| |
|
Центр поблагодарила, ждёт результатов проверки камер. Адрес записала, где тело нашли. И туда надо бы, и в морг. По возможности ещё и алкаша разыскать. На прощание попросила узнать не выделят ли им на подмогу какую животину поисковую. Вполне вероятно, что хотя бы один мокрый собачий нос очень пригодится.
Вообще мысли об алкаше навели её вот на что. Вот если бы она, Алена, стала оборотнем. Что бы она сделала? Как питалась в городе, чтоб не палиться? Скажем, со скотобойней или на рынке с частниками договорилась бы о поставке охлажденного свежего мяса, крови и потрохов. Как вариант. А если бы она сорвалась? Разве стала бы она размениваться, на кошек каких или собак бездомных? Нет, ну нахрена оборотню, который может себе позволить любой кусок свежего домашнего мяса (причем ведь даже можно выбрать какой больше нравится), жрать грязных и, вероятно, больных животных с улицы? Нет, она, конечно, не может судить об этом авторитетно. Вполне вероятно, есть особый шарм, когда пьешь ещё теплую свежую кровь, может, она даже толчками прямо тебе в пасть как-то там вытекает интересно. Или инстинкты свое берут. Но если бы она внезапно даже и сорвалась, то это было бы, скорее всего, как срыв у алкоголика. Чего на пиво безалкогольное размениваться? Сразу водки - и понеслась. То есть она бы жрала сразу бомжа или прохожих на улице, без особого разбору. В общем, есть такая мысль, что наш оборотень - новичок. Но не без башни. Он жрать хочет, но, может, просто не знает пока где взять или как себя вести. И словно сейчас почву прощупывает. На ощупь пытается определить рамки дозволенного? Хотя, по мнению Козловской, он уже вошел во вкус и за рамки таки вышел. Если в поедании бездомных животных ещё можно с натяжкой разглядеть пользу обществу в виде улучшения экологической ситуации в Кузьминском лесопарке, то поедание людей, сами понимаете, уже моветон.
Интересно, а наш оборотень пробовал, например, мясо из холодильника пожевать? Водичку с размороженных куриных ножек попить? Как по мнению Алёны - это всяко лучше, чем схарчить какую-нибудь лишайную кошку.
В любом случае, связь между трупом ликантропа и последовавшим за его появлением уменьшением популяции всего бродячего явно есть. Значит, будем выяснять какая.
В ожидании мужиков радио включила.
Вертя в руках телефон, чтоб пальцы занять, Козловская задумчиво уставилась на магнитолу. Её отношение к большинству проявлений прекрасного музыкального нельзя назвать однозначным. Музыка, вызывающая желание двигать жопой, ей не нравится. Лучше та, от которой хочется трясти башкой. От всякой инструментальной хочется покрыться одеялом и уснуть. Иногда положительные эмоции вызывают всякие добрые вещи, когда текст красивый, как у Высоцкого, скажем. Но больше всего находит в её душе отклик музыка мотивационная, вроде "Железо - твой друг". Ну и классическая музыка, конечно. Motorhead и AC/DC, например.
Так что Бутусова оставила, но сделала потише.
|
Чешется подмышка - знай, брат в беде! Шило был искренне уверен, что так было у всех. Ну а сейчас, когда от бездействия и непоколебимости наблюдаемой цели в виде курсанта хотелось застрелиться, гоблин с радостью и спринтерским бегом понёсся в расположение роты. Поначалу именно эта радость и сияла на его роже, но вскоре он вспомнил, по какой причине собственно бежит и маска тревоги и злости преобладала. Яростно почёсывая зудящую подмышку с распространяющимся от этого характерным приятным (опять же, наверняка так думаю все!) запахом, Шило продолжал бежать, пока не вломился в мех.роту, состряпав пару кульбитов в концовке. Ожидалась целая армия мерзких йельфов в сияющих доспехах, которая тут же должна была пуститься наутёк при эффектном приходе Шило. Но нет, перед глазами воцарились затылки троих не менее мерзких Бурритосов, а чуть поодаль стоял и родной братец Хан. С одной стороны хорошо, что матрос поспел вовремя, а с другой плохо то, что вместо армии йельфов обнаружились ненавистная семья гоблинов. Гоблины вам не йельфы там какие, это гоблины! Что его раса является самой сильной, Шило тоже был уверен.
- Эль оборзенто Бурритос! Пор супуэсто, кэ, комо но вас, подэр чпокас стаду эн унос?! Сьёло вас стаду - ло стаду говняхесто! Аора наша вас висюла чпокас, жопэнтэ чпокас, чпокас сэр а фиолето, хаста но умолянто сосара! - Шило с залитыми кровью и без того красными глазами натурально кричал, то и дело оскаливая все (за всю жизнь так и не посчитал, сколько их там, надо бы Вилку попросить, он умный) свои острейшие зубы. На паузе гоблин перевёл взгляд на брата, на авоськи, что тот собрал, высмотрел своё любимо мачете и матросскую дубину, кивнул в их сторону, снова взглянул на Хана, ему кивнул тоже, затем медленно и как-то устрашающе исподлобья зыркнул на вредных сородичей. Ещё секундная пауза и вот Шило выбрасывает руки вперёд, чего-то ожидая и резко бросает в сторону Хана фразу. - Брачо, йииха!*
______________________________________________
* - Наглые Бурритос! Ну конечно, кто, как не вы, может ещё нападать кучкой на одного?! Только ваша кучка - это кучка фикалий! Сейчас мы вам уши надерём, по попе отшлёпаем, бить будем до посинения, пока не будете просить о пощаде! ... Брат, давай!
|
Сказать, что Брунгильда была несколько ошарашена таким поворотом события, значило ничего не сказать. Нет, вскоре до неё, конечно, дошло, что это просто чуть более мягкий способ увольнения, да и капитан явно был совершенно не против того, чтобы она перешла на другой корабль, раз сам посодействовал этому... Но всё равно внезапный перевод выглядел по меньшей мере странно. Хотя... Брунгильда была твёрдо уверена: "Всё, что не делается, всё к лучшему". Так что она улыбнулась одной из самых широких своих улыбок и быстро выдала:
- Спасибо, капитан! - тут же широчайшая улыбка сменилась выражением искреннего разочарования. - Но мне будет отчень жаль покидать Фаш корабль.
Кстати говоря, ярко выраженный акцент, свойственный практически всем дварфам, у Брунгильды был несколько сглажен. Причиной тому, скорее всего, послужило то обстоятельство, что она жила по большей части среди людей. Но как бы то ни было, лёгкий акцент всё же оставался.
Не медля, Брунгильда разорвала конверт и извлекла из него письмо. Подняв указательный палец вверх, она почти с карикатурной серьёзностью вчитывалась в строки, затем отложила послание и восторженно посмотрела на капитана, в глаза её сияло вполне искреннее восхищение.
- "Бурелом"! Это большая честь, капитан! - отчеканила она, подрываясь с места. - Я немедленно собираюсь! - будто вспомнив, что так радоваться при увольнении как-то... невежливо, кок вновь стёрла с лица улыбку и скорчила грустнейшую гримасу из всех возможных. - Капитан, я должна сказать, что Фы были прекрасным капитаном... Вернее, Фы и сейтчас яфляетесь прекрасным капитаном, но... Тьфу ты, вернее, Фы - прекрасный капитан..., - запутавшись, Брунгильда просто закончила свою речь: - Я рада, что мы с Фами работали вместе.
Не дожидаясь, пока капитан ответит что-то на её восторженные излияния, Брунгильда принялась поспешно собирать свои кулинарные книги, в творческом беспорядке разбросанные по камбузу. Книги, та самая кастрюля, которую она так дёшево купила в Нотраббере - всего за 20 серебра! В общем, предотъездная суета совершенно захватила кока. Но к счастью, не далее чем через минуту она вспомнила о том, что так и не сказала капитану "до свидания", "прощайте" или что там принято говорить в таких ситуациях помимо всего уже сказанного.
Но это всё как-то вылетело из головы Брунгильды. Так что она просто развернулась и выпалила, даже не глядя на капитана, даже не будучи уверенной в том, что он всё ещё сидит на бочонке, которого как раз коку не было видно, а не исчез под шумок, созданный самой Брунгильдой:
- Капитан, я сфарила сфой фирменный суп! Откушать не желаете, ф последний-то раз?
|
|
|
Очередная капля воды, из тысячи пролетающих мимо, врезалась в щеку эльфийки кое-как прикрытую одной рукой, создавая хоть какую-то видимость, пока вторая держала штурвал в нужном направлении, хотя направлением это было назвать трудно, корабль несло чуть ли не боком как машины древних, которые отправляли в занос ради развлечения и получения дозы адреналина, по спиральной траектории ведущей прямо в центр этого, разрывающего на куски все живое и не очень, монстра.
Amazingly, как такое скопление воды смогло оказаться здесь, в открытом воздушном пространстве, где буквально ещё и часа назад не было и намёка на облачко, может я плохо в окно смотрела? Да и почему эта вода все никак не упадет вниз, тут вам что, океан, что бы вода снизу вверх, через смерч, шла? Не иначе как магия...
Залп из пушек вырвал Нову из созерцательного потока мыслей, возвращая в суровую реальность происходящего. Нас начало затягивать к центру и нужно что-то предпринимать.
Корабль несет по спирали, пока мы ещё на внешнем кольце наша скорость не велика и я все ещё могу держать корабль бортом для действия наших орудий, но скоро отведенное нам время закончится и нас понесет уже не передом, а задом с ещё большей скоростью, и тогда я уже точно потеряю управление. Думай Нова, думай, не зря же столько лет проучилась... Физика, навигация... Mother of god...
Спустя пару мгновений, так как мозг, под воздействием адреналина, бьющих в лицо капель воды, а так же порывов ветра, поднимающих и так короткую парадную юбку капитана до невиданных высот, соображал очень быстро, гениальный план по спасению задниц шкурок летучего корабля был готов.
Нова крикнула что есть сил, чтобы её точно было слышно. - Оин! Закончить стрельбу! Мы начинаем mission impossible, вытащить наши шкуры из этого, f~uck - Нова буквально вцепилась в штурвал, чувствуя, что её может унести. - дождика! Матросы, свернуть прямые паруса! ЭйТы! Вниз, что бы убрали, скорости, свернули боковые и были готовы выдать полную мощность по моему сигналу. - Нова, выждав момент относительного затишья, крутанула штурвал. Направляя корабль по течению спирали, которая вела прямо в центр, придавая кораблю скорости.
|
|
|
|
|
-
но с другой стороны ей ведь еще и двухсот нет
|
Казалось бы на палубе “Ловца ветра” до текущего момента царила знатная движуха - надрывал голос старпом, матросы носились туда-сюда, судовой врач то появлялся, то исчезал в трюме, орущей слабослышащей глыбой шествовал и докладывал герр Вухенбах - и большей скорости добиться было невозможно. Так подумал бы любой “краб мазутный”, не знающий волшебного слова “аврал”.
- АВРА-ААЛ!!! - гаркнул второй офицер на корабле после капитана и, если верить Уставу, третий после бога, немного оглушив даже канонира, что, признаться, было непросто.
И скорость броуновского движения команды на корабле возросла мало, что не вдвое. Шило носился по палубе, мачтам, реям и вообще по всему кораблю так, что движения его ног сливались в размазанное пятно. При всём этом он кричал и матерился на goblinol, плевался и раздавал тумаки соплеменникам направо и налево. Судовой плотник непонятным образом появлялся то тут, то там, что-то подвязывая, подколачивая или подавая более расторопным, чем старый хоббитс, матросам. Работа кипела. Да что там! Работа достигла состояния плазмы, если вы понимаете о чём я. Я - не понимаю.
Машинное отделение бурлило от активности не меньше. Робрин, имевший свей первоначальной целью хотя бы просто подкрутить крепления паровых труб, увлёкся и перебрал уже большую часть трубопровода. Он подтягивал одно из креплений и уже думал переходить к последней - четвёртой трубе, когда в машинное отделение, прогрохотав ботами по трём ступенькам трапа, ввалились Ромул и этот... Эй-ты, направляемые криками Хана. По-отечески громкими и, естественно, ласковыми.
- Переоденусь и вернусь через н-цать секунд! Чтоб работа кипела, когда вернусь! Дос вердес идио... мучачос!!!
Дружно гаркнув в ответ что-то вроде “компрендо, че гранде матросо” или ещё какую-то белиберду, они схватили металлические щетки и поочерёдно нырнули в недра топки. Как они там поместились - загадка, но через мгновение оттуда донёсся звук шарканья металла о нагар. И песня. Протяжная и жалостливая. Что-то про море и смерть, судя по обрывкам строчек, что услышал Робрин.
Не прошло и пары минут, как в помещение прошествовал - иначе и не сказать - главный канонир “Ловца”. Оценив обстановку прищуреным намётанным глазом, Оин взялся за котёл, перед этим зашвырнув в топку банку какой-то химикалии - видать для очистки пушек. Ещё полминуты спустя к нему присоединился преобразившийся Хан. Теперь на нём красовались кожаные потёртые куртка и штаны; разношеные точно по ноге, обрезаные по щиколотку кирзовые сапоги; выкрашенная в ярко-оранжевый цвет каска с какими-то линзами и “пилотские” очки. На поясе был застёгнутый на все три пряжки пояс “Счастье Мехаманьяка”, увешанный всевозможными инструментами и Нужными Вещами.
В машинном отделении теперь царил гул, шарканье, стук и ругань на трёх языках. Не хуже, чем на палубе.
Джамилия Кэт, только-только начавшая растапливать произведение хоббитского печестроительного гения и планировать обед с некоторой долей ужаса наблюдала как мимо её вотчины с шумом и грохотом туда-сюда носились дворфы, гоблины и люди. Даже хоббитс заскочил, вынырнув из тёмного угла с охапкой щепок и каких-то досочек - для печки видать. Улыбнулся, бросил деревяшки и юркнул куда-то. Чуткий слух корабельного кока улавливал и кипишь на палубе, и кипящую работу в Машинном.
На палубе тем временем Тавиш пытался не стать жертвой удара доской, удушения верёвкой (вынырнувший из-под локтя Арти поправил мысли врача, указав, что правильно говорить “конец” или “линь”) или падения с высоты борта на плац от случайного толчка. Поэтому лучше (и безопаснее, что немаловажно) места, чем на носу - рядом со старпомом - он не придумал.
Такое рвение радует любого командира. Вот и Рожжер, наблюдая с бака возросшую активность команды, улыбнулся во все тридцать-два и подмигнул стоящему рядом доктору кивая на палубу, мол, “каковы молодцы, а?”.
Квартердек почти на треть был занят нежащимся на солнце зверем. Вывалив алый язык и периодически утробно порыкивая, он переворачивался с одного бока на другой подставляя ярким лучам полуденного светила белоснежную шкуру. Нова любовалась питомцем, но не забывала поглядывать и на приготовления к отправке. Очевидно, что десять минут для отправки мало. Но быстрее работать, кажется невозможно. Команда старпома показала, что возможно. И значительно.
***
Прошло двадцать три с половиной минуты из отведённых капитаном десяти, как в утробе машинного отделения что-то заскрежетало, ухнуло и грохнул оглушительный хлопок из всех(!) четырёх выхлопных труб на корме. Чёрное облако дыма поднялось, огибая снизу квартердек. Через минуту, после стихшего звона в ушах стало возможным расслышать шум нагревающегося котла. Из трюма показался герр Вухенбах с ног до головы вымазаный чем-то чёрным с дымящейся бородой и шальным взглядом. Это была непосредственно его идея добавить немного пороха в топку “и шшахнуть!” Риск был велик, но расчёт - верен. Остальная команда машинистов в это время уже во всю топила топку, коптила котел и грела камень-летун. Палуба дёрнулась и “Ловец ветра” на пару пальцев оторвался от опор.
От этого небольшого толчка, как груши с дерева сбитые нехитрыми телодвижениями, с рей посыпались вусмерть уставшие, но довольные матросы. Шило, естественно, шлёпнулся первым, тут же вскочил и выпячивая тяжело ходящую грудь отрапортовался бессвязной тарабарщиной в том смысле, что сделали, что могли. То есть всё.
Рядом с Рожжером рухнул посыльный матрос Дос. Весь в стружке и каких-то нитках он поднялся на дрожащих ногах, улыбнулся и козырнул. Последнее движение, видимо лишило его остатков сил и он медленно осел на палубу.
Тем временем гномский летучий “утюг” поднялся уже метра на два, когда что-то у них пошло не так. Дым из труб начал прерываться, корабль накренился, что-то заскрежетало так, что отчётливо было слышно даже на “Ловце ветра”, сводя мышцы и вызывая зубную боль. Каков был звук на “утюге” - страшно было представить. У стоящих дальше кораблей тоже не всё было ладно. Три до сих пор не справились даже с погрузкой, два стояли без движения и непохоже, что собирались двигаться в ближайшее время. Еще один потихоньку горел, а тот, что стоял посередине плаца и вовсе взорвался разбрасывая горящие щепки и не меньше горящую команду.
Через плац к “Ловцу ветра” нёсся верховой в форме Академии крича “Взлёт! Взлёт! Улетайте!!!” и размахивая кожаной фельдегерской сумкой для важных писем и донесений. Когда единственный оставшийся на ходу корабль Академии - ваш - поднялся уже примерно на метр, он доскакал до вас и с хриплым криком “Срочно, офицеру-наставнику!” раскрутил и забросил на борт свою ношу.
Офицеру-наставнику? На борту есть офицер-наставник? Команда переглянулась. Взёт продолжался.
Офицера-наставника минуты за полторы до появления вестового нашла мисс Кэт. Плотно утрамбованным в одну из небольших бочек, где должна была храниться солонина. Тот не дышал и, консультации Уайлдмена тут даже не требовалось, был очевидно мертв. Даже пованивал слегка.
С этой новостью корабельный кок и выскочила на палубу, чуть не получив по голове прилетевшей сумкой посыльного. Тот же продолжал орать:
- Йельфы - не йельфы! Теракт!!! Украли! Догнать!
Что ещё он пытался кричать было уже непонятно ибо голос он сорвал напрочь.
А корабль уже в полный рост набирал высоту, пока в холостую, но заработали двигатели.
Счастливого пути!
|
|
Долгожданному Шилом событию был дан старт. Всё то время, что капитан-адмирал АВиЮ бубнил в рупор напутственные речи, зеленокожий матрос с огромным трудом заставлял себя смирно стоять на месте. Такое тяжело давалось гоблину и в менее ответственные моменты, а при данных волнительных обстоятельствах так и вовсе выливались в непосильную задачу. Но Шило справился, лишь судорожные, бешеные колебания мимики выдавали в нём состояние излишней напряжённости. Сигнал старпома о погрузке на борт стал спасительным звоночком, Шило тут же сорвался с места.
- Хан, брачо, наша сабидо, наша легадо лос экзаменэс! Хорророса показато эн эль асунто!* – пролепетал он на ухо старшему брату, нарезав вокруг него эдак двенадцать-пятнадцать кругов.
Стоит уточнить, что Шило, в силу слабых возможностей своих извилин, так и не осилил общий язык. Однако за время обучения в Академии он стал отлично понимать (даже немного употреблять слова общего языка, но в итоге выходила мешаная неразбериха) речь, в отличие от младших братьев Уно, Доса и Треса. Вот и выходило, что посредником между всей ватагой матросов и другими членами команды зачастую пришлось выступать старшему брату Хану, отлично освоившему общий язык ещё до попадания в АВиЮ.
После небольшой пробежки вокруг Хана, Шило ещё немного покачался на месте, приходя в себя от небольшого головокружения, и принялся выполнять поручение старпома. Личные вещи гоблин успел загрузить и вернуться обратно, когда младшие браться ещё поднимались на борт. Поэтому Шило решил в одиночку заняться загрузкой рабочего груза. В общей сложности, пока ему на помощь не пришли другие матросы, Шило сбегал туда-обратно девять раз с очередной порцией груза. На десятом круге расторопный гоблин споткнулся об, лежащего на земле корабельного плаца и запутавшегося в запасном парусе, одного из более медлительных младших братьев.
- Уно, дьябло педантэ! Примэр энкарго, хаз тэмпо обосрантэ, зенко раскрыванто лос пиэс, эсто эль капитано тэ дара захавантэ летало тибурон,** - брызжа слюной, Шило проорал на провинившегося Уно. После чего старший матрос поднял родственника, а вместе с ним и парус, и потащил всё это на корабль. Когда весь груз плавно перекочевал на борт (а вместе с ним и багаж зазевавшихся членов команды), Шило стоял на плацу, крутя головой во все стороны в поисках возможной оставшейся. Удостоверившись в обратном, гоблин одним рывком примчался к старпому, вовремя затормозив буквально в шаге от него, и отрапортавал:
- Страпон, указанто комплидо! Маёро поматросэн Шило препарадо эль заправлянто дэ наступо рабоприказантэ! ***
|
Год 268 от БП, 18 мая, 11.46 утра.
Невросоюз, о. Понтиак, Академия Воздухоплавания им. Юпа, Корабельный плац.
Май (или “мэй”, если йельфийский вам больше по душе) в этом году выдался тёплым. Солнце жарило так, что учиться и сдавать финальные экзамены небыло решительно никакого желания. В немалой степени этому способствовала и новая мода на мини-юбки - детище утончённых жителей острова Жюль. Как это часто бывает, народ увлёкся и в последнее время мини-юбку от широкого пояса отличить было сложно. Пожилые матроны плевались, мол, позорище-стыдоба, а молодежь - пофиг-пляшем - ходит, демонстрируя всё больше и больше. Или меньше и меньше? В общем, как бы то ни было, а письменные-устные экзамены позади. Курсантов ждёт последний, практический экзамен.
На самой границе Понтиака - одного из крупнейших островов Невросоюза, вдоль обрыва раскинулась огромная мощёная брусчаткой площадь - Корабельный плац Академии Воздухоплавания. На нём сейчас расположились в ряд с десяток разномастных летучих кораблей. Котлы и двигатели заглушены, камни-летуны остывшими кусками гранита дожидаются работы в их недрах. Перед каждым кораблём, согласно результатам проведённой в начале весны жеребьёвки, выстроились приписанные к ним курсанты. Сильно выделялись на фоне остальных два корабля со своими командами - “целевики”. Соединённые Острова Лимерики и Государства Кайзер оплачивали обучение своих команд и предоставляли им корабли за государственный счёт. Лимериканский фрегат - изящный и каждым изгибом корпуса завораживающий взгляд - красовался необычной молочно-белой краской бортов. Темно-серая аскетичная надпись гласила, что он лаконично называется “iShip”. Кайзеровский корабль являл собой полную противоположность Лимериканскому. Больше всего похожий на огромный утюг, усеянный башенками, надстройками, трубами и, как и почти любое изделие дворфов, щадро усыпанный заклёпками. Название прочитать небыло решительно никакой возможности - “буквы” из полированной латуни спетались в совершенно нечитабельную мешанину.
Между двумя этими образчиками импортной техники на стандартных деревянных треногах, что используются при длительной стоянке летучих кораблей, расположился уже не новый, но всё ещё крепкий и ходкий один из фрегатов Академии - “Ловец ветра”. Ладно пригнанные доски корпуса почти полностью скрывались прижатыми сейчас к бортам боковыми парусами-плавниками. На двух мачтах паруса ткаже были прибраны. Ближе к корме из корпуса торчали, чуть скошенные назад, толстые металлические штанги с раскрывающимися пропеллерами. Под кормовой надстройкой виднелись несколько труб и, как и все паруса и винты, сейчас сложенный большой рулевой “плавник”. С фальшборта были скинуты две верёвочных лестницы - ближе к носу и корме, а между ними, почти посередине корпуса, виднелась поднятая лебёдка - мини-подъёмник.
Перед “Ловцом ветра”, спиной к нему, выстроилась его команда - бравые выпускники АВиЮ и пара-тройка гражданских специалистов. Первым стоял капитан. Стояла капитан. Да... Ещё пару десятков лет назад любого хоть как-то относящегося к летучим кораблям человека удар бы хватил даже просто от наличия на борту ба... женщины. А теперь - поди ж ты... Не иначе с Лимерики мода. Так вот. Стояла капитан (до кучи ещё и йельфка) не одна, а, как и было заведено ещё до БП, со своим питомцем. У кого-то это были попугаи, кто-то расхаживал с крысой или кошкой на плече. Некоторые заводили огромных тараканов, правда мода на них не прижилась - шибко мерзко. Нынешний капитан “Ловца ветра” переплюнула, пожалуй всех - рядом с ней лежал огромный белый волк. Или волкомедведь, или медведеволк, или что там в этой загадочной Туссии еще водиться. Лежал мирно, вроде дремал, но даже из далека впечатлял своими размерами - никак не меньше пони. А то и поболе... Рядом с этим зверем капитан Нова (так как правильно выговорить её йельфийское имя было сложно даже преподавателю этого языка) выглядела... хрупкой. Невысокая, тонкая, вся какая-то светлая, мало что не сияет на солнце. Длинные белоснежные волосы, острые ушки, милое личико. Йельфийка, что сказать.
В двух шагах позади капитана в четыре шеренги выстроилась команда. Каждую шеренгу, кроме четвёртой - “гражданской”, возглавлял офицер. Первым (после капитана, естественно) на корабле из офицеров был старпом. Высокий, подтянутый, пышущий здоровьем, азартом и эдакой гусарской бесшабашностью Рожжер Вилка. Волосы цвета воронова крыла под парадной белоснежной фуражкой уложены, такие же чернющщие усы напомажены и залихватски загнуты вверх. На таких же белоснежных, как и фуражка, парадных кителе и брюках - золотое шитьё по канту и ни одного пятнышка. Портупея и высокие сапоги со шпорами блестят - аж глаз режет. Короткая абордажная сабля под правую руку, только что выданный офицерский кортик под левую. Гордо поднятый подбородок, прямая спина - загляденье! Хоть сейчас на пропагандистский плакат.
За старпомом (на его фоне куда как менее эффектно) расположилась палубная ватага матросов. Возглавлял её небезызвестный в Академии Шило - непоседа даже по гоблинским меркам. Ему, как старшему в ватаге, разрешалось носить аж два оружия, чем он, естественно, и пользовался - на широких ремнях за спиной виднелись рукояти уставной дубинки и совершенно неуставного мачете. За исключением мачете и серьги в ухе, можно сказать парадную форму одежды Шило соблюл. Начищенные ботинки, тёмно-синие брюки и китель, гюйс и белая бескозырка. Стоящие за ним три брата (Уно, Дос и Трес) - остальной состав палубной ватаги, выглядели точно так же. Разве что ни мачете, ни лычек старшего матроса на плечах, ни бесовского огонька в глазах не имели. Ну и не лыбились так, что у соседней команды йельфов уже несварение началось.
Вторую шеренгу возглавлял корабельный механик - Робрин из дворфов. Ростом он не доставал старпому до плеча, что, впрочем, никого (и его самого в первую очередь) не волновало. Он сверкал глазами из под нахмуренных бровей и нет-нет, да вполголоса ругался в рыжую, заплетённую косичками бороду. Терпеть он не мог форму и парадную в особенности. Немного скрашивало торчание на солнцепёке осознание того, что вот-вот он отправиться к своим механизмам и, что о-очень немаловажно, к мастерски припрятаному в личных вещах бочонку пива.
За Робрином мялась ватага матросов-машинистов с Ханом во главе. Он тоже был явно не в духе - без своего любимого Пояса Мехаманьяка, без своей любимой каски и любимых - почти несгораемых - проверено! - куртки и штанов и, самое главное, без возможности что-нибудь СЖЕЧЬ! Или хотя бы слегко подпалить. Изредка косясь на младшего братца, он медленно плавился от жары и безделья. За Ханом сопели еще трое гоблинов - Мигель, Ромул и Гваздархарт-Кронч-Базук, которого все называли просто - Эй-ты!
Во главе третьей шеренги каменным изваянием застыл - дремал наверное до поры - Оин Вухенбах. Отличник канонирского дела, собственно главным канониром он и был. Из под офицерской фуражки торчала копна седых волос, также до времени поседевшая борода заплетена была на дворфский манер в две косицы, которые толи по задумке, то ли от постоянных близких вспышек пороха забавно загибались вверх. Вместо офицерского кортика на начищенной портупее болтался слуховой рожок. Его ватага в составе гоблинов-матросов Серы, Угля и Селитры ничем особоым не выделялась. За исключением, может быть имён, но их никто не знал и называли гоблинов также, как их звал Оин.
Четвёртая шеренга состояла из “гражданских”. Первым стоял корабельный кок. Как и в случае с капитаном, необходмо поправиться - стояла. Поскольку место кока на “Ловце” занимала миниатюрная - ниже даже дворфов - девушка - Джамилия Кэт. Хрупкая и очень миловидная, в своей белой поварской блузе и бандане похожая на уменьшеную копию офицеров. Даже высокие ботфорты на ножках обтянутых тканью чёрных брюк выглядели будто флотские. За спиной Джамилии возвышался Тавиш Уайлдмэн - судовой врач. Высокий, немного грузный, он сильно выделялся на фоне остальных своим явно гражданским видом - ухоженый, немного старомодный костюм-тройка, цепочка золотых часов на животе, кепка-таблетка из такого же как и костюм материала. На плече сидел, вцепившись в ткань пиджака миниатюрный паучок размером с небольшое яблоко, ярко блестя начищенной латунью боков. Последним из гражданских был судовой плотник по имени Мериадок-Стюарт Арт, но все его звали Дядюшка Арти. Ему небыло нужды ни сдавать экзамен, ни зарабатывать, ни получать сертификат о прохождении службы. Он просто был пожизненно приписан к “Ловцу Ветра”. Одетый в старый засаленный комбинезон непонятного серо-бурого цвета и штопаную-перештопаную кепку, с лицом похожим на сморщенное старое яблоко, этот старый хоббитс нередко развлекал слушателей своими байками.
Позади команды неровной кучей был свален багаж и груз. Тут и саквояж доктора и разнокалиберные мешки гоблинов-матросов и офицерские чемоданы, а также коробочки, коробки, тюки и бочонки, ящики и даже шляпная коробка. Размера эта куча была приличного.
Со стороны центра острова на плац выходил парадным фасадом Главный корпус. Перед ним сейчас собралась немалая толпа - родственники выпускников, представители посольств других государств и просто зеваки. Все они с гордостью и радостью смотрели на выпускников, махали флажками (а некоторые барышни, кажется не совсем флажками), что-то кричали. В нескольких местах пытались играть небольшие оркестры. И тут:
- Здрр-растуйте, гс-пда кррр-рсанты!
Над огромной площадью зазвучал, многократно усиленный и чудовищно искаженный гигантским рупором, голос капитан-адмирала Нельсона - главы АВиЮ. Все притихли, кто-то упал в обморок.
- К-к вззна... те!!! На... э ока...
Из-за этого долбаного рупора слов было не разобрать. Да это и ни к чему было. Всем всё было ясно - раз в год проводится кругосветная регата на приз Конюха Фёдорова и, чтобы определить кто будет представлять Академию на этой регате, многомудрое руководство в лице Нельсона решило совместить выпускной экзамен с отборочным туром. У каждого капитана в руках был до поры запечатаный пакет с официальными бумагами и последними картами с проложенным маршрутом до острова Табор. Там на маяке нужно не только сделать отметку, но и получить один из восьми комплектов карт с маршрутом следующего этапа. Так на каждом этапе две команды будут отсеиваться. Последний этап - кто пришел первый - тот и победил. Всё просто как гоблинский университет. Вот если бы Нельсон ещё и речь сократил - было бы вообще прекрасно, но он продолжал бубнить на протяжении минут сорока. В итоге, команду к отправке все пропустили мимо ушей. Над плацем повисла неловкая пауза. Какой-то оркестрик взялся играть польку, но через пару тактов расстроился и заткнулся. Нельсон отложил рупор и по старинке гаркнул так. До курсантов донёсся старый традиционный приказ:
- ПАМАШИНААА-ААААМ!!!
|
Праздник начался с веселого детского смеха. Кудесники на этот раз порадовали малышню огромными сверкающими насекомыми, на которых ещё и кататься верхом можно было (радости-то сколько!). Кто-то выбрал себе огромного кузнечика, с прикрепленным сидением на изумрудной спинке. Он мог прыгать очень высоко, весело стрекоча своими задними вывернутыми лапками. Кто-то стальную стрекозу, она резко взмывала ввысь, казалось, что вот-вот долетит до свода пещеры и можно будет разглядеть Светило. Девочки же выбирали себе бабочек, у которых весьма удобные спинки, и полёт их плавен и спокоен. Да и ко всем выше перечисленным достоинствам, бабочки были особенно прекрасны: крылышки из тончайшего, сплетённого словно кружево, металла, на усиках – сверкающие камни, а тела золотисто-красного цвета. Красота, да и только! Но самыми удивительными, и даже пугающими, оказались медные скорпионы. На спине их приладили механизм, так, что сидевший сверху дварфёнок, мог с лёгкостью управлять передними клешнями, хвостом и скоростью перемещения. Мальчишки, недолго думая, первыми оседлали удобно «ручных» монстров и устроили импровизированную битву. Детское веселье было в самом разгаре.
А что же взрослые? И для них Малый Совет приготовил множество развлечений. Одно из самых радостных то, что из фонтана на Площади текло пиво вместо воды! Каждый взрослый дварф таки считал своим долгом искупаться в нём. Возле фонтана образовался весьма внушительный затор, загораживающий проход к нововведению фогтов – первому в истории дварфийскому театру. Для сего действа был специально сооружён деревянный помост, украшенный различными изобретениями кудесников. Были на помосте горы, совсем как настоящие, только маленькие, были и деревья, город неизвестный подгорным дварфам тоже был там. Башни его сияли белизной, стены казались неприступными, вокруг ров наполненный водой. А над самим помостом, на высоких столбах были закреплены земные солнце и звёзды. И когда утро наступало солнце светило ярко, высоко поднимаясь по столбу. Когда же приходила ночь на помост, звёзды вереницей золотых точек удивляли зрителей. Во время представления иногда дул ветер, или даже шёл дождь – фогты пригласили суффроганов с их магией: помочь удивить дварфийский народ.
Действо фогты выбрали героическое – баллада о том, как некий храбрый муж людской спас наземный город от страшного чудища. Не все знали эту легенду и следили с интересом за приключениями героя…
Для тех же, кому театр был скучен и непонятен, чуть поодаль, в той трети площади, что относиться к Древесному стеблю, славные дварфы устроили состязания на проверку силы и владения оружием. Первым стал бой на кулаках: нужно уметь противостоять противнику с голыми руками. Дальше – поединки на мечах и секирах. Лучники и арбалетчики состязались в меткости. Кто метал небольшие топорики в деревянного противника. Кому-то же довелось ползти вверх по скользкому столбу, доказывая свою ловкость. Иные же выбрали для себя метание молота. Каждому нашлось, где применить свою силу.
Для тех, кто проголодался или же хотел выпить, Каменная стрела накрыла столы и устроила ярмарку выпивки. Столы ломились от всякой всячины. Были тут и привычные телячьи да овечьи телеса, и птицы разные, добытые разведчиками, нежные кролики и жирные поросята, даже рыба была – почти деликатес. Фруктов море, да разные овощи: свежие, печёные и засоленные. Мёд и орехи. Хлеб на любой вкус, сыры любого вида, сладости различные. Пир горой, как говорится. Тут же рядом и пели и плясали. Каждый веселился, как умел. А главное, как хотел.
Близилась полночь, как вдруг все взоры обратились к театру. Фогты с кудесниками устроили нечто невероятное: ярким огнём озарился свод пещеры. Ярким и жарким. На головы почтенной публике посыпались камни и обломки слишком высоко взлетевших стрекоз. Зрелище становилось всё более осязаемым. Видимо сейчас должно появиться чудище, от которого всех спасёт герой. Именно, чудище появилось. Из клубящегося огня показалась голова огромного дракона, который был как-то уже слишком реалистичен. Развернувшись спиной к публике (фи, как не учтиво!), он открыл свою гигантскую пасть и залил огнём кхам Кузнецов. И только в эту минуту зрители осознали – дракон настоящий!..
Огонь разъедал камень и железо, превращая их в едкий жирный пепел. Огонь небывалой красоты и смертоносности. Огонь твари пришедшей из детских сказок. Обагрив кузнечный кхам, зверь сжег дотла театр и его зрителей. Огнём поливал Главную площадь, где весь город собрался. Дварфы бежали прочь от пылающего Железного меча к целым Древесному стеблю и Каменной стреле. Но те, кто успел достигнуть и значительно углубиться в кхам каменщиков, гибли под обломками рушащегося свода пещеры. Дракон оказался не один. Драконов оказалось четверо. И пока один бесчинствовал в центре города, начиная разрушения с кузнецов, остальные наступали с юга. Разрушая кхам кудесников, звери захватили пространство и Каменной стрелы, особенно из которой пострадали каменщики. Город пылал и превращался в воспоминания мгновенно. Кхамы исчезали слишком быстро, лишая дварфов крова. Но не только пламенем опасны драконы. Крыльями и хвостами своими они рушили пещеру и город, сминая всё на своём пути. Отрезанные от большинства выходов, лишённые возможности покинуть город, дварфы сгорали заживо, умирали под обломками, были раздавлены или съедены тварями, учинившими разгром. Сотнями гибли, тысячами...
Паника смертельными клешнями сдавливала волю. Многие потеряли разум, видя как все, кого они знали, таяли словно воск, не успев понять, что с ними происходит. Крики и стоны. Обезображенные дети, которых даже родителям невозможно узнать. Плач. Чёрными головешками усеянная площадь. Безумие. Тысячи раненых, оставшихся без ног или рук дварфов, показавших из чего плоть их сделана, выставивших на всеобщее обозрение внутренности свои. Но всё ещё живые. Живые и разваливающиеся по частям. Ужас. Полностью разрушен Железный меч и кхам каменщиков. Обгорели и оплавились кхамы разведчиков и плотников значительно. Из трактов только Кремень остался и его выход через Главные ворота на поверхность. Туннели разведчиков, Узкий ход, выход близ Ветряного убежища на юго-западе, а может и Старые ворота – всё разрушено или завалено. Смерть стала кульминацией первого в истории дварфов спектакля, опуская занавес на догорающий мир…
|
-- Подъём, сопляки. Строиться! Быстро! Быстро! – воин-наставник был, как и каждое утро, мил и дружелюбен. – У вас сегодня знаменательный день, детишки. Вас от мамкиной сиськи сегодня отрывают! Шевелись, мелюзга бесхребетная. Или кто-то струсил? Смотрите, у вас ещё есть последняя возможность податься в плотники, девочки!
Последнее утро в подвале послушников (обычная практика: согнать всех, готовящихся вступить в Лигу, в жопу мира). Довольно сырое и холодное помещение с унылым освещением. Жить в послушнических подвалах – настоящее испытание: спать на каменных койках без матрасов и одеял, в длиннющей спальне с ещё полусотней таких же послушников; есть непонятную бурду, на вид, да и по вкусу, напоминающую гниющие помидоры; вставать рано, ложиться поздно. Но это нужно, во всяком случае, так говорят мастера воины. Это укрепляет командный дух, помогает новобранцу закалиться и с легкостью переносить все невзгоды во время воин.
Ну, раз надо, значит надо.
Да и после вступления в Лигу, став полноправным членом кхама, каждый оруженосец получит свою собственную комнату в общинных домах. Там живут молодые, неженатые дварфы, как правило, это оруженосцы. Реже воины. Так что в общинных домах весело и шумно.
Сегодня же, после официальной церемонии, будет веселье в кхаме, а уже поздним вечером общее гулянье на Главной Площади с фонтаном. Весь город будет там. Сегодня же во все Лиги принимают послушников, вот все и будут праздновать: танцевать и напиваться. Заключительное мероприятие так и вовсе приятное, смотрины. Дварфийки мужей будут выбирать. Не день, а праздник какой-то.
-- Бегом, бегом, бегом. Все на центральную площадь кхама. Живее!!! – воин-наставник торопил новобранцев.
Не разбирая лиц бегущих рядом, бежали. Молчали. Грезили о вечерних празднествах. Утро, темное, промозглое убаюкивало. Будто и ждали дня этого, только о нем и мыслили, а вот пришёл он, и будто ничего особенного.
Вдруг новобранцы стали натыкаться друг на друга – это наставник остановился, заставляя и остальных стоять, желали они того или нет. Прибыли. Площадь за ночь преобразилась. Ровными рядами выстроились помосты для оруженосцев, воинов, мастеров, женщин и детей, в центре высилась трибуна для Воеводы, на ближайших домах развернули Знамёна. Перед трибуной оркестр играл древнюю балладу о воине, площадь оцепил почётный караул. Весь кхам был там.
-- Стой, раз, два! – лицо наставника было суровым и немного печальным. Он больше не подшучивал над новобранцами. Он ждал сигнала.
Оркестр смолк. На трибуну поднялся Воевода. Могучий дварф, способный выжать воду из камня. Волосы были его темны, голос гулок и низок. Все воины, каждый дварф, находящийся на площади, все, без исключения новобранцы смотрели на Воеводу с восхищением.
-- Сегодня в наш дом придут новые братья. Отныне и до конца дней будем мы их защищать и чтить. До конца времён будем помнить их в их детях, в их делах, в жертвах их. Во веки веков имена их будут высечены в нас, как наши имена высечены в предках наших. Пока будет жив хоть один дварф из Горного дома, будут живы все!
-- ВСЕ! – неистовым рёвом ответила площадь.
-- Пойдёмте, – шепнул наставник, -- Лига ждёт вас.
Новобранцы, несмелыми шагами, вступили в центр площади, на отведённое им место.
Кхам смолк, и над площадью повисла звенящая тишина. Тысячи глаз смотрели на юных дварфов. Воевода смотрел пристальнее всех. И под взором этим становилось неуютно и неудобно, словно делался голым, и видно всего тебя, как на ладони. Но новобранцы знали, что нельзя сейчас струхнуть и взгляда отвести. Если дварфу нечего скрывать, он не опустит головы. А у воина нет секретов от своего Воеводы.
-- Вы наши братья. Мы ваши братья. Вы были мертвы. Сегодня мы все родились воинами. Смерть не страшна. Смерти нет. Новый рассвет смоет её тлен с вас. Смоет её с нас.
Восходящее Светило съело остатки утренней мглы, освещая лица новых оруженосцев. Новички не знали, было ли это так и задумано, что на последних словах Воеводы утро вступало в свои полные права, или же просто так совпало, но производило это потрясающее впечатление.
-- До скончания времён – ты Воин!
-- До скончания времён, Я – Воин!!! – ревели в исступлении сотни дварфийских глоток.
|
|
|
|
|
-
Достойно меморизов.
"Фаршированная утка ничего не ответила, так же старательно изображая из себя фаршированную утку."
"Комод из красного дерева ничего не ответил, так же старательно изображая из себя комод из красного дерева."
Ну и т.д.
|
-
Чего хотел то и написал.
-
Восторг и упоение (=
|
Вдоль строя шёл образцовый, казалось бы, офицер Имперской Гвардии. "Казалось бы" - потому что образцы, как правило, бывают только в уставах и на плакатах. Впрочем, если бы гостя казарменных блоков Б и В кто-нибудь изобразил в двухмерном виде и чуть-чуть в проекции - офицер и правда получился бы образцовым. Печатающие неспешный шаг сапоги, явно этим утром начищенные до блеска, а к этому времени лишь чуть-чуть, "по-деловому", запылившиеся. Массивная и угловатая кобура, куда больше чем у стандартных лаз-пистолетов - справа на переплетении ремней, слева слегка хлопает по ноге продолговатая командирская сумка с дата-планшетом и бумагами. Бляха, бодро поблескивающая рельефными складками мудро устремившего свой взгляд в прошлое Имперского Орла. Гладкий двубортный китель кадианского образца, тупые углы поднятого воротника. Фуражка с металлической пластиной в козырьке и дублированным на кокарде орлом. Серьезное лицо с вытянутыми в линию губами и внимательным изучающим взглядом голубых глаз. Вероятно, если бы бойцы смотрели на идущего вдоль их строя офицера с капитанскими погонами шагов хотя бы с тридцати, то им бы уже вряд ли понадобились определённые странички боевого устава. А вот так, в тесном для целой роты, вровень и не построиться, зале, в такой близи, ощущения должны были быть двоякими. Капитан оказался на удивление... хилым. Редко какой гвардеец был одного с ним роста, подавляющее большинство смотрели на проходящего мимо них свысока, многим даже не были видны порой его глаза, скрытые козырьком фуражки. Узкий в плечах, с тонкой шеей, лёгкий даже на вид - было такое ощущение, что вот подставь ему подножку, и костей с пола не соберет. Было, однако и другое ощущение - что на такой или даже на более изощеренный трюк этот человек не попадётся. Он остановился в конце зала, развернулся и заложил руки за спину. - Я Эрих Реммар, капитан 3-ей роты 583-го гвардейского Валедорско-Антигонского пехотного полка, честь служить в котором выпала теперь и вам, гвардейцы. Я ваш командир. Его голос был твёрдым и достаточно уверенным, но не очень-то громким, как будто не привык ещё носитель его повышать, не нащупал нужную для общения с такой толпой людей тональность. В тесных казарменных блоках, впрочем, его слова всё же были слышны каждому. - Я знаю, вы достойно служили на благо Империума в доблестных Силах Планетарной Обороны, иначе не видел бы я сейчас перед собой трёх сотен крепких новобранцев. Не хочу сказать ничего дурного о СПО, но хочу, чтобы вы все поняли: здесь, в Имперской Гвардии, вам предстоит решать совсем иного уровня задачи. СПО защищают владения Императора, Гвардия же - Его универсальный инструмент, коим каждый день куётся порядок Pax Imperialis. Мы воюем на тысячах миров, в самых разных и скверных условиях, против Врагов Внутреннего, Внешнего и Потустороннего. Нас не зря зовут Молотом Императора! И если в СПО вы познали, надеюсь, что такое оборона, то в Гвардии вас научат, как наступать. "Непобедимым может считаться мастер защиты, но лишь мастер атаки добьётся победы". Это, судя по тому, насколько воодушевленнее произнес Эрих эти слова, была явная цитата из одного из трактатов по военному делу. - Верю, вам не терпится показать себя, я слышал, некоторые из вас томятся в ожидании уже больше двух недель. Мы приступим к тренировкам завтра же, как только закончим с бумажными обязанностями и прочими организационными вопросами. Пока что я бы не хотел, чтобы у вас сложилось впечатление, будто бесценное время доступно проводить лишь в... кхм. Капитан шумно втянул ноздрями прокуренный воздух казарм и сделал пару коротких взмахов рукой, будто разгоняя клубы дыма. Эрих убедился, что достиг желаемого эффекта и резко повернулся к ближайшему рядовому с требовательно протянутой ладонью. - Где твоя копия боевого устава, гвардеец? Получив небольшую книжицу, капитан высоко поднял её над головой. - Я полагаю, вы уже выучили хотя бы в общих чертах каждую страницу этого великого текста, за каждую ошибку в ответе на любой из моих вопросов по нему я взыму плату ЛХО-стиками или дополнительными физическими упражнениями! До завтрашнего дня приказываю повторить главы по организационной структуре роты, по взаимодействию взводов, по действиям и расположению бойцов в обороне и наступлении, в рамках взводов же, а так же по ролям стрелков, сержантов и операторов тяжелого и специального вооружения. Эрих не глядя вернул книгу её владельцу и вновь зашагал вдоль строя, только теперь уже быстрее и в обратную сторону, по направлению к выходу из зала. - Далее, по поводу вашего непосредственного командования. Это я, любой старший чин, прикомандированный к роте, а так же вот эти двенадцать человек ветеранов прошлых кампаний полка. С частью из них вы уже познакомились, теперь поступите под начало всех их. Да, всем ветеранам, кто ещё не получил сержантские лычки, они будут выданы в самом скором времени, как только я получу ответ из полковой канцелярии. Дойдя до начала строя, капитан повернулся к бойцам и вытащил из своей сумки сложенный вчетверо листок бумаги. Найдя в строю сержанта Коллинза, передал ему. - Я так же хочу, чтобы все ознакомились с вот этой схемой, а так же чтобы в течении пары дней она в скопированном виде была у каждого. Признаться, я лично удивлён, что в роту не поступило положенное по штату количество лейтенантов, но мы бы не были полком Имперской Гвардии, если бы наши руки опускались при такого рода сложностях. Будем тренироваться и воевать в тех качествах и количествах, каковые имеем. Капитан украдкой перевел дух, мысленно возблагодарив самого себя за предусмотрительность и за то, что убивал время в лифтёре не только разговорами с гвардейцами, Генри и Клаусом, но и составлением всякого рода "запасных" планов. Мысль остаться без офицеров младшего звена пришла в голову Эриху как-то спонтанно, но за неимением других дел - он за полчаса набросал план организации роты в условиях отсутствия лейтенантов. Кто бы мог подумать, что среди всех красиво оформленных и подробно расписанных схем ему придётся показывать бойцам именно эту, наспех написанную и вообще какую-то всю кривую из-за лифтёрской болтанки! - Надеюсь на вашу ответственность и понимание важности своего активного участия в службе, гвардейцы, а посему приказываю так же до отбоя положить ко мне на стол список добровольцев на роли капралов и операторов тяжелого и специального вооружения, а так же кандидатов в снайпер-команды и миномётную батарею, проверьте там, по схеме. Не думайте, однако, что я полностью перекладываю такие решения на вас. У меня есть полный список всех ваших досье, вот здесь ( *хлопок по дата-планшету с сумке), и если я пойму, что кто-то утаил свой талант или предрасположенность, решив остаться в линейном строю... советую не рассчитывать на поблажки. Мне каждый нужен на своём месте - лучшие стрелки в снайперах и ракетчиках, силачи и огнеметчики в штурм-взводах. Рвение при отсутствии нужных навыков - не даст преимуществ по отношению к обладающему таковыми другому кандидату, но тоже похвально, как говорится, не умеешь - научим... Эрих сделал паузу, за которую быстрым цепким взглядом осмотрел всю роту, а потом добавил: - ...А не хочешь, так заставим. Вольно. Приступить к выполнению приказов.
-
Деятель какой. Здорово же.
-
Хорошо вышел, еще лучше выступил - душевно...три сотни новобранцев до сих пор в шоке от их маленького и щуплого с виду капитана.)
-
Открыл. Прочитал. Не пожалел, даже не зная о чем игра и что в ней происходит.
-
Ну что я могу сказать :) написано ровно и опрятно.
Но офицер слабоват. Откровенно. Более чем уверен, что половина солдат, а то и больше, всю речь пропустила мимо ушей. Кроме того, сказал много, а по сути ничего не сказал. Речь очень длинная, расплывчатая, нельзя так. В армии это вообще неуместно. Пассаж про лейтенантов непонятен, есть их заместители-сержанты, проблемы не понял. Фразой про добровольцев опустил сержантов. Да и какие могут быть добровольцы.
В общем рекомендую почитать про армию. Может конечно ты читал, но тогда явно что-то пропустил. Пока что Реммар совсем не похож на капитана, на командира. Не внушает.
-
Ярко, образно, толково. Понравилось.
-
Просто плюсую.
-
^_^
-
++
-
Тот случай, когда все твои "многобукаф" - в тему. Очень яркий и эмоционально насыщенный пост. Внимание к мелочам, нормик. Плюс, знаешь, много модулей по Вахе читал, и почти в каждом, офицер - МОЩЬ МОЩНАЯ, а тут - живой, такой, человек. За отход от "стандартов", короче
Ну, и за "Ремарка", который в гробу только почесался, разве что
-
а чо я? я как все
-
+
-
В целом добротно, аккуратно и выдержано в духе вахи.
Но!
Смазало сильно всю идею концовка на тему "приходите записываться добровольцами на должности специалистов". Так в никакой армейке не делается, хоть нашей, хоть буржуазной, хоть в 41-м веке.
Надеюсь на вашу ответственность и понимание важности своего активного участия в службе, гвардейцы, -просто комедь, после такого захода, боюсь, личный состав бы ротного с г-ном съел.
Не могу не процитировать на эту тему безвестного комдива, выступающего перед молодыми офицерами своего соединения в далёком 1988 году:
"Большинство всегда находится в животном состоянии и чтобы эти животные и их детеныши выжили, армию и страну не разворовали, себя и других не поубивали, разумному меньшинству необходимо о них заботиться - управлять этими чертями, внедрять им полезные навыки, усмирять и т.д. Объяснять им причины, вразумлять не имеет смысла, так как они "животные" по сути своей и понять ничего не смогут. Управляйте жестко и твердо, а я вас поддержу!"
Так оно, в целом, и есть, ИМХО, исходя из личного опыта.
-
туGlob
Просто минусую
туneron
а чо я? ты как ВСЕ
туMorte, туSwin
Подозреваю никто из вас не читал предыдущие части Бездны и не может предположить, что "слабый офицер" и некоторая нестандартность - это часть отыгрыша.
З.Ы. Для разнообразия, да. Согласовано. Квадратная ПЕЧАТЬ.
-
Только за схему плюс. Остальное, боюсь, заслужит большего и вызовет плюсово-минусовый дисбаланс. Внимание к личному составу - мне бы такого командира (=
|
-
Стильно, черт возьми!
-
Хорошая ночь, сладких князя \o
-
Песик опечален =(
-
...
-
Игра пока жива, да.
-
)) интересно нарисовал
-
Красиво
-
:,-(
-
Аж мурашки по коже. Супер.
-
«requiescat in pac» = ((((
А вообще хорошо нарисовано )
-
Изысканный черный юмор ;)
-
Эко особенно удалась.
-
Ну это ж вещь. Это ж вещь!
-
:'( Красиво, да.
-
Ну что тут скажешь, хороший стиль...
-
+
|
|
|
|
|