Голосование за ходы

Такой простой, такой знакомый и такой забытый... обычный стук в двери. И Эбби провалилась.

— Нам нужен кодовый стук, — усмехнулась девушка, кокетливо убирая прядь волос с лица. Что она знала о флирте? Маленький багаж из прошлой жизни, почерпнутый в рождественских романтических фильмах, которые мама смотрела запоем. Но мужчине напротив этого было достаточно, он улыбался, согласно кивая в ответ.

— Думаешь, кому-то сейчас в голову придёт стучать в дверь?

Ей бы не помешало чуть больше реалистичности, и она была у Эбби... пока они не оставались наедине, где никто не мог помешать этой игре. Никто, кроме Эммета.

— Вечно ты все портишь.

Он смотрел на неё поверх дурацких очков, грубо спаянных из двух половинок разных пар. Одну из линз пересекала грубая трещина, но она была там давно и не мешала владельцу.

— Ну, хорошо. Если представить, что ты не узнаешь о моем приближении ещё за километр, я мог бы стучать вот так, — длинные тонкие пальцы, не тронутые слишком травматичными занятиями, настучали ритм. Тук-тук. Тук-тук-тук. Эбби засмеялась. Она слишком часто смеялась в те пару месяцев, когда ей посчастливилось обрести друга. И иногда её смех её же и пугал, напоминая о излишней беспечности, и заставляя тут же замолчать, сконфуженно улыбаясь.

Картинку прервала упрямая капля пота, стекающая с виска. Эбигейл уставилась в угол, где последний раз видела Эммета и заставила себя вспомнить кое-что другое.

Обожженые тела без одежды, явно обезображенные ещё до того, как их коснулся огонь. Едкий запах горелой плоти и паленого пластика... Тощнотворный ком поднялся близко к горлу. Отлично, девочка, продолжай... Раздавленная разноцветная оправа, с раскрошившимися стеклышками линз... И тишина. Такая огромная, словно каменная стена, что вот-вот упадёт и раздавит тебя.

Отлично. Эбби возвела свою стену, что помогала ей сохранять здравомыслие.

Он мёртв, давно мертв. И он стучал иначе.

Эбби замерла. Что она могла сделать, заперев себя в ловушке? Оставалось лишь надеяться на темноту, заполонившую старый домик, и в которой девушка ориентировалась много лучше, чем случайный прохожий.

Не давал покоя вопрос — кто он? Он настолько самоуверен, что пришёл в незнакомое место, желая оказаться лицом у лицу с незнакомцем? Его собака не боевая и едва ли представляет большую угрозу... но он сам. Один из тех отбитых психов? Не похоже... ох, как не похоже. И от этого было только страшней.

Эбби молчала.

— Йобушки-воробушки! — вырвалось у Агаты, которая никогда не материлась даже мысленно. Не то чтобы она была против мата, просто поводов как таковых не было. А эта чертова Черная школа своей халатностью вытаскивала наружу всех демонов наружу. Если бы Таюрина считала, что магическое заведение подчиняется хоть каким-то известным девушке инстанциям, она бы не замедлительно по возвращении написала бы жалобы во все. В каждую, в абсолютно каждую забытую богом конторку, которая могла бы повлиять на происходящее и заступиться за учеников. Но Агата была уверена, что из известных ей инстанций, про это место не знает никто.

Подумать только, БОЛЬШЕ СОТНИ потоков учеников не выжили. Как объяснилась пропажа такого количества людей? Как можно безнаказанно творить такое со студентами? Притащить их принудительно под страхом смерти... и всё равно убить. Сколько человек погибло в первый же день?

Всё это ужасало девушку. Но еще больше вызывало гнев. Гнев, которого до селе Агата не чувствовала внутри себя. Как проснувшийся вулкан. Нервы ее были раскалены, как потоки извергающейся лавы. Она ощущала внутри себя что-то новое, непохожее на все прежние чувства. Такого не было даже тогда... в тот самый день, когда ей велели носить кольцо.

Кстати, о кольце.

— ​Быстрее, — скомандовал внезапно фамилиар, — Руки в ноги и дуй в сторону огня. Живее!
— Какой огонь? — не поняла Агата.

Гнев не давал девушке сосредоточиться. И, что хорошо, прочувствовать ненавистный холод. Впрочем, после слов Воланда, который внезапно решил проснуться, Тая огляделась. Огляделась и поняла, что ей кранты. Вообще-то, она редко слушала советы своего фамилиара, но сейчас в его словах определенно присутствовал здравый смысл.
Агата выбралась из сугроба, и начиная дрожать от холода, как можно скорее направилась в сторону источника света.

Девушка пристально вглядывалась в окрестности, пока в голове складывался план нового маршрута. Очевидно, что лезть в воду было не безопасно. Лучше пытаться избежать опасности на поверхности, чем застрять в обломках под водой или наткнуться на ржавый гвоздь, скрытый в болотине.

Местные красоты не впечатляли Еву, как и не расстраивал тот факт, что старым маршрутом передвигаться невозможно. Она давно научилась задвигать на задний план эмоции, которые могли бы помешать выработанному чутью делать свое дело. Серые глаза продолжали шнырять по городку: здесь невысокая крыша дома, а тут можно перебраться по ржавой фуре, чуть подальше открытое, но укромное местечко, в котором можно притаиться и отстреливаться, если опасность сама найдет парочку путников.

Зудящее ощущение между лопаток заставляло уже в который раз нервно поежиться. Ева знала, что это может значить. Она с завидностью сторожевого пса чувствовала нежеланное "соседство", за это ее и ценили, именно поэтому здесь стояла она, а не кто-то другой.

Только в этот раз подводило не чутье. Либо гость слишком хорошо прятался, либо Ева слишком плохо смотрела.

- Давай пошустрей, - она кивнула головой спутнику, спускаясь с возвышенности, и выуживая стрелу, - похоже, мы здесь желанные гости.

Риса выпучила глаза на чек, отвела их, поморгала, а потом снова посмотрела.

- Чет я вчера за тоже самое без водки 150 деревяненньких отвалила, - возмутилась официантка, прошипев шепотом свое недовольство Данилу, - или у вас для алкашей скидосы?? Какого...?

- Голую парочку? Ночью? На окраине города? - Риса скептически смотрела на собеседника, - уве...

Беседу прервало сообщение по радио, отчего скептицизм на лице официантки увеличился в разы, превратив ее лоб в гармошку.

- Час от часу не легче, - Мельник всплеснула руками, - ну, конечно. У нас так о сильных порывах ветра предупреждают, а у них о монстрах. "Возьмите с собой нож", ну-ну. Пырнете по дороге с работы парочку - приносите в бар, поджарим до хрустящей корочки. Они ебанутые. Серьезно.

Риса не заметила, как сматерилась. Слишком уж возмутило ее это спокойное сообщение.

- Риса. Меня зовут Ри-са, - далее девушка отчеканила привычную речь о том, что именно так ее и надо называть, упустив момент, что полное имя - Лариса. Она рассудила, что это лишняя информация, которая лишь засорит и без того затуманенный мозг нового знакомца.

- Петрович, значит. Ты где остановился-то, Петрович? Тебе бы помыться, - совершенно будничным тоном без капли неприязни выдала девушка, - если, конечно, не надеешься распугивать своих оборотней великолепным амбре.

Риса умудрилась даже поспать, не смотря на тревогу, которая в отличии от девушки не дремала.

С утра не было проблем, что же надеть в свой первый рабочий день, из всей экипировки с девушкой путешествовали лишь пара маек, штаны и свитер. Приняв душ, она натянула новую майку, зачесала волосы в высокий хвост и, подхватив рюкзак с курткой, направилась вниз.

- У вас тут прачечная имеется? - не обременяя свое общение с администратором глупыми приветствиями, выпалила Риса, - сдать или самостоятельно машинку запустить?

Здесь же её застало сообщение из радио-приемника. Девушка внимательно прослушала его, чувствуя, как по телу разбегается неприятная дрожь, а волосы встают дыбом.

- Господи, вы вообще как тут живете и почему ваш городок всё еще не находится под изучением какой-нибудь секретной американской организации? Это всё о-о-очень странно. Эта дыра должна быть закрыта наглухо. И уж тем более сюда нельзя пускать еще больше людей. Вот двинул кони какой-то Николай, а вам насрать. У вас даже полиции нет! - от сообщения Рису, казалось, понесло не на шутку. Скопившиеся за ночь эмоции так и рвались наружу, - ЧТО ЗНАЧИТ НЕТ ПОЛИЦИИ??? Или может на вакансию полицейского тоже берут случайных туристов? Какого хрена, Даня?? КАКОГО МАТЬ ЕГО ХРЕНА?

Какое-то время Рин понадобилось, чтоб осознать произошедшее. Она стояла в неосвещенном переулке, прижимая к себе невесть откуда взявшийся пузырек и чувствовала.

Чувствовала, как что-то инородное растекается по телу, в момент становясь частичкой её самой, или даже не частичкой, а всем её существом.

- Аха-ха-ха! - вдруг громко рассмеялась девушка, разглядывая кончики пальцев на левой руке. Будто что-то можно было разглядеть в этой тьме. Но Рин чувствовала. Она очень четко ощущала пробуждавшуюся внутри силу, словно та всё это время просто дремала спящим вулканом внутри и ждала появления кометы, чтоб наконец проснуться и вознести маленькую Рин.

Продолжая смеяться, девушка покружилась вокруг своей оси, взмахнула подолом платья и почти вприпрыжку направилась к дому. Её пьянило это новое чувство. Ощущение собственной силы и значимости.

Дома она подошла к небольшому обшарпанному зеркалу и долго и пристально всматривалась в отражение, водя ладонями по лицу. Словно ждала, что что-то изменится, искала новые черты на и без того хорошеньком личике. Она представляла, как кто-то чувствует к ней непреодолимую тягу. Как толпы людей следуют за ней, за её словом, за её верой. Как покоряются короли и складывают пред её ногами королевства и страны.

Знакомство с кометой действовало словно сильнейший наркотик. Ощущение пьянило и завораживало, заставляя проворачивать в голове возможные сценарии применения приобретенного... хм... таланта.

Рин упала на кресло, притягивая к себе кота,

- Рокфор, я завоюю мир, - шептала она, уткнувшись в пыльную шерстку, пока кошак удовлетворенно мурчал.

С Рассветом Рин покинула свое временно укрытие, держа в руках небольшой саквояж. Решение вернуться в столицу пришло стремительно. Всё таки в этой халупе она планировала немного отсидеться и подождать, когда всё утихнет. Но никто не мог ожидать от Лорейны Роудс такой наглости и глупости. А, значит, и искать её там не должны.

Ведомая проводником в укрытие, Ниназу не сводила взгляд со своих товарищей по (не)счастью. Ей было необходимо удостовериться, что они с Крэгом не послали его на верную смерть. Но кажется всё обошлось самым наилучшим образом.

Служительница протянула руку к повязке, чтоб понять, действительно ли вещица, что привела Лаэрта в сознание, утеряла свои магические свойства. Камень в повязке чем-то напоминал ее собственный - в кулоне, и если бы он не треснул, она была бы уверена, что со временем он восстановится. Возможно, она могла бы его починить.

- Где ты его нашел?

Абориген, поглядывавший на обмотанную вокруг руки повязку с треснувшим камнем, кажется, уже осыпавшимся с выщербин сверху в море, пока он плыл и тащил парус, немного задумался, поднимая глаза на женщину, а потом сказал:
- Нашёл.
Кивнул на скалы.
- Здесь. Три большой шторма назад.
Он задумался ещё немного, а потом расплёл узел с руки и протянул бандану Ниназу.

- Ниназу, - жрица приложила ладонь к груди и четко проговорила свое имя, рассчитывая, что в ответ он назовет свое. Она вдруг сообразила, что во всей этой суматохе они даже не узнали имя спасителя. И мало того, не поблагодарили, - спасибо тебе.

Затем она взяла бандану и положила так, что камень оказался скрыт в руках, и ненадолго сконцентрировалась только на нем. Заговоренный кошачий глаз... Ниназу сталкивалась с такими. Подобные камни сами по себе обладали интересными свойствами. Символически, конечно. Но зато очень хорошо реагировали на заговоры и подобного рода манипуляции.

- Попробуем, - жрица что-то прошептала, не выпуская камень из рук. Возможно, его целостность она и могла восстановить, но вернуть былые свойства точно нет. Только каплю божественного благословения на удачу. Но зачастую именно вера в то, что тебе помогают какие-то высшие силы играет ключевую роль.

- Син, - также приложил руку парень.

Он с интересом наблюдал, хотя в тени перевёрнутого набок корабля и скалы было сложно разобрать, что, нехотя, под воздействием воли и лучших побуждений Ниназу камень в налобной повязке восстановил свою целостность. Что бы ни раскололо его, покинуло его вместе с трещинами, но "зрачок" кошачьего глаза не приобрёл прежней чёткости.

Жрица разняла ладони и с сожалением взглянула на целый, но до сих пор тусклый камень. Вздохнула и протянула бандану владельцу,

- Извини. Он больше не работает. Но и вредить не будет. Сохрани его, - возможно его могло бы зарядить что-то более могущественное, или по крайне мере, можно будет продать такому же любителю камушков.

Ниназу сняла капюшон и попыталась пригладить всё еще влажные волосы. По хорошему, их не помешало бы расчесать гребнем и смазать маслом от колтунов, но ничего из этого у жрицы при себе не было, да и вполне могло подождать.

Девушка подыскивала слова, чтоб спросить у нового знакомого, куда они вообще попали и чего стоит опасаться, но её внимание привлекло едва заметное шевеление в лианах. Девушка чуть прищурилась, чтоб убедиться, что ей не показалось и коротко кивнула в знак приветствия маленькой змее.

Змея посмотрела на неё внимательно, но никаких больше знаков не подала.

Оглядываясь в поисках своих вещей и чего угодно, что могло бы считаться служительницей полезным, она подняла с земли один из валяющихся сосудов. Судя по морской воде, которая набралась внутрь, но не просачивалась наружу - мех был цел, а чем закупорить, это дело десятое. По крайне мере смерти от обезвоживания теперь они могли не бояться.

В сундуке, что плавал неподалеку от запутавшегося паруса, Ниназу признала свой. Несколько веток, что она предусмотрительно свила, всё еще опутывали его, и, вероятно, зацепились за что-то, не давая ему утонуть.

Активно жестикулируя, девушка попыталась привлечь внимание темнокожего парня, и как только могла - жестами и речью - стала просить его зацепить по пути и сундук. Хотя бы немного перетянуть поближе, чтоб она смогла до него добраться. И в свою очередь сама подалась вперед.

Из всего, что валялось вокруг, её мешочки с семенами, порошками и травами могли быть самым полезным для потерявшихся в чужих землях людей, среди всего, что здесь валялось. Кроме еды, само собой, поэтому она не стала дергать тех, кто занимался её поисками.


Нага посмотрела в сторону, куда указывал Крэг, и увидела тех самых гостей, которых не заметила, поглощеная вылавливанием своих припасов. Перебраться на лодке, возможно, было хорошей идеей, но Ниназу была категорически не согласна с тем, что её хозяина нужно оставить здесь одного.

- Нет, мы не можем оставить его одного, - без причин. Они просто не могли... ровно так же, как не могли оставить кого-то другого в одиночестве. К тому же, охотник их предупреждал. Затем она кивнула на кровавый след, тянувшийся от обломков палубы к останкам кого-то из пассажиров корабля, даже не к останкам, к обгрызкам, - и никого другого.

В теории, Ниназу могла бы попробовать "договориться" с существами, которые маячили вдалеке, или хотя бы задержать. Их змеиное существо даже давало какие-то шансы на успех, но... крайне маленькие. Хищник есть хищник.

- Я готова остаться здесь с кем-то одним, пока двое переправляются на берег, - это решение далось девушке нелегко, - только вернитесь за нами, прошу. И возьмите это с собой, - жрица вытянула вперед руку, в которой был мокрый льняной мешок, набитый более маленькими мешочками и свертками.

В очнувшемся мужчине Ниназу признала одного из тех, кто "держись со своей магией от меня подальше". Не сказать, что на корабле их было немного настолько, что можно запомнить каждого, но он один из тех, кто сказал это вслух. Это и запомнилось.

Впрочем, для служительницы всё было едино. Она никогда не навязывала свою помощь и уж тем более что-то выходящее за рамки человеческого понимания и принятия.

- Ниназу, - коротко ответила жрица и сдержанно улыбнулась, - обладание не всегда вред, тем более, если получить согласие. Попробуй. Кому-то это могло бы стать даже в радость.

Нага была наслышана о нравах вольных народов, но там, где она провела большую часть жизни, такое отношение к женщинам не было распространено. Да и она сомневалась, что Крэг стал бы довольствоваться расположением лишь одной "красавицы".

- Очень надеюсь, что нам попадется и мой багаж, многое из моих вещей моглио бы быть полезно. Припрятанного эля там, к сожалению, нет, - Ниназу пожала плечами и поднялась на ноги, пряча сбившиеся в колтун волосы. Заняться ими она могла позже, сейчас можно было обойтись капюшоном, - идем.

В ту ночь Ниназу не спалось. Впрочем, как и в любую предыдущую. Несколько дней, после того, как корабль покинул гавань, с непривычки её жутко укачивало. Слишком долго нага не покидала твердую землю, слишком долго она не покидала стен храма Великой Богини.

Безуспешные попытки твердо стоять на ногах, заканчивались попытками хватать ртом как можно больше воздуха, чтоб удержать рвотные позывы и добраться до маленькой каюты, которую ей любезно предоставил капитан. Ей и еще четырем жрицам храма, которые сопровождали Ниназу в Стигию.

Довольно быстро удалось создать отвар, благодаря которому, девушка могла спокойно переносить путешествие, не злоупотербляя посещениями палубы. От вида моря ей становилось дурно.

В необходимости хоть чем-то себя занять, чтоб время шло хоть сколько-то быстрей, Ниназу предложила капитану себя на роль местного лекаря, уверив того, что ни одна даже самая заразная болезнь не передастся ей никаким способом. Капитанские шуточки на счет иного рода услуг, которые она и жрицы могли бы предоставлять, само собой, исключительно по своему желанию, ему и матросам, девушка предпочла не замечать. Впрочем, капитан не настаивал, памятуя о том, какую сумму ему пообещали, если он доставит компанию в целости и сохранности в Стигию. Свиток с царской печатью он бережно хранил в одном из своих сундуков, надежно запертом на ключ. Об этом, конечно же, никто не знал и знать не мог. Тем не менее, ни один из тех, что служили на корабле не пытались посягать на честь кого-либо из храмовой пятерки. Не исключено, что часть из них не делали этого из-за боязни гнева Великой Богини, но основная масса, конечно, была заведомо уведомлена капитаном судна.

Большую часть пути, Ниназу была занята приготовлением микстур и отваров для лечения матросов от мелких ссадин, переломов и обезвоживания. Магия была забыта до обстоятельств исключительной важности, моряки не любили ничего, что не могли объяснить, поэтому Ниназу использовала лишь то, что могла приготовить собственноручно из припасенных ею трав, порошков и эликсиров. Благо, этого хватало слихвой. Ну и немного втихушку, если случай был особо запущенный.

В момент, когда начался шторм, девушка находилась в своей каюте, как и её спутницы. На случай таких обстоятельств у них были четкие инструкции от капитана - "свалить к чертовой матери с глаз долой и не мешать".

Ниназу ощутив, что намечается что-то жуткое, готовилась к буре по своим возможностям. Все вещи были сложены в льняные сумки, а основные ингредиенты надежно упакованы в сундук. Всё это с помощью заклинания нага оплела крепкими ветвями лианы, чтоб хоть как-то уберечь запасы от порчи на случай шторма и сохранить всё в одном месте. Плюс к сохранности ветви давали шанс, что запасы не затонут и их можно будет отыскать.

На себя она надела простую льняную рубашку, плотную жилетку, легкие штаны, сапоги до колена и укуталась в темно-зеленый плащ из листьев растений. На её шее поблескивал медальон, который она никогда не снимала. Это была её удача, её батарейка, её напоминание о том, что она служительница Великой Богини и если случится страшное, то она непременно защитит её и сестер.

В самый страшный момент, когда казалось, что всё что осталось от корабля это каюта с летающими в ней по стенам жрицами Богини, Ниназу вцепилась в свой плетеный короб и шепча молитву, крепко зажмурила глаза. Совсем скоро крепкий удар по голове заставил девушку отключиться и пропустить оставшуюся часть кораблекрушения.

Она не видела, как каюту пронзила какая-то огромная балка, унесшая разом жизни двух её сестер. Она не застала момент, когда огромный поток воды вынес её, обнимающую плетеный короб и оставшихся сестер в открытое бурлящее море, заполоненное обломками и телами погибших уже, или погибающих прямо сейчас людей. Она не застала момент, когда пошла ко дну одна из двух жриц, не сумевшая выпутаться из опутавших её сетей. Она не застала момент, когда закончилась огония последней сестры и жизнь покинула её широко раскрытые глаза. По великому благословению Богини, Ниназу потеряла сознание и не видела этого.

Золотые глаза медленно раскрылись, а тонкий язык прошелся по солёным иссушеным губам.

Рассвет.

Шум в голове усложнял процесс понимания произошедшего, но конечности инстинктивно двигались, проверяя целы ли кости.

Горло и легкие горели, а морская вода, попавшая внутрь просилась наружу. Ниназу резким движением перевернулась лицом вниз и её вырвало. Кости были целы.

Воды. Единственным желанием было достать пресной воды, чтоб унять жжение. И хоть сил было немного, руки сами стали складываться в знак, а губы шептать заклинание.

Получатели: Джефф Тейлор, Артур Нидермайер.

Получатели: Джонатан Доус, Дитрих Бёрн, Матье Дюпон, Френки Скайфолл, Квентин Дж. Смит, Эмили Рид.

Скорей всего на какое-то время Риса потеряла связь с действительностью. Возможно, в тот момент, когда со всего размаху впечаталась в транспортник, разбередив раны заработанные накануне, или тогда, когда на теле появились новые.
Плавая в полутьме, где пока нет боли, но ты точно знаешь, стоит только вынырнуть - и она не заставит себя ждать, Миллер пыталась прикинуть, какого вида ранений ей не хватает для полной коллекции. Ожоги у нее есть, ссадин достаточно, ножевое - вот оно, и кажется зубы выбиты... точно, апогеем этой истории может стать парочка укусов или огнестрел.
- Боже, сука, упаси, - хрипло простонала охотница, пытаясь раскрыть глаза. Преодолеть пелену дикой боли ей помогало осознание того, что с потерянными зубами она будет выглядеть как минимум матеро... но кажется всё было на месте, за исключением крошечных деталей.
- Сука...

Врят ли, открыв глаза, Риса мечтала уыидеть физиономию доктора Грина, но, все же это было лучше морды мутофага (по крайней мере этот точно не сожрет, а, может, даже облегчит страдания по мере возможности).
- Можно просто доктор Грин. - Отозвался Лекс на красноречивое приветствие, склонившись над девушкой, выудив откуда-то жгут. Бегло оценив количество и качество повреждений на тушке девченки, док решил начать с наиболее серьезного.

В конкретно данном случае, никого иного увидеть над собой не могло быть лучшим вариантом, и даже охотница это понимала, но мечтала, конечно же, о другом. Хрен с ними с людьми, как бы поменьше болело... с возвращением реальности, вернулось и чувство опасности, заставившее резко дернуться в попытке осмотреться и убедиться, что все живы. Странно, да? Не смотря на всеобъемлющее желание не чувствовать свою боль, заботиться о благополучии других...

Резкое движение отдалось острой болью... неожиданно, в лице. Рука девушки в изодранной перчатке взметнулась вверх, чтоб обнаружить на щеках рваные раны, а взгляд отследил направление действий Грина, и что дыры в щеках, что любимый клинок в своем бедре, Рисе одинаково не понравились.
В который раз за сутки дар речи был утерян, и, вероятно, это было даже плюсом, учитывая тот факт, что вместо одного звукоиздающего отверстия, на лице образовалась еще парочка... взгляд девушки растеряно уставился на дока. Без слез, конечно. Свою десятилетнюю норму она уже исчерпала вчера... или позавчера.
- Жить буду? - прохрипела девчонка. Не жалобно, с вызовом и присущей ей задиристостью. Мол, шевели клешнями, док, нам еще воевать. Но глаза отвела, чтоб слишком не выдавать настоящие эмоции. Чтоб не заметил маленькую Марису, что сидит внутри, плачет и ждет, когда пожалеют и скажут, что всё будет хорошо... вот увидишь.

- Боюсь только лет пятьдесят, если не подцепишь от Жнеца его простуду. - Видок у девушки был совсем нелицеприятный, и Лекс, пожалуй, попытался бы удержать ее от поиска близжайшей зеркальной поверхности. На всякое доктор за свою практику насмотрелся и отлично знал что вид собственного изуродованного личика может принести куда больше боли девочке чем боль от распоротого живота и разбросанных по земле внутренностям. Лекс мог бы сказать что ничего страшного в общем то и не случилось, ничего такого, что не исправила бы игла с ниткой и медицинский лазер-даже шрамов не останется, вот только сейчас они не в развале и об оснащенности базы искателей Лекс был не очень осведомлен. Так что раз надежды подарить не мог, оставалось делать то, что умел куда лучше...
Ловко перетягув ногу, Грин вытащил клинок и отдал воину ее оружие, после чего принял из рук проскользнувшего мимо Пиро его "коктейльчик" и тут же вколол девушке в бедро, как буд-то все так и было задумано и сто раз отрепетировано.

С мыслями Лекса о том, что от зеркал стоит держаться подальше, Риса была вполне солидарна. И без того не любительница красоваться, теперь и вовсе предпочла бы ближайшие пару недель не встречаться со своим отражением. Прав ли был О'Коннор, предупреждая о том, что так рано или поздно случится? Ооо, даа! Перестанет ли она продолжать так делать? Пхах, ну-ну. Удобно же.
Предприняв слабенькую попытку саркастично улыбнуться доктору на его шуточку, Риса тут же зашипела от боли, и из-за ран на лице и из-за его проворных манипуляций с ее бедром, но надо отдать доку должное, действовал он как всегда без сучка и задоринки, и ни один нерв не дернулся на его уставшем лице, а клинок через пару мгновений вернулся в ладони девушки. Шумно и резко выдохнув, Риса пожала плечом и запихнула нож на место - в кобуру.
- А это? - грязная ладонь указала на щеку. Охотница понимала, что в таких условиях с помощью особо не разбежишься, но что-то нужно было предпринять, - я не хочу гангрену лица.
Шутка показалась девушке забавной, она даже улыбнулась, обнажив край уже не таких ровных зубов, но тут же об этом пожалела, почувствовав, как треснула какая-то коросточка.
- Фу...

- Шить будем в более... дружелюбной обстановки. Пока наложу повязки. Антибиоти есть, волноваться не о чем. - Отрапортовал Лекс и, выудив из аптечки Пиро бинтов с пластырем и порошком антисептика, принялся за дело. В результате у Рисы вышел тот еще видок- щеки были залеплены подушками из бинта и перевязаны в несколько туров через голову, что бы лучше держалось. Впрочем, кого волнует внешний вид?..уж точно не доктора, чья задача вылечить, а не забота о том, на сколько привлекательно пациент будет выглядеть в процессе выздоровления.
- Постарайся лишний раз не беспокоить лицевые мышцы. Прибудем на место, займусь тобой.

Для сохранения спокойствия лицевых мышц, охотница не долго думая остановилась на оптимальном решении - уснуть нахрен, чтоб доехать до места - дай боже - без новых приключений. Изможденность брала свое и хоть девчонка не была из хлюпиков, но и терминатором не являлась. Слишком уж многое свалилось на нее, да и на остальных присутствующих, словно все дерьмо мира вдруг резко обрушилось на маленькую группку искателей новоиспеченных и не очень. Последнее о чем Риса думала, проваливаясь в крепкий сон, это то, что агрария уж точно лишилась одного не очень славного своего представителя. И теперь она искатель... и похоже не простой, а самый настоящий искатель приключений на свою жопу. Пришла к выводу, что таким искателем она была с самого рождения, а потом вырубилась.

Проснувшись от того, что монотонный шум мотора стих, Риса нехотя подтянулась и выглянула в окно, ожидая увидеть очередное дерьмо, в которое они вляпались. Губы тут же скривились в гримасе, когда взгляд наткнулся на тварей, а вместе с тем раздалось шипение... в щеке снова что-то треснуло, и пока охотница отвлеклась на жаление себя, перед взором развернулась ожидаемая картина. Ну, конечно, почему и не приручить этих уродцев. Скорей всего они не слишком-то отличаются внутренним миром от домашних псов, если их во время кормить и не делать игрушкой для битья. Но, похоже, здесь было что-то еще... и почувствовав огромное желание узнать, и попробовать, Миллер с чьей-то помощью вылезла наружу, матерясь и кривясь от боли, но любопытство толкало раненую девчонку вперед. Пожалуй, она будет первой, кто воспользуется советом и присмотрит себе неведому зверушку.

С самого попадания в аномалию, Риса заметно притихла. Нет, не сразу конечно. Сначала девчонка с окраины охренела, а потом уже от всего этого охреневания попритихла, и как бы охреневала сама с собой, что ей было абсолютно не свойственно. Но в оправдание Миллер, можно сказать, что и по аномалиям она бродила не каждый день.. раньше.

Риса боялась вдохнуть лишний раз, то ли от страха, то ли от удивления. Но холодные капли пота, предательские бегущие по спине, как бы намекали на причину. Взгляд охотницы то и дело обращался к Джерри. Возможно, потому что она пыталась найти рядом хоть кого-то, кому могло быть тоже страшно, но парень никаких признаков солидарности не подавал, поэтому очень быстро был мысленно послан нахер, потом еще раз... девчонке нужно было хотя как-то воплощать свои эмоции, хоть и мысленно.

Что-то брать в доме, Миллер не посчитала нужным, хотя, возможно, зря. С собой, благодаря О'Коннору и Дженкинсу, у нее были неплохие запасы. И дай, конечно, Бог, сохранить и не просрать это всё раньше времени, но лезть в экстренную нычку коротышка не стала. Да и слова Жнеца возымели эффект - кому-то будет нужней.

Из аномалии Риса летела первая. Да и вообще, шагать в сторону выхода девчонка начала еще в тот момент, когда дедуля решил рассказать свою историю, приправив это спецэффектами собственного... эмм... производства. Подумав "ну, его к едрене фене", охотница потекла по стеночке да в сторону лестнички, мечтая лишь о том, как бы оказаться подальше от всей этой аномальщины, хотя, само собой, знала, что теперь это часть её жизни... пока смерть не разлучит их.

Оказавшись в спасительной гудящей тишине машины, охотница еще какое-то время пыталась отряхнуть с кожи липкое ощущение чего-то непривычного, что-то бурча себе под нос и чертыхаясь, но потом резко и как-то скромно свернулась калачиком и направилась досыпать, надеясь, что когда проснется, мандраж куда-нибудь сам собой улетучится... Перед сном она подумала, что ведет себя, как глупая соплячка и для полноты картины осталось только всплакнуть и признаться, что хочется к мамочке, но поспешила успокоиться, убедив себя, что никто кроме нее ничего не замечает...

И мандраж улетучился!
- Твою мать! - смачно ругнулась охотница, отлетев от места своей дислокации и хорошенько впечатавшись во что-то. И пока кто-то выбирался наружу, кто-то суетился внутри, Риса пыталась собрать растекшиеся во сне мозги в кучку и даже не глядя в окно осознать, что они перешли дорогу очередному представителю местной фауны.
Наружу повылазили ребята с пушками, и когда желающие закончились, девчонка высунулась из люка, ровно на столько, чтоб и как бы вылезла, и как бы еще внутри, и привычным движением вытащила большой клинок, зажав рукоятку в зубах,

- Ефли фто, я на штвеме, - громко оповестила охотница, будто показатель громкости мог исправить показатель понятности, но и как бы фиг с ним, в любом случае, кому-то надо пялиться по сторонам на случай очередных гостей.

Риса с нескрываемой ухмылкой разжала ладонь, когда бутылку из нее буквально вырвали и молча слушала, как Дрейк рубит в ответ на ее колкости, упрямо так, с каким-то даже вызовом внутри, точь в точь, как это делает обычно она сама. А услышав про силозавров и вовсе не смогла сдержать смешок... огрызается еще, ну ей богу, ему бы веса поменьше, сиськи пришпандорить и вылитый Риса Миллер. Только вот хорошо ли здоровому мужику смахивать на мелкую занозу? Пожалуй, нисколько не лучше, чем мелкой занозе быть похожей на здоровенного мужика.

- Релакс, бэйби, - охотница усмехнулась вслед сбежавшему собеседнику и стянула майку, завидев освободившегося Грина, - если понадобится, пропишем... - бормотала про себя, прокручивая последнюю брошенную желтоглазым фразу.

Обработка ран не заняла много времени, и если бы Миллер была немножко более девочкой, она бы непременно пропела что-то про золотые ручки доктора и бла-бла, но так как Риса по прежнему оставалась Рисой, да еще и откровенно вымотанной, то наивысшей степенью похвалы и благодарности был короткий кивок, и безмолвное обещание оберегать эту фармазадницу для общего же блага.

А после... после был сон, тихий спокойный сон целых несколько наполненных мерным шумом мотора часов. Ни снов тебе, ни тревожных пробуждений, Миллер отрубило как покойника, и если бы не позвали, она могла бы продрыхнуть еще пару раз по столько же, но увы, нужно было вставать. Даже не нужно, а необходимо, никто бы ее конечно, наверное, силой не поволок на экскурсию по до селе невиданным охотницей местам, но вот как-то и пропускать такое не хотелось. Но возмездие не заставило себя ждать, обрушив на голову мелкой занозе все последствия пережитых событий, и не только на голову. Кто бы мог подумать, что на таком небольшом человеческом теле может быть столько мест для боления??
С губ охотницы сорвался горестный смешок и взяв себя в руки, она тоже напялила маску и стараясь не думать об огромном пикапе, который по ней должен был ездить, туда-сюда еще и с прискоком, пока она спала, потянулась следом за остальными, с горем пополам вытряхнув себя из люка.

Если честно, девчонка особого представления о том, что такое аномалия не имела, и уж тем более слышать не слышала про аномалию стазиса. Агрария она вот и в Африке агрария, а проще говоря - деревня, хотя вот О'Коннор скорей всего бы понял, о чем речь, а вот недалекая Риса... ей хотелось бы просто надеяться, что шансы сходить туда-обратно оставшись при этом живой, хотя бы равны половине.

А вот дальше начался и вовсе невообразимый лютый треш по представлением Миллер,
- Это что еще за херня? - прозвучало глухо из под маски, пока девчонка старательно пыталась разглядеть и осознать, о каком таком пузыре времени идет речь, и... вообще хоть что-нибудь.
Как любому другому человеку, достаточно нетрусливому, но не обремененному особым интеллектом, Рисе хватало понимать какие-то общие постулаты. Вроде того, что если уже воняет, то лучше не жрать, или если за тобой гонится что-то злое и стремное, то лучше сваливать, на толпу гопников не возникай и...ну, как-то так. А вот про временные пузыри в ее голову никто и ничего не заложил. Может, конечно, когда-то рассказывали на уроках, но не сложно догадаться, что фото Марисы Миллер нихрена не висело на доске почета.

Когда Жнец шагнул "внутрь" и его как бы вот чуток размазало в пространстве, Риса догадалась, что такой эффект должен давать сам пузырь, или его оболочка. Как мутное стекло. Но это не помешало ее глазам еще больше полезть на лоб, благо под маской этого было не видно. Охотница подошла поближе, пытаясь рассмотреть эту самую границу, сквозь которую шагнул дедуля, и про себя подумала, что со Жнецом должно быть происходит нечто подобное, и поэтому он вроде как бы довно должен двинуть кони, но как-то пока не задалось.
- Пузырь времени! Точно... - она сосредоточенно кивала головой, не обратив внимания, как следом внутрь шагнул и Грин. А самой ей было страшно, это тебе не протухшие яйца.

Риса очень скептически, но не без иронии наблюдала за наркозом Ким, да и вообще всем происходящим внутри транспорта. Да, Миллер и сама часто полагалась на народную медицину, но вот как-то без пепла мутантов обходилось, да и вырубать никого ради блага раньше не довелось.

- Ага, - совсем не по заговорщицки усмехнулась девчонка, на предложение Дрейка стать лжесвидетелем, - я лучше взгляну на пиздюлей охапку, которую она тебе пропишет, если что, но стучать не буду, не парься, - Мариса взяла бутылку и отхлебнула, довольно много по меркам таких коротышек, как она, - Надо ведь учиться, как можно делать, а как не стоит, вот и узнаем, голову тебе за это оторвут или яйца, а, может, это у вас в порядке вещей, тогда я буду в курсе наверняка, что если тебя ранят, то есть шанс проснуться дебилкой, - охотница снова усмехнулась, воспроизведя свое фирменное грубоватое "гы", и уставилась на Ким. Теперь до нее наконец добрался Грин, мастерски орудуя всеми своими инструментами и приспособлениями. Мастерство Риса ценила и очень уважала, какой бы сферы оно не касалось, и теперь этот странный светловолосый человек занял очень прочную позицию на очень покатой шкале тех, с кем в общем и целом хотелось бы иметь хоть какое-то дело.

Голос, оповестивший накануне о необходимости прибыть на встречу, удивил, но уже не в той степени, чем если бы это случилось в первый день. Возможно, кому-то не понравится идея встретиться у черта на куличках в такую рань, что даже лучи солнца еще нехотя прячутся за горизонтом, по максимуму оттягивая момент, когда наступит необходимость явить свое тепло улочкам Калифорнии и изголодавшимся за ночь по теплу ее жителям, но не Лил. Суккубша даже обрадовалась возможности провести в своей постели на пару часов меньше, чем она выдерживала, или заставляла себя выдерживать все предшествующие дни.
Мысли мешали расслабиться и безмятежно погрузиться в сон, и, возможно, сказывалась общее отсутствие необходимости во сне. Этого Далила не уточняла. Она вообще пока старалась по минимуму контактировать с "коллегами", да и не особо-то они сами жаждали общения с новенькой. Но что-то подсказывало, что сегодня, в заведении со странным, навевающем какой-то пыльный привкус названием "восьмая миля" все должно измениться, и уж наверняка это не будет встречей тет-а-тет. Она чувствовала, или хотела, чтоб так и было. Чтоб не одна она оказалась настолько глупой, чтоб подписать договор с демоном, не прочитав то, что написано мелким шрифтом. Единственно важное, что нужно читать, когда подписываешь... что угодно.

Из открытого нараспашку окна в прохладное утро выныривает кудрявая голова. Жадно втягивает морозный воздух, не без радости ощущая, как возмущенно легкие реагируют на такую порцию и значительный контраст температур. Стоически пережив порыв закашляться, как старый курящий дедушка, Лил едва заметно улыбается и потрепав за ухом бесшумно подкравшегося кота, идет собираться.

Стиль одежды вместе с внешностью претерпел за неделю значительные перемены, и, пожалуй, это не было финальным результатом. Иногда, проходя мимо зеркала и бросая на него взгляд лишь вскольз, девушка замирает и делая шаг назад долго всматривается в отражении, силясь что-то там увидеть, или убедиться что того, что она ищет, там нет. В этот момент во взгляде появляется облегчение, и она продолжает свой путь, или лицо искажается в гримасе ненависти и зеркало становится немым свидетелем очередных метаморфоз.

Этим утром все шло, как нельзя гладко, что было не совсем на руку новоиспеченной демонице. Стрелка часов никак не хотела уходить с отметки в три часа. Этим утром суккуб нарочито лишний раз не прибегала к помощи способностей, чтоб собраться, растягивая время. Лишь немного смявшаяся в шкафу одежда была до идеального разглажена сверхьестественным невидимым утюгом, и этим же методом удалены все шерстинки с пиджака, а цвет юбки доведен до такого черного, что при взгляде на него, казалось, что такой черный может быть только у Хоккинга. Там, куда не попадает солнечный свет.

Первым лучам солнца Далила показалась в строгом облачении, нелишенном сексуальной подоплеки. Оно как-то само теперь получалось, а девушке приходилось балансировать на тонкой грани между откровенной пошлостью и завлекающей интимностью. Блузка облегающего силуэта с глухим воротником очень точно подчеркивала выверенную до сантиметра талию, а вот длина юбки сегодня как раз и служила этой самой тонкой гранью. Немного выше и это будет уже неприличным, чуть ниже и образ утеряет всякую соблазнительность.
Суккуб накинула тонкое пальто уже стоя на крыльце, решив, что для него этим утром самый подходящий момент. На ногах девушки красовались классические лодочки на невысокой тонкой шпильке, очень умело подогнанные под одну из последних моделей Джимми Чу. Преимущества способности к перевоплощению, суккуб обыграла именно в эту сторону. Теперь ни что не мешало ей надеть старые кроссовки и превратить их в дизайнерскую обувь, что продают в ЦУМах за четырех и пятизначные суммы. Наверное, сейчас это было одной из основных радостей нового существования. Если не единственной.

А вот старенький седан превратить в новенький ферари возможности, к сожалению, не было. Поэтому девушка предпочитала оставлять авто за полквартала до назначенного места и дальше добираться пешком. Так она поступила и сейчас, оказавшись на парковке перед "восьмой милей" самой первой. Маленький циферблат часов на тонком кожаном ремешке подсказывал, что приехала она слишком рано, но дольше тянуть уже не было сил.

Одинокая женская фигура стояла лицом к зданию, не решаясь подойти и дернуть двери, хотя возможность того, что там было тепло и поджидал утренний кофе ее определенно радовала. Но было принято решение подождать остальных. Если они, конечно будут. Суккуб чувствовала, что будут. Что не одна она этим утром колесила по странным до этого невиданным улочкам Пасадены, чтоб отыскать зовущее ее место.

Далила снова взглянула на часы, потом перевела взгляд на вывеску, в десятый раз прочитав название, не вслух - только губами, и затем продолжила, бубня взявшуюся откуда-то в голове фразу,
- Мы все заслужили смерть, без исключения. Я это знаю, но иногда, господи, эта миля кажется такой длинной.

Оказавшись внутри, и пережив пятиминутную встряску, Риса наконец позволила себе глубоко вздохнуть и растечься по занятому своей тушкой местечку. Тело, почуяв, что ему устроили перерыв, тут же потребовало большего. Да настолько большего, что например... проспать часов эдак 15. Охотница устало потерла глаза и лениво повернула голову на ликующего желтоглазого и даже вытянула руку, выставив вверх большой палец, в знак того, что она тоже присоединяется к радости, и ей же поймать холодную бутылку воды. Сил открывать ее нет, только обнять, прижав к груди, словно самое дорогое сокровище в мире.

Снова вдох и теперь голова поворачивается к той, на ком короткая пробежка по пустоши оставила наиболее заметный след. Ведь она не могла отпустить их просто так, да? Возможно, Мариса будет вспоминать этот момент, как один из тех, когда они еще легко отделались. Но сейчас вместо мыслей в голове было пусто, а по телу растекалось тягучее раскаленное железо. Ссадины до сих пор не беспокоили девушку, разве что тот вчерашний гекконовский ожог на спине, на который она опрометчиво улеглась.

Взгляд Рисы сверлил медика, нависшего над Ким. Выкарабкается? Конечно, выкарабкается. Непозволительная роскошь для мамочки бросать своих чад на произвол судьбы. Она может бы и рада остаться там, только вот кто же ей позволит? Легкая ухмылка появляется на лице девчонки. Закрыть глаза, глубокий вдох...

- Выпить?! Серьезно? - охотница даже приподнялась на локтях, чтоб посмотреть в сторону, откуда шел голос, мокрая бутылка при этом скатилась на колени, - два дня?? - похоже, все удивления только начинались, - надеюсь, у вас большой бар, ребят.

На ушибы и ссадины охотница перестала обращать внимания еще несколько часов назад. Когда потребовалось снять майку для того, чтоб Грин мог обработать раны, и верно подметил, что терпеть она умеет. Кажется так. И тем более... тем более! Когда смердящая пасть норовит урвать сочный кусочек тебя, дела до таких мелочей совсем нет. Вероятно, позже, когда можно будет позволить себе расслабиться, Риса распластается на горизонтальной поверхности и прочувствует каждое самое мельчайшее напоминание о пройденном этапе огромного приключения, начавшемся еще до выхода за барьер. Но только, когда такая возможность предоставится. Если предоставится. Если она добежит.

Стиснув зубы, кажется, в сотый раз за сутки, охотница рывком приблизилась к твари, впервые с момента старта оказавшись лицом ко всей группе, и резким движением руки, уже сжимающей большой клинок, покончила с собачьими мучениями.

На мгновение девушка окруженная трупами мутантов застыла, возвращая себе фокусировку на основной цели. На вновь покрывшейся пылью коже блестели капли, местами собирающиеся вместе, размывая дорожку, словно подчеркивая всю бесполезность проведенных в душе последних минут в Развале. Небрежно охотница смахнула пот со лба и сплюнула, что не слишком-то помогло избавиться от кучи песка во рту. Рука в перчатке продолжала слишком сильно сжимать клинок, каждая мышца была напряжена в ожидании очередного рывка, чтоб продлить одну незначительную жизнь хотя бы еще на несколько шумных ударов пульса, бьющих по ушам.

Охотница воспользовалась заминкой, чтоб осмотреться. Кажется, все живы, если Мариса удосужилась верно прикинуть общее количество участников процессии. Посторонний шум слился с общей суетой, но когда все стихло, уши зацепились за чью-то реплику, сулящую скорую передышку. Осталось совсем немного. Ноги девушки сами понесли ее вперед.

Успев чертыхнуться, охотница шустро сгруппировалась, проклиная покинувшего бренный мир накануне вечером Косого Билли. Если бы не это засранец, главной проблемой занозы Миллер сейчас было бы нежданное предложение руки и сердца, ну и пара ран на нерадивом женишке. Но нет, приходилось виртуозно уворачиваться от смерть несущих клыков мутофагов, причем с пока весьма и весьма завидным успехом. Только вот это была лишь первая волна. Что там будет дальше? Что-то подсказывало, что новичкам еще выпадет случай пожалеть, что пытались дать отпор этим прекрасным созданиям.

- Херушки! - рыкнула Риса, разобравшись с одним псом. Но второй не собирался дожидаться, пока противник выработает стратегию, легко проигнорировав павшего товарища. И нужно было закончить с этим, прежде чем начать сопровождать свои ликующие выкрики оттопыренным средним пальцем в сторону поверженных.
В руке оставалось еще одно лезвие, и оно незамедлительно направилось прямиком в цель, делая круг справа налево, чтоб воткнуться в тощую, но мощную шею. При попадании, это могло увести тушку левей, тогда когда сама Риса подалась вправо, пытаясь увернуться, не дожидаясь того, живым приземлится пес или уже нет.

Продолжала бежать и слышать происходящее позади. Если доберется, этот звук станет самым страшным кошмаром. Не страшные псы, не выстрелы над головой, не свист пуль, пролетающих у уха, а звук позади, когда бежишь и уже не знаешь, почему не оглядываешься, потому что нельзя или потому что страшно обнаружить, что ты уже не первая, не последняя и даже не по середине. Но пока раздавались выстрелы и звуки борьбы, а не жадное мокрое чавканье, все обстояло не плохо.
С первым представителем местной фауны, посягнувшим на честь новоиспеченной искательницы, удалось справиться, и теперь, как и заведено, задание должно усложниться. Очередная партия приключений не заставила себя ждать. Риса на лету оценивала свои шансы не только избежать контакта с челюстями, но и в значительной мере самой задеть псов. Ну, как оценивала? Взгляд вверх, взгляд вниз, несложная логическая цепочка. "Если цапнет за ноги - бежать не смогу. Не смогу бежать - сдохну." Всё. Такое даже Миллер было по плечу. Необходимо было проявить чудеса ловкости, раз чудеса смекалки самоисключались.
Других особей по близости заметно не было, видимо, распределились по остальным, поэтому Риса пригнулась на бегу и отскочив кубарем перекатилась в сторону, надеясь, что и этот маневр удастся, а уж коли жива будет, то пластины с ртутными сердечниками тут же настигнут свои цели.

По мере того, как развивались события, глаза охотницы становились все круглей и круглей, от полной схожести с монетками их останавливал только мешающий обзору песок, поднимающийся то тут, то там, то благодаря мутантам, то шустрым искателям. Фишку с кислотными бомбами Миллер тоже успела оценить и одобрить. Вот уж воистину крутая мера против кучки несущихся на тебя воинственно настроенных... кого-угодно.

Когда Ким отделилась от группы, раскрыв позицию Рисы, Миллер ни на секунду не стушевалась, и заняла ее место. Отличная возможность бежать чуточку быстрей и развязать себе руки на случай, который вот-вот должен был предоставиться, ведь дело стремительно набирало обороты. Собак по прежнему было слишком много, и Искателей на всех не хватит, разве что в том случае, если каждая из микростаек займется желанным обедом и отвлечется от оставшихся живых мишеней.

Стреляющих было достаточно, впрочем, в следующее мгновение опытных сопровождающих слегка отвлекли. Мариса сильно сжала зубы, убеждая себя продолжить бег, а не остановиться, чтоб помочь остальным. По ее прикидкам остальные мутанты в любом случае займутся свободными мишенями, чтоб каждый мог урвать себе по кусочку. Оставалось надеяться, что в их повадки не входит набрасываться целой стаей на одну единственную жертву, ну или на то, что в карманах искателей найдется еще не по одному сюрпризу для незваных гостей. Судя по всему, хоть эти товарищи и походили на собак или волков, повадки их в значительной мере отличались. Что знала Миллер о НОРМАЛЬНЫХ стаях? Выстрелы бы их испугали, их бы испугала боль, а эти продолжали переть напролом. Как зомби. Страшно. А после предупреждения Грина стало еще страшней. Только времени стучать зубами и беспокоиться о гуле, стоящем в ушах от эмоций не было.

Выйдя вперед, Миллер потеряла возможность видеть, что происходит с остальной процессией, и, возможно, оно даже к лучшему, пусть и цинично, но так будет меньше желания тормозить. По ее прикидкам, чтоб продолжить двигаться вперед, нужно было всеми силами избегать контакта лоб в лоб, и это, возможно, было бы проще провернуть, если бы позади не было остальных. С технической стороны, конечно, очень даже хорошо, если мутант не вцепится в твою сочную ляшку и, пробежав мимо, отвлечется на другую жертву, но со стороны человеческой Риса никогда не провернет такую вещь без прямых на то указаний, да и в том случае едва ли. Позади кто-то продолжал стрелять, а значит её выход придется на тех, кому посчастливится увернуться от пули. Охотница оперативно перевооружилась лезвиями, что выдал Жнец, и дотронулась до клинка на бедре. Жест-привычка, чтоб убедиться, что выхватить нож выйдет в любой необходимый момент и это не займет и мгновения.

Зубастая пасть возникла достаточно неожиданно, как раз в тот момент, когда выстрелы позади стихли. Кто-то был уже занят, кто-то перезаряжался... "Не успею", подумала Риса и вскинула руку с ножом, приготовившись хорошенько пластануть по твари, провернув обманный маневр.

- По-о-берегись! - если все выйдет, то кто-то позади может и запнуться о здоровую покалеченную тушку, и Миллер очень надеялась, что этой тушкой окажется не она.

Вместо таблички "Добро пожаловать домой", новоиспеченных искателей поджидала стая каких-то песочных тварей, эффектно вырывающихся на поверхность, осыпая радиус вокруг невидимой завесой. Охотница усмехнулась, знали бы раньше, каких тут тварей поразведется, поразвели бы их еще раньше, чтоб не тратиться на все эти киношные спецэффекты. Взяли одного здорового песочного мутофага и пусть он себе охотится, или думает, что охотится, а вы снимайте, снимайте. Хотя, вероятно, водись на земле в то время такие красавчики, то пришлось бы выдумывать что-то посерьезней. Незадача.

Да, Риса не особо-то умела здраво и расчетливо мыслить, больше полагаясь на инстинкты, которые ее редко подводили. Правда сейчас речь шла не о совсем привычном и размеренном укладе ее жизни, но при ней оставался приказ - самый первый приказ в ее новой жизни, умри, но выполни, и вместе с тем - острое желание жить, что с "умри", как ни крути и под каким соусом не подавай, сочетается плохо. Поэтому выбор был невелик. Беги, Лола! Беги и не пялься на фертиля, которые выдает дедуля Жнец в свои сто с хвостиком лет. Когда-то и ты так сможешь. Если добежишь...

Было бы слишком наивно полагать, что все ограничится песчаными гробоидами, само собой со всех сторон уже спешили товарищи похлеще, и в значительном большем количестве. Вот тут сюрприз, Миллер умела считать, и по примерным подсчетам несущихся на них бешеных псов было раза в три больше, чем Искателей, и раз в шесть больше, чем нормальных Искателей. Выглядели собаки внушительно. Однозначно. На какой-то миг Риса даже подумала о том, что неплохо бы раздобыть и себе такого щеночка, но потом решила, что подумает об этом и выяснит возможность попозже. Сейчас же нужно было что-то предпринять, вот только никаких указаний на этот счет им не давали. Или она пропустила их мимо ушей, что тоже имело место быть. В любом случае, метание ножей на бегу охотница практиковала, а попадание в живую мишень вообще было основным источником ее карманных расходов, оставалось только совместить одно с другим... и кто-то уже начал стрелять, и судя по всему кто-то не один. Оставалось пригнуться и надеяться, что какая-то часть патронов настигнет и остановит свои цели, а Мариса подключится, когда оставшиеся подберутся поближе.

Пяти новеньким лезвиям нашлось место на поясе, рядом со своими родными, что не единожды выручали, став едва ли не продолжением рук охотницы. К этим придется привыкать, и как знать, получится ли. Знакомство вышло коротким, никто не станет ждать, пока Миллер исполнит свой привычный ритуал приветствия с новым оружием. Едва ли хоть один ее знакомый, будь то случайный прохожий, друг или любовник, мог похвастать таким трепетным вниманием, таким тщательным изучением, такой большой значимостью... хоть какой-то значимостью. За неимением возможности, Риса просто оставила точный отпечаток в памяти: как сталь холодит совсем не по девчачьи грубую кожу ее ладоней, сгиб пальцев, необходимый, чтоб чувствовать всю серьезность находящегося в руке оружия, чтоб чувствовать его суть, настроение... есть клинки, отличные клинки, при прикосновении к которым понимаешь, что они годятся лишь для охоты на глупых кролей или резки вчерашнего хлеба, есть и те, что и в руках держать страшно. Не ты принимаешь нож, он сам сообщает о своих возможностях, своих желания, очень тонко вплетая их в твои личные, твои скрытые. Вес, баланс... Риса в этом не смыслила ничерта, но чувствовала, каким-то необъяснимым образом. Никто ее не учил, не показывал, как нужно. Техника это другое. Техника, это как знать, куда пихать незнакомке даже если бухой в задницу, здесь же нечто большее, нечто, что намного важней.

Можно было бы сказать, что Риса часто представляла, каким будет ее выход за периметр, будет ли она радоваться, будет ли чувствовать ту самую свободу, которой, как ей самой казалось, в периметре так не хватало? Будет смотреть вперед или оглядываться назад? Всё это, конечно, хорошо и звучит отлично, но вся беда (или счастье) пустынной колючки заключается в отсутствии желания размышлять слишком часто и не в тему. Она просто берет и идет, без лишних соплей и сантиментов. И единственное, что временами действительно ее беспокоило, это вопрос, будет ли она жалеть, если решится на этот шаг, но Развал напоследок сделал охотнице огромный подарок. Дар, коим добрые феи никогда не наградят новорожденную принцессу в сказке. Никому не подарят такого на Рождество и никто не пожелает этого на свой день рождения. Такую вещь, о которой никогда не попросят в молитвах, но вместе с тем невероятно огромную и значимую. Отсутствие сожалений.

Только Мариса, как и любой другой на ее месте, не могла осознать хорошей стороны сложившейся ситуации, но шагнув за барьер, она смотрела вперед. Взгляд девушки упрямо буравил линию горизонта, словно бросая вызов всей необъятной свободе. Периметр-ошейник позади, а впереди... да что угодно.

- Три, два...
Вдох, выдох... вперед.

Если говорить на чистоту, охотница была удивлена не появлению песчаных тварей, а их непоявлению раньше.

Чтобы не случилось, просто продолжайте движение...
Если Риса что и запомнила, то уж это точно. Два небольших клинка тут же оказались между пальцев, но скорость не снизилась. Искателям видней, как действовать, а новичкам лучше ждать отмашки.

- Пардон, стреляю только из лука, ножи метаю значительно лучше, - Риса пожала плечами, глядя на Жнеца. В голове прочно засела картина того, что этот человек скрывал под маской, а еще воспоминание о том, насколько хорошо она метает свои ножи, когда не надо, и как ниразу не попала в гекконов, когда это было жизненной необходимостью, - бегаю... - девчонка задумалась на пару мгновений, - наверное, неплохо, но с мутофагами соревноваться не доводилось.

Закинув рюкзак на плечи, Мариса присела на корточки, чтоб поплотней зашнуровать ботинки. Когда с узлами было покончено, девчонка добралась до почти высохших волос, что доставали до пятой точки и закрутила их в тугой пучок. Обычно, Миллер носила высокий хвост, но, пожалуй, не стоило оставлять лишнюю возможность какой-нибудь зубастой пасти уцепиться за себя.

Агата спустилась вниз вслед за здоровяком, стараясь не встречаться глазами с источником лужи крови на лестнице. В голове зачем-то звучали отрывки "отче наш", и это значило, что девушка в полной боевой готовности... упасть в обморок от ужаса. В последний раз эти строки она безмолвно воспроизводила, когда перед ней потерял сознание обидчик. В тот самый день, после которого Таю перестали дергать, а в глазах одноклассников насмешки сменились неподдельным страхом.

- Сек-кретарь? - на вдохе повторила она, услышав вдогонку слова Майкла, и тут же на девчонку снова обрушилась паника, ведь по ее мнению, она получила прямое подтверждение своим догадкам, - они скажут, что это мы. Это мы. Это все специально, она нарочно ушла. Это она? Это она! - бормотания постепенно набирали обороты, увеличиваясь в громкости с каждым словом. Большая голова Агаты гудела от мыслей и переживаний, словно огромный рой пчел поселился внутри и теперь пытается выбраться наружу, - ОНА НАС ПОДСТАВИЛА!

Девушка совершенно не слушала, что там говорил Василий.
- Прятаться?! - на парня уставились абсолютно непонимающие глаза, а визг эхом разносился по старому зданию - ЗАПИСАТЬ???
На стук в дверь, Тая дернула головой и впилась взглядом в дверную ручку,
- Закрыта?? Как закрыта? - в общую паническую кашу добавилось еще и осознание того, что убийца до сих пор может быть внутри. Или это секретарша заперла их здесь? Почему большой парень оставался таким спокойным? Повсюду кровь, трупы, они заперты, секретарша пытается их подставить, а он спокоен... почему?

- ЭТО ТЫ! - снова громкий вопля раздался в фойе, - ПОМОГИТЕ! ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА! ОН НАС ВСЕХ УБЬЕТ! ПА-МА-ГИ-ТЕ!

Ураган с новой силой закружился вокруг девушки, пока она пятилась подальше от Василия, оглядываясь в поисках окна. Кто скажет, что Агата вела себя в этот момент неадекватно? Вероятно, только психопат или... убийца.

Монолог желтоглазого искателя несколько позабавил охотницу, и пока он старался в красках описать предстоящее будущее со всеми его прелестями и радостями, Риса быстро укомплектовала все вещи в один рюкзак О'Коннора, чтоб знать, где лежит, что лежит и как побыстрей это достать, а не разворачивать при каждой необходимости бурное действие с открытием и перетряхиванием всех своих пожитков. Открыла сумку, достала катомочку, открыла катомочку, достала кошелечек... нет уж. Хоть она и не слыла педантом в области уборки и аккуратности, но в ее охотничьем рюкзаке всегда царил порядок из соображений практичности. Оставшиеся пустыми рюкзаки, а на секундочку, их оказалось аж целых три! отправились на самое дно, на случай, если пригодятся. Жаль было, что пришлось отобрать сумку Алекса, но он мог быть уверенным, что уж его походный набор ей совершенно точно пригодится.

К тому времени, как Риса закончила инвентаризацию, желтоглазый умолк, а остававшиеся внизу направились наверх. Подхватив сумку, охотница выскочила из зала, успев коротко усмехнуться Дрейку в ответ на обещание прикрывать ее первое время,
- Уверена, моя спина оказалась в надежных руках, - и глядя на парня, это заявление могло оказаться самой что ни на есть правдой. Такими ручищами пасти мутофагов надо колоть, как абрикосовые косточки, попутно превращая в ореховую пасту их ядрышки. Представив живописную картину, Миллер усмехнулась еще больше и снова повеселела.

Оказавшись на улице, Риса было поддавшись порыву, потянулась вслед за новым знакомым искателем в старое знакомое место. Охотница еще с момента нападения гекконов мечтала опрокинуть в себя стопку чего-нибудь горячительного, а-то и не одну, но... нужно было верно распорядиться оставшимся в Развале временем.

- Эй, кто-нибудь тут едет в сторону ферм? Подбросьте до дома! - спустившись поближе к отъезжающим, громко выдала девчонка. Само собой, тихо мямлить и спрашивать каждого было совсем не про нее, а вот проорать погромче, чтоб услышали если не все, то большинство, вполне в духе оторвы Миллер.

Крики не особенно заинтересовали окружающих, предложения подвезти не посыпались на девицу Миллер. И, может, именно благодаря отсутствию шума, удалось заметить легкий кивок головы Ким и последующее вопросительно выражение лица: "поехали, мол, и нехер так орать".

- Оу, - Риса немного удивилась, но с готовностью кивнула, ничуть не смутившись отсутствию ажиотажа вокруг собственной персоны. Нужен-то был кто-то один, и этот один отозвался, а, значит, цель достигнута.
Охотница кинула рюкзак в ноги и забралась на переднее сидение,

- Нам туда, - кивнула она в нужную сторону, и дождалась, когда машина заведется, что-то сосредоточенно обдумывая, глядя вслед удаляющемуся в сторону бара искателюю
- Не пойму, обратно вам вернуться нельзя, но можно свободно разгуливать по периметру? - Риса поморщилась, словно мыслительный процесс ей действительно не особо нравился, или даже доставлял дискомфорт - или сегодня пофиг, типа хуже уже не будет?

— Спроси у парней, им виднее, я здесь в первый раз. Дорогу показывай.
Ким, родившаяся за периметром, в Развале до этого дня не бывала и молодняк обычно предпочитала встречать на базе искателей. Ким не была искательницей, она была выживальщицей.
Отчасти альтруистическое решение покатать Марису было продиктовано любопытством Ким — тихий семейный быт, теплый очаг, которого сама Ким достаточно рано лишилась, притягивал, манил Ким-женщину если не ощутить-распробовать-перенять, то хотя бы подсмотреть.
И все-таки Ким отдала бы руку на отсечение — никто из искателей не мечтает вернуться. Ким десятки раз видела эту перестройку новичков: менялось выражение лиц, повадки, тела, люди менялись, отпочковывались от забраковавшего их Развала в нечто пустынное, дерзкое и сильное, такое, какой Ким была всегда. Она не перестраивалась, она просто родилась в пустоши.

Риса молча кивнула, будто бы поняла, но однозначно утверждать не взялась бы. И без того не привыкший с серьезным раздумьям мозг, несколько бунтовал, требуя отдыха, отдаваясь мерным постукиванием в висок. Поэтому, охотница решила ненадолго заткнуться, лишь коротко указывая дорогу или вовсе просто кивая.

Дом показался достаточно быстро, а внутри у Миллер что-то неуютно сжималось при виде облупленных оконных рам. Она как могла отмахивалась от мысли, что зайдет сюда в последний раз, и не стала медлить, когда Ким остановила машину.

- Идем, у Даны наверняка найдется кружка чая и пара вопросов, - Мариса не пыталась завести дружбу. Вообще-то никогда... но элементарная вежливость, она и в Африке вежливость. В целом же, охотнице было все равно, пойдет ли искательница с ней или нет. Девчонка тяжело вздохнула, захлопнув двери и растянула губы в почти приветливой улыбке, указав на крыльцо.

Если бы не ночное происшествие с барьером, охотница не сунулась бы снова домой, чтоб не трепать нервы ни себе, ни матери лишний раз, но поступок был продиктован беспокойством за мужскую часть населения домика охотников. Младшая дочь хотела убедиться, что все живы, и не гадать всю оставшуюся, возможно, недолгую жизнь, чем закончилась эта ночь для ее семьи.

- Народ! Подъем! - Риса дважды громко стукнула в дверь, тут же пытаясь ее открыть, - есть кто?!

Могло статься и так, что маму забрали помогать раненым, а мужики еще не вернулись, но на такой случай всегда имелись запасные ключи.

Ким посмотрела хмуро и отрицательно покачала головой — она не войдет в дом.
Как интересно Мариса это себе представляет? Разговоры, теплый чай, вкусный ужин, крепкие объятия на дорожку и прощальное "я присмотрю за вашей дочерью, не беспокойтесь"?
Нет, такого не могло быть.
Ким осталась в машине, облокотившись о руль, постучала двумя пальцами по несуществующим, но воображаемым часам на запястье, напоминая Рисе о времени.
И все. На этом все.

Уже через пару секунд дверь распахнулась, впуская новоиспеченную искательницу внутрь еще пока собственного дома. Полчаса, даже чуть меньше...

Через двадцать минут на крыльце снова появилась Риса. Без грязных разводов на лице, в чистой майке и с мокрыми распущенными волосами, в одной руке девчонка держала какой-то сверток, а в другой болталась еще одна майка и трусы.

-Вот и всё, - подвела итог охотница, забравшись в машину и закинув последние вещи в багаж. Ее рука протянула искательнице раскрытый сверток, по запаху из которого не сложно было догадаться, что там какая-то выпечка, - печеньки, - будничным тоном сообщила она, не глядя на свою проводницу. Для нее это было в порядке вещей, прихватить из дома какой-то еды и стрескать по дороге на очередную вылазку или что-то такое, поэтому нелепо Риса себя не чувствовала.

Поведение Эдит, державшей минуту назад медика на мушке, казалось Августу, мягко говоря, странным. Наглость и уверенность сменились... рыданиями? И суетливыми попытками выжить? Неужели вспомнила о личной безопасности? Не слишком ли поздно?

Слезы не трогают светловолосого Диоскур, дуло револьвера уверенно смотрит в голову противника, чтоб в любой момент остановить любое ее лишнее движение. Но, кажется, идея Александра не сработала. Слишком много маны даже для Фердинанда. Но откуда? В голову Августатяжелой поступью закрадываются сомнения. Они не хладнокровные убийцы, и те секунды, что выиграл брат для пытавшейся их убить куклы, сыграли свою роль. Это был твой план, братец? Все таки, внешнее спокойствие могло скрыть эмоции от всех, кроме него... он знает, и он прекрасно этим манипулирует.

Усмехнулся где-то глубоко внутри. Отлично сыграно, Александр, отлично сыграно. Больше нет уверенности, что нажать курок единственно верный выбор.

- Я... Не могу... - выдавила Эдит, пару раз глотнув воздуха. Щит, тем временем, опасно загудел, а его красный свет все сильнее резал глаза.

- А я по прежнему могу, - взгляд алых глаз продолжает сверлить потерявшую грозный вид куклу. Никаких заблуждений, у нее есть приказ, и стоит только потерять бдительность и Эдит вытащит из рукава очередной козырь.

- Ты как, Герман? Будь добр, обыщи даму, - все таки Диоскур не бог, чтоб решать, жить ей или умереть, и если сейчас решится, что они отступают, то нужно убедиться, что никто из них не получит пулю в спину на посошок.

- Александр? - короткий кивок на переполненный щит, - это всё?

Момент, что мог стоить жизни обоим. Шаг, который сводил к минимуму все шансы Диоскуров выполнить приказ оператора, или давал возможность покончить с этим и вздохнуть спокойно. И только за госпожой Удачей выбор, в чью сторону сейчас склонится чаша весов? Боевой тип, что лишь исполняет приказ? Устранить, зачистить... или двое медиков, созданных для блага? А для блага ли? Если об этом задумываться...

Пистолет, направленный в голову Эдит не дрожит, несколько выверенных ловких движений и кукла обречена. На этот раз обречена. У нее был шанс уйти, прикрывшись дымовой завесой, но приказ или излишняя самонадеянность привели к точке невозврата. Больше нет на лице легкомысленной улыбки, превосходства во взгляде. Только боль.

Небольшое усилие указательным пальцем и они смогут уйти, освободив ее от страданий, от обязанности калечить и без того истерзанный мир и... у них будет возможность покинуть лагерь живыми. Последняя точка в этом коротком сражении искусственных людей.

- Диоскуры не убивают...
- Диоскур должен исполнять приказы, как и все, - привычный холодный тон, больше никакой мольбы в голосе. Нет сожалений, нет нерешительности. Выстрел решит все, и, что важно, у них есть ОПРАВДАНИЕ в виде директива перед руководством, и у них есть оправдание перед совестью. Будь он простым медиком, и речи об убийстве не могло идти. Но чего стоит убийство одной боевой единицы перед лицом всех тех, кого она убила и убьет еще, если оставить в живых?

Всё честно, милая Эдит. Рука не дрогнет, ты встретишь покой...

- Ай-яй-яй! - Скрипнул по-отцовски в такт раздающемуся звяканью коляски, приближаясь к близнецам. - Вы хотите погубить источник ценной научной информации путём небрежного и примитивного убиения? Мальчики, я вас не узнаю. Почему бы не сделать всё несколько деликатнее? - Припарковал коляску, вытаскивая лопатку. Несмотря на увечья, пытается держаться уверенно и твёрдо. В текущей ситуации нельзя демонстрировать слабость. - Трепанацию черепа аль что-нибудь поизощрённей? - Если такое понятие как грех действительно существует, то Фауст возьмёт его на себя. Ему-то всё равно терять нечего.

- Я должен расценивать это, как приказ? - хоть виду и не подал, но чувство, словно огромный груз упал с плеч был несоизмерим, пожалуй, ни с одной из бурлящих внутри эмоций. Оператор жив. Все в порядке. Братьям не придется переживать смену оператора снова. Но намерения расправиться с Эдит появление Фауста не изменило. И в этом желании не было эмоций, если выстрелу быть, то его нельзя назвать порывом или действием в состоянии аффекта. Только холодный расчет.

Риса не без удовольствия глядела на развернувшееся шоу, отвлекшее ее от знакомства с прибывшими. Впрочем, времени для этого у них было предостаточно, а вот увидеть, как генерала распластали по полу - редкое забавное зрелище. Охотница даже беззастенчиво посмеялась, но к сожалению сам разговор слышно было плохо, да и закончилось все довольно быстро.
Наконец-то их шайку-лейку позвали спуститься к новоиспеченной семейке и охотница полуобувшись потянулась вслед за бородачом,

- А вот и Санта, - Миллер с любопытством уставилась на открывшееся лицо Блейда. Да, она слышала кучу разных сплетен относительно его личности, но самой ей было откровенно пофиг, один это человек или десять разных под одной личиной. У каждого свои тараканы... но вот то, что скрывалось под маской вызывало, как минимум, интерес, и пока представлялся бородач, охотница без смущения пялилась на Жнеца.

- А тебе не часто говорят, что ты хорошо сохранился, да? - следующей всунулась охотница, выбравшись прямо перед Разводником, что впрочем нисколько не мешало ему видеть окружающих, в силу роста девчонки. Встав напротив устрашающего вида Искателя, Мариса широко улыбнулась своей же шутке, - Риса Миллер, но все зовут занозой в жопе, - брюнетка покосилась на мека, копируя его реплику на свой лад, - а за каким хером? Ну, ежели там есть из чего выбрать, то уж за каким-нибудь.

Рассказывать свою историю не особо-то хотелось, девчонке до сих пор претила мысль о том, что она убийца. Да и не считала она себя таковой, но кому какое дело, поэтому просто коротко уточнила,

- Яблоки с соседом не поделила, вот и попросили. Ну, а я что? Невежливо отказываться, коли дулом в ребра тычут, - все это время на ее лице играла какая-то странная смесь из ироничной ухмылки и испуганных глаз. Поэтому, заткнуться было проблематично, - Серьезности во мне, конечно, изо всех щелей... но, - Риса подняла руку и демонстративно скрестила пальцы, - и в здравии и в болезни, пока... короче, я с вами.

Само собой, переть силой на боевую куклу затея не слишком удачная, впрочем, как и категорично отказыть Эдит, но ни в том ни в другом случае иных вариантов не виделось, да и время на раздумья или какой-никакой план отсутствовали. Пришлось работать с тем, что есть. Практически главный девиз медиков, как ни крути. И да, именно работать, потому что для кого-то это боевое сражение, для кого-то стычка, а для Диоскуров это очередная спасательная операция. Пусть и не в совсем привычных условиях. Война жаждет крови, война отбирает жизни, человек ты или кукла...

По примерным подсчетам и визуальному анализу, двое из троих присутствующих - на грани... а, значит, на грани все трое. До того, как получить прикладом по непроницаемой физиономии, Август успел почувствовать три вспышки боли в теле, одновременно с выстрелами. Если бы это была просто винтовка... но нет. Мгновение, чтоб прийти в себя, в темноте блестит металлическая поверхность, как бы намекая, что никакого мгновения ни у кого нет.

- Магна Вульвус Санитанем, - губы двигаются автоматически, пока мозг анализирует ситуацию на критическом уровне. У братьев нет преимуществ, лечить себя, толком не обороняясь, долго не выйдет, махать мачете Эдит сможет дольше. Насколько? Неважно. Если хотя бы на один больше, то Диоскур не выполнят приказ оператора. Выжить. Они обязаны. Что-то должно быть... картина их встречи проносится перед глазами, темно, грязно, ноги будто утопают в жиже. Ноги! Кажется, нашел.

Резкий маневр, чтоб успеть прикрыть собой Александра, ведь если удар окажется сильным, то... нет, этого не будет. В повороте тот самый приклад, что врезался в лицо, в аккурат целится в возможно поврежденную ногу противника. В ударе нет силы Александра, но если догадки верны, то будет достаточно ловкости Августа. Он был создан подвижным и юрким, но только вдвоем они действительно на что-то способны,

- Пленус субсисто... - если успеет.

Риса расслабленно растеклась по сидению, не став больше дергать пацана своими расспросами. Тем более, история его была как две капли похожая на ее собственную. Или за периметр или...

- Охо-хо, здоро-овенько! - охотница с легкой ухмылкой встретила прибывшую троицу и с интересом уставилась на одного из них - высокого и бородатого. Бородатых мужиков Риса любила, они хотя бы были похожи на... на мужиков. Только вот беда в том, что если безбородые лица запоминались плохо, то борода и вовсе делала всех похожими друг на друга, как две капли. Поэтому, даже если и пересекались когда-то, никого из подошедших Миллер не припоминала.
Одежда на каждом из трех ясно давала понять их принадлежность к касте искателей, но двое других как-то более органично вписывались в картину пустоши, нежели серьезный бородач. Видимо, местный. Пока.
Риса коротко вздохнула и подмигнула ему, немного сожалея, что парень не попался ей раньше. В смысле, вчера или позавчера. Исключать варианта, что они пересекались ранее не стоило, девичья память и все такое.

Время тянулось бесконечно долго и не смотря на усталость, охотнице с трудом удавалось сидеть на одном месте. Люди в зал пребывали и пребывали, а собрание все не начиналось. Изредка Риса бросала нахмуренный взгляд в сторону собравшихся шишек, и пару раз почти закинула ноги на кресло впереди, но вовремя останавливалась.

- Хэй, вы бы хоть тут поп-корн раздавали, ну ей-богу, сколько можно? Я устала, - охотница в очередной раз приподнялась и в очередной раз прижала задницу к сидению, а потом демонстративно стянула ботинки, хмуро добавив, - и от меня воняет!
Абсолютная непосредственность девчонки помогала ей сохранять видимое и внутреннее спокойствие. В конце концов, Риса хорошо владела своим настроением хоть и неосознанно, и в критических ситуациях, например, как за прошедшие сутки, это очень выручало. Со стороны казалось, что охотница маленькая бездушная засранка, но это не было правдой. Хотя, что в данном случае правда?

Вытряхнув пыль из ботинок прямо перед сидением, Мариса таки нашла, куда девать свои ноги - подогнуть под себя, дав им хоть чуть-чуть отдохнуть от тяжелой обуви. Девица широко зевнула, и снова огляделась. Взгляд ее встретился с глазами Грина, следующего за кучкой вошедших. Риса коротко ему махнула, не став орать на весь зал "Грин, дружище! Сколько лет, сколько зим!", затем вернула внимание сидящим рядом,

- Значит, это с вами мне предстоит расстаться с развальской девственностью? - охотница грубовато усмехнулась, как она всегда делала, когда похабно шутила, - может хоть этот раз удастся запомнить.

На хохот новых конвойных, Риса выдала едкое "хе-хе", дабы, конечно, продолжать нравиться, но не очень сильно. А-то как-то это не по-миллеровски, вызывать положительные эмоции с первых минут знакомства. Пару лет назад один славно надравшийся мужичонка в баре, с которым охотнице приспичило повздорить, уже после выяснения отношений выдал, что Мариса Миллер - это, как кочерга в заднице. Сначала дико, но, если привыкнуть, может, и понравится. Риса в ответ назвала его старым педиком, но добавила, что ничего против педиков не имеет. На том топор войны был зарыт. Впрочем, как и любой другой "пьяный" топор.
Девчонка не могла не отметить, что эти даже не пытаются тыкать в них оружием, что крайним образом... было насрать. Бежать она никуда не собиралась, а если бы собиралась, то ждать до сего момента не стала. Возможно, вояки рассудили так же, поэтому не принимали особых мер.

Когда их завели в зал и усадили на последний ряд, Риса бросила рюкзак на соседнее кресло и оглядевшись громко цыкнула,
- А поближе билетов не было?? - шепот девушки скорей формальный, потому что услышать ее мог любой вокруг сидящий. Она театрально приподнялась на сидении, вытянув голову как можно выше, якобы, чтоб рассмотреть, что творится впереди, но потом заметила направленные на них дула, и откинувшись обратно на спинку, примирительно подняла руки, - окей-окей. Просто надеялась, что тут есть фуршет по случаю знаменательного события. Я б че-нить заточила.

От ее взгляда не укрылось, что впереди все местные шишки уже в сборе, в том числе и долбанутый папаша О'Коннор, которому охотница с радостью бы рассказала, какой он дебил, и сынок его дебил, и что не стоит им заводить собаку, потому что она тоже будет дебильной. Но, к сожалению, технически это было невозможно из-за небольшой преграды в виде толпы военных, отделяющей важных людей от людей, прямо в этот момент изрыгаемых Развалом из своих дерьмовых недр в недра еще более дерьмовые,
- А тебя че за периметр понесло? М? - судя по тому, что Джерри сказал в машине, он явно не был добровольцем. А если и был, Риса и ему сообщит, что и он дебил (хоть кто-то же должен узнать), но добавит, что тоже собиралась.

Сильные руки уверенными движениями отрывают от брата, тащат в самый центр деревушки. Август не сопротивляется, это ненадолго, это недалеко, главное быть в порядке, а в глубине лагеря безопасно... вот только Александр. Кивнул напоследок, урвав единственно значимый взгляд, взгляд полный грусти и бессильной злости. Говорить не обязательно, он и так знает. Что бы ни случилось, оба будут беречь себя.

Хлипкая дверь в затхлую лачужку закрывается, оставляя куклу наедине с собственными мыслями. Не составит труда просто взять и выйти, но зачем? Они и так спровоцировали ураган, ни к чему провоцировать и бурю. Так бывает, когда принципы сталкиваются с невозможным. Для всех они только куклы, бездушные железяки, дай отмашку и будет исполнено... но увы. Ах, как Август желал не чувствовать, не испытывать эмоций, не быть запрограмированным ощущать всю эту бессмысленную химию, происходящую в его кем-то бережно собранном теле. Диоскур знает многое, многое умеет и понимает, но эту вещь ему не осознать никогда. Зачем боевым механизмам... душа? Или нечто, исполняющее ее функции. Ему повезло, он куда менее чувствителен, чем вторая половина проекта. Ко всему, кроме него. Со стороны это странно. Кто-то назовет их эгоистами и отчасти будет прав, ведь жизнь одного в жизни другого, и кого, как не себя в первую очередь беречь, ради благополучия... самого близкого, единственно близкого? Не лезть на рожон, избегать проблем, прятаться, не потому что трус, не из-за стандартных директивов, а потому что от этого зависит не только твое существование.

Тяжело вздыхает, о чем придется жалеть через мгновение. Отвратительный запах сырости, затхлой соломы и животных отходов жизнедеятельности. На войне нет места чистоте, но это не утешает ни на малую часть. В темноте сарайки мелькает светлое пятно - кристально белый носовой платок, небольшое утешение, но все таки. А капля эфирного масла лаванды, предусмотрительно капнутая на ткань в значительной мере перебьет отвратительное присущее любому курятнику амбре.
Но платку не суждено добраться до намеченной цели, лишь уловив тонкий цветочных запах, Август чувствует, как земля уходит из под ног. "Слишком странное лавандовое свойство" - приходит в затуманенную голову, а потом платок касается земли, вслед за владельцем.

Гримаса отвращения - первое, чем кукла встречает окружающую обстановку, возвращаясь в сознание. Где-то на задворках дает о себе знать стремительно подступающее липкое чувство - паника. Словно душит мерзким едким запахом дыма... что это? Игра воображения или... нет, не может быть. Все тело ломит, не слушается. Что-то дало сбой, но почему? Что-то не так с бывшим полным запасом маны. Где Фауст? Мысли бессвязным потоком штурмуют берега осознания, заставляя схватиться за голову.

Звук щелкнувшего затвора помог расставить все по местам.

За доли секунды разум прояснился, будто стоял за дверью, ожидая момента, как тот, что сейчас действительно за ней. Нет времени размышлять, прикидывать варианты. Окно маленькое, на выходе опасность, прятаться негде... да и зачем прятаться? Ярко-красная нашивка на плече говорит сама за себя,
- Международный комитет Красного Креста, - звучит уверенный голос куклы, наверняка хорошо слышимый сквозь тонкие деревянные стены и огромные щели сверху и снизу двери. Все обязаны соблюдать соглашение, иначе возникнут проблемы. Тем более, если речь идет о кукле, смерть которой не останется незамеченной, - проект "Диоскур", - конечно же все знают о братьях, и это не может быть проигнорировано, - прошу убрать оружие и дать возможность помочь раненым.

Перчатка с инструментами на всякий случай наготове. Стандартная фраза работает почти всегда... почти. Но кто знает, как все повернется в очередной раз.

- Мышонок, значит? - усмехнулась охотница, взглянув на действительное сходство пацана с хитрожопым персонажем старого мультика, - так и запишем, - а на реплику о милитари не стала отвечать. Вероятно, усталость брала свое.
До конца дороги в машине стояла необходимая находящимся внутри тишина, все таки ночка выдалась не из самых простых и даже Миллер это понимала. Пара минут отдыха это, вероятно, всё что у них было. По крайней мере у двоих.

Когда машина добралась до пункта назначения, Мариса безропотно вылезла из машины, словно ее собирались сбагрить не за периметр в царство страшных мутантов, а домой под мамино теплое крылышко. Никаких видимых эмоций, мерно кружащихся внутри девушки, на лице не отображалось. Может, потому что их и не было. Слишком устала, чтоб осознавать и рефлексировать. Пошло оно все.
Выбравшись наружу, охотница было подалась нырнуть на заднее сидение, чтоб вытащить оттуда свои пожитки, но неожиданно ее остановил голос хмурого вояки,
- Ты забыла свои вещи....
Хотела бросить в ответ, что знает, но он протянул ей какой-то другой рюкзак. Свой что ли? Чем вызвал непомерное удивление на лице замарашки. Охотница уставилась на парня, в миг потерявшего в ее глазах всякую суровость и неприступность, хорошо это было, или не очень... кто знает. Риса нахмурилась, нерешительно вытянув руку вперед, застыв так на пару секунд, а потом усмехнулась в своей привычной манере и молча прибрала к рукам предложенное. Рюкзаком больше, рюкзаком меньше... авось, внутри найдется что-то полезное.
- Отлично! - бросила девчонка, все таки нырнув на заднее сидение, - сошью себе спальный мешок из рюкзачков! - и вытащила из машины еще два.
- Должна буду, - нахальная улыбка вернулась на лицо Миллер, - надеюсь там есть чудодейственная мазь от синяков на боку.
Небольшие сумки вместе с содержимым влезли в большой рюкзак О'Коннора, и закинув его на плечо, девушка двинулась навстречу вырулившей троице,

- Очень желающие, - грязная мордаха превратилась в насмешливую скептическую гримасу, - я срать с таким рвением с утра не бегу, как за периметр. Прям невтерпеж! - Риса повернулась и подмигнула Джерри, кивнув в сторону сената, мол, зачем оттягивать неизбежное.

Далила уже приготовилась уверить Маргарет, что ее визит на благотворительный вечер носит больше наблюдательный характер, но жена бизнесмена предпочла самостоятельно ретироваться. Что к лучшему, ведь если бы суккуб ляпнула что-то подобное, то, вероятно, лишилась бы очевидной возможности вытащить самого Харви на пару незаданных днем вопросов.
На предложение "составить компанию", Елена на пару мгновений растерялась, не ожидав такого поворота, что не могло укрыться от глаз Алана. Впрочем, выглядело это вполне естественно и, вероятно, даже очень мило.

- Если ваша супруга не возражает, - все еще удивленный взгляд шатенки проводил удаляющуюся даму в красном. Странные здесь олигархи, так подумалось демонице, не раздражаются от пронырливых журналистов и... танцуют с ними медленные танцы. Суккуб протянула руку Харви в изящном жесте. Пусть мужчина правит бал. Думает, что правит.

- К несчастью не возражает - сказал Алан и повёл девушку в центр зала. Во время танца он вёл себя как джентльмен, рука строго на поясе, "случайно" вниз не уходила" правда во время танца, он казался каким то отстранённым, словно думал о чём то другом.

Брошенная фраза совершенно не располагала к дальнейшему флирту, да и настроение задала соответствующее, но цели есть цели, и ждать, когда какой-то там владелец ведущей корпорации и бла-бла-бла придет в дух и решит поболтать времени не было.

- Вы отлично танцуете, Алан, - легко и непринужденно прозвучал голос Елены. Чтоб быть услышанной пришлось сократить разделяющее их "официальное" расстояние, - можете поверить моему профессиональному мнению. Только, есть один момент.

Рука девушки соскользнула с плеча мужчины и скользнула за спину к его руке, весьма корректно покоящейся на талии,
- Вы же ведете, - тон сохранился дружеский и уверенный. Не стоило слишком наглеть, пуская вход всё и сразу, - нужно вот так.
Елена чуть сдвинула руку Харви в действительно более правильное положение... правильное и обхватывающее партнершу чуть более, скажем так, доверительно. Взгляд девушки уставился прямо в глаза бизнесмена, аки святая простота. Никаких уловок. Всё так и должно быть. Да-да.

Действия Далилы весьма взбодрили Харви и от былой задумчивости не осталось не следа. Он выполнил так сказать инструкции девушки в точности, но дальше не зашёл, то ли постеснялся свидетелей, то ли не позволила скромность, но против нового положения рук в танце, явно был не против.

- Думаю это я обязан делать вам комплименты, Елена. Извините, что стали свидетелем этой сцены, скажите, я могу как либо искупить свою вину?

Дальше заходить и не требовалось, демонам не нужна была случайная интрижка, здесь требовалось что-то более основательное.
- О чем вы говорите? - Елена покачала головой, будто не понимала, о чем речь. В действительности же, у Харви не было весомого повода чувствовать себя виноватым, но не улучить момент суккуб не могла, - зависит от того, что вы можете предложить.
На лице девушки продолжала играть доброжелательная улыбка.

На фразы девушки Харви лишь усмехнулся добавив

- Я могу установить новую операционную систему на ваш компьютер, это для меня очень просто, но может вы хотите уйти отсюда, скажем через полчасика в какой нибудь ресторан, естественно на ваш выбор. -

Далила же в это время ощущала, как энергия просто струиться к ней, её было немного, но она манила. Это ощущение чем то напоминало голод, а теперь она почуяла запах пищи. И чувства на уровне подсознания говорили ей пойти дальше, к счастью их пока можно контролировать без особых усилий.

Суккуб внутри встрепенулся, почувствовав небольшой поток живительной энергии, совсем маленький, но такой яркий, словно в душной комнате сквозь небольшую щель проникает чистый горный воздух. Самую малость, почти незаметно, но вызывая безумное желание отыскать источник и подставить ему сначала лицо, а потом и всю себя..
Лил задумалась на секунду, пробуя на вкус пока непривычные ощущения, и ненароком чуть сильней необходимого сжала ладонь на плече Харви, но тут же одернула себя и искренне засмеялась над предложением бизнесмена. Словно единственный способ попить воды это дойти до океана.
- Мне нравится моя старая операционная система, - девушка заметно вздохнула, пытаясь отбросить мысли о том, что струящуюся от Харви энергию можно заставить литься быстрей при определенных условиях, можно взять много больше, можно даже пожирать ее горстями. Пошипел бы что ли напарник в ухо, чтоб отвлечь Далилу от неправильных мыслей. Кто вообще придумал оставлять маленьких суккубов без присмотра? - но это было бы крайне забавно. Кто еще сможет похвастаться тем, что сам Алан Харви переустанавливал его операционку?

А вот отправиться куда-то с ним после вечеринки совсем не входило в планы девушки. Во-первых, всё запросто могло пойти не по сценарию, слишком много факторов собиралось в пользу этого, а во вторых....
- Я совсем не против, времени еще довольно мало.

- Тогда увидимся по позже - Сказав это Харви отправился по своим делам естественно перед этим закончив танец. Стоило мужчине отойти как появились другие кавалеры и они явно хотели хотя бы пригласить на танец Далилу, но видимо никто не хотел перечить Харви.

Распрощавшись с Харви, Лил представила себя невидимкой, чтоб незадавшиеся ухажоры не пытались вновь штурмовать непокоренную башню, и мышкой юркнула в туалет. Лицо девушки было красным от духоты, с которой не справлялись кондиционеры, или от смущения, в связи с тем, что она чувствовала себя виноватой, пойдя на поводу у инстинктов, но факт был фактом и перед тем, как обратиться к напарнику, суккуб умылась ледяной водой.

- Эй, ты чего там притих? - вслух позвала Лил, громкая фоновая музыка заглушала речь девушки и можно было спокойно поговорить, - что думаешь? Мне нужна помощь, дружочек. Тебе не кажется, что события развиваются слишком быстро?

Заглохший мотор вызывает лишь короткий сожалеющий вдох. В отличии от других Август не торопится выбраться наружу, хоть и не меньше остальных устал от бесконечной неровной дороги. Взгляд Фауста ненавязчиво зовет за собой, безмолвно, понимающе, не настойчиво, за что нельзя не быть благодарным. Август не был... Месяцы дороги один за одним накладывают густой отпечаток на природном (или искусственном) чувстве беспокойства светловолосой половины проекта, Александр справляется лучше, у него всегда это лучше выходит. Такой очаровательный, но слишком опасный энтузиазм... Август лишь качает головой вслед покидающему машину брату... Все готово, все инструменты, как всегда, идеально разложены, каждый на своем месте. Холодный металл перчатки напоминает, что предстоит работа. Очередные последствия бессмысленнейшего действа.

- Кукла? - отстраненный голос звучит тихо, без цели быть услышанным. Давно на пути "креста" не встречалось кукол. Боевая? Ну, конечно, боевая. Белых ворон способных нести что-то, кроме разрушения, единицы, маленькие крохи в сравнении с машинами для убийств. Не их вина, не их.

Светлая голова нехотя показывается из укрытия, медленно, придирчиво оглядывает место их стоянки такими же, как и у шустрого брата, цепкими, не упускающими ни единой мелочи, глазами с ярко-алой радужкой. Едва уловимая ухмылка, заметная только единственному, кому она предназначена, на миг появляется на лице, в ответ на предложение понести, чтоб тут же пропасть, словно это просто игра воображения. Но он видит, он не мог не заметить.
Немного чуть больше беспокойства во взгляде, в связи с опрометчиво брошенным Фердинандом, но вокруг вроде пока тихо, только не дай Бог, Александр, не дай Бог.

Радующиеся вокруг люди не трогают холодного сердца. Разве можно радоваться хоть чему-то, когда в любую минуту рискуешь распрощаться с и без того короткой жизнью? Август искренне не понимает. То, что есть у других - верный, а иногда единственный спутник - надежда... его мир слишком мал, чтоб впускать в него что-то такое большое. Просто, нужно выполнить поскорей свою работу и убраться подальше.

- Я буду в порядке, - одними губами вслед удаляющемуся Александру, и сверлящий взгляд на кучку зевак, - где ваши раненые? Им тоже весело, или стоит поторопиться?

Когда чья-то мягкая рука потянула Лил от настырного незнакомца, первым порывом девушки было отцепить очередного приставалу, но рука, вытянувшая ее из гущи стремительно разворачивающих событий, оказалась, неожиданно, женской. Легкое разочарование посетило суккуба, куда приятней было оказаться спасенной прекрасным принцем... коих тут не было. А вот добрая фея была, и оказалась ей, никто иная, как супруга Харви. Что за ирония судьбы?

Что странно, вся смелая гвардия тут же робко расползлась по своим делам, и Далила почувствовала себя подростком в разгар вечеринки, на которую ворвалась мама, заставив одним своим видом поумерить пыл каждого, кто положил взгляд на дочь и виновато потупить взор.
Демоница испуганными глазами уставилась в затылок ведущей ее за собой женщины, окруженной одной из самых светлых аур среди присутствующих, и судорожно продумывала план отступления. Неизбежное общение с Маргарет могло нанести непоправимый удар по совести молодого суккуба, и вместе с этим поставить успех всей операции под еще больший удар. Лил пока не была хладнокровным исчадием ада, не умела идти по головам, наступая на горло собственным чувствам, и не желала смотреть в глаза той, чьего мужа собирается увести.
Взгляд на секунду встретился со взглядом Алана, отчего-то тоже взволнованным, но он быстро вернулся к своим делам. Оно и к лучшему, находиться с ними двумя одновременно было бы еще более плохим вариантом.

- Оу, - пришлось экстренно брать себя в руки, когда Маргарет решила еще и поболтать со спасенной, - большое спасибо, миссис Харви, - Елена поправила чуть растрепавшуюся укладку, и громко вздохнула. Была, не была, - не ожидала такого поворота событий. Приношу извинения за беспокойство. Меня зовут Елена. Если честно, я даже осмотреться не успела, только вошла.

Взгляд девушки выражал полную растерянность, в коей, впрочем, псевдо-журналистка и пребывала, пока напарник что-то непонятно шипел в ухо. Что делать-то??

Пока происходил процесс взлома и проникновения в чужой компьютер, суккуб нервно переводила взгляд со смартфона на ноутбук, переживая за исход дела, и совсем не переживая за мерно обгрызаемый маникюр. Но все закончилось удачно, вопреки опасениям девушки,
- Отлично, - Лил щелкнула пальцами и сорвалась с места, подхватив с кресла выбранное платье, и уже скрывшись в ванной выкрикнула, - если бы ты был посимпатичней, я бы тебя обняла!

Использовать свою выбранную для жизни внешность суккуб не собиралась, слишком долго она ее генерировала, поэтому, представ перед зеркалом, девушка раздумывала, какой типаж выбрать для встречи с бизнесменом. Разукрашеные силиконовые девицы и так наверняка его преследуют повсюду, совсем молоденькая глупышка тоже вряд ли, но начать нужно явно с чего-то классического.
- Как думаешь, круглые щечки подойдут?! - все таки мнение мужчины могло пригодиться, хотя, Далила и не в курсе вовсе, кем был Жажда до превращения в демона, или была...

О больших метаморфозах и речи быть не могло, не так уж много энергии Лил успела урвать от влюбленного соседа, но на кое-какие изменения должно было хватить. Длина волос осталась прежней, только цвет стал более натуральным - темно-русым, изменились черты лица, разрез глаз и форма носа, получился очень милый славянский большеглазый курносик, с щечками и румянцем на фарфоровой коже.
Грудь пришлось немного увеличить, как и бедра, чтоб силуэт ненавязчиво просматривался сквозь красивое, но скромное полуоблегающее платье с едва уловимым намеком на декольте.
В итоге получилась невероятно милого вида девушка, милого ровно настолько, чтоб хотелось сидеть напротив с чашкой кофе, украдкой изучая глазами, и ровно настолько, чтоб устроить из-за нее самую настоящую троянскую войну.
Через добрых сорок минут демоница вернулась в комнату в новом обличии,
- Что скажешь? Думаю, я готова.

- Раз мутанты зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно, - равнодушно протянула Тая на речь коллеги о том, что ранее подобные события не освещались в той мере, в которой это происходило в этот раз, - либо в пенсионном находилась какая-то шишка, что вряд ли, либо...
В этот момент Агату прервала громкая вибрация телефона, лежащего на столике слева. Звонок девушка никогда не включала, потому что... а просто так, не нужен ей был лишний шум, да и не звонил никто, кроме мамы по воскресеньям, и...
- Заречная, - металлическим голосом известила коротышка на глупый Мишкин подкол. Любовников у Агаты отродясь не водилось. Кто захочет себе девушку-покемона? Вот и Таюрина была того же мнения.
Напарник выпучил глаза, резко помрачнел, когда до него дошел весь смысл и ирония происходящего и понимающе кивнул. Девчушка обреченно вздохнула и прокатила по экрану зеленую кнопочку ответа.

- Я поняла вас, Ольга Кирилловна, - но на том конце трубки ее уже не слышали. Подняв взгляд к другу, Тая обнаружила того мрачнее тучи. Наверняка, он уже успел придумать свою теорию, примешав туда политику, международный заговор, войну и гоблинов с урук-хаями иже с ними.
- Не начинай, - Агата выставила вперед ладонь в знаке "стоп", прежде чем великан открыл рот, и судя по всему сделала это во время, - неа! - она энергично покрутила головой, - не-не-не, - Мишка не успел проронить и звука, - не хочу ничего знать!
Парень своими бредовыми идеями мог заразить кого угодно, поэтому Агата предпочитала сначала самостоятельно разобраться в ситуации, прежде чем накручивать себя раньше времени посредством его домыслов.

Когда лаборанты вернулись на работу, девушка поспешила нагрузить Миху бумажной волокитой и дала пару заданий вне их кабинета. Должность у парочки была одинаковой, но коллега уже давненько возложил на мелкую обязанность координировать его действия для наибольшей продуктивности, чем девушка беззастенчиво пользовалась при необходимости.

- Тай, отпишись мне ладно? - жалобно попросил Мишка, когда они собирались домой, - это ведь по любому из-за...
- Пока, Миша! - настойчиво попрощался вновь закутанный комок с торчащими над шарфом очками, - до завтра!

Предстояло целый час тащиться по пробкам до центра, и это совсем не радовало. Холодища, толпища, опять висеть на поручне, если удастся до него допрыгнуть... Жуть. Но раз надо, значит, надо.

К 19:07 Агата была у кабинета 203 и негромко постучала замерзшими пальцами. Опоздала, но что поделать, пробки,
- Можно? - что-то беспокоило девушку, но она старательно отмахивалась от тревожного чувства, списывая все на передавшийся ей Мишкин нервоз.

Риса вздохнула, со скептическим лицом глядя сверху на Алекса, но руку его в ответ сжала,
- Только давай там без глупостей, ладно? - знакомый шум мотора успокаивал натянутые до предела нервы, и, что не странно, охотницу стало клонить ко сну, но расслабляться слишком рано. Вот когда этот здоровяк окажется под присмотром в надежных руках врачей, тогда хоть трава не расти, Миллер заснет в первом попавшемся уголочке. А пока нужно было как-то развлекать и себя и раненного напарника.

- Когда я оказалась у твоего дома, то решила, что мутанты уже добрались и до туда, - мысли в голове Рисы выплясывали странный бессистемный танец, но она и не пыталась донести ничего серьезного, - и даже бы не удивилась, окажись оно так на самом деле, - Видел бы ты, что творится в институте, - охотница грубовато посмеялась и вкратце описала ночные приключения в фармации, - я просила доктора отыскать тебя, но он немного не успел.

Алекс криво усмехнулся выслушав девушку, вдохнул, закашлялся. Вытер губы о воротник своей жилетки.
- Если бы твари добрались до дома, то вся округа бы увидела праздничный фейерверк. Не думаешь же ты, что Агрария сдаёт всю селитру Мармации и Меканике с Милитари? В подвале несколько мешков смеси и в случае проблем,отец предпочтёт пустить всё имущество на воздух, чем позволит кому-то поживиться его барахлом...
Попытавшись повернуться на бок, парень посмотрел на кабину пикапа.
- Грёбаный, старый и скупой ублюдок. Даже для тебя вещи пожалел. Хотя собрал я только свои, но и тут он посчитал, что вправе распоряжаться "семейным имуществом"...
Алекс недовольно фыркнул и досадливо поджал губы.
- В прочем, ты и сама знаешь. Что же до глупостей, то для одного вечера их было слишком много, не находишь? Нужно оставить что-то на завтра...
Пожевав пересохшими губами, О'Коннор выпал из реальности на пару мгновений.
- Все мы немного не успели, разминулись где-то, а потом всё пошло не так, как должно было. Но я рад, что у тебя всё в порядке.

- Не стоило из-за меня с ним ругаться, и уж тем более дом выносить, - Риса усмехнулась, но тут же улыбка сошла с пыльного лица. Выглядел Алекс жутко, а чувствовал себя, вероятно, еще хуже, и приходилось прилагать не мало усилий, чтобы не думать о том, что именно она всему виной. Воспользовавшись неловким передвижением друга, Мариса неуклюже сползла пониже и свернулась в углу калачиком, не меняя положения ног, служащих подушкой для раненного.
- Глупости это мое, понятно? - насмешливо строго ответила охотница на заявление о том, что их нужно оставить на завтра. Она глядела сбоку на затуманенные медикаментами глаза О'Коннора, стараясь игнорировать какое-то незнакомое чувство, скрежещущее внутри. Девушка словно чувствовала или даже знала, что это запросто может оказаться их последним разговором и, как только они доберутся до фармы, придется прощаться. В любом случае придется.
Рука сама собой потянулась к нагрудному карману куртки и выудила самое странное на свете обручальное кольцо. Неловкости по этому поводу Мариса не чувствовала, ведь это был Алекс, с кем еще обсуждать неожиданно нарисовавшегося жениха? Даже если этот жених и есть Алекс...
- Мне кажется, что такую ерунду должна была вытворить я, устроив грандиозное шоу впридачу, но ты меня переплюнул, - она внимательно рассмотрела металлическую вещицу, - с каких пор ты стал таким же идиотом?

- Я с ним и не ругался, это ему приспичило "серьезно поговорить". Как оказалось, наши мнения в некоторых вопросах совершенно не совпадают.
Алекс натянуто улыбнулся и сухо сглотнул.
- С тех самых пор, как с тобой познакомился. Видимо "глупость" оказалась достаточно заразной. Вот только в толк не возьму, каким способом она передаётся?
Прикрыв воспалённые глаза, парень несколько раз коротко и резко вдохнул, медленно выдохнул. Кажется, это была какая-то дыхательная гимнастика или упражнение для увеличения уровня кислорода в крови и поддержки организма в сознании. А может просто приступ боли от подпрыгнувшей на неровностях дороги машины.
Справившись и отдышавшись, О'Коннор дернул головой, пытаясь изобразить отрицание.
- Пустошь нас всех переплюнула. До той ерунды, что она устроила нам ещё расти и расти.
Машина в очередной раз подпрыгнула на кочке, накренилась, входя в поворот. Где-то впереди замаячили контуры здания Института.

Воспользовавшись тем, что охотник закрыл глаза, Риса беззвучно всхлипнула, сама не понимая, о чем сожалеет в действительности, поводов было достаточно и все так сходу не переберешь.

- Это все немытые руки, О'Коннор, - сравнить влюбленность с глистами было слишком в духе охотницы. Настолько слишком, что девушка сама поморщилась от своей предсказуемости, а потом шмыгнула ничего не ощущающим, забитым пылью носом.
- Почти приехали, - чуток приподнявшись, чтоб выглянуть за борт, сообщила Миллер, - скоро тебя подлатают. Будем надеяться ногу не отчекрыжат, а-то придется потом выращивать капусту в огороде, и ловить зайцев на живца.

- Немытые руки... - повторил парень мягко улыбаясь.
Сейчас ему было без разницы, что и почему стало причиной таких тёплых и близких отношений с Миллер, но он был готов повторить всё заново, лишь бы добиться аналогичного результата. Девушка стала для него чем-то большим, какой-то важной неосязаемой частью, без которой чувствуешь себя неполноценным.
Известие о скором приезде парень воспринял двояко. С одной стороны порадовался, что мучения подходят к концу, а с другой затосковал, понимая, что боль физическую он сможет вытерпеть, а вот эмоции от расставания ещё долго будут терзать и грызть его изнутри.

Дорога, вопреки желаемому, не заняла слишком много времени, но это было и к лучшему, чем быстрей все происходило, тем больше шансов у Алекса выбраться из этой истории живым.
- Пошли, дырявая нога, пора вылазить...

- Ну вот опять, пошли. Ты хотела сказать поползли?
приподнявшись на локтях, Алекс подполз к краю, где его перехватили сильный руки санитаров. Одежду срезали, в вены вогнали иглы, от чего парень поморщился.

Пока происходила транспортировка парня, охотнице показалось, что она заметила знакомую фигуру в теперь уже разодранной военной форме, и ее словно током ударило, предупреждая не поворачиваться в ту сторону, чтоб убедиться. Она знала, что так будет, едва ли для обычной девчонки Развала можно было предсказать более оптимистичный сюжет. Не заслужила. Вот для какой-нибудь белокурой и кучерявой Мэри одетой в милое платьице и с очаровательной улыбкой на лице - да, для нее предусмотрен хэппи энд, трое прекрасных детей, пузатый муж и несильно мутировавший пес во дворе. Максиму двойной ряд зубов, не больше... а Мариса Миллер привыкла иметь дело с дерьмом, у Марисы Миллер на ближайшую перспективу свидание с очаровашкой милитари. На миг охотница даже почувствовала укол ревности к той самой соседке О'Коннора, ведь у нее все и правда будет хорошо... а у Рисы уже вряд ли. Но разве охотница не хотела именно этого?

А что, если его просто не замечать? Сделать вид, что нет никакого Дженкинса, нет никакого преступления и ей не нужно никуда уходить? Ну, стоит себе какой-то вояка и стоит, и ее это никак не касается. А вдруг сработает? Но звук звенящих наручников словно пропел "хрен тебе с ма-аслом, маленькая уби-ийца" и Рисе пришлось повернуться к потрепаному парню.

"Ну, почему ты не можешь сделать вид, что меня здесь нет?!" - вместо отчаянной мольбы девушка лишь громко с досадой выдохнула, сильно сжав кулаки, и коротко кивнула, поспешив повернуться к другу, чтоб он ничего не заметил, перегородив ему обзор на одного из тех, в кого он накануне целился из лука. Ни к чему Алексу знать, все равно вот-вот отключится,
- Ну, и денек выдался, да? - слишком неправдоподобно бодро выдала Риса, склонившись над охотником, и поспешила заткнуться, ругая саму себя за тупую попытку. Из О'Коннора уже торчала куча иголок, как бы намекая, что ждать, пока Миллер вдоволь напрощается никто не будет.
- Ладно, - охотница протянулу руку и сжала ладонь в полтора раза больше ее собственной, - катись, ржавое железо, я буду где-нибудь тут, окей?

- Денёк что надо. Мы всё еще живы, а значит...
Ладонь крепко сжала ладошку Рисы, рука напряглась, притягивая девушку. Улыбка в миг слетела с лица охотника и он пристально всмотрелся в глаза девушки, стараясь запомнить её до мелочей.
- Я найду тебя, глупая девчонка. Что бы не случилось, как бы плохо ни было... - парень челюстью кивнул в сторону.- ... я буду рядом. Просто верь.
Уткнувшись лбом в чумазый лоб девушки, О'Коннор чмокнул её в нос.

Не отводя глаз, охотница едва заметно кивнула, чувствуя, как самая смелая и самая глупая слеза предательски вырвалась на волю. Что она могла сказать? Что больше не рассчитывает увидеть его никогда? Что желает ему тихого уютного счастья внутри периметра? Спокойных вечеров на веранде и очень редких воспоминаний о старой подруге? Это было бы неправдой. Самой жестокой неправдой, сказанной охотницей. Эгоистка внутри Рисы рвала и метала, не представляя себя без него, и сейчас могла бы признать, что нуждается в этом парне, куда больше, чем он в ней. Но гордячка молчала, оставляя все внутри себя, чтоб не рвать ничье сердце еще больше. Слишком много увечий за одни маленькие сутки. Слишком много открытий, за каждым из которых еще больше, значительно больше потерь.

- Береги себя, мне ещё возвращать тебе должок, пустынная колючка...
Отпустив девушку, Алекс едва не рухнул на носилки.
- Ну что встали? Ждёте когда я сам сдохну? А вот не дождётесь...
Алекс подмигнул охотнице, когда тележка сдвинулась с места.

Риса кивнула медикам, разжав пальцы и больно-больно закусила левую щеку изнутри, чтоб в очередной раз за день не расскулиться, как побитой собачонке. Забинтованная ладонь взметнулась вверх в знаке прощания, а на лице, вопреки всему, появилась улыбка,

- Прощай, Алекс...

Не смотря на всю драматичность ситуации, вредности и гордости Миллер было не занимать, хоть и приходилось на ходу глотать горькие слезы. Она не собиралась любезничать с засранцем, оставившим ее в комнате с трупом, пристегнутой и беспомощной, и ребра все еще помнили о дружеской встрече с прикладом. Важно выпрямив ноющую спину и вздернув нос к небу, она развернулась и прямо прошагала к пикапу, в котором
оставался рюкзак охотника, и, резко распахнув двери, выудила его оттуда. Весь вид охотницы выражал один большой средний палец, предназначенный Дженкинсу, хотя, вероятно, это выглядело так же жалко, как и... сама охотница, сам Дженкинс, и весь Развал этим утром,
- Две минуты, мудила, - устало констатировала Риса, в очередной раз громко шмыгнув заложенным теперь не только грязью, но и слезами носом. Прислонившись к борту рядом с курящим воякой, она судорожно вдохнула, - три остаются за мной.

Проснулась Агата рано, зимой она всегда открывала глаза задолго до будильника из-за неприятного ощущения подкрадывающегося холода. Как-то давно, еще будучи школьницей, она где-то прочла, что самое холодное время суток -
перед рассветом, а может и вовсе сама придумала, но работало это из года в год на ура. Таюрина ненавидела холод всеми клеточками своего маленького тельца и очень остро реагировала на любые незначительные колебания температуры, поэтому и просыпалась так рано.
Процесс выковыривания (а иначе сие действо не назовешь) из постели начинался со стремительного движения ноги из под одеяла в огромный, размером с голову Агаты, пушистый тапок, затем короткий маневр и вторая ступня еще более стремительно оказывалась обутой в ярко-розовое безобразие, якобы похожее на собачку. Затем от постели отделялся маленький бугорок, из которого на доли секунды, словно стремительная кобра, выскакивала ладонь и, схватив с тумбочки очки, тут же скрывалась обратно в теплых спасительных складках одеяла. И после тяжелого, полного вселенской скорби, прерывистого вздоха, бугорок поднимался с кровати и тихо шурша следовал на кухню, чтоб зажечь все газовые комфорки и уже потом, когда дрожь от опустившейся на целый градус температуры успокаивалась, заварить обжигающий кофе.

В общем, утро, как утро. Газ помогал очень быстро вернуть квартиру к комфортной температуре, и дальше все шло по совершенно стандартной схеме. Душ, каша, тихое жужание дешевенького фена, Агата могла использовать свои воздушные способности, чтоб высушить волосы практически естественным способом, но предпочитала не полагаться в бытовых мелочах на суперсилу. Хотя, что скрывать, это ей не мешало контролировать потоки воздуха вокруг себя, чтоб не дай бог снова не стало холодно от любого слишком стремительного движения. Ну, и да, не только горящие комфорки возвращали тепло на место.

После полной зимней экипировки полутораметровая работница захудалой лаборатории становилась аж на 6 кг тяжелей, хотя весомости маленькой фигурке это не прибавляло. Коллега по цеху как-то пошутил, что это чтоб Таю (так ее звали "свои") ветром не сдуло, и с тех пор эта шутка приклеилась к ней. Тая в ответ помалкивала, игнорируя насмешки и лишь изредка натянуто улыбалась, подтягивая морозный воздух сквозь старые рамы в кабинет шутникам.

Утренние новости обошли бы девушку стороной, она намерено избегала сводок, свежих газет и разговоров в маленьких магазинах и ларьках, чтоб в очередной раз не услышать "мутанты то, мутанты это...", но ее остановка не функционировала, и нужно было узнать, как надолго это затянется. Пришлось воспользоваться гуглом. Перспектива вызывать такси откровенно не радовала, но выхода не было. Если бы на дворе стояло лето, то Агату нисколько бы не смутило пройтись пешком, и довольно часто она именно так и добиралась до института, но не зимой же!

- Здорова, Тай! - Мишка - сосед по парте и в последствии по кабинету бодро махнул рукой, когда комок Агата наконец ввалился в лабу, - ты, как всегда, сранья!
Девушка лишь кивнула в ответ, особо-то не радуясь ни встрече, ни оригинальной шутке, а парня не особо-то это удручало. Если рассудить, то они были отличным рабочим тандемом, вечно серьезная, хладнокровная и безынициативная Тая и позитивный супер-энтузиаст Миха.

- Говорят там ваши опять наших обижают, - гоготнул двухметровый шкаф, имея в виду происшествие в пенсионном фонде. К слову, парень действительно был под два метра ростом, а соответственно выше Агаты на целую полметровую линейку, и тяжелей раза в 2-3. Про способности Агаты на работе знали, и... не воспринимали всерьез. Ну, ветерок себе гоняет и молодец, милая девочка, тыковка и заинька. А вот Миха постоянно размышлял над возможностями этой силы, иногда выдавая совершенно немыслимые идеи, и чаще всего эти размышления оставались в рамках науки, все таки он искренне болел за свою работу, но иногда он представлял "мелкую" в образе убер-убивашки и очень уж оставался собой доволен.

Агата с сомнением посмотрела на напарника, прикидывая себя на месте "ваших", а его на месте "наших" и даже усмехнулась тому, как это выглядело. Обижают. Но промолчала, только короткая улыбка не осталась незамеченной и Миша чуть ли не ликовал, что реакцию таки удалось выудить. Ну, хоть какую-нибудь.

- Что у нас на повестке дня? Ты носки добила? - вот что-что, а меру парень знал, во всем, поэтому и переключился с шуточек на рабочую тему.
- Нет, я же просила передать им, что при таком бюджете это нереализуемо, - Агата пожала тонкими плечами, освободившимися от шубы, - пусть раскошеливаются или идут в жопу, - когда это звучало голосом Степашки, выходило неубедительно, поэтому переговоры все оставались на Мише.

После того, как большая часть одежды оказалась в шкафу, Тая пригладила жутко наэлектролизованные волосы, но тут же дернулась током о ручку этого самого шкафа,
- Каждый день одно и тоже! - раздосадованно пробормотала девчушка и прошлепала к своему месту, натягивая халат. Вот еще одна причина не любить зиму, каждое касание Агаты чего угодно сопровождалось ощутимым треском, заставляя каждый раз одергивать руку... в своем углу гоготал Мишка.

Ну, чтож, пора и поработать.

Риса слегка отстала от действительности, смотря на истерзанного Алекса. Пожалуй, таким жалким она видела его впервые, и это вызывало в ней странные чувства. Испытывала ли она жалость? Нет, боже упаси. Это самое последнее из всего, к чему стоит обращаться, будь ты пострадавшим, или наблюдателем. Возможно там, внутри, была злость, нет, ярость, охотница была готова взорваться от гнева, ведь насколько надо быть идиотом, чтоб довести себя до такого состояния. И ничто не может служить оправданием. "Береги себя" - звучала знакомая фраза голосом парня в голове Марисы, и тут же получало мысленный отклик ... Береги?! БЕРЕГИ??? Так где ты просрал свои мозги, О'Коннор, мать твою, младший!
Новость об отсутствии водительских навыков у медсестры прошла мимо девушки, занятой своими гневными мыслями, она даже не поспешила помочь, когда Алекса неловко водрузили в пикап. Если бы услышала, то предложила бы свою кандидатуру на роль водителя, у нее ситуация была противоположная, водила неплохо, спасибо всё тому же Алексу и этому самому пикапу, а вот сертификата не было. Впрочем, вариант Рисы был бы куда более уместным в сложившейся ситуации, но времени ждать, пока всякие эмоциональные барышни прочухают обстановку - не было.

Глаза охотницы распахнулись еще шире, когда, казалось бы полумертвое, тело стало активно подавать признаки жизни. Риса раздраженно выдохнула и закатила глаза, услышав геройскую реплику калеки,
- Куда ты, кусок дерьма, собрался? - пара секунд и она оказалась рядом с охотником, перехватив руку, которая вцепилась в нож, - хорош, О'Коннор, ты только хуже сделаешь!

Возможно, тут стоило бы быть помягче: попросить перестать, как-нибудь ласково позвать этого израненного громилу, нежно дотронуться, чтоб он наконец понял, что искать больше никого не нужно, вот она, здесь его милая... Но о чем говорить, если речь идет о Марисе Миллер? Если уж кто из этой парочки и мог быть мягким и милым, то... это кто-то не она.

Поэтому вместо нежных успокоительных объятий, Алекс вполне себе рисковал получить успокоительный хук слева, потому что иных мер для подобных ситуаций девушка либо не знала, либо не приемлила. Но для начала хватило и небольшой пощечины, чтоб сфокусировать внимание парня на себе,
- Отдай мне нож и угомонись, - настойчиво попросила Риса, а в голосе отчетливо звучали истерические ноты. Корпусом она придавила парня к кузову, стараясь не задевать особо раненные участки, а пальцы одной руки намертво вцепились в тесак,

- Да поехали уже, черт побери!

Когда прогремел взрыв, охотница инстинктивно вжалась в полуживого охотника, на иной маневр ее бы не хватило. Так что, коротышка Миллер просто оказалась в нужное время в нужном месте, спрятанная от дождя из осколков лишь рюкзаком... а вторая ее рука не очень бережно прикрыла лицо О'Коннора, отвернув его к стенке машины.

Когда перебинтованая тушка на руках великанши была замечена и опознана, глаза охотницы округлились. Несколько секунд она всматривалась в безжизненно болтающегося О'Коннора, где-то внутри даже успев усмехнуться над тем, как нелепо это выглядело. Затем дверь пикапа с громким треском, потонувшем в происходящем хаосе, захлопнулась, и Мариса поспешила к финальной точке своего ночного путешествия.
С разбегу втиснувшись между Грином и огромной женщиной, значительно налетев на доктора, Риса остановилась и застыла, разглядывая парня, которого несколькими часами ранее и так оставила в плачевном состоянии, сейчас же открывшаяся картина представляла собой еще более жуткое зрелище. Как любила усмехаться охотница "лишь обнять и плакать", только вот этого даже не обнять, настолько он херово выглядел.

- Вот черт! - выругалась брюнетка, недостающая в росте медсестре даже до плеча. В голове повис вопрос, жив ли вообще Алекс, но задавать она его боялась, хватало того, что от увиденного глаза стало странно непривычно щипать, - сюда его, - ответила охотница девушке и тут же повернулась к доку, уставившись на него ставшими огромными глазами.

- Грин! - тоном не терпящим возражений выдала она, - это он, ты обещал...
Обстановка была совершенно не подходящей, чтоб требовать хоть что-то, и даже беспардонная Мариса Миллер это понимала, но и парень на руках великанши не то чтобы мог позволить себе подождать, когда все закончится и до него дойдут руки.
- Выдай мне всё, что можешь, - Риса часто моргала, продолжая сверлить Лекса взглядом, - я сама разберусь, - а потом добавила, сдавленным голосом, вероятно самое редкое используемое ею слово, - пожалуйста.

Злата проснулась от маленьких лапок, бегающих по ней и цепляющихся тоненькими коготочками. Ничего необычного, музыкантка привыкла к этому, ей пришлось привыкнуть, с того самого момента, как ей подарили Момо - ящера поясохвоста. Маленького, проворного, жутко забавного и неимоверно вредного.
- Мо! - пробурчала кудряшка, пытаясь наощупь поймать дракона, но рука прикоснулась к чему-то... непривычному. Злата приподняла голову и уставилась на мутную картинку происходящего, одновременно пытаясь отыскать свои очки, - и что это такое? - прозвучало совсем не слегка настороженно. Очки заняли свое положенное место и девушка окинула взглядом помещение, одной рукой таки схватив продолжающего ползать по ней Момо и прижав к себе.
Злата, как любой взрослый разумный человек не спешила начать паниковать, а попыталась дать объяснение сложившейся ситуации. Каким-то образом она оказалась в незнакомой ей библиотеке (а в Челябинске она побывала практически во всех!), умудрилась здесь уснуть и кто-то накрыл ее одеялом,
- Хм-хм-хм, - протянула музыкантка нараспев. Ничего страшного, кажется, не произошло, разве только, кроме того, что она категорически не помнит, как здесь оказалась.
За пару секунд до того, как перед мордочкой ящерки возникла чья-то рука, нос Златы уловил резко появившийся запах... Табака? Ее отец курил и девушка хорошо знала, как пахнет табачный дым, и это был явно не он. До того, как она успела оглянуться в поисках библиотечного куряги, перед ними с Момо возник парень, и с потрясающей непосредственностью протянул к чужому питомцу ладонь, нависнув над его хозяйкой,
Злата, опешив, медленно подняла взгляд, оглядывая парня снизу вверх, пройдясь по толстовке и выглядывающей из под нее оранжевой футболке, остановилась на дредах, подумав, что ей такие штуки наверняка не подойдут, и тут ее глаза наткнулись на источник странного запаха,
- Это что, косяк?! - девушка изумленно уставилась на самодельную сигарету в зубах парня. Не возмущенно, не злобно, не осуждающе, а изумленно. Этот человек стоял в БИБЛИОТЕКЕ и КУРИЛ ТРАВУ! Глаза кудряшки переместились на Момо, который не менее ошарашенно уставился на протянутую к нему руку.
Драконыш любил пожрать, а особенно сожрать какую-нибудь вкусняшку, тем более, если это тортик. Было ли это признаком того, что рептилия тоже в душе растаман?? Злата истерично усмехнулась,
- Ха! - потом покачала головой, чтоб прийти в норму и резко поднялась с кресла, отгородив за себя ящерку и оказавшись впритык к парню, - ты знаешь нидерландский язык? Я не знаю. Если и ты не знаешь, то вероятность того, что мы сейчас в Голландии очень мала, а если мы не в Голландии, значит, вот этого, - изящный палец музыкантки указал прямо на самокрутку, - здесь делать нельзя.

Вера исподлобья уставилась на вернувшегося из душа Картошкина, нерешительно вцепившись в ручку двери. Оставлять его одного здесь... после всего, что она видела. Спица боялась, и за него, и за окружающих людей. Случись что, а это "что" может произойти в любой момент и страшно представить, чем может всё закончиться. И за себя тоже боялась, находиться одной в замкнутом помещении, не видя, что происходит снаружи, и не слыша из-за шума воды...
Взгляд переместился с парня на дверь, а потом обратно,
- Похоже, это клиника... - буркнула девушка себе под нос, - слышь, пацан, присмотри, пожалуйста, за дедулей, а-то вдруг поплохеет от затянувшегося спокойствия, - Вера посмотрела на подростка самым своим тяжелым взглядом, - и если заметишь что-то странное, сразу за мной. Понятно?
Помедлив еще какое-то время, девушка тяжело вздохнула и нехотя поплелась в ванную,
- Не уходите далеко.

Просьба рыжего красавца снова поставила Сашу в тупик, едва ли она хоть раз прописывала все титулы и регалии короля. Обычно, в книгах все приходили к нему сами, и представляли гостей, а не его величество. К слову, Дориан вообще не любил идти к кому-либо для чего-либо, соответственно и в представлениях не нуждался. Ну, чтож, коли назвалась груздем...

- Кхм-кхм, - писательница прочистила горло, и прервалась, чтоб наполнить бокал эльфа. А дальше понеслось всё то, что девушка смогла вытащить из сюжета.
- Король дубового королевства, самоправозглашенный правитель осенней земли, принятый великим древом, хранитель мира магического от мира людей, могущественный маг земли, отец и повелитель подданых своего королевства, побывавший в черном мире и вернувшийся оттуда, возлюбленный терновой королевы, носительницы железной короны, - когда речь зашла о королеве терна, она же человеческая девчонка Шона, король хоть и пытался делать вид, что его это не задело, но Саша улавливала любые перемены настроения, потому что прекрасно знала, как они проявляются, - смотритель тернового королевства, справедливый и прекрасный Дориан первый и единственный.
Закончив, блондинка выдохнула, словно пробежала кросс наций, и притихла, ожидая реакции короля и сидящих вокруг.

Увлеченная сборами на выход, Саша не заметила, как вошел новый посетитель. Да и вообще, что такого должно было произойти, чтоб блондинка соблаговолила заинтересоваться звуком дверных колокольчиков?

А вот что...

В следующую секунду бархатный мужской голос за спиной произнес очень знакомое имя, заставив писательницу вытянуться по струнке и выпучить глаза до такого состояния, что окружающие могли бы всерьез за нее забеспокоиться. Воздух спешно покинул легкие, словно от сильного удара. Возможно, блондинка даже не расслышала, что именно сказал вошедший, потому что мозг уже успел уловить и жадно вцепиться в звук этого голоса. А звучал он, как самый прекрасный сон Саши, как самая заветная мечта и как тысячи заветных мечт тысяч других девушек. Сказать, что авторшу парализовало - ничего не сказать.

Нет, голос этот она слышала, конечно, впервые, и даже в голове едва ли могла представить, но... иногда такое происходит. Ты просто знаешь, что должно быть так, но едва ли расскажешь, как именно. В своих книгах Тильман очень много внимания уделяла эпитетам для красочного и подробного описания того, как прекрасен осенний король, и теперь даже не подозревала, что именно она создала своими руками. Впрочем, едва ли Дориан должен был нравиться всем без исключения, ведь это был только ее герой, а в том, что голос принадлежал именно высокому рыжеволосому великолепию, Александра не сомневалась ни на миг.

Резко захлопнув широко раскрытый рот, девушка собрала всю решительность в кулак и повернулась на зов настолько быстро, насколько это возможно... чтоб вы понимали. Знаете, с какой скоростью движется очередь на Почте России? Так вот там, по сравнению с Сашей, все просто летали.
Но наконец-то... наконец-то! Стервозная писательница развернулась настолько, что могла бы встретиться взглядом с изумрудными глазами,
- Ваше величество, - только и смогла прошептать блондинка и коротко кивнула, пряча лицо, на котором отражались сотни эмоций. От жутчайшего страха до абсолютного обожания.

Быстро оглядевшись по сторонам, Риса не без сожаления осознала, что было бы верхом неприличия разыскивать пьяного дебошира, пока все остальные пытаются защищать их богом забытый дом. На секунду охотнице показалось, что в толпе промелькнула голова кого-то из родственников. По крайней мере, хоть кто-то из мужиков Миллер пока был жив, отлично.

Внимание привлек краулер фармации, и знакомая блондинистая шевелюра, Мариса поспешила к Грину. Док стоял спиной и был занят переговорами с генералом, и судя по тому, что Рок пока тоже был в порядке, ни мутанты, ни пьяные развальцы до него не добрались.
- Я собираюсь отправить в поле часть своих людей, прошу выделить сопровождение и обозначить позиции, где нужна помощь...
- Эй, - Риса подошла вплотную к Грину и хлопнула его плечу, - я тож пойду.
Запихав куртку в рюкзак, охотница отрегулировала лямки сумки поплотней, чтоб не мешались и быстро закрутила хвост в пучок. Почему девушка решила примкнуть к рядам фармации? На поле боя от ее ножей едва ли будет толк, а с огнестрелом обращаться она, к сожалению, не умела. Не то что бы в руках не держала, но Мариса посчитала, что больше толка от нее будет именно с медиками. Вытащить и оказать первую помощь ей вполне по силам, да и к тому же, медик у нее в семье есть, а вот военных нет, а знания охотника и садовода-огородника едва ли пригодятся, когда происходит такой ужас.

К вечеру второго дня пребывания новой группы в больнице, здание окружили машины с мигалками, а всю округу заполнил звук несмолкающей сирены.
Люк был найден мертвым в палате, а рядом валялась записка. Все старички клиники знали о привычке темноволосого мужчины писать записки и... страдать из-за несчастной любви к симпатичным брюнеткам. Эта смерть, в отличии от предшествующей ей утром, никого не удивила. Просто, в этот раз его не успели спасти.
Но полиция очень заинтересовалась "Сайлент Боттом". Не каждый день в одной маленькой частной психбольнице умирает несколько человек. Проведя тщательный допрос медперсонала и лечащихся, следователь с удивлением внес в протокол информацию о том, что за последний год из больницы пропало трое человек и этот факт ни коим образом не был зарегистрирован в базе данных, и мало того, все эти люди, отец Саливан, Элен и Алиса по документам продолжали числиться в клинике.
Сказать, что полицейские были удивлены - не сказать ничего. Оказывается, все происшествия больницы тщательно скрывались учредителями больницы - организацей НИИ "Регресс", что очень хорошо заботилась о том, чтоб информация не вышла за пределы забора.
Полицией были проверены записи с камеры, и, как быстро выяснилось, работала только одна из них. Та, что на въезде. Было установлено, что доктор Уилсон приезжал рано утром в больницу, и потом спешно покинул ее, но допрос свидетелей утреннего происшествия показал, что никто доктора не встречал. Поздней выяснилось, что доктор попал в кабинет через окно, и вскоре через него же его покинул. Уилсон был задержан.

Доктор Уилсон знал, что Дженни придет в кабинет рано утром, и специально забыл кое-какие бумаги накануне, чтоб случайно вернуться и столкнуться с медсестрой. Так и случилось.
Саливан знала, что их главврач был к ней не равнодушен, но ее это мало интересовало, все его попытки сблизиться мягко пресекались. Но в то утро доктор был особо настойчив, и даже предложил лакомое местечко заместителя, если Дженни проведет с ним ночь. Они повздорили... случайный, чуть более сильный, чем было необходимо, толчок, и медсестр ударившись головой об угол стола, оказалась на полу, а Уилсон в спешке покинул кабинет.

Ранее доктор Уилсон являлся сотрудником лаборатории того самого НИИ "Регресс", а постоянный кашель допрашиваемых заставил потянуть ниточку за ниточкой, и следователь смог связать некоторые события и прийти к достаточно любопытным выводам.
Тщательный обыск больницы привел к тому, что в скрытой части подвала были найдены два трупа. Мертвый больше года пожилой мужчина и женщина около 30, умершая несколько месяцев назад. В оборудованном подвальном кабинете так же была найдена без сознания молодая черноволосая девушка, подключенная к капельницам.

Уилсону и Регресс были предъявлены обвинения, но что-то продолжало беспокоить следователя. Да, весь персонал Сайлент Боттом был частично задействован в преступлении, но открыто никто не подозревал, о том, что происходит в подвале. Судя по всему, доступ туда был только у Уилсона, но многое указывало на то, что у него был подельник, но кто? Санитарка наркоманка едва ли тянула на человека, способного поддерживать жизнь в эксперементируемых в отсутствии доктора. К тому же, дактилоскопическая экспертиза не обнаружила следов отпечатков доктора в подвале, и сам Уилсон продолжал настаивать на том, что он не имеет к этому отношения.
Допросить найденную девушку не удалось. Проснувшись, Мила оказалась не способна на адекватную беседу и проявляла признаки агрессии.

- Ты же помнишь, как это было? - в тот вечер, когда явилась полиция, Тину словно подменили. Она пришла к Джерри и уселась к нему на кровать. Что-то было странным в ее поведении, но удивляться было нечему. Всех потрясло случившееся, а тем более ту, что пробыла здесь дольше всех.
- Холодные, ничего не чувствуют... - Ходячая неловко сжимала покрывало, - а что, если их можно было вылечить? Мы их убивали, а это было всего лишь вирусом, который можно излечить, только нужен чудо-пеницилин.

Джерри понимающе кивал головой, возможно, чувствуя нечто схожее... а потом в палату вошли двое полицейских, и один из них сурово произнес,
- Мисс Мартине, вы должны пройти с нами.
Девушка, даже не удивившись, расхохоталась в своей привычной манере, не сводя глаз с Джерри. В самом взгляде не было смеха, но было что-то... сожаление?
Поднявшись с кровати, Тина жеманно поправила прическу и разгладила ладонями подол юбки, а потом коротко кивнула,
протягивая руки мужчине в форме. Повернувшись к недавно найденному другу, сумасшедшая улыбнулась и громко прошептала, пожав плечами,
- Я пыталась...
а потом ее увели.

Как рассказал доктор Грей, присутствовавший на суде по делу о незаконных экспериментах в подвале психушки, доктор Уилсон был осужден по одной статье и получил лишь какое-то условное наказание или штраф за убийство по неосторожности, с лишением мед лицензии за халатное отношение к своей работе, и подпиской о невыезде. Всех собак спустили на Мартине, и по всей видимости, неплохая сумма помогла судье исключить из этой цепочки и весь Регресс.
Следователю и защите удалось убедить суд в невменяемости пациентки клиники.

Тину снова заперли в психушке, но это уже совсем другая история...

К тому времени, как Риса добралась до изолятора, усталость уже перестала ощущаться, сменившись чем-то другим, немного ненормальным, и жутко непродуктивным. Так бывает, когда всю ночь страдаешь ерундой, вместо того, чтобы спать, и под раннее утро мозг посылает тебя к черту, отправляясь на заслуженный отдых, а ты остаешься. Да, безмозглым, ржущим дебилом с рассеянным взглядом, благо хоть слюна не капает, уже хорошо. Будто организм защищается от стресса, выкидывая в кровь смешинки.
- Доброй ночи, ээммм, - Риса запнулась на первом же этапе своего плана, в который входило чуток польстить мальцу, чтоб он растаял и выложил нужную инфу, но охотница очень хреново разбиралась в званиях, да и было ли оно вообще у парня за стеклом. Но смешинки знали свое дело, не дав зависнуть надолго. Брюнетка виновато улыбнулась, - не разбираюсь в званиях, пардон. Я тут ищу одного храмого придурка, вероятно, тоже в камуфляже, и на нем он сидит, куда хреновей, чем на тебе, - возможности обдумать паршивость замечания не было, потому что, если язык Миллер и в здравом уме несся впереди планеты всей, то теперь-то и подавно. Изначально планировалось сообщить охраннику, что форма ему идет. Ну, а вышло что-то вроде "господи, чувак, да она ж ужасна, но я знаю чувака, на котором она сидит еще хуже". Так себе комплимент, конечно. Надо было как-то спасать положение, и ничего менее примитивного Рисе в голову не пришло...
Наклонившись ближе к стеклу, чтоб якобы лучше видеть собеседника, и якобы неловко скрестив вытянутые вниз руки между коленей, охотница прикинула, что над вырезом майки должен открыться вполне себе годный вид. Не то чтобы Миллер была специалистом по всем этим женским уловкам, и скорее даже нет, чем да, но была в курсе, что сиськи это почти всегда неплохой аргумент, если тебе что-то нужно от мужиков, а с сопляками вроде этого и вовсе должно сработать на ура. Сонный мозг посчитал идею гениальной, и если он ошибался, то, чтож, Риса хотя бы поспит.

- В общем, он мог не так давно заходить, и, возможно, искать хммм, - здесь опять вышла загвоздочка, если ляпнуть, что он искал её, утверждая, что она должна быть в камере, то, вероятно, вместо ответов на свои вопросы, там Мариса и окажется, - девчонку. Ты его видел? - взгляд девушки опустился в район коленей мальчишки, - отличный ствол, кстати!

Добравшись до нужного места, Риса остановилась, переводя дух. Зачем она поперлась сюда? Потому что мама предположила, что Алекс будет с отцом в доках, но судя по тому, что охотница обнаружила в доме, ни в каких доках его нет. Но где есть?
Отойдя в тень одной из небольших построек, Миллер прислушалась к звукам, глубоко вдохнув. Нужно было сделать то, что она любила меньше всего на свете - подумать. Что меньше всего у девушки получалось, так это составлять логические цепочки, Риса не была глупой, но её поверхностность очень часто приводила в тупик. Как и в этот раз.
Для начала стоило определиться, нахрена ей понадобился Алекс. Все добросовестные жители Развала сейчас что-то делают, помогают защищать периметр, или по крайней мере, свои собственные пожитки, пока Риса бессмысленно носится в поисках раненого друга. Зачем? Забрать свои вещи? Охотницу никогда особо не заботило содержимое своего рюкзака. Конечно, какой-никакой стандартный набор она таскала с собой всегда, но это не повод... вдруг Марису Миллер неожиданно осенило!
- Ну, конечно... - ей бы не пришлось искать парня, если бы всё пошло по изначальному плану милитари. Ведь О'Коннор не в курсе, что её повезли не по месту назначения, а в гребаный институт на экскурсию по околоразвальной фауне, значит, он поперся к ней, и отсутствующие в рюкзаке вещи это только подтверждали.

Покачав головой над своей туповатостью, Риса прикинула свой маршрут до изолятора. Едва ли ей удастся застать там Алекса, но она могла хотя бы попытаться. А вопрос "зачем" пока был задвинут на задний план, туда, где откуда его не слышно, а, значит, и отвечать не нужно.

Вытерев сопли, Риса собрала волю в кулак и, решительно встав с кровати, направилась осматривать дом. Свой рюкзак она прихватила с собой, закинув на плечо.
Как говорится, чем дальше в лес, так и в доме О'Конноров, с каждым шагом вглубь дома становилось всё больше дров, в прямом смысле. Большую часть поломанной мебели можно было смело пускать на растопку, без вариантов восстановления. Разглядывая внимательно основное место действия, охотница пыталась прикинуть, что же здесь могло случиться. Потасовка, но с кем? Вариантов не было, как и мыслей о том, где теперь искать парня и свои чертовы шмотки. Судя по внушительным следам крови по всему дому, кто-то тут не слабо пострадал, и если это был не Алекс, то в любом случае, он в этом участвовал и сейчас должен быть совсем без сил, а значит, далеко уйти не мог.
Закончив с осмотром дома, так и не найдя признаков жизни, охотница спихала в подобранный рюкзак все вещи и вышла на улицу.

Увидев явные следы какой-то потасовки, Риса автоматически вытащила большой нож, и внимательно осмотрела двор. Всё бы ничего, сломанные кусты и поврежденный газон можно было бы списать на суматоху и спешку, с натяжкой, но всё таки. Но вот следы от пуль на дверях явно сигнализировали о том, что в доме О'конноров произошло что-то не особо хорошее, или происходило до сих пор,
- Вот, дерьмо! - шепотом выругалась Миллер, и оглядевшись, направилась дальше.
Осторожно войдя внутрь, охотница не стала с порога кричать "Кто есть дома?!", как делала это обычно. Кто бы знал, как надоело за весь день красться, и бояться, что вот-вот откуда-нибудь вылезет неведомая хурма и откусит тебе башку. Каждая перевернутая или сломанная деталь в воображении Рисы уменьшала её шансы увидеть Алекса живым, а следы крови только усиливали гадкое липкое чувство страха внутри. Охотница очень явственно видела, как покалеченный парень из последних сил бредет по дому, опираясь о стены, оставляя на них следы своего присутствия.
Маршрут Марисы вел в комнату парня, она не раз бывала у него, и, кажется, в последний раз была смертельно пьяной. Как-то она умудрилась развести Алекса на спор о том, кто первый из них склеит в баре девчонку. Но в итоге никто из них даже не попытался, и весь вечер прошел за болтовней и обсуждением какой-то ерунды, как это обычно и бывало, выберись они туда вместе. К закрытию забегаловки и Алекс и Риса нажрались так, что ползти до дома Миллер не представлялось возможным, или нашлась какая-то другая причина, на утро никто не помнил, да и не пытался, особо не заморачиваясь, только проснулись они в позе "куча мала" именно на той кровати, около которой сейчас одиноко валялся её пустой рюкзак,
- Фух, - демонстративно выдохнула Мариса, убедившись, что вся её одежда на ней, и даже один ботинок упрямо болтался, так и не слетев до конца. Спихнув с себя руку спящего О'Коннора, она отодвинулась, и с театральным облегчением заявила, - ничего не было!
- Ну, конечно, Миллер, - зевнул парень, не открывая глаз, - я кое-как отделался от твоих поползновений. Пришлось спать одетым.
Конечно же он знал, что последует за его шуточки, но даже не поморщился, когда необутая нога охотницы неслабо впечаталась в него,
- Не заливай!

Заглянув в рюкзак, Риса обнаружила его почти пустым, но вариантов, зачем парень мог всё оттуда вытащить, у нее не было, как и сил их искать. От досады у охотницы на глаза навернулись слезы, сдерживаемые за сегодня не единожды. Где-то в глубине души, шагая по дому, в котором случилась какая-то хрень, она очень боялась обнаружить Алекса в отключке, или еще хуже... но и вместе с тем очень надеялась, что он здесь. Но комната встретила её пустотой и еще большей разрухой, и пустой рюкзак, словно насмешка "ха-ха, Миллер, ты как обычно опоздала".
Звук захлопнутой двери мог услышать тот, кто, возможно, оставался где-то в доме, или даже во дворе. Девушка руководствовалась порывом, заставившим её сделать это то ли от обиды, то ли в знак того, что никто не должен видеть, как воет оторва Миллер, словно побитый щенок, забившись в маленькую конуру. А она так и сделала. Закрыв себя в комнате, отделив от всего мира, который словно ополчился на нее за что-то, наслав всевозможные неприятности, Мариса свернулась клубочком на самом краешке кровати, положив нож рядом и дала волю эмоциям. Всё равно никто не увидит.

- Никуда я его не втягивала, - буркнула Риса, набив рот едой. Разумеется, всё то, что предполагала мама, охотница уже рассматривала, только вот вариантов было довольно много, а времени слишком мало, чтоб проверять каждый, а надеяться на авось не было ни сил, ни желания. Да, вполне логичным было то, что он не таскает за собой её рюкзак по всему развалу, а оставил его дома, но что-то подсказывало, что сам он едва ли остался бы там, в виду происходящего, но охотнице был нужен именно О'Коннор, хотя она бы не призналась в этом даже самой себе.
- Он ранен, ма, - Риса покачала головой, отодвинув тарелку, набивать пузо было совсем не ко времени. Она нахмурилась и задумавшись постучала кончиками пальцев по столу, - там на зубах... - охотница было начала говорить, но так и не определилась с тем, как бы обрисовать это всё вкратце. На нее вдруг свалились все события последних нескольких часов, начиная с убитого Билли, гекконов и чуть не сдохшего Алекса, заканчивая перспективой остаться наедине с трупами в кабинете и рухнувшим барьером.
Бесцельно блуждая глазами по деревянному едва различимому в потемках узору, Мариса неожиданно всхлипнула и уронила голову на стол, с шумом ударившись об него лбом. Всё это было слишком даже для такой беспечной оторвы, как младшая Миллер, и на какую-то секунду она позволила себе расслабиться, но только на мгновение, не больше, потому что дальше непременно последовали бы слёзные утешения Даны, от которых никогда не становилось лучше, а вот неловкости добавлялось в значительной мере.

- Всё ок, - предвидя мамин порыв, Риса выставила вперед руку и резко поднялась с места. Слез на её лице не было, да и откуда они там, она не какая-то сопливая принцесса, чтоб распускать нюни. Охотница поднялась из-за стола и решительно направилась к собранным вещам, - короче, мам, увижу наших, отправлю мелкого пинками домой, сама не высовывайся, - она хотела добавить о гуляющих по периметру люрках, но во время остановилась, еще сердечного приступа тут не хватало, - я до О'Конноров, заберу рюкзак. Дальше будет видно.
Пару мгновений Мариса, остановившись у дверей, нерешительно глядела на мать. Всё таки, бродить по темным коридорам с ножом во рту в поисках жуткого мутанта, куда проще, чем проявлять какие-либо чувства перед близкими людьми, странно, но так и есть. Но, перед тем, как покинуть дом, охотница таки сделала то, чего добровольно не делала лет с семи. Быстро подойдя к Дане, она заключила её в короткие объятия, изо всех сил сохраняя каменное выражение лица,
- Пока, мам, - прозвучало сдавленно и неловко, но это всё, что Мариса могла.

- Могли бы тебе мелкого оставить, - неразборчиво буркнула Риса, на ходу запихав в рот огромный кусок чего-то из теста, -
толку от него, конечно, мало, зато не скучно, - мелким она называла последнего из трех братьев, не смотря на то, что он был старше её на полтора года, - так а че происходит? Кто-то расхреначил барьер, видать рукожопые меки, кто же еще?
Не тратя времени зря, охотница бегала по дому в потемках, разбрасывая вещи по сторонам, как и полагается любой девушке. Она стянула с себя остатки халата, обнажив замотанную бинтами спину, и поспешила неглядя натянуть более привычную майку, судя по размеру, одежда принадлежала ей. Топая тяжелыми ботинками по полу, охотница с шумом подтащила табурет к шкафу, чтоб забраться на самый верх, где Дана запасливо хранила всякое барахло,
- О'Коннор приходил?! - неожиданно спросила Мариса, вспомнив, что её сумка у него, - скажешь мелкому, что его рюкзак я забрала, с пакетом походит.
Запихав туда старую куртку и пару кое-каких вещей, попавших под руку, Риса стянула с печки коробок спичек,
- Ма, в общем, так, - наконец девушка уселась за стол, потянув за руку Дану, чтоб та к ней присоединилась, - не знаю, чем закончится вся эта муть с барьером, - суматошная дочь неловко почесала затылок, - но, короче... - вообще-то Мариса собиралась нормально попрощаться, но сейчас поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет, - мне нужно найти Алекса и забрать рюкзак, а потом... Не знаю, наверное пойду туда, помогать остальным, - отпустив мамину руку, девушка уткнулась в поставленную для нее тарелку с едой, чтоб не встречаться со взглядом полным вселенской скорби и схватила ложку, чтоб еще и рот до кучи набить. Мол, какие разговоры, я же ем.

Когда заорала сирена, глаза охотницы, и без того распахнутые в достаточной мере из-за прилагаемых усилий в транспортировке капрала, распахнулись еще больше,
- Ну, и что это за хрень? - пробурчала охотница себе под нос, чуть не выпустив многострадального капрала из рук. Идея, что это постарался О'Коннор при других обстоятельствах ее бы рассмешила, а вот сейчас Риса даже задумалась на секунду, не может ли это оказаться правдой. Слишком уж он безрассудно сцепился с милитари на том перекрестке, а теперь вот галлюцинируя от гекконьева яда, носится по Развалу и с криком "За Миллер!" тычет с размаху куском монтировки в барьер. Сжав губы, чтоб не заржать, охотница попыталась отбросить дурацкие мысли и проникнуться происходящей ситуацией.
Тело у них оперативно отобрали, не совсем тело, конечно, пока... в любом случае, оставалось только пожелать капралу удачи, долгих лет жизни и, желательно, с обеими руками.
Кто-то беспардонно пытался осмотреть девушку, на что она помахала перед лицом медика забинтованной рукой в знаке "отвали", ее больше занимало то, что вещала рация служивых, топчущихся неподалеку. Если барьер действительно поврежден, то это значит, что по улицам вскоре будет бегать целый зверинец, мечтающий отобедать человечинкой, и сидеть в изоляции, пока все помогают казалось Рисе плохим вариантом, хотя, что кривить душой, тоже рассматривалось.

Но руководствуясь то ли порывом, то ли собственной глупостью, а, может, и вовсе ничем, Риса ринулась за уходящими после озвученного приказа милитари, первым делом нужно было выбраться наружу, а по дороге решить, куда податься дальше. Дома находилось четверо мужиков, способных защитить и дом и самих себя, только вот братья наверняка полетят защищать периметр, они бы, может, и хер на это клали, но есть что-то такое, что вкладывается в голову с самого детства. Как бы не было паршиво в Развале, за Развалом совсем триндец, поэтому на защиту ограждения ринутся все от мала до велика. Значит, можно подтянуться на подмогу, когда первую очередь храбрецов уже изрядно поджуют. При самом худшем, конечно, раскладе.
Пораскинув не слишком выдающимся умишком, Мариса определила дальнейший маршрут следования, ей нужно было попасть домой, чтоб забрать оружие, переодеться, а дальше действовать по обстоятельствам. Если еще будет необходимость, то к Северной тринадцать, а если всё устаканится, то спокойно собрать мешок и вернуться под стражу.

- Ну, Серге-ей Васильевич, - с иронией протянула Злата и отолкнулась пяткой свободной ноги от пола, так, что стул на колесиках с шумом покатился по паркету к противоположной стене, туда, где стоял синтезатор, - конечно, не фабрика звезд, - голос кудряшки звучал легкомысленно и безмятежно, - зачем нам такая откровенная попса, - пальцы музыкантки коснулись клавиш, но когда раздался звук, она поморщилась и переместила руку, - ролик с просмотрами на ютубе еще не успех, - девушка увлеченно нажала пару кнопок, выставив на синтезаторе режим скрипки, и не ответив на последний вопрос Василисы, начала играть.

- В общем так, вот здесь мне нужны смычковые, - вторая рука присоединилась, а Злата посмотрела на тихушника за барабанами и скомандовала, - готовься, черт побери, мне нужны твои барабаны!
Пальцы виртуозно бегали по клавишам, играя мелодию, и после секундной паузы, которая потребовалась, чтоб переключить режим, из динамиков пошел звук классических клавиш, и в Женькиных глазах девушка увидела тень узнавания, а потом она спела первую строчку от вступления и кивнула парню, хотя этого и не требовалось, он уже уловил, что от него требуется и "ушел" в музыку,
- В идеале тебе бы вступить еще со скрипкой, а потом подключить струнные, - перещелкнув режим, Злата продолжила петь под аккорды электрогитары, текст она давно потеряла, но от нее этого и не требовалось, периодически она вставляла в музыку напев "на-на-на", и хаотичные слова из песни на английском. Важней было менять режимы, чтоб донести до ребят свою идею.

- Вась, ты даже не догадываешься, кто будет отвечать за вокал, - Злата многозначительно уставилась на барабанщика и, подмигнув ему, спела "Co-omatose", - о-о-о, это будет очень круто. Жень, жги, тут только припев остался, а я прикрою!
А сейчас нужно было маякнуть Мо, пока играет проигрыш, чтоб поднастроил всё, что нужно, и мысленно Злата позвала дракона, объяснив ему ситуацию. Она знала, что парень уже и так готовая звезда, но он элементарно мог перенервничать, а Момо поможет ему сделать всё в лучшем виде.

- Да хрен его знает, - Мариса развела руками, насколько это позволяло прикованное состояние, на вопрос про бывшего. Она усмехнулась про себя, подумав, что это вполне вероятно, и в таком случае, с лихвой объясняло бы его поведение, - всех на рожу не запомнишь, а, может, я не особо-то и разглядывала.
Попытка припомнить тех, с кем бесцельно проводила время, завела охотницу в пучины непривычного для нее самокопания и, как такое вообще возможно, сожалений. Лица ничего незначащих незнакомцев, коих было достаточно, сменялись лицами близких людей, количество которых значительно уступало первым. Если рассуждать на чистоту, то теми, кого можно было назвать близкими и были-то только её семья... и Алекс. Риса даже поморщилась, составив термин "близкий" и О'Коннора в одну строчку. Раньше она никогда не задумывалась, что в её простенькой жизни этот человек занимает достаточно весомую роль. Это вызвало довольно непривычные для охотницы чувства. И где сейчас этот придурок? Небось слоняется по Развалу с гениальным планом по спасению Миллер, гоняя сквозняки по своей дыре. Решето! Точно! Кажется, Риса придумала ему достойную кликуху по случаю. Только вот на кой хрен?

- Давай сюда! - охотница протянула руку, чтоб поймать связку, - один хрен, ты его сам не утащишь, а Дженкинсу скажем, что у него руки из жопы, даже наручники нормально застегнуть не может, - Риса театрально закатила глаза, представляя, как сообщит служивому новость, - че он нам сделает? Максимум обидится.

Доктор протянул руку и взял тетрадь у Семена. Прочитав вопросы, он приподнял брови, а потом уставился на мужчину и долго, долго, очень долго на него смотрел, играя желваками. Нижняя челюсть его озадаченно отвисла,
- Ничего, к сожалению, не слышно, - Грей удрученно покачал головой, и продолжил издевательским тоном, - а всё, что я до этого рассказывал, это мне бабки у подъезда нашептали! - но к концу предложения стало понятно, что невнимательность пациента просто вывела врача из себя, - Следующий!

Выслушав вопросы Христианы, Теодор закрыл глаза и глубоко вдохнул, а потом медленно выдохнул, но когда доктор вновь обратил взор к пациентам, стало очевидно, что дзен он не познал,
- Вероятно, тем, что никто из них, в отличии от нас, не находится сейчас в психушке. Что вы подразумеваете под этим вопросом? Двор будет открыт в обычном порядке, по расписанию, а по поводу очков, он сам может обратиться ко мне. Насколько помню, с речью у него проблем нет, только с эмоциями. Едем дальше!

И последней была Биорка, вопросы которой тоже показались врачу очень важными, и раскинув руки в стороны, он заулыбался,
- Конечно! Ну, конечно же, - воскликнул доктор, с явным облегчением в голосе. Словно этого вопроса он только и ждал, - конечно же, нет! К фонтану пойдем гулять, когда кто-то из врачей решит, что вы в состоянии контролировать свои порывы бежать, куда глаза глядят. А изюм это неотъемлемая часть вашего ежедневного рациона, и если вы не будете есть изюм в булочках, то придется вам колоть его внутривенно. Вы же этого не хотите, я думаю?

- И так? - лицо доктора приняло серьёзное выражение, он бросил взгляд на молчаливого Томаса, а потом обратил взор обратно к вопрошающим, - по существу вопросов, я так понимаю, нет? То есть, - Грей посмотрел на Христиану, - ваше требования хлеба и зрелищ, читай, лекарств и бесед это фикция с целью отвлечь персонал от тех, кому помощь действительно нужна? - затем, переместил взгляд на Биорку, - Да, Дженни была доброй, но мне совершенно не интересно, что и кому она обещала. Я не Дженни и капризы ваши исполнять не намерен, - и последнему досталось Семёну, - и тратить время на тех, кто не слушает - тоже.

12:00
Когда мельницы совсем подсохли, Пэнни достала скудные остатки красок и принялась за работу. Пожалуй, это было самой любимой её частью в создании своих глиняных изделий. Лепка после стольких лет практики, а занималась она этим с детства, стала чем-то обыденным, а вот окрашивая, будь то посуда, украшения или другие изделия, девушка чувствовала, что с каждым мазком наделяет предмет душой. Коричневыми они были простыми и безжизненными, но после уверенного, но осторожного танца кисти по ним в умелых руках коротышки, в изделиях появлялась жизнь.

13:30
После того, как все мельницы были доведены до ума, Пенелопа, поймав волну вдохновения, решила, что знакомство с деревушкой можно отложить на вечер, и вернулась к гончарному кругу, чтоб сделать кое-какой посуды на продажу. А вдруг при знакомстве кто-нибудь тут же заинтересуется её работами и захочет приобрести, тогда окажется, что из всего, что полурослик может предложить, у нее и есть-то пара бус, пара декорированых вазочек, да с десяток тарелок. Нет, нужно было пополнить запасы. Да и несколько мельниц можно отложить на продажу, ведь не сразу же она со всеми познакомится.

В шустрых руках коротышки глина быстро приобретала нужную форму. Пальцы, порхая по материалу, вылепливали из бесформенной густой каши красивые вещи, способные стать украшением любого дома. Девчушка настолько увлеклась, созданием набора особой новой формы, что совсем потеряла счет времени. Из её рук посуда выходила одна за одной, несколько тарелок, столько же кружек в похожем стиле, из остатков глины даже вышло несколько ложек под стать гарнитуру. И остановиться Пенелопа смогла только тогда, когда глина закончилась. Смахнув, капли со лба, девушка отправила всё это богатство закаляться в печь, и только тогда вынырнула из моря своего вдохновения, укравшего у нее целых три часа.

16:30
Приведя себя в порядок, Пенни повязала на голову косынку, чтоб спрятать растрепавшиеся за день кудряшки и запихала в сумку несколько мельниц.
Выйдя из гончарной лавки, Пэнни направилась наугад к ближайшему виднеющемуся строению, насвистывая себе под нос песенку. Вывеска на двери строения гласила "Сах`Ар Ок, Крысолов".
- Вот это удача, - довольно протянула коротышка, за утро её не раз отвлекал шорох, доносящийся из погреба, и если не решить вопрос, то оставаться одной с крысами наедине ночью будет довольно жутко. А тут вот так сразу и крысолов.
Пенелопа смело постучала в дверь, прежде чем войти. Судя по размерам хибары, места в ней было не больше, чем в гончарной полурослика, а значит, вполне вероятно, что этот самый Сах там живет и без стука входить некрасиво.



Попрощавшись с гоблином и сердечно поблагодарив его и за рассказ о Мукомолье, и за работу, и за спасенного енота, Пенелопа вернулась к своему новому другу и тихонько погладила его по серой шерстке. Что странно, он совсем не боялся её, видимо, был еще совсем крохой, или из-за короткого роста девчушки не видел в ней угрозы.

17:10
Через какое-то время кроха забрался в уголочек, где Пенни постелила ему свое маленькое одеяльце и засопел, поэтому девушка решила, что у нее есть немного времени, чтоб отлучиться и прогуляться до реки за глиной.

Проводив взглядом Христиану, которая что-то там с умным видом советовала, Матильда было насупилась, но прочитав очередную записку Семена, расслабилась,
- Да никто к ней не подкатывал, а если и подкатывали, то она всех отшивала, - коротко буркнула она, - Уилсону нахрен такие проблемы не нужны, не думаю, что после одного суда кто-то бы стал прыгать на те же грабли. Да и не до нее ему. Разводится. Грей тоже одно время ей конфетки таскал, но после объявления об открытой вакансии замврача они, кажись повздорили. Ну, а Люк, это вам карту бы глянуть, он же ненормальный, кажись, чуть что, сразу за лезвие хватается. Ты на его руки глянь.
Выпали речь на одном дыхании, санитарка будто осеклась, поняв, что ляпнула лишнего, поэтому сурово уставилась на Семёна, мол "ну, че тебе еще надо?"

Лишь усмехнувшись на действия рядового, а ныне командующего, Риса покорно приняла все манипуляции, производимые с ней Дженкинсом. Ну, нравится служивому самоутверждаться за счет задержанных, так кто ж ему запретит. Она хамка, он козел, всё окей.
- И тебе не хворать, солнышко! Позвони мне как-нибудь! - с иронией бросила охотница в догонку, потирая шею, на которой возможно останутся следы от душевных объятий. Оглядевшись вокруг, Мариса подергала наручники, с целью проверить, не налажал ли паренек с затягиванием и нет ли возможности выбраться,
- Ну, что, Грин? - девушка с ухмылкой обратилась к парню, - топай работать, а я пока потрещу с Кенни. Мне всегда были по душе не шибко общительные ребята, - Риса гоготнула, страясь не показывать, что не особо-то её устраивает остаться прикованной наедине с трупами и возможными гостями, успевшими пролезть до люрка. Хотя, охотница и подозревала, что это всего лишь товарищи крысы, павшей смертью храбрых, но и тем не менее.
- Удачи, док, - она махнула рукой в перчатке, - только верни нож и не забудь об обещании.

5:00
Приехав накануне и наспех раскидав немногочисленные пожитки, Пенни толком и не успела разглядеть местечко, в которое её забросила судьба. Нет, она уже бывала в обители мучной богини, но раньше и не предполагала что станет здесь жить. На улице еще не рассвело и коротышка решила, что целесообразней будет отправиться на знакомство с Мукомольем в обеденное время - в самый разгар рабочего дня. Изучит обстановку, познакомится с её жителями, а пока можно заняться делами насущными.

7:00
Когда её маленькая мастерская стала выглядеть более уютно, Пэнни всё еще придирчиво разглядывала окружающее её пространство. Хоть помещение и было крохотным, но тем не менее, было важно, чтоб выглядело оно опрятно, красиво и было лицом её нет, не работы, - творчества. Одна большая парадная, тут Пенелопа организовала уголок деятельности и небольшой стол-витрину, чтоб выставлять образцы того, что можно заказать или сразу купить. Неплохо было бы проделать в стене крючки, чтоб развесить и закрепить всё на них, оставив на витрине всё то, что перед покупкой покупателям хотелось бы потрогать и подержать в руках.
Здесь же стоял гончарный круг, печь для обжига, и сундучок с красками и всеми необходимыми приспособлениями.

8:00
Распаковав все вещи, девушка нашла свою глину и прикинула, насколько хватит её запасов. В её кудрявую голову пришла идея о том, что можно не просто познакомиться с жителями деревни, а сразу же как-нибудь прорекламировать себя. А что может быть лучше, чем маленькие сувениры, демонстрирующие её талант?
Пенелопа в предвкушении запустила свою "мастерскую" и тут же отправилась навстречу вдохновению. Подарками для жителей должна была стать маленькая мельница - символ их деревни. Это неплохое заделье на перспективу, так решила маленькая девушка.

11:00
к Одиннадцати часам девушка достала из печи последнюю мельницу, оставив их остужаться, и, выдохнув, с удивлением поняла, что закрутившись даже и не вспомнила, что неплохо бы позавтракать. А судя по часам уже, похоже, пообедать.
Полурослики знатные любители поесть, поэтому ничего удивительного, что в походном рюкзаке Пенелопы оказалось столько еды, что пару дней она могла смело не высовываться из своей мастерской. Ну, или недель.
Перекусив наспех, если часовую трапезу можно так назвать, Пенни одобрительно оглядела свой кухонный уголок. В полу нашелся погребок, которому полурослик обрадовалась, как родному, но судя по звукам, раздающимся снизу, там уже кто-то успел обустроиться то приезда гончара.
- С этим надо что-то делать, - подумала девушка, но на ближайшее время у нее всё было распланировано.
Но про себя было отмечено:
- найти того, кто сделает крепления в стене,
- узнать, как здесь справляются с грызунами.

- Но ты не должен защищать меня таким способом! - отчаяние переросло в злость, и не смотря на страх снова увидеть его лицо, замаранное кровью, приложив усилие, Вера повернулась к мужчине, чтоб продолжить, глядя в глаза, - я не разрешаю тебе защищать меня таким способом!
В измотанном сознании Спицы появилась идея. Жестокая и очень болезненная, и для нее самой, но нужно было сказать что-то, чтоб Сережа услышал её,
- Там, на бензовозе... это ничего не значит, - Вере понадобилось огромное усилие, чтоб сказать это, и не отвести взгляд, хотя со вторым она справилась плохо, и всё таки посмотрела куда-то в сторону, - ты не обязан из-за этого, - Спица покачала головой, - Мы бы договорились с ними.
Смотреть по сторонам было плохой идеей, и завтрак грозился оказаться на полу, добавив красок в безумное буйство комнаты, поэтому, Вера насупилась и продолжала смотреть в серые глаза.

Не смотря на высокие чувства и огромные эмоции, испытываемые двумя людьми, слившимися в объятиях понимания и всеобъемлющей тоски по друг другу, на кровати палаты больницы для психически больных сейчас происходило довольно банальное действо, именуемое в народе красивым словом "прелюдия", и вполне решительно стремящееся перерости во что-то еще более обыденное, но между тем, определенно, нелишенное смысла.

Пальцы мужчины без колебаний разобрались с простой застежкой лифчика, стягивая бретельки по плечам, и освобождая женское тело от лишней одежды.
А рубашка соскользнула с мужских плеч, ведомая руками Тины, дав им возможность исследовать испещреную различной формы и глубины шрамами кожу. Пальцы девушки скользили по спине Джерри, задерживаясь на каждом, чтоб изучить его мягким прикосновением. Словно приветствуя каждый когда-то поврежденный участок, ладони двигались от одного к другому, не пугаясь, но принимая каждый.

Прервав поцелуй и отстранившись совсем немного, чтоб перевести дыхание, Тина закусила губу. В глазах её читалось легкое беспокойство, но, вероятно, оно было связано с тем, что верхняя часть её тела оказалась непривычно полностью обнажена, и чтоб избежать смущающего взгляда, она прижалась к Джерри вплотную, так, что он явственно чувствовал, как вздымается её грудь от глубоких вдохов. Подавшись вперед, и подтолкнув парня оказаться в горизонтальном положении, Тина нависла над ним, точно так, как этот сделал Джерри с утра. Увернувшись от последующего поцелуя, она встретилась губами с шеей, и скользнула ниже.
Наткнувшись взглядом на первый шрам, Тина резко отпрянула и зажмурилась. Сделав глубокий вдох, она едва заметно улыбнулась и открыв глаза снова наклонилась, чтоб продолжить, но очередная вспышка не заставила себя ждать. На этот раз девушка уперевшись в плечи Джерри, отстранилась на расстояние вытянутой руки. Её взору предстала вся картина, и она вздрогнула, сильней, чем в предыдущие два раза. В распахнутых глазах появился испуг, а с губ сорвался всхлип.

- Да, может, уже хорош? Преступник с радостью бы посидел взаперти, это доку приспичило вас спасать, - усталым голосом отчеканил Риса, но нож из зубов предварительно вытащила, и вытерев его об что-то первое подвернувшееся, отправила на свое законное место, - это, видимо, твое, - положив конечность около владельца на стол, охотница отошла к указанной стене и уселась на пол, уткнув лицо в сложенные на коленях руки. Стоять она категорически не собиралась, да и вообще не отказалась бы оказаться где-нибудь, где у людей при виде Марисы Миллер не дергается пистолет. Вот глаз, например, это да. Дана часто шутила, что с того момента, как Риса начала ползать, нервный тик стал общесемейным недугом и, вероятно, будет теперь передаваться по наследству.
На трупы она смотреть не пошла, решив, что на сегодня с нее всего этого дерьма предостаточно, и даже не пришлось бороться с любопытством. Что-то подсказывало, что у нее еще будет повод налюбоваться подобными вещами, и торопить события, на этот раз, Риса не собиралась.

Бесплотные попытки вырваться вызывают еще более отчаянный крик. Зачем он держит ее, ведь если бы она не полезла со своей глупостью и чертовой винтовкой, все бы, вероятно были живы. Она не спасает его, а толкает к этой пропасти, в которую он срывается, и в этот раз осознанно. Истерика нарастает с объятиями, сжимающими ее, словно обезумевшего звереныша, пытающегося вырваться и навредить себе своими глупыми поступками. Вера устала, так устала от всей этой грязи, творящейся вокруг, и становиться ее эпицентром было последнее, чего хотелось девушке.
- Пусти меня, - навзрыд плачет Спица, прекратив вырываться. Тело содрогается от рыданий, а голова, будто сломаная, беспомощно наклонилась вниз, уткнувшись в удерживающую ее руку. Рев постепенно смолкает, оставляя вместо себя судорожные всхлипы и невероятную пустоту, окружающую двоих, - ты же сам, - слышен глухой голос Веры, - это ты...
И Картошкин вряд ли не понимал, о чем она говорит, хотя, едва ли Вера была сейчас способна пояснить, что имеется в виду. Но она видела всё, была там. Он не сопротивлялся, ни секунды, а словно ждал этого и хотел. И не потому девушка бежала, что парень превратился в чудовище, не потому, что этому чудовищу ничего не стоило убить трех человек за пару мгновений, и даже не потому, что он снова не отзывался, когда она пыталась до него достучаться... Причиной было его желание сделать то, что он сделал. Как Спица часто говорила хозяевам безнадежных пациентов "цель не оправдывает средства", вот и сейчас. Две жизни не могут стоить трех, а тем более тридцати трех. Вера зачеркнула еще три нарисованных на снегу палочки и беззвучно заплакала.

На глазах у Веры нечто, что было Сергеем убивает оставшихся двух человек... Зачем? Отлетевшей девушке ничего не остается, как молча наблюдать за происходящим, за тем, как скелет чудовища, удлиняясь и изменяясь убивает и превращает в изюм одного, а потом эта же участь настигает и второго. И вот остается она, он и бьющееся сердце в его руке... Закушенные губы Веры дрожат, не желая находиться в заточении, и с них срывается крик, истошный беспомощный ор, словно не девушка на полу в уголке, а смертельно раненный зверь. И смотрят на нее глаза того самого парня, хочется спросить, что он наделал, зачем это всё, но ничего кроме истеричных завываний не выходит. "Красное сыграло!" - торжественно вещает крупье в голове Спицы, а она лишь вертит головой, избегая взгляда, но то и дело натыкается на окровавленный орган в кровавых ладонях, и даже слышит стук, а, может, просто истерика подкидывает еще больше эмоций. Всё вокруг залито кровью, пытаясь отползти подальше, Вера скользит по крови, и без того грязная одежда, волосы, руки, ноги, всё пропитано густой теплой жидкостью. Нечем дышать, нужен воздух, иначе истерика грозится перейти в приступ удушья... где-то должна быть дверь, она тут точно была. Делая рывок, Вера поднимается, растирая кроваво-соленую грязь по лицу и тянется к двери. Белое, там снаружи всё белое, оно справится с этим, смоет кровь, успокоит мысли, согреет своей тишиной. Выход...

Тина чувствовала себя жутко неловко, пытаясь как-то успокоить этого сумасшедшего. Будь это кто-то другой, совершенно, кто угодно, она бы и возиться не стала, просто бы дошла до медкрыла и сказала, что тут одного чудика шторит. Но сейчас, это всё словно уже было когда-то, или было очень похожим на то, что раньше с ней происходило. И с ним? Она помнила многое, но урывками, и так мутно, словно это, как и говорит Томас, всего лишь сны.
А парень тем временем беспомощно метался по своей голове, пытаясь отделить реальное от нереального, свое от чужого. "Кто из вас настоящий?", так она спросила утром? Кажется, у нее теперь был ответ.

Пожалуй, никто в больнице не видел Мартине в таком беспомощном состоянии, как сейчас. Она была готова помочь, сделать, что требуется, но не понимала, что от нее нужно.
Ударить его? Дать хорошую пощечину, чтоб прекратить истерику? Но почему-то кажется, что удар по лицу не поможет. Судя по руке, он уже пытался с помощью грубой физической силы прийти в себя.
Плеснуть водой? Слишком долго идти, нужен стакан, он далеко.
ТИНА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! Ты же знаешь, как до него достучаться. Так уже было, и пощечина, и вода, и... не может быть.

- Ну ка перестань! - звонкий шлепок эхом разносится по палате, когда ладонь сумасшедшей встречается с щекой человека в панике, - я не понимаю, о чем ты. Посмотри на меня и успокойся.

Тина отстранилась, в упор глядя на прояснившееся лицо мужчины в своих ладонях. В ее взгляде читалось облегчение и откровенное непонимание. Она пыталась что-то разглядеть, но ниточка, едва показав хвостик тут же ускользала,
- Ну, это, - нелепо пробормотала она, - с возвращением? - на лицо девушки начинала возвращаться привычная ухмылка. Тина привыкла отмахиваться от бреда, периодически загружающего ее голову. Она твердо помнила, что там, за забором снег и улыбчивые мертвецы, но за год ее убедили в том, что это небольше, чем наркотический бред, и всё, что она оставила себе это очень смутные воспоминания, что там, в холоде остался кто-то очень дорогой, тот, кто без нее не справится.
Неловкий момент прервал стук в дверь и Тина поспешила опустить руки и отойти от парня,
- К тебе пришли...

Вот чего-чего, а музыкального баттла Злата точно не ожидала, и первым ее желанием было отказаться. Придя в студию, музыкантка не знала, что на клавиши уже кого-то выбрали, и теперь девушка из параллельного потока смотрела на нее, мягко сказать, не приветливо. "Вот бы Женьку на барабаны, мы с ним столько вместе отыграли", музыканта мысленно пихнула Хрюшку в бок:
- "Тащи сюда Женьку, если он где-то рядом, но больше ничего не делай. Я сама!" - девушка была категорична и непреклонна.
Кудряшка Сью сжала зубы и прошла к инструменту с четким намерением, если и не попасть в группу, то хотя бы показать всё, на что способна.
Вообще, Злата не была ярым поклонником популярной музыки, у нее просто не было на это времени, но сымпровизировать что-нибудь, что недавно мелькало в наушниках... что-нибудь, что по какой-то причине попало на "репит", да и ребята, наверное, должны знать.
Выдохнув и быстрым движением скрутив локоны в пучок, девушка опустила пальцы на клавиши и задержала дыхание... Первой она выбрала, по ее мнению, отличнейший вариант, здесь, даже, если очень не хотеть - невольно подхватишь, и не прогадала.
ссылка
Даже, если ты не любишь Би-2, то Би-2 любит тебя, а одна из последних песен настолько наслуху, что... все знали, а кто не знал, потрясающе импровизировал.

Со второй композицией Злата жутко рисковала, совершенно не имея понятия, нравится ли эта песня хоть кому-то так же, как ей. Нет, знать ее знали, но поддержат ли? Если бы пальцы не перебирали клавиши, и ей пришлось хоть на секунду остановиться, то кудряха впала бы в истерику от поглащающей ее паники и сбежала к... бабушке, да, к Златиной бабушке.
ссылка
С минуту музыкантка ходила вокруг да около, не зная, как начать именно так, чтоб это было очень похоже на оригинал. Дракон здесь ей помочь ничем не мог, но всё таки, девушка не выдержала и мысленно отправила ему название песни,
- Грузи им в голову, чтоб знали наверняка! А дальше подберут.
И, спустя минуту, которая тянулась целую вечность ребята в самый нужный момент стали подключаться. Злата буквально выдохнула с первыми нотами скрипки. Дальше всё шло, как по маслу, словно этим коллективом они играют уже очень и очень давно. Клавишницу переполняли эмоции и адреналин, очень хотелось "врубить" излюбленные симфонии для фоно, но направление у группы другое, а, значит, надо играть по их правилам.

Одновременно казалось, что третья композиция должна пройти так же отлично, но не могло повести Злате в третий раз подряд, хотя, ребята с таким энтузиазмом отыгрывали "Секрет", что просто не могли бросить ее одну на последней мелодии.

Красное. В миг из чистейшего белого мир превратился в алое. Слишком прозаично, холод несет с собой смерть, а смерть тащит за собой свой излюбленный цвет, словно знаменование того, что без жертв очистить всю грязь, заполонившую мир, невозможно.
- Вот и всё, - проносится в голове Веры. Нет ужаса, нет страха, боль ушла куда-то на второй план, осталась только пустота и глаза, глаза, покрытые алой пеленой, чужие, такие далекие глаза того, кого она совсем не знает. Сколько она еще сможет его спасать? Нужно ли? Пожалуй, это и есть точка невозврата. За что борются они с Сережей? За что борются эти люди? В тот момент, когда оправданий и причины зверствам уже не находится, приходит осознание, что ты...нет, не зверь. Ты человек. Тварь, которой не нужна причина, не нужно оправдание. Он говорил, что больше не человек? Это неправда, сейчас он больше человек, чем когда-либо раньше. Что мешало Спице сделать всё иначе? Уже не имеет значения. Она тоже человек. Всё, так или иначе, сошлось бы в точке, из которой обратного пути не существует.

Тело мужчины, пытавшегося защитить...что? Что защищал человек, чье тело сейчас безжизненно и бессмысленно оседает на пол? Сайга первая с грохотом падает, только этого не слышно. Оружие больше ни к чему, ему не справиться с тем, что внутри. В ушах пустой гул, а взгляд сосредоточен на красных струящихся по лицу парня слезах. Хватит спасаться. Не такой ценой. Вера делает шаг, не слыша выстрелов, игнорируя то, во что превратился человек, которого она целовала несколько мгновений назад. Или прошла целая вечность? Неважно, ничего неважно, просто хватит. Нет смысла спасаться, когда ты готова убить ребенка, лишь бы остаться в живых, когда слова теряют свою силу, оставив ярости и ненависти разбираться самим с этим проклятым миром. Когда разум уходит на второй план, добровольно выпуская наружу нечто...
- Хватит, - руки девушки бережно обвивают за шею чудовище, принимая его, пытаясь успокоить, не дать больше сделать то, о чем вернувшийся позже человек будет жалеть. Мало важно и то, что сейчас он не похож на того, чье сердце по прежнему бьется в груди, то же самое, что еле билось, когда обгоревшее тело пыталось сдаться, то сердце, что отстукивало стройный счет, когда его обладатель пытался согреть девушку в объятиях, сердце ЧЕЛОВЕКА, не твари, занявшей его место. Стук, обещающий возвращение. Только вот куда? На груду костей? Нет.

- Чшшш, - словно убаюкивая маленького ребенка шепчет девушка, прижавшись влажной щекой к лицу зверя.
Нет больше злости, нет страха и ярости, сковывающих сердце ледяными оковами, заполоняющих то, что отличает человека от всех живых существ. Разум слишком слаб, чтоб противостоять такому. Это не история о холоде и чудовищах, живущих в мире, это история о холоде и чудовищах, живущих в человеке. Вера определилась, сделав выбор в пользу всепоглощающего тепла и нежности, которые вложила в объятия. Слишком долго она боролась, кого-то спасала с самого детства, воевала за свое местечко, откуда можно не любить окружающих тебя безболезненно... Хватит.
- Не надо больше, всё в порядке. Я всё поняла.

Так протяни ладонь,
Как бы ни жил ты, кем бы ты ни был
В этот безумный день сбудется всё,
Что написано в книгах
Помнишь, я говорил тебе,
Что такое случится
Ты помнишь я говорил тебе,
Что мы сможем устоять
За руку возьми меня, а я тебя
Спасибо, что ты есть
Пока мы здесь, мы хрупкие
Мы хрупкие

Как воздух или снег
С самого первого и до последнего дня на Земле
Каждый из нас беспечно ждет,
Но этот день настает раньше
Всегда чуть раньше, чем ждем... (с)
ссылка

Утро началось чуть раньше, чем обычно. За несколько минут до будильника кто-то открыл двери палат, и успешно скрылся, пока проснувшиеся пациенты не успели заметить злоумышленника. Кому это нужно было и зачем? Санитары спешно предупредили новеньких о том, что до завтрака не стоит разгуливать по больнице, а сорстаричками разговаривать было бесполезно. Уже без десяти девять, все, практически все старожилы "сайлента" толпились около столовой, ожидая своей очереди.

Из новичков первым покинул свою палату Семен. Супустившись в холл, мужчина обнаружил, что Матильда, которую должны были предупредить о его посещении административного крыла, мирно посапывает, откинувшись на стуле за стойкой ресепшн. Семену ничего не оставалось делать, как пройти мимо, к тому же, из крыла слышались какие-то шаги. Вероятно, Дженни уже пришла.
Войдя в темный коридор, молчаливый пациент никого не заметил и пожав плечами направился в самый конец к нужной двери, и тихонько постучал, но ответа не последовало.
Войдя в кабинет, Семен мог почувствовать ударивший в нос хорошо уловимый неприятный запах. Откуда-то взявшийся сквозняк донес до мужчины отчетливый намек, что в комнате главного врача произошло что-то плохое. Штора на высоком окне колыхалась от порывов теплого ветра, привлекая к себе внимание, но от запаха по телу бежали мурашки. Опустив взгляд, привлеченный белым квадратиком, на пол, Семен увидел маленькую свернутую бумажку, а потом взгляд переместился к столу, с которого из-за ветра слетел конверт конверт побольше и приземлился на пол, прямо около видневшейся женской ноги, туфель на которой неестественно смотрел в сторону.

Закрытая от взора любого вошедшего огромным столом, на ковролине лежала Дженни, а расползающееся вокруг головы темное пятно ясно говорило о том, что медсестра не просто резко устала и прилегла отдохнуть. Лицо женщины было спокойным, словно её ничего не беспокоит и никаких нехарактерных для здорового человека отверстий, из которых могла литься кровь, на первый взгляд видно не было.

Тем временем в холле...

"Номер раз"
Спустившись в холл, Христиана собиралась неспеша направиться в сторону столовой, но справа громко хлопнула дверь, и из административной части больницы, как ошпаренный выскочил Люк. Лицо его было искажено гримасой ужаса, а по щекам лились слёзы. Не глядя на девушку, он пробежал мимо, задев её плечом и направился на второй этаж в мужское крыло....

"Номер два"
Выйдя из палаты, Солер, под звук мелодии, приглашающей на завтрак, пошагал в сторону лестницы. Но его внимание привлекла открывшаяся дверь палаты Томаса и доктора Трино. Вопреки ожиданиям оттуда вышла наполовину раздетая хохчущая Тина, а с лестницы выскочил темноволосый парень, которого вчера можно было увидеть около Христианы. По его лицу можно было сказать, что там, откуда он бежал, произошло что-то ужасающее.
- Здорово! - поприветствовала Тина, с удивлением взглянув на Люка, а потом проскользнула мимо Солера, выбежав на лестницу первой. Девушка пыталась одеваться находу, но в какой-то момент пошатнулась и что-то выпало из одежды, со звонким звуком несколько раз стукнувшись об лестницы,
- Ну, бля, - тихо проворчала сумасшедшая, поспешив подобрать, по всей видимости, ключ. Так звенеть по бетонному полу мог только обычный ключик, а будь это, например, монета, она бы улетела дальше, звуча намного дольше.

"Номер три"
Немного задержавшись, чтоб дождаться, когда Христиана уйдет подальше, Биорка дослушала звучащую песню и направилась вниз. Когда она оказалась в холле, из административного крыла вышел Семен. И вид его оставлял желать лучшего. Руки и одежда были перепачканы кровью, бледное лицо и абсолютно потерянный взгляд. Не замечая девушку, он подошел к стойке ресепшн и схватив бумагу с ручкой стал что-то писать, пачкая белый лист красными пятнами.
Дрожащей рукой мужчина неаккуратно выводил длинный текст.
Это не я. Я пришел, увидел, что Дженни лежит полу, в крови. Она вчера говорила, что мне надо будет что-то чинить в кабинете, утром я увидел, чтг на тумбочке лежит записка, мол приходи перед завтраком в кабинет.
Я и пришел. Она, наверное откуда-то упала, вроде-бы со стола. Видимо хотела что-то посмотреть, проводку на пример. Я хотел помочь, но не в сейфе, ни у Дженни ничего не было, чтобы помочь, а позвать на помощь у меня не получилось.

Когда Тина почувствовала себя свободной и не прижатой, постепенно приступ стих, а на лицо девушки вернулось обычное выражение. Она выпуталась из обятий Джерри и подтянулась, чтоб сесть на кровати, продолжая контролировать дыхание,
- Что случилось? - она протянула руку и постучала кулаком ему по лбу, - оргазм, блин. Тебе даже раздеваться не пришлось, - Тина смеялась, но невесело, - в следующий раз я сверху, - но похоже выжидающий взгляд требовал объяснений, на что сумасшедшая беспечно пожал плечами, - я же говорю, с психами капец как сложно.

- Это ты отойди от него нахер! - в ответ на реплику и последовавший толчок, Спица, повторяя за мужчиной, вторгнувшимся в их с Картошкиным пространство, вскинула винтовку, направив дуло на недоброжелателя. Нервы девушки были на пределе, и это было заметно по ходящему ходуном в её руках оружию. Но нажать курок и попасть в упор вполне можно, и Вера подтвердила это, щелкнув предохранителем. Она очень надеялась, что это именно он и был.
- Оставьте нас в покое, - эхом по пустому помещению раздался ледяной голос девушки, совсем непохожий на привычный тон, другой, страшный, угрожающий, пустой, - выстрелишь в него, я выстрелю в тебя, твой друг выстрелит в меня. Если всё устраивает, можешь начинать, а если не хочешь дырку в башке, то просто ОСТАВЬ НАС В ПОКОЕ! Я сама с этим разберусь.

Риса аж поперхнулась, чуть не выплюнув нож, когда доктор из-за её спины подал голос. Немудрено, что за это он тут же получил удар локтем под дых, конечно, не слишком сильный, но должно было хватить, чтоб заткнуться. Во-первых, это действительно могло привлечь внимание зверюги, вероятно, блуждающей по коридорам института, а, во-вторых, охотница сейчас опиралась на слух, возможно, больше, чем на все остальные чувства, и болтовня была совершенно лишней.
Медленно войдя в лабораторию, Мариса изучила обстановку. Валяющаяся рука не напугала девушку, но заставила почувствовать, как холодок пробежался по забинтованной спине. Наклонившись, охотница подняла конечность двумя пальцами и пихнула Грина, чтоб он посветил. На всякий случай, стоило выяснить, люрк приложил свою пасть к расчленению милитари, или же рука отпочковалась каким-то другим, едва ли добровольным способом. Вариантов было немного, вряд ли пятерню оторвало взрывом, к такому выводу приводила масса причин, так что, скорей всего это собака, и оставалось надеяться, что проход в стене был завален уже после того, как люркер скрылся в нем.
- Обратно пришьешь, доктор Франкенштейн? - с явной иронией спросила Риса, и не дожидаясь ответа, запихнула руку за пояс. Да, девушка явно не была слабонервной или брезгливой, но если был шанс, что здесь сумеют сыграть в человеческое лего (а находились они в мед институте и шанс был достаточно велик), руку стоило прихватить. В крайнем случае, можно кинуть ею в люрка, вдруг сработает.
Находиться в кабинете дольше смысла не было, да и дорожка из крови вела дальше по коридору, явно говоря о том, что "Маша-растеряша", бросив руку, направился именно туда, и, не теряя времени, Мариса пошла на выход, на всякий случай прикрыв за ними дверь. Что-то подсказывало, что расслабляться еще рано, ведь, если человеку оторвало такой значительный кусок себя, а он куда-то свалил, значит, было что-то важней, чем собственная целостность.

Открыв дверь, девушка обнаружила за ней всё того же жутко смущающегося Арсения,
- Злата, - протянув документы, оповестила девушка, а парень неловко переступил с ноги на ногу, украдкой поглядывая на Кудряшку,
- Ума не приложу, как так вышло, документы всегда в бардачке лежат, - парень улыбнулся, - Арсений меня зовут, но вы наверное уже видели.
- Можно на ты, - поспешила заверить музыкантка, - это всё ... - чуть было не ляпнула про своего дракона, но быстро опомнилась, - явно не случайно.
Курьер удивленно поднял глаза, кажется, еще больше смутившись,
- Тебе, наверное, пора? - поспешила Злата избавить парня от мук неловкости, - если еще что-нибудь потеряешь, номер твой у меня теперь есть.

- Ну, что, дракон? - последнее слово музыкантка произнесла с особой значимостью, и, возможно, с легкой иронией, - значит, ты исполняешь желания? И как понимаю, исполняешь без подковырок? Или позже меня ждет возмездие?
Злата промотала в голове сюжет одной серии мультика Охотников за приведениями, где некая сущность исполняла желания, но на свой лад. Так, мужчина, пожелавший, чтоб его любила одна девушка и всегда была с ним, превратился в её кота. Такого поворота событий Злате совсем не хотелось.

Происходящее ровным строем обходило Спицу стороной. Какие-то люди? Она их даже не заметила, озадаченная лишь одной проблемой. Сережу укусили. Она уже видела, что случается с укушенными? Или все эти три гребаных, до жути напоминающие какой-то стремный фильм про зомби-апокалипсис, дня просто смешались в голове вместе с просмотренными когда-то фильмами и прочитанными книгами. Всё это неважно, сейчас Вере было страшно, как никогда. Сережу укусили! Поэтому, оказавшись в относительно безопасном месте, первым делом девушка весьма нервными, но очень убедительными действиями, не терпящими возражений, усадила парня к стене, а сама занялась весьма странным для окружающих делом. Вера расстегивала ремень на джинсах,
- Где твой гребаный топор? - дикие глаза девушки сверлили замерзшую руку Картошкина, а в голосе ясно слышались истерические ноты, - топор-топор, бля, он там остался, да? ДА? Какого хрена, ты его никогда из рук не выпускаешь! - её взгляд переместился на вторую, неестесственно болтающуюся верхнюю конечность ефрейтора, - сука!
Поехавшая от холода и страха девушка, безумными глазами оглядела помещение, продолжая игнорировать людей, но тут её взгляд встретился с топором в руках одного из них.
Решительным шагом Спица направилась в его сторону, дабы одолжить вещь, грозящую стать инструментом в руках истеричного хирурга. Ну, или кто там занимается ампутацией конечностей? Жгут у нее уже был.

Выдвинувшись из укрытия, Риса постаралась отключить все лишние эмоции, представив себя в привычном для себя состоянии, словно находилась на охоте. На самом деле, разница была лишь в том, что, обычно, она в одиночку не охотилась на тех, кто хотел, а, главное, мог бы её сожрать. Ну, и, как правило, в привычной для себя среде зверьё предпочитало линять, соображая, "ху из ху" в данной ситуации, а теперь, еще неизвестно, кто на кого охотился.
В образовавшейся туманной тишине Мариса отчетливо слышала, и даже чувствовала дыхание доктора на своей макушке, это мешало сосредоточиться на необходимом. Сейчас, выходит, второй раз за ночь она несла ответственность за чью-то жизнь, и ей это не нравилось. Когда кто-то зависит от тебя, это лишает свободы действия, тем самым значительно уменьшая шансы на удачный исход, а еще хреновей, когда ты тоже зависишь от кого-то...на кого в данной ситуации положиться категорически нельзя. В голове промелькнула мысль, а не вернуть ли Грина обратно на склад и оставить дожидаться, пока она сама с этим разберется, но, если уж на то пошло, Риса едва ли высунула бы нос из надежного укрытия, пока милитари сами не разберутся с тварью, ведь это именно доктору приспичило кого-то спасать.
На кой черт она вообще с ним поперлась? Хочется ему спасать, пусть своей жизнью рискует, но ведь Риса не была бы Рисой, если бы не совала свой нос, куда не следует.
Едва заметными поворотами головы, следуя за лучом фонарика, охотница изучала обстановку, насколько позволяла видимость. Лужа крови в стороне, откуда они только что сбежали, не особо-то вдохновляла, но опять же, чего стоило ожидать после взрыва? Кучу радостных лиц в колпачках с дуделками и криками "сюрприз!"? Да и цель их вылазки была вполне конкретной, так что, идти предстояло именно туда... логичней, опять же, последовать за удаляющейся группой, но вероятно это были те, что ушли еще до появления люрка, а парочке камикадзе нужны были, мать их, пострадавшие!
Охотница почти зарычала от досады, совсем не хотелось так подставляться из-за подорвавшегося Дженкинса, но Грин... он нужен ей, и если сожрут и его, то это немного подпортит весь незамысловатый план. Или, хрен вообще знает, зачем Мариса выперлась со склада. Ну, не дал боженька мозгов...
Кивнув в сторону удаляющихся от лаборатории следов, девушка, ощущая сильнейшее дежавю, дала понять доктору в какую сторону им предстоит идти. Затем, сдав чуть назад и подпихнув Грина плечом, охотница оттеснила его к противоположной стене от двери лаборатории, чтоб быть лицом к "эпицентру зла", если оттуда кто-то появится, и не быть спиной к любой стороне коридора, дабы избежать сюрпризов. Поправив нож во руту и взяв поудобней свое горючее творение, Мариса медленно боком двинулась в выбранном направлении.
Первым делом нужно было заглянуть в лабораторию, и, если там никого нет, закрыть к чертовой бабушке дверь в этот ларчик пандоры. Конечно, в том случае, если дверь вообще была еще там.

Происходящее словно замедлилось, для сжимающей в руках ноги мертвецандевушки. Вот Сережа подлетает, чтоб помочь добить отморозка, а в следующую секунду острые зубы вцепляются в живую теплую плоть на руке её спутника, в Вере словно что-то щелкает, будто она может успеть что-то исправить. Или... неважно, что тут может быть важно, когда на твоих глазах происходит что-то, вероятно, необратимое.
В замерзших руках появляется сайга, болтавшаяся на плече, а в следующий миг приклад автомата врезается в тянущуюся к парню безобразную руку,
- Иди к черту! - следующий удар летит прямиком в башку распластавшемуся по земле мерзлому уроду, - сука!

Стоя на коленях над валяющимся метрвецом, Вера с застилающей пеленой слез и ярости продолжает крошить отморозка, пока не увидит сплошное красное месиво, оставшееся от твари, посягнувшей на Сережу.

- Можно просить творог без сахара, - Люк с доброй иронией смотрел на слишком замороченную девушку, - а что на счет взаимосвязи лекарств от трвожности и набора веса... оглянись, из более или менее крупных людей, здесь только вооон тот парень, - он кивнул в сторону Семёна, - и он приехал сюда на днях, так что это не местные углеводы постарались.

Спустя пару мгновений доктор перестал втыкать на зверюгу и последовал совету, лихо ринувшись в какую-то комнату. Облегченно выдохнув, Риса одобрительно оглядела бронированную дверь и по примеру доктора прильнула к ней, вслушиваясь в происходящее,
- Ну, и день, черт его дери! - сердце в груди бешено колотилось, отдаваясь эхом в ушах. Смысла что-то слушать не было, и охотница устало скатилась по холодной поверхности, осев на пол, - походу там теперь одной военной рваной задницей больше!
Мариса не хотела представлять, что стало с Дженкинсом, если удача оказалась не на его стороне. Будь парень даже самым последним козлом, такого он не заслужил.

Лекс, последовав примеру девушки, сполз на пол.
- Задницу зашить не сложно, а вот внутренности собрать по полу и на место вернуть или голову пришить... - Голос оставался ровным, хотя нельзя сказать, что эмоции просто прошли мимо этого парня. Просто...просто поддайся им и можно забыть о нем, как о способном выполнять свой долг члене касты. Поэтому приходилось выстраивать вокруг себя ледяную стену, которую сегодня уже который раз пробуют на прочность. Но кое-что он мог позволить себе мог. Рука скользнула в карман халата и выудила от туда деревянную пачку с сигаретами и зажигалку. Он вытряхнул одну и сунул себе в зубы, после чего кивнул девушке, протягивая пачку.
- Будешь?

- Нее, - Риса скривилась и отмахнулась от предложенного, она никогда почему-то не курила, и начинать её не тянуло, - у тебя там в халате фляжки какой не завалялось? Вот намахнуть чего-нибудь покрепче я еще часа два назад собиралась.
Охотница подметила, что на этот раз он обратился к ней на ты, и по прежнему не проявлял опасений, не смотря на отсутствие страховки в виде направленной пушки на заключенную.

- Нет, я на дежурстве. - Ответил медик, но подумав, добавил- Слышал, что кое-кто из коллег прячет пару бутылок на складе, что бы нарушать устав в ночное дежурство. - Лекс щелкнул зажигалкой, сделал глубокую затяжку и выпустил длинную струю дыма, стараясь, что бы он не попал на девушку.
- Слышал, что до последней войны, сигареты считали вредными для здоровья, потому-что они содержали смолу и никотин. Сейчас же, их делают исключительно из полезных травок. - не понятно зачем, вспомнил парень один заинтересовавший его факт, вычитанный в каком-то труде по медицине. Разговор помогал отвлечься от того, что творилось снаружи...ведь именно такой станет его жизнь, если он выйдет за стену. Мутанты, близость смерти...нет, он не может позволить себе сомневаться.


- А потом Дженкинс переломает тебе ребра за спаивание особо опасной девицы, - съязвила охотница, на самом деле ей не особо хотелось, чтоб из-за нее у парня были неприятности. Как бы их укрытие за бронированной дверью не расценили, как попытку скрыться под шумок.
- Грин! - после краткого экскурса Риса скептически посмотрела на доктора, и в тысячный раз за день скиривила лицо, - насрать мне. Хоть закурись своей полезной травой.

- Как знаешь- Лекс спрятал пачку. - Переломать ребра? Представителю фармации за исполнение должностных инструкций? На территории института? Алкоголь содержится во многих препаратах и пусть попробует доказать, что я не прав. Могу рецепт выписать... А ребра срастуться, а у нас появится компания для похода за стену. - Не то, что бы Лекс не верил, что представитель милитари будет на столько кретином, что бы творить самосуд над представителями формации, просто перспектива получить пару переломов от поехавшего солдата его сейчас почему-то мало пугала.

- А? - охотница сначала не придала значения тому, о чем там трепался доктор, а потом до нее доперло, - за стену? У вас?
На лице девушки появилось недоумение, и четко прослеживающийся мыслительный процесс, что для Миллер в целом являлось редкостью.
- За стену, значит, - Риса понимающе кивнула, - Тоже кого-то грохнул?

Лекс осекся, что он только что сделал? Проговорился? Так просто? И кому? У него получилось скрыть свои намерения от Кайрин, хоть он и был на грани, а теперь, наевшись острых впечатлений и следя за своей обожаемой ледяной стеной, всё выложил. И что теперь? Расскажи она кому и всё...ему не дадут и шанса покинуть Развал, уж отец то с профессором постараются. Соврать? сказать, что оговорился? А что толку, если она даже поверит? Кайрин достаточно будет лишь намека на эту его оговорочку, что бы всё понять. Вот отведут после всего этого бардака девчонку в лазарет для мед.осмотра, вакцинации и прочей подготовке к выселению, ляпнет кому-нибудь, что некий доктор Грин за стену собирается компанию ей составить и всё...
Что остаётся делать? Устроить так, что бы она уже никому нечего не рассказала? Аптечка всё ещё при нём... да и достаточно будет сказать тем же милитари, что придут сюда за ними, что их особо опасная вооружена и пытается взять его в заложники. Глупо, но в реакции солдат он не сомневался...защита представителя Фармации, да? Тот же Дженкинс будет счастлив...
- Нет, меня никто за стену не отправляет, я пойду туда по своей воле, если не случится чуда... Могу я вас попросить забыть о том, что вы услышали? - Лекс на секунду задумался...
- Ваше оружие, думаю вам лучше его спрятать, пока нас не нашли. Увидев у вас в руках ножи, наши дорогие охранники могут всё не правильно понять...не умирайте раньше времени, мисс Риса.

И так, доктор ляпнул что-то, что не должен был, и, вероятно, если бы он не заострил на этом внимания, Мариса через минуту забыла об этом, но теперь бесхитростный ум охотницы уцепился за, казалось бы, неплохой вариант.
- Я могу забыть, - кивнула девушка, но в глазах горел огонек, - мне и дела-то нет, вообще-то, - сердце, успевшее успокоиться, снова почему-то забилось быстрей, - но у меня тоже есть просьба.
Посмотрев на нож в руке, Риса кивнула, отправив его обратно в ножны,
- Мне нужно кое-кого найти, - придумывать какие-то завуалированные обороты было совсем не в её духе, поэтому она выпалила не задумываясь, - он пострадал, куда сильней, чем я, и , может, уже даже... А он нужен мне, я не хочу за стену с мыслью, что этот идиот подох по глупости. И у него мой рюкзак, я надеюсь... Он бы понял, что мне нужно.
Мариса замолчала, повесив голову и через секунду добавила,
- Но я и так буду молчать.

Сделка значит? Просит его о том, что он и так бы слелал? Да ей просто можно было сообщить любому дежурному о том, что кому-то нужна мед.помощь...За кого она Фармацию принимает? За торговцев жизнями?
- Фармация - не торговец жизнями. Просто назови адрес и имя, как выберемся, отправлю к нему группу. Не сделка, просто долг.

- Ты не понял, - Рису разозлила эта склонность доктора самому себе что-то там придумывать, - этот идиот, вероятно, занят продумыванием того, как меня спасать, и просто пошлет в жопу твою группу. Но ты-то видел меня, скажешь, что всё в порядке, и что мне нужна его помощь. Может, тогда и будет возможность не дать ему двинуть копыта.

Лекс задумался. С одной стороны, да какое его дело? Отправь группу, предупредив о неадекватности пациента...но тогда они возьмут с собой отряд милитари. Ну, или учитывая суматоху, творящуюся сейчас из-за отключения барьера, могут просто махнуть на него рукой, ну бегает по развалу пострадавший от пары ожогов, не хочет за помощью обращаться, не он первый...работы сейчас и так у медиков как никогда.
Но...там, снаружи, Лексу может понадобиться союзник, а благодарная охотница может стать не плохой страховкой. Да и впечатление девчонка производит вполне адекватное, если сравнивать со всякими Дженкинсами...а там, снаружи, вряд ли у него будет компания из лучших представителей каст. Может эта, особо опасная...убийца, окажется лучшим из них, по крайней мере с ней можно договориться.
- Имя, адрес. Я схожу.

Риса сосредоточенно сверлила доктора глазами, пока он обдумывал всё, и облегченно выдохнула, когда он согласился.
- Спасибо, - девушка вовсе не надеялась, что он согласится, ведь действительно, какое ему было дело до одного идиота, - О'Коннор. Младший. В смысле, Алекс. Спина и нога! Пожалуйста.
На всякий случай, она назвала адрес, но, вероятно, доктор его и так мог знать.

Лекс кивнул в знак того, что все запомнил...

- Ролевик? Не, не ролевик, а, может, и да, Антоха пару раз предлагал, - отозвался мужичок, потом понял, что нужно кое-что уточнить, да и вопрос про имя как раз подъехал, - я вообще-то Лена. Картина, ага? Две бабы не бабы и мужик не мужик.
Обернувшись Лёня увидел, что первая эльфийка опять занята чем-то странным,
- Ханта, ты всегда всё в рот тянешь, иль голодная просто?

Глубоко внутри Риса даже вздохнула с облегчением, когда доктор закончил свои манипуляции, а Дженкинс так и стоял молча, держа на мушке девушку, завязывающую подол халата на животе, а она уже вполне красочно представляла, как приклад встречается с её, например, челюстью. Ну, правильно, если снова съездить по ребрам, это не поможет заткнуться, и парень, наверняка, уже успел составить логическую цепочку и сделать выводы не в пользу заключенной.

- Миллер, ты мазохистка? - с усталым лицом Алекс непонимающе смотрел на охотницу, не без иронии во взгляде.
Парень просто шел по своим делам, когда услышал знакомый грубоватый девичий голос, перекрикивающий пару внушительных мужских. Зайдя за угол, сместившись со своего маршрута, О'Коннор, заметил, как мелкая девчонка сцепилась с двумя откровенными бандюганами внушительных размеров. Один со спокойным лицом, о чем-то спорил с Рисой, а судя по виду второго, он готов был вот-вот ей навалять. Вряд ли хоть кто-то из троицы помнил, с чего началась перепалка, потому что к тому времени, как подоспел Алекс, суть разговора давно была утеряна... Пришлось парню оттаскивать подругу под белые рученьки, пока, по мнению охотницы, те двое не огребли пиздюлей. Объективно же, счет, вероятно, не двинулся бы в пользу полутарометровой девчонки.
- Может, хочешь на своей шкуре выяснить мое отношение к унижениям, красавчик? - Риса явно была в гневе, а после вмешательства друга, её просто разрывало от негодования... а он просто усмехался, не воспринимая особо всерьёз её угрозы. Она постоянно что-то болтала, или угрожала, или запросто могла врезать, но О'Коннором это всегда воспринималось с дружелюбной насмешкой.
- Когда-нибудь я не подвернусь под рукой, и тебе надерут задницу, Миллер.
- Заткнись и следи за своей задницей.

Короткий экскурс в воспоминания был прерван оглушительными звуками выстрела из лаборатории, около которой троица какое-то время караулила. Стоя лицом ко входу, девушка успела выхватить показавшийся под вспышками огнестрела внушительный силуэт... кого-то. Истинктивно охотница вцепилась в нож на ремне, но когда луч, направленный Дженкинсом в сторону лаборатории, показал неведому зверюшку, Риса выпучила глаза, силясь разглядеть в животном что-то знакомое. Люркер? Она что-то помнила о них из рассказов очевидцев.
- Сваливай! - выдохнула Риса, осторожно попятившись, оттесняя доктора в сторону, откуда они пришли. Рассуждая объективно, Дженкинса либо сейчас сожрут, ведь он первым стоит от входа, либо он отстреляется, тут уж пан или пропал, и как бы девушка ни хотела выручить парня, за свою шкуру она переживала больше. В целом, расклад был неплохой. Для двоих. Животинку застрелят, и она не станет никого беспокоить, или животинка уработает милитари и примется за вкусный мясной ужин. В любом случае у Рисы с доктором будет время.
- Давай, живо! - под звуки выстрелов мутант сорвался с места, а охотница, пользуясь моментом, уверенней пихнула Грина в коридор.
У охотницы был нож, который она успела выхватить левой рукой и, кажется, три маленьких, которые она бы успела метнуть, но как бы пса это только еще больше не разозлило. А у доктора был фонарик! Фонарик, блять, и, если под халатом он не спрятал какого-нибудь оружия, то самое последнее на что Риса сейчас хотела бы смотреть, это жестокое убийство Люрка методом затыкивания карманным фонариком. Хотя, возможно, посветить прямо в глаз показалось бы неплохой идеей, но кое-кто только что, опытным путем и так доказал, что не очень хорошо пес относится к такого рода приветствиям.

Что-то произошло, Вера почувствовала это. Под её замерзшими ладонями тело мужчины расслабилось и, кажется, пропала дрожь, окутавшая его за несколько мгновений до отчаянного шага девушки. Казалось, что-то внутри Сергея опешило, пыталось сопротивляться, но теперь всё стихло. Спица продолжала искать, сменив напористый порыв на мягкий и робкий, она искала, пыталась найти потерявшегося внутри тела, которое желала захватить какая-то чужая сущность, того парня, что позавчера влетел в кафе и первым делом принялся спасать её и ту, пострадавшую девушку. Когда Вера увидела его впервые, он пытался её спасти, он всё время пытался, и судя по тому, что она до сих пор жива, он в этом приуспел.
В сжатых в отчаянии мужских губах под нежным, но уверенным натиском, кажется, появилась податливость. Сработало?! Громкий пульс, стучащий в ушах мешал объективно оценивать происходящее, только чье сердце так громко бъется, словно вот-вот выпрыгнет из груди? Адреналин внутри зашкаливал куда сильней, чем в любой другой момент прошедших дней, подталкивая Спицу продолжать поиски ответной реакции того самого чудаковатого доброго парня. Пусть оттолкнет, но вернется. Не так уж и важно, что последует далее. Он нужен ей. Сейчас. Ну же! Вернись! ,

- Сразу видно, психи, - Билли усмехнулся, обнажив равный ряд белоснежных зубов и окинул воинственно-настроенную девушку оценивающим взглядом, - кто вам запрещает, э? Ботан сказал, что надо спросить про места, а если вам, дурикам, нужна вся площадка целиком - придется за-пи-сать-ся!
Закончив, он положил руку Биорке на плечо и, мягко отодвинув её, направился в конец площадки, к баскетбольному кольцу.
- Для особо одаренных, объясню заново и подробно, - Джейкоб поправил очки на носу и абсолютно спокойным голосом продолжил, - значит так, вот есть тетрадь, она всегда находится в холле, достаточно попросить и записаться. Возможно, вы неверно истрактовали изначально мои слова, потому что вмешался Билли, я, к сожалению не всегда понимаю, какие эмоции вкладываю в слова, - затем парень повернулся к Солеру, - если ты говоришь о справедливости, то вот она, - он подал мужчине тетрадь, а ваши методы регулировки добра и зла меня совершенно не интересуют. К тому же...

Монотонный голос очкарика резко оборвался, когда к собравшейся компании подрулила Тина и пихнула того в плечо,
- Расслабься Джей, - она подалась к нему совсем близко, - позавчера ты жаловался, что у тебя закончился запас очков. Хочешь последние просрать? Ты смотри, все же знают, какой ты неуклюжий.
Ботан смотрел на девушку стеклянными глазами, не выражая никаких эмоций,
- Тина, но они...
- Нэ-нэ-нэ, - просунув язык между зубами, передразнила сумасшедшая, а потом хлопнула парня по спине, так, что он поперхнулся, - не мямли, Джей. Они вроде норм. Так что объясни всё нормально, задолбали, дебилы, со своей площадкой.

Риса обратила внимание на то, как рядовой не сводит с нее взгляда полного ярости и, кажется, кое-что услышала, но виду не подала. Охотнице, наконец, хватило мозгов докумекать, что как только у этого парня появится возможность остаться с преступницей наедине, он не упустит возможности пересчитать ей зубы. Поэтому, снова попросив себя заткнуться, девушка продолжила шагать дальше. А показательный пример с запугиванием доктора убедил девчонку в правильности своих суждений. Первым порывом было вмешаться, ведь он просто хотел помочь, но любая ее реплика только усугубила бы положение. Мариса неловко сжала губы и едва заметно пожала плечами, поймав взгляд Грина после того, как ему в очередной раз напомнили о том, кем является его горе-пациентка. Да и что с ней будет? Где-то там остался Алекс, отмахнувшийся от совета пойти к Дане, чтоб та его осмотрела... чертов придурок, вот он нуждается в помощи, а у нее так, царапины.
Когда часть группы отвалилась на осмотр кабинета, в котором и произошла чрезвычайная ситуация, Риса осталась с караульным Дженкинсом. Тем самым, с которым у нее успели сложиться самые теплые взаимоотношения, и он вполне мог бы решиться поделиться с девушкой своими чувствами, но, вопреки ожиданиям, доктор тоже остался, хотя нафига ему это было нужно, тем более после того, как его хорошенько помяли прикладом. Да, охотница бы развернулась и ушла, а этот альтруист, похоже, идиот. Альтруист и идиот.

- Что ж, раз нас решили держать тут в заложниках, - Лекс покосился на рядового, - позвольте я окажу хотя бы первую помощь, не нравятся мне ваши ожоги, мисс Риса. Показывайте. И где вы их получили? Что это за дрянь? Смахивает на гекконовую кислоту, но я не уверен. Эй, боец, будь добр, дай фонарь.

- Всё верно, док, непродолжительное свидание с ящерицами, - Риса нерешительно протянула руку, глядя на рядового. Опасаться было нечего, старший вроде как дал добро на обработку ран, - здесь и на спине.

Лекс кивнул и, попросив Рису сесть на пол, приступил к осмотру, распаковав аптечку и подсвечивая себе одолженным фонариком. Работать одной рукой было не очень удобно, но просить помощи у солдата... капрал дал понять что лучше их вообще не подпускать к пациентам. Пара ожогов на руке оказались не такими страшными, как казалось. Красные пятна с легко отслаивающейся, сухой кожей, что медик выяснил, осторожно коснувшись её ватой. Трогать пораженный участки явно не стоит.
- Я сначала промою обычной водой, потом продезенфицирую содовым раствором, что бы смыть остатки кислоты. Будет щипать. Потом обработаю мазью и замотаю бинтом. Большего в полевых условиях сделать не могу, да и уже поздно. К сожалению, боюсь, шрамы остануться на всю жизнь. - Прокомментировал порядок предстоящих действий медик и предварительный диагноз, после чего приступил к обработке ожогов на руках и последующей их перевязке. Компактный фонарик в процессе перекочевывал то в руки, то в зубы, то между локтем и коленом.

Риса наблюдала за манипуляциями доктора с легкой толикой недоверия, а потом на лице девушки появилась ухмылка,
- У вас какие-то странные отношения с этой штуковиной, -
удержаться, когда фонарик оказался во рту у Грина было сложно, но Мариса и так на сто раз перекрутила в голове свою реплику, чтоб она не звучала слишком уж похабно, и исключила предложение вариантов того, куда он еще мог бы его запихать, - вторая моя рука свободна, я бы могла немного помочь. С фонариком.

На шуточку про фонарик Лекс лишь покачал головой, то ли давая понять, что принял предложение о помощи к сведению, но предпочтет справится сам, то ли продемонстрировав таким образом своё мнение об остроумии девушки. Понять что-либо по его сосредоточенному лицу было сложно.
- Футболку надо снять, кислота прошла сквозь ткань, - медик скользнул за спину девушки и проверил, не прилипла ли ткань к коже... вроде обошлось. - Вам нужна помощь? Вы не чувствуете, что она прилипла к телу в местах ожогов?

- Окей. Надо, значит, надо, - Риса повернулась к присутствующим мужчинам спиной и потянула за край майки, - хочешь помочь снять её? Не будем заставлять Дженкинса смущаться, - и тут же сама себя одернула "Ребаный йод! Риса, заткни свое чертово хлебало!".
Не став проверять реакцию военного на очередную свою реплику, охотница в прямом смысле прикусила язык и стянула футболку, обнажая испещренную мелкими шрамами спину. Всё таки, ткань успела присохнуть к коже, неприятно оторвавшись, вместе с корочкой, но охотница промолчала.

Когда девушка избавилась от футболки, Лекс заметил, что часть её все-таки прилипла к ожогу и в итоге корочка осталась на ткани, обнажив кровоточащую рану с желтоватой жидкостью. Риса должна была испытавать в этот момент жуткую боль, но, на удивление медика он не услышал от неё ни всхлипа, ни крика, ни мата.
- А вы умеете терпеть, да? - отметил Лекс и в этот момент девушка могла почувствовать легкий укол в плечевую мышцу. - Обезболивающее, вам станет легче секунд через тридцать.

- Просто закончи шустрей с этим дерьмом, - тихо буркнула Мариса, не желая быть услышанной военным. Ей было больно, да, но есть вещи, куда похуже, чем оторванная короста.

Над ожогом на спине пришлось повозиться подольше. Лекс работал быстро, ни одного лишнего движения, ни одной заминки. Медик управлялся со всеми этими бинтами и мазями так же ловко, как Риса с ножами. Кроме того, было заметно, что он ни капли не нервничал, дыхание было ровным, а пульс чуть ли не соответствовал норме в состоянии покоя, будто парень не латал сейчас полуголую девицу, а занимался какой то ненапряжной рутиной, типо раскладывания носков по цветам. Когда последний круг бинта под грудью был наконец наложен, Лекс проверил все бинты, после чего продезинфицировал ссадины по всему телу и обработал антисептиком, затем оценил внешний вид девушки, тело которой было теперь покрыто пятнами от йода и протянул ей халат, который тогда захватил на складе.

Пока доктор бинтовал, Риса вела себя, как примерный пациент, не влезая с советами и репликами. Её не очень-то устраивала перспектива быть стесненной в движениях, но лишний раз выступать девушка не стала, решив, что при необходимости снимет с себя эти пеленки.

- Кажется все, одевайтесь. С синяками я пока помочь не смогу, когда тут все закончится, выпишу вам рецепт на мазь из экстракта пиявок, - похоже Лекс уже записал Рису в обычные пациенты.

- Господи, - деланно театрально выдохнула Риса, - меня даже в детстве так не заматывали.
Девушка хотела было отказаться от предложенного халата, но, бросив взгляд на свою майку, смиренно надела белую вещь.
- Спасибо, - коротко кивнула охотница.

Слушая парня, широко распахнув глаза, Вера чувствовала, как дрожит всем телом. От холода так не колотит, а вот от эмоций, от огромной волны отчаяния, исходящей от Сережи, от его взгляда, выдающего тяжелую внутреннюю борьбу... никакой холод не сравнится с развернувшейся ситуацией. Он просит убить его, если история повторится? Он в своем уме? Нет.
"Вспоминай, Спица, вспоминай! Было уже такое, и не раз!", стремительно мысли девушки перебирали картинки недавнего прошлого. Первый раз, когда он рвался в толпу зомби, и кинул чертов топор в плясунью. Что-то вернуло его обратно, отсутствие контакта с топором? Или она смогла вернуть его, выпихнув из толпы, может, докричалась? Второй раз... в кафе, но тогда... Вера помнила лишь, как он расквасил маньячку, а потом она отключилась, но ведь как-то парень выбрался. Может, потому что... ведь набросился он не на абы кого, не побежал кромсать зомби, он спасал Веру.
- Послушай, - ледяные ладони девушки обхватили пылающее лицо парня, а взгляд устремился прямо в его глаза, из которых текли слезы, - дыши! Глубоко! - голос Спицы звучал твердо и спокойно, - ты уже справлялся с этой хренью, и я тебя не отпущу.
Нужно было придумать что-то еще, испуг на грани истерики только всё усугубит, а ему сейчас нужно контролировать ситуацию, а для этого необходимо быть в здравом уме.
Пощечина? Самый действенный способ вывести или предупредить истерику. Только не в том случае, когда ты на постоянной основе то и дело поколачиваешь человека, и неважно, что заслуженно. Сейчас будет не слишком продуктивно.
Вода? Представить сложно, что по мановению волшебной палочки в руках у девушки вдруг окажется ведерко холодной водицы, способной привести Картошкина в чувства.
Еще вариант? Сердце отбивало сумасшедший ритм, грозясь вот-вот вырваться из груди, где-то сзади приближалась опасность, а перед глазами человек, без которого ей точно из этой задницы не выбраться, и его нужно спасать. Секунда на раздумья. Выдох... и притянув к себе лицо искаженное паникой, Вера с силой прижалась губами к дрожащим губам мужчины, вкладывая в поцелуй всю ту необходимость, которой эти двое стали друг для друга. Если в этом творящемся хаосе потеряется хоть один, то другому уже не справиться.
- Не оставляй меня...

Все окна здания, выходящие на наружный двор, в общем-то, показывали одну и ту же прекрасную картину: петляющие мимо цветущих яблонь дорожки, с часто наставленными скамейками, на которых никто никогда не сидит, через зелень, метров через 40 проглядывает высокий едва заметный из здания забор, а через окна стороны фасада можно плюсом к этому наблюдать фонтан и ворота, сквозь которые проезжает любой прибывший.

Внезапно, красноволосый парень вскочил со своего места и резко швырул мишку в середину комнаты, прокричав что-то про шесть путей пэйна, голос его прозвучал внушительно и громогласным эхом разлетелся по библиотеке. Если бы здесь был отец Афанасий, он бы обязательно помахал в сторону парня воображаемым кадилом и, возможно, это бы даже помогло, но ни отца, ни кадило здесь не было, а Нагато тем временем запрыгнул на подоконник и стал что-то бормотать, озираясь сумасшедшими глазами на окружающих,
- Код первый, библиотека, - пробормотала Мати в рацию, и через несколько секунд в дверь вошли двое санитаров.
Нагато тут же устремил взгляд на них, указал в одного пальцем и прогремел,
- Познай отчаяние, - но нога его неуклюже соскользнула с пластикового окна и он рухнул, размахивая руками по воздуху, аки маленький пингвинчик, прямо в руки молчуну, и тут же получил укол,
- Познай релакс, - губы второго "шкафа" растянулись в невеселой улыбке, он кашлянул в ладонь и помог коллеге вынести парня из библиотеки.

Что и сказать, но когда часть пациентов решили покинуть библиотеку вслед за ушедшей Тиной и Биоркой, Матильда преградила дорогу, выглядя при этом ничуть не менее убедительно, чем любой из братьев Бугаевых,
- Куда? - одна могучая рука суровой женщины уперлась в бок, а вторая, вытянувшись вперед - в грудь Семену, - указаний не было! - она чуть подвинула руку, отодвигая Семена, - ты вообще почему не на процедурах?! Не первый ведь день здесь!

По зданию раздалась мелодия, заставившая Матильду замолчать и недовольно отойти в сторону,
- Топайте, - буркнула она, указывая на коридор - теперь можно.

Пройдя в столовую, вы обнаружите, что на этот раз столы не накрыты, и пока, кроме вашей группы здесь из пациентов больше никого, видимо, идти вам было ближе всех.
- Оперативно, - похвалила впорхнувшая в столовую Дженни, - берите разносы и вставайте к ленте раздачи. Так нужно будет делать каждый раз, меню всегда висит на стенке в самом начале ленты.
И там действительно висел белый лист с перечнем еды, которую можно выбрать.
1. НАПИТОК:
- чай,
- кофе (цикорий),
- сок (яблоко, апельсин),
- молоко.
2. БУЛКА:
- С повидлом,
- с изюмом.
Как и сказала Тина, выбор на полдник был невелик, да и в принципе никто не заставлял вас есть по шесть раз в день, если вы, конечно, не анерексик.
- Дорогие мои, - пропела медсестра, - скажу сразу, что обязаны вы являться лишь на завтрак, обед и ужин, а дополнительные приемы пищи - сугубо по желанию. Вот забирать с собой из столовой нельзя, а то был у нас как-то любитель всё припрятывать... - она замолчала, решив не пугать присутствующих рассказами о толпе тараканов, которых пришлось выводить.
- Приятного аппетита.

Риса делала вид, что вполуха слушает развернувшиеся перепирательства представителей всевозможных каст. Сюда бы еще простого парнишку из социума и прям консилиум, на повестке которого "что делать с преступницей?",
- Конечно, я знаю что-то о произошедшем, - несмотря на свою затею быть потише, Мариса не могла изменять себе и держать рот на замке. К тому же, её ведь спросили! Но остаток фразы канул в лету, благодаря вмешательству старшему по званию, и девушка была в какой-то степени благодарна, что он не позволил прикладу рядового снова поприветствовать ребра нахалки.

- А подождать на крылечке не прокатит, да? - девушка встретилась взглядом с каждым из присутствующих, -
Если кому-то интересно мое мнение, - Мариса остановилась на рядовом, недовольно скривив губы, и, не встретив возражений, продолжила, - тут верно подметили, "она" не хочет умереть от клыков какой-то твари, по крайней мере сегодня, - будь Риса чуть более "девочкой", она бы сообщила присутствующим, что ей вовсе не помешало бы обработать раны и кислотные ожоги, но как бы хрен охотница на это клала, а вот рваться снова в бой, объективно, ей не представлялось возможным и желаемым, - сами разбирайтесь со своей флорой и фауной, а я с доктором на экскурсию.
Девушка находу протянула ему руку, сменив недовольную ухмылку на нейтральное выражение лица,
- Риса, - она явно ожидала, что хилый на вид паренек в испуге отстранится, но ведь должна же мисс представиться подобающим образом, - какие проблемы, док? Я просто люблю после удачной охоты прогуляться по ночному развалу под дулом автомата.

Люку пришлась очень даже по душе идея прогуляться по больнице и пообщаться наедине. Про себя он обрадовался, что девушка охотно взяла его под руку, ведь часто такое бывает, что пациенты психбольниц не особо хорошо воспринимают любые физические контакты.
- Обожаю женское любопытство, - радушно откликнулся мужчина, медленно шагая по холлу, - вас действительно интересуют все эти мелочи? Ну, начнем с того, что иглу вам вероятно никто не даст, а если и дадут, то только под строгий учет и внимательный надзор, хоть склонных к агрессии как таковой у нас и нет, но на всякий случай за подобными вещами очень бдят, - Люк никапли не скрывал, что прикосновения Христианы довольно приятны и нисколько его не смущают, в ответ он накрыл её руку своей, той, что была свободна, - рисование проходит, как рисование. Я особенно люблю уроки акварели, - мужчина мечтательно закрыл глаза, - если хочешь, могу позже показать пару своих работ.
Через какое-то время парочка приблизилась к окну, выходящему во внутренний двор, и оставив Христиану у стекла, экскурсовод обошел сзади, склонив голову к плечу девушки,
- Прогулка каждый день, вот здесь. Я, обычно, играю в баскетбол всё свободное время, - парень кивнул в сторону спортивной площадки, - на самом деле здесь довольно скучно, и достаточно редко выпадает возможность побеседовать с интересным человеком. Персонал? Ну, если тебе это важно. Большинство из них живут здесь, уезжая на выходные. У всех по разному, совмещают так, чтобы если кого-то нет, то это не критично. Выходит, что смена одна. Уилсона не бывает по субботам и воскресениям, Дженни всегда здесь, кроме вечеров и нового года, есть еще доктор Грей, они с медсестрой, кажись, метят в замы к нашему главному. На стенде в холле вакансия. А остальные, поварихи, уборщицы и эти вышибалы, все на одно лицо. Их штук шесть, по четыре в смену.
Люк замолчал, гордый тем, что сумел ответить на все вопросы брюнетки и отошел к стеклу, как бы невзначай проведя рукой по талии собеседницы,
- Может, что-то еще тебя интересует?

- В себя потыкай! - сорвалась Мариса, когда ствол больно пихнул её в бок. Тело, после стычки с ящерицами и лазаниям по обломкам здания и оврагам и без того ныло, а испытываемые эмоции только усиливали неприятные ощущения. Охотница потерла ушибленное место, затем послушно выбралась из машины и остановилась, ожидая, когда все будут готовы идти, творить глупостей она не собиралась, смысла в этом было маловато, к тому же, девушка надеялась, что за её примерное поведение, милитари, возможно, будут сговорчивей и позже она сможет выяснить, чего ей следует ожидать и, возможно, ей позволят собрать с собой какие-то личные вещи. А в идеале, было бы неплохо выпросить встречу.
Охотницу насмешил термин "нарушительница", и если бы она не была измотана за прошедший день, то неприменно расхохоталась и отпустила какую-нибудь шутку на этот счет. Но сейчас она просто вспомнила себя подростком, воровавшим яблоки в соседском огороде, и как потом за ней по всей улице гонялся сосед в одних панталонах, угрожая отхлестать поломанной веткой. Да, нарушительница звучит будто она просто сперла пару недозревших яблок, а не вот это вот всё, происходящее сейчас.
Встретившись с пренебрежительным взглядом парня в форме, когда они остановились на крыльце, Риса даже попыталась состроить милую улыбку, не взирая на свою чумазую физиономию и уровень высокой потрепанности в общем, но что и говорить мило и Риса стояли друг от друга на самых дальних полках, так что, вероятней всего, вояка мог счесть, что девушку сейчас стошнит. Это в лучшем случае.
- Что за неприятности? Я надеюсь у вас там не нападение суровых зверюг, - вполне искренне предположила охотница, даже не подозревая, насколько её догадка оказалась верна, - мне хвостов и когтей на сегодня хватит, - одна рука девушки потрогала ожоги от кислоты на коже, а взгляд устремился в лицо вояки, - говорить-то мне можно?

Убийца Мариса Миллер, дочь охотника и медика. Вероятно завтра с утра все соседи будут радостно восклицать "а мы же говорили! Говорили, что из этой пигалицы ничего хорошего не выйдет". И Алекс. Мысль, что он тоже со временем согласится с остальными, неприятно кольнула. Наверное, маловероятно, что этот парень после всех косяков подруги, на которые он смотрел всегда, словно, сквозь пальцы, в миг разуверится в ней, но даже возможность такого развития событий тревогой отдавалась откуда-то изнутри. Какая собственно ей разница, что будет думать О'Коннор? Рисе вообще всегда насрать, кто что говорит и уж тем более, что они думают, но эта постепенно теряющаяся во тьме фигура...
Вглядываясь в нее стеклянными глазами, Риса задумалась, как бы оно могло всё получиться, не устрой ее клинок свидание с бледной шеей косого Билли. Вероятно, затащил бы ее О'Коннор, неуклюжий мешок дерьма, домой и заставил зашивать внезапно образовавшиеся дыры,
- Миллер, ты штопать умеешь? - кажется это был последний вопрос, прозвучавший в той, закончившейся вместе с шумом мотора машины, беззаботной жизни.
"Конечно, могу даже гладью, чтоб не просвечивало"... Охотница позволила себе усмехнуться над непрозвучавшей шуткой, но только где-то глубоко внутри, и даже от этого ей стало не по себе. Вся спесь девчонки с окраины куда-то подевалась, вероятно, оставшись там под фонарем, с парнем, который так рьяно пытался ее защищать.

Шипение рации вернуло Марису в реальность происходящего, где она под конвоем ехала в изолятор, чтоб просидеть там хрен его знает сколько, пока дальнейшая судьба преступницы не будет определена,
- Точно! - охотно кивнула Риса на реплику из рации, - куда же я денусь, - девушка недоумевающе посмотрела на свои свободные руки. До этого она пропустила без внимания тот факт, что бойцы оставили ее свободной, а теперь заметила и почему-то разозлилась и фыркнула.
- Какой вам барьер, если вы откровенно рискуете быть убитыми одной мелкой девчонкой? - в голосе Марисы не было угрозы, только обида, совершенно не предназначенная этим двоим. Они всего лишь выполняли свою работу. Оставшуюся дорогу охотница ехала молча, стараясь не нарываться на дополнительные неприятности посредством своего длинного языка.

Довольно черствая, обычно, охотница сейчас ощущала дрожь во всем теле, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. Алекс своими излишними эмоциями только усугублял ситуацию. Сколько силы воли понадобилось Рисе, чтоб совладать с рвущимися наружу страхом и отчаянием, и уверенным голосом попытаться донести до О'Коннора, что именно она от него хотела,
- Иди, Алекс, захватишь мой рюкзак, - сквозь зубы ответила охотница, старательно запихивая к хренам собачьим так не кстати рвущиеся наружу слезы. Проявление таких эмоций было несвойственно обоим охотникам, и сейчас бесплодные попытки одного что-то предотвратить, заставляли второго в полной мере осознавать, что нихрена из этого не выйдет.

- Миллер, неуклюжая ты балбеска, - Риса смутно помнила хрипловатый ломающийся голос подростка над собой, - живая?
Обеспокоенное лицо мальчишки нависло над ней, уставившись зелеными глазами, а потом рядом зашуршали замочки рюкзака,
- Не шевелись пока, - серьезный сосредоточенный голос. Не грохнись Риса с крыши, обязательно бы в тысячный раз высмеяла этого зануду, - у тебя кровь, и нога.
Попытка пошевелить конечностью и правда не увенчалась ничем, кроме жуткой боли и прилагающегося девичьего крика,
- Сказал же!
Руки парня с завидным знанием дела уже что-то протирали и забинтовывали, пока девчонка пыталась отобразить происходящее, поскуливая, как подбитый волчонок. Риса помнила, как пропустила выпад Алекса в свою сторону и, уворачиваясь от палки, сильно отскочила назад. Видимо, не стоило устраивать на крыше очередную стычку.
- О'Коннор, иди ты, - парень уже должно быть привык к подруге-хамке и лишь ухмылялся на колкости в свою сторону, но Риса никогда не унывала, продолжая в том же духе.
- Вместе пойдем, сейчас шину наложу и пойдем, - Миллер лишь фыркала на эту не по годам умелую сдержанность...


Картинки прошлого, как не кстати появились в голове охотницы. Вспомни она раньше про то происшествие десятилетней давности, можно было бы сказать О'Коннору, что наконец они квиты, но теперь... едва ли им удастся еще поболтать по душам.

Реплики мелкого ублюдка были успешно проигнорированы, не стоил мальчишка внимания, как и его мертвый друг не стоил того, что сейчас происходило с судьбами этих людей. Чья-то прихоть, казалось бы, маленький проступок, несущий за собой такие последствия.
Тычок в спину тоже был безразлично упущен из виду. Надо же, чему нужно было произойти, чтоб Мариса наконец угомонилась, и чтоб Алекс выпустил наружу такую бурю эмоций. Когда за преступницей захлопнулась дверь машины, Риса позволила себе повернуться к разбушевавшемуся охотнику, открывая его взгляду свой потерянный вид и красные глаза, показываясь именно такой слабой и напуганной, коей она и была в этот момент. Пожалуй, впервые с того самого дня, когда она выла белугой, грохнувшись с высока, а он ее спасал.
- Я тебя вытащу...
- Не в этот раз, О'Коннор. Не в этот раз...

- Романтик сраный, - гоготнула девушка, на реплику о звездах, а затем последовал вздох сожаления. Вряд ли уже выпадет возможность просто так вылезти куда-нибудь с этим парнем, или с любым другим. Что там ждет за периметром, неизвестно, но ясно, что с внезапными свиданиями и беззаботными вылазками теперь покончено.
Риса покосилась на хромающего парня, проигнорировав его шутку о пробежке наперегонки. Выбраться в бар напоследок было не такой уж и плохой идеей, надраться и кого-нибудь склеить, и еще с час назад у нее был неплохой претендент под рукой, только вот теперь... ну, ей богу, не насиловать же калеку. Охотница громко хмыкнула, оценивающе оглядывая горе-напарника.
- Пошли к маме, вот она обрадуется, когда я притащу ей еще одного пострадавшего. Ладно хоть живой, уже что-то. Риса, мы тебя настолько достали замужеством, что ты решила перебить всех хороших мальчиков в районе? - кривовато ухмыляясь девушка спародировала возможную реакцию матери, - И надо решить, что делать с мальчишкой.
Алексу больше ничего не угрожало, и основная проблема вернулась на первый план, заполонив все мысли Марисы.

- ПОКОЙНИК?! - возмущенный мужчина в возрасте соскочил со своего места и стал причитать, схватившись за голову, - покойник-покойник, какой покойник?
Около десяти человек, находящихся в зале подняли головы, как жующие траву антилопы, почувствовашие опасность, или нет, пациенты были больше похожи на стайку сурикатов,
- Кто умер? Это Стэнли?? - в ужасе прохрипела одна из женщин в толпе, очки, спали с её переносицы, стукнувшись о грудь, спасло то, что она носила их на шнурке, - Ох, Стэнли, - на её глазах показались слезы, - а я говорила, чтоб он не пил так много воды, вода здесь плохая, на земле нет нормальной воды, - сама больная выглядела как маленькая засохшая бабуля, хотя голос звучал довольно молодо.
- КТО УМЕР?? КАКОЙ ПОТЕЦ? - мужчина, соскочивший первым вцепился Христиане в руки, отмахнувшись от подоспевшего на помощь Люка, - у нас тут был Потец? Агата, спокойно, у Стэнли другая фамилия. Бог мой, вот ведь Стэнли! Что ты воду мутишь, карга?
- Кто у нас ПОТЕЦ??? - кто-то сломя голову вылетел из зала, выкрикивая слово. Понятно было лишь то, что смерти здесь боятся, как огня.
Зал погрузился в суету и хаос, кто-то бегал вокруг стульев и хохоча кричал "караул!", Агата расплакалась по покинувшему землю бренную Стэнли, и даже его уговоры не убеждали её в том, что он жив и почти здоров,
- А я говорила, говорила не пей...
- А-то козленочком станешь? - взирающий на учиненный Христианой беспорядок с толикой восхищения во взгляде, Люк не упустил возможности подколоть сушеную бабульку, затем он повернулся к виновнице, - хороша, чертовка, - он покачал головой, цокая языком, - никому теперь никаких мультиков, и всё благодаря Вам, Ваша милость.

Вера громко вздохнула, когда Сергей вынес приговор машине. Она, конечно, в них не разбиралась, но вполне представляла, что для зарядки аккумулятора явно придется выбраться сначала наружу, а потом еще и отыскать источник питания, или как оно там зовется. Короче, бибика не поедет... Вместе с выдохом изо рта вырвался густой клуб пара, и Спица почувствовала озноб, окна машины почему-то стали покрываться ледяной корочкой, так же, как в кафе. Девушка попробовала подышать на стекло, чтоб растопить кусочек льда, но тщетно.
- Куда бежать-то, Сережк? - Вера пожала плечами, - может побарахтаются, да свалят? Тогда и мы будем валить.
Тут Картошкину вздумалось обогреть несчастную, которая с небольшим удивлением наблюдала за его манипуляции с собственной персоной, шубу-то она проворонила, да и прав он был, Вера начинала замерзать.
- Такие вещи, они, как бы, расслабляют что ли, - пробурчала Спица, шмыгнув носом, но из объятий вырываться не стала, наоборот устроившись поудобней, - как у мелких, пока мама не начала жалеть, вроде не так уж и больно, а стоит протянуть руки к бедняжке и всё - фонтан соплей, рев на весь двор, горе горькое случилось, - метафорой, отдающей сарказмом, Вера пыталась отвлечься, и высмеять саму себя, чтоб не устроить здесь этот самый фонтан соплей, что было вполне реальным развитием событий, - рука-то кстати всё, зажила? - врачеватель вспомнил случайно о том, что еще вчера она шила этого парня, и перевела взгляд на одну из рук, обвившую ее, она была в порядке...

- Жесть у тебя там, О'Коннор, но надо эту жесть как-то промыть, - Риса изо всех сил старалась сохранять хладнокровие, да и открывшиеся рваные раны не особо её впечатлили. Самым страшным было видеть этого здоровенного мужика слабым и беспомощным, слышать его стоны и осознавать, что помочь может только она. Что она должна ему помочь.
- Давай только без самодеятельности и резких движений! - девушка повысила голос, чтоб наверняка достучаться до сознания, замутненного жуткой болью. Одна её рука в это время оперативно выуживала аптечку из рюкзака Алекса, тут же вытряхивая содержимое.
- Так, у нас есть вода, - все свои действия Мариса решила сопровождать словами, чтоб, если что, более подкованный в вопросах...в любых вопросах, О'Коннор смог её остановить и поправить, - гидрокарбонат это ведь сода? Верно? Просто блять кивай, не напрягайся.

Что Мариса знала о подобных ожогах, это то, что нужно как можно быстрей промыть проточной водой, а кислота нейтрализуется щелочью. Надеясь, что платок и "ноль пять" воды достаточно достойная альтернатива проточной в полевых условиях, девушка принялась обрабатывать раны под непроизвольные возмущения, шипения и рычания парня,
- О'Коннор, ты хуже бабы, - ворчала охотница, пытаясь по своему ободрить Алекса, и себя, в первую очередь себя, - так, промываем всё водой, теперь немного соды в остатки, совсем немного, окей? Я почти закончила.

Максимально возможно обработав раны, Риса наложила сверху чистый бинт, затем вытащила несколько обезболивающих таблеток и запихала в рот парню, дав запить водой из его бутылки,
- Анальгин! - сообщила она тоном не терпящим возражений, - отлично. Дальше, - охотница выдохнула, закончив с первым этапом помощи пострадавшему, - нам надо как-то снять твою ногу с этой херовины, - она кивнула в сторону арматуры, торчащей из живой плоти, - палку нам из тебя не вытащить, значит, будем стаскивать тебя с нее. Понял? Есть идеи? - Мариса пристально посмотрела на Алекса, - у меня есть парализующая сыворотка, если капну совсем чуток, возможно, тебе парализует только ногу, тогда ты не почувствуешь, как штырь будет скользить внутри, а значит и не отрубишься от болевого шока. Возражения есть? От ноги один фиг толку пока будет маловато, так что, даже лучше, если ты её не будешь чувствовать вовсе.

- Это тот дедулька, которому я только что котлеты выпрашивала?! - Тина соскочила с подоконника, выпучив глаза на гонца с дурной вестью, - я блять так и знала, что вы какую-то херню в еду мешаете! Что, допрыгались? Не вывез дедуля вашей отравы? Теперь-то вас всех и посадят!
Девушку словно подменили, и из только что спокойного человека она превратилась в самую что ни на есть психически не уравновешенную буквально за секунду,
- Миссис Криперс сегодня увидит мороженую улыбку, да, Дженни? Этим вы здесь занимаетесь? Сначала мы чихаем, а потом замерзаем? ТАК?!
Медсестра пыталась что-то Тине говорить, сначала пытаясь вразумить девушку, потом зачем-то оправдываться, а когда возмущения перешли в крик, Дженни, оглядываясь на пациентов, которых эта сцена могла перепугать, подошла вплотную к Мартине,
- Милая, пойдем поговорим, не стоит пугать остальных.
- Не трогай меня, дядя Вася шустро бы ваше гестапо диванное раскрыл, за это вы старикашку грохнули? - Тина отмахнулась от женщины в халате, увернувшись от её рук и расхохоталась, - я знаю-знаю, как тут у вас всё устроено, - смех неожиданно перешел в кашель, лохматая девушка резко осела на пал и стала реветь, - отпустите меня, пожалуйста, я не хочу видеть мертвых, они не должны улыбаться после смерти, не должны, не должны... не должны...
Дженни вытащила из кармана маленький шприц, сдернув колпачок движением одного пальца и воспользовавшись тем, что Тина уткнула лицо в ладони и не замечала происходящего вокруг, погрузившись в какой-то одной только ей видимый мир, сделала укол сумасшедшей.

- Библиотека, подойдите сюда, - медсестра отдала команду в маленькую рацию, выуженную из кармана, и склонилась над знтихающей девушкой, - ну-ну, Тина, всё хорошо, всё будет хорошо.

От развернувшейся прямо под носом ситуации, у растерянной Рисы глаза были на мокром месте. Совершенно непривычная для нее ситуация, и в какой-то момент она даже отметила про себя, что совсем не зря предпочитает делать вылазки в одиночку. Нести ответственность за чью-либо жизнь весьма жуткое чувство, и совсем не по зубам такой, как она.
Мариса хотела возмутиться, когда Алекс повысил голос, заставляя её пошевеливаться, но она сумела заставить себя заткнуться, успокоить дрожащие руки и делать, как сказано. И, когда парень приподнялся, открывая девушке вид на цепляющееся изо всех сил за жизнь животное, пострадавшее ничуть не меньше, чем соперник, охотница была готова, и точным движением острие ножа воткнулось в трепыхающуюся ящерицу. Тушка без промедления была отброшена куда подальше, и Риса протянула руки, чтоб смягчить падение парня, выпустив нож из пальцев,
- Э-эй! - должно было прозвучать грубо, но вышло скорее жалобно, - не отключайся, мне без тебя не справиться.
Признаться в подобном для горделивой девчонки было чем-то совершенно из ряда вон выходящим, но сейчас было важно не это, к тому же, О'Коннор никогда и никому не расскажет, как распускала сопли Мариса Миллер. Если, конечно, она сможет ему помочь и он выживет.
- Давай-ка поглядим, что нам делать с этой штукой, - придерживая Алекса одной рукой, девушка подняла факел и приблизила к куску железа, торчащего из ноги парня, она старалась не смотреть на его измученное лицо, и тем более избегала взгляда, чтоб не потерять уверенность, что что-то сможет сделать.

Время ланча подходило к концу, и пациенты, которые пребывали здесь уже достаточно долгое время, потянулись к окошечку раздачи лекарств. Новеньким же только предстояло пройти беседу с ведущим врачом клиники, чтоб он мог подтвердить или опровергнуть диагноз и назначить соответствующее лечение. Впрочем, это можно было сделать и без открытого диалога, но так требовали правила, а, значит, все формальности должны быть соблюдены.

Около окошка раздачи раздался громкий звук битого стекла, и в миг по столовой распространился аромат трав и эвкалипта,
- Извините, - пробормотала девушка с короткой стрижкой, - закашлялась и выронила.
Мати махнула рукой на Семена и подхватив совок и швабру отправилась наводить порядок, пока небольшая очередь быстро таяла, а пациенты расходились, кто куда. Основная их часть в это время отправлялись в мед.кабинет, где услужливая помошница Дженни проводила с ними различные процедуры.
- Я надеюсь все поели? - пропела вошедшая медсестра, - как и обещала, сейчас направляемся на консультацию с доктором Уилсоном, а завтра уже начнем с каждым из вас терапию.

Внутри суровой барышни, при взгляде на развернувшуюся картину, что-то ухнуло, долгим протяжным эхом приземлившись на дно оврага, где молча лежал парень, продолжая бороться с чертовой ящеркой,
- О'Коннор, - кажется Риса даже всхлипнула, но если бы кто-то это заметил, она бы уверила, что это неправда, а тот, кому показалось - полный идиот. Девушка поспешно взяла себя в руки, проводя оперативный анализ ситуации, только вот не в ее компетенции было заниматься подобным. Мариса, руководствуясь порыву могла бы прыгнуть в яму, добить геккона, а потом рыдать над парнем, которого она хрен вытащит из этой ямы, если будет действовать сгоряча, а всё потому, что думать это как раз таки про того, кто лежит внизу, а не про ту, что сейчас должна его как-то вытаскивать.
- Из-за одной ящерицы оказаться в такой жопе! - сквозь зубы злобно проговорила Мариса, и, конечно же, знающий ее сотню лет парень мог самостоятельно перевести злые слова на реально испытываемые девушкой чувства, - я бы на месте миссис О'Коннор из дома тебя не выпускала! Черт!
Ворча, охотница успела переместиться к более удобной для спуска стороне, и уже вытаскивала из рюкзака веревку, примеряясь, куда ее можно приспособить,
- Что мне делать, Алекс? - вероятно это был риторический вопрос, а, может, вполне серьезный. Если парень в состоянии дать хоть какие-нибудь инструкции к дальнейшим действиям, то отказываться она точно не станет, а если ответа не последует, то можно будет просто продолжать импровизировать. Сосредоточившись Мариса закусила губу и затянула хвост.

Подобравшись к парню, девушка воткнула горящий факел рядом с собой и выудила клинок,
- Давай так, - тихо проговорила она, не глядя на измученное лицо товарища, - одной рукой я помогу тебе чуть повернуться на бок, второй прикончу тварь, а ты мне поможешь на три-четыре, окей?

Вся эта ситуация не слишком-то радовала Рису, пока она спускалась, на улице совсем стемнело, значительно уменьшив шансы охотницы на удачный исход при очередной стычке. Алекса, как назло не было ни видно, ни слышно, это пугало, а страх выводил девушку из себя, и она уже хотела было пойти разыскать оставшиеся ножи и сматываться отсюда, надеясь застать этого болвана дома, но встретившиеся на пути следы крови переубедили Марису уходить. Кровь была явно человеческой, а когда они проходили здесь по пути вперед, никаких следов замечено не было,
- Алекс, - снова попыталась позвать Риса, негромко, но достаточно уверенно. Следы вели туда, куда без света соваться точно не стоит, и прикинув, что из необходимого у нее есть в рюкзаке, охотница достала всё нужное и стала сооружать факел.
Из содержимого нашлись мешки для дичи, и, как говорил отец, прошивка у них была из какой-то термоизоляционной ткани, чтоб дичь дольше сохраняла свежесть, а , значит, вполне подойдет под основу - прогорать должно дольше, чем обычная ткань. Еще в рюкзаке всегда была бутылочка горючего, то, что надо, ну, а спички - это что-то само собой разумеющееся.
Найдя подходящую палку, Риса разрезала мешок на один длинный лоскут и пропитала огнеопасной жидкостью, остальное - дело техники, и через пару минут, какой ни какой, но факел был у нее в руках.
Достав к найденным двум клинкам еще три из рюкзака, Риса убрала их в пояс, затем она еще раз оглядела территорию вокруг, убедившись, что следы ведут в подземелье, и, решив не медлить, подожгла факел, во вторую руку взяла большой клинок и отправилась вниз.

Оказавшись внутри, Вера с облегчением вздохнула и направилась обследовать помещение, на всякий случай, вскинув ружье повыше. Не застрелит, так хоть напугает.
- Я, так понимаю, обратно мы её уже не откроем? - Спица, завидев разлитое масло, хотела предложить устроить пожар на бензоколонке, но замерзших надо было затащить внутрь здания, а дальше, гори оно всё синим пламенем к хренам собачьим.
Стекла в таких заведениях легко биться не должны, и увидев, что мертвые начинают расползаться по сторонам, Вера постучала прикладом по входной двери, нужно было либо уходить, либо что-то придумать, пока эти весёлые ребята не нашли вторую дверь.
- Если не откроем, можем поджечь и выстрелить, пусть они сюда ломятся, а мы наружу. А там еще и из колонки им добавить, чтоб наверняка, - Спица гневно стукнула по стеклу еще дважды, - ну, можно подождать и перебить их по одному, все сразу не пойдут, - она смотрела на улыбающуюся за стеклом молодую девушку, что стояла впритык, прижавшись к стеклу, впервые можно было так разглядеть это новоявленное замороженное чудовище с радостным лицом, а ведь еще вчера... или позавчера, она бежала в своем легком платье из института, возможно, на свидание, строила планы, мечтала, гадала, как сложится её жизнь, а сейчас... Вера отбросила грустные мысли, решив, что планы и мечты этой красотки вполне могли обломаться, скатив всю жизнь в задницу, зато теперь она до конца жизни будет улыбаться. Улыбайся, елки! Кто-то может влюбиться в твою улыбку.

С шипением Риса отскочила, когда жидкость попала на кожу,
- Чертова тварь! - ругнулась она полушепотом, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтоб не улететь вслед за Алексом. Отбиваться и скидывать ящериц вниз было опасно, один геккон против рухнувшего со второго этажа парня - хреново, а вся троица - хреново в кубе, - О'Коннор, ты там живой?!
Если и живой, и даже шевелится, момент для бесед не совсем подходящий, зверюшки после неудачной попытки поменялись ролями, снова окружая охотницу. На этот раз тот, что скатился вниз, раздувался грозясь новыми ожогами, а второй готовился к прыжку.
- Прекрасно! - ухватившись за небольшой выступ, Мариса буквально бросила себя рывком на горизонтальную поверхность этажа, чтоб увернуться от плевка, держа нож на готове, готовая встретить зверюшку, - на друг друга плюйтесь, уродцы.
Смысла убегать девушка не видела, ящеры явно куда более осведомлены о территории своего места проживания, а вот ей в темноте носиться по развалинам было опасно. Вариантов не так много, или столкнуться нос к носу с этим колючим клубком, и иметь шанс первой его грохнуть, или попытаться сбежать, но Алекса оставлять нельзя, скинуть их вниз - тоже нельзя, сожрут парня, да и самой рано или поздно спускаться придется.

- Христиана, - бодро протянула жещина в халате, - ну чтож вы сразу так категорично? Если вам это интересно, то я могу смело и вам дать поручение. Умные люди у нас всегда в цене, - добродушно кивает Дженни, - у нас для всех найдется занятие по душе, вы, как я понимаю, биолог, геолог, врач и целый ядерный компот из всевозможных направленностей? Будете следить за цветами в свое свободное время. Мирт должен быть с маслами, согласна, а то персонала здесь так много, но тех, кто способен на что-то серьезное... - раздалось что-то похожее на вздох сожаления, - а бергамот мы унесем... Кто у нас следующий?

Взгляд медсестры медленно скользит по расположившимся в кругу прибывшим, и она внимательно слушает девушку с игрушкой, продолжая кивать. Окружающим могут показаться ее действия немного автоматическими, словно китайский болванчик, но она так открыто держится, что не может не вызывать расположения,
- Боюсь, пара дней это слишком мало для полноценного отдыха, милая Биорка, но я подумаю, что с этим можно сделать, - женщина хитро подмигнула активной девушке, - вероятно найдем и вам заделье, чтоб можно было скопить побольше денег на ваше следующее путешествие, договорились?

Наступает небольшая пауза, и пока миссис Дженни делает пометки в своей тетради, в зале царит тишина, присутствующие пока не готовы общаться с друг другом, но общая атмосфера положительная,
- Это совсем не застенки, дядя Вася, я же верно понимаю, это вы? Ну, а как же иначе? Увидев вашу карту я ссразу поняла, что вы окажетесь очень умудреным жизнью гостем. Не спешите сердиться, вам наверняка у нас очень понравится. А знаете, нам крайне необходим такой человек, как вы. Я читала вашу достойную уважения биографию, так вот, недавно у нас снова пропала пара пациентов, - женщина будто бы одернула себя на полуслове, - недавно они пропали, и вероятно ваш опыт поможет разобраться в проишествии. Мы это еще обсудим, - старичок с жутким кряхтением шлепнулся мимо стула, вероятно став жертвой отсутствующей ножки, из за двери тут же показался здоровяк и подхватил дедулю, - вы целы? - заботливая медсестра в миг оказалась рядом, бросив стопку папок на стул, - не надо горячиться раньше времени, договорились? - пока она ощупывала пациента на предмет целостности костей, стул был оперативно заменен и дядю Васю бережно, но с нажимом усадили на место.

- Продолжим? Ох, Томас, - казалось бы, что улыбка не может быть еще шире, но все, кто так думал, очень заблуждались, она стала шире раза в два, - Томас и Джерри, я вас двоих очень и очень ждала, - Дженни подождала, когда закончится диалог между Томасом и жестяной банкой, - мы вам выделели две кровати в палате, я наслышана, как вас двоих некрасиво поймали на вокзале, - она недовольно поморщила носик, разве можно так обращаться со взрослыми интересными молодыми людьми? Нет-нет, мы такого не допустим.

- Отец Афанасий! - знаете, этому месту как раз не хватает такого человека, как вы. В наше время, когда процветает вся эта разнузданность и тарабарщина, так приятно, когда на горизонте появляются достойные люди. Очень рада, что вы так благосклонны к нашему маленьклму приюту для оставленных всеми душ.
Когда основная масса представившихся были отмечены в тетради, все нужные галочки проставлены, и миссис Дженни удовлетворенно в который раз обвела глазами публику, в зале снова воцарилось молчание,

- Пока остальные гости собираются с духом, я распределю вас по палатам, а потом вы сможете познакомиться и пообщаться, - она встретилась взглядом с молодой девушкой и парнем, которые еще не представились, - не спешите, ребята, я все понимаю, новое место, новые люди, дефицит коробок... - женщина прищурилась, остановив взгляд на молодом человеке с весьма любопытным личным дело, но продолжать говорить не стала, уткнувшись обратно в тетрадь.
К концу ее речи у всех могло сложиться приятное ощущение, что вопреки ожиданиям, в этом месте, доброжелательно относятся к отклонениям каждого, и, можно сказать, одобряют личные особенности своих, как тут принято говорить, гостей.

Сегодня, 3 июля, вас без вещей и каких-либо принадлежностей добрые люди усадили в неприметный белый микроавтобус, где таких же "счастливцев", как вы оказалось еще семеро. И все, как один не особо-то находились в себе. В дорожку вам вкололи прекрасный укольчик успокоительного, пообещав, что дорога будет мягкой и недолгой. С людьми под успокоительным особо не поболтаешь, да и у тебя язык не слушается, остается смиренно сидеть, поглядывая на мелькающие за окном пейзажи.
Через несколько часов вы замечаете забор посреди лесного массива, а впереди сидящие могут отчетливо видеть надпись на тяжелых кованых воротах "добро пожаловать в SILLENT BOTTOM". Постепенно все в машине начинают оживать, пытаться беседовать, но в очень унылом темпе, да и понятно, что вот-вот вы доедете до места назначения, и неизвестность в купе с любопытством и возмущением занимает вас больше, чем желание поболтать с остальными.

У самого крыльца всю группу встречает очень приятного вида медсестра, и не дав никому и рта раскрыть, начинает приветствовать,
- Ну, что, милые мои, добрались? - расплывшись в сладкой улыбке, интересуется брюнетка в белом халате. Она с первого взгляда вызывает расположение, да и фасад здания вовсе не выглядит, как какое-то плохое место. Вам тепло и спокойно, а в душе появляется воодушевляющее чувство надежды.
- Не стойте на пороге, проходите-проходите, - продолжает суетиться работница клиники, на крыльце чуть позади замечаете двух здоровенных мужчин, которым больше бы подошло работать в баре вышибалами, нежели портить своим видом такое прекрасное место, - на ребят не обращайте внимания, меня зовут миссис Дженни, да, именно так, не стесняйтесь, так меня и зовите, а ребята просто помогают, если кому-то становится плохо. Я-то женщина хрупкая, вот они и стоят, если что, на подхвате.
На этом она развернулась и направилась внутрь здания, подзывая группу прибывших следовать за ней под пристальным вниманием "помошничков".
- Так, мои хорошие, проходите и сразу в зал, сейчас как раз время собрания, там мы все познакомимся и сразу же пойдем обедать, а потом я направлю вас по номерам отдыхать.

Зайдя в здание вы можете наблюдать весьма милую картину, конечно, дух больницы присущ этому месту, но визуально всё выглядит, как в хорошем доме отдыха. Светлые стены, мягкие диваны, вместо привычных скамеек, повсюду цветы в горшках, мягкие ковры даже в холле, и пахнет не препаратами и спиртом, а, видимо, из столовой, жареной курочкой и пряностями. Сестра Дженни ведет вас в дверь направо, и вы оказываетесь в просторном зале, с большими панорамными окнами, выходящими в сад. Благодаря кондиционерам в помещении прохладно, как раз то, что нужно после долгого нахождения в душном автобусе.
- Присаживайтесь, мои дорогие, - мягкие стулья по середине зала составлены в большой круг, все пустые, словно только вас и ждут.
- Располагайтесь, - предлагает эта крайне милая женщина, вслед за вами одним из "шкафов" встречавших группу на крыльце, закрывается дверь, и вам ничего не остается, как занять одно из мест.
- Еще раз представлюсь, чтоб вы запомнили, - медсестра заняла место во главе круга, и дождавшись, когда все восемь человек займут свои места, вытащила откуда-то стопку личных дел и продолжила, - зовут меня миссис Дженни, я старшая медсестра нашей чудесной клиники, буду всегда рядом, готовая в любой момент прийти на помощь. Сюда вы попали по государственной программе, не удивляйтесь, подробностей я и сама не знаю, нам привозят гостей, и наша главная задача обеспечивать вам комфортное проживание и квалифицированную помощь в этих стенах. Я предлагаю нам всем познакомиться, по порядку, а потом обсудить имеющиеся у вас вопросы. Давайте сделаем это быстро, потому что вы наверняка проголодались с дороги, а на кухне вовсю готовится вкуснейший обед, кормят у нас очень вкусно, скоро сами убедитесь - Миссис Дженни взглянула на часы, а потом щелкнула ручкой, раскрывая большую тетрадь.

- Слушай, - Мариса в который раз заметила, как парень замялся, словно одергивая себя перед тем, как сказать, - хочешь что-то сказать, говори. Нечего тут нерешительную бабу из себя строить.
Сколько Риса помнила Алекса, он всегда был сдержанным в словах и действиях, за что Миллер в какой-то степени уважала этого парня, он был совсем не похож на нее и на тех, с кем она обычно водилась. И именно поэтому же он её раздражал, а еще раздражало, что мама пару раз намекала "мол, смотри, какой хороший парень", всегда опуская конец фразы "не то, что эти твои"... Ну, конечно, О'Коннор из тех, за кого хорошие девочки хотят выйти замуж, готовить ему ужины из добытых им же зверюшек, рожать ему маленьких охотничков и всегда быть уверенной, что уж этот точно к вечеру вернется домой. А он, балда, наверняка даже не в курсе, что по нему сохнет весь квартал, вечно серьёзный, витающий где-то в своем мире.
Вот и сейчас, Риса была уверена, что мама ухватилась за этого парня, словно за единственную соломинку, что сможет вразумить глупую дочь.
- Да он вздуется за пару дней, и родителям достанется изъеденное червями синее тело, - на автомате спускаясь, Мариса продолжала ворчать, скорей для убеждения себя, нежели парня, - вы можете думаете, что я идиотка, но совесть-то у меня есть, с детства ведь с ним знакомы.
Когда Алекс нехотя согласился, Риса почувствовала облегчение,
- Спасибо, - совсем негрубым голосом, что было совершенно не в её манере, ответила девушка.
- я бы подождала, обдумала, но всё так совпало, может быть меня никуда и не... - голос Рисы прервал звук катившихся свеху камушков, - что за?
Наткнувшись взглядом на трех тварей, Риса и бровью не повела, одной рукой она держалась за выступ, вторая уже выхватила с пояса два лезвия. Слабым местом этих тварей была шея, а то, что они пялились сверху, ставило охотницу в очень выгодное положение. Одновременно с тем, как клинки полетели в гекконов, один из них прыгнул и промелькнув черной тенью мимо девушки, вцепился парню в спину,
- О'Коннор, черт! - успела крикнуть Риса, глядя на срывающего вниз Алекса, но надо было разобраться с этими двумя, всё таки, если парню не расквасило башку о камни, то он сам справится, а если расквасило, то торопиться особо некуда, да и если они первые набросятся, никого она уже не спасет. Выхватив большой клинок из ножен, Риса взяла его в зубы, и один маленький приготовила для броска.

- Сережа, это пиздец, - ошарашенно выдала Вера, увидев всю толпу, надвигающуюся на мирных жителей, отчаянно пытающихся отбиться от сотни отморозков, - день отмороженного первокурсника в купе с ректором и деканом. Надо как-то их устранить, без них студенты разбегутся, кто куда. Оно до туда достреляет?
Спица быстро оглядывала окружающую местность, насколько позволяли окна машины, и увиденное пугало еще больше. Сжав в руке пистолет, что автоматически выудила из кармана, положила его обратно, толку от этой штуки сейчас было ноль с минусом, да и высовываться из машины она пока не собиралась. Прислушавшись к ощущениям, Вера поежилась и попыталась разглядеть улицу, уходящую влево от их расположения, заметно ничего не было.
- Не туда мы смотрим, - рассуждала она, прислушиваясь к ощущениям, - а если они внимание отвлекают? Ты же военный, ну! А если еще и с боку вылезут? - Вера указала в сторону перекрестка.

Полина поначалу даже было растерялась, совсем не ожидав такой отзывчивости от парня в форме. От нахлынувших эмоций, девушка расплакалась, еще больше закашлявшись, пока омоновец тащил её к выходу. Перед глазами всё плыло, то ли от той самой первой инъекции, то ли от той, что она сама себе вколола в туалете.
Девушка, расчувствовавшись чуть было не начала выливать на мужчину историю, приключившуюся с ней, с мольбами о помощи. Ведь они не просто полиция, они отряд особого назначения, и возможно могли бы помочь Поле. И вероятно она бы так и поступила, но наркотик в крови её остановил, ведь стоит им её отправить на какой-нибудь анализ, и сразу станет ясно, что девушка наркоманка, и никому не докажешь, что это не так.
Оказавшись на крыльце, Полина вцепилась руками в перила, как за спасительный якорь и стала жадно ловить губами свежий воздух. Либо, ей и правда стало хуже, либо она настолько вжилась в роль, что продолжала задыхаться, либо страх за свою жизнь вырвался благодаря инъекции неконтролируемым потоком. Это была самая что ни на есть истерика.
- Ключи? - сквозь плачь спросила симулянтка, сама испугавшись своего голоса полного безнадеги, сейчас её точно уличат в обмане и посадят в тюрьму, где она умрет через два часа, - там должно быть открыто, - последняя соломинка на пути к спасению и очередная ложь, - мой друг, он побежал за уколом, но тут появились вы, - снова кашель, свернувший девочку клубочком на крыльце, - не знаю, где он, - конец фразы звучал хриплым полушепотом, - помогите.

Мариса по началу и слова вымолвить не могла. В голове не укладывалось, как можно по такой дурацкой причине оборвать человеческую жизнь. Нет, парня ей было не жалко, хоть этот придурок и был знаком ей с самого рождения, но грабить - последнее дело, а грабить у Миллеров - самое последнее. Этот мелкий урод заслужил нож в глотку, его неосмотрительность его же и подвела, вечно проводил целые дни, занимаясь ерундой, а с наступлением темноты выходил пакостить. Нет, он определенно её не узнал, иначе бы и не подумал сунуться, ведь все местные в курсе, что Марисе ничего не стоит опрокинуть на лопатки какого-то козла и выбить из него всё дерьмо.
Риса слушала, с отвращением и презрением глядя на своих братьев, предлагавших скрыть преступление младшей сестры.
- С башкой совсем не дружите? - прорычала Риса, обращаясь к парню, - а если тебя завтра грохнут и скинут с "зубов"? Заткнись и подумай.
Отмахнувшись от расчувствовавшейся матери, девушка нервно пересекала небольшую комнату, шумно топая по деревянным половицам.
- Что придумаете, мам? Я! Его! Грохнула! - подчеркивая каждое слово, отвечала нерадивая дочь, - прикончила, понимаешь?
Не то чтобы в их семье было принято грубить друг другу, нет, но сейчас ситуация была определенно выходящей из списка того, что можно назвать нормой, а эмоции били через край.
Стук в дверь остановил бегающую по комнате девушку, в какой-то степени даже напугав. Неужели, так быстро узнали? В кой-то веки в Развале что-то работает четко, как часы.
Одна часть Марисы сейчас, как и её мама - очень переживала за свою судьбу, словно разрывая в панике душу хамоватой девчонки, но вот вторая... Вторая её часть жадно ухватилась за возможность. Да-да, именно возможность наконец-то выйти за гребаный забор, вдохнуть воздух, которого боится любая мелюзга с самых пеленок, пройтись по земле, испещреной следами невиданых в периметре тварей. Целый мир открывался Марисе, а ключом стал нож в горле соседского паренька. И эта вторая часть преобладала, доминировала и довольно ухмылялась, рукоплескала и танцевала джигу-дрыгу на клетке, в которой была заперта маленькая напуганая Риса. Девушку разрывало на части между желаемым и правильным, и она вдруг осознала, что на этот раз эти два понятия, наконец, синхронизировались, и в кой-то веки ей не нужно поступаться своими принципами ради "правильно", или игнорировать правильное ради своего "хочу". Взгляд Марисы, по очереди столкнувшийся с каждым из членов семьи, присутствующем в комнате, четко давал понять, что выбор сделан, а следующий шаг это подтвердил.
- Че надо? - резко распахнув дверь, Мариса уставилась на незванного гостя, беспечно оперевшись плечом о дверной косяк, - огни, говоришь? Мне тут не до вашего ежегодного шоу с карамельками и сраным сантой, - ловкая манипуляция любопытством парня, чтоб он заинтересовался и захотел войти, и пригласительный жест руки, мол, сам взгляни.

Да уж, пробираться сквозь вооруженных мужиков, будучи под наркотическим опьянением, оказалось не столь простой задачей, как представляла себе Полина. Видимо, гладко пройдя предыдущие задания, девушка приобрела уверенность, что всё и дальше пройдет хорошо. Но несколько грубоватый голос ее остановил, и приказал сесть. Только вот сидеть Поле было некогда, да и состояние вновь стало ухудшаться, срочно нужно было выйти на воздух.
Проводив взглядом отдоляющегося омоновца, девчушка еще пару мгновений изучала обстановку, нужно было двигаться, но теперь используя новые знания, да и не так далеко ходил еще один человек в форме.
Все люди стояли смирно, лишь особо пьяные пытались перемещаться, не совсем понимая, что происходит. Улучив момент, когда оба вооруженных парня отвернулись, Полина сделала несколько шагов и замерла на месте, приткнувшись к стоявшим у стены справа. Дышать стало еще тяжелей, а ноги предательски подогнулись. Сквозь туман в голове созрел новый план, потому что двигаться перебежками было опасно, в следующий раз, заметив ее, наверняка церемониться не будут.
Поля скатилась по стене, схватившись за горло и стала тяжело дышать, ловя ртом воздух. Притворяться особо не приходилось, чувствовала она себя отвратительно, а от напряжения на лбу выступила испарина,
- Помогите, - пискнула она, совсем осев на пол. Все еще надеясь, что на наркоманку она не похожа, девушка попыталась привлечь внимание сухим кашлем, с мольбой в глазах глядя на мужчину в форме. Она не раз видела, как сосед - жуткий пьяница бьется в эпилептическом припадке, и подумала, что вероятно сможет повторить при надобности, - лекарство, у меня в машине лекарство, - на глаза выступили слезы, я ведь только что зашла, воды попросить, у бармена спросите.

Вера не особо помнила, что из еды они захватили с собой из кафе, ведь в сборах особо не участвовала, занятая кое-чем другим, точней, кое-кем другим. Девушка покосилась на Сергея, но он и подавно был не в курсе.
- С собой, наверное, ничего, - Спица пожала плечами, - Если можно, подчистим холодольник. Там куча всего, что вот-вот испортится. Вы бы тоже что-нибудь захватили. И спасибо вам, ребят.

Стянув промерзшие кеды и шубу, Вера прошмыгнула в спальную комнату в поисках теплых носков. Когда их отправляли в квартиру, она вроде слышала что-то вроде "будьте, как дома", а, может, и не слышала, но про кончину хозяйки точно знала, поэтому решила, что никто не будет против, если она разграбит бабулин гардероб. Чего-чего, а носков в шкафу оказались целые залежи, все цветные, вязаные из шерсти, по ним прямо видно было, что теплые и связанные с любовью. Натянув одни на ноги, Спица взяла еще две пары, отложив в сторонку, чтоб забрать с собой, когда нужно будет уходить. На все посягать не стала, она не одна замерзает, другим тоже пригодится. Рванув из комнаты, Вера поймала себя на том, что всё еще находится в каком-то диковатом состоянии, но вроде как можно было уже расслабиться и хоть немножко отдохнуть. Она стянула одеяло с кровати замотавшись в него с головой и забилась в старенькое кресло. Плечи девушки облегченно опустились, словно внутри что-то сдулось, выбравшись наружу с прерывистым выдохом.

Где-то совсем в другой стороне от кафе был её дом, её кровать и одеяло, кот толстый, ждущий хозяйку, чтоб его потискали и покормили, Лешка тоже... будто целая вечность прошла с момента, когда она, хлопнув дверью, вышла из дома, чтоб прогуляться и успокоиться. Это всё казалось сейчас таким далеким.
В животе наглым образом заурчало. Видимо, сработал маячок "нас не хотят убить? Можно пожрать!". Но вылезти из безопасного кресла теперь не представлялось возможным, да и от голода еще никто так быстро не умирал. Вера осталась ждать, когда разойдутся "гости" и они с Сергеем останутся предоставленные сами себе.

Прислонившись к стене дома, Полина убрала дрожащими руками телефон обратно в карман. Необходимо было верести дыхание и унять дрожь, что была следствием страха и усилилась весьма продолжительной пробежкой. На лбу выступила испарина, и скользнувшей по лицу рукой, девушка почувствовала, что у нее подскочила температура, но списав это на всю ту же пробежку, Поля принялась думать. Её пугала мысль похода в клуб, ведь она ниразу не посещала подобные заведения, а от подружек знала, что в таких местах предпочтения отдают ярким девушкам в коротких платьях и на каблуках, но с другой стороны, девочки говорили и о том, что часто в клубы пускают всех девушек, а жесткому фейсконтролю подлежат только парни и касается это, в основном, только спортивной одежды. И всё таки, Полина сомневалась, что её взъерошенную и в таком простеньком платье пустят в это заведение. Но она ведь будущий дизайнер одежды разве ей не по силам придумать что-то "на коленке".
В целом, платье было обычным летним, в похожих гуляют сотни девушек, но вот ходят ли в них в клуб?
Худо бедно справившись со своим состоянием, Полина постаралась внести немножко неприличности, присущей городским клубным барышням в свой простоватый образ.
Чуть распустив шов на спине, девушка расширила ворот, спустив его с одного плеча, уже что-то. Потянув за нужные ниточки снизу по боковым швам, Полина присборила платье так, чтоб оно стало короче, но не вызывающе, а просто приоткрыть колени повыше. Завершающим штрихом стали волосы, которые разобрав и пригладив руками, она переместила на один бок, подчеркивая открытую ключицу, и собрала в небрежную косу.
Девушкой она, конечно, была деревенской, но как будущий дизайнер владела информацией и кое-какими навыками, а платье это было сшито самой Полей, поэтому она прекрасно знала, где и за что потянуть, чтоб вышло как надо.
Оставалось самое главное - не облажаться, проходя через охранников. За время наблюдения, практически все желающие попали внутрь, да и не выходной день был для большого ажиотажа. Пару раз глубоко вздохнув и выдохнув, Поля двинулась сторону клуба на трясущихся коленках, одна рука нервно, но со смелой замашкой на кокетливость, покручивала кончик косы.
- Привет, - как можно небрежней бросила девушка, подходя к парням, больше она говорить ничего не стала, оставив дело на волю случая.

Кто бы еще вчера сказал Полине, что она попадет в такую передрягу... а ведь говорили же! Причем все, в голос, убеждали девушку, что большой город ей с её деревенским складом и кротким характером - не по зубам. "Ох, мамочка, знала бы ты, как была права". Поля сжала в руках телефон, когда на дисплей упала слеза, на улице ночь, она стоит посреди неизвестного, судя по карте, парка и совершенно не знает, что делать. Хотя, нет, знает. Голос в телефоне дал четкие указания, но нужное место находится так далеко, за сколько она до туда доберется? Озноб девушка не чувствовала, полностью охваченная эмоциями, сердце бешено стучало, отдаваясь громкими глухими уханиями в висках.

В ближайших кустах что-то зашуршало, или это страх подкидывал дополнительных декораций в воображение деревенской девушке, но этот шорох заставил её действовать. Им ясно сказали, что полиция и врачи ничем не помогут, и, возможно, Васильцова наплевала бы на это, первым делом ринувшись в участок, но убедительный пример убийства одного из группы даже помыслить не давал о подобном. Здесь и сейчас девушке не на кого полагаться, шаг влево, шаг вправо - расстрел, а звук выстрелов очень хорошо отпечатался в памяти. Выбора не было. Поля побежала. Первым делом нужно было выбраться на освещенную улицу, чтоб не нарваться на дополнительные неприятности, скрывающиеся в подворотнях. То и дело порываясь набрать хранившийся в памяти номер Игоря, Полина каждый раз одергивала себя, нельзя было вмешивать в передрягу любимого, ведь он тут же ринется ей помогать, накликав на них еще больший кошмар. Нет, подставить своего парня она не могла, поэтому телефон покоился в крепко сжатой ладони, пока девушка сломя голову неслась вперед.
Устать Васильцова не боялась, физические нагрузки ей были нечужды, а вот координация, конечно, хромала, к тому же, обувь не совсем подходила для активного бега. Только выбирать не приходилось. Бежать.
Пробежав за пять минут небольшое расстояние, Полина остановилась, чтоб свериться с маршрутом. Направившись со стадиона предположительно на юго-запад, девушка, судя по указателям, оказалась на перекрестке улицы Горького и еще какого-то лейтенанта, и примерно подсчитав, что добежит минут за 30, двинулась дальше, вверх, минуя перекресток Горького. Телефон Полина положила в большой карман платья и продолжила свой путь, игнорируя взгляды редких прохожих и вздрагивая от шума проезжающих машин.

У кого-то в момент смерти вся жизнь проносится перед глазами, кто-то встречает в воображении близких людей, кто-то идет на свет. Ну, а Саша мысленно рвала и метала, даже перед смертью ее лишили такого шанса, а ведь пять минут назад она и помыслить не могла в живую увидеть прототип своего Дориана. "Ах, Дориан", словно мантру читала девушка, погружаясь в забытие, "Если б я только могла....". В голове мелькали сюжеты из книг, где героиня, чьим прообразом стала сама Саша, застенчиво касается каштановых волос, поправляет воротник бархатного пиджака, безропотно разглаживает складки королевской мантии, и почему она ниразу не позволила себе...?

Из эфемерного видения ее снова выдернуло в сухую реальность, в который раз за день. И чем дальше в лес, как говорится, тем толще партизаны. На этот раз Тильман своим обычным возмущенным взглядом окинула какой-то страшный коридор, жестко отдающий "совком" и мокрой штукатуркой, ко всему прочему, здесь было накурено так, что глаза слезились, а едва видимые сквозь воняющую мутную пелену окружающие люди были замотаны в пожелтевшие простыни.
- Да вашу ж Машу! - конечно, вслед за пробуждением проследовало неминуемое возмущение, - мне кто-то может объяснить, какого лешего тут происходит?!
Жадный до деталей взгляд авторши наткнулся на деловито сидящий за столом скелет, фирменный "взмах" брови и кривоватая скептическая ухмылка - неизменные спутники визгов Сабаниной, тут же отразились на лице.
- И кто из вас Мор? (отсылка на книгу Т.Пратчетт "Мор - ученик смерти), Саша ,взмахнула руками, задев рядом стоящую девушку, - а тебя я только что видела, - обратилась она к той, что была в числе только что разыгравшегося на сцене представления, а сейчас пыталась что-то шутить про очередь в парилку, - тоже не в курсе, че за фигня происходит? А парень прикованный где, или так и не расковался?

Вера не совсем поняла, о чем шла речь. Ад, дьявол, бог, но не задавать лишних вопросов, особенно, когда дело касалось этого парня уже вошло в привычку. Когда-нибудь они спокойно все соберутся и он всё расскажет, а сейчас не время. Снова не время.
- Эй! - когда Сергей отодвинул её и с готовностью шагнул к злополучному дому, Спица опешила, но не растерялась, уж что-что, а реагировать быстро за последние пару дней она научилась. В голове промелькнул отрывок из какого-та аниме, где девочка любила хорошенько так вмазать другу, когда он творил всякую херню. Схватит парня, она проворчала, - куда? какие хвосты? Всех убивать пойдешь?! Если твой друг из соседнего дома, он явно в курсе, что за хрень тут происходит, и сможет объяснить, кто там самое зло, я тоже не хочу это так оставлять, но тебе придется остудить пыл! - Вера решительно смотрела на парня, и выглядела очень убедительно, никуда она его не отпустит, даже пытаться смысла не было. Но взгляд из строгого снова сменился на мягкий, - может, хватит опрометчивых поступков? - Я не хочу снова с тобой прощаться.

Пока Саша беззастенчиво пялилась на совершенство в шаре, вокруг стал происходить какой-то беспредел. Сбежались какие-то странные невысокие существа и симпатичного брюнета в трусах приковали в середине сцены. Её и девушку напротив расковали и освободили руки, впервые Сабанина обратила внимание на разномастную публику, окружившую их. Люди и нелюди, животные и фантастические существа, в каких-то она узнавала описанных ей же духов и элементалей, призраков и прекрасных эльфов. В самой середине толпы стоял огромный каменный голлем, с которым её героиня Шона сражалась во второй книге. Потихоньку, один за одним, кусочки пазла складывались, образуя цельную картину.
Снова повернувшись к развернувшейся в середине сцены картине, Саша вздрогнула от вида надвигающегося на парня громилы, он был чуть поменьше её земляного голлема, но выглядел куда устрашающей, а если представить, что он собирается сделать с красавчиком, распятым по деревянным половицам. Лучше не представлять.
Писательница снова повернулась к прекрасному мужчине, заточенному в шаре, в этот раз руки её были свободны и она потянулась к нему, представив, как вызволяет его из заточения, а он, в благодарность спасает эту троицу вытащенную на сцену. В голове тут же появились картинки, дополняемые находу различными красочными сценами. Будь это и в самом деле Дориан, он бы быстро разобрался с происходящим безобразием, ведь её герой не любил подобного, предпочитая, чтоб шумные компании пили, ели и всласть веселились, нежели устраивали кровавые побоища.
- До-о-о-риан, - с обожанием вздохнула Саша, подходя ближе к шару. Как же он был похож на того, кого она так долго рисовала в своем воображении.

Возмущение авторши моментально вышло из под контроля, как только грубые руки, явно неотесаного мужлана, схватили её и куда-то потащили. К слову, различного рода возмущения всегда были одной из сильных сторон девушки, а за годы семейной жизни, она довела до совершенства навык "звучание бензопилы".
- Вы отпускать меня собираетесь? - проводник не отреагировал. Наверное, сквозь густо ароматный мешок, слышно её было глухо, потому пришлось повысить голос, добавив чуть-чуть визгливых нот, - Мне больно, мужчина, отпустите! От-пу-стииии-теееееее, - при этом Саша очень резво упиралась ногами и тормозила движение. Один раз даже клюнула носом в человека, тащившего его, но что бы он там ни подумал, это вышло случайно. А на глазах выступили слезы от удара, - отлично, сейчас еще и тушь растечется. Вы вообще соображаете нет? Или по-русски не сечете? Как там? Дойч?? Инглиш? Франце-е-е??

Вдруг, её резко останавливают, да так неожиданно, что появилось стойкое предчувствие, что сейчас-то она за свои выкрики и получит по наглому личику. Саша втянула голову, но тут в глаза ударил яркий свет, с лица, наконец, сдернули мерзкую просаленую ткань, и на свет показалась жутко недовольная, сморщеная в отвращении Александра Тильман.
- Что здесь, маму вашу, про... - взор проясняется и недовольная морщина на лбу разглаживается от удивления. Она оказалась словно на помосте, а вокруг огромная толпа, да еще и преимущественно недовольных людей, и нелюдей. Видимо, за своими возмущениями и визгами, Саша и не заметила, как из сырого заточения её вывели на открытый воздух.
Резкий голос сбоку заставил вздрогнуть и повернуться в его сторону,
- Добрый вечер, дамы и господа... - завел речь красивый опрятный мужчина, да, дефект лица слишком явно выделялся на общем фоне, но это в девушках важны детали, а мужики хороши в целом. Только Тильман была слишком уж недовольна и удивлена, чтоб начать "считывать", как она это называла "персонажа". В любой другой момент, сей колоритный мужчина успешно и без визы перекочевал бы в голову авторши и в ближайшее время воплотился на электронных страницах черновиков. Тем временем конферансье продолжал свою речь, и шокированая девушка, не успев прийти в себя, улавливала сказанное лишь частично.
- Творцы? Создают? - вздернув левую бровь, Саша включает внимание, наблюдая за говорящим, мужчина преображается на глазах, публика снова начинает шуметь, а он ловко с ними играет, то возмущая одним словом, то успокаивая взмахом руки, как с котятками, только, где же клубочек?
Саша оглядывается в противоположную сторону и видит двух молодых людей, оказавшихся в таком же положении, что и она сама. Симпатичная, взъерошенная девушка, и очень любопытный мужчина, с удлиненными волосами. Тильман недовольно хмыкнула, жадно разглядывая своего соседа. Столько материала, а она даже записать не в силах. В жизни, чаще всего происходило всё именно так, завидев интересного по ее меркам человека, Саша беззастенчиво начинала его разглядывать, пока в голове в это время закручивался сюжет под данного персонажа. Стоит ли говорить, что чаще всего девушку понимали неверно, расценивая пристальный взгляд, как желание познакомиться или подкатить к чьему-то мужику, а девушки имели свойство сбегать, прижав ушки, когда Тильман сверлила глазами, но попадались и те, кто устраивали скандал.
- А вот они! - так орет голубоглазый, что аж уши в трубочку сворачиваются, но внимание безусловно привлекает. Взгляд следует по указанному направлению и натыкается на три круглых прозрачных сосуда, будто газовый аквариум, большой, а внутри кто-то заточен. Все трое - мужчины, один до одури похож на её связанного напарника по несчастью, один просто молоденький симпатичный пацан, а третий... у Саши что-то аж сводит внизу живота от открывшейся картины, и дар речи пропадает. Кого нужно было усадить в шар, чтоб это возымело эффект Сашиного умолкания?? Бывший муж устроил бы торжество по столь грандиозному событию, бегая голым по улице и раздавая всем сладости, только в честь того, что Сабанина наконец-то заткнулась, а потом выкупил бы этот аквариум и запер Сашу с ним. Навечно.
В третьем шаре был заточен мужчина, с потрясающе правильным профилем, от одного вида которого авторша покрывалась мурашками. Словно выкованное из мрамора умелой рукой итальянского скульптора лицо. Сам Микеланджело бился бы в экстазе увидя столь прекрасное творение. Волосы огненно-медные, переливаются всеми оттенками от красного до янтарного под освещаемым солнцем, руки видны, такие изящные и сильные одновременно...
Тильман заставляят себя дышать, чтоб от счастья с бренным миром не распрощаться, и перестать размышлять текстовыми зарисовками. Какая разница, что вокруг? Если это казнь, то пусть так, только дайте прикоснуться к прекрасному, конечно, прекрасное, видимо, спит... "Спи-и-и-т прекра-а-а-а-сное" - поет голос в голове автора, но она же тихонечко, самыми кончиками пальцев, ох эти ушки! Он же вылитый её осенний король, если постараться, в воздухе можно даже уловить аромат спелых яблок.

Нет, конечно, осенними яблоками там близко не пахло, но кто знает, на что способно воображение автора, впервые увидевшего прототип своего возлюбленного персонажа, своего дитя и кумира в одном лице, и если бы вокруг, вместо запахов, присущих подобным сборищам, и правда стало пахнуть ароматными садовыми яблочками, было бы не удивительно. Вы знаете на что способна сила слова? А сила мысли?
Из всей речи конферансье, завороженная Саша, выловила что-то про месяц, и про то, что её убъют, если она... а что она? Она услышала, что её определяют КОЕ-КУДА С ЭТИМИ КРАСАВЦАМИ! Дальше мозг попросту отключился, и если бы руки были свободны, она сама бы понесла шар с рыжим великолепием, куда скажут, и босиком и по битому стеклу, сквозь огонь, и воду и бла-бла-бла, остальное всё просто несущественные декорации, ладошки мысленно хлопались друг об друга в предвкушении, и, возможно, она бы даже подпрыгнула пару раз в нетерпении.

Крик девочки слышно на все ближайшие окрестности, а отсутствие иного шума на улице только способствуют эффекту. Медлить нельзя, кто знает, кого на этот крик принесет. Вера продолжает судорожно оглядывать всё вокруг, сумка и два болтающихся ружья давят на больное плечо. С ужасом девушка видит капли крови идущие под машину. Напрашивается вывод, что на улице кто-то есть, и либо это Леший его зацепил, и на снегу алеет кровь неприятеля, либо... нет, об этом даже думать не хочется. Нельзя поддаваться.
- Лешка, - шепотом молвит девушка, мысли роями путаются в голове, пытаясь собраться в единственно верный план. Дрожащее тяжелое дыхание в любую секунду может превратиться в истерические рыдания, стоит только поддаться порыву, - нужно действовать, Верочка, - кажется так обращался к ней егерь, уверяя идти в подъезд.
Значит, так, девчонка орет, как ненормальная, этого и хотела Спица, значит, внимание она привлекла, и теперь её должны слышать. Еще раз оглядев улицу вокруг, убедилась, что никого нет. В надежде, что Маша наблюдает за развернувшейся ситуацией из машины, Спица, наконец, сложила в голове примерный план. Была, не была.
Махая левой рукой, Вера подала сигнал в сторону танка, чтоб Маша открыла люк, и добавила жест пальцами "только чуть-чуть". Поправив груз на плече, перехватила пистолет в больную руку, направляя в сторону подъезда, на случай, если кто-то решит высунуться, только прикрыть с другой стороны некому. Здоровой рукой, просунув под руку девочки, закрывает ей рот, даже если вздумает укусить, всё равно не вырвется
- Теперь заткнись, если хочешь вернуться к мамочке, - всё тем же грозным тоном приказывает Спица.
Со стороны брдм слышится щелчок и люк самую малость приоткрывается, вздох облегчения срывается с губ Веры, но это еще не всё, далеко не всё. До спасительного укрытия слишком далеко.
- Так! - с надрывом вскрикивает Спица, - если кто-то дернется, я выстрелю в башку вашей пигалице. Поэтому замерли и слушаем! Вы сами это начали, сами и закончите. Двое мертвых валяются в подъезде, благодаря Вам! Один ваш, один наш. Предлагаю распрощаться по хорошему, если вам нужна эта сучка, - Вера с силой наступает на ногу девчонке, чтоб та вскрикнула, и снова покрепче прижала её к себе, прерывая визг. Уверенности, что ребенок дорог этим людям у нее не было, ведь эти ублюдки отправили девочку навстречу к незнакомцам, не опасаясь, что после первого же слова ей пустят пулю в лоб. Но больше вариантов не было, Леший так и не появился в поле зрения, и Вера остановилась на том, что это именно его кровь у машины, а сам он под ней. Насколько живой? Увидим.
- Сейчас я с девочкой иду к машине, - четко выкрикивая каждое слово, продолжила Вера, - попытаетесь выстрелить, поверьте, я успею нажать на курок, - и повысив голос до возможных пределов, чтоб её было слышно и оставшимся в танке, - а Маша нажмет свой. Маш, хлопни крышкой, если у вас порядок.
Хлопок не заставил себя ждать, значит, здесь ей подыграют. Основную ставку Спица сделала на девочку, запасным вариантом был танк, люди снаружи не в курсе, что бабы внутри понятия не имеют, что делать.
- Всю перспективу после выстрела из этой махины в подъезд вы должны сами представлять. Если я не дойду до машины... У вас не останется ничего, что спасет от самого худшего исхода, - взгляд всё это время скользит туда-сюда, не оставляя выход из подъезда без присмотра дольше, чем на секунду, палец же на оружие в любой момент готов нажать на курок.
- План такой, - Спица приступила к последней части своего монолога, - мы с девочкой доходим до машины, она залазит внутрь, а я посмотрю, что под кпвтешкой, кто бы там ни был, ваш или наш, мне лишние трупы не нужны. При коллективном взаимопомнимании, уже через пару минут мы уедем, выпустив детеныша обратно. Если же вы решите отыграть свой сценарий... вам же хуже. Без нужды стрелять не собираюсь, но если подыхать, то уж за дитя убиенное совесть меня мучать не станет.
- Маш, ты всё поняла? Я падаю, ты стреляешь, - крышка люка хлопнула снова, - община восемьдесят шесть, если всё понятно, подайте голос!

Облокотившись на танк, Вера наблюдала за манипуляциями с автобусом, Леший довольно шустро с ним управлялся, и переместить транспорт не составило труда. В голову пришла было мысль закурить в ожидании, но хлопнув по карману, Спица вспомнила, где оставила свои последние сигареты. Тяжелый вздох полный сожаления не заставил себя ждать, только сейчас Вера спросила себя, почему не осталась в кафе с Сергеем, поддерживать его состояние, пока не нашлась бы помощь более квалифицированная? Почему так категорично решила оставить парня одного в темном подвале, где за пару часов до этого убили и ранили, как минимум четверых человек? Плохое место, а они оставили там друга. Совсем одного. "Мы за ним вернемся" твердил голос лесника в голове девушки, да только никуда они не вернутся. Нельзя сказать, что Вера поверила и поэтому поступила так, как поступила, нет. Она сама приняла решение, не обсуждая и не советуясь, полагаясь на то, что с её мнением согласятся, кто-то и вовсе предлагал "разобраться" с парнем на месте, а Леший, по всей видимости, ей доверял. Решение приняла сама "молодец, Вера", язвительно похвалила себя девушка, значит и груз ни с кем не разделить, сколько еще таких решений придется принять?
Вера обогнула брдм и остановилась, глядя в ту сторону, откуда они приехали. На заснеженной дороге остался хорошо проглядываемый след от колес тяжелой машины. Только вот кому эти следы пригодятся? Глядя на дорожку, уходящую вдаль, Спица пыталась восстановить последние события в памяти, чтоб посчитать, сколько трупов они оставили позади.
- Официантка, - первой погибла она, - раз.
- Повар, два, Альбина, или кто она там, три.
- Человек пять - посетители кафе - восемь.
- сколько было убито на улице? Человек десять, не меньше.
- Маньячка, чувак в подвале, девочка на цепях. Господи.
Не замечая, как бубнит всё это вслух, Спица потихоньку сползла по стенке танка, уселась прямо на снег, оставляя пальцем черточки за каждого погибшего. Много трупов она насчитала, за десять своих жизней такого количества не пришлось бы увидеть.
- Снова на улице, еще два, здесь - пять... почти тридцать.
- И последний, - палец снова погрузился в снег и так и остался в последней незавершенной черточке.

Дорога прошла гладко и даже не была в тягость, ведь ездить на поезде для Полины было почти в новинку, поэтому всё время, что она не спала, разглядывала мелькающие пейзажи, подпрыгивая на месте в радостном нетерпении. Наконец, проводница объявила, что через 10 минут она закрывает туалеты, потому что до прибытия осталось всего полчаса. Поля оказалась первой в очереди на выход, держа в одной руке сумку, в другой сжимая телефон. Она ждала сообщения от Игоря. И еще одно.

Выйдя на перрон, девушка прищурилась от ясного солнца, освещающего безоблачное небо и про себя отметила, что сегодня есть все предпосылки для чудесного дня. Телефон спиликал и на экране высветилось сообщение от "Любимого". "Солнышко, задерживаюсь на работе, встретимся в 17:00, где договаривались. Соскучился". От текста сердце радостно забилось, и Полина даже прижала телефон к груди, вдыхая поглубже совершенно непривычный воздух мегаполиса.
- Ну, чтож, в пять, так в пять, - тихо проговорила девушка, - есть время поглядеть город. Освоиться.
Игорь предупреждал, что возможно у него не получится её встретить, поэтому для Поли это не стало неожиданностью. Девочка смело шагнула навстречу шумному Иркутску, предвкушая кучу впечатлений, вещей у нее с собой было немного, ничто не мешало провести эти несколько часов, просто гуляя по улочкам, чем она и занялась.
Предварительно посмотрев в специальном приложении, где именно Игорь будет ждать её, Полина отправилась в том направлении, планируя бродить вокруг, чтоб ненароком не уйти далеко, или хуже того, потеряться.

Первое, чему удивилась девушка, это высоченным домам. Нет, она видела такие по телевизору, а в городке, где она учится есть одна единственная девятиэтажка, которая до этого момента всегда казалось огроменной. А теперь Полина со счета сбивалась, пытаясь посчитать, сколько примерно этажей в зданиях. Когда-то, она была здесь, но совсем маленькой, и смутно помнила, как тогда выглядел город, а в сознательном возрасте ни нужны, ни возможностей выбраться не было, поэтому девушка бродила по мегаполису, как самая настоящая провинциалка. Удивляясь каждую минуту чему-то новому, и постоянно останавливаясь, чтоб запечатлеть виды камерой телефона.

К назначенном часу, в гаджете набралось порядком сотни фотографий. В ожидании Игоря, Полина уселась на скамейку, листая кадры уходящего дня, пока радость билась внутри, словно пташка, выбравшаяся из клетки на волю.

Вера едва заметно кивала головой, внимательно слушая и попутно представляя всё, о чем говорил Леший. Логика, как всегда, определенно присутствовала, всё было учтено и обдумано, но всё таки, Спицу не покидало ощущение, что они упускают из внимания что-то важное. Всё внутри девушки сопротивлялось, не смотря на гладкость описываемого, но ровно до тех пор, пока парень не напомнил про оставленного в кафе Сергея, и возможность ему помочь. Дальнейшие слова не имели значения, и не вслушиваясь, она уверенно кивнула,
- Хорошо, - в любой другой ситуации Вера бы отметила и одобрила умелую манипуляцию её чувствами, но сейчас был совсем не подходящий момент задумываться о подобном. Она протянула в его сторону оружие и попросила показать еще раз. В первый раз, возмущенная резким решением, Вера пропустила инструкцию мимо ушей, но раз уж они всё таки идут, нужно быть готовой, хотя, использовать пистолет без нужды она всё равно не станет. Заплаканая девочка всё это время стояла и смотрела на Лешку, ожидая решения. Вера сознательно не поворачивала голову в сторону малышки, чтоб эмоции не мешали хоть сколько-то трезво мыслить, и объективно оценивать происходящее.
"Флажок вниз - снять с предохранителя, нажать курок - выстрел", Спица повторила в голове раз десять, разглядывая холодное оружие в своей руке. Тяжело сглотнув, она поудобней взялась, представив, что нужно выстрелить. Вроде порядок. Теперь, в кармане шубы был черный нож, шефский нож в сумке, пистолет в ладонях и вроде цельный план Лешего в голове. Вера хотела что-то сказать, но передумала, банальное "удачи нам" прозвучало бы слишком глупо, а другое ничего не приходило на ум.

- Провода из стен? - Спица не совсем успевала за шустрым лесником, но единственное, что она четко поняла это то, что он собирается взять ефрейтора с собой. Куда? Зачем? Кто ему поможет? Вера даже возмутиться не успела, так быстро и вдохновленно раздавал указы Леший. Конечно, мысль, что они не бросят здесь парня даже воодушевила её на момент, но только на момент, нельзя его никуда везти.
Собрав Машу и Эльбруса, Вера раздала задания. Горцу пришлось показывать, как это "вырывать провода из стен", но он схватывал налету и это занятие оставили на него. Девушки же отправились в подвал, о котором Вера знать не знала, и на всякий случай прихватила с собой черный нож из оставленной на кухне сумки. Того, что их встретило там, Спица тоже никак не ожидала, даже не отобразив, о какой русалке вел речь Леший. На цепочках висела истерзаная замороженая девушка, клочки изорваной одежды нисколько не прикрывали обнаженного тела, которое покрывали кровавые сосульки, глубокие резаные раны, как на мажорке, и множественные гематомы. Но самым страшным было то, что бедная девочка улыбалась, глядя на вошедших холодными глазами. Улыбалась и издавала какой-то тихий урчащий звук, протягивая к своим гостям распростертые объятия.
От впечатляющего зрелища Вере стало дурно и она в ужасе наклонилась, уперев ладони в колени, но тут ее ждал очередной сюрприз. На полу валялся еще один труп, в какой-то странной одежде, пропитаной кровью. Спица наклонилась прямо над ним, не предупрежденная своей спутницей, и от неожиданности Веру вырвало от всей этой хрени, творящейся в этом маленьком местечке, прямо около трупа. В голове сразу сложилась примерная картина того, что здесь пережили ребята, и теперь стало понятней, откуда у них эти раны. Хотя, Машина всё еще оставалась под вопросом.
- Можно было предупредить, - пробурчала Вера, - собирай, что тут нужно.
А сама, вытерев лицо рукавом толстовки, подошла к подвешенной девушке и воткнула нож в её голову...

В подвале они возились недолго и быстро вернулись на кухню, чтоб начать плести заказанную косичку. Плетун из Спицы весьма хреновый, но она не стала отлынивать, и честно помогла ребятам, по крайней мере, надеялась, что не сильно мешалась. Вскоре всё было готово.

- Ну, спасибо, бля, - Вера в удивлении разводит руками, пребывая в небольшом недоумении от нескончаемого потока благодарных пациентов. Качая головой и посылая мысленно всех в задницу, идет к окну кухни и достает сигарету, осталось три. Последний раз, кажется, она заглядывала в пачку, когда они ночью болтали, сидя в карауле. Казалось, будто целая вечность прошла. Зажигалка замерзла и не хотела гореть, на кухне стало подмораживать, газ уже не грел, благодаря кое-чьей инициативе, а сквозь разбитые окна в зале, холод беспрепятственно мог проникать в помещение, вытесняя и без того слабое тепло. Спица залезла с ногами на подоконник и наткнулась глазами на трясущуюся девушку,
- Как вы мне надоели, - имея в виду окружающих баб, сетовала Вера. Наконец зажигалка заработала, - девушка! - позвала она погромче, - мы собираемся валить отсюда! Если нет желания примерзнуть на век к этой табуретке, то советую собирать вещички и становиться в конец очереди желающих.
Возможно, это звучало грубо, но такая вот манера разговаривать в некоторых ситуациях была необходима. Чем больше сюсюкаешь, тем больше тупят, а Вере каждый день приходилось работать с людьми в не совсем адекватном состоянии. Очень любили хозяева пациентов жалобы писать на "малолетнюю хамоватую ветеринаршу", и не убедительно для них было, что зверюшка цела и невредима, главное-то вежливость. И точка.
Указания все были выполнены, желающие вылечены и, устроившись поудобней, Вера решила спокойно и молча посидеть на подоконнике, пока сигарета не закончится. Ну, или пока не позовут.

Начнем с того, что Маша в принципе выглядела лучше Леши, да и пулю ей вытащили. Ничего жизнеугрожающего нет, и стоит на ногах она неплохо, за парня переживает. Когда лесник зарычал на нее, Спица даже растерялась, вроде такой мужик...но списала всё на шок, но когда Сережа по его просьбе притащил мультитул, и Вера доперла, о чем попросил Леший, её прям таки порвало от негодования.
- Рот я тебе мультитулом щас стяну, - девушка надеялась, что это была шутка, но и в качестве шутки это было сейчас неуместно, а если бы ефрейтор был в зоне досягаемости, то схватил бы смачную затрещину, - может тогда уж степлер сбегаешь поищешь? Мебельный такой, побооольше, - раззоряясь Вера орудовала руками, и это с одной стороны был хитрый ход, ведь всё внимание было обращено на её недовольное лицо, а руками она отыскивала тюрючок ниток, с воткнутой иголкой. Себя зашила и этого зашьет.
- Банкой консервной?? Головушку-то эта овца твою тоже задела? - и обращаясь к Сергею, - чем Машу промывал? Давай мне все сюда, и вот это в кипяток, - она протянула парню что-то маленькое, и передала в раскрытую ладонь.
Пока парень готовил всё необходимое, Вера друг за дружкой разложила всё, что ей сейчас понадобится. Жаль перчаток здесь нет,
- Знали бы вы, как часто хозяева притаскивают собак с пулевыми, - задумчиво проговорила она, наверное, чтоб отвлечь Лешего, сейчас ему будет тяжко, - особенно больших, чаще всего ротвейлеры страдают, ага. Если видите человека, выгуливающего ротвейлера, то с вероятностью в восемьдесят процентов это тупой мешок дерьма.
Ефрейтор притащил чашку с кипячеными полотенцами, и продолжая болтать, Вера аккуратно прочистила рану, чуть расширив её. От затеи проверять глубину отверстия девушка отказалась, операцию здесь провернуть не получится при любом раскладе, а если рана не тяжелая, то есть риск занести заразу, и проверкой она только увеличит шансы парня отбросить копыта в скором времени. Если ничего не задето, то и зашить хватит, если задето, тут уж увольте...
- Так, осталась самая малость, - натянуто бодро обратилась она к Лешему, и судя по его распахнутым глазам и недовольному лицу, он всё еще был против.
- Ну, держите его что ли, - Вера пожала плечами, - здесь есть кто-то еще живой?
Она посмотрела на забитую в углу мажорку и скорчила лицо в недовольстве, та была в крови, но в сознании и продолжала жаться в уголке. На зов никто не откликнулся и не пришел.
- Леш, ты либо возьми себя в руки, - холодно обратилась Спица к пациенту, - либо отрубишься, а мне этого сейчас нахрен не надо. Ребят, давайте уложим его на спину. И с помощью ассистентов, парня определили в горизонтальное положение. Вере пришлось забраться на Лешего сверху, чтоб обездвижить ноги на всякий случай. Последние команды...
- Держи руки, плечи, - обращаясь к Сергею, - а ты отвлекай его, глаза пусть не закрывает, - к девушке.

Все разом налегли на возмущающегося лесника, Маша что-то шептала, нависнув над его лицом, а в его глазах читался неконтролируемый страх, Вера смекнула, что это непростое нежелание, это фобия, но консервную банку... её она могла предложить только на бошку надеть.

Веки задрожали и судорожный вдох эхом раздался в помещении. Живая! Взгляд упирается в потолок, мозг начинает работать, пытаясь воссоздать произошедшее перед отключкой. Сколько она здесь пролежала? Что за место? Это не дом, определенно не дом, как она сюда попала? Холод пробирается к самому нутру, в памяти всплывают яркие картинки. Вера забегает на кухню. Что за кухня? Это кафе, да, зима, мерзлячие. Сергей расквашивает топором официантку. За что? Она хотела убить... страшная картина целиком восстанавливается, Вера опускает взгляд и натыкается на беспокойный взгляд ефрейтора, в руках у него ватка, источающая аромат детской глупости, что привела к больнице. Взгляд скользит ниже, Спица чуть приподнимается на локте здоровой руки...




"Хоть этот цел", - проносится в голове, но тут же зрачки расширяются, Вера будто слышит свои крики, она звала его, просила помочь, а он... нога резко направляется в его сторону, пиная так, что Сергей почти падает.
- Ты! - почти рычит Вера, - какого черта?? Что блять с тобой не так?
Но сил не так много, чтоб распыляться на злость, кто-то еще её звал, когда она была в полусознании. Леший, кричал Леший. Вера обращает внимание на парочку в метре от себя, лесник на полу, а Маша бережно поддерживает его. Бледный, будто вот-вот на нем появятся сосульки.
- Что с ним? Леш? - Спица пытается подняться, - он жив?
Вроде жив, глаза приоткрыты, но видно, что не надолго. Рука на животе, прячет кровь, расплывающуюся по футболке.
- Что здесь творилось? Сколько я пробыла в отключке?
Вера тянется к обескураженному Сергею, находу накидывая свою грязную толстовку, чтоб он помог ей подняться, или хотя бы переместиться поближе к раненому.
До Спицы наконец доходит, что не только кухня вся в крови, но и ребята. По измученному лицу Марии видно, что и ей досталось. В голове не укладывается, что за армагедон на их голову. Откуда здесь взялась эта гребаная маньячка?
- Давай ка посмотрим, что у тебя там, - приближаясь к Лешему, шепчет Вера, затем обращается к Маше, - разговаривай с ним, не дай отключиться. А ты, - она зло смотрит на Сергея, подтягивая к себе сумку со всем содержимым, надеясь, что сможет помочь, - рассказывай, что за хрень с ним приключилась. Сам-то цел?
На беглый взгляд цел, что Вера в первую очередь не без радости для себя отметила, но все радости потом, когда-нибудь. Если повезет...
Открывшаяся взору рана лесника выглядит не слишком хорошо, но ранение небольшое, и наружу ничего не лезет. Хотя, даже маленькая рана может быть очень глубокой, и фатальной. Тем более при сложившихся обстоятельствах.

Не слишком большой специалист в области хирургии, особенно человеческой, но лучше у них всё равно нет, и что бы ни случилось...
Полностью отключившись от всего происходящего, Вера педантично повытаскивала из аптечек и сумки всё необходимое. Первичный осмотр и пальпация порадовали даже больше, чем отсутствие вывалившейся селезенки, покрайней мере, боли от прощупывания и надавливания не было, лесника не рвало кровью, да и в целом поверхность живота была чистой. Теперь предстояло проверить глубину ранения, и вероятней всего зашить.
- Слушай, - обратилась она к Лешему, - обезболить я тебя не могу, поэтому придется терпеть. Справишься?

Как-то, в очередной раз поругавшись с Лешкой, устав на работе и в общем-то пребывая в дрянном состоянии, Вера распотрошила пакет, который её парень оберегал от пятницы до пятницы, и совершенно не зная технологии и процесса, просто вытряхнула табак из сигареты и напихала туда его драгоценной травы. До состояния, которое бы кто-то назвал эйфорией, понадобилось всего три затяжки, и Вера "убежала по волнам". Именно так она охарактеризовала свое состояние, совершенно не проводя аналогий с персонажами книги Грина. Просто прижало к креслу, и полчаса она "разглядывала" сквозь закрытые веки волнистые разноцветные абстракции, от которых периодически укачивало, но мысли настолько стремительно пробегали мимо, что сконцентрироваться даже на тошноте было невозможно.
Вот и сейчас происходило нечто похожее, Спица ниразу не теряла сознание, и весьма сомнительно, что это в принципе можно распознать, если дело касается лично тебя. Волны, её окружали те же самые волнистые абстракции, предлагая расслабиться и поддаться безмятежности. Но телу было некомфортно, физическая составляющая девушки сопротивлялась, плотно соприкасаясь с реальностью.
- Вера! - один голос где-то далеко, смутно знакомый, неспокойный до мурашек, или это просто холодно, - скорее сюда!
"Куда?" - вокруг только тоненькие электрические волны, - "Куда ты меня зовешь?"
- Вера!! - еще один голос, уже ближе, где-то совсем рядом, меньше помех, больше желания отозваться. Вера-Вера, пока не могу... что-то скользит в памяти, но не останавливается, чтоб зацепиться и вытащить. Мелькают последние кадры перед отключкой, он уходит.
"Я ведь звала тебя"..., - чувство сожаления, но куда идти, куда все зовут? Здесь и так неплохо.
"Лешка, просила же не вмешивать меня в свои дела..."

Варя с бабушкой шли с продленки, и девочка увлеченно рассказывает о том, как они всем классом сегодня решили, что поедут в театр кукол на выходных. Варюша, как называла её бабушка, еще ниразу не была в театре, и захваченная идеей, восторженно распрашивала, что там, да как.
- Бабуль, а там будут принцы и принцессы? - как обычно, в первую очередь её интересовал именно этот вопрос.
- Зачем тебе принцы, милая? - педагог на пенсии, но до сих пор очень бодрая и продвинутая женщина любила иногда подначивать младшее наивное поколение, - у тебя же Костя в любимчиках?
- Чегооо? - густо краснея возмутилась Варвара, - никакой он у меня не любимчик.
На этой фразе девочка обиженно выдернула руку из бабушкиной ладони и наморщив носик быстро-быстро зашагала вперед по тротуару. Она была возмущена, никто не мог говорить, что она любит какого-то дурака. Вдруг всё как-то медленно побелело, будто огромный ластик стер все краски с листа, и Варя опешила, замерев на месте. Что-то странное происходило, а девочка и слова от удивления не могла произнести.
Постепенно перед ней начали проступать очертания двери, красивой такой, будто из сказки, звездочки на ней. Вот и ноги почувствовали, что под ними есть земля.
- Бабууль, - почти шепотом позвала Варвара, - ну, извини меня. Но Костя дурак.
Что происходит, девочке, конечно было непонятно, она тихонько вошла в открытую дверь, оглядываясь по сторонам в поисках бабушки, но никого вокруг не было. Варе не было страшно, она вообще ничего не боялась кроме насекомых, она потопала ножками по коврам в зале и по очереди подошла сначала к коридору с голубоватым светом, затем с золотистым.
- Я думаю, что синий цвет - для мальчиков, - она любила размышлять вслух, независимо, есть рядом кто-то, или нет, - а в темную точно не пойду.
И она двинулась вперед по золотому коридору, надеясь найти бабушку. Коридор оказался длинным, и с каждым шагом Варина решительность пропадала. А вдруг она выбрала неправильно, и теперь совсем потеряется? Девочка шла всё медленней и медленней, готовая вот-вот заплакать.

У Веры от развернувшейся картины руки опустились, а колени предательски подогнулись. Если бы и хотела что-то сказать - не вышло бы, настолько этот ужас выбил из колеи. Паук, толпа отморозков, теперь еще и эта тварь.
- Брось нож и на пол ложись, - словно удар под дых, хлесткий, холодный голос. Все мышцы от нервов и страха свело, может и бросила бы, да нож в пальцах до боли сжат. Не выпускать, ни за что.
Вера хлопает глазами, уставившись в бывшим милое личико официантки, а в голове мысли-мысли, роями, сумасшедшими потоками. Бросить нож и вовсе остаться без оружия, кто знает эту психопатку, что ей стоит воткнуть свой в мажорку, а потом в Веру? Может, ну и её нахер эту мажорку? Всё равно как балласт сейчас. От мысли аж зубы свело, насколько мерзко даже в мыслях допустить такое, но жить-то хочется. Только как после такого жить? Сумка? Где сумка? Торопившись на улицу, чтоб предупредить, бросила на бар в зале, слишком далеко. Твою мать! Кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь, где же вы все? Нужна секунда, чтоб отвлечь. Одна маленькая секундочка.
- Хорошо, - Спица берет себя в руки, продолжая анализ ситуации. В столе оставались ножи, если она их не убрала, вилки, в конце концов, на столе сковородка в масле, ближе к окну плита, от которой тепло идет. Необходимо что-то сделать, знать бы, что нужно этой дряни.
- Зачем это? - медленно опускаясь на корточки, спрашивает Вера, - всё равно сдохнем все, не сегодня, так завтра.

Обратив внимание, что ефрейтор выкинул свой топор, Вера широко раскрыла глаза от удивления, благо у него в арсенале было еще какое-то оружие, только вот замерзших появлялось всё больше, и все двигались прямо на них.
Спица подбежала к Сергею, при ближайшем рассмотрении глаза парня выглядели, мягко сказать, дико, и будто бы смотрели сквозь девушку,
- Надо сваливать! - крикнула Вера, дергая ефрейтора за куртку, - слышишь? Нам не вывезти всю эту толпу.
Она бросила взгляд на горца, в голове сумбурно перебирая варианты отступления. Спрятаться где-то здесь? А вдруг эти твари достаточно умны, чтоб запросто вытащить их из какой-нибудь машины. Спица вспомнила мясника, который руководствуясь то ли инстинктами, то ли голосом разума, расчленил бежавшую от него девушку. Нет, определенно нельзя полагаться на их безмозглость, к тому же, эта баба, что только что сразил топор солдата, очень здраво плясала, зомби в кино так не делали, это не обычные трупы, которые хотят жрать.
Бежать в кафе? Да там ведь окна стеклянные, да и вряд ли баррикада выдержит напор такой толпы, и тогда им не спрятаться, а там еще и этот паук на заднем дворе. Что делать-то??
В это время один из отморозков вплотную подошел к ним, Вера воткнула ему нож в шею, чувствуя, как лезвие входит в замороженную плоть с характерным звуком, и, выдернув кухонный прибор, пихнула Сергея в противоположную от отморозков сторону, как можно дальше от толпы, чтоб дать время прийти в себя.

Проснулась Вера в отвратном настроении, мало того, что было холодно и зуб на зуб не попадал, так еще и сон какой-то полный безнадеги, опустошающий. Оглядевшись, девушка обнаружила, что в кухне осталась она и спасенная троица. Эти двое еще вроде как спали, или не спали, но признаков активности не подавали. Под боком нашлась едва теплая бутылка, Спица мысленно поблагодарила заботливого кого-то и аккуратно отставила "грелку" в сторону. Из зала доносились голоса, а завтрак, судя по стоявшему аромату, был уже готов и ждал всех проснувшихся.
- Неплохо так отрубилась, - полушепотом заметила Спица, соображая сколько умудрилась проспать, и попыталась потянуться, совсем забыв про бок. Следом последовало шипение, девушка бережно потерла больное место, - черт.
Вера достала всё необходимое из сумки для обработки раны, разложила в нужном порядке и растегнула толстовку. Картина её ожидала неприятная, синяк рассползся на весь бок, но зато никаких признаков заражения. Это почти обрадовало Спицу. Обрабатывая шов и накладывая свежую повязку, Вера обдумывала дальнейший план действий. Ей отчаянно хотелось попасть домой, там тихо и безопасно, всегда кажется что дом - то самое местечко, где из-за закрытой двери тебя не достанет ни одна неприятность. Девушка с грустью вспоминала, как поругалась со своим парнем перед самым выходом, а теперь, кто знает, увидит ли она его вообще? А их домашний любимец, кто позаботится об этом толстячке? На Лешку надежды никакой, он и так-то всегда забывал его кормить, что уж говорить про сейчас.

Дом ведь не так далеко, неспешным шагом она до кафе доходила минут за 15, если срезать через пару дворов. Только что там, за дверью? Толпы зомби? Можно хотя бы взглянуть, что там происходит. Вера не могла бросить свою семью, так просто взять и забыть, ведь больше-то у нее никого и не было, да и не справятся эти двое без нее.
Необходимо было хотя бы попытаться. Не сидеть же здесь вечно.

- Скорой? Серьезно? - Вера невесело усмехнулась, но переключила внимание на кубик в руке. Вроде обычный, а вроде что-то в нем есть. Спица, на всякий случай, припрятала его понадежней, во внутрений карман толстовки - под молнией.
Услышав целую серию выстрелов, она пригнулась, и вздрогнула, когда от двери отлетел кусок дерева. Когда шум стих, Вера подняла голову и убедилась, что любопытная Мария цела и продолжает тыкает здоровой штукой в труп, что в углу. Припрятав в сумку найденные у повора "сувениры"(блокнот, карандаш, платок), |она обратила внимание на облачко - прозрачная белая дымка, тянувшаяся из того, что когда-то было головой повара. Надо бы проследить за этим, - промелькнуло в мыслях, но внимание отвлек китель, - парень там замерзает.
Вера выглянула в зал, вслед за лесником, с облегчением обнаружив, что из снеговиков "вживых" не осталось никого. Стянув с себя куртку, кинула ее ефрейтору, повернувшемуся на её появление в дверях, губы его можно было охарактеризовать термином "синее синего".
- Спасибо, - она проследила, чтоб куртка попала в цель, ему нужней, - вы как? Норм? - обратилась она уже к девушке с сумкой и спортсмену, после выстрелов всё в кафе затихло и голос особо напрягать не пришлось. Жестом она позвала их в кухню. Убедить их прошествовать к ней убедил всё тот же солдат. В глазах этих двоих читался жуткий страх, а лица ребят были синюшно-белыми, но никому из них не понадобилась серьезная помощь. Царапины, ушибы - легко отделались. Бросив взгляд на живых, Вера констатировала, что как обычно, она самая большая неудачница. Благо, сейчас она тоже была в относительном порядке, и даже как-то холод не ощущала, только бок и ныл. В кармане толстовки ее ждали две таблетки, необходимо было как-то натаять воды.
Она уселась на стул в уголке кухни, обняв себя руками. В голову пробралась мысль, что эти отморозки могут взять и соскочить обратно в любой момент. Тем более, с ними что-то происходило на глазах. Вера до сих пор не поняла, от чего именно они умирали, и это продолжало пугать.
- Может, закрыть их где-нибудь в одном месте? - не обращаясь ни к кому конкретному, предложила она.

Сколько прошло времени с того момента, когда Вера недовольствовала официантке по поводу кофе? Сколько минут? Как за такой короткий промежуток могло столько всего измениться? Как могло настолько измениться всё?
Спица шмыгнула носом и отодвинула стул в угол, подальше от трупа, всё таки она не верила, что в этот раз они откинули копыта насовсем. А двое испуганных оглядывались по сторонам, словно младенцы.
- Вы вон в шторы хоть замотайтесь, что ли, я в зале видела - подкинула им идею неравнодушная Вера. Комично, да, но других идей не было.

- Комета-комета-комета-комета. Помешались все на этой комете что ли? Неужели заполнять выпуск новостей настолько нечем, что каждый час стоит трещать о чудном явлении, - Вера была с самого утра не в духе, и раздражало её буквально всё. С полоборота. В какой-то момент дверь в кафе открылась и в зал вошел мужчина с баулом, нерешительно замешкавшись на входе, - ему бы пригодилась подруга, этакий лесник и его верная спутница, - вспомнив про новую постоялицу приюта - добродушного овчароида, девушка достала телефон, чтоб разместить информацию о новом питомце в сети.
- Что-нибудь еще? - проворковала над ухом официантка, взглянув на пустую кружку на столике, нетерпеливо щелкая китайской ручкой.
- А нормальный кофе есть? - буркнула Вера, сверля глазами руку девушки. Внутри зрела буря, грозящая вырваться и задеть совершенно невинных людей. Она зло посмотрела на свою сумку, в которой лежал "пакет" для её парня и символически пихнула стул ногой.
- Простите, что? - работница общепита не расслышала, к счастью, что стало для Веры поводом собраться и не трогать окружающих.
- Капучино, пожалуйста. Побольше.
Официантка черкнула в блокнот и удалилась, оставив Спицу дальше листать фотографии своих питомцев. Она достала ежедневник, и внизу сегодняшней страницы сделала запись "проверить Лизу", вечером нужно было заехать к новым хозяевам одной из Вериных любимиц, кошке несладко пришлось с прошлыми доброжелателями (и конечно же, доброжелателями в кавычках), и теперь нужно быть уверенной на сто процентов, что здесь всё будет гладко.
Вера, мягко говоря, не долюбливала людей, и честно гаворя - совершенно им не доверяла. Она всегда считала, что о человеке можно судить по тому, как он относится к животным. И как показывала волонтерская практика в приюте - большинство людей твари. Огромное большинство. Почти все. Взгляд девушки снова обратился к "леснику",
- И этот наверняка тоже, - Вера уткнулась в исписаный лист блокнота, - да чтоб вас всех... этой гребаной кометой.