Голосование пользователя

- Приказ был в случае неудачи возвращаться в город. – сказал сидевший на камне Мир таким безразличным тоном, что это было сложно назвать возражением высказыванию Михаэля и Луизы.

- Вы хотите прорваться через оцепление? – Гаррольд спустился с крыши и устало сел на последнюю ступеньку. Он в задумчивости уронил подбородок на кулак, направив взгляд в себя, и через некоторое время продолжил – Я пойду с вами. Доставить информацию до короля слишком важно. С каждым часом враг осваивается на наших землях. Королевство должно объявить тревогу и начать готовиться. В осаде мы не поможем, но если нам удастся пройти через вражеские позиции и добраться до Арабеля, то это даст остальным городам больше времени на подготовку.

Речь Гаррольда звучала очень логично. Даже слишком логично. Нечто на краю разума дворянки, подобно колокольчику, предостерегающе прозвенело. Речь как будто была заранее выстроена и отрепетирована. Словно почувствовав тоже самое, Мир приподнял голову, повернувшись в сторону пурпурного. Почти минуту он просто молчал, в непонимании, скрытом под маской, пытаясь разглядеть его мотивы. Наконец, он нарушил молчание, сказав лишь одно слово:

- Зачем?

- Что «зачем»? – удивлённо спросил Гаррольд.

- Ты – Капитан Мечей. Важная фигура. Офицер. На тебя многие рассчитывают, от тебя многого ждут. Ты обучен тактике обороны крепости, и являешься уважаемым среди своих солдат. Ты можешь помочь в обороне. Но ты хочешь покинуть своих людей, что, несомненно, нанесёт удар по боевому духу всего гарнизона, и уйти с остальными, хоть большого вклада со своей шумной кольчугой в наше скрытное передвижение не внесёшь. Зачем?

Установилось молчание. Гаррольд отвёл взгляд. Михаэль, чей путь к богу справедливости Тиру был очень тернист, сразу углядел в этом маленьком жесте чувство вины.

Мир поднялся. Медленно, не сводя глаз с одетого в пурпур воина. Тот тоже встал на ноги и отошёл от лестницы в пространство посвободнее.

- Ты бежишь. – заключил Мир холодным голосом.

- Нет! – решительно ответил офицер.

- Тебе страшно, жалкий слизняк. Ты всегда боялся. – Разведчик говорил, постепенно повышая голос. Его слова приняли обличающий презрительный тон – Даже тогда, на восточных границах, ты предпочёл опасным разведывательным вылазкам спокойствие укреплённого штаба. Так и скажи, что боишься за свою жизнь, и готов бросить своих парней! Ты недостоин звания командира! Ты недостоин Пурпурных!

Охваченный эмоциями, Мир молниеносно выхватил один из своих палашей. После него звякнул второй меч, покинувший ножны и принадлежавший Гаррольду. Ульвен напрягся, положив руку на рукоять скимитара. Сверху, привлечённый криками, спустился настороженный Барл.

- Дело не во мне! – не оправдывающимся, но твёрдым и уверенным тоном ответил Капитан – У вас, наёмников, может, и никого нет кроме сослуживцев, но у меня семья! И она всего лишь в нескольких милях к востоку от этого кошмара! Мой долг как мужа и отца затмевает мой долг как Капитана. С вами или без вас, но я пойду к ним! – он выдержал небольшую паузу, ослабляя накал. Ли так и стоял с мечом в одной руке, и Гаррольд продолжил – Вместе у нас больше шансов. Припасённые мной вещи – свободной рукой воин в пурпуре похлопал по своей наплечной сумке – помогут нам.

Гаррольд отвёл взгляд от Мира, и обвёл взором остальных.

- Что скажете? Идём вместе?

- Луиза. – в поиске поддержки обратился номинальный капитан Синих Масок к дворянке – Он дезертир. И что ещё хуже – он плохой капитан. Он обрекает на смерть всех, кто ему доверился. Он заслуживает смерти!

- Я искренне презираю дезертиров. – высказался друид – Они лишены чести и достоинства. Но стоит ли марать об него руки? В крепости у него хорошая репутация, а значит, возможно, и за её пределами тоже. Если мы его убьём, то в глазах остальных станем просто наёмниками-преступниками, убившими благородного офицера. Не хочется делать из него мученика. Просто оставим его.

При этих словах наблюдательная Луиза заметила, как Гаррольд опустил руку вглубь своей сумки. Но затем её внимание привлекла тяжёлая поступь самопровозглашённого хозяина вышки. Он встал рядом с пурпурным.

- Стремление отца спасти свою семью – не преступление. – пробасил он грозно.

–Держите позиции, я помогу с баллистой!–Крикнул Вэйланд, спускаясь по верёвке со стены.
Он твёрдо решил, что именно он должен помогать с баллистой. Не потому, что был для этого обучен – скорее всего в гарнизоне стражи были более подготовленные к работе с баллистой бойцы. Не потому, что считал себя самым сильным из здесь присутствующих – вряд ли для перезарядки баллисты требовалось особо много силы. И даже не потому, что мог как-то магически помочь баллисте стрелять больнее, или же механику точнее наводиться. Нет же! Его магия была бы куда полезнее как раз на стене, на передовой!
Причина, по которой Вейланд сейчас через весь двор мчался к башне, была одна:
Садануть
Из
Огромной
Баллисты
В
Огромного
Голема!
–Говорите, что делать!–Сказал воин, взобравшись на башню.–И напомните мне, пожалуйста, почему мы не зарядили баллисту до боя?

"Так… Лечить больных, лечить больных. Легче сказать чем сделать! Как Джос вообще это делает? Мазь, точно! Кажется из трав и… Еще бурды какой-то. Ну, допустим лечат травы, а все остальное для запитки их энергией или вроде того. Но что именно делают эти травы? Почему вот такая трава лечит, а другая нет? Может в ней сок какой-то особенный, или дело в мякоти или как эта штука у растений называется?.. Эх, ладно, плохой пример. Не мое все эти вершки-корешки. Попробуем по другому. Вот Адель. Лечит магией. Этот её Святой Свет… Что он вообще делает с телом, чтобы его исцелить? Она складывает руки вот так- Нет, локоть чуть свободнее. Теперь ладони напрячь. Так, теперь молитва. Арканная формула, конечно, просто вплетенная в благочестивую тарабарщину для простоты запоминания и запудривания мозгов доверчивым прихожанам. Попытаться вычленить нужные соматические элементы и выкинуть все остальное? Многовато труда для небольшого удобства… Имп с ним, проговорю прямо как есть. Так, и теперь подать энергию и… Сработало? Круговерть, не сработало! Так, спокойно, повторю молитву, но, э... Ну, допустим, вот этот слог поменяем на… Вот на такой, например. Кажется должно помочь. Проклятье, силы маловато вложил — развеется не долетев до цели! Эм, эм- Аргх, имп с ним — наложу прямым контактом! Разряд! И..?Сработало. Сработало!? Ну, то есть, конечно сработало. Я же могущественный колдун! Ха-ха… Хм, кажется понял… Это что-то вроде… Вроде, вроде… А! Что-то вроде прижигания загноившейся раны! Да, что-то такое, только на все тело, под кожей и безболезненное. Проще простого! Только осторожно — выжгу еще чего лишнего, объясняйся потом… Да и жалко этих несчастных солдафонов вот так по ошибке испепелять. И так бедолаги натерпелись... Кхм… Будь я проклят, монашка плохо на меня влияет! Уже жалею каких-то идиотов в сюрко! Слабаков-солдатишек, пушечное мясо! Соберись, Фаран! Вспомни наставления Фьялара — все вокруг лишь инструменты. Расходуй, используй, не позволяй себе привязанности. Ты все еще жив только потому, что врешь им в лицо. Узнай они кто ты на деле — прикончили бы на месте, наплевав на все твои добродетели, на твои пустые попытки помочь им, на намерения и оправдания… Не смей, слышишь, не смей ослаблять барьер меж собой и ими. Используй их и точка. Ты не помогаешь нуждающимся, просто приводишь инструменты в рабочее состояние. Да, просто затачиваешь инструменты. Наплевать на благодарности и это проклятое теплое чувство в затылке — я делаю это не потому, что нравится, а потому, что это эффективно."
– Бросьте, сестра, до твоих способностей нам с Джосом еще расти и расти. – Колдун устало улыбнулся жрице, сам не до конца понимая, была ли это очередная часть маскарада или нечто более искреннее.
– Если кто-то и должен высказывать благодарности так это я — просто работая рядом с вами я выучил столько нового. Что бы не ждало нас завтра, я уверен — мы справимся! –
* * *
– Как справляетесь? – Фаран вышел к де’Кройцу торжественной процессией из гордо поднятого на ладони фолианта, начищенной косы и восстановленной к былому величию красной мантии. Колдун отлично понимал, какую услугу оказывает солдату, но это не отменяло необходимости убедить в этом того самого.
– Если вы готовы, можем начинать ритуал. Лягте, сложите руки на груди и не бойтесь. – Закрыв двери, колдун поднял посох и с отмеренной точностью трижды ударил им об пол, окружив Филиппа хороводом пляшущих огоньков. Книга на руке колдуна открылась и начала перелистывать страницы без видимой помощи заклинателя, что-то негромко нашептывая и напевая на неопределенное количество голосов. Фаран наслаждался этим шоу, и еще больше наслаждался выражением лица де’Кройца, оным вызванного. Именно такое развлечение и было ему нужно после долгой и монотонной работ по углублению башенного рва и наращиванию вокруг крепости земляного вала, которым колдун посвятил предыдущие пол часа. Перед тем, что ждало его этим вечером… Тем более, его теперешние действия не были полностью лишены смысла — он не просто спасал человека от судьбы хуже смерти. Он обретал должника.
– Филипп де’Кройц, воин Альянса. Ты был лишен — я возвращаю. Ты был расколот — я соединяю. Ты был проклят — я освобождаю. Пусть станет разбитое целым, пусть дух воссоединится с телом, пусть станешь ты вновь тобой! – Протянувшись сознанием в небытие между мирами, колдун выхватил оттуда нужный осколок эссенции и начал тянуть. Фьялар обучил его этой технике в качестве меры предосторожности, дабы иметь возможность вернуть ученика после неудачного опыта или, что куда более ценно, быть возвращенным им. Найти нужную душу в круговерти — не сложнее, чем найти знакомого в толпе. Куда труднее достать пленного обратно в мир смертных. Ни одну попавшуюся им душонку демоны не пожелают отдавать без боя, но души чернокнижников — в особенности, так как их легче всего мучить и использовать как материал для проклятых артефактов и основу для инфернальных чудовищ. Но де’Кройц не был чернокнижником. Он не был королем или великим героем, он вообще, с точки зрения круговерти, едва-едва "был". И все равно возвращение его сущности оказалось продолжительной, болезненной для обоих участников операцией. Мнимую бесконечность Фарананг тянул режущую метафорические пальцы нить эссенции, вплетая её обратно в бытие. Воплотив, наконец, последние крохи сущности Филиппа обратно в тело, Фаран тяжело припал на оба колена. Огни, продолжавшие носиться вокруг де’Кройца, вспыхнули яркой алой вспышкой и угасли, погрузив комнату в полу-мрак. Фолиант захлопнулся и упал к ногам владельца. Тяжело дыша, Фарананг поднял книгу и прижал к груди, прежде чем подняться самому.
– Дело… Сделано. – Распрямившись, заклинатель поспешил вернуться к своей недавней гордой стойке и доброжелательно-загадочному выражению лица. Эта маленькая победа над потусторонним наполнила его новым приливом самоуверенности. Уверенность в собственных силах и благополучном исходе путешествия горели в глазах яркими, азартными искрами.
– Вы должны мне, Филипп. – Широко улыбнувшись солдату, колдун подал тому руку и помог подняться. – Когда наступит подобающий момент я напомню вам об этом. До того дня вы можете жить как жили, наслаждаться каждым божьим днем. Если переживете сегодняшний бой, разумеется. Впрочем об этом я бы не беспокоился. Мои коллеги крайне компетентны, да и я, как вы могли заметить, знаю фокус-другой. Да и едва ли наш враг сумел собрать такое уж множество последователей. –
* * *
– Сколько же… – Фаран резко выдохнул, невольно сжимая косу крепче. – Сколько же их здесь... – Стоя на крепостной стене и взирая на подбирающуюся армию Болтокрута, колдун неожиданно осознал, что бравада, которой он так охотно делился с товарищами недавно, пошатнулась и пошла глубокими трещинами. Конечно, он уже убивал разумных существ — дворфов в кобольдской пещере, орков по пути в Златоземье и разбойников из Братства Справедливости — но тогда все было по другому. Они нападали, они грабили, они были воинами. Тогда, эта была схватка. Но теперь...
"Это будет резня! Это же просто- Просто крестьяне! Архимондовы рога, да там же и женщины и дети! Нам что, придется их всех..?! Не животных вроде гноллов или мурлоков или дворфов, не пропащих головорезов с большой дороги, не воинов… Слабых крестьян, обманутых и запуганных… Зачарованных, судя по словам Райкера!.. Я… Я не могу! Не так! Если я скормлю их Магии, чем я буду лучше этого полпинтового выродка или садиста Чучельника?!.. Но ведь… Проклятье, но они ведь не станут останавливаться! Страх, обман, чары, какая разница - так или иначе их бросят на стены и нам придется!.. Может просто отдать меч? Нет, ни в коем случае! Даже если бы ему можно было верить, зеленоусый ублюдок наверняка намеревается выпустить из клинка демона а это… Это может погубить столько жизней, что очищение Стратхольма покажется каплей в море. Но что тогда делать?! Что делать?!"
Дыхание чародея участилось, глаза суматошно метались от одного факельного огонька к другому. В поисках поддержки, колдун взглянул на Райкера, зная, что воин будет как всегда полон азарта и вызова. "Ну конечно! Вечный стоик, циничный весельчак… Мне бы твою неприхотливость..." Запал мечника помог успокоить дыхание, но в голове чернокнижника продолжали метаться сомнения. Тогда он повернулся к Джосу, надеясь найти опору в чистосердечной простоте охотника. Неожиданная решимость следопыта помогла изгнать часть терзаний из души и руки заклинателя перестали дрожать. "Раз даже ты готов на кровопролитие, какое право сомневаться имею я…" Наконец, Фаран отважился кинуть взгляд на сестру Ройстон. Он хотел увидеть на её мягком личике те же сомнения, что бушевали в его сердце, но боялся, что вместо них встретит мрачную решимость, или того хуже — отчаяние, по прежнему подступавшее к горлу от мысли о том, что им придется сделать. Но, как всегда, жрица смогла удивить его.
— Мы проделали этот путь неспроста! Остался последний рывок, и все закончится. Друзья, давайте же постараемся и защитим то, что нам дорого. Не отдадим ни пяди этой земли врагу! За Альянс!!! —
– За Альянс! – Возглас поднялся из груди сам, не советуясь с терзающимся сознанием. Костяшки пальцев побелели на рукояти посоха, а по кривому лезвию забегали магические искры. Взгляд брошенным кинжалом вонзился в стоящего перед воротами гнома. Рвение захлестнуло Фарананга, жажда покончить с этим кошмаром растерзала тени сомнений жестким светом. Да как он вообще смел сомневаться, когда на кону больше, чем какие-то жалкие законы, придуманные им же самим?! Культисты ли, невинные ли жертвы — плевать! Они угрожают его родине, его родным, его друзьям! Если потребуется, он убьет их всех до последнего, и пусть хоть сама круговерть пустоты разверзнется под его ногами — проклятый клинок демонопоклонники не получат! Сегодня умрут многие, но не эти трое. Потемневшая под дождем мантия всколыхнулась против ветра, окрасившись золотым светом, разнося воспрявшую волю колдуна по рядам защитников, будто пожар, разожженный от одной пламенной верующей.
– За Альянс! За Штормград! За Златоземье! За Лордерон! –

В темницу Фар спускался старательно поддерживая самое стоическое выражение лица, на какое был способен. Сырой камень, полумрак и вонь давили на него пуще тьмы кобольдских пещер. Где-то на границе мыслей неумолимо скреблась тошнотворная мысль, что однажды — не сейчас, но когда-нибудь — его тоже введут под стражей в такую вот сырую камеру, чтобы не выпустить никогда. К нему тоже применят пыточные инструменты, его тоже заклеймят и осудят как пособника демонов. Прямо как этих троих. Возможно он увидит свет ещё один раз — когда его поведут на эшафот, но и то вряд ли. Чернокнижники слишком опасны, чтобы устраивать публичную казнь. Скорее всего он сгниёт во тьме и холоде и отправится туда, где ему самое место — в круговерть, к чудовищам вроде него. Ему повезёт если инквизиторы Святого Света не вытянут из него имена учителя, брата, или — от этой мысли Фар вздрогнул особенно резко — товарищей. Сглотнув и попытавшись выровнять дыхание, колдун перехватил посох в обе руки и обратил серые глаза на свалку, в которую погружалась камера. Он уже набрал воздух в лёгкие чтобы выдвинуть дерущимся нравоучительную тираду, когда голос монашки оторвал его от этого занятия и заставил перевести взгляд на излучавшего фоновую аркану безумца Грина. С секунду, колдун молча вглядывался в пустые зрачки рядового. Он отнял одну ладонь от посоха и принял предложенную руку жрицы, нежно но решительно сжав её.
– Не бойтесь, сестра. – Промолвил он наконец. – Нам не придётся ждать месяц. – По кривому лезвию пробежали огни, отразившиеся в серых глазах колдуна. Камни в навершиях посоха засияли чуть ярче, а мышцы под опалённой красной мантией напряглись. Фаран сосредотачивался, визуализируя проклятие и подбирая мнемоническую формулу, способную его разрушить.
– Может ваших сил и не хватает… – Ядовито-зелёные нити, оплетавшие эфирную сущность Грина проступили в сознании чернокнижника. Он поднял руку с косой и сильнее сжал другую, всё ещё державшую ладонь Ройстон.
– Может не хватит и моих тоже… – Дыхание чародея стало ровным и глубоким. Его мысли тщательно затачивались когнитивной техникой, вплетаясь в сплав психо-арканной формы. Он диктовал ветрам магии эдикт, призванный подцепить чужое заклятие чем-то вроде метафорического лезвия формул и контр-заговоров и распороть враждебное плетение.
– Но вместе — я уверен... – На лбу колдуна проступила испарина. Аркана текла сквозь него, она жгла и резала сознание плотным напором тринадцетизначных формул и запутанных сочетаний аккультных смыслов, но он продолжал осторожно подводить психический кинжал всё ближе к месту переплетения проклятья.
– Мы сможем! Аб усура люминус дивинитатис, оссидэре аркана, эст! – Стоило мысленному клинку встать на позицию, колдун вложил всю силу — свою и данную ему Адель — в резкое, вырывающее движение. Зубы заскрипели в унисон беззвучному скрежету сопротивляющихся чар. Частичка за частичкой, гексограмма за гексограммой, заклинание всё больше напрягалось и деформировалось, поддаваясь микротрещинам. Ещё немного, ещё сотая доля миллиметра и нечистивая формула порвётся. Ещё один рывок и…
Фарананг отпрянул назад, словно по инерции. Посох-коса ударил об пол одновременно с коленом, на которое повалился его владелец. Жадно глотая воздух ртом и пытаясь сморгнуть цветные вспышки, заполонившие зрение, колдун скривил губы в гротескной улыбке, больше походившей на гримасу боли. В ушах шумело, к горлу подкатила тошнота, в мыслях путались и метались осколки обеих арканных формул — его собственной и поверженной враждебной. Заклинание безумия было сильно. Это можно было описать как что-то вроде искусно сплетённой стальной лески или закрученной паутины из переплетения злобы и чистой энергии. От осознания, что он сумел разорвать такой прочный узел в вены хлынули эндорфин и адреналин. Продолжая крепко сжимать ладонь Адель, чернокнижник с усилием поднялся на ноги, опираясь на косу и от шеи до стоп содрогаясь мелкой дрожью. Он сумел! Он поборол! Он превзошёл такую силу! Он… Он… Он снова припал на колено, изо всех сил сдерживая рвотный позыв.

- Я не ною, а ворчу. Ворчливость - естественное состояние дварфа, ты не знал, мой чешуйчатый приятель? Я же не прошу тебя прекратить шипеть, для тебя это естественно, хотя как по мне, тебе бы стоило, черт подери, хотя бы попробовать прекратить! Это ужасно бесит. Если я прекращу, как ты выражаешься, ныть, то советую вам отнести мое тело туда, куда мы сейчас и направляемся, потому что я наверняка умер, и буду вовсе не против, если меня вернут к жизни, чтобы я мог выпить еще немного бочонков с элем!

Йоктора понесло, но тут Талаш сказал важную вещь, и дварф зацепился за неё

- Кстати, когда мы вернемся, ну, если мы вернемся, в городской казне может быть не просто пусто, там может сидеть чертов дракон! Мы, дварфы, кое-что понимаем в этих зверюгах, все золото под себя тащат! Вряд ли он будет платить по обязательствам, а драться с драконом за то, что и так по праву мое, я считаю ниже достоинства дварфа! Так что думаю, нам точно нужен задаток. Михаэль, в вашем ордене учили брать задаток? Нет? Очень зря, вы даже не представляете, насколько это помогает бороться со злом! Я поговорю с Хельмитами на этот счёт, полагаю.

Некоторое время дварф шел молча, но было слышно, как под его шлемом ворочаются мысли. Наконец, он оформил все это в еще один монолог:

- Михаэль, мы ведь собираемся уйти из этого города, и ты знаешь, мне пришло в голову... Ну, знаешь ли, мы могли бы сделать доброе дело. Конечно, тем путем, которым мы отсюда выберемся, не вызволить всех стариков, женщин и детей, а стоило бы начать с них... Но ты ведь воин, ты сам понимаешь, что их ждёт, как только такая большая толпа окажется за пределами позиций зеленокожих! Мы ведь не поведем их на верную смерть. Но мы могли бы спасти кого-то одного, или может быть одну семью... Достаточно важную для города. Конечно, я не имею в виду тех, кто сделал состояние на бедняках, но ведь есть же в этом городе и честные люди, верно? Да, я не стану скрывать, что смотрю на это как на источник дохода, но наша предстоящая миссия наверняка потребует трат, и мы не станем устанавливать цену, это будет просто благотворительность на нужды тех, кто помогает городу... На нужды города! Это же естественно, верно? И я думаю, если мы сделаем одно хорошее дело, ты точно не будешь против. Что скажешь?

  Допрос оказался более выматывающим долгим, чем казался на первый взгляд. Вопросов было немного, но задать их пришлось многим. Под конец Адель чувствовала, что начинает дуреть, раз за разом повторяя одни и те же слова. И если недобросовестному священнику могло показаться, что под конец можно расслабиться, то в случае сестры Ройстон все было иначе. Девушка напряженно следила за каждым ответчиком и убеждалась, что их показания были бы записаны точь-в-точь, как они говорили. Все это она делала по мере того, как держала контроль над кругом истины. По окончанию процесса, девушка пододвинула табурет и устало плюхнулась на него, чтобы перевести дух. Монахиня чувствовала себя опустошенной и ей очень не хотелось прибегать к подобной силе еще раз.

  — Прошу великодушно простить. Дайте мне несколько минут и я отвечу вам, господин Каллен. — Девушка старалась не смотреть в глаза капрала, боясь поймать недовольный взгляд за то, что вынужденно тянет с ответом, но ей действительно требовалось время. После всех этих разговоров в горле совсем пересохло и голос был немного осипшим.

      ***

  — Так вот, — Утолив жажду и разложив на столе записи, женщина подозвала заинтересованных, чтобы взглянуть на полученную информацию, — Некоторые пытались противиться моему божественному контролю. Двое провалили свои попытки. Исходя из показаний одного из них, я вижу, что причиной был не злой умысел, а личное, не относившееся к расследуемому делу.

  Перед собой Адель оставила показания трех человек: «Златовласки», Альфреда и Осгуда.

  — Полуэльф Вилльям Такер сопротивлялся и я не смогла сделать так, чтобы он говорил правду. Возможно, подозрения его товарищей действительно имеют обоснованность. Но в то же время, мне показалось, что он подвергался дедовщине. Не стоит исключать, что он стыдится за посторонние вещи. — Адель замолчала, поняв, что пытается защитить возможного злодея. Но девушка ничего не могла поделать с чувством жалости к слабым.

  — Второй, чью защиту не смогла преодолеть, был Альфред Олдвелл. Скажите, он всегда был таким нервным? В любом случае его показания лживы. И он инженер… Гм-м-м. Мог ли он на этой почве сдружиться с тем гномом? — Адель отмахнулась. — Ах, извиняюсь! Кажется, я мыслю слишком стереотипно от усталости.

  — Третий - это рядовой Стэнли Осгуд. Он не смог воспротивиться божьему суду, но мне показалось, что он усиленно уходил от ответов. И обвинял во всем Вилльяма Такера.

Хьюго спал сном убитого младенца с крысой-альбиносом в обнимку. Казарма казалась королевским дворцом после холодных пещер. Вырвавшись из плена безумных культистов, артист попал в плен глубокого здорового сна. Настолько глубокого и настолько здорового, что утром парня никто не смог растолкать, пока не пришла Тимбертон. Белка с большой неохотой выполз из постели и поплёлся со всеми на завтрак. Еда сотворила чудеса и оживила в аморфном субтильном теле личность активного и болтливого Хьюго. Он ощутил непреодолимое желание поделиться россказнями о своём заточении и помучить Фила риторическими вопросами: «Да, Фил»? «Помнишь, Фил»? «Согласен, Фил»? Но все уже куда-то собирались уходить. Циркач раздосадованно вздохнул и, прихватив яблоко со стола, последовал за толпой. С любопытством выслушав всех спорящих, паренёк подался вперёд, издал громкий свист для привлечения внимания и попытался перекричать толпу звонким тенором, одновременно жонглируя надкусанным яблоком:
— Народ! Эй! А вы не думали про магию? Ну на человеке. Я… Ээээ понимаете, вдруг просто кто-то чужими руками отравил колодец или что-то ещё. Я вот не так давно был очарован суккубой и пытался изрубить своих преятелей. Я не вру! Это правда! Это может произойти с каждым! Так вот я тогда вообще ничего не помнил и не соображал. Осмотрите Бергсена или кто там у вас за дежурства отвечает. Один из умельцев почувствовал на нём заклинание. Я долго обмозговывал ситуацию. И вот что. Бергсен же не помнит ни шута. И что с тем умалишённым в подвале? Вдруг он тоже под магией? Вот правильно до этого сказали, не надо торопиться кого-то вешать. Что было в ту ночь на переправе? Кто дежурил с тем поехавшим? Вы чувствуете, чем пахнет? Пахнет подвохом и, возможно, колдовством. Итак, — Белка перестал жонглировать, — некий таинственный шут с горы дежурит с парнишей на переправе, его имени нет в записях Бергсена. А потом меняется дежурством именно тогда, когда происходит вся эта имповщина, а напарнику ударяет в голову жёлтая вода. Вот так-то, — Хьюго покрутил пальцем у виска и с хрустом откусил яблоко.

Встав темным вечером на колени подле сестры Ройстон, Фар внезапно понял, что понятия не имеет, как подобает молиться. В детстве мать и отец водили его с братьями в светлые храмы Лордерона каждое воскресение, и, кажется, он даже выучил тогда какие-то молитвы. Жрецы тех храмов всегда казались такими истовыми в своих речах, что прихожанам никогда не приходилась искать слова - стоило лишь отдаться жаркому ликованию мессы, и все нужные мысли и мольбы сами вспыхивали в сознании, а сердце наполняла живая, дышащая надежда. Вера в чудо... Через кровавую пелену судьбоносной ночи, когда в город вторглась Плеть, все это казалось смутным сном. На миг, Фарананг даже задумался, была ли на самом деле эта тихая, мирная жизнь, или же уютная идилия была лишь плодом его воображения. Отогнав странную мысль, колдун сделал глубокий вдох, отмечая сладковатый привкус ладановых благовоний. Он закрыл глаза и тихо, неловко, словно вновь был мальчишкой на ступенях древнего собора, начал шептать. Это не были слова, но нечто достаточно близкое к оным, чтобы не вызывать сомнений в том, что чародей действительно молится. На самом же деле он нес благозвучную околесицу, уделяя больше внимания внутреннему монологу, разгоревшемуся на сухих прутьях воспоминаний от искорок веры, долетавших от истовой молитвы сестры Ройстон.
"Эй... Там... Святой Свет? Я... Меня слышно? Прости, прости, это глупый вопрос. Ты ведь... Ну, вездесущий, вроде? Я... Я не знаю, что сказать тебе, так что если слышишь, ну... Мне... В общем... А в прочем неважно. Можешь просто... Не отвечать, наверное... Ты никогда не отвечаешь, так что можешь и в этот раз... Ох, небеса, что я, черт побери, несу? К кому я вообще обращаюсь? Какое дело божественной благодати до неискреннего бормотания какого-то там колдунишки?! Я ведь проклят! Я продал свою душу давным-давно, и если Свет и откликнеться, меня не ждет ничего, кроме небесного огня или какой другой кары! Мне, поди, уже готовят пыточный стол в Круговерти!.. Ха. Вот так, должно быть, и становятся "настоящими" чернокнижниками. Бесчеловечными подонками, готовыми на все чтобы спасти свою шкуру. Конечно несчастные ублюдки не хотят умирать - их ведь ждет вечное мучение! Нас ждет... Меня. Я тоже стану... Таким? Таким как Чучельник или Натан... А что, если уже стал? Возможно ли заметить, как чернеет твоя собственная душа? А как она умирает? Хм... Нет-нет-нет, это все глупые, лишние мысли. Это говорит усталость. Раны ноют, только и всего. Ничего этого мне думать не стоит. Нужно поскорее покончить с этим пустым обрядом и пойти спать. Да, нужно отдохнуть... Только дождусь Адель. Интересно, о чем она молится? О завтрашнем допросе? О спокойствии душ, запертых в камнях? Может... О нас четверых? Может даже... Обо мне?.. Что она вообще обо мне думает? Должно быть считает очередным зазнайкой-волшебником, играющимся с огнем... А что бы она подумала, узнай вдруг, кто я на самом деле? Заклеймила бы демонопоклонником и послала на костер? Нет, только не она. Кто угодно только не она. Она ведь, ну... Она ведь Адель. Добрая, сопереживающая Адель. Такая скромная и в тоже время готовая постоять за свои идеалы. Храбрая но осмотрительная, хотя и такая наивная..." Продолжив рассуждать о монашке всю оставшуюся молитву, Фаран сам не заметил, как на высохшие губы закралась робкая, усталая, неуместная но такая приятная, улыбка.
Утро встретило лордеронца живописным ломящим чувством во всем теле, особенно неприятным после умиротворения, неожиданно найденного в молитве. Сам не помня, была ли причиной усталость или паранойя, Фар обнаружил, что провел всю ночь в доспехах. Его и без того покрытое свежезатянувшимися ранами тело не выказывало одобрения подобным предосторожностям, из-за чего посох-коса, найденный в кобольдской пещере и ранее покоившийся за плечами заклинателя, теперь использовался им для ходьбы, в купе с мрачного вида фалиантом на бедре и подраной (а местами и обгоревшей) мантией придавая лордеронцу ещё большую схожесть с карикатурным волшебником, согбенным под тяжестью собственных аккультных знаний.
Пока отряд шел на завтрак, Фил поравнялся с Фаранангом и спросил колдуна о чем тот хотел поговорить?
Невесело оскалившись стражнику, заклинатель по-дружески небрежно предложил другим членам отряда "идти дальше, а уж он их догонит". Оставшись наедине со спасенным от Чучельника воином, он тяжело вздохнул и вперил взгляд серо-синих очей в холодные глаза де'Кройца.
– В первую очередь я хочу сказать, что мне неприятно сообщать вам о подобном. Вы далеко не стары и успеете славно послужить Альянсу ещё не один год. Тогда, в пещере, магия Адель действительно успела спасти вашу жизнь. – Невеселая улыбка на мгновение дернулась расшириться, но затем окончательно померкла на лице колдуна, сменившись хмурым сожалением. Голова под капюшоном горестно поникла.
– Однако магия Скверны, примененная к вам чернокнижником, оставила шрамы больше, чем на теле. Ваша душа, Филлип. Она умерает. Я вижу как она истекает в эмпиреи эссенцией, будто израненный в сражении солдат - кровью, и вы наверняка уже чувствуете это сами. Скоро, последние крохи жизни покинут её. Вы не умрете в прямом смысле этого слова. О, нет. Ваши плоть и разум продолжат существовать, и даже смогут исцелиться полностью. Но ваши радость и гордость, ваши страх и гнев, ваш смех, слезы, ваше понимание прекрасного и чувство правосудия, да и все чувства в принципе... Все угаснут, словно прогорающие свечи под весенней моросью. Вы станете меньше, чем мертвецом - живым трупом, неспособным любить или ненавидеть, продолжающим существовать по инерции, бесцельно цепляясь за обрывки собственных померкших идеалов. Уже скоро люди вокруг начнут видеть в вас эту пустоту, ощущать её тупым лезвием, скребущимся на грани сознания. Вы перестанете понимать их, а в ответ и они вас. Взгляды станут холоднее, тон разговоров раздражённее. Начнутся пустые споры, затем - бесцельные драки. Они станут бояться и ненавидеть вас, сами не понимая причин, что бы вы для них не делали. Это произойдет не мгновенно - может в течении дней или недель, может даже через месяцы, годы или более того. Но это случится, и обратного пути вам уже не будет. – Прильнув к древку посоха всем телом, Фарананг покачал головой, шумно вздыхая.
– Ужасная судьба. Страшнее смерти, непобоюсь сказать. И все же... – Серые глаза блеснули, а уголки рта тронула мягкая ободряющая улыбка. – Не спешите отчаиваться. Даларанская коллегия магов передала мне таинства ритуала, способного остановить эту чудовищную трансформацию. С моей помощью вы сможете оставаться самим собой столько, сколько понадобится. Я готов оказать вам эту услугу прямо сегодня, после утреннего сбора. Учтите однако, что любая магия имеет свою цену. В обмен на исцеление я попрошу у вас кое-что, когда настанет подобающий момент. Назвать цену более точно, увы, я пока не могу - так уж предписывает ритуал. – Виновато кочнув щелкнувшими от движения плечами, колдун сделал от солдата шаг дальше по корридору, многозначно стукнув посохом-косой об пол.
– Я понимаю, что многим вас сейчас нагрузил, и то сразу после плена и пыток, за что прошу прощения. Поразмыслите над моим предложением пока суть да дело. Я всегда к вашим услугам. –
* * *
Завтрак, начавшийся с тщательного выслушивания и анализа наблюдений Вейланда, проходил для Фара в неуютном обществе проклятого клинка. Фаранангу упорно казалось что черное лезвие смотрит на него, выжидая малейшего признака слабости. Скорее всего эти опасения были лишь плодом назойливой паранойи, упорно находившей путь обратно в мысли колдуна сколько бы раз он её не изгонял. Скорее всего.
– Тревожные вести. – Оценил наконец слова воина колдун, продолжая не сводить взгляда с вороного меча. – Как считаете, может источником этих заклинаний быть этот орочий артефакт? Я чувствую в нем могущественную тьму, скорее всего он был кован чернокнижниками зеленокожих. Если в нем заточена какая-нибудь демоническая сущность он, возможно мог бы... – Рассуждения заклинателя были грубым образом прерваны начавшимся неподалеку бунтом. Немигающим взглядом пронаблюдав перепалку, к которой вскоре присоединились его товарищи и про себя пожалев, что полукровку так и не успели задушить, колдун встал и опираясь на посох начал надвигаться на спорящих.
– Я не перестану восторгаться вашему милосердию, сестра. – Мягко заметил он, поровнявшись с монашкой. – Но, увы, сейчас Вейланд говорит более верно. – Коса-посох укоризненно ударила о землю двора, когда заклинатель сделал шаг вперед, встав плечом-к-плечу с воителем между толпой и жрицей.
– Посмотрите на себя, доблестные стражи Альянса! Вам уже ненужны никакие демонопоклонники, чтобы оставить Златоземье без гарнизона - сами друг с дружкой управитесь! – Хребет лордеронца с треском распрямился, а в глазах сверкнула сталь кривого рунического лезвия. На кончиках пальцев поднятой в обвинительном жесте руки полыхнули огоньки.
– Раз готовы порвать один-другого как затравленные животные, имейте хоть совесть снять перед этим сюрко! Так вы по крайней мере не замараете благородную геральдику своим предательством! Да, предательством! Как иначе назвать такое низменное пренебрежение своим долгом?! На вас возложили надежды сотни неповинных граждан - ремесленников, хлебопашцев, матерей, стариков! А вы?! Вы творите над братом по оружию суд, возомнив себя небывалыми мудрецами и сыщиками! Вы нарушаете приказ старшего по званию и опыту, предпочтя шумного и наглого, будто шайка разбойников гарластого атамана! Может вам сразу всем повязать красные платки, не дожидаясь указа очередного "заботящегося о Штормграде"?! Дисциплина и долг - вот что отличает солдата от проcтого головореза с большой дороги, и ни того ни другого я здесь сейчас не вижу! Что толку от ваших броских лозунгов, если суть одна - измена?! Спасет вас от эшафота и секиры ваш бравый капрал, когда весть о бунте приведет сюда карательный отряд?! Будете вы и на плахе доказывать, что действовали в интересах державы?! Постыдитесь, ренегаты! Не своей совести и клятв так тех, кому обещались служить! Не их так самого Святого Света, а не его - так хоть нас четверых! – Распаленный редкой возможностью высказать свои мысли буквально, не обрамляя их мишурой вежливости и доброжелательности, Фаран вещал с пламенным рвением проповедника, которого так ждал и не дождался вчера на молитве. Позволяя словам хлестать плетьми, он бурно жестикулировал свободной рукой, то сметая всех бунтовщиков в сторону общим осудительным взмахом, то пронзая одного по одному обвиняющим перстом, то вовсе сжимая весь двор в побелевших от гнева костяшках кулака.
– Нас - "продажных наёмников", каким-то чудом оказавшихся более верными королю и Альянсу, чем вы - им присягавшие! Забудьте свои бредовые, пустые амбиции и сложите оружие которого недостойны! Заткните хоть на мгновение рты, чтобы ни единой больше глупости не выпадало из зияющей пустоты ваших черепных коробок, и по одному отвечайте на вопросы святой сестры под присягой обряда, или клянусь негаснущими кострами Стратхольма я отправлю вас спорить о субординации лично с их величеством Теренасом вторым! –

В ожидании завтрака Вейланд нашёл минутку пообщаться со своими спутниками. Разумеется, "Местным" он особо не доверял – все на взводе из-за болезни, да и в целом не ясно, как долгое пребывание в крепости, едва ли не осаждаемой, на рассудке сказывается.
Сообщил напарникам Райкер всё, что ему наразведывал Совелий, а так же доложил, что капрал Каллен находится под каким-то заклинанием, очевидно наложенным недавно. Так же не забыл упомянуть, что остаточные следы другого заклинания Райкер вчера заметил на рядовом Карле Берсгене, и он до сих пор под этими чарами. Либо в гарнизоне крепости находился волшебник, притом – не заурядный волшебник(!), либо же имелись какие-то другие способы наложить на себя какое-либо заклинание. Зелья или свитки. Другое дело – в этом же тоже надо разбираться!

***
Обедалось.
Пока все ругались, бранились и друг-друга вешали, Райкер, со всей свойственной ему офицерской(Пущай он на офицера и не выучился) интеллигентностью молча набрал суп в кружку, взял предоставленный ему на изучение меч и, опираясь на его рукоять аки на посох, удержиая его обратным хватом вышел на улицу.
–Будьте добры, прекратите этот балаган!–Сказал он, стукнув мечом по ближайшему лежащему под ногами камню.–Иначе мы с Совелием за себя не ручаемся!
Спикировавший ему на плечо филин, потоптавшись на волчьей шкуре, гулко "Угу"-кнул, как бы в подтверждении серьёзности своих намерений.

–Во-первых, сержант Бриггз и капрал Флемминг как минимум в течении этой ночи находились в одном помещении – в домике сержанта, и никуда не выходили!– Вообще, оратор из Райкера паршивый весьма. Зато тактичный. Достаточно тактичный для того, чтобы не поднимать вопросы об неуставных отношениях, которые сейчас совершенно не имели отношения к делу. Прямого, во всяком случае. Ко всему прочему, та информация, которая хоть и не была озвучена, но непременно должна была возникнуть в головах солдатни, не могла не привлечь внимания к Вейланду, посему дальнейшее он говорил без лишнего повышения голоса.
–Если это повторяется систематически, из этого можно сделать прямое предположение, что в домике сержанта отдельный запас воды, и по этому они оба не отравлены. Либо же болезнь вообще иначе передаётся, а капрал и сержант не больны из-за того, что систематически не находятся с больными в одном помещении!
Райкер пробежался глазами по присутствующим, пытаясь заметить в глазах стражи хоть какое-то понимание его мысли и сомнения в словах Каллена, а у спутников его, насколько то было возможно, запросить поддержку.
Однако в конечном итоге взгляд воина остановился на самом капрале Скотте Каллене. И то уже был взгляд воина, а не всезнайки со Штормградской библиотеки. Кажется, к таким, как он, Вейланд тоже имел какой-никакой, а подход.
–А вы? "Да куда тебе знать", "Да что ты знаешь", "Крыса тыловая" – а ты-то много знаешь, остолоп, вша казарменная?–Понизивший голос Райкер сделал движение, которое иначе, как "Разрешите быкануть?" и охарактеризовать нельзя было: выступил на шаг вперёд, отталкиваясь мечом и тут же без резких движений подволакивая его за собой. Вторая рука свободно болталась на уровне пояса, сам шаг получился достаточно медленный и размеренный, а зрительный контакт с оппонентом. Можно бы предположить, что Райкер отрабатывал этот явно не свойственный ему жест едва ли не перед зеркалом, но с точностью можно было сказать, что при спутниках он подобного себе не позволял доселе.–То-то в капралах ходишь под сраку лет: кулаками махать за троих горазд, а как мозгой думать – так "Извольте"? "Что знаешь", "Что знаешь" – я вот много знаю. И про магию знаю. Знаю. что ты под каким-то заклинанием, притом недавно. От яда что-то на себя наложил? Или на тебя кто-то что наложил, от яда-ли, иль просто мозги запудрил? Может, распудрить? Слышал, пендель многое меняет в башке, даже если прилетает под филей...
Выдержав небольшую паузу, Вейланд-таки оторвал взгляд от Каллена и обратился ко всем.
–И вообще, какого импа? Ещё вчера заметил, что на рядовом Берсгене какая-то магия – до сих пор не развеялась, кстати! А сейчас ещё и на капрале какая-то ерунда!–Наконец, Вейланд вышел на самый главный вопрос, от ответа на который, вероятно, зависело то, как быстро все тутошние невзгоды разрешатся:–Кто тут колдует по поводу и без?

После тщетных попыток закрыть дверь Белка начал суетиться и ругаться, но слова Фила немного успокоили юношу. Белка сдался и бросил ковыряние в замке, швырнув погнутый гвоздь в сторону.
— Ну сразу бы сказали, что вы античучельники. По вам непонятно. Вон Чучельник тоже в рясе святоши щеголял. И чем это закончилось? Из людей стекляхи сделали! А я стекляхой быть не хочу. Мне вот ещё Роберта Шестнадцатого кормить. Джо Кривомордый рассказывал, как его друга ведьма болотная наспор в муху навозную превратила, блестящую, жужжащую такую, знаете. И ведь обманом его на болото заманили и воспользовались слабостью к спорам. С одной стороны, как говорил Джо, этого недоумка следовало проучить, но с другой... — Хьюго осескся после того, как Фил издал многозначительный тяжёлый вздох, — Ладно, ладно, я увлёкся, пора выползать из этой канавы. — Парень оттащил за ноги труп кобольда от двери и вышел на волю.
Хьюго едва не упал, когда поскользнулся на чем-то невероятно гладком. Артист нагнулся и развернул черный шёлковый платок, отливавший таинственным блеском. Белка завороженно смотрел на сверкающий омут, казалось, что свет не отражался от поверхности, а напротив, кружился, захваченный в ловушку, и угасал в антрацитовой бездне. Золотая монета, отскочив от чего-то ботинка также растворилась в холодном шёлке.
— Пандаренские ботинки... — в гипнотическом изумлении прошептал плут, — мне Джо Кривомордый рассказывал про такую штуку... Неужто она и правда существует! Вот это да... Это же можно туда сгрести все, что только можно, — после этих слов Белка принялся воодушевлённо собирать сокровища и сбрасывать в чудо-сумку

* * *

Зима подошла неслышно и уныло, как, наверное, подходят древние старики к дверям храма, надеясь на подаяние. Сначала задули тихие ветра, становящиеся холоднее день ото дня. Затем ушли дожди. После и небо заволокло молочно-белым и тяжелым, и перестало показываться светило. Дни сменялись ночами словно бы без его света, сами по себе. А потом выпал первый снежок. Твердь поежилась, словно от озноба, и он стаял. Но ушедшая в землю вода потихоньку развезла колеи и тропки.

Кто, интересно, придумал, что после смерти для грешников одна лишь тьма без лучика света? Вот лучше бы это все для грешников. Вечное увядание мира. Когда второй ногой еще не в могиле, но уже вот-вот. Зима-не зима, осень-не осень. Жизнь-нежизнь.

Середина дня. Людей снаружи нет, хотя старожилы говорят, что два колена назад народу здесь было порядком. Ход вещей все поправил. Неурожаи, оброки, засуха, война, и вот теперь ни души. Село-то раньше Черноовражьем назвали, потому что на дне оврагов вокруг земля была самая жирная. Черная прямо, не пыль дорожная, как в городах. А сейчас Черноовражье если и зовут так, то лишь потому, что само это место — овраг черный. В здравом уме никто не полезет.

А кто влез, дорогу наверх не найдет.

Из людей важных и значимых осталось лишь трое. Староста Геберт ("Не Геберт, а Гебьорт, сколько можно путать?!"), старшина ополчения Мэртис ("Просто Мэрт") и местный клирик-держатель избы-молельни Энфрин ("Брат Энфрин, если не затруднит. Мне самому равнодушно, просто порядок нужен"). Все остальные — простые люди. Земля и скот. Пшено и рожь. Пиво и брага. Труд и молитва. Надежда и...

Простые люди, в общем. Как и вы сами.


Осмунд, ты сидишь в управе и бухаешь с Мэртом. Вернее, это даже не пьянка — в Черноовражье все пьют слабое пиво. Это, в общем-то, единственная безопасная вода. С местных водоемов можно подхватить невесть какую заразу, а вот вода в пиве — дистиллят. Так что пьете. В голову тебе сегодня бить особо не должно. Дела еще есть. Зима скоро, надо утеплить конюшню, а то Кляче несдобровать. Ты заказал гвоздей у Ричарда. А теперь просто ждешь, коротая время за разговорами с местными.

Управа — пожалуй, самая капитальная постройка во всем селе. Тесаный, дурно подогнанный камень в пару этажей высотой. На втором Геберт занят делами. На первом — на котором, собственно, и вы — общинный зал с очагом. В подвале каземат за чугунной решеткой. И везде пахнет прелой соломой и отсыревшими циновками. Других нет.

— Щас херня такая, не попишешь ничего, — Мэрт, коренной норитмилец, скребет заросшую бошку и шмыгает носом. После того, как Большак ему нос скособочил, насморк у Мэрта не проходит в принципе. — В ополчении или дети, или старики. Одни только вчера бидон мамкин сосали, а из-под вторых уже пески лопатами сыпятся. С такими даже драться не надо — пугаешь их до усрачки, да и все. Монеты у села нет, нанять в помощь никого не можем. А раз нанять не можем, то нас еще сильнее опускают. Такое вот колесо. Круглое, нигде не размыкается. Еще и молодняк работать не хочет, в банды весь уходит. Когда к нам местные бандиты приходят, наши сразу рот разевают — ого, цацки, золото. Можно-то, оказывается, сразу все иметь и не делать нихера.

Вы выпиваете еще по кружке.

— А мы тут как родились, так в пыль и уйдем, похоже.

Внезапно в управу вбегает отрок зим тринадцати. Низкий и крепенький. Гарли, сын Джойса. Мельника вашего.

— Дядь Мэрт, дядь Мэрт! Там в корчме драка!
— Кто? Давно?
— Да шестеро! Эти, как их, бишь? Каленый, Мешок, и...

Мэрт, уже оживившийся и готовый к работе, услышав эти имена, бессильно тускнеет. И пацан, закончив говорить, тоже, похоже, все понимает. Мнет свою смешную холщовую шапку в руках. Стоит в дверях, не решаясь пройти внутрь. Тупит взгляд. Иначе говоря, считывает подавленность и апатию. Гарли неловко и неловко не за себя. Нелегко видеть, как Мэрт, к которому когда-то всегда можно было обратиться за защитой, теперь всякий раз ищет способ провалиться сквозь землю, лишь заслышав знакомые погоняла.

Мэрт все еще примиряет мужей и жен, скручивает в бараний рог драчунов, гонит на работы бездельников, но... Должно быть, есть и те, с кем лишь крестьянской рукой делов не поделать.

— Ладно. Пойдем смотреть, — заключает он. Гарли, впрочем, никакого облегчения не испытывает. Ничего не поменяется. Ничего. Банда налетчиков — это не хулиганский сброд. — Ос, ты как? Допивать будешь или чо?


Ричард, гвоздь. Гвоздь. Гвоздь. Гвоздь. Гвоздь. Ты куешь гвозди. Куешь гвозди уже битый день напролет. Сейчас сезон. Холодает. Все утепляются и чинят в домах, складах, сараях и стойлах прорехи, на которые еще можно было плевать во времена потеплее. Спрос на гвозди огромный. Ты и рад — куешь себе и куешь. Человек рабочий: есть работа — будет хлеб. Да и кроме тебя заниматься этим некому. Подмастерья ты себе не взял. Да что там подмастерья — даже молотобойцев у тебя нет. А ну как ударят коряво, и потом все изделие на переплавку? Нет. Весь его путь от рождения до выпуска должен проводить именно ты. Только ты ударишь как надо, прожжешь как надо, закалишь как надо и отпустишь тоже тогда, когда надо.

Идеальным должно быть все. Даже гвозди.

Шум снаружи. Лязг железа. Шаги.

Смотришь в окно. Идут они — старые знакомцы. Большак, Вальщик, Треска и Щелкун. Двое последних — молодые — прут растянутый полог со сваленным оружием. Ты знаешь, что сейчас будет. То, что происходит из раза в раз. Немного унизительно, но ничего ужасного.

Большак вваливается внутрь. За ним входят остальные.

— Свет в помощь, мастер, — Вальщик кидает тебе серебряную монету. Большак бесцеремонно садится за твой точильный круг и начинает разгонять его. — Абразив нужен. Метнись пока нахуй отсюда, погуляй. В корчму вон сходи, угостись чем-нить.

За спиной Вальщика уже идет работа. "Топор дай...", "Не, не этот. Сначала вон тот...", "РУКОЯТЬЮ ВПЕРЕД ПОДАВАЙ, БАРАН ЕБАНЫЙ, ТЫ ЧЕ, БЛЯ?!"

Так всегда и происходило. Когда бандитам нужно наточить железки или произвести холодный ремонт, они накидывают тебе на карман монету и захватывают твою кузницу. Тебе не доверяют. Считают тебя в худшем случае вредителем, а в лучшем — просто селюком. Чей пожизненный удел — подковы, зубья для плугов и эти долбаные гвозди. К чести твоих пришлых будет сказано, они ничего у тебя не воруют. Но вряд ли это по доброте душевной. Они просто считают это место своим. И как могут, грубо заботятся о нем, накидывая его обслуге — то беж тебе — монету на карман.

Они считают твой дом и твою кузницу своими.

Ты не доверяешь их умению обращаться с инструментам. Они не доверяют твоим навыкам обращения с оружием. Вроде бы все поровну, баш на баш, но вот только их четверо, а ты один. И они могут запросто напихать тебе за щеку. А ты пока и без отбитых почек не слишком шикуешь.

Так или иначе, монета у тебя в руках. Как ты поступишь?


Дрого, первую половину дня ты встретил без добычи. То есть, как это обычно происходит — с вечера ты до темноты ставишь силки и сети, а утром после восхода идешь проверять. И если приманки целы, проверяешь снова и снова, раз за разом. Но сейчас, похоже, кто-то как будто подрезает твою добычу. Силки остаются ослабленными, а приманки нет. Это можно было списать на совпадение, на неудачу, на особо умного зверя (кто его знает, в конце концов?). Можно было. Окажись оно единичным случаем. Но ведь нет же — такое везде.

Твои печальные догадки подтвердились, когда ты дошел до своей главной ловушки. Ты расставил сеть капканом, стягивающимся мешком, когда в него должна попасться добыча. Так вот, ты нашел эту ловушку сработавшей. Свисающая с ветки сеть была пуста; спустив ее, ты увидел, что веревки почернели от крови. Их разрывы не были рваными, не были характерными для запутавшегося зверя, который заметался и смог разорвать сеть. Нет. Разрывы были резаными. Здесь была добыча, ее умертвили в сети, а затем вспороли сеть, чтобы забрать. Отсюда и кровь.

Сейчас ты сидишь дома и думаешь, кто это мог сделать, и как тебе поступить дальше.

Итак, веревки резали, значит, это все-таки был человек. Круг уже сужается. Но что за человек? Другие охотники-лоботрясы, которые решили бы поживиться твоим, хотя бы из уважения к тебе не стали портить снасть. Браконьеры забрали бы добычу со снастью вместе. Но кто мог захотеть именно испортить сеть? Или кто-то очень неосторожный и неосмотрительный, или кто-то слишком торопливый и неумелый, или...

Или тот, кто хочет дать понять, что не рад тебе в этом лесу. И терпеть тебя больше не намерен.


Сэм, корчма в твоем селе названия не имеет. Одна она в округе, так зачем ее как-то величать? Все равно ни с одной другой не спутаешь. Корчма и есть корчма. Крытая тесная кухонька, из которой жар не выпускают даже на ночь, склад, да небольшой навес от непогоды. Столы и стулья под открытым небом и... И все, никакого иного убранства. Ну разве что земля хорошенько притоптана и уплотнена.

Корчмарь — Трэнлон, Пицеров сын — умел и хваток. Хозяйственник, посланный самим Светом, хотя сколько ему всего-то навсего зим? Двадцать одна? Двадцать три? А вот гляди ж ты. Корчму держит, дочерям голодать не дает, и все это не в самые сытые времена. Пицер как время поспокойнее было, поехал в город по нужде — одежду да обувку подновить — и то ли в городе, то ли по дороге туда сгинул без следов. Хотя основание есть думать, что это его сгинули. С Низин он пришел. Корчму построил, поднял ее. Всем на селе нужен был и в каждую дверь входил. Вот зависть кого-то и подтолкнула. Зависть и нелюбовь к чужакам.

Ты уже не особо трезв и пребываешь в эдаком пограничном состоянии. Когда уже заплетаются члены и язык, но соображать вроде как горазд. Вообще, накидаться ты обычно можешь и вполне себе без повода. Но сейчас он... можно сказать, что есть. Есть мысли, от которых хочется отвлечься.

Трэнлон объявил тебе, что со следующего года закупать будет меньше. Объяснил он это тем, что... Да мог ничем не объяснять, достаточно вокруг посмотреть. Денег нет, людей нет, продавать некому. Значит, тебе надо или находить нового покупателя, или сеять меньше — но тогда лишний хмель, оставленный тобой под засев, пропадет. Да и в любом из раскладов заработаешь ты теперь тоже негусто. Потому что либо продашь меньше здесь, либо будешь вынужден платить кому-то за коня и телегу (чтобы ехать продавать в другое место) и пошлины на заставах и рынках (по ситуации). Так что приход к расходу так на так выйдет. И ради каких-то грошей рисковать собой на дорогах смысла тоже особо нет. Такая вот срань.

Но зато Трэнлон поступил с тобой честно. Так и сказал тебе: "Я нарочно тебе щас говорю, перед зимой. Чтобы ты за зиму придумать успел, что с излишками хмеля под засев делать будешь. Если б ты засеивать начал с мыслью и расчетом на меня, а я тебе сказал, что вот, купить не смогу, это ж... Это ж не по-людски было б, да?". Да, сказал ты. Не по-людски, сказал ты. Буду думать, тоже сказал ты. Но вместо того, чтобы думать, ты сидишь здесь. Высматриваешь дно у кружки.

С чего началась драка, ты не понял.

Бандиты обычно висят в корчме рыл по семь-восемь. Видимо, сменяются у себя там, в бандитских порядках. Одни работать ходят, а другие отдыхают вот тут. И пока они здесь, все прочие спешат с ними разминуться. Или быстро доедают и допивают, чтобы убраться побыстрее от греха. Остаются только слишком пьяные или крайне отчаянные.

Словом, под грабануть или грохнуть.

До того, как драка началась, ты узнал Стылого, Каленого, Мешка и Коня. Остальные бандиты — бритая под парня молодая женщина, мужчина со странным глазом, бородатый погорец и рыжий наглый отрок — тебе известны не были. Так или иначе, кроме них и тебя в корчме были также еще и трое забулдыг. Которым, видимо, случилось оказаться и пьяными, и отчаянными одновременно. И попытка спровоцировать бандитов ничем хорошим кончиться не могла.

Она и не кончилась.

— Слышь, Рыжий, — сказал погорец отроку. — Унизь-ка вот этого. Только без увечий, я тебя знаю нахуй.

Рыжий охотно, даже слишком охотно взялся. Видимо, пытался произвести впечатление — то ли на женщину, то ли на всех старших товарищей разом. Он раздал пьяницам оплеухи. И не по одной. От этих ударов у тебя, даже не очень трезвого, съеживалось нутро. Тыльной стороной ладони. Костяшками по челюсти. Наотмашь. С проносом руки, так что голова отлетает, болтаясь на шее, как у марионетки с оборванной нитью. Сбивал их с ног. Ставил обратно на ноги. А когда один из них, уже поняв, во что впутался, попытался уползти на четвереньках, получил носком сапога под копчик. И заорал во все горло. Ты ощутил дурноту, и отнюдь не от выпитого.

Но тут второй пьянчуга обрушил на голову погорцу табурет.

То, что началось после... В общем, устроенное Рыжим до этого было лишь легкой прогулкой. Бандиты встали — встали почти неслышно, словно в корчме нечто поглотило все звуки. Они даже не взялись за оружие. Но случившееся вряд ли хоть как-то попадало под определение кабацкой драки. О хребты пьяниц ломали стулья. Людей обрушивали на столы. Обессиливших, уже мычащих от боли и ужаса, втаптывали ногами в землю корчмы. Краем глаза ты увидел, как побежал куда-то отрочонок Гарли. Побежал в сторону ратуши.

* * *

— Прекратите!

Бандиты останавливаются. Останавливаются, впрочем, скорее удивленно. Дескать, кто там еще рот открывает? Рот, как оказалось, открывает Трэнлон:

— Вы переломали мне всю мебель! Она золота стоит! Кто мне за нее заплатит?

Взгляды бандитов обращаются к Стылому. И Стылый, еще тяжело дыша после драки, выходит к Трэнлону, раздвинув людей плечами:

— Ты сам все видел, хозяин. Это они на нас напрыгнули. Мы сидели и отдыхали.
— Он ударил твоего человека табуретом один раз, и то не сломал его. Мебель ломать начали вы.
— Ты борешься со следствием, а должен с причиной. Разбираться тебе следует не с тем, во что все вылилось, а с чего началось.
— Что ты мне предлагаешь, с них брать золото? Да они после этого всего месяц на ноги не встанут!
— А ты хочешь мое золото? — вкрадчиво спрашивает Стылый.

Трэнлон осекается.

— Мое золото? — его уже буравят взглядами, а выделенное интонацией "мое" вдавливает его в землю.

Но уже даже и вдавливать никуда не нужно. Это тупик. Полный.

— Ладно. Вот тебе расклад, — Стылый снимает с пояса мошну, ослабляет ее и показывает содержимое. — Здесь золото. Хватит, чтобы купить новую мебель, и еще останется. Но тогда этих уебков мы повесим перед твоей корчмой. Купишь своим девочкам хорошие платья, сладкие леденцы или что пожелаешь. А эти уроды останутся твоим посетителям живым напоминанием, как себя здесь вести нельзя. Или мы можем уйти и оставить их в живых. Но тогда свое золото требуй с них. Они ведь драку затеяли.

Он жестко прищуривается и протягивает Трэнлону мошну. Жест задает вопрос. Вопрос нуждается в ответе. Но Трэнлон, словно взятый мороком, не может и пошевелиться. На мошну он смотрит, как на пиал с ядом.

Луиза скрипнула зубами: всё же ее аристократическая выдержка и умение держать лицо были не безграничны.
- Ну что ж, вы в своем праве, господин Солтер.

Луиза бросила быстрый взгляд на Тулдра, указав глазами на единственный свиток, который теперь был им по карману. Получила отрицательный жест.

- Пожалуй, сегодня мы ограничимся покупкой вот этого плаща, а за остальным зайдём чуть позже, когда будем располагать большей суммой.

Пока во всю шло сражение, в дальнем углу зала за решеткой негодовал один щуплый циркач, вцепившись до побеления костяшек в металлические прутья и дёргаясь из стороны в сторону в попытках разглядеть, как продвигается мордобой.

— Уууух, пандаренские ботинки! Что творится-то... Что же делается, наших бьют! Бедные кобольды, эти колдуны-душегубы их по стенкам размазывают! Вот бедолаги, не дали пещерным человечкам выход дорыть! Или они дорыли, как думаешь, братиш? Эй-эй! Бать, тебе нормально? — Хьюго обратился к своему полуживому сокамернику, убрав с лица прядь сальных каштановых волос, которые не мылись уже неделю минимум, — Ты же меня слышишь? Ты это... Держись, ща король их ушатает, не волнуйся! И Мухобойник... Шкуродер или как его? Чучельник до нас не доберется, мы ему не дадимся! Я не позволю вытягивать из меня всякие сверкающие фиговины! Как говорил Джо Кривомордый, лучше в лепёху самому расшибиться, чем позволить кому-то приготовить лепёху из тебя. Он это говорил будучи во хмелю, но я уверен, что здесь скрыт глубокий смысл, как, собственно, и во всех изречениях Джо Кривомордого. Слышишь, Фил, ты не смотри на меня как старуха Джени, у которой костыль мурлоки утащили. Ну помнишь, я рассказывал? В общем... — тут Белка снова отвлекся на фаершоу и, чуть погодя, добавил, — я, наверное, погорячился, полез в круговерть поперед батьки... Там наших мутузят. О нет! Мы подохнем тут, если... О Боб! Слава капустным пирогам Джо! Мой малыш, вот ты где, Роберт Шестнадцатый, — парень заметил в куче мусора за решеткой своего сбежавшего крыса-альбиноса, — а я уже подумал, что придется заводить и дрессировать Роберта Семнадцатого! Мой красавец, хватит в грязи ковыряться, давай, как я тебя учил, принеси мне тот гвоздь.
Белка постучал худыми пальцами по прутьям решётки, подавая знаки животному: "Давай, белопузый, не подводи!" Крыс выполнил команды хозяина и приволок ржавый гвоздь.

— Отлично, Боб! Еды у меня для тебя нет, но если из меня не сделают колье, я тебя накормлю сыром как-нибудь потом, - Хьюго погладил крыса и посадил себе на плечо, а затем снова переключился в режим болельщика, — ух, кобольды, ребята! Мочите этих выродков с ярморочными фейерверками! Сзади! Ну же! Сзади заходи! Вот так ему! Эээ не, ты что, слепой? Осторожно! Берегись! Да-да! Вот так им, по щам! Ой-ой нам крышка, похоже... Ааааа он загорелся! Мы пропали! Так, ладно, надо валить под шумок... — наконец угомонился Белка и начал орудовать гвоздем в замочной скважине, попутно ругаясь, — Имп тебя дери! Пандаренские ботинки! Давай! Ну же, дурачина, давай! Ничё, ничё, Фил, мы сейчас как свалим! Они и ахнуть не успеют!

Первые лучи солнца мягко выглянули из-за гор, осветив долину и неспешно просыпающийся Высокий Рог, расположенный в ней. В прошлом хмурая крепость, сейчас это был небольшой город, более приветливый и доброжелательный. Одна за другой открывались двери, из которых выходили мужчины. Одни шли работать на поле, другие разбредались по немногим лавкам и тавернам. С первыми петухами начинался рабочий день. Но среди всех этих заспанных людей сильно выделялись военные патрули, которые продолжали мерить город шагами, неустанно наблюдая за порядком. На стенах так же стояли воины, подобно застывшим статуям, неотрывно неся свой дозор. Это был очень приятный день. Впервые в этом сезоне погода была тёплая, почти летняя. Ей будто бы не мешали возвышающиеся над долиной горные склоны Штормовых Рогов, навевающие холод и ограждающие от тёплых ветров. В воздухе чувствовался приход весны, и это поднимало настроение всем жителям. Но особо чуткие люди чувствовали едва уловимую тревогу, словно серую тучку посреди ясного неба.

То тут, то там слышались изумлённые шепотки. Свидетели видели, как вооружённый отряд Пурпурных Драконов один за другим уводил за собой особых гостей Высокого Рога. Некоторые из них приехали только недавно, а некоторые уже какое то время провели здесь. Но все они – за небольшим исключением – были по большей части наёмниками. Главнокомандующий гарнизоном Высокого Рога, уважаемый в этих краях Телен Линвайл приглашал этих наёмников к себе, что было весьма необычно. Зевакам оставалось только гадать, что же было в его целях.

Тем временем, уже в главном зале крепости Высокого Рога, сопровождённые под стражей гости стояли лицом к лицу с Сверхмечом Сэром Линвайлом. Это был человек, уже плавно подходивший к закату своей жизни. В волосах виднелась благородная проседь. Но это не убавило его внушающей силы и харизмы. Он всё так же твёрдо стоял на двух ногах, держал военную выправку. А в его умении держать меч сомневаться не приходилось. Помимо него в комнате было так же несколько стражников и хилый, непримечательный юноша в просторных одеждах, стоящий чуть позади поставленного у противоположной входу стены кресла.

- Не буду томить вас всех ожиданием. – начал он, и голос его эхом отразился от каменных стен просторного зала – Я наслышан о вас. "Экстравагантная группа наёмников" так охарактеризовали первое впечатление от вас. И должен сказать, - он посмотрел на высокого представителя расы тортлов, и стоящего рядом с ним низкого и коренастого дворфа - это весьма точно. В данный момент у меня есть задание для вас. Пару часов назад разведчики сообщили о гоблинах, засевших в пещере к востоку отсюда, на окраинах Королевского Леса. - мужчина щёлкнул пальцами, и стоявший позади него юноша подошёл, протянув пергамент. В тот же момент, когда Линвайл взял его в руки и развернул, в двери позади прибывших наёмников вошли двое мужчин, тащивших сундук. Они расторопно поставили его на каменный пол между наёмниками и главнокомандующим, и безмолвно ушли - Наёмническая группа "Синие маски", я предлагаю вам контракт. Разведайте пещеру, разузнайте, в чём дело, и доложите мне. По возможности, проведите зачистку. - взглянув на человека, чьё лицо было сокрыто под синей маской, он подошёл к сундуку, и открыл его - В награду за выполнение заказа вы получите по 300 львов на каждого. - в сундуке оказались шесть здоровых мешков, набитых, по всей видимости, монетами. Откуда-то послышались изумлённые перешёптывания. Подождав, пока наёмники оторвут свои глаза от содержимого деревянного ящика, он развернул пергамент у себя в руках и продемонстрировал остальным. - Контракт.

Телен подошёл к стоявшему у стены столу, и положил пергамент рядом с чернильницей и пером, после чего сложил руки за спиной, ожидая действий его гостей.

–"Сер Генри", я одобряю Ваш план с порталом, но если вы вознамеритесь дезертировать и бросить нас тут, я буду вынужден ударить вас в лицо при личной встрече! Ногой!–Вейланду было тяжко в моральном плане сочетать в себе свойственную ему по натуре учтивость и необходимое для воинов хамство и дерзость. Однако же в порубании кобольдов Вейланд вообще никаких моральных терзаний не испытывал.

- Ваш вечерний моцион оказался встать нашему... Кто надрал ваши задницы
–Кто надрал – там валяется, покажем потом,–Улыбнулся Веллер, сбивая пепел сигары в одну из оставшихся от ушедших посетителей кружек. Дважды щёлкнув пальцами, что из-за перчаток сделать вышло не особо хлёстко, он привлёк внимание одной из подавальщиц: конечно, неудобно было отвлекать девиц от заслуженного отдыха – всё таки всё говорило о том, что клиенты у них на сегодня закончились. Меж тем, Ротт всё ещё надеялся, что на последний "рывок", на последние пару порций их хватит.
Заказав кусок сырого мяса Честеру, кусок отварного и кружку эля себя, следопыт продолжил:
–Кстати. Там не только мертвяки, но ещё и крысы. Одна из них ростом с человека и с арбалетом. Потом с ним разберёмся. Сейчас давайте доужиновать, и на боковую. В избушке старосты тепло, даже дверь умудрились не сломать. А ещё там дымоход есть – можно ещё и растопить, чтоб хорошо было.

Такер, заметив, как Паэла атакует гоблинов на огре, попытался и сам направить в троих из них палящие лучи. Попало лишь 2, однако столько же гоблинов и погибло.
Фриц Шульц попробовал атаковать уже самого огра, и это получилось. И хотя, кажется, сам огр не стал сильно слабее, он слегка засветился. После этого епископ крикнул какое-то малопонятное для многих слово. Но, кажется... большая часть ран, нанесённых Болвару, затянулась!
Стреляй в гоблинов на огре! - крикнул один из рыцарей своему товарищу. Попал лишь один, но гоблин, тем не менее, оказался уничтожен.
По команде Даны стражники подняли свои щиты.
Полурослики продолжили бежать на мастиффах вперёд. Под натиском их стрел пало 2 орка, в огра с тараном тоже многие попали. Тот же огр с тараном, кажется, несколько раз дёрнулся, но до до сих пор стоял, как вкопанный.
Последний гоблин, сидящий на одном из огров, выстрелил во Фрица Шульца. Стрела попала ему в кисть руки, но вошла она не очень глубоко. Сам огр продолжил свой путь вперёд, попробовав ударить одного из стражников, но, к счастью, промахнулся. Другой огр тоже пошёл вперёд на стражников, но тоже промахнулся. Гоблины с этого огра 2 раза всё-таки попали в стражников.
Увидев отступающего Болвара, двое орков бросились за ним. Им удалось снова поранить человека, и если бы не лечение до этого, наверняка он бы уже пал.
Два других орка тоже бросились вперёд, атакуя стражников. Один из них не выдержал натиска и упал на брусчатку.
Новые орки продолжали прибывать. У этих, кажется, были уже не мечи и щиты, а более привычные для орков секиры. Кроме того, от ворот доносился громкий лязг доспехов. Вскоре показалась крупная фигура со щитом, с боевой киркой и в сияющих латах. Её доспехи не были похожи на обычный металл...

"Есть!"–Подумал про себя Вейланд, делая соответстсвующий жест ещё не успевшей потухнуть рукой. Самая главная цель была поражена, и, видит Свет, это была хорошая новость. К сожалению, деморализовать кобольдов и заставить их прыгнуть в воду и уплыть течением это не смогло, но гора с плеч Райкера спала.
Защищаясь щитом от "палков и дубинков" кобольдов, воин сместился, обходя противников, и крикнул попутно напарникам:
–Если кто-нибудь может дать ещё файерболл – он будет весьма уместен, уверяю вас!

"Ха-ха, а я и не думал, что регицид может быть таким приятным занятием! Впрочем какой из него король? Просто крыса, загнанная в угол. Ничтожной крысе ничтожная смерть. Осталось разогнать эти толпы и... Натан?! Этот горе-колдунишка ещё здесь?! А, в невидимости, значит, сидел! Пока нас били, заливали огнём и грязью, этот треклятый заговорщик просто прятался и выжидал! И теперь, схватив что ему было нужно удумал улизнуть!"
– Стой! Стой, круговерть тебя раздери! – Сапоги застучали по каменистому пещерному полу и по кобольдскому мосту. Фарананг бросился к бывшему нанимателю, уже замахиваясь в его сторону посохом.
"Сейчас я его!.. Или..? Чёрт, Вейланд там похоже долго не протянет... Хотя если помогу ему, велик шанс упустить "Цепного"... Да и зачем? Это его работа - отвлекать на себя врагов и принимать их удары. Да и если солдатню забьют крысы, моя доля от вознаграждения только выростет. А упущу чернокнижника - он наверняка натворит какой-нибудь дряни. Могут погибнуть невинные... И все же... Бездна, проподи оно всё пропадом!"
– Игнис, дуал сфера мотус амен! – Сияющие сферы сорвались с навершия колдовского посоха, шелестящим свистом насмехаясь над решением лордеронца. На подбородок заклинателя скатилась капелька крови из прикушенной в раздражжении губы.
"Не стоишь ты того..."

Полезные для всех навыки сопартийцев (ссылка)

Крепость Середины Мира, город Аблорд, Королевский зал.
-----
Высокие стрельчатые стены замка накрывал искателей приключений, словно те оказались в пещере. Немногочисленные гобелены, изображавшие былые победы, лишились большинства своих узоров, только сверкали неподвластные рже золотые нити. Правда, лежавшее в руках статуй и стражников оружие блестело неприлично ярко, видно было, что о безопасности в этом замке заботятся в первую очередь.

Гвардия - рослые мужчины в наборных доспехах и вооруженные алебардами - быстро провели партию через толпы разодетых дворян, генералов, магов в остроконечных шляпах, высших священников и прочей придворной знати и прислуживающей им челяди, прямо к каменным высоким воротам.
Когда они подошли вплотную, ворота и часть пола принялись сдвигаться вокруг, пока приключенцы не оказались в Тронном зале.

У дальне стены, без охраны, располагался Мраморный трон, на котором сидел государь. Правитель всех земель, и, номинально, всех людей в мире, сколько их могли осознать картографы.

Король выглядел угрюмо, но властно. Он смотрел прямо на приключенцев тяжёлым взглядом своего единственного глаза - все знали, что второй был потерян от некротического урона магического меча, в схватке со сражённым боевым вождём хобгоблинского легиона, и для не имеющего класса это было доблестным поступком - и, читая на память, он не заглядывал в текст указа, лежащего прямо перед ним. Похоже, годы нескоро сломят интеллект этого могущественного человека.

– Приветствую вас, подданные. Как воинов, уже покрывших свое имя славою, так и тех, кто только вступил на этот путь. Нет, не преклоняйте колен, Я приложу усилия чтобы наша встреча была менее наполнена ритуалами, и больше делом – Сказал Мендобар Суровый, второй носящий это имя – мы тут для передачи во владение Нашего ценного владения - Форта Нойтрад. Он включает в себя замок того же имени, обнесённый каменной стеною, большой лесной массив с рекою и озером, и три деревни. Ваши обязательства - следить за безопасностью вверенных вам земель, собирать налоги с ваших крепостных, и основать храм, посвященный праведным Богам, в котором будут проходить регулярные службы. Поскольку Форт находится в значительном удалении от основных Наших земель, правосудие, как и контроль над финансами и обороной, будут возложены на вас без поддержки Моих войск. Тем не менее, Мы будем настаивать, чтобы налоги уплачивались начиная с первой недели вашего пребывания в Форте, и будем присылать Свою королевскую комиссию для обновления Наших знаний о Форте, сбора налогов и проверки вас на лояльность. Держите свои земли в порядке и будьте верными вассалами - или будете уничтожены, а на ваше место придут новые воины, желающие послужить Короне. У вас последняя возможность отказаться. Будьте рассудительны, и не берите больше того что сможете удержать.

Город Аблорд, Площадь Серебряного Меча.
-----
Толпу необычно выглядящих простолюдинов остановили около королевского замка. Стражник сверился со списком, и спросил:
– Кто из вас искатель приключений, что пришёл взять во владение от короля ленное владение? Выходи!

Подъезд к городу Аблорд, Восточные Ворота.
-----
К славному городу Аблорд подъехал необычно выглядящий фургон. В нем кудахтали и квохтали куры, за ним шло, как Темпус свят, каждой твари по паре - и овцы, и козы, и ещё какие-то животные. Двое стражников поспешили перекрыть ворота своими алебардами:
– Стой! – крикнул тот из них, что был чуток повыше и потолще – куда вы? Разве не знаете, что коммивояджерам запрещено торговать прямо в городе! Разворачивайтесь, и поговорите с поставщиками.

Надо признать, новая броня Райкера – это вам не новая одежда императора. Будь у того императора такие же латы – уж точно его никакое дитё не позволило бы себе задирать. Вона: несколько штук малых, пущай и не дитёв, попытались его кирками заколоть – и таки где они, и таки где Вейланд Райкер?
Райкер на всех парах пересекал перешеек, по пути стряхивая с бороды свежую копоть.
–Господин Златозуб, вы вот этой вот палкой небезопасно пользуетесь. Я её у вас заберу потом, ради вашего же блага!
Впрочем, вряд ли последнее действительно благо кобольдова короля. Тот, конечно, прошёлся огнём по своим бойцам, но пройдись он ещё и по себе Райкер точно бы не всплакнул. Особенно если учесть, что приближаясь к врагу он исхитрился резко убрать топор на пояс, выхватить из воздуха остатки огненной магии и даже швырнуть получившийся огненный сгусток в Златозуба!

Конечно, можно было вести бои дальнобойные дистанции, обмениваясь снарядами, магией, проклятиями, но в этом случае Райкеру пришлось бы в одиночку воевать весь мост, а для этого у него физиономия недостаточно прочная.
Воин решил начать потихоньку прорываться к врагам, заставив противника фокусироваться не только на ведении огня, но и на удержании своих позиций. И для последнего неплохо бы начать их прорывать.
–Уже завтра я буду кутить на ваше злато!–Крикнул Вэйланд, принимаясь кромсать топором кобольдов одного за другим. Ну и, разумеется, он совершенно не был бы против, если бы ему помогли.

Вэйланд, не долго думая, перебрался в новые доспехи. Конечно, в последствии их было бы неплохо привести в порядок, отчистить, подогнать под себя и даже красивую гравировочку можно было бы нанести – тогда Райкер совсем радый будет, но и сейчас он был довольный, как ишак на маковом поле.
Моей целью не было получение прибыли в материальном эквиваленте,- подав знак рукой невидимому слуге, молодой человек приступил к закладке динамита.
–Хорошо, Натан. Деньги ваши, взрывчатка ваша, дело ваше. –Пожал плечами Вейланд.–Если считаете, что трата огромного количества такой драгоценности, как взрывчатка, того стоит...
У Райкера значительно сместились приоритеты. Не, он всё так же хотел денег. Он что, дурак что ли, чтобы их не хотеть? Но толку-то в деньгах, если их потратить нельзя?.. В общем, сейчас надо было закончить с одной заварушкой, и постепенно думать, что делать с другой. Желательно – за полноценным ужином, а не вскрывая в очередной раз сухпай.

В целом, у героев сейчас появилась возможность отвоеваться с минимальной кровью: Златозуб, очевидно, решив, что не осилит бой малой кровью, вознамерился от героев откупиться. Хотя даже тут имело смысл ожидать ловушки.
–Имейте ввиду, золото может быть не настоящим.–Шепнул он своим напарникам через плечо.–Однако если оно настоящие, и нам удастся ещё и корону у него забрать в обмен на немного золота и драгоценностей – можем уходить. Кто будет вещать?

Слухи, которые вы слышали о жестокости города Мулмастер, поначалу казались преувеличенными, но после нескольких дней в Городе Опасностей, они полностью подтвердились. Жители Мулмастера открыто враждебны к чужеземцам, Городская Стража немногим отличается от лицензированных хулиганов, а торговцы дружелюбны настолько, насколько ты можешь раскошелиться.
Когда казалось, что вы должны покинуть город из-за недостатка денег, жилья и возможностей для работы, на вас упала милость Тиморы. Богатая торговка по имени Астрид Со, которая ищет способ получить дворянский титул для своего дома, решила устроить вечеринку в своем особняке. Этот открытый для всех праздник планируется на десять дней и все социальные классы города могут свободно есть, пить и веселиться. Множество временных работников было нанято в качестве стражников, официантов, вышибал, артистов, поваров, шпионов и многих других. Денег у вас немного, а перспектив еще меньше, и вы решили наняться к Госпоже Со. Она показала себя великодушным нанимателем и предоставила еду, кров и несколько монет за вашу работу. Что более важно, в получили возможность пообщаться с горожанами Мулмастера, от богатейших дворян до беднейших попрошаек.
Естественно какая-то работа для искателей приключений из этого общения наверняка подвернется!

Пусть непосредственно само празднество началось лишь прошлым вечером, подготовка к нему шла полным ходом как минимум с раннего утра. И не факт, что того же дня. Всё-таки напоить огромную ораву народу, ещё и разносортного народу – вещь не тривиальная. Вряд ли имеет смысл подавать калимшанское сливовое вино беднякам: оно не так уж и крепко, да и вкуса они не оценят. Наливать же всем подряд "Мулмастерскую наливку на можжевельнике" – тоже не самый лучший выбор: любой человек с более-менее развитым вкусом в алкоголе может принять её за личное оскорбление! Если вообще сможет после неё что-то хоть как-то воспринять и интерпретировать.
Впрочем, то были лишь меры предосторожности. Никому не возбранялось ничего пробовать, и не редко случалось вам видеть бедняков, прикладывавшихся к горлышку вина, сама бутылка которого говорила многое об его цене.
Следующей мерой предосторожности был наём персонала. Все вы подошли буквально в последний момент, за пару часов до начала мероприятия, и успели лишь бегло пообщаться с лакеем госпожи Со, пожилым мужчиной по имени Сол, проведшим вам краткое собеседование.
Этот джентльмен входил в перечень консультантов Астрид, готовивших и контролирующих мероприятие. Именно он поставил Парус в дуэт к Хэви, после чего со всей свойственной ему проницательностью порекомендовал им выступить уже во второй половине мероприятия. Во-первых чтоб жрица и бард успели хорошенько подготовиться, во-вторых чтобы залитыми зенками гости не возмутились орку на сцене. Да и сам орк мог бы вступиться за напарницу, в случае чего – не местная всё-таки. ​Что характерно, "Возмутиться" в теории мог любой из гостей, но, что характерно, на практике все выступлением парочки странствующих артистов остались довольны. И даже как-то не смущало особо, что вся слава досталась тем, кто выступил раньше, наверное?
Что же до тех из вас, кто был нанят для охраны, то можно с уверенностью сказать одно: сегодняшнее(Или всё-таки вчерашнее?) празднество в Особняке Со было довольно мирным за исключением нескольких пьяниц или неопытных карманников. Поэтому сюрпризом стало то, что самый громкий и насильственный конфликт возник не между гуляками, а между двумя слугами.
Одна из портних Госпожи Со - молодая женщина по имени Бинаси, удивила всех тем, что жестоко напала на конюха по имени Ларч, которого потом Городская Стража проводила домой, с помятым телом и самооценкой.
Заниматься расследованием было уже поздно, да и пригубить Калимшанского Сливового вы уже успели. Лишь убедившись, что первый день празднества окончен, и сдав смену другой группе нанятых охранников, вы отправились на боковую.
Наступило утро. Часов восемь назад оно наступило. Да что там! Полдень уж отстучался в оконце, а вы только-только потихоньку начали разгонять кровь по венам. Ну или чай по кружкам – тут уж с какого боку посмотреть. В любом случае, у вас был поздний завтрак... Или припоздавшийся обед? Ладно, стало быть сойдёмся на том, что у вас был ранний полдник. Вы сидите в столовой в крыле для прислуги. Можно было бы сказать, что на вас приличного места пожалели, однако все "Приличные" места в холле или во внутреннем дворике пожалели, но сейчас эти "Приличные места" были до неприличия неприличными с виду и находились в состоянии уборки. Да и помещеньице для прислуги было весьма уютным местом. Не таким просторным, как бальный зал, и явно обставленным "Под себя": всё необходимое, будь то посуда или бадья с водой, было под рукой, пространства для простора хватало даже минотавру, в кухне за дверью активно кашеварили, из-за чего даже у вас стоял густой запах специй, а на одной из предоставленных вам для сна мягких соф лежал тот самый лакей госпожи Сол, сорвавший спину на прошлом празднестве.
От горячего рагу, крепкого чая и хлеба с маслом головы ваши переставали трещать, взор прояснялся, и даже речевой вновь делался способным генерировать большие, комплексные предложения. Может, пора бы этим воспользоваться и... Ну, например, обсудить явно не замятую до конца перебранку служек Астрид, пышное празднество, коему ещё длиться и длиться, или хотя бы просто перезнакомиться?

  — … и тогда не устрашат нас ужасы ночные, стрелы скверны, язвы, ходящие во мраке заразы, а также смерть и боль. Пусть падут подле нас тысяча и десять врагов, а к нам не прикоснутся. Свет, ты будь милостив к нам! Sacrum Flamma! — Не отвлекаясь на происходящее, служительница Святого Света продолжила читать молитву. Казалось, что к окончанию сияние от жрицы начало угасать, но в самый последний момент, рассекая тьму, яркая вспышка озарила тушу Флэгварда. Если союзникам ее свет даровал надежду, то врагов он ослеплял.

  Адель открыла глаза. Многие враги пали, но все ли? Удалось ли им одолеть Чучельника или же тот обманом, ускользнул из железной хватки Звезд? Ответы на эти вопросы жрица не знала, но ожидала вскоре получить.

  Их враг был силен и не брезговал атаковать героев этой ужасной, маслянистой тьмой. Страшно предположить, что будет дальше, после того как они, словно слепые котята, оказались в такой ловушке. Сестра Ройстон сделала глубокий вздох, стремясь отогнать от разума страх и дать себе возможность мыслить трезво. Окунувшись в пучину тьмы, Адель поняла, что пора предпринять последний рывок, хотя уже полностью израсходовала свой источник божественных заклинаний и больше не могла лечить.

  Доверившись памяти, монахиня начала осторожно пробираться вперед. Проходя мимо, она мягко коснулась плеча Фара, дабы тот не перепугался и понял, что это союзник решил его обойти. Остановившись, как ей казалось, неподалеку от врагов, но все еще в пределах группы союзников, Адель сцепила пальцы в замок и, закрыв глаза, начала читать молитву.

  — Прибежище мое и защита моя, Свет мой, на которого я уповаю! Избави нас от сети ловца и от гибельной порчи! Лучами своими огради нас, и под очищением твоими будем мы в безопасности; щит и ограждение — истина Света. — Сестра Ройстон не знала наверняка, сработает ли это, но будучи жрицей она давно выучила, что вера - это Сила.

Вот и стоило набирать мышечную массу, напяливать тяжёлую броню и вооружатся опять-таки тяжеленым молотом, чтобы вот так легко и непринуждённо отлетать от какой-то смердяшей серой рогатой гадости, которая даже не из этого мира!
–Я в порядке!,–В очередной раз буркнул Райкер, поднимаясь на ноги. И – честно: гнева в нём было столько, что на сей раз он даже как-то помощи от соратников ожидать перестал. Буквально на злобной тяге своей поднялся, подобрал с земли молот и понёс его к лицам вражьим.

Город Тандерстрайк - один из самых густонаселённых в княжестве Улек, и выделяется он не только размером, но и своей магической академией, при которой располагается церковь святого Кутберта. Хотя в этом учебном заведении готовят, в основном, жрецов и паладинов, любой заклинатель может получить здесь образование. И, пожалуй, сейчас такая достопримечательность крайне важна для Тандерстрайка.
Примерно так выглядит этот город. В его центре можно увидеть массивное здание академии.


Сегодня было 27 число месяца равнохолод - самый конец весны 604 года по общему календарю. Кажется, что-то произошло в империи Помарж, из-за чего злоба снова вскипела в её обитателях. Одним из первых городов, что подвергся агрессии орков, стал именно Тандерстрайк. Третий день противник осаждал крепостные стены, и казалось, что уже скоро либо произойдёт штурм, либо населённый пункт придётся оставить. Конечно же, на эту ситуацию должен отреагировать командующий силами гарнизона города епископ Фриц Шульц. Выглядит он таким:

Сегодня перед зданием магической академии он созвал немало воинов и командиров. Среди прибывших были лучник Паэл Холимион, паладин Дана Блейк, маги из академии Рия Морнеар и Аер Лиадон, а также двое рыцарей в шлемах-"вёдрах", упитанный полурослик верхом на мастиффе и другие стражи с лучниками. Когда все собрались, епископ начал свою речь. Его голос слышался присутствующим низким, натренерованным и звучным.
- Братья и сестры. Настало время, когда сила нечистая сила вновь идёт с востока. Наш может быть хитёр и коварен, но даже в такое время мы не должны отдать нашу священную землю. Сейчас Гильберт, Геральд, Уэс и Дана должны тщательно осмотреть город и найти возможных вражеских разведчиков или шпионов. Вам желательно разойтись по разным кварталам, и при необходимости вы можете обращаться к городской страже. - сначала Фриц Шульц посмотрел на двоих рыцарей, полурослика-наездника и, собственно, Дану, после чего обернулся о всем остальным. - Задача всех остальных - взобраться на крепостные стены и оценить количество врагов. Особое внимание необходимо уделить осадным машинам и монстрам. После осмотра сил противника вы должны доложить о них мне. Есть ли у кого-нибудь из присутствующих вопросы?

Тем временем, житель города Мортос недавно обратил внимание на странного пьяницу, который недавно появился на улицах города. Странность его заключалась в том, что он будто бы пытался пройти в центр Тандерстрайка, но намеренно сторонился стражников. Не знал ещё тифлинг, что увидел Грэса - хобгоблина, желавшего прокрасться в магическую академию. Впрочем, когда Мортос проходил по переулку, наблюдая за "пьяницей", в поле его зрения оказался ещё один необычный и заметный гость - джнази Джатхас.

"Список правил приключенца" Вейланнда Райкера.
Пункт номер 3."Тем проще выжить на тропе приключений, чем быстрее поймёшь, что огненный шар может прилететь откуда угодно и в любую секунду, ибо чародеи, что вражьи, что союзные, эту пакость используют в любой непонятной или благоволимой ситуации"
Примерно эти мысли роились в голове Райкера, когда остальные оттуда вытряхнулись мощной волной пламени.
Не успел он от первой встряски отойти и побежать подальше от эпицентра взрыва в сторону врагов, как над ним пролетел второй огненный сгусток, так же поражая и неприятеля.
–Я в порядке, в порядке!–Крикнул он, судорожно перебирая ногами и опираясь при этом на прокоптившийся молот.–В порядке!

  — Прежде, чем вы продолжите говорить, представьтесь и будьте любезны объяснить, как кто-то, облаченный в святые деяния, стоит бок о бок с… с этим демоном Круговерти! — Девушке мало того, что произносить, но даже думать об этом было дурно.

  Для Сестры Ройстон, наниматель отряда всегда казался несколько скользким, но по большей части она это закрывала глаза, понимая, что, во-первых, он избалованный нобель, а, во-вторых, она была обязана группе, так что какие-либо вопросы со своей стороны было глупо задавать. И тем не менее Адель не слепая и отнюдь не глухая. Прищурившись, она очень внимательно посмотрела в лицо того незнакомца, который выдавал себя Цепным. Действительно ли он повинен в том, в чем его пытаются уличить? О чем он сейчас думает?

  Посох в руке жрицы загудел, но это слышала только она сама.

Видимо, голем посчитал Вейланда своим другом. В конце концов, если тебе кто-то даёт оружие и ни к чему не призывает, то это же определённо значит, что это твой друг, не так ли? А какой хороший друг не избавит своего друга от порождения зла, вколотив её голову в ближайший булыжник?
И всё-таки, Вейланду было тяжко расставаться. Да, они были не так уж давно знакомы. Однако Вейланд определённо чувствовал себя куда сильнее эти не долгие часы. В конце концов, сколько народу они вместе сразили!
Определённо, Вей будет скучать по этому топору.
–До встречи, сер голем!–Сказал, меж тем, воин, уходя в освобождённый проход.

***
По дороге воин успел и остыть, и малость про себя порадоваться, что освободился от влияния смердящей серой профурсетки, и – разумеется – вооружиться, приготовиться к бою. По этому, завидев жреца и его низкорослую свиту, он не преминул встать в боевую стойку и приготовиться к сражению. Только вот жрец пока ничего особо опасного не сделал. Было, конечно, желание ему руку молотом перебить, когда он над Генри колдовал, но никакой враждебной магии Райкер не заметил.
Конечно, то могла быть волшба, действующая не мгновенно, но пока делать выводы было рано. Так что либо священник блефует, либо действительно что-то знает. Однако по итогу она лишь изменила внешность Генри, либо сняв с него маскировочные чары, либо – что тоже не маловероятно – наложив их на него.
Ну, либо же оптимальным вариантом было бы и Генри арестовать, и жреца, и кобольдов!
"Оставим это как запасной вариант",–Подумал воин, выступая всё-таки вперёд с речью.
–Во-первых было бы не плохо узнать, кто вы такой.–Сказал воин, ставя молот на землю и облокачиваясь на него.–Во-вторых, ежели всё как вы и говорите, то не кажется ли вам странным, что для человека, "свистнувшего" ценность у герцога идти в охоту за головой очередной опасной тварьки как-то иррационально? Неужели без награды в несколько сот золотых ну вообще никак нельзя было спрятаться от правосудия – обладая магией-то?
Вейланд осмотрел остолбеневшего цепного. В ходе приключения он, конечно, куда-то спешил, но спешил обосновано. Казался, конечно, дураком – но не конченым. Однако как это он так быстро уличил Генри в том же, В чём его обвиняли стражники на подходе к пещере? Вейланду всё это было не понятно, но очень интересно!
–Предлагаю, пока ваши маленькие подчинённые долбят камень, немножко пораскинуть мозгами вот на какие темы: Во-первых(И это даже не самое интересное для всех тут присутствующих), нас по пути сюда стражники остановили, и обвиняли сера Генри в том же, в чём его обвиняете вы. Вне всяких сомнений, вы с ними тоже сталкивались. На него разошлась ориентировка, или же вы изящно "Подрезали" этот прецедент для своих нужд и используете это обвинение, чтобы от нас отделаться, ибо наш "Друг" подходит под описание?
Вей ещё раз глянул на Генри.
–Во-вторых, самое интересное – как и обещал. –Вейланд, продолжавший опираться на древко молота, поднял кисть лежавшей на нём руки, привлекая к себе внимание. Может, кто-то ещё с последней его реплики заскучал? Всё-таки Райкер был не самым лучшим рассказчиком.–Повторю вопрос: зачем это ворюге, забравшему драгоценный магический фолиант, драпать не в леса и глухие деревеньки, а в самое пекло? Может, в этих пещерах есть ещё что-то ценное? Что-то, что в сочетании с украденной книгой может дать какой-то результат? Портал какой-нибудь, например, сигил для которого указан именно в этой книжонке, или дверь, ключевые слова для которых указаны там же? Есть соображение, Ваше Кобольдопредводительничество?

"Недолюдки! Едва заметили, что поражение близко, и тут же драпанули! Трусливые сволочи... Зрительница ещё эта... А чего-это аристократишку так перекрутило? Ах да... Аргх- да!"
Колдун припал на колено стискивая раненное плечо и шипя сквозь сжатые от боли зубы. На глазах проступили слёзы.
– Сестра Адель, не могли бы вы... – С оттенком жалобной мольбы попросил чародей. Бой был окончен, и магия, удерживавшая чернокнижника в силах продолжать активные действия, стала медленно но неотвратимо покидать его. Из ран начала сочиться кровь, перебитые связки и сломанные кости стали отказывать в службе.
– Я считаю мы обязаны рискнуть и пройти по мосту. – Выдохнул Фар, когда боль чуть утихла. – Нельзя давать чернокнижнику шанса улизнуть. Да и если Златозуба убьют раньше нас, весь спуск и всё... – Он матнул головой в сторону поверженных дварфов. – Это было напрасно. –

Чарльз Гронн
- Дави клопов! Морковка отходи! - Что есть мочи завопил Гронн, видя как Грейс получила несколько ранений - За Штормград мать их! За Ррина! - Парень пытался поднять боевой дух, боевым кличем над полем боя (Второе дыхание). Удар ребром щита прошел, и Чарльз мог поклясться, что слышал, как в черепушке врага, что-то щелкнуло. Затем, была атака, от Рейнорда, которую Гронн принимает на щит, от чего, над лесопилкой звучит звонкий "Дзыннннь", который эхом разноситься над лесопилкой. Смертельный танец продолжался. Следующим движением Гронн открывается нанося еще один удар в район живота врагу. Затем, смещение, в сторону, и еще одна атака по врагу, в район руки, пытаясь обезоружить врага.

[Ход1: Бонусным действием восстанавливает часть здоровья (Второе дыхание) затем наносит удар мечем в живот Рейнорда. Ход2: Гронн атакует Рейнорда в район руки.]

Бобби Лесоруб
Гронн издает боевой клич, и он воодушевляет как минимум Бобби, и тот подхватывает его.
- За Штормград! - орет Бобби и делает, не логичное, бросается в бой, несмотря, на то, что он был уже ранен. Бобби наносит несколько ударов по врагу. При этом, еще один дополнительный (За счет всплеска действий)

[Ход1: Восстанавливает часть здоровья за счет Второго дыхания, и атакует Биштора. Ход2: Делает две атаки подряд за счет всплеска действий. ]

Тимми Брей
Вы видели когда-то героев? Видели? Нет? Так узрите. Брей получил удар, еще один удар, удар, Тимми пропускает, и огрызается, вновь блок щитом, пропуск удара по щеке. Кровь, алая кровь заливает лицо Тимми, но он не падает! Он идет вперед, как танк, как... Как учил Гронн до конца, вновь удар! И парень падает на колени, встает, удар, и все... Тишина... Но... Но Тимми жив, тело болит... Но серьезных травм боец так и не получил... Он выжил в мясорубке, и получив всего несколько заметных шрамов, не опасных, но заметных.

Как истинные герои появляются тогда, когда они нужны, Эрлия наконец-то догнала группу. Возмутилась, оценивая обстановку. С другой стороны, давайте откровенно: когда такое было, чтобы обходилось без драк? Некоторое время лучница идентифицировала суматоху, своих и чужих. Присматривала удачное место для поддержки товарищей.

Пробираясь меж ветвей дерева и плотной порослью, заметила нового знакомого из Кирин-Тора, тот как раз был увлечён сотворением магии. Эрлия не поняла: заметил ли он её и остановилась где-то поблизости. Девушка в общих чертах понимала, что маги – сильная боевая единица, которую надо устранять в первую очередь. И если враги думают так же, то лучше его страховать где-то рядом.

С этого места Эрлия хорошо видела двух мужланов, что забивали смелого мальчика. Встав на колено, натянула тетиву и пустила первую стрелу в меченного мужчину. Вторая полетела следом в его дружка.

"Ух и силён же я!"–Мелькнуло в голове у Вейланда, когда толпа кобольдов стала грудой кобольдов.–"И что я как дурак сидел в этой библиотеке, хамлётов всяких штудировал? Знал бы, шо такой могучий – уж давно в приключенцы пошёл, добро причинять! Вона, ужо и демоницы на меня западают! Правду сержант говорил: умность – она для дураков, а ум весь в дубине хранится! Эх..."
Примерно в таких мыслях был Вейланд, обходящий и, совместно с Фаром и Генри, фланкирующий ещё одну толпу чудищ, которую тут же принялся несчадно кромсать.

Первый ход:

Полуорк грязно выругался, собираясь совершить очередную глупость. Не выпуская арбалет, свободной рукой он выхватил меч и бросился к Биштору с Ревьерой, которые почти прикончили мальчишку своим излюбленным способом: избивая одного толпой. Воспользовавшись тем, что здоровяк со щитом отвлекся, вор зашел со спины и сделал выпад, пытаясь вогнать клинок поглубже в ребра.

– Эй, малец, нука проваливай отсюда, пока еще можешь! – крикнул Невар Тимми, быстро переключая внимание то на Биштора, то на Ревьеру. "Только не дай себя окружить, глупый полуорк, – продолжал он повторять про себя – не попадись им, как в прошлый раз".

Второй ход

Невар уже собрался отступить, но изменил решение, увидев очередного самоубийцу, лезущего ему на подмогу. Он продолжил наносить удары по Биштору, пользуясь тем, что здоровяку нужно переключать внимание сразу в двух направлениях.

– Помнишь меня, ублюдок чертов? Нужно было сразу убить, когда была возможность!

Вор бросил арбалет под ноги и вынял второй меч, который также пустил в дело.

- Хозяин, прощения просим за вторжение. - Монтерро снял с головы шлем - Мы не разбойники, разор творить не будем. Воины мы. Просто был неудачный бой с бандитами.
Нам бы простой еды, без изысков. Так, чтобы встать на ноги. Хозяин, мы заплатим, не сомневайтесь. В крайнем случае вон копье продадим.

Винсенто верно подметил: хозяин постоялого двора слегка струхнул, увидев нескольких помятых и не в лучшем состоянии, но всё-таки вооруженных и явно привычных к крови незнакомцев. Но надежды на пожрать в долг растаяли, ибо сей муж оказался достаточно смекалист и избрал наиболее подходящую случаю линию поведения - прибедняться со всем усердием и убедительностью, попутно встречно давя на жалость (и причем делая это достаточно громко, чтобы на сетования и причитания оглянулось несколько любопытных голов):

– Ох, пане рыцарь! Я бы может и рад, да только ни гроша лишнего нет, верите или нет! Такой-то год паскудный выдался, ой-ёй! Еретики это все, налоги, бандиты, репа не уродилась, а ещё говорят во Вздрыжневе свинья двухголовая уродилась и девок тамошних жрёт... – в общем, в какой-то момент Винсенто и сам мог бы уже пожалеть, что начал этот разговор. А разговор в конечном счете свелся к тому, что задаром ничего не дается.

Правда при словах о копье, которое продать можно, огонёчек таки блеснул в глазах "бедного" мужика. Вернувшись через некоторое время к сараю, он как бы невзначай заговорил с Винсенто:

– Ох, ну и поганый же год выдался! Брата сестры моего кума дорогого, пане рыцарь, в войско поверстали, да ещё и со своим оружьем! А оружия-то и нет, представляете? А я ему говорю - мол, а копьё сгодится? А он мне - сгодится, да у меня только пятнадцать медяков есть, кто ж мне его продаст за пятнашку? – глаза мужика бегали туда-сюда от рыцаря к копью. – Ну так-то он конечно всё верно говорит, но это самое... Ну мало ли... Ну вы короче покумекайте насчет копья-то...

— Эй, малой, где тут похлебку наливают?!
Эльмарец махнул (как смог) рукой, подзывая к себе какого-​то пацаненка, может он знает, где тут есть горячей жратвы (или холодной)
— Может это. Найдем кому там зарезать кого надо, чтобы хотя б на сарае ночевать пустил? Пока там да дело.

– Па-ахлёбку? Борстщ чи шо? – вопросительно похлопал голубыми глазами малец и шмыгнул сопливым носом. – Борстща можа в шинке похлябать, "Стряла в Калене" завётса, медячок за полплошечки, за два медячка ваще ат пуза! А каво зарезать я знать не знаю, но лучче не режьте никаво, дядь, а то стража эт самое!

И убежал, шлепая по грязи босыми заскорузлыми пятками. Впрочем, через полчаса к Гаспаччо подошел паренек постарше, за которым вдали смутно угадывался силуэт прежнего собеседника - видно, привел старшего разобраться по-взрослому.

– Кто тут резать кого собирается? – тоже шмыгнул носом парень, хотя уже и более солидно. – Дядь, ты шоль? Дело есть... Такое в общем дело... А ну брысь отсюда, нехер подслушивать! Так вот, короче...

Прогнав мальца, старший посвятил Гаспаччо в суть "дела". Похоже, в ближайшее время в городе назревала "разборка жбышекская", то есть силовое выяснение взаимоотношений двух молодежных преступных группировок с попутным переделом сфер влияния. А именно - с дракой за некий Колбасный Переулок, где те и другие любят подрезать кошельки и тырить продукцию местных колбасников. Прознав о прибытии в город чужаков-наемников в плачевном положении, Шмыга (так звали старшего парня) решил дать своей банде "козырь в рукаве" в виде нескольких взрослых морд пострашнее, чтобы морально подавить оппонентов. С такими мол может и вовсе драться-то не придется, так недруги в штаны наделают и сбегут! За это Шмыга обещал сытную еду и некую неопределенную сумму, которая скорее всего измерялась в лучшем случае двузначным числом медяков, но ведь и делать-то почти ничего не придется! По крайней мере в идеальном раскладе...

Темная, слегка сгорбленная фигура в плаще тихо выругалась у колодца, у которого она затаилась перед тем, как началась драка. Горбону Липшему, бывшему жителю преступной части Стормграда, никогда не нравились внезапные нарушения его планов.

Дел-то было всего на двадцать минут, максимум, и то при сильном невезении. Впрочем, уже не таком сильном, после произошедшего.

Ему-то всего-то и нужно было проникнуть внутрь барака и найти нужную для себя информацию, а затем исчезнуть, идя по следу цели, а тут каким-то храбрецам захотелось пободатся с ребятами Болтокрута.

Он уже хотел было ретироваться и поискать информацию в другом месте, как его одернула одна, противная даже ему, мысль: А их деньги?

Чтож... Бывший вор быстро оценил обстановку: по шуму, атакующих явно больше. Дворф уже наверняка изрядно избит, другому стрелку из защитников тоже скоро не поздоровится. Впрочем, при определенном раскладе может достаться и тем двум атакующим.

Если только не помочь слегка... - промелькнула в голове мысль перед тем, как рука привычно легла на лук.

Далее голова на время опустела от посторонних мыслей - осталось выбрать цели, вложить стрелу, натянуть тетиву и выстрелить.

...Первым будет Рейнорд. Пока он не ожидает выстрела в спину, стоит воспользоваться случаем и нанести максимум возможных повреждений. Затем на очереди должен быть дворф. Нацелимся в плечо ведущей руки, чтобы была возможность допросить потом и при этом не попасть под удар во время боя. После чего отступим к более подходящему укрытию...

Цель - выдох - выстрел. Стрела. Другая цель - выдох - выстрел. Отступление.

В конце своей череды действий Горбон оказался за более дальними мешками, у края дороги. Достаточно, чтобы не сразу получить болт/стрелу/пулю, и одновременно видеть происходящее на противоположной от него стороне дороги и у входа в барак. Он не особо смотрел, нанесли ли стрелы хоть какой-то урон его противникам или нет - эти действия больше служили цели обескуражить противников, заставить их думать, что их окружили.

В лук снова была вложена стрела в ожидании тщательно и быстро выбранной жертвы.

«Как же так? Последний в роду умрёт вот так, прямо сейчас?»
  Генрих обязательно выкрикнул бы это перед смертью, если бы у него хоть что-то осталось от головы после ужасающе сильного и крайне меткого удара двуручной палицей. Сегодня в Аду будет пополнение.

"Не сработало. Не сработало, блин! Жаль, это сильно облегчило бы положение. Очень облегчило бы, Бездна раздери! Ладно, импровизировать так импровизировать... "
Сморщившись в выражении лица, которого нетренированный человек без лимона и прикушенного до крови языка достичь, как правило, не в силах, чародей опустил посох и затушил плясавшие вокруг объекта всеобщего внимания хороводы пламени.
- Вы верно сказали про морок, сестра Ройстон. -
Печально заметил колдун, не спуская серых очей с обвившей Вейланда демоницы.
- Дамы и господа, с сожалением должен представить вам цуккубу. Демона сайаада, по научному. Хитрую, ловкую, безжалостную абольстительницу, призванную и скованную договором с неизвестным чернокнижником. Первоклассный боец хлыстом, владеет магией очарования, как вы могли заметить по бедолаге Вейланду. Сколь не забавно, патологически правдива, никогда не нарушит заключенной сделки. Склонна к садомазахизму. -
Словно перечисляющий особенности вымирающего вида лягушек натуролог-любитель продекламировал маг.
- Как не хотелось бы мне изгнать эту тварь обратно в круговерть пустоты, я вынужден просить всех собравшихся опустить оружие. Тот, кто призвал её сюда - вот по настоящему важная цель, и без её помощи, боюсь, нам его не одолеть. Призыв исчадий - признак могущественного колдуна, возможно даже главы культа. Изгоним эту, и он призовёт себе новую. Его убийство будет несоизмеримо важнее, не просто ради золота, но ради закрытия врат в бурлящую преисподнюю, которые он собой представляет. Увы, заключив сейчас эту сделку мы спасём намного больше жизней, чем одолев это проклятое отродье. Клянусь Святым Светом. -
Последняя реплика сопровождалась лучшим знаком святости, какой чародей мог изобразить. Сложнее было даже не столько научиться выписывать благословенную "Ф", сколько сдерживать порыв сморщиться или чертыхнуться.

  Фаранáнг так и не ответил на вопросы жрицы, но вместо него заговорила девушка. В короткий миг все перевернулось с ног на голову и несчастная пленница перестала быть столь несчастной. Аделаида отчетливо понимала, что спасенная пленница явно не была той, за кого себя выдавала: приторно-сладкий голосок, нескрываемая насмешка в интонации, рассуждение о смертных и договорах. Да она же демоница! А все это место пропитано Скверной не просто так!

  Волшебник видел ее насквозь и именно поэтому незнакомка тоже заняла атакующую позицию. Своим отталкивающим голоском, она говорила ужасные вещи, пытаясь уличить Фара, одну из четырех Звезд, в темных делах. Но как можно верить словам Суккуба?

  Прищурившись, Сестра Ройстон не сводила глаз с экс-пленницы, пока та говорила свои речи и, подобно ядовитой змее, обвивала туловище Вэйланда. Бедный Райкер! Как выяснилось, его невероятная физическая подготовка не могла ничего противопоставить демоническому очарованию. С каждым ее словом кровь в жилах монахини начала закипать. Адель признавала, что порой сильно верила в людей, что делало ее наивной в глазах многих, но не стоило забывать что она - жрица Святого Света. Она способна отличить заблудшую душу от яда Скверны, что очерняет Азерот!

  — Вы? Вы! Да как вы только смеете нам предлагать сделки! Вы - дитя порока Скверны с Круговертью! — Глаза монахини засверкали ярким свечением подобным солнечным лучам.

  — Не думайте, что мы так просто поведемся на ваши уловки! Мы - честные люди, ни за что не вступим союз с демонами, какими привлекательными не были бы их предложения! Я призываю вас отпустить нашего друга немедленно! И добровольно сдаться, пожалуйста! — После пламенной речи, Адель бегло бросила взгляд на Фаранáнга. И он, и Генри были магами, поэтому оба почувствовали неладное до того, как чары суккуба опутали воина. Но Цуртус, кажется, лучше понимал происходящее, от чего с самого начала отреагировал на самозванку более резко. Должно быть это и было причиной его странного поведения. В любом случае она сможет задать все вопросы позже, в более спокойной ситуации.

Всю дорогу до боя Вий развлекал отряд байками о том, как надо воевать, в какую сторону на врага бежать, а в какую от врага. Чтобы, значит, даже пьяным право и не право не путать. А так же отличать лубританский эль, он криганского шнапса в закрытых бочках. Иногда делая страшные глаза и рыча "Прокляну!". Но это больше ради шутки, конечно же.
Зеленокожих Вий не боялся, так что выйдя на поле брани деловито стал зарядать арбалет ничуть не стесняясь врагов. Всем известно, что гоблин куда-то попадает только по большим праздникам. Видимо это он и был, потому что лубританец получил камешком по лицу и откинулся, успев удивленно выпалить что-то вроде.
— Прокля... ляяяя.

Тычок. Звякнули и разлетелись колечки кольчуги, всхлипнул следующий слой брони - жир, но и он не спас от попадания копья в самую глубь тела Ярпена. Однако и это не остановило Ярпена, и следующий тычок, не прошедший сквозь кольчугу, не смог нарушить его рвения. Вот палица уже почти достигла точки невозврата, после которой она обрушится на вражью черепушку, но... Хрусть! Голова Ярпена безвольно откинулась назад, а взор мигом потерял осмысленность. Чего уж тут распинаться? Отошёл старик к Давкулу - сам бы он поэтичнее и не сказал!

– Ну да, никто же не обязан докладывать простым наемникам ни о чем важном, особенно отправляя их разгребать за собой дерьмо. Отличный подход. Он вполне объясняет целую, мать ее, армию, незаметно возникшую под самым носом у военных и подмявшую под себя лесопилку.

Чем дольше полуорк слушал Гронна, тем сильнее ему казалось, что с заданием он продешевил. Полгода назад, окажись вор в подобной ситуации, уже давно бы убрался подальше от чужих проблем и бессмысленной гибели. Но сейчас, то ли отрицательно сказывалась компания полуэльфийки, то ли назло всем, кто заранее вешал на него ярлык бесполезного сброда, Невар решил лишь немного снизить шансы на бессмысленную гибель и этим пока ограничиться.

– Предупредить гарнизон о скором штурме нужно, но оставаться там – все равно, что добровольно лезть в крысоловку и дверку за собой закрыть. Вот уж увольте, нам за это не заплатят, да и мертвецам монеты ни к чему. По-правильному им бы собрать два десятка самых умелых бойцов гарнизона для вылазки и спалить к чертям осадные орудия, а вместе с ними парочку зеленых усов на одной самодовольной роже. Но мне кажется, башню охраняют не те солдаты, которые отважатся на подобное... – полукровка сделал еще несколько больших глотков – В любом случае, мы почти ничего не знаем о противнике, а нас отправили именно для того, чтобы выяснить. Если здесь действительно готовится штурм укреплений, то лучше узнать, кем именно, до того, как противник полезет на стены. Если же в округе шастает лишь небольшая шайка, которую сюда отправили просто шороху навести, то мы сыграем им на руку, заперевшись с солдатами. Я предлагаю наведаться к башне, предупредить вояк, забрать Фила с остальными и отправляться к лесопилке. Там постараемся разнюхать как можно больше, а дальше по обстоятельствам. – Невар поставил пустую кружку на стол, ожидая, что скажут собеседники.

Тучи в очередной раз сгустились над и без того безрадостными землями Трёх Королевств, живущими от эпидемии чумы до вторжения варваров. На этот раз для разнообразия случилась новая ересь, с легкой руки Святого Отца Бенедикта Восьмого окрещенная "демонизмом": грешники Восточного Королевства решили, что мир есть творение не Всевышнего, а самого Диавола, как и сама Мать-Церковь. Немыслимое утверждение, к сожалению, упало на благодатную почву - и вскоре запылали монастыри да храмы, а церковная десятина обильной рекой пошла в другие карманы и жадные руки. Возмущению Церкви не было предела, но Король Василий Первый Темнейший отчего-то не торопился пресекать беспорядки, ссылаясь на очередное обострение ситуации на южной границе со степняками и невозможность выделить войска на подавление мятежников. Злые языки говорили, что Темнейший сам с удовольствием наблюдал за тем, как пускают кровь разжиревшим церковникам, надеясь позже потеснить их и прибрать к своим рукам опустевшие земли и доходы от них. Монархи двух оставшихся Королевств же пока тоже медлили, выжидая и пытаясь прикинуть, выйдет ли какая польза от вмешательства в ситуацию...

Но всё это были дела высокой политики, мало интересные простым людям на южной границе Арконского Королевства в том самом месте, где рукой подать уже было и до границ с Криганом и Эльмаром. Рос бы ячмень да репа, не дохли бы свиньи и гуси, не лютовали бы волки да лихие люди - вот и все мечты здешних хлеборобов, приходивших в укрепленный городок для обмена нехитрым товаром и незамысловатых развлечений на ярмарке. Кучка зеленокожих грабителей, повадившихся в последние дни угонять овец и коров, волновала местных куда больше, чем вопросы богословия и вассальных отношений. И заплатить за решение проблемы крестьяне были готовы весьма недурно по здешним меркам. Чем не возможность проявить себя новой бригаде, буквально сегодня сбившейся из кучки бродяг в подобие наемного отряда?

– Пятьдесят серебряных монет тому, кто принесет головы зеленокожих негодяев числом в дюжину, оным доказав уничтожение сей гнусной банды! – зачитывал глашатай указ бургомистра. – Всё прочее, с боем взятое, храбрец может себе оставить, окромя людей да скота в неволе гоблинской - тех потребно на волю пустить, насилия им не чиня, иначе ни гроша не получите! Таков указ бургомистра сего дня, сего года, и так далее, и тому подобное...

"Ломающих" новостей более на сегодня не случилось и народ расходился по своим делам, а были они здесь, в городишке Убервальд, примерно такими же, как и в сотнях других ему подобных: тут торгуют всяким дерьмом и пытаются нагреть неопытного покупателя; тут пьют, бьют рожи, катают кости по столу и щупают продажных девок под оглушительных хохот; тут рвут зубы и вправляют вывихи - без малейшего намёка на... кхм... как её там? а-не-сте-зи-ю, во! Словом, все блага цивилизации, о которых только можно помыслить. И даже немного трудно поверить, что буквально в сотне ярдов от крепкой стены из земли и бревен, по которой выхаживают дозорные стражи, начинается густой лес, в котором кроме хитрых лисиц и пронзительно каркающих воронов водятся вонючие и кровожадные гоблины, готовые пырнуть тебя ножом или всадить стрелу между лопаток. Откуда только берутся, поганцы! Охотятся на них, облавы устраивают, головы за гроши им режут, а они всё не исчезают, как тараканы в избе крестьянской - лезут и лезут...

Впрочем, философские вопросы лучше оставить на потом, а прямо сейчас подумать о том, как бы этих конкретных зеленомордых на меч взять.

Джос был не особо рад победе, в отличие от чрезмерно бахвалящегося Генри. Магия всё же была слишком мощна и жестока, даже жреческая. Сам он предпочитал менее разрушительные способы борьбы с врагами, которых у охотника, в сущности и не было. Но после всех событий этих дней в нём проснулась некоторая ненависть к гноллам. Пожалуй, для него эти волкообразные гуманоиды могли считаться врагом.
Путь вглубь не занял много времени, но лишь усиливал неприязнь Джоса к гноллам, равно как и к кобольдам. Отвратительные существа и жили так же: везде были следы крови, грязи. А уж вид двух гноллов, убивших друг друга, был "вишенкой на торте". Охотник силился разглядеть что-то во тьме, что окружала проход на том стороне моста, но быстро отказался от этой затеи. Дверь же с рунами была делом для Фарананга, особенно учитывая труп кобольда подле неё. Юноша уже хотел было предложить магу посмотреть что это за письмена, как раздался женский голос. Джос обернулся и увидел пленницу.
- Конечно спасены! - воскликнул он в ответ и бросился к ней на помощь. Но кандалы были ему не под силу, а потому охотник принялся искать ключ от них на телах гноллов и кобольда.

Рыжая сумка фокусов Найло
Поскольку у сумки фокусов есть 8 вариантов призываемых животных, и при этом они могут дублироваться, тут будет по три варианта персонажей для каждого зверя, чтобы избежать диссонанса в случае призыва трёх одинаковых зверушек. Добавлять их буду по мере призыва.

1. Крыса.

2. Сова
2.1 сэр Даллас "Хевок" Баддлер, аристократ, читатель, писатель, полководец.

2.2 дон Филинио Перьеоне, старый мафиозо, не боящийся испачкать руки.


3. Мастиф

4. Козёл

5. Гигантский козёл

6. Гигантский кабан

7. Лев

8. Медведь
8.1 Капралыч. Медведь. Отставной военный. Кутила. Тангоденсер.

Одно из кресел было придвинуто к камину и стояло спиной к вошедшим. Из-за высокой спинки не было видно головы сидевшего, но струйка табачного дыма поднимавшаяся над креслом, говорила о том, что в комнате помимо здоровяка Чарльза и спящего на медвежьей шкуре охотника, был ещё кто-то. Пока хозяин дома представлялся, сидевший положил левую руку на кожаный подлокотник. Холёные мужские пальцы сжимали курительную трубку из тёмно-красного дерева, а на указательном пальце красовался перстень с рубином.

Грэйс остановилась и выслушала доводы наемников.
- Хорошо, тогда я иду с вами,- заявила она,- Филлип, последишь за башней и окрестностями, может, что заметишь, пока нас не будет.
- Кнопка, у нас как бы приказ, помнишь? Внезапно ночью нагрянуть в башню, а ты сваливаешь за какими-​то простолюдинами. Что они вам расскажут? Да они от страха забыли, как их зовут!- ответил парень
- Ночь еще не закончилась,- девушка отдала Филу сверток документов,- Если не вернемся, выполняй приказ, а пока побудьте в укрытии, главное костер не разводи.
- Как не разводи? да мы же тут померзнем!-
- С дозорной башни любой огонь в лесу будет очень заметен,- негромко сказала разведчица, терпеливо растолковывая очевидные вещи напарнику
- Мы побудем с ним,- заверил Грэйс брат Миваль,- Думаю, Синиций не против?-
На что гном утвердительно кивнул.
-​Эрлия, пойдем с нами, они тут справятся,- рыжая махнула рукой полукровке,- Если поторопимся, то кого-​нибудь догоним.
Хьюго, Невар, Эрлия и Грэйс поспешили за беглецами в сторону поселка лесорубов, а гном, жрец и лучник остались около башни, ведя наблюдательную деятельность.
Перед тем, как отправиться в путь, полуэльфа внимательно осмотрела здание, насколько это было возможно в темноте, пусть и с ее эльфийским зрением, но найти что-​либо необычное ей не удалось. Невар пытался вычленить среди убегающих фермеров тех самых провокаторов, закидавших сержанта камнями. Однако, в такой суматохе, это тоже было весьма трудно.

[Тимми Брей]
Вскоре, тройка наемников и разведчица вышли на дорогу, которая вела от дозорной башни, к лесопилке. Толпа, начала понемногу умолкать, а вскоре и вовсе разбилась на отдельные группы, которые обсуждали произошедшее у сторожевой башни. В этот момент к группе авантюристов, которую возглавляла рыжеволосая девушка, вышел невысокий парнишка лет 16. Он неуверенно шагал в сторону "Морковки" и компании. По парнишке, если бы был день, было видно, что он был встревожен, и сомневался, а стоит ли рисковать. Парень несколько раз глубоко вдохнул, и сделал еще несколько неуверенных шагов, а затем начал:
- Я... Я Марк Аврелий Бесстрашный, - начал парнишка обозначая себя для рыжеволосой девушке, которая, как думал парень, пойдем о чем идет речь, - я... Я... У меня важное донесение к мор... морковке. "У господина Шепарда, который мурлоками командовал, корову украли".
Со стороны можно было подумать, что парнишка, сошел с ума, и просто несете несуразную речь, о каком-то Аврелии, и Шепарде, да и самому парню это все казалось странным, но он помнил, слова одного человека: "Если со мной что-то случиться найди рыжеволосую, и передай ей что у Шепарда корову украли". Парень нервно сглотнул, глядя на путников, рука при этом нервно сжимала дубину, что была на поясе, было страшно...

Брей
Брей, рыбак с Красногорья, любящий отец 5 детей, и единственный кормилец семьи, его жена погибла несколько месяцев назад от набега гноллов лишь охнул, когда град стрел покрыл территорию, вокруг него, парень, встал на колени, утыканный стрелами, а один из шипов пробил бедняге голову. На мгновение пелена чар спала и парень глянул на своих обидчиков молящим взглядом, в котором читалось одно, не убивайте... Но было слишком поздно. Труп рыбака еще некоторое время издавал хриплое дыхание и предсмертные судороги покуда окончательно не затих, испустив дух, и зеленую дымку.

Бреквел - Квестовый Мужик Фермер
Фермер получив несколько ударов, которые его больше разозлили, и раззадорили, нежели нанесли урона. Глаза блеснули нездоровым блеском а Бреквел оскалил зубы.
- Ну, что же ты, милая Грейс, куда ты? - Фермер тут же кинулся вперед, сокращая расстояние между собой и разведчицей. И когда Бреквел уже поравнялся с актером (Белкой) атаковал Грейс нанося ей сразу несколько ударов, первый удар фермер отправил в правую руку, а следом сразу же попытался нанести удар в живот.

Карри "Лесоруб"
Карри же, ухватил, топор, который лежал не далеко от второй пышногрудой барышни, и застегнул штаны, которые парень уже успел начать снимать. Но теперь, интерес к дамам пропал и парень кинулся в гущу боя.

От удивления из-за пролетевшего мимо головы Вейланда копья в глазах воина аж-на потемнело! С испугу он даже цвета различать перестал, а в глазах зарябило так, что он видел своих соратников на местах, где их уже давно нет!
Отшатнувшись назад, Райкер, тем не менее, был вполне себе в боевой готовности. Не успел он в себя придти, он сперва просвистел билом кувалды над головой чудища, после чего – куда как более точно выкинул вперёд обе руки с молотом, пытаясь приложить его древком монстра по морде, выбивая ему пару не особо нужных зубов.
–Без обид!–Сказал Вей, морщась и смотря на текущую с пасти геенолюда кровь.

В карих глазах тлело безумие, которое только и ждало искры, чтобы наполнить обессилевший разум ядовитым дурманом. Услышав команду, юноша лишился последних крупиц рассудка. Сбросив с головы шляпу, Хьюго обнажил короткий меч и хищно осклабился. Белка выбрал своей целью того, кто первый попал в поле зрения: отступающую к товарищам Грэйс. Артист сорвался с места и ринулся в сторону жертвы. Стремительно догнав девушку, Хьюго размахнулся, чтобы вонзить в неё острое лезвие.

Судя по всему, каменный великан гномьего языка не знал. Но песня ему понравилась, и смысл её он примерно понял благодаря сообразительности Миллини в аспекте создания иллюзорных образов, благодаря которым можно было в приниципе донести до кого угодно почти любую информацию. Есть, конечно, аспекты культурного и социального различия, но каменные великаны хоть и считали мир поверхности матрицей пространства сновидения, были в достаточной степени похожи на разумные расы Фейруна для того, чтобы понять, что барды хотят не бится, а мирится.

Великан махнул рукой, и саблезубый тигр успокоился. Судя по всему, тот действительно был кем-то навроде домашнего животного, и гигант мог понимать этого представителя кошачьих, а саблезуб - понимать этого здоровяка. Возможно, это как-то можно было использовать? Ох как не хватало Карсуса, его кошки или Гаррета, который мог с ней общаться.... Сейчас же саблезубый, расслабившись, начал вылизывать свою шерсть, продолжая при этом пристально наблюдать за приключенцами, а великан, нахмурившись, присел: судя по всему, он думал, как же поступить с этими непрошенными гостями.

  Сестра Адель, а так она попросила обращаться к ней своих компаньонов, в основном шла молча и редко что-то комментировала. В первую очередь это было связано с тем, что леса для нее всегда казались дикой и неприветливой для городского обывателя территорией, а потому лишний шум никогда не приносил пользы. Второй же причиной был поток ее мыслей, направленный на пережитый день и тех, кого она потеряла. Многие ее товарищи пали, а после спасения детей, их вместе с культистами накрыло огнем. Размышляя об этом, девушка пришла к выводу, что непременно будет настаивать на том, чтобы как минимум возвести памятник тем, кто рискнул своими жизнями и погиб там, на острове. Неожиданный, но дружелюбный жест джоса, тем не менее, вернул ее обратно к настоящему моменту. От неожиданности молодая жрица охнула, но вскоре удивление сменилось на благодарную улыбку, и, приняв цветок, она она попробовала вплести его в свои достаточно короткие волосы.

  — Так хорошо?

  К моменту, когда они подобрались к рудникам и обнаружили существ, отдаленно напоминавших гуманоидных гиен, монахиня напряглась. Она никогда не видела подобных вживую, но доводилось слышать несколько страшилок. К великому сожалению, сейчас они очень походили на правду. Адель сглотнула и резко отвернулась, заметив, как хищные
Челюсти начали потрошить какого-то несчастного, но то, что она услышала от цепного, еще сильнее шокировало женщину.

  — Как это? Нет… нет-нет-нет! Пройти мимо попавшего в беду человека, зная, что мы, вероятно, его последняя надежда - это невозможно! И бесчеловечно! Ради Святого Света, вспомните, мы же все-таки цивилизованные люди, а не дикари из Орды! — Девушка сильно сжала посох обеими руками. Костяшки ее тонких пальцев побелели, а ее голос рисковал стать громче, чем они могли себе позволить, находясь в укрытии.

Ну, результат Вейланда радовал. В особенности потому, что платить за всё это придётся Генри. Конечно, можно было бы посчитать "Штраф"(Ну или взятку, кому как приятнее это дело называть) "инвестицией в успех предприятия", больше это походило на изящный способ мало того, что помереть в шахтах, так ещё и нищим. Что уже совсем ни в какие воротá и рамки не лезло.
–Эм... Ну вот и порешили, милсдари.–Сказал Вейланд, глядя на то, как два десятка золотых кругляшей исчезает в карманах стражников. Очевидно, в этих карманах было ещё место для злата, и Райкер решил использовать это на благо всего мероприятия–Эт-самое, там после нас тоже пойдут всякие приключенцы – вы их тоже поостанавливайте, поспрашивайте, наверное... Наверняка они что-то знают про эти ваши покушения и украденные вещи?
Посеяв в головах служак зерно алчности, Вей, как ни в чём не бывало, пошёл вперёд, поглаживая мягкую шкуру волка по шёрстке.

  Ритуальная молитва, сопровождается дымом ладана, исходящего уже от обычных размеров кадила, позволила некоторым ранам затянуться. Девушка согласно кивнула эльфийке, хоть и тревожилась по поводу того, что не все выглядели окончательно посвежевшими от ее божественного вмешательства, но высказываться не стали.

  — Гм-м… Прошу прощения, Фар, так? Вы несколько бледны. Я… я постараюсь держаться поблизости, чтобы … — Сестра Ройстон замялась, подбирая слова. Этот высокий человек хоть и был сдержанно приветлив, но почему-то казалось, что поддерживать болтовню не любил. — Чтобы предоставить помощь в случае чего. — Подняв брови домиком, она сложила губы бантиком, выглядя при этом несколько наивно и глупо, но в искренности ее намерений сомневаться не приходилось. Затем монахиня застенчиво кивнула на комментарий Цепного и тех, кто с охотой принял ее в круг боевых товарищей. Девушка была обязана этой компании, поэтому считала, что не будет ничего страшного в том, что поможет им безвозмездно. Она не рассчитывала на выручку, но если таковая подвернется, коль такая появится, то несомненно поможет церкви Святого Света восстановиться.

  ***

  — Ой-ой! Сэр Генри, то, что говорят эти люди, это же неправда? Господа, может вышло недоразумение…— Девушка слушала перебранку, удивленно глядя то на Цепного, то на людей в форме штормградской стражи. Она была бы и готова отдать деньги, да вот только где их взять? В ее коробке с пожертвованиями было от силы пять золотых, которые она не посмела бы трогать.

– А я все еще вижу твой клинок, направленный в мою сторону – парировал последнюю фразу рядового Невар. Совмещая скулеж о помощи с угрозами и приказным тоном, солдафоны начинали все больше раздражать. Невар даже вспомнил былые деньки, что провел среди штормградского отребья, которое присутствует по обе стороны закона. Если у этих парней много общего, то лечить их – большая глупость, так как за помощь они, скорее всего, отблагодарят клинком в спину.

– Как ты назвал мою спутницу? – хрипло спросил полуорк у того, на чьем жетоне значилась фамилия Кислер, и пристально посмотрел ему в глаза. Уверенность в том, что солдаты не те, за кого себя выдают, росла с каждой секундой.

– Я вот кое-чего не пойму, парни. Оскорбляете девушку, а она от вас ничего не требовала, просто поделилась наблюдением. Ведете себя, как кучка паникующих ополченцев, а не хладнокровных вояк, хотя мы спрятали оружие и даже помощь предлагаем – в голосе полуорка сквозило все больше презрения – При этом у вас настолько секретное и важное задание, что даже представляться нельзя, как вы нам сообщили (а потом показали жетоны) – после небольшой паузы вор резко смягчил тон и беззаботно продолжил – Но в любом случае, уговор есть уговор. Вы показываете жетоны – брат Миваль исцеляет ваших раненых, все честно. Вот только... мы увидели еще не все жетоны.

Приподняв руки, вор медленно направился к группе военных возле повозки. Он с надеждой взглянул на Эрлию, адресуя ей немую просьбу подстраховать его задницу. Задумка была простой: если у вояк чужие жетоны, то, скорее всего, они есть не у всех, так как обобрать семерых опытных солдат – задача не для отребья, что грабит путников на дороге. Если же солдаты настоящие, то возле повозки должен быть кто-то старший по званию и более уравновешенный.

Невар шел вразвалочку, демонстрируя внешнее спокойствие, но с каждым шагом уверенность таяла, а сердцебиение учащалось: вот сейчас дезертиры решат, что вешать лапшу на уши больше нет смысла, окружат и превратят его в кусок окровавленной орчатины. Если что-то пойдет не так, вся надежда была на собственную ловкость и, как ни хотелось этого признавать, на союзников за спиной.

Вообще, Вейланд не был каким-то особо бесстрашным. По крайней мере сам себя он бы не осмелился так назвать. Его вполне можно было назвать стойким к физическим увечьям – это да, это проверенно. Но вряд ли кто-то осмелится предположить, что его невозможно напугать! Просто правило по правилу большого пальца: даже не смотря на то, что напугать его особо никто не пытался, сделать, скорее всего это было бы не сложно.
Проблема в том, что почти всю свою жизнь он провёл в тепличных условиях: до того как он в первый раз отправился в приключения, он был подсобным рабочим в штормградской академии, а потом – проходил военную подготовку.
Казалось бы, что для него с такой-то биографией может оказаться чем-то страшным? Чудовища из недавних приключений? Едва ли: все они были побеждены. Отдраивание казарм в одиночку? Да тоже нет, Райкер физического труда не боялся и очень даже охотно заменял им упражнения.
Даже заклинанию было тяжко что-то отрыть в разуме воина, чтобы использовать это против него. От чего воин даже на пару мгновений задумался, "Завис" на ровном месте.
Однако чёрное колдунство-таки добилось своего!
На пару мгновений в голове воина изобразилась картина из далёкого детства. Картина, от которой и по сей день у него, порой, по спине мурашки бегают, и даже не окрашенные в серый цвет локоны волос готовы поседеть.

В голове Вэйланда возникли картины о том, как он, ещё мелкий, шёл во тьме с тускнеющей свечой в стакане, выполнявшем роль канделябра. Штормград полностью оправдывал своё название, вступив в неравную схватку с бьющими о его стены волнами молниями, нещадно атакующими его шпили.
Воск то и дело капал со свечи то на пол, то на его руки, но объятый неугомонной тревогой Вэй не обращал на это внимания. Всё оно было сосредоточено на угловатых фигурах, хмуро высившихся над ним слева и справа, словно наблюдающих за каждым его шагом и недовольных уже тем, что он вообще идёт куда-то.
От высившихся над юной и ещё чернявой головой Вэя веяло холодным презрением. Вэй потревожил их в ночи, и поигрывание огонька на конце свечи, постепенно походившего к краям металлической кружки, лишь усугубляло их неприязнь. Взаимную, впрочем.
Фигуры высились и выжидали. Никто из них ничего не предпринимал: либо считал это ниже своего достоинства, либо выжидал чего-то. Но каким бы мертвым, вековым спокойствием не веяло от них, Вэй не мог перестать ожидать от них худшего.
Погода таким мыслям только способствовала: ветер стоял такой, что даже крепостные стены от него сотрясались бы, пусть и не было опасности, что они не выдержат. Земля из под ног тоже норовила уйти, даже если от ветра защищала каменная толща. Если и были окна, то они звенели, если и был Вэйланду вид на небо, то ничего окромя густых чёрных туч и вспышки молний.
И какими бы жуткими и грозными не были бы угловатые вековые чудища, внимание воина то и дело переключалось на очередной озаряющий небо и окрестности Штормграда проблеск света.
Возможно, именно этого и дожидались тревожные создания, чей покой Вэй нарушил в ту ночь, ведь даже толком зазеваться не успев он едва увернулся от коварной атаки грозных чудищ! Толком не успев насладиться проблеском света, его милостью в отношении заплутавшего в ночи путника, как подлый выпад тёмной завесой накрыл его с головой!
Уклонившись от первой атаки, Вэйланд ждал второй. В конце концов, он тогда ещё не был воином, да и огонёк свечи, вместе с огарком провалившийся в жестяной кружки, все ещё тревожил, нагло тревожил покой высившихся над Вэйландом...
Книжных шкафов. Монструозных полок по много футов в высоту, заставленных разными рыцарскими романами и мифологическими трактатами, научными фолиантами и историческими и биографическими монографиями.
Сам Вэйланд был, кажется, был в порядке. Руки и ноги – всё на месте, даже голову не отбило. Лишь сердце бешено колотилось, дыхание сбилось фатально, а остекленевшие глаза, повинуясь движениям головы, осматривали всё вокруг.
И хотя сам Вэйланд был цел, самое страшное, на что он рассчитывал, выходя в ночи за водой, произошло: одна из полок обрушилась на каменный пол.
Тревога, печаль и ощущение потерянности волнами настигали сознание парнишки. Ведь самое страшное было ещё впереди:
–Ну и где я завтра буду стремянку искать, чтобы всё это прибрать?–Закономерно вслух возмутился парнишка.–После шторма-то! Да ну вас...

И тут Райкер пришёл в себя. Уже выставив древко молота для защиты – видимо инстинктивно, будто бы защищаясь от "Атаки" из своего видения, он приготовился защищаться.
"Привидится-же такое", подумал он, глядя в глаза наславшего на него эти видения чудища.

Music Theme ссылка

  Стены темной и тесной ямы, в которую они угодили, начинали давить, а мысли о безысходности подкатывали волнами. Утреннее прибытие повлекло за собой небольшую потасовку, в ходе которой они оказались загнаны в угол. Последнее, что она помнила - это как потеряла равновесие и падала, падала, пока не увидела яркий луч света, отраженный от клинка. Дальше она потеряла сознание, а когда пришла в себя, обнаружила, рядом с собой в яме рыцаря. Кажется, она упала на него, благодаря чему спаслась, поскольку на дне ямы были шипы. Сэр Дамиен Готье пожертвовал своей жизнью, чтобы Сестра Адель выжила. Его взгляд был стеклянным, а тело теряло последние частички тепла. В тихой молитве, она попыталась призвать божественный свет, но поднеся загоревшиеся ладони к груди человека, убедилась, что его жизненная энергия не откликается на ее зов. От осознания случившегося руки Ады задрожали, а на глазах выступили слезы.

  Сэр Дамиен Готье, он был добрым и самоотверженным человеком, с невероятной силой воли и идеалами, к которым монахиня всегда стремилась. Вероятно, именно это и стало его гибелью: спасать тех, кто слабее или не может постоять за себя сам.Покуда служительница Святого Света будет жива, она никогда этого не забудет и будет продолжать идти вперед с высоко поднятой головой. Девушка смахнула с щеки слезу и запрокинула голову. Спасение было в двадцати футах над головой. Так близко и так далеко.

  — Я непременно спасу детей, сэр Дамиен. Ваша жертва не будет напрасной. Вот только выберусь отсюда... — Адель попыталась положить тело рыцаря так, чтобы даже посмертно, его лик казался благородным. В ноги она передвинула его щит, а руки сложила ему на груди, чтобы он как будто-бы сжимал в руках рукоять меча. Единственное. Что она забрала, так это святой символ с шеи погибшего, как доказательство его кончины.

  Тарабарщина мурлоков отголосками доносилась до ее ушей, а значит они не так далеко. Девушка понимала, что нужно вести себя тихо, иначе выдаст, что она все еще жива. Ада прикусила губу, пытаясь понять, как быть дальше. Веревки у нее не оказалось. При ее погибшем спутнике тоже. Может, кто-то из ее товарищей выжил? Приподняв подол своей мантии, она перешагнула через торчащие колья и забилась в противоположном углу ямы. Свернувшись почти калачиком, Ада обхватила обеими ладонями святой символ и, поднеся к губам, начала шепотом начитывать молитву.

  Тем временем день подходил к концу.

Многие знали, что Вэйланд не был крохобором. Он легко зарабатывал, легко тратил, охотно дарил подарки, и если и откладывал денежки, то только на более совершенное снаряжение. Меж тем, почти два месяца приключений выработали в нём некоторую деловую хватку: с каждым разом он всё менее и менее охотно готов был "избежать" – а проще говоря "Проморгать" свой прибыток.
–Рассчитаемся на лодке, Генри. Выходим скорее. Думаю, я смогу их задержать на минуту-другую!–Сказал воин, снимая с бокового кармана сумки знакомый его спутникам ломик, оставшийся ещё после их предыдущего совместного приключения.
Закинув своё снаряжение на плечи, Вэй бойко зашагал к выходу. Дождавшись, когда все остальные будущие счастливые обладатели семи сотен золотых выйдут вместе с ним, воин обратился к спутникам:
–Отвлеките от меня внимание!
После чего, дождавшись подходящего момента, навалился спиной на дверь, как-бы невзначай выронил из рук ломик острием назад – как раз в сторону входа, и ногой заткнул инструмент в щель между дверью и порогом.
–К лодке, сэр Генри!

Вексенна успела побывать в нескольких совершенно бесперспективных приключениях, без особых опасностей. Надежда получить новый опыт оправдалась - теперь Векс была достаточно опытна, чтобы больше на подобное не попадаться.
Новое задание. Аристократ, возжелавший славы. Наверняка самоубийство. Полезет ведь геройствовать. Может и напротив, попытается отсидеться за спинами а потом присвоить себе славу. Кто знает,что лучше.
- Все те же лица, - нейтрально прокомментировала появление Джоса и Фара девушка. На самом деле их присутствие приносило ей облегчение. Куда проще планировать шаги, когда знаешь, с кем их делаешь. Пусть на месте Фара она бы предпочла видеть нормального мага, а не слабака, способного кое как выдавить из себя несколько заклинаний, но хоть остальные вполне соответствовали тому, что от них ожидалось.
- Рада знакомству, сэр Генри. Мое имя Вексенна. Задача вполне понятна. Как вы намерены преуспеть? Какой план? И как вы сами намерены участвовать? Так получилось, что мы с некоторыми товарищами уже знакомы и представляем способности друг друга.

Да... Вейланда она не узнала. У него раньше было лицо типичного солдафона, оттого и не запомнилось эльфийке. Сейчас же его внешность сразу бросилась в глаза. Спасибо остальным - напомнили ей, кто это.

Фаран был не в духе. Последние полтора месяца прошли в бесполезных с его точки зрения ритуалах; тренировках, от которых он просто уставал но ни точнее ни сильнее не становился; и общении с братом и невесткой. Последнее можно было счесть хоть немного приятным, хотя манера Эйтри поучать братца что мол "а времечко то идёт" а он "оболдуй такой всё никак не найдёт себе женушку" несколько раздражала. Ещё весной кузнец любил добавить, что мол и ремесло бы его непутёвому братишке подыскать, однако с этим пожеланием Фаран уже разобрался - всё же сложно оставаться безработным когда ты в силах чинить сломанное силой бубнежа и перекапывать почву по пятьдесят кубических футов в минуту.
Не смотря на неприязнь к покровительному тону брата, чернокнижник был вынужден признать, что в его словах был ризон. Безумный дядька Фьялар уже сто раз надоел юноше, и отселиться от родственничка представлялось отличной идеей. Собственно поиск средств на подобное мероприятие и привёл Фарананга в "Гордость Льва" под стяг какого-то мелкого аристократишки.
Старые знакомые стали сюрпризом, скорее приятным, чем не. Да, эльфийка всё такая же ошибка природы, да, солдатик даже с новым личиком всё такой же кусок живого щита, а Джос... Нет, он абсолютно точно всё ещё деревенщина, дурачок и колдуну точно не приятно общество этого охотника. Ни капельки. И вообще, образ обходительного и вечно улыбчивого добрячка это просто маскировка, чтобы лишних вопросов не задавали.
- О, какая честь послужить сыну легендарного героя войны! -
Поддержал бохвальство заказчика колдун.
"Угу. Герой войны. Вас героев как мух на вурдалаке, а отпрысков ещё больше. Дармоеды проклятые."
Так, как по акции с новой рожей солдатик получил ещё и новые мозги и догадался задать правильный вопрос, чернокнижник лишь покивал, бросив в след растворившемуся в толпе Джосу краткий взгляд.

Вообще-то Джос оказался в "Гордости льва" совсем по другому поводу, нежели непривычно большое количество посетителей. Собственно, эти посетители и были причиной посещения Златоземья и его таверны. Как всегда, юный охотник искал заказы на ремонт и наладку ружей и пистолей, а искатели славы и приключений были куда лучшей возможной клиентурой, чем местные лесорубы да ремесленники. Ну и, конечно же, им можно было куда выгоднее продать волчьи или медвежьи шкуры на плащи, а кожу на перчатки. Охота по-прежнему только кормила их с отцом, а на все остальное нужны были деньги.
Набиваться в ряды охотников за кобольдскими головами Джос, откровенно говоря не собирался, да и не стал бы, если не одно знакомое лицо среди толпы, забившей таверну до отказа. Лицо, пусть и изменившееся за это время, но все же куда приятнее, чем другие. Вейланд, товарищ по поводу в Темнолесье, которому охотник до сих пор, по его личному мнению, должен был вернуть пистоль, бережно хранимый в сундуке в отца дома. Но куда неожиданее, хотя нельзя было утверждать, что приятнее, было обнаружить там и Вексенну, довольно специфичную представительницу магов. Все втроём они немало пережили вместе, и как-то само собой вышло, что они решили и в этот раз попробовать свои силы. Хотя Джос до сих пор не понимал как они к этому пришли. Наверняка всему виной был мордастый щенок на руках у Вейланда, который завоевал все внимание юноши без остатка, что он пропустил обсуждение планов компании.
Очнулся он уже когда какой-то дворянин расписывал преимущества совместного похода в шахты.
- Вейланд, - Джос осторожно подёргал воина за рукав, - мы в самом деле это сделаем? Мне тогда нужно к отцу заскочить, предупредить его да забрать твой пистоль. Ты же его так и не забрал тогда, помнишь? Но отец важнее. И надо ему ещё заказов тут поискать. Вы пока о говорите всё, а я дела закончу.
- Прошу прощения, Вексенна, - поклонился он магессе, - рад буду снова путешествовать вместе. А теперь я вынужден откланяться.
И Джос вновь ринулся в толпу, пытаясь все же найти работу для отца, чтобы тот был обеспечен необходимым, пока охотник будет отсутствовать дома.

Вейланд, как и следовало ожидать, узнал о грядущей грандиозной облаве на вожака кобольдов в последний момент: только-только прибыл в город с очередной работёнки, и жадно хватал любые новости, ожидая обнаружить среди них очередную халтурку. И – что характерно – не прогадал! Были, правда, опасения и сожаления, что так поздно вернулся в город и уже чуть было не упустил свой шанс.
Думал даже бросить эту идею, отказаться от работы и в характерной ему манере уступить это место более расторопным героям – в конце концов, силушки в нём всегда было разительно больше, чем инициативности. Только вот их внезапно прибавилось, и Вэйланд передумал, завидев в толпе пару знакомых светлых голов – Вексены и Джоса.
Не успев толком войти в курс дела, как следует поприветствовать старых знакомцев, Вэй лишь прибился к ним в толпе, подняв на руки щенка мастиффа, и в последствии прошёл с ними в "Гордость льва".
В щенке без проблем угадывалась та же порода, что и используется штормградской стражей. Но не факт, что именно он привлекал внимание старых компаньонов Райкера: сам воин малость... Был на себя не похож. Если быть честным, похож он был на что-то, за что тоже может быть назначена награда. И, увы, если воин и мог заметить на себе удивлённые взгляды бывших – и одновременно будущих сопартийцев, то дать комментарии из-за творящейся в таверне суеты не мог пока.

Предложение господина Цепного было по душе Вэйланду. После череды однотипных заданий с сопровождениями торговых обозов это было действительно что-то интересное: самые настоящие шахты с самыми настоящими кобольдами, и даже самое настоящие убийство будет! Это уже более-менее походило на то, о чём воин читал в книжках. К тому же, тут будет соревновательный элемент, а об этом даже в книжках почти не пишут!
В общем, приключение обещало быть в кой то веке весёлым.
–Один вопрос, Генри,–Выступил Вэй, приподняв руку.–Планы шахт – это, отлично, но о каком "Необходимом снаряжении" вы говорили?

Миваль не слишком любит новые знакомства, но на протяжении жизни ему постоянно приходилось взаимодействовать с людьми вне его круга общения. К тому же ограниченность церкви немного угнетает, приятно выбраться на свежий воздух.

Несмотря на разносортную команду, которая собралась из охотников за наживой, они все добрые люди, часть Света, хоть и не признают этого. Ведь хотя они и пришли сюда за деньгами, есть и другие способы заработать. А они выбрали помощь людям.

Очередная возможность сделать мир лучше. Укрепить сеть Святого Света. И сделать условия проживания в церкви более комфортабельными.

- Верно, Невар. Главное восстановить порядок. А деньги мне не нужны. Они нужны церкви. Вера нужна нам всем, и ее нужно поддерживать.

- Я тоже очень рад знакомству. — Миваль улыбнулся в ответ Эрлии. Он всегда не был обделен женским вниманием, и похоже это никогда не надоест. Хоть с кем-то из команды будет просто, промелькнула мысль.

- Синиций, рад знакомству. — осторожно ответил Миваль, так как природа странной гримасы гнома пока не была ясна.

Миваль медленно обвел взглядом всю новообразованную команду, снова улыбнувшись Эрлии. Что ж, это будет интересный опыт, подумал Миваль, гладя книгу, которую всегда носил с собой.

За спинами Невара и Эрлии в комнату осторожно вошёл достаточно маленький силуэт. В тёплом свете свечей сверкнуло два небольших огонька. Это были карие глаза низкорослого старика, в которых играли языки пламени от канделябров. Синиций был гномом, и как подобало всякому представителю его народа, он стал оценочно осматривать кабинет и самого Пола. Синиций не скрывал хитрости и коварства в своём взгляде. Этот контракт - лишь очередное его развлечение и испытание на прочность. Будет здорово, если ему попадётся кто-то (или что-то), на ком он сможет испытать силу своих чар. Как и прежде - разрушать для Синиция было несопоставимым ни с чем удовольствием.

Гнома позабавила обеспеченность его спутника Невара по поводу награды. Синиций был падок на деньги, и полуорк задал очень правильный вопрос. Но старик не понимал, почему Невар решил, что они поделят награду поровну. Кажется, что этого спутники ещё не обсуждали. "Этому недотёпе следует засунуть свой пыл куда поглубже, пока он не свёл его в могилу..." - подумал гном.

- Тебе стоит попридержать свой пыл, Невар! - раздался высокий, но при этом мягкий и с небольшой оттеняющей хрипотцой голос Синиция. - Не нашему работодателю решать, как мы станем делить вознаграждение за работу.

Гном перевёл взгляд на служителя церкви. Ранее он видел их только издалека. Синиций никогда не интересовался церковными делами и Светом. Для него это было всё равно, что пустой звук. Но, с другой стороны, возможно храмовник сведущь в магии, которая бы была под стать Синицию. Гном уже представлял, как жрец испепеляет гноллов (или кого ужаснее) своим священным пламенем, а сам низушек в этот момент запоминает сказанные Мивалем слова и движения его рук. Глаза Синиция стали сверкать ещё ярче.

- Брат Миваль, я правильно услышал? Меня зовут Синиций! Очень рад знакомству, - на мгновение гном застыл в гримасе, в которой трудно было разобрать, действительно ли он радовался жрецу, или наоборот - презирал его.

Синиций не мог похвастаться большим опытом странствий и опасных приключений, но много лет своей жизни он на кого-то работал. И гном не припоминает, чтобы он брался за большой объём заданий одновременно. Синиций считал, что лучше быстро и качественно сделать одно дело, чем распылять своё внимание на всё подряд. Ему не понравились вопросы спутников про лесопилку и шкуры каких-то псов. Но озадачить капитана большим количеством вопросов показалось Синицию забавным, поэтому он не стал пасти задних.

- Господин Пол! Народ Штормграда судачит, что группа солдат из гарнизона Вэстбрук без какого-либо предупреждения покинула его, и теперь обдирает до нитки путников и торговцев в окресностях города. Было бы здорово, если мы узнаем приметы или имена дезертиров, если это правда конечно. Не факт, что мы пересечёмся с ними, но ко всему ведь нужно быть готовым, не так ли? - После своих слов Синиций уставился на капитана в ожидании ответа и слегка улыбнусля.

Эрлия закатила глаза: после чёткой и важной речи рыцаря этот плут и прохвост задал один из самых неподходящих вопросов. Но, в случае с Неваром, один из самых ожидаемых. Жадность однажды его точно погубит: недавно едва всех не сгубила, но урока из этого не вынес. Словив шарящийся вокруг взгляд, Эрлия ущипнула воришку на пути исправления за плече (специально села рядом, уже изучив такие себе повадки товарища). И покачала головой, типа: "Перестань, я знаю этот взгляд — тебе здесь ничего не светит, отрежу палец".

-Благодарю, сэр Блодвэн, за оказанную возможность служить Штормграду и его народу. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы разобраться в ситуации и окажем вашим людям содействие во всём. Наше задание заключается в том, чтобы разведать ситуацию и доложить про обстоятельства потери связи и поставок древесины? Если, допустим, лесопилка под контролем Братства или же, к примеру, захвачена гноллами, должны ли мы помочь разобраться там уже...ну....отбить лесопилку?

Жаль, что Гронн потерялся — он такие беседы умел вести. Да, он бы точно знал, какие вопросы в будущем могут жизнь спасти.

Задание со звёздочкой: это уже не конкретный геноцид популяции мурлоков у селений или зачистка наплодившихся гноллов по лесным лагерям. Здесь уже серьезное задание с рядом неизвестных: что произошло, кто враг, что в округе, чего ожидать, есть ли место заговору и т.д.? После случая с братом и Гронном Эрлия сомневалась в честности и верности верхушки, воинов Штормграда. Поэтому, первым делом, она начала подозревать заочно маршал Дугхана, рядовых де Кройца и Тимбертона. Допрос последних утречком и начнёт.

-Брат Миваль, рада знакомству, я - Эрлия, — улыбнулась и кивнула послушнику, пристально того рассматривая.

– Не очень то и торопится капитан отправлять помощь своему гарнизону – буркнул вор спутникам, проходя в кабинет.

Невар скептически окинул взглядом хлыща, которого представили, как брата Миваля, прошел к столу и уселся напротив него, откинувшись на спинку стула. "Плохи дела у гарнизона Восточной дозорной башни, если Церковь решила, что там понадобится священник" – мелькнула мрачная догадка.

– Есть один вопрос, капитан. Как мы будем делить награду? Насколько я знаю (о религии полукровка знал примерно ничего), Церковь редко интересуется мирскими делами, а значит, и в деньгах наш новоиспеченный спутник не слишком нуждается. Главное, чтобы справедливость восторжествовала, верно, парень? – полукровка с ухмылкой посмотрел на Миваля.

– И еще кое что. Я слышал, крестьянам на востоке Элвина сильно досаждают какие-то дикие полусобаки, а значит, истребление хищников тоже в ваших интересах, капитан. Как насчет дополнительного контракта? Скажем, по 15 золотых за шкуру каждого убитого волкособа, если по пути нам не повезет встретить парочку таких?

После этого вор принялся праздно осматривать кабинет и стол Блодвена, по старой привычке прикидывая, есть ли здесь что-то, представляющее для него интерес или вызывающее подозрение:
тайники;
потайные двери;
письма;
драгоценности;
магические артефакты;
редкое оружие.

Бой окончен. Последние враги дали деру и Невар не горел желанием их преследовать. Усталость и недавно полученные раны вдруг напомнили о себе. Полуорк осел на землю, привалившись спиной к стенке колодца, чтобы не упасть, и оценивающе посмотрел на волка, из пасти которого стекала слюна вперемешку с кровью. "Интересно, у кого из нас клыки больше" – мелькнула неуместная мысль.

Отдохнув минуту, вор поплелся в хижину Билла. Он развязал мертвого старика и уложил у стены, прикрыв тело старым одеялом. После этого подобрал окровавленный кусок веревки, которой тот был связан, и несколько раз сильно дернул за концы, проверяя, сгодится ли она для удавки.

– Пригодится для шей тех ублюдков, которые это сделали – сказал Невар и принялся скручивать канат в небольшой моток. После этого обвел взглядом спутников.

– И что дальше? Каждый теперь пойдет своей дорогой? Кажется, помощь кому-то – не моя сильная сторона, а вот отомстить за старика и докопаться до правды руки чешутся. Не знаю как вы, а я планирую найти того хмыря в бордовом балахоне, хорошенько расспросить, чем таким особенным можно поживиться в доме старика фермера, а потом вздернуть где-то на дереве.

До вечера Чарльз копал могилу... Билли, Гронн видел его не так часто, но как и водилось, он привязывался к тем, кто к нему был добр. После того как был найден старик, Пехота почти нечего не говорил своей компании. По началу, он хотел кинуться в погоню и добить ублюдков, но затем, он поостыв передумал, разыскал лопату и принялся копать. Уже когда первые звезды были на небе, парень принес мертвое тело, завернутое в хлопковую простыню.

- Прости дружище... Не вернул я твою лошадь, да и тебя я не смог уберечь, - выдал парень все на том же ломаном языке из-за ранения губы, - я надеюсь, что для тебя, как и для меня, смерть будет только началом.

Почти всю ночь Гронн провел у небольшого могильного холмика, а под утро, он все так же молча, собрав свой скарб, которого осталось не там много после боя, двинул в сторону Златоземья, для Гронна была сейчас главной целью найти целителя, да избавиться от ужасного последствия боя. Сейчас Гронну нужно было время, напиться и вылечить свою губу, или губы.

Согласно слухам, Гронн погиб в одной из неудачных облав на Гноллов совместно с военными. Хотя, некоторые "знакомые с Гронном", говорили, что видели Гронна на его ферме в Западном Крае. Так же был Гном маг, с зелеными усами, который рассказал, что видел, как парень с большим шрамом на лице, нападал на караваны в Элвинском лесу. А в таверне Гордость Льва, трактирщик рассказывал о "Щите Лордерона" который подался истреблять мертвых на подступах к нагорью Арати. Были еще матросы Штормградской торговой компании, которые рассказывали о парне, в широкой шляпе, и шрамом на лице, который нанялся охранником на одном из суден, которое ушло в Калимдор... В любом случае, слухи, это всего лишь слухи, слухи в таверне... "А Таверны - это слухи. Собирать слухи и сплетни - это как собирать ягоды и орехи в лесу: полезно, иногда кормят, экономят время и деньги"

Внезапно, приступ панического смеха оставил Гронна, и пехотинец глубоко вдохну, отгоняя все смеющее его потуги. Лишь мгновение понадобилось Чарльзу, что бы понять, Белка минус, Невар тоже. Двое на четверо, шансы имп его дери так себе.

"Когда-​то... Наступит тот день, когда, предки решат, что моей душе пора на покой. И тогда, я останусь сам посреди поля битвы... И... Приму смерть достойную воину." Пронеслось в голове Воина, когда он поднимался на ноги.

- Живи... Так... Что бы... Страх смерти никогда не смущал твое сердце, - выдал пехота бросая щит на землю, теперь Гронн решил атаковать двуручным оружием, все или нечего. Чарльз свистнул Ревъере, - Не я начинал этот бой. Но видать, мне вновь его заканчивать... Имп... Орк идиот, я же обо всем договорился.

Чарльз что ни есть мощи замахнулся мечем, нанося удар по Ревъере сверху вниз, пытаясь попросту разделить на пополам парня с двумя мечами.

- Куроконь? - Эрлия с удвоенным любопытством начала слушать россказни Белки. Во-первых, всех небывалых животин надо увидеть и потрогать, во-вторых, куроконя тоже надо увидеть и потрогать. План на ближайшую пятилетку вырисовывался.
- Интересно: куроконь несётся?.. в смысле несётся яйцами, а не ногами, или нет? - заинтригованный взгляд на Хьюго. Поддержать беседу о тварях наших ближних: умеем, знаем, практикуем.

Конечно, если выслеживаете и охотитесь, тупая идея делать это громко. Следам было уже более двух дней, Эрлия видела, что свежими и новыми они не обрастали. Вероятнее всего, отряд кочевой и предстоит найти временную стоянку. Вероятно, пустую стоянку. Что снова доказывало - это не гноллы. Нет, конечно, отпечатки башмаков (а не собачьих стоп) это тоже доказывали, но Эрлия не оставляла надежды на гноллов. Это же прекрасно - до ужина парочку прирезать. С чувством, толком, с расстановкой капканов.

За ненавязчивой беседой крались по следам. Эрлия быстро ориентировалась на местности, бредя по лесу и удаляясь всё дальше от фермы. Единожды ушла вперёд (это норма - всё привыкли, со следопытами так бывает), зарывшись в кусты и отыскав заросли лесных ягод, нарвала жменю и вернулась в строй. Пожёвывая чёрные, похожие на крупную ежевику, плоды, была категорически непротив, если Хьюго таскал ягодки из жмени. На других шикала, пущай яблочками довольствуются. Уже в период полноценного привала ещё что-то да принесёт.

По усиливающемуся запаху (неприятному, кстати), быстро вышли на место экс-стоянки потенциальных недругов. Быстрый анализ местности и Эрлия была готова поделиться первыми соображениями с командой:

- Коня они, похоже, не съели. Но не факт, - переводя взгляд на нечто массивное под насыпью мусора из веток и прочего хлама.

Команда быстро разбрелась по лагерю: Гронн занялся анализом куриных потрошков, Невар решил попрактиковаться в чтении (что Эрлии показалось не шибко важным), Белка скрашивал этот мир и гнилостное место историями, Эрлия же, решив, что с остальным команда отлично справится, занялась тем, что получалось лучше всего - считывала следы и настраивалась на охоту. Это же тим-ворк: каждый уже знал и понимал, чем он полезнее остальных в квартете.

- Это не гноллы, - громко констатировал, чтобы команда услышала и обратила на неё внимание. - И не мурлоки.

Судя по тому, что гадили гады в определённом месте, да и вертел соорудили, были чуточку разумнее диких зверей. Значит, гуманоиды местного разлива. Судя по следам - не шибко большие, прямоходящие, обувь носящие. Не дворфы или гномы - стоянка выглядела слишком небрежно для классических разумных рас. Вся ситуация неприятно попахивала.

- Их не меньше семи, а то и больше, - аккуратно кружась над разномастными следами и считая количество разнообразных отпечатков подошв. Даже присвистнула, когда в рытвине увидела след. Некая тяжелая тварь могла его оставить. Тяжёлая и хромая. Или подхрамывающая, но всё равно массивная.

Кто ещё из гуманоидов водился в Элвинских лесах? Орки чёрной горы не стали бы уходить далеко от крепости в Красногорье и своих лагерей. Кобольды обувь не носят, любят чувствовать землю под ногами. Огры? Их здесь, в Элвинских лесах, отродясь не было. Воргены? Тоже башмаки - не самая любимая часть одежды. У троггов характерные отпечатки трехпалых ног. Ух, было бы интересно впервые увидеть фурболгов. Только слышала из росказней по тавернам об этой удивительной расе гуманоидов, но встречаться не доводилось. Интересно, они носят обувь? Эрлия, соберись.

- Коня да кур с фермы стащили трое и принесли в лагерь. Отряд из семи персон. Плюс-не минус один-два. Среди них есть особо опасный: грузный и тяжелый, предположительно с удара может ушатать. Непонятно, почему не тронули Билли, а только кур да коня?

Беженцы? Быть может вояки или разбойники? Тогда крайне брутальные разбойники, отрывающие головы курам. Не отсекающие острыми клинками, а отрывающие голыми руками. Т.е. силушка есть, ума не надо? И стоит ли к ним лезть ради кур? Не тот ли это бессмысленный альтруизм?

- Пойдём за ними? - с сомнением, поглядывая на протоптанную башмаками, конём да повозкой тропку на север. Здесь следопытом не ходи - итак видно, куда путь-дорогу держать. Как минимум: выследить и подсмотреть уже интересно.

Интуиция подсказывала (как и соответствующий смрад), что под навалами веток может быть один из отряда - потасовки среди агрессивных гуманоидов норма. Коня бы сожрали, а вот собрата не стали бы.

Эрлия выхватила одну из палок, поддерживающую импровизированную опору для вертела и решительно направилась к куче смрада, чтобы расковырять сокрытый под завалами "скарб". Почему это делает девушка, а не один из брутальных вояк? Капец, один перья считает, второй - бумагу для своих грязных делишек восстанавливает. К Хьюго никаких претензий.

Рассказ старика тронул не только Хьюго, но и Боба: крыс-альбинос понуро сидел на плече хозяина и время от времени шевелил бледными усами. А может, животному просто было жарковато на солнце.
Выслушав историю, Белка присвистнул:
- Ну и дела… В странное времечко живём, кругом беспредел творится и анахрия или как её там. Год назад у моего двоюродного дяди, который младше меня… Представьте себе, дядя младше меня, такое тоже бывает! Если задуматься, башка может лопнуть. Это почти как представить бесконечность! Но бесконечность - это глупость, такого не бывает, а вот младшие дяди бывают, хоть это и звучит неправдоподобно и… как это слово-то называется? Ну когда одно другому противоречит? Косоглазый Рон им любил козырять. Ок… Окс… Осксюворон? Ладно, забудьте! Так вот год назад у дяди свистнули последние сапоги. Ему, конечно, без обуви ни горячо ни холодно, он ведь по углям ходит, - Белка усмехнулся, - но обидно, согласитесь, он их честным шулерством заработал. Ты не переживай, Билли, мы найдем грабителей. Даже если не найдём (но мы найдем, разумеется), то сухими из воды они всё равно не выйдут. На воре и сапоги горят, вон спустя пару дней в местечке, где мы развернулись, прошёл слух, что по лесам бегает недавно откинувший концы дед с горящими ногами. Джо Кривомордый говорил, что тоже его видел, а ему можно доверять, - на этой ноте Хьюго хотел уже заткнуться, но на парня тут же накатила вторая волна. - Стойте! Я понял! Понял, кто мог украсть кур! Мне Джо Кривомордый рассказывал, что его кузен входит в тайное гномье общество, в котором устраивают бои без правил и делают ставки. Беспредел, словом. Правда, они называют это спортом. И вот в этом тайном гномьем обществе есть развлекуха - куриные бега. Гномы-наездники седлают кур и скачут на них, как на лошадях. Для этого отбираются самые маленькие, лёгкие и ловкие гномы. Но и к курам тоже особые требования. Я помню, у тебя были шикарные мясистые курочки. Вот шайка гномов и позарились на них. - в этот момент крыс оживился, встал на задние лапки и повёл носом, - о! Роберт Шестнадцатый учуял что-то или кого-то. Надо проверить.
Хьюго, посадил животное на ладонь и направился в сторону, которую указал дрессированный грызун. Боб проявил феноменальные способности ищейки и "взял след" зерна в миске неподалеку. Белка разочарованно вздохнул и обратился к крысу:
- Роберт Шестнадцатый только фокусы умеет показывать, да? Ну ладно, когда-нибудь я научу тебя чему-то полезному.
Артист вернул альбиноса на плечо, обвёл изучающим взглядом ферму и махнул полуэльфийке в ответ.

Все это время Невар держался немного в стороне. Он наблюдал за соратниками и стариком, не проявляя особого желания вступать с кем-либо в беседу. Идея Гронна – найти следы похитителей – ему показалась здравой. Но лезть в курятник за солдатом не захотел – вдвоем они больше следов затопчут, чем найдут.

Потому полукровка решил действовать по-другому. Он представил себя на месте похитителей и попытался решить, каким маршрутом он пошел бы, чтобы побыстрее скрыться и не привлечь лишнего внимания.

К сожалению, остался всё таким же невозмутимым. А вот боевой настрой Эрлии сменились растерянностью и полнейшим непониманием. Она не спешила брать конверт, недоверчиво рассматривая потрёпанную сторону со знакомыми завитками букв. Эрлия не часто писала домой и ещё реже получала письма: путешествуя и нигде подолгу не задерживаясь, почту получала только в Стальгорне по требованию. Бэйлон писал исправно, историями отвечая на истории. И Эрлия уже догадывалась, что это было то самое неотправленное письмо...

Нерешительно накрыла конверт пальцами, аккуратно избегая печать и следы крови, заскользила им к себе на край стола.

- За ответами, Черльз, - сухим голосом, глядя на мужчину блестящими глазами.

Из писем Эрлия узнала о том, что Бэйлона приняли в отряд. О команде писал, о сержанте писал, о службе писал. После слов Деброгна напрочь стёрлось то хорошее, что читала о сэре Гронне ранее - отзывались мысли о предательстве.

Это письмо вскрывать не спешила - точно зная, что сейчас не место и не время для него. Бережно свернула и сунула в самоё надёжное место - под кожаный лиф, поближе к сердечку.

- Как умер Бэйлон?

В Эрлии больше не было агрессии, раздражения, былого запала. И взгляд уже не колючий.

Чарльз погрузился в свои мысли, сейчас вояку не интересовало, что к кому там цепляется, и кто о чем болтает. Парень устало провел по пышной бороде, что уже начинала пробивать сединой и недовольно покосился на свой поясной кошель, деньги заканчивались. Да и таинственной незнакомец, который попросил встречи с Гронном в таверне все еще не появился. Чарльз вздохнул, и еще раз прочел клочок бумаги, который пару дней назад в таверне "Алая роза" ему всучила Алисон: "На третий день, жду вас в таверне "Вино и Чайки" приходите одни Э.Л." Перечитав записку еще раз, парень спешно засунул ее в карман своей суконной рубахи.

- Да ну и имп с этим Элом, - Чарльз пожал плечами, и добавил, - Трактирщица! - Гронн глянул на официантку, что пробегала мимо, по своим делам. Чарльз поднял руку вверх, давая понять, что готов сделать заказ. Тем более судя с погоды за окном, а так же настроение бывшего вояки, пинта другая эля ему точно не помешает.

  —Считайте Семь — слышалось сквозь треск в вокс-бусинах. Слова были искажены помехами, но звучали достаточно четко.
В ответ на это праведным ревом взревела автопушка.
— Святая Терра и Престол Его! – крикнула девушка, рванув рукоятки управления давая стоп машину. Катки протестующе затрещали, но остались на месте, несмотря на полевой ремонт на заводе. В тишине тумана автопушка звучала громом.
Взрывы снаряда предназначенного для поражения легкобронированных машин заставляли расцветать кровавыми бутонами ходячих. Но враг шел сплошным потоком, вопя и хрипя.
— Я не умру здесь! — закричал Юрген в вокс-линк . — Идите все в Варп! — он спрыгнул с "Химеры" и начал свой собственный путь. Очередь из боевого дробовика сделала ему проход.
— Стой идиот! Фраг! — рычал его верный товарищ Хакон, ринувшись за им.

  Боль в месте укола, и сознание наполнилось веселой ненавистью. Это было похоже, на прием "Бойни", что толкали среди банд, только эффект был мягче. Благодаря этому снайпер смог придти в себя.

Среди множества игрушек Эльзерины Кассалантер была дорогая музыкальная шкатулка в форме яйца высотой около 10 дюймов. Снаружи она представляет из себя темно­красный рубин, покрытый крошечными самоцветами. Внутри него находится маленькая балерина. Поворот ключа, находящегося сбоку яйца, заставляет балерину медленно крутиться под печальную мелодию, исходящую из шкатулки. Примечательно то, что крошечная балерина выглядит в точности как Эльзерина, включая светлые косички и большие карие глаза. Балерина одета в белое трико, похожее на праздничное платье Эльзерины. Когда ключ поворачивается, Эльзерина крутится сама, пока песня не заканчивается. Когда это происходит, она не контролирует своё тело, и это происходит независимо от того, как далеко она находится от предмета. Кассалантеры предполагали, что она просто ведёт себя, как обычно, но это принуждение к танцу очень беспокоило её. Эльзерина попросила Ауста увезти шкатулку, что он и сделал. Теперь, когда шкатулка находилась здесь, в Баровии, вероятность того, что она перестала воздействовать на Эльзерину, была крайне велика.

Ауст решил ещё раз проверить с помощью заклинания. Естественно, он обнаружил проклятье на шкатулке. Изучив ауру шкатулки, Ауст понял, что проклятие можно снять, устранив схожести между балериной и жертвой. Изменение внешности балерины (например изменение цвета её волос) может сработать. Балерина — не марионетка, поэтому её изменение никак не повредит Эльзерине и не повлияет на неё. Технически, если балерину сломать, изменив при этом её внешность (например оторвать конечность), то это тоже сработает. Ну, по крайней мере именно такие выводы сделал Ауст из своего исследования.

Ауст смог разузнать ещё кое что, пока они тусовались в Оршанном. Имя "Блинский" на шкатулке - это имя автора куклы и, по счастливому (или, быть может, несчастливому?..) стечению обстоятельств, о нём знали здесь, в Оршаном. Оддкрафту и Найло Григорий рассказал о том, что Гадоф Блинский — знаменитый мастер игрушек, живущий в Баровии. Он обладает репутацией мастера изысканных, пусть и зловещих, игрушек, и обитает в городе Валлаки... Шкатулку же можно было продать местному владельцу лавки всякой всячины по имени Филлар.

Шкатулка шкатулкой, но сейчас приключенцы были не в Валлаки, а в Оршанном. В деревне, где правил ненавистный Аусту и тем, кто сочувствовал смерти Алины, бургомистр. Вот Ауст и вынашивал планы мести, пока остальные занимались кто чем. Гудгерд, например, делился с Аустом своими размышлениями и опасениями по поводу всего происходящего с миром. Он, как-никак, был дворфом не далёким от духовности, а как раз таки наоборот: жреческая деятельность как бы обязывала. Цук сразу же сбегал к Айе Гленмиир - показать бельчонка, дабы она его осмотрела. Выводы оказались неутешительными: вылечить зверушку было нельзя, так как она была.... зомби! Да-да, бельчонок был ожившим трупом бельчонка! Что отнюдь не отменяло привязанности, что возникла между Цуком и этим вот представителем местной фауны.



Змею же мучали кошмары. Ну как, "кошмары"... Ей снился вампир - Страд фон Зарович. Он звал её к себе в гости, в замок Равенлофт. Её и её друзей - отужинать вместе. Он говорил о том, что является её человеческим отцом, и чтобы она вернулась в лоно семьи. Бред? Возможно. Кошмар? А это уж Алиреуриэль решать...



Вопрос о местных божествах был, кстати, достаточно актуален и интересен. Если "Дьявол Страд" здесь всё контролировал - а вдруг он и давал Гудгерду эти самые силы на волшебство божественное? Может, вампир играл с попаданцами в "кошки мышки"? Или думал, что играет? А на самом деле Тёмные Силы играли с ним? Поди разбери. В итоге так вот, за беседами и разговорами, проходили дни. Волчонок всё больше и больше привязывался к Рафе, и это было странным, ведь земноводные не особо "дружили" с млекопитающими с точки зрения природного баланса. Более того - по идее, волчонок должен был бы привязаться больше к Аусту, ведь тот был хозяином Клода и мог поддерживать социальные контакты с волчонком. Тем не менее.... Сердцу, как говорится, не прикажешь...



Дело было вечером, делать было нечего, так что Иджино, воспользовавшись благодушным расположением Ауста, собрал "до купы" два свитка - ритуал призыва фамильяра и волшебную песнь, и, прикупив и Григория Вульбаха всё необходимое для ритуала, призвал к себе на службу волшебное животное, которое должно было стать эдаким лучём золотого света в тёмном царстве. Тем временем, Ауст, дождавшись вечера, "прогуливался" мимо дома бургомистра. И вот какие выводы из своих прогулок он смог сделать.

Здание ладно сложено и выглядит неприступным, по большей части выложено из кирпича и из окаменевшего дерева. Низкая, покрытая щепой, крыша нависает над парадной дверью и создает небольшой навес от снегопада, под которым два вооруженных человека несут службу. Бургомистр Орашного, Иван Рандович, это человек зажиревший на огромных налогах и высоких ценах. Сейчас этот самодовольный тиран отсутствует по делам. Его дом - самая лучшая постройка в Орашном. Это одноэтажный дом, стоящий на каменном фундаменте, к богато украшенным дверям ведет пологая деревянная лестница. Традиционный деревянный люк, ведущий в битком набитый погреб, сейчас засыпан снегом на заднем дворе. Передняя дверь обычно охраняется тремя вооружёнными людьми, сидящими на креслах и ежащимися от холода.



Пояса с серебряной пряжкой у Григория не было - все специфические и уникальные товары можно было достать у Филлара в магазине. Вульбах рассказал Рону, ищущему пояс, да Аусту с Иджино, ищущих кому бы впарить шкатулку подороже, где его найти.

- Товары Филлара слишком многочисленны, последовательны и высококачественны, чтобы быть полученными не честным путём. - замечает Гриша. - Арик, неместный мужчина-баровианец, что появился в деревне незадолго после вашего прихода, часто предпринимает вылазки за город и возвращается с различным добром, которое продаёт Филлару - оттого тот и чувствует себя нормально. Владелец Глаз Полуночи Филлар достаточно плотно ведёт свои дела с этим малым.

Резной, берёзовый знак, висящий над входом в деревянную лавку, приблизительно изображает воронову голову со зрачками в виде полной луны. Под ним вырезана надпись: «Глаза Полуночи: Безделушки и прочее». Звон дверного колокольчика, потревоженного приключенцами при входе в Глаза Полуночи, похоже никак не прервали высокого человека, стоящего за прилавком, и болтающего с молодым человеком в волчьей шапке. Человек в шапке только что обменял ювелирные изделия и пару небольших вещиц на небольшую коробочку.

Магазин Глаза Полуночи принадлежит человеку по имени Филлар Эсвен, который торгует разнообразными безделушками, ювелирными изделиями и прочими вещицами, которые могут украсить дом или служить подарком. Это в основном не практичные вещи, служащие лишь для услады глаз. Свежая коробка разномастных вещиц прибыла лишь недавно и её содержимое выставлено на показ и приобретение. Когда попаданцы входят в лавку, они застают
Филлара за совершением сделки между ним и привлекательным молодым человеком по имени Арик Лавус. Арик одет в кожу и меха, но наиболее броская в его наряде - меховая волчья шапка на его голове, с волчьим хвостом, непослушно спадающим с затылка на плечо. Его манеры более собраны, чем у большинства жителей Орашного. Арик уже спрятал покупку в свой мешок и просто болтает с Филларом, когда входят авантюристы.

Филлар не особо скрывает своё состояние. Он высокий, тощий человек с длинным крючковатым носом, острыми чертами лица и густыми, чёрными волосами. Одевается он в одежду чёрных и тёмно-серых тонов. У него чёрные блестящие глаза и костлявые пальцы. Он достаточно пуглив - кажется, что он постоянно по-вороньи осматривается, а движения его резкие и отрывистые.

О таком в книжках писать особо не принято. Обычно, рассказы про героев – это залихватские геройские приключенческие романы, в которых благородные герои спасают прекрасных драконов от кровожадных принцесс(чаще наоборот, но кому такое интересно?), пируют с королями, а в перерывах между приключениями берут интегралы(Обычно не сообщаются, куда они их берут и чьи это "Интегралы").
Приключение, куда ввязался Вейланд более напоминало чернушные рассказы известного эльфийского писателя Баллабаниона: кого-то сажают в тюрьму просто за происхождение, кто-то вынужден ценой своей жизни защищать кладбище(по сути – склад с трупами), но даже потерпев поражение не способен умереть "По-человечески".
Радовало одно: под конец работы Вей понял, что с командой ему повезло. А ну как если бы он был вынужден работать с несколькими такими же "Норманами", как тот, что остался дымиться на кладбище: идейными вредителями и мерзавцами, притом настолько мелкого пошиба, что единожды замарав о них руки можно испытывать омерзение всю оставшуюся жизнь.
От того отраднее было добраться до финишной черты, когда до завершения миссии оставалось всего-ничего, большая часть пути – пройдена, и времени, чтобы спутники Вея запятнали свою репутацию чисто статистически не оставалось.
Пока, даже не смотря отнюдь не наполненные встречами с радужными единорогами события, всё соответствовало былым идеалистическим представлениям Вейланда о приключениях. Вопрос оставался один: сколько в нём того идеализму оставалось?
Впрочем, этому вопросу ответом послужит явно не грядущий "Последний рывок".
***
–Я отправлю птичку на разведку сперва,–Прокомментировал задание Затмиры Вей, набивая подсумки припасённым самогоном с ветошью в горлышке. –Потом пойдём.

Путь назад в Темнолесье, как и последующие события, не запомнились Йовану совершенно. Они промелькнули словно сон. Будто бы выпали из его жизни.
Ппибыв в город, паладин, спрыгнув с повозки еще в воротах, первым делом навестил отца Брауна, подробно рассказав тому обо всем случившемся на кладбище и передав последние слова брата Дэзмонта. В таверну он пришел довольно поздно, когда всё привезенное ими было уже давно выгружено и, видимо, кому-то передано.
Йован и раньше-то не был особо общительным человеком, а после событий последних дней сделался еще более замкнутым. Так что остаток дня, как и почти весь последующий день суда, он провел задумчиво начищая свое снаряжение и практически ни с кем не общаясь, лишь вежливо, но скупо отвечая, когда к нему напрямую обращались с какими-либо вопросами.

На Вороньем Холме паладин вызвался сопровождать Затмиру.

По прибытию обратно в Темнолесье, Джос помог остальным доставить и выгрузить мадам Эве спасенное имущество, а затем удалился в предоставленную в таверне комнату. Даже ужин попросил принести туда. Он тяжело переживал все произошедшее на кладбище, особенно упокоение Дэзмонта. Несмотря на всю его ненависть и страх к нежити, к неусопшему священнику у охотника появилась некоторая симпатия. А потому и всю дорогу назад Джос молча правил телегой, и сейчас избегал людей. Ему просто нужно было, чтобы этот день побыстрее закончился и остался позади.
Уже утром он выглядел посвежевшим и умиротворенным. Печаль не ушла совсем, но понимание, что теперь всем куда было лучше, облегчало ее. К тому же им предстояло другое важное дело. На их счастье суд над Затмирой принял решение оправдать их нанимательницу, а значит они могли продолжить путь. Джос уже начинал переживать за отца, ведь прошло уже немало времени и неизвестно, сколько ещё пройдет, пока он не вернётся домой.

Благодаря картам того бандита, им удалось беспрепятственно, а самое главное, без стычек с воргенами и нежитью добраться до Вороньего Холма, который и был целью Затмиры. Когда женщина спрыгнула с телеги, явно намереваясь идти искать необходимые ингредиенты, Джос лишь попытался ее немного задержать.
- Не спешите пока, пусть с Вами для защиты пойдет кто-нибудь. Я останусь с телегой, чтобы ее снова никто не попытался украсть. И не уходите далеко, чтобы видно отсюда было. Мало ли всё-таки понадобится помощь.

Векс так же воссоединилась с группой, справедливо решив, что им надо поведать о полученных данных. Выслушав рапорт, она театрально всплеснула руками.
- Да что вы говорите? Не мо-ожет быть, что человек, которого мы сопровождали от штормграда, бросавшийся на волчьи пасти, чтобы спасти Джоса, позволивший замедлить собственную миссию ради того, чтобы доставить руду нуждающимся, которая за все время ни разу никак и ничем не запятнавшая себя в наших глазах оказалась НЕВИНОВНОЙ! Уму-у непостижимо...
Вылив этот ушат ядовитой иронии на паладина, она глубоко вдохнула и покачала головой.
- Увы, местные законы действительно ПОЗВОЛЯЮТ сажать людей за наличие татуировки. К формулировке можно придраться, словно ее составляли специально, чтобы была лазейка для обхода правил, поэтому я думаю, что дело не безнадежно. Если вы не говорили с Миллстайлом, то стоит. Взяв его голос, мы сможем получить еще один. Ну и... да, все дороги ведут на кладбище.

О, до сэра Кувалды дошло что не справедливо судить человека за татуировку! Молодец мальчик, справился с такой сложной идеей всего за пару часов. А вот информация добытая Солдатиком и правда довольно ценна. Надо будет ему чем-нибудь услужить...
- Мы узнали ряд любопытных деталей о Господине Миллстайле и госпоже Эве.-
Улыбнулся колдун.
- Если точнее: господин Милстайл потерял сына во время Второй войны, а госпожа Эва так и не простила Штормграду вывод войск. Если ваши слова правдивы, мы можем убить двух зайцев одной стрелой - совершить благое дело, освободив людей Темнолесья от умертвий, и вызволить госпожу Затмиру из этой нелепой ситуации. И если повезёт мы также вызволим святых братьев из западни.-
Ага, "повезёт "...

Белка лёгкой походкой зашёл в таверну, лавируя между официантами и посетителями. Заметив однокашников, парень проворно приблизился к ним и по своему обыкновению вклинился в разговор:
- А вот вы где! Я вас ищу-ищу! Куда, думаю, подевались? – задорно улыбнулся Хьюго, - чем занимаетесь? Какой интересный шарик! Во что-то играете? О! Я тоже хочу! – юноша опустился на свободный стул и, достав крыса-альбиноса, посадил его на плечо, - Боб тоже не откажется? Да, Боб? – произнёс Белка и протянул ладонь Роберту Шестнадцатому. Дрессированное животное дало розовой лапкой пять. – Вот и правильно! Боб играет с нами, он согласен.

- Друзья! У меня есть куча денег! – воскликнул Белка, оторвавшись от поедания цыплёнка, - вот! Тут пятнадцать золотом! Берите, если нужно! – Хьюго схватил кошель жирными пальцами и положил его на стол. – Вы славные ребята. Думаю, нам будет весело вместе. Ты, кстати, - Белка обратился к новоиспечённому собеседнику и совершенно не к месту принялся травить очередную байку, - очень напоминаешь мне одного старого знакомого! Одноглазого Делга! Это наш силач, замечательный, но неразговорчивый дварф. Я как-то будучи мальчишкой у него спросил: «Почему ты такой сильный? И где потерял глаз?». Делг толком ничего не смог рассказать. Зато мне ответил Огнеглот. Он заверил, что Делг родился очень хилым для дварфа. Он был посмешищем среди сверстников и позором для семьи. Зато сердце у Дела всегда было сильным и справедливым. Как-то раз он встретил в лесу немощную старуху, которая жила высоко в горах, - Белка изобразил в воздухе контуры гор. – Ходили слухи, что она самая настоящая ведьма! И может любого превратить в лягушку! Так вот, дело было в холодную пору. Старуха собиралась подниматься по обледенелой тропе в гору с тяжёлыми вёдрами воды. Делг не смог пройти мимо и предложил помощь. Юному дварфу было очень трудно, однако он справился и донёс воду до хижины старухи. Ведьма решила отблагодарить Делга и наделить его тело такой силой, какой обладало доброе сердце дварфа. Но нужно было отдать что-то взамен, этого требовал тёмный обряд! – лицо Белки исказила жуткая гримаса, - Делг долго колебался, но согласился… И ведьма отняла его глаз… Правда, Джо Кривомордый утверждает, что… Ладно, ладно, про Джо потом! Я только хотел сказать, что мне надо ещё прикупить метательные дротики и зёрен для Роберта Шестнадцатого, - еле сдержал очередной поток болтовни Белка.

"Ну вот я и на месте"-подумал Диргли.Подмастерьем он много раз пробегал мимо этой таверны,но ни разу не заходил.Немного помявшись и набрав полную грудь воздуха он решил зайти,стараясь не глядеть на вышибалу.
Перешагнув порог таверны парень замер ,пытаясь понять как найти заказчика,как можно меньше контактируя с людьми.

Ауст входит в таверну неспеша, стараясь не привлекать особого внимания, насколько это может сделать эльф с длинным луком за спиной.
Окинув взглядом всех гостей заведения, подходит к официантке и спрашивает где заказанный столик.
Получив ответ, едва заметно кивает головой в знак благодарности. Сообщает официантке, что пока повременит с заказом, садится за стол.

Дварф шёл по торговому кварталу в назначенный заказчицей трактир. По сторонам призывали к своему товару различные купцы.
- Барахольщики... - недовольно ворчал Вульфрик. - Хотя... Сколько латы стоят?
- Полторы тысячи золотых, - так и горя желанием сбыть товар, улыбчиво ответил купец.
- А наборный доспех?
- Двести.
- Тю, дорого...
Вульфрик пошёл дальше. Перейдя через каменный мост, он перешёл в старый город. "Свобода!" Здесь, действительно, можно было не бояться отдавить ногу какому-нибудь бедняге крестьянину. Свежий воздух наполнял лёгкие.
Наконец-то дварф вошёл в таверну "Свинья и свисток" и огляделся вокруг. Дамы-заказчицы видно не было - видимо, она ещё не пришла. Но надо спросить у официантки. Получив от неё недвусмысленный ответ и заказав кушанье по карману - рыбу с гарниром и пиво, - он сел за заказанный Затмирой столик. Также он поглядывал на человека и компанию дварфов рядом с ним, вернее, наоборот.

Дверь таверны настежь распахнулась, и в ярком солнечном свете вырисовался субтильный силуэт. Белка бодро прошёлся до барной стойки, разговорился с официанткой и узнал, что дама, предлагающая работу ещё не пришла. Хьюго присвистнул и обвёл помещение беглым взглядом. Остановившись на компании дварфов, молодой человек приблизился к их столику и выпалил на дварфийском языке:
- Здорово, парни! Вы случайно не знаете Огнеглота? Вот ты очень смахиваешь на него, - обратился Хьюго к одному из сидящих, - брат небось? Не, ну вылитый Огнеглот! Отличный дварф! Факелы глотает! Ты тоже так можешь? О! А ты одно лицо с Джо Кривомордым! Ты погляди… Мой кореш! Лучший гном! Такой весельчак! Ох, как хорошо, что я вас, друзья, здесь встретил!

Вексенна знала, что следующий раз она доберется до своей косметички очень не скоро, поэтому на наложение стойкого макияжа и приведение себя в идеальный вид ушла уйма времени. Когда она наконец направилась в нужную таверну, она уже безнадежно опаздывала. Что, впрочем, никак ее не торопило.
Зайдя внутрь, эльфийка брезгливо осмотрелась, поджав губы и наморщив нос. Сойдёт... А вот и нужный стол с толпой людей за ним. На секунду закатив глаза, она продефилировала к столу и замерла у свободного стула, видимо ожидая, пока его для нее отодвинут.
- К Затмире? - коротко спросила она

Джос первый раз в жизни был в Штормграде, даже несмотря на то, что некоторые из заказчиков отца были именно отсюда. На юношу, почти всю жизнь проведшего в лесу, величественные каменные стены, монументальные здания и толпы людей производили неизгладимое впечатление. Идя между статуй героев Первой войны, Джос ещё сильнее ощущал себя лишь мелкой сошкой, никчёмной щепкой в водовороте проблем мира. Даже опасения за жизнь отца-калеки уже казались какой-то мелочью. И тут, отвлекая юношу от мрачных мыслей, по небу пронёсся грифон, несущий куда-то наездника. Он слетел со стены и направился на юго-запад. Вид величественного и такого прекрасного животного не мог не заворожить охотника. Мощь, грация, размах крыльев грифона были удивительными. Засмотревшись, Джос едва не налетел на идущего в сторону ворот из Штормграда мужчину в весьма приличной одежде. Извинившись, юноша поспешил к месту встречи. Но как бы он не старался не глазеть по сторонам, все же никак не мог удержаться от того, чтобы не задержаться, разглядывая шпили Собора или вывески лавок. А показавшиеся в канале рыбы и вовсе вызвали у охотника улыбку. И он такой был не один. Компашка детворы весело щебеча, тыкала пальцами в сторону рыб, хихикали и косились в сторону рыбаков, что пытались наловить себе добычи на ужин или продажу.
Чуть задержавшись на мосту через канал, с которого открывался прекрасный вид не эту часть города, Джос вошёл в Старый город. Поговаривали, что здесь лучше держать свой кошелек подальше от окружающих, но внешний вид охотника явно не прельщал воришек, настолько, что к обладателю простенькой и, к тому же, не раз латаной одежде так никто и не подошёл.
Найдя таверну, которая была указана как место встречи с той женщиной, Джос поглядел по сторонам, долго не решаясь войти внутрь. Однако, осознание того, что это может помочь папе, пересилило неуверенность и страх. Внутри было немноголюдно, девушка с острыми ушами указала на нужный столик, где уже сидел мужчина со статной осанкой, может быть военный. Джос с некоторой опаской приблизился к столу и поздаровался с ним.
- Доброго вам дня, сударь. Вы здесь тоже ждёте госпожу Затмиру? Не против, если я присяду? Меня Джос кличут, я из Златоземья, охотник. Может пригожусь?
На вопрос официантки о том, что ему принести, засмущался и попросил просто воды.

Штормград. Вот уж воистину говорящее название.
Йован очень хорошо это прочувствовал - когда викарий благословил его отправиться в город Темнолесье, чтобы узнать почему столь долгое время от братии тамошней церкви нет никаких вестей, - и ему пришлось провести большую часть вчерашнего дня под дождем в беготне между Соборной площадью и Торговым кварталом, покупая все необходимое для путешествия.
Возможно стоило бы отправить туда более опытного брата-паладина, но, по словам Викария, в нынешнее смутное время Церковь Священного Света попросту не могла этого сделать без действительно веской причины, ибо каждый паладин-ветеран был насчету, а вот недавно посвященному такое путешествие несомненно пойдет на пользу.
Была у Йована правда, помимо отсутствия опыта, и другая проблема - он не знал ни где именно находится его цель, ни как до нее добраться.
Впрочем один из старших паладинов, словно бы шутя, посоветовал ему найти себе спутников среди честных наемников или так называемых "искателей приключений", коих частенько можно было найти в городских тавернах - нанять их, ну или же самому присоединиться к их отряду.
Поутру Йован, закинув купленные вчера вещички за плечо, уже бодро шагал в таверну "Свинья и свисток", где, как сообщил ему один из знакомых стражей, некая Затмира как раз собирает наемников и приключенцев всех мастей.
Войдя в зал таверны, удивительно пустой в этот час, он направился к столу, на который ему указала девушка-разносчица, предварительно попросив принести ему хлеба, сыру, что поострее, да разбавленного вина...

Так вот, откуда начнётся его путь к силе. Мда. Местечко пожалуй не лучшее, но что поделать, раз уж дядюшка лично попросил. Знать бы ещё, чем ему так услужила эта старушка, что он послал своего лучшего (потому что единственного) ученика ей помогать. А в прочем, пока старый чёрт учит меня, пусть хоть как домработницу использует. Да и награду забирать он не запрещал, а деньги нужны даже чернокнижникам. А, вот и нужный столик. Ха! Пока ни 'коллег', ни этой старухи не видать. Ну, можно наверное и горло промочить, пока жду.
"Да, сударыня, мне кружечку пива, ато грех в одиночестве ждать! Ха-ха!"

И так, вот она: дорога приключений.
В книжках она обычно начинается с таверны. Крыс всяких Вейланд не боялся, да и тяжёлой работы - тоже. Куда волнительнее, а от того и сложнее было вообще на эту дорожку выйти.
С другой стороны... Ну а как? Стучать по домам и спрашивать "Вам искатель приключений не нужен"? Не менее дурацкая идея, чем потуги бывших сослуживцев Райкера склонить подвыпимших дам к неглиже фразами про "Маму" и "Зятя".
Нет, таких приключений Райкеру не нужно.

Настоящие приключения, о чём говорит как художественная литература, так и простейшая логика, начинаются там, где переплетаются тысячи дорожек, ибо одна или несколько из них могут оказаться достаточно широкими, чтобы вобрать в себя другие. И одна из этих вобранных дорожек, если даже не сама изначально-широкая дорожка может быть полна неприятностей. А где неприятности - там и авантюры. А где авантюры, туда Райкер сейчас и шагает.
Вперёд, на встречу приключениям!
Но сперва - смочить горло. Может быть, на дне стакана намечается что-то интересное?

Андрэс очнулся в двуместной, но сейчас отведённой ему одному, камере полицейского участка города Поинт-бай. Его отвезли в город, а не в офис шерифа. Это было, определённо, неплохо. С другой стороны, участок находился на приличном расстоянии от студенческого городка, в отличье от офиса, и у парня могил возникнуть некоторые проблемы с возвращением обратно… после того, как его выпустят. В темноте, в камеру пробивался лишь свет из окна за спиной у парня, под самым потолком. «Камеры находятся на первом этаж»,- мог догадаться тот, судя по падению света. Лампочка в камере перегорела, а в коридоре её ещё не включили – в частности, через решётку парень видел длинный коридор, и противоположную глухую стену. Его кожа чуть блестела на свету – она была влажной, и, будто бы покрытой тонким слоем чего-то. Увлажнены были и его волосы, словно их намазали тоником. Шевелюра футболиста стала гладкой, маслянистой, и нежно уложенный назад, к затылку, с резким же небрежным зачёсом повесы. Вокруг было совершенно пусто. Всё тело юноши – болело. Куда сильнее, чем после обычного удара тока. Казалось, его шибануло молнией прямо в воде. Возможно, из-за того, что он влажный, удар тока был значительно усилен, и проводимость тела Боуэра так же повысилась? Кто знает. Он не был докой в физике, и не знал, что за хрень покрывает всю его кожу.

Несколько матросов вернулись вместе с капитаном. С помощью запасной ткани для парусов они быстро перенесли оставшееся золото на корабль.
Скелет лишь молча наблюдал за процессом сквозь облако табачного дыма.
В ответ на вопрос священника, Дэвис лишь хмыкнул.
- Пусть Вас не беспокоит судьба старого пирата... Беспокойтесь о своей.

Речь Рыбоголового слышал и капитан.
- Ты отдал мне свою часть золота. Обещаю что распоряжусь ей по совести. Пусть удача сопутствует тебе.

Капитан пожал холодную лапу Фишхеада и на прощание коротко кивнул Уильяму.

Когда процессия покинула пещеру, потайной ход за ними закрылся. Створки исчезли, словно никакого входа здесь и не было.
- Грузимся на корабль. Отплываем немедленно. - Громко приказал Роджерс.

Когда пассажиры и команда вернулись на борт, "Санта Мария" отчалила. Попутный ветер погнал корабль прочь от странного острова. Людей, на этом корабле ждало весьма перспективное будущее.

*******

Когда потайная дверь за капитаном закрылась, Фишхеад остался с Дэвисом один на один.
Докурив трубку, пират не спеша вытряс ее и сунул в один из боковых карманов.
- Чтобы стать хранителем сокровищ - тебе придется принять проклятие этого острова.
Скелет снял с шеи золотой ключ и надел его на рыбью шею.

Фишхеад почувствовал как тело онемело. Плоть рассыпалась в прах, оставив лишь костяной скелет в треуголке и с висящими на костлявых бедрах штанах.

- Поздравляю - ты хранитель сокровищ! Теперь ты бессмертен. Аборигены станут поклоняться тебе, если станешь их иногда баловать свежей человечиной. - Скелет злобно хохотнул.

- Золото появляется здесь каждый день. А содержимое сундуков будет зависеть от тебя. Пойдем. - он хлопнул Рыбоголового по плечу. - Я покажу тебе свои, а теперь и твои, владения. Ты даже не представляешь как я тебе рад!
Что -то насвистывая, Дэвис повел Фишхеада в глубь пещер и острова.


Игра завершена.