Личный кабинет: Микки

      Глядя на манипуляции Джейн со своими костями, Микки понимал, что это надолго. Иногда, когда медик случайно касалась нервов, ему приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы не дёрнуться и продолжать улыбаться как ни в чём не бывало. Боль напомнила ему об инициации, о тех сумерках, когда он стал тем, кто он есть.
      — По поводу двойников, тоже довелось встретить разок, — стараясь отвлечься от неприятной процедуры, обратился к Санаде и оставшимся рядом, — Но ситуация тогда была проще. Или сложнее, как посмотреть.
      Взглянув на стоящих в стороне плакальщиков, уходящих силовиков и Джейн, ловко орудовавшую хирургическими инструментами, сновидец вздохнул. Времени, судя по всему было предостаточно. Обычно в таких ситуациях истории рассказывал кто-то другой, в то время как больной сжимал зубами обмотанную тряпками палку. Но сейчас другой случай. И, чтобы как-то разбавить тишину, он решился рассказать историю.
      — Дело было так. Нагва… эээ… учитель как-то решил преподать нам урок. Причиной были разногласия и конфликты среди учеников. Долго объяснять, что там было, да и особого смысла нет. Заранее предупредил, что в сумерки отправит нас в осознанное сновидение, где нам нужно будет пешим ходом добраться до определённой точки до рассветных сумерек. Мол, будет у вас карта, еда, вода, оружие какое захотите. Плюс тактическая телепатия в пределах группы, цели там подсвечивать, общее зрение и коллективное знание ситуации, мыслеречь, эмоции, в общем полезная штука. И жизни вашей ничего не угрожает, главное дойдите до места вовремя, иначе будете ещё день ждать. А был конец лета, ночи уже не такие короткие. Часов 8 на всё. И мы такие радостно согласились, хоть и чуяли какой-то подвох. Всё-таки, обычно “уроки” были довольно жестокими.
      Микки усмехнулся.
      — И мы такие пятеро довольных вваливаемся в сон, оказываясь посреди какой-то степи. Привычным с тренировочных сновидений артефактом призываем оружие, часы и компас, указывающий направление до цели и расстояние. Смотрим - часы стоят. Ну вообще, словно не работают. А до цели ДЕСЯТЬ, СУКА, ТЫСЯЧ ГРЁБАНЫХ МИЛЬ! — стиснув зубы от боли выругался Микки, когда Джейн случайно задела нерв. Рукавом стерев выступившие капельки пота, он продолжил, — Долго ругались, но делать нечего, пошли вперёд. А на нас со всех сторон бешеное зверьё лезет да птицы пикируют. Ну а мы их и отстреливаем, словно в тире. Если с крупными существами ещё всё более-менее, то со стаями птиц да всяких белок-бурундучков были сложности. Периодически останавливались на привалы-ночёвки, разводили большие костры. У огня было безопасно. И вот, когда прошло около часа на наших остановившихся часах, мы вдруг осознаём, что прошли всего миль 500, и такими темпами ну вообще никак не успеваем. А тут ещё степь сменилась на лес. И лесу в будущем как-бы ничего не мешает смениться на какое-то болото или горы.
      Сновидец посмотрел на ночное небо.
      — И небо. Оно постепенно становилось темнее и темнее, зажигались звёзды. Было ясно, что самая трудная часть впереди. И мы побежали. На бегу ели, на бегу спали. Крупные стаи старались оглушить шумовыми гранатами или отвлечь. Из магии работал разве что артефакт, настроенный на призыв оружия, медикаментов и еды. Так и жрали какие-то стимуляторы и бежали. В лесу видимость хуже, и стали попадаться звери умнее, ну а мы начали умирать. Ну как умирать, просто падаешь на землю и целый час корчишься в судорогах, пока заживают раны и в разорваном очередной тварью животе вырастают новые кишки. В это время были редкие привалы. А потом наступила ночь. Вечная ночь. Мир тьмы, можно сказать. Рельеф стал более разнообразным, а враги умнее. Было больно. Было больно очень часто. И, наконец, около полуночи по тем стоящим часам, мы повстречали ИХ.
      Микки выдержал паузу.
      — Они шли нам навстречу, издалека выдавая себя светом фонарей и, как и мы, расстреливая всякую нечисть. Наши двойники. Это был по настоящему жуткий момент во всём этом. Слава богу, разошлись миром, обойдя друг друга стороной. До сих пор кажется, что начни мы тогда пальбу, там бы и остались. Навсегда. Ну а потом… да вообщем-то всё. Компас вывел нас к хижине, где мы заснули. Дошли. Успели. Правда потом шарахались от всего живого какое-то время, но это быстро прошло. Спать вот только до сих пор не могу по-настоящему. Но это не страшно. Тот сон, считай, продолжается до сих пор, — Микки усмехнулся и запрокинул голову, разглядывая звёзды, — А во сне спать никак нельзя.