Голосование за ходы

Усть-сысольск — Эмбер сглотнула. Название было само по себе настолько адским, что даже язык заплетался на фонетических ухабах, силясь его произнести. Эмбер поспешила закончить начатое, но волна страха сковала рассудок, и слова заклинания не выходили.

Пока машина барахталась в грязи, похожая на семенящего лапами аллигатора, Эмбер решила заняться косметологически-медицинскими кастами: взглянула в побитое левое зеркало Ланчестера и представила, какая же она сногшибательная и красивая. И черты лица правильные, да!

И когда Эмбер доводила вторую разодранную бровь, что-то в сердце девушки екнуло, лопнуло, изменилось навсегда. Почему на такую труднопроходимую миссию им выдали этот почти гоночный кар?! У них миссии высокого приоритета — спасти рядового, как его? Хайда! Спасти рядового Хайда! А если бы они точку дислокации вне дорожного покрытия обнаружили, что тогда? Что они бы написали в отчете монструозному начальнику Буллману?! В порыве негодования, вернувшись на место у пулемета, девушка начала делать сложные пассы руками. Танк. Они. Заслужили. Танк!

Навела дробовик на второго монстра, а он улетел. Цокнула языком от недовольства. Убрала дробовик, подошла к Ланчестеру, оценила со всех сторон. И взялась руками под боковину, которая была прижата к земле.

Когда сознание вернулось, салон машины и его содержимое безобразно кувыркалось. Эмбер оказалась в этом омуте, ударилась пальцем ноги об железный корпус Виккерса (кажется, сломала палец), а в какой-то момент вращения в пространстве осознала, что на нее направлен РЕВОЛЬВЕР. Недолго думая, засранец взял и выстрелил.

Сплошное ничего, чистая молочная белизна воспоминаний после катастрофы начала проступать вкраплениями прежних событий. Призывать танк она определенно умела. Значит, была опытным магом. Что же заставило девушку свернуть с этого пути и начать карьеру силовика? Чем больше Эмбер думала, тем меньше понимала, из каких мотивов складывались последние годы ее жизни.

— Память барахлит, док. Может, пора к мозгоправу? Читала в газете — какой-то там синдром наблюдается пост-окопный у военных. У меня так же? Я скоро стану зомби?!

И правда хотелось расплакаться. Не от забывчивости, не от боевых мемо-заклинаний, а от собственной слабости. Док заметил, скоро и остальные могут заметить. Расклеилась штурмовик, расклеилась.

И отвернулась резко, пока никто слезу не увидел. Застрочила пулеметом по зомбаков толпе, перевела полосу пуль прерывистую на одного большого и толстого врага. Сдохните уже поскорее!

Переброска на материк была однообразной последовательностью действий: докатить броневик до порта. Дождаться очереди на погрузку. Переплыть Ла-Манш. Дождаться очереди на выгрузку. Получить запись на КПП в Каэне. Пересечь Францию. Обычное дело для британцев — стоять в очередях. Или же их просто призвали заклинанием 20-го круга вместе с броневиком? Эмбер не помнила...

"Бекон" удрученно предложил еду. Что там? Мясо, фу. Маринованный лук! Пусть и соленый, зато натуральные овощи! Мисс Бейтс загребла побольше и ритмично захрумкала едой. А между тем, снова начала вспоминать. Когда-то, во времена инцидента с Лабораторией 17... Она могла. Что могла? Колдовать! Нет, не то, колдовать она и сейчас умеет. Она могла не просто колдовать, она могла КАСТОВАТЬ. Осенило! Танк! Эмбер научилась призывать танк!!! Где теперь эти могучие знания?

Приземлилась больно отбила себе попу и сломала левую руку. Щит теперь держать трудно. Но с великаном один разговор — БЕЙ ДОЛГОВЯЗОГО! Пока он не ударил тебя. Эмбер пошла в наступление, высаживая в Джека-дорожно-О-транспортное-происшествие дробь, надеясь отпугнуть чудище.

Ворожба затянула раны, придала сил. Эмбер поднималась на второй этаж, когда наверху застрочил пулемет. Единый массив служебной констебльской формы окрасился кровавыми брызгами. Тут упал страж закона, там сотрудник полиции картинно схватился за грудь. Анархо-сатанинский трассер ужалил куда-то в правый бок. Эмбер протиснулась в первые ряды и тут же укрылась за щитом, коротко пальнув из дробовика по врагу.

— Огонь по пулемету! — это было адресовано констеблям.

Вражеские выстрелы забарабанили по щиту, как беспечные инсекты об ловое стекло машины на полном ходу.

Бронетелега недружелюбно подскакивала и громыхала по мостовой. Как бы там ни называли эту модель кадиллака, свое назначение машина выполняла исправно: доставить силовиков Министерства из пункта Б (Бульдожья будка - воинская часть) в пункт А (Адский филиал). Здесь вооружились и сели по местам, там вышли и всех убили. Все просто и понятно.

Мисс Бейтс, а ныне просто Эмбер среди братьев по оружию, ехала молча, уставившись в стенку салона. В голове было пусто — хороший знак, что не допустишь лишней ошибки в бою.

Ободряюще залаял Чейз. Эмбер мимолетно улыбнулась и снова отстранилась от всего, отгоняя любые мысли перед боем.

Опрометью Эмбер выскочила наружу. Не успела отдышаться — а на нее уже глазеют случайные прохожие. Иллюзия все, кончилась? Конечно, создавшие ее маги мертвы. Поежилась, отогнала эту мысль. Плакать будет потом.

Расклад сейчас таков. Мефиты покинут дом, разлетятся по городу и нанесут ровно столько ущерба, сколько нужно для официального развоплощения. Сражаться с ними было самоубийством — мисс Бейтся сейчас не хватало ни на одно заклинание.

— Джаспер! — девушка была готова расплакаться, увидев мага, даже забыла этикетное "сэр" и "мистер". Всхлипнула, но ненадолго сумела взять себя в руки.

— Отойдем за ограду, там люди. Я прогоню их, а вы отвлеките мефитов. Не знаю, можете создать перед входом мои иллюзии — я им почему-то не по душе... В смысле, не нравлюсь, души у них не бывает... Ааа, не важно, кастуйте!

Еще Эмбер понимала, что вдвоем они не справятся, здесь нужно подкрепление. Подать бы сигнал своим — хотя бы пальнуть простейшим заклинанием в небо. Но в первую очередь надо было отвлечь существ.

На бегу сделала страшное лицо и закричала на прохожих:

— ААА, ТАМ ТЕРРОРИСТЫ-ПРУССАКИ ДОМ ЗАМИНИРОВАЛИ. СЕЙЧАС РВАНЕТ!!!

Фу, как грубо. Низшие инферналы, что еще от них можно ожидать? Наблюдать за их речью было занятием веселым — смотреть, как они переругиваются, гримасничают и обещают скорую расправу. Так и подмывало высунуть язык и раззадорить мефитов еще сильнее, но Эмбер вовремя спохватилась: работа! Сначала нужно было закончить важное.

Потолок. Нет потолка, и это плохо. По такой лестнице в небеса с радостью взойдет любой черт, а этого не стоит допускать.

Девушка представила себе самый обычный потолок со штукатуркой, который был бы уместен в таком здании. Потом представила себе воображаемый шпатель и ведро штукатурки. И начала планомерно набрасывать инструментом шлепки на фон, чтобы закрасить реально существующее небо. Такая вот магическая иллюзия.

Протянутую Джеймсом руку она взяла. А вот представить себя, гордо шагающей за барьером не получилось: дело было даже не в моторике движений. Воображение рисовало располневшую до неузнаваемости сутулую женщину с заросшим волосами лицом и кривыми ногами. "И это я?!" — подумала Эмбер, и иллюзия тут же рассыпалась кусочками несотворенного заклинания.

— Да что вы так пыхтите, мистер Янг. Смелее, у вас отлично получается.

А сама быстро начала творить заклинание печати, чтобы маленький провал с иллюзорным автопортретом никто не успел заметить.

Пройдя в парадную, внимание девушки сразу приковали существа за магическим барьером. Запечатанное внутри пламя стремилось вырваться наружу, но натыкаясь на преграду, бушевало внутри волшебной тюрьмы. Можно было безотрывно наблюдать за усмиренной стихией, но работа, работа сама себя бы не сделала.

Эмбер вышла вперед, осторожно обойдя магов, сдерживающих барьер. Громко заговорила на латыни:

— Eho vulputate! Quomodo es? (пер. Привет ребята! Как дела? Как температура) — обратилась она к распластанным по поверхности зеркала мефитам.

Вдогонку словам, ретранслировала обращение мысленно, если барьер не пропускал звуков.

— Est locus temperatus calidum satis? (пер. Температура комнаты достаточно жаркая?)

— Te volo, sed non suadeo iens extra, potest capere frigus! (пер. Вы как хотите, но наружу выходить не рекомендую, простудиться можно!) — Эмбер демонстративно обхватила руками плечи и поежилась.

Она не знала, тянет ли время или просто болтает с инферналами — приятно же поговорить просто и по душам, о том о сем. Мало ли, насколько причудливо выглядели пришельцы из других миров, они же тоже имели свои проблемы и потребности, стремились чего-то достичь, пусть это и было разрушение других миров, какая в сущности разница?! Словом, общение с другими планами было не просто работой: это было всей жизнью мисс Эмбер Бейтс.

Взял белую картонку. Аккуратно, чтобы не смять непослушными пальцами. Поднес к глазам. Начал читать бегущие колонки в сиянии чудесных окуляров. Улыбнулся.

Достал из стола лист бумаги. Такой же белоснежный. Вывел красивым почерком с витиеватыми арабесками в начале строф:


Задумался ненадолго. Взял второй лист и сложил из него бумажную фигуру:


- Миссис Вульж, где же вы такое платье раздобыли? - участливо спрашивает у секретарши, - Хороший вкус - это настоящее уменье прекрасное видеть!

- Сможете отправить посылку по этому адресу?

Варп-двигатели загудели, металлические переборки начали жалостливо выть, жуки в корабельных отсеках забились по углам и усердно возносили молитвы Королеве, лишь бы варп не разорвал их маленькую флотилию во время этого перехода.

Напряжение электросети возросло до максимума, освещение на мгновение погасло, стук работающих механизмов так же внезапно оборвался, возвестив о том, что Имматериум проглотил корабли, пустив их в свободное плаванье по своим ирреальным просторам.

Варп-перелет не был легкой прогулкой: всем космическим путникам снились кошмары, виделись тени давно умерших инсектов-родственников, и казалось, будто за спиной кто-то все время пристально наблюдает, сверлит спину полным ненависти взглядом...

Когда же прошла неделя и все жуки вот-вот были готовы вздохнуть с облегчением, ожидая прибытия к окрестностям альфа-аномалии, корабельные динамики ожили и заговорили зычным голосом адмирал-таракана:

— Всей команде. Варп-переход продлевается на неделю. Наш курс лежит на Мекатол. Приготовьте оружие и будьте готовы к о всему. И до поможет нам Королева.

На этом вещание закончилось, а жуки в ужасе переглянулись: двухнедельный перелет? Это же самоубийство! Технология XRD-переброса, которой вовсю пользовались другие расы, не была передана сардаккам ввиду их особой агрессивности и тягой к постоянной экспансии — примерно так звучала резолюция, выпущенная еще лазаксами, варп бы побрал этих тиранов! Поэтому, старые варп-двигатели гиперкарбюраторного типа уступали новым XRD-инжекторным, заставляя преодолевать варп на малых скоростях. Что, в свою очередь, вызывало повышенную нагрузку на генератор сумеречного поля, благодаря которому губительная среда варпа не могла проникнуть в корабельные отсеки. А это означало лишь одно: неминуемая смерть!

К концу второй недели, когда конец полета был близок, сумеречное поле не выдержало нагрузку и отключилось. Завыла сирена, освещение померкло, включились красные аварийные лампочки. Жуки схватились за оружие, когда обшивку корабля начали снаружи грызть неизвестные создания. Команда перекрыла коридоры мешками с песком, ружейные стволы навелись на темные проходы коридоров. Вскоре, враг явил себя: из тьмы проявились расплывчатые очертания чего-то ужасного. Создания, похожие на обычных сардакков-инсектов, только ярко-красного цвета: их головы украшали полукруглые рога, за телами извивались длинные хвосты, а вместо лапок твари носили огромные уродливые клешни. Рубиновые глаза полнились неиссякаемой злобой и жаждой убийства. Загромыхал огонь из ружей, первые враги упали, но по их трупам на штурм двинулись новые... Жуки отступали все глубже и глубже. Вот, за спиной показался мостик. Патроны были на исходе, надежда инсектов окончательно померкла: вскоре жуткие клешни отведали бы плоть сардакков. Но вот, аварийное освещение внезапно померкло, переключившись на привычный теплый свет. Варп-переход завершился! Боевой дух сардакков воскрес, жуки побросали разряженные ружья и бросились на врагов с обнаженным саблями. Короткий и жестокий рукопашный бой — и тающих без подпитки варпа тварей изрубили на мелкие кусочки хитина, что вскоре вовсе растворились, будто и не было чудовищных созданий. Админарл-таракан отер о штанину с лампасами вражью кровь со своего клинка и облегченно выдохнул. С мостика поступил сигнал: впереди Мекатол!

* * *

Высадка на столичную планету прошла мирно. Пусть аристократические снобы Винну и бросали косые взгляды на новых хозяев Мекатола — дескать, закакали жуки планету, но сардакков подобное отношение не задевало: никогда инсекты не были кровожадными агрессорами, как их рисовали в энциклопедиях. Стремление к освоению новых территорий исходило у них исключительно из-за проблемы перенаселения. Ну кто виноват, что у жуков рождались сотни детенышей за один цикл? Такова уж их природа.

Остальные расы смекнули и проявили дипломатический подход: торжественно передали адмирал-таракану древние чертежи климат-контроля. Адмирал тут же передал схемы корабельным инженерам — те быстро все поняли и за пару дней соорудили для всего инсект-контингента слизевые ванны. Жуки заказали слизь-джакузи даже в свои персональные ложи мекатольского совета, где радостно купались прямо во время важных галактических совещаний.

Первый полет на гиперскорости. Туманности чуть колышутся, пропуская мимо себя утлые суденышки Сардакков. Впереди маячит первая звезда с двумя обитаемыми планетами на своей орбите.

Арнор. Этот зелено-оранжевый шар притягивает взгляды десантуры, что с опаской смотрят на него через узкие стекла иллюминаторов. По легенде, эта планета некогда входила в старый домен Сардакков, но связь с колонией впоследствии была потеряна.

Высадка. Полосатый бомбовоз лениво плюется десантными капсулами. Они кучей входят в атмосферу. Обшивка плавится, трещит по швам. Капсулы падают, врезаются в поверхность. В месте падения — кратеры и густой дым. Жесткая посадка. Но вот, на месте падения появляется первый жук в каске, неуверенно поднимающий ствол ружья к инопланетному небу. Живы, живы! Остальные жуки опасливо вылезают из разбитых капсул. Начинается развертка.

Первая ночь на чужой планете. У подножий горной гряды стоит лагерь Сардакков. Жуки-солдаты сидят у костров, потирают замершие лапки. Рассказывают истории. В основном, это добрые истории. Никто не ждал, что посадка пройдет без потерь — на таких-то древних капсулах! Повезло, что не развалились еще на гипердрайве, а спуск на поверхность — и подавно. Тем временем, в палатку генерал-мухобоя вбегает жук-связист. Срочное сообщение с Мекатола! Генеральная Ассамблея обложила налогом каких-то привидений Гаусса! Полная жуковщина, ничего непонятно! Что за привидения, кто такой Гаусс? Генерал-мухобой в полном смятении — что делать дальше? Возвращаться на Квинарру? Немедленно атаковать? Кого?! Жуковы политики! А пока генерал пытался понять смысл астропатической депеши, одинокий часовой дремал на границе лагеря. Утомительный перелет, высадка, целый день на всех шести ножках – его можно было понять. Но не простил бедного солдата враг! Они подошли к спящему незаметно. Во тьме блеснул нож, и жизнь дозорного оборвалась. А затем из лагеря стали доноситься крики... Нападение было неожиданным. Пока солдаты взялись за оружие, целую армию вырезали во сне. Построившись в боевой порядок и наведя прожекторы, противник был уничтожен несколькими ружейными залпами. Впоследствии выяснилось, что нападавшими были такие же жуки, как и Сардакки! Только это были одичавшие жуки, с длинными неухоженными усами — злые, как летние осы. Бились они отчаянно, имея при себе лишь булатные кинжалы. Дикари! Но эти дикари смогли уничтожить целую армию за одну ночь. Позднее архивариусы на Квинарре найдут запыленные архивные записи о колонистах, что были брошены на Арноре в начале Сумеречных войн. Найдись эти записи раньше — и трагедию удалось бы предотвратить. Вечная память погибшим!

Заводы Сардакков чадили темным дымом, хрипели лязгом старых механизмов. На ржавых стапелях высились остовы будущего крейсера. Вокруг угловатого корпуса копошились букашки-механики в белых касках. Каждый из них подтаскивал крохотными лапками огромные листы жести, после чего приваривал гудящий от натуги металл на корабль. Простой галактический обыватель назвал бы "крейсер" необъятной помойкой жестяных листов; дизайнерский же ум мог отнести этот корабль к постапок-неокубизму; настоящий гурман сказал бы, что внешний вид крейсера напоминает аппетитный слоистый спейс-сэндвич. Так или иначе, корабль уже грозно смотрел в закопченное небо Квинарры, в любой момент готовый к отлету.

На пусковом комплексе собралось чуть ли не все население планеты. Шеренги бравых жуков-солдат с однозарядных ружьями на плечах провожали пищащие с горя жены. Они махали своим близким мокрыми от слез платками. Солдаты грузились в транспорт: крылатую ракету, пузатый корпус которой напоминал толстого шмеля-бомбовоза.

Рев запуска двигателей. Небольшое землетрясение от вибрации стартующих ракет. Взлет. Листы жести со скрипом отваливаются. Корпус трещит по швам. Солдаты нервно перебирают лапками в десантных отсеках. Долетят ли ракеты-старушки до орбиты? Но вот, облегчение — желанная невесомость поднимает предметы вверх-дном, запуская все по хаотичным траекториями. Усатый адмирал-таракан поправляет съехавший аксельбант на плече и отдает приказ на запуск межпространственного гипердрайва. Вперед, к светлому будущему.

Центурион глядит в небо, и видит падаль-птицу. Пролетай мимо, поборник мертвечины. Сегодня на ужин тебе останется только прах.

Солдаты идут вперед. Солдаты наступают. Теснит имперская сандалия землю, что отмежевали себе ходячие трупы. Скоро врагам конец! Аве! АВЕ!!!

Юст Перелоний не был безумцем в полном смысле этого слова. Действия центуриона были продиктованы его собственной интуицией и беспрекословной верой в Имперское Кредо. Потому, Юст рассудил так: не зря Он направил XXIV центурию к этому странному месту. Какие бы интриги ни плелись меж Его слугами, задача Юста здесь была ясна. Мертвецы. Трупы, вонь, гниение. Антисанитария! Зачем Повелитель Человечества строил в столице термы, акведуки, общественно-отхожие места, канализацию и прочие непостижимые обычному гражданско-примитивному уму строения? В столичном городе поговаривали, что все меры по борьбе с антисанитарией вводились отнюдь не против людских отходов. Вместе с нечистотами в души людей проникали и нечестивые мысли? Немытыми руками была вымощена дорога к ереси и предательству! И только Юст сейчас стоял между грязным и чистым, между добром и злом, способный переломить эту санитарно-эпидемиологическую войну в пользу Империи. Мертвецов нужно было упокоить и кремировать, за этим сюда и пришли Охранители Последнего Дня. А когда почтовый голубь принес послание от Северуса Пупа, у Юста отлегло от сердца: его собственная центурия не была упомянута в письме, а значит, никаких обвинений в измене не должно последовать.

Пока отбывали остальные центурии, Юст приказал своим людям копать большой ров и выкладывать дно сухостоем, чтобы быстро поджечь, когда мертвецы в него попадут. И когда все будет готово, лопать магический пузырь!

— ... защищает! — сиплым, пересушенным жаждой голосом, отозвался центурион. Солдаты и их командир были измучены переходом по просторам Степи, лица осунулись, но в красных от пыли глазах больше прежнего рдел фанатичный огонь, что был когда-то зажжен истинной верой в их душах.

Оглядев вышедшие навстречу войска и не заприметив старшего по званию, Юст все же счел нужным представиться во избежание мелких недоразумений.

— XXIV Охранители Последнего Дня, центурион Юст Перелоний прибыли к месту, известному как Гробница Нур-Атета. Войско неприятеля было разбито под Брусничной Росой имперскими центуриями. Император ниспослал XXIV центурии видение, что их присутствие требуется у Гробницы Нур-Атета, — на этих словах Юст сложил руки в виде священной аквилы, — А теперь попрошу ввести центурию в расположение войск, нам нужна пища и отдых после столь изнурительного марша. Император насыщает!

— После чего мы сможем расправиться с Его врагами, — Юст покосился на мертвецов за магическим барьером.

В ответ на вопрос центуриона Юст покачал головой. Нет, такую центурию с охотничьим названием он не заприметил ни по дороге, ни в пределах Брусничной Росы. При упоминании об оленине мучительный голод ниспослал командирскому животу такое громкое урчание, что Юст даже повторил про себя молитву обездоленных "Император насыщает", после чего направился вместе с войском на охоту за провиантом.

Император откликнулся на молитвы. Как только центурия XXIV сложила руки в священном жесте, враги немедля погибли. Юст посчитал это ясным знамением живого изъявления Его воли, что сейчас находился далеко от Степи, где-то в пределах гигантского императорского дворца. Посему, центурион приказал сделать следующее: когда братская центурия соберет военные трофеи, Охранители Последнего Дня стащат трупы врагов таким образом, чтобы получилась одна большая аквила. Это будет не обычная плебейская аквила, не центурион-аквила и даже не какая-то там варварская царь-аквила (все провозглашенные или самопровозглашенные цари должны быть казнены или подчиниться Империи, гласил закон), а самая настоящая ИМПЕРАТОР-АКВИЛА. Как бы выразились ученые умы, размер этой аквилы должен был составить XXX или даже XXXL, но Юст не обладал такими мудреными знаниями, поэтому попросил сделать просто побольше.

А после, центурион осознал, что эта часть Степи, что звалась Брусничной Росой, наверняка по названию происходящая от вездесущего здесь тумана, была очищена от скверны не-людей, и поход можно было продолжать. Император отдал ясный приказ через Верховного Стратега: "Отправить легионы". Так Он изрек лишь по слухам, но народная молва быстро разлеталась по всем направлениям, достигая ушей Его верных легионеров. Значит, выдвигаться стоило немедля, ибо желание отправки легионов Повелителем Человечества не могло быть отложено на неделю, на завтрашний день или даже на лишнюю минуту. Проблема заключалась в том, что Юст не знал, куда ему направить свою центурию — Степь раскатала свой песчаный ковер на неодолимое расстояние, которое только предстояло пройти с гладиусом в руке. Они же были только в самом начале пути. Последний День еще не настал.

Тогда, Юст решил отдать решение провидению. Он прошел вперед сто шагов, сделал три неполных оборота вокруг себя, лег на влажный от тумана песок и воздел руки в форме священной аквилы. Куда должна была показывать воображаемая голова имперского орла, туда XXIV центурия и отправится. Указало провидение путь: гробница Нур-Атета. Туда и выдвинулась центурия.

Легион под номер XXIV бежал. И солдаты не просто бежали а постоянно оглядывались назад, высматривая острые клыки волков и ловя хищные взгляды своих преследователей.

Юст Перелоний внезапно осознал, что бежит вместе со своими легионерами. Чувство паники опьянило разум центуриона, когда от него требовалась жесткость и непоколебимость: войско стояло лагерем, но безмятежная ночь в степи превратилась в кровавый кошмар, когда пришел враг. Многие бы сказали просто "Степь". Этим таинственным словом объяснились все неудачи, которые терпела Империя в этом регионе. Но Юст был уверен: причиной тому являлась обыкновенная человеческая трусость, страх перед лихим врагов, который не боится своей собственной смерти. Центурион помнил речь Повелителя Человечества с десяток лет назад, когда Он стоял на смотре перед войсками. В сияющих доспехах и в лучах собственной вечной славы он говорил, насколько безупречными должны быть Его воины, чтобы нести идеалы Империи в отдаленные уголки всего мира, покрытие завесой тьмы и невежества. Юст помнил, как клялся вместе с остальными в едином желании возвеличить людской род и его великолепного Предводителя. И сейчас, выбивая сандалиями степную пыль, он лицезрел, как нарушает данную перед собой и всеми клятву, как попирает принципы, за которые обещал бороться. Нет, Юст лучше погибнет, чем покроет себя еще большим позором. Ему были видения, как обещания Императора о светлом будущем исполнятся. И в его силах было изменить мир. Остановиться и дать бой.

— Охранители Последнего Дня! — провозгласил Юст наперкор панически бегущим соладатам, — В бой! За Императора! Сегодня или завтра, настал или настанет Последний День! Так не закончим свой дозор во имя Его! ОПУСТИТЬ КОПЬЯ.

Дух грома примагнитился, попал и расшвырял. Поджарил коротышек, агыз! Лазарет-громовержец! УРУК-ФЛЮГЕР!

Шаман начал делать новые пассы, привлекать духов жизни, плясать, совершать танец победы. Сейчас он всех вылечит, всех вернет на места, Хрумш покажет этим дворфам, ууу!

И впивается новая стальная иголка. И еще. И еще. Скривился Хрумш. Чувствует: еще немного, и в мире одним анархо-прималистом станет меньше. Притормозил с Астралом. Отошел в сторонку. За камень. Оттуда тихо-скромно агыз будет кричать. Даже не кричать. Покрикивать.

Упал великан, земля содрогнулась. Вместо пьянящего вкуса победы, Хрумш предавался унынию. Вот жил-был огр. Пришли орки и порубили его. Такая вот история. Но что хорошего в этой истории? Батя Хрумша был четвертьогром, дел — полуогром, а прадед — огром. Так могло бы случиться, что живи Хрумш на пару сотню лет раньше и будь он другим орком, мог бы обезглавить своего прадеда. И тогда бы он ваще не родился. ААА!!!

Стало нестерпимо. Истерика, нервный срыв, крызис — так говорят хумансы.

Подбежал шаман к Урргашу:
— Ты! Урук! Радость есть?! И если есть радость, дай шильдааа!!!

И с размаху начал ритмично топать. И делать пассы. И пританцовывать. И бормотать. И лечить!

Отгремели последние выстрелы, и на скалы Соленой Башки опустилась мертвая и всепоглощающая тишина. Умирающие еще негромко хрипели, но вскоре затихли и они, навсегда погрузившись в царство вечного сна.

Что сказала орчиха перед смертью? Что-то о предках. Топляк ничего не мог на это ответить — его предки давно гнили в чавкающем бульоне топей, откуда он был родом. Там все рождалось и умирало слишком быстро, чтобы задумывать о высоком.

Что думал о содеянном Топляк? Он знал, на что шел: судьба чуть не погубила его в пасти морского чудища, затем в жестоких прибрежных волнах; там же его чуть не убили те, за кем банда вела охоту; и последняя перестрелка — грохот револьверов, лязг холодного оружия. Все это должно было его прикончить, но фортуна в последний момент передумала. Ему повезло больше, вот и все.

Что творилось в его черной душе? Наверное, сегодня он переступил ту черту, после которой ниже опуститься уже невозможно. Он впервые убил, совершил хладнокровное убийство. Раньше только воровал, а теперь вот. И хуже всего было то, что ящер не испытывал по этому поводу никаких переживаний. Наоборот, он зачерствел еще больше, готовый совершить подобное многократно, если придется. На пути к деньгам. Таков удел любого, кто волею судьбы оказался на Гуановых Островах — значит, бежал не от хорошей жизни. Этот мир жесток. Этот мир несправедлив и переработает на мелкие косточки любого, кто не прогнется под свои жестокие реалии. Кто не сделает выбор или сделает его неправильно.

Топляк был уверен, что ступил на новый жизненный путь. Что дальше его дела пойдут в гору. С крепкой бандой, при деньгах. Но он ошибался. Правда была в том, что на этом пути он уже стал ходячим трупом. Рано или чуть попозже. Но выбор был сделан.

— Идем-ссс, — только и кивнул он Мурзу.

Дух-молния, пущенный по астральной наводке, хорошо полетел. Бззт, вжыньк, думбдыдыщ! Отгремел следом гром, огр плачет!

Улыбнулся Хрумш огровым слезам, за камнем припрятавшись. Да не тут то было — земная твердь под ступнями зелеными взбесилась, ходуном заходила. Прикинь, затрясло так, что кости даже заскрипели, зубы друг об друга чуть не сломались, ШЛЕМ НА БАШКЕ ТРЕСНУЛ. Не дело так!

Агыз! Пора и делом заняться. Раз — подбежал к молодому ловцу, поднял на руки, об колено его спиной поломанной громко хрустнул! Два — ринулся к старику одноглазому, шлепнул по черепушке, чтоб дрянь извилистую обратно ему в башку вправить! Три — Чынхыза начал боксировать, чтоб ребра ему обратно вправить! Четыре — фух, выдохся уже, но он же не император-знахарь какой-то, он теперь Шаман-ЛАЗАРЕТ! Развернулся к новому ловцу, как его, Гришнаку, бошку крутанул на пару оборотов. Юстировал под нужным градусом! Кажется, все. Такая вот полевая медицина.

Погрелся Хрумш в лучах солнцебога. Тепло. Хорошо. Агыз.

Подумал: может, он теперь тянет не на собирателя, а на травника? Может, даже ЦАРЬ-ТРАВНИКА? Или это взыграла черная кровь, а на самом деле дух земли не задобрен и только и ждет, как Хрумш ВОЗГОРДИТСЯ? А потом на лже-травника валун со скалы столкнет — как со вторым-молодым шаманом было. В лепешку, прикинь. Или камень под ногу подложит, чтоб споткнулся и в пропасть полетел, как тот топорист? И понял Хрумш, что он ПОВИДАЛ. Не, обождет пока травником становиться. Такая вот история.

Двери лифта раскрылись, выпуская Наладчиков на платформу "J/I". Вначале было темно, а потом стало грустно. Вместо места, где должен был пройти брифинг, они попали в натурально заброшенный уголок Альфа-Комплекса. Да тут и грязно, наверняка радиоактивных тараканов развелось. Торта бы сюда, он тут такую уборку бы закатил. И речь про примерную частоту толкнул. Солдаты бы оценили.

Кстати, о них. Отто-R-OTO-1 не имел ни малейшего желания знакомиться с одним из них поближе. Во-первых, у них высокий уровень доступа. Во-вторых, должны быть вооружены. В-третьих, это могут быть предатели! В-четвертых, один YEL мог просто потерять свою-клон копию и теперь педантично занимался утилизацией: ну там, прибирал всю экипировку. И в-пятых, Отто-R-OTO-1 трусил, что тут скрывать.

Пихнув локтем Дейва-R-DDR-1, он многозначительно посмотрел на своего коллегу и кивнул на лифт. Надо отсюда валить, пока брифинг не начался. А сам включил камеру на ПЦК и сделал памятную фотку. На всякий случай. И чтобы запечатление этого странного эпизода не выглядело подозрительным, Отто-R-OTO-1 быстро переслал фото остальным коллегам.

Пронзило. Шею. Закрыл руками рану инстинктивно. Вдох. Глык. Подавился. Вместо воздуха — бьющая ключом вода с железным вкусом. Кровушка. Вдох. Глык. Недолго осталось мучиться.

Упал на землю. Улыбнулся напоследок в окровавленную бороду. Так же, ведь, и его батя именитый умер — в бою славном. На роду помирать вот так написано. А ведь растет где-то у него сынка, в какой-нибудь таверне безымянной с матерью безвестной. Сколько таких мест прошел кондотьер, где свою кровь успел разлить? Где-нибудь в Вакнахии иль в другом королевстве новый стрелок быстрый вырастет. Возмужает. Прославится. И погибнет в бою. О хорошем успел подумать Хайнц напоследок.

Подергалось еще тело. И затих троерукий.

Побледнел от боли Классешнелль. Торчит, сука стальная, жжет кровавую ровную дырку. Лицо пощипывает, но терпимо. Не знает еще Хайнц, что зубы через рванину лоскутную на щеке можно углядеть.

Падает знамя из поврежденной руки. Троерукости у него поубавилось с болтом плече, конечно. Приехали, как говорится. На этой грязной деревенской улице он и подохнет.

Ловит в последний момент флаг зелено-белый падающий. Через не могу, через непослушную простреленную руку. Подымает вверх, в небо ночное. Впивается пуще болт вражий в плечо. А и трупоед с ним!

— ТОРРЕНТ! ТОРРЕНТ! ТОРРЕНТ! ААА!!!

Размахивает знаменем. Рвет глотку. Схватил арбалет второй рукой! Стреляет! Не попал! Ууу, сука! Выхватил второй арбалет! Треньк! Попал, попал в ублюдка!

Оглянулся шаман кругом. Все? Нытики со своими болячками закончились? Ух, ну наконец-то. Тяжела жизнь знахарская, ох тяжела.

Можно и отдохнуть немного, ага. Тут это, спина чет зачесалась. Давно так хотелось, ну, постоять просто и почесаться. Вот такая вот история. Хрумш — шаман все-таки, не все время воевать ему, а? Вон тут сколько рубак в отряде, они бошки пусть и рубают. Ща ведь снова ныть будут, что у них там дрянь-ленты размотались из животов, черепушки там развалились от хумансовых мотыг, ага.

Почесался. Подумал. Почесался. Покумекал еще. Мерзкие все-таки у юдишек юрты. Квадратные какие-то, как орочья морда. Юрту строить, шоб она тебе самому скалилась? Извращенцы какие-то, эти хумансы. Кароче, костерок не мешает развести, ага. Ну там палок пожечь в нем, а потом юдишкам в юрты ихние мерзкие закинуть. Ишь, городить тут надумали.

Хыть! Хыть! Оттак, оттак, палкой па башке! Остановился Хрумш, пот со лба смахнул. Не, так он руками размахивать не привык. Он знахарь. А дело знахарское — оно такое. Неспешное.

Огляделся. Дрянь на земле увидел. Длинную такую. Подобрать хотел и на зуб попробовать. Но спешить не стал — вдруг, змея? Э, нет, хитрый злой дух, ты меня так просто не проведешь! Стал смотреть дальше. Дрянь лентой оказалась. На конце, прикинь, Кирн приклеен! Ну, этот, бугай с топорищем! Кароче, взял Хрумш ленту-дрянь, да как начал на локоть наматывать. И стоит, мотает, весь доволен собой.

Дедуля его родный этому приемчику научил, ага. Говаривал: в каждом существе есть дрянь; в кишках дряни особенно много; но без дряни жить нельзя; дрянь — это дрянь. Замашки у деда были, как у огра, конечно. И тучный он был, даже по меркам орков. Всякое в племени думали, но сказать прямо никто не смел. И самому Хрумшу эта тучность передалась отчасти, вот.

Но чета отвлекся, да. Тут дело, надо ленту-дрянь наматывать! Хлюп-хлюп. Хлюп-хлюп. Смотал — и в живот кулаком. Бульк! Затолкал покрепче. Ничо, до свадьбы заживет — самка то в отряде одна тока.

Ну и да, спохватился быстро. Надо с духом змей мысленно пообщаться. Дрянь-лента, она же суть змея.

Так вот.

Убил. Убил много. Убил достаточно, чтобы неразумные дети смогли выбраться. Выпорхнуть из западни Бессмертных. И опериться. Стать большими хищными птицами.

Время пришло. Духи призывно зовут. Оседлать ветер вместе с ними. Ветер свободы. Пора.

Отрешился Сухарь от всего мирского. От тела, временем и болячками иссушенного. Взмыл в небо черными крыльями. Захлопал по воздуху.

Хорошо здесь, на небесах. Воздух чистый. Прохладный. Дует. Ветер свободы.

Летать бы так всю жизнь. Птицей вольной в небесах парить. С духами разговор извечный вести. Невзгод не ведать.

Думает Сухарь о хорошем, а сам путь свой крылатый к сородичам держит. В кандалах томятся бедолаги. Орки — это дети. Бесстрашные и наивные. Глаз да глаз за ними. А кругом столько вражин, что и не счесть. Дворфы мелочные, люди алчные, Бессмертные-гордецы... Вот и они! По лесной тропе вышагивают мягко с оружием и словом колдовским наготове. Считают себя безупречными во всем. Считают, что знают все на свете. И то правда отчасти — знают они многое. Но не все. Нет, далеко не все.

Складывает крылья Сухарь. Прищуривает глаза-бусинки черные. Срывается в бездну воздушную. Камнем вниз.

Дух ветра свистит, завывает. Стой! Остановись! Останься! Нет, нельзя. Прорезает его Сухарь клювом-ножом уверенно. Время пришло. Пора.

Ультрафиолетовая форма Отто-R-OTO-1 отсвечивала на фоне яркого монитора, за которым он с важным видом работал. На экране отображались камеры слежения столовой, в которой Отто-R-OTO-1 наблюдал за двумя INR-гражданами, что оживленно переговаривались друг с другом:
— Да ты поторопись, у нас сейчас обед, пищевые брикеты!
— С "Горячей Штучкой"?
— С пентошкой, с пентооошкой!

Сладостный сон был резко прерван мощной вибрацией койкобункера, чей металлический бортик грозил раздробить черепную коробку. Ну не замечательно ли это?

Отто-R-OTO-1, облаченный в нижнее белье ярко-красного цвета, немедля вскочил на ноги. Мало того, что ему выдали красную форму Наладчика, так он заранее выменял исподнее подходящего фасона на скрупулезно накопленный запас гранул пентошки, которые Отто-R-OTO-1 откладывал во время каждого приема пищи, а затем прессовал с помощью подошвы обуви. И все это, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к новому уровню доступа. Не то, что эти позорные черныши-INR!

Спешно натянув форму, Наладчик опрометью выбежал из квартиры-общежития, чтобы первым добраться до станции SC44 на брифинг. Отто-R-OTO-1 покажет начальству, какой он пунктуальный работник!

Посмотрел Хайнц, что творит Никола. Поглядел, как цель берет новобранец. Как плечи металлические распрямляются, неуловимо быстро. Как треньк характерный в воздухе звенит. Остался Хайнц доволен выстрелом.

Сам начал поле боя осматривать. Все какие-то оборванные бандюганы, щуплые такие. Не жрут, бродяги, ничегошеньки. Какого-нибудь пожирнее выбрать, посолиднее. Вот один спереди красуется, боров с дубиной, да на конце яблоко шипастое. Прищурился. Силу ветра усами уловил. Подобрался весь. Треньк! Эх, в плечо вошло. Добавка требуется. Вшух-вшух. Второй арбалет в руках уже лежит. Треньк!

При виде ужасающего ТЗ начальник лаборатории отчаянно закрыл лицо руками: такой список был готов угробить своим весом его летательный аппарат. Да что уж там — машина попросту не взлетит от таких раздутых требований. Предстояла долгая крючкотворная работа. Первым делом следовало упразднить пункты, которые мешали выполнению основной миссии:
1. Грузоподъемность Хэльмут снизил в несколько раз, оставив номинальные цифры, как указано в ТЗ. Ничего страшного — после успешного выполнения миссии все и думать забудут о реальных значениях. А если найдутся энтузиасты-рационализаторы, то флаг им в руки.
2. Крепление для копья они сделают из чего-нибудь легкого, что это самое копье не удержит. Отвалится на взлете, его подберут, отправят на склад и забудут.
3. Получать грузы на ходу? Отлично, есть решение. если кому-то вздумается его бросить на ходу (?!), один гном из команды спасателей будет стоять на борту и ловить груз через открытый входной люк.
4. Регулировка количества крыльев? Это легко, достаточно пометить маркером места для опциональных крыльев, которые, конечно же, никто никогда не приделает.
5. Летать аппарат будет на спирте. То есть, на браге, если бюрократы так хотят. Более того, в бак можно закинуть и помет, и уголь, и дрова. Но это в случае резкой нехватки спиртового раствора. Когда-нибудь, в далеком будущем.

Остальные же пункты Хэльмут решил выполнить прилежно. Разве что, вертикальный взлет значился "предпочтительным", поэтому такой амбициозный вариант стоило отклонить. И вертикальный взлет было решено реализовать, поднимая летательный аппарат на кальдеру вулкана по рельсам. И уже там, на вершине сделать взлетную полосу в виде небольшого бассейна с водой. Такая вот взлетная полоса.

Команду же будет составлять сам Хэльмут. Он и будет пилотом. Помимо него, понадобится картограф, трое крепких ребят из спасательной бригады. Они же будут иметь при себе стрелковое вооружение, а также все необходимые медикаменты.

Черви. Асшаита интересуют только они. Назойливые гады снова закопошились под кожей. Полумертвый готов отдать все, лишь бы избавиться от их назойливых тушек. Но что происходит? Асшаит замер, слушая свое тело. Кажется, один из склизких ублюдков подобрался слишком близко. Ползет где-то у щеки. Змеится под глазом. Чтобы пройти дальше, к нетронутой червями мягкой плоти, ему нужно пересечь рваную борозду. Это старая незаживающая рана от имперского меча. Ждать. Ждать. Вот он, ползет. Ползет! Асшаит молниеносно прилепляет руку к бледному лицу и медленно вытягивает из собственной плоти белое тельце опарыша. Медленно, чтобы не порвать. Да. Попался.

За всеми этими манипуляциями оказывается забытым поверженный гладиатор. Толпа продолжает что-то скандировать, пока тело атлетично сложенного воина теряет последние горстки жизненной силы. Смерть, идущая по пятам за Асшаитом, безжалостна. Костлявая не оставляет шанса для жизни вокруг.

В лучах заходящего солнца полумертвый покидает арену. Солнце падет. Наступает эпоха тьмы.

С началом поединка полумертвый не сделал ни шага. Его соперник уже шелестел по песку, готовый ударить в любое мгновение. Признаться, мертвого рыцаря сейчас интересовала лишь одна проблема. Черви! Трупные личинки, что зарождались в его теле. Жрали мертвечину, росли и превращались в червей. Они копошились в утробе, щекотали нутро. И хуже всего, когда черви ворочались под лобной костью. Хотелось выковырять их оттуда, устранить этот зуд любым способом. Но тогда полумертвый станет полноценным мертвым, он это знал. Так становились зомби, ходячими мертвецами, что бездумно топтали земли всех направлений. Обреченные, потерянные. Нет, не поддаваться соблазну! Если не двигаться, черви могут успокоиться.

Раскаленный песок шуршал на подошвах дырявых сапог. Рваные лохмотья обнажали в прорехах мертвенно-бледную плоть. Пустые глазницы светились кроваво-рубиновым.

Слова глашатая. Выкрики толпы. Рыцарь смерти! Люди придумали себе это название, ведь они боятся. Боятся смерти. Облекать свои страхи в слова — и у противника уже есть осязаемые границы. Скелет в балахоне с косой. С этим уже можно жить. Но живые обречены умереть с самого рождения. Рано или поздно, смерть придет за каждым из них.

Полумертвый, так он себя называл. На полпути к смерти. Уже умер, но еще ходит. На самом деле он был мертв: его душа отлетела от тела в тот момент, когда его тело пронзило клинком во время штурма крепости. Но асшайские адепты запасливо поднимали умерших после боя. У кого остались ноги, чтобы ходить, и руки, чтобы держать меч.

— Рыцарь! — кричала толпа. Полумертвый даже смог усмехнуться про себя. Поправка, межевой рыцарь. Когда-то давно у него было славное имя и щедрый сюзерен. Сейчас у него нет ничего, ибо он умер. Это устраивало полумертвого. На самом деле, ему было все равно. Он слепо шел вперед, вынужденный отнимать жизни и отдавать бесконечную дань смерти.

Огненный шар солнца погружался за горизонт, лаская напоследок мир живых. Люди не видели, с какой жадностью светило тянуло к ним свои щупальца. Солнце — воплощение жизни. Кривая лживая икона, что заставляла неустанно молиться своих рабов. Чем оно было лучше смерти? Смерть была честной, она не давала ложных надежд.

Полумертвый поднял изогнутый клинок и поймал его острым концом отблеск уходящих лучей. Пусть все считают это приветствием. Гибель солнцу!

Мутанты пошли в атаку на бронированную машину с диким визгом, разбрасывая кругом перья. Следом раздался грохот орудий Лендрейдера. Но исход битвы уже был предрешен: под звуки боя Магос Квадратус бежал с поля боя. Это соответствовало духу хаоситов — предавать верных соратников, бросать оружие и позорно бежать. Что значила для врагов Трупа-на-троне одна битва? На фоне ревущего пламени глобальной тысячелетней войны это была лишь тусклая искра, мгновение, короткий отзвук. Пусть имперцы и думали, что с каждым отбитым миром они приближались к великой победе, но это было ложью. Вопящий Вихрь каждый день порождал десятки и сотни тысяч новых ренегатов, варп кишел прожорливыми демонами, а полный алчности взор Темных Богов был неустанно обращен на еще целый, ждущий своей гибели проклятый Империум. Это сражение было проиграно, но война... Война никогда не кончалась.

Сегодня был хороший день. Сегодня Кривой палец был доволен. Набег закончился не то чтобы сильно прибыльно, всего три десятка жалких золотых кругляшей! Но зато удалось разорить соседа до основания: в оранжевых глазах шамана до сих плясали злобные огоньки от свежих воспоминаний, как его подданные жгли цветущие сады и горные шахты. Построить такие штуки было сложно, а вот сломать... Любая тупая башка сможет! Эх, молодость... Раньше он ребенком занимался такими шалостями, бросая алхимические бомбы в мещанские огороды мелкопоместных баронов, что проживали в соседней провинции. Объезжал самых диких и непокорных пещерных пауков, даже пытался летать на связке летучих мышей. А сейчас он постарел, постарел. Остепенился. Зато, достиг небывалых карьерных высот в своем племени. Ладно, хватит ностальгии. Дела не ждут.

Перевернувшись поудобнее в самодельной купели из вулканических термоисточников, Кривой палец начал внимательно рассматривать донесения, что по команде перелистывал перед ним гоблинс-денщик.

Донесения от Глазастого, дипломатическая переписка — все это удостоилось пристального внимания дух маленьких глаз. Соседи расшевелились на торговлю после разорения долины. Еще бы. Совместные предприятия с гургенами. Открытие северного порта и речного судоходства к Тайхэ.

Наконец, Кривому пальцу надоело нежиться в теплой воде, и он нехотя вылез, отряхнулся по-собачьи и накинул свой новый домашний халат с вышитыми экзотическими цветками и стилизованными серпентами. Вещь явно принадлежала какому-то богатому вельможе из Долины Лотоса.

Вернувшись в кабинет, шаман снова сел за корреспонденцию, а когда с письмами было покончено, пошел искать гоблинского вождя.

Крутая башка трапезничал в своем логове, заваленного огромной кучей трофеев, а по факту — разного рода мусором вперемешку с золотом и драгоценностями. Вождю приготовили эксклюзивное блюдо на заказ — жаренный хвост серпента. Сейчас он с явным удовольствием вкушал аромат мяса поверженного врага.

— Шдарофа, Крифой палеж, — приветствовал он шамана с набитым ртом, — Хош, тебе тофе сготовят змеятинку?

В ответ шаман лишь брезгливо скивился, что видимо стоило считать отказом.

— Я вот с чем пришел. Мы тут на собрались в набег на провинцию людей. Что ты знаешь их воинах?

Вождь заинтересовался разговором, проглотив разом непрожеванную порцию, отчего он чуть до смерти на подавился, но двумя мощными ударами себе по спине смог уничтожить огромный ком в горле.

— ... чилавеки жадные, пачти как мы! И хитрый немнога. И сильный у них кулак, бьет больна. Но во всем им не хватать капельки. Ни эльфы ни гоблины — средняк. Ни туда ни суда. Гоблинцы до конца свой дело делай и хорошо делай, либо очень плоха. А человечишки ленивый народ, они ни так ни сяк делай. Гоблинс бить чилавека!

— Понятно. Готовь пауков и армию великую. На рассвете отправлямся, — с этими словами Кривой палец ушел в решительном настроении.

Втроем с гургенами и восточными змейсами они затеяли совместное дело, что обещало принести большие выгоды. Гоблинцам не нужны земли или господство в этом мире. Лишь прибыль, только она!

Гоблинское войско дружным строем вышло из ворот Туманной сопки. Зеленоухие улюлюкали и радостно подпрыгивали на одном месте. Пещерных пауков навьючили добытым золотом, и теперь любой гоблинс мог лицезреть великое звонкое благо, что отражалось в глазах каждого двумя светящимися кругами, маня к себе и вызывая необъяснимое чувство радости. Поглядеть на это замечательное золотце, потрогать... Нет, трогать нельзя! Только смотреть.

Только Слэм закончил разговоры, как показались фашики. Хорошо, хоть успел весь Департамент удалось поднять на уши и начать сборы раньше начала атаки.

Суть плана эвакуации была следующей. Все грузятся в самые бронированные и боеспособные тачки, кладут в них арсенал и на всех парах мчатся до индейской резервации. Это и станет перевалочной базой, откуда можно будет готовить ответный удар. Индейцы должны принять гостей радушно под покровительством Слэма. Эвакуацию следует начать, когда начнется бой с фашистами и сверху скинут космодесант, или на кипиш придут ветераны. В этот момент все тихо свалят через другой выход. Слэм бескорыстно отдал свой мусоровоз для нужд транспортировки. В первые ряды он настоял посадить Секретаршу.

В гараже ждал старый друг. Приятная холодящая пласталь корпуса, вороненая краска, удобные карбоновые рукоятки. Слэм любовно провел рукой по пузатому баку, перекинул ногу, выжал сцепление. Метценгерштейн ответил бодрым рычанием. Выгнав технобайк на улицу, Слэм перекинулся парой слов со своими соратниками.

В короткое время, пока фашики не добрались до территории Департамента, нужно было подогнать хоть сколько-нибудь машин к воротам и заблокировать их. Желательно, тяжелые и габаритные машины. За них спрячется основная часть защитников и будет вести огонь по наступающему врагу. Цель — сдержать противников на подступах к зданию, не пустить к зданию, пока там идет эвакуация. Если совсем прижмут — отступать уже в здание Департамента, это следующий защитный рубеж. Снайперов Слэм попросил в первую очередь выцеливать водителей грузовиков, которыми бритоголовые обычно доставляют взрывчатку. Во вторую очередь — офицеры, лидеры, заводилы.

Сам же Слэм после кратких указаний сорвался с места, пока КПП Департамента еще не было заблокировано тачками, направляя разгоняющийся с огромной скоростью Метценгерштейн на толпу нациков, прежде всего выцеливая те самые грузовики. Разогнаться и швырнуть в лобовое стекло арматуру, усиливая бросок силовой перчаткой. Чтобы завалить водилу. А дальше, или если не выйдет бросок — протаранить в лоб другой грузовик: технобайк и был на это рассчитан.

За Департамент, Громовой Дух побери!

Выстрел Петра прорезал липкий болотный воздух, с шипением затихнув на какой-то безымянной кочке.

За спиной высился враг, из остова крепости все доносились звуки сечи, но разом потеряло все это свое значение для Машинного бога служителя.

Не справился Пётр с задачей своей поставленной. Не догнал он колдуна, что командиром мутантским мог оказаться.

И не в проворности али в твердости руки его третье и четвертой, механодендрической, дело было. Не внял он голосу разума, что Омниссия направлял. Нужно было действовать осмотрительнее: расправиться с телохранителем сначала, на товарища сзади не полагаясь. И только после этого в болото топкое ломиться.

Не мог себе простить этой ошибки Пётр. Удрученным к отряду вернулся.

* Вывод списка
** Прервать процесс
*** Остановка формирования списка

Не знал Пётр, чем вину перед Омниссией свою искупить. Бесполезным куском лома считал он себя.

Поникли щупальца манипулятора грозного. Погас огонь решимости на лице под маской респираторной. Топал он по лужам грязным, да на смотрел под ноги себе уныло, на землю, взрывами расхлябанную.

Введение комендантского часа было прямым нарушением свободы граждан. Пусть ради их же безопасности, этим декретом власти города сами затянули на своей шее веревочную петлю. Граждане Штатов были готовы добиваться своих прав и свобод кровью. Это могла быть лишь иллюзия свободы, но даже она ценилась в этой стране на вес золота. Люди здесь сами установили рамки дозволенного для того, чтобы устроить комфортные, или хотя бы, приемлемые условия для жизни. Посягать на эти ценности было бы форменным самоубийством.

Разрушать же порядки до основания, распалять искры революции Слэм не хотел, потому что не преследовал таких целей: он стремился победить фашизм и уничтожить его представителей на территории своей страны. Массовое недовольство, которое бывший коп, а ныне заправской анархист, старался направить в сторону рейховцев, ревущим пламенем перекинулось на правительство. С одной стороны, удалось спутать планы Анненнербе, с другой... Дестабилизация в Сиско грозила ввергнуть город в полную анархию, что повлекло за собой множественные жертвы... Чего и добивались изначально фрицы. Бойня на мосту явно показала, чего стоили городу устроенные Слэмом волнения. Пока что, сложившаяся ситуация не была проигрышной, но грань уже можно было почувствовать.

Следовало заново поразмыслить о старых и новых сторонах конфликта. Решить, какая у них теперь роль в этом во всем. Еще в Департаменте их заставляли клеить на доску фотографии, а затем соединять их цветными нитками. Так лучше складывался детективный паззл. А если еще и Внутренним Взором на это посмотреть... Впрочем, Слэм не забывал после каждого такого мозгового штурма доску со своими размышлениями сжигать. На всякий случай.

1. Анненербе.
Террористы.
Залегли на дно, крутят свои хитрые планы под носом у всех. Имеют в кармане часть правительства, Департамент, Космодесант, адвокаты, журналисты...
Точки интереса:
- Химзавод (зачищен)
- Мост "Золотые Ворота" (зачищен)
- Артиллерийский музей (зачищен)
- Ариец (жив)
- Свалка (???)
- Джинсовый завод (???)
- Археологический комплекс (зачищен)
- Отель "Хилтон" (зачищен)

2. Космодесант.
Мощная силовая структура.
Оказывает свои услуги за деньги любой стороне. Не важно, работают ли они на благо своих граждан, на правительство или фрицев. Деньги и крутые пушки — вот и все их шкурные интересы. Слэм с отвращением подумал о том, как низко пали бравые защитники отечества. Он и не подозревал, как далеко они могут зайти в погоне на деньгами. Обычные наемные псы.
И это еще не все. По новостям давно говорили о готовящемся налете на лаборатории Анненербе. С учетом того, что они работают на обе стороны... Воевать будут за победителя. Могут и саботировать нападение, обратить пушки против Штатов.
В общем, этакие лютые нейтралы, внимания которых пока лучше не привлекать.

3. Департамент.
Бывшие союзники Слэма. Есть проверенные контакты и честные копы. Ходят под правительством, правительство продажное, реальной власти не имеют. Про них на фоне последних событий можно забыть.

4. Адвокатские конторы.
Оказывают сильное финансовое влияние на жителей города. Невозможно судиться с правительством, если оно имеет официально продажных адвокатов на своей стороне.
Особенно стоит выделить Барби, как самый эффективный инструмент в руках фрицев. Понятное дело, что дамочка пашет на себя, зашибает баксы, но вреда от нее...

5. Журналисты и СМИ.
Оказывают сильное моральное влияние на жителей города.
Если честные журналисты в городе остались, то их душат задобренные рейховцами конторы.

6. Индейские резервации.
Союзники Слэма. Не лезут в политику под угрозой истребления. Добрые нейтралы. Умеют общаться с духами.

7. Анархисты.
Союзники Слэма. Борются за свободу силовыми методами. Деструктивные, но решительные.

8. Мирные жители.
Заинтересованы в своем благополучии. На данный момент близки к открытому восстанию против правительства. Являются целью терактов Анненербе. Являются целью защиты со стороны Слэма. За них и идет вся эта борьба.

9. Диаспоры.
Различные общественные организации и общины, которые морально настроены против режима Пятого Рейха.

10. Городские власти.
Продажные. Пассивные. Реальной властью не обладают...

Слэм отодвинулся от доски и отер выступивший со лба пот. Фух, в начале все так было просто, а теперь стало так запутано. Похоже, здесь не обойдется без тщательного планирования. Задача давно стала комплексной, сюда столько всего приплелось...


Вот такая схема получилась.

Если вглядеться в составленную иерархию власти Сиско, выходило, что Анненербе не просто башляла каким-то шишкам из мэрии в обмен на помощь космодесанта, продажных копов, адвокатов и так далее. Нет, их агентура прочно засела в самой вертикали власти на самом высшем уровне. Имея неограниченные денежные и силовые ресурсы, они могли медленно заниматься саботированием мирной жизни горожан, не боясь быть раскрытыми — для этого всего лишь нужно было действовать из тени, не привлекая к себе лишнего внимания. Контроль за правоохранительными органами, контроль СМИ — и никто не доложит о происходящем, можно даже водить за нос ФБР, ведь продажные адвокаты устроят настоящую бюрократическую войну! А несогласных устранить законными способами, как это и было со Слэмом. И каждое должностное лицо, будь то начальник Департамента или лейтенант космодесанта, не могли знать о заговоре, слепо выполняя свои приказы. Даже устроили ловушку для Слэма в отеле "Хилтон". Вполне себе рабочая схема.

Какими инструментами можно было орудовать для создания террора? Копы и космодесант на это бы не пошли.

1. Во-первых, это больные на голову радикалы и наркоманы. Устрой бои без правил! Пусть, копы и простой народ сами воспитают в себе агрессию! Победи Арийца или присоединись к нему.
Решился? Теперь ты с нами брат. У нас есть халявная дурь! Раздают у моста "Золотые ворота", не пропусти. И ствол выдадут. А дальше скажут, какое маленькое поручение выполнить. Тебе понравится, там тусовка таких же, как и ты, бритоголовых! И дурь не какая-нибудь, а из подпольной лаборатории на городской свалке, чтобы копы не отследили.

2. Но кто будет вести за собой всю эту шатию-братию? Самостоятельно эти дебилы не справятся. Идейные! Ветераны СС, что присланы поштучно в Штаты. Таких мало, они на вес золота. Но они успешно выполнят роль офицеров.
Только вот могут вмешаться копы. Департамент Сиско славится рыцарями на железных конях в готических доспехах. Таких арматурой и глоками не достать. Военный музей! Что-нибудь артиллерийского калибра... И незаметно совершенно, никто и не заподозрит.

3. А если и офицеры не справятся? Тогда, потребуется что-то потяжелее. Химеры Рейха! Это уже на крайний случай. Откопать и слепить можно на погосте неподалеку.

4. И конечно, бомбы. Один из ведущих инструментов террора. Где там нитроцеллюлозу делали? На джинсовой фабрике. Туда Слэм не успел наведаться.

Оставался главный вопрос — кто за всем этим стоит? Судя по тому, что приказы прилетали свыше, и даже бравый космодесант пал жертвой коррупционной схемы...
Это мог быть только мэр. Неизвестно, держали ствол у его виска, грозили пустить химеру Рейха к его родным и близким? Может, он был давно внедренным агентом Анненербе, кто знает? Сейчас это не имело значения. Вся вертикаль власти принадлежала фрицам, рычаги воздействия так же были у них — силовые, правовые, финансовые.

Выходит, Слэм затянул возможный теракт, когда на улицах ввели комендантский час. С другой стороны, этим самым ограничились и его собственные возможности. И если бы он пошел дальше, напролом, то справился бы лучше взрыва бомбы, утопив городские улицы в крови восстания.

Теперь Слэм знал правду. Прислонившись к стене и скрестив руки на груди, он с облегчением выдохнул, отпустив тягостный груз неведения. Наконец-то, он мог действовать не вслепую, а с полной картиной происходящего. Игра перешла в стратегический режим.

Нужно было лишить полномочий мэра.

Отравленный токсичными испарениями ветер забирался под плотный материал противогаза, уже привычно для этой варповой планеты пощипывая оголенную кожу.

Валерия добралась до новой позиции гвардейцев прямо на внешней обшивке, цепко держась руками за поручни. Комиссар злилась. На ксеносов, на вынужденное отступление, на потери личного состава. Злилась на себя.

Когда траки химеры с громким лязгом затихли, что означало конечную остановку, Валерия спрыгнула вниз и немедленно пошла разбираться с колдуном Рубинштейн. Зайдя в десантный отсек химеры, она бегло оценила ситуацию, после чего окриком позвала псайкера Ноктуса.

— Ты, — обратилась она к псайкеру, — Разберешься, что здесь случилось. Посмотрим, так ли хорошо ты умеешь гадать на самом деле.

— Под стражу, — комиссар ткнула в сторону Рубинштейн и приказала гвардейцам, что толпились рядом, увести приписанного псайкера.

Сама же Валерия сейчас была не в силах вести разбирательства: раны давали о себе знать, так что комиссар не могла более оставаться непредвзятой. А этого допустить было нельзя. Так что, она в полном изнеможении поплелась к полевому госпиталю, где попросту рухнула на свободную койку, и перед тем, как окончательно провалиться в темную бездну, успела заметить, что над ней собирается колдовать шестеренка. Видимо, дело было совсем безнадежное, раз обычная медицина не имела здесь больше силы. Не успев еще более омрачиться по этому поводу, комиссар со спокойной душой закрыла глаза и отключилась.

* Вы1011од спис01010111а
** Сор1010111ровка по ст1101ени приорите01010111сти
*** Цель: вражеский ко101000111андир
**** Статус: 10101011100011
***** Системная ошибка!
****** Системная ошибка!
******* Системная ошибка!

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

* Остановка формирования списка
** Передача списка в конечный интерфейс

Прикинул Пётр, как путь его пролегает через врага в доспехах вороненых. И решили когитаторы его аналитические, что придется на вражину время потратить. А дистанции для наскока эффективного не хватает...

И порешил он бежать во всю мочь локомоции своей, чтобы воина вражеского обежать, а там уже и до колдуна мутантского недалече будет. И шибануть воина в доспехах механодендритом длинным. Не будет ждать он маневра такого внезапного!

* Вывод списка
** Сортировка по степени приоритетности
*** Цель: вражеский командир
**** Статус: сближение
***** Обновление статуса: вынужденный обход препятствия
****** Анализ рисков: орудия ближнего боя
******* Оптимальное решение: воинственная литания!
******** Вывод списка воинственных литаний
********* Сортировка по степени вдохновения машинного духа
********** Выбрано: Литания #9 «Востройская»
*********** Запрос: адаптация под текущую миссию
************ Статус: адаптация произведена

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

ВОСТРОЯ

— Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Востроя в дымах индустриала,
Первенцев отдала?
Ведь были ж магосы волевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит весь Обскурус
Про темп конвеерный Вострои!

— Да, были механикус в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Адептусы — не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с варпа...
Не будь на то Омниссии воля,
Не отдали б Первенцев!

Мы долго молча наступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Хаоситов изорвать мундиры
О востройские штыки?»

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
И сели мы на Циск.
У наших воксы на макушке!
Чуть утро осветило автопушки
И феодальных крепостей верхушки —
Культисты тут как тут.

Забил заряд в лазган я туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат предатель!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

Два часа мы были в перебежке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий час.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Рассвета пал восход.

Прикорнул я у рокет-лафета,
И слышно было до рассвета,
Как псайкер колдовал.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто бронешлем чистил весь избитый,
Кто пиломеч точил, ворча сердито,
Браня хаоситов подлых.

И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Унтер наш рожден был хватом:
Слуга Вострое, отец солдатам...
Да, страх его: покрыл он матом,
Псайкера нерадивого.

И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Востроя ль за нами?
Умремте же под Циском,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в мутантский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Востройцы двинулись, как тучи,
И всё на их редут.
Мутанты с лишними руками,
И псы с поджатыми хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!
Носились псайкеры, как тени,
В дыму огонь блестел,
Пел флак-доспех, цепь визжала,
Рука бойцов пилить устала,
И бомбам пролетать мешала
Гора мутантских тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит востройский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди;
Смешались в кучу мутанты, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой...

Вот затянулось. Были все готовы
Бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали бревена —
И отступил шаман в болото.
Тогда считать мы стали раны,
Заложников считать.

Да, были механикус в наше время,
Могучее, лихое племя:
Адептусы — не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с варпа...
Не будь на то Омниссии воля,
Не отдали б Первенцев!

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

* Остановка формирования списка
** Передача списка в конечный интерфейс

Звук каждого выстрела слился в единый непрекращающийся гул. В один момент Дима оглох. Это было знакомое чувство: из фильмов, из книг, из реального опыта, который он естественное не помнил, но могло помнить его тело. Черт знает, откуда. Но нарастающий шум сменялся еще более громким звоном в ушах. Этот звон шел до самого мозга, неприятно сливаясь в единое целое с мыслями, путая их, отчего сознание ненадолго абстрагировалось от происходящего. Руки удерживали корпус автомата, палец давил на спусковой крючок. А в голове пусто. И только этот пронзительный звон.

Когда все было кончено и оружие иссякло, выплюнув последние пустые гильзы, Дима машинально перезарядился, а потом долго смотрел немигающими глазами на капающую сверху густую дрянь. Затем, немного придя в себя, он поднялся на локтях, а затем, встав в полный рост, пошел к выходу из помещения. С легкого толчка открыть дверь не удалось. Тогда Дима от всей души дал пинка несчастной двери. И еще. И еще. На виске проступила пульсирующая вена. Наконец, он открыл запорный механизм рукой и спешно вывалился наружу.

Сдерживаемое нервное напряжение разлилась по телу чистым потоком ярости. Словно, внутри Димы разом что-то лопнуло.

— Ебаный рот этого казино!!! — выругался он во весь голос.

— Чтоб я еще хоть раз послушал какого-то седого бомжа, да поперся в хер пойми за чем...

— Блять!!!

Полегчало.

Приступ истерики прошел так же стремительно, как и прорвался наружу.

Теперь Дима яснее ясного осознал, что он весь вымазан в медвежьей требухе с гнилостным амбре. Окружен изуродованными трупами своих врагов. Кругом развороченные тела и мерзкая кровь. Ее дурманящий металлический вкус повсюду: во рту, в носу, на лице, на одежде.

Поплохело. Накатила дурнота.

Дима усилием воли сдержал рвотный позыв. Сделал несколько глубоких вдохов и плавных выдохов.

Отереться. Чем угодно, хоть треклятыми бумагами в лаборатории! Привести себя в порядок. Пусть остальные занимаются своими делами.

И закурить бы...

Без лишних предисловий Дима привстал, откинул крышку люка и наполовину вылез из лаборатории, нацеливая автомат на громадную тушу, что сейчас гневно наблюдала за ремонтными дронами, как за надоедливыми мухами... Пчелами?

Застучало, застрекотало, затрясло по рукам.

Главное — не думать о том, куда стреляешь. Вспоминать о чем-нибудь приятном. О прошлом. А рефлексы сделают всю работу сами.

Сезон охоты на медведей можно было считать открытым.

Массивная громадина вышла на опушку с останками паука. Отбиваться, снова и снова. Кто там говорил, что в Лесу живности почти не водиться, да и не опасно там совсем? Зима, что ли. Надо будет в следующий раз его троглодитам спровадить, чтобы больше так не шутил. Будет у них там вождем среди вонючек. С Мамкой потрындит.

Тем временем, группа осторожно ретировалась в лабораторный корпус и затворила за собой крепкую дверь. И Дима еще свет догадался погасить. На помещение густо упала тьма, и теперь смелые лазутчики-тангейзеровцы были надежно спрятаны от нескольких тонн мутантской плоти, что сейчас принюхивалась за бортом. И нет, Оно искало не обычные человеческие оттенки среди пороховой гари и смрада фальшфейеров. Оно лезло в самый сокровенный тайник. Запах мысли!

Осознав, что нужно немедленно отвлечься от созерцания убийственной туши, Дима навел автомат на вход на всякий случай, а сам огляделся по сторонам в поисках чего-то, за что могло уцепиться его растревоженное сознание.

Фотография! Женя рассматривал старое фото, и приглядевшись, Дима угадал воспоминания собственные, еще из далекого детства. Так получилось, что сейчас они думали об одном и том же прошлом. Об одной сцене из жизни. И этот фрагмент он помнит отчетливо, с самого пробуждения на полу Гекса.

Первое, что приходит в пустую голову без прошлого — детство. Теплые эмоции окутывают это воспоминание, как и любые фрагменты прошлых жизненных периодов, они имею субъективно-счастливый окрас. Дмитрий тянет на себя удилище спиннинга старого образца. Катушка трещит от нагрузки, леса звенит в крайнем натяжении. Момент — и рыба показывается из воды: темно-серое тело глубоководного речного сома с длинными усами всплывает на поверхность. Момент — и рыба срывается с крючка, обдав Дмитрия маленьким дождиком из капель и оставив ребенка в недоумении на покачивающейся лодке.
Дима прокручивает воспоминание в голове, воскрешает те старые образы. Интересно, помнит ли свой отрывок из прошлого Женя? Хочется спросить, но нельзя издавать звуки. Да и неудобно как-то.

Бруня топила скуку в вине: лапала мужиков за задницы, гоготала и кушала до отвала. Но на следующий день грусть вернулась с удвоенной силой — выпивка несла лишь избавление кратковременное, на хмеле большое счастье не построишь, это она знала точно.

Ко всем прочим бедам сердце воительницы снова начало бешено стучать при виде любого статного мужика. Ночь в лесу с главарем бандитом была бесподобной, но кровь девки снова бурлила, как кипящая в чане вода. Требовался новый предмет любви, новые страстные приключения и развратные подвиги. Требовалось новое мясо!

Рыжебородый, как назло, нос от воительницы воротил. Странный какой, жёны в теле сейчас же в моде. Поохав про себя один вечер, Бруня выбила все грустные мысли терпкой бутылкой вина, и на следующий день уже и думать забыла о старой привязанности — Жий для наемницы теперь был не более, чем очередной посредственностью, сирым и безликим лицом бородатой толпы. Все, кончился не начавшийся роман.

А вот новый мужичок ей пришелся по вкусу. Усатый такой, с изогнутыми густыми бровями, на голове повязка залихватская... Любовный символ прямо. В общем, Бруня загорелась.

— А давай так, — вышла вперед Брунгильда и обратилась к Стеру, — Ежели ты меня оседлаешь, делю с отрядом половину добычи от нанимателя, миленький. За эти деньжата ты и будешь в равной доли с нами, Каменными Жопами.

— Станешь моим муженьком, пока в одном отряде рать ведем. А там, глядишь, брачными узами свяжемся, деток толстеньких нарожаем. Но
это уже по согласию обоюдному. Свадьба — дело священное.

— Ну шо, согласен?

И ущипнула новичка за ягодицу.

— А вы че пялитесь?! — шикнула Бруня на своих баттлбраззеров.

— У вас в глазах монеты золотые звенят одни, как же. Считайте, Бругильда за половину своей доли с новеньким в отряде Каменных Жоп будет. Ежели согласится добрый молодец.

Хихикнула негромко, на Стера любвеобильный взгляд кинула.

+Одиннадцатый универсальный закон – Душа может быть дарована только Омниссией+

Поганые мутанты отреклись от технического света Машинного Бога. Остается только даровать им смерть.

Но вот как сделать это наиболее оптимально?

* Вывод списка
** Сортировка по степени приоритетности
*** Литания ненависти!
**** Бранное слово
***** Литания ненависти к самому себе — за проявление человеческих эмоций
****** Задача об оптимальной экстерминации поселения мутантов на Циске

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

+1+ Эстерминировать мутантов, нельзя щадить
+2+ Не допустить потерь личного состава
+3+ Угроза: мутанты
+4+ Оценка уровня угрозы: незначительная
+5+ Модификатор угрозы: численное преимущество
+6+ Повторная оценка угрозы: средняя
+7+ Оптимальное решение: быстрое снижение численного преимущества
+8+ Оптимальная скорость: максимальная

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

* Остановка формирования списка
** Передача списка в конечный интерфейс

+Пятнадцатый универсальный закон Механикус — Плоть ненадежна, Ритуал почитает Дух Машины+

Именно об этом тихо стрекотали встроенные когитаторы, пока носилки пересекали бурный поток реки.

Плоть была ненадежной, техножрец это видел с аналитической ясностью в девяносто процентов из ста. Как крепкие руки солдат подрагивали в напряжении от веса тела их командира. Как стояли они против движения реки и пытались не свалиться с воду, превысив максимально допустимый люфт своих тел.

+Брод — неглубокое место в водной преграде, по которому можно пересечь ее пешком, верхом или на машинном транспорте+

При всей слабости органического материала, ритуал был призван почитать Машинный Дух. И это явственно видел техножрец. Бурный поток реки олицетворял реалии материального мира, со всеми его сложностями и опасностями. Против слабых органиков-людей. Они ничего не могли. Но вот вера... Ритуал вселял во всех единую уверенность. Осознание того, что они могут подчинить превратности материального мира своей воле. Пока в них теплится жгучая вера.

+Шестнадцатый универсальный закон Механикус — Нарушить Ритуал, значит предать Веру+

Техножрец приготовился исполнить ритуал. Всеми силами, что даровал ему Омниссия, он был готов приступить к выполнению ритуала. Крепко зажать конструкцию носилок манипулятором механодендрита. Выверено-точным движением передать ношу сервитору. Задействовать интерфейсы на отклонения и люфт. Выполнить задание безупречно. Ибо так завещал магос. Так завещала Востроя. Так завещал Машинный Бог.

* Вывод списка
** Сортировка по степени приоритетности
*** Литания Машинному Богу
**** Литания Машинному Богу [2]
***** Литания Машинному Богу [3]
****** Выполнение священной задачи

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

* Остановка формирования списка
** Передача списка в конечный интерфейс

Но прочитав все три литании Богу-в-машине за положенный срок, техножрец лицезрел, как носилки совершают стремительное падение в воду.

Ритуал нарушен. Вера предана.

* Вывод списка
** Сортировка по степени приоритетности
*** Литания Машинному Богу. Особая, истинно-верующая
**** Новая задача от командующего состава
***** Анализ оптимальных решений задачи
****** Выполнение новой задачи

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

+1+ Оптимальная скорость: крейсерская, не превышая скорости командующего состава
+2+ Не допустить поломки двигательного состава
+3+ Препятствия: кочки, дорожные выбоины, распутица
+4+ Оценка уровня угрозы препятствий: незначительная
+5+ Оценка косвенного уровня угрозы препятствий: средняя
+6+ Косвенная угроза: низкий уровень трения дорожного покрытия
+7+ Источник угрозы: слякоть, распутица, водные препятствия - лужи
+8+ Поиск оптимального решения
+9+ Оптимальное решение: Обходить лужи стороной
+10+ Условие выполнения оптимального решения: не снижать оптимальную скорость

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

* Остановка формирования списка
** Передача списка в конечный интерфейс

Техножрец сложил бледные кисти рук в форме шестеренки, тем самым произведя особую литанию, а затем бросился бежать за командиром, каждый шаг производя механически точными, почти машинными движениями, перепрыгивая и огибая лужи и скользкие места.

Свинцовые отблески заполонили свободное пространство между имперскими позициями и врагами.

Присцилла продолжала стоять все так же твердо, не страшась близкой смертельной угрозы. Ни шагу в укрытие! Иначе, как черствые солдатские сердца впитают речь своего комиссара? Нет, имперская воля стоит значительно выше какой-то там смерти. Умирают все. Сотнями, тысячами и миллионами каждый день. Армагеддон — лишь один из десятков тысяч миров, где сейчас полыхает неуемное пламя войны. Одна жизнь ничего не значит. Но даже одна капля крови в ненасытном океане смерти может принести пользу. Подать пример остальным. Не отступать. Держать позиции!

В последний момент Присцилла рефлекторно дернулась от свинцового града, однако не так-то просто уйти от целой стены из свинца. Пули застучали по броне, разрывая алый комиссарский китель. Валерию откинуло назад и сбило с ног, где комиссар и осталась лежать.

И случился с девочкой Реал.
На Универ денег больше не было. Потому, пошла девочка от безысходности курьером работать — ей всюду мужики со светящимися глазами мерещились, детская травма. Решила она превозмочь недуг, пересилить страх. Надела зеленый костюм с названием клана "Delivery Club". Сей костюм воинским считали. Значилось, что носитель одеяний сех не боится людей других, маньяков, непогоды, да вообще ничего не боится.

И снова никаких маньяков.
И снова камни с неба не падают.
И взятки девочка не брала — не положено курьерам.
И гайморит не ухудшился — сопли из зеленых синими не стали.
А вот нервы девочка на работе подлечила немного — уставала так, что дядек со светящимися глазами воображать сил не было.
И с работой проблем не было — знай только, вовремя еду людям доставлять. Сила духа только для этого нужна великая.

Гора пылающих тел. Запах паленой плоти. Смрад. Имматериальная вонь Нерожденного.

Юлиан застывает в оцепенении. Страх сковывает душу, но не настолько, чтобы не поднять руку с тушкой лазпистолета и навести дуло на проклятого колдуна. Его грязный балахон шелестит совсем рядом, в каких-то нескольких метрах. Сейчас. Он должен отправиться в Имматериум. Туда ему и дорога.

Спуск. Лазерный росчерк. Сжирает лицевую плоть. Чернеет и обугливается нос. Бугрится пузырями кожа. Ожоги превращают лицо в испещренную жаром поверхность.

Демон выпрыгивает следом. Уродливые глаза пронизывают души живых. Они смотрят не в глаза. В них, но смотрят глубже. В самое естество. Голод. Нерожденный вечно голоден. И он пришел не за телами. Тело — лишь оболочка. За ней скрывается нечто куда более важное. Душа.

Диего вопит во всю мочь своей глотки и заливает Нерожденного свинцом. Умри, тварь, умри!

Колдун падает, и существо слабеет. Наконец, оно становится прозрачным, а вскоре совсем пропадает из реального мира.

Юлиан тяжело выдыхает. Его лоб покрыт испариной. По спине катятся ледяные капли пота.

Делая внутреннее усилие над собой, он делает контрольный выстрел в колдуна.

Вспышка.

Большинство товарищей мертвы. Надежда стремительно угасает с каждой новой смертью. Вот только не кончается вера, ибо вера в Императора безгранична.

Патриарх готовится вскочить и заново ринуться в бой. Похоже, солдаты умерли зря, ибо они не достигли своей цели. Вторжение не остановить.

Но внезапно, хитиновая громада начинает съезжать в сторону. Нет, ксенос не оступился: невидимая сила толкает его вперед. У присутствующих солдат нет сомнений — сам Император помогает им в бою! Настоящее чудо... Легенда о котором будет передаваться из уст в уста.

Повиснув на краю, патриарх быстро сползает вниз. Он пытается остановить падение, пробороздив острыми когтями металлическую обшивку здания. Выжившие замирают в ужасе... И патриарх окончательно срывается в пропасть, беснующимся комком устремляясь к земле.

Короткий миг затишья. Все ждут, что будет дальше.

И словно, по команде, живые враги разом издают душераздирающий вой. Их командир мертв, синоптического существа, что может передавать команды между толпами врагов, больше нет. Разум улья — коварная и злобная сущность ксеносов, сходит на нет.

Солдаты добивают ошеломленных врагов. Медикай подбегает к раненному полковнику и приводит того в чувство:

— Сэр, задание выполнено. Мы отбили центральный шпиль.

* * *

А дальше — непрекращающиеся бои. Оборона центрального шпиля была основной вехой в борьбе за Фингур-Септимо. Как позже напишут в учебниках истории, этот переломный момент определил дальнейшую судьбу не только это системы, но и целого субсектора. Проявленный героизм 162-го Птефийского, а именно солдат под командованием сержанта Горация Циль-Нельсона, позволил случиться дальнейшей победе над врагом, закрепляясь в точке отсчета, после которой ксеносы были выдворены из близлежащих имперских миров.

Флоту-улью потребовалось время, чтобы начать массовое производство боевых организмов. До этого момента редкие зоантропы продолжали вести волны риперов на штурм, но полку удалось сдержать оборону. К этому моменту командование субсектор осознало, что 162-й Птифийский чудом выполнил возложенную миссию и продолжал ожесточенно сражаться. По экспертным оценкам сдержать флот-улей такой мощи не представлялось возможным, особенно с настолько сильным и продолжительным заражанием планеты. Вскоре на Фингус-Септимо отправилось три свежих полка имперской гвардии, сопровождаемые боевым крейсером. Варп в этот момент был удачно благоприятным: корабли имперцев сумели оперативно расправиться со флотом-ульем, застав врага врасплох. Следом началась высадка на планету — в этот раз местную звезду затмил рой спускающихся десантных шаттлов.

Тиранидов в скором времени прикончили, планету зачистили. 162-й Птефийский в полном составе был отправлен на долгожданную перегруппировку, когда можно пару месяцев зависнуть в пустоте, валяясь на корабельной койке и тайно посасывая амасек. А после варп-перелета спуститься на планету, где можно как можно дольше отлынивать от обязанностей, покуривая палочки лхо, и не те сгнившие бычки, варп их раздери, а настоящий душистый лхо!

* * *

Но кто сказал, что война окончена? Война никогда не кончается! Ибо, пока стоит великий Империум, всегда найдутся новые враги на замен старых. Ибо, каждый ксенос, каждый еретик только и грезит о падении ненавистного им человечества. Но враги никогда не достигнут своих гнусных намерений. Пока стоит Золотой Трон. Пока на нем восседает Он — повелитель всего человечества. И пока есть люди, которые готовы отдать за него свою жизнь без остатка. Пока они верят.

* * *

Серый призрачный мир продолжал петь свою замогильную воющую песню, когда враг был повержен. Осознание того, что умершие солдаты смогли помочь своим живым товарищам и вместе прийти к победе вызвало у всех призрачных гвардейцев искренний восторг и ликование. Вместе с живыми они бросились в новую атаку...

Спустя месяц, пустота над планетой загорелась вспышками ожесточенного боя. Корабли противника падали под выстрелами имперских кораблей. Через пару часов все было кончено. Мертвые гвардейцы взглянули на серое прорисованное текстурами небо Фингур-Септимо. Оттуда забрезжил яркий свет. Сначала он теплился крохотным мячиком, а затем стремительно превратился в пылающий золотым свечением шар. Золотой Трон! Наверняка, это его свечение прорывалось сквозь завесу тени флота-улья. Гвардейцы замерли в ожидании чуда. Но вместо вечного блаженства перед ними раскрылся совершенно иной мир. Огромный шар превратился в ревущий вихрь безумной энергии. Когда пустотный корабль финишировал после варп-перелета, именно такая картина представала перед глазами: хаотическое многообразие, оглушающее ревом звуков, что являлись смесью каких-то воплей и смеха... Среди всего этого хаоса гвардейцы смогли различить приближающиеся фигуры, изменчивые силуэты. Одни дергались в вечной агонии, другие снова и снова пожирали их, разрывая призрачную плоть острыми зубами и когтями. Варп. Так выглядел настоящий варп. И он приближался.

Когда ревущая воронка достигла поверхности планеты, души мертвых солдат засосало в это пространство. На их бестелесные души немедля слетелись твари, обитавшие здесь. Демоны. Они сулили вечные муки под безумный хохот Темных Богов...

Но одна душа не испытала всего этого. Мертвый снайпер Колдо Хартингс настолько рьяно взялся за уничтожение ксеносов, что слился со своим лонглазом в единое целое. Товарищи только подивились таинственной участи соратника. Сам же он обратился в одну мысль, одно стремление, одну чистую праведную ярость. Направляя все новых и новых владельцев своего оружия, он помогал истреблять ксеносов тысячами, пройдя через руки миллионов разных солдат. Вскоре, заговоренную винтовку передали на пользование в один из храмов Адептус Сороритас, где боевые сестры по праву могли воспользоваться святым оружием, коим удостоил внимания Он сам. Не найди же покоя в праведном гневе своем, бравый воин Императора.

И случилась с девочкой Жизнь.

И не приключалось с девочкой ничего плохого в плане секса раннего.
И ничего плохого больше не приключалось — кирпичи с крыш мимо падали.
И со шпаной дворовой девочка не водилась.
И новых опасных болезней на горизонте не предвиделось. Так, только ОРВИ.
А вот с нервы шалить начали, когда девочке ночью вместо стула с одеждой мужчина со светящимися глазами привиделся. Говорила же бабушка — не смотри покемонов, плохо спать будешь, по новостям передавали.
И в остальном девочка училась как все — стабильно, на троечки.

Технопровидец сорвался с места и со всей возможной прытью припустил к выходу из ущелья.

На плато перед бункером продолжал кипеть бой между Вольтером и Гаммой-D6. Протектор ушел от следующего мощного удара силовым топором, одновременно доставая фосфорную серпенту. Электрожрец неуловимым движением развернул топор, прикрываясь от выстрела широким лезвием. Выпущенный белый шар с шипением врезался в навершие. Священный лик Омниссии на топоре оплавился, вытекая по металлическому древку оплавленными слезами. Вольтер усмехнулся, и взмахнул топором во второй, третий и четвертый раз. Серия молниеносных ударов не позволяла протектору произвести выстрел, он еле успевал уворачиваться от каждого их них. Пятый удар полетел в ноги, но в последний момент электрожрец неожиданно ускорился, заводя рукоятку за спину и резко ударяя перпендикулярно сверху. Лезвие вонзилось между шейным отделом и плечом, грозя разрубить протектора надвое. Гамма-D6 успел выставить скрещенные руки вперед, задерживая удар предплечьями. Фосфорная серпента выпала на землю. Послышался свист расплавляемого металла: это лезвие силового топора проделывало себе путь внутрь тела протектора. Выгорела часть алых одеяний, обнажая каркас усиленного экзоскелета вместо обычной плоти. Две застывшие в смертельном танце фигуры. Вольтер, скрежещущий зубами от напряжения. Такой же непреклонный Гамма-D6 перед ним. Кто пересилит? Чья вера тверже? Исход решает брошенный Октавием святой сосуд: склянка разбивается под ногами противоборствующих, обдавая каждого из них ярким светом, вместе с которым следует объемный взрыв. Обоих сбивает с ног, а электрожрец успевает утащить с собой силовой топор, вырывая его прямо из тела протектора. Гамма-D6 одним движением вскакивает на ноги. Но недостаточно быстро. Когда он занимает горизонтальное положение, логис-имплант на короткий миг успевает зафиксировать летящий силовой топор. Вольтер оказывается быстрее и одним ударом обезглавливает противника. Аугментированная голова с металлическим стуком падает на каменистую поверхность плато.

Вольтер глубоко дышит, опираясь на древко топора. А затем он обращает свой взор на то место, где укрылся Октавий.

* * *

Спустя несколько часов, Бакус смог различить очертания припаркованного дюнного ползуна — навигационный интерфейс вывел технопровидца аккурат к нужному месту. Запертый руническим жрецом замок не составил для него труда: набрав нужный код, люк услужливо открылся. Не зря он помолился машинному духу этой техники раньше! Забравшись внутрь, технопровидец ввел координаты Магмаграда и на крейсерской скорости устремился к точке своего назначения.

Путь был неблизким, но в этот раз погода не стала чинить препятствий в виде пепельных бурь или чего похуже. Узкий круг солнца пробивался через загрязненную атмосферу Красной планеты, а спереди тонкой дымкой был покрыт горизонт. Отчетливо просматривался массив Железного Кольца в небе.

Через несколько часов безмятежной поездки по пустошам Омниссия вновь явил этой бренной земле свою праведную ярость. Серия мощных взрывов прокатилась по небесной конструкции. Пустота загорелась выстрелами кораблей на орбите. Железное Кольцо пало, разваливаясь прямо на глазах и в разрушительном безумном хороводе падая на поверхность. Небеса разверзлись градом металлических осколков, что не успевали сгореть в тонкой атмосфере. Крупные обломки загрохотали по обшивке, и только крепкая броня дюнного ползуна спасала Бакуса от неминуемой смерти. Технопровидец продолжал двигаться вперед: рядом в дребезги разбился имперский корабль, оставалось лишь маневрировать и уклоняться от падающей с неба смерти. На предельной скорости удалось вырваться из опасной зоны, а через несколько часов бой в пустоте окончательно стих.

Спустя почти сутки, без остановки на передышку, Бакус смог достичь Магмаграда. Его взору открылась картина великой сцены: высокие стены города, вибрирующие от поднимающегося с жерла вулкана раскаленного марева, огромное войско с противоположной стороны. Среди атакующих технопровидец признал олимпийцев, воинов Мондус Гамма, титанов Легио Мортис. Все они пошли в атаку, на штурм крепких стен. Завязался бой. Бакус заприметил тот самый титан класса "Гончая", который сражался на стороне атакующих. Теперь его голову украшала волчья морда, а на груди было выбито змеиное око. Против них стояли протекторы Магмаграда, боевые машины Легио Темпестус и рыцари дома Таранис. Но осаждающие сражались, как одержимые. Вскоре сопротивление иссякло, а войска атакующих вошли в город. Бакус возликовал: свершились его мечты и мечты учителя! Каково же было удивление триумфаторов, когда открытая дорога в город раскололась, а прямо на их головы хлынули раскаленные потоки лавы. Магмаград пал, но вместе с собой поглотил все войско захватчиков.

Бакус остался без своего покровителя, а в жесткой иерархии Марса это означало шаткое положение. Ему пришлось сначала отправиться на Павлинью гору, а оттуда на сам Олимп. Преклонившись перед начальством своего прошлого учителя, отдаться в их механические манипуляторы. Заражение скрапкодом, а точнее, благословение истинного Омниссии было необходимо, чтобы влиться в ряды победивших. Бакуса подключили к зараженному терминалу, скрапкод быстро проник в большинство нейроинтерфейсов. Это был какой-то особый хаотический набор данных и алгоритмов, который снимал многие базовые ограничения мозговых имплантов, но взамен хозяйничал над телом: иногда Бакус испытывал приступы безумной тяги к убийству, полностью или частично теряя контроль над своим телом. Наградой же за все страдания были заветные тайные знания, что прежде лежали под запретом. Но это были лишь обещания. К технопровидцу на самом деле относились не более, как к расходному материалу.

Вскоре Бакуса послали на передовую — бороться с имперскими силами в Мондус Оккулум у основания шпилей Циолковского: жалкие трусы-лоялисты спешно эвакуировались в космопорт. Лояльные Хорусу силы побеждали, но внезапно им на головы обрушилось целое отделение астартес — Имперские Кулаки в желтой силовой броне отбросили атакующих, а следом началось контрнаступление. Бакус был возведен в ранг одного из командиров темных механикус-скитариев, так что в той бойне ему удалось выжить, сбежав с поля боя, чего нельзя было сказать о его брошенных подчиненных.

Задачу не выполнил, бойцов потерял, приказ нарушил — куда податься? Технопровидец обладал природной прытью и умел выкручиваться из разных ситуаций. Он прекрасно понимал, что при первой же встрече с любым рядовым технорабом его опознают, а дальше... Дальше его муки будут длиться вечно, ибо у поклонников Истинных богов была длинная память и особые методы работы. Оставаться в населенных пунктах, пусть и лояльных Хорусу, он больше не мог. Оккупированная новой властью Темных Механикус планета больше не была родным домом. Потому, технопровидец тайно, прячась в грузовом отсеке транспортного состава добрался до Павлиньей горы. Оттуда он пешком преодолел огромное расстояние до развалин Магмаграда, минуя банды мутантов Пепельных Пустошей, непогоду и остатки лояльных сил. Неподалеку от разрушенного города он нашел все тот же дюнный ползун, который он бросил вскоре после падения города. Заведя надежную технику, он устремился к Лабиринту Ночи, туда, где его бы никто не стал искать. А дальше... Выжидать. Добравшись до знакомого ущелья, он спустился внутрь и через некоторое время смог обнаружить знакомые очертания бункера. Здесь все осталось на своих местах, за исключением тел убитых мутантов и техножрецов. Войдя в занесенный песком бункер и спустившись по знакомой аварийной лестнице вниз, он нашел Октавия. Рунический жрец лежал у стены в самом низу лифтовой шахты. Судя по горелой краске и обугленному телу, Октавия убило мощным разрядом тока, спустившимся за ним по металлическим скобам лестницы. Нетрудно было догадаться, кто был виновником его смерти. А вот судьбу электрожреца не удалось выяснить: либо его доконали мутанты, либо Пепельные Пустоши — без транспорта и провианта долго бы он не протянул.

Далее Бакус обосновался в бункере: запер вход, скрыл следы своего пребывания, начал восстанавливать поврежденные коммуникации самого строения. Пока в один прекрасный день технопровидиец не очнулся от очередного гибернетического сна для подзарядки аккумуляторных батарей. К его голове было приставлено дуло лазпистолета. Над ним застыла фигура в балахоне — в незнакомце узнавался один из тех мутантов, что напали на них тогда, в первое посещение Лабиринта Ночи. При ближайшем рассмотрении в старом рваном тряпье проглядывал выцветший алый цвет, а на самом корпусе оружия был выбит потертый лик Омниссии, тот самый, против которого Бакус сражался вместе со своими единомышленниками. Короткое мгновение, чтобы осознать грядущее забвение — в ячейках памяти мелькают самые яркие кадры собственной жизни. И одно, самое большое разочарование.

Предать — значит, быть преданным, — проносится в зараженном скрапкодом сознании Бакуса, прежде чем лазерный заряд насквозь прожигает его голову, оставляя после себя пустую безжизненную оболочку.

Жизнь ландскнехта — яркий и стремительный рассказ. Как сгорающий в небе метеор, она на короткий миг освещает темный небосвод, чтобы навсегда погаснуть в беспроглядном ночном мраке.

С кровавой пеной на губах, сражаясь во славу короны. Радуя дамские взоры роскошно-щеголеватой одеждой, вызывая зависть у придворных и восхищая сердца бедняков.

В страшный миг, порубленный насмерть Ханс осел на пол двумя половинками. В луже собственной крови, среди торчащих костей и оголенной плоти, на его рассеченном лице застыла все та же знакомая улыбка.

Послушался совета гауптмана. Навел деревянный корпус арбалета прямо в центр вороньей стаи. Треньк-треньк-треньк. Падают могильные птицы по нескольку штук, нанизанные на одиночные болты, как на шампуры. Цыплята на вертеле!

Но вот, черная воронка иссякла. На ее месте из темноты образовался король-лич. Мир предложил сыну своему, Морвану II славному. И правильно августейший колдун отказался — ловушка это, дураку понятно.

Вспомнил Ханс видение из шара хрустального. Как молодой воин всаднику с черепушкой сначала в бедро ножом засадил, а потом по горлу ему лезвием чиркнул.

— Ляжка!!! — осенило ландскнехта, — Цельтесь лысому в бедро, и по горлу ему, по горлу!

И выпустил новую порцию металлических снарядов в ногу личу.

Слова арбалетчика не нашли отлик в прогнившей душе Гаспара. Такой вонючий клоп, как местный командир — полное ничтожество, предлагал другому, еще большему ничтожеству нечто возвышенное. Понятие справедливости было незнакомо прокаженному. Сейчас шли темные времена, где люди копошились друг с другом, как пожирающие труп личинки. Черни не было дано знать о чести, об идеалах, не было дано скулить о своей жалкой судьбине. Побеждал сильнейший. Ближний мог запросто продать в рабство отца, сына, отправить в публичный дом родную дочь. Даже среди своих горожан или деревенских царила атмосфера бесконечной злобы и непримиримости. Чего уж там говорить о болотном князе. Пока их отряд успешно пускал на котлеты болотников, Гаспар будет сражаться на их стороне. И даже в шатком положении он сто раз подумает скрипучими мозгами, прежде чем переметнуться на ту сторону. В стаи жить — по волчьи выть.

Прокаженный закашлялся хриплым смехом, после чего снова обрушил меч на противника.

Темная пелена в голове окончательно спала от яркого луча фонаря. Эта штука приводила в чувство лучше любого будильника. Еще бы, посветить в лицо чем-нибудь ярким. С другой стороны, Дима был рад любой помощи. С момента пробуждения на полу Гекса он тщетно пытался вспомнить, кто он, какова была его жизнь до катастрофы, чем жил человек, бывший Дмитрием Летовым, какие у него были желания и стремления. Но ответы найти не получилось — голова каждый раз протестующе болела от попыток что-либо вспомнить. И он бросил это занятие, начал жить здесь и сейчас, не оглядываясь на прошлое. Добыть провиант, обеспечить безопасность себя и других. Это было тождественно — у сотрудников Гекса было больше шансов выжить, действуя вместе и сообща. Все потому, что между ними был некий устоявшийся уровень доверия, хоть они и не помнили друг друга отчетливо. Эдакий условный договор, что они действуют заодно, на благо друг друга. Теперь же ничего принципиально не изменилось. Он осознавал, где находится, с некоторым усилием признал и спустившуюся в подвал Римму. Разница была... В его собственном мировосприятии. Как-будто, его поврежденную больную память сунули в электрический миксер, и теперь на свет вышел еще более поломанный человек. Новые вопросы и мысли роились в голове, отогнать их было трудно, если не сказать, невозможно. Но Дима не мог отдать себе отчет, плохо это или хорошо. Новые ощущения, новый жизненный опыт, за всем этим и уходил драматизм всей ситуации. Такова была обычная человеческая натура, что адаптировалась к любым изменениям, особенно к негативным. Вот тебе и психическая травма, которую сам пациент не мог в полной мере осознать.

— В п-порядке? — заикаясь, ответил Дима, — Н-наверное.

Поднявшись на локтях, Дмитрий отполз к стене подвала и грузно привалился, медленно приходя в себя. Затем уже в более вменяемом состоянии он рискнул подняться на ноги.

— Х-хочется пить.

Боль. Зарождающаяся на грани сознания, ширилась все больше и больше, пока разум пробуждался и нащупывал грани реальности.

Гарь. Огонь. Покореженный металл кругом. Остовы технических элементов военной машины. Разбитые, сплющенные, разбросанные повсюду.

Трупы. Мертвые товарищи, застывшие в неестественных позах. Окровавленный комиссарский китель. Разорванный труп небольших размеров — останки Колдо Хартингса. Полированный шлем Солара. Они не выжили.

Чьи-то руки. Тащат, помогают выбраться из этого ада.

Накатывает муть. Вместе с ней подкрадывается бездна. Забыться, забыться навсегда...

Удар. Твердый удар по лицу. Бодрит. Возвращает к реальности.

Короткая минута осознания мира вокруг. Словно, родился заново. Кругом кричат и стреляют. Приказы. Вопли. Родные звуки боя.

Химеры больше нет — психический взрыв привел верную технику в негодность. Отряд приходит в себя. Как они выжили — одному Императору известно.

Но война не закончилась, она продолжается с новой силой. Враги нападают с новой удесятеренной силой. Отовсюду прибывают подкрепления.

Прибегает лейтенант и окриками приказывает двигаться наверх, к штабу командования. Там кипит бой.

Не успели опомниться, как лифтовая платформа с лязгом начинает движение наверх. Стрельба. Взрывы. Похоже, на всех уровнях шпиля сражаются.

Вверх. Выше. Совсем высоко. Закладывает уши, и приходится сглотнуть густую слюну, чтобы барабанные перепонки с треском разложило.

Над головой начинают играть лучи солнца, прорезающие синее небо. Платформа останавливается на последней отметке. Прибыли в пункт назначения.

Штаб. Роскошная мебель, которая смотрится вычурно на крыше высотного здания. Уровнем ниже — пухлые облака. Это не тесные подземелья родного шахтового мира. Действительно высоко, аж дух захватывает.

Тела. Они лежат тут же. Раскуроченные и изжеванные. Оторванные конечности, лужи крови и неразборчивые груды мяса. Останки командования. Тут же к стенке подъемника привалился полковник — нога перебита, из раны хлещет кровь.

И над всем этим — враги. Ксеносы. Угроза всего человечества.

В небе беснуются крылатые монстры — горгульи. Они пикируют сверху и одним налетом пытаются разорвать свою жертву на части, либо уронить ее с высоты.

На поверхности крыши мелькает знакомая фигура — магос. Недобитый предатель-ксенолюб. Он не обращает внимания на прибывших — занят своим колдовством.

И нечто худшее. Огромная туша гигантического ксеноса возвышается над проломом в кровле. В его длинных руках покоится некое подобие меча, а верхние конечности — два острых лезвия. Перед ним стоит одинокая фигура инквизитора с психосиловым мечом в руке — вторая его рука вырвана с мясом. Он тяжело дышит. Патриарх выводка раскрывает зубастую пасть и оглушает ревом прибывших солдат.

Император, защити!

Маленький робот стоял на одном из кипящих вулканов раскаленной планеты. Внизу раскинулись лавовые поля, повсюду адским пламенем горели литосферные разломы. Дымящиеся руины космопорта выпускали целую вереницу шагающих шкафов, что понуро переваливались с боку на бок. Это были побежденные муаат, которым роботы некровируса позволили мирно жить на своей планете и дальше.

Ведь что может быть важнее, чем наблюдение за другими разумными расами в их естественной среде обитания? И эти слухи о жестокости роботов-убийц, они шли от незнания природы этих самых роботов. Машинки хотели лишь изучать мир вокруг. И потому, сигналы с захваченных миров не поступали на центральный узел связи Мекатола. Машинки действовали по древнему универсальному закону, заложенному в них еще лазаксами: роботы должны были любой ценой сохранять разумную жизнь во вселенной. Пленников оберегали от угроз извне, во время повторных вторжений их прятали на других планетах. Что там говорить, их даже иногда охраняли от самих себя, когда на захваченных мирах начинались гражданские войны. Так поступили и с пленными хаканами: котов на станции "Икарус" усыпили специальными шпротами со снотворным, после чего тайно вывезли их на Мордай, где они проживали счастливую жизнь, гоняясь за кибернетическими мышами и делая себе маникюр высшего разряда, оттачивая когти до остроты мономолекулярного кинжала.

Кто станет хозяевами галактики — гордые Винну или амбициозные Сол? Маленькому роботу было безразлично. Он все так же твердо стоял на краю жерла вулкана и мигающими сенсорами вглядывался в завесу серных облаков. Кто бы ни занял трон лазаксов в эту эпоху, жизнь во вселенной никогда не угаснет. На страже всегда будет стоять пусть крошечные и беззащитные, но неутомимые в своем деле машинки. Маленький робот не верил. Он знал.

Загрохотали раскрытые ставни, зашелестели изысканные гардины. Заскрипело злорадно воронье за окном. Морван I, король-лич, вступал в свои законные права. Ужас наводил Унгарию и столицу ее славную...

Но кто подарил деньги и славу великую ландскнехтам? Король-колдун. Кто благоволенье свое оказал за верную службу? Король-колдун. Стало быть, батюшка его полумертвый жаловать наемников бравых не будет: лояльность их под вопросом станет. Верность, изменчивая жена любого сюзерена. Оставалось дать отпор потусторонним силам.

Ханс начал лихорадочно замышлять, чем бы таким генералиссимусу мертвых навредить. Что там нежити не по вкусу? Святая вода! Но где ж ее сыщешь? Как назло, в нужный момент и нет под рукой святой воды. Такая вот жидкость подлая. Что еще? Кресты. Не любят мертвые кресты. Ибо, если над ними крест поставили, значит все, точно уже подох, без права на возвращение. Это все крестьяне неотесанные думают — обычаи, для красоты, завелось кресты на могилках ставить. Ан-нет, неспроста такая традиция в королевстве водится.

Заторопился ландскнехт по залу, начал кресты везде искать. Деревянные, оловянные, любые. И расставлять их у стен да на окнах. А ежели закончатся таковые, мечи везде понатыкать — у них же эфес в виде креста выполнен!

И вот, враг показал свои зеленые уродливые лица. Устрашающие груды металла с лязгом и громыханием ломились на имперские позиции, коптя и без того отравленный воздух черным смогом выхлопных труб.

Комиссар Валерия Присцилла стояла на передовой линии, сомкнув руки за спиной и гордо выпятив грудь. Приближающаяся опасность определенно была смертельной, но это не означало, что настало время для беготни и мискоординации, нет. Это проявление малодушия было свойственно мирным жителям, ханжам планетарных властей или слабакам из СПО. Они же, имперская гвардия, разящее орудие Императора, должны были стоять твердо перед лицом любой опасности, что покусилась на собственность Империума. Будь это живое население, мануфакторумы или выжженная земля мира-смерти. Гвардейцы должны были стоять насмерть, невзирая ни на что.

В глазах солдат читалось нервное напряжение перед неминуемым боем, так что комиссар оттянула маску ребризера, прочистила горло и заговорила громким голосом:

— Солдаты Имперской Гвардии. Сегодня вам приказано стоять здесь, в этом месте, защищать своими телами подступы к мануфакторуму. Пока стучат его конвеерные шестеренки, мы будем убивать врагов. Зеленокожие ублюдки задумали осквернить машинный дух этого места, делать неправильные, еретические боеприпасы. А потом убивать этими боеприпасами жителей Империума. Этого нельзя допустить.

— И мы ляжем здесь костьми и лужами имперской крови, если таковые останутся в огне взрывов. Ибо, мы имеем приказ стоять здесь насмерть. А невозможность исполнить приказ карается смертью. И благодаря этому нерушимому приказу мы сильнее вонючих ксеносов. Потому что комиссариат расстрелял нас заочно. Потому что мы умерли, когда записались в ряды имперской гвардии. Потому что мы — солдаты.

— За устав! За Императора!!!

Победа!

Насыщенно-сладкий вкус вина на губах. Набитый яствами живот. Довольный король, радостные товарищи. Кругом хмельной говор и атмосфера триумфального праздника.

Ханс подмигнул оскалившейся голове Яноша и коротко отсалютовал маслиной на шпажке, после чего размашисто проглотил закуску.

— Ты, — комиссар ткнула пальцем в сторону медикая, — Поставишь этот пузырек вот туда, — Присцилла указала на самую видную со всех сторон полку в бараке, — И будешь следить, чтобы никто не позарился на этот пузырек. В воспитательных целях. Если пропадет, отвечать будешь ты. И приберись здесь. Игральные карты немедленно уничтожить.

С этими словами комиссар вышла из приземистого казарменного здания и направилась обратно на линию фронта. Проверять, как выполняют приказ штрафники. Повторной проверки они не ждут точно.

Кислотная дымка привычно расстилалась над горизонтом, пока комиссар пятой роты 41-го Стального полка прохаживалась вдоль гвардейских позиций, выискивая слабые места в оборонительной линии. За время, пока они тут окопались, укрепления сто раз подвергались тщательнейшему осмотру. Но люди всегда допускают ошибки. Здесь глубина окопа могла отклониться на два лишних сантима, там мешок с песком лежал не под нужным углом. За солдатами глаз да глаз. И даже если эти ошибки были незначительными, то все равно изъяны нужно было исправить. Ибо, устав никто не отменял. И дисциплину надо было держать на должном для имперской гвардии уровне.

Пройдя мимо позиции рядового Кревски, комиссар с удовлетворением про себя отметила, как машинально солдат осматривал подконтрольный ему сектор. Словно, боевой сервитор, без лишнего промедления или задержки. Именно в таких бойцах остро нуждался фронт!

Обойдя всю защитную линию, Присцилла направилась к основному расположению части. Встретив по пути ратлинга в компании со своим боевым товарищем и жужжащей своими механизмами шестеренкой, комиссар скривила лицо под маской противогаза. Мутанты были еще одной вечной проблемой на войне. Империум остро нуждался в людях, а эти... Ратлинги были не виноваты в том, что родились на мире с пониженной гравитацией. Так обычно оправдывалось руководство перед тем, как разбавить чистые замечательные полки этими недомерками или переростками, недолюдьми. Но какое бы мнение не имела комиссар на этот счет, оспаривать решения Высшего Совета Терры относительно этого вопроса было бы самым настоящим предательством, так что оставалось только гневно пыхтеть в пыльную маску рециркуляции и презирать, презирать, презирать...

Впрочем, дурные мысли быстро улетучились, когда показались квадратные углы воинских казарм. Это значило, что сочкующие там гвардейцы сейчас будут неприятно удивлены, когда по их душу нагрянет комиссар. Присцилла превосходно умела появляться среди солдат незаметно, чтобы застать их в самый неподходящий момент и сделать выговор. Или что похуже. В любом случае, если комиссар поблизости — это всегда означало проблемы. На войне запрещено расслабляться!

Короткое мгновение — и ожидание опасности срывается прорезающими тишину звуками. Рука моментально занемела от тянущего в сторону груза, но Дмитрий рефлекторно подался в обратном направлении, так что протащившись по земле подошвами ботинок, получилось найти точку опоры.

Разобравшись с одной проблемой, Летов переключил внимание на происходящую кругом ситуацию. Засада. Мутанты. Уродливые отголоски бывших людей. Существа напали на них при первой же возможности. Почему существа, а не люди? Дмитрий не видел и крупицы разума в нападении на их группу. Существа не шли на переговоры, не пытались отпугнуть или непременно умертвить членов отряда — они бы сделали это еще на подходе к населенному пункту. Вместо этого упрямо придерживались собственной примитивной логике, пытаясь взять живьем Томбовскую, а остальных... Задержать, прикончить, зажарить на медленном огне? В любом случае, аборигены вели себя примитивным образом, как пещерные люди. То, что они раньше были людьми представлялось бесспорным. И убивать себе подобных, пусть и больных людей — а то, что они имели некий инородный недуг, благодаря чему и стали таковыми, тоже казалось очевидным фактом. Может, в Тангейзере и учили расстреливать мутантов при первой же возможности, или так было принято за кордоном на большой земле — Летов ничего этого не знал, ведь у него не было связных воспоминаний из прошлой жизни. А потому, не возникало желания хладнокровно истреблять местных больных существ, которые кроме отвращения и жалости других чувств не вызывали. Не в пример Ночному Ужасу, который пусть и когда-то давно был человеком, но сейчас представлял смертельную угрозу, и наводил такую жуть, что будь на то Летова воля — расщепил бы монстра на атомы при первом удобном случае. Но все вопросы морального характера отходили на второй план перед безопасностью отряда "Гекса". Сейчас дикари представляли реальную угрозу, пусть Дмитрий и не верил в их успех — камни и палки против автоматов и пистолетов, против сверхсовременных дронов? Разве что, очень крупно повезет. А вот тот мутант с топором слишком воинственно выглядит. Что же, сами напросились.

— Огонь, огонь на поражение! — крикнул Летов девушкам, что остались позади.

Сам же начал расторопно выпутываться из обвившей руку веревки, пока еще никто не пострадал.

Массивный астероид обращался вокруг захолустной планеты где-то на окраине галактики. Здесь жил клан Саар — раса космических медведей. Анималы по своей природе, Саары тяготели к своим родным животным инстинктам. Первое. Инстинкт самосохранения. Дураки в природе не живут. Второе. Сытый желудок. Наевшись вдоволь можно пережить любой галактический катаклизм — залезть в бункеры типа "Берлога", расставленные по всей домашней планете и давать храпака, пока всюду бушуют Сумеречные Войны. Падение Лазаксов, кровопролитные сражения и предательские тени галактического совета — все эти события Саары благополучно проспали, просматривая во сне тридевятый сон.

Но все изменилось. Сменились эпохи, вымерли или деградировали целые расы. Медвежьи желудки проголодались, урча и пробуждая ото сна своих мохнатых хозяев...

* * *

Адмирал Косолап проснулся на своей мягкой синтетической подстилке, лениво потянулся, и причмокнув, двинулся на камбуз.

Столовая на астероиде Узис-II сейчас пустовала — Саары были неторопливой расой, а в лидеры выбивались только самые проворные. Таким как раз был Косолап, который получил свои адмиральские звезды на погонах за умение вставать немного раньше остальных, а также нарушать Главный Инстинкт — свою личную безопасность. На астероид Узис-II летели только самые смелые медведи, большая часть населения всегда оставалась на домашней планете, занимаясь массовым пчеловодством и производством запасов синтетического сахара. Быть Главным Пасечником одной из космопчелиных ферм было крайне престижной должностью, но служба на флоте давала свои преимущества: военным поставляли особый мед из ульев особых пчел — этих насекомых вывели скрещиванием ископаемых сардаккских ос-убийц и домашних пчел Саар. В итоге получился крайне выносливый вид, способный таскать в своих брюшках десятки литров свежего меда, а скорость перекачки меда через хоботок достигала небывалых значений! Правда, сами осопчелы имели внушительные размеры и агрессивный характер. Говорят, они могли откусить голову нерадивому пасечнику-медведю, но только если он сам нарушал предписания техники безопасности. Так что, все были довольны.

Командующий флотом распаковал желтую упаковку чая с нарисованным на ней синим жол-нарским подводным слоном, насыпал порцию в чайник и залил свежим кипятком. Добавив из раздатчика внушительную порцию меда и с десяток кубиков синт-сахара, адмирал насладился горячим переслащенным напитком. Хорошее начало дня. Подкрепившись, адмирал потопал на мостик, переваливаясь с бока на бок.

Рубка управления представляла из себя гору всякого разного мусора и пустых пластиков контейнеров из-под меда. Любой подобие порядка было традиционно принесено в жертву удобству, которое еще и давало ощущение безопасности, так было заведено у Саар.

— Кхэ-кхэм, — лениво прочистил горло адмирал, — Выдать мне сводки по ассимиляции планеты Локи.

Заляпанный медом гололитический экран показал ледяные пустоши далекой планеты, по которой вразвалочку шла одинокая фигура медведя в военной форме. Макушку прикрывала меховая шапка-ушанка с красной эмблемой Саар на лбу, а в руках солдат держал ППШ-MK.10'000 — современный автомат с узнаваемым круглым магазином-бубликом, закрепленный поперек цевья.

— Рядовой Чапаич, — строго проговорил адмирал, — Доложить обстановку.

В ответ послышался шум статики вперемешку с завываниями холодного ветра.

— Товарищ Адмирал Косолап, — доложил солдат гулким басом и отдал честь лапой, — Планета Локи ассимилирована Вооруженными Силами Саар без боя. Собственники планеты не обнаружили свое присутствие — как предписывает межгалактическая конвенция по правам малых народов Лазаксов, они не выдали залп над своим северным полюсом. Я, рядовой Чапаич, стою прямо над северным полюсом и не наблюдаю предупредительный сигнал...

Пока солдат продолжал бурчать доклад под запись, на фоне камеры из снежных барханов начал подниматься внушительный силуэт танка древнего образца, без антигравов, с металлическими гусеницами (!) и примитивным нарезным дулом 152,4мм калибра...

Холодная пустота космоса разорвалась, выпуская один за другим транспортники Сардакков: их флот собирался в одних координатах для перегруппировки. Почти одновременно в пустынную систему начали прибывать элегантные корабли Хакан — и это не было случайной встречей.

На десантную палубу одного из транспортников вбежал жук-глашатай и громко заверещал, завалившись на спину и дрыгая хитиновыми лапками в неописуемом ужасе. Пехотинцы повскакивали со своих коек-насестов, хаотично бегая из стороны в сторону. Таков был недостаток сопряженного разума улья: паника передалась и на капитанский мостик. Сам адмирал-таракан и великие хитиновые генералы поддались панике. Жуки-наводчики со страху промазали по наступающим кораблям хаканского флота. Вражеский флагман открыл заслонки, и корабельный корпус ощетинился тройным орудием судного дня, сгустки плазмы которого уничтожили неуклюжие десантные транспортники. Правда, зараженные паникой экипажи истребителей, увидев гибель своих братьев по оружию, развернулись и с праведной яростью протаранили истребитель с зазевавшимся котом-пилотом.

Следом варп выплюнул подкрепление Сардакков, но и оно было моментально стерто со страниц вселенской истории. В этот раз погиб и гигантский флагман, сбитый мстительными, разваливающимися на куски кораблями жуков. Наверняка, Эмираты не сильно переживали по этому поводу: подумаешь — купят новый. Жестокую битву пережила только известная своей коварностью наемница Фелри: в разгар битвы она отсиделась в стороне от боя, а под самый конец ускорилась и с маниакальным хохотом расстреляла в упор оставшиеся экипажи. Говорят, она заодно добила и выживших свидетелей со стороны котов, но то были лишь слухи.

* * *

Другая битва отгремела на дальнем рубеже галактики. Заградительная группа Сардакков совершала опасные маневры вблизи хаканских границ, ожидая нападения в любой момент. Вместо нормальной организации засады на выходе из варпа, экипаж кораблей от тотального безделья решил устроить ритуальные соревнования по древнему обычаю. Кончилось дело тем, что они учинили на корабле настоящий кровавый амок, а здоровый шестилапый чемпион-победитель совершил последний религиозно-фанатичный акт: решил принести в жертву корабельный арсенал, дабы зарево от такого действа увидели сами боги. Что же, это стало настоящей неожиданностью для флота Эмират, что рискнул в этот момент совершить нападение на систему. Броневые пластины были напрочь уничтожены ядерным взрывом реакторов военных кораблей.

Однако, коты поступили неосторожно: решили немедленно отпраздновать легкую победу, откупорив капитанские запасы космического ликера со вкусом валерьянки и изысканную закуску "столичной" воблы из самих прудов Кенарийской системы. Когда же в систему прилетело подкрепление Сардакков, Хакане лишь махнули лапками, в праздной лености отдавая неспешные приказы о выцеливании жалких букашек. Тем временем, на борту обычного безвестного крейсера экипаж жуков уже готовился к бегству в родную систему на милость Королевы, видя перед собой явно превосходящие вражеские силы. Ситуацию повернул вспять обычный жук-матрос. Хцхцхц! Яростно стрекоча усиками, он воодушевлял павших духом пилотов. Нельзя сидеть в бездействии! Подбежав к орудийным системам, он снова затрещал с нескрываемой ненавистью. Хцхцхц! Подайте снаряд, ну же! И вот, из последних моральных силенок капитан-жук сардаккского крейсера протягивает храброму матросу пузатую фотонную торпеду. Чик-вжик-клац — и матрос самостоятельно наводится на устрашающие силуэты гигантских дредноутов. Хцхцхц! Отчаянно верещит он и давит гашетку. Бадудум! Коты в предсмертном мяукающем вопле сгорают в огне взрыва. Зарядить-прицелиться-огонь, зарядить-прицелиться-огонь. Флот Хакан растворяется в пустоте космоса беспорядочной грудой обломков.

Один маленький жучок против стальной пяты гиганта. Сегодняшняя победа навсегда войдет в историю Сардакков. Храбрый матрос по возвращению в столицу получит от Королевы адмиральские звезды, а его личная биография положит начало целой серии военных фильмов с одноименным воинственным кличем "Хцхцхц: скрытая угроза", а затем "Хцхцхц: атака усатых хищников" и "Хцхцхц: возвращение надежды". Славься, маленький жук!

Машинный дух пробудился ото спячки, потревоженный прикосновением жезла управления Октавия. Устройство вошло в паз с механическим кликом, отчего приборные панели ярко вспыхнули, разом вселив жизнь в холодный металл техники. Дюнный ползун теперь был не менее живым, чем техножрецы в его пластальных недрах.

Экран ауспекса ожил предупредительными сигналами о большом объекте сзади. Несомненно, это был огромный титан на той стороне путепровода.

Гамма-D6 немедля забрался в гнездо люка, снова отворив крышку и уперев ноги в специальные пазы для огневой точки скитариев. Титан к этому времени преодолел часть разрушенной трассы маглева: машина войны ступала прямо по обломкам, однако экипаж был все-таки вынужден обходить слишком массивные остовы и не повредить агрегат об выступающие части уничтоженного транспортного узла. Оперативные потоки данных хлынули во внутренние когитаторы, так что протектор немедленно скорректировал корпус гравипушки, произвел последнюю оценку потенциальных разрушений и активировал спусковой механизм. Низкое гудение, сопутствующее выстрелу — Гамма-D6 почувствовал, как орудие в руках набирает мощь, буквально притягивая его тело к металлическому цевью. Последующий гравитонный всплеск остался незамеченным обычным глазом или оптической аугментикой. Лишь резкому толчку, что сильно вжал спину протектора в заднюю часть башенного люка, можно было определить, что выстрел был успешно произведен. Короткие выбросы показаний области повышенной гравитации — и рокритовая опора путепровода, рядом с которой проходил титан, пошла сетью трещин, после чего тут же обрушилась, поднимая облако серого песка и битой крошки.

В этот же момент Бакус справился с запуском, благословив машинный дух литанией активации. Реактор засветился мягким синим свечением, с нарастающим гулом набирая обороты.
Получатели: Бакус.Когда залитая руническим жрецом антиагапическая жидкость втянулась в чрево двигателя, агрегат пронзительно завизжал, за секунды преодолевая свою штатную мощность в несколько раз. По корпусу "Онагра" пошли сильные вибрации, отчего органические кости техножрецов ощутимо заныли. Электрожрец забормотал техническое песнопение со своего места, а затем его слова окончательно потонули в шуме работающего на ненормально высокой мощности реактора. Все вело к тому, что сейчас произойдет взрыв, который изначально и планировали устроить техножрецы, забирая с собой титана, его экипаж и собственные жизни...

Октавий только и успел нажать на руну активации движения, как дюнный ползун сорвался с места, вдавив рунического жреца в сиденье. Хорошо, что успел пристегнуться, иначе бы вылетел из кресла пилота и непременно сломал органический позвоночник об потолок. Бакус отлетел назад, в последний момент растопырив механодендриты, и цепляясь металлическими конечностями за переборки. Гамма-D6 к своей чести смог удержаться наверху, ощущая всю мощь машинного духа на своем аугментированном теле. Даже его крепкий организм сейчас проходил серьезный тест на прочность.

Местоположение заваленного обломками титана начало стремительно уходить на задний план, так что в пору было перевести дух от этой серьезной угрозы. Октавий с большим усилием смог поймать рычаг управления, сделав несколько запланированных маневров уклонения по пересеченной местности. На такой огромной скорости устойчивая в обычных условиях машина начала сильно крениться, рискуя с каждым виражом опрокинуться и похоронить свой экипаж вместе с собой. Однако, это не было лишней мерой предосторожности: титан вырвался из-под обломков, тут же произведя два выстрела из своих основный орудий. Сгустки плазмы прорезали пыльный воздух и рванули в тех местах, где только что пробегал дюнный ползун. Судя по всему, титан смог дать залп той же мощности, что подкосил и целый состав маглева. У техножрецов не было шанса для прямого боестолкновения, теперь они это знали.

Корпус машины войны быстро скрылся из виду, когда дистанция стала уже слишком большой, а в довесок ко всему его местонахождение скрыл фронт пылевой бури, который вновь поглотил дерзкого беглеца. Был ли титан поврежден падением путепровода? Преследовал ли их? Неизвестно. Ауспекс не мог работать в таких скверных метеоусловиях, а видимость вокруг становилась только хуже. Протектор был вынужден покинуть свой пост наверху, задраив люк и спустившись внутрь.

В отсутствии навигации Октавию оставалось лишь занести траекторию движения по сторонам света, задав строгое направление в противоположную сторону от последнего расположения титана.

Так прошло несколько часов непрерывной ходьбы "Онагра", каждый шаг которого жестко отдавался в телах четырех техножрецов.

Буря же не просто усиливалась: навстречу одному циклону пришел антициклон. Теперь непогода разгулялась уже не на шутку. Небо окончательно заволокло черными тучами, пыль начала завихряться в разрушительные смерчи, а воздух наэлектризовался разрядами молний.

Двигаться в такой ситуации было невозможно — если не гроза, или скрытое препятствие, то их ползуна запросто снес бы хлесткий боковой ветер. Так что Октавий остановил машину, давая реактору необходимую передышку, и активировал режим повышенной устойчивости: транспорт разом воткнул свои шагоходы в почву, закрепляясь на одном месте.

Баррикада содрогнулась под плотным огнем тяжелого стаббера. Грызь и его верный помощник яростно поливали неугодное Императору укрытие свинцовым ливнем. Мусор летел во все стороны, препятствие готово было в любой момент окончательно пасть. Огрин против препятствия, препятствие против огрина — противники нашли друг друга. В итоге под упрямым огринским огнем баррикада все-таки уцелела, но на последнем издыхании.

Вперед неожиданно вырвался рядовой Флойд, окрыленный своим первоначальным успехом. С разгона наседая на вражеское укрытие, с запозданием огнеметчик услышал активацию механизма растяжки. Взрыв немного оглушил, да и только: смертоносные осколки безвредно застучали по крепкой броне. Останавливаться уже нельзя, впереди враги, позади боевые товарищи. Флойд с камрадом ловко перепрыгивают баррикаду и приземляются прямо за ней... И видят чернеющие дула автопистолетов, нацеленные прямо на них. Грохот выстрелов подавляет остальной шум перестрелки, отражаясь хаотическими звуками от металлических стенок канализационной трубы. В такой мясорубке невозможно выжить.

Последней стабберной порции хватает, чтобы баррикада развалилась на составляющие, а за ней открывается волнующее зрелище: Флойд ничком валяется на полу, Лью в нерешительности замер перед лицом врагов, что спокойно готовятся к следующему залпу. Сохрани Император этих фраговых ублюдков, весь отряд сейчас может завязнуть на самом начальном этапе миссии! Комиссар должен внушать страх и уважение — так Сцеволла помнил жестокие урони Схолы Прогениум. И если уважение можно было заслужить только со временем, выковывая его в кровавых битвах со своими товарищами, то страх... Страх нужно было воспитывать. Выковывать тяжелым комиссарским молотом пластальной справедливости. Марк поднял свой болт-пистолет и навел мушку на запуганного неприятелем солдата. Миллисекунда на принятие решения — звуки перестрелки затихают в голове. Сейчас важен только этот момент. Сцеволла запомнит его. Такие моменты никогда не стираются из памяти. За Императора! Выстрел. Отдача в руке. Тяжелая тушка ручного оружия в ладони. Падающий замертво камрад Лью Шварц. Короткая сцена имперской милости заканчивается, и происходящее вновь возвращается к нормальному ходу времени.

— Вам никто не приказывал умирать, собаки! В бой, к победе! — Сцеволла слышит собственный голос.

Промахи сменяются попаданиями, солдаты подхватывают боевой настрой и добивают оставшихся мутантов. Даже Флойд, которого все считали отправившимся к подножию Золотого Трона, из последних сил поднимает огнемет и посылает в культистов новую порцию раскаленного прометиума.

Один из выживших противников спокойно достает из-за пазухи гранату и с безучастным видом швыряет ее в солдат. Поклонники варпа, ксеносы — все они умирают, как живые, с трусливым или воинственным кличем на устах. Культисты генокрадов просто и беззаботно, в полной тишине совершают несовместимое с жизнью, с каменным выражением лица, которое продиктовано непреклонным разумом улья. Это... Ужасает. Даже самых стойких.

Граната взрывается, не нанося физических повреждений, а комиссар смело делает несколько шагов вперед, одним верным выстрелом добивая последнего боеспособного супостата.

Оставшихся культистов, пожираемых огнем, спешно достреливают точными выстрелами.

* * *

Духота, горелая вонь, невыносимый жар раскаленного прометиумом воздуха — вот какой клочок вражеской территории получили гвардейцы. Голову уже начало мутить от спертого воздуха, а впереди лежали долгие кломы темных туннелей андерхайва.

Раненный Флойд смог самостоятельно доковылять до медика. Все были удивлены неожиданным спасением солдата: разумеется, вражеские пули достали бравого огнеметчика, но отправить на тот свет не смогли. Йорке быстро вколол нужные лекарства и сделал перевязки, так что рядовой, о чудо, смог продолжить шествие по канализации самостоятельно, без серьезной сторонней помощи. Император защищает, воистину!

Отряд спешно покинул удушливое пространство, а дальше начался восьмичасовой, фраг его раздери, марш... Восемь часов ходьбы по непроглядному мраку, когда ноги в сапогах дервенеют, наливаясь неподъемной тяжестью, а боль в пояснице руководит предательскими мыслями об отдыхе. Как тяжело было Флойду, лучше и не думать — его страдания были дополнены свежими ранами, но солдат не сдавался.

Наконец, группа измотанных имперцев вышла к просторному коллектору, помеченному на карте, как выход в жилые части подулья. И действительно, узкая труба сменилась тесными петляющими ходами, по бокам которых тут и там попадались распахнутые настежь двери. Некогда, во времена заложения города эти тоннели носили сугубо техническое назначение, используемые как подсобки и хранилища для различного инвентаря, включая машинные отделения отопительных и вентиляционных систем. Но позднее коммуникации переместили, а в технических помещениях начали активно селиться граждане Империума, прорезая окна из маленьких каморок прямо в общий проход. Сейчас здесь царила зловещая тишина, а комнаты выглядели покинутыми. Впрочем, это было лишь на руку солдатам: решено было сделать плановую остановку, разместив часовых по укрытиям и давая организму долгожданный отдых. Изрядно оголодавшие и обезвоженные имперцы набросились на армейские рационы, но и здесь их ждал коварный подвох. Спрессованные пищевые брикеты, от которых воротило на сытый желудок, а сейчас казались благословенной Императором пищей, рассыпались в песок прямо в руках. Вода во флягах загустела и приобрела нездоровый мутно-зеленый оттенок, обжигала язык и была абсолютно непригодной к употреблению. Даже палочки лхо, которыми худо-бедно можно было притупить измученный желудок, попросту сгорали от прикосновения огня, поднимаясь к потолку вонючим облачком. Сразу пошли толки и пересуды о проклятом варпе и псайкерах с их имматериальными силами. Теперь два точных попадания трубой в грудную клетку мерзких культистов не казались таким сильным везением, как и разрушительные пламенные шары псайкера-пироманта. Впрочем, большая часть вины была возложена на Губительные Силы: варп был подозрительно спокоен во время перелета к Фингур-Септимо, а сейчас он закономерно подложил им грокса в подарок! После всех злоключений с провиантом, было принято решение продолжать марш-бросок, ввиду невозможности поиска фуража в отведенные на операцию сроки. Солдаты нехотя поднялись на ноги и продолжили путь, толком не успев перевести дух.

Вот уже который час отряд шел в напряжении, затравленно озираясь в поисках возможных врагов, что могли вылезти из каждого проема или закоулка. Медик внимательно поглядывал на ауспекс — в один момент на нем загорелись две яркие точки и тут же начали стремительно приближаться. Быстрее, чем Йорке успел что-то сказать, отряд лицом к лицу встретил противника: из-за поворота выбежали два массивных силуэта и сходу врубились в имперский строй. Первые солдаты на пути громоздкой твари успели отпрянуть, так что жертвой оказался раненный Флойд: острые когти легко прошли сквозь броню и буквально разорвали его тело на части. Второе существо появилось следом за первым, расшвыривая подвернувшихся гвардейцев и с размаху опуская когтистую продолговатую лапу на комиссара. К своей чести, Сцеволла не дрогнул перед врагом, погасив инерцию удара верным пиломечом, крепкая цепь которого завизжала от соприкосновения с твердым хитином когтей. Впрочем, его грудь все равно располосовала широкая рваная рана, пробив пластины брони и порвав алый китель под ней. Но даже несмотря на это, комиссар остался стоять на ногах перед лицом уродливой облизывающейся пасти чистокрового генокрада, полной острых, как мономолекулярный кинжал, зубов.

— Эй ты, ца-ца! Стой! Постой же, дай на тебя посмотрю... — схватив долговязого инопланетника за рукав, она пристроилась рядом и, лукаво щурясь, потянула какой-то свёрток из декольте —... Хрен ли ты бегаешь?! Держи бумаги и не тушуйся, с-сука! И быстро скажи мне, где тут искать этих слизняков юссарил с их сраной печатью?!..
Когда в зал торговой гильдии вошла представительница ментаков, Муаб Ди Фаруук поспешил как можно скорее ретироваться.

Сегодня настало время обновить торговые контракты, которые благородный и по сути ленивый народ, прямые потомки лазаксов, просто забыли перезаключить за прошедшее тысячелетие. Такая глупость, как экономика и благосостояние своей нации, не имели никакого значения по сравнению с импортом эксклюзивных драгоценностей и ящиков раритетного космического вина. Так что Муаб Ди Фаруук, сам император, ни разу не покидал родной мир, даже не имея и малейшего представления о об этой скучной и ненужной науке о циферках, зато отменно разбираясь в предметах, за что и был произведен на такой высокий пост. Другое дело, что его репутация требовала новых побед и сенсаций, а он нутром чуял, что торговля — это самый простой путь к сердцу аристократии винну.

Единственное, что он знал о торговле — это что ментаки занимаются настоящим пиратством, так что партнеры они были ненадежные. А еще, что хакане умеют делать галактические кредиты прямо из воздуха: в ходу была легенда об одном коте с Арретзе, который умирал от жажды в пустыне, а кредитов на гравилет спасателей у него не было, так что он взял пустую банку из-под шпрот и умудрился продать ее на аукционе за целое состояние, в отчаянии и жажде спастись, построив за полдня целую финансовую пирамиду, имея под рукой лишь старый смартфон долазаксовых времен с выходом в интерсеть на 1789 террабит.

Так вот, с Эмиратами заключение контракта прошло гладко, Муаб даже не понял, что за бумаги подписал, но зато его взгляд пленило золотой оттиск с красивой хаканской вязью по краям. А вот от колоритной ментакши винну решил попросту сбежать. Но не тут-то было. Дама оказалась куда проворнее медлительного Муаба, так что его удалось увести под руку в дальний конец торгового зала.

Признаться, Муаб стушевался в присутствии дамы, да еще и в таком экстравагантом наряде: зеленые щеки винну покрылись румянцем. Точнее сказать, это был ярко-зеленый румянец, потому что и сами винну были не обычного человеческого цвета.

— Юсс..ссарил.. — пропищал он, — Эти аборигены с копьями сидят вон там.

Украдкой посмотрев на собеседницу, Муаб сразу понял, что сражен наповал в недолгом экономической войне по заключению контракта. В первую очередь он подумал о том, насколько экзотические личности эти пираты, и как положительно в этом свете они отличаются от скучных соларов в одинаковой силовой броне и с лазганами. А все экзотичное в этой галактике неостановимо манилу падких на такие мелочи винну. Вторая мысль вытекала из первой: пират может достать любые драгоценные украшения или красивые артефакты, лишь бы их платежные счета ломились от межгалактических кредитов. Ну и такая девушка... Как отказать?

— Вввы... Договор идете подписывать? — Муаб проглотил подступивший комок и набрался всей смелости в этой галактике, — Может, оставите милых туземцев пацифистам и ученым? Жол-Нары наверняка захотят изучить их быт во всех подробностях. Какая же это скука смертная, не находите?

— Винну куда больше смыслят в развлечениях. У меня как раз завалялась бутылка спейс-рома лазаксового производства. Не хотите оценить?

День торгов закончился максимально успешно для Муаба Ди Фаруука: теперь на родном мире он был героем, который смог заключить договор с такими выгодными партнерами и пересилить страх перед настоящими пиратами, которые не щадят никого в бою, отправляя пленников в биореактор по получению товаров. А затем наступил вечер, который Муаб провел в компании очаровательной дамы — а это целая лавина незатихающих слухов среди высшего общества винну, о том, какой Муаб пленитель женских сердец и весь из себя ловелас.

«Узрите пришествие Верховного Повелителя Машин! Он снисходит к вам в каплях дождя. Слушайте внимательно, сыны Марса, он придет, решительный и могущественный, со скипетром власти в руке. В огне и сиянии, он изречет вечные истины, а разум его станет источником знаний и фактов. Спаситель придет, и вы узнаете его в облике человеческом, но исполненном величия. И это будет первый шаг на пути величайшего прогресса Человечества. Началом ему станет верховное владычество Ареса. Лик Омниссии узрите вы, когда Деймос будет в апогее, а Фобос в перигее. Владыка всех машин снизойдет, окутанный золотом и бурей, к своему народу и будет править всем Человечеством. Слава его затмит свет Солнца. Доподлинно говорю вам, что станет он Альфой и Омегой, началом и концом, повелителем плоти и кузнецом металла. Он станет лучом света во тьме и изгонит невежество. Он станет объектом любви и почитания, какого не знал ни один царь, о каком лишь мечтают императоры! Он возжелает процветания царства Ареса и счастья Человечества. Преданность ему объединит всех людей, и они станут братьями. Закончатся разрушительные войны, и среди звезд воцарится мир. Исчезнут страдания, и кровопролития, и ненависть. Все Человечество станет одной семьей. И звезды засияют ярче!»

— «Пришествие Омниссии», закачано Пико делла Моравецом, примасом Братства Сингуляритарианизма




На пути к Магмаграду

Полный состав маглева на крейсерской скорости вылетел из чернеющей пасти тоннеля, что соединял храм-кузницу Мондус Гамма, расположенную на Сирийском плато и Магмаград, гордо возывающийся на территории действующего вулкана.

Магнитоплан, как правильно именовали его лекс-механики — выдающееся изобретение всего Марса, что идеально совмещало в себе технологии антигравитации и архаичную железную дорогу. Обитатели двух крупных городов могли свободно, а главное, оперативно перемещаться туда и обратно, попутно делая короткую остановку в населенном пункте где-то на середине пути. Правда, сейчас состав миновал Дюнный город стороной, следуя по дублирующему узлу, что открыли совсем недавно ввиду забитого траффика основого направления.

Маглев с низким гудением антигравитационных приводов вырвался на свободу, а за окнами вагонов начался унылый пейзаж Пепельных пустошей, что составляли большую часть поверхности Священного Марса. Наследие Эры Раздора, Пустоши имели техногенную природу — на многих участках радиационный фон зашкаливал до критических значений, ориентирование и навигация в заряженных частицах пыли зачастую станловились невозможными, а где-то среди мусорных барханов прятались злобные мутанты. Некогда эти земли были плодородными и густо заселены, однако суровая человеческая история вынесла свой приговор, так что жители Красной планеты были вынуждены прятаться от безжалостных Пустошей в немногочисленных городах и храмах-кузницах.

В одном из вагонов на металлических сиденьях молча сидели пассажиры: техножрецы, безвольные сервиторы, малые группы технорабов. Были среди них и обычные люди, не потерявшие свою свободу, но и не благословенные священной аугментикой, что даровал сам Бог-Машина. Один ряд сидений в самом начале вагона занимало четверо, судя по знакам отличия на одежде, из разных городов: уставившийся пустым взглядом перед собой рунический жрец с разъемом нейроинтерфейса на затылке из Мондус Оккулум; значительно аугментированный технопровидец с пучком механодендритов вокруг своего тела из Магмаграда; элеткрожрец с повязкой на глазах и с электролитным посохом в правой руке из Мондус Гамма; последние два сиденья занимала могучая фигура протектора с увесистым корпусм гравигана за спиной и характерным запахом горелой плоти, что принадлежал к Олимпийской храму-кузнице. Каждый из них молча ждал прибытия в пункт назначения.
Получатели: Гамма-D6.
Получатели: Бакус.
Получатели: Октавий.

Удручающий апокалиптический пейзаж Пустошей за иллюминаторами сменился настощей пылевой бурей, что не на шутку разгулялсь одним грозным фронтом: густые серые облака твердой взвеси пронизывали языки молний, а тучи еще пуще заслонили тусклое небо, скрывая под своим покровом Железное Кольцо, что обращалось своим блестящим орбитальным телом вместе с угловым вращением планеты. Впрочем, стихия не привлекла внимание техножрецов, слишком обыденным это было явлением. Разве что, технорабы принялись тихо молиться, стоя на коленях перед окнами.

Но дальше случилось то, что привлекло внимание даже скупых на эмоции Механикус: серия ярких синих вспышек разорвала пылевой фронт бури, а через несколко мновений по корпусу маглева случился удар...

Четверка техножрецов из того же ряда в начале вагона пришли в себя уже на пепельном песке, все так же пристегнутые к своим сиденьям. Кругом дымился остов маглева, все было забросано кусками оплавленной пластали и искореженными элементами уничтоженного поезда. Удар был настолько мощным, что на минуту они потеряли память. Лишь отдельные фрагменты приходили им в голову: после удара последовал взрыв, а дальше корпус состава был уничтожен одним мощным взрывом вместе с его пассажирами. Вспоминались отдельные смазанные кадры распыленных тел и обожженных до неузнаваемости конечностей, что смогли чудом уцелеть, фрагмертарно отделенные от своих биологических владельцев. Судя по местоположению их ряда кресел относительно маглева, сиденья находились прямо на опорной точке вагона, так что причудливый рикошет от ударной волны обеспечил им выживание, пусть и поясничные отделы стонали от приземления с такой высоты. Вероятность такого события было невозможно оценить даже приблизательно.

Однако, ликовать чудесному спасению или искать выживших было бы неосмотрительно. Из пылевого фронта показались металлические части чего-то тяжеловооруженного и массивного, высотой около десяти метров. Со временем, силуэт начал вырисоваться все отчетливее, и теперь можно было узнать корпус титана типа "Гончая", что наставил орудия на поверженный маглев и продолжал идти на сближение, сотрясая землю ощутимыми толчками:


Спереди наступал титан, сзади дымились обломки маглева. Надо было определенно что-то предпринять. Ибо жизнь есть управляемое движение, как гласил первый Универсальный Закон Механикус.

Серый рокрит городских улиц обагрился густой красной жидкостью с незабываем металлическим запахом. Этот несравнимый аромат войны могли вкусить лишь жалкие рабы, культисты, что с пеной на губах шли на убой. Берсеркеры в благословенных латах не могли вкусить столь сладостный запах — они задолжали Кровавому Богу много черепов, так что вынуждены были сражаться в боевых рогатых шлемах, не как эти позеры-ублюдки из выводка презренного Фургрима, которого иногда называли Фениксом. Нет, воины должны были принести дань, кровавую жатву, обещанную их Повелителю Ярости. И их молчаливая мольба была услышана сквозь безумные потоки варпа: тысячи и десятки тысяч поборников черепов ринулось в захудалый мир Скакара, чтобы снискать славы на этом кровавом поле битвы. Более того, жители планеты прислушались к запаху крови сограждан и вкусили запретный плод, обратив свои уборочные электровилы против своих хозяев. Они тут же пойдут в бой и проложат еще один толстый слой из разорванных трупов. Но жертва этих ничтожеств лишь даст больший разгон истинным служителям Кхорна: берсеркеры поднимутся по их мертвым телам, как по лестнице, а следом прошагают устрашающие боевые машины — Осквернители. С влажным чавканьем они погрузят свои пласталевые конечности в разбросанные кругом трупы и проложат себе путь огромными острыми клешнями.

Флотилия показалась на горизонте мерцающим блеском корпусов. Радиочастоты замерли в ожидании. Послание Доньяс не заставило долго ждать. Их сообщение было емким и лаконичным.

"Приветствуем империю Доньяс!
Доводим до вашего народа сведения, что межзвездный корабль Диоканн был серьезно поврежден прилетевшим в нашу систему астероид. Сценарий инцидента шел в точности, как было здесь, на орбите Нонзума, с той разницей, что космическое тело было оборудовано стрелковым вооружением. Диоканн оказался в зоне поражения в момент выхода из варпа, так что его экипаж перестал отвечать на сигналы. К счастью, наш флот смог оперативно уничтожить угрозу - сказалась своевременная подготовка к подобному. Мы решили не дожидаться нашей спасательной миссии и добрались до Диоканна самостоятельно. Повреждения корпуса оказались критическими для выживания экипажа, так что нам ничего не оставалось, кроме как залатать основные повреждение и своими силами отбуксировать переговорный корабль в систему Нонзум. По невыясненным причинам переговорный корабль прибыл в систему раньше основного флота. Наверняка, сказались различия в наших технологических путях - аналитикам со всего Лимба пришлось решить крайне сложную задачу в максимально ужатые сроки: понять базовый принцип ваши систем управления. В данный момент мы готовы передать Диоканн под ваш контроль. Тела погибшего экипажа мы сохранили для обряда погребения, если таковой имеется у вашего народа - из уважения ук чужим традициям. Самостоятельно передвигаться Диоканн больше не может - системы управления окончательно вышли из строя. Проблему могла решить замена всей начинки корабля на родную технику Сверхправителей, но на это не было времени, а также, мы посчитали неэтичным вторгаться в технологическое устройство корабля. Запрашиваем буксировку Диоканна или возможность его непосредственной доставки на орбиту Нонзума. Приносим наши искренни соболезнования семья погибших."

Поющий вальхаллец вместо нот начал кашлять кровью, а сыр в его песне превратился в кровоточащую печень, отчего лиса ужаснулась и умерла в приступе инфаркта.

Получатели: Лысый Череп, Душелов.

Яркие вспышки — и вражеский флот исчезает в варп-пространстве. Прыжок знаменует треск вычислительных когитаторов: это разведывательные дроны загружали массивы информации в бортовые компьютеры. На мерцающих голоэкранах уже строился маршрут через изменчивые потоки варпа. Когда были вычислены оптимальные точки выхода из варп-пространства, дьявол-навигатор в специальных передал через подчиненных астропатов:

— Передайте Лысому Черепу. Мы обнаружили точное место флота Лиги через одну десятую цикла. Точность прогнозов флуктуаций варпа составила шестьдесят шесть и восемь десятых... Нет, этого не говори. Просто скажи, что мы знаем точку выхода "Звездной Песни". И не тушуйся, говорило смело, но почтительно. Магистр — кеклинг суровый.

И после того, как астропат сглотнул ком в горле и удалился к пульту вокса для связи с магистром, навигатор отдал команду пилотам объединенной флотилии. Корабли синхронно растворились в пустоте космоса. Каждый солдат, каждый юнга-кеклинг или миирский боцман, даже могучий дракон — все они были готовы к скорой смерти от неприятельских орудий.

Выход из варпа — и флот оказывается вплотную к врагу. Небывалая доселе точность! Навигатора и младших астропатов явно наградят, если они доживут до конца сегодняшнего цикла: дадут путевки на лавовые озера Кровожада с полным пансионом, в который входит тотальная блокировка сериалов кеклингов по межгалактическому телевидению. И разумеется, дронам-разведчикам назначат тех. обслуживание по высшему разряду и выделят самое качественное топливо на год вперед.

Ощутимая перегрузка от активации маневровых следует вместе с резкими толчками в обратную сторону — это заговорили гравитационные орудия, превращающие корабли на пути флота в груду кружащихся обломков. Вражеский флот ощетинивается ответными залпами огня. Регина трещит шпангоутами: падает бизань-мачта и погибает сложная оснастка в одном мощном взрыве. Тактический советник от дьяволов бьет кулаком по столу. Миирцы обошли его! Они словно чуяли, что из корабль станет магнитом для ярости чужаков. Вместе с тем, по плану взрывается и спец-корабль сверхправителей: его гибель так же спланирована. Вечная память экипажу, их жертва не будет забыта.

Сближение. Щиты "Звездной Песни" остаются позади. Абордажные капсулы по команде отделяются от кораблей, неистово впиваясь в бок флагмана. На месте них остаются гигантские дыры, через которые уходит лавина атмосферного газа, причудливо застывая мерзлым инеем на обшивке.

Десант начинает свое неостановимое движение вглубь: атаку возглавляет сам Лысый Череп. Выше него в этой битве только дракон, что не подчиняется ничьей воле, действуя сообразно своим драконьим инстинктам. Встречное сопротивление пока что слишком разрозненно. Первым серьезным препятствием оказывается несчастная корабельная переборка, что преграждает путь вперед. Дракон жует металл как чипсы, так что бедная жертва мгновенно падает, а следом за ней и множество других ни в чем неповинных опорных балок.

Снаружи пустота озаряется всполохами выстрелов и огнем залпов. Корабли и флагман ведут смертельную для обоих игру. На забрачий флот никто, словно не обращает внимания. Щиты союзников настолько мощные, что морально устаревшие орудия попросту игнорируют. Тогда, пилоты решают совершить последний в своей жизни подвиг и устремляются на лобовое столкновение. Восхищенные храбростью противников, экипажи Доминиона играюче уклоняются, однако, один из кораблей все-таки попадает в клинч, зажатый между огнем орудий флагмана и наседающего москитного роя забраков.

На все эти эпохальные события бесстрастно взирает кружащийся в позе лотоса кеклинг, которого не берет даже безжалостный вакуум, настолько этот воин суровый... Главное, чтобы на обратном пути не забыли, знает он этих предприимчивых гиви-пилотов.

Первые успехи основной волны десанта дают ощутимые плоды: противники теряют инициативу. На вражеские головы падают механически пауки-убийцы, что некогда штурмовали столицу Нонзума. Они знают толк в уничтожении живой силы, наученные кровавым опытом нападений и засад с деревьев болотной планеты. Храмовники не отстают, разрубая живую силу противника энергетическими мечами и разбивая шлюзы с помощью особой когнитивно-силовой техники. Дракон ушел далеко вперед, соблазненный вкусным и хрустящим металлом переборок. Но наступление медленно захлебывается на подступах к установкам излучателя. Враги, несмотря на свою беспримерную отвагу, не могут соревноваться с мастерами наземной войны, но они могут пожертвовать собой, чтобы выиграть драгоценное время. Это — цена жизни в галактике. Постоянная величина, она никогда не меняется. Даже одна жизнь чего-то да стоит. И враги это доказали на палубе своего флагмана.

Вторая группа десанта быстро справилась с поставленной миссией. Маршевый двигатель быстро вывели из строя: ломать проще, чем строить. Они вообще ощущали некую душевную пустоту, как-будто их обокрали. Это они должны были охранять бомбу, пока основная группа отвлекает вражеский огонь! Но следующий двигательный отсек доказал обратное. Помещение имело уродливую пробоину наружу, а вокруг парили... Лучше не задумываться, чем здесь занимались Цефалон. Немой ужас храмовников и даже бездушных пауков-убийц как нельзя кстати контрастировал с давящей тишиной заполненного вакуумом помещения.

Лысина Лысого Черепа уже блестела от крови врагов, когда магистр принял решение: бомбу надо взводить.

THE BOMB HAS BEEN PLANTED.

Огромный черный кейс со страшными рунами-надписями установили на пол. А дальше, враг словно почувствовал, что на суверенность его корабля самым серьезным образом посягнули. Как-будто, водрузили знамя завоевателя. Помахали тряпкой с изображением радиационной угрозой перед миирцем. Показали дьяволу-бухгалтеру расходы на борьбу с межпланетной контрабандой. Враги начали сражаться в разы более ожесточенно — хотя куда еще больше? Но вот, Нури в военной форме уже катят миномет, кругом выстрелы из тростинок времен первых данзуннских войн. Словом, место установки бомбы стало полем настоящей планетарной битвы в миниатюре. Цефалон уничтожат пауков из огнеметов, проводя тщательную дезинсекцию. Дракон получает несколько ракет в бок и недовольно ворчит. Лишь храмовники продолжают отражать удар за ударом.

Но времени нет. Пора эвакуироваться. С тяжелой душой группа захвата оставляет выживших пауков и отряд храмовников позади. Их героический поступок навсегда останется в базе данных истории Доминиона и всей галактики.

Взрыв. Очистительный огонь пожирает останки "Звездной Песни", пока отдельные куски продолжают свое гибельное падение на поверхность голубой звезды.

Часть флагмана все еще висит на орбите. Кто знает, удастся ли спасти уцелевший личный состав врага? Найти их секреты, проникнуть в мрачные тайны неизведанной цивилизации? Все это непременно будет. А сейчас, экипажи кораблей отдают дань уважения павшим: козыряют — кто мохнатыми лапами, кто закованными в броню руками, кто механическими конечностями. Это — короткая перегруппировка. Передышка. Остановка на несколько минут, прежде чем снова броситься в бой. Ибо в беспроглядном мраке сегодня забрезжил свет. Это свет всеобщего развития рискнул покуситься на кровавую тень вселенского господства войны. Первый шаг. Один из многих, что предстоит. Но он был совершен сегодня. Эра тьмы закончилась. Наступила эпоха прогресса.

Среди черной грязи, среди помоев и нечистот этих темных времен, когда любой намек на надежду жизни счастливой, а главное, сытой, тонет в куче навоза; когда десятина сеньора душит похлеще висельной удавки; когда чума может постучаться в дверь со дня на день; когда всюду грабеж. Даже в такие непростые времена найдется место для маленькой пригоршни тепла и любви. Комплимент. Любая женщина не устоит перед таким простым знаком внимания.

Если Рыжий и имел за душой корыстные намерения, то Брунхильда их не заметила. Даже самая большая лесть оборачивалась для наемницы сладким нектаром. Бородатый, да сильный духом — э как нос тому хряку разворотил! И сам мужик крепкий такой, видный из себя. Ну чем не жених?

Брунхильда хищно улыбнулась и неожиданно сиганула Рыжему на колени, крепко обхватив наемника за шею. В предстоящие атаманские выбора она теперь плевать хотела, подарив все внимание здоровому лубританцу.

Умирающий мир Вендетты-Прайм оставался позади, пока колонна выживших защитников спешно отступала в сторону космопорта. Бойцы шли уставшей, почти разбитой вереницей заплетающихся ног и поврежденных гусениц. Битые осколки рокрита заунывно хрустели под нестройным маршем миниатюрной армии, солдаты которой пролили столько крови и прометия за эту изрезанную войной землю.

Отдаленные грибовидные взрывы отражались на блестящей поверхности светозащитных очков рядового Иванума. Он видел множество смертей, большинство из них были храбрыми. Зычный комиссарский голос Блам, жесткие непреклонно-волевые приказы сержанта Макса. Доблестно-воинственные сестры битвы. Рядовые Сина, Пэкс, Доу, Хаген, Фабур, Итан, Коперник, двое безымянных криговца... Эти имперские гвардейцы купили своими жизнями будущее — может и мрачное, но всяко лучше забвения. Они купили будущее жителям планеты, будущее выжившим солдатам и благословенной военной технике. Кровь и плоть армии Империума — теперь они смогут отдать свои жизни другому безвестному миру, когда отправятся на недолгую перегруппировку.

Рядовой Иванум выпрямился во весь рост на башне могучего "Освободителя". Приложив правую руку к своему маскировочному султану, он в последний раз козырнул этому уходящему в забвение миру. Сегодня они пролили маленький луч света на эту мрачную тьму далекого будущего жестокой вселенной. Иванум не верил. Он знал.

— Многоклеточные... То есть, следуя экстраполяции ваших слов, раса Цефалон имеет одноклеточную структуру организма? Это интереснейший феномен, достойный тщательного изучения. Можете дать нам хоть какие-то данные по вашей расе? И музыка... Мы не совсем понимаем, о чем вы говорите. Можете развернуть применяемые музыкальные понятия? Наверняка, это напрямую связано с укладом жизни вашего общества. Не поймите превратно, мы пытаемся не только изучить сами соседние народы, но и организацию их общественных структур. Однажды, мы уже наступили копытом на технопилу, доверившись народности с закрытой организационной структурой. Что вылилось в затяжную войну. Скажу открыто, посол Хэрроу — мы не дожили бы до этого момента, если бы верили каждому встречному. Если вы агрессивная раса, то мы должны принять все меры предосторожности. Это... Обычный инстинкт самосохранения. Но у нас и в мыслях не было залетать в ваше космическое пространство. Мы уважаем межзвездные соглашения и чутко относимся к чужим границам!

— Что до посла Елены, то не берите в голову. Мои коллеги уже давно забыли этот инцидент. По сложным обычаям Миира посол Елена утратила доверие правящего совета Миира. Так что ее внезапная пропажа только сыграла нам на руку. Понимаете, Миирцы — очень глубоко дифференцированный народ. Их общество имеет комплексную структуру, отчего курс всей нации может сильно отличаться: одни хотят экспансию, другие не покидать священный мир. Так что Елена... Могла наворотить черных дыр и вставить в наши отношения с вашим альянсом неудобный никому энергетический пульсар. Раскидать астероидное поле. Надеюсь, вы поняли, о чем я говорю. Но я вам по секрету скажу, да — отношения немного охладились в связи с пропажей посла. То есть, межгалактическое право, о котором вы говорите, предусматривает ответственность за сохранение безопасности послов. Так что, как бы это сказать по удобнее — у нас небольшой перевес чисто математически в вопросах нарушения границ и всего такого. Не сочтите эти слова за обиду, ни в коем случае. Просто поделитесь с нами большей информацией, которую мы запрашиваем. Думаю, это будет дружественным шагом к вопросу достижения общего прогресса между нашими организациями.

Раунд 16

Такой соперник... Однозначно внушал уважение. Если не страх, но в таком бы ни один кхорнит себе не признался. Древний керамит брони, покрытый спекшейся кровью некогда благословенных астартес. Что же, благословенными они были и сейчас, просто приняли другую правильную сторону и первыми же получили наивысшие благословения Темных Богов. О таком могущественном теле и сверхтехнологичной экипировке можно было только мечтать. Энгар не представлял себе выигрышный бой, где он смог бы самостоятельно носить такие доспехи и не быть убитым каким-нибудь жалким гроксом-еретиком. Нет, космодесантники были вообще отдельной темой в этой галактике. Могучие, непобедимые и бесконечно верные своим хозяевам. Не Кровавому Богу, нет — ему и сам чемпион был до конца предан, без него он был ничто, жалкий мешок костей и плоти. Но легендарные примархи, имя которых уже почти забыто. По сути своей хозяева астартес, генералы развалившихся на осколки легионов. Энгар помнил рассказы про те самые жуткие устройства, что сейчас руководили действиями его соперника. Нет, он не хотел бы себе такие же раскаленные гвозди в бошку, лишь бы стать сильнее своих врагов. В этом и заключалась принципиальная разница между космодесантниками и простыми смертными. Они не были равными. Они были оружием, а не живыми людьми, хотя и заслуживали подражания. Сейчас один такой воитель в виде горы мышц и концентрированной в одном теле средоточия ярости несся на него, чемпиона того же самого бога, лишь бы утолить свою жажду убийства. Хоть в этом Энгар был лучше. Он еще мог соображать.

Факелы на стенах, как-будто, полыхнули ярче с началом битвы, а в нос ударил резкий запах горелого прометиума. Кхорнит осторожно двинулся вперед, на ходу доставая цепные топоры и плавно нажимая руны активации, от чего оружие противным визгом разорвало проклятую тишину и на секунду оборвало кашлящее ворчание молота безумного астартес.

Пока космические существа поглощали вспомогательную аппаратуру кораблей, Сверхправители замерли перед иллюминаторами, наблюдая экзопланетарную пустотную живность. Они только слышали по рассказам Кеклингов о существовании подобных форм жизни, но сейчас они увидели доказательства своими глазами. Делегация совета замерла перед бронированными стеклами переговорной комнаты, открыв рты от удивления. Рыба в пустоте... Первым оклемался Азазель. Его желтые глаза хищно блеснули, когда он представил армию таких милых рыбок вокруг вражеского флота.

— Передайте техникам, — приказал он по воксу, — Нам понадобится огромная куча радиоаппаратуры и всего, что сможете найти из мелкогабаритного. И притащите контейнер побольше размерами и прочный. Положите туда весь этот хлам и выбросьте из внешних шлюзов, только аккуратно, чтобы рыбешки не заплыли на борт корабля. Как они заберутся в контейнер — захлопните крышку дистанционно. Что? Как направить контейнер по заданной траектории при нулевой гравитации, чтобы мусор не вывалился? И у вас нет под рукой готовой автоматики для импровизированного доводчика крышки контейнера? С кем я вообще работаю? Надо загрузить ваши идентификационные номер в базу данных Сверхразума, чтобы ваши имена были покрыты позором, вы тупорогие /непереводимо/. У вас же есть сервисные ДРОНЫ, вы, застывшие куски лавы! Все, быстро приступить к исполнению.

Азазель ударом кулака отключил вокс и гневно выдохнул.

— Ничего сами не могут сделать, остолопы. Извините, господа.

Выглянул украдкой, навел мушку ружья на незнакомцев. Блестят восточные очи-угольки под холодным небом бриттов. Пахнет всяким мусором. Среди обычных антисанитарных запахов Ахмет явственно различает старую древесину серванта. Сколько жизней своих владельцев пережил этот лакированный исполин? Сколько вещей хозяйских бережно хранил внутри. Сколько обид и непристойностей вытерпел — опрокидывали его во время кутежей не раз. И царапали грузчики уголками всякой габаритной утвари. Не выдержал давних обид сервант, взбунтовался. Распалил свою мебельную ярость. Открыл скрипучие дверцы гастам и спектрам, что были рады проникнуть в человеческое жилье. Как и сам Ахмет на Хайгейте. А дальше — мягкие подушечные стены из белого плюша, грубые руки такелажных санитаторов, немного магических слов-оберегов — и вмиг осиротевший шкафный друг оказывается выброшенным на свалку. И ведь та же история могла случиться и с Ахметом. Вздохнул глубоко старый санитатор, похлопал сервант по дверце. Ну-ка, старина. Может, книги какие у тебя завалялись? Дай, почитаю. Уважу старика.

Еще в той изрешеченной свинцом вандировке рядовой снайпер Иванум понял, что их небольшой отряд не доберется до церкви, мануфакторума или куда-либо еще. Враги были опрокинуты, но часть из них сбежала. А где есть паникующий гретчин, там скоро появится целая ВарБанда. А если одна ВарБанда уже с ревом унеслась бить врагов и не вернулась, а паникующие гретчины все продолжали наводнять округу - жди новых, более сильных ВарБанд. Место слабых занимают сильные. В этом вся сущность поганых орков - пока ты не станешь сильнее их самой сильной ВарБанды, ты обречен. Тогда, Борис решил пожертвовать свою одну-единственную никчемную жизнь, чтобы дать возможность перегруппироваться многим: комиссар с мощным силовым кулаком, сестры с угрожающими хэвиболтерами и неугасаемым огнем веры в глазах. Кто он такой, чтобы даже помыслить быть настолько же эффективным со своей жалкой тросточкой лонглаза?

Но приказ есть приказ - ведь комиссар и сарж своими надрывными глотками транслируют волю Его Самого. Кто он такой, чтобы перечить? Вперед, за Императора! Думать не нужно, они сделают это за тебя! Выполняй, выполняй, выполняй, только и всего, солдат.

И вот, он стоит посреди раскуроченных трупов своих командиров. Не заливается больше протяжным лаем хэвиболтер; не отдает приказы мертвый сержант; не гудит утробно силовой кулак. Леман Расс еще дерется, готовый намотать на гусеницы врагов Империума, но и он не вечен под этим мрачным небом Вендетты-Прайм.

Иванум смотрит на мельтабомбу. Адский механизм буквально манит его к себе:

"- Возьми меня, покажи этим зеленым ублюдкам, как умирает настоящий гвардеец.

- Нет, - отвечает снайпер мысленно сам себе, - Мы не умираем, мы отправляемся в ад на перегруппировку."

И вот уже рукоятка взрывателя почти оказывается в руке, как вдруг мимо пробегает запыхавшийся гвардеец. Он кричит "За Императора!", он полон решимости. Но он бежит в обратную сторону. Он не хочет на перегруппировку!

Иванум разворачивается об приближающейся с фронта зеленой массы и резко вскидывает лонглаз в сторону убегающего.

Выстрел.

- Есть, мэм!

Рекогносцировка была проведена с особой тщательностью. Столь пристальный взгляд блестящих в темноте глаз будто бы мог проникнуть сквозь бетонные стены завода. Но это было лишь иллюзией. Тут стенка забора; здесь жерло трубы дымохода; окно из толстого стекла; глухая равнодушная стена; САНИТАРНАЯ УГРОЗА!!! А, нет - всего лишь птичий помет.

Сканирующе-пронизывающий взгляд останавливается на квадратном кресте штурм-фармацевта. Он заворожен чтением книги. Он же просил специальные очки для расшифровки. Будь на его месте Артур, сейчас бы отчитал медикатора за отлынивание от службы. Но Ахмет только рад. Вспомнил момент из детства - как он яблоки из сада соседского воровал. Поймал его старый дед, да поколотил хорошенько. А когда колотил, приговаривал:

- Сын собаки, им и останешься! - кричит дед.

Хлыщ! Хлыщ! Хлыщ! Шлепает по телу ремень. Больно!

- Будешь еще яблоки воровать, так собакой и останешься!

- ААА!!! Не буду больше дядя, не буду! - плачет юный Ахмет, ревет потоком слез, вырваться норовит.

- Ты мне тут не хныкай! Чтобы собакой не быть, прочитаешь и выучишь наизусть книгу, которую я скажу. Потом вернешься и я проверю.

Хлыщ!

- Понял?

- Понял, понял!! Пусти, дядя, пусти... - хнычет Ахмет, умоляет.

И вернулся тогда юный Ахмет домой заплаканный. И прочитал со страху книгу. И вернулся потом к деду. И многому тот дед его научил. А стихотворение Ахмет помнил и по сей день:

Сперва мой ум по небесам блуждал,
Скрижаль, калам, и рай, и ад искал.
Сказал мне разум: Рай и ад — с тобою, —
Все ты несешь в себе, чего алкал.

Теперь он сам стал дедом. И учить надо молодых. Не ремнем, конечно. А литературой, да. Чтобы уму-разуму учились.

Похлопал Чарльза по плечу:

- Держи очки. Мне потом дашь прочитать. Только по сторонам гляди, не зевай.

Отдал заветный подарок медикатору. И быстро пошел догонять остальных - наверх, обнаружить стрелка там, откуда он предположительно стрелял.

Нонзум сопротивлялся ожесточенно и фанатично. Паучьи роботы неустанно шли в бой, погибали, унося с собой жизни обороняющихся. Котел с кипящей болотной водой грозился бурлить еще многие циклы, но вторая волна десанта сыграла на упреждение. Одним решительным глобальным наступлением удалось спасти драгоценное время, настолько необходимое для нормального развития прогресса. Десятки и сотни тысяч жизней нонзумцев были спасены благодаря тщательно спланированной операции, в ходе которой нетронутыми остались три крупных города с локальным гражданским населением. Мирные жители сложили оружие и прекратили партизанскую войну, когда остатки военных соединений были ликвидированы с финальным эпизодом войны в столице империи. Это наилучшим образом вписывалось в историческую теорию Сверхправителей о том, что среди звезд нет места настоящим фанатикам. Понятие долга изживает себя, когда власть имущие теряют свою силу, из которой и происходят подобные феодальные принципы управления разумным обществом. Что и произошло, когда паучьи войска вошли в пределы столицы. Уличные бои оросили город кровью защитников и частями деталей осаждающих. Прекрасные бульвары, проспекты и помпезные здания теперь лежали в руинах. Императрица отдала последний приказ - сражаться до последней жизни ее подданных. Столь высокомерное требование было прервано одним точным энергетическим снарядом, выпущенным памятным дроном-солдатом серийного номера SP#77. Высокоэнергетическое копье пробило правительственный бункер, испепелив тела всего командующего состава империи, на чем и закончилось противостояние, вошедшее в историю под вторым названием - Война Двух Циклов, в память от том, как быстро завершился штурм столичной системы. В память об этом событии будут изданы множественные кинохроники. Электронные ресурсы будут полниться данными и фактами, повествующих о причинах и результатах, о героизме противоборствующих сторон. Уцелевшие города будут приведены в прежний вид, мирное население свободно продолжит свое существование под внимательным надзором победившей стороны. Никаких памятников или знаменательных дней не будет проводиться на захваченной планете - чтобы не терзать уязвленное чувство гордости побежденных. Сверхправители не будут отмечать этот цикл как особенный - ведь им пришлось пойти на этот страшный шаг во имя славного прогресса, ценой которому был настоящий вооруженный конфликт. Это был особенно важный и в то же время, драматичный опыт, пусть и необходимый. Эта страница истории никогда не станет для Сверхправителей поводом для гордости. И лишь один-единственный монумент будет живым материальным свидетельством тех событий: вдалеке от жилых городов Нонзума, на огромном многокилометровом пустыре в виде воронки от ударного кратера будет установлен скромный памятник, изображающего одинокого сервисного дрона. Никто так и не узнает, что этот безымянный робот был первым высадившимся в сердце империи Доньяс; первый разведчик, передавший важную информацию на Лимб; первый свидетель падения великой цивилизации. Найди свой покой в цифровом мире, героический кусочек металла.

Сообщение с планеты осталось безответно висеть в космической пустоте.


Получатели: К.Е.К., Сверхправители.

Привычно-черный кузов трясется по ухабам до самого Абердина. Это время Ахмет отрешенно смотрит в окно, останавливая немигающий взгляд где-то у горизонта. Сегодня - очередной рабочий день: кружка кофе с утра, пара хрустящих тостов и беглый просмотр газетных заголовков за обеденным столом.

Кэб визгливо тормозит у кордона. Документы, сонные лица охранников КПП, вспышка меморизатора, психосанитация! Обрывки кошмарных воспоминаний стираются, как пятна грязи на застиранной рубашке. Вместо них - пустые пробелы. Старый санитатор будет жалеть об утраченном грузе эпизодов из прошлой, но недолго: таков мир, такова санитация - ничего лишне-эмоционального не должно отвлекать сотрудников от работы. Тем более, на объекте категории А-I, где излишняя рефлексия может принести только вред. Жаль, стерлись фрагменты прочитанных книг. Как там звали этого мастера тентаклей из деревни под Аркхэмом - Ктулх-майор? Кто присвоил монстру официальное звание? Бред какой-то. Вот тебе и психосанитация...

Бодро жужжат застежки "Талисмана". Похрустывает защитная ткань. Держись свалка, санитация идет!

Тревожная радиопередача прошла через пустотное пространство космоса:

"Внимание, Нонзум! Мы доводим до вашего сведения, что контроль над системами управления наших кораблей частично потерян. Наблюдаются массовые сбои в энергетических узлах. Диоканн и еще два наших корабля совершают разворот по незаданному нами курсу. Наш остальной флот продолжает движение к орбите. Мы не можем дать адекватной оценки, что происходит. Возможно, это саботаж противника. Специальная технология или... Мы не знаем. Повторяю, Нонзум, управление частично потеряно. Запрашиваем помощь. Вы сможете взять корабли на буксир во избежание непредвиденных перемещений и окончательной потери кораблей? Нонзум, повторяем, требуется помощь."

Побежал, побежал. Засеменил, на ходу побрякивая экипировкой. Каморка небольшая. Открытая пасть люка. Как в старых восточных сказках, она манит тусклым светом изнутри. Пещера чудес с припасенными сюрпризами. Только вместо заветной продолговато-медной лампы - котел. И ангельски-доброго джинна заменяет притаившийся ифрит. Сидит в своей красной жилетке, ухмыляется. Предвкушает огненный теракт. Для этого здесь Санитация. Они почти, как пожарники, только форма другого цвета. С разбегу прыгает дед Ахмет, наскакивает на лестницу. Хватается за деревянные бока и стремительно проскальзывает вниз, минуя нудно-монотонные ступени. Нет времени.

На ходу застегнул темно-зеленые пуговицы. Откинул седую прядь со лба. Раскрыл квадратную пасть багажника. Пробежался кончиками пальцев по знакомым предметам. Здесь было абсолютно все, от старых винтовок-тростинок Ли-Энфилд до грозных инсинераторов фирмы Лайт-Брингер, покрытых многолетней рабочей копотью. Вспомнил, как один такой полыхнул в руках МакНамары. Как загорелись ревущим пламенем ребята на крыше старого склепа. Как до последнего тушили огонь ценою своих собственных сантиметров кожи. Как зомби натужно выли в оккультном кругу. Как спектры выпивали остатки разума всех и каждого. В буквальном смысле.

Он не любил вспоминать ту ночь. Осада Хайгейта темным пятном антисанитарии легла на весь Департамент. Имена погибших и по сей день висели на доске почета. О них вспоминали добрым словом. А еще Ахмет помнил, как он сам истошно вопил в комнате с белыми подушечными стенами. Как свирепо бился в крепких оковах смирительной рубашки. Как умолял, подыгрывал, угрожал и симулировал. Громко хохотал одержимым смехом. Как врачи рисовали вихревые круги на его лбу. Как мелькал перед глазами крест специалиста по экзорцизму. Как текли по горячему лбу капли святой воды. Как злой дух внутри него шипел, извиваясь наружу, вылезая через ухо прямо в комнату. С воем и визгом, наконец, призрак вылетает, нечестивой волной сбивая коллег-санитаторов с ног. Готовый набедокурить, забрать больше жизней из этого места. Заходит на крутой вираж. Победно визжит и хохочет, предвкушая свой нечестивый триумф. Как вдруг - натыкается на металлически-громоздкий щит, покрытый отражающей амальгамой. "Зе Миррор" - гласит надпись на нем. Призрак воет и распадается на эктоплазменные сопли. Санитаторы переводят дух. А дальше - тяжелая реабилитация, кресло инвалидной каталки, физио- и психотерапия. Мелькающие образы встающего с колен сознания. Обрывки воспоминаний, что из абстракций калейдоскопа по кусочкам мозаики складываются в прежнюю личность. Иногда он видит Патрика Райта в больничных палатах. Переглядываются недобрыми взглядами. Они видели некоторые вещи. Они не хотели бы их вспоминать.

Ахмет стряхивает ворох неприятных воспоминаний. Теперь он - санитатор. Теперь это - часть истории. Теперь у него есть долг. Вздыхает. Пробегается взглядом по знакомым предметам. Уверенно берет красную канистру, пузатый бутылек антивоспламинительного масла, всякое-разное-полезное. Щелкает затвором винчестера. Игнорирует вопли арестованной, спешно семенит к собачьему трупу. Кивает в ответ сержанту: трупное загрязнение не должно отравлять этот мирный район. Выливает половину канистры на мертвое тело. Смотрит, как лиловая кожа и кости с шипением плавятся, оставляя после себя лишь выжженное пятно на контрастно-зеленом газоне.

Проходит дальше, мимо трупов Смоллуэйса. Смелый был стажер. Мимо симпатично-стройного миниатюрного тела. Смелая была девушка с блокнотом. Чуть заметно дотрагивается до полей шляпы в коротком почтении мертвым. Министерство им пухом, да царствие санитарское. Он не забудет их имена.

Мрачнеет лицом. Застегивает плотнее борт зелено-болотной формы, перехватывает цевье толстого винчестерского дула. Идет на задний двор решительно. Где эти алхимики пресловутые засели? Сейчас он покажет им мирный способ решения всех проблем.

Знакомый по форме корабль показался синей мигающей иконкой на экране радара. Сверхправители ждали их прибытия. Приветственная речь была сокращена в угоду более насущных проблем, которые требовали безотлагательного обсуждения. Ежедневные консилиумы выдвигали тезисы и формировали из них предложения, которые наиболее лаконично передали бы соседям стремления, которые дьяволы стремились донести до своих соседей. Но прагматизм, смешанный с долей идеалистических соображений дал на выходе не самый компактный для переговоров формат:

- Приветствуем вас, доблестные представители Империи Доньяс!

Думы нашего народа омрачены произошедшими событиями на орбите вашей столичной планеты. Ввиду этого катастрофического происшествия мы подготовили доктрину, которой будем придерживаться впредь, пока угроза со стороны неизвестной расы не будет устранена. В связи с чем, мы подготовили для вас скомпонованный в тезисной форме диалог. Просим вас внимательно рассмотреть каждый его пункт и ответить последовательно по каждому из них.

1. Наши традиции и устремления
Как мы многократно заявляли, наш народ движется по пути безграничного прогресса, который сам по себе более эффективен в синергии с другими коллегами-учеными. С вашей стороны было изъявлено желание действовать заодно в этом направлении, однако обмен несколькими технологиями не имеет никакого практического смысла ввиду наших видовых различий, а также индивидуальности пути развития. Потому, данная коллаборация могла бы принести плоды лишь при совместном стратегическом развитии. Например, мы могли бы обменяться всеми известными нам технологиями, после чего составить подробный план дальнейших исследований, где Сверхправители исследует одну научную ветвь, а империя Доньяс - другую. После чего происходит регулярный обмен разведанными технологиями. Это наша настоящая и искренняя цель - поиск общего пути развития, который на данный момент не достигнут.

2. Агрессия
Теперь мы знаем, что космос - не мирная земля, а скорее, поле битвы для различных рас. Может, это лишь исключение из общего правила, но мы были бы недальновидны, если бы не стали реагировать на угрозу своевременно. Судя по космическому снаряду в виде астероида с двигательными системами, враг проводит разведку боем в надежде легко расправиться со встающими на ноги расами, вроде наших. Потому, мы не скрываем, что сразу же после атаки дали нашей науке частично милитаристское направление. Для создания зоны безопасности в своей родной системе.

3. Лучшая защита - нападение
Мы придерживаемся мнения, что независимо от защитных мероприятий, нельзя утверждать, что неизвестный противник действовал в одиночку. Это подкреплено тем фактом, что отправка подобного снаряда - риск для собственной безопасности. А значит, вероятность совместных действий при совершении атаки повышается. В этом случае глухая оборона не окажется столь эффективной - враг перманентно будет иметь эффект неожиданности вкупе с численным перевесом. Так или иначе, требуется тщательная разведка и обнаружение вражеской цивилизации. Более того, очень желательно принуждение такой цивилизации к миру и порядку в космическом пространстве. Иначе, прогрессивное будущее само по себе труднодостижимо.

4. Два больше, чем один
Простая математика говорит о том, что в одиночку нас будет легко победить, чего нельзя сказать о прочном союзе двух соседей, которые действуют заодно и по единственному пути развития - совместному. Ко всеобщему благу и прогрессу обоих цивилизаций, разумеется.

5. Взаимные подозрения
Наши отношения не имеют развития, стоит признать этот факт. Мы видим корень проблем в нежелании идти одним путем. Мы не знаем ничего об истории вашего народа, кроме самых поверхностных фактов. Мы не знаем, какие стремления движут вами, какие традиции приняты вашей цивилизацией, какой исторический путь вы прошли за долгое время от клеточного бульона до Donias Sapiens. Какие долгосрочные цели преследует ваша раса. И независимо от этого, Сверхправители принимают вас такими, каковыми вы являетесь, даже не зная ничего о ваших истинных намерениях. Мы сделали первый шаг к обмену технологиями, мы протянули руку помощи в трудную минуту. Но мы не видим искреннего желания с вашей стороны к совместным действиям. Складывается ощущение, что вы преследуете настолько отличные от наших цели, что не готовы идти с нами в одном направлении. Мы можем понять такое стремление, но скажем откровенно: оно пугает нас. Потому что, в нашей картине мира прогресс не строится таким образом. Подозрения, скрытность, затягивание переговорного процесса - все это характерно для более ранних циклов нашей расы, когда общество Лимба было раздроблено и бесконечно далеко от света звезд. Надеемся, что наши историки-аналитики ошибаются в своих прогнозах относительно настроений империи Доньяс. Помните, мы готовы к сотрудничеству в любую минуту. Необходимо лишь ваше одобрение и искренность в желании действовать вместе.

6. Послесловие
Пересылаем вам пикты со снимками и картинами нашей планеты. Пусть прекрасное всколыхнет ваши сердца:
- Когти Белиала, фотограф Мафусаил Зилот:

- Плато "Чистилище", Национальный Фонд Пикт-снимков:

- Вечное сияние Сверхразума, 1899 цикл, эпоха Апокалипсиса, художник Люцифер Навин:

- Рай, 1643 цикл, эпоха Зверя, художник Данте Мефисто:

Переулок заговорил темным языком нарастающей опасности. Зазмеился холодными щупальцами страха. Разлился по телу, впитавшись через мысли. Кожа вспенилась мурашками, как буйное непослушное море. Мысли-мышки забегали туда-сюда в панике перед неминуемой угрозой. Перед лабораторным скальпелем и рифлеными катетерами. Перед холодной безжизненной медицинской маской садиста. С равнодушным взглядом.

Сейчас Джейн испытывала в точности такой набор чувств, переживала произошедшие события в роли подопытной. Это был даже не камень на сердце, а целая бетонная плита. Вот они - ее мучители и враги. Настоящие, бессовестно стоящие в сердце ирландского квартала. Они пришли по душу девочки. Вернуть то, что принадлежит им по праву. За что они заплатили вечнозелеными баксами, когда платили взятку настоятелю детдома. Получите, распишитесь, вот вам квитанция. Мнение объекта не берется в расчет.

Но и этого было мало. Сейчас, здесь, вот в этом месте гребаные лаборанты, которым абсолютно все дозволено, нагло просили. Нет, нагло угрожали ее... Друзьям? Да, это громкое слово само сформировалось в сознании, непроизвольно. Всего лишь ни к чему не обязывающий разговор - а Ленор уже закрывает собой незнакомую ей девочку. И почему она считает себя слабой? Обычная, даже не трусливая личность давно бы делала ноги в безопасном направлении. Но нет, химеролог могучим колоссом стояла между ней и сотрудниками Черной Лаборатории. С их дружелюбными собаками, с чернеющими дулами пушек.

Злоба. Ярость. Эти простые и по-первобытному искренние эмоции начали обуревать сердце Джейн. Мало того, что Черная Лаборатория забрала у нее все без остатка. Надругалась над телом и душой. Ну да и ладно, что поделать. Но теперь... Теперь они хотели отобрать то, что попросту не принадлежало им. Ни с материальной, логической, моральной, да никакой к Мазахиэлю точки зрения.

- Ублюдки. Гребаные ублюдки, - только и процедила девочка, прожигая взглядом Барби, что пряталась за своими шавками.

Встала перед Ленор. Нет, эти пули предназначены ей и никому другому. Она сдохнет, но прикроет... Близких ей людей? Самой страшно признать эти слова. А сможет ли? Постарается. Джейн еще как постарается! Необдуманно. Инстинктивно. Выставить перед собой стену. Обычно это так работает.

Когда с защитой близких дело было решено, настало время обратиться к жажде разрушения. Да-да, натура разумных существ на этом и построена. Созидание и разрушение. Обоим путям есть место в этом мире. Демоны... Были ли они таковыми, как их представляли добрые моралисты? Кровожадными, беспощадными. Разрушительными. Определенно, были. Но разве не это было одной из крайностей, что составляли человеческую сущность? Так ли это плохо - кормить своих демонов? Друзьями и близкими - да; невинными прохожими - возможно; врагами - ... то, что нужно!

Джейн воскресила в голове образы убитых, замученных в Лаборатории. Пластмассовые контейнеры с препарированными внутренностями. Вонь намотанных в беспорядочную груду кишок. Конечности. Выдранные мертвые глаза. Кровь. Мясо. Кровь. Мясо.

Разум заполнился сводящим с ума. Убийственно-багровым туманом над кровавым зловещим озером... Здесь обитал Зубастый. В этом уголке, запертый в гроте подсознания, он жил своей жизнью и просил выпустить его на волю. Чтобы творить разрушение, чтобы удовлетворять самые темные грани души. Он был частью Джейн. И она это признавала.

Девочка открыла дорогу существу. Теперь он мог прийти в этот мир и насытиться.

Зубы, клыки. Зубы, зубы, зубы. Надкостница и моляры. Жевать, дробить пищу. Откусить кусочек. Чавкать плотью и тщательно пережевывать. Глотать непрожевавши. Жрать. Давать крови течь по морде. Ухмыляться с пищей во рту. Пища, пища, пища. Зубы. Накормить демона!

Тарха внезапно завыла:

- На ручки! Возьмите меня на ручки!

Окончательно впала в детство. Говорили ей, что в куклы играть взрослым противопоказано. А еще эти вечные проклятия всего и вся, общение с мертвыми, расторгнутые браки. В общем, все это изрядно повлияло на психику некромантши, так что теперь ее сознание просто закрылось в коробочке и больше не желало оттуда выходить. Болезнь проявилась не так давно - тогда Тарха умудрилась продать свою великую косу смерти в обмен на какой-то дрын, совершенно неподходящий ей по стилю.

- Тарха, убей теневого дракона, - жестким тоном приказала Джайн.

Но вместо означенного действия некромантша лишь надулась и начала мастерить что-то наподобие чайного сервиза из соломинок на земле. Видимо, чтобы напоить свою куклу-вуду.

- Ладно, - вздохнула лучница, - Давай поиграем в игру?

- Давай!! - немедленно ответила Тарха с огоньком в глазах.

- Ктооо... быстрее осалит ящерку? - затягивает с наигранным вопросом Джайн и натягивает спусковой механизм арбалета.

- Яяя!! - ликует пискляво-детским голоском некромантша и выпускает луч светлой энергии из навершия своего посоха.

Сделалось как бы дурно. Завалился на бок в дверной проем. Как подрубленная старая пальма, что растут в далеком Константинополе. Посмотрел на старушку долгим просительным взглядом.

"Странник, не подашь умирающему в пустыне воды с сахарком?" - словно, просил он.

Взор старика расфокусировался и начал бесцельно блуждать по прихожей. Но это была всего лишь оптическая иллюзия, как мираж в знойных песках. Дед Ахмет на самом деле проводил тщательную рекогносцировку под видом больного. Долго ему еще прикидываться, пока молодые люди не проберутся через задний двор?

- И с какого перепуга он на тебя бочку покатил? - озадачилась Джейн, - Ласты ему можно пообломать на самом деле. С каких это пор капо лезет к индивидуалистам, вроде нас, это ж беспредел полный.

- Хотя, капо нам сейчас не по зубам. Лучше не зарываться, пока силенок маловато. Вот сходим в канализацию, набьем руку, тогда можно будет на поклон к Эйприл. С каким-нибудь конкретным бизнес-планом по выдавливанию бабла. А взамен попросим, чтобы от тебя ее капо отвалил.

Оценив несколько печальный тон Ленор, девочка поняла, что Ленор на самом деле далеко одинокая личность, как и большинство Дьяволов. По сути, один большой дом-квартал, который притягивает разных отщепенцев со всего Рэйвенвуда. И каждый слаб по-отдельности, а выживают только кучкой. Так и живут. Так и Джейн здесь живет.

- Получается вот оно что, - медленно проговорила Джейн, - У тебя, у меня, у всех здесь целая пачка всяких напрягов, которые не дают нормально жить. Я предлагаю по очереди разобраться со всей это жестью. Вот еще вчера у меня не было в голове четкого плана, что делать и как жить. А сегодня я повстречала вас-девчат. И в голове посветлело. Проще стало, чтоли. Появилась цель?

А вот вопросы Ленор лично о прошлом вызвали неожиданный приступ тошноты. Укол страха, что был вызван далеко не приятными воспоминаниями, которые Джейн стремительно гнала, забивала, давила. Но рано или поздно, что-нибудь обязательно их воскрешало с новыми силами, как сейчас. Это был гребаный подавленный страх, рождающийся где-то в животе и подлым комом закатывающийся под ложечку. А дальше... Дальше был Зубастик, его логово в голове малолетней девочки. Так она звала демона, что по стечению обстоятельств поселился у нее в голове. Джейн побледнела, сглотнула гадостно-предательский ком, заговорила на пониженном тоне подрагивающим голосом:

- Ага, Зубастик. Живет у меня в башке. Рвется наружу при каждом удобном случае. Потому я такая... Психованная дура.

Пауза на отдышаться.

- Зубастый попал ко мне во время эксперимента Черной Лабы. Всем заправляла какая-то повернутая на куклах баба. Как ее? Барби чтоли? В общем, странное имя, как у детских игрушек или порно-актрис. И пока они мне мозги шатали, в бошку заселился Зубастый. Порвал, короче, всех лаборантов, а я под шумок оттуда свалила. И теперь эта бэйба на меня сто процентов охоту ведет. Ждет, сука, когда я из квартала вылезу. И мне реально тут сидеть опостылело. Так и буду вечно полы мыть, пока Мазахиэль меня к рукам не приберет? Не, так не годится. Уж лучше в хренализацию залезть, там и научиться чему, подальше от рук Черной Лабы. И глядишь, смогу порвать чернолабовичей, чтобы отвалили от меня насовсем. Такая вот... История.

Недоумение в глазах саржа, к счастью, сменилось пониманием. Быстро включился в игру, далеко пойдет.

-... сахер... упал... дьябет... пить... воды с сахером... - запинаясь и задыхаясь промямлил Ахмет на ломаном английском.

Кладбище. Усопшие католики так и здесь, тут, там. Не по душе это Ахмету. Образцовым верующим он никогда не был, но то дань традиции - навещать родственников на мусульманском кладбище. Хорошо, хоть его богохульных дел не увидит дед Али да бабка Гюленай. Не посрамится перед ними. Сглотнул. Обхватил кожаный ремень винтовки покрепче, пошел дальше.

- Это мне, красавица?! - искренне удивился.

Посылка. Развернул ее с замирающим сердцем. Для людей в возрасте - это большая важность. Как гром с неба, как рука провидения. Это означает, что о тебе вспомнили. Не важно, зачем именно.

Свист вышел таким громким, что забываешь все. Толпу. Беспризорников. Богохульные граффити. Небо. Аллаха. Не знаешь, как остальные это могут терпеть.

А они и не могут.

Они идут. Сломать твою свистелку. Проломить черепушку, прикрытую каской.

Ахмет выдыхает и снова набирает воздух. Как поршень. Больше, больше, БОЛЬШЕ. Налитые кровью глаза османа готовы к очередной перегрузке. До победного. Пока не отберут Фельд-Маршала.

Бета

Подумал. Поразмыслил. Почувствовал себя неведомым монстром, что затаился в неподвижной броне костюма. Улыбнулся своим мыслям. Вернулся к разговору.

- Сугроб помягче металлической табуретки так-то, - заключил вслух Джерри, - Давай так. Я подкачу к Кортес, а ты очаруешь О'Коннора. Тут даже не надо условия выдумывать. В случае победы у одного будет жаркая ночка, у другого - вселенский позор. Лейтенанта Стокмана не предлагаю - он деревянный андроид по происхождению, тебе такой не подойдет.

Бета

- Я хотел предложить в начале то же самое, - честно ответил Джерри, - Сначала чтобы это провернула ты, потом подумал: нет, силенок не хватит. Карла хотел предложить, у него самые высокие шансы.

- Короче, я точно проиграю, потому спор теряет всякий азарт. Я же, это - андроид икеевский. Ты ведь в курсе, что в Хельсинках вся мебель из экологически чистого дерева? Так вот, ходят байки, что андроиды в снежных мирах так же из дерева штампуют...

- А подорву, конечно, не в буквальном смысле. Могу вот тебя на спор подорвать.

- Ладно, еще идеи?

Бета

Снова бег. Юна вырвалась вперед, а Джерри отставал. Воздух уже вырвался из легких нездоровым хрипом, а он все бежал. Не смотрел на тактическую карту даже.

Кричит впереди напарница. Подгонять пытается. А ловко она это про Икею завернула!

- Медбот Джерри Смит прибыл для пополнения кислородного запаса, - даже попытался козырнуть в приступах одышки.

Но не тут-то было. Сзади прикатило нечто металлически-убийственное. Хитроумный каток, что должен был делать блинчики из свежего мяса ВКС.

Не успел сделать буквально ничего. Даже удивиться.

Выстрел. Удар. GAME OVER.

Рассмеялся, лежа. Легко и просто на душе.

- Что приуныла, подруга? - вопросом на вопрос, - Смотри, здесь нет наших близких. Нет кубически-уютного офиса, нет мягкого дивана и синтетических чипсов. Мы родились заново. Одни шмотки. Одинаковая еда. Волей-неволей мы единая Семья.

- Я могу сейчас рассказать, из какой вонючей дыры или золотого унитаза я вылез, а потом ты расскажешь в ответ. И мы забудем разговор в ту же секунду.

- Нам дали второй шанс. Давай жить веселее и не тратить время на формальности. Вся жизнь на них уходит.

- Вот к примеру... - задумался на мгновение, - Спорим, я взорву нашего подрывника с динамитом? Выбирай, на что спорим. И встречное предложение приветствуется.

Бета. Особая группа

Шелест травы. Скрип веток. Зеленая стена проносится по обе стороны.

Джерри бежит. Легкие раздуваются, как пустотные мембраны. Нога ворчит, но не сильно. Кровь дрожью отдает в макушке и где-то рядом с подбородком. Шипение одышки резонирует в микрофон вокса. Разбивается на гулкие помехи. Но Джерри бежит. Потому что он может бежать!

Юна бежит впереди, а он еле поспевает. Говорит что-то. Нет воздуха ответить. Погоди...

Спина бронекостюма вырисовывается внезапно четким силуэтом. Громада углепластика и пласталевых вставок. Джерри останавливается. Перевести дух. Наконец-то!

Кладет руку в бронированной перчатке на плечо Юны.

- Эй... Суперсолдат... - задыхается, - ... Понесешь меня на руках, а?

Собственно, почему остановились? Ага, тактическая карта на экране гололита. Что там у нас? Черт...

- Что, опять бежать? Я лечить вас сюда приехал, а не пациентом становиться!

- Смотри, НОД в кустах!!! - тычет бронеперчаткой куда-то, а сам срывается с места в сторону расположения "Гаммы".

- Догоняй, мисс длинные ноги! - смеется в вокс.

Бета

Вместо короткого подтверждения Джерри сорвался в бег после условной команды. Ему не терпелось просто побегать, как все обычные люди. С легкостью. Это же так просто - бежать.

- Черт, ты меня расстроила, - последовал ответ Юне, - Я уж надеялся спиногрызом побыть.

Настроение, определенно, взлетело до потолка с новым костюмчиком. Надо ими депрессии на гражданке лечить!

Не успел отдышаться, вставить колотящееся сердце на место - а тут снова передряга. До Джерри начала доходить суть армейки - бесконечный самоподдерживающийся балаган... Блядский цирк!

Поднялся на ноги с трудом. Ногу заломило так, что тихо ахнул от боли. Ничего. Пару шагов всего. Ближе к тому, с покоцканным лицом. Который лысый, что сейчас собирался врезать тучному оклахомцу...

Джерри было решительно наплевать, отчего пошла буча, но парень ему помог. Просто и бескорыстно. А отвернуться в такой момент и сделать вид, что не заметил - свинство. Джерри был человеком равнодушным, но слово держать умел. Больше у ничего за душой и не было, кроме этого честного слова.

... и резкий рывок в сторону бритоголового. Обхватить его руками за бока, да свалить весом на пол. Корпусом сверху прижать, руками вцепиться. Похер, что будут бить. Главное - держать парня, пока хватит силенок.

Одним движением отхватив лезвием часть веревки, девушка оформила узел, придерживая один конец веревки ногой. Вторая рука не выпускала оружия. Вирра поводила клинком между ребер с левой стороны - где бешено колотилось мужское сердце.

Как забавно - такой храбрый в любви и трусливый на деле.

- Не дергайся, я почти закончила, - прошептала она на ухо парню.

Клинок прошел по дельтам спины и остановился у шеи, затем плавно скользнул вниз. В этот момент Вирра незаметно положила оружие на землю, затягивая прочный узел на запястьях. В любой момент она была готова бросить свою занятие, схватить рукоятку кинжала обратно и приставить к горлу Марида, если тот наберется смелости на самодеятельность. На все бы ушло мгновение...

Когда все было завершено, девушка обошла парня и посмотрела ему в лицо. Улыбнулась.

- Хороший мальчик. Мы с тобой поладим.

Затянула путы на ногах, задержав кинжал между указательным и поднятым большим пальцем - не удобно. Но разве профессия убийцы - это комфортное ремесло?

- Наша легенда: шел за Хасаном. Стукнули по голове. Раздели. Привязали. Прямо к могильной плите. Иначе - что это за профессионал такой недалекий?

Вирра крепко обняла парня, прильнула к лицу, поймала взгляд, ласково провела рукой по щеке. Помогла подвинуться в сторону каменного надгробия.

- Расслабься.

Оставшейся длиной привязала мускулистое туловище к плите. Запустила пальцы в волосы. Крепкий поцелуй. Долгий, что сбивает дыхание и делает его глубоким.

- Сегодня твой день, радуйся. Но не слишком громко.

Последняя улыбка заиграла на губах девушки, пока она затыкала рот Марида добротным кляпом из той же веревки. После чего, выражение ее лица резко упало. Яркий контраст между горячей любовью и холодным равнодушием. Здесь больше не было игривой девочки. Вместо нее показалась служительница асуров. Во всей ледяной красе жестокости и чувства непримиримого долга. Этим была пронизана нынешняя Вирра: Бог-с-головой-шакала требовал жертв. И это была не жалкая раболепная дань, нет. Анубис менял жизнь на смерть. Забрать душу и получить силу. Перелить один сосуд в другой. Это была абсолютно честная сделка. Цели темного божества и девушки шли одной дорогой мести. Нет. Воздаяния. Очищения этих земель от скверны добрых богов. Лживых богов.

Вирра провела рукой по кубикам пресса, поднялась выше. По гулкому стуку нашла сердце.

- Как тьма являлась первичным состоянием всех вещей, еще до их существования, так безмолвие царило во всей вселенной, до того как появился первый шорох, и так же, как тьма, оно воцарится снова, когда все кончится, и короткая интермедия, которую люди называют вечностью, будет окончена.

Слова были произнесены на древнестигийском языке. Сначала тихим голосом, затем все громче и громче, пока сама темная душа Вирры не заговорила ее устами.

Вместе с последней фразой предательским и неуловимым движением ударил кинжал, пробивая грудную клетку Марида. Но его смерть не была целью - лишь вогнать лезвие в плоть, затем как можно быстрее сделать круг и вырезать сердце. Еще живое, бьющееся в последних импульсах жизни. Недолго. Но ярко и незабываемо. Особенно в затухающих глазах жертвы.

Вирра ждала. Ответит ли бог?

Ноша была тяжелой: веревки врезались в плоть, груз оттягивал плечи, тянул вниз, к полу. Но Кайл переживал и не такое, подумаешь, тяжелая коробка. Доковылял до проходной СПО, выглянул из-за угла: смотрят ли часовые? Нет. Ушли! Сердце подпрыгнуло в груди. Груз, вроде как, даже легче стал. Довольный рецидивист устремился к верхней части города. Не нужно ему по канализации в обход сегодня шляться, хоть бы и мог там пройти.

Путь занял приличное время, а за это время Кайл сто раз подумал: ну его, погрузочной машиной работать. Сюда бы его верных культистов… Но на месте его ждала достойная награда. Дома его уже поджидали довольные соратники: с блеском в глазах они сообщили, что заминированная квартира таки рванула. В капкан попался арбитр и престарелый ветеран. Вместе с ними погибла еще куча народу. Паника буквально витала в воздухе. А еще они справились с поставленной задачей: нашли новую квартиру, да самое главное – завербовали новых служителей Хаоса. Среди них нашли вчерашние, что разбежались во время облавы, а также много новых, сочувствующих, да с фанатичным блеском в глазах. Такие, хоть в огонь пойдут. Кайл мог только порадоваться своим действиям.

В последующие дни они продолжали разжигать пламя восстания: костер Хаоса разгорался все ярче. Подулей перестали охранять, так что удалось пробраться в центральное машинное отделение и перебить немногочисленных солдат. Затем город потряс колоссальный взрыв. И на этом маленькая война на планете кончилась. Машинное отделение было уничтожено, из труб начал валить отравленный гарью и самим дыханием жителей воздух. Одновременно с этим начались массовые восстания. Паника. Анархия. Хаос. СПО не продержались и пары дней – их опрокинули собственные жители в попытке сбежать с планеты. Однако, космопорт не был рассчитан на массовую эвакуацию: всего лишь два пустотных шаттла. На первом попытались отбыть зажиточные горожане, но запуск был отменен личной резолюцией полковника Крамера. Он приказал отправить вместе с пилотами самые ценные кадры – технопровидцев и нескольких военных, что должны были отчитаться о произошедшем. Оба шаттла не взлетели с посадочной площадки – их остановила безумная толпа перепуганных гражданских. Никс погрузился в Хаос…

Когда сигналы с планеты перестали поступать, на орбиту отправили помощь. Но слишком поздно. Кайл и его верная армия успели саботировать вокс-передатчик, так что прибывшие военные лишь подарили хаоситам пустотные корабли, чтобы распространить учение Хаоса на всю звездную систему…

* * *

Воин Хаоса сидел на коленях в просторной зале храма Трупа-на-троне. Еще пару недель назад он совершил здесь первый акт своей маленькой войны. И чем это кончилось? Реки крови затопили город. Большая часть жителей либо обращены в его веру, либо загнаны в рабские цепи. И каждый день на улицах приносятся жертвы, а на производственном конвеере куется оружие для их правого дела. Достаточно лишь пошатнуть опору – и весь карточный домик рассыпется под собственным весом лжи. Империум. Неумирающий труп, что жив благодаря вселенскому невежеству…

Многие окончили этот сложный путь, не сделав и пары шагов. Погибли в бесславии, от собственной глупости. Гордецы и тщеславные выродки. Но Кайл был не таким. Он был обычной сирой душой одного из биллионов разнообразных планет. Он был чернью, лицом толпы. Простым обывателем. Кровью и плотью этого мира. И потому его борьба была выкована в горниле классовой войны. Когда ты – один из миллиардов таких же неудачников. Когда система втаптывает тебя в грязь изо дня в день. Когда у тебя нет шансов подняться из грязной лужи, в которую тебя насильно опустили головой. Когда ты живешь во времена самого кровавого режима, что видело за свою жизнь человечество. И здесь нет места для надежды или процветания. Ибо во мраке далекого будущего и мрачного настоящего есть только война.

Кайл молился про себя. Молился рьяно, но не раболепно, открыв душу эмпирейским просторам. Он был честен сам с собой. Он знал, кто он есть. И ему ответили.

Знакомая многорукая фигура в синем свечении парила над бесконечными космическими просторами – снизу, сверху и сразу везде мерцали звезды, разрушались и собирались в новую кучу планеты. Космические расы умирали и возрождались, а Темный Бог наблюдал за всем этим хаотичным мирозданием. В его нереальных глазах отражались все возможные деяния смертных, все события и все пути. Это был мир возможностей, и Тзинч не был жадным повелителем: он видел маленькую душу Кайла насквозь. Преступник никогда не стремился к запретным знаниям. Он нес свой внутренний огонь другим. Через лезвие клинка или змеиное шипение слов, Воин Хаоса продирался к своей цели через физическую боль и преодоление постоянных препятствий. Он брал природной хитростью, смешанной с осторожностью и разумным риском. Такой воин и нужен был Архитектору Судеб. Не заносчивый умник, стремящийся к власти, а настоящий верующий, что личными мотивами прокладывал дорогу вперед.

Открыв глаза, Кайл почувствовал Изменения. Их не было в его теле или разуме. Нет. Изменения нес он сам, своей твердой поступью. И Великий Заговорщик следил за нитью его судьбы. Удача будет охранять его дальше. На пути к истине. На пути к уничтожению гнилостного Империума. Кайл не верил. Он знал.

Кровь хлестко вытекала из смертельной раны. Первая жертва оказалась безуспешной. Работа была выполнена самым грубым образом - недавний любовник валялся на земле с распоротым горлом. Ритуал он и подавно не переживет. Но Вирра была профессионалом, а потому не стала рисковать и жадничать, пытаясь принести две души темному богу за раз: девушка все еще оставалась физически слабее парней, а особыми рукопашными техниками она не обладала.

Убийца быстро поднялась на ноги и угрожающе-медленно зашагала прямо к парню. Обнаженные формы девушки купались в тусклом свете луны, застенчивость в движениях покинула Вирру, как сорванная с лица маска. Гордо подняв подбородок и не обращая внимание на панические нотки в словах Марида, бросила железным тоном:

- Хасана заказал влиятельный человек. Зря ты сюда пришел.

Кинжал демонстративно лежал в руке, но не был занесен. Этот жест означал: Вирра еще не решила, жить или умереть бедняжке. У девушки... Были какие-то планы на него?

- Но ты еще можешь быть полезен, - с сожалением в голосе продолжила она, - Закричишь или побежишь - будешь убит моим клинком. Сможешь убежать - за тобой вышлют трех людей вместо одного.

- В знак добрых намерений у меня есть веревка. Крепко завяжешь руки и ноги, тогда поговорим. Иначе...

Вирра плавно перенесла вес на одну ногу, качнув бедрами, затем поиграла острым лезвием клинка.

- Тебе лучше не знать, что такое "иначе".

- Дверь клетки придержи, - шепнул Миша девке.

Да сам не торопился от двери отходить. Только если заставят. А если не получится ничего у бабы - снова ломанется в проем. Хоть телом грузным дверь остановит.

==== Итоги ====

Игра окончена.

Победители:

Копейка
Neruman
Interloper
DOBRIY_DOKTOR

Игра длилась 10 реальных суток и 9 игровых фаз.

==== Резюме ====

Ух, это была динамичная игра. Интрига продолжалась до последнего хода. Были простои, когда большинство лобби было вынуждено скипать и ждать перезарядки способностей, но с каждым новым резолвом модуль снова оживал.

Да, были косяки в балансе. Были недоделки. Но первый тест я считаю успешным. Без виселицы игра получилась гораздо живее. Не было ненавистного всем сверхкоординаторства, не было толп миньонов. И что самое важное - сработала мета трехстороннего конфликта. Особенно хорошо это наблюдалось в конце игры. Если заражение не сроляло бы так быстро, игра могла выйти еще более глубокой. Официально заявляю, что перспектива в этих правилах есть и еще ого-го какая. Первый раз за мою практику было интересно наблюдать за игрой. Серьезно, я не отрывался от файлика с ходами игроков - настолько все было переплетено и сложно.

И напутствие. Социалка здесь решает. Она дает гигантические преимущества. Пользуйтесь и будете выигрывать.

====

Мои поздравления закону. Да, много пропустили. Да, имели шаткую картину мира. Делали ошибки. Очень сильно рисковали. Но когда потребовалось вытащить - воспользовались шансом и выиграли. Хорошая игра.

Особенно мне понравилась игра Интерлопера - самые результативные ходы.

Демоны. Мне жаль, но фракция действительно была слабая по игромеханике. Однако, Сол в очередной раз показал скилл, составив почти правильный джокер-список на вторую фазу. Потом малость забуксовал, когда фракция начала проигрывать, но все равно до конца оставался значимой фигурой. По сути, демоны проиграли по внешним причинам, а не из-за своих ошибок.

Нежить. Аларон имел правильную картину мира. Делал по-максимуму, но так и не отыскал последних потеряшек. Не уверен, помогло бы это вытащить - баланс сильно перекосило из-за нейтралов.

Я впечатлен новичками. Правда. Ребята показали высокий уровень для своей первой игры. Надеюсь, вы сыграете с нами еще раз. Всегда рады вас видеть в наших модулях.

Доктор трезво оценивал ситуацию и принимал наиболее оптимальные в его ситуации решения. К примеру, часто специально пропускал ходы, чтобы сэкономить способности, понимая, что их применение будет не в тему. Роль у него была жутко нудная, за это мои извинения, переделаем.

Мердар не просто следил за игрой, он вполне четко понимал, что происходит и действовал по ситуации. Почти ни одного косячного хода, полный урон по превращенному Всаднику. Молодец.

Ден. Очень много задавал вопросов, но под конец игры во всем разобрался и внес основной урон по нейтралу. Держал свою паранойю в узде, активно сотрудничал с Солом. Хвалю такую игру.

Крыс - твои ошибки я тебе объяснил. Больше социалки и меньше рандома в своих ходах, и будет все путем. Роль была неудачная, но шансы были.

Огромное спасибо Дьяволу за высокий уровень игры - при всех неудачах, что продолжают преследовать его каждую игру, Ничан сделал все возможное, чтобы вытянуть свою роль. Большой респект.

Настало время помолчать философу. Посозерцать. Только не окружающее, не прошлое и не будущее. А картины, что показал художник.

Урист пробегал взглядом ровные полосы зарисовок. Смотрел на Западные отроги, как находился там прямо сейчас. Только не своими глазами, а наблюдал за пейзажем через призму миропонимания Дворана. Вроде, все на месте. По-дворфийски. И все равно, не так, как у него самого в голове. Что именно не так - не мог объяснить. Ему виделись гребни и склоны менее округлыми. И посреди всего этого - башня. Как в сказке, среди величественной картины рвущихся к небу гор. Такое бывает в жизни? Или они и живут в сказке? И для кого-то они - сказочные бородачи, что охочи до подземных недр и пенящейся кружки? В этом и была прелесть рисования. Взглянуть на мир субъективно. Увидеть окружение чужими глазами.

Вот неподалеку от Кармкармока бескрайние долины раскинули свои заливные луга. Взгляд упирается в стволы деревьев, что вырываются из общей панорамы одинокими чернеющими стволами. Словно, чужаки, они постепенно наводняют территорию, оседая на этих землях. Как после вселенского пожарища, с чистого листа заполняют собой это пространство.

А здесь чужое святилище поражает воображение своими архитектурными формами. Нет привычного раннего стиля Сейнтмашины в этих руинах, они построены для прославления других, неизвестных богов. Философ долго смотрит на картину. Всматривается. Видит неправильность форм. Словно, мир здесь решает устроить забастовку и отменяет свои привычные законы. Верится в это, особенно после рассказа художника.

Зря парень навострил свой кутун, ох зря. В характере Вирры было капризничать долго и последовательно, если находился такой простофиля, что был готов виться хвостиком. Дурак сам виноват. Раздул ожидания, как и свои щеки.

Однако, по пути на кладбище девушка шла и наслаждалась теплым вечером, что плавно перетекал в более позднее время, когда на землю ложилась ночь и темные боги возвращали свои права на этот мир. Какие бы мрачные цели ни были у нее на уме, игрушечная и легкая романтика короткого приключения все-таки делала это время особенным, хотя бы чуточку.

Вирра уже осмотрела всего своего кавалера: тысячу раз просчитала, как разбивает его голову камнем, либо приставляет нож к горлу или пускает яд в его молодую кровь... Нет, все эти методы годились для противника опаснее. Отрава пригодится для дворцовый интриг, а острое лезвие запачкает выходное платье.

Все это были лишь отговорки, потому что на самом деле ей хотелось скрасить этот вечер близостью: во время работы ей то и дело предлагали перепихнуться в темном углу или за пыльной портьерой. Все это было слишком навязчиво и низко, даже для ее профессии. Терялась интрига, вся игра между двумя любовниками. Главная же цель Вирры определяла ее эмоциональную составляющую - жизнь в постоянном обмане и ложь на каждом шагу не давали ей дышать полной грудью. Хоть иногда хотелось немного расслабиться.

Девушка послушно откинулась на могильную плиту, искренне улыбаясь Хасану. А что такого? Парень был вполне себе симпатичный, этакий молодой жеребец в расцвете сил. Немного не ее типаж, но в конце концов, он выполнил ее маленький каприз.

Вирра даст парню волю, затем перехватит инициативу, оседлав парня, и насытится уже сполна. Ближе к развязке она руками поднимет его голову и крепко поцелует. После чего со всей силы ударит его затылком о бетонную плиту. Неожиданно и молниеносно, чтобы лишить сознания. Поспешно свяжет ему руки, заткнет рот, затем опутает и остальные части тела. Все это время кинжал будет держать рядом. Как все будет готово - осмотрится по сторонам и хлесткими пощечинами приведет парня в чувство.

Механикус ответил:
- Согласно ячейке памяти, данный человек попытался напасть на меня в переулке. При попытке выколоть млй глаз его шейные позвонки пострадали. Рекомендуется изготовление сервочерепа и переработка тела в питательную биомассу.

Завидев непонятное существо, Урист раскинул руки в стороны и с криками побежал в его сторону:
- Это наша лодка!

- Фига, фига, фига, - подался вперед Леваджио, - С этого момента поподробнее.
- И что, прямо наяву видят ящера большого? Ничего себе дурь новая на черном рынке пошла.

Халфлинг сделал себе в уме пометку - разузнать о таком ходовом товаре и влиться в тренд. То тебе волшебные палочки, а сейчас народ играми со своей психикой увлекся. Надо поднять на этом золотых.

- Или все-таки культисты? - с сомнением в голосе переспросил он.

О, действительно. Даже в таком сеттинге можно найти свое дао.
Можно даже накидать галерею по хронологии событий.

Сеть доверия закона после казни
Сутки вторые. День

Мафия делает фраг
Сутки третьи. Ночь

Аларон восстал из мертвых
Сутки третьи. День

Эрхен берет курс на слив игры
Сутки третьи. День

Выживший мирка. Имя неизвестно
Сутки четвертные. Ночь

Крыс проверяет экипировку
Сутки четвертные. Ночь

Хочешь добиться правосудия – бери его в свои руки.
Описание прикольное, но аккуратнее с такими словами - некоторые могут врубить Ищущего и воспринять эти слова буквально :D

====

Идея простая - стреляю в ВДВ, утром бьем его дневной ролью. Получаю пруф. Остается вариант, что я могу быть боссом, но это уже не мои проблемы. Псевдопруф у меня лично будет, и при том, неплохой. Даже хорошо, что по мне пройдет контратака.

Окружающий мир посветлел в теплых лучах Светила, возвещая о начале новой вехи в истории Колонии.

Во мраке далекого будущего и мрачного настоящего есть только война.

Муравьи выбрались на вершину своего дома, что был пока не очень большим. Уже более ста циклов их улей истощился в отсутствии ресурсов и бесконечных стычек с соседями. Былое величие рассыпалось на мелкие осколки.

Даже в своем нынешнем состоянии Колония продолжает свое существование. Могучие рабочие соединения пересекают кишащую пауками и осами лужайку, единственный путь к еде в этом неприветливом месте, и путь этот освещен Светилом, что дает муравьям необходимый для жизни свет. Внушительные армии сражаются во имя Колонии на бескрайних просторах поляны. Величайшие среди солдат — Солдаты-Рабочие, генетически улучшенные трутни.

У них много товарищей по оружию: Гвардия Тлей и бесчисленные Силы Рабочей Обороны, и вечно бдительные Стражи Улья. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны других ксеносов. И много более опасных врагов. Птицы, шершни, осы, другие муравьи.

Быть муравьем в такое время — значит быть одним из тысячи. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.

Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.

Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди поляны, лишь вечная бойня и кровопролитие, да топот гигантических богов, что наблюдают за деяниями смертных.

Трапезничал Михаил на предгорье холма. Сырое мясо ел - не было времени пожаривши лису кушать. Мясо было скользкое от свежей крови. Зубы все никак ухватиться не могли за кусок - соскальзывали с плоти жилистой. Но и то было подарком свыше. Поедал он хищника, забирал силы животного. Сильнее становился. Могучее.

Насытился вдоволь. Отер бороду рукой, да откинулся на спину, в небо уставился. Мяса остатки за пояс убрал. Загодя, чтобы потом ошалело по лесу не бегать с желудком гутарящим.

Хорошечно. Тучи сверху плывут. Гневается, значит, боженька. Что люди там наделали грешные опять?

Встрепенулся Михаил. Сам-то он не поблагодарил всевышнего за трапезу добрую. Забыл с голодухи, полено деревянное! Стукнул себя по лбу. Сел на колени, да начал молиться. С придыханием, но без слов. Неграмотным Михаил был от роду. Поднимет руки к небу, вдохнет воздух, да опустится всем телом к земле-матушке. Ударится лбом, да выдохнет глубоко, чтоб злой помысел из головы вышел. Чтоб видно было, от чистого сердца христианин страдает! Молится богу, да не лукавит душой.

Иной говорит, "Заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет". Не поймет глупый люд, что в том все и дело. В сердечности. Веришь - хоть в котел бурлящий кинешься. Знаешь, ведь - место тебе в раю уготовано, праведнику. Не страшны все эти невзгоды мирские. Так-то.

Опустился он к земле в третий раз, глаза прикрыл. Слышат его молитвы, знает он!

Поднялся, наконец, живот почесал от блажи душевной. Посмотрел вокруг - вот крест стоит утлый из палок. Что означает - не знает. Сам же поставил, точно помнит. Во, дуралей. В жизни бы такую глупость не сделал, зачем? Крепко задумался Михаил. По привычке старой голову почесал в недоумении. Пальцы в копну густую погрузились. Гладкую, щетинистую. Во как оброс, пока его из города везли. А ухи. Ухи где?! Заволновался крестьянин. Нашел. Вот они. Успокоился. На месте ухи. Не оглох еще, значит. Но что здесь было не так, понять Михаил не мог, хоть и пытался. Скрипели ржавые шестеренки в голове, да все никак оглоблю мысленную за собой не тащили. Ба! Дошло до него. Кто такой тугой на ум? Медленный с виду, но могучий, да ловкий? И роста похожего, крупного в плечах? У кого ухи маленькие, да на макушке растут? И шерстяной, весь в волосне грязной? Косолапый, царь всех зверей! Неужто, желание его исполнилось? Становится зверем диким. Не помнил Михаил, кто ему такое блаже даровал, только знал одно - по душе это ему. Будет он главным в этом лесу. Страх наводить на остальных. Почет и уважение. Улыбнулся Михаил мыслям своим неспешным.

И раздвинулись кусты в тот момент. Показалась рожа косматая с глазенками-бусинками. С телом могучим да мордой свирепой. Вот, значит. Явился не запылился соперник его первый. Хочет оспорить первенство, кому в лесу всеми командовать.

Почувствовал Михаил злобу первозданную. Инстинкт, етить его! Поднялся он во весь рост, да по привычке старой с копьем в руке - охотничьи навыки втемяшились в голову глубоко. Заревел, заголосил он ревом нечеловеческим, свирепым. Да кинулся к супостату, острием угрожая в морду наглую. А как замахнется мишка, встанет на лапы задние - нырнет ему под живот ближе, подставит копье к груди могучей. Да помрет косолапый, своими же силенками себя протыкая. Тут главное, вовремя отскочить от туши падающей, древко загодя в землю упереть. И от лап подальше, шоб не задрал зверь Михаила.

И после той истории с мальчиком, Урист почему-то вспомнил старую дворфийскую сказку, что в детстве однажды рассказывал заезжий бард.

- Ты всегда такой скучный? - Вирра ловко дотронулась до ладони парня, - Где твоя жажда приключений?
- Сначала прогуляемся по окраине, там красиво. А потом можно и к тебе заглянуть.

Вирра сделала немного наивный взгляд, как-будто у маленькой девочки отняли ее любимую куклу. Вот-вот развернется и уйдет, растеряв весь интерес.
Ей и правда хотелось поиграть. Девушка находила определенную иронию в том, что ждет парня в случае, если он купится. Можно прямо сейчас пойти к этому бездарю домой, но путь до нужного места отнимет еще столько драгоценного времени...
Да и не было причин отказываться. Не может же он бояться молодой бабы, да еще и с хорошеньким личиком. Казалось бы, хватай удачу прямо за задницу, так нет - уже думает о своих деньгах. Или о чем еще. Что ему яйца в подворотне отрежут? Да кому он нужен. Вот Вирре - нужен. Молодой, здоровый. Анубис таких на завтрак кушает.

Когда лодка была захоронена по всем техноритуалам обращения с плавучим транспортом, дворфы двинулись в путь. Продираясь сквозь заросли и кривые, забытые всеми тропинками, они приближались к пункту назначения.
Что бы ни происходило по дороге к святилищу, Урист был готов перенести все трудности стоически, хоть он и не привык стискивать зубы ради достижения цели. Больше любил комфорт. Но в этот раз им двигал интерес оказаться у таинственной постройки, пронизанную духом древности. Но тут уж как получится - дворф предполагает, а Сейнтмашина располагает.

Когда он дошел до города, то сразу направился к местной ратуше. Обивая запачканную брусчатку еще более грязными тканевыми лаптями, Михаил добрался до местного приказчика, что представлял из себя жалкого человека невысокого роста и занюханного телосложения. Единственное, что выдавало его полномочия - изъеденное молью платье с затертыми знаками отличия. Так что, скрипя душой, признал благородство человека перед ним, но кланяться не стал. Приказчик даже не взглянул не вошедшего.

- Я, ить, по делов пришаркал, - в своей добродушной манере начал Михаил, - Убивца я. Сдаюсь на милость божью, на суд мирской.

С этого момента человек за кабинетом обратил внимание на крестьянина, сделав недовольную мину, после чего позвал надтреснутым голосом помощников. То были здорового вида детины, что оперативно спровадили Михаила в место заключения.

- Тут ждать будешь, - приказал один из них и закрыл за собой скрипучую дверь на ржавых петлях.

Михаил оказался в небольшой каморке с отменным запахом плесени, как в погребе. Ну и судя по другим ароматам, здесь часто обретались всякие немытые личности, но ему было не привыкать - от него и самого разило, что боже помилуй. Удалось даже всхрапнуть. После чего в камеру привели других арестантов. Все жалкие личности, независимо от регалий и положения, это можно было увидеть по выражению лиц.

Наконец, наступило утро, их вывели на свет. Городская площадь была битком забита разным людом. У горожан было немного досужих занятий, окромя пропойства и трёпа. Потому, суды всегда привлекали столько народу. Разве что не так интересно стало, после нового вида казни с этим треклятым Лесом. Уже и не посмотришь театральную трагикомедию, как приговоренный хрипит и испражняется в петле, иль бошка в сторону отлетает под лезвием, аки качан капусты. Ну зато послушать можно истории разные, что одержимые умудрились свершить. Правда, ничего необычного услышать не удавалось. Так и сейчас - обычные бытовые убийства, кражи, ограбления. Словом, одно и то же. Зато горожане смогли вдоволь отвести душу, кидая всякие гнилые плоды фруктов и овощей, что были слишком вонючими, чтобы их съесть.

Другое дело - для Михаила. Он был человеком темным и недалеким, потому проход сквозь злобную толпу черни для него было заслуженной карой свыше. Даже чувствовал, как душа очищается от ударов растительных снарядов по лицу. Как приговор объявили - так и камень с души почти свалился. Считай, грехи уже отпущены и отмолены приговором мирским. Потому, каждому плевку он радовался, как ребенок. Еще лучей искупления, еще!

Грубое действо в итоге кончилось, и арестанты со спокойной душой набились в запачканную телегу. Путь Михаил не запомнил, как и водопой по прибытию. Его душевное состояние все это время находилась где-то между блаженным и вознесенным до небес. Он искренне считал, что начал подъем на Лимб, если не дальше к райским вратам.

Когда же сон блаженного кончился, крестьянин очутился переодетым в Лесу. Деревья, кустарник, жухлые листья и сухие ветки. Словом, обычный лес. Само собой, для Михаила это были чуть ли не райские кущи. Конвоиров рядом не было, а значит, его грехи благополучно отпустили. Теперь ему было позволено все. Он поднялся с холодной земли, потянулся с довольным видом, зевнул. Свежо. Хорошечно. Заурчал живот. Жрать пора. Почесал пузо, пригладил спутанную бороду. Бедолаги еще рядом. Один, итить его, в капкан вляпался. Грешник, точно! В раю угодить в силок на волчару или медведя́. Глупенький. Помочь надо бедняге. Но сначала отыскать бы ветку гибкую, да прямую. Орешник хорошо подойдет. Потом порвать свою робу арестантскую - не нужна она ему более, грехи выкупил все. Связать тетиву из нее, согнуть палку, да получится у него лук добротный. А стрел уж как-нибудь намастырить из прямых палок, перьев, да камушков острых, либо зубьев капкана. Кстати, о нем. Силищи должно хватить раздвинуть пасть ловушки. Сейчас освободим дурачка из ловушки, благо умеючи он с ними обращается. Одну оглоблю на землю, ногой придавить, за другую руками двумя взяться, да потянуть на себя.

Разошлись в сторону острые зубья капканища. Вылетела пташка из силка. Пожалел Михаил несчастного. Да не за боль и страдания - в раю не значили они ничего. А за глупость его несусветную. За легкомыслие птичье. Валяется в незнакомом лесу, на подстилке из листьев, как на кровати родной. Ишь, разлегся, дуралей. Не научила его жизнь разделять свое и чужое. Здесь - царство зверей. Не место человеку. Зверем станешь - тогда пожалуйста. Сам Михаил был не против обрасти шерстью и заиметь когти острые с клыками. Раз уж на то пошло - сам бы хотел стать медведем. Таким большим и страшным. Царем зверей. А в душе добрым, как медовуха монастырская. Он же большой и сильный, от природы дозволено!

Не получилось с палкой сладить. Не хотело древко лука выходить из-под его рук. Знак божий, значит. Нельзя здесь мирское оружие делать. От дьявола оно. Тогда воспользуется он более древним и разрешенным инструментом. Заточенная палка... Копьем еще называется! Говорит Иоанн Богослов, что загнали копье сыну божьему под ребро, когда на кресте страдал мессия. И с той поры орудие это священным стало, сам бог добро на то дал. Покумекал Михаил немного, с какой стороны лучше к палке подойти. Сначала древко хорошей длины потребуется. Потом острие сделает из деталей капкана острых. Вгонит в палку длинную с одного конца. Вот тебе и копье грозное получится. Любого грешника или животное бешеное проткнет!

После дела трапезничать надобно. Да вот харчи где добыть? Смотрел Михаил на городских, неумехи они какие.

- Небось, жрать, хотите, добрые люди? - через густую бороду промелькнула добродушная улыбка, - Это же лес, тут еды амбар полный найти можно.

С этими словами пошел Михаил на поиски. Да вот только идти ему долго не пришлось. Заприметил он ловушку очередную. А там - лиса, что почти дух испустила.
"Ого, животные, значит, в раю умирают? Ага, а потом снова возрождаются, хитрый боженька, распутал я твой план великий" - подумал Михаил и подошел ближе к зверю.

- Итить, черт меня за ногу дернул, Господи, помилуй! - не удержался он, когда увидел голову человечью, - Эдакие метаморфозы в задумке твоей бывают...

Ужаснулся Михаил. Не видал он чудес таких на свете. А если и слышал что подобное - не верил ни за грош.
Но не было на лице у него отвращение написано. Нет, бог дал, бог взял. Не пропадать же твари лесной в жвалах муравьиных, да мухам на съедение. Но голову он есть не будет. Похоронит, закопает.
Взял он лису за шею, да сломал хребет. Нечего мучиться животному. Слезы чистосердечные по лицу закапали. Лишать жизни из милосердия труднее всего было. Ладно еще жену топором на куски порубил - там злой дух на него морок наслал. А тут - дело другое, он же в раю сейчас пребывал.

Надобно было горе срочно закусить. Взял Михаил лису в охапку, да потащил в сторону. Ближе к холму, что к озеру вел. Где-нить там и покормит он бедолаг, да сам дичи отведает. А голову похоронит и крест даже деревянный сделает. Чтоб душа животного чудного быстрее вознеслась.

- Пошли, горемыки, к озеру, - с тоской в голосе обратился он к остальным, - Там и лису пожарим.

И двинулся он в путь, палкой иногда перед собой тыкая на предмет силков каких коварных. А на плече зверь у него убитый был. Голову зверя он поглаживал время от времени, чуть ли не колыбельную читал вслух. Глаза на мокром месте стояли. Тяжела доля святого, ох, тяжела.

Урист подбоченился, готовый выдать целую тираду, почему лес - это хорошо:
- В лесу растут деревья. Крогг Механодендрит, уважаемый ученый муж среди всего дворфийского мира считает деревья столпами, что подпирают небо. В его трактате "Божественная каменоломня" он указывает на очевидное сходство лесных деревьев с пещерными сталагмитами. Схожие по форме, они тянут свои каменные пальцы к сталактитам, что свисают с потолка, как сосульки. Когда происходит их срастание, они образуют естественную опору для всего свода пещеры. Наверняка, наземное мироустройство было просто скопировано Сэйнтмашиной в подарок более слабым расам, вроде людей и эльфов. А оригинал - подземное царство досталось нам, дворфам, - философ ударил себя кулаком в грудь.
- Река же не имеет прямых аналогий с подземельями, разве что таит кучу опасностей. Вообще, текущая вода напоминает больше загробное царство, мы дышать на глубине не можем, значит, Бог не одобряет этой мокрой среды. Я могу привести еще пару сравнений, но тогда мы рискуем мерзнуть тут до самого рассвета...

YOU'RE UNDER ARREST PUNK!

Маски.
Палящие лучи солнца освещали лица, и люди были вынуждены прятать свое естество под разными личинами. Лицемерить для друзей и врагов. Говорить то, что все желают услышать. Прятать правду. Зубоскалить. Потому что Светлые боги взирали со своего высокого престола на деяния смертных. Они примерялись, оценивали. Решали в своей деспотичной сущности, кто будет следующим - купаться во славе или гнить на кресте. Под неусыпным взором люди жили, как насекомые. Они не могли противиться провидению, что глаголило волю богов на весь мир. Лишь глупцы могли пойти против всего в одиночку и даже снискать славу, но то было лишь пустынным ветром. Непостоянным. Боги капризны. Им было плевать на мелкие судьбы этого мира.

Ночь.
Темное время суток ознаменовало собой конец тирании. Заключительный акт лицедейства перед тем, как маски будут сброшены. Люди расходились по своим домам, где не стеснялись рассказывать друг другу свои сокровенные мысли. Вот денщик жалуется своей немолодой жене, какой же ублюдок его господин. А здесь принцесса с усталым видом подписывает длинный список приговоренных к повешению, хотя сегодня же улыбалась этим людям одной из своих очаровательнейших улыбок.

Пути.
Девушка, что чуть ли не краснела, когда за ней подглядывала тайная стража, а сейчас полная решимости шла в свою комнату после короткой трапезы. Скоро, совсем скоро, она сбросит свою маску. И никому не понравится, что скрывается под ней. Вирра была не простой служанкой. Она была проводником воли Темных богов, что не были такими жадными до власти, как их Светлые братья. Потому что они были на стороне людей, они питались их душами, после того, как один из смертных погибал. В их интересах было растить свою пищу. Кровавый договор, но зато честный. Служа Светлым богам, тебя рано или поздно одурачат. А вместе с тобой, страдает все остальное человечество в блаженном неведении о славе и загробной жизни. За завесой тьмы же не было ничего: пустота. И это нужно было принять.

Цель.
Зайдя в свою каморку, Вирра плотно прикрыла за собой дверь, затем взяла моток веревки и отрезала от него три аршина. Переоделась в обыденное платье. Отрезок аккуратно сложила в карман. Еще бы найти небольшой кусок ткани, чтобы прикрыть лицо. После чего отправиться в город. Первым делом - найти небольшой трактир. По пути несколько раз остановиться за поворотом. Вдруг, тайная стража работает и здесь, в черте города? Если же все в порядке, то зайти, наконец, в помещение и украдкой присмотреться к посетителям.

Всегда так с этой природой. Вызывает умиротворение. Не хочется бить морды, пить пиво. Словом, вести себя, как обычный дворф. Но сейчас Урист был спокоен по другой причине. Его душу зацепила ностальгия. Сколько камней раскололось, когда они последний раз встречались? Былые времена, давно ушедшие годы, знакомые приятели, от вида которых сразу тянется улыбка во весь рот. Друзья. Так это называется. Ворчливая в своей дреме река, загадочный лес рядом - все это не трогало дворфа. Ведь его менталитет был вполне определенным - подземные чертоги, ископаемые, квадратно-кубические формы и прикладные ремесла. Эти вещи составляли саму суть дворфийской жизни, потому даже философ мыслил масштабами своего народа, пусть и был немного маргиналом.

Делая зарисовки в дневнике, можно было увидеть на пергаменте вздымающуюся гору в виде древнего хтонического бога, усыпанного драгоценными украшениями. Это Урист изобразил так свою картину мира: он придерживался классической школы, что скалы - это тело бога, что дает своим детям приют и полезные ископаемые, чтобы они приглядывали за ними. Сверху была размашисто зарисована часть страницы - это был смог, что сейчас застилал собой весь небосвод. Кстати, об этом. Если бог дымит, то он дворф должен дымить. Потому Урист и носил с собой незаменимую трубку. Как раз настало время затянуться.

Философ достал из внутреннего кармана трубку в бархатном мешочке, развязал кисет для табака, взял добротную понюшку и ссыпал листья в горнило. Запалив огнивом табак, Урист откинулся на спину и с удовольствием затянулся.

Проплывающий лист клена вывел разум дворфа из приятного задумчивого состояния. Листопад - значит, осень. Осень - значит, близкая зима. А близкая зима - значит, пояс придется потуже затянуть. Вздохнул.

- Можно бесконечно наблюдать за тремя вещами, - перевел он внимание на товарищей, - Как стучит кирка. Катится камень. И как напивается дворф.
- Да и почему звезды красивые? - задумался он, - Потому что похожи на самоцветы. На небе просто подробно нарисовано, как на схеме, что у нас под землей происходит. Чтобы все знали, что дворфы - существа правильные! Не то, что всякие ксеносы со своими заморочками. С ними найти общий язык можно, но жить - упаси Сейнтмашина.

«Ищущие допустят три крупные ошибки при своем восхождении, неважно, насколько отважны они духом или остры взором.
Первая ошибка – считать, что они достигли конца пути, когда на самом деле они сделали лишь первый шаг.
Вторая ошибка – считать, что конец одного пути это начало нового.
Третья ошибка – считать, что следующий шаг стоит любой цены.
Вот эти ошибки, и количество их три, и плата за них – утрата всего, что они когда-либо достигли и любили»

– Эол Младший, «Трактатус Ангелус»

***

Варп. Крик биллиона мертвых душ, что раздирают на части стаи жадных демонов.
Варп. Завеса реальности, что ведет в иной мир, полный эмоций. Злых эмоций. Яростных. Ненавистных.
Варп. Источник безграничной силы и власти, что даруют хозяева Нерожденных.

Испей из этого колодца, и ты обретешь истинное могущество. Варп будет насмехаться над жалкими действиями смертных, что дерзнули обернуться против Губительных Сил, а ты будешь их проводником, помазанником Хаоса.

***

Эстебан сделал свой выбор. Давно. Его судьба всю жизнь вела к этому моменту. Все, что случилось сегодня – предопределено самими Тзинчем. Архитектор Судеб сплел этот узор еще до того, как зародился Империум.

Привычным движением сорвав повязку, навигатор обнажил свое третье око. Глаз прорвал завесу реальности, открывая Эстебану царство варпа во всей его красе. Но ему было мало. Сегодня – день его возвышения! Для этого потребуется не просто приоткрыть врата Эмпирей, нет! Нужно сломать эту мысленную преграду, чтобы его противники сполна ощутили ярость Темных Богов!

Жребий брошен. Падает, как десантная капсула на огромную планету. Как дождевая капля в бездонный океан. И круги на воде. Отголоски. Последствия.

Симфония Хаоса заиграла в голове навигатора, так громко, как никогда раньше. Он почувствовал, как его психические силы возрастают в разы. Он ранен, он напуган, сердце стучит в груди, готовое разорваться от поступающих порций адреналина. Но с ним варп. Он – проводник этой великой силы, предвестник Изменений, что потрясут эту жалкую планету на веки вечные.

Эстебан ясно увидел тусклый свет душ, что находились перед ним. Они слабо отсвечивали в плане Имматериума, а со всех сторон их окружали уродливые демоны, которые были вот-вот готовы наброситься на смертных, что дерзнули бросить вызов Первому послушнику. Жалкие глупцы! Умрите. Сгиньте.

Культист направил все свои внутренние силы без остатка на врагов перед ним. Нет, они не заслужили мучений варпа! Их души сгорят, их тела обуглятся. Вселенная забудет о них на фундаментальном уровне.

Момент триумфа. Навигатор ощутил, как возросло его величие. Какими несокрушимыми силами он на самом деле обладал. Самодовольная улыбка появилась на его благородном лице. Вот он, Первый послушник! Трепещите, смертные насекомые. Варп грядет… Эстебан сконцентрировал в себе всю возможную силу…

Но что-то пошло не так. Силы продолжали возрастать многократно. Слишком стремительно, слишком сильно. Эстебан чувствовал, что больше не может их контролировать. Энергия варпа все прибывала и прибыла, рискуя захлестнуть все пространство вокруг.

Волны энергии начали исходить от навигатора. Воздух не просто похолодел: понижение температуры было настолько сильным, что вода мгновенно превратилась в лед, а ноги попросту вмерзли в него. Выпал снег, завыл свою тоскливую песню морозный ветер. Послышался треск электризуемого воздуха.

Навигатор больше не мог дотронуться до смертных душ перед ним. Он был выше их. Он чувствовал, как его душа из яркого факела превратилась в огненный смерч. Момент единения.
Нет! Не этого хотел навигатор! Слишком рано!

Последним звуком, что он успел издать, был отчаянный крик, заполнивший подземный тоннель. А затем. Взрыв. Тело навигатора громыхнуло, как ангар с прометием, распространяя горящую смерть во все стороны.

Стены зашатались, земля задрожала. Посыпалась старая кладка.
Помощники арбитра погибли мгновенно, в последний момент прикрыв своего патрона. Сам арбитр стоял слишком близко, так что его все равно опалило и отбросило на несколько метров назад. Обгоревший, он упал и без сознания свалился лицом в сточную воду. Кибер-мастифы держали головы над водой, так что первой собаке разом оторвало голову, а вторую пригвоздила к полу заледеневшая в мгновение вода. Ветеран, что стоял позади, крякнул и завалился назад, чтобы уменьшить последствия взрыва. Он машинально прикрыл лицо и туловище руками.
Затем, тоннель начал стремительно обрушаться...

***

Души Эстебана больше не существовало. Она сгорела в пламени войны. Умерла ради тьмы, что подступила к сороковому тысячелетию.

В это время Тзинч, Повелитель Перемен, парил в своих покоях Хрустального Лабиринта и плел бесконечную прядь галактической судьбы. Одна крохотная душа его последователя ярко загорелась, после чего тут же потухла. В глазах Архитектора Судеб на мгновение даже вспыхнул огонек любопытства, но потом он быстро отвел свой взор, потеряв всякий интерес.

Подкрепление! Подкрепление! Срочно нужна помощь на кибер-авеню, 38! В этом районе совсем оборзевшие ниггеры. Эпсилон-два лямбда омега отправил запрос в полицейский участок, а пока местные копы доедали свои гекса-пончики, запивая их ньюкофеином, дрон решил взять ситуацию в свои руки.

Перенастроив звуковые модули на другую волну с архивом синтетической музыки, лоу-барон активировал пси-щиты. Энергетические щиты замерцали в неоновом свете улиц яркой зеленью, накрывая своим блестящим покровом бравых служителей закона...

Осмотревшись в мертвецкой и не найдя Князя, либо его ближайших приспешников, сородич бросил Акселю:
- Идем отсюда, здесь некому подавать челобитную. Приберемся на улице и отыщем собачье дерьмо, что дерзнуло нарушить каинитские законы.

Маркус развернулся на каблуках и спешно направился к выходу, по пути задев плечом девушку в темном балахоне. То ли он был слишком раздосадован нанесенным оскорблением и не мог держать себя в руках, то ли случайно... Тремер на ходу поймал ее взгляд, после чего удалился помещения.

- Копаюсь с телепортом. Может, получится прямо на мостик попасть, - ответил Рычехан.

Теперь его специализация расширилась: он устраивал мозговой штурм, пытаясь разобраться в этом хаосе кнопок и панелей управления. Мозговой штурмовик!

Сутки первые. День

Верхние уровни Никса. Бар «Григорий Распутин»

Почему бывший навигатор обратился к Хаосу? На первый взгляд, Эстебан имел судьбу, которой многие бы позавидовали: благородных кровей, он вырос среди аристократов, окруженный богатством и патрицианским благополучием. Его обучали лучшие из лучших, а в довесок он имел редкий дар…
Однако, не все так просто, как кажется на первый взгляд. Изучив предпосылки, ересь становится объяснимым явлением. Эстебан вырос в глубокой яме, наполненной змеями. Пусть стены вокруг и были позолочены, но ядовитая атмосфера высшего общества была почти осязаема в его родном мире. Каждый стремился проявить себя, быть лучше других. Безграничные амбиции вели к соперничеству, в котором все методы были хороши. Аристократическое общество опускало нормы морали так, что можно было играть не по правилам. В отличие от Схолы Прогениум, где соперничество имело четкие рамки, окружение Эстебана жило интригами, коварными замыслами и черной завистью друг к другу. Добавить сюда редкий психический дар, мутации, и картина уже не становится такой радужной, как в начале. Здесь же таится Хаос. Он поджидает в шаге за поворотом, чтобы отравленной стрелой впиться в душу, защитные барьеры которой ослабевают в отсутствие моральных норм. И этот сюрреализм, который каждый день видит перед глазами навигатор… Рвущий сознание вой голосов, образы мертвецов и пожирающих их души демонов. Симфония варпа, состоящая из аккордов концентрированного безумия. Не каждый может приспособиться к такому. Особенно когда Хаос нашептывает на ухо обещания лучшей доли, обещания возвыситься над остальными еще больше, признать труды и заслуги, которые испытал за свою жизнь навигатор. Ересь. Она всегда рядом.
Бегство с корабля было плевым делом. Эстебан быстро нашел нужный корабль, и за приличные деньги капитан судна обещал держать язык за зубами. Новый мир – новые возможности. Бывший навигатор нашел удачное место для своего возвышения.
Сейчас он сидел за столом в баре, окруженный своими последователями. Это, конечно, громко сказано. То были всего лишь жадные до запретных знаний дураки, что таскались за Эстебаном, пока он изредка кормил ух «чудесами». Схема была простая и изящная. Навигатор незаметно читал их самые поверхностные мысли, после чего «предсказывал будущее», то есть гадал, используя для этого всякую мишуру: в ход шла старая бумага с намалеванными на ней символами, капли крови, кости грокса. Эстебан любил импровизировать, придумывая символы из головы. Иногда это были обычные каракули, иногда сюжеты порно-пиктов или матерные ругательства, замаскированные под сакральные абстракции. Его Братство из пяти человек готово было поверить во все, что он скармливал их глупости, ведь пророчества на самом деле сбывались.
Они встречались в людных местах, не стесняясь своей любви к эзотерике. Одежда бывшего навигатора была немного аляповатой, выдавая в нем типичного «гуру», который просто хотел подзаработать. Его знали в лицо в некоторых общественных заведениях, и принимали нормально.
– Говорят, кто-то осквернил храм Императора ночью, – без особого сожаления в голосе заметил один из членов Братства. Его звали Петр.
– Нарисовали огромную восьмиконечную звезду прямо на стене храма. Похожа на те рисунки, что ты показывал нам, Гай.
Сердце навигатора на мгновение екнуло. Слишком рано посвящать этих глупцов в истинные таинства. Их путь к Хаосу уже начался, но требовалось еще больше времени, чтобы они незаметно для себя продали души Архитектору Судеб.
– В той звезде Обскурус, что я вам показывал, содержатся мантры благоденствия. Там ровно шесть острых углов. И символика придумана в Гималаях Терры задолго до того, как там построили Его Храм, – отбрехался Эстебан.
Похоже, собеседники приняли его слова за чистую монету.
– Ладно, на сегодня все. Собираемся завтра вечером в «Мертвом Эльдаре».
Собрание скоро разошлось, а бывший навигатор вышел на улицу с тревожными мыслями в голове. Другой хаосопоклонник объявил о своем присутствии. Либо, это был какой-то шарлатан. Предстояло выяснить подробности, чего бы это ни стоило. А то его паства так быстро разбежится при появлении нового духовного лидера. Скоро придется рискнуть и переступить черту, дав этим остолопам частицу истинного знания.
Куда пойти? Что делать? С чего начать? Ваш ход, бывший навигатор.

Ветеран гвардии

Умудренный опытом ветеран гвардии, до мозга костей солдат, на данный момент находится в отставке. Его опыт выживания в смертельных обстоятельствах бесценен.
Однако, годы берут свое. Ветеран имеет преклонный возраст, его физическое состояние оставляет желать лучшего. Скромной пенсии хватает только на пропитание.

Боевые навыки (выберите один вариант):

1. Штурмовик
Сколько бастионов за свою жизнь преодолел ветеран? Бывший гвардеец не понаслышке знает, что такое яростный натиск и штурм. Ветеран имеет преимущество в скорости, совершая стремительный рывок через подавляющий огонь противника. Болтган, стаббер, дробовик, гранаты – вот оружие, с которым умеет обращаться ветеран.

2. Мастер ближнего боя
Дряблая старческая кожа не скрывает превосходное атлетическое телосложение. Ветеран обладает недюжей физической силой, со стороны похож на настоящего катачанца. Бывший гвардеец превосходно умеет обращаться с цепным мечом, кинжалом, а также владеет одной из школ боевых искусств.

3. Легендарный снайпер
Множество историй ходит о том, какими стрелковыми талантами обладал один имперский гвардеец. И почти все эти истории правдивы. Ветеран может поразить цель почти на любой предельной дистанции. Непревзойденный мастер стрелкового оружия, особенно лазгана и снайперской винтовки, ветеран так же умело может обращаться с простым лазерным пистолетом.

Недостатки (выберите один вариант):

1. Катачанские флешбеки
Ветеран прошел через многое... слишком многое, чтобы пережитое не сказалось на психике старого гвардейца. Ветеран может терять связь с реальностью на короткое время, совершая при этом ошибки.

2. Неизвестное заболевание
Организм ветерана иногда дает сильные сбои – старый гвардеец периодически испытывает невыносимые боли в области живота. За короткий момент ветеран оказывается скрюченным на полу, силясь пережить критический момент.

3. Близорукость
Зрение ветерана сильно ослабло после выхода на пенсию. Помогла бы глазная аугментика, однако у старого гвардейца нет на это средств. Бесплатная операция была возможна лишь до увольнения из вооруженных сил.

Навыки выживания (выберите один вариант):

1. За Императора!
Вера в Императора позволяет ветерану идти напролом, очертя голову и при этом достигать поставленной цели, чудом избежав смерти.

2. Нос по ветру
Опасность – хорошо знакомый враг. Ладони ветерана начинают зудеть, и он тут же находит безопасное место.

3. Эксперт по выживанию
Ветеран обладает универсальными навыками выживания, будь то установка снежного укрытия или покорение горной вершины.

Недостатки (выберите один вариант):

1. Игра с судьбой
Сколько раз удача спасала ветерана от неминуемой гибели? Фортуна берегла бывшего гвардейца, однако, всем известно: везение не может быть бесконечным. Удача непостоянна – герои долго не живут.

2. Трус
Поиск безопасного места стал для ветерана настоящей манией выживания. Так, инстинкт самосохранения часто преобладает над здравым смыслом.

3. Старость не радость
Преклонные года дают о себе знать повышенными требованиями к условиям вокруг. Кости ветерана ноют от холода, усталость приходит быстрее, а сон раньше заявляет свои права на организм.

Социальные навыки (выберите один вариант):

1. Герой Империума
Ветеран является обладателем внушительного количества наград. Героя Империума всегда узнают в лицо, даже если он не носит своих орденов. Ему всегда уступят место в вагоне или угостят стаканчиком амасека.

2. Сплетник
Любит делиться информацией. Правдивой и не очень. Тем самым привлекает к себе внимание людей, получая от этого нужные ему сведения или некоторую помощь.

3. Симулянт
Бывший гвардеец умело входит в роль немощного старика, получая помощь окружающих, даже когда она явно излишняя.

Недостатки (выберите один вариант):

1. Брюзга
Ветеран ворчлив, имеет скверный характер. Бывший гвардеец с лихвой отпугивает людей своим колючим характером.

2. Лжец
Ветеран любит травить байки. Сложно отличить ложь от правды в его рассказах, в которых слишком многое приукрашено. На его слово нельзя положиться, к его мнению и уговорам реже прислушиваются.

3. Бесхребетный
Ветеран открыто проявляет слабость характера, часто жалуясь на здоровье или неблагополучную ситуацию. Реалии сорокового тысячелетия не щадят стариков, женщин и детей. Каждому по лазгану и на фронт! Слабые элементы общества вызывают у людей лишь презрение.

==== Итоги ====

Игра окончена.

Победители:
Странник (MVP)
Ингероид
Барон

Игра длилась 5 игровых суток и 36 реальных суток.
Старт игры был 09.04.16 в 12:00, финал 15.05.16 в 24:00

================

Что же, господа. Вот и подошел к концу модуль. Ресурсы на карте почти закончились, города и другие строения были полностью залутаны игроками, личные дома построены у каждого. По итогам четвертого дня найденной еды хватило бы игрокам на неделю-две, и это не считая оставшихся животных на карте! Если в первые и вторые сутки каждый жаждал найти кабана и зажарить, то к четвертым суткам народ начал требовать хлеба и зрелищ. Пятые сутки и стали заключительными в игре, подведя логический конец этого модуля. Играли все хорошо и вдумчиво, однако некоторым стоило бы для приличия почитать правила игры)

==== Престарт ====

Игроки собрались разные - у нас новички в лице Странника и BigBlackRat, старожилы Ингероид, Барон и Ilaran, а также уже успевший приобрести некий опыт Ищущий.
Игроков на карте я специально раскидал так, чтобы Странник и Ищущий вероятно встретились на карте:



Ингероида и Барона я также поставил поближе друг к другу:



Ilaran и BigBlackRat внизу карты (они изначально хотели играть вместе, на правах приглашенных игроков, но без каких-либо метагеймовых преимуществ в виде расположения друг друга):



Ресурсы на карте тоже распределены равномерно, всем должно хватить.

Набор игроков растянулся на полторы недели - изначально я рассчитывал на 8-10 игроков, подразумевая массовые баталии, для чего я и сделал такую огромную карту. Также, я хотел показать огромный масштаб, дать почувствовать игрокам размеры реального мира. В этом, как я считал, и должна была быть основная особенность игры - я так и не нашел в списке завершенных игр тактичку с такими масштабами.
Как же я потом радовался, что игроков заявилось не больше 6! Я бы с ума сошел считать большее количество игроков! Итак, старт игры.

==== Сутки 1 ====

Игра началась, карты с координатами игроков разосланы в личные ветки.
Проблемы проявились сразу - карта весила под 10 мегабайт и половина игроков просто не смогла открыть это безумное творение картографа из Форт-Баярда со своих телефонов. Проблема была частично решена, когда народ добрался до компов.

WHAT!? Это... Сильно.

Охренеть

Народ потихоньку начинает делать ходы, первые игровые сутки все активно втягиваются в игру, собирая ресурсы и забивая животных на карте. К концу дня Ilaran и BigBlackRat легко находят друг друга, забравшись но вышку и обнаружив друг друга, сразу же выбирают место на краю карты в горах для строительства будущего дома на 192.347. Ищущий и Странник не пересекаются, первый из них не спешит идти к ручью, где мог бы встретить потенциального союзника. Ингероид начинает маниакально собирать всю видимую руду на карте, видимо рассчитывая создать этим стратегические проблемы другим игрокам:

Добываю камень.
Когда добуду по 100 камня, железной и серной руды - остановлюсь и подумаю.
Художественный текст, вдохновлённый игрой:
Джек наконец решился выбраться из той жопной дыры, в которую залез почти сраный год назад и в которой так отвратно вонял труп той бабы, забежавшей туда вместе с ним. Он немного потерял в связности мыслей, но накачал обе руки так, что без проблем свернул бы кому-нибудь голову. Но никого - вообще ни единого человека - рядом не было. И это пиздецки обижало честного работягу. Но он нашёл выход: по ночам холодно, а свет - это тепло. Пусть люди валят к нему, к огоньку.
Но сперва надо озаботиться оружием, чтобы всяких боксёров укладывать было сподручнее. И поэтому он сраный час долбит землю.

Кстати, Ингероид до самого конца игры принципиально отыгрывал маньяка-убийцу, совершая этим самым некоторые поступки себе во вред. Однако, я это ценю, это было сильно!

Барон начинает игру с неприличных жестов мастеру, что было выражено хитрым способом:

Макс встал и размял затекшие ноги, немного потряся ими. Его нехитрое барахло было сгружено в кучу, а потухший костер уныло раскидывал куски сажи от холодного ветра...
- Гребанные суки! - потряс кулаком в небо Крел и начал мастерить новый топор взамен разбитого, не забывая поглядывать по сторонам, готовый защищать свое до последней капли крови нападавших.
Сделав новое оружие труда и убийства, Макс аккуратно сложил то, что осталось и пошел в сторону ближайшего дерева, выросшего на этой куцей земле.

Показав небу средний палец, Крел пошел собирать дерево еще с двух выживших деревьев.

Ингероид и Барон таки сталкиваются друг с другом у водопоя (я правильно расставил игроков для встречи), Инг сидит на вышке неподалеку и обнаруживает Барона первым. Тут я уже представляю как они начинают кооперацию, продумывают место для дома и тактику зачистки городов.. но Инг бросается на Брона с топором наперевес.


Барон, получая первый удар, решает не рисковать и бежит в город (где в конц игры упал Эирдроп), Инг неотступно, клетка-в-клетку преследует его. Добежав до города, игроки получают недвусмысленное предупреждение:

Впереди вы видите похожий бетонный забор, но это уже другое место. Тот же комплекс, но на этот раз административные здания - офисы и паркинг для сотрудников. Сначала ничего не происходило, но когда вы оба подбежали вплотную к бетонному забору, послышалось.. звериное рычание. Кажется, со стороны паркинга есть какие-то агрессивные животные и по звукам они начали оббегать забор, чтобы добраться до вас двоих!

Итак, вы меняете тактику или будем играть в догоняйки дальше? Не забываем о том, что на носу ночь.

Но, видимо, Барон на это и рассчитывает - он оставляет заявку бежать вдоль забора, выставив вбок руку и стуча по забору топором так, чтобы на эти звуки сбежались все возможные враги.
Тактика срабатывает, на Инга и Барона выбегают волки, прекращая дальнейшее преследование. Ингеру приходится отстать от Барона и сделать петлю, чтобы отвязаться от волка. Барон за это время успевает убежать по скалам от своего волка и спрятаться на ночь у входа в заброшенную шахту. Ингер, однако, продолжает поиски и чуть его не находит. Его останавливает только волк, оставленный Бароном в горах. Ингер вынужден уйти обратно к ручью, чтобы восполнить жажду перед сном.
Ну и ночка! И это в первые сутки..

==== Сутки 2 ====

На вторые сутки каждый придумывают свою стратегию развития. Ищущий продолжает весь день собирать ресурсы на дом, планируя поставить его на 85.60.
Странник начинает свой день со спокойного английского ланча, закусывая беконом из кабана и собирая по пути рудные камни, направляется обыскивать заброшенную шахту. Черт, если бы он поторопился, застал бы Барона, который поспешил убраться от туда, проведя ночь в будке КПП. Странник спускается в шахту, но вот ведь незадача, внизу темно так, что дьявол ногу сломит! Выходит наружу, залезает на вышку, обнаруживает выжившего (НПС), почти голого, пытается подкараулить его и стреляет из лука, но промахивается, и выживший убегает подальше от столь агрессивного места. Странник не останавливается перед заверениями о том, что в шахте опасно и без нормального оружия туда лучше не соваться - делает факел и начинает спуск. НПС возвращается и следует за ним. Внизу в шахте он триггерит медведя, которого потревожили какие-то двуногие, остается только бежать. На выходе он сталкивается с недоумевающим НПС и пускает в ход хитрость: просит бросить под ноги факел, чтобы поджечь деревянные опоры шахты. Что же, в правилах этого не описано, но я всячески за всякие хитрости и нетривиальные ходы. Начинает пожар, медведь и НПС не могут покинуть злосчастную шахту.


Огонь настолько сильный, что Страннику приходится ждать следующего утра, чтобы попасть внутрь.

Тем временем Барон находит охотничий дом и получает халявный лук со стрелами, железный топор и другие плюшки. Происходит первое столкновение с вооруженным топором НПС. Победа за Бароном, однако приходится еще немного погоняться за недобитым бедолагой. Колоритная сцена убийства:

Тишину нарушил крик - Крел напрягся и стал вслушиваться, держа наготове топор...
- Меня папа учил, что раненных оставлять за спиной нельзя. Прости, мудак, - стараясь не запачкаться, Крел достал большой камень, аккуратно его установил на землю, потом подтянул мужика к нему и положил открытым ртом на него, чтобы затем аккуратно ударить ногой по затылку.

Далее Барон идет к колонне брошенной техники, но завидев среди машин волка, сваливает обратно к дому. На предложение разделать на мясо убитого выжившего Барон негодует:

Мясо?!?! Человека?!!?! А последствия?

Однако тут же следует пост следующего содержания:

Можно будет порезать его на куски на всякий случай с собой?)

Я.. просто.. you made my day) В хозяйстве все пригодится..
Барон разделывает собрата и ложится спать в охотничьем доме.

Тем временем Инг с прилежным усердием весь день ищет игрока для PvP. В начале находит НПС, без всяких раздумий и моральных переживаний убивает его, разделывает труп на мясо. Собственно, поэтому я параллельно и предложил Барону сделать то же самое, по примеру Инга (об Инге я не упоминал, Барон сам догадался, кто еще из игроков мог сделать то же самое). Инг держит путь на север, пьет у ручья, где утром проходил Странник, ложится спать в горах, так и не найдя живого игрока.

Ilaran и BigBlackRat весь день потратили на лутание Цистерн внизу карты по тактике "один привлекает внимание возможных врагов, второй забирает все ценное". Тактика срабатывает, на Ilaran'a нападает волк и вдобавок НПС с пистолетом в руке. Но Ilaran - тертый калач, он умудряется натравить волка методом закрутки на агрессивного выжившего и тот пускается наутек в горы на западе. Ilaran преследует его, забегает в горы, слышит крики и скулеж волка.. в горах он встречает свою смерть от группы злобных дикарей с луками. Первая смерть в игре! Но все продумано изначально - ребята заранее оставили спальники за забором Цистерн и Ilaran респаунится там, забирая пистолет Beretta92, который не успел забрать BigBlackRat (тот, подобрав, что успел, убежал обратно на базу заниматься домохозяйскими делами). Друзья встречаются у дома и заканчивают день.

==== Сутки 3 ====

Инг начинает свой день с посещения ручья, а затем случайно забредает в горы в поиске нетронутого в округе дерева и.. находит чужой дом, выстроенный Ищущим. Сам Ищущий отсутствует - он как раз вышел пофармить ресурсы для печи и крафта оружия. Инг пользуется шансом, и ввиду отсутствия хозяина ломает дверь топором и ставит на ее место свою, запираясь внутри дома. Ищущий возвращается к дому, дергает за ручку.. заперто. Ищущий не теряет времени и начинает выламывать дверь. От Ищущего следуют характерные посты в духе игры:

Ах вот какая сволочь... Сейчас ты получишь от меня. Война испортила людей. Они начали превращаться в хладнокровный монстров без чести и совести. Я отчищу свой дом от этой мерзости.

- Умри! - с диким рёвом я вновь бросился на врага, игнорируя боль. Лишь кровавая ярость бушевала в душе...

В начале Ингу действительно приходится туго, однако он все-таки включает мозг и понимает, что у него преимущество - он находится в доме, а его противник - снаружи. Он банально бьет, закрывает дверь, перевязывается, восполняет хп едой, а затем снова в бой, потом снова закрыть дверь, восполнить хп. Так все сводится к следующему:

Он мужик? Мужик. Добить.

Так Ищущего выселяют на улицу, он отправляется на двухчасовой респаун в другую часть карты. Но внезапно он ждет это время, и не теряя боевого духа, снова бросается отбивать свое добро через всю карту. К дому он возвращается уже к ночи, Инг к тому времени вышел попить воду из ручья. Инг, напившись вдоволь, возвращается к дому и застает Ищущего, ломающего камнем дверь. Ищущий бросается на Инга.

- Я вернулся из преисподней за твоей душой! - безумно крикнул я и понеся на врага.

Далее следует тактическая ошибка Ищущего - он не дает бой у дома, а бросается на врага, давая тому шанс проскользнуть в дом и снова использовать тактику открыть дверь - ударить - закрыть дверь. А ведь кубы у Ищущего были куда лучше!

- Не смей прятаться!

Инг снова доводит Ищущего до крита. Его снова ожидает та же участь.

Связать, накормить, отрезать руки, зажарить.

На этом момент Ищущий покидает игру. В принципе, дальнейшее сопротивление было бы изнурительным, поэтому Ищущий реально сделал все, что мог.
Тем временем, Инг снова разделывает врага на мясо..

В этот день Странник с утра спустился в шахту - пожар уже кончился. Внутри была картина типичного хоррора - останки НПС, съеденного медведем, сама туша косолапого, убитого угарным газом от пожара..


Странник разделывает тушу, получая кучу халявных ресурсов, обыскивает второй тоннель, находит рецепт кирки. Факел гаснет, голова от угарного газа кружится и он выходит наружу, уходя от шахты в сторону охотничьего дома. Вот тут я не понял, почему нельзя было сделать еще один факел и обыскать шахту до конца? Там же лежала граната, которую впоследствии найдет Барон..

Барон тем временем снова выдвигается к колонне брошенной техники, обстреливает волка из лука, однако кубы не на его стороне и волк начинает брать верх. Барон применяет ту же тактику, что и Инг, забираясь на сломанный автомобиль неподалеку, используя его как укрытие. Это не дает зверю добраться до него, однако и сам он едва успевает перебинтоваться от кровотечения. Ситуация патовая - волк не собирается уходить. Тут Барон в очередной раз идет на хитрость - швыряет куски мяса (человечины) волку, тот отбегает за куском, и Барон стреляет в него из лука. Попасть удается далеко не сразу - стрелы каждый раз летят мимо, а волк продолжает возвращаться. В итоге нужный куб таки выпадает, и волк засыпает вечным сном. Разделка туши, зачистка брошенной техники, и Барон становится обладателем пистолета P250. Далее он возвращается к охотничьему дому, где встречает Странника. Тот занимается лесоповалом и при виде врага с огнестрелом успевает сбежать в охотничий дом и запереться там. Переговоры не идут гладко, разговор не клеится - игроки проникаются друг к другу взаимным недоверием. Этому способствует в целом повелительный тон барона и картинка, которую он скидывает Страннику:


Барон уходит на север, обыскивать заброшенную шахту, где как раз находит следы пожара и гранату, что не залутал Странник в этот же день. Барон ночует у шахты. Сам же Странник остаток дня проводит на повышенной паранойе и из дома не выходит - прямо там и ложится спать.


Тем временем, Ilaran и BigBlackRat, скрафтив самодельное ружье, наглеют и идут чистить город (где Инг и Барон бегали друг за другом). Там они встречают волка, однако легко с ним расправляются, банально расстреливая зверя. Полутав территорию, они отправляются в следующий комплекс (куда впоследствии упадет Эирдроп). Там их встречает заградительным огнем НПС, что удачно спрятался на вышке. Его с трудом удается убить, Ilaran ловит пулю в голову, спастись его удается за 1 ход до окончательной смерти. Далее BigBlackRat хочет лутать все подряд, но Ilaran мыслит более прозаично и они садятся в укрытие, поджидая возможного врага, и спрятав труп НПС в одно из зданий рядом. На выстрелы, как и ожидалось, прибегают еще два вооруженных НПС. Одного удается убить хедшотом Ilaran'a, второй спешно ретируются, его не преследуют, лутая все оставшееся. Остаток дня они собирают недостающее дерево и достраивают дом.

==== Сутки 4 ====

Барон блефует в обсуждении, пытаясь сделать майндтрик Ингеру:

- Ты за собой хоть прибирайся, каннибал. А то я по следу кровавых крошек иду
- Каннибал? С чего ты взял? Точно за мной идёшь?

Это действует ровно настолько, что Ингер даже выходит из дома, чтобы посмотреть - нет ли кого рядом? Весь оставшийся день Инг на полной паранойе не отходит от своего дома далеко, боясь что его обнесут:

Фармлю ресурсы до того момента, как пройдёт время, необходимое для разрушения 45% двери киркой, по истечению этого времени скрытно возвращаюсь.

К вечеру он все же разбирает дом и решается идти к шахте, надеясь найти живых игроков для PvP (Инг разминулся с Ilaran и BigBlackRat буквально на час, они чуть позже зашли к шахте). Никого не найдя, Инг отправляется к ручью, где впервые встретил Барона, ставит неподалеку дом и ложится спать.

Тем временем Барон возвращается к охотничьему дому, находит целую просеку, оставленную Странником после лесоповальных работ, отправляется искать других игроков, заходя по пути в город, который вчера полутали Ilaran и BigBlackRat. Ничего не находит, отправляется к ручью (буквально в 15 клетках от дома Ингера в горах), ставит дом у вышки и ложится спать.

Странник весь день занимается рубкой дерева со скрафченной киркой, потом идет в горы строить дом.. и уже вечером натыкается на дом Ilaran'a и BigBlackRat'a. Тут же выламывает дверь, крадет все что можно и уходит ставить свой дом в часе пути от этого места.


Ночью специально просыпается и идет проверять обкраденный дом, рассчитывая застать владельцев врасплох (у него заранее припасены 4 отмычки). Внутри пусто и Странник возвращается в дом досыпать ночь.

Ilaran и BigBlackRat в этот день путешествуют по карте, обыскивая колонну брошенной техники, посещая шахту, но все эти места оказываются залутанными. Так, они возвращаются к своему дому и обнаруживают дверь выломанной, а сам дом ограбленным. Ilaran трезво решает не ночевать в доме, а провести ночь восточнее в горах на свежем воздухе (дерева на хибару у них нет). В итоге ночка выдается веселой - они чуть не помирают от холода, опустошая почти все свои запасы еды, чтобы восполнять хп, потерянные от холода. К концу ночи они получают дебафф "окоченелые пальцы", точность попаданий из оружия у них снижена на 10% до конца игры. Да уж, ребята, сплоховали вы конкретно, ну как же так-то?


==== Сутки 5 ====

Все просыпаются, у каждого уже есть хитрый план на этот день. Кто-то просыпается на скале, весь в сосульках (не будем показывать пальцем).
К этому времени народ уже заскучал, особенно Барон и Инг. Они явно жаждут какой-то движухи. Карта уже почти зачищена в плане ресурсов, города и строения залутаны, поэтому я принимаю решение скидывать Эирдроп. Такой сценарий был продуман заранее, сюжетно. К этому времени игра уже идет месяц реального времени, пора заканчивать..
Эир падает на территорию буровой платформы и каждый игрок изъявляет желание успеть туда первым, всем хочется заполучить груз (или повоевать с другими игроками).
Первым прибегает Барон, занимая тактически выгодную позицию на вышке. Бой, произошедший в итоге был КРАЙНЕ дисбалансным. Огромным преимуществом обладали Ilaran и BigBlackRat, так как они играли вдвоем. Конечно, это личные проблемы остальных игроков, что они не пошли в кооперацию, но все-таки это сильно сломало групповой PvP. Первой жертвой становится Ингер, получив хедшот от Ilaran'a. Странник сразу же поджимает хвост, получив всего лишь -15% хп от Ilaran'a. Барон остается один против двоих, получает большое количество урона и разыгрывает свой туз - бросает гранату в сторону BigBlackRat, который так дачно примостился за ящиком Эирдропа, используя его как укрытие. Игрокам приходится отбежать от клетки с гранатой, чтобы не умереть от взрыва. Барон использует полученное преимущество, подлечиваясь аптечкой и рашит выпавший из Эирдропа лут (ящик уничтожен гранатой и время на его вскрытие больше тратить не нужно). Получив в руки автоматическую винтовку, Барон бросает под ноги ящик (теперь он в укрытии), и часть выстрелов в него не попадает. Барон устраивает чертов Вьетнам, превращая BigBlackRat в решето.


В переломный момент Барон даже грозится взорвать всех игроков, включая себя, с помощью полученного пластида С4.

Опасное положение снова нивелирует Ilaran, который вешает третий за игру хедшот, убивая тем самым победоносного Барона.. Перед этой ключевой перестрелкой в бой снова возвращается Странник, которого успел убедить Барон в том, что по-одиночке им не выиграть, против них же команда из двух игроков. Странник начинает перестрелку с Ilaran'ом, тот в свою очередь подбирает автомат, подходя ближе.. и тут Странник выкидывает финт, которого я никак не ожидал. Он с киркой наперевес бросается на врага и наносит первое попадание, отнимаю половину хп. Вот этого я точно не ожидал! Дальше начинается карусель, Ilaran воскрешает BigBlackRat, Странник добивает одного, потом воскрешается второй, второй воскрешает первого.. Короче, полный абьюз системы. Устроили мне тут цирк!


В итоге побеждает Странник, устраивая фаталити киркой воскрешенному BigBlackRat. Победитель забирает весь лут, добивает последнего игрока в критическом состоянии и становится единоличным победителем в игре.

Отдавая дань уважения Ингу и Барону, я предлагаю им сделать респаун (они могут воскреснуть в своих домах на спальниках, у Инга даже припрятаны ресурсы на самодельное ружье). Ребята соглашаются, я снова возвращаю их в бой (уже не влияющий на результаты, так, для успокоения души). Однако, Барон и особенно Инг, оказывается деморализованным после смерти и не находит силы адекватно провести еще один бой. Я принимаю решение не бегать в колесе и закончить игру, тем более модуль уже исчерпал весь задуманный контент.

==== Ачивки ====

Странник - Выживший
Победа в игре посредством вскрытия железного кейса и полная победа в финальном бою

Странник - Killing spree
Убил троих игроков за игру (в одном бою)

Странник - Каменщик
Убил трех игроков, используя кирку

Странник - Жулик, не воруй
Выломал дверь чужого дома и обокрал его

Странник - Интроверт
Отказался от кооперации с другим игроком

Странник - Медвежатник
Убил медведя в течении игры

Странник - Пироман
Устроил поджог заброшенной шахты

Странник - Газенваген
Убил медведя и выжившего нетривиальным способом, устроив пожар в заброшенной шахте

Странник - Storyteller
Самая красивая квента в игре

Ингероид - Stone cold killa
Самый активный и успешный PvP-игрок

Ингероид - First blood
Первое убийство игрока, первое нанесение урона другому игроку

Ингероид - Доминирование
Убил одного игрока 2 раза

Ингероид - Stronghold
Отобрал дом чужого игрока и выдержал 2 осады этого дома прежним владельцем

Ингероид - Жулик, не воруй
Выломал дверь чужого дома и обокрал его

Ингероид - Cannibal Corpse
Использовал 2 трупа игроков и 1 труп НПС в качестве еды, получив скрытый дебафф "болезнь куру"

Ингероид - Фармер
Самое большое количество добытых/украденных ресурсов за игру

Ингероид - Roleplay
Отыгрывал своего персонажа до конца игры

Ингероид, Ilaran - Каменная кожа
Минимальное количество кровотечений за игру

Барон - Миротворец
Смог уговорить другого игрока временно объединиться для общей победы

Барон - Вьетнам
Первое успешное применение автомата M4A1 в игре с убийством игрока

Барон - Лимонка
Первое успешное применение гранаты F1, что дало важное тактическое преимущество

Барон - Подрывник
Неоднократно грозился взорвать врагов вместе с собой

Барон - Медик
Успешное многократное применение аптечек в ключевых ситуациях

Барон - Хитрый Дмитрий
Самый хитрый игрок

Барон - Военная хитрость
Единственное среди игроков многократное использование деревянного ящика, как укрытия

Барон - Houndmaster
Смог убить волка нетривиальным способом, выманив его кусками мяса и расстреляв из лука

Барон - Экстраверт
Предложил кооперацию другому игроку

Барон - Mindtrick
С помощью блефа заставил другого игрока искать опасность там, где ее не было

Барон - Chasing death
Смог убежать от другого игрока и 2 раза от волка

Барон - Мастер пера
Самые красивые литературные посты в игре

Ищущий - Nemesis
До конца сражался за свое добро, продолжив попытки и после смерти в почти безвыходных условиях

Ищущий - Холстомер
Преодолел самое большое расстояние на карте за один раз без остановки

Ищущий - Зодчий
Первым построил дом

Ищущий - Cheater
Протащил в игру аниме, невзирая на запрет в правилах

Ilaran - Aimbot
3 хедшота за игру

Ilaran - Патронташ
Потратил самое большое количество патронов за игру

BigBlackRat, Ilaran - Chasing death
Смогли неоднократно вывести друг друга из критического состояния

BigBlackRat, Ilaran - На мороз
Ночевали под открытым небом на 4 ночь, чуть не замерзнув насмерть, получили скрытый дебафф "окоченелые пальцы"

BigBlackRat, Ilaran - Зодчий-херотчий
Потеряли дом, поставив его в реально незаметном месте

BigBlackRat, Ilaran - Медаль за отвагу
С первого дня игры совершали крайне рискованные действия

BigBlackRat, Ilaran - Убийцы ботов
Убили большинство НПС в игре

BigBlackRat, Ilaran - Scavengers
Залутали большинство строений на карте

BigBlackRat, Ilaran - Военная хитрость
Залутали строение на карте нетривиальным способом, устроив "карусель" волку и выжившему

BigBlackRat, Ilaran - Sleepers
Успешное использование спальников нетривиальным способом, для быстрого респауна рядом со строением на карте

BigBlackRat, Ilaran - Sethome
Первыми заложили фундамент для дома

BigBlackRat, Ilaran - Coop
Совместная кооперативная игра

================

Всем спасибо за игру!
Я на своей шкуре осознал, что такое вести тактический модуль, считать как псих, каждую клеточку, каждое потраченное ОД, каждую найденную хворостинку и кусочек ткани.. Это реально муторно и ставит мастера на положение раба вычислений, это очень, ну очень выматывает.
Система нуждается в явных переделках, но не обессудьте, это моя личная система, с нуля, она не могла пройти без фиксов прямо во время игры. Я верстал эту систему напильником не один день, еще задолго до старта игры! Вложил колоссальные силы в создание и проведение этого модуля.
Игра была задумана на много километров рельсов вперед - впереди еще крупные города, побег с Острова, однако сейчас я не в состоянии открывать продолжение. Банально, потому что, тактичка высасывает все соки, расчеты, расчеты, расчеты.. Как-будто, я не ведущий, я вычислительная машина с мозгом вместо процессора.
Итак, небольшой спойлер, ЧТО НАХОДИЛОСЬ В ЖЕЛЕЗНОМ КЕЙСЕ. Там было продолжение игры - дальнейший сюжет и координаты, куда были должны были добраться игроки, некая точка сбора, куда должен прилететь самолет забрать игроков с Острова. Тот, кто открывает кейс и при этом не умирает в перестрелке до конца игры - в нашем случае Странник, автоматически занимает в игре первое место. Но само собой, содержимое кейса становится известным остальным игрокам - игру-то надо было продолжать.
Хотел написать пожелания каждому отдельному игроку, однако потом понял, что вы легко найдете свои заслуги в ачивках)) Я постарался составить их очень подробно.
Как-то так.

Спасибо за участие, ребята, с вами было приятно вести игру!)

Мертвая хватка сковала горло старика. Пусть и беспомощный, но он чувствовал неподдельный гнев, что священным пламенем разлился по его венам. Демон. Все это время им руководил демон. Пророк оказался не обычным самозванцем, нет. Он плел интриги против своего же рода. Ремуальд оказался в паутине междоусобицы между заклятыми врагами, что было в принципе свойственном нечестивым демонам – власть хаоса как самоцель. Это откровение пробудило ярость в непокорной душе, так что когда наваждение суккубы спало, Ремуальд быстрее обычного пришел в себя, выплюнув кровавый ком из сдавленной гортани. Святым словам мешало сорваться с губ посиневшее от натуги горло, но священник все равно был готов действовать. Зачарованный меч, что держал в лапах демон – он мог разрубить тварь за один взмах. Клирик почти сделал рывок вперед, как обратил внимание на его хозяина – неведомое существо, близко похожее на человека, но все-таки недостаточно, чтобы им являться. Еще один взгляд – на мага, что валялся разодранный в клочья, через страшные раны обнаруживая свою истинную сущность. Вампир. Сколько загубленных душ на его счету?

Ремуальд остановился, так и не сделав движения вперед. Ярость еще кипела в крови, но теперь холодный разум шаг за шагом овладевал мятежным сознанием. Почему некромант смутил его душу? Перед глазами сразу всплыл отрывок из жизни.

"Массивные застенки бараков инквизиции. Молодой инквизитор стоит, глядя долгим прямым взглядом перед собой. Рядом с ним его товарищи – такие же моложавые, но уже потертые первыми невзгодами. Не закаленные до самого сердца, но уже с приданной формой веры в виде острого разящего меча.

Дверь перед ними открывается, выбивая пыльный дух из стенки рядом. Грохот цепей, что тащатся по каменному полу. Из темноты выглядывает чистый ужас, закованный в смертное тело из плоти и крови. Демон. Искаженный нечестивыми силами, с огромными когтями и полным ртом острых жадных до человеческой крови зубов. Инквизитора охватил страх. Нет, не мимолетное слабоволье, а истинный неподдельный испуг, от которого мышцы дервенели, не позволяя сдвинуться ни на йоту. Голову сковывал потусторонний разум, что смотрел на инквизитора через желтые угольно-красные глаза. Душа стремилась выскочить из собственного тела, убраться подальше от этой жути, но ноги буквально приросли свинцовым сплавом к полу.

Из морока инквизитора вывел командирский голос, что навсегда врезался в сознание за годы тренировок.

- Держать строй, - скомандовал он настолько непримиримыми нотами, что наваждение начало спадать, - Я сказал

ДЕРЖАТЬ СТРОЙ

, - рявкнул голос, после чего инквизитор почувствовал, как возвращается контроль над телом.

Оглянувшись на товарищей, он заметил то же облегченное недоумение на их лицах, после чего вспомнил, зачем он здесь. Медленно повернув голову в сторону демона, он прямо заглянул в его обезображенное лицо…"

Годы, годы тренировок! А сейчас Ремуальд поддался неумелому мороку темного, что уж говорить о демонах. Значит ли это, что он потерял веру? Нет, священник ясно отдавал себе отчет в своих убеждениях: он чувствовал присутствие Света рядом, везде, повсюду. Другого объяснения не оставалось: Свет покинул его за большой грех, который он совершил еще в самом начале путешествия. Святая церковь приказала ему нести веру в отдаленный уголок этого региона. А вместо этого он послушал названного Пророка, смалодушничал, повелся на его демонские чары, что стремились лишь воспалить неудовлетворенное самолюбие… И он поддался. Всей душой окунулся в стремление спасти мир, или хотя бы слабую попытку к этому. Предал свою веру на корню. Все невзгоды, что произошли потом – гибель Гарретта и другое, все это лишь следствие его чудовищного грехопадения в темную пропасть. Где ему и место.

Давно Ремуальд не был потрясен настолько в душевном плане. Его картина мира перевернулась с ног на голову. Свет все еще был, он никогда не исчезал. Но тьма подступала со всех сторон. Не было спасения от ее гибельного распространения. Как болезнь, она поражала души живых существ, пока они сами не склонялись к служению, словно марионетки в бродячем цирке. Высшие силы играли со смертными злую игру – они раз за разом разрушали муравейник, пока ничтожные букашки тщетно пытались выстроить все заново. То было Торжество Пламени.

Священник впервые за долгое время понуро опустил голову. Он чувствовал бессилие. Полное и безоговорочное. Тьма не обязательно должна была проникать в душу – Свет оставался неприкосновенной святыней. Зачем эта ярость, зачем это все? Победить невозможно. Потакать демоническому лорду-Пророку опрометчиво. Слушать демонов кощунственно.

Ремуальд сполна ощутил всю старость мира на своих плечах. Старого мира, которого больше нет. Новый был беспощаден ко всему слабому, что отжило свой век. Духовных сил священника едва ли хватало на то, чтобы вылечить рану. Любой из присутствующих мог управлять его сознанием. Зачем он здесь? В чем его польза, в чем служение святой религии?

Бывший инквизитор медленно развернулся и устало пошел к выходу из поместья. Кромешная тьма за каменными стенами распростерла свои объятия, даруя забвение любому, кто дерзнет войти в нее без меча и факела в руке. Священник поднял голову, гордо зашагав вперед. Лицо, словно, высеченное из мрамора, больше не выказывало признаков малодушия. Лишь в ладонь врезались до предела сжатые в кулаке четки – щедрый подарок монахов белградского монастыря. Кровь густыми каплями стекала на пыльную мостовую, пока тьма окончательно не поглотила одинокую фигуру в ночи.

Они. Челюсти. Пыхтят, брызжут слюной. Идут неуклюже, но расторопно. Можно услышать, как их голые тела шлепают по битому кирпичу. Страшно. Душа ушла куда-то в задние лапы, прижавшись к земле, подальше от острых зубов и когтей. Они близко.

Показались. До этого можно было различить их невнятный запах – отталкивающий, помойный, запах грязных тел, от которого за километр бетонки разит, разит смертью. Теперь, когда гадостные создания вошли в поле зрения, он смог полностью составить их отталкивающий образ. Обычно, любой предмет или существо возникало в его сознании как средоточие разных ароматов, по которому можно судить – жив ли предмет, опасен ли, из чего сделан. Так возникал неясный по очертаниям, но довольно информативный образ. Картина дополнялась звуками, издаваемыми целью. Если же происходил визуальный контакт, то средоточие разных запахов превращалось в полноценный силуэт – правда, не такой, как на двуногих картинках, от которых еще краской пахнет. Нет, это было нечто изменчивое, большее по размерам, чем габариты своего тела. Границы каждого существа – его текущие, как невидимые ручьи, запахи. Сейчас монстры буквально светились аурой наивысшей опасности, от которой любое существо бежит без оглядки.

Хотят сожрать. Сожрать стаю. Ууу, гады!
Зарычал, давая волю новому, поглощающему прежний страх чувству. Злоба. Замахал хвостом. Напряг конечности – они сейчас как четыре нагруженные пружины. Еще злее. Сорвался на лай, в едином мощном прыжке бросаясь на скалящиеся челюсти. Ярость. Освободить душу. Выпустить зверя из клетки.

Смирно лежит в углу, морду опустил на лапы. Уютно, по-домашнему. Запахи - тысячи их. Каждый несет в себе непередаваемый оттенок. Нежная рука рядом. Чешет. За ухом, по спине. Да, вот здесь. Приятно. Лежит и смотрит прямо перед собой. Не интересуют его дела двуногих. Только виду не подает - сам весь внимание. Чует пропажу. Отсутствие старых запахов. Не все вернулись в стаю. Нет старого пропахшего табаком, нет и двух помоложе. Свобода их забрала. Свобода несет в себе опасность, несет угрозу. А ведь раньше он грезил о свободе.

Вспомнилось, вдруг.
"Клети. С железными прутьями, отдающих неприветливым холодом. Рядом другие, такие же бедолаги, как он. Воют все вместе. Кто от тоски, кто с голодухи, кто просто брешет, но у всех одна заноза в душе – свобода. Это даже не слово, не предмет, не осязаемое, то, что нельзя потрогать лапой, прикусить, понюхать. Когда просто хочется бежать без оглядки, не видя перед собой бездушных стен, пут, оков, всего, что сдерживает отчаянных беглецов. Таких, как он, как все они. Бесконечный лай, от которого звенит в мохнатых ушах, который доводит до исступления."

Не было тогда у него стаи. А сейчас есть. Сейчас он матерый уже. Знает, почем стоит свобода юности, которую так ухватить за хвост хотелось. Не дешево. Так, что и возвращаться не хочется.

Опять оно.
"Челюсти. Дурно пахнущие. Выскакивают из-за ржавой мусорки. Чует в голове трезвонящую опасность. Не успел, не учуял. Нет времени увернуться. Прижал уши, завел рычалку в гортани. Приготовился умереть. Выстрел. Оглушающий до неразличимого звона. Запах пороха. Едкий, вонючий. Родной."

Встал на четыре лапы. Мягко отстранился от ласкающей руки. Подошел к двуногим. Эка, напустили в комнату дыма! Не подает виду, не чихает, сдерживается. Не солидно ему. Подходит к здоровяку. Почесал. С благодарностью поднял голову, пошел дальше.

Кипит двуногая брехня. Значит, на свободу собрались. Ага. Не зря вчера досыта накормили. Страшно стало. И весело. Возбуждение легкое. Завилял хвостом. Высунул язык. Услышал собственное дыхание, влажное от слюней. Со стаей – хоть обратно в клетку залезет. Стая – это все.

Почуял свежий воздух. Лапы сами понесли наружу. Навстречу запахам, гуляющему ветру, навстречу жизни. И смерти. Ее здесь вдоволь.

Выбравшись, он сразу засеменил перед двуногими. Перед стаей. Сейчас они - его единственная стая, а он ведет, обыскивает, ищет, ищет, ищет. На согнутых лапах крест-накрест лавирует между уродливыми кучами арматуры. Бегло, быстро. С одной стороны в другую. Весь внимание. Почуять смерть. Предупредить. Замереть. Броситься со всей яростью, загрызть мерзость, загрызть насмерть. Слюна сама потекла, язык высунулся. Нет сейчас, рано.

Запах.
Как мало ценят его двуногие, раз втягивают сизый дым себе в ноздри. Это как ослепить себя разом, даже не отпрянув. Для него, сколько себя помнил, чутье было главным в жизни. По нему он определял все - предметы, их происхождение, стаю, следы, врагов и друзей. Обоняние сливалось для него в единую тысячегранную картину, постоянно изменчивую, с прошлым и будущим. Он в каждый момент знал себя вчерашнего и сегодняшнего - время в сознании текло по-своему. Вот здесь вчера пробегала мышь. С кривыми лапками и когтями с его клыки. Выскочила из твердой земляной корки и юркнула в трубу ржавую у дома, где они сейчас шли. А вот здесь топали двуногие из стаи пару дней назад. В ту сторону. Грузно так, вон следы размашистые какие. Нет их больше. Но это сейчас нет, а два назад были. Это для всех так, а для него они и сейчас есть. Пускай и два дня, так вот же они, все еще живые. Переметнулся к мусорной куче. Камни, кирпичи битые, проволока... букашка! Жирная какая, под фанерку трухлявую забилась. Ну-ка. Отпрянул. Смерть. Здесь она. И тут, и там. Мерзость. Сдержался, чтобы не зарычать. Остановился, сел медленно. Уши прижал. Весь подобрался. Волнение перед рывком. Перед яростным натиском. Слюна снова пошла. Ждать. Прислушаться. Принюхаться. Ждать. Ждать. Ждать.

За огненной струей последовал багровый взрыв, разнесший оскверненную плоть на мелкие ошметки. Монстр ухнул, возвращаясь в план, откуда он не так давно явился. Священник воздел руки в едином порыве исцелить элементалиста, которого неминуемо ждал откат… но Свет молитвы отскочил от Адриана, как будто души у него вовсе не было. Старый инквизитор даже поднял бровь, не припоминая подобного в своей обширной практике.

Раж битвы и близкой опасности сошли на нет, так что теперь священник почувствовал смерть. Погиб его верный слуга, вмиг разорванный демоном. Ожесточенное сердце клирика на мгновение дрогнуло. Гарретт, наверняка инстинктивно бросился между монстром и Ремуальдом, дабы оградить последнего от неминуемой смерти. Сколько раз он самоотверженно вытаскивал его из лап темной бездны? Сколько еды они успели поделить под пологом бивуака? Сколько раз верный товарищ смог отплатить старому клирику за давнюю бескорыстную помощь, что поставила его на путь истинный?

Саревок валялся здесь же, корчась от боли. Катализатор лишился ноги, но это даже близко не стояло с потерей жизни, носитель которой поклялся в служении Свету. Ремуальд понимал, что совершил ошибку. Не последнюю в своей жизни, но тягость случившегося лишь больше ожесточила истерзанную временем душу священнослужителя. Не поддайся он страху, Гарретт бы выжил. За свои преклонные года старый инквизитор научился изгонять малодушное чувство из своего сердца. Годы тренировок в боях с полчищами таких монстров дали нужную тренировку, закалили сталь, из которой был выкован весь Ремуальд. Однако, что-то пошло не так. Непробиваемая стена пошла трещиной. Плотина дала течь. Страх тут же воспользовался брешью и просочился в зияющую дыру низменных чувств, которые заполонили души людей в злосчастном дворе поместья. Но священник умел различать собственную ошибку и чужое вмешательство. Он тут же вспомнил черные щупальца наваждения страха, что в один миг опутали его сознание. Некромант. Ремуальд медленно поднял взгляд на окно башни, где должен был секунду назад находиться темный… виновный в случившейся ситуации. Зубы привычно скрипнули от невыраженной злобы, которая в этот раз была вполне оправдана. Старый враг. Теперь старый инквизитор насмехался над своей верой в людей, в их невозможность забыть старые распри ради общей угрозы. Если у них нет духа для такого союза, то хотя бы сияние незамутненного рассудка должно остановить междоусобицу, пусть и на время. Священник в очередной раз переоценил человеческую натуру, которая даже в случае крайней опасности готовила подлость своему ближнему. Все эти выводы, однако, не значили, что клирик был безгрешен. Он согрешил. Он допустил темную магию в свою душу, сколь сильной она ни была. Значит, Свет отступился от него на тот момент. Ремуальд провинился перед самим собой. Гордыня…

Раненного уже успели оттащить от горящих останков демона, так что Ремуальд твердой поступью направился к нему, отпихнув мельтешащих вокруг людей. Саревоку нужна была немедленная помощь, пока вся кровь катализатора не вылилась на мостовую.

- До башни не дотянет, - бросил пару слов Ремуальд, засучивая рукава рясы.

Послышался громкий треск разрываемых одежд – клирик оторвал большой кусок собственного подола, заученными движениями скручивая материю в жгут. Ремуальд успел обратить внимание, что слуге Адриана досталось больше всех: забвение нависло над ним уродливой тенью. Душу раненного не озарит Свет – он не успел встать на этот праведный путь, о чем должен был несомненно позаботиться священник. Значит, весь откат снова пришелся на Саревока – элементалист и бровью не повел.

Крепко затянув жгут в основании бедра, священник положил руки на истерзанное откатами тело катализатора. Самоотверженный. Он заслужил. Ремуальд на секунду отстранился от реальности, воскрешая в сознании присутствие того, что было выше смертных, что витало в воздухе, и вместе с тем было незримым. Клирик прогнал в сознании краткие сцены, что он успел заметить за короткое время пребывания вместе – истерзанного человека, идущего на подвиг ради своего хозяина, не требующего ничего взамен. Бескорыстного. Священник воспел исцеляющую молитву тихим голосом, открывая духовный мост между израненной душой и… Светом.

Чувство времени было потеряно на время произнесения молитвы, а когда все было закончено, священник резко встал, направившись к окну башни. Не обращая внимания на других, клирик полез наверх. Подъем был трудным: старое тело еле находило в себе остатки сил, чтобы поднимать собственный вес на такую высоту. Но Ремуальдом двигала железная воля, воспитанная праведностью. Костлявые руки все еще цепко держались за любой виток лианы, что причудливым узором сплела дикарка на стене каменной башни. Запыхавшись от трудного подъема, священник, наконец, перевалился через подоконник, жадно хватая ртом воздух. Отдышавшись, он поднял глаза с прямым немигающим взглядом на зло, что притаилось в глубине комнаты. Перед Ремуальдом был некромант. Концентрированная подлость. Теневое отродье. Падаль. Священник сплюнул на пол перед Ларсом, обдав собственное лицо брызгами слюны. Нужно было немедленно уничтожить зло, которое этого заслужило… и в этот момент Ремуальд понял свою ошибку. Гордыня воспарила над его душой. Он уже давно не носил инквизиторского сана, но решимость, а главное – его выраженная агрессия бежала впереди его возможностей. Он на мгновение забыл о своей первостепенной задаче – помогать страждущим. А уже потом – искоренять зло. Пусть, человек перед ним и заслужил наказание, но это шло вразрез с нерушимыми догмами, одна из которых была нарушена. Ее требовалось немедленно искупить рьяной молитвой.

Ремуальд упал на колени. Мозоли в этих местах привычно закровили, но священник уже не обращал на это внимания. Встав спиной к окну и не отпуская пристального взгляда от некроманта, он громким голосом запел священные слова. Вначале его голос был хриплым, но со временем голосовые связки окрепли, возвращая былую твердость молитве, словно, из окна башни зазвучал церковный набат.

- Звучит наш строй,
Как звон колоколов.

«Объятый пламенем город. Церковная площадь.»

- И держим мы его,
Как меч в огне горнильном.

«Часовня рушится под метеоритным дождем. Камни падают на мостовую.»

- И нет ничего,
Что встанет на пути.

«Внизу творится побоище. Сражающиеся наступают на мертвые тела.»

- Что встанет, то погибнет,
О светыч огневой.

«Сплошные тела. Живые и мертвые. Тела монстров и людей.»

- Как звон колоколов,
Звучит наш строй.

Ремуальд закончил молитву, осенив себя святым знамением и поднимаясь с колен. Взгляд все еще был твердо устремлен на Ларса, но прежней ненависти он не испытывал. Чувство злобы уступило место более рациональному – помощи окружающим. Так что оставалось дождаться, когда остальные поднимут тело Саревока наверх, так что он сможет им заняться. Следовало наставить мученика на путь истинный, пока для этого было подходящее время.

Вонь скверны отчетливо раздавалась в нескольких метрах от священника. Дух демона был настолько гадостным, что Ремуальд уже больше не мог ему противиться – тело само старалось убраться подальше от исходящей угрозы. Святая аура, в круге которой всегда старался пребывать Анафемус, больше не могла сдерживать все те низменные чувства, которые были свойственны любому человеку. Терпимость уступила место более практичным… и рациональным мыслям.

- Брось поклажу! – громко скомандовал он Гарретту, одновременно выпуская из рук раненого, - Брось Саревока, открой дверь! – еще громче крикнул он, изо всех сил рванув к двери.

Всадник. Он скакал по городу при свете дня.
Уже последние петухи давно отпели восход оранжевого солнца, но всадник был здесь.
Возмездие было здесь, и остановить его не представлялось возможным.
Жители в ужасе прятались по домам, пока раздавался громкий стук копыт по мостовой.
Но вот, на дорогу вышла девушка с кинжалом наперевес.
Крикнула что-то смелое про изгнание нечисти из города.
Всадник внезапно остановился. Спешился. Подошел ближе.
Из седельной сумки он достал что-то округлое, водрузив предмет себе на шею.
Это была голова. Потусторонний огонь зеленого цвета перекинулся на нее, теперь все могли видеть настоящее лицо всадника. Лицо мертвеца.

-

ТЫ СМОЖЕШЬ ПРАВИТЬ ЭТИМ ГОРОДОМ. НАСТАЛА ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ

, - громко проскрежетал он.
-

МОЙ ДОЗОР ОКОНЧЕН

, - с этими словами всадник вонзил меч в землю, и тут же сгорел в зеленом ревущим пламени.

Жители все еще могли слышать адский смех всадника, его отголоски. Смех мстителя. Смех мертвеца.

Священник не замедлил с ответом, когда все заинтересованные высказались.

- Андриан, если помыслы твои чисты, тогда скажи всем, что нас ждет в этом поместье, и что ты узнал про это Светом забытое место? – спокойно задал резонный вопрос Ремуальд.
- Мне претит мысль идти в это кишащее тварями поместье, но иначе мы теряем Адриана и… молодой человек, вы не представились, - обратился он к колдуну уже более покровительным тоном. Его первоначальное отвращение временно смягчило уважение в словах собеседника. Ремуальд был падок на хорошие манеры, пока не чувствовал откровенную ложь.

"Догмы. Что ты знаешь о них, юнец?" - подумал про себя клирик. Воспоминания разом нахлынули на пожилого церковника.

"- Еще десять оборотов колеса, пока не заговорит, - непреклонным тоном скомандовал инквизитор.

Палач немедленно начал крутить ворот, отчего мужчина заорал нечеловеческим голосом.

- Я не виноооовен! – кричал он, когда оборот колеса проходил горящий костер на каменном полу каземата, - Инквизитор! Мы же служили в одном отряде. Десять лет! Одумайся!

- Продолжайте, - отрезал инквизитор, продолжая смотреть на заключенного ледяным взором.

Перед его глазами вставали десятки судебных процессов, половина из которых успешно выявляла демонов внутри безобидных людей. Но этот раз был особенным. Его лучшего товарища по оружию обвинили в ереси, одержимости. Нельзя было давать слабину, демоны могли поработить даже сильных духом, не было избавления от этой угрозы.

- Господин, он умер, - резюмировал палач.

Тело бывшего товарища безжизненно болталось на колесе. Организм не выдержал пытки. Он оказался чист.
В этот момент в помещение вбежал запыхавшийся оруженосец.

- Ваше святейшество, он невиновен – донос был ложным, - запыхавшийся гонец протянул инквизитору скрепленный церковной печатью свиток.

Инквизитор сжал кулаки, закованные в латные рукавицы."

Наваждение улетучилось, и Ремуальд тут же продолжил, подчеркивая важные моменты:
- Итак, сначала в поместье, затем идем по указанному мной безопасному маршруту. На эти условия я соглашусь, если у нас не будет новой информации. Все согласны?

Священник резко одернул руку, когда его внезапно потянули за рукав. Сказывались старые привычки.
Обернувшись, он окинул быстрым взглядом девушку, закутанную в толщи мехов диких животных.
Дикарка. Не знает язык. Взгляд не наполнен скрытой ненавистью, как у всех присутствующих. Значит, в войне не принимала участия – не выбирала сторону. Хорошо.

- Что ты хочешь, дитя? – священник смягчил свой тон, постаравшись убрать с лица выражение бесконечной суровости, хотя бы на толику времени.
- Карта? – проследил он за жестами дикарки, - Вот она, что ты хочешь сказать? – клирик снова вытащил карту, разложив ее на столе.

Святой свет! Вдруг, у клирика получится сыскать союзника среди этих отпетых головорезов? Или хотя бы наставить на пусть истинный.

Поджаренная курица приятно хрустела на зубах. Священник медленно пережевывал мясо, смакуя каждый грамм твердых узловатых волокон, что питали в нем теплившуюся жизнь. Взгляд церковника был намертво прикован ко входной двери таверны, откуда с минуты на минуту должны были показаться… совсем нежеланные гости. Стоило благодарить Святой свет за любых союзников на этой непроходимой тропе, что уготовил им случай, но старая инквизиторская неприязнь все еще имела силу над разумом старого клирика.

А вот и гости. Святой свет их за ногу. Первой с лестницы спустилась закутанная в части одежды фигура, направившись прямо к священнику. Ремуальд медленно перевел взгляд на незнакомца, бегло оценивая его внешность. Человек? Точно сказать нельзя.

В этот же момент открылась дверь, впуская в помещение нового незнакомца. Это был человек. С лицом, испещренным страшными ожогами и шрамами, но все же человек. Священник пристально посмотрел в его глаза, уловив там нотки душевной теплоты. Добро. Его не было в этом мире. За такими людьми следовало пристально наблюдать в первую очередь.

За первым пришельцем по лестнице спустился следующий. От него разило мертвечиной. Не тем тошнотворно-сладким запахом, что преследует раздутые трупы, а настоящей аурой зла. Священник одарил его долгим упорным взглядом. Здесь не было места ненависти – то был старый враг, которого нужно знать в лицо. Оценивать, приглядываться, но не обращать против него свой гнев. Те времена давно прошли.

Священник обратил внимание на следующего, вошедшего с улицы. Колдун. Потворщик демонов. Сношатель с адскими тварями. Правое плечо под объемной рясой нервно задергалось. Священник силой воли удержал свои руки, которые немедленно хотели сжаться в кулак и произнести инквизиторскую епитимью прямо в лицо подлому нечестивцу. Крепко стиснув зубы, слова мысленно слетали с губ священника низкими нотами, словно церковный набат.

"Городская площадь. Возникающие из воздуха части тел, которые быстро обращались в могучие фигуры, одетые в крепкую закаленную броню. Демоны. Они тут же устроили резню. Стража кинулась к месту вторжения, но их сил было недостаточно. Демоны рубили беззащитные тела своими пылающими мечами.

-

БОЛЬШЕ ДУШ!

– потусторонним голосом ревел ближайший к инквизитору монстр, собирая свой кровавый урожай с каждым взмахом меча."

Наваждение пропало так же скоропостижно, как и появилось, так что священник докончил завтрак, бросив обглоданную до основания кость на стол, быстро отерев рукой липкий жир со рта. Вторую ладонь священник убрал в полы рясы.

- Открывай, чего медлишь, - жестким, но ровным голосом ответил он человеку с обожженным лицом, что все порывался вскрыть печать на заветном письме.

Стук копыт. Громкий и отчетливый стук копыт в абсолютной тишине ночи. Острый серп луны.
Всадник. Всадник, скачущий среди пустоты безмолвных прерий, среди темных деревьев старого леса, среди тайны, что несла с собой ночь.
Туман. Густой туман. Он быстро сгущался на всем пути следования всадника.
Мрак. Он тоже был здесь. Таинственный скакун нес его с собой.
Конь. Он неумолимо шел вперед, оставляя позади десятки лиг. Без устали, словно, его несло вперед провидение. Судьба.

***

Мэр вышел к сборищу людей у городской ратуши.

- Граждане, - начал он, - Сегодня канун Дня всех святых. Нечисть покинет свои убежища и устремится к нам, живым людям.

Пауза. Несколько твердых секунд.

- Но нам нечего бояться, - неожиданно улыбнулся он, - Наша казна полнится золотыми дублонами. В третьем квартале мы перевыполнили норму - мы наложили эмбарго на соседние города, упразднили пенсионный фонд, а EBITDA составила...

Туловище мэра взорвалось кровавыми брызгами. Он упал на мостовую, не издав ни звука.
Всадник. Он мистическим образом оказался рядом. Его меч, пылающий магическим огнем, был обагрен кровью чиновника.
Луна на мгновение осветила ездока.
Голова. Все дело было в голове.
Она отсутствовала. На пустой шее горел зеленый неестественный свет, как яркий пылающий факел.

-

ДЕНЬГИ ИЛИ ЖИЗНЬ!

- проревел потусторонним голосом незнакомец, словно, он говорил из другого мира.
-

СРЕДИ ВАС НЕЧЕСТИВЫЕ ДУШИ. ОНИ ПОДДАЛИСЬ ГЛУБИНАМ ПОРОКА. СОБЛАЗНАМ. ЖАЖДОЙ УБИЙСТВА.

Гробовое молчание горожан.

-

ОНИ ВКУСИЛИ СТРАХ И ЗАБРАЛИ МОЮ ГОЛОВУ. ВЕРНИТЕ ЕЕ И Я ПОМИЛУЮ ЭТОТ ГОРОД,

- продолжил он.
-

ГОРОД ГРЕХОВ.

Всадник развернулся и направил коня прочь от площади.

-

ВЕРНИТЕ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ, И ВОЗМОЖНО, Я ОСТАВЛЮ НЕВИНОВНЫХ В ПОКОЕ,

- закончил он грохочущим голосом, удаляясь все дальше от понурой толпы, пока громкий стук копыт не затих окончательно.

***

Канун Дня всех святых. Он приближался.

Чарльз потушил горящий фаер и положил приманку в сумку. Группа долго топталась на месте в нерешительности, в какую сторону им двигаться. Назревал вопрос о том, что нужно искать предателя. Им мог быть кто угодно - предположительно зараженный во сне Чужим. Судя по тому, что в прошлом отсеке раны получили несколько человек, а ксеноморф, вроде бы, задел только одного, возникали постоянные трения среди людей. Сержанта Кобец от массовых казней отделял лишь тот факт, что достоверно опробировать весь экипаж не представлялось возможным - за ними по пятам следовал Чужой.

Пройдя еще несколько мучительных десятков минут по техническим коридорам, люди услышали вдалеке знакомый скрежещущий крик. Кажется, стоило оставить фаер на месте! Чужой стремительно приближался в поисках новой жертвы. Группа ускорилась, но уже через несколько минут все явственно могли услышать стук когтей по железному полу отсека.

Добежав до развилки, люди остановились, чтобы окончательно решить, куда им двигаться дальше. По плану станции один проход был гораздо длиннее второго, так что в этом варианте Чужой явно успеет догнать их. Адам достал ключ-карту и провел по терминалу второго направления, заблокированного автоматической дверью. Заклинило. Доктор тут же начал орудовать мультитулом над приборной панелью. В этот момент Мирослава навела дробовик на Чарльза, а следом за ней и Адам направил свой револьвер.

Молодой человек оглядел толпу, пытаясь найти хоть одно сочуствующее лицо, но не нашёл. Однако, он проигнорировал это , так как его было уже не остановить.

- Чарли, сделай то, Чарли, сделай это, Чарли, отдай костюм, Чарли, заткнись в тряпочку и повесься! - с жаром продекламировал Чарльз, - Я сюда как научный сотрудник поступил, и не обязан слушать ваши дурацкие поручения!

Несколько раз люди меняли цели для стрельбы, Джон угрожающе переводил свой огнемет с членов экипажа на коридор, откуда должен был вот-вот появиться Чужой.

- Да чего вы мешкаетесь! - прокричал Адам, снова нацеливая револьвер в Чарльза.

Раздались выстрелы. Молодого человека залило свинцовым штормом. Не мешкая, он сам кинулся на первую попавшуюся цель и оставил глубокую борозду от острой отвертки на предплечье Эрин. В этот момент сзади Чарльза окатили спиртовым раствором. Доктор, не мешкая, тут же вдогонку кинул зажигалку Zippo, подаренную ему на юбилей родного НИИ.

Эрин оттолкнула от себя научного сотрудника, успевшего воткнуть ей в руку отвертку.

- Ты не знаешь, что делаешь, - проговорила она, - Нет больше твоей лаборатории, Чарльз. Для нас все кончено. Но там, на Земле, еще есть люди. Если сейчас не остановить заразу, они умрут. Все, кого ты знал. И умрут они по твоей вине.

Девушка подняла смартган и мрачно усмехнулась.
- Кто-нибудь еще хочет высказаться?

Чарльз упал, и его тело, вдруг, распалось на составляющие: конечности, туловище, голова - все разошлось и рухнуло одной сплошной грудой, а вместо крови на пол вылилась белая вязкая жидкость. Голова еще силилась что-то сказать, но наконец, затихла. Синтетик. Чарльз был настоящим синтетиком. Андроид на станции. Почему об этом никто не знал?



Пока все с удивлением рассматривали новоявленного члена их комнады, сзади покралось зло. Чужой одним стремительным прыжком слетел с потолка, к чему никто не был готов. Кроме Джона. Огнеметчик вдавил гашетку и коридор залило ярким режущим глаза светом. Вместе с гулким звуком выгорающего воздуха, высокотемпературная плазма залила узкий коридор. Чужой отступил, не в силах совладать со стихией.

Люди в одним молниеносным марш-броском отступили в открывшийся отсек, запечатывая за собой проход. Кто-то успел захватить с собой сумку Чарльза, а Мирослава обнаружила, что ее успело чем-то задеть. Йозеф тем временем успел перевязать рану Эрин.

Новая часть станции ждала беглецов.

Мерный шум генераторов. Легкий поток воздуха из вентиляции.

Человек неспокойно лежал на своем месте, из стороны в сторону мотая головой, и все сильнее вминая подушку в матрас. Он видел сон.

Та же комната. Тусклый свет. Тишина. Человек лежит и смотрит на ровный потолок. Обычный потолок на космической станции старого типа. В каждом отсеке на потолке располагается люк воздуховода. Он всегда открыт. Сейчас этот люк темнеет над головой человека. Человек смотрит в темноту. Там что-то скрывается. Человек это знает. Внезапно, ему на лоб падает тягучая холодная капля жидкости. Человек объят ужасом, но не может пошевелиться. Что-то крадется во тьме. Скрежещущий выкрик. Распахнутая пасть с зубами. Смерть.

Человек вскочил с кровати, судорожно сжимая в кулаках одеяло. Это был сон. Всего лишь сон.

***

Яркие огни приборной панели. Треск электроники.

Человек сидел на стуле. На пластмассовом трехногом стуле за обеденным столом. В руках у человека была кружка черного цвета.

Человек пил кофе, но не чувствовал вкус или запах. Он мог лишь дать описание, обратившись к своим ячейкам памяти. Но говорить об этом было нельзя. Человек не знал, почему так.

Код активации. Он молниеносно попал в нейронную сеть, последовательно проходя нужные кластеры. Заработала ассоциативная память.

Взгляд человека изменился. Теперь человек знал.

Посмотрев на свою руку, он резко сжал кулак, отчего кружка разлетелась на мелкие осколки.

На одной из упавших на пол частей было написано большими желтыми буквами: "WY".

***

Вечер на станции Тихо шел своим обычным чередом. Сегодня все ужинали вместе.

За квадратным столом из белоснежного полимера собрались все военные и часть рабочего персонала станции. Недоставало лишь лейтенанта Кросса и техников - они обитали в другом отсеке.

- Премию ни разу не платили вовремя.

- Заплатят в конце рейса.

- Ага, бери кукурузные лепешки.



Разговор внезапно оборвался на полуслове, когда все присутствующие одновременно получили сообщение. Достав PDA и щелкнув кнопкой выхода из режима гибернации, на вспыхнувшем зеленом экране можно было увидеть следующее послание:

╔══════════════════════════════════╗
║▪Научная станция Вейланд-Ютани    ║
║▪Кратер Тихо, Луна                ║
║▪01.09.2127 08:20                 ║
╚══════════════════════════════════╝
╔══════════════════════════════════╗
║▪Для всех PDA станции Тихо        ║
║▪Отправитель:Лейтенант Гарри Кросс║
╚══════════════════════════════════╝
╔══════════════════════════════════╗
║▪Получено 1 новое сообщение       ║
║▪Текст письма: Протокол BSL-4.    ║
║Приказываю всему личному составу  ║
║и персоналу станции немедленно    ║
║покинуть свои посты. Общий сбор   ║
║у шлюза аварийного шаттла. Будьте ║
║предельно осторож..               ║
╚══════════════════════════════════╝

На этом слове сообщение обрывалось. Люди молча переглянулись между собой.

Случилась катастрофа.
Нежданно-негаданно, произошло что-то ужасное и непредвиденное. Протокол BSL-4 - биологическая угроза высшего уровня. Нужно было действовать. Немедленно.

- Сержант Кобец! - обратился к Мирославе капрал Эббей, - Ждем ваших указаний, как старшую по званию! - отчеканил он.

- Принимаю командование, - уверенно ответила Кобец, - Нужно проверить камеры слежения.

У экранов в углу комнаты уже сидела связист Мур, внимательно изучая обстановку снаружи помещения.

- Внешние камеры не засекли движения, - пожала плечами она.

- Отмотай на три часа назад, - посоветовал ученый Чарльз Миллер, - Вряд ли это произошло раньше.

Нажав на кнопку ускоренной перемотки, все присутствующие вперились в зеленый экран. Сначала ничего не происходило, вообще ничего. Но затем на временной отметке 06:45 что-то промелькнуло.

- Останови, - приказала сержант.

На мониторе явственно застыл.. хвост. Полутрометровая черно-матовая конечность, которая заканчивалась острым, словно, лезвие армейского ножа, хвостом.

- Ксеноморф на станции, - нервно проговорил рядовой Морган.

По лицам промелькнула заметная тень. Ксеноморфы.. Инопланетный биологический вид, обнаруженный на далекой LV-426. Ностромо.. Это название знал весь экипаж станции. События происходили пять лет назад, но информация о том злосчастном рейсе просочилась в публичный доступ совсем недавно. Теперь каждый из присутствующих рисковал повторить судьбу того корабля. Чужой - так его называли в сохраненных логах. По словам очевидцев, которым не посчастливилось выжить в той бойне, пули, огонь и взрывчатка не брали инопланетного гостя, лишь отпугивали.

- Значит, так, - начала сержант Кобец, - Шансов уничтожить тварь у нас нет. Мы должны со скоростью пули промчаться до спасательного шаттла, пока еще есть время. Оружие снять с предохранителей, подготовить детектор движения. Пятиминутная готовность.

Все сразу же забегали по отсеку, собирая свои личные вещи, которые могли понадобиться в смертоносном забеге по станции.
Военные уже были собраны и сейчас заново проверяли амуницию.
Адам Стотч вошел в свой дорого обставленный кабинет. Особую фешемебельность здесь представлял резной деревянный стол, который по себестоимости конкурировал с каким-нибудь генератором пресной воды. Это же сколько нужно заплатить денег, чтобы в целости и сохранности доставить на грузовом корабле такую громоздкую вещь? На то он и начальник станции. Стотч подошел к столу, достав из верхнего ящика револьвер. Оружие приятным холодом легло в ладонь. Можно было ощутить убийственную силу, которое несла в себе эта вещь.
Ученые готовились в спешке, перво-наперво хватая карты памяти с данными по проведенным исследованиям. Это был распространенный стереотип, что светлые умы всегда были забывчивыми, и скажем, ставили пароли авторизации вида "123", "abc" или "qwerty". Это было совсем не так. Доктор, как его называли, ученый с мировым именем, практично прихватил с собой мультитул, а потом секунду подумав, взял с полки колбу со спиртовым раствором. Его ассистент Чарльз Миллер положил в нагрудный карман отвертку, затем выкрутил из аварийного генератора свечи зажигания, а напоследок еще сложил в сумку защитный костюм.

Аварийный сигнал, за которым последовало отключение штатного освещения, заставил людей форсированно закончить сборы и собраться у входного шлюза. Люди тревожно переглянулись, ожидая команды.

- Открыть шлюз, - скомандовала сержант Кобец.

Ламберт нажал копку, после чего створки шлюза начали разъезжаться с характерным шипением. Когда гидравлика вернула поршни в исходное положение, перед вооруженными до зубов людьми предстал открытый коридор. Ничего необычного, лишь звуки работающей автоматики и непривычное красно-оранжевое аварийное освещение.

Пора было двигаться вперед.

Бруно

Темная пелена окутала сознание невольника.
Сначала не было ничего.
Потом даже это ощущение всеобъемлющей пустоты начало уходить.
Душа бывшего солдата была связана с его телом лишь тонкой нитью, которая вот-вот была готова оборваться.
Бруно умирал.

Когда же все мыслимые сроки были на исходе, он почувствовал свет. Сначала неясные проблески в глубинах темной пропасти, а затем слепящая яркая вспышка. Его дух, словно, схватили стальной хваткой, а затем с силой швырнули в тело. Грубо скомкали, придавили гигантской силищей, сломав тонкие и сложные переборки, что составляли.. личность Бруно? Может, его уникальные черты. Ощущение было, в любом случае, неестественным, противоречащим тому нормальному миропорядку, что чувствовало тело. Тело! Да, оно вернулось. Бруно попытался открыть глаза, но веки с трудом удалось приподнять – их, словно, залили свинцом. Бывший солдат мог поклясться, что на секунду увидел человека. Необычного человека. В его глазах блуждал ледяной огонь, как будто, он не чувствовал или не обращал внимание на свое окружение. Словно, его тело было лишь проводником для великого духа, который был вынужден ходить по этому бренному миру.

– Да будет на то воля Единого, – произнес он, словно, приговор, отворачиваясь от невольника.

Бруно снова провалился в пучину мрака, однако, на этот раз он не чувствовал близкой смерти. Наоборот, теперь это был здоровый сон. Но что-то внутри него изменилось, пока было неясно, что именно. Сейчас ему снилось..

Он был птицей, черным вороном, парящем высоко в небе. Земли вокруг стремительно проносились: иногда он узнавал родные края, иногда места были совсем незнакомые. Заливные луга, выжженные степи.. Он приближался к меже. Бруно не отдавал себя отчет, почему это была граница, но он точно знал. Чувствовал духом. Спикировав вниз, ворон тотчас заметил ряды воинов, что шли вперед, выставив щиты. Шли к своей смерти. А этой смертью были неживые. Скелеты – закованные в латы, и с мечами. Жуткие костяные чудища, из уродливых кусков плоти – кадавры. Все они шли такими же стройными рядами, что и люди. Бруно почувствовал, как его дух вскипел, заставляя тело броситься вперед и уничтожить мертвых. Он почувствовал приближение смерти близкой, смерти материальной, что была здесь лишней, пока его душа еще не покинула тело окончательно. Бывший солдат совсем не хотел идти в бой, но понимал, что у него нет выбора. Теперь над ним был властен собственный дух, что оказался в разы сильнее его бренного тела. Ворон снижается, со всей силы врезаясь в голый череп противника с пустыми глазницами..

Бруно вскочил с кровати, проснувшись от кошмарного сновидения. Вокруг были точно такие же койки, а между ними иногда сновали туда-сюда помощники врачевателей – то был персонал комплекса, а не обычные заключенные. Бруно несколько опешил от того, насколько быстро его сознание влилось в окружающую действительность. Как будто, он и не засыпал, а бодрствовал все это время. И не было боли.. Рука! Невольник схватился за покалеченное место, но не обнаружил там перелома или даже рубца от раны.

Один из работников, заметив вскочившего Бруно, молча развернулся и куда-то ушел, а через некоторое время в помещение прибыло несколько охранников. Один из них был тем самым, с которым они стояли плечом к плечу. Выглядел он неважно: кровоподтеки по всему телу, хромает на одну ногу. Но ходить может. Значит, все обошлось.

– Бруно из Озерцов, – начал потрепанный охранник, – Ты вчера славно бился. И тебе досталось. Досталось так, что шансов у тебя выжить не было. Но тебе повезло. В комплекс инкогнито прибыл человек из церкви. Он поднял тебя. Не знаю зачем, воля Единого неисповедима. Но теперь ты здесь. И ты на хорошем счету. Буду краток. Ты хочешь место надзирателя? – спросил он с полной серьезностью в голосе.

Корбаэль

- Ладно, какой там яд, - рассмеялся охранник, - Поди, там какой-нибудь зверобой или еще какая ерунда. Нет мне до этого дела.

- А ты, походу, никакой не травник и не алхимик, - обратился страж к Фрому, - Симулянт, значит. Таким дорога на опасные работы. Пошли.

Двое охранников взяли под руки Фрома и повели его обратно в комплекс. Пленник не сопротивлялся. Видимо, он поставил на кон все и теперь проиграл. Он знал на что он шел.

Корбаэля, наконец-то довели до здания, там пристальный взгляд старика, нелегкий экзамен, в котором демон ногу сломит - названия основного алхимического сырья, главные соединения, каверзные вопросы о философском камне, в существование которого верил почти каждый алхимик, но на экзамене нужно было упорно отрицать и отвечать, что это чушь несусветная. Закончилось испытание работой в лаборатории, где они на пару со стариком варили целебную мазь для сильных ушибов и ран.

Вытерев пот со лба, старый алхимик откинулся на спинку стула и перевел дух.

- Корбаэль, значит, - заговорил старик, - Ну мы с тобой сработаемся. Вижу, умеешь ты кое-что. Значит, так. Варить зелья не сложно и на это уходит одна неделя в месяц, плюс одна неделя сбора трав. Оставшееся время - балдеть и радоваться такой легкой жизни. Но все не так хорошо, как тебе кажется. У нас есть конкуренты. Да-да, настоящие оппоненты по бизнесу. Мы же не только халявим, но драгоценности зарабатываем на жизнь. Рыбное место.
- Конкурентов у нас несколько, - продолжил старик.
- Черный варщик. Это старый заключенный, который очень хорошо разбирается в зельеварении. Деньгу хорошую зашибает. Вербует таких новичков, как ты. С охраной, само собой, делится. Врагов устраняет ядами. У него все невольники затариваются. Если прознают, что ты его собираешься грохнуть - отравят еду или воду, так что он, считай, неприкасаемый. Слово-то какое. Самый сильный конкурент. У нас с ним холодная война. Он умный черт, как я.
- Безумные котлы. Это самая натуральная банда наркоманов. Они мало что умеют, но делают сразу большими партиями и задешево. Толкают дурь всему комплексу и имеют с этого прибыль. Ходят с собственной охраной в виде лютых заключенных. Опасные, но недалекие ребята.
- Святая Мука. Это такой великий подхалим у охраны, который продает все задорого, но с огромным ассортиментом и полностью легально. Остальные платят взятки, но все равно открыто не работают. Считай, это и есть личный бизнес охраны, но через посредника-невольника. Против Муки переть реально опасно, но его действия и предсказуемы, как у дубины.
- Сам я когда-то был невольником, но смог вырулить на свободный полет. Добился того, что охране денег не даю, и сами они меня не трогают. А если на мою жизнь каторжники покусятся - их моментально на опасные работы. Но и живу я снаружи и один, так что мне трудно бороться с конкуренцией. Для этого и есть у меня такие как ты. Вот он, реальный экзамен, - старик поднял бровь, - Вижу, не хочешь ты тут лямку тянуть. По себе знаю. Так вот, задание тебе нелегкое, но с самой дорогой наградой - собирай травы, вари зелья, а в свободное время, которого предостаточно, нахлобучивай конкурентов. Твоя конечная цель - реально подпортить им жизнь. И мне отчитываться - результаты работы я у тебя принимаю. Как отработаешь по всем троим и не оплошаешь - будет тебе вольная. Вопросы?

24 Малахита 314 года, Эпоха Легенд

И недели не прошло со той памятной осады, что кровавым отпечатком прошлась по воинствующему народцу под горой. Неутихающие вихри войны забрали многих боевых ветеранов к Армоку. Предстояло сделать многое для восстановления безопасности твердыни. Ведущий наружу выход еще не был расчищен. Ворота не были водворены на место, а список пропавших без вести под завалами полнился десятками дворфов.

В родной таверне не было слышно радостных возгласов. Подгорный народ оплакивал погибших. Пили, но не ради хмеля, а ради почтения павших. Каждый поднимал кружку и молча ее опрокидывал. Как скоро крепость сможет оправиться от потерь?

А тем временем, дурные вести принесли посланные месяц назад разведчики. Появилась информация, что великий Некромант Ходвик выступил в поход с толпами нежити, и уже через год, если его не прельстят богатства соседних королевств, он будет на подходах, вести свою мертвую армию вперед на погибель дворфам.

Требовалось немедленное решение возникшей проблемы. Решено было привлечь главного инженера Оззи Котопульту, как самого мудрого дворфа для разрешения сложившейся ситуации. На тусклый свет факелов извлекли древние свитки с чертежами. Это было сложное описание конструкции лавовой пушки. Недавно, в штольне №17 как раз нашли огромное лавовое озеро. Предстояла колоссальная работа.

Сейчас сам Оззи, как и его верные общему делу товарищи, сидели вместе за одним столом, неспешно потягивая темный дворфийский эль. Каждый из них был погружен в свои мрачные думы. Каждый вспоминал добрым словом павших. Хмель пенился в деревянных кружках, разнося свой незабываемый густой аромат по всей таверне, что теплым родным очагом согревала похолодневшие души воинов крепости.

То было тревожное время.

Общее

Нашум укрылся за щитом от одного противника, подставившись второму: гоблин слегка задел правое плечо. Хирддворф нанес ответный удар, попав острым копьем точно в глазницу противника.
Йохель решил добить второго гоблина, напавшего на Нашума. Он уже занес меч для смертельного удара, как вдруг в висок противника впился стальной арбалетный болт. Точный выстрел! Оззи в этот раз не промахнулся.
Матильда была единственной, не считая Тока и Крека, которая реально пыталась прийти на выручку товарищу-костоправу. Врезавшись щитом в первого противника, дворфийка одним изящным движением лишила гоблина жизни. Второй враг уже замахнулся на воительницу ятаганом, как вдруг, в его плечо впилась зажженная стрела, вызывая адскую боль и заставляя выронить оружие. Следом прилетел удар от Тока, который смог за это время доковылять до последнего противника.
Врачеватель, наконец, смог закончить свое дело. Через страшную боль, через вязкий вкус еловой деревяшки, через постоянное желание провалиться в беспамятство он сделал свою тонкую работу на славу. Теперь дворфийка не только выживет, но и после периода реабилитации сможет стоять в строю. Хорошая работа! Мельком взглянув на свою рану, дворф понял, что еще какое-то время сможет стоять на ногах. Как такое было возможно с проткнутым кишечником, он не знал, но про себя каким-то таинственным образом чувствовал, что может. Может, и все тут! С трудом поднявшись на ноги, Урист смог заметить потерянного ранее из зоны видимости Толияна. Здоровяк полусидел, прислонившись спиной к стене. Обняв рукой живот, под ним уже успела натечь большая лужа крови. Веки дворфа навсегда сомкнула печать смерти. Теперь его душа принадлежала Армоку.
Больше гоблинов вокруг не осталось. Кажется, это была.. победа?
Дворфы только-только успели перевести дух и взглянуть друг другу в глаза, как кровавое облачко в середине зала рассеялось, открывая следующую картину: бой в зале почти закончился. Еще теплели некоторые очаги сопротивления гоблинов, но по большей части с врагом было покончено. Победа.
Можно было вздохнуть спокойно, но из завала, что образовал мощный выстрел баллисты, вдруг выскочил здоровый тролль. Существо с ревом отбросило камни, что погребли его под обломками, забило кулаками в грудь, как злая горилла в джунглях и рванула в сторону потрепанного дворфийского сквада. Очевидно, это был последний противник на сегодня, но с ним еще предстояло справиться. Рев монстра напряг барабанные перепонки до отказа. Весь в голубых потеках крови, гигантский тролль жаждал забрать с собой как можно больше воинов, перед тем, как уйти из этого мира окончательно.

Было сложно описать логику непостижимых, на первый взгляд, роботов, которые даже внешне представляли из себя огромную летающую крепость с роем ремонтников вокруг. Этот флот со стороны напоминал нечто, отдаленное напоминающее транспараболоидный гиперкуб в пятом измерении. Когда летающая крепость достигла планеты, от нее отделалось несколько модулей, стартовавших на поверхность в небольших всполохах двигателей неизвестного производства. Вход в атмосферу прошел, по видимому, удачно, выбив пять отчетливых трассеров оранжевого цвета. Достигнув земли, модули с грохотом врезались в податливую почву, поднимая видимое облачко пыли. Прошел час по местному планетарному времени, после чего на месте падения начали вырастать железные конструкции угловатой формы. Если бы описывающим эти неизвестные механизмы был бы гуманоид homo sapiens с захолустной планеты Терра, зябнущей в пылевом облаке дальнего рукава галактики, то тогда он бы точно сказал, что возводимый машинами комплекс чертовски похож на обычный тракторный завод, судя по превалирующему супремативизму Малевича в архитектурных формах этих сооружений. Но этот абстрактный наблюдатель явно увлекся. Сейчас важным было то, что оный завод продолжал стремительно расти, с каждой минутой увеличиваясь в размерах и заполняя собой окружающее пространство. И откуда эти роботы брали строительные материалы? Очевидно, эти стальные муравьи использовали сами недра планеты, каким-то образом перерабатывая любые материальные ресурсы в заводы по производству.. заводов. Вот такая вот парадоксальная логика.

Когда размеры заводов заняли за час несколько сотен гектаров, а затем и двенадцатый по счету материк на планете, роботами заинтересовались и другие расы, что волей случая попали на Эриду Прайм. Возникло явное недопонимание: каждый хотел урвать кусок побольше, у каждого были свои чаяния, свои надежды, свои хитрые планы для осуществления которых требовалось ликвидировать соседа. Таинственные машины в этом случае проявили необычайно интеллектуальное мировосприятие: они не стали активировать свои припасенные генераторы антиматерии, а на время прекратили уплотнительную застройку небесного тела, уже через час подняв белый флаг над своим самым большим заводским сооружением. Очевидно, роботы знали толк в дипломатии, раз дошли до того логического байткода трехсервомоторной функции, что разумные существа воспринимают белый цвет на прямоугольной формы плоском предмете, как знак к переговорам. Из открывшегося шлюза одной из башен катапультировалась делегация, которая за десять минут полета смогла грохнуться рядом с представительствами каждой из сторон. Упавшие дипломаты после некоторой возни смогли, наконец, выкопаться из дымящейся земли и двинуться в нужном направлении. При ближнем рассмотрении делегация представляла собой простейший калькулятор, который перемещался посредством колес и двигателя внутреннего (!) сгорания. Какое варварство. Подойдя к посольствам каждой великой расы, роботы начали набивать на экранчиках гигантских калькуляторов символы межгалактической интерлингвы, транслитерируя цифры в читаемые буквы.

Злой гусь недовольно заворчал, сидя на скамье подсудимых птиц.

Кактусы. Все, что знал Санчо о кактусах, можно было уместить в два коротких слова. Колючие. Текила. Колкость зеленого растения он, само собой, не любил - кому охота обнимать дерево из иголок? А вот текила.. ммм.. этот благословенный напиток Коатля приятно давал по шарам, разбавляя гнетущую картину тяжелых будней: каждое утро Санчо только и видел, что недовольные рожи амигос-бандидос, да их вытертые песком сапоги. Эти ребята могли вызвать сердечный приступ у игуаны на расстоянии своими жгучими, как солнце Тексики, взглядами краснющих глаз. Не попадись им простой люд, в момент буритто в тортилье сделают.

Поправив свое пыльное сомбреро, полное дыр от шальных и не очень пуль, Санчо ткнул вбок Бонни в ответ на ее слова.

- А ДАВАЙ, - расплылся в широченной улыбке тексиканец, являя всему миру потрепанные жизнью зубы, пара из которых блестела на солнце новенькой позолотой, добытой во время прошлого налета, - Негры - не койоты и не пейоты, в нашей родной пустыне им делать нечего. Стреляешь первая, я за тобой. Я ж музыкант, по звуку лучше сориентируюсь.

- Карлито, братан, мочи шляпника, - шепнул Санчо другому бандюгану, - Непацанское у него сомбреро, да еще и костюмчик со звездой на груди. Неужто, военный в отставке, да при орденах? - Санчо явно обрадовался неожиданной удаче, - Прикиньте, сколько можно золотых зубов из одного ордена сделать..

- Эй, дятел, ты хочешь новые зубы? - вопрос был задан Руперту, - Ах, да у тебя же клюв есть..

- Эмиль.. Ну ты самый крутой каброн, - Санчо обратился к последнему преступнику, - Ты-то знаешь толк в зубах, ну, родной.

Даламус утвердительно кивнул, если от него требовалось какое-либо подтверждение.

Когда он залез на повозку, его привычные мысли, вдруг, вернулись ко вчерашней сцене ночью. Проснулась совесть, что дремала все это время. Вот, его руки удерживают созданный холод, формируют из него острый смертоносный снаряд. Все мысли сосредоточены на одной цели - охладить воздух меж ладоней, пустить образующиеся частицы по кругу, заставлять их сталкиваться и слипаться между собой, формируя конусообразную льдину. Молодой маг чувствует, что сделал достаточно, он выбрасывает руки вперед, далеко перед собой, мысленно ускоряя собранную ледяную конструкцию. Когда в долю секунды стрела ускоряется, Даламус резко обрывает мысли и больше не контролирует выпущенную стихию, лишь на глазок отмерив траекторию полета по силуэту в ночи. Слегка замедленное сознание успевает отследить весь путь выпущенной стрелы до цели. Льдина поражает верхнюю часть силуэта. Слышен звук раздираемой плоти, в которую впивается чуждый, инородный предмет. Частицы льда пробивают кожный покров, раздирают мышцы. Легкий вскрик. Даламус устремляется к беглецу и находит каджита окровавленным на земле, со страшной раной в груди. Б'мер силится сказать, но вместо этого хрипит, шепотом выдавливая последние слова проклятья. Глаза раба закрываются. Смерть.

Данмер стряхнул врезавшуюся в сознание картину. Пусть, гибель разумного существа и не была таким уж редким явлением в его мире, но смерть невинного, смерть от его собственных рук.. Это событие всколыхнуло незримые струны в душе Даламуса. Он почувствовал, что имеет власть в одну секунду лишить жизни. И сделать это чудовищно легко, не задумываясь, на кипящих в сердце страстях. Но затем приходит и ответственность за содеянное. Собственный дух бунтует против такого поступка. Потому что это абсолютно противоестественно, убивать себе подобных. А еще хуже, если в этом не было необходимости. Как бы Даламус недолюбливал каджитов, тот бедолага не должен был заплатить самую высокую цену за легкий проступок - свою жизнь.

Забравшись на свое место в повозке, данмер порылся в сумке, достал неоконченное письмо и начал выводить новый абзац со словами:
"Сегодня ночью я убил себе подобного.."

Подъем наверх закончился, а с ним и мимолетное ощущение безмятежности, что сменилось на тревогу, словно невольники ждали исполнения приговора, что вот-вот должен над ними свершиться.

Показались первые части шахтового комплекса – в начале это были крепкие дубовые ворота, что преграждали дальнейший путь наверх. С трехметровых стен, сложенных из камня, на невольничий обоз навелись лучники. Трудно было сосчитать их количество под слепящими лучами яркого солнца, однако наконечники стрел периодически поблескивали на всем протяжении оборонительной линии. Один из эскортных вышел вперед и крикнул:
– Новеньких привезли, открывайте!

После небольшой заминки ворота открылись и группа двинулась внутрь. Охранники, в отполированных до блеска доспехах, с интересом разглядывали новоприбывших, обсуждая каждого, выделяющегося из толпы.
– Эй, Серго, гляди, страхиндяй какой. – охранник ткнул пальцем в сторону Хэльмута.
– А этот, важный индюк. Ишь, нос задрал. – подхватил другой, указывая на Гуго.
– Еще такой же идет. Долго не протянут. – кивнув в сторону Теодора, отмахнулся охранник.

Невольники продолжали свой путь вперед, любопытно посматривая по сторонам. Вокруг можно было заметить хорошо организованные караулы, что сновали туда-сюда, останавливаясь лишь, чтобы отпустить циничный комментарий в сторону новых каторжан.
– Вон тот, да, тот самый, мелкий. Может, и приживется. – показал один из караульных на Бруно.
– Ни рыба, ни мясо. – отмахнулся от Корбаэля следующий стражник.

Когда группа отошла от стен форта на расстояние, примерно в сотню ярдов, впереди показались неказистые домишки, сложенные из камня. Над трубами вился легкий дымок, отдававший приятным домашним запахом березовых поленьев. Люди рядом сновали туда-сюда, громко хлопая дверьми. Бегали с ведрами, кастрюлями и прочей бытовой утварью. Прислуга. Даже не обратили внимания на группу невольников, протопавшую мимо.

Еще с полсотни ярдов – и показался вход в комплекс. У входа дежурило двое, вооруженных длинными копьями. Проход преграждали массивные ворота из железа, что сейчас были открыты. Очевидно, запирались они лишь на ночь. Запорный механизм отсутствовал – лишь увесистая железная перекладина снаружи. Невольники нырнули в темнеющий проход.

Мрак окутывал стены шахтового спуска, и лишь беззвучное пламя факелов тускло освещало путь впереди. Все ниже и ниже, проход не кончался с каждым шагом, лишь глубже уходя под землю. Каждый шел, словно во сне: всему виной была мрачность этого места. Или ощущение той многотонной громадины, что нависала над головой, готовая обрушиться на голову незваного гостя, стать местом вечного погребения.
– Дух горы. Вы чуете? – спросил тот лысоватый невольник, что вел рассказ о каторге в предгорном лесу.

Действительно, тьма впереди и узкий коридор делали свое дело: стены неприятно давили с двух сторон, воздух стал удушливым, а глубокая тишина нарушалась лишь редким завыванием ветра под потолком. Невольники заметно поутихли.

Еще полчаса-час – и послышались первые признаки жизни: металлический лязг, поднимающийся снизу шум, взвесь каменной крошки в воздухе. Наконец, стены прохода заметно расширились, плавно переходя в широкое помещение. Неприятный громкий звук исходил откуда-то справа; впереди спуск вниз продолжался, оттуда шел общий шум, распознать источник которого не представлялось возможным. Конвой повернул группу налево, ныряя в настоящий лабиринт тоннелей, который постоянно петлял и раздваивался. Некоторые проходы оканчивались запертыми деревянными дверями. Идти приходилось по одному – проход уже не был таким широким, чтобы свободно идти по нему вдвоем. Наконец, группа дошла остановилась у одной из дверей. Караульный постучался внутрь, щелкнуло смотровое окошко, тут же закрылось, послышался скрежет старого замка, дверь отворилась нараспашку, пропуская невольников внутрь. Помещение было довольно просторным, по меркам подземных штолен. Вдоль стен выстроилось с десяток стражников, а также еще столько же столько людей, одетых в простую одежду. В дальнем конце зала стоял крепкий, местами неотесанный стол из сосны. За ним восседал мужчина лет тридцати. Перед ним находилась чернильница, гусиное перо и кипа пергаментных листков.
– Подходим по очереди. – гаркнул один из стражников и сделал жест в сторону стола.

Первым в колонне оказался Хэльмут. Двое охранников тут же подтолкнули невольника, так что через мгновение он уже стоял перед мужчиной за столом.

– Имя? Место рождения? Что хорошо умеешь делать? – вопросы были четкие и ясные, без единого намека на издевку. Мужчина серьезно смотрел на Хэльмута, ожидая ответа.

Завыла сирена, готовая расколоть голову на части, вливая тревожные звуки в дрожащие от натуги барабанные перепонки. Словно, расплавленный свинец с родного завода вливается в уши, заставляя честное коммунистическое сердце бунтовать против всего буржуазного и несправедливого на свете.

Морглен оборачивается и видит, как его товарища сечет беспощадный вражеский огонь с воздуха. Не выдерживает смертное тело такого натиска - падает гордый боец, а по пути ему гроздья свинца руки-ноги отрывают, куски братской плоти во все стороны летят.

Закипает моментально непокорный дух Морглена. Вскакивает он на ноги, уже сирену не слышит. В голове картина умирающего друга стоит. Кричит он в небо, хотя не знает, ловят ли хоть один децибел его голоса враги:
- Коммунизм выбит печатными буквами в наших сердцах. Вы можете раздагонить наши тела, но вы никогда не справитесь с духом Всемирной Революции. Узрите же, как закаляется сталь победы!!

Рвется вперед Морглен сквозь ряды наступающих врагов. Несется, словно, грузовик со свежим урожаем овощей. Словно, молот, летящий к наковальне. Несется, во весь голос вещая лозунги, что успел мельком подглядеть в районном военкомате. Слышит ли его кто-нибудь в этом жутком грохоте?

На ходу Морглен начал беспорядочно палить по инсектам вокруг, двигаясь в сторону ракетного комплекса.

Ток, Нашум, Толиян, Крадгрон, Урист, Йохель, Арда, Вурст

Толчки повторялись снова и снова, но лидер взвода времени даром не терял и предложил начальнику стражи другую формацию строя, так как на полноценную стену щитов дворфов не хватало. Урист кивнул в знак согласия и оповестил остальных воинов, отдав нужные команды. Все замерли в ожидании противника. Нашум верно рассуждал, о том, что можно было встретить врага плотным строем в самом "устье" прохода, однако такой планы имел два недостатка: во-первых, часть камней могла обрушиться на них из нового пролома, во-вторых, враги могли перехватить инициативу битвы, осуществив резку ошеломительную атаку, устраивая один огромный прорыв прямо посреди строя защитников. Хотя план все равно оставался жизнеспособным. Дворфы собрались в небольшие формации-клинья, приготовив щиты и оружие к бою. Несколько томительных мгновений – и несколько толчков выламывают увесистый обломок, заваливший вход. Из лаза показалась противная рожа тролля, грязная, искаженная злобной гримасой, с непропорциональными чертами – большим длинным носом, высокими надбровными дугами и маленькими глазенками, подслеповато выискивающими ближайшую жертву. Существо аккуратно вылезло из пролома, поводя из стороны в сторону носом, принюхиваясь и бросая короткие молниеносные взгляды, не сулившие ничего хорошего притихшим защитникам. Тролль, наконец, обнаружил один из ближайших центральных клиньев, в котором находился начстражи. Не мешкая, враг бросился в атаку, довольно быстро набирая скорость. Существо налетело на выставленное копье, не продумывая тактику нападения, стараясь смять дворфов своими внушительными габаритами. Туша, в четыре раза превосходящая среднестатистического дворфа по размерам и массе, врубилась в клин, подминая первых двух воителей под себя. Послышались короткие вскрики, формация была наполовину уничтожена, однако, во втором ряду стоял Урист, на время взявший длинное копье для сражения в строю. Начстражи слегка пригнулся и в последний момент повернулся к твари боком, приводя копье в диагональное положение, уперев древко в пол и привалившись всем своим весом для создания прочной опоры. Тролль со всего маху налетел на выставленное острие животом, повреждая всевозможные внутренние органы. Как известно, физиологически монстр был гуманоидом, так что рана была практически смертельная. Что, однако, не помешало ему с ревом сделать пару взмахов лапами, раскидывая в стороны воинов вокруг. Это была агония, но запал, сработанный адреналином, все еще делал из существа опасного противника.


Происшествие заняло лишь пару мгновений. Когда по всему залу разнесся рев тролля, смертельно раненного копьем, из завала начали высыпать гоблины, скатываясь по камням, словно, с детских горок. Враги быстро заполнили пространство перед вражеским строем, и сгруппировавшись в большую кучку, ринулись в атаку на защитников. Тщательно продуманное построение решило исход первого налета: вражеский беспорядочный строй разбился о клинья, образовав небольшие островки битвы. Во время прохождения через клинья многие атакующие погибли сразу, будучи проткнутыми копьями, так что в рядах гоблинов наступила короткая заминка в согласованности дальнейших действий. Сейчас каждый дворф в клиньях мог вести бой с одним врагом, не боясь ударов сбоку или сзади. Исключением не был и взвод Тока, переживший встречную волну атакующих без потерь.

Вурст, лежа без сознания в дальнем конце зала, медленно умирал, каждую секунду теряя кровь и издавая булькающие в груди звуки. Похоже, дворф сдался, и его душа уже рвалась к Кровавому богу.


Оззи, Крек, Матильда

Товарищи не успели застать начало сражения, бегом направившись в мастерскую, что была чуть дальше по коридору на том же уровне. Ввалившись внутрь помещения, они обнаружили следующую картину: разбросанные детали, в целом дающие понятие о замысле устройства. Размеры орудия поражали дворфов своим гигантизмом; вряд ли им троим удастся водрузить каждую деталь на место, а потом сдвинуть всю эту громадину весом своих тел, пускай у баллисты и были предусмотрены деревянные колеса. Наверное, стоило позвать на помощь носильщиков, что они успели встретить по дороге сюда.

Теперь к самой конструкции. Оззи не проектировал осадную машину единолично, баллиста была многовековым трудом, вложенным в проектирование поколениями подгорного народа, более того, чертежи каждой детали были в разное время составлены в разных крепостях и переданы друг другу в дипломатических целях, например, в для укрепления отношений между разными дворфийскими цитаделями. Чудо, что к моменту осады удалось собрать все планы воедино и составить настоящую инструкцию по сборке, составленную из красивых дворфийских рун. Более того, все составляющие детали были готовы к использованию, требовалось лишь собрать все воедино. Некоторые части были помечены символами разных животных для удобства чтения технического задания. Быстро пробежавшись по пунктам инструкции, товарищи поняли, что для успешной сборки в чертеже не были решены лишь два вопроса:

Саша ожидал увидеть в поселке проснувшуюся Святую Инквизицию, а вместо этого наткнулся на обычное вечернее сборище у костра. Эхх, как он сейчас завидовал этим людям. Они были вместе, обсуждали какие-то общие проблемы, а Саша был чужак, да еще и беспросветно одинокий, снаряженный едой из дома и с костром в лесу, где его поджидала вкусная водичка.. Кстати, о ней. Как будет неудобно переливать воду из оцинкованного ведра в бутылки. Стоп. Оцинкованного ведра. Он хлопнул себя по лбу. Дурак. От жажды и позабыл, что такой материал ему никак не подойдет. Уж лучше сырую воду залпом выпить, чем пить из подогретой оцинковки. Сразу же вспомнился фильм "Пункт назначения", где смерть пыталась настигнуть персонажей самыми глупыми способами, вроде ржавого крючка от рыболовной удочки или плотного транспортного потока. А персонажи беспросветно тупили и велись на такие уловки. Нет, он не настолько глуп, чтобы от полусуточной жажды настолько одуреть. Вот олух, он же еще и всю воду благополучно уместил в эти десять свободных литров. Короче, планы менялись, теперь нужно вернуться за пустыми бутылками, затушить костер и пойти к тому же огороду в поисках бочки с водой, а затем искать уже посудину нормальную, скажем, обычную железную или эмалированную. А потом повторить все манипуляции с разведением костра и кипячением заново.

Когда вопрос поставки тисовых ветвей был окончательно решен упавшим стволом дерева, Оззи и Ток поспешили отправиться обратно в крепость, захватив с собой топоры, необходимые материалы и часть туши поверженного зверя. Вернувшись в мастерскую, инженер сразу же приступил к обработке головы гризли, сделав из него устрашающий шлем. Гордо нацепив его поверх шлема, дворф принялся за оставленный Йохелем заказ. Сложнейший тех. процесс занял немало времени, несколько прототипов пришлось выкинуть в помойку, но через две-три неделе, наконец, удалось осуществить задуманное. Страшные лезвия, приводимые в движение особым механизмом в ободе щита, были готовы резать любого врага, что осмелится подойти поближе. С таким, конечно, не постоишь в строю, но в более свободном виде он будет более чем эффективен. Создание усовершенствованного оружия было доведено последним штрихом, ради чего и затевался долгий поход в лес. Композитный лук, это мощное стрелковое орудие, было готово к использованию. Теперь поражающий фактор увеличивался за счет особого строения древка оружия - в расчет вступала не только меткость выстрел, но и физические возможности самого стрелка. Дворф накинул тетиву, встал в полный рост и выстрелил в манекен, что стоял в углу мастерской. Чудный приглушенный звук, вызванный обратным ходом дуг рукояти потрясал слух инженера. Помимо эстетических качеств, инженер почувствовал, как напряглись мышцы рук перед выстрелом. Теперь оружие стало куда более убойным!

Но вот, все небольшие по масштабам изобретения пришлось отложить, помощь Оззи понадобилась в совершенно разных местах крепости. Ристалище арены с его спусковыми люками и боковыми створами, отопительная система купели, починка механизмов мельницы, колодца и запруд.. в общем, работы в последующие два года было невпроворот. Более того, на военном совете возник замысел соорудить баллисту внушительных размеров. На подготовку этого проекта ушел последний год.

В перерывах между постоянной работой, жители крепости захаживали в таверну, где проводили приятные вечера за кружкой темного дворфийского. Сколько раз была пересказана история о победе над могучим гризли, которого смог чуть ли не в одиночку уложить Оззи точным ударом столетнего дуба. Ах, нет, там еще Ток был, он медведя за ногу придерживал..

Так и закончились светлые дни, а им на смену вступили дни темные, дни сумеречные, что сулили подгорному народу новые беды и тревоги.

Горец достал меч и нырнул в густую тьму ближайшей подворотни, туда, где он заметил пару молниеносных взглядов, полных алчности и холодной расчетливости. Один закоулок, другой, и вот горец уже видит мелькающие пятки преследуемых. Путь ему преградил выскочивший неизвестно откуда мирный житель и неустрашимо крикнул:
– Ты не пройдешь, злодей! Убирайся из Готэма!

Но Дунк немедля сделал взмах – и голова смелого гражданина покатилась по земле. Горец продолжил погоню. Сначала он думал, что бандиты смогли скрыться, однако вскоре он смог догнать их. Час расплаты неустанно приближался, вот показалась спина первого бандита, что тут же получил глубокую рану в спину и замертво рухнул на мокрый асфальт. Второй преступник ускорился, услышав лязг металла о плоть своего товарища. Еще несколько незаметно пролетевших минут – и горец настигает его, выбегая на оживленную улицу города. Толпа впереди преграждает дорогу беглецу и шотландец вонзает клеймор в грудь противника. С хрипом тот оседает, и Дунк успевает поймать последние искры жизни в его остекленевших глазах. Горец указывает на мелькнувшее лицо в толпе:
– Это он! Смерть бандитам!

И вот горожане вокруг расступаются, поймав чудом не ускользнувшего преступника. Откуда-то сверху, с крыш домов спускается человек в плаще, похожий на летучую мышь в тусклом свете фонарей и вывесок заведений. Его шлем имеет маленькие рожки, забрало скрывает верхнюю часть лица.

– Демиург. – набожно шепчет горец и опускается на одно колено, и опершись руками на двуручник, молится своим древним языческим богам, что послали Предвестника к жалкому смертному.

Человек в плаще бросает веревку, опутывая шею пойманного беглеца. Толпа кричит:
– Смерть предателю! Смерть!

Демиург внимательно обводит всех взглядом, и наконец, натягивает лесу. Бандит мертв.

Дунк глубоко вздыхает. Он не хотел, чтобы это вышло именно так, бесчестно.

Когда человек в рогатом шлеме исчезает в ночи, горец подходит к людям и останавливается перед красноволосой девушкой со звездой на груди и непонятным предметом на поясе. Представитель закона. Ноттингемский шериф? Дунк не знает. Он делает резкий выпад лезвием – и жизнь девы моментально обрывается, без боли страданий.

– Я не хотел. – сокрушенно бросает Дунк, убирает меч и понуро отправляется по дороге. Горец покидает Готэм.

Есть риск повесить случайно Нера, а он актив закон и собирается вскрываться. Если выбирать между флеймящим гражданским-саботажником и потенциальным актив законом, я выберу второе.

Но доказательств вины Ингера нет. Кричит он тоже убедительно.

Как вариант - перекинуть голоса на Ищущего, потому что ток он до сих пор не снял

Шли дни, светлые дни.

Компания дворфов продолжала пользоваться отпускным временем, что было предоставлено им в качестве награды за неоценимый вклад в недавнюю победу.

Знаменитый на всю крепость инженер Оззи проводил все свободное время в мастерской, с головой погружаясь в чертежи и заготовки будущих проектов. Начал он с самого необходимого – огненные стрелы и болты для арбалета. Любовно отточив каждый наконечник, дворф оплел широкую часть ударного конца липкой паутиной, что сейчас в изобилии присутствовала на складе. Затем, он смочил изделия маслом. Теперь следовало лишь в любой момент найти источник огня, и снаряды готовы к использованию.
После, настало время щита для Нашума. В прошлой битве дворфу не хватило веса для проведения таранного приема. Обод щита был усилен прочной сталью и заострен. Основная конструкция обтянута крепкой кожей и подбита хитином червя, а в умбоне выточена ниша для опционального утяжеления. Постучав пальцем по щиту, Оззи был удовлетворен работой.

Лидер группы не терял времени зря и проводил интенсивные тренировки на выносливость, подтягиваясь каждый день на перекладине и нарезая круги марафонским бегом по крепости. По вечерам он занимался своим любимым ремеслом, будучи глубоко творческой личностью. В первую очередь он вырезал большую гравюру с изображением их отряда, что повесили над входом в таверну, в затем раздал каждому участнику взвода личные жетоны. Попросив Матильду докомплектовать отряд, гравировщик отправился приводить в порядок свои доспехи.

У Оззи на очереди стоял барабан из кожи нетопыря. Дело не заняло много времени, и уже через три часа он с довольнейшим видом выстукивал их будущий боевой марш.
Дррум, дррум, дррум, дум-ду-дум, дум-ду-дум. Там-там-там-тим-та-там, тим-та-там. Там-там-та-там-та-татататам та там там-та-там...
На звуки барабанного боя в мастерскую залетел Ток. Он был в полном восторге от задумки, а потому забрал барабан с собой, намереваясь украсить инструмент сценами их памятных боев. Вышло красиво. Тогда, дворф представил изделие всем остальным, объявив предмет источником боевого духа всей группы.
Затем, Оззи решил сделать свой настоящий шедевр – боевую маску для Тока. На доспех ушло неимоверное количество сил, а главное, потребовалось широкомасштабно подключить воображение. Вид маски поражал любого зрителя. Как-будто, перед вами материализовывался настоящий демон из дворфийского ада. Словно, сам Армок позволил носителю этого убранства восстать из мертвых и обратить свой праведный гнев против врагов. Технология изготовления этой вещи была, буквально, передовым изобретением. Качество обработки металла, сложный и кропотливый тех. процесс. Masterpiece! Оззи презентовал маску Току, теперь враги увидят настоящего командира и их дух будет сломлен!
Обменявшись комплиментами, товарищи отправились на поверхность в поисках древесины, которая начала подходить к концу..

Матильда, как обычно, подошла к поручению со всей внимательностью и серьезностью. Первыми в дело пошли рюкзаки: лямки проверены на ветхость, отрегулирован рост и вес по каждому воину. Супинатор был подогнан под каждый индивидуальный сколиоз. Дальше инвентаризации были подвергнуты съестные припасы, в сосуды с пивом добавлены трубочки, воздухом накачаны дыхательные аппараты. В довершение всего, было укомплектовано походное снаряжение, и приведены в порядок аптечки с ремкомплектами. Дворфийка была полностью удовлетворена своей работой.

Арда в это время проводила усиленные тренировки, полностью отдаваясь оттачиванию мастерству владения гладиусом, молотя на ристалище других солдат тренировочным оружием. Сколько же было разбито деревянных манекенов, набитых соломой, никто бы не смог счесть. Вечерами дворфийка прогуливалась по крепости, восхищаясь сложностью и глубиной прорытых туннелей. Крепость не понаслышке была легендарной.

Параллельно воительнице, Йохель тоже не терял боевой хватки, тренируя сложные финты мечом и отрабатывая прыжки на кожаном батуте. Дворфы вокруг сначала посматривали на человека с опаской, однако, завидев его боевые качества, зауважали воина, видя с каким усердием он отдавался своему делу.

Урист Суслопив, оторвавшись на знатном вечере, немедленно зачислился в приемное отделение местной больницы на должность костоправа. Травматологическое отделение было самым загруженным в связи с последним боем и постоянными авариями в шахтовых забоях. Одному раздробил лодыжку упавший камень, у другого была сломана ключица падением сталактита в пещере.. А сколько пострадавших после боя, их было просто не счесть.
Работа пошла на лад, Урист любил свое дело и явно не был новичком. Знакомые травмы, знакомая безумная загрузка личного времени, когда организм входит в автономный режим существования отдельно от разума. Руки совершают точные движения, мозг обрабатывает полученную от глаз информацию, выдает команды конечностям на нужные действия.. Определенно, медики приемных отделений были совершенно отдельной кастой врачевательного ремесла. Крики боли пациентов, сложные и более простые операции, вправление костей в суставы, лечение ушибов, общая терапевтия и диагностирование. Поток страждущих, словно бы, никогда и не обещал иссякнуть.
Для разрядки рутинной и бесперебойной работы в травматологии, Урист направился к своему коллеге-хирургу, и вместе они отняли конечность бедного рудокопа, что чудом не умер от распространяющегося по всей ноге некроза.
Когда поток больных прекратился, и палаты были битком набиты прооперированными пациентами, словно карпы в бочке, костоправ вместе со своим новым боевым коллегой хирургом Брумом отправились опрокинуть по кружке крепкого дворфийского и закусить все это дело жареным лососем.

Когда Оззи с Током выбрались на поверхность, они сразу же схватились за животы, кажется, долгое пребывание во тьме плохо сказывалось на их самочувствии. Содержимое желудков готово было вырваться наружу, а солнце беспощадно хлестало по отвыкшим от света глазам, вызывая сильнейшие мигрени. Пришлось вернуться во мрак пещер, потом снова выглянуть наружу, потом опять обратно. После нескольких таких манипуляций, что были мучительны, но безотказны в действии, товарищи, наконец-то смогли перемещаться по поверхности без осложнений, хотя доля дискомфорта еще имела место быть.
Лес был недалеко – небольшая рощица метрах в пятистах от потайного входа. Тут же рядом протекала река, в которую смелые дворфы-рыболовы иногда закидывали свои удочки с пестрыми поплавками.
Дойдя до небольшого леса, товарищи с облегчением выдохнули, оказавшись под защитой деревьев, что давали спасительную тень от непривычного яркого солнца.

Все дальше и дальше продвигался неспешным шагом дворянин, приближаясь к городской ратуше. Как обычно, там он увидит толпу людей, сильно поредевшую за прошедшие сутки. На лицах будет смятение - кто будет болтаться сегодня с веревкой на шее? Кто демон? Кто нежить? На чьей стороне тварь?

Никто не знал, зачем святая церковь подписала буллу о проведении гуманных судов с использованием виселицы, но это новшество явно не способствовала искоренению потусторонних существ. Хорошим примером был сам маркиз, живым-здоровым разгуливающим по мостовой. Недавнее покушение на него выдавали зиявшие в животе дыры от вил. Если присмотреться, то можно было насчитать ровно шесть проколов, как раз хватает на два трезубчатых орудий труда.

Прикрыв по возможности такой недопустимый для публики шок-контент, дворянин неспешно вошел в ратушу.

Сейчас де Коньяк уже не был настроен так однозначно, как раньше. Переосмыслив события и политическую ситуацию в городе, он был согласен на мирное сосуществование с другими горожанами. Пускай, Оборотень, Цыганка и Сыщик будут читать запретные книги, вместо библии, Бандит, Вор и Странник будут чертить остроконечные звезды на полу, перевернутые сверх-наголову, а Мэр со Священником будут мирно возделывать землю, не используя свои вилы против людей. Тварь же вернется обратно в свой мир, Дознаватель бросит пыточное дело и уйдет на пенсию, а что касается самого маркиза.. он выпишет себе каких-нибудь мартышек, чтобы удовлетворить потребность в кушанье мозгов. В момент размышления над последним пунктом, он снова испытал порыв щелкнуть челюстями и выдать заезженную во всех театрах ужасов фразу, но вовремя взял себя в руки.

Выйдя к собравшимся, он обратился ко всем с короткой речью:
- Господа, горожане. Все мы любим город N, любим проводить время друг с другом, играя по вечерам в вист или выть на луну. Как приятна эта не лишенная тайн ночь, особенно полнолуние. Говорят, только в нашем городе месяц в небе источает такой необычный мистический свет. - на этом моменте маркиз сделал небольшую паузу.
- Давайте здесь и сейчас заключим мирный договор. Я не вижу препятствий тому, что демоны, нежить и мирные граждане могут жить вместе. Что в этом плохого?

Горец очнулся от крупных капель дождя, что нещадно заливали его шотландское лицо, закаленное разными невзгодами.
- Где я? - недовольно прорычал он, вставая с твердого ложа, что служил ему верный плащ.

Вокруг было темно, налетали порывы ветра вперемежку с гулкими раскатами грома. Оглядевшись, он замер на месте. Метрах в десяти от него возвышалось крылатое чудище со страшными когтями, что задумчиво взирало куда-то вдаль, сидя неподвижно.

Дунк привычным движением вытащил двуручный клеймор из ножен на спине, занимая боевую стойку. Предательский удар в спину не был его стилем - так поступали только слабые духом.
- Я Дунк Лауд из клана Лаудов, бросаю тебе вызов!! - с этими словами он бросился в атаку, занеся меч высоко над головой.

Противник до последнего не стал оборачиваться - видимо, он был слишком самоуверен.. Оружие врезалось в таинственного врага с огромной силой и оглушительным треском разбивая того на части. Это была полная и безоговорочная победа. Но Дунк не спешил праздновать. Рассмотрев повнимательнее плоть поверженного врага, чудище оказалось обыкновенной статуей горгульи, выполненной в готическом стиле. Горец опешил на минуту, однако затем выбросил происшествие из головы, убрал меч и посмотрел вниз, туда, куда до этого смотрела статуя. От такой высоты захватывало дух, внизу перемещались какие-то железные кареты, только без лошадей и с очень яркими фонарями. По улицам сновали люди, прикрываясь от дождя приспособлениями, похожими на.. Грибы? Лопухи? В общем, горец не мог отдать себе отчет, что это за штуки, по которым, как с гуся, стекала вода. В нескольких шагах от себя он увидел небольшое помещение, туда он и направился в надежде найти легкий спуск вниз. На двери крупными печатными буквами было написано: GOTHAM CITY. Жаль, Дунк был безграмотен и не мог понять, что за чертовщина там написана. Горец открыл дверь и вошел внутрь навстречу неизвестному.