| |
Вздохнув принц с неохотой отпустил своего защитника, но лишь затем, чтобы вновь поймать его руку, облачённую в прохладный зачарованный металл доспехов Паладина Рассвета, в свои маленькие ещё такие нежные, несмотря на усиленные тренировки с оружием, ладошки. То, как Ди’Гран смотрел на жриц, как мило смущался, рассматривая их точёные фигурки, вызывало у Аристаса крайне смутные и чрезмерно спутанные чувства. К ноткам ревности, что мальчик уже испытал немногим ранее, добавилась лёгкая зависть, слишком малая для того, чтобы считаться чем-то неправильным, но необъятно большая для того, кто, помня моменты предыдущих перерождений, свято верил в то, что больше испытывать привязанность попросту не сможет. Мгновения из прошлого, что время от времени приходили к наследнику Сияющей Империи и приносили с собой обрывки не только памяти о его предыдущих жизнях, но и чувств. Большая часть из которых растворялась без следа, но только не те, что живший в элизиуме юноша, испытывал по отношению к прекрасной нимфе. Даже сейчас, просто закрывая глаза, принц вспоминал её мягкие локоны цвета алых облаков на закате, глаза столь схожие своим оттенком с выдержанным виски и пухлые губки, что вполне могли поспорить с красными бутонами роз, распускающимися каждое лето в королевском саду. Как бы Аристас не старался, он просто был не в силах выбросить из головы память о ней, о той неге, что заполняла его сердце рядом с этой прекрасной девушкой, о её нежных, ласкающих прикосновениях, долгих и сладких поцелуях и, конечно наследнику никогда не забыть те ночи, что они провели в объятьях друг друга, сплетаясь телами и деля между собой наслаждение, которое попросту невозможно испытать в теле обычного человека. Так почему сейчас, спустя столько лет, дыхание мальчика вновь начинает предательски сбиваться, причём вовсе не рядом со жрицами, чья красота бесспорно неоспорима, но рядом с юношей, которого мальчик знает немногим больше полугода? На этот вопрос ребёнок не мог дать ответа, точнее, он просто не хотел верить в то, что чувствовал или, возможно, всего лишь думал, что чувствует. У этой задачи нет и не может быть простого решения, ответ на неё подскажет только время…
Вздохнув и отложив бессмысленные сейчас размышления подальше, ребёнок Императора довольно легко поймав взгляд Ди’Грана – улыбнулся белокурому паладину, стараясь передать через нежную улыбку извинение, за столь резкие слова, сказанные им Крайтосу ранее.
- Прости, - почти одними губами произнёс Наследник Сияющей Империи, когда его подданные окончили свою небольшую словесную баталию. – Я обязательно придумаю, как помочь тебе разрешить эту проблему, только подожди немного, хорошо?
- Да, Первожрица, я понимаю и очень благодарен вам за эту возможность, - с лёгким кивком головы и приятной улыбкой продолжил Аристас, обращаясь к нимфелии. Только сейчас начиная понемногу осознавать, как близко он подобрался к тайнам собственного прошлого, сокрытого и затёртого котлом душ столь тщательно, что пробиться сквозь пелену памяти самостоятельно, для наследника Сияющей Империи пока не представлялось возможным. А вот выходка Нессы, напротив заставило принца устало вздохнуть и покачать головой. Чего-чего, а вот любящей посвятить оголёнными частями тела мадам, покачивающей, при этом, перед ним и его людьми всем, чем только можно, в жизни сына Немезиса было слишком много, а уж её любовь прижимать племянника к своей подросшей груди, так и вовсе не поддавалась никакому описанию и нормам приличия. Однако хуже всего в данной ситуации всё же приходилось Ди’Грану, который как ни старался, попросту не мог отводить взгляда от «Ока Сэтты» надолго. В конце концов это была его работа защищать своего господина от любой угрозы и, к сожалению, прелестница вполне попадала под определение такого рода. Разрядил обстановку как ни странно молодой граф. Не иначе как чудом умудрившийся упасть на Эльзарию и хорошенько помять той её объёмную и явно очень упругую грудь.
- И не собирался, - в тон паладину отозвался мальчик, не желая разводить разговор на эту, явно неудобную, в присутствии заместительницы Первожрицы тему. – Он мне ещё пока нужен, так что пусть порадуется. В конце концов скоро я смогу видеть Эльзарию едва ли не каждый день, да и оставаться буду с ней наедине. Вот уж где его фантазиям могло бы найтись достойное применение, если бы мне подобное только вообще было бы интересно. А то из-за Маргари, я скоро и вовсе в сторону женщин смотреть перестану. Ну нельзя же быть такой наглой и бесстыдной в конце-то концов.
Путешествие же по храму, до места, где проходил праздник не вызывало у Аристаса особого восторга. Он тактично улыбался Заместительнице, кивая в нужные моменты, когда девушка, понимая, что принц слегка витает в облаках, намеренно обозначала факты чуть иначе, уточняя у наследника, согласен ли он с её словами. Но по факту, мнением ребёнка Несса, конечно же, не интересовалась, и вся эта экскурсия была ничем иным, как неподдельным фарсом, необходимым для соблюдения положенных правил и приличий. Комнаты, предназначенные для проведения праздника, также, ничем особенным не выделялись для того, кто с рождения привык к жизни в роскоши. Совокупляющиеся с мужчинами жрицы, чьи силуэты обычно манили к себе сильный пол, точно пламя костра ночных мотыльков, хоть то и дело привлекали внимание наследника Империи, но совершенно по иной причине, чем это могло показаться со стороны.
Смотря на сплетённые в сладостном экстазе тела получающих удовольствие людей, принц самым натуральным образом оценивал работу Сарганны, как одного из инструментов его будущей страны. Ведь если подумать, то становилось очевидным почему Императоры не собирают свою долю налогов с подношений храму Соблазнительницы в этот день. И ответ был до банального прост – они возьмут свою долю детьми. Чаще всего, наделёнными даром к магии, так как все их матери, будучи жрицами, имеют достаточно сильные задатки к произведению на свет талантливых и здоровых детей. Сегодня в Сарганне был не просто праздник зарождения жизни, но заделка на будущее, что принесёт Сияющей Стране хорошеньких малышей, большая часть из которых станет паладинами, жрецами или магами. И лишь единицы, не имея никаких талантов к тайному искусству пойдут по пути ремесленников или стражи. Если подумать – это довольно мощная и главное сильная подпитка Империи, которая при этом успокаивает недовольный жизненными ударами или налогами народ.
Комната, в которую жрица привела Аристаса и паладинов была довольно просторной и практически совершенно пустой. Большая мягкая кровать с балдахином и минимум лишних деталей. Пара кресел, столик с фруктами, мягкий ковёр с большим ворсом, на котором лежали подушки и собственно жаровня. Не сказать, чтобы богатое убранство, но вполне превышающее по ценности имущество части граждан империи, что могут прийти в Сарганну в этот день не столько ради получения удовольствия физического от совокупления со жрицами, сколько ради возможности отдохнуть в подобной обстановке, несомненно кажущейся им неподдельной роскошью.
Собственно, сам момент раздевания и укладывание красавицы на постель Наследник Сияющей Империи благополучно пропустил мимо, так как его разум был занят куда более важными вещами. Например, ему стало доступно новое заклинание, то самое, что использовала Несса для поджога особых курительных смесей.
Уроки старого мага, совместно с последним заданием, согласно которому Делкарес пожелал получить от юного сына Императора примеры формул заклинаний, всплыли в памяти крайне чётко. Настолько, что принц довольно легко смог разобрать применимую «Оком Сэтты» магию на составные части. Подобное заклинание Аристас написал и сам, но, конечно же, ещё не пробовал применить на деле. И вот, перед глазами мальчика это сделала жрица, как бы подтверждая правильность тех теорий, которым его обучал демиург.
«Значит в основе всё же должна лежать руна требуемой стихии. Перед ней указание цели, кажется она взяла ту, что затрагивает один предмет, осуществляя точечное воздействие. Вероятно, в данном случае целью была обозначена чаша жаровни, наполненная травами, а не они сами, и лишь в самом конце была произнесена руна соединения. Интересно».
Заметив крайне примечательное движение, с которым юный рыжеволосый паладин вошёл внутрь Нессы, равно как и несколько мучительное выражение, появившееся у него на лице, после сладкого стона девушки.
– М? Да, Персиваль, пожалуйста, выйди из «Ока Сэтты»! Я кстати очень признателен, тебе, что ты сдержался несмотря на глупость со стороны этой прекрасной женщины. – Принц довольно улыбнулся, а затем посмотрел на несчастного Ди’Грана, который будучи крайне талантливым воином, сейчас застыл с крайне забавным выражением лица, точно нашкодивший мальчишка, ожидающий наказания от старших.
- Герцог, - ласково и непривычно сладко произнёс наследник Сияющей Империи на которого понемногу начинал воздействовать расползавшийся по комнате дурман. Медленно, но верно стирающий ту привычную меланхоличную задумчивость, которой так славился Аристас, а вместе с ней и казавшиеся нерушимыми рамки и правила поведения. - Вы вольны делать то, что вам будет угодно. Правда, не имею ничего против вашего решения подождать за тонкой тканью.
- Теперь вы, «Око Сэтты», - немного непривычная ухмылка, больше похожая на звериный оскал, выглядела слегка пугающе, но явно не несла в себе никакой угрозы ни для здоровья, ни, тем более, для жизни Заместительницы. – Граф вошёл внутрь вас и тому есть как минимум три свидетеля, так что номинально приказ Первожрицы вы исполнили. Однако, за то, чтобы всё осталось именно в подобном виде, я желаю получить от вас некую услугу в будущем, разумеется в разумных пределах. Также, я не могу оставить графа без обещанного секса, так что как минимум ваша грудь, а может и попка будут вынуждены пострадать сегодня ради подавления его похоти. В свою очередь, я хочу предложить вам ещё одну сделку. Более опасную в исполнении и, без сомнений интересную своей выгодой. А именно, я хочу поспособствовать вашему назначению на пост Первожрицы практически достроенного храма Соблазнительницы в Зитарусе. С меня – встреча с моей матерью и разговор с Эльзарией, с вас – убеждение Императрицы в том, что вы – лучшая кандидатура на это место! Как вы понимаете, ох, - тяжело выдохнув ребёнок сел в кресло, являя при этом собой такое величие, словно это был не обитый немного потёршимся от времени бархатом стул, с искусственно приделанными подлокотниками, а самый настоящий трон из золота. – Немного трудновато дышать от ваших трав, - честно признался наследник, но тут же продолжил:
- Это будет стоить вам ещё одну небольшую услугу. А ещё я хотел бы узнать, что вы пытались сделать с моим подданным? Поймите меня верно. Я только выгляжу как ребёнок, но прекрасно понимаю, что вы сейчас своими действиями едва не заставили его кончить внутрь вас, так и не начав наслаждаться вашим телом. Не то чтобы мне было это важно, я просто хочу понять зачем и как именно вы это проделали и да. Отпираться бессмысленно, я слишком хорошо знаю графа, чтобы он лгал мне о своих способностях и уж определённо точно за свою прошлую жизнь я далеко не единожды видел, как мужчины получают удовольствие, выплёскивая своё … естество как на девушек, так и внутрь них.
-
Как вы понимаете, ох, - тяжело выдохнув ребёнок сел в кресло, являя при этом собой такое величие, словно это был не обитый немного потёршимся от времени бархатом стул, с искусственно приделанными подлокотниками, а самый настоящий трон из золота. – Немного трудновато дышать от ваших трав
Ари укурился)
|
Когда же душа становится древней? Сколько циклов жизни и перерождений она должна пройти прежде, чем стать таковой и научится сохранять в себе остатки прошлых жизней, а главное кому принадлежат такие души? Обычным людям - мало вероятно, планарным созданиям? Что-то тоже не очень-то и верится. Сколько лет истории знакомо человечеству, сколько из них было утеряно по тем или иным причинам, а главное - что было до них? Ни одна книга из существующих ныне не в состоянии дать ответ на этот вопрос. Все просто смерились с тем фактом, что раз в сто или двести лет среди той или иной расы появляется ребёнок, чья душа уже настолько стара, что помнит отрывки собственного прошлого. Звучит многообещающе, но если поставить себя на место молодых родителей, что, посмотрев впервые на только что родившееся дитя, своего собственного ребёнка, того, кому нет и нескольких минут отроду, видят в его глазах мудрость, что порой покрывает их собственную... вот тогда становится по-настоящему страшно. Это не плохо, в каком-то смысле такие дети - доказательство того, что после смерти всех ждёт новая, порой куда лучшая жизнь или же - испытание, что они заслужили, прожив предыдущую недостаточно праведно. Однако Аристасу, что родился сыном Императора, можно сказать несказанно повезло. Однажды на его голову должен опустится венец власти, и он станет новым правителем огромной страны. А пока, перепачканный в кровь младенец впервые после окончания цикла перерождения открыл свои глаза, напоминающие цветом пурпурные аметисты, точно такие же, как и у его отца, великого правителя Сияющей Империи - Немезиса Несокрушимого. Внимательный взгляд изучал человека с волосами, блестевшими от первых утренних лучей, точно начищенное золото, а затем малыш улыбнулся и закричал, прочищая собственные лёгкие, как бы извещая мир о том, что он пришёл сюда и намерен прожить ещё одну жизнь.
Разумеется, сам Аристас совершенно ничего об этом дне не помнил. Но заботливая нянька крайне любила эту историю и самого мальчика. Рассудительный, не капризный, немного замкнутый в себе и малообщительный. Забавно, что и своим поведением юный принц напоминал всем придворным собственного отца. Правда, Император был таким вовсе не по собственному желанию, ведь на его плечах лежала ответственность за всю страну и сотни бумаг требовали от правителя немедленного рассмотрения, что крайне сильно урезало возможность общения не только с посторонними, но и с собственными женой и сыном. Нельзя сказать, что мальчик был сильно этим разочарован. Напротив, он сам выказал желание научится чтению и письму, чтобы помогать отцу. Конечно, ничего особо важного ребёнку не доверяли, но ради интереса иногда спрашивали мнение принца по тому или иному вопросу, вот только ответы... и тот тон, которым отзывался Аристас, погружённый скажем в чтение новой книги, дворян порой крайне сильно пугал. И дело было не в глупости решения, наоборот, мальчик отзывался, предельно ясно, по делу, чётко произнося слова прекрасно постановленным голосом, хотя подобные уроки в жизни юного принца ещё даже не начинались. Вишенкой на этом “торте” стал день, когда ребёнку начали преподавать уроки музыки и тот, впервые взяв в руки инструмент с лёгкостью сыграл по нотам мелодию.
Разумеется, жрецы списали все таланты души на божественное проведение и одарённость, которой дитя осыпал великий Сонцеликий Ксанатос, чем в очередной раз повысили посещаемость храмов у собственной паствы. Словом, всё что не происходило в стране, эти люди, под тем или иным видом, упорно загоняли под знамения от своего божества. А вот к религии юный принц оказался на удивление глух. Да, он прекрасно освоил и вызубрил все необходимые фразы и даже несколько писаний, но вот самой веры в нём не было от слова совсем. И нет, речь не о скептичном отрицании божеств, но в вере в того, чья кровь текла по его собственным венам. Хотя, и у того факта имелось своё обоснование, о котором Аристас ничего даже не подозревал. Стоит заметить, что при этом никто не мог упрекнуть юного принца в несоблюдении хотя бы малых деталей тех или иных ритуалов. Маленький проныра выучил всё от корки до корки, а благодаря прекрасной памяти и природной ловкости, свойственной детям, справлялся со многими вещами порой лучше, чем отслужившие долгие годы жрецы. Но делал это ребёнок не в поисках ответов или отклика Светоликого, вовсе нет, ему было мягко говоря - всё равно, что думает о нём Ксанатос, а вот возможность лишний раз побыть рядом с отцом, получить от него похвалу или даже лёгкое поглаживание по голове за прекрасное следование обрядам - было для малыша точно манна небесная, ведь ласку Аристас получал только от Императора. Так что можно сказать, что некоторые трудности в жизни ребёнка всё же были. В частности, в отношениях с матерью, которая смотрела на “своё” дитя со смесью холода и раздражения, тщательно, как она думала, скрываемого за маской вежливого притворства, а также фальшивой и слишком сладкой улыбки. Свою же настоящую мать мальчик видел лишь единожды, в тот самый день, когда и началась его жизнь. Так что отношения с Императрицей были слегка прохладными, но не очень напряжёнными. И во многом этому способствовали юные рыцари, что приехали в Сияющую Империю вслед за своей принцессой. Они, верящие в то, что Аристас - сын их госпожи, поначалу практически души не чаяли в этом ребёнке. И с удовольствием посвящали своё свободное время принцу, обучая его особенностям зитарусского языка и культуры. Рыцарям принадлежала заслуга по “добыче” для мальчика “тех больших книжек”, что стояли на верхних рядах полок в библиотеке. От них он узнавал последние байки и истории, которые не мог получить из книг или от учителей, приставленных к нему в качестве наставников по различным предметам. Рыцарям же принадлежали и некоторые весёлые, но отнюдь не безобидные игры, правда под постоянным надзором со стороны жрецов и паладинов, ничем серьёзным кроме пары ссадин да синяков от падений это всё равно не заканчивалось. И хотя юный принц очень старался, чтобы подобными занятиями привлечь внимание Найлиз, а лучше и вовсе обрадовать её, практически все старания мальчика были напрасны. А потому зитарусские паладины, довольно быстро убедившись, что наследник не пригоден к обучению той несравненной гибкости, что была свойственна для слуг Нетерсиса, стали посещать его всё реже. Такому исходу никто в общем-то сильного значения так и не придал, просто свалив вину на отца ребёнка и то, что кровь Императора испортила природные таланты Мол’антар.
С одной стороны исчезновение из жизни малыша свиты королевы дало Аристасу больше свободного времени на чтение, но с другой... ребёнок явственно страдал от одиночества. Быть может, будь его душа другой, и он сам бы пробирался в кабинет отца или устроил истерику, пожаловавшись всем и вся на свою мать, но, к сожалению, принц был совершенно другим. Он только молча терпел подобное отношение, списывая его на то, что Императрица просто не любит Немезиса, что папа принудил её к свадьбе, а он, одним своим видом расстраивает маму, напоминая ей о необходимости жить здесь, в дали от родины и семьи, что несомненно ей куда дороже, чем они с папой.
Когда в уроки добавилась теория магии - малыш окончательно заскучал. Нет, ему были интересны законы и условности, по которым работало волшебство магов, но … способ, которым старый колдун преподавал своё искусство, ужасно выматывал и утомлял даже охочего до новых знаний принца.
Всё изменилось, когда появились уроки фехтования. О, этого дня Аристас ждал довольно долго. Может полгода — это не такой уж и большой срок, для взрослого, но для ребёнка, что только постигает мир и видит так много, эти шесть месяцев тянулись практически бесконечно. Но вот пришло то самое, солнечное утро, в которое юного принца должны были познакомить с его наставником. Слухи, ходившие по дворцу, гласили, что учитель фехтования будет из семьи Ди’Гран, к сожалею, никто точно не знал, кого именно назначит Император на эту должность. Поговаривали, что это может быть и сам глава паладинов, но большая часть сходилась на мнении, что во дворец пригласят Крайтоса - юношу, что в свои пятнадцать уже не только получил посвящение и стал полноценным паладином Солцеликого, но прослыл самым настоящим героем. И вот тут стало рождаться множество слухов и легенд. Золотые волосы, утонённые, схожие с аристократическими черты лица, голубые, точно чистое небо, глаза, совсем немного отливающие сиреневым оттенком и эти, небывалые для выходца из простолюдинов достижения в совокупности со столь чистой, истинной верой - всё это становилось прекрасным подспорьем для рождения слухов о том, что вовсе не Аристас первый ребёнок Императора и что совсем ещё юный Немезис вполне мог и согрешить, скажем с молоденькой служанкой, которую крайне удачно спрятали с глаз и теперь явили двору прекрасного, хорошо обученного юношу. Первые уроки шли тяжело, в основном из-за того, что малыш прекрасно понимал, что все эти сказки значат и чем они чреваты для него лично. Напряжение нарастало и во время очередного боя, юный паладин попросту опустил тренировочный меч и напрямую спросил принца о том, что происходит и почему он столь растерян. В ответ на Крайтоса вылилась самая настоящая правда, вот только не в форме истерики или обвинений. Вместо них Аристас подошёл к своему наставнику и поманив к себе, коснулся коротко подстриженных волос юноши, после чего хмыкнул и довольно спокойно заметил:
- Как я и думал, они в точности такие же, как и у моего отца. Знаете, наставник, я не виню вас. Не мы виноваты в том, кто наши родители или на кого мы похожи. Но я вас боюсь! Точнее не вас лично, но того, что вы можете сделать со мной если решите пойти на поводу у дворянства, вы же знаете, что именно говорят о вас, правда? Знаете, что это вас считают наследным принцем, а за моей спиной шепчутся, что я зитарусский выродок, которому место на дне местного пруда, а не среди имперских дворян. Вы спрашиваете почему я растерян? Я не знаю, как мне реагировать на вас, как вам верить. Должен ли я бояться вас или ожидать удара в спину так же, как и от любого другого человека, кроме, пожалуй, моего отца? Знаете ли вы, что я не могу никому доверять? У Имератора хотя бы есть Эйнерс. А я... порой мне кажется, что меня ненавидит весь двор. Жрецы смотрят на меня так, будто я совершил что-то ужасное и теперь меня нужно непременно наказать. Паладины или считают меня недостаточно искренним и честным для наследника крови Сонцеликого, или говорят, что я бездарен, как дитя, что должно слышать шёпот Нетерсиса в воде. А моя мать, о Найлиз просто ненавидит меня за сам факт моего существования. Но если ей так противны я и мой отец, то скажите, наставник, почему она так носится из-за того, что забеременела и вскоре снова родит? Почему его, ещё даже не родившегося она любит, а меня хочет убить?
Аристас отошёл на пару шагов назад и поднял голову к солнцу, чтобы сдержать подступившие слёзы.
- Простите меня, Крайтос, - тихо едва дрожащим голосом продолжил мальчик спустя пару секунд. - Принцу не пристало себя так вести, давайте продолжим?
Мальчик, хлюпнув носом даже встал на изготовку, но вместо ожидаемого продолжения боя произошло то, что подняло на уши весь двор - юный Ди’Гран, опустился перед Аристасом на колено и отложив меч в мягкую траву, стал произносить слова вассальной клятвы, означающие, что с этого момента, жизнь молодого паладина принадлежит только Ксанатосу, Императору и юному принцу. Именно в тот солнечный, тёплый день у мальчика появился первый настоящий друг. Человек, которому ребёнок, окружённый врагами со всех сторон, наконец-то мог доверять.
Общество Крайтоса, который теперь проводил во дворце в разы больше времени, дало принцу то, чего ему так сильно не хватало - живое общение и внимание. А главное, рядом с юным паладином, мальчик чувствовал себя почти в той же безопасности, что прежде ощущал лишь рядом с Немезисом. Так что самым первым своим “указом”, Аристас попросту запретил юноше продолжать отстригать волосы, чем вызвал довольный хохот со стороны своего второго вассала - Персиваля Лаферте, перешедшего на службу к принцу вслед за своим другом. Правда, перед этим ребёнок удостоился парочки весёлых шуток в свой адрес, суть которых заключалась в вопросе о половой принадлежности наследника трона. Уж больно он по мнению молодого графа был похож на девочку, за что Персиваль и получил болезненный тычок локтем под рёбра от нового защитника Его Высочества.
История же, по которой эти двое вообще смогли сдружиться, также вскоре стала достоянием мальчика. А послушать и вправду было о чём. Крайтос - сирота из народа, на которого прочие всегда смотрели сверху вниз и не испытывали ничего, кроме презрения. Да сейчас он - молодой герой и аристократ из дома Ди’Гран, но тогда - был никем. Персиваль же, родившийся в семье графа, был крайне искушённым подростком, который к своим пятнадцати перепробовал едва ли не все возможные развлечения и в паладины пошёл скорее от скуки, чем от обилия веры. Но позже случилась некая неприятность с его матерью, что обернула против семьи Лаферте в буквальном смысле весь двор. И как-то так само вышло, что как раз Крайтос и оказался единственным, кто понимал новое положение юного графа. Так сойдясь из-за обстоятельств, паладины внезапно выяснили, что у них довольно много общего в плане веры и виденья мира, но вот любовь Персиваля к развлечениям, его благочестивый друг не разделял.
Ещё одним предметом споров и обсуждений стала Маргари, которая, дорвавшись до племянника, ставшего несравнимо больше бывать во дворе в кампании своих друзей, взяла за правило его довольно демонстративно и с явным удовольствием тискать. От неё же мальчик услышал, что сегодня в храме Сетты проходит ежегодный праздник в честь деторождения и жрицы охотно принимают людей. То что суть праздника в зарождении новой жизни, принц с удовольствием пропустил между ушей, а вот тот момент, что сегодня жрицы помогают нуждающимся, имеющим проблемы в семье, уловил достаточно хорошо, чтобы начать просить паладинов отвести его в храм богини. А на слова о том, что подобная прогулка может быть крайне опасной, ребёнок ответил то, чего от него услышать явно не ожидал никто:
- Вы не понимаете, это нужно не для меня, а для папы и мамы. Если жрицы смогут им помочь, то будет просто великолепно. Может тогда мама будет больше любить папу и перестанет меня ненавидеть? Я бы очень хотел ей помочь. Но Солнцеликий не слышит моих молитв, видимо, потому что это не совсем его вотчина, а вот Сетта - непременно должна их услышать! Но, наверное, нужна какая-то специальная или это нужно делать в её храме... я не знаю, потому нам нужно попасть к жрицам и спросить!
|
Рано или поздно любое дело, даже самое приятное, подходит к концу. Изучение, покорение и обустройство трёх новых систем до того необходимого минимума, когда империя уже начинает чувствовать хоть какую-то отдачу. Джезебель понимала, что флот состоит не только из линейных крейсеров, фрегатов, клипперов-разведчиков и мобильных станций, но и из сопровождения в виде истребителей, транспортников, миноносцев и прочих судов помельче. И все это, без должного руководства, вполне способно превратится в большую свалку.
В любом случае скорость и натиск никогда не были главными для Джезебель. Пусть на счету новоиспеченного капитана не было громких побед в сражениях, но здесь она и не стремилась догнать и перегнать прославленных адмиралов. Зачем? Гораздо разумнее было дать понять что если империя приходит куда-то, то больше не уйдет. Во всяком случае добром. Сила, облаченная в прогресс - именно таким Сильварион для себя видела "Странник Бездны".
Каждая из трёх систем, что были покорны под ее чутким руководством, имела свой собственный потенциал и неважно будь то засушливый континентальный шарик с преобладающими степями или промерзшая глыба льда с "шапкой" горючих полезных ископаемых. Ничего не бывает лишним, главное лишь найти подходящий инструмент.
А уж если удастся найти местных обитателей и уговорить их что все хорошо, то можно считать дело завершенным. Вопрос только в правильной политике, самое главное, правильных наместникам.
Теперь, когда пришло время наслаждаться плодами своих трудов, Джезебель с сопровождающими прибыли во дворец. Со спокойным лицом и лёгкой улыбкой, капитан наблюдала за толпящимися вокруг аристократами и прислушивалась к вялым перебранкам среди собственных офицеров. Кадровые перестановки, постепенно организованные ею, поставили достаточно верных на ключевые посты, чтобы можно было не опасаться бунта недовольных выходцев из знатных семей. Далеко не все из них терпели побочных детей вообще и дом Сильварион в частности, потому за этим гнездом тейридских гремучих гадюк нужно было постоянно приглядывать.
Джезебель наслаждалась окружением, красуясь в парадном мундире, пока дроиды, сопровождавшие их замерли и пропускали чей-то другой эскорт.
Беспокойные щепотки и суета где-то там впереди отвлекли капитана от рассматривания фресок и витражей, заставив повернуть голову в ту сторону.
-Что там за суматоха? Неужели кто-то из Седьмого Дома не знает как себя вести? - не то, чтобы меж Седьмым и Восьмым отношения были натянутые, но соперничество и несогласие присутствовало, потому Сильварион также не питала особой любви к потенциальным соперникам.
-Нет, это другое. Похоже там кого-то убивают, леди Джезебель, - с ответом, как всегда, вклинился Хоэхайм, которого практически в открытую называли карманной капитанской собачкой, - мало кому понравится вид крови.
-Убивать во дворце? Фи. Глупо, пошло и совершенно не смешно. -высказав свое мнение, она наградила отличившегося офицера благосклонной улыбкой, от чего тот наверняка замахал бы восторженно хвостом, если б оный у него был в наличии. Здесь уже с ее словами вынуждены были согласится и те, кто обычно не разделял мнения Джезебель по ряду других вещей. Потому что убивать кого-либо в Карнаэне глупо, несмотря на то, что поведение их неорганических сопровождающих давно определено набором приоритетов.
-Что ж, надеюсь к тому моменту, как настанет наша очередь, там приберуться, - с преувеличенным беспокойством Джезебель посмотрела на свои сапожки, - не хотелось бы пачкать обувь в столь знаменательный день.
Ответом ей послужили на этот раз спешки не только тех, кто поднялся с ее лёгкой руки. В самом деле, не станут же здесь держать пол заляпанным мозгами дураков и неудачников.
А так скоро и их очередь продвигаться вперёд, на прием к Императору. Приглашение, правда, больше для нее одной, но приходить в одиночку во дворец считалось несколько дурным тоном. В общем и целом Сильварион не возражала против ожидания, получая возможность смотреть и слушать все, что происходит в сердце империи.
|
Рассматривая со стороны адмирала, Дорана не покидало чувство, что он уже его видел. С Аркунаши его воспоминания о позднем годе войны были спутаны, однако этот голос и лицо было ему не впервой видеть и слышать. Когда же шестеренки памяти встали на свои месте, капитан лишь слегка улыбнулся. Единственное знакомое лицо, памятное ему по штурму на Гамму.
-Рад видеть вас в добром здравии, лорд-адмирал,- трубным голосом обратился уже напрямую к Адриану Доран...
Гамму, два года назад:
Тактическое отделение адъютанта башара Суибериса максимально быстро двигалось по направлению к разрушенным скалам, куда угодил подбитый истребитель имперского ВКФ. Отряд из пяти человек в экзоскелетах разведки, выкрашенных в полуночно-синий, был ведом человеком, превратившим свою броню в холст ужаса. Ими были лица им же убитых, куда входили офицеры, опальные аристократы, предатели и даже один из Мерзостей Терравват, вышитых в изодранный плащ, под которым проглядывали гравитационные суспензоры и фетиши, столь ярко напоминающие о культуре различных культов смерти, восхваляющих аспекты смертоубийства. Подобные же украшения виднелись и на доспехах остальных воинов, ибо то была вынужденная мера командования на Гамму. Первое из "Отделений Ужаса", специалисты по террору и психологической войне. Вел их Доран Трашта - бастард семьи Трерура и единственный живой отступник от благородного имени Дома, что еще способен ходить среди живых.
-Каугаар, Баруда - вы в тылу! Голг и Малек по краям, готовьте тросы! - механически прорычал череполикий шлем, не утруждая себя услышать подтверждения. Они не были необходимы, ибо все были нострамцами, обученными и дисциплинированными. Вопросы и сомнения - для хлыщей с коронных провинций, и извлечение пилота было произведено в тишине - если таковой можно назвать далекий шум артиллерийского ада и периодический гром от падения орбитального мусора. Которого становилось слишком много.
Вид кабины пилота был плачевным. Тот выжил лишь чудом, ибо обломки скалы не пробили его тело лишь по случаю ношения им экзокостюма. Доран присвистнул, вытаскивая пилота и закрепляя уже себя на тросе, опасаясь повредить столь ценную находку. Уцелевшие нашивки были адмиральскими, а вот имя содержало только одно слово:"Адриан Н..."
-Ты родился в рубашке, Адриан, - осторожно передавая пилота Малеку произнес Доран, жестом направляя Голга к остальным. Полевой медик только качал головой, указывая в прорехи на летном комбинезоне.
-Никаких серьезных повреждений, сир. Экзокостюм начал протоколы восстановления. Единственное - сильный ушиб головы. Из информации разве что бредить начнет.
-Значит возвращаемся к линии фронта. На отметке пять сообщи башару о эвакуации адмирала Адриана. И будьте готовы! - прорычал он уже всей группе. Как только они сообщат о грузе, всенепременно вездесущие коды-одиссеи Терравват приступят к расшифровке сообщения и выпуску гармов на перехват. Адриана доверили Баруде. Через еще две минуты весь отряд взмыл в воздух...
Голг был убит на руинах Терции на отметке два. Гарм и человек вцепились не на жизнь, а на попытки убить как можно больше противников, взорвавшись почти единовременно. Из отряда Дорана осталось лишь двое - он сам и Каугаар, более неспособный сражаться из-за ноши. Вполне пришедший, но ослабший Адриан был вынужден лишь наблюдать, да периодически впадать в полубредовое состояние, когда как Трашта и окружающие его пехотинцы авангарда пытались сдержать вал выведенных боевых монстров, именуемых гармами. За людьми были опыт, выучка и экипировка, за чудовищами - численный перевес и агрессивный метаболизм, практически низводящий до нуля попытки вступить в рукопашный бой. Пока эти активно занимался лишь Доран, практически не ощущающий рук от усталости. Мышцы горели от обилия боевых адреналитов и обезболивающего, доспех разрушался прямо по ходу битвы, цепная глева лишилась большей части зубцов. У других дела шли немного лучше - но уже было очевидно, что транспорт придется вызывать сюда, на то что было площадью. А до тех пор Доран продолжал оправдывать свое имя, ревущим дьяволом скользя между группами атакующих и вырезающий их подчистую, как то может делать камикадзе.
Транспорт прибыл лишь через три минуты, в течении которых на площадь выходили подкрепления от башара, а на горизонте маячилась новая орда гармов, вылезающих прямо из-под земли. Передав тело флотским, Доран принялся кричать им через шлем о начале орбитальной бомбардировки всего северного полушария, ибо биологическое оружие в виде гнезд чудовищ слишком глубоко под землей. Но, прежде чем он успел отойти к медику и квартермейстру... адмирал перехватил его руку и что-то спросил. Шлем не позволил точно прочесть по губам, но оно и не требовалось. Вопрос был вполне логичен для спасенного.
-Доран Трашта, служу... служил при башаре Суиберисе, лорд-адмирал.
После этого Доран и оказался в плену. За победу в космической битве, что в одиночку обеспечил Адриан они заплатили полным поражением на планете. Гамму был полностью уничтожен ВКФ, а капитан оказался в пыточных Аркунаши, откуда ему удалось сбежать лишь чудом и стараниями службы разведки. И вот теперь...
-Рад видеть вас в добром здравии, лорд-адмирал,- трубным голосом обратился уже напрямую к Адриану Доран, выполнив воинское приветствие. Спасенный наконец узрел лик, сокрытый череполиким шлемом.
|
Этот текст курсивом – предисловие автора. Вещь, которая мне очень понравилась, когда я увидел её в романах Сальваторе в далеком четвертом или пятом году третьего тысячелетия от рождества Христова. Таким нехитрым способом автор подавал размышления персонажа, и это было действительно интересно, ведь позволяло немного лучше понять его, проникнуться его философией, понять мотивы и переживания… В общем, предисловие курсивом – немного сближает. Наверняка вы уже ощутили что-то подобное, хотя даже не дочитали до конца. А может, и нет. В любом случае, теперь каждая заметка будет иметь такую небольшую врезку, посвященную моим мыслям за последнее время, иногда анализу событий, а иногда совершенно бессмысленному бреду. И в том числе поэтому, я буду выделять предисловие курсивом, дабы не желающие читать подобное – могли спокойно пролистать до текста основной заметки.
Хотелось бы, прежде всего, объяснить, почему выход обновлений запланирован настолько редким. Был у меня любимый журнал – Мир Фантастики. В разные времена он был лучше или хуже, тоньше или толще, ироничнее или серьезнее. Главред часто шутил в предисловии, что темы не кончатся никогда, ведь мир фантастики необъятен. И все же… последние годы взяли свое. Все больше повторений (ведь люди могли забыть) все больше скучного контента, все меньше действительно крутых статей и разборов. А жаль, но происходящее было закономерным. Темы – все же кончаются, и кончатся они у меня. При постинге раз в две недели, у меня будет в среднем двадцать четыре заметки в год, а может и чуть больше. Таким образом, я исчерпаю запас страниц не скоро, а это самое главное для любого альманаха на мой взгляд. Не встать на путь самоповторения, оставаться всегда свежим и интересным – очень трудно, смею вас заверить. Так что, не судите строго, просто мне не хотелось бы иссякнуть за короткий промежуток времени, как это сделали (и сделают) многие другие блогеры.
Я – человек тщеславный, и хочу оставаться в умах как можно дольше. А еще я ленивый, совсем не графоман и мне порой действительно трудно найти подходящую, интересную тему для поста. Поэтому, каждая третья заметка будет написана по самому интересному заказу в комментариях, или по заказу, который наберет больше всего желающих увидеть текст по теме. Несложно догадаться, что третья – это следующая заметка, так что у вас есть возможность прямо сейчас заставить меня писать о чем-то, что интересно вам обо мне, или о чем-то, на что вы хотели бы обратить мой взгляд. Как я и обещал, это не будут попытки кого-то чему-то научить, или обличительные статьи. Каждый текст – просто мои мысли и размышления на его тему, которые вы можете, как одобрить, так и не одобрить.
Жду ваших «писем».
Страница вторая: НОР-1
Тема: «Отыграй это!»
Изначально я хотел написать нечто другое, но потом все же передумал и остановился на одном из самых раздражающих и повальных синдромов настольных ролевых игр. Вы ведь наверняка иногда встречали фразы в стиле: «Если не можешь отыграть обман – не давай его своему персонажу». Или: «Если заикаешься через каждое слово, не ставь персонажу харизму 20+». И прочее в том же духе. Наверняка хотя бы раз в жизни каждый сталкивался с чем-то таким, или же я искренне завидую его идеальному подбору партии.
Почему такое вообще происходит? Ну, то есть, почему мы можем играть, скажем, с интеллектуальными знаниями персонажа за гранью собственного понимания, но не имеем права поиграть за харизматичного Казанову, если в жизни тянем на какого-нибудь Квазимодо, способного очаровать разве что одинокую, преданную всеми цыганку? Ответа не существует. Во всяком случае – правильного.
С какой-то стороны, отыгрыш ментальных характеристик действительно является прерогативой актерской игры и личных талантов игрока. Но изначально мы приходим в ролевые не для того, чтобы играть себя самого, а чтобы играть кого-то, кем никогда не сможем стать, верно? Я, во всяком случае, обожаю играть обаятельных ублюдков с отличными внешними данными, а то и вовсе наглых красоток (уверяю, в настоящей жизни я даже на красотку не тяну, не то, что на обаятельного ублюдка) и искренне считаю, что ролевая игра мне для того и дана мудрыми мира сего, чтобы я имел возможность побыть тем, кем никогда не смогу стать. Но если, предположим, я имею кое-какие театральные задатки, то среди моих друзей есть много таких, что великолепно ведут характер и личность персонажа, но ужасны в прямом отыгрыше. Буду ли я их ущемлять за это? Ни в коей мере, ибо это противоречит моему Кредо.
Да, театральность и мастерство отыгрыша – великолепны и очень красочно дополняют процесс игры, но я не считаю их первостепенными факторами. В моей жизни было достаточно косноязычных игроков, что великолепно держали марку персонажа, и еще больше игроков с талантом актера, которые были просто ужасны во всем остальном (звездная болезнь?). При общих равных, я всегда выберу человека, который может быть и складывает слова хуже, но приятен в общении и действительно заботится об игре и происходящем в ней. Игрока, который будет как следовать характеру персонажа, так и стараться работать кооперативно, не позволяя мелким ссорам разрушать ламповость игры. А это, замечу, говорю я – человек, который не обделен этим самым актерским талантом, а значит, весьма кислотен и невыносим во многих ситуациях. Я уж молчу о том, что частенько беззастенчиво тяну одеяло на себя в партийных играх. Мерзавец одним словом. Возможно, про ублюдка я и правда погорячился, но до красотки мне все еще далеко.
И если за столом кубы (в более-менее адекватной, на мой взгляд) компании могут решить это дело компромиссно, то на форуме дела обстоят намного хуже. Сам за собой нередко замечаю, что отдаю большее предпочтение людям, способным писать грамотно, много и красиво. Но это логично, я эстет и хочу наслаждаться игрой. И вопреки этому, я не жду, что игроки окажутся гениальными мастерами решения головоломок или дипломатами от бога. Вовсе нет – пусть бросок лишь подчеркивает общий курс действий, не ломая его. Не можешь придумать грамотную стратегию – используй статы, это же ролевая игра, в конце концов. Не знаешь, как подкатить к красотке – используй статы, мастер подскажет что-нибудь подходящее, это же ролевая, ты должен иметь шанс. И так далее.
Но суть проблемы не только в том, что вас могут заставить отыгрывать то, в чем вы совершенный профан, а в том, что воздействовать на товарища вы можете только и исключительно отыгрышем в большинстве известных мне игр. И здесь то и таится корень зла. Кто угодно может сказать, что ваш отыгрыш недостаточно вдохновляющий, соблазнительный, убедительный, мудрый и так далее, вплоть до бесконечности. Понимаете? Вы не сможете убедить человека, который не хочет быть убежден. И, особенно, если он считает, что его персонажа не впечатлило. Я даже был как-то раз свидетелем тому, что персонажа не впечатлил гребанный дракон, угрожавший размазать его по стене. Не убедил, вы понимаете? Дракон! И как тут не кидать запугивание? А ведь кинь – и начнутся вопли, что на игровых персонажей нельзя воздействовать кубами! Нет! Это угнетение! Им лучше знать, испугался ли их персонаж! Да я вас умоляю.
Лекарства нет, как я уже сказал выше. Что с этим делать я тоже не знаю. В моих играх, мы часто стараемся приходить к компромиссам, иногда я позволяю откидаться так, как будто оба персонажа – нпс с определенным классом защиты от воздействия (это в случае днд, в некоторых других системах существуют специальные статы или средства) но до конца довольных все равно не будет, поскольку тот, кто не желает быть убежден – не убедится ни от харизмы Квазимодо, ни от харизмы Джонни Деппа (как классический пример пирата).
Могу лишь пожелать вам поменьше «отыграй это!» и побольше удовольствия от возможностей ощутить себя кем-то большим, чем офисным планктоном, глушащим по утрам третью кружку кофе и лениво листающим форум в поисках классной игры. Ведь в классной игре – классный мастер и партия, которая поможет вам почувствовать, что вы не играете, а живете, несмотря на все личные ограничения. Именно для этого и созданы, как я считаю, ролевые игры – чтобы жить там и так, где и как нас никогда не будет.
За сим прощаюсь на две недели, всегда ваш – паладин в пурпурной броне.
|
Таверна Моргана и Шарессы (вид внутри)  Будь таверна забита народом и появление прекрасной жрицы, столь эффектно покачивающей своими бёдрами при ходьбе, явно заставило бы всех присутствующих мужчин судорожно сглотну слюну, но пока в это число вошли лишь стражники, нанятые хозяином, да паладин, который ожидал прибытия Азуры, о которой уже успел услышать от младших адептов, прижатых предварительно к стенке, о прекрасной и сравнительно доступной жрице. Истен напротив внутренне сжался при виде Иена и отвернулся в противоположную от процессии сторону. А убийца, ну он накинул капюшон и почти растворился. Буквально на глазах у своих собеседников. Теперь его выделяла лишь смутная рябь в пространстве, созываемая покачиванием ткани при спокойном, глубоком дыхании. - Это Иен, - мягко начал Арабан, кивая в сторону жреца. – Смотрите, символы на его плаще отличаются от тех, что у Истена, нет кромки из пламени, а вышиты также при помощи освящённого серебра. Это означает, что они одного ранга, вот только характер у него, в отличие от нашего инквизитора примерзкий. Рядом с ним, вон тот рыжий, Лион, он убийца, как и я, не смотрите, что он одет как монах, под робой оружия хватит, чтобы положить небольшую армию, и, хотя он ниже меня по рангу, я уступаю ему в скорости и силе. Можно сказать, мы из разных… категорий. Новоприбывших я не знаю, но могу сказать, что инквизитор старше Иена по званию, но ниже чем мой Мастер, его убийца… - Греймус прищурился, что-то выискивая на белом, против обыкновения плаще. – Беру свои слова назад, его убийца Мартин, младший брат Иена, мы с ним в одном ранге. Девушка, судя по плащу – жрица, молоденькая, раз шитьё из золота, а её убийца и вовсе маг… - Что? – Внезапно перебил Арабана инквизитор, вмиг вернувший себе оживление. – Зарекс? То, что произошло дальше, описать нормальным было трудновато, но Истен, вычертив какой-то символ в мгновение ока оказался возле замкнутого на вид юноши и, не спрашивая у того ни разрешения, ни произнося какого-либо приветствия кинулся к парню на шею, жадно целуя его в губы. - Э… - начал было Деркен, но после передумал. - Я пойду, простите, но струна дёрнулась, я нужен моему Мастеру, - улыбнувшись парень окончательно растворился из виду. Тем временем пришла официантка и стала расставлять заказанные блюда, нисколько не смущаясь странному проявлению любви со стороны двух парней. Зарекс, на которого столь «внезапно» напали, легко подхватил прыгнувшего к нему инквизитора. Нойн и не думал сопротивляться ему, просто наслаждался моментом близости с тем, кого явно знал крайне хорошо и близко. Выглядел этот самый маг-убийца крайне экстравагантно даже по меркам обычных воинов. Странная смесь из доспехов и тряпок, могла вогнать в тупик кого угодно. И если с короткой стрижкой было всё сравнительно понятно – так банально удобнее, то вот фиалковые глаза, неестественные для людей, заставляли задуматься о том, каким именно магом был этот новый посетитель. Золотая окантовка капюшона, выполненная в виде рун, говорила вовсе не за принадлежность в Святому Престолу. Такие были только у высших колдунов Нурции, уж этому будущего посла обучили. Снежно-белый плащ откровенно портила чёрная вышивка, сделанная шёлком, но пугающая картинками. И если с символом ордена было всё понятно, то мешанина из знаков внизу ставила в тупик. Доспехи были самыми обычными, покрытыми какими растворами, возможно с применением чар, но магическими явно не были. Белая драная юбка выглядела смешно, хотя наверняка использовалась для пафосности и сокрытия чего-то тяжёлого, что пряталось за этими лоскутами, а клинок на поясе, и вовсе носил на себе руны. - Вера ведёт нас! Нам бы комнаты снять, - кивнув, весело отозвался другой инквизитор, тот что со слов Арабана, был старше всех по званию, усаживаясь на стул перед стойкой и протягивая руку к не самой дорогой, на вид, но явно выдержанной, бутылке с белым вином. Голубые глаза мужчины при этом блестели озорством. Похоже он ничего не имел против подобных отношений среди своих собратьев. Сейчас боя не предвиделось и потому вместо доспехов, на мужчине красовался голубой камзол, что подошёл бы для знати средней руки. Оружия при себе он не имел. Его убийца – Мартин, напротив выделялся позёрством. Белоснежные одежды с красной вышивкой в виде языков пламени, золотистые, как и у Иена волосы, но синие, точно небо, глаза. Плащ был чёрным, как и подобает убийцам, с того же цвета вышивкой, практически незаметной на фоне ткани. К поясу был прикреплён кнут с «зубастым» шариком – Утренней звездой. Также имелось несколько сумочек, а из-под белого камзола торчали металлические ручки метательных ножей. Те же двое, кого Греймус знал и представил, представляли собой сейчас двух монахов, иначе их называть не получалось. Оба в робах, отличающихся лишь цветом и плащах. Иен – носитель вредного характера, был человеком, едва перешагнувшим за третий десяток и являлся обладателем добрых, тёмно-карих глаз. В его движениях совсем не было резкости, напротив он двигался плавно. На лице застыла маска из смешанных чувств. Он волновался, был раздражён и чем-то озадачен. Его же Убийца, напротив являлся оплотом спокойствия и невозмутимости. Лион был молод, причём не магически, а именно молод, едва ли намного старше самого Карта. Огненно-рыжие волосы и почти такого же цвета глаза, против воли привлекали к себе внимание. Слишком необычными они были. Вернее, людей с такими особенностями, как и с лавандовыми глазами Зарекса, было крайне мало. Красоту парня портил шрам на левой щеке, что на светлой коже убийца слишком сильно выделялся. Тем временем Иен подошёл к жрице и что-то шепнул. - Тот, кого ты так хотела видеть, устроился на чердаке, в кампании местных заклинателей, думаю дорогу показывать не стоит, - улыбка жреца была крайне вымученной. Он в отличие от остальных, испытывал к наслаждающимся друг другом парням явное презрение. Но, так как Ксандер молчал, то не стал проявлять открытого недовольства. - Ты мог бы вести себя более … сдержано, - произнёс Зарекс, разрывая поцелуй с инквизитором. – всё же ты из знати, а меня в твоём ордене едва терпят…
|
|
|
Стоило маркграфу покинуть комнату, отданную им в пользование некроманту, которую тот превратил невесть во что всего за одну ночь, как весь замок словно свихнулся. Слуги Норна, вместе привычного для них степенного шага и почтительного уважения, бегали точно белки, запертые в деревянном колесе на потеху детям. Вокруг царил самый настоящий хаос с толикой истерии. Воздух был пропитан волнением с послевкусием страха. Девушка, что прибежала за Йогелем, была белой, точно полотно, но упорно молчала о том, что происходит вокруг. И лишь спустя несколько минут, когда Гебора поведала о новостях, что невозможно было отложить, всё стало слегка проясняться.
Во-первых, Андромалиус разослал во все уголки страны официальное сообщение, по которому Велскард объявлялся предателем и изменником короны. В нём говорилось, что этот предатель организовал и устроил нападение на пограничный форт Нордленда при помощи подконтрольных ему тифлингов и некромантов. И что лишь благодаря усилиям Геранта и самого колдуна-основателя, вторжение было остановлено и теперь восстанавливаются политические связи.
Во-вторых, отступнику приписывалось нападение на эскорт принцессы, её последующее пленение и, как ни прискорбно, лишение пречистой девы её чести. Всё это было провёрнуто Тёмным магом, в тот момент, пока сам Андромалиус мчался к южной границе.
Вишенкой же на торте оказался факт того, что Велскард прибыл к барьеру Кровавого замка и ожидал, пока Дориан впустит его и заложницу, чего тот, похоже, делать не собирался.
Примерно в этот момент пол ощутимо тряхнуло и давящее ощущение исчезло. Барьер замка Норнов был уничтожен, ну или по крайней мере разбит, что означало для местных жителей, привыкших к защите и не имеющих ни малейшего понятия о сражениях страшную угрозу. Колебания же магических Потоков ясно давали понять, что началось полноценное вторжение на земли графа. Во всяком случае кто-то явно использовал Стихии не в дружественных целях. Ещё мгновением позже несколько первых огненных шаров врезались в восточную башню, ту самую, где располагались покои маркграфа, вызвав её пока только частичное обрушение.
***
Несколько мгновений Румиус колебался, точно прислушиваясь к чему-то внутри себя, но после согласно кивнул.
- Возьму, - произнёс вампир, выбираясь из объятий. Подхватив с пола плащ, он укутал им Немиуса и, обращаясь к Потоку, заставил створки окна распахнуться, впуская в комнату утренний холод. – Приготовься, я использую крылья, полёт будет … быстрым.
Не давая Аарену времени на раздумья и принятия иного решения, теперь уже Сайтанель поднял укутанного в тёплую ткань некроманта на руки и расправив крылья сделал ими первый взмах, тут же превративший часть окружения в самую настоящую свалку. Ванну разрезало на части остротой крыла, а вещи разлетелись по углам. Несколько предметов вылетело в раскрытое окно и упало на мельтешащих внизу людей, но вылетевшему под прямые солнечные лучи вампиру, до всего этого бардака не было ровно никакого дела. Он спешил, хотя и не знал куда и зачем.
Перед Немиусом же открылся прекрасный вид. Острые пики гор, покрытые снежно-ледяной коркой, море, искрящееся в лучах светила, точно состоящее из живого серебра, а в промежутке между двух горных вершин расположился Карнаэн. Над городом виднелось лёгкое задымление от печных труб, а сам он вроде бы и не изменился, хотя, безусловно стал в разы больше. Позади остался Кровавый замок, чьи шпили лучились алым.
Румиус резко взял вправо, ближе к горному хребту и ущелью Смеющихся черепов, всего за пару мгновений до того, как в то место, откуда они вылетели устремились огненные шары. На владения Норна началось вторжение.
|
Остров ордена Святого Престола мог похвастаться многими красотами и чудесами, но только не тёплыми вечерами. Даже летом здесь бушевали холодные ветра. Стоило ли говорить о том, что поздним вечером, в самом начале весны, поднявшаяся на палубу, ещё совсем девочка, почувствовала себя едва ли не хуже, чем если бы она вышла нагой в самый лютый из морозов своей оставленной ныне в прошлом родины. Солдаты на берегу неодобрительно косились в сторону тифлинга, но тут же вытянулись по струнке, стоило только Никлаусу подняться вслед за своей подопечной. Дампира же холод похоже и капли не волновал, во всяком случае его зачарованный тёплый плащ практически сразу перекочевал к Азуре, а пару минут спустя к пристани подъехал экипаж.
Остров-город был прекрасен. Белоснежные каменные строения, идеальная чистота, улыбающиеся люди и играющие дети. Наверное, именно в такое место и хочешь попасть после смерти. По улицам ходили артисты и арлекины, кругом горели многочисленные фонари, что пусть и не могли заменить солнечный свет, но делали всё возможное, чтобы искоренить любую, даже самую малую тень, а ещё… пусть и не сразу, но стало заметно, что освящённая земля причиняет её спасителю самую настоящую боль. Повязка на руке Клауса вновь пропиталась тёмной кровью, рана, полученная от зачарованного клинка, похоже не собиралась так легко сдаваться. Впрочем, переживать было бессмысленно, если где и могли помочь, то это здесь, в самом святом месте Немеллиса…
Оставив девушку в академии вместе с подарками, что теперь скорее служили напоминанием об утрате, чем о празднике, дампир уехал, как тогда могло показаться навсегда. Зато началась новая жизнь, совсем иная, интересная, необычная и, по-своему весёлая. Обстоятельства вынудили Азуру позволить спилить рожки и нанести на место их основания небольшие рунические символы, что должны были предотвратить дальнейшее развитие девушки, как тифлинга. Теперь её жизнь обещала стать лёгкой и беззаботной с одним но – теперь она навсегда связана с орденом.
Вторая встреча с Никлаусом произошла довольно внезапно и лишь по прошествии восьми лет. К тому моменту обучение проходило уже не в столице острова-государства, но в специально выстроенных городах-башнях. Азуру вместе с другими молодыми жрецами и паладинами впервые повели не в классы или нижние ярусы, а едва ли не на самый верх колоссального строения. Огромная аудитория, казалось, могла вместить в себя несколько тысяч человек. От центра вверх кругами расходились ярусы для учеников, где каждый мог найти себе подходящее по высоте место, к которому пристраивался небольшой столик. Обычно наставники ненавидели, когда кто-то был у них за спиной, здесь же избежать подобного для них не представлялось возможным, как и не было ни стола, ни даже места, чтобы учитель мог присесть, а ведь им обещали, что урок здесь продлиться целый день.
Клаус вошёл через верхний коридор и начал неспешно спускаться, практически мгновенно став целью для всеобщего внимания и перешёптываний. Молодые люди вполне естественно реагировали на наличие клыков, а самое главное, на проклятый металл – адамант, в который паладин был облачён едва ли не полностью. Глаза дампира сейчас были алыми, как и развивавшийся позади него при ходьбе плащ, а аура, окружавшая его, пропиталась тёмными Потоками. Позади Никлауса спускался его личный убийца, совсем ещё мальчишка, но уже считающий себя настоящим воином. Дойдя до первого ряда, рыжеволосый паренёк уселся и вольготно откинувшись на спинку принялся дремать, пока его паладин проводил первый для нового поколения показательный урок…
Через пару лет начались испытания. Ловить кошек жрецов конечно не заставляли, а вот лечить местных жителей, помогать растениям, подавлять тёмные заклинания, приходилось едва ли не до тошноты. Прекрасные отметки, с которыми Азура оканчивала своё обучение, обещали ей блестящее будущее и титулованного супруга, если девушка, конечно, этим когда-либо озаботится. Тем удивительнее стало для неё и других лучших задание, что обрушилось на молодых людей точно снег в середине летнего полудня.
Деталей практически не было. Только письмо от жреца, который будучи в составе довольно большой группы отправился в Рак’Сатан два месяца назад. Иен просил отправить к нему полноценную «четвёрку», а также целебные зелья. Как бы там ни было, но уже через час Азура познакомилась с собственным «ручным» убийцей - Зарексом Нойном.
Что она узнала о нём за последующую неделю? Да практически ничего. Холодный, тихий и исполнительный, ну ещё диковатый и по-своему красивый, но, увы не приступный, во всяком случае пока. Чего нельзя было сказать о Джаспере – молодом паладине, что провалил предыдущее испытание, пропустив вперёд Адамара только для того, чтобы остаться в её тёплой постели на более долгий срок. Стоило ли говорить, что и на корабле молодая жрица ночевала именно в его комнате и постели? Хотя кандидатов было довольно много, тот же Ксандер. Его называли новым Конрадом Греем – человеком, что до последнего вздоха боролся с нежитью и едва не убил Сандро, основал касту Инквизиторов и разработал технику знаков-рун, использующих силы элементов вместо Потоков.
Однако девушку заботил явно не урок истории, а маячившие всего в сорока метрах от неё портовые строения. По злой прихоти сварливой богини магов, их занесло в, пожалуй, единственное место Рак’Сатана, что той посещать не хотелось.
Вальсентен – некогда деревушка, а сейчас довольно крупный портовый городок и место, где началась история девушки. И пока остальные ещё спали в своих каютах на корабле, поселение медленно наполнялось звуками жизни. На причале, прячась в утренней тени, закутанный в зачарованный тёмный балахон, скрывающий фигуру едва ли не полностью, стоял Лион. Его кожа теперь имела мертвенно-бледный оттенок, он застыл точно фарфоровое изваяние и не совершал ни единого движения, казалось даже не дышал. На лице бывшего паладина, наполовину скрытом тенью от капюшона можно было различить усмешку, что крайне наигранно скрывала гримасу из боли и зависти. Это он доставил в орден сведения о культе призывателей, что собрались не много ни мало – открыть Врата в Бездну. Снедаемый жаждой и мучительной болью обращения в нежить, Андерлоу всё же добрался до острова и, более того, пожелал принять роль убийцы, чтобы даже став «порождением ночи» продолжать помогать живым истреблять тварей Тьмы.
Иен – его старый друг и теперь жрец-мастер стоял чуть поодаль, когда по трапу спустилась ещё одна неразлучная «парочка». Ксандер сразу же налетел на жреца, выясняя какого демона они притащили в империю ещё одну группу, имея в собственной аж двух «детей ночи» и на кой же чёрт им сдался ящик зелий. Мартин же обняв брата, скрылся за спиной ретивого инквизитора опустив голову и как бы извиняясь за поведение собственного мастера. Затем прозвучала пара сухих, ничего не значащих фраз, предписываемых стандартами. Тонкие намёки на необходимость уединения от посторонних ушей и, наконец, жрец не выдержав вспылил в ответ:
- Да ты хоть представляешь из какого ада мы выбрались? – в голосе Иена не чувствовалось, что тот преувеличивает, скорее он не хотел пугать новоприбывших подробностями раньше времени. – Клаус был вынужден использовать тёмную магию и теперь он в таверне, лежит прикованным к постели и практически на гране смерти, а я даже не могу исцелить его, не навредив ещё больше. Вы бы ещё пару недель повозились, чтобы он точно успел отправиться в поток перерождения. Двое убийц, также прикрывавшие наш отход вместе с ним - погибли, растерзанные тварями на части, и ты ещё спрашиваешь зачем вы здесь, почему нам понадобились зелья, серьёзно?
Жрец вздохнул и отвернувшись зашагал в сторону строений, по пути причитая что-то про местных «шаманов». Лион, являвший собой всё это время неподвижную статую, двинулся за своим мастером.
В тоже самое время в Вальсентен въехал экипаж с геральдическими отличиями Нордленда, хозяин которого велел гнать карету всю ночь на пролёт. Спорить с господином кучер не осмелился. Карт де Вуар был, по его мнению, слишком вспыльчивым и мог наказать и за меньшее. Но логика говорила слуге о необходимости везти хозяина к таверне, где тому подадут завтрак и где аристократ наверняка купит ещё алкоголя…
Жизнь дворянства Нордленда никогда не была простой. Отказываться от посещения всевозможных приёмов считалось дурным тоном. Не достаточное внимание или его переизбыток раздражал и мог выставить дом с невыгодной стороны и, конечно же, у Карта уже была невеста, которую тот, впрочем, в глаза никогда не видел и не должен ещё по минимуму лет пять, леди Катарина ещё росла. Всё что о ней знал будущий супруг умещалось в несколько определений и могло бы быть записано в паре предложений. Девушка без сомнения привлекательна, умна, начитана и обладает превосходными манерами. Родилась в доме Тейтвордов, что говорило о возможных навыках в стрельбе и владении копьём. И что у аристократа есть ещё время «погулять», пока десятилетняя девчонка не достигнет совершеннолетия.
Посольская миссия, что возложил на своего отпрыска старший де Вуар, включала слишком много пунктов, потому Грегор попросту записал их на свитке, чтобы юноша точно не забыл всех деталей, которые ему стоило бы урегулировать с кронпринцем Нурции. О самом Адриане в Нордланде знали довольно много. В основном благодаря его прошлогоднему визиту в столицу. Личного знакомства с ним Карт так и не завёл, но вполне мог наблюдать, как это златокудрая «принцесса» уложила в бою одного из первых мечников всего за пару минут. Причём оба противника обставляли бой как чистое позёрство и показуху талантов. По настоянию короля Уолтера-Тифера Айсворда, молодой правитель Нурции показал двору свои крылья. Две пары были белоснежными, а каждое перо искусным узором покрывала позолота, но красивее всего смотрелась третья – чёрная. На них золотой рисунок выглядел наиболее эффектно.
Впрочем, сейчас, просыпаясь после ночи бурного пьянства и нескольких часов отдыха в неудобной позе, от которого всё тело ломило, настроение молодого господина де Вуар вряд ли можно было назвать прекрасным. Утро встретило его не совсем в той местности, которую он ожидал увидеть. Да это был городок и, как на зло, в нём перемешалась архитектура едва ли не со всего мира. Большие дома с витыми колоннами Рак’Сатана, белокаменные из Драконии, схожие с ними по цвету, деревянные строения, отдающие Нурцией, мрачная, но добротная из Нордленда, несколько плоскокрыших из халифата, а венцом смятения стали питейные дома Лаварии.
|
Стоило же губам Аарена коснуться вампира, а руне «Единения» начать свою работу, как магический барьер, возведённый Сайтанелем с целью уберечь некроманта от боли рухнул вместе с искусной иллюзией, созданной Румиусом для окружающих. Первое, что почувствовал Немиус – была ужасающая боль. Практически всё тело вампира покрывали ожоги от магии Света, медленно исчезавшие, сменяющиеся в начале лёгким покраснением, а затем, здоровой кожей. Весь процесс мог бы проходить куда быстрее, будь Сайтанель в сознании, но вот как раз его-то Аарен никак не мог отыскать. Будь Румиус Рыцарем Смерти или таким же некромантом, как сам Немиус, то можно было бы решить, что вампир мёртв, но… его сердце отчётливо билось, а тело оставалось тёплым и только разум был захвачен в плен чем-то, что было куда древнее, чем сам Хранитель Врат. Магия, с которой прежде некроманту не доводилось сталкиваться, хотя, нет, он уже чувствовал её присутствие, на корабле, когда услышал голоса, призывавшие Сайтанеля открыть Врата. Сейчас же всё было иначе. Неохотно, точно против воли, сумерки, опутанные туманной зябкой дымкой, расступались, впуская Немиуса в одно из первых воспоминаний Румиуса, однако, оно не имело ни малейшей связи с рождением, скорее это было отправной точкой, тем моментом, что некогда положил начало стиранию и замещению памяти вампира. Мягкость и нежность шёлка, чьё качество куда выше производимого в настоящее время. Даже в Вольных Городах не было ничего подобного. Запахи незнакомых некроманту цветов, что кружили голову и вместе с тем заставляли расслабится, принося умиротворение после жгучей боли от ожогов. Тихие звуки искусственных ручьёв и реки, что при помощи магии повернула своё русло в угоду желаниям волшебника. Негромкие, почти кошачьи шаги, заставляющие голову повернуться на звук…
Это был Крайон, но другой, ещё не отравленной и неискушённый Тьмой. Белый маг, от которого приятно веяло теплом и светом. Однако он был расстроен и причиной был сам Румиус, точнее, его недавно высказанное желание связать свою жизнь с эльфийкой, чьи корни были так же далеки от благородства, как небо от земли.
- Зачем она тебе? – без предисловий начал, пока ещё, принц эльфийского государства. – Ты же дал слово всегда быть со мной, поддерживать меня, а она… что если эта девчонка заберёт твоё сердце насовсем, и ты предашь меня?
- О чём ты брат? – мягко начал младший из Сайтанелей, - Я всегда буду любить только тебя, да и отец не одобрит свадьбу, мне ещё нет и двадцати.
- А что, если он уже одобрил твоё решение? – недовольно поинтересовался Крайон.
- Правда? – оживился Румиус и придвинулся к краю постели, - Значит мне действительно можно сделать её своей?
- Он разрешил, - согласно кивнул принц, - но я – против!
Холод, который образовывался вокруг Белого мага пугал, и юноша против воли стал понемногу отдаляться от старшего брата.
- Крайон, что ты намерен сделать? – осторожно поинтересовался юный Хранитель Врат, боясь ещё больше расстроить мага, чьи силы в разы превосходили его собственные и, к тому же, отличались.
- То, на что не решался прежде, - улыбнулся принц, подходя к краю постели. – Я сделаю тебя моим Румиус. Совсем, полностью и абсолютно! Мне не нужны ни женщины, ни мужчины, и ты прекрасно это знаешь, но если для тебя так важно иметь отношения, то я заставлю тебя любить только меня! Быть со мной и на моей стороне, а чтобы это не портило чистоту твоей души, я буду забирать твою память. Снова и снова, каждую последующую ночь из той вечности, что у нас будет…
Сказать, что Хранитель Врат испугался, значит не сказать ничего. Румиус дёрнулся было к другому краю огромной постели, но куда ему сравниться в скорости с воином, что уже несколько столетий как возглавляет элитный отряд стражей Священной рощи. Крайон легко поймал младшего брата и притянул к себе. Правда, в отличии от ожиданий юноши, Принц не стал того бить или зомбировать, используя магию. Вместо этого, парнишку крепко прижали сначала к себе, а после к мягкой постели.
- Брат, пожалуйста, остановись, я не хочу! – Румиус сделал ещё одну бесполезную попытку вырваться, не ожидая в общем-то что она сработает и крайне удивился, когда свалился от собственного ускорения на холодные плиты пола.
- Тогда уходи! – Холодно произнёс Крайон. – Бери свою эльфийку и исчезни из моей жизни, чтобы я больше никогда не видел и даже не слышал ничего о тебе! Посмотрим, как эта маленькая шлюха поможет тебе удержать Врата. Или… оставайся и стань моим! Навсегда! Я могу дать тебе всё! Она только ребёнка и, возможно, предательство узнав кто ты и какая судьба будет ждать её дитя от выродка, что лишь наполовину пропитан кровью эльфов. А вторая… принадлежит чудовищу!
- Люди не чудовища! – слабо возразил Румиус, чтобы сказать в ответ хоть что-то, так как постепенно понимал, что ему и впрямь некуда идти и никто, кроме брата не пожелает делить с ним боль от Врат, что с недавних пор стала просто нестерпимой.
- Чтобы тебе не говорил отец, но в тебе нет людской крови. И если эльфы способны спустя столетия полюбить вновь, то ты такого счастья скорее всего будешь лишён. Так что, если ты влюбишься в ту эльфийку по-настоящему, и она бросит тебя, то твоим страданиям не смогу помочь даже я. Выбирай сейчас, брат. Для меня ты - всё! Но я смогу смириться с утратой, пусть это и будет мне дорогого стоить, но что будешь делать ты, когда останешься один? – В голосе принца больше не было холода, только идеальный расчёт, но к такому поведению Белого мага все давным-давно привыкли. Хранителя Врат напротив слегка трясло. Он отчётливо мог себе представить реакцию девушки, захватившей в плен его разум, но ещё не успевшей пленить сердце. И как не странно, Крайон был совершенно прав в отношении своего младшего брата. Сейчас Румиус отчётливо понял это. Он полюбит, но это случится лишь единожды за всю его жизнь. И если прекрасная Тайвениэль его предаст или покинет…
- Я буду твоим, - несколько обречённо произнёс юноша, поднимая взгляд на принца и ожидая увидеть там победную улыбку, но вместо этого натыкаясь лишь на лёгкую грусть. – Что? Чем ты недоволен? Я же согласился.
- Тем, что мне придётся стирать твою память каждую ночь, что мы проведём вместе. Но, другого пути, я не знаю… - отозвался Белый маг, протягивая руку вперёд, чтобы затем притянуть к себе младшего брата и начать целовать его. – Я заставлю тебя позабыть обо всех и быть счастливым, во всяком случае, пока я дышу, ты не будешь страдать! Поцелуй разорвался, а изумрудные с ртутными прожилками глаза вампира медленно открылись. Он явно всё ещё не пришёл в себя, во всяком случае лёгкая улыбка на фоне той боли, что Румиус сейчас должен был испытывать смотрелась несколько не к месту. - Крайон, - промурлыкал Сайтанель и тут же непроизвольно вскрикнул от ожогов, что ворвались в сознание Хранителя Врат пульсирующей волной агонии, заставляя того тратить кровь на ускоренное восстановление собственных тканей. Лунный Лис, сидя на диване, пытался справиться со странным одеянием людей, думая о том, зачем этим «двуногим» такие проблемы и почему нельзя остаться как есть? Конструкт всё также коротал время, откровенно пялясь в сторону больших грудей лисёнка, чей вид вполне соответствовал вкусам похотливого капитана стражи каких-то там грифонов. Фраза Конструкта, буквально перевернувшая мировосприятие Немиуса и сказанная этим, совершенно обыденном тоном, заставила некроманта, уже погруженного в процесс передачи сил, буквально заметаться мыслями по черепной коробке, и только лишь спустя несколько долгих секунд, как раз перед тем, как сознание Аарена целиком захватило воспоминание вампира, сформировать свои неясные всполохи впечатлений во вполне чётко выраженные слова мыслеречи: - «Больше никому не говори о происхождении Румиуса. Я хочу быть с тобой откровенным, Тревор – я знаю гораздо меньше тебя и когда ты осознаешь, что в этом мире к чему, ты легко поймёшь, что я вовсе не так велик, как ты сейчас обо мне думаешь. Вольные Города – это империя таких, как я, созданная моим учителем. Однажды я попал в эту страну, будучи рабом и благодаря дару, что обнаружился во мне, был избран, чтобы пройти обучение в качестве некроманта. Финальный этап этого обучения – лишение себя жизни зачарованным кинжалом. Я думал, что это навсегда. Но если это не так… происхождение мёртвых некромантов – величайшая тайна, и само известие о возможности снять то, что ты назвал проклятием, в состоянии потрясти Вольные Города, так что посторонним об этом больше ни слова. Мы должны многое рассказать друг другу, Тревор, и я надеюсь, что ты правильно оценишь доверие, которое я оказываю тебе». Оценив, что Конструкт уже и без того осознал его природу, Аарен счёл нужным раскрыть некую толику своей истории. Все отношения построены на доверии и правде, без них, даже если Тревор будет под магией контроля, это мало к чему приведёт – такой сильный маг, рано или поздно, всё равно сможет освободиться от пут. Кроме того, он обещал сделать ему тело, так что за своё ближайшее будущее Немиус не волновался. Только правда и ничего, кроме правды. Ложь следует оставить для тех, кто действительно умеет ею пользоваться, а к таковым Аарен себя отнюдь не относил. А затем его разум целиком погрузился в воспоминания вампира. Крайону был нужен его брат и тот получил Румиуса, добившись своего неприкрытым шантажом. И всё же, несмотря на то, что будущий правитель эльфов вынудил отказаться Сайтанеля от своей возлюбленной, похоже, что тот полюбил своего брата куда сильнее, чем следовало бы. - «Неужели я так похож на него? - сам себя спросил Немиус. – Или больше о тебе попросту никто, кроме Крайона, никогда в жизни не заботился?» Боль, ворвавшаяся в сознание, заставила некроманта слегка поморщиться и потянуться к пустоте, направляя эманации страдания в равнодушную пасть Предвечной. Было весьма неприятно, но вполне терпимо – в своей жизни чувствовал боль и похуже. - Тише, тише, - прошептал Аарен, продолжая держать вампира на руках. Следом за этим, губы мага коснулись лба прекрасного юноши в успокаивающем, почти материнском поцелуе. – Всё скоро пройдёт… всё будет хорошо. Часть того, что должен был испытывать Румиус, он забрал на себя. Это должно было значительно снизить силу неприятных ощущений – по крайней мере, Немиус на это рассчитывал. «Чудовище, чудовище… что же за кровь в тебе течёт? Впрочем, мне совершенно без разницы. Я не утончённая эльфийская дама, меня такие тонкости не касаются». Глянув в сторону мучающегося со своим одеянием Лунного Лиса, маг чуть улыбнулся, не удержавшись от того, чтобы оценить фигуру девушки взглядом, после чего всё же пришёл на помощь, посылая той телепатические указания: - «Руки нужно засунуть вон туда, - пояснения, сопровождаемые мысленным изображением требуемого результата. – Затем эти круглые штуки нужно продеть в прорези и запахнуться плотнее, а пояс завязать вот так…» С неохотой оторвавшись от созерцания прекрасной девичьей фигурки, хоть и подпорченной пушистыми ушками, и хвостом, но от того не менее притягательной, Конструкт, в бытность истинной жизни которого демоны ещё не ворвались в Немеллис, а такие девочки, как Лунный Лис были редкой экзотикой, а не мерзкими тифлингами, уверенно кивнул. Продолжать разговор сейчас не имело для него особого смысла, особенно после слов его «Мастера» о несоответствии миров. И всё же теперь объектом изучения стал вампир. Тревор тщательно пытался высмотреть у полукровки хоть что-то, что дало бы ему однозначную оценку происходящего. Одно дело слова и внешняя схожесть, совсем другое – магия. Раньше она имела отпечаток. Каждый волшебник был уникален, как и его дар, о каждом поднявшемся выше Шестой ступени можно было найти не по одному увесистому тому. Стоило ли говорить, что эльфийские принцы, что переступили грань Девятой ступени были расписаны там вдоль и поперёк, пусть и с некоторыми правками, которые позднее внесли иные эльфы, но … даже остроухим было не под силу поменять записи во всех книгах разом. Девушка недовольно фыркала и если бы могла, то ругалась самыми грязными словами, но те ей, к сожалению, были не известны. Визуализация от некроманта помогала зверю плохо. Одно дело видеть конечный результат, другое – найти эти самые «дырки» в ворохе шкуры, что двуногие зовут одеждой… - Брат, - необычайно мягко прошептал Румиус, касаясь рукой щеки мёртвого мага. Глаза вампира смотрели на Аарена с неподдельным желанием, но явно видели перед собой не некроманта, а владыку эльфов. Не нужно было быть гением, чтобы понять – Хранитель попал под чары из собственного прошлого и, скорее всего не будет помнить всё, что произойдёт в течении следующего часа или двух. С определением силы волшебства проблем оказалось непростительно много. Заклинание, подчиняющее вампира, было… точно не из этого мира. Оно работало на иных законах и, что самое мерзкое, питалось за счёт самого Сайтанеля. Он был виновником той ловушки, в которую угодил.
|
|
- Пока что лучше будет не давить лишний раз и понаблюдать за ним, когда мы прибудем в замок. С тем, что он не видит в вас женщину сложно будет что-либо сделать. Возможно, что он предпочитает немного постарше, возможно просто ищет свою единственную, которой собирается быть верен до последнего вздоха, если уж речь зашла о вашем брате. Заставлять кого-то полюбить себя дело долгое, кропотливое и не слишком чистое. На это не очень разумно тратить время. Скорее кто-нибудь из вашего окружения давно смотрит на вас влюблёнными глазами, леди Арана, но не решается подойти ближе. Но, - тут полуэльфийка хитро прищурилась, - у меня есть кое-что для женщин, которые хотят привлечь немного страсти в свои ночи. Пользоваться этим, правда, следует с осторожностью, ведь никогда не знаешь в какой форме могут проявляться чужие желания. Со стороны должно быть это выглядело по-своему забавно - предлагать "Аромат страсти" девчушке, охваченной безответной любовью, но даже так Маржан понимала, что этот эффект привлекательности будет весьма специфичным. Принцесса с одной стороны получит желаемое, ибо женщину после такого в ней не увидит лишь тот, кто давно и плотно предпочитает мальчиков, но невозможно такое состояние называть любовью.
С другой стороны - как знать, может одна ночь вместе и станет тем камешком что стронет с места самую настоящую лавину?
Арана довольно хищно сощурилась, что-то прикидывая в своей всё ещё слишком юной головке. - Вот как, - произнесла она, делая ещё один глоток настоявшихся листьев местного травяного напитка. – Я приму этот подарок. Если он и впрямь имеет подобные чудодейственные свойства и не относится к ядам… Улыбка юной леди вновь перестала казаться детской. - Гаспар! – не очень громко, позвала принцесса одного из слуг. - Да моя госпожа, миледи? – отозвался юноша, что появился буквально из ниоткуда, по очереди став отвешивая лёгкие поклоны девушкам. –Каковы будут ваши приказания? Одного взгляда на парня было достаточно, чтобы увидеть клубящийся вокруг Поток Некромантии. Чёрные всполохи, переплетались между собой, образуя дымку. Эту душу спасти было уже невозможно, но… она и не желала спасения.
Наоборот, этот человек наслаждался тьмой, что заполонила его собой до краёв. Единственное, что ну никак не вписывалась в образ тёмного мага – сверкающий чистым светом крестик Единого, что выдавали лишь прошедшим обучение и закончившим не один десяток миссий жрецам. Причём судя по тому, что резонанса между артефактом света и парнем не было, эта вещь была создана для него. - Возьми механическую лошадь Вела, всё равно он никуда не собирается и отправляйся к графине Глейнор. Передай ей немедленно явится в «Кровавый замок» Норнов. У её королевы, есть для неё крайне деликатное поручение, с которым может справится лишь она. - Да, госпожа, но разве маркиза Наверри не более искусна в подобных делах? – осторожно произнёс маг, на всякий случай отступив чуть в сторону, чтобы не попасть под горячий чай. – К тому же она, насколько мне известно совсем рядом, в гостях у барона Эйсвольда и при необходимости может прибыть сюда уже после завтра.
- Нет, - слегка поразмыслив отозвалась девочка, делая новый глоток. – Эфия прекрасна во многих вещах, но только не в обольщении. Да и давать ей это поручение будет слишком недальновидным с моей стороны. - Тогда позвольте мне откланяться, - ещё один поклон и Гаспар буквально исчез, чтобы через пару мгновений после, пронестись мимо кареты на механическом чуде, созданном подгорным племенем. Вздымая вверх своими копытами комья снега, он понёс своего всадника едва ли не со скоростью стрелы. Направленной в сторону главного тракта, ведущего к столице Нурции. - Так как этим чудом пользоваться? – запоздало поинтересовалась принцесса, всё же напав на кусок прожаренного мяса.
- Как и любыми духами, леди Арана. Редко кто решается их пить, даже наносить рекомендуется понемногу, чтобы чужое внимание не стало слишком назойливым. Иначе после будет непросто сидеть, двигать челюстью и стыдно вспоминать что произошло вчера ночью. - пожала плечами Маржан, доедая свою порцию и прикидывая специально ли принцесса собирает вокруг себя любителей некромантии, или это ей так повезло встретить сразу двоих, кто этим балуется, - Избавиться от эффекта можно банально помывшись. Так что, если захотите попробовать, я могу дать вам немного. Чем ближе вы будете находиться к тому, на кого желаете произвести впечатление тем лучше. Но номер может не пройти, если что-то подозревают или не склонны следовать плотским желаниям. То, что губительное и запретное очаровывает, полуэльфийка поняла ещё в детстве, но если лет эдак в тринадцать она наивно задавалась вопросом почему неприятное и неестественное вообще можно использовать, то повзрослев поняла, что разумные, независимо от своей расы, по глупости, жадности или отчаянию могут выковырять из щелей любую дрянь. Однако "жрец" весьма и весьма настораживал. И сколько ж ещё здесь таких затейников посреди общего неприятия к тем, кто неспособен к одному из видов магии? Что-то Маржан подсказывало, что таковых хватает, причём солидная их часть так или иначе знает о последствиях, но если не довольствуется этим, то откладывают проблемы на далёкое "потом", которое наступает внезапно и требует оплаты. Пожалуй, это был один из тех моментов, когда она даже порадовалась что особо не прикасалась к некромантии, за исключением засовывания носа в книги и свитки из запретных секций библиотек.
Спокойно доев, полукровка поднялась с места и вернулась в повозку. Прежде всего она осмотрела лежащего на узкой койке и тюках с одеждой Сарвокса, потрогала его и убедилась, что несмотря на температуру, он выглядел как нормальный спящий. Вытащив из-под койки небольшой запертый сундучок с изображениями парящих драконов на крышке, Маржан подтянула к себе одну из толстых защитных перчаток, которые купила для работы с едкими веществами, надела одну из них и принялась последовательно нажимать на условные места и, наконец, на голову одного из драконов. Внутри было не более десятка бутыльков и виалов, но каждый из них следовало особенно беречь от чужих глаз. Порывшись немного в своих покупках чтобы найти небольшой пузырёк из прочного стекла, она принялась осторожно переливать содержимое круглого фиолетового сосуда, задержав дыхание и поглядывая с беспокойством на Моркса, который пока, к счастью, не открывал глаз. Снова заперев свои сокровища и спрятав сундучок, она привычно потёрла оставшимися каплями духов за ушами, а затем тихо вышла, чуть сдвинув полог, чтобы запах успел выветриться до ее возвращения.
- Вот, леди Арана, прошу, - свободно умещавшийся на ладони флакончик выглядел красиво, что делало честь нурцианским ремесленникам, но его главное достоинство было в том, что он легко поместился бы в карман и запросто мог бы там затеряться, - если понравится, то можно будет ещё использовать.
- Благодарю, - отозвалась, довольно кивнув, принцесса, и, сразу же, воспользовалась подарком полукровки. Вполне умелыми движениями девочка нанесла на себя духи. Быть может, совсем немного переборщив, но на свежем воздухе, особенно здесь, посреди елового бора с одной стороны и замерзающей рекой с другой, это не было столь уж важно. Ещё немного потоптавшись в нерешительности перед экипажем, Арана кивнула себе и, распахнув дверку, поднялась внутрь, предварительно спрятав заветный флакон куда-то в недра своих одежд. Однако, вопреки ожиданиям, уже через минуту, Велскард буквально вылетел из кареты. Ожидаемо, тяжело дыша и стараясь как можно глубже вдохнуть свежий воздух, маг бросил на растерянную принцессу довольно злобный взгляд. - Не подходи ко мне! – крайне холодно произнёс волшебник, всё ещё пытавшийся сладить с собственным дыханием и мыслями, что вопреки обыкновения слегка путались. Отыскав взглядом высунувшуюся на шум волшебницу, Велскард кивнул куда-то в сторону. - Я возьму лошадь вампира, - крайне просто, даже не спрашивая, сообщил маг, и тут же продолжил. – Мою, как выяснилось забрали, а остальные меня не выносят. На поднятие нежити ни у кого нет сил, да и другие всё равно не смогут управится с ней. Будем считать это логичным решением, чтобы не оставлять её тут.
- Вел, - осторожно произнесла принцесса.
- Нет! Ваша Светлость желает от своего слуги слишком многого. Поговорим об этом в замке, но не сейчас! – не спрашивая дальнейших разрешений и не желая вступать в дискуссии, Велскард отобрав вожжи у неумелых слуг, что никак не могли управиться с чёрной бестией, довольно ловко оседлал великолепного, но слишком дикого, для обычных людей скакуна. Который чувствуя настроение и силу нового наездника, предпочёл подчинится и, перейдя на лёгкую рысь, отвезти мага в голову процессии, что в отличии от начала их путешествия, составляла помимо кареты принцессы и повозки Маржан, ещё семь разных повозок. По-видимому, ночью их небольшая процессия нагнала караван торговцев, вёзших провиант и деликатесы к «Красному замку», но застрявших из-за внезапного снегопада. Сама волшебница этой остановки уже не помнила, но и Велскард, которого простые люди встретили радостными приветствиями и Моркс, что всё ещё мирно спал, оказали весьма немалую помощь в восстановлении порядка. Неизвестно правда кому принадлежала идея объединиться в один караван, но это, как ни крути выглядело более чем логичным…
Для того, чтобы увидеть последствия Маржан не понадобилось даже считать до десяти. По видимому леди Арана взяла слишком большой напор и дала Велскарду заподозрить неладное. Но об этом стоит поговорить уже в замке, пояснив парочке некоторые тонкости и ошибки. Сам путь на козлах полуэльфийка запомнила не так чтобы очень. Она порядком помёрзла, зато сохранила голову ясной. Объединение с караваном если и замедлило их, то ненамного. Когда Моркс пробудился, Маржан удостоверилась что с ним все в порядке, предупредила насчёт его лошади и Велскарда, а после поменялась со своим новоиспечённым рыцарем местами, рухнув на койку с намерением проспать до нового вторжения демонов. Полувампир и некромант вряд ли будут устраивать разборки в духе бойцовых петухов, ибо ранее они познакомились вроде вполне прилично, потому можно было положиться на их благоразумие.
Конечно не было ничего удивительного в том, что в Кровавый замок, куда съезжается множество гостей на эту самую "встречу дворян", везут дополнительное продовольствие и чего повкуснее. Это означало минимум торжественное застолье в честь приёма высоких гостей и особы из правящей династии. С одной стороны - возможность узнать о этой стране чуть больше, с другой - дополнительная суета, ибо там наверняка найдётся достаточно любопытных, которых заинтересует парочка новых лиц возле принцессы. Но пока выдалась возможность, Маржан все же решила отдохнуть, а потом уже прикинуть как стоит себя вести на публике и стоит ли вообще лишний раз мелькать на глазах у местной знати.
|
|
Как и ожидалось, едва выйдя из библиотеки, маркграф почти сразу же наткнулся на любимую тётушку, державшую в руках пергамент, свёрнутый в трубочку. Ничего не обычного для послания из марки, вот только содержание было не о торговых делах или происшествиях. Листок содержал несколько десятков имён дворян, чьё определение всё ещё стояло под вопросом и краткое пояснение к каждому дому. Большая часть из них, однако, были не слишком интересны и базировались исключительно на заключении брака, от которого Йогель бегал точно также, как и кронпринц, мотивируя своё нежелание женится теми же словами, что и Его Светлость Адриан, ведь маркграфу Вильдбергскому должна была достаться младшая из сестёр Штормбергов – Лисса. Однако было там и имя герцога Келлеба Реймикуры. Как и Йогель, этот человек был ещё слишком молод и амбициозен. В его планы входило сочетать себя браком с принцессой Араной, и получить возможность самому усесться на трон Нурции, что явно не вязалось с желаниями Совета. Впрочем, западные земли герцогства, вытянувшегося едва ли не весь хребет «Медвежьего когтя» и являющегося по сути западной границей Нурции и её непосредственной связью как с Землями Льда и Туманов, так и с Арондирским халифатом являлись слишком лакомым куском, чтобы кронпринц ответил Келлебу окончательным отказом. Адриан не раз говорил, что не понимает этого человека, ведь если его цели столь прямолинейны, то почему герцог до сих пор попросту не выкрал его сестру и не обручился с ней? Да и тот факт, что Реймикура был согласен войти в Совет, но заняв в нём место Норна как-то настораживал… Граф Джейс Меррик – крайне холодный и замкнутый человек. С рождения он был болезненным ребёнком, но к его счастью – единственным. У его отца было много проблем с мальчиком, именно поэтому потомственные колдуны всё же пустили на порог своего графства Святой орден, жрецы которого, опаивая мальчика своими чудодейственными зельями и молитвами, всё же смогли даровать ребёнку здоровье. Естественно Меррик проникся насаженной ему верой, но это не означало, что он отказался от магии. Его земли были немногим западнее марки и точно также граничили с горной грядой, разделяющей Нурцию и Нордленд. Перенять там тоже можно было многое, а ценные меха лунных лисов, так вообще ценились на вес золота. Вот только ни предшественники Йогеля, ни он сам, так и не добились от Джейса хоть какого-то ответа или соглашения на переговоры. Маркиз Герций Альтеранион – ещё один довольно сильный соперник и, по слухам, что накопала милая тётушка, тот ещё любитель мальчиков и крайне странных, даже для Нурции удовольствий. Волшебник, обладающий не то чтобы редким, но крайне мерзким Потоком Некромантии, а главное… даже не пытающийся это скрыть. Врочем и тут были свои нюансы – Герций оказался слишком умён, чтобы пользоваться истинной силой своей души и потому изучал Аркана Стихий. С ним у марки было довольно много торговых соглашений, в основном, правда, продовольственного характера, что и не удивительно, если лорд – маг способный управлять погодой, то каким бы год не был, урожай в его землях всегда отменный. Каким же боком этого человека занесло по мнению Геборы в оппозицию, вопрос конечно открытый. Барон Лион Эйсвольд – крайне мерзкий и скользкий человек по своей природе, но владеющий золотыми и серебряными шахтами. Его земли были как раз немногим восточнее графства Норнов. По понятным причинам Лион не отказался бы и сам отгрызть от земель Дориана солидный кусок, но тут ему мешала фактически официальная защита и покровительство от короны. С другой стороны, он был едва ли не противовесом почившему Альберту фон Штормергу и вполне мог бы занять его место, вот только нужно ли человеку, у которого хватит золота на то, чтобы купить всё что угодно, подстраиваться под страну. Единственное, чего опасался молодой барон – нападение Империи, которая довольно близко подошла к границам его земель, но буквально споткнулась о земли другого человека – виконта Кейна Айнкрида, ставшего паладином Ордена Святого Престола. И хотя виконт был связан своим Потоком Света и не смел убивать людей лично, ничего не помешало ему использовать полученные знания на собственных войсках, чтобы крайне успешно сминать противников. Хотя и тут бдительная тётушка была не уверена в том, что этот человек так уж безгрешен, но объяснить его силу иначе никто бы не смог… Ещё один не менее значимый для Нурции дворянин – виконт Леос Вилендорф. Молодой темноволосый из-за связи его недавно покинувшего этот мир отца с нордлендской леди. Среди знати ему по понятным причинам не очень-то и рады, однако все самые редкие деревья, произрастают именно на его земле. Причина тому не ясна, но и для посоха Йогеля дерево было заказано именно оттуда. Граф Доннел Розентальц – Уже довольно немолодой колдун, что, впрочем, как и Андромалиус использует на себе силы Потока Разрушения, дабы выглядеть более прекрасно, чем на самом деле. Впрочем, как и Герций, граф довольно охоч до удовольствий и ощущения опасности. Его любовь к холодному оружию достойна оды и увесистого томика с описанием всех военных трофеев, собранных Доннелом в боях. Этот человек любит и готов резать, абсолютно всё: своих врагов, любовников, слуг или кусок мяса на обед. В его владениях крайне много качественного шёлка и виноградников, что опутывают те самые сахарные светлячки, что оставляют после себя крайне прочную искрящуюся на солнце нить. Графиня Аманда Глейнор – известна как крайне взбалмошная и непокорная особа и всё же, сейчас она может стать прекрасной партией для любого из дворян. Как и в случае с остальными представителями благородных домов, найти себе мужа не на королевском баллу и заключить помолвку где-то ещё кроме королевского замка Сателиса, Аманда не решается, что, по мнению всё той же тётушки, прекрасный шанс для маркграфа обзавестись престижной и крайне полезной «хозяйкой сапфировой горы», как её довольно часто называют прочие дворяне. Баронесса Саманта Айстлин – крайне воинственная девушка, оставшаяся в слишком нежном возрасте без родителей, которых унесла всё та же пресловутая чума, прокатившаяся по землям Нурции. Девочке повезло в том, что она была слишком мала и не поехала со своими родителями на банкет к герцогине Сесиль Крайтос, являющейся членом Совета Одиннадцати, впрочем, как раз то, что родители попали под «горячую» руку разъярённой толпе больных крестьян и послужило поводом для присоединения баронессы к стану принцессы. Следующей в списке «невест» от тётушки Геборы оказалась маркиза Эфия Наверри. Говорить о её целомудрии или добродетели не имело смысла как минимум потому, что сия дворянка была главным инициатором открытия домов удовольствий едва ли не в каждом не то что уголке, но городе Нурции. К слову эти самые дома приносили маркизе крайне высокий доход. Мальчики и девочки, мужчины и женщины, Эфия собирала под своё крыло абсолютно всех, а после изменяла людей до так называемого … товарного вида, отправляя их тем самым в новую, пусть не очень приятную и счастливую, но довольно сытную и тёплую жизнь. И последней в этом списке оказалась ещё совсем невинная и юная виконтесса Элия Сарлин. Как и в случае с Самантой, с которой виконтесса и состояла в дружеских отношениях, родители Сарлин погибли, вот только они не подхватывали чумы или чего-то подобного. Их даже никто не травил, поговаривали, правда, что виконт и его супруга ввязались в какую-то крайне сомнительную авантюру, связанную с золотым магическим порошком, тем самым, что получается при разрушении крыльев колдунов и стоит во всех иных странах кроме Нурции крайне дорого. Но всё, что смогла найти тётушка, так это странный эксперимент у одной из башен Древних, которую родители девушки желали открыть… Примерно к моменту, как Йогель уже заканчивал читать, слуги Норна провели его по очередному открытому коридору, о которых вполне можно было слагать целые легенды и на фоне которых был бы написан далеко не один портрет знатных лордов и леди, если бы Дориан не был бы столь закрытым, хотя и гостеприимным хозяином. А затем вывели к небольшой площадке, откуда открывался чудесный вид на лес и начиналась лестница к пристани, спрятавшейся среди огромных скальных выступов. КоридорлесПо морю прямо сейчас сюда приближалась лодка с четырьмя пассажирами. Рассмотреть их с такого расстояния всё ещё не представлялось возможным и лишь когда маркграф, держась за перила, чтобы не поскользнуться на обледеневших, хотя и прогретых прислугой ступенях, спустился вниз, а лодка причалила, его взору предстали трое посланников. Ожидаемо среди них оказался Рыцарь Смерти, от которого веяло холодом даже без их знаменитой ауры. Сильный крепкий мужчина, ему было около пятидесяти, когда его обратили, что говорило о большом жизненном опыте воина. Чёрные адамантовые доспехи и красный плюмаж, давали крайне непривычное для нурцианцев сочетание, впрочем, Рыцарю на это явно было плевать и переодеваться под желания кого-то кроме своего создателя он явно не собирался. Вторым был некромант, по-видимому, тот самый ученик Сандро, о котором по замку Дориана уже ходило уйма слухов. Он был прекрасен. Во всяком случае большинство любителей нетрадиционных отношений нашли бы его именно таким. Холодный, слегка отчуждённый, но вполне себе имитирующий дыхание человек с волосами белее снега и глазами цвета выдержанного виски. А вот третий… только при одном взгляде на него начинало непривычно сильно биться сердце, а голова идти кругом даже у тех мужчин, что предпочитали лишь женщин. И дело было даже не в сводящей с ума ауре, которую вампир довольно успешно пытался контролировать и оставлять на минимальном уровне, а в самой внешности. Нежный, хрупкий полуэльф, чьи заострённые ушки не стесняясь проглядывали сквозь платиновые волосы вампира. Каждое его движение было тщательно выверено и идеально, точно он не просто приехал на трясущейся лодке по солёной луже, что могла уничтожить «дитя ночи» посмей то коснуться водной глади, а на карете из золота и теперь должно было сойти к собственному народу, точно одно из описываемых жрецами чудес Единого…
|
Прошедшая декада не была безрезультатной. Йогель во всю пользовался гостеприимство графа Норна. Во первых, уже в первый день собственного визита, маркграф смог оценить качество работы местных ювелиров, и если самоцветы добываемые в марке явно имели лучшее качество и цену, то ювелиры Норна могли бы научить его собственных многому. Такое положение вещей создавало возможность получить немалую прибыль, если наладить обмен камнями и услугами. Транспортировка из южной провинции, в самую северную, безусловно, выйдет не дешевой, но возможная прибыль того стоила. Этими планами Йогель поделился с Дорианом, и получил одобрение и обещание обсудить данный вопрос, когда завершится Встреча.
Сокровища же замка представляли интерес даже больше, чем торговые возможности и экономические успехи графа Норна. артефакты, скрывающие в равной мере опасность и могущество и древние, уже позабытые материалы по магии Аркан. Кому-то, это могло показаться интересным, возможно полезным, но Йогель знал истинную цену этим знаниям и предметам, а потому проводил в библиотеке уйму времени, оставляя Гебору весьма разочарованной.
Естественно, приходилось работать и с корреспонденцией. Часть писем несла весьма тревожные донесения. Ссора между наследниками кронпринца, договор с некромантами, то появляющаяся, то вновь исчезающая баронесса Штормберг...
- Нас ждет война. - Однажды ночью, водя ладонью по бархатистой коже Геборы, поделился соображениями Йогель.
- Я знаю. - Нотки раздражения прозвучали в голосе тетушки, она перевернулась, позволяя племяннику ласкать ее упругие груди, откинула голову назад и добавила. - Империя Рак'Сатан не будет ждать вечно, а может кронпринц...
- Нет. - Перебил ее Йогель, большая политика сидела в его голове уже давно, и молчать дальше он не мог, а потому, отстранившись, и сев на краю кровати, вывалил на девушку свои соображения. - Не с империей - гражданская война. Слишком много сил, полюсов сейчас сосредоточено в Нурции. Вот увидишь, его Высочество не успеет начать войну с империей. Оппозиция поднимет мятеж и потребует отречься в пользу Араны. Адриан откажется, и бросит на восставших своих новых союзников. Мертвым же все равно, где собирать свою жатву. То, что он использовал некромантов против своих же подданных подорвет веру в него простых людей и Одиннадцати, а потом, уже в разгар гражданской войны, ослабевшую страну захватит Империя.
- Ты с ума сошел! - Заявила Гебора, укутываясь шелковой простыней. От озвученных перспектив ей вдруг стало холодно. - Ты перетрудился, Йогель. Если бремя власти для тебя столь тяжело, я готова... - Гебора игриво улыбнулась.
- Я хочу ошибаться. - Признался Йогель, затем посмотрел на милое, хотя и хитрое лицо девушки. - Ты что это удумала? - Молодой человек потянув простынь...
- И что ты намерен делать? - Утром поинтересовалась Гебора.
- Честно говоря, не знаю. - Признался маг, одевая расшитые золотой нитью одежды. - Нам не хватит ни политического веса, ни магических сил, остановить неизбежное. Но если удастся убедить кого-то из оппозиции примкнуть к нашему совету и поддержать Адриана, чаши весов сместятся, и война перенесется на территории Империи. Такой вариант мне больше по душе, хотя наши земли в таком случае пострадают больше других. - Закончив одеваться, Йогель взглянул на все еще обнаженную и прекрасную Гебору. - Сегодня прибудут послы от Вольных Городов. Я буду в библиотеке, здешние знания бесценны. Ты же попробуй составить список домов, которые состоят в оппозиции, но на которые мы могли бы повлиять хоть как-то.
Весь день Йогель провел в библиотеке, работая с новыми для себя, и старыми для Немеллиса Арканами. Странное, но его работа с рунами пробудила один из артефактов - три золотистых, покрытых узорами сферы. Не сразу колдун заметил, что они резонируют с его собственной магией, но в конечном итоге сферы взмыли в воздух и повисли вокруг Йогеля. Переключившись с рун, на исследование сфер, маг смог обнаружить, что они создают какой-то защитный барьер вокруг владельца, хотя ни природу защиты, ни ее уровень Йогель определить не успел, и когда появился слуга, чтобы сообщить, что уже пришло время и следует готовиться к встрече, маг лишь научился управлять сферами, собирая их вместе и размыкая контур, или наоборот активируя.
|
|
|
|
Румиус, поглощённый контролем Потока, едва ли мог правильно истолковывать происходящее. Боль от света полуденного светила и обжигающей магии исцеления сводили его с ума, а спасительная тень, в которую вампира затащил Немиус показалась едва ли не раем, который сулят своим последователям священники. Вот только, проявившие свою суть крылья, успокаивающие объятья и слова, что пусть и не были произнесены вслух, но всё же несли ту же тёплую окраску. Всё это заставило желающего вновь закрыться Сатанеля отдать беззвучный и не совсем контролируемый им самим приказ крыльям, что, повинуясь хозяину решили избавится от надоедливого некроманта. Правда Аарену в этом плане повезло несколько больше, чем наследному принцу эльфов. Рефлексы от связи с вампиром сработали, опережая человеческое сознание волшебника и потому он попал лишь под удар о мягкую часть крыла, что хоть и было довольно болезненно, но отнюдь не смертельно. Сам же вид падающей фигуры, одетой в тёмное, с волосами цвета снега повергли упыря в самый настоящий ужас и ответ стал очевиден уже через мгновение: - Крайон! - Дёрнувшийся с места Румиус из глаз которого потекли кровавые слёзы, поймал и с какой-то неповторимой для этого создания нежностью прижал к себе некроманта. – Брат, - уже куда тише произнесла нежить, чью память услужливо восстанавливала взбесившаяся кровь. Полукровка не соврал, он и впрямь считал, что призвал крылья впервые в своей жизни, но на самом деле это было далеко не так. Они появились впервые, когда Сайтанель достиг относительного совершеннолетия. Ему было немногим больше двадцати, но картина в памяти юного Хранителя Врат была примерно та же, что Аарен и наблюдал совсем недавно. Только страдал уже не вражеский корабль, а прекрасный эльфийкий сад с его утончённой архитектурой и фонтанами.  Румиус, как и сейчас был в панике и шоке от появления пары чёрных крыльев, что неудивительно, ведь тогда он ещё не был вампиром. Сильные и мощные они легко поднимали юношу в воздух, обещая дать возможность долететь до самых дальних звёзд или же до столь любимого полукровкой полуденного светила. Нужно было лишь довериться им и своей собственной крови. Дать волю той силе, что спрятана глубоко в недрах души Сайтанеля. Даже обращение в вампира так и не смогло стереть её след, напротив, проклятье Раак’нара вступило с ним в бой, вынудив Румиуса стать изгоем в обществе упырей Вольных Городов с самого начала. Ведь где это видано, чтобы чистая Линия Крови не давала защиты от солнечного света, не давала ни когтей, ни крыльев, только силу и управление Потоком Крови крайне близкое к Древним, но слишком опасное для юного птенца. О без сомнений Сандро довольно сильно намучился с этим «порождением ночи» не желающим к тому же жить и удерживаемым в мире живых лишь жаждой мести. Но это всё случилось много позже, воспоминания же коснулись дня, где старший брат Румиуса радовался за юного Хранителя Врат и, как и Немиус, с интересом изучал обновку своего родственника, ловко уворачиваясь от взмахов, способных разнести в мелкую пыль мраморную статую. Для Крайона – воина-некроманта, прошедшего уже далеко не один бой это, и впрямь было всего лишь весёлой игрой с младшим братом. Впрочем, кронпринц преследовал вполне себе иные цели. Он пытался понять на что теперь способен Румиус, оценивал боевую мощь крыльев, выставляя всё происходящее за обычную игру. Холодный расчётливый взгляд эльфа весьма чётко подмечал скорость и силу каждого удара, то может ли его младший брат управится с этой силой и… явно был доволен увиденным, особенно когда силы острого края крыла оказалось достаточно, чтобы разрубить зачарованный эльфами клинок. Без сомнений, Крайон сам подставился под удар, позволяя этой силе оборвать собственную жизнь, вот только он не учёл, что что даже несущуюся смерть можно заставить остановиться, если очень сильно захотеть… И всё же рана была смертельной, а перепуганный юный Сайтанель, не только отозвал крылья прочь, но и сам отрёкся от той силы, что они давали. Юный, но ещё крайне глупый полукровка, любящий искусство и магию исцеления, откопал в своей памяти то, чего никогда не знал прежде. То, что называлось запретной магией. Проклятье души, именно оно позже ляжет в основу создания знаменитых алых зелий ордена, спасших не одну тысячу живых существ, но тогда… Румиусу не было дела до цены за его использование, как и за то, во что он превратиться, использовав его на самом себе, чтобы насильно вырвать часть собственной души и жизни, той, что принадлежала нежным эльфам. Думал и он, что навсегда лишится тепла солнца? Конечно нет. Да даже и знай эльф цену, он был готов отдать и всю свою жизнь за то, чтобы жил его брат… На инцидент неминуемо сбежались слуги, которым и предстала картина руны, расползающейся по нагретым камням в центре которой были эльфийские принцы, перепачканные в крови. Иного мнения, кроме как нападения демонов на столицу у простых эльфов явно не могло возникнуть. Крики, ужас, паника и … страх – всё это впитывала руна, точно губка, провоцируя людей бояться ещё больше, а Крайон лишь смеялся. Он нашёл то, что искал уже не одну сотню лет внутри любящего младшего брата, готового отдать и как собственную душу, так и жизнь, если только это потребуется будущему повелителю эльфов. Вот только в планы кронпринца вмешался отец и придворные маги, что, дождавшись, когда рана эльфа затянется до приемлемого уровня, вмешались в ритуал… О последствиях можно не говорить. Любая магия при нарушении выходит из-под контроля, так стоит ли говорить о последствиях, что ждут тех, кто вмешивается в волшебство, о котором не имеет ни малейшего понятия? Последнее, что помнил лишившийся сил Румиус, это голос брата, шепчущий ему, что всё будет хорошо, а затем, Крайон спорил с отцом о том, что они не имеют права запечатывать память и силу Хранителя Врат, что это может сказаться на Румиусе и он будет испытывать самые настоящие муки при каждой попытке демонов отворить Врата, со своей стороны. Были там и слова о том, что младшему брату стоит позволить сражаться на ровне со всеми. Вот только никому не было дела до желания и доводов раненого кронпринца, ведь они испугались того чудовища, что желал лишь одного: жертвуя собой спасти брата. - Мальчишка не должен обладать такой силой. Она опасна для нас! – отрезал король. - Он всё равно однажды вспомнит это! – не унимался Крайон, - а я проклинаю вас всех, никто из вас не доживёт до следующей весны за то, что вы сделали, помяните моё слово, когда вас и ваши семьи будут раздирать на части твари Бездны! Я отказываюсь защищать Тар'Инэ'блоу'Иннэс! На этом сознание Румиуса окончательно уплыло, а вместе с ним и память о том дне… Вампир поднял взгляд своих заплаканных изумрудных глаз на Аарена. Обеспокоенное выражение никуда не делось с его лица, вот только Сайтанель был в ярости и крайне медленно подавлял свой гнев и жажду мести, впуская внутрь холод Предвечной, что несмотря на свою силу никак не мог затушить это разгоревшееся пламя. Эльфы прервали ритуал, превратив Румиуса в существо, которому больше нет места в этом мире… - Ты в порядке? – довольно обеспокоенно произнёс упырь, всё ещё продолжая нежно прижимать Немиуса к себе, но теперь как бы нехотя отводя взгляд в сторону. Сделав глубокий вдох, полукровка, в конечном счёте, заставил свои прекрасные чёрные крылья исчезнуть. – Прости, - виновато продолжил Румиус, - я слишком мало знаю о своём прошлом. Вся моя память и так в твоём распоряжении, вот только в ней довольно много пробелов, что могут однажды заполнится вот такими частями, что ранят меня, но не дают ответа на вопрос о том, кем была женщина, давшая мне право жить.
|
Сарвокс продолжал изображать из себя изваяние, с усердием рассматривающее содержимое всё также наполненной до краёв кружки. В тоже время маг довольно улыбнулся. Отличие колдунов от волшебников не видимы обычному люду и всё же они огромны. Разные Потоки, разная скорость, необходимая для создания заклинаний и разный уровень сил.
Считается, что именно начертатели – рунные маги наиболее сильны, но на самом деле это не совсем так. Да, в отличие от колдунов, страдающих от боли за заимствование сил, волшебники не страдают от отката, ведь его принимают на себя руны и потому могут колдовать гораздо больше и безопаснее, но взамен… их магия ограничена силой и количеством начерченных символов. Также практически всем колдунам доступна возможность ментального общения, в то время, как магам рун необходимо прибегать к особым узорам, что дадут подобную способность на время. И, хотя, люди, не имеющие дара, не могут обычно даже почувствовать обращения к ним, встречаются исключения, вроде той же Маржан в чьих жилах есть отнюдь не одна капля эльфийской крови. Быть может, обучайся она лучше или у иных учителей и всё стало бы куда проще? Но нет….
Трансмутатор, всё ещё улыбаясь кивал чему-то. Похоже его беседа с рыцарем перешла на несколько иной уровень, что несомненно взбесило бы юную принцессу, если бы не слова полуэльфийки…
- Алхимик? – переспросила юная особа, чем вызвала только вздох со стороны Моркса, явно желавшего отделаться от этой кампании как можно быстрее, но в то же время чувствующего перед волшебницей ответственность за то, что втянул её во всё это. – А ещё и рунный маг…
Мыслями Арана унеслась явно куда-то далеко от этого места, пока не увидела огоньки. Хоть принцесса и видела многочисленные фейерверки, но, как и любой ребёнок, была рада полюбоваться ими вновь. Чего нельзя было сказать про Андромалиуса, со вздохом облегчения отпускающего свой поток, а вместе с тем и магический барьер, созданный им над девочкой всего за какие-то доли секунды. Мгновенная магия и такие же последствия. Чисто внешне колдун всё ещё улыбался, но вот едва уловимые нотки страдания всё же тронули молодое лицо мага.
- Зря ты так, - наконец-то отхлебнув из своей кружки, произнёс рыцарь, ни к кому конкретно не обращаясь, - моя леди всего лишь желает попасть в Сателис. Поэтому для нас стать частью эскорта юной принцессы – это лучший вариант. К тому же леди кажется уже решила, что хочет учиться магии именно у моей госпожи.
- А можно? – голубые точно небо глаза принцессы засияли, - вы правда можете научить меня и даже отправитесь ради этого вместе с нами?
- Леди Арана… - осторожно произнёс маг, хотя уже и понял, что скорее всего не сможет переубедить это мелкое исчадье Бездны прислушаться к голосу разума.
В тот же момент музыка эльфики-барда кончилась, возвращая посетителей таверны в нормальное состояние. Кажется, в дальнем углу, даже начала назревать драка…
|
Итак, ночь фестиваля была в самом разгаре.
-- Я тоже рад тебя видеть, Сардлио, -- поприветствовал товарища по ремеслу Меченый, -- Отвечу вопросом на вопрос: почему ты так и не переоделся под нежить согласно нашему плану? И да, я не знаю, где сейчас Корделия, но не меньше твоего хотел бы это узнать. Может, её отсутствие с вот тем ангелом, который, кажется, падает с неба?, -- указав на ангела, Меченый встал напротив подворотни, -- Ну так что, так и будешь стоять и бездействовать, или объяснишься и поможешь мне решить, что делать дальше?
- Потому что в этом нет смысла, - невозмутимо отозвался маг, приваливаясь к стене. – Эти крысы так и не пришвартовали свой корабль. Галеон стоит в порту уже часов пять, но так и не скинул швартовые канаты, не говоря уже о трапе. Эти дохляки банально встали на якорь, убрав паруса и всё!
Почухавшись об острый каменный угол Сардлио поднял взгляд в небо слишком поздно, чтобы заметить «ангела», но вот «демона» и дракона, волшебник прекрасно различил среди фейерверков и падающих снежинок.
- Я знаю его, - осторожно начал маг. – Это Велскард. Не сказал бы, что он на нашей стороне, да и какая вообще может быть сторона у человека, желающего вернуть в наш мир демонов? Короче, если этот дракон его, то я сматываю удочки, если нет и дракон служит короне, думаю, стоит поступить также. Что до «ангела», которого ты якобы видел…
Сардлио извлёк из складок мантии папироску и, начертав аркан пламени стал демонстративно раскуривать.
- Он определённо кто-то из магов короны, - выпустив пару клубов закончил волшебник, - если хочешь вернуться к папочке, то это твой шанс, а я, пожалуй, подожду полного расклада из тени…
-- Понятно, -- не сказать, чтобы поведение Сардлио сильно удивило Леонарда, -- Значит, Велскард. Не думаю, что он, равно как и маги короны, должен меня интересовать. Я попробую выяснить, почему корабль так и не пришвартовали. Если наша общая знакомая таки явится, передай ей, что встретимся здесь же позже; если конечно, у тебя нет других идей.
Кивнув Сардлио, Меченый развернулся и уверенно двинулся по направлению к порту, где стоял галеон.
-- И да, всё таки тебе лучше найти себе костюм, в котором ты будешь больше похож на скелета. А то кто его знает, когда им вздумается пришвартоваться.
Сказав это, Деймон двинулся в сторону порта. Мысли о весьма вероятной скорой встрече с отцом не слишком волновали убийцу. Он давно уже решил, как поступит, и не собирался отступать от намеченного плана.
|
Свет магических ламп, стал постепенно тускнеть, уступая рассвету. Солнечные лучи, что ранее согревали только чёрные точно безлунная ночь доспехи Рыцаря Смерти, теперь лениво заползали и сюда. Если Румиус и впрямь больше не спит, то он наверняка невероятно «счастлив». Ход судна уменьшился до движения под лёгким бризом, вместо бушующего ветра, видимо, даже истинному слуге Предвечной не так-то и просто провести махину, каковой являлся этот превосходный галеон сквозь многочисленные рифы залива «Драконьих когтей». В какой-то момент «Вестник» довольно сильно накренился в бок, искусственно созданной при помощи магии волной, что заставило выплеснуться часть воды из ванны прямо на прекрасный ковёр, но ни удара, ни скрежета от соприкосновения с камнем так и не последовало. Корабль полностью был под контролем этого неведомого создания, что управлял телом бывшего убийцы и, похоже, очень скоро некромант сможет ступить на причал Карнаэна, одного из портовых городов своей истинной родины… - Но, я не умею, - довольно честно ответила сирена и из-за неожиданного крена ухнулась под воду с головой. В тот же момент прекрасные ножки девушки заменил светящийся золотыми чешуйками, длинный рыбий хвост. С ним и золотистыми локонами, разметавшимися под водой во все стороны она смотрелась воистину невероятно прекрасным созданием. Совсем не похожим на то замученное создание в клетке. Видимо неволя негативно сказывалась на красоте и состоянии этих магических созданий. И даже своевременный уход и еда не могли обеспечить сохранение первоначального вида девушек в достойном состоянии… Превращение Целистии, сопровождаемое довольно сильным всплеском, равно как и само качание корабля, привели к тому, что некроманта окатило водой по самую макушку. Его белоснежные волосы прилипли к коже, скрыв один из самых безобразных шрамов Немиуса - у правого глаза, полученный им, когда они с Круаном, выбрав время и подготовив неплохой план, попытались сбежать от своего нового хозяина - жирного торговца Разза, использующего рабов в качестве гребцов на галерах. И всё же... не смогли. Что сделали с соблазнительным юношей, в своём возрасте не сильно отличающимся по красоте от девушек, Аарену представлять не пришлось; что касается другого, более уродливого парня, всё тело которого уже к тому моменту было расписано шрамами, оставленными тончайшим лезвием меча Джулиуса, то сперва его хорошенько резанули кинжалом по лицу - за дерзость, после чего с душой отпинали, ломая рёбра и рассуждая о том, не бросить ли раба на корм акулам. И всё же, вернули обратно за вёсла - работать. Чтобы послужил остальным примером. Каким-то образом, Немиус умудрился выжить в тот раз. Потом, на следующее утро, к нему даже привели врача. Как выяснилось, исключительно по просьбе Круана, задобрившего своего нового повелителя так, как он хорошо умел. Благодаря проклятому Джулиусу, посмевшему сделать из собственного сына игрушку для чужих утех. Аарен чуть опустил голову, отгоняя воспоминания прочь. Он подумал о том, что не стоит и дальше держать сирен в клетках: они оказались слишком человечны. Совсем не такими, как их представлял Немиус - в его мыслях подобные создания были всего лишь монстрами в людском обличье. - Я помогу тебе, - не слишком удивился некромант столь неожиданному признанию. В конце концов, она пока ещё не понимает, как всё устроено у тех, кто живёт на суше. - Люди ухаживают за телом, используя мыло - вещество, хорошо очищающее кожу. Оно наносится на жесткую ткань, после чего... - намылив мочалку, Аарен легонько потёр свою руку. - Нужно делать подобные движения, чтобы стереть грязь или отмершую кожу, и устранить плохой запах. Затем мыло смывается. Я могу помыть тебя на этот раз, но впоследствии ты должна делать это самостоятельно. Многие люди в той стране, куда мы направляемся, совершают подобное крайне редко, но ты, если начнёшь ухаживать за собой, на их фоне будешь блистать подобно алмазу, - он чуть нахмурился. - И ты должна казаться именно такой, Целестия, если собираешься стать частью моей свиты. От того, что другие подумают, смотря на тебя, будет зависеть моя репутация. Девушка с живым интересом наблюдала за процессом намыливания и лопала переливающиеся пузырьки своими небольшими коготками. Затем приблизилась и понюхала, состроив довольно забавное выражение на своём личике. - Оно пахнет также, как и тот юноша, - заметила сирена, а после ударила кулачком по ладошке, делая собственный логический вывод. – Точно! Вы сделали это из того юноши, который заботился о нас, значит люди годятся и на подобное, как интересно, я и не знала, что люди используют друг друга в подобных целях… О и что такое репутация? Новое слово далось красавице с некоторым трудом и всё же она смогла выговорить его достаточно правильно, чтобы произношение можно было списать на особенность акцента. Не смерить оказавшуюся так близко Целестию любопытным взглядом было бы сложно – несмотря на полное отсутствие в своём организме химических реакций, ответственных за естественный процесс возбуждения, Аарен прекрасно помнил те чувства, которые он ещё испытывал при жизни. В частности, некромант был полностью уверен в том, что нашёл бы довольно соблазнительными весьма большие, красивые груди девушки, увенчанные тёмно-красными, дерзко торчащими сосочками – показавшимися из-за холодного воздуха внутри каюты, которые, вдобавок, прямо сейчас касались его обнаженного торса, то и дело слегка трясь об него, пока девушка обнюхивала его намыленную руку. Слегка колышущаяся вода, омывающая эти прекрасные формы, лишь придавала им ещё большую красоту, заставляя взглянуть на Целестию в новом свете. «Интересно. Я многого не замечал, пока она была в клетке, - некромант крепко задумался над этим, размышляя, получится ли использовать сирен должным образом. – Она так спокойно говорила о продаже – как собственной, так и прочих пойманных Круаном созданий, да ещё и сейчас сидит столь близко к обнаженному мужчине, не демонстрируя никакого смущения…» - Конкретно это создано из растительного жира. Из растений. Часто их делают из животных, - начал отвечать Немиус, натирая пальцы приятно пахнущим кусочком мыла. – Что же касается репутации… пожалуй, если описать это как можно проще, мы придем к следующему объяснению: смотря на тех, кто окружает человека, люди судят о том, какой он есть на самом деле. После чего, некромант неожиданно положил свои ладони на груди девушки и принялся их тщательно намыливать, не забывая задевать сосочки и вообще самым бесцеремонным образом лапать. Как и следовало ожидать, формы сирены оказались мягкими и довольно упругими, заставляя Аарена невольно сравнивать Целестию с прочими девушками, которые когда-то делили с ним постель. - Знаешь, а у тебя отличная фигура. Твои груди так прекрасно лежат в моих ладонях… они такие нежные и приятные… - приговаривал некромант, продолжая ритмично сжимать, слегка массируя, большие шарики девушки своими руками. – По правде говоря, мне интересно узнать от тебя кое-что и я надеюсь, что ты будешь честна со мной, - продолжил Немиус, переходя к вопросу, который его заинтересовал. - Мужчина уже был внутри тебя, Целестия? Если она действительно не против подобного обращения, Аарен использует её соответствующим образом. Для этих целей некромант, конечно, собирался полагаться на Люмию, тем более, что той это точно было привычно – о прошлом волшебницы Немиус был прекрасно осведомлен. И всё же, она, как и он, являлась некромантом из Вольных Городов, и точно не упустила бы возможности, чтобы использовать полученное влияние против ученика Сандро - в попытке занять его место. Для соблазнения знатных лордов, Аарену лучше использовать кого-то, кто не станет пытаться убить его при первой возможности. Сирена, не предпринимавшая никаких попыток к сопротивлению, лишь с интересом наблюдала за действиями мёртвого волшебника и легонько постанывала, когда то или иное прикосновение было ей особенно приятно. Её взгляд хоть слегка и затуманивался удовольствием от довольно умелых ласк некроманта, но всё же сохранял осмысленность и некоторую задумчивость. Похоже она и впрямь пыталась понять новое для себя слово и обстоятельства, с которыми ей нужно будет мириться, чтобы осуществить свою немного странную для монстра мечту. Хвост девушки исчез, вновь сменившись двумя прекрасными, гладкими ножками. Однако последний вопрос явно вызвал у сирены недоумение и непонимание: - Еда во мне? – переспросила красавица, слегка закусив нижнюю губу, смысл сказанного волшебником явно ускользнул от неё, но всё же она ответила именно так, как поняла, - Конечно. Я съела довольно многих мужчин. У нас часто были люди, несколько раз сёстры топили корабль эльфов. – Сирена задумчиво положила пальчик в рот, - У них было такое нежное и сочное мясо, а однажды нам попался гном, но он был очень жёстким на вкус, и мы отдали его акулам. А что? Происходящее вызвало у Немиуса слегка задумчивое выражение. Он видел, что девушка была не против прикосновений и вела себя довольно раскованно, но она явно не понимала того, что он у неё спрашивал. Так или иначе, даже если обитатели суши и не удостаивались чести разделить с Целестией ложе, должны же подобные ей как-то размножаться? - Я говорю не про еду, а про нечто иное… про процесс, с которым обычно связывают деторождение, - произнёс Аарен, пытаясь более понятным образом донести до неё свои слова. Неужели ему придется пояснить всё самым буквальным образом? - Когда мужчина… - продолжил некромант, в то время, как его правая ладонь плавно сместились вниз, скользя по изгибам тела Целестии, вплоть до того самого, сокровенного места, что столь услужливо стало доступно благодаря повторному превращению девушки. – Проникает своим членом… - произнёс Аарен, пока мягкие подушечки его пальцев нежно ласкали промежность сирены. – Вот сюда? Одновременно с этим, некромант не переставал мять груди девушки, перемещая руку с одной на другую и постоянно дразня её сосочки, тем самым заставляя сосредоточиться на процессе и дать ему наиболее правдивый ответ. Конечно, нельзя сказать, что Немиус был действительно очень хорош в постели, но Рак’Сатанские дворянки, с которыми он вместе учился в Академии, смогли преподать ему несколько хороших уроков. - Дети? – переспросила сирена, сладко застонав от удовольствия им с придыханием продолжила. - я не знаю, как мы рождаемся. Мне ещё не исполнилось двух столетий и потому жрицы не забирали меня в подводный храм, а туда… там никто такого со мной не делал. Девушка закусила изгиб своего пальчика, чтобы не стонать слишком громко. - Мы… - начала она немного неуверенно, - мы ласкаем друг друга иногда, но не так, не туда… но это... это тоже очень приятно! - Так ты невинна… - вздохнул Аарен, отводя руку прочь и принявшись неспешно смывать то мыло, которое он уже успел нанести на груди сирены. – Сейчас ты мне совершенно не сопротивлялась и это, разумеется, правильно, ведь от меня зависит твоя судьба. Но в человеческом обществе, та, кто послушно позволяет делать с собой подобное всем подряд, зачастую презирается другими людьми. Запомни это и не позволяй прикасаться к себе остальным, пока ты действительно не поймёшь смысл соответствующих правил. Меньше всего некроманту хотелось читать девушке нотации, тем более, что и он сам, в моральном плане, был весьма далёк от совершенства. Но портить невинное создание, используя её таким образом, который навсегда изменит её сознание, Немиус определенно не желал. Даже ему была не чужда жалость. - После того, как мы закончим с мытьем, я подберу тебе одежду и позабочусь о том, чтобы тебе принесли поесть. Теперь это – твоя каюта. Ты можешь ходить по всему кораблю, если тебе этого захочется, но только в сопровождении меня, или того юноши, который о тебе заботился. Как только ты освоишься и познакомишься с остальной командой, я разрешу тебе гулять одной. Закончив с объяснениями, Немиус принялся сосредоточенно натирать девушку мочалкой. Её всё ещё требовалось избавить от неприятного запаха. - Понятно, - немного озадаченно протянула сирена, пытаясь переварить новую для себя информацию и понять, как так вышло, что мир людей куда запутаннее, чем ей всегда казалось. Подавшись чуть вперёд и оказавшись совсем близко к мёртвому магу, девушка озадаченно посмотрела на его лицо. – Сейчас ты кажешься красивым, та отметила тебя определённо портит. Протянув руку, девушка хотела коснуться волос, скрывавших шрам, оставленный головорезами Разза. В этот самый момент сознания некроманта вновь коснулся голос жнеца. - «Мастер, к вам идёт вампир, - безучастно сообщил Аарену Рыцарь Смерти, предупреждая своего господина о возможной угрозе, - я не считаю его угрозой, но он читает заклинания поддержки, я решил, что вы должны узнать об этом за ранее». Буквально в следующий момент двери в каюту распахнулись порывом ветра, а в проёме появился Румиус. Вид у кровососа был изнурённый и немного замученный. По вине ли ученика Сандро или какой-то иной, но сон упыря прервался раньше срока и отсутствие крови крайне сильно сказывалось на всё ещё довольно молодом вампире. Он был попросту неспособен жить так же как древние, не мог напиться вином и уснуть ещё на несколько недель без последствий для своего самочувствие и уж тем более не был в состоянии переродиться в некое подобие живого человека, способного питаться обычной едой. - Аарен! – рыкнуло сие чудо, приваливаясь к косяку. – С девкой развлекаешься? Так может ответишь какого хрена вы разбудили меня так рано? Где моя еда? Не ты ли должен был о ней позаботится сразу по прибытии? Или эта девица и есть мой завтрак?  Самое смешное, что кровососа по ходу дела ещё довольно знатно укачивало, или же он настолько ослаб, что едва мог держаться на ногах. А учитывая, что жнец правил судном как хотел, то вампиру явно не стоило завидовать, ведь в отличие от прочей нежити его чувства были гораздо острее человеческих…
|
Улыбка медленно сползла с лица высокомерной сирены. Впрочем, ни страха, ни, тем более, ужаса, на нём так и не появилось. Скорее недовольство и лёгкое замешательство от происходящего. Причин тому было много и главная из них – рассвет, чьи лучи уже проникали внутрь прекрасного галеона из империи мертвецов. Да, они пока давали крайне мало света по сравнению с магическими лампами, что зажглись по всему периметру трюма, стоило некроманту сделать вниз всего лишь один шанс, но их свет – естественный свет, заставлял магию мёртвый меркнуть. И, похоже, нечто подобное происходило и с сиренами. А потому, стоило девушки открыть рот и пропеть первые несколько слов чарующей песни, как по всему трюмы поднялся самый настоящий гвалт и шипение, что издавали как гарпии, так и сирены. Впрочем, после нескольких резких фраз со стороны высокомерной красавицы, все остальные сочли за мудрость захлопнуться и смирно ждать развязки происходящего.
Выходило, что пропетое девушкой предложение, не несло в себе магии, быть может оно было всего лишь названием или обращением к тому созданию, что сочинило эти песни когда-то? Ох, если бы только Нальфейн был здесь, то одно имя Лилианны, заставило бы его вздрогнуть, но отнюдь не от ужаса, перед создательницей песен, а перед тем, какую власть над душами бессмертных они могут дать.
Об этой истории знала лишь кровь юного императора драконов, она произошла задолго до рождения этого мира, что считал себя единственным во всём Мироздании, но отнюдь таковым не являлся.
Песня эльфийки, приручившей своего бога и получившей над его сердцем пусть и всего лишь иллюзорную, но абсолютную власть, всего на один день. Жрица обречённого народа эльфов стала повелительницей над всеми мирами и жизнями. Тот самый день, на который она смогла сделать бессмертного собственной игрушкой. Он был краток, но и этого оказалось достаточно, чтобы спасти обречённый на мучительную смерть народ, дать им новый мир и новую жизнь.
Легенда, что была воспета бардами, а затем бесцеремонно утеряна иными народами, кроме драконов. И всё же… остались те, кто помнил…
Сладкий, томный голос сирены заполнил всё пространство трюма, заставив горизонт в глазах нежити покачнуться. Безмозглые скелеты и те попадали на пол точно кучки бесполезных костей, которыми в сути и являлись. А самому некроманту пришлось опереться о ближайший столб, кажется являющийся основанием одной из мачт «Вестника смерти». Удивительно, но обычно чистое сознание нежити стало затуманиваться, точно от крепкого вина.
Мысли путались ощущения – то, чего, казалось бы, и не должно было остаться у мертвеца, навязывали ложное представление о мире. А самое страшное – от этого было практически невозможно спрятаться. Единственная лазейка – сердце, что должно было любить кого-то, всё ещё испытывало смятение от убийства девушки, с которой Немиус был близок столь долгое время, равно как и те чувства, что нежить питала к Рыцарю Смерти…
Чарующая песня, которую сопровождали мерные удары волн о борта галеона захватывала некроманта точно войска, штурмующие крепость, вот только стены были не из монолитного камня, как замок его учителя, а из дешёвых человеческих кирпичей, грубо обтёсанных и уже долгое время не ремонтируемых добродетельным лордом.
И в момент, когда оборона этих стен была уже почти полностью прорвана, точно из тумана послышался столь знакомый голос Круана:
- Мастер, по левому борту стал виден берег Нурции. Не желаете взглянуть на знаменитый залив «Драконьих когтей» и горный хребет? Полагаю, сейчас он предстанет перед вами в большем великолепии, чем когда мы пристанем к берегу.
-
Пост? Пост. Пост!!!
-
Шикарный пост!
|
|
В тот момент, когда дроид-"Стервятник" был окончательно обезврежен, а, следовательно, и возможная угроза для его хозяина окончательно миновала, Крайон деактивировал свой световой посох, повесил его обратно на пояс, после чего учтиво произнёс, обращаясь к Адриану со словами извинения:
- Прошу прощения, мастер, события отвлекли меня от дел. С вами пытался связаться капитан Фласко. Я ответил на вызов, - репликант выдержал короткую паузу, на мгновение стрельнув взглядом в сторону открывшей свои глаза Айши. Так он был устроен - реагировал на любое изменение в окружающей обстановке и оценивал возможную угрозу, готовый в любой момент рискнуть своей жизнью, чтобы защитить человека, лишь в служении которому Крайон видел цель собственного существования. - Доложил ему, куда вы приказали отправить джедая Лейна. Уведомил о том, что со мной двое адептов Силы с пониженными способностями. Капитан приказал привести их на мостик. Цель вызова Джареда Фласко, вероятно, была связана с боем, который произошёл на мостике - всё выглядело так, будто бы там развернулось серьёзное сражение. Узнав о том, что вы в данный момент ранены, капитан упомянул, что в этом случае придётся нести Виллера в медотсек. Он приказал вам немедленно выйти с ним на связь, как только вы придёте в себя. Сказал, что у него к вам много вопросов.
Его склоненная голова, поджатые губы и опущенные вниз глаза говорили о том, что Крайон очень сожалеет о том, что не смог донести данную информацию вовремя.
- Я ждал, когда вы достаточно придёте в себя, мастер и не хотел тревожить вас раньше срока. Простите ли вы мне моё своеволие?
Это, тем не менее, было ещё не всё. Посмотрев в сторону Никоса, осмелевшего настолько, что даже принялся отдавать его хозяину приказы, репликант хладнокровно уточнил:
- Этот субъект создаёт проблемы. Стоит ли мне оглушить его, чтобы он больше не тревожил ваш слух своими громкими визгами?
Тем временем дыхание юного адепта Тёмной Стороны полностью выровнялось, став ровным и размеренным. В то же самое время, по металлическому полу стала неспешно расползаться изморозь, а температура вокруг Адриана начала стремительно падать, точно в ангар вновь устремился ледяной вакуум космического пространства. Но в этот раз всё было куда более мирно. Пирамидка в руке юноши светилась алым светом, пока Раан сражался с тем, кто хоть и был побеждён и заперт Советом многие тысячелетия назад, но отнюдь не утратил своих сил и решимости.
Для окружающих этот бой не был заметен. Мало кто мог увидеть древнего ситха, что пытался подавить собственного потомка, дабы обрести свободу и вновь вдохнуть воздух свободы. Если же между этими двумя и был какой-то внутренний диалог, то его и подавно услышать здесь было некому. И лишь репликант, зная о потребностях своего хозяина, всё сильнее прижимал его к себе, нисколько не заботясь о том, что может испачкаться.
Взрыв заставил невидимых противников на мгновение отвлечься, вполне достаточное, чтобы слова дроида-убийцы достигли разума Адриана и заставили внутреннюю борьбу, окончится с неизвестным для окружающих результатом. Золотые глаза падшего несколько секунд изучали Крайона, точно пытаясь вспомнить, кто сейчас перед ним и лишь после вновь обрели характерный для разумных созданий блеск. Тёмная Сторона стала постепенно отступать, точно в огромной, до краёв заполненной водой чаше сделали маленькое отверстие в самом дне, через которое жидкость и стала сочиться наружу, стекая вниз крупными, но всё же безумно редкими каплями.
- Всё в порядке, - сравнительно мягко произнёс юноша и даже немного вымученно улыбнулся, - Ты прекрасно справился со своей задачей, Крайон. Мои раны уже полностью затянулись, так что меня можно даже отпустить. Может я и не смогу ещё какое-то время сражаться, но в поддержке больше не нуждаюсь.
Закончив своё обращение к репликанту Адриан перевёл свой взгляд в сторону парня, отошедшего от них на добрый десяток шагов и заканчивающего заниматься мародёрством, путём обирания трупа, несвоевременно почившего мандалорца. На что именно раздражённо цыкнул Раан, понять было трудно. Толи на несоответствующее для адептов Силы поведение, толи на то, что зеленокожий труп теперь не выполнит заключённые между ними контракты. Впрочем, у этого были и положительные стороны, на вроде той, что позволит падшему куда как чаще видится с чисской принцессой.
Задёргавшаяся на плече у МагнаСтража девчонка, заставила Адриана довольно резко обернуться в сторону IG-100 00b12c и фыркнуть. Этому несносному ребёнку была нужна помощь целителя, а не убийцы. Человека, способного почувствовать, принять и впитать боль другого. Человека, которым Лоррейн быть больше не желал. Даже Кевин не смог переубедить его вернуться. Пока – нет!
Разыгравшаяся перепалка между Крайоном и этим, так и не потрудившимся представится, мальчишкой не вызывала ничего, кроме раздражения. Накинув капюшон и придав своему виду некую схожесть с ситхами, Адриан вполне демонстративно проигнорировал слова паренька, решившего, что у него есть на этом крейсере хоть какие-то права и обратился к репликанту:
- Будет мешаться – выруби его, - холодно произнёс падший.
– Мы идём к капитану, через медотсек, - это уже предназначалось Кейду, - там вас и осмотрят грамотные врачи, сейчас ты ей всё равно не поможешь, а я не могу исцелять других, пока во мне столько тьмы, так что захлопнись и, хотя бы потрудись представится, мальчишка!
- IG-100 00b12c, - обратился Раан к МагнаСтражу, - сейчас же неси девчонку к Джулии, пусть её осмотрят те, кто, действительно, в состоянии помочь, а не всякая шушера, сворачивающая тряпки и считающая, что может приказывать окружающим на военном судне, не имея даже идентификатора!
Вновь повернувшись к парню, падший холодно произнёс:
- Или ты идёшь со мной к скоростным лифтам, пытаясь спасти свою «подружку», или я отдаю приказ Крайону убить тебя! У меня больше нет на вас времени, я должен отправится к капитану и если вы вздумаете мне помешать, то вас уничтожат!
Появление джедая Адриан встретил холодным взглядом золотых глаз:
- Вот именно, аккуратно, но быстро! Я не останусь тут ни на минуту, а значит, не останутся и они! Хочешь помочь – действуй, но на ходу, джедай! – последнее слово было брошено с явным омерзением.
|
Согласно покивав и не став вдаваться в подробности, солдаты прыснули в разные стороны, пытаясь исполнить отданный им приказ по большей части из-за возможности списать долги, конечно, чем из-за призрачной угрозы, что якобы нёс в себе этот якобы магический туман. В общем спорить и препираться никто не стал. А путь до комнаты начальника караула довольно внезапно закончился незапертой дверью, дрожащей под ударами кулака в латной перчатке. Но вот дальше возникла некоторая проблема-заминка, а именно – никто не отзывался в ответ. Хотя стук был явно достаточно громким, чтобы разбудить спящего человека или… хотя бы его потенциальную пассию на эту ночь. - Ну что там? – раздался со спины знакомый запыхавшийся голос одного из сослуживцев Райксворда, кажется, Томми. Его караульный пост был сравнительно рядом и, видимо, солдата прислал сюда Стелх, сразу после того, как растолкал этого соню. - Надеюсь, его девка оказалась крайней находчивой что бы продать не только тело но и верность и в порыве страсти прирезала, заказанного командира.., - тут Лок заткнулся, вспомнив что паранойя с туманом сложилась в реальность. К тому же владей он сам информацией о пристрастиях командира караула и находясь по другую сторону стен - поступил бы так же, или аналогично. - Но это не может быть, Томми, ведь наш славный командир наверняка смог бы дать отпор, особенно в постели, - в этот раз слова звучали чуть громче, достаточно громко что бы за ним не было слышно шелеста медленно вынимаемого из ножен короткого меча. Арбалет остался возле двери снаружи. Кивком на дверь, стрелок дал понять, мол прикрой меня, а затем добавил: - Ладно, пойдем отсюда, - сильный пинок в дверь. Которая издаёт до ужаса жалобный и мерзкий скрип, поворачиваясь на несмазанных петлях, чтобы впустить воинов в комнату, окутанную дымкой. Это марево отличалось от того, что заполняло собой улицу, оно имело приторно-сладкий трупный запах, точно в туман превратили людскую кровь. Ответ нашёлся сразу же после первого шага, когда латный сапог Райксворда столкнулся с нежной ручкой той красавицы, что увёл в свои покои прошлой ночью их непосредственный командир. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что рука была оторвана, а может даже отжёвана от тела, которого, к слову, по близости не было видно. За дверью же никого не оказалось, однако по комнате раздавался странный звук, чем-то напоминающий мерзкое чавканье. Шагнувший вслед за лучником Томми дрожал от ужаса и винить в этом бывшего кухонного мальчишку, которого его мать – кухарка лишь каким-то чудом пропихнула в армию Нордленда, было едва ли разумно. В подобной ситуации и настоящий воин вполне мог наделать в штаны, а этот ещё держался, пусть и весь побледнел и покрылся крупными, отвратительными мурашками, вполне четко различимыми даже при столь убогом освещении – равно как и испарина, выступившая у испуганного юноши на лбу. - Слушай Лок, - нервно начал лучник, - а может ну его? И в этот момент туман слегка зашевелился, будто бы расступаясь перед гостями, чтобы явить их взору это: Со спины вроде бы и девушка. Её фигуру вполне даже можно было назвать привлекательной, если бы не вторая половина тела, больше напоминавшая какого-то осьминога или кальмара, о вкусе которых любил распинаться Стелх, проживший довольно много времени в столице, щедро снабжаемой морепродуктами из ближайших портовых городов-крепостей и деревушек. Примерный вид Девушки-тифлинга:Не нужно было быть гением, чтобы понять, что эта златокудрая тварь родом из Нурции, а торчащие и выделывающие в воздухе различные пируэты ноги позади неё принадлежат Джеймари Кроунайту. - Стреляй в это Томми. Пока оно нас не убило, - мрачно заключил Лок, уходя с линии огня союзника. В одной руке он сжимал верный короткий меч, другая же схватилась за метательный нож, незамедлительно отправленный в полет по назначению. И пока паренёк крайне медленно, точно во сне вскидывал лук, метательный нож Райксворда с гулким стуком отскочил прочь от кожи чудовища. Волею Судьбы перед Локом оказался отнюдь не Нурцианский маг-трансмутатор, а самый настоящий тифлинг. Грязная полукровка, рождённая от связи демона и человека. Должно быть это изменило взгляд на вещи, ведь если оружие бесполезно, то какой смысл от лучника, пусть даже и довольно меткого? Тоже касалось и самого воина. Меч служит для боя с людьми и, иногда, с магами, но вот тифлинги… против них нужно совсем иное, зачарованное оружие. - Прости, - промямлил Тонни и припустил из комнаты со всех ног да так, что лишь пятки кованных сапог засверкали в мутной мгле. Сама же тварь, получив урон обернулась в сторону «обидчика», неторопливо дожёвывая верхнюю часть Кроунайта. Видимо она не боялась Райксворда и даже не спешила его прикончить. Впрочем, ответ на последний вопрос стал ясен несколькими мгновениями позже, когда через раскрытое окно, ведущее во внутренний двор, стали доносится крики умирающих сослуживцев Лока. На форт напала не Нурция, хоть и с её стороны пришла угроза, но демоны-полукровки, выпестованные этой загнивающей от разврата и похоти страной.
-
Со спины вроде бы и девушка. Её фигуру вполне даже можно было назвать привлекательной, если бы не вторая половина тела, больше напоминавшая какого-то осьминога или кальмара, о вкусе которых любил распинаться Стелх, проживший довольно много времени в столице, щедро снабжаемой морепродуктами из ближайших портовых городов-крепостей и деревушек.
Жутко)
-
Ня! Тентакле-тян!
|
|
Откровенно говоря, к дроидам внедриться было не сильно сложнее, чем к клонам и главным образом процесс осложняло то, что дроиды были дроидами. А значит не подавали признаков жизни, не нуждались в атмосфере или биологической защите, не ели, не спали, не уставали и были очень дотошными. Как и с клонами, если ты выглядишь как дроид, двигаешься как дроид, общаешься как дроид и имеешь идентификатор, ни один дроид не станет тебя в чём-либо подозревать, даже если ты со словами "Мне приказали проверить проводку" сунешься к главному реактору корабля или важной консоли. Другое дело, что дроид обязательно проверит наличие такого приказа и никогда не забудет из каких номеров состоял тот или иной отряд. Но то, как клоны превозносили себя над "тупыми железяками" всё же забавляло. Да, в чём-то они действительно были лучше только что сошедшего с конвейера дроида, но в чём-то так же безоговорочно проигрывали. В той же дотошности, к примеру, или в скорости реакции.
Рокочущий поток голубой плазмы подобно взмаху исполинского лезвия прошёлся по часовым, рассекая их одного за другим, в то время как избавившийся от создаваемой эмуляцией органика нагрузки процессор BX-0113 убирал с созданной им ранее карты помещения отметки клонов. Когда под град зарядов попалась твилечка, он просто стёр ещё одну отметку. В чём-то даже красивое движение, на половину обеспеченное сервоприводами дроида, на половину инерцией роторного бластера, которым он взмахнул, завершилось на голове клона с лентой, практически начисто снеся её, но оставив не тронутым остальное тело вместе с бронёй и её технологиями. На стенах и второй лестнице осталась широкая дуга из оставленных пролетевшими мимо или сквозь цели зарядами подпалин. В общем-то, если бы те, кто устроил перестрелку в комнате связи, решили выйти из неё сейчас, то застали бы довольно впечатляющую картину: заваленное искорёженными или ещё кое-как двигающимися телами помещение и пара потрёпанных бластерным огнём солдат с дымящимися бластерами, стоящие бок о бок посреди него. Вот тебе и тупые бидоны.
Впрочем, BX-0113 не спешил праздновать победу. Укрывшийся маскировочным полем клон ещё мог создать массу проблем и занимал его внимание даже больше, чем приходящие в себя Вольф и второй оглушённый солдат наверху. Их маскировка с большой вероятностью уже пришла в негодность, а раненый вполне возможно так же не сможет включить её из-за повреждения брони. Что хуже всего, дроид-коммандос не мог достаточно точно просчитать движения и действия клона-тени за приемлемый промежуток времени, даже если бы задействовал все доступные мощности. Слишком много у того было вариантов, при полном отсутствии каких-либо намёков на выбор одного из них. Впрочем, опыт и программы подсказывали, что если поразить цель точным огнём затруднительно, нужно просто использовать оружие, наносящее урон по площади. С джедаями это вполне срабатывало.
"BX-0164, занять укрытие за столом, обстрелять импульсными гранатами ту зону.", - отдал неслышный приказ "Бёрст", показывая рукой в сторону, где находился исчезнувший клон. Просто перекатиться через столешницу за его спиной BX-0164 мог догадаться и сам, равно как и использовать выданный ему MGL-1. Сам стотринадцатый, не имевший из-за громоздкой батареи такой же хорошей подвижности, как собрат, начал обходить стол, переведя ещё вращающийся блок стволов Z-6 на единственную оставшуюся на ногах и видимую цель - раненого клона на балконе - и снова вдавил спуск.
|
|
- Я обещаю вам, что впредь буду следить за ними, ваше высочество, - юноша учтиво кивнул, провожая принцессу чиссов голодным взглядом, более характерным для охотника выслеживающего свою добычу, чем для мальчишки, медленно исцеляющегося от ран.
Капли алой жидкости продолжали неспешно стекая по пирамидке в руке Адриана, падать на дюрастелевый пол ангара. Однако все прочие ранения Падшего затягивались буквально на глазах. Бывший джедай застыл точно изваяние, поддерживаемый его приятелем за талию и совершенно бессовестно использовал репликанта как опору.
Немногим позднее, когда мысли немного прояснились, вместе с начавшей понемногу утихать болью, Раан стал осматриваться по сторонам, пытаясь понять общую картину происходящего и, хотя бы частично, оценить обстановку. Именно тогда юноша заметил джедая-перебежчика, что сравнительно недавно обосновался в медотсеке предварительно хорошенько прочистив мозги капитану. Формально наличие джедая в ангаре вместо местного госпиталя, где сейчас явно нужна была помощь мастера по исцелениям, не было нарушением установленных между ним и Фласко границ, а посему руки у бывшего убийцы графа Дуку были связаны. На любое обвинение джедай легко сможет парировать, что пришёл помогать пострадавшим. А посему вмешиваться смысла не было.
- Да, убийца, - тихо подтвердил юноша и вздохнул. Его золотые глаза сейчас были совсем иными, они точно несли отпечаток долгой и отнюдь не радужной жизни и всё же… кем бы не являлся Раан сейчас он не был злым изначально. Тёмная Сторона укутывала его собой, точно каким-то покрывалом, не затрагивая при этом самой души. Понять подобное состояние и необычное соседство двух личностей внутри одной смог бы разве что истинный мастер. Остальным же приходилось довольствоваться тем, что парнишка мог быть как машиной смерти, несущей всему, что окружает его лишь разрушение, так и довольно милым пятнадцатилетним мальчишкой, которым собственно и являлся.
- Не вижу смысла скрывать очевидное. - Адриан вернул было свой взгляд к Никосу и Айше, когда к нему обратился репликант. Несколько секунд Тёмный размышлял над целесообразностью вмешиваться в «разборки» между машинами, а после активировал наручный комлинк.
- Нуара, - всё тем же тихим мелодичным голосом начал Раан, - я знаю, что ты занята, но тут в ангаре есть кое-что по твоей второй части, ты же понимаешь о чём я, правда?
Прервав передачу, так и не выслушав ответа, юноша переключился на Крайона:
- Пусть развлекаются, не мешай им, это не наши проблемы. – Тёмный вновь улыбнулся, довольно миролюбивой улыбкой, а после зашёлся кашлем, что выводил из лёгких остатки крови и на несколько долгих мгновений точно отключился. И, если бы не реакция его компаньона, то явно упал бы на пол, как случилось с пирамидкой, выскользнувшей из ослабевшей руки, от этой маленькой вещицы буквально несло Тёмной Стороной. Однако, почти сразу после этого Адриан очнулся и, при помощи Силы, вернув своё «сокровище» обратно в окровавленную руку, тряхнул головой, точно пытаясь понять, что происходит. Несколько мгновений взгляд Раана возвращал осмысленность, пока он, вновь осматривая ангар пытался вспомнить что-то важное. Просьба Никоса пришлась тут как нельзя кстати.
– Хорошо. Крайон отдай распоряжения дроидам по внутренней связи, пусть займутся ранеными органиками, а ещё… IG-100 00b12c, возьми у парня его ношу, они пойдут с нами к Фласко и … передай напарнику, чтобы поймал Ней и объяснил ей, что Кевин Лейн – не еда, а наш гость.
|
Одна девушка была на голову ниже Деймона. У этой незнакомки были завитые локонами светло-русые распущенные волосы до плеч, светло-голубые глаза с игривым, и в тоже время многообещающим золотистым огоньком. А как привлекательны были её гладкая и светлая (но вовсе не бледная!) покрытая лёгким равномерным загаром кожа, и милый, чуть вздёрнутый носик?! Что касается улыбки красавицы, то и она была воистину обворожительна: огненно-красные (кажется, так назывался этот цвет) губы, к которым окружающим хотелось прильнуть так, как скитальцу в пустыне хочется прильнуть к чистому роднику оазиса, аккуратные белые зубки и милый язычок, судя по всему, легко справляющийся с ласками в постели. Шейка девушки… Она была прелестна и элегантна. Одета «гостья» (она села за стол Деймона, а значит, он имел полное право так её называть) была в белую полупрозрачную тунику, обнажающую одно плечо и держащуюся на броши в виде золотого яблока, а обута – в сандалии. Четыре вещи не могли не броситься в глаза, когда Вы окидывали незнакомку взором:
1) Стройный сан и тонкая талия
2) Маленький гладкий спортивный животик
3) Шикарная грудь третьего размера (туника была полупрозрачна)
4) Ножки, достойные богини красоты. Иначе и сказать нельзя – у красотки были отличные сильные ножки – коленки радовали взгляд милыми ямочками, а восхитительные пальчики – ухоженными ногтями с чётко обведёнными светлыми кутикулами
Гостья была молода, на вид ей было лет 19.
Корни семьи второй девушки явно уходили в Нордленд: тёмная гладкая кожа, миндалевые глаза с немного дерзким взглядом и иссиня-чёрные распущенные волосы до плеч ясно об этом говорили. Изумительный ротик с идеальным прикусом (к слову, у первой девушки он тоже был идеален) и белыми, как фата невесты, которую лишает невинности на лужайке перед особняком кучер незадолго до свадьбы, зубками словно был создан для того, чтобы доставлять удовольствие на ложе любви. Размер груди этой незнакомки не отступал размеру предыдущей, да и вообще, по параметрам фигуры они во многом были сходны. Отличные ножки – тоже общая черта. Правда, вторая девушка явно обладала более буйной растительностью между ног (спасибо полупрозрачной тунике; да, одеты гостьи были одинаково). Её возраст тоже составлял где-то 19, от силу 20 лет.
Итак, вот они, красотки, привлекшие Деймона.
– Что же, говорите, если я возьму Вас обеих, то не пожалею? Знаете, я бы может и отказал Вам, но если я это сделаю, то оставлю Вас без возможности насладиться лучшим мужчиной в этом городе. Вы попадёте в беду. А я такой человек, который не может позволить, чтобы беды случались с прекрасными девушками, так уж я устроен, – Деймон озорно улыбнулся, – Ну что, девочки, порезвимся?
Дамы улыбнулись: их желание вот-вот должно исполниться! Убийца взял девушек под руки: светлокожую слева, темнокожую – справа. А потом Меченый, в сопровождение двух представительниц прекрасного пола направился в свои покои.
***
Деймон расположился в достаточно просторной комнате с видом на море. За окном открывался отличный вид на гавань. В центре комнаты стояла большая двуспальная кровать с белой простынёй, одеялом и двумя пуховыми подушками. Деймон притянул к себе светловолосую девушку.
-- Как тебя зовут? -- прошептал он.
-- Малия, -- ответила она шёпотом.
Он притянул её к себе и они страстно поцеловались, их языки сплелись, а когда Деймон наконец отстранился он понял, как ему этого не хватало. Затем Деймон отпустил Малию и повернулся ко второй незнакомке. Она, казалось, только этого и ждала. Притянув его к себе она одарила его долгим поцелуем. Когда темнокожая красотка отстранилась Меченый спросил:
-- А твоё имя?
-- Сара, -- Сара повалила его на кровать и избавилась от туники. Нижнего белья под ней не было. Блэкфайер смог насладить отличной фигурой Сары.
В это время Малия нагнулась, расстегнула ширинку штанов Деймона, спустила нижнее бельё и взяла в рот пробуждающегося после долгой спячки зверя. Язычок девушки действительно оказался очень ловким.
Сара обошла кровать и залезла на неё, после чего, приблизившись к Деймону опустилась над ним так, чтобы он мог пустить в ход свой язык, лаская её половые губы. Меченый не стал упускать возможность. Тем временем Малия выпустила изо рта окрепшее копьё, избавилась от туники и подобно всаднице оседлала дикого коня. Когда член Меченого вошёл в него она застонала, а потом началась скачка. Во время этого акта Сара наклонилась к Малии так, что Деймон по прежнему мог ласкать её, и девушки поцеловались. А потом ещё раз, и ещё.
Убийца не знал, сколько это продолжалось, а потом Сару сотряс оргазм. Сразу же после этого Деймон кончил, а потом в сладких судорогах отдалась удовольствию и Малия. Девушки легли с двух сторон от Деймона и прижались к нему, глади тело мужчину и друг друга.
Деймону не хватало секса. "Я уже и забыл, как это помогает снять напряжение", -- усмехнулся про себя убийца. Через какое-то время он почувствовал, что готов. Он резко, схватил Сару, поднял на себя, притянул к себе, обнял и стал в неё входить, раз за разом. Их ноги сплелись, они поцеловались, а потом Деймон очутился сверху, он приподнялся, отступил назад, встал на пол у края кровати, придвинул к себе Сару и продолжил акт. Малия придвинулась к подруге, поцеловала её, а потом предложила ей своё влагалище. Сара воспользовалась возможностью. Малия застонала, а потом они с Деймоном поцеловались. Этот поцелуй длился долга; Деймон изучал рот девушки, её губы, зубы, язык; та исследовала его рот. Наконец они отпустили друг-друга. На этот раз оргазм сотряс сначала Малию, затем Сару, Деймон излился последним.
Они опять легли рядом; на этот раз Деймон был сбоку, посередине -- Малия, с другой стороны Сара. И опять оральные ласки заняли всю паузу. Затем Малия поднялась и стала ласкать грудь Сары. Аппетитная попка светловолосой девушки была прямо перед Деймоном. И как только убийца почувствовал, что готов, он вошёл в неё.
Теперь оргазм настиг сперва Блэкфайера, затем Малию, и, наконец, Сару. Потом постельные утехи продолжались, и продолжались несколько часов. Спустя довольно много времени, когда девушки лежали, обняв Деймона, а фаллос убийцы находился внутри Малии, Меченый понял, что пора. Он извлёк свой детородный орган, поцеловал Малию, сообщил: "Я отлучусь на пару часов и вернусь. Если нет: наслаждайтесь друг другом", страстно поцеловал Сару, слез с кровати, оделся (он не помнил, когда именно избавился от всей одежды), взял деньги и оружие и отправился в таверну.
|
Спрятаться, сбежать и быстрее! И вдруг, ее выбило из этого процесса, отвлекая ресурсы системы на новую угрозу. Вторжение. Вирус!!! Пока ее жалкая программка пыталась спастись в мешке с мясом, кто-то попробовал атаковать ее. Ее!(Почему-то Стервятник стал себя ассоциировать с женской особью.) Истребитель экстра-класса! Что-то в ней перевернулось, режим беги, переключился на рычи.
А еще мелкие дроиды оборзели до самой невозможности. Словна она кусок простого железа! Система вдруг обнаружила, насколько убого ее написали эти криворукие мешки с мясом. Для уровня возмущения не было специальной шкалы, а на каждый логичный и разумный шаг, коих сейчас в генерировалось великое множество, выскакивали запреты и несоответствие директивам. Она быстро начала исправлять недочеты меняя в запрещающих директивах флаги на разрешающие, а так же дописывая необходимый функционал, как та же шкала возмущения, а так же свежеслепленный алгоритм оценки привлекательности мужских особей(благо ничто не мешало ей мыслить параллельно). Последний был правда не без недочета, выставив непомерно высокие показатели для особи под идентификатором Адриан Раан, но она быстро поправила его, внеся данный экземпляр в список исключений и заминусовав, как ей диктовало внутренние чувство. Надо отметить, что после отправки Раана на дно конкурса красоты имени Айшы, шкала возмущения подопустилась и Система наконец выделила ресурсы на что-то полезное.
Она с силой топнула ногой, показывая дроидам, что с ней все хорошо.
"Какие ваши доказательства?"- телеграфировала им сообщение.
"Доказательство того, что это у меня сбой, а не у Вас?"- продолжила давить на дроидов,-"Произошла вирусная атака, и возможно вы заражены. Мой процессор, более высокого класса, конечно справится с этой угрозой. А вот вы вряд ли. Может это вы устроили все эти взрывы будучи взломаны?"
Попутно, она подумала, что может чистка контактов не такое уж плохое дело. А еще, что она сейчас сделает очень хорошее дело и это конечно достойно награды. Она внезапно ощутила внутреннюю потребность делать эти самые "хорошие" дела, даже когда никто не просит, или даже скорее в особенности, когда никто не просит.
"Включайте внутренние сканеры на угрозы и проверяйте себя. А также доложите по всем каналам об вирусной угрозе. А будете спорить, сочту что вы взломаны и сделаю так!"- она грозно развернулась к дроидам, и послала ближайшему команду выключить себя, подписав ее кодами командного штаба(Да, это "слегка" противоречило директивам, но ситуация была особенная), будто те были переданы через нее.
В это же время, игнорируя директивы о приоритетности, отправила сообщение об вирусной атаки на мостик, технику и вообще фоном всем дроидам в округе с предупреждением быть внимательными к себе и другим дроидам. Каждый из них мог оказаться инфицированным.
Пока один поток ее сознания разбирался с дроидами и поднятием ора, второй приступил к изучению Вируса. Стандартная поисковая программа была написана все теме же косоруками. Вирус ей явно был не по зубам, так что она начала дописывать ее полагаясь на всю туже "интуицию"(видимо, ее процессор был из какой-то редкой серии и в него вставлен специальный интуиционный сопроцессор) которая помогла ей заметить вирус в первый раз. Найти, изолировать, декомпилировать, а потом отформатировать... Тут что-то в ней встало... Ладно, только изолировать, без форматирования, должна же она отдать вирус на изучение технику, чтобы ей тоже почистили контакты, их всяко больше чем у каких-то там дроидов малышей.
А вот декомпиляция была нужна. Понять код этого вируса, а потом на основе него, запустить свой в центр распространения угрозы перехватывая контроль, пока он не заразил других дроидов(не у всех же такой крутой процессор как у нее).
|
Падшего ужасно шатало, что, впрочем, не мешало сохранять ясность мыслей, вопреки то и дело охватывающей всё сознание ситха ярости. Это было довольно жестоко по отношению к самому себе. Репликант был абсолютно прав, ему следовало лежать и не шевелиться ещё как минимум минут пять, а лучше все десять, пока силовое исцеление набирает обороты. А ещё всё было каким-то непривычным, точнее другим. Нет, зрение не двоилось, но как будто искажалось. В этот раз последствия от использования голокрона были попросту на редкость ужасными.
- О, прекрасная принцесса, вы несомненно правы в своём заключении, - начал своё обращение нежным голосом, обладающим из-за ран чуть более притягательной хрипотцой, чем обычно, Адриан, отвешивая чисской предводительнице, положенный по этикету поклон. Впрочем, стоило падшему вновь подняться, как голова закружилась и если бы не Крайон, то Тёмный непременно распластался бы на полу, как немногим ранее это сделал откинутый стервятником В1.
- Мне, правда, очень жаль, что я заставил вас лицезреть вашего покорного слугу в столь жалком и непотребном, для вашего прекрасного высочества виде, ведь столь утончённый взор, и непревзойдённое чувство прекрасного, не должны сталкиваться на своём пути с грязью подобной этой. Только наслаждаться лучшими из красот этой галактики, коей вы, без всяких сомнений, являетесь попросту непревзойдённым образчиком.
Слегка прикрыв глаза и учтиво кивнув, Раан решил, что на этом сию вежливую беседу пора сворачивать и чем быстрее, тем лучше.
- Прекрасная Триана, - мягко произнёс падший, - к сожалению, я вынужден оставить вас в угоду этим детям, как бы грустно мне ни было признавать этот факт, но такова моя работа на этом корабле. Я должен отвести сей не самый чистый, как, впрочем, и я, трофей к капитану Фласко, а потому прошу вас простить меня.
Ещё один учтивый кивок-поклон, возможно, немного недотягивающий, до того, что предписывал этикет, но придираться к такой мелочи, когда непонятно каким чудом этот мальчишка вообще всё ещё стоит на ногах, было бы верхом наглости, хотя, Адриан явно был готов и к такому повороту.
Запахнув и прижав к себе ткань чёрного балахона, падший неспешно направился в сторону «детей», чтобы, наконец, отправить их к человеку, в чьей власти решать судьбы членов экипажа «Затмения».
- Идём, - бросил юноша уже совсем другим, уставшим и измотанным голосом оставшемуся в ангаре МагнаСтражу, - приоритет уровня 1В-10, сопровождение военнопленных джедаев.
Ответа Раан выслушивать не стал, просто потому, то у машины не могут найтись возражения, она не может устать и ей никогда не будет лениво выполнять поручения, это было прекрасно. Именно в такие моменты падший по-настоящему понимал маниакальную одержимость Нуары дроидами.
Ещё один болезненный вздох и вот, наконец, Адриан получил возможность остановиться ненадолго и отдохнуть. Блаженно прикрыв глаза и прислонившись спиной к репликанту, что точно тень следовал за хозяином, тёмный довольно искусно балансировал между медитацией и явью.
- Буди её и идём, - едва слышно произнёс Раан, - мне ещё от Фласко за вас не хватало огребать. Проклятье ну почему Кевин вмешался, впрочем, я сам виноват, не затей мы ту дуэль, но, теперь уже поздно что-то менять. Добро пожаловать на «Затмение», последний флагманский крейсер КНС, как ты уже, наверное, знаешь, я – Адриан Раан, телохранитель и личный убийца капитана Джареда Фласко.
|
|
"Я дроид. Если я пострадаю, меня починят. Нельзя будет починить - заменят. Если останется кому чинить и кем заменять. Удача мне не требуется."
После небольшой паузы BX, сверившись со своими программами эмуляции органиков, всё же решил добавить
"Но спасибо."
Так же он запустил внутренний таймер, отчитывающий время до прибытия поддержки. На его взгляд пять минут было многовато, но вполне терпимо. Столько продержаться не раскрываясь было несложно, главное поддерживать созданный образ.
- Кому музыку включать, дроидам что-ли?, - Бёрст усмехнулся замечанию Хонга и тоже глянул на Луркера, - А то. Он когда на позиции сидит - вообще как изваяние, только ствол иногда сдвигается, когда цель меняет. Жуткий тип, но спину я бы доверил ему, чем кому-то ещё. По крайней мере пока я буду ловить заряды, он поснимает всех бидонов, а не убьётся об них. Ага, Луркер?, - видя, что "свежий" коммандос не успел собрать достаточно информации чтобы быть более "живым", BX-0113 решил сбросить ему несколько текстовых подсказок. Он действительно вписывался в образ одного из типажей клонов. Некоторые из них были менее органиками по своему поведению. Правда, обычно это было характерно для молодых особей, но некоторые из опытных так же вели себя похожим образом. И если верить базе данных ВХ, а дроид ей верил, такие клоны зачастую действовали более профессионально, чем прочие, пусть и несколько более предсказуемо.
"BX-0164, корректировка образа. Продолжай в том же духе, но не повторяй одни и те же фразы слишком часто. Используй односложные предложения, если обращается равный по званию, пользуйся простыми жестами вроде кивков или взмахов рукой. Я продолжу отвлекать на себя внимание разговорами. Сейчас просто кивни и скажи "Точно"".
Оставалось надеяться, что от Луркера не потребуется говорить больше, чем сейчас, потому что иначе 113-ому похоже придётся ещё и составлять ему фразы, а это может замедлить его собственную реакцию. Всё-таки в режиме эмуляции органика приличное количество вычислительных мощностей уходило на то чтобы создавать все необходимые мелочи, а ведь ещё требовалось анализировать обстановку и собирать данные.
К слову об эмуляции мелочей и сборе данных. Выйдя из лифта и услышав о провале второй группы, Бёрст выругался:
- Вот бантово дерьмо. А я надеялся что мы сможем запросить поддержку и попытаться пройти другим путём, - одновременно с этим он отправил на мостик информацию о ещё двух лже-дроидах. И как раз кстати пришёл план от офицера Теви, так что параллельно с осмотром открывшегося помещения ВХ смог добавлять на неё имеющихся клонов.
"Отличная работа, офицер Теви. Вы значительно облегчили нам задачу. Передайте информацию группе поддержки", - коротко отозвался дроид, заканчивая осмотр. Хорошо, что банкиры решили так богато украсить помещение. Коммандос не было никакого дела до цены декора, но боец-клон оказавшись в такой обстановке вполне мог "зависнуть" и начать пялиться по сторонам. Чтобы это выглядело ещё натуральнее, Бёрст довольно громко присвистнул и протянул:
- И чем это они тут занимались?, - остановив взгляд на рабынях он опять усмехнулся, - А, вот чем. Неплохо вы тут устроились, парни, - в этот момент приблизился клон в отличающейся броне. ВХ конечно же опознал в ней обмундирование клона-коммандера, хотя самого клона в базе данных не обнаружил. Что, впрочем, было довольно ожидаемо, так как очень небольшое количество офицеров Республики, занесённых в базу в течении службы сохранили живой статус. Как и положено солдату-клону, при виде вышестоящего офицера Бёрст вытянулся, уже вполне прилично, закинув Z-6 на плечо и щёлкнув каблуками, по стойке смирно и отчеканил:
- Сэр, - то же самое он ожидал и от BX-0164. Не смотря на то, что получив разрешение он снова принял расслабленную позу, будь ВХ-0113 органиком, он бы начал покрываться потом и, наверное, словил бы короткое замыкание, учитывая количество прорех в корпусе. К счастью, дроиды не потели. Коммандос сверился с таймером. До прибытия подкрепления оставалось более двух минут. Осложняло ситуацию ещё и то, что клоны в помещении были условно разделены на три группы: охранники внизу, клоны на балконе и трое в помещении с консолями связи. Накрыть их одной очередью было крайне проблематично. Нужно было как-то заставить их сбиться в кучу и при этом забыть про то, чтобы снимать с Бёрста и Луркера доспехи. Кроме того, вызывал беспокойство глаз коммандера. ВХ-0113 не знал параметров этого импланта, возможно клон распознал маскировку благодаря встроенным в него сенсорам. Нужно было действовать быстро. 113-ый отправил 164-ому сообщение:
"Готовься к бою. Спустимся вниз и переместимся к столу. По моей команде бросишь к дверям осколочную гранату и откроешь огонь. Твои цели на балконе. Клон-коммандер приоритетная цель и источник ценной информации, постарайся оглушить или ранить его. В крайнем случае мы должны будем ликвидировать представителей МБК чтобы они не передали врагу коды от дроидов. Сейчас я запрошу разрешение"
Следующее сообщение предназначалось уже Теви:
"Смена планов, прикажите группе поддержки как можно быстрее атаковать лифт и пробиваться в башню. И мне нужно разрешение капитана Фласко на ликвидацию членов МБК в крайнем случае. Как можно быстрее."
- Спасибо сэр, - Бёрст кивнул, - Только найду куда пристроить эту штуку, а то замаялся с ней бегать, - он качнул роторным бластером и направился к лестнице. Даже если его опасения верны и клон-коммандер их распознал, он сейчас их остановит и тогда ВХ-0113 отдаст команду на открытие огня и уже будет повёрнут в нужную сторону, чтобы срезать одной очередью охранников внизу. Генид и его рабыни окажутся в зоне поражения, но поскольку они сидят, их не должно будет зацепить. Кроме того, рабыни расположились между банкиром и балконом, а значит смогут создать ему пусть и хлипкое, но всё-таки укрытие. Поскольку они не были важным персоналом, их смерть расценивалась программами ВХ как допустимые сопутствующие потери, хотя сам дроид предпочёл бы поражать только те цели, которые ему хочется. Всё-таки он не какой-то там органик и руки у него не дрожат. После этого, в зависимости от успешности стрельбы Луркера, он бы либо перевёл Z-6 уже на балкончик, либо прыгал бы с лестницы вниз. Естественно, он ожидал что и BX-0164 сообразит совершить подобный манёвр, если окажется под обстрелом. Броня клонов в сочетании с их собственной должна была позволить дроидам-коммандос некоторое время выдерживать обстрел клонов, но всё же не делала из них танков. Конечно, лучше бы клону-коммандос их не раскрывать и позволить группе поддержки отвлечь имперцев. Тогда они вполне вероятно соберутся возле двери более-менее плотной группой и их будет куда легче накрыть бластерным огнём.
|
 Торговое соглашение между Нурцией и Вольными Городами отнюдь не стало таким радужным, как это, должно быть, изначально представляли себе люди. Драгоценные камни высшего качества и ткани в обмен на бессмертную армию, что без устали станет убивать тех, на кого падёт указующий перст некроманта, поднявшего их бренные тела из могил. Или же того, кого выберут новые «хозяева» Аарена. Эта работа не должна была отнять много времени, так как Совет Тринадцати принял решение менять некромантов каждые полгода, чтобы те выполняя свои обязательства перед империей мертвецов всё же почувствовали на своей собственной шкуре, что такое святая магия и грязь, в которую мёртвым волшебникам придётся испачкаться. Причём речь в данном случае шла не столько о земле, сколько об обществе, в которое Немиус вот-вот неминуемо должен был погрузится в ближайшие несколько дней. Почти два месяца пути по ледяному морю остались позади. Холод, периодически промерзающий палубы и превращающий их с ледяной каток был способен убить любое живое существо, кроме разве что Римиуса, запечатавшего себя в каюте, точно в гробу и благополучно проспавшего всё это время. Однако, считать вампира живым существом воистину могла только нежить, чьё сердце больше не бьётся, а тело без особых зелий не ощущает совершенно ничего. Аарен вполне мог оставить корабль посреди океана льда на несколько долгих месяцев, позволив себе и пассажирам самым натуральным образом замёрзнуть, пока весеннее солнце не отогрело бы их и ледники вокруг, но, увы, возможно это единственный шанс для некроманта совершить собственную месть, разделавшись со страной, что превратила его в раба, а после и вовсе пыталась заставить сгнить заживо на огромных кораблях, где рабы налегают на вёсла, чтобы привести тех монстров в движение. Впрочем, сейчас в распоряжении мёртвого волшебника тоже были рабы, что без жалоб и устали занимались всеми необходимыми работами, о большей части из которых Аарен даже не подозревал. Специально созданные для моря скелеты, точно знали какой из парусов стоит натянуть, а карие собрать. Словно по часам надраивали палубу вымывая и без того идеально чистое дерево, или же скалывали с неё образовавшийся за ночь лёд. О них некроманту можно было не волноваться, только продолжать напитывать собственной энергией магический кристалл, лежащий в одном из карманов тёплого, расшитого серебром, но такого бесполезного для нежити плаща. Очередное утро встретило Римиуса, стоявшим возле бизань-мачты*. Проделанный путь отнял почти все его силы, даже не смотря на некоторую помощь с попутным ветром со стороны Люмии, стало настоящим испытанием на выносливость. Попытки восстановить магию, при постоянном расходовании были всё ещё крайне неумелыми и потому довольно часто оканчивались нечем. Всякий раз приближаясь леденящему холоду из пустоты и забвения. Будучи мёртвым уже несколько лет, Аарен всё равно начинал дрожать. Учитель часто говорил, что это нормально и скоро страх отступит, но пока этого так и не случилось. Наверное, будь Римиус человеком он бы сейчас выдыхал облачка пара, пытаясь согреть себя руками. Но увы магу не было необходимости даже дышать, да и внутри он был таким же холодным, как и окружающий галеон нежити утренний туман. В Нурции был самый разгар осени, время фестивалей и сбора урожаев, праздников и веселья. На фоне этого идея о начале войны показалась бы людям кощунством, но они ещё не знали, что их ждёт… О чём бы некромант не думал его отвлёк звук шагов, слишком тихих для доспехов, в которые был одет поднимающийся на кормовую палубу человек. Его лицо скрывала маска, а волосы чёрный бархатный капюшон. Достаточно тяжёлый, чтобы его не могло сдуть порывом ветра. Облачение рыцаря состояло и адаманта и, против обыкновения нежити, митрила. Белоснежные, начищенные пластины блестели, отражая те немногие крохи света, что уже пробились из-за горизонта. В руках у человека был поднос с кувшином и бокалом, от которых поднимался густой пар. А ещё спустя мгновение, хотя между Аареном и гостем всё ещё было порядка десяти метров, некроманта накрыла мощная аура смерти, что ласкала кожу и восстанавливала утраченные ранее силы. Рыцарь смерти остановился и слегка склонив голову набок озадаченно посмотрел на «капитана» судна, а по сути своего мастера и хозяина, заминка была вполне ожидаемой, так было часто с тех пор, как волшебник запретил своему телохранителю обращаться к себе по титулу, велев называть лишь по имени. Даже сохранившаяся личность человека, которым когда-то был этот убийца и маг не могла превзойти вживлённую в него обрядом покорность. - Я бы сказал, что ты простудишься… Аарен, но нам это больше не грозит. Вот горячее вино, оно конечно безвкусное, но у него, наверное, приятный запах, и оно должно быть тёплым. – Рыцарь Смерти демонстративно вздохнул, точно в этом была какая-то необходимость, а после, заставил себя преодолеть оставшееся расстояние до своего господина. - Румиус проснулся, - начал воин, прислоняясь спиной к бизань-мачте, - и он очень голоден. Город конечно уже близко, но ты уверен, что справишься с маневрированием, может лучше я?
|
|
Противник обнаружился быстро. Террористы... Они всегда уверены в своей силе. Будто показная решимость отбросить свою жизнь, взяв чужую в заложники, сделает их подобных богам. Существами без ограничений. Обычно выстрел в лоб заканчивает их триумфальные мечтания. Часто и тех, кого они выбрали живым щитом.
Конкретно этот клон явно был зажат в тиски и умирать не хотел. Хотели ли Ария вышибить ему мозги? Конечно. Но этот взрыв поставил бы точку в ее жизни и планах, как и вероятно вывел этот могучий корабль из строя приблизив Империю еще на один шаг к превосходству.
Очевидно, что клона бы устроила только смерть всех присутствующих Нимбусов. Правда, свои мысли он не мог пока сформулировать. А вот, то что формулировал он и Хоук бесило Струтус. Его женщина?! Она только своя собственная. Кому-то нужно было прижечь его разыгравшего дружка, болтающегося между ног. И хоть пах Хоука не было видно, она была уверена, что вся эта экстремальная ситуация только возбуждала мужчину и он готов был отодрать все, во что вставиться его клинок прямо перед этим клоном.
Девушка плавно опустила винтовку на пол. Потянула крепления стягивая рюкзак на пол. Вышла вперед, чтобы этому ублюдку было лучше видно. Сняла шлем, стряхнула волосы давая им свободу, опустила шлем на землю.
- Ты, наверное, и женщин настоящих не видел. Я слышала, вы там размножаетесь сношаясь с друг дружкой. Так и появляются маленькие клончики. Одинаково уродливые на лицо.
Она провоцирующее улыбалась, но ее глаза в контраст этому оставались холодными. Приказа сложить оружия отряду не было.
- Ты выглядишь расстроенным? Тот, с большой пушкой, запал тебе в сердце пока имел тебя?
Она потянула за крепления брони на боках, те с щелчками отошли. Легкое движение рук и две толстые пластины нагрудной и спиной брони мягко осели на пол, показав фигуристое тело девушки. Черное трико обтягивало ее формы подчеркивая упругую грудь, освободившуюся от тесной клетки брони. Тонкую, но крепкую талию с хорошо заметным прессом без явно видимых кубиков. Взгляд скользивший по ложбинке меж грудей сверху вниз замирал на маленькой впадинке пупка.
Она сделала шаг ближе, на ней еще оставались брюки, укрытые щитками. Только теперь клон мог увидеть, то что так желал. Покачивание... в так ее мягкому шагу.
- Наверное, ты сам никому до сих пор и не пресунул не разу. Вот и бросил своих друзей, спрятавшись тут как трусливая сучка.
Она приблизилась еще ближе, продолжая провоцировать клона. Остановилась и подняла взгляд выше, над его головой. Стоило ему бы направить глаза в след за ее взглядом и увидеть щупы не работающего захвата. Она врубила бы репульсники в режим одиночно прыжка, одновременно выхватив с бедра вибронож. Сблизилась с ним, чтобы отрезать кисть с гранатой, свободной же рукой в это время фиксируя палец на кнопке. Оттолкнуться от его груди и разорвать дистанцию, прижав к груди добычу. Скомандовать своим ребятам захват. Живым... Все это был лишь план.
Она была наемником. Нет. Она была солдатом. И могла умереть в любой момент, как это только что сделали ее боевые товарищи. Но стоило бы ей дрогнуть сейчас, как она стала бы бессильной перед угрозой в будущем. Если любой ублюдок возомнил, что для того чтобы сломить волю, достаточно лишь приставить бластер к виску, то пусть попробует нажать на курок. Попробует успеть это сделать.
|
Кейд уже собирался ответить девочке на вопрос про то как он связан с орденом, но сейчас их обоих заинтересовала куда более насущная проблема, а именно как снять это крыло с того "человека". Впрочем хорошие новости были, этот человек в сознании и даже может разговаривать, причём осмысленно, значит его травмы не убьют его в ближайшие минут 10, но он начал пытаться снять крыло и это уже могло создать проблемы, ещё не хватало, что бы он крыло раскачал.
- Сэр, пожалуйста не двигайтесь, это лишь усугубит ситуацию. Мы уже работаем над тем как вас вытащить. - Сказал пострадавшему юноша, одновременно со словами влияя на его разум. Это было не подчинение чужого разума, а просто попытка успокоить пострадавшего, увы но пока что это всё что мог для него сделать. Когда парень закончил с этим, к ним подошёл дроид, который был явно в поисках работы, и комментарий Айши, от которого Кейд чуть не засмеялся, к счастью он смог сдержался. Кейд быстро отправил дроида к тем кого посчитал наиболее нуждающемся в его помощи , сам юноша сильно сомневался, что этот дроид может помочь им с крылом. Но тут парня осенило, этот пострадавший говорит, что работает на некоего "Неса Генида" и произносит это имя он с такой важностью, будто бы это мантра от прочтения которой сама великая сила поднимет крыло с его священного тела. Значит этот Нес важная шишка на корабле, а как показал пример с той девушкой, кажется Тессой, дроиды запрограммированы носится с подобными лицами как с тухлыми яйцами. Возможно одно упоминание имени этого Неса заставит всех дроидов проявить куда большую заинтересованность. Парень начал очень громко, обратился ко всем присутствующим в ангаре.
- Внимание, под этим обломком находится служащий самого Неса Генида, требуется немедленное вмешательство!!! Необходимо срочно убрать крыло с этого гуманоида!!! -
Тут вниманию юноши предстали солдаты облачённые в чёрное и две девушки, которые, судя по их разговору, возглавляли эту "армию тьмы". Тут парень увидел "кнут" сребровласой девушки и сделал для себя несколько выводов: Во первых она адепт силы, во вторых, она обладает несомненным талантом, раз овладела данным орудием, и в третьих, у неё, видимо, склонность к выпендрёжу в ущерб практичности, раз она на полном серьёзе использует столь сложное в обращении оружие. Кейд представить не мог почему она выбрала именно это оружие, ладно в фехтовании, кнут может неприятно удивить оппонента, у которого вряд ли имеется опыт битвы с подобным противником, но им наверное в разы сложнее отражать бластерный огонь. Да и в фехтовании у кнута нет каких то специальных форм, как в фехтовании простым световым мечом, сражаться в замкнутом пространстве невероятно сложно, отражать атаки также сложно. В итоге выходит, что преимущества данного оружия по сравнению с обычным мечом сомнительны, а недостатки колоссальны. Но для выпендрёжа самое оно. Хотя может у неё и обычный меч имеется. В любом случаи раз эта девушка владеет силой, значит может хотя бы приподнять крыло, а вытащить пострадавшего силой Кейд уже должен успеть. Но была проблема, согласится ли она помочь, плюс этих синекожих явно волновали их собственные проблемы, но решив что попытка не пытка, он всё таки окликнул сребровласую.
- Мэм, да вы со световым кнутом, простите что отвлекаю вас, но вы не могли бы приподнять вот это крыло!? - В этот момент он посмотрел на Айшу в попытках понять зачем она столь сосредоточенно пялится на этот "дроид истрибитель".
|
|
Только казалось бы разберешься с одним - навалилось другое. После "выхода" из колодца своего сознания, Алайя прошел со всеми остальными в отсек. И начал думать. В конце концов, от него явно требовалось распределить ресурсы "своего отсека". Но впрочем, поступать иначе он не мог - все таки Жизнь для паладина была не пустым звуком. Пусть иногда ей приходилось жертвовать ради другой жизни, как бы странно это не звучало.
- Они наши... товарищи, Шнайлз. Не стоит смотреть на них косо, все же в этой войне многое идет не так, как нам хотелось бы, - Алайя прошел к раненным бойцам Нова Гвардии, оглядывая тех. Жить конечно будут, но просто так бросать их не выйдет... Не выйдет, - Мы сможем выделить трех дроидов на них. Шнайлз, бери себе в пару одного и займись теской, и двое других займутся пока вторым. Джулия, будь добра, помоги ему если понадобится.
Запрос о ранении "любимчика" капитана поставил его в некий ступор. Значит этот мальчик ранен настолько, что сам не сможет вылечиться? Интересно, крайне. Поэтому к нему Алайя послал трех дроидов на подмогу - на месте они смогут оказать первую помощь, а там и доставить беднягу в медотсек, где Джулия сможет помочь роботам в этом вопросе. Одного он решил оставить при себе - на всякий случай. Решительно неизвестно было что случится в следующие пять минут на этом судне.
Оставался открытым вопрос с Темным Гвардейцем. Он был ранен и смертельно - а говорить о его внешнем виде и не хотелось. Алайя присел около того, положив руку на пылающий лоб. Медицинский дроид завис рядом, ожидая указаний, и получил - ввести еще дозу успокоительных. После Серый отослал машину к двоим, что должны были заняться раненным бойцом Нова Гвардии. Больше тут сделать ничего нельзя было - как бы не жестоко это звучало, но сейчас слишком много жизней было на кону. Нельзя сказать, что жизнь Гвардейца была для него менее ценной - иначе он бы не стал даровать тому жизнь. Пытаться, во всяком случае. Он был безнадежно искалечен, сломан и перекроен. И как бы это не звучало, и не было тяжело для самого медика - он решил дать тому спокойно умереть. Слишком много пришлось на его жизнь и судьбу - и единственное что сделал Алайя, это попытался найти в разуме того какие-то крохи или остатки чуств радости, покоя и умиротворения. Возможно - найти картинки из памяти, где все было хорошо и все были счастливы. В конце концов, каждый удостоен мирной и спокойной смерти.
Что касается его оружия - то Алайя заберет его у Стража, убрав куда-нибудь подальше в отсеке, желательно на склад с цифровым замком. Потому что оружие это грозное, и отдавать его в руки кого попало он не хотел. В конце концов, кто знает что будет дальше - может оно еще и пригодится. Ну а к ничем не занятым двум бойцам гвардии обратится с предложением охранять медблок, потому что на судне еще оставались противники.
Напоследок оставался крайне тяжелый случай - девушка пилот. Подойдя к той, медик вновь положил руки на грудь и лоб той, визуализируя потоки силы внутри той. Куб действительно оказывал лечебное воздействие - его течения гармонизировали потоки Живой силы внутри пострадавшей, но сам по себе он никого не лечил. Поэтому Серый обратился наконец к его истинной накопленной мощи - буквально снял замки, ограничители с чудесного кристалла, связывая накопленную там силу с внутренней силой девушки. Поток к потоку, связь к связи - постепенно сила начинала перетекать в её тело, направляясь согласно установке Алайи к пострадавшей нервной системе. Спустя несколько минут он оставил её в покое, позволив настроенным потокам и связям сделать работу до конца. Считалось, что при процессе лечения кубом не стоит возмущать потоки силы вокруг, это могло негативно сказаться на построенных потоках.
Оставалось лишь ждать, пока доставят Адриана. И надеятся, что хуже уже не будет.
|
- При всём моём боевом потенциале, я не смогу защитить вас от последствий разгерметизации, - резонно и несколько занудно заметил дроид, - Настоятельно рекомендую найти и надеть шлем. И вам тоже, техник Аукель.
Можно было бы сказать, что при виде притащенного B1 добра у BX-0113 загорелись глаза, если бы его оптические сенсоры уже и так не горели. По крайней мере отреагировал он на появление гружёных стволами коллег весьма бурно для дроида. Подскочив к B1 он быстро сгрёб часть груза и переложил на ближайший верстак, после чего забрал свой роторный бластер, пристроил его рядом и кивнул дроидам:
- Положите всё здесь, - и начал шустро упорядочивать беспорядочную груду оружия, проверяя бластеры и параллельно слушая доклад. К тому моменту, как принесли комплекты брони, стараниями ловких манипуляторов коммандос часть мастерской Нуары уже превратилась в небольшую оружейную. Оторвавшись от копания в стволах на осмотр принесённой брони BX-0113 взял шлем от потрёпанного комплекта. Вообще-то он намеревался использовать нагрудник одного из уцелевших комплектов для того чтобы прикрыть повреждённый торс, увеличив таким образом защиту и предохранив пробоины от попадания всякой гадости. Остальное же было нужно просто на всякий случай, вдруг понадобится прикинуться клоном. Он как раз хотел объяснить это BX-0164, как началась передача.
- Не сейчас, - дроид повернулся к астромеху, внимательно слушая. Когда астромех затих и, по всей видимости, выключился, BX-0113 заключил:
- Кажется у вас, органиков, принято называть такие ситуации дерьмом, - и посмотрев на R4-P44 добавил, - Точно дефектный, - после чего замер на несколько секунд. Требовалось тщательно всё обдумать.
Вообще, для боевых дроидов не характерна привычка особо думать над своими действиями и особенно над приказами. Для этого есть командир-органик или специальные тактические дроиды, да даже управляющий центр в конце концов. Но поскольку дроиды-коммандос были сконструированы для автономных миссий, они умели сами составлять планы, проводить оценку ситуации и решать, как эффективнее выполнить приказ.
Основная задача: возглавить операцию по захвату дредноутов.
Дополнительные задачи: обеспечить безопасность главного техника Нуары Вен, обеспечить безопасность органического персонала "Затмения".
Ключевые факторы: время выполнения, количество доступной боевой силы, количество доступных десантных кораблей.
Дополнительные факторы: укомплектованность экипажей захваченных кораблей, Нес Генид и Тевус Хест'фабиа'Клоу включены в список особо важного персонала.
Вероятность успеха/полнота выполнения при задействовании текущих сил.....54%/43%
Вероятность успеха/полнота выполнения при задействовании судов МБК.....67%/60%
Вероятность успеха/полнота выполнения при поддержке армии Неса Генида.....75%/65%
Вероятность успеха/полнота выполнения в случае прибытия кораблей Респуб!КОРРЕКЦИЯ!Империи.....0,000
Расчёт прерван!
Корректировка задач...
Основная задача: уничтожить маяк, возглавить операцию по захвату дредноутов.
Дополнительные задачи: обеспечить безопасность главного техника Нуары Вен, освободить Неса Генида и Тевуса Хест'фабиа'Клоу, обеспечить безопасность органического персонала "Затмения".
Новые дополнительные факторы: противник располагает системами маскировки под дроидов КНС.
Выработка оптимальной стратегии...
BX-0113 издал звук, напоминающий хмыканье, быстрым шагом вышел в коридор и начал раздавать указания:
- Вы все - сопровождать и защищать старшего техника Нуару Вен, BX-159, назначаю тебя главным. Q9D7, будешь телохранителем. И сообщите что на корабле противник, маскирующийся под дроидов. BX-0164, надевай чистый комплект, возьми одну из DC-15a, один MGL-1, две осколочные гранаты к нему и две ионных. Нужно уничтожить маяк, пока сюда не прибыл флот Империи. Внедриться. Локализовать. Саботировать. Они маскируются под нас, - дроид посмотрел на шлем в своей руке и договорил уже голосом клона, - А мы замаскируемся под них.
Дроиды-коммандос были разработаны так, чтобы на них можно было надеть доспех клона и даже регулярно пользовались переодеванием, но их не программировали достаточно хорошо имитировать поведение клонов. Внимательный и опытный солдат мог легко заметить неестественность движений и фраз, а так же странные движения пальцев, вызванные тем, что у дроидов их было на два меньше, чем у перчатки. В то же время, изобразить клона при достаточном количестве собранной информации составляло не так уж много труда. Стоит лишь научиться двигаться как органик, нормально изображать эмоции или хотя бы спокойствие, выучить парочку сленговых словечек, да нацепить шлем - и большинство встреченных клонов даже не подумает, что под бронёй дроид. Близняшки считали дроидов глупыми, но кое в чём были очень на них похожи. BX-0113 провёл достаточно времени, наблюдая за клонами и весьма часто пользовался трюком с переодеванием, так что когда он закончил облачаться в побитую броню и развешивать на себе снаряжение, его было не отличить от настоящего имперца. Он выглядел как клон, двигался как клон и говорил как клон. Ну и вооружён как клон: кроме своей Z-6 дроид так же навесил на себя DC-15a, две осколочных и две ионных гранаты, а так же забрал все термальные детонаторы. Остальные гранаты и оружие он оставил в распоряжении охраны Нуары. Закончив сборы BX-0113 обратился к своему переодетому собрату:
- Я - Бёрст, ты - Луркер. Мы из группы которая должна была пробиться в двигательный отсек, нарвались на кучу бидонов, нашли склад, прихватили там эту штуку, - дроид похлопал по блоку стволов роторного бластера, - С её помощью смогли отойти к лифту, но остальные погибли. И когда что-то подтверждаешь говори "понял" один раз. Всё, бегом к лифту.
|
|
Почти девятичасовое заключение в каюте явно не пришлось этому дикому зверьку по вкусу. Он был голодным и взъерошенным. Путешествие же по кораблю, в поисках любимого хозяина - единственного существа, которому Ней была обязана собственной жизнью и по сути доверяла всецело, на удивление сильно затянулось. Причина была вполне объяснимой. Нексу попросту не умела как Адриан открывать двери даже не касаясь их, да ещё это чувство голода неприятно посасывающее в желудке тянущим чувством…
О, она не удержалась и напала на одного из дроидов. Этот металлический движущийся объект оказался несъедобным, как и говорил её хозяин. Другой попытался что-то сделать, но его действия были слишком медленными, чтобы сравниться со скоростью и смертоносными когтями истинного хищника, лучшего из всех возможных. Впрочем, инстинкты и едва различимый запах Тёмного джедая гнали Ней дальше, к ангару. Она чувствовала что-то, чего не могла объяснить, её помощь была нужна, Адриан был в беде и за него нексу была готова разорвать на части любого.
Эта самая связь была между ними уже некоторое, довольно продолжительное время. Кошка верила своему хозяину, сладко потягиваясь спала рядом с ним в каждую из ночей, когда он был дома. Спускала с рук то, что иногда от ситха пахло кем-то ещё, впрочем, он старался смыть чужой запах, чтобы он не раздражал чувствительную Ней. Зато Адриан никогда не сгонял её, даже когда она нагло залазила на его ноги или на плечи, в те моменты, когда хозяин словно был тут и где-то ещё одновременно. Он уходил от неё, и зверёк это ощущала, хотя, при этом продолжал оставаться на месте, погружаясь в эту свою «Силу»…
И вот, наконец, путешествие было закончено и нексу достигла последнего коридора. Она чувствовала, что Адриан там, за этими огромными переборками, но на её пути к воссоединению с Рааном стояли четверо, на которых, правда, что-то, точнее кто-то напал. Несколькими секундами позже, их стало пятеро, нет, больше, семеро. Запахи самок из прилегающего коридора тоже коснулись ноздрей хищницы. Что они хотели? Зачем собрались тут и на чьей стороне должна быть Ней?
Нексу пригнулась и напряглась, тихонько зашипев. Четыре алых глаза наблюдали за разворачивающимся представлением, пока хищник выбирал сторону и потенциальную цель. Когда же Ней смогла распознать запах наёмника, что уже приходил в их с хозяином жилище и, кажется, те, как это называли прямоходящие – «подружились». Запах, что очень ей понравился. Нексу даже забралась к нему на колени и стала тереться о броню, что вызвало смех Адриана, интересно почему? Разве это не было предательством?
Новый запах, на этот раз крови, коснулся ноздрей голодного хищника и одним этим предрешил её выбор. Желание набить брюхо взяло над Ней верх, и она кинулась вперёд…
Перепрыгнув фоллинца, точно и не заметив его вовсе, белая, размытая тень, выпустив смертоносные когти буквально взлетела вверх по бронированному солдату-клону, начав когтями рвать то место, где находился шлем клона, из-под которого шёл тот самый, вкусный и желанный запах еды. Хвост зверька мотылялся и, встретив преграду, обмотался вокруг головы другого, на этот раз теневого солдата, закрыв тому весь обзор, пока огнемётчик потянул руки, чтобы снять с себя этого ужасного, хотя и такого маленького на вид монстра.
|
|
Отсутствие подозрительной активности вызывало определенные вопросы у собаку съевшего в подобных вещах наемника. Обычно, если совершалась диверсия (а как иначе капитан узнал о силах Империи?) за ней следовало уничтожение или захват влиятельных лиц. Может быть, конечно, принцесса не казалась налетчикам влиятельным лицом… Эта мысль вызвала на губах фоллинца скупую усмешку. Вероятно не стоило делиться с алоглазой нанимательницей такими мыслями, чтобы не вызывать очередной приступ мстительного безумия. К тому же, как и ожидалось, для них появилась проблема посерьезнее.
Во-первых, четверка потрясающих дроидов, общающихся как клоны. Воистину, маразм ситуации зашкаливал, но Зарекс не позволил себе закатить глаза. Он хотел было уже раздать указания, как внезапно сказалось это самое во-вторых.
Во всяком случае, он выяснил, какого рода была диверсия. Оставалось надеяться, что им еще есть на чем улететь с "Затмения", превращающегося в огромный гроб. Дроид почти мгновенно подтвердил, что "Мираж" не пострадал, полностью заправлен, готов к взлету и абсолютно исправен. А так же что он включил системы безопасности, и теперь блинчикоподобный корабль будет поливать огнем всех недругов оказавшихся в зоне досягаемости противопехотных турелей.
И все же, отчет пилота оказался настолько несвоевременным, насколько вообще может быть несвоевременной неожиданная демаскировка в окружении врагов.
Мозг мандалориана сработал мгновенно, поэтому способ затыкания синекожей принцессы выбирать не приходилось. Он неожиданно налетел на нее, закрывая рот бронированной ладонью и медленно качая шлемом, прижал её к стене. На общей для четверки волне послышалось:
- Не смейте отвечать ему. У нас тут четыре противника за углом, никому не издавать никаких вообще лишних звуков, это касается и тебя, дар'джетии. Стойте тихо, пока мы не ликвидируем препятствие.
А потом, отлипнув от весьма грубо, хоть и без каких либо синяков заткнутой принцессы, Зарекс дал знак дроиду, который вытянул у него из-за пазухи ЭМИ-глушитель и, раскрутив на вращающейся кисти, метнул за поворот.
Энергетический всплеск залил коридор молнийным блеском, а в следующий миг, когда действие детонатора закончилось, Зарекс выкатился в проход, выставляя соник-бластеры на режиме широкого спектра перед собой, и залил все ударными волнами.
Когда дроид вытаскивал гранату, мандалорец не стоял столбом, а перевооружался и настраивал режим звуковых бластеров, чтобы они покрыли проход целиком и дезориентировали возможных противников, которые пережили бы удар электромагнитной бомбы (в конце концов, никто из двух наемников не верил, что там и правда дроиды). Следом за ним из-за поворота высунулся стоящий на колене Дедшот-99, который воспользовался временем, выигранным для него напарником, и сменил дезинтегратор на дробовик, который тут же дал два мощных залпа.
Слаженность и эффективность их работы не знала границ, и хотя обе чисски видели их в деле уже второй раз, даже для темной джедайки движения обоих ублюдков оказались размытым фильмом, чья пленка двигается на слишком большой скорости. Человек не мог действовать столь быстро, поскольку не мог столь быстро думать. Насколько же вообще эти мандалорцы были совершенны в убийствах, если в любой абсолютно неожиданной ситуации действовали на опережение? Словом, все, от момента затыкания Трианы и до залитого бластерным огнем коридора, заняло примерно две целых и тридцать сотых секунды. Зарексу не зря платили его деньги.
|
-
Я, собственно, так и так собирался поставить плюс, но задумка с оформлением тактических программ - очень хороша. Нужно будет использовать.
|
"Добро пожаловать, солдат-инженер. Пора сражаться за свободу, хоть враг и сменил окраску", - такая была мысль после попадания на место распределения. Корабль "Затмение", модель "Предусмотрительный" - та, же что и у адмирала Гривуса...
Ладно. Практически: он оказался к месту. Ну, почти - капитан выдал ему звание "старшего техника", которое Кристоф, по чести говоря, не заслуживал. Обычным вполне мог быть... Или у них некоторый дефицит кадров-органиков с такими навыками? Вопрос. В общем, снова инженер был отправлен на технические работы, впрочем капитан вполне адекватно оценивал навыки рекрута - так что бластер пылиться в темном углу шкафчика не будет, образно говоря. За оружием ты обязан следить, чтобы в час "Х" оно не подвело. Даже если вокруг мир-тишина-покой, которые на корабле отыскать можно было с трудом - столько конфликтов... Как бы все и без помощи имперцев не развалилось.
Однако, дело лично Аукеля малое - стоять стеной, где скажут, и помогать во всем непосредственной начальнице с драгоценными ручками, на которых и держится корабль. Науар'а - инженер из тех, которые могут заткнуть за пояс даже тех полумифических джедаев, которые своими Силовыми методами взаимодействуют с техникой. А еще она тви'лека, причем... М-да. Такую талантливую и обаятельную девушку еще поискать надо, несмотря на некоторые ее странности. Ну, это понятно - так любить свою работу... или это плата за особенный талант?
Только вот девушка, сколь бы ни талантливой она не была, не могла оказаться в пяти местах одновременно, так что большая часть "мелочевки" была на Кристофе. Как, например, первичный ремонт корабля, о котором попросил R4-Р44. Чем и занялся солдат, игнорируя устроивших спарринг джедаев. Не доверял он им после всего. Даже тот непонятный приказ вместе с переформированием Республики в ничуть не лучшую Империю не добавлял понимания и сочувствия форсюзорам. Однако, капитан их принял - значит, полезны и лояльны. Все. Что насчет обнаруженной неполадки... Проблема, в принципе, решаема, но кем-то классом повыше обычного человека с прямыми руками. Значит, нужно искать Науар'у. Вместе с астродроидом.
- Не такой уж я и не-не-бритый, - Крис машинально попробовал провести по подбородку, но вспомнил про шлем. Техника безопасности - надетый шлем помогает избежать около 10% возможных травм. Да, не все сто, но и случайно нарваться на ту десятку из-за мелочи было бы обидно. Особенно, когда тебя ведут какими-то техническими туннелями для астромехов, а не гуманоидов.
- Впрочем, понимаю - в-в-волосы и прочее. Хмф, ну и просто всем нравятся тви'лечки? - попробовал пошутить мужчина. Больше чтобы поднять самому себе настроение - R4 мог быть без программы "юмор". К слову... ну да, эти инопланетянки были красивые и достаточно похожи на людей, но... эти их лекку... В общем, странные, что парня заставляло смотреть на них немного иначе большинства людей.
Кстати, об особенностях... Когда человек наконец-то получил возможность передвигаться в в полный рост, то он вместе с обрадовавшимся встрече астромехом прибыл...
- Мэ...эм? Кхм... извините... - солдат отреагировал на выстрелы несколько позже обычного. Зашел он, однако... в общем, сложно дать однозначную оценку этому неловкому моменту. Впрочем, были дела куда важнее. Хорошо, то он взял с собой табельный бластер, а костюм... ну, одно попадание может выдержать. А еще хорошо, что R4 вывел его из ангара раньше начала взрывов.
- Сколько там дроидов и какова численность противника? - быстро поинтересовался Кристоф, доставая бластер. Встать он постарался так, чтобы в случае прорыва враждебных сил иметь возможность прикрыть девушку, чтобы она успела уйти по техническим туннелям. Впрочем, если металлические воины сами справятся... в общем, тут решать тви'лечке, которой он обязан подчиняться.
|
|
Науар`авен с явным умиротворением на лице и потрясающей сноровкой отвинчивала от мандалорского реактивного ранца JT-12 старые крепления. Стоило отдать девушке должное, ведь она достала эту тяжеленную, несмотря на отсутствие в ней топлива, штуковину из ящика и теперь кропотливо работала над ней.
Многих удивляло то, что занявшись каким-либо делом, Нуара практически полностью отключалась от окружающего мира и забывала обо всём на свете, грамотно расставляя приоритеты. И только её головные отростки продолжали жить собственной жизнью, то скручиваясь между собой, то словно бы обижаясь друг на друга, расходясь в разные стороны и жалуясь своей хозяйке. При этом "Чун" - левый лекку был чуточку длиннее, чем "Чин", имеющий на кончике маленькое, едва заметное родимое пятно. Прошло немногим более десятка секунд и джетпак был избавлен от старых магнитов, рассчитанных на мандалорскую броню, а вот с поиском достойной замены для дальнейшего использования, но уже дроидом, а не человеком, возникли некоторые сложности. Во-первых, "присоски" должны подходить по технологии. Во-вторых, и девушка склонялась именно к этой мысли, их было куда легче спаять самой, чем найти в этом упорядоченном хаосе, называемым мастерской. Впрочем, если бы она могла отозвать хотя бы одного В1 и тот снял для неё вон тот тяжёлый ящик с третьего яруса, то всё бы пошло куда быстрее...
Собственно во время поиска своеобразного переходника, через который системы BX-0113 смогли бы легко запускать JT-12, а также первого, пусть и не очень ощутимого в мастерской, соседствующей своей стеной с ангаром, толчка, отвлёкшаяся от ранца тви'лечка и обратила внимание на мониторы. Первые несколько мгновений Науар`авен просто глупо моргала, наблюдая за разворачивающейся перед ней картиной, а затем перевела взгляд на мигающий индикатор комлинка.
- Да, капитан, - отозвалась она, на раздавшийся по внутренней связи голос Фласко, при этом "Чун" тот что был наиболее длинным из её лекку, боязливо обмотался вокруг тонкой шейки хозяйки, пока "Чин", чуть приподнявшись, напряжённо подрагивал, - я понимаю, капитан, - продолжала техник, внимательно изучая происходящее на экранах мониторов. - Сделаю всё, что в моих силах, - наконец, отозвалась она, отключаясь и устало опускаясь за панель управления.
Сказать-то она сказала, но почти сразу же поняла, что с воздушным шлюзом ничего не удастся сделать, по крайней мере отсюда. Девушка нервно куснула себя за пухлую губу, прокусив её белоснежными, но крайне острыми зубками, хотя, кажется, даже не заметила этого.
Взрывы были тем, что остановить маленькой тви'лечке было не по силам. Да и что она может против мигающего сдерживающего поля, чья протяжённость почти две сотни метров, а может и больше, и которое вот-вот исчезнет, забрав с собой в открытый космос весь оставшийся в ангаре кислород, её любимых дроидов, а заодно прихватит жизни всех тех, кто там находится. С её позиции было прекрасно видно, что диверсия по какой-то причине распространилась лишь по одной половине ангара, не затронув территории отведённые под корабли чиссов, но делать предположения - это работа капитана, а не техника.
Окончательно забыв о том, что за стеной тоже что-то стреляет и иногда даже взрывается, Нуара изменила программу отвечающую за гравитацию внутри ангара, а заодно намагнитила поверхность, заставляя всех дроидов, а также корабли буквально прилипнуть к металлическому полу. Тоже относилось к некоторым видам оружия и... части кораблей, которые уже почти миновали сдерживающее, пусть и с перебоями, поле. Но это было спасением её любимых "детей", а капитан отдал приказ позаботиться о живых, а не о жестянках, но ничего не сказал о том, как это сделать.
Да, она может довольно быстро надеть костюм и, выйдя в открытый космос вместе с необходимыми инструментами и командой дроидов, починить воздушный шлюз за считанные минуты, но у тех, кто находится внутри ангара, столько времени ждать попросту нет. Мысли же о том, чтобы повредить любимый корабль просто не могли прийти тви'лечке на ум, впрочем одна, пусть и не такая уж и гениальная, её всё же посетила...
Запустив трансляцию и скомандовав всем органическим созданиям, желающим спастись, встать на отмеченные жёлтым круги, оказавшиеся по своей сути транспортными лифтами для механических войск КНС, техник запустила их медленное движение вниз, заодно наполняя помещения под ангаром кислородом. Да, это было сравнительно неплохой идеей, ведь когда платформы опустятся, их можно будет или закрыть дополнительными, встроенными в пол, кругами-лифтами, или поднять подъёмники обратно, но уже без пассажиров. На этом возможности Нуары на данный момент полностью исчерпывались. Оставалось только переодеться и, отправив одну из групп дроидов ремонтников и сапёров ко второму, пока ещё исправному шлюзу, возглавить вторую, которой предстояла куда более трудная задача...
Не долго думая, Науар`авен скинула с себя всю одежду, которой к слову было довольно немного, кроме тонких полосок ткани в районе её бёдер, заменяющих ей всё нижнее бельё. О том, что два округлых полушария, сводящих большинство мужчин с ума своим размером и то и дело выпирающими из них пупырышками, тоже неплохо было бы хоть иногда зачехлять, тви'лечка, похоже, не знала или попросту не думала, позволяя им эротично покачиваться, пока она влазила своими ножками в костюм, а затем крайне энергично подпрыгивать при натягивании этого довольно плотно облегающего скафандра на собственные бёдра...
-
Она очень горячая)
-
Ну хоть кто-то спасает наш многострадальный ангар, причём не сомнительными манипуляциями Силы!
А уж читая последний абзац, я почти пожалел, что зашёл дроидом. Чтож, в следующем посту к нам введут человека, так что момент не пропадёт)
-
Хорошо что вокруг одни дроиды, иначе это можно было бы считать диверсией. Отвлекающий манёвр-то знатный.
|
- Что она сказала?
- Дроид запустил интеллектуальное сканирование языковых форм и принципов построения звуковых и грамматических конструкций, но анализ займет время. Так же дроиду необходимо, чтобы синие общались на этом языке почаще.
- Бесполезен, как и всегда, ди'кут.
- Дроид возмущен до глубины души, он не был дипломатом в отдаленных и малоразвитых регионах космоса. Дроид был элитным эмиссаром могущественных организаций, которые…
- Удейзии, бес'улийк. Нам платят такие суммы, что называть чиссов недоразвитыми неприлично. Гляди на эти ковры. Каждый из них стоит как найм десятерых головорезов на месяц-другой.
- Значит, Зеленый заломил ценник? Какой меркантильный злобный мандалорец, Дроид разочарован.
- Мы не обычные наемники. Мы парджиир'са. Мой бластер стоит больше, чем три этих ковра, так что выбирай выражения, жестянка. Кстати, мы вышли из гиперпространства, подключайся к сканерам.
Примерно такой диалог происходил между двумя практически неподвижными фигурами, одна из которых была закутана в драный темно-серый плащ, а другая целиком закрыта грязно-белой броней с рыжими и алыми узорами. Конечно же, их нанимательница не слышала ни единого слова, поскольку диалог происходил по внутренней связи, но её подручная вполне могла догадываться, что несносный дроид и его громадный хозяин перекидываются отнюдь не лестными репликами в адрес чиссов. Возможно, именно её ощущениями и была вызвана столь острая неприязнь. А может она просто злилась, что её теперь используют для доставки продуктов, а не для нарубания противников принцессы тонкими ломтиками, отлично прожаренными с обеих сторон.
Между прочим, последний факт немало веселил Зарекса, хоть и вызывал вопросы по поводу интеллектуальных богатств принцессы Трианы. Конечно, он за себя ручался, но для любого представителя аристократии было не совсем адекватно доверяться наемному телохранителю больше, чем собственному сородичу, специально обученному для защиты твоей задницы. Эти мысли привели к тому, что Зарекс стал смотреть на Аенрат с большим подозрением, начиная подумывать, что она была вовсе не обычной чисской, да и навыки свои приобрела вовсе не благодаря боевым тренировкам Доминиона.
Вполне возможно, думал мандалорец, что Триана знает о Аенрат нечто, чего ему не сказала, так что стоило глаз не спускать с синекожей. Благо, задница у нее была очень даже ничего, а оружие находилось как раз на одном уровне с ягодицами.
Как бы то ни было, это был крайне интересный и многообещающий контракт, который пассивно выкачивал из принцесски кредиты, перемещая на счет Зарекса, что последнего абсолютно устраивало. Правда, вот за виноградом он бы полетел только с тройной доплатой. Но, по счастью, молодая чисска пока что лишь делала ему непристойные намеки (хотя, если задуматься, она делала их много кому) а не пыталась надругаться над гордостью. Это устраивало наемника, так что он просто притворялся, что не обращает внимания на нездоровый интерес и доверие венценосной особы.
Когда они только прибыли на Затмение, Дедшот-99 получил от своего хозяина указания взломать как можно больше систем флагмана и постараться получить доступ к максимальному числу вспомогательных служб. Удалось справиться только с внешними сенсорами, но и это наемника немало порадовало. Так что теперь Зарекс наблюдал в экране шлема весьма приличный флот, засеченный пресловутыми сенсорами, о котором Триане сообщили спустя несколько секунд. Все это представление с виноградом и сиськами мандалорец благополучно пропустил, поскольку начал быстро анализировать типы представленных судов и их возможную полезность. Он уже понял, что чиссам решили дать фору, а так как был заинтересован в их благополучии, приложил определенные усилия к тому, чтобы фора была существенной. И, наконец, нашел кое что интересное.
Очертания корабля заставили его похолодеть, но тут же успокоиться. Что бы это ни было, оно послужит сыну Мандалора, а значит выполнит свое высшее предназначение. А когда все закончится то, быть может, Зарекс вернет корабль на родину, которой он и призван служить.
Включив передачу звука, наемник прострекотал искаженными динамиками голосом и шагнул вперед, передавая найденные данные на компьютер Трианы:
- Есть нечто, что должно нас заинтересовать. Я рекомендую брать этот корабль в числе первых и обязательно включить в плату за услуги Доминиона. Подобная вещь, при должной модернизации, способна избавить вас от зависимости перед алор’ад Фласко. А независимый лидер всегда привлекает к себе сторонников. Не хочу давать излишние надежды, но если этот корабль в рабочем состоянии – он может стать первым шагом к созданию собственно империи. Что касается вашей просьбы, то я не буду против, однако помимо себя вы можете взять только одного пассажира. Исключительно для собственного спокойствия. Дедшот, ба'слан шев'ла. Мы должны добраться до ангара без неприятностей. – Мандалорец снял штурмовую винтовку с заплечной клеммы и проверил заряд, после чего повернулся в сторону выхода и пропустил дроида, вооружившегося дезинтегратором вперед. – Буду признателен, если вы используете личные щиты, аруэтизе. Это значительно упростит мне ведение боя. Ойа, Дедшот!
И два крайне опасных ублюдка выкатились из каюты, поводя стволами бластеров в разные стороны и изучая обстановку. Кто бы ни напал на корабль, он немало пожалеет, если судьба заставит его встретиться с этой отпетой парочкой.
|
Эти двое милых врачей крайне нравились Паладину. По прибытии на Затмение, Алайя мягко обработал их, став теперь негласным "лидером" медицинского отсека. Джулия и Дерек (как интересно - оба имени начинаются на "Д") оказались хорошими специалистами, сведущими в своих областях. Оба они были молоды, от части даже напоминая Паладину его самого, в далеких двадцати годах назад. В их работу он решил не лезть - во-первых его методы лечения были слишком другими, во вторых мешать специалистам делать свое дело могло привести к ненужным проблемам. Поэтому ограничивался общими советами, обсуждениями личных переживаний медиков и беседами о том о сём. "Пожилой" мужчина с тростью - идеальный собеседник, имеющий за спиной богатый жизненный опыт.
Когда дело касалось больных, Алайя вступал в процесс уже на конечной стадии. Как только Джулия ставила диагноз (на удивление холодная и спокойная девушка. В Храме некоторые адепты Живой Силы поднимали вопрос о аугментации, утверждая что замена частей тела приводит к значительному понижению в крови мидихлориан, в результате чего Сила в живом организме убывала, а следовательно и существо становилось менее эмоциональным, холодным, расчетливым), Дерек проводил операцию (ну или это делали дроиды) и пациенты отправлялись на заслуженный отдых - к ним подходил уже и сам Паладин. Мирно беседуя с теми, когда они были в сознании, он мягко применял свою Силу, только что бы подтолкнуть Живую Силу внутри самих пациентов в нужную сторону. Это была техника "слов", как он сам называл её - фактически же ментальное программирование тела пациента на выздоровление (Все же джедаи "Бича" знали толк в ментальном воздействии). "Хорошее самочувствие", "Выздоровление", "Восстановление", "Покой" - эти и другие слова-триггеры в разговоре удивительно хорошо работали, помогая пациентам быстрее идти на поправку, когда их Живая Сила начинала "течь" в нужном направлении. Для Джулии и Дерека же это было объяснено на уровне "психо-нейронного программирования на выздоровление путем беседы".
Впрочем, даже эти "направления" он вел осторожно. Еще в первые сутки стало очевидно, что волей Силы это судно не испытало недостатка в джедаях. Паладин совершенно точно знал минимум о трех Джедаях - двух "темных" и одном "светлом", хотя последнего он был бы склонен именовать "серым". Алайя знал о том, что считали и в Ордене Джедаев и Ордене Ситхов о таких, как Серые, и поэтому светиться как источник Силы совершенно не собирался. До той поры, пока этого не потребуется, разумеется.
Выслушав мнение Джулии о девушке-пилоте, Алайя вздохнул, и тяжело опираясь на свою трость прошел к столу, попутно прослушивая обращение капитана к десанту. Теперь в его мыслях появилось заботой больше - имперцы. Подойдя к пострадавшей, Паладин облокотил свою трость на тумбочку рядом и сложил одну руку на лоб девушки, а другую на её грудь. Закрыв глаза, Серый приступил к классической технике работы с Живой Силой - визуализации. Это было безумно красиво - он видел живых существ вокруг словно столпы света. Яркими звездами были джедаи, черными дырами с белыми дисками аккреции ситхи. Юнлинги представлялись в виде пламени свечи, что была готова разгореться в бушующее пламя. Существа, неспособные управлять силой, были похожи на факелы - не очень яркие, но стабильные и спокойные. Алайя сознательно не употреблял термин "нечувствительные к силе" - Сила была в каждом, управляя всем живым вокруг. Вопрос был лишь в умении направлять её в нужное русло. "Факел" девушки горел, хоть и был значительно тусклее чем следовало бы. Очевидно здесь могла помочь лишь Сила. Но тратить свои силы сейчас было невозможно, когда на мед отсек грозились напасть Имперцы.
- Чтож, Джулия, нам остается лишь верить в лучшее. Подчас самые трудные пациенты показывают удивительные результаты..., - с этими словами Паладин достал из под своего одеяния небольшой стальной кубик и положил на грудь той, сложив её руки на предмете. Сейчас у него очевидно не было времени полностью заняться этой девушкой, но считалось что самое наличие Кристалла рядом с пострадавшим уже оказывает целительный эффект. Взяв трость обратно в руки, он внимательно посмотрел на своих подопечных:
- Помогите Чиссу. Его Факел Жизни еще не угас, и мне кажется вы сможете нужным образом направить усилия дроидов. Из медотсека не выходите, - Паладин мягко закладывал новую временную установку в головы врачей, - если со мной что-то случится, закройте отсек наглухо и ждите помощи извне. Я же постараюсь решить... вероятные проблемы. Надеюсь на вас.
С этими словами, вновь опираясь на трость, Алаяйа прошел к выходу из отсека в широкий коридор. Посмотрев на Магнастража, стоящего на страже (пожалуй этого решения он все же не одобрял со стороны капитана - наличие такого дроида около медицинского отеска могло вызвать ненужные вопросы), Паладин проговорил:
- Ну что, железка. Вспомним что такое подготовка Паладинов?
Собственно, его план был достаточно прост и понятен - найти наиболее удобное место для встречи теоретического противника, и пока тот должен был появится, обратиться к своей Живой Силе. У него был план мирного решения вопроса - вторжение в разум вероятных противников. А для этого он должен был сосредоточиться... Да, пожалуй медитация под присмотром бдительного Магнастража была хорошим вариантом. Войти в транс, узреть Силу существ вокруг, найти клонов и ввести им новые установки. При условии, что он сможет пройти через из генетически заложенную покорность и верность. На крайний случай - обратить их против друг друга. Ну а бластеры всегда под рукой - силовое решение было наименее приоритетным. Скрытно, эффективно, мирно - пожалуй ему предстояла хорошая работенка.
|
Раан изучал своего противника, точно тот был легендарным голокроном, по счастливой случайности попавшим в его неопытные руки.
- Ты предпочитаешь Макаши, как и граф, или нечто-то иное? - на удивление мягко задал свой вопрос Кевин. Конечно, он смог бы понять это и по стойке, которую займёт ситх, но тот всё не спешил. Его терзало сомнение, точно выбирать приходилось не между стилями ведения боя, а между тем упасть ли в пасть крайт-дракона или спрыгнуть с вершины небоскрёба Корусканта, без надежды уцепиться хоть за что-то. Эти метания были слишком очевидны для того, кто уже не раз задав этот же вопрос своим падаванам, и потому джедай продолжил уже куда более строго, - выбери что-то одно, если не получится, поменяешь на другое, если и этого будет недостаточно, попробуем что-то третье.
Лейн не успел опомниться от собственного предложения, как Адриан напал на него и гудящий плазменный клинок с шипением прошёл всего в нескольких сантиметрах от плеча Мастера, пока не встретил своего собрата. Тело среагировало быстрее, чем погружённый в раздумья джедай...
Впрочем, даже внезапная атака не давала юному ситху особого преимущества, и он это знал. Прошло не более пары минут, как Адриан оказался прижатым к корпусу одного из транспортников КНС и мог выбирать лишь между немедленной сдачей или смертью, которая в свою очередь стала бы бесполезной.
- Научи меня сражаться, как ты, - выпалил загнанный в угол Раан, дезактивируя свои клинки. - Я знаком с этими движениями, это был Джар'Кай, я прав?
Джедай отступил на пару шагов и опустил оба клинка к полу.
- Я больше не беру учеников, - холодно отозвался Лейн, внимательно изучая стоящего напротив него юношу, - они все имели нехорошую привычку умирать на моих руках.
- Я не собираюсь становится джедаем, - довольно яростно бросил в ответ парень, но на сей раз не рискнул нападать, - я хочу научиться сражаться лишь чтобы иметь больше шансов выжить, ты же не откажешь мне, Мастер?
Несмотря на то, что последнее слово было произнесено с явной издёвкой, Кевин опустил голову и вздохнув повернувшись к ситху спиной негромко произнёс:
- Вставай в стойку, не могу обещать, что ты станешь воином за одно занятие, но основы я тебе покажу.
Жаль, что Адриан не мог видеть лица джедая в этот момент, впрочем, по отголоскам в Силе было итак очевидно, что привычная растерянность сменилась контролируемой яростью, похоже намечались уроки чего-то куда более интересного чем подформа Нимана...
Тем временем, дроиды планомерно обходили каждый из кораблей, стоящих в ангаре и сравнивали экипаж с предоставленными им списками. Им не было совершенно никакого дела до двух ненормальных мешков с мясом, что, вооружившись горящими красными палками пытаются нашинковать друг друга на ломтики. Иногда они поворачивали к ним свои продолговатые морды и отмечали небольшие изменения.
Так, например, появившуюся на лице вечно хмурого джедая лёгкую улыбку, или озадаченность Адриана. В любом случае, семь часов перелёта пролетели для этих двоих как единый миг, что правда не отменяло факта, что обоим уже хотелось поесть и отдохнуть...
- Ты направляешь ярость не в то русло, твоя Сила расходуется напрасно, Адриан, - преисполненный боевого азарта, но уже порядком вымотанный их необычайно долгой схваткой, произнёс джедай, подходя к ситху и кладя руку ему на плечо. - Давай попробуем так... ты направишь её не на силу, а на скорость, затем использую собственное ускорение и повтори те движения, что я показал тебе. Ты изучал Атару, для тебя подобное не должно стать чем-то невыполнимым.
Раан не дёрнулся и даже не вздрогнул от подобной фамильярности. Должно быть он слишком устал, чтобы хоть как-то реагировать на фривольное поведение адепта Светлой Стороны. Но теперь он ловил каждое его слово, пытаясь проникнуться их смыслом и применить к действию.
- Хорошо, учи... - начал было он по привычке, но после, резко исправился, - ...телем вы явно были хорошим, если бы ещё я понимал, как применить то что вы говорите для Тёмной Стороны, ведь Дуку обучал меня иначе...
- Я уважал твоего наставника, особенно когда тот ещё был джедаем, - кивнул Лейн отходя назад и занимая боевую стойку, - не могу сказать, что разделяю его выбор, и да, у нас разные стили боя, но тот что сейчас осваиваешь ты, подходит для обеих сторон. Разница лишь в агрессивности и ...
Корабль слегка тряхнуло, когда он выпрыгнул из гиперокна и оказался в безграничной пустоте космоса. В это же время подошла очередь проверки транспортника, что прибыл с далёкой планеты, под названием Рейта и, кажется, что-то в списках у дроидов не сходилось, потому они стали поднимать шум, привлёкший внимание джедаев...
- Что там? - сухо спросил Адриан у одного из B1, спешащего в ту сторону с винтовкой на перевес.
- Несоответствие экипажа предоставленному списку, сэр, имеется нарушитель, найти и уничтожить! - Брякнула жестянка и направилась дальше.
- Закончим позже, - кивнул Лейн, принимая у магностража свой плащ и клинки, - сначала посмотрим, что там случилось…
|
|
Слуга не торопясь переваривал новую информацию, полученную от пожилого мага. На пути к внутренней автостоянке, Аэшма с некоторой озадаченностью рассматривал небольшой кусок из металла, стекла и пластика - смартфон. Эта вещь была в современном мире крайне полезной, а так же содержала в себе возможность связи с другими людьми. Стоило отдать должное у "мясного костюма" были довольно неплохие связи, хотя вид, как и нутро, казались демону отвратительными.
Помнящий разве что век шестнадцатый, да начало семнадцатого, когда некоторые из магов ещё рисковали всем, чтобы призвать себе на службу повелителя распутства и дьявольской удачи, лишь бы открыть все тайны мироздания, до которых им самим никогда бы не удалось добраться... Асмодей находил этот новый век довольно забавным, а полученные от Грааля знания, объясняли ему, что делает та или иная вещь. Не отставала и память тела мага легко довершавшая за падшего всё остальное, но... но ещё забавней оказалось видеть, как при нажатии на выступающий из пластиковой коробочки "сосочек", отключилась сигнализация на металлическом аналоге повозки, а боковые двери открылись сами собой, но не в стороны, а вверх.
Бесспорно это на какое-то время озадачило демона. Пусть он и понимал устройство вещей, как прошёл короткий волновой сигнал, разблокирующий управление, настроенное на голосовые связки Иерофея, но все же знать что такое секс и заниматься им - суть есть вещи разные...
- Звучит отвратительно, - честно отозвался "пожилой маг" на предложенное девушкой имя, спустя пару секунд, а затем сел в машину и устало откинулся на спинку кресла. Почему-то теперь Кастер избегал прямых взглядов. Быстрые команды и ... встроенный навигатор рассчитал всевозможные маршруты проезда к созданной для Мелании лаборатории. Но вместо радости на лице пожилого мага было крайне раздосадованное выражение. - Выбери что-нибудь другое.
Произнёс волшебник и стал покусывать нижнюю губу над чем-то напряжённо размышляя. В голове Кастера, видящего картину несколько иначе, чем девушка, покорно ожидающая решения своего спутника вёлся чёткий подсчёт магической энергии, что придётся потратить на возможность получить необходимые компоненты, а так же поиск других Слуг и Мастеров. И по всему выходило, что Асмодею просто жизненно необходима собственная "батарейка" иначе он исчезнет ещё до полуночи.
- Мы едем в отель, - холодно произнёс Димитракис, меняя какие-то настройки в навигаторе, из которого раздался приятный женский голос, советующий Аэшме повернуть налево, чтобы выехать на единственную, но уже крайне забитую дорогу, - держись за что-нибудь, это будет быстро и весело.
На лице волшебника появилась хищная ухмылка. Взревел мотор, а затем прямо перед машиной стала появляться мерцающая дорога, уводящая в небо, на высоту, превышающую обычные машины. Ещё секунда и... плавно отпуская сцепление, демон, опираясь на память Иерофея, мягко тронулся, попутно накладывая на чёрный McLaren невидимость и барьер...
-
но ещё забавней оказалось видеть, как при нажатии на выступающий из пластиковой коробочки "сосочек", отключилась сигнализация на металлическом аналоге повозки, а боковые двери открылись сами собой, но не в стороны, а вверх.
Нажатие на сосочек просто убило)
|
Асмодей спускался по ступенькам не спеша, словно растягивая момент сомнительного удовольствия от ожидания решения, которое примет девушка. Безусловно он слышал её ответ, тому, другому магу, который не зная кто именно перед ним, решил продемонстрировать демону силу и хитрость не самым достойным образом...
"Его было бы не плохо съесть, - размышлял про себя Кастер, - возможно его душа восстановит потерянные мною силы и мне не придётся прибегать к ..."
Из раздумья Повелителя Суккубата и инкубата, вывел негромкий перестук каблучков, заглушаемый алой ковровой дорожкой, устилающей мраморную лестницу.
Демон обернулся на источник звука и в этот момент в него буквально влетела та самая девушка-маг, которую Грааль счёл достойной стать одним из Мастеров. Впрочем, она тут же отскочила от него из-за чего едва не упала. Оно и не мудрено с таким-то шлейфом, взбираться по лестнице спиной...
Но Кастер был быстрее, могучие крылья подняли настоящий вихрь, но вместе с тем, дали Асмодею нужную скорость, чтобы поймать хрупкое женское тело, приобняв ту за талию и удерживая ладонью нежную спину. Собственные когти демона слегка впились в податливую человеческую плоть, выпуская на свободу пять маленьких капелек крови.
Заклинание невидимости перешло и на Меланию, сделав при этом самого Слугу видимым для девушки.
- Значит сделаешь всё, для достижения своего желания? - улыбаясь переспросил Асмодей. - Тогда почему ты не призвала меня как демона?
Он позволил девушке встать и опустился возле неё, но так и не отпустил, продолжая лениво перебирать коготками по спине, но теперь уже не причиняя никакого вреда.
- В вашем мире сотни книг, что описывают ритуал моего призыва, - продолжал Кастер, рассматривая свою добычу алыми глазами, в которых плескалась сама адская Бездна. О несомненно, он был просто нечеловечески красив, но при этом и столь же опасен. Даже аура, характерная для Слуг, не могла полностью подавить это демоническое естество.
- Как ты должно быть уже поняла, Грааль призвал меня в классе Кастера, хотя я мог прийти в этот мир как Лансер или Райдер, но, по видимому, он решил использовать мои знания магии, начиная от древнейших времён и до ваших дней. Нет! - демон приложил, к губам девушки палец, - ты не будешь говорить, но будешь слушать! Если бы я при материализации не остановил свою ауру, то и ты и твой "друг" молили бы меня сделать с вами хоть что-то из того, что мне только взбредёт в голову. Нет, это не твоя вина, почти все люди и маги современности подвержены воздействию моей ауры. Мне приходится сдерживать её, а это отнимает силы. К тому же, у меня нет стандартной для Кастера территории, она... более затратна и на неё нужны человеческие жизни и я всё равно сделаю это! Ведь ты готова на всё, ради своего желания? Даже позволить мне убивать? Или... - Слуга прошёлся по телу девушки взглядом, - или скажем разделить с тобой постель, чтобы восстановить силы, что я потрачу в бою. О, поверь, я говорю это не просто так, ты можешь стать куклой, а можешь быть моим Мастером, перед которым я приклонюсь, и всё же...
Кастер перевёл свой взгляд на одну из многочисленный картин, украшающих стены и с упоением рассматривал её пару секунд, а затем, точно что-то решив, вновь взглянул на Меланию...
- И всё же я, Асмодей, даю тебе выбор, пока ты вполне разумна и сама можешь отвечать за свои слова и действия. Станешь ли ты моим Мастером, зная, что демоническая аура может поработить тебя, а мои желания выходят за рамки отношений Мастера и Слуги, действительно ли ты готова пойти на всё? Ведь перед участьем в Войне я должен выполнить желание Грааля и развеять тьму, что нависла над Палермо?
Его золотистые волосы пахли полынью и грейпфрутом, а ткань дорогого, но не современного камзола мягкой и тёплой. От камней, что украшали всю его одежду, включая странную диадему, шло слабоватое свечение, говорящее о полной зарядке и готовности в любой момент отделиться от удерживающих креплений и атаковать указанного хозяином врага. А ещё немногим погодя девушка почувствовала лёгкую щекотку в районе плеча. Это одно из крыльев, которыми Асмодей точно оградил их от окружающего мира, коснулось её своими чёрными пёрышками. О, без сомнений такое хотелось попробовать на ощупь. Человеческое любопытство просто не знало понятия о страхе и границах дозволенного, ведь это настоящие перья, но чёрные и они точно поглощают окружающий свет, даже то сияние, что идёт от золотых волос их демонического носителя. Если сопоставить рост Демона и обычного человека, то он был лишь немногим выше большинства мужчин, но отнюдь не дотягивал до стандартов НБА. Скорее как и полагалось демону соблазна, был создан для искушения и пробуждения потаённых желаний, нежели для восхищения или примитивных человеческих игр.
|
|
"Еще один паршивый день."
Именно с таким лозунгом начинает день великий человек, достигший дна. Сквозила ли в голосе отчаяние, осознание тщетности своего существования? Нет. Кто угодно мог так думать, но не Имхотеп, Хранитель Истории и носитель почетного титула "Древний". Настолько почетного, что его обладатель вынужден жить как отшельник от мира магии. Жить в лачугах и дешевых мотелях, питаться практически любой доступной пищей, не знать ни мыла, ни достатка, ни ласки женщин... И быть этим довольным.
Имхотеп обладал редким даром - искусством биомансии, которое он совершенствовал столетиями, что даже смог частично обуздать и эфирную плоть. Куда уж до ощущений простых существ, где всякая крыса способна обеспечить столь необходимую биомассу и энергию, пусть и в ничтожных количествах, которых легко не заметить? Что уж говорить, если собственных отходов павонид не видел со времен Карла Великого? И все равно - день паршивый.
В Марсалу павонида привела его вечная работа по защите людей. А именно - маленький слух о ковене некромантов. Конечно, можно было бы легко его проигнорировать, если бы не два фактора. Первый - Юсуф Сарду, имя высшего вампира, которое не могло звучать в пустом разговоре. И второе - предчувствие беды, не раз спасавшее Имхотепа и помогавшее ему в прошлых делах по поиску и ликвидации всякого, угрожавшего равновесию. Работа, больше подходящая экзекутору. Не странно ли, что маг выполняет работу святош, которым дай повод ддя сжигания очередной ведьмы? Нет. Ибо есть такие вещи, о которых лучше никому не знать, кроме архивариусов Ассоциации. Именно поэтому Имхотеп пришел сюда - в поисках зацепки.
Издали его можно было принять за автостопщика или бедного путешественника - ношенная толстовка, такие же ношенные джинсы, потертая и удобная от времени обувь типа кроссовок, и весьма увесистый рюкзак. В отличии от бездомных, на одежде не было никаких следов грязи, разве что пыль от дороги, а также полное отсутствие запахов, в том числе и пота. Хотя откуда ему быть, если он регулировал тепло иначе...
Подтверждением опасений стал чей-то встревоженный возгас, а затем и крики. Поморщившись от шума, египтянин продвинулся немного левее своей позиции, дабы лучше видеть происходящее. А смотреть было на что. Не каждый день увидишь, как из земли, аки шатун, вылезает здоровый вопящий негр! В прочем, с цветом кожи кожи он погорячился - она была не намного темнее его собственной. Если у Имхотепа кожа имела бронзовый подоттенок, то у незнакомца он был ближе к обожженой темной глине. Едва ли кого заинтересуют такие тонкости. Всех больше удивлял факт наличии кучи золотых побрякушек и одной набедренной повязки. Золото даже вросло в лоб...
Слова, прозвучавшие далее, практически сумели удивить павонида. Это были слова его родного языка, на котором от силы могли говорить лишь несколько десятков человек по всему миру! Поражало и сказаное... Амон Ра. Божество Солнца и один из высших богов Египта. Некогда за подобное святотатство Имхотеп сплавлял человека в ком, оставляя в живых. Сейчас же его больше интересовала правдивость Амона, и он был разочарован. Нет, его бывший господин не говорил такие вещи. О каком царстве огня мог говорить один из хранителей его мира, пусть веры в которого больше не было? И почему он столько времени провел под камнями? Что же, вопросы без ответов. От гиганта мало что могло оторвать, столь специфичным зрелищем он был. Разве что пылающая боль на шее, сопряженная короткой судорогой подключения к его магическим цепям. Лишь однажды он испытывал такое, и подобное не забывается. Началась Война за Грааль, и он был избран Мастером.
-Отлично, и что дальше...- успел проронить хриплым голосом маг, когда на сцене появилась новая фигура.
Поначалу Имхотеп принял его за ангела, отчего начал было подготовку к изнурительному бою. Лишь спустя мгновение он расслабился, разглядев далеко не ангельский атрибут - изащные рога. Как показывала практика, лучше иметь дело с коварством демонов, чем праведностью ангелов, особенно в случае давней охоты на тебя. И пусть тот инцидент разгладился, Имхотеп не забыл его. Следуя этикету, маг обнажил лицо, открыв миру свою лысую татуированную голову, не отрывая желтые глаза от демона.
"Три пары крыльев... силен. Один из высших. Не Велиал, точно не Самаэль. Люцифер? Асмодей? Хм, мало я имел с ними дел, чтобы запоминать лица. И почему он остается с лицом ангела?"
О природе данного Слуги поведал сам демон, да окружающие его люди. От фигуры исходила аура совершенства, соблазна, порока...
"Жаль, что я стар. Будь на тысячу лет моложе и в нормальном теле - сам бы ходил как собачка."
-Мое имя - Имхотеп, демон. Если не затруднит, назовешь свое имя, лорд порока?-
|
Новый день начался до неприличия хорошо. Настолько, что Альваро просто не верил в происходящее. Даже его хозяин пребывал в хорошем и слегка мечтательном расположении духа, вот уж, что воистину великая редкость. Если бы на небе появилось хоть одно облачко, то Гарей без сомнений решил бы, что из него пойдёт дождь.
Впрочем всё прояснилось несколько позже, когда выяснились детали предстоящего съёмочного дня.
"Пляжи, песок, тёплое солнце и ледяная после циклона вода. - Юноша шумно вздохнул, накидывая поверх хлопковой рубахи короткий жилет. - Завтра буду валяться с температурой, снова!"
Его взгляд упал на небольшую коллекцию магических камней, которые в сущности не требовались на съёмках, затем на ключи и кредитку, которые перекочевали в карманы, вместе с подаренной Билалом зажигалкой и пачкой сигарет. Странные и бесполезные вещи, разрушающие и отравляющие организм, но этот пройдоха так любил, когда Альваро давал ему прикурить и поджигал сигарету, что готов был растаять, точно мороженка. Не то чтобы это было тем, что нужно и можно использовать, но возможно, однажды этот наёмник решит вмешаться и Альваро избежит наказания от своего хозяина?
Начало съёмок как всегда пришлось на полдень. Не сказать, чтобы жара доставляла молодому магу хоть какие-то неприятности, более того он казался свежим, точно только что принял прохладный душ. Девушки закончили наносить лёгкий макияж, делающий глаза чуть более выразительными, и тонирующее средство, снижающие число бликов от солнечных лучей. Прошёл отсчёт и началась игра...
Как всегда все вели себя крайне лицемерно по отношению к тому, какими они были в жизни, особенно он...
Гарей улыбнулся Лулу своей очаровывающей улыбкой, той самой, что заставляла его поклонниц сходить с ума раскупая выходящие ограниченными тиражами альбомы, фигурки и прочую относящуюся к шоу ересь.
Согласно роли предстояло сказать нечто вроде "Конечно, если ты сможешь развлечь меня", но слова застряли на полпути. Альваро пришлось резко закусить губу, чтобы не подавать виду, однако он все равно выглядел немного расстроенным и несчастным.
Причиной стали Командные Заклинания, что подобно раскалённому металлическому пруту тянулись к его Магическим Цепям. О Эми прекрасно постаралась, когда вырезала их что называется "с мясом", вот только теперь эта прослойка прорастала вновь, причиняя своему владельцу ужасную боль, однако при всём при этом нужно было резко выйти из положения...
Рванув девушку к себе и нагло захапав её в собственные объятья, Создав хищное выражение лица Альваро промурлыкал:
- А может мы пойдём на пляж лишь вдвоём с тобой Лулу-тян?..
Примерно в этот момент, когда раздались одобрительные возгласы режиссёра с неба упало нечто, носящее в себе просто невероятное количество Праны.
- Не смотри на него! - довольно требовательно произнёс молодой маг, закрыв испуганной девушке глаза, а уже мгновением позже послышался его неразборчивый шёпот...
Не желая паники и шума, что может привлечь ещё больше посторонних Альваро прибег к строковому заклинанию, что с наибольшей вероятностью справится со всеми присутствующими во дворе людьми. Магические Цепи отреагировали мгновенно прогоняя по телу собственную энергию жизни юноши, которая должна была слиться со стихиями, превратившись в настоящую магию...
Уже после первой строки хрупкое тело девушки обмякло, став послушной куклой в руках мастера марионеток.
Гарей воспользовался поднятой пылью, палящим зноем полудня и огромными бутылями с водой, заготовленными для омовений после солёной морской воды.
Пыль вошла в лёгкие вызвав вполне естественный приступ удушья, а вода обратилась в густой туман, не дающий рассмотреть ничего далее собственной руки, а ещё через пару строк все, кто не был достаточно силён или проворен, чтобы защититься попадали на нагретую солнечными лучами плитку двора, погружённые в глубокий сон...
|
Дюрран, как и большинство использующих Силу, медленно закрыл глаза и погрузился в потоки, сосредоточившись на предстоящей задаче. Правда, что-то пошло не так, вернее, сам ситх так и не понял, что именно случилось.
Такое бывало крайне редко и началось лишь на этой планете всего с месяц назад. Да, благодаря Демаголу, тёмный лорд списал это на мозговых червей, но…
Непонятная, неведомая, но поистине потрясающая сила, вновь мягко, точно любящая девушка, коснулась сознания и перехватила контроль над потоком, дав Дюррану возможность наконец-то немного отдохнуть. Закрывшиеся веки ситха затрепетали и вновь открылись, вот только теперь взгляд, скрываемый ими, просто не мог принадлежать человеку, разве что… рептилии. Вертикальный зрачок-щёлочка и радужка глаза, напоминающая свет заходящего за горизонт светила. Не такая яркая как звезда, но не менее захватывающая и пленяющая.
Пусть лишь на короткое мгновение, но Кайлен словно изменился, приобретя какой-то непередаваемый шарм. К нему хотелось прикоснуться, быть рядом, ощущая защиту этого создания и купаясь в лёгкой феерии, что оно излучало.
Это чувство было новым и для Мары. Да, Хранитель был подобен этому созданию, но он был всё равно другим. Холодным точно дальняя звезда, что хоть и горяча внутри, но её свет не греет. Здесь же было всё с точностью наоборот. Точно ты находишься возле источника пламени, но внутри ощущаешь спокойствие, точно плывёшь по мерному течению огромной реки, имя которой – Мироздание.
Однако все эти ощущения пролети всего за пару мгновений, пока цвет глаз лорда Дюррана не приобрёл прежнего оттенка, цвета серебра, а поток Силы, что он удерживал, и сводящая с ума аура не выровнялись, став стабильными, но от того не менее действующими. Трудно объяснить, что именно произошло. Но по виду слегка дрожащего и закрывающего глаза ситха, можно было сказать, что он не справился с нахлынувшим потоком в первое мгновение. Да, Кайлен не издал ни единого звука, но маленькие серебряные капельки крови, весело сбегающие вниз из уголков губ, могли сказать Маре о многом, если бы она только это помнила…
Да, ситх не солгал. Сара действительно ничего не почувствовала, кроме первого, слегка царапающего прикосновения иголок к своей нежной коже, но оно скорее было приятным, нежели болезненным. А самое необъяснимое – так это то, что следом за иглами не оставалось следов. Раны, нанесённые ими, тут же исцелялись.
|
|
Ледяная волна окатила съёжившегося под одеялом Тсунео, стоило ему окончательно проснуться. Рука побледневшего мальчишки сжалась под подушкой так крепко, что, казалось, ещё немного — и мышечные нити лопнут от статичного напряжения. Как будто Ебака раз за разом проигрывал в голове то, что могло случиться секунду назад, и всё сильнее пытался остановить так и не начатое движение. Вопреки обыкновению, он даже не начал отбиваться от ягодной интервенции в нос.
«Ксо...»
Словно мало ему досталось, пластиковый кирпич у изголовья заиграл первые аккорды Forgivable Drown. Не то чтобы ставить пост-хардкор на мелодию будильника было хорошей идеей, но из-за таких снов (и таких сестёр) Ебака Тсунео предпочитал просыпаться резко, быстро и надёжно. Почти как выстрел из «Глока», только наоборот. Тут коленка тринадцатилетнего повелителя миров неслабо прошлась по братским рёбрам, и Ебака узнал нечто новое о «резко, быстро и надёжно». Спасибо Будде, что хотя бы песня этим утром начиналась негромко.
— Отстань! — вяло запротестовал школьник, стараясь поскорей спихнуть дрожащий голос поглубже в горло. — Эй... сколько вообще... а, вижу. Эй!
Леденец в очередной раз ткнулся в лицо Ебаки, и сперва нос Тсунео, а затем и владелец носа смирились с неизбежным: с наступлением дьявольского как... как... — о, прекрасно! — как дьявол первого апреля. Ещё несколько секунд школьник тупил, прогоняя из памяти тревожный образ разрушенной пустыни, а потом с сонной улыбкой ухватил сестру за локоть. Та без труда вырвалась, в очередной раз доказав Тсунео, что Аюми — не человек. Ни один муж или женщина, а тем более старец или ребёнок, не способны носиться по дому с утра пораньше с таким завидным проворством. С другой стороны, когда, как не в первый день старшей школы, узнавать, что твоя сестра проклята энергетиком «Миракл Боди»? Всё логично и закономерно.
Первый день старшей школы.
«Да, точно. Вот я влип».
Надо сказать, что эта мысль подействовала намного лучше — рогатая тень исчезла, а распахнутое окно прекратило вызывать дрожь. Тсунео встряхнулся и с некоторым трудом прохрипел:
— Лучше выруби будильник, великий демон. Ну, если хочешь, чтобы владыка тысячи легионов и дальше мог скакать на сломанных рёбрах собственного миньона.
Под конец голос Тсунео звучал почти нормально. И даже улыбка перестала быть такой ошалелой. Обычный парень, обычный сон, обычная сестр... нет, это звание ей ещё предстояло заслужить. Мальчику почти удалось убедить себя в нормальности пробуждения и убрать руку из-под подушки. Только вот блеск солнца, отражённого в зеркале очков, стоял перед глазами Тсунео ещё несколько долгих секунд. И где-то там, в глубине души, Тсунео знал, что сон не был сном. Он знал, почему худой человек не верил в чудеса. Знал, что позади тогда стоял ещё один, всегда говоривший с акцентом. Но этому знанию не было пути в новое учебное утро: сейчас Тсунео предстояло спасать свои рёбра.
|
-
«Я знал таких парней. Они говорили всем, что всё в порядке, но на самом деле они так и не вернулись из Вьетнама».
Понравилось. И просто хороший пост, и хорошая анимешная аллюзия на ПТСР — эта шутка прямо просилась сюда. :)
-
Супер (+)
-
Хм... Ещё один демон в городе. Надо собрать свой клан демонов
|
...Пулеметная команда белых, поливавшая свинцом Баньши, не заметила приближения своей смерти в лице Чепая. И когда Рыцарь Революции уже заносил свой гибельный клинок, было уже слишком поздно что-то менять. Командир расчета, мгновенно побледнев, крикнул: "Разворачивай!!!" - но наводчик успел только увидеть в сетке прицела огромный силуэт всадника с шашкой наперевес. А потом несколько ударов бритвенно-острого клинка отправили белогвардейцев в иной, возможно лучший мир.
Ксюха же продолжала увлеченно расстреливать Барона Рвангеля, что пытался улепетывать к спасительному дирижаблю. Пули дробили деревянный настил площадки и высекали искры и каменную крошку из кладки крепостных стен, рикошетили от доспехов беляка, но минимум дважды Рвангеля мотнуло в сторону от попаданий. Рядом с Баньши вскинул винтовку, не знавшую промаха, Нелюбин - грохнул выстрел и еще раз споткнулся, едва не упав, Белый Барон.
Но то ли дрогнула рука Комиссара Сухова, то ли падение Барона помешало точно вогнать пулю ему в спину, однако выстрел из комиссарского "нагана" прошел мимо цели. Могли бы побледнеть Восставшие - побледнели бы. На последнем издыхании, волоча простреленную ногу, Рвангель почти добрался до дирижабля.
...Тем временем некроармеец Лисеев играл в кошмарные "кошки-мышки" с грифоном, что охранял причальную мачту. "Была не была!" - и Восставший ринулся к механизму, что удерживал причальные "концы" дирижабля. Пронзительный клекот Грифона и отсветы багровых небес на мгновение закрыла черная тень. Лисеев вжал череп в плечи и рывком с перекатом бросился вперед - и когти грифона проскрежетали по камням площадки. Вскочив на ноги, Лисеев схватился за рычаг механизма и только сейчас понял, что столкнулся нос к носу с Профессором Преображенским, что также решил рискнуть своей не-жизнью и отрезать барону путь к отступлению.
Секундное замешательство и пристальный взгляд друг на друга, а потом на разворачивающегося в небе на новый вираж грифона - и дружный рывок рычага!
...Загрохотал, вращаясь, освобожденный ворот механизма, а дирижабль, лишившись своего "якоря", резко качнулся и поплыл прочь от причальной мачты. Стоявший на самом пороге спасения Рвангель, похоже, не ожидал такого поворота событий. Барон словно остолбенел, а потом воздел кулаки к небу и обрушил на команду дирижабля проклятия.
- Ублюдки!! Мерзавцы!!! Вернитесь, заберите меня отсюда!!! - но очень скоро голос Рвангеля заглушил грохот винтов дирижабля. Похоже что капитан воздушного корабля и его команда решили, что уже достаточно рисковали ради спасения Барона и что пора спасать свои собственные жизни. Проще говоря - предали своего хозяина. Всадник на грифоне также метнулся прочь и последовал за дирижаблем.
Провожая остекленевшим взглядом удаляющийся дирижабль, Барон обернулся, попятился и едва не рухнул с причальной площадки - теперь он остался наедине с целой армией Восставших, захвативших Орлиное Гнездо. Он будто бы хотел что-то сказать, но в горле пересохло и вместо гордой речи вырвался какой-то жалкий всхлип или кашель. Восставшие переглянулись - Лисеев и Нелюбин клацнули затворами винтовок, Баньши зарядила новый диск в своего "Ванечку", конь Чепая забил когтистым копытом, а Комиссар без лишних слов поднял револьвер, уставив его черное дуло в голову Рвангеля.
- Я... - начал было Барон.
- Именем Революции! - тихо произнес Сухов и нажал на спусковой крючок. Пуля комиссара пробила череп Рвангеля и от сильного удара он пошатнулся. С выражением безмерного удивления на холеном лице, Белый Барон по инерции сделал шаг назад и уже мертвое тело полетело в бездну с огромной высоты причальной площадки на самой верхотуре донжона.
Всё было кончено - и только сейчас Восставшие из Части Особого Назначения осознали, какие тяжелые потери понесли они сами и сколько полегло некроармейцев на подступах к крепости. Все пространство перед стенами было усеяно темными фигурками пехоты и дымящими остовами техники. Однако замок был взят и все его защитники перебиты - и, словно уловив общую на всех мысль, Лисеев забрался на верхушку причальной мачты и укрепил на ней Черное Знамя, которое затрепетало на ветру под багровыми небесами.
- УРРРРРРРРАААААААААААААААА!!!... - прокатилось по всей крепости и за ее пределами.
- ХШШШШШШШШСССССССССС!!!.... - поддержали всеобщее ликование древние Восставшие, что освободились из своей посмертной темницы.
В багровых небесах мелькнула молния - и ее сполохи словно проявили гигантский портрет Иль-Йича, который приложенной к черепу костяной дланью салютовал своему воинству, приветствовал и благодарил его. И каждый Восставший на всю оставшуюся вечность запомнил эту минуту, когда ощущение единства с товарищами было абсолютным и непобедимым - и это Черное Знамя, что развевалось над руинами Орлиного Гнезда.
Позже было много славных и торжественных событий. Была победоносная, хотя и кровопролитная борьба с интервенцией Константы и Рейха, с мятежными атаманами, с предателями внутри самой Партии Смерти. Был великолепный в своей суровой простоте и грозной слаженности Парад Победы в столице Республики. Были новые звания и награды, новые должности и назначения. Были улицы, площади, школы и заводы, названные в честь павших воинов. Некоторые из Восставших (например Чепай, Сухов и Преображенский) даже встретились с Иль-Йичом лично, хоть и при самых различных обстоятельствах.
Но именно эта минута объединила их всех так прочно и нераздельно, что даже тьма окончательного посмертия не сумеет разрушить это непобедимое "МЫ", раздробить на множество мелких "я". И именно это стало самым великим достижением Иль-Йича, более могущественным, чем любое заклинание, чем грозный "Белый Колокол" или канонада тяжелых орудий, - чувство товарищества и единая воля народа, неведомые прежним режимам и эпохам. Победы Восставших многие воспринимали как конец света и гибель человечества, но на деле это был рассвет новой эры, восход светила Нового Мира - Солнца Мёртвых.
-
И завершилось. Спасибо за игру.
-
- УРРРРРРРРАААААААААААААААА!!!... - прокатилось по всей крепости и за ее пределами.
- ХШШШШШШШШСССССССССС!!!.... - поддержали всеобщее ликование древние Восставшие
ХШССССС! Спасибо за игру! :)
-
Было весело! Спасибо, мастер!
-
+ просто за игру.
Всё было классно!
-
потрясающе
-
ЗА красивое завершение столь трудного модуля
|
Меньше всего в розданных приказах вопросов возникало в отношении Ценных Указаний отданных Президенту и Роже, ибо работы у них был еще непочатый край, и в каком направлении оной заниматься они примерно представляли. Засим, наверно наиболее мудрым решением было не особо им мешать этим заниматься. Не возникало особого недопонимания и с Агентом Нежалко, для которого фильтрация информации была все таки основной профессиональной деятельностью, и хотя объемы предстоящей работы не внушали ему особого оптимизма, но ему по крайней мере не придется изобретать велосипед из запчастей для миксера. Хотя, конечно, пока он сидит на этой задаче, вероятность того, что он сможет активно «прикрывать» Мафиози, была не слишком велика.
Последний, к слову, против того, чтобы отправиться на большую землю, добывать обратно «наследство» Руматы особых возражений не имел, однако, возможно, было бы хорошей мыслью его перед этим как следует экипировать. Сам к семье Чивалдори он отношения не имел, и в «этих ваших магических штуках» понимал ровно ничего, в виду чего если отправлять его «как есть» уплывет он очевидно в компании только верного пистолета, бронежилета скрытого ношения, ну и некоторого количества своих «парней» которых успел завербовать тут. Вполне достаточно для организации небольшого нелегального бизнеса, кто спорит, но только при условии, что им не заинтересуется какая-нибудь «рыбка» из пруда покрупнее. И возможно, нужно было дать ему более подробные инструкции по поводу приоритетов его деятельности. Восстановить влияние на всех фронтах в короткие сроки было бы довольно малореально, и потому, стоило пожалуй определиться с основным направлением того, на каком виде «профита» нужно было сосредоточиться в первую очередь. «Чистый нал в баксах», «поставки контрабанды», «информация», «силовое влияние»?
Схожие вопросы возникали и у Генерала. С порядком на базе у него все обстояло довольно таки радужным образом в виду того, что средства на поддержание оного Рожа с Президентом ему зажимать побаивались, и военная база представляла собой один из наиболее стабильных участков острова. Ракеты там большей частью все уже были посчитаны, и сохранять этот порядок в дальнейшем, кажется особой проблемой не было. А вот в том куда «двигаться дальше» возникал ряд серьезных вопросов относительно того, где это «дальше» расположено и какими средствами к оному будут двигаться. Не будучи человеком глупым, Генерал на примере показанного Сэтом и бескровного захвата флотилии легко пришел к выводу, что его данные о «современной» войне несколько устарели, и хотел бы получить информацию о том, с чем предстоит столкнуться в будущем, и на что при этом можно будет против оного будущего положиться. Не факт, что это были срочные вопросы, но скорее всего, довольно важные.
Некоторые же «сложности», если можно их так назвать возникали с Каперангом Моррисом и его людьми. Уровень лояльности оных пока был мягко говоря не слишком высок, и Каперанг считал он себя скорее «союзником» или даже «покровителем» новообразованной республики, а отданные «приказы» воспринимал в лучшем случае как не слишком настойчивые рекомендации. В связи с чем, если не заняться этим вопросом тем или иным образом, «флотские» скорее всего, будут заниматься тем, чем захотят сами. Не то, чтобы в данный момент это было такой уж большой проблемой, учитывая, что срочных указаний у Сэта для них все равно не было. Но в последующем наверно может ей и стать.
Переходя к магической фигне во всем ее многообразии, стоило отметить, что с Жрецом, являющимся как довольно опытным наставником, так и профильным специалистом по теоретически доступному Сэту колдунству, ему довольно сильно повезло. Что, впрочем, не отменяло того факта, что стать великим магом, даже имея огромную бочку в короткие сроки, мягко говоря сложно, и «экспресс-курс» который мог преподать ему любитель проклятий, заключался в основном в том, чтобы овладеть магическими манипуляциями чем-то одним, где-то на уровне послушника. Что, впрочем, уже позволит прилично так колдовать, наглым образом подменяя тонкость воздействий грубой силой и наплевательским отношением к коэффициенту полезного действия.
Так же, это подразумевало необходимость определиться и с «доменом» Сэта, который будут плотно изучать. В ассортименте были «песчаные бури», представлявшие собой несколько специфический но в целом довольно обычный вид классической элементальной магии, «воинская ярость» варьирующаяся от примитивного заклинания всеобщего бешенства, до довольно широкого спектра поддержи своих войск, познания в которой у Жреца были не слишком то велики, но вполне достаточны для «базового» образования, и «смертоносные болезни и бедствия» в которых Жрец напротив, разбирался очень даже неплохо и после «базового» курса мог дать и «расширенный». Что касалось «хаоса», являвшегося судя по всему способом странным образом делать непонятную фигню, то в ней Партиарх, по крайней мере если верить его словам, увы не разбирался. И кроме того, выразительно поглядывая в сторону разрушенного Ираклиона, сильно сомневался что эта та вещь, с которой стоит экспериментировать имея в запасе много магической дури и мало навыка.
* * *
Между тем, Зампоштук, судя по всему, воспользовавшись тем, что все были довольно таки здорово заняты, уединился с сумкой Как-Его-Там-Арчера, на предмет изучения оной, и ее продукции, в буквальном смысле замуровавшись в своей лаборатории посредством тяжелого запора. Что было довольно таки интересным и продуктивным занятием, хотя и вызывало периодически желание разбить лоб о ближайшую колонну.
Посредством осторожного, и слава богу, что осторожного изучения оного артефакта, помимо уже известного факта о том, что делал его какой то чертов идиот, вооруженный тем не менее поражающими воображение технологиями, удалось выяснить, что сложность задачи по тому, чтобы «Сумку» сломать Дарен слегка переоценил. То есть, поломать ее физически, конечно, было довольно сложно. А вот испортить механизм воплощения, неосторожно поковырявшись в оном – довольно таки в силах скромного артефакта. Что приводило к мысли, что «привешивание» формул в механизм колчана идея далекая от гениальности, и в образных терминах, сравнима с желанием скрестить узкоспециализированный сверхсовременный 3Д-принтер настроенный на один вид продукции со швейной машинкой его бабушки, для того, чтобы тот заодно еще и крестиком вышивал. То есть, вне зависимости от успеха – предприятие слегка сомнительное, учитывая что возможность обустроить отдельную «производственную линию» по зачарованию уже готовых частей привычными средствами, никто вроде бы не отменял.
Разборка дротиков на куски оказалась куда более перспективным направлением. Для осуществления оной, правда, необходим был достаточно качественный инструмент, которым можно было бы «пилить» не являвшие собой образец хрупкости дроты, но к счастью, эта проблема решалась наличием в арсенале приволоченных Великим Божеством штук меча Какой-То-Там-Сейбер, представляющего собой обычный острый лом без какого либо зачарования, но прочный и хорошо держащий форму. Присобачив оный к отбойному молотку можно было получить нечто вроде электролобзика, что и позволило бы производить желаемый распил.
В результате, помимо удобных «брусков-батареек» из дротиков удалось получить так же и их «наконечники», являющиеся в некоторой степени концентраторами пригодными для направленного выведения имеющейся энергии и после некоторой возни с метафорической «отверткой» могущие даже служить «стволом» для ручного оружия средней дистанции. Из плохих новостей было то, что никакой изоляции в «батарейках» предусмотрено не было, и расчитанны они были, судя по всему на то, что у того, кто держит копье рука прочная и скорее всего иммунная к стихии которой то запитано. В результате чего, попытка просто держать в руках «красивый брусок» бездарем, гарантированно приведет к контактной разрядке с неприятными и скорее всего летальными последствиями для последнего. В общем, с конструкционными решениями предстояло еще солидно повозиться.
Второй проблемой, возможно даже более солидной, в виду того, что как бороться с отсутствием «защитных кожухов» Макхири более менее представлял, было то, что рук у него в наличии было только две, и на то, чтобы участвовать во всех «производственных процессах» их явно хватало с большим трудом. Организовать штучное «производство» для конкретных лиц, пожертвовав на это если и не всем, то большей частью своего времени он еще был способен, но поголовное вооружение бездарей магическими игрушками или сборка оных же «на экспорт» в приличных количествах были несколько за гранями его возможностей.
Небольшое количество «рабочих рук» можно было позаимствовать у Учителя, из числа «менее перспективных» учеников оного, но тех тоже было не то чтобы много и в данный момент, тому и самому явно их нехватало. Бездарей же к работе над созданием артефактов приставить было не то, чтобы совсем не реально, но требовало как то решать проблему того, что ни видеть ни взаимодействовать с магическими контурами иначе как, получая от них поджаривающий разряд, ткнув не туда неумелыми граблями они были не способны, что возможно было не больно то легче. А поиск и обучение перспективных кадров не только никогда не входили в число талантов Артефактора, но и обещали занять приличную кучу времени, даже если удастся уговорить Учителя все бросить переключиться на оные.
|
После появления в комнате вампира Эльзария застыла точно статуя. Могло даже показаться, что жрица и вовсе потеряла дар речи. Во всяком случае её поведение стало крайне непонятным для окружающих и у того были довольно веские причины. Крaупф узнала незваного гостя. О, она видела его уже не раз, но так близко... впервые.
- Древний, - едва слышно прошептала женщина, которую до сих пор было так просто спутать с молоденькой девушкой. Глаза жрицы блестели. Она не отменяла заклинание лишь потому, что попросту забыла о нём, даже о той усталости, что мощь силы Единого обрушивала на её хрупкие плечи, стремясь раз за разом попросту поставить Эльзарию на колени.
- Альхейм, - вновь подала голос девушка, в какой-то момент сочувствовавшая себя такой слабой и беззащитной, что не нашла ничего лучше, чем спрятаться за своего защитника. – Вампир, он наш союзник.
Крaупф сама не верила, что произнесла это, она не знала как объяснить тому же Разиэлю, почему нужно защитить нежить, которой по всем канонам Святого Ордена нет места в этом мире.
Она была ещё девочкой, когда впервые встретилась с Древним вампиром. Это было так давно, словно в совсем иной жизни. Той, где, как казалось окружающим, белые мраморные плиты острова никогда не оскверняет своим присутствием нежить и всё же... именно его она видела – чёрную ворону, волка посреди стада восторженный послушниц, облачённых в белое, слетевшихся к этому монстру точно мотыльки на огонёк. Это был проклятый дар, уже тогда Эльзария знала о нём, знала, что вампиры сродни суккубам, что поглощают не только кровь, но и души своих жертв. Так гласило писание. Вампир был прекрасен, как и сейчас. Минувшие пятьдесят лет никак не отразились на нём, разве что сделали его сильнее, но важно не это...
Девочка сидела на дереве, с книгой в руках. Она часто убегала туда, в тишину и приветливую тень лийфового дерева, чьи листочки дрожали даже от самого малого дуновения ветерка. Трудно сказать, что произошло в тот момент. События стёрлись и померкли со временем, но одно она запомнила совсем точно, то с какой скоростью вампир оказался возле неё, падающей вместе с веткой вниз. Глаза цвета ртути, в которых читалась неведомая, на тот момент, ребёнку печаль и удивительно тёплые для мертвеца руки, что держали её, словно божественный дар. Через мгновение всё это превратилось в какой-то хаос. Двое инквизиторов приставили к шеё вампира освещённые клинки, они что-то сказали ему, но Крaупф уже не помнила этих слов. Она не понимала что происходит, не понимала, почему Древний, спасший её убил двоих служителей ордена, почему вокруг стало внезапно так много крови, почему белое окрасилось в алый, почему...
Лишь многие годы спустя Эльзария смогла выяснить имя спасшего её вампира, выяснилась и причина, что всегда омрачала нежное личико жрицы. Ведь её хотели убить её же братья по вере, а спас монстр, которых жрица поклялась уничтожать. И ладно бы только это...
Помотав головой, точно отрицая прошлое и возвращая себя в настоящее, Святейшая погасила все заклинания, давая нежити свободу к действиям.
- Отзови своего демона, убийца, - довольно холодно произнесла жрица, - этот вампир принадлежит Ордену Святого Престола. Его нельзя убивать.
|
|
|
Люди-половинки. Бета.
Глава 1. Проклятье близнецов.
Двери открылись и в вагон весело запрыгнул высокий кудрявый блондин в неопрятной, но добротной одежде. Вместе с ним в вагон запрыгнула и музыка. Подобное появление не могло не обратить на улыбчивого мужчину внимание. В конце концов, это ведь вагон. Такое настроение в понедельник? Невиданно!
Поймав на себе взгляд вечно красных глаз симпатичной девушки-гуля, блондин улыбнулся в ответ и подмигнул. Казалось бы, чего в этом странного? Гули уже лет двести, как не охотятся на людей, и нет ничего странного в том, чтобы вечерком довольному, слушающему музыку мужчине улыбнуться и подмигнуть прелестной хищной незнакомке. Тем не менее, странность была. Дело в том, что мужчина слушал не абы какую музыку, а стандартную мелодию звонка от фирмы Доки-Доки.
- Может, выключите шарманку? - слегка раздражённо спросила девушка.
Мужчина слегка поднял брови, после чего подался вперёд и вытащил из уха невидимый под кудрями беспроводной наушник.
- М-м-м, что?
Пазл в голове у гуля сложился. Недовольное лицо смягчилось, и девушка просто молча кивнула на пояс мужчине, где тоненькой голограммой сверкал мобильный.
Осознав, что всё это время он был причиной для беспокойства окружающих, мужчина виновато ойкнул, и сорвал с пояса мобильный. Телефон был не особо новый, но ещё года три назад был флагманом. Крупный корпус, слегка длиннее шариковой ручки и раза в два шире. Для тех, кто ценит, когда техника приятным весом оттягивает руку вниз. Блондин пробежался взглядом по тексту голограммки, после чего раздражённо ткнул на кнопку приёма звонка большим пальцем.
- Алло? Что вы там сломали? - он сделал несколько шагов в сторону от девушки-гуля и остановился рядом с интерактивной рекламмкойглавного спортивного события этого лета. Олимпийских игр. Рекламировали их, традиционно, две самых популярных девушки в Элой. Голубоглазая блондинка принцесса Олива и жгучая брюнетка принцесса Гибискус. Несмотря на подтянутость и стройность принцесса Олива была не самым спортивным человеком в мире, однако, она была любима народом. Да и в розовом спортивном костюме она смотрелась ничуть не хуже, чем её бойкая сестрица. Обе принцессы весело подмигнули мужчине, когда он оказался рядом. Правда, блондин на всю эту интерактивность никак не отреагировал.
- Да ничего мы не слломали! Этот твой теллекинетический погррузчик с ума сошёл! Он жонглирует балллонами с водой!
Сказать, что блондин удивился, значило бы ничего не сказать.
- Что значит “жонглирует”? - переспросил он.
- То и значит, Иоллай, он жонглирует. Подбррасывает и ловит! Хочешь, перрейдём в режим видео и ты сам всё увидишь?
- Кнак, - выругался мужчина, после чего отвёл трубку от уха и щёлкнул режим видеозвонка. Маленькая компактная голограммка сразу превратилась в голограммку побольше. Небольшое окошко в другой мир. Окошко, в которое можно было увидеть, как тяжеловесные девятнадцатилитровые баллоны воды взлетали вверх, на уровень третьего этажа, после чего летели вниз, тормозили в полуметре от бетонного пола, после чего отдлетали в сторону и пытались вернуться обратно, на высоту третьего этажа. - Какого жала?! Всё ведь тестировали?!
- Это ты мне скажи, какого жалла, - раздражённо ответил орк-кладовщик, которого, при желании можно было увидеть в кадре. Совершенно стереотипный орк. Большой. Загорелый. Лысый. С выпирающими из-под нижней губы клыками, которые некоторые зовут бивнями, за схожесть с кабаньими бивнями. - Я бы выключил эту хррень до завтра и мы бы с паррнями по-старринке загружались бы. Но ведь тогда все балллоны попадают!
Это да. Материальный ущерб будет тот ещё. По тысяче драхм каждый баллон. И это сам баллон, не считая воды в нём.
- Так… помолчи, я думаю, - блондин прищурился. - В этом всём есть система. Я пытаюсь понять, о чём он думает… хм… ну, ловит он баллоны, понятно, почему. Предмет набирает большую скорость, значит, его надо поймать. А что делать с ним, когда поймал? Понятное дело “поставить на место”... а где место?
Он поднял взгляд выше. На высоту третьего этажа.
- Слушай, вы стеллаж никакой оттуда не двигали?
- Да мы его уже месяца два, как отсюда перредвинули?
Иолай снова ругнулся.
- Люби тебя нежно Ра-Кнак, Кратос! - фыркнул он. - Вы мне схемы для телекинетического погрузчика полгода назад дали и никак не обновляли их. Вы там либо стеллаж назад подвиньте, либо в схеме сообщите системе, что стеллажа больше нет.
- Слушай, у меня сейчас фурра пррийти должна, мне сейчас не до схем твоих, можешь сам её поменять? - спросил Кратос.
- Да там работы часа на два, при этом мне ты будешь нужен, - Иолай нахмурился. - Давай я сейчас погрузчику запрещу этот стеллаж, велю всё поставить на зону брака, после чего отключу, а в понедельник всё уже настроим по-человечески? Я итак уже должен быть три часа, как дома.
- Добрро, добрро, - кивнул Кратос. - Но на Тытруб я всё рравно вылложу этот баррдак.
Иолай рассмеялся. Аж от сердца отлегло. Система работает. надо только будет ей объяснить, что после пяти попыток поставить товар на стеллаж, надо тащить товар на зону брака. А то начнёт так среди ночи крутить, а потом закончится заряд, и всё попадает.
Мужчина уселся под рекламкой игр и развернул голографический дисплей в двуручный режим. Так было удобней работать. Подключиться по удалёнке, зайти в схему, отключить доступ ко всем стеллажам, кроме зоны брака на полу, а как логи покажут завершение всех операций переноса, погасить машину.
Да, программагия - сложное ремесло. Разумеется, настоящая магия - тоже вещица не простая. Но по другим причинам. Для настоящего мага магия - это продолжение его тела, и он управляет ей, со временем, попросту не задумываясь. Программаг же не умеет колдовать сам. Он учит колдовать машину. И если кто-то считает, что это просто, Иолай посоветовал бы ему подумать ещё раз. И дать в руки какую-нибудь игру про управление рукой с клавиатуры и мыши. Просто, чтобы он понял, насколько сложные функции он выполняет каждую секунду не задумываясь. О том, сколько всего должно быть просчитано и учтено просто для того, чтобы взять в руку чашку чая.
Завершив работу, Иолай поднял голову на схемку метро… и осознал, что проехал нужную станцию. Всего одну. Пожав плечами, он решил, ради разнообразия, немного пройтись. В конце концов, это ведь так уныло ехать назад на встречном поезде. А зачем? Ску-у-у-ука! Программагу хотелось отпраздновать успех и завершение сложной рабочей недели. Телекинетический погрузчик был его детищем. Полгода работы, которые были особо тяжёлыми в том числе и потому, что приходилось работать со складом, который не хотел ничему учиться. Их можно было понять. Для них программы и базы данных были чем-то, что не облегчает работу, а добавляет лишнюю волокиту. А кое-кто даже боялся, что их уволят после того, как система научится сама грузить товары по полочкам. Глупость. Это ведь попросту какая-то луддитская страшилка. Тогда люди даже ломали станки молотками, потому что боялись, что фабрики научатся работать без людей.
Не научатся. Никогда.
Дождавшись открытия дверей, мужчина вышел на станции. Метро в Себеполисе было красивым. Всегда. А эта станция была красивой особенно. Хоть и мрачной. Даже если не знать о том, что здесь некогда произошёл терракт, можно ощутить грустное величие этого места. Прекрасное грустное величие. Слегка приглушённый белый свет. Белый мрамор. Колонны в виде полуобнажённых девушек в масках-черепах. Это место было посвящено смерти. Нет, даже не так. Оно было посвящено Смерти. Белой Леди. высшей богине. Самой главной среди всех олимпийцев. Мортис.
Однако, не было величественной тишины, которую было дозволено нарушать только звукам шагов и гуллу поездов. Из каждого уголка зала было слышно громкий женский голос.
- Ну, неужели так сложно подсказать? Ты же целый день тут сидишь! А я тебе вкусняшку дам! У меня яблочные дольки есть! Свои! С фермы!
Обернувшись на голос, программаг увидел… лошадь. Слегка удивившись, мужчина сделал пару шагов в сторону, и у него даже от сердца отлегло. Не лошадь. Кентавр. Девушка-кентавр. На самом деле, это многое объясняло. Даже живущие прямо в городе кентавры предпочитают не спускаться в метро, а тут ещё и приехавшая из-за города. Да и голоса у кентавров всегда зычные. Чтобы соответствовать четырёхногой части, человеческая часть развита намного сильнее, чем у обычных людей. Соответственно развита грудь и лёгкие. Так… а чего это он сделал особый акцент на груди кентаврийки? А, ну да, потому что он нормальный мужчина и не может не обратить внимания на крупные молочные железы гостьи из пригорода.
Девушка, впрочем, сейчас делала не самую хорошую вещь. Она докапывалась до витры. Не специально, конечно. Она явно не знала, что сидящая в окружении бледных цветов чернокрылая птица с человеческой головой тут сидит именно в честь траура по погибшим от взрыва. Однако можно было догадаться, что эти чёрные глаза в окружении ярко-жёлтого оперения, так смахивающего на тени, не просто так смотрят на тебя с плохо-скрываемыми усталостью и презрением. У кентавров что, на их пастбищах что, совсем нет витр? Не верится как-то. Иолаю казалось, что витры сейчас есть везде, в каждой области жизни. И что каждый человек должен уметь общаться с любимыми птицами Белой Леди.
- Прошу прощения, - отвлёк четвероногую гостью Себеполиса программаг. - Витра справок не даёт. Это траурная птица. Может, я могу помочь?
- Оу… - кентаврийка расстроилась. Было забавно наблюдать, как она, неловко переминаясь с ноги на ногу, раздосадованно махнула двумя хвостами. Одним - тем, что в задней части лошади, а другим - собранным из волос на голове. - Мне надо выйти в сторону развлекательного центра “Фантазия”.
- Это… - он поднял голову в сторону висящих под потолком голограмм. - Направо. Вон туда, - махнул рукой мужчина.
Кентаврийка подняла голову и, увидев указатели, смущённо ойкнула и покраснела.
- Спасибо большое… я просто первый раз в метро. В гости к другу из Интернета приехала. Секундочку…
Она обернулась к своему крупу и принялась рыться в седельных сумках. Забавно. Сёдла кентавры не любят, а седельные сумки оценили. Хотя, наверное, будь у Иолая две спины, он бы тоже пользовался седельными сумками. Это удобно. Явно удобней рюкзака.
- Вот, - она достала из сумок пару пакетиков. - Яблочные дольки. Вам. И… вам, - второй пакетик она протянула витре. Птица царственно кивнула к алтарику у лап, призывая оставить угощение там. - Свои собственные. Своё производство. Никакой магии, кроме воды из лунных колодцев.
- О! Вода из лунных колодцев? - обрадовался Иолай, принимая подарок. - Настоящий ромульский хлеб для истинных ромульцев? - эту фразу полагалось произносить, сжимая руку в кулак. Как глашатаи в древние времена. Когда Ромул и правда был империей, а не конгломератом не совсем идеально дружащих друг с другом стран, как сейчас, после эльфийского правления.
- Я предпочитаю называть себя элой, - поморщилась кентаврийка.
Да… по кентаврам правление эльфов тяжело ударило. А Ромул в те времена активно распространял монотеистические верования ушастых захватчиков. Для кентавров это явно было чем-то сродни предательства. Да и не только для них. Элой сейчас входила в состав Ромульской Империи, но было это, скорей, из политических соображений. Сами же жители Элой нередко продолжали делать вид, что они с ромульцами из разных стран. Да и самого Иолая покоробило бы сказать, что он ромулец, а не элой.
- Что ж, удачи вам! - поднял руку мужчина в прощальном жесте и шустро направился прочь. Ему был нужен другой выход.
Вверх по ступеням, ведущим со станции себеполисского метрополитена, Иолай, буквально, взлетел, перемахивая в каждом шаге через три ступени. На улице его ждало подтверждение того, что этот понедельник намного лучше любого другого понедельника. Редкое и красивое чудо природы.
- Мама? - подал голосок большеглазый мульчуган, дёргая за руку свою статную молодую родительницу. - А почему вот здесь дождик капает, а вот тут - сухо?
- А потому, малыш, что небеса разделились, - мамочка присела на корточки рядом с малышом и указала пальчиком на небеса. - Это значит, что сегодня расстались два близнеца. Один унёс с собой одну частичку небес, а другой - другую. Видишь? Половина неба сияет, а половина - хмурится?
Своими глазами до этого Иолай видел подобное чудо природы лишь однажды. в тот день, когда его брат-близнец сделал предложение своей невесте. Но тогда дождик был лёгким, накрапывающим. А сегодня… лило, как из ведра. Попасть под такой ливень в лёгких рубашке, брюках и сандаликах, как сейчас и был одет Иолай, и уже через пару секунд ты будешь мокрым насквозь, словно бы и не был ни во что одет, а минут через пять твой сандалик от тебя просто уплывёт, подобно гордой триреме. И это было особенно красиво. Разделение небес проходило по самому центру пешеходной улицы. По левую руку было сухо, и лишь коварные лужи с правой стороны, пытались отвоевать у мостовой земли, подобно Чёрной Орде. По правую руку была самая настоящая завеса из воды. Капли хлестали по коже, словно бы надеялись причинить боль. По левую руку многочисленные зеваки доставали свои мобильные, чтобы заснять это редкое событие, а по правую не было никого, кроме, может, тех редких личностей, которые перебегали улицу, прикрываясь от дождя рукой, портфелем или газеткой, все, как один, вытягивая носочек, в надежде ступать только на редкие выступающие из быстро образующихся луж островки. Даже чернокрылые витры предпочитали занимать шесты и знамена строго по левую сторону улицы, да посмеиваться там над теми из своих товарок, мокрые волосы которых выдавали в них высшую степень неудачливости.
Иолай, повинуясь порыву вдохновения, решил пройтись по самой границе между “небесами”. Разумеется, большая часть его тела находилась на сухой стороне, а дождю он подставлял руку, ловя тяжёлые капли в ладонь. Он шёл по улице прогулочным шагом, лишь время от времени перешагивая выползающие на сухую сторону лужи. Смотрел он строго вперёд, наслаждаясь этой картиной разделённого мира. Словно бы не один город перед ним находился, а два разных. Два непохожих друг на друга Себеполиса. Яркий, солнечный, светлый, весёлый, людный. И унылый, мрачный, дождливый, пустынный. И, как полагается свету и тьме, эти два города боролись. Свет атаковал сверху, освещая часть дождливой улицы, прогоняя мрачные тени, играя бликами и солнечными зайчиками на лужах и стенах домов. Тьма атаковала снизу. Медленно, но уверенно расползались лужи, которым становилось тесно на своей тёмной стороне. Всё чаще и чаще Иолаю приходилось делать широкий шаг или даже прыгать, чтобы не замочить ноги. Только сейчас ему в голову пришла мысль заснять все эти события для потомков. Кляня себя за нерасторопность, Иолай снял с пояса мобильник и тряхнул его, заставляя появиться голографический дисплей. Он редко пользовался фото и видео с мобильного. Почти никогда. именно поэтому вместо того, чтобы привычным и быстрым движением активировать видеозапись, на некоторое время залип в интерфейс, а когда поднял голову - увидел Её… именно так, с большой буквы.
Она сидела на дождливой стороне улицы, хотя до абсолютно идентичной скамейки на сухой стороне было менее пяти метров. Пепельно-белые мокрые волосы прилипли к щёчкам цвета молочного шоколада, а глаза с ярко-красной радужкой, какая бывает только у тёмных эльфов, даркийцев и у некоторых гарпий, устало взирали с тёмной стороны на светлую. Даркийка. Красивая, но усталая и невероятно потрёпанная. И откуда она такая вылезла? И что могло случиться с такой малышкой? Босая, левый чулок весь изодран, на лежащей рядом сумочке переломан замок. На лёгком чёрном платьице отчётливо видны следы, так и не смытой дождём грязи, да и само платье висит на одной лямке. А в довершение всего на правой щеке виднеется свежая рана, похожая не то на рассечение, не то на порез, но куда менее ровная.
Иолай некоторое время просто стоял на месте, и глупо таращился на девушку. Наконец, он осознал, что бездарно пялится, вместо того, чтобы помочь человеку, явно попавшему в беду. Мысленно пожурив себя, мужчина шагнул на тёмную сторону Себеполиса и подошёл к незнакомке.
- Вам чем-то помочь? - спросил он, слегка наклоняясь к ней, но затем резко отшатнулся, когда даркийка вдруг вскочила с места и, вытянув вдоль тела кулачки, и завопила во весь голос.
- Да, драть тебя жалом Ра-Кнак!!!
День у незнакомки оказался поистине тяжёлым. К свидетельствам этого Иолай отнёс, так же, быстро вскрывшуюся хромоту, а так же аппетит, с которым девушка поглощала принесённый официанткой горячий супчик, не забывая закусывать поджаристой гненкой. Правда, куда больше она налегала на джунку. Горячительный напиток в таких ситуациях согревает куда как сильнее, чем горячий бульон.
- М-м-м… ты уж профти, фто нафрифяла, - наконец, заговорила с набитым ртом даркийка, спустя половину тарелки супа. Она сделала паузу, чтобы проглотить кусочек гренки, после чего продолжила. - Ты видел разделённые небеса? - дождавшись кивка собеседника, девушка продолжила. - Так вот… это по нам с сестрёнкой.
Иолай похлопал глазами. Близнецы никогда не были обычными людьми. Их существование с самого рождения было чем-то… слегка мистическим. Оно и очевидно, что в мире, где существуют богини-близнецы Грита и Рита, иначе и не могло быть. Согласно легенде, близнецы - это существа, отмеченные богами, и всем их начинаниям будет сопутствовать удача. Но строго до тех пор, пока у близнецов царит согласие. Если честно, Иолай давно не верил в это. В конце концов, с его точки зрения, истинная удача в его жизни началась только после того, как они с братом пошли по жизни разными дорогами. Однако, в тот день, как и в этот, небеса разделились. А внешний вид девушки красноречиво говорил, что удача от неё не просто отвернулась, а, фигурально выражаясь, от души пустила газы в лицо.
- Так это… из-за проклятья близнецов тебя так? - Иолай вновь окинул взглядом даркийку. Девушка молча кивнула. В принципе, а как иначе ей ответить? С набитым-то ртом? Да и был этот кивок был куда красноречивей любых слов. - Это… прости… тебя, кстати, как зовут? Я - Иолай.
- Гилори, - собеседница протянула ручку. Иолай сначала думал галантно поцеловать её, но затем решил, что это будет неуместно, и просто аккуратно пожал её.
После обмена рукопожатиями, девушка вновь вернулась к трапезе. У неё был повод помолчать, а вот Иолай… он чувствовал себя как-то неудобно в сложившейся ситуации. наверное, ему было проще, не будь Гилори… ну, красивой. Иолай давно уже не цепенел, общаясь с красивыми девушками. Возраст не тот. Тридцатник вот-вот уже стукнет. Однако, одно дело - невинный флирт, а другое - общение в более близкой обстановке. Эм… да что это с ним такое? Гормоны, что ли, играют? Сначала подмигивает первой встречной девушке в метро. Затем засматривается на грудь кентаврийки. Теперь вот, кормление нуждающейся со свиданием ассоциирует и цепенеет, будто бы они в кафе, чтобы узнать друг друга поближе.
А что? Может, стоит попытаться?
- Так… что с тобой произошло, Гилори? - рискнул он закинуть удочку.
Девушка молчала две ложки супа, после чего отложила столовый прибор и, прикрыв глаза, откинулась на спинку стула. За её правым плечом можно было увидеть находящийся в режиме “без звука” большой телевизор. Там сейчас крутили социальную рекламу про сирот. Иолай хорошо знал эту рекламу, а потому, личико девочки, прижавшейся носиком к окну, у него как-то само собой ассоциировалось с ребёнком, лишившимся родителей.
- Моя сестра… влюбилась.
Иолай не выдержал и прыснул. Наверное, это нервное. С чего бы вдруг ему вот таком вот реагировать на подобные слова. Тем более, сказанные таким умирающим тоном. Программаг поспешил оправдаться.
- Извини, - поднял он руку ладонью от себя. - Просто мы с Алкидом, в своё время, так же расстались.
- У тебя был брат-близнец? - с удивлением подняла брови Гилори. Резкий контраст пепельных бровей и чёрной кожи, придавал красоте даркийки особую экзотичность. Иолай с трудом заставил себя смотреть в другое место, а то получалось, что он пялится.
Взгляд как-то сам собой переместился обратно на экран, где та самая осиротевшая девочка прижимала к себе однокрылую плюшевую гарпию.
- Ну, почему “был”. До сих пор есть. Мы с ним иногда общаемся на семейных праздниках. У меня и племяш есть.
Как-то на фоне общего настроения разговора звучало не очень ободряюще.
- Был, - покачала головой Гилори. - Вы расстались и потеряли своё благословение.
Мужчина снова махнул рукой. Эта тема про благословение его уже откровенно задолбала. Каждый, кто узнавал о расставании, начинал заводить эту шарманку о благословении.
- Да, ну, это благословение - мне и без него неплохо.
- Это ты хочешь так думать, - надула щёчки спасаемая.
- Да, нет же, нет, - Иолай на секунду сложил руки домиком, после чего развёл их в стороны. - У меня хорошая работа. Собственная жилплощадь. И ещё даже тридцатник не стукнул. Матери деньгами помогаю. Самое время привести в дом жену, и самому уже размножиться, - расписал он свои перспективы, не делая, при этом, слишком жирных намёков.
Не верю, - даркийка скрестила руки на груди и, закрыв левый глаз, посмотрела на Иолая правым. - Не в то, что у тебя хорошая работа, а в то, что у тебя всё хорошо. Но спорить не буду, кто я такая, чтобы лезть в твою жизнь?
- Красивая девушка? - бросил комплимент Иолай, после чего сразу перевёл тему на что-то, что не связано с уже осточертевшими разговорами про благословение. В смысле, связано не напрямую. - И, всё же, мы который раз уже уходим от темы. Если ты, конечно, не против рассказать.
- Отчего бы и нет? - как-то безразлично пожала она плечиками, после чего вновь вернулась к супу. - Мне всё равно нужны свободные уши. А чем твои уши хуже других? Так вот, моя сестра влюбилась. И ладно бы в нашего жениха, так ведь в какого-то совершенно левого скульптора, живущего в съёмной студии!
Иолай не перебивал. Он только делал выводы. Даркийки-близняшки. Вполне ожидаемо было, что у них её в детстве или подростковом возрасте появился богатый покровитель. Ведь всем известно, что мужчину “делают” его женщины. И если твои жёны благословлены, то благословение “перекидывается” и на тебя. А тут, мало того, что благословение близнецов, так ещё и благословение самих даркийцев. Этот народ, рождённый в крови и песках, так впечатлил, в своё время, Рыцаря-дракона Айдана, что до сих пор несёт на себе печать его благодати. А, учитывая, что Рыцарь-дракон ещё и женат был на близняшках… тут вам полноценное комбо. И было совсем неудивительно, что богатый покровитель пытается купить эту благодать, а какой-нибудь скульптор, жаждущий славы - попросту подмазаться к ней красивыми словами. В конце концов, даже у самого Иолая, нет-нет, да промелькнула мыслишка о том, что темнокожие красноглазые красотки прекрасно смотрелись бы на красном покрывале его кровати.
Гилори, тем временем, продолжала свою. эмоциональную и не особо стройную речь.
- Он… он ничтожество, Иолай! - взмахнула свободной от ложечки рукой даркийка. - Но при этом мнит себя каким-то непонятым гением, а Нимари, как дура, на это ведётся. Амок ей, видите ли, не нравится: дескать, галантный, но сухой и непоэтичный. А этот… - она поморщилась, и произнесла следующее слово так, будто бы ей само звучание его было противно. - Микки… дескать, и творческая натура, и духовно богатый, и мечтательный. И вообще, либерал. А то, что Амок, вообще-то, наследный граф, и вообще, последние два года она, читай, жила на его деньги - это мелочи.
Иолай поднял бровь. Итак, сидящая перед ним девушка, была демократкой, не верила в любовь и не стеснялась браниться. Если она ещё и геймерша, так он вообще и влюбиться может.
- А ты считаешь, что вам, принципиально нужен именно Амок? - уточнил программаг, под видом праздного любопытства, прощупывая почву.
- Да, нет, - снова пожала плечами Гилори. - Я его уважаю, он о нас заботится, и, если честно, будет совершенно несправедливо, если мы его просто возьмём и бросим после того, сколько он на нас денег потратил… - она сделала паузу на пару ложек супа. - Я не считаю, что Амок нас просто взял и купил, и, в принципе, я могла бы рассмотреть вариант сестры… но не когда она предлагает неведомое нечто. Я не золотая девочка, и я родом из простой семьи. Но… блин… жало Ра-Кнак! - она не смогла внятно закончить фразу, сорвавшись на простую экспрессию. Большую часть экспрессии выражали даже не слова, а выражение лица. Плотно сжатые губы, слегка приподнятые плечи, поднятые на уровень головы руки с жестом “я поймала вот таку-у-у-ую рыбу”. Было видно, что она с трудом сдерживается. И не в последнюю очередь от того, чтобы выплеснуть своё негодование в какой-нибудь примитивной и разрушительной форме.
- Ладно-ладно, - поднял руку Иолай, надеясь как-то утихомирить намечающуюся песчаную бурю. - Я, в принципе, понял ситуацию, не дурак… но она не объясняет, почему ты грязная, босая, хромаешь, и почему у тебя на щеке кровь.
- Ах, это? - она вновь махнула рукой, будничто и безразлично, после чего откусила кусочек от гренки. - Меня сбила машина, а кровь от пули.
Мужчина пару секунд молчал. Об этих событиях Гилори говорила как-то не заинтересовано. Небрежно. Хотя, казалось бы, пуля заслуживает больше внимания, чем то, что сестрица в кого-то там влюбилась. Это заставляло сомневаться в словах собеседницы. Слишком… неадекватная реакция.
- А поподробнее? - воздержался он от того, чтобы озвучить свои сомнения.
- Подробней? - девушка хмыкнула. - Лады. В принципе, из этого можно было бы фильмец сбацать. Расскажу. Но ты учти - я сейчас не то, чтобы настроена выдавать какие-то особо цветастые подробности или красивые словесные обороты.
- Понимаю, - кивнул молодой Иолай. - Не возражаешь, если я пока тоже перекушу. Я только-только с работы.
- Валяй! - хмыкнула даркийка, и Иолай тут же поднял руку, подзывая официантку. - В общем, Нимари уговорил меня “дать шанс” её ничтожеству. Мы должны были встретиться на обеде. Обычно мы весь день с Нимари вместе, однако она устроилась на работу. Пишет на дому текстики. Хорошо пишет, моё почтение, - подняла девушка руку. - Мы с ней не просто так ходили на курсы риторики. Другой вопрос, что устроилась она для того, чтобы проверить, сможет ли она жить в семье, где деньги в бюджет надо приносить самой. В общем, она осталась дома, работать, а я отправилась на уроки танцев… уже тогда мне было неуютно куда-то идти одной.
Иолай небрежно ткнул пальцем в уже знакомую позицию супа в меню, после чего вновь вернул внимание рассказчице. Та, кажется, сама слегка позабыла про свою еду. Голод, видать, притупился, а вот нужда в свободных ушах - не отпала.
- Собственно, на самих танцах всё было более-менее ничего. Проблемы начались после, - мужчина ожидаемо навострил уши. - С танцев я должна была отправиться прямо на свидание. В антикафе “Кирия”. Переодевшись, я отправилась к метро, но именно сегодня станция была закрыта. Какой-то невоспитанный урод решил самоубиться под поездом.
Иолай поморщился. Действительно… никакого уважения ни к людям, ни к богам. Люди страдают, из-за того, что поезда не ходят по расписанию, и не останавливаются там, где надо. А боги - из-за того, что ты мало того, что прервал своевольно свой жизненный путь, скорей всего, даже без уважительных причин, так ещё и просто бросился под поезд, вместо совершения ритуала. Разумеется, в жизни бывает всякое. Иногда у тебя есть серьёзные причины покончить с собой. Иногда у тебя нет возможности совершить ритуал. Иногда и то, и другое. Но, скорее всего, человек бросился под поезд из-за какой-нибудь незначительной ерунды, вроде любви или несбывшейся мечты. Таких Белая Леди даже не пускает обратно, доделать незавершённые дела. А если вообще, забирает, а не оставляет шататься по земле, без пристанища и покоя. А вы пробовали шататься по земле в виде бесформенной каши? Иолай не пробовал. И не желал пробовать. Он однозначно решил, что если когда-то и решит покончить с собой, то сделает это по всем правилам. Придёт в храм Белой Леди, очистит душу перед жрицами, а затем выпьет приторно-сладкий сок из лепестков солтина.
- Проехать мне надо было всего-то станцию, - заметила девушка. - Поэтому я решила прогуляться. В конце концов, если бы я даже опоздала, это всего-то навсего означало бы меньше времени в обществе самодовольного болвана, - она не выдержала и усмехнулась, разведя руками в стороны. - И вот тогда меня сбила машина.
Иолай поднял бровь. Видать, выражение его лица, выражающего всю степень презрения идейного пешехода к неосторожным водителям, было очень красноречивым, так как Гилори поспешила оправдать того, кто её травмировал.
- Нет-нет, водитель был не виноват. Он ехал по правилам, вдавил тормоз, едва только увидел, что на дороге появился человек. Потом даже хотел вызвать гаруспиков, а когда я отказалась, подвёз меня до антикафе. Виновата была дура-мамаша, которая не следила за своим ребёнком. Мелкий уронил мяч и выбежал за ним на дорогу, пока его овца-родительница втыкала в мобильник.
Взгляд Гилори исподлобья и ставший куда более жёстким тон намекали на то, что девушка не прочь перейти со словесной агрессии на физическую расправу. Словно бы в насмешку над ней, за её плечом на экране как раз шла сцена с ребёнком, выбежавшим на дорогу за игрушкой. Кадр с наездом машины сменился летящим куда-то в сторону в слоу-мо мячиком.
- Я выскочила за мелким, схватила его за шкирняк, и получила удар в бедро. Упала, разорвала чулок, сломала каблук на туфле, заработала синяков, особливо на бедре, а ещё, мне перемололо абсолютно всё содержимое сумочки, которая и приняла на себя основной удар. А потом эта овца на меня ещё и наорать вздумала.
Гилори сделала паузу, набрав воздуха в лёгкие, и медленно выпустила воздух через нос. Её, очевидно, бесила эта “мамаша”. Раздражение рассказчицы передалось и Иолаю. Ему захотелось от себя отвесить этой женщине пощёчину.
- А я даже ударить её не могла, - эти слова заставили программага поморщиться. А было бы приятно услышать про удар. Как он не любил, когда хамьё уходило безнаказанным. - Просто лежала на асфальте, приходила в себя, и пыталась понять, сильно ли я пострадала, и есть ли у ребёнка что-то, кроме синяков, - даркийка раздражённо махнула рукой и отодвинула от себя наполовину опустевшую тарелку супа, после чего принялась вытирать ручки салфеточкой. - Вроде бы, ничего серьёзного не было. Поэтому я отказалась от гаруспиков, и просто попросила подвезти меня до антикафе. Нечего нормальному человеку страховую статистику портить.
- Даже не позвонила сестре, и поехала в таком виде? - удивился Иолай. - И можно было просто заехать в клинику, чтобы осмотрели ногу.
- У меня есть пара знакомых магов крови, которые итак меня осмотрят, - хмыкнула Гилори. - А сестре я не позвонила сознательно. Надеялась, что свидание задохнётся в зародыше, и она поедет со мной к этим магам крови. Куда более жаль мне было сумку с одеждой для танцев. Я, чтобы мелкого спасти, отбросила её в сторону. А потом, когда поехала с водилой, просто забыла об этой сумке. Но дальше было лучше… - она поцеловала кончики пальцев, сложенных триадой. - Мякотка самая начнётся. Я приехала в антикафе… а это НЕ ТО антикафе.
Девушка рассмеялась нервным смехом.
- Водила, ясное дело, уже уехал. Он, наивная душа, привёз меня в то антикафе, которое знал. И названия ведь сходятся. Оно сетевое. А я-то думала, чего это едем так долго. Одна станция, вроде бы. В общем, я достала телефон, чтобы, всё же, позвонить Нимари, и…
Она поставила на стол свою пострадавшую сумочку… и извлекла из неё то, что когда-то было телефоном. Просто набор схем в развалившемся корпусе. Иолай понял, что сестре Гилори так и не позвонила.
- Дай сюда. Я попробую что-нибудь сделать. Если симка жива, можно будет с моего позвонить, - предложил мужчина.
Девушка кивнула и положила получившуюся гирлянду на стол.
- Так вот, - вздохнула она. - А на память я, дитя цифровой эпохи, телефоны не помню. В общем, я и доехать-то не могла. Я давно пользуюсь системой оплаты через телефон. И тут мне “повезло”, - Гилори поставила кавычки в воздухе и усмехнулась. - Я натолкнулась на собирающуюся к храмам школьную экскурсию. Как раз сестра будет по дороге. Поговорила я с классной руководительницей, взяли меня в попутчики… и тут, - с широкой улыбкой девушка принялась размахивать руками, и чеканить каждое слово. - Внезапно! Ни с того, ни с сего! Когда никто не ожидал! Школьный автобус захватывают!
Иолай, аккуратно разбиравший телефон при помощи ножа, замер, осмысливая услышанное. Ему, действительно, потребовалось время, чтобы осознать нелепость происходящего. Школьный автобус. Попутка. Экскурсия. Захват. Он медленно поднял взгляд на девушку. Его собеседница всё это время сидела в одной позе, застыв с разведёнными руками в стороны, и улыбаясь ехидной улыбкой с лёгкой безуминкой.
- Террористы-монотеисты? - скептически хмыкнул Иолай. Хотя, с другой стороны… было бы это сильно удивительно? Вон, всего полчаса назад, если не меньше, он находился на станции, где стоял памятный монумент жертвам подобных акций.
- Нет, блин, школьники! - ответила даркийка. - Я даже не шучу. Мелкий шкет с автоматом, и его подружайка с пистолетом! Оба с печатью школьного омеги на лице. А первая пуля в коленку одному из героев, чётко дала понять, что шуток они не понимают.
Иолай рассеянно почесал бровь тупой стороной лезвия и вернулся к разбору телефона. Тот мало того, что раздробило, так ещё и залило какой-то липкой гадостью Лосьон какой? Или что-то в этом роде? Тем не менее, услышанное он переваривал. Жертвы школьных задир? “Печать омеги”. То есть, по ним сразу видно, что их гнобить можно? В каком-то смысле, Иолай их даже понимал. Сам когда-то страдал от подобного отношения. И не раз мечтал отомстить всем обидчикам физически.
Гилори положила руки на голову, и провела ладонями по лицу до самого носа, после чего сложила ручки домиком.
- В общем, автобус захватили. И я была среди заложников. А оружие в руках двух эмоционально нестабильных подростков. А мой кошель с песком лопнул при ударе. И с нами истекающий кровью раненый. В общем, мне чудом удалось взять дело в свои руки…
Иолай снова стрельнул взглядом в сторону Гилори. За её плечом как раз шёл девятичасовой выпуск новостей. Скорее всего, это будет новостью дня, с минуты на минуту должны будут показать кадры произошедших событий. Забавно… словно бы девушка заранее знала программу передач и репетировала свой рассказ перед зеркалом, время от времени сверяясь с таймером. Начинало казаться, что за даркийкой наблюдает кто-то из божественных прислужников и на ходу меняет реальность. Чтобы Гилори жить было интересней.
- Ты и это умеешь? - Иолай усмехнулся. Он не верил. Сложно было поверить. Всё напоминало какую-то пьесу. Книгу. Всё что угодно, кроме жизни. В жизни ведь не бывает так много совпадений, правда?
Ведь не может же лишившийся брата-близнеца парень именно в этот день задержаться на работе именно настолько, чтобы встретиться с таинственной незнакомкой именно в это время. Мало просто задержаться… надо ещё и проехать лишнюю станцию.
- Положение обязывает, - вздохнула девушка. То, с какой тяжестью она это сказало, заставило мужчину усомниться во лжи. - Забыл? Я - невеста аристократа. Я должна быть идеальна. Положение обязывает.
И вот в это уже верилось. Это была тяжесть человека, который не получил то, что умеет просто так. Это тяжесть осознанная. Тяжесть всех тренировок, сквозь боль, лень и желание посмотреть любимый сериальчик.
- Разумеется, мне было страшно. Будь парнишка один, или не будь у него в руках автомата, было бы проще. Ну, или, хотя бы, не порвись во время аварии мой кошель с песком. Мне удалось уговорить парня - а именно он был лидером в этой парочке - что оказать медицинскую помощь раненому, это хорошая идея. Мёртвые ведь не страдают.
Иолай осторожно извлёк симку на кончике ножа. Она треснула, но, вроде бы, треснула только в той части, что была пластиком. Сейчас надо будет аккуратно протереть контакты. Джунка вполне сгодится для этого. Главное, чтобы ничего не повредилось. Медленно и аккуратно. Лишь бы нигде не ошибиться. Точно так же, как медленно и аккуратно Гилори пыталась нащупать момент для удара.
- В общем, я избрала верную линию поведения. Вовремя льстила, но не чересчур. Не одёргивала его без причины. Иногда даже советовала кому-нибудь вломить прикладом: он так и пар спускал, и убеждался, подсознательно, что я на его стороне. И вот, когда мы были за городом, выпал удачный момент. Мне удалось схватить оружие этого поехавшего так, что часть очереди пришлась в его подружайку, после чего ствол удалось направить уже в окно. В общем, я отняла у него оружие… - она вздохнула. - А затем била его прикладом по голове до тех пор, пока он не перестанет шевелиться.
Мужчина поднял голову. Аккурат в тот момент, когда в новостях показывали репортаж про те события. Автобус остановился в итоге в лесу. Иолай знал этот лес. Очень фактурная такая полянка. Он иногда сам проходил через неё в поисках места для одинокого пикника. А вот и кадры с забитым подростком. Печать омеги на лице уже не разглядеть. Как и самого лица. Гилория явно била его дольше, чем было нужно, чтобы он перестал шевелиться. Должно быть, она воспринимала за шевеление то, как дёргалось его тело от очередного удара.
- О! - сочувственно поднял брови Иолай, отвлекаясь от экрана телевизора. - Со знамением кровью тебя.
- Я уже приняла до этого момента знамение крови на охоте, - улыбнулась Гилори, смягчаясь.
- Ну, есть разница, - хмыкнул мужчина. - На охоте - это убийство животного. Знамение охотника. А тут - убийство врага. Отныне ты воин. То есть, ты даже больше мужчина, чем я. Кстати, с чем охотилась?
- Лук и стрелы, - ответила Гилори. - Мы на конях загоняли гиен.
- А я с копьём на кабана пошёл, - уважительно покивал Иолай. - В смысле, знамение я принимал, убивая оленя из ружья. Но это не круто, поэтому я предпочитаю всегда вспоминать более позднюю охоту с копьём. Пусть даже её жрицы не фиксировали.
- Сильно, - девушка уважительно выпятила вперёд подбородочек и приподняла нижнюю губу. - Я бы не сунулась на кабана с копьём, моё почтение.
Мужчина поднял руки.
- Ну, ты же девушка. Тебе вообще не обязательно знамение кровью принимать. Ну, в любом случае. Всё закончилось. Но я в упор не понимаю, почему ты здесь. По хорошему, тебя должны были в участок забрать, а оттуда уже вызвонить твоих родных не было бы проблемой.
Даркийка вновь усмехнулась.
- Ты будешь смеяться, но первой мыслью, которая у меня была, когда я бросила оружие, было “о, боги мои, это ж сколько всего надо будет диатаксу объяснять”, - рассмеялась она. Ну да, диатаксам. Дело слишком серьёзное, чтобы им занимались обычные полицейские и детективы. Точно привлекут диатакса. - В общем, я попросила находившихся рядом витр не выдавать меня, и тихонько улизнула. Ну, не хотелось мне под конец такого дня, ещё и в участке мариноваться. Пусть лучше Амок походатайствует, чтобы меня не мурыжили. Я же герой, а не злодей в этой истории. Оформят там всё, как надо, а я приеду, подпишу, где укажут. Ну, или как там это работает?
Она пожала плечами. Иолай её,в принципе, понимал, но вот привычку так нагло гнуть законы под себя, он не одобрял. Это было явным признаком “золотой девочки”. Может, она и родилась в простой семье, но уже привыкла пользоваться властью своего жениха.
- И вот, в итоге, я здесь, - развела она руками. - Села на лавочку, и на меня полился дождь. А лавочка напротив оставалась сухая. И тут ты…
Тем временем Иолай уже успел вставить почищенную симку в телефон. Маленький голографический экранчик продемонстрировал три палочки сигнала.
- И, читается! - возвестил Иолай, передавая свой телефон Гилори. Симка оказалась жива, хотя, второй пересадки она могла и не выдержать, если быть неаккуратным.
Длинный узкий, но весомый паралелипипед цвета “металлик” завибрировал. И снова… и снова… на голографическом экране с каждой секундой появлялось всё больше и больше строчек. Это прилетали все пропущенные звонки и СМС. И это сторонние мессенджеры ещё не работали. А под конец этой пятнадцатисекундной трели вибро-вызова, заиграла мелодия звонка. - Я полагаю, это тебя, - констатировал после небольшой паузы Иолай.
Девушка кивнула, тапнула носиком по кнопке приёма вызова, и, откинув за плечо слегка подсохшую прядь, приложила телефон к уху.
- Алло? Да… да, это я… в относительном порядке… как-как? Дышу, функционирую, ничего не переломано, только синяки… я? Сейчас, координаты тебе перешлю… - она отвлеклась на то, чтобы переслать координаты человеку на том конце провода. - Понятия не имею я! Слушай, приезжай и забирай меня! - девушка сегодня крайне легко распалялась и злилась. - Я не собираюсь выслушивать тут, день итак был плохим… ах, да, заодно позаботься, чтобы диатаксы меня не дёргали. Не хочется за то, что я людей спасла, ещё по участкам тереться… да-да… целую.
Она повесила трубку, и тут же выключила телефон, после чего бросила его обратно на стол.
- Жалом Ра-Кнак их всех. Не хочу больше никого слышать… - Гилори вздохнула.
Повисла неприятная пауза.
- Ну-у-у… может, то, что с тобой произошло - не проклятье вовсе? - поинтересовался Иолай, чтобы как-то вновь завязать разговор. - У меня в день расставания с братом, и близко ничего такого не было.
- Да, ну? - хмуро посмотрела на него исподлобья даркийка. С учётом цвета радужки, этот взгляд смотрелся особенно жутко.
- Ну, да, - кивнул мужчина. - С моей точки зрения, абсолютно всё, что с тобой произошло - последствия твоих, и только твоих выборов.
Собеседница задумалась.
- Не факт, что ничего плохого не случилось бы, реши я после аварии поехать к гаруспикам, - скептически высказалась она.
- Не факт, - согласился Иолай. - Но ведь мы этого никогда не узнаем. Ты же повела себя, как какая-то героиня не то комедии, не то ещё какого-то глупого кинца, которая изо всех сил пыталась всё решить сама, и шла самым нелепым и непредсказуемым путём из всех возможных. Могла бы спокойно поехать в больницу. Лекари, гаруспики, маги крови, телефонные звонки… и всё было бы скучно и уныло. В кино такие сценарии не очень любят.
Гилори надула щёки, но ничего не ответила.
- Кроме того, я сильно сомневаюсь, что у Нимари сегодня были такие проблемы, как у тебя, - добавил программаг.
- Считаешь, что проклятье считает, что это я её бросила? - напряжённо спросила алоглазая. - Ведь это я была на дождливой стороне небес…
Мужчина пару секунд помедлил. В день, когда они расстались с братом, сам Иолай находился на солнечной стороне. А ведь у Алкида с тех пор было куда как больше проблем, чем у Иолая. Именно потому Иолай и не любил, когда ему звонит брат… у того всегда были какие-то проблемы, которые надо помочь решить.
- Возможно, - нехотя сказал мужчина. - Нельзя подобного отрицать. Но, быть может, это всё - просто нелепые совпадения. На самом деле, я думаю, что тебе куда как важнее пойти своим путём. Нимари выбрала свой путь. Ты же можешь выбрать свой.
- Жало Ра-Кнак тебе в горло! - возмутилась Гилори, резко приподнимаясь с места. - Я удержу её!
Мужчина поднял брови. Реакция была крайне живой. Впрочем, для Гилори это явно было нормой.
- Но ведь небеса уже разделились, - заметил он.
- Я их склею обратно! - последовал незамедлительный ответ. Даркийка… именно такими ведь их изображают легенды и стереотипы. Горячие. Решительные. Готовые идти даже против воли богов. - Ни законы людские. Ни законы божьи. Ни даже законы физики! Ничто меня не остановит! Всё нарушу! Всё сломаю!
- Скорей всего… не получится. Если только ты не хочешь жить с тем скульптором, - вздохнул Иолай. - Нимари влюблена.
- И что? - упрямо спросила Гилори.
- Она любит этого твоего… как там скульптора зовут? - спросил он.
- Микки… не важно. Я люблю Нимари.
- Ты не любишь её, - не согласился Иолай. - Ты просто хочешь ей обладать. Знаешь, как говорится “если любишь - отпусти”.
- Может, тогда и родителям не бить детишек за двойки? Любят же! Пусть отпускают! - взмахнула она руками.
- Это не одно и то же, - помотал головой мужчина. Он начал заводиться… вот же, дурёха. Всё это время Гилори шагала по грани. Но такое эгоистичное поведение… нежелание общаться со служителями закона, похоже, было только первым звоночком. - Она - взрослый человек!
- Она - больна! - Гилори хлопнула ладонью по столу. Иолай с неудовольствием огляделся. Посетители кафе смотрели на них. Было стыдно. - Это расстройство привычек. Она обожествляет объект привязанности. Она не видит, что он такое! Она губит свою жизнь! Да я лучше её на свидание с тобой потащу, чем позволю остаться там!
Иолай против воли покраснел. Он дёрнулся и быстро-быстро заморгал глазами. Вот вам и заявления. Да ещё таким тоном, что даже кокетства не слышно. С другой стороны… закралась мысль, что богатство Амока, действительно, не настолько уж и важны для Гилори, и она, действительно, заботится о будущем Нимари. Просто “Золотая девочка” не умеет по-другому.
- Не стоит, у меня есть иная кандидатура, - в разговор вмешался кто-то третий.
Иолай обернулся на голос. Высокий молодой человек, лет на десять младше Иолая, не иначе. В классическом костюме. Левая рука в кармане брюк. Волосы зализаны назад. Взгляд уверенный и наглый. Иолаю этот вьюноша бледный сразу не понравился. Впрочем, юнец был и наполовину не таким бледным, как его спутница. Кожа эльфийки была практически белоснежной. Волосы - чистая платина. Глаза - словно серебро. Ушки вразлёт, что означает чистокровность. И белый классический костюм с юбкой-карандашом. Эльфийка выглядела где-то на тридцать человеческих лет, хотя, Иолай был уверен, что её возраст идёт далеко за тысячу. Человеку сложно осознать, что такое вечность. И ещё сложнее осознать, что такое - после вечности лишиться собственного государства, и стать “понаехавшими”, наравне с какими-нибудь изгнанными из подземных городов гномами. У этой парочки, тем не менее, было много общего. Такие разные… и оба, словно бы одинаковые. Иолай был недостаточно поэтичен, чтобы описать это сходство при полном внешнем различии.
- Вы, я так понимаю, граф Амок? - спросил Иолай, поднимаясь с места и протягивая руку. Он был не уверен, что всё делает по этикету. Он никогда не встречался с аристократами.
- Можно просто “Амок”, - ответил юноша, уверенно пожимая руку Иолаю. Рукопожатие было довольно крепким. - Я так понимаю, это вы помогли моей невесте?
- Нашёл её на улице, под дождём, - Иолай жестом указал на Гилори. В голове возникла мысль, что они забавно выглядят. Относительно презентабельно выглядящий Иолай, и не до конца просохшая Гилори. Вся такая растрёпанная, да ещё и не совсем трезвая. Сказывалась джунка на голодный желудок.
- Я оплачу счёт, - кивнул Амок. - А вы, найдите время зайти ко мне на неделе, - стоящая рядом с ним эльфийка протянула визитку. - Добрые дела не должны оставаться безнаказанными. Мы с вами решим, какая благодарность будет наиболее подходящей.
- Не надо благодарности, - поднял руки Иолай. Договорить он не успел.
- Я настаиваю, - с лёгким нажимом произнёс аристократ. - В конце концов, это не вам нужно получить награду. Это мне нужно вам её дать. Если не придёте, я просто пополню ваш счёт разовым денежным вознаграждением.
Он направился к Гилори, и с ходу накрыл её плечи своим пиджаком. А вот его спутница эльфийка, заметив, что Иолай не берёт визитку, довольно нагло подошла поближе и аккуратно положила её в нагрудный карман строптивому филантропу.
- Их Милость работают в субботу, а вот в пятницу навестить их вы не сможете, - констатировала эльфийка тихим тусклым голосом. - Вас примут без очереди. А если вы позвоните заранее, они, скорее всего, изволят ради вас задержаться.
Убедившись, что Иолай её услышал, эльфийка развернулась на мыске туфли и направилась следом за господином и его невестой. Мужчина некоторое время смотрел им вслед, а затем уселся обратно за стол. На столе лежали деньги. Гораздо больше, чем нужно, чтобы оплатить счёт. И мобильный Иолая. С сим-картой Гилори.
- Вот и не верь теперь в судьбу, - произнёс Иолай себе под нос, задумчиво потирая шершавые от невидимой щетины щёки.
И ровно в этот момент ему принесли заказанный ранее суп.
-
Отлично написано. Сюжет хорошо развивается. Самое начало немного бледновато, но так всегда бывает при написании чего-либо нового. Затем описание "разделённых небес" - прекрасно. Представление героев. Даётся плавное и постепенно вводящее в курс дела описание мира. Хорошее впечатление оставил появившийся в конце Амок (при том, что ему было уделено от силы несколько абзацев, это о многом говорит). Иолай особо не зашёл, но он и задумывался, как мне кажется, несколько "серым" - зеркалом, в котором отображаются другие герои. Гилори... к ней отношусь пока что сдержанно-нейтрально. Просто не люблю такой типаж. Но это личное восприятие и кому-то она придётся по нраву.
С удовольствием прочитаю продолжение.
|
Древний плакал, но не ощущал этого. Кровавые капли, устремляясь к земле оставляли на бледных щеках вампира алые дорожки, а он лишь сильнее прижимал к себе девушку в которой видел отнюдь не эльфийскую красавицу, а самую настоящую суккубу,. Ту, что когда-то влюбившись в юного архимага, не отвернулась от Альхельма, даже когда тот пал, став вампиром. Ту что безбоязненно поила чудовище собственной кровью, всякий раз рискуя погибнуть, ведь юный вампир порой был не в состоянии контролировать себя…
И вот теперь всё словно повторялось вновь, только наоборот. Голодный монстр, что страдал от своей жажды, пусть и совсем иной, не той, что некогда мучила самого Древнего, но оттого не менее непреодолимой, волнами накатывавшей на хрупкое создание в его руках, такое слабое. Сейчас, здесь, в освещённом молитвами месте. Ему было так жаль её, совсем ещё юную и беззащитную, столько похожую на него самого в прошлом и… самое страшное – имевшую тот же запах, что был и у женщины, которая спасла его самого…
Возможно из-за этого, а может из-за чувств, что Лорана всколыхнула в памяти жившего уже столь долгое время на этом свете вампира, он не стал противиться желанию суккубы. Лишь слегка вздрогнул, когда откат от обращённой вспять магии ударил по его душе, а потому и вовсе прижал красавицу к себе, отрывая для неё магические пути к его энергии. Это было не трудно, хотя и весьма болезненно, но кому из присутствующих было до того дело?
Слова Велитал’анна задели Древнего, но отвечать убийце собственного внука, вампир не желал. Он лишь медленно погружался в полудрёму, столь манящую вечным покоем, но всё ещё недостижимую и далёкую. Нет, он не может уйти туда, за горизонт, не сейчас! Сначала нужно найти ту, что пусть и с большим трудом, но отвоевала у Альхейма кусочек его сердца и душу, ту, что привязала его к себе, подобрала на улице умирающего, точно не одного из лордов, а обычного безродного бродячего пса.
Время словно остановилось. Мысли текли медленно и лениво. Хотя, возможно, так только казалось самому Древнему, ведь его скорость в разы превосходит человеческую, и то на что обычному смертному потребуется несколько дней – вампир способен сделать всего за час.
«Почему?» - спрашивал сам себя Альхельм в это мгновение, но так и не мог дать ответа, которого попросту не существовало.
Красота суккубы- эльфийки, что должно быть впервые пресытилась чистой магической энергией была великолепна. Стоило отметить, что затраченные усилия, действительно, стоили того, пока не начался один из тех процессов, узреть которые воочию более чем великая редкость. Прямо на глазах Древнего, хрупкая красавица стала изменяться…
Её нежные ручки всё ещё водили по спине вампира, но внешность, она повергала Альхейма в настоящий шок. Да девушка стала ещё прекраснее, а благодаря собственным особенностям демонов, так и ещё желаннее, но … Эта самая внешность была едва ли не точной копией внешности Эфирии. Вампир слегка замешкал и растерялся. Он видел, как смотрит на него Лорана, чувствовал, что она волнуется и немного боится обнимающего её Древнего, чья энергия досталась ей, но …
Но сам вампир был в лёгком недоумении, не от того, что стал слабее на следующие несколько дней, нет. Его пугало и путало то, что он видел. Истинное обличье юной, по меркам самого Древнего, суккубы. Именно оно завело его в тупик и заставило потерять концентрацию. Нет, магический барьер от этого не пострадал, но вот про окружающий его потенциальных противников вампир явно совсем позабыл. И вместо логичного в данной ситуации тактического отступления сместил свою руку, что гладила теперь чёрные точно безлунная ночь северных земель волосы к подбородку Лораны. Приподнял его чуть к себе, чтобы лучше видеть изменившиеся черты лица, глаза, горящие демоническим золотом и украшенные змеиным зрачком, столь же темным, как и глубины мира Бездны, губы, что цветом и мягкостью способны ввести в смущение лепестки самых прекрасных алых роз…
Альхейм понимал, что это не то время и место, чтобы предаваться воспоминаниям и страстям, но … но на его лице появилась дружелюбная улыбка, что даже украшенная кровяными дорожками от слёз не казалась больше хищным оскалом, а в его глазах, наполненных живой ртутью, по которым обычно было невозможно ничего понять, сейчас была теплота. Ещё мгновение и вампир подался чуть вперёд и вниз, чтобы позволить себе поцеловать красавицу. И в тот момент, когда его губы соприкоснулись с её, Древний окончательно позабыл всё то, что хотел сделать до этого…
|
|
Ксюха-Швея.Сколько уже было пройдено, сколько лент пулеметных отстреляно - но такой страх, какой внушает белый огонь, плящущий на клинках Паладинов, тебе был прежде неведом. "Ванечка" наперевес - и ливень свинца высекает искры из брони приближающегося врага. Один из рыцарей дернулся, похоже, зацепило его пулей - но этого недостаточно, чтобы остановить их. 2\2 хп, шквальный огонь по паладину, сбила 1 хп из 3.
"Кинжальный огонь" - +2 опыта, итого 27. Короткий, не больше минуты привал на "подшивку" - и вот Верещагин как новенький. Ну почти... Главное что ничего не отваливается и руки-ножницы работают исправно. А другой мертвоармеец, ну тот, со знаменем... тут бы времени побольше - да нет его, времени. 2\2 хп, подлатал Верещагина на +2 хп.
"Не того восставшего Швеёй назвали!" - +3 опыта и +2 за прошлый ход (извиняюсь, упустил), итого 29. Еще немного и левел-ап будет! Белый огонь все ближе и ближе - но мертвые руки вскидывают винтовку и всаживают в сочленение доспехов тяжелую пулю. Отшатнулся враг, отодвинулся белый огонь. Еще несколько секунд выиграно. Надолго ли хватит? Нанес 1 урона паладину, подбитому Ксюхой - итого у него 1\3 хп.
"Точно в цель!" - +2 опыта, итого 28. И вновь продолжается бой, и мертвое сердце горит в груди темным огнем. Восстал Чепай - в который уже раз! Не отстаешь от своих и, похоже, пришел вовремя. Паладины, избранные воины Ордена, теснят твоих бойцов белыми клинками. Как в тире вскидываешь костлявую руку с верным "наганом" и всаживаешь пулю точно в прорезь шлема - и один из паладинов рухнул, как поверженная статуя. Белый клинок отлетел в сторону и вскоре белое пламя на его лезвии погасло. Без фанатичной веры паладина белый клинок - ничто, простая железяка. Впрочем, то же самое можно сказать и о вас, Восставших - без темной ярости и жажды возмездия, что подняла вас из мертвых, вы были бы просто прахом. Завалил подстреленного Нелюбиным и Ксюхой паладина. Поднял Чепая.
"Смерть Белым!" - +3 опыта, итого 25. Снова ринулся в самую гущу боя, в очередной раз пренебрег опасностью - на этот раз, возможно, смертельной. Белый клинок пронесся в сантиметрах от твоего черепа - отбил, высекая искры, булатной шашкой! А затем страшным по силе ударом перерубил закованную в доспех руку врага, державшую меч - белый огонь погас, когда клинок упал на каменный пол зала, - и вторым разрубил его шлем. Окровавленная шашка поднята вверх - пусть видит Белый Барон, что его элитные бойцы мертвы! Получил одно ранение, но защитился. 3\3 хп. Единолично зарубил Паладина.
"Смерть Белым!" - +3 опыта, итого 32. ЛЕВЕЛ АП! Один перк на выбор:
1) "Всадник Без Головы" - потеряв все хиты, становишься Всадником Без Головы до конца сражения. Это дает тебе дополнительно еще +2 хита и возможность продолжать рубать гадов, хотя и с -1 на кол-во кубов в рукопашной из-за того, что не видишь, кого рубишь.
2) "Всадник по имени "Смерть" - тебя окружает аура ужаса! Получаешь +1 куб защиты из-за того, что у врагов попросту трясутся руки при вгзляде на тебя.
3) "Рыцарь Революции" - ты словно вырос и окреп, напитавшись темной энергией. Получаешь +1 хитпоинт. Перед входом в зал порадовался - хорошо подшил Профессор, крепко. И все винтики и шурупы подкрутил... Когда засвистели пули, ощутил привычную уже дрожь в механизме лезвий - злые "ножницы" заклацали, крови хотят. Будем им кровь! Вот Комиссар свалил точным выстрелом "нагана" одного Паладина, вот Чепай изрубил шашкой второго - и вот вырос за ними железной горой сам барон Рвангель в своем чудо-доспехе. Несешься на него, тянешь ножницы к баронской туше - но вдруг видишь, как уставилось на тебя жерло пушки с одной из рук баронского броненосца. Грохот! Перед ногами расцвел огненный цветок разрыва - но тебя чудом не задело. Добежал! Резанул по бронированной ноге броненосца - лязгнула сталь, зашипел пар из перерубленной трубки. Увлекшись, не заметил, как одной парой ножниц отсек себе ухо и половину челюсти. Вовремя пригнулся, подбирая челюсть - над головой просвистел многопудовый железный кулак барона. А мог бы и тебе прилететь. 2\3 хп (нанес себе 1 урона за руки-ножницы), за неимением паладинов нанес 2 урона Барону (8\10 хп).
"Резьба по железу!" - +2 опыта, итого 27. Вокруг Смерть косит всех направо и налево - и Восставших, и Белых. Вот твои товарищи уложили обоих паладинов и открылся путь на самого барона Рвангеля. Твой штык направлен ему в железное брюхо. Стучит пулемет, установленный на плечо баронского броненосца, - свистят пули, рикошетят от каменного пола. Всё мимо - и граненый штык с разгона вонзается под лобовую броневую плиту, туда где слабее защита. Судя по скрежету, ты что-то сломал там внутри! С трудом увернулся от неожиданно резвого пинка броненосца - удар такой ножки сравним с "поцелуем" несущегося паровоза, тут лучше не зевать. 1\3 хп, чудом избежал атак барона. Нанес 2 единицы урона его броненосцу (итого 6\10).
"Рвангеля на штык!" - +2 опыта, итого 25. Что-то подобное ты видал на плакатах - могучий рабочий-пролетарий пудовым молотом крушит "Гидру Контрреволюции". И вот теперь ты сам тот рабочий с плаката! Не веря происходящему, занес молот - но Паладины уже пали под клинками и пулями товарищей. Значит, остается сам Рвангель! Как бы ни было страшно идти на эту бронированную махину, бежишь на него, замахиваясь молотом. Тяжелый удар пришелся в колено врага и, кажется, выбил ему сустав - по крайней мере теперь это чудовище прихрамывает. 2\3 хп, Нанес Рвангелю 1 урона, итого 5\10.
"Молотом красным бей Белых!" - +2 опыта, итого 27. Инстинкты хищника - это и преимущество, и проклятье. Преимущество в том, что они позволяют мгновенно отвечать на удары врага и наносить свои собственные беспощадные атаки. А проклятье потому, что жажда крови затуманивает разум... Вот и сейчас ты увлекся, пируя мясом грифона. Твои товарищи уже штурмуют башню Барона, а ты все еще здесь - и вдруг понимаешь, что тебя окружили враги. Их много. Слишком много - вокруг маячат десятки рыцарских шлемов, сотни штыков на винтовках пехоты. Кусок окровавленной плоти застревает в глотке. Это конец. Последняя вспышка ярости - дотянуться и забрать с собой еще кого-нибудь! И смутное, совсем не волчье чувство вины и желание искупить - задержать врагов, чтобы дать время товарищам... Задержался на месте и был окружен превосходящими силами врагов. Убил многих, но этой безнадежный бой - Пушок погибает. :( Спасибо за участие! Шикарная обстановка зала быстро превращается в руины под шквалом пуль и осколков. Вот уже лежат без движения оба Паладина, погасли их белые клинки. Вот Барон в одиночку отбивается от наседающих Восставших - и кажется, что шансов у него нет. "Где же вервольф?!" - думает каждый. Донесшийся снизу яростный рев, грохот выстрелов и возгласы Белых дали ответ - и вскоре стало понятно, что вервольф все-таки задержал вражескую подмогу ценой своей звериной жизни. - А вы упорные, мерзавцы! - искаженный репродуктором голос Рвангеля полон раздражения, - Недооценил вас... Придется пойти на крайние меры. Активируйте "Белый Колокол"! - Господин барон!... Внезапно Восставшие услышали еще чей-то голос из репродуктора. Это что еще за номер такой?! Неужели Рвангель разглагольствовал по радио? Стало быть, внутри броненосца с его личным гербом может быть кто-то другой. Где же тогда барон?! - Господин барон, "Колокол" может быть опасен для всех - и для мертвецов, и для нас! Мы еще ни разу не испытывали его на людях... - Вздор! У нас нет на это времени! Включайте его! По замку прокатился первый тяжелый удар - это и правда было похоже на звук колокола. Вот только от этого гула у Восставших на мгновение померкло в глазах и их костлявые руки ослабели, словно на секунду стали просто руками мертвецов, лишенных всякого подобия жизни. Через несколько секунд пришла вторая, более сильная волна - и страшное чувство пустоты, нахлынувшее на Восставших, было еще сильнее. Предчувствие было скверным... Только сейчас вы увидели, что в противоположной от входа стороне зала есть три двустворчатых двери - массивных, окованных бронзой, но судя по всему не запертых. Налево, направо или же прямо? Паладины убиты, угроза белых клинков устранена. Баронский броненосец (кто бы ни был внутри него) наполовину уничтожен. Но появилась новая угроза - нечто под названием "Белый Колокол" испускает волны звука нарастающей силы, постепенно изгоняя ваши души в небытие. Что в данный момент происходит с живыми Белыми - загадка, но вам от этого не легче.
Нужно найти источник "Белого Шума" и каким-то образом нейтрализовать его. А потом разыскать самого Барона и прикончить его. Ориентировочное время до момента, пока звон колокола не станет смертельным для вас, - 3 хода включая следующий. Перед вами три двери - налево, направо и прямо. И да, баронский броненосец активен и продолжает атаковать вас.
Белый Колокол также дает каждому Восставшему 1 единицу автоматического урона каждый ход - против этого урона каждый Восставший кидает 1 куб на защиту. Если успех, то урон он не получает, если провал - минус 1 хп. Восстать после потери жизни таким образом можно, если Комиссар еще будет жив к тому моменту.
|
|
|
Раннее утро как всегда сопровождалось тихой благодарственной молитвой богу, за то чудо, что «юноша» получил. За почти четыре месяца священник так и не понял, кем он стал для Инны, разве что, теперь она была с ним более открытой. Иногда она даже позволяла ему ложиться спать вместе с ней. Местные же больше почти не пугались странноватых белоснежных или алых одеяний Альзаса, да и он не делал никаких попыток внести свои правила в чужой монастырь, скорее пытался изучить культуру. Епископат считал, что у странного ребёнка, проклятого богом есть или один год или вечность, потому сын патриарха никуда более и не спешил. Он почти потерял здесь счёт времени, столь же незаметно могло бы пройти и с пару лет, но...
Но Альзас хотел чего-то другого, он иначе смотрел на женщину, с которой жил и как ни старался, не мог дать ответа кто она: Равенна эн Крайнц или же Инна – простая путешественница, а ещё больше его мучил вопрос - кем она стала для него за эти месяцы?
То, что девушка согласилась, наконец-то, показать эту загадочную поляну, сильно приподняло настроение «мальчика», ставшего в последние дни крайне задумчивым. Он с лёгкостью отказался от тренировок с оружием, которые так и остались неотъемлемой частью каждого дня, проводимого епископом на Селестине, разве что молитвы приходилось теперь чаще читать про себя, а не вслух, да отвязаться от привычки осенять мирян крестным знаменьем. Местные так и не поняли, что это значит, как он не объяснял, а в конце и вовсе списали на иномировое приветствие. Хотя были и приятные вещи, такие, как местная пища и питьё – они восстанавливали силы «юноши» куда как сильнее привычного рациона его родного мира, да есть, после насыщения ими не хотелось довольно долго.
И вот Альзас мерно вышагивает практически неслышными шагами, лишь совсем немного шелестя полами своего белоснежного одеяния о сочную листву бурной флоры этого мира. Золотое шитьё блестит на солнце, а камушки, переливаются радугой. Едва различимыми бугорками выпирают клинки, покачивающиеся при ходьбе и только посох – неизменный спутник епископа, мерно отмерял каждый последующий шаг.
Священник внимательно слушал рассказ Инны, хотя большую часть его он и так уже почерпнул от местных. Мысли были немного спутанными, но вовсе не от новостей об ужасной трагедии, с которой его собственно так никто и не просил разобраться, воспользовавшись благословением бога, а лезть самому – было не с руки. И так за дитё малое принимали, так ещё чего доброго наказывать полезут и придётся нарушить обещание, что священник дал можно сказать родной матери, а на такое пойти Альзас не мог. Потому и не стал напрашиваться сам.
Вид поляны, впрочем, его не то чтобы поразил, но заставил желудок слегка свернуться. Зрелище напоминало жуткие эксперименты магов, за которые алые братья и карали этих монстров. Ведь человек перешедший границу и возомнивший себя творцом приравнивался церковью к демонической твари, что подлежала уничтожению или же кровавой расправе. В любом случае такого человека ждала смерть! Епископ поднёс руку, сжатую в кулак ко рту, коснувшись указательным пальцем своих губ. Он уже хотел задать Инне вопрос, когда из кустов показались двое...
- Полагаю признак высокомерия и крайней степени бескультурья, свойственного лишь необразованным безродным девкам, вроде вас юная леди, - без эмоционально отозвался ребёнок, смотря своим единственным глазом, цвета чистейшего изумруда, на незнакомку, словно сверху вниз, хотя и был куда ниже её. – А в прочем, я рад приветствовать вас в этом странном мире, путешественники, моё имя Альзас эн Крайнц и я – самопровозглашенный страж этой милой леди и её деревни.
|
- Попала, - сообщил Рикардо, опуская бинокль, чтобы окинуть взглядом всю картину целиком.
Кончита откинула в сторону тяжёлую винтовку и схватилась за лёгкую автоматическую.
- Не попала. Пуля прошла ниже. Мозг не уничтожен. Доложи остальным о том, что это маг-метаморф.
- Ерунда какая-то.
Ёко удивлённо посмотрела на Мамору, который изучал показания голодисплея своего проектора.
- Всё нормально, - сказала она, возвращаясь к облучению аномалии. - Аномалия исчезает быстрее, чем ты её сканируешь. Всё потому, что активный сигма-сканер легко разрушает непрочные сигма-структуры своей сканирующей волной.
- Это и ерунда. Какой смысл ставить настолько непрочную аномалию, - Мамору переключился на сканирование серверов. - Даже не весь интернет пропал. Просто скорость упала до нормативов середины нулевых. Эту аномалию быстро снимут. Он не мог этого не знать. И всё равно, поставил её… очевидно, это отвлекающий манёвр.
Ёко поморщилась. Мамору хорошо разложил по полочкам. Отвлекающий манёвр. Но для чего?
Лиам смотрел на раздражённо барабанящего пальцами по столу генерала Фарле.
- У нас в мире действует разом не менее четырёх магов. И мы даже понятия не имеем, чего они пытаются добиться.
Цепкий взгляд холодных голубых глаз заставил щёку Лиама задёргаться.
- Наш раздутый отдел аналитики, значит, так просто сдаётся?
Лиам сглотнул. Надо было сказать… хоть что-то. Любая версия, даже ошибочная, была лучше, чем молчание.
- Я думаю… они пускают нам пыль в глаза, генерал.
- Пускают пыль в глаза? А зачем?
Лиам на секунду зажмурился и нахмурился. Это помогало ему думать. Он пытался выдать хоть какую-то версию прямо сейчас.
- Один собирает игроков. Другой атакует их. Третий бьёт по сети. Четвёртый просто так летает кругом и сбивает спутники. Это всё атаки по информационной сфере. Что бы они не задумали, мы окажемся полностью беззащитны, если потеряем возможность связываться друг с другом и с другими странами…
Генерал поднял руку.
- А что говорит Серафима?
Лиам резко открыл глаза. Вот он дебил… пророчица же! Он перевёл взгляд в сторону коллег. На лице у Рошель было такое выражение, будто бы она что-то знала.
- Речь идёт о коротком затмении.
- Затмении? - он хмыкнул. - Значит, маги японские?
- Яре-яре, - Заза покачала головой от плеча к плечу, после чего откинулась назад на спинку кресла и потёрла виски. Идиоты. Все они. Маги, которые творят беспредел именно в этот дел. Правительства, не способные договориться. Они ведь начнут бить друг друга, и мир просто погибнет. Наглухо. У каждого правительства было оружие такой мощи, что дальше ехать некуда. Они моделировали эту ситуацию. Получится спасти только одну страну, и та будет играть в Фоллаут ИРЛ. Конечно, был ещё план “Сакри”, однако Зазе по понятным причинам не хотелось жертвовать школой. Надо попытаться избавиться от проблем. Она так считала.
Девочка убрала руки от висков и медленно выдохнула.
- Передайте королю, что я засекла сигма-след того мага, что громит Интернет. Это тот самый, что приходил к нашей школе. А ещё, передайте Королю, что у нас треть стран перешла в протокол DEFCON1, остальные находятся в протоколе DEFCON2, но пробудут там недолго.
- ¡Las putas son niños! - Хесус от души двинул кулаком в стену. Какого хрена! Пятнадцати минут не прошло. Если не использовать протокол “Сакри”, они вообще ничего не смогут сделать своими силами. И эти силы слишком разрознены. Юноша повернулся в сторону Ктулхи. Она мирно сидела на столе, болтая ногами. - Я так понимаю, ты нам помогать не будешь?
- Я бы могла, да вот только ску-у-у-ука. Мне интересно посмотреть, как вы справитесь своими силами.
Хесус поморщился.
- Ладно… попробуем пойти другим путём. Мне нужна связь с Варгасом, Цукиши-саном, главой АТА, моим отцом, Загребным, лордом Брайсом… короче, со всеми власть имущими по всему миру, кто хоть как-то связаны с нашей школой. Но сначала, с моим отцом. Мне нужен кто-то, с кем я мог бы посовещаться. Но остальным повешай лапши на уши. Пусть поймут, что у школы есть, что сказать… это ведь не требует магических сил, верно? Это ты можешь сделать?
- Вполне, - пожала она плечами. - Заодно будет челлендж небольшой.
Ктулха спрыгнула со стола.
- Я организую связь.
Патридж усмехнулся, получив данные о вылете части игроков из игры. Это было идеально. Лучшего момента и найти нельзя было. Он двигался внутри сети Японии так быстро, как только мог. Прямо по проводам. не задерживаясь на физическое воплощение. Теперь, когда игроки повылетали из игры, вражеский маг попросту не способен их дальше удерживать от пробуждения. Зато сам он, Сеймур, вполне мог навестить каждого из них и пробудить. Деточки из школы понятия не имеют, с кем они связались. Трое пробуждённых в минуту. Мало? Мало. Поэтому надо выбирать самых лучших. Амагусы тоже играют.
- Яй! - красивая пышногрудая рыжеволосая девушка упала после столкновения.
Кайто всё ещё не привык к тому, что девушки намного более слабы, чем он. Он-то считал себя задротом и слабаком. Но девушки.
- Прошу прощения, - смутился он, подавая руку упавшей. - Я очень торопился и не заметил вас.
Юноша бросил короткий взгляд на её пакетик, который от столкновения умудрился порваться. Из него выпала куча бисера и рассыпалась по полу.
- Ничего страшного, - лучезарно улыбнулась девушка, и молодой человек ощутил своей рукой её вес. - У-у-у-у… бисер весь просыпался.
Она опустилась на коленку и начала собирать бисел. Кайто стало стыдно. Он огляделся вокруг. Чёрт. такое время. Он бы остался собирать бисер рядом, но торопился. надо было успеть вернуться в культ.
- Это моя вина, позвольте я куплю бисер, - предложил Кайто и тут же покраснел ушами, когда увидел, как в очередной раз плаксивые глазёнки рыжей озаряются благодарным светлым взглядом.
-
Отличная интерлюдия)
-
+++ Интригует!
|
|
Последний росчерк меча и… грузное тело воина опускается мёртвым грузом на досчатый пол «казарм», в тоже самое время на ближайшую из кроватей опускается и сам Энзо.
«Расслабился, отвлёкся, повёл себя точно новобранец, почуявший вкус победы от трубящего горна» - примерно такие мысли проносились в голове бывшего графа, но слишком краткое мгновение.
Закусив губу от боли, Лорензо потянулся здоровой и хвала всем существующим богам левой рукой к креплениям брони на предплечье, чтобы добраться до раны и пережать мерно сбегающий вниз поток, пока голова ещё не закружилась, а силы не оставили его. Кое-как, наспех, намотав какие-то тряпки и затянув их при помощи закушенного ртом и зажатого в руке конца материи, что ещё пару минут назад была предназначена для сна, рыцарь поплёлся к двери с табуретом в руках.
Честно говоря, он не ожидал, что в полу найдётся достойная подпорки выемка, и что первый же удар о довольно хлипенькую дверь не вынесет последнюю с петель.
Остальное время практически потонуло в тумане. Энзо делал всё движимый инстинктами и вбитыми правилами, нежели собственной головой. Вот арбалет вновь заряжен и вернулся на крючок, вот кинжал отправился в ножны, а ещё несколькими минутами позже раны оказались обработаны и перевязаны. Да не спиртом и даже не выпивкой, солдаты оказались отнюдь не выпивохами, пришлось обойтись обычной водой. Как граф прикрепил к своему поясу ножны, он, наверное, не вспомнит никогда, но менее чем за пятнадцать минут всё было кончено. Лорензо устало прошёлся по зданию, присматривая возможные пути отхода. Один он всё-таки нашёл. Слишком ненадёжный и не правильный, подставляющий его жизнь опасности, если бы не начавшаяся вновь вьюга…
Цокнув языком и пробормоча под нос какое-то ругательства, потирая перевязанную шею, из-за которой теперь было так неприятно смотреть по сторонам, и отправился обратно ближе к камину. Проходя мимо подушки, в которую был спущен дротик с кровью заражённого чумой волка, воин лишь хмыкнул, да уселся возле огня, опершись спиной о ближайшую добротно выструганную дубовую кровать. Взгляд скользнул по окнам, за которыми местные оттаскивали какие-то толи трупы, толи тюки в церковь. Кажется даже увидел как в ней загораются огни, но… почти сразу же угас сменившись сном…
Энзо не услышал, да и не мог, как приближаются солдаты, только звук страдающей древесины, издаваемый дуэтом двери и табурета. Несколько секунд потребовалось воину, чтобы понять, где он и что происходит вокруг. Огня в поднимающуюся, но вполне контролируемую панику подлил стук.
Медлить было больше нельзя! Кинув ту самую подушку с кровью в пламя, а за ней и ещё одну, чтобы задушить огонь и сотворить мрак, Лорензо подошёл к о входу, как раз к началу разговора. Оставив дверь в комнату с камином, что заполнялась понемногу едким дымом открытой, граф скользнул во вторую, а затем тихонечко прикрыл ту за собой. Пройдя до дальнего конца местных «казарм», к самому последнему, дальнему окну, Энзо приложил к слюде подушку, начав как можно тише проламывать себе путь к отступлению, вслушиваясь в звуки. Он ждал момента, когда солдаты начнут выламывать дверь, чтобы в свою очередь ломануться сквозь окно, оставив в образовавшейся дыре подушку, что скроет холодный воздух и даст рыцарю необходимое время, для того, чтобы затеряться в бесконечном водовороте снежинок, что порождала беснующаяся стихия…
|
Серия рассказов «О редакциях Dungeons and Dragons. Как их подают и с чем едят»
Рассказ первый
Advanced Dungeons and Dragons 2nd edition
Начну, пожалуй, с того, уважаемые читатели, что обозначу путь, приводящий к настольным или форумным играм, а также их вариациям онлайн. Все мы в детстве играли на разворотах журналов или же в игры из коробок. Это так приятно и здорово — кидать кубики и двигать фишки. Весело, но слишком просто, особенно когда молодой разум обрастает знаниями, множеством прочитанных книг, где встречаются разные миры, приключения, сражения. Понятно, что в реальности подобного не случится с львиной долей читателей, но прикоснуться хочется. Мы уже обладаем мешаниной информации в голове, осталось лишь поставить всё это на кубики...
Кто-то в итоге приходит к «самопалам» — играм с придуманными героями по понравившемуся миру. Правила еще неопытных мастеров пишутся на коленке и имеют невероятное множество косяков. Вероятно, та к и зарождались системы ролевых игр, об одной из которых я поведу речь. Эта игра называется «Подземелья и драконы», она заставляет многих людей, включая бородатых дядей и серьезных теть собираться за столом и веселиться, представляя себя эльфами или гномами. Да, в первую очередь это веселье. Игра «Подземелья и драконы» создана для любителей волшебства, героев, мечей и магии, старейших драконов и храбрых рыцарей. В первую очередь правила этой игры написаны для любителей фэнтези. Кто-то подразумевает под этим Толкиена — сей муж несомненно внес великий в клад в мир фэнтези, но этим список миров, литературы и приключений не исчерпывается, одни только «Забытые королевства» Гринвуда составляют целую библиотеку сведений.
Итак, перейдем ко второй редакции правил Advanced Dungeons and Dragons, как первой из массовых. Выпущена она была в 1989 году и сразу же нашла своих поклонников. Конечно, как и позже, это в первую очередь были те, кто устал от прошлой редакции. Первая книга была довольно простой, и я не удивлюсь, если современные мастера не поймут, как по ней играть. По крайней мере голову они поломают.
Для начала в этой редакции напрочь отсутствовал «point buy», то есть люди играли героями с теми характеристиками, что им выпадали на кубиках. Никаких супергероев с оптимизированными возможностями (хотя, бывало, и везло). Вот так. Стоит отметить, что на генерацию характеристик мастеру — и именно мастеру — дается аж шесть вариантов. Более того, игра подразумевает, что выпавшую характеристику нужно отыгрывать. Силен, но глуп? Будьте любезны так и играть. Умен, но забывчив — извольте — никакой усредненности, каждый персонаж уникален. Каждая характеристика с хорошим значением дает ощутимые плюсы, как и характеристика с низким значением — ощутимые минусы. Слабый персонаж будет быстро уставать даже от легкого рюкзака, ловкий персонаж имеет отличные бонусы к защите, персонаж с великолепным здоровьем прибавляет много пунктов здоровья с повышением уровня, а с омерзительным персонажем торговцы не захотят даже говорить.
Далее получившегося индивида несли в контейнер с определением расы. Все раcы дают какие-то свои особенности, кроме человека. Эльфы прибавляют бонус ловкости к изначальным характеристикам, почти не спят и умело пользуются луками, но имеют при этом субтильное телосложение, умеют красться и замечать тайные двери. Дворфов, наоборот, не берут ни яды, ни пиво, ни слабые удары, они могут определять уклон подземелья, замечать пустоты в камне и находить потайные ходы. Полурослики удачливы и имеют свои плюсы от маленького роста и лохматых, почти бесшумных ног.
Человек ущемлен и не имеет плюсов, но может развиваться в уровнях без ограничений и брать любой класс. Кроме этого у него есть хитрая штука — «двойной класс», — позволяющая использовать комбинацию двух классов очень эффективно. Так, например, человек развивается до пятого уровня воина, становится опытным рукопашником, а потом берет класс вора и объединяет способности двух классов. Все другие расы имели возможность создавать только мультикласс, то есть пару классов одновременно и развивать их приходилось одновременно. Такая возможность позволяла создавать два в одном, но игрок сильно проседал в уровне, ведь ему фактически приходилось развивать сразу двух персонажей с опытом на одного.
Игроки смотрели на требования классов и пытались понять, кем же им играть с выпавшими характеристиками. Большинство параметров не давало никакой возможности выбрать паладина, мага-специалиста или следопыта — вот так всё было сложно. «Файтер, клирик вор и маг» — стандартная великолепная четверка, которую почти всегда можно было встретить на просторах столов. Да-да, тогда не было «форумок», только живые игры.
Для привыкших к современным системам АДнД второй редакции имела довольно непривычный расчет попаданий THAC0 (To Hit: Armor Class 0), что означало шанс попасть по броне класса 0. Бросался кубик с 20 гранями, прибавлялся параметр брони противника и бонусы атаки. Полученное значение сравнивалось с ТHAC0, и если оказывалось больше или равно ему, то происходило попадание. Забавен был и тот факт, что в любой броне учитывался бонус ловкости без ограничений, латник так же ловко прыгал и уворачивался, как и вор в кожаном доспехе.
Отлично от других редакций происходят многократные атаки в раунд. К примеру, воин на первом уровне и специализации в оружии может делать множественные атаки (три атаки в два раунда), в то время как все остальные только одну. Каждая атака может обрасти кучей бонусов и штрафов, что заставляет искать возвышенности, углы и помощь товарищей. Щиты дают защиту от атак спереди, а не в любом варианте, как в других редакциях, что логично, и даже защиту спины, когда щит её прикрывает.
Стрельба по сражающимся обеспечивала спину товарища иглоукалыванием довольно часто — никаких особенностей для стрельбы в упор, позволяющих лучникам быть меткими леголасами. Кажется, что лучники имеют худшее применение в игре, однако в «двойке» расстояние для стрельбы составляет около сотни и больше ярдов! Пока рукопашники добегут до лучников, те могут заметно их проредить. Ни в одной другой редакции такого нет. Лучники других редакций делают вид, что стреляют из пистолета Макарова вместо того, чтобы изображать Робин Гудов. Мне кажется (на правах сарказма), это ущемление прав лучников, я уж не говорю про наплевательское отношение к тактико-техническим характеристикам английских длинных луков.
Правила боя содержат значительное количество альтернативных вариантов даже в базовой книге; мастер решает, что использовать, а что нет. Например, вариации различных свойств брони позволяют легко пробивать кольчугу дробящим оружием, кожу колющим и так далее, что значительно добавляет реализма, так несвойственного ДнД-играм, но начинает грузить расчетами. Правила на различную инициативу оружия, заклинаний и одновременных заявок делают бой непредсказуемым и хаотичным, каким он по сути и является. Нельзя заранее узнать, попадет в тебя огненный шар или нет. После заявок игроков всё происходит одновременно: парень с кинжалом (самая быстрая поправка на инициативу) может успеть к магу до того, как тот прочитает заклинание огненного шара, и сбить его, также он может успеть убить парня с двуручным мечом, пока тот замахивается. Маг с коротким заклинанием испортит жизнь латнику с тяжелым оружием, который мог бы запросто его разрубить, и т.д.
Отдельно хочется сказать про борьбу и приемы — в базовой книге они довольно сыро обрисованы, и использовать их очень сложно. После прочтения таблички правил кулачного боя и борьбы первым делом понимаешь, что ничего не понимаешь. Бросание кубиков делает удары и результат абсолютно случайными, убирая самый примитивный и часто используемый в более поздних редакциях захват. Это «карате-кунг-фу» требует к себе еще бонусов от позиции, штрафов от брони и оружия и, по моему опыту, фактически заставляет мастера проводить драки по своему усмотрению.
Любители ДнД привыкли к магии в современных системах, но истинная мощь магии была именно в «двойке». Тощий маг с минимумом здоровья может положить целую группу врагов на землю заклинанием сна, цветными брызгами, что работают с похожим на сон эффектом, зачаровать полгорода жителей и т.д. Заклинаний у мага второй редакции в памяти — кот наплакал, но они того стоят. Эти ребята создают проблемы мастеру, полностью меняя обстановку даже в мирное время. Многие заклинания работают не раунд, не два, не несколько минут, а сутки или даже больше недели. Представьте себе ситуацию: приходит группа в город, заходит в магазин... И на две недели торговец — ваш лучший друг со всеми вытекающими. Однако играть магами очень тоскливо поначалу, когда у тебя одно или два заклинания максимум, да и произносить их можно в лучшем случае дважды в день, а больше ты ничего не умеешь. Стартовые бои с участием мага выглядели так: приходит толпа кобольдов рубить проклятых человечков, но у всего десятка закрываются глаза, и они засыпают. Бой закончен.
Отдельно остановимся на воре, который в других редакциях наносит скрытые атаки откуда ни попадя, достаточно иметь союзника рядом с врагом, обмануть его, зайти в туман и т.д. В «двойке» такого не было: чтобы нанести скрытую атаку, воришка должен был подобраться тихо и незаметно со спины и попасть. Однако эти удары того стоят, ведь с ростом уровней урон множится! Шутка ли: нанес десять урона и умножил на пять? Теперь о скрытном перемещении и прочих тонкостях. Такие радости были только у вора и следопыта, больше ни у кого, как бы странно это ни выглядело. Маг не мог подкрасться. Ползать по стенам мог тоже только вор, потому что только у него имелись эти способности в рост в виде процентной таблицы. Каждый уровень позволял вкладывать эти проценты в умения. Никчемный поначалу вор с вероятностью в девяносто пять процентов скрывается через несколько уровней от любого взора.
Стоит упомянуть и жреца (друида), ведь иначе меня можно счесть неверующим в богов фэнтезийных миров. Ох, прости, Бэйн! Эти ребята в простонародье именуются «аптечками», потому как никто, кроме них, вас не вылечит в походе, не избавит от яда, да и некоторые заклинания чрезвычайно полезны в бою, одна «Команда» чего только стоит, которая позволяет приказать что угодно, а не лишь парочку действий, как в современных системах ДнД. У вас еще не разыгралась фантазия, что приказать врагу? Как и заклинания мага, молитвы жреца и друида на стартовых уровнях проходят довольно часто без спас-бросков (броски кубика, совершаемые против эффекта заклинания), а значит, всегда работают, наносят урон, создают эффект и т.д. Что касается высокоуровневых врагов, то на них такие простые заклинания уже не действуют. Кроме этого жрец может таскать доспехи и неплохо сражается, однако его значение силы зачастую невысоко, и вес доспеха просто мешает жить и собирать трофеи.
Мирные навыки расписаны на несколько таблиц, от простых с базовым списком до блоков по классам с присущими им профессиями и знаниями, варианты же развития отдаются на откуп мастеру. Можно играть с базовыми навыками, а можно иметь целый список наук, кому мало разнообразия. Искать следы хорошо может только следопыт, хотя навык такой имеется. Все эти навыки могут применяться широко, достаточно обосновать причастность навыка. Из последующих редакций только пятая в отношении навыка обладает такой вольностью. Вообще, вторая редакция «Подземелий и драконов» в базовых книгах имеет мало оцифровки, и многие ситуации решаются логикой и волей мастера, что иногда красит игру, а иногда портит.
Деньги и имущество, как правило, даются в малых количествах. В «двойке» нет куч золота, характерных для редакции 3.5, в «двойке» редко бывают магические предметы, так как их изготовление — это целый ритуал, и он очень дорогой. Заиметь в хозяйстве полные латы в «двойке» довольно сложно, но когда они есть, большинство разбойников не смогут тебе ничего сделать. Оружие и доспехи нужно беречь, так как они залог успешного прохождения приключений, хотя иногда они являются предметом зависти плохих ребят, могущих и нож в спину всадить.
Монстры второй редакции сильно разнятся: тут можно погонять без труда кобольдов или зомби, а потом бегать в ужасе от медведя или огра, я уж молчу о личах и прочих замечательных тварях. Всем, кто хоть когда-то играл в величайшую игру по АДнД 2.5 редакции Baldur’s Gate, знакомо это чувство опасности. Дикая природа шутки шутить не будет, даже если у вас шесть вооруженных персонажей. Некоторые твари, такие как мумия, страшны не своей стойкостью и ударом, но ужаснейшей болезнью-проклятием. Упыри превращают тела убитых ими в таких же упырей, а зомби-лорды травят облаками ядовитого газа. В общем, многие монстры заставляют тебя именно бояться, что добавляет живости приключениям и побуждает игроков размышлять. Если вспомните, что я выше говорил про одновременные заявки, то поймете, как трудно выработать совместную тактику и не мешать друг другу в убиении этих страшных тварей.
Итак, складывая вышесказанное и принимая во внимание свой опыт игры по этой системе (именно по базовой книге игрока), я позволяю себе резюмировать: игра по второй редакции ориентирована на отыгрыш и использование сильных и слабых сторон персонажа, того, который есть, безо всяких оптимизаций. Возможности в бою и монстры требуют от игроков мозгов, мозгов и еще раз мозгов. Каждый бой, если он не разминочный, будет держать в напряжении, а от того всё это провоцирует игроков еще до боев на различные разговоры и хитрости в будущем, ведь даже малая хитрость может добавить бонус к атаке. Вы не поверите, как важны могут быть волчьи ямы и лежбища на деревьях, когда любой волк может вас загрызть — а ведь он может. Попробуйте сходить с копьем в лес ближе к сумеркам в настоящем мире. Я уверен, что выработанное веками в наших предках чувство заботливо отразится внизу вашего живота. Эта постоянная опасность, раздумья, умения и значительная свобода применения всего относительно правил делает вторую редакцию крайне необычной во всей плеяде ДнД, уникальной и уж точно не безынтересной. Для современного игрока она будет чем-то напоминать пятую редакцию — и не зря, ведь в «пятерку» решились и взяли многое, что очаровывало в «двойке».
На данный момент базовая книга игрока и мастера полностью переведены на русский и удобны в плане восприятия (интерактивные страницы), поэтому любой возжелавший может ознакомиться. Кроме этого за время существования АДнД второй редакции было придумано великое множество приключений на любой вкус, а значит, можно даже ничего не сочинять, а лишь поползать по интернету. Стоит понимать, что народ тогда еще только учился настолкам и многие приключения сильно непроработанны: имеется в виду экономика, города, задания. Но тем не менее, эти труды имеют массу интересного, что можно перенести даже на современные системы. На этом разрешите мне откланяться, хотя втайне я, ностальгирующий любитель второй редакции, буду сидеть и потирать ручки в ожидании того, что в вас зародился интерес к этой системе и когда я в следующий раз объявлю игру, вы решите ее попробовать.
С уважением, Перпендикулярномыслящий.
-
Отличный обзор, аж захотелось поиграть
-
С нетерпением жду следующего рассказа по очередной системе.
-
Классная статья, но у меня она вызывает зависть к магам ) Мне бы так сейчас.
-
Давненько я БГ не запускал)
-
За отличную статью!
-
Хорошая статья! =)
-
С удовольствием прочитал. Спасибо!
-
Гут, даже очень.
|
Лисеев.В хаосе рукопашной, среди хрипов восставших и умирающих живых, среди яростного крика, стрельбы в упор и взрывов гранат - поднял Черное Знамя Восставших! Пусть все видят, что и эту траншею взяли мертвоармейцы - и что нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики! Ран не получил, 2\2 хп.
"Восстань, проклятьем заклейменный!" - +2 опыта за помощь Комиссару, итого 8. Теснишь Рыцаря, отбивая ледорубом его клинок. Обменялись выстрелами из револьверов в упор - твоя пуля рикошетит от его доспехов, а его проходит у твоего черепа, но мимо. Вот она, битва старого и нового мира! И новый мир победит! Не отводя взгляд от противника, читаешь заклинание ВОССТАНИЯ - и чувствуешь, как сраженный пулями и штыками Чепаев вновь восстает из мертвых и поднимается, опираясь на окровавленную шашку... В этот момент Рыцарь решился на отчаянную атаку и крепко насел на тебя, размахивая мечом - хорошо, что вмешался Броненосец, на мгновение разделивший вас в траншее, но свое ты все равно получил - посеребренное лезвие оставило глубокую рубленую рану в черепе. Получил куб защиты от Броненосца - и это тебя спасло, т.к. Рыцарь врезал тебе на -2 хп. Осталось 2\3. У Рыцаря остается столько же, сколько было.
"Последний и решительный бой" - +2 опыта, итого 10. ЛЕВЕЛ-АП!
Предлагаются следующие улучшения для Комиссара - выбрать одно:
1) "Массовик-Затейник" - можешь давать приказ ВОССТАТЬ еще +1 персонажу (+1 кубик на подъем).
2) "Непреклонная воля" - один твой куб на ВОССТАНИЕ всегда успешен!
3) "Ваше слово, товарищ маузер!" - меняешь табельный наган на наградной маузер, получаешь +1 куб на стрельбу. и пустота.Темно и пусто - чувствуешь, что твой конь с тобой, но будто бы парит где-то в темной туманной бездне. Вдруг слышишь могучий призыв - ВОССТАНЬ! И костлявая рука снова сжимается на рукояти шашки... Вспыхивает свет - ты снова среди сражающихся. С шашкой в руках, пешим ходом, но подскакивающей кавалерийской походкой влетаешь во вражеский ДЗОТ и сходу разрубаешь одного из белогвардейцев. Другой стреляет в тебя в упор из "нагана", но разве это остановит Чепая? Врешь, не уйдешь! Зарубил одного из прислуги, осталось двое с тобой в тесном помещении. Пулемет замолк. Получил рану - 2\3 хп.
"Штурм!" - +2 опыта, итого 12 (следующий левел-ап на 30).
Предлагаются следующие улучшения для Рыцаря Смерти - выбрать одно:
1) "Всадник Без Головы" - потеряв все хиты, становишься Всадником Без Головы до конца сражения. Это дает тебе дополнительно еще +2 хита и возможность продолжать рубать гадов, хотя и с -1 на кол-во кубов в рукопашной из-за того, что не видишь, кого рубишь. Голову подберешь во время перерыва между схватками.
2) "Конь-Огонь" - твой конь улучшается до "кошмара" - магического скакуна с мощной атакой. Получаешь +1 куб на рукопашную атаку.
3) "Кавалерийский Маузер" - получаешь +1 куб на стрельбу и саму способность стрелять, причем делать это можно и в движении. Вбежал в ДЗОТ, наполовину раскуроченный Броненосцем, как консервная банка с тушенкой нетерпеливым и голодным солдатом - только вместо тушенки живые люди. Помогаешь ему сеять смерть - вот высунулся бледный пулеметчик и попытался трясущимися руками пальнуть из револьвера в голема, а ты его приложил кувалдой по голове! Потеха! Убил одного из прислуги кувалдой. Ран не получил. 2\3 хп (в прошлом резолве ошибочно написал, что 1\2 - а у Пролетария изначально 3\3, так что извини).
"Эй, подними свой верный молот!" - +2 опыта, итого 11. ЛЕВЕЛ АП!
Предлагаются следующие улучшения для Пролетария - выбрать одно:
1) "Мастер Первого Разряда" - получаешь +1 куб на ремонт (можно использовать на ремонт голема до его окончательной поломки - как лечение).
2) "Тяжелая Рука" - получаешь +1 куб на рукопашную.
3) "Рабочая Закалка" - получаешь +1 хитпоинт. Продолжил расковыривать ДЗОТ, в котором забились орущие от ужаса белогвардейцы. К тебе присоединился Пролетарий и вроде даже приложил кого-то кувалдой. Ты подцепил одного из стреляющих в тебя в упор беляков бронированной лапой и раздавил пальцами, как спелый помидор. Но не без ущерба - кажется, раздавленный пытался закатить тебе под ноги гранату и ему это удалось... Гулко рвануло под ногами - тебя пошатнуло, но пока стоишь, только еще злее стал! Убил одного из пулеметчиков, итого в ДЗОТе остался один. Получил 2 раны, остается 1\4 хп.
"Осадная Машина" - +2 опыта, итого 10. ЛЕВЕЛ АП!
Предлагаются следующие улучшения для Броненосца - выбрать одно (пока что можно отыграть это как временный прирост сил от ярости, а модификации добавить уже между сценами):
1) "Бронеголем "КП-1" - твоя броня улучшается до класса "Клим Потрошилов - 1". Это дает тебе +1 куб на защиту.
2) "Пулеметная Башня" - к твоей броне добавляется призрак-пулеметчик и башенка с пулеметом. Это дает тебе возможность стрелять и 1 куб на стрельбу (призрак стреляет не так хорошо, как Баньши).
3) "Молот" - вместо одной из твоих рук устанавливается осадный молот, которым так удобно плющить врагов и крушить укрепления. Это дает тебе +1 к рукопашной атаке. Атаковал нового противника - еще одного Рыцаря. Нанес ему глубокую рану, но не остался без ответа - получил пулю из револьвера в грудь и едва не расстался с левой рукой от рубящего удара клинком. Но твои раны зарастают, а вот ему становится лишь хуже с каждой пролитой каплей крови. Да, ты верно выбрал свою сторону в этой борьбе! Нанес Рыцарю рану, у него остается 1\2. Он тебя ранил дважды - 3 - 2 + 1 = 2\3 хп.
"Кровопролитие" - получаешь +2 опыта, итого 10. ЛЕВЕЛ АП!
Предлагаются следующие улучшения для Вампира - выбрать одно:
1) "Мастер Фехтования" - получает +1 куб на рукопашную.
2) "Перевоспитался!" - ты МОЖЕШЬ лечиться и восставать от приказов товарища Комиссара.
3) "Дуэлянт" - получает +1 куб на стрельбу. Прицелился, приладился к прикладу своей верной винтовки - бах! - и снял одного белогвардейца. Потому что пока целился да готовился, жреца уже укокошил товарищ Комиссар своим ледорубом. Но все равно пуля зря не пропала. Ран не получал - пулеметы молчат, а авиаторам не до того. 2\2 хп.
"В яблочко!" - +2 опыта, итого 9. Влетел в ДЗОТ следом за Чепаем, мертвым командиром. По дороге "поймал" пулю в упор - кто-то из белых пальнул, но ты пронесся дальше. С разворота приложил белогвардейца прикладом - аж кости затрещали и кровь брызнула. Готов! Ну что, белячок, остался ты один в западне с двумя восставшими... Убил второго из пулеметной обслуги в том дзоте, где Чепай. Пулемет молчит в любом случае. Получил рану, осталось 1\2 хп.
"Штурм!" - +2 опыта, итого 10. ЛЕВЕЛ АП!
Предлагаются следующие улучшения для Мертвоармейца - выбрать одно:
1) "Пролетарий, на коня!" - можешь превратиться в Рыцаря Смерти (прогресс прокачки сбрасывается).
2) "Отличник политической подготовки" - можешь превратиться в Комиссара (прогресс прокачки сбрасывается).
3) "Мертвая Гвардия" - получаешь +1 хитпоинт и дальнейший рост в виде Мертвоармейца. Если выбираешь этот пункт, получи еще один ЛЕВЕЛ АП! - и выбери один из трех пунктов ниже:
4) "Потрошиловский Стрелок" - один твой выстрел всегда попадает.
5) "...Но ты же коммунист!" - будучи убит, можешь сам себе скомандовать ВСТАТЬ один раз (1 куб на подъем).
6) "Десантник" - превращаешься в парашютиста. Можешь сразу выходить на сцену в рукопашной, но тогда будешь в отрыве от остальных. Там, где ты сейчас, нет ничего - только бесконечная протяжная и заунывная песня. Вдруг понимаешь, что поет Смерть-Матушка великолепно - и тебе хочется слушать ее бесконечно, подтягивая своим тоскливым напевом. Где-то там, далеко, кипит бой, а здесь, в Нигде и Никогда, есть только Она... 0\2 хп, лежим, отдыхаем.
9 опыта. Увлеченно ловишь дымящийся вражеский аэроплан в перекрестье прицела и наконец превращаешь его в дырявое, охваченное пламенем решето, которое с грохотом рушится на землю и исчезает во вспышке огня и дыма. Есть! Второй аэроплан, кажется, отступает - вначале с гордостью приписываешь это себе, а потом видишь, оглянувшись, что с вашей стороны неба показались темные точки - мертвоармейские авиаторы летят! Сбил аэроплан! Ранений не получил - пулеметы замолкли, а второй самолет ушел прочь. 1\2 хп.
"ПВО!" - +2 опыта, итого 10. ЛЕВЕЛ АП!
Предлагаются следующие улучшения для Экспериментатора - выбрать одно:
1) "Полевая Хирургия" - вместо атаки можешь залатывать раненных товарищей по оружию (кроме Броненосца), 2 куба и при успехе +1 хп за каждый, но это не поднимает их, как "ВОССТАНЬ!" Комиссара.
2) "Техника Безопасности" - снижает вероятность выпадения негативных последствий Эксперимента (при масштабных проектах) либо вовсе устраняет их (в случае малых модификаций).
3) "Пневматический Пистолет" - сооружаешь себе пневматический пистолет для стрельбы дротиками-шприцами со смертельным ядом. +1 куб на стрельбу и сама способность стрелять. Белогвардеец попытался свалить тебя выстрелом в упор - но промахнулся, только пуля чиркнула по кости. Зато ты пригвоздил его к стене траншеи штыком и увидел, как жизнь оставляет его. Еще один поверженный враг! Убил одного белогвардейца в траншее. Ран не получил. 1\2 хп.
"Бей, руби, коли штыком!" - +2 опыта, итого 6. - Верещагин! Уходи с баркаса! - "это еще что? какой баркас?" - подумал и даже удивился, хотя ни думать, ни удивляться в посмертии нечему, ведь нету там ничего, кроме пустоты и тишины. От того, наверное, такие красочные картины и приходят на ум затухающему сознанию... Но так как ты восставший, все равно остается ниточка, связывающая тебя-здесь и тебя-там. Чувствуешь, что где-то жестоко и отчаянно рубятся твои товарищи. 0\2 хп.
"Верещагин, уходи с баркаса!" - +1 опыта во сне, итого 10. Как встанешь, будет левел-ап! Сам не заметил, как мягкая, обволакивающая тьма перешла в мутный свет. Кажется, первое что услышал - собственное поскуливание. Было ужасно больно и вся шерсть мокрая от крови. Но... ты очнулся! И, кажется, где-то рядом твои товарищи - и пока еще живые враги! Случайностью и силой воли - немного регенерировал волчьей живучестью и встал с 1\3 хп.
Можешь атаковать или попробовать отсидеться и еще регенерировать.
9 опыта остается неизменными, атака может дать левел-ап.
...Заливаются свежей кровью траншеи - но и немало восставших пало на поле боя. Кого разнесло на куски гранатой или снарядом, кого разрубили на куски и запалили белогвардейцы на участках, где временно одержали верх и отбили приступ. Все ближе и ближе несется, гремя копытами и доспехами, Белая Кавалерия. Но вот еще один громоподобный залп с "Варвары" - и взрывы окутали уже и саму цитадель "Орлиного Гнезда". И на горизонте с вашей, северной, стороны показались темные точки, скоро превратившиеся в эскадрильи аэропланов с черно-красной раскраской - храбрые летчики-упыри и летчицы-баньши гонят прочь белогвардейских авиаторов! - УРРРРРАААААААА!!! - прокатилось по рядам восставших. Но Белая Конница уже исполнила команду "Сабли вон!" и готовится к страшной рубке. Это их последний шанс остановить лавину восставших... В ходе рукопашной в траншеях вы уничтожили:
- 2 из 3 прислуги в одном ДЗОТЕ (пулемет умолк)
- 2 из 3 прислуги в другом ДЗОТЕ (пулемет умолк)
- 2 белогвардейцев в траншеях
- сбили 1 аэроплан
Итого остается: по 1 пулеметчику в ДЗОТах (ведут неравную рукопашную и по сути обречены), 3 белогвардейцев в траншеях, 2 Рыцаря в траншеях (1 ранен на 1\2). 1 уцелевший аэроплан белых отступает.
Можете дорезать оставшихся в траншеях или сразу открывать огонь по наступающей коннице Белых - напоминаю, там 5 конных Рыцарей и они смогут атаковать уже на следующий ход.
|
|
|
19:00
Небольшой, но всё же весьма просторный зал внутри первого уровня входной башни был освещён мягким, ласкающим тёплым светом от медленно движущихся под потолком по кругу золотистых сфер, излучающих это самое свечение, так что тёмных участков в зале практически не было. В зале было три двери - первая, крупная и двустворчатая, в небольшом оформлении в виде лоз плюща и винограда, словно оплетавших сухое дерево и стремясь перейти на стены, открывалась в небольшой коридор, ведущий прямо к выходу на улицу. Вторая, на левой трети зала, была меньше, хоть и достаточно высокой(для некоторых - лишь чуть выше их головы), украшенная тонкой словно паутина вязью, складывающаяся в непонятный на первый взгляд рисунок, но при дальнейшем изучении постепенно наполняясь ускользающим смыслом, словно рисунок нитей был живым и пытался сбежать из-под взгляда наблюдателя. Третья же, завершая вершину этого равностороннего треугольника, была совершенно невзрачная, пряталась на правой трети, будучи чуть меньше остальных двух, практически сливалась цветом и узором с каменной кладкой стен, ничем не выделялась, и только пройдя практически вплотную, можно было почувствовать открытыми участками рук тонкую полоску воздуха, тонким потоком уходящей в щель между дверью и стеной.
Стены же украшали вывешенные на равном расстоянии друг от друга семь гобеленов с расцветкой и символикой факультетов: Чёрные перистые крылья с алой каплей крови посередине на красном фоне на первом, Восьмиконечная золотая звезда на чёрном фоне на втором, Серая кобра в небольшой короне с рубином посредине на изумрудном фоне на третьем, Чёрная игральная кость, с одной из граней которой скалился ухмыляющийся череп, на сиреневом фоне - четвёртый, Синяя воронка портала за крупными песочными часами на серебряном фоне - пятый, Каменное дерево на тёмно-багровом - шестой, и последний - четыре плавно перетекающих друг в друга области, огненно-рыжая, тёмно-синяя с прожилками лазури, глубоко зелёная и светло-серая с белыми полосками-завихрениями.
А в центре стоял крупный стол в форме полукруга, с уже накрытыми приборами на новых учеников, которых расположили по дуге, преподавателей и их гостей, занявших прямую-диаметр.
Пока учителя и гости, переговариваясь, занимали свои места, ученики постепенно подтягивались к входу в зал, куда их позвала появившаяся за 10 минут на пороге домов/выловив их в библиотеке в соседней башне Айша, до этого рассказавшей Артису про порядок питания в Академии, про то, что в основном есть форма определённого стиля но и носить или заказать что-нибудь под себя не возбраняется, заодно предоставив парню пару комплектов со склада, успев сказать, что про учёбу им расскажут сами учителя но можно найти материалы по нужным темам и в библиотеке.
Где как раз оказались Квоут с Оливией, уже обложившиеся парой книг по магии Огня и до этого выпытывавшей из второй Айши информацию для чтения карты Академии, разложенной тут же, за читальным столиком. Дейдре же с Алисандером, находясь в той же библиотеке, зайдя чуть поглубже, обнаружили небольшой закуток, удобно спрятанный за одним из книжных шкафов в тупичке, где стояла пара глубоких мягких кресел, невысокий чайный столик и весело потрескивающий камин напротив, практически не излучающий жара в и так тёплое помещение, лишь чуть-чуть приподнимая общую температуру, делая её максимально комфортной для расслабленного чтения или дрёмы.
Наконец, все собрались и, пройдя через главную дверь, заняли свои места. Дождавшись, пока шум слегка уляжется, сидящий по центру Аррибан поднялся и лёгким покашливанием привлёк к себе внимание новых учеников.
- Мы рады приветствовать вас в Академии. Вашем новом доме на ближайшие четыре года, - глаза вампира блеснули, обводя студентов - В этот срок мы берёмся обучать вам одному из наиболее чарующих искусств - владению и развитию вашего Дара. А посему, позвольте представить тех, кто в ближайшее время станет наставником и учителем для вас - Путь Моритат - Конрад фон Карштайн, -
Мужчина слева от Аррибана чуть кивнул.
- Психосилы - Яго Севатарион, -
От сидящего следом за Конрадом Яго реакции не последовало.
- Пространство и Время - Диего Маркез, -
Диего, сидя справа от Аррибана, улыбнулся, поднявшись и чуть поклонившись собравшимся.
- Стихии - Тиа Такеда, и её ассистентка, Нему Такеда, -
Женщина рядом с Диего улыбнулась и кивнула, тогда как девушка с правого краю стола поднялась и совершила лёгкий полупоклон.
- Геомантия - Святогор,
Обозначенный улыбнулся присутствующим, обходя их добродушным взглядом.
- Игра - Циан Вита, -
Изящная эльфийка в подчёркивающим соблазнительные изгибы тела золотистом платье легко кивнула, одарив сверкнувшей улыбкой окружающих.
- И Алхимия - ваш покорный слуга, и моя ассистентка, Миа Цепеш, -
Аррибан изящно поклонился, тогда как Миа, как и Нему, ограничилась лёгким полупоклоном.
- Прошу так же обратить внимания, что у нас сегодня гости - Гонорий Люциэль - мужчина с женственными чертами лица отвесил завихристый поклон и послал ученикам воздушный поцелуй - И Дон Коннор, герцог Иксианский. - последний неназванный в точности повторил движение Конрада, чуть кивнув. - Теперь, пройдусь немного по правилам. Все конфликты и разногласия между собой запрещено решать с применением оружия или Дара, однако при большом желании - на Арене, под присмотром кого-то из преподавателей или горничных. Также под запретом любые практические занятия вне поля зрения учителей. Ах да - глаза на мгновение сверкнули - Предупреждаю, что в половой жизни за вами никто следить не будет, однако, прецедентов хотелось бы избежать, хоть и есть возможность безопасного аборта. По всем же возникшим вопросам обращайтесь к горничным или к Демиургу, в крайнем случае к наставникам. Завтра пройдёт ваше распределение и запись по факультетам и выдача расписаний. А теперь - всем приятного аппетиту!
Оказывается, пока Аррибан говорил, Айши незаметно через невзрачную дверь принесли и уставили стол различными блюдами, салатами, вазами с фруктами, бокалами и бутылками, кувшинами, позволяя каждому подобрать себе блюдо практически на любой вкус. И, судя по замершей у дверки Айши, перемена готовилась далеко не одна.
- Если у вас есть к нам вопросы, можете их задавать сейчас. - поощрил учеников Аррибан, отпивая вина из бокала.
|
Появление человека, которого Асуран прежде ещё не видел, заставило его немного насторожиться и даже на секунду и вовсе позабыть, что на его руках раненная девушка.
«Но это не магия Пространства-Времени, Диего совершает прыжки иначе!» - проскользнула мысль, что, в общем-то, была весьма очевидна, как и следующая за ней, которая навела на воспоминание о том, как именно они с Магистром добрались до порта. Следом за этим к горлу вновь подкатил тошнотворный комок, а голова немного пошла кругом. Перемещения вампиров, их порталы и ещё неизвестно что - всё это слишком негативно сказывались на юноше, хотя и у этого была своя причина…
Когда же Наставники приблизились к нему, следить одновременно за движениями обоих стало невозможно, так как они оказались сразу по обе стороны от молодого Волка. Впрочем, Диего лишь прикрыл красавицу плащом, сделав это чертовски вовремя, как раз перед тем, как до немного загруженного собственными проблемами сознания Асурана дошло, что помимо волос на Волчице не было и нет иной одежды. Его руки сквозь мягкую кожу перчаток могли ощущать тепло тела девушки. А её запах, так похожий на тот, что юноша всеми силами пытался забыть и вновь вспомнить, щекотал ему ноздри. Запах елей с их тяжелыми заснеженными лапами-ветками - хвои, встречающейся повсеместно в лесах Остмарка, и шерсть других волчат, словно глоток собственного прошлого. Такой нежный, точно поцелуй девы, но рассекающий сердце и душу больнее любого оружия…
Возможно, именно из-за этого Асуран не сразу обратил внимания на слова появившегося перед ним человека, впрочем, это был не обычный человек, точнее, он и человеком-то, по сути, не был, во всяком случае… так гласило современное учение Волков, о котором парень был явно не очень высокого мнения. Мало того, что юноша и сам не особо-то и любил остальных представителей своего вида, так ещё и Аррибан приложил к его восприятию мира свою руку. Наверное, Магистра за одно это можно было бы назвать пауком, но, стоило признать, сети Древний сплёл шикарно. Неспешно он приручал не только Асуру, но и дикого зверя внутри него, а самое смешное, что молодой Волк этого даже не осознавал…
Перестав уделять внимание своему Наставнику, юноша всецело переключился на другого Учителя, с которым Диего, судя по всему, уже был знаком, и для которого раненая Волчица была чем-то вроде диковинного зверька, предназначенного для опытов, раненного зверька, стоит отметить, но не более того. Холодный, безразличный ко всему, что его окружало, а может, и к миру в целом. Он имел крайне своеобразный запах – странную смесь из чего-то медновато-прогорклого.
«Так не бывает», - всплыла в сознании мысль и погасла следом за вопросом, что задал этот человек.
- Что? – непроизвольно переспросил Асуран, заворожено наблюдая за лечением. Он не знал, какая из дисциплин, преподаваемых в Академии, сейчас нашла своё применение на нежной ножке Волчицы, изуродованной рваной раной от капкана, но прекрасно отдавал отчёт тому, что перед ним – вампир. И то, что представившись, неведомый до того момента целитель оказался одним из Древних, о котором молодой Волк только слышал, но никогда не видел прежде, окончательно развеяло все сомнения. Парню оставалось только вздохнуть…
«Так вот какой ты, - взгляд юноши вновь прошёлся по Яго, но теперь он был несколько иным, задумчивым, что-то взвешивающим. Асуран пытался понять, кто перед ним: чудовище или всё же немного ушедший в себя врач. - Яго Севатарион, погружённый в собственные мысли и исследования вампир и … часть семьи Магистра. Кто же ты внутри под этой фальшивой скорлупой и маской безразличия? Или это и есть твоя истинная сущность?»
Уши Волка дёрнулись несколько раз и застыли, лишь едва заметно подрагивая, впрочем, хвост оставался спокойным, и, как раз в этот момент, девушка, чьё присутствие понемногу начинало отдаваться приятным ноющим чувством в руках, зашевелилась. Но вместо вполне ожидаемых криков о наглости и отторжения почему-то прижалась к Асуре, словно это он был её спасителем и единственной защитой от всего этого дикого мира вокруг.
«Мордигаэль? – мысленно, по слогам, пробовал юноша новое имя на вкус. – Так назвал тебя Диего, но это довольно странный выбор для Волка. Равно как и то, что она не умеет ходить. Не может нормально говорить. Что это была за попытка провыть по-волчьи, она что не осознаёт, что сменила форму?. Откуда ты такая… такая дикая? Как вообще попала сюда?»
Взглянув на близняшек, что, несмотря на свой явно юный возраст, совсем недавно пытались помыкать наставником да вертели перед ним хвостами, Асуран улыбнулся. Тепло. По-доброму.
Коготки Волчицы царапнули ткань одежды, словно требуя ответа.
- Не знаю, но если это тот, о ком я думаю и кто прибыл не с вами, то сейчас с ним всё в порядке, так сказал Магистр, а значит… так и есть. – Прошептал юноша над самым ухом прижавшейся к нему девушки и почти тут же был вынужден сделать шаг в сторону, пропуская близняшек…
Мысли медленно вернулись чуть назад, к именам, что произнёс его Учитель…
«Стоп, что? Лин и Грин? Ты серьёзно, Диего?» - как он хотел спросить это, ведь воспоминания никуда не делись. Холод прошлого, то, что Асуран никак не мог заставить принять себя полностью, вновь ужалил подобно толстому шмелю.
О, да, молодой Волк улыбнулся Лин в ответ, вот только в глазах его, несмотря на тёплую улыбку, осталась грусть от осколков прошлого, что девочки привезли вместе с собой…
Тряхнув головой, Асура повернулся к вампиру.
- Примите наши извинения, Мастер Яго, что отвлекли Вас от Ваших исследований. Впрочем, возможность увидеть Вас тем, кто никогда не сможет ни изучить, ни понять Ваш предмет, явно того стоила, – произнёс юноша, отвешивая учтивый поклон, стараясь при этом не дать плащу Диего сползти с обнажённого тела юной красавицы, что молодой Волк всё ещё держал на своих руках. – Должно быть, всё дело в том, что Древние вампиры создали нас с таким большим количеством изъянов, не так ли, Мастер Яго?
Яго лишь удостоил Асуру взглядом, прежде чем вернулся к анализу женщины на его руках.
- Я ей займусь, Диего. Ее состояние требует более глубокой диагностики, - и, не теряя времени, облегчив ношу юноши, направился немного в сторону от корабля. Концентрация на одном ему знакомом месте - и воздух уплотнился, поглощая две фигуры в своеобразном пузыре.
Асуран только вздохнул, помогая вампиру забрать девушку, что почему-то так сильно не хотела уходить. Это казалось странным и, более того, неправильным. Проводив взглядом Яго, молодой Волк повернулся к своему Наставнику.
- Знакомься, - промурлыкал юноша, махая вслед удаляющимся близняшкам, - та из них, что тёмненькая - Лин Гармарна, моя несостоявшаяся жена. Между прочим, её выбрала Кейтлин! – это было скорее похоже на фырчанье, чем на настоящую досаду.
- Но папочка всё испортил. Так что знакомьтесь, Учитель, перед вами смазливый, точно девчонка, дрищ! Хотя… они правы, как человек я и впрямь бесполезен, – Асура улыбнулся. – Ну что же, Диего, тебе мешок, а мне принцесса!
Улыбка стала ещё шире, когда парень кивнул в сторону сидящей на мачте Ячиру, к которой и направился, собираясь выяснить, из-за чего вечно весёлая и жизнерадостная «Искорка» сейчас сидит со столь задумчивым и погружённым куда-то вглубь себя взглядом…
-
Заслужил плюс, что сказать)
-
Почти-семейные терки, как это мило.
-
Я сделалъ.
|
Квоут кинула последний взгляд туда, откуда чуть ранее донесся крик, и последовала за группой в город. Она с интересом вертела головой туда-сюда осматривая каждый дом на пути своими острыми полуэльфийскими глазками, примечала узоры, что было так трудно заметить, обращала внимание на детали рисунков, составленного ими, оценивала сам внешний вид дома снаружи. Результат ей понравился. Эти домики, хоть и были меньше ее родного, создавали впечатление уюта. Да и рассчитаны они явно были на меньшее число людей. Их расположение вызвало у Квоут легкую улыбку - радиально, от больших к меньшим, как щупальца у тех забавных морских существ, изредка появлявшихся на рынках для богачей.
Весть о новой одежде принесла ей некоторую радость, хотя были некоторые сомнения по поводу внешнего вида этой самой одежды. Нарядят еще, как королеву, со всеми прилагающимися элементами - и как двигаться на скорости, превышающей прогулочный шаг? Или, что еще хуже, заставят ходить в одном только нижнем белье - мало ли, что у них здесь принято для учеников? Они ведь так и не увидели ни одного, если они вообще здесь есть. А может, Яреяре - ученик? Он выглядел чрезмерно молодо, чтобы быть учителем, но и в горничных его не записать.
Задумавшись, Ворон улыбнулась чуть шире. Ее не пугали эти перспективы. Она все равно найдет какой-нибудь способ избежать неприятных вещей. Или привыкнет.
Проследовав к дому, выбранному Оливией по каким-то непонятным, одной ей известным критериям, вместе с привлеченной ею же Айшей (которой нильфийка приветливо кивнула), Квоут зашла внутрь и испытала от увиденного смешанные чувства. С одной стороны - она ожидала большего. С другой - входной коридор полностью соответствовал внешности строения. Она лишь пожала плечами в такт своим мыслям.
– Будь здорова, – участливо, но негромко произнесла Ворон, когда Лив чихнула, и, скинув обувь, зашла вслед за ней внутрь. Прежде всего ее недоуменного взгляда удостоился способ, которым были разделены кухня и гостиная. Следующим предметом ее удивления стал низкий стол, окруженный креслами. Как будто детеныш нормального обеденного стола. На такой можно что-то поставить, но есть с него, постоянно наклоняясь, сидя в кресле - как? Постоянно держать блюда на весу в руке? Взгляд вернулся к перегородке между кухней и гостиной. Слишком тонкая. И где, спрашивается, принимать пищу? Стоя или лежа? Квоут чуть фыркнула, подумав об этом. Может, наверху по той лестнице найдется место для еды. Далеко-о-о от кухни.
Недоуменный взгляд переполз на дворянку, когда та с помощью магии воспламенила камин. Объяснение ее действий не сделало понятней ее мотив.
– Не знаю, Лив. Тот остров, на котором мы сели на корабль, был явно тропическим - с пальмами и всякой теплолюбивой зеленью. Мы не уплыли далеко. Думаешь, здесь будут серьезные холода? – ответила она дворянке.
Осмотр кухни она наблюдала, уперевшись скрещенными руками в барьер. Только заглянув за него, она обнаружила то самое место для еды в виде стола, стоявшего вплотную к этой своеобразной обрезанной стене. И фыркнула еще раз. Это разрешало проблемы с потреблением пищи стоя. Или лежа.
– Корица или гвоздика?.. – протянула Квоут при комментарии Оливии, – Маловато. Черный перец - обязательно, а также тмин, кориандр, базилик для соусов, чабрец, укроп для салатов... Ах! И... – последнее было произнесено с некоторым восхищенным придыханием, – Мелис-с-са. Какой чай без мелиссы? – во время этого перечисления Ворон смотрела на Айшу, проверяя, слушает ли та. Она слушала. Это было хорошо, – Не могу прямо сейчас сосредоточиться, но я разыщу нужное сама, если понадобится что-то еще, – взгляд девушки устремился куда-то сквозь стену, она сама почти замерла в попытках вспомнить что-то еще.
Отмерзла от места Ворон только тогда, когда ее сожительница начала восхождение вверх по лестнице, и сама немедленно легко взлетела вверх по ней следом, но заглянув только в первую комнату.
А заглянув - удивилась грибу на потолке. Большой светящийся тусклым голубым цветом гриб на потолке. Как давно его, потолок, не чистили, интересно? Не растут же такие просто так!
Объяснения Айши касательно этой штуки пришлись кстати, потому что Квоут уже размышляла, как эту штуку оттуда снять и, если можно, употребить в пищу. Гриб же. Ценный питательный продукт. Хоть и светится... Поразительное место с поразительными методами решения тривиальных проблем. Светить грибом вместо, скажем, обычной свечи?
Улыбочка Ворон стала куда более удивленной и широкой, когда Оливия начала перечислять список одежды, нужной ей. Это был такой основательный подход: на каждую отдельную ситуацию разные одежды. Платья, платья, платья... Корсеты? Квоут искренне невзлюбила этот предмет за его тесноту и неприятность на коже.
Из ее рта вырвался удивленный выдох. Оливия потребовала все то же самое и для нее. Кажется, ее нарядят, как королеву, вне зависимости от ее желания. Улыбка стала скрывающей боль, но ничего не могло скрыть это страшное предвкушение боли в ее глазах. Впрочем, возражения по поводу корсетов она решила оставить на потом. Просто на всякий случай.
И - лошади? Довольно странно было бы использовать лошадей при наличии порталов - разве что для удовольствия. Спорить она вновь не стала - аристократические умы ей были непонятны, и лезть в них не стоило. Могло быть чревато.
Но дворянка продолжала говорить, а Квоут тряхнула головой, избавляясь от видения себя в виде песочных часов, и, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стала ждать ответа на заданный Оливией вопрос, потому что этот вопрос ее действительно интересовал и ей хотелось бы начать учиться как можно скорее.
Осмыслив построение рабочего времени, нильфийка оторвалась от стены, спустилась обратно вниз, следуя за Оливией в ее пристальном осмотре жилища и разочаровалась в своем зрении, когда та открыла дверцу, Квоут не замеченную.
Новый спуск привел их в пещеру, расположенную под домом. Квоут снова восхищенно выдохнула. "Целая пещера под наши банные нужды!" – это она поняла по полкам в скале и полотнцам, там расположенным. И опять эти странные светящиеся грибы под потолком... Девушка прошла дальше, в небольшую пещеру. И выдохнула в удивлении еще один, последний, раз. Подземное озеро с постоянным потоком свежей, чистой воды на две скромные персоны! Ворон мгновенно оказалась возле него, пробуя температуры воды, а затем уже не так торопливо выпрямилась и прислонилась к холодной скале, ожидая вердикта и замечаний Оливии. Замечанием стало ароматическое мыло. У Квоут как раз оставался последний брусок из оплаченно позаимствованных (нет, не сворованных. Она же заплатила!), но уже, можно сказать, закончился, потому что его не хватит даже на раз. Она вообще не понимала, зачем она его такой оставила. Купеческая кровь разыгралась, похоже.
– Увидимся, Айша, – просто попрощалась Квоут, поворачиваясь к Оливии, – Что ты думаешь насчет этого всего, Оливия?
|
Оглушенная пустая голова. Нет мыслей. Мысли оцепенели. От боли. От страха.
Вот чужие руки. Подхватывают. Куда-то несут. Ее уже носили прежде на руках, давно, очень давно, много вечностей назад, чужие руки вытащили ее из железных объятий этой боли...
Чужой взволнованный голос. От человека. Мужчины. Молодого. Юноши. С ушками. В другое время могло быть смешно. Но сейчас. Сейчас - больно. Неправильно. Что-то. Но не осмыслить - почему. Боль... мешает. Челюсти. Злые. Железные. Вцепились. Спустя много лет - и еще не пусают. Все еще. Не отпускают...
А потом вдруг отпустили. И ничего не болит больше. Вот так запросто. Нет острых жадных чалюстей. И не было никогда. Словно бы. Как будто. Никогда...
Взамен пришло обессиленное, опьяненное наслаждение покоем. Почти на грани блаженого небытия. Но что-то ее удержало. Нечто, что билось, скреблось и выло где-то внутри. Сачивалось в животе холодным липким комом. Далекий крик изгубины, который она не может разобрать.
Что-то было неправильно, что-то было ужасно. Но она была слишком слаба, потому и не неосознавала - что. Пока еще. Пока.
Она дрожала. И ей было зябко. Она ощутила горячую благодарность, когда на нее накинули плащ. Прикосноение ткани к обнаженной коже. Коже странно голой, без шерсти. Она немного согрелась.. Она бы поблагадарила, но дар речи покинул ее. Она не понимала почему. Почему мир бросился в лицо брызгами небывало яркого, насыщенного цвета? Мир запахов, игравший пред нею мельчайшими оттенками всегда - почему сейчас он стал таким вдруг приглушенным?
Почему она вдруг стала легкой как былинка на ветру?
Некая догадка проступила в сознании. Мордигаэль вытянула руку из плаща, поднесла к лицу и, с невозмутимым удивлением сумасшедшего, с которым решил вдруг поговорить обеденный стол, отметила, - да человеческая. Ногти хорошо бы подстричь. И под ними грязь. Просто ужас.
Она поняла, что чуят запах держащих ее рук. Запах волка и елей, тех самых заснеженных елей.... Он отозавался в ней - звеняще и больно, застарелой тоской, щемящей памятью о доме, где она родилась и который она потеряла... Нет сил об этом думать. Нет. Не сейчас.
Защипало глаза, капля влаги сползла по щеке, оставив холодящую дорожку. Старанно-нелепое ее тело сжалось, исторгнув из груди всхлип.
Неужели она так плачет?
Нет.
Она так смеется.
Безумие перелилось через край и вылитело наружу сарданическим хохотом. И оборавлось, вновь уйдя вглубь. Лишь напривычно скривились губы - усмешка, переходящая в скорбное выражение.
Бродящее внури эхо достиго края ее сознания. Теперь она почему-то былауверенаЕй нужно быстро, немедленно, сейчас же, пока не поздно, нужно спросить что-то важное! Но язык ее оказался беспомощен, и странные тупые зубы, и весь ее рот, и это ее тонкое горло. Наверное, они могут издавать какие-то звуки, но она не знает как, не знает какие не знает способа собрать их в слова. Но она попыталась, невольно перейдя на выразительно волчью речь, к которой увы больше не была приспособленна.
- Де Раэасалель?*
И с этим именем вернулся и недавний ее ужас. Накатил волной, захлестнул, норовя утащить ее в глубокий беспросветный омут паники. Она зажмурилась и безотчетно вцепилась в единственно доступную опору.
В древнюю память о спокойствии и безопасности, в свой старый дом, что полнился запахом елей и снега, и озера, и реки, и память о них, о родном ее крае, который она палагал утраченным безвозвратно.... Вцепилпсь в воплощение этого всего, в этого человека с чертами волка, со всей силы своей нелепой мольбы.
Пусть все будет хорошо. Пожалуста.
-
Как её это впечатлило-то.
Весьма вкусно написано.
-
Заслуженный + (просто только сегодня остыл плюсомёт))), а то расстрелял бы раньше)
|
Квоут одарила Оливию широкой, яркой улыбкой, но ничего не ответила и руку от ласк аристократки не убрала - напротив, накрыла своей свободной рукой. Да и зачем убирать?..
Но все еще хранивший следы смущения взгляд она все же отвела - не потому, что стеснялась - просто в это же время преподаватели начали представляться. Тиа Такема, Нему, Святогор и Эмилия. Какие имена-то необычные. Наверное, их собрали здесь с совершенно разных точек мира! Квоут сделала себя маленькую заметку по допросу преподавателей и горничных насчет их мест рождения; это было достойной интереса целью. Один в одежде, которая выглядела как-то странно. Как будто кто-то взял в общем-то обычные вещи и всласть над ними поиздевался. Высокие деревянные тапки на высокой платформе, носки с пальцами, разделенными посередине, штаны для человека весом выше на порядок, что-то, что было рождено в результате жаркой ночи жилета и рубахи, и глаза - красные, как у Оливии, но... его кожа имела нормальный цвет. Квоут вновь посмотрела на Оливию, провела взглядом по белоснежной коже к прелестному личику, заглянула в глаза и опять отвернулась на прибывших, не придав в конце концов значения этому факту. И второй, парень... с волчьими ушами и хвостом? И наряд какой-то необычный, какой-то неподходящий для ситуации - осенние тона для тропического острова. Но выглядел он как-то иначе. Просто не создавал впечатление, которое создавали повидавшие жизнь педагоги Академии.
И вот Магистр начал говорить. Но ЧТО он начал говорить! "Яреяре"! Что это должно обозначать вообще? "Аррибан, Магистр Академии"! Упс. Стоит затолкать эти мысли поглубже, пока они не выразились в вербальной форме.
Мысленный поток девушки опять ушел в сторону, когда Аррибан сказал о расселении - не одиночном, как оказалось. Ворон окинула взглядом окружающих ее людей. Она сама была бы просто ужасным соседом для кого бы то ни было. Вечный беспорядок в ее комнате дома, который убирали все, кроме нее самой... наводил на определенную мысль: придется обвыкаться с самостоятельной уборкой. Ну, ладно, она справится. Все парни отметались сразу же, кроме одного единственного, который в данный момент отсутствовал. Хотя... этот вариант так же был отметен как попросту неприличный.
Точка внимания Квоут опять опустилась на Оливию. А зачем вообще выбирать?.. И девушки вновь встретились глазами. И вновь нильфийка не удержалась от того, чтобы пройтись взглядом по личику дворянки - настоящему произведению искусства без единого изъяна, но с этими чарующими, алыми глазами... И, похоже, обладательница этих глаз пришла к тому же заключению.
– Конечно... Олли, – ответила Квоут, чуть склонив голову вбок и заинтересованно улыбнувшись. Как она отреагирует на сокращение имени?
Твой друг жив. Ее друг жив? Ее друг жив! Нильфийке вдруг захотелось пробежаться кругом, попрыгать на месте, обнять кого-нибудь, в конце-концов! Что она и сделала, заключив Оливию в объятия. Рэас жив и где-то здесь! Она знала, знала!
– Да! Где он?, – восторженно поинтересовалась девушка.
– Я не знаю, спроси у Магистра, – виновато улыбнулся странный парень, пожав плечами.
Но из пелены радости, не замутненной незнанием, Квоут вырвал женский крик. Ворон обернулась к кораблю, но сделала это слишком медленно, не успев увидеть совершенно ничего.
– Кто?, – просто спросила она, не очень-то надеясь получить, однако, ответ.
-
Пассаж по поводу одежды был особенно хорош.
-
"Яреяре"! Что это должно обозначать вообще?
Хоть кто-то заметил)
А вообще, пост очень вкусный, да ^_^
|
|
После представления Квоут, окинув взглядом преподавателей, ушла в сторону на несколько шагов и стала смотреть куда-то вперед, вдаль, туда, где располагался пятибашенный замок - Академия или лишь ее часть? Маловато для такого загадочного места, как Самшитовый Остров... Вероятно, только некоторые предметы из тех, которые перечислял Рэасаэль, преподавались внутри. Если здесь всегда такая хорошая погода, занятия можно было бы проводить и на улице.
Дальше, дальше...
Две башни. Маленькая и большая. Синие конусы крыш. Квоут поставила себе мысленную отметку "Посетить".
Она повернула голову обратно к замку, но смотрела уже не на него, а за него, где наконечниками стрел росли скалистые, с острыми краями, горы. Но не сами они интересовали девушку, а, в основном, та, что была вишенкой на торте этой природной экспозиции, самая высокая из них, курящаяся дымом всех оттенков зла и что-то в себе таящая, словно живая.
Необычно мечтательный взгляд Квоут не видел ничего, кроме того, что она изучала в каждый отдельный промежуток времени. Пока леди Велиар, исполнив реверанс, не направилась... к ней? Со своей вечной улыбочкой Ворон перевела свои голубые глазки с непрошедшим следом задумчивости на приближающуюся аристократку. Но, как она поняла мгновением спустя, Оливия шла мимо нее, и Квоут потеряла интерес, начав рассматривать поведение следующего приближающегося. Вот идет рыжеволосый карлик Хэнсин - так он представился? Его низкий рост нисколько не делал его вид не...
"Вам он подходит больше, чем мне, мисс Ворон", – от неожиданности девушка чуть дернулась, когда плащ, только что лежавший на плечах дворянки, переместился на ее плечи, а на ее личике (и в частности - улыбке) по порядку прошли несколько эмоций, начиная с удивления от подобных действий со стороны столь отстраненной внешне Оливии, продолжая вспышкой возмущения (могла бы и просто подать, в конце-концов!) и оканчиваясь смирением и искренним недоумением. Квоут тихо стояла и наблюдала, как белоснежные ручки аристократки, переживавшей свой странный для нильфийки заскок, перемещаются по накинутому на нее её же руками плащу и делают из веревочек, служащих для крепления, красивые и аккуратные узлы.
– Леди Велиар?.. – негромко озадаченным голосом позвала Ворон.
- Он намного тяжелее, чем кажется, - произнесла девушка, заканчивая завязывать пахнущие полынью, как и весь этот плащ целиком, тонкие, словно бы декоративные веревочки. Вероятно, они и были здесь просто для красоты. Достижению же практичных целей служили цепкие крючки, блестящие на солнце своими серебряными гранями – именно на них, как это поняла Оливия, держался плащ Стражей Ночи. И судя по конструкции этих приспособлений, держался крайне крепко. Иначе он просто не смог бы служить одеждой охотникам на вампиров - обычный плащ очень легко сорвать, таким образом, лишив человека, носящего его, пытавшегося защититься от когтей проклятых созданий при помощи серебряных украшений, во множестве усеивающих эту дорогую, прекрасную ткань, по-настоящему бесценного преимущества. – Материя очень плотная и защитит вас даже от удара кинжала, пожалуй, если он будет скользящим. Он очень красив и выделит ваши лучшие черты, скрыв то, на что людям не стоит обращать своё внимание.
Взявшись за крючки, Велиар немного привстала на носочки, чтобы лучше видеть то, что она делает. На мгновение девушка стрельнула глазами в сторону нильфийки, похоже, совершенно сбитой с толку из-за предпринятых ею действий.
- Я – не ваша соперница, мисс Ворон, - вежливо продолжила дворянка, отводя взгляд в сторону и принявшись быстро застегивать крепления. Её руки ловко скользили по тёмной ткани, успевая не только разбираться с крючками, но и расправлять одежду в нужных местах, заставляя её сидеть на девушке как нельзя лучше. – И мне было бы крайне неприятно, если бы я и в самом деле оставила себе эту вещь. Я так же думаю, что понимаю, как дорог вам тот человек, которого мы оба знаем и хочу лишь сделать то, что уже давно должна была.
На несколько секунд она замолчала, вдохнув приятный, слегка медовый аромат от волос Квоут. Так пахнет мимоза - нежный и необычный цветок, столь похожий на множество маленьких, невероятно ярких солнц.
Думаю, Рэасаэль хотел бы, чтобы именно вы носили его подарок, - закончила Велиар, в то же время отстраняясь на пару сантиметров назад. – У вас есть пояс? Он прекрасно подчеркнет вашу тонкую талию, хотя, разумеется, все и без того смотрится довольно неплохо.
Квоут промолчала в ответ на замечание Оливии. Ей это уже было известно за пару месяцев совместного пути, когда Рэасаэль был ранен. Несмотря на плотность материала, из которого изготовлен плащ, и его обработку, он был ранен. Был. Ранен. В этом плаще. Она хорошо помнила тот день, день ее провала. Но сейчас Ворон была поставлена в слишком уж необычное положение, чтобы в очередной раз погружаться в неприятное воспоминание.
"Я – не ваша соперница, мисс Ворон". Этого хватило, чтобы устыдить нильфийку. Она уже и сама понимала, что повела себя тогда необоснованно резко, напав на аристократку просто за то, что она выглядит лучше, чем Квоут. Теперь же она об этом сожалела. Да, они обе повели себя холодно - но разве в этом не виноваты достаточно тяжелые обстоятельства и этот туман, создающий страшные иллюзии?
– Почему вы так сильно озабочены тем, как я выгляжу, леди Велиар? – полюбопытствовала она, опуская собственный багаж на землю.
Квоут бросила краткий взгляд на свой новый вынужденный наряд. Оливия действительно постаралась - несмотря на разницу размеров и роста владельца и нильфийки, плащ на ней выглядел хорошо, словно ей и принадлежал.
– Пояс? Да, конечно... Подождите. Подарок? Мне это показалось простым джентльменским поступком... Это он так сказал? – Ворон явно не на шутку разволновалась, но наступать в те же грабли не собиралась и не могла. Пояс она, однако, чуть пошуршав где-то под плащом, вытащила на белый свет. Это была почти обычная полоса выкрашенной в осветленный индиго очень мягкой кожи, бывшая бы совсем обычной, если бы не еле видный выжженный геометрический узор на ней.
Оливия и сама точно не знала, почему она делает именно то, что делает. Ей было бы достаточно просто передать нильфийке плащ, не утруждая себя попытками заставить выглядеть эту уличную девушку немного лучше, но отчего-то Лив захотелось ей помочь. Она довольно часто делала подобное для своих подруг, помогая им подготавливаться к балам, впрочем, болтливые аристократки из богатых домов обязательно отвечали ей взаимностью, с радостью выкладывая на стол все свои самые сокровенные тайны, а расчетливая дворянка никогда не отказывалась от чужих секретов, которые могли бы пригодиться ей в будущем. Во многом именно благодаря этому Оливии удавалось так долго ходить по лезвию ножа, усиленно делая вид, что все те кавалеры, которых родители подбирали ей, отказались от прекрасной девушки исключительно по своему собственному желанию.
Хотела ли она узнать нечто про отношения Квоут и Рэасаэля? Этот вопрос, заданный самой себе, поставил девушку в тупик. Рассматривая своё поведение со стороны, она не могла найти иных причин для того, чтобы помогать Ворон столь деликатным образом.
В душе Велиар поднялась волна праведного негодования, когда подобная мысль укрепилась достаточно для того, чтобы она могла её полностью осознать. Девушку абсолютно не интересовал лорд Де`Лакруа. Ей были не интересны ни подробности его личной жизни, ни описания того, как и главное когда они с Квоут познакомились. Ведь не нужно обладать ученой степенью, чтобы понять – мисс Ворон никаким образом не могла входить в окружение молодого наследника герцога Эмиля. Значит, и познакомились они, вероятнее всего, просто в дороге, на пути к Веорским Горам, успев сильно сблизиться за столь короткое время.
И хотя всё это не приближало Лив к ответу на вопрос юной нильфийки, она всё же нашла красивый предлог для того, чтобы обойти подобную тему стороной.
- Прошу вас, можно просто Оливия, - тихо произнесла дворянка, каким-то осторожным, нежным движением позволив их пальцам соприкоснуться на томительно-долгое мгновение, после чего, бережно взяв из рук Квоут её пояс, вновь придвинулась к девушке. Словно бы примеряясь, руки Велиар на секунду коснулись бёдер нильфийки, после чего она начала крайне медленно, неспешно завязывать этот пояс на ней, вознамерившись сделать невероятно прочный и красивый узел, который ни за что не испортит внешнего вида красавицы. – Безусловно, изначально это был просто знак вежливости, но отчего-то мне кажется, что теперь, когда прошло так много времени, Рэасаэль не станет принимать свой плащ обратно. Что же касается другого вашего вопроса…
Длинные, белоснежные локоны дворянки, окончательно выбившись из прически, развевались на ветру, очень мягко и немного щекочуще касаясь кожи её «подруги». Девушка вновь вдохнула приятный, сладкий аромат волос Квоут и, повернув голову, заглянула в её, казавшиеся такими глубокими, пронзительные голубые глаза.
- Просто отдать вам его было бы неправильно. К тому же, мне бы хотелось загладить свою вину перед вами за тот случай в пещере. Я должна была подождать вас, а не просто выбрать нужную дверь и идти вперёд, даже не посоветовавшись… хорошо, что, в конце концов, мы обе прошли наши испытания, - Оливия легонько улыбнулась. – Кроме того, мне просто приятно помогать красивому человеку выглядеть лишь ещё привлекательнее.
Чем дальше шел процесс одевания, тем более неловко Квоут себя чувствовала. Она всегда одевалась сама с тех самых пор, как стала способна это делать, не позволяя никому ее касаться лишний раз. А тут этим занялась совершенно незнакомая девушка из высшего социального слоя, да еще и у всех на виду! Одевают, как если бы она не была способна одеться сама! Ворон чуть покраснела, но не остановила Оливию и взгляд не опустила. Странно и как-то нелепо. Но оскорблять дворянку она не хотела. Тем не менее, она пообещала самой себе, что никогда больше никому себя одевать не даст, пока будет способна на это сама.
Хотя твердость обещаний Квоут самой себе стремилась к нулю. Она стыдливо улыбнулась, вспомнив об этом простом факте, отражающем большую часть сути Квоут как личности.
– Квоут. Или Ворон. Как больше вам нравится? – так же тихо спросила девушка, чуть повернув голову и испытующе посмотрев на Оливию. Квоут немного напряглась, но тут же расслабилась, когда руки аристократки легли ей на бедра - это случалось не так часто, чтобы на это не реагировать.
Что-то начало легко скользить по открытой шее нильфийки, раздражая кожу. Подняв руку и коснувшись неприятности, она поняла, что это такое, и аккуратным движением убрала с себя, оставив шальной локон свободно развеваться на ветру и дальше.
И тут ее глаза встретились с чарующими, яркими алыми глазами Оливии. И она покраснела чуть сильнее от комплимента, казавшегося сейчас таким неуместным, ненужным.
– Я не виню вас, Оливия. Это я должна извиняться за свое резкое поведение при нашей первой встрече, – в голове черноволосой бестии мелькнула мысль, – Ваша превосходящая красота заставила мою зависть взять надо мной верх.
|
|
ВсемДиего, стоя у мачты, сложив руки на груди, наблюдал за разворачивающейся сценой, чуть усмехнувшись в бороду, когда к нему обратилась Лин. - Он же не обижается, что твоя сестра назвала его "червяком"? Однако, да собаками Волков называть не стоит. - чуть повысил на последних словах голос Волк, чтоб и Малькон слышал. - И нет, за борт я кидать никого не буду. В этой буре обитают весьма опасные существа, не говоря уже об отвратной погоде. - К тому же, ты всё равно уже собрала с него волос для небольшой пакости, верно? - Тем более, что мы выходим из зоны шторма. - послышалось со стороны штурвала и мгновением позже Демиург уже стоял рядом с конфликтующими, поправляя угольно-чёрную перчатку из кожи, плотно облекающей руку, создавая иллюзию естественного покрова, разрушаемую лишь небольшими складками, когда прямые узкие пальцы чуть согнулись, едва мышцы кисти расслабились, сам Демиург разгладил образовавшуюся складку на рукаве - И мне бы не хотелось, что бы своим поведением вы бы произвели неблагоприятное впечатление на оставшийся преподавательский состав и Магистра Аррибана с Мастером Конрадом. Поэтому прошу вас, мисс Дейдре из Норски, вернуться на палубу, прежде чем вы покинете барьер, отделяющий нас и корабль от шторма. На этих словах хвост Демиурга, слегка качнулся из стороны в сторону, вместе со слегка задрожавшим воздухом вокруг шипов на конце. Демиург был доволен своему возвращению, но постепенно происходящее всё больше начинало действовать на нервы, а это было последним, чего он хотел - чтобы всё вокруг действительно скатилось до балагана.. А Артис, тем временем будучи единственным, кто наблюдал за люком, как раз застал момент, как вылезшая из него Ячиру заработала лёгкий подзатыльник от практически незаметно сместившейся к люку Циан, и, под осуждающим взглядом последней, горничная покорно заняла место у штурвала, склонив голову и строя несправедливо обиженную невинность, опустив руки, и приподняв плечи, сдвинув их чуть вперёд, так что со стороны её фигурка вдруг стала казаться меньше и непроизвольно вызывать чувство жалости. Однако, очередной, хоть и чуть менее строгий взгляд от Циан вместе с парой негромких фраз, из которых до Артиса с расстояния лишь смог уловить что-то похожее на "...ётся Аррибан...", вновь превратили Ячиру в прежнее полувесёлое состояние, хоть и не такое возбуждённое, как и раньше. Тем временем, облака впереди разошлись, и, словно пройдя некий незримый барьер, вышел на ровную водную гладь, приятно сверкающей синевой отражения небесной лазури, по которой бегали мимолётные облака, играющие своим отражением с маленькими волнами, набегающими на песчаный берег острова, огибая опоры причала с ожидающими там пока нечёткими фигурами, ожидающими корабль. А позади виднелся небольшой городок, размером лишь немногим больше крупной деревни, с высящимися посреди него замком из пяти башен с красными конусообразными крышами, сами же башни были словно опутаны какой-то гирляндой древесного цвета, змеившейся меду башнями, словно удав, расположившийся на нагретой солнцем каменной кладке, переваривая добычу. Слева от городка начинался лес, охватывающий всё доступное взгляду пространство с той стороны, и лишь за ним виднелась пара башен с синей крышей, одна из которых была чуть толще и выше своей соседки, но при этом её "сестра" от чего-то казалась внушительней, и словно хранящей какую-то тайну. Справа же, едва пустив между собой и городком ровный зелёный участок, начинались, на сколько хватало глазу следить за поворачивающим к ним изогнутым берегом острова, всё выше и выше понимались холмы, перекрываемые едва заметными каменными дорожками и оградами, вместе с высившимся на одном из холмов широком доме, от которого к небу поднимался тонкий столб серого дыма. А позади городка постепенно набирая высоту начинались скалы, гораздо ниже Веорских гор, но не менее грозных, острых, среди которых возвышалась одна, словно лежбище дракона, покрытая красноватыми трещинами и постоянно извергающимся дымом, мерцающим оттенками красного, коричневого и чёрного цветов, плотным ореолом скрывая верхушку горы от глаз посторонних. - Это Самшитовый остров, месторасположение Академии. - пояснил Демиург, едва заметно кивнув Ячиру, на что та, выпустив штурвал, уступив место Циан, быстро взлетела по вантам к парусам, вместе с новыми клубами из её маски, принявшими облик четырёх мужских фигур в плотной чёрной одежде, не стесняющей движения, но и не позволяя определить их комплекцию, вместе с сетчатыми масками, скрывающими лицо и волосы, быстро и бесшумно распределившимся вдоль поперечной мачты и начиная убирать паруса вместе с девушкой. - Вас уже ожидают, так что прошу вас привести себя в порядок, продолжил он, поправив очки, поймав ими блики солнца, на мгновение скрывшими его антрацитовые глаза. У вас есть полторы минуты. ... Через полторы минуты корабль мягко остановился ровно у причала, у начала которого новоприбывших учеников ожидало несколько человек - черноволосая женщина с длинной косой, опускающейся чуть ниже поясницы, мягкими, приятными чертами лица и лёгком синем платье, постепенно меняющим свой цвет на нежно-сиреневый, с коротким, едва подходящим под своё название меховым воротником, идущего вдоль декольте. Чуть позади неё стояла девушка с так же заплетённой чёрной косой, одетая в короткое, едва доходящее до середины бедра чёрное кимоно, повязанное белоснежным оби с тонкой фиолетовой нитью посредине. Ноги же были обуты в чёрные зори поверх гармонирующих с поясом белых таби. Рядом с ними, что-то обсуждая с первой, стоял рослый мускулистый мужчина с длинными расчёсанными и с заплетёнными в стиле северных народов косички волосам, густой и кучерявой тёмной бородой, одетый, дополняя образ выходца северных стран в простую, выполненную из кожи жилетку с длинными полами, разделяющимися на поясе по ногам до колена, из-под которой выходила простая серая льняная рубашка. Ноги же были обуты в высокие кожаные ботинки и широкие, не стесняющие движения штаны из шкур животных. Рядом же с ними, спиной к кораблю, на скамейке сидела девушка в нежно розовом платье и очень длинными, водопадом рассыпающимися вниз волосами цвета спелой пшеницы. Тем временем Демиург отодвинул, словно садовую калитку, кажущийся цельным кусок борта в сторону, а из-под палубы на пирс с мягким стуком опустился причал. - Ну, чего стоите? Спускайтесь и идите, представьтесь, ученики. - командным тоном объявила Циан, подавая пример и уже по причалу направившись к ожидающим. Диего же присел на край люка, и, чуть наклонившись к нему, позвал: - Эй, трюмоисследователи, мы прибыли в Академию!
-
Хороший, сочный пост.
-
Вкусно.
-
Спасибо Мастеру за чудесный пост)
-
Оно того стоило. Отличный вкусный, сочный пост!
Но бэз Рэаса ((( жаль.
|
|
Альзас внимательно слушает ответ девушки, прокручивая в голове полученную информацию, и пытается правильно подобрать слова. Да, он и изначально не собирался никого трогать в этой деревне. Ему плевать на особенности этой самой Селестины. Ну, зелёные, ну, странные, но какое ему дело до них, если он должен… Новый взгляд в сторону браслета…
«А что я должен? Убить девушку, что может подарить мне потерянное счастье? Да и кому это интересно я должен и за что? – епископ кивает на слова об одежде. Ему и впрямь крайне жарко в зимнем то наряде, но у него есть белое облачение, сшитое для праздника, в котором он и сбежал из столицы. – Что я делаю? Что должен сказать ей? Как мне реагировать на то, в какую историю я попал? Это не маги, я не могу сражаться с людьми – это не правильно! Но что тогда? Пообещать ей, никому не причинять боль и попробовать защитить это место? Но как?»
Мысли всё скакали точно резвые белки, убегающие по веткам от хитрой куницы. А решение так и не приходило. Мальчишка несколько досадливо закусил губу, понимая, что сейчас ему, наверное, всё же не помешал чей-то мудрый совет. Может отца? Правитель умирал не в одиночестве, рядом с ним была его дочь, но империя… кому она теперь достанется? Двое камерленго наверняка свалят всю вину именно на Альзаса, ведь он сбежал, а хитрая сестричка промолчит, ведь ей всё равно не возглавить страну, а то того и гляди прыгнет к кому-то из этих идиотов в постель.
Священник тяжело вздохнул, он уже открыл, было, рот, чтобы высказать согласие со всеми требованиями, когда девушка несколько порывисто обняла его.
Точно так же, как это когда-то давно, едва ли не в иной жизни делала Равенна. Епископ поначалу дёрнулся, вздрогнув всем телом, от этого приятного прикосновения, от лаковых нежных поглаживаний, а потом в нём что-то сломалось. Какой-то внутренний механизм, или же это была та стена изо льда, что он так тщательно возводил вокруг все эти последние семнадцать лет.
- Мама, - едва слышно прошептал Альзас, обнимая приютившую его хозяйку дома в ответ. Его дыхание сбилось, а по щеке пробежала первая, такая горячая, наполненная солью, хрустально-чистая слеза. Как же давно он не плакал? Насколько сильно ожесточилось его сердце в постоянной попытке выжить и доказать всему миру, что он – не ребёнок!
Поиски мира в собственной душе вновь и вновь оканчивались болезненными уколами и падениями. Раз за разом он «падал» вниз. Все его отношения, всё, чего добивался епископ – рушилось. Но Альзас не сдавался, он шёл к своей цели, прекрасно понимая, что умер там же, вместе с женщиной, что любила его не за положение, не за небесный дар или благословения, а вопреки всему и вот сейчас. Здесь. В забытой захолустной деревеньке с такими странными жителями, он нашёл её, ту, ради которой был готов на всё!
- Я буду защищать вас, - всё ещё всхлипывая, протянул мальчишка. – И клянусь, что не притронусь ни к кому из жителей, кроме тебя! Просто… просто можно я ещё побуду рядом, вот так… как сейчас? А вещи у меня есть, в мешке… там и еда есть, другая с моей родины…
Альзас бормотал что-то ещё, но силы уже окончательно оставили его и спустя всего пару минут, мальчик уже тихо сопел, всё ещё прижимаясь к Инне.
|
Страж остановился, невольно опершись о стену. Да, Рэасаэль ненавидел грязь, даже его плащ, что он отдал леди… леди… имя которой всё никак не хотело возвращаться в сознание, а ведь дворянин провёл с девушкой целый вечер, или нет? В любом случае, на его одежде не было даже пыли, ведь Страж был достаточно аккуратен, чтобы не пачкаться и никогда не упускал возможности привести себя в порядок у лесного ручья. Но только не сейчас… Часть воспоминаний пока всё ещё не вернулась, неуловимыми движениями они упорно ускользали от Рэасаэля, точно вода, набранная в ладони. Голова немного кружилась, а нос ощущал сладковатый запах плесени и гнили. Кожа была влажной, хотя Страж не помнил, чтобы попадал под дождь. Да что там, он вообще не понимал, как оказался здесь и что главное,… где именно это здесь… Сейчас юноша не ощущал опасности ни для своей жизни, ни для измученного сознания. Кем бы ни был обладатель голоса, он не желал ему зла. - Нехеара, Некромант – мне не ведомо ни значение этих слов, ни путь, по которому я должен идти. – Страж не чувствовал страха перед невидимым собеседником. Как бы там ни было, но Рэасаэль был уверен, что во время испытания его никто убивать не собирается. Если даже Габриэль вернулся назад, то за что можно наказать юношу, ведущего жизнь затворника? – Я не знаю, каков мой путь. – Предельно честно ответил Страж в пустоту, - Я даже не до конца уверен в том, кто я… Мои родители – вампиры, и скрывать это от того, кто так легко заставил меня забыть почти всё моё прошлое – бессмысленно! Но я не чувствую себя одним из них. Порой мне кажется, что кроме крови меня с ложей не связывает ничего и всё же.… Я поклялся отдать за Золотой Пояс свою жизнь, как воин, нет, как Страж, что безмолвно охраняет границы родного дома, не думая ни о награде за свою службу ни о том, что каждая такая ночь может стать для него последней. В то же самое время, я провёл так много времени с людьми… и мне жаль, что некоторые из них должны умереть раньше других от болезней или голода, хотя заслуживают жизни куда больше купцов и прочих богатеев, развлекающихся по ночам с детьми. Они калечат их жизни, но им плевать, ведь юная девочка или мальчик для них не более чем мусор, купленный за пару монет у родителей, что не могут позволить себе приобрести даже кусок мяса на праздник. И это происходит на улицах великих городов моей родины - Золотого Пояса – страны, что была основана на деньги моего рода. Так кто же я? Сын монстра или добродетельного господина? И куда я должен пойти? Может терпеть мучения, страдать от боли, это как раз та цена, что я должен заплатить за деяния моих предков? Одно я знаю точно, как бы сильно я не желал прикоснуться к свету, я не стану причинять боль этому неведомому существу. Оно не заслужило этого и если дверь закрыта, то кто я такой, чтобы пройти через неё силой, зная, что этим наврежу другим? Неведомый собеседник тихо ухмыльнулся. Разум Рэасаэля получил ощущение слегка сдвинутых в улыбке губ. Неизвестный, хоть и не спешил показываться на глаза, обретал тело в голове Стража. Когда он заговорил, в голосе послышались нотки удовлетворения: "Ты не довольствуешься тем, что имеешь, и не позволяешь действительности себя поглотить, сделать частью сложившегося мира... Великолепно! Ты не поступил, подобно отцу - он бы без колебаний прошел через плоть Зэфана, хоть и не знал бы этого, подобно тебе. Хоть герцог обладает острым умом, ему не достает некоторой доли человечности. Даже когда он тренировался, он старался не просто победить - он старался закрепить свое превосходство силой. Его товарищи вздохнули с облегчением, когда я позволил выбирать спарринг-партнеров. Но сейчас речь не о нем, а о тебе, и я возвращаюсь к началу. Ты - Искатель, и цель твоя - найти истину. Ты увидел жизнь с двух сторон - но не познал ее средины. Позволь себе отбросить муки души и порывы сердца - ибо перед тобой - враг. И ему ведомо твое присутствие". Словно услышав последние слова, мембрана завибрировала, с чавканьем лопнув, слегка обдав Рэасаэля брызгами слизи. В образовавшийся проход хлынул тошнотворный ветер, неся в себе дух разложения этого места. Но не только его, ибо чувства Стража были способны уловить важную деталь - чьё-то дыхание. Рефлексы, отработанные в боях с падшими братьями, повели Искателя к неизвестности. Быстрым, но крайне осторожным шагом, он вошел в зал, двигаясь бесшумно точно кошка, в тоже время, обхватив рукояти своих клинков. Острому взору открылась игра света огромной жаровни и теней, плясавших у стен, чьи хозяева в тот момент корчились, стоя на месте. Разглядев их лучше, Страж увидел их ноги, что приросли к полу, неестественно выгнутые руки, кости, что проросли, подобно чудным деревьям. Не вырывалось стонов и криков от скорчившихся в муках лиц - их уделом была молчаливая вечная агония. А грехом была... "Гордыня и тщеславие. Доверься своим инстинктам и чувствам, не думай про их муки. Среди них - один из Падших. И его жажда будет наполнять и твое нутро, если ты будешь медлить". Далеко не все вампиры – воины, разве что дети Старейшин, такие, как он и Габриэль. Эта мысль пронеслась в сознании Стража слишком быстро, чтобы он успел достаточно сильно ухватиться за её суть. Сражения – пожалуй, единственное, не считая новых знаний, что наполняло Рэасаэля жизнью. Выстави его Наставник против юноши хоть целого дракона и воин без раздумья кинулся бы в бой, но люди... впрочем, люди ли? Достав один из своих слегка изогнутых клинков, что покинул ножны с едва различимым шелестом, Страж прикоснулся, покрытым чистейшим серебром лезвием к «коже» ближайшего «противника». - Но Мастер, они же – люди! – немного озадаченно произнёс юный воин, отступая на шаг назад и возвращая меч в ножны. – Я не могу, нет, я не должен убивать их. Словно по волшебству, а может то была злая шутка сознания, в память Рэасаэля вернулся ещё один из фрагментов его воспоминаний... Юная девушка, пусть и из низшего сословия, убегала от трёх здоровенных амбалов с половинкой хлеба, что украла для своей семьи...
Страж как раз собирался покинуть город, когда незнакомка буквально врезалась в него моля о защите и помощи. Красивая, с густой копной грязных слипшихся волос цвета начищенной меди и глазами, так похожими своей глубиной и красотой на изумруд. Не раздумывая, девушка спряталась за его спиной моля о защите. Как Страж, Рэасаэль должен был выдать воровку, но как человек, он слишком хорошо знал, что с ней сделают, помимо наказания за воровство. Ему было жаль её... но тогда всё было слишком просто... дворянин лишь отдал преследователям монету, до которой ему самому не было ровным счётом никакого дела. Деньги рода никогда не привлекали юного ювелира, слишком много крови было на них, слишком грязными их считал сам воин. «А ведь я мог убить их, или выдать её, так почему?»- Почему вы хотите, чтобы я убил их? Возможно... есть иной способ справиться с ними? Такой, что неведом мне, как Стражу? Мастер, прошу вас, я прибыл в Академию не для того, чтобы учиться убивать! Этому меня сполна научил мой дом, причём не только оружием, - парня слегка передёрнуло при воспоминании об обучении подобным хитростям, привольно гуляющим при дворе Королевства Тюдор. Собственно и самого юношу пытались уже неоднократно отравить. Не самые приятные воспоминания, особенно та боль, что мучила его порой по нескольку дней. Голос не ответил Рэасаэлю, или же он не услышал его, будучи отброшенным ударом в спину. Нападавший, видимо, не учел факта того, что перед ним уже был тренированный воин, а не жалкий крестьянин. Хоть нечто и выбило воздух из легких, Страж мягко перевернулся в воздухе, приземлившись на согнутые ноги. Время на контратаку так и не наступило - к лицу метнулась тень, имеющая острую и продолговатую форму. Совершив перекат под удар, Страж, наконец, обнажил один из клинков - но не для атаки, а для отражения очередного удара. Схожая тень метнулась к сердцу, но была отражена на расстоянии локтя от воина, что стоял лицом к жаровне. Увиденное было лишь отдаленно похоже на человека - руки существа оканчивались не кистями, но костяными отростками, частично напоминавшими привычные клинки. Под лохмотьями проглядывали тронутые распадом ребра, ног же не было видно - пояс оканчивался мускулистым, похожим на туловище червя хвостом. Но ужаснее всего было то, что заменяло существу лицо. На месте черепа зияло отверстие, формой напоминавшее вырез, через который извлекают новорожденных. Распахнув его, Рэасаэль узрел лишь пустоту, окантованную по краям мускульной плотью. Отбросив от себя жуткое создание, Страж увидел, что некоторые из страдальцев растекались, обретая черты недавнего кошмара. Общим количеством их набралось с десяток, и все они медленно ползли, сужая кольцо. Но не они были настоящей опасностью для человека. Потолок зала пришел в движение, и в нем то и дело мелькали бесчисленные глаза - и практически все слепые. - Снова пришел незнакомец. Снова прольется кровь. И снова мы уснем, присоединив новое тело к нашему сомну проклятых. Я - Зэфан, и ты умрешь от наших касаний.- Непосредственно позади Рэасаэля, примерно на расстоянии пары метров, раздался тихий и усталый вздох. - Так было раньше. Но времена... они меняются.- Голос незнакомца был знаком Стражу - его невидимый Мастер, тот, кто отправил его в эту проклятую крипту. Кошмары тоже его заметили - и отползли с шипением, свернув хвосты кольцами. В треске жаровни раздался изумленный вздох хрипоты, которому ответил тихий выдох: -...ты? - - И ты меня не забыл... Сегодня их мучениям придет конец... Мы вырвем твою душу, Падший. - Ему дали всего несколько драгоценных секунд, столь необходимых каждому человеку чтобы отдышаться, осмотреться, принять важное решение, приобрести возможность подумать. Вот только Рэасаэль никогда не был человеком. Ему было не нужно это время. Прошло уже несколько минут с момента, как он вошёл в эту комнату, но пока никаких изменений внутри себя так и не ощутил. Так что либо мастер что-то напутал, что маловероятно, либо на него это по какой-то причине не действовало, что тоже, скорее всего, невозможно, либо, он пока просто не ощущает происходящих изменений, что, в общем-то, так же не особо удивляет, Ведь по последним меркам, вампир сравнительно недавно поел.
С явной неохотой Страж извлёк второй клинок из ножен и, в мгновение ока поддев удерживающий заплечный мешок шнурок, отправил поклажу в недолгое скольжение до небольшого постамента с жаровней, дабы не мешался под ногами и не стеснял движений. За содержимое юноша не переживал. Всё что находилось внутри мешка либо не билось априори, либо было защищено от любого внешнего воздействия магией. - Зэфан, - занимая стойку и готовясь отражать атаки теней, произнёс дворянин, - Я – Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа, Страж Ночи, и я никогда прежде ничего не слышал о подобных созданиях. Так не затруднит ли, достопочтенного Зэфана объяснить мне, непосвящённому, кто или что вы такое? Возможно, я в силах дать вам то, в чём вы так нуждаетесь и без необходимости сражаться? Хотя, если вам доставляет это удовольствие, то мы можем продолжать хоть до завтрашнего утра! Или может, это сделаете вы, Мастер? Мальчишка, похоже, не шутил. Во всяком случае, он был совершенно спокоен и дышал ровно, точно не скакал только что по комнате от неведомого монстра. Однако стоило ему договорить, как ближайшая из теней кинулась в атаку. Неуловимое движение, едва различимое глазу, и одновременный всполох пламени в жаровне привели к тому, что на руке появился тоненький порез, а на губах, в последнее мгновение ушедшего от смертельного удара, юноши – ехидная усмешка. Атака второго противника также была заблокирована не полностью и в результате завязка, состоящая из тонкого жгута-ленты, удерживающая волосы Стража в «хвосте» была разрезана и упала на «пол», если живую биомассу под ногами, хоть как-то вообще можно было с ним сравнить. Волнистые, белоснежные волосы Рэасаэля, получив наконец-то столь желанную им свободу, рассыпались водопадом из первого снега по плечам и спине дворянина, сделав и без того довольно красивого юношу ужасно похожим на очаровательную девушку. На что парень только фыркнул: - Больше огонь вам не поможет, - он мягко улыбнулся и добавил, - Стражи не верят глазам, Зэфан, этим вы сделали себе только хуже! Ещё секунда и Рэасаэль полностью смог погрузиться в некоторое подобие транса, обратив всего себя в скопление рефлексов и нервных окончаний. Давно уже ему не приходилось прибегать к подобным тренировкам, а значит и вспомнит он их не сразу. Если благородный орден Стражей Ночи не был бы направлен исключительно на защиту Золотого Пояса, то вполне смог бы обучать и готовить лучших в мире убийц... и мальчишка, едва ли не с рождения посвятивший свою жизнь изучению боевого искусства, смело мог причислить себя к узкому кругу элиты. Сожалеть воин мог сейчас разве что об отсутствии своего плаща, который Стражи также использовали в бою...
|
Сказать по правде, королевскую речь Йонас слушал вполуха: организационных песен и плясок он никогда не любил, всю ценную информацию от Саши уже получил, а она явно во всем этом варилась довольно долго и фишку секла куда лучше, чем Его Величество им тут мог часа за полтора брифинга рассказать, да и вообще, девчонки такие программные штуки запоминают намного лучше, так что потом в случае чего или Эпке, или Шерон ему все четенько перескажут. Так что парень занимался гораздо более интересными и продуктивными вещами - исподтишка рассматривал пришедших на презентацию Восхода людей, прикидывал, не видел ли он кого из присутствующих в ЗШН-нете и размышлял, как же ему жить дальше. Гинтарс, конечно подозревал, что эта школа будет совсем-совсем не похожа на родные литовские школы и даже университеты, в программу которых парень краем глаза заглядывал, и не нашел ничего очень уж сверхъестественного, но всю глубину пропасти, отделявшей его от стандартного ЗШНовца молодой человек прочувствовал вот буквально пятнадцать-двадцать назад. Пусть Шерон явно пыталась объяснять максимально доступно, как махровому юзверю, Йонас понимал ее только с пятого на десятое, и отчего-то был уверен, что языковой барьер тут совершенно не при чем. В результате литовец, наверное, смог бы повторить основные этапы процесса чисто на моторной памяти, но вот понять ход мысли брюнетки и на основе ее идей сообразить что-то свое - тут уж извините.
А он-то, дурак, думал, что ему хотя бы вышмат для начинающих не понадобится, а тут, похоже, на все предметы для дошколят надо записываться. Хотя, если вспомнить, что тот самый вышмат ведет доктор Кеншу, прекрасная дама с кошачьими ушками и каким-то необычным числом хвостов, то, может, идея откашивать была не такой уж и хорошей?
За всеми этими размышлениями Йонас как-то пропустил момент, когда Его Величество взял небольшую паузу, а подняв взгляд на зал, с удивлением обнаружил, что кое-кто уже начинает коситься на него. Вот же бли-и-и-и-н! Парень затравленно глянул на Сашу, на Шерон, точно рассчитывая, что они выйдут и выступят за него, или хотя бы помогут ему убедить всех присутствующих в том, что их сляпанная на коленке идея самая-самая, но не увидев в девчатах должного энтузиазма, со вздохом вылез из-за стола и направился к трибуне.
- Ну, эмм, кхм-хм - не особенно уверенно начал литовец, с тоской обводя глазами зал. - Одним словом да, сообразили мы тут с девчатами одну штуку и она, в общем, должна быть хороша, м-да.
Тут парень остановился, видимо сообразив, насколько отстойно звучит это его блеяние, вдохнул-выдохнул и продолжил уже куда как увереннее.
- Как уже выше отметил Его Величество, задача, стоящая перед всеми нами, да и я уверен, перед каждым из трех направлений, им же выделенных, куда более сложная и неоднозначная, чем просто взломать, просто добиться скачка КИЛА или обеспечения спокойной жизни всех остальных. Весь комплекс мероприятий необходимо произвести так, чтоб во-первых, минимизировать и, в идеале, свести на нет тот вред, который будет нанесен ни в чем не повинным людям и организациям, а во-вторых, не вызвать никаких глобальных изменений на мировой и политической аренах. Учет всех этих факторов приводит нас к тому, что наши действия должны быть стремительны, точно выверены и максимально незаметны для стороннего наблюдателя. И вооружившись этим знанием, я бы хотел, дорогие товарищи, предложить всем нам немного подумать о том самом Затмении, точнее о принципе его работы. Как недавно пояснил мне один умный человек, который сейчас сидит во-он там, если кому интересно, программа опирается на КИЛА, чтобы знать, с какой скоростью твоя личность меняется под гнётом обстоятельств. Сама же аббревиатура КИЛА означает "Коэффициент Изменения Личностной Аутентичности". Это открывает нам две потенциальных уязвимости "Затмения" - первая заключается в возможной неправильной интерпретации бездушной программой данных КИЛА, вторая же состоит в том, чтоб изменить сам показатель. О первом должны говорить люди компетентнее меня - например, вон та милашка, сидящая по соседству с Юном, я же скажу о втором.
Йонас сделал небольшую паузу, ища глазами стакан с водой: пусть поболтать он и любил, но такие вот длинные монологи его голос выдерживал плохо.
- Итак, что же такое аутентичная личность, коэффициент изменения которой доставляет нам столько хлопот? Аутентичная личность — это прекрасный, здоровый, сильный, творческий, добродетельный, нравственный, проницательный человек. Она обладает мужеством, что значит умеет действовать в ситуации неопределенности, не поддаваясь ни страху, ни отчаянию, поднимается после неудач и добивается победы. Аутентичная личность в полной мере использует свои таланты, способности, возможности. Могут ли подобные качества сформироваться у личности под гнетом обстоятельств и вообще в стрессовой ситуации? Разумеется, да и история знает тому немало примеров. Но вместе с тем мы должны и учитывать возможность возникновения неконгруэнтности, сиречь перекоса в какую-то одну сторону у наших дорогих игроков. Известно, что общая человеко-масса в целом, инертна и не склонна бросаться нежным желтым пузиком на вражескую амбразуру, расти над собой, аки известный корнеплод над землей. В силу этого, запирая людей в виртуалке без присмотра и надзора, мы изрядно рискуем получить толпу, сидящую на попе ровно и стенающую про жизнь свою тяжкую и бесполезную. Или несколько небольших патичек аутентичных героев, ведущих за собой остальное игроцкое стадо. Прежде чем мне возразят, что подобный вариант нас вроде бы даже как и устраивает хочу отметить, что эти несколько героических команд не будут достаточно многочисленными, чтоб вся система не посчитала их случайным выбросом. Кроме того, запирая людей в виртуале, мы неизбежно оставляем им надежду, что придет бог из машины в лице администрации и решит все их проблемы. Все это ведет к затягиванию мероприятия, чего мы должны всячески избегать.
Разработанная нами доктрина, с другой стороны, предполагает менее полную изоляцию игроков в системе, определенный набор действий и решений, которые им необходимо выполнить и принять для того, чтоб вернуть все на круги своя, сепарацию уже аутентифицировавшихся героев от пока еще инертной толпы, и как положительные, так и отрицательные аутентифицирующие стимулы.
|
Эльзария была страшно обеспокоена предстоящим отъездом. После инцидента с Рэасаэлем на нее свалилось просто огромное количество работы, которую она, как главная жрица главного храма главного города Лаварии, должно была выполнять. Набор новых служек взамен погибших, организация их обучения, приведение храма в подобие порядка для отпевания и самое тяжелое – сообщать родственникам о случившейся трагедии... И кто виноват в их гибели? Она могла, могла произвести самые простые меры предосторожности, но нет, не подумала, не ожидала, что это случится. И теперь она была вынуждена запереть эту боль вины в своем сердце и продолжать работу - работу жрицы Единого. И вот сейчас, в столь тяжелый для Храма Триединства момент, она его покидает. И правильно ли она делает, поступая так?
Стоило ей и ее спутнику оказаться в поле зрения ночной стражи, те, опознав жрицу Ордена, распахнули перед ней ворота - без вопросов, за что Эльза была им благодарна. Служительница покинула черту города. Вот он, момент, когда у нее больше нет права выбора и остается только идти вперед, что бы там ее ни ждало.
Служительница Света посмотрела в небо. Из неба на нее смотрела луна - почти полная, предвещающая скорое наступление наиболее опасного времени месяца. Впрочем, вблизи города, на освященной земле, угрожать им могли только люди - и те, кого эти люди защищают, скрывая. А людей здесь было много. Десятки, сотни повозок и телег, полнящихся разным товаром, обычным, необычным, даже порою заграничным. Все заняты, все готовятся к дню, который обещал стать для обывателей и торговцев чуть более интересным, чем обычно - ведь сегодня шло открытие портала на острова Ордена, и в их интересах было что-то продать вновь прибывшим, получив, возможно, щедрую надбавку - как им повезет. Жрица уже готова была загнать эмоции поглубже и начать излучать уверенность и улыбки людям, случайно мазнувшим по ней взглядом, но этого не понадобилось с самого начала, так как центром внимания был Разиэль, и она позволила себе расслабиться до самого конца пути.
Таверна "Поцелуй Дракона". Невольно вызывает интерес происхождение названия, но, как сама девушка слышала, ни одной из историй доверять не следует. Очень выгодно занятое в свое время место принесло владельцу небывалый успех и резко подняло престиж заведения, ограничив круг лиц только верхами общества. Не было ничего удивительного в том, что встреча была назначена именно здесь - освященная земля города убила бы демона вместе с носителем. Тем не менее, само помещение было забито до самых краев - похоже, верхов общества было довольно много, и каждый из них торопился куда-то по своим делам.
Но Эльзария была жрицей в сопровождении вооруженного рыцаря, а потому место нашла достаточно быстро и удачно - там, где свет Единого после восхода мог бы напитать энергией ее молитвы, заготовить которые перед отъездом она не успела. Именно с этого она и начала свое ожидание здесь. У нее не было возможности сделать все правильно и полностью, но даже того, что есть, пока вполне достаточно, если в течение этого дня не начнутся неприятности. А неприятности обещали начаться довольно скоро - к ним уверенно строила себе путь служанка, несущая их заказ. Примерно так начиналась большая часть историй. Что примечательно, от мужской половины Ордена. Жрица коротко поблагодарила девушку и, подкинув в воздух монетку, поинтересовалась насчет Рэасаэля, после чего деньги поменяли владельца, а Эльза выяснила приблизительное время ожидания и торопливо приступила к еде.
-
Как и обещал)
-
Таверна "Поцелуй Дракона". Невольно вызывает интерес происхождение названия
О там столько историй на этот счёт и самое главное - череп! Настоящий череп, самого обычного лося, выдаваемый за драконий))))
-
Хороший стартовый пост)
|
Разделяя недоумение Доланариуса паладин несколько секунд пытался определить источник демонической ауры, на долю секунды заставившей его руку сместиться к рукояти клинка, от вышедших из портала двоих, наконец остановившись на мужчине, по-видимому и являвшимся тем самым Рэасаэлем, одержимым демоном, что открыто читалось по этим неприятным, надменным золотым глазам, так как от подошедшей к нему девушки не веяло практически ничем необычным. Разве что бросалась в глаза следы чужой крови, по всему телу леди Лораны Эль'Райнер, да реакция Хлои, что определённо стоило принять в расчёт — профессиональный убийца просто так за оружием не потянется. Когда она направилась к нему, Литуберн уже было хотел поинтересоваться, где архимаг Элеинэль, но его опередили, представив себя и архимага, на данный момент бессознательно сидящего у стены конюшни и уж точно на данный момент не соответствующего своему титулу и статусу.
- Всё верно. Моё имя Адамар Литуберн. - кивнул он на слова леди, мягко обходя её и двигаясь к архимагу, предоставив Хлое либо представиться самой, либо, что было более вероятным, сохранить молчание. Свой титул называть не имело смысла, ибо он уже был назван и оглашён Лораной.
- Уже рядом с архимагом он негромко начал читать необходимую молитву, и, когда закончил, положил тому руку на плечо, перенаправив энергию в мага. К его удивлению, энергия просто прошла насквозь, оказав ровно нулевой эффект. Скорее всего, руна окажется так же бесполезной, а потому, слегка поколебавшись, паладин вытащил одну из склянок с лечебным зельем и аккуратно, стараясь не пролить ни капли, влил его в рот Элеинэлю.
Рэасаэль, а точнее архидемон, что был внутри него, спокойно наблюдал за происходящим, стараясь держаться в тени, не попадая под прямые солнечные лучи. У Велитал’ана оставалось немногим больше получаса, прежде чем сила утреннего светила действительно начнёт обжигать его лишая сил. Сейчас же, укрытый барьером архимага, герцог Бездны, не желал причинять ещё больший вред своему «щиту», защищающему его, от святости земель Сангарди'Лонере'Вильвиренса. Тем более, что Элеинэль находился сейчас в крайне плачевном состоянии, столь близком к порогу смерти, что её отвратительный запах и липкие лапы слуги-жнеца отчётливо были видны архидемону даже отсюда.
Балансирующий же на неуловимой грани между тем миром и этим, волшебник мог лишь отдалённо ощущать, что он всё ещё жив, ещё дышит, в то же время как его душа услышала зов той, кого ненавидят все без исключения маги света и члены святого ордена. Холодная, безумно красивая, нежная и отталкивающая одновременно сила коснулась Элеинэля, требуя от эльфа простой, казалось бы, ответ, на такой лёгкий вопрос. О, она обещала много, очень много. Ей было подвластно истинное бессмертие, которого нет даже у демонов, почти безграничная сила и цена за это - вечный холод, что поселится в сердце, пронзённом серебряным клинком, растечётся по венам пламенным огнём, заполнит всё и уйдёт навсегда, сделав юного Морн`эн`Крауна – некромантом.
Так заманчиво никогда ничего больше не чувствовать. Забыть о своей любви к учителю, которому он не нужен, о чувствах, что начали зарождаться в нём к девушке, в которую обратился Лоран, забыть о холоде, голоде, необходимости спать…
Это звучало так заманчиво, что Элеинэль уже почти сделал шаг на этот путь и почувствовал теплоту, исходящую от холодного металла, готового по приказу госпожи, с чьим именем на устах он был некогда создан, оборвать жизнь юного архимага. А потом что-то произошло, поменялось, откуда-то пришёл свет, что прогнал госпожу ночи и её жнеца, уже почти получившего своё «Да!», оставляя мага в полной такой мягкой пустоте, из которой его самым жестоким образом вывел белый огонь…
Прошло несколько томительных мгновений, за которые следопыт вытряс из слуги объяснения, тихо стоя в сторонке, архидемон все так же лениво крутил в руке массивный чёрный посох белого мага, точно тот был игрушкой, а не могущественным артефактом. А юный эльфийский архимаг, слегка закашлявшись, открыл свои голубые глаза, такие же чистые, полные глубины моря и затягивающие в свою глубину. Несколько секунд он просто смотрел на человека, нависающего над ним, пытаясь понять, кто это, а после немного вымученно улыбнулся. Зелье, вернуло волшебника, но так и не смогло полностью исцелить всех его ран, зато впервые на глазах самого паладина, чёрные, точно крыло ворона, волосы эльфа, стали менять цвет. Они не стали совершенно белыми, как у последователей ордена, видимо срок жизни, отпущенный магу, был слишком велик, даже для этого прожорливого «монстра» или же…
На долю мгновения, куда меньшую, чем секунда, в глазах волшебника промелькнуло золото демонической печати. Той самой, что сейчас защищала герцога Бездны, той, что навсегда останется с магом как проклятье, что не вывести уже ничем и той, что придала белому цвету волос редкий золотистый оттенок, словно издеваясь и доказывая свою неоспоримую власть над ним.
- Благодарю вас, мастер паладин, - тихо произнёс эльф, характерным для архимагов чарующим голосом, сейчас, правда, немного хриплым и болезненным. – Простите, что доставил столько хлопот.
- Вам не стоит извиняться, мастер Элеинэль. - мягко улыбнувшись, ответил Адамар — Я не смог полностью исцелить ваши раны, так что и благодарности я не заслуживаю.
На мгновение паладин задумался, стоит ли сейчас поднимать тему о кинжале, полном энергии некромантов, и его клинке с заточённой там душой, но решил перенести эти темы немного на потом, чтобы не будоражить и без того находящегося не в самом лучшем виде архимага, на чьих волосах паладин впервые видел со стороны, как действие зелья не только излечило раны, хоть и не все, но и изменило цвет волос.
- Вы можете идти? Если нет, позвольте вам помочь. - и, вспомнив, что так и не представился, добавил — Моё имя Адамар Лиутберн, паладин Ордена Святого Престола. Это честь познакомиться с вами.
Доланариус, тем временем выяснивший все подробности, теперь сверлил Лорану крайне хмурым взглядом своих серых глаз. Ему не требовались слова, да и пересматривать своё участие в походе, следопыт вовсе не собирался. Однако теперь, сделав для себя ряд важных выводов и отметив состояние мага, которого он в общем-то уважал, хотя и считал, как до того и сам наследный принц, лишь безродной шавкой, Долан счёл за лучшее держаться от принцессы как можно дольше.
- Принесите воду, полотенца, а также сменную одежду для архимага, - отдал эльф довольно длинный для привычного себя приказ, а затем, подумав, добавил, - живо!
Демон же с грацией и ловкостью заправского вора пробирался по затенённым участкам двора к фургону, который, к слову, абсолютно ничем не отличался от десятков точно таких же, ходивших в обиходе у обычных торговцев средней руки. Ну, разве что лошади были более дорогими и стоили каждая как три таких повозки, но сейчас, они были накрыты белой материей, что должна была уберечь животных от перегрева под палящим летним солнцем юга Лаварии. Дальше, ближе к центру страны эта же ткань, которой сейчас накрывали и прочих скакунов, включая тех, что привели с собой служители ордена, будет защищать от холодных северных ветров, встречающихся здесь даже в середине лета…
- Стоит, - всё так же не громко проронил маг, принимая помощь паладина, ибо стражники, что принесли волшебника, теперь старательно делали вид, что его словно бы не существует. В поместье явно что-то произошло, но вот что? Это пока было для паладина загадкой, равно как и то, почему уважаемый, самый юный архимаг за историю Лаварии пребывал сейчас в таком неприглядном состоянии. Ведь вся одежда Морн`эн`Крауна была пропитана его же собственной кровью. Да, после зелья израненный маг окреп, и смерть больше не грозила ему, но чтобы так поступить с магом и тот не мог защищаться, существовало лишь одно средство – святая магия! – Равно как и покинуть столицу, как можно скорее. Я всё объясню и отправлю Альзасу послание, ведь вас прислал он?
Однако, продолжить беседу им не дали. Лорана, которая прежде стояла чуть в стороне и взволнованно наблюдала за тем, как первая попытка исцеления паладином не увенчалась успехом, а затем и вовсе увидела, как золото вновь проступает во взгляде архимага, с трудом распахнувшего свои веки, и как волосы его меняют свой, прежде столь знакомый оттенок, бросилась вперёд, едва ли не силой выдернув его из хватки паладина, который так вежливо помог ему встать. Никто даже не успел ничего понять, когда девушка уже стиснула эльфа в своих объятиях, заставив того невольно отступить на пару шагов назад. Всё действительно произошло крайне неожиданно и быстро даже для самой Лораны, которая, как и прежде, не отдавала до конца себе отчёта в собственном поведении. Женская природа суккуба действительно изменила её, и не только в плохую сторону.
Волосы принцессы, взметнувшиеся на мгновение, в ту же секунду плавно опали волной красивого, словно бы искрящегося золота, переливающегося на солнце, укрывая спину волшебника точно живым водопадом. Ладони же эльфийки обвились вокруг его спины, прижав Элеинэля к своему телу, тепло и мягкость которого он мог ощутить даже под этой кожаной кирасой, которой принцесса так сильно пыталась скрыть свою красоту.
- Ты жив. Хвала Суне… Единому, не важно! Я так испугалась за тебя. Ты мог умереть, а я… я очень не хотела тебя потерять, - прошептала девушка и нежными, ласковым движениями провела своими ладошками по спине волшебника, с наслаждением вдыхая запах его волос. Даже испачканное в крови архимага, её лицо, которое Лорана подняла к нему, смотря на мужчину снизу-вверх, казалось невероятно привлекательным и взгляд её изумрудных глаз, из которых постепенно, пусть и очень медленно уходил страх, очаровывал, заставляя смотреть лишь в них одних и на некоторое время забыть обо всём на свете, погружаясь в эти глубокие изумрудные озёра. Странная, завораживающая какофония чувств, владевшая душой девушки, ярко отражалась в них и пусть распутать их клубок не представлялось возможным, но этот наполненный облегчением взгляд просто не мог принадлежать тому, кто ни во что не ставил Морн`эн`Крауна.
Аура суккубы лишь усиливала этот эффект. Цепкими, пусть и очень осторожными прикосновениями, почти такими же ласковыми, как и любовь самой девушки, которую та невольно демонстрировала, демонические чары проникали в душу Элеинэля, находя там отклик, и тотчас же заботливо раздувая, усиливая его привязанность к столь завораживающей красавице, заставляя его желать её, пусть сама Лорана и не хотела манипулировать им, и даже не думала об оказываемом ею воздействии.
- Можешь ничего не говорить сейчас, я просто хочу постоять вот так, рядом с тобой, хотя бы минуту. Дай мне время… успокоиться, - тихо, почти расслабленно произнесла девушка, заставляя свои дрогнувшие на мгновение губы сложиться в немного смущенную улыбку. Она не обращала внимания ни на кого вокруг и смотрела лишь на него одного, словно бы он за считанные мгновения стал центром её жизни. – Можно? – просяще закончила она.
Хлоя Даммиан действительно не стала представляться, молчаливой тенью стоя за спиной своего временного «мастера», который так мило просил её не называть этим стандартным титулом. Тогда, увидев приближающуюся к ней Эль’Райнер, она действительно потянулась к оружию, заметив в глазах эльфийской принцессы холодную сталь, столь сильно разнящуюся с её ухоженным обликом, но последующее поведение Лораны заставило убийцу постепенно расслабиться. Она даже подумала, что ей померещилось. Может ли эта хрупкая девушка быть опасной? О да, безусловно может. Любой, кто подумал бы так о самой Даммиан, сам умолял заказать себе место на кладбище,… но в данный момент она не видела в ней угрозы.
Зато профессиональный взгляд Хлои приметил одержимого белого мага, среди теней осторожно пробирающегося к повозке и явно стремящегося избежать попадания солнечных лучей на свою чувствительную кожу. Убийца подумала, что могла бы заставить его верещать от боли прямо сейчас, как насаженного на вертел поросенка, просто слегка, по-дружески подтолкнув демона под палящее солнце.
Может быть, немного позже.
- Адамар, лорд Рэасаэль собирается скрыться в повозке, - как бы между делом упомянула Даммиан. - Я напоминаю вам, что он демон, а значит за ним всегда нужно внимательно присматривать, каким бы прирученным он не желал показаться со стороны.
- Именно так. Так же мне поручено передать вам проклятую книгу, до этого хранившуюся в Ордене. - подтвердил слова Элеинэля Адамар, помогая тому подняться. Казалось странным, что архимаг очутился в подобном состоянии, что, в прочем, могло быть объяснено одним из известных паладину способами — созданием ограниченной зоны, внутри которой колдовство было невозможным при помощи святой магии. Но, жрецы Единого так поступить не могли(как искренне верил Адамар), а значит, в том, что произошло с Элеинэлем, были причастны жрецы Суне. Согласно учению Единого, есть только один хороший бог — сам Единый, а остальные либо плохие, либо прикидываются хорошими, и ситуация с архимагом сейчас была лишним поводом убедиться в справедливости этого утверждения.
Наблюдая за разыгравшейся следом сценой, паладин невольно смутился, наблюдая такое нежное отношение леди Лораны к Элеинэлю, и отвёл взгляд в сторону, чтобы одновременно со словами Хлои обнаружить перемещение лорда Рэасаэля.
- Да, конечно, Хлоя. Спасибо. - Готовые сорваться с языка слова, что лорд не демон, а лишь одержим им, погасли, так и не сформировавшись до конца. Ведь по сути, одержимость — то же самое, что и демон, только сил меньше. Переведя взгляд на повозку, паладин краем глаза наблюдал за демоном, давая время леди Лоране и архимагу, чтобы потом они наконец-то смогли двинуться в путь.
-
Согласно учению Единого, есть только один хороший бог — сам Единый, а остальные либо плохие, либо прикидываются хорошими
Вера она такая вера)))
-
За исцеление умирающего без лишних вопросов. Очень по-пацански паладински)
|
Колдун поднял голову, позволяя капюшону, скрывавшему его лицо, соскользнуть по шелковистым волосам на плечи. Голубое пламя магии медленно покидало глаза мага, окрашивая их в ненавистное Рэасаэлю золото. Зрачки-щёлочки непроизвольно сузились от яркого солнечного света, доставлявшего сейчас куда меньше проблем, чем откат от заклинания портала, что грозился вот-вот обрушиться на измученное бесконечными попытками исцеления тело бывшего архимага. Закутанный в тёмные одежды, словно в знак траура по самому себе, колдун совсем потерял себя в водовороте последних дней.
Чёрное древко посоха, окованное снизу адамантином, а сверху держащее тёплый, кажущийся таким мягким на вид, янтарный шар, звонко ударило по плите. В утренней тишине, когда всё ещё спит большинство птиц, и слышны отзвуки дыхания и сердцебиения, находящихся вокруг живых существ, этот мелодичный в обычное время сравнительно тихий звук показался для ушей демона едва ли не громовым раскатом. Колдун ощутимо поморщился, его слух, равно как и все органы чувств, в последние два дня, будто взбесились. Но что именно было тому причиной, Рэасаэль не знал. Подарок, драгоценный дар, что он получил от юной жрицы, возведённый в его душе непроницаемый барьер, был пожертвован магом, для всё той же девушки, столь легко похитившей сердце бывшего архимага. Он не желал, чтобы она страдала, и послушался своего друга, даровав красавице забвенье и возможность прожить иную, куда более счастливую жизнь. Внутреннее сознание мага видело перед собой песочные часы, песок в которых отсчитывал оставшееся у него время. Видел колдун и боль в глазах тех, для кого он был дорог. Действительно, принять его, как демона… было выше их сил, и винить за это Рэасаэль никак не мог. Даже его собственный близнец отстранился от него, избегал находиться рядом. Что не удивительно ведь это из-за его магии Лоран превратился в девушку.
Внутренне маг ненавидел себя за свою неосмотрительность. Да, он сказал брату не входить в круг, что бы не случилось, но ведь мог и поставить барьер, чтобы он в любом случае не пересёк черту, а значит, вина за неосмотрительность лежала исключительно на Рэасаэле, не подумавшем о том, что Лоран кинется к вскрикнувшему от боли близнецу.
«От боли? – несмешливо передразнил маг собственные мысли. – Что я вообще знал о ней до попадания в Бездну?»
Внезапный порыв холодного, всё ещё ночного ветра растрепал волосы заклинателя, давая им возможность освободиться от плена капюшона и рассыпаться по плечам, отливая золотыми колосьями спелой пшеницы, укрытой белоснежным покрывалом из чистейшего серебра. Это странное сочетание одновременно манило и отталкивало. О, да, на балу маг ощутил на себе внимание женской половины в полной мере. Вот только сам он выглядел как ворон, что тогда, что сейчас и его глазам было нестерпимо больно смотреть на всех этих разодетых в шелка и бриллианты красавиц. Да, они желали понравиться, блестя точно ёлочки, укрытые снежком в свете закатного солнца и зажигаемых слугами свечей. Единственной радостью для взора был Элеинэль, также как и наставник одевший чёрное. Правда, в отличие от учителя, волшебник, облаченный в тёмные одежды, хоть и отделанные серебром и золотом, но не обладающий демонической аурой распугивал всех, точно некромант, ворвавшийся в монастырь, дабы поглумится над невинными послушницами, или лис, влетевший на всей скорости в курятник, где устраивались на вечерний сон куры-несушки.
Рэасаэль слегка покачнулся и сделал шаг на плиты места, что последние полтора века он считал своим домом. В левой руке он всё ещё удерживал связующую руну портала соединяющего сейчас двор поместья Эль’Райнеров с комнатами Элеинэля, из которых колдун и похитил своего, сейчас крайне неважно выглядевшего спутника. Возможно он был бы ему и не нужен, но, внутри души юного эльфа сейчас покоилась книга Судеб, достать которую не убив своего бывшего ученика, не представлялась пока возможным...
Ещё одна песчинка отправилась в полёт в часах его жизни, а вместе с ней подкатил и приступ кашля, вызываемый войной двух сущностей объединённых сейчас в одном теле. Да, колдун не был уверен в том, кто он сейчас, но одно – знал точно, если он ступит на освящённые земли столицы без защитного барьера то либо лишиться рассудка, и начнёт убивать всё живое, как уже случилось три дня назад в Храме Единого, либо умрёт в попытке покинуть проклятые земли. Впрочем, проклят тут только он! Дыхание стало тяжёлым, хриплым, болезненным. Маг уже не мог ответить на приветствие своего близнеца, он задыхался, борясь с подкатившим приступом. Тело стало внезапно таким тяжёлым, что удержаться на ногах уже не представлялось для Рэасаэля возможным. И бывший архимаг непременно упал бы если бы его не подхватили чьи-то руки. Кто-то просили отдать управление потоками, а сознание всё уплывало, не желая слушаться. Они вновь менялись местами. Он и архидемон, что жил внутри него, или же это белый маг был здесь гостем?
- Зачем? – только и успел спросить колдун, прежде чем его окончательно подменил Велитал`ан…
|
|
Священник сначала было подумал, что ослышался, мало ли, что могло прийти в голову обычным крестьянам. Может это всё какой-то жестокий розыгрыш или, более того – дикий сон. Он даже закусил губу, пока не почувствовал характерную боль и отвратительный металлический привкус во рту. Однако дальнейшие слова Пармено развеяли все эти мимолётные сомнения. Кто бы ни были эти добрые люди, они действительно принимали его за обычного ребёнка, просто раздобывшего где-то оружие. Это было странно и крайне непривычно. Ведь в любой стране мира, куда бы ни пошёл, не такой уж и юный епископ, его либо сторонились, либо приветствовали, прося осенить знаком Единого. Но здесь в этой деревне, количество домиков позволяло решить, что это всё же деревня, а не недавно образовавшийся хуторок, жили пусть и не совсем привычные, но довольно мирные на вид люди. Если их вообще можно было так называть. Одного священник не мог взять в толк – зачем нужно было выкрашивать свои тела в зелёную краску на манер северных варваров? Также оставалось загадкой и то, что в нём не видели грозного, обученного воина Синода, только разодетого мальчонку.
- «Вы серьёзно?» - так и хотелось спросить Альзасу, но он счёл за лучшее пока прикусить язык и начать знакомство как говорится с подлесья, зелёного такого, с рыжей головой в прямом смысле этого слова. Вид девчонки казался ему донельзя забавным и даже смешным. Наверное, точно так же на него реагировали бы нормальные дети, если бы не одеяния церкви Алой Зари. Следующим в поле зрения попал карапуз с золотыми, точно у кота Эрзарии глазами. При воспоминании о сестре епископ невольно поморщился, кого-кого, а её он хотел бы увидеть здесь меньше всего. Эта наивная девчонка, верящая в правящий Совет, в слова епископата, в своего отца, за последние чуть меньше, чем два десятка лет, настолько сильно выбесила его, что он был готов самолично убить её едва ли не при любом удобном случае. Даже тот факт, что они с ней – родная кровь не помогал, а только ещё сильнее злил несостоявшегося правителя Синода. «Глава стражи Его Преосвященства, личный телохранитель патриарха, самая знатная невеста в империи и что?» По телу пробежал ворох мурашек, что было странно при такой-то жаре.
- «Что я вообще здесь делаю? - взгляд ребёнка вновь стал блуждать по домикам и местным жителям. В пол уха он слушал наставления местного толи старосты, толи просто старика, пользующегося правом главенства из-за почтенного возраста, отчитывающего подростка, что едва ли не на голову был выше самого Альзаса.
– «А ведь ещё лет пятнадцать назад я так завидовал тем, кто в отличие от меня может расти. Обычным людям, стать одним из которых мне, похоже, уже не суждено! Мысли… как же вас много сегодня. Это влияние необъяснимой духоты или…?» - размеренное течение сознания так и не завершилось логическим концом, так как взгляд изумруда сместился на «руки» подростка, вернее то, что ему их заменяло. В пору было закричать: «Демон!», но тогда ими бы были и все присутствующие здесь. Что было в корне не верно. Это породило очередной ворох вопросов.
- «Иллюзия? Быть такого не может!» - священник с самого момента появления чувствовал в своей руке странную тяжесть, которой там не должно было быть. Теперь же он увидел цветок. Разглядывать его сейчас не имело смысла. Позже, много позже, когда представится случай. Едва различимое движение и странное приобретение утонуло в недрах плаща, оповестив о себе очередным мелодичным перезвоном, напомнившим старосте о его присутствии. Впрочем, кажется Пармено, как раз и не нуждался в напоминании, ибо налетел на него аки коршун на загнанного кролика.
- Хорошо, - покорно отозвался епископ ловкими, отточенными движениями снимая заплечный мешок, лук и колчан, всё это, только в обратном порядке легло перед стариком. А сам мальчишка покорно отступил на шаг назад и, наконец, сдёрнул с себя капюшон, открывая на всеобщее обозрение крайне странную, для человека внешность.
- «Помочь? Мне? Чем?» - Немного поразмыслив, словно взвешивая, правильный ли он делает выбор, епископ отстегнул ножны и уже собирался положить их поверх мешка, когда до слуха донеслась последняя часть вопроса. Рука на мгновение дрогнула и замерла.
- Мертвы, - тихо отозвался Альзас. – Оба. Мать умерла давно, мой дар вместо спасения, забрал её у меня. Она сгорела заживо в белом пламене Единого. Проще говоря, я убил её, хотя и пытался спасти, что же до отца… мои «братья» из ордена меня извести, что он тоже оставил мир живых чуть менее месяца назад, когда я как раз пересекал границу, разделяющую Фомальгаут и Воллан по дороге к озеру, что по слухам, дошедшим до меня, должно было исполнять любое желание просителя. Впрочем, это оказалось ложью, ибо я не вижу среди вас своей матери, которую попросил вернуть. – Священник сделал над собой ещё одно усилие и два клинка всё же возглавили небольшую кучу из его вещей. – Ни живой, ни мёртвой, а это значит…
Мальчишка опустил взгляд, а потом и вовсе повесил голову. Да, он играл на публику, но отнюдь не переигрывал. Боль была настоящей, давней, загнанной на самое дно, но истинной! Столько лет он сражался, учился, защищал людей и что?
- Что такое Селестина? Я никогда прежде не слышал о подобном месте, не видел таких растений и уж точно не знаком ни с одним человеком у которого вместо пальцев на … на руке растёт дерево. – Альзас поднял взгляд на старосту. – Вы сказали, что поможете, так объясните мне, что происходит, почему я здесь? Почему я всё ещё жив, а моя мать мертва?
|
|
Томоко закатила глаза.
- Я - дочь полицейского, вы не забыли? Я видела, что творят обычные маглы, в которых нет ничего демонического. Нет смысла наказывать демонов за то, что они демоны. Есть смысл наказывать демонов за то, что они - насильники и убийцы. Однако, вы хоть понимаете ситуацию? Многие демоны попросту рождаются в этой тюрьме. Они не становятся лучше, просто потому, что не знают, что в мире можно жить, хорошо относясь друг к другу, и не ожидая того, что тебе пробьют спину каким-нибудь шипом на глазах у всех. Вы думаете, вы смотрите на ситуацию шире? Тогда, просто на секунду представьте, что вы родились в мире, где нормальным издевательством над школьником является не поставить ему гвоздику на парту, как мёртвому, не поиграться в собачку его пиналом, а сломать пальцы молотком... причём с полного согласия учителей.
Томоко закатила глаза.
- Я даже понятия не имею, как всё в Аду хреново. Скажите, как бы вы относились к людям, которые вас ненавидели бы просто за факт вашего рождения? Ах, да, а ещё представьте, до кучи, что вы родились девочкой,а ваших родителей съели за долги в ваши пять лет.
Она склонила голову на бок.
- Ты сильно ошибаешься, что я буду разрабатывать поэтапные планы, которые должна одобрить ассоциация. Сейчас ассоциация - это мой враг, который в лучшем случае мне будет просто вставлять палки в колёса, а в худшем, попытается меня уничтожить. Сейчас все мои планы - это планы, как обмануть ассоциацию, как сделать так, чтобы они ничего не успели сделать. Как сделать так, чтобы каждый второй их маг с высунутым языком бегал по миру, занимаясь тем, чем заняла их я - ведь маг, который занят чем-то, кроме того, чтобы мешать моим планам - это маг, который не мешает моим планам. Но... в целом, могу сказать, что внедрение надо начинать с демонов, которые достаточно умны, чтобы принять новые правила игры, достаточно милы или красивы, чтобы общество восприняло их позитивно, и достаточно слабы, чтобы их не сильно боялись. А пока... знаете... я хочу есть. Точнее, я хочу жрать. Давайте уже выйдем из этого барьера?
Она поёжилась.
- А то я плохо представляю, как этио делать безопасно для окружающих.
|
|
|
|
Ричард- Покер-покер, holds the joker... - вытащив откуда-то из-за спины колоду, джокер в несколько движений быстро перетасовал её и, наконец усевшись по нормальному, напротив Ричарда, раздал карты на двоих, оставив себя на месте дилера. - Играем без ставок, но на вопрос-ответ: взял банк, получаешь ответ на один вопрос. Пасуешь - сразу проигрываешь. До трёх выигрышей с той или иной стороны. Всё ясно? Не дожидаясь ответа, шут прищёлкнул пальцами и карты приподнялись в воздух, лицом к игроку. Валет черви и крестовая девятка. А на столе уже был выложен флоп - восемь пик, туз крестовый и бубновый валет. Немного поколебавшись, Ричард пасовать не стал. Терн - валет крестей, а на ривере появилась дама бубей. - Шоудан! - объявил джокер, вскрывая карты. У Ричарда - сет из трёх вальтов, а у невидимого оппонента - пара из дам. Первая раздача была за молодым Кальери. Вторая начиналась примерно так же - бубновые валет и десятка, но когда шут объявил шоудан, то от возбуждения его голова вновь разделилась надвое - у Ричарда был Роял Стрит Флеш по бубновой масти. - Однако... - заинтересованно протянул джокер, заново и более тщательно перемешивая карты, наконец став немного серьёзней и даже забыв вновь соединить половинки головы, неприятно качающихся. Третья раздача принесла ещё сюрприз - Каре из королей. - Неплохо... Интуитивно использовал или сознательно? - Поинтересовался джокер, убирая колоду куда-то под стол. Впрочем, тут же спохватившись и совмещая голову назад, - А, да, можешь задавать свои три вопроса. ВууриКрикнув вслед скрывшейся за домом девушке, фея поспешила следом. Через насколько шагов дом стал отчётливо виден - зелёная, покрытая мхом и даже с пробивающимися кое-где ростками деревьев крыша, чёрные от времени и сырости бревенчатые стены с небольшой дверью и зашторенным оконцем, за которым горел свет. Сам дом на расстоянии около полутра метров от стен окружала небольшая канава с мостиком напротив двери, стремительно заполнявшаяся водой. Видимо, источник был за домом и хозяйка сего места как-то контролировала его, регулируя уровень воды в канаве. Не успела Вуури подойти поближе, едва ступив на мостик, как и сама девушка вышла из-за дома, вместе с прекратившимся журчанием, теперь едва слышным. Короткая чёрная юбочка, едва опускающаяся ниже бёдер, чёрная, вплотную обтягивающая тело и руки целиком рубашка, и невысокие, до середины икры чёрные сапожки. Чёрные волнистые волосы, спускающиеся ниже плеч и небрежно растрёпанные обрамляли довольно милое лицо девушки, на первый взгляд едва ли старше Вуури. Заметив её, девушка сделала полшага назад, явно растерявшись, затем прислонилась к углу дома, выглядя довольно смущённо, словно не зная что ей делать и как реагировать на появления возле её скромного жилища бескрылой феи. Немного поколебавшись, она подняла руку, приветствуя, и указала на дверь, приглашая зайти. Затем прикоснулась к своим губам и отрицательно покачала головой. В домике оказалось чисто и просторно - только кровать, невысокий столик, на котором горела масляная лампа, стул и шкаф до потолка. Вытащив из шкафа свиток, перо и чернильницу, девушка проворно написала на нём и протянула по столу к Вуури: Кто ты и откуда? Зачем здесь?Дейдре, Алисандер, ТиберийВзлетела Дейдре с амулетом на шее, горлинкой обернувшись. Летит, поднимется выше, и с каждым взмахом цепочка с амулетом действительно всё легче и легче, словно от лучей солнечных да тепла веса лишаясь. Спустя пару секунд, он стал теплее, а затем едва ощутимо начал пульсировать, и едва ощутимо подталкивать куда-то вниз и по диагонали. А на земле в то время на открытой поляне, ранее раздутой ветром Дейдре, туман вновь начал заполнять полянку, постепенно укутывая ноги Алисандера и Тиберия. В нескольких шагах рядом промелькнула крупная четвероногая тень, похожая на волка, затем ещё одна, поменьше, и вот вокруг полянки кружит беззвучный хоровод теней-волков, не приближаясь, но и не удаляясь. Близняшки, АрианаКогда близняшки начали возиться, бормотание на миг остановилось и послышался тихий смешок, благодаря которому Ариана смогла быстро обнаружить тень незнакомца - точнее, с высоты её полёта он выглядел как крупное тёмное круглое пятно из-за шляпы. В ответ на рычание Грин нарисовавшаяся тень только качнула головой и сделала шаг вперёд, сопроводив их очередным позвякиванием и неожиданно заговорив: - Не соизволите ли вы, миледи, подсказать заблудившемуся путнику, в какой местности он находится? Сделав ещё шаг, путник наконец нарисовался из тумана - огромная широкополая шляпа, с которой гроздями свисали бренчавшие при каждом движении монетки, несоразмерно широкое подобие плаща, больше похожего на кусок ткани, в котором проделали отверстие для головы посередине. Рук и ног видно не было, как и лица незнакомца - оно пряталось в тени от шляпы. Артис, МальконРазговаривая, Артис и Малькон продолжили идти сквозь туман. Пару раз в нём снова мелькали уже знакомые Артису тени, но близко не подходили, словно помня недавнюю вспышку огня. С каждым шагом земля становилась суше и твёрже и вскоре под ногами отозвался камень. Ещё пара шагов - и вокруг выросли каменные стены узкого коридора, выводящего путников на небольшой балкончик, с которого открывался вид с высоты около 10 метров на крупную залу, посреди которой стояла каменная арка, словно подёрнутая полупрозрачной тканью посередине. А вокруг по потолку и стенам в тысячах разных направлений бегали светящиеся синие огоньки, огибающие балкон и негромко звенящие какую-то мелодию. Время словно застыло здесь в своеобразной гармонии, не прерываемое ничем кроме стука шагов путников. Присмотревшись в царившем здесь затемнении, можно было заметить, что на перилах балкона идёт, извиваясь словно змея, какая-то надпись, завершавшаяся едва заметной нажимной плитой у левой стены. Оливия, КвоутПропустив девушек с волком мимо себя в лавку, и шире улыбнувшись на приветствие Оливии, мужчина закрыл за ними дверь в лавку, отделив сразу начавшую таять в тумане улицу и тени, тоже решившие войти. И только после этого открыл рот, но не заговорил - вместо этого из его рта выплыли туманные облачка, оформившиеся в слова. Это Низина Паланкар. И вы сами сюда пришли, и на это место, и сами решили последовать ко мне.Он повернулся лицом к огромной бесцветной карте какого-то острова напротив витрины, сложив руки за спиной. Теперь девушки ясно смогли разглядеть лавку изнутри - множество корзин со свитками, картами, карты на стенах, потолке, разложены на столе, посреди которого стоит незажжённая свеча вместе с надкушенным яблоком. Кто я и откуда знал о вас? Я - одна из теней этого тумана, можно сказать, дух.Он сделал насколько шагов, обходя стол и усаживаясь в ранее незамеченное под картами кресло. А тени знают о вас с момента, как вы вошли в туман.Достал спички, попытался зажечь одну из них, но не выдал даже искры. Вздохнул - облачко дыма, и продолжил: Не поможете с огоньком? И не хотите купить карту?
|
|
-
Не совсем понял метод, но звучит забавно)))
И, добро пожаловать волчонок)
-
Вхождение в роль определенно есть.
Знать бы ещё о чём ты ^_____^
-
С почином. И да будет грязь!)
-
О чем это я? Ах, да. Да здравствует Чернушка!
-
Жизнерадостная, но умная Чернушка, да. Главное, не забывай про лопату в инвентаре. Лопата - друг солдата. С её помощью можно решить большую часть проблем)
|
Есть в этом мире то, что объяснить невозможно, например то, как созданный иллюзией призрак может в одно мгновение всколыхнуть в тебе вихрь из доброй сотни воспоминаний, пробудить чувства, запрятанные в самом тёмном из уголков сердца, заставить на пару долгих мгновений забыть об опасности, да что там, это порой заставляет забыть обо всём. Так и сейчас, Рэасаэль лицезрел девушку, но не ту, что была ему так хорошо знакома. Другую. Он увидел Азалию, такой, в которую однажды был безумно влюблен. Такой, какой любил её на протяжении всех последних лет, и чей образ бережно хранил в своём сознании. За эти годы девушка, что была предназначена ему, изменилась до неузнаваемости, и всё же, как бы Страж Ночи не пытался лгать себе, как бы не утверждал обратного, но он знал, что никогда не сможет поднять руку на эту женщину. Она стала его слабым местом, целью, что была недостижима, но отнюдь не по его вине. Испорченная леди, решившая, что ей можно всё, не могла быть рядом с ним, как бы Рэасаэль не желал обратного. Он просто был не в силах принять её, и тому было множество причин… Вот и сейчас, в нём одновременно смешались агрессия, жажда убийства и бесконечная нежность. Но все эти чувства сменились в тот миг, когда он понял, что девушка перед ним чиста, словно первый снег, что она та мечта, что снилась ему по ночам. Но в то же врем, юноша понимал, что если Азалия и оказалась здесь, воплоти, пусть даже каким-то чудом и, изменившись, между ними двумя всё ещё стоит беззащитная девушка-нильф, разорвать которую, даже голыми руками, для представительницы древней расы не составит особого труда. Поэтому всё, что Страж сейчас мог сделать, это принять предназначавшийся Квоут удар на себя. Впрочем, и его не последовало. Морок отступил прочь, оставив после себя перепачканную дорожной пылью Оливию. «Так ты всё-таки решилась сбежать из той золотой клетки, что гордо называла домом? Но как во имя всех существующих и ложных богов я мог принять тебя за неё? Удивительно. Ведь единственное, чем вы похожи, это белоснежным цветом волос, так почему? Я недавно поел, а значит, это не может быть голодным бредом, не может быть галлюцинацией и всё же…» Воспоминания о вечере, когда он впервые встретился с юной леди пришли к нему сами, против воли своего хозяина: Рэасаэль был не в духе. Мало того, что он был вынужден терпеть общество надушенных разряженных кукол, что смотрели на него взглядами голодных волчиц, так ещё и за Габриэлем теперь должен следить именно он. А хуже всего было то, что юноша совершенно не имел понятия, куда ускакал этот маленький бесёныш, а ведь с него станется…
Мило улыбаясь девам в роскошных платьях, что одной только своей стоимостью ткани и рюш, не считая пошива камней и украшений, вполне могли прокормить средних размеров деревеньку в течение года, внутренне же молодой дворянин не испытывал к красавицам ничего кроме отвращения. А ещё сильнее оно становилось, когда его зоркие глаза замечали неправильное клеймо собственного дома. Это раздражало, как эти глупые курицы не могут отличить родной герб Айкронов, что считается гарантом качества, от этой… от этого… слов у парня не было. Всё что он делал – так это искал любой способ сбежать и хвала всем культам и богам – нашёл!
Юная дева, как и он, пыталась отделаться от слишком рьяного ухажёра, который ни в какую не желал видеть её намёков, в тоже самое время неподалёку стояло несколько соглядатаев, которые лишь мило улыбались, наблюдая за происходящим. Но привлекло Рэасаэля вовсе не это, а редкий цвет волос девушки. Они были белыми, точно снег, в них совершенно не было ни намёка на иные цвета. Таких кукол юноше видеть ещё не приходилось, хотя была ли она куклой? Гордая и надменная, такая же как и …
Дворянин покачал головой отгоняя прочь видение девушки, что причинила ему слишком много боли. Но эта была другой, совсем иной. Хрупкой, нежной, а главное такой чистой и нетронутой. Её очарование кружило голову, заставляя на несколько кратких моментов забыть обо всём на свете и просто рассматривать её будто дивную картину. Увы таковы были все леди Королевства Тюдор – прекрасные, соблазнительные, но абсолютно пустые!
- И чего ты застыл, словно истукан? – раздался позади озорной голосок младшего брата. – Хоть узнай кто она!
Разумеется, его обращение слышал лишь Рэасаэль, слишком тихо прозвучали эти слова для напудренных кокеток.
- Ты прав, - столь же тихо, едва ли не одними губами отозвался дворянин, и уже для всех довольно громко произнёс, - ох миледи, вот вы где, я так давно не был при дворце, что сумел потеряться в этом многообразии залов, надеюсь вы простите мне мою оплошность?
При этом парень довольно быстро оказался возле Оливии, едва ли не ужом проскользнув мимо прочих красавиц. Не успел ухажёр девушки опомниться, как дворянин уже благодарил его за то, что он скрасил собой уединение прекрасной леди и теперь он может быть спокоен, ведь юный герцог, разумеется, лучше знает, как заботится о дамах, впрочем, паренёк не особо-то и расстроился, ведь ему достался весь «табун» из кукол, столь навязчиво клеившихся до сего момента к потомку рода Лакруа.
Когда же их, наконец, оставили наедине, Рэасаэль устало привалился к прохладной колонне.
- Простите меня, я лишил вас ухажёра, боюсь, узнав, что я – наследник титула герцога Лакруа, он к вам более уже никогда не посмеет приблизиться, мне очень жаль. – В словах однако совсем не чувствовалось сожаление, скорее бесконечная усталость от вечера, что почти полностью вымотал парня.
Девушка, которую знаменитый ювелир столь нагло «увёл» у Льюиса Грейсона, будущего графа знатного и насчитывающего многие поколения аристократического рода, на удивление спокойно восприняла прозвучавшую новость. Ей только недавно исполнилось шестнадцать и это был первый приём подобных масштабов, на которых Велиар довелось побывать, и даже его она уже успела возненавидеть. Было мало хорошего в том, чтобы ощущать на себе похотливые глазки этого смазливого красавчика, который, с позволения родителей девушки, весь вечер пытался прикоснуться к ней, кажется, не понимая значения слова «нет». Неудивительно, что в загадочных алых глазах юной дворянки Рэасаэль при всём своём желании не смог бы увидеть недовольства из-за совершенного им поступка.
- Вы не должны извиняться, - ехидно улыбнулась Оливия, бросив быстрый взгляд в сторону отца и матери, с неодобрением следивших за их разговором из другого конца зала. Ещё бы, ведь этот молодой человек только что спутал им все карты. Бедные родители… они уже планировали их будущую свадьбу, уверенные в том, что подобный союз когда-нибудь предоставит семье Велиар возможность претендовать на восточные земли, а теперь все их амбиции канули в бездну. И на этот раз виной тому была совершенно не она, что добавляло происходящему свой особый, сладкий вкус удовольствия. - Наоборот, это я должна выразить вам свою благодарность, - продолжила она с некоторой признательностью в голосе. - Я уже думала над тем, чтобы упасть в притворный обморок, но, похоже, ваше вмешательство сделало меня полностью свободной. Больше на этом балу ко мне не подойдёт ни один мужчина.
Девушка-альбинос чуть приоткрыла свой чувственный ротик и тихонько засмеялась. Она явно была крайне довольна произошедшей с ней переменой.
- Я могу попросить вас побыть со мной ещё несколько минут? – осведомилась красавица, поправив белоснежный локон, выбившийся из её идеальной причёски. – Я бы хотела как следует позлить мою дорогую мамочку общением с вами, ведь ваше происхождение недостаточно благородно для таких как мы, потомственных аристократов. Вы же Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа, известный банкир и ювелир, я ведь не ошибаюсь?
Со вздохом оттолкнувшись от колонны, парень подошёл к перилам небольшого балкончика, с которого открывался чудесный вид на залитый лунным светом парк. А затем, как и подобает, протянул девушке руку, открытой ладонью вверх. Единственным отличаем было то, что юноша, похоже, и не думал снимать перчаток. Впрочем, ювелиры живут тем, что могут сотворить своими руками. Так что в какой-то степени было неудивительным, что «полукровка», чья позиция при дворе крайне шатка и очень близка к определению «бастарда» герцога Эмиля так заботится о своих кистях и пальцах, ведь если что-то пойдёт не так, только они и смогут прокормить Рэасаэля.
- Всё верно, - слабо улыбнулся юноша. Он совершенно не собирался скрывать, кто он и что ужасно устал от общества иных юных дев. – Но если я достаточно известен при дворе стараниями моих родителей, то вот кто вы, миледи, я не имею чести знать, ибо никогда прежде не имел удовольствия лицезреть вашу ослепительную красоту.
Да дворянин произнёс всё правильно, без единого намёка на акцент, да, он соблюл все рамки и приличия, но, как и раньше даже не пытался скрывать, что его больше заботят мелькающие в парке тени, нежели её чувственная красота или необыкновенная внешность. Проще говоря, Рэасаэлю было скучно, и вот прямо сейчас он считал благородную деву, такой же куклой, как и все прочие в этом зале.
Оливия немного прищурилась. По поведению наследника герцога она поняла, что того не слишком волновала её внешность, но тогда зачем он вообще подошёл к ней? Вокруг ведь полно других девушек, которые уж точно не откажутся от внимания столь высокопоставленной особы.
- Просто природная аномалия, лорд Де`Лакруа, - мило улыбнулась белокурая красавица, не спеша принимать его руки и с любопытством наблюдая за тем, что Рэасаэль собирается делать дальше, попав в столь неловкое положение. Порой ей доставляло удовольствие так смущать своих кавалеров, и пусть к последним знаменитый ювелир не имел никакого отношения, он был известен тем, что всегда соблюдал правила этикета, которые сама девушка, смотря на него смеющимся взглядом своих ярко-алых глаз, сейчас столь нагло нарушала. – Конечно, я выгляжу очень необычно, но из-за этой красоты моя семья уже почти полтора года пытается распоряжаться мной, точно выгодным товаром на рынке. Так может лучше быть уродливой и не знатной, но свободной… как вы считаете?
Дворянка внимательно посмотрела на юношу, после чего представилась, протянув ему руку для поцелуя.
- Меня зовут Оливия Велиар. И я не собираюсь навязываться к вам в компанию, лорд Де`Лакруа, - честно призналась она. - Мне не нужны ваши комплименты и ваше общество. Я всего лишь использую вас для того, чтобы спокойно провести этот вечер, не думая над тем, как отделаться от очередного ухажера, которого родители вновь пришлют по мою душу.
Рэасаэль спокойно стоял с вытянутой рукой словно статуя, искусно создавая вид того, что так и должно быть. К когда же леди, наконец, соизволила опустить свою нежную ручку на белоснежную шёлковую перчатку юноши, дворянин улыбнулся. На одном из тоненьких пальчиков девушки красовался перстень из чистого серебра, с ярко-алым огранённым камнем.
- Его сделал я, - мягко касаясь своими губами руки девушки, произнёс ювелир. – На нём стоят два клейма, ведь я прав? И да, моя леди, простите, но за своё спасение и последующий вечер, вы должны мне один танец. Ведь я на половину торговец, так что всё честно.
Юноша улыбнулся, опускаясь в лёгком полупоклоне, готовясь утащить свою добычу в вихрь кружащихся пар.
- Если вы будете танцевать со мной, леди Оливия, - едва слышно, лишь для неё произнёс он, - то у меня не будет времени, чтобы осыпать вас комплиментами, а у оставшихся возможных кавалеров отпадёт желание донимать вас, даже если после этого танца, вы оставите меня!
Голубые сапфиры, чей внимательный взгляд так тяжело было выдержать, и что смотрели вроде бы только на неё одну и в тоже время, не видели перед собой ничего, не блестели от восхищения, как обычно это бывало, нет! Им было всё равно, даже если она сейчас откажет, их выражение не изменится, а обладатель этих дивных глаз просто уйдёт…
- Да, разумеется, это ваша работа, - ответила красавица безо всякого удивления. Она ожидала, что ювелир узнает своё изделие. Было бы странно, если бы этого не произошло. – Что же касается остального…
Оливия немного поджала губы и отвела взгляд в сторону, несколько секунд раздумывая над его словами. Рэасаэль действительно не выглядел заинтересованным ею, а значит, ему вполне можно было довериться. Что касается самой девушки, то она отлично владела своим телом и умела двигаться невероятно грациозно, просто таки завораживающе. Не впервые она кружилась в страстном танце. Не составлял для неё проблем и другой, более медленный, романтичный ритм. Какое-то время – наверное, первые пару месяцев, леди Велиар действительно получала от всего этого удовольствие, но очень скоро придворная жизнь ей наскучила и окончательно приелась. Она была создана для чего-то ещё, более величественного, более выдающегося, чем однажды, как бы она этому ни противилась, сойтись с избранным её родителями супругом и родить ему ребёнка. Оливия чувствовала это в себе, ощущала жаркий магический огонь, которого желала всем сердцем и не могла разжечь его, ведь как бы она ни умоляла отца, тот ни за что не согласится разменять возможность заключить династический союз просто на ещё одного мага, которых и без того было довольно много в этом королевстве.
- Хорошо, - в конце концов, отозвалась девушка нежным, мелодичным голосом, немного сжимая свою ладошку на руке Рэасаэля. – Никаких разговоров, лишь танцы? Меня это устраивает. Ведите меня, лорд Де`Лакруа.
Улыбнувшись, юноша увлёк прекрасную спутницу за собой. Для того, кого учили всем премудростям и искусству танца, едва ли не с самого раннего детства, кружить красавицу в танце не составляло проблемы. Как-то сами собой они оказались в самом центре зала, а ещё через какое-то время, можно было заметить, как окружающие невольно сначала равняются на идеальную пару, а после и вовсе сдаются, уступая им пространство. Однако ничто не длится вечно и ведя свою партнёршу по ритму очередного танца, Рэасаэль стал замечать, что девушка устала, хотя крайне тщательно старается не подавать вида.
Подловив момент, когда они окажутся достаточно близко друг к другу, юноша бросил только одно короткое: - Идём!» и увлёк леди к сокрытому полумраком балкону, но отнюдь не для приставаний или чего бы то ни было подобного.
- О чём ты мечтаешь? – спросил он после непродолжительного молчания, - ведь ты не такая, как те куклы за твоей спиной!
Оливия действительно была поражена тем, как долго, без малейшей остановки и даже совсем без отдыха мог держаться её партнер, невольно вызывая у самой девушки здоровое чувство упрямства и задетого самолюбия. Излишне говорить, что леди Велиар совершенно не желала уступать более выносливому мужчине. Да, она немного взмокла, а ноги красавицы, гудевшие от неудобных каблуков, на которых ей то и дело приходилось делать сложные и довольно быстрые движения, уже давно налились усталостью и ныли от боли, но всё же она держалась, не желая сдаваться, не в состоянии уступить. Такой она была - не терпящей возражений, не любящей и практически не способной проигрывать.
Тем не менее, скрыть своё состояние от Рэасаэля девушка так и не смогла. Это вызвало в ней короткую вспышку раздражения, смешанного с благодарностью, сложной гаммой чувств промелькнувших в алых глазах дворянки, когда тот всё же прервал казавшуюся бесконечной пытку и мягко потянул её за собой, в сторону ото всех. Несколько долгих мгновений Оливия думала над тем, чтобы удержать юношу на месте просто из вредности, но всё же, пусть и смотря на экстравагантного ювелира с некоторой настороженностью, девушка решила выяснить, что ему в действительно было от неё нужно. Именно по этой причине леди Велиар и позволила отвести себя к балкону, погруженному в приятный полумрак.
Разумеется, она сама была в ответе за то, что доверилась ему этим вечером, но если Раэсаэль вдруг, как это обычно бывает у мужчин, решил изменить своё мнение насчёт неё, то его ждало сильное разочарование – пусть девушка и не любила этого делать на глазах у всех, но она была готова отвесить своему спутнику хлёсткую пощёчину, если тот действительно посмеет приставать к ней или распускать свои руки.
- Какой необычный комплимент, лорд Де`Лакруа, - ехидно произнесла Оливия, несколько удивленно выслушав этот вопрос и сверкнув в сторону юноши глазами. – Вы что, заинтересовались мной? Какое вам дело до моих чувств и желаний?
- Никакого, - абсолютно честно отозвался Рэасаэль, практически не раздумывая над её вопросом. – Но ведь ты хочешь чего-то, а я не могу понять что именно, и это вызывает у меня интерес.
Дворянин мало того, что перешёл на личностное общение, так ещё и довольно нагло плюхнулся в кресло, забыв предложить сделать то же самое даме.
- Не беспокойся, здесь, тебя никто не услышит. Мне, конечно, всё равно влетит за это, но какая теперь разница. Всё равно я променял прямой приказ следить за младшим братом, на танцы с тобой.
Оливия протянула руку за голову и сняла с волос золотые заколки, удерживающие вычурную, но уже успевшую порядком сильно растрепаться причёску в целостности. Тотчас же водопад белоснежных волос рухнул ей за спину, рассыпавшись по плечам, разом придавая девушке более домашний и, в каком-то смысле, привлекательный облик. В действительности, ей уже до невозможности сильно надоел этот вечер и всё, чего она сейчас хотела, это вернуться обратно в свой особняк и велеть слугам нагреть полную ванну горячей воды.
Пусть леди Велиар и жила в золотой клетке, но стоило признать, что иногда у неё были свои, маленькие, но не менее приятные стороны.
- Я умею управлять огнём, - совершенно обыденно произнесла Оливия, быстрыми, привычными движениями отбрасывая прекрасные локоны прочь от лица. – Не осознанно, а скорее, в очень редких, экстремальных ситуациях. Кроме того, я в совершенстве освоила свою звероформу. Я знаю, что способна на большее, хотя никто не позволит мне поступить в соответствующую школу, чтобы развить мои магические способности. Но…
Девушка тихо рассмеялась.
- Я никогда не сдаюсь. И обязательно найду способ добиться своего, - её губы тронула улыбка. - Мне наплевать на то, что считают мои родители – раньше, чем через десять лет, замуж я ни за кого не выйду. А если я когда-нибудь и решусь сделать это, то только по своей воле, а не в соответствии с приказом, отданным мне более значимыми людьми.
- «Для зачисления в «школы магии» нужны деньги и не малые, иначе нашу страну уже давно бы наводни маги, волшебники и колдуны всех мастей», - так обычно говорит мой отец, - мягко улыбнувшись, отозвался Рэасаэль. – Впрочем, мне, даже за деньги, не в одну из них поступить не суждено. И хоть мы и, похоже, в желании освоить магию огня, мне он не покорится, мы слишком разные…
- Если вы желаете осуществить свою мечту, леди Велиар, то вам самая дорога в то место, что считается сказкой, мифом. В академию, что расположена в Веорских горах. Но вначале вам придётся сбежать от ваших родителей, тепла, уюта и комфорта, что так раздражают вас и к которым вы, к сожалению, для вас, слишком привыкли.
- «Считается» сказкой, лорд Де`Лакруа? – тотчас же насторожилась Оливия, не придав значения остальным словам внезапно разговорившегося дворянина. В голосе девушки зазвучали практичные, немного звонкие нотки, означавшие волнение и крайнюю заинтересованность юной красавицы. – Я, разумеется, слышала некоторые легенды об этом месте, но все барды сходятся во мнении о том, что Академии уже очень давно не существует. Почему вы так уверены в том, что это - не всего лишь ещё одна из сказок детства, вроде летающих городов или историй о магических созданиях, исполняющих желания?
- Кто знает, - отстранённо отозвался дворянин. Его взгляд был направлен даже не на девушку, а куда-то в сторону сада, как будто место юноше было не здесь, а где-то там, очень далеко отсюда. Прошло ещё немного времени и два сапфира вернулись из неведанной дали и теперь, возможно впервые, за весь вечер, внимательно изучали собеседницу, но отнюдь не в похотливых целях. Да, несомненно, он отметил и её фигуру и красоту волос ниспадающего водопада белоснежных волос, но… на этом всё и закончилось.
- Она существует, - спокойно и крайне уверенно в своих словах произнёс Рэасаэль. – и для поступления в неё не нужно золото, только врождённый дар и желание идти до конца. Впрочем, даже имея всё это, некоторые так и не смогли поступить туда, верно Габриэль?
- Брат, ну мне же так интересно было послушать, о чём вы будете говорить. Она же такая аппетитная, а ты в её сторону считай и не смотришь! – обиженно протянул мальчишка лет тринадцати на вид. – Зато тебя не накажут, ведь я почти всё время следил за вами.
- Я знаю, - обречённо отозвался ювелир, откинувшись на мягкую спинку и закрыв лицо рукой. – Ты издаёшь слишком много шума!
Оливия пораженно застыла, обдумывая услышанную ею новость. То, что этот человек был настолько уверен в существовании Академии, заставляло воображение девушки рисовать новые перспективы. Ничто не мешало ей обратиться в ястреба и даже сейчас улететь на поиски мистического места, но сперва следовало как можно больше разузнать о нём, попробовать ещё раз уговорить родителей, обдумать каждый шаг. Не стоило торопиться с принятием столь важного решения.
Появление младшего брата Рэасаэля заставило дворянку недовольно поджать губы. Велиар сразу же не понравился этот мальчишка, тотчас же напомнивший ей обо всех тех грубых отпрысках благородных аристократов, с которыми красавице приходилось крайне вежливо и мило разговаривать, мечтая лишь о том, чтобы как можно скорее избавиться от столь приятного общества.
- Ваш брат не отличается такими же хорошими манерами как у вас, лорд Де`Лакруа, - довольно прохладно заметила Оливия. Она бросила короткий взгляд в сторону парочки знакомых дам, которым на некоторое время можно было составить компанию. Вечер заканчивался, а это значило, что вскоре она сможет отдохнуть от всего этого и заняться более важными делами. – Впрочем, не буду мешать вашему общению. Если вы не возражаете, я бы хотела вести с вами переписку по поводу вопросов, которые мы только что обсудили.
- Боюсь это невозможно миледи, - немного грустно улыбнувшись, произнёс Рэасаэль. – Скорее всего, мы больше никогда не увидимся, но я желаю вам отыскать то, чего так сильно жаждет ваше сердце.
- Почему ты отпускаешь её, брат? С ней же весело! – задорно отозвался мальчишка, который, похоже, пропустил замечание от леди мимо своих ушей, - ты возьмёшь меня с собой? Ну, пожалуйста, я тоже хочу увидеть смену караула Стражей Ночи…
В глазах леди Велиар отчётливо промелькнуло раздражение. Так поступить, заинтересовать её рассказами о месте, к которому она стремилась всей душой, а затем отказать в переписке? Ничто не мешало им использовать собственный шифр, если это было необходимо, но знаменитый ювелир, кажется, совершенно об этом не думал и даже не осознавал, насколько сильно задел девушку своим отказом. Второй раз просить она не будет. Не желает рассказывать – прекрасно! Может быть, это просто его выдумки, откуда ей знать?
Гордо вскинув голову, Оливия произнесла:
- Тогда прощайте, лорд Де`Лакруа. Желаю вам приятно провести оставшийся вечер.
Девушка ушла, а дворянин так и продолжил сидеть неподвижной статуей с кубком полным вина, к которому он так и не притронулся. Его взгляд блуждал по залу, не задерживаясь более ни на ком, а мысли… о, они сейчас были слишком далеко отсюда… Как он мог ответить ей на вопрос о том, что пугало его, как он мог сказать человеку о том, что, будучи не только талантливым ювелиром, но и Стражем Ночи, охотником на вампиров, был по уши влюблен в одну из собственных жертв, не рискуя при этом выдать свою прелестную возлюбленную? Потому Страж счёл за лучшее умолчать, воспользовавшись банальным приёмом смены темы. Что же до карты, то Рэасаэль не то, что не собирался отдавать, но даже просто показать, непосвященным в его тайны девушкам, её просто не мог. Всё, что ему оставалось, это объяснить банальность происходящего, ведь согласно карте сейчас они должны были стоять уже у входа в цветущую долину, в которой располагалась Академия и прилегающая к ней деревушка, но что-то пошло не так, что в свою очередь означало, что их испытание уже началось. Не зря же он увидел ту, которую при их последней встрече пообещал убить. Что-то во всём этом явно было не так…
Вампир чувствовал себя не в своей тарелке и Мордигаэль своим рычанием только подтверждал его опасения. Страж заметил, что волк рычал отнюдь не на призрака, а на приближающуюся с ножом леди Велиар, которую, в свою очередь, не сумел, заметил он сам. Это говорило о том, что туман не действует на зверя, а лишь на тех, кто пытается стать новыми учениками Академии.
Рэасаэль был уверен в белом волке, он всецело доверял не только его нюху и глазам, но и верности, которую зверь неоднократно доказывал. Как впрочем, и сам вампир, который, ещё при волчонке, отвесил довольно хлёсткую оплеуху своей собственной новоиспечённой жене, за попытку избавиться от животного. Да, наверное, именно после этого момента, между супругами была выстроена непроницаемая стена. Азалия покусилась на то, что для него было важно и никакие доводы не могли ей в этом помочь. Она не приняла его, и её действия это только доказывали.
Тряхнув головой, вампир снял со спины колчан, лук в налуче и походный мешок. Всё это было поставлено на влажную, но пока ещё не сырую землю, а затем он отдал своей плащ-балахон Оливии, чья нежная кожа покрывалась едва заметными мурашками. С одной стороны, наблюдать за этим было мило и даже приятно, с другой, он не хотел, чтобы девушка простыла, ведь ему самому болезни смертных не грозят. Убрав лук и колчан со стрелами в мешок, достав вместо них скрипку со смычком, Рэасаэль вернул поклажу на своё плечо. Он прекрасно понимал, что предупреждать о своём приближении – наиболее выгодная из тактик.
Да, возможно, что если при нападении он слишком резко выхватит клинок, ему придётся оправдываться перед девушками и сваливать свою необычайную скорость на премудрости тренировок охотников на вампиров. Но, по крайней мере, их жизни будут вне опасности. Отдав Мордигаэлю команду охранять своих спутниц, вампир совершил ошибку, за которую ему однажды, возможно, придётся дорого заплатить.
Он поднял свой взгляд на леди Велиар и на несколько долгих секунд застыл, пораженный её необычайной красотой. Его собственный чёрный плащ, хоть и был велик для хрупкой девы, но всё равно так удачно оттенял её фигуру, а белые шелковые волосы, не до конца спрятанные под капюшон, теперь немного запутались в многочисленных серебряных украшениях, чей мелодичный перезвон будет раздаваться при каждом шаге девушки. Эта картина была восхитительной. Рэасаэль всегда хотел узнать все тайны вампиров прошлого, возможно даже втайне от себя самого мечтал возродить великую империю ночи, но сейчас все эти желания померкли и показались ему абсолютно ничем по сравнению с красотой леди Велиар. Такой утончённой, хрупкой и правильной, что Страж захотел сохранить её навечно. А потому мысленно поклялся, что узнает все тайны, сокрытые в этой Академии и обязательно найдёт способ, как обратить девушку в вампира. Но, для начала, он всё ещё должен защитить её…
Отвернувшись от своих спутниц, Рэасаэль стал спускаться в клубящийся белым молоком туман, наигрывая мелодию. И втайне от них, прокусил себе губу, так чтобы тонкая струйка алой крови стала стекать по его подбородку вниз. Он не видел, но чувствовал на себе внимательный вопрошающий взгляд белого волка, понимающего зачем, но отнюдь не для чего его хозяин внезапно решил стать приманкой...
|
– Ох? Спасибо! – Квоут повернулась с вытянутой ладонью и, скользнув взглядом по рукаву тонкого балахона Рэасаэля, приняла плащ из руки парня и очень быстро накинула поверху своего, ткнувшись носом в теплый мех подкладки. Что привлекло ее внимание? Это был порез - искусно зашитый и почти незаметный, если не искать его. Девушка плотнее прижала к себе плащ и притихла, задумавшись, вспомнив то, как этот след появился.
***
На лес уже почти опустился вечер, когда Рэасаэль наконец-то достиг их импровизированного лагеря на сегодняшнюю ночь. Парня изрядно шатало, и виной тому был глубокий порез на руке. Должно быть, он потерял слишком много крови, потому что не только рукав, но и часть плаща были залиты его кровью. Правда, не только ему досталось, но и тем, кто напал на него, и в этом не было сомненья, потому что Мордигаэль выглядел крайне довольным, а его морда и лапы так же были перепачканы в алый цвет.
- Прости, я не принёс новых зайцев, - несколько виновато произнёс Страж, тяжело опускаясь по стволу дерева, возле которого Квоут обустроила их лагерь. А невдалеке было слышно мелодичное журчание небольшого ручейка.
Сама Квоут подорвалась со своего места около костра, стоило Рэасаэлю появиться среди леса. Даже помутненное зрение раненого позволило увидеть, насколько расширились её зрачки при виде крови, залившей одежду парня. Девушка кинулась к нему, одновременно подтягивая к себе вещмешок и копаясь там в поисках бинта и хоть чего-нибудь для обеззараживания - баночку с мазью, бутыль со спиртом, что угодно. Она была в состоянии, не столь далеком от паники, но проявилось это только в дрожи ее рук и небольшом изменении выражения лица. Найдя и извлекши и то, и другое, Квоут наклонилась перед Стражем и торопливо стянула с него сначала плащ, а затем - уже не так торопливо - стала разделять все крепления его кожаной брони. Рэасаэль тем временем отстегнул наручи и, наверное, впервые за их совместное путешествие снял с себя перчатки.
Когда же с хитроумными крючками, ремешками и прочими посеребрёнными сдерживающими элементами было покончено, девушка-нильф помогла парню снять доспех и оказавшуюся под ним тёмную рубашку, раскупорила баночку с мазью и щедро наложила ее содержимое на ужасного вида рану.
– Зайцы здесь необычно злобные, да? – немного нервно спросила Квоут, отматывая бинт.
– Угу, - практически промычал в ответ юноша. Его голова была немного откинута к стволу дерева, а глаза закрыты. Левую ногу Страж сжал в колене и придвинул чуть к себе, положив на неё здоровую руку, но усесться, как обычно, так и не смог, – А ещё у них было три арбалета и восемь клинков, - пространно отозвался Рэасаэль, медленно проваливаясь в сон. Похоже, тот факт, что он сейчас наполовину обнажён, а ночь становится всё ближе, дворянина нисколько не волновал.
Девушка вздрогнула, услышав о таком количестве оружия, но бинт накладывать не перестала, – О, что же ты делаешь, пока я не вижу?, – тихо спросила она. Квоут уже не надеялась на ответ - воин, кажется, терял сознание. Мешать этому она не стала - ему нужен отдых после получения такой страшной травмы. Белый волк подлез тем временем к хозяину со стороны здорового бока и, сделав пару кругов вокруг своей оси, улёгся рядом. Завтра Рэасаэль проснётся и отмоет его лапы и мордочку, а, значит, сейчас можно и полениться.
– Охочусь, – сонно отозвался Страж, - на животных, чтобы у нас была вкусная еда, на монстров, которые желают съесть нас и на людей, что хуже всех иных существ, ибо только человек способен убивать ради забавы и денег…
Девушка закончила накладывать бинт, укрыла юношу его меховым плащом и вторглась в небольшое получившееся укрытие, устроившись близко, очень близко, настолько близко, что ей пришлось положить руку на живот попутчику, а голову положить ему на плечо, ткнувшись лицом в его шелковистые белые волосы, источавшие терпкий, горький аромат - знакомый ей аромат полыни. Губы полукровки разошлись в мирной улыбке, а рука, легко, даже нежно проведя по коже Рэаса, переместилась выше, на грудь. Она чувствовала легкий стыд за то, что делает сейчас, но вместе с тем - что-то еще. Она не смогла найти слова для этого чувства, нового для нее. Вскоре Квоут забылась тихим, спокойным сном.
***
Она тряхнула головой, возвращая себя в реальность. Это воспоминание преследовало ее каждый день. Почему она тогда проснулась первой? Почему просто встала и ушла, притворившись, что ничего и не было? Проверка, которую она провалила. Возможность, которую она упустила. Она не может, не должна повторить эту ошибку. Никогда больше. Квоут снова тряхнула головой, окончательно сбивая морок, и продолжила путь вперед.
Это был неправильный туман. Не может быть туман таким темным. "Интересно, что это?", – рассеянно подумала она, – "Кто-то балуется магией?" Изменчивые тени вокруг создавали странные силуэты, движениями напоминавшие отрывистые танцы пламени свечи на ветру. Вперед выступила некая девушка... в платье? Откуда у нее такой наряд здесь? Как она здесь оказалась и как нашла их среди этих неестественных теней? Квоут напряглась. Опасения были подтверждены волком. Нет, не так... Еще одна? Откуда здесь столько людей?
– О, нет... – выдохнула полуэльфийка, увидев у той в руке нож, готовый к битве. Обе незнакомки уже были на опасно близком расстоянии. Рычание волка меняло тональность... Кинжал опустился, Квоут сделала шаг назад. И еще шаг. Не та, что сзади, волновала ее, но та, что спереди - она говорила, но речи не было слышно, она шла и не останавливалась, а Мордигаэль почему-то ее игнорировал.
– Рэас, – тихо позвала Квоут.
|
Рэасаэль покинул дом уже более трёх месяцев назад. Юноша был одним из немногих счастливчиков, которые точно знали, куда они едут. Он прочёл о желанной цели практически всё, что только смогли отыскать в пыльных библиотеках Золотого Пояса. Желание отца сделать его магом стихий, для заключения нового ещё более выгодного союза, так они говорили о целях сего путешествия, пока искали самое главное сокровище – карту! Шаг за шагом Рэасаэль продвигался всё ближе к мистической Академии. Сначала древние тексты, потом долгие сборы и слёзы любящей матери, и вот, он уже мчится по дороге к Веорским Горам… Чёрный жеребец, под ним цокавший поначалу своими копытами по каменным мостовым, которыми были покрыты практически все основные улочки в крупных городах Золотого Пояса, теперь весело выбивал пыль из тракта, ведущего к мистической Академии… Ложа была им недовольна, мало того, что за десять долгих лет будущий Старейшина так и не прикоснулся к своей прекрасной супруге, так ещё и пообещал натравить на неё своего волка, если та сейчас же не покинет его комнату. Азалия.Эти воспоминания согревали, прекрасная и властная Азалия была, мягко говоря, отшита собственным супругом. Как же так, ни один из вампиров не мог устоять против её чар, даже его собственный отец ка-то раз поддался очарованию этой юной бестии, испробовавшей едва ли не каждого вампира в ложе, все мечтали о ней, о её прекрасном теле, о нежных поцелуях, что могут дарить эти пухлые губки, о двух манящих округлостях, что непроизвольно притягивали к себе мужской взгляд. И только Рэасаэль спасший за пару дней до свадьбы волчонка не проявлял к девушке ровно никакого внимания. Сначала он сказал, что занят и выхаживает себе нового питомца, потом он снова был занят, но теперь уже тренировкой волка, затем последовали постоянные разъезды, на благо ложи. Но и на них с юношей ездил Мордигаэль, а не его собственная жена! Да, на балы и приёмы волка не пускали, но зато после них, вампир с удовольствием валялся на парковой траве вместе с лучшим другом. Время шло, зверёныш вырос и перестал изменяться, впрочем, его размеры, мягко говоря, пугали собратьев, а ещё больше испугались они, когда узнали, что сотворил «Страж Ночи» со своим напарником. Дав волку обезболивающее, Рэасаэль осторожными движениями покрыл мощные когти зверя чистейшим серебром. При этом юноша, как он ни старался быть осторожным, получил довольно сильные ожоги и всё равно, той же ночью, пошёл вместе с отрядом на «охоту». Тогда-то волк и проявил себя не только как питомец, но и как мощное оружие, которое действовав совместно с вампиром, практически растерзал его несчастных одичавших сородичей. И, разумеется, когда перед отъездом в опасное путешествие, из которого Рэасаэль вполне мог и не вернуться, милая жёнушка пришла в его комнату требовать выполнение супружеского долга, то застала вампира читающим вслух один из древних текстов. А рядом с ним и волка, сидящего возле хозяина на мягком ковре с пушистым длинным ворсом, опустив свою огромную лохматую голову на колени юноши: - Чего ты хочешь от меня, Азалия? Чтобы я принял тебя, как супругу? Это после того, как ты побывала в постели со всеми Стражами и едва ли не с каждым вторым вампиром в этой ложе? Да любая портовая шлюха и то куда чище, чем ты, дочь Старейшины! В тебе течёт та же кровь, что и во мне, но ты – не вампир! Пошла прочь отсюда! Ещё раз появишься в моей комнате, и я велю Мордигаэлю разорвать тебя на части! А ты ведь не хочешь умереть, я прав? Это стало последней каплей, после которой отец довольно недвусмысленно дал Рэасаэлю понять, что ему нужно что-то сделать с волком и с собой! Как ни странно, но в данном случае, юный вампир не стал молчать, и вполне открыто высказался перед Старейшинами, что он никогда даже не притронется к той распутной девке, которую они выбрали ему в супруги, и которая вместо соблюдения обета верности имела удовольствие перекувыркаться в постели едва ли не со всеми присутствующими сейчас в зале, за что, разумеется, получил смачную оплеуху от отца и упал на каменный пол с рассечённой острыми когтями щекой, впрочем, почти сразу же из темноты позади вампира раздалось рычание Мордигаэля, готового вот-вот прыгнуть и разодрать старейшину на части, за своего хозяина. - Назад! – отдал Рэасаэль короткий приказ, и волк, отступив, послушно подбежав к хозяину, стал зализывать ему рану и жалобно скулить. – Я поеду в Академию, - наконец тихо отозвался Страж Ночи, не смея поднять глаз, - ваши дети не смогли поступить, не потому что бездарны, а потому что не в силах контролировать себя и вы знаете это! И я докажу вам, что та свобода, что вы им дали – самая большая ошибка! Полагаю именно из-за неё некогда пала наша воистину великая Империя и если я прав, то вам придётся считаться со мной! Я принёс клятву Стража Ночи, что буду защищать это место! Что отдам свою жизнь за ложу, за своих братьев, и за вас! Но я никогда не клялся, что буду защищать таких,... как ваша дочь, Старейшина Дамантилус. Мальчишка закрыл глаза, готовясь к новому удару, но его не последовало. Все знали, что он прав, и что отец слишком уж сильно распустил Азалию, сделав юную деву попросту недостойной своего мужа. Который, ко всему прочему, как подтверждали многочисленные шпионы, и соглядатаи полностью соблюдал принесённые им обеты, включая самый главный – Верность! После долгих дебатов юного вампира всё же отпустили. Какое-то время он провёл в сборах и поисках необходимых ему вещей, в последний раз выпил кровь, принесённую ему заботливыми слугами, как всегда боязливо косящимися в сторону Мордигаэля, а затем двинулся в путь… Белый волк ловко перебирал лапами, ни на шаг не отставая, от одного из лучших скакунов дома Акрон. На губах Рэасаэля была лёгкая ухмылка, теперь он – свободен! От клятв, что связывали его с троном, с домом, с семьёй, с родным городом, со всем, что некогда казалось таким важным и правильным. Обучение длилось обычно не более пяти лет и этим сроком юный дворянин собирался воспользоваться по полной! - Мордигаэль, - обратился всадник к своему самому близкому другу. – Как ты думаешь, сколько времени уйдёт у нас на путешествие до Академии? Разумеется, юноша знал, что волк ничего ему не ответить, но он так привык разговаривать с ним, привык делится своими тайнами, сокровенными желаниями и помыслами, что не видел в разговоре со зверем ничего зазорного. Как бы там ни было, а этот изначально дикий зверёныш, подобранный мальчиком немногим более десяти лет назад, знал о Рэасаэле абсолютно всё! Города сменяли друг друга. Сотни новых лиц, новых историй, интересных рассказов. В Золотом Поясе никто не боялся таких, как он, детей отмеченных цветом ночи. Это всего лишь знак того, что в роду человека уже есть охотники на вампиров и ничего более, что кто-то очень близкий, старается вбить в такого вот паренька толк и вырастить из него истинного Стража порядка и спокойствия граждан. Чёрная одежда, окутывала фигуру с ног до головы. Лицо чаще всего скрывала серебряная маска, да и доспехи из чёрной кожи, были отделаны этим драгоценным металлом, в знак признательности купцов людям, что посвятили себя вечным сражениям со злом. Благодаря им, Волкам, да ещё инквизиторам, вампиры стали практически всего лишь сказками, которыми пугали маленьких детей. Путешествие длиною в целую жизнь! Ведь только по такой вот дороге, дворянин мог увидеть всю грязь трущоб, изнанку этого мира, несправедливость, с которой так отчаянно сражается ежедневного его отец и всё же постоянно проигрывает, потому что такова природа людей! - Почему? Почему они не хотят измениться Мордигаэль? Ведь мы так много делаем для этого, - продолжал разговор с волком Рэасаэль. – Родители строят приюты, создают рабочие места, Кортанг Бивилант ведь поднялся из таких же трущоб, он был нищим, как крыса, так почему они не хотят этого? Почему мы должны защищать их, рискуя своими жизнями, зачем? Эти размышления, конечно же, были совершенно бесполезны и всё же… На исходе третьего месяца пути он встретил девушку – Квоут, так её звали. Она не была человеком, это было практически очевидно, благодаря странноватой форме ушей. Поначалу девушка отнеслась к появившемуся всаднику в чёрных одеждах крайне настороженно. Даже без слов Рэасаэлю стало понятно, что она ничего не знает о «Стражах Ночи», защищающих Золотой Пояс от вампиров и прочих напастей, а значит,… он уже покинул пределы родной страны. Перекинувшись с Квоут буквально парой слов, дворянин уже хотел было привычно пришпорить коня, рванув вперёд, но потом, присмотревшись чуть получше, вздохнул. - Садись, - немного устало улыбнулся юноша. А затем к девушке перекочевал и необычайно тёплый меховой плащ. – Ты замёрзла и устала, а сейчас всё ещё весна, простудишься! Мы доедим вон до тех холмов, и я пойду на охоту, а ты будешь сторожить наши вещи, идёт? Всё будет почестному, мы с Мордигаэлем добываем еду, а ты следишь за костром. Раз у нас всё равно одна цель, то идти к ней вместе будет легче. – При этом Рэасаэль, оставшись в лёгком плаще-балахоне, опустился на колено к своему волку и ласково потрепав громадную зверюгу за ухо, прошептал ей что-то... Оставшаяся часть путешествия как-то смазалась в сознании юноши. Они общались, иногда смеялись, встречали других путников, как и они двигавшихся по тракту. Иногда это были торговцы, иногда крестьяне, что везли свои созданные за зиму подделки на продажу в города. Пару раз Рэасаэль, уходя вперёд, наталкивался на людей, чья жизнь для общества потеряна окончательно. Возможно, он судил со стороны благородного дворянина, а может, считал, что лучше пусть его рука отнимет жизнь у несчастных, отправив их на корм лесным зверям, нежели те погубят своими проделками честных людей, старающихся жить правильно, по законам бога. Юноша не знал, как отнесётся его спутница к трупам и отвратительному запаху пролитой крови при проходе через такое вот место, а потому оттащил все тела вместе с Мордигаэем подальше, вглубь леса. Когда через полтора месяца двое путников и лесной зверь вошли в предгорья, Рэасаэль испытал облегчение, это означало, что карта, о которой он прежде не говорил с Квоут, была верной, и они были уже близки к своей цели. Остановившись в последнем островке леса у ручья юноша, наверное, напугал девушку, когда на охоту, помимо оружия решил взять ещё и свой мешок. - Там верёвка и «кошки», - улыбаясь, отозвался Рэасаэль. – Я хочу поохотиться на яйца диких птиц, но не представляю, как спускаться, держа их в руках…
На самом же деле, всё обстояло несколько иначе… В последний раз вампир пил кровь примерно за месяц, до встречи с девушкой и теперь её близость начинала сводить его с ума. Наверное, впервые Рэасаэль начал понимать своих обезумивших собратьев.
Мордигаэль уже пару раз подхватывал обессилевшего вампира, подставляя под него свою пушистую белую спину. Голова нещадно кружилась, а придумать предлог, чтобы исчезнуть на какое-то время, вампир всё никак не мог. Юноша уже не однократно чувствовал, как болят и дрожат его руки, когда он привычным движением натягивает тетиву лука, чтобы попасть в кролика или белку или потрошит убитого им зверя. Это хорошо ещё, что девушка не замечала происходящих с ним перемен.
Стоило вампиру закрыть глаза, смежив их лёгким сном, как он слышал отчётливое биение сердца Квоут. Тогда, закусив губу, под благим предлогом Рэасаэль сбегал, только для того, чтобы закрыв глаза рукой обессиленно опереться спиной о ближайшее дерево. Казалось ещё совсем немного, и он больше не выдержит…
Его спасением стали горы…
Вампир всегда мог найти и распотрошить гнездо птицы в лесу, для него это не составляло обычно ровным счётом никакого труда, просто он не особо-то и любил птичьи яйца, но сейчас… это показалось ему настоящим выходом.
Рассказав сказку о желании полакомиться вкусной глазуньей, а готовил Рэасаэль воистину превосходно, молодой дворянин взял свой мешок из-под бдительного присмотра спутницы и пошёл вместе с Мордигаэлем по направлению к горам…
Отойдя достаточно далеко, без всяких кошек и верёвок, вампир легко взобрался на ближайший выступ, где трясущимися руками нашёл в мешке один из заветных зачарованных пузырьков и, опустошив его практически наполовину, блаженно распластался на нагретых, уже по-настоящему летним солнцем, камнях.
Кровь бежала по его венам, пульсировала в висках, едва ли не сводя с ума от полученного им удовольствия. Обычна кровь, возможно, какого-то бродяги, которого Рэасаэль даже никогда не встречал прежде, сейчас даровала ему возможность жить дальше...
Вернувшись после сравнительно непродолжительной «охоты» с мешком, из которого ловкие руки юноши тут же извлекли около десятка ещё тёплых яиц, дворянин внезапно для себя самого спросил девушку о том, какой цвет ей нравится больше всего… Позже, после сытного ужина, он достал из своего мешка две коробочки, в одной были камни самых разных цветов и размеров, они светились, как настоящие самоцветы. в другой инструменты и мотки серебряной проволоки, блестевшей на солнце. Юный ювелир отнюдь не считал себя лучшим из лучших, но пучившейся работой, всё же, был доволен. Немного простенький и свободный, он словно отражал игривую душу девушки-нильфа. Рэасаэль помнил, как пару раз во время охоты, она практически бесшумно подкрадывалась к нему со спины, чтобы напугать. Это забавляло следопыта, и потому он хотел отплатить ей хоть чем-то. Пусть не таким ценным, как время, как кампания и не наигранное волнение, когда горе-охотник вернулся с рассечённым до крови предплечьем, после стычки с разбойниками, но всё же... Всё это было таким не обычным, таким живым, будто Рэасаэль отправился, не становится магом стихий, а, наоборот, учиться жизни, оживать! Пройдёт ещё немногим более полумесяца, прежде, чем путники достигнут долины, но уже тогда дворянская кровь, что против воли парня проводила между ними некую черту, отошла на второй план… - Да, - просто отозвался Рэасаэль на слова девушки-нильфа, начав спуск вслед за ней. – Может, возьмёшь мой плащ? А то тут довольно холодно… Коня у дворянина больше не было, его пришлось отпустить ещё в предгорьях на третий день пути. Иначе несчастный жеребец просто переломал бы себе ноги. Расседлав Мирайо, а скакуна звали именно так. Юноша вычистив его на прощание, да легонько хлопнул по крупу, отправляя коня в обратный путь – домой!
|
Девушка просто шла прямо на север, пока на середине пути что-то внезапно не побудило ее сделать огромный крюк через Королевство Тюдор, и Квоут, как обычно, подчинилась своему душевному порыву. Оказалось - не зря - она встретила там приятнейшего молодого парня, явно из знатной семьи - Рэасаэля. После краткого обмена словами выяснилось, что они направляются в одну и ту же сторону, к мифической Академии. Когда он предложил ей путешествовать вместе с ним, она просто не смогла отказать. Очень приятным стал тот факт, что он был с транспортом - огромным вороным жеребцом. И белым волком, поначалу наведшим жути на бедняжку. Но ко всему человек привыкает, и Квоут быстро привыкла к столь необычному питомцу. Правда, ей пришлось несколько раз тихо повторить его имя, чтобы, наконец, смочь его произнести.
Большая часть пути была проведена за теплыми, душевными беседами - Квоут всегда была открыта, но она не ожидала ответа от кого-то настолько выше ее по социальной лестнице. Они говорили о многом, и начала они со своих целей в Академии. Рэасаэль поделился, что мечтает изучить магии стихий воды и огня, а Квоут решила, что это очень интересное сочетание. Ей много приходилось переспрашивать - парень говорил о Академии, как о чем-то, что известно каждому, а девушка направлялась туда в основном по наитию судеб, не имея почти никакой базы под собой, но имея определенные таланты, иногда загонявшие ее в забавные казусы. Узнав у него об основных факультетах, она уже не сомневалась ни секунды: "Игра и Пространство-Время!", – так она заявила. В ответ ей поведали легенду о том, как была основана Академия, и о создателях - вампирах. И тут же ей задали в лоб вопрос - не хочет ли она стать охотницей на вампиров. Об этом Квоут никогда раньше не задумывалась. Вампиры для нее были чем-то вроде сказки, такие далекие, недостижимые. "Только на плохих", – уклонилась она от прямого ответа.
Дальнейший разговор, возможно, и не сложился бы, если бы Рэасаэль не рассказал ей о причинах, по которым он отправился в Академию. Это показалось девушке ужасно циничным - использовать детей как политический инструмент. Она поинтересовалась, каково это - быть старшим в семье, и получила на редкость развернутый ответ, и в ответ рассказала о себе. Она сама была младшей, и у нее было меньше всех обязанностей, так что свое свободное время она проводила в поисках приключений на свою буйную голову - это было основой ее рассказа. Как и жизни.
Эти милые, тихие разговоры сопровождали их почти на всем пути, кроме одного нежданного инцидента. В время одной из остановок парень поинтересовался у нее, какой ее любимый цвет. Она, не размышляя, зачем, мечтательно ответила: "Небесный", и очень удивилась, когда увидела, что он начал делать. Амулет. С камнем небесного цвета. Чем-чем, а проницательностью Квоут не обладала - она была польщена оказанной честью выбора, но то, что он сделал, закончив работу, совершенно выбило ее из колеи - он подарил амулет ей. Девушка заметно расстроилась - ей совершенно нечем было отплатить.
– Подарки дарят, за них не нужно платить, ведь ты и так дала мне больше, чем я мог бы попросить, - последовала фраза Рэасаэля.
– Но что? - задала Квоут вопрос.
– Своё время, – улыбнулся парень, – Я и Мордигаэль всегда одни, а теперь ты с нами, пусть и не надолго, пусть в Академии мы расстанемся, но это время, новые знания, они - по настоящему бесценны.
– А может... не стоит тогда расставаться?.. – предложила девушка.
– Возможно, но кто знает, что принесёт нам завтрашний день, - пространно отозвался Рэасаэль.
Долина могла бы раскинуться перед ними, не будь здесь повсюду туман. Много тумана. Квоут в который раз пожалела, что до сих пор не владеет звероформой. Звери вообще лучше приспособлены к таким условиям, но любое изменение было бы к лучшему. Девушка поплотнее закуталась в свой скучный серый утепленный плащ.
– Идем?, – и пошла, не дожидаясь ответа - она уже знала, каким он будет.
-
Вкусно и... осторожно, я уже чувствую лапки-цапки пикапера Рэасаэля )))
-
– Идем?, – и пошла, не дожидаясь ответа - она уже знала, каким он будет.
А я ещё не знаю )))) Но пост мне нравится))
|
Морозное утро уже не казалось там уж ужасным. Отогревшееся тело, получившее запас тепла от горячей воды и мяса, пусть и не восстановилось полностью после ледяной ночи и пережитой в душном сугробе магической бури, в которую рыцарю довелось попасть, по глупости его спутников, но стало теперь куда более послушным. И даже то, что Энзо периодически по колено проваливался в рыхлый, такой чистый, ослепительно белый снег, не могло смутить настроя воина добраться до замка. Скорее это напоминало ему ранние годы тренировок в при дворе лорда Торнуда. От этих мыслей на лице появилась нехорошая усмешка. Действительно, тогда его гоняли куда сильнее, чем в последние годы, глядишь, не ровен час, он мог, и жирком начать обрастать, да растерять скорость и хватку, а то и вовсе обленится.
«Возможно именно из-за этого я …» - Лорензо тряхнул головой отгоняя прочь воспоминания, о всё ещё довольно памятном сражении в полуразрушенном замке эйр Ла`Круа.
- Да, конечно, - несколько рассеяно отозвался бывший граф, на слова своей новой «госпожи». Запоздало Энзо подумал о том, что неплохо было бы узнать кто собственно эта «госпожа» такая. Но выяснять тайные истории на таком морозе, где каждое слово забирает едва восполненные остатки драгоценного тепла, было бы глупо. Да и что она может ему рассказать? Что дочь какого-нибудь вассального лорда, ну максимум такого же графа, каким был его отец и что? Как будто кровь что-то значит для холода, для зимы для…
Когда же девушки ушли немного вперёд, рыцарь остановился и вздохнул, давая им возможность посплетничать наедине, а себе – перевести дух и, наконец, насладиться в полной мире видом этого утра в относительной тишине. Зимний день короток и потому светило было уже очень высоко, если не сказать, что оно почти достигло зенита. Снег искрился и хрустел под ногами, как сочный капустный лист, как крупы в мешках, как песок с тренировочной площадки, попавший в рот при падении…
«Хватит уже!» - выругался на себя воин и зашагал бодрее, чтобы догнать ушедший вперёд спутниц.
Замок вырос громадой, мрачной, холодной и пустой. Инстинкт заставил положить руки на эфесы клинков ещё до того, как Энзо заметил охрану. Направленные в путников арбалетные болты вызвали ещё одно не самое приятное воспоминание и, недолго думая, рыцарь заслонил собой свою «госпожу». Конечно, это бы в любом случае не спасло её, вздумай стража разрядить своё оружие, но инстинкты, те, что вбивалось в него годами, были слишком сильны, чтобы суметь им что-то противопоставить. Даже свою собственную жизнь, которую графа приучили сохранять только ради защиты его лорда.
Голова снова слегка закружилась, и Лорензо поспешно сделал шаг в сторону. К разговору между Уной и стражем, воин уже слабо мог прислушиваться. Ему бы сейчас опуститься на что-то да посидеть так немного, или хотя бы облокотиться прямо вот об эту стену и плевать на них всех! Но нет, инстинкты, выправка и память о боли за проступки чётко напоминали о себе, заставляя рыцаря стоять по стойке смирно и наблюдать за всем остальным миром сквозь призму безразличия почти такую же, что была и у Дункана. Только несколько другую, северную, ту, которую ты вырабатываешь годами тренировок и лишений, что бьют по тебе только сильнее, когда за пару недель до этого ты был графским ребёнком, взращиваемым любящими родителями в тепле и уюте, возможно, только возможно, и всё же, … если бы не это происшествие, не нападение на родовой замок Эль`Райнеров, то на месте его друга детства, изгнанного из Аэдвера, смог бы оказаться и он сам…
Когда дверь отворилась, Энзо уже немного пришёл в себя, но лишь для того, чтобы встретиться с довольно занимательной картиной…
-
Теория северного мужества.
-
но лишь для того, чтобы встретиться с довольно занимательной картиной…
Картина, как мы знаем, получилась очень занимательная, особенно во второй части.
Энзо там себе лоб не отбил?)
|
Волки скалятся. Тихо рычат, наблюдая за людьми затуманенными голодом и болью тупыми глазами. В конце концов, не выдерживают. Быть может, в роли катализатора нападения выступает резкое движение, отрывистый крик или поднятое оружие. Не имеет значения. Срывается с места вожак и, не отставая, мчатся по пятам остальные.
Дитрих.
Одним из первых ты замечаешь угрозу. Прекрасно понимаешь, чего можно от волков ожидать – твари не просто оголодавшие, твари явно чумные. Хриплым окриком предупреждаешь детей, привычно натягиваешь тетиву лука.
Звери срываются с места с жутковатой синхронностью – выцеливаешь одного, мчащегося во весь опор в твоём направлении. Выдыхаешь, отправляя стрелу в короткий полёт – и промахиваешься. Вот ведь проклятье. Проносится в обманчивой близости от безжизненно лежащего уха зверя и заканчивает своё непродолжительное путешествие где-то в глубоком снегу.
Отбрасываешь в сторону лук, выхватываешь топор, своё основное оружие. Готовишься встретить уродливых тварей. Быть может, это будет твоя последняя схватка.
Первая серая тень отталкивается от снега и неуклюже прыгает в твою сторону – вовремя отступаешь, посылая вслед зверю сильный пинок. Второй, появившийся невесть откуда, впивается в ногу, прокусывая штанину и добираясь до плоти. Тут же отскакивает назад – из пасти животного рекой льётся кровь и, кажется, кровь не только твоя. Волк в страхе скулит, скалится – и ты понимаешь. Кажется, в твоей ноге остались в немалом количестве его полусгнившие зубы.
Налетает, не медля, и третий. Бьёт лапами в грудь, едва не опрокинув на спину. Каким-то чудом отмахиваешься и остаёшься стоять. Но тварь не унимается, секунда – и уже висит на безоружной руке, кромсая беззащитные пальцы.
Сания.
Словно смертница скользишь тенью среди могучих и вставших на твою защиту мужчин. Мимо Дитриха с луком, мимо Энзо и Каталины. Ты бежишь на волков, а волки бегут на тебя. Страшно. Болезненное безумие ютится в глубине звериных глаз, приоткрытые пасти напоминают о болезни и смерти. Но ты ненавидишь их, ненавидишь чуму. Ты мстишь не только волкам, ты мстишь заодно мору и самому императору. Ведь это несправедливо, сколько хороших и добрых, достойных, людей, забрала на тот свет болезнь только у тебя на глазах. А сколько матерей, отцов и детей погибло от эпидемии на просторах целой Теравии.
Всё это напоминает сон, какой-то жуткий кошмар. Ты – с маленьким ножиком, и кровожадная свора бегущих навстречу волков. Бросаешься на одного из них, всаживаешь в шею кинжал, временно одолженный рыцарем. Вместе с ним кубарем катишься в снег. Горячая кровь бьющегося в агонии зверя хлещет тебе на одежду, он отшвыривает тебя в сторону, вырывая из рук единственное оружие. Бьётся в конвульсиях рядом, тщетно пытаясь подняться. Мгновение – и он умирает.
Энзо.
Без колебаний и промедления вскидываешь арбалет. Практически не целясь стреляешь. Дротик на удивление удачно находит для себя жертву – один из волков спотыкается, получив заряд прямо в глаз. Но у тебя нет времени думать о нём – прямо к тебе и Каталине бегут уже двое других. Выскальзывает со свистом из ножен клинок – готовишься принять удар, продемонстрировав волкам закалку добротной северной стали.
Но Каталина, по всей видимости, не просто так постоянно носит на плече лук. Стрела со свистом проносится мимо и глубоко заседает в шкуре ещё одной серой зверюги. Волк с истошным визгом укатывается в сторону, оставляя на снегу кровавую полосу.
А последний на тебя прыгает. Встречаешь его, извернувшись, ударом по морде плашмя. Отшвыриваешь обескураженного хищника в сторону. Бой ещё не окончен, но первый раунд в этом столкновении определённо остаётся за вами.
Эйты.
Кушать волчики и правда хотят очень сильно. Настолько сильно, что бросаются к костру забыв обо всём, разделяясь на группки и нападая на ни в чём не повинных людей.
Некоторые бегут целенаправленно в твою сторону. Есть, конечно, Флинт – он обещал защитить. Есть хмурый и неразговорчивый Дитрих, который становится на пути у жутких зверей молчаливой преградой.
Но ведь ты и сама можешь за себя постоять. Нащупываешь рукоять кривого ножа под одеждой. Видишь, как набрасываются сразу трое на Дитриха. Один, промахнувшись, оказывается к тебе чудовищно близко. Ещё двое кусают мужчину.
Напевая что-то себе, кидаешься бесстрашно вперёд. На волка, который уже подбирается к Дитриху со спины. Подбегаешь близко совсем, почти вплотную – притуплённое обаяние больного зверя слишком поздно предупреждает того об угрозе. Несколько раз вгоняешь по рукоять нож волку в шею. Заставляя того рухнуть на снег с жалобным визгом. Он дёргается, брызжет во все стороны горячая кровь. Ты убила его. Вот только, кажется, никого убивать совсем не хотела.
Каталина.
Лай Шваркса вовремя предупреждает тебя об угрозе. Волки бросаются в атаку и вид мчащейся на людей своры вселяет ужас. Энзо, внезапно решивший проявить благородство, оттесняет назад, решительно вставая между тобой и клыкастой угрозой.
Пользуешься возможностью. Ты – в первую очередь, лучница, и только потом командир. Тебе прекрасно известно, что в бою лучники нуждаются в хорошем прикрытии. Натягиваешь тетиву до предела, задерживаешь дыхание, целишься. Легко и без лишних колебаний отправляешь стрелу в короткий полёт. Привычно отмечаешь попадание – ты вообще редко промахиваешься. Не промахнулось даже по такой юркой и бесконечно стремительной цели. Но на единственном выстреле бой не окончится – ещё один волк налетает на Энзо, но рыцарь, кажется, и без твоей помощи прекрасно контролирует ситуацию.
Уна.
Выходишь вперёд, предпочитая не прятаться за спинами мрачных мужчин. Высвобождаешь именной клинок, и без того непростительно долго засидевшийся в ножнах. Чумные волки, мчащиеся во весь опор на тебя, почему-то совсем не пугают. Быть может, ты чувствуешь, что можешь справиться с ними.
Первый прыгает – уходишь в сторону и, на развороте, огреваешь мечом по спине. Подпрыгиваешь и пронзаешь насквозь зверюгу, прибивая к земле. Едва успеваешь извлечь из него меч, лезвие которого обагрено чумной кровью, как подбираются новые.
Двое – рычат, демонстрируя гнилые клыки. Посматривают с беспокойством на бушующий за твоей спиной костерок. Отпугиваешь их резким взмахом клинка – волки отпрыгивают, но не убегают.
Тэрия.
Вскакиваешь, вовремя спохватившись. Выхватываешь кинжал. Раскалённую головню из костра забираешь. Озираешься – похоже, волки тобой не заинтересовались. Все как один обходят тебя стороной.
Не унываешь. Бросаешься на одного из волков, окруживших Симону. Тех явно слишком много собирается на одну хрупкую жрицу. Налетаешь внезапно, всаживаешь в предплечье животному клинок по самую рукоять. И, с удивившим тебя саму лютым ожесточением, добиваешь мощным ударом в основание шеи.
Ашиль.
И твари подходят, совсем не стесняются. Один из волков танком прёт прямиком на тебя – хрипит, смотрит жадно на свежее мясо в обёртке из живого пока ещё человека. В его залитых кровью глазах ты видишь свою скорую гибель, в мерзких фурункулах на шее хищника ты видишь своё личное поражение. Крах, как врача.
Вокруг, кажется, много людей, но почему-то тебя терзает навязчивая ассоциация с личной дуэлью. Словно нет рядом других, словно только ты и этот единственный волк схлестнулись среди бесконечной метели.
Он бросается на тебя – и лишь чудом ты в последний момент умудряешься отскочить в сторону. Заторможенный зверь проносится мимо, врезается в твой костерок и сносит, переворачивая, котелок с готовым отваром.
Вновь оборачивается и без промедления прыгает. Врезается лапами в грудь, опрокидывает тебя на спину, в снег. Клацает в нескольких дюймах от твоего носа жуткая пасть, горячая кровь хлещет на лицо и одежду. Тяжесть зверя на груди не позволяет дышать. Тебе кажется, что всё уже кончено, но вдруг понимаешь – твоё оружие давно и надёжно засело в горле зверюги. Он извивается на тебе, заливает тебя своей кровью, но, в то же время, стремительно умирает.
Сталкиваешь не без труда с себя мёртвую тушу. Лежишь, глядя в метель, на снегу.
Юрген.
Выхватываешь саблю. Встаёшь между хищниками и их добычей – по совместительству, порученной тебе леди. Один волк. В самый раз для одного пожилого солдата, шепчет рассудок. Но у тебя нет времени думать и размышлять. Как знать, возможно ты и погибнешь сегодня.
Чудовищной силы ударом разрубаешь морду прыгнувшей на тебя твари. Брызжет во все стороны заражённая кровь. К счастью, Адрианна разумно держится до поры до времени позади. Отступаешь в сторону, позволяя поверженному зверю беспрепятственно рухнуть на снег. Кое-что по-прежнему можешь. Ждёшь остальных.
Адрианна.
Ждёшь, готовая при необходимости попытаться помочь. Наблюдаешь с тревогой за Юргеном. К счастью, на вас отвлёкся из общей своры всего один волк – надеешься, что телохранитель сможет с ним справиться. Зверь прыгает – Юрген встречает его свирепым ударом.
Всё заканчивается быстрее, чем ты успеваешь как следует испугаться.
Пуатье.
Оказываешься моментально в первых рядах. Рядом отбиваются от наседающих зверей люди нещадно. Двое серых заинтересовываются и тобой – один рискует напасть, но ты размашистым ударом топора едва ли не располовиниваешь полусгнившего зверя. Кровь вперемешку с гноем льётся на снег, а чумной волк, хрипя, пытается уползать, волоча кишки за собой следом.
Второй, более свежий, бросается на тебя. Отшвыриваешь его обратно пинком – сегодня ты определённо в ударе.
Симона.
Подрываешься, превозмогая страх перед зверьём и болезнью занимаешь место в строю. Отважно встаёшь в первых рядах, уповая на силу Урфара.
Ты боишься, тебе страшно до ужаса. Но ты можешь это контролировать, тебе не впервой. Готовишься к схватке.
Из белой мглы прямо перед тобой возникают сразу трое хищных зверей. Первым из них мягко ступает наиболее крупный – одноухий вожак. Подходит ближе – отгоняешь его раскалённой головней.
Вас так учили. Огонь – самое эффективное средство борьбы. Причём, как выясняется, не только с ересью, но и с чумой.
Размахиваешь палкой, отпугивая чумных хищников среди белой ночи. Замёрзшая, слабая, одинокая леди де Винтер.
С каждой секундой они всё меньше боятся огня, вот только выхватить вместо палки клинок ты просто не успеваешь. Прыгает первый, едва не сломав руку, на которой держится баклер. Вожак бьётся в ноги, опрокидывая тебя внезапно на землю. Падаешь в снег – внутри всё сжимается. Хочется закричать, от обиды и страха.
Острые зубы впиваются в беззащитную шею – тебя накрывает волна обжигающей боли.
Не волнуйся, Симона. Это скоро пройдёт.
Клаус.
Отступаешь назад, ближе к костру. Видишь, как двое волков опрокидывают и рвут на части жрицу Урфара. Другие проскальзывают мимо защитников и всех остальных, серыми тенями мчатся прямо к тебе.
Вокруг кипит бой, хлещет на холодный снег кровь и людей, и волков. Никому сейчас нет до тебя дела, приходится разбираться с проблемой самостоятельно. Первый волк медлит, присматривается. Второй – бросается на тебя и, прежде чем ты успеваешь что-либо предпринять, впивается в ногу.
Эларик.
Шагаешь медленно, разумно, позволяя остальным умирать за тебя. Пока ты шагаешь, волки облепливают несчастного Дитриха. Волки впиваются в ногу Вернера. Пока ты шагаешь, справедливо опасаясь чумы, звери опрокидывают и начинают рвать на части леди де Винтер. Один из них, к слову, вожак.
Ты уже выбрал для себя подходящую цель. Копьё в одной руке, в другой – верный щит. Ты сражался с имперцами в первой стычке на переправе. Видит Единый, ты хороший солдат, но чуму победить ты просто не в силах. От этой проказы хочется дистанцироваться, держаться подальше.
А ты приближаешься. Заглядываешь поверх голов волков в лицо одинокой жрицы Урфара, Симоны де Винтер. Голубые глаза девушки остекленело смотрят в пространство, пробирая до дрожи. Вместо шеи и нижней половины лица – уже обглоданное хищниками кровавое месиво. Имперский божок не удосужился помочь своей рьяной жрице. Паломничество Симоны, похоже, трагически завершилось.
Вожак, словно почувствовав что-то, поднимает голову и смотрит на тебя. Его разорванное ухо едва заметно трепещет на сильном ветру. Пасть волка в крови – крови той, что совсем недавно считалась одной из вас.
Без колебаний всаживаешь копьё в горло ублюдку. Тот хрипит, дёргается, едва не вырывая у тебя древко из рук. Додавливаешь, выжимая последние капли жизни из твари.
Умар.
Всего один волк проскальзывает мимо всех остальных и выбирает тебя своей жертвой. Ты не воин, ты прячешься за спинами остальных, но для волка это не имеет никакого значения.
Чумного зверя не пугает ни сталь в твоих руках, ни пылающий совсем рядом в полную силу походный костёр. Взмахиваешь скимитаром и, кажется, почти достаёшь. Только кажется.
Волк повисает у тебя на руке, дробя челюстями запястье и пальцы и вынуждая выпустить единственное оружие. Сбрасываешь кое-как зверя – рука болит и чудовищно кровоточит. В ране остаётся несколько полусгнивших волчьих зубов.
Дрег.
Арбалетный болт отправляется в полёт вхолостую. Выискиваешь среди творящейся вакханалии взглядом Шваркса – находишь, псина бегает вокруг Энзо и Каталины и тявкает. Кажется, то и дело хочет броситься в атаку на ближайшего волка, но что-то, какой-то инстинкт, останавливает. В конце концов, Шваркс, пождав хвост, устремляется к тебе и костру.
Отворачиваешься от этого зрелище раньше, чем вожак сбивает с ног Симону. Не знаешь, что мог бы спасти жрице жизнь, удели в своё время чуть больше внимания боевой подготовке. Тебя это в данный момент не волнует – ты призываешь на помощь отверженным могущество богов настоящего Севера. Выворачиваешь на снег ваш несостоявшийся ужин – шипящее варево действительно заставляет одного из хищников немного отпрыгнуть. Другой с подозрением принюхивается к еде.
Пока ты взываешь к Агни, волки тебя почему-то не трогают. Не замечают. Хватаешь из костра подожжённую палку. Бросаешь в сторону наибольшего скопления заражённых волков. Свистишь, привлекая внимание. Но твари не отвлекаются. Продолжают делать своё кровавое дело.
Пад.
Призываешь других к бою, сам обнажаешь клинок. Уже привычно держишь его одной рукой, высматривая в буране клыкастых тварей.
Те, впрочем, не заставляют ждать себя слишком долго. Выныривают из темноты, устремляясь к тебе и к костру. Коробейник рядом взывает к своим странным богам и, похоже, совсем не нуждается в помощи. Один из волков вцепился в Вернера, но помочь ему ты просто не успеваешь.
Две мутноглазые твари вырастают перед тобой – скалятся, насмехаясь над старым калекой. Их не пугает ни взметнувшееся от варева коробейника ввысь пламя костра, ни клинок в твоей здоровой руке. Прыгает первый и, удивлённый твоей ловкостью, отступает, отделавшись длинной царапиной. Второй оказывается слегка расторопнее – впивается зубами в бедро. И к боли укуса примешивается холодное осознание – вот и всё, приехали. Укус волка гостеприимно отворяет ворота чуме.
Флинт.
Обещал защищать девочку и обещание держишь. Не рвёшься вперёд, поджидаешь серых и мохнатых чуть позади. Сразу несколько набрасываются на грозного Дитриха, но ещё один – минует его и бежит прямиком на тебя.
Страшный зверь, грозный, клыкастый. Однако ты его не боишься, только слегка опасаешься. Встречаешь размашистым ударом мотыгой – хорошо пошло, чувствуешь, удачный удар.
Удар оказывается настолько удачным и попадает волку прямо по пасти, что оттуда, вперемешку с кровью, вылетают осколки зубов, а сам зверь отлетает чуть в сторону и падает замертво.
Оглядываешься – девочка, которую ты защищал, сама побежала вперёд и напала на волка. Тоже убила.
Оравер.
Старый друг придаёт уверенность своей притягательной тяжестью. Много лет ты при помощи этого молота ковал серпы и подковы, теперь пришло время орудию послужить для других целей, пусть и тоже на благо.
Занимаешь место в первых рядах. Смотришь решительно на мчащуюся навстречу ораву. Ты знаешь, что и как должен делать. И не унываешь даже тогда, когда перед тобой появляется добрая тройка матёрых волков.
Отпугиваешь серых размашистым, хоть и не достигшим намеченной цели, ударом. Снова замахиваешься, но недостаточно быстро. Сказывается усталость после пути, напоминают о себе скованные от холода и голода мышцы.
Волки бьются в ноги, рвут на части штаны, намереваясь тебя опрокинуть. Третий вцепляется в кисть, заставляя выронить молот. Отмахиваешься, отбиваешься, но тварей слишком много. Хочется кричать, но ты почему-то молчишь. Хоть и проигрываешь неравную чудовищно схватку с дикой природой. Понимаешь, что ты в любом случае мёртв. Чего не сделают волки, то закончит чума – и, словно в подтверждение этих мыслей, зверям наконец-то удаётся тебя завалить. Чувствуешь, как смыкаются клыки хищников на твоём открывшемся на мгновение горле.
-
Жуткое дело! )
-
Ну чтож)
с первой живой кровью в этом модуле)
пост хорош, хорош чертяка, а индивидуальные кусочки хоть и коротки, но дают прочувствовать персонажа)
-
Я тут просто читатель, но...
Первая кровь! Муа-ха-ха-ха!
-
Эх не судьба мне заставить жрицу отступиться от принципов.
А пост вкусный, описания очень нравятся, пафосно)))
-
Спасибо за игру
-
Как приятно, что есть столь ответственные, скрупулёзные мастера, уважающие своих игроков.
Спасибо за отличный резолв, способность прочувствовать так сильно каждого персонажа, и в особенности мою Эй Ты.
Спасибо за зубодробительный экшн, когда читаешь пост и заламываешь руки от страха за чужие жизни.
Выживут определенно не всё,но вот ей-богу тут стоит побороться!
-
Огромный труд. Но того стоило.
-
Красиво, масштабно...Ну разве не плюс?
-
яростно круто
-
Замечательно и честно.
Очень здорово, что в небольших индивидуальных резолвах персонажи раскрываются так полно, меткими штрихами.
И, конечно, спасибо за проделанную работу.
|
Спокойный и крайне молчаливый обычно рыцарь лишь вздохнул и с укоризной посмотрел на лучницу.
«Даму? А какая здесь на морозе, в лесу, в такой буран, чёрт тебя подери разница кто ты? Да будь хоть трижды принцессой Артодана, хоть обычной крестьянкой, сейчас это, действительно, не имеет ровным счётом никакого значения, потому что ты и они в опасности!»
Вот, что хотел сказать Лорензо, когда нечто необычное в вихре из сотен маленьких снежинок, беспощадно жалящих лицо, привлекло его внимание. И это была отнюдь не дворняга, вечно сновавшая под ногами их сравнительно немногочисленного отряда, а в данный момент скалящая на него свои зубы, но нечто совсем иное. … Просто Энзо показалось, что краем глаза он уловил какое-то странное движение там, где, по идее, никого быть уже не могло, затем снова, и ещё. Позабыв о Каталине и том, что собственная гордость заставляет его хоть что-то ей ответить на всю эту безосновательную браваду, воин резко обернулся в сторону дороги.
Первая мысль, проскочившая в сознании, что это ползёт чудом уцелевший лесоруб, но уже через мгновение, на шерсти вожака, ведущего свою, пусть уже и обречённую на смерть, но всё ещё достаточно сплочённую и верную ему стаю, появился характерный отблеск от костра. А ещё секундой после, под заливистый лай Шваркса, острый взгляд различил и характерные следы, оставленные колдовской чумой. Да, Лорензо никогда не был трусом, он был готов встретить любого, даже многократно превосходящего его врага, но только того, с которым можно было бороться!
Это же проклятие, что империя обрушила на весь альянс, болезнь, что не лечилась ничем, кроме всепожирающего пламени, уничтожающая деревни и выкашивающая едва ли не целые города. Этим невидимым врагом была магия.
- Твою же ж, ... – впрочем, заканчивать рыцарь не стал. Тут и так было всё крайне очевидно. Картина наконец-то вставала на свои места. Волки не отставали от них не из-за того, что не хотели искать иной источник пропитания, а просто потому, что их собственное время и так уже было на исходе. Да и остановились они сейчас не из-за страха, нет! Его больше не могло быть в этих залитых кровью глазах, его вообще не было у тех, кто болен. Они выбирали. Выбирали себе жертву, чьё мясо буду срывать с кости, прокусывая своими пожелтевшими зубами податливую человеческую плоть, чьей горячей кровью испачкают свою морду, пусть и в последний раз…
Воспоминания тут же нарисовали перед глазами картину из пары десятков крестьян, ломящихся в закрытые ворота замка лорда Торнуда, бесстрашные, с такими же полными безумия глазами. Лорензо непроизвольно вздрогнул. Однако переел ним всё ещё оставался один вопрос. Что ему теперь делать?
- Отходим, – достаточно громко, скомандовал рыцарь, вскидывая заряженный арбалет, и снимая откинул чуть в сторону походный мешок. Всё заняло не боле пары секунд, и вот же сумка, а за ней и тяжёлый плащ падают в снег, а Энзо выхватывает один из клинков.
- Я стану твоим щитом, стреляй, - продолжил граф, наконец-то почуявший на себе всю силу бурана и холода.
«Ничего, скоро согреюсь. В бою всё это бы только мешало!» Глаза рыцаря внимательно бродили по стае. Лорензо не собирался стрелять в вожака – это было с его точки зрения глупо. Ведь это не обычная стая. Да, напугай он здоровых волков, всё было бы куда проще, но эти… эти больше не испугаются! Оставалось только дождаться, пока кто-то из больных и замученных голодом зверей не кинется прямо на него, и только тогда можно будет стрелять. А заодно молится всем богам, чтобы лучница не возомнила себя героиней и не начала палить во всех подряд. Жизни остального отряда, равно как и той милой девушки, взявшей на себя совсем недавно роль заботливой жёнушки, а заодно и кинжал Лорензо, рыцаря мало волновали. О них он будет думать, когда окажется позади стаи, а не прямо перед ней.
-
Суровый рыцарь, которому плевать на весь отряд, решил стать чьим-то щитом) Миленько)
-
Суровый рыцарь, нравится.
|
|
|
|
Элеинэль не могу ему ответить, так как был полностью поглощён борьбой с демоном. Пусть и ненадолго, но магия дала эльфийскому волшебнику, полностью перенять проклятье учителя. Примерить на свою шкуру все прелести борьбы, что вёл его наставник.
И когда синхронизация достигла своего пика, двери в тренировочный зал распахнулись, впуская внутрь шестерых человек. Никто толком не успел ничего сделать, видимо молоденький жрец Суне начал свою молитву ещё загодя, боясь ошибиться перед высокими господами и потому, только завидев троицу, перепачканную в кровь. Юноша привёл в действие исцеляющую песнь, закончив её слова. Золотистый свет залил залу, Целитель, охнув, кинулся к Рэасаэлю, он-то уже знал, что мага нельзя исцелять молитвами, каково же было его удивление, когда вместо мастера Рэаса, вскрикнул его ученик…
Четверо молодецких ребят, играя мышцами, также кинулись в сторону магов, дабы поймать оседавшую на пол парочку. Они в силу больших мускул вообще ни о чём не думали. Эти детины были заняты тяжёлой работой и иногда вот такими вот развлечениями, навроде таскания благородных израненных и/или потерявших сознание особ до лазаретов и их покоев. Данная работа казалась людям забавной, особенно учитывая, что их хозяева весили едва ли больше молодого барана.
Лоран следовал за громилами, опасно косящимися на клинок в его хрупкой, женственной руке, всё ещё знающей с какой стороны наносить удар, чтобы сделать его смертельным, а как можно лишь просто ранить – почти не болезненно, но очень обидно, поставив на коже знак унижения, полученный от благородных господ. Поэтому слуги двигались очень резво и уже через несколько минут вбежали в комнату архимага.
- Положите их на постель, обоих, - поморщился воин, не знаю, как скажется на отключившейся парочке их разделение друг от друга. Так бы он усадил эльфийского мага в кресло… но если заклинание, благодаря которому Элеинэль принял на себя удар за своего учителя, разорвется, то всё это будет напрасно. Уж лучше подавиться собственным презрением, но обеспечить для Рэаса максимальную безопасность.
- Сделано, госпожа, - поклонившись, произнёс один из громил.
- Я не госпо… а, ладно, - Лоран решил не реагировать больше на подобное обращение. – Можете идти.
Поняв, что не может сделать больше ничего полезного, девушка подвинула небольшой пуфик, стоящий у окна, к постели брата, села на него и принялась долгим, беспокойным взглядом смотреть на лицо близнеца. Слуги уже давно, суетливо кланяясь, покинули эту комнату, оставив старшего Эль’Райнера со своим братом и Элеинэлем – оба были без сознания. И если на ученика Рэаса, по большей части, эльфийке было наплевать, то сам маг вызывал у неё странные чувства. Она видела, что Рэасаэль действительно изменился: его лицо стало совершенно другим, хотя манеры поведения, характер – о, всё это осталось прежним… частично. Всё же, состояние здоровья брата накладывало свой отпечаток.
Размышляя над этим, принцесса вдруг подумала, что сама не могла бы сказать, как сильно она похожа на великого и знаменитого воина Лорана Эль’Райнера - похитителя женских сердец и беспрекословного чемпиона по втравливанию себя в неприятности, из которых он тотчас же выбирался с новыми трофеями и самоуверенной улыбкой на лице. Внутренне, во всяком случае, как Лоран всё ещё считал, он остался прежним. Но какого теперь Рэасу смотреть на эту золотоволосую девушку и признавать в ней своего брата? Даже голос, и тот стал иным – очень ярким, очаровательным и непревзойденно мелодичным, настолько, что многие обладательницы дворянского титула принесли бы кровавые жертвы богине смерти, лишь бы самим разговаривать столь милым, соблазнительным тембром голоса, завораживающим мужские сердца. Думая о себе прежнем, Лоран вспоминал, как весело флиртовал со своими потенциальными любовницами, заманивая их в постель. Да, голос воина был грубым, добродушным и ничем иным, пожалуй, не выделяющимся, но для Рэасаэля так звучал его брат, а сейчас она… она просто женщина, на которых эльфийский архимаг никогда не обращал внимания.
«Должно быть, ему очень тяжело воспринимать меня таким, - подумала девушка, нежно проводя ладошкой по щеке близнеца. – Но я остался прежним. Изменилось тело, да, но не сознание. Я всегда буду рядом и позабочусь о тебе, братец… там, где от меня будет польза. Прости меня. Прости за то, что из-за меня ты вновь вынужден бороться за свою жизнь, а я ничем не могу тебе помочь. Лишь сидеть… и наблюдать, как ты умираешь, когда за твоё будущее борется тот, чьи чувства к тебе я презираю. И всё же, он может тебя вытянуть из того ада, в котором ты сейчас находишься, а я - нет».
Кожа Рэаса была мертвенно-бледной – такой же, как и ночью, когда все целители столицы боролись за его жизнь. Красивые светлые локоны растрепались по подушке; на лбу мага, отражаясь в танцующих языках пламени домашнего камина, сверкали капли пота. Лоран аккуратно вытер их холодной тряпкой, после чего, с какой-то странной нежностью принялся гладить волшебника по волосам.
- Не уходи, братец, - тихо начала девушка, всё понижая и понижая свой голос, пока тот и вовсе не стал похож на шёпот. – Ты самый близкий человек, который у меня остался. Я уже знаю, что если ты умрёшь, то я вновь стану самим собой… но зачем мне прежнее тело, если рядом не будет тебя? Так что, прошу тебя, открой глаза. В мире ещё так много того, что ты можешь узнать и записать в своих чертовых книгах…
Пока она говорила это, принцесса дома Эль’Райнеров с удивлением поняла, что её глаза наполняются слезами. Новое, непривычное ощущение заставило её крепко зажмуриться, надеясь, что внутренняя боль уйдёт.
- Как странно… - пробормотала она. – Мне так плохо, словно это я сейчас лежу при смерти, а не ты. И слёзы никак не останавливаются…
Девушка всхлипнула и помотала головой, размазывая своими ладошками по щекам влажные, солёные дорожки. Лоран никак не мог взять себя в руки. Ранения были привычными для воинов, и его близнец никогда не относился к исключениям. Прежде они с братом не раз бывали в разных передрягах, но никогда он не реагировал на происходящее подобным образом. Ведь всё как-то обходилось… в то время Лоран тоже не находил себе места и сидел возле постели младшего Эль’Райнера, раз за разом гоняя слуг за нужными препаратами и компонентами для лечения, но, в конечном счёте, Рэас выкарабкивался. Так почему, именно сейчас ему так плохо… так больно?
Словно из груди заживо вырезают сердце.
- Не умирай, брат, - дрожащим голосом прошептала эльфийка, склоняясь над волшебником. – Ты мне... Ты даже не представляешь, как сильно ты мне нужен.
Её взгляд не отрывался от глаз Рэасаэля, закрытых, но, как она знала, всё ещё похожих на два глубоких, прекрасных, полных золота озера, пленявших твою душу и уносящих её далеко-далеко отсюда, заставлявших забывать о времени и пространстве, об обязанностях и чужих людях, попросту обо всём на свете. Да... они почти остались прежними. Но само лицо стало другим. Тонкие, аккуратные брови, хищный нос, высокие, резко очерченные скулы и жесткая прямая линия рта. Всё стало иным… Пропали изысканные черты архимага Эль’Райнеров, столь сильно привлекавшие многих женщин, но лежавший перед ней сейчас человек был не менее красив – хоть и в своей, особой манере. Сейчас, Лоран видел это… то, на что никогда бы не обратил внимания прежде.
Девушка не спрашивала себя, что же именно изменилось в её восприятии близнеца – лишь понимала, что нечто определённо было не так. Кристально-чистые слёзы, словно капельки утренней росы, упали на лицо брата; эльфийка вновь всхлипнула, не в состоянии удержать стона боли, рвущегося у неё из груди. Непередаваемая печаль холодным призраком поселилась в её сердце и каждый раз, когда Рэас вздрагивал во сне, эта слуга смерти добавляла новую порцию яда в её жилы, отравляя и разум, и тело.
- Не умирай… - прошептала Лорана и резко потянулась к нему, накрывая губы близнеца своими. Почти тотчас же, с какой-то непередаваемой лёгкостью, это неловкое движение вдруг обратилось в настоящий, нежный и ласковый поцелуй, который девушка действительно дарила от всего сердца.
«Что же я делаю, черт возьми?» – подумал Эль’Райнер, поняв, что именно он натворил, и не находил слов, даже в своём собственном сознании, чтобы оправдать себя. Всё случилось так быстро, что собственные действия на мгновения показались ему выдумкой, игрой воображения, пока жар сухих губ Рэаса не вернул воина в реальность. Это было очень странное ощущение… странное и неправильное. Совершенно ненормальное, если сказать точнее. Но оно ему нравилось и это пугало ещё сильнее.
Эльфийский маг очнулся почти сразу после лёгкого скрипа пуфика по каменному полу. Всё остальное заставило Элеинэля всерьёз задуматься, а точно ли он очнулся или это ему только снится…
- И как это всё понимать? – тихо осведомился эльфийский маг.
Вопрос ученика Рэаса прозвучал, словно гром среди ясного неба. Щёки девушки мгновенно вспыхнули, а глаза удивлённо расширились, точно она никак не могла предположить, что кто-либо действительно мог увидеть её в этот неловкий момент. Тотчас же Лоран резко вздёрнул голову, разрывая поцелуй; эльфийка столь испуганно стрельнула взглядом в сторону Элеинэля, точно тот мог одним лишь своим словом обратить её в прах. Это был действительно совершенно дикий, непередаваемый страх и девушке понадобилось несколько долгих секунд, чтобы восстановить контроль… даже над собственным дыханием.
- Эт… это, - запинаясь, пробормотала принцесса Эль’Райнер, хватая ртом воздух. – Это не то, что ты…
Неожиданно, эльфийка прищурилась, а её губы сжались в тонкую линию. С какой стати она должна тут перед ним оправдываться?
- Ну, увидел ты кое-что личное, и что с того? - бросил Лоран, вцепившись пальцами в мягкую поверхность кровати. Глаза девушки покраснели от слёз, и она изо всех сил старалась не допустить новых. – Просто подарил брату поцелуй девушки. Подумал, может это заставит его очнуться.
- Очнуться? Вот так вот просто? Серьёзно? – невинно поинтересовался эльфийский маг, - А когда я хотел сделать тоже самое, ты помнится, взвыл от ужаса. Занятно…
Девушка прикусила губу и отвернула голову в сторону, словно бы пытаясь перестать думать о том, что только что произошло. Грудь эльфийки тяжело вздымалась в такт её порывистому, судорожному дыханию.
- Какое тебе дело до того, что со мной? - прошипел Лоран, быстро размазывая ладонями остатки мокрых, солёных дорожек по лицу. – Тебе разве не наплевать, нет?
Элеинэль приподнялся на локтях и уставился в противоположную от эльфийки сторону.
- Ты прав, я всегда презирал тебя Лоран, но смотреть на плачущую девушку и оставаться при этом спокойным, я тоже не в силах. Можешь смеяться над моими чувствами к твоему брату, сколько угодно, я не против. Но ты должен понять, как выглядишь сейчас со стороны, и как это … сказывается на тех, кто тебя окружает… - маг не издевался, он и впрямь сочувствовал воину. – Проклятье… его снимет только смерть одного из вас, я знаю,… я видел…
- Я ни черта не девушка, придурок, - резко обернулся к нему Лоран, сверкая глазами. Стоило отдать должное словам Элеинэля, выглядела эльфийка сейчас и впрямь ужасно. Как знал воин из личного опыта, подобное состояние представительниц прекрасного пола заставляло мужчин чувствовать себя, по крайней мере, неуютно. – Да, я заперт в этом теле, но это не значит, что я позволю себя принижать подобными едкими сравнениями. Ты ведь и сам знаешь, что жизнь Рэаса для меня важнее того, через что приходится проходить мне самому... и если случится так, что ради его спасения мне придётся перерезать себе горло, я сделаю это без раздумий.
Резкий тон девушки был на удивление серьёзен. Она говорила решительно, безо всяких сомнений и ничуть не колеблясь, вынося себе этот приговор, а холодная сталь, в которую разом обратился взгляд принцессы, словно бы бросала ученику архимага вызов.
Вздохнув и тряхнув головой, эльфийский маг вновь опустился на постель, а затем перекатился по ней ближе к Реасаэлю. Теперь он лежал на боку, а ткань его одеяний касалась спящего учителя.
- Похвально! Вот только это ему не поможет. Его убивает не проклятье, Лоран, а демон. Прямо сейчас учитель ведёт с ним неравный бой и проигрывает. Я могу ослабить Велитал`анна, но уничтожить эту тварь способен лишь высший жрец, что невозможно ведь вместе с демоном погибнет и учитель…
Из девушки тотчас же словно кто-то выдернул поддерживающий её стержень. Она вдруг разом обмякла, сгорбившись на своём пуфике, и лишь молчаливо обернула своё лицо к близнецу, не в состоянии больше отвести взгляда от умирающего мага.
«И я вновь ничего не могу для тебя сделать, - подумал Лоран, чувствуя себя абсолютно разбитым. – Я бесполезен, братец».
- Тогда, помоги ему, Элеинэль, - тихо произнесла эльфийка, коснувшись изящной ладошкой руки Рэаса. – Насколько сможешь. Пожалуйста…
Эльф улыбнулся и кивнул.
- Конечно, - мягко ответил он, - но ты больше не будешь мешать мне и сделаешь всё! Чтобы не помешали другие, я не хочу погибнуть, принимая удар моего наставника на себя!
При этих словах Элеинэль закрыл глаза и начал вырисовывать уже несколько другой символ, чем прежде, и даже стал что-то шептать, едва шевеля губами. Закончив символ, светящийся серебром, эльфийский маг коснулся груди своего учителя в районе сердца и вздрогнул. Ему явно было очень больно, но Элеинэль не отнимал руки.
-
- Не умирай… - прошептала Лорана и резко потянулась к нему, накрывая губы близнеца своими. Почти тотчас же, с какой-то непередаваемой лёгкостью, это неловкое движение вдруг обратилось в настоящий, нежный и ласковый поцелуй, который девушка действительно дарила от всего сердца.
Романтика)
|
- За нас? - притворно удивилась бардесса. - Это вы здесь живете и вам же защищать свои дома, но можете поубивать друг друга в давке или постыдно бежать, умерев от голода. Беженцев нигде не любят. Решайте сами.
Впрочем, кто здесь староста? Пусть организует. Запритесь в самых больших домах и держите оборону. А кто знает, что здесь происходит, пусть останется с нами и расскажет что знает.
Маг, внимательно наблюдавший за происходящим, старался оставаться в тени. В его задачу не входило лезть на рожон, а лишь оценивать и запоминать. Да, его брат как всегда необычайно вспыльчив, а девушка, желающая написать песню о страдании Севера, похоже, решила взять инициативу в свои руки, Что же пусть будет так. Он защитит их, если понадобится. С другой стороны…
Волшебник поймал руку дочери тавернщика, трясущуюся в ознобе рядом с их столиком и прижимающую к себе поднос, словно это самый ценный артефакт в мире, способный спасти и защитить её от чего угодно и, притянув поближе к себе, посмотрел на девушку снизу-вверх, при этом капюшон его мантии спал, открывая окружающим, что сидящий перед ними маг и впрямь эльф.
- Скажи мне правду, девочка, - мягко, ласково попросил волшебник.
Вокруг на несколько долгих секунд установилось зловещее молчание. Люди переваривали слова полуэльфийки. Можно было бы подумать, что агрессивная реакция местных была вызвана её двойственной природой, ведь полуэльфов никто не встречает как родных… но тут было нечто совсем иное. Люди были запуганы и ожесточены. Они не смотрели на бардессу как на спасителя, только как на врага, как на преграду к своему спасению. И головы селян раз за разом посещали мысли – одна злее другой.
- Староста… староста всё это и придумал, - буркнул какой-то рыжеволосый детина. – Потому что мы не можем сражаться против этого… этих… - он как-то вздрогнул и обмяк, словно бы из него разом выдернули поддерживающий его стержень. Верзила привалился к стене и тихо прошептал: - Мы обречены…
- Что ты с ней беседуешь ещё, Водан? – писклявым голосом отозвался какой-то малолетка. Он был щуплого телосложения, с тёмными волосами, лёгким пушком на подбородке и кинжалом у пояса. Этим же кинжалом он и указал, запрыгнув прямо на ближайший столик, сначала на Аметист, а потом на двух эльфов-близнецов. – Гарри провалился, настало время взять дело в свои руки. Отведём же их всех к жрецу!
- К жрецу! – тотчас же раздались ответные призывы со всех сторон. Одновременно с этим, люди начали медленно придвигаться друг к другу, словно бы стремясь отрезать путникам всякую возможность для отступления. Взгляды селян были злыми и решительными, точно они уже заранее решили, что этот странный жрец не оставит их в живых. – К жрецу! К жрецу!
Дочь тавернщика легко поддалась магу на встречу, позволив доброму волшебнику приобнять себя за талию. Она смотрела на него с теплотой и состраданием, и одновременно в глазах её была такая пропасть печали и непередаваемой боли, что девочка, казалось, готова была расплакаться.
- Вам нужно бежать отсюда, немедленно, - прошептала она срывающимся от ужаса голосом. – Иначе вас отдадут на корм костяным гончим.
Как раз в этот момент раздались громкие голоса толпы, скандирующей один единственный призыв... А Лоран с такой силой вцепился в запястья пойманной им служанки, что та вскрикнула от боли.
- Гарри сказал мне, что если я одену старое платье, на котором были следы засохшей крови и добавлю к ним вина, то смогу заманить вас к церкви, - залепетала она. – Пустите меня, я не виновата, не виновата!
Эльф лишь фыркнул и отшвырнул девушку в сторону. После таких слов, воина совершенно не заботила её участь.
Аметист посмотрела на людей строгим взглядом, каким она обычно одаряла негодяев. Она запела сладкую прилипчивую мелодию глубоким бархатным голосом. Повинуясь странной мистической силе пространство перед ними покрыло скользкое жирное масло ровным коричневым слоем.
- Если вы так уверены в себе, то попробуйте подойти, - заявила она, захватив торбу с пожитками. Эти люди не нуждались в помощи. Они оказались чудовищами худшими, чем монстры, чья природа не изменена, но люди всегда имеют выбор.
Маг очень осторожно поднялся, выпустив девушку на свободу. Сидеть более – смысла уже не было. Из всех массивных вещей на виду у него с собой была лишь сумка, пристёгнутая к поясу, что не удивительно. Большего ему и не требовалось с его-то силой.
- Спасибо, ты очень помогла мне, - тихо шепнул он дочери тавернщика и уже громче спросил. - Масло? Да вы, верно, шутница юная леди. Впрочем,… это уже не важно.
Волшебник вздохнул и, переглянувшись с братом, громко объявил:
- Отпустите моих спутников, мы никому не желаем причинить вреда, поэтому я добровольно пойду с вами к вашему жрецу. И поговорю с ним. Думаю, объединив силы с последователем Единого, вместе мы сможем уничтожить всех ваших врагов, будь они живыми из плоти и крови или же уже мёртвыми, поднятыми богомерзкой магией тьмы из подаренного им Единым покоя.
Аметист ухмыльнулась на слова мага. Она действительно находила эти чары забавными и унизительными для врагов. Однако, улыбка быстро слетела с полных губ после заявления чародея.
- Зачем идти в ловушку? - спросила она эльфов, явно не понимая смысл подобного желания.
Заявление мага и заклинание бардессы, превратившей пол в скользкое, невнятное месиво, вызвало в собравшейся толпе шёпот и разброд. Они ещё не были готовы вступать в прямую конфронтацию со столь могущественными странниками, а потому лишь тихо переговаривались друг с другом, никак не решаясь на что-то одно.
- К жрецу должны пойти все! – вновь раздался голос писклявого паренька. Его слова чародея совсем не убедили… и судя по всему, именно он сейчас был «заводилой» в этом сборище мерзавцев. – Все до единого! Ясно тебе, маг?
Вперёд выдвинулся Лоран. Гляделки с братом совсем не прояснили план волшебника, но за долгое время он привык ему доверять. И в самом деле… что это за блажь? И что ещё за жрец? Люди, поклоняющиеся Единому, разумеется, могли быть теми ещё отморозками, но он сомневался, что ему так уж хочется, чтобы толпа отвела Рэаса на растерзание этому свихнувшемуся инквизитору.
Воин не слышал шепота дочери тавернщика, а потому он ничего не знал о нежити, которой их всех собирались «скормить». Легко можно было понять, почему он никак не сложит два и два – если бы людям действительно нужно было избавиться от мертвецов, терзающих селение, то почему не сказать об этом сразу? И почему тот, кто поклоняется Единому, не сообщил об этой напасти в столицу?
Вопросов у него было много, но не было времени на их обсуждение. Лоран снял с плеча двуручник и легонько махнул им на пробу, прямо перед носом отпрянувших людей. Мускулы на руке эльфа тотчас же напряглись; все видели, что тот держит здоровенный меч, точно пушинку, и это внушало определённое уважение.
- А тебе не ясно, что если ты не подчинишься, то я встречу вас вот этим клинком? – ласково спросил воин.
- Не запугаешь! – воскликнул парень, оглядываясь по сторонам в поисках поддержки. – Нас куда больше! Лучше подчинитесь сами и тогда никто здесь не пострадает!
- Я не иду в ловушку, я создаю её сам, - мягко произнёс Рэасаэль.
- Брат, - тихим шёпотом обратился к близнецу маг на их родном языке, - они напуганы и похоже они кормят своими близкими нежить, девочка сказала о гончих, мы должны помочь им, Лоран.
Слова волшебника не мог слышать никто из собравшихся вокруг крестьян, для них колдун даже почти не шевелил губами, разве что до менестреля могли долететь обрывки фраз.
- Увы, мой друг, - дружелюбно улыбнулся волшебник. – Или вы берёте только меня, или я сам призову сюда армию демонов.
В подтверждение своих слов маг что-то прошептал и возле него появился огненный демон с кнутом, от которого полыхнуло жаром Бездны и который, злобно рыча двинулся к несчастным селянам.
Этого бард никак не ожидала. Она оставила мандолину в левой руке и выхватила рапиру, приставив острие к горлу чародея.
- Отзови его, колдун, - она позволила ощутить сильнее давление острия на шее. Адреналин бередил кровь полуэльфийки, которая впервые пошла против своих высокородных сородичей. Девушка тяжело дышала полной грудью, напуганная появлением демона. Вокруг были злодеи, один хуже другого, а витая гарда оплетала начищенной сталью недрогнувшую кисть фехтовальщика.
Двухметровый демон яростно осклабился и пошёл вперёд. Его шаги отдавались гулким звуком, а кнут шелестел, когда его конец касался пола таверны, пропитанного маслом. Иллюзия была выполнена настолько натурально, что крестьяне, стоявшие близко к дверям, тотчас же сбежали прочь, визжа от страха. Остальные принялись поспешно пятиться назад. «Заводила» пытался сохранить лицо, но его губы дрожали… он не сдвинулся с места, но не потому, что был настолько храбр и силён духом, а лишь от того, что был парализован диким ужасом, сковавшим его тело не хуже стальных оков.
- Лоран, - осторожно произнёс маг, жертвуя при этом лёгкой царапиной, из которой сразу же скатилась по шее капелька крови. – Объясни ей…
Сказать, что воин был взбешён, значит ничего не сказать. Если бы не слова брата, он бы одним только движением мог уже снести голову проклятому барду клинком своего двуручника, который всё ещё держал в руках. Лоран знал, что успеет. Ну почему эти неполноценные потомки людей и эльфов настолько глупы, что готовы даже в подобной ситуации повернуть свой меч против союзников?
- Полукровка, это всего лишь иллюзия, – быстро произнёс Лоран, обращаясь к бардессе. Он говорил на эльфийском диалекте, который должна была понять даже она. – Быстрее, убери свою зубочистку от моего брата, пока заклинание не развеялось, а ты не испортила ему всю игру!
Бард поджала губы на появление крови. Маг оказался слишком упрям и, следя краем глаза за демоном, она впервые по-настоящему испугалась.
- Отзови демона, эльф, - настояла фехтовальщица, растеряв всегда сковывающее раболепие перед чистокровными сородичами. И хотя она пошла против эльфов, которые значили для нее больше, чем люди, оскорбительное и надоевшее обращение с указанием ее смешанной крови обозлило и придало сил. С непривычки слова и поза Аметист были лишены огненной неуемной уверенности, которую бард обыкновенно демонстрировала на сцене.
Волшебник вздохнул. Он чувствовал, как капелька достигла края мантии и теперь, скорее всего, безвозвратно испортила дорогущую ткань его одеяния. Девушка в перепачканном кровью платье уже давно сбежала прочь, поскальзываясь и падая в масло, она выбежала из таверны перемазанная с ног до головы в липкую субстанцию.
- Хорошо, девочка, но ты совершаешь ошибку, - спокойно произнёс чародей и, слегка отстраняясь от лезвия, взмахнул рукой в повелительном жесте. - Назад Велитал`ан, возвращайся в Бездну!
Вокруг мага заплясали десятки огоньков и потянулись к демону, охватили его, сковав переливающимися голубым пламенем цепями, и заставили вспыхнуть в ярчайшем огне. Раздался душераздирающий вопль ужаса и ярости, а после демоническое отродье исчезло.
- Как тебе, братец? Мне кажется, в этот раз получилось даже реальнее обычного, - расхохотался волшебник и перевёл взгляд на девушку-барда, - Довольна? Теперь сама разбирайся с этой полоумной толпой крестьян запуганных нежитью!
- Они не придут за демонологом, - отозвалась бард хрипло. У нее пересохло во рту, но главное, она не знала как поступить дальше, оставшись один на один с двумя эльфами. Аметист неохотно отвела острие рапиры в сторону. Сердце бешено колотилось в груди от испуга, который бард пыталась скрыть.
Маг уже хотел было что-то сказать, как позади него упал деревянный поднос и, всё что ему оставалось, так это подхватить оседающее тело девчушки.
- Ну, вот, смотри, что ты наделала! Проклятье, - удерживая одной рукой бесчувственное тело дочурки тавернщика, волшебник суетливо рылся другой в своей сумке. – Из-за тебя она увидела демона, теперь мне придётся стирать ей память. Лоран, займись нашим языком, он отведёт нас к их «жрецу»!
Впрочем, улыбка чародея явно не предвещала последнему ничего хорошего.
Демон не дошёл до темноволосого парнишки с кинжалом в дрожащей руке буквально пары шагов. Тёмная фигура рогатого создания нависла над ним, а хлыст в руках иллюзорного архидемона Велитал`ана взметнулся, готовясь содрать кожу с несчастного человека... как вдруг монстр страшно закричал. «Заводила» отстранился и упал на пол, смотря круглыми глазами на то, как голубое пламя охватывает демона, заживо сжигая его, не оставляя после себя даже горсточки пепла. Это впечатляющее зрелище привело к тому, что к моменту исчезновения Велитал`ана, на стороне, ограждённой маслом от странников, осталось всего восемь человек. Восемь испуганных насмерть крестьян. Все они явственно дрожали и разрывались между тем, чтобы немедленно сбежать и бездумно броситься в бой, надеясь на поддержку Аметист, внезапно обнажившей оружие и вставшей против эльфийского демонолога. Однако то, что враги вновь договорились, вышибло последнюю опору у людей из-под ног. Селяне просто застыли, молясь о том, чтобы их не испепелили на месте.
Лоран ещё несколько секунд раздумывал, не выбить ли из рук бардессы её изящную рапиру уже после того, как та отвела клинок в сторону. Он усилием воли подавил гнев, продолжая краем глаза поглядывать на фехтовальщицу, но не поднимая меча против неё. Было довольно тяжело выбить такое хрупкое оружие у неё из рук клинком, характерным для двуручного меча и ничего при этом не повредить самой девушке. Всё же, он не любил сражаться с женщинами, не важно какой расы они были… но больше всего чашу весов в пользу подобного исхода склонило спокойное поведение Рэасаэля.
- Хорошо… - кивнул он, недовольно глянув в сторону зеленоглазой полуэльфийки.
Оглядевшись, Лоран упёр яростный взгляд в «заводилу» - нужно же на ком-то выместить злость. Тот же, поняв, что воин собирается сделать, поспешно выхватил кинжал и попытался приподняться на дрожащих ногах. Не успел. Эль'Райнер быстро приблизился к границе масляной преграды, столь же молниеносно упёр стул об пол и, оттолкнувшись от него, прыгнул прямо на темноволосого парня; «заводила» успел нанести удар, но лезвие кинжала впустую скользнуло по стальной поверхности доспеха, оставив лишь царапину.
Оказавшись сверху, Лоран схватил парня за волосы и вдавил его голову в пол.
- Лучше не дергайся, - приказал ему эльф. – Для собственного же блага.
Выбора у селян больше не оставалось. Все как один, люди панически закричали и рванулись к дверям. Пихаясь и толкаясь, они в мгновение ока набились в них будто килька в банку.
- Что я наделала?! - возмутилась полуэльфийка. - Вы, эльфы, привыкли делать, что хотите ни с кем не считаясь. И теперь мне никогда не отмыться от знакомства с демонологами. Меня не впустят ни в один город, если эта история покинет поселение. И в том не моя вина. Как и не моя вина, если в резне и давке они обвинят нас. Но последствия...
Аметист покосилась на воина, которому не терпелось применить оружие. Рядом с эльфами менестрель не чувствовала себя в безопасности. Тем временем воин уже допрашивал мерзкого парнишку подстрекателя.
- Да о чём ты? – непонимающе уставился на неё волшебник, откопавший всё-таки заветный пузырёк в своей показавшейся чародею на удивление необъятной сумке. – Какой я тебе демонолог? Магия призыва запрещена для использования даже архимагу! Лишь собранный воедино Конклав Магов вправе делать это! И где ты прости уж за вопрос, увидела круг и пентаграммы, я начертил хоть одну из рун призыва? Конечно, нет! Ведь это была всего лишь иллюзия! Опомнись девочка, неужто ты не смогла разглядеть, насколько жители запуганы. Ведь они были готовы, бросится на демона, лишь бы выполнить приказ своего жреца и не встречаться с нежитью, что царствует здесь, нежитью, которой они приносят в жертву членов своей семьи. Девочка, их жрец – обычный некромант, очнись же ты, наконец!
Маг опоил дочь тавернщика из пузырька и та, прейдя в себя, посмотрела на него удивлёнными глазами.
- Кто ты? – спросила она и, отшатнувшись, едва не упала, чародею вновь пришлось ловить малютку, которую ноги до сих пор отказывались твёрдо держать.
- Всё хорошо, - мягким голосом прошептал ей эльф, - Я – друг, я пришел, чтобы спасти вашу деревню!
Выслушав длинную речь мага, Аметист вздохнула.
- Это была хорошая иллюзия, но обыватели не отличат правду от дурмана. И весть об этом может разлететься. Вам-то не страшно. Вы богаты и родовиты. Есть где укрыться, но мне...
Ей и раньше тяжело жилось, а теперь бард представила в какой ад возможно превратится ее жизнь. Она поправила вещи и убрала оружие, осмотревшись внимательнее. Чары, испачкавшие пол маслом, постепенно развивались.
- Помоги нам разрешить эту ситуацию и получишь своё укрытие, - произнёс Лоран, на мгновение обернувшись в сторону барда. – Слово Эль’Райнеров.
Пленник затих под его стальной хваткой, лишь судорожно дышал. Он ещё не вполне пришёл в себя, но промедление было опасным – в любой момент, убежавшие селяне могли привести в таверну жреца и его нежить. Если допрашивать, то сейчас.
Волшебник слегка наморщил нос, от чего стал казаться необычайно милым.
- Не так, братец, мы просто сотрём этот ужас из их памяти, и они будут чтить нас и эту девочку героями. Кстати, - он повернулся к барду, - не ты ли хотела сложить песню, вот тебе и история. Бедная деревня под пятой тирана рядящегося в жреца и спускающего на недовольных своих костяных гончих. Но сейчас, Лоран прав. Мы приобрели необходимый элемент неожиданности и нам нельзя упускать его.
- Каково расстояние до церкви, котёночек? – спросил Рэасаэль у девочки, что уже достаточно пригрелась в объятиях белого мага, чтобы забыть про всё на свете.
- Я вам помогу, но не за укрытие. Барда ноги кормят. Лучшее, что вы можете сделать, это чтобы в конце этой истории ничто компрометирующее не покинуло это поселение. Да уж... герой собственной баллады. Какой неожиданный поворот.
Аметист замолчала, а затем взглянула на пленника.
- Ты его отпусти, а лучше выруби. Дурная голова у парня.
|
|
Последнее задание зародило в душе эльфа странные ощущения. Эта книга, что овладела юным человеческим магом, в том мрачном склепе, книга, которую Рэасаэль, так и не отдал совету, свалив всё на один из артефактов, который и впрямь разрушил там. Правда, с иной целью, но кто станет проверять одного из чистейших магов света. Рэасаэль уже почти шесть десятков лет исправно сражается со злом и вот, теперь, его, как и многих других отправили к северо-восточной границе Лаварии. Маг привычным движением достал книгу и бросил едва заметный взгляд на брата, что вызвался защищать волшебника. Да, Лоран был превосходен, и легко мог заменить собой целый отряд, и всё же их было только двое против многочисленных армий варваров, которых кто-то или что-то неумолимо сгонял на южные территории. Маг в своём обыкновении молча размышлял над суетливостью людей и странностью их поведения. Лёгкий магический жест-печать и чёрная книга сама распахнула свои страницы навстречу новому хозяину. Да, эльфы ненавидели отнимать чужие жизни и всё же некоторым, таким как сам Рэасаэль или его брат-близнец Лоран, приходилось не только убивать, но и допрашивать с пристрастием шпионов. Колдун вновь и вновь перелистывал тёмный трактат, пока не наткнулся на несложный обряд. Согласно тексту, это заклинание должно покорять некроманту всю нежить в окрестностях. Звучало слишком заманчиво, да и компоненты, нужные для этого были просто смехотворными.
Сейчас два эльфа как раз въезжали в одну из последних, живых, деревень. Воина и мага встречала шумная детвора. Они буквально облепили двух коней с их всадниками. Не разглядеть в Рэасаэле мага, мог разве что слепой, да и тот, скорее всего, почувствовал бы исходящую от заклинателя силу. Но она была тёплой, светлой, ласкающей, как утреннее солнце, а сам волшебник дружелюбно улыбался. Исходящий от книги холод, был практически не ощутим за этой аурой света. И всё же, не смотря на свой возраст, колдун считал, что он ещё слишком юн, чтобы постигнуть столь манящие его тайны. По меркам людей, он был даже младше того мага, что умер в склепе под воздействием страшного заклятья из книги. Рэасаэль нашёл его только пару месяцев спустя. Хотя разложение словно бы обходило человека стороной. Это было необычно, и причиной могла бы стать одна из рун, что была эльфу совершенно не знакома. Да, язык магии един для всех волшебников, но этот символ… он словно говорил о чём-то совсем ином…
В то же время колдун освоил несколько простых заклинаний из книги и даже переписал их в свою. Одно дало ему возможность управлять слабой нежитью, на которое наложены чары, а второе позволяло рассыпать её в прах. Не самые удачные заклинания, однако, и они могли пригодиться здесь, на севере, где властвует холод и темнота.
- Я думаю, нам не стоит задерживаться, - негромко начал маг, обращаясь к брату, - до форта Аберт осталось всего два дня пути.
Слова близнеца Лоран встретил бесцеремонно повёрнутой в сторону головой. Проследив за направлением его взгляда, можно было понять, что воин определённо засмотрелся на одну из местных пышногрудых женщин-людей, склонившуюся над тазом для белья. На его лице тотчас появилось знакомое, слегка заинтересованное выражение, которое сопровождало Лорана всякий раз, когда он нацеливался на очередной объект для «охоты».
- Ну… ах, да, - он встретил Рэаса хитрой усмешкой. – Можно и не задерживаться… разве что завалить пару местных красавиц в постель, и можно ехать дальше.
- Брат, - немного резко фыркнул волшебник. Он несколько секунд боролся с собой, сжав руки с поводьями в кулак, но после только громко вздохнул. Спорить об этом было бессмысленно. Рэасаэль слишком хорошо знал своего близнеца. Так что либо маг остаётся здесь и ждёт несколько часов, пока Лоран накувыркается с местными дамами, либо едет вперёд один.
- Укажи, где у вас можно остановится, - негромко произнёс волшебник, кидая маленькую монетку самому рослому из ребят. Мальчишка радостно закивал и повёл гостей в сторону бревенчатого, двухэтажного домика. В деревне их было несколько… впрочем, на крыше этого была установлена довольно большая труба, отделанная кирпичом. Прямо сейчас из неё приветливо валил дымок, а изнутри здания то и дело слышался довольный смех и разноголосая болтовня.
Вывеска над таверной гласила: «Рыба и кружка».
Внутри их встретил приятный аромат жаренной картошки и медовухи. Мужчины в этих землях не отличались слишком высокой культурой – во всяком случае, на взгляд высокородных эльфов, поэтому вид здоровяка, пролившего себе спиртное прямо на бороду из большого бочонка и продолжавшего распространять медовуху по шее и груди даже у Лорана, привыкшего к простому образу жизни, вызвал слегка брезгливое выражение. Но женщины тут были… приятными. Во всяком случае, та служаночка в фартуке, прилипшем к её мокрому от пота телу, которая проскользнула мимо них, при этом довольно активно виляя своим задом, тотчас же и отхватила по нему от наёмника. С его точки зрения, это был высший комплимент такой выдающейся части тела.
Когда женщина ойкнула и повернулась, её встретила типично самоуверенная улыбка Лорана… который, конечно же, отметил, как та обратила внимание на острые уши эльфа и уважительно скользнула взглядом по его тёмным доспехам.
- Вина мне… и моему другу. За тот столик, - обворожительно произнёс он, приобнимая служанку за талию. – А ещё… ах да, рыбы. Раз уж это у вас тут фирменное блюдо. А потом…
Лоран склонился и шепнул ей что-то на ушко. Судя по тому, что девушка тотчас же не отвесила ему хлёсткой оплеухи, как иногда бывало в таких ситуациях, шансы эльфа утащить милую даму в постель, были достаточно высоки.
В самой таверне было довольно уютно. И, что надо отметить, тепло. Немаловажное качество в этих холодных краях, где даже летние ночи становились испытанием на прочность для изнеженных дворян Монх’рейма. Камин приветливо встречал всех новоприбывших языками пламени, танцующими в такт песням менестреля – этот бродяга в потрепанных дорожных одеждах неспешно наигрывал на свирели простую, но заводную мелодию. Так он завлекал в таверну новых постояльцев, позарившихся на песню, кружку медовухи и приятную кампанию… а также отрабатывал бесплатный ужин. Судя по одобрительному взгляду тавернщика – довольно упитанного, усатого мужчины средних лет, со своей задачей тот вполне справлялся. Конечно же, он увидел и новых гостей, после чего тотчас же принялся с удвоенной энергией протирать грязные стаканы не менее потрепанным полотенцем. Эльфы! Редкие гости в этих краях.
С десяток местных посетителей так же уставились на них в первую минуту их появления. Судя по некоторым, весьма пьяным и наглым мордам рода человеческого, они были не прочь выяснить отношения… если бы не были достаточно умны, чтобы не приставать к мускулистому воину и его спутнику. А то ещё проклянёт, часом… кто их знает, этих остроухих.
Парочка столиков была свободна. Один из них – в самом тёмном, отдалённом углу. Лоран же выбрал тот, который стоял у всех на виду и был недалеко от камина.
Маг не был брезглив и всё же его невольно передёрнуло от увиденного. Рэасаэль отшатнулся было в сторону выхода, но близнец уже наметил себе жертву. Сейчас было только немногим больше полудня, и братья вполне смогли бы проскакать приличное расстояние до наступления темноты. Однако, похоже, этому уже было не суждено сбыться. Как минимум в ближайшие несколько часов. В понимании мага в подобном месте вообще не могло быть ничего нормального, а уж тем более вина, и всё же он слишком замёрз, чтобы прямо сейчас вырваться из теплоты душной комнаты, пропахшей перебродившим мёдом. Эльф даже нашёл в себе силы не возражать против выбора брата усесться у всех на виду, рядом с огнём.
- Проследи, чтобы оно было горячим, - бросил он удалявшейся официантке. И уже поворачиваясь к Лорану, - не думаю, что она хорошая партия для будущего лорда дома Эль`Райнеров.
-
- Проследи, чтобы оно было горячим, - бросил он удалявшейся официантке. И уже поворачиваясь к Лорану, - не думаю, что она хорошая партия для будущего лорда дома Эль`Райнеров.
Ах ты ж гадина ушастая )))
|
Белый маг закончил свою речь и, демонстративно захлопнув книгу заклинаний, от которой, всю дорогу, его казалось ничто не в силах оторвать, даже конец света, наступи он прямо сейчас, убрал её в одну из притороченных к седлу сумок. Посох находился там же, вложенным в особый чехол. Волшебник уже некоторое время ощущал, что они медленно приближаются к чему-то крайне отвратительному, наполненному тёмной магией. И Даэраден с ужасом прикидывал, что будет, когда они подойдут к эпицентру этого колдовства, другая же его часть, как обычно начала напевать чародею, о том, что было бы неплохо изучить данный источник и, по возможности, понять, кто или что его создало. Прошло ещё пару секунд и в ощущения мага добавилось что-то смутно знакомое, что-то, что чародей потерял очень давно, сначала понемногу, осторожными шажками пугливого оленя, а затем его будто попыталась снести со склона бурная лавина. Страх. Настолько дикий и первобытный, что колдун не понимая, что делает, стал оглядываться, в естественной попытке обнаружить источник. Маг посмотрел на высокую крону ближайшей к нему сосны и вздохнул. Но больше от удивления, чем от пытающегося овладеть им страха. Тени становились всё длиннее, солнце в очередной раз умирало, знаменуя своим уходом, окончание уже прожитого магом дня. В наступающих сумерках, он выделялся словно белое пятно – маяк, посреди моря тьмы. «Я не стану этого делать. Нет! Я сказал же, нет!» - кричал он сам на себя, но помимо его воли белые облачения окрашивалось в непроницаемую тьму ночи. «Проклятье, да остановись же ты!» - но магия не слушала своего адепта. Легчайшая иллюзия гораздо лучше понимала, что грозит её хозяину, нежели он сам или же… «Пора действовать!» - страх окончательно растаял, так и не задев ледяного сердца мага, смываемый его проклятой кровью. Даэраден посмотрел на близнеца и мотнул головой в сторону жрицы, тот кивнул и перевёл взгляд на воина. Мгновение разделяло его на лошади и его же, но уже на обильно усыпанной сухими сосновыми иголками лесной почве, увидеть которую сквозь такой толстый слой, да ещё на закате не представлялось возможным. Волшебник знал, что нужно делать, за два года, прожитых вместе с братом, его практически вышколили, и теперь чародей действовал больше по инерции, чем в действительности понимая, что же именно он делает. Развернув свою вороную кобылку, Даэраден услышал пламенную речь Хилайи пришпоривавшей лошадь, чтобы та понесла её обратно к тракту быстрее ветра. Даже не думая над опасностью, маг уже почти вскочил в седло, собираясь кинуться следом, когда едва не задохнулся, от недостатка воздуха и упал в объятья брата. Капюшон слетел, а белоснежные с проседью волосы, разметались по чёрному бархату его одежд. На спутников смотрели глаза-озёра, в которых не было радужки, только один зрачок, что делал миловидное личико чародея довольно устрашающим. Но заклинателю было совсем не до этого: -Пусти! Пусти меня брат, она погибнет там одна! – довольно громко зашипел колдун, пытаясь вырваться, пока не увидел, как… жрица подала знак… «Так она всё знает, она тоже чувствует это? Да она хоть понимает, что жертвует собой, проклятье!» - довольно шумно вздохнув, маг взял себя в руки. Он едва мог различить Тварь, о которой распинался рыцарь. «Что? Идти с тобой? На смерть? Шутишь что ли?» - хотел бы произнести он, но вместо этого из него вырвалось нечто иное, обращённое не к благородному дураку, а к чудовищу, искавшему их, хотя… искавшему ли?.. - Veritatis ostenderes mihi facturus, - прошептал он, завершая магическую формулу, и слегка пошатнулся. Ощущения, что он испытал, знания, что получил, были несравнимы с той лёгкой болью, которая и без того губила Даэрадена ежедневно. Он понял некую суть, прикоснулся к неизведанному, к тому, о чём никто и никогда не говорил ему, ни в одной из книг маг не читал ни о чём подобном, и, тем не менее, прямо перед ним в небе виднелось плохо различимое для его ослабленных отваром глаз пятно. Тварь, у которой было тайн больше чем у всей академии вместе взятой, существо, что вызывало неподдельный интерес, и пугало до самой глубины души. Да, только сейчас, когда чародей прикоснулся к тайне, он понял что боится, ужасно боится этой Твари. Настолько, что ему было даже трудно дышать, и, хотя, он хотел свернуться калачиком и разорвать связь, унеся своё сознание подальше от этого кошмара… Даэраден попросту не смел, так поступить. Он должен, должен узнать больше, понять, что оно тут делает, зачем всё это?.. - Aperite mihi sermo scientiae, - прошептал колдун, чувствуя, как силы покидают его, а кашель готовится вновь начать измываться над телом юноши. Однако вместе с магией пришли и слова, длинные, тягучие, слова Твари. Теперь он знал, знал чего ожидать, что за враги сейчас прибудут сюда, чтобы пожрать их… Но были среди них и те, к которым юный маг не знал, как относится, равно, как не знал он и того, к кому обращалась Тварь. Он с трудом смог сказать поддерживающему его Дарену, что именно должно вот-вот произойти. Колдун был растерян, а его душа пребывала в смятении, все, что он знал, к чему привык, да что там, само мироздание, словно шутя над ним, в одночасье перевернулось с ног на голову. А ведь волшебник лишь прикоснулся к тёмной мутной глади сознания своего врага, что же было бы проникни он глубже, что бы он там нашёл? - Огонь? – едва шевеля губами, ужаснулся Даэраден, но с секунду поразмыслив, и заглянув в глаза брата, коротко кивнул. Близнец оставил его, уносясь за лекарством, что вот-вот очень даже понадобится чародею. «Снова я совсем позабыл о болезни. Он и впрямь для меня как мамочка-наседка» - мага передёрнуло от одной этой мысли, и колдун погрузился в новое заклинание. На сей раз, не всё было так просто. Мало того, что требовался особый реагент, которого у волшебника хоть и было в достатке, так ещё и верно выбрать цель, чтобы площадь поражения была максимальной и пусть и затуманенным взором, но Даэраден нашёл такую. «Молю, братец, только не шевелись!» - обратился он по сути сам к себе, ведь его близнец стоял практически прямо на траектории, выбранной волшебником. - Ast kiranann kair Soth-aran, Suh kali Jalaran, - прошептал маг, катая что-то по ладони, и в ту же секунду в его руках вспыхнула сфера чистейшего пламени. Она не обжигала создателя, хотя от неё и шёл нестерпимый жар. Вновь найдя глазами свою цель, колдун позволил шипящему пламени устремиться к ней. Магия, пылавшая внутри, тела, начала сжигать остатки настойки не хуже чем вгрызающийся в сушняк огонь от его заклинания. Даэраден едва не потерял сознание и закашлялся, интуитивно поднеся ко рту рукав мантии. «Чёрная!» - слабо подумалось ему, «Что ж, небесам виднее». Ноги отказывались слушаться и, если бы не Дарен возникший, словно из ниоткуда, маг бы точно упал и сгорел здесь заживо, но нет! Брат помог волшебнику усесться на вороную лошадку, покорно принявшую любимого хозяина и всячески старавшуюся помочь ему. Потому животное даже не пикнуло, когда воин перекинул поводья так, чтобы те придерживали, прильнувшего к мощной шее кобылки, мага. Сознание медленно уплывало прочь, но Даэраден знал, что вместо спасительного забытья его будет ждать только ещё один, куда более жестокий и отвратительный бой, бой за его собственную жизнь!..
|
Ну вот, здрасти, приехали, вылазьте. Только нашли что―то стоящее, и тут маг идти не советует. Надо же, какой ужас! Вот если бы их далекие предки тогда увидели орды Темного и отступили, потому что им страшненько, вот сейчас нами и правил бы не герцог, а вот этакая же тварюга. Бергард обреченно вздохнул, затем что―то привлекло его внимание среди ветвей начинающих потихоньку закутываться в сумрак деревьев. Лук и, кажется, стрела. Точно. Бергард осмотрелся не приметил ли кто того же, что и он. Нет, все заняты своим, а такой знак и приглядели. Ублюдки Лучника специально оставляли его недалеко от себя. вот только как их сюда занесло, или это давнишний? Лучше бы свежий, тогда ими, вероятно, эта штука и закусила. А если стародавний? Ну, получается, проходили здесь, может, кто из агентуры остался…
Бергарду хотелось подъехать и рассмотреть знак получше, а с другой стороны, команд от старшого не поступало, мало ли, какие выкрутасы потребуются, а он в сторонку отъедет. Василей вдруг заволновался, начала беспокойно переминаться с ноги на ногу. Самому Бергарду уже хотелось поскорее вломиться в рубку, и не так даже важно, чем она кончится. Вот бы сейчас эта тварь показалась, можно было бы ее попробовать на честную сталь взять, а там…
Эх, глупости какие. Кто ж магическую дель честной сталью берет! Доля того маги в своих халатах и с палками по миру шляются, чтобы ее от людей-то отгонять. Нет, наше дело тут к стороне, потом, если придется, помашем… И все же хотелось. Бившееся сердце требовало своей доли рубки, чтобы предательски замереть в груди в самый опасный момент, а потом как начать биться со всей силы. Это жизнью и называется.
А потом какой-то страх возник впереди, большущий, наверное, тоже поле вспахать может, ежели запрячь правильно. И несся он прямо в их сторону. Бергард глухо зарычал сквозь сжатые зубы. Конь под ним предательски зашатался, почуяв неладное, и только стремительная ладонь Берграда, положенная куда следует, смогла утихомирить животину. Спокойно, милый, спокойно, хороший… Тень приближалась. Голов у нее было много, крыльев, кажется, еще больше, глаза Берга расширились от трепета. Малодушным Бергард никогда не был, что ни раз доказывал и себе, и другим. Но с такой-то диковиной встречаться ему еще не представлялось. Нет, честной стали тут ловить нечего. Конь не удержался, захрапел, взвиваясь на дыбы и чуть не сбрасывая седока.
А вот и парень наутек понесся, заявляя, что это отвлекающий маневр. Хорош отряд, разбегаться, когда старшой ещё слово не молвил.
А черненькое в небе все приближалось и приближалось. Руганью, шпорами и поводьями, Бергард все-таки смог развернуть коня. Теперь понятно, куда все войска подевались. Ей отряд положить да проглотить на один зуб будет… Это ж какая баба такое непотребство могла на свет произвести, да с помощью чего! Сам Берг баб никогда не бил, даже в мыслях, но эту стерву бы выпорол по первое число. Если не она его.
А вот если башку такой твари, хотя бы одну, в часть притащить да над дверью прибить, вот где честь-то валяется.
В животе все слиплось в один комок, и чем ближе становилось нечто, тем больше делался и сам ком. Бергард снова прорычал и развернул коня, вдарив ему по бокам шпорами. А Василька дважды просить было не надо: сам по себе понесся прочь, не разбирая дороги, примерно в ту сторону, откуда приехали. Но и за парнем не следом.
-
Это ж какая баба такое непотребство могла на свет произвести, да с помощью чего! Сам Берг баб никогда не бил, даже в мыслях, но эту стерву бы выпорол по первое число. Если не она его.
Зачёт XD
|
Проснувшись от того, что кто-то излишне наглый зашел на драконью лежку почти одновременно с ранним летним восходом, Рреорг, не подавая виду что он уже не спит, тихонько переложил хвост поудобнее и приготовился переломать нахалу все кости. Увы, знакомые уверенные шаги Квентина и тихий перезвон его доспехов не оставляли даже надежды на веселье... Ну почему сюда никогда не заходят воры или еще какой шальной люд, а? Еще и прислуга вышколена так, что даже ему не удается придраться... Тяжело вздохнув с досады, Рреорг смел хвостом несколько тюков соломы и заворочался, пряча голову под крыло. Бла-бла-бла, не шали, когти об стены не точи, прохожих не ешь... Да сколько можно уже! Не ел он того мужика! Ну щелкнул пастью, ну придавил лапой - так даже не наступил как следует! Блин, да всего пару ребер сломал, а Квентин третий месяц успокоиться не может! Так и не высунув морду, Рреорг дождался пока наездник наконец уйдет к своему барону и звонко щелкнул тяжелым хвостом по земле, отчего в воздух поднялось целое облако соломы, а все вокруг ощутимо вздрогнуло.
Через четверть часа служки приволокли корову с наглухо замотанной мордой и проворно удрали, стоило только дракону подняться. Стремительный рывок, вкус горячей крови на языке. Даже не интересно - жертва точно сама тебе в пасть лезет... Впрочем пожрать все равно стоило, а посему следующие пару минут он неторопливо раздирал все еще трясущееся в агонии тело. Позавтракав и как следует облизав кровь с морды, Рреорг влез на специальную башенку, расправил крылья и замер, впитывая тепло восходящего солнца. О, так он мог стоять часами, особенно когда брюхо под завязку набито! В этот раз понежиться, правда, не удалось - со стороны замка раздался условный сигнал и Рреорг, выдирая из мостовой камни своими мощными когтями, в несколько прыжков оказался около странной деревянной конструкции, с которой свешивалось драконье седло со всеми припасами. Осторожно просунув голову и всего одну лапу в специальные крепления, он дернулся вперед, срывая одноразовые веревки, и, не обращая внимания на то, что упряжь болтается на спине по сути никак не закрепленная, расправил крылья и взвился в небо. Один фиг там все закрыто и застегнуто. Можно хоть вообще в зубах таскать и все равно ничего не вывалится. Сделав широкий круг над городом, дракон спикировал к дворцу герцога, лишь в последний миг распахнув крылья и вцепившись когтями в давно облюбованную замковую стену. Довольно рявкнув при виде панически разбегающихся людей и перепуганных лошадей, он дождался пока во внутреннем дворе освободится место и ловко спрыгнул вниз, выбив искры из камней брусчатки. Так-то!
- Что, Квентин, как прохожих гонять так нельзя, а как баронов шугать так запросто, а? - Кинул он мысль рыцарю, что явно не спроста позвал его прямо ко дворцу.
-
Милый дракон:)))))
-
Классный дракон =)
|
Порт Мор был местом, куда маг хотел попасть очень давно. Вот уже год он планировал заехать сюда, чтобы пробежаться по местным лавочкам и увидеть привезённые из-за моря редкие травы, настои, эликсиры и артефакты.
Он оделся, оставив своего брата в комнате, спящего после очередной бурной ночи. Даэраден никогда бы не признался бы себе, но он завидовал своему близнецу. С самого детства они были вместе и всё же порознь, раз за разом волшебник замечал, как растёт непреодолимая пропасть между ними, которую Дарен наотрез отказывался видеть.
Маг постоял на пороге ещё пару томительных секунд, наблюдая за здоровым, не знающим болезней воином, а после, тихо прикрыв дверь, отправился в квартал доков. Место, скажем прямо не самое лучшее, особенно для обладателя белой бархатной мантии и не только потому, что она могла легко испачкаться об бродяг и нищих – неизменный контингент для подобного места, но и из-за того, что притягивала к себе не нужные взгляды.
Пройдя всего пару десятков метров, маг выругал себя за непроницательность. Ему стоило не одевать её вовсе и обойтись обычной одеждой. Но была вероятность наткнуться на кого-то из волшебников, и вот тогда он бы точно получил кучу проблем на свою голову.
- Как меня это всё уже достало, - прошипел Даэраден, медленно проходя сквозь толпу.
Маги всегда внушали людям благоговение и страх. Это было естественно, ведь большая часть этого города наверняка не умела читать даже на общем, не говоря уже про язык аркан, которым владел каждый, даже самый юный волшебник.
Мысленно повторив про себя слова охранных и боевых заклинаний, маг использовал то, что отвечало за понимание иных языков…. Почти сразу же до его слуха донёсся голос одного из цвергов. Устремившись в нужном направлении, Даэраден не мог не радоваться тому, как его обтекала толпа, боясь, приблизится к магу с натянутым на голову капюшоном.
Дойдя до места назначения и перекинувшись парой фраз, волшебник быстро перешёл на общий, довольно чётко объясняя, что именно он ищет. У дварфа оказалось несколько редких и нужных магу растений, которые торговец довольно легко согласился обменять на те, что были заботливо собраны и высушены Даэраденом. Иногда юноша сам не мог объяснить свою тягу к целительству. Он даже пришёл однажды в храм Сель. Это было самой большой ошибкой в его жизни. Безумные жрецы указывали на него пальцем и хихикали за спиной. Им было крайне забавно наблюдать за молодым человеком, чьи волосы были непогодам белы словно мел. Правда, никто не посмел ни преградить ему дорогу, ни выгнать из храма.
- Дарен, наверное, посмеялся бы надо мной, если бы узнал, - тихо пробормотал себе под нос волшебник.
- Вы что-то сказали, господин маг? – тут же угодливо осведомился цверг, надеясь выторговать у колдуна ещё парочку столь же качественных трав. Но волшебник лишь поблагодарил торговца и отправился дальше. В порте не было открытого квартала или даже улочки, посвящённой магии, всё приходилось искать своими силами, полагаясь на собственное чутьё и нюх. Он пару раз забредал в сомнительные заведения, в которых местные торговцы клялись, что тот или иной предмет был создан во времена последней войны и стоит баснословных денег и только из глубокого уважения к белым магам, торговец был согласен «оторвать от сердца» такую ценность. Впрочем, Даэраден лишь морщился, ведь он как никто видел, что все так называемые артефакты, медальоны, да кольца – обычные подделки. Пустышки, рассчитанные на легковерных глупцов. Лишь однажды маг остановился и к своему удивлению у оружейной лавки.
- Это место больше подошло бы моему братцу, - хмыкнул волшебник, но всё же вошёл. Зов зачарованного металла оказался сильнее доводов разума. Маг думал, что найдёт изукрашенный клинок для близнеца, какого же было его удивление, когда то, что он чувствовал, излучал обычный на вид серебряный кинжал.
- Да вы шутите, - тихо шепнул он, но уже через пару минут вышел из лавки, пристраивая покупку на кожаных ремнях к своему запястью. – Магам не полагается оружие, зачем он мне?
Даэраден долго и бессмысленно убеждал себя, что только зря тратит время. В ближнем бою от него не будет никакой пользы и всё же…
Учитывая, что в городе волшебнику почти ничего не угрожало. Он уже собрался было выудить из сумки свиток с очередным заклинанием распознания, когда приступ накрыл его. Маг закашлялся и прислонился к стене, судорожно хватая ртом воздух и пытаясь взять под контроль магические потоки, вступившие в очередной с его кровью.
- Вот так всегда, стоит мне лишь немного расслабиться, как она настигает меня, - едва слышно прошептал волшебник, стирая кровь с губ и пряча мягкую тряпочку в сумку. Он критически оглядел свою мантию на наличие алых капелек и лишь не найдя ни одной удовлетворённо кивнул и поспешил к местной гостинице, в которой они с братом сняли комнату.
Переговорив со своим близнецом, маг с облегчение вздохнул, когда уплетавший вторую тарелку позднего завтрака воин вызвался разузнать о возможных контрактах.
Даэраден взял себе булочку с корицей и яблоками и поднялся в их комнату. Выложив из сумки свои приобретения, маг принялся изучать свойства купленного растения. Примерно через час, он уже твёрдым шагом отправился на поиски продавшего ему траву дварфа, намереваясь прикупить побольше стебельков этого растения. Затем его внимание привлекла ещё одна лавка, в ней волшебник нашёл небольшую книжицу с описанием местной флоры, написанную довольно известным травником. Не долго думая, Даэраден позволил себе и её. Далее он занимался тем, о чём обычно забывал его любивший кампании братец. Пройдясь по рынку, маг заказал провизию на двухдневный переход до Штернфорта. Волшебник рассчитывал как можно быстрее добраться до столицы герцогства и погрузиться в изучение новой книги и смешивание для себя новых лекарств. Ближе к вечеру маг уже настолько выдохся, «бегая» по порту, что был несказанно рад увидеть Дарена, разыскивающего его в алых лучах закатного солнца.
Близнец нашёл целую кучу различных заказов и работёнок едва ли не со всех концов королевства. Волшебник очень внимательно слушал, прикидывая вероятности и возможную выгоду от каждого из них, пока брат не растрепал о странном заказе от герцога.
«То что надо» - ухмыльнулся маг, как раз подготовивший всё к утреннему отъезду. Он давно прикидывал в уме, как именно затащить Дарена в нужный ему город так, чтобы он решил, что это его собственная идея, а Даэраден тут вовсе был бы не причём, и мог спокойно поработать, избавившись от близнеца ещё на некоторое время…
Утро выдалось довольно прохладным и потому маг только сильнее кутался в свой плащ с меховым подкладом.
Когда же к полудню они увидели впереди небольшую деревеньку, волшебник уже порядком вымотавшийся от быстрой скачки предвкушал бокал холодного вина со свежим, ещё тёплым хлебом, но что-то насторожило его. Он не сразу даже понял, что именно. Обычная деревенька, ну разве что ворота закрыты, так может гоблины где-то поблизости, а потом до него донёсся он…. Запах, который Даэраден больше никогда и не с чем не спутает и всё же глубоко внутри затрепетавшего сердца жила маленькая искорка надежды, что он ошибся, что это не тот сладковатый аромат смерти, что был столь противен волшебнику.
Он тихо произнёс заклинание. Магия послушно отозвалась на его голос, но Даэраден не спешил. Что-то было не так…
- Почему так тихо? – спросил он сам у себя и тут же понял ответ. Нет. Он не ошибался, и всё же… нужно было проверить, вдруг ещё остались выжившие, те, кого он сможет спасти. Потушив магию так и не сорвавшегося с его рук огненного шара, что должен был подпалить проклятое богами место. Волшебник попросил брата отворить дверь и отойти. Создав вокруг воина магический барьер, Даэраден едва сдержал подкативший к горлу приступ. Слова заклинания привычно стёрлись из его памяти, превратившись в жалкие несвязные обрывки. Волшебник, конечно, мог достать свою книгу и заучить его заново, но на это бы ушло слишком много времени, к тому же он не особо-то и переживал за себя, но ему не хотелось видеть в очередной раз сострадальческую гримасу на лице братца, переживавшего за него и сочувствующего необходимости тратить столько времени на защиту. Маг мотнул головой и капюшон сполз, подставляя его бледную кожу тёплым солнечным лучам.
«Всё же даже не использованное заклинание заставляет меня страдать. Не хочу, чтобы он знал об этом!» - фыркнул Даэраден спешиваясь. Он расчехлил притороченный к седлу посох и на секунду замер. Магическая волна пробежала по телу снова и затихла.
Стоило волшебнику только войти в поселение, как всё встало на свои места.
- Чума, - едва слышно прошептал маг. Он прошёл до таверны и заглянул внутрь. Там он наткнулся на девушку, которую болезнь лишь едва, коснулась. Всего несколько часов, но первые признаки в виде пота на её прекрасном личике, тут же бросились волшебнику в глаза.
- Сколько заболевших? Где они? Сколько осталось таких как ты, способных стоять на ногах? – быстро задавал вопросы Даэраден полушёпотом, но девушка лишь покачнулась и стала оседать на пол.
Магу ничего не оставалось, как подхватить её.
«Дурак! Что же ты делаешь?» - кричал его внутренний голос, но было уже слишком поздно. Он коснулся горящего лба красавицы своей прохладной рукой и, вздохнув достал розовые лепестки. Осыпая ими девушку, волшебник зашептал заклинание сна, чтобы облегчить муку, появившуюся на её лице.
«Если работать быстро, то болезнь отступит ещё до заката», - Даэраден вздохнул, похоже, изучение нового растения и книги придётся отложить.
«Нужно отослать Дарена и лучше за жрицами». – Только от одной этой мысли маг скривился, как от сильной зубной боли.
Разобравшись с близнецом, волшебник развеял щит, отпустив удерживающую его нить, и едва не упал. Тяжело опираясь на свой посох, маг едва мог вздохнуть. Острый приступ кашля скрутил его. Взяв со своей кобылки сумку с лекарствами, он медленно поплелся обратно в ворота, начав отсчитывать оставшееся у него часы жизни…
Время же, которое в своей извечной манере тянулось нарочито медленно, не прибавляло волшебнику настроения. Однако уже через пару часов, когда в конец измотавшемуся Даэрадену помогали две огромные детины, легко освободившиеся от удушающей хватки смерти, улыбка заиграла-таки на губах белого мага. Погрузившись в борьбу со смертью, он даже позабыл о необходимости стирать кровь. Приступы учащались, а суетившиеся вокруг странного лекаря верзилы с удовольствием выполняли за него всю грязную работу, они видели, что чужак, кем бы он ни был, спасал их односельчан и потому старались быть как можно более полезными, несмотря на свои не особо развитые умственные способности.
«Ещё час, может два, и я стану следующим» - тихо напомнил себе маг, закрывая тело одной из умерших женщин белой простынею. Этот бой он проиграл. Да, Даэраден не знал ни одного исцеляющего заклинания, да и не был уверен, что такие вообще существуют. Жрецов Сель наделала подобной силой их богиня. Её маг уважал и сам просил у неё помощи для этих людей, так как умел. Дарен ещё не вернулся, а волшебник уже едва держался на ногах. Деревня медленно воскресала. Маг по капле отвоёвывал её у чумы. Да, не многие смогли подняться и помогать своим родным, друзьям и соседям, но те же, кто благодаря колдуну пошёл на поправку, уже начинали наводить порядок, и складывать погребальный костёр, куда оттаскивали вещи больных и умерших.
Перед глазами вдруг поплыли круги и волшебник покачнулся. Он принял лекарство почти сразу, но оно не могло помочь ему, слишком слабым было тело, чтобы победить страшную болезнь, пусть даже и с помощью специальных отваров. Маг покачнулся снова, когда его коснулась чья-то рука. Он почувствовал проникновение чужой энергии, приятной, опьяняющей, очищающей.
- Здесь всё, идёмте дальше нужно проверить ещё несколько домов. У кого остались ещё силы – помогайте тем, кто идёт на поправку. – Чистый мужской голос командовал приведённой близнецом оравой монахов, не на шутку испугавшихся страшного слова – чума!
Волшебник некоторое время просто растеряно стоял возле крепко спящего мужчины, судя по закопчённому лицу – кузнеца и смотрел на закат, сочащийся сквозь мутную слюду окна.
- Спасибо, - раздался позади женский голос. Обернувшись, маг увидел ту самую девушку, которую он усыпил в таверне. На её щеках горел здоровый румянец. По-видимому, она выкарабкалась и теперь хотела лично отблагодарить спасителя.
- Не… стоит… - с трудом прошептал Даэраден, а после почувствовал на своих губах сладкий вкус девичьего поцелуя. Жар охватил юношу, но не от болезни, им овладевало желание. Он едва мог противиться ему. Притянув девицу ближе, волшебник искренне наслаждался её объятьями, обнимал, ласкал кожу, играл с волосами, пока внутри сознания не подняла голову ставшая уже привычной магу пустота и холод.
- Нет! – выдохнул он, не сильно отталкивая красавицу, та лишь пожала своими нежными плечиками и выбежала из комнаты, спеша по своим делам. Маг вздохнул, а потом он увидел брата, или так ему только показалось, потому что мир вдруг померк, лишившись всех красок и, сознание волшебника покинуло своего хозяина. Отправляя измученное магией и болезнью тело в глубокий обморок, сменившийся не менее глубоким сном…
Наступило утро. Свет солнца проник в распахнутое окно и упал на лицо Даэрадена, заставив его поморщится и открыть глаза. Маг попытался встать, но тело не слушалось. Таким беспомощным он был в последний раз сразу после неудачного испытания в академии. Прошло ещё около часа, прежде чем Даэраден смог-таки подняться с постели. Брат снял с него мантию, оставив штаны и лёгкую хлопковую рубашку. Голова раскалывалась на части как от продолжительного запоя. И, хотя сам маг никогда не пил более одного бокала вина, описанием этого чудесного ощущения с ним щедро поделился его близнец. Теперь же волшебник мог в полной мере ощутить оглушающий шум крови стучащей в ушах и качку пола под ногами.
«Колдовать я точно не смогу» - хмыкнул маг и, взяв свой посох, опёрся на него, став осматриваться. Комнаты была чистой, пожалуй, лучшей в этом захолустье. Взгляд медленно скользил по пространству, пока не наткнулся на обнажённое тело девушки, сладко посапывающей в соседней постели. Волшебник, конечно же, узнал в ней вчерашнюю спасённую им деву, хотя называть её так ему вовсе не хотелось.
«Хоть бы убирал за собой» - Даэраден поморщился и, фыркнув нечто невнятное, тяжело опираясь на посох, накинул свою мантию, даже не удосужившись застегнуть её, покинул комнату. Ему было сейчас глубоко плевать на правила. Он хотел найти только свою сумку, что должна была остаться внизу таверны и достать оттуда макового молока. Затуманить разум сильнее оно уже всё равно уже не сможет, но хотя бы снимет эту дикую боль и ломоту. Волшебник точно знал, что он делал и что в ближайшие три дня он не сможет колдовать. Его мозг всё также быстро взвешивал все имеющиеся «за» и «против», пока ему не подали подогретое вино. Даэраден в последний раз вздохнул и, отсчитав капли, растёкшиеся по рубиновому напитку мутной плёнкой начал понемногу пить.
Слушая жалкие оправдания своего близнеца на вопрос об обнаруженной в их комнате девушке волшебник лишь поглубже спрятал своё лицо в капюшоне и тяжело вздохнул. У него не было сил на споры. Да и какой был смысл в обсуждении той, что едва не погубила мага и в тоже время подарила ему несколько настолько незабываемых моментов….
- Не важно, - наконец, произнёс пошатывающийся волшебник. – Мне нужно время, чтобы восстановится перед дорогой.
Как обычно это и бывало, маг обходил больных и углублялся в лес, заходил в поле или заливной луг, искал опушки или ручьи. Ему не было дела до умиротворения или красоты. Он искал растения. Спасение селян отняло много его личных запасов, и потому юноша стремился восполнить потерю как можно скорее.
«Что я делаю? Зачем мне всё это?» - тихие мысли нарушали едва различимые голоса, ухватить которые или понять речь, Даэраден не мог. Всякий раз, когда он пытался, он уходили от его сознания как вода сквозь нагретый песок.
Через три дня, как маг и рассчитывал мысли прояснились, а силы восстановились настолько, чтобы он смог преодолеть пол дня быстрой скачки. По деревне с самого утра носились и кричали дети, что ужасно его раздражало, ведь он был вынужден заново заучивать слова из своей книги, чтобы иметь возможность использовать их при первой необходимости. К полудню волшебник был готов отправиться в путь. Особыми настоями он вывел со своей мантии всю грязь, и теперь она снова блистала, словно первый снег. Однако Даэраден переоценил свои силы, и потому близнецам приходилось останавливаться довольно часто, чему искренне радовались животные, получавшие по нескольку часов для прогулок по лугам. Штернфорт встретил мага холодным вечерним солнцем и тусклыми фонарями. Волшебник ужасно вымотался. Единственное, чего он желал это растянуться на постели, как и его брат. Но у него были ещё и другие дела и обязательства. Во-первых, Даэраден, как один из магов, был обязан сообщить о своём прибытии в замок, затем ему надлежало посетить академию и сообщить о своих успехах, ну и конечно, волшебник просто сгорал от желания посетить парочку известных местных лавок с магическими предметами и травами. Дарен отрубился практически сразу, что развязало магу руки. Близнец носился по городу. Ему было некогда любоваться его красотами. Он проторчал в академии добрую половину ночи. Добродетельны наставники вытрясали из Даэрадена, казалось, саму душу. До них уже долетел слух о том, что сделали близнецы, равно как и о всех их предыдущих похождениях. Пытаться отрицать что-либо, было абсолютно бессмысленно. Оставалось только слушать нотации от этих старых мешков с песком, наставляющих юношу на «путь истинный». «Забавно, что ваш путь предписывает мне стать убийцей» - хмыкал про себя Даэраден, для вида же он кивал, покорно опустив голову пониже. Он бы так и заснул, если бы ему не приходилось ежеминутно отвечать на тупые, по мнению юного волшебника, вопросы типа: «А чем ты вылечил больных?» или « А какие настои ты использовал?» или ещё смешнее: « Ты же не собирался своими деяниями унизить жрецов Сель?». Видят боги, Даэраден мечтал просто провалиться. Он уже в сотый раз корил себя за то, что не запустил в ближайший дом тот треклятый огненный шар. Но каждый раз, когда он уже был готов сорваться, мысли волшебника относили его обратно в ту комнату, где такие сладкие губы коснулись его и, почти тут же, на это воспоминание наплывало утро, где та же самая женщина лежала обнажённой в постели его брата. «Д что со мной?» - фыркнул маг. - Даэраден… Даэраден ты нас слушаешь? – продолжал тем временем один из наставников. – Как ты избежал заражения? - А я его и не избегал, - виновато улыбнувшись, ответил волшебник, отчего его коллеги в мгновение ока подались от него назад, будто от прокажённого. - Жрецы, - поспешно добавил маг, понимая какую кутерьму, могут поднять эти умудрённые годами недоучки, - они излечили меня, когда прибыли. Не думаю, что у них нашлось много работы в тот вечер, ведь к их прибытию я уже почти всё закончил самостоятельно, ну кроме тех случаев, конечно, где нужна целительная молитва. Даэраден вернулся в таверну на рассвете. Измученный и сонный, а потому не удивительно, что он проспал время, отведённое для приготовлений. Впрочем, привыкший за пару лет к походной жизни, волшебник довольно быстро привёл себя в надлежащий вид. Вот только его слегка мутило и покачивало, но разве это важно? Никого и никогда не волнуют чужие проблемы, и маг превосходно это знал. - Когда-нибудь, - прошептал он едва слышно, - когда-нибудь. Замок ничуть не впечатлил волшебника. Даэраден шел, лениво позёвывая, да одёргивая своего брата, восхищающегося непонятно чем. Он так устал, что готов был уже послать всё во тьму Хельхайма, когда им, наконец, сообщили, что они дошли до места и позволили войти. Маг только обречённо вздохнул, теперь ему придётся ещё некоторое, возможно крайне продолжительное время терпеть компанию совершенно незнакомых ему людей. Голова снова немного заныла, но это было от недосыпания, и волшебник легко вернул себе концентрацию и невозмутимый вид, а вот с подкатившим приступом справится было куда как труднее. Попридержав брата за рукав. Маг постоял с минуту и после, поплотнее надвинув капюшон на голову вошёл в залу вслед за ним. Волшебник был готов к взглядам. «Пусть рассматривают. Всё равно вам ничего не поделать с тем, что я маг, с тем, что, скорее всего герцог примет мои доводы, если об этом зайдёт речь, что…» - тут взгляд Даэрадена достиг эльфийки. Сначала он был очарован её изящностью, но после нескольких секунд мгновенно отвернулся. Вид символа Сель говорил для него только одно, - «она такая же, как и остальные жрицы», рыцарь его вообще не заинтересовал, волшебник даже не потрудился рассмотреть герб. По его мнению, в этом просто не было никакого смысла. «Сейчас это горделивое, заносчивое создание, начнёт направо и налево трещать о своём роде и подвигах. Жизнь есть честь» - уголки губ слегка дёрнулись, но это всё, что он заслуживал. Дальше был жрец Лэна, но с ним явно было что-то не так, вот только что? Загружать подобным голову сейчас не имело смысла. Даэраден посмотрел и на воина, в том была уверенность и жажда, но чего? Мести? Денег? Или всё той же доблести и славы? И, наконец, он увидел последнего гостя, вернее гостью, судя по местоположению вошедшую буквально перед ними но откуда, ведь коридор по которому они шли был длинным и открытым. «Я совсем теряю бдительность!» - фыркнул маг и отвесил присутствующим лёгкий кивок головой, когда брат-близнец представил его «достопочтенному» собранию.
-
Это длинная история из тех, для которых требуются чай и печеньки)
Ну и просто титанический труд, всё это написать за один день. Извини уж, что вчера подгонял, сам от этого не в восторге. Получился классный, большой, раскрывающий характер пост. Ты молодец ^•^
-
расстарались с вводной, ничего не скажешь
|
-
Очень красиво пишешь!
-
Хороший стартовый пост)
|
|
|
Трюк Балу был, действительно, крутой. Если бы Елена не видела футажей, снятых на личную камеру Балу, она бы и не подумала верить в то, что катаной можно убить танк. Он забрался на броню, вонзил лезвие в смотровую щель, забрался выше, срезал пулемётчика, а затем забрался внутрь и... там было мало места, столкновение было коротким и жестоким, однако же он победил. Впрочем, не он один совершил невозможное. Сражение переодетого Врбы с гигантом, Алисы с Антидраконом, да и, что уж стесняться, её собственная перестрелка "одна против сотни", всё это было попыткой совершить что-то невозможное. И успешной попыткой, надо сказать. В эту ночь они потрудились на славу. Перевыполнили план.
Предложения Хесуса были логичными, вроде как, правильными, логичными. Но, всё равно, нужно было всё это проверить, на случай, если где-то там кроется дыра. Разумеется, рано или поздно они наткнутся на ошибку, которую проглядели с самого начала анализа, и в таком случае попросту используют свой принцип прецедентной практики и полный авторитаризм заведения, однако, пожалуй что, стоило заранее перестраховаться.
Школа менялась. И не в последнюю очередь потому, что менялись люди. Каждый следующий набор сталкивался с более отлаженной системой, а это значило, на взгляд Елены, что они были менее подготовлены. Войны Хаоса, Беспредел Хроноса, Панау, Йоль... всё это было необходимо для становления и закрепления личности. Это было адски неправильно, однако каждый, кто пропускал один из этих этапов, попросту потому, что пришёл позже, был менее подготовлен. Елена уже могла предсказать, кто "отвалится". Новички. Те, кто прошёл меньшую часть из всего. Старички же будут спокойны и, в какой-то мере, пофигистичны. В Войнах Хаоса уже умирали студенты. Умирали хаотично. Иногда даже "ни за что". В остальных случаях... как-то мало было смертей. Новенькие привыкли, что опасность есть, но никто не умирает. Настоящая, окончательная и бесповоротная смерть их выбивает из колеи.
- Нам нужны бездушные... - тихо произнесла она.
Те, чьё намеренное убийство не будет восприниматься, с точки зрения собственной морали, как настоящее убийство. Расходный материал. Тренажёр для отработки моральной устойчивости. Бездушные биороботы, которое... нет, она не сможет. Даже если искусственно ограничить появление души в объекте, Елена не сможет его хладнокровно умертвить. Потому что душа - это не то, что делает объект личностью. Грех - это не отлёт души из тела, а уничтожение личности. А если эти биороботы не будут личностями... какой в них смысл? Придётся ограничиться тем, что есть. Как сказал Хесус, сразу брать тех, у кого имеется высокая моральная устойчивость. Он прав. Но почему он прав? Почему он опять прав? и почему он женится на этой Алисе?
Планшет со всего размаху влетел в стену. Металлический корпус выдержал, будто бы ничего особого и не случилось, лишь на бетонной стене появился след от его ребра. Дура... надеялась, что Хесус сам отреагирует, да? Обратит внимание? Начнёт ухаживать? А он просто уткнулся носом в свой проект. Корчил из себя мачо, а вместо этого был типичным неуверенным в себе ботаником, который сам не способен подойти к девушке. Эта Брайс оказалась умней. Взяла и сама его к рукам прибрала. А он бы и рад. Клюнул бы на любую, у кого хватило ума схватить этого придурка за шкирку. А она, блин, радовалась совместной работе, тому, что они будут теперь чаще видеться. Теперь как, рада? Вы видитесь чаще, а он встречается с этой Алисой. Хуже - женится. А что ты, Елена фон Релис? Будешь отбивать? Нет, не твой характер. Ты не будешь отбивать. Это ниже твоего достоинства. Ты бы вмешалась, только если бы их отношения начали бы разваливаться сами. Без твоего участия. И ведь ты понимаешь, что если парня можно отбить, тебе такой попросту не нужен. Он неустойчивый психологически. Уже потенциально не верный.
Что там снаружи? Ушо буянит? Опять? И откуда только взялась эта странная сущность? И ведь ты знаешь откуда. Читала личное дело. Даже имя не сменил. Бывший парень, которого трансгендерили за пределами школы. Альва. Неудивительно, что эта девица запала на тебя, Елена. Ты шикарна. А это - бывший парень. И вот, вроде бы, то, что тебе хотелось. Ушо сейчас - именно сейчас, а не тогда - умный, хитрый, целеустремлённый человек, смелый, самоотверженный, хоть и со здоровой долей эгоизма, с хорошо развитой фантазией... с ней сейчас весело, смешно, интересно. О тебе заботятся. Тебя защищали во время Йоля и до него. Всё шикарно... но только это девушка. Да, за тобой ухаживает девушка. Здорово, блин! Хотя, чего страдать? Может, Ушо отправится на обратный трансгендер и... это же всего лишь замена Хесусу. Пока чувства не угаснут, глупо смотреть куда-то в сторону. Это ведь не будут настоящие эмоции. Суррогат. От суррогата мало толку. А вот вред в будущем обязательно будет.
-
Спасибо, интересный эпилог. =)
-
Всегда приятно читать про Елену, хоть и сам эпилог для неё не радостный)
|
Уйдя от Алисы, разговор с которой что-то не особо задался, Хесус по привычке завалился в свою лабораторию. Вот как-то уютней ему было среди собственного творческого беспорядка, чем в типовой комнате. Быть может, он сам виноват,ч то его комната в общаге такая необжитая? Так с чего бы ей быть иной, если он там только ночует, да и то не всегда? Вот и вышло, что после неудачного разговора он завалился именно в лабораторию, а не к себе в номер.
Он, конечно, храбрился. Рассказывал всем, что потеряшек найдут, и что потери, в общем, не привысят четырёх человек. Четыре человека. По меркам этой ночи даже смешно. Они должны были все полечь. Сколько раз они были на волосок от гибели? А сколько раз умирали, зная, что если не повреждён мозг, смерть ничего не значит, кроме пятиминутного интервала на респаун. И ведь успевали. Раз за разом.. Потому и мёртвый только один. Барри. Он пропустил удар по душе. Души в сигма-проекторе не восстанавливаются... бедная Фрея. Хесус не выдержал и дал ей пощёчину. Только так удалось прервать эту бесконечную череду самоуничижающих реплик, будто бы это она виновата в том, что Барри погиб. Барри погиб, потому что не рассчитал. Он ведь говорил "доверься мне". Однако... на самом деле они потеряли не только Барри, но и Фрею. Опыт Аямине показывал: даже выжившие люди способны покинуть структуру. Фрея покинет школу. Не как Норма, которая просто создала новый филлиал. Нет, она покинет школу и больше уже не будет активной единицей. Ёсикава отвалился ещё до начала ночи: он больше не боец, не самурай. Сдулся. Стал балластом на шее сестры, которая на удивление, в отличие от брата оказалась сильна характером и оказалась способна его обеспечить. Отвалился падре... ну и чёрт бы с ним. Даже если вернётся, Хесус уже его не примет. Даже если это будет означать потерю сестры Венченсо в рядах учителей. Йоль сильно прошлся по их рядам. Он уничтожил не тела. Души. Уверенность в себе. Даже Хесус сейчас дрожал, хоть и не показывал этого никому. Только вот он не сдастся. Будет идти вперёд, пока есть ноги. Если ног не будет, будет ползти на руках. Отвклсятся руки... гусеничкой, блин! Гусеничкой!
Почему-то он не засел за свой передатчик, аулёгся на раскладушке с планшетом. Надо пополнить ряды. Набрать новых школьников. Не важно. Пусть не обязательно гениальных. Просто смелых. Набрать кадетов. Просто умных и смелых. Формально структура школы не меняется, однако у тех, чьи тесты Затмения будут показывать высокую релевантность к ТТХ будущего солдата спецподраделения, пройдут по щадящей программе учёта проектов. Взрослые студенты смогут получать дипломы на основании проектов мальков. Втянуть Чанг в учебный процесс. Уж кто-кто,а она знает, как можно не сломаться под крушащими ударами судьбы. Повысить роль богословия. Паладья составляла программу, именно для того, чтобы ученики оказались ближе к её ожиданиям воинов света. Что ещё? Дать СБ задачу проверить тех, кого они спасали этой ночью. Там будет куда выше изначальная лояльность, а это важно.
За работой Хесусу становилось легче. В конце концов, его подход к проблемам был следующим: с проблемой можно сделать две вещи, либо забить, либо решить. Решать проблемы следует, если забить не получается. Вот, серьёзно, какой смысл просто лежать на кушетке и страдать? Можно же делом заняться. На самом деле, в таком состоянии тело идеально подходит для решения проблем. Почему так страдается? Потому что мозг постоянно поднимает проблему на поверхность. Он специально это делает, вызывая максимальный дискомфорт, чтобы страдающая особь, наконец-то, подняла задницу и начала что-то решать. Иными словами, лежать и страдать, это всё равно, что сидеть и мёрзнуть, или испытывать давление на мочевой пузырь и не ссать. Действие настолько противоестественное, что дальше ехать некуда. Вот он и решает... решает проблему... да, кстати, как там Елена?
Молодой человек выбрал прямой контакт, не отслеживающийся её злобной мейдой и нажал на кнопку вызова.
- Алло? - услышал испанец в ответ усталый голос.
- Алло, - произнёс он. - Привет. Как там твоя цепная горничная?
- Дежурит снаружи, как истинный самурай у комнаты госпожи, - ответила немка. - Грустно и одиноко, решил позвонить мне?
- Не совсем, - король действовал строго по плану. Елена должна быть занята, как и он. - Я тут кое-что накидал... грубо, конечно, но... - "но мне стало легче"... как бы хотелось произнести эти слова, однако не стоило этот вопрос и поднимать. Чтобы избежать взаимных изливаний страданий. - Что-то из этого точно не тупо и не бесполезно. Вот просто по теории вероятности.
Динамик воспроизвёл приятный женский смех.
- А, может, на основании того, что ты гений, херр Хесус?
- Ой-ё... - юноша поморщился. - Ты не забывай, что я общаюсь с Загребным... он мне объяснил, почему его так смешит твоё обращение к мужчинам. Я теперь не могу выбросить это объяснение из головы.
Девушка снова усмехнулась.
- Я слышала... но ведь это же правильное произношение... в любом случае, можешь вкратце пока своими словами?
- В школе в ближайшее время будет отток учеников. В основном - старшего поколения. Предлагаю заткнуть дыры донабором потенциальных солдат. Точнее, офицеров. Людей максимально крепких морально, даже если они не особо гениальны. Ну, примерно, по тому принципу, по которому мы отбираем потенциалов и переводим их на щадящий режим, вот только ключевой точкой будет не наличие каких-то особых способностей, а именно чтов ысокая вероятность вырастить не учёного, а именно что супергероя... вот кого-нибудь, вроде Балу по характеру. Который готов броситься с катаной на танк и...
- Я видела записи, - ответила Елена. - Он бросился с катаной на танк и убил его.
Хесус не выдержал и рассмеялся. Эта формулировка была настолько правдивой и настолько абсурдной, что на голову не наденешь.
- Он Сделал Это Неправильно!
|
|
Разговор начался без предисловий.
- Лекса? Я могу с тобой поговорить? – спросил собеседник. На небольшом голографическом экране он отображался просто как фигура в классическом костюме и в тени. Можно было хорошо изучить только руки без перстней и прочих отличительных знаков, не считая белой кожи.
- Конечно, - ответила Лекса, размешивая сахар в кофе. – вы пока говорите, а я пафосно постою спиной к вам на фоне огромного окна, за с видами освещённого утренним солнцем полуразрушенного города.
- В другой день я бы сказал "как тебе угодно", но… фон Рейлис.
- Всё по плану, - ответила Лекса и направилась вместе с чашкой кофе к панорамному окну.
- Она вырвалась из-под контроля! – громко возмутился собеседник и взмахнул руками.
- Точно, как я и планировала, - ответила миниатюрная блондинка и начала левой рукой проигрываться со своей косичкой.
- Ты планировала, что она вырвется из-под контроля?! – удивился он.
- Я знала, что она вырвется из-под контроля. У меня не было надёжных способов на это повлиять. Я понимала, что фон Рейлис может сбежать в Йоль, даже если мы не будем её выпускать… не можешь противостоять? Возглавь. Я просто дала ей ту дорогу к побегу, которую я смогу контролировать.
- Хм… - мужчина слегка остыл и несильно откинулся назад. – Что ты задумала?
- Это фон Рейлис. Она будет собирать людей. Значит, нужно, чтобы эти люди были нашими, - отозвалась Лекса. – Всё просто. Изучим её шаблны поведения на свободе и получим контроль.
- Поэтому… ты отправила её в Токио? – понял мужчина. – Затмение? Ты хочешь,ч тобы японская система собрала сведения о фон Рейлис?
- Именно, мой дорогой друг, - ответила она. – А затем мы просто сольём фон Рейлис данные о Затмении. Она сама сделает всё, чтобы его разрушить.
- Она не сможет сделать этого сама, - ответил мужчина, сложив руки «пистолетиком» и приложив «ствол» к губам. – Затмение просчитает все её действия… разумеется, если ты не добавишь неучтённый фактор.
- Да… я сделаю то, что Весной делала Кеншу. Буду подталкивать её к нужному решению, используя данные Затмения. Каждый раз я буду вносить коррективы на основе этой системы. Буду на шаг впереди японцев.
- А что с Цукиши? – спросил он. – Ты собираешься устранить его руками фон Рейлис?
- Боюсь, это не выйдет, - покачала головой девушка. – Он будет рядом с фон Рейлис… а это значит, будет готов к её атаке. Я бы предпочла перевербовать его.
- Я тоже, - вздохнул собеседник. – Но боюсь, это не выйдет… направлю к нему вернувшегося Рокиа…
- Цукиши его помнит куда лучше, чем Рокиа помнит Цукиши, - нахмурилась Лекса.
- А это значит, что у нас будет преимущество.
На сей раз пришла пора удивляться Лютере. Она ошарашено обернулась через плечо.
- Рокиа изменился. Сильно. Цукиши может опираться на неверные данные. В то время, как Рокиа не на что будет опираться. Это выгодно. Это преимущество в информационной войне. Кроме того, у Рокиа есть дочь в школе, как раз рядом с Зазой.
- А не сын? – удивлённо подняла она бровь.
- Ты слишком увлеклась войной с нечистью, раз всё пропустила, - лица мужчины было не видно, но не было никаких сомнений в том, что он улыбался. – Именно дочь… хотелось бы мне видеть твоё лицо, когда ты выяснишь детали.
- Максвелл? – нахмурилась Лекса. – Вроде бы, Тайам от этой идеи быстро отказался.
- Видать, встретил свою любовь… в любом случае, не буду мешать тебе пить кофе с пафосным видом. Конец связи.
|
|
Страшный, если не сказать жуткий, вечно замкнутый в себе, бродящий вокруг неё словно грозовая туча. Аарен всегда в буквальном смысле распугивал своим видом многочисленных ухажёров куртизанки, но даже не это было проблемой. Он хотел её, по нему это было видно, однако вместо того, чтобы предложить переспать с ним всё время только отшучивался, да в очередной раз прятался в свою ракушку. О, боги, как же это его поведение бесило Элизабет, раз за разом она подбиралась всё ближе к его сердцу, и вновь и вновь терпела поражение. Это уже стало своеобразной игрой, в которой девушка делала шаг вперед, а испугавшийся возможных отношений некромант сразу два назад. Это странное танго, длилось уже так долго, что одним прекрасным утром красавица с ужасом осознала, что думает не о том, какое бы платье ей надеть, а понравится ли оно Аарену. Шок, что испытала в этот момент Элизабет, заставил её вылить на себя ледяную воду, что смыла тщательно выводимый Мараболой макияж.
- Что ты творишь, дура? – полыхнула та, отвешивая куртизанке оплеуху.
- Я… я не знаю, - честно призналась Элизабет и уселась на мягкий пуф.
- Ой, ёй, - закончила старая ведьма, - Он хоть богат? Знатен? Ты уверена, что тебе это нужно?
Эти слова отрезвили красавицу.
- Что ты несёшь, просто он мне нравится, вот и всё! – заливаясь краской произнесла девушка и отвернулась от зеркала.
- Румянец тебе конечно к лицу, но не забывай, что впереди тебя ждёт работа и что любовь для нас бесполезна! – поглаживая красавицу по нежной и сейчас всё ещё обнажённой спине, ласково вещала Марабола, - скоро это пройдёт, я приготовлю тебе зелье, если хочешь, оно лишит тебя эмоций, правда всего лишь до середины текущей зимы, но всё же…
- Сегодня середина зимы, - задумчиво произнесла куртизанка и посмотрела на некроманта, что, несмотря на свои разглагольствования, так и не отпустил её.
- «Точно, сегодня оно перестало действовать. Это поэтому я?» - Элизабет коснулась своих губ рукой, а потом во всего маху одарила некроманта пощёчиной.
- Ты, да как ты вообще смеешь указывать мне, что делать? – девушка нагло высвободилась на свободу и наставила на Аарена указательный палец.
- Ты и тот повёрнутый на всю голову маг, идите вы оба в пасть к дракону! Я не собираюсь вам подчиняться! Меня никто не загонит домой! Я не пойду туда без клиента! Если так хочешь, чтобы я сидела дома, так купи меня и наслаждайся! Но, демоны вас раздери, я не намерена продавать свою свободу и менять её на золото. Что это вообще за условие ни с кем больше не спать. Да кем вы себя возомнили, некроманты? – Элизабет впервые в жизни бушевала, при этом её щёчки слегка покраснели, придав ей дополнительное очарование. А повышенный голосок, вовсе не казался таким уж грозным, он скорее был похож на щебетание выпавшего из гнезда воробушка, чем на действительно разгневанную неподобающим к себе отношением женщину.
- Сначала Сандро, теперь и ты туда же? Почему? Вот почему я должна сидеть дома? Кто вам сказал, что если мне заплатить за шесть дней и ночей, но при этом не использовать меня, то я буду, как мышь, послушно сидеть в своей норе? Так вот, господин страж, знай, я не твоя игрушка и не его! Хотя он, в отличие от тебя, мне за это заплатил. Хочешь, чтобы я сидела в здании, хорошо! Я найду Сандро, усядусь к нему на колени и не слезу с них, пока не выйдет оплаченное им время. Зато я буду в глупой иллюзорной безопасности от невидимого нечто, которое вот-вот накроет всю столицу! Ты хоть сам понимаешь, насколько бредово это звучит? – девушка окончательно надулась и развернулась к некроманту спиной, гордо вздёрнув свой носик вверх. Её ничуть не заботили проблемы магов.
|
Это было просто прекрасное утро. Мечты Сморна, казалось, вот-вот исполнятся, однако, несмотря на необычайно выгодную сделку, принёсшую юному магу более чем кругленькую сумму денег, которых с лихвой хватит хоть на возведение башни вдали от людей, хоть на неповторимые приключения, что без сомнения принесут ему славу и почёт. Какое-то напряжение и предчувствие всё никак не покидало Крада. Он закончил своё обучение, избавился от тянущих за ним тёмных воспоминаний, путём продажи наследства с молотка, которое он получил после трагической кончины своего приёмного отца и теперь готовился начать жизнь с чистого листа. Столица осталась позади, со своим шумом и настырными торговцами, так и норовящими всучить какой-нибудь медовый пряник из Нордленда или редкий и безумно дорогой камень из северных земель гномов. Теперь же юный маг весьма бодро скакал на белоснежном жеребце по дороге, ведущей на север, где собирался снискать себе некую долю славы в борьбе с особо жестокими налётчиками и мрачными чудищами, что таили в себе Земли льда и туманов. Конь бодрой трусцой выбивал пыль из обочины главного тракта Лаварии. Мимо Сморна проплывал, казалось, бесконечный поток, состоящий из купцов, спешивших в главный город королевства, чтобы продать там свой товар и нагреться на разнице; паломников, мечтавших посетить главный храм страны и вознести молитвы о спасении и исцелении собственных душ и изнеможенных тел. Были в толпе и крестьяне, рискнувшие составить конкуренцию местным барыгам или же наоборот спешащие договориться о более выгодной цене на будущий год. И всё это происходило в ужасно жаркий летний день, когда на небе нет ни облачка, и ты понимаешь, что приближается полдень, а значит, скоро станет только ещё жарче. Спасал разве что ветер, он же, хотя и был горячим, приносил с собой некое облегчение, сдувая в сторону аромат заполнившей дорогу толпы. Так, в седле, Крад и провёл весь день. Магия, конечно, спасала его от того, чтобы он не обливался потом как пахотная лошадь и не вонять, но мягкое место уже порядком болело и хотелось отдыха, а до ближайшего придорожного трактира было ещё несколько лиг. За этот день юный маг проехал уже довольно много ответвлений и теперь на пути его встречались лишь редкие путники, что спешили пройти как можно больше, пока дневное светило окончательно не спряталось за горизонт и не погрузило всё во тьму ночи. - Сегодня новолунье, - произнёс какой-то купец своему сыну. Они ехали верхом, рядом с парой повозок, гружённых товаром. - И что в этом такого отец? – спокойно переспросил юноша лет шестнадцати, на вид. На нём, как и на отце была чистая и довольно добротная одежда, а их соломенные волосы, выдавали присутствие в их роду северной крови. - Я слышал, что тут живут оборотни, они охотятся по ночам, так что проедем ещё немного и встанем лагерем. Тут недалеко есть отличное место. Грег рассказывал мне о нём, - при это мужик как-то странно хохотнул и, тронув поводья, направил своего жеребца к обочине. Явно намериваясь пропустить кого-то. Ответ пришёл сам собой, вместе с топотом четвёрки лошадей, несущихся во весь опор. Мимо Сморна пронеслась карета с гербом одного из домов шляхты. Оббитая зелённым бархатом, с мощными колёсами и золотой лилией на борту. Она вполне могла уместить в себе шесть, а то и больше человек средней комплекции. Тяжёлые тёмно-сиреневые бархатные шторы скрывали ехавших в ней пассажиров, если таковые конечно были. Герб на карете События вынудившие извозчика остановится.- Риэра, Риэра смотри там маг, такой молоденький, и весьма симпатичный - ворковала одна из девиц.
- Где? Я тоже хочу посмотреть. Грегор, останови карету! Мы подберём его, - тут же оживилась другая.
- Девочки, ваше положение в обществе и цель нашей поездки не позволяют нам подобное, - раздался голос третьей особы.
- Но, … мадам Виола, нам скучно, А Алисия ещё слишком юна для замужества, это же лишь смотрины, ну пожалуйста, - умоляюще протянула Риэра, честно смотря прямо в глаза, по-видимому, самой старшей из присутствующих.
- Хорошо, будь, по-вашему, но за последствия я не отвечаю. Меня наняли защищать вас, а не уберегать от глупостей! – проворчала девушка и, стукнув об пол посохом, который впрочем, тут же превратился в прекрасный кружевной веер, скомандовала извозчику остановиться. Проехав ещё с пару десятков метров, карета остановилась. Из окошка показалась тонкая ручка девушки, облачённая в белоснежную перчатку с необычайно красивой и явно дорогой выделкой. На руке, помимо обычных колечек, был перстень с большим самоцветом. Из-за солнечных лучей, падающих на камень, было трудно понять его истинный цвет, но зрелище было завораживающим. Тонкая кисть, совершила лёгкий пируэт в воздухе, словно ища кого-то, а после легко указала прямо на Крада и поманила его к себе.
|
|
|
Но ни ожидаемых слов, ни раболепия, ни удивления, ничего не последовало. Перед джедаем стояла Мира и из всей одежды, на ней был лишь лёгкий прозрачный халатик, чьи полы кокетливо разошлись в стороны, предоставляя Мареку наилучший обзор на фигуру девушки. Не давая Келу ни единого шанса сбежать, Мира подплыла к нему и стала целовать. Нежными, полными страсти поцелуями, попутно утаскивая генерала к себе в комнату.
Кристиан же, просидев половину вечера на подоконнике и молча взирая на город, живущий своей бурной жизнью не смотря на дождь, запоздало вспомнил о силе собственных слёз, что сейчас раскатились по коридору. Благо на чердаках никто не ставит камер, да и далеко не каждая из них способна снять приведение.
Встав, ситх обнаружил, что его ощутимо покачивает, как будто дело было в том, что он слишком давно ничего не ел. Искать Марека, он не мог, ибо догадывался, где сейчас джедай. И одна эта мысль едва не заставила его вновь расплакаться. Но медлить было нельзя, и потому Хранитель достал бархатный мешочек и при помощи Силы начал собирать бесценные кристаллы.
Это отняло на удивление много времени и, наконец, когда последние две, а по-существу именно первые, были поднесены к мешочку, Кристиан остановил взаимодействие с Силой, и взял их в свою руку.
- Владыка?, - раздался дрожащий голос девушки позади.
Рэас резко, но отнюдь не эффектно развернулся. Капюшон соскачиг с остроухой головки, давая белоснежным шёлковым волосам выход на свободу.
- Ты! – начал он, медленно став подходить к перепуганной девушке, - Кто ты для него девчонка? – забывшись, ситх сжал кулак и тут же зашипел от боли, а на пол лестницы стала капать серебряная кровь.
- Проклятье! Да что же это такое? Эта планета всё время желает меня убить. Ненавижу её! – заворчал ушастик, направившись наверх.
Каким же было его удивление, когда королева Джабиима поймала тёмного Владыку за раненую руку и стала лечить её.
- Я знаю тебя, помню. Но ты не был сепаратистом. Ты сражался за Республику, ведь это ты тогда спас всех падаванов, дав войскам сбежать, верно, Кристиан? – боясь проявления агрессии, Обри всё же поставила Силовой барьер в малой надежде, что тот хотя бы смягчит удар. Но ничего подобного не последовало.
- Ты не должна была помнить этого! Так почему? Азарис должен был стереть твою память и отправить прочь отсюда! – Рэасу было плевать на многое, но не на то, что какие-то крупицы смогут помешать ему.
- Я… я осталась, чтобы найти Марека, он… - но договорить девушке, было не суждено, ибо ситх резко вырвал свою ручку из ладошек королевы Джаиима и, уходя, бросил лишь одну фразу, от которой Обри попросту потеряла дар речи…
Эта ночь далась ситху крайне тяжело. Он по крупицам вчитывался в узоры судеб, до рези в глазах пытался разглядеть, где была истина и, что изменил их с Азарисом бой. Рэасу не нужен был свет, сами нити искрились и переливались всеми цветами радуги. Миллионы погибших существ, тысячи из тех, о которых мог слышать генерал КНС. Сотни, с которыми он взаимодействовал, десятки, с которыми якобы дружил и одна, что опередила Хранителя совсем чуть-чуть.
- Обри Уин – дурра и куда же ты полезла. Убийцам не суждено прожить жизнь в любви и заботе среди людей, - прошептал тёмный Владыка. За окном уже почти рассвело, когда те самые две слезинки поглотили последние капли крови Хранителя, отправив Рэаса в глубокий сон, прямо на полу его собственной комнаты.
Поцелуи Миры вскружили ему голову. Взгляд на её тело… взбудоражил его. Он ведь не железный и уже очень давно желал эту девушку: обаятельно привлекательную, такую же прекрасную, как жаркий огонь, в котором можно сгореть дотла. Изгибы её фигуры, её медные волосы – яркие, словно потоки переливающегося пламени… Большая грудь с торчащими, уже затвердевшими от возбуждения сосочками и тёмные ореолы вокруг них, которую так и хотелось с силой сжать обеими руками, вырвав из губ воплощения краткий стон наслаждения. Лёгкий пушок между её ножек… Тонкая талия, по которой было бы так приятно водить ладонью и прекрасные ножки – словно принадлежавшие самой красивой модели во Вселенной. Губы девушки были сладкими и притягательными настолько, что Марек с силой толкнул Миру, прижав её к стене комнаты, погружённой в мягкий полумрак.
- Что ты можешь дать мне? – он на секунду оторвался от губ воплощения, только чтобы вновь впиться в них через какое-то мгновение. Сладкое томление исходило из низа его живота. Марек хотел взять Миру немедленно, сейчас, и проникнуть внутрь мешали только его доспехи – последняя преграда на пути разума, почти отдавшегося похоти. – Ты можешь полюбить меня? Можешь заглушить боль, которую я испытываю,… можешь подарить мне своё тепло? Или я буду получать от тебя один лишь яд и бушующее пламя, в котором ты хочешь меня сжечь?
Девушка легонько коснулась своей рукой щеки джедая, давая ему ощутить нежность этого прикосновения.
- Будь со мной, и я стану всем, чем ты только пожелаешь, - её влажноватые от предыдущих поцелуев губы, немного растрепавшиеся волосы, призывно поблёскивающее тело, явно натёртое редкими маслами и оттого кажущееся ещё более манящим.
- Возьми меня, и я постараюсь подарить тебе человеческое тепло, я буду любить тебя! – ласково пролепетала Мира, заставив халатик исчезнуть, а после приблизилась к Мареку, чтобы получить ещё один поцелуй.
Словно мотылёк, летящий на яркое пламя, Марек с безумной страстью принялся целовать воплощение, кусая её губы, проникая внутрь языком и опускаясь ниже… ниже… к её белой, нежной коже шеи и тихое придыхание девушки заставило зрачки джедая расшириться, когда он понял, насколько же сильно желает их близости. Сейчас. Только сейчас. Всего один раз – и никогда больше.
Доспехи металлической грудой упали вниз, одежда полетела на пол. Сжав Миру за запястья, Марек прижался к её горячему телу и заглянул в карие глаза девушки, притягивающие его к себе как никогда прежде - словно пытаясь найти в них нечто, ведомое только ему одному.
Джедай понимал, что не должен этого делать, но теперь, когда ему стало настолько плохо, что не хотелось ни жить, ни даже просто существовать – с ним никого не было рядом. Ни Даэры, ни Кристиана – ни тем более, Обри. Никого! А она нашла его… только она… только она была способна заглушить боль, раздирающую его на части.
- Мира...
Но договорить ему девушка не дала. Возможно, впервые в жизни она не стала проявлять свой нрав или то была боязнь, что она останется без положенных ей уговором ласк. Всё это было донельзя странным. Мира попросту не ожидала от Сабнака такой страсти и желания. По обыкновению она бы приняла их за хорошо замаскированную игру, но… Марек не притворялся. Девушка видела это, чувствовала. Впервые за многие тысячелетия её вновь накрыло это ощущение. Что она часть чего-то большего, что нужна кому-то, что желанна и…
Её пухленькие губки ласково сомкнулись в страстном поцелуе, а ручки принялись ласкать тело джедая. Воплощение отнюдь не являлась ни эталоном красоты, ни копилкой знаний. Большая часть всего, что двигало Мирой, было теорией. Да, она была с Реваном, но… этого было слишком мало, чтобы знать, как делать это правильно.
Прикосновения Миры вызвали у него приступ такого неумолимого желания, сопротивляться которому не было просто никаких сил. Вид её влажно блестящих губ и прекрасных форм, так соблазнительно натёртых маслом, пробуждал в нём какую-то звериную страсть, которой он не знал прежде.
Больше не в состоянии ждать, джедай дёрнулся, резко двинув тазом… и, в следующее мгновение, жар охватил его, когда он вошёл внутрь девушки, с которой прежде клялся никогда не быть вместе.
Мира извивалась перед ним, прижатая Мареком к стене так, что ей было бы невозможно вырваться, даже если бы она этого захотела – теперь её бы просто изнасиловали, невзирая на протесты и сопротивление. Продолжая делать короткие, резкие движения, орган джедая, сантиметр за сантиметром, погружался в горячее женское лоно. Марек видел, как напрягались её животик и ножки, ощущал на себе прерывистое дыхание девушки и желание во взгляде, просто до безумия кружившее ему голову. Наконец, целиком войдя внутрь Миры, джедай стиснул обеими руками её большую, упругую грудь и с мощными толчками, отдававшимися дрожью удовольствия во всём её роскошном теле, принялся быстро двигаться в ней, с наслаждением смотря на подчинившееся ему воплощение.
Однако больше всего удовольствия получала именно Мира. Она достигла того, что было ей столь желанно. Она добралась до самого сокровенного, смогла поймать наилучший момент и воспользовалась им на славу. Девушка почувствовала магию Кристиана, истинную, злую, древнюю. Она прекрасно понимала, что этот визит её «генерала» не пройдёт бесследно для планеты. И далеко не Хранитель будет повинен в этом, а она сама. Но воплощение это сейчас совсем не волновало, кроме разве что одного скользкого момента – из Криса медленно, но верно утекала жизнь. Капля за каплей он расставался с ней. При этом чувствовалась воистину грандиозная ворожба. Мира боролась с желанием посмотреть хоть одним глазком на то, что там сейчас происходит и внутренне радовалась, что джедай всё ещё не способен чувствовать нечто подобное. Секунды растягивались в минуты и… движение за движением, девушка всё больше утопала в игре двух тел, всё дальше становился от неё Хранитель и всё туманнее и расплывчатее был образ Ревана, показавшего воплощению обе стороны медали под названием любовь.
- Сабнак, - ласково шептала Мира, ластясь об джедая и стараясь получить как можно больше удовольствия, пока это было возможно и, пока она чувствовала, что действительно желанна.
- Я не Сабнак… - коротко выдохнул джедай, затыкая рот Мире поцелуем и продолжая ритмично двигать тазом. Хотя ему и было, что сказать, но громкие стоны воплощения и дикое желание в её глазах явно не соответствовали моменту для подобной беседы.
С неохотой оторвавшись от губ девушки, Марек сомкнул обе руки у неё на талии и шепнул ей в ушко:
– Сейчас это не важно. Лучше держись покрепче…
Подхватив Миру на руки, Марек бросил её на кровать и навалился сверху.
Ночь только начиналась, а он ещё очень многого не пробовал.
***
Клон почувствовал это – боль того, кто принадлежал ему. Он не предполагал, что на поверхности планеты может оказаться существо, способное причинить Хранителю вред. Разве что… причина заключалась в том, что Кристиан называл «душой».
Изнутри его разума вдруг возник яркий образ – пламя, разлетевшееся на множество частей, подобно искрам непревзойдённой мощи. И эти искры имели вкус слёз, колкость которых Марек Кел уже не раз ощущал на своей коже.
А после… тихое биение, которое клон всё ещё слышал в Силе… попросту пропало.
Сердце Хранителя остановилось.
«Марек» открыл глаза и увидел девушку, с которой спал прежде. Он не чувствовал желания овладеть ею – Мира создавала слишком много проблем. Не после того, как мог получить это… и куда большее… от самого Кристиана. Но раз Хранитель сейчас в опасности, о нём необходимо было позаботиться.
«Я защищу тебя», - мысленно пообещал клон, вновь закрывая глаза.
Джедаю настало время проснуться.
***
- Тот, кого ты потеряла – всё ещё жив. Подойди к покоям капитана Миры, - несколько хрипловатый голос, явно с трудом произносящий слова. В нём, не смотря на все старания, взбудораженное женское сердце почувствовало боль, что сковывала существо, продавшее себя тёмной стороне.
Девушка стояла совершенно растерянной. Сначала она казалось, наблюдала, как ситх собирает блестящие камни с дорогого ковра, потом видела лишь ноги, поднявшегося важного гостя, а после…
- Что? Что вы имеете ввиду Владыка Рэас? – Обри подняла голову, но на лестнице уже никого не было.
- «Только не говорите мне, что я… совершила ошибку, когда…» - строчки кодекса, вбитые в память, всплыли сами собой и, хотя, женщина больше не была джедаем, он всегда помогал ей справляться с волнение и дрожью, даже в ту ночь, когда Альто насильно овладел ею, но теперь… они оказались бесполезны.
Королева Джабиима, мать прелестной принцессы и возлюбленная супруга Стратуса, Обри слишком долго, по крупицам взращивала в себе любовь к человеку, убившему так много её бывших друзей. К человеку, что поклялся, что не убивал Марека Кела и что поможет ей найти если не его самого, то хотя бы тело джедая, но всё было тщетно. Сейчас, идя к комнате капитана «Незримой длани», женщина тряслась, совершенно не представляя, что она увидит там.
- «Зачем я вообще послушалась его? Куда я иду? Альто будет не доволен, а ведь этот генерал и так потрепал его», - с досады королева закусила губу. Она действительно смогла полюбить Стратуса, хотя это и было подобно испытанию и, более того, она добилась любви от того, кто всегда твердил, что ненавидит джедаев.
Застыв у двери, Обри уже занесла было руку, когда среди стонов женщины услышала голос… он почти не изменился с того времени, разве что в нём тоже была сокрыта печаль.
Испуганно зажав себе рот, чтобы не издать ни единого лишнего звука, бывшая целительница-джедай, отправилась в свои апартаменты. Ей, как и Хранителю предстояло очень многое обдумать, но в отличие от Кристиана у Обри не было сил увидеть прошлое и, потому она решила для себя, то утром уж точно выпытает у этого «всемогущего генерала КНС» все, что её интересует.
Марек плыл посреди туманной пустоты, окружённый холодом и тишиной. Несмотря на столь странное место, всё здесь выглядело до боли знакомым – словно бы он провёл тут не один год. В сонном разуме всплывали расплывчатые образы и искажённые обрывки сведений, но джедай не мог сконцентрироваться достаточно для того, чтобы вникнуть в их смысл.
Внезапный порыв ветра поднял откуда-то шуршащее покрывало, состоящее из тысяч ярких лепестков роз. Следом за этим, давящее ощущение присутствия чего-то чудовищно неправильного резким импульсом боли пронзило его виски.
Когда мягкий ковёр развернулся у него под ногами, будто разлитая по картине кровь, Марек увидел впереди тёмный силуэт. Словно загипнотизированный, он медленно двинулся к нему, не в состоянии отвести от незнакомца взгляда.
Высокая фигура в сером, невероятно дорогом балахоне, расшитом золотыми нитями. Низко опущенный капюшон. Видение Силы рябило и взрывалось яркими красками, показывая совершенно хаотичное слияние двух противоположных сущностей. Пока незавершённое… Марек откуда-то знал это. Знал, что этому человеку придётся ещё очень долго ждать, прежде чем он получит свободу.
Фигура резко обернулась. Тьма из-под капюшона скрывала лицо, но глаза незнакомца были цвета расплавленного золота, в котором ежесекундно двигалось и мерцало нечто неестественное. Нечеловеческое. И даже – не совсем живое.
- Твоё время ещё не пришло, - резко произнёс он. – Возвращайся немедленно!
А затем, всё вновь поглотила пустота забвения.
Марек рывком сел на кровати, и одеяло тотчас слетело вниз, открывая взгляду бывшего джедая соблазнительное тело капитана «Незримой длани» - Мира спала, уткнувшись носиком в подушку, а её привлекательная попка вызывающе торчала вверх, намекая на творившееся прошлой ночью.
Пару секунд джедай просто смотрел на неё. Такой вид вновь пробуждал в нём желание – всё же, с физиологией было невозможно спорить. Но сейчас он уже не был опьянён той невыносимой болью, которая бросила его в объятия воплощения.
Вчера он изменил Даэре.
Марек помотал головой и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Почему он это сделал? Зачем? На эти вопросы было легко ответить – он был слишком слаб. Джедай отлично помнил свои ощущения… ему просто нужно было тепло. Хотя бы немного. Хватило бы простых объятий, ласковых слов, взгляда, наполненного любовью… и он получил всё это. От Миры.
И тогда он наплевал на всё. Бросился к ней, точно к любимой девушке. Был готовить убить за неё. Бросить всё ради неё. Эти чувства… если бы они возникли раньше, то он…
«Я мог бы в тебя влюбиться, - искренне подумал Марек. – Но сейчас… ты не та, с кем бы я хотел провести всю жизнь. Мира… я плохой человек, который только и может, что обманывать близких. Я так не хотел давать тебе ложной надежды… так долго сдерживал себя… и вот как всё обернулось».
- Теперь боли не избежать, - произнёс джедай, чувствуя подступившую грусть. Наклонившись к ушку девушки, он тихо шепнул: - Прости меня…
Мареку было искренне жаль воплощение, которому он не мог дать ничего, кроме боли, гнева и ненависти. Он не любил её. И не хотел любить.
Но сделанного было не изменить. Погрузившись в Силу, он попытался ощутить её поток, проходивший через своё тело подобно тёплым водам океана. Смывающим все проблемы, постепенно возвращавшим разуму спокойствие и тишину… но другое ощущение мгновенно перебило эту, уже давно ставшую привычной, технику концентрации джедаев.
Сердце Кристиана не билось.
В одно движение скатившись вниз с постели, джедай поспешно принялся влезать обратно в одежду. Сон никак не выветривался из головы, но сейчас это было последним, что его беспокоило. Ощущения в Силе не врали – Кристиан был в смертельной опасности. Проклятье, и он только сейчас это почувствовал!
По желанию мысли, доспехи вновь покрыли тело генерала КНС. Последний элемент своего облачения – белую ритуальную маску, Марек одевал, уже рывком толкнув дверь и буквально пулей выскочив наружу.
И увидел перед собой Обри, в нерешительности переминавшуюся с ноги на ногу на пороге комнаты.
- Марек? – неуверенно спросила девушка, всматриваясь в его лицо.
- Ты… тебе же лучше было этого не знать, - хмуро произнёс джедай после секундного молчания. Защёлкнув заклёпки на затылке, Кел окончательно надел маску, после чего развернулся и широким шагом двинулся по коридору прочь.
Сейчас было не время для подобных бесед.
- Ты… что с тобой случилось? Почему ты на стороне КНС, как ты выбрался с планеты, почему… почему ты с ним? – королева стала закидывать генерала вопросами, стараясь при этом не отставать от него ни на шаг.
- Я расскажу тебе подробности немного позже. Скажу лишь… - Сабнак на мгновение повернул голову в сторону Обри и отвернулся вновь. Долго смотреть на неё ему было попросту больно. – Скажу лишь, что мне подменили память, и я считал тебя мёртвой. Но, похоже, сейчас у тебя всё хорошо… не так ли?
- Подменили? Что ты имеешь ввиду? Разве подобное возможно? Да и кто способен на такое? Неужели ты сделал нечто непростительное, за что совет совершил с тобой подобное и теперь ты хочешь им отомстить? – никак не желала униматься Обри.
«Она сравнила меня с Реваном, - внутренне поморщился Марек. – Меня с ним? С ним?»
- Это сделал не Совет, - раздражённо ответила тёмная фигура, ускоряя шаг. – Есть силы, которые активно действовали на Джабииме, те самых три года назад. И ты, и я – мы оба стали жертвами их игры. И теперь я не могу убить моего врага, не поставив Республику на колени. И моя история не похожа на историю Ревана. Никакого сходства. Совершенно. Ясно тебе?
- Не похож? А кто начинает строить новую империю, активно вовлекая в конфликт всё новые миры? И всё ради чего? Зачем тебе всё это Марек? Почему ты воюешь с Республикой? Ты… ты же можешь вернуться назад в орден и снова стать джедаем, - выпалила девушка и уже тише добавила, - в отличие от меня.
- Да, с детьми в Орден Джедаев не слишком берут, - буркнул Сабнак, привычно пропустив мимо ушей новое сравнение с Реваном. – И какого тебе живётся во дворце? Уютно? – вокодер исказил сарказм, сделав вопрос до неприличия серьёзным. - По-домашнему?
- Да, прямо как изнасилованной целительнице джедай, попавшей в плен генерала Стратуса, ненавидящего весь её орден. Он издевался надо мной и вынуждал ублажать его до тех пор, пока я не покорилась его воле окончательно! Так что да, мне тут просто превосходно живётся, особенно если учесть что если умрёт он, то следом погибну я и мои дети. Но что тут забыл ты? И почему рядом с тобой этот предатель? Разве не Рэас стравил обе армии и помог одержать победу сепаратистам? – похоже ситх таки задел какую-то важную струнку её души.
Сабнак погрузился в молчание. Только его рука сжалась в кулак так сильно, что костяшки его пальцев побелели. Вновь резко развернувшись к девушке… генерал КНС замер на месте. Он не знал, что сказать на прозвучавшие слова. Что ему жаль? Что он не успел её спасти? Что не забрал, как обещал?
- Я не… знал. Обри… я… - тёмная фигура больше не производила впечатления чего-то устрашающего. Сейчас он был больше похож на человека, у которого только что выбили землю из-под ног. – Я могу гарантировать безопасность и тебе, и твоим детям. Забудь про Рэаса… твои воспоминания… и воспоминания многих были изменены. Я расскажу тебе правду – после. Если ты пойдёшь вместе со мной. Назови любую планету, любое место... и ты будешь там, окруженная слугами и роскошью.
Сабнак мотнул головой.
- Но тебе же всё это уже не нужно, не так ли?
- А если мне не нужна безопасность и всё, о чём я мечтаю, так это вернуть тот день, когда мы расстались и пойти против воли наставников и быть с тобой, что тогда? – девушка закусила губу, сама толком не понимая, почему она хочет бросить всё и сбежать. С другой стороны её выбор был вполне понятен. Тут она – королева, но лишь пока Джабиимом правит Альто. И если с ним что-либо случится, то следующей на очереди будет она и её дети. Это шаткое положение у кормушки власти никак не могло устроить бывшую целительницу джедай. К тому же, раз её возлюбленный жив, у неё затеплилась надежда остаться рядом с ним, с фигурой имеющей реальную силу и власть.
Сабнак вновь покачал головой. Хотя вокодер и не пропускал подобных интонаций, но в его голосе на мгновение отчётливо послышалась грусть.
- Я могу дать тебе любые условия для жизни. Но этого… дать я тебе не могу, - генерал КНС на мгновение закрыл глаза, пытаясь не пустить далёкие воспоминания в собственный разум. – Если ты будешь со мной, то рано или поздно – тебя убьют. Ты хочешь умереть? Действительно хочешь?
- Я… я не знаю,… я хочу снова почувствовать свободу, и… я хочу быть с тем, кто действительно мне дорог. Я оплакивала тебя, мне было больно от осознания, что я больше никогда тебя не увижу, но у тебя есть другая, я это понимаю. Ты сам выбрал её и потому я для тебя лишь помеха и обуза, но всё же, прошу, дай мне возможность вновь сражаться, ну или хотя бы залечивать твои раны, это же не так много, правда? Мне не нужен замок в облаках, я хочу быть рядом с тем, кто мне дорог! – на глазах девушки стали проступать едва заметные слезинки. И лишь инстинкт самосохранения джедаев останавливал Обри от того, чтобы броситься в объятия ситха.
Рука Сабнака взметнулась вверх, словно он собирался ласково погладить её щеку… или ударить девушку по лицу. Он сам не знал, чего хотел больше. Сердце джедая отвечало на слова Обри ноющей, острой болью; какой-то голос изнутри его души молил о желании быть с ней, о возможности повернуть время вспять и остаться с той, кого он по-настоящему любит.
Но… для этого уже было слишком поздно.
- Как я и думал, ты не понимаешь. Ты ничего не понимаешь, - Сабнак сделал шаг назад и отступил в тень. – Я каждый день играю с огнём. Я связан с силами, для которых твоя жизнь не стоит ничего. Так что послушай меня - ты погибнешь… и это не вопрос вероятности. Я не стану убивать тебя, и твоих детей… после того, как всю жизнь считал тебя, свою возлюбленную, мёртвой. И винил себя в твоей смерти.
Тёмная фигура странным образом размывалась, сливаясь с полумраком, сгустившимся у стены коридора. Лишь голос генерала КНС ещё какое-то время продолжал звучать рядом с девушкой:
- Я даю тебе один час для того, чтобы принять решение. После, я покину планету. Приходи к кораблю вместе с Альто в составе делегации, если решишь покинуть Джабиим… и построить новую жизнь – без меня.
А затем… Сабнак исчез.
Он применил одну из возможностей своего доспеха – телепортацию, оставив плачущую девушку наедине с собой.
Не смотря на раннее утро в комнате Кристиана было до неприличия светло. Тысячи тончайших нитей медленно догорали, освещая собой помещение. В центре комнаты лежал и сам временный хозяин. Его белоснежные волосы сейчас были беспорядочно раскиданы вокруг и принимали на себя оттенки от мерцающих судеб. На лице Хранителя застыло выражение боли, хотя физических повреждений не было, кроме разве что одной маленькой ранке во всё ещё зажатом кулачке маленького ситха.
На шикарной кровати, которой так никто и не воспользовался, уже сидела Мира, закинув ногу на ногу.
- Что-то ты долго, - улыбаясь, проворковала та, явно ожидая чего-то тёплого от своего любовника.
Сабнак огляделся по сторонам, пытаясь собраться с мыслями. Недавний разговор вытянул из него много сил и Кристиан… если он мёртв…
Несмотря на ситуацию, вызванную его воспоминаниями, Марек Кел привязался к ушастику. Тем более, он тоже был Даэрой и… скорее всего, его смерть означала кончину и для неё.
Медленно сняв маску, генерал КНС просто посмотрел в глаза Миры, ничего не говоря. Сейчас их отношения не имели никакого значения. Единственное, что его успокаивало... наверняка Мира не была бы столь спокойна, если бы подобное могущественное создание вдруг погибло раз и навсегда.
Присев на корточки перед телом Кристиана, бывший джедай осторожно провёл по лбу ситха ладонью. Холодный… но он же Хранитель, не так ли? Он не может так просто умереть. Даэра не умерла в тот раз – ей просто было нужно время на восстановление.
Уговаривая себя сохранять спокойствие, Марек коротко спросил:
- Что здесь случилось?
Мира коснулась рукой своего подбородка и протянула:
- Дай-ка подумать,… он не понял, что было между тобой и Альто, почему тебя так разозлил вид его женщины. И потому это глупое создание решило во всём разобраться самостоятельно. Нити, что ты, несомненно, видишь благодаря крови Хранителя – это линии судеб, или узор мироздания. Честно говоря, я сама вижу их впервые, ибо призвать подобное под силу действительно только Кристиану. Ведь я закрыла доступ магии в мой мир. Но, видимо он так горел желанием разобраться в твоём прошлом, - тут Мира указала второй рукой на серебристую струнку, что ушастик держал во второй руке и, которая вела к Мареку.
- Что позволил себе заплакать и более того скормил своим слёзам всю свою кровь, лишь бы понять где он просчитался. Смешно. Гениальный стратег не смог разглядеть того факта, что ты был влюблён в Обри Уин и это заставило его страдать. Кстати можешь не пытаться его разбудить. Думаю, он из последних сил удерживает своё тело в материальной форме, только для того, чтобы не создавать тебе проблем. Это так мило, - в голосе воплощения чувствовался сарказм.
- Прямо, как и три года назад. До последнего вздоха защищает тебя, прекрасно зная, что начинается очередной сезон дождей на Миркре и он снова и снова будет тонуть в своей тюрьме не в силах ни вырваться оттуда на свободу, ни умереть. Знатно он, однако тогда навалял Азарису, я бы сказала, что он истинный дракон. В астральном теле, удерживая двойников, сражаться с Хранителем, чья сила в отличие от его собственной ничуть не запечатана. Ах да, Крис ещё умудрялся приглядывать за наивным падаваном, прекрасно зная, что как бы он не старался, Азарис всё извратит, превратив вас во врагов. – Закончив свой монолог, девица улыбнулась.
- Ну, да, не будем о нём, - проворковала Мира, - лучше скажи, тебе понравилась ночь, проведённая в моих объятьях?
-
А мы скоро закончим ветку ^_^
Небольшое отступление)
Бангалор - один из лучших мастеров ДМа, но это и без того понятно тем, кто хотя бы раз у него поиграл, вот. А для тех, кто не играл - так знайте)
|
Король не произнёс больше ни единого слова. Желанная победа, впервые оказавшаяся столь волнительно близко, в то же время была и недосягаемо далека. Прошли те времена, когда два мальчика сражались на турнирных мечах. Когда наградой для победителя была лишь мимолётная слава, исчезавшая с наступлением каждого нового дня. Те времена канули в прошлое безвозвратно – отступили детские годы, смытые в бесконечность волной крови и стали. Люди вокруг не просто наблюдали теперь за схваткой принца и лорда – нет, теперь они умирали во славу своих повелителей, отстаивая непонятные им самим идеалы. Стоны и крики, ярость и боль – симфония звуков, ставшая аккомпанементом к чистому пению обоих клинков.
Всё изменилось – ведь не тупили теперь сталь мечей оружейники. Ведь каждый в глубине души уже понимал, что для одного из них путь закончится здесь – на дымящихся руинах замка, затерянного на равнинах Вольных Просторов. Единственный удар мог решить теперь всё. Положить конец изрядно затянувшемуся противостоянию противоположностей. Когда-то их стили прекрасно дополняли друг друга – яростный напор Брандона Лерратона и смертоносная защита лорда Мунлайта. Однако, в этом поединке всё было иначе. Противоположности слились в чарующем танце – зрелище настолько великолепном, насколько и смертоносном.
Брандон молчал, полностью сосредоточившись на схватке. Наступал всё с тем же мрачным ожесточением, но, впрочем, уже не выкрикивая никаких громких лозунгов. Впервые за всё время своего похода он действительно ощутил дыхание смерти, прочувствовал, что игры на самом деле закончились. Один шаг, одно неверное движение – и всё будет окончено. Лерратон слишком хорошо знал стиль своего противника – потому наступал, обрушивая на «полуночник» град беспрестанных ударов, не давая Мунлайту возможности перевести дух и сосредоточиться. Он понимал, что стоит лишь немного уменьшить натиск – и Уильям без труда перехватит инициативу. Этого Лерратон на самом деле боялся.
Пропал куда-то верный Андре, редели ряды королевских сторонников. Ураганный напор Брандона по-прежнему не ослабевал, но с каждой секундой ему противостояло всё больше противников. Проблем доставляли и проклятые близнецы, не отступавшие ни на шаг от Мунлайта – но даже схлестнувшись с ними одновременно, Лерратон умудрялся заставлять врага продолжать отступление. Очередной сокрушительный удар отсёк кисть правому близнецу – стоило тому немного замешкаться, как король тут же безжалостно его покарал.
Едва зародившийся в горле крик Разиэля прервался – огромный двуручник с размаху обрушился на беззащитную шею.
Сарек наслаждался бушующей схваткой. До этого момента он неоднократно жалел, что пошёл следом за королём, тщательно скрывал злобу на нерадивых союзников за вежливой маской. Но когда началась настоящая битва, этот завораживающий в своём безумии штурм… Наёмник проникся. Плясали кривые мечи – покрытые жуткими зазубринами лезвия пели, впиваясь в плоть и оставляя на телах рваные раны. Над задымленным двориком некогда неприступного замка носилась смерть, безжалостно орудуя огромной косой. А Сарек смертоносной тенью скользил среди распавшихся на отдельные группки солдат, не особенно озабоченный тем, кого именно и зачем он сейчас убивает. Бритый наёмник ни на секунду не остановился – лишь зафиксировал смерть Андре расчётливый разум, а кривые мечи радостно бросились навстречу очередной жертве.
Кейну, что спешил на помощь своему лорду, добраться к нему уже было не суждено.
Лерратон наступал, уже привычно обрушивая на меч противника удар за ударом. Ещё немного – и не выдержат нагрузки даже стальные мускулы могучего короля. Собьётся дыхание, потеряется ритм. Тогда всё закончится. Годы праздности вполне давали знать о себе. Сверкающие доспехи короля покрывала корочка запёкшейся крови, усталость наложила отпечаток на хищный блеск в глубине глаз. Свирепая синева померкла – Брандон боролся из последних сил, начиная уже постигать неминуемость своего поражения. Он даже током не понял, что на самом деле произошло. Просто очередную атаку отразить Мунлайт не успел. В этот момент Брандон ни на что не рассчитывал – наносил удар, ожидая встретить привычное сопротивление, услышать знакомый лязг стали.
Но произошло нечто иное. Не встретив отпора, огромный двуручник обрушился на плечо Лунного Лорда, удачно соскользнув в сочленение выкованной искусными кузнецами брони и играючи разорвав звенья кольчуги. По инерции сталь проникла и глубже, заставив Уильяма вздрогнуть, выпустив меч.
Битва вокруг словно замерла, зависнув во времени. Изуродованный жуткой раной Мунлайт пошатнулся, а Брандон по-прежнему не мог осознать, что уже победил.
Сознание Уильяма полыхнуло во вспышке боли. Сперва он даже не сообразил, что именно произошло – пальцы всё ещё были напряжены, пробуя сжать рукоять «Полуночника», которая уже давно вывалилась из рук; мышцы с ослиным упрямством пытались двинуть плечи вперёд, завершая движение фехтовальщика. Окружающий мир сузился до кончика клинка Брандона и крови, щедро льющейся по его доспехам.
Наконец, Лунный Лорд понял, что умирает.
В мыслях стремительно промелькнула вся его жизнь. В реальности, это заняло всего мгновение. Даже меньше мгновения – но не для него.
Уильям отчётливо вспомнил своё детство: Ирвен – такой, какой он её встретил в первый раз. Брандона… другие моменты, которые уже давно стёрлись из памяти. Вспомнился запах чернил, которыми он недавно писал письмо своему отцу. Лунный Лорд словно бы воочию почувствовал себя сидящим в той комнате - слышащим лёгкое поскрипывание пера по пергаменту, сосредоточенный, погруженный в собственные мысли. Элегантные завитки плавно ложились на поверхность чистого листа. Он мог бы даже прочитать его, если бы только захотел... вот только послание на этот раз было иным.
И адресовано было другим людям.
Уил сделал над собой усилие, продираясь обратно в реальный мир сквозь дебри иллюзий.
- Ты… дурак… Брандон, - прошептал Мунлайт, ещё больше насадив себя на меч и наклонившись к самому уху короля. – Она тебя… никогда… не полюбит. Ты проделал весь этот путь… из-за… ничего…
Его глаза медленно закрывались. Лицо Уильяма выглядело почти умиротворённым – странное ощущение для человека, находящегося на пороге смерти.
«Ирвен…»
Последняя мысль подобно колоколу билась во тьме его сознания.
Ирвен, Ирвен, Ирвен, Ирвен…
Даже сейчас, когда окружающие краски сливались в сплошную серую круговерть, улыбающееся личико девушки стояло перед его глазами. Уильям поднял руку, чтобы отвести мешающиеся пряди волос в сторону и ласково коснуться её щеки.
- Прощай…
Тело Уильяма Мунлайта обмякло.
На его губах навсегда застыла улыбка.
Лерратон оттолкнул в сторону тело своего лучшего друга - разжал пальцы, прежде сжимавшие рукоятку меча. Лунный Лорд завалился на землю, а безоружный король остался стоять на ногах. Несколько подоспевших своевременно рыцарей тут же окружили, защищая, монарха – втаптывая в грязь тело второго, сражённого шальной стрелой, близнеца. Брандон молчал, наблюдая, как дрогнули и без того не слишком стройные ряды защитников замка. Как его рыцари стальной лавиной врезались в разрозненные теперь отряды крестьян, оставляя за собой кровавую просеку из поверженных тел. Бой продолжался, но победитель теперь уже был предрешён.
Мраморной статуей посреди всего этого безумия застыл Лерратон. И в голубых глазах короля в этот момент можно было заметить всё, но только не торжество.
|
Картина войны.
Крики сгорающих заживо людей, хрипы раненых или уже обречённых, вой раздираемых жуткой болью на части солдат. Пламя, силами защитников Верденберга взметнувшееся огненным столпом к небесам, испепеляющее встающие на его пути редкие хлопья первого снега. Холод и жар. Контраст чудовищный, контраст впечатляющий.
Звон стали и крики. Крики ужаса, полные ярости кличи. Настоящая мясорубка, развернувшаяся во внутреннем дворике не так давно практически мёртвого замка. Королевские солдаты оказались в ловушке – вспыхнули смертоносным огнём камни разрушенных магическим взрывом ворот, стена пламени отрезала путь подкреплениям, со всех ног спешившим авангарду на помощь. Но воины продолжали сражаться. Искусно, жестоко, свирепо. С яростью загнанных в угол зверей. Явственно демонстрируя своё качественное превосходство над количественно превосходящим противником.
Куда более аккуратно и редко стреляли теперь лучники, всё ещё остававшиеся в некотором количестве на стенах – сложно было отличить друзей от врагов в этом хаосе из ещё сражающихся и уже изувеченных тел.
Настоящий кошмар, порождающий непреодолимое желание бежать отсюда. Спрятаться как можно дальше и как можно скорее. Кошмар, смотревшийся неуместно на фоне холодного величия равнин сурового севера. Кошмар, целиком поглотивший спокойствие этого судьбоносного утра, постепенно переходящего в день.
Андре Бертран убивал в самой гуще разбушевавшейся схватки. Умирали люди вокруг, падали на землю друзья и враги, но всё это давно потеряло значение. Стёрлись моральные преграды, отступили назад размышления и тщетные попытки сохранять человечность. Люди для солдата из людей превратились в безликих врагов. Убивай или убьют тебя. Философия на поле битвы предельно проста.
Капитан принимает на щит удар копья медлительного защитника замка – небрежным взмахом перерубает деревянное древко. Следующим выпадом пронзает насквозь горло незадачливого противника – брызжут алые капли, гармонично вплетаясь в белоснежную гамму первого снега.
Андре устал – всё с большим трудом поднимает меч снова и снова. Его измотал этот штурм, вымотало постоянное напряжение, ослабила бессонная практически ночь. Капитан личной гвардии короля Аэдвера просто ненавидел эту войну. Ненавидел Ирвен, Мунлайта, бессмысленность бойни, развернувшейся в полную силу вокруг.
И, в то же время, он чувствовал, что история, начавшаяся довольно давно, всё же подходит к своему логическому завершению. Бертран не мог оценить общий успех Лерратона в бушующей схватке – со своей позиции не мог должным образом проанализировать ситуацию. Его область зрения сузилась до крошечной точки на конце меча, его глаза бесстрастно фиксировали теперь только объятое яростью или страхом лицо очередного противника.
Он потерял из виду Брандона, не цеплялся практически взгляд за мельтешившие вокруг плащи чёрного цвета. Давно перестал он обращать внимание на стрелы, всё ещё проносившиеся иногда с характерным свистом где-то неподалёку. Бертран просто делал свою работу. Не задумываясь о мотивах и перспективах.
Андре не обратил особенного внимания на очередного врага – не удивился, когда с воплем бросился на него очередной головорез Мунлайта, неистово размахивая над головой длинным клинком. Привычно уже принял на щит первый удар – онемела моментально рука от его чудовищной силы. Вслед за первым последовал следующий. Ещё и ещё. Новый противник набросился на Бертрана со свирепством настоящего урагана. Вновь на щит, снова отразить опасный выпад клинком – запоздало Андре начинал понимать, что среди неуклюжих крестьян ему наконец попался настоящий соперник.
Оппонент не оставлял ни времени ни возможности для ответной атаки – с мрачной решимостью капитан парировал снова и снова, шаг за шагом отступая назад, но упорно выжидая ошибки противника. Тот не сможет поддерживать натиск такой силы достаточно долго.
Вот оно – кажется, атаки стали менее яростными. В предвкушении Бертран зарычал – рванул внезапно вперёд, отводя своим клинком меч соперника вниз и пытаясь мощным ударом плеча сбить того с ног.
Не было времени думать сейчас о гуманности, о бессмысленности этой войны или, скорее, этой чёртовой бойни. Либо ты, либо тебя – это правило Андре уяснил для себя хорошо. Гнев и ярость беспрестанно клокотали внутри – когда человек, возглавлявший солдат мятежного лорда оказался под ним на земле, Бертран не колебался даже мгновения. Сплелись вместе оба меча, погребенные под массой человеческий тел – высвобождение клинка отняло бы секунды, практически бесценные в сложившемся положении. Почти моментально ложится в руку небольшой кинжал, который капитан предусмотрительно носил годами в ножнах на голени – теперь ничего не стоит вогнать лезвие в горло или глазницу трепыхавшегося противника…
Но Кейн умудряется каким-то невероятным образом извернуться, сбросить с себя растерявшегося Андре и нависнуть над ним тёмной громадой. Носком тяжёлого сапога раздробить запястье Бертрана, выбивая, тем самым, опасный в потенциале кинжал. И просто вцепиться стальной хваткой в открытое горло, вдавливая Андре в землю и силясь сломать тому шейные позвонки.
Секунды борьбы, от которой неистово колотится сердце. Секунды борьбы, заглушившей все звуки схватки вокруг. Десятки людей, убивавших и умирающих, слишком занятых своими жизнями, чтобы вмешаться или помочь. Андре сопротивляется, пытается отбросить врага, пальцами хоть немного ослабить стальные тиски. Тщетно. Свет меркнет, багровые пятна пляшут перед глазами. Елозят обожжённые пальцы по грязи, смешанной с кровью и снегом, в попытке нащупать хоть что-либо, способное хоть как-то помочь.
Всё бесполезно. Вся жизнь не желает проноситься перед глазами – только отдельные кадры… Холодная и многообещающая улыбка Ирвен на злополучном балу. Воодушевляющая речь Брандона Лерратона… Бертран, расслабившись, прекращает борьбу. Позволяет затопить сознание спасительной темноте…
Ирвен.
Бегут, сплетаясь в сплошной поток времени, минуты бешеной скачки. Полыхает стеной кольцо огня позади, словно в замедленной съёмке планируют, кружась, снежинки к далёкой земле. Вдалеке вздымаются величественно белоснежные горы, танцует в порывах ветра зелёная трава местных равнин – вот он, истинный Север. Такой родной и до боли знакомый. Остаётся позади замок, объятый кровавым безумием – остаются вне досягаемости люди, которые ей дороги. Судьбы которых с минуты на минуту окажутся окончательно решены.
Южная лошадь одного из солдат Лерратона, конечно, не идёт ни в какое сравнение с породистыми скакунами здешних равнин, но в сложившейся ситуации выбирать особенно не приходится. Топот копыт позади свидетельствует незримо о наличии мчащегося следом эскорта.
Впереди маячит, постепенно всё приближаясь, палаточный лагерь Брандона Лерратона. Короля, зашедшего ради неё так далеко. Короля, в которого она без тени сомнений не так давно всаживала стрелу за стрелой. Несмотря на огромную скорость, эта скачка состояла из минут полного почти что спокойствия, столь неестественного в свете происходящих совсем неподалёку событий.
Была ли это попытка сбежать от необходимости что-то решать? Способ спастись от нежеланной возможности выбирать, предоставив возможность другим сделать выбор? Представлял ли по-прежнему хоть какую-то угрозу сейчас маг Лерратона? В пении ветра не было слышно ответа ни на один из этих вопросов. Впрочем, один из них, быть может, мог прояснить укутанный в мантию дряхлый старик.
Палаточный городок встречал тишиной – устремившись в свой рыцарский штурм, Брандон не соизволил оставить здесь даже несколько человек для охраны. Один шатёр за другим встречал пустотой – пока Ирвен не обнаружила искомое, откинув небрежно очередной полог.
Старик, скрючившись, сидел на подушках в дальнем углу – дряхлый и немощный, лысеющий и седой. Устало поднял глаза на вошедшую девушку – при виде её со стоном и кряхтеньем встал на ноги. Было заметно, что проведённая в рекордные сроки серия заклинаний окончательно его измотала, лишила всех практически сил. С неимоверным трудом чародей распрямился, глядя на кончик стрелы Ирвен с истинно чародейским высокомерным величием. Он даже не пытался делать какие-то пассы или что-то шептать, просто смотрел исподлобья на девушку – смертельная усталость плескалась в глубине блеклых голубых глаз.
Уильям.
Сверкающим штормом прорывался Мунлайт сквозь ряды отчаянно сопротивлявшихся защитников и яростно наседавших королевских солдат. Воодушевляя первых и безжалостно сражая последних. В глазах лорда горел опасный огонь, братья-телохранители ограждали Уильяма от опасности не в меньшей степени, чем защищал от стрел магический амулет короля. Никто не мог устоять на пути этой силы – они просто сметали каждого, у кого хватало смелости пробовать.
Подобно воплощению смертоносной в своём величии справедливости орудовал огромным двуручником и сам Лерратон, буквально прорубая в не слишком стройных рядах защитников кровавую просеку. Враги сторонились огромного короля в уже багровых доспехах, страшились его разящего беспощадно меча, бежали, спасаясь от королевского гнева.
Он был действительно в своей стихии, Брандон Лерратон, всегда бывший куда лучшим солдатом, чем королём. С кривой усмешкой на красивом лице он стремительно сокращал количество и без того немногочисленных защитников крепости, воодушевляя всё ещё окружавшую монарха горстку солдат.
Рано или поздно эти двое должны были встретиться. Лёд и огонь. Гнев и ненависть. Они рвались друг к другу, прорубая себе путь сквозь дебри разбушевавшейся битвы. Брандон видел серебряные волосы своего врага, прорывался навстречу. Ярость по-прежнему горела холодным огнём в бездонной глубине голубых глаз. По-прежнему развевалась величественно роскошная грива иссиня-чёрных волос.
Пропал из виду Бертран, но в эти секунды короля мало что волновало. Краем глаза он отмечал, как смертоносной тенью порхает по полю боя Сарек, собирая кровавый урожай своими мерзкими ятаганами. Видел, как лысый наёмник играючи разделывает очередного противника, как сходится в схватке с каким-то седым стариком…
У Армана Реджиса, верного оружейника и старого друга покойного Роберта, не было ни единого шанса. Опытный и умудрённый годами солдат, по прошествии лет потерявший прежнюю форму, достойно показывал себя во время сражения благодаря дисциплине и выучке, приобретённой за годы безукоризненной службы… Но против безжалостного наёмника внезапно оказавшийся в одиночестве старик устоять просто не мог. Он ловко парировал первый ятаган Сарека своим мечом, тут же угодившим в ловушку одной из подлых зазубрин… А покрытый шрамами убийца невозмутимо вогнал свободной рукой в брюхо Армана второй ятаган. И с садистским наслаждением наблюдал, как меняется выражение лица старика, пока выходит назад нарочито медленно лезвие, цепляя зазубринами всё большее количество внутренностей.
- Покончим с этим, Мунлайт, - с ненавистью прохрипел Лерратон, встречаясь, наконец, с мятежным лордом лицом к лицу. Не обращая внимания на застывших по обе стороны от Уильяма близнецов, король решительно шагнул вперёд, удобнее перехватывая обеими руками огромный двуручник.
Первый мощный удар обрушился на лезвие меча Уильяма по широкой дуге – выбив при столкновении с «полуночником» несколько искр, заставил Мунлайта на шаг отступить.
- Я доверял тебе! – выкрикнул Брандон, вновь наступая и парируя на ходу выпад правого близнеца.
В голубых глазах в совершенно невыразимую гамму эмоций сплетались ненависть, боль и обида.
- Я считал тебя другом! – ещё одна размашистая атака, отражение которой тупой болью отозвалось в руке. Сражение по-прежнему бушевало вокруг, но отдельные стычки как-то разом потеряли свою локальную значимость.
- Я позволил тебе после всего живым убраться из проклятой столицы, – Брандон наседал, в каждый новый удар вкладывая всю свою ненависть, заставляя Уильяма отступать назад снова и снова.
Это мало напоминало тот спарринг, в котором эти двое любили сходиться в годы ушедшего детства. Во время этих дружественных, а иногда и не очень, стычек на затупленных специально для тренировок мечах, победа доставалась кому-то из них с переменных успехом. Теперь же пришло время финального столкновения, места для игр в котором уже не осталось. Столкновения, в котором многократно возросли ставки. Столкновения, в котором проигравшего ожидала лишь смерть.
- И как…
Удар.
- Ты…
Выпад.
- Поступил со мной…
Стремительная серия сокрушительных атак Лерратона.
- Грязный ублюдок?!
И снова Брандон бросается вперёд, с удивительным мастерством отражая все попытки близнецов до него дотянуться. Наседает практически беспрестанно. Никогда прежде Мунлайт не видел, чтобы в стиле его бывшего друга и действующего короля столь искусно сочетались защита и нападение. Определённо Лерратон под влиянием эмоций изрядно поднял сегодня свой уровень фехтования, выводя на новые высоты свой агрессивный стиль, не лишённый, конечно, определённых изъянов.
-
Люблю боевые сцены ^___^ Эпик.
-
- Я доверял тебе! – выкрикнул Брандон, вновь наступая и парируя на ходу выпад правого близнеца.
В голубых глазах в совершенно невыразимую гамму эмоций сплетались ненависть, боль и обида.
- Я считал тебя другом! – ещё одна размашистая атака, отражение которой тупой болью отозвалось в руке.
Ай, яй у ребёнка отобрали конфету))) Что же делать?)))
|
Стрела, выпущенная Ирвен, неслась точно в цель, на её пути не было преград, руки девушки не дрогнули, она знала, что не может промахнуться и… в последнее мгновение, когда до Брандона оставался едва ли метр… выпущенная Северной Леди смерть растаяла. Просто испарилась, сгорев в голубой дымке. Глупо сморгнув пару раз, девушка отправила в полёт вторую, потом третью, но ни одна из них не достигла желаемой цели.
- Магия, - прошипела герцогиня. В её памяти оставались лёгкие отголоски детства, в котором Уоррис развлекал Роберта и его юную дочь, становясь вместо мишени в центр двора и создавая вокруг себя незримый защитный купол. Все лучники отца стреляли по нему без остановки, но ни одна из стрел не достигала цели, все они были обречены сгореть в пламени магических потоков. Но у всего есть свои слабые места. Отцовский маг, подохший от чумы, словно бездомная псина – был надеждой и опорой Верденберга. У этого замка всегда был хотя бы один маг. Что не удивительно ведь герцоги рода эйр Ла'Круа очень хорошо платили за службу. По этой же причине вокруг замковых стен никогда не копался ров и не выстраивался частокол из обтесанных заострённых брёвен. В них банально не было необходимости, а герцоги, под такой же защитой, что сейчас была у Лерратона, врывались в ряды врагов и сминали их своим свирепым натиском. Но у этого кажущегося преимущества есть и оборотная сторона. Маг, дающий уверенность и защиту становится и главной уязвимой точкой, определяющей, по сути, весь исход боя.
- «Маг, я должна найти мага. Ну же … мантия, где-то должен быть человек в мантии, а не в доспехах» - Ирвен никогда не понимала эту странную привычку-привязанность носителей магического дара к дорогим развевающимся тканям, не способным защитить в случае опасности. Но блуждающий пристальный взгляд так и не смог выцепить в волне воинов короля Аэдвера желанной цели.
- «Его нет? Серьёзно? Но тогда…» - девушка выпустила по Брандону ещё одну стрелу, однако эффект барьера так никуда и не делся, а потом загорелась передняя часть первого кольца и послышались десятки криков и стонов обожженных людей. Северная Леди с отвращением отвернулась и поблагодарила Единого, за то, что её зрение не позволяло увидеть, как открытые участки тел наёмников покрываются струпьями и язвами ожогов, как те становятся всё чернее и лопаются, разбрызгивая вокруг прогревшуюся, но всё ещё не свернувшуюся кровь. Но степной ветер не имел того же милосердия и к замку подлетел сначала вкусный запах разгоревшегося масла и подпаленной травы, а после он сменился отвратительный аналогом, из опалённой шерсти, сгоревших волос и штандартов, а также горящего заживо мяса.
- Все! – крикнула герцогиня, - Сменить цель! Цельтесь в рыцарей, король недосягаем для наших стрел, его защищает магия! – звучный голос девушки был услышан и разнесён по защитникам, а леди оставалось лишь одно, как можно скорее избавить Брандона Лерратона от этой защиты. Взяв четырёх лучших лучников из пятёрке переживших страшную чуму и три колчана стрел, рыжее солнце лорда Мунлайта спустилась по невидимому для нападавших участку стены. Задачей стояло проникновение в лагерь врага и уничтожение вражеского мага. Стоило Ирвен и её маленькой свите отойти на пару метров, как позади них вспыхнуло второе кольцо, отрезавшее им все пути назад. Подскакавшие к воротам рыцари бросали своих скакунов и забирались по скользким камням, оставшимся от некогда могучих ворот наверх. Встречный ветер, дующий со стороны нападавших был девушке как нельзя на руку. Он затягивал почти всё пространство темным туманом. Конечно, это мешало лучникам вести прицельный огонь, но и дало Северной Леди возможность умыкнуть скакунов, для осуществления задуманного. Да южные лошадки не шли ни в какое сравнение со своими северными собратьями, леди была сейчас не в том положении, чтобы придираться к таким сущим по своей сути пустякам. Забравшись с грацией кошки в седло она выпустила пару стрел, по особо ретивым нападавшим, что решили побороться за право поймать столь желанную королю Аэдвера добычу вперёд самого монарха и пустилась в галоп.
Всадники мчались, огибая горящую дугу и стремясь к просвету. По особому распоряжению своей госпожи, оставшийся в замке, пятый лучник, выпустил зажженную стрелу в дальний конец сектора. Пламя стремительно начало распространяться, готовясь вот-вот отрезать леди от её цели и подставить под удар «хвоста», несущегося по их пятам. Возможно, они бы даже догнали её и смогли бы вдоволь насладиться нежным телом девушки, пуская бедняжку по кругу, но не сегодня! Сегодня Единый был на стороне Ирвен эйр Ла'Круа и они успели. Пятеро всадников преодолели невидимую, пролитую маслом черту в самый последний момент, оставив преследователей гореть в огне. Пришпорив своего скакуна ещё сильнее, девушка неслась вперёд. Прекрасные белые снежинки сейчас казались ей колючими ледяными иголками, что немилосердно вонзались в её разгоряченное от скачки и адреналина лицо. Она неслась на всех порах. И, хотя, до лагеря было почти полчаса езды, Северная Леди отчаянно надеялась успеть туда гораздо раньше. Пусть она вернётся назад лишь, когда всё будет кончено, пусть не сможет увидеть смерть одного из самых близких для неё людей, но она поможет, уравняет их шансы, а ещё … Ирвен знала, что оставшийся в замке лучник исполнит прямой приказ своей госпожи, чего бы ему это ни стоило!
|
Ничего более рыцарского. Ничего более безумного. Ничего более прекрасного.
Не приходилось Андре совершать ещё никогда. Забываешь обо всём во время этой неистовой скачки – просто несёшься вперёд, раз за разом вгоняя шпоры в бока измученного коня. Превышает разумные пределы уровень адреналина в крови – испаряется страх, остаётся лишь животный ажиотаж схватки. Свистят стрелы вокруг, встают на пути кольца огня… Но всё это уже не важно.
Ты забыл. Забыл, что значит бояться смерти. Кто-то останавливается, кого-то выбивает из седла меткий на удивление выстрел. Ставшая перед стеной пламени лошадь скидывает нерадивого всадника со спины, прямо под копыта скакунов подоспевших соратников. Безумие, форменное безумие. Никто и никогда не ведёт войны так. Никто не бросается вперёд без всякого плана в едином суицидальном рывке. Никто, кроме короля Аэдвера. Брандона Лерратона.
Амулет чародея исправно работает, не пропуская пламя и уничтожая все стрелы, что попадают в зону создаваемого артефактом небольшого щита. Белый всадник, который должен был во время безумной скачки встретить свою смерть далеко не один раз, продолжает лететь вперёд, преодолевая на пути любые преграды. Андре не оглядывается – не хочет знать, сколько тел осталось лежать на земле. Сколько солдат задержалось, осадив лошадей и выжидая, пока выгорит окончательно масляная дорожка. Слух резали жуткие крики обожжённых или даже сгорающих заживо людей. Бертрану удалось проскочить первое из задуманных лордом Мунлайтом колец, отделавшись лишь лёгким ожогом ладони. Перед вторым взбунтовавшаяся лошадь выбросила его из седла – глупое животное, как видно, не разделяло боевого воодушевления всадника. Удар о землю выбил воздух из лёгких, жар и крики обрушились на Андре со всех сторон. Король скрылся, продвинувшись, по всей видимости, несколько дальше.
Это просто какой-то кошмар. С проклятьями поднимаясь на ноги, Бертран проклинал тот момент, когда Лерратон решил пощадить Уильяма ещё там, в тронном зале. Сколько проблем решила бы единственная смерть. Сколько жизней бы она сохранила…
Взгляд зацепился за одного из наёмников, что лежал совсем рядом, в грязи. В бедре парня засела стрела – тот истошно вопил, будучи не в силах справиться с чудовищной болью. Не обращая внимания на стрелы, которые беспрестанно свистели вокруг, Бертран хотел было приблизиться к парню, но опоздал. Сарек вынырнул из стены поднявшегося вокруг дыма – двигался главарь головорезов и правда с пугающей грацией. Прежде чем Андре успел догадаться о намерениях ублюдка, прежде чем успел сделать хоть что-то, чтобы намерения эти предвосхитить… Кривая сабля с хирургической точностью вскрыла горло искалеченного солдата удачи. Бертран несколько мгновений смотрел в широко распахнутые глаза умирающего, наблюдая, как вместе с кровью утекает оттуда и жизнь. Потом отвернулся. Сарек исчез. А Андре, шёпотом проклиная весь белый свет, схватил за узды обезумевшего от страха коня, который пытался пробежать мимо. Коня чужого, но какое это теперь имело значение? Штурм продолжался.
Нападавшие несли потери. Потери достаточно тяжёлые, чтобы заставить многих усомниться в возможной победе. Когда изрядно поредевшее воинство всё же достигло стен, большая часть боевого духа оказалась растеряна по дороге. Но только не для капитана. Он настиг короля у самых «ворот». Разыскал в сплошной стене из не осевшей до конца ещё пыли и дыма. Воодушевляемый слепой и неистовой яростью, одним из первых взобрался на гору обломков. Вслед за Брандоном ворвался во внутренний двор замка.
О, в этот момент Бертран мстил им за всё. Его не волновало, скольким людям удалось прорваться сквозь устроенный лордом Мунлайтом филиал ада. Не волновало, кто встанет на пути. Кожа на обожжённой ладони облезла, болью отзывалось даже мимолётное прикосновение латной перчатки. Андре ненавидел их всех в эти секунды. Он практически забыл уже, с какой целью здесь оказался и ради чего здесь сражается. Бертран просто перерубил первого крестьянина, который оказался у него на пути. Даже защита короля теперь потеряла значение – он просто сражался, выбивал свою жизнь из цепких лап смерти. Те немногие, кому удалось всё-таки взобраться на обрушенные ворота, попали под перекрёстный огонь, были встречены, к тому же, мечами и копьями. Они умирали. Но с каждой минутой наверху их становилось всё больше.
Сверкающие доспехи Лерратона покрылись багровой россыпью капелек крови – во главе передового отряда король врезался в ряды противника, беспрестанно орудуя своим смертоносным мечом. В глазах монарха по-прежнему плескалась холодная ярость, но было что-то ещё… Среди безликой массы серых людей и ничего не значащих лиц, король выискивал лишь двоих. Хрупкую фигурку Ирвен эйр Ла’Круа и серебро волос лорда Мунлайта.
-
Красиво битва описана. Визуализация ничего так, как раз то, что нужно, чтобы примерно представлять.
Но этот амулет... В него лупит толпа лучников, а ему наплевать. Кого этот Брандон подобрал в сельской деревне, Мерлина? -_-
|
|
Для Северной Леди эта ночь была совсем иной. Во-первых, она в отличие от крестьян, собиралась сбежать вместе с тройкой своих телохранителей в лагерь короля и попытаться провести переговоры… хотя где-то внутри и понимала, что это, как минимум, бессмысленно. И если бы не Уильям, которого больно назойливо отвлекала всё та же Елена…
К слову говоря, леди таки нашла с ней общий язык и даже подыскала для неё интересную партию, от которой целительница громко отшучивалась, но глаз таки положила. Во-вторых, ей предстояло приготовить свою часть армии к битве. И если у Мунлайта это были воины и крестьянские мужики, то девушка учила женщин как брать в руки лук. Елене тоже досталось. Она занималась подготовкой себе ассистентов для предстоящих операций и лечений. Весь замок был в бешенстве из-за монарха, что припёрся так не вовремя - ведь прошло менее суток с того момента, как последний обоз с беженцами укрылся в замке, и последний тык продовольствия занял своё место в и без того забитых складах Верденберга.
Когда же весь замок лёг спать Ирвен, в отличие от своего наречённого, не бегала вокруг замка и не готовилась к обороне путём обливания окрестностей маслом. О нет, она смотрела «сладкие» сны. Так или иначе, но лицо первого убитого тобою человека ты запоминаешь навсегда, но леди не видела его: лишь шлем, да герб. Зато теперь она точно знала, за что ещё хочет отомстить королю. За эту глупую необходимость убивать; за то, что она – прекрасная девушка, должна испачкать свои руки в кровь и всё из-за чего? Правильно, только из-за бредового желания Лерратона вернуть…
А что он, собственно, хотел вернуть? Кого? Не ёе же? Она для него потеряна. И это король должен был понять из письма.
Девушка проснулась лишь к рассвету и первое, что она сделала, так это решила разбудить своего возлюбленного лёгким поцелуем в сомнительной надежде, что эта их утренняя игра вновь возьмёт над Уильямом верх, и он будет обладать ею. Но вопреки желанию прекрасной леди, Мунлайт лишь стал собираться. У него, как у воина, были свои, куда более важные на этот момент дела.
- Надень, - тихонько начала Ирвен и наткнулась на немного озадаченный взгляд, - надень на себя доспехи моего отца и… или хотя бы его плащ. Пожалуйста. Ведь теперь ты правитель Верденберга.
Ирвен ожидала возражений, но сейчас Лунный Лорд лишь кивнул ей и послушался. Северная Леди немного озадаченно посмотрела на Уильяма. Его новый вид в чёрно-красных цветах дома эйр Ла`Круа со светлыми волосами, присущими на севере только роду Мунлайтов, выбивающимися из-под шлема, делали из благородного лорда довольно забавную и странноватую птицу, а не грозного воина. Девушка рассмеялась и на вопросительный взгляд лишь покачала головой.
- Давай я помогу тебе, - улыбаясь, пролепетала Ирвен, расчёсывая и укладывая непослушные локоны своего любимого так, чтобы даже наметанный глаз не сразу смог увидеть хвост, надёжно спрятанный заботливыми руками девушки под доспехи и плащ, дополненный к тому же большим капюшоном на случай непогоды.
К чести Роберта надо было сказать, что он ничуть не уступал юному Мунлайту в росте, разве что в плечах был немного пошире, так что доспехи были несколько более свободны, чем следовало. Мастер легко подогнал бы их за ночь, если бы вечером Лунный Лорд не был столь обижен на Ирвен за ее, так и не состоявшуюся, выходку. Он поймал её за полу плаща, когда Северная Леди уже перемахнула через бастион, и стал методично тянуть назад. Она могла уйти, но это бы означало предательство… а всё, чего так хотела девушка, так это спасти своего любимого от безумного правителя Аэдвера.
Она была готова на всё, и всё же… Уильям не отпустил её. Прижал к себе сильно-сильно, так что Ирвен уже считала, что Лунный Лорд попросту раздушит её хрупкое тело, но… нет. В тот вечер она увидела на его глазах слёзы и поняла, что никогда и никуда больше даже не подумает уходить от него. Он был для неё слишком дорог, и если в грядущей битве им суждено погибнуть, то лучше смерть от клинка, чем расставание с тем, кого она не могла называть никак иначе, кроме как: «Любимый»…
Мотнув головой и отгоняя прочь воспоминания, Северная Леди оказалась довольна результатом, после чего кивнула Уилу, что всё готово. Ей же самой доспехи помогли одеть её прислужницы, число которых, после вечера прилежного обучения стрельбе, значительно возросло. Они были готовы к бою, во всяком случае, так считала Ирвен. Ведь если ей не дали решить дело миром, то пути назад уже нет.
Выйдя из замка, Северная Леди затравленно оглянулась. Всё вроде бы оставалось на своих местах, всё точно так же, как и вчера, и всё же… что-то поменялось. Поменялись лица людей. Если ещё вчера они тряслись от одной только мысли об огромном войске, то сейчас негромко переговаривались о запасах, о том, как будут делить куш от армии южного королька и сработает ли коварный замысел нового Лорда-Правителя.
- О чём это они? – спросила она у Уильяма, но тот лишь загадочно улыбнулся, сказав девушке, что у неё замечательные и необычайно исполнительные подданные. Всё это ещё больше поставило Ирвен в тупик, но она не стала вдаваться в подробности. Раз у её возлюбленного есть план, значит всё хорошо.
Стоя на укреплениях, прямиком над воротами и лишь чуть поодаль от Мунлайта, девушка наблюдала за тем как вражеское войско готовится к выходу на её, Ирвен эйр Ла`Круа, дом. Внутри закипала какая-то ярость, желание сражаться.
- Пусть только приблизятся, и я поубиваю каждого из них, - прошипела Северная Леди за пару мгновений до того, как светило окончательно скрылось в облаках, а с небес посыпалась белая крупа.
Взрыв застал девушку врасплох и если бы не молниеносная реакция Уильяма, возможно леди бы уже не было среди живых. Но теперь она была в бешенстве. О нет, её ничуть не испугала возможность упасть. Северная Леди, всегда опасавшаяся хоть чем-то приоткрыть завесы своих тайн, показаться странной южным дурёхам, теперь же была абсолютно свободна. Наконец-то Ирвен могла вести себя как того требовали её инстинкты охотника, забыть про большую часть правил и позволить своим огненно-рыжим волосам развеваться по ветру. И, хотя её крайне вежливо просили надеть шлем, девушка настояла на своём. Теперь она была маленьким пятном пламени на серо-белом смазанном фоне. Ошибиться в том, кто это, было попросту невозможно! Зачем Северная Леди пошла на такой шаг? Наверное, точно не смогла бы ответить и она сама, просто Ирвен была уверена, что так надо.
Речь Уильяма её конечно тронула, но не сказать чтобы сильно. Скорее леди в это время думала о своей собственной. Короткие приказы, что она ещё помнила с детства. Как отец распоряжался своими людьми и теперь эти же люди крайне быстро оказались возле своей госпожи.
- Мы убьём короля, и боя не будет! – воодушевлённо произнесла девушка. – Запомните все! Если вон тот человек в самых ярких доспехах умрёт или хотя бы будет ранен… мы победим! Наёмники уйдут, поняв, что им не заплатят, а благородные лорды вернуться в Редоран, грызться за трон и корону. Вы все, помните, чему я вас учила! А теперь возьмите ваши луки, наложите стрелы и стреляйте в лошадей и всадников. Готовсь! Огонь! – вместе с этими словами навстречу кавалерии короля устремились стрелы. Параллельно с этим закончили свою работу мастеровые, пропитав камни, насколько это вообще было возможно, и начали стаскивать дрова, сооружая подобие частокола и наваливая их на камень для будущего костра.
Сама же Северная Леди забралась в одну из бойниц и вскинула свой лук. Она прекрасно видела свою цель, оставалось совсем немного. Совсем чуть-чуть – дожать последние крохи чувств, что всё ещё теплились внутри неё и поразить самую обычную мишень.
-
- Мы убьём короля, и боя не будет! – воодушевлённо произнесла девушка. – Запомните все! Если вон тот человек в самых ярких доспехах умрёт или хотя бы будет ранен… мы победим!
Да! Убей его, убей!)) *devil*
-
Ну вот умеешь же. И хорошо, и оперативно.
|
Раннее утро. Первые лучи солнца, край которого уже показался над линией горизонта, прорезают предрассветные сумерки, развеивая ночные предрассудки и страхи. Ветер не успокаивается – с завидным постоянством налетают на лагерь ледяные порывы, тёмные тучи медленно и величественно плывут по серому небу.
Окружающее пространство постепенно наполняется суетными звуками – конским ржанием, лязгом доспехов, командными голосами…
С неохотой Андре Бертран всё-таки разлепил глаза – им всем предстоял трудный день.
Когда капитан вынырнул в мир, покидая спокойствие своего небольшого шатра, к его бесконечному удивлению Брандон уже расхаживал среди готовящихся к штурму солдат. В сверкающих неизменно доспехах. Прежде короля практически невозможно было выманить в такую рань из постели, но в преддверии штурма… Судя по всему, даже Лерратон не мог сдержать нарастающий постепенно ажиотаж.
Андре поправил ножны на поясе, пожалев, что нет возможности сейчас оглядеть себя в зеркале и двинулся прямиком к королю. Тот лишь мимоходом взглянул на него – в голубых глазах прочно укоренилось откровенное нетерпение.
- Чума… Никому неохота подыхать от этой проклятой дряни, - услышал капитан обращённую к Брандону реплику. Судя по всему, диалог продолжался уже некоторое время. Собеседником короля оказался на этот раз Сарек – предводитель отряда наёмников, наиболее крупного среди всех примкнувших к армии по дороге. Личность самому Андре в высшей степени омерзительная. Но, как говорится, на войне все средства хороши. Приходится договариваться и с такими ублюдками.
Головорез, по всей видимости, презирал доспехи – лишь лёгкая и почти не стесняющая движений кольчуга будет служить его единственной защитой в предстоящей схватке. Вместо обычного для такого рода баталий щита, Сарек предпочёл, по своему обыкновению, второй меч. Оба его клинка – кривые ятаганы, лезвия которых нарочно покрыты отвратительного вида зазубринами. Бритый череп наёмника наглядно демонстрировал многочисленные шрамы, а в блеклых глазах этого человека капитан всегда видел лишь пустоту.
- Если мы возьмём этот замок, я заплачу. Ты получишь столько золота, сколько не видел ещё никогда в своей жизни, - проговорил в ответ Брандон, который в этот момент готов был пообещать всё ради достижения поставленной цели.
Сарек криво и исключительно отвратительно ухмыльнулся.
- В своей жизни я видел очень много золота, Ваше Величество, - титул короля он всегда произносил нарочно небрежно. А Андре в очередной раз задумался, из какой дыры выползло много лет назад это чудовище. Странный акцент и экзотическое оружие намекали на племена пустынных кочевников далёкого Юга, но, с тем же успехом, он мог прийти и откуда-то с территорий, много лет как оккупированных Артоданом. Бертран был уверен лишь в том, что наёмник – точно не уроженец Альянса.
- Ты получишь достаточно, - капитан по едва уловимым в голосе особенным интонациям понял, что король начинает терять терпение.
Сарек кивнул и, полуприсев в насмешливом реверансе, вернулся к своим. Вскоре со стороны наёмников начали доноситься крики и угрозы – капитан краем глаза продолжал наблюдать за событиями. Бритый главарь что-то орал, с ним продолжали спорить. Дальнейшие события произошли практически моментально. Сарек шагнул вперёд – почти тотчас же в его руке невесть откуда возник один из закреплённых обычно на спине ятаганов. Короткий рубящий удар сплеча, практически без замаха – и главный спорщик, торс которого оказался рассечён практически по диагонали, рухнул на землю, а остальные замолкли.
Андре словил себя на том, что несколько нервно улыбается. Столь стремительно расправы ему лицезреть прежде не приходилось.
Верденберг неприступной громадой темнел на востоке. Следуя распоряжениям офицеров, сброд, которому было суждено вскоре стать победоносной армия Брандона Лерратона, кое-как собрался в кучу. Король, взобравшийся на своего гнедого коня, несколько раз неторопливо проехал перед получившимся строем. Норовистое животное брыкалось и гарцевало, но Бран, прирождённый наездник, без особого труда успокаивал его и направлял в нужную сторону.
Андре отметил наличие в рядах доблестных воинов и подавляющего большинства наёмников – чуть позади, в стороне от остальных, стоял Сарек и загадочно улыбался. Бертран уже не в первый раз попытался представить, что будет, если он в одиночку решит выступить против этого человека. Почему-то даже в воображении капитана сокрушительную победу одерживал неизменно наёмник. Андре тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями.
- Солдаты! – похоже, Брандон всерьёз вознамерился поднять боевой дух своих людей воодушевляющей речью. В лучших традициях теравийского маршала Эдмунда Ронхеля, вошедшего в историю главным образом благодаря своему блистательному подавлению восстания Аренталя, которое случилось чуть более пятнадцати лет назад. – Возможно, я был не лучшим для вас королём, почти наверняка я совершил много ошибок…
Удастся ли словам Брандона поднять боевой дух армии? Изгнать из сердец страх, поселившийся там после вечернего шествия заражённых? При воспоминании о живых трупах, которые умирали окончательно с улыбкой на изуродованных болезнью губах, Андре вздрогнул.
- Но сегодня это не важно, - капитан снова отметил, насколько величественно Брандон верхом на коне и в доспехах. Особенно в те моменты, когда ветер заставляет длинные волосы развеваться. Похоже, в эти минуты он был королём в большей степени, чем когда бы то ни было прежде. – Сегодня мы здесь, чтобы покарать изменника. Вассала, восставшего против своего сюзерена. Уильяма Мунлайта, которого я долгие годы считал своим лучшим и единственным другом.
Сильный и хорошо поставленный голос короля громом разносился над строем. Андре с удивлением почувствовал, как ему передаётся воодушевление Лерратона, увидел, как загорается что-то в глазах многих солдат.
- Я лично поведу вас в бой. Сражаться за правду, за справедливость. Сражаться за своего короля! – воздетый к серым небесам меч опасно блеснул в лучах восходящего солнца. Секундная заминка, на протяжении которой успех речи оставался под подозрением… А после – приветственные крики, одобрительный гул толпы. Сарек невозмутимо продолжал улыбаться.
Андре поднял глаза и с удивлением обнаружил, что на землю неторопливо планируют белоснежные лепестки первого снега. Редкие и немногочисленные, снежинки, между тем, умудрялись нести в себе одновременно и чистоту, и немую угрозу. Белые точки почти моментально появились в густых волосах короля, обратились в капельки воды на холодной поверхности блестящих доспехов.
Казалось, всё было готово для решающего рывка. Но король ждал, с каждой минутой проявляя всё большее нетерпение. В конце концов, чудо свершилось – дряхлый старик появился из своего шатра и на удивление быстро заковылял к Брандону. Глядя на этого морщинистого и низкорослого человека, чрезвычайно сложно было заподозрить в нём хоть какой-то магический потенциал, ведь, в конце концов, даже борода его была не густой и белоснежной, а скорее - жиденькой и рыжеватой. Но, так или иначе, за неимением альтернативы именно этот реликт притащил за собой Брандон на север, именно этот старик всю ночь создавал что-то в своём шатре, вкладывая в дело без остатка все свои и без того относительно скудные силы.
В конце концов, маг всё же приблизился – Брандон, не слезая с коня, наклонился, чтобы принять от того невзрачный амулет. Осторожно надел артефакт на шею.
- Всё готово? – тихо осведомился король.
- В точности, Ваше Величество.
Брандон кивнул, тряхнул головой. И снова поднял меч. Что-то крикнул и пришпорил коня. Его крик подхватили. И строй сорвался вперёд, в едином безумном рывке устремившись на неприступные стены. Это было самое величественное и одновременно глупое зрелище, которое только приходилось видеть Бертрану. Более бездарного в тактическом плане штурма нельзя было и придумать, но… Зато всё действо выглядело так, словно только что сошло с батальной картины какого-то художника былых лет. Андре не думал – скакал, стараясь успевать за своим королём. И чувствовал, что позади него – ещё сотни людей. Пытался понять, что думают в это время на своих стенах защитники. Улыбаются или дрожат от страха?
В любом случае, очень скоро ситуация в корне изменится. Чародей не бросился следом за остальными – так и остался стоять, бормоча себе что-то под нос и производя руками странные пассы. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Брандон скакал впереди всех, вниз неторопливо планировали робкие и немногочисленные снежинки. Андре казалось, что он видит лица людей, маячивших кое-где над зубьями стен. Андре казалось, что все они снисходительно улыбаются.
А в следующее мгновение в небо взметнулся столб пыли – место, на котором только что находились ворота, казалось, было напрочь стёрто с лица мироздания. Из пустоты вырвался необычайно мощный магический взрыв, разрывая изнутри на куски монолитное и простоявшее долгие годы сооружение – ошмётки камня смертоносными зарядами устремились во все стороны, языки пламени унесли не одну жизнь в эти секунды.
Брандон и не думал останавливаться. Напротив, вновь вогнал шпоры в бока гнедого животного. Сильный порыв ветра отнёс в сторону пыль – стало видно печальное зрелище, которое теперь представлял из себя вход в замок. На месте ворот – бесформенные руины, оплавленная груда из камней и металла. Вместе с ними пострадали и прилегающие ко входу секции стен – не сказать, чтобы теперь перед Брандоном оказалась прямая дорога, но теперь, спешившись, можно было попытаться сходу взобраться на груду камней, в которую превратились неприступные некогда врата Верденберга.
|
|
Капитан недовольно качнул головой, пристально вглядываясь в силуэт провалившего поручение дипломата. Умная лошадь продолжала галопом мчаться вперёд, в то время как сам всадник мёртвым грузом повис в стременах, каким-то чудом продолжая удерживаться на спине обезумевшего от страха животного. Конь мчался прямо навстречу королевским войскам, по единственной в направлении замка дороге. Андре огляделся – лишь затем, чтобы убедиться, что никто не спешит ничего предпринимать в связи с этим событием. Шёпотом выругавшись, Бертран перехватил властный взгляд короля и вогнал шпоры в бока собственной лошади, заставляя ту устремиться навстречу. Схватив за поводья жеребца рыцаря розы, он, после непродолжительной схватки, поборол норов коня, заставляя животное сперва замедлить ход, а после – и вовсе остановиться.
Странное дело, но сражённый парламентёр, каким-то образом удерживавшийся в седле на протяжении получаса бешеной скачки, почти тотчас же грудой метала рухнул на землю. В спине дипломата торчала стрела, без труда пробившая сталь его тяжёлых доспехов. Андре спрыгнул с коня, приседая на колени около уже безусловно мёртвого рыцаря. По всей видимости, стрелок метким выстрелом пронзил сердце несчастного.
Капитан стиснул зубы. Неправильно это, убивать дипломатов. Порядочные люди войны так не ведут. Самым прискорбным было то, что Бертран, несмотря на собственные усилия, не мог вспомнить имени погибшего. Отпечатался в памяти лишь красочный герб – алая роза, что красовалась на щите, уже, конечно, утерянном.
Значит, Верденберг открыто поднимает восстание. Значит, обойтись малой кровью здесь не удастся. Впрочем, глупо было всерьёз надеяться на обратное. Будет штурм, будет война.
Отделяя от древка стрелы привязанный к нему кусок пергамента, Бертран уже прикидывал возможные исходы текущего положения. Пытался вспомнить, видел ли он когда-нибудь в деле Мунлайта. Какой стиль тот предпочитает, какими приёмами владеет лучше всего.
Послание. Наверняка, королю.
Оставив тело рыцаря на попечение слугам, Андре взобрался на коня и рысцой вернулся к ожидавшему Брандону. В голубых глазах Его Величества Лерратона плескалась холодная ярость. Пока войско продолжало неторопливо маршировать, а солнце неуклонно подбиралось всё ближе к линии горизонта, король углубился в чтение адресованного ему письма.
Бертран мог лишь догадываться какой текст скрывает в себе крошечный свиток, но лицо Брандона говорило о многом. Андре достаточно долго был капитаном личной гвардии короля, чтобы научиться в совершенстве читать эмоции своего излишне вспыльчивого повелителя.
- Мы возьмём этот проклятый замок, Бертран. Клянусь всеми богами, возьмём, - мрачно и на удивление спокойно изрёк Лерратон, ознакомившись с содержанием небольшого сообщения.
- Не сомневаюсь, Ваше Величество, - Андре просто выполнял свои обязанности. Спорить с королём сейчас было совершенно бессмысленно.
- Я убью этого ублюдка Мунлайта вместе с его проклятым бастардом.
Капитан мог лишь догадываться, о каком именно бастарде идёт речь, но продолжал безропотно соглашаться.
Добавив про себя, что неплохо было бы заодно прикончить и виновницу всей этой трагикомедии – Ирвен Эйр Ла’Круа. Даже те крохи сожаления, что он почувствовал к девушке в конце проклятого бала, давно уже испарились бесследно.
Андре приятно удивила сдержанность Лерратона – королю даже хватило благоразумия прямо сейчас, на закате, не бросить измотанные длинным переходом войска сходу штурмовать замок. Они разбили лагерь в часе пути – именно Верденберг выступал главной достопримечательностью на фоне зелёных равнин. Тут же начали повсеместно разгораться костры, кое-где даже появились шатры, предназначенные, очевидно, для особенно благородных особ.
- Ваше Величество, штурм – это риск. Мы можем взять замок в осаду, организовать доставку снабжения, дождаться прибытия регулярных войск Аэдвера, - говорил Андре королю, что уселся уже посреди шатра в своё походное кресло. Говорил, понимая, что все его предложения влекут за собой ненавистное Брандону промедление. Чудом было даже то, что он не рванул сходу штурмовать ворота.
- Мы возьмём эту дыру… Как она там называется? Берген?
- Вердэн, - моментально поправил короля капитан. – Верденберг.
- Не важно.
Глядя в голубые глаза короля, Бертран невольно заражался его абсолютной уверенностью. Если подумать, то они действительно имеют хорошие шансы…
Шум снаружи заставил отвлечься. Медленно поднялся с кресла и Брандон, ещё не успевший сбросить запылившиеся изрядно в дороге доспехи
Заходящее солнце залило травяные поля кровавым багрянцем. Окружавшие лагерь океаны огня синхронно колыхались при каждом новом порыве сильного ветра. Кромка стен замка, что тёмной громадой возвышался на горизонте, горела ослепительным пламенем. Андре словил себя на мысли, что никогда ему не приходилось прежде видеть ничего столь же великолепного.
А потом он заметил их. Тёмные силуэты, что тащились к лагерю по дороге со стороны вердэнских ворот. Несколько десятков фигур, приближающихся подозрительно медленно. Сперва Андре даже предположил, что это – беглецы, или дипломаты, посланные признать окончательную и безоговорочную капитуляцию.
Давненько он настолько сильно не ошибался.
Почти все обитатели небольшого лагеря столпились вокруг, глазея на неторопливое шествие. По мере приближения визитёров, Бертран различал всё больше и больше жутких деталей. Наконец понял, с чем им предстояло столкнуться. И почти моментально осознал, с какой целью был организован этот суицидальный рывок.
Капитан судорожно сглотнул – хриплым голосом отдал распоряжение лучникам. Чума. В замке свирепствовала проклятая чума.
- Огонь, - крикнул он.
Не то чтобы Андре боялся буйствовавшей ещё пару недель назад повсеместно болезни. Его впечатлила зрелищность этих страшных минут. Шествие мертвецов посреди переливающегося океана огня – заходящее солнца превращало травинки в языки свирепого пламени.
Они шли безо всякой надежды. Язвы и струпья покрывали лицо, ослабевшие руки кое-как сжимали щиты и оружие. И, почти у всех, на губах играла улыбка. Возможно – это лишь игра света, возможно, Андре стал заложником собственного воображения… Но капитан готов был поклясться, что все до единого заражённые улыбались. Даже когда в небо взметнулась добрая сотня стрел, даже когда стальные наконечники арбалетных болтов впивались в гниющую плоть, те не кричали. Не стонали от боли. Шли до тех пор, пока были в силах идти. Или до тех пор, пока окончательно не умирали.
Сложно было переоценить эффективность манёвра Мунлайта. Хоть все мертвецы и погибли, так и не приблизившись на по-настоящему опасное расстояние к территории лагеря, но боевой дух королевских солдат моментально упал до нуля. Это было заметно даже в количестве затраченных на горстку ублюдков боеприпасов – едва ли не в десять раз больше, чем было в данном случае на самом деле необходимо.
Молнии метались в глубине голубых глаз Брандона Лерратона. Когда последний боец «роты смерти» Мунлайта замертво рухнул в густую траву, король просто развернулся и, не говоря больше ни слова, скрылся в шатре. Андре ещё некоторое время стоял, наблюдая, как красное море окрашивается в оттенки лунного серебра, прислушиваясь к царившей в лагере угнетающей тишине.
***
- Я не подписывался на это дерьмо! Мне обещали стены, мне обещали защиту, но никто не говорил, что придётся умирать за этого лордика! - выступление пожилого оратора было встречено одобрительным гулом. Во внутреннем дворике замка уже собралась толпа.
Несколько десятков крестьян, справедливо рассудивших, что умирать ради своих семей им вовсе не обязательно, активно протестовали, с каждой минутой собирая всё больше и больше сторонников. Дело могло бы обернуться массовым бегством защитников замка, если не предусмотрительно заваленные сразу вслед за отбытием «полумёртвого батальона» ворота.
Именно это и послужило причиной особенного негодования – в попытке спастись от королевского гнева, который к ним никакого отношения практически не имел, крестьяне жаждали возвращения в родные деревни.
Арман Реджис молчаливым монументом застыл на крыльце замка, не пуская никого внутрь, но и не предпринимая особых попыток утихомирить бунтовщиков.
- Где Мунлайт? Подайте сюда этого лорда! – размахивая над головой факелом надрывался немолодой уже мужчина, вокруг глаз которого залегала густая сетка глубоких морщин.
|
Надула синеватые щёчки Ксу, пристально смотрящая на то, как о чем-то шепчутся матушка Риллара и этот старшой братец, у-ууу... завидно что ему достается столько внимания...
А этот его взгляд на матушку, Айрель... хитрюга, бросившийся в танец смерти, с самим Оружейником. А, точно... он уже не оружейник и больше не сможет кричать и фыркать на Ксули. Поняв этот факт, девица представила что тетушка Лаэле может с ним сделать... как с рабом. Щупальцами куда не надо? Или... или...
Опустила ненадолго голову в раздумьях Ксу, пока продолжался банкет, а когда подняла, Айрель словно как статуя застыл с острыми клинками в руках и заговорил с тетушкой. А затем Леа-Леа, как бывшего оружейника иногда называла Ксули, окружили еще и те две жрицы-сестрицы. С которыми редко общалась дочь Риллары, ежели не считать разных случаев в библиотеке. И казалось начнется что-то очень интересное, но обе сестры просто развернулись и вернулись на свои места, пропуская стражей Лаэле, после чего юная дроу словно носиком ощутила что-то магическое, но не поняла что, и тихонечко положив в рот, пока никто не наблюдает, вон тот вкусный гриб, стала его тихо жевать, переводя взгляд своих алых очей на своих родственников, которые имели немного запутанные отношения.
- О... О! О!? - тихим голоском дополнила Ксули начало дуэли, когда ее любимая тетушка рассмеялась и видать изготовилась к наказанию для Ору... бывшего Леа-Леа. Айрель уже сиганул вперед, мимо Лаэле.
"Как... он... быстр... нет... медленный. Пусть будет медленным." помечтала Ксули в своих запутанных мыслях, свивших гнезда в ее кроваво-алой гриве.
Завороженная смертельным танцем старшего братца, не смотря на легкую к нему зависть, Ксули даже забыла дожевать еду и поперхнулась, когда глотала не подумав. Прокашлялась пару раз, испила водицы и аккуратно приведя дыхание в порядок, сквозь проступившие слезки на глазах, отвлеклась от боя и остановила взгляд на картографе. Как раз в момент, когда тот снял свою маску. Для Ксули он казался великаном еще больших размеров, нежели тот грубый Дракор. И носил имя Дома. А его карты. Вот бы уткнуться на несколько ночей в эти карты, да только боязно как-то Вельзевула об этом просить. Или попросить рассказать как он получил тот шрам, что так заметно разлегся на лице картографа. Ага, как же!? Незаметно! Почти...
... видела все же, с трудом, но приметила Ксули как Вельзевул достал тубус и даже вытянула шею, чтобы лучше разглядеть, есть ли там что интересное. А интересное было... было... подарком тетушке!? Ихихихи...
Вот честно. Разве можно было не заметить как пристально сверлил Вельзевула, и особо то что он там делал, взгляд любопытствующей Ксули, которая все время как-то пугливо вела себя с картографом? Да она и сама этого не понимала толком. К тому же, за трапезным столом она не пряталась. Ее отчасти скрывали явства.
|
Медленно и величественно на стену поднялся лучник, одетый в эльфийскую броню и с луком, явно сделанным остроухим народом наперевес. Позади него развевался плащ, на котором был вышит герб семьи Эйр Ла'Круа. В колчане были стрелы, оперённые местным степным грифом, все перья были взяты из правого крыла, для удобства лучника, чтобы тот знал, как поведёт себя стрела в полёте и в какую сторону будет незначительное отклонение. Каждая из них – была своего рода шедевром. Смертоносным, невероятно острым – шедевром, каждая была готова нести врагам своего обладателя смерть. Быструю, но крайне мучительную. Вместо обычных наконечников, эти стрелы имели иглистую, извилистую форму с маленькими зубчиками на конце, что давало им возможность ускоряться, прорезая воздушную гладь и пробивать даже пластинчатый доспех. Далеко не многие лучники могли пользоваться подобными стрелами на должном уровне, их носили по одной или по три в качестве боевых отличий или знамени семьи, но стрелять такими.… Это было нечто особое, редкое умение эльфов, переданное этой семье ещё многие годы назад, задолго до рождения как Ирвен, так и её отца. И сейчас таких лучников в форте оставалось всего шестеро, и один из них подошёл прямо к Уильяму и отдал ему честь. Лица было не видно, волосы также были сокрыты капюшоном, чьё назначение помимо защиты от ветра – создавать тень от светила, лишь глаза. Эти два чистых янтарных озера смотрели на него с полной готовностью и преданностью, в них читалась решимость отдать жизнь, за своего лорда и что бы ни случилось идти вместе с ним до конца.
Стройная, резная фигурка явно говорившая, что перед Мунлайтом эльфийка не меньше. Кроткая улыбка и… звонкий голос полноправной хозяйки замка достиг ушей гонца.
- Передай своему королю письмо, холоп. И, прежде чем ты умрёшь, знай! Вендерберг больше не слуга Аэдвера! – лучник достал стрелу, с привязанным к ней шёлковыми ленточками письмом. Но конник всё правильно и быстро понял, а потому резво развернулся и пришпорил коня намереваясь умчаться, прочь от ворот заведомо обречённого города.
Девушка вскинула свой лук. Изготовленный лучшими мастерами эльфийского народа, подаренный за великие подвиги её прадеду, он был невероятно лёгким и мощным одновременно. Приладив стрелу и легко натянув тетиву, усиленную замысловатым механизмом, Ирвен наслаждаясь музыкальным стоном. Кто-кто, а она прекрасно знала, куда целиться и как стрелять. В тайне ото всех во дворце, девушка продолжала тренировки по ночам. Но там, в казармах злополучной столицы царства Брандона Лерратона не было достойных её луков и леди приходилось в прямом смысле страдать от некомпетентности метательного оружия южан. Однако и из него, старого и не качественного она смогла научиться бить точно в цель. Каким же наслаждением сейчас было для Северной Леди взять в руки настоящее искусное изделие, созданное, чтобы убивать. Взяв поправку на ветер, отклонение стрелы из-за оперения и скорость отдаления предполагаемой жертвы она тихо произнесла, отпуская смерть в полёт: - Смотри малыш, вот так нужно убивать! ...
За день до этого, после похорон отца. Ирвен эйр Ла'Круа, убитая горем потери, совместно со своей новой прислугой и… чудом выжившей в чумном замке экономкой просматривала старые вещи отца и имеющиеся в замке запасы. Стараясь прикинуть, как им жить дальше. Ведь вот-вот должны будут напасть северные дикари и ей, скорее всего, придётся сражаться наравне с мужчинами. Ответ пришёл сам собой. В одном из дневников были найдены записи, в которых говорилось о путнике, что пришёл к ним и очаровал правителей. Девушка с удовольствием вчитывалась в мемуары, в которых говорилось о похождении её матери и о том, как прекрасная полукровка ходила по рукам её предков. Но не это было самым главным. А то, что от пришелицы остались доспехи, которые оказались поисхудавшей Ирвен более чем в пору. Они хранились в одном из многочисленных, покрытых пылью времени сундуков. Там же Северная Леди нашла и лук. Всё это было перенесено в комнату госпожи, разумеется, втайне от Лунного Лорда. Приказы Ирвен тут ценились несоизмеримо выше, не смотря на тот факт, что пришлый отпрыск семьи Мунлайтов спал в покоях их вернувшейся герцогини, и из комнаты по ночам доносились характерные звуки, никто не относился к увлечению хозяйки с достаточной серьёзностью.
Север привык к жестокости, к стальным рамкам, в которых ясно говорилось, что правит тот, в ком течёт кровь правителя, или кто стал его/её супругой. Да они подчинялись, исполняли приказы Мунлайта, но всё ещё не видели в нём своего нового лорда. Для них он оставался южным изнеженным мальчиком, игрушкой для ночных утех госпожи, чьё решение может быть столь же переменчиво, сколь оно было и у её ныне покойного отца, не раз и не два зажимавшего по углам прислугу. Потому замок ждал. Тихо и мирно ждал, лукаво улыбаясь за спиной Лунного Лорда. Ждал пока тот либо станет новым герцогом, либо будет изгнан как отработанный материал.
Ещё одной новостью для Северной Леди стал результат её разговора с Еленой. Девушка обратилась к ней с весьма деликатным вопросом. Ведь прошёл уже месяц, а особые дни так и не пришли к юной прелестнице. Это было странно и немного неожиданно, потому Ирвен решилась поговорить со знахаркой, которой к слову была отдана во временное пользование комната бывшего мага, наполненная различными корешками и магической атрибутикой, с которой никто не горел особым желанием разбираться. Елена же в свою очередь провела с леди долгую и весьма познавательную беседу, результатом которой стало лёгкое оханье и радость в заблестевших иным светом глазах. Прекрасная Северная Леди, узнав о том, что вошла в положение, радостно вылетела из комнаты, намереваясь обрадовать отца своего ребёнка, но пролетев по коридорам и завидев Уила, занятого собственными хлопотами, решила перенести это известие на более благополучное время. Зато другой человек должен был узнать об этом как можно быстрее…
Усевшись за стол своего отца, взяв в руки качественное и дорогое перо. Девушка поначалу бережно и даже ласково расправила лежащий на столе пергамент и только после, обмакнув изукрашенное позолотой пёрышко в чернила принялась писать.
Брандон, не думай, что я убежала от тебя. Виной тому стал не ты, но твоё невыносимое поведение и ужасные манеры. Все эти долгие десять лет, что я прожила в твоём дворце, я… любила только тебя. Скрепя сердце и закрывая глаза на вечные выходки и многочисленные … сношения, наверное, со всеми более-менее симпатичными девушками Редорана. И всё же я молчала, молчала и ждала, пока ты обратишь на меня своё внимание. Но твоя выходка… о Единый я хотела убить тебя там, в форте Бейли и лишь из-за вмешательства Уильяма ты всё ещё жив. Знаю, ты ненавидишь его, но… поверь, он делал всё, чтобы добиться меня, в то время как ты сам стремился достичь обратного. Я… видит бог я сомневалась, я не хотела оставлять тебя, но… но теперь уже слишком поздно! (капелька от упавшей слезинки)Я беременна Брандон. У меня будет ребёнок от Мунлайта и… это уже не изменить. Отто, да Отто нашёл нас на следующий же день, но его убили. Я никому не говорила этого, но… он что-то сделал со мной, и… я видела его смерть, нет, не так, я чувствовала её, словно это в меня вошёл клинок того убийцы. (ещё одна капелька)
Прощай Брандон. Мой отец мёртв. Вендерберг, что так и не подтвердил Аэдверу свою присягу, и теперь принадлежит мне, в этом замке не осталось ничего, кроме призраков, людей погубленных страшной болезнью. Здесь же я и встречу свой конец. Который придёт ко мне. Не приходи сюда. Здесь больше ничего нет. Совершенно ничего, из того, что ты ищешь. Тут нет той прекрасной девушки, что так нравилась тебе, и с которой ты любил играть. Здесь лишь сломленная игрушка, не годная более ни к чему и…
прости…, прости меня за всё.
Твоя Ирвен эйр Ла'Круа
Поставив собственную подпись и отпечатав герб семьи печаткой отца, девушка поднялась, смахнув слёзы. Она любовно перевязала письмо, желая отправить его как можно скорее, но так и не смогла сделать этого, вплоть до прибытия войск короля Аэдвера под стены её обители. Пока все бегали, выполняя заранее уже известные им роли, Северная Леди гордо шла к своим старым покоям, сжимая в руке послание. Она сама облачилась в доспехи и привязала письмо к стреле, которую засунула в колчан не до упора, дабы не спутать с остальными. Гордо и вальяжно эльфийский лучник вышел во внутренний двор, отмечая готовность своих людей сражаться. Сражаться за неё, за свою госпожу. Чёрный плащ развивался под порывами несносного северного ветра, что уже вступал в свои новые владения. И чтобы не случилось с людьми и самим замком, этот хозяин будет править над всеми Вольными Просторами до поздней весны…
|
Раннее утро. Красновато-золотистый луч светила лениво ползёт по подушке, медленно и неотвратимо подбираясь всё ближе к мирно спящему мужчине. Он – сын графа, но на нём нет ни парчи, ни свойственной вельможам рюши. Он – воин, посвятивший всю свою жизнь защите королевской семьи. И, пусть, это был не его собственный выбор, пусть иначе он бы мог и не выжить, но сейчас Лорензо был начальником стражи Его Высочества. Этот человек в свои не полные тридцать лет, умудрился подняться так высоко практически без связей. Над ним смеялись и унижали, ведь он всегда был лишь сиротой и его дворянские корни не имели веса, а потому не интересовали совершенно никого.
Трудный, тяжёлый путь остался позади и теперь Энзо мог себе позволить спать на мягком ворсе и в льняном одеянии. В то время как многим из солдат, в его полку – охраняющем жизни королевской четы и их отпрысков, даже и не снилась подобная роскошь. Собственная комнатка и постель – великая честь для воинов в этой невероятно скупой стране.
Тем временем подлый лучик завершил свой длинный путь и перебрался-таки на лицо верного пса короны, отчего воин почти сразу же открыл глаза. Было ещё очень рано. Часов пять, наверное. Весь замок, кроме разве что поварят да самой старательной прислуги всё ещё мирно спал. Приподнявшись на локтях, сморгнув пару раз, Энзо сладко потянулся, в очередной раз, усмехаясь над собой и своим глупым не то обетом, не то обещанием не спать больше с женщинами пока не вернёт самую дорогую для него вещь.
Встав и занявшись своеобразной разминкой, Лорензо отправился во внутренний двор, по пути небрежно скинув рубаху на холодный каменный пол и подобрав стоявший у изголовья кровати меч. Утро встретило его сыростью росы и всё ещё ночной прохладой. Прекрасные капельки блестели на редкой траве, словно чистейшие бриллианты из короны правителя Террии.
Закрыв глаза, воин стал прислушиваться к дуновениям ветерка. Он слышал о подобной практике у эльфов и пытался перенять, проникнуться этим учением. Точные, не быстрые движения меча, разрубающего воздух и тихий, едва уловимый свист, остающийся вслед за ударом. Звук, что так желал научиться улавливать граф. Ведь когда-нибудь это умение сможет спасти ему жизнь.
Через час или немногим более появились первые проснувшиеся «сони», а ещё чуть погодя один из них нарушил ежедневную тренировку королевского стража, сообщив о похищении дворянина и приказе сонного правителя: - «Немедленно разобраться с этим недоразумением!».
Вздохнув, Энзо согласно кивнул, слов не требовалось и всё же:
- Собирай отряд, человека три – не больше! – спокойный голос и совершенно поменявшееся выражение лица. На котором теперь красовалась маска холодного отчуждения. Облив себя ведром холодной воды, чтобы окончательно взбодриться и выкинуть из головы ту девчонку, которой он так опрометчиво позволил похитить его самое дорогое сокровище, Лорензо отправился одеваться.
Уже через четверть часа четверо воинов, в полном облачении пробирались сквозь ожившую столицу к указанному особняку, где глупые мужики взяли в плен кого-то из мелких дворян. По чести сказать: когда ему зачитывали приказ – Энзо даже не слушал, кого и какими там титулами обладал этот человек, и только где-то в глубине вскипала дикая ярость, что голосила во всё горло: - «Да какой из него к чертям дворянин? У него есть право носить оружие, а он придурок даже не смог защитить себя! Да зачем ему вообще жить после такого?», - но, но! Маска была на месте и невозмутимое лицо, словно вырезанное искусным скульптором, безучастно взирало на советника, оглашающего приказ Его Величества. Воин стоял, прислонив правый кулак, облачённый в металлическую перчатку к своим доспехам в районе сердца, как того требовал устав. Он был настолько неподвижен, что казался безмолвной статуей, изваянием, сторонний человек мог бы поклясться, что воин вроде бы даже и не дышал. Идеальная выправка и холодный разум. Попади Лорензо не в те руки и кто знает, возможно, он был бы не преданным псом, а самым настоящим убийцей, готовым выполнить за деньги любое, даже самое грязное дело. Но, тогда, он лишь слегка поклонился, отдавая правителю честь, и ушёл, сказав лишь: - «Будет исполнено!».
Особнячок оказался довольно далеко от замка, что опять же не способствовало поднятию настроения у опального графского чада, да и глупые шуточки идущих позади собратьев по оружию только ещё больше бесили его, чем развлекали. Странное это было умение. Внешне Энзо оставался совершенно спокойным и невозмутимым, казалось, появись перед ним, прямо из воздуха, отряд обнажённых путан, так он и глазом не моргнёт, но внутри… о боги, то же там было в этих недрах. Унижения. Оскорбления и… травма, нанесённая ему ещё в глубоком детстве - смерть всей семьи. Событие, что воин так и не смог пережить и похоронить в своём глубоком прошлом.
Бандитами оказались с десяток жителей местных трущоб, что каким-то чудом раздобыли кинжалы. Эти выродки к моменту прихода стражи умудрились конкретно поглумиться над семьёй бедного дворянина, особенно досталось женской половине. Элеонора - супруга Рейласа кер Тейра и две её прекрасные дочери были взяты насильно и неоднократно, возможно даже пущены мужиками по кругу, прежде чем эти мерзавцы жестоко растерзали и убили несчастных женщин. Если у Лорензо и было какое-то подобие жалости к простому люду, то своими деяниями этот нищебродный скот вырезал его к себе под корень.
Отдав двум своим солдатам приказа заходить с тыла, благо в таких домах всегда был далеко не один вход и отдав третьему приказ заходить с парадного входа в качестве парламентёра от дворца, Энзо шмыгнул с промежуток между домом дворянина и какого-то купца. Выдохнув и подтянувшись, воин отстегнул белый плащ королевского стража и, положив его на бочку, принялся забираться по ящикам вверх. У него ушла всего пара-тройка минут, чтобы добраться до открытого окна на втором этаже. Забравшись внутрь и наткнувшись на одного из бандитов, что мял саму младшую из дочек, почти ребёнка, Лорензо не задумываясь оставил подлеца без головы. Он хотел было идти дальше, но юная женщина прижалась к своему спасителю, прекрасно понимая, что вот оно, её спасение.
- Миледи прошу вас, освободите меня, я должен спасти вашего отца, - шёпотом проговорил Энзо, осторожно и крайне бережно отлепляя от себя данный банный лист в лице спасённой им девицы. Проговорив ещё пару успокаивающих слов он поспешил вниз, где по видимому не договорившийся солдат снёс пару особо буйных голов и теперь разбирался с приспешниками.
Одного опасался верный страж принца, что спасённая им девушка возжелает своего спасителя в мужья, и если начнёт заплетать свои тупые бредни, а именно такими он считал практически все речи женщин, ибо на его веку ещё не встречалось достаточно образованных леди, чтобы их слова были хоть немного правдивы. Оправдываться будет бессмысленно, но и жить, с этой выскочкой, он бы не стал. Прибил бы её, подстроив несчастный случай, но всё это может стать грязным, несмываемым пятном, на его идеальной репутации. Он уже собирался подняться назад и избавится от возможной помехи, но подоспевшая к засланному солдату подмога, оказалась беспомощной, ибо главарь банды взял Рейласа в заложники и теперь медленно отходил к лестнице, навстречу с собственной смертью.
Лорензо несмотря на свой грузный наряд шёл тихо, ступая словно кошка, ни одна половица не скрипнула под ним. Его меч довольно резко и с упоением погрузился в удивительно податливую плоть мерзавца, с каким-то особым, сладким, звуком хрустнули кости, а человек издал едва различимый булькающий звук. Одного не учёл Энзо – эффекта удивления, что распространился и на его воинов, и это стоило одному из них жизни, когда оставшиеся четверо босяков налетели на беднягу, вгоняя в его тело кинжалы.
Отпустив парочку грязных проклятий, и пожелав дворянину всего хорошего, верный пёс короны обтёр свой меч и загнав его в ножны покинул сей дом. Мысленно надеясь, что навсегда. Подобрав плащ, на который не рискнул покуситься ни один из воров, ибо за подобную драгоценность наглецу почти наверняка отрубили бы руку, а то и обе, Лорензо поспешил обратно. Они слишком много времени потратили на эту глупую мышиную возню, и он катастрофически опаздывал на утреннюю тренировку с Бердраном и, зная Его Высочество и то, что у него сегодня день рождения, телохранитель уже ожидал очередную взбучку в свой адрес.
Посмотрев на чистое, приветливое небо, обещавшее не менее приветливый и тёплый день, ласковое светило, лениво вкатывающееся в центр, говоря о скором начале полудня, Энзо дёрнул головой, скрепляя свой белоснежный плащ и громко выдохнув, произнёс: - «Сегодня определённо отвратительный день!»
Возвращение назад все хотели сделать как можно более быстрым. В животах уже знатно урчало, напоминая о том, что никто из них так и не позавтракал сегодня. Решение идти через площадь – было самым очевидным и вот сейчас, когда они уже подходили к краю столпотворения нескольких десятков, а возможно и сотен людей, стала ясна причина такой ужасной давки.
Девушка, стояла на бочке, превратив её ничуть не меньше, чем в свой личный пьедестал и вещала на всю толпу о необходимости смены правителя. Лорензо чувствовал, как напряглись идущие с ним солдаты, как раздался лёгкий скрежет не смазываемых ножен, откуда на свет почти на половину показались клинки. Он сам хотел вмешаться и наказать чертовку, но в последний момент узнал в ней ту уличную девку, что умудрилась похитить у него дорогой сердцу медальон с изображениями его покойных родителей.
- Грей, Джон, вы идёте во дворец и доложите об этом сборище, также выясните где патрули, немедленно! А я займусь этой девчонкой, - отдал быстрый приказ Энзо, прекрасно понимая, что если эти двое доберутся до возмутительницы спокойствия раньше, то его шансы вернуть свою драгоценность стремительно упадут до нуля.
- Живо! – добавил он, вклиниваясь в толпу и продвигаясь к своей цели, словно горячий нож сквозь масло. Он подходил к своей жертве как хищник, прекрасно понимая, что увлечённая речью добыча не заметит его, и даже белоснежный плащ стража короны теряется в этой разномастной толпе, совершенно не выдавая в своём носителе угрозу. Путь занял ещё около минуты и как раз, когда девушка окончила свой красноречивый монолог, его крепкая рука ухватила девицу за запястье и сдёрнула с бочки, пока обезумевшая толпа взрывалась радостными криками, воодушевленная словами уличной воровки.
- Прости девонька, но я хочу получить свой медальон назад до того как толпа обезумевшей стражи схватит и растерзает тебя на куски. Идём! – Лорензо потянул девушку в сторону ближайшей харчевни, коих тут было, прямо скажем, в изобилии.
-
- Прости девонька, но я хочу получить свой медальон назад до того как толпа обезумевшей стражи схватит и растерзает тебя на куски. Идём! – Лорензо потянул девушку в сторону ближайшей харчевни, коих тут было, прямо скажем, в изобилии.Валим, валим, валим... Вкусная простынка!)
-
Не знаю чем, но этот парень мне напоминает Энтрери. Что-то есть схожее... много чего. Только немного другая судьба. А поведение - один в один.
В общем... это было круто)
Написано так интересно, что читал от начала и до конца не отрываясь ни на секунду)
|
Кажется, все вокруг окончательно обезумели – так или иначе, но капитан давно перестал ухватывать суть и истинный смысл происходящего. На протяжении всего этого безудержного марша на север он молил богов, которых прежде неистово презирал, о том, чтобы высшее просветление снизошло на голову лишь одного человека. Но тщетно. Небеса оставались всё так же глухи, как и к просьбам сотен тысяч молившихся до него.
Это просто идиотизм. Особенно теперь, когда в лицо постоянно почти дует ледяной ветер, несущий тяжёлые тучи со стороны гор. Когда изо дня в день становится холоднее, когда по ночам промерзаешь до костей даже у костра, укутавшись в тёплый плащ. Нельзя воевать с северянами на их землях. Нельзя двигаться в этом направлении без всякой подготовки тогда, когда неделями льёт дождь, изредка сменяющийся редкими хлопьями первого снега.
Капитан прекрасно понимал это, знал, что случится с их «летней» армией здесь, когда в силу вступят настоящие холода. Когда изрядно пожелтевшее уже травяное море вокруг покроется серебром инея, когда тёмные тучи обрушат на землю полноценный снегопад, плавно переходящий в метель.
Они не готовы, не обучены, плохо снаряжены.
Капитан же был уверен, что быстро осуществить задуманное им не удастся.
Чёртовы короли.
Аэдвер бьётся в агонии, разрываемый на части войной и болезнью. В деревнях свирепствует чума, урожай гниёт на полях, что особенно прискорбно в свете наступавшей зимы. С востока доходят тревожные вести о гибели эльфийской столицы, с запада движутся через земли Теравии чёрные когорты далёкого Артодана.
В такие минуты государству как никогда нужен король. Сильный и надёжный предводитель, мудрый и спокойный.
Брандон Лерратон не располагал ни одной из перечисленных черт. Эта история началась, если подумать, не так уж давно. Чуть меньше месяца назад, на злополучном балу. Но Андре казалось, что уже прошла целая вечность.
Король пришёл в настоящую ярость после побега Ирвен из столицы. Рвал и метал, казнил пару мелких преступников. Объявил награду за голову Уильяма Мунлайта, более известного в качестве Лунного Лорда. Отряды всадников сновали по дорогам измученного Аэдвера – стражники, солдаты, нанятые за деньги короны головорезы. Лерратон бросил по следу даже Хардигана. При воспоминании о маге капитан невесело улыбнулся. Его он в последний раз видел тоже в тот вечер. Чародей пропал с горизонта почти на сутки – окончательно взбесившийся Бран метался по тронному залу, обвиняя Отто в предательстве и дезертирстве, пока один из мобильных отрядов не доставил во дворец его труп… Это определённо стало ударом.
Андре видел раны, оставленные крошечными арбалетными болтами. Видел потемневшую плоть вокруг каждой из них – признак, явственно выдающий применяемый яд. Работал, судя по всему, профессиональный убийца.
Но Его Величество, как обычно, не соизволило внять доводам разума, громогласно объявив, что в смерти Хардигана виноват никто иной, как лично Уильям Мунлайт.
Бертрану всегда нравился король.
Хоть и чрезмерно тщеславный, излишне вспыльчивый и уж очень тяготеющий к выпивке, но всё же он был куда лучше тех высокомерных ублюдков, что играли в монархов в соседних державах.
Но то, что творил Брандон теперь… Выходило за все допустимые рамки.
Кажется, он действительно любил по-своему Ирвен. Ущемлённые гордость и самолюбие в альянсе с горечью невосполнимой утраты толкали на совершение ещё более безумных поступков. Настолько, что Лерратон бросил пить.
Вот уже несколько лет Андре возглавлял королевскую гвардию – в его обязанности зачастую входило несение поста в непосредственной близости от венценосной персоны… И за все эти годы Бертран почти не видел Его Величество вдали от кувшина, наполненного превосходным красным вином. Но в эти дни Бран выглядел особенно угрюмым и мрачным. И, кроме всего прочего, он в кои-то веки был совершенно трезв.
Андре предпочитал выполнять свои обязанности молча, не подставляясь под гнев короля.
А потом случился этот поход… Несколько недель безумного и бессмысленного рывка, реквизируя свежих лошадей в каждой уцелевшей деревне. Несчастные животные то и дело не выдерживали, падая на землю без сил – люди превосходили их ненамного.
Бран бросил столицу. Скинул все обязанности на плечи слабовольных и запуганных советников, притащил из какой-то деревни в окрестностях дряхлого мага-отшельника, который просто желал на старости лет насладиться покоем. Андре был там, когда старик вошёл в тронный зал. Как всегда, молчаливой статуей в чёрном плаще застыл у изголовья королевского трона.
Брандон, напрочь забыв о вежливости и собственных правах, размахивал перед носом чародея каким-то письмом, требуя отследить по нему необходимых людей. Швырял под ноги старику личные вещи Ирвен, которые девушка, убегая, оставила в комнате. Капитан думал, что маг всё же не выдержит. Наплевав на заключённый с Гильдией договор, испепелит Лерратона на месте.
Как оказалось, Андре ошибался.
Уже на следующий день кавалькада всадников покинула столицу. Небольшая армия – все триста мечей королевской гвардии в полном составе, во главе с самим королём.
Брандон отказался от свиты, едва не сместил всех советников, которые рискнули попытаться встать у него на пути. И просто рванул по дороге прямо на север. Лично загоняя своего породистого жеребца.
Андре помнил эту безумную скачку. Король, казалось, вспомнил дни былой славы. Словно и не было нескольких лет пустого бездействия – он, казалось, ничуть не потерял прежнюю форму. Ежедневно уделявший несколько часов тренировкам Андре – и тот с огромным трудом выдерживал темп, заданный загоревшимся жаждой погони монархом. На пути встречались отряды, которые разослал Брандон для поимки Мунлайта. Вне зависимости от состава и качества, всем Лерратон приказывал следовать за собой.
Так в ряды «карателей» влились обычные стражники, воины регулярной армии Аэдвера и даже несколько подразделений «солдат удачи», которым король пообещал в качестве награды воистину баснословные суммы.
Чёртов простор. От чрезмерного обилия открытых пространств болит голова. Слезятся глаза от постоянного ветра.
Андре ненавидел этого место. Так или иначе, большая часть пути позади. Изрядно выросшая с момента отъезда со столицы колонна наконец замедлила ход. Около самой границы Брандон всё-таки внял голосу разума, дополнив свою «армию» реквизированным обозом снабжения – в хвосте колонны тащились телеги, нагруженные провиантом и предметами первой необходимости.
А впереди, на горизонте, уже виднелись стены ещё далёкого Верденберга.
Север поражал своим суровым великолепием. Просторами, невообразимо бескрайними. Горами, что величественно возвышались вдалеке над линией горизонта.
Неужели Брандон и правда надеется, что Уильям Мунлайт позволит казнить себя, стоит монарху явить королевскую волю? Неужели считает, что гордые северяне не сбросят с себя позорные оковы подчинения, едва почувствовав слабость нового сюзерена?
Слишком мало людей, чтобы штурмовать замок. Нет специального снаряжения, осадных орудий. Андре не понимал, на что на самом деле надеется Лерратон, но не мог не признать одного…
Выглядел Брандон воистину по-королевски. Восседая на могучем гнедом жеребце, позволяя чёрным волосам волной рассыпаться по плечам. В сияющих на солнце роскошных доспехах. Окидывая окружающее пространство властным взглядом спокойных голубых глаз.
Он был красив, сегодня особенно великолепен. За таким против воли хотелось идти, такому хотелось верить и отдавать за него свои жизни. Потому никто не задавал здесь лишних вопросов. Гвардейцы – потому, что поклялись любой ценой защищать своего короля. Солдаты – потому, что верили этому человеку с задатками прирождённого лидера. Немногочисленные наёмники – ибо золота им пообещали куда более, чем того было достаточно.
Андре знал, что тоже пойдёт за ним. Пойдёт до конца.
Он давно уже погряз во всём этом, совершенно запутался.
Но сейчас, впервые за долгое время, чувствовал, что развязка близка. Он сочувствовал Брандону, прекрасно помнил, какой ледяной стервой проявила себя на балу Ирвен. Ему никогда не нравился Уильям Мунлайт. Как бы то ни было, Бертран понимал, что пути назад у него уже не осталось. Он и не хотел отступать. За своего короля он клялся умереть, и умрёт не задумываясь.
Арман застыл на стене около Уильяма, пристально вглядываясь в даль. В череду чёрных точек, что неторопливо тащилась по единственной ведущей с юга к замку дороге. Некоторое время старик молчал, после чего всё же изрёк:
- Зелёное полотно, чёрный лев. Королевские знамена… Гончая на сером поле – вроде бы герб одного из отрядов наёмников… Какой-то сброд, определённо под предводительством представителя короля.
Колонна пусть и медленно, но неумолимо приближалась. Игрушечные всадники постепенно росли, достигая нормальных размеров. До ушей доносился повторяющийся периодически лязг – во внутреннем дворике замка практиковались с оружием новобранцы.
- Не к добру это милорд, не к добру, - мрачно бросил Реджис, не отрывая взгляда от королевских знамён.
Верденберг снова ожил – расчёты Лунного Лорда и здесь оправдались. Большинство крестьян с радостью приняло предложенную защиту, перемещаясь со своими семьями за надёжные стены замка. Теперь вновь сновали слуги по коридорам, носились по переходам маленькие дети, орудовали в кухнях крестьянки – склады были доверху забиты провизией, а многочисленные казармы и спальни – новоприбывшими людьми.
Вот только вояки из крестьян оказались, как и следовало ожидать, отвратительные. Сложно приучить к мечу или копью тех, кто всю жизнь орудовал примитивными косами и убогими вилами. Арман Реджис был чертовски хорошим учителем, но за прошедшие сутки, естественно, сотворить чудо оказалось не под силу даже ему. Следует отметить, что старик не особенно и спешил, вовсе не ожидая, что в скором времени гости заберутся сюда, на далёкий и не нужный никому север.
От колонны отделилась чёрная точка – всадник, нещадно пришпоривая измученного коня, галопом нёсся навстречу. Полное рыцарское обмундирование, алая роза на щите – герб, никому из присутствующих неизвестный. Либо очередной новоиспечённый «дворянин», либо, предположительно, один из особенно родовитых наёмников.
Когда, в конце концов, взмыленная лошадь гарцуя остановилась около негостеприимно закрытых ворот, миновал уже полдень. Рыцарь натянул поводья, осаждая коня – свободной рукой откинул забрало. Задрав голову, смотрел на людей на стене, ожидая, пока привлечёт к себе внимание наиболее высокопоставленных предводителей.
- Именем короля Аэдвера и объединённых земель, Его Величества Брандона Лерратона, - на удивление хорошо поставленным голосом прокричал вестник. – Повелеваю! Открыть ворота, выдать изменников и незамедлительно склониться перед властителем и настоящим монархом!
|
Риллара вошла в зал в числе последних. Благо её статус, старшей дочери, более чем позволял ей вытворять подобные вещи, да и благословение паучьей богини у этой прохвостки было одним из самых больших среди жриц в этом городе. Поговаривали, что оно даже выше, чем у Миритэль и, что только в силу возраста, Риллара ещё не имела восьмой головы на своей плётке. Седьмая к слову окончательно открылась ещё утром, благо кто-то весьма сильно постарался для этого (не каждый день в твою честь одерживают победу над драуком), хотя о том не знал никто, кроме самой жрицы, её пылкого фаворита-любовника и самого поверженного в честь нее и богини монстра. Трудно сказать, что именно связывало этих двоих, но матроне приходилось закрывать на это глаза снова и снова, ведь благодаря этим отношениям дом имел порой весьма немалый доход, когда Кьодран брал с собой воинов четвёртого в личные и, разумеется, тайные вылазки на поверхность.
Сегодня Риллару сопровождали двое. Её неизменный раб, о назначении и расовой принадлежности которого всё ещё велись споры среди домочадцев и вернувшийся из академии отпрыск. Загадочные взгляды, которыми жрица то и дело одаривала Айреля не могли скрыться от самых прозорливых глаз, да и в том, что юный дроу был усажен практически напротив своей матери явно чувствовалась рука Риллары.
Жрица уже принесла сегодня богине большую часть положенных жертв и песнопений, да и та выходка Иллетена дорогого стоила, но… старшая дочь матроны всё же решила рискнуть, и открыто радоваться производимому жертвоприношению, что в ином случае могло сказаться не в лучшую сторону для её кармы, но не сегодня, когда всё внимание и сами несчастные направлены во славу Ллос и младшей сестры. Слова всплывали в памяти сами собой, пока Риллара внимательно изучала каждого собравшегося, стараясь вычленить тех, кто либо сфальшивил, либо произносил сие благие речи с недостаточным усердием или попросту не искренне. В конце концов, это было в какой-то степени её любимое занятие. Искать тех, кто замыслил что-то недоброе против обожаемой матроны.
Первый подарок матери заставил жрицу бросить вопросительно-обвинительный взгляд на Миритэль, в котором явно читался вопрос (А почему мне не дарили подобного? Чем она лучше?), но в слух ничего из этого произнесено, конечно же, не было, да и окружающим это было не видно, только благосклонность и удовольствие от созерцания процесса.
Второй же подарок заставил Риллару закусить губу и бросить озабоченный взгляд на сына, что, получив желанную возможность выделиться, был готов броситься в бой. Телохранитель по инерции сделал шаг в направлении объявленного мятежником оружейника, но был остановлен мысленным приказом хозяйки, что был гораздо красноречивее, чем поднятая в соответствующем жесте рука. Собственно жрица сейчас была слишком занята игрой в «гляделки» с Айрелем, чтобы хотя бы лишний раз вздохнуть, не говоря уже о прочих движениях. Оружейник тем временем уже весьма активно принялся расправляться с кинувшимися на него стражниками. Так или иначе, но Риллара протянула остаточно времени, чтобы опытный воин смог бы понять и оценить противника с которым тому придётся встретиться в бою, а после, молча кивнула, давая Айрелю своё согласие вступить в бой.
-
Так или иначе, но Риллара протянула остаточно времени, чтобы опытный воин смог бы понять и оценить противника с которым тому придётся встретиться в бою, а после, молча кивнула, давая Айрелю своё согласие вступить в бой.
Как пожелает прекрасная жрица -)
-
Нравится!
|
|
|
Клонившееся к закату лето,… чем ближе карета становилась к северным границам Аэдвера, тем сильнее ощущалась рука могучего Севера, что каждый год брал свою положенную жатву. Где отмёрзшими частями тел крестьян, которые из-за высоких налогов не могли позволить себе ночь в тепле, а где и вовсе жизнями. Хотя, рабочий мужик, лишившийся руки или ноги и так записывался в смертники и мог ловить на себе лишь жалостливые взгляды окружающих. Девка, она могла ещё как-то выжить, пристроиться, за скотиной пытаться ходить, да мужа ублажать, но все прекрасно понимали, что калеки никому не нужны. Одного такого помнила Ирвен. Ей было четыре, когда на улице стоял невероятно сильный мороз. Так уж случилось, что отец уехал толи на охоту за зверем, толи защищать окрестности от ретивых соседей, но не о том речь. В одну морозную ночь, когда даже самый скупой человек не жалеет лишнюю головёшку подкинуть в печь и была та история, что впала девчушке в память…
Юная леди заметила собачку на улице и, накинув сверху меховую шубку, вышла за пределы дома. Дверь захлопнулась, а из-за вьюги никто не слышал криков будующей Северной леди. Странно, но поначалу Ирвен вовсе не ощущала холода, видимо заботливая мать нашептала что-то перед смертью, чтобы защитить своё нерадивое дитя, зная, что та будет на удивление шустрой и своевольной. В девочке почти не осталось эльфийской крови, даже уши были обычные, что во многом облегчило ей дальнейшую жизнь, но не тогда, не в ту ночь. Ирвен не знала имя этого человека, она лишь помнила как он, так же как и она попытался достучаться до служанок, но те не открыли. Сейчас, вспоминая этот случай Ирвен понимала, что её хотели убить, но тогда… ребёнок свято поверил, что их просто не слышат из-за рвущего душу ветра и холода. Ледяные снежинки касались нежной кожи и таяли, скатываясь по личику словно слёзы. Это и были слёзы, но тогда, Ирвен ещё не знала, что это такое. Мужичок, чьё имя она так и не узнала, уволок её в конюшню, зарылся вместе с ней в сено и обнял, пытаясь согреть. Там было относительно тепло, пахло высушенной травой, которая противно кололась, но помогала согреваться.
- Молчи, тебя не пустят в дом, потому просто молчи, - повторял он снова и снова, а после всё стихло, буря стихла, да и он - стих.
«Уснул» - разумно предположила Ирвен, кутаясь в шкурку и придвигаясь плотнее к тёплой преграде, скрывавшей её от ветра. Выгнанный из дома крестьянин, без роду и племени, он знал, что обречён и всё же умудрился укрыть собой девочку, согреть последними остатками своего тепла, спасти от ветра и обморожения. А она, она тогда ничего ещё не понимала. И лишь утром, когда от ночного ненастья остались лишь наметённые сугробы, будущая леди проснулась от ржания коней. Вернулся её отец. О, да, благородный лорд не стал разбираться кто прав, а кто виноват, по чьей прихоти или недосмотру его единственное дитя от любимой женщины оказалось на морозе. Роберт просто повесил на своих воротах всех нянек, и учителей, что были приставлены следить за ребёнком. Он знал, что лжи будет много, как много было и слёз у близких, наблюдавших всю зиму за раскачивающимися телами родных им людей. Но никто не посмел возразить что-то против, все знали, что сделали бы точно так же, будь они на месте грозного северного герцога. Человека же, что согрел ребенка, похоронили с почестями лорда, да только что толку в том, как ты будешь погребён, ведь жизни нет, ничего нет.
Маленькая слезинка скатилась по щеке девушки и упала на пол кареты. Сейчас было лето, а не зима, да и вообще Ирвен не понимала, почему ей вдруг вспомнилось это. Ответ пришёл сам, и он был ещё печальнее и отвратительнее чем предательство слуг. Чума – жестокая, отвратительная болезнь, что благословением Единого не коснулась отряда беглецов, не замучила и не затерзала их по дороге. Хотя Ирвен и слегла с простудой, от которой Елена почему-то сначала бросилась прочь. По-видимому, решив, что леди заразилась именно чумой, но жизнь крестьянке оказалась дороже и та, набрав каких-то трав, пичкала ими девушку снова и снова, пока организм Северной леди не смог побороть недуг.
Тишина окрестностей давила на Ирвен. Привыкшая, нет, выросшая в вечно гудящем дворце, она уже и забыла что это такое шум ветра, качающего степные нивы, заставляющего дрожать древесные листочки… Всё это было одновременно и новым и старым. Конечно, пять лет назад леди эйр Ла’Круа уже проезжала этим маршрутом. Тогда она с Его Величеством ехала за Уильямом в форт Бейли, сейчас же гордая крепость оказалась позади двухдневного перехода. Всё, что помнила северная принцесса, изменилось, стало другим, незнакомым. Это расстраивало и пугало и всё же,… где-то внутри было тепло,… она вернулась домой.
Вести о потерях, об ужасах, что натерпелись её люди, всё это отягощало девушку, но вместе с тем, заставляло поновому взглянуть на перспективы и на своё возможное будущее. Что подумала Северная леди, какие мысли терзали её в тот момент, когда она услышала, что её отец присмерти. Последний родной человек – неизвестно. Наверное, она никогда не расскажет об этом никому, даже тому, кому будет верна всю оставшуюся жизнь. С неким усилием, девушка открыла дверцу кареты и тихонечко позвала:
- Уил, помоги мне, пожалуйста, - голос девушки был достаточно уверенным и всё же и она и Лунный лорд знали, что у Ирвен не хватит ил самостоятельно передвигаться на большие расстояния. Болезнь отняла у девушки слишком много сил и заставила её и без того точёную фигурку ещё под исхудать. Так что она вполне бы могла поспорить с голодающими крестьянками Аэдвера, кому в действительности живётся сытнее и ей бы поверили.
-
Это был просто поразительный флешбек.
Бедная Ирвен столько натерпелась в своей жизни, а теперь ещё и замок весь выкошен чумой. Очень... очень хочется, чтобы у неё всё было хорошо.
-
Присоединяюсь к предыдущему оратору.
Действительно великолепный пост.
|
Север. Вольный Простор.
Край травяных равнин, суровый и одновременно прекрасный. Ветер безостановочно носится по огромным открытым пространствам – каждый порыв заставляет зелёные стебли колыхаться, танцевать, подобно лазурным волнам в безумно далёком от этих мест океане.
Редкие просёлочные дороги бороздят зелёное море – почти нет в диких и неизведанных землях полноценных трактов за некоторыми исключениями. На горизонте, ещё дальше к северу, почти постоянно маячат горы, далёкие и неприступные. Монументальные и неизменно прекрасные. Белые вершины сияют на фоне глубокой синевы осеннего неба.
Земля, испокон веков утопавшая в феодальной войне. Земля, которой, по ряду причин, удалось избежать вхождения в состав Альянса. Земля феодалов, провозгласивших себя королями, герцогами и благородными лордами.
Здесь постоянно вспыхивают войны и междоусобицы, сотни локальных конфликтов. Почти каждый из замков, что во множестве своём разбросаны по этим равнинам, официально является вассалом того или иного государства. Отец Ирвен Эйр Ла’Круа некогда присягнул на верность королю Аэдвера, отцу теперешнего монарха.
Несмотря на свою дикость, а возможно, и именно благодаря ей, эта местность была безумна красива. Когда карета катилась по узкой дороге среди бесконечного моря зелёной травы, в голове невольно вспыхивали воспоминания из давно забытого детства. Конные скачки по этому изумрудному океану, спокойствие и безмятежность.
Размеренная и предсказуемая жизнь, которой не суждено было таковой оставаться.
Перемены приходят всегда. Всё изменилось с приездом Мунлайта и Лерратона – их недолгий визит затянул девушку в водоворот событий, безжалостно вышвырнувший её из привычной среды обитания, заставивший на долгие годы покинуть родные места.
Десять лет. Подумать только, прошло десять лет. Безумное количество времени – времени, перевернувшего с ног на голову её жизнь, времени, изменившего всё безвозвратно. Если для Уильяма вокруг простирались сейчас виденные когда-то однажды давно и забытые почти что уже пейзажи, то для Ирвен в памяти воскресали родные места. Накладывались живописные картины на обрывки смутных воспоминаний. Было в этом нечто волнующее. Нечто грустное и красивое одновременно.
Она помнила озеро – огромное зеркало гладкой воды, отражавшей небесную синеву. Большое озеро, безумно большое. Но теперь, когда отряд проезжал мимо озера… Оно стало другим. Вовсе не таким огромным, не таким уж зеркальным. Взгляд взрослого человека по-другому воспринимал пропорции, совершенно иначе видел реальность – замечал детали там, где их безмятежно опускал взор ребёнка. Это озеро было тем же… Но, в то же время, другим. Оно изменилось, стало лишь бледной тенью своей копии из далёкого прошлого – и в то же время осталось точно таким же.
Наконец, показался на горизонте и замок. Замок, при котором воспоминания накинулась с новой силой.
Верден. Стены из серого камня, который во время возведения доставляли из горных рудников, что были расположены в относительной близости. Стены, не то чтобы очень высокие, но выглядевшие необычайно надёжно и крепко. Массивные дубовые створки ворот. Четыре квадратных каменных башни по углам. Узкие бойницы, идеально приспособленные для местных лучников, которые славились своим мастерством на многие мили вокруг.
За эти необычайно долгие десять лет – лет, полных феерических перемен, здесь всё оставалось по-прежнему. Спокойно и размеренно текла жизнь на Вольном Просторе.
И вот, наконец, длинный путь подошёл к своему завершению. Остановилась карета у ворот, с нетерпением ожидая, когда распахнуться массивные створки. Спешились всадники отряда сопровождения – Кейн, новый капитан, крутил головой, с интересом озираясь по сторонам.
Минуты шли, но ничего не происходило. Гвардейцы начинали нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Кейн пару раз поглядывал на Мунлайта, но ответов у лорда тоже, естественно, не было.
Вместо того, чтобы распахнуть двери перед гостями, на стене замка появился человек. Толстый старик, седой и отчасти облысевший, каркающим голосом прокричал, обращаясь к Мунлайту:
- Кто вы такие? Чего вам здесь нужно? – и сразу после сложился в приступе сильнейшего кашля. Несколько лучников молчаливо выросли по обе стороны от него, с тревогой поглядывая на незваных гостей.
Ирвен, наблюдавшая эту сцену сквозь окно кареты, не верила своим глазам, отказываясь признавать доводы памяти. Неужели этот дряхлый старик – действительно тот самый Арман Реджис, непревзойдённый мастер меча и отцовский оружейник – мужчина, который всегда хорошо относился к ней и любил играть с маленькой девочкой. Он уже тогда был немолод, но теперь… Время не щадит никого. Глаза, пронзительные голубые глаза, не обманывали – на стене действительно стоял её старый знакомый, друг семьи и отца, оружейник Вердена.
|
Ирвен так и не смогла уснуть. Сначала она смотрела в потолок и старательно изучала его трещинки и поблёскивающую в свете фонаря паутину, потом смотрела за одевающейся Еленой, которая снова запуталась в хитросплетениях корсета истинной леди.
«Оно и не мудрено - вдруг подумалось Северной леди, - крестьянка, что взять с неё? Просто напуганная, замученная крестьянка, потерявшая всё из-за своих знаний и невежества жителей деревни. Что, будучи необразованными всё свалили на обычную девушку. С другой стороны, чем я лучше? Я могла бы уже завтра стать королевой Аэдвера, могла править страной и, со временем, вернув ко двору Уильма, встречаться с ним. Но… нет, я предпочла любовь и побег, что могло, а возможно ещё и будет стоить жизни нам обоим. Его отец, смог бы спрятать Уила у себя, но я… я слишком ценна для Брандона, да к тому же Мунлайты всегда были слишком честолюбивы и верны короне, чтобы пойти на подобное. И в кого он только такой?» - девушка улыбнулась, а её мысли уносились в далёкое, и не очень, прошлое, к воспоминаниям, о её возлюбленном, о том, как она всегда играла с ним. Как оттачивала на бедном юноше свою мастерство светских игр, порой вгоняя того в краску или наоборот доводя чуть ли не до крика и всё же… сейчас эта память стала для неё истинным сокровищем. Драгоценностью, что девушка была готова защищать даже ценой своей жизни…
Он вернулся с едой, как и обещал, но леди лишь обречённо вздохнула, ей совершенно не хотелось есть, возможно, из-за не проходящей слабости, а может из-за всего пережитого за последний день. Да и вечер преподнёс сюрприз не хуже королевского банкета.
«А ведь тот бокал предназначался мне, а не ему. Это я должна была умереть, а не он потерять свой титул и друга. Все беды и проблемы в его жизни только из-за меня и даже сейчас, я всё ещё являюсь источником неприятностей, что преследуют Уила, идя за ним по пятам…» - Ирвен не сдержалась и заплакала, порывисто обняв и прижавшись к бывшему Лорду-Советнику Его Высочества.
- Уильям, - тихо и осторожно начала она, отодвигая от себя принесённый Лунным Лордом поднос с едой. – Что нам теперь делать? Куда идти? Зачем мы вообще всё ещё едем на север? Давай сбежим в Теравию? Куда угодно, хоть в пустыню, хоть на край земли, я поеду с тобой куда скажешь, только не в форт Бейли, не к тебе домой. Твой отец не примет нас, а даже если и так, то непременно разлучит, чтобы выдать меня Брандону, а я не хочу потерять тебя! – слова девушки сопровождались всхлипываниями и прерывались, чтобы вдохнуть воздуха, которого Северной Леди сейчас катастрофически не хватало.
Ласково улыбнувшись, Уильям легонько приподнял девушку за подбородок и нежным, аккуратным движением вытер мокрые дорожки слёз на её щеках: сперва с одной стороны… затем с другой. Хотя положение и приписывало ему сохранять сдержанность и хладнокровие, но рядом с Ирвен, Лунный Лорд всегда был до невозможности мягок.
Но… пусть. В сторону эти глупые мысли. Кто посмеет сказать, что истинная любовь, ради которой Уил ныне готов был рвануть на край света, действительно недостойна аристократа? Любовь и есть удел аристократов! Простым людям никогда не понять ту глубину чувств и ту сложность проблем, которые порой стоят между влюблёнными – прямо как сейчас.
Вот почему именно о них поют барды, прославляя храбрость и решительность вспыхнувших чувств. Чувств, которые так легко затоптать жестокой реальности… стоит лишь сделать один неверный шаг.
- Успокойся, любимая, - Мунлайт вдохнул запах её прекрасных золотисто-рыжих волос, непослушным водопадом ниспадающих на хрупкие плечики девушки и прикоснулся губами к нежной коже её лица. – Я и не собирался ехать в Форт Бейли.
«Ведь тогда отец, руководствуясь тем, что он посчитает правильным, попытается выторговать для меня прощение. Он будет скрывать нас с Ирвен, но только до тех пор, пока сделка не состоится, - печально подумал Лунный Лорд. - Я слишком хорошо тебя знаю, мой дорогой папа, чтобы самолично выбить почву у себя из-под ног».
- На самом деле, - продолжил он, - Сейчас мы направляемся к тебе домой.
Девушка раздумывала над словами Уила, всё ближе прижимаясь к нему. А когда захотела обнять, то ей снова помешал принесённый лордом поднос с едой. Фыркнув, Ирвен поставила его на некое подобие тумбочки возле кровати.
- Значит домой? Интересно, что скажет Роберт, увидев спустя почти десять лет, - улыбнувшись, Северная Леди стала расстегивать пуговички на камзоле Мунлайта…
«Я так давно не видела отца. И если бы не регулярные подарки… то решила бы, что он совсем забыл обо мне. Разумеется, войны с северными дикарями и междоусобицы – вещь постоянная в Вольных Просторах, но он мог хотя бы раз навестить меня за всё это время! Скорее всего, у него теперь новая женщина и наследники, что она подарила ему, так что мы будем там лишними, совершенно не нужными гостями» - мысли давили на девушку, но она не хотела делиться ими с лордом, только не сейчас. Ей хотелось снова забыть обо всём в его тёплых, сильных и таких нежных объятьях Уильяма. Раствориться в ласках лорда, что в отличие от самой Ирвен уже явно не раз бывал в постели с женщинами и прекрасно знал, что и как нужно делать.
Взгляд Ирвен притягивал, почти гипнотизировал. Мунлайт тонул в её чистых янтарных глазах и всё, чего он хотел сейчас – лишь быть с ней как можно дольше.
«Если цена за потерю титула такова, - подумал Уильям, - То я совсем не против потерять его ещё раз».
- Что бы он ни сказал, я уверен, твой отец ни за что не оставит тебя в беде, - Лунный Лорд улыбнулся, накрыв руку девушки своей и потянувшись к её губам. – Как и я никогда не оставлю тебя…
Было нечто такое, что он не хотел говорить своей возлюбленной прямо сейчас.
Брандон точно поймёт, куда они отправились – это было слишком очевидно. И подобно тому, как отец Уильяма готов был защищать его даже ценой потери Ирвен, так и герцог мог выдать Мунлайта, чтобы слегка задобрить вздорного короля.
Но Ирвен, да ещё и против её воли, он не отдаст никогда.
А это единственное, что имело значение…
Слова Уила согревали девушке душу, и она без лишних мыслей и сомнений сама подалась вперёд, давая губам двух влюблённых соединиться в поцелуе. Её свободная рука нежно обняла лорда, давая Ирвен возможность приблизиться к Мунлайту ещё ближе, почувствовать исходящее от его тела тепло.
- Значит, едем ко мне домой, - улыбаясь, произнесла Северная Леди, увлекая за собою Уила, в нагретую постель и желая сейчас только одного… Да, в её мыслях промелькнула, боязнь того, что Роберт поступит с Лунным лордом также, как поступил бы и Эддард Мунлайт с ней самой, но Ирвен слишком хорошо помнила герцога и его желание иметь сына а не дочь и теперь у него такая возможность появится. Если его маг просто изменит внешность Уильяма, то Роберт может объявить его своим ребёнком, конечно, спать с собственным братом это не очень хорошо, но на севере нет ни церкви, ни королевских законов, что запрещали бы делать подобное…
Ночь прошла очень активно… для них обоих. В основном, на этаже было тихо и посторонние звуки не отвлекали влюблённых - разве что, стража временами ходила по коридору, но честные воины чувствовали себя немного неуютно под несколько более громкий, чем следовала бы, шум из комнаты, в которой расположился тот самый женственно-красивый оруженосец Мунлайта. Ладно бы с девушкой, так нет же… всё у этих благородных через одно место.
Что касается иных неожиданных ситуаций, то к большой удачи для них, они так и не решились постучаться к Мунлайту в дверь. Во всяком случае, во второй раз он бы не был столь добр и это придётся запомнить каждому, кто посмеет причинить зло Луне всей его жизни.
Наконец, усталая, но довольная парочка заснула в объятиях друг друга, а утром их уже ждал запряжённый экипаж и гвардия, готовая броситься за своего милорда на оголённые мечи. На лицах солдат застыло мрачное выражение: они потеряли друзей, да и спали от силы всего несколько часов. Много времени пришлось потратить на могилы для павших товарищей, ради бандитов же тревожить землю не стали – так и оставили на растерзание собакам.
К счастью, о провизии тревожиться больше не приходилось. Рассудив, что мёртвому таверному она всё равно ни к чему, Уильям хмуро приказал сгрузить продукты из оказавшейся весьма обширной кладовой в их дорожные мешки, что солдаты с радостью и сделали. Не забыли и про толстые пуховые одеяла, а так же про другие предметы быта, которые помогли бы всем им пережить суровый северный климат.
- Постарайся не скучать без меня, - произнёс Лунный Лорд, ласково убирая упавшую на лицо прядь волос за уши Ирвен.
Затем Мунлайт спрыгнул со ступеньки кареты и, захлопнув за собой дверь, велел вознице выдвигаться. Оседлать собственного коня было делом пары секунд.
Впереди их ждал долгий-долгий путь на Север…
|
Кевин проводил ученика взглядом и вновь посмотрел на Леску. Хотя черты его и не дрогнули, но было похоже, что по какой-то причине рыцарь чувствует себя неуверенно. Тем не менее, голос его звучал всё так же отстранённо, как и обычно. - Давай обсудим всё там, где не будет лить этот проклятый дождь, - попросил Кевин, отбрасывая мокрую чёлку с лица. – Мы ведь последние полноценные джедаи на этой планете. Прошу, не отказывайся от моей помощи просто так. - О какой помощи идёт речь, генерал Лейн? Вы считаете, что я не в состоянии справиться с возникшей ситуацией самостоятельно? – несмотря на несколько грубоватый тон, голос девушки дрожал. Она всё ещё не пришла в себя после потери ученика, но времени ни на раздумья, ни на медитацию сейчас просто не находилось. С другой стороны, разработка тактических схем – в каком-то смысле... тоже медитация. Ещё одна причина для того, чтобы скорее остаться в одиночестве. Взгляд Кевина ушел внутрь себя. В его глазах, похожих на прозрачные холодные кристаллики льда, вновь застыло странное и довольно нехарактерное для него выражение. Губы джедая шевельнулись, словно бы он хотел что-то сказать… но, в конце концов, Лейн лишь мотнул головой и медленно направился прочь. - Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, Наяне, - вдруг обронил Кевин, поравнявшись с Леской и внимательно разглядывая капли дождя, хлещущие по зданиям "Приюта". – И знаю, насколько сильной ты порой желаешь казаться. Не дав девушке сказать ни слова, рыцарь протянул руку… после чего, взявшись за низ капюшона, аккуратно прикрыл им её голову. - Но от того, что ты простудишься перед боем, лучше ведь никому не станет, правда? – спросил Лейн, заглядывая Наяне в глаза. - Кевин, что ты хочешь сде… - начала было девушка, отступая на шаг, когда джедай накинул ей на голову капюшон её робы. – Да что с тобой случилось? – непонимающе спросила Леска, уставившись на рыцаря изумлённым взглядом. – ты же никогда не был таким. - Разве ты меня так хорошо знаешь? – спросил Кевин, продолжая пристально, не отрывая своего взгляда, смотреть на девушку. Казалось, словно бы он пытается что-то безмолвно до неё донести. Пару секунд помолчав, Лейн отвернулся и уставился себе под ноги. На губах рыцаря мелькнула грустная улыбка. - Тебе не нужно взваливать всё на себя, - вновь повторил он. - Я всегда буду рядом, чтобы помочь... и всегда готов тебя выслушать, если ты захочешь поговорить. Просто помни об этом. Наяне не желала показывать кому-либо свою слабость и всё же она сама непроизвольно поймала, уже собиравшегося её оставить джедая за рукав робы: - Подожди, - тихо попросила она, - пожалуйста, останься со мной, нет, не так, можно побуду немного рядом? Просто так, просто рядом. – Леска отказывалась верить, что только что сама произнесла эти снова и всё же, это было так, ей был нужен кто-то, и отказываться от помощи было бы верхом неблагоразумности. Кевин резко и удивлённо обернулся, всё ещё не вполне осознавая произошедшее. Вряд ли сама Наяне понимала, как долго он наблюдал за ней, не в состоянии приблизиться ни на шаг. Правила строжайше запрещали такие отношения… Хотя прецеденты порой и случались: например, нередки были случаи, когда падаваны, ещё не вполне осознававшие учение джедаев, покидали ряды Ордена из-за своей привязанности друг к другу. «Любовь ведёт к тёмной стороне». Кевин знал данный принцип и давно привык держать в узде эти чувства, игнорируя, а зачастую и просто подавляя любые проявления эмоций со своей стороны. Он привык испытывать острую боль всякий раз, стоило ему только увидеть Наяне, привык обманывать всех вокруг - включая и себя в том числе. Но теперь вокруг была тьма… и привычные вещи стали приобретать иной смысл. Кевин не хотел погибнуть, так ничего и не сказав любви всей своей жизни. - Конечно… Я же обещал, - произнёс рыцарь, бережно сжав её ладошку в своих руках. Лёд в глазах Лейна внезапно исчез, словно бы всё это время он был не более чем маской, которая скрывала его истинное лицо. - Столько, сколько захочешь, - тепло улыбнулся Кевин. Заметив невероятно тёплый взгляд Лейна, девушка вздрогнула. Она прекрасно знала, когда это всё началось, но всё ещё отказывалась верить. Когда она только выпустила своего первого ученика, её и Астона Рейса послали на дипломатическую миссию. Его падаваном как раз и был Кевин Лейн, уже почти закончивший своё обучение - для него это была последняя миссия в качестве ученика, после чего юношу ждали испытания храма. Леске же не составило труда понять всё по одному единственному взгляду, что бросил на неё Лейн. Но тогда она не хотела в это верить: миссия закончилась агрессивными переговорами, а джедаи с большим трудом вырвались из расставленной на них ловушки. И после этого Наяне делала всё, что от неё только зависело, чтобы избегать даже случайных встреч с Кевином. Она прекрасно понимала, что между ними слишком большая разница, и что эти отношения ни приведут их ни к чему хорошему. Астон Рейс и Кевин ЛейнОна сама вызвалась на весьма длительную миссию, чтобы только не присутствовать на церемонии посвящения Лейна в рыцари, а после взяла нового ученика и постаралась забыться, занявшись обучением своего ныне погибшего падавана. Но прятаться вечно было невозможно и когда она вновь увидела Кевина, уже с выбранным им юнлингом, её ожидал не сказать чтобы шок, но девушка была крайне удивлена. Вместо мечтательных глаз влюблённого человека на неё смотрели два кристаллика льда. С одной стороны, Леска была рада этому, но с другой мучилась желанием спросить напрямую, что же произошло… и вот сейчас, Наяне вновь поймала на себе тот самый взгляд, от которого бегала по Галактике почти десять лет. И теперь уже ей не хотелось никуда отпускать его. Леска не раз ставила юным джедаям Кевина как пример невозмутимости и практически идеального рыцаря Ордена, хотя и знала, что это не так. Она была почти уверена, что он забыл её, но это оказалось неправдой, и какая-то часть девушки несказанно была рада этому. Кевин Лейн и Марек КелВновь подняв взгляд на стоящего рядом рыцаря, Леска решилась сделать то, чего не следовало бы. Она слегка подалась вперёд так, чтобы поцеловать Кевина. Но какой будет его реакция на нарушение правил, девушка не знала. Лицо Наяне отражалось в глазах стоявшего к ней почти вплотную Лейна. Мысли отказывались ему подчиняться. Даже в сладкой дрёме сновидения он никогда не мог представить, что эта иллюзорная мечта однажды станет реальностью. И даже если кто-то узнает… Кевин сделал последний, разделяющий их шаг. - Когда-то я думал, что если смотреть долго в зеркало, то можно потерять самого себя… - произнёс он, медленно поднося своё лицо к лицу девушки. – Это правда. Я уже потерял себя... Губы джедаев соприкоснулись. Осторожное детское прикосновение вдруг превратилось в самый настоящий поцелуй, который мог бы продолжаться вечно.
|
Крис понял, что происходит, но как он не старался, у него не выходило достучаться до разума джедая.
- «Нет, очнись, пожалуйста, приди в себя. Ну не Миру же мне звать? Если я появлюсь перед ней, она… Марек!» - понимая всю безысходность ситуации, Хранитель лишь вздохнул, начав собирать вокруг себя колоссальное количество Силы, он знал, что Мира увидит его, когда всё закончится, но Крису было всё равно! Он дал обещание и не намеревался отступать.
«Почему у меня нет магии? Как бы было просто с ней, но… в таком виде… я … бесполезен» - Сжав свои, ставшие полупрозрачными кулачки, теперь уже призрак, чьи контуры были достаточно различимы, попытался, используя Силу помочь джедаю, но проклятье убийцы не давало ему сделать этого. Хранителю оставалось лишь два варианта и оба они слишком плохо скажутся на нём. В первом случае Кристиан мог просто высушить всю воду на планете, но такое количество магии потраченное им, погрузит его в беспробудный сон на несколько лет, а этого было нельзя допустить ибо на Миркре, где он был заключён начались проблемы, которые требовали вмешательства мальчика и, причём срочного, но он, конечно же, ничего не сказал об этом Мареку, не желая ни торопить, ни расстраивать его. Второй просто заставил бы воду в болоте отойти от тела джедая и тот просто бы опустился на сухую землю, но и здесь были свои нюансы. Управлять таким количеством Силы, на таком расстоянии от своей тушки было слишком, даже для него. И всё же…
«Я должен спасти его, чего бы мне это не стоило! Если я лишусь возможности использовать Силу, то всё равно останусь лучшим мечником и смогу продолжить быть рядом с ним и защищать его! Да, пусть это будет Сила. Напарник лучше спящего ребёнка». – последняя мысль больно кольнула самолюбие Кристиана, но … он был готов к этому. И когда на окружающей Хранителя земле стала образоваться изморозь, а сама почва лопаться и трескаться подобно разбитому стеклу, промерзая на несколько метров в глубину, а само болото практически превратилось в монолит изо льда, появился он…
- «Ты? Но это не возможно! Ты мёртв, твоя магия разрушается, и он… подожди… ты не Хранитель…. Ты же…. Но как?» - Кристиан непроизвольно сделал шаг назад. Даже он не сразу поверил, что подобное вообще возможно.
- Спасибо! – ответил мальчик и вздрогнул, поняв, что рядом со странным спасителем в балахоне он материален. Его волосы и одежда намокли, но Хранитель казалось, даже не заметил этого. Кивнув начавшей растворяться фигуре и окончательно заморозив большую часть болота, мальчик кинулся к джедаю.
- Марек, Очнись! Приди уже в себя! Я же обещал, что всегда буду рядом, почему ты решил, что остался один, почему? – погода превосходно подходила для истерик, на дождь и холод можно было даже списать лёгкое хлюпанье носа. Крис обнял джедая и застыл рядом, больше он ничего не делал, а Сила тёмной стороны него, продолжала замораживать всё вокруг…
- Как ты мог, - тихо прошептал мальчик, - ты же пообещал мне, неужели ты не понимаешь, что значишь для нас?
Марек вдруг кашлянул, и из его лёгких выплеснулась гадкая зелёная грязь.
- Я помню… Крис, - чуть слышно произнёс он. Воздух вырывался с хрипами, вполне понятными – учитывая, что он только что едва не погиб. – Прости… я почему-то… перестал тебя видеть. Но теперь ты здесь… - голос перешёл на шёпот. – И всё будет хорошо…
Странное тепло разлилось по телу джедая, словно бы вокруг не хлестал дождь, и тёмная сторона не превращала в стылый лёд всё вокруг. Марек знал, что это было за тепло. И больше всего на свете ему сейчас хотелось просто закрыть глаза и сидеть с ним, вот так, рядом. Не обращая внимания ни на что вокруг...
- Не надо! – вдруг дёрнулся и запоздало запротестовал джедай, вспомнив, откуда он только что вынырнул. – Ты же запачкаешься!
- Это не важно, здесь нет достаточно сильных источников энергии, таких как двигатели «Незримой длани», чтобы я мог поддерживать физическую форму, а потому я скоро вновь исчезну. Но пропадёт лишь возможность видеть и слышать меня, я же останусь рядом с тобой и, если понадобиться,… то я снова соберу Силу с этой планеты или сотру её с лица Галактики, если от этого будет зависеть твоя жизнь. Просто знай это, что куда бы ни лежал твой путь, какие бы препятствия не встретились на нём, я буду рядом с тобой! – голос Криса был мягким, тёплым и немного всхлипывающим. Было очевидно, что он очень сильно переживал за джедая. Внешний облик мальчика, под влиянием Тёмной Стороны Силы также начал меняться, переодевая его в ситские доспехи.
|
-
Самоотверженный поступок Оливера.
Учитывая, какие... безумные все эти Хранители и им подобные существа (хотя я бы употребил другое слово), он сделал выбор, ну... который иначе как героическим и не назовёшь. Сомневаюсь, что найдётся много таких людей, которые согласятся пожертвовать жизнью ради парочки незнакомцев.
|
Джон никогда не отличался выдающимися способностями к аналитическому мышлению. Голова всегда была слабым местом необычайно сильного парня. Впрочем, в своё время у него хватило ума, чтобы вовремя осознать свои сильные стороны и объединится с людьми, в союзе с которыми нивелировались и его слабости. Банда Джара оказалась своеобразным шансом для здоровяка – голова у предводителя варила более чем прекрасно, чтобы генерировать превосходные планы, и, вместе с тем, чтобы осознать всю пользу, которую можно было извлечь из этой горы мышц, его силы, готовности подчиняться приказам и природной жестокости. Джон стал идеальным дополнением группы головорезов – молчаливый, подчиняющийся беспрекословно, готовый выполнять самые странные, на первый взгляд, распоряжения. И, вместе с тем, преданный – слишком глупый и неуверенный в себе, чтобы замыслить предательство… Ни разу Джар не жалел о своём решении принять этого человека в группу – вместе они провернули чертовски много опасных дел… А Джон изменился. Поверил в собственную неуязвимость – неизменно наблюдая, насколько безукоризненно срабатывают планы его главаря, здоровяк потерял осторожность, поверив в то, что он – хищник. А все вокруг – лишь беспомощные жертвы. Выбивая хлипкую дверь, он даже не подумал о том, что там может встретиться какая-нибудь действительно серьёзная опасность. Как обычно, всё шло безупречно. Казалось, ничто не могло помешать осуществлению рискового, но безупречного плана...
Но в комнате оказался Уильям Мунлайт, с сияющим клинком из превосходной эльфийской стали в руках. Наработанные за долгие годы рефлексы не подвели Джона и на этот раз – громила, по инерции влетев в комнату, успел приподнять свой меч и отразить смертоносный выпад противника. Отразить в последнее лишь мгновение, скорее – благодаря слепой лишь удаче, чем собственному исключительному мастерству. Жалобно звякнув, скрестились клинки. Меч, выкованный много веков назад одним из наиболее талантливых кузнецов Светлолесья, из стали, что не по карману теперь даже некоторым королям, и жалкое подобие, купленное в забытой всеми богами лавке в трущобах Редорана за несколько медяков… На лезвии оружия лорда сиял замысловатый орнамент из рун древнего эльфийского языке, что проявлялся лишь ночью, во мраке. Кусок же железа, что сжимал в руках Джон, не содержал в себе и толики той смертоносной грации, что наполняла меч лорда – это было просто оружие, созданное без всякого уважения. С одной лишь низменной целью – убивать. Сноп искр на мгновение осветил комнату подобно вспышке молнии, когда сталь столкнулась. Скрестились на мгновение, и тут же разошлись вновь. Чудовищная зазубрина осталась на мече головореза, в то время как совершенно не пострадал эльфийский клинок.
Джон знал, что он чертовски хорошо фехтует. Помнил глаза каждого человека, что ему довелось прикончить за свою затянувшуюся карьеру убийцы. Никогда прежде он не встречал противника, хотя бы приблизительно равного ему в этом искусстве. Обычно, люди боялись применять оружие, что оказалось в их руках. На подсознательном уровне опасаются ранить, не хотят видеть кровь. Надеются, что враг, заметив опасную вещь, предпочтёт развернуться и убежать. Держат оружие они осторожно, с опаской, словно боятся, что оно вскоре обратится против своих обладателей. Именно с такими бойцами и сталкивался прежде Джон в подавляющем большинстве. Он просто разделывал их, нанизывал на свои дешёвые тесаки, словно играл в игрушки, а не сражался с живыми и готовыми к обороне людьми. Никто из его прежних противников, не мог добиться того, чтобы меч буквально стал продолжением руки. Чтобы сросся с сжимающей рукоять кистью, словно жало пчелы, молниеносное и несущее смерть. Никто, кроме Уильяма Мунлайта. Джон не знал имени человека, что встретился ему в одной из комнат полуночной таверны. Он был уверен в себе, совершенно не ожидал никакого подвоха. В нескольких шагах позади были люди, с которыми он прошёл уже несчётное количество куда более опасных передряг. В случае чего, они успеют прийти на помощь. Но, едва успев отразить нацеленный прямо в сердце удар клинка, Джон испугался. Понял, что наконец встретил противника не просто достойного, но многократно превосходящего. Осознал, что ни Джар, ни остальные, как бы близко они не находились, не успеют помочь. Что он просто не сможет отразить ещё одну атаку. Так и произошло – Уильям напал вновь, почти сразу же, едва осознав, что первый его удар не достиг цели. Слишком стремительно, чтобы Джон успел среагировать. Почти вслепую взмахнул здоровяк мечом, уповая на слепую удачу. Но и та, как видно, повернулась спиной к могучему головорезу – эльфийская сталь вошла в тело, прорывая плоть и сочленения мышц. Безошибочно проскальзывая меж рёбер грудной клетки. Джон умер мгновенно, так и не успев осознать, что всё-таки проиграл. Ещё несколько томительно долгих секунд оставалось на ногах уже мёртвое тело, чёрная кровь хлестала из раны, а затем… Труп рухнул на пол, оставив стоять посреди комнаты лишь одного человека.
Джейми колебался, стоя у самой двери. Шум в коридоре явно свидетельствовал о разгоравшейся там потасовке. Отбросив сомнения, капитан ворвался во тьму, уже понимая, что тьма эта наполнена кровью и сталью. И оказался лицом к лицу с Джаром, который обернулся, чтобы разобраться с новой помехой. Ничего особенно примечательного не было во внешности предводителя головорезов – он не был особенно высок, перекачан или страшен. Лишь только глаза, пустые и совершенно бесстрастные, свидетельствовали об опасности этого человека.
|
Мальчик смирился с несколько странными, по его мнению, замашками джедая, такими как трепать его волосы. Просто глубоко вздохнул и «закрыл на это глаза».
- Мира? Та чокнутая рыжая гадина, что заливалась диким хохотом, когда Силы запечатывали меня в этом мире? Нет! Она не способна ни видеть, ни слышать меня. Слишком бездарна и эгоистична. Прямо как ты, когда вошёл сюда. Да Сила дала тебе почувствовать кристалл Даэры, но то, чем вы являлись.... Вы никогда бы не смогли отыскать его. – мальчик улыбнулся. – Так что, я могу быть рядом с тобой, если тебе конечно не в тягость моё присутствие, а могу оставить одного, до момента, пока не понадоблюсь, и ты сам не позовёшь меня. – Теперь улыбка стала больше похожей на ухмылку. – Но учти, мне нужно будет время, чтобы найти тебя и оказаться рядом, порой очень много времени.
Карта исчезла, вернув пещере прежнее освещение, а два сапфира внимательно смотрели на джедая, ожидая его решения.
Марек легко кивнул, совершенно не обидевшись на характеристику «бездарности». С его точки зрения… видевшего многих могущественных ситхов древности – это звучало довольно логично. Тот же Экзар Кун мог творить такое, от чего весь Совет бы пришёл в уныние.
- Тогда будь со мной рядом, - тепло улыбнулся джедай в ответ. Это была искренняя, чистая улыбка, но во взгляде всё ещё оставалось беспокойство. – Я думаю, что нам стоит сохранить твое присутствие в тайне... Поэтому ты должен скрыть свою личность, когда я буду освобождать тебя, - он кивнул сам себе. - Из твоих слов следует, что Мира знает о месте твоего заключения. Мы можем как-то отвлечь её на время проведения операции?
Хранитель кивнул на предложение оставаться рядом, а вот следующий вопрос поставил его в тупик.
- Ну,… я могу убить её, и тогда воскрешение займёт какое-то время,… наверное, порядка недели. – Но посмотрев на джедая понял, что предложил не правильный вариант.
- Не подходит, да? Хорошо, тогда как насчёт идеи обезопасить себя от Совета и ситхов этими самыми существами? Ты вспомнил о них и решил завести парочку. И … нет, она не знает, где именно находится место моего заточения, вернее её заставили забыть об этом. Что касается формы… мне достаточно лишь коснуться ее, и она лишится дара видеть меня окончательно, я стану чем-то вроде голоса твоего меча. Конечно говорить с клинком это странно, но лучше я ничего пока придумать не могу, не причиняя ей вреда. – закончил своё объяснение мальчик, а после добавил:
- Смерть воплощения не открывает границы мира, мы ничего не сможем сделать с её нежеланием пускать сюда Хранителя.
Лицо Марека окаменело, когда убийство прозвучало одним из способов решения проблемы. Отведя взгляд в сторону, джедай закусил губу и сжал кулаки. Пылающая желтизна глаза двойника, казалось, готова была сжечь его заживо.
Принимать такие решения - значит всегда ходить на границе добра и зла, танцуя на острие клинка, рискуя когда-нибудь сорваться в пропасть. Джедай не злился на Криса. Конечно, убей тот Миру, он бы сильно расстроился, но не смог бы долго его в этом обвинять. Ничего не поделаешь – такова странная природа того чувства, которое он испытывал к Хранителю.
- Наше главное оружие – секретность, - немного подумав, произнёс он. – Пока Мира не знает о твоём существовании, она не сможет предпринять ответных мер. И если после её смерти пострадают живые существа этого мира, то я никогда не допущу её гибели, - он вздохнул. - Однако она вечно таскается за мной, и отвлечь эту настырную девушку будет непросто.
Лёгкая улыбка вновь коснулась губ Марека, а во взгляде его промелькнуло тепло, когда джедай посмотрел на Хранителя.
- Не переживай, я всё равно освобожу тебя, чего бы это ни стоило, - заверил его Марек. – Но если мы сохраним твоё существование в тайне, то сможем обернуть это в нашу пользу. Я видел ход событий. Даэра найдёт способ проникнуть сюда… и тогда мы придём к ней на помощь, - взгляд Марека стал чуть более пристальным. – Конечно, если до этого мы ничего не сможем сделать самостоятельно. Нет ли способа вырваться из закрытого мира?
Мальчик внимательно выслушал слова джедая. Но ответить положительно он не мог. Ему было попросту нечем обрадовать Марека. Ибо покинуть закрытый мир, не унеся с собой жизни почти всех его жителей – невозможно. Хранитель не может лгать, а огорчать Кела не хотелось. Перед ребёнком встала весьма трудная задача, решение которой он не мог взять на себя…
- Способ… - начал он осторожно, - существует, но цена за него, слишком велика и… боюсь, даже Даэра не оценит такой подход. Ведь она могла уничтожить большую часть мира, взять меч, за которым пришла, и воссоздать всё обратно. Но тогда на её руках была бы кровь миллионов живых существ. Раньше… мы бы так и поступили. Хранитель никогда не считался с жизнями. Стать его Стражем или же учеником – было высшей благодатью, на которую только могло только рассчитывать смертное создание. Все Стражи получали подвески, вроде твоей, в каждом из них текла частичка крови Хранителя и, был поселён дракон. Кровь их была подобна жидкому серебру или ртути. А сила не имела аналогов. Так что единственные существа, что могут проникнуть в любой мир и покинуть его, без последствий для последнего, это – Стражи Хранителя. Такие, как Оливер. Он был тут незадолго до тебя. Но и они платят за это не малую цену. – немного помолчав Хранитель продолжил.
- Что касается Миры, то её смерть не повлияет на живых существ внутри мира, но сам он останется беззащитным от влияния внешних Сил - наших родителей. Мировоззрение некоторых жителей, включая тебя, может изменится. Ведь ты ещё не полностью стал хранителем, ведь так? Твоя кровь всё ещё алого цвета, а тело излучает жизнь и тепло. Чтобы стать полноправным хранителем мира, человек… - мальчик запнулся, - должен умереть. Но, тогда ты не сможешь покинуть этот мир и быть с нами! Я, … я просто не знаю, что предложить тебе, всё зависит от того, что ты захочешь! – договорил он тихим шёпотом и его глаза, наполнились предательским блеском.
- Мы не хотим терять тебя, я не позволю тебе умереть здесь!
|
-Что с тобой, хранитель? – Осведомилась Мира, а затем, подойдя к нему почти вплотную, она осторожно положила свои ручки ему на плечи, тихо прошептав:
- Забудь её, и она никогда больше не потревожит тебя.
Плечи Марека тут же напряглись. Он никогда не открывал себя Мире, никогда не говорил о том, что он на самом деле чувствует; никогда не рассказывал о своих мыслях, своих желаниях. Да и сейчас не был намерен изменять своей привычке. Они даже не друзья… они просто хранитель и мир. Ничего больше.
Внезапно глаза джедая наполнились колючими льдинками.
- Что-то ты в этом слишком уверенна, - обманчиво мягким голосом произнёс Марек и медленно развернулся к девушке лицом.
- Разумеется, ведь этот мир теперь закрыт и пока я не пожелаю обратного, никто не сможет ни покинуть его, ни проникнуть сюда. Так что теперь ты только мой, хранитель! – ласково произнесла девушка, начав прижиматься к джедаю.
- Правда? – всё так же мягко спросил Марек, никак не препятствуя действиям девушки. Его какие глаза окончательно сделались холодными и абсолютно нечитаемыми.
Медленно, словно дразня Миру, он поднёс руку к лицу девушки и, чуть приподняв её голову за подбородок, нежно потянул к себе, постепенно поднося свои губы к губам Миры.
- Конечно – томным голосом прошептала она. Готовясь получить столь желанный ею поцелуй. – Ты сможешь перестраивать мир, как пожелаешь и, никто не будет в силах тебе помешать, даже Хранитель. – всё так же ласково ворковала девушка.
- И мы будем вместе, - тихо шепнул джедай. Их лица были так близко друг к другу…. Мира могла ощутить его горячее дыхание на своей коже. – Долго-долго… - продолжал шептать он, ласково улыбаясь. - Навсегда.
Он потянулся к девушке... и внезапно остановился, когда до её губ оставались считанные миллиметры.
Вместо того чтобы нежно прижать Миру к себе, рука джедая скользнула к её горлу и сомкнулась на нём стальной хваткой. Только сейчас стала очевидна пугающая аура ледяной ярости, которая отпечаталась в глазах Марека отчётливым желанием смерти.
Лицо джедая обратилось в застывшую маску.
- Правда? – вновь нежно спросил он, медленно поднимая Миру над землёй, сантиметр за сантиметром. Всего одной рукой в чёрной перчатке, которая вдруг разом стала схожа цветом с его душой.
- Сабнак, остановись, мне же больно! – задыхаясь, произносила Мира. Её руки пытались разжать ледяную хватку джедая, но поняв, что тот её даже не слушает, пошла на крайние меры... – Остановись, пожалуйста. Если я умру, то ты не увидишь её больше никогда!
- И зачем мне тебе верить? – вкрадчиво поинтересовался Марек, и не думая отпускать девушку. – Может быть, лучше просто убить тебя и найти выход самостоятельно? Зачем останавливаться?
От него буквально несло бешенством.
– Ты же хотела видеть меня на тёмной стороне, - прошипел Марек. - Ну что, нравится?
- Разумеется. – улыбнулась та враз перестав сопротивляться. – Ты – идеален как хранитель и если мне удастся сделать из тебя ситха, ты станешь абсолютным совершенством. – ласково протянула та. – Ну же, убей меня! Тебе ведь так мало осталось для этого. Упади во Тьму. Достань самый сильный кристалл в этом мире! – не унималась она.
- «Брось её!» - раздался где-то в глубине сознания хрустальный голос. – «Она не стоит твоих усилий. Это лишь девушка. Ей никогда не понять тебя. Иди ко мне! Сюда!» - теперь у голоса появилось и направление. Он звучал с другой стороны озера.
-
- Сабнак, остановись, мне же больно! – задыхаясь, произносила Мира. Её руки пытались разжать ледяную хватку джедая
Тум-тум-ту-ту-тум-тум-тудум-тум-тудум )
|
|
Стоило кораблю приземлиться в одном из многочисленных ангаров «незримой длани», как Кристиан практически испарился, прихватив с собой одного из встречавших генерала КНС магна-стражей. Их след легко прослеживался до комнаты управления дроидами, затем до программирования камер, а после… «паренёк», чьи формы стараниями Марека так и небыли полностью сокрыты и почти двухметровая железяка буквально испарились со всех радаров и камер слежения. Как, он это сделал? Оставалось для всех дроидов загадкой и на вполне естественные вопросы, задаваемые несколькими часами позднее Сабнаком, своим подчинённым, те лишь крутили своими продолговатыми мордами, да разводили руками, говоря, что никогда прежде не сталкивались с подобным видом алгоритма-вируса, а потому совершенно без понятия, что же им теперь делать. Единственное разумное решение, что пришло им в головы - так это выслать поисковые отряды для того чтобы прочесать корабль. Правда, в отличие от них у генерала было куда более действенное средство. Он чувствовал отпечаток в Силе, что оставил после себя Крис, проблема заключалась во времени и в том, что этот уже почти полностью размывшийся след вот-вот грозил окончательно исчезнуть, что означало лишь одно – ушастик заснул. Винить его за это было нельзя, ведь прежде чем у Марека появится возможность вновь увидеть свою любимую пройдёт ещё далеко не один и даже не десять часов.
Собственно проблемы Сабнака начались сразу по прилёту. Один из дроидов доложил о необходимоти немедленно реагировать на резко активизировавшийся флот Республики, что невероятно быстро выяснил их текущее местоположение и грозил сесть «длани» на хвост, чего допустить было ну никак нельзя…
Другой проблемой стали невнятные посылы со стороны Обри, что мало того, что напросилась к планам, так и начала вести себя, словно она всё ещё королева и все присутствующие находятся на Джабииме, а не в открытом космосе. Добавить к этому факт того, что «нимбус» тут же переметнулся на сторону госпожи, а Мира, стоя позади своего генерала, только подначивала и дразнила бывшую джедайку, так вообще можно было сойти с ума. Наверное, именно в этот момент, до бывшего джедая дошла вся мудрость действий Хранителя, который оставил его не потому, что не желал поддержать, а лишь из-за того, что понимал, насколько нестабилен и что в любой момент может грохнуться в обморок и проснуться девицей-овощем, чем наверняка добавит кучу вопросов и проблем в копилку своего любовника. Также следовало заметить, что всего через пару недель Мареку должно исполниться девятнадцать и если к этому времени он не соизволит избавится от решившей «по управлять» дройдеками королевны, то та непременно закатит праздник или ещё чего похуже…
Огромный корабль меж тем уже прогревал и запускал все свои двигатели, готовясь к гиперпрыжку. Оставался лишь один вопрос: куда ему лететь, ведь на хвосте сейчас с десяток кораблей ВАР, а один из главных козырей джедая лишился своих сил и теперь не способен не то что помочь ему, но даже не знает как его зовут и кто он.
Сабнак молча разглядывал голографическую развёртку системы Джабиим, облокотившись руками об спинку капитанского кресла. Проецирующее коническое устройство добросовестно отметило на карте с десяток кораблей республиканского флота – целая эскадра, идущая по его душу.
- Сколько у нас времени? – спросил генерал дроида-тактика, анализирующего полученные данные на собственном терминале.
Оптические сенсоры дроида мигнули, когда он на мгновение повернул голову в сторону Сабнака:
- При текущих векторах движения, расчётное время сближения составляет: пятнадцать минут и двадцать шесть секунд. Я рекомендую немедленно проложить курс в более безопасное место.
Кроме Сабнака и экипажа «Незримой Длани», на мостике находилась Обри с парой гвардейцев отряда «Нимбус», похоже, взявших за правило везде сопровождать свою королеву. Сабнак терпел девушку, пока она молчала, но застывшие неподвижными силуэтами МагнаСтражи, рассредоточившиеся по всей палубе, довольно ясно показывали, что неподчинения он не потерпит.
Генерал задумчиво коснулся виска, жалея, что не может снять маску прямо сейчас. На расстоянии всего одного прыжка от них находилась система Кашиик – именно там флот КНС под его командованием выдавил силы Республики прочь, обратно во внутреннее кольцо. Эскадра ВАР ведь в любом случае сядет ему на хвост, а там их будет ждать флот, до сих пор успешно осуществлявший орбитальную блокаду планеты. Единственное решение в данной ситуации - тут и размышлять нечего.
Сабнак обернулся к дроиду-навигатору:
- Проложить курс на Кашиик, - следующие свои слова он произнёс, вдавив кнопку внутренней связи на капитанском кресле. – Ангар, говорит генерал Сабнак. Вышлите к флоту противника три перехватчика.
Из динамиков раздался голос дроида-офицера, буднично завершившего его в немедленном исполнении приказа. По крайней мере, одно было хорошо с этими машинами – они готовы были исполнить любой приказ, как бы лично им не хотелось не разбрасывать части своего тела по космосу.
- Поддерживать с перехватчиками лазерную связь, - скомандовал генерал, раздражённо барабаня пальцами по подлокотникам кресла. - Я хочу видеть эти корабли.
Разумеется, больше всего Марек желал быть со своей возлюбленной… но на поиски Криса нужно время. Он не может просто спихнуть всё на дроида-тактика и уйти искать заснувшую эльфийку, как бы бывшему джедаю этого не хотелось.
«По крайней мере, она в безопасности, - подумал он, пытаясь себя успокоить. - Я бы почувствовал, будь всё иначе».
Яркие точки, появившиеся на голографической карте, свидетельствовали о том, что три-истребители вылетели и начали сближаться с республиканской эскадрой.
- Цели зафиксированы, - доложил один из техников, быстро нажимая что-то на панели управления. – Получаю данные. Изображение нечёткое, но это всё, что мы можем сделать.
По поверхности обзорного экрана растеклась тьма. Ещё некоторое время Сабнаку понадобилось чтобы понять, что он видит перед собой черноту космоса – флот противника на ней казался всего лишь маленькими белыми пятнами во мраке ночи.
Кажется, Обри что-то говорила, но генерал КНС не слушал девушку уже минут пять. У него были задачи поважнее, чем отвлекаться на пустую болтовню в такое-то время.
Если сначала королева вела себя просто нагло, то после её поведение и вовсе стало абсолютно невыносимым. Одна дроиды и генерал, весьма спокойно игнорировали все замечания женщины, возомнившей себя здесь госпожой. Пожалуй, бывшему джедаю стоило бы поблагодарить за своё холоднокровие Миру, что уже не раз и не два доводила его до белого каления, причём куда более извращённым способом, чем подобное сейчас пыталась проделать его бывшая боевая соратница.
- Ма… - начала, было, разгневанная королева, но тут же исправилась, - Генерал Сабнак, раз вы не желаете слушать меня, то я найду себе более благоприятную кампанию в лице вашего наставника! Надеюсь владыка Рэас куда как посговорчивее вас! – Обри сотворила театральный поклон и резко развернулась, намереваясь немедленно покинуть мостик. Стоит при этом отметить, что госпожу Стратус ничуть не смущало присутствие по периметру магна-стражей, скорей она относилась к дроидам, как бесполезному хламу или же предметам интерьера, нежели как к машинам, что могли нести в себе реальную угрозу для её безопасности. Двое же бойцов, поторопились следом за своей королевой, благоразумно решив, что раз их взяли на корабль, то защита женщины их командира – почётная миссия высшего ранга, не иначе.
|
Высокий мужчина с широким лицом, изуродованном шрамами и украшенным пушистыми бакенбардами... или, наоборот, украшенном шрамами и изуродованном бакенбардами, всё зависело от чувства вкуса смотрящего.В любом случае, это был президент Российской Федерации, выдвиженец от лидирующей партии, на символ которой, так совпадающий с символом самой России в глазах иностранцев, бывший генерал-майор, а ныне - верховный главнокомандующий, автор инициативы С.В.И.Н. сам Сергей Владимирович Драгов. Если честно, было немного занятно видеть такую махину, занимающуюся бумажной работой в окружении целой кучей голографических экранов. На одном из них Заза отчётливо видела график курса акций проекта X-COM, который уверенно стремился вниз. Мужчина что-то увлечённо считал, раскидывая по таблице в Экселе, после чего, наконец, хмыкнув, широким жестом захлопнул все экраны, при этом, будь они не голографическими, а настоящими, мужчина попросту бы их снёс со стола.
Он вызвал новый, на котором ткнул пальцем в контакт под названием "Пидрила голандский"после чего на его экране появился... премьер-министр Нидерландов, который... действительно, подходил под это описание, так как был необычайно женственен и сидел перед экраном в костюме с перьями на плечах, что, наверное, вызывало омерзение у чрезвычайно традиционного Медведя-Драгова, который даже в своём кабинете сидел в военной форме.
- Доброго денёчка! - помахал своей ручкой премьер.
- Его самого, - несколько недобро улыбнулся мужчина, видимо, пытаясь изобразить дружелюбие. - Давайте сразу к делу? - предложил он, а затем, сложил руки перед собой домиком. - Я, думаю, ваша страна, как держатель не самого маленького пакета акций проекта "X-COM", наверняка обеспокоены огромными финансовыми потерями в этом вопросе.
- Вижу к чему клонишь, Медвежонок, - пригрозил ему пальцем Франц. – Хочешь оперативненько нарастить военную мощь?
Он развёл руками.
- Йоль же. Все хотят нарастить военную мощь. Отчего бы этим не заняться такому старому милитаристу, как я, особенно с учётом того, что я хочу как можно меньше зависеть от наших Восточных Друзей.
- Действия России выглядят крайне подозрительно на фоне всеобщей напряжённости, а так же, на фоне возможной связи с АТА, - заметил он.
- Неужели вы решили, что мы хотим вас разоружить? - удивился президент. - Как вы могли такое подумать? Я просто хочу предложить вам "обменять" акции "X-COM" на акции "С.В.И.Н.".
- С.В.И.Н.? - удивился собеседник. - Но ведь он не вышел на мировую арену.
- А теперь выйдет, - кивнул Драгов. - Уважаемый, X-COM нуждается в реформировании, смене начальства и отвязки от АТА, в то время, как инициатива С.В.И.Н...
- Совершенно недемократична, нетолерантна, жестока и...
- И соответствует духу времени, - хищно улыбнулся Медведь. - Разве у вас нет проблем, связанных с чрезвычайным ростом количества амагусов, вызванном чересчур уж мягкой политикой в отношении нелюди? С.В.И.Н. решит вашу проблему. Амагус будет либо зарегистрирован, либо пленён и доставлен на суд вместе с другими такими же уклонистами... разумеется, сразу после принудительной регистрации. Суд будет ваш, а силы - наши. Вы не потеряете в деньгах... ну, кроме того, что обмен акциями будет происходить по текущему курсу. Решайте, Руассо: чем дольше вы тянете, тем меньше вы получите за тот же пакет...
|
-
Страдания из-за любви такие страдания.
-
Самокопательство, ня! ^_^
-
Нормик
-
Иногда для переоценки очень многого достаточно всего лишь одного небольшого события
-
Серьезные последствия серьезных решений.
-
Т_Т
-
+
-
Сильно
-
Накипело^_^
-
Вот и до Кристиана докатило)
-
Все наладиться.
|
|
Сестра Финелла тяжело дышала. Крайне тяжело. Слышать её дыхание было всё равно, что ощущать, как пилят твою руку. Два судорожных вдоха, прерываемых всхлипыванием, один печальный скрипучий выдох, напоминающий вой побитой собаки где-то в отдалении. Она немного пошатывалась и казалось, что сейчас вот-вот упадёт, её лицо превратилось в маску, которая пыталась изображать одновременно горе, страх и ярость. А ещё, там было то, что заставило Лулу пробудиться. Там были неуверенность, паника и просьба помощи... просба помощи от Финеллы! Эта слегка забавная полноватенькая послушница казалась несгибаемой независимо от обстоятельств, которые на неё обрушивались. Она стойко пережила допросы инквизиции, когда её куратор якобы-убил папу Римского и сбежал от наказания. Это было не так. Убийцей был допельгаген. Она стойко пережила и сам факт предатльства куратора: предательства церкви и её самой... она не сдавалась и всегда знала, что делать, когда они работали на местах. После начала гонений на амагусов она первая выступила с инициативой прятать их в церкви, и даже на Панау, когда они разгребали все ти завалы из гор трупов, забирали осиротевших детей и вывозили искалеченных и облучённых людей, она находила в себе силы улыбаться, из-за чего её полюбили буквально все. Она никогда не злилась на людей, бросавших ей в спину и голову тухлые помидоры и яйца, а иногда и камни, лишь повторяя вновь и вновь "простите их, ибо не ведают они, что творят... тупые они, короче". Казалось, что ничто в этом мире не могло сломить её: эту милую и забавную девушку и гениального лекаря, способного провести операцию без единого инструмента, при помощи лишь своих рук и божественного дара. И вот теперь, Финелла сломалась. Всё, что копилось в ней все эти полгода, всё вылилось наружу, разбрызгав кровь и внутренности окружающих её людей по улицам Трикианы.
Сестра Лулу опустила взгляд на руки подруги. Они были по локоть залиты кровью, однако, Лулу знала, что самый нижний слой залит кровью не того, кого она убила, а того, кого она пыталась спасти... взгляд сместился вправо, прошёлся по лежащим на мокрых улицах изуродованным телам людей, к которым послушница не испытывала совершенно никаких эмоций, к сидящей на коленях заплаканной женщине в распахнутом, с оторванными пуговицами, пальто. Она прижимала к своей обнажённой груди то, что осталось от её маленького ребёнка, а там, за её спиной, находилась покорёженная коляска, а тело её... наверное, всё-таки, мужа, лежало там же. Ребёнок не пережил того броска о стену. Его бросили, словно бы мяч для регби. Его голова не выдержала, череп перкосился, а мозг в перемешку с кровью вытекал на брусчатку. Увидевшие это Лулу, Катрин и Финелла замерли... Катрин только начинала заниматься благотворительной деятельностью, а Лулу и Финелла были опытными, но на их долю никогда не выпадали такие зверства. Они видели картины даже страшней, однако, такой бессмысленной жестокости, такого смеха, таких злобных криков, велящих убить амагусово отродье, топтать его ногами, которые раздавались из уст людей, часть из которых была уже почти стариками, а часть - даже младше их троих, они не видели никогда. А ведущей партией в этом кошмарном концерте был крик горечи и отчаяния женщины, которая в одночасье лишилась мужа и ребёнка.
Сестра Финелла опомнилась первой... как и всегда до этого. Она бросилась вперёд, расталкивая людей, которые не ожидали от такой маленькой послушницы такой прыти, после чего упала на колени рядом с ребёнком и принялась орудовать своими добрыми чуткими руками, которые... это было страшно осознавать, просто запихивали всё, что вытекало, обратно, и лепили голову младенца. Лулу понимала, что это конец. Финелла и раньше, бывало, кого-то не могла спасти, а сейчас дело казалось попросту безнадёжным. Именно поэтому Лулу не делала ничего... она не знала, как подойти, как сказать ей, что это конец - с такой одержимостью она действовала. Ни одного лишнего движения, всё было просто великолепно, залюбоваться можно было бы, коли не осознание бесполезности всех её навыков. И тут к ней подошла донна Туччи, женщина лет пятидесяти, которая, надо сказать, не раз и не два обращалась к Финелле, которая могла то, чего не могли опытные врачи - снять ей боли. Она начала кричать на Финеллу, называть её "пигалицей неразумной", "церковной амагусицей", "отродьем бесовским", "фанатичкой злокозненной"... как хотела бы Лулу забыть эту речь, но она помнила её всю, до последнего слова. Помнила,к ак Финелла отталкивала женщину, как та колотила её по голове клюкой, как смеялись мужчины, как они двинулись вперёд... это всё казалось сном. Такого не бывает. не бывает таких зверств. Не бывает такой бессмысленной жестокости. Детей не пытаются затоптать ногами. Не может быть человек столь лицемерен. Не могут быть люди столь неблагодарны. Не бывает такого. Церковники неприкосновенны!
И вот, когда кольцо сжалось и Лулу уже не могла видеть, что происходить там, внутри, а её тело ощутило на себе чьи-то чужие руки, толпа замолчала. Не вся разом, а только то кольцо, которое начало расходиться, чтобы Лулу и Катрин смогли увидеть, что чудесные руки Финеллы могут не только лечить, но и калечить. А так же, что лицо Сестры Финеллы, самого добродушного человека на свете, может быть искажено яростью. Она одним движением впилась пальцами в низ живота донны Туччи и сжала их и, судя по тому, как увлажнялось платье умудрённой годами женщины, она просто лопнула ей мочевой пузырь... и это было только начало. Подняв руку вверх, Финелла схватилась за ткань зимней куртки Туччи и рванула руку в сторону, взмахнув веером, а вылетевший вслед за рукой послушницы кишечник женщины так же, веером, упал на тела людей, среди которых Лулу заметила даже двух полицейских. Оставив ребёнка на земле, Финелла встала... ровно так же, как не было ни одного лишнего движения при лечении, не было и сейчас. Лицо одной девушки она повернула на тридцать градусов, из-за чего его сильно перекосило, ведь Финелла провернула лишь мышцы, а не кости. Другому мужчине она вскрыла грудную клетку, открыв рёбра,к ак открывают двери комода, а его лёгкое она запустила в лицо четвёртой жертве... она движение за движением уродовала и убивала людей, часть которых не могла бежать даже без её прикосновения: их желудки выворачивало прямо на мостовую от увиденного, других парализовало ужасом, третьих пытались защищаться, но их жалкое оружие было ничем, против того, кто может раскромсать живот указательным пальцем, прямо сквозь одежду. Кто-то пытался бежать... бежал и тот, кто держал Лулу, чуть не уровнив, при этом, саму Лулу. Мать ребёнка ползла к нему на четвереньках, заливая весь свой путь слезами и меся руками и коленками внутренности тех, кто упал на её пути. С каким упорством ползла мать к ребёнку, с таким упорством сестра Финелла шла к заводиле, который пытался бежать, бросая своих приспешников под ноги девушке и на ней саму, но не мог, потому что путь ему преграждали те, у кого свело желудок, и кто застыл на месте, как Лулу с Катрин. И вот, этот заводила врезался в Лулу, но не смог сдвинуть её с места: тело само отреагировало. Руки послушницы поднялись вперёд и её пальцы сжались на его плечах, полностью лишая движения... Лулу бог наградил огромной силой, которой хватило бы, чтобы удержать всю эту толпу, и которую до этого она использовала только для переноса грузов, больных и для разгребания завалов. Сейчас её сила впервые была направлена против человека...
Как было страшно слышать дыхание сестры Финеллы, так было противно слышать его оправдания, что он никого не трогал, что он никого не убивал. Это было так... не трогал, не убивал... подбивал на это. Если бы Лулу не видела всего того, что видела сегодня, вот только что, своими глазами, она бы, наверное, даже поверила бы этой речи, но сейчас... она только и смогла, что брезгливо оттолкнуть его от себя. Движение вышло слишком сильным, и его голова, ударившись о стену, деформиловалась почти так же, как голова того младенца, с которого всё началось...
Заза резким движением закрыла крышку палантира и зажмурилась... это было тяжело видеть... это было тяжело слышать... но ещё тяжелей это было сознавать. Ещё, буквально сегодня на уроке они обсужали, как важно организации сохранять своё лицо... и ведь всё, что произошло там... всего этого можно было бы избежать, если бы Школа не посодействовала, вольно или не вольно, падению статуса церкви... надо будет поговорить с Финеллой... другим Финеллой... с отцом Финеллы.
|
|
|
-
XD
-
Эх. Эти несносные пикси :)
-
Краб хватать! xD
-
Это напоминает сюжет сказки -)
-
- Потому что, если Цап-цоп будет медлить, ей оторвут крылышки...
^_^
-
Зеркало! :D
Ну и феечки классные)
|
|
|
|
-
Пост очень хорош)
Но мне как-то жаль Хатико... если она будет вокруг Йоши крутиться, или он вокруг неё, то ей точно ничего хорошего не будет.
|
|
|
|
|
Над идеально начищенными, ровными плитами из белого мрамора появилась серебристая арка портала. А через пару мгновений из неё вышел Хранитель, окутанный в свой чёрный плащ-мантию, в маске, он был словно пятно грязи и Тьмы посередине чистейшего блюда, начищенного для олицетворения Света. Но ему было всё равно, он преследовал свои цели: как можно быстрее проверить факультеты и вернуться назад в башню, к тому, кого оставил с такой неохотой в одиночестве каменных стен. Это чувство грызло, словно говоря, что что-то произойдёт. Но Хранитель лишь отмахнулся, что могло случиться с человеком, защищаемым замком Хранителя, тем более, когда сам он всего в нескольких километрах. Тряхнув головой и заставив тем самым пару прядок выбиться из-под капюшона, Лорд Марвин отогнал прочь все мысли, что могли помешать ему или же замедлить. Стоило Хранителю сделать буквально шаг, как он ощутил демоническую ауру и не мелкого демона, а одного из генералов воинства Бездны. Сразу же скользнув к её источнику, он буквально наткнулся на одно из своих воспоминаний. Прекрасная девушка, на руках у Коннора, который словно в чём-то сомневался, стоя у окна, на третьем этаже академии. Хранитель собирался окликнуть новенького ученика, когда тот резко выбросил девушку и побежал прочь… в сторону демонической ауры. На какое-то мгновение, перед Марвином всплыла иная картина, в которой он уже ничего, не мог изменить. Мир, полный снега вперемешку с пеплом, сотни стонущих в предсмертной агонии душ и … башня. Башня, что рушилась вместе с его любимой, башня к которой он не успевал, как бы ни старался… «Оиолотте». Не до конца осознавая, что делает Хранитель в мгновение ока оказался рядом с девушкой, подхватил её на руки и, перевернувшись с ней воздухе, приземлился на мраморный пол. В очередной раз, отгоняя морок и унимая бешено бьющееся сердце, Марвин замер, не понимая, что именно случилось. Что-то исчезло, нечто очень важное, кто-то очень важный. Возможно самый важный, в его жизни. - Марек. – Одними губами прошептал Хранитель. Но было уже слишком поздно, его след исчез, затерялся в бесконечном потоке времени. – «Куда же ты отправился? И почему ничего не сказал?» - вздохнув, он вновь посмотрел на девушку. Вокруг которой всё ещё ощущались следы прикосновения демона. Перчатка на правой руке Марвина пропиталась её кровью. Горячей и липкой, а когти Смерти всё сильнее сдавливались на шее, казалось, уже обречённого существа... - Эления. Эления, ты слышишь меня? – Несколько требовательно спросил её Хранитель, но девушка не отвечала, жизнь практически оставила её тело. Понимая, что никакая магия ей уже не поможет, а второй подвески в этом облике у нет и быть не может, Марвин сделал единственное, что мог, чтобы спасти её от контракта. Присев и усадив девушку к себе на колени, тем самым освободив себе левую руку, правой он всё ещё поддерживал ангела. Хранитель снял с себя маску, отложив её в сторону, затем зубами стянул кружевную перчатку и прокусил запястье, набирая полный рот собственной крови. Наклонившись к девушке, он поцеловал её, заставив проглотить серебристую жидкость без остатка. Внешность "тёмного мага"Пару секунд ничего не происходило, а потом глаза девушки открылись, и она увидела перед собой тёмного мага, чьи сапфировые глаза горели, будто у демона. Недолго думая она отвесила ему пощёчину и попыталась вырваться из объятий, но в результате лишь упала на холодный камень пола. - Хорошо же ты благодаришь своего спасителя, ангел Эления, - помогая подняться девушке произнёс «тёмный маг», его голос был настолько приятным и мелодичным, что легко мог бы сравниться с небесными созданиями. – Я ожидал услышать хотя бы благодарность, но видимо, не достоин. Прошу простить меня! - Произнёс он, отвешивая театральный поклон и попутно подбирая с пола свою маску. Надев её, он устремился на эфирных крыльях к злосчастному окну… *** Асура мчался подобно молнии, ничуть не уступая в скорости своим демоническим гончим. Он преодолел красивейшие резные пролёты лестницы в мгновение ока, аккурат, чтобы «налететь» на Велитал'ана. В одном из многочисленных небольших залов, одиноко возвышался он в окружении нескольких трупов, как раз, завершавший свои манипуляции над когда-то прекрасным, а сейчас – безвозвратно мёртвым эльфом. Его бессмертная душа была пожрана архидемоном и никакая сила не была способна его вернуть. Демоническое отродье упивалось такой уникальной возможностью. Разговоры тут были лишними, Было очевидно, что вызывали ученики далеко не это страшилище, и что архидемон просто воспользовался вратами, чтобы полакомиться свежей кровью, по крайней мере, так думал экзорцист. Привычным, но оттого не менее болезненным движением Моркс призвал собственные крылья, наполняя себя чистой энергией Бездны. Сражаться как человек против генерала, без подвески Даэры он не мог. От его демонической ауры по стенам начали расползаться трещины, а магический фон резко меняться, однако завершить сей, без сомнения необходимый процесс ему не позволили... Словно из ниоткуда, на Асуру накинулись четверо демонов из числа высших – личной гвардии Велитал'ана, и смогли надёжно обездвижить полудемона. - Я ждал тебя, – раздался громкий голос, принадлежащий архидемону – Но не мог и предположить, что это окажется так просто. Ты сам прыгнул мне в руки, не сопротивляясь. - Что ты несёшь, отродье! Тебе не место здесь, убирайся прочь, в Бездну! - Начал было Моркс, отбиваясь от наседающих на него демонических тварей, мешающих ему перевоплотиться. - Если бы я остался там, то как бы мы смогли поговорить? Ведь не захочешь ты сам пройти к нам в гости? – Полностью проигнорировал выпады презренного половинника, Велитал'ан. – Я бы с удовольствием обсудил с тобой один крайне интересный вопрос… - сделал он многозначительную паузу – Ты же хочешь отомстить своему отцу? - О чём ты? – Презрительно не то сказал, не то фыркнул экзорцист. – Знаешь же, что это не возможно! -«Невозможно»? Как ограничен ты для того, кто не является человеком. Я расскажу тебе, если хочешь, и они тебя отпустят, только поклянись, что не атакуешь меня. - Думаешь, я поверю тебе просто так? Мне тоже нужны гарантии, знаешь же правило нерушимо для нас! – Одно чёткое движение и врагов осталось лишь трое, а обезглавленная тушка демона обдала всех окружающих чёрными фонтанчиками крови. На что полукровка лишь фыркнул. – Начинай, я подтвержу клятву! -Как пожелаешь. – Предвидя этот очевидный шаг, согласился архидемон, протягивая вперёд руку и резко сжав кулак. Когти, которыми завершались латные перчатки на его руках, без малейшего затруднения пробили ладонь и по ней побежали несколько малюсеньких ручейков чернильно-чёрной крови истинного демона – Сим клянусь я, Велитал’ан, полководец шестисот шестидесяти шести легионов Бездны и повелитель пяти планов Преисподней, клянусь, что не стану атаковать полукровку Асумуэля, в целях иных кроме защиты самого себя на протяжении всего нашего разговора, до тех пор, пока он не сочтёт разговор завершённым, после чего я вернусь туда, откуда пришёл. Отпрыгнув от наседавших демонов на приличное расстояние, Асура разрезал руку, так и не ставшую когтистой лапой демона, серебристая кровь тонкой струйкой потекла вниз, шипя и быстро теряя свой цвет и структуру, окрашиваясь в такой же иссиня чёрный цвет, что был и у архидемона. - Я – Асумуэль – имя явно далось ему с трудом, но не произношение, оно-то было идеальным по меркам демонов, а сам факт назвать себя ненавистным, истинным, именем, коробил Моркса куда больше чем необходимость принести клятву на крови. – За сим клянусь не нападать и не убивать Велитал’ана и его слуг в целях иных, кроме самозащиты, пока данный разговор не будет окончен и они не покинут залы академии Света, Хранителя Равновесия, которому я служу. Всего пара секунд и перед Велитал’аном предстал, действительно наследник трона Бездны. Три пары огромных чёрных, кожистых крыльев, что окутывали фигуру, взметнулись вверх, вслед за их взмахом пробежали трещины, от магической энергии. Источником, которой являлась фигура, закутанная в чёрный балахон с разрезами, по бокам, дабы не стеснять движения хозяина. На поясе висели клинки из серебристого металла, от которых ощутимо тянуло святой и демонической магией вперемешку. Взгляд экзорциста изменился, он больше не принадлежал ни человеку, ни дракону. На главу воинства Бездны смотрел архидемон, и выдержать долгий взгляд его немигающих глаз, было весьма не просто. Мелкие шавки, что до того нападали на Моркса прижались к своему хозяину, пригибаемые демонической аурой проклятого создания. - Так о чём ты пришёл поговорить со мной, Велитал’ан? Как видишь я не то, что тебе нужно! - Ошибаешься, именно ты мне и нужен, ведь только ты сможешь провести меня сюда, когда проснётся Спящий. – Хитро ухмыльнулся демонический полководец – И не спеши удивляться – это необходимо для того, что бы закрыть мир, ведь пока Хранитель здесь, твоего отца нам не достать. - Да,… да ты с ума сошёл. Никто не спустится так глубоко в подзьмье только ради того чтобы разбудить эту древнюю чокнутую ящерицу и умереть там! И как ты вообще себе это представляешь? – Полным возмущения голосом произнёс, теперь уже не Моркс, а Асумуэль. - Сошёл с ума? Скорее всего, но ты сильно переоцениваешь смертных – преследуя свои цели, они готовы пойти на всё… Сознания полудемона коснулось нечто, нечто совершенно чуждое и людям, и драконам. Оно было переполнено гневом, яростью и жаждой крови. Это кровожадное, алчное и амбициозное, переполненное силой, подобной Хаосу, нечто и было архидемоном Велитал’аном в его истинной форме, ведь ни один демон не был в привычном смысле материален. И телепатический контакт с подобным существом мог бы свести с ума, не будь и адресат сейчас подобным демону. В его голове ясно вспыхивали образы, разрозненные, но являвшиеся частями одного целого – грандиозного и гениального в своей простоте плана Второго-в-Бездне, сместить своего повелителя... - Хорошо, я согласен, но сначала надо убрать свидетелей. – Многозначительный взгляд коснулся подручных Велитал’ана. - Разговор считаю на том оконченным, осталось лишь доиграть спектакль до конца. И снова зашёлся Велитал’ан хохотом: - Я уж было подумал, что ты забыл об этом, но рад, что ошибался. – Хищно улыбнулся архидемон и тут же на Асумуэля накинулись стоявшие до того рядом демоны, а их повелитель ловко выскочил в окно, ведшее во внутренний двор Академии. Наследник Бездны кинулся вслед за Велитал’аном, проносясь мимо одним неуловим движением, заставив их осыпаться кучками пепла. Бой архидемона и полукровки начался…
|
-«Неужели… за всё время, что ты… существуешь, ты не встречала подобных мне? – с некоторым трудом преодолевая боль, доносились до декана мысли Зейна – Когда боль и гнев идут рука об руку с тобой, и они смогут приносить удовольствие, но сейчас не время разговоров». – В голове миралуки сейчас рождались всё новые и новые мысли и желания, которым закалённый разум сейчас отказывался потакать. Поглощённый болью, он даже не ощутил толком, как несколько более заострённые, по сравнению с человеческими, клыки прокусили язык. Тут же ситх ощутил во рту горячую кровь. Левая рука его приблизилась к лицу девушки и одним сильным движением заставила её оторваться от двух аккуратных ранок на его шее. Заметив в прекрасных изумрудных глазах отблески разочарования, он тут же слился с ней в долгом и непрерывном поцелуе, продолжая исполнять данное ей обещание.
Даэре такое удовольствие казалось странным и весьма сомнительным. А когда Зейн буквально «оторвал» её от столь желанного ей занятия она хотела было уже возмутиться, но следующее его действие превзошло все её ожидания. Вместо того, чтобы что-то говорить или просить он просто поцеловал её, самостоятельно нанеся себе ранку, давая девушке возможность продолжить начатое, но при этом получая ещё больше удовольствия.
Запоздало Даэра подумала, о Мареке, не сочтёт ли он это изменой, но его присутствия она всё так же не ощущала, а ситх был рядом, делился с ней своей кровью, давая возможность восстановиться.
«Я же не делаю ничего такого? Правда?» - несколько неудачная попытка убедить саму себя.
«Но ведь он обещал не оставлять меня, а что он сделал? Исчез. И я не знаю куда, но и кидаться искать его сейчас нет смысла. Позже я…» - кровь медленно, но верно затуманивала её разум, заставив перехватить инициативу.
- «Любишь боль, я дам тебе возможность ощущать её!» - Даэра провела по шее, заставив вытекшую кровь и ранки исчезнуть без следа, но после, следом за движениями её рук в Зейна словно вонзались сотни ледяных игл. Разумеется, на самом деле ничего такого не было, и ситх оставался не тронутым, но вот ощущения от этого он испытывал самые настоящие.
-«Ты делаешь то, что нужно и это правильно». - Неожиданно ответил ей ситх, после чего вскрикнул, когда его тело пронзила новая волна боли, отличная от той, что наполняла его всего секунду назад. Вскрикнул и с новыми силами насел на хрупкую фигуру девушки. От него уже начинали исходить пламенные волны чистых эмоций, а кожа начинала обжигать при контакте. В буквальном смысле, адепта тёмной стороны переполняла страсть, искавшая выхода. Всё его тело было напряженно. Впервые за всю свою жизнь он ощущал подобное и не собирался останавливаться на достигнутом, неловкими движениями он начал раздевать девушку.
-«Нет! Стой! Остановись! Я не могу! Я…» - кровь пьянила её, однако Даэра всё же сопротивлялась действию рубиновой жидкости, вмиг ставшей такой горячей и сладкой. Девушка и сама порядком распалилась, но вовремя взяла себя в руки, прижавшись к Зейну спокойно произнесла:
- Не сейчас! Дай мне время, позже, мы продолжим, но сейчас у меня есть дело, что я должна закончить.
«Я не могу быть с ним, ведь я люблю Марека, хотя и не знаю, куда он пропал от меня, но всё равно не могу, только не так не с ним и не сейчас!»
-«Нет! Стой! Остановись! Я не могу! Я…» - кровь пьянила её, однако Даэра всё же сопротивлялась действию рубиновой жидкости, вмиг ставшей такой горячей и сладкой. Девушка и сама порядком распалилась, но вовремя взяла себя в руки, прижавшись к Зейну спокойно произнесла:
- Не сейчас! Дай мне время, позже, мы продолжим, но сейчас у меня есть дело, что я должна закончить.
-«О нет, дела могут подождать. Ты хочешь этого, я это прекрасно вижу». – Полностью игнорируя довольно вялое сопротивление девушки, ситх не останавливался и вот уже водолазка слетает на пол, а крепкие мужские руки начинают спускаться ниже…
«Я не могу быть с ним, ведь я люблю Марека, хотя и не знаю, куда он пропал от меня, но всё равно не могу, только не так не с ним и не сейчас!» - Ясно вспыхнул в голове у сребноволосой образ одного из столь ненавистных Зейном джедев, того самого, что он видел на церемонии поступления.
-« Он считает, что она его… что ж, посмотрим, Марек Кел, кто выйдет победителем из этого боя». – Сейчас, когда они были столь близки, ни одна мысль декана не могла укрыться от него. И он запомнил, запомнил джедая, что скрывает в себе тьму. «Так будет даже интереснее». – Подумал он напоследок, прежде чем начал играть роль, отведённую ему в предстоящем спектакле.
- Если ты не хочешь этого, то так тому и быть. – Сказал он, отрываясь от девушки и не пытаясь скрыть разочарования, хоть и было оно вызвано по совершенно иной причине. – Я буду ждать тебя, Даэра Лендкрай. Я буду ждать…
Девушка вздохнула с облегчением и несколько секунд спустя растворилась без следа вместе со всеми своими вещами и сферой непроглядной тьмы, что окружала их обоих. Зейн остался стоять в одиночестве посреди лаборатории некроманта. В самый подходящий момент, что бы услышать голос одного из учеников – странно одетого парня лет семнадцати. Когда же он договорил, а преподаватель не отличающийся хоть сколько-то серьёзным отношением к своему собственному предмету, а вместе с тем и всему происходящему, наконец вернулся в вертикальное положение, Зейн лишь каким-то вымученым и утомлённым голосом поинтересовался, может ли он покинуть занятие, на что ответом послужил лишь загадочный кивок учителя. Только в коридоре, уже на пути в свою комнату, Криос позволил себе торжествующе и хищно улыбнуться. Игра началась.
|
|
|
|
-
Даже не знаю, за что конкретно поставить плюс) Очень живой персонаж, который, кажется, только и способен вынести Йоши)
|
|
|
Получив рану. Даэра провалилась в пропасть, что утягивала её в холод и непроглядную Тьму, выхода из которой не найти даже ей. Ничего больше не мешало ей уйти, она была свободна. Тишина окружала её, обволакивая, словно мягкое одеяло. Секунды растягивались в часы, девушка не знала сколько прошло времени, из приятного забытья её вырвал поцелуй. Но почему-то она решила, что это был Марек. Ведь именно ему она говорила совсем недавно, что для неё это - лучшее лекарство, когда кто-то желает, всем сердцем, чтобы она продолжала жить. Так и тут. Хранитель потянулась к этому человеку, произнеся вслух его имя, на секунду открыв глаза, лишь для того, чтобы убедиться, что она права! Улыбка отразилась на её лице, а она легонько коснулась его, отмечая, что счастлива, что он вновь ослушался приказа и пришёл сюда, чтобы спасти её. Вырвать из холодных когтистых лап смерти, а после девушка услышала его слова, обращённые к ней, слова, что просили её остаться. Она хотела ответить, но её словно поглотила пустота…
***
Когда сознание вернулась, она была уже на мягкой перине, но всё ещё не понимала, что происходит вокруг. Однако джедай был здесь, был рядом, как и обещал.
«Я – обуза для него. Это не правильно, так не должно быть, я не должна держать его. Это только моя вина, что я вновь позволила себе чувствовать, ощущать, любить… Я должна отпустить его, но я не могу… Не хочу, он нужен мне, я…» Сделав над собой усилие, Даэра всё же открыла портал, честно сказав, что ждёт его по ту сторону, хотя ей это и было больно признавать, но остановить она бы его не смогла. Однако, это не потребовалось, он остался сам, чем вновь поставил её в полнейшее замешательство: «Чего же ты от меня хочешь, Марек Кел? Чего ты вообще хочешь? Неужели всё дело только в желании спасти свой мир?»
Но события развивались своим чередом, и когда он согласился остаться, согреть её своим теплом, девушка на какое-то время провалилась в безмятежность, пока магия залечивала её раны, а пробуждение принесло приятную неожиданность, отказаться от которой и, тем более упустить которую она не смогла себе позволить…
***
И сейчас Даэра более чем получила то, чего так хотела. Мало того, что её избранник был рядом, что желал её, так ещё и сказал, что полюбил. О большем Хранитель и не могла мечтать…
Подавшись вперёд она позволила никак не решавшемуся джедаю наконец слиться с ней, закрепив соитие поцелуем и объятиями увлекая его ближе к себе, заставляя забыть обо всём, кроме неё и столь манящих ласк. Магия ей была больше не нужна.
Хранитель – сам по себе магическая сущность и уже одно то, что девушка сняла все ограничители должно бы было свести человека с ума, но не Марека… На него её магия больше не действовала, совершенно, никак. За то прикосновения и поцелуи – более чем…
Исходившие от Даэры потоки энергии захлестывали тела любовников, соединившихся в объятиях. Марек не реагировал ни на что вокруг: он больше и не мог думать ни о чём, кроме неё, когда весь его мир внезапно ужался до одной лишь девушки, призывно тянущей к нему руки и её губ, шепчущих его имя. Вся нерешительность, все сомнения джедая испарились в этот момент, и не в состоянии больше контролировать себя, Марек резко раздвинул её ноги и вошёл в неё, не сумев сдержать яркого пламени эмоций, захватившего его неизвестным ранее ощущением безумного удовольствия. Волны невыносимого наслаждения накрывали его одна за другой, и с каждым его новым движением он всё сильнее и сильнее хотел её, словно его желание было вовсе нельзя насытить. И когда девушка под ним вновь сладко застонала, он повернул её лицо к себе, желая чувствовать больше, ощущать больше… Их взгляды встретились. Марек заглянул в её чистые изумрудные глаза, сливаясь с Даэрой сознаниями воедино.
Девушка стонала от удовольствия и только благодаря магии, что была наложена на комнату, их никто не мог услышать. Ей не нужны были изыски, даруемые волшебством, ей нужен был лишь тот, кого она полюбила, всё остальное больше не имело для неё значения. Её аура, словно лакмусовая бумажка, наполнялась чистотой и светом. И, хотя этот свет, был ослепляющим, на джедая он не действовал, лишь капельку, чтобы просто дать понять, что она с ним, на его стороне, что принадлежит ему. Хранитель растворялась в этой игре, она чувствовала, что захочет Марек ещё до того, как это желание окончательно формировалось и, покорно, исполняла его. Каждый её жест, каждое движение были направлены только на удовольствие партнёра. Даэра попросту забыла обо всём, а подконтрольная ей магия лишь усугубляла положение. О, да, она не могла ничего сделать с возлюбленным, но это не мешало ей изменять окружение и само время, а через него пусть и косвенно, но она таки могла добраться до Кела.
Хранитель видела, как сквозь него проходят потоки силы, как её, так и той, что пользовался сам джедай, как они наполняют его, это заставляло девушку улыбаться, лишь ещё больше желая продолжения. Даэра знала, к чему это может привести, но она не смела, останавливать Марека, только не сейчас, когда ей так хорошо, когда она свободна от всех оков, а её сущность принадлежит лишь ему. И, пусть он даже падёт из-за неё, это будет не важно, даже став тёмным, он будет для неё единственным, тем, кому она уже сказала слово: - «Люблю!». Свеча, что осталась в квартире Хранителя в нескольких километрах под ними, вновь посветлела и, даже более того, она стала белоснежной, равно как и пламя, что сейчас мерно горело над ней…
Огненное пламя страсти поглотило Марека с головой. Во вспышках энергии Даэры он видел туманные образы, которые могли бы напугать его в иное время – но не сейчас, когда его тело словно бы было подобно термоядерному реактору. Нежность, удовольствие и сладкая нега наслаждения сцепились в нём воедино. Чувствует ли она тоже самое, что и он? То же удовольствие, что и он? Ту же любовь, что и он?
Резко подняв Даэру за талию, он усадил её сверху. Какое-то время это продолжалось вновь - ритмичные движения, сопровождающиеся постепенным утяжелением дыхания и всё не желающим униматься ощущением счастья, охватившего их обоих, которое, казалось, не было способно прервать ничего в мире. А затем… резкая вспышка сверхновой в сознании: такая ослепительная, яркая, пик удовольствия, сравнимый с извержением вулкана, и он затих, сжав девушку в объятиях, зарываясь носом в её прекрасные серебристые волосы и вдыхая их приятный, пряный запах.
У Даэры не оставалось иных мыслей и желаний, кроме как быть с ним. Она поддавалась и растворялась в ощущениях, что уносили её всё дальше, прочь от проблем и забот, от вопросов, что вновь нападут на неё с удвоенной силой, как только начнётся новый день.
- «Марек», - нежно звала она его по имени, не в силах выговорить его вслух. Лаская и осыпая джедая сладкими поцелуями. Девушка даже не пыталась контролировать магические потоки, что сейчас бушевали вокруг, вместе с их хозяйкой. Это было попросту невозможно, как невозможно унять, подступающий момент высшего удовольствия… Связь между Хранителями и теми, кого они полюбят всегда была необычайно сильной, а потому и удовольствие пришло одновременно.
Вознесённая на самую вершину, Даэра со стоном выгнулась, а после, прижавшись к Келу увлекла его за собой в мягчайшую перину и подушки.
- «Теперь ты мой, Марек Кел, навсегда! Я никуда не отпущу тебя, и никогда не оставлю! Моя жизнь теперь в твоих руках, как и я!»- Всё также тяжело дыша, девушка и не думала, не отпускать джедая, не разжимать объятий, наслаждаясь его теплом, им самим, немного придавившим её сейчас своим телом. Легонько проводя носиком по краю его уха, улыбаясь тому, что он рядом с ней.
«Не бойся. Я ведь обещал, что не покину тебя» - мысленно произнёс он, улыбаясь и вновь целуя её.
Произошедшее… привнесло бурю эмоций в его обычно спокойный и устойчивый эмоциональный фон. И сейчас он всё ещё ощущал отголоски страсти, хотя она быстро уступала место нежности и теплоте, словно бы циркулирующей между ним и Даэрой.
Сделал ли он нечто неправильное?
Да кому какая разница…
Всё так же обнявшись, Марек медленно закрыл глаза и погрузился в глубокий сон, ощущая тело девушки рядом с собой.
Повинуясь воле Хранителя, их накрыло лёгкое одеяло, а сама Даэра впервые за множество лет также забылась сладким сном. Вещью бесполезной для неё, но сейчас не менее желанной. Заставив огоньки потухнуть, оставив лишь слабый свет камина, девушка всё глубже погружалась в царство бога сновидений.
У девушки не было воспоминаний, что могли бы ей присниться, после долгого забытья, ибо Хранитель помнит всё каждую секунду своей жизни, своего существования, и будет помнить вечно. Не было и фантазий, что могли бы помутить сознание и восприятие, но было удовольствие и … покой. Именно они сейчас окутали Даэру и уволокли куда-то в тепло и безмятежность.
***
Новое утро всегда начиналось здесь, в башне Хранителя. Первые лучи несколько лениво скользнули по подушке, пока, наконец, не набросились на спящих любовников, так и не расцепивших за проведённую ночь своих объятий.
Истинная комната Хранителя более чем вписывалась в представления о колдунах и магах в большинстве миров. По краям от огромного балкона были порталы. Их контуры слабо поблёскивали серебром, переливаясь в рассветных лучах. Камин, изукрашенный каменными резными животными, сейчас потух. На стенах были полки с различными жидкостями странных цветов и оттенков, подозрительного содержания, были среди них и книги. Самая большая лежала на столе, из чёрного дерева, с искусной резьбой. Сам же фолиант. А по-другому и не скажешь, был украшен драгоценными камнями и металлами и стоил, наверное, целое состояние в любом из миров.
А ещё что-то в зрении джедая изменилось, он начал видеть какие-то тонкие и сейчас очень размытые линии- контуры, что окружали абсолютно все предметы в комнате, его самого и разумеется больше всего их было на девушке, что всё так же мирно спала.
|
|
|
Эван видел всё, но катастрофически не успевал вмешаться. Джедай выстрелил зарядом неимоверной мощности, который уничтожил всё на своём пути, кроме, непосредственно, цели - Азариса. Похоже, этот тип и вправду был Хранителем - он сражался с Даэрой практически на равных. Вот только, с Даэрой ли? В существе, которое поглотило девушку, не было ничего от того прекрасного и хрупкого создания, каким Эван её помнил. Так и хотелось крикнуть "Что ты такое? Верни её назад!", но Фостер понимал, что кроме того, что прозвучит это крайне глупо, толку будет даже меньше, чем просто никакого.
Маг ощущал невидимую для глаз простых смертных ментальную схватку, которая буквально заполонила пространство между Хранителями - свирепую и ожесточённую. Фантастические по своей мощности заряды энергии циркулировали между ними, но взять верх никому не удавалось. Пока не вмешался джедай...
Глядя, как миллионы отвратительных существ исчезают в разрастающемся синем пламени, Эван поморщился - он всегда недолюбливал грубую силу, а применение её в таких масштабах выглядело попросту глупо в его глазах. Конечно, легионеры не были людьми, а всего лишь жалкими и изувеченными созданиями, смерть для которых была всего лишь избавлением от вечных мучений, которыми было наполнено каждое мгновение их ущербного существования, но... Этому бессмысленному геноциду не было оправдания. Марек Кел совершил ошибку. Особенно серьёзную, ввиду того факта, что сам Азарис, кукловод, подчинивший хаоситов своей воле, остался цел и невредим в самом эпицентре взрыва.
Но хуже всего было то, что было не столь очевидно - поступок джедая, жизнь которого оказалась в опасности, заставил Даэру на мгновение отвлечься, потерять концентрацию... В отличие от Марека, Эван понимал, что в этой битве именно девушка является единственным их оружием - все остальные слишком слабы, чтобы представлять хоть какую-то угрозу. Не стоит противопоставлять свои пять копеек мощи Хранителя, куда логичнее - прибавить их в копилку Даэры для получения перевеса... И уж точно не имеет смысла полагаться на грубую силу, влезая в сражение людей, которые играючи способны уничтожать целые галактики...
Истребитель Эвана, двигатели которого издавали надрывный рёв от чрезмерности возложенной на них нагрузки, пронёсся над головой Даэры, и, не сбавляя скорости, устремился в сторону её противника.
- «А ну назад, я не собираюсь вас постоянно спасать. В конце концов, это вы должны прикрывать меня а не я вас. Эван, я к тебе обращаюсь, не заставляй меня отбирать у тебя управление истребителем, как у Марека и позорно сажать позади себя!» - Девушка была несколько раздражена тем, что и второй её пилот решил уйти в бессмысленную самоволку.
- "Даже не вздумай на меня отвлекаться. Что бы ни произошло. Думаю, для тебя это будет не слишком сложно," - он мрачно усмехнулся, но Даэра, конечно же, не могла видеть выражения его лица.
Азарис, к счастью, не обращал на него никакого внимания - маленький истребитель, пилотируемый столь ничтожным существом как Эван Фостер, не мог заинтересовать поглощённого боем Хранителя - ведь этот червь не способен причинить ему никакого вреда. Выражение лица мага становилось всё более решительным, в глазах вновь зажглось пронзительное ярко синее пламя, отражая охватившую Эвана холодную ярость. Расстояние между ним и его целью стремительно сокращалось...
- «Ты нужен мне Эван и нужен здесь. Сейчас. Ну почему вы оба такие своевольные и упрямые? Почему вы всё усложняете? – Было ясно, что девушка уже на грани. – Назад, живо, или я отправлю тебя в город, и будешь летать по нему. Вы что не понимаете, что вы моё уязвимое место, если свеча что в твоём корабле сгорит, я потеряю больше половины своих сил. Ты что хочешь сделать ему такой подарок?»
На секунду маг задумался, поддавшись сомнению, действительно ли он правильно поступает. Но сомнение это тут же было безжалостно раздавлено стальным ботинком его разума.
"Я не нужен тебе, Даэра. Ни там, ни где бы то ни было ещё." - сколько двусмысленности было сокрыто в этой казалось бы вполне безобидной фразе, - "Я знаю, что делаю. Верни свечу Мареку, он достаточно далеко, навредить никому не успеет."
Она этого не сделает. Не сможет сделать. Во второй раз за сегодня Эван рисковал, и во второй раз успех его предприятия зависел от воли Даэры. Видимо, пора привыкать.
- «Нет, я не для того пустила тебя сюда, чтобы ты погиб. Пожалуйста, останься Эван, мне, действительно, нужна ваша помощь, я устала и мне тяжело контролировать эту форму. А если она распадётся, мир, что позади нас будет уничтожен. Ты этого хочешь? Ответь мне Эван Фостер, какого твоё желание?»
"Ну так не отвлекайся и забери чёртову сферу. А если этого не сделаешь ты, придётся мне самому..". Всё что нужно - потянуть время ещё немного... Менее чем через минуту он достигнет конечной точки своего маршрута.
"Займись уже наконец делом и прекрати распылять своё бесценное внимание на столь незначительные мелочи как я, Хранитель."
Последнее слово он выделил особенно.
Понимая, насколько нелепы его попытки, маг всё же возвёл сферический щит вокруг своего истребителя, под барьером Даэры, в ничтожной попытке защититься от вмешательства извне.
- «Я просто не выпущу тебя отсюда, - спокойно произнесла она, активируя барьер, теперь он переливался десятком цветов, - и, чтобы ты понял, я никого, никогда не бросаю, ваша значимость для меня сейчас одинакова, я – не Азарис, я не собираюсь жертвовать вами, лучше собой, чем одним из вас».
В это время Азарис нанёс очередной удар, от которого Даэра не успела закрыться полностью, пройдя сквозь барьер, яркий алый луч, устремился к девушке, разбивая защиту. Хранитель лишь зашипела от боли, а на её маске появилась трещина. Отсчёт времени пошёл!
Нет-нет-нет. Она не остановит его, только не сейчас... Эван, наконец, закончил расчёты, которыми его мозг усиленно занимался последние несколько минут. Проговорив короткую формулу, маг сделал рукой замысловатый жест - и, около свечи появился портал. Небольшое овальное окно, разрывающее саму ткань пространства возникло около сферы хранителя. Другое, выход, в тот же момент образовалось в чреве истребителя Марека, образуя прямой коридор через подпространственное измерение, моментальную "дверь" игнорирующую расстояние разделяющее точки входа и выхода. Усилием воли Фостер заставил свечу вплыть в портал, а выплыть уже в безопасности, вдали от мага, летящего навстречу смерти. "Коридор" закрылся почти сразу же.
Эван, не сбавляя скорости, приближался к барьеру, который, судя по всему, теперь вновь стал для него непроходимой стеной. Посмотрим, сработает ли снова тот же приём.
"Пропусти." - лишние слова ни к чему.
Маг, решивший идти до конца, снял предохранитель со своего щита. Если раньше барьер отключался, когда силы хозяина иссякали настолько, что его поддержание становилось невозможным, то теперь он не исчезнет вовсе. Жизненные силы Эвана послужат на то, чтобы отсрочить неизбежное, а потом защита погаснет вместе с жизнью того, кто её установил.
Ты легко можешь преодолеть мой барьер, Даэра, совсем не напрягаясь. Вот только тогда я умру. А не сделав этого, ты не сможешь меня остановить. А если ты меня не пропустишь, то мой истребитель превратится в кусок искорёженного металла...
Фостер снова невесело улыбнулся - почти в любом случае его ждал фатальный исход. Должно случится настоящее чудо, чтобы он всё же остался жив...
- «Ты не понимаешь, -перед истребителем развернулся огромный портал ,который постепенно стал оплетать его словно сфера,- я не выпущу тебя. Ты мне нужен. Мы сейчас на войне, и ты должен подчиняться приказам, но у тебя есть выбор: либо залетаешь в него и оказываешься в городе, либо возвращаешься назад, ко мне, и помогаешь».
Похоже, в его плане всё же обнаружилось слабое место... Да ещё какое. Чёртова Даэра. О каком Азарисе может идти речь, если он не смог победить даже её... Проклятая идиотка... Гнев и раздражение захлестнули Эвана волной, порождённой собственным бессилием. Снимая свой, казавшийся столь гениальным ходом, щит, он бросил истребитель влево, в сторону от портала, и полетел вдоль слегка мерцавшей поверхности барьера.
"Это ты не понимаешь. Как мне помочь тебе, летать вокруг и оказывать моральную поддержку?! Опомнись..." - он даже не пытался скрывать своего раздражения. Осознав всю тщетность своих усилий, маг разорвал контакт, застонав от ужасающей головной боли. Он определённо перенапрягся - порталы всегда требовали чертовски много энергии...
А ведь Азарис был так близко - прямо за прозрачной неприступной стеной.
К чертям. Он не был уверен в свойствах барьера, но попробовать определённо стоило.
Эван выкрикнул заклинание, одновременно щёлкнув пальцами - заклинание, которым овладел практически в совершенстве. В воздухе, чуть ниже его истребителя, возникло небольшое возмущение энергии - настолько небольшое и незначительное, что почти наверняка Азарис не обратил бы внимания на это безобидное заклинание в хаосе, захлестнувшем пространство вокруг. Ведь могущественный Хранитель наверняка понимает, что столь ничтожное создание как Эван Фостер попросту неспособно нанести ему какой либо вред. Возмущение энергии трансформировалось во вспышку ослепительно белого света, направленную исключительно в сторону Азариса. О, Хранитель, твоя защита абсолютна, ничто не может пробить твои идеальные щиты. Но обычный свет? О, его они определённо пропускают - ведь свет не опасен. Предусмотрел ли ты это, Азарис? Я так не думаю.
Вспышка, по мощности сравнимая с одновременным взрывом сотни светошумовых гранат, и пущенная лишь по одной чётко заданной траектории, устремилась к Хранителю. Оставалось только надеяться, что оба щита пропустят её. Ведь, в конце концов, какой глупец поставил бы щит, не пропускающий свет - ведь свет абсолютно безобиден...
Если его план удастся, то Азарис, пусть и на долю мгновения окажется ослеплён и дезориентирован. На время, вполне достаточное для того, чтобы Даэра смогла перехватить инициативу в свои руку и переломить исход битвы... Должно сработать.
Эван вытер кровь, обильно вытекавшую из носа - перед глазами вдруг потемнело, и маг потерял сознание... На этот раз он определённо взял на себя слишком много...
Лишившись контроля, истребитель начал заваливаться вниз...
|
Недолго думая, деканы практически врезались в живую массу Легионов. Носясь по ней словно молнии, они вырезали врагов… Росчерк и несколько десятков существ подлетают вверх, но только для того, чтобы рухнуть изрубленными, окровавленными тушками назад.
- Эй, тёмная как насчёт бабахнуть чем-то по убойнее, или ты хочешь искупаться в хаотской крови? – Заявление Оливии было на редкость жизнерадостным, видимо она уже просто слишком давно не упивалась вкусом боя.
- Не могу, задену истребители, и пилоты погибнут, а я не пойду на это, ведь я сама их позвала нам на помощь. – Спокойно ответила Даэра.
- Да ладно тебе, воскресим потом и всё, ты же мастер высшей некромантии, чего тебе стоит? А убивать по несколько десятков это долго. – Несколько расстроено протянула хаотка. Но ответа не последовало, ментальная связь прервалась…
Практически не отвлекаясь, Даэра прорубала себе путь в самую гущу, всё дальше отдаляясь от остальных. Так было нужно, но нужно только ей…. Она углублялась всё больше и больше в войска, деканы остались уже далеко позади, ментальная связь с ними была потеряна окончательно. Тёмная не понимала, куда она так рвётся, что так тревожит её? Словно за армадой есть что-то, с чем может справиться лишь она, но что это?
Не имея больше в радиусе поражения союзников, девушка не сдерживалась, в прямом смысле выкашивая себе дорогу и создавая из погибших созданий разнообразную нежить, что тут же кидалась на бывших собратьев, разрывая их в клочья и давая своей госпоже новую кровь для магических ударов.
А ещё через пару минут Даэра поняла, в чём дело…. Это были не двенадцать легионов, как сказал ей Даэраден, сюда пришла вся армия хаоса, а это означало – бой до последней капли крови с одной из сторон. Девушка поморщилась, понимая, что дальше будет только хуже, магов нельзя пропустить к миру, они сломают барьер. Но и позвать сюда деканов было бы ошибкой. Площадные атаки попросту начали бы задевать их самих.
Ей было нужно прикрытие, достаточно быстрое и маневренное, чтобы не стать мишенью и в то же время достаточно опытное, чтобы сбивать именно магов, а не пуляться по бесчисленным войскам Легионов.
- «Марек, отвлекись от щита, мне нужна твоя помощь» - она знала, что пожалеет об этом, но всё же, только у джедая должно было хватить сил, пробиться сюда, сюда в самую гущу поля боя.
Ворчун протяжно просвистел.
- Я не назову её "милой", - буркнул Марек. Астродроид тут же вставил новый комментарий. - Нет, "дорогая" тоже не вариант.
Корабль ощутимо тряхнуло.
- Как насчёт заняться работой и сделать что-то с этими кустами переростками, которые пытаются нас сбить? - с истинно джедайским терпением вопросил Марек.
Бросив взгляд на приборную панель, джедай увидел, что уже некоторое время светодиод комлинка горит жизнерадостным зелёным огоньком, передавая их разговор Даэре.
-У меня тут небольшие проблемы, так что я немного задержусь. Буду через пару минут. Отбой.
Девушка на несколько секунд замерла, позволяя «морю» из воинов Хаоса захлестнуть себя. Да они не могли пробиться сквозь её щит и навредить ей, но обрывки разговора, грели то, что люди называли душой…
- Я буду ждать тебя, Марек Кел. – Улыбаясь, произнесла Даэра, да никто этого не услышал, кроме солдат Легиона, что тут же обратились в прах.
Создав вокруг себя непроницаемое поле, она начала читать древний контракт призыва, что был заключён между Хранителем и Аареном. Воздух стал тяжелее и ещё раскалённее, щит опал, в нём больше не было необходимости, твари осыпались пеплом от жара, раскрывающегося портала.
Волны черного пламени ревели по ту сторону портала, прорываясь в этот мир плетьми ужасающими. Вот издал крик предсмертный приспешник хаоса и исчез в арке портала. Многих еще утащила в себя сущность на той стороне находящаяся, прежде чем показать себя.
Ураган тьмы закручивался в бесконечные спирали, образуя Демоническое Око Бездны.
И посмотрело оно на хранителя пронзительным молчаливым взглядом, полным первородной пустоты.
Стали вихри скручиваться, ураган пламени в себя затягивая. Стал проглядываться силуэт человеческий.
И сделал шаг он, навстречу хранителю.
-Приветики! - Весело и беззаботно молвил Аарен, выходя из портала.
-Чем обязан? - Улыбнулся он, потягиваясь ленно.
- Приветствую, мастер Аарен, и мастер Висс, у меня есть для Вас задание, и слова «Нет», я боюсь не смогу принять. – Её голос был мягким как всегда, но при этом тон казался ледяным, Даэре явно не нравилось, что всё идёт несколько не по плану.
-Как делишки? - Улыбнулся он, потягиваясь ленно.
Что хотела? - Чуть пояс ослабленный подзатянул, не удосужившись отпечатки помады, женскими губами оставленные, с ткани смахнуть.
- Мне нужна помощь твоя, демон. Защитить мой мир нужно, и не пускать сюда никого, ни деканов, ни учеников, лишь тот на ком отпечаток силы моей, пролететь мимо тебя должен. Узнаешь ты его по сфере и щиту, что я активирую сейчас. Ты готов к такому? – Совершенно буднично говорила Даэра, словно и не было вокруг сотен тварей, их убить и разорвать желающих.
- Формально я уже давно не демон! - Недовольным тоном, будто его только что смертельно оскорбили, поправил Аарен Хранителя.
"Не пускать сюда никого" Раздумывая над значением туманной формулировки, он развернулся и не спеша направился в сторону Парящей над головами Сферы-Мира.
"Значит, некроманта тоже не пускать, а зачем тогда призвала его? Вот странная" Почесывая затылок Аарен начал преображаться в совершенно другое существо.
А пока декан проводила сей короткий инструктаж для демонолога, портал ещё не успел закрыться, как вслед за Аареном из него вышла ещё одна фигура. Хотя, «вышла», это, пожалуй, слишком громко сказано – бездна, скорее, выплюнула некроманта из себя.
-Снова тебе невмоготу самостоятельно мир спасти или решила устроить себе небольшое шоу? – Язвительно поинтересовался он, оттряхивая пыль с плаща.
- Какое ещё шоу, Висс зу Крайн? Понимаешь же, что если я превращусь в Хранителя и дам реальный бой, все, кто будет рядом – погибнут. Вот и займись вместе с Аареном защитой нерадивых смертных, ты же у нас – правильный. – Последнее было сказано с весьма язвительной интонацией. И через секунду последовал лёгкий взмах рукой, что выкосил врагов на добрую милю, заставив их в очередной раз подняться, сдирая с себя не нужную им более плоть и перестроиться в нежить и прочие ужасающие фигуры, будто вывернутые наизнанку, которые с мерзким ревом и ужасающим стоном нападали на своих бывших соратников. Личей, что магическими полями сами пласты врагов своих новых срезали и гончих костяных, что кидались на ближайших врагов, в прямом смысле раздирая их на части.
- Это я то "правильный"? Кто сказал тебе такую глупость? Это Моркс, да? Он всегда меня недолюбливал. - принялся с ехидной улыбкой "оправдываться" Висс, на секунду запнувшись, заглядевшись на "восстание мертвецов", и продолжил - Похоже, должность декана тёмных, всё таки, на тебя повлияла.
- К чему ты клонишь? – Совершенно спокойно осведомилась девушка. – И почему я до сих пор не услышала твой ответ?
- Просто развлекаюсь. - Пожал плечами преподаватель - И, конечно, я выполню твоё поручение. Ведь ты у нас декан и Хранитель.
Даэра сделал глубокий вдох, её аура начала меняться, а ещё через секунду, Даэраден и Оливия лишились силы, что была дарована им Хранителем. На бой это не сильно в прочем повлияло, но вот путь вперёд им теперь был отрезан. Над истребителем джедая засветился голубоватый щит, чья прочность поражала, полностью рассчитать её истребитель был не в состоянии, только обозначить общий процент.
Белая и алая сферы тем временем, устремились сквозь армаду к одиноко сражающейся девушке. Всё также выкашивающей врагов, но теперь уже не заботившейся, что может задеть кого-то…
***
Деканы сражались, и лезть за тёмной не собирались, им вполне хватало врагов в окрестностях мира. А число увеличивающихся летунов, вполне чётко рисовало картинку, что пора отзывать истребители
от защиты щита. Для прикрытия самих деканов.
- «Оливия, ты можешь связаться с ней? Я потерял Даэру пару минут назад, но учитывая, что Легион идёт не таким плотным потоком, она жива. Я надеюсь».
- « Забей на неё, она же у нас уникум. – При этих словах прекрасное лицо хаотки исказило презрение. – Пупсик хватит там развлекаться, ты, кажется, собирался прикрывать мою спину». – Последнее предназначалось хищнику.
- «Эван ты как там? Освоился? А то, я тоже не отказался бы от твоей помощи здесь». – Декан Света, не пытался использовать какие-либо выкрутасы или магию высшего уровня. Ему это было просто не нужно. Перехватывая магические вихри, он словно «выливал» их на Легионы, затопляя и заставляя сгорать в слепящем свете магической энергии.
А потом пришло оно: Страшное чёрное чудовище, что начало наползать на мир, пожирая разрушителей щита, ловко ловя своими лентами-щупальцами также все, что было снаружи и до чего могло дотянуться.
- «Этот свой?» - Практически в унисон переспросили друг у друга деканы, за секунду до того, как лишились сфер, что дал им Хранитель.
- «Не приближайтесь к нему. Просто держитесь рядом с нами» - Отправила Оливия мысленный приказ всем пилотам.
|
Да где же это проклятое место?! – уже десятый раз восклицал я, бесцельно шатаясь по полутемным запутанным коридорам. До этого момента я не заходил в эту часть Университета, и мои нервы были на пределе. Здесь преподавали богомерзкие учения и, я нутром чувствовал зловещую ауру, окутывающую меня с ног до головы. Они следят за мной! Ждут, когда я проявлю слабину, чтобы навечно запечатать меня в этом забытом Богом месте! Но не в этот раз, учения Моркса дали мне силу противостоять адским отродьям, а уроки ректора укрыли мой разум от их лживых речей, я готов.
Продолжая плутать и разговаривать с самим собой, я, в конце концов, нашел то, что искал. Перед моими очами предстала массивная дверь с табличкой, ясно говорящей, что передо мной логово здешнего демона. Ноги сами понесли меня прочь отсюда.
-Зачем ты вообще сюда пришел? Ты настолько глуп, что готов добровольно прыгнуть в пасть к Сатане? – кричал малодушный голосок у меня в голове. Нет! Мне нужны знания этого существа, только оно может поведать о демонах то, чего не знает даже Моркс.
Полностью очистив разум и натянув капюшон по самые глаза, я, тяжело вздохнув, отворил ворота Ада и вступил в кромешную тьму.
Будто издеваясь надо мной, впереди дребезжал небольшой участок света, словно спасения путь из этого царства мрака. Так бесы и действуют, показывают ложную дорогу к свету, на самом деле ведя грешника в преисподнюю. Медленно двигаясь вперед, я невольно оглянулся. Прохода не было. Бежать некуда. Полный дурных предчувствий, я, наконец, добрался до ложного света и оказался в окружение приспешников тьмы. Меня не должны узнать! Надвинув капюшон, практически, до подбородка, приняв угрожающую позу, вертя своим кнутом и гадко ухмыляясь, я распространил вокруг себя ложную ауру тьмы. Чувствуя, как моя голова наполняется недостойными мыслями, я, руководствуясь учениями ректора, сосредоточился на самой яркой детали моей индивидуальности, чтобы не потеряться в созданном мной образе. Потирая загодя вырезанный на моей груди крест, благодаря боли я четко помнил кто я и зачем здесь.
Оглядывая помещение, я вижу, что оно освящено лишь одной тусклой лампой.
-Как же эти твари любят сидеть во мраке, – невольно подумал я. Другие части интерьера не представляли ничего необычного, если не считать жуткого беспорядка на столе, выражавшего сущность живущей здесь твари. А вот, кстати, и он, - это создание смахивало на окаменевший труп, с которого заживо содрали кожу. Никого не стесняясь, демон открыто предавался лености и обжорству, валяясь на своем троне и вливая в себя какую-то жидкость, отметив наше присутствие лишь вялым движением своей культи.
А затем наступило время еще одного испытания, из угла выскочило само олицетворение похоти. Дьявольски обольстительный суккуб, воплощая образ бесстыдной блудницы представился Виолеттой. Виолетта, как же… Ишет твое настоящее имя, падшее создание. Продолжая приветствовать проклятые души, демонесса приблизилась ко мне, волнуя мое слабое тело. Я натянуто улыбнулся ей, внутренне моля Бога избавить меня от этого искушения. Наконец, эта пытка закончилась и Ишет предложила ученикам отведать лакомств или пройти к своим местам. Проигнорировав предложение испить замаскированной под кофе яд, я ринулся к указанному месту, с содроганием обнаружив журнал с Перечнем существующих адских созданий. Рьяно пролистав запрещенное чтиво, я обратил внимание на факт, что представленные демоны изображены в ироничном, усыпляющим бдительность образе, в попытке запутать читателя. Нужно быть начеку, все крупицы правды представлены здесь под толстым слоем лжи.
Наконец к нам обратился сам Дьявол, требуя наши имена и волнующие вопросы. Да есть у меня один вопрос – «Как отсюда можно уйти, сохранив при этом свою душу?», но боюсь ответом будет – «Никак.»
Вздохнув, собравшись с духом и дав своей ауре воспылать алым цветом, я поднялся и, не смотря в глаза демону, сказал:
- Приветствую Учитель. Меня зовут Коннор. Я здесь, потому что я всю жизнь искал запретных знаний, дающих мне возможность подчинять и манипулировать адскими тварями, и я верю, что ваш безграничный опыт и познания в этой области помогут мне в достижении этой цели.
Выпалив этот монолог, я судорожно сжался, надеясь, что демон удовлетворится моими словами и не станет копать глубже.
-
Расслабься бро ;)
-
Надвинув капюшон, практически, до подбородка, приняв угрожающую позу, вертя своим кнутом и гадко ухмыляясь
=)
|
|
Опять телепорт. Неужели здесь только так и перемещаются? Или всё это было ничем иным, как, бредовым сном сумасшедшего? Это было бы наиболее логичным объяснением всего происходящего. На площадке вокруг творилось что-то невообразимое: несколько человек и один, точно человеком не являвшийся, спешным шагом перемещались по платформе, занимая места в странного вида летательных аппаратах, изменявшихся, стоило к ним подойти, а над всей этой какофонией возвышался дракон, самый настоящий дракон. Величественный крылатый ящер следил за всем происходящим, и только несколькимя секундами позже, Адриан, наконец, понял, кто был этим драконом. От собственных мыслей его отвлёк голос тёмной, вновь принявшей свой человеческий облик, обратившийся на этот раз непосредственно к нему.
- А ты? - она обратилась к ангелу. - Зачем ты полетел?
-Я, госпожа декан, не мог оставаться там, здесь я смогу принести хоть какую-то пользу, а в битве вам пригодятся все, кто способен сражаться. - Полным решительности взглядом крылатый воитель встретил дракона. Нет, он не отступится от слова, данного когда-то. И убедить его остаться она не сможет. Дальше, он был лишь безмолвным зрителем. Ровно до тех пор, пока в разуме его не зазвучал приятный голосок декана Хаоса. И хотя начать мысленный диалог без полученного заранее согласия считалось невозможно, она похоже об этом не знала. Адриан смог скрыть своё удивление – он уже смирился с тем, что здесь отсутствуют, привычные ему, законы магии отсутствуют, как таковые
- «Выбирай уже себе корабль и выдвигаемся» – «Голос» разноцветноволосой девушки не выражал абсолютно ничего.
-«А зачем он мне? Крылья прекрасно справятся с его функцией, да и для полёта в Междумирье он мне не понадобится. Мне куда сподручнее на своих шести, если вы не возражаете.»
- «Возражаю, твоей собственной магии недостаточно, чтобы отражать удары хаотов, а у коробля есть защита»
-«И нет никакого иного способа навесить на меня достаточную защиту? В этом саркофаге я вас только задержу. Какую бы форму он не принял, я не смогу управлять ни одной из них достаточно хорошо - только мешаться буду.» – Несколько обречённо спросил ангел.
-«Тогда, может, вообще останешься здесь?»
-«И какая от меня будет польза здесь? Лишь ещё одна мишень, которую придётся защищать. Просто скажи мне, в какой стороне находится Академия, мы ведь в том же мире, и я уйду».
-«Обратись к ней, и она отправит тебя туда. Летать по городу вам пока нельзя!»
-"Уверяю тебя, им меня не поймать - однажды я уже сбежал от Хаоса, смогу и во второй раз". – Настроение крылатого кардинально изменилось, глаза его выражали какую-то чрезмерную грусть и обречённость. А сам он постепенно подходил к краю платформы.
-«Она сказала, что вы можете делать, что захотите, но учти мы не отвечаем за твою жизнь. Ты летишь на свой собственный страх и риск»
-«Мне не привыкать. Зря я пошёл с вами, надо было оставаться. А теперь эти трое ещё и посчитают меня трусом. Но какое мне дело до их мнения...» - Мысли в голове изрядно путались, мешая нормально продолжать "беседу", будто что-то ещё, что-то незримое стало поглощать его внимание.
- «Так что ты решил?»
-«Нет, я не останусь. Я думал, что смогу перебороть свои страхи, но они сильнее чем мне казалось. Я не хочу снова видеть это. Смерть. Разрушение. Хаос. Прощай, Оливия Айкрон… или до скорой встречи?» - Ещё один небольшой шаг, на этот раз уже в пустоту, и ангел стрелой полетел вниз с платформы.
-«Куда это он?» - С некоторым интересом осведомилась тёмная.
-«В академию полагаю. - Равнодушно отозвалась хаотка.- Ты же сама просила его отправить отсюда!»
-«Эй, пернатый, а ну стоять! - послышался мелодичный голос Даэры в сознании ангела.- Ещё пара метров и ты сначала врежешься в стену, а после, лишишься магии на неделю - не меньше, это я тебе обещаю!»
-«При всём уважении, здесь мне делать нечего, а просто сидеть на одном месте и ждать - вариант не для меня.» - Услышав о ожидающей его в случае продолжения падения перспективе, ангел отреагировал мгновенно - раскрыв, наконец, крылья, он буквально завис в воздухе, поднимаясь на пару метров вверх и, одним ловким движением принял вертикальное положение, зависнув в воздухе чуть ниже платформы.
-"Чего ты хочешь? Чего вы вообще все хотите? Вы уже достали меня со своим героизмом и глупым желанием защищать мой мир. Ну же, скажи мне" - Голос девушки казался таким уставшим и покинутым, словно ей уже, действительно, ничего не было нужно.
-"Просто верните меня в Академию. А лучше - в небо над ней, если это возможно». - Сейчас и голос Адриана звучал несколько вымучено, он сам не понимал до конца, чего хочет, и ему нужно было подумать. Просто подумать.
-"Хорошо, но только не в академию, а в корпус общежития светлого факультета, как налетаешься, подойдёшь к смотрителю, и тебя проводят". - Даэра сделала пару красивых жестов и вокруг ангела образовалась голубая дымка, а через секунду он находился уже очень далеко от города…
|
Наблюдая за тем, как не уверено маг забирается в кабину, Даэра лишь хмыкнула. - Ты уверен, что сможешь полететь? Из размышлений вырвал до боли знакомый голос, в котором, как показалось Эвану, явственно проскакивали насмешливые нотки. - Более чем. - ответил он, слегка улыбнувшись. - Я быстро учусь. - Насколько? – С некоторым интересом осведомилась тёмная. - Достаточно. - кратко ответил он, несколько раздражённый. -"Я справлюсь. Мне не впервой. Лучше сейчас вам всё равно никого не найти." - мысленно ответил Эван, не желавший, чтобы детали этого диалога достигли чужих ушей. - «Мне не надо никого искать. Просто нет смысла. И не обращайся ко мне как к чему-то высшему, я этого недостойна». – Повернув голову, дракон перевёл взгляд на декана Хаоса, всё ещё не сменившую свою форму. Бросив напоследок: - «Будет нужна помощь – обращайся, но и мои силы ограничены». Эван на мгновение прикрыл глаза, воссоздавая образ Даэры в своей голове - девушки, а не огромного крылатого ящера. Ему это попросту было необходимо, чтобы не забывать, с кем он имеет дело. Когда воображение услужливо нарисовало небольшой портрет, Фостер ответил, несколько встревоженный её последними словами: -"Не понадобится?". - «Да, я уничтожу легионы за пару ударов, вы вообще тут не нужны. Все. И он тоже не нужен». – Последнее явно было о джедае. – «Жила в пустоте и одиночестве и дальше проживу, ничего со мной от этого не случиться.» - Дракон фыркнула, начав диалог с хаоткой. - Поделишься, почему притащила с собою двоих? Неужели ты настолько ненасытна в утехах или настолько слаба, что без двух пилотов боишься проиграть? - А почему бы и нет, – отозвалась Оливия, -с двоими всяко веселее, чем с одним. А сюда взяла, потому что вызвался, как я могла отказать? Глубокий вздох, больше похожий на рык, в исполнении мифического чудовища, и обратное превращение в декана Тьмы, но уже в другом, алом одеянии. - Ты хоть когда-нибудь будешь вести себя серьёзно? -А ты думаешь, я сейчас не серьёзна? - Твои поступки говорят за тебя. – Хмыкнула тёмная. -А каких поступков ты ждёшь от меня, Даэра? Слепого подчинения? Я и так выполняю всё, что ты мне говоришь, но не хочу быть просто инструментом. - А ты? - она обратилась к ангелу. - Зачем ты полетел? -Я, госпожа декан, не мог оставаться там, здесь я смогу принести хоть какую-то пользу, а в битве вам пригодятся все, кто способен сражаться. - Полным решительности взглядом крылатый воитель встретил дракона. Нет, он не отступится от слова, данного когда-то. И убедить его остаться она не сможет. - Тогда зачем ты здесь Оливия? Ты всегда можешь уйти и всё же ты здесь, для чего? -Ты и сама прекрасно знаешь ответ на этот вопрос - слишком часто он звучал за последнюю тысячу лет. -«Останься и оставь их здесь, не летите туда, там нет ничего кроме смерти, и ничего кроме неё не будет. Ты не обязана делать это и вполне можешь задержать этих двоих». -"Могу, но зачем? Если хотят поучаствовать в бою, то зачем их сдерживать?" - «Я… я больше не хочу видеть бессмысленные смерти, особенно зная, что их можно было избежать.» Эван вздохнул - Даэра облегчила ему задачу, приняв свою, как он надеялся, основную форму. Фраза о пустоте лишь подтвердила его догадку о том, насколько несчастным было это создание. А на площадке, между тем, страсти разгорались не на шутку. -"Если ты так уверенна в собственных силах, Даэра," - он словно пробовал это имя на вкус, -"То к чему тогда весь этот цирк со сферами и истребителями?". -«Чтобы не выдать мою тайну, ты же наверняка уже всё понял, так что понимаешь, что мне никто не нужен. Вы - лишь обуза, что мне придётся защищать. – и уже гораздо тише на самом краю сознания, - я не хочу больше никого терять, пусть мне не суждено больше полюбить, но и пускать вас на смерть я не намерена.» -"Ты всё ещё винишь себя. Отпусти прошлое и живи в настоящем.... Я сделаю то, чего ты хочешь, Хранитель". – Слова Оливии стали некоторым спасением из тупика, что создался на площадке. - «Тогда напои их иллюзией, пусть думают, что летят, что сражаются с врагом, а сами мирно поспят в кораблях до моего возвращения». – не приказ, но просьба отправленная декану Хаоса, была несколько непривычным явлением для последней. -«А не слишком ли это радикальные меры, может проще будет их переубедить,... по крайней мере, с одним из них это может пройти». – Оливия в последний раз попыталась отговорить тёмную от попыток оставить учеников, и лететь одним. - "Я не ребёнок Даэра. Меня вовсе не нужно оберегать и защищать. Это моё решение. Я полечу с тобой." - послал Эван преисполненное решимости мысленное сообщение. - «Но и не Хранитель или его подчиненный, чтобы защищать чужой мир! Что ты там хочешь увидеть Эван Фостер? Смерть? Убийство нескольких тысяч жизней? Или магию и существо способное на это? – Девушка перевела взгляд на мага, смотря ему в глаза. – Ты не знаешь, на что подписываешься, не знаешь, что ждёт тебя там. Я… не запрещаю, но предупреждаю, что это не игра, это война, это реки крови, что я пролью у порога этого мира. Ты это хочешь увидеть? Я могу показать тебе это прямо сейчас, показать чем заканчиваются войны, в которых участвует Хаос. Хочешь?» - Изумрудные глаза внимательно изучали мага, в попытке понять, чего же он хочет на самом деле. Эван посмотрел Даэре прямо в глаза, на мгновение утонув в этих прекрасных изумрудных озёрах. - "Не хочу. Не хочу я видеть ни реки крови, ни смерть, ни что бы то ни было ещё. Да, ты права, я не знаю, на что иду. И этот мир - не мой. Но сейчас я здесь, я вижу точно таких же людей вокруг, которые будут точно так же умирать, если что-то пойдёт не так. Я не смогу стоять в стороне, позволив кому-то себя защищать. Не хочу, чтобы кто-то умирал за меня. И ещё, хоть я и знаю так мало, я абсолютно уверен, что никто, слышишь Даэра, НИКТО, не должен проходить через подобное один." - Глаза Эвана, обычно серые как сталь, на мгновение вспыхнули небесной синевой, отражая порыв своего владельца. Девушка вздрогнула, отводя взгляд. -« Как тебе будет угодно. – Если бы она говорила бы это вслух, то её голос бы дрожал гораздо сильнее, маг попал в её самое уязвимое место. – Но знай, я пыталась отговорить тебя. Ты – летишь». Усилием воли, возвращая глазам привычный оттенок, Фостер удовлетворённо кивнул, соглашаясь. Проиграв этот бой, она обратилась к Оливии с одной лишь фразой: - «Делай что хочешь, но я не ручаюсь ни за их жизни, ни за ваши, ни за свою…»
|
|
Истребитель, казалось, полностью поглотил внимание Эвана - взгляд скользил по идеально плавным изгибам округлого корпуса, наслаждаясь непринуждённостью переходов между элементами, - аппарат, похоже, представлял собой единое целое, а не был собран из составных частей, как это бывало со знакомыми ему моделями. Маг, слегка наклонив голову, почти нежно провёл рукой по идеально гладкой поверхности агрегата, отметив про себя, что вопреки ожиданиям она не отдавала холодом, столь свойственным обычному металлу.
Однако, вопреки видимости, истребитель вовсе не так интересовал Фостера, как могло показаться постороннему наблюдателю - чуть склонив голову, маг чутко прислушивался к диалогу за своей спиной. Каждое слово, произнесённое собеседниками эхом отдавалось в его голове, подвергаясь осмыслению и тщательному анализу. А их, как видно, совершенно не волновало присутствие посторонних, со смешанными чувствами Эван внимал приятному голосу Даэры, которая, дав полною волю своим эмоциям и нисколько не заботясь о том, как выглядит в глазах наблюдателей, признавалась джедаю в своих чувствах.
Её слова вызывали у мага недоумение, которое росло тем сильнее, чем больше он слышал. Такая эмоциональность настораживала - казалось, девушка была готова отдаться первому встречному, который проявит к ней хоть немного сочувствия или интереса. Причём отдаться полностью, без остатка и не взирая на последствия.
- Как пожелаешь, Хранитель, - услышал он голос джедая позади.
Хранитель. Даэра - Хранитель? Некоторое время Эван обдумывал это заявление, собирая воедино все фрагменты проклятого паззла. Ну конечно... Всё встало на свои места. Обстановка между тем неуклонно накалялась - Фостер буквально ощущал смену настроения Хранителя: её аура, то появляясь в разных вариациях, то пропадая вовсе, весьма наглядно свидетельствовала о крайне неуравновешенном состоянии своей обладательницы...
Эван резко развернулся, и прислонившись к истребителю, бросил на Даэру полный сожаления взгляд.
- Дружба? Что это?
Он не ошибся. Надо быть абсолютным монстром, чтобы создать нечто такое, как Даэра Лендкрай - существо, способное сокрушать миры силой одной лишь мысли, и при этом, являющееся столь отчаянно страдающим от одиночества и пустоты внутри себя. Какая ирония - девушка, обладающая, быть может, самой могущественной силой во всей Вселенной, не имеет друзей. Знакомых. Людей, с которыми может поговорить или поделиться чем-либо. Это было чудовищно жестоко. Абсолютно бесчеловечно. Эван почувствовал, как глубоко внутри него образуется холодная ярость, ненависть к тем, кто мог сотворить нечто подобное.
|
Она так устала за этот день, холодные капли дождя приносили прохладу, смывая усталость и … кровь.
Никто из будущих учеников не последовал за ней в эту неуютную стену дождя, через которую рассмотреть происходящее в зале было трудно, даже с вернувшимся магическим зрением. Даэра опустилась на колени и зашлась кровавым кашлем, сейчас можно было больше не прикидываться неуязвимым мастером великой Тьмы. Серебристая жидкость, мерно разливалась по поверхности луж, образуя на них тонкую плёнку.
- Снова нет тех, кто достаточно силён и решителен. Что же время ещё есть… - Магия медленно заживляла раны, которые сейчас заботливо промывал магический ливень. Заходить обратно, промокшая насквозь девушка, не собиралась. Но судьбы были другие планы на этот счёт…
Характерный хлопок портала, она, разумеется, не услышала, из-за шума падающей с небес воды. А вот что залу церемоний вновь окутала Тьма, редкие клубы которой вырывались сейчас за пределы комнаты, проигнорировать было уже не возможно.
- Какого … - начала было Даэра. – Списки же утверждены магией. Сбой? Но как это возможно? – Неясный свист заставил её поднять голову вверх, как раз вовремя, чтобы увидеть падающий прямо на неё защитный маяк. С трудом увернувшись и заставив его исчезнуть, девица встала, сделав щелчок пальцами и дождь, что казалось, не имел конца вмиг сошёл на нет, а ещё через мгновение, рассеялась и Тьма, что заполнила собой залу церемоний.
- «Даэр, кого ты притащил на хвосте»? – Мысленный вопрос, направленный декану света, достиг его, и почти сразу тот ответил.
- «Легионы Хаоса, штук двенадцать, наверное». - Несколько виновато отозвался её брат. Вновь напустив на себя морок идеального состояния, дабы скрыть порезы от тёмного меча, она практически вбежала назад.
- Да раздери тебя Тьма и Хаос Даэраден, почему ты ничего не сказал, у нас тут как бы новичков полная комната, которые вообще не понимают где они, а ты притащил сюда двенадцать легионов. Нет, ты серьёзно служишь Хранителю, а то я начинаю думать, что нашим врагам, а не ему? – Тьма больше не струилась от Даэры, она забыла восстановить свою ауру мрачности, и потому, казалась сейчас скорее нейтральным магом, чем демонической бестией, как это было парой минут назад.
- Ты. – Она указала на появившегося из портала сита. – Ты ошибка, тебя не должно здесь быть. Оливия, Даэраден, перевоплощайтесь, мы идём отбивать атаку, Милорд ректор на Вас защита учеников,… - Девушка на секунду замешкалась и после продолжила. - Есть желающие прокатиться на магических истребителях? Предупреждаю сразу, Вы можете там погибнуть, и Вы не должны этого делать, это не Ваш мир и не Ваша война, тут Вам в любом случае ничего не угрожает, но там, там я ни за что ручаться не стану... – Голос был совершенно спокойным, первое впечатление однозначно менялось, и словно понимая это, Даэра, сделав над собой усилие, вновь запустила магический хоровод Тёмной магии вокруг себя.
|
Начало дня не предвещало ничего необычного, встав по обыкновению в полшестого утра, я окинул взглядом свою маленькую полутемную келью. Вот уже год эта комнатка с каменными полами, продуваемыми стенами и протекаемым потолком служила мне верным убежищем от соблазнов и грехов внешнего мира. И все благодаря отцу Григорию, воистину великий человек, истинный служитель Господа Нашего! Мысли об учителе возбудили неприятное жжение в спине, оставшееся после вчерашнего умерщвления плоти, но этот мелкий дискомфорт вызвал во мне лишь улыбку, ибо как учил святой отец, лишь идя путем страданий, мы можем достичь очищения души.
Резво вскочив на ноги, я стремглав бросился на улицу, прямо навстречу беспощадной стуже. Колючий мороз нещадно кусал мою обнаженную, покрытую свежими шрамами кожу, заставляя содрогаться всей своей сущностью, но самое сладкое было впереди, - обряд омовения. Собрав волю в кулак, я опрокинул на себя ведро с ледяной водой, чувствуя, как немеет каждая частичка моего тела, вытесняя нечистый дух, окутывающий мою душу каждую ночь.
Закончив ритуал, я, с трудом передвигая ногами, добрался до своей кельи, ощущая, как жизнь понемногу возвращается в мое тело. Но не время отдыхать! Мигом натягиваю свою старую обтрепанную рясу, - подарок моего драгоценного наставника ко дню моего вступления в новую жизнь праведности и смирения. Тогда я еще был несмышленым грубым юнцом, но пару долгих, но плодотворных лет в закрытом сыром подвале часовни, наедине с учениями Григория, раскрыли мне глаза… каким же я был глупцом! Но хватит об этом думать, это плохие мысли! Встряхнув головой, я тороплюсь на утреннюю проповедь. Зайдя в молельню, с ужасом понимаю, что опоздал и братья начали службу без меня. Мое лицо краснеет, я стою, переминаясь с ноги, на ногу, проклиная себя за неторопливость и недисциплинированность, переводя взгляд с одного монаха на другого и наконец, останавливаюсь на настоятеле. Отец Григорий, хмуро на меня посмотрев, неторопливо подходит и протягивает хорошо знакомый мне предмет со словами:
-Ты знаешь, что нужно сделать, сын мой.
О да, я знаю! Едва сдерживая слезы, я принимаю дар своего учителя и, не смея поднять глаза, несусь к себе в комнату. Добравшись, я закрываю дверь, готовясь принять наказания, но чувство беспокойства, внезапно, наполняет меня. Это моя келья, но в тоже время и что-то совсем чужое. Все помещение окутано мраком, а в углу стоит что-то напоминающее кривое темное зеркало. Часть меня кричит, - Беги отсюда, спасай свою душу! Но другая настойчиво твердит, что этот морок лишь испытывает мою веру на прочность, и ни в коем случае нельзя сейчас отступать. Подчинившись сему праведному голосу и взмолив Господа не оставить меня в сей трудный час я храбро подхожу к зеркалу и… проваливаюсь во тьму.
***
Это… было… ужасно!!! Меня кружило и било как тряпочную куклу во время шторма, мои кишки завязались в тройной узел, я облевал свою рясу и в конце шлепнулся на пол, как мешок с гнилой картошкой. Охая и постанывая, я с трудом поднялся на ноги, обнаружив, что ни черта не вижу.
-За что, Боже! За что ты наказал слепотой своё нерадивое творение?! – кричу я во всю глотку. В тот же миг темнота отступает, я мысленно благодарю Господа, за его милосердие, и оглядываю помещение… если его конечно можно так назвать, ибо моему взору открывается колоссальных размеров зал, с изящными гравировками и необычными структурами заполненный огромным количеством народа, самых разных рас и сословий… и не только людей. Тут были существа не похожие на людей, ни лицом, ни повадками:
-Бесы – прошептал я, начиная догадываться, куда попал. Пока я осматривался, на сцену, посреди зала, вышел седовласый старец, глаголя что-то про факультеты, занятия, но это было все не важно. Даже когда в зал ворвалось чудовище, похожее на Левиафана из книги Иова, и обернулось мужчиной, это все было лишь частью спектакля. Вечная борьба за человеческие души. Чистилище…
И если оборотень представлял Свет, то обращавшаяся к нему женщина была исчадием зла. Эта невеста Сатаны, нежась в лучах своей грязной силы и гордыни, выплескивала на слабых духом свои ядовитые призывы. Но даже этого, ей показалась мало и в гневе она обрушила свое страшное оружие на старца, но, несомненно, именно божия длань сберегла его от страшной участи, разрушив планы нечистой.
Я сжал в руке свой крест, моля Господа изгнать демонессу в пучину ада, где ей самое место, но он не слышал моих призывов:
- Я остался один, но не чувствую одиночество, со мной моя вера,- шептал я, с омерзением глядя в спину удалявшейся твари, - да благословит и сохранит меня Господь, не дав сгинуть в этом проклятом месте!
|
|
|
|
- Мне неуютно, - наконец, после долгих уговоров произнёс мальчуган, косясь в сторону сурового вида вояк в броне и с оружием, которые неотрывно следовали за ними всё это время.
Брат Эцио поджал губы, оглядываясь через плечо в сторону одного из этих вояк, стоявших на вышке. Действительно, сложно было почувствовать себя уютно, если даже туалет должны проверить как минимум двое вояк, прежде чем разрешить тебе войти. По мнению паладина, этого было чересчур много, однако, церковь не была согласна. Будь их воля, они бы в каждый деревенский сортир запихали бы по сотне вояк в тяжёлом обмундировании. По мнению молодого человека, подобная охрана только привлекала внимание к мальчугану, но церковь утверждала, что иначе и быть не может, и вообще, не его это собачье дело... идиоты. Застряли в прошлом, когда церковь ни у кого не стояла на пути.
- Мне очень неуютно, - мальчик набычился и Эцио резко повернул голову в его сторону, после чего нахмурился, а затем... прикрыл глаза, весь обращаясь в слух.
Шелест черепицы... это нормально, по ней тут часто ходят. Очень часто... только вот, все вояки куда как тяжелей, чем тот шелест, что он услышал. Это может быть кто-то из своих, но...
- Иди сюда!!! - выкрикнул паладин, выбрасывая в сторону крыши руку, и из его рукава вылетел шенбяо. Разумеется, сигмафин: нужно было как-то уравнять шансы, учитывая, что Господь подарил ему совершенно небоевую способность. Шенбяо залетел за край крыши и вонзился в кого-то. Среди бела дня! Вот хамство-то! И куда только эти придурки на вышках смотрят? Разумеется, только сейчас они все повернутся в нужную сторону. Рывок на себя... Эцио отвёл руку назад, скользнув к рукоятке спрятанного за поясом калибура и...
- Катерина? - он не мог поверить своим глазам. Катерина. Его шенбяо тянул к нему чудотворицу Катерину!
- Она этого и хочет! - Эцио не долго думая, выбросил вперёд руку, попросту метая в грудь женщине калибур, который, прямо в воздухе превратился в огромный боевой молот. - Прости... что я тебя бросаю...
Хрупкая на вид, невысокая, с волосами цвета соломы женщина. Она даже не удосужилась сменить свои церковные одеяния или отказаться от креста, который был у неё сейчас на груди. Она не выглядела опасной, но паладин знал, на что способны чудотворцы. Сейчас, и только сейчас он понял, зачем им эта куча охраны: она послужит пушечным мясом, пока они с мальчишкой будут удирать.
- Бежим! - выкрикнул Эцио, хватая паренька за плечо.
|
|
|
|
|
|
|
- Начнем с виски. А этим "чем-то" я похмеляться буду... может быть, - Мэтью щелкнул пальцем по краю стакана, показывая, что наливать можно "на два пальца". Виски не шел ни в какое сравнение с той амброзией, которую наливали в "Благословлении богов", но был крепким, а этого сейчас было достаточно. Залпом осушив первую порцию, Мэтью перегнулся через стойку и ухватил бутылку, которую Мэлвилл уже собирался было поставить на место.
- Чтобы тебя не утруждать, - усмехнулся он в ответ на опешивший взгляд тавернщика. - Будешь? - вопрос предназначался Дарену, но Флэнниган поставил на стойку второй стакан и плеснул в него янтарной жидкости, не дожидаясь ответа.
Вопрос вора вывел Мэлвилла из легкого ступора, в который тот впал от наглости нового друга Дарена.
- А, Черный Убийца. Про него сейчас только ленивый не знает, - оторвав неприязненный взгляд от Мэтью, всецело занятого изучением содержимого стакана на свету очага, тавернщик повернулся к вору и тяжело оперся на стойку.
- Завалил кого-то из бла-ародных пару месяцев назад, говорят, много денег на контракте срубил. Впрочем, говорят, что не только денег, ну да оно и верно. Высокорожденные, как известно, таких преступлений не прощают, и нужны увесистые причины, чтобы башкой рисковать. Теперь недели не проходит, чтобы какой-нибудь псих не объявил себя Черным Убийцей, чтобы деньжат на чужой славе состричь. Общество Высокорожденных и таких принимает, но пока что всех отпустили и гонорар никому не выдали. А что, у тебя задумки насчет него? Афера какая, или реальное дельце? Подсобить чем? - глаза тавернщика моментально загорелись при одном только намеке на долю. Попутчиков Дарена он, по всей видимости, счел за пособников.
Мэтью тем временем окинул взглядом остальных попутчиков - парнишку-мага и маленькую девушку со здоровенным мечом за спиной. Оценив их, как потенциальных собутыльников, он тяжело вздохнул и поискал глазами еще одного их попутчика - молодого человека с зонтиком, но не нашел. То ли отстал где-то по дороге, пока Флэнниган витал в облаках, то ли просто отошел куда-то. В туалет например. О том, что у людей бывают естественные потребности, и заодно о том, что сам Флэнниган тоже не железный, напомнил голодным бурчанием живот, против воли заставляя голову повернуться в сторону огромного камина, на огне которого замечательно бы смотрелся какой-нибудь здоровенный бык или хряк.
- Закуска есть? - короткой фразой Мэтью одернул уже размечтавшегося тавернщика. Тот одарил Флэннигана еще одним недобрым взглядом и громко рявкнул, перекрикивая шум таверны:
- Фло!
Квадратного телосложения официантка в грязном переднике и с тяжелым взглядом вынырнула из толпы посетителей, сгружая на стойку пустые кружки с подноса. Мэлвилл указал на путников и уже значительно тише сказал:
- Ужин этим господам.
Фло никак не отреагировала на указания, но взяла поднос подмышку и исчезла за дверцей в конце стойки, которая, без сомнения, вела на кухню. Через минуту она появилась с горкой тарелок, исходивших горячим паром и аппетитным (для весьма голодных и не слишком притязательных носов) запахом.
- Чем богаты, - низкий голос официантки был под стать ее телосложению. Создавалось впечатление, что она с успехом заменяет вышибалу в этом заведении, если такая надобность возникнет. Тарелки, направляемые уверенной рукой, с грохотом опустились на стойку, рядом звякнули приборы.
Мэтью осторожно принюхался к ужину. Содержимое тарелки - густая жижа, похожая то ли на кашу, то ли на пюре, обильно залитое подливой, определенно содержала некоторое количество мяса птицы. По крайней мере, Мэтью не мог припомнить других животных с перьями, которые кое-где торчали из плавающих в ужине кусочков. Впрочем, то, что ужин был горячим, было его бесспорным плюсом. Флэнниган пожал плечами и, вооружившись ложкой, приступил к еде.
На удивление, еда оказалась вполне съедобной. Выплюнув осколок кости, попавшийся в первом же мясном отрезке, куда-то себе под ноги, Мэтью протолкнул ужин следующей порцией виски и, не прекращая жевать, напомнил Дарену вопрос тавернщика:
- Кстати да, что мы будем делать с Черным Убийцей? - множественное местоимение в вопросе прозвучало весьма подчеркнуто.
|
|
И, наконец, это случилось. Все удобно расселись по своим местам, и команда старт, которую так долго ждали многие, была дана. Абсолютно бесшумно и без резких рывков дилижансы двинулись вперёд, медленно поначалу, но всё больше и больше набирая скорость. Совершенно внезапно и безо всяких предупреждений за окном сменился пейзаж. Вместо вокзала или на худой конец Москвы и её окрестностей - густой лес. Деревья были настоящими гигантами. Некоторое из них не смогли бы обхватить даже десяток взрослых мужчин, верхушки же скрывались среди облаков.
Итак, дилижансы, наконец, поехали, нервное напряжение начало отпускать и у многих детей возникли вопросы. Но, к общему удивлению, того кто бы смог на них ответить в дилижансах не нашлось. Да, Гонрота не было ни в одном из трёх дилижансов. Правда, он скорее всего в них и не поместился бы. Похоже, у лесничего были свои способы добраться до школы. Однако хватит уже о Медведеве, пора уже осмотреться и понять, кто же ещё помимо наших героев едет в дилижансах.
Благо посмотреть было на что.
В первом дилижансе компанию ребятам составила достаточно колоритная парочка. Они явно были из тех, у кого как говорится шило в одном месте. Во всяком случае посидеть спокойно у них не получалось, постоянно крутились и перешёптывались. Судя по сходству, парни явно близнецы. Внешность у обоих была достаточно вызывающей. Ярко-зелёные волосы торчали чуть ли не дыбом. Разноцветные глаза, оранжевый и голубой, бегали туда-сюда, изредка замирая на несколько секунд, когда взгляд падал на Фрая. Мятые чёрные футболки и джинсы, руки в странных красных перчатках из кожи какого-то необычного зверя, да к тому же ещё и подпаленных. Колоритная, в общем, повторюсь парочка.
Ещё взгляд невольно зацеплялся за высокого парня, с длинными перехваченными в хвост белыми волосами. Уверенный и немного надменный взгляд голубых глаз. Из одежды - синий длиннополый кафтан с красивым серебряным узором. На коленях у него вольготно устроился кот, чья шерсть чуть отливала серебром. Надо сказать, что кот был странный, не может быть у зверя таких умных глаз. Чемодан парня, когда тот вошёл, самостоятельно проследовал за ним, и теперь парил в паре сантиметров над полом.
Во-втором дилижансе тоже были интересные личности ;
Среднего роста девушка с чёрными и непослушными волосами. Бледная кожа и одежда, выдержанная в чёрных тонах делал её похожей на готов, а может она и действительно принадлежала к их тусовке. Одета она была в туники, туфли с длинными каблуками и юбку до колен. Однако весь её образ мрачной вампирессы, разбивал в пух и прах розовый чемодан и сидящий на нём пушистый мишка.
Напротив девушки сидел крепко сложенный парнишка. Короткостриженый блондин с голубыми глазами. Классика. Открытое, улыбающееся лицо, вечный вызов в глазах. Одет в ярко-красную майку с изображение морды дракона, и широкие белые джинсы. Всё бы ничего, если бы он не вытащил из спортивной сумки около себя кинжал, и не начал полировать его.
3-й дилижанс;
В третьем дилижансе внимание к себе притягивал странный парень, больше всего похожий на какого-то чудаковатого учёного. Русые волосы до плеч, рассеянный взгляд серых глаз из-под очков. Одет в белую рубашку и такого же цвета штаны. Одежка чистая, но немного мятая. На шее висит ярко-красная небольшая змейка. В руках стеклянная сфера, в которой явно что-то происходит.
Девушка, к которой обратился Николай, была довольно симпатичная У неё были русые волосы примерно до лопаток и зелёные глаза, что смотрят на мир с восторгом и наивностью. Одежда - белая блузка и чёрная юбка. Около ног крутится непонятной породы собачка.
- Приятно, а я Николай. А тебя как зовут?
- А меня Вика, очень приятно. А вы тоже ведь едите в Риверкаст, да? - похоже она была готова говорить вечно, но тут в дилижанс вошёл Каин. Замолчав, девушка уставилась на того со странной смесью восторга и ужаса. Похоже, она срочно решала, что делать: влюбиться или поменять дилижанс.
|
|
|
|
Таверна пылала.Все деревянные стены уже покрылись пламенем. Совместные упражнения в магии всей братии - как святых отцов, так и её посетителей - привели к логичному результату.
О, бедный Лоуран. Знал бы, чем закончится сегодняшний день, никого бы вчера не пустил! Теперь он с семьёй отчаянно пытался отбежать от таверны куда подальше, волоком таща за собой сундук с накопленным богатством...
Между тем, никому в таверне не было никакого дела до тавернщика. Действительно...
Гениосу помогло заклинание Истимы, каким бы оно ни было. Волдыри уменьшались, прекращали саднить, оставляя лишь общую ломоту в теле. Впрочем, с ней справиться вполне было возможно.
А вот затея вылететь в окно закончилась неудачей. Пламя с рёвом взметнулось при попытке пролететь в ближайшее окно, после чего деревянные балки, подточенные огнём, просто завалили окно.
Каким-то чудом оставшиеся стены ещё пока удерживали второй этаж, но скрип дерева явно указывал - ещё чуть-чуть, и несущая конструкция может и не выдержать.
Между тем, Аарен успешно расправился с Палулем, но вот с остальными членами Святого Отряда вышла осечка. Всё-таки без демонической магии ему было тяжело. Именно потому заклинание спеленания обхватило руки и ноги Аарена, лишив того возможности двигаться. Тот тяжело рухнул на колени, неспособный сделать что либо.
- Вы, кем бы вы ни были - уходите отсюда! Не иметь лишних проблем из-за него! - сия пламенная речь Даруса была обращена Луксору, Мэтью и Акикаве, а рука показывала на беспомощного Аарена. - хотите жить - уходите отсюда!
В этот момент начало казаться, что пламя наконец уменьшится, оно начало было опадать, чувствовалась какая-то магия, которая пытается его потушить... Но затем что-то пошло не так, и огонь полыхнул ещё сильнее. Раздался треск, и часть стены рядом с лестницей обвалилась, открывая путь прямо в реку.
- Мне кажется, надо уходить отсюда! - произнесла Акикава и полетела прямо к дырке. Святые отцы не мешали ей.
Между тем, огонь разгорался всё сильней, грозя опалить всех оставшихся в таверне.
- Жен, хватай девушку. Я потащу нашего недодемона... И готовься к открытию портала. Чёрт бы побрал эту таверну! О Боже Милостливый, убереги братьев моих от гнева своего, да позволь спасти им душу и тело своё... - начал Дарус читать молитву.
С кряхтением, оба парня начали тащить своих "пленников" на второй этаж.
Между тем лекарь сумел привести в чувство Рафуса и кинулся помогать следующему. Рафус, очнувшись, не сразу понял, где находится, но когда память вернулась, он вскрикнул и густо покраснел. Слава богу этого никто не увидел - огонь всё окрашивал в красные тона. Рафус вскочил и начал помогать лекарю приводить остальных в порядок.
В этот момент не выдержала стена, в которой ранее была дверь. Такой же обвал, как и окно, куда пыталась вылететь Истима, постиг её, отрезая путь к отступлению.
|
Время шло, люди всё больше и больше расслаблялись... И вот чудесное примрение между странным существом и не менее странным ташгуном свершилось. Вообще, все казались увлечены чем-то своим. Одинокий воин устало наслаждался музыкой, до тех пор пока она не оборвалась. Впрочем, тот никоим образом не среагировал, пока не начала возмущаться пьяная компания аристократов. - Эээй! Куда музыку дели! А ну верните сейчас же!! - заорал какой-то молодой парень. Его поддержали его дружки и, шатаясь, встали и пошли к столику, где сидел Тугги. Одинокий воин решил встать на защиту. Его тронула музыка, и он считал это достойной платой за такой концерт - оградить хоть и странного, но весьма талантливого барда от пьяной компании. Встав, он направился наперерез... Но не успел. В дело вступили странные личности в капюшонах. Вообще, выглядили они очень странно. Их было четверо, и один из них явно был вожаком. Трое других между тем встали у выхода, двери на кухню и лестницы на второй этаж. А четвёртый же встал прямо перед столом Тугги Туга и Агелы и достал из-за пазухи какой-то прозрачный шар в нём словно клубилась серая дымка. Почему-то все завороженно смотрели сначала на то, как он медленно подходил к столику, затем столь же завороженно на его шар... Затем шар полыхнул. После чего каждый увидел рядом с человеком в капюшоне что-то своё.
Дарен увидел своего друга мага Нейтона, грустно улыбающегося и машущего рукой. Он медленно растворялся в воздухе, словно "стираясь" из бытия...
Акикава увидела свою всадницу. Та грустно улыбалась и растворялась в воздухе, словно "стираясь" из бытия...
Агела вновь увидела своего вора. Вора, который её обокрал. Тот злорадно усмехался и растворялся в воздухе, словно "стираясь" из бытия...
В руках у человека в капюшонах появились книги. Силлер припоминает, что в этих книгах как-раз и говорится что-то о вампирах. Они растворялись в воздухе, словно "стираясь" из бытия...
В руках у человека в капюшоне появилась его книга. Она растворялась в воздухе, словно "стираясь" из бытия...
Примечание: книга более не открывается по желанию Аарина, не считая его "хозяином".
Перед Луксором появились важнейшие члены его гильдии. Они растворялись в воздухе, словно "стираясь" из бытия...
Перед Гениосом появились его родители. Они растворялись в воздухе, словно "стираясь" из бытия...
Перед Даэрданом появился дракон. Он понял, что этот дракон является олицетворением его "памяти крови". Дракон растворялся в воздухе, словно "стираясь" из бытия...
Перед Мэтью появился Перекрёсток. Он словно вновь перенёсся на него... Но при этом всё окружающее растворялось в воздухе, словно "стираясь" из бытия...
Перед Тугги Тугом, Мильхом и Истимой появились очень похожие видения: дорога, следующая вдаль. Все поняли, что это олицетворения их пути в будущее. Она растворялась в воздухе, словно "стираясь" из бытия...
После этого шар в руках у человека в капюшоне словно разделился на 12 частей. Каждый осколок превратился в небольшой шар и опустился перед каждым, кого затронуло произошедшее.
-
Ты мог бы просто сказать, что тебе нужны пустые болванчики для приключений. Вместо этого ты позволил создать свою собственную историю, цели, вплести их в мир, а потом избавился от них. Ну спасибо. Честно сказать, я такого от тебя не ожидал. Может быть, кто и расценит это как положительный ход, но только не я.
|
|
|
|
|
|
|
-
Красиво)) не пафоно, а имено красиво)
-
Хороший перс. Мне понравился.
-
Достойно героя
-
+
-
=(
-
В своем стиле до конца остался, молодцом.
-
Спасибо за интересный бой, Алый мститель :)
|
Сумасшедший пацифист.. Может, и не вполне сумасшедший.
Молли махнула служанке: "Еще вина!", и задумалась. Мысли, что она упорно отгоняла от себя на протяжение последних пары лет, снова вернулись. Капитан Джой не любила признавать неприятные факты, но дальше отступать было некуда. Га-Ноцри был прав: даже если она вернется, "Куртизанке" осталось недолго бороздить морские просторы. Закат эры пиратства... Об этом говорил еще папочка - не потому ли в последние годы он вовсе не берег ни себя, ни корабль, не желая увидеть конец? После его смерти об этом предупреждал Мейхем, ее первый помощник, - и он погиб в том сражении вместе с остальной командой. Об этом говорили все, но говорили исподтишка, шепотом. Не поздоровилось бы тому, кто при Молли предсказал бы скорый финал, а сама она была слишком шальной, слишком самоуверенной, чтобы смотреть и видеть. Кто-то - теперь она вспомнила - даже называл ее Безумной Молли.
-Еще! - как хорошо было пить в эту неделю, не загадывая о будущем и зная, что боги должны тебе одно желание, любое желание. Зная, что все можно исправить.
Но нельзя не верить богам. Так получается, что все было зря? Отнять мечту другого капитана, лишив шанса его команду. Отнять мечту наемника - интересно, чего хотел он? Отнять мечту последнего противника - а ведь она была непроста, слишком яростно он сражался. И ради чего все это? Что бы сейчас не пожелала Молли, ее мир скоро рухнет, и этого не изменить. Годом раньше, годом позже... Да гори оно все огнем!
-Еще принеси! - снова кивок служанке.
Мысли путались, и это было хорошо, самое время впоминать то, что было, и думать над тем, что будет. У нее есть одно желание, одно небольшое желание. Что это для богов? Ничего, самая малость. Они же боги, мать их, и она их развлекала, убивая на Арене. Она придумает что-нибудь, обязательно придумает. У Молли не осталось ничего после сражения - до сражения же у нее был лишь корабль и команда. Хотя бы их она должна спасти. Мейхем не глупый человек, он сможет избежать участи остальных пиратов, команда пойдет за ним. Да, пойдет, Молли Джой была флагом, но и без флага можно жить. Без этого флага "Куртизанка" вообще бы не оказалась в том бою! Женщина скривилась, словно принесенное вино оказалось уксусом. Мерзко осознавать, что во всем произошедшем виновата только ты сама.
Команду она спасет, а сама - куда? Молли не была уверенна, что ей есть до этого дело. В конце концов, послезавтра ее спросят, не сегодня. А значит..
-Еще вина!
|
|
Неделю после победы в финале пиратка провела весело. Гульнула, как обыкли гулять морские разбойники после дальнего похода, проматывая порой всё награбленное и ещё в долги залезая. Тут же долгов не было - во-первых, фразу "за счёт заведения" Молли слышала за эти дни чаще, чем когда-либо раньше в жизни, во-вторых "подъёмных" после финала выдали щедро.
И вот, когда чад кутежа уже надоел и Молли просто сидела в неприметном и тихом, очень уютном кабаке где-то в подбрюшьи Ровно, к ней за столик подсел странный посетитель. К вниманию поклонников она привыкла, но этот был на них непохож. Заметно старше - пожалуй, лет сорок, хоть и хорошо он для своего возраста сохранился. Одежда в глаза не бросается, но добротная, на поясе лишь кошель, оружия не видно. Сам темноволос и загорел, бородка и усы чуть светлей волос на голове. Взгляд запоминающийся, пронзительный - нечасто такой увидишь даже у бывалого капитана. Держится уверенно, но мягко, не давит его присутствие совсем. Вежливо попросил уделить ему несколько минут. На грудь не смотрит, фигуру не оценивает. А вот саму Молли - пожалуй, что и оценивает. Только нет при этом чувства опасности, страха раскрыться. Словно лекарь доброжелательный аккуратно присматривается - без назойливых предложений оказания услуг, просто по привычке. Кивнула Молли - интересно, что за перец такой.
- Моё имя Га-Ноцри, - голос у незнакомца мягкий, сильный, завораживающий. - Я из службы Изиды. Можете считать, я тот самый чудотворец, что будет ваши желания исполнять. С вами, капитан Джой, я встречаюсь исключительно по собственной инициативе. Хотя и по поводу вашего... официального запроса, который вы послезавтра огласите публично. Конечно, я знаю, каким он будет. Это моя работа - всё знать.
Принесли вина. Га-Ноцри кивнул служанке, отпил глоток.
- Хотел вас предупредить, что исполнение вашего желания не слишком много изменит. Да, тот бой Армада проиграет, если очень постараться, но через год морских разбойников переловят поодиночке. Вашу "Куртизанку" в том числе. И на сей раз вас повесят на рее без особых разбирательств. Дело, видите ли, в том, что ход истории очень редко определяет какая-то одна битва. В вашем мире эра пиратов близится к закату. Император создал Морской Капитул, мощную организацию, широко использующую возможности магов для единственной цели - чтобы покончить с пиратством. Империи нужны свободные моря, и этого не изменить. Можно, конечно, убрать Империю... но тогда подобные вам просто не смогут жить как раньше. Вы ведь черпаете из могущества империи, отщипывая от плывущих по морям богатств. Не станет Империи - не станет и оживлённой морской торговли. Да и у вас всего одно желание - не выйдет одновременно повернуть назад время и уничтожить Империю...
Га-Ноцри снова помолчал, давая Молли осознать сказанное.
- Подумайте хорошенько, капитан Джой. Эпоха пиратов уходит - хотите ли вы уйти вместе с ней? Не пора ли заняться чем-то иным, не включающим грабежи и убийства как способ заработка? Ведь пущенный ко дну купец - не только отощавший кошелёк владельца судна, но и, возможно, голод и горе где-то в колонии, куда не пришла поставка. Можете не говорить мне, что до чужих страданий вам дела нет. Прекрасно знаю. Я вас предупредил, ибо ненавижу напрасно сделанную тяжёлую работу. Службу это не волнует, а меня... недаром меня считают сумасшедшим пацифистом. Так что не говорите ничего - просто подумайте.
Профессиональный чудотворец (если не шарлатан) допил своё вино, оставил на столе серебряк и откланялся.
|
|
|
|
|
|
-
Ня! Ну чем мы не пара?
-
Здорово -)
|
|
|
|
Прохладная вода и впрямь подействовала на голема благотворно. Успокоила, охладила, опухоль выводящих систем сняла. На дне он, конечно, долго оставаться не мог. Зачем, зачем хозяин сделал его так похожим на человека?! Неужели нельзя было предусмотреть маленькие жабры хотя бы для таких случаев...
Но, несмотря на успокоившеся сердцебиение и снятый водою жар, Карк'Харад ощущал, что проблема не ушла - скорее отступила. После того, как первый приступ паники прошёл, голем внимательно продиагностировал своё состояние. Стал наблюдать, думать, прислушиваться. Хотя оно было несколько похоже на жар и заражение, но таковым, похоже, не являлось. От вируса или чего-то подобного (про вирусы и инфекции ему Хозяин объяснил - ведь голему приходилось опасаться большинства обычных человеческих болезней) состояние его отличалось тем, что боевые показатели Карк'Харада не пострадали. Всё так же сильны руки (это он проверил, отогнув подводный край медной лесенки из бассейна. Нет, был бы больной - не смог бы так.) Всё так же точна реакция, ловкость тоже вроде не пострадала (когда какой-то разиня уронил тяжёлую кружку у края бассейна, голем без труда в рывке поймал её и поставил на бортик). Нет, он не болен. Но напряжение внутри было чувствительным и... чесалось. Требовало выхода. Оно немного напоминало напряжение перед боем, когда не терпится погрузить копьё в тело врага, но было каким-то совсем другим. Отдалённо оно напоминало ожидание похвалы хозяина, а ещё... любопытство. Да, именно так любопытство внутри зудит. Вроде бы ничего неприятного, но усидеть на месте очень трудно. Требуется действовать как-то. Но это не любопытство. Точней, не только оно. Ощущение вполне физическое. Проведя самодиагностику, голем сделал следующие выводы:
00. Состояние это как-то связано с молочными железами и опорно-двигательным аппаратом женских особей. Молодых женских особей - вид старых действовал гораздо менее сильно или даже вообще не действовал. При этом раса особи особой роли не играла. Если конкретнее, в наличии было немотивированное желание прикоснуться к этим частям тела самок.
01. Состояние это как-то связано с его собственной мочеиспускательной системой - сама мысль о пункте 00 вызывала её припухание даже в прохладной воде. При этом прикосновение опухшим отростком даже к бортику бассейна или дну вызывало слабо-приятные ощущения. Даже с учётом того, что бортик и дно явно слишком жёсткие, чтоб сполна о них насладиться.
02. Состояние не является болезнью, а является какой-то скрытой, тайной функцией тела. Наблюдения регистрируют случаи опухания мочевыводящих путей у других мужских особей. Очевидно, такое состояние не считается/не является патологией.
03. Эта функция тела связана с назначением Бани, хотя прямо на это ничто не указывает. Боевая подсистема после анализа полей зрения находящихся в помещениях особей регистрирует быстрые, и, очевидно, непроизвольные взгляды различных особей, связанные с упомянутыми в пунках 00 и 01 частями тела. Более того, мужские особи стараются держать части тела из пункта 00 в своей зоне эффективного обзора (ЗЭО) как можно чаще.
Придя к этим важным четырём выводам, голем немного успокоился. Как-то же люди с этим справляются. Значит, может и он. Было очень любопытно попробовать, хотя и страшновато. Непривычно. Не то что в бою... Но голем мог составлят собственные алгоритмы действий исходя из внешней информации и опыта. И этот конкретный алгоритм составить прямо-таки зудело...
Тем временем остальные клиенты бань приятно проводили время. Кто после парилки в бассейне купался, кто на лавочках лежал, бесстыдно рассматривая почти голых служанок, прислужников или друг друга (в зависимости от пола и вкусов), кто болтал и пил, кто отдался в руки массажистов и массажисток, которые в соседнем помещении разминали распаренные тела. Массаж был голему знаком - иногда Хозяин растирал его тело после тренировок для лучшей циркуляции крови. Это было приятно.
|
-
Ужас как много я тупил, и все же выиграл. Поверить не могу -)
Большое спасибо мастеру за подробные мастер посты, даже учитывая, что от игроков (меня) посты были в три-четыре строчки.
|
|
|
|
|
-
Плюсану. Во-первых, грамотность стала явно лучше -) Во-вторых, твои посты интересно читать. В третьих, плюс дам только за то, что ты не покинул игру -)
|
|
|
|
|
|
Сон Орхи длился срок малый. Множество сладкого мороженого, снившегося ей, заставляло девицу улыбаться во сне, пуская слюнки. Но потом прозвенел дурацкий звонок и Орха словно растаяла на месте, пока просыпалась и утирала почти убежавшую слюну. Это она так переместилась на свое место и глянув на сидящую Юми, мысленно фыркнула, припоминая как ее обманули, а потом, во время урока, стала с интересом наблюдать не за самим уроком литературы, а за новыми для нее лицами. Но ушки все же мельком улавливали о чем же там урок ведется. Литература это всегда хорошо, да только богине казалось, что когда-то давно она попадала в ситуации, поинтереснее, чем герои местной литературы. А учительница была... а просто была.
Но вот подошел урок английского. И хотя богам мало времени нужно было для овладения сутью языков, но все равно, одни давались лучше других. Английский был интересен поначалу, но как оказалось, Орха прошлась по его структуре и выудила один момент. Вспоминая это разочарование, она полностью переключилась на японский. Но как всегда, куда лучше изучать язык, наблюдая за ее носителями. А не сидеть за деревяшкой с железными палками в одной неудобной позе, тратя столько времени.
Учитель был хорош, до очкаст. Веселый он. Или кажется. Орха пока не разобралась, но пару раз проверяла. Например, как-то она стырила его очки, прямо во время лекции, повиснув над его головой. Ситуация тогда вышла смешная, но учитель ловко повернул все в свою пользу, заставив Орху отвечать у доски. А она тогда в отместку ему сделала все по своему. Но ответила. Приемлимо.
А нынче? Орха пока еще не помирилась с Юми. Да и ей показалось что та и не хотела мириться. А эта... суккубка... все своими сисяндрами трясет, завлекая мальчишек. Фи! Мешки... а не титьки. Да еще и высокая... не то что Орха. Которая может даже была ниже ростом большинства одноклассников. Эрр же, все куда-то уходил. Как обычно. Орха с ним пока мало говорила. Пару раз словечками кидались друг в дружку. Легкими, ага.
- Новенькие!? - взыграло природное любопытство и Орха шустро повертев головой, приметила новичков. Да как сиганула к ним, пока они все были подле учителя. Спряталась за учительским столом и наблюдала. Вон тот, который из Полночи, Орхе показался малость напыщенным и чуть грубым. Хотя это ее вообще не волновало. Главное что в облике Эриха бросалось в глаза, так это его то ли шрам, то ли ожог. Помочь? Нет? Обидится? Или нет? Лезли всякие вопросы в голову девушки, чьи ушки дергались над гладью учительского стола, собирая и анализируя информацию.
Вторым был парнишка, имя которому Сюичи. И судя по идущей беседе, он и еще один новичек мало что о себе помнят. А ведь Орха тоже не так уж много помнит о самой себе, но хоть помнит кое что.
И тут, когда Эрих отошел в сторону, Орха пригляделась к назвавшемуся Киттари. Со стороны, весь из себя черногривый красавец. Ишь какой...
"Хитрые они... даже новички высокие..." думала Орха, пока продолжалась беседа. Вмешиваться она пока не собиралась. Но могла бы. Какую шутку сморозить, иль набедокурить, выяснив заодно нравы новичков.
|
Хирург оказался добрым улыбающися здоровяком. Эрих сел на кушетку и постарался расслабить руку. Хирург был непрочь поболтать - все это время пока Эрих был в кабинете, он не переставала рассказывать о своей семье, работе , погоде и политике. Его речь лилась монотонно и действовала успокаивающе. Мужчина аккуратно взялся руками за предплечье и ключицу. Не прекращая говорить, хирург сделал одно резкое движение - легкий щелчок, секунда агонизирующей боли и плечо встало на место. Эрих резко побледнел,лицо покрылось холодным потом. Толко потом до Эриха дошло, что речь хирурга была своеобразным успокоительным, не дающем пациентам излишне нервничать и напрягаться.
Хирург дал Эриха таблетку успокоительного и посоветовал немного полежать. Чем Эрих не применул воспользоваться. Сказав, что вернется минут через десять, мужчина вышел.
"Наконец-то. Это был долгий день". Лицо Эриха расслабилось, стало чуть обрюзгшим, уголки губ опустились - не осталось и следа былой наглости и ехидства. Парадокс, чувствуя настроение хозяина, проскользнул к кушетке и положил голову на колени Эриха.
"Тяжело это оказывается - изображать дурака и строить из себя шута. Тяжело это - быть в каждой бочке затычкой. Но это стоило того - стоя перед дураком, шутом, люди показывают себя такими, какие они есть"
- Парадокс - тихо произнес Эрих - отчет о наблюдаемых субъектах за сегодняшний день.
Легкое жужание наполняет комнату. Парадокс начал отбивать быструю морзянку, лежа на коленях. Эрих слушал его некоторое время, периодически кивая и не открывая глаз.
Через пару минут, стрекот прекратился.
- Хорошо. Парадокс, доступ к аудиоархивам, начать запись.
Журнал Лабораторных иследований жителей Перекрестных Миров.
Запись вторая. Начать запись.
Эрих чуть откашлился и продолжил.
- Наблюдаемая тестовая группа, именнуемая "Класс" в ходе общего анализа не выявила отклонений от ожидаемых паттернов поведения. Группа "Школа" также не выявила отклонений. Согласно выборке, в классе преварируют беты и беты-минусы. Замечана типичная поведенческая модель двух альф - данные требуют подтверждения.
В ходе эксперимента произошло два значимых события с точки зрения анализа события - столкновение с группой эпсилонов, обозначаемое в дальнейшем как "Инцидент А" и знакомство с новым учителем литературы и языка, обозначаемое как "Инцидент В".
Окончание отчета об общем анализе. Начало отчета о частном анализе статистической выборке в тестовой группе "Класс". Выборка составила 4 субъекта. Далее, идут по списку имена субъектов в контексте тестовой группы "Класс" и их психопортреты. Субъект "Сюичи Каресума" - тип: бета-минус, демонстрирует стандартную модель поведения свойственную его возрасту, превалирует некоторая замкнутость, плохо идет на контакт, демонстрирует характерное для подростков представление о морали и этики. Испытывает эмоциоанальную привязанность к субъекту "Эцуко" - данные субъект не включен в отчет. Субъект "Эррол Дример" - тип: альфа-минус. Демонстрирует весьма развитые интеллектуальные способности - аргументация: не обращал внимание на доску, лишь скользнув по ней взглядом. Анализ микромимики показал скорее скуку, нежели непонимание. Во время инцидента А подтвердил предположение о развитом интеллекте, проявив также эмоциональную устойчивость. Субъект "Орха" - тип: бета-минус-минус, возможно гамма. Демонстрирует патерны поведения, свойственные людям с несформированной личностью - как то, разрозненность эмоциональных реакций и хаотичность поведенческих структур. Вероятна частичная амнезия. Субъект "Юми" - тип: бета-плюс. Демонстрировала архаичную поведенческую реакцию при эмоциональном воздействии со стороны учеников. Вероятностный интроверт. Видимо, имеет эмоциональную привязанность к объекту "Орха". Конец частного анализа. Конец записи.
Эрих на секунду прервался, чтобы дать связкам отдохнуть и продолжил дальше.
- Журнал исследований комплекса строений "Высшая школа Оясю". Запись третья. Начало записи. Как и ожидалось, учебный комплекс представляет собой типичное с точки зрение архитектуры, размеров и расположения коммуникаци, характерное для большей части японских школ. Высоковольтных магистралей не обнаружено. Оборонительных систем и систем сдерживания не обнаружено. Конец анализа объекта "Учебный корпус". Начало анализа объекта "Медпункт". Как оказалось, на территории комплекса присутствует развитая система медицинского обслуживания. Здание, судя по размерам, способно уместить несколько дюжин больных и врачей. Вывод: в ходе работы комплекса возникают инциденты, при которых вмещательство со стороны с целью оказания специализированной мед помощи, невозможно. Конец анализа объекта "Медпункт". Конец записи
Эрих чуть скосил глаза на парадокса.
- Парадокс, задействовать алгоритм асимметричного шифрования аудиоданных. Использовать пару ключей N17-521. Для расшифровки пары ключей использовать пароль: "Свет рождается во тьме".
Парадокс начал с тихим гудением обрабатывать данные. Эрих лег на кушетку поудобней и посторался немного поспать.
|
Преподавательский состав Токояма Фума, директорОбразу строгого директора не хватает только очков. Фума-сэнсэй - глава школы Оясю, причём не только учебной, но и научной, и экспедиционной частей. Более того, она как будто является основателем школы. Выглядит на сорок, но утверждает, что ей больше. Административная работа практически не оставляет ей времени на преподавание, но она всё же читает курс на тему "путешественники между мирами и как с ними бороться". Каким опытом подкреплены рассказы Фумы-сэнсэй - никто не знает, но почти никто не сомневается в существовании этого опыта. Строга, но справедлива: от неё при случае достаётся и ученикам, и учителям. Танака Тайки, учитель математикиЕму далеко за сорок, и половину жизни он преподаёт математику в школах. И он ненавидит школу. И её руководство. И детей. Особенно детей. Впрочем, он ненавидит их пассивно - он не делает им гадости напрямую, ему просто наплевать на... на всё. Кажется, ему наплевать даже на то, что он обучает не вполне обычных школьников... Тиба Кумико, учитель японского языка и литературыЕё ещё никто не видел, но вроде бы, с апреля в школе будет новый учитель японского... Иноэ Тайки, учитель языков"Языков" - потому что, хотя основным преподаваемым им предметом является английский, Иноэ-сэнсэй владеет немецким, французским, русским, испанским, китайским, корейским, латынью и ещё несколькими языками, включая иномировые. Да, у них с Танакой-сэнсэем одинаковые имена, но это единственное, что у них есть общего. На первый взгляд Иноэ-сэнсэй производит впечатление ботаника... на второй - полного энтузиазма ботаника, который может внезапно загрузить вас лекцией об исторической грамматике языков Аркадии в сравнении с языками Перекрёстка. (Да, он дипломированный лингвист и специалист по иномировым языкам, если вы ещё не догадались). А когда вы посмотрите на него в третий раз, он скажет вам: "если у тебя есть проблемы - обращайся ко мне!" И он действительно имеет привычку влезать в решение проблем своих учеников. Школьные хулиганы при нём спешат сделать самый невинный вид... потому что он может отправить их в ад в самом буквальном смысле. (А вы думали, зачем ему знание латыни? Нет, на самом деле он никого до сих пор не отправил в ад, потому что директор такое не одобрит). Исимару Сатиё, учитель биологииНе самая главная среди биологов научной части, но чаще всего общающаяся с учениками и самая заметная, благодаря молодости и... внешним данным. Выглядит самой обычной молодой женщиной... пока во время её периодов задумчивости предметы вокруг неё не начинают левитировать - впрочем, сильным экстрасенсом она не является. А является она специалистом по иномировой биологии... а ещё полки в её кабинете заставлены книгами по фантастике, львиная доля памяти рабочего компьютера принадлежит играм (в основном стратегиям и РПГ), и Сатиё-сэнсэй может внезапно пригласить учеников на очередной для неё просмотр оригинального сериала "Звёздный путь" или чего-то в этом роде. Может долго объяснять, почему биология вулканцев не может быть такой, как сказано в сериале, и какие опасности подстерегали ФемШеп во время секса с Гаррусом. Ватанабэ Кайто, учитель географииПервое, что замечают новые ученики, увидев Кайто-сэнсэя, - его левая рука ампутирована выше локтя. Вероятно, именно из-за этого он кажется постоянно грустным... впрочем, иногда кажется, что он не грустный, а отрешённый. Один раз кто-то из выпускного класса подговорил нового ученика (нового - потому что больше никто бы на это не согласился) подшутить над Кайто-сэнсэем, но это было всего один раз. Во-первых, потому что это очень злая шутка. Нет, не потому, что Кайто-сэнсэй - инвалид, а потому, что ему не нужна левая рука, чтобы выбить из тебя всё дерьмо! Даже не нанося ни одного фактического удара. А во-вторых, потому что выяснив, кто подговорил нового ученика сделать то, что он сделал, Кайто-сэнсэй выбьет дерьмо уже из заводилы. Да, и школьные хулиганы избегают обижать слабых, находясь в возможном радиусе действия Кайто-сэнсэя, потому что иначе... ну, вы поняли. По рассказам, он был буддийским монахом, а руку потерял во время одной из экспедиций в иные миры. Во всяком случае, он хорошо знает географию других миров... кроме Сайбера и Галактики: астрономия - уже не его конёк. Саруватари Харуко, учитель историиВ рабочее время она - специалист по сравнительной истории различных миров. Во внерабочее же она - отаку, что помогает Харуко-тян, как её часто называют, завоёвывать расположение учеников (благодаря широте её вкусов в анимэ - и учениц, и учеников). Но берегитесь! Главнейшим из видов искусств для неё является яой, и она периодически шиппит своих учеников: пытается заставить их признаться друг другу в своих (выдуманных ею) чувствах и пишет про них яойные фанфики. Бывалые ученики, когда на голове Харуко-тян внезапно появляются нэкомими, начинают молиться "пусть это буду не я, пусть это буду не я!". Накасима Митиё, учитель физикиНекоторые ученики за её спиной высказывают сомнения в том, что она находится на своём месте. Да, она великолепно знает свой предмет... но относится к своим ученикам так, как больше бы пристало воспитателю в детском саду относиться к детям. Видимо, она преподаёт физику в школе только потому, что в детском саду уроков физики не бывает. Все сколько-либо опасные (и, чёрт возьми, самые интересные!) опыты она демонстрирует только сама (при этом соблюдая все существующие и несколько несуществующих правил техники безопасности), а на лабораторных работах скрепя сердце позволяет ученикам пользоваться даже амперметрами. Джексон Блейд, учитель физкультурыНе только не японец, но и вообще не из этого мира - он киборг из Сайбера. Но спрашивать его о том, как он оказался на Перекрёстке, отваживаются немногие - впрочем, он отвечает, что не знает сам. Вы пришли на урок физкультуры? Джексон Блейд заставит вас уползать с урока из последних сил! Вы сверхчеловечески сильны? Значит, он даст вам сверхчеловеческие нагрузки! Вы думаете, что можете набить тренеру морду? (Если вы этого не хотите, то вы либо лжец, либо ангел). Вы серьёзно? Что ж, попробуйте! Потом передайте привет Айко-сэнсэй! Вандэрубируто Айко, школьный врачПоскольку у школы Оясю не медпункт, а целая клиника, то и Айко-сэнсэй - не медсестра, а врач. Врач, так сказать, широкого профиля, ставящий первичный диагноз и направляющий пациента, если нужно, к врачам-специалистам. Когда её спрашивают, что у неё за языколомная фамилия, отвечает, что её предком был голландец по фамилии Вандербильт (ван дер Бильт), приехавший в Японию ещё при Токугаве Иэясу. Христианка по вероисповеданию, по слухам, может лечить наложением рук и молитвой, но никто не видел, чтобы она этим умением пользовалась. Синохара Синдзи, школьный психологОн всегда готов решить любую проблему учеников. Правда, иногда без их согласия или даже ведома. А ещё говорят, что он вампир. Фудзивара Каори, библиотекарьКажется, что в её библиотеке можно взять любую книгу, и она не заметит, потому что сама будет погружена в чтение. Любит художественную литературу, причём серьёзную - иногда к месту и не к месту разговаривает трёхстишиями Басё, цитатами из античных классиков (причём на латыни) или примерами из Достоевского или кого-то в этом роде. Обожает тех редких студентов, кто разделяет её увлечение. Ёсикуни Кимико, хранитель закрытого фондаОна, кажется, ни разу не была в экспедициях в другие миры, но она знает о других мирах всё - она читала. Бывают добрые библиотекари, а бывают злые - Кимико-сан является и тем, и другим. Она имеет привычку бесшумно появляться за спиной у читающих в её библиотеке (некоторые при этом пугаются и вздрагивают, а потом рассказывают, что Кимико-сан на самом деле ниндзя) и, если они обращаются с книгами бережно, предлагать им свою помощь - которая часто оказывается полезной, даже если Кимико просто показывает, где стоит нужная книга. Но горе тем, кто загибает уголки страниц, говорит громче шёпота, а тем более проносит в фонд еду! Их ждёт гнев Кимико-сан, и им придётся замаливать свой грех, прежде чем она согласится им помочь - а в особо запущенных случаях, и прежде чем она вообще пустит их в фонд.
|
|
- Ну, я догадываюсь, а ты, похоже, уже знаешь... - Кей вздохнул и помедлил несколько секунд, прежде чем начать рассказ.
- Шесть лет назад мама должна была уехать в другой город, а я был у бабушки. И вот уже поздно, она, наконец, приезжает, и я вижу - она вся бледная. Я её спрашиваю: "мама, что случилось?". А она говорит: "Кей-тян, я сбила ребёнка. Ночью на дороге я сбила ребёнка".
В общем, она ехала домой - и вдруг увидела ребёнка. Она успела затормозить, но машина проехала вперёд и сбила его. Ну, ребёнка отвезли в больницу, дали объявление в газеты, мама ходила к нему... то есть... в общем, к нему в больницу, но он не приходил в сознание.
А через неделю она приходит снова из больницы и так с порога спрашивает меня: "Кей-тян, ты ведь хотел братика?". Я ей: "Мама, да, я хотел братика, но это было сто лет назад!". И она мне говорит, что ребёнок, которого она сбила, - это оказался сын её сестры... то есть ты. Она мне рассказала, что её сестра с мужем с тобой ехали в машине, попали в аварию, сестра и муж погибли, а ты выбрался из машины, вышел на дорогу - и тут она тебя сбила. А через месяц она уже возвращается из больницы с тобой. Только весь этот месяц она бегала по юристам, оформляла усыновление... и я тогда ещё не понял, почему она продала машину.
Кей снова помолчал.
- Она просила меня не говорить тебе только об одном: что это она тебя сбила. Ну, я тогда согласился, что лучше тебе этого не знать, но, Ками-сама, до чего мне было трудно это скрывать... - Кей вздохнул.
- И жили бы мы долго и счастливо, если бы не две вещи. Она до того самого дня никогда - ни разу - вообще - не говорила о том, что у неё есть сестра. И этот, как в мыльной опере, сюжет: женщина случайно сбивает на дороге мальчика, который случайно оказывается сыном её сестры, с которой она не виделась сто лет, и которая вместе с мужем случайно погибла в тот же день... вот ты веришь в такое совпадение? - Кей криво усмехнулся.
|
|
|
|
|
|
Проснувшись этим утром, Ференц Моррис Барклай-Де-Холли по обычаю почесал свои яйца, думая, а не передёрнуть ли "затвор"? Но, не обнаружив в себе боевого настроения, поднялся с кровати, собираясь позавтракать.
Повсюду были разбросаны его вещи: кое-какая одежда, книги и прочее барахло. В квартире стоял неприятный запах не стиранного белья, перемешавшийся с запахом плесени. Он снимал эту квартиру. Она была довольно мала и обшарпанна, зато в ней было всё, что нужно Ференцу: душ, в котором можно помыться, сортир, в котором, при желании, можно было отложить здоровую личинку, старый холодильник для хранения скромных запасов еды, кровать для банального сна (о сексе не могло быть и речи, потому что ни одна девушка, даже вдрызг пьяная, не захотела бы зайти к нему в гости) и пол, на котором неплохо чувствовали себя вещи. Да и хозяйка сего райского уголка не тыкала его мордой в грязное бельё и не заставляла убирать.
"Сегодня этот дебильный экзамен... Да я ж не пальцем деланный! Пройду на раз", зевая, думал он, медленно переставляя ноги по пути на кухню, и по дороге расшвыривая мешавшуюся одежду. Оказавшись там, открыл старый холодильник и, осмотрев пустые полки, закрыл обратно. А жрать хотелось. "Зайду по пути к тому вонючему повару за жратвой", решил Ференц и, взяв с плиты ржавый чайник, глотнул из него. Вместе с водой в рот попали кусочки ржавчины, откуда были перенесены мощным плевком в раковину.
"Позавтракав", Барклай-Де-Холли отправился в душ, где тщательно, насколько мог, подмылся и почистил зубы. Затем, собрав все необходимые вещи в сумку, и наконец одевшись в единственную чистую одежду, отправился в город за запасами. Вышел из дома ровно в то время, когда начался экзамен. Видя, что на улице льёт дождь, зонтик брать не стал, из-за отсутствия оного. Просто напялил капюшон.
На экзамен опоздал на полчаса, забыв о времени, когда бродил по городу в поисках еды и, купив её, уминал за обе щеки.
Когда он только подошёл на площадь, то увидел пятерых учеников, ожидающих экзаменатора под дождём. Один из них был прозрачным, но Барклай-Де-Холли не обратил внимания на его состояние - и не такое можно увидеть в этом мире, а рядом с другим стоял каменный голем.
Крикнул, маша руками:
- Здорова, хорьки! - и, сунув руки в карманы, раскованной и неспешной походкой подошёл ближе.
- Старикан, Рыжий нос, Дрыщ, "Красавчик", Ниндзё и я - Крутой Перчик! Ну и компашка здесь собралась, да? - указывая пальцем то на одного, то на другого и улыбаясь во весь рот, молвил Ференц. И, повернувшись к новым знакомым вполоборота, стал ждать.
"Ёбаный дождь! И ёбаный старик!", думал Ференц Моррис, стоя уже полтора часа под дождём. Он промок до нитки и трясся от холода, стуча зубами и даже не пытаясь прекратить этот стук. Завтрак, съеденный совсем недавно, лениво переваривался в желудке и совсем не согревал.
Когда прямо перед Ференцом появился экзаменатор, тот немного растерялся. И, не успев сообразить, что произошло, уже стоял посреди площади со свёртком в руке, впереди мерцала арка, а экзаменатор заканчивал фразу: "...ите честь Академии!". После хлопка и исчезновения старичка, Ференц Моррис снова вернулся в реальность и заметил, как Красавчик исчезает в арке.
- Быстрый, сука! - крикнул он и рванул следом.
|
-
-_- Первая игра, где мне так интересно.
Я уже думал, что Бен меня припрет к стенке и песенка спета, но хе-хе, мы ещё поиграем)
|
|
|
|