Голосование пользователя

      Все вакансии больше не актуальны.

      Восьмое июля 2009 года, день массовой индейской резни в Игуале, выставлялся прессой как одна из самых вопиющих трагедий Мексики нулевых. Но утро 22-ого числа того же месяца дало понять, что несколько сотен погибших в провинциальном городке - лишь начало катастрофы, обрушившейся на Мехико-Сити. То, что выглядело как банальная охота на якобы ценного смертного множеством тайных сообществ мегаполиса, превратилось в войну на уничтожение.

      Тысячи нищих, озлобленных и впитавших в себя проповеди Вождя Маравы и её помощников-"жрецов" индейцев прибыли со всех концов страны в столицу за чудом, счастьем и справедливостью. Этим бедным людям, которые так и не смогли вписаться в стремительно меняющееся общество и бороться с властью корпораций и наркокартелей, пообещали возвращение Бога. Но не того Господа, что навязали племенам Мексики завоеватели-испанцы. Марава говорила о жестоком и могучем Шолотле, проводнике душ в мир мёртвых и повелителе несчастий, образ которого ужасал древних ацтеков. Марава, искусно манипулируя массовым сознанием своей огромной паствы, убедила её, что чудовищный бог-псоглавец больше не будет терзать индейские народы бедствиями. Вместо этого Шолотль нашлёт катастрофу на угнетателей и равнодушных.
      После взрыва Площади Конституции даже отрекшиеся от старых легенд индейцы-католики вздрогнули и начали сомневаться. А туча насекомых, пожравшая весь персонал в здании Sun&Sun, и танцующее метро в Койокане заставили прочих жителей Мехико допустить безумную мысль - Марава права.
      Силы правопорядка, в том числе и офицеры ОРБН, защищавшие место теракта в самом центре Мехико, не справились с всё прибывавшими толпами индейцев. Спровоцированные ложной тревогой, они открыли огонь слезоточивым газом по "членам террористической секты" и применили дубинки, чем начали заведомо проигрышный бой за "Яму Шолотля". Прорвав линию обороны, глубоко уверовавшие в пришествие ацтекского бога люди прошли к колоссальному кратеру.
      Их встретила Марава. Зависнув в нескольких десятках метров над дном разрушенной площади Сокало, она мерцала жёлто-красным светом и обращалась к каждому, кто нёс кровь древних народов Мексики в жилах. Её сокрушающие разум и свободную волю слова были о том, что Мехико-Сити очистится и станет чудесным, полным счастья и лишенным бедствий городом благодаря текущей сквозь неё мощи Шолотля. Боги вернулись, говорила она. И они на их стороне.
      Реальность и умы всех, кто находился в километре от "Ямы", трепетали от священной проповеди Вождя. Многие слабые духом индейцы, городские сумасшедшие и наживающиеся на трагедии преступники впадали либо в кататонию, либо в безудержную ярость. Те, чей разум был крепок, впитывали в себя искреннюю веру в Шолотля и были готовы нести просвещение своим детям и другим людям, чьи глаза были ещё не раскрыты.
      А бывший снайпер Вооруженных Сил Мексики Хулио Гарсия, которого нанял картель "Лос Зетас", выпустил в Мараву пулю с водонапорной башни в двух километрах от кратера. Из чего была сделана эта странная, отливающая голубым пуля, ему так и не рассказали. Но это было и ни к чему - спустя день Гарсия необъяснимым образом забыл, чем он занимался вечером 22-ого числа.
      Марава была поражена в правое лёгкое и, прекратив манипулировать волей тысяч людей, спикировала куда-то в сторону Монеды. Больше Вождя никто не видел. Зато из любой точки мегаполиса было очень хорошо видно огромное жёлтое облако, распустившееся над кратером. Позже пресса назовет это опаснейшее биооружие, разработанное Аль-Каидой, "Дыханием Шолотля".
      Паства с перекроенной божественным колдовством психикой отказывалась возвращаться в свои деревни и городки только потому, что их лидер больше не отвечал. Индейцы решили сделать "Яму Шолотля", штаб-квартиру Sun&Sun и тоннель метро, где бог заставлял танцевать металл и камень, своими святынями. Они решили за них сражаться.
      Уличные бои с полицией, а затем и с введённой в мегаполис армией, перемешались в кровавую кашу с грабежами, поджогами, изнасилованиями и убийствами, имевшими жуткую схожесть с жертвоприношениями ацтеков. Под вой сирен, грохот выстрелов и рёв пламени Мехико-Сити потерял всякую надежду стать утопией для индейцев и других нуждающихся, вместо этого выродившись в бурлящую безумием бойню.

      Синдикат, большинство Просвещенных сотрудников которого было упаковано в мешки для трупов в течение вечера, спустил подконтрольные ему картели и мелкие банды с короткого поводка. Куратор Мехико-Сити, дон Тессье, с присущим ему равнодушием наблюдал за сошедшим с ума мегаполисом и спешно завершал свои планы по восстановлению Консенсуса. Телеканалы, газеты, радио, политики, полиция, знаменитости, блогеры, любые потенциальные очевидцы Маравы, ставшей Мародёром - благодаря своим пугающим связям бывший наркобарон стучал во все двери и терзал звонками все телефоны, до которых только мог дотянуться. Те, кто видел слишком много, были замучены мясниками "Лос Зетас", а те, кто только предполагал, что ацтекские боги и индейское колдовство возможны, вдоволь наедались официальной версией событий - распыленные в Игуале бактерии, разрушающие нейронные связи в мозгу, тучей посыпались на головы и так зазомбированных сектантов-индейцев, что и вызвало мексиканское "11-ое сентября".
      Насчёт угрозы ИР дон Тессье был спокоен. Опутав горящий Мехико-Сити той правдой, которую хотели услышать Массы, он мог только удовлетворённо ухмыляться и добивать руками своих свирепых пешек метаморфов и мутантов корпорации "Пентекс" и её дочерних компаний.
      Ведь остальных уничтожило чудовище класса "Офикиус", как его называли специалисты из Калифорнии.
      "Очень удобно" - посмеивался Тессье, закуривая сигару во дворе своей типографии.
      Тем временем искусственный интеллект модели "МакКул" отсылал петабайты данных, вырванных из памяти подпространственного пришельца Барона, в калифорнийский конструкт Отдела Нейтрализации. Кураторы и ведущие ученые базы "Горячка" недовольно фыркали и ворчали, что информации от такого древнего, появившегося, теоретически, во время формирования планеты существа было собрано преступно мало. Однако Просвещённые антропологи, историки, ксенобиологи и парафизики от Штатов до Японии, которым по кусачей цене были проданы эти знания, праздновали прорыв. Величайшая загадка явления жизни и существ Иных Миров оказалась под угрозой решения.
      А сама "Горячка" от увеличившегося во многие разы бюджета расширяла штат, модифицировала оборудование и готовилась к следующему сражению с подпространственными тварями.
      "Очень удобно" - хмыкал директор Браун, попивая молочный коктейль в строящейся ракетной шахте базы.

      Отделения "Пентекса" и его дочерних компаний в Мехико-Сити были раздавлены. Сперва зачарованный артефакт духа Вильда, назвавшегося Бароном, уничтожил всех высших служащих головам Вирма напрямую сотрудников. Затем Тереза де ла Крус, член совета директоров "Пентекса", была убита неизвестным из дробовика, пытаясь сбежать из города на самолёте. А считавшиеся ранее партнёрами по бизнесу техномаги, пережившие покушение на компанию "Estafeta", ударили ещё больнее. Синдикат клеветал репутацию "Пентекса". Связи с Аль-Каидой, содействие с индейскими террористическими сектами, разработка и доставка в город материалов для биологического оружия - вся эта дезинформация могла показаться закормленному корпоративной пропагандой обывателю сущим бредом, если бы общества экозащитников, жертвы продажных адвокатов и бывшие владельцы поглощенных "Пентексом" не подали голос разом с помощью тщательно выверенной политической игре Синдиката. На финансовом фронте служащий Вирму кракен от большого бизнеса тоже терпел крах, ведь кроме сонма управляющих, даже не подозревающих о гнилостном присутствии Порчи в своих офисах, и прикормленных политиков корпорацию питали силой колдуны, тёмные духи и оборотни. Лишившись третьей опоры, "Пентекс" с позором разжимал свои скользкие щупальца, оплетавшие Мехико-Сити.
      Фомор по имени Фасилье, жертва проекта "Илиада", был одним из десяти, а может и пяти уцелевших сотрудников корпорации. Потеряв дар речи от страха перед хаосом, который поглотил город, он тщетно пытался выйти на связь со своими работодателями, а затем угнал машину в китайском квартале и помчался на север страны. Изуродованный и искаженный Порчей Вирма, лишенный шанса влиться в общество нормальных людей, он ехал по пустынным шоссе почти без сна. Почему-то он был уверен, что его безобидный шпионаж за неким Валенсио и привёл к гибели его хозяев. Ему было очень стыдно.

      Секта Санта Бланки, чьи церквушки, алтари и фигурки скелета в белом покрывале были рассеяны по всему Мехико-Сити, не пришла в упадок. Напротив, те жители трущоб, преступники и бродяги, бежавшие в страхе от индейского бунта, нашли убежище именно у белых костей Святой Смерти и молили её о спасении. Но те члены секты, чьё прошлое было связано с отвратительными подменышами, духами природы и Перворождёнными, исчезли в неравной битве с Бароном.
      Одна лишь Маргарита была похоронена в саду монастыря секты в Тепито. Никто не знал, что почти два десятка лет назад она была Шкатулочницей, Летней Перворожденной, похищающей и заключающей невинных смертных в своих хитрых ловушках и клетках. Некому было рассказать прихожанам Святой Смерти эти ужасающие истории, к тому же никто не смог бы в это поверить. Простой люд, приносящий Санта Бланке текилу, шоколад и цветные ленточки, запомнил Маргариту, как ангельски красивую, милосердную и чуткую женщину, доброты которой так не хватает на тонувших в насилии улицах мегаполиса.

      Остров Кукол был таинственным местом, куда редко осмеливались отправляться даже самые искушенные туристы. Пластмассовые и тряпичные головки с выколотыми глазами и раскрытыми в немой агонии ртами, казалось, следили за любым, кто ступил на эту зыбкую почву и решил прогуляться среди скрюченных деревьев к хижине давно умершего хозяина острова. Местные Дворы Лета и Осени подменышей хранили находившееся здесь место силы - тропу в Мир Грёз. Душегубы и пожиратели снов замучили не один десяток смертных под стеклянным взором кукол... Пока их не настигла смерть от пуль технократов и ледяного дыхания концентрированной обыденности.
      Мехико-Сити горел, пока на беззащитный, но всё ещё жуткий остров на моторной лодке не прибыли люди со странным оборудованием в кейсах. Подкреплению от Отряда Нейтрализации нужно было проверить информацию, которую обронил в своём бреду подросток Пабло, синхронизированный с Консенсусом "Поллукс". Наводка была верна - мощный Узел Первичной Энергии находился в центре острова, никем не охраняемый и готовый к опустошению. Прошло несколько часов, прежде чем эфемерный, регистрируемый лишь сверхчувствительными приборами, но такой ценный ресурс был полностью откачан в мобильную станцию. Уплывая на достаточное расстояние, оперативники сделали последний штрих.
      Они сожгли Остров Кукол.

      Раздор, старейшина клана Малкавиан, в молчании смотрел на грызущий сам себя город. Помнящие падение Второго Города глаза ловили в сломанных костях, вспоротых глотках и горелой плоти знаки будущего. Древний сородич знал, что Игуала была лишь репетицией для войны, марширующей по этим улицам. Теперь он с восторгом понимал, что Мехико-Сити - разминка к сражению, которое охватит весь мир. Раздор беззвучно смеялся, глядя на братскую могилу, где были похоронены клявшиеся на крови убить его сородичи. Захлебывался смехом, стоило ему обратить внимание на истерзанные тела магов, оборотней и демонических слуг. Пусть тот хохочущий бог из царства снов, в которых бродил Раздор, был убит, но война громыхала лишь громче после всего нескольких его сокрушительных ударов.
      Восхищаясь этим изяществом, он вновь погружался в постижимые только его расколотому разуму миры духов. Тысячелетия он пытался обрести Знание того, как прекратить оглушительную войну в собственной голове, перечеркнуть борьбу между Спасителем, Провидицей и Заговорщиком одной грандиозной победой. Видения и знаки, омывающие глаза, говорили ему, что он близок к Знанию, как никогда.
      Сами боги научат его, как побеждать.

      "Ониксовые реки". Почти все члены этой группировки китайских контрабандистов и торговцев людьми, знали, что на самом деле случилось с их лидером, Чёрным. Пусть непосвящённые эммигранты дивились, каким образом стены массажного салона обросли золотом и как изготовили эти искусные статуи, никто из них не распускал язык дальше своих крохотных семей. Прибывшие на место мексиканцы, непохожие на купленных с потрохами полицейских, увидели лишь барный зал, идеально прибранный и готовый принимать посетителей. Только с другим барменом, роль которого играл один из "Рек". Китайский квартал снова сделал вид, что ничего не произошло. И ему поверили.
      Однако искать дерзкого лаовая, который обратил мудрого Тенгу в золотую статую, "Ониксовые Реки" не спешили. Индейская резня заявила о себе, сотрясая землю, а приспешники ворона-оборотня внимательно следили за своими улицами с оружием в руках и не рисковали выходить в большой город.
      Это было самым разумным решением из всех.

      Отониэль, Привязанный к Земле из Дома Неберу, полвека коллекционировал, словно красивых бабочек, безумцев и душегубов со всей Мексики в своём обиталище - лечебнице "Двенадцать благословений". Пропитав собой каждый кирпич и каждое стеклышко комплекса зданий, древний демон под видом безобидной арт-терапии ломал и без того искаженную психику своих рабов и изредка отпирал главные ворота, чтобы они свели с ума ещё больше людей.
      Этот замкнутый круг притворного умиротворения и вспышек насилия прервался, когда в лечебницу ворвались боевики картеля "Лос Зетас", совершенно обыденные и ничем не примечательные живодёры, которые ранее финансировали лечебницу для своих нужд. Полдень 22-ого заставил Отониэля сомневаться, что Небесное Воинство ушло в небытие вместе с Господом. Объятый страхом, гневом и бесконечной гордыней, Неберу, видевший свою лишённую надежды судьбу в солнце, луне и звёздах, не смирился с приговором и дрался с бойцами "Лос Зетас" до последнего. Непостижимо ужасное существо на несколько минут обрело свою материальную форму, но гранаты, взрывпакеты и шквал пуль изгнали Привязанного из этого мира. Одурманенные арт-терапией рабы и жрецы огромного культа унёсшегося обратно в Ад падшего ангела были похоронены в ближайшем болоте рядом с сотнями их невинных жертв.
      Единственный, кто избежал участи умереть в масштабной операции - Хесус Ороско-Рино, который удачно подобрал время разговориться с девушками-волонтерами в столовой. Бойцы картеля расстреливали персонал и пациентов на втором этаже, пока мужчина вместе с перепуганными студентками бежал за пределы лечебницы. Как ни иронично, Хесус был одним из тех, кто обрел настоящий покой, встретившись с индейскими погромами. Шолотль, Ицпапалотль, Кетцалькоатль - легендарные небожители ацтеков были ему знакомы, как утверждал сам Хесус, не только из рассказов и книг. Опьяненная безнаказанностью толпа объявила странного белокожего в больничной рубахе чуть ли не потерявшейся кровной роднёй, накормили его и дали убежище подальше от мест погромов.
      Хесус не сомневался, что вернувшиеся боги ацтеков желают лишь блага. Ведь Обсидиановая Бабочка и Лысая Собака своим возвращением дали ему то, чего ему никогда не хватало - настоящую семью.

      Ведьма с Орейро 70, чье имя было давно утеряно даже среди совета мексиканских Новых Видящих, совершила свой смертельный гамбит и победила. Пусть мелкий грабитель во время уличных погромов убил её выстрелом в голову, Синдикат получил доступ к её убежищу, полному магических реликвий, а её ученик Стефано Варгас погиб - туча писем, бумажных самолётиков и посылок, которые она рассылала ничего не подозревающим людям по всему городу, сработали.
      Барон, заставший Ведьму в период её немощной старости, был остановлен. Его наделённые силой слуги погибли или обречены на забвение. А получивший нового рекрута и колоссальные знания Союз Технократии, как говорили её видения, скоро подавится своей мощью, которая встанет как кость в горле.
      Единственное, что вызвало у совета Новых Видящих недовольство - призраки. Призраков гордая Ведьма, направлявшая потоки Времени своими сморщенными пальцами, не учла.

      Столкновения армии и индейцев на улицах ещё не утихли, когда наступила полночь. Полная луна осветила приземистое здание "Мегасэлла". И перешедшие грань между мирами неупокоенные души превратили уличную войну в ещё больший кошмар.
      Телевизоры и экраны телефонов начали показывать жуткие лица и угрожающие слова, а радиоэфир наполнился оглушительными завываниями. У автомобилей отказывали тормоза. Штурмовые винтовки давали осечки, а гранаты сами собой взрывались в подсумках солдат. Кошки, собаки и крысы с потусторонним блеском в глазах нападали на всех, кого только могли учуять. Бродяги и наркоманы, спавшие в беспамятстве, вставали, будто игрушки в руках кукловода, и шли раздирать лица своим соседям по ночлежке. Аварийные здания рушились на узкие улочки, стоило разгневанным душам мёртвых ударить по несущим стенам.
      Вито Наварро, единственный действующий Пастух Мёртвых в Мехико после резни в "Мегасэлле" 2006-ого года, считал, что справится со своими недовольными товарищами-гайстами. Угрозами, лестью и разумными доводами он убеждал оставшихся по ту сторону шестерых Пастухов контролировать свой гнев, но остальное стадо мёртвых после перестрелки спецназа и подменышей было слишком велико. Часы Вито показывали десять вечера, когда тот покидал город, лавируя среди машин на натужно тарахтящем мопеде.
      Спасшийся, он так и не застал рассвет в израненном мегаполисе. Алое солнце подмигивало из-за горизонта, когда многие тысячи призраков, выплеснувших мучившие их столетия желания отомстить, проявились наяву. Толпы зыбких силуэтов стояли среди руин, над телами покаранных убийц и прочих, кто вёл по их мнению грешную жизнь.
      Едва ли меньше сотни успокоивших свою боль мертвецов стояли над телом дона Тессье, того самого наркобарона, который их предал, пытал и лишил жизни самыми изощренными способами. Призраки догадывались, что похожий на койота изверг спустя столько лет обрёл связи с чем-то большим, чем наркокартели... но их это не волновало.
      Злодей понёс своё наказание.

      Весенний Двор, с азартом наблюдавший за завершением Пьяной Войны, визжал от отчаяния. Эти Перворождённые Феи поставили все свои владения в Мире Грёз на то, что Барон выиграет сражение с Ткачами и завещает им необъятной мощи артефакт - Шкатулку Шкатулочницы. Бакалавр из Зимнего Двора поставил на смерть Барона всего лишь кусочек своего ногтя.
      Давний заговор Бакалавра и погибшего Барона спустя долгие десятилетия достиг своей цели. Барабанщица, Бариста, Байкерша, Балерина, Беглянка, Боксёрша... все Перворождённые, принадлежавшие к Весеннему двору, узрели в руках Бакалавра Шкатулку, что была наполнена самим понятием преданности. Все они, кто издевался над умом Бакалавра, травил его пищу, крал его накапливаемое веками оружие и слуг-химер - все они были бессильны перед самим понятием преданности жены к мужу, которая хранилась в Шкатулке.
      Бакалавр сделал Весенних Фей своими наложницами, и те добровольно отрезали от своих изящных рук куски мяса, чтобы вдоволь насытить хозяина.
      И делали они это без улыбок.
      Бакалавр терпеть не мог, когда кто-то улыбался.

      А в это время в Мехико-Сити шёл самый сильный ливень за всю его историю.

***

      Алехандро Родригес, превращенный в змею, был перевезён на базу Инженеров Пустоты "Горячка" ещё до того, как индейский бунт в Мехико достиг своего пика. Ксенобиологи базы благодаря рекомендации Опор мексиканского Синдиката повременили со вскрытием криптида и приступили к менее радикальным методам исследования. Было установлено, что он действительно сохранил человеческий разум, его яд может привести к остановке сердца взрослого человека за 5.13 секунды, а глаза генерируют локальные искажения реальности, схожие с эффектами работы с физикой времени. Простыми словами, подопытный криптид, упорно называвший себя Алехандро Родригес, мог "видеть будущее и прошлое".
      Отдел хронофизиков и их консультант директор Браун были в восторге, когда после нескольких тестов сверили "предсказания" криптида с показаниями статистических приборов. Подобно осьминогу Паулю, он верно указывал на исход футбольных матчей или результат игры в орлянку, однако позже криптид доказал, что способен на нечто большее, предугадывая даты смерти непросвещённых сотрудников базы, результаты миссий Отдела Нейтрализации и точное местонахождение определенных ИР в пределах штата Калифорния. Всю информацию "Родригес" выдавал безошибочно на протяжении целого месяца, не имея возможности солгать или умолчать из-за подключенных к глазам сенсорных дешифраторов.
      По окончанию месяца беспрерывных тестов и экспериментов датчики прекратили регистрировать умственную активность криптида, которая хоть сколько-нибудь соответствовала человеческой. Как раз в этот момент рядом с террариумом находился директор Браун, представлявший коллегам из Аризоны подопытного. Лишившийся личности "Родригеса" криптид рассчитал вероятности разрушения террариума в определённой точке, разбил стекло и ввел смертельную дозу яда Брауну в ногу. Трое ведущих хронофизиков из конструктов Аризоны также были укушены и погибли.
      Криптид, покинувший пределы лаборатории, так и не был найден. После инцидента на базе "Горячка" были введены усиленные меры безопасности, а профессор ксенобиологии и парафизики Робин Мёрфи занял пост директора базы.

      Тело Некане "Энки" Авилы было также перевезено на базу "Горячка" для вскрытия, также туда была доставлена одежда ИР и бильярдный кий, который оперативники Отдела Нейтрализации добыли после синхронизации класса "Офиукис". Вскрытие не дало удовлетворительных результатов: псионические мутации мозга, отвечающие за "пирокинез" и временную трансформацию материалов в золото без примесей, были уже известны ксенобиологам, а остальные способности исказителя так и остались загадкой из-за постепенной синхронизации полуматериального организма с Консенсусом.
      Однако ткань одежды ИР класса "Поллукс" и бильярдный кий сохраняли рассинхронизацию до конца исследований. Первый объект генерировал слабые псионические импульсы, влиявшие на выброс различных гормонов, а второй состоял из сплава целого ряда подпространственных металлов, чем и была обусловлена крайне высокая устойчивость к внешним воздействиям.
      Инцидент с множеством смертельных исходов произошёл спустя неделю тестов обоих объектов - доктор парафизики ЛеРой и его ассистентка Маргарет Пефко проигнорировали технику безопасности при работе и находились в лаборатории без средств защиты. Датчики слишком поздно зарегистрировали гормональный всплеск у Пефко, которая побудила доктора ЛеРоя, имеющего жену и двоих детей, к занятию сексом на рабочем месте. Как только половой акт был совершён, камеры засняли, как бильярдный кий оплетает шёлковая лента пурпурного цвета.
      Далее все датчики и камеры перестали вести запись данных, так как произошло отключение электроэнергии по всему комплексу №7, а также ошибочно был воспроизведён сценарий "Фимбулвинтер", в ходе которого температура в комплексе понизилась до -120 градусов по Цельсию. Шестеро Просвещённых сотрудников базы и тридцать их ассистентов скончались от переохлаждения. Позже было установлено, что сбой систем комплекса произошёл из-за мощнейшего хроноискажения, которое сгенерировал бильярдный кий.
      Доктор ЛеРой, работавший над модификацией лучемётов и электромагнитных ловушек для Отдела Нейтрализации, стал невосполнимой потерей для базы, так как открытия он предпочитал проговаривать устно и не пользовался средствами для записи.

      К счастью, появление на базе Рамона Моралеза, официально определённого в Отдел Нейтрализации, дало надежду на нового Просвещённого специалиста в области, которой занимался доктор ЛеРой. Проведённые тесты показали, что у рекрута имеется потенциал к изучению Физики Пространств. Психологическая экспертиза выявила незначительные отклонения в поведении, однако Пси-Служба заявила о скором их исправлении в ближайшем будущем. На фоне двух трагичных инцидентов на базе над Моралезом ведётся усиленный контроль, снятие которого планируется после седьмого уровня Социальной Обработки.
      Рекрут выказал очень активное содействие целям руководства базы и проявил усердие в ежедневных тренировках в учебном комплексе. Его подозрение, что не все сообщники-люди ИР класса "Офиукис" были ликвидированы, передалось всему Отделу Нейтрализации - внешность некоего "Бенито Рубио" была снята со слепка ранее заблокированных кластеров его памяти и была отправлена в первую очередь подразделениям Тайпин Тяньго в Тайланде, позже ориентировки на потенциально опасного представителя Масс разошлись по всем конструктам Союза.
      Бывшая супруга Моралеза, Эстель Переа, и его дочь Анастасия были перевезены в Сан-Франциско и получили американское гражданство. Обещанные финансовые поступления от мексиканского Синдиката были потрачены на жильё, медицинскую страховку и восстановление интеллектуальных способностей Анастасии, некоторая часть жалования Моралеза по его желанию отчисляется на прочие нужды бывшей жены и дочери.

***

      Сомчай нервно улыбнулся и отер пот со лба, когда белокожая секретарша обратила на него внимание.
      - Вы записаны на час дня, мистер...?
      - Хонгсаван... ух... Мистер Хонгсаван, да.
      Он едва успел добежать до офисного здания в самом центре Чиангмая и теперь тяжело дышал, на всякий случай стоя поближе к стене.
      - Вы пришли раньше назначенного, - не моргнув глазом, сказала секретарша - Ещё двадцать минут до начала приёма.
      - Да? Но было же... А... - Сомчай взглянул на настенные часы и сверился со своими. Отставали ровно на двадцать минут. Снова Нари игралась с ними, нужно было прекращать оставлять их на журнальном столике.
      - Присаживайтесь. Вам принести кофе? - девушка указала на кожаный диван рядом с дверью в кабинет.
      "Александр Ишкун. Семейный психолог" - висела солидная табличка на деревянной двери.
      - Нет, спасибо... Нет, - Сомчай снова нервно улыбнулся, поклонился и сел на диван.
      - Волнуетесь?
      - Нет, я... Просто...
      - Думаете, ваша проблема не разрешится? - секретарша приподняла бровки и по-доброму улыбнулась.
      - О, нет, мистер Ишкун наоборот моя последняя надежда... Понимаете, моя дочь, после того, как ушла её мать, она стала... Ох, я даже не знаю, как объяснить... Я ведь хотел привести и её сюда, но...
      - Мистер Хонгсаван. Всё это вы расскажете доктору Ишкуну. Поверьте, с его огромным опытом любая проблема будет решена. Вам всего лишь нужно расслабиться и думать о хорошем. Принести вам воды?
      - Да... Было бы здорово...
      - Ожидайте. Вас скоро примут.

Лиза проснулась ближе к рассвету от тяжести и дискомфорта в желудке, села на спальнике, потерла кулачками глазки и медленными круговыми движениями по часовой стрелке погладила животик. Так делала ее мама, когда у нее болел живот.
Покорив себя за то, что плотно поела перед сном, девочка натянула ботинки и в одной маечке и трусиках, но прихватив с собой ружье, вышла из трейлера. Лагерь еще спал. Только Джона потягивал свежеприготовленный кофе из жестяной кружки, неся караул.
Лиза быстро метнулась до туалета и закрылась в нем на шпингалет. Прислонила обрез к стенке, наотрывала полос туалетной бумаги и аккуратно разложила их вокруг очка. Спустила трусы и уселась на деревянный ящик с отверстием посередине, служивший унитазом, свесив недостающие до напольного настила худые ножки с болтающимися на уровне щиколоток трусиками, покрытыми изображениями робопони «Лютика».
Пока справляла нужду, девушка принялась разглядывать обклеенные довоенными постерами стены сортира. С них на нее томными, сексуальными взорами глядели полуголые или совсем обнаженные женщины необычайной красоты с большими сочными грудями. Лизка пощупала свои маленькие грудки, заостренными бугорками обрисовывавшиеся сквозь тонкую ткань майки и, поджав губки, обидно хмыкнула, сравнив их размеры со своими.
Примерно тогда же внимание Лизы привлек шум приближающихся шагов и последовавшее за этим дерганье дверной ручки туалета.
- Кто там с утра закрылся на толчке? У меня тут свиная шкурка просится наружу! – услышала девочка голос принадлежавший Воину Дорог

      Двадцать четыре тысячи долларов не платят просто так.

      Боунс, Брю и их спутники вернулась в Режину ещё затемно — операция не заняла и семи часов. Амазонское царство лиан, змей и папоротников осталось позади, теперь в воздухе жили отзвуки атлантической прохлады. Их встречал пустынный аэродром с земляным полем, вытянувшимся вдоль болотистых берегов Апруаг. Сетчатая ограда колыхалась на ветру, а за ней рассыпались немногочисленные косые крыши из стальных листов и запущенные огороды. Вдоль убогих ангаров выстроились винтовые самолёты, похожие на недавнюю «Сессну», и два дешёвых сельскохозяйственных вертолёта. Единственный диспетчер санкционировал посадку, ничего не спросив — вероятнее всего, он хорошо знал бортовой номер «Белла».

      Обошлось без полиции — вертолёт цвета снега вновь поднялся в небо, руководимый Полем и двумя пилотами. Никто из них не изъявил желания присоединиться к Клоду. После переговоров на французском их место назначения... осталось неизвестным. Аарон предсказал верно — лететь в Кайенну никто не захотел, хотя причины у этого решения были иными.

      Двое оперативных связных забрали тех, кто остался, на ржавом микроавтобусе. Это действительно не походило на триумфальное возвращение с прошлой операции. Тогда киллеры ехали по своей стране, наслаждаясь видом цивилизованных мест, могли рассчитывать на укрытие и помощь «Цереры». В этот раз путь по тряской дороге до крошечного городка напоминал очередную солдатскую транспортировку. Ни единого пешехода или автомобиля не попалось навстречу. Разве что по трассе вдалеке ползли одинокие пятна фар. Сумрачный холл касерио наполняла непривычная тишина, в которой пылились «Самсонайты» и пластиковые походные чемоданы на кодовых замках.

      Софи и Клода заперли в одной из верхних комнат под присмотром старого индейца с лодки, для гарантии добавив в ужин сильное снотворное. Боунса, которого планировали латать совместными усилиями, почти не пришлось трогать. К удивлению связных, наголо бритый великан опять оказался на диво неуязвимым. Пулю в плече извлекли с помощью длинных корнцангов, текилы и локальной анестезии, а сверху хватило давящих повязок. Не потребовался даже хирургический степлер, потому что сшивать было нечего — ранения обошлись без разрывов. Такие затянутся сами собой спустя несколько недель.

      Затем мужчины собрались за высокой стойкой из местного дерева. В пустом ресторане царили темнота и запахи близкого леса. За окнами замерли улицы с редкими фонарями. Связной откупорил терпкую тафию, неторопливо расставив стаканы, и только тогда заговорил:

      — У «Весты» проблемы. Народные демонстрации в столице усиливаются. По телевизору показывают, что центр похож на большой лагерь беженцев, там даже с автомобильным движением проблемы, — связной пожевал губами. — Полиции у них мало, а Париж не станет вводить войска с космодрома. Чёрные и националисты этим воспользовались. Их поддерживают МДЕС…
      — Что такое МДЕС? — немедленно спросил Брю.
      — Местное движение за деколонизацию и эмансипацию. С ними левые радикалы, так называемая партия «Вальвари». Их немного в парламенте, но они есть — а это добавляет протестам веса. Поэтому «Весту» ждём до семи. Если не уложатся, эвакуируемся без них. Надеюсь, ваши приятели любят подводные лодки. Шеф одолжил одну у знакомых из ДЕА. Говорят, в обмен на помощь в сокращении поставок кокаина в возлюбленные Соединённые Штаты. Уж не знаю, у кого копы её отобрали.

      К счастью, незадолго до пяти во дворе педерастично затрещал мотор. Вторая группа вырвалась из столицы на угнанном мопеде, из чьей приборной панели торчала пластиковая рукоять отвёртки, а задержка объяснилась плутанием по дорогам местного значения на тридцати милях в час. Бивис и Боунс видели этих коллег от силы пару раз на каких-то инструктажах, не считая вводного перед операцией. В точности как Джек и Аарон, «Веста» действовала парой в составе дружелюбного парня с трёхнедельной щетиной и ехидной девушки, ранее служившей в военной полиции, оба — классической европейской внешности. С их прибытием «Лимонный бисквит», который выдался на редкость напряжённым, наконец-то перешёл в заключительную стадию. К полудню шестеро «туристов» исчезли из страны без следа.


      * * *


      Что в деле замешана политика, операционный директор «Цереры» подозревал с самого начала. Но не внял голосу разума, польстившись на выгодный контракт от группы неизвестных нанимателей, о чём теперь жалел, сидя в ползущем по Вашингтону лимузине. Когда приглашают в ресторан, где ужинает половина Белого дома, сухим из воды не выйти, да и наниматели становятся не такими уж неизвестными. Не зря говорили древние: иногда счастлив тот, кто ничего не знает. Впрочем, даже человек, привычный к переговорам на весьма щекотливые темы, не мог представить, в чьей компании окажется в восемь часов по времени Восточного побережья. Метрдотель проводил директора в приватный салон, где распивали аперитив совершенно несочетаемые деятели американского бомонда.

      — Говорят, девиз вашей грозной организации — «Урожай за урожаем», не так ли? — с иронией поприветствовал вошедшего помощник известного сенатора.
      — Добрый вечер, Джордж, — хоть и удивлённый, директор с достоинством вернул иронию. — Не уточните, кого из пяти работодателей сегодня представляете? Нужно определиться, сколько следует говорить.

      Помощник сенатора кисло улыбнулся, зато третий атташе посольства Израиля в Вашингтоне громко засмеялся. Только миловидный молодой миллиардер, одетый в спортивный пиджак и текстильные слипоны, проявил искреннее радушие. Его же стараниями светская прелюдия быстро окончилась.

      — Друзья, давайте к делу, — извиняющимся тоном сказал он. — Что удалось узнать вашему агентству?
      Операционный директор «Цереры» прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
      — Большую часть оборудования вывезли до прибытия моей группы, — сообщил он, чувствуя себя несколько неуютно под внимательными взглядами собеседников. Владельца одной из крупнейших криптовалютных бирж в Соединённых Штатах директор не боялся. Но трёх других…
      — Это плохо, — уже без тени сарказма заявил помощник, имевший пять работодателей.
      — Да что вы. Зато группа в Кайенне получила данные из архива юридического бюро. «Панамский скандал» в миниатюре. За сделками мистера Паскаля стоит китайский инвестиционный фонд «Чайна Ворлд Инвестментс Инкорпорейтед». Вкратце это подтверждается тем, что суммы транзакций плюс-минус коррелируют с суммами закупок структур Паскаля. Подробности высланы вам в электронном виде. К сожалению, моим агентам не удалось получить дополнительную техническую информацию на месте.
      — Почему? — спросила доселе молчавшая женщина в торце стола.

      Деловой костюм и жёсткие как хвоя седые волосы делали её сухое лицо неприятным, почти отталкивающим. Впрочем, членов Бильдербергского клуба судят не с косметической стороны. Операционный директор скривился, вынужденный признать неудачу.

      — Объект хорошо охранялся, а доступного рабочего материала не осталось. Проверить всё досконально мы не смогли. Но мы не сомневаемся, что накрыли ретрансляционный центр, контролировавший активность большей части ай-пи адресов из вашего списка.
      — Списка? Выгрузки обращений вируса, найденного ныне покойным мистером Маллори, правильно? — с гортанным выговором уточнил атташе израильского посольства.
      — Правильно, — подтвердил миллиардер, едва заметно вздрогнув при словах «ныне покойным».
      — А активность запросов снизилась? — уточнил атташе.
      — Да, — миллиардер снова кивнул. — С помощью бразильской посредницы, которая работает с миром криптовалют в Латинской Америке, в том числе и не вполне легальной его стороной, мы отследили, что оборудование для серверной базы закупалось структурами мистера Паскаля. Дальше мы уведомили господина Джорджа — а господин Джордж заинтересовал этим своих друзей в… ну, вы понимаете, где.
      — И что говорят твои «друзья», Джордж? — теперь израильтянин посмотрел на помощника сенатора.
      — ЦРУ считает, что это военная программа, — помощник сенатора с интересом оглядел кружок моцареллы, проколотый серебряной вилкой. — Направленная на контроль как можно большего объёма незащищённой инфраструктуры. Она бьёт в первую очередь «Интернет вещей», частных лиц и промышленный сектор, потому что атаковать в автоматическом режиме сети военных объектов или крупных коммерческих учреждений бесполезно — там готовы к подобным приколам. А вот автомобили, счётчики, коммунальные сети, персональные компьютеры, автоматизированные процессы на фабриках — самое оно.
      — Гражданская паника, — понимающе улыбнулся атташе. — Работа с населением, так сказать. Очень симпатичное решение.
      — И, как считалось, невозможное в принципе, — добавил молодой миллиардер. — Все прежние попытки внедрить сторонний код в тело криптовалютных операций терпели неудачу. Многие полагают… полагали, что это вообще нереально в структуре блокчейн.
      — Ага, — Джордж бросил моцареллу в рот. — Эта программа — новое слово в компьютерных технологиях. Китайское слово, как мы выяснили благодаря нашему урожайному другу. По архитектуре она частично схожа с некоторыми русскими и нашими разработками. Но принципиально отличается в одном.
      — В чём же? — спросил атташе.
      — В том, что она работоспособна.


      * * *


      Боунс выбрал «МакДональдс», потому что, на самом деле, было неважно, где именно взять двойной чизбургер с беконом. Он зажевал его на дороге между Сан-Антонио и прибрежным городком Корпус-Кристи в штате Техас. Уилман направлялся туда, где загорелые тёлки дуют бонг и не дуют в хуй (в фигуральном смысле, к счастью). На другом берегу Карибского моря разгорался гражданский бунт, но кому в Техасе не плевать на французов с их чёртовой колонией? Даже с минусами за то, что не удалось снять ни серверную базу, ни хоть какой-то технический след, у него вышли хорошие деньги. Очень хорошие. Их могло бы хватить на пару лет. Даже больше, если жить тихо и мирно — но…

      Аарон предпочёл частную бургерную в Гринвич-Виллидж, в Нью-Йорке. Он созерцал уютные ряды краснокирпичных домиков, пока на тарелке появлялись гигантский трёхслойный бутерброд с котлетой из мраморной говядины и плебейской кока-колой. Откуда-то неслась эстрадная музыка. Холодный ноябрь гнал по улицам мелкую поземку, переходившую то в дождь, то в ветер, а вдалеке поднималось зарево бетонных башен и офисных комплексов Нижнего Манхэттена. Аарон вернулся на родину.


      * * *


      Софи Бонне поняла, что не одна в своей квартире в Сан-Паулу, когда вышла из душа. Горячая вода сбегала по её стройной фигуре, не прикрытой даже халатом, но сейчас нагота беспокоила креолку в меньшей степени. Будучи крупным информационным брокером, торговцем «чувствительной информацией» на чёрном рынке Латинской Америки, она уделяла конфиденциальности достаточно внимания. И если её смогли найти, то наличие или отсутствие халата вряд ли что-то меняло. Судьба Паскаля произвела на Бонне тягостное впечатление. Она предпочитала работать из-за стола монитора или на кофе-брейках информационных конференций, стараясь лично участвовать в проектах только в исключительных случаях. Да, случай был исключительным. Да, ей хорошо заплатили — сначала китайцы, чтобы обеспечить Паскалю нужный пул аппаратуры и специалистов, а затем американцы, которые попросили вывести их на конечного получателя. От них она потребовала гарантию собственной безопасности. Но Бонне не знала, что настолько тяжело видеть смерть человека, которого она сдала собственными руками. Она до сих пор просыпалась по ночам, вспоминая, как Жюстен падает в озеро света.

      — Кто здесь? — позвала она, выходя в гостиную с панорамными окнами. — Я всё равно знаю, что вы уже внутри. Не ломайте спектакль!
      Мягкий голос ответил ей:
      — Добрый вечер, мадам Паскаль.

      Софи резко обернулась — так, что кончики мокрых волос хлестнули по спине. Дон Эухенио сидел в полутьме, заложив ногу на ногу, по обыкновению элегантный и чопорный. Серебристые волосы — аккуратно уложены, под тёмным пиджаком поблескивала вдетая в галстучный зажим брошь. На столике у его руки лежал позолоченный «Вальтер».

      — Некоторые визиты я предпочитаю отдавать лично, мадам, — с извиняющейся интонацией добавил он.
      Бонне молчала, опустив руки, а Эухенио Гуанакиле аккуратно взял пистолет.
      — Полагаю, возражать бесполезно? — спросила Софи.
      — Полагаю, что так, мадам.
      — И говорить, что я ничего не сделала?
      — Не следует лгать перед смертью, — вежливо возразил старик. — Она не стоит того.
      — А что это всё… можно считать просто бизнесом?
      Посланник картеля склонил голову, принимая откровенность. Он ответил после долгой паузы:
      — К сожалению, мы посчитали иначе.

      Как заворожённая, Софи отступала. Мексиканец следовал за ней, неслышно ступая по ковру в блестящих туфлях из мягкой кожи. Бонне вернулась в тёплый туман, пахший шампунем и парфюмом, и медленно забралась в чашу ванной.
      — Скольких вы убили лично, Эухенио? — зачем-то спросила она, подтянув колени к груди и стараясь не смотреть на него.
      — Девять человек, мадам.
      — А… не-лично? Просто… простите, хочется знать, — Бонне нервно фыркнула.
      — Двадцать восемь.
      — Даёте… — нервная лихорадка колотила Софи так сильно, что она едва выговаривала слова.
      — Я не горжусь и не сожалею об этом.
      Дон Эухенио аккуратно опустился на пластиковую табуретку. Горькая усмешка не желала покидать Софи, а дрожь стала такой сильной, что причиняла почти физическую боль.
      — Что ж, Эухенио, — посредница откинула голову, чтобы остановить приступ тошноты. — Все знают, что вы — человек слова. Давайте уже.
      — Спасибо, мадам Паскаль.

      Гуанакиле поднял «Вальтер»… и в этот момент разлилась весёлая трель домофона.


      * * *


      Кассиан Тупамаре вскоре лишился покровительства отца — по удивительному стечению обстоятельств, примерно тогда же, когда отец лишился должности. С новой французской администрацией пришли новые судьи, полицейские и прокуроры, которые почему-то не понимали намёков и не входили в положение. Во всяком случае, Тупамаре-старший не дотянул до тех дней, когда режим чрезвычайной ситуации был отменён и намёки приобрели понятность. Сеньор Паскаль ничем не мог помочь своим политическим союзникам из могилы. Кто-то из них удержался сам, кто-то уехал, а Тупамаре-старший отправился в тюрьму. Кассиан перебрался в Мехико, оттуда вернулся в Бразилию. Там он полгода проработал на редкость плохим автомехаником, а затем был арестован за торговлю наркотиками, достойно завершив семейный цикл.


      * * *


      Шегран предпочёл бы гидросамолёт, но в фюзеляж «Сессны» угодило слишком много пуль, нарушив целостность одного из топливных баков. Поэтому пришлось обойтись яхтой премиального класса. Взрыв, часы томительного ожидания новой атаки, а затем беспорядочная эвакуация, приезд полиции из Режины, бесконечные допросы вытянули из него последние нервы. Впрочем, Торрес не возражал, тщательно пестуя мысль о том, как сладок будет остаток его жизни. Он заведомо перегрузил в трюм «Эйкон Флай» все сейфы и драгоценности, какие смог найти до рассвета, потом собрал на яхте оставшихся гостей и повёл её к Режине. Гостей он высадил на пирсе, даже не пытаясь изобразить сожаление о доставленных неудобствах. Охранников, помогавших с погрузкой, Шегран застрелил и столкнул тела в Экини-Крик — они не были Клодом, поэтому аргентинский солдат не питал к ним доверия. Впрочем, скорее всего он застрелил бы и Клода, потому что яхте предстояло простоять в одном из притоков Экини-Крик несколько недель, и за это время новоявленное состояние Шеграна могло бы испариться. Выставив себя одним из стюардов, который не присутствовал при перестрелке и не мог помочь следствию, Шеган дал несколько взяток, чтобы избежать задержания. Пользуясь столичным хаосом, уже через четыре дня он исчез из французского правового поля.

      Двадцатого февраля яхта взяла курс на родную Аргентину лейтенанта Антуана Торреса, которого звали Печальным за вечно дурное расположение характера. Он хмурился даже когда вскрыл сейф из спальни и обнаружил в нём около двухсот тысяч евро наличными.
      — Долбоёбы, — безадресно проворчал он. — Какие же вы все долбоёбы…


      * * *


      Принимая бутылку шампанского в вертолёте, Клод отсалютовал ею:
      — Меня зовут Клод. Но можете называть меня Клоун, — ответил светловолосый снайпер. — За столько лет я привык.

      В «Церере» не обрадовались лишнему свидетелю, но в конечном счёте оставили его живым и даже здоровым. Клод мало что мог добавить по делу, зато выяснилось, что этот человек сменил уже несколько имён и паспортов, странствуя по миру после пяти лет в Иностранном легионе. В двадцать семь лет он говорил на пяти языках, включая диалект Республики Чад, состоял в трёх разводах, имел несколько детей во Франции, а заодно не питал большой любви к тем, кому требуются услуги киллеров или телохранителей. Позже Клод с готовностью предложит свои услуги Агентству — но тогда, в вертолете, он ограничился другим:

      — Ваше здоровье, мистер Хейф. Приятно, что нормативы поведения порой спасают от пули в голову.


      * * *


      Ла Бока растерянно смотрела на себя в отражении иллюминатора. Самолёт завершал руление в огромном аэропорту Шарля де Голля, и над парижскими крышами вставало солнце. Она до сих пор не могла понять и поверить. Прошло семь месяцев, окончился последний учебный год на её родине, но та ночь и тот старик всё ещё стояли в её памяти. Девочка действительно не могла понять. Когда она, дрожащая, натягивала на себя запасной технический комбинезон в шумящей от гражданского бунта Кайенне, старик задал ей один-единственный вопрос. Не «как тебя зовут», не «куда тебя отвезти», ничего такого, что она, наверное, спросила бы сама. Старик, подаривший ей смокинг и спасение, спросил иное:
      — О чём ты мечтаешь?

      Таможенник с характерным арабским профилем пролистал её паспорт, кинул взгляд на студенческое приглашение, а потом вернул паспорт обратно — несмотря на лежащий между ними океан, Гвиана и Франция оставались единой страной. А Ла Бока… шагая навстречу Парижу, девушка из нищих трущоб до сих пор не верила в своё счастье.


      * * *


      «Отец» сказал:
      — Нас подвергнут позору. Отрекутся. Заклеймят изменниками. Но наши действия станут примером для тех, кто последует за нами. Репетицией. Ты понимаешь это?
      «Сын» безразлично кивнул. «Отец» всегда любил громкие слова.

      Восточный флот военно-морских сил Народно-освободительной армии Китая базируется в городе Нинбо, что в провинции Чжэцзян. Этот город — вечная дымка над слиянием трёх рек, в которой сереют башни небоскрёбов и бесконечные грузовые причалы. У Нинбо весьма символическая история. В начале шестнадцатого века именно сюда добрались португальские корабли под командованием Альфонсо де Мелло. Здесь же они и погибли, атакованные китайским флотом. Двадцать лет спустя солдаты китайского форта вырезали другую европейскую колонию, возникшую в Нинбо уже на основании официального договора — и вновь португальскую. Почти три тысячи купцов и моряков погибли за одну ночь тысяча пятьсот сорок второго года. Поэтому Нинбо многое может рассказать о морской войне и вероломстве.

      В пять часов утра по местному времени, развернувшись в походный порядок, пять боевых кораблей покинули его гавань, стиснутую уродливым автомобильным мостом и душным бетоном набережных. Как стальные стрелы, корабли впились в по-зимнему тёмные воды Восточно-Китайского моря, взяв курс на восходящее солнце, навстречу просторам Тихого океана.

      Оперативную эскадру возглавлял длинный миноносец, похожий на призрак футуристических войн. Он принадлежал к классу эскадренных миноносцев типа 052C, введённому в эксплуатацию сравнительно недавно. Всего шесть таких кораблей находились в распоряжении китайского флота, и каждый берегли как зеницу ока. Флагманский корабль с гордостью вёл офицер по имени Яо Ван: приземистый человек, сейчас охваченный бурей странных, непривычных ему эмоций. Он был невысок ростом, плоское тёмное лицо выдавало уроженца южных деревень. Такие люди прагматичны и больше полагаются на бытовую смекалку, чем на блеск высоких идей. Отчасти поэтому Яо Ван был назначен на отведённую роль, хотя в его пользу сыграли и чистота происхождения, и отполированный в глуши патриотизм.

      На плечах парадного мундира золотились четыре звезды коммодора, хотя с китайского его ранг дословно переводился как «старший морской командир», хайцзин-да-цзяо. В старшинстве Яо Вана опережал только командующий всего восточного флота Китайской Народной Республики, второй вице-адмирал Вей Ган. Но задача, порученная коммодору Вану, оправдывала важность чина. Он облачился в парадный мундир не по случаю, а скорее в такт собственным мыслям. Партия поставила важную задачу. Пожалуй, важнейшую за всю его карьеру. И тёмные воды, взрываясь перед носом миноносца, осыпали брызгами вытравленное по броне название флагмана — «Цзинань».

      В кильватере развернулись широким веером подарки от недальновидных русских друзей. Эскадренные миноносцы проекта 956 «Сарыч», в классификации НАТО получившие симпатичный позывной «Современные», поставлялись в Китай с двухтысячных годов, а затем серьёзно переоснащались на верфях в Нинбо. Они стали прекрасным дополнением к крупным китайским миноносцам: маневренные, но одновременно пригодные к ведению батального огня. Их отличала огневая мощь крейсера, сосредоточенная в габаритах крупного фрегата. Треугольник походной формации замыкали фрегат «Фошан» и корвет «Шанрао» с разлапистой елью радиоаппаратуры над мостиком.

      Фрегат держался на отдалении от группы, чтобы шум многочисленных движителей и газовых турбин не вносил дополнительные помехи в работу гидролокаторов. Никто не питал иллюзий, будто выход эскадры из привычного бассейна Южного Флота останется незамеченным. Спешили по коридорам офицеры военно-морских баз на Калифорнийском побережье, переглядывались штабисты Сил самообороны Японии и набирались срочные текстовки в морской разведке других стран. Море двадцать первого века превращено в электронную паутину, где любое движение треплет десятки нитей, свитых из акустических волн и магнитных полей. Но коммодор Ван не гнался за секретностью. Более того, о манёврах заранее сообщили морским соседям — тем, с кем Китай считал достойным поддерживать дипломатические контакты. Для коммодора не имело значения, кто и как станет отслеживать траектории кораблей. Ему требовалось только достигнуть точки, рассчитанной с огромными усилиями и человеческими затратами. Но они стоили того.

      На электронном планшете командира седьмой боевой части — радиотехнической — светились координаты: результат астрономических расчётов, показывавших, когда и в каком квадранте обзор иностранных спутников будет затруднён в максимальной степени. Автоматическая судовая метеостанция стабильно прогнозировала густую облачность. Радиолокатор описывал ровные жёлтые круги по морской синеве. Регистр УАИС не содержал посторонних позывных в реестре сформированных без участия человека обращений — курс был свободен.

      Самым важным в этом рейде был чёрный вертолёт на стартовой площадке корвета, будто смоделированный в графическом редакторе из матово-чёрных полигонов. «Харбин Зет-9» в модификации «стелс» поднимется с палубы, когда начнутся отвлекающие учения, нужные затем, чтобы подводные локаторы не засекли шум его двигателей. Двадцать профессиональных бойцов ждали приказа. Лучшие из лучших, кого могла предложить своему коммодору огромная китайская армия.

      Через трое суток он сделает первый шаг на дороге в тысячу ли, ведущей к триумфу.

      Коммодор Ван чувствовал, как на задубелых щеках зреет улыбка. Партократы, торговцы, чиновники, либералы, теоретики, инфанты от геополитики — как он ненавидел их слабость, их неумение принять жёсткий политический курс; этот простой матрос, выросший до адмирала. И вот теперь капитан «Цзинань» улыбался, глядя на удаляющиеся огни Нинбо.

      — Программа? — сухо спросил он.
      — Готова к испытанию, — отрапортовал командир четвёртой боевой части, заложив руки за спину.
      — Обстановка по месту прибытия?
      — Народные волнения набирают оборот. Французский гарнизон приведён в повышенную готовность, — чётко доложил офицер, не сверяясь с планшетом. — Международное внимание приковано к Кайенне. Политический кризис неизбежен. МИД подтверждает вовлеченность сопредельных стран. Националисты в бразильском правительстве планируют поддержать гвианские требования независимости. Суринам готовится к пограничному конфликту. Послезавтра Франция инициирует заседание Совета Европы по вопросу Гвианы.
      — А наша цель?
      Офицер РЭБ кивнул с едва заметным удовлетворением:
      — Меры безопасности усилены, как и требовалось, но она находится вне зоны эскалации.

      Яо Ван потребовал секретный канал. Человек на борту корвета, в котором немногочисленные свидетели опознали бы водителя лазурного «Форда», подтвердил рапорт офицера РЭБ. Внезапное осложнение в джунглях не поколебало генеральный план.


      * * *


      Довольный ночной охотой, ягуар скользил в зарослях Амазонии. Красивый, яркий, далёкий людей с их людскими проблемами, от переполненных камер в тюрьмах Кайенны, от мертвецов в пластиковых мешках, от бесчестных политиков, наркоторговцев, подлых полицейских и телохранителей-неудачников. От всех. Ягуар просто жил своей ягуарьей жизнью.

      Большой кот в джунглях Французской Гвианы.

И вот вы снова тут, в проклятых всеми богами Пустошах, опять потерявшие все, но до сих пор живые. Беспощадное солнце, подыхающий на песке очередной жуткий враг, трофейный мейн, горючки впритык и полная неизвестность впереди. Двое из тысячи пассажиров "Ковчега", песчинки в водовороте смертей и жестоких нелепостей этой планеты.
Пустоши скалят свою пасть, готовые попытаться еще раз заглотить вас. Рано или поздно они это сделают, вы знаете. Но вы еще подрыгаетесь, верно? Вы хорошо научились дрыгаться, друзья мои, вы изворотливы как ужи. Или просто везучие сукины дети, это одно и то же.
Одно вы знаете точно: впереди будет только жестокость, кровь и бесконечная цепь смертей. Единственный шанс создать тут что-то отличное от, повернуть историю вспять, остался на той проклятой космической станции, это ясно как день. В вашем мире не будет города, куда вы сможете увести своих людей, нацепив идиотские белые одежды. Здесь остались лишь больные ублюдки, безумцы, какими рано или поздно станете и вы сами.

Не бог весть какая судьба. Наверное, получше смерти. И уж точно лучше, чем быть сожранным теми силами, в глаза которым вы взглянули там, наверху, среди звезд. Непостижимыми, зловещими, всемогущими.
Узнали ли вы что-то о них? Или на свой лад, как смогли, объяснили себе произошедшее, за неимением лучшего позаимствовав нелепые сюжеты и неуклюжие выдумки из бульварных книжек писак прошлого? Выйдя из пещеры, двуногая обезьяна увидела на небе молнию и, чуть напрягшись, придумала другую двуногую обезьяну, что сидит на туче и швыряет вниз смертоносные заточенные палки. Была ли в этом хоть толика истины? Вряд ли. Но, вернувшись в пещеру, убедив себя, что теперь понятно, что там грохочет, обезьяна уже не так сильно боится. А это серьезное достижение для уязвимого слабого существа. Это то, что отличает вас от глупой зверюшки, испугавшейся несущихся на нее из темноты фар грузовика, застывшей в смертельном испуге с жалко оскаленной пастью.

И все же, радуйтесь! Радуйтесь отсутствию смерти, несчастные мои жители Эдема! Это ведь не для всех, это надо заслужить. Сраный местный Санта в черном балахоне не принесет свой подарок только тем, кто был плохишом. Злобным, сильным, изворотливым маленьким ублюдком.
Теперь только так, друзья мои. Перед вами тысячи дорог, и в конце каждой огромный шлагбаум, а за ним пропасть. Но, возможно, вы выберете самую длинную дорогу и проживете дольше остальных до того, как вылетите на бешеной скорости с оборвавшейся вдруг трассы. Наверное, это и будет вашей наградой, ведь другой Пустоши не дают.

Но куда бы вы ни шли, отныне вы будете чувствовать чужой взгляд на себе. Обернувшись, вы увидите все то же: проклятый песок, бесконечный горизонт, мертвых друзей и рассыпавшиеся в прах надежды. И, возможно, краем глаза приметите темную кайму вокруг ублюдочного больного солнца Пустошей.



ссылка

      - Блять! Да не дёргайся ты! Потом спасибо скажешь, ебанат! - взвыл Родриго, стальной хваткой удерживая Алехандро от побега. Но бывший безопасник был близок к тому, чтобы вырваться уже в следующий момент.
      - Ебать... А мне чё делать? - промямлил Хорхе, не ожидавший такого развития событий.
      - Сука блять, держи его! - заорал Родриго.
      - Родриго, отпусти, не вынуждай меня... - серьезно проговорил Алехандро и попытался снова вырваться.
      - Это ты меня не вынуждай! - пропыхтел Родриго. Елозя ногами по сухой траве, выходцы из Тепито не подвинулись ни на метр - Просто... ых... поехали...
      Вдалеке послышался шум мотора. Кажется, в дворик с водонапорной башней заезжала машина.
      - Бля, мужики, чё устроили! Это копы походу! - вытаращил глаза Хорхе, замахав руками.
      После криков Хорхе Родригес насторожился и прекратил сопротивление.
      - Стой ! Твоя подмога? - кивнул в сторону шума машины Алехандро.
      Родриго застыл, ненадолго ослабив захват.
      - Э... Нет... - пробормотал он.
      Во дворик въехал покореженный пикап со срезанной крышей. В кабине сидело двое, а в кузове ещё трое.
      - Классный плащ, каброн! Где взял? - крикнул мужчина, вылезший с пассажирского сидения на улицу. В жилетке на голое тело и чёрных джинсах, он был похож на ходячий шкаф.
      Татуировки на его лице Алехандро узнал сразу.
Картель "Лос Зетас".
      - Бля... Серьёзно... Это не я... - Родриго отпустил друга и попятился.
      - Одна очень красивая девушка одолжила - крикнул в ответ Алехандро и покосился на Родриго - что ты натворил?
      - Я просто сказал Лопесу, этому, пидору в ломбарде, что поехал с тобой встретиться... Я не знал... Клянусь, брат, я не знал... - шептал Родриго, побледнев от страха.
      - Которая ещё пушки в золото превращает? - боевик картеля рассмеялся - Где она?
      - Откуда...? А Ладно ... В данный момент понятия не имею, она собиралась на свидание... - пожал плечами Алехандро затем шепнул Родриго - бегите отсюда...
      - У них стволы... Побежим - начнут стрелять. А если не попадут, из-под земли достанут...
      - С кем? Адрес знаешь? - боец картеля вытащил из бардачка револьвер.
      - Эй, че ты начинаешь? Убери пушку, нормально же общались - возмутился Алехандро увидев револьвер - я этого хрена видел несколько раз, мерзкий тип, страшный как черт, собиралась куда-то в город, мне не отчитывалась. Что за дело то?
      - Сикейрос хочет с тобой поговорить. Надо бы прокатиться до штаб-квартиры "Maxxorta". Ты же не против? - мужчина мотнул стволом в сторону машины.
      - Ну вообще-то, как бы против... У меня ещё дела есть, давайте я к нему сам зайду через часик, два?
      Револьвер бабахнул три раза. Фонтаны песка и выкорчеванной из земли травы взвились почти у самых ног Алехандро.
      - Знаешь, что ацтеки в древности делали с рабами, которые заслужили свободу? Пускали их бежать по длинной дороге к кукурузному полю, а вслед стреляли из луков. В кого попали - значит хуёво он свободу заслужил. А если целым в кукурузу юркнул - значит на то воля богов. Хочешь, в такую же хуйню поиграем, каброн?
      Родриго и Хорхе не рисковали даже пошевелиться, подняв руки.
      - Занятные ты вещи предлагаешь, хорошо, доставай лук - кивнул Родригес- парни могут идти, они тут не причём.
      - Да ладно? Откуда я знаю? Может вы, шпана, тоже огнём, как та тварина, швыряться можете? - боец усмехнулся - Нет. Побежите втроём. У меня сегодня плохое настроение. А вы его мне поднимете.
      Он свистнул и двое его подчиненных из кузова пикапа высунулись, наведя на троицу пистолеты.
      - Господи... Я не хочу так умереть... - прошипел Родриго, дыша носом.
      - Мужики, у меня же бабка больная! Зачем вы... - начал было Хорхе.
      - Бегите, рабы мои! Бегите! - рявкнул боец картеля.
      Пока тот боец кричал пламенную речь Алехандро резким движением достал из-за пазухи осколочную гранату и швырнул в пикап.
      - Вот бл...
      Граната взорвалась прямо в кабине водителя, подняв в воздух тучу дыма, ошметков плоти, стали и обивки салона. Алехандро будто в замедленной съёмке видел, как в затылок собиравшегося прыгнуть на землю боевика врезаются осколки, превращая его голову в кровавое месиво.
      До троицы из Тепито долетела только пыль и мелкие осколки стекла.
      - Валим, брат. Валим нахуй, - Родриго рванул в переулок, к своей машине. Хорхе, ничуть не раздумывая, побежал следом.
      Алехандро смотрел на нашпигованные шрапнелью тела боевиков "Лос Зетас" и чувствовал, как на коже выступает горячий пот. Его шея с левой стороны вдруг начала источать сверхъестественный жар. В глазах на мгновение потемнело.
      Нечто в его организме вновь оживало. И оно хотело, чтобы Алехандро взорвал кого-нибудь ещё.
      - Золото забрал! - повелительным тоном прорычал Родригес поднял рюкзак и швырнул вслед за Родриго.
      - Бля, бля, бля... - Родриго еле как поймал рюкзак на бегу и продолжил нестись к своему седану.
      Алехандро почувствовал, что его в шею будто укусила пчела. Невольно дотронувшись кожи с левой стороны, он нащупал маленькую шишку. Она была горячая, как уголёк.
      Безопасник достал пистолет и пошёл к взорванному пикапу.
      - Ккхх... сука... в-вот уёбок... - единственный выживший боец картеля, успевший вовремя выпрыгнуть из кузова пикапа, валялся в траве. Кажется осколки вошли ему в спину и ноги, пробив артерию.
      - Алехандро! Брат! Нам надо ехать! - крикнул Родриго.
      - Уезжайте - махнул свободной рукой Алехандро и направил пистолет на выжившего - если будешь отвечать правильно на вопросы оставлю в живых и даже попробую найти тебе аптечку.
      - Соси... хуй... - прохрипел, обнажив окровавленные зубы, боевик - Думаешь... мн... стршно...
      - Я даю тебе выбор, ничего больше - покачал головой Алехандро - как вы меня нашли?
      Обессиленный, боевик указал слабеющим пальцем на плащ.
      - В поясе и автодоке тоже есть жучки?
Боевик не ответил, его глаза закрылись.
      Родригес вздохнул, отключил и снял плащ, затем стал обыскивать машину, нужно было что нибудь по мощнее глока, возможно была взрывчатка.
      Найдя два ремингтона, М16, беретту, кольт Анаконда и патроны к ним, Родригес забрал кольт, ремингтон и собрал патроны. Пора было выдвигаться на миссию.Времени, кажется, у него оставалось все меньше и меньше.
       Прежде чем уйти Алехандро принялся делать контрольные выстрелы в голову, тем кто относительно уцелел. Когда голова недобитого боевика лопнула от контрольного заряда дроби, Родригес вдруг глотнул ртом воздуха. Ему не хватало кислорода. Как если бы его сунули в доменную печь, он задыхался и кашлял. Зараза из застенков Sun&Sun пропитала не только плоть, но и кости.
      Она хотела съесть убитых в подлой драке бойцов.
      Алехандро стал глубоко дышать и взял себя в руки, вскоре скверное состояние покинуло его. Болезнь снова проявила себя и похоже ему стоило поторопиться. Он сделал котрольные выстрелы остальным, собрался и отправился к аэропорту.

- Люцио, ты самодовольный идиот! - рявкнул Майк, от такой наглости обратно приходя в сознание, - мы были тебе лояльны! А ты просто нас выкинул и теперь дуешься что мы не захотели дохнуть? Тебе чо пять лет вообще? Или ты запуганный прыщавый хакер безвылазно сидящий в бункере и не общавшийся ни с кем кроме обезьян и роборуки которой дрочишь? Взрослые люди себя не ведут так тупо. Короче сам виноват. Мог обзавестись взводом преданных солдат, а в итоге лишился киберзомби, броневика и... - Курцман злорадно ухмыльнулся, - то что мы узнали на станции, останется при нас, чудило.
Майк залез обратно в кабину шаттла и вернулся с набором первой помощи.
- Впрочем каким бы ты ни был, Люцио, ты нам устроил отличные выходные. За это я мстить тебе не буду. Если не станешь подсылать убийц, то и я гадить тебе не стану. А если снова протупишь и решишь мстить.. - Курцман пожал плечами, - пожалеешь. Я сказал.
Он наклонился над Хаером.
- Круто ты этого мудака, - буркнул он, - только подставляться не надо было. Мудаков много а нас мало

Археологическая загадка, а не храм. Впрочем, в двух вещах Том был уверен.
Во-первых, это место не посвящено Афине - вряд ли местное божество как-то связано с Греция. Местное или скандинавском - быть может... хотя, было вырезано индейское лицо, а не северное.
Во-вторых, основатель культа был или итальянцем, или греков, или священником, причём высокого ранга, раз такие развалины лицезрел или хот бы зна о них. Храм же - явное подражание Парферону. А что каменный - так культисты из Европы, вот и расстались на самое лучшее, что смогли измыслить.
Уолтон приблизился к капитан, желая лучше его осмотреть. Не только простым человеческим взглядом...

Южанин побежал по лестнице вслед за товарищами, доверяя их чувству времени. Ниже, ниже, под ногами зашлепала вода... Опа!
"Близнецы" - предположил Амитон, потом догадался, что даже у близнецов вряд ли бы были одинаковые ссадины, синяки и дырки на одежде, дело здесь в иллюзии - и с криком:

- Всем стоять, работают искатели приключений!

вскинул арбалет, готовясь выстрелить в того из противников, кто покажется ему более подходящим на роль мага....

      Выстрелы заставили охранника ретироваться. Один угодил в кабель, проложенный вдоль осветительного шеста: полыхнула россыпь искр и огромный прожектор на вершине яростно замигал ксеноном, а потом с тихим щелчком погас. Стылое пятно остывающего газа какое-то время маячило в ночном небе, напоминая галлюцинацию или дурной коллаж — а затем исчезло, укутав длинный бассейн мраком. Ответная очередь со сторожевой вышки заставила гудеть дощатую стену, за которой прятался Джек. Тёплое дерево вибрировало возле его уха, принимая пулю за пулей. Судя по меткости автоматчика, враги раскрыли положение Уилмана.

      «Беллы» нырнули в черноту джунглей, перемигиваясь крохотными хвостовыми огнями. И, когда стих рёв турбированных «Роллс-Ройс М250», дающих тягу в семьсот пятнадцать лошадиных сил чистого выхода, поместье погрузилось в неприятную тишину. В ней зябко лаяли бразильские винтовки. Их треск навевал пыльные воспоминания о том, как солнце садилось над Гиндукушем. Над горами, которые на одном из древних языков Афганистана именовались горами-убийцами.


      * * *


      Никогда в жизни Поль не чувствовал, как мир рушится у него под ногами. Он вытаращился на пистолет с таким потрясением, что ни один Станиславский не дал бы актёрским талантам Бивиса большей награды:
      — Va te faire foutre...

      Сердце телохранителя уже падало в зыбучую пустоту, а палец Аарона... упёрся в негнущийся спуск. Патрон тихо крякнул в патроннике. Перекос. Шесть статистических шансов из ста. Особенно если учесть, что патроны для южноамериканских «Беретт» с тысяча девятьсот восьмидесятого набиваются на «Форьяс Таурус» в Порту-Алегри. Бразильскими руками и, конечно, с бразильскими стандартами качества.

      Ещё секунду Поль глупо смотрел в ствол «Беретты». А потом, взвыв что-то нечленораздельное, ринулся вперёд. Правой рукой он схватил пальцы Брю на рукояти, выворачивая пистолет к окну. Его левый кулак метнулся к лицу Бивиса. Бонне вскрикнула.

Хьюго слушал всю эту речь, и у него становилась рожа такой кислой, как будто он набрал полный рот прокисшего вина, а жадность не позволяет выплюнуть эту дрянь в канаву. Этот парень вел себя нелогично. Он три года ходил под началом служителей идиотского культа, тырил людей во славу трупа, смотрел как пленные потом приносятся в жертву пачками, и ему казалось это нормальным. И только сейчас, когда какого-то его кореша зазомбировали, он заподозрил что-то неладное и решил дать деру. Конечно он мог быть умственно неполноценным, но как тогда дослужился до десятника?
Младший Оакли потер себе рукой лицо. Яснее не становилось. Ну допустим, в культе ценятся послушные идиоты. И он действительно хотел слинять, и ждал момента. И долго он его собирался ждать? Навалились бы на мага всей толпой, и... Хьюго прищурился. Возможно, он не был уверен в своих товарищах, - решил маг, - они могли его не поддержать. А сейчас, спорить с его решением рассказать все они уже не будут, помирать-то неохота. Насчет кровопотери у того чела, он конечно загнул, от стрелы в плечо еще никто не умирал... по крайней мере сразу. От заражения разве что, но это будет даже не сегодня.
- Ну, давай доспех, - сказал он, подошел к телу Леваджио и легонько ткнул собрата по профессии носком сапога. Хоббит едва дышал.
- Вот этому явно пришлось сегодня несладко, а приятель твой выживет и так. Разве что можем помочь стрелу вытащить. А насчет молитв без вариантов, она, - он показал на жрицу, - служит богу Келемвору, а вы слишком долго якшались с нежитью, чтобы он стал вам помогать.
Плут оттащил хоббита за шкирку к Элис и ляпнул ей под ноги, пусть лечит. На самом деле маг был без понятия, сработало ли бы лечение Элис на бандитов, но тратить силы жрицы на эту шушеру не хотелось, и отмазка звучала достаточно логично, на взгляд Хьюго.

И вот, выбравшись из подвала церкви, двое консулов и церковный служка отправились прочь из города. Ближе к окраинам городок выглядел самую малость повеселей, попадались люди, занятые повседневными делами, женщины развешивали белье, пробегали дети. Правда, выглядела окраина совсем уж убого, выветренные деревянные хибарки. Для человека двадцать первого века странно было видеть так мало цветов. Буро-коричневый, серый, застиранный белый, даже черный казался каким-то тусклым. Еще было странно видеть такое количество уродств. Проходя через город консулы дважды видели хромых, у многих людей не доставало зубов - и этого не стеснялись, кто-то баюкал искривленную руку, у кого-то были заметны рубцы, у кого-то глаза закрывали бельма. Причем, никто особо не обращал внимания, видимо, для того времени ситуация была привычной. Еще на у многих на коже виднелись мелкие вдавления, рубчики. Немного разбиравшийся в медицине Никита вспомнил, что до введения прививок у большей части людей на коже были следы от натуральной оспы. И тут Шумакина пробил холодный пот, он вспомнил, что прививки отменили в конце ХХ века, когда болезнь была полностью ликвидирована, и молодое поколение в их время не прививалось. Не хватало только слечь, или, еще круче - притащить болезнь из прошлого в родное время.
Словом, консулы, будучи продуктами совсем другого уровня медицины и Амаль с его очень чистым лицом, немного выделялись. Не удивительно, что местные так легко приняли ангельский статус.

И вот, последние хибарки окраины остались позади, тропинка вела вверх. Подъем был довольно крутой, но видно было, что узкую, пройти можно по одному, тропку слегка укрепляли, в паре мест положенные камни образовывали что-то вроде ступенек. Сразу, как покинули городок, стало как-то легче, особенно когда консулы оглянулись на бухту. Для моря, что катило свои валы не было никакой разницы между семнадцатым и двадцать первым веком, холмы и леса острова тоже выглядели неплохо. Чуть присмотревшись отсюда, становилось ясно, что это все та же бухта, только утлые рыбацкие лодочки в будущем сменятся более надежными, да прибавится прогулочных. Сейчас в море не было ни единого паруса, несмотря на белый день и неплохую погоду.

Взобравшись на невысокую гряду, что тянулась южнее города, Амаль повел Никиту и Тома вниз по другую сторону холмов. Теперь вокруг была та сама нетронутая природа, которую столь редко можно встретить в наше время. И это в сорока минутах ходьбы от города! Продравшись через неширокие, но густые рощи, консулы выбрались на открытый к морю заросший травой пологий склон, по которому то тут, то там были разбросаны группки деревьев. Было мирно, солнце выглянуло из туч, заиграло на волнах. Здесь, чуть южнее города в море было раскидано много мелких островков и просто торчащих скал.
- Вон у тех скал разбился корабль англичан, на котором приплыл Овадия. Был шторм, ему одному удалось добраться до одного из островков, а потом и до нашего острова, - махнул рукой Амаль.
На глаз от островков до берега получалось мили две, да по осеннему морю....

И вот, впереди замаячили торчащие из травы, как осколки костей, камни. Внезапно ветер покрепчал, над головами пронзительно закричала чайка… Странное чувство, древней ярости и древней скорби накатило на обоих консулов, будто эхо давно отгремевшей битвы все еще витало на этих склонах.
О, да, это было то место.
Амаль остановился. Это казалось невозможным, но он стал еще печальнее.
- Я должен помолиться об отце Соломоне, - сообщил он, - это место напоминает о его усилиях, мне не хочется идти туда. Если пойдете – будьте осторожны. Потом могу показать скалу с китом.

      Небо над их головами сотряс гром, оно стало непроглядно чёрным. В воздухе запахло масляными красками и дурманящими травами.
      - История началась... хи-кхи-хи... в Аркадии... Царстве Потерянных...
      Энки захотелось зажмуриться: небо взорвалось вихрем цветов и оттенков, большинство из которых не мог воспринимать человеческий глаз. Но девушка могла. И видела в пёстром, провоцирующим тошноту мареве рождающиеся картины. Она не могла до конца осознать, что конкретно сейчас видит - древние города, заснеженные джунгли, кипящие моря, рушащиеся пещеры, космос? Всё так быстро менялось, безмолвно перетекало друг в друга, искажалось сумасшедшими формами и колоссальными размерами, что к Энки только спустя несколько секунд пришло озарение.
      Аркадия вмещала в себя всё. Абсолютно всё, что было, даже до рождения первого живого существа и первой звезды в людской вселенной. Абсолютно всё, что есть в мире людей сейчас. И абсолютно всё, что могло быть в будущем, ожидающее своего часа, чтобы войти в сны и разум человека. Зыбкие образы грохотали и визжали, это чувствовалось даже через безмолвные картины на небесах, постоянно перемешиваясь, умирая и рождаясь в бесконечном танце.
      Но как только Энки невольно собралась коснуться сознанием калейдоскопа Царства Перворождённых, Барон прищелкнул зубами.
      - Мы проиграли Пьяную Войну... Наше войско... кхо-кхе-хе... доблестных Летних Фей вернулось домой, снова уступив людям, выскочкам и паразитам их мир...
      Небеса вновь исказились, превращаясь в нечто четкое и и устойчивое. Энки видела огромную площадь, вымощенную красными камнями. Вверх тянулись флагштоки с золочеными полотнами, трепещущими на ветру. Большая сцена перед тянущимися за горизонт рядами стульев была украшена цветами и яркими лентами. Тысячи сидящих на стульях людей были одеты в военные мундиры, фуражки на головах и белыми маски на лицах блестели на солнце. Эти ветераны, формой похожие на солдат Второй Мировой при параде, восторженно аплодировали, когда на сцене Барона награждали сорок пятой по счёту медалью.
      Белокожая Фея, облаченная в зелёный китель с погонами лейтенанта, беззвучно смеялась и шевелила ухмыляющимися губами, видимо, произнося торжественную речь. Стоявшая рядом с ним женщина в военной форме благосклонно кивала, искоса поглядывала на Барона, и хихикала в ладошку после каждой шутки.
      - Подарки... Медали, ордена, концерты... хе-кхе-хи... Банкеты, чаепития, годовщины... Летние Перворождённые до сих пор кружатся в лживом хороводе, лишь бы не вспоминать, сколько боли и ужаса было на той войне...
      Барон-ветеран взглянул на женщину в форме. Та в ответ кокетливо накрутила на палец прядь своих роскошных светлых волос. А Барон, дурачась, показал ей раздвоенный язык.
      - Но я и Шкатулочница, моя талантливейшая Чантико, нарушили главный закон Аркадии... Мы стали скучными... кхи-хи-хе... Мы полюбили друг друга... Мы ушли из Царства Потерянных...
      Гигантский кинотеатр во всё небо показал одинокий кабриолет, мчавшийся по шоссе через бесплодную пустыню. Барон, переодевшийся в черный фрак жениха и нацепивший солнечные очки, вёл машину и рассказывал очередную шутку. Шкатулочница в пышном белом платье невесты сдавленно хихикала, утирая слёзы, похожие на жидкие алмазы.
      Кадр сменился, и Энки могла наблюдать Фей, изображавших счастливую молодую семью. Кофе и мясо с маисом на завтрак, возня с машиной в гараже, страстные ночи любви в спальне. Барон носил алую рубашку и канареечного цвета брюки, Шкатулочница щеголяла оранжевым платьем в черный горошек прямиком из прошлого века. Около Барона постоянно крутились кошки и собаки, на плечи норовили сесть попугаи и обезьяны, а на колени, когда он садился за обеденный стол, заползали пустынные ящерицы и змеи. Шкатулочница, надев круглые очки, делала для этого неуправляемого зоопарка клетки и вольеры из проволоки и дерева, чтобы потом посадить животных под хитроумным замком. То же самое она делала с проходящими мимо их дома людьми - накидывала на них шипастые ошейники и оковы, а затем бросала в огромные тесные клетки. Просто смеху ради.
      - Кхо-кхо-кхи... Шкатулочница решила сделать мне подарки... Она сделала мне забавные вещицы, скрепляя наш любовный союз за пределами... хи-хи-кхи... Аркадии... Совсем ослепла от почитания своего... хе-кхе... мужа... В часах была спрятана наша ярость, наш голод и наши танцы... Бумажник, свисток, билеты в кино, пуля... В них таились наша алчность, наша скорость, наш яд, наша правда... А шкатулка, где лежали те подарки... кха-ха-ха... Она была пропитана преданностью жены к мужу...
      Шкатулочница, проведя годы в своей маленькой мастерской, наконец спустилась к Барону в гараж и со счастливой улыбкой вручила ему каменную коробочку, покрытую резьбой в ацтекском стиле и украшенную рубинами. Но Барон, испачканный машинным маслом, втянул носом воздух, а затем недовольно оскалился и выбил гаечным ключом вещицу из рук жены. На пол посыпались подарки, поблескивая в ярком свете ламп. Горестные рыдания Шкатулочницы перешли в крик, она в исступлении разбивала построенные ей ранее клетки с животными. Экзотическое зверьё разбежалось и разлетелось кто куда, Феи завели до омерзения обыденный скандал.
      - Я был достаточно скучен, чтобы выбраться из Аркадии... хха-ха-ха... Но Шкатулочница была слишком скучна, чтобы понять... хххиии... Истинной преданности не может существовать между Перворождёнными... Прежде чем она канула в мир людей... стала Потерянной... ки-хи-хи... Мы заключили с ней пари, поцелуй на прощание... Мы должны были наперегонки докончить Пьяную Войну... Вытравить из Мехико-Сити паразитов и выскочек, которые плевали нам в спины, когда мы с позором отступали...
      Барон сидел на диване в когда-то уютной гостиной и со злорадной ухмылкой кормил орешками попугая, который сидел у него на плече. Птица была размером с крупного филина, если не больше, с яркими желто-зелеными перьями. Беззвучно пошевелив губами, Барон повелел попугаю вылететь из окна. Энки смогла чётко разобрать имя, которое сказала Фея - "Хосефина Ларкомбас".
      Шкатулочница кардинально изменилась после стремительного развода. Облаченная в рясу монахини, она неспешно прохаживалась между рядами мраморных статуй Святой Смерти, знакомой Энки по дому даунтейна Рино. Между изваяниями мелькали татуированные лица членов картелей, бледные предсмертные маски сторчавшихся наркоманов и пустых кукольных физиономий проституток. Фанатики Санта Муэрта держали в руках факелы. И они хотели сжечь вампира заживо.
      - Я дал фору предательнице, пока искал способ заключить с... кхи-хи-хи... Игуалой Золотой завет и подчинить себе подарки, оставленные после ссоры... Но как ты знаешь, Ишкуина... Даунтейны мертвы, а значит, мертва и Шкатулочница... хо-хо-кхо... Её убили свои же солдаты, потому что Рамон Моралез очень не вовремя начал болтать... Так что мои шансы на победу в споре... ке-хе-хе... сильно повысились...
      Небо вновь стало чистым и голубым. Поглощённая просмотром сей краткой истории и шелестящим голосом Барона Энки невольно поморгала несколько раз. Индейские ковры, чаши с ароматной едой, голова Феи верхом на мутирующем мёртвом теле. И та самая каменная шкатулка, косвенно принесшая Игуале и Мехико-Сити столько страданий.
      - Моя милая Ишкуина... У тебя остались вопросы?

      — Оно не рухнет нам на головы? — девочка обеспокоенно кивнула на стропила.
      — «Оно» — это книга, которую Стивен Кинг обещает написать уже три года. Считай, что сейчас для тебя нет никакой разницы, — не обращая внимания на состояние потолка, Флор нырнул под деревянные балки и сунул ключ в скважину.

      Дверь открылась с лязгом и грохотом, а с её петель посыпались хлопья ржавчины и растрескавшийся лёд. Теперь их ботинки ступали по бетонному полу с негромким хрустом. Опустив свечу на уровень колен, Флор осветил толстый слой инея и штукатурной пыли, устилавший кривые ступени и неровно залитые набетонкой проходы между двух огромных котлов. С ржавых труб обвисли лохмотья сантехнического льна, покрытые оледеневшей влагой.

      — Какие огромные… — тихо вздохнула Эбби.
      Девочка остановилась на возвышении возле двери. Она взялась за тонкие перила из квадратных стальных профилей, но тут же отдёрнула их с возгласом отвращения:
      — Здесь хоть раз убирались?!
      Поперёк её ладоней тянулись чёрные полосы от смеси сажи и пыли.

      Оливер не ответил. Он спустился по узким ступенькам, чувствуя, как вибрируют их каркасы под жёсткими подошвами альпийских ботинок, и протиснулся вглубь котельной. Вибрирующее пламя свечи не доставало до потолка, позволяя разглядеть лишь чёрную вязь труб, переплетающихся над высоченными котлами — каждый почти в полтора его роста. Дорожка слева упиралась в глухую стену из порыжевших газобетонных блоков, зато правая вела мимо длинного чугунного бока котла, чтобы упереться в большую печь.

      — Котлы от фирмы «Национальная сталь», — фыркнул он. — Ты когда-нибудь задумывалась о том, как тупо звучит промышленный патриотизм?
      — Ай! Тут и кресло есть! — вместо ответа сообщила Эбби. От входа донёсся лязг и стук колёсиков.
      — Эмпирическим путём мы обнаружили кресло… — Оливер улыбнулся в темноте, пробормотав эту фразу себе под нос.

      «Ну, давай, что тебе? Осталось только обмениваться добродушными шуточками как герои семейных ужастиков».

      Мальчик огляделся, пытаясь понять, куда же попал. Простенок между чугунной тушей котла и соседствующей стеной едва-едва позволял бы разойтись двум взрослым людям. Имея один шаг в ширину и пять шагов в длину, он походил на крошечный жилой пенал из тех, что строятся в новых японских городах.

      — У тебя есть хоть какая-нибудь идея?
      — Насчёт чего? — ступеньки по ту сторону котла загремели, и Флор догадался, что Эбби спускается к нему. Он отвечал, пытаясь отодрать ледяную корку с печной дверцы
      — Насчёт того, каков принцип работы отопления. В принципе.
      — Я… э… — с шуршанием пальто девочка протолкалась к нему, волоча за собой кресло.

      Последнее регулярно билось подлокотниками то о перила, то о котёл, не желая пролезать в тесную лазейку.

      «Ну давай. Пошути».
      — Новый друг? — Оливер поставил свечу между ними.
      — А?
      — Твой парень. Мистер кресло.
      — Я тебя не понимаю… — Эбби запрокинула голову, тоже разглядывая копну труб сверху.
      — Я сам себя обычно не понимаю. Так что там с отоплением?
      — Ну… наверное, вода… бежит по трубам.

      Флор упёрся спиной в стену, а обеими ногами — в бока котла, и рванул на себя дверцу печки. Через несколько попыток он сбросил жилет, а затем и куртку, оставшись в свитере, который мешком висел на его костлявом теле.

      — Так? — отдуваясь, подбодрил он.
      — И… нагревается?
      — А хуй её знает.

      С глухим стоном дверца подалась. Лёд вокруг неё вспучился, трескаясь, а потом лопнул, осыпав пальцы Оливера ледяным дождём. Некоторое время он отдыхал, а потом попросил Эбби посмотреть канистры или дрова между котлами. Та забрала свечу с собой, поэтому Флор некоторое время сидел в кромешной темноте, наблюдая, как свет пляшет в причудливых щелях между трубами и крышкой котла.

      — Этот город замёрз до полусмерти, — неожиданно для самого себя сказал он.
      — О чём ты? — откликнулась Эбби с металлическим эхом.
      — Вода в трубах. Я думаю, она тоже замёрзла.

      - Наверняка, ты очень хочешь знать, как именно я потеряла этот проклятый глаз.
      Санада бесцеремонно схватила Коэна за плечо, другой рукой снимая повязку. Взору археолога предстало идеально круглое бледное пятно на заросшей плотью и кожей глазнице. Выглядела давняя рана так, будто однажды Санаде прижгли глаз крупной сигарой. Вокруг пятна были вытатуированы крошечные японские иероглифы.
      - 2010-ый год, остров Сикоку. Третья по счёту моя операция в поле. Мы должны были нейтрализовать демона, который сколотил секту из прихода одного буддийского храма. Милые деревенские дедушки и бабушки приводили своих внучат, от шести до двенадцати лет, в храм и варили их в кипятке, чтобы потом подать бульон Великолепному Ярага-вану на ужин. Адская тварь убедила стариков, что детей ждут невозможные страдания в грядущей Третьей Мировой и Войне духов, которая последует далее, поэтому лучше выварить их невинные души из порочной плоти и отдать ему "на сохранение". Обваренные детишки валялись прямо в саду храма, никто их не соизволил похоронить.
      Санада затянулась сигаретой и выпустила дым из носа. На её лице играла полубезумная ухмылка.
      - Мицуро Гура под позывным "Бурбон" служил в нашей группе спецом по подпространствам. Высшее руководство сделало ставку именно на него, ведь только он мог угнаться за демоном, если тот удумает ускользнуть в другое измерение. Командир же отряда приказал ему не рыпаться со своими гениальными идеями и придерживаться строгого протокола. Как оказалось... "Бурбон" срать хотел на своего непосредственного командира. Он задумал договориться с демоном, а не расстрелять его при первом контакте, думал, что так можно избежать следующих жертв. Он заключил с Ярага-ваном сделку. Моя смерть (а я тогда была не просто сукой, я была молодой и неопытной сукой, можно было понять его неприязнь) на жизни пятьдесят трёх сваренных школьников.
      Докурив сигарету до фильтра, Санада кинула её под ноги и притоптала каблуком.
      - "Бурбон" выстрелил из лучевого оружия мне прямо в глаз. Затем, окончательно сведенный Ярага-ваном с ума, пытался сунуть свой член в получившуюся дырку. Я не могу спать. Я не могу чувствовать тепло, холод, вообще ничего не могу осязать. Я не могу навещать свою семью без специальной маски. Я такая, потому что та мразь, уверенная в своей правоте, не слушалась командира.
      Связистка вцепилась в руку Коэна и прижала его ладонь к своему животу.
      - Думаешь, я до сих пор сохранила свои родные кишки? Тогда давай отмотаем на 2012-ой и перенесёмся в живописную Бирму.
      Она отняла руку археолога, злобно смотря ему в глаза.
      - Мы выполнили задание в местных джунглях, убили двоих пауков-перевёртышей, которые сосали кровь из жителей крупной деревни в течении десяти лет. Крестьяне считали их за богов и жрали ядовитые ягоды с листьями, чтобы их кормёжка была вкуснее и ароматнее. Пришлось выжечь всю деревню, те колхозники плотно подсели на яд и не подлежали излечению... Кхм. Подрывник с позывным "Лагер" нашёл по пути на базу фотографию. Чёрно-белая фотка, на ней была девушка в шляпе. Только в шляпе, тело бирманки можно было разглядеть во всех подробностях. Конечно же, командиру он не сообщил о сувенире и тайком протащил к себе в комнату, даже поставил её в рамку на тумбочку перед кроватью.
      Санада вздохнула, не моргая и не сводя взгляда с Коэна. Казалось, что все эти чудовищные эпизоды можно было увидеть в единственном глазу связистки, если смотреть очень долго.
      - Сначала перебои с энергоснабжением на базе, шумы в вентиляции, необъяснимый зуд и потливость у нашей группы. Потом мы начали плутать в трёх коридорах, перестали различать цвета и не узнавали друг друга в лицо. Через полчаса базу чуть не уничтожили лучники-демоны из подпространства, которые слетелись к той фотографии, как на мухи на дерьмо. Я получила шесть стрел в брюхо, они жгли мои кишки чем-то вроде кислоты. Я просто в упор не видела противника. Новые кишки мне пересаживали семь часов. Я бы потратила это время с пользой. Но "Лагер" всего лишь решил подрочить на фотку бирманки. Не согласуя это действие с командиром, опять же.
      Санада вдруг засмеялась, погладила пальцами щеку.
      - 2013-ой, Индия. Похожий случай. Очередной подрывник с позывным "Ликёр" потерялся в трущобах Мумбаи. Этот идиот искал своего "надёжного связного", проститутку, которая была в курсе местных бизнес-интриг. Не сообщив командиру, он посчитал хорошей идеей самолично уничтожить бордель, которым управляли Хсиен, эмоциональные паразиты. Это не входило в основную миссию, он просто решил поиграть в героя и избавить мир от ещё одних Исказителей, а потом вернуться к команде. Ствол и бомбы у него были, даже план разработал, думал, что одним махом разнесёт всех. Мы потратили сутки на его поиски. А он пришел к нам сам.
      Фыркая от смеха, девушка взглядом указала Коэну на место ниже его живота.
      - Хсиен отрезали ему причиндалы и внушили ему паническую фобию женщин, он верещал от страха, когда увидел меня. Командир внимательно выслушал, почему он решил рискнуть головой. А потом обвязал этого "Ликёра" остатками взрывчатки, а я гипнозом направила его обратно в бордель. Геройский подвиг был совершён. Правда, потерянные на его поиски сутки аукнулись группе засадой трупоедов. Тогда меня сунули лицом в горящий камин. Четвёртая пластическая операция в моей жизни.
      Санада снова взялась за плечи Коэна. Её голос принял металлическое, монотонное звучание.
      - В моей группе всегда находились надутые ублюдки, которые либо мнят себя куда умнее и круче, чем на самом деле. И итог для них всегда был один. Только что ты, Коэн, швырнул в меня нож. Конечно, не специально, конечно ты не держишь на меня ни капли зла. Ты просто хотел стать героем, Коэн, хотел победить тех тварей из Иного Мира. Но если бы ты попал в меня, ты бы был уже мёртв. Никто бы меня не остановил. Потому что я сыта такими, как ты, по горло. С этого момента ты творишь искажения только с моего согласия. Не с согласия Пятого или Второй. Даже если твоя мамочка попросит тебя поколдовать, чтобы спасти ей жизнь, ты не станешь этого делать без моего разрешения.
      Девушка коснулась пальцем белого пятна, давным давно бывшего её глазом.
      - Мои дроны везде. Они парализуют тебя в ту же секунду, когда ты решишь нарушить мой приказ. Как принял?

      Голова Математика Жюстена нелепо дёрнулась. В поле инфракрасного прицела повисло слабо фосфоресцирующее облачко, а в реальном мире из широкого затылка Паскаля брызнули кровь и осколки черепа.

      Автоматическая винтовка М16 использует промежуточный патрон 5.56 в стандартном исполнении SS109 — или М855 в американской номенклатуре. Он несёт пулю весом не более шестидесяти пяти гран. Жалкие четыре грамма, разогнанные до километра в секунду. В них умещаются стальной сердечник под латунной оболочкой, который превращает пулю в мчащийся таран, и свинцовый «догруз» в задней части. Существуют и другие разновидности. Пуля М193 Ball представляет собой облегчённый и скруглённый боезаряд, от которого отказались на заре восьмидесятых в силу низкой пробивающей способности. В конце две тысячи семнадцатого ЦАХАЛ и КМП Соединённых Штатов приняли к полевым испытаниям вариацию APM, разработанную «Та-Ас Маарахот», оборонной компанией Израиля. В дополнение к металлам в ней содержатся тяжёлые композиты, увеличившие массу пули до семидесяти трёх гран. Существуют и другие варианты. В конце концов, нет предела совершенству, и даже прекрасная терминальная баллистика — не идеал для военного инженера.

      Но любой солдат и офицер из любой страны мира скажет, что на самом деле не существует разницы, чем именно прострелить голову противника с расстояния в двести шестьдесят семь метров.

      Ведь, пока Илон Маск признаётся в любви к аниме — пули убивают.
      Пока Киану Ривз снимается в третьей части «Джона Уика» — пули убивают.
      Пока наркоторговцы из заморского департамента Франции произносят юбилейные речи...


      * * *


      В первую секунду никто не понял, что произошло. И во вторую, и в третью. Гибель пришла к Полю-Жерару Паскалю из сияющего поля света, которое заслонило и реку, и гостей. Влиятельный криминальный лорд, некогда собравший в своих руках информационные нити со всей страны, парадоксальным образом не успел узнать только о собственной смерти. Он замолчал, всё так же держа руки в приветственном жесте. И это молчание превратилось в ужас, проступивший в суровом лице лейтенанта Торреса за его спиной.

      К его чести, солдат среагировал первым, пока слушатели всё ещё молча ждали ответа, а охранники стояли спиной к подиуму. Жюстен не успел упасть, когда Шегран в прыжке сбил хозяина с ног — действуя на уровне инстинктов, а не рационального осознания. Толпа ахнула. Прожектор продолжал бежать по пляжам лагуны. Только когда Джек Уилман отнял глаз от прицела, а стреляная гильза скатилась по широкому листу над его плечом, дружный вопль грянул над парком. Но Боунс и без него знал, что попал. Бледная дымка, метнувшаяся в окуляре как призрак, как полтергейст, могла значить только одно для такого выстрела из такого оружия.

      — Снайпер у реки! — заорал Шегран, и четверо его подчинённых только тогда догадались обернуться. Но Антуан уже тащил мёртвого босса прочь с трибуны, прочь от повскакавших с мест музыкантов. Тащил — и орал, срывая лужёную глотку. — Закройте меня! Закрывайте, пидорасы!

      Прогремел выстрел, эхом заметавшись над рекой, и почти тут же за ним — ещё один. Их услышал и Бивис в подвальном помещении. С тихим рокотом, который предвещает наступление огромной волны, звуки распространяющейся паники настигли его у кодовых дверей. Это стрелял Клод, но Боунс не слышал характерных шлепков рядом с собой. Снайпер бил наугад, пытаясь спугнуть атакующих. Охранник на вышке бросился к пулемёту, бестолково хватаясь то за кобуру, то за рацию. Наверное, он представления не имел, что ему следует делать. А Жан Морье, сидя в комнате камеры безопасности, растерянно смотрел на экран. На повскакавших или приподнявшихся полуголых людей, ещё секунду назад услаждавших его фантазию. На их лица. На их сжатые руки. Смотрел — и не представлял, что происходит.

      «Какая-то ерунда...» — растерянно переминалась в сознании нелепая, совсем детская мысль.


      * * *


      С визгом и криками гости кидались врассыпную, переворачивая столы и стулья. В один ужасный момент их распалённая страсть обернулась слепым ужасом, а головокружительный шик наркотической оргии — вдруг опустевшим колодцем, со дна которого в душу заглядывала жажда жить. И если бы не три выстрела в воздух, сделанные Шеграном, панику уже не получилось бы остановить. Толпа прянула к земле будто загнанная собака, позволив Торресу заорать:

      — Все за дом! Все к дому, держитесь в тени! — Шегран снова поднял пистолет, стреляя в небо.

      Он не кусал себе локти. Это потом. Всё потом. Глядя на Математика, заливавшего кровью рубашки плотного кольца телохранителей, Шегран уже понимал, что дело его проиграно. Но думать об этом он тоже станет потом.


      * * *


      Софи не пошевелилась. Она не вздрогнула, когда зазвучали выстрелы. Сидя за дальним столиком, Бонне видела триумф и падение тропического короля. И теперь загорелая девушка будто окаменела, остановившимся взглядом глядя на одинокую трибуну среди бегущих спин. На одинокую и пустую трибуну. Только её ноготь медленно и печально постукивал по ободку бокала. Как капли дождя или крови. Вот так: щёлк. Щёлк. Щёлк.

      Она продолжала смотреть в пятно света, где навсегда растворился буйный нрав Математика Жюстена. Продолжала смотреть, будто не могла насмотреться. Слёзы катились по щекам Софи вместе с каплями надвигающегося ливня.

Экипировка:

Каждый герой получает по 4 золотых на покупку экипировки (обычные Ролевики еще +2, итого 6).
Некоторые предметы доступны всем, в то время как другие имеют ограничения по классам и\или полу персонажа.
Тяжелые предметы дают штраф (-1) на проверки ловкости, скрытности и магии за каждый такой предмет.
Второе одноручное оружие позволяет сделать два броска и выбрать лучший результат из двух.

(1зм) Плащ из занавески - все классы, почти не защищает, а еще бабушка будет ругаться! Защита +1.
(2зм) Фанерные доспехи - для рекона или паладина, защита +2.
(2зм) Жестяные доспехи - для рекона или паладина, защита +3, тяжелые.
(3зм) Реконский стегач - доспех рекона, настоящая легкая броня, защита +3.
(3зм) Реконские доспехи - доспех рекона, настоящая тяжелая броня, защита +4, тяжелые.
(1зм) Фанерный щит - для рекона или паладина, защита +1.
(1зм) Дверной щит - для рекона или паладина, защита +2, тяжелый.
(2зм) Реконский щит - щит рекона, единственный нормальный щит, защита +2.
(2зм) Меховые трусы - доспех маклауда, немного добавляют к защите и много - к мужественности. Защита +1, социалка +1.
(1зм) Фанерный кинжал - оружие гада, атака +1 (+2 при бэкстабе).
(2зм) Резиновый кинжал - продвинутое оружие гада, атака +2 (+3 при бэкстабе).
(2зм) Фанерный меч - для рекона или паладина, атака +2.
(1зм) Надувной молоток - оружие маклауда или рекона, куплен в магазине подарков, атака +2, двуручный, тяжелый.
(2зм) Резиновый топор - оружие маклауда или рекона, гуманизированное смертоносное оружие, атака +3, двуручный, тяжелый.
(3зм) Текстолитовый двуруч - оружие маклауда или рекона, здоровенная рельса, настоящее оружие победы! Атака +4, двуручный, тяжелый.
(3зм) Текстолитовый меч - для рекона или паладина, ультимативное оружие! Атака +3.
(3зм) Декоративный меч - оружие социальщика, как оружие не очень, но выглядит красиво. Атака +2, социалка +1, двуручный.
(1зм) Камуфляж - одежда туриста, гада или марсианина, +1 к скрытности на полигоне.
(1зм) Набор туриста - экипировка туриста (компас, спички, спальник, пенка и прочее), дает +1 к проверкам выживания в природе.
(1зм) Рюкзак - экипировка туриста, позволяет переносить большую нагрузку без штрафов.
(2зм) ЧОрный плащ - одеяние гада, +2 к скрытности, причем даже в толпе (по мнению мастера).
(1зм) Лук из палки - оружие туриста и\или дивного, стрельба +0.
(2зм) Лук из лыжи - оружие туриста и\или дивного, стрельба +1.
(3зм) Лук из рессоры - оружие туриста и\или дивного, стрельба +2.
(2зм) Мензоберранзан - неработающая бензопила, протащенная на полигон марсианином, атака +3, социалка -1, тяжелая, двуручная.
(2зм) Марсианский доспех - общевойсковой защитный костюм с противогазом, спасательным жилетом и разгрузкой, протащенный на полигон марсианином, защита +3, социалка -1, тяжелый.
(1зм) Каска - строительная или армейская каска марсианина, защита +2, социалка -1.
(1зм) Воздушка - пневматическое ружье, протащенное на полигон марсианином, стрельба +2, социалка -1.
(2зм) Развратный костюм - только для девушек-социальщиц и паладинов, СИСЬКИ, возведенные в степень! Социалка +2.
(2зм) Бронелифчик - только для девушек-реконов и паладинов, баланс между защитой и отвлекающими внимание СИСЬКАМИ. Защита +1, социалка +1.
(2зм) Исторический костюм - только для парней-социальщиков и паладинов, делает игру более убедительной. Социалка +1.
(3зм) Бутафорские доспехи - только для парней-паладинов и социальщиков, выглядят красиво, хотя и плохо защищают. Защита +1, социалка +1.
(1зм) Шлем из кастрюли - все классы, самый простой и доступный вид шлема, защита +1.
(1зм) Шлем-Ведро - для рекона и паладина, тяжелый, неудобный, с плохим обзором, защита +2, тяжелый.
(2зм) Реконский шлем - для рекона, единственный нормальный шлем, защита +2.
(1зм) Бабушкина шляпа - головной убор для системщика, улучшает убедительность его магии. Магия +1.
(1зм) Бабушкин халат - одежда системщика, улучшает убедительность его магии. Магия +1.
(1зм) Распечатка правил - справочник системщика, улучшает убедительность его магии. Магия +1.
(1зм) Доширак - основная еда на полигоне. Без еды персонаж получает штрафы на все действия, пока не поест.
(1зм) Портвейн, Пиво - основные виды лечебных зелий. Восполняет +1 хит, тест на алкостойкость.
(1зм) Слабительное - ядовитое зелье гада, при успешной проверке скрытности жертва не заметит его в пиве или дошике и будет вынуждена пройти тест выносливости или получить штрафы на день.
(1зм) Длинная палка - все классы, имитация посоха, двуручная. Атака +1.
(2зм) Посох с лампочкой - оружие системщика, красиво светится и делает магию более убедительной. Атака +1, Магия +1.
(1зм) Компоненты заклинаний - петарды, шарики с водой, бенгальские огни, хлопушки, нужны системщику для его магии.

      «ЛИМОННЫЙ БИСКВИТ»


      «Лучшее в добрых делах — желание их утаить».
            — Блез Паскаль, французский
            математик и мыслитель





      19 ноября
      Невдалеке от устья Экини-Крик, Амазония, Французская Гвиана
      21:30


      Французская Гвиана называется французской из-за того, что некогда существовало пять Гвиан: британская, голландская, португальская и испанская. Сейчас на их месте другие страны, другие правительства, даже другие народы. Но джунгли — джунгли остались прежними.

      Католические храмы здесь соседствовали с поверьями вуду и ритуалами индейских империй. А история прочертила прихотливый зигзаг от конкистадоров и фанатичных мессий к мрачной Кайеннской каторге, от колониальных войн к банановым плантациям, редким металлам и «золотой лихорадке». В конце концов, золото стало плетью этой страны, бичуя её так же, как бичевало северный Юкон или калифорнийские мели. Ведь жадность севера ничем не отличается от алчности юга. Советский «Дальстрой» бросал новые и новые силы на освоение Колымы, а колониальные префекты Гвианы рвались в глубины Амазонии с не меньшим упорством. Без малого пятьдесят тысяч старателей, солдат и арестантов погибло в её джунглях: от укусов змей, нападений ягуаров и челюстей кошмарных тропических крокодилов — кайманов, способных часами лежать без движения в ожидании жертвы. Кто-то отдал жизнь под стрелами из кромешной зелени листьев. Кто-то умер от брюшного тифа, лихорадки или горячки. Джунгли недружелюбны к человеку. Нежный слой эпидермиса, способный остановить даже короля техногенных катастроф — альфа-радиацию, слишком тонок, чтобы противостоять природе в самом первобытном из её проявлений.

      Джунгли — это земля отчаянных. Это злая земля. Чужая земля. И блеск их золота сулит беду.

      Они — больше, чем бесконечность деревьев. Они — метафора и явление. Если смотреть с позиций статистики, то в смысле абсолютных величин джунгли и есть Гвиана. Живой стеной лес наползает из туманов материка. Он вспучивается по берегам мутных рек. Землю покрывает шевелящийся ковёр мхов, вьюнов и папоротников, а воздух затягивает сеть лиан. Салы, акации, стеркулии и пальмы соединяются монолитной шеренгой, стоящей так плотно, что она напоминает фалангу спартанских гоплитов. Медленно, шаг за шагом, они оттесняют к морю всё то, что было создано человеком. Днём джунгли дышат, вздымая к лазурному экваториальному небу тучи крон, а ночью погружаются во тьму, которую тянет назвать космической.

      Как ни странно, космосу есть место в этой стране: вдоль атлантического шоссе поднимаются пусковые башни Куру, малоизвестного южноамериканского космопорта, служащего Европе удобной орбитальной пращой. Шумят тугие водопады, пробиваясь сквозь бетонные бастионы дамбы на реке Синнамару. На кривых улицах Кайенны можно без конца удивляться, встречая ценники в чинных евро или надписи, выполненные на безупречном международном французском. Низкорослые домики карабкаются на холмы, шумят туристические базары, а на пыльных пустырях чернокожие мальчишки с криками гоняют мяч. Но стоит бросить взгляд на юг, где в туманной мгле ожидают зелёные горы, и фольга цивилизации даёт первую брешь.


      * * *


      Лодка второй час скользила по тёплой глади реки. Под округлым резиновым носом бурлила слабая волна, временами подбрасывая мелкие листья и отмершие стебли тростника. Сквозь сумерки на берегах проступали густые шапки деревьев. Мангры, эдакие цапли из древесной меристемы, изящно ступали глубоко в воду — так, что даже заставляли лавировать в узком русле между собой. Белые арки мангровых корней походили на ажурные врата без створок, которые могли бы вести в эльфийские ущелья или обитель фей. Но стоило вглядеться в их глубину — и взгляд упирался в илистые омуты, покрытые многослойной ряской и яркими пятнами лилий. Там ждала гибель.

      Проводник в Режине рассказывал, что джунгли ведут собственную жизнь, недоступную случайным визитёрам. В них постоянно идёт тихая война, в жестокости не уступающая войнам людей, а то и превосходящая их. Люди сражаются ради идей, а джунгли борются за выживание. В многоярусных дождевых лесах солнце и минералы — ценный товар, за который флора сплетается в убийственной схватке. Цветы вгрызаются корнями в крепкую кору деревьев, грибницы подтачивают папоротники, а насекомые оказываются солдатами своих древесных хозяев. Иллюстрируя последний пример, проводник вспомнил о «садах дьявола». Так издревле зовутся зоны, где растениям одного вида удалось одержать победу. Они захватывают целые гектары леса, уничтожая конкуренцию с помощью муравьёв-симбионтов и ядовитых спор. И до тех пор, пока ботаника не открыла феномен мимекрофитов — растений-манипуляторов, древние кечуа верили, что это злые духи деревьев сражаются между собой. Впрочем, джунгли могли убить тысячей способов. Прихлёбывая ром, проводник вспоминал о крохотных жёлтых лягушках под названием «листолаз ужасный», на чьей коже конденсируется смертельный алкалоидный яд батрахотоксин. Или о крошечных рыбках ванделлиях, что живут в пресной воде и способны закрепляться кровососущими иглами в анусе или гортани неосмотрительного купальщика.

      В небольшой гостинице, занимавшей белый касерио на главной улице Режины, такие рассказы звучали фантастично, но каждый пройденный километр наделял плотью их тревожные образы.

      Теперь проводник, худощавый мужчина из числа старых суринамских оппозиционеров, сидел на корме. Свистящий крик ночной птицы пронёсся над водой. Ему вторила перекличка эха в лесистых долинах. В шуме крон родились чёрные кляксы ночи, расползавшиеся всё шире. К монотонному треску лодочного мотора от HDX примешивался звон москитов, к счастью, не успевавших за его пятнадцатью лошадиными силами. Вскоре лодка вошла в излучину, приблизившись к одному из многочисленных слияний тропических рек. От главного русла Апруаг нередко отделялись протоки, быстро исчезавшие в зелёных коридорах, но Экини-Крик, которую выискивал рулевой, была не просто протоком, а весьма приметной рекой. Большая часть туристических маршрутов оканчивалась возле её устья, и выше по Апруаг поднимались разве что в торговых или исследовательских целях.

      Но лодка, управляемая проводником, неуклонно продолжала движение. Боунс сидел на её носу как массивное изваяние, положив на колени автоматическую винтовку. Сержанту Уилману доводилось работать в жарком климате — ещё тогда, в прошлой жизни. Приходилось бывать и в Техасе в разгар лета. Но горячий воздух гор Афганистана не шёл ни в какое сравнение с влажной и душной жарой экватора. Густые клубы водяного тумана липли к его коже, забирались под воротник пончо как питон, и от знойной взвеси в голове Джека набухал мутный звон. В этот раз акклиматизация не далась легко. Впрочем, несколько двухлитровых бутылок, сцепленных в пластиковую упаковку, помогали унять духоту.

      Проводник еле слышно напевал что-то под нос, вторя музыке в вакуумных наушниках. Киберпанк добрался и сюда: на его коленях, упиравшихся в гидрофобный баул со снайперской винтовкой Боунса, лежал «айфон». Разве что непривычная надпись «нет сигнала» подсказывала, что они уже провалились достаточно глубоко в ад.

      — Скоро будем. Выбирай берег, le voyou, — каркнул проводник с кормы.


* * *


      Бивис путешествовал с куда большим комфортом. Элегантный трёхпалубный катер модели «Флай 64» забрал молодого киллера с причала в Режине и помчался по предвечерней реке, распугивая случайные лодки. Построенная на верфях «Эйкон Групп» в Милане, даже в подержанном виде эта моторная яхта стоила не менее восьмисот тысяч евро. С учётом перегона в Гвиану и стандартной морской страховки, цена приближалась к миллиону — но судно стоило своих денег до последнего цента. Компанию Аарону составляли четыре палубы, прекрасный интерьер в кремовых тонах, шезлонги на полубаке и предупредительные темнокожие стюарды. Он тоже мог любоваться сельвой, в которой тонули звуки и запахи привычного городского мира, но в руке приходилось держать бокал с шипучим шампанским, а не промасленную американскую винтовку. Свежий ветер бил в лицо, принося с собой запах воды и влажного леса, а в салоне предлагали фрукты и лёгкие закуски.

      Катер шумел оживлением. Ют переходил в открытую площадку на корме, спускавщуюся к самой воде. На стапелях дремали два гидроцикла, накрытые разноцветным брезентом. Прямо над ними устроился полукруг кожаных диванов. Там звучали смех и быстрая, донельзя испанская игра на гитаре. Какой-то ковбой в ярко-красной рубашке пел баритоном в окружении нескольких мужчин и женщин. Иногда он не попадал в ноты, но звучало, в общем и целом, сносно. Несколько кают на нижней палубе оккупировали девушки разного возраста. Кажется, в носовой поселились известная телеведущая из Кайенны и какая-то чиновница средней руки из местного парламента, который назывался Генеральным советом. По крайней мере, они оказались единственными на всей яхте, кто смог объясниться с Аароном по-английски. Языковой барьер, который вызывал наибольшие опасения, с одной стороны оказался не таким уж серьёзным препятствием. Шампанское, непонимающая улыбка и прижатая к сердцу ладонь быстро превращали вопросы гостей в покровительственный смех, и беспечная беседа шла своим чередом. Никто не возражал, чтобы Аарон присоединился к компании. Здесь никто не говорил о серьёзных вещах, которые требовали бы участия собеседника.

      С другой стороны, Аарон лишился возможности извлекать информацию через «социальный фишинг». Из обрывочных разговоров с Элен и Натали выяснилось, что катер совершает уже третий рейс, не считая двух работающих с утра вертолётов, и число гостей на вилле приближается к шести дюжинам. На верхнем мостике яхты загорал коротко бритый хмырь в камуфляже и больших солнцезащитных очках. Он смахивал на зелёных новобранцев, которых пригоняют на отборочное тестирование пехотных войск. Брю не сомневался, что смог бы справиться с ним и отобрать автоматическую бразильскую Imbel. Впрочем, охранник всю дорогу дремал, не обращая внимания на музыку, и присутствовал на борту, по-видимому, для проформы. Брю видел перед собой одного из Экскаватричес — маленькой армии сеньора Паскаля.


      * * *


      Душа армии — это нецензурная, физиологичная, грязная брань. Возможно, в англоязычных странах дело обстоит несколько иначе, поскольку английский язык — это язык лучшей административной культуры. Но в армии Аргентины приказ, отданный младшим офицером без матерных выражений, воспринимался солдатами как необязательная для исполнения просьба. Поэтому речью Антуана Торреса давно стала речь его родной среды. Он ушёл teniente primero, старшим лейтенантом, хотя мог бы стать и «капитэн», и даже «коронель», полковником. Антуан Торрес поступил так из-за того, что в армию его привела не карьера. Люди, подобные Антуану Торресу, неспособны жить штабными офицерами. Латентные проявления садизма, которые нередко продвигают людей в иерархии силовых структур, делали Торреса прекрасным полевым командиром и тяжёлым в общении человеком.

      Сейчас лейтенант Торрес кипел от ярости:
      — Хочешь, чтобы я отхуярил тебе la verga, тупорылый мудак? Хочешь?

      Охранник за пультом контроля видеокамер едва заметно вздрагивал при каждом слове. Поводом для злости лейтенанта стала початая бутылка текилы, которую принесла в операторскую комнату добросердечная Ани. Ани делала так каждый понедельник, украдкой радуя выпивкой молодых телохранителей, но сейчас Жан Морье проклинал её доброту. «Тупая баба», — думал он. — «Ты не могла подождать, пока шеф сделает обход?»

      На синеватых экранах пульсировали джунгли, размеченные квадратами низкого разрешения, а во дворе крошечные официанты и мажордомы расставляли столики и подвешивали над деревьями гирлянды разноцветных огоньков.

      — Я ебал твою мать, — вкрадчиво прошептал Торрес. — У тебя что, мозгов не больше, чем у этой бляди?

      Шегран перегибал палку. Так, всё же, не делают. Так стараются не говорить. Но лейтенант поступал сознательно, приблизившись вплотную к своему подчинённому. Он выплюнул вызов в глаза молодому охраннику и с наслаждением старого тигра ждал ответа. Тянулись секунды, наполненные отдалённой музыкой разыгрывающегося во дворе маленького оркестра. Но вместо встречной агрессии Жан побледнел и сглотнул слюну. Молчание стало признанием его поражения. Немногие были способны лицом к лицу встретить ярость бывшего лейтенанта Торреса из Двенадцатой пехотной бригады. Охранник знал, что, если он откроет рот, лейтенант ударит его. Не в назидательных целях и не в воспитательных. Просто за то, что авторитет одного мужчины должен подавлять авторитет другого. Есть хищники, и есть их жертвы. Врождённый, тщательно пестуемый садизм. Так был организован мир этого человека.

      — Виноват, месье, — резиновыми губами проартикулировал охранник. — Максимальная бдительность. Вы говорили.

      Торрес не стал продолжать спектакль. Ему было плевать, бухают его подчинённые, трахаются со служанками или читают Борхеса в свободное время. Но человек за камерами должен оставаться трезвым, потому что сегодня на охраняемой территории собиралось слишком много людей. Суета, алкоголь и шум — Иерихонские трубы, которые разрушают любой охраняемый периметр. Сегодня от окружавших лейтенанта Торреса болванов требовалось просто выполнять блядские обязанности. И выполнять их трезвыми.

      — Вольно, — сказал Торрес, неожиданно аккуратным движением забрав текилу со стола. — Найду твою пизду пьяной через час — попрощаешься с tus bolas. Задача ясна?
      — Ясна, месье.

      Охранник с тревогой ждал, что вот-вот обманчивая выдержка Торреса слетит ко всем чертям и тяжёлая бутылка заедет ему по лицу или окажется в заднице. Но Торрес развернулся и ушёл, ничего не добавив.

      — Клод, — сказал он в коридоре, щёлкнув тангентой. — Ситуация?
      — На месте, — добродушно проскрипела рация.
      — Вода, патроны? Тебе двадцать часов там дрочить.
      — Вода, патроны, зонтик от солнца, se branler и обед а-ля Клод для местных комаров. Моя жизнь — мой праздник, месье.

      Шегран удовлетворённо кивнул. Хотя бы на одного человека он мог положиться в большом озере дерьма под названием Экскаватричес.


      * * *


      Люди Латинской Америки любят вечеринки. Это течёт в южной крови. Сиеста, фиеста, фестиваль, карнавал; они живут и убивают с лёгким сердцем. По крайней мере, Математик Жюстен относился к таким людям. Кипучая энергия жила в его теле. Фонтанировала в рокоте смеха, гнездилась в уголках глаз. Мясистое лицо этого человека легко складывалось в маску хохочущего сатира или принимало вид персональной готовности к корриде. Жюстен был скор на расправу и так же скор на щедрость. Он говорил громко и много, обильно ел и, подобно Эрнесту Хемингуэю, не носил дома обувь.

      Сейчас босые ноги Жюстена Поля-Жерара Паскаля холодил наборный мрамор на солнечном балконе его асьенды. Над белокаменными перилами открывался вид на яркий, залитый солнцем тропический рай. Широкая река золотилась в рассвете, а вода лагуны, специально очищенная от органических примесей с помощью аэраторов, приобрела ярко-голубой оттенок. До самого горизонта простиралось влажное море сельвы, здесь и там поднимались горбы могучих акаций или восьмидесятиметровых сейб. Туман скрадывал очертания джунглей, и вилла словно плыла в бесконечности времени и пространства. Подхватив с плетёного стола бокал апельсиновой тафии, местной водки, Жюстен созерцал мир, которым владел.

      За распашными дверями-жалюзи был виден интерьер большой спальни с широкой кроватью в центре. Солнце плясало на розовой плитке и роскошной шкуре ягуара, постеленной в её изножье. Когда Жюстен отвернулся, на пороге спальни бесшумно возникла стройная фигурка девушки. Она по-детски старалась наступать в тёплые солнечные пятна, перепрыгивая между ними, словно играла в классики. Не утруждая себя одеванием, девушка ступила в теплоту тропического рассвета, жмурясь на солнце. В её смуглом лице читалась европейская красота, приправленная неясной индейской кровью. Креолы были потомками первых европейских колонистов, поселившихся на южноамериканской земле и постепенно смешавшихся с аборигенами. Тем не менее, называть их простыми метисами — значило не понимать глубину и сложность этнических культур южного континента. Креолы были не просто расой или группой со своим необычным языком. Они считались практически кастой, присутствуя как своеобразный символ на банкнотах некоторых государств, в политических программах и социальных пирамидах. Софи Бонне родилась и выросла в Гвиане, унаследовав от предков и горячий темперамент, и спокойствие индейской натуры. Она прижалась к Математику Жюстену со спины, обвив его талию, и тот ощутил исходящее от её молодого тела тепло. Лишённое одежды, загорелое, пряное, оно горячило так, что тридцатиградусная жара ненадолго перестала существовать для хозяина виллы. Несмотря на всю свою мудрость, всю жестокость и могущество, Математик Жюстен пал жертвой тех же чар, что погубили до него и Цезаря, и русского царя.

      — Красиво, — пробормотала Софи, устроив подбородок на плече Паскаля, и тут же добавила: — Ты неудобный и круглый. Куда на тебе столько мяса?
      — Считаешь, что я толстый? — проворчал Жюстен.
      Софи заглянула в лицо наркобарона, изучая его настроение, и только потом ответила, игриво спрятав ладони под его льняной рубашкой. Паскаль с удовольствием чувствовал прохладу ладоней, поднимающихся от крупного живота к груди. Он не понимал, как её руки остаются холодными, когда тело было таким горячим.
      — Подумала и признаю ошибку, — прошептала Софи. — Мужчины должно быть много.

      Паскаль только покачал головой. Некоторое время они продолжали смотреть на непроницаемый ковёр джунглей. Тот вставал над лагуной словно зелёная волна, грозящая захлестнуть причалы и служебные сараи. Внизу белели катера. Часовой неторопливо прохаживался на вышке посреди островка, а гидросамолёт с треском винтов разгонялся по воде. К полудню он доставит на виллу последние запасы к намеченному празднику. Жюстену исполнялось пятьдесят. Он не хотел большой публичности.

      — Если бы я не знал, что тебе платят, чтобы ты жила со мной, я бы влюбился, — задумчиво отметил le revendeur, по-крестьянски отхлебнув тафию.
      — Мне не платят за то, чтобы я спала с тобой, — ореховые глаза Софи с лаской прижмурились, повторяя мягкую улыбку на губах.

      Она лгала.


      * * *


      Три часа в пути пролетели почти незаметно. Когда сумерки опустились на джунгли, покрыв реку сплошным ковром фиолетового марева, яхта сбавила ход. Теперь она шла не в стремнине, ей постоянно приходилось давать повороты в сужающейся протоке. Бивис не видел этого, но в точности те же манёвры выполнял проводник, ведущий резиновую лодку его напарника. Временами мангры подступали так близко к её бортам, что над палубным леером наклонялись их широкие и мясистые листья, покрытые блестящей от воска кутикулой. Зажглись огни, окружив катер уютным медовым светом, а разговоры сами собой стали глуше. Теперь итальянская яхта выискивала путь в темноте прожектором, а над деревьями впереди поднималась слабое световое зарево. Гулкое эхо пронеслось в небе вместе с ярким силуэтом заходящего на посадку вертолёта, и стюард громко объявил, что гости могут готовиться к высадке.

      Лагуна открылась внезапно. Она выступила из фиолетового марева ярким пятном, украшенным разноцветными нитями гирлянд и красными крышами белой как снег гасьенды в глубине парка. Центр её полукруглого бассейна занимал крошечный островок, покрытый кустарником и декоративными камнями. С поднимавшейся над островом сторожевой вышки бил прожектор, описывая круги по воде и пытаясь достать даже до противоположного берега. Судя по равномерности его движений, им управляла автоматическая система, наверняка дублирующая луч прожектора фокусом камеры видеонаблюдения. Впрочем, и без прожектора хватало света: два блока ламп, полыхавших синим пламенем дневного света, были установлены на берегу — на краях каменной стены, опоясывавшей поместье. Их с лихвой хватало, чтобы видеть рябь волн на воде, поднятых винтокрылой машиной. Освещение двора и вовсе заставляло ночь отступать к завесе деревьев, а взамен дарило взгляду блистательный парк.

      Трёхэтажная вилла в стиле колониальных вельмож поднималась над открытым пространством между лагуной и террасой, опоясавшей её первый этаж. Если смотреть со стороны реки, слева к ней примыкало длинное строение, возле которого сновали официанты и курили двое неприметных мужчин в пятнистом хаки, а правая часть двора оставалась в полутьме. С катера Бивис видел сетчатые заграждения и крепкий забор из параллельных металлических трубок, который опоясывал нечто вроде маленького рукотворного болота размером с пару теннисных кортов, но других деталей рассмотреть не успел — яхта вошла в сердце светового поля, повернувшись бортом к длинному пирсу.

      Публика на палубе взорвалась аплодисментами, а гитарист издал несколько бравурных аккордов. Навстречу катеру по пирсу шагал грузный мужчина в полотняных брюках и расстёгнутой до пупка белой рубашке. Он шёл босым, но на груди и толстых руках блестело золото. Его широкое лицо сияло в зубастой улыбке, а над большим лбом кудрявился венец седых, но ещё буйных волос. По традиционным законам гостеприимства сеньор Паскаль, известный Бивису по фотографии и прозвищу Математик Жюстен, лично встречал своих гостей.

      Рядом с ним, скромно сложив руки поверх небольшого клатча, держалась смуглая девушка в закрытом синем платье. Но строгость наряда играла с ней злую шутку, подчёркивая спокойствие позы и мягкость лица. Наверняка она сознательно избрала этот почти офисный стиль, отлично зная о сексуальном контрасте с шикарными нарядами гостей. Бивис видел и её фотографию — Софи Бонне. К сожалению, до встречи со служанкой он никак не мог уточнить, знает ли она о предстоящей эвакуации, и, если да, то как к ней относится. Сейчас весь вид Софи демонстрировал одно удовольствие от её скромной роли в тени богатого гвианского пеззонованте.

      В полушаге за спинами хозяев замер третий человек. Бивис едва не пропустил его присутствие, но профессиональный инстинкт указал ему на упущенную опасность. Человека выдали штаны. Вместо брюк или коктейльных чиносов человек носил плотные чёрные штаны с накладными карманами, а взамен туфель на его ногах красовались неброские спортивные кроссовки. И никакая рубашка уже не могла спрятать от взгляда Аарона, что он видит перед собой военного. Сами военные думают, что отлично умеют прятаться в толпе, но это не так. Мало кто не почувствует их тяжёлое внимание, их нескрываемое чувство собственного превосходства, не заметит руки, по старой привычке убранные за спину.

      Teniente Торрес смотрел прямо на Бивиса спокойным, изучающим взглядом. И смотрел на него одного.

Ашабенфорд еще не вырос до таких размеров и снобизма, которые обязывали городского голову устанавливать бронированную дверь в ратушу, и сажать в приемной секретаря, которая запишет посетителя на прием к заместителю по не очень важным делам, и если этот заместитель решит... Тут все было проще - стоило Хьюго спросить у привратника, можно ли пообщаться с мэром - ему тотчас открыли тяжелую дубовую дверь, и сказали зайти во вторую комнату направо.

Сама ратуша представляла собой скорее место для общественных собраний, чем бюрократическое заведение. Почти все внутреннее пространство занимал огромный центральный зал, стены которого были отделаны лакированым резным дубом, а с потолка свисала не очень дорогая, но все же презентабельная хрустальная люстра. Меж лиственного орнамента дубовой резьбы уютно разместились декоративные щиты с памятными экспонатами. Кажется, в прошлом Ашабенфорд вел не только тихую фермерскую жизнь - тут были и чучела редких монстров, и несколько зачарованных предметов, включая то самое копье, которое обещалось смельчаку за расправу над бандитами и возвращение писаря. Лезвие в виде длинного листа ивы, с имитацией разной шероховатости лицевой и обратной стороны, органично переходящее в древко, говорили об эльфийском происхождении артефакта. Впрочем, больше половины предметов на стенах ратуши можно было отнести к эльфийской работе.

Мэр Хареск Малорн принимал у себя в кабинете - достаточно просторной для одного человека комнате, снабженной двумя старинными дубовыми шкафами и массивным столом с каменными резными ножками и наборной столешницей из разных сортов древесины.
- Приветствую! Кажется, передо мной один из тех, кого мы в Ашабенфорде с почтением именуем авантюристами? Что привело вас ко мне? Хотели бы обсудить детали по поводу поисков моего помощника?

======================

Конская Поилка недолго оставалась полупустой. Амитон и его небольшая команда едва успели в спокойной и размеренной обстановке насладиться выдержанными винами Брю Андервуда и его поставщиков, как в двери гостиницы вошел бард. Оглядел присутствующих, заказал довольно дешевого вина, и сел проверять свою лютню. Видимо, в дороге его крепко побили, так что досталось и человеку, и его инструменту - лютня долго и заунывно жаловалась, бард скрежетал зубами от издаваемых диссонансов, и наконец нашел причину - закрутил разболтавшееся крепление грифа, подложив пару клочков пергаментной бумаги для "правильного" положения. Барду тоже не дали допить вино - и тут же стала ясна причина его появления в таверне. Он, вероятно, заприметил шумную компанию наемников на пути в "Поилку", и постарался обогнать их, чтобы поразить величием своего гения. Ну или просто заработать медячок-другой. Пока новые гости делали заказы, а Брю пытался понять и запомнить, кому и сколько нести, певец начал выступление. В основном наемники были людьми, но были среди них и три дварфа, довольно рослых и не очень следивших за своими доспехами - то есть, дварфы, пожившие в человеческом сообществе. Вся компания насчитывала около двадцати рыл, так что Брю вызвал с кухни всех помощников повара - эти скорей будут пить, чем есть, но зато пить будут много. От внимательного глаза Диегерана не утаился один любопытный факт - Брю убегал на кухню со свободными руками, а по возвращении правую руку завел за спину, а едва оказался у стойки, как послышался глухой удар чего-то тяжелого о доски пола.
Бард, оценив средний интеллектуальный уровень таверны, и приняв во внимание основные интересы собравшихся, начал с веселых песен. Тот факт, что рядом был эльф, немного настораживал его, но артист решил, что ничего, потерпит.

Однажды теплым майским днем
Вышел я из дома
И покинул все,
Что было мне знакомо
С самых ранних дней.

Послушай, хватит, не толкуй
ты мне про Сильмарил!
Ведь я в проклятом том бою
На правом фланге был!
Решили эльфам мы тогда
Устроить бранный пир,
За гибель братьев отомстить
И за Наугламир.


Пока певец распинался, насилуя эльфийский слух Диегерана, но собирая при этом серебряные и медяки от наемников, Хьольнир мельком пробежался по лицам - вдруг кто знаком окажется, с караванами много где ходили. Может, с кем-то в одном строю был, а может - кому-то пятак утюжил. Знакомых рож на этот раз не оказалось, однако было кое-что более интересное. У одного из наемников на запястье блеснул очень знакомый браслет. Как раз такой, какой еще недавно украшал покрытую чешуей лапу Бишимзона. Интересно, откуда он здесь? Хьольнир на всякий случай проверил сумки, снятые с мула - все ценное было при нем. Значит, по крайней мере, его не обокрали. Уже хорошо.

- Ты прочтешь молитву, отречешься от драколича и поклянешься своей душой, что никогда не станешь ему служить. После этого ты выдашь ВСЮ информацию о культе, которую знаешь. Откуда твой учитель, сколько средств было потрачено на найм банды, сколько еще банд охотников на рабов в округе, где они, куда вы должны были отвести людей и каким путем, кто вас должен был встретить... впрочем, ты не дурак и сам знаешь, что стоит сказать. Но рассказывать ты будешь вечером, после того, как я испрошу своего бога о силе, которая заставит тебя говорить только правду.

Девушка встала и сложила руки на груди.

- Повторяй за мной...

Девушка начала произносить молитву Келемвору. Молитвы келемворитов были монотонными, без напевов или смены темпа, словно похоронный звон.

Глашатай повернулся на выкрик, и долго всматривался в толпу

- Простите, эээ... Господин. А кто спрашивал про стоимость? Впрочем, неважно. Копье было получено в дар от почетного мэра Ашабенфорда, господина Джаэра Брайтсонга, и его стоимость никогда не оценивалась экспертами. Тем не менее, по самым скромным подсчетам, копье может стоить от пяти до десяти тысяч золотом.

После того, как была озвучена столь внушительная сумма, народ, слушавший глашатая, ахнул, как один человек, и тут же начались обсуждения на тему "нам бы всем миром пойти, да вызволить этого парня, вот заживем!" Впрочем, слуга закона быстро умерил пыл горожан

- Однако смею вас уверить, ни один торговец Ашабенфорда не сможет позволить себе такую покупку. Тому, кто пожелает продать копье, нужно поискать более населенные города Долин. Может быть, на побережье...

Пока глашатай по третьему разу объяснял суть предложения мэра, и его реальную стоимость, из дверей таверны "Конская поилка" вышли двое путешественников, выглядящие определенно способными постоять за себя. Эльф и южанин о чем-то разговаривали, вполуха слушая и глашатая. Несмотря на то, что у ступеней ратуши столпилось достаточно народу, все же не каждого жителя городка привлекала возможность рискнуть жизнью за некое копье, которое потом еще фиг продашь. Южанин подошел к толпе, что-то выспрашивая у людей, эльф же разумно оценил свои шансы в разговоре с этими горожанами, полными предубеждений, и остался в стороне, наблюдая за происходящим, и не уходя далеко от дверей таверны. В его сторону как раз направлялась еще одна колоритная парочка - полурослик с не очень доброй ухмылкой на лице, и дварф - с лицом исключительно добрым, и огромной гизармой на плече. С такого станется сначала улыбнуться, а потом как двинуть! И это будет считаться традиционным дружеским приветствием у подгорного народа. Судя по тому, что дварф буквально тащил полурослика, шли они выпить, и никаких других далеко идущих целей не имели.

Амитон же, пользуясь скоплением народа, отправился разузнать, как тут вообще ведутся дела. На вопросы о торговле магическими предметами частично ответил глашатай, ну а местные отправили его в лавку гнома Алмаэса, местного алхимика и ювелира. Судя по отзывам, его способности не распространялись дальше простых зачарований, подвластных и самому Амитону, но ассортимент был не в пример больше. Что касается приключенцев, они часто останавливались в Ашабенфорде, и именно для них глашатай устраивал это представление. Если быть особенно внимательным, можно было даже заметить пару групп, совещающихся отдельно от общей толпы, и выделяющихся наличием доспехов. Южанин невзначай прошелся рядом с ними, и оценил их шансы как весьма низкие. Новички, только недавно скопившие себе на снаряжение, и еще вчера всерьез выбиравшие караван, к которому пристанут охраной, теперь почуяли большой куш. Им даже не достало ума объединиться со второй группой таких же олухов. Возможно, стоило их отговорить, но Амитон знал эту породу упрямых юнцов - все его усилия только уверят их в том, что нужно обязательно попробовать урвать большой куш, "иначе какие же мы авантюристы?"
А вот вопросы про Александра Даскфолла не дали почти ничего. Да, живет такой маг. Появился в городе год назад, выкупил сарай у кузнеца, снес его, и выстроил свой дом, причем всего за пару дней, так что определенно не обошлось без колдовства. Чем занимается - никто не знает, и соседей это начинает немного злить, так что они уже подыскивают себе место под новый дом. Ни в чем плохом замечен не был, но в отличие от Алмаэса, своим искусством на жизнь не зарабатывает, и вообще непонятно, что ему тут в городе надо. В общем, маг оказался настоящей белой вороной.

- Имя мне - Овадия-Закуй-Их-Царей-В-Цепи-Перед-Лицом-Господа* Пеннимэн, - голос охрип, но не утратил до конца звучности, - и говорю я вам, дайте мне сюда эту смерть и погибель, и пусть катится в бездну слабейший! Ибо под сенью Господа пролегает мой путь! Пускай разбился о скалы корабль праведных, и поглотили волны моряков несущих святую миссию изгнать проклятых папистов и принести в эти земли свет истинной веры, а я три дня пробыл на скале в море, и острые скалы трепали языки волн как сломанные зубы! И пускай я встречаю смерть свою среди поганых папистов**, но слово Божие со мной и стану я как Иов. Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходили надо мною. И я сказал: отринут я от очей Твоих, однако я опять увижу святый храм Твой***. И было мне видение, и встала передо мной под сводами пещеры, подобной той, где заточили отроков, и была фигура исполнена мощи и величия! Воды под ее ногами обращались в кровь. И сказала она - те, кто склонится, обретут жизнь вечную! И был я спасен, и вновь ступили ноги мои на твердую землю. Пускай безбожные жрецы-паписты роют землю, у капищ языческих, станет все по воле Его! И пускай новые испытания, подобные испытаниям Иова, пали на меня, все я выдержу. и буду в Царствии Небесном одесную Спасителя, ибо я верный и отмеченный слуга Его!

Конан расмеялся в след убегающим бандитам вытер свой меч о траву и снова присел на камень ожидая кого то кто мог бы показать ему дорогу к городу.

Сидя в медитации, Жерар потерял чувство времени. Решив последовать совету пятого, и стал концентрироваться на будущем. Жерар ушел в транс, пытаясь настроиться на волну времени. И вроде бы у него даже получилось.
Очнувшись, по лицу археолога нельзя было сказать что он отдохнул и пребывал в безмятежности. Жерар быстро огляделся, пытаясь сориентироваться где он, а главное когда. Что то вспоминая, он хотел быстро вскочить, но в глазах поплыло, и пришлось немного подождать пока тело отойдет от долгого сидения. После чего побежал на улицу.
Увидев Джейн и остальных Жерар облегченно улыбнулся и направился к ней. Я должен вам рассказать о своем видении, прямо сейчас.
И не дожидаясь ответа рассказал о своих видениях:

Закончив свой рассказ, Жерар облегченно выдохнул, он все же успел. После чего пояснил свои догадки:
Коридор с нитями - это что-то вроде линий судьбы. Каждая нитка - это чье-то время. Прошлое или будущее
Светлая часть - размытое будущее.
Темная - прошлое
Светящаяся точка на каждой нити - настоящий момент времени.

ссылка

      Курс лайф-коучинга окончен.

      Игуала, апатичная и серая дыра в ста километрах от Мехико, даже не подозревала, что в мире существуют вещи намного худшие, чем засуха, нищета и разгул наркокартелей. Но седьмого июля 2009-ого года все её жители, от стареющего мэра до последнего бродяги, услышали голодный рёв Кетцалькоатля и скрежет клыков вампира, имя которому Раздор.

      В ночь с восьмого на девятое число стихийное восстание индейцев под предводительством Рамоны Маравы набрало ужасающую силу. Вдохновлённые гибелью Пернатого Змея, охотящегося во снах чудовища, далёкие потомки ацтеков с древними гимнами на устах захватили половину города и автосвалку за ней, разграбив скрытые тайники и логова картеля, а затем спалив пола марихуаны дотла. Яростные призывы Маравы бороться с бюрократией и ничем не прикрытой преступностью побудили некоторых молодых не-индейцев выйти из квартир и взять в руки трофейное оружие, пополнив силы восстания на целую тысячу. Тех, кто был против внезапного переворота в городе, будь то из личных убеждений или же просто из страха, вначале сгоняли на обагрённую кровью площадь перед аптекой, чтобы они своими глазами взглянули, против каких отвратительных людей идёт борьба. Сквозь песни и призывы на языке науатль звучал единственный возможный лозунг для любого здравомыслящего жителя Игуалы - "Никто не смеет делать нас несчастными".
      Увы, далеко не все были убеждены видом обезглавленных трупов и пылающих белым фосфором автомобилей. Марава, добившаяся фанатичной преданности своего народа, велела насильно заставить противников бунта принять наркотики из пустынных трав и провести с ними странные, по сути ломающие психику ритуалы. А тех, кто не желал никаким образом участвовать в кровопролитии и открыто выступал на стороне председателя Салье и картеля, Марава была вынуждена приказать убить. Когда от удара топором по голове умер святой отец Рамирес, отравленное дурманом сердце женщины вздрогнуло... Но когда были казнены ещё пятеро человек, она чувствовала лишь глубокое удовлетворение. Она сражалась за правое дело, в её душе не осталось и тени сомнений. Как и милосердия.
      В ту же ночь, по другую сторону реки прокатилась волна убийств. Пока индейцы жгли костры и готовились к наступлению через мост, все, кто мог бы им противостоять, были уже мертвы. Начальник полиции и его подчинённые, уцелевшие боевики картеля, телохранители председателя и сам Хуан Салье - к утру были найдены лишь их опустошённые до последней капли крови трупы. В полдень Марава вошла в здание гасиенды и, стоило ей увидеть иссохшее тело своего давнего врага, услышала раздающийся будто в затылке женский голос.
      "Ты обрела Знание. Ты сражаешься не зря".
      Принимая в ряды своего ополчения любого желающего и убивая любого протестующего, вдохновленная победой Вождь Марава стала самопровозглашённой правительницей Игуалы. Спустя несколько дней двоих членов картеля, а затем и троих сотрудников Центра расследований и нац. безопасности Мексики отловили на въезде в город и, угрожая оружием, отправили обратно в Мехико, потребовав освещение ситуации в прессе. Интерес печатных изданий и телевидения не заставил себя ждать - скоро вся страна, а затем и мировое сообщество узнали, что Игуала, переименованная в Город Бурлящей Реки, за два дня была захвачена индейским народом и требует полной независимости от Мексики. Перед множеством камер новостных каналов измождённая наркотическим бредом Марава заявила, что высокомерное и безразличное правительство, а также могущественные и свободные от ответственности за злодеяния картели найдут в Городе Бурлящей Реки лишь смерть. Но угнетаемые со времён вторжения испанцев индейцы Мексики и обычный народ, который устал от вечной тирании, по словам Вождя будут приняты в городе со всем радушием и получат безопасное убежище.
      На седьмой день после захвата города Маравой картель "Семья", разъярённый потерей приносящих доход полей марихуаны, начал собирать самых преданных и самых жестоких боевиков, чтобы вернуть Игуалу назад. Причем часть финансов на такую масштабную меру была получена от губернатора штата Герреро. Ещё через день в кабинетах спецслужб США начались переговоры о проведению секретной операции по устранению Вождя Маравы. Внушительная сумма денег в её поддержку была вложена заинтересованной в инциденте корпорацией "Пентекс".

      Бенито Рубио, зарабатывающий колоссальные деньги на невежественных людях, которые встретились со сверхъестественным, в очередной раз вышел сухим из воды и вовремя покинул пылающий восстанием город. Впрочем, пересчитывая собранные с Игуалы тридцать тысяч долларов за бесполезные "орудия" против чудовищ, делец уже забывал это имя и ложную легенду блистательного лайф-коуча. Бросив своих клиентов и секретаршу, он отправился далеко на юг, в Акапулько, чтобы там обмануть ещё больше людей и заработать ещё больше денег. Этот охотник уже придумывал себе новое звучное имя и детали новой легенды, связанной с эзотерикой, гаданием и техникам соблазнения противоположного пола. А когда этот образ ясно сложился в голове, "Пако Васкез" мечтательно улыбнулся. Его денег скоро будет достаточно, чтобы отплыть из Мексики в Тайланд и значительно расширить свой лживый, но невероятно прибыльный бизнес.

      Аркадия, царство Истинных Фей, сотрясалась от хохота. Перворождённый Летнего Двора, назвавшийся Бароном, праздновал свою маленькую, но уморительную шалость: созданный им из грёз и кошмаров Кетцалькоатль оставил свой след в истории Игуалы и был побеждён случайно избранным Героем. Мощный поток веры в чудо индейского народа и прочих жителей города напрямик хлынул в его смеющееся горло, наполняя Истинную Фею силой. А когда грандиозное пиршество закончилось, Барон с наслаждением облизнулся и начал вдохновлённую работу над новым таким же прекрасным, как и свирепым монстром, которая ввергнет в хаос очередное человеческое поселение в стране с забавным названием Мексика.

      Военное Празднество Шабаша было сорвано. Четыре крупные стаи, ожидавшие сигнала выступать по следу могущественного старейшины Малкавиан, который по слухам помнил цивилизацию шумеров, запятнаны позором. Разведчик стаи Аварийного Состояния, Пако из того же клана пропал без вести, хотя именно от его видений и пророчеств зависел успех всего похода. Затем под смертоносными лучами солнца погибла вся его стая, остановившаяся в неудачном месте, чтобы переждать день. Оставшиеся три стаи узнали о произошедшем слишком поздно и послали разведчиков в самый очевидный для атаки город в радиусе сотни километров - Игуалу. Но во взятом под управление Вождём Маравой городе вампиры Шабаша обнаружили только последствия охоты могучего Старца, но не его самого. Впавшие в ярость от досады и позора, покрывшего их репутацию, дуктусы всех трёх стай поклялись перед архиепископом штата Герреро, что готовы отдать жизнь за поимку потомка Малкава, и сорвались прочёсывать каждый город и деревню, словно безумный вихрь. В одной из таких атак под колёсами тягача погибла бывшая журналистка Пенелопа, ранее работавшая в газете Игуалы и не сумевшая доехать до Мехико какой-то жалкий десяток километров.

      Хорхе Васкез, послуживший причиной большей части ужасающих перемен в Игуале, был найден утром девятого июля в своём доме. Невероятно сильный удар предметом, который так и не смогли отыскать, лишил его половины головы, а укус некоего зверя - кисти руки. Кроме трупа плотника в центральной комнате силы ополчения Маравы нашли две мёртвые женщины, судя по всему, выкопанные из своих могил, а также череп с неестественно длинными клыками. Энрике, сосед Хорхе, сразу узнал в найденных женщинах мать и младшую сестру убитого. Вождь Марава лично хоронила и проводила ритуал освобождения души в царство духов человека, который своим героическим поступком обеспечил её победу в битве за город, а его погибшую семью велела перезахоронить рядом с его могилой. Дом Хорхе Васкеза, стены комнат которого были исписаны небрежными словами, означавшими "Раздор", стал своеобразным алтарём, куда индейцы и простой люд ходил ставить свечи, текилу и еду, дабы почтить память этого отважного и сильного волей героя.

      Рамон Моралез, прозванный Маравой "Дымящимся Зеркалом", тоже победил своего врага, чудовищного Пернатого Змея... Но цена этой победы была слишком высока. Воспоминания о подвиге были стёрты навсегда без всякой надежды на восстановление. Более того, с тех пор ни один монстр, обитающий в ночи, будь то вампир, ведьма или оборотень, перестал для него существовать. Даже если эти создания решились бы убивать людей вокруг, Рамон был бы обречён беспомощно наблюдать за необъяснимыми смертями, в упор не замечая угрозы. Поэтому, съедаемый депрессией, он без оглядки отправился вместе с давним приятелем в Мехико, чтобы заработать денег на краденом оружии и наркотиках, а после забыться окончательно. Когда их машина въехала в пределы столицы Мексики и тут же встала в пробку, некий подмёныш, сидевший в автобусе рядом, вдруг вскричал от растворяющей его силы Банальности и тут же впал в кому. Проклятие Рамона было настолько сильно, что забвение беззвучно выжигало всё чудо и магию из тех несчастных, кто оказывался в двадцати метров от него.

      Что случилось дальше? Как поступил со своей жизнью победитель Кетцалькоатля, переехав в Мехико? Долго ли продержалась Вождь Марава на посту правителя Города Бурлящей Реки? Ждал ли успех нового монстра, которого создал Барон? Сразились ли с Раздором те три стаи Шабаша в надежде смыть позор и вкусить крови древнего каинита?

      Этот курс лайф-коучинга не может ответить на эти вопросы.

      Его целью было обучение, как нужно и не нужно жить.

      И сбор денег с доверчивых людей. Куда уж без этого.

      - Нет... Нужды... Твои ложные боги тебя не услышат.
      Сказав это на чистом испанском, ребёнок зашевелился под красно-чёрным покрывалом. Измученное сердце Хорхе радостно вспорхнуло и забилось быстрее, его молитвы были услышаны. Мальчик медленно поднялся на ноги, заворачиваясь в свой саван так, чтобы была видна только его лысая, обтянутая серой кожей голова. Лопнувший от удара локтем глаз исходил кровавыми пузырями и слезами, постепенно восстанавливаясь, на тонкой детской шее затягивалась рана от воткнутого ранее кола.
      Господь исцелил мальчика, чтобы тот не говорил. Хорхе ощутил, как глыба мук совести сваливается с его души. Счастье было так всеобъемлюще, что он не находил сил шевелиться, лишь плакать от радости и беззвучно благодарить за божественное чудо.
      - Заговорщик нашёл сильного, - сказал мальчик голосом взрослой женщины, расправив плечи. Чудовищные клыки будто втянулись назад, детские губы изогнулись в лёгкой улыбке - Я уважаю его. Спаситель оказался бОльшим глупцом.
      Вдруг он громко рассмеялся, запрокинув голову. Этот мелодичный, беззаботный и полный радости смех Хорхе мог слушать вечно, так же весело смеялись женщины его семьи. Он даже посмел представить, что смех мальчика - это смех Изабеллы, Даниэлы и Марселы, слитый воедино.
      - Я чувствую, как эти твари стучатся, царапаются, кричат в моей голове, - ребёнок провёл слишком короткими пальцами по вискам, затем стер текущую по щекам кровь - Они жалеют о своём поражении, хрипят проклятия и терзают себя, хотят понять, почему я двигаю этими руками и говорю этими устами. Тысячелетия нашей войны ничему их не научили.
      Мальчик прижал ладони к мокрым от слёз щекам Васкеза и мягко повернул его голову к разломанной двери в комнату с сейфом. Плотник, перевязывая свои раны в болезненном бреду, не заметил, что все стены и потолок были исписаны тонкими мазками крови. Шумерская клинопись, египетские пиктограммы, восточные иероглифы, арабская вязь, русские, немецкие и французские буквы были выведены небрежно, превращая комнату в пугающее и одновременно прекрасное произведение искусства. На стене с дверью в гараж Хорхе увидел два слова, написанных на английском и испанском:
      "Раздор".
      - Слишком гордые. Слишком безумные. Вот с кем мой разум делит это тело. Каждую тысячу лет каждый город мог либо прогнуться под стальной волей Спасителя, либо уйти в забвение под безмолвные жесты Заговорщика. И посмотри. Посмотри, кто победил. Посмотри, кто всегда должен побеждать.
      Пальцы мальчика осторожно дотронулись до перебинтованной культи Хорхе, погладили её. Васкезу эти ласковые прикосновения были подобны ласке матери и Марселы.
      - Второй Город погиб в песках, стоило Каину отвернуться. Тринадцать молодых набросились на трёх древних и сбросили их с тронов. Каин позволил это. Почему? - ребёнок плакал кровавыми слезами и счастливо улыбался - Потому что так должно быть всегда.
      Хорхе заворожённо слушал, глядя в молочно белые пустые глаза. А мальчик заносил раскрытую руку, словно хотел дать пощёчину. Разве он заслужил это? Преисполненный чистой любовью к ребёнку Васкез допустил мысль, что да. Это было самое меньшее наказание за то, что он ранее наделал своими кулаками.
      - Мой мудрейший отец Малкав умирал, затекая в черепа своих потомков, и шептал, что когда-нибудь, когда погаснет солнце, мы узнаем, кто на самом деле прав. Пообещал, что мы сольёмся воедино и поймём его великое Знание. Поцеловал наши расколотые разумы со словами, что после Знание обретут и люди, которых мы терзаем.
      Мальчик снова утёр кровавые слёзы и поцеловал Хорхе в лоб.
      - Обрёл ли Знание ты?

Мигель ждал охотников, сидя на краю крыши. Когда они поднялись по лестнице, носитель Пернатого Змея даже не повернулся в их сторону, глядел на площадь в индейском районе, где двенадцать костров и частые вспышки выстрелов разгоняли вечернюю тьму. Хорхе увидел, что на подходе к оплоту Маравы посреди улицы пылало ярко-белое пятно. Почему-то вспомнилось предложение Рубио насчёт фосфорной гранаты.
- Индейская сука побеждает. Кто бы мог подумать, - Мигель сплюнул с высоты и повернулся к охотникам. Не то чтобы ранее его можно было назвать уродом, но охота Кукулькана сделала черты его лица ещё хищнее, резче и изящнее, а привычные равнодушные глаза лейтенанта картеля будто ожили, бурля потусторонней силой.
Он встал с края крыши и развёл руками.
- Давай сделаем это быстро, трепло. Я хочу попробовать на вкус слишком гордую душонку Маравы.

- Одно условие... - улыбнулся Рамон и кинул в него "снаряд" - .... ЛОВИ!

Раздался смачный хлопок, по бежевой рубахе Мигеля растеклась большая жёлтая клякса.
- А, - демон чуть погодя кивнул - Ну. Так тоже сойдёт. Добро пожаловать.
Спустя секунду Мигель и Рамон испарились в воздухе, оставив Хорхе на крыше в полном одиночестве.

Плотник почесал репу, задумчиво посмотрел на огни костра вдали. Вздохнул, достал из рюкзака бутылки с испорченной текилой и тряпки и начал неспеша мастерить коктейли молотова.

***

Вновь Рамон очутился во сне. Вернее, среди бесконечной пустыни, опаляемой солнцем, возник Дымящееся Зеркало, величайший герой ацтеков и победитель Пернатого Змея. Правда, последний титул ему нужно было получить самостоятельно.
Голубое небо было чистым, вокруг не кричали обнажённые люди. Да и сам Герой не стоял на жгучем песке без одежды. Осмотрев себя, он понял, что облачён в шкуру неизвестного науке зверя, яркие красно-зелёные доспехи из кожи и причудливые узорчатые сандалии. В ногах валялся шлем, напоминавший изготовленную из какой-то ракушки маску с отверстием для рта.
- Тебе нравится?
- Ты должен быть горд, верно?
- Вряд ли. Проснись. Это сон, разве не ясно?
Три голоса, схожие между собой, но исходящие из ниоткуда, окружили Рамона.

- Сука, я обоссал Кукулькана! - заржал Рамон, поднимая руки, - вы, тупые призраки бессмысленных индейских легенд! Слушайте! Я ссал с высокой горы на всю вашу уродскую мистику! Вы - просто сны! Страшилки, что прячутся по углам. Которые пугают детей! Я вырос уже давно, я видел сука, Терминатора, Блейда и Мглу. Мне похуй. Если вы мне можете что то делать - делайте. Если нет, ебитесь друг с другом, а я пошел.

- Правильно, правильно! Ступай, - голос Барона наконец стал узнаваем, исходя с неба, от палящего солнца - Хотя шутка с мочой стала лучше, кха-хе-хе, гораздо лучше! Я бы хотел взглянуть, что ещё ты можешь придумать!

- А, сеньор Барон Солнце, - Рамон помахал рукой вверх, - еще один сон во сне. И не надоело, скрываться за иллюзиями и миражами? Или ты настолько страшный, что стесняешься?

- Острый на язык, кхи-хи. Никогда не приходило в твою голову типичного молокососа, что ВАША жизнь - страшный мираж? - произнёс Барон прямо у Рамона за спиной, причём голос упал на три октавы.
Обернувшись, Герой увидел койота. Того самого, которого разорвала мина вампиров в полдень. Израненная осколками и обгорелая туша зверя с едва державшейся на лоскутах кожи головой открывала клыкастую пасть, капая черной кровью на песок.
- Не просыпайся, молокосос. Всё равно не сможешь.

- Конечно, - доброжелательно сказал Рамон, - ты наверное не знаешь, как охеренно продвинулся кинематограф в Голливуде? - он улыбнулся, разглядывая койота, - ты знаешь, что такое Диббук, маленький доисторический ты монстрик? Это охуеть страшная говнина! А за тобой охотились КИШКИ, прикинь чувак, кишки? Я видел это кино, и это был такой пиздец, после которого любые дешевые страшилки такого рода меня СМЕШАТ. Наш учитель называл это, как его, постмодернизмом. Все что могло быть, уже придумали. - Рамон развел руками, - честно. Ты не сможешь показать мне ничего такого, что не было бы уже снято в киношках. Так что койот, это просто еще один кусок дерьма, который даже жрать не хочется. Вампиры горели задорней, потому что это было хотя б в реале.

- Хотя бы попытайся победить его. Я в тебя, кхи-ха-ха, верю, - ещё один голос Барона, снова из-за спины, был напротив звонким тенором.
Хосефина с выпущенными внутренностями и дырой в голове посмеивалась над Рамоном, безвольным трупом валяясь на песке.
- Я хочу поболтать с тобой, милый, правда. Но сперва разберись с моим красавцем.

- Когда мы разошлись, ты и то была покрасивше, - бросил Рамон равнодушно, - ты показываешь мне то что я уже видел, куклукслан, мать твою. Мне становится скучно, давай, поднажми, - он стал хлопать в ладоши, - рез-че, рез-че! Публика теряет интерес! Сейчас пойдут возвращать билеты! Финансовые потери! Кассовые сборы на нуле! Тебя вышвырнут из бизнеса, неудачник!

Вдруг почти в метре от Рамона с огромной высоты рухнуло тело, взметнув тучу пыли. Затем ещё один упавший рядом полностью застлал песчаной пеленой Герою глаза.
- О! Это не я! Прошу, кхе-хи-ха, не смотри на них! - взмолилось, давясь от смеха, солнце.
- Кха. Это не мираж. Или не веришь, молокосос? - издевательски прошипел койот.
- Кажется, их нужно похоронить. Кхи-хи, наверное, у тебя нет на это времени, - посетовала Хосефина.
Когда пыль рассеялась горячим ветром, Рамон увидел своих родных. Эстель была изгрызена чьими-то чудовищно сильными челюстями, зелено-желтые перья налипли на её огромные раны, рук не было вовсе, одни кости торчали из дыр в плечах. Рядом в песок погрузилось маленькое тельце, покрытое чем-то вроде пищеварительного сока, который, словно кислота, разъедал кожу и плоть и обнажал белые кости, на лбу было прилеплено то же самое перо. Рамон не мог разглядеть лица, но он знал, что это Анастасия.
А в небе раздался голодный рёв Кетцалькоатля. Холодная тень стремительно неслась по пустыне.

- Ну какое ж ты мудло, - с омерзением сказал Рамон,- пытаешься играть на моих чувствах, пидор? Так тут ты тоже ошибся. Я хуевый отец. Я их кинул, я это знаю. Не то чтобы мне мне срать, мне жалко, что так вышло, но я не кинусь сейчас обсирая подштаники грызть песок тебе на потеху. Я просто плохой человек, мне с этим жить, а тебе то что? Ты никогда не жил. Ты пытаешься, но у тебя не выходит нихрена. Ты выбрал героем МЕНЯ, это уже говорит о том, какой же ты кубический неудачник. Я поливал тебя говном всю дорогу, ты терпел. Мой друган зарядил тебе в табло огнетушителем, ты умылся и убрался в нору. Когда ты лег под картель, мы тебе снова наваляли. В конце концов я просто нассал на тебя, и ты такой уныло: "Ну ок, Рамон, я согласен и на таких условиях". И ты тут пытаешься показывать мне картинки из подсознания и летать вокруг изображая раздувшийся от кишечных газов дирижабль? Да ты говно, Кукулькан. Разложись уже в труху, и не мешай жить людям.

- Таких как мы. Жертв уроков. Уже сотни, - прохрипела собственным голосом мёртвая Эстель.
- Беги, папа, - пролепетала Анастасия сквозь мерзкую плотную плёнку, которой она была облеплена - Ты здесь не нужен.
Кетцалькоатль устремился к линии горизонта, позволив Рамону на мгновение увидеть его массивное тело издалека. Чтобы в следующий миг полететь в сторону Героя, редко взмахивая крыльями.
- Давай, ну же! Скажи ещё что-нибудь забавное! - весело требовало солнце.
- Проверь мираж на прочность, кхе-хи... Проверь... - шипел койот.
- Люди скажут тебе спасибо за подвиг. Думаю, это каждому будет приятно. Я не права, милый? - посмеялась Хосефина, её сумасшедший хохот подхватили родные девочки Рамона.

- Да срать мне что скажут люди, - сказал Рамон, глядя в глаза летящей твари, - они небось похлопают, если я сдохну. А если вернусь, никто и не заметит.
Дракон уже подлетал, когда Рамон, загнанная в угол крыса, улыбнулся обреченно, взмахнул в воздухе невидимой палочкой и, направив ее на Кукулькана, крикнул:
- Ешь слизней!

Колоссальных размеров пасть Кетцалькоатля раскрылась и зачерпнула в себя огромную гору песка. Крошечный Рамон был бессилен перед горячей сыпучей волной и увяз в куче с головой. В следующий миг он почувствовал, как челюсти невероятно быстро смыкаются, а чудовище набирает высоту. А ещё одно мгновение спустя два клыка, больше похожие на кинжал великана, пронзили живот Рамона сверху и снизу.
Адская, опалившая сознание боль постепенно сменялось осознанием, что Герой не умер. Даже несмотря на то, что органы брюшной полости одним махом были нанизаны на зубы Змея.

- ...хха... - кое-как шипел Рамон, извиваясь в песке, боль была ужасающая, но даже орать не получалось. Боль затопила собой все, но даже она почему-то постепенно проходила. И Рамон даже как-то мог действовать, хотя это было исключительно и невозможно в текущей ситуации.
- ... эффект... присутствия бля, - прошипел он, пытаясь понять, что ему делать дальше.

Язык чудовища шевелился, разгребая песок и облизывая передние зубы, кровь Героя, льющаяся на него возбуждала Змея. Из огромной, как пещера, глотки донесся гулкий довольный рык. Придя в себя от мучений, Рамон увидел, как в тусклом свете, пробивающемся сквозь ряды зубов, блестит тот самый зеркальный щит, который он видел в своём предыдущем сне. Рамон потянулся за щитом...

- Мираж, а? В мираже молокососов, похоже, ты потеряешь много, очень много крови, - из кучи песка показалась оскалившаяся голова койота.
Челюсти разжались, позволив Рамону выбраться из ловушки. Он рухнул в утекающий далеко вниз песок, под ноги выпали его собственные кишки. Щит лежал прямо у него под носом, ослепляя своим блеском.
- Смотри, к чему это привело, кхех-хих. Ума тебе не занимать, - продолжал издеваться разорванный миной зверь.

Рамон поднял щит и приложил койота по голове
- Молчи животное, ты вообще сдох, - прохрипел он, - соглашусь, вы показали кое-что новенькое, но это все равно сраный сон. И от этого ты, картонный манекен покрытый кетчупом, убедительнее не становишься.

Язык Змея всколыхнулся, подбросив Рамона вверх, как на батуте. Снова уткнувшись головой в песок, Герой услышал Хосефину.
- Ты защищаешься им. Прячешься за ним, милый. Так Кетцалькоатль тебя, кха-хо, не заметит, - её продырявленная голова торчала из кучи в двух метрах от него.
Глотка чудовища издала утробный рёв. Змей взлетал ещё выше, теперь песок сыпался прямо в глотку вместе с Рамоном.

- Мы уже в его глотке, какой нахрен заметит? - огрызнулся Рамон, - к чему эти загадки?
Тут его взгляд наткнулся на собственные кишки, и в голову пришла идея получше. Если в этом безумии он может функционировать как какая-то нежить, без внутренних органов, значит этим можно воспользоваться. Перекинув щит за спину, он попытался накинуть кишки на ближайший клык, используя их как веревку

Импровизация Рамона уберегла его от падения в чёрную бездну. Он повис на собственных кишках практически в вертикальном положении, наблюдая, как тысячи кубометров песка устремляются в огромную глотку монстра.
Вдруг он услышал металлический звон, повернул голову и увидел застрявшее между зубами копьё, заботливо обернутое змеиной кожей.
- Им ты колешь и летаешь, кха-хе-хе! Не буду говорить как, милый, - Хосефина улыбнулась на прощание и улетела в глотку Змея следом.

-Сраный квест, - ругался Рамон, одной рукой потянувшись за копьем - я не очень люблю эти ваши рпг. Где мой автомат, блять?
Кетцалькоатль, судя по всему, нырнул обратно вниз, горячий ветер засвистел меж клыков в пасть. Копьё оказалось в руках, кишки надёжно удерживали Героя от падения.

- Интересно, если я задушу Змея собственными кишками, мне дадут пафосное имя? Рамон Длинные Кишки! Охуеть бля... Кукулькан! Давай в пике, мудила, спорим ты не сможешь зарулить к центру земли? - заорал внезапно Моралез, начиная колоть копьем в основание соседнего зуба. - Нно, кобыла ты перистая!

Один единственный удар копьём возымел впечатляющий эффект. Остриё подобно раскалённому металлу прошло сквозь плоть, в на доспехи брызнула чёрная, воняющая смертью кровь. Чудовище оглушительно заревело и с силой сомкнуло челюсти. Поражённый зуб пошатнулся и с мерзким звуком отделился от хозяина, улетев куда-то вниз. Соседняя кромка разрезала кишки Героя и тот начал падать вниз. Как раз в тот момент, когда Змей открыл пасть. Его, летящего в тысяче километров над землёй, ждала пустыня.

- Яааааааа.... СУПЕРМЕН! - заорал Рамон, мужественным жестом воздымая копье, - я умею ЛЕТАААААТЬ!

- Вот это да! Если бы у меня были слёзы, я бы сейчас плакал от смеха! - восхитилось солнце - Ещё, ещё!
Герой вправду полетел. Стоило ему было указать направление, копьё обласкало ладонь приятной прохладой, а плащ необъяснимо превратился в пару чёрных кожистых крыльев, словно у летучей мыши или дракона из фильмов. Рамон освободился из пасти Змея и парил рядом, обозревая его голову размером с продолговатый торговый центр.

- Зрители между прочим платят за вход, - сообщил Моралез Барону. - Принимаю наличными, никаких кредитных карт и скидок.
Повесив кишки на шею, как шарф - Рамон чувствовал с ними некоторое родство, и хоть их и разрезало, они уже разок его спасли - Моралез достал щит, и прикрывшись им, как и советовала Хосефина, крикнул
- Ваш центр заминировали! Атака с правого фланга! Сейчас бомбанет, усрись, ящер! - и с этими словами он улетел влево, все также прикрываясь щитом

Будто услышав крики такой крошечной мошки, как Рамон, Змей раскрыл свой горящий золотом глаз и издал дикий клёкот. Послышался свист ветра, далеко слева что-то мелькнуло. Прошёл всего миг, прежде чем Рамон понял, что это был тонкий и гибкий хвост Кетцалькоатля. Словно хлыст, но в сотни раз толще, он ударил прямо в щит и не сумел даже на миллиметр сбить Героя с курса.

- На кого хвост поднял, пес! - Рамон попытался в ответ ударить копьем, пока это бревно, чудом остановленное маленьким щитом, не двинулось в обратный путь. Остриё копья с шипением вонзилось под яркие перья, прожигая плоть, чудовище заревело от боли. Рамон нажал ещё сильнее, пользуясь древком, как рычагом, и в воздух выстрелили струи чёрной крови. Почти что десять метров хвоста, покрытого перьями, с чавканьем отделилось от тела и устремилось вниз.

- У вас что-то упало, - издевательски сообщил Рамон, наворачивая круги вокруг твари. Надо было закреплять успех, и продолжая прикрываться щитом, Моралез попробовал зайти со стороны широкой, как остров посреди воздушного океана, спины.

Чудище было в ярости, унизительные словечки смертного не покидали его даже на метафизическом поле боя. Заревев, оно сделало бочку, перевернулось в воздухе, грозя смахнуть гигантским крылом надоедливого противника.

Снова громкий звон щита - крошечный кусок отполированного до зеркального блеска металла (или невероятно крепкого стекла) сумел остановить пернатое крыло размером с два футбольных поля. Бок Кетцалькоатля оказался открыт для удара.
- Нет, нет! Плохая идея! Лучше скажи ещё что-нибудь забавное! - кричало Рамону солнце.

- Я. Обоссал. Кукулькана! - со смехом сказал Рамон, направляя копье в бок дракона, - Ты никогда не будешь прежней, тварь.

Молнией устремившись вниз, Герой вонзил своё оружие у основания крыла, загнал его настолько глубоко, что из перьевого покрова торчала лишь половина древка.
Кетцалькоатль вновь делал бочку, быстро снижаясь.

Свирепо махая крылями и поднимая ими целые песчаные бури, Змей извивался в воздухе в попытках стряхнуть Героя, но тот крепко держался за своё орудие.
- У молокососа работает не только язык, но и голова, - хохотал койот, выглядывающий из перьев - Терпения хватит дожить до конца? Кхе-ха-хи! Вижу, как твои губешки трясутся, кха!

Редкий случай, Рамону пока нечего было сказать - он уперся ногами, чтобы вытащить копье. Пернатый Змей вновь проделал переворот в воздухе, древко от резкого рывка выскользнуло из пальцев Героя. В ушах свистел ветер, его швырнуло к заднему крылу и едва не переломало хребет ударом. Уцепившись за большое перо, Рамон повис над пустыней.
- Вошёл в раж, мой милый. Тебе нравится? - поинтересовалась Хосефина, прячащаяся на сгибе крыла - Признайся, ну же!
Рамон меж тем обнаружил, что его собственные крылья снова обернулись в плащ из шкуры.

- То же самое, что и раньше. Я пинаю тварь, она огрызается. Иногда удачно. Пожалуй, поливать его говном словесно куда более безопасно, - Рамон размотал одну из кишок и прицелился ей в сторону, где осталось копье
- У Индианы Джонса был хлыст, а у меня... ох... кое-что похуже, - болтанка в воздухе посредине нигде, казалось, была бесконечной. - Именем Питера Джексона, кишка, оживи, и верни мне копье! - и Рамон как хлыстом хлестнул в сторону копья... Но трюк Рамона не принёс ничего, кроме болтающихся на ветру несчастных кишок. Расстояние до копья было слишком большим. Пока Герой размахивал внутренностями, Кетцалькоатль решил упасть камнем вниз и окончательно стряхнуть противника с себя.
- Помнишь про дротики? Ими ты можешь бить из-за щита и сгущать тучи, - Хосефина засмеялась - Попробуй найди их.

- Я бы предпочел кишки, - пробурчал Рамон, озираясь, - это куда унизительнее. Кукулькану стоило бы усвоить СОБСТВЕННЫЙ урок

Внезапно Рамон ощутил резкую боль там, где зияла дыра в его животе. Сунув туда руку, он нащупал три острых наконечника, что кололи его тело изнутри.
- Не успеешь! Брось их! - крикнуло солнце.
- Успеешь! Хватай! - запротестовала Хосефина.
А Пернатый Змей почти что рухнул всей тушей на землю.

Чудовище буквально нырнуло с головой по хвост в песок, маленький Рамон едва успел выдернуть из себя оружие, прежде чем принять на себя удар о твердь. Песок забрался в глаза, нос и рот, ослепляя и обжигая язык, словно охотник наелся полной горсти перца чили. Вынырнув на поверхность, Рамон встретился с золотым глазом Змея. Тот вновь расправлял крылья, готовясь взлететь.
- Бей дротиком в небо, почувствуй силу миража! - пролаял койот, развалившийся на гигантском веке монстра.

Кое как Рамон поднялся, шатаясь - из него как будто выбило ударом весь воздух. Но дыхание ему сейчас не требовалось, скорее наоборот: для точного удара нужно было не дышать.
И он кинул дротиком в дракона. Снаряд ударил Кетцалькоатлю прямо в глаз, он тотчас лопнул, словно яичный желток, растекаясь золотой волной из глазницы. Монстр в исступлении затряс головой и взмахнул крыльями, а ярко-жёлтая жижа хлынула на Рамона. Вовремя выставленный зеркальный щит уберёг хозяина от медленного расплавления ею и дал драгоценные мгновения передышки. Одноглазый монстр взлетел высоко в небо, оглашая своё логово бешеным клёкотом.

- Занавес закрывается! - обретя способность дышать, крикнул Рамон. Он воздел дротик к небесам, приказывая: - конец трансляции! Зрители - на выход! Солнце тебе не поможет, урод ты поганый! Тучи - появитесь!
Ничего не произошло. Койот, солнце и Хосефина заливались хохотом, глядя на выходки Героя.

- Я сказал, ТУЧИ! - Рамон кинул дротиком что есть силы в синий небесный свод.

В ответ Рамону раздался гром. Всё вокруг стало заметно темнее, жара уже не запекала кожу до состояния корочки. Появились облака, постепенно чернеющие.
- Какой доверчивый! Может, всё таки передумаешь? Это же глупый сон, забудь и беги! - солнце нервно засмеялось.
- Да! Пусть сверкают молнии! Сделай это, молокосос! - выл от радости койот.
Пронзая зарождающиеся тучи своим телом, Кетцалькоатль заходил на новую наземную атаку и уже раскрывал пасть.

- Да грянет ГРОМ! - потрясая дротиком орал Рамон, - громыхая как тысячи пердаков, пусть молния убьет ебаного змея! - и он запулил в небеса последний снаряд

Гроза неумолимо наступала на пустыню, сверкая мелкими вспышками и ещё больше затмевая посмеивающееся в панике солнце. Жара спала совсем, стало легче дышать. Но молнии всё не было.
- Не надо было швыряться ему в глаз, - шепнула Хосефина, развалившаяся у Рамона в ногах - Хочешь, помогу найти ещё один?
Посреди надвигающейся бури Кукулькан зачерпывал в себя тонны песка и был всего в паре миль от Героя.

- Помоги, если можешь, - кивнул Рамон, - разрушим его райский уголок, так ему и надо

- К твоим услугам, милый, - труп медсестры подло ухмыльнулся, и Рамона охватил приступ судорог. Он помутившимся взором наблюдал, как прямо из его запястья, разрезав плоть и кожу, вылезает короткий металлический дротик.
- ГРОМ! ГРОМ! ГРОМ! - орал койот.

- Жрите меня, падлы, чтоб вы лопнули, - с воплем, Рамон выдернул из себя дротик, и прицелившись, снова кинул его в небо.
- Вызываю МОЛНИЮ!!!

Снаряд улетел синим огоньком и вонзился в чёрную тучу. Время замерло, волосы на голове и руках встали дыбом, чистый воздух наполнил обожжённые лёгкие. Кетцалькоатль будто увяз в густом наэлектризованном воздухе, светя в полумраке бури единственным золотым глазом. Мороки вокруг Рамона замолчали и куда-то ушли.
И грянула молния.
Скорее, самый большой и самый яркий столб белого света, который только мог бы представить человек. И Рамон был искренне счастлив, что увидел это чудо, истинную мощь стихии своими глазами.
Затем всё погрузилось во тьму. Повсюду метались зелено-желтые перья. Пустыня, небесный титан Кукулькан, буря - всё пропало.
Остался только Рамон и перья побеждённого врага.

Рамон полной грудью вдыхал покой. Безумие наконец закончилось. Кажется, он был свободен. По крайней мере, его никто не бил, не пытался убить никого у него на глазах, и не происходило ничего идиотского. Не происходило вообще ничего.
- Господи боже, Дева Мария и все святые, - пробормотал Рамон, глядя на свои руки, - я это сделал, кажется. Гребаные индейцы, что ж вы курили то, когда выдумывали свои мифы. Ненавижу вас...
Он истерически засмеялся и вытер со лба пот. Ощупывая живот, он пришел к выводу, что там все еще зияла дыра. Да и рука, из которой вылез дротик, сгибалась как-то странно.
- И что теперь? Я мертв? Эй, оператор, включай свет! - позвал он в никуда. - Верни меня обратно! Грохнул я вашу ящерицу обоссанную, контракт выполнен! Отстаньте от меня наконец.

- Я могу отстать, - произнёс из тьмы Барон - Мы все можем отстать.
- Или! Я могу вдохнуть в тебя немного азарта, молокосос, - предложил он же.
- И если ты вдруг передумаешь... Предложи своё желание! - засмеялся тот - Я умею их исполнять! Ты заслужил, милый.
- На кого первого оглянёшься, того и выберешь! - одновременно тремя своими голосами объявил Барон.

Рамон закрыл глаза. Что они могли сделать. Воскресить Анастасию? Ее тело сожгли. А вернись она в теле нового монстра, которого пришлось бы еще потом и убивать, Рамон бы этого точно не пережил. Что они еще могли сделать? Выдать фосфорную гранату Хорхе? Очень смешно. Денег они и подавно не знали.
- Идите нахуй, нелюди, - сказал он, - не нужны мне ваши подачки.

- Истинные Феи. Кхе-хи. Надо знать разницу.
После этих слов реальность свернулось в ничтожную точку, время перестало существовать, тело распалось на частицы. Разум...
Разум был чист. Прямо как зеркальный щит из его ушедших навсегда снов.

***

Хорхе не успел снять рюкзак, чтобы приступить к изготовлению Молотовых, как из ниоткуда на крыше возникло два тела. Мигель лежал лицом вниз с руками по швам, сразу было понятно, что лейтенант картеля не дышал. Рамон ловил ртом воздух и шокированно хлопал глазами. Всё его тело мучила какая-то неясная, колючая боль, невесть отчего взявшаяся, ведь синяков, ран и переломов у него не было. Будто каждая клеточка была повреждена, можно даже выразится. что душа невыносимо болела. Но не это было главное.
Смотря на Хорхе, труп неизвестного усатого мужчины, крышу больницы и огни костров в двух километрах от них, Рамон пребывал в полном замешательстве.
Ведь последнее, что он помнил, было то - как он пришёл пьяный с незнакомой девушкой в свою квартиру седьмого числа.

Рамон вздохнул пару раз, успокаивая дыхание, подвигал губами и набрал "Угла". Пока Рамон набирал номер и морально готовился, плотник притащил с кухни две солидные чашки с кофе и остатки мяса.

Гудки шли довольно долго, за это время чайник успел вскипеть. Но трубку всё же сняли.
- Г-господин Бригадир? - услышал Рамон заикающийся женский голос. Навскидку он мог дать ей лет тридцать, не больше.

Рамон поднял бровь и набрал в легкие воздуха. Чо говорить? А пофиг. Он ответил мрачно и четко
- Бригадир убит. Я за него. Доложить диспозицию.

- Э-э-э... Как убит...? - женщину явно шокировало заявление Моралеза - Подождите, а... кто вы такой? Вы... Вы второй бригадир?

- Нет третий. Есть второй но он занят, - убийственно серьезно говорил Моралез. Его понесло. - Дела сложнее чем мы думали.

- И-извините, господин т-третий бригадир... Я... Стая спит, я... Лилли поставил меня дежурить... Просто... Я не в курсе...

- Вы приехали? Начинали вербовку? Хоть что-то ты должна знать. Времени нет ждать пока они проснутся!

- Г-господин первый бригадир уехал искать ту... м... того Малкава... Но не сказал куда... Мы сейчас на шоссе, господин... К-куда нам приехать?

Хорхе тихо прихлебывал кофе, восхищенно глядя на Рамона.

- Еще на шоссе? Плохо. Тут кроме нашей Аварии, ты понимаешь о ком я, есть щуки покрупнее. Весь город на ушах. Операция под вопросом. Решаю не я, решает второй. Вы далеко? Где вы вообще?

- В двадцати... нет, не... хмм... - Рамон услышал звуки падения, незнакомка уронила от волнения телефон - Двадцать пять миль от Игуалы, господин! Двадцать пять!

- По какой трассе?

- 95-ая, - покорно сообщила женщина.

- Хорошо. Я вечером передам второму наш разговор, когда он проснется. Он решит, мы приедем к вам, или вы к нам. На всякий случай забьем стрелку в Пуэнте Кампусано. У нас номер HRZ-25-38, запиши себе где нибудь! Синий порш. Машина первого бригадира уничтожена, пришлось найти новую. Записывай.
Конечно, Рамон номера вообще выдумал. Не собирался он называть реальные. Но судя по усердному пыхтению, тихим ругательствам и скрипу карандаша, женщина записала все в точности.

- Господин третий бригадир? А... А что мне сказать Лилли? Как вас зовут? Он не любит титулы, вы... кхм... вы наверное не в курсе..

Рамон вздохнул и понизил голос
- Аурелио. Я сам еще недавно во всем этом. Так что можешь не называть меня господином. Хотя Первый перед смертью успел показать мне многое. Но вернемся к делу, я не хочу чтобы второй был недоволен, когда проснется, если ты понимаешь о чем я. Наша машина у вас есть, что дальше... - Рамон задумался, хотя думал со всем о другом. Затем резко произнес:
- Так! У меня нет ваших данных! Второй меня сожрет. Вы сами на чем едете?

- Мы взяли фуру вчера ночью... господин Аурелио.

- Номера какие? Нам ведь надо будет найти друг друга.

- Эээ... Я не знаю, господин Аурелио, я сейчас в прицепе... Я не запомнила..

- Второй меня точно сожрет, - обреченно сказал Рамон. Как выудить из этой дуры нужные сведения? - Ладно, разберемся. Вы ж припаркованы, или гуль за рулем?

- Мы встали за скалами, чтобы никто не увидел. Лилли выпотрошил... ох... Он выпотрошил Карлоса вчера, поэтому мы без гуля.

Рамон сделал нервное движение шеей
- Бывает. Если я не дам полный отчет Второму, Карлос будет не одинок, можешь мне поверить! Цвет фуры хоть помнишь, или какие-нибудь ориентиры, где вы там встали?

- Красная... Я не знаю... Простите меня, - сказала шёпотом женщина.
В это же время кровотечение из помеченного Кукульфиной глаза возобновилось с новой силой, пропитывая повязку. Похоже, лекарства, найденные в аптеке, сработали с точностью до наоборот.

Рамон застонал, когда глаз снова запульсировал. Хорошо хоть повязка не давала истечь кровью.
- Ладно, если будем живы, увидимся потом. Когда второй проснется. Свяжемся вечером. Если что надо будет, тоже звони

Женщина со скорбным вздохом положила трубку. Рамон проследил, чтобы связь отключилась, затем с пустым лицом посмотрел на Хорхе...
- Кохонудо... И уна полья! Эта дура купилась! Хорхе, я ли не охуенен! Мы теперь знаем где чертовы упыри, брателло! Устроим им десмадре!
Он вскочил и даже подпрыгнул
- Ай да я! Вот это жестебан!

- Ты был офигителен! - Хорхе залпом допил кофе. - Это просто охрененно, я бы так не смог. Поехали, устоим им degüello!

- Йеее! Тупые упыри, они будут ГОРЕТЬ! А с ихним папанькой справимся как нибудь сами! - Рамон станцевал какое-то па из руэды, и затем схватился за повязку
- Блин глаз болит... Слушай, кровь опять течет, что ли? Все намокло. Может поменяешь повязку? Че то не помогает твой порошок

      -Эх, Джонни-Джонни. Вечно ты попадал под горячую руку, - с грустью произнёс Гарденер, склонившись над трупом индейца. Затем весьма привычными движениями, Энди забрался в его карман и вытащил нечто, напоминавшее разрисованный камень размером с яблоко, - Думаю, вам это теперь понадобится больше, чем ему, - произнёс полицейский, кинув предмет в руки Якову*

      -Да, вы чертовски правы. Чем раньше начнём ритуал, тем больше от нас останется, - обратился Энди ко всем, - Уверен, многое из этого ритуала может придтись не по вкусу, но никто другой нам не поможет. План такой. Я призываю Инкарну - великого духа, которому по силам наша проблема. Мы приносим ему почести, и он избавляет нас от этой скверны, которой пропахли уже все вы. Я не могу ручаться за то, что произойдёт, когда он придёт, но проявите благоразумие и постарайтесь действовать как я. И уберите подальше всё то, что с чем вам жаль расставаться - хотя бы, чтобы не бросалось в глаза.

      Первым делом нужно было очистить пещеру от трупов. Учитывая общее количество свободных рук, задача была выполнена довольно быстро. В какой-то степени было даже забавно наблюдать, как бурый медвежонок из желтого отражения безуспешно пытался оттащить тело большой твари в пару раз крупнее его самого. Тело Джона Вулфа, и его пса Энди осторожно отнёс подальше в лес, но вернулся со словами "Сначала живые. Мёртвые могут подождать"
      Микки и Жерару досталась задача поставить у входа два крупных валуна, причём в разных отражениях этот рисунок менялся от красивой гравировки человека, выбирающегося из пасти змея** в синем, и сияющей алым след от острого когтя в алом отражении. Оба мужчины должны были держать рисунки в разных направлениях , и развернуть их "лицом к лицу", только если что-то или кто-то попытается войти в пещеру. Правда, вес в почти десять кило каждого камня внушал некоторую озабоченость... Но Энди было уже не остановить.
      Санаде и Джейн была поручена задача приготовить и нанести мазь из толчёных кореньев, алых ягод (которые Джейн сразу не понравились), воды и довольно странных угольно-чёрных цветов. Всего этого "добра" хватало с избытком, да и запах оставлял желать лучшего, но "другого способа отбить вонь скверны и дать понять Инкарне, что вы - его просители" Энди не знал. Ну или делал вид, что не знал.
      Яков же должен был ассистировать Энди. Обычно для ритуала нужны были как минимум, пятеро Гару и их общая песня привлекала Духа. Ну а, поскольку, других оборотней здесь нет, то нужно было как-то решить проблему с акустикой, и оставалось надеяться, что этот фокус сработает.

Рамон с некоторой оторопью выслушал звуки из трубки.
- Это Моралез. Пако не придет, - с неожиданной мстительностью произнес он, - но у нас проблемы посерьезнее. Я у Эстель. Анастасия умерла во сне. Приезжайте, нам нужна ваша помощь.

- О... - выдохнула донья Переа. Шум на фоне затих, голос Маравы удалялся, декламируя какую-то апокалиптическую чушь. Только через несколько секунд она нашла слова, чтобы ответить - Отчего?...

- Кукулькан, или вирус, я откуда знаю?
Почему то перед доньей Переа всегда хотелось оправдываться. Даже сейчас. Моралез пробормотал тише:
- Уже человек пятьдесят умерло по всему городу... Я ничего не мог поделать... А это... вы там костры палите? Зачем? Это вам Пако сказал?

- Кукулькан? Кетцалькоатль? - повторяла шокированная женщина - Донья Марава!
- ЧТО?! КТО ЭТО?! - рявкнула вдалеке та.
- Это мой зять! Говорит, что тварь снова напала!
Шаги приблизились и трубку перехватила безумная индианка.
- ОН УМЕР ВО СНЕ?! ГОВОРИ!

- Марава, ты трусливая дура, верни мне тещу! - рявкнул в трубку Моралез - Пако обосрался, ты тоже, а у меня умерла дочь! Отдай трубу донье Переа, сейчас же!
Все эти загадки задолбали Рамона просто нечеловечески. Он больше ничего не хотел, кроме как разобраться с похоронами Эстель.

- Слушай, кто бы ты ни был. В городе поселилось кое-что ужасное, убивающее индейцев во сне. Если хочешь жить сам, а не умереть вместе с дочерью, тебе нужно ехать в наш район, - Марава помолчала, выслушав шепот доньи Переа - Вместе с Эстель.

Рамон выдохнул и постарался быть наиболее логичным, насколько вообще был способен.
- Марава, во первых вы это кое-что и сами видели в госпитале. Или вы просто явились туда наугад? Во вторых... раз вы там и так умираете, - тут он говорил наиболее медленно и четко, - так зачем нам к вам ехать? Не все ли равно, где сдохнуть?

- Как ты узнал? Ты что, следил за мной?

- Да зачем ты мне нужна, - буркнул Рамон. Затем нехотя добавил:
- Выслеживал Кукулькана. Ваши костры - из за него? Ответь, почему мы якобы будем в безопасности у вас?

- Ритуалы, которые мой народ хранил веками, не дадут ему убить нас. Мы продержимся до рассвета и чудовище отступит, - Марава что-то неразборчиво рявкнула своим подопечным и вернулась к разговору - А ты? Откуда ты знаешь про него?

- Долгая история. Да и про Пако ты мне тоже не ответила. В общем-то, я мало что знаю, кроме того, что чудовище вряд ли отступит. Мы по уши в говне, все. И может мы это и заслужили, не знаю.

- Чёрт, заладил про этого Пако! Это ещё кто? - женщина вздохнула сквозь зубы.

- Когда я позвонил, ты сама орала "найдите мне Пако", - вот тут Рамон конкретно охренел - я думал ты его тоже знаешь!

- Это муж моей сестры, идиот! Конечно я его знаю!

- Твою... Это просто другое чудовище. У нас тут нашествие, чтоб ты знала. Урод с клыками. Куда мне прислать Эстель? Я сам займусь погребением.

- Такали 38. Ты можешь похоронить её у нас. Наш район в безопасности, от полиции в частности.
Меж тем Рамону начал снова названивать Хорхе

- Я чет сомневаюсь, что таксист захочет везти мертвую девочку. Если ты пришлешь машину с водителем, я обещаю написать все, что мне известно, и передать тебе записку

- Я не стану рисковать моим народом. Оно может ударить в любой момент и не только во сне.

- Пока что Кукулькан занят. Не знаю, как долго я смогу ее сдерживать. Быстро: пришлешь на этих условиях? Один человек в обмен на информацию. Марава! Тебе понравилось бегать в ужасе и слезах по кустам? Хочешь чтоб это повторилось?

- Занят? Каким, к чертям, образом он занят? Он что, рядом с тобой?! - Рамона совсем взбеленилась.

- Нет, дура! Я просто это знаю! Пошла нахрен, сам разберусь, никакого толка...
Рамон переключился на звонок Хорхе

Рамон сделал знак сопящему позади Хорхе остановиться, и прижался к стене, стараясь не отсвечивать. Пытаясь разглядеть женщину впереди, он даже перестал дышать. Это могла быть медсестра, но первое, что бросилось в глаза - оружие. Это явно был не скальпель, уж на таком-то уровне Рамон был знаком с медициной. Сразу расхотелось здесь находиться, пусть глаза хоть истекут слезами, жизнь важнее.

Когда тетка убралась, Рамон осторожно достал телефон. При нажатии клавиши не пищали, он давно отключил это раздражающее явление в настройках. Так что ничто не помешало набрать на экранчике "Тетка с мочете! Прячеться у дальней лестнецы! Чоза??" и показать это Хорхе.

Рамон был не очень грамотным, но ему было на это срать. Тем более сейчас.

- Догмы - для тех, кто не узрел истину, - улыбнулся на прощанье Кри Попугай. - Если ангельский образ открылся тебе, не нужно слов, правил и суетных заповедей. Они все в тебе, - после чего безропотно последовал за Крисом, держась за кузов, и дал сунуть себя обратно в клетку.

- Так, у меня для вас вопрос. Для вас всех. - Отчетливо произносит инженер - Этот, в тряпках, говорит, что вы все здесь новообращенные и поэтому, если мы отпустим только его, а вас оставим себе, то Ангелу это понравится больше, потому что он может обратить еще больше людей в вашу веру, а потому он полезнее вас, и за это Ангел нас простит. Это правда?


Ответом были лишь непонимающие взгляды. Певчие посмотрели на Попугая, тот лишь развел руками и улыбнулся.
- Он узрел, но еще не понял, - сказал он достаточно громко, чтобы перекрыть рев мотора и грохот мейна. Остальные, еще раз глянув на Криса, лишь пожали плечами и тесней сбились в кучу.

      - Кто такие вендиго? - спросила Джейн, -И что вообще из себя представляет эта академия?
      - Вендиго - это прообраз великого и ужасного хищника, из тех, что пугают охотников. Злобный и жестокий дух, которому неведома жалость. Среди Вабанаки ходят легенды, что в охотника, отведавшего человеческой плоти, вселяется частичка Вендиго и превращает в обезумевшее чудовище, сжиравшее всех на своём пути, - прокомментировала Эми, -Поскольку сейчас барьер очень и очень ослаблен, духи проникают в наш мир почти беспрепятственно, и духи Вендиго в том числе. По идее, они должны карать каннибалов, но у нас уже лет двести подобных случаев не было.
      -За исключением одного ублюдка, что решил расчленить и спрятать труп в виде котлет для бургеров, - вставил свои пять копеек Рэд, - Его быстро обнаружили копы, и по понятным причинам дело не стали предавать огласке.
      -А нам теперь разбираться с последствиями, как обычно, - вздохнула Эми, - С Академией всё куда сложнее. Ею заправляют Герметисты, но мы соблюдаем обоюдный договор. Мы не вмешиваемся в их дела, они не вмешиваются в наши дела. И вроде бы всех всё устраивало... Но я ума не приложу, почему они пустили всё на самотёк. Их же там два десятка преподавателей и полсотни студентов!
      -Может, им просто интернет провели? - осторожно спросила Кира, - Или их съели зомби, - за что получила строгий взгляд со стороны Эми.
      -В любом случае, их чары ещё не развеялись, и за завесой их замок горит словно маяк. Что они замышляют?
      - И что за твари с парусами, позвольте спросить? - поинтересовался Яков
      - Духи... Очень странные духи, которые не отсюда, - нахмурилась Эми, - Я видела несколько дохлых тварей несколько лет назад, но активно они появились лишь месяц назад, когда исчезли младшие духи леса. Сасквотчи* стали злее, и никого не пускали к своему источнику, причём, многих из них сильно потрепали. А потом начали исчезать люди. Я как раз разбиралась в чём дело, когда нагрянул туман, и стало не до них, но эти духи за короткое время заполонили весь лес, здесь, да за северной грядой. Я насчитала несколько сотен, прежде чем вышла на их "Королеву". Надеюсь, если получится избавиться от неё, то весь остальной рой сожрёт сам себя. Впрочем, они хотя бы предсказуемы, как муравьи.
      - Как громадные, тупые и уродливые муравьи, - вновь излил своё раздражение Рэд, - Хорошо, что ловушки их отпугивают. С синежопами такое не сработало.
      - Вообще-то, это не синеж..., в общем, это Драурги, - неожиданно взросло произнесла Кира, - Я читала о них из ужастиков. Они живут на большой глубине, и собирают кровавую дань с утопленников. Вот только, почему они выбрались сюда? Их же должно взорвать перепадом давления!
      К этому моменту из приставки донёсся знакомый рёв Годзиллы, и девчушка просто оторопела от счастья. На радостях Кира даже попыталась обнять Санаду, но Эми притормозила ребёнка
      - У них ещё дела с Гарденером, так что не спеши, - предостерегла женщина
      - А-а.. тот ритуал. Ладно-ладно. Спасибо вам! - кивнула Кира Санаде и самоустранилась на диванчик осваивать новую игрушку.
      - А мне, пожалуйста, расскажите о бездушной стерве и её вояках, - спросила Санада, - Морпехи? Или солдаты вот с таким логотипом?
      - А хрен их разберёшь, морпехи они или солдаты. У них там один капрал есть. Чёрный, без глаза. Он всех и муштрует. А баба та, то автобус с туристами расстреляла, то отдала приказ на захват трейлерного парка, то вообще приказала сложить оружие и придти к ним в опорный пункт, - разошелся Рэд, - Пришлось закинуть к ним ящик тампонов, пока она весь остров со свету не сжила.
      - Это было грубо, Рэд, - неодобрительно посмотрела Эми
      - Зато солдаты её ржут больше, чем слушаются, - отрезал старик
      - А логотип этот я уже где-то видела, - добавила женщина, - Дайте подумать... Они устроили опорный пункт возле моста, и их машины я видела в аэропорту. И вертолёты... Да, их вертолёты. Они ещё неделю назад выстроили несколько бараков с этим логотипом севернее карьера. У вас есть карта? Я покажу места.

      Осмотр вещей Жераром не выявил тайных складов или потайных комнат, но позволил лучше рассмотреть местные сувениры. Волчий клык на веревочке, деревянный индеец, выструганный из цельного ствола, большой расписной булыжник, с рисунком в виде солнца. Но самым впечатляющим был, конечно, медведь в натуральную величину

      Низкое шипение с поскрипыванием. Как будто магнитные ленты опутывают тело. Или как море искрящегося белого песка поглощает по самую голову. Нечто среднее.
      А ещё пьяная муть лениво плещется в висках и на языке. Санада долго ждала этого ощущения.
      На неё так много свалилось. За пару дней в Америке она видела столько изнасилований реальности, сколько ей пришлось пережить за месяц операций Коктейля в Азии. Дети-кровососы, генеральные директора корпораций, перекидывающиеся в змей, безголовые китаянки-призраки со штыками вместо рук - эту свору можно убить, просто обстреляв логово фосфорными зарядами. Теперь Санада с подконтрольным ей цирком уродов-традиционалистов борется против гигантских спрутов и великанов, которых авиаудар вряд ли почешет. Слишком. Слишком сложно. Слишком сложно для хиленькой японки без оборудования и лояльной команды. К тому же, эта сучья скверна, добравшаяся до черепа.
      Она в паре кликов от того, чтобы отправить Юно и Муру своё завещание.
      Лучше бы она осталась Спящей. Спать гораздо легче, видеть нормальные сны приятно. Можно даже отправиться в магазин за холодным пивом и расслабиться.
      Алкоголизмом Санада "приболела" ещё до вербовки, зря они списывают всё на стресс от полевой работы.
      Пить просто. И весело. Спишь и пьёшь. Хорошая, нормальная реальность. Санада бы осталась в ней навсегда.
      Она уже неплохо прикладывалась к бутылке уже в четырнадцать, но в Японии только после двадцати можно это делать на виду у своих родителей. Сидя по левое плеча, отец, постоянно дёргающийся от нервного тика, как от внезапной вспышки фотоаппарата, хмуро косится на её румяное лицо, но ничего не говорит. Так и вынуждает, чтобы Санада сказала с ухмылкой "Не волнуйся, я тебя не опозорю". А справа ёрзает эта жердь с усиками педофила, сынок отцовского коллеги-клерка. Отец специально посадил их рядом в надежде, что они разговорятся и закрутят роман, как истинные наследники великих кланов банковских служащих. В итоге парень наливал Санаде уже шестой бокал шампанского только из вежливости перед её отцом. Плоскогрудая, покрасившая волосы в бирюзовый девчонка вряд ли его возбуждала.
      Санада потрогала свой левый глаз и фыркнула, удержавшись от смеха. Погладила кое-где отмеченную прыщами кожу, ущипнула себя за щёку, а потом захихикала в ладонь от боли и осознания, что этого личика никогда не касались когти, пули и пластические операции. Кажется, она всё сделала на высшем уровне. Убежала с надоевшей вечеринки на Соломоновых островах, пока никто не видел.
      Шипение стало ещё более успокаивающим, тактильные ощущения "магнитной ленты" обняли её всю, без остатка. Программа была запущена в тот момент, когда Консулы едва не въехали в огромного великана из Умбры.
      私を許して. Forgive me.
      В смысле, так называлась программа: "Forgive me". После инцидента в горах Кореи ей казалось наполовину глупым, наполовину забавным просить прощения перед всеми, прежде чем погрузиться в сладкие иллюзии из юношеских воспоминаний.
      На чём мы там остановились?
      Ах да. На свадьбе.
      Санада, кивком поблагодарив Жердь за шестой бокал шампанского, уложила прядь бирюзовых волос за ухо и влила в себя всё одним глотком. Отец прочистил горло, скрипнул стулом. От напряжения он даже не притронулся к блюду, хотя там были его любимые устрицы. Остальные двадцать семь гостей, банковские служащие и юноши с девушками в нелепых, но таких торжественных костюмах, словно пытались нагнать Санаду по объёму выпитого и сотрясали дом Савао смехом и шутками. Каждый ждал появления молодожёнов, как мог. Младшая дочь семьи Савао, к примеру, постоянно проверяла смартфон в кармане джинсов.
      - Хэй-хэй!
      - Кто пришёл!
      - Эй, вас там снегом не замело?
      Хлопнула дверь в прихожей, а в дверном проёме показались раскрасневшиеся от мороза мордашки виновников торжества. Грузная, мясистая рожа Амары в этот день была лишена привычной щетины, славный капитан рыболовного траулера даже зубы почистил, чтобы от его дыхания в момент не завяли все праздничные букеты. Вместе с его широким, как шкаф, телом в дверном проёме были видны длинные ноги, их лодыжки были скрыты чёрным свадебным платьем. Жених держал её на руках, так и внеся в просторный зал.
      Тоёса сияла от счастья, завизжала при виде своих подруг за столом и послала воздушный поцелуй отцу. Треугольное лицо, почти что такое же, как у Санады, было так густо закрашено тональным кремом, румянами и прочей косметикой, что походило на головку куклы, завитые в кудри чёрные волосы тряслись от её смеха, губы с вишнёвой помадой болтали милую чушь. Младшая сестра уже не слушала этого трёпа.
      Она нажала на "Отправить ММС-сообщение нескольким абонентам".
      Через пару секунд телефоны всех гостей, включая молодожёнов, заиграли каждый на свой лад. Скучающий Жердь, как ожидалось, среагировал быстрее всех и разблокировал экран своего оригинального "iPhone". Лицо Санады перечеркнула кривая ухмылка, когда Жердь вдруг ахнул и перевёл взгляд на Тоёсу. К нему присоединились остальные гости, немного помедлившие с просмотром сообщения. Даже отец стал пунцовым, его рука вздрогнула от тика и телефон упал под стол. Тоёса и спутник её жизни замерли в замешательстве, по жениху было ясно видно, как его крошечные мозги пытаются решить: продолжить держать Тоёсу или поставить на пол. Но всё же Амара выбрал второй вариант, потому что на телефон в кармане его брюк пришли аж пять копий, для большей наглядности.
      - Да что происходит? Что случилось? - Тоёса, не находя себе места, смотрела то на Амару, то на отца. Её голос, похожий на ангельское щебетание, медленно мутировал в стервозное кудахтанье с каждой секундой неловкого молчания.
      - Тоёса... Это... Это твои фотографии? - промямлил Амара, показав ей экран своего смартфона.
      Откинувшись на спинку стула, Санада налила себе седьмой бокал шампанского и стала медленно потягивать. Жердь, прикрываясь рукой, чтобы её отец не заметил, глядел в свой телефон и тихо посмеивался. Старшая дочь семейства Савао на пяти качественных фотографиях томно изгибалась на металлическом столе в захламленной автомастерской, а сверху на неё наваливался своим мускулистым и потным телом Симохира, былой одноклассник Амары. Естественно, оба были без одежды. Неизвестному фотографу с бирюзовыми волосами (кто бы это мог быть?) пришлось долго искать удобную крышу, чтобы снять проходящие строго по расписанию утехи через окно мастерской и не попасться полицейским. Уморительно смешно.
      Отец встал, его трясло от тика и стыда одновременно. Подруги Тоёсы кудахтали громче всех, подскакивая к ней и всплескивая руками. Те клерки из банка в небольшом шоке глядели сначала на невесту, а затем на коллегу по работе, некоторые продолжали жевать салат из водорослей, пока пытались понять, что за херня здесь происходит. Амара ревел, как корабельный гудок, забавно выпучив глаза и зажав своей лапищей плечо суженой. Тоёса верещала, жмурясь и мотая головой, словно оказавшись в кошмаре и пытаясь проснуться. Но почему-то ей не удавалось. Если бы она увидела свою супер-популярную страничку в Фейсбуке, куда фотографии были залиты минуту назад точно по таймеру, то точно отправилась бы в кому.
      Наконец, когда раздавленная сестричка набрела блестящим от слёз взглядом на Санаду, та с торжественным видом подняла за неё бокал и проглотила оставшееся шампанское. Совет, да любовь, мразина.
      Что-то не так.
      Что-то, мать твою, не так.
      Её глаза бирюзовые.
      У неё же чёрные, разве нет?
      Огромные, светящиеся неоновым светом, подчёркнутые тушью глаза вонзились в Санаду. Механический скрип и жужжание, как будто перематывают плёнку на VHS-кассете, окружили девушку. Море искрящегося песка вдруг перестало ласкать её кожу, пытаясь вытолкнуть её из воссозданных воспоминаний. Программа по трусливому, но так манящему забвению дала сбой. Последние сомнения в этом покинули Санаду, как только чувство опьянения пропало. Гости на свадьбе, все до одного, тоже повернулись к Санаде. Их глаза пугали ещё больше: мятые, похожие на кляксы круги были фиолетового цвета, они высасывали её разум, как чёрная дыра высасывает целые звёзды. Стены и одежда гостей подёрнулись рябью, смартфон девушки превратился в нечто, напоминавшее собранные из крошечных пикселей щупальца. Тоёса, её ненавистная сестрица, указала двумя пальцами сначала на свои бирюзовые неоновые лампы, а затем на Санаду.
      Санада вспомнила, что программа "私を許して" была удалена из её мозга два с половиной года назад. Полевой связист Дзайбацу посчитала, что есть более адекватные пути погибнуть на службе, чем это сотканное из компьютерного кода дерьмо.

805574H08/I3H13M3H74/IbHblX6/I0K1P470P083483PW3H0.n0DK/I00ch3H138bln0/IH3H0

      - ***дь... - выдохнула Седьмая, стоило грузовику Консулов остановиться около магазина Рэда. Пахло ромашкой и шалфеем - А ты ничего, скверна.
      Выглянув из окошка, связистка пересчитала оперативников и удовлетворённо кивнула. Пока она находилась в дисконнекте с реальностью, никто не успел сдохнуть и даже пораниться.
      - Но мой Гений, так уж получилось, умнее меня, - она провела рукой в перчатке по кожаной повязке на левом глазу. По шрамам от скверны на левой щеке и скуле. Ущипнула себя за руку и ничего не почувствовала. Вгляделась в зеркальце заднего вида и дала появившейся в нём девушке с чёрными волосами не меньше двадцати семи. Всё в порядке. Можно работать дальше. Пока скверна не придумала другой способ изящно "выключить" лидера Консулов.
      - Вторая! - не слишком громко окликнула биоинженера Санада, выходя из машины. Американка уже бросилась без всякой задней мысли к двери магазинчика, никто даже не озаботился о разведке. Воистину, вовремя безумный бирюзовый глаз вырвал её из бреда - Остаёшься у машины, наблюдай за периметром. Пятый со мной. Готовь свои огненные заклятья.
      Цикады не обленились без своей хозяйки и послушно метнулись к магазинчику, забираясь в неприметные щели в стенах и окнах. Внутреннему взору Санады открылись две комнаты, отнюдь не пустые. В самом магазинчике, с витринами разнообразных удочек, снастей, поплавков и прикорма для рыб, сидели двое. Сначала дроны поймали в объектив тридцатилетнюю даму в деловом костюме, её кожа наталкивала на мысли, что она принадлежит к местным индейцам. Она непринуждённо пила чай, пока второй субъект, тоже индеец в возрасте, проверяет дробовик и считает патроны. Удивительно, но даже по показаниям сканеров эти двое не испытывали ничего, кроме некоторых опасений и волнений, а также надежды. Коды эмоций, высветившиеся на мониторах Санады, дали понять, что по Консулам они точно не будут стрелять. В другой, жилой комнате перед игровой приставкой сидела девочка-метиска, может быть, лет четырнадцати. В этом случае даже сканировать не надо было, подросток был поглощён игрой и отвлекалась от пришедшего на острова Ада как могла.
      "У каждого свои способы" - с горькой ухмылкой подумала Санада.
      - Трое в здании, Спящие, один вооружён, но опасности не представляет, - доложила группе связистка, выведя изображение с дронов на планшет Якова и очки Джейн - Я с Пятым иду на переговоры. Остальные - держать оружие наготове.
      С резким вздохом Микки открыл глаза и сел, оглядываясь по сторонам.
      - Что, уже доехали? Мы много пропустили? Эй, Жерар, влезай! - он потряс мага за плечо и обернулся к остальным, - Есть информация, она может быть полезной.
      - Это всё к Второй. У нас потенциальные союзники для операции наклюнулись, - проигнорировала традиционалистов Санада. Произошедшая атака скверны на её разум только подстегнула её двигаться к ритуалу исцеления быстрее. Выслушает остальную шелуху позже. Махнув рукой герметисту, девушка обычным шагом приблизилась к двери хижины и вместо стука набрала в лёгкие побольше воздуха.
      - Мистер Рэд? Кто-нибудь? Можно с вами побеседовать? Мы приехали от Энди Гарденера. Кажется, это наш общий знакомый.

Вернувшись прямо к брифингу, Яков не совсем понял, что происходит.
- Какой еще бэкап, - пробурчал он и получил предупреждение от Санады не дергаться. Смирившись, он выдержал процедуру до конца. Собираться магу было недолго - перезарядил Х-5 обычными патронами, оглядел участок, и отправился к грузовику.

?№;%:

Подлетая к зараженной ветви Петерсон начал замечать уже знакомые чёрные пузыри и щупальца. Ветка оказалась пораженной до самого основания, словно заразой, и, не смотря на небольшую локализацию, казалось, что "грязь" уже освоила, как пользоваться порталами



Спустившись на ветку, Яков заметил, что некоторые линии слабо пульсируют либо как сосуды, либо как недоразвитые щупальца. Они были похожи на уродливые шланги, и хоть и не предпринимали никаких осмысленных действий, от них исходило неприятное чувство. Или у Пятого просто шалили нервы.

Маг поежился и взмыл повыше. Ему все казалось, что сейчас один из щупальцев попытается его схватить! Скрывшись в тени одной из ветвей, герметист отломал небольшую палочку и пролевитировал ее жезлом к ближайшему скоплению черной массы. Едва коснувшись, прутик прилип, и Яков только собирался потянуть его на себя невидимой рукой телекинеза, как вдруг заметил какую-то тень краем глаза... Моментально забыв про образцы, маг направил жезл в сторону, чтобы уйти от возможной атаки. Двигаясь на всех парах, он оглянулся, чтобы понять, что это за тень



Четырехкрылая туша размером с лошадь не внушала доверия. Она словно ястреб пикировала наперехват Петерсона. Забыв про усталость, на вспышке адреналина, маг как заправский ковбой выхватил тяжелый Х-5. Тот был запрограммирован на 18 метров, но тварь была уже достаточно близко, чтобы не оставлять времени на прицеливание. Чтож, стрелком Яков не был особенно продвинутым, но сейчас он весь превратился в зрение, и время как будто замедлило свой бег. Петерсон ощущал скорость, с которой летит монстр, медленно взмахивая четырьмя крыльями. Четко видел расстояние, на котором будет взорвана миниграната. Повинуясь какому-то внутреннему чувству, он протянул руку с зажатым в ней пистолетом и выстрелил, одновременно делая взмах левой рукой с жезлом, чтобы затормозить свой полет. Кисть болезненно дернуло отдачей, в лицо полыхнул взрыв, дохнуло жаром. Яков последним мыслительным усилием понадеялся, что его самого не заденет осколком, и время снова понеслось галопом.

Мимо пролетела черная туша с изломанными крыльями, устремляясь вниз по закону всемирного тяготения, и Яков выдохнул. Его трясло, на коже выступил пот. Кажется, он остался жив, и надо было срочно драпать, чтобы не встретиться еще с парочкой таких "птичек". К черту анализы, итак понятно, что это та же дрянь.

Маг поднял над головой костяной жезл и, набирая скорость, взмыл ввысь.

У остальных консулов к этому моменту прошло минут десять, и они услышали звук отдаленного взрыва...

Произнесение заклинания по памяти заняло достаточно времени и сил, но игра должна была стоить свеч, о чём Жерар очень надеялся.
Наконец, трижды произнеся заклинание, Жерар уже с предвкушением ожидал, что что-то произойдёт. Но прошли секунды, а видимого результата так и не появилось.

Жерар подождал еще несколько секунд, ссмотривая по сторонам. Неужели не получилось? - подумал Жерар,- "или надо что нибудь еще сделать? Может надо его по имени звать?". Жерар взял палочку и немного смутившись сказал - Пробужденный дух, если ты слышишь меня, прошу явись и назови свое имя.

- Неужели мужчины стали настолько грубы и чёрствы, что позабыли о капле галантности и изыска? Чем ты всю жизнь занимался? Свиней кормил или конюшни драил? - послышался красивый, но властный голос женский голос, - Встань на колено, когда начинаешь беседу с настоящей дамой, голову держи прямо, и не смей горбить спину. Всё понял? А теперь выполняй!

От неожиданности Жерар растерялся и "завис" на секунду, потом посмотрел на Санаду - но голос был не её, да и та была явно чем то занята.
Неужели все получилось? -да, да, - Жерар не мог сдержать улыбку, но Дух женский? - на да ,конечно, если вспомнить происхождение предмета, так и должно было быть, но вот характер... Чем то он сразу напомнил седьмую, и почему Жерару так везло в последнее время на сильных и волевых женщин...
С другой стороны - это всего лишь призванный дух, и не ему тут указывать что делать… Или все же не стоит начинать знакомство с духом с препирательств? От растерянности, и из-за опыта общения с седьмой, Жерар решил что будет лучше почтить дух, для дальнейшей плодотворной беседы: - Простите мое невежество, я был немного в замешательстве - сказал Жерар опускаясь на колено. - Меня зовут Жерар Коэн, я являюсь археологом, и я очень рад и польщён вашим появлением.

- Не горбись! Вот так, да. Во всём остальном - весьма недурно, - в её нотках послышалось нечто вроде одобрения, -... для крестьянина. Имя наше - Лукреция, но ты можешь звать нас "Моя Госпожа". А теперь потрудись объяснить нам, из какого борделя тебя выгнали, да что это за портовые шлюхи предаются блуду над тем доходягой?

Наше? Моя Госпожа? Да, гонору этому духу было не занимать. Когда Жерару давали эту палочку, его самого называли господином, а теперь эта палочка требует что бы её звали госпожа, ну почему же всё так непросто с этими духами... Сначала Жерар не понял, о чём его спрашивает дух, но когда он осознал о ком она говорит - улыбка поползла по лицу археолога - Уважаемая Лукреция, одна из дам занимается лечением бедолаги, она доктор высочайшего класса. Вторая же просто любит допрашивать и издеваться над людьми когда они не могут от неё сбежать, она мастер пыток. Они мои товарищи. У нас важная миссия по спасению мира, и... я должен уточнить у вас, вы понимаете что вы дух и были призваны мной для помощи в нашей миссии? - спросил Жерар оставаясь стоять на колене.

- О пресвятая дева Мария, прости меня за грехи былого, да огради от гразнорылых этих, что сами себя в могилу затаскивают, - запричитала Лукреция, плавно перетекая с французского на испанский, латынь, французский, и добавив нечто что-то из арабского в самом конце, - Да посмотри ты на них. Ну и какая тут может быть знахарка с палачом? Одна - страшна, как ночь, да волком на всех смотрит. От её взгляда молоко скиснет, а не то что кровь. Вторая - маленькая, кривая, да изуродованна. Руки, что волосинки - и как она сможет кого-то запытать? Да её общипанная курица заклюёт, не то что каторжанин. Сидят, довольные, чирикают, а нет бы постыдиться, да волосы прибрать. Нет бы срам прикрыть, да господу помолиться за чистоту помыслов своих, тел, да деяний. Подстилки мавританские - вот кто они!

-И вообще, что ты себе позволяешь? Как ты смеешь называть нас по имени? Всё. Хватит. Ты нас утомляешь. Поди прочь!
- Ах госпожа Лукреция, вы разумеется в чём то правы, и если бы я мог уйти -давно бы уже вернулся домой. Должен отметить ваш чарующий голос и превосходное владение разными языками, сразу видно образованного достойного ... человека. Но я являюсь хранителем некоторой красивой и необычной вещи, которая досталась мне за мои выдающиеся умения и заслуги. Возможно она вам знакома - Жерар взял палочку и вытянул на руке перед собой.

-Вот именно, - в голосе Лукреции слышалось чуть ли не кошачье мурчание, - Тебе оказали огромную честь, так что не стоит портить о тебе впечатление своими вульгарными манерами, - покровительственно, но весьма тепло отозвался её голос, - Мы ожидаем к нам должного обращения, соответственно нашему статусу и положению. И мы надеемся, что в следующий раз ты избавишь нас от грязных и липких прикосновений, и раздобудешь себе пару перчаток из чистого пурпурного бархата, что ни-ког-да не выходит из моды.

Похоже стиль общения с духом найден, осталось понять может ли он теперь чем-нибудь помочь, кроме обучения особенностей поклонения высокомерной заколке в виде дракона. - Уважаемая Госпожа Лукреция, хотел просить Вас оказать мне честь и поделиться вашими безусловно выдающимися знаниями и наблюдательностью о этом колесе обозрения, с ним что то не так, но вот что именно, никак не могу понять и как это исправить?

- Значит, обратился ты к нам вовсе не для того, чтобы засвидетельствовать наше великолепие... - с нотками разочарования вздохнула Лукреция, - Но у тебя приятный голос. Можешь подняться с колен, -разрешила она, - Покажи нам то, что ты не понимаешь, - к удивлению Жерара, его рука непроизвольно повернулась в сторону колеса, словно это и не рука Жерара вовсе, - Смотри и Наблюдай, - предупредила Дама, и парень вновь вочувствовал приступ усталости. Перед его глазами оказалось колесо обозрения, то самое, что он наблюдал уже порядочно времени. Затем колесо постарело, сбросило краску, покрылось ржавчиной. Ещё через мгновение вместо аттракциона испуская ужас и отвращение громоздилась та самая странная конструкция из электропроводов и человеческих костей. Затем, на его месте оказался громадный дуб с пушистой кроной и массивными ветвями. Ещё через мгновение это была величественная и красивая скульптура, испускавшая свет к далёким звёздам.
-Всё это есть на самом деле. Всё это есть одно. Меняется лишь форма, но не суть. Какова же суть?

- Какова же суть - медленно повторил Жерар, переваривая увиденное. И тяжело вздохнув спросил - А от чего зависит форма того что мы видим? или от кого?

- Это место многогранно, - вздохнула Лукреция, - Что же касается этой мельницы, то она является центром. Оао является истоком, сердцем, корнем, домом, мостом, якорем, главной достопримечательностью этого места. Я могу перечислить ещё два десятка синонимов, и каждый будет отводить сооружению особое значение. Который смысл тебя удовлетворит?

- Любой - коротко ответил Жерар, и тут вспомнил что рискует опять нарваться на порцию уроков этикета и добавил- Ваши познания и проницательность госпожа Лукреция воистину впечатляют, мне определенно стоит еще многому учится. Но определенно вид с громадным дубом или красивой скульптурой мне понравился больше, чем тот что я тут вижу. Вот бы его поменять.

-А почему ты, собственно, у нас дорогу спрашиваешь? - еходно промурлыкала дама, - Спроси об этом у своего Аватара. Зря чтоли она свои панталоны протирает? И передай ей от нас курицу, да по-солиднее. А то всё с жуками да букашками возится, как золотарка какая

Моего Аватара? Она?- снова растерянно переспросил археолог, чувствуя себя снова как в первом классе у строгой миссис Коринны Мелансон. - Но я её никогда не видел, и как с ней увидится и поговорить? - осматриваясь по сторонам спросил Жерар, чувствуя что спрашивает какую то всем очевидную всем кроме него одного ерунду.
- Никогда мы не терпели столь грубую и откровенную ложь, - надменно провозгласила Лукреция, после чего рука с палочкой повернулась в сторону Микки и технократок, - Дальше разбирайся без нас, - фыркнула дама, после чего рука Жерара опала и вернулась под его контроль.

Пока остальные были заняты, Жерар продолжал раздумывать над возможностью обзавестись собственным духом, который был бы рядом и мог помочь разобраться в этом новом для археолога мире магии. Контакты с духами явно пока не задавались, хотя это наверно и неудивительно, учитывая то что происходит вокруг. Можно было подождать до встречи с адекватным духом, но не факт что это произойдёт в скором времени да и вообще неизвестно, получиться ли убедить духа следовать рядом. Можно было призвать духа - но пока непонятно как это работает, тем более в таком месте - вдруг призовётся что то на подобии того духа, что он видел когда пробовал призвать дух официантки - за такое консулы точно не поблагодарят юного призывателя.
И тут Жерар вспомнил сериал, который он смотрел когда спокойно отдыхал вечерами дома - хранилище 13, в котором выдвигалась теория о приобретении предметами некой силы и своей воли. Хм, а что если действительно все так и есть, и некоторые предметы действительно обладают достаточной силой и волей, чтобы иметь свой разум, к примеру... как вот эта драконья палочка. На фоне парка аттракционов она выглядела как лучший претендент для испытаний, да и вроде никто не говорил что она опасна.
Жерар снял рюкзак, положил на него палочку: Надо кое что проверить, не отвлекайте меня без необходимости - сообщил он остальным, чтобы его потом не отвлекали вопросами и стал негромко говорить на древнеегипетском. Он взял за основу одну из глав книги мертвых, немного изменив её под своё желание вызвать дух палочки.

Через какое то время археолог стал повторять свой относительно долгий монолог не отрывая взгляд от палочки, и как будто ожидая что что то должно произойти.

      - Какая интересная история, Микки, - Санада подалась немного вперед и долго затянулась сигаретой - Жаль, что в первый раз слышу объемный рассказ из вашего прошлого.
      Глаз девушки следил за мимикой сновидца, стремилась поймать его взгляд и удержать его надолго.
      - Можете рассказать немного больше? Думаю, всем будет интересно с вами наконец нормально познакомиться и не стрелять при каждом подозрении. Разумеется, я знаю номер вашей банковской карты, факт, что вашей девушки Лиззи не стало, даже видела фотографии того лосося, которого вы поймали в июле. Но я полагаю, до событий на этом острове у вас жизнь была гораздо интереснее?
      Повернув голову, Микки с интересом взглянул на Санаду. Как и ожидалось, вся его публичная активность в интернете и официальная биография была у технократии как на ладони. Неловко улыбнувшись, он ответил:
      - Полагаю, моё обучение мало отличалось от того, с чем сталкиваются другие представители традиций. Впрочем, не мне об этом судить. Если вас интересует учитель и остальные ученики,думаю уже можно рассказать об их судьбе, - сновидец задумчиво взглянул вдаль, - Они все ушли за горизонт, как и намеревались изначально. И их уже не догнать. А меня оставили здесь. Такие дела.
      - Обучение чему? Каким силам вас тренировали?
      - В основном, развивали природные склонности к сферам Разума и Связей. Ну и немного поднатаскали основам сферы Духа, - Микки печально усмехнулся, - С последней и напрягаться не пришлось, знай себе пей кактусовую настойку и лови глюки.
      - "Расширение сознания"? Очаровательно, - хихикнула Санада - А ради чего это всё затевалось? Надоела жизнь Спящего и решили попробовать что-нибудь новенькое? Или обучение было принудительным?
      - Сам был в шоке, но оно работает. Поначалу да, искал себя. А потом нашёл. Или меня нашли, смотря с какой стороны смотреть, - Микки пожал плечами, - Впрочем, ни о чём не жалею. Хоть раньше и было желание всё забыть и жить обычной жизнью, но теперь моё мнение изменилось. В нашем жестоком мире для выживания хороши любые способы.
      - Выживание, - Санада хмыкнула, докурив и бросив бычок в кусты - Необычный способ выжить: обрести сверхъестественные силы и открыть для себя мир трупоедов, оборотней и призраков, для которых Просвещённые как магнит. Спящие о таких вещах не догадываются и в большинстве случаев опасаются только ДТП и каких-нибудь арабов-террористов.
      Девушка потянула носом. На мгновение стало заметно, что она не хочет откровенничать, однако затем выражение лица вновь стало иронично-ухмыляющимся.
      - Когда я только попала в группу, язык чесался обсудить эту тему с Петерсоном. Но пока он где-то там летает, спрошу у вас. Ради чего? Я имею в виду: люди становятся врачами, чтобы лечить больных, полицейскими, чтобы ловить плохих парней... А для чего вы стали магом Традиций?
      - Полагаю, на острове прорыв произошёл бы, даже останься я спящим. Выжил в тумане, сидел бы в полицейском участке, скрежетал зубами от отчаяния и бессилия что-нибудь изменить. Всё, что происходит сейчас - следствие осознанного выбора. А что до арабов… нынешнюю ситуацию на острове массам наверняка подадут в похожем ключе, - сновидец слабо улыбнулся и перевёл взгляд на ночное небо, - А для чего… сложный вопрос. После пробуждения не было выбора. Нет, ну как, был конечно, между лечебницей для душевнобольных, трупом из-за парадокса, зачистки кем-то из ваших и… вуаля, магом Традиций. Для чего? Раньше, я бы ответил на этот вопрос так: “Чтобы сбежать за горизонт от всего этого балагана”. Но горизонт там, а я здесь. И здесь потому, что чёртов старик свалил, оставив тут только меня. Скорее всего, уже тогда он предвидел нашу встречу и всё, что произойдёт дальше.
      Микки ухмыльнулся.
      - И, раз сам мир на вопрос “для чего?” даёт ответ “для помощи консулам спасти мир”, мне ничего не остаётся, как этому пути и защищать наш общий дом. Ну а вы как бы ответили на этот вопрос?
      - Я вас, наверное, очень сильно удивлю, - засмеялась Санада - Убить как можно больше исказителей, прежде чем бесславно погибнуть.
      - Могу понять, - хмыкнул сновидец, - Ту мразь, что заварила кашу на этом острове я бы и сам не прочь. С особой жестокостью.
      - Значит, будет справедливо, если именно вы и займётесь казнью. Ещё раз добро пожаловать в Консулы.
      Гнездо в улье за плечами бесшумно раскрылось, и на указательный палец Санады села миниатюрная цикада.
      - У меня есть к вам предложение, Микки. Не такое заманчивое, как убийство Главного Злодея, но для эффективности группы будет очень кстати. Нас разделяют парадигмы, но методики, по сути, одни и те же. Как насчёт "тактической телепатии"?
      Сканеры дрона начали свою серию снимков, настраиваясь на поиск телепатических искажений.
      - Вы генерируете достаточный всплеск искажений, а я их регистрирую и расшифровываю в удобный мне вид. Придётся повозиться с ответными сигналами, но эти мелочи - не ваша забота. Как только контакт будет налажен на обе стороны, можем обойтись без раций и болтать о тяжёлом прошлом, когда захотим.
      Санада кокетливо закусила губу и повела бровью.
      - Мы же одна команда, в конце концов.
      Микки с интересом взглянул на японку. Рассматривать телепатию в таком ключе ему не приходило в голову.
      - Предложение принимается. Мысленные, аудиальные, визуальные и тактильные образы. Буду усиливать влияние по нарастающей. Когда ваши приборы перестанут справляться, дайте знать, - сновидец поймал взгляд Санады и стал аккуратно крутить кольцо, - Приготовьтесь.



      Завладев вниманием связистки, Микки мысленно произнёс: ‘Прошли годы, но воспоминания ещё живы. В них ответ, на твой вопрос‘. Окружающее померкло, оставив перед собой только лицо сновидца, которое неуловимо менялось, словно становясь моложе. Количество волос прибавилось, и теперь он стоял в полный рост, отражаясь стекле уличной витрины маленького магазинчика. Постепенно появились звуки. Гомон толпы, шум и гудки автомобилей. Усиливающиеся запахи фастфуда смешивались с ароматом смога и выхлопных газов. Лёгкий ветерок охлаждал нагревшуюся от солнца кожу.
      Несколько секунд ничего не происходило. Затем пришли эмоции. Усталость от проходящего мимо продавца газет, восторг от маленькой девочки, которой купили сладости и счастье её мамы. Раздражение проезжающего мима таксиста и беспокойство его пассажира. Постепенно, радиус восприятия эмоций увеличивался, а их сила усиливалась. И тогда пришло ощущение окружающего пространства. Оно каким-то особым образом накладывалось на тактильные ощущения, с одной лишь особенностью - они ощущались вне тела. Асфальт под ногами, витрина, проходящие мимо люди, пахнувшие эмоциями. Эта область расширялась быстрее и вскоре сознание заполнилось калейдоскопом мест и желаний разных людей.
      Восприятие казалось раздробилось на множество частей, каждая из которых обрабатывала огромный поток ощущений. Вдобавок, в этих потоках появлилсь видения различных мест, находящихся где-то далеко. Пустыни, леса, горы, степи, незнакомые города. Информации было очень много, и с её увеличением появилось ощущение боли в голове. И паника от осознания того, что сходишь с ума. Сознание металось в тщетных попытках собрать себя из осколков, найти себя в ворохе образов и мыслей. И, наконец, это произошло: в одном из видений показалось знакомое лицо в отражении витрины, которое лысело на глазах. Наваждение схлынуло.




      Экран перед мысленным взором Санады потемнел, искры, которые вились внутри силуэта Микки, погасли. Сканер работал на полную мощность, всплывало всё больше вспомогательных окошек, сообщающих об обнаруженном искажении. Спустя время кроме виртуальных приблуд остался только белый шум.
      В ушах девушки запищали предупреждения о неопознанном сигнале. Мысленным приказом она сняла ментальные блокираторы и тем самым нарушила технику безопасности. На какое только безумие не пойдёшь ради контроля над подчинёнными.
      743-10901,34n005717bnP0gP4MM00-n3P3X847ch1K - эхом отозвались в голове Санады команды - 743-90109,D3W1qpP08K4D4HHblX.743-88838,-)K84/I134L|19I.
      Над головой силуэта Микки возникло окошко с лихорадочно дёргающей строкой эквалайзера, и после короткой загрузки Санада услышала передаваемые сновидцем сообщения. Микрофоны дрона сосредоточились на регистрации звукового искажения и некоторое время Санада слышала лишь то, что ей говорил Микки. Затем возникли гудки машин и людская болтовня, передававшаяся отдельными потоками. Когда девушка привыкла к этому состоянию, цикада перелетела на заднюю часть шеи телепата, синтетические лапки крепко схватили его кожу.
      H0-)-10901,n3P3X84774K71/IbHblX0W00W3H1u*.H0-)-90109,07K/I00ch17b4870M471ch35K030753184H13D4HHblX.H0-)-88838,07K/I00ch17b50P71P08K00,n057P017bnP01380/IbHblu*gP4qp1K.
      Рядом с эквалайзером возник прямоугольный график, напоминающий проекцию ландшафта горного массива: теплота, влажность, боль и раздражение острыми пиками вырывались из ровной сетчатой поверхности. Одновременно с этим возникло предупреждение о невозможности регистрации обонятельных и вкусовых кодов и рискованности перегрузки детектора. Тем не менее Санада могла поклясться, что на мгновение чувствовала языком вкус хот-догов с горчицей и возбуждающий запах бензина. Программа цикады перекрыла "официальный" поток этих данных от передатчика-Микки, а японка в свою очередь возобновила работу ментальных блокираторов в этих кластерах кодов.
      Прежде чем Санада начала дешифровку последнего, зрительного кластера, она сунула в зубы сигарету и закурила.
      P300-10901,nP013835715/I19IH13-)M0L|10H4/IbHblXK/I4573P08.P300-90109,nP01380/IbH03M0D3/I1P084H13g0/I0gP4MM.P300-88838,5n3L|14/I131P084HH49In3P3D4ch4,07KPbl7blu*K4H4/I.
      Белый шум вспыхнул свирепо мечущимися пикселями, едва не доведя сканер цикады до агонии. Скачки яркости, росчерки помех, "битые" пятна и прочие графические артефакты хлынули на мысленный взор связистки и обработались в удобный ей вид лишь спустя пять минут. Вначале окружащие события, места и люди, голограммы которых выдавал Микки, были чёрно-белыми, но благодаря надёжной привязке к эмоциям они начали приобретать цвет и четкость. Теперь можно было смело сказать, что цикада на шее Микки стала частью его тела, этаким имплаом, который исправно передавал оператору аудифайлы его мыслей и видеофайлы из его глаз. Однако фатальный недостаток заключался в том, что подобные фокусы Санада не могла держать стабильными долго, не рискуя перегрузкой системы.
      510-99999,50XP4H17b4/Ig0P17M4D3W1qpP470P4.510-20204,n057P017b4/Ig0P17MW1qpP470P4.
      Санада за рекордное время выкурила сигарету и даже не заметила, как тлеющий окурок жгёт ей пальцы. Ей осталось провернуть последний трюк. Цикада затрещала крылышками и ещё больнее впилась лапками в шею сновидца, а камера замигала бирюзовым светом.
      "Девятый, как слышишь, видишь, ощущаешь?" - услышал Микки этот прокуренный женский голос, искажённый механическим скрежетом. А затем сновидец увидел, что на тыльных сторонах ладоней девушки загорелась пара бирюзовых глаз, пристально за ним наблюдающих.
      "Слышу хорошо. Правда с искажением. Глаза на руках тоже красивые", - пришёл ответ Микки, - "Всё прошло так, как задумывалось, не так ли?"
      "Глаза?" - донёсся дребезжащий голос Санады - "Проклятье. Видимо, у всех телепатов, к которые меня дешифровывали, такой эффект. Постарайся не обращать на это внимание"
Наконец, девушка заметила, что пальцы покраснели и покрылись пузырями, и выкинула окурок.
      "Да, всё нормально. Надеюсь, я разберусь с некоторыми глюками, но для этого нужно время. Постарайся держаться той же... частоты при передаче данных, иначе мне придётся всё переделывать. Конец связи"
      Цикада перешла в автономный режим, и Санада открыла глаз. Перед ней лежал всё тот же бритый американец, что и десять минут назад, без всяческих виртуальных окошек и помех. Правда, она сама не была уверена, что бирюзовые глаза у неё на ладонях не исчезли для Микки, а так и остались глядеть на него.

      Глядя на манипуляции Джейн со своими костями, Микки понимал, что это надолго. Иногда, когда медик случайно касалась нервов, ему приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы не дёрнуться и продолжать улыбаться как ни в чём не бывало. Боль напомнила ему об инициации, о тех сумерках, когда он стал тем, кто он есть.
      — По поводу двойников, тоже довелось встретить разок, — стараясь отвлечься от неприятной процедуры, обратился к Санаде и оставшимся рядом, — Но ситуация тогда была проще. Или сложнее, как посмотреть.
      Взглянув на стоящих в стороне плакальщиков, уходящих силовиков и Джейн, ловко орудовавшую хирургическими инструментами, сновидец вздохнул. Времени, судя по всему было предостаточно. Обычно в таких ситуациях истории рассказывал кто-то другой, в то время как больной сжимал зубами обмотанную тряпками палку. Но сейчас другой случай. И, чтобы как-то разбавить тишину, он решился рассказать историю.
      — Дело было так. Нагва… эээ… учитель как-то решил преподать нам урок. Причиной были разногласия и конфликты среди учеников. Долго объяснять, что там было, да и особого смысла нет. Заранее предупредил, что в сумерки отправит нас в осознанное сновидение, где нам нужно будет пешим ходом добраться до определённой точки до рассветных сумерек. Мол, будет у вас карта, еда, вода, оружие какое захотите. Плюс тактическая телепатия в пределах группы, цели там подсвечивать, общее зрение и коллективное знание ситуации, мыслеречь, эмоции, в общем полезная штука. И жизни вашей ничего не угрожает, главное дойдите до места вовремя, иначе будете ещё день ждать. А был конец лета, ночи уже не такие короткие. Часов 8 на всё. И мы такие радостно согласились, хоть и чуяли какой-то подвох. Всё-таки, обычно “уроки” были довольно жестокими.
      Микки усмехнулся.
      — И мы такие пятеро довольных вваливаемся в сон, оказываясь посреди какой-то степи. Привычным с тренировочных сновидений артефактом призываем оружие, часы и компас, указывающий направление до цели и расстояние. Смотрим - часы стоят. Ну вообще, словно не работают. А до цели ДЕСЯТЬ, СУКА, ТЫСЯЧ ГРЁБАНЫХ МИЛЬ! — стиснув зубы от боли выругался Микки, когда Джейн случайно задела нерв. Рукавом стерев выступившие капельки пота, он продолжил, — Долго ругались, но делать нечего, пошли вперёд. А на нас со всех сторон бешеное зверьё лезет да птицы пикируют. Ну а мы их и отстреливаем, словно в тире. Если с крупными существами ещё всё более-менее, то со стаями птиц да всяких белок-бурундучков были сложности. Периодически останавливались на привалы-ночёвки, разводили большие костры. У огня было безопасно. И вот, когда прошло около часа на наших остановившихся часах, мы вдруг осознаём, что прошли всего миль 500, и такими темпами ну вообще никак не успеваем. А тут ещё степь сменилась на лес. И лесу в будущем как-бы ничего не мешает смениться на какое-то болото или горы.
      Сновидец посмотрел на ночное небо.
      — И небо. Оно постепенно становилось темнее и темнее, зажигались звёзды. Было ясно, что самая трудная часть впереди. И мы побежали. На бегу ели, на бегу спали. Крупные стаи старались оглушить шумовыми гранатами или отвлечь. Из магии работал разве что артефакт, настроенный на призыв оружия, медикаментов и еды. Так и жрали какие-то стимуляторы и бежали. В лесу видимость хуже, и стали попадаться звери умнее, ну а мы начали умирать. Ну как умирать, просто падаешь на землю и целый час корчишься в судорогах, пока заживают раны и в разорваном очередной тварью животе вырастают новые кишки. В это время были редкие привалы. А потом наступила ночь. Вечная ночь. Мир тьмы, можно сказать. Рельеф стал более разнообразным, а враги умнее. Было больно. Было больно очень часто. И, наконец, около полуночи по тем стоящим часам, мы повстречали ИХ.
      Микки выдержал паузу.
      — Они шли нам навстречу, издалека выдавая себя светом фонарей и, как и мы, расстреливая всякую нечисть. Наши двойники. Это был по настоящему жуткий момент во всём этом. Слава богу, разошлись миром, обойдя друг друга стороной. До сих пор кажется, что начни мы тогда пальбу, там бы и остались. Навсегда. Ну а потом… да вообщем-то всё. Компас вывел нас к хижине, где мы заснули. Дошли. Успели. Правда потом шарахались от всего живого какое-то время, но это быстро прошло. Спать вот только до сих пор не могу по-настоящему. Но это не страшно. Тот сон, считай, продолжается до сих пор, — Микки усмехнулся и запрокинул голову, разглядывая звёзды, — А во сне спать никак нельзя.

Яков висел в воздухе посреди мерцающих потоков магии. Сила лилась со всех сторон, но маг был одновременно слишком далеко и слишком близко, чтобы ее ухватить. Он тянул руку, но энергия рассыпалась разноцветным дождем, и на долю герметиста не попадало ни капли.

- Ты смотришь не так, - произнес низкий, похожий на гудение высоковольтных проводов голос, - вопрос не в дистанции. Расстояние - переменная величина, которая задается отношениями объектов. Тронь Гобелен, и ты коснешься всего, что на нем изображено.

Яков снова находился в ночном лесу, на посту, где его оставил Ментор. Внизу был разлит бензин, и приближалась машина с вампирами Камарильи. Нужна была маленькая искра, но почувствовать, закрутить Силы на таком далеком расстоянии не получалось. И на этом моменте мир раздвоился.

Яков бросил камешек, зачарованный основами так, чтобы поджечь бензин там, где он упадет. Камень завис в воздухе, симпатическая связь между ним и Магом сияла яркой нитью. Затем снова возникло движение, камень упал в бензин, нить натянулась, лопнула, и прямо перед машиной возникла стена огня.

Яков не держал в руке никакого камня. Вместо этого он посмотрел на то место, где - Маг знал - был разлит бензин, и протянул туда сверкающую нить. Гобелен на мгновение скомкался, и бензин вспыхнул так ярко, будто это сам герметист за рулем черной машины резко жал на тормоза перед огненной стеной.

Что из этого было правдой? Он не мог вспомнить. Как будто оба сценария произошли на самом деле.

- Правда - то, что ты изображаешь на Гобелене, - произнес джинн, задевая пальцем струну лей-линии - но чем ты будешь шить?

Яков взял в руку жезл и снова потянулся к волшебному потоку. Конечность удлинилась как будто на километр, и сейчас он наконец смог дотронуться костяной палочкой до струны, висящей прямо перед глазами мага.

Мир превратился в звук, и Яков понял, что соединяет Узоры.

      Ещё один Пробуж... Просвещённый, чёрт возьми! Ещё один смертный, который теоретически способен контролировать разум, становиться невидимым или отматывать время вперёд и назад. Полчаса назад Санада размышляла, как можно быстро и безболезненно ликвидировать Жерара, чтобы остальные Консулы посчитали его смерть за несчастный случай. Но теперь каким-то странным образом у неё возникла надежда, что эта библиотечная крыса может помочь стремительно гниющему Союзу в истреблении ИР. Связистку обучали профессионалы и подвергали жестоким тестам в стенах Конструктов, но и в условиях целой аномальной зоны она могла заложить основу мышления любого технократа. Сурью "Дыхание жизни", который ранее был таким же забитым мямлящим учёным-биологом, агенты Союза натаскали в джунглях Бирмы с таким успехом, что впоследствии этот монстр достиг пятого уровня методики Жизни. Самое главное - задать правильное направление и не допускать других, особо умных традиционалистов.
      Тем временем настройка манипуляторов подходила к концу. Удивительно, но после страстной беседы с Жераром процессы пошли намного быстрее, словно мешающая до этого пелена на единственном глазу Санады спала и перемешанные в кашу коды доступа и важные алгоритмы всем своим видом подсказывали, как можно исправить проблему. Сперва входящие и исходящие сигналы из мозга в улей шли каждой цикаде, затем дроны объединялись в пятёрки, потом в десятки, а вскоре девушка имела возможность одной короткой мыслью вызвать весь рой из тридцати миниатюрных машин. Приняв все меры предосторожности, чтобы внезапно не ослепнуть от приёма в мозг картинок сразу с тридцати позиций, она создала что-то вроде фасеточного зрения у насекомого: огромную сетку, где каждую ячейку можно приблизить и изменить как угодно. Недостаток этого метода заключался в том, что подобную ментальную конструкцию не отключить без плачевных последствий для глаза, чего нельзя сказать о трёх мониторах канувшего в ад узла связи. А если ещё кто-нибудь заденет нейрошнур...
      Санада отмахнулась от этих мыслей и, вслепую нашарив пачку сигарет с зажигалкой, закурила. Вскоре улей, до сего момента издававший тихое шипение кулеров, начал стрекотать чуть громче. Девушка сидела в позе лотоса с закрытым глазом, однако она чувствовала, как из гнезда выбираются её детища, как они расправляют синтетические крылышки и щупают воздух усиками. Ощущала, как фокусируются их микроскопические камеры, как идёт проверка встроенных сканеров. Под веком немного защекотало, когда из тьмы начала, шурша мелкими помехами, проявляться бирюзовая сетка. Теперь дроны были не просто устройствами, беспрекословно подчиняющимися командам Санады. Они были частью её тела.
      - Группа "Консул", Седьмая в строю, - гадко ухмыльнулась связистка, разведя руки в стороны. Пятнадцать механических цикад с едва слышным жужжанием перелетели на её левую, искромсанную скальпелем Второй, руку, а ещё пятнадцать облепили правую. Возбуждение, которое давала способность видеть тридцатью глазами вместо одного, было таким сильным, что Санада захохотала в голос. Ещё одна мысленная команда и цикады вихрем закружились по комнате связи, давая хозяйке детальный осмотр каждого обгоревшего угла, пулевого отверстия в стенах и брызг крови. Чуть позже девушка следила за действиями и выражениями скудного населения импровизированного штаба, оставаясь в той же позе лотоса в комнате связи и к тому же абсолютно незаметно. В конце концов рой через окна, двери и вход на крышу устремились на улицу и взмыли вверх, осмотрев с тридцати позиций остров Соломона. Проклятый ад, которому требовался зоркий глаз и командный голос.
      - Седьмая Пятому. Доложите статус, приём, - нащупав наладонник, произнесла через микрофон Санада. Улыбаться она не прекратила.

Белая голубка посреди окружающего хаоса смотрелась странно, но вполне вписывалась в череду невероятных вещей, которые следовали одна за другой.
Откуда она взялась, ведь вокруг ядовитый туман, и вряд ли он выборочно действует на живых существ. Или это ручной почтовый голубь этой сумасшедшей? Но она никак не тянет на Белоснежку с лесными зверями. Что ж, похоже предстоял еще один разговор с этой женщиной, она явно многое знала и могла всё прояснить и на этот раз следовало попробовать все же найти с ней общий язык.
- Я видимо должен поблагодарить вас за спасение – начал Жерар разговор, он подумал что так будет более дружелюбно начать диалог.
- Стивен Баннерман рассказал мне, что вы помогаете местным выжить после того, что тут произошло. Я неправильно о вас думал, приношу свои извинения, позвольте узнать как вас зовут и как я могу к вам обращаться?

- Будь ты проклят... Остановить диагностику манипуляторов, сохранить процесс, - со вздохом Санада открыла глаз и уставилась прямо на Жерара - Очень мило, Жерар. Я искренне рада, что Баннерман освободил тебя без моего ведома. Но я хочу тебя попросить оставаться в пределах участка, если ты заинтересован в сохранности своей жизни. И не отвлекать меня от очень важного дела. Мы поняли друг друга?

- Не беспокойтесь, никуда уходить я не собираюсь, здесь безопаснее чем снаружи. Вы явно знаете больше чем Баннерман, и похоже знания эти скорее добавляют вам тревоги, нежели успокаивают. Но не смотря на это, я бы хотел тоже понимать, что здесь происходит, это не похоже на простую техногенную катастрофу. - сказал Жерар.
- И эта ваша голубка, она для связи? Больно уж она выделяется на фоне проиходящего и почему на неё не действует туман? я думал он влияет на всех живых существ. - сказал Жерар и сам задумался над своим вопросом.

- Послушай, ты... Стой. Голубка? - нахмурилась Санада, удержав в себе колкость, и заозиралась по сторонам - Какая ещё голубка?

Жерар чуть наклонил голову в лево - В смысле какая? Ваша голубка, которая у вас на плече. - Жерар нахмурил брови. - Вообщем достаточно, я понял что вы мне ничего не расскажите. Я честно не очень понимаю ваших розыгрышей и шуток, ситуация мне кажется достаточно напряженная, не буду больше вам мешать - сказал Жерар и собрался уходить.

- Стой, - это слово было произнесено с таким напряжением, будто на связистке сейчас висела сотня килограмм невидимого тротила - Это не розыгрыш, Жерар, уверяю. Никакой голубки я не вижу. Как она выглядит?


Не смотря на резкие телодвижения Санады, голубь крепко держался на её плече, после чего принялся чистить пёрышки.

- Обычный голубь средних размеров, имеет белый окрас, широкую грудь и недлинный хвост, гладкое оперение, можно предположить что относится к бельгийским спортивным голубям, отличительной чертой которых считается высокая скорость и хорошая ориентация в пространстве.- сказал Жерар тоном, как будто рассказывал дошкольникам лекцию про голубей. Видя напряжение Санады, Жерар подумал и добавил, как можно коректнее - Они не опасны. Видимо ты не видишь его из-за ограничения угла обзора, он же на левом плече. Хочешь я могу попробовать взять его? думаю он всеже ручной- добавил Жерар и направился к Санаде.

Санада сделала глубокий вдох и прекратила шевелиться.
- Хорошо, возьми его. Аккуратно. Когда сделаешь это, держи крепко. Ясно? - судя по нахмуренной брови девушка задумала что-то недоброе.

Жерар подошел к Санаде,покачал головой и медлено попробовал взять голубку двумя руками, беря её справа и слева, там где крылья.
Жерар без труда взял голубя на руку, с большой охотой от голубки. Санада до сих пор ничего не видит

- Она у тебя в руках? Крепко её держишь?

-Да, вот она- акцентировав слово 'вот' сказал Жерар перемещая голубку ближе к правой стороне Санады.

- Теперь послушай меня внимательно. Ты можешь думать, что я больная на голову. Что это всё тебе снится или ты под наркотиками, - Санада не сводила глаз с рук Жерара - Но сделай сейчас, как я прошу, потому что это важно. Сверни голубю шею.

-Что? - брови Жерара поползли вверх -ты это серьезно? - прижимая руки ближе к себе спросил Жерар.

- Как ты сказал, голубка очень выделяется на фоне живых существ, которые дохнут или изменяются в тумане. В довесок к этому факту я не вижу птицу, хотя зрение после травмы у меня ничуть не упало, - Санада говорила медленно и отчётливо - Сделай, как я говорю, и тогда мы с тобой избежим новых странностей.

Черт, снова приступ начался. Да что с ней не так, как она вообще смогла хоть кого то спасти, она явно не в себе. Куда смотрит доктор, основы психологии наверняка они проходили - подумал Жерар. Надо закончить этот разговор как можно скорее, и видимо лучше не перчить.
Хорошо - медленно сказал Жерар, правую руку занес над левой, сделал движение как будто взял что то в руку и сделал движение как будто сломал палку, которая была в руках. - Готово, я лучше пойду - сказал Жерар, и собрался развернуться и пойти к выходу.
На самом деле Жерар занёс руку около головы голубя, и эмитировал ломание ему шеи ,как это он себе теоритически представлял, оставив голубку сидеть на левой руке.

Не смотря на то, что недоверие было одной из ключевых характеристик Санады, очущение "что-то здесь не так" достигло своего апофеоза
- Я не разрешала тебе выйти, Жерар, - произнесла Санада грозным, почти свирепым тоном. Она снова отцепила от себя нейрошнур и аккуратно положила его у улья, после чего встала лицом к лицу с мужчиной - Решил со мной поиграть? Хорошо. Тогда мой ход.
Девушка набрала воздух в прокуренные лёгкие и крикнула:
- Доктор Баннерман! Можно вас сюда?

Баннерман не заставил себя долго ждать
- Что на этот раз? - произнёс он с завидным скепсисом

Жерар с опаской смотре на Санаду. Точно, есть же доктор, он должен помочь, подумал Жерар - Доктор, у неё снова похоже срыв, я не знаю как себя вести при ней. Помогите мне, я честно больше не буду мешать никому.

- А мы сейчас и выясним, у кого из нас срыв, Жерар, - ухмыльнулась Санада, переведя взгляд на Стивена - Доктор, голубя видите?

Жерар тоже вопросительно посмотрел на доктора

Стивен Баннерман разочарованно посмотрел на Жерара, после чего вздохнул и направился к Санаде
- О каком именно голубе вы спрашиваете?

- Который по словам этого человека сейчас у него в руках, - кивнула на Жерара Санада, её ухмылка стала шире.

Жерар лишь растерянно смотрел то на Санаду, то на доктора, то вниз, туда, где все так же по его мнению был голубь.

Голубь тем временем спорхнул с руки и перелетел обратно на плечо Санады. На этот раз, правое

Жерар проводил глазами голубя, и почему то у него на лице появилась небольшая нервная улыбка.

Баннерман внимательно посмотрел на Санаду, после чего прикоснулся к её лицу и посмотрел на реакцию зрачков на свету.
- Если хотите, тут оставалось успокоительное, - осторожно предложил Стивен, - А если поискать, то и вообще хорошее снотворное. Но, с учётом обстоятельств, снотворное я вам сейчас не рекомендую

Жерар еще раз с надеждой посмотрел на доктора - но он никак не подавал вида, что только что тут пролетела птица. - Простите меня, видимо я еще не до конца пришел в себя, голова по прежнему болит, возможно мне стоит еще отдохнуть - обратился он сразу к обоим своим собеседникам.

- А я не рекомендую касаться меня, - вдруг хлопнула ладонью по руке врача Санада, у которой от волнения кровь застучала в ушах - Вопрос был ясным и довольно простым. Вы видите в этой комнате голубя?

- Нет, не вижу, - Баннерман поднял голос до командного, - А у вас, тем временем, все признаки нервного истощения! И, если вы не приведёте себя в форму, вы вполне можете кончить, как ваш поехавший коллега, у которого от пикового стресса поехала крыша, и он начал пальбу по всем вокруг. Вы этого хотите?! Устроить тотальный геноцид, а потом пустить пулю себе в лоб?! Голуби ей мерещатся. Сидите здесь, сейчас приду, - грозный как туча Баннерман, не дожидаясь ответа, развернулся и зашагал из комнаты

Санада, тем не менее, картинно развела руками.
- 2:1 в пользу адекватных, Жерар.

Известия о поехавшем коллеге подтвердили худшие опасения Жерара. Лучше не провоцировать её. Известия о том что Санада может пустить себе пулю в лоб может где то в глубине души и радовали Жерара, но скорее всего это будет не раньше, чем она перестреляет всех оставшихся в живых, увы. И Жерар лишь кивнул, стараясь не смотреть в глаз Санады, и тихо добавил - Я лучше пойду.

- Куда это? - Баннерман вернулся с пачкой таблеток и двумя бутылками воды. Одну бутылку он отдал Жерару. Вторую поставил перед Санадой и выдавил таблетку.
- Это - поможет с нервами. Особенно, в стрессовых ситуациях. И я не уйду отсюда, пока вы не примете лекарство. Вас, - доктор обернулся к Жерару, - это тоже касается

Жерар послушно выполнил требования доктора.

- Та сцена была необязательна, доктор. Голубей вижу не я, а он, - вновь кивок в сторону Жерара - И я подозреваю, что эта аномалия равносильна той, что лежит во дворе клешнями в стороны.
Взглянув на таблетку, Санада нахмурилась, а потом всё же выпила, лишь бы Спящий отстал.
- Итак, Жерар. Здесь два человека, которые не видят никаких птиц. Как же так могло произойти?

- Вот и договорились, - кивнул Стивен и покинул помещение

И что должен был ответить Жерар на эту издёвку? Ну не может же доктор быть с ней в сговоре?!Ведь Жерар брал голубя в руки, он настоящий и чувствовал его так же, как чувствовал таблетку и воду, но они то точно были настоящие. И вот это треклятый голубь и сейчас сидит и издевается над ним вместе с Санадой, отличная из них получилась парочка.
-Это у вас надо спросить, что со мной происходит, и каково влияние этого тумана на людей- оскалился Жерар - Устроили тут свои эксперименты, а теперь не знаете как расхлебать последствия. Скрывайте свои тайны сколько вам влезет, только вы втянули меня в это, так что вам и отвечать за последствия.

Раздражённая гримаса Жерара заставила Санаду тихо захихикать.
- Обожаю, когда ваши мелкие примитивные мозги пытаются найти хоть сколько нибудь логичное объяснение происходящему. Ты, наверное, думаешь, что у тебя галлюцинации или ты вовсе видишь кошмарный сон. Что спрут был навороченной голограммой, а тот краб мы на пару с Баннерманом сделали из папье-маше, чтобы поразить твоё воображение.
Она с улыбкой покачала головой.
- Я верю, что ты видишь и чувствуешь голубя. Однако не верю, что ты в точности сделал так, как я тебя просила, - Санада подошла к Жерару ближе - Повторюсь. Голубь, судя по всему, реален только для тебя. Значит только у тебя есть возможность отвернуть ему голову, пока он не навёл на нас тварей пострашнее, как вариант. Поэтому я настоятельно тебя прошу - убей эту проклятую птицу.

Вызов, эмоциональный накал, обстоятельства. Что бы то ни было, но на пару мгновений Жерар чувствовал, как его воля идёт наперекор общепринятому порядку вещей, и в столкновении Я-Мир, Миру пришлось уступить.
Жерар, к своему удивлению, начал замечать, что комната стремительно теряет цвета и наполняется морозящим воздухом. Санада, к не меньшему удивлению, увидела то же самое. Через пару мгновений, их комната стала совершенно пустой, но чистой и аккуратной. Исчезла аппаратура, над которой Санада билась уже чуть больша часа. Зато появился тот злосчастный белый голубь, который сидя на правом плече японки с любопытством заглядывал в её здоровый глаз
-Курлык?

Жерар не знал как ему реагировать. Таблетки что он принял, он же не спросил что это было., похоже что от них галлюцинации прогрессировали. Жерар с тревогой смотрел то на комнату вокруг, то на голубку , то на Санаду. Лишь бы не проколоться сейчас перед Санадой, еще не хватало чтобы она приняла его за психа и снова приковала к решетке. Поскорее бы все закончилось и все стало нормальным, вертелось в голове у Жерара.

- Сукин ты сын, - простонала девушка, её самоуверенная ухмылка исчезла ровно тогда, когда курлыкнул голубь на её плече. Стараясь не делать резких движений, она чуть развернулась и попыталась взять птицу в руки

Птица клюнула Санаду в мочку уха, после чего вспорхнула и попыталась улететь из комнаты

Увидев как Санада пыталась схватить голубя, Жерар торжествующе громко сказал- Я так и знал, ты все же видишь её!

- Заткнись! - рыкнула Санада, выбросив вдогонку птице руку. Пальцы едва не соскользнули с лапки голубя, но вторая рука ухватила его за крыло. В следующую секунду девушка без всякой жалости свернула птице шею с звонким хрустом.

Жерар со злобой посмотрел на Санаду и только и смог сказать - Психованная. Зачем ты убила птицу?

На глазах обоих комната начала возвращаться к привычному виду. С беспокойством девушка в первую очередь посмотрела в угол, где стоял улей и облегченно выдохнула. Техника была цела.
- Мне ответить правду или то, что будет приемлемым для твоей безграничной упёртости?

Жерар заметил как комната снова стала нормальной. Было ли это связано с действиями Санады, было неясно, но у него наконец то появилась возможность узнать правду, Жерар замялся на несколько секунд. - Скажи наконец то правду- с уверенностью в голосе сказал Жерар.

- Ты видел эту тварь, потому что... э... - Санада взглянула на тушку голубя и поспешила выкинуть её в окно - Стал Просвещённым. Ты начал видеть вещи в таком свете, какие они есть на самом деле, а не так, как удобно твоей психике.

Понятнее от этого объяснения не стало, но это уже было хоть что то, было за что уцепиться. То что он видит не то, что удобно его психике Жерар и так прекрасно понимал. Если бы он видел что ему было удобно, то Санада была бы в легком платье, они сидели бы в лачуге на берегу моря и он рассказывал бы ей стихи на французском, а она бы слегка смущалась, попивая коктейль. Но реальность была далека от этих представлений, даже скорее противоположна им.
- Что значит Просветленным и видеть вещи в таком свете что они есть - спросил Жерар.

- К примеру, если ты заметишь перед собой трёхметрового человека-волка, жаждущего твоей плоти, ты действительно поймёшь, что это животное, питающееся людьми, а не мастерски сделанная кукла, - Санада указала на себя пальцем - А такие, как мы, ликвидируем подобных мразей, чтобы неверящие в живые сказки Массы спали спокойно.

- Значит я теперь как ты, Просвещенный, и могу видеть всяких монстров, типа того гигантского спрута, или ... голубя? и мы должны их убивать? Вы что то сделали на корабле и завербовали меня? Но почему я , я же ученный, не военный.

- Моё появление на корабле не входило в план. Против нас выступают силы более могущественные, чем мы ожидали, - Санада осеклась, взглянула на Жерара и вдруг зашарила по карманам в поисках пачки сигарет. Закурив, её выражение лица стало мягче - Если у тебя есть потенциал, ты просто обязан нам помогать. В противном случае, туман пойдёт на восточное побережье и устроит веселье сначала в Портленде, а потом во всех Штатах.

Похоже Жерара пытались завербовать, но был ли у него выбор сейчас? Он находился на маленьком островке относительной безопасности, вокруг был ядовитый туман, какие то монстры и бог знает что ещё. Все кого он знал пропали. Откажись и что его ждёт, полное не ведение и сидение тут, пока кто нить не решит что с ним делать. Но если он согласиться... Кто знает, но похоже он хотя бы сможет получить информацию, и сможет хоть как то влиять на происходящее с ним, пускай даже и немного.
- Я помогу вам конечно, если это поможет быстрее прекратить... то что тут творится. Только как я и говорил я не военный и не знаю как могу вам помочь, я ученный... в какой то степени. Точнее я археолог, владею 12 языками, знаю историю, если это может быть хоть как то полезно. И что значат ваши слова про потенциал?

- Один оперативник из моего отряда может взорвать бензовоз, начертив на нём пару символов, - даже не моргнув, сказала Санада - Однако есть другие, более безопасные способы. Просвещённая наука именно этим и занимается: делает развитие и изменение мира более эффективным и контроллируемым. То, что ты владеешь научной дисциплиной уже хороший знак. Я полевой связист и благодаря моим знаниям могу из груды хлама собрать рой следящих жучков. Правда...
Она оглянулась на улей.
- ...это занимает время

- То есть ты хочешь сказать, что способности у всех могут быть разные? А как мне узнать свой "потенциал"? у вас есть какая нибудь методичка или книга?- Жерар чуствовал что в его жизни происходит что то важное, и эта женщина пока единственная ниточка, за которую он может уцепиться,позабыв что буквально несколько секунд назад ненавидел её.

- Обычно Просвещённые проходят специальные тесты и обучение в Конструктах, наших штабах по всему миру. После этого их распределяют по подразделениям согласно выявленным методикам, - Санада говорила так бесстрастно, будто заранее готовила подобную лекцию - Но в твоём случае придётся применить смекалку.
Санада кивнула на стул, а сама села на диван, попыхивая сигаретой.
- Начнём с голубки. Какие ощущения ты испытал, когда комната... ммм... очистилась и я тоже увидела птицу?

Хм, Жерар задумался, пробуя вспомнить свои ощущения. - Думаю что я почуствовал - медленно стал говорить Жерар - ... удивление, а потом радость, что я не сошел с ума и был прав насчет голубки- закончил свое предложение Жерар.

- Значит, было ощущение, как будто ты захотел, - подчеркнула это слово интонацией Санада - чтобы голубка появилась на самом деле?

- Ну да, хотел - сказал Жерар, и про себя добавил - чтобы утереть тебе нос., а вслух добавил -ведь она была на самом деле.

- Можешь ли ты объяснить это рационально? Как можно заставить птицу, которую не видит никто, проявиться в реальности?

Жерар задумался, а потом кортко ответил - На данный момент у меня нет объяснения.

- А ты предположи, - мягко произнесла Санада - Для Просвещённой науки нет ничего невозможного. Достаточно выдвинуть теорию и доказать её на практике.
Она указала на улей с дронами.
- Я выдвинула теорию, что возможно разведывать местность с десятка разных точек незаметно для противника. А затем собрала дистанционных дронов размером с цикаду, которые управляются от сигналов прямо из мозга.
Связистка убрала прядь волос за ухо и выдохнула облачко дыма, как бы подталкивая Жерара.
- Подумай, Жерар, хорошо подумай. Как бы ты смог провернуть материализацию голубя? Или... его исчезновение?

- Есть некоторые источники, в которых помимо описания жизни людей, так же описывались древние ритуалы, и в них говориться, что шаманы или друиды могли видеть и говорить с духами животных, а так же призывать их в наш мир. Но это лишь мифы. Или ты хочешь сказать что я каким то образом смог призвать духа в наш мир? - глаза Жерар загорелись огоньком.

- Кхм... Вот здесь нужно сделать оговорку, - Санада вдруг нахмурилась - В нашей структуре, Союзе Технократии нет такого понятия как "шаманы" или "друиды". Есть только "Исказители Реальности" или ИР для удобства. Обращаясь к духам, демонам или ещё черт знает к кому, они угрожают безопасности Масс. Можешь представить, какую бойню может устроить псих, пустивший духа вепря на вещевой рынок?
Мысли об ИР явно злили Санаду, она начала затягиваться чаще и дольше.
- Наш ответ - технологии. Компьютеры, протезы, оружие, сканеры, телепортаторы и многое другое. Скажи, какие науки ты изучал?

- Антропологии,историю разных эпох и культур, языкознания, этнографии, геодезию, топографию, геологию и некоторые другие, которые были необходимы иногда. Но получается "Исказители Реальности" были очень давно, упоминания о подобных вещах можно найти в разных культурах и вразное время, когда не было компьютеров, сканеров и.. как вы сказали, телепортаторов? А разве они есть?- удивился Жерар.

- Есть, - Санада поморщилась - Но ими нужно пользоваться предельно аккуратно.
- Мы составляем противовес, Жерар. Пока колдуны и ведьмы варили в котлах детей и призывали боем барабанов бури, мы изобретали порох и создавали доспехи из металлов, которые не берут стрелы и мечи. Разница в том, что они творят бесчинства лишь из своего самолюбия, а мы защищаем от опасностей человечество.

-Но я мало что понимаю в современных технологиях, мои знания компьютера на уровне обычного пользователя. - растроился Жерар. - Это они сотворили то что происходит здесь, "Исказители Реальности"? - спросил Жерар

- А кто ещё? Только эти ублюдки на такое способны, - фыркнула девушка - Существует множество способов влияния на мир, компьютеры это скорее моя личная специализация. Одни подразделения готовят специальные препараты, другие влияют на людей с помощью психологии, третьи математически просчитывают и изменяют вероятности. Что, если твоя стезя - различать ИР и другие странности, вроде невидимых голубей, благодаря своим знаниям? Не думаю, что хоть какая-нибудь дисциплина, которой ты владеешь, бесполезна

- Да, странностей в последнее время хватает - кивнул Жерар, - А как пользоваться этим потенциалом? или я теперь всегда смогу видеть странности без усилий?

- Для этого у нас есть Приборы и методики. Инструменты, которые помогают нам изменять мир. Опять же, в моём случае это компьютеры и следящие устройства. Тебе тоже следует найти способ видеть подобные вещи, прикладывая минимум усилий.

И тут Жерар вспомнил про Джо - вы говорили что Джо тоже спаслась с корабля, но сбежала, она тоже с потенциалом?

Санада скривила губы и выпустила дым из носа.
- Как ни прискорбно. Я понимаю, что она член твоей семьи, но в то же время она исказитель. Хорошо, что она ещё не натворила дел, в силу возраста. Однако если её игры со временем наберут мощь, её придется ликвидировать. Никто не должен владеть подобной силой без надлежащего контроля. Контроля Союза, разумеется, который направит её потенциал на благо людям.

Слова о ликвидации и контроле вернули Жерара к реальности того, с кем он имеет дело. Похоже что все что было неугодно этой женщине подлежало ликвидации. Жерар сосредоточился.- Навряд ли она может быть опасна, хоть я и не очень хорошо её знаю, но опасной она не казалась, даже наоборот, была вполне смышленой. Я пойду обдумаю .. то что узнал, и похоже я отвлёк вас от дел, видимо вам надо разобраться с той штуковиной - кивнул Жерар на аппарат с которым занималась Санада.

- Обдумай хорошенько, Жерар. Твоя жизнь никогда не будет прежней, - докурив, девушка швырнула бычок в окно и пошла к своему улью.

Томас вздрогнул, когда увидел те самые моменты из жизни Наставника. И он начал понимать...
- Они - чужие, непонимающие... - прошептал Уолтон. - И тот... не сработает.Нужно узнать их порядки для этого, но... это точно может изменить.
Тишина. Секунда. И рация.
В тот момент Уолтон был готов обнять Санаду и даже что-нибудь подарить - немного позже, когда понял, что этот раздражающий голос отвлек его от глубокой темной мутной болотности уныния в смеси с депрессией - шагать в такое было бы опасно. Если он узнает в срок - он станет ничем не лучше Падших. Если будет изыскивать - не успеет.
""Интересно, а Падали ли ради спасения? Даа. Только потом было спасенным хуже в сто крат", - задумался Пустой.
И снова Традиционалист - и лекции. Такие подробные, которых у человека улиц никогда не было.
И они подсказали выход.
Впрочем...у него было Иное.
- Квентин... если найти впустившего их, то... чем открывается, тем и закрывается? - тихо спросил он у призрака. -Источник сил где-то на острове, и если его нейтрализовать, то мир сам их отторгнет Плетью?
Парадокс. В этом случае, он мог оказаться спасителем.
Технократка попросила... Уолтон кивнул. Пока можно - будет уворачиваться. Рубить нужно головы и колоть в сердца, а руки те твари вырастят заново.

- Да, что ты можешь, мы же должны знать сильные стороны друг друга, на случай если отряд зомби снова полезет атаковать участок, - ответил Яков Никите, и повернулся к Тому:

- Статус перед Сонями.. иногда полезно стрелять издалека, особенно когда твой противник выше тебя ростом и убивает с одного удара, - буркнул маг, - пример к моим словам лежит во дворе. Впрочем, надеюсь вы еще одного такого не встретите.

Он поморщил лоб
- На случай, если вы найдете еще один проход на "ту" сторону. Не то чтобы шансы были велики, но я должен это сказать, чтобы все были в курсе. Во первых, попытайтесь вернуться тем же путем, как только заподозрите, что мир вокруг изменился. Если в одном месте прореха достаточно слаба, то это работает в обе стороны. Во вторых... это измерение будет работать по иным законам. Вульгарная магия будет, вероятно, без последствий, по крайней мере у Тома. Так что смело кидай файерболлы. А вот насчет теховских аппаратов... не знаю, как они будут работать. И еще. По описанию, то что вы видели похоже на авраамический ад. Суккубы, мучения, все такое. Правда, эти вот паукообразные и с ремнями.... гм, не уверен, что это. Ракшасы, может? Мстительные духи жестоко убитых из индийской мифологии, немного не стыкуется с остальным... В общем, если мои догадки все же верны, местность может подстраиваться под вашу концепцию вины. Я читал подобное в описаниях умбрального путешествия одного мага, по крайней мере его теория была такая. У всех нас есть свои скелеты в шкафу, и ваши грехи будут сосчитаны. Но понятие греха вообще размыто, и потому самый простой и самый сложный одновременно способ избежать проблем - это простить себя за все. Звучит гораздо легче, чем это возможно на практике, но все же. Мы все - Маги, Технократы - люди иного формата, нежели обычные Спящие. Мы обладаем даром изменять саму ткань мира, и обладаем волей ко многому, в том числе и к принятию своих ошибок. Без неудач не может быть и Восхождения, вот собственно и все, что я думаю.

Яков начал было говорить с воодушевлением, но конец неловко скомкал, покосившись на Санаду. В ее присутствии любые возвышенные речи казались немного глупыми, такую ауру цинизма распространяла Седьмая.