Голосование пользователя

Сначала Нейтан закашлялся. Пыль, забившаяся ему в горло, не давала сделать глоток, заставляя фыркать подобно взмыленному гончему псу. Затем вор ощупал себя, проверяя, на месте ли снаряжение — профессиональный инстинкт, который срабатывает, даже когда ты находишься в самой глубокой… яме. Потом вор застонал, хватаясь за голову. Сделал попытку сесть, поминая имя Леи всуе в эротическом смысле. Безуспешно. В смысле, попытка сесть была безуспешной. Голова трещала так, будто ею играли в “десять болванов”. Орки. В сапожищах из шкуры тролля. Хуже, чем на третьи сутки после торжественного бракосочетания Венцина Янга с его рыжеволосой эльфиечкой, которая на этой же свадьбе одарила своими ласками каждого мало-мальски симпатичного мужика, в чьих рядах едва не оказался и сам жених, приняв ее спьяну за соседку Заильку. Да, Венчик любил размах! Одних только тилийских медовух на празднике было двадцать восемь без малого ящиков...
Темнота вокруг — хоть глаз выколи. Последнее, что видел Нейт перед тем, как очутиться в этой anus gigantus (Нейтан как человек образованный знал несколько медицинских терминов), — серую стену, которая выросла прямо у него перед носом. "Стена, значит, выросла, а пол подо мной исчез, - осмыслил произошедшее Нейт. - Неловкость какая". Ловушка, в которую он угодил, в его личном рейтинге западней значилась под номером 0, иначе говоря, имела конструкцию самую примитивную и могла быть обойдена и обезврежена кем угодно, любым более-менее расторопным беспризорником из каких-нибудь Припортовых Лохвиц, но все-таки Нейт угодил в нее. Как говаривал упомянутый Венчик, "имеет место быть легкий конфуз".
Вор болезненно покряхтел, протягивая руку и ощупывая окружающую темноту. Пока что поддавался ощупи только пол и кусок стены. Недурственно для начала. Сделав над собой усилие, вор осторожно оперся о стену и встал на ноги. Он вынул из сумки факел и, снова крепко ругнувшись, кое-как зажег его впотьмах.
Теперь можно было и осмотреться. Выставив факел перед собой, Нейт медленно водил им из стороны в сторону, снизу вверх и обратно, сосредоточенно изучая то немногое, что открывалось его зрению, когда чадящий огонь освещал ту или иную область ловушечной задницы.

- Что, удрала? - задал Клинт собаке риторический вопрос. А поскольку собаки понятия не имеют о риторике, поспешил успокоить, - Все в порядке, приятель. Ты отлично справился. Я бы дал тебе печеньку, но наша шустрая бледномордая знакомая их все подточила, извини. Как разживусь еще чем, расчитаемся.

Когда вернулись в лагерь, все потихоньку рассредотачивались по своим делам. Потрошили волков – все-таки их немало успели пострелять, пока Клинт с лопатой упражнялся. Причем на ногах были в основном байкеры из Колоды, они же и будили как раз спящих мертвецки прочих беженцев. Вообще странно, после такой то пальбы. Пара ребят Домино как раз ползала, собирая гильзы. Сраный мозгач. А если в следущий раз он и охрану усыпит? Или они сами друг друга перестреляют, как Мясник Баку и Лемье. Или как Клинт Клинта.

Парень и его пес остановились возле Роуз, отчаянно пытающейся разобраться в загадочной физиологии Баки. А Лемье между тем валяется пластом у ног... вернее, шасси Сэм. А тому... той... в общем, пофигу этой махине. Странно, раньше Клинт даже не задумывался о том, какого собственно пола Сэм. Без брони вроде как баба, только нескладная какая-то, невзрачная. Зато как заберется в свою стальную шкуру, сразу как будто металлический болт отращивает, причем длиннее чем у всей мужской половины каравана вскладчину. Оттого, видимо, и путаница.

Клинт поморщился – ну и дурь в башку лезет. Еще б задумался, какого пола эта образина, которую пытается штопать Валькирия.

- Эхем, Роуз, - вежливо покашлял Клинт. - Скорбная весть - Лягушка... в смысле мутантка сбежала, пока мозгач мне башку наизнанку выворачивал. Извини. Удрала к себе на озеро, может и выживет. Может она там травки какие-нибудь знает. Словом забей, сделали все что могли. И кстати, довожу до твоего сведенья, что пока ты пытаешься залатать это... существо, вон там валяется наш единственный нормальный механик. Ну, просто чтоб ты знала.

Впрочем, кровью Лемье больше не истекал, насколько позволил определить беглый осмотр. Тогда чего он тут разлегся, устал?

- Сэм? - осторожно спросил Клинт, неволько косясь на глядящий в землю, дремлющий ствол пулемета. - Что с Лемье?

Вместо откровения на Клинта навалилась темнота. Тяжело навалилась, увесисто. А затем он открыл глаза... и увидел мертвецов. Домино с раскуроченным черепом. Изрешеченный пулями Дум-Дум. Из неподвижного изваяния экзоскелета свисает убитая Сэм. Обгорелые, скрюченные черные костяки, но Клинт знает - это Лемье и Блюз. Роуз, высунувшая синий язык, с неестественно вывернутой шеей. Корявый, нелепый и жалкий труп Баки. И Джерси, мерно качающийся на ветру, повешенный за шею на старой электроопоре. Мертвый. Как и все...

Вырвал из кошмара все тот же Джерси. Живой, вонючий, слюнявый. Смотрит тревожно в лицо хозяину - эй, ты чего? ты куда? не надо туда ходить! Клинт обнял псину за шею, отметив машинально, как руки дрожат. Зарылся лицом в густой мех, пряча влажные глаза.
- Я тут, тут, приятель. Никуда не пойду. Спасибо, друг.

Ну и накатило, ммать. Никогда его так не накрывало. Как чувствовал, что одни беды от дряни этой, и вот, пожалуйста. Клинт нервно огляделся, но никто кроме Джерси, кажется, не заметил, как вдарило парню по мозгам. Все на месте, все целы... Кроме Баки и Мясника. Но раз все целы, то и с этими двумя, наверное, все в порядке?..
Браун все так же жевал свою котлету, будто не замечая, как пускает слюни бледная девочка-мутант.
- Ну ты и свинота, Браун, - сообщил ему Клинт. - Не видишь что ли, что она жрать хочет? Обязательно так демонстративно харчи свои точить? Держи, мелкая, - протянул девчонке еще одну галету, чувствуя, как жадно провожает глазами лакомство Джерси. Ну еще бы, это ведь были его ништяки. Такая она, сука-жизнь. Спасаешь хозяина от опасности, а он вместо благодарности скармливает твои печеньки какой то лягушке. Пес отвернулся, ушел в дальний угол автобуса и принялся громко обиженно сопеть.

Не обращая внимания на скорбные вздохи Джерси, Клинт присел рядом с жующей девочкой. Протянул руку, медленно.
- Мы друзья, понимаешь? - сказал он, стараясь говорить предельно искренне. - Я - тычок себя в грудь - Клинт, человек. Это - Джерси, собака. А это Браун, свинтус. Мы хотим помочь. Здесь - показал пальцем на свое бедро, примерно в то же место, куда девчонке попала пуля, - болит сильно, да? Мы поможем. Больше не будет болеть, - погладил место воображаемого ранения ладонью. Ты только не бойся и не сбегай, ладно?

Механический исполин, вновь потерявший свою беспокойную душу, неподвижно стоял рядом с одним из автобусов, греясь на солнце, пока его вновь свободная (и потому заметно погрустневшая) душа удобно устроилась в его тени, внимательно разглядывая странный "медальон", вертевшийся на цепочке, которую она намотала на пальцы. Сэм сразу показалось что этот символ она увидела раньше и после того как она рассмотрела его поближе, её опасения только подтвердились. Точно такой же символ – драконья голова в круге, она уже видела однажды, незадолго после того, как её душа и тело впервые слились воедино, но тогда он был изображен не на обломке ножа, а на человеческой коже. Человек носивший на спине татуировку драконьей головы, был с ног до головы одет в зеленое, скрывал лицо под маской и называл себя "Рептилия". Он был настоящим мастером рукопашного боя, на глазах Соул он голыми руками справился с четырьмя вооруженными и (худо-бедно) тренированными рейдерами. К несчастью для него, эти рейдеры были с Сэм. А с вооруженным экзоскелетом ему справиться увы не удалось.

Перед смертью, "Рептилия", говорил о том, что он лишь один из многих следующих по пути Дракона, владеющих искусством "Смертельного Боя" и подражающих героям и чудовищам древности, что вечно сражаются в нескончаемом состязании, за судьбы всего человеческого мира и десятков миров кроме него. Что он лишь слуга, великого и непобедимого правителя, которого он называл Ханом, который однажды завладеет всей Пустошью, покорив её не количеством солдат, но их качеством. Ещё он говорил что-то про рогатых кентавров, многоруких монстров и прочий бред, так что в целом Соул тогда не слишком придала значение его словам. Но сейчас... сейчас душа Джаггернаута никак не могла отделаться от мысли что они возможно ограбили кого-то, кого грабить не стоило.

Клинт хмыкнул, представив себе Джерси за рулем колымаги. Вполне возможно, он действительно справился бы лучше. В плане соображалки этот пес мог бы дать фору многим обитателям пустошей, в том числе и двуногим.
Парень потянулся, хрустнув суставами, разгоняя застоявшуюся в жилах кровь. Вышел наружу, неторопливо скрутил козью ножку. Почувствовал бедром теплый бок Джерси, зверь, как всегда, молчаливой тенью следовал за ним.
Мимо пронесся Лемье со своей бандой чародеев, будут сейчас колдовать над своими маховиками и валами. Мясник взобрался на крышу колымаги и принялся обниматься с винтовкой. Роуз кого то штопала. Каждый нашел себе любимое занятие, никому не было дела до парня и его пса. Вот и славно. Вы сами по себе, мы сами по себе. Как заведено.

Клинт облокотился о ржавый бок автобуса, затянулся, пустил дым из ноздрей двумя сизыми струйками. Черт его знает, что это была за дрянь. На дороге привыкаешь курить любое дерьмо, лишь бы дымило. Важен сам процесс.
Когда ты на дороге так долго, как Клинт, привыкаешь вообще ко всему. Жуешь ее пыль, глотаешь километры, дышишь дорогой. Она забивается в каждую складку на твоей одежде, запутывается в волосах, пробирается в поры на коже. Мало-помалу дорога поглощает тебя всего, без остатка. И когда однажды захочешь остановиться, уже не сможешь этого сделать.

Клинт шел за мечтой очень давно. Выдумал ее себе, глядя на выцветшее фото в старом журнале. Беззаботные люди играют в мяч, стоя по щиколотку в набегающей волне. Держатся за руки. Смеются дети, резвится рядом рыжая собака. На переднем плане девушка с глазами цвета неба, смотрит в камеру, улыбаясь и протягивая ладонь. А за ее спиной бескрайнее небо цвета ее глаз. Увидимся в Джерси! Окно в рай, среди выжженой земли, руин, мусора и ржавчины издыхающего мира. И он пошел за своей мечтой. Он тогда был моложе, глупей и верил, что сможет что-то изменить. Не понимал, что это всего лишь бегство в никуда, ходьба по замкнутому кругу. Перед ним маячила цель, и этого было достаточно.

Он шел, разменивая один мертвый пейзаж на другой. Люди, получившее в наследство сухой скелет старого мира, упоенно догрызали его кости и друг друга. Клинт повидал всякого на дороге. Да и сам был не ангелом. Но его вела цель. И когда Клинт стоял на берегу бесконечной серой пустыни, где когда то плескалась чертова уйма воды, он понял, что цели у него больше нет. Конечная остановка. Долго бродил по побережью, пытаясь разобраться в себе. Понять, в самом ли деле он ожидал увидеть здесь цветущий оазис, или сознательно шел за миражом, только бы не стоять на месте, врастая корнями в отравленную землю пустошей. Там он и нашел мертвую рыжую суку с целым выводком дохлых щенят. Один, впрочем, был еще жив. Оказался достаточно настырным и наглым, чтоб отпихнуть братьев и сестер от стынущих сосков погибшей матери. Словно знал, что оставшегося молока хватит лишь одному. Этот пес всегда был смышленым засранцем. Клинт назвал его Джерси. Именем своей мечты. В конце концов, разве не за этим он пришел сюда?

Решил осесть. Прибился к людям из Ридуса. Но если ты отравлен дорогой, ни черта у тебя не выйдет. Для них он так и остался странником, который не вписывается в устоявшийся уклад, маячит среди привычных лиц словно чирей на заднице. И вот-вот снимется с места и уйдет, восстановив неспешный ход ежедневной рутины, и все с облегчением забудут о нем. Клинт по-прежнему чувствовал себя пустым. Идти ему было некуда, оставаться на месте тоже было невыносимо. Каждое утро он задумчиво глядел в ствол своего сорокпятого, размышляя, а не сьесть ли на завтрак пулю вместо пайка? Возможно, так бы он и поступил рано или поздно. Но выручал Джерси. Ведь кто еще позаботиться о псине, кроме самого Клинта?

Когда ты проклят дорогой, это так или иначе влияет на твое окружение. И обьявившийся в округе Рорк со своими головорезами выступил проводником ее воли, напоминая Клинту, кто он есть. А вместе с ним выгнав на дорогу все поселение. И теперь этот караван тащится на север, к своему яркому, солнечному и фальшивому Джерси. А вместе с ним Клинт. Взял у этих ребят мечту взаймы, словно пачку патронов к сорокпятому. Потому что без мечты на дороге делать нечего.

Проскакал мимо корявый, изломанный силуэт Баки. Эта тварь даже в полдень умудрялась походить на силуэт. Видимо, привыкла таиться в тени, осознавая свою испорченную, вывернутую наизнанку натуру. Клинта каждый раз передергивало, когда на глаза попадалось это жалкое существо. В большинстве мест мутантов без разговоров убивали на месте, кое-где сажали в клетки ради забавы. Но почти нигде не позволяли разгуливать среди людей без всякого присмотра. Кроме Ридуса. Клинт никак не мог понять, как местным удается уживаться с этой нечистью, но факт – удавалось вроде неплохо. Пришлось привыкать и ему. Впрочем, Джерси Бака нравился. Наверно, где то под неприглядной шкурой этой пародии на человеческое существо таилось доброе сердце. Пса не проведешь, он безошибочно чует гнилое нутро, даже если оно замаскировано симмеричными чертами лица и красивой улыбкой.

Клинт перехватил крошечный окурок самокрутки за самый кончик, жадно вытянул последний дымный след тлеющего зелья, и хлопнул пса по мохнатой заднице.
- Ну что, лентяй, пойдем посмотрим, куда так резво стартанул твой приятель?

Джерси внимательно, как умеют только собаки, поглядел в глаза хозяину. Настороженно повел ухом в сторону раздающего с востока воя, навострил другое ухо на жуткий вой, прозвучавший уже куда ближе, почти рядом. Глухо рыкнул и потрусил вслед за мутантом. Клинт отправился следом.

Бежать.. бежать.. Оу, да-да.
Баке было привычно бегать. Собственно, вся его никчёмная жизнь представляла из себя лишь беспрерывный процесс бегства. Он всегда от кого-нибудь убегал, чаще всего от тех, кто хотел сделать ему что-то не очень приятное, может быть даже убить, поднять на вилы и сжечь, или вроде того. Ну, а чаще же всего эти кто-то просто хотел накидать ему славных люлей. Ну просто потому что они могли... Или же думали так, что могли.
Каждый славный ублюдок на пустошах считал своим долгом чести надавать бедной Баке по её тощей (а порою и вполне себе даже упитанной) многострадальной сраке.
Ну правда.. Чего уж.
Мутант, говорили они. Орали. Махали своими лапками, топали попачканными в говне ногами, кидались камнями.
Ну да... Что же, Бака даже и не винил их особо. Ненавидел, конечно, но кое-как понимал, да.
А что? Даже самому гнусному бедолаге на этом несчастном свете нужно было хоть иногда самоутвердиться за чей-нибудь счёт. И он, Бака, как многим казалось, как раз был прекрасным для этого процесса объектом.
И ничего тут не поделаешь. Ведь Бака и правда был, есть и навсегда останется именно тем, кто она есть.
Мутант... Ублюдошная отрыжка Вихря.. Абоминация, как говорил кто-то... Тварь, каких не видал ещё мир...
И что? И ничего.
Бака и правда ни разу ещё не видал существа более запутанного, интересного и странного, чем он сам. А он много всего успел повидать, чего уж.
Таких просто нет.
Один он такой. Или одна... Бака давно уже потерялся в своих собственных ощущениях.
Он бывал и им и ею. И ими обоими... И кем-то ещё.
Его бедное тело так часто менялось, порою совершенно и полностью, что он уже просто махнул на всё это лапой. Лапами даже... всеми сразу. Иногда их бывало много больше чем две, или там четыре.
У человека может быть очень много конечностей. Поверьте.
Да, это то немногое, что Бака ещё мог точно сказать о себе. Он был рождён человеком. Вылез орущим комком из бабьей утробы. И до сих пор им является..
Бака — человек.

Бака бежала опять, это да... И в этот раз бежала она хорошо. Люди были с ней. С ней. И она с ними.
Она знала их почти всех. И многих даже довольно неплохо...
Его терпели. Это уже что-то. Уже-уже, да.
Бежали все вместе... От Рорка! Кто такой этот Рорк?
Просто очередное имя, не более... Имя от которого стоит бежать.
Баке было очень интересно.
Что будет дальше?
Да, интерес! Любопытство... Кто-то сказал ему, что пока человек готов удивляться, значит он ещё живёт, или вроде того. Существует! Такой бред.. Но что делать?
Бака была готова.


Выбравшись из железной машины, Бака тут же потянулся всем своим скукоженным телом, захрустел громко суставами и костями, задержал дыхание, прислушиваясь к новым ощущениям внутри. Но нет, пока всё было как было... Изменения давно не брали его. И это даже расстраивало.. Немного.
Оставаться одним и тем же было тоже вполне интересно.

Сейчашний Бака не любил медлить. Он был порывистым существом, резким... Эти длинные штуки, укрытые в глубине его передних конечностей, эти когти, они такие острые, так шустро выскакивают и так быстро режут, что и сам Бака стал с ними таким вот...

Рванув с места, она пробежала сперва в одну сторону, но потом вдруг резко остановившись кинулся в обратную, размахивая полами плаща и юбок, поднимая за собой тучки песчаной пыли. Движения его со стороны выглядели не слишком естественно. Бегал он быстро, но будто бы на чужих ногах.
Рядом был какой-то водоём и это было очень любопытно. Конечно, Бака направился прямо к нему. Не спрашивая никого и не дожидаясь.
Ветер принёс чей-то вой с востока и Бака остановился у самой почти воды, прислушиваясь... А затем задрал голову вверх и завыл сам, отзываясь.
Он умел выть, чего уж. Умение приходит само собой, если долго жить в клетке или сидеть на цепи. Нормальные люди так не умеют...
Противогаз делал сам звук ещё интересней, словно бы Бака выл сразу и ртом и носом.
Замолкнув на миг, она огляделась чуть, в поисках Джерси и Клинта. Собаки...
Эти двое тоже умели выть. И поддала ещё раз.
— Уууу... Уууу!...

Ещё продолжая выть, Бака подступил к озеру... Да, пусть это будет озером. Озеро.. Так хорошо это звучит.
Подступил, согнулся всем тельцем, мягко раздвинул осоку лапами и исчез в ней.

Старая искривленная трубка, сделанная из изогнутого куска дерева со сквозной дырой медленно крутилась между зубами, прекрасно предохраняя от прокусывания языка на чертовых ухабах. Дум-Дум знал, что на Территории еще есть места, где существуют «дороги», плотно сбитые куски металла из вышедших из использования машин, залитых сверху чем-то крепким, как бетон. Но чтобы ехать по такой, нужно затратить кучу времени, расчищая ее от старого хлама и ненужного металлолома.
Свесив руки из окна, стрелок «песчаным волком» ловил встречный воздух, заставлял изгибаться открытую для давления ладонь. Не забывая посматривать внутрь автобуса и держа кобуру с верным револьвером, натертым словно яйца у того самого песчаного волка, Мясник устало дышал, изнывая от непереносимой жары. Ему хотелось пить. Но не доходя до того состояния, когда готов убить за глоток воды. Пули дороже чем чья-то жизнь...
Резкая остановка чуть не сорвала стрелка с насиженного до мокрых штанов и угрей места, заставив по привычке припасть к креслу на другой стороне, уже обнимая винтовку.
- Сраный Мармелад! Тебя учили водить не дрочя за рулем?! - наконец подал Дум-Дум голос, когда остановка колоны не закончилась стрельбой из засады, - Джерси лучше тебя справиться и с тем и с тем, покрышка ты рваная.
Бросив взгляд в сторону каморки, где сидел Ангел, Мясник недовольно покачал головой: незапекавшаяся от жары кровь, буквально недавно покинувшая своего носителя, волной перешла через разделительный бортик, достигнув обуви других пассажиров.

И тут раздался лай. Или вой. Хер его пойми.
«Живые животные без воды просто неприготовленное мясо. А с водой - званный ужин.»
Перекинув ствол через плечо на ремень с бляшками с щитом и какими-то буквами, Мясник собрался на улицу. Узнать, будет ли кто-то готовить еду, если он принесет мясо.

- Запах жженной резины, пота, кожи, разогретого до адских градусов металла машин.
Крики людей, рычание двигателей, чьи-то слезы и завывания.
Лучше побыть одному.
Найдя знакомую лестницу на крышу одного из автобусов, стрелок скинул потертый рюкзак и перед тем как улечься, разложил видавшее лучшие времена до Инцидента одеяло с какой-то странной тварью: черное человеческое тело, одетое к в красные шорты, белые громоздкие ботинки и нелепые четырёхпалые перчатки того же цвета, а вместо обычной головы, морда крысы с огромными ушами. Он немного побаивался эту дрянь, но перспектива прижечь член не от чьей-то гостеприимной промежности, а от Слепящего глаза, его вообще не радовали.
Достав прицел, который не стоило всегда носить на винтовке, Мясник начал осматриваться.

Тассаллар, наблюдая за бегством черного зверя, слегка разочарованно хмыкнул. Спящий любит, когда ему подносят окропленную чужой кровью жертву...
- Странно. Мне только показалось, или это действительно был не совсем... ягуар? Ну да не будем задерживаться. - Он сделал неопределенный жест в сторону губернаторского особняка. - Вид этого запустения напомнил мне кое-что. Это вас, вероятно, встревожит.
Тассаллар бросил взгляд на своих спутников.
- Давным-давно, - начал он с едва заметным напевным придыханием, - во времена, о которых уже почти никто не помнит, когда земля была молода и Великие Змеи лишь заканчивали придавать ей облик, среди людских империй была страна, падшая во власть демона Киукатля. Он научил своих жрецов Петь - и Песнями они могли овладеть чужим рассудком. Целые города опустошались, потому что жители накладывали на себя руки по велению Поющих - топились в океане или отдавали себя в жертву джунглям. Киукатль был ненасытен, и такими же были его слуги.
В подтверждение своих слов Тассаллар обвел рукой Новый Альбион.
- Но в конце концов сам Ацоаль собрал своих чешуйчатых детей, и все вместе мы погрузили царство Киукатля в земные недра, во владения Спящего Древнего. Всех, кто знал тайны Песен, принесли в жертву Ацоалю, а их тайны были скрыты.
Тут господин посол пожал плечами, словно бы не зная, что еще добавить.
- Если бы мы жили в те времена, перед нами несомненно была бы работа Поющих. Но сейчас это должно быть совпадение - или кому-то удалось похитить секреты Киукатля из сокровищниц великого Спящего.
На этих словах Тассаллар сделал презрительный, отметающий жест рукой, словно бы подчеркивая, насколько нелепо это предположение.

Стоило Кассандре написать вопрос, как на листке под ним стали появляться каллиграфически выписанные буквы:

Договор №34-12-85

Кассандра из рода Карна Хладного, в дальнейшем именуемая Вопрошающей, и Брахр-Опустошитель-Глазниц, в дальнейшем именуемый Демоном, заключили договор о нижеследующем:

1. Демон дает правдивый ответ на вопрос Вопрошающей.
1.2. Вопрос имеет следующую формулироваку: «Как излечить Тариэля от яда, которым он сейчас отравлен?»

2. Ответ может:
2.1. не понравится Вопрошающей, это ее неотчуждаемое право
2.2. оказаться бесполезным для Вопрошающей
2.3. быть выраженным словами Никак, Нигде и Никогда, если это правда

3. После получения ответа Вопрошающая будет подвергнута заклинанию Демона (именуемое Проклятьем) в любой момент, выбранный Демоном
3.1. Ответ см. в приложении №1
3.2. Описание Проклятья см. в приложении №2

4. Договор может быть расторгнут или изменен Демоном без предупреждения Вопрошающей

Приложение №1. Ответ: универсальное противоядие находится под кроватью в комнате Мастера Кнута. Будьте осторожны — на кровати под шкурами притаилась Пещерная Крыса.

Приложение №2. Проклятие: вопрошающая будет полностью обездвижена в течение короткого отрезка времени (около 10-ти секунд)

Тем временем Ворон уже обнаружил что-то под кроватью. За то время, пока бардесса читала договор, вор обыскал всю комнату. На полках с книгами стояли отобранные у рабов песенники, молитвенники и магические книги, а также несколько дневников. Большой ценности они не представляли (но их можно взять скопом, мы будем считать это «Сумкой с книгами» из книги правил (5 применений; Если в сумке персонажа есть нужная книга, то копаясь в памяти, он может проконсультироваться с книгой и получить +1 на этот бросок)).

Свитки на столе изображали святые символы каких-то богов, но Мастер Кнута (или другие орки) изрисовали их всякой похабщиной. Однако один из свитков оказался картой подземелья! Масляная лампа оказалась прикрученной к столу.

Карта подземелья:


Шкуры на кровати выглядели подозрительными — вору показалось, что под ними что-то шевельнулось*. Он решил для начала заглянуть под кровать, и обнаружил маленькую сокровищницу Мастера Кнута: копье с костяным наконечником, амулет Мелинои (один-в-один как тот, который обронила Кассандра), щит Злых Котов в идеальном состоянии (тоже только +1 к броне, но большая польза в отыгрыше), флакон с Тагитовым маслом. Было там и еще две бутылочки, одна с болотно-зеленой жидкостью, а другая — с сиреневой, обе без подписи. Какая из них содержит противоядие?

Впрочем, вор не успел достать из-под кровати ценные предметы: стоило ему приподнять край шкуры, как в его щеку вцепилась Пещерная Крыса (2 урона). Что вы будете делать?

Время подходило, добровольцы по одному собирались у стены. Вместе с ними пришел стражник и принес Вуду кошель с бинтами и лечебными мазями. Однако, прежде чем взять это, старик помедлил. Что-то внутри сжималось. «Плохой это знак, плохой», - подумал он: «Будто я уже готовлюсь к худшему». Вуд смотрел на протянутый ему инвентарь и задумчиво качал головой. Стражник же нетерпеливым жестом показывал «бери быстрее».

— Нет, нельзя, - сказал Рэндал задумчиво, от чего на лице стражника возникло недоумение. Грустно улыбнувшись, Вуд похлопал парня по плечу и уже бодрее добавил: — Оставь для себя, мне это все точно не понадобится.

С этими словами, он схватился за подготовленную для спуска веревку и, будто за спиной не было шести десятков лет, ловко начал спускаться. Тяжелая кольчуга позвякивала кольцами и немного стесняла движения при спуске. И хотя Рэндал понимал, что в подобной броне врагам его будет легче обнаружить, он надел ее сознательно. Видит Хельм, черта-с-два он собирался прятаться от этих подонков.

Спустившись вниз и поправив снаряжение, Вуд все же пригнулся в темноте и, не дожидаясь остальных, начал двигаться вперед. Но не сделав и пары шагов, его нога на что-то наступила. Опустив взгляд вниз, Рэндал выругался - он стоял на куче пепла, бывшего когда-то человеком, а его сапог только что раздавил обуглившийся череп этого бедолаги. Судя по остаткам снаряжения это был какой-то стрелок. Или нет, простой воришка - почерневшая связка отмычек звякнула, потревоженная носком сапога. Бедняга совсем немного не дошел до крепости, ощутив на себе мощь драконьего гнева. Небрежным движением Вуд постарался вытереть сапоги об землю, но похоже только сильнее испачкал их в человеческой золе. — Не там ты сдох, приятель, не там - вспомнилась Вуду армейская присказка: - Значит будешь пока со мной бродить… пока сапоги не отмою.

И мгновенно забыв о потревоженном им трупе, Рэндал обернулся на стену, ожидая пока спустится весь отряд.

Видя все происходящее Кайл расхохотался. Наверное, внимательный человек почувствовал бы в этом смехе оттенок истерики. Но только лишь оттенок. С самого начала он знал что так все и произойдет. Нет, конечно, не прямо точно так же. Но то что они будут здесь в ловушке - это было ясно. Согласившись помочь провести группу, он внутренне готовился к подобному исходу. И вот теперь, видя как со всех сторон бегут разъяренные враги, а небольшая горстка выживших пытается делать какие-то разрозненные и безнадежные попытки спастись - Кайл не смог не рассмеяться.

Но сделав очередной выдох, замолчал. Все его новые союзники были перед ним. Бран - грозный варвар. Еще никогда он не видел человека сильнее и могучее, один его вид заставлял всех врагов дрожать. Велия - как ловко она рубила того дрейка своей глефой. Если бы не подлый выстрел из-за угла, она бы показала всем сейчас, чего стоит с ней связываться. А Лорас? Кто-то укорял его за безрассудный выпад у таверны, но только не Кайл - это был смелый отважный удар, красивое решение и отличное исполнение, достойное настоящего эльфа. Немного удачи и враги плевались бы кровью. А сколько раз за это короткое время удивлял Кайла Штефан?! В отличие от него самого, чародей ни разу не усомнился, ни разу не отступил. Он готов был помогать, готов идти в разведку, готов рисковать своей жизнью без раздумий. Также как и Дэймон. Отчаянный и смелый. Там у ратуши, вместо того чтобы думать о себе, он одним точным ударом вонзил клинок прямо в сердце своему врагу - хотел бы и сам Кайл обладать таким же духом. Ну а Карен была самым удивительным членом их группы. Она ни с кем не спорила, мало говорила, не пыталась навязать свое мнение. Но каким-то неведомым образом сразу завоевала общий авторитет. Ее рассудительность вызывала желание довериться ей, следовать за ней. Вот Кайл и последовал. Так же как бедняга Эйл, верный до конца своему долгу, до сих пор держащий в руках тяжелый рюкзак своей госпожи. А ведь неплохой малый этот Эйл.

— Да пошло оно все! - сказал он с непонятной улыбкой. А затем, распрямив плечи, Кайл достал из-за спины лук и уверенно начал свое движение к крепости. Прицеливаясь на ходу в самого близкого из противников, он услышал призыв Дэймона, на который с ухмылкой ответил:

-- Никакой это не ублюдок, дружище, а всего лишь жалкий кусок драконьего дерьма! - стрела полетела в цель.

- Отчего же? Только тебе придется встать в очередь - ближайший мордобой у меня уже зарезервирован - усмехнулся в ответ Дэймон, указывая рукой на Кайла, - хотя в рукопашной с тобой, боюсь, мне ничего не светит. Больно уж ты здоров, братец.

Он поправил лютню и с притворной тоской в голосе сказал:

- О времена, о нравы.. Никакого уважения к творцам и деятелям искусства. Каждый норовит по морде съездить, а она у меня, между прочим, рабочий инструмент.

Он показательно вздохнул и закончил:

- Пошли уже, путешественнички. И так кучу времени потеряли, не дай бог недобитки с подмогой вернутся.

- Я благодарю вас за щедрое предложение. Баюси-сан - церемонно поклонился Краб - И непременно воспользуюсь им, однако немного погодя. Кто-то - возможно, Маленький Учитель, возможно кто-то еще, столь же щедро одаренный мудростью, однажды заметил, что встреча на чужбине с земляком несравненно сложнее встречи с ним же в чайном домике родной деревни. Раньше я понимал это изречение превратно, в том смысле, что желающему найти себе единомышленников, разделяющих его образ жизни и мысли, не следует искать в дальних краях, а лучше бы присмотреться к тем, кто его окружает, ведь с ними у него уже гораздо больше общего, чем с искреннейшим из чужеземцев. И долгое время я не мог понять, отчего потребовалось ученому мужу изрекать такую, в сущности, очевидную мысль. Однако недавно мне открылся новый смысл этого изречения: встречая на чужбине дорогое лицо - а вдали от родных мест любой соотечественник дорог - мы невольно стремимся предстать перед ним в наилучшем свете, тогда как в родной деревне на такие вещи обращаешь как-то меньше внимания.

Вообще, Кацуюки сделал занимательное открытие - казалось, что что-то в самом воздухе этой чайной как бы настраивало на северно-пустословный лад, почти вынуждая изъясняться длинно и предельно запутанно. Первой жертвой этого дурмана пал сам бесстрашный воитель Краба, за ним Ёритомо-сан, а последним, видимо, как наиболее привычный к подобным воздействиям, и Феникс-сан. Оттого-то, наверное, и молчит обычно словоохотливая Журавль-сан - наслаждается, небось, привычными ароматами, после чистого лесного воздуха.

- Вот и я, в полном согласии с этим высказыванием, хотел бы предстать перед Хидой-саном и Иши-сан надлежащим образом подготовившись, облекшись в лучшие одежды, а не в запыленное дорожное кимоно. Думаю, мои спутники разделяют эту точку зрения. Кроме того, у нас есть некоторые дела, которые необходимо завершить, прежде чем наносить дружеские визиты. А сейчас давайте отдадим должное таланту повара этого достойного заведения, а попутно развлечемся беседой на более приятные темы. Моси-сан, а знаете ли вы историю о хризантемах, растущих за Стеной? Нет? Тогда слушайте...


***
Когда у животов путешествующих молодых людей не осталось повода для роптаний, весь запас приличных историй(то есть таких, в которых ужасающим тварям из земли Теней отводилось не более трети всего времени повествования, а мастерство воителей Краба, уничтожавших всю эту мерзость было описано в самых общих словах) был рассказан и обсужден, а самураи вышли на свежий воздух, ожидая пока Лат-Тер уберет со стола, Кайу улучил удобную минутку, и, оставив Льва, Многоножку и Скорпиона в цепких когтях леди-Журавля, отвел прочих своих спутников в сторону, дабы обсудить дальнейшие планы.

- Ёритомо-сан - начал все еще преисполненный куртуазности юноша - я ни в коем случае не хочу оскорбить вас, или ваше семейство, но вынужден заключить, что эта деревня управляется дурно. Когда жители злословят о своем господине у него за спиной - жди беды. Сердце велит не медля ни мгновения отправиться в дом на холме Грача и потребовать ответа по тяжелому обвинению, выдвинутому против Ёритомо-самы, а затем пресечь либо мерзкую ворожбу, либо дерзкие наветы на безвинного самурая. Однако, мой разум решительно противится такому решению. Я почти уверен, что Ёритомо-сама и помыслить не мог о том, чтоб пойти против воли императора и абсолютно невиновен, однако, если мы сейчас направимся прямо к нему, то злые языки будут утверждать, что мы усомнились в его верности, а нам вовсе ни к чему бросать тень на его доброе имя. Кроме того, я много слышал о северных традициях первого визита и с грустью вынужден констатировать, что у нас нет при себе надлежащего подарка.

Отправиться искать тот камень, о котором говорил Асако-сама, не представившись дайме и не получив его разрешения, мне представляется совершенно невозможным. Однако, есть еще одно дело, которое мы должны совершить, и обещание Асахино-сану, которое нам необходимо исполнить. Поэтому сейчас я отправляюсь к гробнице Журавля-сана и прошу вас отправиться туда со мной. Тогда в пути мы сможем рассудить, как нам лучше быть со здешними неурядицами, а Додзи-сан, если ками будут к ней благосклонны, оставшись здесь, сможет разузнать больше о местных нравах и о том, что же в действительности произошло здесь много лет назад.

- Для огнеголового ты довольно быстро остыл...
Разочаровано протянула девушка наблюдая за начавшайся перепалкой. Агний начал подначивать дворфа так едко и метко, что Виллроуедва не оказалась на грани морального оргазма и готовности развинуть ноги перед этим парнем...
Но через мгновение она только разорчарованно сузила глаза, отвернулась и пошла помогать раненным. Всегда было полезно попрактиковатся в умении останавливать кровотечения и вынимать метал из чужуго мяса.

После небольшой возни за дверями стало тихо.
Наконец до самураев, стоявших на улице, донеслись слова отца Янга:
- Я приветствую тебя на земле моей часовни, Ёритомо Кирей из Малого Клана Богомола. Молва о твоих великих подвигах и свершениях добралась и до наших провинциальных мест. Каждый хэймин, бредущий из Каягочжэ, почитает за должное бросить пожертвование - хоть медный бу - но поблагодарить Фортуны, что они хранят заступницу простых смертных, что не носят за оби вакидзаси.
До ушей самураев донёсся кашель.
- Лишь твоя слава спасает тебя от позора, Кирей-сан. Дерзость в этом посёлке - верный повод для последнего свидания со мной в этой жизни. С курением благовоний и чтением отходной молитвы, слуга Императора.

Отец Янг помолчал некоторое время.
- Запасов пищи у нас в избытке, а о воде и вовсе беспокоиться не стоит. Если бы мой разум поразило безумие, то...Я не знаю! Я просто не могу быть безумным!

- Отче! - мягко проговорил второй голос. - Отворите дверь! Если там действительно орда одержимых, то слишком пеструю команду переговорщиков они выбрали. Да ещё и госпожа Кирей!
- А может быть её именем назвалась другая самурай-ко! - предположил отец Янг.
- Отче! Вы укорачиваете длину своего тела на голову, коли обвиняете самурая во лжи! Да к тому же я выглядывал в щёлку! Это действительно госпожа Ёритомо Кирей!
- Да почём тебе-то знать как она выглядит, юнец! - прикрикнул Янг.
- У меня картинка имеется - смущенно признался брат Дзо.

До ушей самураев донёсся стук босых пяток по каменному полу.
- Вот! Глядите! - с жаром в голосе шуршал бумагой брат Дзо.
- Ха-ха-ха - зазвенел подобно надтреснутому колоколу смех старого подвижника. - Ты никак рукоблудил, мерзавец, на портрет! Да и откуда художнику иметь столь откровенные сведения о внешности госпожи! Сожги эту гнусную картинку, Дзо!

По каменным плитам зазвенел металл.
- Отворяй дверь, послушник! Фортуны в свидетели, если я и дальше проведу с тобой хоть полдня, то действительно увижу тут они! Да и покойный Умбо может уже начать смердеть!

В замке начали проворачивать ключ.
- Не идёт, отче! - проговорил брат Дзо. - Ключ до конца не может провернуться! Ох уж эти гайдзинские замочки-ключики!
- Что же делать? - с растерянностью в голосе проговорил отец Янг, обращаясь, правда, к самураям.

Говорят, что в момент перед смертью, будь ты человеком или представителем любой другой разумной расы, перед твоим мысленным взором проносится вся жизнь от рождения и до самой последней минуты. Говорят, что так бывает только перед смертью... Бессовестно врут. Это случается, когда твоё сознание уверено, что сейчас наступит эта самая смерть, и тогда из области подсознания рождаются бесчисленные образы-воспоминания, порой даже не запомнившиеся сознательно. Так и случилось с Аньяли. Коснувшись светящейся красным светом пирамидки, она поздно поняла, что делать этого ни в коем случае нельзя было, но уже не успевала отдёрнуть руку. Чужие голоса заполонили сознание, принялись что-то нашёптывать, кричать, возмущаться. А глаза ослепило ярким светом...
И тогда Анья решила, что это смерть. Возможно, это взорвался реактор пиратского корабля. Может, всё было куда менее глобально, и рванула взрывчатка... граната какая-нибудь, ослепив на миг всё вокруг этим ужасным рубиновым светом. И замельтешили перед глазами образы, обрывки детских воспоминаний. Они пришли очень кстати, заглушив собой чужой шёпот, от которого иначе, казалось, невозможно было избавиться. Сколько там тех воспоминаний у девятилетнего ребёнка, скажете вы? Поменьше, чем у взрослого, но всё равно немало...

...Первый личный датапад, подаренный Анье родителями, когда ей было четыре годика. Множество развивающих и обучающих игр на нём. Начало её образования. Первые шаги к становлению маленькой взрослой...
...Первые, уже серьёзные уроки рисования, первый рисовальный набор. Помощь маме в Фонде. Мама... мамочка...
...Знакомство с родным миром. Попытки сбежать из дома на природу. Иногда удачные. Набу открылась Аньяли во всей красе. Встреча с гунганами, дружба с одним из них. Взятое обещание побывать в гостях в их подводной столице...
...Первые упражнения с неожиданно открытой в себе Силой. Иного объяснения Анья не находила своему дару общаться с животными и передвигать небольшие предметы силой мысли...
...Редкие встречи с отцом. Желание сблизиться с ним и узнать его получше. Начало её дипломатического образования...
...Она помнила, как радовалась решению мамы отправить её к отцу, чтобы стать его верной помощницей. Набираться у него опыта в нелёгком деле дипломатии и политики. Её первые успехи и неудачи на этом поприще. Нудные заседания, скучные разговоры, просмотр утомительных видеозаписей совещаний...
...И этот полёт. Несостоявшийся праздник на Набу. Сближение Раффана и Аньяли. Плен у космических пиратов. Бегство с их корабля. Бой в его коридорах. Трупы, трупы, трупы...
...Загадочный голос, всё это время говоривший с ней. Почувствовавший в ней Силу. Зовущий к себе. И кажется, что эта пирамидка с ним связана. Он нашёл её. И теперь она умрёт. Или... будет что-то похуже смерти...

Выстрела из бластера и крика пиратки Анья не слышала, потрясённая случившимся. Она была лишена зрения, а слуха её лишили шепчущие голоса, кричащие в голове, и нахлынувшие воспоминания. Она даже не дёрнулась, не осознав опасности. Но когда всё вдруг пропало...
Для девочки это было уже слишком. Ноги подкосились и маленькое тельце обмякло в отцовских объятиях.
- Папа... - успела она прошептать перед тем, как потеряла сознание.

Оу, целый живой настоящий сенатор, какая удача! Сказать по правде, Трэг совершенно не верил, что им удастся его найти, особенно если держали почтенного политика не вместе с остальным экипажем - а судя по всему это таки и было - а в особых апартаментах. В какой-нибудь очередной трюм, наспех переделанный в карцер, никто из нападающих или защищающихся не полезет: на корабле ведь и без того хватает мест, где можно устроить качественную пострелушку, вроде капитанского мостика, инженерной палубы и стыковочного шлюза. А вот если сенатора держали в одной из кают... достаточно всего одной не вовремя открывшейся двери, чтоб этот аристократик оказался нос к носу со штурмовой командой, или аккурат посреди перестрелки. И прихлопнут ли его из одного бластера, или сразу из десятка - шансов дожить до встречи с беглецами у сенатора было столько же, сколько у обычного коррелианского грузовика проскочить дугу Кесселя за дюжину парсеков. Однако же вот он, живой и сравнительно невредимый, с дочуркой обнимается. Когда они выберутся из этой заварушке, надо будет всей кантине проставиться, за такой-то исход дел. И еще пару раз, если с сенатором удастся до чего-нибудь интересного договориться.
- Мистер Наберри, я полагаю? - куртуазнейше осведомился угонщик, отлипая, наконец, от стенки и осторожно продвигаясь вперед, ориентируясь на всхлипы. Разумеется, пробить переборку из ручного бластера невозможно, но тянуть дальше было абсолютно бессмысленно. - Разрешите представиться, я Трэг Савос, еще один безвинный узник нашего дражайшего...
А потом все полетело в тар-тарары. Откуда-то из пролома что-то полыхнуло, подсвечивая два человеческих силуэта, Трэг рефлекторно шарахнулся в сторону, закрываясь рукой и обо что-то спотыкаясь. Это не сильно помогло, свечение, казалось усилилось еще больше и уже поглотило руку Трэга... А потом грохнул выстрел.

Бывает так, что время, этот неумолимый и монотонный часовщик, внезапно замирает и позволяет тебе медленно, как будто по кадрам на старом гало-пике, пережить и прочувствовать все чувства и эмоции, которые ты почти неосознанно испытываешь в один монет. Мгновение чистого изумления. Секунда страха, возникшего от осознания опасности. Краткая и заведомо бессмысленная попытка оценить происходящее. Зарождающийся от осознания того, что все уже полностью вышло из под контроля и пошло каким-то своим, отнюдь не привлекательным путем, ужас. Злость на себя, за то, что не доглядел, не предусмотрел, не учел и не просчитал. Тот самый ужас, холодный, липкий ужас, от которого подгибаются ноги, трясутся руки и человек вместо отчаянной борьбы за себя, свою жизнь, честь, рассудок, достоинство и сознание просто оседает под ноги обступающим его неприятностям и бедам. И, наконец, наступает чистое спокойствие, когда понимаешь, что бежать и дергаться, делать что-то уже бессмысленно, да и поздно, и что время сейчас не рванет вперед, убыстряясь и как бы пытаясь догнать упущенный ритм, а уже все. С большой буквы Все.
Говорят, что агентов многочисленных разведок учат как-то возвращаться в прожитый момент жизни, и переживать его заново, раскладывая по миллисекундам и ощущая все эти обычно неосознанные чувства. На свое счастье, или на свою беду, Трэг так не умел. Так что он просто рухнул на палубу, обливаясь потом и дрожа так, как будто его заставили пробежать кросс по морозу в мокрой одежде. И в последовавшей за выстрелом тишине Трэгово "Что за ...?!" прозвучало как-то особенно жалко и неуверенно.

Единственное, что успел Трэг, это шарахнуться к стене, навести бластер на ближайшего пирата и надавить на спуск. Как бы смешно и невероятно это ни звучало, но сейчас был чуть ли не первый случай, когда бывший член команды похитителей кораблей хватался за оружие с целью убить.
Разумеется, ошибочно было бы считать Савоса эдаким ангелом, который воровал исключительно у плохих капиталистических парней, одаривал честных и бедных, никогда не убивал и вообще был пай-мальчиком с немного неправедным хобби. В конце концов, он вел дела и с хаттами, и с пиратами и с другой сволочью, рядом с которой и распиаренные Кайт фанатики могли показаться разумными и сознательными парнями. Просто веселая компания угонщиков держала марку и придерживалась определенных стандартов.
Далеко не секрет, что законодательство абсолютного большинства миров считает, что порча или изъятие чужой частной собственности в корыстных целях - это, разумеется грех, но все же грех более простительный, чем убийство. Подобный подход обычно приводит в неистовство представителей всевозможных торговых домов, никак не понимающих, по какой-такой странной шкале нужно индексировать человеческую жизнь, чтоб несколько рабочих доков, цена за услуги которых не достигала и тысячи кредитов за сезон, вдруг стали ценнее новенького ударного крейсера с новейшими сенсорными узлами на борту. По счастью, богатеи уже однажды проиграли борьбу за власть, отдав бразды правления всяким народным избранникам, и теперь представляли для благородных бандитов куда меньшую угрозу. Это замечательное обстоятельство, равно как и взаимное недоверие власть и деньги имущих, а так же такие замечательные вещи как превышение служебных полномочий и расхождение в трактовках различных положений позволяла развеселой компании уводить корабли почти не выходя за рамки закона. Да и когда тебе случается заступить за грань дозволенного, куда приятней, когда за тобой гоняются представители разных сторон, активно подкидывающие друг-другу джав в двигательные отсеки, чем когда тебе в спину дышат волкодавы из убойных отделов, а то и из госбезопасности.
На альтернативно законопослушных мирах, вроде Татуина или Нал Хатты, компания куатцев выворачивала свои мотивы наизнанку: разумеется их ничуть не смущает перспектива подергать за усы хоть банковские кланы, хоть само имперское бюро, просто они настолько хороши, что могут себе позволить работать чисто. Самое забавное, что это работало: репутация удачных и неприметных угонщиков привлекает куда более денежных и интересных клиентов, чем рассказы об отчаянных погонях и перестрелках в барах, да собственная рожа, таращащаяся на тебя с голо-плаката "их разыскивает..."
Так что за бластер с целью пристрелить кого-нибудь Трэг хватался очень нечасто: всегда же можно или пригрозить, или оглушить, или, на худой конец, прострелить ногу. Но сейчас альтернативных вариантов убийству похоже не было.

- Стой! - рявкнул сенатор и почти сразу же пожалел о содеянном. Да, такие простые команды в большинстве своё имели практически всегда один и тот же хороший эффект - на секунду, машинально, субъект замирал, если, конечно, это не хорошо обученный вояка или полный псих. Самое плохое было то, что Раффана мог услышать кто-то ещё в этой темноте. Впрочем, стрелять в такой ситуации сразу же набуанцу не позволяли принципы: судя по всему, нападающий не имел оружия и пристрелить его даже не попытавшись уладить дело бескровно, Наберри не мог. - Стой или я стреляю, - Последнее было уже сказано на пониженных тонах. Сенатор постарался придать своему голосу больше твёрдости, чтобы до оппонента дошло сразу - с ним не шутят.

    Нагрузившись трофеями, их группа проделала обратный путь без происшествий, и, не успев отдохнуть, оказалась в лапах заказчика - тот с нетерпением ждал их там же, где и нанял - в общем зале ставшей уже родной таверны.
    Твердо вознамерившись содрать с него побольше, Вил приступил к обработке:

    - Это была настоящая бойня! Вы нанимали нас провести приятный вечерок и немного подзаработать, вы обещали, что все будет легко, а вместо этого? Было ли нам легко? - патетически вопросил он, обводя руками своих друзей, - нет, нет и еще раз нет! Вместо того, чтобы интересоваться судьбой какого-то кусочка металла, вы бы спросили, каково было нам! Вы спросите, спросите - и вам скажут, что легко нам не было! - он победоносно возвысил голос.

    - Вначале все шло так, как и планировалось: мы пришли в указанный сарай и встретили там толпу головорезов во главе с эльфийской ведьмой. Вы думаете, они сразу же на нас напали? Ха! как бы не так! Мы твердо и честно выполняли свою часть сделки и морочили и головы, как только могли. О, это была настоящая игра! Что это была за игра, скажу я вам! Вы можете обойти полсвета, но даже в лучших столичных театрах вы не найдете таких мастеров как мы! И, конечно, особенно постарался наш непревзойденный талант, звезда сцены, мастер перевоплощений Плейн Фёстайм. Он потрудился на славу, выдал лучшее, на что был способен, вымотал себе все нервы - вон, смотрите, как он устал, аж пошатывается, бедняга; но он всё же смог их провести. Да! - поднял руки к небесам, призывая их в свидетели полурослик, - нам это удалось! Их водили за нос, как детей, и в конце долгих, утомительных переговоров нам все же удалось совершить сделку, и вот тому доказательство - он театральным жестом указал на яйцо.

    - Мы выполнили работу блестяще и быстро, а также, - тут он понизил голос и заговорщицки подмигнул, - в полном объеме. Ваше дополнительное пожелание было выполнено, и теперь некая булавка спокойно лежит в складках одежды одного из продавцов, ожидая, когда вы её заберете. Так что на этом наши обязанности исчерпаны.

    - А вот дальше начинается самое интересное, - бегавший в экспрессии по залу Вил теперь подошел к столу, за которым сидел наниматель и облокотился о него, доверительно глядя в глаза таинственному человеку, - после того, как мы заключили сделку, на нас напали. Но не продавцы, нет - на нас напали самые настоящие бандиты, отборные головорезы, вчетверо превосходившие нас числом. И они потребовали - что бы вы думали? - яйцо! - именно яйцо! Они сразу признались, что их специально наняли, чтобы сорвать сделку и обокрасть вас.
    - Казалось бы, что нам за дело? Отдали бы товар и спокойно ушли, не рискуя своими шкурами. Однако мы решили иначе. Мы решили оказать вам еще ряд услуг, и спасти ваше имущество и вашу репутацию - мы приняли бой. Так уж вы нам понравились, - развел он руками.
    - Так что мы вступили в самую жаркую схватку в нашей жизни. Мы дрались как львы, как тигры, как крокодилы! Каждый сражался против троих разом, стрелы и болты свистели у нас над головой, сталь звенела о сталь, мужество сталкивалось с жестокостью, благородство - с низостью! Мы не щадили ни врага, ни себя, мы проливали свою кровь за ваши интересы (тут он резво подскочил к Селине и обнял её на высоте своего роста), и всё же мы выстояли! И всё же мы победили.
    Звучал булат, и сталь визжала,
    Рука бойцов кололть устала,
    И заклинаниям мешала
    Гора кровавых тел!
    Он остановился, тяжело дыша после бурной речи, и залпом выпил стакан пива, стоявший на чьем-то столе. Отдышавшись, полурослик продолжил:

    - Теперь вы видите, с какими трудностями нам пришлось столкнуться в этом нелегком деле? И все это ради вас, но уж никак не ради тридцати монет. Мы дважды рисковали своими жизнями, но в итоге сделали больше, чем обещали - мы выяснили, кто нанял этих подонков ограбить вас, и даже добыли тому доказательства. Теперь мы готовы предоставить их вам, если вы, конечно, оцените по заслугам наши труды и добавите, скажем, по 10 монет каждому за пролитую кровь и проявленную изобретательность.

Дорога катится, колеса крутятся. До района операции нужно было ехать порядка полутора часов, которые тянулись на удивление долго. Но вскоре впереди замаячил парк, а значит и до поместья оставалось не далеко. На улице было абсолютно темно, луна закатилась уже давно, а Солнце еще не торопилось просыпаться. Свернув с 171 Авеню, машины вышли на прямую дорогу, ведущую к поместью. Оставалось каких-то 10-15 минут. Кроме того, не стоило забывать, что и на подъездной дороге мог оказаться какой-нибудь одинокий патруль или камера наблюдения.


Местонахождение.

   Входя в сарай, Вил немного покачнулся. "Наверно, нервишки пошаливают," - решил он. Да и дорога выдалась очень уж долгой и утомительной, а пиво, купленное Плейном, кончилось на полпути, так что теперь и освежиться-то было нечем. Но теперь пришло время собраться - клиенты что-то заподозрили раньше, чем обычно.

   - О, прекраснейшая госпожа, красотою своего лица затмевающая луну! Сколь отрадно усладить свой взор лицезрением твоей несравненной красоты, белизною лица, изяществом стана и блеском глаз! Мой партнёр, - тут он с полупоклоном указал на барда, - сотни раз рассказывал и пересказывал мне о твоем облике, но все слова всех языков тускнеют перед вашим истинным обликом! Дозвольте мне только немного приблизиться, ибо полумрак, царящий в этом глухом месте, крадёт у меня половину красок, которыми пышут ваши ланиты.

   С этими словами он осторожно, по шажочку, приблизился к своей цели, не спуская глаз со всех продавцов. Двигаясь, он не переставал говорить, поддерживая образ отряда как ловких торгашей, решившихся на опасную сделку:
   - Меня зовут Боно Андерхилл. Мы с другом не могли пройти мимо подобной сделки, это поистине шанс всей жизни! Но, к сожалению, цена, запрошенная вами, оказалась соразмерна ценности товара, несмотря на то, что ваше нежное, огромное сердце, конечно, наполнялось жалостью при мысли о слезах, которые нам предстоит пролить, расставаясь с бриллиантами... И, раз уж мы никогда их больше не увидим, не могли бы вы показать нам эту вещь - ведь, если вы уйдете с нескольким камнями, а мы получим всего один вместо оговорённого предмета, это будет несправедливо? Неужели столь совершенная красота способна на столь коварный план?
   - Нет, я не могу в это поверить! - всплеснул он руками в сильном, хотя и притворном душевном волнении, - вы, конечно, не откажетесь показать нам яйцо, чтобы мы могли своими руками... то есть глазами, убедиться, что всё в порядке.

Он замолчал, переводя дыхание. Хвали клиента, не давай ему вставить слово или задуматься хоть на секунду, переводи подозрения на него самого - полурослик применил все старые уловки продаж, которым его учил еще отец.

Вил родился в славном городе Флан в 1451 году, в семье почтенного торговца. Вернее, родился он, когда они проезжали через город, ибо отец его владел разъездной лавкой - большим фургоном, набитом всякой всячиной, нужной людям тут и там. Так они и жили - переезжали от селения к селению, покупая то, что дешево в одном месте, и продавая это подороже в другом. Конечно, когда он был совсем мал, отец не брал его с собой, оставляя на попечение то одного родственника, то другого, поэтому Флан всё-таки был его настоящей родиной, от которой у него остались приятные воспоминания о благодушных тетушках и друзьях по играм. Когда он подрос, пришло время приучаться к отцовскому делу, и он стал путешествовать в том же фургоне, постигая премудрости торгового дела и общения с незнакомыми людьми, от которых тебе что-нибудь нужно. Это было увлекательное и интересное занятие, пришедшееся Вилу по душе, и он уже думал, что к и пройдет вся его жизнь - в путешествиях и экономических приключениях, но у судьбы были свои планы.

Однажды, проезжая через лес, они попали в разбойничью засаду: на них набросилось с десяток бандитов. Отца убили, фургон ограбили и разломали, а самого Вила, раненого, бросили умирать. Но дорога была торная, и вскоре его подобрали. Кое-как залечив рану и похоронив родителя, он смело посмотрел в глаза будущему. А оно презрительно оскалилось в ответ: Вил остался без средств к существованию, без особых навыков и поддержки. Нужно было начинать жизнь сначала.

Он уже достаточно разбирался в бизнесе, чтобы понимать - честным трудом денег не заработаешь, крестьяне годами гнут сипну на полях, не имея ничего, а лорды в замках живут в роскоши, не ударяя палец о палец. Любое дело требует вложений, и первоначальный капитал всегда добывается незаконным путём... Значит, у того, кто хочет чего-то добиться в жизни, есть лишь один путь - создать своё благополучие, ничего не отдавая взамен. Этим он и начал заниматься, бродя по городам и собирая щедрую дань с простаков, думающих, что можно перехитрить Вила Шерстолапа и купить эликсир бессмертия за пару золотых.

К несчастью, он был далеко не первым и не единственным, кому пришла в голову та же идея, и скоро у него начались проблемы с гораздо более опытными и организованными конкурентами. Раньше он даже и не подозревал, насколько многочисленны и могущественны гильдии воров, а теперь ему приходилось бросать всё и бежать, едва первые операции начинали приносить скромную прибыль. К тому же и законопослушные граждане не дремали - его всё чаще стали узнавать и бить. не дожидаясь выгодного предложения, от которого невозможно отказаться...

После очередного недоразумения с жителями одной деревушки, которые почему-то считали некоторые вещи из его рюкзака своими, хотя Вил трижды поклялся на суде, что унаследовал их от дедушки и носил с собой много лет, бродягу-полурослика неудержимо потянуло на родину. Во Флане с ним никогда подобного не случалось, там была бойкая торговля, и люди с пониманием относились к желанию других обогатиться за чужой счет. Там издавна жила его семья, было много родственников, а уж чтить родство его раса умела, как никто! Там были и друзья, с которыми он провёл счастливые годы детства, но потом судьба разделила их, развела по разным дорогам. Пришло время восстанавливать старые связи.

Приняв решение, он не стал откладывать его в долгий ящик, и быстро дошел до города. Там он прежде всего направился в самую уютную и любимую таверну под названием "Заварник", где хозяйничала его пятиюродная тётка, во всяком случае, отец вроде упоминал, что они какие-то родственники. У неё была большая и любящая семья, а потому он не сомневался, что найдет там теплый прием. К тому же, он должен был встретиться с некоторыми из друзей, и для места встречи таверна подходила идеально - несколько весёлых дней за столом, и все будут в сборе.

Как оказалось, он пришел одним из последних - они уже были тут и сидели за столом в общем зале, разговаривая. Он смело ворвался в помещение, словно вихрь свежего воздуха, и закружился по залу, увлекая за собой официанток и посетителей, сверкая улыбкой и золотыми украшениями, показывающими его успехи в делах.
- Эй, привет, тётушка! - обратился он первым делом к мадам Фреоне, - мы так давно не виделись, что я с трудом вас узнал - так вы похорошели. Расцветаете с каждым днём, с каждой полученной монетой - я вижу ваши дела и в работе, и в семье идут просто на загляденье! - тараторил он, не давая никому и слова сказать, чтобы не расспрашивали о его делах, - и дочери ваши - просто букет цветущих роз, подобранных одна к одной. Эй, привет, Рис, - воскликнул он, обнимая проходящую мимо служанку, - давай-ка станцуем в честь нашей встречи!
С этими словами он увлек её в центр зала и сделал пару кругов, а чтобы было удобнее, вежливо взял её поднос и поставил его на стол, за которым сидели его старые знакомые. Не прошло и двух минут, как он весь оказался уставлен тарелками со всякой снедью и несколькими кружками пива, которые оказались там сами собой, без всякого явного участия Вила - и, разумеется, без всякой оплаты. Решив, что для ужина этого будет достаточно, он наконец закончил свои прыжки и ужимки и подошел к компании.

-Карен, сколько лет, сколько зим! - воскликнул он, обнимая рогатую даму (та как раз сидела, так что получилось удобно), - а я сразу понял, что ты здесь, когда увидел толпу людей, с воплями ужаса выбегающую из дверей заведения. Ну-ну, просто шучу, ты же меня знаешь, - тут же осадил он сам себя, увидев, как сверкнули её глаза.
- А вот ты нисколько не изменилась, твоя красота совершенна, как и всегда, - обратился он к девушке, сидевшей рядом, - наверно, тут не обошлось без эльфов, или магии, - подмигнул он Селине. При этих словах он поймал её руку и горячо пожал, но целовать, как официанток, не решился - мало ли чему она научилась за прошедшие годы, провести хотя бы одну ночь в образе лягушки ему не хотелось нисколько.
Последнюю девушку за столом он просто дружески похлопал по плечу, после чего пришлось немного потрясти отбитой о железные мускулы рукой, восстанавливая кровообращение.

С мужчинами он и вовсе не стал заводить долгих приветствий, ограничившись крепким рукопожатием, после чего приступил к обильной трапезе, щедро награждая себя за дни, проведенные в дороге на одних сухарях и орехах. Это наемнику или танцору надо быть стройным и гибким, а в его профессии главное - респектабельность, солидность. Кто ж поверит, что он успешный купец, если он не сможет как следует прокормить сам себя!
Проведя за беседой и угощением весь вечер, он отправился спать в комнату, заранее снятую его друзьями. Там все было готово для хорошего сна за их счет, и он уже начал задремывать, как вдруг дверь распахнулась. Это оказалась Рис, с порога предложившая заработать на какой-то работёнке.

- На ловца и зверь бежит, - откликнулся полурослик, - мы с радостью поможем вашему постояльцу в любом деле за соответствующее вознаграждение - веди нас к нему!

Но Раффан его уже не слушал, полностью сфокусировавшись на смотровом иллюминаторе. В груди что-то больно йокнуло, крик отчаянья застрял в глотке, Наберри начал задыхаться, словно кто-то накинул невидимый жгут на его шею.
Не обращая внимания на пирата, сенатор поднялся и на негнущихся ногах пошел к иллюминатору. Пальцы его дрожали, тело охватила слабость, кажется и последние метры, разделяющие человека и толстую акриловую перегородку, сквозь которую отчетливо были видны обломки того, что раньше было маленькой гордостью сенатора Набу, были длинной в вечность. Где-то там, за бортом, осталась Аньяли...
Страшная мысль о том, что он не уберёг свою маленькую девочку, своё сокровище, окончательно подкосила Раффана. Рухнув на колени, мужчина спрятал лицо в ладонях до боли сжимая зубы, стараясь, машинально, удержать себя от падения в бездну отчаяния. Хотелось закричать, хотелось рвать на себе одежду, удариться с размаху о треклятый иллюминатор, лишь бы эта боль утраты ослабла...но тело не слушалось человека, став словно тряпичным. Говорят, в голове есть некий предохранитель, относящийся к инстинкту самосохранения что ли, не дающий нам делать "глупости"...может и так. Слезы, впрочем, сдерживать этот предохранитель не умел и сенатор заплакал, всё ещё силясь выдавить из себя хоть какой-то звук, но получался лишь какой-то сдавленный то ли хрип, то ли стон, то ли подвывание. Он не уберег её, не сдержал обещания...всё пропало...

Сказать по правде, свою первую пленительницу Трэг на полном серьезе собирался соблазнить. С ней же все было ясно как день: молодая, неопытная девушка, возможно насильно оторванная от семейного очага попадает в полный жестокости и обмана мир теневого бизнеса. Чтоб хоть как-то пробиться в жизни и не окончить свои дни наложницей какого-нибудь хатта, не сказать хуже гаммореанца, невинное создание добывает где-то свой первый бластер и встает на трудную и извилистую тропу охотника за головами. Она дерзка и сообразительна, она находит ту нишу в своей профессии, где конкуренция будет минимальна - в самом деле, попробуйте представить какого-нибудь Босска, Зуккуса или самого великого Бобу Фетта, приближающегося к своей цели и вооруженным только подносом с прохладительными напитками, а из прочего снаряжения имеющих только пару-тройку тряпочек, тут и там перехваченных тесемочками и ремешками, тоже крайне немногочисленными. Представили? Ну вот, сами виноваты. - и выбивается в люди. Но в душе она остается все той же наивной и кроткой девочкой и искренне скорбит о судьбе каждой своей жертвы. И вот судьба, случай, удача, неведомая Сила, наконец, сводят ее с молодым обаятельным джентельменом. Он весел и удачлив, знает жизнь во всех ее проявлениях и способен найти выход из практически любой ситуации. Молодая охотница, хотя и одолевшая его при первой встрече скоро осознает, какой приятный и предприимчивый человек встретился ей на ее трудном и тернистом жизненном пути и влюбляется в него без памяти. Вместе парочка путешествует по галактике, в ходе своих приключений обрастая богатствами, сподвижниками и, опционально, многочисленным потомством. Готовый сюжет хоть для романа, хоть для киноэпопеи, верно? Вот только жизнь разительно отличалась от выдумок разнообразных авторов как человеческого, так и инородного происхождения: никто не заводил Савоса глубокой ночью в гостеприимно распахнутый трюм Огневержца какой-нибудь выделяющейся окраски, подлые наниматели не пытались обмануть наивную твилечку и даже никакой завалящей погони на спидерах не произошло. Вместо этого Трегу вкололи какой-то наркотик, запихнули в что-то вроде подсобки и там он позорнейшим образом отключился. Когда же на следующий день за ним явились дружелюбные пираты, мужчина понял, что соблазнять конкретно этих уродов он не будет ни за что и никогда, даже под угрозой встречи с голодным ранкором, или кого там держал у себя в домашних любимцах их общий знакомый хатт.

Ну а дальше потянулись томительные дни заключения. Самым ужасным в этом пиратском плену была, пожалуй, скука. Целыми днями Савос просиживал в отведенных ему апартаментах и маялся от скуки. Возможностей для побега не было никаких: примитивнейшие наручники, состоящие из каких-то невнятных железных скоб и не имевших даже электронного замка глубоко оскорбляли куатца до глубины его чуткой и нежной души. В конце концов, он привык работать с комплексными системами безопасности, магнитными пропусками и стандартными криптопротоколами, и подобная проза жизни была для него чем-то сродни ситуации, когда лучшего шеф-повара Корусанта ставят перед горой грязной посуды и говорят ему - мой! Охрана тоже не рвалась скрасить досуг безвинного узника, предпочитая обществу Савоса саббак и видео на стареньком раздолбанном дата-паде. Даже познавательно-развлекательного чтения и того не полагалось Трэгу.

А потом что-то изменилось. С самого утра - если только это понятие применимо к жизни на корабле - пираты суетились куда больше обычного, вяло костеря каких-то пташек, потом этот странный перевод... Когда в коридоре раздались шаги и стало понятно, что шайка Рэда повязала еще кого-то, Савос грешным делом ожидал увидеть еще кого-то из свой бывшей компании. В конце концов, Трэг никаких переговоров ни с хаттом, ни с тем другим парнем не вел, группу не возглавлял и раз повязали его, то контракт открыт на всю честную братию. Но, против ожидания, это оказались не его подельники, а троица каких-то совершенно непонятных товарищей: два мужика и баба. От Трэга не укрылось обращение "костоправ" и теперь куатец спешно соображал, с кем бы это ему выпало делить трюм. Наемники? Да нет, не похожи: нет ни снаряжения, ни следов боя ни самого главного - той почти осязаемой ауры опасности, которую как правило излучают солдаты удачи. Кинувшие хатта преступные элементы, из тех, что изготовляют и распространяют всякие психоактивные вещества? Тоже не похоже, слишком открытые лица, да и называют таких чаще всего не костоправами, а профессорами или химиками. Такие же авантюристы, как и сам Трэг? Скорее всего.

- Да что ты говоришь, хвостатик, - собственный голос показался Савосу каким-то чужим и осипшим - никак наш склизский озорник хатт надумал собрать у себя в домике большую компанию, а? Как жаль, что вас туда не пригласили. Но раз ты сегодня такой предупредительный и вообще вместо дроида-стюарда, то может представишь нас? Страсть как хочется узнать, кого еще вас припрягли подвести.

Почти неизбежной вспышки гнева тви'лека Савос не очень то и боялся: в конце-концов пинком больше, пинком меньше, в его положении было не особо важно, а вот узнать мнение пиратского экипажа по поводу дальнейшей участи собранной здесь компании было почти необходимо. В конце концов, раз их тут собрали вместе, то и судьба у них очень может быть что будет общая. А это уже внушало некоторые надежды.

Раффан лишь немного затормозил, когда к нему обратился вышедший из своей каюты Нох Вар.
- Думай о хорошем, готовься к худшему, - ответил старой поговоркой капитан, взглянув на секретаря и телохранителя. - Посмотрим, какой будет их первый шаг, друг мой, но не забывай, что мы даже сейчас представляем Набу.
С этими словами Раффан скрылся в каюте дочери.

На лице Раффана проскользнула на каких-то несколько секунд тёплая улыбка. Пожалуй, сенатор только сейчас, смотря на предприимчивую, смелую девочку понял, что совсем не заметил как быстро повзрослела Аньяли, его единственный ребёнок. Что-то больно кольнуло внутри. Наверное, совесть отца, что пропустил уже достаточно много в жизни своей семьи. "Я всё исправлю", - мелькнула быстрая мысль, отчего-то окрашенная в цвета страха, хотя по сути, не случилось ничего непоправимого. Здесь, в этой каюте, перед лицом Аньи, Раффан Наберри поклялся самому себе, что ничего непоправимого не случится ни с ним, ни с его дочерью, ни с кем-то из его свиты.
- Молодец, Анья, - негромко проговорил отец и в несколько шагов преодолел расстояние, разделяющего его и дочь. Раффан опустился на колено, чтобы их лица были примерно на одном уровне. Времени было мало, в любой момент ситуация могла начать меняться и капитан должен был быть на мостике, но чего стоит вся эта жизнь, если ты не можешь побыть со своим чадом, поймать момент? Раффан обнял свою дочурку за плечи, прижимая ребенка к себе, как если бы он увидел её после невероятно долгой разлуки. Пригладил растрепанные волосы. Немного отстранился, чтобы поцеловать в лоб. - Ты уже совсем взрослая, - с легкой улыбкой на губах, стараясь быть как можно более обычным, привычным Раффаном Наберри, произнес сенатор, - обещаю, я вытащу всех нас отсюда живыми и невредимыми и, скоро, мы устроим большой праздник в Варикино, будет большой кремовый торт, как ты любишь...любила, - Досадная промашка. Он даже не в курсе, что же теперь нравится его ребенку...Раффан взял личико малышки в ладони и провел большим пальцем по её щеке. Хватит сантиментов, а то ещё дойдет слёз, причём не обязательно детских. - Спрячься хорошенько, не дай им себя обнаружить, об остальном позаботится папа, - ещё раз повторил Наберри-старший, снова поцеловав дочь и прижав к себе на ещё одну маленькую секунду. Всё-таки, старый он становится, старый.
Капитан поднялся и, больше не говоря не слова, направился на выход из комнаты дочери. Надо были привести себя в порядок.

Слишком поздно поняла Аньяли, что ведёт себя действительно неподобающе. Мало того, что весь экипаж теперь знал, что дочка сенатора пряталась в шкафчике и подслушивала их разговоры, так она ещё и тараторила со скоростью трещотки, явно показав, что сильно взволнована и что ситуация вышла из-под их контроля. Уже позже, оставшись одна и всё осмыслив, девочка поняла, что это всё от страха. Нет, ну, подслушивала она, конечно, из любопытства, а вот то, как потом себя повела, выпрыгнув на сенатора из шкафа и тараторя, как маленький непослушный ребёнок, а не начинающий дипломат и политик, при всём честнОм экипаже (наверняка и Нох Вар её слышал, противный ворчливый старикашка) - это никуда не годилось.
Смирившись с наказанием в виде незначительных отцовских нотаций - Анья подозревала, что их будет намного больше потом, когда они выберутся из этой передряги (вопроса «если» перед ней не стояло, ведь ей было всего девять лет, возраст всеобъемлющей уверенности в собственных силах и в победе добра над злом), она покорно выслушала всё, что говорил ей Раффан. Девочка сделала вид, что очень виновата, хотя свою вину чувствовала лишь частично. И даже не посмела возразить отцу, что и юные леди могут ходить с бластером, когда им угрожает серьёзная опасность. От своей идеи она не отказалась, но поняла, что отец ей не помощник и не советчик. Зато, когда заговорили про Набу, оживилась и охотно поддержала разговор. Она уже соскучилась по дому и с нетерпением ждала, когда они всей семьёй будут праздновать воссоединение.

Анья слишком себя любила, чтобы плавать в невесомости в полной темноте, ударяясь о разные предметы. Конечно же, она ухватилась за мебель, намертво прикреплённую к полу именно для таких случаев, и держалась теперь за ножку своей кровати, ожидая, когда этот цирк закончится. От греха подальше девочка поймала пытавшееся уплыть одеяло и накрылась им с головой, чтобы на неё сверху что-нибудь не свалилось, когда снова появится гравитация. До этих пор Аньяли подсвечивала себе датападом, но сейчас просто накрылась и крепко зажмурилась, дрожа от страха, впервые позволив себе испугаться по-настоящему, когда её никто не видел. Хотелось наперекор родителю поплыть к нему на мостик и быть рядом. Анье было темно и одиноко, и немножко холодно, но одеяло её согревало.
А потом включился свет, и все плававшие в воздухе предметы попадали на пол. Аньяли пару раз ойкнула, когда на неё упало что-то небольшое и твёрдое, но «одеяльная броня» помогла обойтись без ушибов. Девочка вскочила и с одеялом на плечах подбежала к иллюминатору, прильнула к нему, пытаясь оценить ситуацию... и почувствовала, что снова взмывает вверх. А затем «Гордость Набу» хорошенько тряхнуло, Анья охнула, пытаясь удержаться у иллюминатора. Краем глаза заметив другой корабль, она сразу всё поняла. Пираты! Им не удалось уйти!
Аньяли беспомощно оглянулась. В условиях невесомости она даже не могла прибраться в своей каюте, чтобы создать видимость пустоты, а самой где-нибудь спрятаться. И всё же она стала, то и дело вздрагивая от страха, пробираться к шкафу, держась за всё статическое, что попадалось под руку. Ну хоть бы гравитация появилась! Тогда она ещё успеет...

По громкой связи раздался разъяренный голос Дамьен.
- "Коробка" живо на мостик к навигационному компьютеру, если доберешься туда позже меня, разберу на запчасти!
Через некоторое время, по громкой связи раздалось еще одно сообщение, в более сдержанной форме:
- Прошу г-на Раффана и г-на Дариуса, так же посетить мостик, есть разговор.
Сама же девушка, не стала переодеваться, и в спортивной форме, с рабочей сумкой и компьютером поспешила на мостик, к навигационному компьютеру.

Сиэн улыбнулась, но её взгляд остался напряжённым.
-- Помните новости двухнедельной давности? – Раффан помнил. Охранному Корпусу удалось во время боя почти удалось захватить один из кораблей пиратов, однако, к сожалению, пираты не пожелали сдаться живыми. Они привели в действие взрывчатку— и солдатам оставалось только подсчитывать собственные потери и собирать обломки пиратских кораблей в надежде, что уцелело что-то, что позволит вычислить их базу. – Я заказала пять экспертиз обломков. Независимых. Пришлось даже заметать финансовые следы. И выяснилось... – она прерывисто вздохнула. -- ...Что пираты использовали республиканские технологии, причём ультрасовременные. Поэтому их кораблям так легко удавалось избегать наших сенсоров, -- пальцы Сиэн сжались на перилах. – Это оговорит, что пиратов спонсирует кто-то из наших людей. Кто-то, кому выгодно ослабить сектор Чоммель.
Улыбка сползла с лица сенатора Наберри, когда он услышал вердикт коллеги. Раффан подавил в себе желание спросить: "Вы уверены?", полагая такой вопрос неуместным и глупым в данной ситуации. Вместо этого он тихо выдохнул и облизнул пересохшие губы. Развернувшись лицом к окну, Раффан тяжело оперся о перила. Мысль хаотично блуждала в лабиринте возникающих вопросов, тщетно пытаясь найти один единственный ответ: зачем? В сознании всплыл урок из истории Набу, связанный с экономической блокадой Торговой Федерацией.
- Кто-то достаточно могущественный и богатый, чтобы спонсировать подобные...действия, - негромко выдохнул сенатор, не глядя на женщину рядом. - Я не верю, что кому-то одному под силу такое...Кто-то ещё знаете о вашей находке?
-- Только ближайшие советники. Один из которых мой муж, а вторая—моя невестка. Они помогали мне заметать следы. Я постаралась сделать всё очень скрытно... Ещё, конечно, капитан Лионель, -- (Капитан Лионель был старейшим офицером Охранного Корпуса; он имел кибернетические протезы обеих ног, правой руки и глаза, но на пенсию уходить отказывался наотрез) – Именно он мне посоветовал не жалеть время и денег на несколько независимых экспертиз. Сказал, что «это дело воняет, как протухшая бакта», -- Сиэн кисло улыбнулась. – Вы правы— всё это мог организовать только человек, у которого хорошие связи и большие средства. Или группа людей... Но знаете, что меня гнетёт? То, что у него— или у них— наверняка есть союзники в нашем секторе. Недовольные налогами владельцы шахт на Чоммеле. Набуанцы, желающие подорвать авторитет вашей королевы.... -- сенатор тяжело вздохнула. – Я не могу ответит на один вопрос, -- после короткой паузы произнесла она. – Почему мы? Почему Чоммель? Почему Набу? Почему мы снова становимся первой мишенью тех, кто хочет подмять галактику под себя?
- Интуиция говорит, что это связано с прошлым нашего сектора или, быть может, именно планеты Набу, - Взяв в себя в руки и сделав глубокий вдох-выдох, Раффан выпрямился и вновь заложил руки за спину. - Сегодня вечером я планирую отправиться на родину, где лично доложу обстановку совету. Полагаю, теперь когда у нас на руках есть подобная информация, мы сможем быть начеку и продолжить собственное расследование... - Теперь обстановка не позволяла точно определить, кто твой друг, а кто - враг. Вчерашние предложения о помощи вполне себе могут оказаться не более чем вероломным обманом. Отчасти, сенатор Наберри жалел, что приходится улетать с Хоснан-Прайм? "Быть может отправить дочь и остальных на Набу, а самому остаться здесь, разузнать больше как обстоят дела в сенате?",- мелькнула авантюрная мысль. Впрочем, она не нашла большой поддержки - вероятно, может вызвать подозрение отмена запланированного отлета сенатора Набу. Здесь нужно было подумать...
-- Возможно. Мне же интуиция говорит, что, скорее всего, цель заговорщиков— Набу, а не Чоммель. Держитесь, сенатор. Тени сгущаются.... – Сиэн коснулась руки Раффана. – Помните, что вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку, как я всегда полагаюсь на вашу. Отправляйтесь на Набу. Празднуйте. Отпустите все проблемы на какое-то время... И постарайтесь раздобыть как можно больше свидетельств жестокости пиратов и того, что их действия наносят большой урон экономике Набу и вообще планете. Возможно, так удастся заставить сенат оплатить перевооружение нашего Охранного Корпуса, не загоняя наши планеты в долговую кабалу.
Раффан встретился взглядом с Сиэн. Дальнейшие слова не имели смысла: и он и она всё прекрасно понимали. Сенатор Наберри просто кивнул, что означало благодарность за помощь, после чего развернулся и направился в сторону зала заседаний, омраченный тяжелыми мыслями. "Неужели прошлое вновь выбирается из тени, чтобы опутать Набу новой угрозой? И если в прошлый раз мы стали жертвой интриг Империи, то кто же стоит за всем этим теперь?". Неминуемо, мысли привели сенатора к возможному варинату покушения на него самого, как представителя Набу или кого-то из своего окружения. Признаться честно, Раффану дорогого стоило удержать себя от того, чтобы связаться с Нох Варом и приказать ему срочно вернуться в резиденцию...стоило придерживаться обычного хода вещей, аккуратно, не выдав себя перед потенциальным врагом. Что ж, по крайней мере Нор'Сар может пригодиться, с иронией подумал Наберри.

Наверное, многие бы удивились, если бы узнали, что вчерашний ход мыслей девятилетней дочери сенатора, присутствовавшей на заседании, но не досидевшей его до конца ввиду слишком позднего для ребёнка времени, очень напоминал ход мыслей телохранителя-забрака в мандалорской броне, занимавшего свой пост поблизости от господ Наберри. Когда начались споры, быстро переросшие в переругивания, частично прикрытые маской напускной и оттого крайне лицемерной благопристойности, Аньяли изо всех сил сдерживалась, чтобы не ответить почтенным сенаторам, напустившимся на Набу, какой-нибудь язвительной резкостью в их собственный адрес. Она смотрела на каждого из них очень выразительным взглядом, который легко было перевести как «Дядя, ты дурак?» Но девочка была не глупа и понимала, что такая выходка может ещё больше усугубить положение. Она не хотела так подставлять отца, пытавшегося справиться с сенаторами дипломатическим путём, хоть ему тоже наверняка терпеть всё это было трудно. Анья гордилась тем, как отец держался на заседании - он не опустился до уровня обидчиков и повёл себя достойно, чем просто обязан был, по её мнению, вызвать всеобщее уважение. Но вот мысли, похожие на те, что были у забрака - лучше бы они все передрались, а затем помирились и порешали по-быстрому все вопросы, - всё же посещали дочку сенатора.
На таких заседаниях Аньяли частенько клевала носом, и, видимо, из одолжения её возрасту, в Сенате старательно делали вид, что не замечают уснувшей девочки. Тем более, что её присутствие было не обязательно, она лишь сопровождала отца, набираясь необходимого опыта. Вчера такого опыта было с излишком. И совсем было не до клевания носом - разгоревшиеся споры, почти переросшие в скандал, прогнали сон и Анья покидала зал неохотно, ей было интересно, чем всё закончится и придут ли стороны к единогласию в конце-то концов. Зато, вернувшись в резиденцию сенатора Набу, она уснула, едва только легла в постель.
Проспала девочка много, но проснулась задолго до полудня. Узнав первым делом у дроида-секретаря, что отец вернулся почти под утро и ещё спит, а вчерашние вопросы так и не были решены, она привела себя в порядок, позавтракала и приготовилась к трудному дню. Зная отца, Аньяли догадывалась, что он попытается всё уладить до вечера. Скорей бы уже. Ей не терпелось вместе с ним вернуться на Набу. Работа - хорошо, но дома лучше, а провести праздник вместе с семьёй для Аньяли было пределом мечтаний.
Она попросила дроида сообщить ей, когда отец проснётся, и теперь, получив сообщение, шла к нему пожелать доброго утра (или уже дня?) и спросить о планах на сегодня, которые были вообще-то очевидны, но всё же, уверенности ради, стоило уточнить. Выйдя из своей комнаты и увидев двоих людей и вездесущего забрака, всенепременно одетого в свою броню, у двери Раффана, разогнавшаяся Аньяли притормозила и перешла на степенный шаг, направляясь к ним и приветственно кивая.

Выученный в традициях мандалорцев Нор'Сар, стиснув зубы, выстоял многочасовое заседание, воочию наблюдая все то, за что он так не любил дипломатов. Если бы кто-то спросил его мнения о том, что надо сделать, то Ордо бы предложил выборщикам честно набить друг другу морды, а потом сесть и обсудить то, что угрожает их народам здесь и сейчас. По мнению забрака, это бы спасло огромное количество времени. Но его мнения никто не спрашивал, и мандалорец честно изображал неподвижного истукана, не шелохнувшись даже тогда, когда посыпались оскорбления в сторону его работодателя - Нор'Сар не позволил себе показать, как ему в этот момент хотелось затолкать в рты не слишком сдержанным на языки делегатам по огнемету и подать газ... но ему не за это платили, так что пусть сам сенатор решает, что он стерпит, а что нет. Когда же явно уставшие делегаты стали расходиться, забрак безмолвно и исполнительно встал у сенатора за левым плечом, не проронив за дорогу домой ни полслова - как-никак, ему платили не за советы, а за то, что сенатор жив, здоров и не теряет жизненно и не очень важных частей тела.
Забрак слабо помнил, как уснул, но по пробуждении был рад тому, что успел снять доспехи, иначе бы наверняка уже ощущал ломку по всему телу. Вскочив с постели, будто его облили ушатом холодной воды, Ордо стал максимально быстро одеваться и облачаться в доспех, чтобы не позволить никому увидеть его неготовым к бою. Лишь только закончив с облачением и приведя себя в целом в порядок, Ордо позволил себе выйти в общий зал и встать у стены напротив входа в комнату сенатора - Нор'Сар не собирался дать никому даже десятой доли повода заподозрить его в непрофессионализме. Пусть уж лучше сенатор ворчит о том, что его преследует ходячая статуя, но зато сам Ордо будет уверен в том, что делал и делает все необходимое для его защиты. Принимать стойку смирно, будто какой-то солдатик, он не стал, а встал так, чтобы ему самому было удобно в случае надобности выхватить карабин и открыть огонь по любому, кто попытается навредить его нанимателю.

- Что бы я без тебя делал, Т-3ПО? - с ноткой сарказма произнес Раффан, впрочем, не ожидая от протокольного дройда реакции на усмешку - специалисты Cybot Galactica, похоже, специально наделили подобные модели модулем занудства и отсутствием какого-либо чувства юмора. Стоит, всё же, отдать компании должное, их продукция со своими обязанностями справлялась хорошо. Взять хотя бы этого робота-секретаря: если когда-то Наберри и пытался удержать в голове всё необходимую информацию, то очень быстро сдался в пользу технологического прогресса.
Поборов секундное желание просто перевернуться на другой бок и дать голове и телу отдохнуть ещё немного после затяжного заседания, Раффан откинул одеяло и сел на кровать.
- Спасибо за завтрак, я уже встаю, - в итоге ответил роботизированному помощнику сенатор.
В текущих обстоятельствах радовал лишь один момент: если всё пройдет удачно, можно будет этим же вечером отправляться домой. Наконец-то, Аньяли сможет вернуться в привычное окружение с друзьями и матерью. Признаться честно, Раффан вовсе не чувствовал себя хорошим отцом, каким отчаянно хотел быть: путешествие на Хосниан-Прайм должно было стать новым витком отношений отца и дочери. По крайней мере, там полагала Тиэн - супруга сенатора. Что ж, на деле всё пошло несколько иначе...
- Поднять жалюзи, - скомандовал Наберри, заставляя среагировать умную систему резиденции и впустить в комнату дневной свет. Двенадцать часов дня...мысль о скоротечности времени заставила сенатора испустить тяжелый вздох.
- Т-3ПО, Нох Вар уже проснулся? Свяжись с ним и пригласи к завтраку: времени мало, я хочу знать, не появилось ли новой информации, а так же о том, как проходят приготовления к отлету на Набу, - Раффан, не теряя времени даром, совмещал два дела: отдавал распоряжения секретарю и разминал затекшие ото сна мышцы. С большим сожалением, сенатор признавал, что молоды годы, когда он мог лечь как есть в одежде, проснуться как ни в чем не бывало и продолжить заниматься своими делами, уже давно позади. Пора было прислушаться к советам доктора Нуава касательно утренней зарядки. - Приготовь мой костюм, а так же перечисли заголовки и отправителей тех двадцати писем, которые требуют срочного ответа, - Пора было браться за работу. Дел предстояло весьма и весьма много, а господин Наберри не собирался покидать планету без должных договоренностей. Правда, после вчерашних заявлений, когда в ход пошли старые "обиды" и упоминание о Палпатине и Дарте Вейдере, это будет не простым делом. Сколько же ещё времени нужно, чтобы галактика поняла: некоторые вещи просто случаются, в силу тех или иных обстоятельств, и не всегда человек или даже целая нация может быть за это в ответе. Раффан на секунду замер и посмотрел на дройда. - В котором часу вчера легла спать моя дочь?

Переход в доспехах дался нелегко. Очень. Оставалось терпеть и идти... идти и идти. Луис - храмовник, они всегда в латах... Не верьте магам! Они чаще всего...
Неважно.
Деревня появилась как нельзя вовремя. Почему? Андрасте ведает, но хотелось бы отдохнуть...
И что там Алан?
- Разве с прошлой встречи... не нашлось? Хм... - нахмурился воин. И его мучила смутная мысль. Он так и не мог вспомнить, в том ли сапоге делал небольшой тайничок или нет. Кажется, он мог перепутать их в Круге... или Кесьтен в очердной раз все переставил... сколько его не гоняй, этот ученик все за свое... Или он как-то не забыл в охотничьем лагере деньги, когда пошел на охоту? Некоторые вещи делаешь просто не задумываясь...

Место для костра подыскалось довольно быстро. К тому же не стоило им задерживаться здесь дольше нужного. Дрова для костра тоже отыскались быстро, скорее всего их запасли всё те же контрабандисты. Так что она занялась их переноской в нужное место. Не отказываясь впрочем и от помощи. А вот костры складывать она не особо умела, так как ранее ни чем подобным ей заниматься не приходилось. Но она надеялась, что другие всё же разбираются в этом деле лучше её.
Когда тело дю Лака оказалось на костре, она до боли сжала рукоять меча, застыв соляной статуей и не сводя глаз с отца. Умом она понимала, что так нужно, что у них просто нет другого выхода. Но... сердцу этого было не объяснить. Как будто до этого оставалась какая-то ещё надежда, теперь же... всё. Никогда ей больше не увидеть улыбки отца, никогда не будет больше встречать её из Лида. Хватить за успехи, ругать за шалости. С трудом сдерживая себя, она лишь на короткое время зажмурилась, отчего по щекам её побежали две солёные струйки слёз. Почувствовав это, она подняла взгляд к нему, пытаясь удержать катящиеся слёзы. Это казалось немного помогло и,вытерев мокрые щёки, она взглянула на брата с сестрой. Как они? Держаться ли ещё? Ведь им сейчас должно быть тоже очень плохо. В какой раз уже она поклялась себе найти убийцу отца.

Когда от тела остался чуть пепел, то стало полегче. Да и взять в руки себя она уже успела.
— Нам надо уходить, - произнесла негромко, - кто знает, что мог заметить костёр.

Оказавшись в меньшинстве, а если уж начистоту, то в одиночестве, Стефан устремился за группой.

По ушам полоснуло звонкое потрескивание созданного заклинания. Оно казалось слишком громким и неправильным, особенно в тот момент, когда глаза её вдруг совсем перестали видеть. Нен просто зажмурила их и до последнего не хотела открывать, чтобы не видеть, что она сделала. Но ей пришлось увидеть. Вытянутые вперёд худые руки сотрясала мелкая дрожь, на кончиках пальцев всё ещё угадывались следы смертоносного инея. Она затаила дыхание, наблюдая, как ледяная крошка спадает с замороженного человека, и ей стало страшно.
- Митал, - выдохнула магесса.
До последнего момента это казалось игрой, каким-то пустяком. Только сейчас Нен поняла, что никогда не воспринимала свою магию всерьёз. Даже там, в лесу, во время схватки с демоном, даже когда по стене полз тот огромный паук, нет, всё это было просто заученными на тренировках действиями! «Ледяная хватка» - так называют это простое заклинание. Просто взмах руками и можно погасить пламя, разбить что-нибудь ненужное или сохранить пищу, которая должна вот-вот испортиться. Убить человека? Проклятье.
Нен стояла, чувствуя, что иней не хочет исчезать с её напряжённых пальцев, и с ужасом наблюдая за тем, что будет дальше. Одно она знала точно – больше ничего хорошего не произойдёт.

Лох Нелта, где-то на севере Поуиса
1 день месяца канол хидрев 1168 года Летоисчисления Церкви (501 первый год от Основания Башни)



... Темнота, сырость и холод. "Как труп, окутанный сырым саваном, в холодной и лишенной света могиле", - так бы можно было охарактеризовать ощущения пятерых, если бы кто-либо из них знал на собственном опыте, что значит попасть в могилу, будучи завернутым в пропитанный бальзамическими маслами саван. Оглядевшись вокруг, пятеро увидели друг друга - растерянных, испуганных, настороженных, бледных и испачканных грязью и... кровью? Источниками света служили несколько факелов, с влажным треском чадящих на сырой земле здесь же, рядом с могучим здоровяком, крепко - до побелевших костяшек - сжимавших громадную глефу обоими руками, рядом с молодым темноволосым человеком, который настороженно выставил вперед свой длинный меч, и рядом с юной девушкой, смотревшей во тьму испуганно, почти затравленно. Чуть поотдаль стояла среброволосая дева, обхватившая свои плечи руками, словно ей было так студено, словно на самой главной вершине Серебристых гор в лютую зиму; подле нее замерла рыжеволосая девушка, обеими руками держащая саблю, словно готовая пронзить окружающую тьму ее серебристым лезвием.

Непонимание и смятение, вот что лучше опишет состояние пятерых. "Кто я и что здесь делаю? Кто все эти люди? И что, демоны всех побери, сейчас происходит?" - такие мысли наверняка молнией вспыхнули в сознании каждого из них. А потом начали вспыхивать огоньки прозрения - не ярче затухающих факелов на земле; "Лох Нелта", "Зодчие Туманов", "Древнее кольцо Стоящих Камней", "бурая земля", "дух болот", "Гулта", "руины магической лаборатории", "спасти и сберечь, и отыскать"... Все эти слова и фразы привнесли еще большую сумятицу. Неразбериха была и вокруг - в неясном свете факелов было видно, что пятеро находятся где-то посреди поросших мхом и лишайником каменных руин; каменные стены развалились наполовину, кое-где остались стрельчатые арки, и повсюду виднелись огрызки каких-то металлических труб и креплений, уничтоженных ржавчиной и еще невесть чем.

У левого виска среброволосой девушки внезапно просвистел арбалетный болт и с неприятным звоном ударился об остатки каменной стены за ее спиной. Еще один пронзил заросли мха на ржавой трубе, что торчала из каменного пола рядом с темноволосым молодым человеком. Две стрелы с оперением из гусиных перьев пролетели справа и слева от растерянной молодой девушки, судорожно сжимавшей кинжал в своей руке. "Во что же мы вляпались?" - новая мысль посетила пятерых тогда, когда они начали стремительно искать глазами укрытия; руины стены позади среброволосой были самым оптимальным решением - подальше от невидимых стрелков...

И хотя сооружённый факел и давал свет, но слишком неверный, колеблющийся. Так что, когда пещера озарилась магическим светом, что испускал посох Этель, Жанна немного успокоилась — теперь им не придётся выбираться отсюда на ощупь.
Но вот что её совершенно не порадовало, так это слова Алена. Прошедшая схватка явно далась ему очень дорого. И полученная рана была не самым страшным её последствием.
Присев около него, она стала осматривать рану в боку, пытаясь заодно определить, как половчее будет достать болт.
— Смысл? А в чём смысл гибнуть здесь? Там, наверху, — Жанна кивком указала куда-то вверх, — живут и празднуют победу те, из-за кого мы оказались здесь. Из-за кого чуть не погибла сестра. Из-за кого ранен ты. Из-за кого мы остались без... отца, — не просто ей дались последние слова. Осмотрев рану, она осторожно отстегнула плащ Алена, намериваясь использовать его в качестве перевязки. — Там осталась наша мать, которая и не подозревает о нависшей над ней угрозой. И только мы можем этому помешать, — она осмотрела плащ, ища сторону, что будет почище. Стряхнула с него пыль и грязь, — Отомстить за отца. Защитить нашу мать. Отомстить. Сложно? Но наверно нам пора... взрослеть? Там наша мать Ален, там убийцы, что не оставят ей в покое. Мы должны выбраться. Должны сделать так, чтобы никто больше не посмел отзываться пренебрежительно о нашем роде. Отец никогда бы нам не простил, если бы мы сдались. Ты же знаешь его, — она грустно улыбнулась и приготовив повязку примерилась к болту и постаралась как можно осторожнее выдернуть его из Алена, сразу же прикрыв рану плащом. — Меч. Магия. И слово. Пожалуй мы чего-то стоим вместе, а? Ты же поможешь нам, Ален? Поможешь заставить врага ответить за смерть отца? Поможешь защитить маму?

И каждый франт, упитый в усмерть,
И каждый говорливый жрец.
Все обвинить тебя пытались,
Со злом родня, толкали под терновый венец...


Вспышка в глазах магессы показалась до страшного знакомой: тот самый голос, что сладким ядом лился в заостренные уши там, на псарнях - или только показалось, что природа этих событий была одна?

Как бы там не было, события, по своей привычно дурной манере, набрав размах и оборот, не прекращали случаться: Жанна с безумным остервенением уничтожающая врагов, Ален, кажется, утративший способность чувствовать боль, и, наконец, господин Франц, пожертвовавший собой ради дочери. Финальным штрихом кровавых событий стало землетрясение: хвала Создателю и Андрасте, что госпожа Этель вцепилась в руки эльфа мертвой хваткой, пусть даже и чрезмерно крепкой.

Вдруг, земля дрогнула еще раз, ощутимо сильнее, провал пещеры приблизился и будто голодный хищник рванулся навстречу добыче, поглотив эльфа и магессу: Ирен даже не успел испугаться - наоборот, иррационально весело глядел в темный зев неизвестности, вспоминая, как в раннем детстве катался весной с грязевых склонов с сыном мельника и свинопаса.
Тогда во все стороны летела мокрая грязь, а за спинами стояли родители, велевшие немедленно выбираться из огромных луж. Было весело.
Теперь же в лицо летела каменная крошка, тяжелая пыль, на руках лежала полумертвая девушка, а за спинами были немногочисленные и раненные спутники и жестокие враги.

Стало страшно.

Смерть дохнула смрадом подземелья , заливаясь хриплым смехом, прямо в лицо Ирену, и эльф сильно сомневался, что она будет привередничать, выбирая из простолюдинов и благородных, людей и эльфов, воинов и магов: Смерть, как обычно, играла не по правилам, забирая с игральной доски Жизни всё что захочет...

И все что оставалось перепуганному эльфу-служке с окровавленной и полумертвой госпожой на руках - кричать:

- НЕ СЕГОДНЯ!

      Ален побледнел. Ален выругался. Выругался так, как никто из рядом присутствующих не мог от него такого ожидать.
— Это кольцо и эта рука принадлежат графине и члену Совета Герольдов, Элейн Флави, — упавшим голосом пояснил юноша. — Той, которой и я, и папа пообещали преподнести голову виверны в качестве трофея. Кроме этого, я был последним из тех, с кем она беседовала до сигнала к началу охоты. И я не успел узнать за какую сторону она была. И теперь не знаю, сгрызла ее молодая гончая или старый пес.
      Ален нахмурил брови и начал осматриваться по сторонам.
— Самое лучшее, что может сделать сейчас убийца, — это подставить кого-либо. А мы, как нашедшие ее тело, — самые лучшие кандидаты на эту роль. Этель, лечи отца. Эльф... От руки нужно избавиться немедленно.

Ирма
- Ради тебя.
Она не заметила, как горячие дорожки высохли, впитываясь в кожу. Как сердце замерло, уменьшаясь и превращаясь в подобие драгоценного камня. Но когда девушка опустила взгляд, в ее ладони лежал большой, не граненый рубин - достаточно большой, чтобы считаться роскошным, но не безвкусным.
- Это достойная цель, не так ли? - Ши довольно улыбнулся, хотя в этой улыбке не было ничего человеческого. - Мертвые жалки. Они склонны бояться того, чего не понимают, а мы, дочь моя, выше их примитивного разумения. Да, это моя близость заставила их бежать из своих могил. Это я останавливал время, желая сделать так, чтобы ты и Анжело оказались здесь. Однако...
На мгновение Ирма потеряла нить беседы. Жаркое и одновременно леденящее чувство прокатилось по венам, наполняя кровь странным ощущением "целостности". Только теперь Ирма вдруг поняла, что большую часть жизни она провела, точно калека.
- ...мы всего лишь гости в этой стране. Тебе следует знать, что я заключил сделку со смертной ведьмой. Без нее даже мне было бы нелегко сделать все, чтобы ты попала сюда. Что до нее, то она желает возвращения старых времен. Благая цель, ты так не считаешь? - Он усмехнулся. - Времен, когда земля принадлежала лесу. Когда смертные ползали в грязи перед нами, умоляя о милостях. Она хочет разрушить Айзен изнутри магией, раздорами и мужской гордыней. Мы вместе посеяли первые семена этой бойни, но больше эта смертная меня не волнует.
Удар сердца. Глухой и гулкий. Еще один. Еще. Она слышала, как бьется два сердца, ее и Анжело. Чувствовала двойной ритм.
- Он не умрет, - словно слыша все это, как ни в чем не бывало произнес Диренн. - Пока ты этого не захочешь. Ты ведь чувствуешь это, дочь моя? Твоя кровь пробудилась. Магия в ней больше не спит. Этот дар я вручаю тебе по праву рождения и по праву крови. Владей им мудро.

Библиотека покойного была довольно скромной – небольшая комнатка с полудюжиной шкафов, полки которых в прежние времена, возможно, ломились от книг, но сейчас немалая часть их не использовалась по назначению – проще говоря, была пуста. Впрочем, оно и к лучшему – легче будет найти искомый труд.
«А ты ведь никогда здесь не был, Андреа? Сколько было визитов к Рихарду, но книгохранилище оставалось в стороне…»
Пробежаться пальцами по корешкам книг, «цапнуть» одну наугад…
Сдавленное «ох» отвлекло внимание от пожелтевших страниц – горе – телохранитель утаскивал Ирму в боковой коридор.
- Сucciolo*, - устало проворчал я себе под нос, и устремился следом.
- Анжело, друг мой, прекрасно понимаю, что синьора Герд весьма привлекательная особа, но неужели нельзя подождать, потерпеть ещё полчаса, до окончания наших изысканий? – моя интонация была способна сравниться с довольно редким кулинарным продуктом – патокой, но только искушенный человек смог бы заметить под тонким слоем сладости дёготь. – Почему нужно расстраивать даму и старого ворчливого советника, да к тому же ещё и нарушать общественный порядок?
____________________________________________
* - щенок (водд.)

Тобиас вздрогнул и непонимающе посмотрел на Густава. Затем нахмурился.
- Два дня? Невозможно! - решительно отмел айзенфюрст. - Я написал это письмо, едва только осмотрел труп и вернулся. Прошло ровно шесть часов - или ты считаешь, что я вру?
Он приподнялся, опасно прищурив глаза.
- Думаешь, я вешаю тебе лапшу на уши, да? Думаешь, мне больше делать нечего - только подстраивать глупые ловушки незнамо где шатавшимся наемникам?! Что, проклятие побери, вообще происходит?!
В раздражении он рухнул на стул и ударил кулаком по столешнице, невольно копируя жест Густава.
- Шесть часов, фон Манн! В этом я готов поклясться на собственном имени. Спроси Франциску, если мне не веришь. Спроси герра Кьезо. - Фаульк глубоко вдохнул, видимо, пытаясь успокоиться, и обратился уже к Андреа. - Можете забрать эту безделушку. Мне она ни к чему.
Но утверждение Густава явно занимало все мысли айзенфюрста, поэтому после краткой паузы он негромко произнес:
- Если вдуматься, мне и в самом деле показалось странным, что ты явился так быстро, Густав. Помню, Франциска тоже удивлялась. Но тогда я решил, что ты просто был где-то рядом и письмо получил почти сразу. - Фаульк озадаченно потер лоб. - Будь на твоем месте кто другой, я бы и слушать не стал, но ты... А не встречалось ли тебе чего-то необычного в пути?

Меган резко открыла глаза и тут же закрыла их, так как с непривычки даже предрассветный свет ей показался необыкновенно ярким. В ушах звенело, в голове творился кавардак образов, чередовавшихся в нелепой последовательности: сцены из далекого прошлого перемежались с недавними событиями, смешались люди и кони, эльфы и гномы… И вот уже зловещее дерево обнимает Рошека, а Тэя роет могилу для задавленного волом Камаэля… стоп, ведь всё было не так… А куда сбежал второй эльф? А откуда взялась девочка? Она ведь одержимая, верно?
- Ооох, - протянула магесса, сев и схватившись за голову. Нет, голова на удивление не болела, и еще более удивительным было хорошее самочувствие. Словно бы всё это приснилось ей. А может… - Я в порядке. Все помнят схватку с деревом? – на всякий случай поинтересовалась она, поднимаясь на ноги. И взгляд ее ожидаемо остановился на Камаэле. – Камаэль, ты ранен? – в голосе Меган звучало больше подозрительности, нежели сочувствия и заботы.

Камаэль лежал на земле и слушал тишину. На самом деле в ушах звенело, но если теряешь сознание, а потом приходишь в себя, и в этот момент у тебя звенит в ушах, то ты не понимаешь, что это так. Доходит лишь тогда, когда звон начинает стихать. Но и тут тишину послушать не удается, потому как проявляются звуки окружающего мира. В данный момент ЧП услыхал возню товарищей. Вставать совершенно не хотелось, а потому он прикинулся тяжело раненым, перевернувшись на пузо, пока никто не видит. Пускай его полечат...

Однако, не успели они вытащить повозку и отдышаться толком, как вдруг Меган насквозь пронзило противное, всепоглощающее чувство страха. И не ее одну, судя по эмоциям, отразившимся на лицах спутников. Отступница покачнулась, положила ладонь себе на лоб и на миг глаза прикрыла… нет, с силой зажмурилась и закачала головой, пытаясь прогнать наваждение. Это был не ее страх… не ее… Кто-то внушал его. Маг? Маг!
Она открыла глаза вовремя, чтобы увидеть, как Ульфгар пытался напасть на Камаэля, но выронил топор и бежал в лес. Гном, бросающий свой топор – это лишь немного менее странно, чем гном, сбривающий свою бороду. А следом за ним бросился бежать и Лин'элиан. Да что же это такое?!
Разум вдруг прояснился. Атака неизвестного мага оборвалась, а затем показались латники с клинками. На недавнее нападение разбойников это совсем не походило, и Меган была порядочно удивлена, кто бы это мог быть. Единственное предположение – враги героев Винтивера. Хотя… уж не храмовники ли это по ее душу? Да нет… не много ли чести?
Меган взяла арбалет и приготовилась к бою.

- Прошу прощения, о мудрости великий дух, обидеть не хотел тебя я.
Но что же сделать можем мы с напастью этой вдруг, что пробудили, о последствиях не зная?
Ужасно, вечность в этом месте проведя, узнать, что все твои труды пропали прахом.
Однако, кто бы мог печать эту сломать, не будь могущественным он жутким магом?
Ведь ты же мудр, ты знаешь наперёд намеренья входящих в это место.
И можем, не задумаясь понять, в основе у кого какое тесто.
Однако ли, не мне тебе давать совет, прошу тебя лишь об одном я позволенье.
Ты дай совет, как надо поступить, чтоб заслужить нам мудреца прощенье?
И на вопрос ответь, мудрец, как может то зверьё от клеток от своих освободиться
Что же ключом является сейчас, что отопрёт златую клетку птице?
Неужто связь между мирами столь тонка, что демон раз один освободит другого
Возможно стоит в нас причины не искать, а обвинить кого-нибудь иного?
Прошу прощения ещё раз добрый дух, прошу не гневаться за то, что мы не знали
Не знали мы, что здесь ты обитаешь и потревожить сон твой не желали. - Антуан решил загладить свою вину и попытался таким своеобразным способом извиниться перед духом, пытаясь говорить как он, однако, помогая себе тем фактом, что на протяжении всей жизни сочинял стихи. Ведь мечта стать бардом у него не отпала, а Кейт когда-то рассказывала, что барды обязаны не только сочинять музыку, но и заниматься "стихоплётством", по её выражению. Разбойнику вспомнилось, что бард советовала ему почаще в этом практиковаться, ибо дворяне любили услаждать не только тело, но и чувства. "Бард должен уметь работать языком... неважно как и где" - примерно так звучал совет шпионки.
Орлесианец сам удивился тому, что смог выдать огромную тираду практически на одном дыхании, но, либо это помогал амулет, либо сама аура духа заставляла просыпаться в барде таланты, к которым он не возвращался несколько месяцев, с момента отплытия из Орлея. Однако, он всё ещё боялся реакции духов. Это была первая встреча с разговорчивым дружелюбным (как показалось авантюристу) обитателем потустороннего мира. И хотя сестра рассказывала ему он своих снах, сам Антуан никогда не верил в то, что духи могут появляться в мире смертных. До этого момента.

Антуана мало что в жизни удивляло, и это место не было большим исключением. Более того, обросшее мхом упавшее древо, в пяти шагах от основания которого он стоял, да и само здание очень понравились орлесианцу, который очень любил сочетание природы и построек: даже дом у него дома порос плющом, а дерево на заднем дворе было одним из самых любимых мест для отдыха. Зачарованный зрелищем, парень сначала и не увидел овраг, через который, собственно говоря, и было перекинуто дерево. Это было отрезляющим фактом для него - опасность никуда не девается. Орлесианец в ужасе отшатнулся от того места где открывался вид на провал. Липкий страх схватил его за горло. Сердце предательски застучало в груди с такой силой, будто хотело выбраться наружу и прыгнуть в тёмный провал. Дыхание парня стало тяжёлым, закружилась голова, и он осел на землю, едва не потеряв сознание.
"Я был прав, всё-таки, Создатель решил меня наказать. Пауки, мертвецы, возможно, а теперь ещё и провал. Эльфы вообще выбирают для жилья места, где нет того, чего я настолько боюсь?" - думал авантюрист. - "Зря я, наверное, согласился на всё это."
Однако, видя, что его спутники уже перебрались через импровизированный мост, орлесианец медленно стал пробираться к ним. Это было самое страшное из того, что ему доводилось переживать. Он пытался смотреть строго на дерево, чтобы его взгляд не попадал на пустоту рядом. Чуть не упав на середине пути, парень, наконец, добрался до другого конца "моста" и рухнул на колени, упершись в землю руками.
"Жив" - была единственная мысль Антуана.

В клане Антуан вёл себя на удивление тихо. Видимо, события последних дней заставили его пересмотреть часть взглядов на жизнь. Даже несмотря на то, что благополучно погибнуть от когтей Эльгарханлена не получилось, сам факт гибели стольких людей оставил на парней неизгладимое впечатление. В особенности смерть прежнего кузнеца деревни. Он сожалел, что так и не вернулся посмотреть на похороны, пусть это были и совершенно незнакомые ему люди. Орлесианец был в несколько шоковом состоянии, хотя изначально этого не было - осознание пришло чуть позже, уже после повторной встречи с долийцами и вручению памятных вещиц.
Первой мыслью было удариться в религию и уйти в Церковь, но эту мысль авантюрист отбросил уже через пару минут - жизнь в смирении и ограничении была бы не для него. Следующая мысль - раздеться и с криками убежать в лес, сойти там с ума и до конца жизни поедать белок - обрадовала орлесианца. Но факт оставался фактом: после насколько опасного первого приключения Антуан понял, что ему необходима цель. Простое путешествие по Ферелдену не было таковой. Вернуться в Орлей? Вкусив свободы, парню всё меньше и меньше хотелось возвращаться в ближайшее время. Остаться в Ферелдене? Это было бы ещё более странным решением. Третий вариант - продолжить путешествие с эльфами - аристократ отбросил почти сразу же, думая, что клан его до сих пор терпит только потому, что он пришёл с эльфами и недолго участвовал в "крестовом походе" на одержимых.
Расслабляли его только рассказы хагрена клана, а также разговоры с парой охотников, наиболее дружелюбно относящихся к чужеземцу. Из них он узнал чуть больше о тварях, водящихся в лесах, а также о травах и кореньях, там же и произрастающих. Но это не мешало тому факту, что Антуану приходилось делать выбор: клан вскоре отправлялся, и он должен был решить, попроситься ли он отправиться вместе с ними.
Однако, в тот день, когда клан заканчивал свои приготовления к отбытию, случились необычайные события для самого Антуана. Самым значимым из них было то, что он заснул у костра днём, несмотря на то, что планировал прогуляться недалеко от стоянки клана. Сон не был глубоким, и постепенно разум орлесианца стал разбирать разговоры неподалеку. Голоса были знакомы: это был хранитель и магесса Шеннон. Вскоре к ним подключился и второй эльф, с которым он путешествовал: Ремин. Разговор зашёл о каких-то таинственных руинах. Этот разговор постепенно приводил парня в чувство, ибо интерес к происходящему всё увеличивался. Антуан проснулся, когда к эльфам подошла Эшара вместе со странного вида парнем. Антуан приоткрыл глаза и, вглядываясь в лицо незнакомца, стал прислушиваться к разговору. Парень выглядел... несколько экстравагантно, на взгляд орлесианца.
"Он очень хрупкий даже для эльфа. Скорей всего, он никогда не держал в руках оружия, тяжелее кинжала." - недавнее общение с долийскими лучниками помогло Антуану догадаться, что перед ним точно не охотник. - "Хотя кто поймёт эльфов?"
Эльфы говорили о каких-то древних руинах. Антуан втайне надеялся, что это были не те руины, которые не так давно повстречались в лесу. Насколько понял авантюрист, Шеннон реила обследовать их до того, как клан сожгёт к ним мост, из-за чего и собирает группу. Он подумал, что это было бы неплохим развлечением, чтобы занять себя на ближайшее время. Пусть и несколько опасное. - "Зато, не придётся сидеть на месте"
Антуан немного приподнялся и, сев, поджав ноги, сказал шутливым тоном:
- Обследовать руины? Возьмите и меня с собой. Будет кому прятаться от скелетов.

Эльф убрал стрелу, закинул лук за спину и демонстративно несколько раз громко хлопнул перчатками, обращаясь к Тэе.

- Браво! Великолепно. Отличное убийство. - Последнее слово явно было подчеркивающе выделено. Тон эльфа вдруг сменился на резкий. - Чем и о чём ты думаешь, прежде, чем бросать свои заклинания? Нет ли поблизости храмовников и если нет, значит надо бросаться магией налево и направо? Если так, то я понимаю храмовников. А ты не думала, что скажем у этих эльфов могло быть пятеро детей по лавкам и о том, что ты, возможно, только что обрекла десять маленьких эльфов на смерть от голода. Или ты думаешь, что в грабители идут от хорошей жизни? Я, по молодости, тоже грабил - точно так же, как эти встречные, но на прошлой неделе в том числе благодаря и моим стараниям, были спасены сотни жизней. И встреться на моём пути такая же ... магиня, как ты, возможно,... Возможно, позавчера никто не был бы спасен и погибли бы сотня людей и десятки эльфов.

Обвиняющий, резкий тон так же резко сменился на безразличный, когда Лин осмотрелся вокруг и прислонился спиной к дереву.

- Наслаждайся своей "крутостью", магиня. Вот эти два трупа - твои. Теперь можешь их ограбить или распять на дереве или даже сожрать, если тебе это по-нраву. Но если нам и дальше придется путешествовать вместе - будь любезна, поддерживай своих спутников, а не действуй против них. Если ты вдруг не заметила, мы с Сареном предлагали бандитам сдаться. И да, напоследок. Это моё мнение и я не хочу слышать оправданий. Что сделано, то сделано.

Эльф легко оттолкнулся спиной от дерева и направился в сторону гнома-торговца.

"А еще у вас, должно быть, чуткое сердце. Доброе и отзывчивое", - Камаэль аккуратненько, не отводя взгляда от глаз собеседницы и нежно прижав правой ладонью ее ручку, находящуюся у него на боку, переступил через разбойника, у которого чародейка отняла волю к жизни, и добавил, - "Благодарю вас за заботу. У вас правда очень умелые руки. Однако, я считал, что от магического лечения по телу растекается тепло. Для меня это внове, знаете ли..." Он отвел глаза, словно смущаясь своей... как бы это правильно назвать? Арканно-ресторативной девственности, вот!

"Разрешите мне покинуть вас совсем ненадолго. Буквально на несколько мгновений, дабы я мог помочь своим товарищам. Кажется, у них проблемы", - теперь ЧП отнял руку Меган от своего бока и держал ее между двух своих ладоней, - "Если у вас действительно такое золотое сердце, как мне кажется, вы дождетесь меня, и мы сможем обсудить наши умения потщательней". Что поделаешь, его никогда не учили обращению с дамами. Тем более - с аристократками! Но он действовал, следуя интуиции, и такие комплименты казались ему достойными рыцаря и не выходящими за рамки приличий.

С трудом отпустив свою новую знакомую, разбойник, бесшумный, но смертельно опасный, устремился к двум беглецам, дабы утихомирить их раз и навсегда.

Рэмин с благодарностью и искренней улыбкой принял подарок Эшары. Долиец был рад наконец покинуть Вентивер. Даже не потому, что все там напоминало о битве, просто, это было "не его место", да и вообще он не особенно любил застревать где-либо надолго.

Впрочем, одно приятнейшее воспоминание у него от последнего вечера и ночи осталось, и каждый раз, когда он обращался к нему, на лице эльфа возникало мечтательно-лукавое выражение.



И вот, теперь можно все тут разведать.
Впрочем, не мог же он отказать себе в удовольствии порасспрашивать о древних сказаниях, сказках и легендах, что могли бы сохраниться в этом клане.

Тэя с трудом нащупала ручку кувшина и налила себе простокваши. Собственные пальцы по консистенции напоминали ей вареных червяков. От пришедшего на ум сравнения желудок сразу же взбунтовался, но волшебница усилием воли призвала его к порядку.
Чувствовала она себя отвратительно, и подозревала, что выглядит примерно так же. Однако, влив в себя полкружки простокваши, Тэя почувствовала, что находится на пути к исцелению.
Нда, вчера вечером она напилась как никогда в жизни. В первую очередь потому, что напилась впервые в жизни. Спиртного в башне не держали, резонно опасаясь, что пьяные маги окажутся гораздо непредсказуемее трезвых.
И действительно, вчера Тэя чувствовала себя очень непредсказуемой. По счастью, обошлось без волшебных фокусов, уж эту-то часть своего сознания магесса контролировала в любом состоянии. Но в мутном сиропе, в который алкоголь превратил воспоминания прошлого вечера почему-то всплывали песни и танцы. И если за песни она стыда не испытывала (у девушки всегда был приятный певческий голос, который некоторые даже рисковали назвать красивым), то мысль о танцах заставляла покраснеть.
Хотя румянец у неё сейчас наверняка нежно зеленый. Будет прекрасно гармонировать с листвой, когда они доберутся до леса. Тэя решила принять предложение эльфов. Так и так ведь в лес собиралась. По крайней мере, посреди эльфийской стоянки паук со спины не прыгнет.
Только сперва нужно бы поесть, пока Лин с Камаэлем всё не умяли.

Вы не можете просматривать этот пост!

"Слышь, Лин!" - из-за спины эльфа раздался нарочито недовольный голос Камаэля, - "Я с тебя возьму по серебряной монете за каждую украденную у меня реплику!" Даже не оборачиваясь в сторону товарища, лучник мог почувствовать, как улыбается Чуткие Пальцы.

А тот, воспользовавшись кратковременным ступором эльфа, добавил для толпы от себя: "Мой друг хочет сказать, что вести себя агрессивно, по отношению друг к другу - неправильно. Вон Коэлан лежит. Помогите ему! Он хоть и засранец, но все же сосед! И вы, люди и эльфы, соседи друг другу! Оно вам надо? Вызверяйтесь на тех, кто далеко. На Орлей, например. Это хотя бы безопасно. В общем, я думаю, основную идею вы уловили".

Разбойник приподнялся на цыпочках и стал искать кого-то в толпе. "Лиззи!" - громко, сложив ладони "рупором", позвал он девочку, - "Лиззи, радость моя, ты где?! Пойдем маму искать!"

Демоны покинули тела эльфов и людей, внезапно. Даже для Лина, который с некоторой опаской опустил меч, медленно вытер лезвие о плащ и затем убрал в ножны. Медленно подошел к своему луку, поднял его. Так же неторопливо, с некоторой осторожностью подошел к раненой им долийке и протянул руку, помогая встать на ноги.

В голове пронеслась мысль, что сейчас какой-нибудь идиот из людей или эльфов бросится в битву на вторую сторону, чтобы "отомстить". Нет, такой "расклад" эльфа никак не устраивал, надо срочно произнести какую-нибудь бредовую речь о единстве, доброте и всеобщей любви.

- Люди, эльфы! - Лин`элиан громко обратился к присутствующим. - Вы поняли, что вы сами навлекли на себя эту беду, которая едва не сгубила и вас и ваши жизни, если бы не наша своевременная помощь? Вы понимаете, что гнев и ненависть друг к другу освободила демона и стоила вам десятков жизней ваших близких? Спор о том, какая нация или раса ведет только к смерти. И к обращению в демонов! Разве такой жизни, или вернее сказать, смерти, вы хотели для своих детей, матерей, отцов? - Эльф обвел рукой поле битвы. - Зло подражает зло! Если же вы хотите быть счастливыми и жить долго, вы должны понять и простить тех, кто вас не любит. Помочь им в меру своих сил. И тогда вы не разбудите демонов, рвущихся в ваше сознание и не станете палачом ни для своего народа, ни для другого.

Эльф демонстративно сделал небольшой круг, вновь указывая рукой на окружающих.

- Ненависть ведет только к разрушению и смерти. Помощь ведет к совместному процветанию. Так что выбираете вы? Смерть? Или жизнь? Говорите!

-Она - нет.-хриплым, задыхающимся голосом каркнул Миттеран со своего камня. -Насчет Лаки - не уверен.- закончил он мысль, устраиваясь поудобнее. -Добро пожаловать! Рады Вас приветствовать в "Нигде", самом центре "Черт знает где" и его окресностей!

-Келл! - шепнул вполголоса маг спутнице, - Если здесь такие в каждой комнате, то у меня не хватит заклятий, чтобы сжечь их всех...

Маг сделал шаг вперёд, поклонился призракам, и, стараясь выдерживать как можно более архаичную манеру речи, обратился к ним:
-Милостливые государи, осмелюсь нижайше просить вашего прощения, не взыщите за дерзость вашего покорного слугу, явившегося в сию обитель, дабы поклониться святыням Падшего.... -Реджинальд набрал в грудь воздуха, заодно раздумывая, что, собственно, можно было бы спросить ему у покойных (отнюдь не покойных!) монахов древности.., -не ведомо ли господам инокам... - неплохое начало, -... где расположены в сией обители.. - тавтология пошла, ну да ничего... что бы спросить у покойников? не нужник же! Хотя, тоже идея ничего, он-то точно всем надобен! -.. трапезная! - ну, сойдёт, за это сразу начать бить не должны.

-Так, парни! - маг присел на корточки около раненого, обдавая того смрадом палёной шкуры - есть к вам деловое предложение! Вы нам здесь мешаете и у нас есть два варианта решить эту проблему. Мы можем прирезать вас здесь, а можем договориться с вами.
Наши жрецы сейчас ставят вас на ноги, вы забираете свои кинжалы и арбалеты.. ну и харч на дорогу, получите по десять золотых подъёмными, и, не теряя ни минуты, берёте ноги в руки и маршируете на Громководье. Там запишетесь матросами на баржу, или в охрану какого-нибудь обоза, и чтобы к исходу месяца были не ближе Вотердипа, а лучше - Балдура.
Ну или первый вариант... Выбор за вами!

"Нет, я думаю, он намекает, что если мы не отдадим десятую часть, то на нас свалятся неприятности, которые принесут с собой еще больше денег", - Ричард усмехнулся, - "Правильно я говорю, Гвидок?"

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Когда Сарен вдруг стал расстегивать на кузнеце ремень, Камаэль заподозрил неладное. Но, слава Создателю, обошлось - наемник лишь присвоил себе пояс, не покусившись... ни на что другое*. "Вот и славно!" - подумал про себя Чуткие Пальцы, радуясь, что его чутье помогло ему набрать в команду приличных людей и эльфов.

"Сарен, знаешь..." - лидер все же хотел прояснить один момент, - "Хотя я и не одобряю насильственных методов решения проблем, но спасибо! До некоторых здравые мысли просто не доходят, и твой способ был, возможно, единственно верным. Так что пара ранений для него - небольшая плата за ум. А неизлечимым идиотам я помогать не стал бы". Камаэль коротко улыбнулся бойцу: "Ты как, кстати? Не ранен? Нам еще зверей идти усмирять"

Левый фланг их отряда показался Рэмину достаточно надежным, а во правый стоило слегка обезопасить. Конечно, если тебя мокают лицом в грязь, это досадно и болезненно, но позже приходит осознание, что при всем этом непотребстве - ты оказывается остался жив. А до некоторых, спустя еще энное количество времени - о чудо! - доходит, что тебя вовсе и не хотели обижать и ты сам напросился. Потому странник не собирался никого убивать. Это будет сложнее, но - полезнее.
Приводя свои мысли в жизнь, те, которые относительно улучшения ситуации на фланге, Рэмин выбрал ближайшего незанятого селянина. Подскочил к нему, аки черт из табакерки и ударил наотмашь плашмя по пояснице.

Что-то в этот раз все бросились в переговоры. Лин`элиан даже подумал, а не понаблюдать ли за всем этим со стороны - Сарен вот сказал все правильно, только... Не совсем теми словами. Как и Виола и Рэмин.

Хотя... Скорее всего, им сейчас надо лишь немного протянуть время. Наверняка вся деревня уже знает, что здесь творится и возможно, жрица уже бежит сюда. Надо потянуть время. Или заставить эту толпу разойтись по домам.

Эльф выдохнул, собрался с мыслями и выйдя чуть вперед обратился к Коэлану и к деревенским.

- Да, погибли люди. И вы что, думаете, что убив одного-двух-десять эльфов вы их вернете? Если сможете убить, конечно. Вот он, - эльф кивнул на Сарена, - убивал людей. И эльфов. Он знает запах крови, знает как убить, знает куда надо ударить клинком, чтобы жертва упала истекая кровью и еще долго мучилась перед смертью. А вы, сколько людей или эльфов вы убили?

Достав спрятанную стрелу Лин начал крутить её между пальцами и снова громко обратился к селянам.

- Мы идем отрядом. Напав на одного из нас вы нападете на отряд. Начнется смертельная битва. Погибнут многие из вас. Этого вы хотите? Вам мало Зверя, вы теперь сами рветесь в объятия смерти? А кто потом будет кормить ваши семьи? Кто будет защищать их от Зверя, когда тот придет так же, как пришел на ферму Фалдоров? Хотите умереть, а за одно обречь на страшную смерть свою семью? Вы этого хотите?

Эльф развел руками, затем решительно подошел к Коэлану и стоя прямо перед ним, пристально глядя ему прямо в глаза, уже намного тише, так, чтобы по возможности не услышал никто из селян, произнес:

- Коэлан. Это твоя ненависть создала Зверя. И гордыня одного эльфа. Помнишь того долийца, с которым ты повздорил на презднике? Теперь это больше не долиец - гнев отдал его в лапы демонам, и теперь он убивает и людей и эльфов -, эльф показал рукой в сторону Эшары, - её племя практически перебито, лишь она сумела сбежать. Но стал он Зверем благодаря тебе. И вина в гибели и людей и эльфов в равной степени на тебе и на нем. И я говорю это тебе лично, так, чтобы не слышали твои селяне, чтобы ты сам осознал последствия своих поступков. И то, что ты делаешь сейчас - ничуть не лучше того, что создал Зверя - ты привел на бойню больше дюжины своих друзей и соседей. Если хочешь решить проблему - отойди в сторону. Или если хочешь попытаться заплатить за последствия своих действий - иди с нами и помоги уничтожить Зверя.

- Славно нас встречают! - усмехнулся Сарен, сбрасывая на руку щит и вытаскивая моргенштерн.
- Эй, краснорожий ублюдок! Ты рехнулся и хочешь сдохнуть, так иди сюда, я тебе так и быть выдам пропуск к Создателю.Тебе и всем дуракам, - он повел моргештерном, указывая на ополчившихся крестьян, - кто думает, что восемь профессиональных горлорезов не выпустят кишки дюжине лапотников. НУ КТО ТУТ САМЫЙ СМЕЛЫЙ? МОЖЕТ ТЫ, ИЛИ ТЫ? С бабой своей и грызунами попрощался? - заорал наемник, зверея и заводя сам себя перед тем, как начнет убивать.

Все ж таки, Лин' элиан радовал Камаэля, хоть и являлся наемником до мозга костей! Да, безусловно, много ворчит, но лишь потому, что стремится отстоять свой интерес. И правильно делает! Можно подумать, все остальные отправились в это путешествие от хорошей жизни! Надоело почивать в личных замках на мягкой перине, захотелось почувствовать, откуда выделяется адреналин! Ага, как же! Буквально все они рассчитывали получить за задание какую-то мзду, и, стоит заметить, в интересах работодателя было им ее обеспечить. Хотя бы из-за того, что это гарантирует качество проделанной работы - чай, в Ферелдене все живем*.

Лин также прекрасно все это понимал и проявлял личную заинтересованность. Вот почему некоторые другие товарищи предпочитали отмалчиваться чуть более, чем постоянно - это вопрос. Это было действительно стремно. Шут его знает - что там у них на уме! В эти мгновения Чуткие Пальцы завидовал великолепному эльфийскому чутью. Хоть он и был джентльменом удачи - человеком, чья профессия во многом зависит от от развитого восприятия, но уследить за всеми он не мог. И больше всего, почему-то, надеялся на помощь Шеннон. Хотя, казалось бы, инстинктивно его должно было тянуть к представительнице собственного рода - Виоле. Но, во-первых, сама она выглядела очень уж застенчивой. В тихом омуте, как говорится, черти водятся. И пес под стать хозяйке - милый, добродушный... Готовый вцепиться в глотку по первой же команде. "Не бойтесь, это он так играет!" - так они обычно говорят про своих собак. Знаем мы их игры...

Шеннон же, почему-то, казалась надежным другом, на которого можно положиться. По крайней мере, Камаэлю так показалось - до сих пор эльфийка вела себя довольно спокойно. В контрасте с поведением Лина этому еще сильнее хотелось верить. Я уж не говорю о ее теплых целительских ладонях. Разбойник был на все сто процентов уверен, что они теплые. Самому ему не перепало ни капельки, но он видел, как она помогала раненой эльфийке - было в этом что-то неосязаемо приятное. "Хм. Келенет ведь тоже маг. Интересно, он так умеет?" - невольно проникла шальная мыслишка в голову сыну ремесленника, спровоцировав волевое усилие, - "Фу, блин, нашел, о чем думать!"

Немного смущало Камаэля наличие у целительницы задумчивого приятеля. Но лишь самую малость. Очень уж он умные вещи говорил. А главное - понятные и правильные. ЧП не мог точно утверждать это в отношении собаки, но вот умный человек или эльф по определению не могут быть злыми. Даже так называемые злые гении не злы на самом деле. В их случае поведение объясняется двумя причинами: или их просто никто не понимает, или же они одержимы демоном. Если Лин прав в своих предположениях, то отряду как раз придется столкнуться с одним таким умником.

"Уф, ладно, сейчас дойдем до деревни - там все и выясним", - вздохнул Камаэль. Ему действительно не по себе становилось от этих игр в параноика, но деваться было некуда - на него надеялась сестра Арда. Хоть лично с ним и не была знакома. По крайней мере, парень не мог припомнить, встречался ли он с ней ранее. Но он знал, что она надеется на помощь от сестры Марии, и не хотел подвести последнюю. Чувство ответственности... ему приходится научиться, если хочется быть самостоятельным и крутым.

"Не волнуйся, Дорн", - шепнул он на ухо мальцу, когда отряд выдвинулся в путь, - "Он добрый. Просто нервничает так же, как и все мы. Кому, как не тебе, понять это. Звери и все такое... В любом случае спасибо за помощь". Речь шла, разумеется, о Сарене. После его окрика мальчишка решил оставить свою версию событий при себе, и Чуткие Пальцы так и не смог выудить из него ни слова на эту тему. Тогда неофициальный лидер партии решил более плотно заняться эльфийкой. Но с нее пользы тоже было мало - она уже успела рассказать практически все, что знала. Конечно же, она могла что-то не договаривать человеку. Но, судя по тому, что она все же приняла его плащ, ее доверие было достаточно большим. Стало ясно, что более полную информацию можно будет получить только на месте. От испуга многие подробности могут стереться из памяти и всплыть только тогда, когда на глаза попадется что-то, ассоциирующееся с ними.

Остаток пути Камаэль провел, украдкой бросая взгляды то на одного, то на другого члена группы. Просто так, без особой цели. Может, надеялся прочитать по лицам, как они думают. Потому что понять, что они думают - являлось задачей явно не его уровня сложности. Наконец, в поле зрения попала деревня. Попала, надо сказать, не сразу. Поначалу авантюрист заметил домишки, разбросанные по равнине, как кучка детских кубиков (у него в детстве единственной игрушкой был старый отцовский затупившийся нож, но он все равно знал, что такое кубики - приходил играть к соседу; у него они, правда, были прибиты к полу, но это приятелей не смущало). Заметил, и ни за что бы не подумал, что это и есть искомый населенный пункт, если бы Дорн не заговорил про постоялый двор и про родителей. Ясно стало, что они почти на месте.

"Ох е мое!" - тихая тоска взяла Камаэля, когда он это осознал. "Да, давай, веди", - кивнул он проводнику. Сам же обратился к Лину, не особо, однако, стараясь скрытничать - пускай и остальные услышат этот разговор: "Лин, я прекрасно понимаю тебя - в ту таверну ты вошел явно не за тем, чтобы поработать за еду. Но ты сам понимаешь, какие деньги могут собрать жители такой деревушки... Конечно, мы можем надеяться на то, что в этой деревне доживал остаток дней какой-нибудь не сильно прославленный, но, тем не менее, обеспеченный приключенец, оставивший кому-нибудь в наследство свой крутой лук, или пару золотых слитков. Но надежда - это такое чувство, которое иногда не оправдывается, и все становится еще хуже. По этому подумай вот о чем: когда-нибудь настанет такое время, когда каждому доброму ферелденцу, независимо от длины ушей и бороды, придется объединиться с другими перед лицом общего врага. Чтобы выжить. Судя по тому, что сейчас творится в мире, это произойдет довольно скоро. Я не заставляю тебя думать о жителях деревни, как о друзьях. Но хотя бы подумай о них, как о потенциальных союзниках!"

Вы не можете просматривать этот пост!

Лин`элиан встретил осуждающий взгляд Шеннон спокойно, с едва заметной улыбкой на лице. И жестким взглядом. Взглядом эльфа, который убивал. И много раз был "на волосок". Затем призадумался, почесывая подбородок, глядя на лежащую долийку так, как будто это не живое существо, а замок на двери интересной и необычной конструкции. Новое необычное по форме оружие или зашифрованный свиток с тайными знаниями.

- Все интереснее и интереснее. Она явно из долийцев, лучница - вот тут мозоль, которая обычно есть у стрелков. На запястьях следы, похожи на след веревок. Дня два назад она бежала от кого-то. Ноги исцарапаны о кустарник. Несколько мелких царапин от веток на лице, паутина, солома в волосах - ну солома скорее всего из этого сарая, где она пряталась и довольно давно... - Лин указал на закуток сарая, где в сене отпечатался след тела и были видны следы крови. - И кстати, если бы здесь проскакал табун, следов бы осталось больше, чем после того, как вы все здесь прошлись. - Эльф покачал головой.

- Дальше. Рана была нанесена таким же, хотя лично я предполагаю что тем же зверем, что убил здесь людей. Но давно. Думаю, два дня назад. Видимо тогда же, когда она бежала. Бежала... От кого и куда... Наверно, от нашего зверя. Возможно сумела от него сбежать, спряталась здесь. Именно спряталась - думаю, люди не знали о "гостье". Но зверь как-то её выследил и пришел следом. Да, я не думаю, что она и есть тот зверь, который убил местных фермеров. Но я слышал, что оборотничество - заразно. Поэтому она -, эльф кивнул в сторону лежащей без сознания долийки, - опасна и за ней нужен глаз да глаз.

- Как бы то ни было, нам очень надо поговорить с ней. Она может рассказать нам что за браслет, откуда и зачем он нужен. Возможно это часть какой-то волшебной вещи, сковавшей какого-то древнего зверя. Да чего гадать. Надо устраиваться на ночлег. Дежурить по двое. Следить за окрестностью и особенно - за нашей находкой. Чуть какое подозрение - будить. Я лучше не высплюсь, чем останусь тут мертвым.

- И да... Хотите хоронить фермеров - хороните. Без меня. Однажды в эльфинаже нашли сынка одного чиновника... Ну славился этот подонок интересом к эльфийкам, ну и похоже встретил тех, кому его доблести пришлись не по душе. А потом дружки этого сынка устроили ночью в эльфинаже бойню. Пришли, устроили погром, нескольких эльфов ранили, некоторых - убили. И скрылись. Ни один стражник не вмешался, их в ту ночь в эльфинаже вообще не было. Ни один чиновник не попытался разобраться, что произошло, найти убийц. Никому из них не было дело до того, что случилось. Они говорили - "эльфинаж территория эльфов, вот сами и разбирайтесь, но без нарушений закона"... Эта ферма - территория местного ярла. Вот пусть он сам и разбирается с трупами своих людей.

Эльф пристально посмотрел остальным в глаза. Твердым, решительным взглядом.

- Предлагаю устраиваться на ночлег. Разбиваемся на двойки и спим, по очереди сменяясь. Сегодняшний день был тяжелым, завтрашний навряд ли будет легче.

Вы не можете просматривать этот пост!

Лин принял кружку вина у трактирщика и чуть поморщился, когда тот слегка облил ему руку услышав слово "маг". Но недовольство быстро сменилось на легкую улыбку, за завесой которой эльф быстро соображал, попивая вино маленькими глотками.

"Маг. Может быть полезен. А если окажется вреден, дракон его задери, он всего лишь человек. Не-магов среди присутствующих хватит, чтобы за 15 секунд превратить одержимого в утыканный стрелами и изрубленный кусок мяса... Долийцы... Дикари... Зверь... Что ж за зверь такой, который убивает, но не ест. Не оборотень - был бы оборотень, то если легенды не врут, убитые люди стали бы тоже оборотнями. Инсценировка? Возможно. А может просто медведь? Хотя... Разорван... Пожалуй все же инсценировка - посмотреть бы на место, где нашли тела... 50 серебром... Работы здесь все равно нет, а деньги они не вечные, придется..."

- Мало, но ладно. Надеюсь, сама награда будет заметно побольше. Да и как показывает мой опыт, некоторые из вас сбегут раньше, чем начнется настоящее дело. По делу. Надо конечно осмотреть тела, но я полагаю, это инсценировка.

Эльф снова улыбнулся, встал из-за стола и пошел вокруг:

- Подумайте сами. Если легенды не врут, то убитый или раненый оборотнем сам станет оборотнем. Об этом говорится? Нет. И оборотни не дураки поесть - зачем им разрывать тело и затем выбрасывать его? Вот будь скажем, вот ты -, Лин резко остановился, показал рукой на ближайшего к нему, - оборотнем. Ты - зверь, ты добыл еду. Что ты будешь делать - утащишь её в свое логово, съешь или же просто растерзаешь и бросишь в реку, да еще и так, чтобы его нашли?

Не дожидаясь ответа, Лин продолжил свой путь вокруг стола.

- Убив корову ты, - Лин снова остановился и указал рукой на следующую "жертву", - зверь, что ты сделаешь? Ты будешь её есть - это очевидно. Ты не оставишь гору сочного, свежего мяса лежать и тухнуть.

Лин снова пошел дальше вокруг стола. Остановился напротив следующей "жертвы":

- Вот ты - ты - оборотень. Ты знаешь, что стоит тебе начать терроризировать селян, и десяти дней не пройдет, как они пошлют за наёмниками. Которые будут тебя искать. Будут бить тебя мечами, тыкать стрелами и жечь магией. Хочешь ли ты этого? Конечно нет. Поэтому ты будешь убивать, но ты будешь прятать тела.

Эльф сделал короткую паузу и медленно пошел дальше.

- Нет, уважаемые. Не похоже это на оборотня. Зато похоже на то, что кто-то хочет изобразить оборотня. Запугать кого-то. Или убить других и сделать так, чтобы отвести от себя подозрения. - Лин на секунду призадумался - "а ведь отличный план". - То есть, конечно надо еще осмотреть места происшествия, но сейчас я не склонен верить в историю с диким зверем или оборотнем.

Лин снова остановился, посмотрел на Виолу, перевел взгляд на её мабари.

- Либо этот самый зверь убивает по приказу своего хозяина. Тогда ему не нужно есть - его кормит хозяин. А зверь делает за него всю грязную работу. Возможно все именно так.

Обойдя полный круг вокруг стола, Лин снова сел на свое место и с улыбкой посмотрел на окружающих его.

- Ну да, Лин`элиан с вами.

Смуглый парень действительно тусовался тут уже не первый час. То ли он успел раньше всех остальных, то ли никому больше просто не хотелось иметь дела с диким зверьем.

"Мальчишка, разорванный пополам когтями неведомой твари", - кажется, что-то такое было в письме... Возможно, не стоило цитировать эту часть первым добровольцам? Камаэлю уже было почти все равно. Никто не придет - и ладно! Справимся в одиночку!

И все-таки... Все-таки, до чего народ у нас не любопытный! Не работала даже халявная выпивка, кисшая на столе перед парнем. Скоро придется брать новую партию. Чуткие Пальцы отхлебнул немного из ближайшей кружечки, откинулся, оперевшись на стену, и прикрыл глаза, не переставая, тем не менее, слушать.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

-А где мне его найти? Да и в какое именно время к нему лучше обратится? Утро, день, вечер? Уверен у него много дел...- произнес Айсс, но остановился, на полуслове, так как в зал сперва вошел странный тип в капюшоне, а следом двое солдат.
Впрочем, секундой спустя он все же продолжил:
...-Я подойду к вам чуть попозже, что бы все разузнать. Кроме того, похоже у вас появились новые клиенты и новые заботы, так что не буду напрасно тратить ваше время. - Закончил Айсс свою фразу и покосился на Инару, которая походила на невесту, которую только что затянули в самое дурацкое и совершенно неудобное свадебное платье, которое жало сразу во всех местах, и выглядело абсолютно некрасиво, но при этом требовали быть веселой и улыбаться, как подобает в подобных случаях.
Тем временем человек в капюшоне вызвал у мага воды какие то странные ощущения...или может быть это были воспоминания. Айсс не мог точно сказать были ли эти чувства положительными или отрицательными, скорее его что то насторожило, что то неуловимое...и потому кажущееся опасным.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Костик гыкнул ублюдочно выставив вперед нижнюю челюсть. Одна пушистого мнет, второй хочет помять первую. Счастье земное, не иначе. Жаров сплюнюл на лужок и продолжил.
- Зоофилы, влюбленные и прочие прилагающиеся, давайте дело делать, а?

Вся жизнь пронеслась перед глазами Джейсона. В переносном смысле. А в буквальном мимо него пролетели электрические заряды, поражая, нет, я бы даже сказал: шокируя товарищей.

На данный момент исход боя спрогнозировать было довольно проблематично. С одной стороны, все герои были еще на ногах, а целей осталось всего четыре, с другой - партийным магам, за исключением скелета, катастрофически не везло, особенно рыжей девице. "Возможно, хвост у них как-то влияет на глазомер...", - думал наемник, дожидаясь удобного момента для атаки и давая ЯроСлаву время прийти в себя, - "Надо будет взять на заметку, потом ведь к демонам еще идти".

Из плюсов можно было отметить тот факт, что какими-то невероятными усилиями южная группа бойцов успешно "окучивала" ходячие доспехи. Особенно порадовал Фроста рыцарь - он так и не удосужился восстановить работоспособность своего меча и теперь скорее не бил, а стегал доспехи, словно кнутом.

Это забавное зрелище чуть не отвлекло Джейсона от главной цели - ближайшего к нему посоха. Удачный момент, которого ждал воин, наступил: посох выпустил очередной заряд электричества и теперь ему нужно было потратить время на перезарядку. Фрост, пользуясь моментом, приступил к выполнению своего плана, который у него родился, пока он наблюдал за действиями Джона.

"Соберись, ты же мужик!" - подбодрил наемник ЯроСлава, - "И на меч смотри не наступи". Сказав это Фрост бросил свой меч чуть вперед, в сторону посоха, чтобы он упал неподалеку, и, перехватив трофейное чучело двумя руками, шагнул туда же. Оказавшись рядом с посохом, Джейсон выдернул метательный нож из тушки убитого лучника, произнес: "Подержи, приятель", и "надел" чучело на посох тем самым местом, где только что торчало оружие.

"Теперь, если повезет, посох не сможет целиться, а если очень повезет - вообще стрелять не станет. Да и маг потом спасибо скажет за то, что мы ему инвентарь не портим", - пояснил Джейсон обездвиженным товарищам, которым все равно ничего не оставалось, кроме как наблюдать за происходящим, и поднял с пола меч.

Домалинар чувствовал себя будто в кошмаре, причём настолько ужасном, что ежели его записать, то смело можно распространять среди магов огня, дабы те стали бояться своей тени и особенно камней...Камней, да... маленьких таких...

Дом резко встал, сильно кашляя и чувствуя как бы, что он весь промок, особенно его голова. И это не считая, хотя нет, не считать это, возможности совершенно нет.
- Кхаа.. Ухх - кашлял и малость задыхался Дом, чувствуя что его лёгкие будто ухватили копьями, повесили на них и вывернули наизнанку, да оставили в таком положении мокнуть под долгим ливнем. Отчего маг земли левой рукой ухватился за живот, а правой, за голову. В глазах всё крутилось и он с трудом держался на ногах. Никого не замечая, Домалинар сделал два шага вперёд и упал. Перевернувшись на спину, Дом тяжело вздохнул и выдохнув, взглянул на свою правую ладонь. Он нащупал, пока шагал, кровавый ручеёк от раны. Походу попадание было настолько метким, что его лицо теперь будет украшать новый шрам. Хорошо ещё что кровь больше не течёт. Да и след на пальцах совсем маленький.
- Ха... Ахааха! - рассмеялся вдруг лежащий на земле Домалинар. Смех его был скажем так, ироничный и голос малость дрожащий, а глаза его, смотрели прямо в небеса. Встать после потрясения юный маг земли ещё не мог. До него даже не дошло толком, что произошло, и так вот валяясь и иронично смеясь, он пытался вспомнить, что толком произошло. Сначала он мельком увидел чью-то обнажённую фигуру, но вот разглядеть не смог. Не дали, зато он просто отлично так разглядел быстро приближавшийся к нему ручей, пока не потерял сознания совсем окончательно.
- Ха... Кха.. - прокашлялся Домалинар ещё разок и наконец-то завершил длинный монолог смеха. Сейчас ему хотелось лишь лежать на земле, глядеть на небеса, с проплывающими мимо облаками, да ни о чём не думать. Особенно о том, что он, маг земли, хоть и юный, был повержен собственной стихией. От такой мысли у него даже малость прослезились глаза, хотя это могло случиться и от продолжительного смеха.

- Вода-а-а-а! - вскрикнул Наршаль, весело плюскаясь в воде.
Теперь он окончательно проснулся. Еще мгновенье радуясь этой мокрой, свежей, холодной воде, маг окончательно понял, что жизнь прекрасна, как ни крути. Еще раз плюхнувшись в воду, парень растрепал свои намокшие волосы, и лишь тогда увидел, что в ручье не один он.
- Инара? - перекосив бровь, спросил сам у себя Наршаль.
Но так и не успев соринтероваться в ситуации, парень услышал визг. Девичий визг. Когда он все же повернулся на источник шума, то было не то что удивлен, он был поражен.
Перед ним стояла Азара, по пояс в воже и в уже полностью мокрой одежде. Он просто стоял с открытым ртом, но когда Аз закрыла лицо ладонями, к парню вернулись ощущения. Лицо раскраснелось, а тело вогнало в дрожь. Наршаль испугался, и от перепугу отпрыгнул от девушки, которая так...неожиданно оказалась близ его. Да не просто отпрыгнул, а аж отлетел. Брызги от прыжка лишь еще больше намочили и без того не сухую Аз, а сам Наршаль подлетел высоко. Очень. От испуга он использовал магию воздуха, но правда с приземлением не расчитал, потому просто шлепнулся с высоты, да прямо в кусты.
- А-а-а-а-а - с криком выбежал Наршаль из кустов.
Парень не мог переставать чесаться, так как изрядно поцарапался, в некоторых местах до крови...
- Аз? А-а-а-ам...прости-и-и-и...я не знал....что ты тут - жалобно проскулил маг, не зная что еще сказать в этой ситуации...
Когда до него наконец дошло как нелепо он выглядит, парень перестал чешаться, а стал смирно, спрятав руки за спиной и улыбаясь в тридцать два зуба.
- Эм... Я сейчас! - сказал Наршаль и быстро перебирая ногами побежал назад к месту где раньше группа остановилась.
Да не просто побежал, а очень быстро. Даже вода была не помеха, он настолько быстро перебирал ногами, что бежал по ней.
Через несколько секунд, запыхавшийся Наршаль стоял над Домалинаром.
- Домалинар! А-а-а-а... Дом! Спасай! Там...там... Азара...вся...мокрая...и я... стою..а .. она...мокрая...писк...не знал же.... и вообще я просто.... ПОМОГИ-И-И-И!....

Даа... Похоже столица выделяется еще и тем что привлекает внимание самых невероятных личностей.
Разговор с дверью меня и позабавил и разозлил одновременно.
С одной стороны и удобно, но с другой - так пререкаться с собственной дверью... Да и вообще, а что если живот неожиданно прихватит? Пока лясы точить станешь и не успеть можно. Впрочем хорошо что меня это не касается.

Оказавшись в расширяющейся кабинке, внимательно выслушал объяснения.
Довольно интересно и самое главное действительно удобно.
Тут мое внимание привлек хвост "демона", который время от времени подергивался из стороны в сторону, слева от меня.

И это демон? Что то не вериться... Нет я конечно сам демонов не видел, но атаман рассказывал. Они были огромными, жуткими, страшными, дышали огнем... А это... Даже слов нет. Ну вот, опять махается своей махалкой. Ну не может она им быть, она нестрашная, не огромная, огнем не дышит, вполне себе обычная... А кто обычная? Ну зверюшка какая... Определенно этот хвост меня достал!
Первая попытка ухватиться за него и таким образом остановить, не удалась.
А если она не поймет моих намерений, и начнет кричать? Этот ведроголовый, в свою очередь не поймет и как даст по макушке, а потом все косточки соберет в свое ведро и выкинет вниз. Я как собираться то буду? Да что же такое, этот шнурок меня сильно достал!
Вторая попытка поймать хвост, была прервана появившейся девушкой.
Сказанное ей и вовсе, на какое то время, отвлекло от хвоста.
Я даже был готов согласиться с мнением Джереми, но в этот миг мне удалось почувствовать сильную жажду вампира. Оглядевшись узрел - ее.
Она явно плохо питается. Надо будет рассказать что это вредит ее пищеварению, и ослабляет, а самое главное со времен она может и вовсе прерваться в безобразного монстра, который все равно нападет... Ну держись!!!
Третья попытка увенчалась успехом, хвост был пойман...

- Ну наконец-то! - с неподдельной радостью воскликнул я, когда все "перешли под командование Винсента", и врубил на всю станцию собственный плейлист. Начинался он с безудержно веселой ирландской песни под говорящим названием "Folk You!". Завизжала скрипка, ее темп подхватила жизнерадостная флейта и пошло-поехало!
- Несс-Несс-Несс! Пошли-пошли! - затараторил я, хватая девушку за руку. - Нужно на склад - там куча всего! Нужно все развесить и подготовить, пошли!

Склад

- Значит так, смотри, что у нас тут есть... - проговорил я, буквально втащив Шефард в отсек, и без промедления полез в какой-то шкафчик. - Вот тут у нас креветки - девятнадцать тюбиков. Как думаешь, сколько возьмем? Семь? Ну чтоб на всех. Дальше, шоколад. Плитки. Значит, есть горький и молочный. Первый так себе, а второй - с изюмом и вообще замечательный. Возьмем пару плиток молочного и одну горького. Для любителя. Ок? И да, бери уже открытые...
Я замолчал. Обернулся, отчаянно изображая невинный взгляд:
- Ну что ты так смотришь?.. Я же психолог. А шоколад в психологии - лекарство. Должен же я знать о всех лекарствах на станции! А на них, между прочим, нигде не написано, вкусные они или нет. Пришлось попробовать... Вот представь: будешь ты в депрессии, а я тебе дам шоколадку. А она невкусная. И что будет? Катарсис же!
Решив, что мои аргументы достаточно убедительны, я метнулся в другую сторону склада, к техническим коробкам. Только бросил через плечо:
- И спиши на одну молочного больше, хорошо?.. И на один тюбик креветок... А вот тут у нас цветные кабели, смотри. Они запасные, на случай, если что-то где-то погорит и тому подобное. Но сейчас они не нужны. Развесишь их повсюду, ладно? - и в этот момент я заглянул Инессе в глаза, ожидая увидеть ту самую огненную искорку, которую все это время пытался высечь из них. Искорку веселья.
"Ну же, солнце мое, давай... Разгорись, проснись... Не комплексуй, плюнь на все. Мне это нужно, и всем это очень нужно - только сбрось оковы этой чертовой серьезности и забудь про свою важную миссию. Мы все здесь люди. Нам всем это нужно, но никто не хочет загораться первым. Потому что боятся показаться несерьезными, некомпетентными, глупыми. Глупые. Давай, солнце, ты будешь первой, ты ближе всего к этому, давай - я тебя зажгу... - подумал я, с затаившейся внутри надеждой, и мысленно грустно добавил: - Сюда б еще пару бутылочек виски..."

Наршаль лежал на земле, придавленный сверху еще и одним из многих пауков. Повсюду были лапы, эти мохнатые тонкие лапы этих крылатых пауков. Но вместо того, чтобы издать тяжелый стон, или в ужасе кричать, маг хохотал. Эти тонкие и мохнатые лапы щекотали его, даже сквозь одежду.
- Ггга-ха-ха-ха... а-а-а, перестаньте... - сил уворачиваться уже почти не было, потому Наршаль еле двигался, пытаясь избежать таких пыток.
Он даже не думал о том, что эти существа пытаются если не убить, то искалечить его.
- Дома-ахаха-ли-гррахихи-нар... п..п..песок... ихахах...ахахах - похоже что маг воздуха сбрендил, но смех не утихал, а разносился эхом дальше по зале.

"Не к добру все это", - подумал Фрэнк, глядя в спину удаляющимся товарищам. Воспоминания о счастливом детстве, посетившие его накануне, вновь обнажили свою подводную часть, ту, что у людей зовется долговременной памятью. Но если в тот раз он вспоминал о друге, то теперь на ум пришли рассказы, которые ему доводилось читать в книжках. "Как в типичной истории-страшилке: друзья находят рядом с таинственным местом тело человека, убитого явно не человеческими методами, и что же им надо сделать? Правильно! Им просто обязательно надо пойти туда, чтобы все разузнать самим. И компания удачно подобралась: эльф, полуэльф и человек. Им до кучи не хватает какого-нибудь старика - ветерана войны, или полуорка... шифтера, на худой конец... или можно совместить", - размечтался кованный, представляя, как друзья попадают в передрягу, а он их спасает.

"Как-то неловко получается", - вдруг произнес Франклин, - "Я не могу воздать должное вашим поварам, Граф, по известным причинам. Возможно, моя просьба прозвучит глупо, но не могли бы вы поведать, какие ассоциации вызывают у вас те или иные блюда? Был бы вам очень признателен"
"Глядишь, обстановка разрядится", - подумал уже про себя кованный.

Лежа с закрытыми глазами на траве, Элрин вновь и вновь проигрывал в памяти случившееся. Со стороны сквозь гул кровяного давления доносился плач Таины, заставляя разум ведьмака все больше верить в случившееся.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -