всех сторон окружили ньяронгов в том мрачном лесу неисчислимые чёрные орды. И по пальцам можно пересчитать тех кто вновь увидел родные ньярглотища. На юге же война шла для няронгов удачнее. Не помогли атаквирям ни стетусы ни луки. Горным потоком после трёхдневного ливня шли ньяронги сметая всех на своём пути что бы потом разлиться по завоёваным лесам и зарослям. Не устоял перед ними и Лансу. И окрестностях его теперь стойбища острозубых варваров. Но сколько не пытались ньяронги вторгнуться в соседний хрусовник возвращались несолоно хлебавши. Острые стрелы из крон деревьев встречали их там, тёмный лес и никакой добычи. Только смерть для тех кто упорствовал, только бегство для тех кто хотел спастись. * В тени хрусовников загар с фарфалек сходит. *** Странные времена наступили в Хэйшуре. Нигде кроме как на границе не убивали. Да и там стычек если верить старикам не было и в половину прежнего. Не покидали более воины свои селения на года. Не приходилось их ждать и плакать по не вернувшимся. Необычно много стало доживать до старости и число мужчин почти что сравнялось с количеством женщин. И половина из тех на чьих тела оставили ньяронги следы своей ярости радовалась миру, а другая половина сетовала на упадок доблести и размягчение нравов. И те у кого были уже дети прислушивались первых, а молодёжь жадная до славы к вторым. *** Дэлладур не только отбил вторжение ньяронгов на юге, но даже утвердился в ньярглотищах. Такую резню устроили врагу дэлы, что обескровленная Ньяронга не смогла помешать отдельным родам охотников осваивать красновато-зелёные леса. Этот край сперва поражал своей дикостью и жестокостью, а затем своим богатством. После убогой охоты в хрусовнике ньярглотища просто таки кишели добычей. Слух об этом прошёл по всей стране и последние кочевые роды и большая часть охотников кинув старые земли двинулись на юг. Никакие набеги не отпугнут тех кто гордится добычей злобуса пару раз в год от земель где мясо можно есть каждый день. После победы на юге Дэлладур повернул полки свои на север. В саванне к отрядам присоединились новые, невиданные прежде, воины верхом на ужасных кузьках. И не устояли аскаскаты перед напором чёрных и те кто выжил бежали с земель захвачённых в предыдущем веке. *** За век в Амок приходили разные вести. Из Гизы сообщали что с гор спустились одноглазые чудища и поднеся дары искали дружбы рохо. Из дельты пришла весть о свирепых битвах с островными варварами что после прошлых побед обнаглели до того что осмелились напасть на коренную Занзару. Много лодок с врагами приплыло к берегам Хеи, но мало вернулось назад. С севера вести разные. Множество воинов полегло там под стрелами линяловолосых. Столько вдов на берегах Куанзы что кажется от их слёз она стала полноводнее. Но вцепились рохо в чужую землю, кровью и выбитыми зубами плюются, а вырвали из рук врага кусок саванны. И в землях тех, не нужных самим чёрным, расселились союзные эльты. И как говорят всё это храбрые воины поклоняющиеся Атуму. Правда в хрусовниках новая вера приживается плохо. *** Тяжёл был восьмой век для аскаскатов. Вновь окружили враги Ватиилу со всех сторон. Разграблена синекожими святая Саамия, потеряны с таким трудом завоёванны земли на востоке, наступают черные и мохнатые на юге. А боги молчат. Нету ответа от бога радости, нету ответа от бога разума. Покинули Ватиилу веселье и мудрость. Но Аску творец и создатель, Техути же так и не завоевал сердца пастухов и воинов. И тогда те кому мало было молитв без ответа стали почитать новых богов. Одни просили силы на войне и помыслы их были полны крови и убиств. Другие молились о защите от недругов. Третьи надеялись на удачу. Четвёртые же пытались забыться в любви и радостях жизни. Через два века после разрушения Старой Ватииланы забылись старые обиды и вновь ожила торговля между гальегами и аскаскатами. Особенно после того как Коморра была покорена Альворадой. Не на поле брани, а в мирном торге встречались теперь люди с Хеи и островов.
-
-
-
Хуан! Хуан! *всхлипывает*
О гогподи, эти имена...
-
-
-
Описание крайне годное. Особенно и традиционно про эльфиек)
На заднем фоне образец седьмого поколение усовершенствованных боевых эльфиек
-
-
-
Плодотворный век вышел) Многое изменилось.
-
|
ХеяТэнэгир скользнул между ньярглотиками. Тень среди теней, свет трёх лун пронизывал этот странный лес множеством тусколых лучей. Это не был слепящий блеск яры, но это и не настоящая тьма. Предвестник Смерти прислушался. Ему показалось что где-то рядом что-то… опять… пискнул шмикт. Маленькие острые челюсти сомкнулись на мокрице, хитиновый панцирь треснул под натиском множества острых зубов. Дэл не видел этого, только услышал. Он ухмыльнулся. Не только народы ведут свою войну в этом лесу, но и мелкие твари копошащиеся в грязи и трухе. Но некогда расслабляться, надо идти. Тэнэгир перехватил дротик поудобнее что бы не задеть им ньярглотиковый кустарник и плавным стелющимся шагом двинулся вперёд. И тут вдруг одна из теней высоко на дереве ожила и бросилась вниз. В последний момент дэл почувствовал опасность и рванулся в сторону. Когти на ногах ньяронга без толку рассекли воздух прежде чем врезаться в землю проминая труху и гниль. Тэнэгиризловчился и ткнул врага дротиком, но легкое копьё буквально разлетелось на куски от мощного удара, а когтистые лапы ухватили его за плечи. Два тела сплелись в яростной борьбе и повалились оземь. А потом ньяронг вскочил. Проглотил вырванный из вражеского горла кусок плоти, провёл длинным гибким языком по окровавленным зубам. Ха, эти чужаки решили поохотится в ньярглотищах. Что ж тот кто преследует хешшмикта должен быть готов к тому что сам станет добычей. *** Секетур был трус и должен был умереть. Он едва не выл от стыда, но страх надёжно закрыл ему рот. Как это могло случиться? Как? Он не был раньше слабаком и на охоте доблесть и азарт всегда побеждали вполне понятную робость перед опасным зверем. В походе он тоже проявил себя не плохо. Он не герой, но в двух схватках с ньяронгами показал себя воином. Почему же сейчас он бежал? Неужели все дело в этой ране? Или в сломанном копье? Или в ужасных врагах, их шипастых палицах и острах зубах? Секетур знал только что сламался и побежал. Бросил своих товарищей и друзей. А сейчас когда враги рыщут тут и там он прячется в кустарнике и молится Сетсубо. Боже мой, боже народа моего, спаси меня и сохрани. Вся надежда моя на тебя и ты моё спасение… Они возвращаются. Пять няронгов вышли на поляну. Подошли к телам погибших хэйше. Нагнулись перевернули трпы, стянули их вместе. С каким-то сладостастным ужасом смотрел на всё это Секетур. Сейчас, сайчас начнётся ужасное пиршество. Будут вспороты животы и эти чудища погрузят свои морды во внутренности убитых, выдернут кишки и будут сожрут сердце и печень… Ньяронги выстроились перед телами поверженных, но вместо того что бы жрать их огласили пущу своими криками. Они махали когтистыми лапами и топали ногами так яростно что Секетур едва мог дышать от страха. А потом они ушли и хэйше долго не смел высовываться из кустов. Он уже знал что выживет и что Сетсубо не зря уберёг его от смерти. Он увидел танец врагов. Танец вражды и ярости. Танец презрения к живым и уважения к павшим. ссылка******* Славная война разгорелась в ньярглотищах, впрочем когда это за последние семь веков она не была славно или затухала бы? Не бывать такому. Не зря же даже в самих ньярглотиках зелень перемешалась с красным. Таков уж это край – убить или пасть убитым. Охота и война это жизнь местных народов, их песни и мечты. То чему в других местах ужасаются тут радуются, то чего боятся тут приветствуют. И чем дольше льют ньяронги и хэйшэ кровь друг друга тем чище и жарче их ярость и в этом огне сгорает низкая злоба, но сияет праведный гнев. Под Хэйшшерком опять столкнулись отряды вековечных врагов. Все силы бросили сюда хэйшэ, почти все воинов направили сюда и ньяронги им сила сломила силу. Полегли дети Сетсубо и погибли Прирожденные все до единого. И как потоп затопили одноглазщые земли вокруг Строгара и множество хэйше погибло и ни счесть сгоревших стойбищ. Но сам город устоял и отбился от свирепых орд. Но теперь с двух сторон окружён он землями ньяронгов что каждый год ходят опустолшительными походами на юг. В горах к югу от Тургаша воевали ньяронги с эльфийками и множество воительниц и сетусов погибло в засадах на горных дорогах и под камнепадами. Но на вместо погибших приходили новые зеленокожие и к концу века захватили кусок горных ньярглотищ. На севере же в пределы Ньяронги вторглись неисчислимые орды чёрнокожих. Волна за волной накатывались они на Тукхриик, но устоял город потому что присла Р’нукх на помощь ополченцам самих Первых. И дети его покрыли себя великой славой отбив врагов от города. Но так много было дэлов и столи жестоки битвы, что земли от Тукхриик и до самых хрусовников совершенно обезлюдели. Рассказывают что во время войны к западному побережью приплывали странные синекожие чужаки. А может врут только. Потому что иные говорят мол ждали их, а нету. Или были, но съели няронги гостей? Трудно сказать. В конце-концов синекожие на северном побережье не такая уж и редкость и ньяронгам не привыкать на них охотится. *** Отозвался на мольбы аскаскатов новый бог – Техути. Был он в отличие от Аску строг и суров, но разумен и справедлив. И приняли его аскаскаты всем сердцем и по велению его возродили Ватиилану, но не на месте старой, а севернее. И был построен новый великий храм и поселились в городе братья Ватиилы и купцы и ремесленники, но главное керраскаты. И множество стад авусом пригоняли туда что бы кормить людей и керров. И не зря, потому что вышло оттуда великое войско и двинулось на запад и чем дальше шло тем сильнее обростало отрядами лучников что спешили присоединиться к походу. И когда вышли на встречу им судемоаги из комморы то как дождём засыпали синекожих стрелами, как авусов разогнали их керраскаты по саванне. А затем обрушились они на домов и дошли до самого моря. И остатки чёрных бежали на юг и прижались к лесам и множество их оставляло светлые равнины что бы скрыться во тьме хрусовника. *** Кровь, вот на чем стоит Занзара, вот чем питаются её корни, вот чем она крепка. Фарфали были слабостью что могла подобно личинкам хрусовки подточить могучее дерево, но вместо этого лишь усилили державу своей кровью. Многие жалели их, покорных, ласковых и приятных, но не нашлось тех кто поднялся бы на их защиту. Воля Марзуха закон для рохо. И жрецы из Старой крови прошлись по всей Куанзе выискивая по сёлам и городам не припрятал ли кто хоть пару фарфалей для своих нужд. Воля Марзуха должна быть исполнена полностью. И не зря, не зря показал ставленик Атума свою силу, не зря неумолима была Старая кровь. потому что пришли в Занзару тяжкие вести с востока. Разгромили демонским наваждением ненависные штэйвиты чёрных воинов. Но не плакали дети, не рыдали вдовы, юноши не уклонялись от службы, а под суровым взором жрецов весь народ был готов бороться до последнего. Потому что воля Марзуха закон для рохо. И все знают что будет с теми кто его нарушает. *** Дэлы окончательно становятся оседлыми земледельцами. Кочевых родов уже не осталось почти, разве что отдельные охотники на редких злобусов, да и тех немного. Большинство хвостатых работают на тэдовых полях, собирают по ночам хрусы и ставят силки на цаплянок. Мясо теперь редкость на их столах, рыба или трилобиты из лесных рек и то чаще попадают на огонь. Но зато число дэлов теперь несравнимо с тем что было прежде. Пускай стали они тоньше в кости и не такие крепкие как когда-то, но зато вокруг каждого из городов их куда больше чем некогда жило в всех хрусовниках. Прежде не смотря на название, основным населением были домы, а теперь вновь больше всего делов. Хотя по правде сказать может быть и не больше. Наверное фарфалей не меньше, но кто же их считает? После аскаскатского погрома некогда обширные владения домов сократились до юго-западного угла саванны. Множество беженцев спасалось там от стрел и факелов бледноволосых. От их ужасных керров. Но не мог тот край прокормить такое множество народа и потому разгорелась вражда между исконными насельниками, теми кто бежал сюда в предыдущее столетие и теми кто только нашёл тут убежище. И много крови пролилось между братьями. И проигравшие бежали в глубь хрусовников. И просили дэлов дать им убежище и пропитание и шли к хвостатым в услужение. Но и те кто остался в саванне знали что не надолго это, что вскоре обрушаться на них ужасные враги. И печаль и грусть проникла в сердца чёрных и пели они грустные песни и луны плакали слушая их. *** Трудные времена настали в Коморре. Да оно и понятно, ведь город как стадо авусов между трёх хищников. На юге ревёт аскаскатский керр раззевая страшную пасть, на севере в водах плещется элисионский шинхофу, в хрусовниках прячется дэлладурский ночной дьявол. И у каждого из этих хищников есть свои сторонники среди судемоагов. Ну и среди фарфалей тоже, да только кто же их спрашивает? Сперва казалось что первое слово за сторонниками аскаскатов, их в округе больше всего, но именно дэлладурцы основали город и держали власть. Вершиной того влияния был амантат Лилии и поход на Саамию. Но разметали керраскаты то воинство по саванне и лишь старая ненависть к чёрным отвела гнев аскаскатов от Коморры. Потому что нельзя быть в двух местах сразу и убивать и домов и синекожих одновременно. Тогда пала власть проделлалурской партии и саму Лилиу нашли пронзённую гарпунами. Ведь у тех кто погиб в походе остались друзья и родственники и они не забыли кто организовал его. После того держали Коморру сторонники союза с Элисионом, но к концу века их влияние ослабло и вновь схватились все три стороны за власть. И слали они послов к соседям прийти и помочь установить истинное правление, потому что никто не мог победить сам и все надеялись на помошь чужеземцев. *** Хотя девятнадцать из двадцати эльфиек жили в хрусовниках или эйране, но и восточные провинции в ньярглотищах тоже были важны для Атаквиирии. От туда пригоняли огромные стада сетусов на убой, оттуда привозили шкуры злобусов. С гор спускались карваны нагружённые обсидианом* и прочим рабочим камнем. И надо сказать что добрых полторы-две сотни сетусов надо было что бы перевезти годовую добычу приисков. И хотя не счесть камней в горах, но все больше выбирали эльфийки те что лежали на поверхности и всё чаще приходилось искать новые россыпи. * Юя посчитала численность эльфиек и чуточку удивилась. Даже если менять по каменному ножу раз в несколько лет, то с учётом топоров, украшений из камня, ступок и прочего это получается сотни (!) тон камней в год.
-
Кровавый континент удался
-
Пока сайт лежит, надо заняться плюсованием особо удачных постов
-
Ну ваще. Ну... ВАЩЕ. Самый крутой пост ньяронгам из всех.
-
Жестоко, но очень правдоподобно
|
Тэрим
- Береги себя Дистагос.
- Да, мама.
- Береги себя сыночек. Ты у меня последний остался.
- Но ведь это война. А Тенеса…
- Я люблю твою сестру, Дис, но ты у меня последний. война забрала твоих братьев. Я не хочу в тринадцатый раз вешать над дверью окровавленый щит…
- Да, мама, я буду беречь себя.
***
Языки пламени вновь прорвались между брёвнами. Закрывая щитам илица гиты отошли. Уже не первый раз забраки пытались прорваться и ясно было что оставлять вал нельзя. Воины были гтовы встретить тех кто попытается перелезть стену стрелами, а потому оказались неготовы к произошедшему. От внезапного грома заложило уши. Полыхнуло так что глаза ослепли от такого сияния. Треснули огромные брёвна, некоторые повалились, другие повисли полурасщепленные.
В пролом хлынули забраки. Щели была узка и пара храбрецов могли бы перекрыть её, но среди оглущённых и полуослеплённых гитов таких не нашлось, а когда защинтики пришли в себя бой кипел уже внутри. Сам Рич Пирр, величайший из магов огня, вёл забраков и никто не мог удржать их. Вскоре резня шла уже на улочках поселения между хижинами крытыми алисвовой корой. Немногочисленные жещины взобрались на крыши и оттуда в страхе смотрели на ужасающее зрелище. На то как гиты и забраки убивали друг-друга. Тут не место было лукам и стрелам, щиты упирались в щиты, копья, поторы и булавы обагрялись кровью.
Рич Пирр чувствовал победу. Она носилась рядом с ним в воздухе. Вспыхивала огнём его чар. Поток воинов нёсся подобно реке после ливня снося всё на своём пути. Гиты пытались их задержать, но тщетно, они лишь гибли под ударами забраков. кровь лилась с обеих сторон, но победа склонялась лишь к одной. Прорвашись сквозь телохранителей гитский юноша бросился на самого правителя. Лишь усмехнулся Рич подстави свой щит. Полыхнуло и враг с опалёнными волосами упал на землю. Пирр нагнулася что бы добить не пришедшего в себя врага…
Женщины гитов не воюют. Одни говорят потому что их слишком мало. Другие потому что Мировая Справедливость не велит убивать тем кто должен давать жизнь. Но когда мать увидела как занёс рогатый демон булаву над её повережнным сыном сорвала она с крыши огромную пластину коры и метнула что было сил. И боги, злые или добрые, направили её руки.
*******
Две огромных войны определяли историю континента в седьмом веке. На одном конце Тэрима вновь вспыхнуло эллино-югорское противостояние, на берегах же Талассы гремела война между гитами и забраками.
Северо-западные окраины Амдара наводнили отряды цвергов. Были они подобны морю в прилив, что медленно, но неотступно поглощает берег. Не было великих битв, но во множестве схваток встречались невысокие карлики и стремительная юдьярская каукорница. Была то война коротких набегов и частых засад.
Но пока цверги атаковали на окраинах, эллины ударили в самый центр Югорзорсага. И сошлись на холмистых землях Бескериара извечные враги. Много было великих битв и в крупнейшей из них сокрушили Кровавые щиты Фиатоль и льшь быстрота каукорньих ног спасла четырёхруких от полного уничтожения. Но не решаются судьба таких войн одной битвой. Неисчерпаемыми казались берега Каулерпы и всё новые и новые отряды всадников шли сразится с эллинами. И в одном из сражений айматири аспидес были окружены и погибли под стрелами.
Но пока шла эта война цверги вернули себе потерянные некогда земли. И ничем завершились попытки юдьяр прогнать их назад.
***
Война гитов и забраков состояла в действительности из двух разных. Ведь и вправду хотя и близки западные и восточные гиты, а всё же разные народы, да и живут друг от друга через море и за десятки дней пути. Да и столь велика страна забраков, что с разными гитами воюют разные роды и племена краснокожих.
На востоке начали войну союзники Пирров штиры. Много бед было с ними. Приходилось забракам всюду следовать за копытными что бы не допустить грабежей и разбоя. Не раз и не два доходило до стычек между ними и лишь власть пирров удержала гордых и горячих краснокожих от войны. С облегчением вздохнули они когда ушли каукорнорогие к берегам Потами. Но не надолго. Потому что закрыли штирам путь гитские шиты и прогнали прочь гитские стрелы. Не умирать сюда пришли грабители из Кор-Хака, а разжиться добром и потешить душу свою насилием. Потому скоро развернулись они и пошли прочь. А следом за ним к Ларпирону потянулись неисчислимые отряды гитов.
Долгой была осада и множество подвигов совершено было с обеих сторон. И когда казалось что падение священного города неминуемо и вручили уже забраки души свои Пиросу. И принесли последние жертвы и оделись для последнего штурма в чистое тогда загремели барабаны и бубны, тогда запели гиты боевую песню и подняв напоследок в воздух тучу стрел ушли. Сладок был миг спасения. Горька была судьба Забрии. Пока шли битвы за Ларпирон подлые штиры оставшись без присмотра грабили и опустошали земли вчерашних союзников. И не было кому им помещать потому что мало осталось бойцов в священном городе, сточился во множестве стычек на море флот из Пирстенда и Ашбора. Из трёх боеспособных мужчин между Пирстендом и Ашбором один был далеко в походе, а второй уже лежал в земле. Но куда большая беда случилась на западе.
При штурме Нис-Дипрагмата погиб сам Ричч Пирр. Не было у него братьев и сестёр, а дядья его были бездетными. Вместе с ним оборвалась линия Великих Пирров и пресекся их род. И великое горе и уныние породила эта весть среди забраков. И многие опустили оружие и говорили, что нечего воевать с гитами или штирами за тридевять земель если твоему дому они не угрожают. А другие пытались сделать свой род первым и великое соперничество разгорелось между детьми Пироса. Кзабраки же потребовали уступить им обещанные Пирром земли (17.10), но местные племена отказались не поверив в такое и началась из-за того большая война между народом степи и Кор-Хака.
Как эхекатлей манит кровь раненной каукорны так и циков привлекли войны. Большая орда спустилась с Зубастых гор и дошла до самого моря сметая и остатки забраков и захватчиков штиров. И до самой Талассы простирались теперь цыкские кочевья. Так что Ларпирон кроме моря оказался окружён со всех сторон врагами. И тогда поклялись уцелевшие искры, что братство их посвятит себя защите священного города и будут они хранителями святого огня.
***
Шатира расползлась по юго-восточному Кор-Хаку. Даже за его пределы вылезла. К самой Талассе. Это после того как штиры пошли воевать. Сперва с гитами, потом с забраками, потом ещё циками. Славно воевали. Убивали, насиловали, грабили, пытали. Весело было. Задумывал ли Гиперскиер такое или оно само собой получилось? То лишь Фию знать. Но конечно же златорогий не переминул приписать все заслуги себе и своей мудрости. А что, так исхитрился он, что забраки сами пригласили к себе штиров, во как! Не каждый так сможет врага обхитрить! И раньше Гиперскиер был велик для рогатых, но теперь все каукорноногие его ещё больше зауважали.
***
Хотя тяжёлые войны на востоке и не принесли эллинам новых земель, но зато принесли славу. События тепершнего повторяли для живущих те о чём поют в песнях. Для молодых эллинов желанным был поход на восток и каждый год шли к Бескериару отряды юношей. Многие не возвращались назад, но вернувшиеся ветераны до конца жизни хвастались шрамами и вызывали уважение. слушая рассказы о войнах молодёжь вырастала жадная до подвигов. Пускай родители с ужасом смотрели как тают в дорожной пыли фигуры их сыновей, сами же они призывали их отправиться в поход, сами пели песни о подвигах и собирали снаряжение к совершеннолетию. Эллины были народом воинов и жизнь для них была немыслима без войны.
Войска Акриноса и Лимани, от которых было слишком далеко до восточной границы вторглись в Кор-Хак и заватили пустынные земли до самого моря. Правда несмотря на все призывы царей эллины не спешили селиться в этих негостепримных местах.
Но не только старое влияло на жизнь Эллики, но и новое. Наслушавшись рассказов о странных ручных каукорнах юдьяр и сами эллины одомашнили этих животных. Быстро распостранялось это умение по стране и многое менялось в жизни. Не быстро, но и не медленно, а главное необратимо.
***
Тяжёлым ударом для Забрии стала смерть Рич Пирра. За века привыкла страна что ведут её Пирры. Непререкаемый авторитет верховных правителей сдерживал безграничное честолюбие забраков. Ведь несмотря на все интриги и соперничество все знали что есть вершина которой не достичь. Теперь же она пустовала. И если для честолюбцев это было время надежд, то многие жалели о том, что не стало предела устремлениям. Ради фолко в небе бросали из рук понтиков. И хотя многие стремились поставить имя свое вместо Пирров, но не меньше было тех кто не соревнуясь сам ждал кому это удастся. Вершина не должна пустовать*.
В трудные времена когда огромные равнины между Ларпироном И Пирстэндом были захвачены врагами, когда потеряны были поля на юге Талласы множество забраков спаслось бегством. И оказалось на старых угодьях больше людей чем могли они прокормить. И среди народа слишком мало было молодых охотников что могут гонять каукорн по степи. И что бы спастись от голода охотились забарки на понтиков силкам и собирали семена. Всё больше ловили рыбо в море и реках чем охотились. Вот тогда и догадался кто-то отбирать самые большие и зерна ситари и бросать в землю что бы попадались они не среди прочих, а в одном месте. И многие стали так делать и хотя смеялись охотники над теми кто есть траву подобно каукорне, но и сами при случае не отказывались от такой еды. В степи мало кто занимался таким, а вот вокруг рыбачьих посёлков заколосились поля ситари.
Войны в родной стране и конфликты с кзабраками и штирами прервали далекие походы файрбрингеров на север. Война на море мешала морским путешествиям. Но в начале века, ещё до всех этих несчастий поселилось два малых рода на южный берег Селемского пролива, там где некогда стоял Элсвейр. И к концу века плотно заселили забраки те берега.
* Страна фактически распалась, но объединить её будет просто.
***
Славны были битвы с врагами, храбры были юдьяры, удал Фиатоль. Много было совершено подвигов и множество мерзких эллинов и цвергов погибли под стрелами. Но мудрых не радуют эти известия, умные смотря на теперешние видят будущее. Несмотря на все подвиги едва разбили юдьяры эллинов, несмотря на всю доблесть потеряли они южные земли. Подобно тучам окружили враги Югорзорсаг и лишь лучики победы пробиваются сквозь эту пелену.
***
Седьмой век был для цвергов и сладок и горек и жирен и постен.
Великую победу одержали они на севере. Вернули земли захваченные некогда подлыми четырёхрукими. Множество воинов добыло славу в тех походах, многие там выбились в вожди и старейшины, немало семей лесных цвергов вернулось в земли предков. Это было хорошо! Это был знак богов! Пиррос и Гротердарум довольны своим народом.
Но переменчива воля богов и быстро сменяют они свою ласку на гнев. Затряслись Диакопы и воновь проснулись вулканы рядом с Тапушелином. И было ужасное извержение и тучи пепала закрыли Яру, а затем выпали на землю. В те страшные чёрные года погиб самый южный город цвергов и сильно поредело население окрестностей. И хотя велели цари народу своему расселятся на юг, но мало было жалеющих жить рядом с буреломами на земле отравленной ядовитым пеплом.
***
Впервые за века западные гиты не просто уцелели, а смогли отбросить врага от своих пределов. Пускай потеряна степь, что осталась родной землёй лишь в песнях, но в рощи селемы ни ногой теперь забраки. Боятся они тени высоких деревьев, знают что таит она не только прожладу, но и гитские стрелы. Сам страшный рогатый Пирр погиб в Нис-Дипрагмате!
Восточные братья были не столь успешны, но хотя им даже ценой огромных потерь не удалось захватить проклятый Ларпирон, но вот отнять у врагов большие угодья на берегу моря они смогли. Узнали на себе забраки силу гитских рук. Поняли что зря дёрнули мегалокатля за хвост.
Пока на севере Аксоса гремела война на юге помалу расселялись гиты до самого Южного моря, что было даже больше Талласы. Первыми поселились там выходцы с далёкого запада, но их лесные селения подпитывались постоянным ручейком молодёжи с берегов Потами. 19 из 20 были то юноши, но случались и девушки из тех что поругались с матерями или старшими сёстрами. И хотя по богатству леса не могли сравниться с исконными угодьями у священной реки, но и бедным тот край не назвать.
Встретились гитам на берегу Южного моря странные существа – малого роста, мохнатые, разноцветные, с длинными гибкими хвостами. Так и не скажешь сразу что люди. Но есть у них оружие, огонь и жилища, знают они обычаи мира. Так что пускай и странные, но тоже народ.
Понемногу налаживались связи у гитов и с дикими сельтами. Пускай мало было тех кто общался с этими дикарями, но это уже не выглядело диковинкой как в старину.
***
На востоке Тэрима, на мысе Ветров случилось невиданно прежде на Юне. Четыре разных народа поселились рядом. Трое разных богов были им покровителями. не схатились народы эти в схватке, не война была между ними, а мир. Торговали они друг с другом и помогали в этом краю далёком от других стран. И первые поколения смотрели друг на друга с опаскою, вторые с привычкой, а третьи с приязнью. Ведь кроме хторров вес остальные народы отличались краткой жизнью и многодетностью. И скоро лишь легендами стали для них рассказы о преждней жизни и старой родине. Совсем другое видели они вокруг. Не было тут старых врагов зато были новые друзья.
И так сложилось что перестали эти народы бить чужаками. Пускай и дальше жили они по отдельности, но не считали энэрегали селение токов чуждым и привечали хторров у костров лагеря ши. На мысе Ветров сложилась новая страна. Страна многих народов.
-
А война, как водится, никогда не кончается.
-
Наконец я могу это плюсануть!
-
Пафос! Красота! И жутко интересно.
п.с.
Солхан! Добро пожаловать на уровень Hard!
-
|
-
Кажется, многим пора задуматься о своей дипломатии
-
-
Надо понимать что несмотря на свою уравнительную и эгалитарную риторику это было исключительно реакционное явление
Это прекрасно
-
-
-
-
Ждем эпических схваток между героями в войне бумидорных повязок! Вуху!
-
-
|
-
Наконец таки йонги "в кадре" кстати. А то мне уже даже обидно было за них ^^
|
Хея
- …вот даже не верится что раньше всё это пришлось бы на вёслах пройти. А сейчас лежи себе да бока на солнышке грей.
Назвать изнурительную скуку под немилосердно жаркой Ярой отдыхом мог только такой болтун как Педоро. Но никто его даже не перебил. Пускай щебечет как гуля. Хоть какое-то развлечение.
- Я вот как вспомню дорогу на Лекатан так и вздрогну. Четыре дня на вёслах! Четыре дня с утра до ночи! Вечером первого дня думал умру. На второй жалел, что не умер вчера, на третий рад был бы умереть. На четвёртый я уже даже и думать не мог. Вот, следы от крови. Нет, не этот. Это я и сам не знаю от чего, вот тут на рукояти…
Жара, плеск волн, надутые попутным ветром эйровые паруса, твёрдые лавки и борта, набитые до синяков зады и спины, стёртые в кровь руки, загрубевший и покрывшиеся мозолями ладони. Войско Альворады плывёт на юг. Плывёт завоёвывать новые земли.
- …говорят они совсем здоровенные. Даже выше судемоагов! На голову!
- Педоро, ври да не завирайся. Разве можно с такими чудищами воевать? Мы плывём бить нормальных людей, а не монстров каких-то. Или ты думаешь у эсколлидо совсем ума нету?
- Сондельмаром клянусь что не вру! Я сам их не видел конечно, но говорил с купцами которые к ним плавали. Они сами говорили, что мол пока не увидишь не поверишь какие громадные! А еще они говорили что у этих аскагалей волосы светлые совсем как у фарфалей.
- Ха, так что Педоро, получается мы плывём воевать с фарфалями только очень большими? Так что ли? Ребята вы слышали?
- Слышали, слышали. Я уже представил себя с такой фарфалькой. А какие сиськи там должны быть! Ладонью не схватить! А задница!
- Хуан, тебя на такую фарфалю не хватит. Ты уже еле живой будешь, а её ещё подавай.
- Ничего, ребята. Я не жадный. Поделюсь…
***
Веками шла война вокруг Саамии. Века набегов, боёв и стычек по стенами, десятки осад и штурмов. Из тел погибших можно было бы сложить холм, да только керры и ночные дьяволы растаскали по саванне кости, а сейчас на лугу перед городом стоит живое войско. В этом веке не буду аскаскаты отсиживаться за стенами, а вновь как в древние времена встретят врага в поле. Собрался народ Аску тучей и молнии его гнева поразят врагов. Толпами стоят стрелки и поставленные на землю луки возвышаются кончиками над их головами. Переговариваются между собой копьеносцы. Тут и там видно непримиримых с задвинутыми на макушку масками. Но есть те на кого сами аскаскаты смотрят со страхом.
Керраскаты. Они и их воспитанники. Огромные хищные ящеры, гроза авусовых стад. Керры. Отогнать такого втроём или убить десяти охотникам подвиг. А тут они рядышком. Со всеми своими острыми зубами и длинными когтями. А между ужасными тварями ходят те кто их вырастил из яйца, кто кормил и холил. Кому целые роды приводили стада авусов на пропитание. Для кого лучшие охотники искали лежбища злобусов. Говорят, что все керраскаты мастера своего дела, потому что другие быстро кончают в желудках хищников.
***
Тирамол сложил руки на груди и приподнял подбородок. Вся его поза демонстрировала упрямство. Он бул хорошим купцом и знал когда надо быть мягким, а когда жёстким. Эти рохо народ упрямый и уважают силу, а потому с им надо показывать характер. Иногда. Тут тоже нельзя перегибать палку, а то закончишь на вертеле.
- Но купец, мне не нужны ни её племянники, ни муж. Почему я должен буду кормить целую ораву нахлебников? Ну фарфалька твоя хороша в постели, но я не из тех кто интересуется мальчиками или детьми. Она и сама едва ли больше моей дочери, а уж те последыши которых я в твоей лодке видел совсем крохотные.
- Во-первых, фарфали продаются только семьями. Во-вторых, я ведь не говорю что именно ты должен всех их кормить. Думай только о своей новой наложнице, а остальные сами позаботятся о тебе. Всё что надо это пристроить ещё одну хижину. У тебя во дворе их и так двадцать.
- Двадцать три.
- Вот-вот. С каких это пор в Занзаре не хватает бамбука и алемы? Прикажи и твои сыновья с невестками сделают ещё одну маленькую хижину за день. Ты платил выкуп за каждую из своих жён и строил им дома. Тут тоже самое.
- Но эта бледная малявка не жена! Рохо не хенятся на недомерках!
- Нет конечно. Но она будет радовать тебя по ночам и помогать старшим жёнам с домашними делами. Да и мужу её дело найдётся. Например носить воду или ещё что.
- Ну ладно, ты сказал что они не ревнивые. Да и ясно что такого слабака боятся нечего, но носить воду? Это женская работа!
- Ой, все фарфали как бабы. У нас дома даже шутят, что если закрыть глаза, то не сразу разбершь кто там у тебя в постели…
По тому как сошлись над переносицей брови старейшины Тирамол понял что кажется сболтнул лишнего, а потому постарался быстренько перевести разговор на новую тему.
- В общем или плати или завтра я уеду и увезу с собой моих фарфалей. И твою сладкую Лауру тоже.
Рохо тяжёло вздохнул.
- Хорошо. Я согласен. Но мне надо время что бы собрать обещанное, так что приходи под вечер.
Тирамол вежливо попрощался стараясь не улыбаться и не показывать своей радости. Трудная, но выгодная сделка наконец-то заключена. От волнения у него аж вся спина потом покрылась. Почти что подпрыгивая он пошёл по извилистой улочке селения к своим лодкам. Ха! Все купцы только и жалуются что на поборы которые установил сам великий Марзух на них. И на то что рохо всё чаще торгуют сами. И на то как упали цены из-за этого. Жалуются на Яру днём, на луны ночью, на то что течение сильное когда поднимаются по рекам и на то что она слабое когда спускаются. Слабаки. Вот он ничего не теряет. Когда в Занзаре появились свои горшки и тут стали куда меньше покупать альворадских он не горевал как некоторые, а вёз новый товар в родные леса. Грубая посуда рохо конечно и рядом не валялась с альворадской расписной керамикой, но зато дешёвая. А кому охота дрожать над котелком в котором варятся тэдо? А сейчас он первый догадался торговать фарфалями.
- Лаура! Лаура! Манкузо! Я нашёл вам новый дом! Старейшина согласился взять вас на поселение. И Морену с детьми тоже. Умничка, Лаура, после того что ты с ним сделала, он не смог устоять.
Женщины с радостным визгом бросились обнимать купца. Мужчина был не столь весел.
- Уважаемый Тирамол, а мне то что делать? Я пробовал говорить с рохо, но хотя плохо знаю их язык мне показалось они очень враждебно на меня смотрели. Я спрашивал чем им помочь, а они дёргались вроде я им в горшки мочусь.
- Не волнуйся, Манкузо. Такой уж рохо народ. Они довольно неприветливы к чужакам. В начале местные мальчишки наверное несколько раз поколотят тебя, но потом все привыкнут. А когда на тебя перестанут обращать внимание… Ты заметил как мало в таком большом селении взрослых мужчин? Это потому что они сейчас далеко отсюда. На войне. Уже годы как они там. Каждый год многие плывут вниз по Куанзе, но мало кто возвращается. Тут полно женщин которые только и ждут того кто скрасит их одиночество…
***
Матео медленно вылез на вал. Потом неспешно спустился вниз. Смотрел по ноги что бы не споткнуться и не упасть. Внутри была просто поляна, круглый плац и намертво утрамбованной земли из которой только по краям кое-где торчали молодые ростки льны и сестубо. Матео вышел на самую середину. Медленно огляделся, хотя ничего нового тут не увидеть. Только склоны поросшие зеленью. Вал был сложен из разных камней, где просто булыжников, но много было и таких что одному конквистадору не поднять. Вот она какая – Ватиила. Великое святилище свирепого народа.
Конквистадор слышал эту глупую шутку про то что аскагали это фарфали только большие. Ухмыльнулся. Глупость гальежская конечно, но пожалуй не худшее родство. Только они, лужане*, смогли после всех этих войн захватить Ватиилану. Только они, цивитасы, среди которых темноволосые и кареглазые уже редкость взяли стены. Большие фарфали не устояли перд маленькими. И теперь он, простой конквистадор, стоит в святая святых. Стоит в последний раз. Потому что завтра они уходят.
* Жители Луго Фарфали.
*******
Пять веков сражались аскаскаты с Дэлладуром. Пять веков еле сдерживали напор чёрных. И близка к гибели была Ватиила. И окружили её со всех сторон враги. С юга шарншагом выпозла на берег Занзара, с севера пинкааном над падалью кружила Альворада. И наступил в той войне перелом. Потому что лопнуло яйцо терпения и вылупился керр гнева Ватиилы.
После того как обезлюдели окресности Саамии стало ясно, что мало защищаться. Если аскаскаты хотят выжить они должны атаковать. И тогда собралось великое воинство и были среди них и лучшие в мире лучники и свирепые копьеносцы и ужас всему живому керраскаты. И двинулся народ копья на запад в силах тяжких. И смели они домов из Йендена и разметали судемоагов из Семхана и делов из Ульвэ втоптали в землю. Проросли чёрные тела стрелами, усыпали синие трупы саванну. И сбегались кузьки на пиршество и вылазили ночные дьяволы из зарослей лозы на трапезу. Потому что керры из Ватииланы не могли съесть всех мёртвых врагов.
Горела саванна перед воиноство востока, пылали стойбища там где проходили непримиримые. Далеко на запад продвинулись аскаскаты и пал Семхан. Тогда вышли к народу копья судемоаги и сказали что не враги они аскаскатам. Что лишь самые безумные из них ушли воевать против хозяев саванны, а сами они народ мирный хотя многочисленные и хорошо вооружённый. И пока их не трогают всё равно им кто пасёт авусов там где не слышно плеска волн. И надоели им посланцы из Ульвэ что заставляют отречься от великой Глаблали и могучей Фата Фиоре и проповедуют о своём мерзком тёмном демоне и творят всякие бесчинство. И если аскаскаты не поднимут копий своих на мирные рыбацие села и не будут заставлять судемоагов и их фарфалей жить по новому, то синекожие севера тоже хотят стать братьями Ватиилы.
Тогда принесли аскаскаты и судемоаги клятву друг-другу и оставив за спиной новых братьев ушли аскаскаты на запад. Ушли что бы разбить воинство рохо посмевших вторгнуться в пределы Ватиилы и что бы изгнать мерзких мохнатых полузверей что охотились в землях истинных людей. И не знали усталости руки аскаскатов и не могли керры съест всех рохо и помёт их был полон шерсти эльтов.
Не кончилась на этом война. С моря вышли неисчислимые орды гальегов что затопили саванну как разлившаяся река. И скольких бы не убивали аскаскаты на завтра море полнилось парусами. И скольких бы не съелаои керры, а и сами гибли от ран. И к концу века смогли конквистадоры из Риссо смогли захватить Ватиилу. Но то была лишь пена на волне. Не приплывали более с севера новые воинства. Недолго продержались островитяне посреди саванны окружённые враждебными племенами. Они не умели охотится на авусов, а самими ягодами лозы сыт не будешь.
И когда ушли захватчики вновь собрались аскаскаты в священном кругу Ватиилы и принесли в жертву Аску сотни авусов и домов и молили его прийти на помощь своему народу и явить знак и помочь возродить святой город. И молчал Аску и пророчествовали жрецы что бог создатель покинул Юну. И велико было горе аскаскатов и рыдали они и рвали на себе волосы. И взмолились они к небесам прося себе защитника. И этот зов был услышан.
***
Нельзя ослаблять хватку на ещё живой добыче потому что рискуешь сам стать ею. Страшное опустошение прокатилось по землям домов. Кто не погиб, те были угнаны в рабство или бежали в страхе. Земли у хрусовников были полны беженцев. Стад авусов на всех не хватало. Бедность и голод пришли в эти земли. Вспыхнули свары между местными и беженцами. Доходило до копий и кровь братьев лилась на землю.
На юге неудачной оказалась война с ньяронгами. Черному колдовству и стрелам противопоставили одноглазы невиданную свирепость. Разбили они войско Алтока. Воины из Бэлтана смогли прорваться вглубь ньярглотищ и дойти до самой вражеской столицы что стояла в долине между гор. Но эти храбрецы погибли в ловушках вокруг Ронгаша и под копьями и палицами ньяронгов. Будь дэллов больше они бы победили, да только ушли воины из Ульве на север – белеть костями в саванне.
Пускай войны были для державы неудачны, но сердце Дэлладура – хрусовники процветали. Деллы в большинстве своём из охотников стали земледельцами тэдоводами и число их множилось. Правда из-за нехватки мяса стали они чуть меньше ростом и заметнее тоньше в кости, но дэлы они всегда дэлы. Вместе с ними росло и число фарфалей. Вновь заполнились дэльские селения этим народцем и было их не меньше, а то и больше чем самих хвостатых*.
Из-за того что число домов после аскаскатского погрома сократилось почти что вдвое, судемоагов несмотря на предательство части племён осталось не меньше прежнего, а фарфали чрезвычайно размножились всё большую роль в государстве играют культы Фата Фиоре и Глаблали.
* Фарфали занимают нишу примерно соотвествующую низшим кастам в сельской Индии. Ну, а дэлы соотвественно аналог воинско-сельских каст.
***
Для Хэйшура новая война с ньяронгами до ужаса напомнила предыдущую. Вновь Хэйшшрек оправдал своё имя. Пускай Сетсубо явил чудо и сетусы разрушили стены вражеского города, сломали и заполнили своими телами ловушки. Но не частоколом держаться города, не кольями и ямами, а щитами и копьями защитников. В тяжёлых боях вокруг Хэйшшрека раз за разом терпели хэйше поражения. И вновь столько прирождённых погибли в боях, что не кому было учить молодых воинов.
Правда своей смертью купили храбрые хэйше спокойствие для своих близких потому что не посмели ньяронги вторгнуться на юг. Лишь один набег на строгар был, но и тот лишь окрасил частокол красным и заполнил рвы одноглазыми трупами. Обломав зубы ушли враги на север.
С западными союзницами отношения складывались сложно. С одной стороны торговля процветала, а с другой множились стычки на границах и ссоры из-за охотничьих угодий. И немногие «подлинные» вернувшиеся с войны подбрасывали дров в костёр рассказами о том что остроухие думают лишь о своей выгоде. Что отдав из земли ничего не получили хэйшэ взамен. Что даже с врагами воюют они лишь думаю о себе и ничем не помогают союзникам.
***
Тяжела была война для хэйшэ, но и эльфийкам далась она не легко. Потому что свирепы одноглазые демоны и лишь сетусы могут поставить предел их ярости. С трудом пробились войска из Тарии и Этельпы к Тургашу. И завалив ловушки трупами сетусов взяли его остроухие. И сами ньяронги удивлялись неистовости своих противниц. Но разрушив город не смогли эльфийки его удержать. Потому что тяжёлые бои шли на юге. После того как ньяронги отогнали врагов от Хэйшшрека они ударили на восток (5.22) и смогли изгнать атаквирей из своих земель.
Не так уж и много урона нанесли деть Великой Матери диким одноглазым, но Нгику была довольна. Потому что не для вреда ведут атаквири войны, а для пользы и вящей славы Матери. Земли вокруг Лансура заселили они, кусок хрусовника на севере тоже. На десятки дней пути, через равнины и холмы, между горами и по долинам проложена была велика тропа через ньярглотища. Тропа Нгику. И название это останется в веках.
***
Ньяронга – см. описания для Дэлладура, Хэйшура и Атаквирии. ^-^ И вообще надо писать не только про войны.
***
Седьмой век стал для Занзары веком побед и поражений. Но успехов было всё же куда больше и горечь неудач лишь оттеняла их.
Великое войско завоевало остров Вестен Пла, или как говорили сами рохо Васети. Флот неведомых голубокожих стал на пути, но рохо смели его и съели врагов. Те были восхитительны на вкус, хотя мясо их и было похоже на рыбу. Не устояли и лодки самих восточных варваров. Хотя враг попался достойный, но селения его было сожжены годами охотились чёрные за беглецами во внутренние районы острова. У этих врагов мясо было жёсткое и солоноватое. Пища для настоящих воинов.
На далеком юге всё дальше и дальше за край мира продвигались рохо вдоль побережья. И то что всюду они встречали лесных ведьм свидетельствовало о том насколько могучий сосед у Занзары с юга. А ещё говорят, что как будто далеко на востоке, за Васети есть большая земля. И некоторые говорят что это не остров даже, а великая суша подобная той что на западе.
На Куанзе не стало меньше лодок с дэлами, но зато куда больше стали сами рохо плавать с товарами. Все чаще собирают они караваны и не редкость на торжищах Квула люди с побережья, а в дельте торговцы с верховьев. Горшки что лепят женщины из спиралей глины ест ьтеперь не только в каждом доме страны – во множестве продают их атаквирям и дэлам. Впрочем и у хвостатых торгашей появился новый товар. Привозят они с севера странных существ – маленьких как подростки людей. Светлые они с кожей как у плода хруса, со светлыми мягкими волосами похожими на шерсть цаплянок и разноцветными глазами. Говорят нету наложниц лучше чем из них, нету слуг покорней. Дорого за них платят и каждый старейшина или просто богатый рохо хочет завести семью таких у себя на подворье.
И только вести с севера не радуют Марзуха. Аскаскаты разбили воинов из Мвати и загнали его эльтов обратно в леса.
-
Большой объёмный труд по Хее. Невозможно не плюсануть. Сразу видно, что очень много усилий и расчетов потребовал этот континент от мастера.
-
-
-
Как сделать из игры про богов эроге? Спросите Юю ^_^
-
-
-
Хея получилось чудо, как хороша.
Аскаскаты - ваще молодцы.
|
Тэрим
Там, где Бескериар соединяется с Амдаром, там, где пуща соседствует с лесостепью, там, где в восточных лесах живёт югра, а на западных равнинах эллины – там, на границе миров встретились два посольства. И многие речи были сказаны с обеих сторон, и многие выслушаны. Но не было договора. Посреди переговоров напали эллины на юдьяр, и перебили послов. И быстро погиб Эрдёг, понимающий о себе, и один за одним пали братья Тезанья - Иштезанья, Хатезанья, и последним погиб Шатезанья, пронзённый копьями. И долго сражался великан Кирай Саклуш, и многих эллинов убил, и среди них Нестора, вождя из Акриноса. Но и он погиб на той поляне предательства. Как дикие звери набросились эллины и на прочих членов посольства, не зная ни пощады, ни жалости.
Перебив послов, повёл Неокл воинов на новосозданный город югры - Арулаш. Чтобы уничтожить и разграбить его, и чтобы не было у Аколпоса соперника. Встретили завоевателей ров и гаргутовый частокол, покрытый ещё свежей смолой. Не только воины, но все все юдьяры, спрятавшиеся в городе от свирепых эллинов, взялись за оружие и встретили врагов градом стрел. Три раза шли на приступ эллины. Первым шло войско из Акриноса, но лишившиеся вождя воины лишь заполнили своими трупами ров. На следующую декаду атаковали стены бойцы из Аколпоса, и частокол обагрился от крови. Не раз и не два прорывались они внутрь, но каждый раз югра выбивала их назад. Но ослабели от потерь защитники, и когда повёл эллинов в бой сам Неокл, пал Арулаш. И не было предела ярости эллинов, что насиловали и убивали, не было границ их жестокости, но даже когда не осталось в живых ни одного из четырёхруких, и сгорело всё, что могло гореть, не унялась их жажда мести за погибших. Войско сынов Алея двинулось дальше убивая и сжигая, предавая пленников мучительной смерти.
Огненным потоком прошлись эллины до по западному Бескериару, и всюду, где они шли, горели стойбища и умирали юдьяры. Измождённые от голода, измученные ранами, поредевшие в стычках пришли они к Оккарашу. И захватили город, и повторил он судьбу Арулаша. И насытились эллины юдьярской кровью. И пошли назад. И югра шла за ними. И кто отставал от усталости - те гибли. И кто вырывался вперёд, спеша на родину - те гибли. И кто пытался охотится в стороне от остальных - те гибли. И вышло на встречу элинам войско югры, что до того сражалось с цвергами. И была битва великая и свирепая от рассвета до заката. И сокрушили эллины югру. И перебили всех, кто не бежал. И мало их осталось.
А когда вернулся Неокл в Эллику, оказалось, что штиры и забраки вторглись в её пределы. Что вожди забыли всякое уважение к Докими, что Одисей, сын Нестора, правитель Акими отложился со всеми северными землями. Когда горит твой шатёр, не время думать о захватах чужих жилищ. Долгие годы провёл Неокл в войнах с самозванцами и в боях со штирами и забраками. Но север под власть Докими вернуть не успел, завещав это дело своим наследникам.
***
И повёл Ед Пирр войско забраков на циков. И побил многих, и бежали цыки в страхе на восток и на запад, и разделилась прежде единая страна Ыцыууг надвое. И славили забраки Ед Пирра, и признали силу его и ум. И не только в Пиррстэнде, но и на свежезахваченных землях законом был его закон, и судом был его суд. И те племена, что жили меж этими землями, признавали главенство Пирров, хотя и как первого среди равных. Только западные роды и слышать не хотели о Пиррах.
Но если на долю Ед Пирра выпали лишь победы, то его наследнику пришлось отражать постоянные попытки цыков вернуть себе утерянное. И хотя в тех войнах и стычках власть Пирров лишь крепла, но все силы уходили на войны с дикарями.
***
Когда в степи бушевали войны между цыками и забраками, их отголоски докатились и до восточных гитов. Согннанные из родных мест племена искали себе пристанище и пытались ухватить кусок богатых земель по Потами. Не вышло. Но все увидели пользу от межплеменного ополчения, что охраняло границы. Все поняли, что не только небесные дела вершатся из Вомоса, но и земные. И хотя власть Актосов невелика, но не осталось в долине Потами гитов, чьи святилища были бы построены не по образцу вомоских, и чьи вожди не признавали бы первенства Актосов.
Надо сказать, что соседство забраков создавшее вначале столько проблем, позже обернулось выгодой. Это с дикими сельтами всё ограничивается взаимоизбеганием, а с циками разговаривают дротиками. С забраками же вскоре завязалась торговля, и забраки с мешком ракушек и прочих таласских диковинок добирались до самого Вомоса. С удивлением смотрели они на святилища Рогара.
***
Нашествие эллинов стало потопом, что едва не смыл Югразорсаг. Но уходя, наводнение оставляет ил, на котором разрастается асими. Так и тут. Чем был Югразорсаг до того? Совокупностью племён, что хоть и прислушивались к Сезлем-Техути, но лишь к нему самому, а не к тем, кто говорил за него. Долгие века потребовались бы для настоящего объединения. Ведь трудно объяснить рыбаку на Каулерпе, зачем помогать южному охотнику. Эллины объяснили зачем. Страх, страх поселился в сердцах югры. Страх, что заставляет крепко держаться за оружие и друг друга. Страх стал скрепой, что связала югру вокруг Сезлем-Техути. Страх и ненависть к эллинам. Ненависть, что единственная могла заглушить в головах юдьяр даже голос разума.
***
Западные гиты научились делать луки, и продолжали расселяться по Силеме. Кзабраки постепенно теснили штиров, планомерно продвигаясь в самое сердце в Кор-Хака. Жители огневищ, что краснокожие, что чёрные, набегали на всех соседей, немало тем досаждая.
Но больше всего изменилась жизнь цвергов. Сперва их старые добрые соседи юдьяры вдруг напали на них, сжигая стойбища и убивая всех, кого поймают. Потом с запада пришли отряды эллинов. Тяжёлые то были времена... Но цверги не из тех, кто падает, пока может стоять. Цверги не из тех, кто забывает прошлое. Цверги не из тех, кто не думает о будущем. Мирные прежде, они быстро выучились сражаться. Их общины стали объеденятся в племена, а те - в союзы. И вскоре были уничтожены мелкие поселения эллинов, вскоре югра горько пожалела о предательском нападении на соседей. Цверги же плодились и размножались, и занимали свободные земли.
-
Завязка всех конфликтов северного континента, очень хорошо всё расписано.
-
Жестоко, но справедливо. Никто не обещал, что будет легко.
-
Эх, красота... С одной стороны кровавый экшн, с другой - где-то далеко пока, и мой народец может подкопить сала. =)
Пост несколько портит изрядное количество ошибок, очепяток и прочих "повторяюсь-повторяюсь", но, учитывая поистине титанический обьем мастерской работы в модуле, даже стыдно об этом говорить.
Вот, мне уже стыдно. =)
-
-
-
-
Мне больше всего нравится произошедшее с сельтами за эти годы.
-
Спасибо! Читаю игру с удовольствием!
-
-
-
|
-
Увидел и поймал себя на мысли: "О, новые "Боги" вышли, здорово...". Хороший модуль.
-
Прекрасный пост, на мой взгляд лучший в седьмом веке. Легкий, интересный, сочный. Но больше всего меня порадовал черный юмор - энерегали так долго уплывали в чудесное далеко, чтобы опять же на краю света нос к носу столкнуться с Раматой. Жестокий мастер жесток)))
-
|
Тэрим
- …зато рыба тут хорошая. Даже трескоселёдка не сравниться со сломосом. Вкусный он, жирный, смотри как шкварчит.
Улыбающийся судемоаг перевернул нанизанную на прутик рыбину и быстро отдёрнул руку – жар от угольев пёк пальцы. Его собеседник был мрачен.
- Нахватался ты этой заразы у рогатых. Зачем портить огнём такую пищу. Не здорово это только одно печёное есть. В сырой рыбе сила, а это баловство одно. Красные умного не сделают.
- Ну, да. У них всё на огне. Они вообще на нём помешаны. Даже кожа красная. Уродцы. Не повезло им. Наверное Пиросалали криворук раз таких создал. Хотя он вроде вообще птица, вроде пинкаана. Крыльями оно конечно трудно что-то приличное сделать.
- Не богохульствуй дурак. Вдруг Он услышит. Мы тут в Его владениях и долго ещё будем.
- Вот-вот. Мы тут уже какой год? Я и забыл уже как моя жена выглядит. На рогатых баб уже поглядываю. Дети мои уже почти взрослые. А что я делаю? Что я тут делаю? Бью каких-то гитов и ловлю их стрелы.
Судемоаг перестал улыбаться и взялся показывать товарищу шрамы. Почти что белые они были хорошо заметны на синей от загара коже.
- Ты на этой лодке сюда приплыл, а для меня эта уже третья. От моего первого экипажа только я и остался. От второго меньше половины. Великая Сенаяла велела нам сюда плыть и сражаться. Вот мы и приплыли. И бились. Никто не скажет что мы трусы. Но сколько можно? За что мы воюем? За воды полные сломоса? Нет. За славу? Мне её уже хватит до конца жизни. Может хватит.
- Ты прав. Нечего нам делать в этих водах огненного бога. Надо уходить. Жаль что вожди нас не слушают.
- Они слушают. Они сами говорят о похожем. И не только об этом, а ещё и о том что нельзя возвращаться с пустыми руками.
- Да, плохо приплыть из-за моря и привезти лишь шрамы, но что мы можем тут взять? Ведь у нас нету товара для торговли. Наловить сломоса? Так что не съедим в дороге то испортится.
- А зачем торговать? Разве рогатые не задолжали нам за помощь? Разве не мы спасли их от гитов? Разве не принадлежит спасённое нам по праву? Почему бы не взять то что нам причитается?
*******
VI век ознаменовался новым объединением Эллики. Сперва, после ожесточенной, но короткой войны пал Илидор, затем был покорён Колот. Многие говорили, что как-то слишком уж легко поддались свирепые воины пограничья. Была ли то воля Алея или же хитрый сговор между царями, но только вновь подчинился Колот северу. После такого ясно уже было кто осуществил пророчество и к концу века Аколпос сам признал власть рода Окриса.
Такова уж природа эллинов что для того что бы утихли войны между соседями надо им вместе воевать ещё с кем-то. И все понимали на кого обрушит свою мощь Эллика. Горе тебе Югорзорсаг!
***
Вокруг Талласы бушевала война. Гиты и забраки схватились между собой и даже другие народы оказались втянуты в это противостояние.
На севере забраки большими силами накатывались на Западную Гитию. После упорного сопротивления гиты были изгнаны из степей, а Нис-Дипрагмат был разрушен. Но успех дался рогатым дорогой ценой. Отряды из Исбрука и Грестаны были разбиты и мало кто из воинов вернулся домой, но зато те кто вновь увидел родных рассказали о том как подлые южане отправляли корхакцев под гитские стрелы что бы потом заполучить себе легкую победу. Не принесла та война ни земель, ни добычи, ни даже большой славы. Потому что нет славы в походах из которых возвращается один из десяти. И охладели кзабраки к своим светлокожим родичам. Истбрукцы же, к тому времени давно породнившиеся с племенами из огнёвищ отложились от Пиррстэнда и пристали к Грестане.
На южном побережье Талласы аксосцы собрали великое множество воинов. Гиты из верховий Потами должны были идти пешком, а из низин на лодках. Край этот не видел ещё такой силы что собиралась обрушиться на Лапирон. Поднималась пыль под ногами бойцов, летели брызги под вёслами. И лишь один город противостоит этому, ведь остальные забраки отправились воевать на Селему.
Но судьба благоволила священному огню Лапирона. С запада приплыли синекожие и там где воды святой Потами мешаются с волнами Талласы флоты встретились. Не посрамили гиты родительницу. Крепки были их руки, быстры лодки, отважны сердца. Множество судемоагов погибло в том сражении, но в конце-концов они были разбиты. Год за годом пытались гиты прорваться морем до Лапирона, но каждый раз синекожие перехватывали их. Приходилось отступать. Несколько раз доходило до крупных сражений на воде, но чужеземцы всякий раз побеждали.
Узнав, о разгроме вражеского флота Абель Пирр отправил своих воинов на Фройро в надежде захватить город и окрестности оставшиеся без лучших бойцов. Но гиты из Вомоса и Корифи спустились по реке и разбили захватчиков. Преследую беглецов они дошли до самого Лапирона и смело пошли на штурм стен. Не раз и не два пытались аксосцы захватить город, но каждый раз их отбрасывали. В конце-концов они вынуждены были уйти. Но беды священного города на том не кончили. Цыки решили воспользоваться сварой соседей и великой ордой вторглись в Забрию. Немолодой уже Абель Пирр возглавил ополчение что разбило зелёнокожих захватчиков. Но битва была кровопролитной и сам полководец тяжёло ранен дротиком. Он так полностью и не поправился и через два года старая рана привела его на погребальный костёр.
Судемоаги хотя и спасли Лапирон, но тяготились тяжёлой войной за чужаков. Отношения между ними и забраками не сложились. Синекожие были заносчивы и спесивы, а рогатые не из тех кто такое терпит. Особенно когда стало ясно, что аксосцы научённые горьким опытом не смеют уже соваться в море. Кончилось всё тем, что судемоаги решили вернуться домой, а что бы не плыть порожняком разграбили Ашбор и Стиллон. Такая же судьба ждала и Элсвейр.
***
Не только войной жили в шестом веке забраки. Как всегда охотились они и торговали. Как всегда отправлялись в далёкий путь файрбрингеры. Весь Кор-Хак исходили они и достигли земель за ним. Открыли для себя великую страну Илику горы которой похожи были на Селему. Оказались иллики народом многочисленным и умелым, не чета дикарям штирам. Даже кзабраков превосходили они. Но всё равно варвары есть варвары – первым делом бьют копьём, а лишь потом говорят. Норовят ограбить, а то и убить. Скверного они нрава и мало у кого получалось с ними торговать.
***
На третий век существования Цвергардума Дариды смогли объединить под своей властью все племена и роды цвергов. Непокорные раньше лесники сами пришли к ним просить помощи от юдьяр. А потому едва объединившись держава сразу же начала войну с соседями. Правда на совсем уж большую войну Дариды не решились, ограничившись опустошительными набегами в глубь Бескиреара. До самой Каулерпы доходили отряды тощих неся смерть и опустошение четырёхруким. Правда большинство воинов из тех славных набегов не возвращалось. Знали юдьяры за какой конец копьё держать и как стрелы пускать. А ещё невиданного противника встретили в чужой земле цверги – воинов сидящих на каукорнах. От таких не убежишь, перед такими не устоишь. Может оно и к лучшему, что убоявшись могучего Цвергардума сидела югра в своей земле и не осмеливалась ответить чем то большим мелких пограничных стычек.
На западе же древняя вражда цвергов и эллинов постепенно сменялась торговлей. Пускай местные племена не привечали такого, но зато для торговцев с побережья раздолье. Ни им самим ни предкам их ничего не сделали высокие чужаки да и товару у них интересного более будет чем у лесных дикарей. А если что разве кто запретит купить у сородича и продать эллину? И лесники вроде как со старыми врагами не торгуют и выгода всем есть. Правда опасное то было дело поскольку длинные народ ненадёжный и предательский, да и нрава буйного – чуть что за копья хватаются. Так что торговать с ними отваживались лишь самые храбрые и жадные.
***
Веками воевали юдьяры с цвергами пытаясь покорить Амдар. Неудачно надо сказать воевали. Мало в тех походах было побед, зато много потерь. А потому когда вместо разрозненых племён на юге поднялась могучая держава немногим уступавшая самому Югорзорсагу, когда на западе вновь объединялась проклятая Эллика не посмела югра вести завоевательные войны ограничившись обороной. И было от кого – вечно тлела пограничная война, раз за разом вторгались орды цвергов в глубь Бескериара.
В тех сражениях и стычках освоили юдьяры новое искуство войны с каукорны. Садился боец на круп животного, погонял его нижними руками, посылал стрелы верхними, за горбом прятался, щитом малым защищался. Не догнать воина на каукорне, не убежать от него, страшно когда зверь громадный на тебя бежит. Но сложно это искусство и не каждому даётся. Сперва было таких умельцев единицы, затем в каждом роду появились, а к концу века едва ли не половина лесных юдьяр так могли.
***
Пока соседи строили государства и осваивали новые умения цыки как и прежде кочевали по степям. Дротик хорош и против каукорны и против гита, шалаш крытый пучками ситари или гаргутовой корой, костёр ночью – что ещё надо? Даже дикие сельты и те стали понемногу объединяться и построили первый город, а ыцыууг так и кочевали племенами. То один то другой вождь объединял сразу несколько и начинал гордо именоваться вождём вождей и владыкой всей степи, но всегда таких как он было несколько и ни одно из подобных объединений не переживало смерти создателя. Но таковы уж цыки – вся их жизнь кроме еды и сна это борьба за место в иерархии. Не могут они жить сами по себе. Не знают они другого способа объединиться кроме насилия и подчинения, измен и драк. Потому легко создаются ими племена и легко рушатся.
Но время идёт и даже цыки меняются. По наущению своего бога создали они город святилище Хорытыс. И вскоре стало традицией приходить племенам туда для жертвоприношений и празднеств. И странное дело – с боями шли племена туда через вражеские земли, но мирно ставили шалаши в Хорытысе рядом с врагами что бы опять схватится с ними покинув город. Не прошло и двух поколений как ясно стало, что кто владеет городом тот вождь над вождями. И поняли вожди что есть цель и вершина стремлений. И так впервые объединились западные ыцыууг.
***
Видимо был шестой век благоприятен для дикарей. Не только цыки, но и штиры обрели государство. Пришёл на Юну новый бог и обратил взор свой на чёрных, козлоногих и рогатых. Кто бы подумал, что такой народ может кого-то заинтересовать. Даже создатель штиров лишь зло потешался над ними, а вот поди же ты. В предгорьях Дикоп, в землях что по сравнению с центральным Кор-Хаком кажутся богатымИ, в землях где рядом с огнёвищами чудом уцелевают рощицы гаргут вырос город Трах-Тор. Большое и уродливое стойбище. Центр кочевий племён*. Каждый штир в окрестностях стремиться провести там побольше времени и лишь голо выгоняет его обратно в Кор-Хак. Потому что там где много штиров мало корхакорн, да и по правде говоря вообще мало что уцелевает потому что трудно представить то чего бы они не съели с голоду.
Хотя власть Гиперсикера пока признают лишь племена юго-востока, но весть про огромного вождя с блестящими как Яра рогами разнеслась по всем огнёвищам до самых пределов Эллики. Даже на севере началось брожение вылившиеся в новые набеги неспокойных козлоногих.
* Само собой на одной охоте постоянным население города быть не может.
-
Хорошо. Героическое преодоление мастерской лени на пять баллов.
-
Закономерный итог "союза" судемоагов и забраков.
-
а что бы не плыть порожняком разграбили Ашбор и Стиллон
Ну да, бывает)
-
-
Хорошо, жалко забраки не дожали западных гитов (плюсомет греется).
|
Тэрим
Свет из немногих окон пронзал полутьму зала яркими стопами в которых видимо летали крупицы пыли. Ярко сияли раскрашенные резные фигуры на стенах и столбах-колоннах. Тускло блестели отполированный сотнями ног гаргутовые доски пола. Одно из окон освещало как раз то место где сидели послы. Не на голом полу нет, радушные хозяева расстелили для них каукорньи шкуры. Но перед ними в полутьме специальной ниши, на высокм помосте стояла широкая скамья покрытая шкурой сарколана. Слева стоял раскрашенный череп мегалокатля, с справа тнаги. Мощь и сила. Тут место самого царя, тут сидел Дари IV Носатый.
- …и просим мы тебя о, мощь и сила, от имени восточных племён, от тех кто послал нас, говорим мы за Шишконосых, Двубородых, Пальцекорнов, Рыжих, Коротких шкур, Трёхрогих, Рукастых и Кровавых, говорим то что велели нам вожди и старейшины, что советовали передать воины и охотники, что просили сказать женё их и дети. Земля наша велика и обильна, но нету в ней мира и порядка. Каждый год приходят с севера ужасные четырёхрукие убивая нас и прогоняя на юг к самому морю. Не устоять худым бойцам против них, а кто видел толстого охотника на каукорн? Приди к нам о, мощь и сила, приди и володей нами и научи порядку. Приди в силах тяжких с воинами тучными и защити нас от юдьяр…
***
После столетия относительного мира между забраками и гитами вновь полыхнула война. И какая! Полилась кровь не только западной, но и восточной ветви народа Мировой Справедливости. Полчища рогатых вторглись в земли Западной Гитии и не торлько оружием, но и огнём воевали они. И не устояли защитники и отступали до самого Антектика. Множество подвигов было совершено с обеих сторон, но в конце концов город был сожжен захватчиками.
***
Мало кто из тех воинов что отправились на помощь братьям за море вернулся домой. Многие сотни и тысячи ушли, но лишь единицы вернулись. Но ушли ехекатли, а вернулись мегалокатли. Не было равных тем ветеранам в бою. Были они умелы, свирепы и отважны. Принесли с собой в Аксос умение делать щиты и стрелять из лука, как западные браться, но главное принесли ненависть к рогатым. Хороший забрак – мёртвый забрак. Если не убить их сегодня, они сожгут нас завтра. Нарушение древней клятвы и зверства забраков над родичами что живописали вернувшиеся из-за моря потрясли народ по берегам Потами. О том сложили песни что звучали теперь в каждом селении.
Пока на севере Талассы гиты воевали с забраками, на юге они продолжили вечную борьбу с цыками. Ыцыууг были изгнаны со старых кочевий и после трех веков попыток граница Аксоса наконец-то сдвинулась на запад.
***
Вековечная вражда между эллинами и юдьярами второй раз за пять веков не привела к великим войнам и хотя на границе между Аколпосом и Еружалемом не проходило и месяца без стычек и убийств, но дальше этого дело не шло.
Но беспокойные эллины не могли без войны. На этот раз они повернули свои отряды против соседей из Кор-Хака. Иллидор и Колот вторглись в земли кзабраков и штиров. Поход иллидорцев поддержаных воинами из Аколпоса был удачен, но удержать захваченную землю эллины е смогли. Слишком чужими оказались огнёвища, слишком непривычными, слишком яростно нападали каждый год племена краснокожих. К концу века лишь некоторые старики помнили как блестит под лучами Яры бескрайнее западное море. Со штирами у «кровавых» дело пошло удачнее. Удалось не только отхватить относительно неплохие угодья, но и удрежать их. Правда чужая эллинам природа огнёвищ и вечные набеги штиров привели к тому, что в тех землях эллины живут не круглый год, а прикочевывают в период дождей. Когда Кор-Хак свеж и зелен и можно не опасаться пожаров.
Но не вечные приграничные стычки определили судьбу Эллики, а северная война. Перед войсками царя Акриноса пал Докими. Сам Окриса показал себе героем в бою как и должно правителю носящему оливковый венок, как и должно тому кто претендует на власть над Элликой. Не осталось у него соперников и все понимали что вот тот кто сможет объединить страну. Но действительно ли он избран Эллеем или это лишь временный успех? Не Окриносу ответить на этот вопрос. Он укрепил державу, строил храмы, отражал набеги забраков, укреплял своё влияние, так что Иллидор был послушен ему почти что как собственные земли, а Колот и Аколпос признавали что не ровня северному царству. Но до своей смерти* Окриносу так и не удалось объединить всю Эллику. Это дело он завещал наследнику оставив ему силу способное на такое свершение.
* Учитывая длительность жизни, один век это 2-3 царствования.
***
Всех юдьяр удивил Кара-Кирай когда повёл воинство, не на юг против эллинов, а на восток против цвергов. Выбили четырёхрукие карликов из многих земель и захватили угодья до самых гор. И хотя не к тому призывали древние песни, но рады были юдьяры новым землям поскольку старые их угодья не могли уже прокормить множество народу.
Благодаря каукорнам охота стала куда интесивнее прежней и юдьяры сами того не подозревая подорвали популяцию диких каукорн. Но вместе с тем росло число домашних. Если ранее редко в какой семье было более 2-3, то сейчас стадо менее чем в два-три десятка голов считалось маленьким. Всё чаще едой лесных юдьяр было мясо добытое без помощи стрел и копья.
***
Цверги основали третий город. Держава даридов расширяется всё дальше и дальше. Сильно помогло им вторжение юдьяр. Множество посольств от лесных племён приходило в Дарумнек прося помощи против извечных врагов. И хотя реальная власть царей не шла далеко от морского побережья, но формально даже племена с эллинского пограничья признавали их верховенство.
***
Сельты живут как и жили потому что таков этот народ.
-
Очень понравился Тэрим. Особенно вот эта разрастающаяся мрачная война между Гитами и Забраками. Конфликт двух сильных рас. Такой неторопливый, холодный. Без эмоций. Но довольно жестокий.
-
|
-
Разбор игры тоже душевный, да
|
Окуми
Гремят барабаны ШиоДао, дробь отбивают тысячи камней, древками по щитам в ритм стучат воины. Великй праздник сегодня – день жертвоприношения. Благодарят ши Шагашши за то что даровал народу своему победу над мерзкими бандерлогами. Нет, не о народе Хелеса сейчас речь идёт, потому что зовут в ШиоДао бандерлогами всех врагов. Потому что пропиталось вековой ненавистью это слово. Зовут так и тупых четырёхруких громадин йонгаши и подлых предателей родо шийского из Айэньо. Но сегодня Стая-над-Стаей торжествует над иным врагом. Нет числа бандерлогам окружившим истинных людей со всех сторон.
Вот идут танцуя доблестные эрэши в движении показывая подвиги свои. Хвастаются они своими ранами, гордятся свежими шрамами. Содраны струпья и блгородная кровь течёт струйками по могучим телам. За героями этими ведут пленников. Уродливо широки они и мерзки в своей бесхвостости. Не только головы, но и лица покрыты у них волосами. Как тиграны стремительный эреши, как калеки двигаются бандерлоги. Связаны у них руки, вырваны ногти и выбиты передние зубы. Кровь щедро капает с кончиков пальцев, она же вперемешку со слюной заливает бороды. Тела пленников раскрашены охрой, на чреслах их остатки смешной одежды из каких-то странных растений. Убоги они видом, убоги они и разумом – кто иной посмеет встать на пути эрэшей, кто иной посягнёт на ШиоДао.
Когда подвели пленников к Великому Храму смолкли барабаны. Когда ступил первый из них на ступени пирамид лишь камни отбивали ритм. Взявшись за руки покачивались из стороны в сторону ши что заполнили площадь. В такт ударам тысяч камней били оземь ногами ши что столпились на улицах. И когда погоняемый копьями бандерлог взобрался на вершину святилища пришло время жертвоприношения. Наступила пора ножей из обсидиана и острых раковин. И лилась кровь на радость Шагашши и бросались на жертвенники сердца для вольчьего удовлетворения и сдирали кожу для божьего удовольствия. Смотри о Создатель на народ свой избранный. Смотри о Великий на детей своих возлюбленных. Узри Даритель жизни дела своих первенцев. Увидь и возрадуйся!
*******
Пятый век стал для Раматы веком мира и процветания. Мира впервые за столетия. Конечно на границе с изуверскими ши как всегда было неспокойно. То и дело приходилось хепалати браться за луки и стрелы, но с великими войнами прошлого это и сравнивать смешно.
Первую половину столетия провели бандерлоги в довольстве заселяя угодья опустошённые войнами или отобранные у предателей энэрегалей. Однако дети у народа Хелеса рождаются часто и растут быстро, куда быстрее паламнэр и жорэхэр, а уж земля так и вовсе не увеличивается. Всё чаще приходилось ограничивать себя в плодах, всё чаще считать количество бросаемых в похлёбку гусениц, а уж гуринэры с варионэлами так давно уже числились редким лакомством. Очень кстати пришлось великое открытие великого Хилихахати что прозрел грядущую нужду своего народа. Бумидоры раньше не жаловали, но сейчас они стали большим подспорьем. Оно конечно не сладчайшая паламнэра и не великолепная жорэхэра, но набить брюхо можно. А когда привыкнешь так даже вкусно в своём роде. И вообще голод прижмёт будешь и кору грызть, а не то что сочные и маслянистые пускай даже и пресноватые плоды.
Никогда прежде не интересовали бандерлоги презренной грязью у корней деревьев. Спускались конечно часто, без этого никак, но вся их жизнь, все их стремления были среди крон. А бумидоры заставили спуститься. Вскоре образовалась даже целая група поселян – бумилапали. Как по теперешним скудным временам народ довольно зажиточный, но конечно презираемый. Видано ли дело что бы честный бандерлог в грязи ковырялся? Но голод не тётка, а если что лучше корзину паламнэр на три бумидоров сменять чем с голоду в пятый раз косточки обсасывать.
Но бумидоры не только позволили утолить голод, но и породили проблемы. Новые проблемы. Раньше наземные звери мало интересовали бандерлогов. Ну разве что варинэл стрелять сам Хелес велел, а прочее зверьё ну его. Оно конечно можно бегать прыгать, использовать весь запас стрели и кусалок и вдесятером за три дня завалить бумодава. Но прежде чем шкуру снимешь уже тиграны набегут. Ну его, такую охоту. Только с голоду на такое решались. Но то прежде бандерлогам всё равно было кто там у корней их деревьев копошится. Не то сейчас. Бумилапали не всё равно кто его делянки объедает, не всё равно кто возле поля бродит. Ну варинэла, то подарок божий, а вот бумодавы и тиграны – нет. Первые не глядя объедают посадки, вторые норовят съесть самого земледельца. Разве можно так жить? И пошли бумилапали к варипалати. И начали бандерлоги бить наземного зверя. И полям защита и в еде прибавка.
Не только на землю спустились бандерлоги. Осмелились они на плотах отправиться в далёкое море. Множество их нашло в мерзкой солёной воде свой конец, но некоторые достигли странной земли. Земли где деревья были похожи больше на бумидоры, где плоды были покрыты толстой скарлупой, а по подлеску вместо огромных шерстистых бумодаво бродили лонгосы.
***
Не смогли поколебать враги ШиоДао. Разгромили эрэши вылазку даэр с гор и добаваили их черепа на цомпатли Великого Храма. Отбили они и атаку истинных на Исфериар. Много крови пролилось между северными и южными ши и к концу века смотрели они друг на друга с ненавистью.
***
Сдержал слово своё Т’Цхэйлах, был Ньвао повешен за хвост. Потому что не смог он покорить Исфериар, не смогли клыки одолеть эрэшей. Были ли слабее они или просто не благоволили им боги? Кто знает? Но не смогли северяне одолеть южан. Тяжко бы пришлось Айэньо ударь в спину бандерлоги, но Рамата была слишком рада миру. Слишком хорошо помнили там большую войну с ши и её цену. А потому мирно было на границе и не случилось за восемьдесят лет ни одного набега больше обычных.
***
Новый удар обрушился на Рейх – орды йонгов взяли и сожгли столицу, древний Бернштад. От великого Штэйнрэйха остался на Окуми лишь один полуостров, да и тот долго не продержится. Множество штэвитов погибло в бою, множество пало в стойбищах своих во время набегов, немало спаслось переправившись на острова. Столько было беженцев, что именно они в большинстве своём заселили сильно опустошённый чернокожими Вестен Пла*. И к концу века Соннштадт возродился краше прежнего.
Штэйнрэйх уцелел, но из лесных охотников стали штэйвиты островитянами. И пускай всё в их культуре так и кричало о недавнем ещё прошлом, но будущее народа было не под кроной деревьев, а на волнах.
Среди бежавших на Вестен Пла были и те роды что занимались выкармливание бумодавов. Большинство по старинке охотилось, а эти подбирали у погибших матерей медвежат и держали их в загонах кормя бумидорами – плодами и молодыми побегами что бы через пол года-год заколоть к празднику разжиревшего зверя. И хотя на островах не было бумодавов, но традиция не умерла – взялись штэйвиты откармливать лонгосов. С ними и мороки меньше.
На юге достигли лодки штэйвитов далёкого Леттэранда. Основали они там первые поселения. Но слишком далёк был туда путь. Нельзя было доплыть туда от Вестен Пла или назад не останавливаясь у берегов кишащих чернокожими на западе и четырёхрукими на востоке. Потому и числилась та земля за Рэйхом лишь формально и жил тамошний народ без приказов фюрера, о чём многие сокрушались.
* Война с рохо описана в отчете для Хеи. Не вижу смысла повторяться.
***
Йонги сокрушили Штэйнрэйх. Пускай остался ещё у мерзких двуруких клочок земли, но ясно что и оттуда прогонят их дети Ву Ши. И куда потом пойдут их отряды? Куда устремится молодёжь когда заполнены будут новозавоёванные угодья? Пока того не скажет никто.
***
Тяжело покидать старый дом, но быстро привыкаешь к новому. Те кто помнил Окуми долго горевали по паламнэрам. Те песни плачи стали традиционными для пальцехвостых. Но пускай душа щемит от их слов, но не понимают по настоящему живущие теперь их значения. Их жизнь не кроны деревьев и заросли бумидоров. Их жизнь эйран и море, сбор орехов, ловля креветок, охота на лонгосов. Плодились и размножались энэрегали и к концу века заселили все свои острова во множестве. И забыли они вкус сладких плодов и не знали каково мясо варинэл. Море и эйра дарили им пропитание. Вместо жорэхэр лакомством считались птичьи яйца.
Освоившись на новом месте энэрегали стали иследовать окрестности ища с кем бы завести дружбу и торговлю. Но на западе жили лютые рохо, а трудно вести дела с теми кто тебя ест. На северо-западе обитали не менее свирепые аскаскаты. С ними можно было говорить, но край их много терпел от постоянных войн и торговля там шла туго. На северо-востоке открыли энэрегали великий лесной край, но деревья там были едва в треть паламнэр и совсем без сладких плодов. Жил там народ шерстистый как и сами пальцехвостые, но дикого вида хотя и доброй души. Но сельты были варварами и немногое могли предложить. Так что вскоре оказалось что большая торгвля идёт лишь с югом и севером. С юга пригоняли штэйвиты с богатых лесом берегов Окуми лодки и заготовки для них. С севера приплывали уродиливые образины с голой синей кожей и прескверным характером. Были они спесивы, но странные их лодки полнились разным богатым товаром который они готовы были отдать за рилапхэрскую льну что годилась лишь на верёвки.
***
На пятый год стало ясно что войско посланное на запад не вернётся. Не плакали даэры о погибших – не достойно народу камня показывать своё горе. Не для того Довгар посылает им испытания что бы они сломились под ними, а дабы укрепить даэр и наставить на путь великий.
***
-
трудно вести дела с теми кто тебя ест.
Основы бизнеса в неолите
-
За стойкость подземного народа.
-
-
|
Хея
Кртук так смеялся удачной шутке что чуть язык себе не прикусли, а слюна из-за поломанных зубов летела во все сторны, в том числе и на рассказчика. Кикурм, огромный первый, весь покрытый шрамами полученными в боях с хэйше делал вид что не замечает этого. Подобного хамства, пускай и нечаяянного он не стерпел бы ни от одного из своих братьев, не говоря уже о простых охотниках. Но Кртук был ненавидящим, а к ним надо особый подход. Только дурак станет ловить маронга за хвост или станет на пути у сетуса. Сетуса. Хм, неужели все эти рассказы о странных ушастых пришелицах правда? Когда собеседник наконец отхохотался Кикумр спросил об этом.
- Говорят что зелёные двуглазки повелевают сетусами.
- Да, брешут такое.
- Что ты будешь делать? Ведь даже твоя палица против такого зверя лишь игрушка.
Кртук задумался. Поковырялся когтем в зубах, провёл рукой по спинным шипам. Добрая половина и того и другого была обломана в битвах. Поднял свою палицу –роговой шип с хвоста маронга утыканный острыми кусками обсидиана.
- А я не буду бить сетуса. Я буду бить двуглазок. Говорят, что большинство из них воюет как и хэйшэ.
- Но сетус, сетус! Что ты ему-то сделаешь? Ведь эти ведьмы рассказывают сидят у них на спине.
- Я залезу на большой ньярглотик и прыгну сетусу на спину. Посмотрим, разберёт ли тварь кто там у неё бегает по хребту.
Кртук был доволен своим ответом и хищно оскалился. Он хотел сказать ещё что-то когда издалека послушались странные звуки. Скоро можна було уже различить треск сминаемых огромными тушами ньярглотиков, какие-то ритмичные удары, заунывное свистение и пронзительные вражеские выкрики . Похоже пришло время проверять слова делом. Он вытер руки о свежий скальп хэйше и поднял с земли палицу.
***
В этот день тучи затягивавшие прежде небо разошлись и лучи Яры проскальзывая между ветвями ньярглотиков доходили до самой земли. Гремели барабаны, играли флейты, воительницы шли по лесу пританцовывая и пели отбивая ритм дротиками по щитам.
Торои была как все. Вместе с товарками двигалась она просекой которую буквально проламывал перед их отрядом огромный сетус. Она пела и едва ли не подпрыгивала от возбуждения. Она чувствовала себя единым целым со всеми этими храбрыми эльфийками впереди и позади. В едином ритме покачивались белые костяные острия дротиков, в едином ритме поднимались и опускались на сырую землю и гнилые ньярглотики босые ноги. Смазанные жиром тела эльфиек блестели в сетке света и тени, лучи играли на волосах. Разве есть сила способная противостоять дочерям Великой Матери? Торои видела черепа одноглазых на столбах у хижин хэйше. Если даже дикари смогли победить этих зверей, то уж атаквирям они и подавно не страшны. Пускай выходят из своего гнездилища! Пускай отведают острой кости! Пускай почувствуют как трещат их кости под руками сетусов! Эльфийка представила как она поражает одного врага, как пробивает единственный глаз другому! Как её хвалит страшая! Как завидуют подруги оставгиеся дома, какими глазами смотрят на неё их мужья. У Торои даже уши стали двигаться в такт песне от возбуждения. Лишь бы побыстрее вылезли эти няроняги или как их там! Хорошо, что союзники проиграли. Оставили атаквирям больше славы!
Впереди раздался громкий треск и огромная туша сетуса вдруг стала чуть ли не втрое ниже. Донесся ёго рёв, только не привычный спокойный, не гневный и даже не угрожающий, а полный боли. Песни и музыка разом смолкли. Что такое? Что случилось? Что… Ловушка? Яма? С кольями? Бедный сетус кричал так что хотелось закрыть уши. Стараясь не пропустить того что говорят другие Торои не заметила когда это началось. Просто услышала крики подняла голову и увидела их. Чудища. Демонов. Неописуемо ужасных зверей шипастых зверей. Двуногих хешшмиктов. Как нарлыки на цаплянок накинулись они на эльфиек презрев град дротиков. Даже если и попадала в такого монстра сулица, но никакого толку. Зато сами они разили насмерть.
Торои метнула дротик, потом ещё один. Без толку. Этих кровожадных чудищ не остановить! Огромный няроняг несшийся прямо на неё вдруг свернул вправо. Послышался вопль прервавшийся страшным хрипением. Не меня! Спасибо тебе, Великая Мать, не меня! Спасибо… следующий враг буквально вырос перед ней. Без щита, вооруженный огромной шипастой палицей он был похож, да нет же, это и был ужаснейший демон из тех какими матери пугают непослушных детей. Эльфийка сжалась от страха. Тело её действовало само, а разум метался и вопил в ужасе.
Удар и её последняя сулица щепками разлетается во все стороны. Удар и она едва успевает закрыться щитом. Второй и полуразорванная плетёнка из бамбуковых планок и эйры летит прочь открывая сплошь красное от крови предплечье. От третьего удара Торои спаслась немыслимо изогнувшись. Шипы на палице срезали несколько предей её волос. Эльфийка отпрыгнула и побежала. Прочь! Прочь!
Яра играла светом и тенью в подлеске рощи, покрывала пятнами блестящее от жира и пота тело бегущей. На свету кровь текущая из раны на руке была ярко красной, в тени казалась почти что чёрной. Торои неслась напролом, не разбирая пути, падала, спотыкаясь о коряги или трупы, поскальзывалась на гнилый стволах и брошенных щитах. Она не смотрела что там внизу – грязь или кровь или чьи-то кишки. Она бежала. Прочь! Прочь из этого леса полного чудищ! Где отовсюду слышны вопли эльфиек и крики, рёв попавших в ловушки сетусов и крики чудиш. Леса где няроняги устроили настоящую резню атаквирям.
Торои бежала. Бежала. Бежала покуда ноги её не подломили, а лёгкие чуть не разрывались. Она свалилась в какую-то яму полную грязной жижи. Когда кровь в висках перестала заглушать звуки мира она прислушалась. пришлось на мгновение задержать дыхание. Ничего. Какие-то едва слышные крики вдали и больше ничего. Она спаслась. Она выжила. Эльфийка зарыдала. О Великая Мать, спаси меня! Я хочу домой! Я не хочу славы! Не хочу новых земель! Я согласна есть одну цаплянку в месяц и взять себе некрасивого мужа, но я хочу домой! Я хочу жить! Спаси меня Великая Мать!
***
Пояс Кртука бул буквально увешан длинноухими головами. Он ходил чуть пошатываясь от потери крови. Всё тело его было истыкано дротиками. Что бы не упасть приходилось опираться на палицу.
- Эти зелёные двуглазки оказались слабачками! Куда им до хэйшэ! Куда им сражаться с ньяронгами! Они то думали, что война это умение прятаться за сетусами! Ха, стоило им встретить настоящих воинов и мы только задницы их увидели! Пускай бегут! Моя руки устали их убивать! А если хотят пускай возвращаются. Я к тому времени отдохну!
И они вернулись.
Кртук видел как погиб Кикумр. Ослабев от потери крови он утратил скорость и не смог уклониться от сетуса. Огромная ладонь сгребла ньяронга и сжала так что даже с десятка шагов ненавидящих слышал треск костей. А затем вторая рука ухватила за торс. Рывок и Кикумра буквально разорвало на две части, кровь и кишки его разлетелись вокруг, а на землю упали лишь кровавые ошмётки того что только что было великим воином. Кртук послушал какой-то мерзкий хохот у себя за спиной. Развернулся и побежал. Он не хотел себе такой смерти, даже сквозь безумие ярости не хотел. Искал противников с которыми можно было схватится. И на пылающих улицах нашёл. Вновь с визгом отпрыгивали остроухие и засохшая кровь на маронговой палице покрылась свежей. Удар! Ещё удар! Одна из двухглазок вдруг рванулась впрёд выставив щит. Получай! Противницу буквально развернуло от удара… но вместо того что бы отпрыгнуть она шагнула вперёд. Кртук увидел как оскала оно свои мелкие зубы. Смелая успел подумать ньяронг, а затем глаз его пронзила нестерпимая боль.
***
Няроняга был давно мёртв. Соратницы уже ушли, а она всё тыкала и тыкала сулицей в труп. Огромный глаз превратился в настоящую кровавую дыру. Торои ничего не могла с собой поделать. Глупо конечно думать что это тот же самый враг что и тогда, три года назад, но всё равно это он. Страх. Она встретила его и убила. Наконец то! Слава Великой Матери! Слава тебе создательница жизни! Слава тебе хранительница! Слава тебе сокрушительница, что сохранила меня и дала отомстить. Торои чуть успокоилась. Достала хэйшурский обсидиановый нож и взялась снимать кожу с добычи. Освежёванный няроняга казался обычным зверем, а вовсе не страшным чудищем. Эльфийка набросила на себя кровавый трофей и пошла по руинам города. Бой уже кончился. Всюду догорали хижины, валялись тела погибщих и бродили толпы радостных атаквирей. Они восторжено встречали Торои. Многие носились с одноглазыми головами и трофейным оружием, некоторые набрали полные горсти выковырянных на ожерелья зубов, но ободрать няронягу кажется первой догадалась именно она. Эльфийка бродила туда и сюда. Она была счастлива. Победа. Смерть врагов. Слава. Но чего-то не хватало. Очень не хватало.
- …я уклонилась и ткнула его сулицей. Видишь вот кровь? Это его! И это не от броска, я держала дротик за самый кончик и даже вытащила назад. Нас было всего пятеро…
Торои ухмыльнулась неловкой похвальбе молодой атаквири. Хотя скорее всего они почти что одногодки. Только вот эта пришла сюда с последней армией, а Торои была из тех немногих что уцелели после первого штурма. Юной эльфийке явно было лестно что такая воительница заинтересовалась её рассказом который никто не хотел слушать. Она продолжала в подробностях описывать один эпизод за другим. Как метала дротики, как ранила няронягу, как тот пытаясь убежать споткнулся и упал прямо внутрь горящей хижины, как… Торои согласно кивала. Она не слушала. Она смотрела. У молодой эльфийки были большие детские глаза, гладкая, не покрытая шрамами кожа, от неё сладко пахло домом. Она была мила, но некрасива. Узкие бёдра, маленькая грудь. Похожа на мужчину. Наверное дело в этом. Торои прервала очередной рассказ поцелуем. Юная атаквиря сперва пыталась вырваться из цепких рук воительницы, но затем поддалась. Они нашли чудом уцелевшую хижину. Логовище няроняг было грязным и залитым кровью нескольких детёнышей. Но эльфийкам было всё равно. Сегодня они победительницы и это надо отпраздновать.
*******
Пятая ньронго-хэйшураская война стала также первой ньяронго-атаквирской. И то был час славы. Начало века ознаменовалось успехами одноглазых. Внезапной атакой вышедшие из хрусовников отряды захватили и уничтожили Лансур прежде чем туда прибыли эльфийки. На побережье ньяронги разбили войска из Строгара и опустошили прилегающие к Шалифу земли. Но кульминацией войны стало не это, а наступление хэйшэ и атаквирей на Хэйшрек в середине века. В кровавых сражениях вокруг окружённого ловушками города ньяронги разбивали одно вражеское войско за другим, но в конце-концов Хэйшшрек был взят, а все его защитники перебиты до единого. Из первых ньяронгов не уцелел ни один. Но няронги не были разбиты, вокруг города сорались их армии и с боями пробивались эльфийки на юго-восток. Много песен было сложено о том походе и о великой Торои Шипастой что из простой атаквири стала главой воинств и провела остатки эльфиек сквозь толпища врагов, а затем смогла организовать оборону новоприобретённых земель. Но даже в песнях видно, что не победой окончился поход, а поражением, пускай и славным.
***
Разгром этой войне стало тяжёлым ударом для Хэйшура. Плата за помощь эльфийкам была высокой, но даже сетусы не помогли разгромить Врага. Вера и надежда хэйше были поколеблены.
***
Несмотря на поражения Атаквирия приросла новыми землями. Эльфийки осваивались в ньярглотищах. Вместо сбора хрусов жили они там охотой и пастьбой сетусов и хотя плотност населения было на порядок меньше чем в хрусовниках, но зато сами западные эльфийки были выще, сильнее и крепче лесных, был то народ смелый и гордый, а восточных родственниц частенько называли они мужиками за мягкость и нерешительность.
Атаквири торговали с хэйшами, но по правде говоря несравнимо важнее была торговля внутри страны между хрусовниками, эйраном и ньярглотищами. Последние стали поставщиком злобусовых шкур, но самое главное обсидиана который добывали в предгорьях. Очень скоро до самого Внутреннего моря не осталось ни единой семьи у которой не было бы в хозяйстве обсидианового ножа.
***
На севере в вековой вражде Дэлладура и Ватиилы наметился перелом. И хотя аскаскаты разбили своих врагов почти всюду, но силы их были подорваны. Всеми силами осаждали домы и дэлы Саамию, не раз ходили на штурмы. не раз прорывались внутрь стен, но каждый раз их отбрасывали. И в конце века по прежнему стоял знаменитый храм и кричали в нём пинкааны. Но за век войн опустели земли от Саамии до хрусовников. Не осталось там более стойбищ и людей. И хотя стояли в Саамии воины и приходили в храм паломники, но прихидолось им гнать с собой авусов или охотится в окресностях. Домы же наоборот заселили западные равнины.
С юга вторглись в Ватиилу рохо. И хотя атаку на святой город ополчение разбило, да так, что мало кто из чёрнокожих вернулся к сотавленым на берегу лодкам, то земли на юго-востоке между морем и лесом были потеряны. Дикие союзники рохо – эльты поселились там и теперь охотили на авусов и злобусов. Понравилась им земля эта несравнимо более богатая чем родные хрусовники. На побережье же расселились рохо.
***
Несмотря на страшные потери рохо после заселения западных ранвин полны решимости воевать дальше, а вот дэлы окончательно разуверились в северных походах. В конце концов что им дело до того сколько пастбищ будет у домов? У них свои заботы. Всё большую роль в жизни дэлов начинает играть разведение тэдо. Всё чаще лук и стрелы охотников сменяются топором земледельца. Ведь что надо тэдо? Влага, тепло и мёртвая древисина или листва. Потому приходится залазить на деревья, рубить ветви и алему, сбрасывать их вниз и сваливать в лужи. Затем утрамбовать эти кучи, закопать в них несколько кусочков тэдо и через 2-3 месяца всё что надо это прити и собрать урожай. Земледелие может прокормить куда больше народу чем охота, но и труда требует несравнимо больше. Кочёвки дэлов становятся всё упорядочение, они теперь привязаны к расбросаным по лесу полям. Города, в которых раньше мало кто жил постоянно кроме немногочисленных жрецов, теперь обзаводятся постоянным, в основом земледельческим населением. При рубке ветвей дэлы всё больше знакомятся с миром под которым жили веками, с миром крон. Всё чаще они расставляют там силки на цаплянок, разоряют гнёзда тафитей и собирают хрусы. Впервые за сотни лет численность дэлов начинает расти хотя они всё ещё самый малочисленный из всех населяющих Дэлладур народов.
Судемоаги заселили всё побережье Дэлладура и хотя характер у них не авусов и соры с соседями не редкость, но именно они контролируют большую часть внутреней торговли страны. Ведь вести товар лодками по морю куда проще чем нести на себе по тропам через лес или даже грести против течения на лодке. Зато дэллы доминируют в торговле в хрусовнике и Занзарой. Большая часть торговли на Куанзе в их руках и не редкость они на рынке в Этэльпе, столице зеленокожих ведьм.
Тяжёлым ударом для фарфалей стали новые приказы Великой Тени. Несмотря на все старания в отдельных посёлках в хрусовнике они жить не смогли. Одни вернулись на побережье или в саванну, другие продолжали жить с дэлами. Тем более что фарфали годятся не только для постели, но и для работы. В отличие от самих дэлов которых тянуло на охоту, фарфали хотя и были довольно ленивы, но не видели ничего плохого в сборе ветвей и прочих нудных работах. Пускай это было нарушением воли самой Великой Тени, но хрусовник велик и даже Она не уследит за всем.
***
Долгие века не воевали рохо и это скзалось. Руки их ослабели, копья притупились, кровь охладела. Войны пятого века прошли для них неудачно. На севере провалился поход на вражескую столицу. На юго-востоке после ряда поражений на море им удалось высадится на Вэстэн Пла и сжечь вражеский город, но ударжать завоёванное рохо не смогли. Собрашись с силами враги выгнали их с острова.
Множество лодок спустилось в своё время по Куанзе к морю, но мало, очень мало воинов возвращалось домой в Гизу или Квул. На реке полыхнуло восстание и лишь верная Старая Кровь смогла залить его кровью в самом зародыше и восстановить порядок. Потому что не воля Марзуха причина бед рохо, а их собственная слабость и трусость. Те кто поют песни о великих предках должны и сами быть готовы к подвигам.
Единственным успехом стал захват земель на краю саванны. Многие сетовали на ничтожность этого завоевания по сравнению с приложенными усилиями, но люди опытные знали, что шарншагу главное схватить злобуса хотя за ногу, а уж потом он утащит под воду его целиком.
Неуспешные войны со штэйвитами неостановили продвижения рохо на юг по берегам Хеи. Они добрались уже до эйрана. И пока самы горячие из юношей присоединялись к северным воинствам, други рохо ходили на великие ярмарки к лесным ведьмам в Лаису и Угату.
-
Хороший труд. Обилие войн уже начинает понемногу приедаться, но сам пост достойный.
Много народов - много трудов для мастера.
-
Драма. Саспенс. Экшн. И уши. Замечательно.
-
На этот раз да, Хэя лучшая в пачке резолва.
-
-
За эпичность!
(ладно за юри) ^^
-
На мой предвзятый взгляд - лучший пост за всю игру.
-
даже уши стали двигаться в такт песне от возбуждения
-
-
Меня потрясает глобальность (%
-
Эльфийская баталия восхитительна, высокохудожественна и воообще вааргх!!
-
Очень внушающе) Особенно про эльфиек
-
За юри!
(ладно, за эпичность)
-
-
Не думал, что на игре "про богов" можно так репу срубать. Но заслуженно. Да.
-
|
Острова
- …и вновь обращаюсь я к тебе о Эсколлидо, и к вам, верные его помощники, мудрейшие из совета тринадцати и говорю я всему Великому Собранию хватит править Луго Фарфали как завоеватели, примите нас как братьев. Разве не посылаем в Альвораду богатые дары? Разве не подчиняемся вашим приказам? Разве не одним богам молимся и почитаем? Разве предки цивитас пришли не с Суэньоса и Лекатана? Разве не жили прежде лужанские судемоаги на Одиноком? На одном языке говорим мы и одной правдой живём. Были прежде наши фарфали дикарями, однако сейчас они приобщились альворадской цивилизации и окультурились. Разве можем мы, гуманные гальеги, держать младших братьев наших в таком же ничтожестве как хторры токов? Разве может Великое Собрание сохранять своё имя хотя самый населённый остров государства не присылает в него не одного представителя?
Глава лужанской делегации на мгновение перевёл дыхание. Пора продолжать, начало речи он провёл прекрасно, но сейчас дело дошло до сути – надо было уговорить всех этих прирождённых гальегов признать Луго Фарфали равноправной частью государства. Учитывая размер острова это означало большие, очень большие изменения. Сейчас главное успокоить их, умерить страх перед переменами.
- Конечно же не фарфали будут представлять наш остров в Великом Собрании, а их энкомьедеро из цивитас, такие же гальеги как и вы.
Эти слова вызвали легкое волнение среди делегатов ведь «такие же гальеги» через одного выглядели вылитыми фарфалями, а уж дейтсвительно черноволосых среди них надо было искать.
- Не претендует наш остров и на пост Эсколидо – само собой, что место это предназачено самим Сондельмаром уроженцам первых островов. Но должность инспектора колонии должна быть упразднена поскольку надобность в ней отпала.
***
Отплывающих провожали всей деревней. Соплеменники помогли спустить лодку на воду так что не пришлось ни надрываться ни загружать судно перенося товары с берега. Десятки сильных рук уперлись в гаргутовую долблёнку, даятки ног по щиколотки вошли в мокрый песок и вот уже тяжёло гружённая пирога скользит по волнам. Ладони моряков привычно легли на старые, отполированные долгим употреблением рукояти весел. Мачту и парус они поставят потом. Сейчас надо отплыть от берега. Пора возвращаться на родной северный Трифорс.
Укулеа не выдержала и повернувшись к провожающим помахала рукой. Альберто и Цицильо что-то кричали и махали в ответ. Маленький Цицильо кажется даже плакал. Судемоагу на мгновение охватила сладкая грусть. Но не время отвлекаться, надо грести. Раз за разом привычно опуская и поднимая весло мысленно она вспоминала время проведённое на Хее. Время с Альберто и Цицильо. Надо признаться самой себе, что именно фарфали были причиной её любви к южным рейсам. Восточные были немногим длиннее и явно прибыльнее, но там не было фарфалей и даже прелести столицы не могли перевесить для неё этого. Укулеа в какой уже раз пожалела что им запрещено держать фарфалей у себя. И почему великая Сенаяла гневается на этих жирных* милашек.
* Выросшим на морепродуктах судемоагам сладкий вкус непонятен и неприятен, а вот жирное они любят.
*******
Развитие магии любви сильно повлияло на общество Луго Фарфали хотя изменения на первый взгляд были не так уж и велики. Буквально за полтора поколения жрицы Фата Фиоре с помощью магии подчинили себе цивитас. Но оказавшись в положении тех кто приказывает чужеземным правителям острова они получили то чего у них никогда не было прежде – власть и особое, привилегированное положение. И они не хотели от него отказываться. Первые из овладевших любовных порабощением занимали место наложниц и правили из тени. Но своим детям они хотели другой жизни и уже во втором поколении многие становились жёнами цивитас. К третьему поколению это стало нормой. Потомки гальежских завоевателей стали даже не полукровками, а фарфалями, пускай и с заметной примесью восточной крови. Вместе с тёмным цветом волос они потеряли в продолжительности жизни, но зато приобрели некоторую устойчивость к магии любви так что к концу пятого века власть жриц Фата Фиоре значительно ослабла. Старая аристократия плавно переродилась в новую. За два века фарфали привыкли к порядкам и теперь жители Риссо из ненавидимых завоевателей превратились в их восприятии в природных господ, тем более что именно так утверждали жрицы Фата Фиоре. Не опасаясь бунта эта старая новая аристократия постепенно всё чаще переселялась из столицы в свои энкомьенды перехватывая власть над повседневной жизнью и превращая деревенских старост в исполнителей своей воли. Жестокие, но нечастые визиты конквистадоров из столицы сменились постоянным надзором. Хотя по сравнению с прошлым нравы весьма смягчились, но конквистадоры, пускай и существенно посветлев остались всё теми же свирепыми бойцами быстрыми на расправу.
Культура Риссо стремительно фарфализировалась – даже губернатор и коррехидоры в быту разговаривали на фарфальском. Храм Фата Фиоре был явно популярнее святилище Сондельмара. Возродился даже обычай показывать театрализированные представления на фестивали пускай и без прежнего кровопролития. В то время как паццо сангуа все больше уходили в легенды конквистадоры помалу начинали напоминать их.
Впрочем были сферы где альворадское влияние было непоколебимо – гальежский был и оставался единственным языком деловодства, высокой культуры и писбменности вообще. Цивитас в огромных количествах закупали изделия Суэньоских гончаров и эйроделов. Гальежское оставалось синонимом престижного, а фарфальское – простецкого. Не забывали и о почитании Сондельмара. И пускай первое место в сердцах народа занимала Фата Фиоре, но часовни бога Удачи теперь были в каждой деревеньке. Не собирались цивитас и обосабливаться от Альворады, наоборот они хотели получить возможность влиять на политику всего государства и получить представительство в Великом Собрании, что давало возможность влиять на выбор Эсколлидо и совета тринадцати.
Надо отметить, что судемоаги заселили всё побережье Луго Фарфали. Из привелигированной прослойки они превратились в низшее сословие. Детей у фарфалей с синекожих не бывает, а потому не произошло слияния обществ. Жрицы Фата Фиоре просто подчинили себе судемоагов. А поскольку самим жить скучно, то перетянули к себе и многочисленных родственников. Так образовалась вторая по влиятельности и богатству прослойка лужанского общества – капо ди судемоаго или капого, фарфальские семейства владевшие рыбацкими деревнями. Надо сказать, что хотя к власти вне побережья цивитасы этих выскочек не допускали и всячески презирали их, однако в быту и повадках капого во всём старались следовать модам из Риссо. Даже в свою речь вставляли они гальежские словечки.
Что касается жизни основной массы фарфалей, то их быт мало отличался от того что был ещё до Конкисты. Единственным исключением стала гальежская привычка к острому и керамические горшки. Даже в беднейших семьях есть в чём варить эйровый суп, а в еду по возможности добавляют перейру. Впрочем последняя многим фарфалям доступна лишь по праздникам.
***
Парусные лодки и захват Элисионом Корасона подорвали собственное торговое мореходство Альворады. Даже между островами внутри государства большую часть товаров перевозят чужеземные судемоаги. И хотя нельзя сказать что торговля окончательно пришла в упадок, но всё же для жителей городов на первое место вышли ремёсла. Керамику и эйровые плетения масово скупали элисионцы что бы потом отвезти домой, продать на Луго Фарфали или в далёких землях за морем.
***
Четвёртый век был для Элисиона веком триумфа, результаты же пятого не столь однозначны. С одной стороны не осталось в западных морях Юны места куда не доплывали бы судемоаги. Даже пронырливых гальегов смогли вытеснить они из торговли между островами. Полны были судемоажские корабли товаров. До самого севера Хеи доплывали они торгуя как с чёрными и коричневыми аборигенам, так и с ренегатами фарфалеложцами. С далекого юго-востока, из земель пальцехвостых мохнатых уродцев привозилась необходимая для сетей льна.
Величайшим успехом стало окончательно очищение Корасона от мерзких хторров. И хотя где-то в глубинах острова иногда встречалиь отдельные выводки этих монстров, но молодёжь с берегов каждый год делала вылазки в густые леса ища вековечных врагов так что не было у тех даже шанса расплодиться до прежнего количества. Все богатства этого прекраснейшего из островов достались судемоагам. Разве есть материал для луков лучше хархуты? Разве есть древисина лучше? Стволы ларгуты с мягкой серцевиной будто специально созданы для строительства лодок. А светящаяся смола широко используется в строительстве и для законопачивания трещин в лодках.
Но были у Элисиона и поражения. Одно. На Северном зубце под стенами Токахота* погибло три армии синекожих. Не выдержали гарпунщики молниц с неба и натиска свирепых хосдумаров. Сама Сеянала едва спаслась позорным бегством и многие её приблежённые собственной жизнью заплатили за то что бы задержать лютых хторров.
* Судемоаги не знают ещё о переименовании города.
***
Корахот отбился от нашествия судемоагов. То была славная победа, чего нельзя сказать о прочем. Корасон потерян. На самом Северном зубце судемоаги прочно контролируют побережье.
***
-
1) Жирные! Жирныеееее!!
Жирный-жирный, как поезд пасажирный...
2) Надо было еще на предыдущем ходу сказать - КАК ЗДОРОВО, ЧТО ОНИ ПЕРЕСТАЛИ ВЗЫВАТЬ К СЕНАЯЛЕ.
-
Фарфали - вот кого надо истреблять огнем и мечом.
-
-
-
|
ТэримНежный ветерок шелестел листвой олив. Звучала негромкая эллинская речь между шалашей. Дыма нельзя было рассмотреть над кострами из сухих дров. Хорошо. Зима - райское время в приколпосских степях. Прохладно, сухо, свежий ветерок. Время хорошей охотой. Множество племён спускаются сюда на зимовище с холодный Полемей, а летовать возвращаются в родные горы. Не был исключением и старый, но крепкий ещё Одиссей, царь Илидора. Сейчас он завтракал вместе со своими сыновьями и внуками. Вечерняя трапеза верховного вождя всегда была шумным пиром, а вот с утра он мог поесть спокойно среди семьи. Поесть и поговорить. Царь бросил в рот горсть олив, потом по одной сплюнул косточки в огонь. Но не само пламя конечно, а в пепел по краям. Не оскорбление, но приобщение огня к общей трапезе. Потом снял с деревянного колышка кусок мяса. Вкус жирной и сочной каукорнятины смешался с оливовой горечью. Хорошо. Жаль только что зубы побаливают, да милость Алея уже в том что их у него больше половины осталось. Прожевав и проглотив пищу, негоже эллину говорить с набитым ртом, Одиссей продолжил свой рассказ. - И тогда Линдрос снова отбрехался. На этот раз сказал что мол рогатые прямо в шатёр лезут. Негу, мол идти воевать чужэие земли, когда кзабраки хотят отобрать угодья эллинов. Брехал старый эхекатль. Я ему тогда уже не верил. А потом все мы увидели как он эллинские земли защищает пока мы югру воевали. Как только узнал о битве на Черной реке, где лиманийцев добрая половина полегла так сразу же воинов своих из огнёвищ вернул. Хватит мол краснокожих гонять когда рядом есть каукорна пожирнее и хромая… *** - …вот я и говорю что не нравятся мне эти истбрукцы. Ох, не нравятся. Не забраки они, нет. Ты на их рожи красные посмотри. Там у них в Кор-Хаке хорошо если хоть одна бабка из наших была. Все они на северянках переженились. Речь их слышал? Да, я и половины не понимаю. А уж говор! Говор то чисто кзабракский! Я с краснорожими и воевал и торговал немного и скажу что истбрукцы куда больше на них смахивают чем на наших. И такие же нарванные. Чуть что сразу за копья хватаются… ******* Третья эллинско-югорская война или Священный поход* вспыхнула в начале четвёртого века Второй эпохи. Началась она с вторжения огромного войска юдьяр в земли что были ещё недавно частью Югорзорсага. Был сожжён новооснованый центр восточных эллинских владений – Ники. Навстречу четырёхруким вышло ополчение подвластных Аколпосу племён, но в тяжелой и кровопролитной битве эллины были разгромлены. Так югра предупредила начало всеээлинского похода и во многом сорвала приготовления к нему. Кроме того очень не вовремя на подвластные Акриносу нижние** земли набежали кзабраки. Стары Линдрос, отправил собравшихся уже воинов вместо юга на север, а потом на запад замирять Ирассию. Не дождавшись Акриноса и понукаемые просьбами из Аколпоса отряды эллинов двинулись в Священный поход. Множество битв отгремело вокруг руин Эстерхажа и в одних из них побеждали пришельцы с запада, а в других четырёхрукие с востока, но в конце концов остались те земли за Югорзорсагом. Наверное не зря мудрый Линдрос придержал своих воинов. Узнав о первых поражениях эллинов, разгроме отрядов Лимани и гибели самого царя Ликаона старец ещё раз приказал воинам двинуться в путь. Но не на юг, а на восток. Подчинение Лимани сразу же выдвинуло Акринос на первый план, а поскольку Аколпос был ослаблен войной, то лишь Докими было достойным соперником северянам. Постоянные конфликты между ними стали главным стержнем всех тех свар им усобиц что заполнили четвёртый век после Священного похода. * Для эллинов потому что совершался по прямому веления Эллея, для югры поскольку зелью его было возвращение исконных земель. ** То есть равнинные. *** Открытия Миклоша распространялись по разному. Идея не собирать, а выращивать моркварность быстро прижилась на берегах Каулерпы где за день можно было идя вдоль побережья миновать десяток, а то и полтора селений. В ближайших лесах не то что моркварности – хвороста было не найти. Уже в середине четвёртого века высаживать моркву в ближайших рощах крепко вошло в обычай, а к концу века кое где стали возникать первые грядки. В первые десятилетия четвертого века одомашненных каукорн держали только в округе Вишеградека, а уже к концу века оно распространилось почти по всей территории Югорзорсага. Причиной такого быстрого и неожиданного успеха стало использование животных при перекочёвках. Даже одна каукорна могла нести больше груза чем целая семья, а уж наличие двух или трёх делало жизнь охотников не просто более лёгкой, а коренным образом меняло её. Теперь не надо было переносить лагерь к месту удачной охоты, можно было брать с собой в дорогу хоть какие-то запасы продовольствия, а качество вещей стало ценится куда больше чем малый вес. Все означало что теперь лагерем становились в самых лучших местах, охотники и собиратели стали куда мобильнее, а их инструменты лучше. К концу века в пущах Бескериара жило не меньше юдьяр чем на берегах Каулерпы и Каувади. *** Цвергардум медленно рос. Второй город был основан не рядом с первым, а по другую сторону залива*. Не на склонах заросших гаргутой гор, а на берегу моря. Держава Даридов утверждалась как государство прибрежных цвергов. Тех для кого главным источником пропитания был океан да идущий на нерест сломос**. То был оседлый народ живущий в деревянных резных хижинах. Богатая цвергская хижина на фоне покрытых заросших гаргутой гор  В густые леса ходили они собирать опавшие шишки и лишь изредка охотились, да и то больше не на каукорн, а на лонгусов. Иными были лесовые цверги – кочевые охотники из светлых внутренних лесов. Различались они и верованиями – новый культ Гротедарума был популярен среди прибрежных племён, но почти не поколебал старой веры в Пироса там где не слышали плеска волн. Даже приказ не нападать на соседей восприняли цверги по разному. Те кто жил вдали от чужаков считали что то мудрое решение которое принесёт мир, а пограничные охотники лишь смеялись над запретом. Раз уж в мире кроме них есть эллины и юдьяры, то значит не просто так создал их Пирос. А для чего они годны кроме как быть полем испытаний для молодёжи? Поприщем славы и подвигов. * Надо название залива. ** Сломос из Каулерпы расселился вдоль побережья Бескериара и Амдара. *** На юго-востоке Забрии забраки наступали на циков дабы прогнать этих опасных варваров прочь от своих земель. Одновременно с юга ударили по ним и восточные гиты. Эти войны породили множество миграций и набегов. Но к концу столетия пределы восточного анклава циков остались без особых изменений. А вот центральный был уничтожен, а земли его заселили роды забраков. Пока армии восточной и центральной Забрии гоняли циков флот западных гитов совершил неожиданное нападение на Пирстед. Захватчикам удалось ворваться в столицу, но после тяжёлого боя они были отброшены. Долгие годы потом показывали на уцелевших жилищах следы от пожара или обломки воткнувшейся в столбы гитских стрел. На сухопутной же границе между западными гитами и забраками хотя и происходили постоянные стычки, но большой войны так и не случилось. А вот с севера Забрию беспокоили набеги как диких сородичей кзабраков так и подлых штиров. Лучшие торговцы и путешественники из гильдии файрбрингеров несмотря на все умудрялись торговать и с циками и с гитами и с кзабраками, даже со штирами и теми находили общий язык. Некоторые добирались даже в леса мохнатых сельтов что за Аксосом. Хотя торговать с такой далью было конечно невыгодно. Файнбрингеры говорят что среди кзабраков распостранились щиты, причём не с юга, а с севера. И слышали рассказы что далеко за Кор-Хаком есть великая страна Иликия. И что народ тамошний, илики, свирепого вида безрогие дикари вроде гитов. Они храбры в бою, но глупы и ленивы. И видели файбрингеры изредка у штиров вещи хотя и не особо искусные, но сделанные явно не руками рогатых варваров. *** В отличие от предыдущего четвёртый век эпохи прошёл для западных гитов относительно мирно. Был конечно великий морской поход о котором пели множество песен, но по сути то была блестящая неудача. Пускай лишь чуточки не хватило для победы, для того что бы сожжением Пирстеда отомстить за Кариадим, но вражеская столица устояла. Зато мирные лодки с товарами пересекали Талласу во всех направлениях. Торговали и с циками и с дикарями сельтами у которых появилось большое торжище в Элсвейре и даже немного с врагами забраками. Но главная торговля получилась с сородичами. И хотя странно было видеть восточным и западным гитам тех кто и походил на них самих и отличался во множестве мелочей, но слишком много было у них общего. И множество торговцев сновало от одного берега до другого. *** Второй век подряд для Аксоса восточные войны с циками были удачны, а западные нет. Зеленокожие дикари крепко держались за берега священной Потами и вытеснить их оттуда никак не удавалось. От западных сородичей восточные переняли лодки и теперь множество их скользит по Матери Рек. *** Сельты помалу выходят из дикости. Они перестали избегать всех чужаков и хотя с циками никаких дел кроме войны не имеют, но в Элсвейре идёт активная торговля с западными гитами, а по границе Аксоса понемногу и с восточными.
-
Файрбрингеры такие лапочки!
-
Все хорошо, что хорошо кончается, ага. ^-^
-
-
есть великая страна Иликия. И что народ тамошний, илики, свирепого вида безрогие дикари
ха!
К тому же - тонко подобран исторический аналог цвергам, не прокопаешься даже. (:
Интересно играть.
-
|
-
Одна из самых клевых игр все же).
Никогда не забуду Сокола!)
|
Острова
Носилки мерно покачивались во время движения. От быстрой ходьбы с таким грузом дышали фарфали часто, а светлые волосы потемнели от пота. Альворадец с тревогой поглядывал на них, но коррехидор не обращал на это ни малейшего внимания время от времени покрикивая.
- Прибавить шагу, ублюдки! Совсем разленились! Получите по десять розог каждый, а если не станете двигать своими ногами быстрее то и тридцать! И хватит сопеть! Бастардос!
Затем коррехидор откинулся на сиденье устало вздохнул и повернулся к инспектору из самой столичной Альворады.
- Вы видите как нам с ними тяжело. Эти ублюдки ничего не понимают без палки. Может быть это и жестоко, но по иному с ними нельзя. Это на Суэньосе и Лекатане фарфали научены должному поведению, а тут они совсем дикие. Только силой мы можем обеспечить мир и процветание. Вот увидите когда мы прибудем на место старосты будут врать и всячески уклонятся. Нет что бы просто честно заплатить налоги. Натура фарфалей подла и невоисприимчива к доводам разума. Палка, насилие, вот всё что они понимают, всё что они любят. Да, да, любят. Вы увидите как они будут смотреть на нас потом. Эти дурачки каждый раз думают нас обмануть. Да так нагло! И ведь брешут совершенно неловко, не от умения, а от лживой своей природы. Этим дикарям невдомёк что такое письмо и перечень налогов. Они считают что это такая магия. Подумать только…
На месте инспектор увидел и толпу перепуганных фарфалей и перепуганных старост неловко пытающихся соврать по поводу налогов. Но опытного коррехидора не проведёшь. Тот быстро дал команду и конквистадорос повалили виновных на землю и приступили к порке. Пороли долго. Старост особенно сильно за ложь, немного носильщиков за лень, выборочно каждого десятого фарфаля за попытки уклоннения от налогов. Пороли бы и других, да рук столько нету. К вечеру вся деревня валялась в ногах у сборщиков податей вымаливая прощения. Недостача в налогах была найдена, на селение был наложен штраф и обязательство доставить в Сьедад де Санта-Дивина-Сондельмар дель Риссо семьсот сорок больших корзин эйровых орехов, шестьсот эйровых циновок, тысячу эйровых сандалий, три шкуры корунн или десять шкур лонгосов, а также две тысячи гульих и пятьсот пинкааньих яиц. Кроме того как штраф за недоимки сборщики забирали 7 девушек и 5 юношей не младше 8 и не старше 10 лет на 7 лет пеонажа. Когда дело было решено, по приказу коррехидора фарфали станцевали в честь гостей и поставили им угощение. В конце, уже в темноте гальеги отобрали себе женщин на ночь после чего толпе позволено было разойтись.
Инспектор замялся и коррехидор сам отобрал для него двух фарфалек. Сперва альворадец чувствовал себя несколько неловко, но в постели быстро обрёл уверенность и вошёл во вкус. Фарфали были такие страстные, такие поддатливые и покорные. Он осмелел и приказал им то о чём никогда не осмеливался просить любовниц из своего народа. Они сразу сделали как было велено. Уже засыпая инспектор решил что в сущности коррехидор был прав. Фарфалям нравится. Палка и насилие вот всё что надо что бы принести свет цивилизации этим дикарям…
*******
Великий праздник устроили фарфали по случаю вхождения в Альвораду. Гальегам что вошли в город вешали они на шеи венки из эйры и подносили свежие орухи и жаренных амонитов. Были танцы и песни, были жертвоприношения и моления богам. Объявлено было что Фата Фиоре и Сондельмар стали парой и подобно богам объединяются их народы. Пир был горой. И каждого гальега обнимали две фарфали. Вокргу каждой гальеги увивалось по трое фарфалей. И во время торжества напали внезапно паццо сангуа на пирующих и множество их перебили. Но были среди гальегов те кто не отяжелел от еды, были те кто не истощился в забавах с фарфалями, были воины набранные на Одиноком из привычных к этому народу судемоагов. И сразили они предателей и покарали тех кто презрел договор, клятвы и законы гостепреимства. И была жестокая резня в Риссо.
Мало гальегов пережило ту ночь и ещё меньше судемоагов, но были они полны решимости и не ведали сомнений и жалости. И за долгие десятилетия Луго Фарфали был покорён. С Суэньоса, с Лекатана, с Одинокого плыли себя те кто не хотел ждать, те кто не боялся смерти и жаждал быстрого обогащения. Те кто не желал собирать эйру или охотится в лесу, но кому милее было держать в руках дротик или палку. По всей стране шныряли шайки паццо сангуа, но гальеги из Риссо не боялись их. Поколения войны в стране где они лишь небольшое меньшинство воспитало новых воинов – конквистадров. Сильных, храбрых, безжалостно жестоких, считавших что лишь силой можно управлять фарфалями и лишь страхом держать их в повиновении. Так создавалось новое общество Луго Фарфали, колонии Альворады.
Во главе иерархии стояли цивитасы – граждане Риссо. Формально они считались чистокровными гальегами, хотя светлоглазых и даже блондинов было среди них немало. Именно и них набирались отряды конквистадоров, именно они были сборщиками податей, судьями и наместниками. Был то народ храбрый, свирепый и независимый. Даже эсколидо из Альворады правили ими более уважением чем силой и назначали губернаторов Луго Фарфали лишь из их числа. Ниже цивитасов стояли полукровки, что жили в Риссо и были прислугой и помощниками цивитас. В самом же низу находились толпы фарфалей коим запрещено было даже появлятся в Риссо иначе как на праздники для паломничества в храм Фата Фиоре. Исключение составляли лишь пеоны принадлежавшие гальегам. Отдельной групой были судемоаги с Одинокого что поселились на восточном побережье острова. Каждый год им посылались из Риссо подарки, а прибрежные деревни были обложены данью в их пользу. И не раз во время восстаний становились они той силой что усмиряла бессмысленный и беспощадный фарфальский бунт.
***
Если третий век стал восьмидесятилетием позора для Элиссиона, то четвёртый эпохой триумфа. Ханеррал был отстроен. Сети и парусные лодки дали доступ к новым ресурсам вызвав бурный роста населения, прежде всего на восточных островах. В торговле парусные лодки судемоагов стали оттеснять гребные суда гальегов. Они свободно плавали не только по Гальего и Разбитому трезубцу, но и на Селему торговать с западными гитами, на север Хеи к домами и аскаскатам, заплывали в Талассу. К концу века достигли велению пророчества Яулу где пальцехвостые радо продавали ненужную им льну.
Не только море дарило Элисиону победы, но и суша. Воинство синекожих вторглось на Корасон, очистило от хторров всю южную оконечность острова, захватило и уничтожило столицу этих варваров. Не помогли мохнатым ни дикарская свирепость ни даже молнии бьющие с неба. Перебили очищающие охрану на стенах и ворвались внутрь гарпунщики. Осквернили они Пик Молний и перебили Громословов. Бежали хторры на свою прародну на севере острова и там отбились от судемоагов. А позже прийдя в себя совершали вылазки в окресности бывшей столицы. К концу века север Корасона заселён хторрами, юг судемоагами, а холмистый центр пустынен и лишь зверьё плодится там без помех. Едва не повторил судьбу Корахота и второй город – Токахот. Но хотя и ворвались уже судемоаги за стены но смогли хторры вытеснить их наружу. Но дорогой ценой досталась та победа и перестали хторры атаковать побережье дабы не обрушился на них гнев народа Глаблали.
Захват земель на Корасоне заметно подорвал торговлю гальегов что с выгодой раньше перепродавали множество вещей из местного сырья судемоагам. Теперь то что раньше покупалось можно было просто взять в лесу.
-
-
Это, наверное, самый интересный из хода пост. Разрядим в него плюсомет перед новым.
-
-
Все таки хорошо написано. Хотела Хею дождаться, но острова зацепили.
-
ПОФИГ НА ОШИБКИ
СЕГОДНЯ ВСЯ УДАЧА ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ
МНЕ-----------Е!!!
*дьявольский смех, перемежающийся бульканьем*
|
Окуми
В небе созданном Локрэном
сияет Яра им сотворённая
Посылает Яра на землю Локрэном сделанную
свет свой как было им задумано
Таков путь энергии Локрэно измышленный
таков его божественный замысел
На земле растут паламнэры величайшее Локрэна изделие
высятся жорэхэры прекраснейшее его создание
Под деревями теми живут дети Локрэна
энэрегали венец его творения
Многочислены они по воле Локрэна
умны и разноцветные его милостью
Жили энэрегали слушая Великого Воспитателя
множились прославляя бога своего Локрэна
Увидал злой ничтожный Хелес великое творение
изошёл злобой от ненависти
Не умел создавать ничтожный Хелес ничего хорошего
умел извращать и портить замыслы Локрэна
Создал ничтожный Хелес насмешку над народом избранным
извращённое подобие детей Локрэна
Расплодились бандерлоги в своей мерзости
предавались они пороку и разложению
Дикие и грязные хелесопоклонники творят гадости
чистые и яркие локрэнопочитатели живут праведно
Гадят с веток бандерлоги друг дружке на головы
внимают энэрегали благой энэргии
Увидали бадерлоги народ избранный
возрыдали о своём ничтожестве
Сердца их гнилые заполнил Хелес жгучей ненавистью
печень их вонючая течёт лютой злобою
Головы их плоские болят от зависти
глаза у бандерлогов горят ненавистью
Мысли энеэгалей о мире и энэргии
дети Хелеса же измышляют вредоносное оружие
Напросились бандерлоги в гости к локрэнопочитателям
замыслили совершить мерзейшее предательство
В руках хозяев цветы и паламнэры не умещаются
лапы подлецов полны луками и кусалками
Напали бандерлоги на мирных энэрегалей праведных
убивали их не в силах смириться со своей убогостью
Заняли всю страну благословенную Локрэном
захватили все земли энэрегалям обетованные
Всюду бандерлоги творили злодеяния и мерзости
везде тешили жестокостями ничтожнейшего Хелеса
Лишь Лэн'эра светлая осталась незапятнанной
только город этот опора народа Локрэна
Окружили её орды бандерлогов презренные
куда ни глянь вокруг шайки мерзких хелесопоклонников
Не одолеть трусам стен созданых по велениб самого Локрэна
Десять грязных бандерлогов одолевает один энэрегаль праведный
Но огорчали Великого воспитателя смерти праведных и грешников
гибель энэрегалей и бандерлогов его печалила
Хотя мог сокрушить врага своим воинством
пошёл говорить с бандерлогами посланец Локрэна
Но не знают чести вонючие животные
не известно благо подлецам ничтожнейшим
Подняли лапы свои они на Великого Воспитателя
метнули кусалки свои в избранника божьего
Взмолился тогда Великий воспитатель к Локрэну
воззвал он к своему создателю…
*******
Война бандерлогов и энэрегалей быстро превратилась в избиение последних. Не знали бадерлоги ни жилости ни усталости. Неисчислимы были их воинства и поднаторели они в войне и свирепости. Не мирным энэрегалям было тягаться с теми кто воевал с ши. В ужасе бежали энэрегали в столицу и заполнилась Лэн'эра народом так что ступить нельзя было не задев никого. Спать же можно было только в повалку. Город окружили бандерлоги и много месяцев держали в осаде. От голода энэрегали дошли до крайности. Множество их умерло, а выжившие вынужденны были питаться их трупами. И когда пошли бандерлоги на штурм не устоли защитники, не остановила Великая стена захватчиков. Страшная резня и убийства были в городе. Сам Великий Воспитатель попал под град стрел и дротиков. Мало было выживших, ещё меньше было спасшихся. Не осталось к концу века энэрегалей на родине. Не живут они более на Окуми.
***
После победы на энэрегалями завоёванные земли были быстро заселены как выходцами из Раматы так и семьями добровольцев. Те же кто решил вернуться на родину несли с собой множество подарков и были встречены как герои. Отныне в час опасности Рамата может рассчитывать на помощь диаспоры.
***
Энерегали потеряли родину, но уцелела Энэргальера. Теперь она вся на островах. И надо сказать что приспособились хвостатые к новой жизни. Пускай рощи паламнэр на берегах невелики и лишь место поклонения, но и без сладких плодов есть чем жить. Главной едой стали плоды эйры. Множество селений на берегах живут ловлей морских тварей. Во многих местах море прямо таки кишит креветками. Так что хотя в песнях всячески прославляется утерянная земля полная паламнэр, но в действительности энэрегалей к концу века не меньше, а то и больше чем жило когда-то на Окуми.
Оставив Окуми оставили энэрегали и страх перед бандерлогами, но море полно своих опасностей. Шторма и шинхофу губят лодки, ураганы ломают хижины, а к концу века на побережье Рила'пхэра (Яулу) высаживались несколько раз ужасные незнакомцы. Были они высоки, черны и свирепы и похожи на штэйвитов. Но с теми хоть можно было говорить эти же нападали сразу, сжигали селения и убивали оставляя после себя пепелища и оглоданные кости энэрегалей.
***
Штэйвиты с помощью энэрегалей заселили Вестен Пла, а потом уже без их помощи Штэйнрейн. Там уже были кое-где посёлки пальцехвостых, но как-то два народа не ужились и к концу века на Штэйнрейне энэрегалей не осталось. Но в целом отношение штэйвитов к мохнатым вполне дружественное и традиционно хорошее. А что бы кое-какие конфликты по поводу острова, так что поделать. У вас вон на севере сколько их, а нам земля нужнее.
После того как сотни, даже тысячи штэйвитов пересекли морские просторы на лодках союзников они и сами усвоили что это такое и успешно повторили из найденного на побережье плавника.
Острова лишь сперва казались бедными и негостеприимными. И хотя беженцы с востока Рейха до конца жизни вздыхали о мясе бумодавов, но уже их дети не понимали этого. Ведь эйран полон лонгусов! Орехи эйры вкусны, а в море множество добычи. Может тиграны действительно так страшны как описывают, но сразится с молодым шинхофу подвиг, а со взрослым – невиданное деяние. Вместо добычи бумодавов хвалятся теперь тем как взяли ракоскорпиона или огромного амонита.
После первых десятилетий счастливой охоты поголовье лонгусов сильно поредело и штэйвиты до того уходившие вглубь островов вернулись к побережьям. Но постепенно эйран заростал неясно откуда взявшимися бумидорами. Особенно густо вокруг стоянок. В этих новых зарослях лонгусы могли прятаться да и пищи для них стало куда больше так что численность их вновь росла, хотя охота и не позволяла ей достичь прежнего максимума.
На равнинных островах было плохо с деревом и камнем, не было и костей и шкур бумодавов. Штэйвиты перешли на кости лонгусов, широко используют ракушки, панцыри и прочее морских тварей. А за деревом для лодок, гарпунов и столбов жилищ плавают на Окуми. Пока что пироги выжигают из молодых паламнэр, но постепенно подбирают деревья побольше. Не редкаость уже лодки на 20-30 гребцов. Некоторые говорят о том что будет если сделать лодку из взрослой паламнэры. Пока что над таким смеются. Пока что.
К концу века на сотровах выросли поколения штэйнвитов чьи родители уже родились здесь. Они знают местную жизнь, для них уже сэльва чужой мир. Но они помнят что являются частью Штэйнрейха. Они знают что их враги – четырёхрукие варвары. Впрочем появились и новые соперники. В море к западу от Вестен Пла видели штэйвиты лодки людей похожих отчасти на них самих, но чёрных и уродливых. Кто-то сжёг несколько селений на берегу и следы врагов было трудно отличить от штэйвитских. Рэйнкнехты словили несколько банд чёрных на берегу и перебили их, а потом носили по сёлам уродливые головы и показывали всем хвастаясь подвигами.
***
Вэй после блестящей победы над Рейхом развернулась на восток, против возомнивших о себе хвостатых. Могучее войско йонгов прогнало хвостатых с земель между Говодэрой и морем и вернуло руины Яо Сая. Впрочем это не более чем оборот речи. В действительность эти руины так плотно заросли что обнаружить их не удалось.
***
Недолго ши жили раздельно. Не в природе этого народа существовать в одиночку. Новая стая-над-стаей образовалась на севере и звалась она Союз Истинных Волков. В Айэньо зародилась она и мудрые Т'Цхэйлахи-Эрешененавистники стоят во главе ей. В середине века они покорили также Тысячу слёз и поставили ультиматум Исфериару. И поняли тамошние ши что не устоять им против такой силы и позвали на помощь южан и признали верховенство ШиоДао.
***
Псоле веков под землёй вышли наконец даэры на поверхность. Вышли что бы остаться. К востоку от Фалических гор тоже есть плодородные земли. Холмы покрытые серпентисовым лесом и эйран. И там и там расслелялись помалу даэры. Собирали они плоды и орехи, охотились на местную живность. Правда непривычен был им новый мир. Местные грибы были не вкусны, зато на деревьям росли странные плоды, отвратительно приторными казались они тем кто впервые их попробовал, восхитительно сладкими их детям. Наземные даргимы были меньше, мягче и быстрее. Вкусные, но с ужасающим укусом. Мелкие дору жили на листве высоко и собирать их было почти невозможно. Юркие звери были так быстры что и не словить. По ночам выходили на охоту полосатые чудища и узнали даэры что такое страх темноты. И жались друг к другу. И позже научились делать крепкие жилища что защищали жителей от тигров. И долго не умели делать крыши и лишь к концу века придумали как защитится от падающей с неба воды. На равнинах же было проще. И хотя страшно смотреть на невообразимо высокий свод голубой днём и чёрный ночью и не закрытый кронами серпентисов, но зато полно в той земле лонгосов что бегают медленнее даэр. Множество вкусных орехов растёт на эйре. Понятна даэрам пища которая прячется в скорлупе подобно даргимам.
И хотя много даэр живёт теперь на поверхности, но всё равно то лишь мала толика всего народа. Мелкими общинами приходится жить тем кто привык к крупным родам. Много жилого пространства там, но бедно оно по сравнению с жаркими, влажными и всегда светлыми пещерами. За привычными вещами ходят колонисты под землю неся с собою наземные диковинки. На есть товар коему нету замены и без которого не мыслят уже жизнь свою даэры. Древесина. Не понятно уже им как обходились предки без рукоятей из серпентисовых веток. Неужели и вправду делали их из хуршрума?
Вылазки воинства на западе особы резльтатов не давали. Ловкие и быстрые хвостатые враги всегда успевали убежать, пускай и бросив ветхие свои жилища из коры. А зато назад даэрам потом приходилось идти под градом дротиков. Не понятна была подземному народу сама идея воевать на расстоянии, но в честной рукопашной ши как правило избегали.
-
-
-
-
Я вообще собирался дождаться конца резолва и посмотреть, какой пост мне больше понравится. Но прочитав этот, передумал.
-
-
Сразу да. Даже не дочитав до даэр. Великие переселения народов, ужасы потерянных городов. Красота.
|
Тэрим
Кто и когда придумал боевые бубны? Гиты не знали. Его имени не упоминали в легендах, о нём не пели песен. Лук, тот был всегда, или почти всегда. А бубен. Во времена падения Кариадима он был ещё неизвестна, а вот сейчас…
Бум. Бум. Бум. Бубняры стояли позади прочих воинов отбивая медленный, неспешный ритм. Их было не много – по одному на человека * воинов. Удары одного бубна смешивались со звуками другого и вскоре привыкшие к слаженому труду гиты уже били в ритм от одного края войска до другого. Этот ритм пробивался сквозь шорох оружия, крики и ругань воинов, скрип тетив. Неспешно бьют бубны, мерно, спокойно. А руки сами тянутся ударить быстрее. Когда воздух разрывают боевые кричи забраков, когда волны свирепых рогатых воинов рвутся вперёд хочется превратит мерный топот в быструю дробь. Нельзя. Нельзя быстрее. И потому бубнярами становятся опытные пождилые воины чья рука уже не так сильна, чьи глаза теряют былую зоркость, но чьё сердце не знает страха, а разум сомнений.
Бум. Достать стрелу из колчана.
Бум. Наложить на тетиву и оттянуть её за ухо кольцом из корхакорньего рога. Выбрать цель.
Бум. Замереть между небом и землёй и не дыша пустить стрелу.
Лязгают тетивы и дружной стаей срываются стрелы. Смерть и страх забраков. Рогатые замерил припадая к земле и закрываясь щитами. Стонут и сыплют проклятиями раненные. Падают в траву мертвые.
Бум.
Забраки вновь здвигаются с места.
Бум.
Толпа свирепых огнепоклонников несётся вперёд и от самого их вида, от диких их криков хочется бежать.
Бум.
Лязг сотен тетив.
* Человек тут в значении двадцать – количество пальцев на руках и ногах.
***
… мы прослушали прекрасный, я даже не побоюсь сказать вдохновенный доклад моей оппонентки. Она нарисовала яркое и воистину эпичное полотно.
пауза
К сожалению эта картина имеет мало общего с реальностью. Увлечение древнеэллинским эпосом в наше время критического подхода к источникам пристало писателям фэтези, а не историкам.
редкие смешки в зале
История уже давно не перепевки старых сказаний, а наука! И нашим источником вдохновения должны быть тяга к истине, к фактам, к правдивому описанию жизни древних народов. Конечно, можно вдохновляться и кое чем другим – низкопробным чтивом или фильмами с мускулистыми актёрами в кожаных трусах. Нет, я учитывая мою ориентацию, вполне понимаю что там привлекательного.
смех в зале
Но давайте не смешивать яркую и лживую картинку с суровой правдой жизни. О каком вообще Первом Эллинском царстве может идти речь в начале Второй эпохи? Кто поверит что всё пространство Полемейских гор и Приколпоской степи было объединено в одну державу? Лишь человек крайне несведущий. Археология неоспоримо свидетельствует о присваивающем характере тогдашней экономики. Что могло связать все эти сотни, тысячи крохотных колективов охотников и собирателей вместе? Где экономическая основа такого союза? Её не было, а значит не было и единой Эллики.
выкрик из зала
Юноша, ваша реплика была бы уместна лет сто назад во времена пещерного национализма. Народы как известно не существуют изначально. Нации надо создавать! Это продукт индустриализации и модернизации. Ни о каком едином эллинском народе не то что в начале, а во всю Вторую эпоху вообще речи быть не может!
пауза
Но я отвлёкся. Мы современные историки имеем чудесное увеличительное стекло позволяющее взглянуть на события тех времён. И называется оно – критический подход! Стоит только задаться вопросом о том могло ли существовать в те времена государство и сразу же стройная картина древнего эпоса рассыпается как карточный домик. Все факты которые моя оппонентка столь яро записывала в поддержку своих устаревших взглядов легко находят другие объяснения. Да, они не столь яркие, не столь брутальные, но что нам надо – очередное фэнтези или истина? Тезис о якобы существовавшем Первом Эллинском царстве я уже отбросил. Точно также я отброшу и тезис о Первом Междуцарствии. То что не существовало распасться не может!
пауза, негустые аплодисменты
Прослеживаемая по археологическим находка регионализация это естественный процесс развития локальных культур и не более того, чему есть множество исторических параллелей. Смена колпоского материального комплекса полемейским в Кадотасте имеют экологические и технологические объяснения. Более развитая культура западных охотников постепенно замещала архаичную культуру восточных рыбаков. Наивно объяснять столь сложный процесс войной. О какой войне вообще может идти речь в те времена. Мне самому грустно признавать, но весь этот элинско-юдьярский эпос это не более чем осмысление мифологических представлений. Если он и имеет какую-то подоплеку то не больше ссоры двух соседних стойбищ за остатки убитого мегалокатлем тнаги. Поэтому…
быстрые шаги, стук каблуков, пощёчина
******
Несмотря на укрепления, знание местности и подготовку югра не устояла против эллинов. В этот раз вместо неистового напора была неспешное, неотвратимое наступление. Кадотат пал и все армии Югразорсага были разбиты. На завоёванные земли пришли роды эллинов. Пришли не гостями, а на поселение. Не устоял и Эстерхаж. Но там, на залитом кровью частоколе стрела оборвала жизнь величайшего полководца Юны третьего века. Погиб Никиас Катактитис. И с ним погибло Первое Эллинское царство.
Не слабость как во времена его деда, а сила стали тому причиной. Шесть городов было у эллинов, восемь союзов племён. Всеми ими правили цари уважаемые и признаваемые. Трое из них вели род свой прямо от Эллея. Слишком юн был царевич в Докими что бы ветераны югорских войн признали его власть. Слишком горды и честолюбивы они были что бы признать верховенство другого. И Эллика распалась.
И было пророчества придёт новый объединитель, что сплотит страну щитом и копьём. И сам Эллей увенчает его на царство, а до того будет взирать на детей своих радуясь их подвигам и выбирая достойного. И не нашлось среди царей ни одного кто не считал бы что пророчество было о нём или его потомках.
За бурными событиями тех времён забылся неуспешный поход эллинов против штиров.
***
Дари I Камнеголовый основывает Дарумнек – первый город цвергов. Власть правителя пока что не распространяется далее его окрестностей.
***
Восточные гиты основывают Корифи в верховьях Потами и воюют с циками. Несмотря на победы им не удаётся захватить земли ни на потами ни в степи ни в холмах.
***
Западные гиты отражают вторжение забраков. Их города процветают, а торговцы плавают по всей Талласе. Торгуя даже с циками, а в к концу века даже с забраками из Кириадима, как по традиции гиты продолжают называть Ашбор. На западе же крепла торговля с судемоагами, хотя её рост был временно остановлен рядом катаклизмов.
***
Основав Ашбор забраки двинулись дальше на запад, но война с гитами была для них неудачной. Сперва на силы отвлекли переселяющиеся роды кзабраков. Затем армии краснокожих были разбиты в серии тяжёлых битв. Согнанные с насиженных мест цики обрушились на Ларпирон и хотя ополчение смогло защитить святыню, но этот факт вместе с неудачей западной войны привёл к упадку воинственных настроений. Между собой забраки всё чаще говорили что Пирры выбрали не того противника. С гитами лучше торговать, а воевать с циками и прочими варварами.
Роды забраков продвинулись в Кор-Хак до самого побережья (18.09). Правда там они смешались с остатками кзабраков, и вообще нрвом, повадками и даже внешностью стали походить на этих дикарей едва ли не больше чем на сородичей.
***
На полуострове что обрамляет с Юга пролив между Внутренним морем и Таласой у самой воды выросло первое большое поселение сельтов – Элсвейр.
-
За описание из будущего. И за одно - за названия I и IV веков. И то и другое напоминает одну очень хорошую книгу)
-
-
Отлично, вторая часть вообще шикарна
-
-
Хорошо.
Нечестно. Некрасиво.
Но хорошо.
-
Эллинов жаль, но вышло эпично
-
Савачика жёгает. Хорошо б, чтобы родимая Хея описывалась с таким вдохновением.
-
Наконей-то плюсомет остыл. Слишком медленно он это делает.
-
Да, чуть не забыл. Так держать, западные!
-
|
|
ОкумиСколько стоит победа? Сколько стоит мир? *** Нету деревьев больше паламнэр. Ужасающе высоки они, впечатляюще толсты, неимоверно живучи. Бандерлогам в их ветвях кажется что эти деревья вечны. Но и для них приходит время умирать. Время уступить место молодой поросли что десятки, сотни лет карликами ютится у корней гигантов, а когда приходит их час вырастает до полного размера на глазах разумных. Однажды в сэльве раздаётся оглушительный скрип, затем треск, потом грохот. Великан упал. Но горе его соседям потому что мелочь давит он своим стволом, ветвями обдирает кору с равных ему. Там где были его корни возникает яма в которой скапливается маленьким озерцом вода, там где корни его теперь возникает холм. Даже трухлявый ствол паламнэры подобен валу который легче обойти сделав крюк в пару сот шагов чем перелезть. *** - Неужели вы забудете о своих братьях и сёстрах? Неужели вы кровь от крови, плоть от плоти Раматы допустите что бы погибла страна нашего народа? Что бы изуверские ши уничтожили священный город? Разве хотите вы слышать плачи о падении Камалаплути? Разве не сюда потом придут ши чтобы повесить вас на хвостах? Не надейтесь на защиту тех дикарей что живут у корней деревьев. Не вам ли знать их малочисленность? Не вы ли плюёте на их головы? Недостойно бандерлога зависеть от подлесковых варваров! Возьмите луки свои и кусалки! Возьмите щиты из коры паламнэры! Насыпьте жорэхэр в сумку, накоптите гусениц, принесите в жертву Хелесу жирных котовушек! Идите на восток! Идите на помощь своим братьям! Обрушьте на врагов дождь стрел! Пролейте на них гнев свой кусалками! Спасите Камалаплути! Спасите сородичей своих сегодня! Обеспечьте спокойную жизнь детей своих завтра! *** Великий день сегодня в ШиоДао, особый. Последний день этот город столица Стаи-над-Стаей. Последний день стоит он во главе Красной Руки. Сегодня унесут отсюда священные реликвии. Сегодня покинет город Охотник-над-охотниками потому что могучий Айэньо теперь его логово. Потому что ради мира должны покинуть ши южные земли где появился их народ. Ради мира должны прекратить войну с йонгаши. Ради мира в великой пирамиде пустуют нишы что недавно совсем белели вражескими черепами. Трудно было понять это. Память ши заполняли войны. Память ши удерживала то как убивал Охотник-над-охотниками говорящих о мире. Всё ради мести, всё ради войны, всё ради Стаи-над-Стаей. Нету я, есть только мы. Смолк грохот барабанов. Тишина воцарилась на ШиоДао. Над его стенами и рвами, над хижинами и центральной площадью полной народа, над пирамидой по краям лестниц которой стоят эрэши, на вершине которой жрецы и Охотник-над-Охотниками. Махнул Сам рукой и медленно стал спускаться вниз, а за ним потянулись служители со святынями на плечах. И взирал народ с трепетом ибо все понимали, что творится что-то неведомое, что-то новое, невиданное предками, то что запомниться на поколения, то о чём будут рассказывать у костров и выстукивать по праздникам. И когда спустился Охотник-над-охотниками на середины вышел вдруг из рядов эрешей один и голос его резким криком прозвучал в тишине. - Разве не Стая-над-стаей превыше каждого ши? Разве не я ничто, а мы всё? И остановился Волкоголовый услышав такие слова. - Разве не мы есть стая над стаей? Разве может Стая-над-стаей отдать врагу часть самое себя? Разве не ты поставил себя на нами? Но раз мы всё, то ты ничто. Ты предавший Стаю-над-стаей. Ты, тело захваченное мерзкой демоницей йонгашей! Три копья пробили тело святотатца. Быстры эрэши и крепки их руки. Двадцать копий пробило тело Волкоголового. Потому что глаза эрэшей видят, а сердца чувствуют где правда, а где ложь. И взорвалась тогда тишина воплями и боевыми кличами и одни ши убивали других. И к ночи опустел ШиоДао. *** Не бывает победы любой ценой потому что всегда есть то без чего победа не нужна. Не бывает мира любой ценой потому что есть то чем не заплатишь ни за какой мир. ******* Тяжела была война для Раматы. Шиматака была разрушена и подлые энэрегали нарушив договор вторглись в её земли вступив в сговор с ши. Но затем настала смута в стране проклятых ши и ушли их стаи. Тогда обрушили шипаллати на врага град стрел и метнули варипалати свои кусалки. И бежали трусливые энэрегали, но мало кто из них спасся. И пришли с западных земель добровольцы. И было их множество и сказали они Хилихалати. - Мы луки твои и кусалки твои. Направь нас рукой своей. Пожелай и вторгнемся мы в земли проклятых ши. Прикажи и сокрушим мы подлых энэрегалей. *** Во Внутреннем море энэрегали заплывали всё дальше и дальше открывая всё новые острова. Где-то там, далеко на западе был основан новый город – Рила'н'эра, и пускай сейчас это всего лишь рыбацкая деревушка чуть более прочих, но Великий Воспитатель ясно видел в ней будущее. А вот судьба Лэн'эры терялась в кровавом тумане. Войска посланные на юг были разбиты, а союзники предали энэрегали. Дикари ши внезапно бросили воевать и вместо бандерлогов принялись резать друг-друга. *** Война сотрясала запад Окуми. Штэйнрейх воевал с Вэй. Отряды воинов сражались в сэльве с такой свирепостью что на день пути разбегались во все стороны бандерлоги лишь бы не слышать той ярости и ненависти что бушевала внизу. И сокрушили четырёхрукие врагов. И погибли в бою штейншреки и пал в битве сам фюрер Адаберн. И захватили йонги столицу рейха и сожги её. Вторглись с юга в земли штейвитов и там где жили люди теперь охотничьи угодья четырёхруких. То была великая победа народа Ву-Ши. Но кроме запада есть восток. *** После восстания и убийства Охотника-над-охотниками в ШиоДао власть захватили эрэши. Был объявлен великий поход что должен был смыть позор предательства. В него пошли если не все, то добрая половина ши юга. Как потоп затопили они земли что отдали когда-то йонгам. Яо Сай был сожжён, а земли за ним опустошены. До самых стен Шенг Хуо доходили хвостатые. И как оказалось убить и тем более пленить йонга куда труднее чем бандерлога, но зато и живут они под пытками дольше. Не часы, а дни можно сдирать с них кожу и вытягивать жилы, пронзать кольями и пихать в пузо хелесиков. И нету силы которая бы испугала ярость эрэшей! И пускай большая часть воинов погибла в боях и от голода, но те кто вернулись были чисты. Кровь смыла стыд. И нарожали они щенят и эрэши отменили запрет на рождение. В Айэньо не признали новой власти. Город объявил себя по праву новой столицей. И что с того что остальные стаи не признали его верховенства. Нету ничего важнее Стаи-над-стаей и кто мешает ей, кто стоит на пути объединения те враги горше бандерлогов. И полилась щедро на землю кровь. Кровь ши. *** Когда вышли из пещер даэры встретили их не союзники, встретили их не дары и не новые земли. Невыносимая высота вынимала души из тел. Болезненно яркий свет слепил глаза. А затем приходила тьма и ужасные огоньки сверкали над головами. Странные звери нападали из тьмы. А потом и враги. Чем-то смутно похожие на самих даэров, только тоньше, быстрее и с хвостами.
-
-
Три копья пробили тело святотатца.
Двадцать копий пробило тело Волкоголового. Потому что глаза эрэшей видят, а сердца чувствуют где правда, а где ложь. И правильно.
-
Надеюсь, что когда-нибудь и про даэр будут эпосы и длинные описания. Замечательно все.
-
Печальны дела мироздания, но не плюсануть было бы свинством. Посыпала Лиса голову пеплом, и поставила плюс. За труд объёмный и мастерское время.
А по поводу шийцев не согласна она.
-
|
|
-
кто благородный гальег, а кто низкий фарфаль. Ага, классовая борьба тоже намечается. Это хорошо.
-
+ за совершенно непредвиденные, но логичные последствия действий "богов"
-
===> Сенаяла: ответить судмоаги.
СЕНАЯЛА: ДА ХВАТИТ УЖЕ ВЗЫВАТЬ! ЗНАЕТЕ, КАК ВЫ МНЕ НА САМОМ ДЕЛЕ НАДОЕЛИ, ЖАЛКИЕ СМЕРТНЫЕ?! Я ТЕРПЛЮ ВАС ТОЛЬКО ИЗ-ЗА ВАШЕГО КОЛИЧЕСТВА, ИДИОТЫ!!
СЕНАЯЛА: Честное слово, иногда мне хочется схватить свой трезубец, приручить косатку и свалить к Окуми. Единственное, что меня сдерживает, так что это, что я не хочу потерять бессмертие вместе с жизнью.
-
Наконец то могу поставить плюс, да. Это эпично. ^^
Хотя последующие правки в правилах кмк совершенно излишние.
|
Враги чего-то ждали. Мелич не знал чего именно, но молил богов что бы ожидание затянулось, а уж ошибка ли это противника или некий хитрый замысле не важно. Время на его стороне. И кажется боги услышали. С юга к пришёл новый отряд небукадовых наймитов. В пыли их не рассмотреть, но блеск стали на копьях видели даже старческие глаза Кастора. И опять заминка.
Позади послышались голоса. Пришли гномы. Первые гномы, сотни полторы. Молодые парни с топорами. Переминаются с ноги на ногу, говорят что-то на своём варварском наречии. Драгоманы рядом стараются, переводят. Мол враги бьются насмерть и больше прийти не смогло. А этим в последнем ряду надоело стоять. славы хочется. В бою побывать, а не только в затылки тем кто перед ними смотреть. Вот старшие самых нетерпеливых и прислали.
Ничто не вечно. Ни милость богов ни ошибки противника. Запели резко трубы на юге. Привычное ухо сразу распознаёт три сигнала. Как не спутать человеческую речь с птичьим пением так и старый воин всегда отличит музыку от приказа. Сейчас в атаку пойдут.
Пока ещё поднимали Мелича на щитах он скорее почувствовал по дрожи земли, чем услышал что пошли вперед носороги. Топчут огромные твари землю, блестят сталью острые лезвие на их упряжи, ревут чудища, звякают огромными тетивами скорпионы – у многих стрелков сдали нервы. Тяжко валится один носорог, но четверо добегают до строя гурабенирцев что рассыпается перед чудищами и огромные туши бегут вперёд упираясь в телеги. Крики, треск ломающегося дерева, вопли попавших под ноги или задетых косами. А следом за носорогами накатывается волна воинов в бронзовых шлемах, размахивая топорами. Вопли, разрисованные краской лица, дикарские украшения из скальпов и человеческих зубов, атака с разбегу. Сколько их таких видел Кастор на своём веку? Много, а потому сразу отметил что ни никто не пытается отстать пропустив вперёд соседа. Не деланная то ярость, не на испуг взять хотят.
Метнув бронзовые топорики варвары выхватили стальные секиры и без заминки бросились в рукопашную. Хороши! Но не зря платили бени серебром, они его стоили до последнего шеума. Пускай строй их был разорван носорогами, пускай позади ревели огромные туши, а насвстречу топорикам полетели дротики и яростный порыв варваров налетел на стену щитов. Подались, отступили на шаг, на два, но выдержали. И вот уже с обеих сторон поднимаются и опускаются топоры и летят щепки от щитов.
А враги идут и идут. Топороносцы атаковали вдоль тугаёв, за их спинами топчутся воины в кожаных шлемах, а восточнее же подходит новый враг. Длинная, сотни на две шириной линия копьеносцев. Мелич их сразу узнал. Шахраманцы. Только эти идут в бой без щитов. Только они идут в бой под дикий вой волынок. Варвары и бени уже резали друг друга во всю, а эти шли как на плацу спокойно. За пятьдесят шагов поднятые вверх копья дружно опустились вниз и строй ощетинился сталью. А затем дикий дудящий вой сплелся с ревом сотен глоток и шахраманцы перешли на быстрый шаг, а затем и на бег. Бросок дротиков, крики, падают воины, копья вонзаются в щиты, удары, вопли. Один из носорогов разворачивается, и несется прочь сметая и бени и шахрамцев.
Удар с юга и юго-востока гурабенирцы выдержали. Но это было лишь начало. Мелич видел как сквозь пыль на востоке появляется ещё один отряд. Какие-то тяжеловооруженные щитоносцы. И их было не так уж много, куда меньше чем тех бени что сами бросились им на встречу. Похоже основной удар был с юга, а эти должны были переломить ход битвы. Что ж, Кастор разгадал их план. Теперь всё зависело от того кто сломается первым.
-
Сколько их таких видел Кастор на своём веку? Много, а потому сразу отметил что ни никто не пытается отстать пропустив вперёд соседа. Не деланная то ярость, не на испуг взять хотят.
Вот эта деталька понравилась
|
Окуми
Фюрер Штейнрейха Адаберн Штайнер II молился в великом храме. Огромное, пятдесять шагов в длину и дтридцать в ширину здание было сложено из стволов паламнэр по двенадцать шагов толщиной каждое. Бревна лежавшие на нём сверху были лишь немногим меньше. Воситину циклопечиское сооружение великого народа. Богиня должна радоваться глядя на то как Рейх славит свою покровительницу. Но надо признать пока фюрер повторял слова гимнов за жрецами во тьме святилища освещённого лишь через двери и жирниками с бумодавьим салом мысли его были заняты делами вполне земными.
Хотя тигранов сейчас как говорят старики куда меьше чем прежде всё чаще они нападают на людей. И он знал почему. Всё меньше бумадавов и варионэл паслось в сэльве. Всё меньше добычи. Бесчисленны только бандерлоги на ветвях. И всё чаще штэйвиты возвращаются с охоты с пустыми руками. Те кто живёт у моря может перебиться молюсками и амонитами, но разве это жизнь? Тиграна можно свалить копьём, но что поделать с голодом?
Ответ был прост – если не хватает старых угодий надо добыть новые. И силы для этого были. Разве не для такой цели объединили фюреры всей штейвитов? Разве не для этого великий Арн Штайнер основал Рейх? Разве не о том мечтал он сам мальчишкой? Всё так, но мысли в голове фюрера не давали спокойствия. Начать войну просто, а вот окончить. Мелким стычкам на границе нету числа, но что будет когда начнётся настоящая война подобная той о каких поётся в песнях. Ведь эти йонги, эти свирепые недочеловеки тоже не объединились в государство. Вэй. От одной мысли о рейхе четырёхруких Адаберна передёрнуло. Он знал учение. Йонги созданы были как испытание для истинного народа. И потому война с ними неизбежна.
Но куда больше войны самой по себе штейвитам нужны земли. Богатые земли. А они есть не только на юге. На востоке течёт великая Кукамакука, а за ней земля мохнатых и хвостатых недочеловеков. Они похожи на бандерлогов, но в отличие от тех живут не только на ветвях, но и на земле. А значит их можно достать. Конечно эти презренные не соперники штейвитам. Это не испытание подобное йонгам, это добыча. Но те земли лежат за рекой. За великой рекой не имеющей себе равных. Через Кукумакуку нету бродов, только на плотах можно преодолеть её. А значит те земли всегда будут держаться отдельно от основного Рейха. Не отложатся ли племена поселившиеся там от Штейнрейха? Фюрер поморщился от неприятного выбора. Скоро собрание рейхтага и на нём ему надо будет указать старейшинам и младшим фюрерам куда повернуть копья штейвитов.
Молебен оканчивался. Адаберн как будто очнулся и подхватив слова гинма запел привычные слов.
- О Великое божество! Явись народу своему избранному! Укажи на сияющую тропу! Сохрани нас от зла и даруй победу над нелюдями!
Штайнер не был особо религиозен, но сейчас он вложил в молитву всю страсть своё души, стараясь сжечь ритуалом сомнения, отринуть раздумья.
- Явись, явись великое божетсво! Явись и укажи сияющую тропу!
Воздух во тьме храма вдруг начал светится, всё ярче и ярче. Жрецы и вожди в изумлении умолкли и лишь фюрер незаметно для себя продолжал повторять заученные с детства слова. А потом оно явилось. Не он.
- Вы звали меня дети мои? Вот он я!
***
Славна была ты Умакагама множеством сладчайших паламнэр
Жорэхэры были повсюду и гусеницы твои в палец длиною
Сладок был ветер в твоих ветвях и жители твои прыгали по ним
Не было числа бандерлогам твоим и взрослым и детям
Если большие жирных котовушек, игрались маленькие хелесиками
Сладок был ветер города сладчайших паламнэр
Иримуири тоц пришёл второй век, иримуири тоц – век войны
Год укуялака ухуд настал, год когда пришли мохнохвостые
Рёв тигров предупреждал о них и хохот волков хе
Но не вняли знаменьям жители твои о Умакагама, город сладчайших паламнэр
И настал, настал укуялака ухуд – год владыки черепов
Год когда горек стал ветер, а гусеницы осыпались с деревьев
Где хепалати твои о Умакагама прекрасная!
Где варипалати твои город сладчайших паламнэр!
Есть ли украшение равное храбрости?
Есть ли оружие лучше доблести?
Есть ли защита лучше ума?
Есть ли сила равная упованию на Хелеса?
Проклята ты теперь Умакагама город мёртвых деревьев
Жорэшеры твои высохли и лишь тиграны ревут у их корней
Горек ветер в ветвях твоих и лишь трупы повешенных колышет он
Нету им числа – телам больших и маленьких повешенным за хвост
Объедают хе взрослых, угнездились хелесики во чревах маленьких
Горек ветер твой город проклятый
******
Штейнрейх объединил всех штейвитов. Было воздвигнут второй великий храм и основано поселение вокруг него. Штейвиты все больше и больше занимаются морскими промыслами и селятся по берегам. Во многом это объясняется постепенным подрывом популяции бумодавов. Скоращение внутренних войн и уменьшение потерь от набегов йонгов ведут к перенаселению. Всё чаще раздаются голоса о необходимости завоеваний.
***
Энэрегали живут мирно. Открыв лодки они открыли для себя и море. Они не просто ловят креветок и рыбу, а отваживаются отплывать далеко от берега. Они достигли островов внутреннего моря. Вначале земля заросшая лишь эйрой поражает их своей бедностью. Но орехов тут полно, лонгосы жирны, а воды богаты. Кадый год сперва десятки, затем сотни, а под конец века и тысячи энэрегалей садятся в лодки что бы навсегда покинуть Окуми. Они заселили Мор'пхэр и Оди'пхэр. Открыли Равэ'пхэр. На новую родину колонисты пытаются перевезти кусочек старой и на побережье Мор'пхэра и Оди'пхэра возле рыбачьих сёл кое где растут уже молодые паламнэры.
***
Йонги захватили оставленные ши земли и заселили их. Армия Вэй вторглась в пределы Стаи-над-Стаей, но после множества стычек перебив тысячи ши и потеряв половину воинов в конце концов отступила.
***
Главным и самым ужасным событием второго века на Окуми стала война между бандерлогами и ши. С самого начала века ходили они друг на друга набегами, а затем пришло и время воинств. Неожиданным ударом войска наполовину состоявшего из эрэшей ши захватили и уничтожили Умакагаму. И столь ужасны были их деяния там, что бандерлоги упоминают этот город не иначе как проклятый и всячески избегают даже посещать его. Основные же силы ши спустившись с гор опустошали равнину между Умакагамой и Камалаплути (22.20). Множество битв случилось там и разрослись бумидоры на трупах ши, разжирели тиграны на телах бандерлогов. Научились ши воевать на деревьях, переняли щиты, подрубали корни деревьев и сдирали с них кору что бы высохли паламнэры и жорэхэры и не давали плодов. Но не было числа воинам бандерлогов и где убивали одного на следующий год скакало по ветвям два.
***
К началу третьего века Кзардом даэрит объединил наконец-то всех даэр. И как ребёнок вырастая ищет на что бы применить свой новый размер и силу так и государство даэр стало искать что делать. Все светлые пещеры были плотно заселены, все моховники учтены. Не было больше войн между родами, не было сор, не стало лишних смертей, но зато появилось множество лишних ртов. Стали даэрам тесны родные пещеры. Появились среди них те что готовы были покинуть родные дома ради мест где можно было бы жить не считая дору и не дожидаясь когда наконец кова достигнет разрешённой длины, не взвешивая порцию хуршрума перед едой.
-
-
-
-
Ладно-ладно, обезьянковый эпос таки неплох ^^
-
-
Эпос хорош. Да и вообще. У Юи прекрасные игры.
-
-
Okay gay's, let's do it again. Go-go-go!
-
Жорэшеры твои высохли и лишь тиграны ревут у их корней
ВпечатляетЪ (%
-
Мощь. За игру в целом. Очень жалею что не подался.
|
Цвергардум
Аватара: династия Даридов
Территория: земли на востоке Тэрима
Народы
Цверги – державный народ
Боги
Знают: Пирос, Техути, Гротедарум, Ажандаатис, Тумм, Локрэн, Шагашши
Поклоняются:
6/12 Пирос +2 БС
6/12 Гротедарум +2 БС
Города
Тапушелин ("Дальний край") (27.10): храм разрушен извержением
Дарумнек (29.06): стены, великий храм, порт
- библиотека
Гредатнек (27.08): порт, храм, стены
- школа
Дринабрукн ("Между двух гор") (26.06): храм, стены, великий порт
- школа
Северные города (неподвластны Даридам)
Норуктвор ("северный берег") (28.04): стены, храм, порт
Абинунд ("Новый") (26.04): храм
Рокманнурд (25.03): порт, храм
Южные города неподвластны Даридам)
Кампадакт ("Стойкий") (27.10): храм, великая стена
Корахот (28.13 / 29.14): великий храм, порт, великая стена
Намилис (29.10 / 29.11): порт, великий храм
Рготкот (27.12 / 28.12): порт, великий храм
Организации
Хранители огня, служииели огня в глубине – культ Пироса
Круг Шаманов – орден-культ Гротедарума, члены выбираются богом лично в видениях\снах, автономные проповедники и мастера(каждый в своей области - сколько известно ремёсел народу, столько верховных шаманов, остальные ученики.) говорят с духами предметов
Стража Предков – дружина вождей, лучшие воины из жирных
Морянники – гильдия морских торговцев
Ветер в лесу – вступают в орден по личному желанию восстановления поруганной справедливости, не подчиняются никому кроме суда своих братьев. Живут в лесах или в мелких поселениях скрывая свою причастность к ордену. Соблюдают аскезу(лечебные голодания), в бою носят маскировку на кожу и снаряжение. Мастера маскировки и засад. Уничтожают разбойников и помогают беднякам.
Рейнджеры способные спрятаться на вершине гаргуты. Убийцы доставляющие справедливость в богатые дома. Не терпят злодеев и преступников в своих рядах, проповедуют закон отравленной стрелой
Гильдия наёмников: телохранители, охрана торговых караванов и армия, которую можно купить за деньги. Гильдия широко распространена, за счёт практики создания множества местных отделений. Саморегулируется, придерживается нейтралитета и кодекса чести наёмника. Набирают своих членов среди разных народов хотя преобладают эллины и цверги. Разные отряды вооружены по разному - в гильдии можно найти умельцев обращаться с любым оружием, впрочем совсем уж легкой голытьбы среди тех кто кормится с копья нету. (Гильдию может нанять любой игрок, хотя цверги, а через них Цвергардум, как основатели имеют на неё большое влияние).
Технологии
Лук: +1 к дистанционному бою
Щит: +1 к общей боеспособности воинов со щитами
Кожаные доспехи: +1 к общей боеспособности
Лодки: доступно нормальное мореплавание, улучшение эфективности морской ловли, возможность создания флота боевых пирог
Каукорноводство: каукорна полезное в хозяйстве животное - мясо, тягло, шерсть, кожа, молоко
Гончарство и керамика
Кроль: это не только мягкий мех, но вкусное мясо
Птичье письмо или чвардург развился предположительно из рисунков по керамике, правила письменности сложилась во времена создания законов народов. Цверги уже с 16 века начали повсеместное протоколирование решений судов и ведение налоговых отчётов, о чём можно судить по найденным фрагментам глиняных табличек.
Парус: позволяет плавать на дальние растония
Рабовладение
Войска
Тощие – универсальная лёгкая пехота в кожаных доспехах, вооружённая щитами, копьями и дротиками, +1 к общей боеспособности, +1 на пересечённой местности, +1 к обороне городов
Жирные – тяжёлые лучники в кожаных доспехах, с луками и щитами, сражаться могут только от обороны, +2 к общей боеспособности, +1 к дистанционному бою, +1 в обороне, +1 защите городов
Стража Предков – тяжёлые лучники в кожаных доспехах, с луками, щитами и копьями для рукопашной, +2 к общей боеспособности, +1 к дистанционному бою, +3 в обороне, +1 при защите городов
Лесники – лучшие лесные воины, +1 кумулятивных на военные дествия в лесах, +1 кумулятивных на действия в родных лесах
Боевые парусные пироги – флот боевых гребных лодок со съёмными парусами, кумулятивный +1 к сражению на воде, дальнее плаванье, неустойчивы против штормов
Гильдейские наёмники – професионалы кормящиесмя войной, сильны, но немногочисленны, не составят основу войска, но усилят большинство армий, +1-3 кумулятивных
-
Тощие – универсальная лёгкая пехота в кожаных доспехах, вооружённая щитами, копьями и дротиками, +1 к общей боеспособности, +1 на пересечённой местности, +1 к обороне городов
Жирные – тяжёлые лучники в кожаных доспехах, с луками и щитами, сражаться могут только от обороны, +2 к общей боеспособности, +1 в обороне, +1 защите городов
Классификация на десять.
|
Хея Символ народа в море означает что он живёт на побережье хотя суша занята другим народом. Нгема разогнула затёкшую спину. Пожалуй пора передохнуть. Вообще она любила когда её посылают собирать молюсков и прочих тварей выброшенных на берег после шторма. Многие не любили эту работу, но только не она. Пока остальные девушки только собиралась она уже шла к морю с пустой корзиной на голове. Тут можно было побыть одной. Иногда это нужно. Иногда надо отдохнуть от вечных шуточек и колкостей по поводу своей внешности. Ну почему она родилась такой уродиной? Огромная, ростом выше многих мужчин и неправильного цвета. Кожа у неё была не чёрная, а коричневая, даже чуть желтоватая. И глаза были не совсем как ночь и белки глаз белые как пинкаанье яйцо, а не подёрнутые бурой плёночкой. Нос и губы у неё уже чем у других домов. Но хуже всего были груди – не острые как у прочих девушек, а округлые. Неужели все эти выдумки про то что её мать не смогла убежать из Сем-хана правда? И по времени вроде совпадает. Но ведь линялые убили всех. Совсем всех. Её мать просто не смогла бы спастись. Её бы просто убили после изнасилования. И все ведь знают что у настоящих людей не бывает детей с бледными. Дэлы, те люди, пускай и хвостатые, а линялые они ведь скорее родичи ночным дьяволам чем людям. Такие же свирепые и безмозглые. Нет, она просто такой уродилась. Но почему Нэрос? Почему? Её дразнили в детстве, но сейчас всё хуже! Всё её подруги уже замужем и только её одну сватал лишь старый калека Мбудага. Ну такому родители даже её не отдадут. Хотя кому она ещё нужна? Нгема тяжко вздохнула и собралась уже вновь нагнуться за моллюсками когда услышала впереди голоса. Оставив корзину она взбежала на невысокую дюну и увидела людей. Или не людей? Они были неправильно цвета. Совсем неправильного. Большие были синими и гладкими и тела их блестели на солнце, а маленькие… Маленькие были бледными. Точно как ужасные враги в рассказах. Но маленькие. Чужаки увидели девушку и повернулись в её сторону. От их толпы отделилась чужачка. выставив вперёд руки с растопыренными пальцами она медленно пошла к Нгеме. Чем ближе она подходила тем чётче понимал Нгеме насколько та маленькая. И миленькая. *** Верховная мать была довольна. Ещё бы! Дикари сами пришли просится под её руку. Но внешне она оставалась спокойна, даже пожалуй равнодушна. - О Великая, пришли к нам своих воительниц. Полны наши деревни и уже не хватает собирателям плодов хзруса, а охотницам цаплянок и тафитей. Линсы стали редкостью, а злобусов во многих сёлах не видели уже и старицы. Полна земля наша эльфийками и не хватает нам её. А к северу хрусовник богатый, леса бескрайние населённые лишь дикими эльтами. Что и малой части их не использую, но не пускают туда нас. Раз уж ходят эльфийки Каирии за эльтовыми шкурами, то пускай помогают нам защищать новые поселения что основываем мы в тех краях. Если поможешь ты нам, то воистину ты дочь Великой Матери. Если наши внучки заселят север, то разве не признают они твою власть о Верховная? ******* Армии ньяронгов с потерями пробились к анклаву своих соплеменников и включили его в состав Ньяронги. Сейчас кроме северо-западных территорий все прочие одноглазые входят в созданную Р’нукхом державу. После первых побед ньяронги отправились в далёкий поход на столицу мерзких хэйшэ. Первый из них захлебнулся в тяжёлых боях при штурме города. Со второй попытки войско из самого Ронгаша взяло таки Актар. Ньяронги разрушили все что можно было разрушить и убили всех кого смогли. Но затем пришлось уходить. Войску было не прокормиться на руинах, а вокруг рыскали банды хэйшэ. Няронги ухватили больше чем смогли удержать. Подлые двуглазые научились воевать. Даже земли между юго-западным анклавом и Хэйшшреком не удалось заселить и они были местом постоянных стычек как впрочем и вся граница между двумя народами. *** Хэйшур устоял. Хотя все собранные хэйшэ армии были разьиты, хотя враг прогнал их с приморских равнин на севере (03.23) и сжёг Актар, но они заставили диких ньяронгов уйти. Столица возродилась. Потерянные земли не удалось вернуть, но зато вполне получилось не пустить туда врагов. Хэйшэ учились воевать и встречать свой страх яростью. Они переняли у ньяронгов щиты. *** В саванне гремела война не менее ожесточённая чем в ньярглотищах. Но не было тут яростных схваток среди буреломов, на открытых пространствах встречались отряды метая друг в друга дротики и поднимая в воздух стаи стрел. Долгие то были битвы и множество манёвров делали отряды пытаясь обойти врагов с удобной стороны. Не с разможжёными головами и сломанными костями, а израненными, истощёнными от потери крови и истыканными стрелами падали воины на землю. Не ярость, а выносливость и стойкость были залогом победы. А ещё стрелы. И аскаскаты метали их лучше. Стремительной атакой сожгли они Сем-хан, а затем повернули на юг. И где шло их войско там горели стойбища и гибли домы. Но на встречу захватчикам вышли воины из Йенден, а следом за ними отряды дэлов что покинули хрусовники что бы помочь своим младшим братьям. И была битва великая и сокрушили аскаскаты домов в двух тяжёлых сражениях. Но затем встретили они врагов новых, непривычных – маленьких и хвостатых, но ловких и опасных как ночные дьяволы. От стрел уклонялись они, а дротики их разили без промаша. И впервые проиграли чёрным аскаскаты. И позор был великий и ликовали домы. Но за первым войском двигалось второе. И долгие годы шла война. и три великих битвы случилось. И во всех трёх битва победили равнинники потому что малы племена дэлов в хрусовниках и не могли они прислать много воинов и каждый раз аскаскатов было больше. И победители отрезали хвосты у павших и делали из них браслеты. И велика была слава и почёт тех кто мог похвастаться таким украшением. Столь велики были потери аскаскатов в войне, что не смогли они удержать захваченного и к концу века там же пролегала граница где и в начале, но если ранее с одной стороны была великая Ватиила, а с другой разрозненные племена домов, то теперь аскаскаты столкнулись со всей мощью Дэладурра. *** Аскакаты постепенно переходят от охоты к полукочевому скотоводству. Этому во многом способствует война на востоке и отлучка лучших охотников. Кроме того аскаскаты все плотнее заселяют побережье. Многие их роды живут сбором моллюсков и ловлей аммонитов, а вместо охоты на кузьку мужчины хвастаются добычей ракоспорпионов. С севера приплыло посольство гальегов которое было хорошо принято и отправлено домой с большими дарами. Наведываются и судемоаги, но надо сказать что пришельцы с севера всё же нечасты. Слишком далеко их острова, слишком опасен путь. Потому столь неожиданным стало прибытие целого флота пирог полных синекожих и невиданных прежде существ, похожих скорее на самих аскаскатов, или точнее на их детей. Потому что малы они были ростом и милы видом. Просили они братьев Ватиилы разрешения поселится на побережье. Есть там ещё место, да и ловят аскаскаты добычу у самого берега, в то время как с лодок пришельцам доступны дальние воды. *** Домы напуганные врагами радо покорились власти Великой Тени. Чужаков дэлов встретили они как братьев. Делили с ними место у костров, мясо и женщин. С той поры встречаются среди домов низкорослые и хвостатые. Основано было в саване два города Сем-хан и Йенден, но первый был вскоре сожжён врагами. Несмотря на жестокие войны разорение было всё же меньше чем во время нашествия льноволосых в первом веке. Более того домы переняли у дэлов щиты, а у врагов луки. Разведчики и налётчики увидев как держат аскаскаты у своих стойбищ стада авусов рассказали о том родичам и к концу века во многих родах научились подобному. Во тьме хрусовников укреплялся Дэладурр. Подарком стало для Великой Тени стала беда домов. Ведь отдавшись под власть Ульве они величили население государства чуть ли не в четверо. На юге тоже всё было хорошо – мир с Занзарой позволил вернуть потерянные земли. И хотя население в Алтоке было смешанное, но в хрусовниках нельзя жить как в занзаре, а потому населяли его дэлы, пускай и непривычно высокие и короткохвостые. Ещё один росток посеяла Великая тень. По хрусовникам, по саванне, по течению Куанзы сновали торговцы дэлов. Мало их было и скудны были их товары, но видел Нэрос в их будущем силу. С севера к берегам Хеи приплыли странные узкие плоты полные синекожих и мелких светлокожих. Сперва домы едва не перебили пришельцев, но те пришли с миром и просили лишь разрешения поселится на пустующем побережье обещая не собирать моллюсков на берегу и признать власть ближайших племён домов и Великой Тени. *** Основывая города Марзух распостранил свою власть на всё течение Куанзы, но сердце державы навсегда осталось в низовьях, в Шарне. Но мало было шарншагоголовому мира, занял он рохо войной. Вторгся в леса диких эльтов. Свирепы и неистовы оказались те дикари в битвах. Множество черных не вернулось в занзару, множество заснуло что бы на утро нашли их товарищи с вырванным горлом. Но рядом с Шарном удалось рохо прогнать дикарей из хрусовников. Правда немногие переселялись из благословенной Атумом занзары в глухие хрусовники на берега мелких лесных речушек. Зато рохо, народ рыбаков и шарншагобоев нашли для себя другие земли. Кроме пресных вод есть ведь и солёные. Пускай сперва непривычно там, но полно в морях живности, греются на пляжи жирные лонгусы, вдоль песков растут эйры с вкусными орехами. Куда охотнее чем в хрусовниках селились рохо на берегах Внутреннего моря. *** Медленно, но верно расползался по южным хрусовникам Атаквират. Основание Кирари позволило распространить влияние Верховных матерей на северо-восток. Ещё больше принесло чудо Великой Матери – приручение огромных сетусов. Пускай в хрусовниках их почти не выращивают, но по краю эйрана сетсусоводство стало неотъемлемой частью жизни, а вместе с ним и верное учение. Только глупец не увидит в сетусах знак избранности Верховных матерей самой Великой Матерью.
-
В самом начале Юя хотела дать аскаскатам один бонус, но потом решила что лишнее. Но сейчас после неожиданной победы 2 их армий над 5 (!) вражескими и учитывая тот факт, что им всё равно долго против Дэлладура не продержаться решила напоследок расщедриться. Так что аскаскаты получают +1 в боях против чёрных
В самом начале поста хотела поставить плюсик, но когда дочитала до этого момента решила что не стоит.
-
|
-
GARный гоблин. Жалко его(
|
Внешность
Двадцати семи лет от роду, Небукад красив и высок, но горечь изгнания иссушила его сердце.
Обычно носит коричневый шемах с икалем из золотой нити, скромно вышитую дишдашу, и простые сандалии или же сапоги.
В бою предпочитает железную чешуйчатую кирасу с короткими кольчужными рукавами, железный же шлем с кольчужной вуялью, бронзовые поножи и наруч на правую руку. Поверх брони носит легкий белый плащ. Овальный деревянный щит покрыт белой кожей и снабжен бронзовым вертикальным ребром, а так же бронзовой же оковкой.
Характер
Прежде живой и легкомысленный, первые годы после изгнания он замкнулся в себе, но затем возмужал и успокоился. Он больше не предается веселью так же безответно, как и раньше, но может позволить себе посмеяться в добрую минуту; обычно же серьезен, практичен и сдержан. Мысли его, когда не сосредоточены на важном деле, все ещё возвращаются к родному городу, который он не теряет надежды когда-нибудь вернуть.
История
Горька история твоя, гирмави месфин, кровный принц города Имнегедды.
Когда скончался отец твой Каданез, то ты, гирмави месфин, совершил все приготовления к восшествию на трон - но втуне. Втуне омыл ты стопы свои водою из первого храма, втуне одел ты царственный белый цвет, втуне ты постился всю ночь. Ведь когда пришел ты, что бы занять свое место, увидел ты в зале отца своего благородных людей Имнегедды, и отвергли они тебя. Они назвали тебя слишком молодым, слишком ветреным и слишком неготовым для короны отца, и выдвинули из своих рядов меконнена Зоскаэла из рода Даод. И стало тебе ясно, что Зоскаэл из рода Даод и стоит за этим, и что род Даод сплотил знатных людей против тебя. Горе тебе, и горе костям твоего отца, пригревшего змею на груди своей!
И тогда ты в гневе вышел из дворца, и ни один страж не посмел тебе помешать. И тогда ты призвал воинов под свой знак, и в память о твоем отце многие приняли твою сторону. Никогда ты не был воином прежде, но стал им, и склонил под свою руку многих. Преследовали тебя враги в твоем городе, но ушел ты от них, словно легконогая лань, и стражи Зоскаэла не смогли тебя отыскать. И собрал ты своих солдат в садах за городскими воротами, где росли фиги и груши, и там ты раздал своим людям оружие. Словно хищные ястребы вы готовы были влететь в гнездо Зоскаэла, и похитить его жизнь, но он знал о вас от предателей. Стража его перекрыла вам улицы города, как кровельщик закрывает крышу, и наемники его обрушились на вас, как перезрелые яблоки. И вы проливали их кровь, а они проливали вашу.
Горе тебе, негусу Имнегедды, царю своей земли, ведь был ты изгнан из неё вместе с верными тебе. Множество лучших людей приняло сторону твою, и они последовали за тобой в изгнание. Вы продавали руки свои и проливали кровь за чужое серебро, но всегда помнили о том, где лежит ваше сердце. Пусть многие солдаты твои не из рожденных за стенами Имнегедды, но они все верны тебе, принц крови и истинный царь! Ты их Меридазмах, их полководец и грозный генерал, и воля твоя - это их воля!
Когда малое число твоих верных с тобой во главе пришло на север, жители города Алаксы приняли вас на службу. Вместе с тремя другими отрядами чужеземцев вы воевали против врагов Алаксы, и побеждали их. А когда Алакса решила послать армию, что бы пресечь торговлю своего соперника, города Тебнора, то тебя, как самого знатного из командиров, назвали верховным.
Ты разорял поля Тебнора и уводил в рабство его данников, и трижды войска этого города хотели дать тебе бой. Трижды же ты отказал им в этом, уводя своих солдат в сторону, потому что не чувствовал благосклонности Нгеш Нигисте над своей головой и уверенности Саб Слома под своими ногами. На четвертый раз ты посмотрел на звезды, и прочитал в них добрые знаки, и сам напал на врага, затеявшего встать лагерем. Звезды указали тебе, что лагерь их слишком мал для их армии, и не обманули тебя - и враг должен был сражаться, не имея места для маневра, тогда как ты полностью воспользовался числом своих бойцов и превзошел тебнорцев. В этой битве пал один из их князей, сраженный дротиком, и был подписан выгодный мир.
Так земная слава твоя распространилась вширь и руки твоей в своих войнах стали искать разные цари и правители, и серебро твое умножилось.
Навыки
Как и положено кровному принцу и наследнику, готовившемуся стать негусом, Небукад хорошо знаком с вопросами управления, будь то поместье, торговый караван или целый город с окрестностями. Этим навыком он впоследствии воспользовался для руководства отрядом своих сторонников, а в дальнейшем и алаксийской армией.
Умеет он и сражаться в пешем строю, хотя не отличается в этом запредельными способностями. Будучи в состоянии ездить верхом или на спине крупного зверя, он все же нечасто занимался этим.
Начитанный и умный, он хорошо знаком с историей, теологией и математикой, достаточно для любого землемера владеет геометрией и знает начала медицины. Больших успехов он достиг в науке чтения звезд и определения судьбы, чему в немалой степени обязан своими военными успехами.
Инвентарь
Город Имнегедда лежит в землях Среднего Востока, где плодородные долины чередуются с засушливыми пустошами, как полосы на тигровой шкуре. Дома в городе сложены из камня и кирпича, и из камня и кирпича сложены стены его. Жители Имнегедды приносят жертвы Саб Слому, владыке земель, и жене его Нгеш Нигисте, госпоже небес и дождей, а так же их многочисленным детям. Боги хранят город, и одарили его граждан богатством, а правителей мудростью. Сады Имнегедды столь зелены, а фрукты их слаще сладости, и даже дикие кошки предпочитают красть там виноград с лоз, чем кур из курятников. Рощи вокруг Имнегедды красивы, а деревья в них подобны цраям среди других деревьев. Красную, черную и золотую древесину из этих рощ обрабатывают мастера Имнегедды, и продавая их, обогащают весь город. О Имнегедде говорят, что даже рабы не едят там ячменного хлеба - так богаты её земли. Поистине, боги хранят это место.
Правили этим городом до недавнего времени цари из рода Зведитосов, что происходит с севера. Некогда Зевдитос служил генералом у царя царей севера, но когда тот умер и стервятники растащили его земли, то он уехал и остановился в Имнегедде. Говорят, будто бы бы он был так умен и хорош собой, что жители города единогласно избрали его негусом, царем над собой, и повелели вести их к процветанию, и цари этого рода делали это вплоть до смерти негуса Каданеза, когда сын его был изгнан.
Отряд:
Армия Имнегедды состояла в основном из пехоты, лучников и копейщиков-щитоносцев, однако главной ударной силой были боевые слоны. Они носили защитные попоны, покрытые металлическими бляхами и выступали иногда в роли передвижных башен для лучников, но чаще в качестве силы для таранного удара. Имнегеддийцы старались обстреливать подступающего противника из луков, а затем, сблизившись с ним, нанести лобовой удар своими слонами и пустить следом пехоту, когда вражеский строй будет нарушен.
В бою слонов всегда прикрывал особый, наиболее элитный отряд так называемой "слоновой пехоты". Эти люди носили броню в виде шлема, чешуйчатой кирасы и поножей, и вооружались щитом, несколькими тяжелыми дротиками и мечом. В особых случаях они могли использовать и длинные копя, но это случалось весьма редко. В сражении их главной задачей было прикрывать слонов от нападения вражеских борцов с чудовищами, а так же первыми атаковать вслед за слонами, пользуясь устроенным теми хаосом. Помимо того, именно этот отряд использовали в различных сложных ситуациях, таких как штурм укреплений, убийство вражеских боевых зверей или поддержка легкой пехоты на трудной местности.
Многие солдаты из этого отряда поддержали Небукада в его выступлении против Зоскаэла, и составили ядро его маленькой армии изгнанников потом. Именно на этих людей Небукад позже, когда создавал свой наемный отряд. Хотя он не мог составить его полностью из людей подобной выучки и тем более не мог вооружить его полностью таким образом, опыт "слоновой пехоты" чувствуется в нем до сих пор.
Когда Небукад покинул город, его бойцы не смогли взять с собой самих слонов, а потому им пришлось приспосабливать свои умения и опыт для других задач. Вооружение солдат Небукада состоит из овального щита-туреоса, пехотного копья, короткого колющего меча и нескольких дротиков. Защищено большинство людей кожаным нагрудником, бронзовыми шлемом и поножами.
Когда Небукад Зевдитос только встал на путь наемника, основным достоинством его солдат была гибкость. Они могли с равным успехом защищаться и нападать, и хотя не могли сравниться с настоящей тяжелой пехотой в силе, но превосходили её в скорости. Чаще всего отряд Зевдитоса прикрывал фланг союзных тяжелых войск, защищая их от обхода и стремясь обойти противника в свою очередь. Они могли сформировать линию щитоносцев, атакуя противника в ближнем бою своими мечами, или же удерживая его на расстоянии своими копьями. Могли они и совсем пренебречь копьем, взяв вместо него больше дротиков. Тогда они выступали в роли тяжелых застрельщиков, сражаясь с вражескими легковооруженными и пользовались своим превосходством в защите.
Со временем, однако, положение Небукада росло и в его подчинении оказывалось все больше союзных войск. Отряд его все больше превращался в личную гвардию и телохранителей. Теперь там было ядро тяжеловооруженных бойцов, носящих вместо кожаных нагрудников чешуйчатые панцири из железа и бронзы, правую руку которых защищал наруч. Туреосы у них получили бронзовую оковку краев и металлическое ребро в центре щита. Эти солдаты потеряли в скорости, зато приобрели в стойкости, и сохранили большую часть гибкости - пусть они не могут быть застрельщиками, но в ближнем бою они по прежнему равно хороши и на расстоянии удара копьем, и в ближней досягаемости меча.
Тем не менее, он пока не может перевооружить всех своих солдат в подобной манере, и часть их, главным образом новички, все ещё сражается в более легкой манере.
Сейчас в его собственном отряде 250 ветеранов, присоединившихся к нему либо ещё в городе, либо во время службы Алаксе, и одетых в хорошие доспехи, которые он смог для них найти. Ещё три с половиной сотни солдат одеты в кожаные доспехи, и состоят из новобранцев либо просто пришедших позже бойцов, однако командуют ими все же доверенные ветераны.
Командиры полусотен в его войске называются азральмахами, и их у него дюжина; командующие же всей тяжелой и всей легкой пехотой носят звание алшамахов, и оба они являются доверенными его людьми.
Алшамах Вазен Телгай был офицером "слоновьей пехоты" и первым присоединился к Небукаду во время его попытки вернуть власть, и после всегда оставался его правой рукой. Кряжистый человек с обветренным лицом и густой черной бородой, он старше кровного принца почти на десять лет и использовал весь свой опыт и помимо лояльности, отличается доходящим до упрямства упорством. Вазен Телгай командует тяжеловооруженными бойцами Небукада Зевдитоса.
Алшамах Зиир Некараз так же был пехотинцем в Имнегедде, однако просты десятником Если Вазен Телгай всегда сохранял свое положение и дома, и в изгнании, то Зиир добился своего нового положения только во время войны. Отличившись инициативностью и умением вовремя реагировать на смену обстановки, он хорошо проявил себя легким пехотинцем и даже убедил принца сохранить легковооруженных солдат при себе. Послушав его, меридазмах Небукад последовал его совету и в награду назначил Зиира командовать этими людьми.
Обоз:
Наследник Имнегедды окружил себя большим числом телохранителей и солдат, и количество слуг и сопровождающих при нем в той же степени велико.
Его солдаты имеют при себе рабов, заботящихся об их благоустройстве, а так же по возможности и об их оружии и броне. Из этих мыслей Небукад позволяет держать по рабу на двух своих воинов, равно тяжело и легковооруженных, что бы те готовили и собирали еду, а так же следили за снаряжением. Все азральмахи и алшамахи выделяются из этого, имея по рабу лично для себя, из уважения к их положению и необходимости держать свободным время командиров. Необходимость же разделять раба с товарищем воспитывает в воинах чувство плеча и чувство локтя, необходимые в сражении.
На отдыхе люди Зевдитоса располагаются в больших шатрах, каждый из которых вмещает в себя более десятка человек. В этом деле нет большой точности, однако в среднем полусотня солдат размещается в трех таких шатрах, обитатели которых разделяют тяготы похода между собой, совместно заботясь о своих снаряжении и пропитании. В каждом шатре есть воин, обладающий большим опытом и авторитетом, чем другие, который осуществляет общее руководство хозяйственным делом. Эта система хороша и разумна, поскольку позволяет разделять припасы между шатрами, где воины сами поделят их так, что бы никто из них не имел в чем-либо нужды. Так воспитывается товарищество и в то же время упрощается снабжение бойцов необходимым, поскольку не требуется делить припасы на каждого воина по отдельности.
Помимо рабов, прямо занятых в хозяйственном деле, существует ещё столько же, следящих за другими вещами. Это погонщики вьючных и тележных животных, землекопы и строители.
Начальствует над ними Азроп из Алаксы, толковый математик-практик, чьи способности уважает и сам Небукад. Азропу, помимо рабов, подчиняется ещё около десятка свободных людей, ведущих счета и командующих невольниками, и вместе они могут при необходимости возвести частокол, собрать палисад или провести земляные работы. Кроме того, этим людям чаще всего поручаются такие дела, как покупка хлеба, дерева или других припасов, а сам Азроп совместно с Небукадом собирают и правят карты тех земель, где им уже доводилось или где только придется вести войну.
-
иногда кажется, что между ведением игр на ДМ Юя руководит бандой головорезов-наемников
|
-
Цверги даже без управления такие крутые выходят!
И живые. Классно!
-
|
-
Это уже вторая подобная игра в которой я участвую. Были конечно и не нравящиеся мне места. Но плюсов этих игра не отнять:
1)Эпик, эпик, эпик. Даже при второстепенной роли чувствуется.
2)Реалистичность. Что сами сражения, что перед ними, что концовка.
3)А еще - логичное окончание. То чего так не хватает многим здешним модулям.
Спасибо.
-
Очень круто. И, наверное, жизненно. Без эпики, с грустью, обманом, проходимцами и "все умерли". Конец действительно заставил прочувствовать.
-
Эпично и печально. War is hell.
-
-
Ничо не понятно, но выглядит круто. Как и всегда ^^
-
|
-
Савачика понимает, как должен умирать настоящий гро.
|
|
-
гы гы гы.
Надо же, сработало ))
|
-
-
Да-да-да! Много крови, много черепов. Хорошо история на Окуми развивается.
И плюс серьезный труд. Браво.
|
-
Парапарампам! Плюсомёт перезарядился!
-
. С ними не надо соперничать, они всегда рады услужить и сделать как им велять. А что их становится всё больше, так оно и лучше. Подозрительно-подозрительно....
|
-
Красиво. А мне еще и БС перепало.
-
|
-
И это потом плюсану совсем отдельно от бесконечной череды плюсиков за экосистемы.
|
-
Вообще, офигенно и круто это все. Очень много дела сделала Савачика.
-
Ну как же Савачику то не плюсануть, если плюсомёт откатился?
-
за труды!
P.S. Да, Юя мелочна и жадна.
гы гы гы
|
-
-
Такой вот грустнопечальный плюс
-
У них даже появился обряд в честь Фата Фиоре когда стоя по колено в воде они молили её прислать им из моря побольше сильных и трудолюбивых судеомагов.
Умилило ^^
-
Очень вкусно, сочно, интересно.
-
Представляю, сколько на эти масс-ресолвы времени и сил тратится, и ужасаюсь.
Все годное и важное, но Хшур, гроза жирных самок - мой кумир. =)
-
Как хвастаться лишь ухом, не говоря ни слова неправды...
|
Хея
- А представь себе сколько в сетусе мяса! И жира! И крови! А печёнка то какая! Ведь та же цапляка мелочь же вовсе рядом со злобусом. А злобус супротив сетуса прямо как хрусовка против цаплянки. Эх, жаль на них не охотятся. Оно и понятно конечно – как такую громадину завалишь? Да никак. Видно не для пропитания атаквирям созданы. Но хорошо было бы попробовать. Мяса то сколько! Ех, давно я мяса не ел. Даже цаплянку и ту…
- Заткнись!
- Что ты сказала, милая?
- Я говорю заткнись! Все вам мужикам только лясы точить да от работы отлынивать, но мне попался совсем уж какой-то негодный. Лодырь каких на день ходу вокруг не найти и болтун от которого уже уши болят! И ещё смеет…
Эльф обиженно нахмурился, но перечить жене не смел. Женщины вообще горячие, а уж во время беременности нрав у них совсем портится. Проверять на себе поговорку «круглый живот к быстрой руке» ему не хотелось. Тем более что рука у неё была тяжёлая. Когда она увидела что с ним делает соседка… Нет, даже вспоминать не хочется. Хорошо хоть поверила потом что сопротивлялся.
***
Аскаскаты распространились по саванне заняв всю её восточную часть. В своём расселении они столкнулись с чернокожим народом домов. Были они и похожи и непохожи друг на друга. Вроде и не спутаешь, а даже дети рождались. Бесплодные впрочем. Но хотя по всякому складывалось, а скоро ясно стало что двум народам охотников на одних угодьях делить нечего. Или мы или вы. И тут уж народ копья себя показал. Домы тоже огрызались, но после ста лет войн и набегов вынуждены были покинуть свою родину и уйти на запад где в конце концов и закрепились. Культура их во многом изменилась и теперь по вещам и образу жизней они гораздо ближе к аскаскатам чем к своим хвостатым предкам.
Аскаскаты и домы кочевые охотники на всякую степную дичь. В действительности не менее трети калорий получают от ягод лозы и плодов эйры, но настоящей едой у них считается только мясо.
Аскаскаты: 06.13, 07.13, 07.14, 08.11, 08.12, 08.13, 09.12
Домы: 04.12, 04.13, 05.12, 05.13
Рохо подобно их священному зверю шарншагу жили у воды. Они быстро бросили пустые и тёмные хрусовники ради богатых берегов Куанзы и притоков. Зачем охотится за единственным в округе злобусом когда в реках полно рыбы? Да и разве сравниться его жесткое мясо с жирным бегимом? Вскоре рохо так плотно обсели берега великой реки что от одного селения как правило можно было докричаться до другого. Они научились делать из бамбука плоты и вместо копий делали остроги. За каких-то двести лет Настоящим потопом спустились они до самого моря оттесняя в глубь хрусовников другие народы. Ни дэлы, ни эльты не устояли перед плотами набитыми воинами с зазубренными копьями и трезубцами. Давно уже занзарой называют не местность, а плавни Куанзы. И вся занзара принадлежит рохо, а других земель им и не надо.
Занзара: 10.17, 09.17, 09.18, 07.19-07.22, 08.18-08.22, 09.22, 10.21
В своё время Эльты перебрались на правый берег Куанзы, но позже рохо спустившись до самого моря загнали их в леса и разорвали некогда единый ареал обитания котолюдов на два участка - один к северу, а другой к югу от Куанзы. Южный участок - 09.19-09.21, 10.18, 10.19, северный участок 06.14, 06.15, 07.15-07.17, 08.16, 08.17
Атаквири заселили хрусовники покуда не упёрлись в земли занятые другими народами: 09.22, 09.23, 10.20, 10.22-10.24, 11.21-11.24, 12.21, 12.22, 13.22
Ньяронги заселяли ньярглотища. Постепенно выросла их культура охотников на злобусов. Гибкие копья сменились нормальными бамбуковими, вместо заливаемых дождями ям они переселились в хижины из коры. Охота на сетусов и ньяронгов подвиг о котором лишь поют в песнях. Но суть осталась та же – ньяронги были быстры, сильны и свирепы. И очень быстро их нрав нашёл себе применение в постоянных набегах и стычках между собой. Появление в море красноватой зелени странных чужаков лишь добавило пограничным племенам ещё одного врага.
Ньяронги: 02.18-02.20, 03.18-03.20, 04.18-04.21, 05.18-05.22, 06.19, 06.20
Хэйшэ нашли в ньярглотищах новый дом. И надо сказать лучше старого. Пускай в хрусовниках нету ни амиктов ни хешшмиктов, но зато нету и огромного обилия злобусов, нету лонгосов, нету миктов за которыми не надо лазить по деревьям как за цаплянками. Вместо грибов и плодов алемы главной едой хэйшэ стало мясо. Они быстро приспособились к новой жизни и число их быстро росло. Всё было хорошо пока не оказалось что в ньярглотищах они не одни. С севера пришли ньяронги и всё чаще зелень краснела кровью. Но это делы под натиском рохо ушли с берегов Куанзы вглубь тёмного леса, а вскормленные мясом хэйшэ решили бороться за ньярглотища до последнего.
Тэбрас: 04.22, 04.23, 05.23, 05.24, 06.22-06.24, 07.23, 07.24
-
вскормленные мясом хэйшэ решили бороться за ньярглотища до последнего
Печально, но логично. Но мы еще посмотрим, кто кого.
-
-
Очень годно. Особенно про эльфов)
-
|
|
-
Спасибо за твой кропотливый труд.
Оч. классно получается!
|
-
А хотел ведь поселить туда тигров. Но забыл...
|
-
За милую Пиросу экосистему Кор-Хака.
Ну и вообще за труды!
|
-
Много всего, а потому плюсану то, что ближе к телу. Полюбившаяся мне долина Потами задалась как я хотел (правда, видимо, южное побережье моря-окияна будет отдельной зоной). Отсель грозить мы будем шведу, ага. Я в биологии и климатических зонах не в зуб ногой, но невооруженным взглядом видно, сколько сил затрачено мастером и сколько думок передумано. Очень уважаю дотошный подход. Все круто.
|
-
А я что лысая штоле? Я тоже поставлю ^^
|
|
-
а я Савачике плюсик поставлю!
|
-
Айра принята, но вымерла
Уже успел понять, что идея с ядовитыми плодами была плохой. Логично.
|
-
Вот эта циклическая саванновая экосистема, это же здорово!
-
Действительно, на всех материках экосистемы уже вполне проработаны. И с лонгосами интересный ход)
-
Да пора заканчивать первую эпоху определено ^^
-
-
Класс! Надеюсь на такие же глобальные мастерпосты, когда народы будут.
|
-
Что и следовало ожидать ^^
-
Ух ты какой нереальный эпик!
-
-
Брутальный такой миф о творении.
-
|
Котовушка мягко спрыгнула с ветки серпетниса и побежала туда где между корнями дерева виднелся вход в нору. Зоб её был полон пищи для котовяточек – кусками плодов и гусеницами. Сейчас она накормит своим мохнатеньких. Отрыгнёт им вкусную кашицу.
Что-то тяжёлое обрушилось на спину котовушке. Прижало к земле. Мощные клыки вонзились в затылок, рывок могучей шеи и хребет совообразного сломан Фелиноморф был ещё жив когда царица Фалических гор, Panthera tigris, принялась за еду. Ей нужно было много пищи. В логове её ждал выводок, а она уже пятый день как голодала. Когда от добычи остались лишь голова да обглоданный костяк тигрица подняла голову и облизнулась. До её чуткого слуха донёсся какой-то звук. Она повернула голову. Сделал шаг, второй. Постояла, а затем медленно и лениво поползла в нору где пищали ожидая свою мать голодные котовята.
Тигрята были рады возвращению матери и надолго припали как разбухшим от молока сосцам. Потом когда насытившись и полежав они стали играть тигрица устало поднялась и бросила между ними что-то маленькое и пушистое. Испуганные детёныши отпрянули от большеглазого клубка шерсти оказавшегося перепуганным котовёнком. Он покрутил головой, а потом рванулся прочь под недоумёнными взглядами тигрят. Могучая лапа прижала его к земле. Страшные когти прокололи кожу и нежный пух в паре мест покраснел впитывая кровь. Тигрица оглянулась. Она уже пару раз приносила в логово мертвую добычу, но сегодня пришло время тигрятам узнать вкус живой крови. Пришло время учится убивать.
***
Гули распространились на все морские побережья мира. За ними это сделали эйры, которые обошли Окуми по южному побережью, а затем были разнесены течением как по южному и восточному берегам Тэрима так и на северо-западные острова.
Алема принята и распространилась на все хрусовые леса.
Последние в свою очередь заняли весь бассейн Куанзы. На севере их граница проходит по 15 линии. Тут леса наступают проглатывая до тысячи шагов в год (сдвиг на гекс за 1-2 хода). На западе в районе 4.17 граница с ньярглотиковыми лесами. Хрусовники сильнее, но наступают очень медленно продвигаясь в среднем на десяток-другой шагов за год. Оба биотопа почти не смешиваются. Также хрусовники не поднимаются в горы выше километра, в то время как ньярглотиковые растут до 3 километровых высот. Так что горы, кроме восточных склонов за нарглотиками. На юге граница между экосистемами проходит 6.22, 7.23, 8.23, всё что восточнее и севернее хрусовники, западнее и южнее ньярглотища. Исключение – самый юго-восток Хейи, где эйра образует настоящие заросли (то есть занимает прибрежные гексы полностью).
Тафити освоились не только в хрусовниках, но и зарослях эйры где питаются орехами которые или раскалывают своими крепкими клювами или же разбивают сбрасывая с высоты на камни. Эта привычка очень способствовала продвижению эйры вглубь континента.
Киты пряняты. Сперва чуть не подохли с голоду, но к счастью поплыли на северо-восток и в холодных водах северного течения нашли для себя невиданное обилие пищи. К концу эры расплодились тысячами.
Алламантик принят и успешно размножился в водах Гальего и Разбитого Трезубца. Но надо сказать, что мест подходящих для него не так уж и много – ему надо скалы на небольшой глубине.
Кальмары приняты хотя и затерялись в легионах амонитов став ещё одним видом головоногих.
Каукорны приняты. Эти животные распространились на весь Тэрим от севера до юга и от запада до востока. За одно они разнесли гаргуту по Багряным горам, Диакопам и Полемеям. Весь Бескириар теперь сплошной гаргутовый лес или же кустарник. На восточном берегу Тэрима образовались настоящие гаргутовые джунгли. В Кор-Хаке же каукорны разнесли огневик и кустарниковую гаргуту, хотя первый явно доминирует в таком климате благодаря своей фирофилии и регулярно устраиваемым пожарам.
Линсы приняты и благополучно расплодились по хрусовникам. При недостатке хищников они постепенно вытесняют цаплянок, но когда тех достаточно наоборот проигрывают конкуренцию.
Споявлением гиганстких ньярглотиков окончательно формируется биота ньярглотища. Это странная на первый взгляд смесь высокоствольного леса и кустарников. Дело в том что примитивные гиганские колючие ньярглотики не имеют листья, а фотосинтезируют корой. Благодаря этом они перехватывают лишь малую часть света и внизу его вполне достаточно. Древесина этих деревьев непрочная и она легко падают, кроме того регулярно сбрасывают кору, в результате земля завалена гниющими стволами и кучами коры на которых в свою очередь растут мелкие ньярглотики и грибы во множестве. Хотя крупных животных тут пока нету, но зато в завалах живёт множество мокриц многих их которых и ладонью не накрыть.
Микты приняты и успешно живут в ньярглотищах во множестве.
Ципрус принят. Но отдельных лесов он не образует, а смешался с хрусовниками. Другое дело что не страдая от алемы ципрус немного успешнее и потому на северной границе хрусовников доля ципрусов постепенно растёт, это медленный процесс, но если ничего не изменится, то за тысячи лет именно ципрус станет главным растением хрусовых джунглей.
Шестикрылки приняты. Они решили проблему размножения аэрисов и все горы покрылись молодой порослью. Однако решив одну проблему бабочки создали дургую. Точнее не бабочки, а гусеницы – они настолько объедают деревья что те постепенно гибнут. Особенно страдает молодняк.
Т'эдо приняты. Расплодились по всем хрусовникам и даже понемногу проникают в ньярглотища.
Ночные дьяволы приняты. К сожалению добычи для них в хрусовниках нету, а потому они перебиваются грибами т’эдо плодами хруса. Редко когда удаётся словить цаплянку или линса. Из-за недостатка белка в диете ночные дьяволы вырастают довольно рахитичными и вялыми. В попытках поймать мелкую и юркую добычу они часто падают с деревьев ломая себе кости*.
Изменения огневика приняты. И вовремя Пирос им занялся, первоначальный то почти вымер вытесненный гаргутой, а вот новый стал основой экосистемы Кор-Хака.
Колючки на некоторых алемах выросли, но колючая алема не имела никаких преимуществ перед обычной и так и не распространилась, а к концу эры вымерла.
Аливсы приняты и распространились кроме первоначальных ещё на два соседних гекса Силемы. Ну и юго-западный Осколок тоже ими зарос. А где аливсы там и радужные птички.
Дора принята. Эта гадость живёт и размножается во мхах подхземных пещер.
Нарлыки приняты. Успешно охотятся на цаплянок и линсов служа фактором равновесия между этими видами. Иногда разоряют гнёзда тафитей, но в целом побаиваются крепких клювов этих птиц. По сути сейчас именно нарлыки, а не ночные дьяволы являются главным верховым хищников хрусовников.
Ситари на севере не прижилась и была вытеснена асими.
Шарншаги приняты – живут в Куанзе и притоках, питаются в основном крупными водными беспозвоночными и членистоногими, но не прочь затянуть под воду пришедшего на водопой дьявола.
Шинхофу – приняты. Очень удачный морской хищник распространился по всем морям и от обилия пищи во многих местах стал склонен к гигантизму, так что встречаются особи размеров по 8-9, а иногда и 10 метров. Уже бывали случаи нападения на молодых китов.
Корхакорна принята. Доминирует в самых засушливых районах Кор-Хака, сосуществует с каукорной в более влажных районах пустыни и в Иримае.
Каонахт принят но дальше первоначального гекса не продвинулся. На побережье он не может вытеснить эйру, а в холмы центрального Корасона продвигается очень медленно. Тяжёлые орехи некому разносить.
Серпентис принят, но те же проблемы что и у Аэрис. Гусеницы объедают листья. На 28.21 сразу же вымер поскольку там слишком высоко даже для Аэрис.
Хелесик принят, частично спасает деревья, без них бы они уже вымерли и аэрисы и серпентисы. Так что или дерево всё в паутине или голое. К сожалению если дерево всё в паутине, то рано или поздно хелесики мрут от голода, а когда паутиыы не остаётся прилетают шестикрылки и откладывают яйца. В общем в Фалических горах сложилась очень такая фалическая экосистема вечного кризиса. Постоянно кто-то мрёт. Или деревья или шестикрылки или хелесики.
Котовушки приняты. Живут и процветают ровно так же как вся фалическая экосистема. Они слишком большие что бы защитить деревья от объедания гесеницами, но самим им харчей хватает пока соседние деревья живы.
Да, на 27.20 хелесик и котовушки не прижились – там высокогорье и есть им там нечего.
Тигры приняты. Уменьшенная до примерно леопардового размера версия выжила. Крупные же передохли из-за отсутствия кормовой базы.
Алей утопил кучу саженцев и стадо каукорн в море между Северным Зубцом и Северным же осколком. Зачем? Загадка. Вероятно это подарок Глаблали.
Тумм заселил гаргутой и эльнами Лекатан, так что теперь на северо острова шумят леса, а на юге поля покрытые цветами.
Каукорна южная принята, хотя и не такая тормознутая. Распространилась вдоль всей Потами и помаленьку расползается в стороны.
Понтики приняты и живут теперь всюду где растёт ситари. А благодаря им этот злак растёт на всём юге Тэрима.
Даргимы приняты. Так же как и создание ещё одной сети пещер (+1 гекс).
Паламнэра и варинэла приняты. Панды за одно распостранились в заросли бумидоров которые активно разносят, так что те наконец-то расширился на соседние гексы. К сожалению фалические проблемы нашествия всезжирающих гусениц тут даже острее чем в горах. Потому что хелесиков тут нету. Так что если ничего не сделать паламнэра, варинэла и бумидоры следующую эру не переживут.
Аудики приняты. Расплодились всюду где есть гаргутовые рощи.
Ягодная гаргута принята. Постепенно разносится по гаргутовым лесам, но пока вне родительского гекса очень редка.
Горные кроли приняты и распространились всюду где растёт асими, ситари или огневик.
Авус принят и расселился по всем сперанзовым лугам, эльновым полям и зарослям лозы. Эйру есть не может, она для него слишком жёсткая. Громадные стада этих тварей буквально таки опустошают землю и выжрав всё что можно идут дальше оставляя после себя лишь огрызки и кучи помёта. Регулярно массами гибнут от голода что позволяет растительности восстановиться. Благодаря переносу семян с помётом постепенно формируется единая биота состоящая в основном из зарослей лозы с полянами покрытыми сперанзой, зетсубо и эльной. Занимает всю северную оконечность Хейи (к северу от 15 линии). Конечно благостный вид это всё имеет до очередного нашествия орды голодных ависов.
Сломос принят и регулярно наполняет Потами своей игрой и телами.
Алламантик, рыбы и кальмары распространились на все теплые воды возле северо-западных островов, а также вдоль восточного и южного побережий Тэрима.
Эхекатли расплодились в Тэриме всюду где есть кроли или каукорны.
В пещерах Довагара среди мхов разрослись громадные грибы хуршрумы (принят с серёзными изменениями) и светящиеся даршрумы.
-
Прочитал первый абзац, этого уже хватило на плюс. Как там Савачика говорит? Ня!
-
-
Юя рвёт и мечет. Отличный пост.
-
В фалических горах все жизнь протекает... Фалически :)
-
-
-
в Фалических горах сложилась очень такая фалическая экосистема вечного кризиса.
За одно это эпичный плюс! Ржал как конь :D
-
Я пока не могу ставить плюсики, но тут нужно два - за историю про котовушек и их реальное место в экосистеме и за проделанную работу.
-
трогательно, да
Джека Лондона напомнило
-
-
Пост суров. Респект таким мастерам, да
-
Тщательность проделанной работы впечатляет. Ну и, конечно, история в самом начале очень милая)
-
|
|
-
Ничего себе ты заморочилась....
-
-
Сколько ж времени это все надо было просчитывать?
|
Правила первой эпохиБоги приходят в мир что бы населить его наименовать. Каждый может называть всё что ему нравится. Если первое название Юя считает приемлемым, то вносит его в Круг Земной и оно становится общеупотребительным. Если нет, то смотрит какие там следующие. Прошу богов не забывать давать имена горам, островам, рекам. И конечно же континентам, как же без них! Если же вы что-то создаёте, то творение без название просто не будет принято. Если сами не можете придумать – сразу же просите в сообщении коллег, мол бог попросил назвать творение… Если не указано иное каждое божество имеет 3 (три!!!) семени жизни. Из каждого семени можно создать одно существо любого более-менее правдоподобного вида. Степень правдоподобности определяет Савачика которая оставляет за собой право отклонить любое творение. Если вы не согласовали создание заранее, то пожалуйста воспринимайте замечание и пожелания мастера по доработке как норму, а не как придирку. Итак из одного семени 1 творение. Что это будет – растение, животное, разумные существа или бактерии – не имеет значения. Юя сразу обращает внимание на то что самым простым способом создать разумную расу это оставить одно семя на конец эпохи. Оставлять семена на другие эпохи можно, но есть риск что они обратятся в тыкву. Все семена имеют изначально единое ДНК, то есть как всю земную жизнь можно возвести к одному первоисточнику, так и тут. Мир не мёртвый. Своя жизнь уже есть. Но эту жизнь боги не могут изменять. Такая вот она неподатливая. Изменять можно только семена жизни и их жизнь ими порождённую. Итак в морях плавают всякие аммониты. есть водоросли, губки, моллюски, радскорпионы и т.п. На сушу уже вышли лишайники и грибы. Ползают мокрицы и слизни. На мелководье поднимают в воздух свои ростки примитивные растение. Итак, атмосфера уже почти земная. Море полно своеобразной жизни. На суше будет кому перерабатывать мертвые растения. В общем о бродильных и гнилостных бактериях, дождевых червях и т.п. можно не думать. Но если вы создадите коров раньше травы то они вымрут. И цветы без пчёл тоже. Печально но факт. Впрочем я думаю мои игроки способны отследить простейшую цепь растение – травоядное – хищник. Создавая растение или животное, требуется указать следующее: - название; - общее описание; - чем питается или где может расти; - как размножается; - если надо то указать специфические особенности. Растекаться мыслию по древу не обязательно, но если творение будет принято, то всё неописанное создателем мастер, а во многом и прочие игроки могут дополнять или интерпретировать на свой вкус. Ссылки на реально существующих или существовавших существ сильно упростят вам жизнь, но одновременно обрежут фантазию. РасселениеСозданные творения селятся в мир на определённый гекс. Считается что их выпустили ровно столько сколько надо для нормального размножения и не больше. Дальше они распространяются сами. Расселить творение на одном гексе континента (!) ничего не стоит. Каждый новый гекс того же континента (вдруг вы хотите ускорить расселение) – 1 БС. Острова между которыми и континентом 3 или менее гексов можно заселять видами с континента за 1 БС за вид. Переселять можно как сови создания так и чужие. Переселять виды на другой континент или с острова на континент нельзя. Вообще. Никак. Это же касается потомков вида, то есть всех созданных на его основе новых видов. Да, каждый континент у нас строго эндэмичен. Но если вдруг какая-то жизнь расселилась за пределы континента самостоятельно, то это ограничение её не касается. ИзменениеПоскольку 3 семени это мало, то не забываем о творчестве. Итак, в начале каждого хода все игроки делают бросок 2д6. На имеющуюся ману можно изменять уже выпущенных в мир существ. Как своих так и чужих. Изменения стоят кратно 3 БС, начиная от косметического воздействия создающего близкородственный вид мало отличающийся от оригинала до кардинальной переделки. Если брать образцы из земной эволюции. Выведение из обычных кошек вида вроде водоплавающих ванских 3 БС, превращение в пуму 6 БС, переделка мелкого травоядного зверька в лошадь 9 БС, примитивное парнокопытное в морское китообразное 12 БС, крокодила в птицу* – 15 БС. Все расценки определяет Юя. Иногда она нелогична и ошибается. И ничего с этим не сделать. Бонусы богам:Все богини плодородия начинают с 5 семенами жизни вместо обычных трёх. Бог удачи бросает в первом сообщении 2д6 и получает по дополнительно 1 зерно за 10, 2 за 11, 3 за 12. Если бросок меньше то ничего, а если 2 или 3, то теряет 2 или 1 семя жизни. Кроме того Сондельмар имеет перк «мореплаватель» и может за 1 БС переселять любое существо с континента на любой(!) остров. Глаблали тоже имеет 5 семян, но может создавать только морских и при том нелетающих существ. Не обязательно полностью водных - морских крокодилов или моржей тоже можно.Также за 1 БС она может переселять любое существо с одного отрова на любой другой. Старый Рогар как и Глаблали также за 1 БС может переселять любое существо с одного отрова на любой другой. Атум может создавать или изменять только чешуйчатых рептилий и ярких птиц. Элтаниэль не может создавать по настоящему крупных существ. Муген – если будет среди первых 5 творцов, то получит ещё одно семя жизни, если самый первый, то даже два. Хелес – может создать черепаху, лань или тигра за просто так, не тратя семена. Довгар - может создать сеть пещер стены которых пронизаны светоносными кристалами и в которых может существовать своя, подземная биота. Первая такая сеть стоит 7 БС за гекс, остальные 5БС за зекс примыкающий к уже существующей или 7 БС за отдельную систему. Эти пещеры должны находиться только на континентах. Жить там могут только специально созданные или изменённые для такого существования создания. Тумм - может за 1 БС переносить любое существо с любого континента на любой остров или между любыми островами.
-
-
Лучше, чем в оригинальных правилах было сделано создание мира, кмк. Идеально. Мое почтение.
|
|
|
-
- Живи в этом Слизище и размножайся!
-
|
|
-
Этот лес даже круче мегадерева. Одобрямс.
-
|
-
А я все ждала когда это произойдет... ^-^
|
-
- Юркие! Умные! Ловкие! Кусючие! Надеюсь вкусные!
Черт его знает почему, но меня эта реплика рассмешила ^-^
|
-
Очень уж они милые!
Доооо! Няшки просто ^^
|
-
-
Посчитать саблезубого тигра умильной лапочкой - это очень в духе.
|
-
Селен – одно из имён великого Дракона Запада.
Дракон Запада – одно из имён великого бога морей Селена.
Сепульки - смотри Сепуляция ^^
|
-
Интересно, что за раса выживет в такой среде
|
-
Будут они смуглые и голубоглазые!
И пить будут вино из одуванчиков, ага ^^
|
|
-
за мучения с припоминанием цен и подсчётами
-
-
|
-
Пусть не удержала - зато ушла красиво!
|
-
эта лишайниковая тундра может распространятся на пустошь!
за особенно, невероятно наглый чит.
-
И все-таки, зачем им так много ног?
-
И я не люблю. Потому на Лозу и согласилась. Ээээх... ^^
|
|
-
Взгрмзданье
Идеальное название)
-
Какой, не побоюсь этого слова, кавай!
|
|
|
-
Я сменил предпочтения -) Вперед, эльфийка! Убей ее! Убей!
|
-
Эльфы, такие эльфы :)
Жалко Лоренс не успел сказать "Присоединяйся, третьей будешь"
|
-
хохохо. Всё равно потом забуду. А может, это и была попытка переворота? Энкарран - перацки город!
|
|
-
Пускай куртуазный кавалер разбирается с медведем -)
|
-
Трахни его! Будь эльфийкой, блеать! ^^
-
Пусть всю снимает! Кожу все равно можно выкрасить в любой цвет )
-
Но по-моему одежды на тебе всё равно многовато
откровенная эльфийка откровенна
|
-
Картина маслом:
Эльерет Юйевна спасает пастуха от собак.
|
-
А плюсануть то, плюсануть достойное песни и славы безумство храброй друида я то и забыл!
|
|
-
-
-
АааАаАааа эльфийка-наркоманка :)
-
|
-
идея с "удачным промахом" понравилась. И "сучьи дети" про псиглавцев - тоже. Только за опечатки глаз цепляется, всякие "сосонка" "ранеНный"
|
-
-
-
А ведь судя по броскам - действительно съест
-
Я не воткнула в контекст, но то что это сильная вещь, прям чувствуется! ^^
-
вепрем метнулась
метнулась кабанчиком
-
Хлещущая через край экспрессия, да. Коротко и хорошо.
-
вспомнил замечательную книгу, зачет.
-
Я росомаха и я тебя съем
Колобок, колобок...)
|
-
А вот правильный настрой.
|
-
-
Суровые батальные сцены суровы и батальны ^^
|
-
Жмакну плюс сейчас, а то забуду. За одеяло и душу!
|
-
С началом новой игры. Хотя ты меня конечно не пригласила и вообще совести у тебя нет и не предвидится ^^
-
|
-
Почему мастера тянет перехватить контроль над персонажем? Неужели возможностей устроить каку без этого недостаточно?
|
|
-
показанную в самый раз - не слишком много и не слишком мало
Вранье! Где весь прон, йопта? Шо это вообще было? Народ требует зрелища! ^^
-
во-первых, за постельную сцену, показанную в самый раз - не слишком много и не слишком мало, а во-вторых, за отсутствие "режиссёрских находок" с авралом до, после или во время!
|
-
Какой Бок был красавчик во время службы.
|
-
Нигроманцер тёмный властелинМы все знаем чья здесь должна быть картинка ^^
|
|
Услышав что сказала сотница десятник прямо таки потемнел лицом и облегчённо вздохнул.
- Найду! Из под земли гадину достану, в толкучку бататовую расшибусь, а найду.
Вскочив на ноги и поклонившись метис попятился от начальницы. Шагах в десяти он развернулся и бегом бросился к своим. На ходу плечи его расправились, брови насупились, голос обрёл остутствующую мгновением ранее твёрдость.
- Так, копейщики, быстро в хату где те пидары стояли. Взять их макуавитли. Не с пиками же за уродцем гоняться. Доспехи снять! Налегке пойдём. Аркебузы зарядить. Ждать меня в конце улицы за селом. Быстро, нечего на казнь палиться, а то как бы не пришлось в этом деле участвовать. И я не про палачей говорю. Ходу. А я щас к старосте, потолковать надо, может у него гиена охотничья есть*.
***
Казнь дело публичное. Подданные Империи должны видеть что свет не смешался со тьмой, ложь с правдой, грех с добродетелью. Гоблины, хобиты, люди, все они в сути своей порочны, эгоистичны и лживы и лишь твёрдая рука дроу удерживает народы на тёмном пути добра. И в помощь своим слугам дали боги то что удерживает грешников и останавливает отступников – страх. Нету добродетели без страха. Благородные сами стремятся к добродетели, низких же надо гнать к ней. Грех рядиться в красивые одежды, прячется за сладким вкусом и приятным запахом, но справедливость свирепыми наказаниями обнажает уродство преступления, его тошнотворность и смрад. Там где правосудие с красными глазами, острыми клыками, когтями и красным языком твёрдо ступает держа острый обсидиан руками по локоть в крови там торжествует право и дрожит беззаконие.
Каждого из осуждённых держало пятеро солдат – по одному на каждую ногу, руку и голову. С них содрали всю одежду – преступники не знали стыда, а теперь нечего им скрывать уже. Мрачный пожилой гоблин с двумя камнями приблизился к ним. Немолодой ветеран про себя сочувствовал парням, но рука его была крепка. Положил плоский камень между расставленных ног. Разместил на нём причандалы казнимого. Отвел в сторону член. Замахнулся. Округлый булыжник с влажным с стуком ударил камню. Какой-то мгновение тишина на площади была такая, что слышен был крики десятника на окраине села, а затем гоблин заверещал. Солдаты навалились на руки и ноги, придерживали голову. Смотрели что бы не перегрыз в приступе кожаный ремень во рту который не давал осуждённому откусить язык и тем избегнуть правосудия. Чуть позже второй раздался вопль. Толпе дали насладиться звуками справедливости. Затем осуждённых натянули на колья до перекладин гарантирующих что быстро те не умрут и примотали за щиколотки. С уханьем подняли защитники Империи брёвна по которым потекли красно-коричневые ручейки, сноровисто подибли камнями и кольями. Два столба с пронзёнными, судорожного корчащимися преступниками стояли почти что прямо вертикально. Два есть число равновесия ибо всякая вещь в мире имеет две половины, верх и низ, право и лево, преступление и наказание.
Младшая сотница смотрела на казнь как зачарованная, открыв рот как девчонка на проделки фокусника. Когда булыжник дробил в кровавые ошмётки яйца насильников она облизала пересохшие губы. Когда поднесли первого из преступников задом к острию кола не удержалась и закрыла глаза. На мгновение лишь, потом смотрела не отрываясь.
Крестьяне наблюдали казнь молча, но тьма удовлетворения почти что ощутимо разливалась над их толпой. Солдаты же были сдержаннее. старались не выдавать своих чувств. Но всё равно у большинства гоблинов лица просветлели и вид был хмурый. Некоторые из других одобряли. Были и такие кому просто нравилось как кто-то мучится и умирает. Кто-то, а не они.
***
Махамага, Мать грехов, Очистительница, Исповедальница, Всепрощающая, Всекарающая смилостивилась на Ри. Не дала погибнуть невинному. Чудом вырвался хобит, чудом прорвался сквозь толпу солдат и смердов. Никто его не поймал. Никто не схватил. Стрелы миновали его.
Вначале бещенный страх и гнев дали ему силу и скорость оторваться от погони, но затем сказалось дыхание, а сердце стучало так, что за пульсацией крови в висках беглец не слышал собственных шагов. Враги были где-то позади. Над бататовой ботвой виднелись фигуры в чёрных доспехах и кожаных шлемах. Щитоносцы конечно отстали, пикинёры и маканщики тоже, а вот стрелки нет. У Ри была фора и страх загнаного зверя, а у них спокойный расчёт и азарт охотников. И ружья. И арбалеты. И приказ вернуть преступника. В Империи преступление не расходится далеко с наказанием. На том стоит Держава во тьме.
Хобит дернул крепко связанные за спиной руки. Ни на волос не ослабли верёвки. впереди в тысяче шагов виднелся лес. Негустая, много раз рубленная светлая роща. Отсюда не видно её размер, но вряд ли больше нескольких сот шагов в толщину. А дальше поля. И ещё рощи. Пастбища. Опять поля. Деревни. Хаты. Имения. Гарнизоны. Империя от моря и до гор, от джунглей до тайги. Царство закона и порядка. Ри обернулся. Фигуры врагов не стали ближе, но и не отдалились.
|
-
вкусные рельсы вырисовываются.
|
Остановка стала ошибкой. Строй имперцев уже колебался, пни и развалиться, настолько велик был страх.
- Вперед! В атаку, чтоб вас! За Императора!
В голосе старшей сотницы был слишком явный привкус истерии, но главное она сделала, напряжение страха треснуло и наваждение частично пропало. Тяжёлые копья градом упали на ряды солдат, воздух разорвал грозный боевой клич, а затем стена щитов сломалась и волна из закованых в кожу огромных тел налетела на воинов Семнадцатого легион. Надавили, навалились, уперлись в линию чёрных щитов и застряли на пиках. Первый удар имперцы выдержали, но натиск врага был таков что строй их сразу же начал трещать, поддаваться, сминаться.
Троттх Йа Шаар
Когда щиты дёрнулись и блестящие чёрные наконечники вдруг пошли назад Троттх сразу понял к чему дело идет и пригнувшись спрятался за щитоносцем. Как раз вовремя что бы копья пролетели над головой. За спиной кто-то захрипел, забулькал. после того как эльфы проревели боевой клич, он сосчитал до трёх. Пора! Крича во весь голос гоблин поднялся. Он считал себя ветеран, но такого раньше не видел никогда. Враги пёрли как кабаны, как медведи. Налетели с разгону. Шаар видел как обломалось от удара об щит остриё одного из копий, как глубоко увязли в дереве и кожи три других. Удар макуавитля и наконечник разлетелся россыпью обломков кости и обсидиана. Гоблин увидел шлем противника и ударил что было сил. Клыкастая дубина со стуком выщербила кромку щита.
Думать было некогда, бой сразу же захватил его, превратил гоблина в орущего, бешено молотящего маканой зверя. Выбирать цель, финтить, подлавливать. Не до всего этого. Надо было поднимать палицу и бить, поднимать и бить. Без остановки, без передышки, не жалея себя, не жалея сил. Потому что иначе они дорвутся до тебя. Эти огромные, свирепые, ревущие монстры.
Шлем стоявшего перед ним щитоносца вдруг треснул как арбуз. Второй удар и макуавитль оставил ещё один глубокий разрез в толстой коже. Нет! Только не моего! Подними щит! Троттх попытался прикрыть напарника древком маканы, но огромный щит вдруг сам рванулся вперёд и словил зубья палицы. Широкий макуавить опустился в третий раз и на этот раз шлем под ним провалился куда-то внутрь. Как яйцо подумалось гоблину. Он в свирепо взревел и обрушил на врага град ударов. Не пустить! Не пустить! Задавить! Только не подпустить! Мир сжался к красно-белому измочаленному щиту. А потом это щит вдруг развернулся как дверь и прыгнул ему в лицо. Потом был короткий полёт и удар спиной о землю. прежде чем Троттх понял что произошло на него свалился пикинёр с разрубленной шеей. Кровь хлынула гоблину на лицо, заливая глаза, уши, рот. А потом сверху на них наступил кто-то настолько тяжёлый, что Шаар выдохнул и не мог вдохнуть вновь. А потом тяжесть исчезла. И появилась вновь. И ещё раз. И ветеран южной кампании почувствовал поговорку «быть мышью под копытом быка».
Тэй-Ли
В этот раз она хорошо видела смерть врага. Пускай это было лишь мгновение, но картина того как вместо глаза у эльфа возникает красная дыра четко отпечаталась в мозгу. И пожалуй только это. Сознание утонуло в эмоциях. Страх и отчаянье взорвались боевой яростью. Её бросало из свирепого гнева в безудержное веселье. Сотница проскользнула между пикинёрами и сейчас вместе с маканщиками обороняла их последнюю надежду, их живую стену – щитоносцев. Раз за разом сверкало лезвие её клинка и вязло в коже и дереве. Она то пряталась за спинами, то пригибалась уклоняясь от ударов. Впереди были спины первого ряда, позади воины третьего, над головой древки пик, а рядом поднимались и опускались маканы. Пользуясь преимуществом в росте* она подлавливала момент что бы ударить над плечом или в щель между щитами.
Благородная дроу, дочь знатного рода, младшая сотница Тэй-Ли вопила как гоблин, скалилась как гоблин, она чувствовала своё мосластое волосатое тело и даже что-то непривычное между ног. Глаза её стали карими, а волосы рыжими. Она была гоблином. Вожаком. А вокруг была её стая. Те кого она согнула и покорила. Те кто шёл за ней. И те кого согнули они. Стоять на спинах низших и подставлять шею высшим, щериться и рычать, драться за власть – вот смысл гоблинской жизни. И дроу вскарабкались на эту пирамиду. Использовали её как лестницу. Лестницу в небо. И посреди боя, вереща и размахивая клинком непутёвая внучка знаменитой бабушки вдруг поняла как возникла Империя. Тэй-Ли расхохоталась.
Маканщику некогда оглядываться. Подымай и бей! Тяжёлое древко в замахе ударило по белым волосам. Сотница потеряла равновесие и повалилась назад. В себя она пришла уже позади строя. Наваждение прошло. Она снова была дроу. Её схватили чьи-то сильные руки. Развернули. Золотые волосы, голубые глаза… Эльфы! Тэй-Ли замахнулась мечом, но кто-то перехватил руку, тогда левой она вырвала кинжал…
- Это я Серфис! Госпожа! Надо бежать! Быстрее! Строй уже рассыпается! Таруил! Тяни!
- Но!
- Ты разве не видишь что госпожа не в себе! Тяни дурак! Тяни!
Сильные руки эльфов потянули, почти что понесли, её с опушки к дороге туда где стояла бричка…
-
Это я Серфис! Госпожа! Надо бежать! Быстрее! Строй уже рассыпается! Таруил! Тяни!
- Но!
- Ты разве не видишь что госпожа не в себе! Тяни дурак! Тяни!
В мрачной тьме далекого прошлого есть только кавайные эльфы. Все остальные - гады, изверги и сволочи ^^
-
обожаю твои описания битв.
-
-
-
Нож у горла - весьма веская причина отдать голос(скажи спасибо Alice)
|
-
очень симпатично, подробное описание и все дела. И даже видны хвосты неиспользованных "побочных" ветвей.
-
душевный пост, хороший слог, легко и приятно читать. Диалог дроу-барышень понравился особенно =)
-
Ух ты! Почти нормальные дроу! Это у Юи то! В лесу чего-то сдохло, однозначно ^^
|
-
-
Квалг хотел было что-то сказать, но сплюнул и развернувшись вперёд дал своим эльфам кнута.
- Вперёд скоты, Махамага вас сожри, вперёд! отличный момент. пара слов, а сразу ясно в какую жопу попал отряд.
|
-
И вообще - очень в Юйином стиле. Тебя даже игроки боятся, не то что рейдеры.
-
Зэ Хорибил. Чоткая. Дерзкая. ^^
|
|
-
пирамида тел. зачем пирамида тел? но мне образ нравится.
|
-
Это круто. И за всю ветку в целом.
-
-
Хорошее начало хорошей войны. О_О
|
Горные эльфы как они естьДети у эльфов рождаются нечасто и например ожидать зачатия 5-10 лет вполне нормально. Беременность у эльфов вдвое длиннее людской. Взрослениее тоже вдвое длиннее, так что до достижения эльфов возраста 40 лет для перевода на людской просто делим на двое. После достижения взрослого состояния для эльфа год как для человека месяц. Теоретически эльфы должны были бы жить лет так в среднем по 500-600, но мир жесток и большинство не доживает и до трёхсот. С другой стороны встречаются и аксакалы лет так по 700-800, а вообще с помощью магии и в хороших условиях эльфы могут и за тысячу жить. Вечной юности у эльфов нету, но как несложно просчитать большинство из них гибнет до возраста аналогичного 40 людским годам. Как правило горные эльфы заводят детей раз на 25-30 лет, так что у средней эльфийской пары есть 1-2 ребёнка. Это без учёта уже взрослых конечно. Соответственно практический каждый эльф рос имея старшего/младшего брата или сестру. В норме дети составляют примерно четверть населения. Разница в возрасте играет большую роль у детей и подростков, но для взрослых +/-30-40 лет всё равно что одногодки. И вообще по настоящему взрослые эльфы за сто на возраст обращают мало внимания. Вот молодняк всякий лет так по 70-80 может перед пятидесятилетними козырнуть опытом. Средний рост примерно 170 сантиметров, что более-менее соответствует среднему росту местных людей. Большинство других эльфов как правило ниже. Местные орки примерно такие же хотя бывают и выше и ниже но в любом случае гораздо шире и массивней. Гномы и гоблины сущетвенно ниже. Мужчины как правило немного выше женщин, но разница невелика и в среднем личная вариабельность перекрывает её с головой. В средний эльф лишь немногим сильнее средней эльфийки что и не удивительно поскольку половая сегрегация весьма невелика. Правда профессии требующие особой силы как то кузнецы, лесорубы и т.п. занимают в абсолютном большинстве мужчины, а потому среди силачей мужики почти поголовно. Также почти исключительно мужским занятием является выпас скота на альпийских пастбищах. Разделение на мужскую и женскую одежду существует, но оно не строгое. То есть женщина в штанах никого не шокирует, хотя использование именно что одежды противоположного пола вызовет недоумение. Общий антураж хорошо виден на этих вот иллюстрациях: В целом растительности на теле у эльфов куда меньше чем у людей. Щетина у растёт гораздо хуже, хотя случаются экземпляры с просто таки роскошными бородами. По цвету горные эльфы классические рознесы* - светлокожие и светловолосые. Не так что б все поголовно совсем блондины, но темные, даже не брюнеты, а просто темноволосые, встречаются среди них примерно как в Европе рыжие. Глаза почти у всех голубые, серые или серо-голубые, хотя бывают и других цветов. Обычные для горных эльфов занятия – скотоводство, охота, лесные промыслы, немного земледелие. Народные забавы – кража скота у соседей. В смысле у соседних поселениях, потому что если своровать скот у тех соседей что вместе с тобой живут, то народ не поймёт. Пару раз за свою долгую жизнь средний эльф пробавляется разбоем. Войны тоже случаются. А вот набеги среди хебоннорцев не очень распространенны. Живут в целом трудно, хотя и не бедно. Работать приходится много и летом свободного времени у взрослых в обрез. Три главных по трудозатратам занятия – выпас скота, заготовка сена и дров (это пожалуй самое затратное), домашнее хозяйство. В целом хозяйство более-менее натуральное, но часть скота каждый год продаётся и денег в общем хватает на регулярные покупки. Так что хотя бы одна кольчуга есть в каждой семье, личное оруждие вообще у всех начиная с подростков, соль, чай, сахар, пряности, привозные ткани хотя и дороги но часть обычной жизни сколь нибудь зажиточных эльфов. Но расходуется всё это экономно и бережно даже у самых богатых. Шелковая рубашка – дорогая праздничная одежда, а не невообразимая роскошь. Еда в основном сыр, творог, молоко, мясо. Из муки частенько пекут всякие пирожки, печеньки и прочее, но в ежедневный рацион хлеб как правило не входит. Разве что у тех кто побогаче и может тратиться на покупку привозного зерна. Эльфы большие чистюли и моются при возможности каждый день. И горные тоже! Поэтому среди прочих разумных рас о них ходит две байки – первое что у них вообще нету своего запаха, второе что они чуточку земноводные и без воды их кожа совсем пересыхает. Уши у эльфов действительно длинные, покороче ладони, но не намного. Под шлем или обычную шапку не спрятать. У воинов кстати поэтому частенько кончики срублены. Уши довольно чувствительны – выкручивание кончика ушей довольно болезненно и вызывает рефлекторное слёзотечение, покусывание ушей – вторая по распространённости ласка после поцелуя. Как правило семьи эльфы заводят в возрасте лет так 50-70. До того живут с родителями. Те само собой рады такому и пользуются рабочей силой уже взрослых но ещё не совсем самостоятельных детей на полную. Многие поэтому сбегают в это время на заработки, в разбойники, наёмники или приключенцы. В общем мир посмотреть, себя показать и вообще надоело овец пасти.
-
Иллюстрации зело хороши, вы сами рисуете?
|
|
|
-
Ух какие у нас эльфы интересные)
|
|
|
-
Юя удивительно плетет паутину жизни.
|
-
Пушистый лис это зверь живущий далеко в северных диких лесах. Таким образом он символизирует свирепую северную зиму. Этот лис невелик, но проворен и зубаст, это символизирует то что враг опасен, но преодолим. Поселянин что не приготовился к зиме гибнет, но тот у кого дом утеплён, а подвал полон батата не боится холодных ветров. Маленький пушистый лис приходит с севера – это тактика встречи врага во всеоружии.
ничего себе расширенное толкование! Но плюс не за него, а за динамичный темп игры.
-
|
-
Савачика и ее неписи такие милые.
|
…Число два есть число равновесия ибо всякая вещь в мире имеет две половины, верх и низ, право и лево. У воина со щитом защищён один бок и открыт другой, оружие в правой руке и нету его в левой. Двое щитоносцев уравновешивают друг друга – один прикрывает открытый бок другого, второй поражает врага там где не может первый.
Три есть число устойчивости ведь не может стоять вещь меньше чем на трёх ножках. Ведь что такое тройка как не треугольник? Двое в основе держат третьего и как не поворачивай треугольник всегда есть у него основание и вершина. Трое копейщиков и всегда копья их обращены к врагу остриями.
Число четыре есть число надёжности и стабильности ведь это удвоенная двойка, а значит совершенное равновесие. Стул стоит на четырёх ножках, а небо на четырёх столбах по четырём сторонам света. Так и двое щитоносцев вместе с двумя вооружёнными маканами костоломами есть устойчивая основа строя. Ведь щитоносцы бьют по ногам, а маканщики по головам, когда одни поражаю слева, другие справа.
Пять есть риск и непостоянство, но в тоже время удача. Когда стрелок посылает снаряд, болт или стрелу, во врага он полагается на искусство и волю богов. Поразит ли он цель или промахнётся? Риск дело его, но безопасное поражение врага награда ему. Что бы уменьшить риск в числе пять его составляют из равновесия и устойчивости, из двух стрелков из оружия луков или арбалетов и трёх аркебузиров.
Три, четыре, что есть дважды два, и пять, что есть два и три, вместе формируют дюжину, число совершенства и гармонии. Двое щитоносцев в ней, двое маканщиков, трое пикинёров, пятеро стрелков. Это есть основа войска империи построенного на гармонии с миром. Двенадцать дюжин воинов в сотне. Двенадцать сотен в полку. Двенадцати двенадцати по двенадцать имя легион…
Хотя Имперские войска пребывают в ежедневной готовности и тренировках, но манёвры проводятся обычно трижды в году – перед праздником Погружения мира во тьму, после праздника Сбора урожая и в канун торжества Жертвоприношения драгоценной воды. Но то в мирное время, а сейчас когда на юге уже который год длиться война с подлыми слоновсадниками Арьяджанты, на Западе вновь спустились с диких гор свирепые дикари гун-мынь, а на севере в пределы Великой Империи вторглись орды звероподобных уруков даже в побережье великого Восточного моря в гарнизонах проверяют арсеналы и проводят дополнительные учения.
По случаю внеочередных манёвров на поле Явараяла собрались II, III и V полки Семнадцатого Восточного Темнознамённого-на–крови легиона. Проверяли как солдаты знают своё дела и насколько искусны в обращении с оружием.
Ещё затемно войска выстроились на поле приминая ногами свежую зелёную траву. Красивое и грозное то было зрелище – стройные ряды воинов в коже и дереве покрытых чёрным лаком. Ближе к полудню манёвры начались. Планировалось сперва пускать ракеты, но по недосмотру они отсырели и запуску были непригодны, а потому решено было сразу же начать с общевойсковых учений.
Сперва воины в строю по четыре прошлись перед лицом генерала, комисии военного ведомства и контролера управления Глаз и ушей. Смотрели на выправку, здоровье и снаряжение. Писцы записывали замечания и отмечали имена командиров – как тех кто заслужил порицания так и тех кто достоин поощрения. После этого полки выстроились в одну линию. Впереди стояли аркебузиры. По команде первый ряд стреляет перед собой и уходит назад, их места занимает вторая шеренга, уступающая после выстрела место третьей после чего вновь вперёд идёт первая. На фланге выезжает артиллерия и открываете огонь зарядом в треть боевого что бы не повредить прежде времени деревянные пушки, пускают оказавшиеся годными ракеты, колесницы полукругом огибает тыл всего расположения. Эти эволюции носят название: «последовательный бой».
По длинному ряду новых сигналов стрельба прекращается. Щитоносцы, маканщики и воины с луками и арбалетами, изготовляются к движению и затем, испуская военные крики, проходят впереди через интервалы аркебузиров и располагаются перед фронтом звеньями из трех человек, следующим образом: щитоносец в середине впереди, костолом с маканой – сзади и справа от него, и вооруженный луком — сзади и слева. В этом порядке все исполняют соответственные приемы фехтования, сопровождая движения громкими восклицаниями. Это называется бой трёх родов оружия при взаимной поддержке.
Далее пищальщики снова выходят вперед, открывают стрельбу и прекращают ее. Через их интервалы проходят все вооруженные луками или арбалетами и, выстроившись впереди в одну сомкнутую линию, пускают несколько стрел, и также возвращаются на свои места.
После того, вперед фронта выходят одни щитоносцы, испуская попутно военные крики вселяющие в бою страх во врагов и воодушевляющие своих. После приемов фехтовки, сопровождаемых громкими восклицаниями, они переходят в строй «цветков дикого абрикоса, усыпающих землю». С этой целью они собираются в группы по шести, имея одного человека в середине, а остальные окружают его со всех сторон: средний становится на колени, поднимая щит над головою, другие на коленях прикрываются щитами снаружи. Тем временем пищальщики, располагаясь группами по шести, позади каждого «цветка» открывать поверх них и в промежутки между ними стрельбу.
Затем по новым сигналам щитоносцы строят пирамиды из шести человек, для чего трое становятся на четвереньки, двое других помещаются на их спинах, шестой увенчивает фигуру, и все прикрываются с фронта щитами. Аркебузиры окружают группы по эллипсу, что называется: «проекция луны, служащей щитом для гор».
Позднее, войско составляет «строй подобный рыбьей чешуе» - впереди становятся щитоносцы, за ними маканщики, за ними стрелки с натяжным и огненным оружием, а позади копейщики с длинными пиками. По команде барабанами и свистком первые два ряда становятся на колени и пищальщики пускают болты, а лучники и арбалетчики стрелы. По второй команде щитоносцы и маканщики поднимаются, а копейщики опускают свои пики…
Было уже далеко за полдень, но учения в самом разгаре, из запланированного на сегодня остались построения «темных небес полных дождя», «ежа и лисы», «маленькой гордой птицы во тьме» и ряд других. Сигнал огромных деревянных карнаев легко перекрывший топот тысяч ног и грозный шелест кожаных доспехов стал для всех неожиданностью. Отбой? Почему? Что случилось? Солдаты пользовались моментом стараясь незаметно вытереть заливающий глаза едкий пот или отпить воды. Надо отметить что многие офицеры дабы не опозориться из-за подчинённых благоразумно приказали не вылить всю воду из фляг. Те же кто не отличался такой сообразительность должны были сейчас ходить вдоль строя что бы солдатня не забывала о дисциплине. Впрочем равнять строй и смотреть за наклоном пик пришлось недолго. Вскоре всех старших сотников позвали в генеральский шатёр. Такая поспешность не могла не удивлять. Опытные офицеры сразу поняли что дело тут пахнет войной. Неужели конец гарнизонной службе в мирной провинции? И куда их отправят?
Солдаты третьей сотни второго полка Семнадцатого Восточного Темнознамённого-на–крови легиона смотрели как удаляется их командир – старшая сотница Али Яаана. Когда та отошла шагов на двести и лишь черный с белым зонт который нёс над госпожой раб виднелся на толпой строй почти что ощутимо вздохнул и расслабился. Что случилось? Почему? Солдат это интересовало мало. Другое дело сколько продлиться эта передышка и затянут ли из-за неё манёвры до самого вечера?
-
-
-
-
Отличное начало. Вдохновляющее.
-
-
бессмысленное и беспощадное построение пирамидой меня покорило
-
Магия чисел проста и изящна! Уважаю.
|
-
новые порядки они такие... новые!
-
* В языке дроу слово тёмный находиться в одном семантическом гнезде со словами яркий, сочный, насыщенный, сильный, а светлый с блеклый, слабый, болезненный.
Вот за такие нюансы я и люблю Савачику.
|
-
Гоблоэльфы такие гоблоэльфы ^^
-
порадовало. Хотя у автора сеттинга это излюбленный ход, даже слишком частый.
|
-
Мы наш, мы новый мир построим... ^^
|
Сперва старые копи казались таинственными – темнота, сырость, тишина, неровные стены, резкие тени, но не прошло и часа как приключенцы приспособились. Идти было несложно – пол был довольно ровный, а своды хотя и заставляли Бока с Аверином регулярно пригибаться, но в большинстве своём были куда выше их. Пещера то стискивалась до коротких узких коридоров, то наоборот расширялась довольно крупными залами. Гном объяснил что это выработки и пустоты – места где рудокопы забрали всю породу. Шли не быстро. На всех развилках Хуррат останавливался нередко по нескольку минут думая куда идти. Системы никто их его спутников не заметил, а на вопросы дварф не отвечал. Ясно было только что они пока что они ищут следы гоблинов. Штреки, шахты, лазы образовывали настоящий лабиринт. Пока что приключенцы помнили дорогу назад, но становилось ясно, что день-два такого пути и без проводника дорогу назад найти будет трудно.
Всего лишь несколько часов и движение по пещерам из таинственного путешествия превратилось в рутинную дорогу. Интерес, новизна впечатлений и страх внезапного нападения прошли сменившись усталостью. Все эти бурдюки с водой и маслом, кайла, клинья, верёвки весили немало, но главное было не это. Там на поверхности видно было куда идти и сколько уже пройдено, там темп выбирался по грузу и силам, а здесь под землёй приходилось плестись за дварфом час за часом постоянно останавливаясь когда тот в очередной раз думает куда свернуть. Задумываться о том сколько же они прошли не хотелось потому что по всему выходило что немного. Да и некоторые залы выглядели подозрительно знакомо – толи просто похожие, толи Хуррат водит их кругами. Темнота, сырость, почти теснота, почти что ощутимый вес скал над головой, осклизлые местами стены – всё это не прибавляло энтузиазма.
- Нашли. Чуете?
Сперва приключенцы и не поняли даже что собственно изменилось и что же надо чуять – фонарь освещал такие же как и раньше стены, а впереди чернел темнотой проход. Но Аверин обратил внимание как напрягся Волчок, а потом и сам почувствовал это. Дерьмо. Пахло дерьмом. И запах становился всё сильнее забивая привычную уже пещерную сырость. Узкий коридор вывел приключенцев в крупную выработку образовывающую длинную, не очень широкую но вольно таки высокую галерею. Гоблины явно сделали тут перевалочный пункт – всюду валялись коровьи лепёшки и овечьи шарики, какие-то обрывки, куски верёвок, окровавленные шкуры. Попалось и несколько кострищ. На стенах углём, кровью и чем-то ещё были намалёваны кривые гоблинские рисунки.
- Теперь найти дорога отсюда и дальше путь уже нельзя терять.
Как оказалось Хуррат хотел сказать, что дальше дорогу уже просто нельзя потерять. И то правда. Удивительно сколько следов оставляют несколько сот голов скота.
Вскоре за выработкой начался оказался долгий и узкий явно рукотворный коридор ведущий из копей в пещеры явно природного происхождения. Пол стал куда более неровным, коридору местами сужались так что их стены были облеплены коровьей шерстью, а потолок иногда опускался настолько что нагибаться приходилось даже эльфийкам. Пол стал заметно хуже. Но несмотря на всё это и неоступный запах скотского навоза и гоблинского дерьма идти было легче чем раньше. Сейчас была ясно цель, не надо было задумываться куда свернуть или топтаться за спиной у раздумывающего гнома – только идти.
Несмотря на то что несколько раз попадались места где проход расширяли кирками или же засыпанные камнями расщелины Хуррат сказал что сейчас они идут по пустоши.
- Большая пещера где никто не жить. Гоблины тут тоже не жить, только найти и делать путь для гнать добыча. Это не Казрад, это не гоблинский нора. Пустошь.
Подземелья изматывали, привалы давали передышку, но отдохнуть по настоящему приключенцы не успевали. Когда Хуррат скомандовал ночёвку их хватило только упасть на относительно чистый пол и заснуть. Но утро, точнее когда их разбудил неугомонный дварф не принесло облегчения. От холодного жесткого пола ломило тела. Еда во тьме насыщала, но не приносила радости, а мерзкая сырая прохлада казалось проникла в кости. Гном со своим крпеким апетитом и явно прекрасным настроением вызывал зависть и раздражение. Перспектива ещё одного тяжёлого перехода – ужас. Но делать нечего. Куда денешься из подземелья?
Не прошли они и пары часов когда за очередныым узким и низким коридором открылась длинная пещера шириной шагов двадцать если не тридцать и почти столько же в высоту. Она тянулась слева направо насколько видели глаза. А привычные уже к темноте путники могли рассмотреть многое. Это было уже совсем другое подземелье. Не шахты выбитые кирками, не промытые водой карстовые пещеры, а широкая неровная галерея с тускло светящимся потолком, пол был покрыт мхом, а стены лишайниками.
- Казрад.
Хуррат развернулся к остальным и фонарь осветил его улыбающееся лицо.
- Мы найти путь в Казрад. Теперь надо найти где мы в Казрад и мы делать квест. Гобло показать нам путь. Больше мы за ними не идти – Хуррат устал нюхать дерьмо.
-
-
хорошо написано, подробно, но без тормозов и затянутости
-
добротно, хотя не ждал я, что мы за один пост доберёмся до места
-
уже и забыла как здорово в твоих играх!
-
|
|
|
-
Люблю такие штучки, смеюсь.
-
да, партия с поносом, запором и ночным зрением - это просто-таки высокая эпика
|
|
-
все эльфы… э-э-э, любить друг друга или подруга подругу. Разве нет?
Дооо! ^-^
|
|
-
И снова плюсую тут, чтобы не раскрывать инфу из закрытой комнаты ^^
|
Среди стражников оказался человек знающий нормальную речь. - Приключенцы где надо то? Ну мне не надо, но вроде как магистрат ищет. Вы туда идите, там вам расскажут что и как. Где магистрат? Да в город идите не пропустите ну или спросите кого, по вашему тут многие понимают. Послушав совета путники пошли по широкой лице что вела прямо от ворот. Эльфы буквально потонули в потоке людей, орков, гномов, других эльфов снующих туда и сюда, сворачивающих в проулки или наоборот выходящих на главную улицу. Вокруг поднимались большие каменные дома в два, три, а то и четыре этажа. Мостовая выложена камнем, впрочем под ноги смотреть совсем не лишнее поскольку местами некоторые камни отсутствуют. Народу было море. И всё чужаки незнакомые. Горные эльфы конечно не раз видели людей, но что бы столько! И такие разные – и бледные и смуглые, и со светлыми волосами и с тёмными и даже разных цветов, у одних лица гладкие, а другие заросли почище гномов. Да и гномов тут полно. И как коровы посреди стада овец выделяются в толпе огромны ванолузы. Есть, хотя и меньше, и другие орки – коренастые темнокожие кокто*, стройные в сравнении с другими галавы, массивные шлобономы. Даже эльфы разные! Пускай их немного среди прочих, но путешественники успели заметить сородичей как привычного вида так и одетых по местному, а кроме того и других эльфов – сильванов в остроконечных колпаках, голубокожих флаириэлей, и даже совсем уж странных смуглых эльфов закутанных в ткани. Этих только по ушам и опознали. Аверин однажды с дядей бывал в столице Хебоннора. Новый Д’Бодон показался ему тогда огромным городом, да и шутка ли больше десяти тысяч жителей! Но сейчас он понимал что Заннас в два, три, пять раз больше. По сравнению с ним крупнейший город горных эльфов выглядел чуть ли не селом переростком. Правда руины Старого Д’Бодона выглядели величественнее всего что он пока видел тут, но тот город уже тысячу лет как мертв и пуст, а Заннас жив и полон народу. В конце концов центральная улица вывела их на большую площадь всю заставленную лотками и навесами торговцев. С одной стороны к площади примыкало огромное здание со многими входами. Даже без расспросов стало ясно что это магистрат. Третий из спрошенных торговцев, судя по острым, но коротким ушам и грубоватому лицу, полуэльф, подтвердил догадку. Но на этом поиски не закончились. В магистрате эльфов даже внутрь не пустили как не местных. В конце концов вызванный охраной клерк ванолуз объяснил путешественником что хотя действительно Магистрат объявил о наборе приключенцев, но со всеми вопросами надо обращаться в «Достославную и Знаменитую Гильдию Приключенцев Славного Вольного и Богатого города Заннаса». К сожалению объяснения как пройти к зданию гильдии были на редкость путанными, да и хебоннорским ванолуз владел плохо, так что пробивавшиеся сквощь огромные клыки слова едва можно было опознать. Большинство прохожих либо вообще не понимало о чем эльфы спрашивают, либо несмотря на громкое название ничего о гильдии не знали. Путешественники бродили по городу добрый час пройдя некоторые улицы раза по два-три, но найти гильдию которая должна была быть где-то здесь всё никак не удавалось. Наконец кому-то в голову пришла мысль о деньгах. И действительно стоило достать монетку и начать громко произносить что им нужно, как на третьем повторе появился мелкий, но весьма осведомлённый оборванец видом сильно смахивающий на гоблина как о них рассказывают. Как оказалось всего-то и надо было что свернуть на одну из узеньких улочек. Достославная и знаменитая гильдию приключенцев славного вольного и богатого города Заннаса оказалась большим, мрачного вида зданием с маленькими окнами. Единственным её украшением была витиеватая кованная вывеска с названием на пяти языках среди которых и хебоннорский**. С некоторым волнение путешественники вошли. Внутри их ждала пара скучающих охранников, несколько усердно что-то пишущих клерков, и что-то деловито обсуждающая парочка из эльфа и гнома. По снаряжению, одежде, по повадкам горцы сразу поняли что это приключенцы. Такие же как они! Ну то есть они тоже будут такими же! Новички вежливо поинтересовались где тут можно получить квест. Клерки как будто и не слышали вопроса и продолжали писать. Эльфы даже растерялись от такого и не знали что делать. Когда один из ванолузов отложил перо. - Квест? А вы вообще являетесь членами нашей гильдии? Заннас выдаёт квесты только официальным членам гильдии. Магистрат не будет сорить деньгами ради несертифицированных проходимцев. Так что если хотите получать квесты сперва вступайте в гильдию. Это налево на второй этаж к господину Валисию. Судя по посетителям у господина Валисия желающих в гильдию было не мало. Огромный важный ванолуз в богатой одежде со скучающим видом осмотрел всех трёх эльфов, послюнявил пальцу и отсчитал из одной стопки три листика, столько же из второй и протянул новичкам. - Для поступления в гильдию вы сперва должны заполнить эти две заявки. Для их того что бы сделать это правильно ознакомьтесь с правилами и руководствами приключенцев. Валисий указал толстым пальцем на ряд книжных полок у противоположной стороны комнаты. На одной из них была надпись «Хебоннорское издание». Путешественники с интересом и ужасом уставились на корешки толстенных фолиантов. Только в одном шкафу книг было столько сколько во всем их родном селе. А уж таких роскошных обложек с тиснением золотом и кованными накладками они вообще никогда раньше не видели. - Советую пользоваться четвёртой редакцией. Заявка на вступление
Заявка
Прошу принять меня в Достославную и Знаменитую Гильдию Приключенцев Славного Вольного и Богатого города Заннаса. Обязуюсь чтить законы Славного Вольного и Богатого города Заннаса, придерживаться правил Достославной и Знаменитой Гильдии, вовремя и в полном объёме выполнять взятые мной квесты, сдавать полученные в ходе выполнения квестов артефакты и прочие ценные вещи в казну Заннаса за оговоренную плату, вовремя возвращать взятые на исполнение квестов кредиты, возвращать одолженное снаряжение в целости или же компенсировать его порчу или утрату. Осознаю и соглашаюсь на полную материальную и физическую отвественность в случае нарушения мною законов Славного Вольного и Богатого города Заннаса и правил Достославной и Знаменитой Гильдии.
Клянусь своими богами (не менее трёх божеств!) ________________________
Подпись (кровью) ______________________
Печать (в случае отсутствия печати приложить палец)
Личные данные кандидата на вступление:
Имя:
Фамилия:
Клан / род / организация:
Элаймент:
Раса:
Класс:
Роль:
Уровень:
Заявка на сертификацию и присвоение уровня
Заявка
Я, __________________, прошу присвоить мне ___ уровень. Готов(а) подтвердить свою квалификацию и приключенческое соответствие. Обязуюсь согласиться с решением Гильдии и не подавать на неё исков в случае отказа в присвоении заявленного мной уровня, ущерба моему здоровью или порчи моего снаряжения в процессе аттестации.
Основания для присвоения уровня
Перечень умений и навыков:
Перечень снаряжения:
Сведения о полученом опыте
Монстров убито (перечень и количество, указать обстоятельства):
Добычи захвачено (описание и стоимость):
Артефактов добыто (подробное описание):
Клянусь своими богами (не менее трёх божеств!) ________________________
Подпись (кровью) ______________________
Печать (в случае отсутствия печати приложить палец)
-
днд-реалии изучены, введены, адаптированы и обстебаны
Не хватает только "Листка учета персональных достижений искателя приключений (обязателен для ношения при себе при выполнении гильдейских обязанностей)" =)
|
-
дварфы колоритные, правила хорошо изложенные
|
-
За старт. Вообще-то это за мой старт, но чтобы не палиться ставлю в открытой комнате ^^
|
-
Ого, что-то недоброе намечается! (с)
|
-
От имени всех куоросцев и себя лично, громадное спасибо на полнокровную, яркую, объемную, живую и сочную игру!
Да-да, именно такой я буду понить Хвою несмотря на мой темп в ней.
|
-
-
никто не избежит дубинки мастера!
|
Языки
В моент прибытия и эльфы и хобиты говорили на одном языке, но за тысячи лет и тот и другой разбились на отдельные. Во время реконкисты доминирующим стал язык тех эльфов к которым пришли высшие. В целом языковая ситуация следующая. Есть господствующий язык – рунамунира. На его диалектах говорит эльфийская знать, большинство людей и некоторые хобиты. На пиджинах рунамуниры говорит добрая половина хобитов. Оставшиеся полурослики общаются на полусотне родственных но разных собственных языков с сотнями диалектов. Общение это чисто домашнее и в пределах своей округи – ни один из хобитских языков широко не распространён. Правда как правило похожесть позволяет даже хобитам их разных регионов улавливать главную мысль разговора. У «диких» эльфов свои языки, родственные, но практически абсолютно не взаимопонимаемые с рунамуниры. Но в любом случае рунамунира язык международного и дипломатического общения.
Теперь немного о самих языках.
Рунамунира язык очень богатый, мощный, гибкий и зверски сложный. Синтетический с 8 падежами, 4 склонениями, 5 временами, 3 грамматическими родами, 3 числами и множеством других няшных штучек. Все его пиджины гораздо проще. Умение владеть языком очень ценится, но на это способны только те для кого он родной, эльфы других, не менее заковыристых языков, или же люди с выдающимися лингвистичискими способностями после долгого изучения. Хобиты например выучить рунамуниру в совершенстве не могут (если не с самого детства конечно) что является предметом множества насмешек.
Что надо знать игроку о рунамунире:
- большинство слогов открытые, закрытый как правило один на слово и чаще всего это первый или же последний слог
- не более двух гласных или согласных подряд, но в целом две согласные подряд жто исключение, а вот дифтонги очень распространены
- родов три – женский, мужской и общий, среднего нет, общий это не средний, а «и мужской и женский» применяемый только по отношению к живым существам когда пол не важен или же когда подразумеваются оба пола одновременно, грамматический и реальный род совпадают всегда, окончание в единственном числе мужского рода – о, ё, женского а, я, общего – без этих окончаний
- чисел 3 – единственное, двойственное, множественное. Числа образуются с помощью окончаний – единственное не имеет специального окончания, двойственное «-нэ», множественное «-ни». Причём род учитывается так что получается «онэ», «ани» и т.п.
- в целом звуки вполне привычные, хотя есть мягкие шипящие, прошу только не злоупотреблять «а», так как в рунамунири этот гласный не доминирует, хотя и не редок
- прилагательные ставятся после существительных тоесть «солнце краснное», а не как мы привыкли «красное солнце».
Как это будет использоваться? Очень просто официальные имена и названия должны соответствовать правилам рунамуниры. Все названия и имена с других языков злобно коверкаются по этим лекалам, а в родном виде используются только внутренне.
О языках хобитов скажу только что они все «банановые». То есть для них очень характерно повторение в словах одинаковых или похожих слогов. Например вот подборка имён – Аганэна, Курбаба, Нанак, Рура и т.п. Само собой для эльфов эта «банановость» признак низкого происхождения и врождённого дурновкусия полуросликов.
-
-
хорошая проработка, радует
-
за разностороннюю проработку
|
Война
Сразу должна извиниться перед всеми за то что война безбожно затянулась. Просто безбожно! Тем более обтдно, что Юя думала вложиться в 2-3 недели. Но не вышло, то у одних отпуска, то у мастера приступ лени, то кого-то ещё ждём. Но главное вместо одной битвы получилась целая кампания.
Хлор выбрал очень хорошее место для высадки как раз такое что бы куоросцы не успели стянуть достаточно сил для нападения прежде чем подойдёт вторая волна вторжения. В принципе с этой точки зрения ещё лучше было бы высадиться на самой оконечности Бэры, но Уманаитеи планировал поход на столицу, а не битвы где-то там на окраинах. Юя наивно думала что его опонент прикинет время, численность войск и банально выждет когда у него будет достаточно воинов для битвы. Слишком затягивать ему нельзя было поскольку со дня на день в войну вступят иривуни.
Как всегда игроки повели себя не так Савачика рассчитывала. Куоросцы вместо того что бы ждать сперва пошли к месту высадки форсированным маршем, а затем сходу в бой. Хотя атака была сделана правильно, но сил для успеха было маловато. Но зато они показали диким северным варварам что в Куоро их ждёт тёплая встреча. Чулеле же так впечатлились гоблинами и их карликовыми коборе что вместо очевидного плана – сидеть в лагере и ждать пополнений начали ходить в ночные рейды и прочее.
Вообще-то, формально особого смысла дергаться до подхода дополнительных сил не было ни у одной из сторон. Куоросцы ждали прибытия тяжёлой пехоты, чулеле остатка саамои и жриц. Но куоросцы не могли сидеть спокойно, а чулеле начали действовать в ответ. Больших ошибок стороны не делали если не считать разгрома одной из колон чулельских фуражиров который полностью на совести Уманаитеи. Если уже враг под лагерем, а запасов пищи более чем достаточно на несколько дней, то зачем подставлять под удар свои отряды? А так куоросцы действовали в целом правильно, но для решительного успеха им не хватало сил. Чулеле же не хватало решительности. Например во время ночного нападения если бы они продолжили бой то был хороший шанс разбить часть вражеской пехоты в поле. Но вместо дальнейшего нападения Уманаитеи отвёл своих воинов. Это к5онечно была ошибка – бродить туда-сюда в темноте без толку вредно для боевого духа. Вопросы «зачем мы вообще это делали» и «что думал тот кто это приказал» напрашиваются сами собой. Тут замечу что все эти ночные и прочие походы постоянно приводили к ситуациям когда у одного игрока есть действия, а у другого нет, потому что один персонаж в районе боя, а у другого сражается отправленный вдаль отряд под присмотром неписи. Это очень затормаживало игру по сути удлиняя отыгрыш событий в два раза.
В целом результаты всех этих стычек были скорее в пользу чулеле чем куоросцев у которых и потерь было больше и страху перед нелюдскими свирепыми варварами больше. Но зато куоросцев и особенно гоблинов стали боятся сами игроки! Можно сказать, что тактика не давать врагу покоя сработала на все 100%, но не на игротехническом уровне, а в реальности. Показательно как использовали няшак. Это ведь по сути сверхтяжёлая конница способная атакой разбивать строй тяжёлой пехоты! Это очень и очень мощный козырь. У куоросцев планы по нейтрализации няшак всегда занимали важное место практически во всех заявках. А как их использовали союзники? Тратили на нейтрализацию части гоблинских завров. Фактически они избавляли врага от головной боли. Это не няшаки нейтрализовали гоблинов, это по сути куоросцы частью своих гоблинов нейтрализовали жриц.
Теперь по специальному запросу расскажу в чём была суть куороского строя с лагерем в центре. По задумке таким образом экономились силы – ведь ограду защищать куда проще чем сражаться в поле. Кроме того коросцы уже боялись саамои, а тяжёлой пехоты у них было не так уж и много, поэтому планировалось что в поле выходят самые боеспособные части, а остальные сидят в центре как резерв который можно быстро перебросить куда надо. В целом план хороший, но у него оказался один большой минус – он рассчитан на атаку по всему фронту! А если враг вместо этого наваливается на одно из крыльев, то запросто может быстро его разгромить. Что чуть не случилось ночью и что произошло потом днём.
Немного о ловушке. Честно скажу это плохая идея. Поймать в ловушку в чистом поле врага который куда быстрее тебя… стоит сформулировать задачу и становиться ясна ей нереальность. Будь в засаде няшаки ещё были бы какие-то шансы, а так… кроме того сигнал был подан слишком рано, надо было подождать атаки, что бы гоблины увлеклись криками и угрозами саамои, что бы попрыгали пред строем.
К моменту последней битвы обе стороны подошли сильно потрёпанными и не в лучшем настоении. Особенно куоросцы у которых половина ударной пехоты уже октровенно боялась сражаться с чулеле. Но вот настроение игроков было прямо противоположным – игрок куоросцев был готов сражаться до последнего, а вот союзники потеряли веру в себя. В целом силы были равны. Даже после измены жриц у чулеле оставались неплохие шансы на победу. Но для реализации этих шансов нужны были упорство и терпение. План куоросцев был довольно прост – изнурять врага постоянными атаками потерявшей боевой дух пехоты, а также гоблинов и стрелков. Злить, дразнить, забрасывать дротиками, а в случае атаки убегать. Раз за разом. В конце концов планировалось довести таки до рукопашной в которой чулеле конечно выиграют и бросятся преследовать куоросцев. И вот тогда-то в бой вступит тяжёлая пехота которая врежется в рассеянную толпу варваров. Тогда пойдут в рукопашную гоблины, тогда командиры остановят беглецов и отправят их опять в бой. Что могли чулеле противопоставить этому плану? Стойкость, выдержку и сильный резерв способный решить исход последнего боя в свою пользу. Со стойкостью у саамои проблем не было, с выдержкой не сложилось, а резервы были в пустую потрачены. Особенно жаль духоносцев. Пока в лесу оставался корпус в две с половиной сотни этих отморозков и ещё две сотни саамои у чулеле были шансы на победу. Хорошие шансы – где-то 50 на 50 или немногим менее.
Я начал верить в возможность победы, и в этом была моя ошибка.
Написав это Хлор поторопился. Слишком рано разочаровался. Слишком в тот момент учитывая неиспользованные противником возможности у челеле шансы на победу были даже выше чем у врага.
-
Отличный бой, отличная игра, отличный разбор!
|
-
щаз, прям возьмет и понесет)
|
-
за мастерский выход из положения
|
|
|
|
|
-
Михеё молодец! Еще немного и выиграл бы войну!
В целом, мне не повезло, что вражеские игроки оставили свою страну. НПС были на ПОРЯДОК сильнее и умнее.
|
-
Я представил этот город. И захотел поставить за него плюс. Еще давно.
|
-
Я убежден, что эта бешеная мастерская работа по проработке мира заслуживает больше, чем плюса. Но у меня ничего другого нет(
Игроки, цените Юю!
-
Юя, ваш подход к стратегиям уникален, и абсолютно верен, а проработка великолепна. Не перестаю восхищаться вашими стратегиями и завидовать вашему таланту.
|
-
Слорн снизошёл на конец к Норо и копьё его обагрилось кровью.
Смущение.
|
|
|
|
|
|
-
Отредактировано 30.12.12 в 00:00
Гет
|
-
Поступок правильный. Жаль, что все сложилось так.
|
|
-
хорошая клятва, да. продуманная. Особенно насчёт "лесных мужей".
|
-
Точно! Чтобы брать неприступные укрепления, нужно кидать туда сао. Он будет выживать, а остальные - его спасать, превозмогая самих себя.
|
-
Сурово, особенно если учесть исполнителя сего плана.
-
на фарш! на фарш их! ахахахаха
|
-
Когда, очень давно, читал историческую битву при Кадеше - был восхищен. В модуле все очень красиво передано. Тоже восхищен!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Настоящий техасский рейнджер, ога. Норрис нервно курит в сторонке :)
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
successful troll is successful
|
-
Юя, ты чудо =)
P.S.:
Наконец-то я могу это сделать =)
|
|
-
"чтоб тебя ангел трахнул"
суровая угроза)
-
|
-
Какая она все-таки милая =)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Понравилось, как чувствуешь персонажа :)
|
Фаблио, басни и прочие смешные рассказы Вечного королевства
Однажды некий озёрный идальго ехал по делам к одному северному лорду. Пришлось ему в пути проситься ночевать у селян в бедных пиктских хатах. И всюду его кормили овсянкой, а узнав что он едет к лорду приговаривали:
- Простите нашу бедность, но за столом нашего господина вас накормят по-настоящему.
Когда шляхтич прибыл к лорду, то ожидал роскошного пира, но ему подали только такую же овсянку и пиво. Выпив, он не удержался и спросил хозяина почему его трапеза ничем не отличается от холопской, на что тот оскорбился:
- Как, ты не заметил, что моя овсянка со шкварками?
***
Однажды некий озёрный идальго путешествовал сушей на юг через Междуречье. И случилось ему остановитья в одной пустой придорожной корчме, хозяин которой был угрюмый глупый малый, каких много в тех краях, но жена его была молода и красива. Шляхтич стал подбивать к ней клинья, да и та была не прочь изменить своему уродине-мужу, но тот что-то заподозрил и никак не выпускал жену из виду. Тогда идальго сделал дырочку в бочке для воды так, что натекла большая лужа. Женщина это увидела и позвала мужа. Корчмарь принялся смотреть, что случилось, но дырка была сделана так ловко что найти её не удавалось. Тогда корчмарь залез в бочку, а была она весьма большой, и принялся искать, а корчмарка свесилась через край и давала ему советы. Идальго же не теряя времени пристроился к ней сзади. Так они и блудили рядом с мужем, пока тот лазил по дну бочки сбитый с толку указаниями жены. Та, что бы скрыть волнение и частое дыхание, специально покрикивала на бестолкового мужа который даже бочку отремонтировать не может.
***
Знаете, почему в Вековечном лесу большинство воинов лучники? Они ничем сложнее палки орудовать не могут.
***
Однажды некий озёрный идальго был в западных горах и зашёл в дом одного из родственников Рочестеров. Того дома не было, а лишь его молодая и красивая жена. Вскоре правда муж вернулся и застал свою половину в постели со шляхтичем.
- Что вы тут делаете? – вскричал рогоносец. Однако идальго нашёлся, что ответить.
- Понимаешь, поскольку я тебя не застал, то решил дождаться твоего прихода. Но поскольку я болен, и мне стало плохо, то жена твоя уложила меня в постель. Однако я совсем продрог, и меня била дрожь, я бы наверное помер, но эта добрая и ашилюбивая женщина легла в постель, чтобы согреть меня.
Муж думал-думал, да и сказал.
- Хорошо. Но больше так не делай, а то я разозлюсь.
***
Знаете, почему на Вечнозелёной равнине лорды сношаются с кобылами? Это они мстят жеребцам за своих жён.
***
Рассказывают, что однажды в Наэглоре гуляла компания небогатых шляхтичей из разных концов королевства, и по молодости и горячности они не только спустили все взятые из дому деньги, но и много задолжали. И увидел их печальных некий богатый старый рыцарь и, вспомнив молодость, решил сделать доброе дело и оплатить их долги. И только местному уроженцу не дал ни копейки. Его приятели скинулись, и насобирали уж денег что бы покрыть этот долг. На следующий день все те шляхтичи разъехались, а вассал Трухертов пошёл к ростовщику, отдал деньги, и, показав какой он хороший плательщик, уговорил того ссудить ему вдвое большую сумму которую в ближайшем времени прокутил.
***
Однажды некий озёрный идальго был в Цветущих землях и совсем поиздержался – всего то и было, что одна большая и старая монета непривычного уже вида. И пошёл он тогда по своим знакомым да приятелям одалживать. Но все ему отказывали и денег не дали, а только говорили о бережливости, разумном хозяйствовании, о том, что умный следит за тратами и потому получает доходы, и вообще без труда не прожить, и ничто не даётся даром. И, наслушавшись таких речей, шляхтич понял, каковы подданные Флоресов и поступил согласно этому знанию. Пришёл он к одному шапочному знакомому и завёл такой разговор.
- Не будь я в такой нужде, никогда бы не предложил тебе этого дела, но судьба ополчилась на меня. Видишь эту монету? Это в действительности семя денежного дерева. Конечно, только дураки думают что брось монету в землю и она прорастёт. Тут надо подходить с умом. Надо правильно выбрать землю, посыпать её солью, сажать лишь когда луна во второй четверти… много следует приложить трудов и ждать три месяца, потому и не могу сам я ждать пока прорастёт моё дерево. Но тебе я готов уступить это семя по сходной цене.
Так идальго обманул жадного южанина, что почитал себя умным, и выудил у того большие деньги.
***
По всему королевству у лордов есть жёны, с которыми они постоянно живут и любовницы, к которым они иногда наезжают, а у жён Фишхоков и их вассалов есть любовники, с которыми они постоянно живут и мужья, которые к ним иногда наезжают.
-
Отлично! И очень в духе Кэтфангов.
-
-
Возвращается некий озерный идальго из командировки...
-
Знаете, почему на Вечнозелёной равнине лорды сношаются с кобылами? Это они мстят жеребцам за своих жён.
По всему королевству у лордов есть жёны, с которыми они постоянно живут и любовницы, к которым они иногда наезжают, а у жён Фишхоков и их вассалов есть любовники, с которыми они постоянно живут и мужья, которые к ним иногда наезжают.
Злоязыкая))).
-
почитала с удовольствием)
наконец-то на главной что-то веселое
-
Савачика исправила!
Вот теперь тебя хвалю я! (с) :)
-
-
Наверное, в общем контексте это выглядит еще веселее. Тем не менее, даже в отрыве от общей канвы, меня эта подборка порядком позабавила. Не так часто что-то веселое попадается.
+1!!
|
|
Как попаданцы не сомневались, что бы не говорили, а получилось что сырым приморским утром из комнаты вышли все. Кто по желанию, кто за компанию, кто от безысходности. Их повели тёмными и пустыми улочками спящего ещё города. Завели в какое-то помещение – как оказалось баню. Сказали вымыться. Ванна с утра дело конечно привычное, хотя плохие ассоциации с обмыванием покойников как-то сами лезли в голову. Ну или с обычаем помыться, наестся и одеть чистое перед боем. Что бы значит умирать красивым. Или может это что бы запах отбить для каких-то цепных велоцирапторов? Или… Впрочем главный сюрприз ждал после мытья – вместо привычных уже местных шмоток попаданцы с удивлением увидели в предбанниках свои вещи. Старые, земные вещи – одежду, обувь, мелочёвку разную. С ностальгией оделись в такое родное и уже чуточку непривычное. Всё равно другого нету – местное кто-то предусмотрительно забрал. А ещё им принесли оружие – круглый щит, короткий меч что взял Эрик у мертвого Конана, длинный волнистый клинок и копьё с пламенеющим наконечником. К этому времени уже совсем посветлело, а на улицах показались прохожие. Но из бани попаданцев повезла крытая повозка размерами в треть того достопамятного фургона. Ехали долго, почти что час, всё время поворачивая из стороны в сторону. Когда вышли оказалось что их доставили прямо в какой-то огромный сарай со штабелями дров и каких-то ящиков. Проводник снял несколько огромных, но как оказалось пустых сундуков. С помощью Виктора и Эрика сдвинул нижний и откинул замаскированный люк в полу. Дальше путь продолжился по целому лабиринт подвалов, тоннелей, подземелий. Были там и вымощенные камнем помещения, и вырытые прямо в земле переходы, грязные каморки, заваленные хламом склады и даже явно естественная низкая пещера. Часто пахло пылью и землёй, иногда тянуло нечистотами и всегда сыростью. Наконец пришли – узкая и тёмная винтовая лестница поднималась вверх настолько долго, что начала уже казаться бесконечной и вдруг оборвалась выведя попаданцев в средних размеров светлую комнату. Ярко, до боли в привыкших к подземелью глазах, освещенную маленькими окошками под потолком. Стены... белые, покрытые штукатуркой. Было в них что-то странное и ненастоящее как будто в декорациях, но не понятно что. А вот столбы по углам поддерживающие дощатый потолок отличались массивностью и основательность – толстые брусья старого потрескавшегося дерева добрых пол метра толщиной. Проводник пропустив землян сразу же исчез в узкой темноте лестницы. Впрочем оставлять гостей одних хозяева не собирались. В комнате их уже ждали двое незнакомцев. Это были местные, но какие-то странные. Пока глаза привыкали опять к дневному свету было не разобрать, но когда период адаптации прошёл, а яркий свет превратился в мягкий полумрак всё стало ясно. Один был просто огромным, костистым, массивным. Хотя он и сидел на полу вальяжно опершись спиной о стену , но было ясно что если встанет, то будет ростом с Ульяну или даже выше. Только раза в два шире. Другим оказался уже знакомый попаданцам красавчик. Но главное как они одеты! У громадины майка, шорты – всё это было явной, и надо признать удачной, попыткой имитировать одежду Бузины. Вот с обувью было хуже – то что носил амбал на своих ногах очень мало напоминало кроссовки Адидас. Больше всего это тип напоминал Бузине медведя в зоопарке. Вроде бы такой мешковатый, расслабленный, а ведь не будь стальных прутьев, то смертельно опасный. Ульяна не сильно любила все эти байки про то что одним взглядом можно оценить бойца, но весь её опыт буквально кричал о том, что она находится рядом с кем-то очень сильным и очень опасным. Девушка перевидала на своём виду и боксёров и вольников и самбистов и каратистов и восточников разных. Что за стиль этого типа она определить не могла, но готова была голову поставить на то что он занимался чем-то очень жёстким. Она посмотрела на его руки. На первый взгляд они казались не особо мускулистыми, но когда Ульяна прикинула толщину запястья, посмотрела на длинные и при этом узловатые пальцы… Этот тип не качок, он уже родился монстром. А потом тренировался. Ей почему-т оподумалось, что стальных прутьев тут нет. Одёжка красавчика явно шилась с Витиных штанов и рубашки. Получилось ничего так, мешковато – но узнать можно. Рядом с местным Валуевым лежало на полу его оружие – нечто напоминающее огромных размеров кий длиной добрых два метра и толщиной чуть ли не десять сантиметров на торце. Острый конец заканчивался трёхгранным металлическим полуметровым наконечником, тупой был оббит полосами похожего на латунь жёлтого металла, из которых торчали ряды коротких шипов. Рядом валялось нечто весьма напоминающее моргенштерн – длинная ручка, массивный цилиндр на конце усеянный длинными острыми шипами. Красавчик тоже вооружен – за пояс штанов заткнуто чуть ли не десяток ножей, пара странных кривых сабель по бокам и трезубец в руке. Классический такой, прямо как на картинках. Увидев, что гости пришли в себя он приветливо улыбнулся и начал длинную и, даже без перевода ясно цветастую, речь. Запыхавшаяся Ирина лишь хмуро слушала и кивала головой. Когда краснобай закончил дыхание студентки уже выровнялось. - Значит так. Слушайте внимательно. Повторять не буду. Это всё сириусный бузинес и вообще мы тут жизнью рискуем. И своей тоже. Итак рассказываю план. Мы сейчас ждём. Похоже долго ждём. Потом бежим за этими вот. По плану застаём врага внезапно и без особой охраны. Препятствие устранить, цель ликвидировать. Потом сматываемся. Всё поняли? Круглое тащить, квадратное катать. Всё просто, до снайперов и боингов в небоскрёбы этот мир ещё не дорос. Dixi! Начала Ирина медленно и неохотно, но под конец своей кратенькой речи распалилась хотя похоже даже сама этого не заметила. - Да, чуть не забыла. Вот эта палка с шипами, это Уля тебе. Нет, не этот лом, а вот та булава-переросток. А вилы это Витя тебе.
-
Интересно) И прекрасный подбор оружия. Виктор с трезубцем это просто весело, но Уля этой штукой будет просто монументальна.)
-
за героическую попытку реанимации модуля
|
-
tonight we will dine in hell!
|
Это не то что случилось поскольку эта история незакончена. Но это то что могло случиться. Или не могло. Или случилось бы если… Сколько дорог в поле, сколько травинок может вырасти на лугу, куда упадёт сорванный ветром лист?
Через год Сэсэмунэи погиб и с ним большинство эруней. Ещё в конце влажного лета на город напали отряды диких харушаноей ведомые аgaшiнями. Тот бой эрунисэсмунэири выиграли. Но все понимали, что это только начало, это лишь попытка с наскоку покарать мятежный город. Потом было долгая зима подготовки к настоящей войне. В начале следующего лета пришло настоящее войско – многие сотни аgaшiней в броне и тысячи обученных ими хурушаоней. Войско с десятком хищных двуногих урушяней и парой сотен носорогоподобных травоядных. Эрунисэсэмунэри проиграли битву в ибишьокаи и спаслись за свежепостроенными стенами города. Осада было долгой, тяжёлой и страшной с приступами, подкопами, насыпными валами и обстрелом из камнемётов. Город пал. Но история эруваиней на том не оканчивается.
Денис в той несчастливой битве прикрывал бегство большинства эруоней. Если бы не он и те немногие кто остался с ним эльфиков вырезали бы ещё под городом. Большинство тех воинов погибло, израненный же Денис попал в плен. Что бы устрашить защитников обложенного города аgaшiни содрали с него кожу в виду стен. Но от этого зрелища эруни до того совсем павшие духом разъярились и решили защищаться до последнего и более отчаянная стойкость не покидала их. Дёсё же стал легендарным Красным эрувао, покровителем воинов, храбрейшим их храбрых, символом мужества и самопожертвования. Схематическая фигура необычно длиннорукая и длинноногая для эру стала неотъемлемым символом боевых знамён и раскраски щитов. На следующий год один из сэсэмунейцев осевших в Нуроре станцевал танец Мотыльков без рубахи исколов себя шипом и вымазавшись собственной кровью в память о Красноом эрувао. На следующий год так сделали многие. Через двадцать лет так делали во всех городах в округе. Через несколько поколений обычай вместе с легендами о Красном эрувао распространился на всю Gураэрунири.
Михаил, почти выздоровевший к тому времени, погиб при последнем штурме. Он смог повторить свой подвиг и убить ещё одного дракона. Защищенный земными доспехами и собственноручно сделанным медным шлемом он был почти неуязвим, но в конце концов его голова не выдержала ударов двуручными булавами. Плетнёв потерял сознание и попал в плен. Аgaшiни достали его из доспехов и хотели содрать с него заживо кожу в честь Хльос, но пока с него стаскивали кольчугу Михаил умер от мозгового кровоизлияния. Так погиб Михало трижды убивший урушю.
Виталий, Байонет и Арсений вместе с едва ли полутысячей эруней спаслись пробившись из города в ночь смерти Сэсэмунэи полную огня и крови.
Виталий решил вернуться к своему старому плану и с большинством беглецов пошёл на восток создавать город мастеров в горах. Вместе с ними ушёл и Байонет. Хотя Михаил погиб, но среди выживших уцелел один медник. После множества трудностей и неудач им удалось найти медь, а потом золото и цинк. Основанный беглецами город, названый Новым Сэсмунэи, через несколько лет прославился не только своим металлом, но и множеством других ремёсел. Так у эруней появились свои ремесленные города и свой металл. Витало и Байо Онето навсегда остались в легендах эльфиков как эруваонэ – учителя ремесла. К счастью Говорова среди уцелевших оказалась Луанна.
Арсений к моменту битвы выздоровел, правда сильно хромал на левую ногу. Сперва он следовал за остальными, но поиски неизвестно чего в горах его не интересовали, да и есть надо было, так что он, Утутуя да ещё два десятка мастеров бродили от города к городу зарабатывая себе и другим беглецам на жизнь искусством – прежде всего рисованием. Когда Новый Сэсэмунэи прижился и острая надобность в заработках на стороне отпала Сирений вдруг понял, что не хочет там жить. Он и его «команда» продолжали бродить от города к городу, рисую, играя, торгуя. Они построили себе носоторомо с навесом и жили по гостевым домам. Их называли «бродячие эрунисэсэмунэири» хотя довольно скоро среди них появились и выходцы из других городов. Так они и жили, а потом их дети и дети их детей. Не закинул Арсений и попыток виршеплётства. Правда довольно долго все его вирши оставляли эруней равнодушными. Однажды бомберу вспомнился старый прикол «Там за углом продаются решётки стальные…», он усмехнулся и попробовал сам сложить что-то такое.
Гибель Богиня воспой города Сэсэмунэи,
города где эруни на аgaшiней восстали…
Но то что началось как почти игра захватило Сирения, заставило бросить все дела, бродить по ибишьокаи в одиночестве бормоча что, отбрасыая одни слова и подбирая другие. Месяц, восемь исписанных самодельной тушью кенгуровых шкур и в мир эруней вошёл первый эпос.
Цесса в Сэсэмунэи так и не вернулась. Израненная она попала в плен к хурушаням. Двое аgaшiнэ, что ночевали на стоянке племени за пару дней до того повелели поймать и обещали великую награду за мёртвых, а ещё большую за живых высоких эруней. Через три месяца гоблинцы продали её аgaшiням измождённую, со шрамами от ремней на руках девушку. К её счастью те к кому она попала не знали историю беглецов и восприняли её просто как очень странное существо, возможно даже кирву. Так Цесса попала в коренные владения аgaшiней или Gурахльосои как приказали называть эту землю эльфикам. Впрочем до основного города девушка не дошла – сбежала. Сперва она хотела скрыться, вернуться в Сэсмунэи, но то что она увидела заставило её остаться. Так к «домашним эруням» пришла эруваа и проповедовала что пришло время разделения как и в древности.
В прошлый раз грязные эруни, которые не слушали эруваиней, были отделены от чистых. Грязных было много, но остались в конце концов только чистые. Сейчас же эруни разделятся на тех, кто послушают эруваиней и воспротивятся злу, и тех, кто струсит и будет лизать агашинские пятки.
И те кто прислушался к ней восстали. Это восстание аgaшiни утопидит в крови, но самые отчаянные и удачливые вместе с Цессой бежали в пустоши. Оттуда делали набеги на плодородные земли за уруханенями и едой, убивая чёрных и освобождая соплеменников. Аgaшiни пробывали ловить их но не могли найти на бескрайних равнинах, тогда они натравили хурушаней, но те кто научился отличать добро от зла победили этих грязных дикарей. много изменилось для потомков угнаных на чужбину рабов – их домами стали повозки, их городами стоянки на которых носоторомо выстраивались овалом вокруг источника. Вместо храмов Богине они копали яму в земле куда лили кровь жертв и бросали подношения. И эруони и эруани не расставались с копьями. Их занятием стало выращивание уруханэней и амунифуней, охота и война. Священная война.
-
Огромное спасибо Савачике!
Огромный чужой до мельчайших деталей продуманный мир. Воистину он поражает воображение любого, кто в нем оказался. Причем это не банальная калька с миров фентези известных авторов, а свой самобытный мир. Просто пять балов.
Игра оказалась очень тяжела для игроков, нам долгое время везло, что Саммер тащил основные сложности. Но когда он ушел, я уже не смог. Прочти Юя, но вызов был больше сил, которых я готов был потратить на игру. Еще раз прошу прощения.
-
Йай! Отлично и эпично, эпилог очень хорош. Цесса в виде гуситской Жанны Д'Арк - очень даже верю.
Ну и вообще это, возможно, лучшая игра, в которой я играл - по проработанности мира, по внимательности мастера к деталям и психологии неписей, к природе, культуре и прочему антуражу. Жаль, что мы, игроки, оказались неготовы к степени "хардкорности" игры - даже я, знавший с самого начала мастерский замысел в общих чертах, рассчитывал на что-то более лёгкое. С другой стороны, не будь этой хардкорности - возможно, не было бы таких могучих сцен, как всякие судилища и прочее.
Спасибо за игру!
-
Я был уверен, что оставил плюсик здесь, однако же... Это была замечательная игра. Мне было трудно играть из-за чистого груза ответственности - и я очень жалею, что не осилил. Должен признаться, я восхищен сеттингом. Антропология, экономика, психология, целая чужая культура и язык. Титаническая и поразительно детальная работа. И при этом каждая деталь к месту, в отличие от многих других плодовитых сеттингописателей. Я могу только представить, сколько подготовленного материала осталось за кадром. Таких мастеров нужно холить и лелеять. А эпилог вместил всю ту эпику и пафос, которые мы недодали во время собственно игры. Еще раз скажу: это было замечательно.
-
А мне игра очень нравилась. С удовольствием читал. Огромным удовольствием.
-
Запоздалая благодарность за участие в этом удивительном модуле. Спасибо за игру, прости, если что не так :)
|
-
Эалэила наконец-то смогла подловить одного из вражеских завров Ну наконец-то! Пол боя уже прошло, ну хоть одного подловила! Улыбнуло)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Савачике палец в рот не клади, да.
|
-
=\ как же я хочу быть воином, эх.
-
|
|
-
Если по умному то белая мускулатура действует без проблем, а для задействования на полную красной у няшак пока низковата температура тела... О_о
|
-
Я тебя обожаю, зараза.
Только пропади еще раз, за ногу укушу.
|
-
замахнулся мечом, закричал грозно, а потом развернулся и бросился прочь.
эта картина стоит у меня перед глазами, и я улыбаюсь как дурак.))
|
|
-
Хорошая игра. Извини, если что не так ^^
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
-
я ожидал многого. В том числе прыгающего невидимого розового бегемота, ломающего заросли и кусты.
но не ящера.
|
-
Плюсик за тот пост, который
|
-
За идею.
За то, что не даешь расслабиться.
За... короче, можно еще долго рассказывать, а мне лень, так что отвали и просто лови плюс. Все.
;)
PS: чую, он будет не последним.
|
-
Плюс за модуль в целом, хотя "перенос" Ули, эпичен сам по себе ^^
|
|
-
Хочется записаться в игру просто чтобы настучать Юле по голове. Желательно чем нибудь тяжелым. ^^
-
|
-
Не мастер, а мечта! только хотела спросить про время/растояние)
|
-
вот так поступают настоящие герои! а то развели дебаты и сюсюканье...
|
-
Мирайта тоже получилась хорошо.
-
Решительная победа эпики над логикой и здравым смыслом, да.
^-^
|
Финансы 2
Целевые платежи
Хотя Полуостров кроме дани не знает других постоянных налогов, но зато обычным явлением являются специальные платежи и экстраординарные налоги. Как уже упоминалось идея отдавать своё добро просто так или неизвестно на что людям тут чужда, зато они прекрасно понимают что такое общественные нужды. Нужно организовать праздник, украсить храм, помочь вождю со свадьбой дочери (не ударим в грязь лицом перед соседями!) и прочее – сбор средств на подобные цели явление не просто регулярное, а очень частое. Но практически все такие платежи не только являются по названию, но и по сути остаются целевыми. Их назначение регулируется традицией и глубоко консервативным правом так что лишь тираны осмеливаются по крупному злоупотреблять ими. Мелкое же жульничество вроде специального завышения трат и нецелевого использования значительной части средств вполне заурядное явление. Другое дело, что натуральность экономики весьма мешает махинациям. Если в хар нужны жертвы, то дают не сумму на покупку торо, а приводят самого торо. И т.п. Некоторые такие платежи традиционны вреде тех е торо которых определённые поселения или кварталы должны поставлять в определённые храмы для определённых же праздников.
В целом целевые платежи невелики, но бывают и исключения – если причина важна и в обществе есть согласие по этому поводу то например на войну или же постройку храма главному божеству могут потратить четверть от всего движимого имущества. Обращаю внимание именно на консенсус. Попытки собрать такой экстраординарный, но непопулярный налог – самое распространённое начала рассказов о местных восстаниях.
Повинности
Валаруни дахаэрису (люди должны служить) - полуостровная максима
Если с налогами в привычном нам понимание на Полуострове не сложилось, то вот с повинностями наоборот. Что эльфийская что хобитская культуры по происхождению глубоко коллективистские. Если вопрос «зачем отдавать своё» стоит, то вопрос «почему я должен делать то что надо» решается ещё на уровне воспитания детей. Другое дело, что должное это именно что должное – нужное, рациональное, традиционное, достойное. Ремонт дорог и мостов, постройка стен и храмов, обряды и война – нет числа тому что делают потому что должны. Но кто должен? Что? Почему? Милость и гнев богов распространяются на всех и все должны помогать в воздвижении храмов. Война дело храбрых и благородных, дело дольщиков – и те отбывают повинность кровью. Дорогами пользуются все, но прежде всего те кто рядом с нею живёт, а потому и ремонтировать должны они. Блеск одежд правителя – честь всей страны, но они дороги, а простолюдины мало что понимают в славе и престиже поэтому эти одеяния покупают за свой счёт богатейшие граждане.
Распределение повинностей очень традиционно и во многом зависит от их истории, но есть два важнейших общих принципа. Первый коренится в древней общинном коллективизме – все равны и нужное дело должны делать все. Распределение повинностей знает очень мало исключений. Да, ряд из них строго сословные, но другие общие и от таких общих повинностей люди освобождаются только в исключительных случаях. Более того знатность и богатство не только не уменьшают повинности, а увеличивают их – сильный должен делать больше чем слабый. Конечно фактически знать большую часть этих повинностей не исполняет, но только потому что их положение позволяет послать кого-то себе на замену. Работа должна быть сделана, а как это уже мало кого интересует. Собственно главное использование рабов это именно что отбывание за хозяев разных тяжёлых или неприятных повинностей.
Кормления и доходные земли
Положение обязывает и это знают на Полуострове. Высокие должности требуют крупных трат, кроме того если повинности дело временное, то многие общественные должности давным-давно занимают профессионалы. Откуда же берутся средства на содержание чиновников, судей и т.п.? Есть два источника. Во-первых, таких людей содержит община города, посёлка или округа где они исполняют свои обязаности. Есть традиционные нормы потребления и община обеспечивает их путём раскладик между своими членами – столько-то мешков зерна, столько-то тукар, мер ткани и т.п. Но такая система распространяется только на сановников высокого ранга и занимающих громкие публичные должности. Кроме того все эти «зарплаты» очень традиционны и фактически жёстко фиксированы. Поэтому главным источником доходов для всей системы власти являются специальные земельные наделы приписанные к определённым должностям. Доходы с этих земель идут сановнику. Но какие доходы? Дело в том что традиционно это именно что земля. Её можно возделывать или собственноручно, или же, что куда ближе к реальности руками своих рабов. Если же первое из-за занятости невозможно, а рабов нету, то приходится сдавать землю в аренду. Арендная же плата опять таки очень традиционна и весьма невелика – в среднем около 1/8 урожая. В силу этого человеку скромного достатка как правило просто не имеет ни малейшего смысла претендовать на высокие должности потому что дохода он не получит, а связанных с обязанностями трат не потянет.
|
-
за просветительскую деятельность
-
|
-
Пока что самая прикольная концовка, ящетаю!
-
Нравы царства Жу здесь очень хорошо схвачены.
|
-
Не было, не было) Спасибо за игру.
|
- Ну что за молодёжь пошла! В мои времена говорили – дров, иди воевать и женщины будут смотреть на тебя как на равного! Ну почти. Вот на что ты надеешься? Ты же не красавец, тебе не то что в след не смотрят, на тебя ведь и второй раз не каждая глянет. Если ты со мной такой тихий и молчаливый, то уж с девушкой наверно вообще язык глотаешь. И что тебе остаётся? Что ты делаешь? Можешь глаза не опускать и так знаю. Когда рабыня моет полы в мужской части дома и лазит на коленях с тряпкой ты задираешь ей рубашку и представляешь что кожа у неё тёмная, а волосы белые. Нет? А у тебя личная наложница есть. Ну повезло родится в богатой семье, у меня вон не было., приходилось обычной прислугой обходится. Но глядя на тебя я готов поставить золотой, нет даже два полновесных серебряных, что ты велишь ей побольше бывать на солнце, а когда сёстёр с матерью пригласят в гости или на охоту то приказываешь наложнице красить голову мелом. Ох как засмущался. Таки правду мужики про эту моду говорили.
Ну да ладно, я тебя понимаю сам такой был. Но ведь заметь был! У меня ведь тоже ни имени ни рожи, а вот с женщинами всё нормально. У меня уже трое детей у двух и я думаю прежде чем снова в поход сделаю третьей четвёртого. А всё почему? Видишь вот здесь, а здесь? Что это? Правильно, шрамы. А у женщин глаз острый они всё видят и понимают откуда такие следы берутся. Пускай дураки говорят, что шрамы это некрасиво. Брехня – шрамы украшают мужчину. Особенно таких как ты или я – нам то и портить особо нечего. Так что иди воевать. Воинов они любят. Смотри, любая парсиатка год-другой на коне каталась да из лука стреляла. Но это же год или два. многие и не воевали даже. А тут ты – ветеран десятка походов, рожа в шрамах, руки в наградных браслетах. Как этот вот, чистое ликийское серебро между прочим. Да и ты сам другой станешь. Осанка, в глазах огонь – они такое любят.
Да, платят не так уж и много, зато есть шанс на добыче разбогатеть. А главное все деньги твои, а не материны. Так то у тебя всех надежд что сестрёнки к подружке устроят экономом. И что денег больше будет? Да те же самые если не воровать конечно. А воровать у своих грех перед Митраной. И надежд то всех что однажды в песчаную бурю, когда хозяйке станет одиноко и грустно тут под рукой окажешься ты, такой надёжный, знакомый… Парень, это даже в жизни грустно, а уж мечтать о таком... Ты думаешь я не помню как на меня смотрели домоправители моих любовниц? Так что пользуйся случаем, что сейчас дома думают по примеру Сурии идти на север и пополняют войска. Я вот знаю три дхара куда берут новобранцев. Ты ведь дров, тебя ведь учили стрелять из лука. Что даже отличие получил? Молодец, а вот борьбу и фехтование ты зря в школе пропускал. Но ничего в лагере тебе помогут и вспомнить и выучить. Сам удивишься сколько у тебя получатся начнёт. Так что скажешь матери, отпусти мол, хочу есть со стрелы и пить из шлема. А если что скажешь, что хочешь быть как отец и не стыдно ли ей за такого сына как сейчас. Поверь, после такого точно отпустит.
И ещё, дело ведь не только в деньгах на собственный дом с рабынями которым не надо вымывать мел из волос прежде чем сёстры вернуться с охоты. И не только в том, что ты начнёшь нравится женщинам. Есть ещё одно. Моя последняя… Я конечно не назову её имени, но что б ты понял, если бы не она меня бы и на порог её дома не пустили. Да-да, она из внутреннего города. А что ты думал? Это нам есть куда поднимать головы, а им выше некуда, ну семь родов не считаем конечно. А когда ты на самом верху только вниз и смотреть. Ну и разговоры между старыми ведьмами тоже способствуют «Не соединить ли наш договор кровью? Я думаю пора одной из ваших внучек родить вам правнучку. У меня есть несколько мальчиков на выбор». Парень, если у нас с ней родится сын он начнёт службу сразу с конницы, а если дочь, то может мне ещё суждено служить в аше где она станет сотницей. А ведь у них тоже будут дети. И милостью Митраны да прихотью судьбы может твоя правнучка будет смотреть на мир с серебряного трона. С такой мечтой хорошо жить, даже если суждено умереть где-то на айберийских холмах.
-
Ну вообще-то красиво, да. ^-^
-
Замечательная возможность взглянуть на парсиатцев изнутри. И все по одной фразе! Супер.
-
-
Давно мне это нравилось. Лирическая декорация войны вышла диво хороша!
|
-
Я аж стал гордиться своей армией) Кстати хоть я и представлял ее как угодно, но не так(в смысле картинки), но так мне даже больше нравиться)
|
-
Юечка, заечка вот тебе плюсик, только успокойся! ^-^
А если серьезно хороший разбор. Не со всем согласна, но вообще хорошо.
-
А я вот всю игру тупил. Очень хочется сказать, что специально, но нет - человек я такой. Кое-где, конечно, была крупица отыгрыша варвара, и она тоже сыграла свою роль, но на самом деле это все от того, что я персонажа без души делал. Специально прям. Потому что знал - победить кого-нибудь я смогу только если удача улыбнется. А потом - погибну бесславно, потому что мозгов у меня не сильно много. Вот и решил приблизить противника к победе, себя при этом не задев. А все равно никому не понравилось)
|
Как и каждый большой регион населённый многими народами и разделённый между многими государствами Каласирия неспокойный край. Не бывает не то что года, месяца что бы кто-то с кем-то не воевал. Война тут часть жизни, как говорит местная пословица – от войны да от чумы не зарекайся. Но обычной является война малая, а вот большие случаются тут не так уж и часто. Одно дело набег, осада крепости или малого города, а совсем другое когда два сильных противника вцепляются друг-другу в глотки. Чем выше летаешь тем больнее падать. Поэтому часто дороги Каласирии пылились от тысяч ног, но лишь раз в поколение от десятков тысяч. Нельзя сказать что Аррская война была исключительной по своему масштабу, но её уж точно не ждали. С далёкого юга, из таинственной, почти сказочной Парсиаты пришло войско, пересекло восточный отроги Серых гор и обрушилось на сонный Эстэр. Дайте нам земли и воды и признайте владычество Царицы цариц! Да кто из лордов Эстэра согласится подчиниться какой то дикарской бабе? Но войско захватчиков бурей пронеслось по Восточному Эстэру сметая на своём пути наспех собранные войска владык. Было несколько битв, но результат их один – не просто победа пришельцев, а полный разгром местных. Требования Царицы царей были лишь словами, но за этими словами стояла сила. Солдаты разбитых аомий разбежались по всей стране разнося слухи о тяжёлой коннице грознее эстерийской, о конных стрелках лучших чем уйгуры, о копьеносцах крепче никоссийской фаланги, об ордах ужасных варваров столь свирепых и диких, что уйгуры по сравнению с ними цивилизованный народ. Сила ламает силу, а также гордось и спесь. Увидев, что случилось с Восточным Эстером большинство лордов Центрального признали себя вассалами Царицы царей, да и на западе этой страны большинство владык не смеет прямо выступать против завоевателей трусливо выжидая развития событий. Лишь Магнос, лорд-чародей Эстэра прямо бросил вызов парсиатам. Пускай на родине он один, но за её пределами у него нашлись союзники.
Орды южных варваров прошлись не только по землям Эстэра, но и по юго-западным окраинам владений Менассы. Пускай пострали только несколько деревень вассальных племён, но Алкидизаар Тар увидел что грозит его стране, он выслушал надменные требования чужеземцев. Он никогда не любил эстэрцев, вел дела, да, но симпатизировать этим надменным идиотам живущим прошлым вместо настоящего? Но он не из тех дураков что живут по принципу умри ты сегодня, а я завтра. Завтра он будет жить, а Менасса останется свободным городом, потому что сегодня он будет сражаться!
Гномы серых гор спокойно смотрели как чужаки прошли пустынными перевалами их владений. Они ведь не нанялись охранять Эстэр? Это что им лить свою кровь что бы равнинники спали спокойно? За спокойствие платить надо! А ведь сколько раз им предлагали за скромное вознаграждение нанять дварфов охранять перевалы? Да, скромное! Но достойное. Мы гномы уважаем себя, свой труд и свою кровь, а за копейки нанимайте голодранцев. Раз уж вас даже уйгуры уму-разуму не научили, то вот вам подарочек! Только вот подарочек оказался слишком велик. Когда в пожаре войны пропало несколько дварфийских караванов, когда в половину сократились поставки хлеба и вина, когда… нет, таких убытков Царство Гор позволить себе не могла. Небольшая замятня среди равнинников это одно, но полное изменение статуса кво это совсем другое. И кроме того эти бабы совсем обнаглели, вы даже представить себе не можете что эта беловолосая сучка говорила прямо в лицо Царю в самом Сердце Гор. Нет, этого нельзя даже повторить, достаточно сказать, что она посмела требовать!
Давно ремаллийцы совали свой нос в дела Каласирии, но пока лишь по мелочи, а тут в разгар войны вдруг на побережье многострадального Эстера высадилась их армия. Не так велика она что бы воевать в одиночку, но слишком сильна что бы не обращать внимание. Чью сторону примут коварные ремаллийцы?
-
Что тут сказать, это была замечательная игра. Одна из немногих, которая заставляла меня судорожно проверять новые сообщения по нескольку раз на дню. Все этапы, от генережки до разбора полетов, доставили кучу удовольствия. Это также одна из немногих игр, где отыгрыш лез из меня сам, а не выдавливался силой - замечательное ощущение:)
Хочу сказать Юе огромное спасибо за идею, за титанический мастерский труд и за замечательные посты. И спасибо замечательным игрокам, читать ветки которых было сущим удовольствием!
В общем, я очень рад, что заявился в эту игру. И в следующую подобную непременно заявлюсь!
|
-
не полениться сделать разбор... ну я бы точно поленился.
|
-
Весь пост про гномов и их войны, а про то, как запомнили Торгара и сложили ли о нем хоть коротенькую сагу - ни словечка(.
Пичалька(.
|
-
Магништа (эстэр.) – предательство ради собственной выгоды, особенно ради власти
Вот это почему то очень понравилось. Красивый штрих. ^-^
-
Прекрасная концовка. Жаль, что следущие более грусные, а то Магнос умудрился бы победить полностью слив бой)
|
-
Жрица получилась отменно. Жалко ее(
|
Эстэр
Древняя страна Эстэр, но как он не стар это лишь Новый Эстэр выросший в Каласирии на замену погибшему где-то на заокраинном западе Старому. Древние роды правят тут, знать чьи корни тянуться ещё со времён основания – предки теперешних лордов сошли с кораблей на пляжи новой родины начальниками. Так было издревле. Таков был порядок. Простые эстэры, чернь как презрительно называла их знать, знали что и как в этом мире. Они платили подати, служили в дворцах и воевали под знамёнами своих владык. Ибо так заведено. Ибо так велят обычаи смертных и так повелели бессмертные. Так было и так есть, так должно быть. Должно?
Впервые за многие сотни лет чужземцы не просто вошли в Эстэр – они завоевывали его. Уйгуры были приходящим злом, но парсиатки иные. Они пришли и остались и оказалось что лорды не могут ничего им противопоставить. Что многие знатные пошли на службы к тем кого сами называли чёрными шлюхами. А потом землю Эстэра топтали менассцы, ремаллийские наемники, орды уйгуров, никоссийцы, гремели колёсами асиирийцы, пришельцы с далёкого востока жусцы, закованные в металл гномы… Гномы. Когда коротышки заявили что земли вдоль западной части Серых гор теперь подчиняются им многие сперва восприняли это почти с облегчением. Вокруг бушевала война всех со всеми, а гномы со своей любовью к порядку были силой способной принести мир. И мир пришёл, а вместе с ним сборщики налогов. Им не нужны были деньги, они не грабили – они только забирали зерно, масло, вино. Кроме налогов надо было продавать им продовольствие в установленном объёме по установленным ими же ценам. Простые эстэры никогда не жили богато, но голода раньше не знали. После войны да, но что бы в мирное время? Они обратились к своим лордам, но те лишь пожали плечами – вам же платят? Мало? Ну радуйтесь что хоть что-то платят. Уйгуры бы взяли всё и вас в том числе.
На глазах у поколения старый мир рухнул – слава страны, мощь правителей, незыблемость древних законов и обычаев. Эстэр сотни лет не знал крепкого мира, но в своих постоянных войнах лорды мало задевали чернь – львы бьются между собой, а не с овцами говорили они. Сейчас же война была всюду. Когда армия приходит на твоё поле думаешь как бы спастись. Но в пригорском Западном Эстэре приходила не армия – приходили дварфийские сборщики. И вспыхнуло восстание. Местный лорд попытался быстро погасить его пока не вмешались гномы и погиб. Первый корпус горных карателей был разбит так, что едва ли десяток гномов вернулось из похода. А пламя лишь разгоралось. Потому что в глазах восставших старый мир погиб и на его руинах стал прорастать новый.
- Славен был Эстэр своей древней славой. Прекрасны равнины и холмы его. Плодородны поля и виноградники, чудесны сады, обильны пастбища. Воистину земля эта течёт молоком и мёдом. Создала землю эту Слаанешь на радость детям своим эстэрам ибо Всеблагая богиня удовольствий и нету большего служения ей чем радость и приятна веселье сердцу её. Но наша знать погрязла в грехе и те кто должны были быть пастырями народа стали ему волками. Разве не угнетали они братьев своих? Разве не проводили дни свои в грехе? И радость свою делали они из нашего горя омрачая сердце Богини. И погряз Эстэр в грехах и проступках и пришла ему кара.
- Вторглись в нашу страну богомерзкие дровы, поклонники Митраны - демоницы смерти и разврата. Топчут поля дикие уйгуры что живут лишь ради грабежа, жгут и убивают, насилуют женщин, привыкшие в своей степи сношаться с козами. Гремят колесницы ассирийцев славных лишь своей жестокостью. Орды торгашей грабят. Менассцы угоняют и угоняют в рабство тысячами, мужеложцы никоссийцы бесчестят тех кого пощадит железо. Пришли с парсиатками мерзкие жусцы – воистину настолько же подлые насколько дровы развратны. Прибыли из за моря безжалостные ремаллийцы которые награбят даже там где прошлись уйгуры. Выжмут вино из камня и заставят платить деревья. Но худшие из всех гномы, эти коротышки, что их зря мы веками кормили – за всё добро отплатили они мерзкой подлостью. Нету пределов жадности гадких недомерков.
- И разве спасают нас наши владыки от всех этих чужеземцев? Что делают они когда горе переполнило Эстэр и омрачило сердце Слаанешь? Они торгуют землёй своих предков и своим народов, они служат низким чужеземцам и пресмыкаются перед ними. Что же делать нам? Как вернуть себе милость Пресветлой! Как сделать что бы вновь поля заколосились пшеницей, вино текло в давильнях, а трава на пастбищах была мокрой*? Для этого надо очистить землю нашу от скверны! Покарать грешников и порадовать Слаанешь их гибелью. Берите же мечи и луки и идите сражаться с врагами. И когда встретите парсиатку, уйгура или мерзкого коротышку рассеките ему горло, вспорите ему живот, пробейте сердце и пролейте кровь его. Пускай впитается она в землю Эстэра и уйдёт вниз унеся с собой скверну. Очитите же Эстэр и свои души вражеской кровью. Разве не радуется сердце когда делаешь хорошую работу? Нету сейчас дела важнее и правильнее чем убить чужеземцев. С радостью идите на битву и с удовольствием убивайте и пребудет с вами Слаанешь! И Пресветлая дарует вам победу!
По всему западному Эстжру расходились волны восстания и двигались армии эстэрийцев убивавших всех чужеземцев попавшимся на их пути. Не жалели они и собственную знать и запылали древние замки, десятками, сотнями. У повстанцев почти не было конницы, но эстэрийское ополчение было сильно против всадников. Против пехоты же были сформированы многочисленные отряды чёрной гвардии. Конечно новым гвардейцам не хватало выучки и вооружения старых, но они компенсировали это яростью и самоотверженность, а ещё числом – поскольку в новом эстэрийском войске чёрные составляли половину воинов. Вскоре все вокруг почувствовали каково это иметь дело с теми для кого нету большего удовольствия чем убить чужака и воевать с теми для кого нету большей радости чем погибнуть в бою. Повстанцы не вели переговоров, а вместо разбитых армий собирали новые.
-
Мы выгнали их из Эстера, они выгнали нас из Эстера, а потом пришла мастер и выгнала всех из Эстера ^-^
Ну и молодец, чего там ^-^
-
не хватает только молодой знатной эстерийки Юйианны Савачико из прогрессивных народовольцев во главе восстания.
|
|
-
За невнимательнось и вообще расслабленную игру.
-1 от Savachika_Juja
В данной конкретной ситуации ставить минус за невнимательность - просто некрасиво. Очень хочется самой поставить минус, но не буду.
|
-
Ааааа! Гнома жалко! Прямо пробрало даже!
^-^
-
Долго ещё говорил Гимлис с мёртвым Торгаром и никто их гномов не вмешался в этот разговор.
жалко бородатого!
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Настолько чистых даже от тени метаплеинга постов еще не встречал. Высшая проба
|
-
Спасибо. Весьма достойные слоны.
|
Битва двух великих воинств закончилась. Южная коалиция выиграла. Войска болотнокожих варваров и ремаллийцев фактически взаимоуничтожились. Никоссийцы разбили менассцев и эстэрийцев. Ассирийцы погибли после атаки на жусцев. Парсиатская конница перемолола вражескую, а уйгуры, удовлетворившись грабежом вражеского лагеря, отступили. Последних же бойцов северного союза, гномов, сокрушила парсиатская пехота. Но когда закончился один бой, начался другой - и вновь раздались над полями Лагура боевые крики и звон металла. Вновь кровь обагрила истоптанную землю, и сухая почва жадно впитывала в себя драгоценную влагу.
Кто бросил вызов победителям? Кто поднял оружие на тех, к кому благоволит Победа? Они сами. Мстительная владычица парсиат приказала своим воинам напасть на союзников-никоссийцев. Множество легковооруженных, в основном наёмников, погибло, но ещё больше спаслось бегством. Тяжёлой пехоте не угнаться за пращниками и пельтастами, а южная конница была слишком истощена боем, да и осталось её под рукой у Арры слишком мало. Узнав о подлом предательстве, тяжеловооружённые никоссийцы остались на холме и дождались-таки того, на что не решились враги – штурма. Дважды шли айберийцы в атаку – и дважды откатывались, упершись в бронзовую стену щитов. В гневе отправила парсиатская княжна на штурм ливанцев, и опытный военачальник сариссофоров не посмел ослушаться приказа в присутствии военачальницы. В третий раз пошли вперёд айберийцы, атакуя со всех сторон, и четырьмя колонами двинулись на штурм ливанцы, отложив сариссы и в кои-то веки взявшись за мечи, а над их головами летели парсиатские стрелы. Никоссийцы, казалось, не выдержат такого натиска, но когда ливанцы уже почти вплотную приблизились к ним, сверху на них полетели какие-то странные снаряды, через мгновение вспыхнувшие колдовским жидким огнём.
- Ник-к-а-а-а!
Закованные в бронзу воины ринулись сверху прямо на объятых пламенем врагов. Такого удара штурмующие не выдержали и покатились вниз, а за ними никоссийцы, разя и убивая. Лишь на равнине пришла парсиатская пехота в себя, но прежде чем это случилось, противник отступил назад на холм.
Больше штурмов не было. Некому было идти. Трижды сломанные айберийцы были не способны на это, а ливанцы… ливанцев не было кому вести – многоопытный Намид, ветеран полутора десятков войн, так ни разу серьёзно и не раненный до этого, погиб от никоссийского копья. Арра в гневе носилась на верном Наймаре перед строем воинов, отдавая приказы и грозя карами. Ливанцы стояли, хмуро слушали, молчали – и не тронулись с места. Не было предела гневу царской дочери, познавшей, что такое бессилие приказа.
Когда всеблагой Гелий закатился за горизонт, посланные им лучи освещали холм, над которым развевалось знамя вольного города Никоссии. А тёмной безлунной ночью никоссийцы спустились с холма и, пробившись через окружение, ушли прочь.
-
Спасибо за игру. Это было мегаэпично.
Ты большая молодец, даже не знаю, как еще это сказать)
-
-
Хорошая игра, и пафос и все прочее было))
-
Смачное описание. Хорошо.
-
Сознаюсь сразу: игру я не читал, сообщение увидел на главной, но...
Во-первых, это действительно эпично.
А во-вторых, игра доведенная до логического завершения, уже сама по себе достойна плюса.
-
За отлично проведенную игру, за ориганальную идею, за общий уровень эпичности. За эпичность и за новый взгляд на стратегию не с "взглядом бога", а полным отсутствием информации и знания о происходящем. За крайне высокий уровень погружения.
-
Не хотелось ставить плюс за свой эпикфейл, но ведь хорошо же! ^-^
-
-
|
-
* Представь себе носорога но размером со слона и на носу три рога трезубцем. Вот это оно.
WAAAAGH!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Первая. Столько кипучей энергии сразу
|
-
За игру в целом. Спасибо, было здорово.
|
-
Дёс в панике, я в шоке, оба не знаем что делать.. Наверное, это круто)
|
|
|
-
интересно, печать ГОСТ на телохранителей ставят? И на какое место?
|
-
Они попросили у каласирийцев воды, хлеба, земли, пасть на колени и признать над собою власть Царицы царей
(-_-)=b
|
|
-
И грязная, им туда что дерьма набросать? Это предложение кстати большинству явно понравилось.
Дети природы!
|
-
Мерзость. Вообще все жутко ужасно и печально.
|
-
Указывай мне, как тупо я поступил, в обсуждении, пожалуйста
|
-
За эмоциональность и стиль.
|
|
-
Тяжелый духовный пост о суровой действительности.
-
Наблюдаю за игрой. Жду красочного БДСМ-прона с Савачикой в ошейнике. Нет, ну не то чтобы одного его, конечно: с удовольствием почитаю и про пламень на крышах, и про зелёные стяги тоже Но перед этим всё-таки хотелось бы видеть красочный БДСМ-прон.
Не разочаруй, Юленька.
|
-
Я чувствую себя садисткой и сволочью, от того что перекрасила и постригла девочке волосы. Это надо отметить.
^-^
-
всё самое дорогое отняли, йольфы хреновы!
|
|
-
Явно скриптованная сцена, в компьютерной игре это была бы анимированная заставка. Персонажи, как оказалось, почти никакого влияния на ход событий не оказывали. Можно было говорить что угодно - триггером было появление на площади. В маловероятном случае не-появления их наверняка бы "нашли" и всё окончилось бы примерно так же.
Я называю такие сцены "мастер играет сам с собой".
|
-
Яся меня радует. Она такая... доверчивая.
|
-
Три месяца бездействия а потом внезапно все события сразу - это не есть хороший геймдизайн, даже оставляя в стороне все вопросы правдоподобия и достоверности.
|
|
-
За ожидание того, что будет после.
|
Плыть в лодке по течению оказалось куда легче чем против. Да и скорость приличная – небыстрого в общем течения Увалу вполне хватало что бы заметно замедлить или ускорить лодки. Денис помнил сколько времени занял сплав на плоту, поэтому немало удивился когда задолго до полудня увидел знакомый пирамидальный холм с чёрной стелой наверху. Найти путь в плавнях для плота нелегко, но узкая вёрткая лодка без проблем прошла протоками к холму. Вблизи видно, что хотя холм явно насыпной, но его основой является природный остров. Кое где из травы даже камни торчат – редкостный скальный выступ в этой равнинной местности. Подножие холма густо заросло кустарником, а сам он цепкой травой. Холм не так велик как кажется издали – вряд ли более двадцати метров высотой, но его склоны круты, так что карабкаясь наверх регулярно приходилось цепляться за траву. Эруони как Саё, так и гагапоты* с людьми не полезли – это место им явно не нравится.
На верхушке холма люди или нелюди бывают редко – вокруг всё заросла высокой травой через которую Дёсу и Цессе пришлось буквально продираться, а ноги постоянно спотыкались и поскальзывались на чём-то твёрдом, между камнями проглядывает зелень. В центре выложенная грубым камнем площадка над которойу которой стела из чёрного блестящего камня. Или лучше сказать обелиск? Сплюснутый, овальный в сечении продолговатый камень сужающийся к верху, весь покрытый изображениями и надписями. Одна сторона смотрит на восток за реку, а вторая на запад.
Вблизи видно насколько тонкая и чёткая резьба, как блестит камень. Не тёмно серый, нет, а по-настоящему чёрный, твёрдый наверное, ничего подобного в окрестностях Сэсэмунэи нет. А ещё в верхней части некоторые изображения покрыты листовым жёлтым металлом и по яркому жирному блеску подставленного дождям и ветрам материала не возникает ни малейшего сомнения в том что это.
На обеих сторонах изображения построены по одной и той же схеме – сверху, как раз под округлой вершиной большой круг в котором изображён паук, от круга вниз расходиться паутина. Паук и толстая линия очерчивающая края круга покрыты золотом, паутина – узкие канавки в камне заполненная им же. Внизу три полуметровых полосы изображений массовых сцен, а между ними и пауком вверху большая фигура чуть ли не в натуральную величину**.
На восточной половине внизу изображена битва – справа на лево идут ряды воинов в кирасах и глубоких шлемах, впрочем даже несмотря на некоторую примитивность и схематичность изображений ясно что это хурушаони. Вооружены они трезубцами, длинными булавами и странным оружием вроде клюки – длинное древко на конце которого торчит перпендикулярно копейный наконечник. Среди этих воинов попадаются другие в явно более тяжёлых доспехах и но с таким же оружием. Их противники эруони, судя по большим головам и совсем уже анимэшным глазам, вооружены щитами и копьями очень похожими на те что были у каронирцев. Бросается в глаза разница – вся правая часть где изображены только наступающие полна параллельных линий, многие контуры повторяются, некоторые фигуры специально отличаются что бы разбить эту монотонность и придать ей естественность, всё вместе это оставляет впечатления единства, цельности, организованности и наоборот на левой стороне где эруни все фигуры уникальны и в разных позах, что создаёт чёткое впечатление толпы. На разных уровнях изображены разные фазы боя – внизу противники только сошлись, в середине «правые» наступают по телам поверженных, эруни явно колеблются, а некоторые поворачиваются спиной, наверху эруни бегут бросая оружия, некоторые падают на колени и воздевают руки в мольбе, причём таких сразу же убивают – режут глотки мечами, вспарывают животы клюками. Выше расположено крупное изображение – на гору искалеченных тел убитых эруоней взбирается воин в броне и открытом шлеме подняв голову вверх к пауку, в левой руке у него меч, а в правой он подымает на ладони сердце. От сердца идёт золотая паутинка прямо к халицерам паука. Лицо стоящего изображено в профиль и это лицо явно не эрунийское и не хурашанское, пускай стиль не совсем реалистический, но лицо вполне человеческое, даже пожалуй красивое. Если на других изображениях соблюдён масштаб, то тут фигура на фоне маленьких тел мёртвых просто огромна.
То что изображено на западной люди сперва не поняли и поначалу приняли за местную камасутру – слишком уж бросались в глаза изображения секса в коленно-локтевой позе между хурушаони и эруани. На нижней полосе фигуры в доспехах щипцами прислоняли к груди обнажённых эруоней пауков. На верхней – ряды коленопреклонённых обнаженных эруней перед победителями. Здесь загадочные аgашіони были уже без доспехов, в длинных, по колено, похожих на платья одеждах. Несмотря на ниспадающие на плечи волосы, отсутствие усов или бород и множество украшений не было сомнений в том что это мужчины и дело даже не в лицах и оружии, а в самой детально показанной сцене – аgашіони мочились на покорённых. Сверху практически в то же позе изображена та же огромная фигура, только сейчас она взбирается на гору коленопреклонённых тел и стоит правой ногой на спине эруа, а в левой руке у аgашіо вместо меча пучок верёвок тянущихся к ошейникам на эрунях.
Обелиск на голову соверщеннее всего что люди видели в Сэсэмунеи. Он не циклопических размеров, но весит явно не одну тонну. Откуда же притащили такую громадину? Явно издалека. Но для тех кто её поставил это стоило того. Они многое хотели сказать ею и им это удалось. Полированный камень, тонкая красивая резьба, изображения пускай архаичные, но не примитивные, выразительные, яркие, понятные. Пожалуй даже слишком понятные для людей. Власть. Гордыня. Слава. Культура. Искуство. История – ведь не матюки же покрывают боковые стороны от низа до верха. До этого момента люди видели в этом мире только примитивность и дикость, а сейчас встретили цивилизацию. Увидели. Почувствовали. И от этого чувства почему то сжималось сердце, пересыхало во рту и поднимались волосы на затылке.
* Цесса и Денис плывут вниз на большой лодке, кроме них в ней ещё 5 эруоней.
** То есть на массовые сцены зритель смотрит прямо или сверху, на фигуру снизу, а на паука надо хорошо поднимать голову. Между фигурой и пауком в круге минимум метр пустого пространства заполненного только паутиной.
-
-
Это хорошая декорация. Мне она нравится.
-
|
-
За самую мэрисьюшную и превозмогательную сцену в моей ролевой жизни. И, возможно, самую жуткую, если вживаться и вчитываться.
|
-
Давно пора было. Всё забывала.
|
-
Момо который вытирая кулаком глаза требовал смерти грязным гагапотам.
ебу и плачу, ебу и плачу
|
|
-
Образность речи эруникаронирири доставляет.
-
неожиданно, однако НЕ внезапно
|
|
Она расспрашивает ветеранов, что они могут сказать о войске агашини, вооружении, количестве, о том, как выглядела битва.
Ото организовал встречу Цессы с живыми ветеранами – Gото и Фуро. Это были старые эруонэ с явными следами возраста – морщинистой кожей, стёртыми зубами и наполовину седыми волосами. Рассказали они много, хотя полезного для девушки среди всего этого оказалось куда меньше. Старики запомнили то что её не интересовало и наоборот обратили мало внимания на то что она хотела знать.
- Сколько их было? Да откуда же нам знать эруваа. Много, многие сотни. Но нас эруони было больше куда больше. Большинство взрослых эруони из старого Сэсэмунэи пошли тогда под Онодотэ. Вот сколько было нас и врагов было не меньше, даже пожалуй больше. Но ведь тогда пришли ещё и эруони из Ёкосо, и самого Онодотэ, и Гагапо и ещё… Аgашіни и хурушани было в 1/5 или в 1/6 или даже меньше от нашего количества.
- Сами аgашіни одеты в одежду из меди, она сияет на солнце и её не пробивает никакое оружие. И хурушани тоже, но на хурушани меди меньше. Впрочем сами увидите когда они придут забирать наших детей – они такие же как и те с которыми мы когда-то сражались. Они вооружены странными копьями с тремя наконечниками и ещё копьями у которых он один но смотрит в сторону и копьями у которых на конце вместо острия такая круглая штука с шипами. И гиgоироини и прочее оружие. А ещё у них были хурушаони вооружённые пращами или стрелами. Муони тогда все умели метать стрелы – молодёжь то уже и не знает как это делается, а муони умели. Но хурушани бросали дальше и лучше, и из пращей они тоже метче стреляли. Но суни не только сами воюют. Ещё у аgашіни есть большие и страшные звери с огромными головами, они немного похожи на уруханэ, но без хоботов и в несколько раз больше. Они просто огромные – в плечах наверное как Михаило! Да, точно – Михаило рядом с ними как эруо рядом с уруханэо. Но это не самое страшное – самое ужасное это двуногие уруші. Да зверь как урушя, но на двух длинных ногах как кенгуру. Даже наверное скорее как вакашя и кенгуру. Иногда один такой зверь есть среди тех кто приходит каждый год, но редко. Кенгуру прыгает, а эта двуногая урушя бегает как афу и суа быстрая как афу, с пастью как у вакаши, размером с урушю, а свирепая как кутушя. Сверху на ней сидит аgашіо. Их было мало, но такая тварь разгонит сотню эруони, даже пожалуй пять сотен эруони. А вот амунифу тогда мало было. Это сейчас хурушани их завели, а во времена нашей молодости афупамаваирини у этих грязных воров* не было.
- Бой? Конечно помню и Фуро тоже помнит. Такое на всю жизнь запоминается. Нас было так много что от одного края толпы** до другого можно было идти-идти и всё вокруг были вооружённые эруони. Наверное от края до края было дальше чем от восточной окраины Сэсэмунэи до западной и всюду эруони стояли во много рядов. Сперва мы перебрасывались стрелами и камнями с хурушани. Муо говорю муони, но муо так ни одной стрели и не кинул, а вот Фуро протолкался вперёд и парочку метнул. Правда Фуро? Вот, говорит даже попал. Это долго было, и муони, те кто позади, от нетерпения толкали стоящих перед нами. А потом муо увидел их основную толпу. То есть самих врагов муо не видел за спинами передних, но у них над головами древки стояли как тростник в плавнях. А когда муони и суони сошлись эти древки стали опускаться. Про сам бой муо много не расскажу и Фуро тоже. Муонэ ведь позади были – те кто впереди, суони ведь тогда и погибли. Спереди кричали много и эти древки ходили вот так, - старик вытягивает вперёд прямые руки и опускает их вверх-вниз.
- Кричали много, наши и суни. Но по разному – аgашіни и хурушаони как кутушя, а эруони от боли. Да, крепко нашим доставалось. Муони стояли, а впереди враги убивали эруони. А потом те что перед нами начали пятится. Страшно было, муо даже заплакал тогда. И слева где-то далеко ревели двуногие урушяни. Да, слева Фуро, слева. Справа гагапоты кричали. А потом кто-то побежал. Никто не знает кто первый, но кто не побежал тех убили. Все побежали. И муо бежал и Фуро бежал, все бежали, а за нами бежали хурушаони и убивали тех кого ловили. Но мы побросали щиты, стрелы и копья и суони нас не догнали.
* Там слово означающее «тот кто берёт чужое».
** Слова строй в рунамунири нет, а толпа наоборот не имеет оттенка неорганизованности.
|
-
Определённо, среди нас есть маньяки
-
Зачем так подробно-то? За труды :)
|
|
Сыро, прохладно и душно – как в погребе. Отблески неровно горящих светильников выхватывают из тьмы закопчённый потолок и барельефы на нём. Вокруг снуют детские фигуры. Слышна четкая, но незнакомая и непонятная речь. Можно было бы повернуть голову и прислушаться, повернуться на бок или вообще привстать с жесткого пола, что бы осмотреться, но не хочется. Тело занемело, а голова как в тумане, зрение расфокусированно. Мир кажется стеклянным и если сделать резкое движение то он наверно разобьётся. Поэтому просто лежите. Время идёт и вокруг собираются низкорослые фигурки загораживая свет. Маленькие ладошки хватают за плечи, тянут за руки, осторожно поддерживают голову. Странные голоса просят вас о чём-то. Надо вставать. Ну что ж, надо так надо. Медленно, что бы не мир не пошёл трещинами поднимаетесь на ноги. В какой-то момент перед глазами темнеет и приходится опереться на чьё-то плечо. Пару мгновений вокруг только тьма, а упасть вам не даёт только тельце которое ощутимо поддаётся под вашей тяжестью. Но всё хорошо, зрение возвращается, а ноги держат. Маленькие руки тянут к выходу, к тёмному проёму в стене. Сначала в него входит девушка ведомая под руки двумя детьми. Затем гигант в тускло мерцающих доспехах, ему приходится неловко пригнуться. Потом все остальные. В коридоре совсем темно – никаких светильников и только сзади доходят слабые блики, он узок – маленькие спутники жмутся между вами и стеной. Вас ведут наверх.
Кончилася коридор резко, только что вокруг были стены и вдруг сверху уже небо, а стены расходятся в разные стороны. Воздух, свежий ночной воздух, тоже прохладный но без подвальной сырости подземелья из которого только что вышли. Позади выход из коридора, по сторонам стены, а впереди, на залитой лунным светом площади огромная толпа – десятки и десятки рядов, цело море голов. Мгновение, два, на тёмном небе усыпанном крупными звёздами сияют две луны – привычная большая и белая и странная маленькая желтовато-красная… И тут толпа кричит – впечатление как на стадионе после гола. Радостные вопли сперва сливаются в беспорядочный шум, но потом выделяется какой-то ритм и вот уже тысячи и тысячи голосов скандируют:
- Е-ру-ва-и-ни, е-ру-ва-и-ни!
Вас ведут вперёд и толпа перед вами расходится, образовывая живой коридор.
- Е-ру-ва-и-ни, е-ру-ва-и-ни!
Тысяи маленьких рук тянуться к вам, дотрагиваются и сразу же отдёргиваются. Вокруг море голов, лес рук, в лунном свете влажно блестят огромные глаза...
- Е-ру-ва-и-ни, е-ру-ва-и-ни!
Впереди свободная площадка за которой зеркалом блестит гладь озера. Несколько сложенных высокими пирамидами поленниц, а за ними, ближе к воде в ряд стоит семь низеньких скамеечек. Вы прошли всего пару сот метров, но ноги как ватные и сесть на скамеечку приятно. За спиной озеро, а впереди разгораются огромные «пионерские» костры.
- Е-ру-ва-и-ни, е-ру-ва-и-ни!
Что было дальше Вы помните плохо. Думать не хотелось совсем, а глаза смотрели на вечное – на игру пламени в больших кострах жар от которых ощутимо жёг кожу. Где-то там за линией костров волновалось море этих странных детей с их звонкими голосами и непонятным языком. Скандирование сменилось пением, потом зазвучали барабаны и какие-то дудки, а толпа начала двигаться. Онемение покидало тело, но вместо него накатывалась тяжесть, глаза начали слипаться…
-
Вообще, мастер получает незаслуженно мало плюсов. И ситуацию эту нужно исправлять.
|
|
Утром люди едва успели поесть когда к их дому пришёл Ото с парой эрунэ. Предусмотрительный старый эруо даже договорился с собственниками уруханэо которого запрягли в сделанную людьми телегу. Так что инвалиды, ветераны и просто ленивые поехали в носоторомо, а остальные пошли пешком. Путь шёл по знакомой уже многим дороге вдоль реки к глинищу. Правда Ото повёл их дальше на юг. Часа полтора дорога шла по краю ибишьокаи вдоль реки, затем ненадолго нырнула в настоящий лес, снова начались сады, но вскоре старейшина остановил телегу.
- Мы пришли*. Нам туда.
В направлении указанном Ото за зарослями кустов и шьокани виднелся какой-то низкий широкий холм и высокие деревья. Но когда путники подошли ближе то вместо холма увидели довольно высокий вал с обветшавшим частоколом на нём. Вал порос травой и кустами. Во многих местах из него росли деревья – не молодая поросль, а большие, толстые стволы с раскидистой кроной. Частокол во многих местах обвалился, но в целом ещё держался. Через каждые несколько шагов на заостренных брёвнах белели черепа. С такого расстояния выглядели они совсем как человеческие.
Вдоль вала пришлось идти несколько сот метров, а ведь это только его часть. Ото привёл людей к воротам. Массивные деревянные стволы прогнили и почернели, поросли мхом. В паре мест сквозь брёвна дождевая вода вымывала землю, лианы оплели частокол и башни, но внизу ворота выглядели более мене целыми. К стенам деревянными кольями прибиты вплотную десятки грудин и черепов, груды костей внизу свидетельствуют, что когда-то скелеты были полными. Самих створок нет**. Над проходом вплотную, как камни в брущатке, прикреплено несколько сотен черепов в десять рядов. Большинство явно старые, но на некоторых виднеются остатки плоти. За воротами «алея» из сотни кольев с каждой стороны с нанизанными на них черепами. Внутри всё заросло кустами, высокой травой и деревьями. Глинобитные дома давно стали кучами земли и лишь в некоторых местах всё ещё возвышались развалины свидетельствующие, что это некогда был город. Пруд старого Сэсэмунэи заилился и зарос камышом, а храм Богини стал холмом. Из всех построек лучше всего сохранились валы и ворота, а внутри город превратился в дикое урочище. Но среди кустов и деревьев тут и там возвышались высокие столбы с прибитыми к ним скелетами и нанизанными черепами.
- Иногда аgашіни приходят сюда что бы посмотреть что и как и если им кажется, что часть костей сняли, то они возвращаются в Сэсэмунэи и берут эруни что бы заменить кости свежими. Суни говорят что муни должны помнить.
Ото на мгновение замолк, голос у него спокойны, но видно что рассказ даётся ему тяжело.
- Муо помнит. Муо родился вон в том доме. Там сейчас растёт то высокое дерево. Нас мало осталось – тех кто родился здесь, большинство родились уже в новом Сэсэмунэи и их родители тоже, а у многих и родители родителей. Когда аgашіни впервые пришли с запада их было мало, но суни сказали что эта земля их, и города их, и муни тоже принадлежим им. Суни потребовали что бы эруни одели на шеи верёвки, стали на колени и локти и лизали им ноги, что бы эруани совокуплялись с ними. Эруни посмеялись над ними – зачем одевать верёвку на шею как уруханэни, зачем становиться на четвереньки и никогда муреини буду чистым языком дотрагиваться до нечистых ног, и зачем эруани эа чужаков. Тогда аgашіни ушли, но на следующий год вернулись и было их множество и с ними тысячи хурушаони и страшные твари. Хурушани не те дикие что и сейчас живут к западу от Сэсэмунэи, нет это были хурушани которые живут вместе с аgашіни. Все муреини были вооружены медью. Их было много. Много, но эруни было ещё больше, много больше и эруни решили биться. Тогда у каждого эруо был щит и копьё с медным наконечником и копьеметалка и стрелы***. Все города были окружены стенами. Муо помнит как эруони нашего города пошли на помощь Онодоте – это город что был когда-то на запад от Сэсэмунэи. Не ближайший – между ними был ещё Ёкосо. Мой дядя**** говорил что под стенами Онодоте собралось столько вооруженных эруони из разных городов, что их было больше чем жителей. Аgашіни и их хурушани было много меньше. Дядя говорил что не больше чем пришло из одного Сэсэмунеи. Но аgашіни оказались сильнее. В тот раз погиб мой отец. А потом они разрушили Онодотэ и Ёкосо и многие другие города. Когда-то со всех сторон Сэсэмунэи был окружен городами, сейчас у нас соседи только на севере или за рекой. Они убивали всех эруни, а кого не убивали забирали с собой. Когда аgашіни пришли в Гагапо то эрунигагапои защищались пока враги не захватили стену, а потом договорились с ними. Аgашіни убили треть*****, треть забрали и только треть оставили. Когда аgашіни пришли к Сэсэмунэи эрунисэсэмунэири вышли им на встречу встали на локти и колени и лизали им ноги. Десятую часть наших суни убили и развесили их тела по городу. Пятую часть забрали с собой. Аgашіни велели покинуть старый Сэсэмунэи и построить новый – без валов и стен.
* В рунамунири нет слова приехали поскольку наземного транспорта раньше не было.
** Впрочем как замечает Виталий собственно створок никогда и не было – ворота тут похоже некогда крутились на центральной оси как на винном складе.
*** Стрелы – тут специальные копья для копьеметалок.
****Там слово означающее младший (при этом не единственный) брат моей матери. У эруни очень развита семейная терминология, но при этом только кровная. Специальных слов для разных зятьев, тёщ и т.п. нет вообще.
*****Как ни странно но простейшие дроби эруни известны, правда только с единицей в числителе.
|
-
эх, вот он, отыгрыш. А не словестные красивости.
|
-
Савачика даже заготовила сцену в которой фараон Рамэсуэль в отчаянии сходит с трона и сам становится на колесницу что бы даже не выиграть, а просто спасти войско от разгрома.
В реальности, кажется, так и было?)))
Спасибо, весьма интересный был модуль, волнительный, ну и поучительный даже в чем-то.
Если еще будут модули-сражения - вписывай меня смело). А может и сам что смастерю))).
Олсо, повторю просьбу открыть профили персонажей.
|
|
Вторая встреченная людьми месячина почти не отличалась от первой, разве что в этот раз моgушя не пришла и всё обошлось – пьянка и пляски длились большую часть ночи и лишь ближе к утру усталые эруни расползлись по домам. «Предложение» в этот раз сделали Байонету и Цессе, причём девушке дважды.
Утром Солнце встало над необычно тихим городом – эруни отсыпались после праздника. Начался очередной месяц, последний месяц первой половины года. Говорят следующей месячины не будет – вместо неё трёхдневный пост, а потом намечается грандиозный праздник Середины Лета. Судя по всему солнцестояние.
Общие наблюдения
Некоммунизм
Чем больше люди узнают о жизни эруни тем больше понимают что многое в их первом впечатлении было обманчиво или вообще неверно. Например оказалось, что у них совсем не коммунизм. Каждое дерево шьока, каждая секция дома, каждая лодка и каждый уруханэ принадлежат вполне себе конкретным эруни. Причём речь идёт не о коллективной собственности рода, а именно о частной в самом привычном для людей понимании. Конечно тут есть свои особенности – например любой голодный эруни может нарвать свежих сокё с любого дерева и на месте съесть, а вот уже забрать с собой можно только со своего. Эруни не умеют хранить мысо или рыбу поэтому всё что не могут съесть сразу сами раздают родственникам, друзьям и соседям, но при этом очень хорошо помнят кто их угощал и ожидают ответных подарков в будущем. Уруханэ вообще как правило принадлежат сразу нескольким эруни причём известно кому какая часть. Лодки, шкуры, посуду и прочее эруни покупали и продавали или же дарили в расчёте на ответные дары. Система подарков описывалась специальной сложной терминологией которую даже Цесса пока не понимала, но даже в первом приближении она напоминала скорее взаимозачеты и кредитование чем меновую торговлю.
Эа
Одним из ключевых в мироощущении эруни было слово и понятие эа. Оно на удивление многозначительно эа одновременно в зависимости от контекста имело значения поглощать, насыщаться, овладевать, делать своей собственностью, владеть, изучить, понять, постичь, использовать и многое многое другое. При этом эа не заменяет другие слова, например можно просто понять что-то, а можно эа – понять полностью, правильно и во всех аспектах. Можно подобрать ветку, а можно эа её – взять и найти применение, использовать. Понятие собственности как таковой у эруни прямо выходит из эа и является для них правом на эа вещи. Вообще кажется нет такого аспекта жизни в котором эруни не нашли бы места эа. Хотя в некоторых случаях их логика поражала – эруа эа эруо, а не наоборот.
Высокие эльфы
Из рассказов эруони люди уже давно поняли, что эруваини это не придуманный специально для них термин, нет. Но сейчас знания языка уже хватало что бы понять за кого именно их принимают. Эруваини оказались расой древних титанов, героев приведших эруни к цивилизации. Рассказы эруни настолько похожи, что не возникает сомнения – эту историю заучивают по образцу на память.
В давние-двание времена эруни были почти анамуреи не зная добрых обычаев и законов*. Эруни жили подобно зверям в грязи, не носили одежду, испражнялись там где ели и совокуплялись у всех на виду. Они не умели выращивать шьока, не ели сладкого и не знали вина. Они не строили дома и не было у них постоянного обиталища. Они не умели добывать огонь, воду набирали они в листья, а копьями им были колья. Эруни дрались между собой за еду, эруани за эруони, а эруони за эруани. Эруани и эруони не жили тогда парами. Эруани всегда эа эруони полностью и рожали детей каждый год, но дети их голодали и умирали. Эруони тогда не не смотрели за детьми и не знали своих сыновей и дочерей. Никто из эруни не знал отцов. Эруни не помогали друг другу и не кормили больных и немощных. Жизнь эруни была голодной и короткой. Они не знали богов и не умели их почитать.
Когда эруваини увидели эруни погрязших в дикости и невежестве они расплакались от жалости. Эруваини собрали эруни и научили их маат. Они построили первый город и посадили вокруг него шьока. Они научили эруни мыться и носить одежду, строить отхожие места и совокупляться не на виду. Эрувани эруни научили как разжигать огонь и делать посуду, как обрабатывать камни и приделывать наконечники копий, как пасти уруханэ и ловить рыбу. Они научили эруни жить парами, а эруани как эа эруони полностью и неполностью. Эруони стали смотреть за детьми – так эруни узнали своих отцов. Дети стали много есть и реже болеть. Эруни перестали биться между собой за эруони и эруани, и научились помогать друг другу. Жизнь эруни стала сытой и довольной. Благодаря эруваини эруни научились делать вино и познали радость опьянения. Эруваини построили первый храм и научили эруни почитать Богиню, Небо и других богов. Так эруни вышли из скотства и стали муреи.
* На рунамунири «мата» - совокупность норм поведения делающих тех кто их придерживается муреи.
|
-
Савачика умеет наказывать не только людей, но и груши!
|
-
Поздравляем! Ваш пост по нраву неграм!
Нет, правда, всё очень правильно прописано - вместо войн в обсуждении как я дурак - показать суровую реальность.
-
Интересно, подробно, страшно. Бедные мы :(
|
-
Негр-зверь! Даже не знаю, кто из них круче - амазонки, гномы или нигеры)))
|
Если ночь месячины была полна алкоголя, огней, шума, криков и страха, то утро и следующий день были почти обыкновенными. Почти поскольку большинство мужчин носили с собой копья, а улыбок и смеха заметно меньше чем обычно. Но в остальном днём всё как всегда, а вот ночами между домами жгут костры, а эруони по двое-трое ходят с оружием по верандам. Организовать поиск Михаилу не удалось – несмотря на помощь Цессы в переводе никто из знакомых Дёсу охотников не брался выслеживать моgушю. Дело было даже не столько в явном страхе как в том, что они похоже даже не могут себе представить что моgушю можно найти. От моgуши можно спастись, её можно отпугнуть, но охотится на неё? Нет. Впрочем бдительности местных тоже надолго не хватает – с каждым днём все меньше эруони с копьями, всё меньше костров. На пятый день вечером возле одного из костров забили барабаны и начались танцы. Жизнь города вернулась в своё обычное, мирное и ленивое русло. О нападении казалось забыли, о жертвах тоже – в ночь месячины как потом оказалось погибла эруа которую нашли в собственном доме со следами укусов на шее* и порезов от когтей на теле.
Неизвестная людям эруа погибла ещё в ту ночь, а вот Арсений умирать не собирался. Впрочем выздоравливать поначалу тоже. Десять дней его мучил жар, нога была горячей, а из под повязок сочилась кровь, сукровица и гной, много гноя. Ни смена повязок ни горький отвар который приносили эруани не помогали. Ночь с восьмого на девятый день Сирений метался в горячечном бреду. В переулке собралась довольно большая толпа эруни они принесли барабаны и бубны и начали громко выбивать какой-то размеренный, неторопливый и довольно зловещий ритм. Фигуры в странных масках и балахонах начали совершать обряд. Цесса понимала, что это что знахарское, но не выдержала и прогнала их** – местные были явно удивлены, но ослушаться эруваа не посмели. Та ночь была критической, к десятому дню общий жар спал, хотя нога оставалсь горячей, а из под повязок тёк уже pus bonum et laudabile. Арсений потихоньку выздоравливал. День на двенадцатый он попытался встать и выйти на веранду – ему это даже удалось, но вся нога ниже повязок была залита сочащимися из под них гноем и сукровицей. Лишь к концу месяца повязки на ранах Арсения перестали мокнуть, и левое бедро стало не горячее правого***.
Общие наблюдения
Жизнь городка если не считать переполоха из-за моgуші очень мирная, размеренная и расслабленная. Труда от утра до вечера в «поте лица своего» эруни похоже не знают вообще. Как правило работа занимает не более половины их времени, очень часто менее. Иногда у них бывают приступы активности когда кто-то работает чуть ли не целый день подряд, иногда даже 2-3 дня в таком режиме. При этом местные не сказать что ленивы – они не напрягаются, но если берутся за работу то не отлынивают, да и работают довольно быстро и напряжённо хотя и не долго. Походка у эруни лёгкая и чуть что они готовы перейти на бег, даже в тех случаях когда люди лишь слегка ускорили бы шаг. Но упорства, постоянства и усидчивости эруни явно не хватает.
Время идёт, а никаких признаков начальства как не было так и нет. Эруни похоже умудряются обходиться без главных. Нет, уважаемые люди есть, тот же Ото например, но вот тех кто отдаёт приказы люди не видели. И во время месячины тоже – ни при организации праздника ни во время тревоги.
Кстати, у вас в комнатах никто не убирает, посуду никто не моет и т.п. Мясное Цессе приносят исправно в тех же количествах, а вот как то специально обслуживать вас местные похоже не собираются. И ещё примерно в трети случаев Цессе теперь приносят просто куски сырого мяса или разделанные тушки (выпотрошенных рыбин).
Заявки
Итак опять прокручиваем события. Сроку до следующей месячины****. Кто давал заявки которые я переносила на будущее подтвердите их или наоборот отмените. Заявки пожалуйста в форме намерений поскольку у некоторых возможны события которые помешают их выполнить в полном объёме. У Арсения заявки по сути только на последние 6-7 дней месяца, когда он уже чувствует себя более-менее нормально, может сидеть и даже доковылять до веранды.
Кстати в заявках указать кто присматривал за Арсением – сидеть с ним всё время не надо было, но менять повязки .кормить и т.п. приходилось регулярно. Местные разве что ткань давали и отвары приносили, ну ещё обряд неясный делать пытались и всё.
Что касается языка, то бытовые фразы и сотни две слов знают уже все. Цесса и Виталий могут уже разговаривать пускай медленно и очень простыми предложениями. Дёс в принципе тоже, но его подводит грамматика – она у него часто неправильная до непонимания эруни того что собственно он им хочет сказать. У Михаила похожая проблема, но выражена сильнее – понимает он уже довольно много, если конечно это к нему обращаются, медленно и маленькими предложениями, а не разговор эруни между собой. У Байонета и Виталия дела похуже, но тоже далеко не немые. У всех к концу месяца ощутимый прогресс. Арсений по понятным причинам отстал. В общем разговоры с местными на разные темы вполне возможны для большинства.
* Об этом людям стало известно постфактум через несколько дней, так что сами они тела не видели.
** Прошу прощения за автоход персонажем. Никаких последствий это конечно не имеет.
*** Если честно есть у меня подозрение, что месяц для такого результата это очень и очень мало. У меня сейчас нету вдохновения копаться в интернетах, но если кто подкинет материалы по срокам заживления ранений то буду очень благодарна.
**** Я писала что местный месяц 20 дней, что учитывая большую длину местных суток по времени примерно 23 земных дня. Аналога недель у эруни нет.
-
За интересный модуль. Надеюсь, в скором будущем захочется наставить ещё кучу плюсов.
|
-
Так их! Рельсы на слом! Вот только: Страх зародился в душе Юли как только она увидела эти глаза, эти какие-то не такие, нечеловеческие, неправильные глаза… А потом к ней протянулся огонь. Это было так нелогично, так дико, так неправильно!
ИМХО как-то кривовато повторы звучат.
|
-
псто хороший
этого не отнять
-
|
Система
Система своя на основе Ризуса – умения измеряются в количестве костей д6, статы дают бонус очков к броску. Результат спорного действия зависит от броска на умение с модификаторами стата. В некоторых случаях учитываются прочие модификаторы а вместо умения идёт базовый бросок 2д6, где 2-4 неудача, 10-12 успех.
Статов 6 – сила, ловкость, восприятие, выносливость, дух, удача. Значения каждого от -3 до 3.
Бонус стата в два раза больше его порядкового значения. То есть сила 1 (хорошо) даёт +2 очка к броску, 2 (прекрасно) +4 к броску и т.д.
Сила – сила и есть. От неё зависят повреждения, атака тяжёлым оружием, она может служить основой при подсчёте пробивания. Также от силы зависит использование тяжёлых видов оружия и луков (лук силой 0, 1, 2, 3), проведение некоторых приёмов. Для тех кто хочет крови врагов.
Ловкость – координация и скорость, частично реакция. От ловкости в большинстве случаев зависит атака и защита.
Восприятие – острота чувств, а также до определённой степени реакция. Необходимое качество снайпера, от него зависят штрафы на расстояние для дистанционного оружия. Также тесты на восприятие бросаются при случайных снарядах или неожиданных атаках, поскольку восприятие позволяет до некоторой степени предугадать движения врага. Так что если не хотите погибнуть от залётной стрелы или коварного приёма то это качество для вас.
Выносливость – собственно выносливость, а также способность переносить повреждения и оставаться в боеспособном состоянии. Особенно эффективна при рукопашной и против ударного оружия. Стат для тех кто хочет день простоять и ночь продержаться.
Дух – оно же воля или агресивность. Способность не боятся и не колебаться в минуты опасности. У одних достигается волевым усилием у других врождённой агрессивностью или безбашенностью. Провал теста на этот стат приводит в зависимости от ситуации и степени провала к отказу от атаки, отступлению, бегству, сдаче в плен.
Удача – она самая. От удачи зависит бросят враги дротики в вас или в соседа, скользнёт ли ваш клинок по шлему или попадёт в лицо.
Персонажа создаётся следующим образом – берётся базовый шаблон расы к которому добавляются бонусы, кроме того можно играться с тумблерами уравновешивая каждое повышение одной характеристики понижением другой. Если в шаблоне расы характеристика имеет начальный бонус, то понижать её нельзя. Удача единственный параметр который колеблется только в пределах от -1 до 1.
Сразу предупреждаю, что нулевое значение всех статов соответствует здоровому крепкому жилистому мужчине среднего для этого мира роста с нормальным 100% зрением, слухом и т.п. Если оцифровать представителя так называемого «офисного планктона», то у него многие характеристики будут уже в минусах. Также все статы будут использоваться в игре и опускать их в минуса нежелательно, а до состояния -2 очень опасно, кроме того -2 надо очень хорошо обосновать в легенде, а -2 по силе, выносливости или ловкости для воина обосновать просто невозможно. Состояние -3 при генерёжке запрещено – это состояние после ранения.
Расы не равноценны. Люди, орки, гномы, тролли сгенерены на 3 очка, а светлые и тёмные эльфы на 4. Каждый игрок имеет право несколько раз за игру перебросить любой бросок: сгенеренные на 3 очка – 2 раза, а на 4 только 1. Также людским бонусом является возможность (по желанию) начать игру командиром подразделения до 50 человек. Бонус можно набросить на любую характеристику, а можно купить за него знатность и соответствующее снаряжение.
Расовые шаблоны
Люди
Люди они разные. Высокие и низкие, худые и кряжистые, светлые и тёмные – самая разнообразная и распространённая раса. Воины великой битвы не средние представители своих народов, они сильнее, ловчее, крепче, но всё же не эпические герои.
Сила – 0
Ловкость – 0
Восприятие – 0
Выносливость – 0
Дух – 0
Удача – 1
Бонус – 2
Светлые эльфы
Высокие, смуглокожие и золотоволосые, вечноюнные, красивые какой-то диковатой, нечеловечекой красотой. Умны и самое главное мудры, что и не удивительно поскольку живут втрое, вчетверо дольше людей. Пришли в древности с Заокраинного Запада. Сейчас в регионе нет ни одного эльфийского по населению государства, но во многих правит эльфийская знать. Правит благодаря своей силе и мудрости, а главное справедливости, так что несмотря на спесь долгоживущих многие люди предпочитают их владычество власти соплеменников. Эльфов будет мало (1-2), так что это скорее крутые «монстры» чем заготовка для игроков.
Сила – 0
Ловкость – 1
Восприятие – 1
Выносливость – 0
Дух – 1
Удача – 0
Бонус – 1
Тёмные эльфы
Тёмные эльфы, они же амазонки. Немногочисленный, но очень воинственный народ живущий к северу от хеттов. Заставили платить дань все окружающие племена, даже самой Хатти попортили много крови, но проиграв последнюю войну замирились с давним противником и даже заключили союзный договор. Единственные у кого есть конница (без сёдел и стремян само собой, только попоны). Внешность и прочий антураж на усмотрение игроков.
Сила – 0
Ловкость – 1
Восприятие – 0
Выносливость – 1
Дух – 1
Удача – 0
Бонус – 1
Орки
Когда-то более умные и лучше организованные люди загнали орков в горы и болота. Но приход цивилизации превративший племена охотников в крестьян и пастухов дал оркам шанс. Им не удалось создать крепких государств, но воинственные орочьи племена отвоевали себе место под солнцем на окраинах цивилизованной Ойкумены, а нередко вторгаются и в её центральные районы. Орки ростом с людей, но заметно кряжистее и сильнее, славятся своей свирепостью и яростью. Как именно выглядят орки оставляю на усмотрение игроков. Многие орочьи племена давно уже стали вассалами Хатти, и хотя в целом орков по сравнению с людьми мало, но их отряды составляют половину пехоты и при этом лучшую половину.
Сила – 1
Ловкость – 0
Восприятие – 0
Выносливость – 0
Дух – 1
Удача – 0
Бонус – 1
Гномы
Гномов мало, пожалуй даже меньше чем эльфов, хотя большинство думает что наоборот. Кто видел эльфов за пределами стран которыми они правят? А вот торговцев и ростовщиков гномов видели пожалуй все. Во многих больших городах есть фактории и торговые колонии гномов, а в некоторых даже отдельные кварталы. Гномы невысокие (не голову ниже людей), но очень плотно сложенные существа. Знаменитые рудознатцы и литейщики, а заодно ювелиры. Говорят что в одном из их городов даже умеют добывать железо! Главный расовый бонус - доступ к приличным доспехам даже без знатности.
Сила – 1
Ловкость – 0
Восприятие – 0
Выносливость – 1
Дух – 0
Удача – 0
Бонус – 1
Игроки на своё усмотрение могут придумывать другие расы, но их придётся согласовывать с мастером.
Умения
У каждого персонажа есть два основных умения +3д6, два дополнительных +2д6, и четыре вспомогательных +1д6. Умения это всё что можно натренировать или выучить, не обязательно навыки в прямом смысле этого слова.
Примеры умений:
- владение ножом (кинжалом)
- владение коротким оружием (мечи, топоры, дубинки)
- владение копьём
- метание копий и сулиц
- владение двуручным оружием (двуручные топоры, шесты, дубины)
- владение двуручным копьём
- владение щитом
- езда на колеснице
- борьба
- кулачный бой
- стрельба из лука
и т.д. и т.п.
Надеюсь на вашу фантазию. Обращаю внимание, что у нас на дворе бронзовый век, поэтому владение оружием ближнего боя это не фехтование, так что владение мечом и защита мечом это разные умения. Но, владение оружием это не только голая атака – к человеку с мечом подойти сложно, поэтому даже без отдельного умения защиты владение оружием дает защиту на два уровня ниже атаки (если например атака 3д6, то защита выходит 1д6). Вместо любых двух умений одного уровня можно взять одно умение на уровень круче. Но лично я советую этим не злоупотреблять, а понавыдумывать умений на разные случаи жизни, особенно те которые не прикрыты статами.
Оружие
Оружие бронзовое или медное. Железа очень мало и только у гномов. Впрочем бронзы тоже мало. Если на оружие металла ещё хватает, то на доспехи категорически нет. Кроме того в регионе нет традиции обработки прочной кожи или изготовления доспехов из дерева. Щиты обтягивать невыделанной кожей можно, а вот на себя надеть что-то надёжнее кожанной рубахи нет. Стёганка учитывая стоимость ткани доспех для знати, а нафига она знати если та может позволить себе бронзу? Так что кроме металла народ немного химичит з костью и рогом. Но в целом воины не забивают себе голову, а идут в бой полагаясь на свою силу, ловкость и крепкий щит.
Итого луки, копья, кинжалы, дубинки или булавы, топорики, щиты без металлических частей и т.п. считаются безбонусными и этого добра без ограничений. Мечи, тяжелые щиты укреплённые металлом, шлемы, любая броня это бонусы. Их у незнатного персонажа 1-3 единицы, чаще всего 2. Например у воина есть крепкий щит и хороший меч, но плохонький шлем, а брони нет вообще. Если броня имеется, то это или что лёгкое вроде короткой кожаной рубахи, или же бронзовая пластина на грудь. Не нагрудник, а именно пластина диаметром сантиметров 20. Наручи и поножи простым воинам не полагаются в принципе. В общем плохо с доспехами, плохо – поэтому в битве будет много манёвров и перебрасывания дротиками, а рукопашные будут короткими и кровавыми. Не будет многочасовой вязкой сечи – битва распадётся на множество отдельных столкновений.
Оружие выдумывайте и выбирайте сами, но некоторую информацию для размышлений даю.
Мечи при рубящем/режущем ударе дают бонус +1д6 к атаке.
При пробивании доспехов/щитов у оружия следующий бонус:
+1д6 рубящий/режущий удар мечом/кинжало
+2д6 укол мечом, обыкновенные топоры, булавы, стрелы
+3д6 копья, узколезвийные топорики, тяжёлые двуручные топоры, бронебойные стрелы, а также рубящий удар мечом по мягким доспехам
+4д6 копья и сулицы при броске
Удары с едущей колесницы по пехотинцам или по другой колеснице едущей на встречном курсе получают +1д6 к пробиванию.
Щиты имеют две классификации – по размеру и по прочности (весу). По размеру – малый (где-то до 50 см, его надо подставлять под удар) +3, средний (50-80 см, закрывает значительную зону) +4, большой (более метра, человек фактически прячется за ним) +5. По весу – лёгкий (10) +2, средний (15), тяжёлый (20). Тяжёлые щиты требуют определённой силы для действий без штрафа – 1 для среднего щита, и 2 для большого. Штраф -3 за каждое недостающее очко силы. Циферка в скобках это число которое надо перебросить на пробивание. Бросок на пробивание учитывает силы и бонус оружия. То есть персонаж с 0 силой, мечом не порубит даже лёгкий щит, а вот боец с силой 2 копьем может пробить даже тяжёлый. Тоже касается и доспехов, но как я писала выше доспехов то мало!
Вообще я буду учитывать длину и вес оружия, некоторые его особенности, но расписывать тут все варианты мне лень – вместо этого я прокомментирую снаряжение по мере создания персонажей.
Механика боя
Вы кидаете атаку и защиту за своего персонажа, я за его врагов, прошу время от времени выкинуть тесты на восприятие или удачу и т.п. На все действия надо давать заявку, которая состоит из 2-4 действий. Ниже приведён список базовых действий с игротехнической точки зрения:
атака – два броска, первый собственно атака = умение + бонус за ловкость или иногда силу, второй на пробивание = оружие + бонус за силу
защита – бывает 3 видов, защита1 = умение щита + бонусы за щит + бонус за ловкость, защита2 = умение защиты оружием + бонус за ловкость или изредка силу, защита3 = умение оружия пониженное на 2 уровня + бонус ловкости или силы
контратака – специальная заявка на атаку после защиты, если защита успешна, то к атаке +1д6, если защита неуспешна, то к атаке -1д6
упреждающая атака – удар в момент когда противник сам атакует, сперва бросок на восприятие, в случае успеха +2д6 к атаке и сорванная атака врага, в случае неудачи +2д6 к атаке врага
град ударов – две-три атаки подряд, если первая атака успешна, то к следующей +1д6 и враг не может контратаковать (задавлен градом ударов), если нет, то враг атакует сам, при этом получая бонус +2д6
глухая защита - за раунд только защита, даёт бонус +1д6
и т.д. и т.п. надеюсь на вашу фантазию.
В целом однако всей этой механикой можно не заморачиваться, просто понять общие принципы и давать логичные, адекватные описания и заявки, а я уже их интерпретирую. Мне главное, что бы игра не затягивалась, то есть что бы броски соответствовали описаниям. Броски всегда должны соответствовать очередности действий. Например комбинации атака-защита-контратака, должно соответствовать 5 бросков – 1 на атаку, 2 на пробивание, 3 защита, 4 контратака, 5 пробивание.
-
+не за этот пост, а за описание игры (там "+" нету).
пресветлому фараону Рамесуэлю, да будет он жив, невредим, здрав -- стиль изложения просто супер! Так держать.
-
Вроде незатейливо, но ярко, сочно что ли, и матчасть видна даже неэльфийским глазом))).
В предвкушении кровопролития.
|
-
Это чудесный модуль! Нет, на самом деле, проработка мира восхищает!
|
Эпизод «Встреча» заканчиваю, а персонажей проматываю соответственно заявкам и логике. Если что прошу извинить за автоходы. Общий результат тот, что побродив час другой по городу эльфиков все вернулись «домой» - в здание в котором проснулись. ДёсСпор гоблинов охранников закончился тем, что его так никуда и не пригласили, а в наглую ломится в закрытые ворота Денис не решился, а пошел дальше вдоль южного края озера. Дома тут были такие же как и на севере, так что он свернул в один из переулков на юг, что бы рассмотреть что же за здания и заборы там виднеются. За неровным упорядоченным рядом длинных домов хаотично разбросаны разнообразные здания, многие, судя по отсутствию окон, явно не жилые. Некоторые вообще не дома, а скорее навесы – стен нет, только крыши. Судя по всему это местная «промзона» поскольку многие строения это мастерские – вон мужчина месит ногами что-то в яме, а рядом несколько женщин лепят горшки из глиняных «колбасок», а там гоблин старательно обстругивает бревно блестящим красным металлическим топором. Медным что ли? Впрочем, куда интереснее оказалось то что пряталось за заборами, или точнее кто прятался. Грубые ограды из брёвен окружали не огороды, как сперва подумал Денис, а загоны для скота. И какого! Большие массивные туши не менее метра в холке, узкие треугольные головы с короткими хоботами, мощные лапы с огромными когтями. Да эта тварь несмотря на рост весит наверняка больше коровы или лошади.  Ободрённый такими находками Петров пошёл дальше на юг. Мастерские и загоны довольно скоро кончились – Денис вышел на окраину городка. Впрочем тут его тоже ждала находка – между зелёными лугами и собственно поселком стояли в два ряда шалаши весьма характерного размера. Петров решил проверить свою догадку и пошел к ближайшему. Почувствовал, что неотступно идущая за ним толпа наконец отстала, оглянулся – несколько гоблинов тоже идут к шалашам, а вот остальные демонстративно развернулись и смотрят в другую сторону. С догадками Денис не ошибся – внутри шалаша оказалась дыра в полу, кучка свежих огромных как у лопуха листьев и зачем-то корзина с землёй и совочек. Пахло кстати несравненно лучше чем в привычных ему сельских сортирах. Толпа гоблинов упорно стояла спиной к туалетам до самого возвращения Дениса, а затем впервые за день малыши проявили инициативу и жестами показали ему что надо идти с ними. К удивлению Петрова его привели назад к озеру. Несколько гоблинов, похоже тех самых, которые зашли справить нужду, поснимали свои рубахи и полезли в воду. Мужчинам пришлось ещё снять какую-то повязку с бёдер, а вот местные женщины похоже белья не носят. Без одежды гоблины выглядели странно – с одной стороны вроде совсем люди, а с другой почти детские лица не вязались с вполне взрослыми телами. Мужчина не качок, но мышцы явно есть – руки далеко не палочки, ребра не светят, даже «кубики» на животе просматриваюся, если представить его на голову, а лучше две выше то определение «крепкий парень» ему вполне бы подошло. Женщина… то что местные фигуристые мешковатые рубахи скрыть не могли, но увидев груди Денис даже хмыкнул – у гоблинки они оказалась не меньше, если не больше чем у многих знакомых ему девушек, а они все минимум на голову выше этой малявки. Впрочем внимательно рассмотреть местных без одежды не получилось – они хоть и не прятались, а в их поведении не было и тени смущения, но и позировать тоже не собирались – быстро разделись, сразу же в воду, а через минуту выйдя на берег тут же одели свои рубахи прямо на мокрое тело. Толпа между тем внимательно смотрела на Дёса – гоблины явно чего-то ждали. Хотя день был жаркий, но Петрову лезть в воду не хотелось и он ограничился тем что демонстративно старательно вымыл в пруду руки. Арсений и БайонетРезультатом хаотических скитаний пацанов стало определение следующих фактов: - на севере дома стоят в два ряда - между этими рядами в западной части посёлка есть с десяток колодцев с водой – сами колодцы были весьма «русскими» по виду – срубы из брёвен, но вот ворота при них не было, а только выдолбленные из цельного куска дерева вёдра на верёвке, к каждому вёдру сбоку зачем-то привязан довольно большой кусок камня - площадь и пруд, а также храм и «форт» за ними (смотри описания выше) - кенгуру, то есть конечно это может было и не кенгуру, а такая мутировавшая крыса, но всё же средних размеров серый хвостатый зверь которого два эльфа с копьями несли привязанным за лапы на шесте был слишком уж характерного вида Виталий и МихаилНе добившись от жрицы ничего путного Виталий и Михаил вышли из храма наружу, а затем обошли площадь и озеро. ЦессаРезультаты осмотра жилища следующие - на первом этаже подвал забитый продуктами, ассортимент которых впрочем очень мал – сухофрукты одного вида, фруктовые лепешки, лаймы или как там называются эти маленькие зелёные лимоны, кувшины с очень кислым лёгким вином вот собственно и все. Ни пирожков, ни овощей которые есть в корзинах в уголке комнаты в подвале не оказалось. На третьем этаже комната похожая на ту, что и на втором, но с низкими стенами, низко расположенными окнами, без потолка – сверху уже тросникова кровля, кроватей там тоже не оказалось. В поселке за полтора часа прогулки Цесса ничего интересного кроме домов и колодцев не нашла (на юг не ходила). Правда она заметила, что в обыкновенных домах потолки явно ниже, а секции короче чем в том где их поселили. Сами же дома на первый взгляд совершенно однотипные различаются не только длиной – у многих разрисованы фасады, столбы под верандами часто покрыты грубоватыми узорами. ВладиславВлад бродил в основном в северной и восточной части посёлка. Несколько раз перешёл по мостам ручей вытекающий из пруда. Прошелся немного по тропинке идущей вдоль потока. На востоке за городком начинались поля, за которыми зеленели заросли камыша, а дальше виднелась довольно крупная река.
|
-
Просто плюс. Это не ирония и не стеб. Просто мне понравился персонаж.
|
-
У меня вот ВСД IRL, так что состояние Олварта вполне знакомо.
P. S. Кстати, погонщик выбыл или всё ещё в седле?
|
|
-
За такой произвол пацаны на строгую хату попадают, еба
|
-
убери пожалуйста в приватную эльфийскую комнату.
|
-
спасибо.
Сделано специально для управляемости. Воевать будем сотнями.
|
-
Мдааа, какой там дракон? Если милые динозаврики ТАКОЕ творят!
|
|
|
-
Слава победителю! Слава Чемпиону! Краса и Сила!
|
|
-
Плюсую не за сообщение, а за комментарий. Абсолютно верно.
|
|
-
Самая умная и красивая блондинко победило! ^__^
|
|
-
Да, интересная реакция. :)
|
-
Если хотите я залижу Вашу рану.
порадовало.
|
-
рационализация истинных мотивов персонажа при интеллекте 4 - страшная вещь.
|