Знакомые Тинзиру не по наслышке дикие люди - вызывали у него чуть ли ни самые противоречивые чувства. Он всегда старался избегать встреч с ними, не в силах игнорировать их очевидное сходство с обычными людьми, но при этом не мог не замечать, насколько в своем поведении они далеки и от людей, и от всех известных ему зверей...
Окончательно убедившись, что выходящие из-за деревьев - те самые, хорошо известные ему обитатели лесов, дракон попятился назад. Он все еще не желал никому зла, и даже эти агрессивные дикари, по его мнению - не заслуживали смерти на месте, а если и заслуживали, то по крайней мере не от его когтей и клыков...
Но в этот самый момент он услышал, а через мгновение и увидел то что происходит в шалаше...
Последнее время, видя как союзники спорят между собой, непонимающий как себя нужно вести дракон - не редко впадал в ступор. При любом стрессе, он оказывался во власти инстинктов, не позволяющих ему действовать, но в то же время неспособных дать ему команду к какому-либо действию, если обстановка была нестандартной, а ситуация непонятной или слишком сложный.
Но на этот раз все было предельно ясно, и за долю секунды, намного быстрее чем дракон успел бы осознать происходящее разумом, он в одно мгновение оказался рядом. Вкладывая в атаку не только силу, но и инерцию своего прыжка, ударом передней лапы по голове, он отбросил человека на несколько метров. Почти таким же образом, он иногда на охоте оглушал особо крупную добычу, которую было рискованно хватать сразу.
Ему показалось что при ударе прозвучал негромкий хруст, то ли ломающийся шеи, то ли черепа, но возможно это были лишь сухие ветки, или даже та самая ложка... Так или иначе, состояние Тинзира не разрешало отвлекаться на подобные мелочи, и даже не позволило потратить лишней секунды, чтобы убедиться, в порядке ли Лилия. Какими бы сильными не были аргументы разума, как и во всех стрессовых ситуациях, он почти полностью отключился, уступая место инстинктам, и на этот раз - они совершенно четко знали как нужно действовать...
Дракон сделал прыжок навстречу небольшой толпе, уже успевшей выйти из-за деревьев, и чуть пригибаясь к земле, оглушительно, даже для самого себя - зарычал. Никогда прежде он не издавал настолько громких звуков, даже в моменты серьезной опасности - его прежний рык, не имел ничего общего с этим... Такое рычание не походило на обычную попытку напугать или отогнать противника - это было однозначное, четкое предупреждение, и демонстрация своего отношения к тем, кто осмелился пересечь границы его территории.
Хотя разумом Тинзир даже не подумал бы назвать это место своим - напротив, надеялся как можно скорее его покинуть - чувства считали иначе. Возможно, из-за присутствия Лилии, либо из-за настойчивого инстинктивного желания наконец поселиться на одном месте - он видел самое настоящее, возмутительное вторжение в свои владения.
Предупредительным рычанием - дракон словно снял с себя всякую ответственность, во всяком случае, видя по прежнему двигавшихся в его сторону противников, его уже почти не волновало что они похожи на людей...
Теперь Тинзир ощущал не просто вторжение на свою территорию, которого уже было бы достаточно для возмездия. Вместе с этим на его глазах нарушались, если не сказать осквернялись законы природы. Не уважая ни собственную ни чужую жизнь, ничего и ни кого при этом не защищая, проигнорировав его "предупреждение", без всякой причины бросаться навстречу смерти - не свойственно ни хищнику ни добыче. Даже люди, по крайней мере настоящие люди, хотя по его мнению и были бесконечно далеки от понимания таких вещей, все же обладали простейшими инстинктами, и в моменты опасности были способны не только "знать", но и "чувствовать"... Все это, в сочетании с необходимостью защитить Лилию, не оставляло ему ни выбора, ни страха ни сомнений...
Естественно, ни о чем подобном он думать в данный момент не мог, и все это было не мыслями, а чувствами, но настолько сильными, и одновременно с этим понятными и убедительными, что его разум даже не пытался сопротивляться таким аргументам...
Не дожидаясь пока до него добегут, прижав крылья к бокам - Тинзир сам бросился вперед, и полоснул когтями первого попавшегося дикаря, затем второго, третьего... Его когти, хоть и слегка затупившиеся от слишком частой в последнее время ходьбы, вонзались в ничем незащищенные, почти обнаженные тела диких людей удивительно легко, оставляя глубокие разрезы и врывая мясо кусками. Общего с добычей, шкура которой оказывала куда более значительное сопротивление - у них было мало, и это вызывало очень странное ощущение какой-то неправильности. Оно дополнялось еще и тем, что нападавшие словно не понимали что их ждет, и сами бежали на дракона, даже не пытаясь защищаться.
Возможно, будь у них оружие, такая тактика и могла бы в конечном итоге привести к результатам, но значительная часть их атак была попытками схватить, а если и наносили удары, то куда придется, даже не пытаясь выцеливать уязвимые места. Нельзя сказать что это было совсем безболезненно, но без настоящего прочного и острого человеческого оружия, либо клыков, когтей, или хотя бы копыт - они физически были почти неспособны пробить чешую, или нанести серьезную травму такому крупному зверю.
Атаки же когтистых лап Тинзира, хотя тоже не были прицельными, практически всегда оставляли глубокие порезы, а временами и переломы. К тому же, после столь сильных ударов противники обычно падали, и если даже полученное ранение не было серьезным, их невольно затаптывали остальные, спешащие подбежать к постоянно меняющему позицию дракону.
Тинзиру приходилось бегать почти без остановки, не позволяя себя окружить, ведь стряхнуть с себя прицепившихся дикарей было куда сложнее, чем вовремя не подпустить, и хотя по отдельности они не казались ему опасными, он чувствовал, что если схватят всей толпой - им вполне может хватить сил, чтобы полностью его обездвижить...
Кроме того Тинзир очень боялся повредить крылья, и если кому-то удавалось за них схватиться, был вынужден даже пускать вход клыки, при том что за свою пасть переживал не меньше, и даже на охоте позволял себе кусать добычу, только будучи полностью уверенным в своей безопасности.
Через какое-то время, первоначальные эмоции ослабли, дракон почувствовал что начинает уставать, и даже разум снова напомнил о себе. Впрочем, мысли не мешали - напротив, позволили взглянуть на битву под другим углом. Тинзир вспомнил истории о людях сражающихся с драконами, и хотя он был уверен что в отличии от своих диких сородичей, способен избежать такой ситуации, временами пытался представить себя окруженным ими - не желающими искать мирных решений, и не понимающими истинной ценности жизни...
Те, кто был перед ним сейчас, конечно, совершенно не походили на настоящих воинов - скорее крестьяне, только не трусливые, а бессмысленно агрессивные, и без оружия, но в остальном... Они не боялись ни за собственные жизни, ни за жизни тех кто рядом с ними, были готовы идти против законов природы и здравого смысла, ради осуществления своей ужасной, бессмысленной и непонятной цели... Тинзира поразило, и даже напугало это сравнение, ведь в глазах обычного дикого дракона, нападающие на него люди - выглядят точно так же...
Но мимолетные мысли были прерваны одним из противников, который по какой-то причине опасно приблизился к шалашу. Он находился по другую сторону толпы, и чтобы добраться до него, Тинзиру пришлось пробежать вплотную к дикарям, и хотя ему удалось не позволить им схватить себя - прыжок был испорчен. По прежнему не рискуя крыльями, и держа их все время прижатыми к спине, дракон с трудом сохранил равновесие приземляясь на передние лапы, и не желая упускать цель - схватил бегущего в сторону Лилии человека пастью. Он целился в шею, но поймал за плечо, с хрустом сдавил, чувствуя как под его зубами дробится плечевой сустав, и резким рывком головы отбросил дикаря в противоположном от шалаша направлении. Через мгновение выбрав себе новую цель, как можно дальше - бросился туда, увлекая толпу за собой - подальше от шалаша, и только сейчас замечая что все еще сжимает в зубах оторванную руку, которую впрочем, сразу же выронил.
Ударом передней лапы он рассек противнику щеку вместе с челюстью, практически отрывая нижнюю часть лица, а следующей атакой повалил на землю уже нового, подбежавшего к нему дикаря.
Дракон прижал его лапой к земле, почти так же как Лилию при первой встрече, только если тогда он боялся даже поцарапать девушку - на эту свою добычу он наступил даже с усилием, чувствуя как когти вонзаются в грудную клетку и проходят между ребер. Его не переставала поражать хрупкость человеческих тел, о которой он хотя и знал, но видел впервые...
Прижав свою жертву второй лапой, он резким движением вырвал несколько ребер зацепившись за них когтями, поднял взгляд на надвигающуюся толпу, и снова зарычал, но уже не так как вначале, а со смесью злобы и обиды.
Мысль о том, насколько его враги слабые и хрупкие, никак не сочеталась с их целеустремленностью, и вызвала в нем чувство почти неуправляемой ярости. Тинзир не мог понять, как эти, так похожие на обычных людей создания, видя ужасные смерти своих собратьев, покрытые с головы до ног их кровью, продолжают как ни в чем не бывало бежать на него, наступая на тела раненых, не испытывая ни страха ни боли ни усталости... Свою же усталость он ощущал слишком хорошо, и не смотря на то, что еще ни разу в жизни не был в таком бешенстве как сейчас, прекрасно осознавал, что надолго его не хватит...
Дракон приготовился к очередному прыжку навстречу толпе, но в этот момент его схватил за заднюю лапу все еще живой дикарь без челюсти, уже слишком слабый и не способный как-либо навредить лично, но все-таки отвлекший, и тем самым отнявший драгоценную секунду. Теперь нападать было поздно, не смотря на всю свою ярость, в середине толпы Тинзиру оказаться не хотелось, и он был вынужден неуклюже отпрыгнуть назад, издав досадное, полное ненависти и обиды рычание, совершенно не свойственное взрослым драконам, каким он себя уже давно считал...
А еще через мгновение, он снова раскрыл пасть, словно собираясь зарычать по-настоящему, но вместо этого, инстинктивно зажмурившись, выпустил расширяющуюся конусом струю пламени в сторону подбегающих врагов.
Открыв глаза Тинзир сразу понял что случилось, но не успев ни удивиться, ни рассмотреть результат - сразу же закашлялся. Помимо крови противников, пасти ощущался естественный, и одновременно с эти непривычный привкус горючей смеси, которую он от волнения умудрился вдохнуть. В обычном состоянии все это очень заинтересовало бы Тинзира, но сейчас, не зная что происходит вокруг, он пытался как можно скорее прийти в себя. Наконец, спустя примерно десять секунд, он поднял взгляд, и все еще пытаясь отдышаться, осмотрелся...