Голосование пользователя

- У меня есть! - раздался громкий, но немного высоковатого тембра, голос. - Вопрос номер один: а кто, собственно, назначил вас руководителем всеё данной экспедиции или, если угодно, операции? Вопрос номер два: а почему только озвученный функционал предполагается для планируемого к организации штаба? Кроме тактических расчетов что-то ещё планируется или мы, как слишком узкомыслящие сами себя ограничим в возможностях сразу на старте кампании?
Маленький гном стащил с пояса небольшую бутылочку, откупорил крышечку и по палубе разнесся запах крепкого, с легким оттенком ореха и корицы, кофе. Финкер, а это был именно он, сделал изрядный глоток, шумно выдохнул и продолжил.
- Возражения, - алхимик поднял одну руку и принялся загибать на ней пальцы. - Первое: пока крайне неосмотрительно разделяться. Второе: даже если и поступить так, то команду стоит формировать не по принципу "лицом вышел", а по комплексной оценке навыков, потенциально применимых при выполнении задачи и гарантирующих искомый результат. Третье: перед любым задание необходимо собрать информацию, проанализировать и составить план с возможными вариантами развития ситуации для различных экстренных случаев. Четвертое: избавиться от перегара, - гном поморщил носик и помахал перед ним свободной рукой, - иначе вас местные даже слушать не станут, не то то считать за представителей Ордена. Пятое: необходимо учесть все требования рулевого и капитана корабля, особенно в части припасов!
Ещё одно открывание бутылки, ещё один глоток, ещё одна порция ароматов.
- Ну и, наконец, предложения, - Финкер успел дошагать с кормы, где располагались каюты, до центральной части палубы и уселся на одном из ящиков. - Поскольку официально власть ни за кем не закреплена, предлагаю устроить демократические выборы. Возможно, не прямо сейчас, но в этом случае решения необходимо принимать коллегиально, общим голосованием с выбором варианта, избранного простым большинством. Второе: звучало что-то про питейно-увеселительное заведение на борту. Так вот, стоит рассмотреть все варианты необходимых помещений и цели их использования. Например, алхимическая лаборатория или ремонтная мастерская. Это будет крайне полезно! Третье: поменьше тратить времени на пустые и бесполезные занятия, вроде попоек и гулянок.

Финкер закончил, пригладил волосы и принялся дальше пить свой кофе. Судя по тому, как жадно он пил, в бутылочке было куда больше места, чем казалось из-за её размера. Когда закончил, гном принялся совершенно по-детски болтать ножками, он достал из сумочек какие-то порошки, снял с пояса две склянки и принялся смешивать одному ему понятным образом всё это между собой. Процесс сопровождался периодически звучащими хлопками, всполохами разноцветного дыма, шипением пены из склянок и удовлетворительным похмыкиванием самого Тимберса.
- Ну, - закончив, гном потряс перед собой двумя склянками с разного цвета жидкостью, - кто готов попробовать сии животворящие эликсиры?

Мнения в отряде разделились. Случай был не простой, порубежники спорили, упорно доказывали свою правоту и в конечном итоге пришли к выводу: приказ прежде всего. Самовольство в первой же вылазке осудило большинство группы, и остальным ничего не оставалось, как признать справедливость такого подхода.
Ташу и парня свезали по рукам, воткнули в рот кляпы и погнали обратно в лагерь. Обратная дорога много времени не заняла, и совсем скоро группа вновь оказалась в лесном лагере разбойников.
Люди Малыша навели некое подобие порядка, и даже успели вырыть яму, куда скинули трупы убитых. Отдельно на полянке лежали кучки оружия и припасов, явно подготовленных рачительным Малышом для транспортировки в крепость.
Малыш выслушал объяснения новобранцев по итогу их вылазки, принял пленников. Тут же из-за спины десятника нарисовался Пыхарь, который небрежным взмахом руки усыпил обоих бедолаг, и бойцы Малыша погрузили пленников к остальным их собратьям по несчастью в одну из телег, обнаруженных в лагере. Оказалось, что у разбойников была разведана тропка к дороге, и небольшие телеги вполне могли проехать, что и собирался использовать Малыш в для транспортировки добычи в лагерь.
Каждый из новичков по итогам вылазки получил от Малыша свою часть добычи - тридцать серебряных монет из запасов, найденных в лагере разбойников. Сверх того Малыш обещал по прибытии в крепость дать право каждому из новичков за внесенный вклад взять на складе подходящее оружие - получше нынешнего хлама.
Малыш вкратце поведал новичкам, что в пещере разбойников нашли интересные сведения, и для поддержания морального духа и чувства значимости новичкам сообщили что благодаря им в том числе, был сорван дерзкий план Алеманских вождей по саботажу тылов Порубежной стражи. Те грозные воины, что оказались и в засаде на дороге и в лагере в лесу - были как раз из войска Алеманов. Из оставшихся в живых разбойников воины Малыша вытянули признания, что грозные вояки дикарей платили хорошую цену серебром за наем в их банду, и главной целью их было - ослабить порубежную стражу, лишить продовольствия и обрезать логистику подвоза в крепости, прикрывавшие перевалы в горах. Сводный полк порубежной стражи на войне с Алеманами показал себя крайне хорошо, и вожди решили таким способ попробовать решить назойливую проблему - заставив часть стражи оттянуться назад для защиты перевалов, оставив тылы Алеманов в покое. Новички таким образом, сами того не ведая, поучаствовали напрямую в большой войне и внесли свой вклад в общую победу империи. От Малыша по прибытии все они получат хорошую рекомендацию перед командиром за отлично проделанную работу.
После - отряду предоставили таки возможнотсь отдохнуть, и несколько часов сна показались измотанным воинам сущим блаженством. Малыш пожалел новобранцев и в ночной дозор никого из них он не назначил, так что по утру - относительно свежие и бодрые новички вместе с отрядом отправились в крепость.
Уже на выходе из леса, вдруг на небесах новички заметили отблеск. задрав головы - порубежники увидели на небесах яркий хвост падающей звезды. Даже на рассветном ясном небе хорошо виднелся длинный яркий след. Однако падающая звезда не рассеилась, как обычно это бывает, а стремительно продолжила падать, устремившись к далеким горам. Не прошло и мига, как ее хвост исчез за горизонтом, а вскоре порубежный почувствовали гул, и волну земной дрожи. Вспыхнуло, громыхнуло где-то там, вделеке, а затем все стихло.
Малыш хохотнул:
- Ночные нападения, Алеманские говорящие с духами, падающие звезды, и все это в один день. Да, у нас такая срань каждый раз, не удивляйтесь! - Великан ощерился, ухмыляясь, - Привыкайте. И добро пожаловать в Порубежную стражу, мать его!

Спину холодил камень. Уши заложило от неимоверно громкого крика. Сердце колотилось, отбивая бешенный ритм. Ни то от ужаса, ни то от возбуждения.

Вставай.

Чем быстрее он умрёт, тем быстрее всё закончится. Наступит мир, наступит спокойствие. Временное, зыбкое, но его должно было хватить, чтобы привести мысли в порядок.

Вставай!

Выдох. Магия пробежала по телу покалывающим разрядом. Снова материализовались иглы.
Силы были уже на исходе и этот удар должен был стать решающим.

Волшебница усмехнулась.

«Почему мне так сложно сдержать простое и безобидное обещание? Не навлекать беду на задницу – это же так просто» - подумала она.

Рин выскочила из-за камня и с криком выпустила тройку длинных пурпурных игл, целя главарю прямо в горло.

Пользуясь своим принципом, Блез Паскаль прожил жизнь истового католика. Каждое воскресение он возносил молитвы Господу Богу, чурался гнева, и даже в своих научных работах старался нести веру в Него. Не дожив до глубокой старости, в возрасте тридцати девяти лет, он скончался. Умирал он с чистой совестью, ибо прожил жизнь праведную, и посмертие его ждало, как ему казалось, достойное.
Испустив дух, оказался учёный пред худощавым старцем. Один глаз его был закрыт повязкой, седую голову его покрывала долгополая остроконечная шляпа, а стоял он, опираясь на копьё. И хоть лицо его было частично прикрыто, частично затенено краями шляпы, читался в нём гнев неистовый.
–Господь, ты ли это?–Спросил Паскаль. Много лет он ожидал встречи с Создателем, но представлял его себе иначе. Не было в его мыслях сутулого старика, не было на лике его повязки, не было в его руках ни оружия, ни какой другой скверны.
И не был он Одином, которому христианские ценности были совсем уж не к месту, из уст которого лилась "скверна" и лишь один вопрос:
–И чё мне с этим аргром делать, когда наступит Рагнарёк?–Глубокомысленно изрёк старец, перехватывая гунгнир и опуская его плашмя на голову математика.
(с)Младшая Б-эдда, Этторри Мореттисон

Весь день провозившись с клеткой и порядком так устав, Старина сидел всё ещё в своей комнате и проверял, как рыжему усатому засранцу в ней живётся. Видит Гарагос: хоромы для кота получились более роскошные, чем большинство двуногих заслуживает: кормушка, подушка, когтеточушшка, пара игрушечных плюшевых мышек, поилка и даже по бросовой цене удалось урвать детский мобиль с бурым мышонком, типа вродькак "Убегающим" от серо-синего кота, за которым гнался бульдог с красным шипастым ошейником.
Выйдя под конец дня отужинать, дерябнуть чего-нибудь и, может быть, даже посидеть и поговорить с кем-то, они с Жестянычем наткнулись на толпу иеговистов в фиолетовых плащах.
"Святоши с третьей улицы, будь они не ладны",–Подумал дед, присаживаясь на ближайший стул. Подумал, но промолчал.
А вот Жестяныч особо молчать не стал.
Зашипел приводами, заскрипел сочленениями брони и медленно, грозно так пошёл к Балахонам.
Господа! Дамы! Не желает ли кто поговорить о боге?
"Господа? Дамы? Во-первых правильно делаешь, гладкокожая макака, что называешь меня своим Господином, во-вторых не желаешь ли поговорить о войне? О пороховых облаках, о раненых и умирающих в полях солдатах, о пытках над военнопленными, раздиранием вражьей брони и плоти голыми зубами? Рассказать тебе про контузии, про запах требухи, дерьма и спирта, обильно льющегося на разорванные культяпы раненых, рассказать, как ночью, посреди болота малым разведотрядам приходится пробираться на вражью территорию, силясь не потревожить ебучих алигаторов? Ты знаешь как пайку с побратимом делят последнюю? Ты знаешь, как обломком сабли с Д-образной рукоятью как кастетом отбиваются от превосходящих сил врага? Рассказать тебе, как режут горло!?"
Пёс как обычно лаял, сдерживая себя, чтоб не укусить ни слова не понимающих собеседников, но без команды не кусал.
–Ему о-чень интересно,–С улыбкой протянул Эттора, прикладываясь к кружке чая.–Продолжайте.

Оторвав свое внимание от кошака, Джери посмотрел на происходящую бутафорию, после чего перевел прищуренный взгляд на бармена за стойкой. Он что, решил начать "марафон" сразу с конца? Не исключено, но... почему бы и нет? Коста уже несколько раз сталкивался с внеуставными методами общения "канцелярии" Королевы Воронов - возможно происходящее было просто очередным случаем "черезвычайного" общения... Обычно это происходило так: Бобби, аки беременная кошка неожиданно пропадал на время, после чего возвращался с "предметами", разной степени обыденности, которые либо передавали ту информацию, что через Книгу Ростовщика "просунуть" было проблематично, либо локальные порталы, если "зачистка" в отдаленном секторе требовалась срочно, а рук других бедолаг как он не хватало, а иногда и вовсе не было. В первый раз он знатно испугался, когда его забросили в подобного рода командировку, но, как и все прошлые до жути странные вещи, с этой он тоже быстро свыкся и она со временем приелась. Но какого черта они зомбировали его недавнего клиента для подобного? Так еще и в вне рабочее время! Пора бы уже начать спрашивать с них сверхурочные или что-то вроде того...

- Значит, вы от них получается, да? Похоже, покой меня ждет только на том свете. И то, если не застряну на веки вечной очереди в их регистратуре, - обреченно взвыл парень, поднимаясь с корточек, попутно удивляясь необычному поведению Голдвинга. Поехавшая дичь в стиле Страны Чудес? Нет, это как раз было вполне очень даже нормально. Но вот факт того, что при этом он двигался связанно и даже не двоился, если нажать пальцем на левое глазное яблоко сквозь веко... Это было действительно тревожно. Непохож он на тех, кому мозг промывали эти бюрократишки. Впрочем, возможно он просто внештатный сотрудник, через которого в случае чего такие "послания" передают - система Канцелярии была слишком обширна, что-бы хватило человеческой жизни, дабы разобраться в ней полноценно
- Ладно. Там хотя-бы аббераций нет? - риторически поинтересовался парень, без большой инициативы встав с корточек,- как в мозг залезут, так мурашки по затылку пару дней потом не проходят...

Неуверенной походкой Коста отправился к рамке портала, не выпуская из рук кружку с алкоголем. Если он решил что будет отдыхать, он, черт их дери, будет отдыхать не смотря ни на что! Даже на отправку к Бафомету на куличики

- Было приятно поработать с вами, друзья,- попрощался со своими недавними коллегами Джери, тормознув возле самой колдовской аномалии,- но сами понимаете - работа не дремлет даже по ночам. Надеюсь, еще как-нибудь пересечемся

Все это время сидевший на плече колдуна, ворон-бес был в полном шоке от происходящего - он понятие не имел, кто этот странный человек за пианино и кому принадлежит это заклятие перемещения. Он точно не получал никаких инструкций от вышестоящего начальства на этот счет! Но и с другой стороны, быть уверенным, что его хозяин не получал онных... Однажды, такое уже было - привыкший всегда получать информацию первым, Бобби был неприятно удивлен, когда о зачистке Склепа Пепельных Костей он узнал только тогда, когда они начали прокапываться сквозь песок Калишманской пустыни. Поэтому, не смотря на полное не понимание ситуации, птиц продолжал сидеть молча на плече Джери, хоть и таращил свои глаза-бусины то на Голдвинга, то на портал, то на остальных присутствующих

- До встречи! - опрокинув остатки пинты в себя, колдун отрешено шагнул в портал, и только пара перьев от тряхнувшего напоследок крыльями Бобби упали на пол в опустевшем пространстве

Изучение тайного логова Вольфганга отняло у Маркуса и Борща довольно много времени, но в конечном итоге принесло свои плоды.
–Слухай, "Мишка", чё думаю: если это чьмо-с-мягким-знаком тутошние округи терроризировалло, то, может, нам за него барышей отсыпят?–Сказал Маркус, после чего откусил одну из висевших в погребе и благополучно реквестированных на нужды юных героев колбасок. Ну и продолжил втирать друиду свою очередную схему заработка, бесцеремонно чавкая.–Найдём, ням, кто от этой твари пострадал, мням, и кто за неё раскошелиться может. В мнямчестве доказательства предмнямим эту книжонку, можем даже сюда привести, мол, смнямтрите на эти еретические хуйни. Типа, и мнам выгода, и им спокойствие. Можем даже не всю обещанную деревенскими нагмнямнду забрать, а половину. Или две трети. Чтоб геройскее получилось. мням
Дожевав трофейную хрумку, охотник вытер руки об одежду и подытожил, осматривая оборудование оборотня.
–Решено: так и поступим! А жратву тутошнюю, как и говорил, с собой заберём. Нам нужнее.–Сказал он, приступая аккуратно перебирать пустые колбы.–И тута наверняка что-то найдётся, я такое пользовать умею чуть-чуть.

В Титанфолле царило беспримерное оживление.
Действительно - не всякий день, пусть даже в один из крупнейших городов ихийской расы, прибывают четверо могущественных героев одновременно!

Аврора Койлег, слава о её подвигах летела впереди ездового грифона, на котором она прилетела в летающий город. Сотни послушников и священных воинов были бы рады умереть по слову её во имя Койоса - или ради взгляда её прекрасных глаз?

Грим, Странник во Тьме - чьи деяния были окутаны темнотою и тайной. Известно было только то, что там, где появлялась наибольшая нужда в истребителях нечисти, почти мгновенно оказывался и этот охотник, принося отмщение и смерть.

Флау Варун, с некоторой стороны, был таким же скрытным, хоть и по другой причине. Но сейчас он мог с радостью принимать плоды любви народных масс. Его встречали с особенной радостью, хоть и не малым трудом - одну его черепаху поднимать в воздух пришлось четверым магам!

Эти люди, сопровождаемые процессией из граждан и волшебников-ихийцев, шла вперёд по белокаменному городу. Да, не зря его строители заключали договор с самим Япетом, поднимая строения в небеса. Титанфолл зачаровывал своей красотой, держась наравне с облаками, отливая светом золотых куполов в лучах Сияющей Колесницы.
Продвигаясь так вперёд, они дошли до мраморной высокой часовни, на которой была установлена статуя Бога в усеянной глазами мантии, с завязанными вокруг собственных глаз повязкой.

Там их встретил высокий черновласый мужчина с небольшими тщательно скрываемыми проблесками седины, в изящном и ухоженном одеянии, сером с золотом, подходящему скорее аристократу чем могущественному волшебнику. Он выступил вперёд и склонил голову перед искателями приключений.
– Я рад слышать, что согласно словам наших прорицателей и гадателей, разношерстная группа собралась, дабы спасти мир Чаши от разрушения, угрожающего ему с самого ядра Порядка. Для этого вам предстоит совершить немало выдающихся деяний, которые по плечу разве избранникам самих Богов, которыми вы являетесь. Наши лучшие - а когда я говорю "лучшие", это означает лучшие во всем мире - волшебники готовы мгновенно отправить вас в любую точку телепорта любого города на континенте. Скажите же, не было ли вам указаний, где искать Восемь артефактов, и в какое место вы направитесь сначала?

-Да черт! Если бы не молотом по роже, а! -Рэйгар в данный момент был абсолютно безоружен. Но...

Как только тень великана, что приложил колдуна молотом, накрыла его, то Рэйгар ловко запустил руки в "землю", окутанную полу-мраком от Катара и читая заклинание.
"Я-Охотник, что противостоит Злу чернее Ночи.
Я-Странник, прокладывающий путь во Тьме.
Я-Клинок теней, что рассекает сам Мрак!
Рэйгар резко поднялся, вытаскивая из тени два клинка. Один был сверкающи мечом, словно бы сделанным из обсидиана искусным мастером. Второй - темнее крыла ворона, сотканный из самой тьмы и клубящийся ею в руке.

Колдун шумно выдохнул облако черного тумана из-под маски в момент, когда все его тело изменилось. Рэйгар стоял, являясь подобием своего покровителя. Сущностью Царства Теней, явившейся в мир на неведомый зов с одной единственной целью - уничтожить то, что нарушает тишину ночи. Глаза, появившиеся на маске, сверкнули подобно полной кровавой луне. Солкин смог напитать частицей могущества своего товарища. И пока колдун сосредотачивался на врагах перед ним, Тень заметил духа
-Назад, заблудшая душа! Если ты жаждешь помощи, то не мешайся. Если ты враг - будь готов обратиться в пыль!-агрессивно прошептал Солкин, а пальцы его обернулись когтями. Хотя это и было лишь устрашением с его стороны, незнающий его природы мог и поверить.

Стараниями персонала таверны драка была прекращена в зародыше: местный вышибала свою работу знал хорошо, и быстро поставил зачинщиков на место. Возбужденные посетители в этот раз остались ни с чем, и атмосфера начала возвращаться к привычному расслабленному состоянию. Персиваль повернулся к своим соратникам и заново начал свой рассказ:

— Так вот. Я осел в небольшом провинциальном городишке, и нанялся в заведение где проводились постановочные бои. Больше театр, нежели арена, но скажу я вам, что для того чтобы нанести эффектный и безопасный удар мастерства требуется не меньше, нежели для для удара и эффектного, и эффективного. Там я и отточил свои навыки владения шпагой, благо, очень хорошо сказался мой предыдущий, цирковой, опыт. Именно благодаря тем денькам у меня и выработался этот неподражаемый стиль в фехтовании.
Но всему приходит конец, и решив двигаться дальше я подался в соседнее поселение, где и арена, поединки проводились настоящие. Не смертельные, разумеется, а с затупленным оружием. Но тем не менее страсти там проходили нешуточные, и на каждый мало-мальски значимый поединок собирался полный зал, а ставки могли доходить до облаков. Вернее, так мне казалось в те менее зрелые и искушенные годы. И вот я, зеленый новичок в этом деле, решивший заявить о себе, явился к распорядителю, щеголяя копной отросших уже к тому времени рыжих волос. Мне необходимо было выбрать сценическое имя, ведь работа с публикой в этой сфере не мене приоритетна нежели сама победа. На первый бой я меня представляли как Огненного Петуха. И едва не проиграл, лишь за счет большей выносливости осилив своего более возрастного противника, дотерпев до того времени когда он уже не сможет держать клинок. Второй поединок прошел более гладко, а в третьем я победил и вовсе играючи. Мне казалось что я нашел свое место: никто из соперников не мог оказать достойного сопротивления, и я даже мог позволить себе затягивать поединки дабы более изысканно финишировать противника. Слава о непобедимом Огненном Петухе гремела вовсю, на поединки собирались полные залы, а я купался в потоках всеобщего обожания. Это, в частности, поспособствовало моему знакомству с двумя дочурками управляющего местного заведения, прелестными близняшками - Сири и Селеной. С Сири, стоит упомянуть, ибо это тоже часть истории, знакомство у меня задалось довольно близким.

Персиваль снова наполнил свой бокал, поддавшись приятным воспоминаниям. У всех они были, хорошие деньки, и сейчас бард делился своими.

— Так вот, победа следовала за победой, и настал час когда меня решили выставить против местного чемпиона, лихого хобгоблина по имени Иерихон Белый Волк. Чемпионский поединок, со всеми вытекающими почестями. И в преддверии этого, как тогда казалось, чрезвычайно важного события, ко мне явился таинственный посетитель. Он заявил что представляет весьма влиятельного человека, пожелавшего сохранить инкогнито, и в приватном порядке сделал мне довольно неоднозначное предложение. Он потребовал чтобы я проиграл. Настоятельно так потребовал, тоном, который не потерпит возражений. И в качестве компенсации предложил весьма солидное вознаграждение.
Я, разумеется, пытался отказаться. Заявлял что это будет бесчестно по отношению к публике и противнику, но его ответ словно окунул меня в студеную воду. Гость с улыбкой пояснил что все мои предыдущие противники получали аналогичное предложение, что меня специально "готовили" к этому поединку, и что выбор у меня состоит только между деньгами и крупными неприятностями. Он был довольно красноречив, а я находился в смятении от осознания того факта что все мои победы, за исключением самых первых, не стоят ничего, и противники сами позволяли заканчивать бои в мою пользу. Не устояв перед доводами посетителя посетителя я смалодушничал и капитулировал.

Бард закончил фразу слегка печальным тоном, и прервался на очередной глоток обжигающего напитка. И все таки глаза его по прежнему горели, предрекая что развязка все еще впереди.

— Но иногда судьба играет с нами свои безумные шутки. На пути к арене вашего покорного слугу поймала Сири, и пожелав удачи, прямым текстом намекнула что за победу меня ждет особое вознаграждение. Забавные бывают прихоти у близняшек. Ну, вы поняли. – Лысый мужчина самодовольно улыбнулся. – В самом начале боя хобгоблин осознал что бой пройдет не по заложенному сценарию, и его соперник настроен решительно. Ведь стоит ли говорить что я дрался как лев львиный. Стоит ли говорить что это был один из лучших моих поединков за всю жизнь, а мои старания на ристалище сопоставимы лишь со стараниями Сири и Селены после него. Так или иначе, выронив оружие из окровавленных ладоней и замерев от ощущения концов моих шпаг у его шеи, Иерихон пал.
А на утро начались последствия. Разбудившие меня близняшки, перебивая друг дружку, рассказывали что под покровом тьмы неизвестные разнесли комнату, которую я снимал. Мое ночное отсутствие стало моим же спасением. Но, как будто этого мало, городская стража всюду искала некоего рыжего шпагиста, чем-то серьезно провинившегося перед подестом. Очевидно, с города нужно было бежать. Но как это сделать, если у стражи есть твое описание? Разумеется, сделать его неверным! Сири и Селена с помощью бритвы избавили меня от угрозы быть опознанным, и я благополучно покинул город. Ведь когда ищут ярко-рыжего, кто обратит внимание на лысого? Так я вышел на большак имея при себе две затупленные шпаги, веру в светлое будущее и намерение подольше не возвращаться в эти места.
И да, волосы после этого я снова отрастил, и снова избавился от них в результате занимательнейших событий, но об этом в другой раз.

  Вот жеж Хромгард! Вот же тварина бородатая! Отряд из четверых был подобран не просто так и теперь дварф его предавал. Отколовшись, он принял решение спасти тех, кто почти обеими ногами в могиле. И что же теперь? Спасая жизнь одним, он обрекал других на смерть. Керли бросила злобный взгляд на дварфа. По его лицу было ясно, что он принял решение и менять его не намерен. Сдрейфил, небось. В любом случае, спорить с ним не имело смысла. Оставалось только сделать очередной вывод о вероломстве мужского населения. Охотница, сжав губы в тонкую полоску, испытующе поглядела на воина сверху вниз и сплюнула под ноги.

  — Блядь. Ну, охуеть теперь. — Она развела руки в стороны и резко их опустила. Птицы, сидевшие на крючковатых ветвях деревьев, взволнованно замахали крыльями. В их блестящих глазах отражались раненые дварф с человеком. Несмотря на старания отряда, казалось, что с нетерпением ждали, когда незнакомцы помрут, чтобы устроить вороний пир.

  — Хрен с тобой. И без тебя обойдемся. Подумаешь, что там гоблины вырезали весь отряд, чего нам троим опасаться? Разделаемся с ними на раз два. — Сарказм? Нет, ни в коем случае.

Предложение Мартина было не лишено смысла, но рисковало отнять у героев огромное количество преимуществ.
–Нам сложнее оторваться будет,–Возразил Гаррет.–К тому же, мы особо к таким холодам не подготовлены, а в карете попроще. Особой помощи мы великану не окажем, если околеем тут, да всю ночь бежать к нему будем.
Боя было не миновать, и Баркеру это виделось отчётливо, и к бою нужно быть готовыми, не уставшими и не измотанными. Да и лошадку с каретой оставлять не очень хотелось. Жалко зверушку.
–Может, у нас есть возможность как-то перебить шум? Вызвать камнепад, например? Либо же я могу перебраться на лошадь и осаждать её, если она будет сильно шуметь. Поверьте: я знаю, что делаю!

Не успела оставшееся от призрака дымка рассеяться, как Баркер развернулся и, уставшей походкой да почти полностью закрытыми глазами поплёлся обратно к карете.
–Всем отбой, хорошо сработали!–Проговорил он сонным, заплетающимся голосом. Тратить время на празднование победы вместо того, чтобы потратить его на сон было не уместно, да и... ну какой тут нахер праздник? Вино утащили, холодно – мандец, лошадь охреневает, народу мало, дык ещё и пейзажи местные ночью после дождя нихера не роматичные.
К тому же, если начать тут праздновать так, как обычно празднует Баркер – приволочить бочку коньяка, восемь вёдер рому, зарезать прямо тут жертвенного агнца барашка и зажарить на костре, прикуривая от него фитили от вейерверков и распевая при этом "Rose Tatoo", то... ну, в лучшем случае, все окрестные твари стянутся с жалобами на шум во внеурочное время и придётся ещё и их убивать. А в худшем – ещё и культистов предупредят о слежке.
В общем, как и в большинстве жизненных ситуаций "Спать" было лучшим решением.

***
Поутру Баркер, вывалившись из кареты, принял волевое решение набить свои карманы. А по возможности – и увеличить их количество.
–Так... Значит, у нас план такой: вместо утренней зарядки – пол часа на совместный обыск башни. Ищите тёплые вещи, блестящие вещи, волшебные вещи, вкусные вещи, согревающие вещи, согревающие и вкусные вещи – винище тут если и есть, то отменное. Ну и... ну, прочие полезности. Попутно поглядывайте наружу по возможности – чтоб коня вистане не свистнули. Хер его знают, когда и как они могут появиться.
Следопыт достал из сумки сферу времени, посмотрел на неё и отдал последнюю команду:
–Всем всё ясно? Время пошло!

Пока все, переполошившиеся явлением и объявлением Лорда-Мудреца, выясняли отношения друг с дружкой, с самим лордом, с выпивкой да с собственными кошельками, Гаррет достал книгу и, как мог, записывал. Почерк его оставлял желать лучшего, грамотность – тоже, но в целом понять вводную было возможно.

Общая задача: Сконцентрироваться на борьбе с Ворганшараксом.
Актуальная задача: Отправиться в тюрьму Гримшэкл, встретиться с Глэвитом и получить вводную.

Вверенный личный состав:
●Миллини из Макконов
Принадлежность – Изумрудный анклав.
Характеристики: Гномка, Бард, рыжая.
Дополнительно:
Кажется, с неё упала шерстинка щенка-шакала. Либо она как-то связана с друидизмом, либо – с какой-то интересной историей. БТВ, Шакалы крутые.
=================================

●Мартин из Выселок
Принадлежность – Изумрудный Анклав
Характеристики: Парень, курчавый, тихий.
Дополнительно:
"Песен, ещё ненаписанных, сколько?
Скажи, кукушка, пропой
В городе мне жить или на выселках?
Камнем лежать
Или гореть звездой, звездой?"
Что такое, блин, "Выселки"?
=================================
●Тириус, фамилия не известна
Принадлежность: Альянс Лордов
Характеристики:Полуэльф, парень. Воспитанный, предприимчивый, крепко сбитый, есть карета.
Дополнительно:
Кажется, от него пахло теми травами, которые используются странными врачами в клювастых масках. Разбирается в медицине? Или в пиромании?
=================================
●Элис "Дельта" Мистокку
Принадлежность: Арфисты
Характеристики: Девица, брюнетка, аналитический склад безумия.
Дополнительно:
Работал с ней раньше, но во время первой атаки культистов она куда-то исчезла. На шпиона не тянет, но глаз с неё спускать не стоит.
=================================
●Карсус "Сокол"
Принадлежность: Жентарим
Характеристики: Мужик, стрелок, хапуга и мудак. В общем, достойный человек.
Дополнительно
Возможно, чтобы его мотивировать придётся играть на его меркантильности. Надеюсь, он хоть проблем, как Вил, создавать не будет.

●Фредерик `Фред` Бракхт
Принадлежность: Алкоголь
Характеристики: Фактурный алкаш. Возможно, пропил душу и стал рыжим. Возможно, стал бухать из-за того, что нет души. Нипанятна.
Дополнительно
Чистил Фред бутыль свою,
И под мутной водою́
Платиновый кругляшок
Надыбал мужичок!
И зачем-то, вот вопрос
В питейную его отнёс
К у́тру беды начались
Ноги отнялись...

●Эдвард Кухулэйн
Принадлежность: Альянс Лордов
Характеристики: Бледный худощавый парень со всеми признаками недосыпа, постоянно лыбится
Дополнительно:
Шовинист. Могут быть проблемы у группы. Выглядит, как отморозок – могут быть проблемы у врагов. Меня устраивает.

Характеристики на Эдварда Гаррет вписал в последнюю очередь – аккурат по завершении его реплики. Конечно, было желание отвергнуть предложение Эдварда о сотрудничестве, да отправить его в его дорогом костюмчике пройтись по болотам. Но с другой стороны, он и вправду мог быть полезен. Особенно с учётом того, что Гаррет не особо любил оставаться в ближнем бою тет-а-тет с толпой врагов – а Эд, кажется, как раз в ближнем бою и мастак.

- Я предпочел бы отправится с сэром Баркером. Он кажется человеком достойным. Как минимум грамотным, скептичным и... Благочестивым.
Мечник поднял ладонь, и изображая ею пасть пару раз щелкнул зубами, не сводя глаз со щита и эмблемы на нём.
- Тем более - да не сочтёт сэр Глаз Мира сие оскорблением - но я скорее сдохну чем исполню приказ андердарковского отродья, ещё и... Эльфа
–Ну вот и за-ме-ча-тель-но,–Сказал хмурый Баркер, одной рукой "Прогавкивая" каждый слог сложенной в форме собачки рукой, а второй рукой закрывая книгу.–Тогда вот мой первый приказ. Эксклюзивный, по этому должен вам понравится. И так: ещё один выпад в чью либо сторону по какому-нибудь расовому признаку...
Баркер в очередной раз, на сей раз – куда более красноречиво "щёлкнул пастью" собачьей морды, в которую сложил свою правую руку. Только вот а этот раз это сопровождалось лязгом металла и хрустом деревянного пола: в качестве звукового сопровождения к своему жеста он ещё и притопнул обутой в латный сапог ногой.
–Компренде, сэр Кухулэйн?–Язвительно уточнил Гаррет, глядя на мечника. После – прошёлся взглядом по всем присутствующим.–У меня тут нет никакой дискриминации дискриминации. Мне насрать на остроухих, низкорослых, клыкастых и даже хвостатых – вы все тут почти одинаково полезны, пока не докажете обратное.
Следопыт встал со стула, убрал в сумку книжку с мелком и, найдя подходящее место, кивнул вверенным ему бойцам на него.
–Пойдём-те туда, если есть, что обсудить – обсудим.

Вы не можете просматривать этот пост!

  За рассказами о пропавших дварфах и волшебниках время прошло достаточно быстро. Отважная шестерка героев вместе с Сильдаром вышли на Триборскую тропу и отправились в сторону селения. Вскоре на горизонте показалась знакомая повозка, запряженная двумя мулами. Им на встречу ехал взволнованный Гутфрит. Обрадовавшись, что все товарищи остались в живых, он достаточно живо помог погрузить ящики в телегу.

  — Мы вернули мальчика родителям. С ним все хорошо, — сказал варвар, глядя в сторону новых знакомых. — А вот когда приехали отдавать припасы Бартену он сказал, что до сих пор никто из братьев Роксикеров не вернулся. Сдается мне, творится что-то неладное в округе, — хмыкнул воитель и мрачно похлопал набитый деньгами кошель. — И все же нам заплатили за выполненную работу.

  — Проклятье! — Выругался Сильдар, но достаточно быстро собрался и уже более сдержанно обратился к героям. — Вы все показали себя достойными воинами, а главное отзывчивыми и не безразличными к чужой беде. Могу ли я рассчитывать на кого-то из вас в деле о спасении дварфов?

  Решая, как быть дальше, герои двинулись в город. Нужно было многое обдумать, а главное - наконец-то перевести дух и отдохнуть. Для одного дня произошло слишком много событий.

  Тайна забытого рудника Фанделвера осталась нетронутой. Она и поныне ждёт своего исследователя в тишине серебряных залов…

Едва Милош выскочил в общий зал, как быстро среагировавший Маркус запер за ним дверь импровизированным засовом. Дерево, с которой та была сколочена, казалось добротным, и могло хорошо сыграть роль преграды между героями и разъярённым зверем. Да и ножка стула была рассчитана на посетителей разной весовой категории, потому, хоть и едва пролезла в пространство между дверной ручкой, но со своей новой обязанностью должна была справиться.

Гарм, на ходу вытаскивая лук, сместился поближе к выходу, чтобы занять удачную для стрельбы позицию.

– Может сжечь его вместе с этой таверной? – Последовал неуверенный кивок трутня в сторону камина.

Дверь дернулась, как-будто в нее на ходу врезалось что-то тяжелое. Следом послышался треск досок, и некоторые из них разлетелись в щепки. В возникшей щели показалась пасть разъяренного вервольфа, одарившая окружающих приглушенным гортанным рыком.
Для атмосферы момента


Казалось, что дверь сможет выдержать еще несколько таких ударов. Но верным это было явно не для Вольфганга, принявшего новый облик. Размашистый удар могучей лапы был способен крошить кости, и древесине нечего было ему противопоставить. Дверная ручка с ошметками прикрепленных к ней досок безвольно болталась на ножке стула, которую продолжал держать в руках Маркус. Путь для зверя оказался открыт, и тот сразу же занял место в проходе, быстро найдя взглядом пастуха:

– Трррусливый меррртвец!

После небольшой изобличительной речи, в которой принимали участие все приключенцы, деревня не забурлила, никто не хотел повесить старосту. Что ж, это их выбор. Милосердие или глупость - это две крайности одной и той же сущности. Милош чувствовал в себе значительные перемены, потому что былой пастух такого б ни в жисть не подумал. По мнению зверя, который хозяйничал где-то за окраине сознания, нужно было просто пристукнуть ублюдца - и всего делов. Но человеческое в друиде все же преобладало.

Когда волнения и ропот толпы улеглись, Милош подошел к двум девушкам, которых староста дал попользовать наемникам. И всучил им кошели с золотом. Несмотря на то, что девушки были одного возраста или, может быть, даже чуть старше молодого друида, в голосе Милоша угадывались покровительственные нотки. Парень принял дар богини и теперь учился использовать его на пользу остальным. Пусть ошибка с наемниками оказалась не настолько сильной как он себе представлял поначалу, но повторять ее нельзя.

В ответ на страх и изумление, исходявшие от девушек, Милош ответил:

— Я не могу изменить то, что с вами двумя было. Но могу повлиять на ваше будущее. В этих мешочках деньги. Теперь они ваши. Можете тратить их как угодно. Хоть монист накупить, хоть коров и свиней. Никто не скажет вам поперек. Потому что через время мы вернемся и спросим у вас о жизни в селе. Если что худое за Ольриком будет, то свои угрозы мы исполним. А ты, - Милош указал на краснолицего, - уж не знаю, как тебя зовут, и Грегор проследят, чтобы вас никто больше в обиду не дал. Верно говорю?

– А нам теперь что делать?

— Живите. Денег, которых наворовал староста, хватит, чтобы подготовиться к зиме, купить скота, подлатать прохудившиеся дома. Выберите нового старосту. Или оставьте Ольрика, если сможете ему простить то, что он сделал. Это ваш выбор. И только от него зависит, как вы будете жить дальше.

Здесь работа героев окончена. Да, именно героев. Хоть и не тех, кем их считают другие, но тех, кому дана божественная сила и большая ответственность. Нужно было отправляться дальше.

Они выжили. Все. Пусть и получили раны, но выжили. Шкура значительно смягчила мощный тычок глефой, но чувствовал себя Милош все равно неважно. Да и не только физически. Только что на его глазах с жизнью расстались восемь человек. Не самых лучших, но они своими руками взяли и оборвали ниточки их жизни. И парня страшила мысль, что несколькими минутами ранее он ждал этой битвы как самый настоящий медведь, обуянный жаждой охоты и ощущающий загнанного зверя. Кто он теперь? Убийца, вот и все. Пусть за правое дело, но убийца.

Милош смотрел, как его товарищи деловито обшаривают карманы покойников. Даже и сам зашил в палатки и посмотрел, что там есть эдакого. Но происходило это как в тумане. Развеялся он только тогда, когда из-за пазухи одного из врагов вытащили явно детский рисунок. А ведь до этого момента будущему друиду даже в голову не могло прийти, что у разбойников могут быть семьи и даже дети, что они выходят на тракт совсем не от хорошей жизни. И здесь уверенность Милоша в правом деле получила первую трещину. Ведь кого на самом деле стоит жалеть? Крестьян, которые умеют только возделывать пахоту и выращивать пшеницу, или военных, которые не умеют ничего, кроме как воевать? Ведь война - дело непостоянное, а кушать хочется всегда. Особенно, если голодных ртов в твоем доме больше одного.

Когда Милош пас овец в коз, подобные вопросы никогда не возникали в его голове. А вот теперь, когда он получил кроху божественных сил, стали. Хорошо это или плохо? И как вообще справляться с гнетом ответственности за свои поступки?

Но он даже не подозревал, что через несколько минут ему придется столкнуться с вопросами еще более сложными и болезненными. И еще нескоро он поймет, что грань добра и зла размыта настолько сильно, но ее не могут постичь даже мудрейшие из мудрецов. Все изменил один листок бумаги, испещренный нестройными и кривоватыми буквами.

Милош взял в руки лист в глубоком непонимании прочитал два раза. И только потом до него дошло, что здесь написано. А потом водночасье навалилась тяжесть ошибки, которую уже не исправить никогда.

Они убили не разбойников, а обычных наемников, которые зарабатывали свой хлеб истреблением всякой погани. И уж точно не виновных в тех грехах, которые приписал им староста. Ими воспользовались. Как старыми галошами, в которых впору идти в сарай и вычищать навоз из-под свиней. Их руками убили наемников, которые могли бы потребовать свою оплату - и получили бы ее в любом случае.

Глаза Милоша засветились красным, и он даже сам не заметил, как из горла вырвался низкий и гулкий медвежий рык ненависти. Больше всего ему сейчас захотелось порвать горло деревенскому старосте и располосовать когтями его нутро, разорвать печень и погрузить свои клыки в еще живое мясо. Но наваждение прошло, а ненависть осталась. А самое главное - она не воспринималась чем-то чуждым. Казалось, что так и нужно - ненавидеть тех, кто хотел сделать тебе больно. И еще одним неприятным открытием для Милоша оказалось, как говорят о произошедшем товарищи. Как будто поросенку горло перерезали, а не восьмерым людям. Милош слушал, что говорил Маркус и удивлялся.

Наконец, каким-то чуждым голосом, больше похожим на рычание, произнес:

—Ольрик... Старосту зовут Ольрик....

А затем юношу прорвало:

— Неужели только меня заботит то, что мы только что убили восьмерых невиновных, которые просто сделали работу и хотели получить за нее деньги? Что нам жестоко солгали и нашими руками просто убили тех, кто им помог? Это не разбойники, это наемники! Староста лгал мне в глаза, и он за это отплатит!

Куда делся тот добрячок Милош, который стремился помочь каждой живой душе? Его больше не существовало. Одно предательство случайного встречного и одна роковая ошибка разбили грезы наивного дурачка и оставили его на пепелище собственных мечтаний. И на пожарище возник новый человек. А возможно даже, что не совсем человек. Его звериное начало алкало справедливости. И он был готов взять ее своими руками.

А дальше... он подошел к каждому убитому и просил прощения. Долго, тихо, но от этого не менее искренне. Пытался влить в каждого из них хотя бы толику той магии, которая исцелила Васятку, но она как будто ушла из пальцев вон. Да и вряд ли она бы помогла, ведь мертвых не оживить. Хоть и очень хотелось.

      — Ты! — Раны, полученные от разбойников кровоточили, тонкими струйками стекая по коже полуорка, впитываясь красными пятками в одежду. Его лицо искривилось от боли всего на мгновение, но удары только сильнее разозлили Брута. Ему бы только добраться до того хера с глефой, стукнуть по нему так, чтобы череп разошелся на две половинки.
      Однако сначала нужно разобраться с тем, что выскочил перед самим Барзокком, как чёрт из табакерки. Он раскрывает глаза пошире, крепко вбивает ногу в землю для пущей крепости своей стойки, и размахивается топором, целясь тому в бок.
      — Добить орка? Давай, иди сюда, урод! — Только и успевает крикнуть тот вслед на слова, которые послышались ему благодаря близости к главе бандитов. Это же он всем руководит? Это он считает, что имеет право нападать на бестолковых селян? Пожалуй после того, как Барз разберется с придурком, думающим, что он тут самый сильный, он обязательно доберется и до их командира.
      Как и планировал: с особой точностью он попадает под рёбра товарищу напротив, минуя одежду и тонкий слой кожи, который совсем не спас бы разбойника от мощного удара; только и был слышан неприятный хруст и скрежет проходящего вдоль внутренностей и костей. Брут засаживает топор достаточно глубоко, чтобы у мужчины не было возможности сбежать от смерти, но тут же имеет возможность вытащить стремительно тот обратно, готовясь сделать следующий удар.
      Не человек, а просто тело, более не имеющее поддержки в виде оружия полуорка падает на землю, а перед глазами Барзокка появляется следующая жертва.

Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь,
Любит праздники и громкий смех, пыль дорог и ветра свист.
Он был везде и всегда своим
Влюблял в себя целый свет,
И гнал свой конь, а не диллижанс,
Таких друзей больше нет.
И в гостиной при свечах он танцевал, как Бог,
Но зато менялся на глазах, только вспомнит пыль дорог.
Всё, что имел, тут же тратил,
И за порог сделав шаг,
И он давал команду братьям,
Вверх поднимая кулак.

Легонько раскачиваясь верхом на буром скакуне, две болтающие головами фигуры, расплываясь в силуэтах в свете закатного солнца, приближались к "Спящему Горностаю". Фигура побольше – здоровый рыжий мужик добродушного вида, пряного запаха и широченной улыбки, пробивающейся сквозь густую рыжую бороду. Фигура помельче – сидящий на его широком плече снегирь, горланивший что-то своё, полусвязное, но в дороге вполне себе повышающее настроение.
Рыжий едва ли не дремал верхом на коне, убающкивающе трясущемся под ним. И единственное, что удерживало его от того, чтобы уплыть в полудрёме туда, куда будет вольно коню – ожидание развития сюжета нащебечиваемой под его ухом песни. Почему-то предчувствие у него было хорошее. Видать, и правда с устали бдительность потерял: размечтался, что в кой-то веке его верный спутник Вэлиант споёт что-то хорошее про него.
Хотя следовало предположить, что всё пойдёт не так! Следовало предположить, и даже Нэйл мог это сделать, что прохвост Вэл в одно мгновение обернётся из маханького снегиря в огромного, жирного аиста, раскинет крыльями и взвопит на весь Фандалин:

"Ты — летящий вдаль, вдаль аист!–Последнее слово Вэл завопил так, будто от громкости этого крика зависела его жизнь, после чего повторил:
Ты — летящий вдаль, вдаль аист!.."

–Етить твою богу душу, Вэл!–Встрепенулся здоровяк, спихивая с плеча птицу своей здоровущей лапой, и попутно отплёвываясь от залетевших ему в рот после смачного удара крыльями по носу перьев. Притом, раздосадован рыжий был не столько беспардонностью своего питомца(Чесслово: он к ней уже привык раз двадцать), сколько тем, что в припеве тот вновь пустил в ход своё тщеславие и раздутый от халявных харчей эгоизм.–Так и знал, что от тебя доброго слова не дождёшься...
–В кругу друзей не щ-щ-щ-щёлкай клювом!–Парировал гулким писком аист, свалившийся-таки с плеча Бутча, но тут же как ни в чём не бывало описавшим круг над конём и севший ему на холку.
–Ты где друзей тут увидал, ирод?–Усмехнулся потихоньку "Просыпающийся" здоровяк, вдавливая аиста в гриву коня, дабы тот своим великолепием размером не загораживал ему дорогу.
–Да вона, один плетётся!
Аист кивнул в сторону таверны. Там, скрываясь в проходе, был замечен один старый усатый и хвостатый знакомый нашего странного дуэта. Собственно, чтобы этот хвост настичь, Бутч и пришпорил коня. Поездка завершалась, и было бы неплохо на новом месте перекинуться парой "Мяу" со старым знакомым.

Однако!
Маркус, конечно, догадывался, что косолапость на точность атак особо не влияет. А на силу-то – и подавно! Но, чёрт побери, кто мог ожидать, что Маркус действительно под одну из этих атак попадёт.
Это всё кот его отвлёк! Или ворон! Или грёбаное правительство!
Так или иначе, грести Маркус не прекращал. "И пока он гребёт, мишка огребает!"
–Мать вашу, нас прессуют Винни Пух, Пятачок, Степашка и Кар-Карыч!–Выругался Маркус, смахивая проступившую с груди сукровицу. Вспоминая всех известных ему персонажей детских сказок, он раскручивал цепь, готовясь как следует ею выстегать обуревшего товарищаа.–А ну, собрались! Все собрались!
Видимо, сила угроз и ненависти к братьям нашим меньшим(В частности, к таким маленьким и ранимым звэрям, как медведь) придала Корбетту силы: удар цепочкой по хребтине хищника оказался не самым удачным(А вы сами попытайтесь с метровыми в глубину шрамами удачно размахивать десятифутовой дурой), зато когда запрыгнул на Балу с криком "Эх, ягода малинка! УКУСИ МЕНЯ ПЧАЛА!" и обхватил его толстую шею своим верным орудием, медведь начинал понимать, в какой блудняк попал.
Ну, оно и к лучшему.

–Эт самое, милдсдарь, у меня вопросы созрели.–Вмешался Маркус, вальяжно и с некоторой наглецой бегая взглядом по зверью. И по их ошейникам.–Вот у тебя на птичке есть такое ожерелье есть. На волчке есть тоже. И так, внимание, вопросы:
По округе раздался звон цепи. Не иначе, как им Корбетт решил заменить звук гонга.
–Ты нашу малу́ю за животное считаешь, или нас всех?–Маркус подошёл поближе, скрестил руки на груди и навис над стариком.–И что-то у меня вызывает подозрение что звери в ошейнике тебе помогают. Не иначе ты её – а то и нас всех – пленить захотел? Ну и самое важное: если мне не понравятся ответы и ты не перестанешь нам эту хренотень впаривать, кто будет лежать в "Чёрном Ящике"?

      На её родине ходило много мифом об явлении, которое открылось Джиневре Мэй, стоило им оставить позади себя не только удивительную лесную чащу, но и тёмные туннели со звуками и шорохами, что заставляли женщину то и дело оборачиваться. О подобном она читала и в писаниях Веймана: тот не раз уходил к горным склонам, обращаясь к крылатым змеям за советом, а то и за помощью. Отец всегда говорил, что белые шапки на пиках – это старый договор между старцем и драконами, союз которых не позволяет обратить их силу против ближайших деревень, включая ту, где жили Мэй. Веймана уж давно не было, а снег всё лежал и только искатели приключений – или безумцы – шли исследовать территории для выяснения причин и разрушения легенд, но никогда не возвращались.
      Она помнила и другие истории: о падающей с неба муки и риса в особо тяжелые для города года или мягких перьях, но колющихся, стоит оказаться на коже. А главное – не видно ничего них сквозь.
      Охватывая свои плечи ладонями, женщина широко раскрывает глаза, сначала оглядывая огромную, открывшуюся после пещеры, территорию, а затем и опуская взгляд к своим ногам, где в свободную, абсолютно не приспособленную для такой погоды, обувь попал снег. Осторожно она потопталась на месте, приминая хлопья, а наклонившись, приплющила их своей ладошкой, наблюдая как она становится мокрой от тут же растаявших, прилипших к коже снежинок. Лес удивлял своей погодой не так: оттуда, откуда она была родом всегда было тепло, поэтому в её голове даже не возникло мысли о сменной тёплой одежде. Привыкшая к лёгкому шелку и уж точно открытых ботинках, она в который раз поняла, как многого не знала. И речь была не только о Лабиринте: кинув короткий взгляд, она поняла, что не одна была удивлена происходящему, пусть не была уверена, что единственная, кто видел снег впервые.
      — Удивительно, — уже более уверенно она катнула тот ладонью, на глазах дивясь появившемуся шару, а взяв его в руки, – несмотря на сильное желание кинуть снежок в кого-нибудь из товарищей – бросает в сторону, наблюдая как тот тонет в глубине нетронутого слоя. — Не крепче льда, но попадёшь таким в ухо – приятного мало.
      Пусть её исследования позволили ей на мгновение отвлечься от резкой смены температур, долго не обращать на это внимание у неё не вышло. Мэй не нужно было доставлять зеркальце из сумки, чтобы почувствовать, как деревенеют – а следовательно, бледнеют – её губы вместе с непрекращаемым стуком зубов. Несмотря на это, она кивком подтверждает и свои намерения двигаться дальше, вместе с этим обернувшись на Золгрума:
      — Я хоть и повыше, но тоже бы попросила не вынуждать меня строить нам дорогу, — ребята были на голову, а то и выше её, как и шире по телосложению. Ей совсем не сложно, но здравого смысла в этом – никакого. — Ощущение, что сделай шаг и провалишься в полный рост, — то ли шутя, то ли говоря серьёзно, добавляет Мэй. Не особо двигаясь со своего натоптанного места, она оборачивается вокруг своей оси как раз вовремя, чтобы обнаружить творящуюся на глазах магию с её халатом. Пожалуй, вопроса в том, почему он не сделал это раньше, хотя бы очистку ткани от икры, у неё не возникло: всё ещё хранить её где-то надо было, верно? С толикой удивления, но благодарностью она забирает обратно свою верхнюю одежду:
      — Спасибо, — и наскоро нахлёстывая лацканы накидки друг на друга, заправляет её вытащенным из одного из отделов рюкзака поясом, посильнее прежнего затягивая тот на талии, прижимая тёплую ткань к телу. Джиневра хмыкает себе под нос: а ведь она всегда с трудом принимала помощь. Видимо, особая обстановка могла поменять что-то внутри, даже если речь шла не о днях, а о часах.
      — Холодного уже и не хочется, — она негромко хмыкает на слова Дока, но на этом не замолкает: — кто-нибудь среди нас… вообще вырос или видел снег воочию хотя бы раз? — Мэй понимает, что многим лучше было бы сосредоточится на пути в молчаливой обстановке, дабы не тратить даже минимальную энергию на это, но пожалуй сейчас, разговор мог бы быть единственным, что отвлекал её от промерзания до мозга костей.

— О - хре - неть. - Протяжно, со вкусными паузами произнес Шеогорат
Золгрум наконец смог открыть глаза и увидеть ЭТО.
— О - хре - неть. - Протяжно, со вкусными паузами повторил Золгрум.
Снег это явно не то, что ожидаешь увидеть а тоннелях горы. И хотя пару раз Золгрум встречался с этим явлением в горах, все же это было не самым приятным явлением. А все из-за снега, который мало того, что мешал идти, так еще и прекрасную белую бороду гнома после контакта с этим белым холодом приходилось приводить в порядок очень долго. Горячая ванна, пол-куска мыла, и три часа расчесывать гребнем - это подчас невыполнимая задача.
Но делать нечего. Дорога была одна, и хоть здесь она заканчивалась, явно впереди должна была быть другая. А потому, пробурчав что-то про "сколько ещё природных анамалий мы здесь найдем? ", колдун принялся заплетать бороду - это единственный вариант, при котором можно сохранить хоть сколь-нибудь приличный вид этому неотъемлемому атрибуту любого дварфа.
Одежда Золгрума явно не такая легкая, как у Мэй, была тем не менее не рассчитана на такой холод.
- Ну не возвращаться же обратно в самом деле? - сказал дварф. - Боюсь, что путь будет долгим. Если ни у кого нет желания тащить меня на горбу. Я не жалуюсь, но пойду я позади вас. Вы будете немного освобождать путь передо мной. Кто первый?
И после этих слов колдун зачерпнул пригоршню снега и закинул в рот.
На недоуменные взгляды соратников он только и ответил:
- Что? А вдруг это не снег, а ваниль?
И обвив заплетенной косой бороды шею, на манер шарфа, Золгрум стал разглядывать открывшийся ландшафт более детально. Ведь и правда, надо хоть наметить цель, куда идти.
Пожевывая снег, Золгрум глубокомысленно заметил:
-Холодный.
Глядя на пощелкивающего пальцами барда, колдун сначала пытался попасть в ритм, но почуяв дуновение тепла, просек фишку.
- А голова то твоя, хоть без волос, да варит! - попытался схохмить дварф. - Я так же умею! У нас это называется "горячий пляс дварфа"!
Золгрум не мог точно сказать, у кого это " У нас", ибо сам только придумал это.
-Тут двое нужны! Шео, повторяй за мной, начали! - Золгрум сделал пару взмахов и выставил ногу вперёд и повращал, будто ногой давил папиросу. - Я начинаю с левой ноги. Это простые движения! Я продолжаю! Теперь правую вперёд. Снова вращаем! А теперь оба движения делаем вместе! Оп-оп-оп!

Персиваль лишь слышал о таком явлении как снег. Белая, легкая и холодная штука, которая нагреваясь оставляет после себя только воду. Подойдя к краю белой глади бард вполне успешно проткнул снежную корку шпагой, и вполне безуспешно попытался настромить ее на кончик оружия. В результате, чтобы рассмотреть диковинку поближе, Перси пришлось самому наклоняться к ней подвергая безосновательному риску собственные конечности. На том запал исследователя иссяк. Раздробив снег между пальцев бард брезгливо стряхнул его с руки и спешно вытер оставшуюся влагу носовым платком.

Судя словам Шеогората им нужно было именно туда, в снега. Безумие и безрассудство этого пути были настолько очевидны, что любые попытки обратить на них внимание в мало-мальски приличном обществе сочлись бы за моветон. Так низко Перси падать не собирался даже под угрозой холодной и бесславной смерти. К тому же, как бы барду не нравилось лицезреть спутницу в полуобнажённом виде, когда обстоятельства становились настолько суровыми, от подобных радостей жизни, к его сожалению, приходилось отказываться. Персиваль опустил свой рюкзак на землю и вытащил пропитанный икрой халат Джиневры. Несколько щелчков пальцами и сопровождавший их поток плетения сперва избавили этот предмет женского гардероба от каких либо следов рыбной деятельности, а следом и придали ткани особо приятное в этих условиях тепло.

- Не тулуп, не панацея, но лучше чем ничего. - С сожалением в голосе Сопрано протянул халат владелице.

Следующие несколько щелчков нагрели собственную одежду Персиваля, пусть и не спасая от озноба, но внушая надежду пережить эту, пусть и белую, но никак не светлую полосу в их приключении. Оставшиеся силы достались наиболее неприспособленному к подобным испытаниям, по мнению барда, члену их отряда. Последние щелчки пальцев придали тепло одежде Куариона. Оставалось сделать первый шаг в неизведанное, но, черт побери, как же его не хотелось делать.

  Преодолеть небольшую речку, по сути ручей, в самом узком его месте не составило для героев большого труда, и лишь Лиадон, которому в порыве благородства с переправой подсобил полуорк, слегка замочил свои ботинки, приземлившись на несколько дюймов ближе к воде, чем ему бы самому хотелось. Пособирав остальные свои вещички, предусмотрительно отправленные в полёт впереди своих хозяев, приключенцы неторопливо и осторожно двинулись дальше в поредевшие чащи леса, стараясь придерживаться берега озера в качестве видимого ориентира. В широком конусе зажжённого Персивалем фонаря двигаться было куда комфортнее, чем при тусклом свете магических огней, а окружающие заросли, хоть и были более шумными, чем прежде, никакой агрессии по отношению к гостям не проявляли, да и стояли здесь отнюдь не столь плотно, давая куда лучший обзор окрестностей и куда больше пространства для манёвра.
  Находка Джин так же приободрила отряд, в особенности облегчив страдания Дока, всё ещё молчаливо, но весьма заметно изнывавшего от усталости после недавнего боя. Тяжеловатая, но холодная и освежающая водица возымела едва ли не мгновенный эффект на утомлённые тела путников, что наводила на мысль о том, что купание в том озере было не такой уж и плохой идей. Увы, момент был упущен, а негласный предводитель отряда, казалось, не знавший устали, уверенно вёл их вперёд. Спустя какое-то время редкие по началу деревья по правую руку от исследователей Лабиринта принялись объединяться сперва в небольшие клочки и рощицы, а вскоре и в единый массив, с каждой минутой становившийся всё гуще и плотнее, так что даже свет фонаря не пробивался дальше второго-третьего ряда деревьев. Вскоре они оказались полностью отрезаны от вида водной глади, а небольшая вылазка любопытного дварфа на другую сторону растительной стены принесла неутешительные вести – тропа вдоль берега была слишком узкой и опасной, особенно учитывая глубину озера и практически полное отсутствие мелководья. Риск был не оправдан, когда совсем рядом была широкая и безопасная стезя…

  Прислушиваясь к ожившему вокруг них лесу, стараясь отличить трели невидимых птиц от звуков приближающегося чудовища, шелест пробегающей через заросли мелкой живности от очередного хищника, пытающегося незаметно подкрасться к отряду, герои провели следующий этап пути в относительной безопасности. И хотя порыкивания Шео, призывавшего остальных не терять бдительности, держали их всех в тонусе, сложно было избавиться от ощущения умиротворения. Теперь, когда адреналин и неуверенность сменились осознанием того, что, несмотря на все опасности, монстров и диковины, что уготовил им Лабиринт, новичкам под силу всё это преодолеть, страх перед неизведанным постепенно превратился в азарт и ожидание чего-то нового!
  Оставив позади чуть менее мили пути через редколесье, соратники наконец-то увидели в неверных отблесках фонаря то, чего стоило ожидать – противоположную стену пещеры, замаячившую где-то на горизонте, поверх древесных крон. До неё всё ещё было далековато, но выходило, что они почти прошли весь этот диковинный массив насквозь, а с подобным ориентиром перед глазами сложно было заплутать. Полуорк уже намеревался вести свой отряд глубже в недра подземелья, когда заприметивший что-то позади – не на том пути, которым добрались сюда авантюристы, но с другой стороны, - Куарион окликнул остальных: эльфу показалось, что он заприметил что-то необычное среди сине-зелёных зарослей в отдалении, какой-то грубый камень или быть может остов какого-то рукотворного творения, возможно, скелета старинного здания даже… Заслышав его слова, оживилась и Мэй, которая припомнила, что видела нечто-то примечательное в том направлении, когда осматривалась с вершины дерева. Но, увы, сколько товарищи не вглядывались в полумрак, силуэт не спешил обрастать деталями и выстраиваться в чёткую картину. На все же порывы любознательного учёного подобраться поближе да потратить несколько минут на более пристальное изучение «не-пойми-чего», раздражённый полуорк лишь бурчал что-то невразумительное (но, наверняка, весьма обидное), да одёргивал Лиадона и его сторонников. Лес вокруг того места был слишком плотным, и кто знает, какие неприятности могли их там поджидать. НЕПРИЯТНОСТИ! А вовсе не деньги да сокровища! Возможность же отыскать выход из этой грандиозной подземной каверны была более чем реальной. Стоило попытать удачи в ином месте – в конце концов, Лабиринт вряд ли заканчивался на этой пещере!

***

  Сумев убедить в этом остальных, Шеогорат вновь повёл свой отряд в путь, в сторону маячивших где-то там каменистых стен. Очевидно, плохая видимость и многочисленные помехи сыграли с приключенцами злую шутку, так как остальной путь к выходу не занял у них и получаса. Конечно, пришлось слегка побродить вдоль скал, когда они оставили лес позади – всё-таки здесь не было табличек или приметных указателей со словом «Выход» на всех известных языках. Однако, путешествие в компании дварфа, даже такого странного как Золгрум, имело свои преимущества – колдун, возможно, и сам не сумел бы объяснить приятелям «как это вышло», но едва ли не наугад выбранное им направление вскоре открыло зёв огромной пещеры, чей туннель уводил дальше… и ещё глубже под поверхность острова: не нужно было быть бородатым коротышкой, чтобы заметить существенный уклон данного прохода вниз. Им вновь предстоял путь сквозь тьму…
  Нырнув в извилистое нутро туннеля, напоминавшего каменные кишки огромного сказочного великана, отряд ненадолго оказался в кампании одного лишь эха да и только. Голые стены, не знавшие ласкового прикосновения рук ремесленника, небольшие отнорки и редкие перекрёстки, оканчивавшиеся полными разочарования тупиками. На одном из таких перепутий Джиневра, повинуясь резко обострившемуся чутью, неожиданно ухватила идущего во главе группы полуорка за предплечье, молча мотнув головой в сторону другого туннеля – не того, что Шеогорат выбрал изначально. Девушка не стала ничего объяснять, но моряк, которому знакомы были предрассудки иных его коллег по ремеслу, обменявшись с Мэй хмурыми взглядами, лишь пожал плечами и принял её предложение. Ему-то на самом деле какая разница? Если эти коридоры и отличались чем-то друг от друга, то тут явно была нужна башка посветлее его собственной, чтобы это заметить!.. Примерно минут через пять пути по этому ничем не примечательному туннелю, авантюристы заслышали позади себя странный звук, похожий то ли приглушённый взрыв, то ли… на урчание чьего-то огромного желудка. В смысле, по-настоящему, огромного – не чета даже той стрёмной твари, что Шеогорат видел на подземной арене в здание Гильдии, или некоторым морским исполинам, что ему доводилось повстречать за время плавания. И какой-то странный животный инстинкт подсказал всем присутствующим, что, чем бы не был вызван этот шум, им всем отнюдь не понравится встреча с его «источником». Всё-так же молча переглянувшись со слегка побледневшей Джиневрой, полуорк коротко кивнул воительнице и, не задерживаясь, двинулся дальше. Вдруг та дрянь позади них тоже способна передвигаться?

  Каким бы разочаровывающим не был путь через подземные туннели, ощущение того, что рано или поздно они куда-то выберутся, не покидало каждого из путников. В какой-то момент Док даже принялся озвучивать свою теорию, которая включая такие слова как «сообщающиеся сосуды», «подвижные вращающиеся кубы», «шкатулки-головоломки», «алхимические перегонные аппараты» и тому подобное, но чем дальше углублялся эльф в детали, тем более поспешной и несвязанной становилась его речь. По крайней мере, для окружающих. Но может оно и к лучшему! Отчаяние и страх закрытых пространств вполне могли привести к череде глупых поступков, а как уже сумел осознать каждый из новичков, Лабиринт был не склонен прощать подобное. Возможно, уверенность в том, что «выход есть», и попытки рационализировать происходящее были именно тем, что помогала исследователям вроде них не сойти с ума, странствуя по этим не отмеченным ни на одной карте природным коридорам.


  …наверное, следовало ожидать чего-то подобного. Но всё же, когда застоявшийся воздух и прохладу туннеля сменил холод, настоящий Холод, и завывание гулявшего где-то неподалёку ветра, вздрогнул от удивления не один только лишь Персиваль! Спустя около полусотню шагов всем им открылась очередная удивительная картина: снежная целина, обдуваемая ледяными ветрами, вмиг заставившими легко одетую Джиневру застучать зубами. Резкий перепад температур в миг заставил глаза и нос героев заслезиться, а резкие укусы мороза так и вовсе ненадолго загнали их обратно в туннель. Там, снаружи, была зима. Настоящая, полноценная зима. Она не была «свирепой» или «бушующей» - ей это было ни к чему. Она просто БЫЛА! Не какой-то погодный каприз, который можно было переждать или к которому можно было подготовиться – нет. Это был её домен, её территория. И, кажется, герои не были готовы к такому повороту событий…
  Справившись с первоначальным шоком от увиденного и укрывшись глубже в коридоре от пронизывающего ветра, авантюристы постарались трезво оценить ситуацию. Впереди была практически идеально гладкая равнина, вся, насколько мог судить, глаз покрытая снегом. Здесь было светло, по-настоящему светло как днём – не сравнить с полумраком подземного леса, что они оставили позади. Можно было даже различить очертания каких-то скальных отрогов в отдалении, хотя до них наверняка было около мили, а то и больше! Видны были какие-то деревья, но они казались лишь заснеженными голыми скелетами, а не сильными, пышущими жизнью растениями. И здесь было холодно. Очень холодно! Даже неподалёку от выхода из туннеля дыхание путешественников вырывалось из приоткрытых ртов бледными облачками пара.
  Здесь не нужны были никакие монстры и чудовища, чтобы оборвать жизнь неосторожного приключенца. Сама эта местность была с лёгкостью способна на подобное. Их небольшому отряду предстояло непростое испытание…

  Подобрав небольшой, но весьма увесистый булыжник, полуорк без особого почтения к пасторальной картине этого места зашвырнул его в озеро, с хорошо знакомым Куариону выражением "учёного", мужа науки, исследователя в конце концов, наблюдая за результатом своего эксперимента. Несмотря на справедливые опасения, брошенный камень погрузился в жидкость с той же лёгкостью, что и на поверхности, и постепенно пошёл ко дну. Чистота местной воды и мощный луч света от зажённого Персивалем фонаря помогли ещё долгое время отслеживать слегка искажённую поверхностью воды форму снаряда, постепенно опускавшегося ко дну. И лишь опытный в морских делах Шеогорат заприметил, что булыжник-то потихоньку сносило. Причём, не столько в сторону устья, но ближе к центру озера. Течение здесь было не слишком сильным, что само по себе было довольно странно, учитывая обрыв неподалёку и потенциальный водопад, и вряд ли грозило стать проблемой для кого-то из приключенцев, но мало ли? Кто предупреждён, тот вооружён!..
  К сожалению, даже в свете фонаря разглядеть сужавшееся конусом к центру озера дно не представлялось возможным. Контуры крутых склонов в какой-то момент терялись из виду, превращаясь в тонкую чёрную линию на глубине. Даже здесь, около устья, водоём достигал, как минимум, футов 30 в глубину. Для опытного пловца такое испытанием не назовёшь, но пловцы обычно не носят доспехов при погружениях, так что стоило быть осмотрительнее…
  Найденное Шео и Доком неподалёку бревно вполне могло послужить в качестве переправы на другую сторону, если авантюристы были готовы на небольшой риск: по длине оно было примерно нужных размеров, а частично погружённая в воду поверхность старого дерева поросла мелкой растительностью, делавшей и без того скользкое бревно сомнительной опорой под ногами. С другой стороны, ручей в этом месте был весьма узок, а почва достаточно твёрдой, и по прикидке моряка он вполне себе мог бы его просто перепрыгнуть, разбежавшись как следует. Возможно, у остальных и возникли бы с этим определённые проблемы, но… Это казалось даже более надёжным вариантом, чем попытка перейти поток по поваленному стволу дерева.

  И пока эльф с полуорком размышляли над способами переправы и дальнейшим направлением их путешествия, а предприимчивая Джиневра воспользовалась небольшой паузой чтобы пополнить запасы воды, двое нашедших друг друга хулиганов дружно преступили к осквернению чистоты сего места весьма простым и естественным путём. Удерживая взгляд выше уровня пояса (исходя исключительно из джентельменских соображений и мужской солидарности) и поддерживая "напор" на приемлемом уровне Золгрум и его сообщник добавили красок в этот преимущественно синюшный пейзаж, разом обнаружив то, что и их более культурная спутница неподалёку: вода в озере вела себя несколько странно. Нет, она не выпрыгнула на берег, приняв форму гуманоида и не набросилась с кулаками на своих обидчиков. Вместо этого жидкость просто "сопротивлялась" вторжению естественного красителя куда больше, чем ей полагалось бы законами природы. Жёлтые струи, погружаясь в воду, собирались в небольшие облачка и капли, не спеша растворяться среди остальной жидкости. Какое-то время удивлённые товарищи даже могли наблюдать как мазки их кистей, приняв форму картины какого-нибудь абстракциониста (или безумца), медленно погружаются в озеро, пока на глубине футов 10-15 природа всё же не взяла своё, поглотив и интегрировав жёлтых вторженцев в состав воды. Увы, к тому моменту у обоих мужчин попросту закончились "краски", так что провести повторный эксперимент им было уже просто нечем.

  А вот Мэй, чей разум оказался не замутнён чарующей картиной борьбы человека с природой, довелось узнать и кое-что более полезное. Конечно, она тоже заметила необычное поведение жидкости, когда попыталась набрать ту в бурдюк, и хотя прикосновение к воде вызвало весьма привычные ощущения – не отличить от обычной озёрной! – сложно было не заметить, что та была более… плотной? Вязкой? Тяжёлой? Наверное, Лиадон сумел бы подобрать подходящий термин, но Джиневре было достаточно и того, что она видела собственными глазами: зачерпнутая ладонью вода не спешила разливаться и просачиваться сквозь её пальцы, вместо этого принимая и какое-то время поддерживая овальную форму гальки или окатыша. Недолго, всего несколько мгновений, прежде, чем этот странный пузырик лопался, во всём уподобляясь обычной воде, но это всё же было весьма необычно.
  Возможно, другого, более осторожного исследователя Лабиринта, подобное и отвадило бы от близких контактов со странной жидкостью, но уроженица далёких земель, повинуясь какому-то наитию, всё же решила рискнуть и испробовать местной водицы (благо, сделала она это до того, как Персиваль и его новый приятель приступили к своим урокам «живописи на воде»). Та оказалось довольно… водянистой. Не спешила прожечь горло Мэй насквозь, превратить её в какую-то неведомую зверюшку или же как-то иначе навредить девушке. Вместо всего этого Джиневра почувствовала себя освежённой и полной энергии, точь-в-точь как после целительного травяного настоя своей тётушки или же чашки хорошего, по-настоящему хорошего зелёного чая. Ей почему-то вспомнились рассказы одного торговца, перевозившего на своём судне… «воду». Особую воду из особых источников, что, по его словам, пользовалась особой популярностью среди придворных и целителей за свои особые свойства. Мэй тоже довелось пригубить его товара, и хотя она могла ощутить разницу с простой колодезной водой, ничего такого уж сверх "особенного" она в тот раз не почувствовала. По крайней мере, ничего такого, за что стоило бы переплачивать несколько дюжин золотых монет.
  Однако здесь, на Лэ’Гуан, та тогдашняя её беседа уже не казалась столь странной. Магия острова, которую она буквально ощущала всей кожей, хоть никогда и не обучалась чарам или ведовству, помогала поверить в то, что здесь возможные и не такие чудеса как «волшебная вода»!

- Азур... то есть... та самая Азур?

- Да, это та самая Азур, Верховная богиня. Но обо всем по порядку.

-​Ёп-мать... Мужик, давай начнём не с начала, а с того, где мои, мать их, шкуры? –Ладно, пёс с тобой. ВЕЩ-​Щ-ЩАЙТЕ, милсдарь! Я вас вниматошно слушаю!

Можно вытащить крестьянина с деревни, но деревню с крестьянина - нет. По крайней мере не так быстро. То, что шкурный интерес юноши кратковременно возобладал над всем остальным вызвало у мужчины сдержанную улыбку. Впрочем, задержаться ей надолго было не суждено.

— Прошу простить мою дерзость, господин, но если мне не изменяет память, ваше испытание могло бы и погубить нас, чтобы вы тогда делали? Пф, если бы не дуралей в виде пастуха Милош, я уверен большинство и вовсе пошли бы дальше в сторону деревни, куда кстати говоря нам и следует идти.

Краткий кивок Келека засвидетельствовал что мужчина услышал и принял к сведению слова полуэльфа.

— Оливка дело говорит, раз койоты были вовсе не койоты, а наше дело ещё не закончено... Силы тьмы или о чём там шла речь – у нас и своих дел по горло. Сказки всё это да небылицы.

- Не сказки, не небылицы. И даже не абрикосы.

-Чо?! Это значит всякая магия и феи не сказки?! Ну эт ладна. А мы-то здесь причём?! В смысле, почему именно мы?! И куда эта коза торопилась так?!

Глаза герия хищно сверкнули, причем в буквальном смысле: по ним пробежалась яркая полоска света. Вместе с этим с Гармом начали происходить метаморфозы: лицо вытянулось, фигура сгорбилась, кожа и одежда начали покрываться шерстью, и через пару мгновений на его месте был хороший такой, славный козел. Одежда и снаряжение слилось вместе с вспыльчивым парнем, принявшим новый облик. При этом, будучи закованным в тело животного, Гарм полностью сохранил свой разум и и прекрасно воспринимал окружение, правда, с несколько непривычного ракурса. Но вот сказать ничего, по крайней мере на человеческий лад, не мог. Келек сделал несколько решительных шагов в его направлении, сверля смутьяна взглядом, от которого поежился бы даже сам Пахай:

- Молодой человек, учтите нынче и впредь, что вам стоит более тщательно подбираться слова ежели вас не прельщает возможность существования в довольно сомнительном качестве . - От этого голоса веяло таким холодом, что рядом с ним можно хранить продукты не опасаясь за их сохранность. Иной герий, вероятно, дал бы большую волю эмоциям, но натуре Келека, как в учителе по призванию, строгость его шагала рядом терпимостью. Потому он не стал унижать юношу перед товарищами и усилием воли развеял наложенные на него чары. Предупредительной демонстрации силы должно быть достаточно, и герий решил положиться на то что парню хватит мозгов сложить пару двоек для верных выводов.

Повернувшись ко всей компании Келек заговорил уже абсолютно спокойно, будто читая лекцию перед более ученой аудиторией:

- Меня, как вы уже поняли, зовут Келек. Для тех, кто недобросовестно относился к занятиям у вашего знахаря - я герий Поиска. Еще меня называют герием Знаний, но в тех местах, откуда мы пришли в ваш мир, эти слова значат одно и то же. Барз, герий - это младшее божество. - Небольшая пауза, для закрепления Знаний. - Ни настоящих койотов, ни их шкур в частности здесь не было, потому вашим жизням ничего не угрожало. Я приношу извинения за то что вам довелось подвергнуться испытанию не дав на то своего согласия: мне нужно было продемонстрировать перед Верховной искренность ваших побуждений. Ведь критерием истины является действие, и ваши дела говорят вместо вас. Как бы вы не убеждали себя что оказались здесь по случайности или прихоти других, это не так. Вы вершители своей судьбы, и оказались здесь лишь следуя пути своих решений. Чтобы ответить на остальные вопросы мне доведется углубиться в прошлое, на сто лет по привычному вам времяисчислению.

Еще одна пауза, как переход к следующей главе лекции:

- Как вы знаете, те события именованы Смутой. Якобы Азур восстала против Геноса и ранила его, а среди Божеств и герий произошел раскол. Это не совсем соответствует истине. Но историю пишут победители, а на данный момент эту нишу занимает Лин. Правда из вышесказанного то, что раскол действительно произошел. Причиной же послужило не ранение Геноса, а его развоплощение. Смерть, на ваш манер. И удар нанесла не Азур, а Лин, влачимая страстью и ревностью. Не буду вдаваться в детали, но Верховный определил своей избранницей мою госпожу. Свидетельством тому является их сын, Янос, дитя, не заставшее своего отца. И мы не смогли его уберечь. Ценой предательства наследник пантеона был похищен незадолго после своего явления на свет, и в данный момент находится в роли воспитанника, а по факту заложника, в стане Лин. Его жизнь является гарантом текущего перемирия: мы не можем рисковать сыном Геноса и противостоять Лин в открытую. Наши святыни предаются забвению, источники силы оскверняются, паства подвергается гонению а почитание запрету. Но мы не сдались, мы не смирились. Генос в милости своей подготовил почву для сопротивления. После развоплощения Верховного часть его сил разнеслась по миру и впиталась в сердца и души людей. Такого не было с момента нашего прихода в этот мир, со времен событий, именуемых у вас Великой войной, когда десятки тысяч откликнулись на зов Верховного. Многие нынче несут в себе запечатанную частичку его сил. Почему дар достался одним и миновал иных мне не ведомо. Пока не ведомо. Это ответ на вопрос почему именно вы. У большинства она находится в состоянии покоя, но у некоторых раскрывается самолично, одаривая их превышающими человеческие способностями. В ваших сердцах тоже таится частичка Верховного. Сейчас она спит, и, вероятно, пробудет в этом состоянии всю вашу жизнь, а после найдет себе нового носителя либо же отправится в наш мир. Либо же она будет раскрыта путем внешнего воздействия. Сегодня это и определится.

Очередная пауза, для осознания того что находится на одной чаше весов, и Келек продолжил отвечать на вопросы:

- Что касается того почему Верховной пришлось скоропостижно покинуть это место. В этом мире божества уязвимы. Не для простых смертных, но иные небожители могут нести угрозу. Так и погиб Генос. Более того, даже наше присутствие ощутимо другими. Благодаря моей специализации я могу пребывать здесь бесследно, но спрятать такую как Азур на продолжительное время - на грани моих возможностей. Я не был уверен что смогу укрывать ее дольше, не подвергая опасности нападению Лин.
А теперь к делу. Вы нужны своей Богине. От ее имени я призываю вас пополнить ряды сопротивления. Но предупрежу что это судьбоносное решение, и пути назад не будет. Вам придется пойти на многие жертвы, но и многие горизонты станут для вас открыты. Вы вольны отказаться и вернуться к своей привычной жизни. В таком случае я изменю ваши знания о произошедшем, и вы просто продолжите свой пусть, как будто ничего не бывало. Я понимаю это тяжело, но, к сожалению, не могу предоставить вам время на его обдумывание.

Голос Келека стал громче:

- Потому я спрашиваю вас сейчас: готовы ли вы, потомки победивших в Великой Войне, подобно вашим предкам принять силу и, оставив прошлую жизнь позади, ступить на тропу войны за справедливость?

      Оплошность Гарма была не кстати, ведь теперь Оливеру нужно было встретиться со зверем один на один. Выжидая нужный момент перед атакой, одиночка мысленно понадеялся, что одного верного удара будет достаточно. А тем временем койот приближался. Еще немного, еще чуть-чуть. Вот! Резкий удар кинжалом и враг был повержен. Сильнее сжав дрожащей рукой холодно оружие, Кристманн не веря своим глазам посмотрел в сторону юноши, которого только что спас, а после на труп.
      «Я впервые в жизни кого-то убил. Что я должен чувствовать сейчас? Я думал мне станет легче, однако внутри меня как будто бы все смешалось.»
      Вслед за пасечником, Оливер решил выйти в поле, дабы не оставаться в стороне и помочь, если что-то пойдет не так. Заметив, что у Барзокка были трудности с койотами, Кристманн уже готов был замахнуться кинжалом, дабы помочь зеленому обидчику в трудный час, несмотря на старые разногласия. С другой стороны, малая часть орком обиженного полуэльфа хотела смотреть как тот всё страдает. Но к счастью для них обоих, парни оказались куда быстрее Оли, поэтому опустив руку, тот лишь тяжело вздохнул, не веря в то, что этот кошмар закончился.
      «Все живы?» — спросил про себя полукровка, дабы не показать остальным, что он и вправду волновался.

Дед, тут дело такое есть: животину хочу завести. Кошку, аль собаку. Один чёрт, с неё толк будет: с псом аль подобной зверушкой можно будет поохотится выйти, кошка мышей всех отловит - не всё же мне с за ними с поленом гоняться? Ну а про скотину - так и вообще молчу. И молоко, и шерсть - всё в хозяйстве пригодится. Расскажи что-нибудь про зверьё, ты же в этом шаришь!

- Фигу ты кармане шаришь, а я разумею. Позаучивали слова да смыслу их не вняли, бестолочи. Куда вам зверье еще заводить. Ну, хотя, пес тебе может и сгодится в охоте. Только его обучать надо повадкам нужным да всяким, а псаря у нас в деревне то и нема. Еще как Фалько в пруду утопился, вот он толковый был. За ним прям свора собак на охоту ходила, лис загоняла, а бывало и крупную дичь какую. А яжели прям диковинку какую хочешь, то ходил слух давняшний что то ли в Азабаде, то ли аж в Пафии зверинец есть, где за звонкую монету можно славно обученного зверя заиметь.

А... что если в лесу стая волков встретится? Даже нет, не волков... ну... стая койотов... что тогда делать? Бежать? Как себя надо вести?

- О, встречал я такого зверя. В степи их много, у нас же давненько не видывали. Ежели и забредают какие с северу, то тяжко им в лесах здешних пропитание найти. Ибо другой они породы. И не волки, томшо лают аки собаки, но не собаки, томшо воют аки волки. А бояться их не стоит, на людей они не нападают. На взрослых. Дитя то и задрать могут. Ну, или коль голодное зверье попадется, но я на на своем веку такого не припомню, чтобы взрослого задрали. И ходють они сворою, томшо не сильный зверь, и в деревни не суются. Так про встречу мою то. В степи дело было, я за водою к реке вышел, а там два этих самых были, на водопое, значится. Ну и решили они мой дух проверить, да здоровый как зарычит. У меня аж душа в пятки ушла и ноги занемели. Но убегать не стал, догонять еще, а лук свой верный натянул да с одного выстрелу то тварюку и приложил. Вторая же, шельма, как одна осталась, так хвост поджала и деру дала, шкуру свою вшивую спасать.

Стефан, видать, со вчерашнего ещё во хмели. Чтоб Маркус, да забор ломал? Да он этот забор чинил уж раз десять! Да все же знают, что этот забор даже не на гвоздях, а на смоле липовой держится! Кто-то, шельмец, втемяшил Стефану, что так надёжней, чем гвоздями крепить, или верёвками – так этот новатор в упор более разумных вариантов и не видит!
Что с забором этим треклятым, что с абрикосами... Уж приведите Маркусу того, кто старосте эту погань впарил – уж он его-то в бараний рог-то свернёт! И стоило ли ради этой вязкой дряни с жёсткой кожицей, из которой в пору бы подклад для кольчуги делать, всю ночь не спать и шеей рисковать? Хуже было бы, только если бы у этой ереси заморской на кожице шерсть была! Фу, гадость!
–Не, кушай.–Отказался Марк. Он, в отличии от молодняка, был не начинающим прохвостом, а опытным хулиганом – и персиками объелся ещё у куста.–Я собираться.

Ну а наказание... "Наказание"-то оно для Стефана, может, и наказание. А для Маркуса – так, повод пройтись. И периодически причитать, что мол "Не надо было за абрикосами лезть". В общем, для Маркуса – курорт. Авось, ещё и подстрелить чего удастся.
Собственно, для этих целей они прихватил с собой лук. Колчан повесил на пояс, орудие за тетиву на плечо натянул, вокруг второго обмотал увесистую цепь, которой ему отплатил за работу кузнец. Представьте, вместо звонкой монеты звенящая на всю округу цепь! "Звенья", видите ли, "Не тех размеров получились"... Ну ничего, цепочка-то добротная. Какого-нибудь прохиндея по дороге отходить – размер подходящий.
Попрощавшись с заспанными родными и по пути подпалив одну из самокруток(А этот хлам Маркусу уже торговец "Сбыл" за то, что тот помог ему отремонтировать прилавок. Вот и помогай теперь людям...) в таверне, где всегда горела пара подсвечников, Маркус при полной амуниции приготовился выдвигаться.
Приключения зовут! И они ещё пожалеют, что зовут!

Вчера в деревне был праздник - день середины лета. Именно к этому дню завершался сбор первого яблочного урожая. Под чутким руководством Стефана, местного старосты, на ближайшей поляне мужчины собрали столы с лавками, а девушки обильно заполнили их разнообразными блюдами. Были здесь и выделенный из деревенского стада да старательно выкормленный Милошем барашек, и треснувие от щедрого солнца дыни, и пышные хлебцы с медовыми пирогами, и всевозможные кушанья из яблок: от пирогов и оладей, до сидра и настойки. Во главе самого большого стола восседал сам староста, по правую руку от него усадили мудрого Пахая, а остальные места были распределены между пусть и менее, но тоже довольно важными представителям деревни. Стол для молодняка был организован несколько на отшибе от основной массы, но, казалось, это никого не смущает. Как сказал Стефан: с глаз долой. И только Пахай изредка поворачивался в их сторону и недовольно цокал языком. Народ отложил всю работу и день провел за играми, застольем и травлей баек, а вечер за танцами и местами затянувшейся попойкой. Ну и куда же без пары в целом безобидных стычек на почве уточнения о наличии взаимного уважения. Хорошая такая деревенская гулянка. А ранним утром, на рассвете, начались выяснения.

// Стефан, деревенский староста и навозный жук


Стефан строгим взглядом осматривал шестерых виновников. Он был сердит, и похмелье сильно подпитывало его недовольство. Толпа селян, поднятая чтобы засвидетельствовать процесс, полностью разделяла его недовольство. А все происшествие заключалось в том что абрикос, редкость в этих местах, который Стефан за голословные деньги приобрел у заезжего купца, который он хаял да лелеял несколько лет, и который впервые заплодоносил, обнесли в одну ночь. Проснувшись от шума Стефан в одном исподнем выскочил во двор, но застал только несколько хохочущих, улюлюкающих и стремительно удаляющихся силуэтов. Которые он, разумеется, сразу распознал. По крайней мере по его заверениям. И поскольку для селян слово старосты - закон, возражать никто не стал. Но плохо этим утром было не только Стефану. Некоторые с виновников тоже отдали бы пол жизни за подушку, кувшин холодной воды, или очередную пинту сидра. Так они и стояли: кто-то потупив взор ждал когда-же это закончится, кто-то в непонятках озирался по сторонам, кто-то со взглядом "я-ни-о-чем-не-жалею" смотрел перед собой...

- Барзокк, и не смей говорить что тебя там не было! У кого еще могло хватить дури убегая свалить ограду! Увалень ты эдакий. Или твоих рук дело, Маркус? Большой ты лоб а все дурью маешься. Гарм, тебе там что, медом намазано было? Или пчел своих увидал? Оливер, Милош? А вы то что, шибко компанейские стали, едрить-колотить? Паршивцы! Лада, что взгляд тупишь, я твой голосишко там точно слышал! Приютили воровку, называется.

В этом месте староста откровенно соврал, ничего он не расслышал. Но мотивы для такого поступка у него были. К Ладе, их новенькой, отношение в деревне было сперва поблажливым. В основном из корыстных целей: свежая кровь в глухих местах всегда высоко ценилась. Но чем дольше девушка оставалась в деревне, чем сильнее к ней привыкали обыватели, тем придирчивее и требовательнее становилось их отношение к полукровке. И теперь староста решил что девка уже расцвела, и стоило бы ее пристроить. Пора ей уже новых сельчан штопать, свой бабий долг выполнять перед обществом. Вон, пусть прогуляется с молодняком, авось приглянется кто-то. Тем более парни на любой вкус собрались. Тут тебе Брут, даром что страшный да зеленый, зато здоровенный какой. Или вон Маркус, которого по возратсу уже давно женить надо было бы. Все бродит неприкаянный, места себе не находит. Или Милош, парень хозяйственный, считай уже готовый муж. Пора уже задумываться, пока молва не пошла что ему овцы девок милее. А Гарт так тоже уже с ремеслом почти готовым. Да, неказистый, да, не статный, но с расчетом девка не прогадает. Ну а если своей породы хочет, то остроухий Оливер есть. Не самый завидный жених в селе, но на каждый товар свой купец найдется.

А прогуляться им было куда. Традиционно часть урожая отвозилась в большую деревню, где обменивалась на серебро, которым потом можно было платить оброк. Путь неблизкий - полтора дня пути в одну сторону. Но иных деревень, где серебром нажиться можно, в разумной близости не было. Обычно "караван" отправлялся через несколько дней после праздника, с долей от выручки караванщикам. Но в этот раз Стефан решил выместить всю свою злость да обиду совместив полезное с приятным. В этом году, в качестве наказания, путь доведется совершить нашей молодой компании, причем безвозмездно. Увлекшись возмездием староста даже распорядился не выделять им лошадь для груза. Ведь зачем рисковать животным, если можно обойтись малой кровью, а у тебя безлимит на вредность? Так группа получила шесть больших корзин с сочными яболками, примерное описание куда нужно идти, и час на то чтобы залпом преодолеть все этапы от злости до смирения, на досыпание недоспанного, да по сути на сборы. А солнце поднялось над горизонтом.

Старик устало осмотрел хлев, где за грубо сколоченными лавками собрались его ученики.

- Ну, слушайте, раздоблаи. Значится, раньше в наших землях магии и колдунства не было. Так-​то его и сейчас нема, еще как ведьма Малаша померла, мир ее праху. Хорошая баба была, скотыну лечила заговорами, да вы не застали. Так вот. В те древние времена сперва все жили отдельно, гномы с гномами, эльфы с эльфами, люди с людями. Свои королевства правили, войну друг з другом воевали. Потом, значиться, полукровки появились. Ну, то сейчас они повсюду, а раньше не было их. Ну и перемешалось все. Только людей больше везде. Ну, кроме Старых Лесов да глубин Дарака, там меньше. А так везде ж больше. Потом, говорят тысячу лет назад, в наш мир пришли Боги. Всмысле не в деревню, а вообще. Трое их было: Генос, главный их, и две богини: Лин да Азур. Трясця ей. Ну и дюжина малых богов, герий. Вот тогда за ними пришли и монстры со злыми богами, и их злыми полубогами фариями. Трясця им. И началась великая война. Генос возглавил нас всех и силой многих наделил. Может даже всех, никто ж уже не скажет точно. Но так и появились первые могучие воины да заклинатели. Те, кого сейчас называют одаренными. Правда мало их нынче, раньше больше было. Раньше вообще лучше было, да.

Пахай перевел дух и уселся поудобнее:

- Но не все народы признали их своими богами - орки то, выродки, на сорону злых богов встали. Но не сдюжили! - старик гордо помахал своей клюшкой, как будто сам участвовал в тех легендарных событиях, - Враг был изгнан за самые горы, и там потом великую крепость возвели, Ущелье. Я там был, своими глазами видел. Город меж двух скал, и стены у него огромные, что телега поверху проедет. И святой город видел где впервые явились боги - Табал называется. Так-то. А нечисть всякая осталась, да загнали ее по лесам всяким, что сейчас ее мало осталось. Раньше больше было. И одаренных становилось все меньше и меньше. Потом их вообще мало осталось. Пока Смута не наступила.

Знахарь закрыл глаза и несколько мгновений собирался с мыслями, а потом внезапно продолжил:

- Лет сто назад оно случилось. Сперва боги пропали, и почти десять зим о них не было ничего слышно, а нечисть всякая, страх потерявши, полезла отовсюду. Но, благо, верховная Лин явилась в Табале и рассказала жрецам как все было то. Азур, трясця ей, возжелавшая власти, сильно ранила Геноса, и уснул он ни живой ни мертвый. Война на небесах разразилась. Смута великая. Но Лин и святые герии отстояли правду, и по всем землям поклонение Азур и ее гериям запретным стало. Падшими нынче их кличут.

Старик снова замолчал и закрыл глаза, пытаясь вспомнить что же было дальше. Но продолжения рассказа не последовало. Пахай уснул.

      Вместо неудачного падения, легко она передвигала ногами в воздухе, сама удивляясь тому, как это работает и именно с таким растерянным лицом её подхватил Персиваль прежде, чем Мэй самой удалось ступить на землю. Сдержанно поблагодарив его, задержав взгляд на свирели: что светящийся браслет, а теперь и падение, словно листок в осенний период, та явно была не обычным музыкальным инструментах, когда находилась в руках мужчины. Джиневра разнимает руки, наконец, переключаясь и показывая их улов, довольно отчётливо произнося, смотря в сторону:
      — Док, тебе стоит на это взглянуть тоже, — в конце концов, он лучше всяких кажется разбирался в том, для чего может сгодиться материал, найденный в лесу. Джиневра принюхалась, демонстративно цокнув языком от рыбьего запаха. Да, конечно, сродни дому... но можно сказать, что это отчасти то, по чему она не скучала?

      Подложив широкий пояс на одно из упавших деревьев, около которых они уместились, – после того, как волк приложил её об одно из таких головой, стоило начать их сторониться – Джин ловко усаживается в позу лотоса, слабо отталкиваясь ногой от мягкой земли, упираясь ладонями в коленки. Делая глоток из бурдюка, ранее использованный для умывания ран от грязи и крови, она наблюдает за тем, как все усаживаются вокруг костра, делая наконец необходимую, после боя, паузу. Они хорошо потрудились, учитывая улов – женщина оглядывает их сумки и то, что ещё не уместилось в них, – да и драка позволила им понять свои ошибки. По крайней мере, теперь они знают, что умеют... хоть и очень поверхностно, но уже многим больше, чем во время обеда у Роланда.
      Сидя с закрытыми глазами часть времени, она всё равно не могла побороть своё любопытство, смотря на товарищей, когда тот или иной подавал признаки жизни. Тем более, ещё какой! Не сказать, что началось всё «безобидно», потому что история Персиваля задавалась важным и очевидным вопросом: куда же делись волосы лысого барда? Так как он же возникал в голове Джиневры при самых первых секундах знакомства, неудивительно, что и сейчас её взгляд был сосредоточен на мужчине. У того был определенный стиль повествования, и уже слыша от него историю однажды, женщина и сейчас ожидала развязки... а когда дождалась, то грузно усмехнулась.
      — Надеюсь, это не тот вариант, когда сегодня мы узнаем, что ты рыжий, а завтра – брюнет? — Мэй сама щуриться, видно, спрашивая вопрос на любопытстве, хоть и не слишком надеется на честный ответ.
      Женщина вновь замолкает, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на своём дыхании. Спокойный голос Лиадона, повествующий о трубках мира и камнях в почках только помогает ей в этом деле, лишь иногда перебивающийся любопытным дварфом. Она уж хотела задаться вслух вопросом о возрасте эльфа и тому, давно ли произошло событие, о котором он рассказывал: Джинерва, живущая в другой части, мало что мыслила о месте, о котором он говорил.
      Уже вроде и рот открыла, но приоткрыв один глаз поняла, что будет многим медленнее Золгрума, решая промолчать. И не зря! Так хорошо представлять картину пенистого дварфа она точно не хотела, но уж очень сюрреалистичной представлялась история Зола в её голове.
      Рассказ за рассказом, каждый из компании решил высказаться, и истории были краше других. Конечно же, в голову закрылась мысль, что мужчины и вовсе неосознанно пытались «перебить» друг друга, и только их совесть может подсказать, насколько приукрашенные – или рассказанные взаправду! – истории того стоили. О чём она точно подумала: это точно сблизило недавно познакомившийся отряд. Не хуже, чем посиделка в таверне.
      Костёр уж точно придавал атмосферности.
      — Тяжело вам, наверное, с таким «сокровищем» в штанах, которое и потерять можно при любой ситуации, а от этого... и ты уже не человек, — поддержав полуорка в смехе, замечает Джиневра. Женщина немного молчит, а затем говорит:
      — И раз уж разговор пошёл об этом, то и я смогу вставить свои пять медных: лучше я сейчас, всё равно, вряд ли вспомню, — явно намекая на «провалы в памяти» в самые необходимые моменты, Мэй, опуская ногу к земле, несколько раз качает её из стороны в сторону в воздухе, в паузе подбирая слова:
      — Город у нас портовый, народу – тьма и вечно моряки привозят то одно, то другое, — коротко она смотрит на Шео, неспешно продолжая рассказ, — один раз нам не повезло и вместо очередной партии шелков, нам завезли какую-то болячку, передающуюся через воздух, и поражающую лёгкие да так, что откинуться можно было за пару дней. Ну и что? Объявлен карантин, никого ни впускать, ни выпускать, — Джиневра пожимает плечами, — сиди и жди, когда зараза уйдёт сама. Соответственно, все заведения тоже под закрытие, включая публичные дома.
      Вслушиваясь звук от потрескивающихся деревяшек, она хмыкает, задирая голову к предполагаемому небу, – а ведь они до сих пор в Лабиринте! – вспоминая хаос, происходящий в городе в тот момент. Казалось бы, бордель! А соплей похуже, чем от верующих без церквей:
      — Вою было и криков, словно у детей отобрали мешок конфет: что мужчины, что женщины не были готовы мириться с этим. Настолько быстро разнеслась необходимость решения проблемы, что наскоро затребовали волшебника, способного решить все наши беды. Вот только какое дело: тот появился на городском пороге раньше ожидаемого, но всем настолько вдарила моча в голову, что никто и не заподозрил подвоха! А зря. Итак, маг диктует: всё из-за проституток, это они принесли проблемы этому городу, но у него есть решение. Он и его семя, да-да, излечит каждую, а там уж, по цепочке всех остальных.
      Наклоняясь да перехватывая обратно свой бурдюк в руки, женщина усмехается себе под нос, предполагая, что все и без того догадались, к чему та вела, но рассказ свой продолжает:
      — Один хозяин борделя поверил, принял того с распростёртыми объятиями, фактически, забрал его от конкурентов! Два дня он проводил эксперименты и «лечил» шлюх, и даже умудрялся писать короткие отчёты, правда, не слишком отвлекаясь от своих дел... пока не объявился настоящий маг, очистивший город за пару часов и явно без помощи своего члена. — Джиневра прикрывает глаз, качнувшись из стороны в сторону, подводя историю к итогу:
      — Более того, у парня был не такой уж плохой конец: грушу страданий в задний проход он не получил, а за находчивость даже был нанят на работу к одной семье, что вечно воевала с хозяином борделя. Правда, недолго его музыка играла, но уж, заканчивать – так на хорошей ноте!

Музыка: ссылка

  Начало наша история берет в славном прибрежном городе Невервинтер. Именно там нескольких молодых людей нанял дварф-авантюрист - Гандрен Роксикер. Это был рослый представитель своего народа. Он носил черную клепаную кожанку без рукавов, обнажая татуировки, сплетающиеся в красивый рунический орнамент, и не прекращая курил трубку. Судя по морщинам вокруг улыбающихся глаз, Роксикер не был молод, но излучал энергетику и задор, которой могла позавидовать молодежь. Гюнтер не без улыбки мог вспомнить своего друга, младшего брата Гандрега - Нандро и отметить потрясающее сходство характеров. Сам наниматель был несколько скрытен о целях своей авантюры, но глаза его горели точно так, как глаза человека, нашедшего золотую жилу. Было видно, что дварф буквально сдерживал себя, чтобы не выложить все карты на стол. Кстати, об этом. За столом с Гандреном сидело несколько человек. Среди них был рослый мужчина под два метра ростом, одежды которого выдавали в нем чужеземца. Напротив него, словно в противоположность, выслушивал речи дварфа молодой человек, манеры и осанка которого намекали на знатное происхождение. За столом также сидел полуэльф, на щите которого красовалось изображение весов с молотом - священный символ Тира. Следующим был мужчина в простых одеждах, чьё лицо было прикрыто тенью капюшона. Последней среди компании наемников была невысокая девушка, но навряд ли кто-либо отважился назвать ее не подходящей для этого дела: толстая книга в кожаном переплете и посох красноречиво говорили о ней, как о заклинательнице.

  — Я заплачу по десять золотых каждому из вас за транспортировку груза в город Фандалин. Он находится в нескольких днях пути отсюда на юг, по Торговому Тракту, а затем на восток, по Триборской тропе. Мне необходимо, чтобы товары были привезены моему товарищу Бартену. Он же является владельцем лавки «Провизия Бартена». Вы - крепкие ребята, я рассчитываю на вас. — Вытерев пивную пену с усов, он внимательным взглядом обвел всех, и, не услышав отказа, удовлетворенно хмыкнул. — Что ж, я с Сильдаром Холлвинтером отправляюсь вперед, надо уладить кое-какие дела. Ваша повозка с провизией будет готова через день, отправляйтесь за нами. До встречи!

  В тот день ни один из героев еще не знал, чем может обернуться это тривиальное поручение.

    ***

  Уже давно шпили города растворились в небесной дымке, а с ними и городская суета осталась где-то за спиной. Впереди пятерых героев этой истории ждал путь до Фандалина, а вместе с ним и заветная выручка. На дворе стояло то самое время года, когда летний зной уже прекратил донимать, а листва еще не успела начать преображение в огненные цвета. Пейзаж вокруг приятно радовал глаз путешественников. Подобные ландшафты часто изображались на холстах известных художников и украшали своим видом залы больших поместий.

  Герои провели несколько последних дней, следуя по Главному тракту на юг от Невервинтера, и только недавно свернули по Триборской тропе на восток. До сих пор они не встретили никаких препятствий, однако это не значило, что можно было расслабиться. Здешняя местность хранила свои опасности. Бандиты и преступники, как известно, бродили вдоль этой тропы. Иначе бы никто в здравом уме не стал снаряжать повозку целым отрядом воинов.

Поймав Джиневру Персиваль галантно поставил ее на ноги, с видом как будто просто отодвинул стул или помог снять пальто. Возможно, для полной картины ему стоило бы добавить что-нибудь лестное, но рассудив что оценка текущего состояния наряда Мэй будет либо не очень уместна, либо прозвучит не особо приятно, Перси решил промолчать.

***
Когда спутники расположились на небольшой привал, настало время разбавить их состояние особым исцеляющим плетением и хорошим настроением. Бард не понимал до конца как это работает, и почему работает только в сцепке, но главное что оно работало и выглядело прелестно. Вплетая необходимые нотки в рассказ можно было достичь интересных результатов. Усевшись поудобнее, он попытался обратить внимание всех на себя:

- Господа, дама. Если интересно, могу предложить вам занимательную историю о том, почему мне иногда снятся мои волосы, и как я вообще обзавелся прической, которой вы сейчас имеете удовольствие любоваться. - Подождав, когда все взгляды сомкнуться на нем (или на блеске его лысины) Персиваль продолжил:

-Когда я был моложе и только входил во взрослый возраст, довелось мне выступать в бродячем цирке. Думаю, все вы знакомы с этими лениво двигающимися цепями фургонов разной масти, где ожидают своего часа артисты и акробаты, томятся в клетках экзотические звери. Был тогда у меня номер с жонглированием ножами, глотанием шпаги и подобным. Впрочем, для истории это не важно. А вот что важно, так то, что покрывала мою голову в то время пышная шевелюра, яркая, огненно-рыжего цвета. Обладателей таковых еще называют поцелованными солнцем. А еще у циркового распорядителя была прелестная молодая жена, Зои. Ну и не удержался я, принялся захаживать к этой дамочке. Так мы и ездили от города к деревушке, от деревушки к городу. Только распорядитель за дверь своего фургона, как я уже в нем. Ну, вы поняли. И вот однажды, когда мы пересекали пустыню и до ближайшего населенного пункта было еще много дней пути, нашел наш рогоносец на своей постели рыжий волос. Женушка его, стоит сказать, была светловласой, а сам он уже покрылся сединой. Вот такая досадная ситуация, за которой последовали разбирательства. На весь цирк только трое рыжих: собственно, я, полуорк Фрэнк, атлет, который тяжести подымал и подковы гнул на забаву публике. И весьма талантливый гном-арлекин по имени Подрик. Не зная кого винить, распорядитель во всеуслышание заявил что если виновник до завтра не сбреет свои волосы, то выгонит всех троих. И я помню эти взгляды: тяжелый от Фрэнка и растерянный от Подрика. Ту ночь я провел в раздумьях и сомнениях. Времена были беспокойные, я - молод и неопытен, и покидать труппу посреди больших песков мне было не с руки, а уж тем более обрекать на подобную участь гнома с полуорком. Потому сказано - сделано. На следующее утро ваш покорный слуга явился на репетицию лысым.

В этом месте Персиваль выдержал паузу, подготавливая аудиторию к развязке, и продолжил уже с улыбкой:

- И Фрэнк тоже. И даже Подрик. Оказалось, что Зои была более любвеобильна, нежели казалось. В любом случае конфликт был исчерпан, а я обзавелся привычкой не оставлять улик. Позже, когда я уже покинул труппу, волосы таки отрастил. От них, правда, по забавному стечению обстоятельств тоже пришлось избавиться. Но это уже совсем другая история, и о ней я расскажу как-нибудь в другой раз.

      Джиневра делает резкий вздох, чувствуя запах земли и влаги под носом. Хотелось бы подумать о том, что чудесный лес с совсем недоброжелательными в нём хозяевами оказался только сном, но времени верить в сказки собственного сознания у неё нет. Мэй отталкивается ладонью от влажной поверхности так внезапно, что чертыхается себе под нос от неприятного ощущения во всём теле: никакие тренировки с Тангом или выяснения отношений с неугодными были несравнимы с тем, что они пережили ранее. А пережили ли? Последнее, что она помнит, так проклятую тварь, решившую, что может потягаться с Джиневрой.
      Искать долго взглядом не приходится. То ли волк, то ли растение догорало пламенем, видимо, вызванным при помощи топора дварфа. Персиваль стоял рядом и пусть в её сознании не отложилось картины перемещающегося поближе мужчины, почему-то в голове её громко звучала фраза с его обращением к Джин, медленно уходящая на задний план.
      Молчаливо она поднимается на ноги, хмурясь и оглядывая труп твари возле своих ног, попутно пропуская пальцы сквозь распущенные и слипшиеся от пота, грязи и крови волосы. Теперь мысль, пришедшая ей ранее о необходимости благодарить собственную удачу за возможность выбраться на поверхность звучит ещё более актуальной. Джиневра даже не успела подумать о том, что... она прыснула себе под нос. Умереть она не умерла, даже думать о таком не хотелось.
      Ей приходится потратить время, чтобы отпустить каверзные мысли о возможной кончине, а от того и осознания собственной слабости, несмотря на годы тренировок. Голоса товарищей приводят её в чувства да и появившийся из-за кустов полуорк – как раз вовремя? – сообщает, что и они столкнулись с неприятелем, пусть и без особых потерь. Тем более; если бы им пришлось нести наверх только её труп, – если бы те вообще решили бы этим заняться – последнее, что ей хотелось, это вообще об этом узнать. Хорошо, что и возможности уже не было бы.
      Тряхнув браслетом на своём запястье, по прежнему излучающего приятный тёплый свет, выуживая из земли воткнутое копьё да поднимая уроненную флягу, она на время оставляет тлеющий труп, подходя ближе.
      — Не успела воспользоваться, — оглянувшись на секунду назад, она хмыкает, протягивая масло Персивалю обратно, — но кто знает, может нам ещё пригодится, — удивительно, что бралось масло, – думалось ей, не только самой Мэй, – для лампы... а в итоге пришлось тратить более изощрённым методом.
      — Латника пополам я, конечно, разрубить не могу – по крайней мере, не мечом, — переводя взгляд на Шеогората, замечает Джиневра, — но Персиваль прав. Я обучена умению контролирования внутренней энергии и перенаправление её на своих врагов.
      Мэй замолкает всего на секунду, говоря пусть коротко, но монотонно, параллельно пытаясь сконцентрироваться на собственном теле и понять, насколько всё плохо. Отдых ей точно не помешает.
      — Иным языком, могу отпинать так, что мало не покажется. Я не пользуют латами или другими доспехами, — кивая на полуорка, произносит она, — слишком сковывают движение. Да оружие предпочитаю несколько другое. Правда, — она поворачивает голову на волка, — не то, чтобы это сильно помогло мне. Или Персивалю. Против них наши оружия были не так полезны, как ваши.
      Заслышав достаточно спокойный, – не кричит! – голос эльфа, она незаметно для себя выдохнула. В конце концов, одно дело полуорк и его слова, а другое – физическое напоминание, что с Доком всё в порядке. Чем их больше живых, тем лучше. Кстати о портфеле. Оглядываясь по сторонам она находит и свой взглядом, направляясь к нему, говоря достаточно громко, чтобы Куарион её услышал:
      — У меня есть место в рюкзаке, если надо. Ты... что-то собираешь? — Предлагать свою помощь она не торопилась, но и не поинтересоваться не могла. В конце концов, сложно было не заметить тон и бодрость внезапно «проснувшегося» Лиадона, – в поместье он был скорее мёртв, чем жив – которого кажется совсем не интересовали их разговоры. Учитывая, что тот бурчал что-то про комнату для исследований... не слишком-то и удивительно.

Вы не можете просматривать этот пост!

Пока Накрывали на стол, Золгрум успел приехать. Ну и глянуть на свою комнату. Та была вытянутой, и если бы были еще двери кроме входной, могла бы сойти за широкий корридор. В конце комнаты стоял камин, который, казалось, не работал.
- Мде. - проговорил себе в бороду дварф. - Этак и заскучать недолго.
Раздосадованный, он пнул гору хлама, под которой, как оказалось, скрывалось кресло, и сжал в руках ушибленную ногу (ножка кресла была стальная, довольно узкая, неудачно расположенная по отношению к ноге колдуна). Скача на одной ноге и думая, что надо как-то разумнее быть, а то и помереть можно еще до спуска в лабиринт, он заметил круглый кожаный мешок свалившийся с кучи хлама. Это было похоже на те мешки, что людские дети гоняли во дворе. Игра интересная, но со взрослым дварфом дети не хотели играть. Тот "мяч" покатился по полу, который успели расчистить от мусора и пыли в сторону камина. Катился он медленно, но догонять его дварф не спешил. Что-то непонятно притягательное было в этом событии.
Шар докатился до камина, миновал место, где должна была быть установлена каминная решетка, и сбил одну из пустых бутылок, что стояли внутри. Их видимо забыли убрать. Упавшая бутылка повалила набок еще одну. А затем свалились и все остальные бутылки, что стояли там. "Страйк" - подумал Золгрум. - "Мне эта комната начинает нравиться".
– Надеюсь, комнаты пришлись вам по вкусу? – подавая остальным пример и накладывая из ближайшей миски пышущего паром плова в свою тарелку, поинтересовался Ролан, дождавшись когда все займут свои места.
- О да, вполне! После обеда я попрошу у тебя бумагу, уголь для черчения и ряд инструментов - есть пара идей, что можно сделать с твоим поместьем!
- По пути на остров мне посчастливилось стать свидетелем занимательной ситуации. Один рассеянный исследователь из-за качки уронил в воду свой окуляр. Однако он не растерялся и старательно пометил тот участок борта, где произошел инцидент, и после показал капитану с уверенностью что искать его вещь нужно именно там. - Персвиваль сделал небольшую паузу, дабы остальные смогли посмаковать развязку, и добавил с улыбкой. - И нет, корабль на якоре не стоял, а шел на полном ходу.
- Пха-ха-ха! Вот умора! Ты часом не театрал? А то видал я пару комедий, до жути скучных, такие истории бы их здорово разбавили. - Золгрум, если бы не стол, свалился бы на пол. Шутка ему однозначно понравилась.
Отдав должное еде, дварф поблагодарил кормильцев, что кроме еды предоставили ему еще и удобное жилье. Надо бы им отплатить добром. Какую он им каменную башню воздвигнет на месте этого поместья! Но проект пока надо держать в тайне. На бумаге это точно будет смотреться лучше чем слова, повисшие в воздухе.
- Так как на счет бумаги и чертежных принадлежностей?

  Подведя промежуточный итог недолгим переговорам с молодым хозяином – а ныне домовладельцем, предоставлявшим всем пятерым крышу над головой, - оставшаяся четвёрка, за исключением торопливого эльфа, уже прохлаждавшегося какое-то время на улице у входа, оставила Ролана в покое, разбредясь по своим делам. Вернувшийся Гарольд показал всем расположение их новых комнат – тех, что меньше всего пострадали во время последних событий (чем бы именно они не были!), - тактично добавив, что, если у гостей возникнет потребность в каких-то конкретных предметах интерьера, они могут предоставить своё прошение в письменном виде лично ему.
  – С разрешения юного господина, всё необходимое имущество будет предоставлено при первой же подвернувшейся возможности!
  И пока одни принялись обустраиваться на новом месте, другие – искали как бы скоротать время до обещанной трапезы, а третьи – так и вовсе отправились в город по каким-то своим делам, мисс Мэй решила повторно побеседовать со столь щедрым дворянином, в надежде, что он поможет ей уладить кое-какие вопросы семейного характера. К сожалению, тот самый доктор, о котором полуэльф упомянул ранее, оказался персоной весьма занятой – что можно было воспринять лишь как подтверждение его квалификации (или же нехватку лекарей на Лэ’Гуан), - однако Ролан обещал всё устроить в ближайшие день-два. С другой задачкой управиться оказалось и того проще: любезно предоставленные пергамент и набор для письма – и вот уже молодая женщина уединилась в собственной комнате, на скорую руку излагая свои последние похождения в чернилах. Со слов аристократа, между островом и материком было налажено стабильное сообщение, использовавшее по большей мере в качестве посредников те морские суда, что заходили в порт. Капитаны кораблей, которым местные власти разрешали вести торговые дела с этой, поистине, жемчужиной среди глубоких и опасных морских вод, были обязаны перевозить письма (к сожалению, с посылками дело обстояло несколько сложнее) с острова на материк и обратно совершенно бесплатно. Сохранность и неприкосновенность переписки гарантировалась самой Торговой Гильдией, а учитывая, какую власть та имела на Лэ’Гуан не приходилось сомневаться, что даже самый отважный морской волк или местный пройдоха трижды подумают, прежде чем сунут лапу в чужую корреспонденцию. Другим способом было магическое сообщение, что в виду наличия на острове сотен и сотен талантливых и могущественных заклинателей не составляло проблем. Кроме лишь той, что все они должны были «знать», кому именно отправляется послание, прежде чем смогли бы доставить его. Так что несмотря на отсутствие многонедельных, а порой и многомесячных (для самых отдалённых частей материка) временных задержек, воспользоваться их услугой, которая, разумеется, стоила немалых денег, могли далеко не все.
  И хотя Квалантри убедительно заявил, что его гостья может доверить своё письмо для отправки Гарольду, девушка-боец предпочла лично отправиться в гавань, чтобы отыскать там представителей Гильдии Имлира, отвечавших за почтовые переписки. К тому же, это было неплохим способом нагулять аппетита перед обещанным им обедом…

  Примерно в то же время Шеогорат, весьма довольный таким удачным поворотом дел, уже успел забросить своих нехитрые пожитки в каморку - раза в два больше тех, к которым он привык в припортовых кабаках, - и теперь сидел на крыльце, без особого энтузиазма работая над недавней заготовкой. Мысли полуорка витали где-то далеко, а руки двигались сами по себе, лишённые чётких указаний и цели. Простенькая деревянная статуэтка, полученная в результате, могла бы привлечь разве что маленьких детей, которых больше интересовало само наличие у них новой игрушки, нежели качество её исполнения. В конце концов, они всё равно её сломают рано или поздно… Проводив взглядом упорхнувшую куда-то Джиневру, бодрой рысцой направившуюся в город, Шео бросил короткий взгляд на свою работу, криво усмехнулся и сунул ту в карман.
  Он ещё и не знал, что совсем скоро для него найдётся дельце поувлекательнее…

  Доктор Лиадон, слегка разочарованный тем, что его призыву никто не последовал, тем не менее тоже не сидел всё это время сложа руки. Покуда он терпеливо дожидался своих новых партнёров у входа в особняк, некая странная аномалия привлекла его внимание на заднем дворе. То, что сперва показалось ему роем мух, вело себя - и главное, ощущалось! - как-то… странно, неправильно! То ли натренированный взгляд исследователя, то ли его тонкое магическое чутье, многократно усиленное после контакта с иномировым Покровителем, подсказывали эльфу, что «здесь что-то не так». Пойдя на поводу у своей интуиции (и любопытства), Куарион провёл несколько простеньких экспериментов, давших весьма неоднозначные результаты, но более или менее подтверждавших его первоначальную гипотезу. А это значило, что здесь было необходимо более плотное изучение!
  Заручившись одобрением дворецкого, который не слишком-то охотно дал необычному гостю добро на изучение странной диковины на заднем дворе поместья своего господина, и вооружившись подходящим инструментом, колдун решил озаботиться другой полезной в подобной ситуации составляющей, а именно – напарником! Обнаружив явно скучающего у входа полуорка, Док как мог в двух словах объяснил тому свою прелюбопытнейшую находку…

  – …на хуй свалю. Обязательно. Но сначала. Надо на заднем. Дворе. Выжечь нечисть. Нахуй, - подытожил свой рассказ Док, и к Шеогорату подлетело Легендарное Святое Оружие Великого Убийцы Оживших Мёртвых, по историческому недоразумению применяемое для работ по изменению ландшафта.
  Шеогорат отвлёкся от вырезания фигурки. Получилось, честно говоря, так себе. Обычная деревяшка, которые клепают бездарные ремесленники. Ну и ладно. Наконец, Шео заметил, что к нему чуть ли не бежит парень, которого они встретили чуть ранее. Как там его звали, Док? Выражение лица у него было странное.
  – Чё? Нихера не понял. Нежить рядом? Ну пошли глянем. А лопату ты нахрена тянешь-то? У меня своя есть. Но если чё копать нужно - сам будешь.
  – Не нежить... Скорее, вещество мутное... Его надо. Из-под земли достать. И выжечь... Ты достаёшь. Я жгу, - сдержанно, но на эмоциях пояснил эльф, продолжая поддерживать вторую лопату в воздух несложным заговором.
  Шео шумно сплюнул на землю и произнёс:
  – Ну пошли, глянем на эту херовину.

  Путь не занял у них много времени, и вскоре Шеогорат увидел что-то действительно непонятное:
  – Это, мля, чё вообще?
  – Были мушки чёрные. Но они не жужжали. Я сделал так.
  И Док повторил манипуляцию с яркосветящимся шариком.
  – Но земля их всосала. Я начал отжигать, пергидрид твою манганат!
  Святой ярко-белый огонь опалил проблемный участок.
  – Этой заразы стало меньше. Но она исчезла не вся... Она в земле. Её надо из-под земли достать. И выжечь. Без жалости.
  Помимо светопреставления, вызванного Куарионом, на заднем дворе в целом и на земле в указанном месте в частности не было ничего примечательного. Место выглядело слегка запущенным, но учитывая, что во всём поместье оставалось только двое слуг, это было и не удивительно. Разглядеть упомянутый эльфом бугорок можно было и без дополнительного источника освещения, но что именно так заинтересовало в нем Лиадона... Ничего такого полуорк не ощущал. По крайней мере сейчас.
  Шео не заметил никаких странностей. Ну, двор зарос бурьяном, так что теперь, сжигать его?
  – Ты что, сивуху пил? Тут нет ничего.
  Полуорк отцепил от рюкзака лопату, а сам куль снял и положил недалеко. Вонзил лезвие в землю и рыкнул Доку:
  – А ты чё, думаешь, я сам копать буду? Бери лопату и вперёд. И если окажется, что ты пошутить решил, я тебе печень выгрызу, понял?
  – Если. Я буду копать. То. Оно меня укусит. За задницу. И я это. Выжечь. Не успею. И будет. Пи... - вторую половину слова заглушил звук копающей лопаты.
  Почва, под стать местным растениям, была сухой и почти напрочь лишена корневой системы. Лопата входила в землю без какого-либо сопротивления. Крови на ней, после того как полуорк вытаскивал острие, впрочем, тоже не наблюдалось. Потребовалось не больше полдюжины заходов (пары минут), чтобы очистить приличный участок заднего двора вокруг того места, на которое указал Док.
  Если только те чёрные дряни, про которых рассказывал Шео эльф, не разбежались при виде грозного бывшего моряка, то ничего другого в голову не приходило. Земля была пустой, практически безжизненной. И лишь в последний заход, когда клыкастый приключенец готов был сдаться, его лопата с глухим стуком наткнулась на что-то твёрдое, зарытое в землю примерно на глубине в локоть. Осторожно поддев краешек предмета инструментом, полуорк извлёк на поверхность покрытую влажными комьями... кость.
  Когда на шестой раз не проявилось никакой активности, Док тоже взялся за лопату, готовый, впрочем, всё равно среагировать на аномальное поведение местности.
  – Оч-ч-чень интересно!.. Спасибо. С меня самогон. По авторскому рецепту, - добавил Док Шеогорату.
  Для Шео не трудно было покопать пару минут. В конце концов, тянуть рангоуты на корабле было занятием куда более утомительным. Но сам факт, что никакой чертовщины он не нашёл - удивлял. Собственно, потому Шео не стал сдерживать свой язык:
  – Это чё, я тебе должен был старую кость выкопать? Ты охренел, моль подтрюмная? Набухал сивухи, чертей ловишь, а мне копай? Так, с тебя должок, дорогой. Выпивкой не отделаешься.
  И Шео стал неспешно чистить лопату от земли с помощью бурьяна. Заодно поглядывая, что же этот чудак будет делать со старой костью.

  Проявляя должную осторожность, доктор Лиадон приподнял предмет в воздух, медленно счищая карманным ножичком мокрые комки грязи, местами налипшие на кость. Волшебная рука в качестве подставки была не лучшим инструментом, но ведь и они сейчас находились в полевых условиях, а не в добротно обставленной лаборатории учёного. Не будучи доктором в прямом смысле слова, эльф смог заключить лишь то, что кость принадлежала гуманоиду или, возможно, зверю похожего на людей телосложения. Это запросто могло бы оказаться частью руки какого-нибудь сородича Куариона или того же Шеогората. Или частью лапы диковинных приматов из жарких южных лесов. Или… классификация представителей фауны была не самым сильным местом среди многочисленных познаний и увлечений эльфа, но он явно мог привести ещё десяток-другой потенциальных «владельцев» данной кости, с большинством из которых ему никогда не доводилось сталкиваться вживую…
  И хотя ощутить исходящие от найденного объекта магические эманации без использования заклинаний или каких-либо приборов было практически невозможно, сам Док почти не сомневался в том, что найденная ими здесь кость была частью какого-то странного, незнакомого эльфу ритуала. Фокусировка. Быть может ограничитель или защитный оберег. Сказать точно было практически невозможно. Абсолютно белая, без каких-либо пигментных пятен, что без предварительной обработки в свою очередь тоже можно было считать аномалией, покрытая сетью трещинок... на деле оказавшихся искусно выведенным тонким узором совершенно непонятного назначения: он не складывался в какую-то цельную картину и не походил на известные доктору руны или символы. Возможно, предмет силы или какая-то реликвия? Может быть останки какого-нибудь святого или редкого монстра, обитавшего в недрах острова? Предмет определённо имел ценность и... назначение, но и то, и другое были важно лишь в глазах посвящённых в тайну. Что за тайну, и была ли она связана с теми странными мушками, что он заметил ранее, Лиадон не знал, но это было в большей степени интересно!
  Тем временем Шеогорат, старательно очищавший собственную лопату, заметил краем глаза выглянувшую из своей каморки Натру, с любопытством глядящую на устроенное двумя гостями представление. Женщина добродушно улыбнулась орку и, не задавая лишних вопросов, скрылась обратно на кухне, откуда уже доносились аппетитные запахи свежей стряпни. Видимо, служанка расценила происходящее на заднем дворе как часть договора хозяина поместья с его новыми постояльцами или что-то в этом роде.
  Вернувшись к работе, полуорк неожиданно для себя осознал простую, но улизнувшую от него прежде деталь: кость был покрыта липкой грязью. Но вся земля вокруг была сухой, и на его лопате не осталось ни следа какой-то влаги, что могла (и вроде как должна была) содержаться в почве, на которой что-то растёт.

  – Это не просто. Кость. Это часть ритуала. Есть вероятность. Что рядом может быть. Ещё. Что-то.
  Нос Шео учуял, что на кухне вовсю готовят обед, и в пузе призывно буркнуло. Но идти он не спешил. Чудила чистил кость, как будто это было сокровище. И тут в голову полуорка пришла мысль:
  – Это чё, мы свежую могилу копнули? Вон, на кости гнили полно.
  – Скорее. Мы обнаружили. Часть. Ритуала призыва или что-то подобное... Было бы это. Частью трупа. Этой вязи. Не было бы повсюду... Кость до этого. Обработали раза два точно, - поделился Док с полуорком результатами своих изысканий.
  Во время всего процесса внешне беззаботное лицо с чувственными губами сменилось на сосредоточенное, а губы вытянулись в тонкую линию. Азартный огонёк в глазах читал историю. Было непонятно ещё, что там планировалось дальше по содержанию, но это только добавляло интереса.
  – Если до обеда. Ещё есть время. И заняться нечем. Давай остальное найдём? - предложил Док.
  Шеогорат понимал в ритуалах ещё меньше, чем сухопутная крыса в мореходном деле. С магией полуорк вообще встречался очень редко. Наверное, за последний день он видел больше магических штук, чем за несколько предыдущих лет.
  – Ты мне скажи, нахрена тебе старые кости? Че ты с ними делать собрался? Сходи на кухню и набери, сколько надо.
  – Конкретно эта кость. Служит заготовкой. Для магического жезла. Например... Рядом может быть. Книга заклинаний. Что дорого само по себе. Если верить ребятам. Из Цеха Исследователей... Да и просто. Можно будет найти. Кучу полезного. Магического барахла... И свитки... Свитки - это знание... Знание дорого стоит, - попытался объяснить Куарион.
  Лёгкие постепенно приспосабливались говорить предложения подлиннее. Если так продолжится и дальше, то по возвращению на родину у доктора Лиадона могут выработаться ораторские навыки, достаточные для того, чтобы получить звание Профессор. Но для этого нужно было для начала накопить исследовательского материала и надёжную статистику. Да и технологии было бы неплохо подсмотреть. Эх, мечты...
  – Дорого, говоришь? Ну хрен с тобой, давай глянем. Если что найдём, делим пополам.
  Шеогорат понимал, что такое "дорого". Если тут действительно есть что-то ценное, то можно и копнуть немного. А нет - ну и ладно, хоть разомнётся перед походом в Лабиринт.

  Примерно весь следующий час эта необычная пара потратила на импровизированные раскопки, результатами которых стала небольшая куча земли и широкий, но неглубокий котлован посередине заднего двора поместья Ролана. И больше ничего: ни тебе ценных реликвий, ни остатков скелета, ни странных чёрных точек, парящих над землёй. Пару раз их навещала кухарка, заботливо угощая свежей водицей (здесь же, неподалёку находился маленький колодец), но даже сквозь искренней дружелюбие Натры с каждым разом всё заметнее и заметнее пробивалось недоумение, царившее у неё на душе. Конечно, Лэ’Гуан и его обитатели – были странными сами по себе, но эти новички, судя по всему, были в одном шаге от настоящего, истинного безумия. Впрочем, покуда это не мешало ей выполнять свою работу, женщина не возражала. Каждый сходит с ума как ему заблагорассудится.
  Гарольд, в отличие от неё, был слегка иного мнения, но похоже открывшаяся ему картина попросту лишила его дара речи, от чего, когда мимо него прошли слегка уставший и раздосадованный отсутствие результата полуорк и скорее удивлённый и разочарованный, но по той же причине, эльф, немолодой мужчина не нашёлся, что сказать, так и продолжив стоять с приоткрытым ртом.
  Но пускай находка доктора Лиадона и осталась единственной (и неповторимой), само наличие в земле подобной вещицы, могло заинтересовать не только исследователя вроде него, но и владельца самого поместья. Кто знает – возможно, эта штука как-то поможет приоткрыть завесу тайны над событиями, что держали в плену разум Ролана, не позволяя молодому дворянину оставить прошлое позади…

  И покуда его приятель укреплял дружеские связи с новыми знакомыми, Золгрум, чьи короткие ноги привели его в ремесленные районы города, целеустремлённо двигался через оживлённые улочки Лэ’Гуан, намереваясь навестить сородича. Пускай они знали другу друга с Баргоном всего несколько часов, но седобородый колдун не сомневался в простой неизменной истине: всякий дварф дварфу брат! Ну или, как минимум, сестра, если Всеотец так при рождении распорядился…
  Успев подкрепиться ещё там, в поместье у Ролана, тайком проникнув на кухне и испытав на себе всю силу сперва добродушия хозяйничавшей там Натры, а затем и её принципиальности и профессионализма, не поощрявших игр с едой и опасных шалостей в своём домене, Золгрум с приятным урчанием в животе вспоминал тот лёгкий перекус, что кухарка снарядила ему в дорогу (крошки и кусочки которого по-прежнему усеивали его массивную бороду). Теперь же, припоминая вечерний разговор с сородичами в таверне, дварф оказался на пороге небольшого трёхэтажного здания. Вернее, целого комплекса, совмещавшего как жилые помещения, так и несколько лавок и магазинчиков.
  Мастерская Баргона оказалась довольно уютным местом. Как для дварфа. Золгрум ожидал увидеть массивную кузницу где-то на центральных улицах, но указания, оставленные старым мастером накануне привели его в небольшой внутренний двор, вдали от основных городских путей. Небольшая вывеска, массивная стальная дверь и... запах. Запах дварфийской кузни, поровну состоящий из мужского пота, ароматного жара добротного угля, шипения раскалённой стали и гулких ударов кузнечного молота. Запах, который ни с чем не перепутаешь.
  Внутри остервенело работали теми самыми молотами два молодых - всё ещё короткобородых, - дварфа в то время как Баргон надзирал за ними, развалившись на грубо сколоченном кресле в уголке, недовольно поглядывая на заготовку какого-то поистине монструозного оружия, над которым и трудились его подмастерья. Поинтересовавшись насчёт загадки своего патрона, что по-прежнему не давала колдуну покоя, и получив короткий и весьма приземлённый ответ:
  "Огонь", - просто отвечает кузнец, потом разминая спину добавляет. - "А про жидкость это тебе к кожевникам надо - те щёлочью порой пользуются. Ну или к алхимикам - эти и воду гореть заставят и камень в лужу обернут. Только я б на твоём месте с ними не связывался. Дико это. Неправильно", - Золгрум нашёл себя рассеяно взирающим на немалый ассортимент готовых товаров, буквально увешавших все стены кузнечной лавки. Пластинчатые доспехи, многослойные кольчуги, массивные боевые молоты, булавы, больше походившие на свернувшихся в клубок ежей, нанизанных на стальную пику. Здесь не было изысканных и изящных оружий, тех что изготавливают напоказ - все творения Баргона и его работяг были простыми, рациональными и эффективными. Такими, какими и должны быть предметы, отнимающие чужие жизни и спасающие твою собственную.
  – Так зачем пожаловал? - буркнул кузнец, не сводя с собрата-посетителя мрачного взгляда. Похоже, старик был из той породы дварфов, которых никогда не застать с улыбкой на лице.
  <…>

  Персиваль же, чьи потребности и запросы хоть и голосили вовсю о его принадлежности к «высшему обществу», но при этом оказались самыми простыми и незамысловатыми из всех, львиную долю свободного времени уделил тому, чтобы привести свои пенаты в более-менее подобающий вид. Удивлённому Гарольду к тому моменту уже был выдан небольшой (по мнению самого Сопрано) список вещей первой необходимости, к которым было причислено мягкое, глубокое кожаное кресло с меховыми подушечками для шеи и спины, низенький резной кофейный столик с выдвижной тумбочкой, массивная музыкальная стойка от Лаубах – известных изготовителей струнных инструментов с материка, - которая служила не только подставкой для многочисленных предметов Истинного Искусства, но также и определённым символом как среди самих исполнителей, так и среди ценителей хорошей музыки. Были там и куда более доступные вещи, вписанные Персивалем скорее в попытке испытать пределы гостеприимства его нового благодетеля, но даже этого скромного списка хватило для того, чтобы слегка побледневший дворецкий удивлённо приподнял брови. Впрочем, как и полагается хорошей прислуге, Гарольд быстро пришёл в себя, не позволив в сторону уважаемого гостя никаких замечаний, и заверил слегка запачканного после небольшой перестановки мебели барда в том, что он непременно предоставит господину Квалантри данное прошение. Возможно, после обеда, так как юный хозяин в данный момент весьма и весьма занят… Однако, на вопрос о том, можно ли позаимствовать кое-что из меблировки соседних помещений – предметов, на которые уже успел положить свой намётанный глаз Сопрано, - блестящему (во всех смыслах слова) барду был тут же дан удовлетворительный ответ, так что Персивалю было чем заняться перед трапезой.

  ***

Время: около полудня
Место: гостиная особняка Квалантри

  Всё тот же незаменимый Гарольд в своей, становившейся уже привычной для гостей степенной манере, обошёл каждого из них, встретив припозднившихся буквально на самом пороге поместье, и торжественно объявил о том, что приготовления завершены, и господин Ролан ожидает всех желающих разделить с ним трапезу в гостиной. При этом от наблюдательного Куариона не ускользнуло, что несмотря на безукоризненный внешний вид и официальность речей, немолодой мужчина выглядит слегка уставшим и немного вспотевшим.
  Центральное помещение первого этажа, и ранее предназначавшееся для приёма гостей и встреч высшего общества, ещё вчера представляла собой весьма печальное зрелище для тех, кому доводилось видеть её в былом, первозданном величии. И хотя даже теперь, после тщательной уборки, эта комната по-прежнему не могла похвастаться столь же пёстрым и богатым убранством, она по крайней мере выглядела живой, чистой и… весьма уютной. Местами на стенах не хватало картин, а серванты и тумбочки, где раньше, по-видимому, красовались дополнительные сервизы, различные охотничьи трофеи или предметы искусства, а, быть может, даже книги и магические артефакты, оставались наполовину пусты, но в остальном, если вы не пытаетесь бросить пыль в глаза представителям дворянского сословия, то гостиная этого особняка ныне вполне и вполне радовала глаз.
  …а ещё больше она радовала проголодавшиеся желудки постояльцев поместья Квалантри, многие из которых в своих недавних похождениях успели нагулять аппетит. Одного взгляда, одного глубокого вдоха было достаточно, чтобы понять, что, как и обстановка в комнате, этот обед, сервировку которого как раз сейчас завершала розовощёкая Натра, был нацелен больше, чтобы насытить и придать едокам сил, нежели ублажить их эстетический вкус. Здесь не было вычурных, изысканных блюд, сложных и замысловатых приборов, которые полагалось использовать для поедания некоторых из них, роскошных золотых и серебряных ложек, вилок и ножей, тарелочек, ценой не уступавших стальных доспехам и тому подобных атрибутов роскошной жизни, но… Всё выглядело ВКУСНО! Джиневра, пропустившая поутру завтрак, едва не пустила слюну, окинув взором этот небольшой банкет. Может быть ему и не хватало разнообразия или утончённости, но не приходилось сомневаться в том, что всякий севший за стол, покинет его сытым и довольным.

  – Прошу к столу, - рукой указав на пустующие стулья – и здесь уже от опытного глаза Персиваля не ускользнул тот факт, что несмотря на внешнее сходство, это была мебель из разных коллекций и разной древесины, - только и ожидавшие приятного давления чьих-нибудь ягодиц.
  – Благодарю, Натра. И вас, за то, что решили составить мне компанию. Признаться, мне давно не доводилось встречать гостей в этих стенах. Прошу, не стесняйтесь! Возможно, раньше меню и было разнообразнее, но уверяю вас: эта женщина – превосходный повар, - даже несмотря на румянец, и прежде украшавший ещё пухлые щеки, ни от кого из присутствующих не ускользнуло, как Натра зарделась от подобных комплиментов и даже слегка приосанилась.
  Стоявший недалеко от входа, дворецкий неспешно приблизился к одному из стульев, слегка отставив его в сторону, и ожидающе уставился на единственную женщину среди гостей полуэльфа.
  – Надеюсь, комнаты пришлись вам по вкусу? – подавая остальным пример и накладывая из ближайшей миски пышущего паром плова в свою тарелку, поинтересовался Ролан, дождавшись когда все займут свои места.

игроку Kvon эксклюзивно запрещается заявлять укус, удар ногой и другие безоружные импровизированные атаки
Хоумрул на Безоружный Удар не применяется игроком Kvon

Дворф бежит, топор трясётся,
В коридоре труп разлёгся,
стрела над дворфом просвистела,
Что-то кисонька пропела,
Дворф и эльф стоят, и череп,
Но жрец в дворфа того верит!
Эльфка пыхает огнём
Первый раунд грядёт, а в нём
Дворфу с эльфом-бы раздуплится
Монстрам, ясен пень, взбодриться
Рыцарю за меч схватиться
И начать монстрУ рубать.
Ну, ходите, вашу мать!

Актуальная карта:

— Дебил, блять! Я тебе этот факел в жопу засуну!

Несмотря на попытки хренового разведчика и шум, какой он там наделал, тварь до сих пор не заметила охотников. Шео было подошел чуть ближе, чтобы медленно сузить круги атаки и наброситься на эту хреновину все вместе, но здоровяк взял и швырнул факел в сторону червяка. Конечно же, этот шланг зубастый сразу же среагировал, увидел охотников и сразу же пополз в сторону полуорка. Запорол, идиот, всю засаду.

Теперь уже скрываться было нечего. Засада не удалась и теперь решала все только голая сила и умение. Если этот здоровый будет только трындеть, а не оружием махать, то Шео сам прирежет его, чтобы под ногами не мешался. Нахрен таких союзников - лучше самому в бой идти, как привык.

Нужно было нанести первый удар самому и посмотреть, какая у этой хреновины броня. Возможно, лучше прямо сейчас драпать отсюда - пусть, вон, здорового схомячит.

— Вбок заходи и херачь!

Крик был, скорее, всем сопартийцам, но орал полуорк конкретно на великана. Потому что это из-за его идиотской выходки все не успели занять нормальную позицию для атаки. Шеогорат на полусогнутых ногах рванул вправо, чтобы зайти монстру с фланга.

"Ну, Эльза, не подведи" — Шео мысленно воздал такую нехитрую хвалу своему мечу и как только подошел на расстояние удара, с силой рубанул червяка сверху вниз.

  Несколько недель – а для некоторых из авантюристов так даже месяцев! - пути через неспокойные воды огромного внутреннего моря могут утомить любого. Ведь чем заняться на корабле пассажиру, запертому в скромной каюте внутри его массивного «пуза», когда снаружи, за крошечным оконцем, сколько не гляди, будет все та же водная толща, то спокойная и ровная, точно лист пергамента, то бушующая и непокорная, точно огромный неистовый зверь. Тот, кто говорил, что морская гладь успокаивает сердце и душу, явно никогда не покидал побережья. И хотя некоторых пассажиров уже давно начало подташнивать от столь серой и однообразной картины, нарушаемой лишь мимолетными штормами, порой налетавшими на массивный корабль «Владыка Фей», большинство авантюристов, стремившихся достигнуть Лэ’Гуан ради ожидавших их там богатства и славы, стойко переносили невзгоды морского путешествия.
  И вот, когда после длительного пути пассажиры и экипаж судна были готовы сойти на берег, радуясь возможностью вновь ощутить твердую землю под ногами, их, утомленных Большой Водой, теперь встречала вода небесная. Ну, конечно же, по закону подлости именно в этот день должен был пойти дождь! Матросы, с пресными лицами перетаскивавшие на берег многочисленные тюки и бочки, не стесняясь в выражениях, сквернословили, понося на чем свет стоит плохую погоду и воздушных демонов, ее наславших. При этом, с присущей многим морякам суеверностью не рисковали упоминать по имени ни их самих, ни каких-либо иных сущностей, божественных или нет, опасаясь заслуженного гнева последних. О пассажирах же в этой кутерьме как будто совсем забыли! Что и не удивительно, ведь деньги с них были получены еще на берегу, а сейчас, когда корабль причалил в огромной гавани города, лишние нахлебники экипажу судна были уже ни к чему. «Вы хотели попасть на легендарный остров? Получите-распишитесь!»

  ***

Время: чуть после полудня.
Место: один из причалов огромного порта Лэ'Гуан, ныне скрытого за пеленой дождя.


  - … и побыстрее проваливайте с моего корабля! - на удивление довольным голосом прикрикнул капитан Джарг, невысокий, почти что квадратный дварф пиратской наружности, на медленно выползавших из нутра судна сухопутных крыс. – И ты, Шего, тоже убирайся подобру-поздорову! «Билет» свой сполна отработал, - к сожалению, за все это время пожилой судовладелец так и не сумел запомнить имени Шеогората, либо же сознательно его коверкал всю дорогу, отводя таким образом душу. Впрочем, несмотря на все это, на памяти немолодого полуорка это был далеко не худший из его вояжей. Остальной экипаж, признавший в бывалом моряке одного из своих, был куда более доброжелательно настроен, либо же просто не скрывал своего отношения, в отличие от капитана, провожая собрата на берег пожеланиями скорее отыскать баб и выпивку – чего еще ожидать от морского сброда?
  Вслед за ним незаметной тенью, почти что сливавшейся с пеленой дождя, проскользнул мимо матросов и невысокий, странно одетый мужчина, цепким взглядом изучая окрестности и почти не обращая никакого внимания на льющуюся с неба влагу. Его путь до этого острова занял куда больше времени, чем у остальных пассажиров, и если бы не искусство медитации, а также самолично поставленная перед самим собой цель, то даже Синдзе не был уверен, что сумел бы сохранить рассудок в этом утомительном и монотонном путешествии. Хоть его народ и жил на островах далекого отсюда архипелага, сам Нобутага никогда не считал себя «человеком моря», а потому не меньше других был рад наконец-таки оказаться на берегу.
  Спешила покинуть корабельный настил и молодая девушка, что, несмотря на свой энергичный настрой, умудрилась застрять в проходе, не в силах протиснуть сквозь узкий дверной проем массивный рюкзак. И лишь грубая физическая мощь следовавшего за ней по пятам настоящего гиганта, с трудом помещавшегося в корабельном коридоре, помогла устранить пробку на выходе из пассажирских кают на палубу. С улыбкой поблагодарив своего спутника, Мэри затопала по влажному деревянному настилу, слегка сгорбившись, чтобы защититься краем своего массивного рюкзака от падавших с неба тяжелых серых капель. Впечатленные сценкой миниатюрной девицы, без особых усилий тащившей свой более чем громоздкий груз, несколько оставшихся на судне матросов разразились удалым свистом и улюлюканьем. Один даже предложил мисс Кромптон разделить вместе с ним нелегкую жизнь моряка - и в придачу согреть его койку! - но целенаправленный взгляд полуэльфийской девы был в тот момент устремлен исключительно на берег. Бросив короткий взгляд на своих распустившихся перевозчиков, Огландир лишь недовольно буркнул себе что-то под нос, поспешив нагнать подругу. На фоне невысокой Мэри, его богатырского вида фигура, едва прикрытая грубо обработанными, плотными шкурами, казалась совсем не-человеческой, что по сути таковым и являлось, ибо Стентапотумко был никем иным, как голиафом – представителем довольно редкого в этих краях вида. Какая бы кровь не текла в его жилах, сомневаться в мощи будто специально выставленных на показ мышц нисколько не приходилось! Да и собственная ноша гиганта ничем не уступала поклаже семенившей перед ним девушки.

  Помимо этих путешественников, борт «Владыки Фей» покинули и другие искатели приключений: покрытые мехами, кряжистые северные варвара; темнокожие туземцы, легко одетые и еще легче вооруженные; закованные в сталь, рыцари и наемники, тут же разбившиеся на несколько небольших отрядов, стоило им ступить на берег, и теперь недружелюбно взиравшие друг на друга; и вместе с тем множество-множество иных. И пока вся эта многочисленная компания медленно заполняла собой практически безлюдные пирсы Лэ’Гуана, сам город, как и его обитатели, выжидал, притаившись в засаде точно огромный, свирепый хищник. Учитывая, сколько других смельчаков, подобных этим, уже исчезло, навсегда растворившись в его ненасытной пасти, это сравнение было как нельзя кстати!
  Ролан же, все это время укрывавшийся от дождя под скатной крышей одного из близлежащих складов, силился рассмотреть за пеленой дождя силуэты новоприбывших «героев» (как, наверняка, им самим хотелось бы себя именовать), ласково именуемых представителями городской стражи «свежим мясом». Именно один из таких бравых служителей порядка и сообщил Квалантри, всего за пару серебряных монет, дату и время прибытия следующего корабля с материка. Мужчина, хоть и являлся уроженцем острова, и сам пробыл здесь всего несколько недель, а потому всецело на местного еще не походил, однако к тому, что звонкая монета – особенно, если она не одна! – развязывает многие языки, уже успел привыкнуть. Другое дело, что этих самых монет у него с каждым днем становилось все меньше, а грандиозные планы Ролана требовали их с каждым днем все больше. Пытаясь разрешить именно эту «маленькую нестыковку», он и прибыл сегодня в доки, в надежде заключить взаимовыгодное соглашение с кем-либо из многообещающих авантюристов… пока этого не успел сделать кто-либо другой. Куй железо, пока оно горячо!
  И все же, этот чертов ливень успел смешать все его планы – за такой пеленой даже его взгляду опытного охотника с трудом удавалось различить хотя бы очертания судна, не говоря уже о лицах сновавших у трапа людей. Наплевав на все неудобства и выбравшись из своего укрытия под проливной дождь, Квалантри поглубже «нырнул» в свой капюшон и принялся сокращать дистанцию, ориентируясь лишь на общий контур корабля да гомон спустившихся на берег людей, едва слышный за барабанной дробью водяных капель. Каковым же было его удивление, когда всего в нескольких шагах от него объявился странный субъект, одетый в причудливые черные одежды, каких Ролан никогда прежде в своей жизни не видел. Еще более удивительным было то, что хоть их обоих и скрывала от посторонних взглядов завеса дождя, этот… кажется, молодой мужчина смотрел строго на Квалантри, точно уже давно следил за ним. Точно… он наверняка знал, где искать кого-то, кто хотел бы сам остаться незамеченным. Недолгая игра в гляделки, и вот уже оба незнакомца были готовы нарушить тишину, если унылую мелодию дождя можно было считать таковой…

  Однако их опередили.
  - Дорогие гости! Добро пожаловать на Лэ’Гуан! – громогласный голос, явно усиленный какой-то магией, с легкостью заглушил как вялые разговоры пассажиров «Владыки Фей», так и шутошные перебранки экипажа. Более того! Казалось, что он умудрился заглушить само ненастье, потому как шум ливня внезапно стал едва слышен, а спустя считанные мгновения и сами капли, сплетавшиеся прежде в непроницаемое полотно, стали заметно реже, меньше, пока бушевавший на побережье шторм и вовсе не сменился легким, даже слегка приятным дождиком. В этой внезапной тишине стали отчетливо слышны два звука, неспешно приближавшиеся к удивленным гостям острова: гулкий стук подкованных солдатских сапог о каменную мостовую и легкий скрип колес. А спустя несколько ударов сердца к этим звукам добавилась и картинка: около двух дюжин хорошо вооруженных солдат маршировали сквозь ливень, ведомые закованным в сталь с головы до пят богатырем. И пускай ростом он все равно на голову уступал здоровенному пассажиру-голиафу, судя по всему, предводитель стражников вполне мог похвастаться столь же впечатляющим телосложением и физической силой.
  - От имени магистра Финеаса из Торговой Гильдии Имлира и лорда-губернатора Тодеуша Горильски, я приветствую вас в нашем городе! - вновь раздался его зычный голос, а сама процессия точно по неслышимой другим команде замерла в паре десятков метров от застывших в удивлении мужчин и женщин, что прибыли "покорять" Лэ’Гуан. За спинами замерших в ожидании приказа стражников по-прежнему непроходимой стеной лил дождь...

Внимательно выслушав бородача, за это время тоже сделав не больше пары глотков, Плирог дождался, пока он ушел. Потом осмотрелся вокруг, не наблюдает ли кто за ним, и взял мешок. Он положил его в скрытый карман и задумался о том, что дальше делать. Ясно было, что прошлый план придется менять. Но на что? И тихо попивая пиво, он изучал новые вводные, расставлял приоритеты и глядел на общую картину. Тем временем наступал вечер, гостей становилось все больше и хозяин трактира подошел к столику Плирога.
- Не пора ли вам сделать то, о чем мы договаривались?
- Да, простите, увлекся. Очень, знаете, вкусное пиво у вас!
И Плирог пошел в свой номер, там переоделся для выступления: аляповатые штаны, не менее красочная куртка, на голове колпак, на лице маска. Он принял более низкую позу, сгорбился, сделал голос более высоким и громким и вышел из комнаты. Внизу уже собралась настоящая толпа для такого маленького заведения, но в углу уже стояла небольшая сцена, на которую Плирог поднялся. Он поднял руки, и маг, которого пригласил трактирщик, навесил на него заклятие громкости:
- Я всех приветствую! Здравствуйте! Сегодня особенный день, сегодня 20 с того дня, как на престол взошли наши уважаемые Клиргеры! В честь этого я сочинил небольшую песню, слушайте и наслаждайтесь.
И Плирог, который заранее собрал вещи в сумки начал петь под музыку, которую сделал тот же маг. Видно трактирщик много ему заплатил:

Наша страна была небольшая,
В нас никто не верил и не любил,
Старый король был маразматик,
Правил плохо, был кретин!

И пусть его любили за доброту, за щедрость,
И пусть крестьянам он помогал.
Страна загнивала, ведь всех дворян он,
В опалу всех ссылал!

Но пришло просветление оттуда,
Откуда не ждали его ,
Клиргеры воспрянули духом
И короля смело!

И пусть не ясно, как народ,
Всю жизнь работавший на поле,
Осмелился пойти на тех,
Кто хлеб ему давал и воду!

Не все ль равно? Зачем вопросы?
Ведь не изменишь ничего,
Ты так и будешь копаться на грядке
А будут править без разницы кто!

Мы Клиргеров чествуем знатно!
Вокруг дорогие еда и вино!
Простым же крестьянам не важно все это,
Главное, чтобы не трогали дом!

Прославим же мы Клиргеров!
Ведь не одна семья,
Лишилась мужа, брата, свата
А значит меньше едоков, и меньше денег надо!

А в заключение, чтоб не повторяться,
Надо Клиргеров нам побояться,
Чтобы на всю оставшиюся жизнь,
Мы забоялись и отсмеялись!

Чтобы ушла из жизни грусть,
Чтобы ушел из жизни смех,
Ведь Клиргерам не нужно это,
Нужны им налоги! Закончим на этом!

И Плирог, не слушая возмущение или аплодисменты, просочился со сцены вниз, взял свои вещи, которые заранее положил около выхода, выскочил на улицу, и побежал прочь, безумно хохоча.

Так вот оказывается как... То есть подвох и в самом деле был, пусть и не такой, какой ожидал священник. Если быть откровенным, своё выделение он не считал заслуженным, ответь старик более развёрнуто, объяснил бы своё последнее предложение - возможно Ролдан и принял бы таблетку... Впрочем, не будь они ограничены длительностью действия зелья и был бы подробный ответ - сам он продолжил бы убеждать собеседника в том, что стоит завязать с этой работой...
Особых вопросов по существу у Стаутфиша не было, однако кое-что не давало ему покоя:
- Был ли сценарий основан на реальных событиях? И если да - что сейчас с семьёй... - мужчина несколько замялся, первое пришедшее в голову слово было "убийца", но почему-то ему не хотелось в данном случае его использовать, - этого старика?

Классы
Для большего соответствия духу античности, ряд классов подвергнулся рефлейвору.

Варвар — это, собственно, представитель какого-нибудь из варварских племён, живущих за пределами Эллады. А может быть, одного из диких нечеловеческих народов, таких как кентавры, минотавры, кинокефалы и иже с ними. Хотя варваром может быть и цивилизованный эллин, в бою полагающийся на первобытную ярость, а не воинскую дисциплину или хитрые стратегмы.
Бард в мире древней Греции называется орфистом, в честь известно кого, лирником или аэдом и может быть обладателем поэтического дара, которому подвластны сами силы природы, но также может быть и членом мистических орфических культов.
Клирик в нашей альтернативной античности называется жрецом и является, собственно, жрецом кого-то из богов-Олимпийцев. Обратите внимание - жрецы варварских, "ненастоящих" богов с высокой вероятностью будут принадлежать к другим классами.
Друид в нашем сеттинге называется мистиком или отшельником — в мире мифической альтернативной Греции он является не служителем абстрактных сил природы, а членом одного из мистериальных культов, посвящённых Деметре, Артемиде, Дионису или другим богам, связанным с природой, вплоть до локальных божеств или очень-очень могущественных нимф. Представительницы народа нимф могут владеть силами друидов просто в силу своей природы. Также жрецы некоторых варварских племён могут являться с точки зрения игромеханики друидами.
Воин в изменениях не нуждается — он и есть воин.
Монах в нашей альтернативной Элладе называется атлетом и представляет собой своего рода спортсмена-философа, следующего принципу «в здоровом теле — здоровый дух» и совершенствующего то и другое. Энергия «ки», которую используют монахи, в нашей мифической Греции будет называться словом «нумен».
Паладин в нашем псевдоантичном сеттинге называется героем или посвящённым. Это воин или герой, посвятивший себя служению одному из богов, связанных с войной (Афине, Аресу, Зевсу или другим, например, Аполлону), совершающий подвиги во славу своего бога, выполняющий его волю (какова бы ни была эта воля), приносящий ему жертвы перед важными предприятиями и получающий от него помощь в бою. Его воинский кодекс сильно отличается от рыцарского кодекса более поздних эпох, и, как правило, каждый герой имеет свою слабость или свой порок, который заставляет его совершать ошибки. Многие герои являются потомками богов, которым они посвящают себя.
Следопыт — охотник, живущий на лоне природы, почитающий кого-то из божеств, связанных с природой или охотой (Артемида и Аполлон в числе наиболее вероятных вариантов), соблюдающий их законы и получающий взамен от них мистические силы.
Плут в дополнительных комментариях не нуждается.
Чародей владеет мистическими силами благодаря своему происхождению — в его жилах течёт кровь не только человека… и если эта кровь не полубога (и чародей не является Божественной душой, или ему от папы-Зевса/Посейдона не досталось Штормовое колдовство), то, скорее всего, это кровь какого-нибудь чудовища, заставляющего других людей сторониться чародея и испытывать перед ним суеверный ужас: дракона, одного из титанов и прочих воплощений хаоса и разрушения.
Колдун, как известно, есть маг, получающий магические силы путём заключения договоров с сущностями извне мира — и в Тартаре есть сущности, желающие заключить договор с жаждущим магических сил. Естественно, что большинство колдунов не пользуется особой любовью у честных греков — только договоры с владыками фей или небожителями являются «социально приемлемыми» видами чернокнижия.
Волшебник называется по-древнегречески магом (Μάγος) получает магические силы путём долгого постижения законов физического и метафизического миров. Награда за долгие годы постижения магии значительна, но жрецы богов (кроме Гекаты, Гермеса и, может быть, ещё кого-нибудь) считают магию богохульством и следствием гордыни, желания обрести сверхъестественные силы, не служа богам. Маги могут заслужить уважение людей, но чаще встречают суеверный страх. В некоторых других странах — Египте, Вавилоне, Персии — маги, напротив, пользуются уважением и занимают нишу жрецов. (С точки зрения греков — потому что варвары не знают истинных богов-Олимпийцев и поэтому верят в то, что силы магов происходят от их ложных богов. Что взять с этих богохульных варваров!)

Олаф переступил порог конторы и сразу пошел во вторую комнату, где собрались все вокруг лежащей девочки. В руках как будто смущенно крутил деревянную куклу, весьма искусно вырезанную. Мальчонка в смешном кашкете в каком-то камзоле и с очень большими туфлями - мастер явно постарался, создавая этот образ. Руки и ноги игрушки были скреплены хитрыми шарнирами, поэтому могли двигаться почти так же, как у живого человека.

Уже возвращаясь вместе с дварфом, он случайно заметил ее на прилавке не то старьевщика, не то барахольщика. И практически не раздумывая купил. Ушлый торговец сказал начальную цену в 5 серебрух, видимо, с намерением поторговаться и немного уступить, а варвар взял и сразу положил на прилавок пять небольших монеток. То-то у торговца был такой удивленный взгляд.

Олаф подумал, что было бы правильно купить эту куклу девочке - и купил.

- Поговорили мы с дайситами, - на этой фразе Олаф немного поморщился, видимо, вспомнил, как проходил разговор. - В общем, малой нужно хорошее питание, игрушки и общение. И это... говорил ее одну не оставлять… А то мало ли...

А затем подошел к девочке и чуть неуклюже положил куклу возле покосившегося плюшевого мишки, из которого вынули почти все внутренности. Потому что так будет правильно, да.

В конторе было пусто, когда гость вошла. Женщина предположила, что кто-то из хозяев на месте, раз помещение хорошо освещено и прибрано. Небольшой холл, двери в другие комнаты отсутствовали, а на их месте были красиво оформленные арки. Шорох за углом выдал борцов по борьбе с крысами. Анастрианна, не дожидаясь их появления, выразила свой заказ громко и коротко - одним предложением. Возникла пауза и тишина, которой воспользовался маленький зверек, затаившийся в темном углу.

- Если бы я был темнокожим эльфом, - протяжно затянул кот мягким мужским голосом, - мне бы тоже стало страшно заходить в темные подвалы.

Гость развернулась, выпрямилась и стала всматриваться в темный угол. Никого не было.

- Назовитесь, кто вы? - сказала сдержанно и четко, как подобает аристократическому человеку, эльф.

- Гэллем. Истинный хозяин заведения. - кот вышел из темноты на четырех лапах. Затем привстал и поклонился как настоящий дворянин, даже слегка присел на одной задней лапке. - К вашим услугам, моя госпожа.

Возникла пауза.

- У Вождя все под контролем, и изменений не ожидается, - допивая содержимое наперстка, практически на автомате ответил Здоровяк, после чего задумался, - Вот смотри, ты наливаешь мне половину бутылки, она остается на половину пуста или полная? А вот к примеру наперсток будет полон до краев, хотя был пуст...

- Так это я к чему? Ты же знал, что подойдешь ко мне рано или поздно, и я знал, выходит это предопределено? - мыслительные умозаключения не относились к сильным сторонам Бешеного, но порой настойка заставляла его заниматься философией, - Или например свет, вот ты знал что он погаснет? Я - нет, но он погас, выходит что это, как его... внезапно, но ведь мы знали, что когда то это случится. Часто у тебя такое в последнее время творится?

От наглости Трехразового мыша у здоровяка вытянулась морда. Бешеный размял шею и начал встречную речь, пусть и не настолько гладкую как у собеседника.

- Могу за себя рассказать. Значит просыпаюсь рано, если конечно ночью дел не было, потом весь день помогаю Вождю. Детей вроде бы нет, чай любой, лишь бы не подкрашенная грязью вода была, - крыс загибал пальцы на лапе, что бы не забыть ни один из вопросов, - Зубы не чищу, а стачиваю, - после чего Бешеный сплюнул на пол и расправив плечи потянулся к висящей за спиной палке, - А про Вождя у него самого иди и спроси.

- Так сколько дашь за эту информацию? - по взгляду крыса читалось, что он всерьез рассчитывает на оплату за сказанное.

Вы не можете просматривать этот пост!

Эта история начинается в Сигиле, Городе Дверей. Городе Возможностей. Сигил – это достаточно крупный портальный город. Формой он напоминает бублик, или, точнее, автомобильную шину, причем гравитация в любой точке направлена к наружной части «бублика». На внутренней стороне «шины» и находятся все постройки, так что обитатели разных частей Сигила зачастую ходят вверх ногами относительно друг друга, а подняв голову, могут увидеть крыши или огни противоположной части города. Ну, или не увидеть: смог и туман часто ограничивают видимость.
Важно, что город изгибается в противоположном от большинства праймовых миров направлении. В этих мирах горизонт идет по выпуклой кривой, и странник может видеть только то, что лежит вдоль прямой линии его зрения. В Сигиле все изгибается вверх, а не вниз. Посмотрев вниз, по направлению движения длинной улицы, странник решит, будто улица поднимается перед ним, вызывая такое впечатление, будто он смотрит на покатый холм. А поскольку Сигил изгибается не только спереди, но и сзади прохожего, у него может возникнуть впечатление, будто он постоянно находится на дне огромной ямы.
Диаметр кольца составляет более пяти миль (что приблизительно равно 8 километрам), длина окружности – около двадцати (около 32 км). Весь Сигил представляет собой сплошной город – на «бублике» нет незастроенных мест, причем дома здесь теснятся и налезают друг на друга, а поверх старых зданий зачастую строятся новые. Именно поэтому немалая часть подземелий Сигила – это остатки прежних улиц, ушедших вглубь.
Ни луны, ни светила здесь нет, рассеянный свет исходит отовсюду с местного неба, которое периодически светлеет и темнеет, отмечая местные сутки, составляющие примерно 24 часа (из них 6 часов освещение похоже на дневное, 6 часов в городе темнота, а в остальное время тут царит полумрак).
Основная особенность Сигила, которой город обязан своим названием – «Город Дверей», – это порталы. Порталы в Сигиле повсюду, и они – единственный способ сюда попасть, так как город полностью закрыт от любых перемещающих заклинаний (как доставляющих мага в него, так и отправляющих за его пределы). Сигил связан со всеми Планами, какие только не назови. В нем есть порталы в любой уголок Мультивселенной (что, естественно, делает этот город центром планарной торговли). Некоторые считают, что вообще любой достаточно крупный замкнутый контур в Сигиле – дверь, окно, арка и тому подобное – представляет собой активный или потенциально активный портал. К несчастью для путешественника, практически для всех порталов Сигила нужен ключ. Ключ – это нечто, активирующее портал, и без такого ключа он не переместит скитальца в другой мир. Ключом может являться что-то материальное – или для использования портала будет необходимо соблюсти какое-то определённое условие: произнести нужное слово, шагнуть с правильной ноги и тому подобное (порой условий несколько).
Как перекресток всех путей на Планах Сигил, несомненно, крайне важен стратегически. Неоспоримая владычица Сигила – таинственная Госпожа Боли, странное создание, напоминающее красивую женщину с лезвиями вместо волос, парящую над землей. Никто не знает, кто она такая, потому что она не разговаривает с обитателями города, а те, кто пытается заговорить с ней, ищут её или хотя бы просто слишком часто думают о ней, обычно заканчивают плохо. Достоверно известно, что Госпожа – причина, по которой ни один бог не может претендовать на Сигил. Каким-то образом она удерживает богов снаружи. Точно так же Госпожа не допускает любых масштабных конфликтов в своём городе – потому даже вечные планарные враги, вроде дьяволов и демонов, попадая в город, ограничиваются плевками в сторону друг друга и случайными потасовками. Мелкие стычки Госпожу не волнуют, но никаких боевых действий в городе не ведется.
Однако с Госпожой горожанин или гость Сигила может столкнуться, только если он совершит какую-нибудь глупость. Куда большее влияние на повседневную жизнь оказывают многочисленные административные службы города, обеспечивающие его функционирование, контролирующие порталы, устанавливающие налоги и пошлины. К этим службам относятся торговые дома и объединения, но куда большая роль отведена фракциям – организациям, объединённым общей философией. Так как Внешние Планы (на которых находится и Сигил) являются воплощениями веры и убеждений, то философия здесь – вполне реальная сила. Большая часть фракций обладает существенным влиянием на некоторых Планах, но ни одна не имеет достаточно сил, чтобы подмять под себя весь Сигил (особенно с учетом того, что Госпожа крайне ревниво относится к любой угрозе подобного рода). Поэтому каждая фракция контролирует какой-то аспект жизни города, и в целом ситуация пребывает в состоянии шаткого равновесия.



Но не будем отходить от темы. Итак, наша история начинается в Сигиле, в Рыночном Районе (одном из шести районов города), в таверне «Счастливый Язык Имеля». Заглянем в это уютное заведение, и за одним из столов мы увидим кампанию, состоящую из высокого молодого светловолосого рыцаря-человека атлетического телосложения, стройной брюнетки (также человека), краснокожего тифлинга и… Что это? Синий и лысый человек? А впрочем, таким здесь никого не удивишь.
Как же получилась, что вся эта пёстрая кампания собралась вместе? Причина кроется в тифлинге.

История Макса Глюка и Киритты

Трактир «Разбитое Копыто» – не пользующееся особой популярностью питейное заведение, каких в Городе Дверей без малого тысячи. Тем не менее, по счастливому стечению обстоятельств судьбы Макса Глюка и Киритты пересеклись именно здесь.
Макс Глюк работал вышибалой во многих трактирах, но по понедельникам, средам и пятницам он выполнял эту нехитрую работёнку в «Копыте». Именно здесь он и встретил Киритту. Та была таутом – проводником, показывающим приезжим достопримечательности Сигила.
Мир тесен, а «Разбитое Копыто» было ещё теснее, поэтому совсем не удивительно, что полуэльфийка и Макс в скором времени познакомились. До Глюка в трактире работал другой вышибала, но он пропал при весьма странных обстоятельствах. Пусть этот парень и был немного странным, он научил Киритту как постоять за себя, и сейчас девушке его не хватало.
Однако с новым вышибалой, Максом, у неё через некоторое время после их встречи тоже сложились хорошие отношения. Пусть «синекожий парень» и был чудоковатым, он был неплохим человеком.
А однажды, когда и Макс, и Киритта были в трактире, произошёл один инцидент. Кучка пьяных в стельку орков ввалилась внутрь и собиралась устроить драку. Глюк разобрался с двумя типами, но охмелевшие варвары превосходили числом…
И тут появился бард со своей лютней. Это был Кайрон собственной персоной; Киритта и Глюк знали этого тифлинга, так как порой он выступал в «Разбитом Копыте». Итак, на сцену вышел Кайрон со своей лютней. И если Вы думаете, что он заиграл песню, а орки пустились в пляс, то Вы совсем не знаете Кайрона. Нет, он взял свою лютню и прошёлся по головам нарушителей спокойствия!!! А потом все втроём (Киритта, Макс и тифлинг) они проучили наглецов и выкинули тех вон (буквально!).
Затем наши герои выпили. Так началась дружба Кайрона с Максом и Кириттой.

История Виктории

В Сигил Викторию привели поиски Книги Торгутла. По счастливой случайности (хотя кто знает, случайны ли случайности?) она попала в «Разбитое Копыто». Там она попыталась порасспрашивать местных о книге, чем привлекла внимание Киритты. Однако волшебнице не удалось узнать многого. Ходили слухи, что агенты некоторых фракций охотятся за этим артефактом, да ещё поговаривали, мол, многие ищут автора – самого Торгутла, но ничего конкретного никто не говорил; то ли завсегдатаи трактира не знали точной информации о книге, то ли скрывали.
В трактире Блейк познакомилась с Кириттой и Максом – она остановилась в «Разбитом Корыте» и в силу этого часто виделась с ними. В тот раз когда краснокожий тифлинг, вышибала и таут проучили орков, Блейк смогла это оценить.
«В конце концов, в моих поисках мне может пригодиться помощь», – подумала она.
Виктория познакомилась с Кайроном и между ними установились хорошие отношения. Тифлинг обещал поспрашивать своих знакомых о книге, но ничего не мог обещать.

История Рассиуса

Он сражался с полуорком, когда оказался в странном, незнакомом городе. И, судя по всему, попав сюда, он нарушил законы этого города. Во всяком случае, подоспевшие стражи порядка бодро скрутили и Констанца, и его оппонента и повели в здание Городского Суда. Неизвестно, как бы завершилась эта история, если бы не краснокожий гуманоид (видимо, с примесью дьяволической крови) не заступился бы за Рассиуса. Судя по всему, этот парень что-то знал о полуорке – и предоставленной им информации, а также небольшого залога оказалось достаточно. Рыцаря выпустили, и он смог познакомиться со своим спасителем – его звали Кайрон. Тот рассказал юноше о множестве миров, в общих чертах объяснил устройство Мультивселенной и сводил в «Разбитое копыто». Там Кайрон познакомил Рассиуса со своими друзьями – Максом и Кириттой. Рассиусу понравились эти двое, в них определённо что-то было.
Рыцарь решил остаться в Сигиле, и вместе с Кайроном они прошли через парочку приключений (выручили из беды нескольких дам и едва не получили от банды каких-то прохвостов).
А дальше произошло одно событие…

История Илхэ

– Внемли мне, Илхэ, – сказал тогда принц спокойно и холодно, так, как он говорил всегда. – Существует одна вещь – она зовётся Книгой Торгутла. Я не стану рассказывать тебе о ней, ибо об этом предмете, скажу тебе честно, мне известно немного. Однако я уверен, что в том месте, куда ты отправишься, – в городе Сигил, найдутся те, кто знает о книге и её местоположении. Для начала, однако, тебе стоит найти там «товарищей». Ты должна понимать, что, возможно, тебе придётся солгать им, но так надо, слышишь? Тебе придётся это сделать, это необходимая жертва – сделай это для меня. Не рассказывай им всей правды о Фейвальде и не говори, что отдашь Книгу мне; или можешь сказать, но тогда придумай, как это поможет тебе заполучить книгу для меня. Так вот, найди там «товарищей», ибо тебе не справиться в одиночку. Возможно, они ничего не будут знать о Книге Торгутла – в таком случае подожди, рано или поздно вы о ней услышите, слухами земля полнится. Когда вы что-то узнаете об этом фолианте – не медля отправляйтесь на поиски. Достанете книгу – принеси её мне, ясно? Когда я получу её – тебе не нужно знать, зачем она мне, – ты сможешь увидеть отца.
Илхэ услышала Принца. Она прошла через портал и попала в город. Видимо, полуэльфийка оказалась не в самом благополучном районе – из-за угла вышла парочка грабителей, которые были приятно удивлены появлением потенциальной жертвы. Илхэ бы с лёгкостью разобралась с ними, но тут появились двое: рыцарь в отливающих золотом доспехах и краснокожий тифлинг, и грабители поспешно ретировались.
– Благодарю, но я могла бы справиться сама, – спокойно сказала Илхэ.
– Не сомневаюсь, – сказал Кайрон, – Но, как мне кажется, долг всякого добропорядочного мужчины помогать прекрасной даме в беде, и, я думаю, мой друг со мной согласится. И, даже если прекрасная дама и сама может за себя постоять, я считаю делом чести лично удостовериться в том, что наглецы, посмевшие напасть на неё, извлекут из произошедшего урок.
Этот тифлинг был несколько странным, но… Он и рыцарь могли стать частью группы, о которой говорил Принц.
– Что же, – Илхэ улыбнулась. – Если Вы считаете своим долгом помочь прекрасной даме в беде, не могли бы Вы проводить меня куда-нибудь, где можно перекусить?
Кайрон и Рассиус, недолго думая, отвели новую знакомую в «Разбитое Копыто».

История Ллаурона

Следопыт встретил Кайрона, ещё когда прибыл в Сигил впервые. Встретил далеко не сразу, но встретил. Ллаурон знал характер Кайрона и понимал, что тифлинг всегда держит своё слово, что, разумеется, было довольно полезным, хоть и весьма редким качеством.
Не то чтобы они были друзьями, но… В трудную минуту на Кайрона можно было положиться.
Время от времени Ллаурон и Кайрон встречались в «Счастливом языке Имеля». Рассказывали друг другу о том, что с ними произошло, выпивали и расходились. Иногда Кайрон приводил кого-то из своих друзей, чтобы познакомить его с Ллауроном. Ллаурона обычно мало трогали эти личности, и в их присутствии он держался более холодно. Порой кто-то из них оказывался клиентом следопыта, порой – нет. Пара друзей Кайрона, пожалуй, показались Ллаурону достаточно надёжными.
И вот однажды, когда они встретились в «Счастливом языке Имеля» в очередной раз, Кайрон привёл ПЯТЕРЫХ знакомых. Впрочем, эти пятеро оказались не худшими из тех, кого знал Ллаурон, и не худшими из друзей Кайрона. Поэтому следопыт решил дать им шанс – посидеть, понаблюдать, там видно будет, может, кто-то из них нуждается в его услугах?

Завязка приключения

Итак, спустя несколько дней после встречи с Илхэ Кайрон повёл своих друзей в «Счастливый Язык Имеля». Там он познакомил их со своим товарищем – Ллауроном. Потом они сели за стол, Кайрон заказал еды и напитков на всех, объявив, что платит он, и, пока они ждали заказа, рассказал друзьям историю этого заведения. «Есть три правила, о которых говорит эта история», – предупредил тифлинг перед тем как начать.
– Сорок лет назад Имель Брустур, один из подхалимов Великой Гимназии, был вызван к фактору Скрытых. Посол Асгарда должен был прибыть через неделю, и фактол хотел устроить вечер в его честь. Посол питал особую любовь к кальмарам – а если быть более точным, то к чернильным железам этих существ. Задание Имеля: Отправиться на Великий Базар и приобрести нескольких кальмаров. Фактол дал Имелю 100 зм. “Потратишь столько, сколько нужно”, – сказал он и приказал Имелю не возвращаться без кальмаров. “Но ты должен вернуться скоро”, – предупредил он Имеля напоследок.
“Как скоро?” – спросил Имель.
“В течение 48 часов”, – ответил фактол, намекнув, что если Имель опоздает, то послу придется удовлетвориться жареным подхалимом вместо кальмаров.
Имель понял намек. Но с чего начать? Сотни продавцов различных видов пищи работают на Великом Базаре, и каждый из них обладает своей собственной специализацией. Шансы натолкнуться на продавца кальмаров были очень невелики.
И потому Имель начал свои поиски с посещения Зала Информации в Районе Клерков. Благодаря своим связям с фактолом он получил немедленную аудиенцию у чиновника Бюро Коммерции. “Мне нужны кальмары”, – сказал Имель. “Какого размера?” – спросил чиновник. Имель был поражен. Неужели они бывают разных размеров? “Мне нужны большие”, – ответил он.
Чиновник зашелестел бумагами. "С&Джей Перевозки", – ответил он и дал Имелю адрес. Имель подумал, что "С&Джей Перевозки" – это довольно странное название для места, в котором покупают продукты. Но 48 часов шли, и у Имеля не было времени на раздумья.
Правило Номер Один: Иногда, лучше не знать абсолютно ничего, чем знать только половину
Спустя четыре часа после поездки в двухколесном экипаже, в который был запряжен аркадианский пони, которого больше интересовал процесс сбивания оводов нагрудным щупальцем, чем поиск кратчайшего пути между двумя точками, Имель прибыл в "С&Джей Перевозки". Это место оказалась не таким, как он ожидал. Здесь не было полок, продавцов или покупателей. Здесь вообще не было ничего похожего на офис. В этом месте просто стоял стол, стул и сонный бариаур, за ухо которого был заложен карандаш. Имель тряхнул бариаура за плечо и тот уронил карандаш, но так и не открыл глаз.
"Вам что-то нужно?" – зевнул он. Имель почувствовал, как у него начали набухать жилы на шее. Он прорычал, что, должно быть, ошибся адресом и что извиняется за столь бесцеремонное вторжение. Но бариаур, который продолжал потягиваться и зевать, объяснил ему, что С&Джей были импортерами. Они обладали доступом к товарам, встречающимся на любых планах, и гарантировали доставку заказов в пределах 48 часов.
Имель улыбнулся. Постепенно он начал расслабляться.
"Так что же вам нужно", – повторил свой вопрос бариаур.
"Кальмар", – ответил Имель.
"Какого размера?" – спросил бариаур.
Вновь этот вопрос. "Большой".
"Хорошо". Бариаур сделал несколько пометок. "Модель Иллитида подойдет?"
"Хорошо", – ответил Имель. Он даже не мог себе представить, о чем говорит бариаур.
Бариаур сделал еще несколько пометок. "Это обойдется вам в 80,000 золотых – а, ну ладно, пускай будет 75,000 – с авансом в 15,000 и последующим внесением залогов, порядок которых мы сейчас определим. Ваш заказ прибудет завтра".
У Имеля отвалилась челюсть. "75,000! Ты что, спятил!?"
Бариаур заметно оскорбился. "Вы что, думали, что вам это обойдется дешево? Так вы делаете заказ или нет?"
Мысли Имеля понеслись вскачь. Кальмар просто не мог стоить такую сумму или все же мог? Но разве есть у него выбор? Кроме того, не он должен был платить за это. Имель согласился, но сказал, что в данный момент может внести только 100 золотых. Оставшуюся сумму он собирался получить от фактола после доставки кальмара. Бариаур сначала упирался, но затем изменил свое мнение, узнав, кого именно представляет Имель. "Ты Скрытый? Как и я!" И он согласился принять 100 золотых.
После бессонной ночи в гостинице "Пернатое Гнездо", проведенной в раздумьях над тем, где его фактол возьмет оставшиеся 74,900 gp, Имель вернулся в С&Джей. Бариаур встретил его, как старого друга. Имель посмотрел на стол, заглянул под стол и поднялся на цыпочки, чтобы посмотреть за столом.
“Так где же кальмар?” – спросил Имель.
“Ты что, ослеп, брат? – рассмеялся бариаур. – А это, что по-твоему?”
Бариаур показал рукой на погрузочный помост возле главной площади Великого Базара. Там, подобно исполинской птице, возвышался сверкающий небесный корабль, размеры которого достигали 150 футов. Три остроконечных тарана, напоминающих щупальца с остроконечными кончиками, выступали из корабельного носа. Высокая мачта вздымалась ввысь с кормы.
"Что такое? – спросил бариаур. – Ты что, никогда не видел корабль-кальмар? Разве ты не хочешь хотя бы посмотреть на него?"
Правило Номер Два: Если ты заказал что-то, то это что-то тебе принадлежит
Вскоре произошло два достаточно важных события.
Во-первых, Имеля выгнали из Великой Гимназии. Несомненно, что его фактол достаточно быстро понял, кому он обязан счетом, пришедшим на его имя из С&Джей.
Во-вторых, бариаур проинформировал Имеля о том, что С&Джей желает или 74,900 золотых монет, или голову Имеля на тарелке. Имель должен был сделать выбор в течение 24 часов.
Имель серьезно задумался над путешествием в Бездну, но внезапно передумал и отправился в Певчую Птицу, самую большую таверну района. Там он подошел к столу с напившимися Стражами Судьбы, которые жаловались на отсутствие возможностей в Сигиле. У них было много денег – им удалось выиграть в двухдневной игре с нимфами и сатирами – но они даже не начали тратить их.
Правило Номер Три: Лучший способ добиться улыбки удачи – воспользоваться глупостью других
Имель заявил, что хочет присоединиться у Стражам Судьбы. Он начал вещать о возможности, которая предоставляется только раз в жизни, и которая на этот раз приняла облик величественного "пиратского корабля", стоящего на площади Великого Базара. Через час Имель очаровал Стражей картинами вольной пиратской жизни. Через два часа Стражи Судьбы убедились в том, что они сами хотят стать пиратами. Через три часа Имель назначил цену за корабль, которая равнялась 81,534 золотым монетам, и составляла все деньги, выигранные Стражами за игровым столом.
Имель заплатил бариауру, отправил Стражей пиратствовать и потом вложил оставшиеся деньги в небольшое здание на улице Рисвольда. Он назвал свое новое предприятие Счастливым Языком Имеля, и вскоре оно завоевало репутацию одной из лучших забегаловок Сигила.
Сегодня Имель является преуспевающим, уважаемым и богатым человеком. Его ресторан продолжает процветать. Голодные странники, желающие отведать хорошие блюда и получить дружественное обслуживание, приходят в «Счастливый Язык» отовсюду.
Но вряд ли они найдут здесь кальмаров. Имель подает только дешевые блюда.

Когда Кайрон закончил, принесли еду и напитки. Наши герои перекусили, поговорили о том о сём и через какое-то время вышли из заведения.



***

Когда Вы выходите из «Счастливого Языка Имеля», Вам в глаза бросается странный человек. Очевидно, что он не местный, и, кроме того, он выглядит абсолютно беспомощным и пристаёт к каждому встречному с вопросом, не видел ли тот некую женщину.
– Что-то мне подсказывает, что это будет продолжаться до тех пор, пока бедняга не будет ограблен или даже убит. Я думаю, нам стоит помочь ему – мой опыт подсказывает, что этот человек не притворяется. Ему и правда нужна помощь.
Рассиус, ты чувствуешь, что просто обязан помочь этому человеку. Макс Глюк, ты невольно начинаешь сочувствовать этому бедняге; возможно, потому, что почему-то помнишь, как его убили в подворотне. Ты также считаешь, что было бы хорошо протянуть ему руку помощи. Киритта, ты вспоминаешь, какой потерянной ты была, когда впервые попала в Сигил; этот человек действительно долго не продержится, если ему не помочь. Виктория, глядя на этого бедолагу, ты не можешь не проникнуться состраданием к нему. Илхэ, кажется, если Вы ему поможете, это сплотит Вас как группу, а Принц говорил о том, что тебе может понадобиться группа. Ллаурон, ты сразу понимаешь, что, видимо, этот путник – клерк из Дворца Мёртвых. А у них имеются деньги, которыми они готовы заплатить за помощь.
В это время скиталец подходит к Вам.
– Простите… Простите, Вы не видели девушку ростом где-то 5 футов 10 дюймов? Чёрные волосы, зелёные глаза с золотыми вкраплениями, прямой нос, на левой щеке неглубокий шрам… Она полуэльф… Её зовут Золотое Сияние Утра. Вы не видели её?
Вы качаете головами.
– Дело в том, что… Я работаю во Дворце Мёртвых, мы распределяем души умерших по разным планам бытия. У нас всем руководит Йен-Ванг-Йех, Судья Мертвых, но его каждый год вызывают на прием к Небесному Императору. В течение недели отсутствия нашего господина мы продолжаем распределять умерших, но… У нас часто что-то идёт не так. Недавно я обнаружил ужасную ошибку. Один из просителей отправился не туда! Более того, все указывает на то, что она могла отправиться в Сигил! Хотя эту ошибку допустил не я, именно меня ждёт наказание, когда Йен-Ванг-Йех вернется во Дворец. Я отправился сюда в надежде найти её… Может быть, Вы поможете мне в поисках? Я готов дать каждому из Вас 50 золотых!!! Только, пожалуйста, найдите её.

- Гном уже отбегался, вместе со своей собакой, - хрипло ответил Шейн, пытаясь отдышаться после резкого рывка от атакующих. Посиделки за чаем окончились весьма внезапно и трагично.
- Сколько критиковал погибших от неуместного героизма, а в итоге сам сунулся куда не следовало и погиб. Да и ведьма эта проклятая, что ж никак не успокоится. Надо было еще тогда ее догнать и добить, - ворчал чародей, пытаясь успокоиться после вида сотен монстров, желающих его убить и идя следом за Морном, который достаточно уверенно командовал. И поскольку сам полуэльф ранее не имел опыта обороны крепости, то ему оставалось лишь помогать по мере возможности.

"А что, в твоём понимании, есть справедливость? И что ты знаешь о Тире?" - видно было, что Ларч искренен в своём желании. И Сейн решил помочь ему, чем мог. Какие-то знания о боге справедливости были и у него, ведь послушника при обучении учат разбираться в подобных вещах. Пускай это и была другая вера, но паладин никогда бы не отозвался о ней без должного уважения. Это было бесчестно. Да и не так уж далеки были убеждения тиритов от его собственных.

"Так, надо устроить себя как принцессу и заодно немного помочь нашему варвару, пока его не превратили в жабу"
Бард отодвинула стул от стола, чтобы было больше места, положила на колени цитру и начала играть очень романтичную музыку... Тело девушки слегка покачивалось в мелодию. Ловкие пальцы точно и изящно скользили над корпусом и прикасались к тонким струнам. После длинного и лирического проигрыша девушка начала петь. Голос звучал глубоко и нежно. Тиа очень любила эту песню. Когда-нибудь она встретит того, кого сможет полюбить так же, как ее лирическая героиня... Лишь бы эта любовь не была настолько грустной как в песне.

Каждой ночью вижу тебя я, любимый...
Ты ко мне приходишь во сне...
Через расстояния, вселенной глубины
Жизнь ты продолжаешь во мне...

Знай, верь, и пусть ты теперь
Не со мною, но сердце стучит.
Ты здесь... Откроется дверь,
Ты придешь и твой голос,
Родной мой, опять зазвучит...

Нас любовь однажды на миг лишь коснется,
Словно лучик света из тьмы.
Даже после смерти
Эта нить не прервется,
Ведь в ней продолжаемся мы...

Знай, верь, и пусть ты теперь
Не со мною, но сердце стучит.
Ты здесь... Откроется дверь,
Ты придешь и твой голос,
Родной мой, опять зазвучит....

Здесь ты и страхи пусты,
Я дышу - и тогда ты со мной.
Наш путь, с него не свернуть,
И ты жив в моем сердце,
Что бьется тобой, мой родной...

Трактирщик явно зажимает хорошее пиво!

Брови Миндартиса поползли вверх при виде как его лидер делает, по его мнению, целую серию поспешных выпадов, ни один из которых не сулил нанести серьёзного вреда противнику.

— Кхм... возможно, я недостаточно ясно обрисовал ситуацию. Обращаться к возможному главе тайного культа расследовать дело о тайном культе несколько... рискованный ход? И, касаемо второго отряда, может он и не так впечатляющ, как местное сельское ополчение, но у них есть неоспоримое преимущество: они пришли извне и можно не бояться случайно попавших в наши ряды соглядатаев. И их лидер находится у ведьмы, которая первая в списке подозреваемых, и к которой лучше добраться до заката.