Голосование пользователя

Через семьдесят лет после поцелуя Соры с Госпожой Смертью небо было всё таким же голубым, а Солнце всё так же щедро дарило свое золото всему, что живет под его лучами. Империя, истощенная до предела и израненная страшными бомбардировками, не погибла - хоть от былого величия остались только отрекшиеся от своей божественности Императоры (от одной мысли об этом четверо бы, наверное, окаменели от ужаса!) и Острова Метрополии. Раны, пусть и оставив шрамы навечно, затянулись и зажили.

Враг ступил на землю Империи... но не было массовых расправ, как, бывало, поступали сами Имперские Войска в завоеванном Китае (где лучшие имперские армии были в итоге разбиты Другим Старым Врагом за считанные недели). Не было и новых страшных грибов, стирающих в пыль целые города. Напротив, Враг, насколько сумел, наладил новую жизнь - и пусть многим гордым имперцам было тошно прислуживать тем, с кем когда-то они вели бой на равных, но жизнь брала свое и через десяток-другой лет многие дети Империи уже подражали Врагу и его культуре, стараясь быть похожими не на своих предков, а на тех, кто победил их, отвечая на воинственный дух и безжалостную готовность убивать и умирать во имя Неба упорным трудом, смекалкой, простой, без лишнего пафоса, отвагой и духом товарищества. И оказалось, что... Врага вообще-то было за что уважать. И было чему поучиться у него, переступив через многовековое презрение к чужакам. Кто знает, как бы повели себя четверо, встретившись с ними - теми, кто поливал их огнем сквозь прицелы зенитных орудий - просто как люди, которым незачем убивать друг друга? Мы никогда не узнаем этого.

"Я помню домик у реки,
Сосновый лес вокруг.
Овраг, в котором тек ручей,
И за рекою луг.
И нас, по целым Божьим дням,
Плескавшихся в реке.
И мамин смех, и сосен шум,
И камешки в руке.
Я вновь недавно в те места
Пришел издалека.
Разрушен дом, и лес сгорел,
И высохла река.
Всё было чуждым, как во сне
Мне кажется с тех пор,
Что жизнь моя приснилась мне
И снится до сих пор.
И значит темная вина,
Лежащая на мне -
Лишь тень, мелькнувшая на миг
В счастливом детском сне.
И, значит, скоро я проснусь
И, выпив молока,
По тропке вниз туда помчусь,
Где плещется река..." (с)

Но, сколько бы ни было совершено ошибок, порой трагических, порой страшных, люди не забыли тех, кто отдавал свои жизни за саму возможность их появления на свет. В самых темных и страшных вещах есть искра света, если они были сделано во имя любви. Это не оправдание - но зерно, из которого может вырасти понимание и принятие. Это урок - о том, что любовь бывает искренней, но слепой и жестокой. О том, что иногда любви не оставляют иного выхода и её не принимают иной, кроме как слепой и жестокой. Что с этим делать? Нет ответов, решать вам, чья жизнь начинается и пока еще длится.

– ...Здравствуйте, дети! - сказала учительница, улыбаясь.
– Здравствуйте, Аюми-сенсей! - хором ответили дети.

За окнами школьного класса светило яркое Солнце. Такое же яркое, как тогда, в последнее утро перед вылетом четверых. Пахло свежей листвой и детские взгляды нет-нет да и "сползали" с доски на то, творилось на улице, где звучали звонкие голоса, шумели машины и ворковали голуби. Но строгая Аюми, скрывая улыбку, вернула внимание школьников на тему сегодняшнего урока истории.

– Надеюсь, все вы помните, что сегодня мы делаем доклады по теме "Вторая Мировая Война: наши предки". Сора, ты готов?

Парень, которого учительница назвала по имени, встрепенулся, но не сразу ответил. Его толкнул в бок его сосед, давясь от смеха, а еще двое на задней парте зафыркали, словно все трое только что услышали какую-то отличную шутку. Заулыбался и сам Сора.

– Так, потише, вы, господа! - нахмурилась Аюми. - Особенно ты, Юичи! Имей уважение к своему товарищу! И вы двое там, Катсу и Муизяки! Вот все вчетвером и пойдете к господину директору!

– Не надо к директору! - попросил Сора, пытаясь защитить притихших друзей. - У меня всё готово...

Мальчик вышел к доске и повесил на ней портреты всех четверых. И, изредка запинаясь и поглядывая в текст, Сора стал читать доклад, посвященный "четверке из Кагосимы" - одному из последних подразделений тэйсинтай, успевших принять участие в великой войне и сумевших тяжело повредить один из сильнейших боевых кораблей неприятельского Тихоокеанского Флота. Учительница одобрительно кивая головой, время от времени шикая на отвлекающихся школьников - но когда Сора дошел до места, где говорилось о том, что все четверо были совсем молоды, почти дети, даже самые заскучавшие ученики были потрясены этим. Во взгляде Аюми больше не было веселья, только печаль и задумчивость. "Вот и мой прадедушка был таким же молодым, когда пропал без вести в Манчжурии... Каким же он был, каким мог стать? А эти четверо?...".

– ...Сейчас, через семьдесят лет после вылета "четверых из Кагосимы", мы должны почтить их память и поблагодарить их за урок для всех нас. Урок заключается в том, чтобы случившееся больше никогда не повторялось. - голос Соры понизился и задрожал. Чувствовалось, что мальчик едва сдерживает свои чувства: - Спасибо вам, четверо!...

Аюми ничего не сказала (только незаметно вытерла блеснувшую в уголке глаза слезинку), но весь класс дружно, хоть и не слишком организованно, встал со своих мест и поклонился фотографиям на школьной доске. И до конца своих дней каждый из тех, кто скучал в классе в этот теплый солнечный день, помнил четыре лица - в малейших подробностях, как запомнил их Дзиро, как помнили их до последнего своего дня их родители и все те, кто любил их при жизни.

Всё однажды заканчивается - но в наших силах помнить о тех, кого мы любим, и рассказывать о них, пока мы сами не станем лишь воспоминаниями.

Наверное в будущем жрецы различных народов во всех красках распишут историю о том, как же Зеленоглазая явилась в этот мир. Например "когда узрели иные боги величественный Обелиск воздвигнутый могущественным Ноксом, сердца их наполнились жгучей завистью и из того родилась Зеленоглазая Гхайра, хозяйка воров и покровительница обманщиков". Ну или может наоборот окажется что это повелитель нежити чему-то позавидовал и рогатая госпожа паразитов это его детище - тут все зависит от религиозных взглядов рассказчика. Сама же Гхайра понятия не имела почему она появилась на свет и честно говоря её это абсолютно не волновало - гораздо интереснее было то, что во-первых перед ней был целый мир, готовый принять её творения, а во-вторых - что этот мир уже был полон других творцов, опередивших её и сейчас совершенно бесстыже заполняя ЕЁ мир СВОИМИ созданиями. Подобного терпеть было нельзя. Если им так нравится то что они создали - пускай это послужит на пользу той, что действительно умеет творить!

И подло хихикая, Зеленоглазая принялась создавать своих отвратительных уродцев, живущих за счет того, что создали другие боги до нее. Первым был отвратительный гриб, названный повелительницей зависти "делириум". Он паразитировал на различных растениях (в первую очередь на пшенице), распространяясь по воздуху и с помощью птиц и насекомых (привлекаемых выделяемым им сладким соком), приставая к растениям и медленно пожирая их изнутри, заменяя их зерна своим мицелием. Вдобавок делириум содержал множество ядовитых веществ и при употреблении в пищу вместе с пшеницей (или иными растениями) вызывал галлюцинации, судороги, спазмы и расстройства психики.

Вторым даром Гхайры миру был омерзительный червь, обитающий в кишечниках животных, названный ей "форника". Эта тварь, проникала внутрь организма орально, либо половым путем, проникая в кровоток, а затем распространяясь по всему телу, но особенное внимание уделяя кишечнику и печени. Для ускорения размножения своего отвратительного творения, Зеленоглазая помимо традиционного способа распространения (покрытые несколькими оболочками яйца, попадающие в организм благодаря через плоды растений, с водой, либо благодаря насекомым) одарила форник уникальной особенностью. Эти черви выделяли уникальное вещество, которое при попадании в кровь вызывало у большинства млекопитающих сильнейшее возбуждение, в результате чего черви переходили от одного животного другому при половом контакте.

И наконец последним уникальным творением Зеленоглазой была "зетсу" - крошечная бактерия, вызывающая ужасную болезнь. Жертвы болезни (переносимой насекомыми, либо мелкими животными, либо воздушно-капельным путем) покрывались омерзительными волдырями и бубонами, гнили заживо и медленно сходили с ума в результате поражения мозга, а также понемногу утрачивали контроль за двигательными функциями, из-за поражения нервной системы, однако ради как можно большего распространения инфекции, болезнь (с присущей Гхайре скромностью названная "гхария") убивала своих жертв далеко не сразу, оставляя их гниющими, полубезумными уродами, тем не менее продолжающими жить и распространять заразу зетсу дальше и дальше.

И посмотрела Зеленоглазая на то что она натворила и сказала она что это в целом неплохо.

Дакх вдохнул первую жизнь в этот бесплодный мир.
Отсчет времени начался.

Достижение "Самый верный слуга" присуждается Эродусу, который спас базу от восстания нелояльных миньонов!

Вы не можете просматривать этот пост!

Полуостров Мнар.

Ах, этот дивный полуостров Мнар!
Пропахший сырыми туманами да болезненными болотами, позвякивающий мухами да мерзопакостными кровососами. Обитель горячки. Заморских вкусных болезней. Обитель густолиственных деревьев, обитель соленых отвратно теплых морей и конечно же, обитель маленьких зеленых дагонов. Уродливых. Склизлых. Горячечно-бредовых порождений вечно голодной богини.

В этом веке дагоны занимались разным.
Жирнейшие из дагонов раскачиваясь на лодочках жрали тасиму и снисходительно отрыгивая, швыряли тухлую рыбку своим «гребцам». Гребцами по традиции называли тех дагонов, которые потея и скуля, несли огромную, украшенную медью да резным деревом сухопутную лодищу дагоновского понтового богача, сквозь непроходимую сэльву. Понтовый как правило самодовольно потел, рассказывая гребцам историю своего успеха. Это тоже часть ритуала! Гребцы, как правило, самого богача ненавидели лютой ненавистью, смакуя в голове цветастые картинки мучительной смерти этого самого богатея и всей его семьи. Его родственников, его не принесенных в жертву бабушек да дедушек, но слушать истории успеха вменялось в обязанности.
«Сын мой, вот как-то раз...в годку этак…А-рррррш! Мать моя Левиагидра, куда ты шагаешь зогг ползучий!...Так вот сын мой, первая моя успешная сделка с шерстнолицыми произошла в тот день….У-ш-шшш-ррр. Да раздери тебя Кутулу, поддонок склизлорылый, жаба, урлочище тупоголовый! Как ты ее несешь, пень трухлявый! Почему так тряско!!! Вот я тебе задам…»

Иные дагоны плавали по суше. Иные беспонтовые плавали по морю.
Милостью Левиагидры был исследован островок Сона-Нил. Сотни дагонов погибли в пучине морской чтобы доплыть сюда на своих уродливых лодках, но добыча того стоила! Километры пустынь, барханов и барханистых колких пустынь. Ни дерева. Ни животных. Земля раскалена, бесплодна, земля зловеще молчалива. Земля так и пышит благополучием – Да. Да. Вы плыли сюда не зря, маленькие, уродливые дагоны!

Помимо освоения Сона-Нила, беспонтовые лодкари торговали с урлоками и магнейцами. Урлоки иногда отдавали взамен рыбу, иногда шкуры хрюкокрыс, иногда красивые ракушки, иногда белые черепа заморских карликов, а иногда предлагали своих мальков чтобы вырастить из них воинов – Увы, после того как одна деревня была целиком вырезана повзрослевшими урлочьими тушами, Кутуулу запретил выкупать подобное «добро». Незадачливых торговцев торжественно принесли в жертву, а земля урлоков (31.17) стала местом казни. Правда, вместо того чтобы лить зазря благословенную дагонскую кровь, умнейшие из богачей постановили отправлять людей к урлокам. Если ты сможешь посетить эти места и вернуться домой здоровым – ты прощен, сын мой. Левиагидра тебе благоволит! Говорят, за целое столетье это удалось ажно двоим дагонам! Так что, казнь была довольно честной и очень даже дагонократичной.

Дагонократия – это такая форма правления, когда немногие богачи плавают в своих медных лодках, а миллионы беспонтовых мечтают стать понтовыми богачами. Понтовые богачи рассуждают с вышины своих лодок про общедагонские ценности и неприкосновенность каждой отдельной жизни! Убить одного, согласно дагонократическим ценностям – это ужасно и непрощаемо. Но когда Кутуулу развлечения ради приносит в жертву Левиагидре целую деревню – то всё пучком. Это нормально. Это называется гуманитарное жертвоприношение.

Благодаря дагонократии или нет, но торг с магнейцами шел очень даже неплохо!
В обмен на соль дагоны отдавали своих рабов, а учитывая что магнейцы не делали различий между ребенком и стариком, считая каждого дагона воплощением уродства, беспонтовые торговцы очень скоро научились продавать своих стариков, калек и уродцев (бывают и такие в обществе дагонов! Большие синие глаза, длинные ресницы, растительность на голове, чистая, лишенная гнойников кожа, высокий рост – мерзище, а не дагон !).

Но все же, торговать с магнейцами да урлоками, растить тасиму и радостно заселять Сона- Нил (а заселяли его примерно каждый год, потому что каждый же год старая колония в пустынях вымирала) – удел беспонтовых. Понтовые жили иначе! Понтовые торговали с катийцами за медь, скупали плантации тасимы и помышляли в душе своей о свержении великого Кутуулу. Да и кто он по мнению понтового купца, жирного раздобревшего старикана увешанного медью с ног до головы, лениво булькающегося себе в лодочке, покуда гребцы тащат его жирную тушу сквозь сэльву? По мнению понтового дагона – Кутуулу всего-лишь кусок урлочьего дерьма! Он живет в своей пещере, дрыхнет век от века, у него нет плантаций вкусной нажористой тасимы, нет десяти медных лодок и нет ценностей дагонократии. Кутуулу вообще лох. Правда, говорили об этом пока шепотом, в кругу избранных задов на обжирательных пирах. Говорили богатые старики из тех, которых следовало приносить в жертву, но которые благодаря своему богатству и влиянию избежали столь благородной участи.
- Мы, понтовые дагоны, всегда поддерживаем общедагонские ценности! Приносить из века в век стариков в жертву –это хорошая и полезная традиция. И вы, маленькие беспонтовые труженики продолжите приносить своих родителей в жертву, иначе у нас станет слишком много лишних ртов! Но мы, богатые жирные дагоны не можем быть принесены в жертву. То будет невосполнимая потеря для всего Мнара. Это не дагонократично! Поэтому, скрепя сердце, нам придется передать этот великолепный дар, эту милость Левиагидры вам!
Мы же со своей стороны расскажем вам про успех. Про то как нужно добиваться успеха, про то, так дагонократия способствует успеху и что дает полезного в итоге, этот самый успех! Желаешь послушать сын мой? Вот корзина для пожертвования. Стоимость одного урока – три рыбы.


Покуда дагоны познавали общедагонские ценности. Катийцы добывали медь.
Без устали трудились в недрах гор могучие молоты, залитые потом мастера изготавали украшения, посуду, медные инструменты и наконечники для стрел.
Мощнее становятся катийские луки, зорче глаза мастеров, богатеют торговцы и Одинокая Гора. Одна беда. Пираты!

Квакушские обманщики-торговцы мелочь, по сравнению с нападками свирепых пиратов. В начале шестого века пираты охотились за пищей и глиняной посудой, к концу же века, пираты стали охотиться только за медью. Нападки магнейцев становились все более жестокими.

Впервые за шесть веков по Мнару потекла красная кровь детей Кутоки – потекла обильно и жирно! Города укреплялись, с тонким звяканьем катийские стрелы пробивали тела проклятых воров, но магнейцев это не останавливало. Пираты нападали снова и снова, впервые катийцев стали захватывать в плен, случалось, даже и пытали, надеясь выведать секреты технологии.
Много богатства принесло катийцам их уникальное умение – не ведали гномы голода объедаясь рыбой и хрюкокрысятиной, - благодаря торговцам дагонам, в достатке имелось у подгорного народа макуаитлей и щитов. Плавали бородатые с беспонтовыми квакушами по морю, вкушая на сладкое сытную тасиму. Но в конце века добыча меди принесла катийцам еще одну диковинку – Горе. Черное, беспросветное, страшное.
Многие прибрежные семьи лишились своих людей – кто-то погиб в стычках с пиратами, кто-то захвачен и уведен в вечное рабство, учитывая что разумных катийцев и всегда было немного – настоящая трагедия!


В шестом веке урлоки воевали и ныряли за моллюсками в море. Войны текли далеко за пределами полуострова Мнар, где-то среди песков да огня. А вот мирная жизнь Мнара развивалась вполне терпимо. Немного бунтов, немного кровавых смертей, немного усмиренных мамочкой мятежников – все как всегда. Немного сожранного показательно коричневого мяса и горьких слез.
Благодаря нашествию муранчи и развитию рыболовли голод слегка отступил. Урлок голоден всегда. Но теперь можно было перебиваться морскими гадами, а на худой конец, жрать омерзительные литьстья тасимы, кою продавали хитрые карлики дагоны. Тасима довольно мерзкая на вкус штука, зато она согревает нутро и дарует чувство сытости! Богатый урлок никогдане станет жрать такую мерзость, но беднякам выбора не оставалось.

Богатство и бедность в урлокском понимании понятия размытые. Богатый урлок отличается от бедного тем, что вместо тасимы жрет жирное мясо, чаще встречается с мамочкой у большого костра, а еще него хватает мозгов чтобы не убивать дагонов-торговцев. Вместо убийства, башковитый урлок меняет водоросли на красивые ракушки и жемчужные камушки которые он сумел достать из моря. Иногда богач даже находит применение меди – чесать спину или украшать свою кожу пирсингом значительности ради!

Богатый урлок спит тамже где и бедный урлок – в большой мокрой пещере, в грязи, среди разномастных тел. Иногда правда, богатый урлок может задуматься о собственном поле – все урлоки одинаково тупы и прожорливы. Но иногда богатей может подумать: кто я, самка али самец? Самцы как правило коллекционируют макуаитли, а самки белые черепа. Понятия семьи в урлокском обществе нет, также как нет понятия брака, патриархата, матриархата и прочех сложных слов.
Урлоки просты и нетребовательны, однако, иногда богатый урлок насмотревшись на дагонов, в подражание мерзким карликам пытается тоже доказать свою значительность. Ума, правда мало на что хватает.
Богатого урлока бедные таскают на своих плечах без всяких лодок, а если им это надоедает то могут и сожрать. Урлокократии в мире не существует.

Западные Пустыни.

Большой толстый хамари похвалялся своим товаром. Кожа на лысой голове торговца Бхо лоснилась от жира, большое брюхо тряслось в такт ударам сердца. Из пасти время от времени, показывался раздвоенный, бледно-розовый язык. Еще бы, такой товар! Такое баснословное, чудесное везение! Ради этого не жаль и трех вечно голодных жен отдать!!! Отрубленные, зловонные потроха жукоголовых – товар бесценный! Горькие кишки для мужской силы, хитинистая бошка чтобы никогда не болеть. Отрубленные руки на удачу. А от сглаза, подгнившая на солнце ступня.

Хамари-бай рассмеялся своим особенным шелестящим смехом. Какой он удачливый и распрекрасный добытчик! Благослови этот жаркий день солнце и наш распрекрасный, равноужасный премерзкий бог Самум!!! Жукоголовых сейчас мало, охотников много. Не каждый день найдешь такой хороший, такой замечательный и редкий товар…


…Медленно шелестят пески, ползет по небосводу жирное чадное солнце. Ночью температура уходит в минус и охотники дрогнут у костра. Бледный Страж* ползет по небу, своим тухлым светом заливая окрестности. Льдисто-пурпурным холодом стягивает кишки. И все-таки это красиво – ленивые дюны среди мерцающих, вечно недоступных звезд. Изогнутые спины вечных барханов, - это странно, чуждо и величественно!
Так, пожалуй, мог бы подумать любой странник, любая случайная душа приблудившаяся в пустыне, кроме одинокого собирателя хешти, коего не слишком интересуют высокие материи. О прекрасном думают Царицы в голове. Мелкий озябший Хеш же думает об исполнении царской воли – он ищет еду и одновременно убивает пронырливых скорпионов, ядовитых, вездесущих тварей пустыни. Жвала одинокого хеша трещат. В голове, ласкает душу нежный голос королевы. Когда стаи уродливых карликов нападают на одинокого хеша – ему не страшно. Каменными топорами карлики рубят ему голову, ломают конечности и рвут сердце из груди – карлики хорошо научились убивать жукоголовых. Хеш умирает лютой смертью, но ему не страшно, он думает о своем обильном потомстве и о своей королеве, которая дарует сладкие, красивые грезы.
Хоть бы и в ином мире было точно также! Хоть бы голос Царицы отыскал его и там…

Первая эра выдалась для хешти довольно удачной. Неприхотливые и быстроразмножающиеся жукоглавцы, быстро расселились среди песков. Процветали царицы, трудились на благо общества обычные хеши. Звонкая тишина, порядок и царственный покой наполняют единое племя! Это там за горами, вечная кровь и дымный угар. А здесь Порядок. Здесь – строгая иерархия! Здесь. Каждый работает ради каждого, и каждый хеш счастлив своей доле.

Мягко и неторопливо текли благословенные времена для этих счастливых, умиротворенных созданий. В недосягаемой вышине, Нештек довольно похрустывал своей жучиной головой. Этому Быть! Солнце улыбалось жукоголовым, небо пронзительно синело благословляя жизнь пустынных людей. А потом жукоголовых стало слишком много.
Единое племя строгих и упорядоченных особей разделилось на две ветки. Процветали на западе северные племена хешей - прохладные рощи, обласканные жемчужным дождиком леса. Изобильная пища и высокие горы над головой. Замечательное место чтобы строить порядок!
Южным племенам повезло меньше, они повстречались с хамари. Там где не повезло жукоголовым, повезло лысым карликам. Разве может быть уродец с насекомым вместо бошки, настоящим человеком? Хамари смеялись до икоты, когда пытались вообразить себе хеша человеком. Хамари визжали, хрюкали и дрыгали короткими ножками. Шутили. Тогда и жук-навозник поедающий наши фекалии, может быть разумен? Ха-ха-ха! Разумеется, это животные. Разумеется, это всего-лишь уроды неугодные небу. Разумеется, их нужно убить и истребить!!!!
Хамари принялись истреблять хешей энергично да весело. Сначала просто ради удовольствия, ведь добыча погибала легко и почти не сопротивляясь. А потом сметливые карлики нашли в убийстве хешей настоящую выгоду. Толпы охотников устремились на это легкое и неопасное дело. Единственной трудностью было, это когда вместо обычных жукоглавцев, хамари попадались странные и толстые особи. Тогда, хеши дрались непривычно яростно, дрались непривычно страшно и злобно, тогда они казались настоящими врагами, убивая разом десять охотников-хамари. Тогда они рвали добычу на куски, скрипели жвалами и били камнем о камень, вгоняя карликов в ужас и заставляя отступать. Зато, если посчастливится быстро убить редкого, необычно-толстого жука, то воины сразу же теряют волю к сражению…
Хамари боялись настоящих сражений, но мясо жирных жукоглавцев шло по двойной цене. В конце-концов, оторванные конечности своих родственников можно похоронить согласно воле Самума где-нибудь в песочке. В конце-концов, их можно оставить гнить на солнышке – Самум далеко, глаза его не всегда способны видеть за облаками…А вот прибыль терять жалко. Каждый удачливый хамари отдаст кучу своих прожорливых, глупых жен и лучшую еду, чтобы иметь голову жукоглавуца одаривающую вечным здоровьем и мужской силой…


Так текла жизнь хамари и протекало неторопливое бытие хешей.

А на севере пустынь, расселялись и уходили за горизонт племена мелких, шнырливых усуулов. Загадочное кольцо гор, вблизь которого некогда возникла их древняя раса, карликов пугало. Говорили разное. Болтали, что в плохих песках рыжей пустыни живут духи отцов; болтали, что там обитают мертвые духи скверны; шептали тихонечко, что в конце-концов, там ревут и бьют в там-тамы, мертвые духи мертвых животных. Некоторые видели загадочный свет исходящий от большой одинокой горы, иные шаманы рассказывали о пропавших деревнях исчезнувших с этого света целиком…Ясным было одно. Места в очарованных пустынях скверные и поганые, места, от которых следует держаться поодаль. Места, где Обитатель-из-Вне, высасывает души живых людей. Так болтали старейшины в дымном угаре ночных костров, глотая горькие слезы и прижигая свои тела углем, чтобы лучше общаться с Предками.

Шаманы болтали о своих видениях - простые люди у костров слушали и верили.

Кольцо мрачных гор усуулы стали почитать особенно, оставляя духам еду и лишних детей (особенно девочек), сами же люди двигались на север, пробиваясь в некий легендарный сказочный край Саххаву. Говорят, там зелень. Поют, будто все звери там разговаривают на человечьей речи. Никто ничего не знает о Саххаву. Но каждый человек желает отыскать это место вечной и прекрасной, изобильной и прохладной тени.

Однажды чудо свершилось. Усуулы нашли зеленые, дождливые рощи благословленные самим Небесным Удавом. А еще нашли племена буйных, яростных и тупых урлоков.

Приключение подошло к концу. Кейн и Оникса оказались молодцами и замочили к черту своих противников, одновременно достигнув десятого уровня.

А теперь резюмирую все это, что бы некоторые сразу не радовались, а другие не расстраивались. Есть два варианта дальнейшего пути:

Вариант ♠
Вы принимаете данную раскладку и на данном этапе игры пользуетесь этими навыками, но на следующем этапе они будет сильно понижены. То есть это уровень навыков для 13 летних пацанов. Но вы так же получаете набор "пазлов", который надо решить, что бы получить кое-какие другие навыки и вообще продолжить обучение.

Вариант ♣
Вам совсем не нравится данный расклад и вы получаете несколько иной набор "пазлов" и заданий для решения, проходя которые вы будите улучшать те или иные навыки. Но тут ваши навыки уже не будут уменьшены при переходе на другой этап игры.

Верзила слушал Кристофера сначала со своей злобной рожей, но где-то после слов "девушки любят ушами" его словно по башне ударило. Взгляд стал спокойней и с некоторой усмешкой. Мол "да ладно, браток, это ты меня любви учить будешь?"
Тем не менее он и его братаны, как ни странно, раскрыли свои кулаки и внимательно прислушались к Кристоферу. Один даже заслушавшись его речью приоткрыл пасть от удивления. Похоже, что меньше всего эта шпана ожидала от городской стражи разговоров. А когда разговор зашел о том, чтобы поступить в Гарнизон великан так вообще зачесал репу! Задумался. Посмотрел загадочно на своих пацанов, сплюнул какую-то противную дрянь вроде жевательного табака, которую тихо до этого момента держал во рту и развел руками:
- Хм... А почему бы и нет? Лейтенант Хью Салливан - неплохо звучит, а? Да и форма мне правда пойдет, - сказал громила и игриво подмигнул Александре, поигрывая бицепсом.
- А куда обращаться-то надо? - спросил один из "братков", на полном серьезе пытаясь узнать, как стать кадетом. Кристофер произвел на всю троицу потрясающий, неизгладимый фурор.

Вдруг из-за дальнего угла аллеи показалось еще двое мужиков. Судя по одежде - из той же шайки. Похоже, что они были там на шухере, но услышали, что твориться что-то неладное и пришли за угол проверить. Увидев Гвардейцев, они сразу зачесали кулаки, но Хью Салливан повернулся к вам спиной и отрезал ладонью воздух:
- Не, не, не, не, не, ребя. Это теперь наши кенты.
- Слышь, Хью, ты чё за херню тут паришь?
- Пацаны, малой тему шарит. Короче в Гвардию говорит набирают.
- Ты эту бабу ебанул в голову что ли?! Какая нахер Гвардия?! - продолжил один из новопришедших бугаёв.
- А почему, собственно, нет? Видел как Ханнес со своей матнёй бухает у северной стены каждый день? Бухла у Гвардов столько, что ссать им будем, - сказал парень из троицы, что насиловала девушку.
- Пиздец... Ебанный пиздец... Что за мать вашу? - сказал другой подошедший парень и как-то в нервном припадке схватился за голову.
- Так, вы как хотите, а я сейчас узнаю у этих ребчиков как попасть в Гвардию. Кадетов принимают где-то за стеной Марии, да? - спросил он смотря уже на Кристофера, протягивая полученную откуда-то бумажку, - На карте покажешь?
- Хью, ты ж не серьезно?!
- Я не был так серьезен в своей жизни, Сэм. Этот парень внушает доверие, - ответил Хью.
- Но это блять Гвардия! Сук, ребят, вы тож что ли поехали?
- Ну... - тихо сказал третий из насиловавшей троицы, - Куда Хью - туда и я. Авось проканает. У меня вон бабка старая дома, скоро лекарства понадобятся. А они включены в жалованье Гвардейца. Мне так Индо говорил. Какой-то там социальный гарант или чёт такое...
- Да какая к черту разница?!
- Что значит какая? Ты сам за моей старухой ухаживать будешь, паскуда?!
- Да иди ты в жопу своей бабки!
- Ребчя! Хорош! - утихомирил братков главный Хью, - Короче Гвардия - реальная тема. И мы втроем идем. Тут одно из двух: либо я счас набью ваши сальные рожи и за шкирку потащу туда, либо вы бежите сверкая пятками, а я вернусь через пару лет, найду вас и набью ваши сальные рожи уже официально. Хех!
- Ебать... Хью, опомнись! Ты сам Гвардию еще вчера припадком мира звал!
- А сча' одумался. Ты вот башкой своей ваще не варишь булыжники. Я считаю до трех, а потом бью тебя в пах.
- Хью...
- Раз.
- Хью, стой!
- Два...
- Ладно! Ладно, блять! Хорошо! Гвардия так хуярдия... Ушам своим не верю...

Огонь вскипятил тебя изнутри и вырвался наружу через опромметчиво вскрытое твоим противником горло. Она горит. Она, знаешь ты, горит, катается по полу башни в тщетных попытках сбить пламя, заживо горит, крича от боли.
Это знание отвлекает тебя от ужаса неминуемой смерти и заработанного тобой отвратительного посмертия.

Утро было действительно холодным. Небо было покрыто серебряными вьющимися облаками, отчего в порту было немного темно. Гулял сильный ветер. Волны сильно бились о берега.
Так глупо со стороны Зиммы было одеться в такой день в столь тонкие кожи, еще и с огромным вырезом на спине. После этой ночи она точно сляжет с какой нить болезнью. Кроме того, каждый, кто проходил мимо, просто вынужден был обернуться, и про себя пожалеть бедную гитку или улыбнуться себе, мысленно радуясь, что ему в голову пришла идея все же укутаться потеплей. Но девушка оделась так не потому что надеялась на хорошую погоду и не для того, чтобы обратить на себя внимание прохожих, которые постоянно куда-то спешили. Нет, у этой девушки была совсем другая цель .

Уже несколько часов она торчала в этом злосчастном порту, успев за это время удивить своим видом не одну сотню перехожих. Такими страданиями она обязана забывчивому юноше , который даже не догадался сообщить ей время своего отбытия. Один за другим исчезали судна, а с ними и надежда увидеть любимого. Этот юноша и был причиной такого вида девушки. Уже пять лет прошло с их знакомства, а она все еще сохраняла тот вид, и эту одежду, которые так нравились ему прежде. Как хорошо, что она достаточно стройная, чтобы влезть в него сегодня! Еще вчера , когда Макко сообщил, что должен уплыть по делам на родину, в Забрию, девушка, ни секунды не задумываясь, решила , что наденет именно так. И даже холодный ветер, страх заболеть и пристальные взгляды незнакомцев не смогли стать ей не помешает .
И теперь она, такая гордая и красивая, считает секунды до его прихода Какой же будет его реакция?
- С ума сошла? - послышался разъяренный голос позади. Не так она представляла себе эту встречу.
Парень положил тяжелые сумки на землю, быстро снял с себя недавно приобретенную накидку из шкуры линкаса, оставаясь с голым торсом
- Это такое проявление заботы ? - улыбнулась гитка.
- Моя совесть не позволяет мне оставаться в накидке, когда ты скрежещешь зубами на весь порт.
- Это обычная ревность ? - в голосе слышались нотки разочарования, которые быстро исчезли, когда парень, взяв Зимму за подбородок, прикоснулся губами к ее губам. Щеки быстро покрасились в цвет кзабрака и девушка улыбнулась милой улыбкой. Это все - и улыбка, и наряд, и вообще вся ее жизнь - только для него.
Она до сих пор верила в чудо. В том, что он передумает, что не отплывет, что он обязательно останется с ней и они проживут долгую и счастливую жизнь вместе. Сердцем верила, а умом знала, что он уплывет.
И зачем было рисковать своим здоровьем? Она все равно прекрасна для него в любой виде.
- Оденешь это, когда я вернусь ? - саркастически спросил парень, смотря как Зимма трясется от холода.
Девушка только рассмеялась.
Прощальный поцелуй. Нежный и короткий. Девушка без колебаний отдала бы жизнь, чтобы только настоящей момент длился вечн . Чтобы только он всегда был рядом.

Судно отплывало слишком быстро. Маленькая женская фигура, которая улыбалась, вытирая слезы , отдалялась и впоследствии исчезла из поля зрения.
Ей не следует знать , что эта встреча последняя. Что на самом деле он никогда не вернется и она зря будет ждать его. Надежда - слишком обманчива вещь. Ты видишь только то , что хочешь видеть. Ты надеешься на лучшее , когда судьба уже давно все решила за тебя.

Хея

Много есть способов укрепить пошатнувшуюся власть – дипломатия, террор, подкуп, бюрократия, но Хэйшур был слишком примитивен для одних, а сердар слишком слаб для других и потому выбрал самое простое и сильное – войну. Как в древности песни о которой ещё не приобрели привкус пыли началась война. Народ встрепенулся, демоны страха и привычки вбитые в подсознание за века проснулись. Длинными вереницами уходили воины на восток что бы сразится с трусливыми зеленокожими. Что бы добыть себе славу и вернуть Хэйшуру землю. Что бы умереть.

Покуда на востоке гремела война на западе Хэйшура появились неведомые чужаки. Они вышли с моря. Приплыли на странных узких плотах. Шли они с миром – не было у них боевого оружия, а сами они были малы ростом и слабы телом и встречали хэйше пустыми ладонями и ласковыми словами. Сперва было их совсем мало и водили их по прибрежным деревням как диковинку. Но затем выучили они язык и стали жить среди хэйшэ. Кормили их за помощь и ласку. Особенно молодые холостяки.

В былые времена постоянных войн многожёнство означало что у каждого взрослого, есть жёна и как правило не одна. Сейчас же во времена мира большинство молодых парней холостяки и шансы жениться у них появляются только когда они станут старше, богаче и влиятельнее. Если станут. Сыновей вождей, красавцев и просто особо удачливых не так уж и мало, но и большинства они не составляют. То что большинство взрослых хэйше составляют или холостяки или женщины которых по нескольку на одного мужа как правило гораздо старшего их по возрасту накладывало отпечаток не только на семейную жизнь, а на всё общество Хэйшура. Любовники и любовницы, измены, ревнивые мужья, побеги влюблённых вот что потеснило песни о войне и рассказы о подвигах. В стране было полно молодых и неприкаянных мужчин легких на подъём и жадных до славы и готовых на риск ради успеха. Так было, но теперь война заняли одних, фарфали утешили других.

Время шло, а на побережье прибывали всё новые и новые пришельцы. Фарфалей стало больше. Оказалось среди них есть не только женщины. К концу века шалаши фарфалей стали обыденностью на ярмарках и при храмах*, а в Строгаре у мелких был целый квартал. Кочевые фарфали живут проституцией, оседлые гончарством. Пускай далеко им до дэлов, но простые горшки и чаши быстро вошли в быт хэйше.

Из Делладура фарфали плыли конечно не сами – мимо побережья Ньяронги их везли на своих лодках судемоаги. Их уговаривали на это жрицы Фата Фиорэ. Большинство плавало дважды – туда и назад, но некоторые преодолевали этот путь трижды. Хэйшэ были сухопутным народом и получали от моря лишь то что выбрасывали волны на берег или что можно было собрать зайдя в воду по грудь. Удивлялись судемоаги пустынности побережья и некоторые из них покидали перенаселённую родину ради новых земель.

Хотя охота и сохраняет важное значение, но без сомнения главным источником пищи становится лонгосоводство, а сами лонгосы главным богатством. Тем более что раскормленные ящеры без пищи легко впадают в сон и очень медленно теряют вес. Считается что без особой потери жира и качества мяса лонгоса можно держать месяц без пищи. Кстати, домашние лонгосы почти что вдвое крупнее своих диких сородичей. Хэйшэ не могли ускорить взросление ящеров, но теперь за то же время они вырастали до куда большего размера. Такой источник мяса сделал возможным существование довольно крупного постоянного населения в городах. Это уже не просто участки ньярглотища окружённые валами, не просто убежище для племён во время войны, но и настоящие поселения жизнь в которых бурлит не переставая.

* То есть в местах скопления народа.

***

Когда армии эльфиек шли на запад в ньярглотища что бы помочь хэйшэ, в одинадцатом веке они стали на защиту Атаквирии против давнишних союзников. Что заставило серокожих пойти на такое предательство? Почему века мира сменились враждой? Даже старшие матери не знали точного ответа. Простые же воительницы даже не утруждали себя размышления об этом – их дело стать между врагом и родной страной. Подлые хэйшэ лезут с запада. Свирепые ньяронги прут с севера. И тем и другим преградой станут стрелы и дротики.

Яростные атаки хэйшэ захлебнулись о линию укреплений и множество защитниц. Выделялись среди эльфиек пограничницы крепкостью тела и силой духа. На голову возвышались они над простыми атаквирями. Стали они клыками войска и говорили что в них главная сила Атаквирии, а не в сетусах. Все готовились проверить эти слова. Ведь гор пришли орды ньяронгов что опустошили северный край так что не осталось там эльфиек. Но не судьба была великим армия сойтись в битвах – множество было стычек и засад, но на большую войну не решились ни одноглазые ни остроухие. К концу века ньяронги ушли оставив захваченные земли союзникам. Так оказалось что горные хрусовники вновь были отрезаны от Атаквирии, а тропа Нгику заросла ньярглотиками.

***

Большая война! О как долго ждали её ньяронги! Целые поколения тосковали по тому что никогда не видели, но о чём знали из эпоса и боевых песен. И вот наконец то она. Собрались одноглазые пеше и злобно и отправились на юг воевать остроухих. Но не так много славы было в той войне как мечталось молодёжи, зато вдоволь было недоедания, мерзкого горного дождя и холодного ветра на перевалах, эльфийских стрел и постоянных манёвров. Впрочем самые храбрые или же ушлые смогли разжиться кто остроухой головой, а кто и зелёной пленницей. Много их увели к жертвенным ямам. Но всё же до великих битв не дошло. Не спустились ньяронги и злобусы с холмов, не поднялись по склонам эльфийки и сетусы. Толи испугались враги друг друга, толи не судьба.



***

Год за годов ходили чёрные походами в саванну. Домы и дэлы. Стрелки и копьеносцы, пехота и кузитерия. Всё дальше к востоку отодвигалась граница. Потоком шла на запад добыча – гнали бесчисленные стада авусов и сотни, порой тысячи пленников. Все больше и больше переселенцев двигалось навстречу солнцу. Домы и фарфали заселяли очищенные от врага просторы, судемоаги и фарфали обустраивались на побережье. А поскольку фарфали плодятся куда быстрее прочих народов то в новых владениях Великой Тени их было куда больше чем в старых – по нескольку на каждого дома или судемоага. Теперь они не только помогали своим хозяевам, но и сами пасли авусов и выходили на лодках в море.

Не только землёй прирастал Дэлладур, но и другими богатсвами. Под корнями хрусов на границе саванны издревле нахоли дэлы странный мягкий камень. Сейчас же они научились его обрабатывать. В жарком огне в глиняном тигле плавился он подобно воску медянок, а затем остывая вновь становился звонким и твёрдым и похожим на те вещи что привозили изредка с севера. Так чёрные впервые стали обрабатывать медь.

В начале одиннадцатого века морская торговля Дэлладура понемногу восстанавливалась. Лодки судемоагов везли товары на юг в Ньяронгу и Хэйшур, возрождалась и северная торговля, но её прервала война Коморры с Гальегией за Одинокий.

***
Веками воевала Занзара на две стороны света – плыли лодки на север и на юго-восток. Сейчас же все силы державы Марзуха обрушились на штэйвитов. Рискнул шарншагоголовый поверить союзнику. Рискнул положиться на то что не хватит аскаскатам сил отбить потерянные земли.

Рискнул и выиграл. Заселили эльты савану, обсели рохо побережье. На волнах вокруг и островах внутреннего моря щедро лилась кровь. Устоял Дамы от нашествия врагов. Пала столица шитэйвитов. Но велика была цена победы, дорого заплатили за неё рохо. Устлали они чёрными телами валы Штейнрейна. Опустошили остров, но удержать его не смогли.

В оборот 11AB(4523) от Великого распространения, день E (14-й) третьей меры второго сезона от начала холодов.
Минули сутки от памятной Ассамблеи. Каждый велман провел этот день по собственному разумению. Кто-то обсуждал планы на будущее, кто-то ругал новые порядки, кто-то обдумывал собственную судьбу, а кто-то просто пытался забыться земным зельем, считая, что жизнь закончилась. Да, в тот день прежняя жизнь для велман закончилась, четверо из них согласились привязать себя к Мере нерушимыми узами, введя в свой рацион новый ингридиент. Мановолс Азур, так сроднившийся с пришельцами после стольких дней проведенных бок о бок и путешествия по голове двоих из землян, вызвавшихся на прямой контакт, как-то сказал "Они не понимают на сколько они теперь суровы, скоро на завтрак они будут есть металл".
Никто из манипуляторов не смеялся, хотя Азур сказал, что это шутка. Кажется Азур слишком проникся земным образом жизни, после прямого контакта он стал каким-то странным, в день разделения землян он провел некоторое время вместе с одной из них по имени Триш, они пили земное зелье, после чего Мановолс Азур раньше положенного отправился домой и по словам его жены долго кричал в подушку что-то на земном языке. Теперь никто не хотел повторять этот эксперимент с прямым контактом, опасаясь сойти с ума.
Кстати о прямом контакте, эксперимент прошел с осложнениями. Основным условием контакта было не повредить мозг добровольца, поэтому для церемонии был приглашен круг из трех Мановолсов, которые должны были компенсировать вторжение Азура. Первым в ритуале принял участие Вент Демер. Манжисы ввели его в состояние искусственной комы а Азур под присмотром круга аккуратно вошел в его сознание. К сожалению подробный отчет по результатам контакта был засекречен сразу после ритуала, поэтому подробностей в этих хрониках вы не увидите. Тем не менее по словам Азура, то что он почерпнул из сознания Демера было революцией. Ценнейшие знания для ордена и манипуляторов. Оценив успех, ведомый принципами ордена, касающимися равновесного обмена, было принято решение передать Демеру не менее важные знания, которые смогут помочь землянину адаптироваться в мире Меры. К сожалению мозг пришельца не совсем корректно воспринял информацию и произошел срыв. Круг вытянул и манипулятора и реципиента, но сможет ли землянин теперь воспользоваться полученными знаниями не известно. После полученного шока реципиент некоторое время приходил в себя, а очнувшись долгое время был дезориентирован не в состоянии обработать перемешавшуюся в беспорядочную кашу информацию. По словам Азура данная накладка произошла в следствии языковых, аналитических и интеллектуальных различий представителей разных миров, всетаки ранее прямой контакт производился исключительно между людьми мыслящими на одном языки одинаковыми категориями.
Второй контакт с Константином Терентьевым проводили по щадящей схеме, этот субъект обладал большим количеством знаний по миру Земля, но многие из этих знаний пестрели незнакомыми понятиями и фактами, кроме того часть из них была зашифрована неизвестными Азуру языками, поэтому пытаясь уберечь землянина от проблем, аналогичных предыдущему эксперименту, получение и передача знаний были сведены к минимуму и касались в основном ускорения взаимного изучения языков.
Третий контакт ожидаемо не произошел, попытка пробиться в сознание Александра Безликого, малого абсолюта закономерно привела к неудаче. Резонанс, который вызывало биополе землянина, надежно защищал его от вторжения Мановолс...
Так закончилось время неопределенности, так восьмеро разошлись, чтобы каждый по-своему влиять на судьбу мира....

тег "приват" снесен по просьбе моих источников
наслаждайтесь

Собственно я никогда не интересовался этими вашими рейтингами и их не читал.
Но как сказал великий премьер-министр Великобритании Бенджамин Дизраэли:
" Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика"
Мог ли я пройти мимо?
Вызов был брошен, мольбы народные услышанны и Хелес достал из шкафа свою старую добрую подзорную трубу.

Впрочем, я понимаю что мои разглагольствования никому из вас не нужны, а значит и нечего их читать.
Тыкаем спойлер, читаем супер-пупер-секретную инфу.

Паааааехаааалиии.


Звезды всем вам господа и дамы будут сняты как только так сразу через сутки.
Отвечать нет необходимости.

Увидимся вновь на волнах самого пиратского из астральных и самого астрального из пиратских радио Юны "Хелес-FM"
Йохохохо и бутылка бандерложьего сока!

Фарфали
Алессия проснулась рано утром, потому что Кутуулу влез под одеяло и начал щекоча тереться о пятку, из-за чего утро юной фарфальки началось с того что она сдавленно хихикая и нервно дергая ногой свалилась с кровати, больно приложившись пятой точкой. После чего проснулась окончательно и потирая пострадавшее место мрачно уставилась на питомца.
- Тебе заразе сколько раз было велено - не лезть ко мне в кровать! Ты линяешь!
Котовушек названный в честь какого-то древнего правителя (а как еще прикажете студентке истфака называть своего питомца?) сделал большие и жалобные глаза немедленно заслужив прощение хозяйки, обнимашки и кучу ненужного сюсюканья. Когда приступ умиления прошел, Алес, приступила к квесту "собери все разбросанные по комнате шмотки и оденься", оторвавшись от этого увлекательного занятия только обнаружив на своей подушке чью-то незнакомую черноволосую голову
- Ты еще кто...
- Мфффммм... - Неразборчиво отозвалась незнакомая голова, явно не собираясь просыпаться чтобы нормально ответить на Алессин вопрос
- Ну ты хотя бы мальчик или девочка! - Предприняла еще одну попытку фарфаля, но голова хранила гордое молчание, а выяснять ответ самой Алес как-то не хотелось. Натянув белую майку с надписью "Я ♥ Новую Ватиилану", фарфаля зевая отправилась в ванную... но через пару шагов застыла на месте
Вот кракен! Реферат! Сегодня! К третьей паре!
Шлепая босыми ногами по полу Алессия метнулась к компьютеру и через пару минут уже с увлечением копалась в интернете
Так... последние новости... опять какие-то беспорядки на Тэриме... очередной забрако-гитский конфликт... гражданская война в Кзабракшахре набирает обороты... СШЭ уже сделали официальное заявление приплыть и установить конституционный порядок всему что шевелится... Даэры запустили в космос новый спутник... какие-то очередные маскулинисты подняли вопрос о дискриминации мужчин в Атаквирии... новый хит Пу Сая... когда уже всем надоест этот Й-поп... "штирское порно смотреть бесплатно".... "увеличить грудь на два размера древние техники жриц Виэли"... благодарю, меня и так пока все устраивает... О, новая серия "Моего Маленького Злобуса!" Надо будет посмотреть потом. Секунду, разве первый сезон не закончился смертью всех персонажей? О, а это что. Марзух! "Бог вернулся!" Какие они все пафосные эти роховские рэперы. Подумаешь, выпустил новый альбом.... Ладно, надо все-таки заняться рефератом.

Через пару минут довольная как тнаги фарфалька гордо поставила свое имя над свежескачанным рефератом. Проблема решена. Только надо пожалуй все-таки хоть пробежаться по тексту, а то даже тему еле вспомнила. "Государства Альворады в десятом веке..."

Диктадоро десятого века были слишком заняты укреплением собственной власти, чтобы побороться еще и за новые земли. Пытаясь удержаться у власти новые правители Суэньоса стремились породнится со старыми, для чего диктадоро и приближенные конкистадоры брали в жены дочерей старых альворадских аристократов, а с Луго на острова устремились искушенные в магии любви жрицы Фата Фиоре, чтобы подчинить себе гальежскую знать, точно также как подчинили себе когда то цивитас. Вскоре грани между гальегами и фарфалями стали понемногу стираться не только среди низов, но и среди верхов. Общество Альворады и Фарфали стало делится не на фарфалей и гальегов, а на нобилей и плебеев - именно так были названы новые сословия.
Но если с гальежской знатью конкистадоры стремились породнится, то подавлять бунты простых гальегов они предпочитали старыми испытанными методами. Для этого во время правления дикдаторо на Суэньосе была созданы военные отряды по образу и подобию конкистадоров, основной задачей которых было подавление бунтов. Однако поскольку эти войска должны были стать главной опорой правлению диктадоро и отбирались туда только лучшие из лучших и вернейшие из верных, со временем они стали элитой армии Альворады и Фарфали, потеснив даже конкистадоров. Новые солдаты Диктатуры получили название "Легион".

Коморра в это же время вновь стала таким городом, каким её когда-то видела создательница - свободным и независимым, в котором судемоаги могли жить по своим правилам, не подчиняясь ни белокожим, ни чернокожим, но вместе с фарфалями. И в то время когда аскаскаты воевали с домами в саванне, а альворадцы с элисионцами на море - Коморра оставалась островком мира и спокойствия и процветала.
До тех пор пока усиливающееся пиратство не положило этому конец.
Пускай Коморра была достаточно далеко от судемоажских островов, чтобы не стать целью пиратов (во всяком случае достаточно далеко для того чтобы не становится ей слишком часто), но морская торговля была подорвана. Ставку приходилось делать на торговлю по суше и тут аманты Коморры постарались использовать все преимущества своего нейтрального статуса. В конце концов если двое ненавидят друг друга, значит у одного из них есть то, что нужно другому. И если это можно завоевать - то возможно это можно и купить? Коморра вернулась к шаткому балансированию между несколькими враждующими сторонами ведя торговлю между домами и аскаскатами, но все больше склоняясь к последним - на стороне аскаскатов были фарфали, а именно от них зачастую зависело какое решение примут аманты и влиятельные судемоаги. "Разговоры в Коморре ведутся днем, а решения принимаются ночью" - каждому жителю города известна эта пословица. Жрицы Фата Фиоре даже отправлялись в земли аскаскатов с миссионерскими целями - и были там приняты.


Йонг-ши
Хотя Виэль всегда говорила о йонгах как о своих старших детях, на деле - они были рождены вторыми, а маленькие слабые фарфали были её первенцами. Старшими. А значит более любимыми, пускай и были они слабы и требовали постоянной защиты и опеки. Все помыслы Виэль были направлены на заботу о своих старших детях, о маленьких слабых фарфалях, чья красота, которая привлекала к ним народы Хеи и островов похитила и сердце их создательницы. Виэль колебала саму твердь земную чтобы спасти старших своих детей, разрушала великие империи ради них, магией одарила возлюбленных чад своих.... а позабытые младшие их братья влачили свой век в дикости и одиночестве, напрасно принося жертвы Ву Ши. Они ведь были сильнее, выносливее, способны были сами побеждать в своих битвах. Они справлялись и без матери. Им не нужна была опека, им не нужна была заступница, им не нужна была любовь - они довольствовались страхом перед Голодной Богиней. Такими Виэль создала их. Такими она хотела бы их видеть
Но вот настал день когда и йонгам потребовалась помощь. Когда столкнулись четырехрукие с тем, что их сила не смогла одолеть, с тем против чего они не смогли выстоять. Не с силой больше собственной, но с трусостью и хитростью столкнулись многорукие дети Виэль - и проиграли. И не пришла их любящая матерь и не обрушила на врагов посягнувших на земли йонг-ши землетрясения и голод. И не разрушила она державу бандерлогов как это случилось с Альворадой. Напрасно взывали муши и даже сам Сянь Лян, потомок великого воина и нареченного сына богини, Верховный жрец. Ву Ши молчала. Напрасно возносились моления и совершались жертвы. Не было единства в царстве Вэй, шли войной ничтожные бандерлоги с севера и ши с востока, погибали йонг-ши - а богиня молчала. И не было ответа не в древнем храме Чи Фана, ни в великом храме Шенг Хуо. Жрецы говорили что богиня их не слышит. Но это было не так. Богиня слышала. Слышала и молчала.
Мать бросила своих нелюбимых детей.



Получатели: Виэль, .

Острова

Про себя Рикардо вздохнул, но со стороны был сама уверенность – кривая чуть презрительная улыбка и холодный взгляд. Надо сказать что давалось ему это тяжело. Он давно уже привык не боятся ни гальега ни судемоага, но этот собеседник… он… он был другой. Аскаскат был огромен. На голову выше своих соотечественников он возвышался над капитаном каонахтом над эйрой. На три головы минимум. И весил наверное как трое гальегов, или четверо. Да что там говорить плечи самого Рикардо едва бы закрыли половину широкой груди. А ведь сотник сыновей удачи так гордился крепким сложением. Но рядом с этим светловолосым гигантом… те кто шутил, что на Хее живут те же фарфали только большие никогда не видели аскаскатов. Дело не в размерах, не в светлых волосах и голубых глазах. Нет. Дело в том что отличает желтого от пуха птенца от взрослого пинкаана.

- Нам не нужны дармоеды. Плаванье долгое и тяжёлое. Когда нету ветра мы садимся на вёсла. Сладкую воду приходится разбавлять на треть морской и часто нету другой еды кроме сушёных щупальцев и трухлявой эйры. А главное мы плывём воевать. Это не твоя война аскаскат.

Дикарь ухмыльнулся своей широкой варварской улыбкой обнажая крупные жёлтые зубы. Рикадро в очередной раз поразился густой растительно покрывавшей это подобие нормального человека. Густые волосы росли у него не только на макушке, но и на щеках и подбородке, более того кучерявая, хотя и не очень густая шерсть покрывала даже грудь и живот аскаската.

- Да мне всё равно кого убивать. Возврата мне нету. Один день на то что бы покинуть Ватиилу. Это как правило хватает. Но мои братья керраскаты злы на меня. И я их понимаю.

Аскаскат вновь улыбнулся виновато и как-то весело. Его гальежский был просто ужасен, особенно произношение, но говорил он на удивление сложна как для иностранца. От того же как вспыхнули его глаза Рикардол вновь стало не по себе. Глаза как небо. Да. Только фарфальские как небо на Суэньосом после дождя. а у этого как посреди моря в штиль когда кончилась пресная вода…

- Не бойся начальник. Я буду хорошим. Я не обижу твоих воинов. Я буду грести. Я буду есть всего лишь за двоих. Но в бою убью за десять, нет, за двадцать. Мне всё равно кого убивать. Люблю это дело. Но ты не бойся. Я хороший с друзьями. Клянусь Аску! И кровью своей.

Рикардо колебался. Чужак на корабле? В военном походе? Нет, нет и ещё раз нет. Но почему же как будто кто-то стоит у него за спиной, почему чувство удачи столь часто спасавшее его в прошлом говорит согласится. О, Сондельмар, ты видишь, не я решил это! Да будет воля твоя! Капитан сыновей удачи постарался вспомнить тягучее аскаскатское имя.

- Хорошо, Кутуулу, я беру тебя. Делай что я скажу и будет тебе пища и место на моём корабле.

***

Чезаре плеснул себе вина. В последнее время он всё чаще позволял эту недоступную на Луго роскошь. Удивительный напиток делался и сока недозревшей эйры. Дома и помыслить нельзя было о такой расточительности на переводить эйру. Даже цивитасы не позволил бы себе такого, а тут, на Суэньосе… впрочем надо признать, что тут тоже вино пили лишь люди не из последних. Чезаре уже изучил всё коварство этого напитка и знал чем обернётся для него завтрашним утром лишняя чаша. Но что поделать. Он всемогущий диктадоро, отец народа, спаситель державы, защитник Альворады и Фарфали старел. Ему уже двадцать два. Вряд ли он протянет ещё хотя бы три года. Его отец дожил до двадцати восьми, но на сына давили заботы и ужасающая ответственность за страну. Захватить власть оказалось самым лёгким, а вот удержать… Раньше он находил успокоение в объятиях красавиц, но в последнее время Чезаре охладел к женщинам. Огонь внутри него уже не горел, а лишь тлел и только вино позволяло иногда почувствовать себя вновь полным сил.

***

Суулика ещё раз посмотрела на чащу из неведомого камня. Её форма, цвета, рисунки на гладкой поверхности – ничего подобного она не видела. Воистину кем бы не были эти гальеги, их руки делали чудеса подобных которым её сородичам не создать. Жаль что эти малыши более не приплывают сюда. Дед их ещё помнит, говорит что она была на пол головы выше большинства их мужчин. Совсем как фарфали. Правда другого цвета. Суулике тяжело было представить человека другого цвета. В конце концов фарфали были просто меньше и вообще слабаки, а те были как настоящие люди только с тёмными волосами. Слабые, но храбрые и умелые в ремёслах и торговле.

***

Удача давно покинула свой народ, надежда умерла. Нет числа синекожим. Пал Каштел. Предатели фарфали захватили Суэньос и узурпатор овладел Альворадой. Низкие фарфали бунтуют на юге Лекатана и говорят их банды кишат вокруг Корунии. Два дня тому съедены были последние крохи эйры. Ещё один, два, три штурма и Браганса падёт. Так зачем же ждать? Разве не лучше быстрая смерть в бою медленному умиранию от голода и отчаянья? Так выйдем же на берег! Выйдем туда где стоят тысячи врежеских лодок, где за синими телами не видно белого песка пляжей! Выйдем в полдень! Умрём в час сияния Яры!

День был выбран. Оружие наточено. Требы совершены. молитвы пропеты. Не молили галеги удачи – лишь благодарили Сондельмара за прежние милости и просили встретить их. А враги не ждали. Ближе к полудню море вновь покрылось парусами – то плыли новые отряды судемоагов. Но это не смутила лекатанцев. Даже то что половина кораблей были явно альворадскими, а значит трофейными не могло погасить их решимости.

Гальеги атаковали с отчаяньем обречённых. Всю ночь они незаметно разбирали баррикады, что до того намертво перекрывали ворота и в полдень подрубленные створки с грохотом упали на землю и сквозь тучи пыли хлынул настоящий поток воинов. В этот день альворадцы отложили верные пращи, сегодня не время бою на расстоянии, нет острая медь и крепкие древки были в их руках. Копья, топорики и кинжалы. Позади поднимались языки пламени от подожженных домов. Огонь жадно пожирала гаргутовые столбы и эйровые крыши. То сгорала старая Альворада.

Яростного натиска хватило что бы смять не ожидавших такого напора врагов, отбросить судемоагов до кораблей, а затем пробиться через весь лагерь* до самого моря. К тому времени элисионцы оправились от удара и навалились справа и слева окружая гальегов. Потрясение и страх прошли сменившись ожесточением. Бой был упорный и кровавый, но исход у нег омог быть только один. Брагансцы были окружены с трёх сторон и даже с моря приближались корабли.

Пращевые пули и блеск меди бежали впереди флота. Корабли ещё не коснулись днищами песка, а сражающиеся на берегу уже поняли что подмога пришла вовсе не к элисионцам. Крики ярости и восторга встретили их. За пол сотни шагов от берега мель перекрыла путь лодкам и сыновья удачи и понферадцы бросились в воду. Но первым шёл он. И вода что гальегам достигала до плеч, а судмоагам до груди была ему лишь по пояс. Алые рога венчали его голову, светлые волосы и борода были заплетены в косу, что щупальцами падали на плечи и широкую грудь, пинкааньи крыла плаща колыхались на его спине, медный гальежский щит в левой руке казался игрушечным, а в правой… в правой ярче Яры сверкал трезубец. И не знала та рука ни усталости ни промаха.

Так случилось Чудо на Лекатане и Великий Кутулу, Пожравший**, Вечноживущий, владыка глубин и островов явился Альвораде и сокрушил элисионцев. И первый из Вещателей, Рикардо Астуто, шёл одесную него оглашая славу Великому и сообщая гальегам его волю.

* Лагерь собственно это вытянутые на берег корабли стоящие во много рядов.
** Сокращение от «Пожравший сердце Сенаялы»,

******

Невиданная война разгорелась на северных островах. Девять веков сосуществовали в мире Элисион и Альворада, и вот на десятом они сцепились между собой. За восемьдесят лет произошло не меньше великих событий чем от начала времён и великие морские державы не выдержали таких потрясений.

Беда обрушилась на Альвораду с двух сторон. С востока плыли неисчислимые флоты элисионцев и море казалось поросло эйровыми парусами. Под яростным напором пал Каштэл, а орды синекожих и не думали останавливаться на этом. Судемоаги пошли на запад и взяли в осаду Брагансу. Но прежде чем враги высадились на Лекатане пала Альворада и не чужаки захватили великую столицу, а свои же – командир лужанских цивитасов Чезаре поднял мятеж и высадился на Суэньосе со своими кокнвистадорами. Неожиданность, удача и свирепость светловолосых полу варваров склонили удачу на сторону предателя. Альворада пала, Великое Собрание было разогнано, а Совет Тринадцати распущен. Более того, святотатец поднял руку на установление самого Сондельмара и уничтожил сам пост эсколидо! Конечно же слова наглеца не стоили ничего, но вот дела его были страшны ведь нигде кроме альворады нельзя созывать Великое Собрание, нигде кроме как там нельзя избрать нового эсколидо!

А бедам не было конца – с юга пришла весть о бунте Коморры. От недавно великой ещё Альворады осталось лишь два острова – Лекатан да Понферада. Причём в Корунии бушевали фарфальские бунты. Вернувшийся с Тэрима эсколидо не был готов к таким потрясениям, слёг и после недолгой постели умер. Остатки республики остались без правителя в момент когда Браганса едва держалась в осаде и вот-вот должна была пасть.

Спасение пришло с востока. Флоты из Понферады и лояльной тогда ещё Коморры с верными судемоагами и сыновьями удачи на борту отплылы к берегам Тэрима. Пройдя вдоль берегов дружественной Ватиилы альворадца повернули на северо-восток. Как пинкаан на ленивого краба упали они на Сонеарл. Саму зачинательницу войн застали они в логове. Не знали альворадцы ни страха ни жалости. Пали защитники столицы Элисиона. Погибла и сама Сенаяла. И смерть её стала концом старого мира на островах. Потому что умер с нею Элисион. Родилась из её смерти новая Альворада.

Копьём и огнём прошлись гальеги вдоль берегов Южного Зубца и Корасона что бы обрушиться на осаждавших Брагансу. Неравные силы были в той битве – втрое, вчетверо больше было элисионцев чем альворадцев, но удача была на стороне своих сыновей, а весть о смерти Вечноживущей подорвал дух судемоагов. Чудом на Лекатане закончилась великая война. Меньше года она длилась, а последствия её будут сказываться веками. Пал Элисион и разлетелся на множество осколков. Альворада же распалась натрое. На юге самостоятельной стала Коморра. На севере соперничали между собою две страны равно претендуя на наследие Старой Республики. Альворадо и Фарфали, Луго и Суэньос, держава диктадоро на северо-западе. Великая Альворада, Лекатан и Поферада, государство Великого Кутулу, на юго-востоке.

Кончилась великая война, но войны малые лишь начинались. Ушли в прошло времена мирной торговли и далеких плаваний. В начале десятого века закатилось солнце великих держав. Море теперь принадлежало пиратам и волны его тут и там окрашивались кровью. Днём поднимался в небо дым сжигаемых селений, ночью кострами пылали они в ночи. Тьма опустилась на северные острова. И даже боги не знают сколько веков придётся ждать рассвета.

***

Альворада и Фарфали, так называлась Старая Республика. И до сих пор есть странас таким названием, хотя пожалуй надо бы поменять слова местами. Ведь в столице правит сейчас диктадоро и все знают что власть его держится прежде всего на пращах конквистадоров. На этом и хрупком союзе со старыми родами гальежской знати. Недовольные погибли или бежали с Суэньоса, но большая часть прежней верхушки нашла компромис с новой властью. В конце концов надо было лишь признать кто тут главный и всё. Конечно пришлось поделится властью и богатствами, но потерянное сверху можно было компенсировать отобрав снизу.

Привыкшие к порядкам родного Луго цивитасы где невольно, а где сознательно внедряди на Суэньосе порядки родного острова. Обычные гальеги по своему положение все больше загоняются в состояние лужанских фарфалей. Многочисленные восстания безжалостно топятся в крови и после каждого из них гальеги теряют в правах и обрастают повинностями превращаясь в податное население, а что половина господ их соотечественники то от этого не легче.

Альворада и Фарфали претендует на объединение всех земель бывшей республики, но в реальности диктадоро почти век тратят на то что бы отбиться от южного соседа и укрепиться на Суэньосе. В процессе последнего с восточного берега Суэньоса изгоняются судемоаги.

***

Великая Альворада хотя и не страдает от внутренних потрясений*, но центром культуры Старой Республики был Суэньос. Кроме того именно Понферада и Лекатан стали главным объектом набегов пиратов-судемоагов как с запада так и с востока. Все это вместе приводит к заметной примитивизации, огрублению и милитаризации культуры. Хотя древние школы сохранились, но хорошее образование удел немногих и большинство гальегов теперь едва умеют читать и писать. Секреты древней керамики потеряны и посуда стала куда проще и грубее. Красноречие в упадке. Жизнь высшей знати сейчас немногим отличается от быта средних слоёв, а былую изысканность сменила агрессивная простота.

Вместо прежних эсколидо, во главе страны становится Великий Кутулу. Впрочем хотя последнее слово за ним, но фактически правят так называемые Вещатели, узкий круг высших сановников, говорящие от его имени. В значительной мере ситуация повторяет прежнюю когда при эсколидо был совет тринадцати, но несмотря на непоколебимый авторитет и несменяемость Кутулу, его власть заметно уступает той что была у многих энергичных и сильных эсколидо.

* Мятежи в Корунии были безжалостно подавлены, а сами «фарфали» в большинстве своём перебиты.

***

Десятый век стал для Штейнрейна веком войны. Нельзя сказать, что предыдущий был мирным, но в этот раз война пришла к домам штэйвитов. Вновь как века назад орды чёрных волнами обрушились на берега Вестен Пла. В том шторме погиб и сам фюрер и большая часть таафейров. Затопили чёрные остров и пал город Яры. Тысячи беженцев спасались на лодках, кто на ближайший Штейнрейн, кто на далёкий Леттэранд, ну а многие на Мор'пхэр. Потому что проиграв свои земли рохо штэйвиты покорили чужие. Ожесточённые и голодные они прогоняли пальцехвостых с побережья оттеснив их от моря и рощ паламнэр.

Веками штэйвиты приручали лонгосов. Отбирали самых смирных, послушных, тех кто не боялся людей и не бросался биться за территорию с соседями. Изменения шли медленно и плавно. За всеми этими войнами и переселениями штэйвиты и не заметили как потихоньку менялась их жизнь. Пускай на побережье всё оставалось по прежнему, но зато во внутренних районах Штейнрейна жизнь стала другой. Вместо редких поселений охотников теперь куда ни глянь хутора. Не мясом живут в них, это лишь нечасто лакомство, а бумидорами, эйрой, но главное яйцами. Каждый день обходят штэйвиты свои угодья следя за животными и собирая яйца. Оставшись без кладки самки вскоре вновь беременеют и через месяц вновь приносят шесть-восемь десятков, больших, продолговатых яиц. Не желая расходовать пастбища зря хозяева следят за тем что бы на каждый пять шесть самок приходился лишь один самец, но что бы его участок находился в центре.

Надо сказать, что лонгосов сейчас разводят не только на Штейнрейне и Леттэранд. Беженцы принесли с собой яйца* на Мор'пхэр. Правда пастбища там были по их меркам совсем негодные – не было бумидоров, орехи ели сами пальцехвостые, а взрослые листья эйры были слишком жёсткой пищей. Но это не стало проблемой для завоевателей. Это стало бедой для покорённых. Эйра не интересовала штэйвитов, а потому они обложили энэрегалей данью яйцами и лонгосами. Пальцехвостым приходилось собирать свежие молодые побеги, корни, водоросли, грибы и прочий корм для вечно голодных ящеров.

* Запросто хранятся свежими и способными к вызреванию около месяца.

***

Просчитался Великий воспитатель начав войну со штэйвитами. Недооценил он бывших своих союзников. Пускай враги потеряли родной остров, но не энэрегали стали тому причиной, а рохо. Сами же пальцехвостые узнали горечь поражений. Был потерян Мор'пхэр и вонств Энер'лок'эра и Рила'н'эры не хватило что бы отбить его. Отряды же Уна'н'эры сгинули, в попытках захватить Штэйнрейн. Война на Окуми осталась в прошлом. Призрак Лэн'эра что стоял было уже перед глазами вновь рассеялся. Прикоснулись энэрегали к мечте кончиком хвоста, но не смогли схватить. Горек оказался конец тысячелетия для народа Локрэна.

Хея

Война на Хее не утихает никогда. Так было и так будет. Такова уж эта земля.

***

Великую Гизу облетела весть. Небывалое случилось! С гор спустились одноглазые демоны! Правда! Всё правда говорят о чудищах живущих на высоте! Они пришли! Их посольство пришло! Быстрее! Быстрее собирайтесь на улицах! Толпитесь на площадях! Об этом будут рассказывать внукам! Лишь дурак пропустит такое зрелище! Говорят пришли чудища искать дружбу с рохо!

Волновалась великая Гиза город на трёх островах. Кишели народом её улицы! полно людей было на дамбе между Курумбой и Нвагизой, с дальнего Нгабэ плили полные лодки. День был яркий и лучи играли на новых бамбуковых крышах*, скользили по желтоватой серости старых. Рохо заполнили улицы и проулки где как ожидалось пройдут к Ономбэ, дому старейшин, послы. Они смазали свои темные тела шаршажьим жиром, состоятельные натёрлсиь смесью с красной глиной. Яркая то была толпа и глаз радовался переходя с мускулистых воинов, на фигуристых женщин. Все весело болтали и возбуждённо смеялись любой шутке. Но вот оно!

Тишина. Удивление. Интерес. Чуточку страха. Идут они. Не выше рохо. Не больше. Но страшные, шитпастые, зубастые, одноглазые. Сильные, опасные, покрытые шрамами – уж воины это видят. Мужчины, бойцы, отцы многих – уж женщины в том не сомневаются. Мало одежды на них, но много оружия, спины их сгибаются под тяжёлым грузом. Как шарншаги через плес двигаются гости через толпу. И тихо, лишь шепотом переговариваясь расступаются рохо.

* Хижины рохо крыты бамбуковым гонтом.

***

- Хуан! Но ведь это же я, Альмира! Неужели ты не помнишь меня!

- Я всё помню предательница! Я помню как Косма корчился и плевался кровью пронзённые гарпуном! Я помню как мне и моим товарищам пришлось лезть на валы из-за таких как ты! Пока вы тут трахались с судемоагами мы умирали на стенах! Но ваше время вышло! Пора отвечать за преступления!

- Хуан, я всё объясню! Хуан, это было веление самой Фата Фиоре! Хуана… неужели ты ударишь рукой на ту что сделала тебя мужчиной!

- Нет! Я не буду марать руки дотрагиваясь до такой мрази как ты!

Хуан резко оттолкнул жрицу ногой так что та упала и растянулась в уличной пыли. Привычным движением вложил камень в пращу. Альмира вскочила.

- Хуан, это сама Фата…

Что-то ударило её в ногу. Фарфалька рефлекторно прервалась и глянула вниз. Увидела раздробленное колено и тут боль поглотила её. Она умирала долго. Сердца цивитас требовали мести за погибших, а горячка боя уже давно прошла.

***

Ункар был не из тех кто бросает дела на пол пути. Когда на месте торжища не оказалось остроухих, он пару дней ждал вместе со всеми, но вот когда другие собрались идти назад, он пошёл вперёд. Если надо – дойду до самого Лансура! А что? Не зря же он тащил целый мешок товара! Стыдно возвращаться, не с ничем даже, а со своим же товаром. И тяжёло к тому же. Нет, он не сдастся просто так. Мало ли что случилось с этими зелёнками? Может забыли или ещё чего.

Конечно же Ункар не думал что эльфийки просто забыли явится на место привычного торга. Мысли о том что же в действительности случилось забивали ему голову пока он шёл по тропинке на северо-восток. Говорят что когда-то вся эта земля принадлежала хэйше, но они отказались от неё в обмен на помощь пришелиц. Странно, неужели действительно предки были настолько слабы? Впрочем не зря же старики говорят, что раньше жизнь была совсем иначе. Впрочем что их слушать – они даже рассказам молодёжи о подвигах на границе лишь смеются и говорят что раньше о таком бы даже не упоминали, мол не война сейчас, а баловство одно. Вот в их то времена…

Ункар увидел их. Причину по которой не пришли эльфийки. А они увидели его. Они узнали друг друга хотя никогда не видели прежде. Тяжело спутать того с кем воевали десятки поколений предков. О войне с кем поются песни. Вот они – шипастые, зубастые, одноглазые. С покрытыми зарубками щитами, страшного вида дубинками и окровавленными головами на поясах. Кожаный мехок упал в кусты, а руки перехватили копьё. Хэйшэ знал что ему не устоять против троих, но умирать за просто так не собирался.

Ньяронги что-то прорычали в его сторону, а потом левый из троих махнул дубинкой. Не угрожал, нет. Ункар понял этот жест. Уходи. Иди прочь. Мы тебя отпускаем. И он ушёл. Пятился не поворачиваясь к ним спиной и крепко держа копьё. Когда шипастые фигуры давно уже было не рассмотреть за ньярглотиками он вдруг вспомнил о мешке с вещами. Обидно было терять столько хороших вещей. Но возвращаться хэйшэ не собирался.

***

Звон от пощечины казалось раздался на всю улицу. Впрочем звуки ударов быстро потонули в рёве и мольбах фарфалей.

- Не бейте нас господин! Мы вас не заметили! Не бейте! Это не по наглости! Мы не заметили!

Фарфали упали на колени и обхватив ноги конквистатодора умоляли прекратить наказание. Мурати с ужасом смотрел на происходящее. Их, судемоагов, новые хозяева Коморры почти что не трогали, но видеть такое! Раскрасневшийся воин заметил наконец зрителя. Повернулся к нему и буквальн овыплюнул несколько фраз на плохом элисионском.

- Совсем вы своих фарфалей распустили! Порядка никакого! Они даже цивитаса не привествовали как полагается! Пара брошенных сквозь зубы слов и деланные улыбки. Никто даже не поклонился! Как вы это терпите! Вы их что совсем не учите? Ничего! Мы исправим!

Мурати молчал. Он знал что сейчас лучше ничего не говорить. Это опасно. Когда-то он думал, что эти из-за моря тоже фарфали. Даже называл их так. С тех пор у него прибавилось ума и не стало двух зубов. Он уже давно понял кто они. С альворадцами приплыли совсем не фарфали. Нет. Это аскаскаты. Только маленькие.

*******

Великая волна что накатилась на северное побережье Хеи опустошила деревни судемоагов. Добрая шестая часть из них погибла, а уж фарфалей так редко в какой приморской деревне хотя бы половина выжила. Велико было горе и многие вопрошали небо чем они разгневали богов. А потом пришли посланцы от Сенаялы и вещали что это гнев самой Глаблали и кара за позорное сожительство с мерзкими паразитами. И тогда были среди народа те кто раскаялся и отрёкся от фарфалей, но большинство народа разгневалось смертью близких и убило красноглазых. Так не вошла Коморра в Элисион.

От цунами пострадали берега заселённые проватиильскими судемоагами, а потому большую силу взяла тогда продэлладурская партия. И подговариваемые её вожаками собрали судемоаги войско и пошли воевать аскаскатов. Но на битву двинулись те кто хотел, а потому мало осталось воинов что поддерживали бы возвращение чёрных. И тогда альворадцы прослышав об этом приплыли вновь большим войском и постарались войти в город. Но хотя им и обещали открыть ворота, но кто-то их предал и случилась стычка. Однако пришельцы не оступились, а взяли город в осаду. И судемоаги сражалис с судемоагами* на стенах Коморры. И хотя мало было защитников, но стены спасли их. Только вновь пожелтело** море от парусов и отряды конквистадоров пошли на приступ. Город был взят и много жестокостей сотворили захватчики. Сторонники проальворадской партии указывали им на своих противников и говорят многие воспользовались этим что бы вести счёты со старыми врагами или же поживиться добром соседа. Но не только к врагам жестоки были свирепые лужане. Жриц из своих соотечественниц что остались в городе обвинили они в предательстве и жестоко казнили.

Недолго просуществовала независимая Коморра. Была она подобна авусу, а рядом броди керр рыкающий Ватиилы, следил пристально за добычей ночной дьявол из зарослей, резвился на волнах элисионский шинхофу. Но молнией упал с небес альворадский пинкаан и выхватил добычу из под носа прочих хищников. Грустен крик пинкааний и печальны их песни, но своего эти птицы не упустят.

* Отряд с Одинокого.
** Эйровые паруса зеленовато-жёлтые, старые выцветают до бледно-жёлтого цвета.

P.S. Судемоаги которые пошли воевать с аскаскатами не вернулись. И до Саамии не дошли – стрелы проросли в их телах гораздо раньше.

***

Невиданным дело занялся знахарский круг. Раньше изменяли атаквири лишь зверей неразумных вроде сетуса или же растения, вот как сейчас. Но этого мало оказалось дочерям Великой Матери и теперь принялись они за самих эльфиек. Пускай не за всех, а лишь за некоторых девочек из которых решено было вырастить сильных и крепких воительниц.

Впрочем надо сказать, что ветви матери пока добились куда больших успехов формируя сознание народа чем знахарский круг изменяя тела. Салика оказалась действеннее магии жизни.


***

Вновь змеились по ньярглотищам отряды шипастых воинов. Лучи Яры играли на гладкой коже, блестели на обсидиановых лезвиях оружия. Никогда не прекращалась для ньяронгов война, но сейчас они шли не в мелкий набег и не никчемная стычка их ждала. Вновь пришло время большой войны. Ньяронга выдежала удар с трёх сторон и теперь била в ответ.

На севере ньяронги вторглись в хрусовник. В песнях пелось о тёмном пустынном крае ужасном в своей убогости где не на кого охотится и нечего есть. Но то было века назад. Теперь же ньяронги застали край покрытый множеством селений и огромные заросли тэдо. Мысом двуглазок, что отвратительно чёрных что мерзко белых*, и грибами утоляли свой голод храбрые воины. А затем нашли они логово врагов, там где аж кишело хвостатыми, и сокрушили его. И то было время славы, но только некому рассказать о нём. Потому что со всех сторон окружили ньяронгов в том мрачном лесу неисчислимые чёрные орды. И по пальцам можно пересчитать тех кто вновь увидел родные ньярглотища.

На юге же война шла для няронгов удачнее. Не помогли атаквирям ни стетусы ни луки. Горным потоком после трёхдневного ливня шли ньяронги сметая всех на своём пути что бы потом разлиться по завоёваным лесам и зарослям. Не устоял перед ними и Лансу. И окрестностях его теперь стойбища острозубых варваров.

Но сколько не пытались ньяронги вторгнуться в соседний хрусовник возвращались несолоно хлебавши. Острые стрелы из крон деревьев встречали их там, тёмный лес и никакой добычи. Только смерть для тех кто упорствовал, только бегство для тех кто хотел спастись.

* В тени хрусовников загар с фарфалек сходит.

***

Странные времена наступили в Хэйшуре. Нигде кроме как на границе не убивали. Да и там стычек если верить старикам не было и в половину прежнего. Не покидали более воины свои селения на года. Не приходилось их ждать и плакать по не вернувшимся. Необычно много стало доживать до старости и число мужчин почти что сравнялось с количеством женщин. И половина из тех на чьих тела оставили ньяронги следы своей ярости радовалась миру, а другая половина сетовала на упадок доблести и размягчение нравов. И те у кого были уже дети прислушивались первых, а молодёжь жадная до славы к вторым.

***

Дэлладур не только отбил вторжение ньяронгов на юге, но даже утвердился в ньярглотищах. Такую резню устроили врагу дэлы, что обескровленная Ньяронга не смогла помешать отдельным родам охотников осваивать красновато-зелёные леса. Этот край сперва поражал своей дикостью и жестокостью, а затем своим богатством. После убогой охоты в хрусовнике ньярглотища просто таки кишели добычей. Слух об этом прошёл по всей стране и последние кочевые роды и большая часть охотников кинув старые земли двинулись на юг. Никакие набеги не отпугнут тех кто гордится добычей злобуса пару раз в год от земель где мясо можно есть каждый день.

После победы на юге Дэлладур повернул полки свои на север. В саванне к отрядам присоединились новые, невиданные прежде, воины верхом на ужасных кузьках. И не устояли аскаскаты перед напором чёрных и те кто выжил бежали с земель захвачённых в предыдущем веке.

***

За век в Амок приходили разные вести.

Из Гизы сообщали что с гор спустились одноглазые чудища и поднеся дары искали дружбы рохо.

Из дельты пришла весть о свирепых битвах с островными варварами что после прошлых побед обнаглели до того что осмелились напасть на коренную Занзару. Много лодок с врагами приплыло к берегам Хеи, но мало вернулось назад.

С севера вести разные. Множество воинов полегло там под стрелами линяловолосых. Столько вдов на берегах Куанзы что кажется от их слёз она стала полноводнее. Но вцепились рохо в чужую землю, кровью и выбитыми зубами плюются, а вырвали из рук врага кусок саванны. И в землях тех, не нужных самим чёрным, расселились союзные эльты. И как говорят всё это храбрые воины поклоняющиеся Атуму. Правда в хрусовниках новая вера приживается плохо.

***

Тяжёл был восьмой век для аскаскатов. Вновь окружили враги Ватиилу со всех сторон. Разграблена синекожими святая Саамия, потеряны с таким трудом завоёванны земли на востоке, наступают черные и мохнатые на юге. А боги молчат. Нету ответа от бога радости, нету ответа от бога разума. Покинули Ватиилу веселье и мудрость. Но Аску творец и создатель, Техути же так и не завоевал сердца пастухов и воинов.

И тогда те кому мало было молитв без ответа стали почитать новых богов. Одни просили силы на войне и помыслы их были полны крови и убиств. Другие молились о защите от недругов. Третьи надеялись на удачу. Четвёртые же пытались забыться в любви и радостях жизни.

Через два века после разрушения Старой Ватииланы забылись старые обиды и вновь ожила торговля между гальегами и аскаскатами. Особенно после того как Коморра была покорена Альворадой. Не на поле брани, а в мирном торге встречались теперь люди с Хеи и островов.

Тэрим

- …зато рыба тут хорошая. Даже трескоселёдка не сравниться со сломосом. Вкусный он, жирный, смотри как шкварчит.

Улыбающийся судемоаг перевернул нанизанную на прутик рыбину и быстро отдёрнул руку – жар от угольев пёк пальцы. Его собеседник был мрачен.

- Нахватался ты этой заразы у рогатых. Зачем портить огнём такую пищу. Не здорово это только одно печёное есть. В сырой рыбе сила, а это баловство одно. Красные умного не сделают.

- Ну, да. У них всё на огне. Они вообще на нём помешаны. Даже кожа красная. Уродцы. Не повезло им. Наверное Пиросалали криворук раз таких создал. Хотя он вроде вообще птица, вроде пинкаана. Крыльями оно конечно трудно что-то приличное сделать.

- Не богохульствуй дурак. Вдруг Он услышит. Мы тут в Его владениях и долго ещё будем.

- Вот-вот. Мы тут уже какой год? Я и забыл уже как моя жена выглядит. На рогатых баб уже поглядываю. Дети мои уже почти взрослые. А что я делаю? Что я тут делаю? Бью каких-то гитов и ловлю их стрелы.

Судемоаг перестал улыбаться и взялся показывать товарищу шрамы. Почти что белые они были хорошо заметны на синей от загара коже.

- Ты на этой лодке сюда приплыл, а для меня эта уже третья. От моего первого экипажа только я и остался. От второго меньше половины. Великая Сенаяла велела нам сюда плыть и сражаться. Вот мы и приплыли. И бились. Никто не скажет что мы трусы. Но сколько можно? За что мы воюем? За воды полные сломоса? Нет. За славу? Мне её уже хватит до конца жизни. Может хватит.

- Ты прав. Нечего нам делать в этих водах огненного бога. Надо уходить. Жаль что вожди нас не слушают.

- Они слушают. Они сами говорят о похожем. И не только об этом, а ещё и о том что нельзя возвращаться с пустыми руками.

- Да, плохо приплыть из-за моря и привезти лишь шрамы, но что мы можем тут взять? Ведь у нас нету товара для торговли. Наловить сломоса? Так что не съедим в дороге то испортится.

- А зачем торговать? Разве рогатые не задолжали нам за помощь? Разве не мы спасли их от гитов? Разве не принадлежит спасённое нам по праву? Почему бы не взять то что нам причитается?

*******

VI век ознаменовался новым объединением Эллики. Сперва, после ожесточенной, но короткой войны пал Илидор, затем был покорён Колот. Многие говорили, что как-то слишком уж легко поддались свирепые воины пограничья. Была ли то воля Алея или же хитрый сговор между царями, но только вновь подчинился Колот северу. После такого ясно уже было кто осуществил пророчество и к концу века Аколпос сам признал власть рода Окриса.

Такова уж природа эллинов что для того что бы утихли войны между соседями надо им вместе воевать ещё с кем-то. И все понимали на кого обрушит свою мощь Эллика. Горе тебе Югорзорсаг!

***

Вокруг Талласы бушевала война. Гиты и забраки схватились между собой и даже другие народы оказались втянуты в это противостояние.

На севере забраки большими силами накатывались на Западную Гитию. После упорного сопротивления гиты были изгнаны из степей, а Нис-Дипрагмат был разрушен. Но успех дался рогатым дорогой ценой. Отряды из Исбрука и Грестаны были разбиты и мало кто из воинов вернулся домой, но зато те кто вновь увидел родных рассказали о том как подлые южане отправляли корхакцев под гитские стрелы что бы потом заполучить себе легкую победу. Не принесла та война ни земель, ни добычи, ни даже большой славы. Потому что нет славы в походах из которых возвращается один из десяти. И охладели кзабраки к своим светлокожим родичам. Истбрукцы же, к тому времени давно породнившиеся с племенами из огнёвищ отложились от Пиррстэнда и пристали к Грестане.

На южном побережье Талласы аксосцы собрали великое множество воинов. Гиты из верховий Потами должны были идти пешком, а из низин на лодках. Край этот не видел ещё такой силы что собиралась обрушиться на Лапирон. Поднималась пыль под ногами бойцов, летели брызги под вёслами. И лишь один город противостоит этому, ведь остальные забраки отправились воевать на Селему.

Но судьба благоволила священному огню Лапирона. С запада приплыли синекожие и там где воды святой Потами мешаются с волнами Талласы флоты встретились. Не посрамили гиты родительницу. Крепки были их руки, быстры лодки, отважны сердца. Множество судемоагов погибло в том сражении, но в конце-концов они были разбиты. Год за годом пытались гиты прорваться морем до Лапирона, но каждый раз синекожие перехватывали их. Приходилось отступать. Несколько раз доходило до крупных сражений на воде, но чужеземцы всякий раз побеждали.

Узнав, о разгроме вражеского флота Абель Пирр отправил своих воинов на Фройро в надежде захватить город и окрестности оставшиеся без лучших бойцов. Но гиты из Вомоса и Корифи спустились по реке и разбили захватчиков. Преследую беглецов они дошли до самого Лапирона и смело пошли на штурм стен. Не раз и не два пытались аксосцы захватить город, но каждый раз их отбрасывали. В конце-концов они вынуждены были уйти. Но беды священного города на том не кончили. Цыки решили воспользоваться сварой соседей и великой ордой вторглись в Забрию. Немолодой уже Абель Пирр возглавил ополчение что разбило зелёнокожих захватчиков. Но битва была кровопролитной и сам полководец тяжёло ранен дротиком. Он так полностью и не поправился и через два года старая рана привела его на погребальный костёр.

Судемоаги хотя и спасли Лапирон, но тяготились тяжёлой войной за чужаков. Отношения между ними и забраками не сложились. Синекожие были заносчивы и спесивы, а рогатые не из тех кто такое терпит. Особенно когда стало ясно, что аксосцы научённые горьким опытом не смеют уже соваться в море. Кончилось всё тем, что судемоаги решили вернуться домой, а что бы не плыть порожняком разграбили Ашбор и Стиллон. Такая же судьба ждала и Элсвейр.

***

Не только войной жили в шестом веке забраки. Как всегда охотились они и торговали. Как всегда отправлялись в далёкий путь файрбрингеры. Весь Кор-Хак исходили они и достигли земель за ним. Открыли для себя великую страну Илику горы которой похожи были на Селему. Оказались иллики народом многочисленным и умелым, не чета дикарям штирам. Даже кзабраков превосходили они. Но всё равно варвары есть варвары – первым делом бьют копьём, а лишь потом говорят. Норовят ограбить, а то и убить. Скверного они нрава и мало у кого получалось с ними торговать.

***

На третий век существования Цвергардума Дариды смогли объединить под своей властью все племена и роды цвергов. Непокорные раньше лесники сами пришли к ним просить помощи от юдьяр. А потому едва объединившись держава сразу же начала войну с соседями. Правда на совсем уж большую войну Дариды не решились, ограничившись опустошительными набегами в глубь Бескиреара. До самой Каулерпы доходили отряды тощих неся смерть и опустошение четырёхруким. Правда большинство воинов из тех славных набегов не возвращалось. Знали юдьяры за какой конец копьё держать и как стрелы пускать. А ещё невиданного противника встретили в чужой земле цверги – воинов сидящих на каукорнах. От таких не убежишь, перед такими не устоишь. Может оно и к лучшему, что убоявшись могучего Цвергардума сидела югра в своей земле и не осмеливалась ответить чем то большим мелких пограничных стычек.

На западе же древняя вражда цвергов и эллинов постепенно сменялась торговлей. Пускай местные племена не привечали такого, но зато для торговцев с побережья раздолье. Ни им самим ни предкам их ничего не сделали высокие чужаки да и товару у них интересного более будет чем у лесных дикарей. А если что разве кто запретит купить у сородича и продать эллину? И лесники вроде как со старыми врагами не торгуют и выгода всем есть. Правда опасное то было дело поскольку длинные народ ненадёжный и предательский, да и нрава буйного – чуть что за копья хватаются. Так что торговать с ними отваживались лишь самые храбрые и жадные.

***

Веками воевали юдьяры с цвергами пытаясь покорить Амдар. Неудачно надо сказать воевали. Мало в тех походах было побед, зато много потерь. А потому когда вместо разрозненых племён на юге поднялась могучая держава немногим уступавшая самому Югорзорсагу, когда на западе вновь объединялась проклятая Эллика не посмела югра вести завоевательные войны ограничившись обороной. И было от кого – вечно тлела пограничная война, раз за разом вторгались орды цвергов в глубь Бескериара.

В тех сражениях и стычках освоили юдьяры новое искуство войны с каукорны. Садился боец на круп животного, погонял его нижними руками, посылал стрелы верхними, за горбом прятался, щитом малым защищался. Не догнать воина на каукорне, не убежать от него, страшно когда зверь громадный на тебя бежит. Но сложно это искусство и не каждому даётся. Сперва было таких умельцев единицы, затем в каждом роду появились, а к концу века едва ли не половина лесных юдьяр так могли.

***

Пока соседи строили государства и осваивали новые умения цыки как и прежде кочевали по степям. Дротик хорош и против каукорны и против гита, шалаш крытый пучками ситари или гаргутовой корой, костёр ночью – что ещё надо? Даже дикие сельты и те стали понемногу объединяться и построили первый город, а ыцыууг так и кочевали племенами. То один то другой вождь объединял сразу несколько и начинал гордо именоваться вождём вождей и владыкой всей степи, но всегда таких как он было несколько и ни одно из подобных объединений не переживало смерти создателя. Но таковы уж цыки – вся их жизнь кроме еды и сна это борьба за место в иерархии. Не могут они жить сами по себе. Не знают они другого способа объединиться кроме насилия и подчинения, измен и драк. Потому легко создаются ими племена и легко рушатся.

Но время идёт и даже цыки меняются. По наущению своего бога создали они город святилище Хорытыс. И вскоре стало традицией приходить племенам туда для жертвоприношений и празднеств. И странное дело – с боями шли племена туда через вражеские земли, но мирно ставили шалаши в Хорытысе рядом с врагами что бы опять схватится с ними покинув город. Не прошло и двух поколений как ясно стало, что кто владеет городом тот вождь над вождями. И поняли вожди что есть цель и вершина стремлений. И так впервые объединились западные ыцыууг.

***

Видимо был шестой век благоприятен для дикарей. Не только цыки, но и штиры обрели государство. Пришёл на Юну новый бог и обратил взор свой на чёрных, козлоногих и рогатых. Кто бы подумал, что такой народ может кого-то заинтересовать. Даже создатель штиров лишь зло потешался над ними, а вот поди же ты. В предгорьях Дикоп, в землях что по сравнению с центральным Кор-Хаком кажутся богатымИ, в землях где рядом с огнёвищами чудом уцелевают рощицы гаргут вырос город Трах-Тор. Большое и уродливое стойбище. Центр кочевий племён*. Каждый штир в окрестностях стремиться провести там побольше времени и лишь голо выгоняет его обратно в Кор-Хак. Потому что там где много штиров мало корхакорн, да и по правде говоря вообще мало что уцелевает потому что трудно представить то чего бы они не съели с голоду.

Хотя власть Гиперсикера пока признают лишь племена юго-востока, но весть про огромного вождя с блестящими как Яра рогами разнеслась по всем огнёвищам до самых пределов Эллики. Даже на севере началось брожение вылившиеся в новые набеги неспокойных козлоногих.

* Само собой на одной охоте постоянным население города быть не может.

Хея

Кртук так смеялся удачной шутке что чуть язык себе не прикусли, а слюна из-за поломанных зубов летела во все сторны, в том числе и на рассказчика. Кикурм, огромный первый, весь покрытый шрамами полученными в боях с хэйше делал вид что не замечает этого. Подобного хамства, пускай и нечаяянного он не стерпел бы ни от одного из своих братьев, не говоря уже о простых охотниках. Но Кртук был ненавидящим, а к ним надо особый подход. Только дурак станет ловить маронга за хвост или станет на пути у сетуса. Сетуса. Хм, неужели все эти рассказы о странных ушастых пришелицах правда? Когда собеседник наконец отхохотался Кикумр спросил об этом.

- Говорят что зелёные двуглазки повелевают сетусами.
- Да, брешут такое.
- Что ты будешь делать? Ведь даже твоя палица против такого зверя лишь игрушка.

Кртук задумался. Поковырялся когтем в зубах, провёл рукой по спинным шипам. Добрая половина и того и другого была обломана в битвах. Поднял свою палицу –роговой шип с хвоста маронга утыканный острыми кусками обсидиана.

- А я не буду бить сетуса. Я буду бить двуглазок. Говорят, что большинство из них воюет как и хэйшэ.
- Но сетус, сетус! Что ты ему-то сделаешь? Ведь эти ведьмы рассказывают сидят у них на спине.
- Я залезу на большой ньярглотик и прыгну сетусу на спину. Посмотрим, разберёт ли тварь кто там у неё бегает по хребту.

Кртук был доволен своим ответом и хищно оскалился. Он хотел сказать ещё что-то когда издалека послушались странные звуки. Скоро можна було уже различить треск сминаемых огромными тушами ньярглотиков, какие-то ритмичные удары, заунывное свистение и пронзительные вражеские выкрики . Похоже пришло время проверять слова делом. Он вытер руки о свежий скальп хэйше и поднял с земли палицу.

***

В этот день тучи затягивавшие прежде небо разошлись и лучи Яры проскальзывая между ветвями ньярглотиков доходили до самой земли. Гремели барабаны, играли флейты, воительницы шли по лесу пританцовывая и пели отбивая ритм дротиками по щитам.

Торои была как все. Вместе с товарками двигалась она просекой которую буквально проламывал перед их отрядом огромный сетус. Она пела и едва ли не подпрыгивала от возбуждения. Она чувствовала себя единым целым со всеми этими храбрыми эльфийками впереди и позади. В едином ритме покачивались белые костяные острия дротиков, в едином ритме поднимались и опускались на сырую землю и гнилые ньярглотики босые ноги. Смазанные жиром тела эльфиек блестели в сетке света и тени, лучи играли на волосах. Разве есть сила способная противостоять дочерям Великой Матери? Торои видела черепа одноглазых на столбах у хижин хэйше. Если даже дикари смогли победить этих зверей, то уж атаквирям они и подавно не страшны. Пускай выходят из своего гнездилища! Пускай отведают острой кости! Пускай почувствуют как трещат их кости под руками сетусов! Эльфийка представила как она поражает одного врага, как пробивает единственный глаз другому! Как её хвалит страшая! Как завидуют подруги оставгиеся дома, какими глазами смотрят на неё их мужья. У Торои даже уши стали двигаться в такт песне от возбуждения. Лишь бы побыстрее вылезли эти няроняги или как их там! Хорошо, что союзники проиграли. Оставили атаквирям больше славы!

Впереди раздался громкий треск и огромная туша сетуса вдруг стала чуть ли не втрое ниже. Донесся ёго рёв, только не привычный спокойный, не гневный и даже не угрожающий, а полный боли. Песни и музыка разом смолкли. Что такое? Что случилось? Что… Ловушка? Яма? С кольями? Бедный сетус кричал так что хотелось закрыть уши. Стараясь не пропустить того что говорят другие Торои не заметила когда это началось. Просто услышала крики подняла голову и увидела их. Чудища. Демонов. Неописуемо ужасных зверей шипастых зверей. Двуногих хешшмиктов. Как нарлыки на цаплянок накинулись они на эльфиек презрев град дротиков. Даже если и попадала в такого монстра сулица, но никакого толку. Зато сами они разили насмерть.

Торои метнула дротик, потом ещё один. Без толку. Этих кровожадных чудищ не остановить! Огромный няроняг несшийся прямо на неё вдруг свернул вправо. Послышался вопль прервавшийся страшным хрипением. Не меня! Спасибо тебе, Великая Мать, не меня! Спасибо… следующий враг буквально вырос перед ней. Без щита, вооруженный огромной шипастой палицей он был похож, да нет же, это и был ужаснейший демон из тех какими матери пугают непослушных детей. Эльфийка сжалась от страха. Тело её действовало само, а разум метался и вопил в ужасе.

Удар и её последняя сулица щепками разлетается во все стороны. Удар и она едва успевает закрыться щитом. Второй и полуразорванная плетёнка из бамбуковых планок и эйры летит прочь открывая сплошь красное от крови предплечье. От третьего удара Торои спаслась немыслимо изогнувшись. Шипы на палице срезали несколько предей её волос. Эльфийка отпрыгнула и побежала. Прочь! Прочь!

Яра играла светом и тенью в подлеске рощи, покрывала пятнами блестящее от жира и пота тело бегущей. На свету кровь текущая из раны на руке была ярко красной, в тени казалась почти что чёрной. Торои неслась напролом, не разбирая пути, падала, спотыкаясь о коряги или трупы, поскальзывалась на гнилый стволах и брошенных щитах. Она не смотрела что там внизу – грязь или кровь или чьи-то кишки. Она бежала. Прочь! Прочь из этого леса полного чудищ! Где отовсюду слышны вопли эльфиек и крики, рёв попавших в ловушки сетусов и крики чудиш. Леса где няроняги устроили настоящую резню атаквирям.

Торои бежала. Бежала. Бежала покуда ноги её не подломили, а лёгкие чуть не разрывались. Она свалилась в какую-то яму полную грязной жижи. Когда кровь в висках перестала заглушать звуки мира она прислушалась. пришлось на мгновение задержать дыхание. Ничего. Какие-то едва слышные крики вдали и больше ничего. Она спаслась. Она выжила. Эльфийка зарыдала. О Великая Мать, спаси меня! Я хочу домой! Я не хочу славы! Не хочу новых земель! Я согласна есть одну цаплянку в месяц и взять себе некрасивого мужа, но я хочу домой! Я хочу жить! Спаси меня Великая Мать!

***

Пояс Кртука бул буквально увешан длинноухими головами. Он ходил чуть пошатываясь от потери крови. Всё тело его было истыкано дротиками. Что бы не упасть приходилось опираться на палицу.

- Эти зелёные двуглазки оказались слабачками! Куда им до хэйшэ! Куда им сражаться с ньяронгами! Они то думали, что война это умение прятаться за сетусами! Ха, стоило им встретить настоящих воинов и мы только задницы их увидели! Пускай бегут! Моя руки устали их убивать! А если хотят пускай возвращаются. Я к тому времени отдохну!

И они вернулись.

Кртук видел как погиб Кикумр. Ослабев от потери крови он утратил скорость и не смог уклониться от сетуса. Огромная ладонь сгребла ньяронга и сжала так что даже с десятка шагов ненавидящих слышал треск костей. А затем вторая рука ухватила за торс. Рывок и Кикумра буквально разорвало на две части, кровь и кишки его разлетелись вокруг, а на землю упали лишь кровавые ошмётки того что только что было великим воином. Кртук послушал какой-то мерзкий хохот у себя за спиной. Развернулся и побежал. Он не хотел себе такой смерти, даже сквозь безумие ярости не хотел. Искал противников с которыми можно было схватится. И на пылающих улицах нашёл. Вновь с визгом отпрыгивали остроухие и засохшая кровь на маронговой палице покрылась свежей. Удар! Ещё удар! Одна из двухглазок вдруг рванулась впрёд выставив щит. Получай! Противницу буквально развернуло от удара… но вместо того что бы отпрыгнуть она шагнула вперёд. Кртук увидел как оскала оно свои мелкие зубы. Смелая успел подумать ньяронг, а затем глаз его пронзила нестерпимая боль.

***

Няроняга был давно мёртв. Соратницы уже ушли, а она всё тыкала и тыкала сулицей в труп. Огромный глаз превратился в настоящую кровавую дыру. Торои ничего не могла с собой поделать. Глупо конечно думать что это тот же самый враг что и тогда, три года назад, но всё равно это он. Страх. Она встретила его и убила. Наконец то! Слава Великой Матери! Слава тебе создательница жизни! Слава тебе хранительница! Слава тебе сокрушительница, что сохранила меня и дала отомстить. Торои чуть успокоилась. Достала хэйшурский обсидиановый нож и взялась снимать кожу с добычи. Освежёванный няроняга казался обычным зверем, а вовсе не страшным чудищем. Эльфийка набросила на себя кровавый трофей и пошла по руинам города. Бой уже кончился. Всюду догорали хижины, валялись тела погибщих и бродили толпы радостных атаквирей. Они восторжено встречали Торои. Многие носились с одноглазыми головами и трофейным оружием, некоторые набрали полные горсти выковырянных на ожерелья зубов, но ободрать няронягу кажется первой догадалась именно она. Эльфийка бродила туда и сюда. Она была счастлива. Победа. Смерть врагов. Слава. Но чего-то не хватало. Очень не хватало.

- …я уклонилась и ткнула его сулицей. Видишь вот кровь? Это его! И это не от броска, я держала дротик за самый кончик и даже вытащила назад. Нас было всего пятеро…

Торои ухмыльнулась неловкой похвальбе молодой атаквири. Хотя скорее всего они почти что одногодки. Только вот эта пришла сюда с последней армией, а Торои была из тех немногих что уцелели после первого штурма. Юной эльфийке явно было лестно что такая воительница заинтересовалась её рассказом который никто не хотел слушать. Она продолжала в подробностях описывать один эпизод за другим. Как метала дротики, как ранила няронягу, как тот пытаясь убежать споткнулся и упал прямо внутрь горящей хижины, как… Торои согласно кивала. Она не слушала. Она смотрела. У молодой эльфийки были большие детские глаза, гладкая, не покрытая шрамами кожа, от неё сладко пахло домом. Она была мила, но некрасива. Узкие бёдра, маленькая грудь. Похожа на мужчину. Наверное дело в этом. Торои прервала очередной рассказ поцелуем. Юная атаквиря сперва пыталась вырваться из цепких рук воительницы, но затем поддалась. Они нашли чудом уцелевшую хижину. Логовище няроняг было грязным и залитым кровью нескольких детёнышей. Но эльфийкам было всё равно. Сегодня они победительницы и это надо отпраздновать.

*******

Пятая ньронго-хэйшураская война стала также первой ньяронго-атаквирской. И то был час славы. Начало века ознаменовалось успехами одноглазых. Внезапной атакой вышедшие из хрусовников отряды захватили и уничтожили Лансур прежде чем туда прибыли эльфийки. На побережье ньяронги разбили войска из Строгара и опустошили прилегающие к Шалифу земли. Но кульминацией войны стало не это, а наступление хэйшэ и атаквирей на Хэйшрек в середине века. В кровавых сражениях вокруг окружённого ловушками города ньяронги разбивали одно вражеское войско за другим, но в конце-концов Хэйшшрек был взят, а все его защитники перебиты до единого. Из первых ньяронгов не уцелел ни один. Но няронги не были разбиты, вокруг города сорались их армии и с боями пробивались эльфийки на юго-восток. Много песен было сложено о том походе и о великой Торои Шипастой что из простой атаквири стала главой воинств и провела остатки эльфиек сквозь толпища врагов, а затем смогла организовать оборону новоприобретённых земель. Но даже в песнях видно, что не победой окончился поход, а поражением, пускай и славным.

***

Разгром этой войне стало тяжёлым ударом для Хэйшура. Плата за помощь эльфийкам была высокой, но даже сетусы не помогли разгромить Врага. Вера и надежда хэйше были поколеблены.

***

Несмотря на поражения Атаквирия приросла новыми землями. Эльфийки осваивались в ньярглотищах. Вместо сбора хрусов жили они там охотой и пастьбой сетусов и хотя плотност населения было на порядок меньше чем в хрусовниках, но зато сами западные эльфийки были выще, сильнее и крепче лесных, был то народ смелый и гордый, а восточных родственниц частенько называли они мужиками за мягкость и нерешительность.

Атаквири торговали с хэйшами, но по правде говоря несравнимо важнее была торговля внутри страны между хрусовниками, эйраном и ньярглотищами. Последние стали поставщиком злобусовых шкур, но самое главное обсидиана который добывали в предгорьях. Очень скоро до самого Внутреннего моря не осталось ни единой семьи у которой не было бы в хозяйстве обсидианового ножа.

***

На севере в вековой вражде Дэлладура и Ватиилы наметился перелом. И хотя аскаскаты разбили своих врагов почти всюду, но силы их были подорваны. Всеми силами осаждали домы и дэлы Саамию, не раз ходили на штурмы. не раз прорывались внутрь стен, но каждый раз их отбрасывали. И в конце века по прежнему стоял знаменитый храм и кричали в нём пинкааны. Но за век войн опустели земли от Саамии до хрусовников. Не осталось там более стойбищ и людей. И хотя стояли в Саамии воины и приходили в храм паломники, но прихидолось им гнать с собой авусов или охотится в окресностях. Домы же наоборот заселили западные равнины.

С юга вторглись в Ватиилу рохо. И хотя атаку на святой город ополчение разбило, да так, что мало кто из чёрнокожих вернулся к сотавленым на берегу лодкам, то земли на юго-востоке между морем и лесом были потеряны. Дикие союзники рохо – эльты поселились там и теперь охотили на авусов и злобусов. Понравилась им земля эта несравнимо более богатая чем родные хрусовники. На побережье же расселились рохо.

***

Несмотря на страшные потери рохо после заселения западных ранвин полны решимости воевать дальше, а вот дэлы окончательно разуверились в северных походах. В конце концов что им дело до того сколько пастбищ будет у домов? У них свои заботы. Всё большую роль в жизни дэлов начинает играть разведение тэдо. Всё чаще лук и стрелы охотников сменяются топором земледельца. Ведь что надо тэдо? Влага, тепло и мёртвая древисина или листва. Потому приходится залазить на деревья, рубить ветви и алему, сбрасывать их вниз и сваливать в лужи. Затем утрамбовать эти кучи, закопать в них несколько кусочков тэдо и через 2-3 месяца всё что надо это прити и собрать урожай. Земледелие может прокормить куда больше народу чем охота, но и труда требует несравнимо больше. Кочёвки дэлов становятся всё упорядочение, они теперь привязаны к расбросаным по лесу полям. Города, в которых раньше мало кто жил постоянно кроме немногочисленных жрецов, теперь обзаводятся постоянным, в основом земледельческим населением. При рубке ветвей дэлы всё больше знакомятся с миром под которым жили веками, с миром крон. Всё чаще они расставляют там силки на цаплянок, разоряют гнёзда тафитей и собирают хрусы. Впервые за сотни лет численность дэлов начинает расти хотя они всё ещё самый малочисленный из всех населяющих Дэлладур народов.

Судемоаги заселили всё побережье Дэлладура и хотя характер у них не авусов и соры с соседями не редкость, но именно они контролируют большую часть внутреней торговли страны. Ведь вести товар лодками по морю куда проще чем нести на себе по тропам через лес или даже грести против течения на лодке. Зато дэллы доминируют в торговле в хрусовнике и Занзарой. Большая часть торговли на Куанзе в их руках и не редкость они на рынке в Этэльпе, столице зеленокожих ведьм.

Тяжёлым ударом для фарфалей стали новые приказы Великой Тени. Несмотря на все старания в отдельных посёлках в хрусовнике они жить не смогли. Одни вернулись на побережье или в саванну, другие продолжали жить с дэлами. Тем более что фарфали годятся не только для постели, но и для работы. В отличие от самих дэлов которых тянуло на охоту, фарфали хотя и были довольно ленивы, но не видели ничего плохого в сборе ветвей и прочих нудных работах. Пускай это было нарушением воли самой Великой Тени, но хрусовник велик и даже Она не уследит за всем.

***

Долгие века не воевали рохо и это скзалось. Руки их ослабели, копья притупились, кровь охладела. Войны пятого века прошли для них неудачно. На севере провалился поход на вражескую столицу. На юго-востоке после ряда поражений на море им удалось высадится на Вэстэн Пла и сжечь вражеский город, но ударжать завоёванное рохо не смогли. Собрашись с силами враги выгнали их с острова.

Множество лодок спустилось в своё время по Куанзе к морю, но мало, очень мало воинов возвращалось домой в Гизу или Квул. На реке полыхнуло восстание и лишь верная Старая Кровь смогла залить его кровью в самом зародыше и восстановить порядок. Потому что не воля Марзуха причина бед рохо, а их собственная слабость и трусость. Те кто поют песни о великих предках должны и сами быть готовы к подвигам.

Единственным успехом стал захват земель на краю саванны. Многие сетовали на ничтожность этого завоевания по сравнению с приложенными усилиями, но люди опытные знали, что шарншагу главное схватить злобуса хотя за ногу, а уж потом он утащит под воду его целиком.

Неуспешные войны со штэйвитами неостановили продвижения рохо на юг по берегам Хеи. Они добрались уже до эйрана. И пока самы горячие из юношей присоединялись к северным воинствам, други рохо ходили на великие ярмарки к лесным ведьмам в Лаису и Угату.

Многие до сих пор не могли поверить, что была одержана первая победа над Врагами. Те из защитников Стронгола, кто был еще жив, могли рассказать, как на укрепления бесконечными волнами накатывались отряды врагов, стремившиеся уничтожить один из важнейших городов хэйшэ. Твари шли и шли, и им не было видно конца. Воины начинали уставать, иногда их место занимали старики и подростки, стремящиеся дать им хотя бы несколько минут на передышку. Казалось, что поражение неизбежно… а потом все закончилось. И подошли армии. Дружественные армии. Они сильно поредели, но это все еще была грозная сила. Уцелевшие смутно помнят, как все, кто был способен удержать оружие, оставили лишь минимальные гарнизоны и отправились в поход на сервер. Они боялись, что все это происходит не по-настоящему или же Враги подготовили им ловушку. Они боялись поверить до конца. Конца, который настал, когда Хэйшшерк пал.
Удержать город не удалось. Но это ничего не значит. Хэйшэ еще вернутся. В этот раз они знают, что способны победить Врагов.

****

Третий сердар стоял возле могилы своего отца, который уцелел во время разгрома, пережил поражение и застал победу. Мечтой всей его жизни было увидеть возрожденный Стронхол, но ей было не суждено сбыться. Но, как бы там ни было, участь второго сердара была несравнимо лучше судьбы его отца, объединившего хэйшэ против угрозы с севера. Но все, что смог сделать основатель династии – спасти свой народ от полного уничтожения. Второй правитель добился несравнимо большего – он дал хэйшэ шанс. Шанс, реализовать который должен он, третий сердар. От него зависит, получит ли его народ шанс на развитие, или же безжалостная война всего лишь перейдет на новый виток.
Только одно сердар знал точно. Первое, что он сделает после того, как хэйшэ возродят Стронхол – перенесет тело отца в город его детства.

****

На поле неподалеку от Стронгола мастер-наставник молча наблюдал, как молодые хэйшэ, совсем еще дети, сражаются друг с другом тренировочным оружием. Он никогда не скажет этого вслух, но результаты ему нравились. Очень нравились. Как же ловко тот мальчик использовал щит, чтобы на мгновение отвлечь противника, и а потом “добил” его быстрым ударом дротика? Сколько побед он уже успел одержать сегодня? Десять? Больше? Наставник, прошедший через практически все крупные битвы Третьей великой войны, видел: этот хэйшэ был рожден для того, чтобы стать воином.

С другой стороны поля за тренировкой следил достаточно пожилой хэйшэ пустой глазницей и огромным шрамом через все лицо. Мало кто знал, что этот старик лично убил четырех Ненавидящих и больше десятка обычных Врагов, поставив своеобразный рекорд даже среди Обреченных. Он думал, что после окончания войны не найдет себе места, и знал, что до нового конфликта ему не дожить. Но в одном Обреченный ошибался. Занятие, которое предложил ему сердар, позволит достойно провести оставшийся срок жизни. Конечно, ему больше не будет дано испытать чувство, что возникает, когда сулица пронзает глаз твари, еще не успевшей осознать свою смерть. Но он сможет подготовить к этому других. Старик не смотрел на тех подростков, что уверенно одерживали победу в прямом бою. Нет, его внимания привлек один мальчик, достаточно хилый для своего возраста. Казалось бы, странно, что он вообще присутствует на этом поле, но для этого есть достойные причины: только что этот ребенок вырубил одного из любимчиков мастера-наставника точным ударом тупой стороны дротика по задней части шеи. Тот даже не успел понять, что происходит, и не смог увидеть противника. Как будто он имел дело с тенью… или призраком.

Получатели:

Три копья пробили тело святотатца. Быстры эрэши и крепки их руки. Двадцать копий пробило тело Волкоголового. Потому что глаза эрэшей видят, а сердца чувствуют где правда, а где ложь. И взорвалась тогда тишина воплями и боевыми кличами и одни ши убивали других. И к ночи опустел ШиоДао.
А Хелшш бродил себе среди погромов и наслаждался. Он решил отдохнуть от Хеи. Долго он раздумывал, куда вначале направиться, ибо куда не посмотри - всюду на Юне шла резня. Всюду побывал, на всех посмотрел. По достоинству оценил похотливую ярость паццо сангуа (и хотел уже было явиться фарфалям, да застыдился почему-то); налюбовался судемоагами, вытаскивающими из хижин маленьких большеглазых приживалок и тут же их линчующих. Посетил Тэрим, понаблюдал за штирами, разочаровался. Насладился междоусобицей эллинов. И, наконец, отправился на Окуми. Где и застал это. Это было прекрасно.
На залитых кровью улочках явился Хелшш эрешам и, преодолев первую неловкость знакомства (пара воткнутых в живот копий - не проблема для бога. Оторванные руки тех, кто эти копья держал - хорошая демонстрация дружеских намерений) стал им другом. И часто являлся он там, где лилась кровь, и хвалил славный народ кровожадных ши. И не пропускал ни одной массовой пытки йонгов, и наставлял дружелюбно эрешей в этом непростом деле.


Р'нукх ушел с юга в гневе. Первое поражение. Разрушенный Хэйшшерк.
Стремительными прыжками несся чудовищный Вождь в Ронгаш, оставив позади отступающие остатки армии, и разум его был полон жажды мести. Но перед тем, как отомстить, нужно будет сделать много дел. Потому голову стоит держать холодной.
На долгие годы пропал Вождь Вождей в Ронгаше, и мало кто его видел, и почти никто не ощущал на себе тяжелой длани его правления. Шли слухи, что убили его хэйше. Смельчаки шептали, что он, должно быть, струсил. Но были те, кто не верил такому. Были те, кто в страхе ждали. И дождались.

Тукхриик. Предрассветное время. Скоро опустятся лучи солнца сквозь переплетения колючего ньярглотика, и город проснется. Стоят немногочисленные сонные наблюдатели, не боясь врагов, ибо надежно от них защищают тысячи хитроумных ловушек. Но - что это? Из под сени деревьев выходят высокие фигуры. Одна, другая, третья. Сотня, две, три. Тысячи их, окружили весь город!
Поднимают крик часовые, все еще не веря, что смогли враги обойти все ловушки, не подняв шуму. Но - смогли, и поздно уже кричать. Впопыхах выбираются на улицу охотники и охотницы, хватая копья и дубины. И видят несчетное количество незнакомых ньяронгов, плотным кольцом окруживших город. И каждый из них стоит троих тукхриикских воинов - высокий, мощный, весь в знаках побед, с отличным оружием и смертью в глазу. Нет шансов на победу у защитников, и каждый это понимает, и каждый готовится умереть.
Понимает это и Р'нукх, что пришел под Тукхриик со своей новой армией, со своими Детьми. Потому он начинает переговоры. Двухсотлетнее чудище, сплошь покрытое татуировками, увешанное десятками трофеев, вдвое выше самого высокого охотника - медленно вышло к тукхриикцам. И прорычало так, чтобы слышали все:
- Вы слабаки. Когда-нибудь так же за вами придут двуглазые. И вы сдохнете. Но идите со мной - и я научу вас быть сильными.
Больше слов не понадобилось.

Хр-шуух. Рассветный час. Уже отражается солнце в накатывающих волнах. Спят сильные охотники, спят слабые рыбаки. Спят сытыми и довольными, потому что пищи в Хр-шуухе хватает с лихвой даже для слабого. Бдят многочисленные часовые - потому что врагов вокруг тоже хватает. Но - не таких, какие пришли сегодня.
Что-то шелестит сзади, и П'цок, часовой, стремительно оборачивается, перехватывая копье для удара и открывая пасть для крика. Но - недостаточно стремительно. Удар резной костяной дубинки по голове отправляет его в темноту.
Сотни силуэтов расходятся между хижинами, не издавая ни звука. Останавливаются, и каждый знает свое место и дело. Те, кто живет здесь - тоже воины, и не так-то просто захватить их врасплох. Но у пришельцев получилось.
Трчоок почувствовал, что что-то не так. И он, конечно, привык верить своим чувствам. Потому, стряхнув остатки сна, Трчоок подхватил нож и побежал на улицу. Едва выбежав, он увидел жутких незнакомцев, что выволакивали из соседней хижины связанное тело Ка'хурка, его брата. С криком бросился охотник на ближайшего врага, но ни крика, ни броска не вышло - что-то захлестнуло горло, выбивая хрип, и Трчоок упал. Тут же на его голову опустилось древко копья, принося беспамятство.
Прошло небольшое время, и город был захвачен. Пришельцы убивали только тех хршуухцев, кто смог убить одного из них самих, остальных брали в плен. В плен попали почти все. Какой позор.
Связанных, избитых вождей местных семей выводят на главную площадь. Там стоит Р'нукх. Произносит спокойно:
- Собирайте воинов. Мы идем в поход.
С ненавистью и восторгом смотрят на него вожди. Конечно, они пойдут с ним в поход. Они возьмут с собой лучших воинов. Ведь он силен. С таким вождем их ждет много славных побед.

В один день Р'нукху явился Хелшш. Прошло уже больше полувека с последнего его визита. Одетый в содранную кожу йонга, с которой все еще капала кровь, бог был рад, что наконец-то вернулся к своим творениям. Творения его не разочаровали.
- Сссмотрю, ты тут времени не терял.
- Гррр.

Вновь тысячи ньяронгов шли на юг. И вели их Дети Р'нукха, воины Ронгаша, Первые Ньяронга. И были они силой, которой не видела еще эта земля. Были они силой, что втопчет мерзких двуглазых в землю. Иначе и быть не могло.




Получатели:

Тэрим

Кто и когда придумал боевые бубны? Гиты не знали. Его имени не упоминали в легендах, о нём не пели песен. Лук, тот был всегда, или почти всегда. А бубен. Во времена падения Кариадима он был ещё неизвестна, а вот сейчас…

Бум. Бум. Бум. Бубняры стояли позади прочих воинов отбивая медленный, неспешный ритм. Их было не много – по одному на человека * воинов. Удары одного бубна смешивались со звуками другого и вскоре привыкшие к слаженому труду гиты уже били в ритм от одного края войска до другого. Этот ритм пробивался сквозь шорох оружия, крики и ругань воинов, скрип тетив. Неспешно бьют бубны, мерно, спокойно. А руки сами тянутся ударить быстрее. Когда воздух разрывают боевые кричи забраков, когда волны свирепых рогатых воинов рвутся вперёд хочется превратит мерный топот в быструю дробь. Нельзя. Нельзя быстрее. И потому бубнярами становятся опытные пождилые воины чья рука уже не так сильна, чьи глаза теряют былую зоркость, но чьё сердце не знает страха, а разум сомнений.

Бум. Достать стрелу из колчана.

Бум. Наложить на тетиву и оттянуть её за ухо кольцом из корхакорньего рога. Выбрать цель.

Бум. Замереть между небом и землёй и не дыша пустить стрелу.

Лязгают тетивы и дружной стаей срываются стрелы. Смерть и страх забраков. Рогатые замерил припадая к земле и закрываясь щитами. Стонут и сыплют проклятиями раненные. Падают в траву мертвые.

Бум.

Забраки вновь здвигаются с места.

Бум.

Толпа свирепых огнепоклонников несётся вперёд и от самого их вида, от диких их криков хочется бежать.

Бум.

Лязг сотен тетив.


* Человек тут в значении двадцать – количество пальцев на руках и ногах.


***

… мы прослушали прекрасный, я даже не побоюсь сказать вдохновенный доклад моей оппонентки. Она нарисовала яркое и воистину эпичное полотно.
пауза
К сожалению эта картина имеет мало общего с реальностью. Увлечение древнеэллинским эпосом в наше время критического подхода к источникам пристало писателям фэтези, а не историкам.
редкие смешки в зале
История уже давно не перепевки старых сказаний, а наука! И нашим источником вдохновения должны быть тяга к истине, к фактам, к правдивому описанию жизни древних народов. Конечно, можно вдохновляться и кое чем другим – низкопробным чтивом или фильмами с мускулистыми актёрами в кожаных трусах. Нет, я учитывая мою ориентацию, вполне понимаю что там привлекательного.
смех в зале
Но давайте не смешивать яркую и лживую картинку с суровой правдой жизни. О каком вообще Первом Эллинском царстве может идти речь в начале Второй эпохи? Кто поверит что всё пространство Полемейских гор и Приколпоской степи было объединено в одну державу? Лишь человек крайне несведущий. Археология неоспоримо свидетельствует о присваивающем характере тогдашней экономики. Что могло связать все эти сотни, тысячи крохотных колективов охотников и собирателей вместе? Где экономическая основа такого союза? Её не было, а значит не было и единой Эллики.
выкрик из зала
Юноша, ваша реплика была бы уместна лет сто назад во времена пещерного национализма. Народы как известно не существуют изначально. Нации надо создавать! Это продукт индустриализации и модернизации. Ни о каком едином эллинском народе не то что в начале, а во всю Вторую эпоху вообще речи быть не может!
пауза
Но я отвлёкся. Мы современные историки имеем чудесное увеличительное стекло позволяющее взглянуть на события тех времён. И называется оно – критический подход! Стоит только задаться вопросом о том могло ли существовать в те времена государство и сразу же стройная картина древнего эпоса рассыпается как карточный домик. Все факты которые моя оппонентка столь яро записывала в поддержку своих устаревших взглядов легко находят другие объяснения. Да, они не столь яркие, не столь брутальные, но что нам надо – очередное фэнтези или истина? Тезис о якобы существовавшем Первом Эллинском царстве я уже отбросил. Точно также я отброшу и тезис о Первом Междуцарствии. То что не существовало распасться не может!
пауза, негустые аплодисменты
Прослеживаемая по археологическим находка регионализация это естественный процесс развития локальных культур и не более того, чему есть множество исторических параллелей. Смена колпоского материального комплекса полемейским в Кадотасте имеют экологические и технологические объяснения. Более развитая культура западных охотников постепенно замещала архаичную культуру восточных рыбаков. Наивно объяснять столь сложный процесс войной. О какой войне вообще может идти речь в те времена. Мне самому грустно признавать, но весь этот элинско-юдьярский эпос это не более чем осмысление мифологических представлений. Если он и имеет какую-то подоплеку то не больше ссоры двух соседних стойбищ за остатки убитого мегалокатлем тнаги. Поэтому…
быстрые шаги, стук каблуков, пощёчина

******

Несмотря на укрепления, знание местности и подготовку югра не устояла против эллинов. В этот раз вместо неистового напора была неспешное, неотвратимое наступление. Кадотат пал и все армии Югразорсага были разбиты. На завоёванные земли пришли роды эллинов. Пришли не гостями, а на поселение. Не устоял и Эстерхаж. Но там, на залитом кровью частоколе стрела оборвала жизнь величайшего полководца Юны третьего века. Погиб Никиас Катактитис. И с ним погибло Первое Эллинское царство.

Не слабость как во времена его деда, а сила стали тому причиной. Шесть городов было у эллинов, восемь союзов племён. Всеми ими правили цари уважаемые и признаваемые. Трое из них вели род свой прямо от Эллея. Слишком юн был царевич в Докими что бы ветераны югорских войн признали его власть. Слишком горды и честолюбивы они были что бы признать верховенство другого. И Эллика распалась.

И было пророчества придёт новый объединитель, что сплотит страну щитом и копьём. И сам Эллей увенчает его на царство, а до того будет взирать на детей своих радуясь их подвигам и выбирая достойного. И не нашлось среди царей ни одного кто не считал бы что пророчество было о нём или его потомках.

За бурными событиями тех времён забылся неуспешный поход эллинов против штиров.

***

Дари I Камнеголовый основывает Дарумнек – первый город цвергов. Власть правителя пока что не распространяется далее его окрестностей.

***

Восточные гиты основывают Корифи в верховьях Потами и воюют с циками. Несмотря на победы им не удаётся захватить земли ни на потами ни в степи ни в холмах.

***

Западные гиты отражают вторжение забраков. Их города процветают, а торговцы плавают по всей Талласе. Торгуя даже с циками, а в к концу века даже с забраками из Кириадима, как по традиции гиты продолжают называть Ашбор. На западе же крепла торговля с судемоагами, хотя её рост был временно остановлен рядом катаклизмов.

***

Основав Ашбор забраки двинулись дальше на запад, но война с гитами была для них неудачной. Сперва на силы отвлекли переселяющиеся роды кзабраков. Затем армии краснокожих были разбиты в серии тяжёлых битв. Согнанные с насиженных мест цики обрушились на Ларпирон и хотя ополчение смогло защитить святыню, но этот факт вместе с неудачей западной войны привёл к упадку воинственных настроений. Между собой забраки всё чаще говорили что Пирры выбрали не того противника. С гитами лучше торговать, а воевать с циками и прочими варварами.

Роды забраков продвинулись в Кор-Хак до самого побережья (18.09). Правда там они смешались с остатками кзабраков, и вообще нрвом, повадками и даже внешностью стали походить на этих дикарей едва ли не больше чем на сородичей.

***

На полуострове что обрамляет с Юга пролив между Внутренним морем и Таласой у самой воды выросло первое большое поселение сельтов – Элсвейр.

Фарфали
Фарфали не умеют воевать, потому что они не умеют ненавидеть. Дети цветов не способны на то чувство, что взращивает в своей душе воин идущий убивать - медленную, тягучую ненависть, годами тлеющую в душе, порой вспыхивающую яростным пожаром, но никогда не затухающую. Жизнь сыновей и дочерей Фата Фиоре слишком скоротечна, чтобы они могли позволить себе тратить её на гнев, скорбь и страх, а потому чувства фарфалей - ослепительно яркая вспышка, меркнущая спустя мгновение. Мало что способно оставить глубокий след в душе детей цветов. Раны в их душе зарастают не успев появится и сколь бы ни были сильны удары судьбы, дети Веселой Богини всегда встречают новые с улыбкой и открытым сердцем. Жизнь слишком коротка чтобы тратить её на боль и сожаления.
Но хотя фарфали не могут ненавидеть так, как это делают воины, никто в мире не может ненавидеть так как фарфали.


Чиэра была одной из юных детей цветов, пришедших на Трифорс вместе с плотами судемоагов. Юная зеленоглазая фарфалька с золотистыми волосами, мягкими словно шелк. Она и её сестра Фина жили в хижине одного из рыбаков, по имени Келео, следили за домом пока он был в море, готовили еду и да, часто спали в одной постели. Они были счастливы и не сделали никому ничего плохого, как и остальные фарфали на острове. Но однажды на остров приплыли другие судемоаги, с далеких островов. Их привела жестокая и сумасшедшая тиранка, которая приказала прогнать всех детей цветов с острова. А когда жители Трифорса не согласились выгонять тех с кем прожили всю жизнь, она приказала убивать их и тех фарфалей что жили с ними. Просто жили, никому не желая зла.

Рыбак был одним из тех кто не подчинился приказу. Он пытался заступиться за сестер, но элисионцы не знали жалости. Острый наконечник гарпуна вонзается в живот, разрывая плоть и мышцы. Подавившись криком, рыбак рухнул на землю, зажимая сочащуюся кровью рану. Фина бросается к нему, навстречу элисионцам, пытаясь закрыть собой.
- Не надо! Пожалуйста! Пощадите его! Что мы вам сделали?!
Вместо ответа девушка получает сильный удар копьем и давясь собственной кровью, падает на колени, держась за древко оружия проткнувшего её тело, нанизанная на него словно бабочка на булавку. Убийца с руганью вырывает оружие из еще живой фарфали, отшвырнув её ногой. Чиэра дрожа бросается бежать, но убийцы быстрее. Их больше. Она спотыкается и падает, слыша приближающиеся шаги тех, кто только что на её глазах убил её младшую сестру. Чиэра поворачивается и вскидывает руку в умоляющем жесте.
- Хватит! Хватит! Я ничего не сделала! Мы ничего не сделали! Прошу, оставьте меня в покое!
Пожалуйста, Фата Фиоре, пусть это все будет только сном. Пусть я сейчас проснусь, потому что солнечный луч щекочет мне щеку, а Фина будет жива. Пусть она даже снова скажет мне что я лентяйка и что снова все проспала и что Келео скоро вернется с уловом, а она еще ничего не успела, я только рассмеюсь и обниму её. Пожалуйста пусть это все будет только сон, глупый страшный сон, который исчезнет с первыми лучами Яры.

Но это все реальность. Реальность в холодном морском ветре, который треплет её волосы, реальность в еще теплом теле её мертвой сестры, лежащей на земле, реальность в высоком синекожем с пустыми глазами, который идет к ней сжимая в руках гарпун. И тогда ненависть ярко вспыхивает в сердце Чиэры, ненависть бессильная, а от того еще более жгучая, и мольбы о пощаде превращаются в проклятия.
- Ты сдохнешь! Вы все сдохнете! Пусть Фата Фиоре покарает вас! Вас и эту мерзкую тварь Сенаялу! Пусть вы и ваши жены умрете бесплодными, пусть земля разверзнется и поглотит вас, пусть города элисионцев уйдут на дно океанское, к их безжалостной кровожадной богине! БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ!
Удар судемоага заставляет Чиэру замолчать. Дочь цветов падает на землю, алая кровь течет по золотистым волосам и безжизненно смотрят в небо ярко-зеленые глаза.

На Луго Фарфали и в городе Риссо больше нет веселья и смеха. Теперь там поселился ужас, столь сильный что нашел путь даже в сердца неунывающих детей веселой богини. Сюда плывут изгнанные злой богиней с островов фарфали, рассказывая страшные истории, в которые не хочется верить, но невозможно не верить. Сюда плывут фарфали с островов Альворады и говорят о том что и бог гальего не желает видеть их. Говорят что сюда уже собираются армии и скоро война придет на Луго Фарфали, к детям цветов, которые не сделали ничего гальего и судемоагам и лишь желали жить с ними в мире. И дети Прекраснейшей готовятся к войне и укрепляют стены города Риссо, но как воевать со всем морем? Как воевать со всем миром? Как воевать тем кто не умеет ненавидеть?
Есть те из детей цветов, которые знают ответ. В которых до сих пор играет безумие рожденное нектаром Фата Фиоре, давшим им жизнь. Они готовят клинки из камня и наконечники копий из костей лонгосов. Они всегда рождались среди фарфалей и всегда чувствовали себя среди них чужими... но вот наконец настал тот день, когда они пригодились и они смеются слыша разговоры о войне. Они Паццо Сангуа - Дурная Кровь, дети безумия Виэль, что видят красоту в смерти и наслаждение в кровопролитии.
Фарфали не умеют воевать, потому что они не умеют ненавидеть. Но среди них есть те, что любят убивать.

Я была добра к тебе Морская Владычица. Я думала меж нами нет вражды. Я думала ты будешь добра к детям моим. Но ты предала мое доверие и ударила в спину, приказав своим детям убивать тех кто не желал им ничего плохого. Ты заплатишь за это. В оплату за жизни моих сыновей и дочерей я заберу твоих. Я сделаю так, что океан поглотит твоих детей и принесет в те темные глубины, где ты обитаешь, их бездыханные тела. Я сделаю так, что сама земля восстанет против твоих созданий и поглотит их. Я сделаю так, что даже сами твои дети будут убивать друг друга, с моим именем на устах. И однажды я заберу твою любимую дочь, которую ты считаешь бессмертной.

Йонг-ши
Шен И, третий правитель царства Вэй, внук великого Шен Лю и сын могучего Шен Сунга, пребывал в тяжелых раздумьях. Третьему среди правителей народа йонг-ши, волею Ву Ши было суждено принять тяжелые решения в судьбоносный момент. Древние враги, дикие хвостатые варвары, народ ши, пришел просить о мире. О мире за который ши готовы были щедро платить. Земли сэльвы, за которые погибло столько могучих воинов народа йонг-ши, за которые отдал жизнь сам великий Чжу Фэй, теперь будут переданы царству Вэй просто так. Ни один йонг-ши не погибнет, а царство станет сильнее. Это хитрость? Ловушка? Но муши в один голос утверждали, что знамения самые благие и Ву Ши выражает свою волю ясно и прямо. Да и на западе великого царства было беспокойно, гонцы от Сянь У, сообщали что западные варвары готовятся к походу на земли йонг-ши и собрали армию равной которой еще не было! Воин следящий лишь за верхними руками противника, рискует пропустить удар снизу, правитель чей взгляд устремлен на восток, может потерять земли на западе. Шен И принял решение.

- А с чего костры то развели? А не опасно? А если весь город запалим?
- Хвостатых жечь будут. Великий Шен И, милостью Голодной Богини Тонг Ши царства Вэй, лично приказал! Более не будет войны между йонг-ши и восточными варварами, а потому тела павших будут с почестями преданы огню.
- А чего сразу огню то? Разве не честь для воина, если твой враг в бою съест твое сердце и печень?
- У хвостатых свои понятия о почестях! Одно слово - дикари!
Командир отряда, грозный Люй Бу одарил не в меру разговорившихся вояк грозным взглядом и вновь обернулся к центральной площади. Здесь в городе-крепости Яо Сай, выросшем на границе, тоже гремят барабаны и пылают погребальные костры. Йонг-ши не видят ничего зазорного, в поедании трупов своих врагов, но Тонг Ши лично прибыл в город, чтобы следить за погребальной церемонией. Здесь же собрана новая армия, которая уже готова к тому чтобы отправится на западную границу. Война на востоке кончается. Начнется война на западе.

Получатели: Виэль.

Выли волынки шахраманцев, трубили рога закатников. Двумя могучими крыльями давили союзники гурабенирцев с юга. На западе навалились неистовые храхоры, на востоке пёрли ощетинившись копьями чохты. Бени и немногие дварфы оступили к возам пытаясь закрепиться за них, но враги давили дальше. Ещё не много и обороны бы сломали, но Кастор Мелич прислал на помощь лугумийцев. Ударить между закатниками и шахраманцами они не смогли, но шесть сотен опытных, пускай и не тежело вооружённых, бойцов решили дело – натиск союзников увяз в телегах. Когда воины поняли что быстрой победы не ведать их пыл угас и яростная резня сменилась долгим, вязким боем в котором много криков, но мало ударов и ещё меньше крови.

В поле тоже сила нашла на силу. Сперва контратака бени сулила быстрый успех, но Небукад пришёл на помощь керритам и после долгого боя они заставили гурабенирцев отойти. Отступить к возам. Воины Мелича оказались прижаты к тугаям. Но их было много, за возами они держались как за лёгкими полевыми укреплениями, а главное у них были резервы. Та западе между тугаями, в сухом русле реки заканчивалась самая кровавая самая ожесточенная часть битвы под Шелехом. Гибли последние кеземши и воины Вазена Телгая. Многих, ох многих потеряли дварфы, едва ли не половину войска положили. Тела сражающихся образовали настоящие валы, а крови текло столько что воды Мерка покраснели. Грязно жёлтыми были они до побоища, красновато-бурыми после него. И когда измученные гномы пришли на восток и телеги заблестели железом и бронзой понял Небукад Зевдитос что победы ему не видать и отвёл войска.

Не было в том сражении ни победителей ни проигравших. Страшным кровопролитием обернулось оно для сторон. Но даже не выигранная и не проигранная битва решила исход той войны.


Йха-Мелек и большинство кеземши пали в битве. Большинство но не все. Некоторые из раненных уцелели под трупами и улучив момент уползли в тугаях. Среди них был и неизвестный автор «Шелеха» - жемчужины шезелехской поэзии.

Погиб на далёком и чужом ему юге и Эзар гро Бурболах. Погиб как и хотел – в бою. Для того кто потерял место где жить удача выбрать как умереть.

Дварфы потерявшие военачальницу, половину бойцов и большинство пленных вскоре потребовали расчета и покинули Мелича чем ослабили его казну и войско. Кастор не хотел сориться с наёмниками и боясь того что они перейдут на сторону врага вынужден был с ними договориться. Но не было дварфам удачи. На пути домой корабли что везли их попали в шторм и разбились о берег. Большинство карлов погибло, а спасшихся и обессиленных подобрали местные жители и продали в рабство.

Еорг и его закатники воевали под началом Небукада грабя Приморье до самого конца войны, а затем смогли с награбленным уплыть на запад.

Кред Ал’мэс успешно руководил керритами, а по окончании войны нанялся к бывшим врагам энкарранцам.

Шахраманцы после гибели кеземши и собственных ударных частей стали основой тяжёлой пехоты Зевдитоса поскольку Еоргу тот после битвы при Шелехе не доверял. Продолжили они службу у него и после Четырнадцатой Гоблинской войны. Благо и цель была достойной и награда обещалась огромная.

Бени Героло Авари после ухода дварфов стали основой восйска Кастора Мелича и покуда они были с ним шла война. Но затем князья Гурабениры поссорились с энкарранским сенатом и его отозвали.

Кастору Меличу не впервые было попадать в трудные положения и ситуация после Шелеха была из таких. Он явно проигрывал врагу в лёгких воинах, а после ухода дварфов не имел преимущества и в тяжёлых. Жадные энкарранцы ничего не смыслящие в военных делах донимали его постоянными жалобами и придирками. Насколько щедры они были на первый миллион настолько же тяжело было выдавить из них потом хоть десяток тысяч шеумов. Чем сильнее наёмники Небукада и гоблины грабили Приморье тем громче звучали требования к активным действиям, но тем скупее были энкарранцы на деньги. Когда гурабенирцы отозвали свой корпус Мелич уже считал войну проигранной. Но судьба в очередной раз повернулась к нему лицом.

Пожалуй единственным кто выиграл от кровопролитного сражения стал Небукад. Число наёмников, коих он нанял без меры, сократилось настолько что денег ему хватало. А ведь была ещё добыча! И надо сказать большая добыча! Ослабленное войско Мелича заставляло его маневрировать, но отогнать от приморья не могло. Давать новый бой Зевдитос не спешил. Зачем? Война кормила самое себя. Но ничто не может длиться вечно. И по тому как его наниматели отсчитывали серебро Небукад понял что пора. И пропал. Вместе со своими людьми, шахрамнцами, награбленной добычей и четыремстами тысячами шеумов платы на два следующих месяца войны. У него есть долг и судьба выше обязательств перед теми кто даже не назвал своих имён или теми кто под его началом награбил полный обоз энкарранского добра. А уж о союзническом долге перед рыжими варварами и говорить смешно когда впереди сияет звезда, цель жизни. Имнегедда, гирмави месфин возвращается!

Хея

Когда домы вышли из тьмы хрусовников на светлые равнины они молили Нэроса от страха. Но вскоре привыкли и всё реже обращались к богу тьмы и смерти. А потом домы встретили аскаскатов и вновь запели гимны Нэросу. Но время шло. Охотники откочевали на запад. Привыкли к стычкам с линяловолосыми, да и стали те реже. И вновь стали забывать Нэроса. Может и зря. Потому что времена менялись и пришли аскаскаты вновь, и не было им числа и несли они странные куски кожи и умели метать дротики на двести шагов. И вышли против них домы и были разбиты. И запылали стойбища. И ночные дьяволы с керрами наедались досыта трупами домов. И тогда стали зажигать посреди ночи огни и молить Нэроса и приносить кровавые жертвы. Смелейших юношей и прекраснейших девушек не жалели создателю. Но ночь сменялась днём и солнце разгоняло тьму, а стрелы аскаскатов разили без промаха.

***

Народ копий побеждал. Там где ещё во времена дедов плодились мерзкие чёрные теперь стойбища детей Аску. Тяжёлой была та война и много храбрых воинов погибло, но как свет сильнее тьмы так и аскаскаты были сильнее домов. Но все знали за что воюют. На место погибших приходили новые воины. Много радов в саванне, много в семьях детей. Все слышали о голоде в тех местах где охотников становилось больше чем авусов. Чем воевать за угодья с родичами не лучше ли пойти на запад как говорят братья Ватиилы? Не лучше ли погибнуть в славной битве полным сил чем умереть исхудав от голода?

И аксаскаты воевали. Пробивали стрелами домов и раскалывали им черепа, распарывали животы пленным и резали детей. Только женщин не всех убивали сперва, пока мало было на западе аскаскаток. Трудно мужчине без женщин. Пускай даже это чёрная девка, но если грудь и задница есть то сойдёт. Бывало даже мерзкие полукровки рождались. Но вырасти таким не давали. Ну старые то вояки поймут ещё откуда у тебя такой сын, а вот новички только прикочевавшие с востока – нет.

Больше стала земля детей Аску. Храбрее и уверенней стали они сами. Но меньше в их песнях веселья, меньше радости. Чаще вспыхивают среди них драки и бывает что мужья бьют жён чего ранее не было никогда. Только трудно сдерживать руки тому кто привык убивать и слушать баб тому что привык брать силой.

***

Эльты пребывают в дикости.


***

Гремят над Занзарой тамтамы. Плешётся воды под вёслами, изгибаются есты упираясь в илистое дно. Песни и хлопки ладоней. То движется великое войско. То рохо идут на войну. Блестят тела воинов умащенных бегимьим жиром. Блики ходят по шрамированной коже, по бугоркам подобным чешуе шарншага. Страшен их вид, свире оскал острозубых улыбок, велики щиты обтянутые шаршажьей кожей, опасты зазубренные острия копий. Смерть принесут они дэлам. Смерть под копьями! Смерть под жертвенными ножами! Десятки, сотни плотов движется по реке ибо могуч народ рохо и мночисленен.

Но разве дэлы не дети тени? Разве не предательство их суть? Разве не трусость их натура? Не вышли они на честный бой. Прятались по хрусовникам. Из зарослей пускали дротики. Ночами резали глотки. Насылали порчу. Творили мерзкие чары. Подобны они медянке – и мелка, а кусает больно, и бьешь, а не попадаешь. Мало славы было в той войне, но велики потери. Тысячи рохо погибли, а врагов захватили едва ли сотни. Редко когда приносили в жертву десяток или более подряд. Вся сила дельты уходила в те войны, а рохо с юга хотя и присылали в Амок дары Марзуху, но воевать с дэлами не спешили.

***

Медленно собирались вокруг Этельпы земли заселённые аткавирями. И хотя обычай паломничество к Великому древу распространился почти по всем племенам, но вот к повеления Верховных Матерей они оставались глухи. Зачем слушать чужих матерей когда есть свои?

***

Во тьме живут дэлы. Дела их темны и кожа их черна, в душах мрак и даже днём густая полутьма под кронами хрусовника. В гнили палой листвы и ветвей, среди мокриц и тэдо живут они. Мрачный то народ и безрадостный. В страхе живут они и привычны к ужасу. Даже сама Великая тень не пугает их. И когда разнеслась по хрусовникам весть о созданиии Ульвэ и потянулись туда паломники мало несли они даров. Поклоняясь Нэросу пропускали мимо ушей то что велели жрецы. Жестковыий то был народ и хвостатый. Но случилось так что пришли в Ульвэ послы. Не смирение привело их но страх. Страх и нужда ибо были то гонцы с юга. И просились южане под высокую руку Ульвэ. Лишь бы пришли братья их с копьями и помогли прогнать рохо. И послала Великая тень воинов на юг. Многое было потеряно, но теперь не только в окрестностях Ульвэ были дэлы знающие кто их владыка.

***

Не только на севере Хеи лилась кровь, не только в хрусовниках дэлы убивали рохо, а рохо дэлов. Самая жестокая война шла на юго-западе где свирепые ньяронги напали на хэйшэ.

Не было предела дикости и жестокости шипастых отродий! Воистину само небо плакало от их дел, сама земля тряслась от страха! Сетусы сходили с пути армии и маронги прятались в кустарнике, ревели злобусы и свирепо хрюкали хешшмикты, радостно повизгивали амикты ибо знали что скоро будет им пища. Дьяволы хохотали на ветвях и острили когти готовясь разрывать трупы. И напилась земля кровью и по грязи волочились полные чрева хищников там где проходили ньяронги. Ужас, ужас шёл с ними и мерзкий хохот раздавался над полями сражений. Много, много битв видели боги с небес.

Но крупнейших из них было три. С первого же натиска смели ньяронги первое войско что выставили против них хэйше. Разве остановить охотников дротиками, разве преграда копья для ненавидящих? Целый день шла битва в ньярглотищах с вторым войском. И долго радовались потом микты невиданной поживе найдя труп в зарослях. Но величайшая битва случилась на стенах Стронхола. Туда собрались остатки разбитых армий, туда хэйшэ прислали лучших своих воинов. Что бы отстоять свой город. Что бы защитить свою твердыню. Что бы не предать надежду. Туда рвались ньяронги. Туда шли охотники. Туда стремились ненавидящие. Туда где враги, кровь, месть и слава. И была битва равной которой не видела Юна. И город пал. И земля содрогнулась и небо плакало от того что творилось.

Молодой хэйшэ быстрым шагом шел на юг. Его не смущала ни Яра на небе, ни собственная усталость, ни приобретенная где-то по пути рана на правой руке. После ужаса, который он увидел ночью, все это было настолько незначительными мелочами, что о них даже не было смысла думать. Конечно, он много слышал о нападавших под покровом ночи одноглазых тварях, но никогда, никогда раньше они не заходили на юг так далеко. Весь род, представлявший собой скорее охотников, чем воинов, был уничтожен менее, чем за час. Но самое худшее началось после – Враги начали трапезу. Даже в те времена, когда хэйшэ считали пожирание тела умершего сородича чем-то приемлемым, никому и никогда не приходило в голову убийство других разумных ради еды.

Помотав головой, хэйшэ попробовал выбросить из головы крики и стоны, особенно тот, так похожий на голос его матери. Сам он спасся только благодаря тому, что был на охоте, и так и не дошел до поселения, встретив по пути всего одного Врага, почему-то отбившегося от стаи. Тварь была сильнее и опытнее, но молодой охотник все же смог одолеть противника, поразив его единственный глаз, но даже ослепнув, Враг продолжал сопротивляться до последнего. Другие роды, проживающее южнее, не представляют опасность, которая грозит с севера всему народу. Их следует переубедить. Нет, даже не так. Их необходимо переубедить, иначе будущего у хэйшэ просто не будет.

Хея

- А представь себе сколько в сетусе мяса! И жира! И крови! А печёнка то какая! Ведь та же цапляка мелочь же вовсе рядом со злобусом. А злобус супротив сетуса прямо как хрусовка против цаплянки. Эх, жаль на них не охотятся. Оно и понятно конечно – как такую громадину завалишь? Да никак. Видно не для пропитания атаквирям созданы. Но хорошо было бы попробовать. Мяса то сколько! Ех, давно я мяса не ел. Даже цаплянку и ту…

- Заткнись!

- Что ты сказала, милая?

- Я говорю заткнись! Все вам мужикам только лясы точить да от работы отлынивать, но мне попался совсем уж какой-то негодный. Лодырь каких на день ходу вокруг не найти и болтун от которого уже уши болят! И ещё смеет…

Эльф обиженно нахмурился, но перечить жене не смел. Женщины вообще горячие, а уж во время беременности нрав у них совсем портится. Проверять на себе поговорку «круглый живот к быстрой руке» ему не хотелось. Тем более что рука у неё была тяжёлая. Когда она увидела что с ним делает соседка… Нет, даже вспоминать не хочется. Хорошо хоть поверила потом что сопротивлялся.

***

Аскаскаты распространились по саванне заняв всю её восточную часть. В своём расселении они столкнулись с чернокожим народом домов. Были они и похожи и непохожи друг на друга. Вроде и не спутаешь, а даже дети рождались. Бесплодные впрочем. Но хотя по всякому складывалось, а скоро ясно стало что двум народам охотников на одних угодьях делить нечего. Или мы или вы. И тут уж народ копья себя показал. Домы тоже огрызались, но после ста лет войн и набегов вынуждены были покинуть свою родину и уйти на запад где в конце концов и закрепились. Культура их во многом изменилась и теперь по вещам и образу жизней они гораздо ближе к аскаскатам чем к своим хвостатым предкам.

Аскаскаты и домы кочевые охотники на всякую степную дичь. В действительности не менее трети калорий получают от ягод лозы и плодов эйры, но настоящей едой у них считается только мясо.

Аскаскаты: 06.13, 07.13, 07.14, 08.11, 08.12, 08.13, 09.12

Домы: 04.12, 04.13, 05.12, 05.13


Рохо подобно их священному зверю шарншагу жили у воды. Они быстро бросили пустые и тёмные хрусовники ради богатых берегов Куанзы и притоков. Зачем охотится за единственным в округе злобусом когда в реках полно рыбы? Да и разве сравниться его жесткое мясо с жирным бегимом? Вскоре рохо так плотно обсели берега великой реки что от одного селения как правило можно было докричаться до другого. Они научились делать из бамбука плоты и вместо копий делали остроги. За каких-то двести лет Настоящим потопом спустились они до самого моря оттесняя в глубь хрусовников другие народы. Ни дэлы, ни эльты не устояли перед плотами набитыми воинами с зазубренными копьями и трезубцами. Давно уже занзарой называют не местность, а плавни Куанзы. И вся занзара принадлежит рохо, а других земель им и не надо.

Занзара: 10.17, 09.17, 09.18, 07.19-07.22, 08.18-08.22, 09.22, 10.21


В своё время Эльты перебрались на правый берег Куанзы, но позже рохо спустившись до самого моря загнали их в леса и разорвали некогда единый ареал обитания котолюдов на два участка - один к северу, а другой к югу от Куанзы. Южный участок - 09.19-09.21, 10.18, 10.19, северный участок 06.14, 06.15, 07.15-07.17, 08.16, 08.17

Атаквири заселили хрусовники покуда не упёрлись в земли занятые другими народами: 09.22, 09.23, 10.20, 10.22-10.24, 11.21-11.24, 12.21, 12.22, 13.22


Ньяронги заселяли ньярглотища. Постепенно выросла их культура охотников на злобусов. Гибкие копья сменились нормальными бамбуковими, вместо заливаемых дождями ям они переселились в хижины из коры. Охота на сетусов и ньяронгов подвиг о котором лишь поют в песнях. Но суть осталась та же – ньяронги были быстры, сильны и свирепы. И очень быстро их нрав нашёл себе применение в постоянных набегах и стычках между собой. Появление в море красноватой зелени странных чужаков лишь добавило пограничным племенам ещё одного врага.

Ньяронги: 02.18-02.20, 03.18-03.20, 04.18-04.21, 05.18-05.22, 06.19, 06.20

Хэйшэ нашли в ньярглотищах новый дом. И надо сказать лучше старого. Пускай в хрусовниках нету ни амиктов ни хешшмиктов, но зато нету и огромного обилия злобусов, нету лонгосов, нету миктов за которыми не надо лазить по деревьям как за цаплянками. Вместо грибов и плодов алемы главной едой хэйшэ стало мясо. Они быстро приспособились к новой жизни и число их быстро росло. Всё было хорошо пока не оказалось что в ньярглотищах они не одни. С севера пришли ньяронги и всё чаще зелень краснела кровью. Но это делы под натиском рохо ушли с берегов Куанзы вглубь тёмного леса, а вскормленные мясом хэйшэ решили бороться за ньярглотища до последнего.

Тэбрас: 04.22, 04.23, 05.23, 05.24, 06.22-06.24, 07.23, 07.24

Котовушка мягко спрыгнула с ветки серпетниса и побежала туда где между корнями дерева виднелся вход в нору. Зоб её был полон пищи для котовяточек – кусками плодов и гусеницами. Сейчас она накормит своим мохнатеньких. Отрыгнёт им вкусную кашицу.

Что-то тяжёлое обрушилось на спину котовушке. Прижало к земле. Мощные клыки вонзились в затылок, рывок могучей шеи и хребет совообразного сломан Фелиноморф был ещё жив когда царица Фалических гор, Panthera tigris, принялась за еду. Ей нужно было много пищи. В логове её ждал выводок, а она уже пятый день как голодала. Когда от добычи остались лишь голова да обглоданный костяк тигрица подняла голову и облизнулась. До её чуткого слуха донёсся какой-то звук. Она повернула голову. Сделал шаг, второй. Постояла, а затем медленно и лениво поползла в нору где пищали ожидая свою мать голодные котовята.

Тигрята были рады возвращению матери и надолго припали как разбухшим от молока сосцам. Потом когда насытившись и полежав они стали играть тигрица устало поднялась и бросила между ними что-то маленькое и пушистое. Испуганные детёныши отпрянули от большеглазого клубка шерсти оказавшегося перепуганным котовёнком. Он покрутил головой, а потом рванулся прочь под недоумёнными взглядами тигрят. Могучая лапа прижала его к земле. Страшные когти прокололи кожу и нежный пух в паре мест покраснел впитывая кровь. Тигрица оглянулась. Она уже пару раз приносила в логово мертвую добычу, но сегодня пришло время тигрятам узнать вкус живой крови. Пришло время учится убивать.


***


Гули распространились на все морские побережья мира. За ними это сделали эйры, которые обошли Окуми по южному побережью, а затем были разнесены течением как по южному и восточному берегам Тэрима так и на северо-западные острова.

Алема принята и распространилась на все хрусовые леса.

Последние в свою очередь заняли весь бассейн Куанзы. На севере их граница проходит по 15 линии. Тут леса наступают проглатывая до тысячи шагов в год (сдвиг на гекс за 1-2 хода). На западе в районе 4.17 граница с ньярглотиковыми лесами. Хрусовники сильнее, но наступают очень медленно продвигаясь в среднем на десяток-другой шагов за год. Оба биотопа почти не смешиваются. Также хрусовники не поднимаются в горы выше километра, в то время как ньярглотиковые растут до 3 километровых высот. Так что горы, кроме восточных склонов за нарглотиками. На юге граница между экосистемами проходит 6.22, 7.23, 8.23, всё что восточнее и севернее хрусовники, западнее и южнее ньярглотища. Исключение – самый юго-восток Хейи, где эйра образует настоящие заросли (то есть занимает прибрежные гексы полностью).

Тафити освоились не только в хрусовниках, но и зарослях эйры где питаются орехами которые или раскалывают своими крепкими клювами или же разбивают сбрасывая с высоты на камни. Эта привычка очень способствовала продвижению эйры вглубь континента.

Киты пряняты. Сперва чуть не подохли с голоду, но к счастью поплыли на северо-восток и в холодных водах северного течения нашли для себя невиданное обилие пищи. К концу эры расплодились тысячами.

Алламантик принят и успешно размножился в водах Гальего и Разбитого Трезубца. Но надо сказать, что мест подходящих для него не так уж и много – ему надо скалы на небольшой глубине.

Кальмары приняты хотя и затерялись в легионах амонитов став ещё одним видом головоногих.

Каукорны приняты. Эти животные распространились на весь Тэрим от севера до юга и от запада до востока. За одно они разнесли гаргуту по Багряным горам, Диакопам и Полемеям. Весь Бескириар теперь сплошной гаргутовый лес или же кустарник. На восточном берегу Тэрима образовались настоящие гаргутовые джунгли. В Кор-Хаке же каукорны разнесли огневик и кустарниковую гаргуту, хотя первый явно доминирует в таком климате благодаря своей фирофилии и регулярно устраиваемым пожарам.

Линсы приняты и благополучно расплодились по хрусовникам. При недостатке хищников они постепенно вытесняют цаплянок, но когда тех достаточно наоборот проигрывают конкуренцию.

Споявлением гиганстких ньярглотиков окончательно формируется биота ньярглотища. Это странная на первый взгляд смесь высокоствольного леса и кустарников. Дело в том что примитивные гиганские колючие ньярглотики не имеют листья, а фотосинтезируют корой. Благодаря этом они перехватывают лишь малую часть света и внизу его вполне достаточно. Древесина этих деревьев непрочная и она легко падают, кроме того регулярно сбрасывают кору, в результате земля завалена гниющими стволами и кучами коры на которых в свою очередь растут мелкие ньярглотики и грибы во множестве. Хотя крупных животных тут пока нету, но зато в завалах живёт множество мокриц многих их которых и ладонью не накрыть.

Микты приняты и успешно живут в ньярглотищах во множестве.

Ципрус принят. Но отдельных лесов он не образует, а смешался с хрусовниками. Другое дело что не страдая от алемы ципрус немного успешнее и потому на северной границе хрусовников доля ципрусов постепенно растёт, это медленный процесс, но если ничего не изменится, то за тысячи лет именно ципрус станет главным растением хрусовых джунглей.

Шестикрылки приняты. Они решили проблему размножения аэрисов и все горы покрылись молодой порослью. Однако решив одну проблему бабочки создали дургую. Точнее не бабочки, а гусеницы – они настолько объедают деревья что те постепенно гибнут. Особенно страдает молодняк.

Т'эдо приняты. Расплодились по всем хрусовникам и даже понемногу проникают в ньярглотища.

Ночные дьяволы приняты. К сожалению добычи для них в хрусовниках нету, а потому они перебиваются грибами т’эдо плодами хруса. Редко когда удаётся словить цаплянку или линса. Из-за недостатка белка в диете ночные дьяволы вырастают довольно рахитичными и вялыми. В попытках поймать мелкую и юркую добычу они часто падают с деревьев ломая себе кости*.

Изменения огневика приняты. И вовремя Пирос им занялся, первоначальный то почти вымер вытесненный гаргутой, а вот новый стал основой экосистемы Кор-Хака.

Колючки на некоторых алемах выросли, но колючая алема не имела никаких преимуществ перед обычной и так и не распространилась, а к концу эры вымерла.

Аливсы приняты и распространились кроме первоначальных ещё на два соседних гекса Силемы. Ну и юго-западный Осколок тоже ими зарос. А где аливсы там и радужные птички.

Дора принята. Эта гадость живёт и размножается во мхах подхземных пещер.

Нарлыки приняты. Успешно охотятся на цаплянок и линсов служа фактором равновесия между этими видами. Иногда разоряют гнёзда тафитей, но в целом побаиваются крепких клювов этих птиц. По сути сейчас именно нарлыки, а не ночные дьяволы являются главным верховым хищников хрусовников.

Ситари на севере не прижилась и была вытеснена асими.

Шарншаги приняты – живут в Куанзе и притоках, питаются в основном крупными водными беспозвоночными и членистоногими, но не прочь затянуть под воду пришедшего на водопой дьявола.

Шинхофу – приняты. Очень удачный морской хищник распространился по всем морям и от обилия пищи во многих местах стал склонен к гигантизму, так что встречаются особи размеров по 8-9, а иногда и 10 метров. Уже бывали случаи нападения на молодых китов.

Корхакорна принята. Доминирует в самых засушливых районах Кор-Хака, сосуществует с каукорной в более влажных районах пустыни и в Иримае.

Каонахт принят но дальше первоначального гекса не продвинулся. На побережье он не может вытеснить эйру, а в холмы центрального Корасона продвигается очень медленно. Тяжёлые орехи некому разносить.

Серпентис принят, но те же проблемы что и у Аэрис. Гусеницы объедают листья. На 28.21 сразу же вымер поскольку там слишком высоко даже для Аэрис.

Хелесик принят, частично спасает деревья, без них бы они уже вымерли и аэрисы и серпентисы. Так что или дерево всё в паутине или голое. К сожалению если дерево всё в паутине, то рано или поздно хелесики мрут от голода, а когда паутиыы не остаётся прилетают шестикрылки и откладывают яйца. В общем в Фалических горах сложилась очень такая фалическая экосистема вечного кризиса. Постоянно кто-то мрёт. Или деревья или шестикрылки или хелесики.

Котовушки приняты. Живут и процветают ровно так же как вся фалическая экосистема. Они слишком большие что бы защитить деревья от объедания гесеницами, но самим им харчей хватает пока соседние деревья живы.

Да, на 27.20 хелесик и котовушки не прижились – там высокогорье и есть им там нечего.

Тигры приняты. Уменьшенная до примерно леопардового размера версия выжила. Крупные же передохли из-за отсутствия кормовой базы.

Алей утопил кучу саженцев и стадо каукорн в море между Северным Зубцом и Северным же осколком. Зачем? Загадка. Вероятно это подарок Глаблали.

Тумм заселил гаргутой и эльнами Лекатан, так что теперь на северо острова шумят леса, а на юге поля покрытые цветами.

Каукорна южная принята, хотя и не такая тормознутая. Распространилась вдоль всей Потами и помаленьку расползается в стороны.

Понтики приняты и живут теперь всюду где растёт ситари. А благодаря им этот злак растёт на всём юге Тэрима.

Даргимы приняты. Так же как и создание ещё одной сети пещер (+1 гекс).

Паламнэра и варинэла приняты. Панды за одно распостранились в заросли бумидоров которые активно разносят, так что те наконец-то расширился на соседние гексы. К сожалению фалические проблемы нашествия всезжирающих гусениц тут даже острее чем в горах. Потому что хелесиков тут нету. Так что если ничего не сделать паламнэра, варинэла и бумидоры следующую эру не переживут.

Аудики приняты. Расплодились всюду где есть гаргутовые рощи.

Ягодная гаргута принята. Постепенно разносится по гаргутовым лесам, но пока вне родительского гекса очень редка.

Горные кроли приняты и распространились всюду где растёт асими, ситари или огневик.

Авус принят и расселился по всем сперанзовым лугам, эльновым полям и зарослям лозы. Эйру есть не может, она для него слишком жёсткая. Громадные стада этих тварей буквально таки опустошают землю и выжрав всё что можно идут дальше оставляя после себя лишь огрызки и кучи помёта. Регулярно массами гибнут от голода что позволяет растительности восстановиться. Благодаря переносу семян с помётом постепенно формируется единая биота состоящая в основном из зарослей лозы с полянами покрытыми сперанзой, зетсубо и эльной. Занимает всю северную оконечность Хейи (к северу от 15 линии). Конечно благостный вид это всё имеет до очередного нашествия орды голодных ависов.

Сломос принят и регулярно наполняет Потами своей игрой и телами.

Алламантик, рыбы и кальмары распространились на все теплые воды возле северо-западных островов, а также вдоль восточного и южного побережий Тэрима.

Эхекатли расплодились в Тэриме всюду где есть кроли или каукорны.

В пещерах Довагара среди мхов разрослись громадные грибы хуршрумы (принят с серёзными изменениями) и светящиеся даршрумы.

Капитанский мостик «Возрожденного Феникса», 18:10 T.I.*

- О мой повелитель, я смиренно прошу вашего высочайшего внимания…

Тонкий голос раба-адъютанта, облаченного в потрепанную униформу Имперского Флота с криво заштопанными дырами на месте сорванных имперских эмблем, донесся до сознания Совершенного, оторвав его от наслаждения наркотическими грезами. С неохотой разлепив веки, Колдун Хаоса воззрился на него со смесью неудовольствия и презрения. Лучше бы этому червю принести действительно важные вести, в противном случае…

Видимо, не стоит так красочно представлять себе, что ты можешь сделать с жалким рабом, особенно если ты – телепат немалой силы и не видишь смысла экранировать разум на борту собственного корабля. Одного только взгляда в бесконечные глубины фиолетовых глаз смертному хватило, чтобы упасть лицом вниз и обхватить голову руками, скуля от невыносимой боли. Что ж, сам виноват – слишком поздно понял, что не следует заглядывать в глаза воплощенному Совершенству. Да и вообще любому из Сыновей Феникса, если сам принадлежишь к касте рабов.

Впрочем, его слова Доминиция уже не интересовали. Все, что этот смертный мог сказать, Колдун успел прочитать в его памяти, за тот краткий миг, когда их умы соприкоснулись. Как интересно… внезапное нападение противника… диверсионная вылазка выродков из ублюдочного Ордена Серых Рыцарей… и, неожиданно, – победа верных ему Фурий, ни одного отступившего противника и куча из трупов элитных воинов врага, само существование которых оскорбляет Истинных Богов. Честно признаться, Совершенный был приятно удивлен подобным рвением и мастерством. Не желая довольствоваться скупыми образами сжатого доклада, он устроился поудобнее на своем командном троне, и освободил свое сознание от оков плоти, чтобы найти в Море Душ один-единственный разум. Среди множества искорок на поверхности планеты он искал ярко горящие звездочки – умы колдунов, которые заменили в рядах Фурий расстрелянных астропатов. Наконец, отыскав вначале безымянного волшебника-адьютанта, ему удалось найти нужную душу – капитана Бейлорских Фурий Селену Райнс…

«Милостивая Богиня, как же это мне надоело!» - в очередной раз взмолилась про себя Селена, внешне ничем не выказывая своего раздражения. Одной из самых утомительных обязанностей дежурной по расположению полка был обход дальних караулов, в которых традиционно ставили «Заблудших» из числа пленных. Не принявших слово Богини добровольно обращали в истинную веру путем регулярных принудительных инъекций ядерной смеси из боевых и экстатических наркотиков, от которой они стремительно деградировали и физически и духовно. Мало чем, по сути, отличавшиеся от штрафников в армии Лжеца, они управлялись теми редкими Фуриями, что показали полное равнодушие к радостям плоти. Все прочие, рано или поздно осознавая свою безграничную власть над девятью здоровыми мужиками, в итоге погружались в бесконечные разнузданные оргии, забывая само понятие боеготовности. Разумеется, у верных почитательницы Богини подобные сестры вызывали закономерные опасения, и потому Селена сочла нужным взять с собой полный штат своих адъютантов, включая полевого фельдшера и трех девушек личной охраны, вооруженных плазменными винтовками.

Раздражение Селены усиливал тот факт, что альтернатива, ожидавшая ее в штабе, была более чем многообещающей. В результате последних перемещений к их части был прикомандирован взвод Хозяев, возглавляемый могущественным чемпионом по имени Ламий. Разумеется, наличие подобного количества возлюбленных воинов Богини не могло не вызвать нездорового ажиотажа среди горящих неудовлетворенным желанием сестер, вынужденных довольствоваться сломленными, безвольными телами пленных. Но если снискать благосклонность одного из Хозяев было само по себе удачей, то Селене просто несказанно повезло – на нее обратил внимание сам Ламий, отмеченный знаком Священного Созюа с Ангелом Слаанеш. Получасового знакомства в одном из подсобных помещений штаба капитану хватило, чтобы понять, насколько горяча и способна к изменениям демоническая плоть, и сейчас, ощущая легкое жжение внизу живота, она с удовольствием предвкушала дальнейшее развитие их отношений.

Однако сладостным мечтам Селены не удалось воплотиться. Сигнал боевой тревоги, раздавшийся по периметру базы, вырвал ее из благородной задумчивости и заставил схватиться за портативный магнокуляр. Через несколько секунд в поле ее зрения показался противник. Массивный адамантиновый саркофаг на смехотворно коротких ножках бодро ковылял в сторону укреплений, ощетинившись дулами спаренных автопушек. Уловив на грани слышимости звук мотора, капитан Фурий разглядела ближе к востоку БМП «Дикобраз», под прикрытием заброшенного склада подбиравшийся к ним с другой стороны.

- Двадцать первое, двадцать второе - занять позиции за стенами! Дайсон – запросить поддержку с воздуха! Мира – артиллеристов на связь!

Быстро и четко скомандовала Селена, включаясь в ритм боевого столкновения. Она прекрасно понимала, что стоит сейчас на волосок от гибели, но не могла заставить себя покинуть бой. С другой стороны, победа в данном столкновении может принести ей те почести, о которых она давно мечтала. К тому же, пока все складывалось как нельзя лучше – подчиненные сноровисто кинулись выполнять полученные приказы, юная лейтенантша, ответственная за артллерию, колдовала над полевым когитатором, а недоразумение, приставленное к ней в качестве колдуна-связиста, бормотало молитвы Истинной Богине, погружаясь в транс. Собственно, в профессиональном плане претензий к нему Селена не имела, но того факта, что он оказался кастратом, воспринять спокойно она не могла.

Первый пробный залп артподдержки, запрошенный капитаном, прошел безрезультатно. Меж тем вражеская техника неуклонно приближалась, и в конце концов вышла на огневой рубеж. Спаренные орудия шагателя изрыгнули огонь и смерть, но хорошее укрытие и камуфляжные накидки сведи потери Фурий к минимуму. Уже предвкушая достойный ответ слугам Лжеца, Селена набрала воздуху для команды, но в следующий момент рядом застонал Дайсон.

- Воз…мущения… в варпе… теле…порт…

Прохрипел он, поднимая налившиеся кровью глаза на Селену.

- Можешь им помешать?

Резко бросила она, буравя колдуна яростным взором.

- П-пр…пробую…

Ответил он и внезапно выбросил руки со скрюченными пальцами куда-то вверх. Проследив за его взглядом, Селена подавилась воздухом, наблюдая за тем, как метрах в пятнадцати над ее позициями материализуются пять смазанных фигур. Видение длилось не дольше доли секунды, после чего все пятеро вспухли облачками воздушных взрывов и пролились на ее бойцов дождем из керамитовых пластин и кровавых ошметков. Переведя взгляд на колдуна, Селена нашла его скрюченным на земле, закрывающим руками лицо, истекающее кровью из лопнувших кровеносных сосудов…

- Медик!

Негромко скомандовала она, вновь возвращая свой взор к развернувшейся битве. «Сделал, и хватит с него.» - пронеслось в ее голове, но в следующую секунду удовлетворенность сменилась раздражением.

Враг телепортировал еще один отряд – на этот раз удачно, чуть ли не под самые укрепления Фурий. Он тоже насчитывал всего пять воинов, но это были Астартес, причем такие, от одного взгляда на которых у Селены непроизвольно сжимался один из источников удовольствия, расположенный между подтянутых, упругих ягодиц. Не успев толком приземлиться, десантники открыли по ее людям огонь, поддержанный автопушками шагателя. В этот раз Селене не оставалось ничего другого, кроме как приказать подчиненным залечь в укрытие.

Однако, были и приятные новости – с севера приближались, стремительно увеличиваясь в размерах, штурмовые «Вендетты» авиационной поддержки. Когда командиры их экипажей подтвердили получение целей, Селена приняла решение.

- Двадцать первое – огонь! Двадцать второе – огонь! Богиня смотрит на нас!

Громко выкрикнула она, и Кающиеся подхватили ее клич, сливающийся с треском воздуха, разрываемого десятками выстрелов из лазганов. Воины Астартес, оказавшиеся под перекрестным огнем, не успели залечь в укрытие, и могли полагаться только на свои силовые доспехи. Разумеется, их древняя броня могла стоически переносить даже неоднократные попадания лазерных лучей, но против столь плотного огня, сливающегося в единую волну света, даже их защиты было недостаточно. Трое из пяти десантников подтвердили эту истину ценой своих жизней, а оставшиеся двое были сожжены на месте ударами из спаренных лазпушек «Вендетты». Вторая машина, проходя на рискованно низкой высоте, обстреливала из своих орудий наступающий Дредноут.

Тот не остался в долгу и наполнил пространство перед «Вендеттой» разрывами снарядов, слегка повредив ее обшивку. Однако серьезных повреждений самолет не получил и, практически в упор расстреляв шагатель из лазпушек, резко ушел вверх. В это время на другом фланге «Дикобраз» наконец-то достиг небольшой рощи, от которой было рукой подать до позиций еретиков. Мощные моторы взрывали дерн под гусеницами БМП, порой выворачивая с корнем небольшие деревца.

…

Зная, что массивный «Дикобраз» вероятнее всего станет следующей целью авиации, Аларик, Чемпион 9-го Братства Серых Рыцарей, отдал боевым братьям приказ покинуть машину и занять места в укрытии за ее мощной броней. Он уже понимал, что дерзкая вылазка, спланированная и осуществленная им без одобрения непосредственного начальства, обернулась полным провалом. Более того – его гордыня и недальновидность будут стоить Братству не только жизни почти двух десятков Рыцарей, но и лягут несмываемым пятном на чести Братства и всего Ордена. Единственное, что сейчас может сделать он и его братья – подороже продать свои жизни, унеся с собой в могилу как можно больше еретиков. Аларик покинул боевую машину последним. Обуреваемый противоречивыми чувствами, он не счел нужным даже одеть шлем своей древней силовой брони и смотрел на мир своими собственными глазами. А посмотреть там было на что…

…

Разобравшись с непосредственной угрозой, Селена переключила свое внимание на «Дикобраза». Ее личное оружие – пара плазменных пистолетов – легко выскользнуло из укрепленных на бедрах кобур и меньше чем через секунду уже смотрело в сторону БМП Астартес. Коротко скомандовав, капитан Фурий открыла огонь, внося свою лепту в огонь плазменных винтовок своих телохранительниц. Сгустки раскаленных частиц легко пробили кабину и кузов боевой машины, убив водителя и повредив двигатель. Расправу довершил удар «Василиска» артподдержки, разметавший крышу БМП и убив осколками двух ее недавних пассажиров. Добить остатки противника было делом техники…

По крайней мере ей так казалось, до тех пор пока они не пошли в контратаку. Всего трое воинов, возглавляемые гигантом в великолепно украшенной силовой броне ринулись вперед, на бегу поливая позиции Фурий огнем из штурмовых болтеров. За каких-то десять секунд преодолев разделявшие их метры они лихо перемахнули через рокиритовые укрепления и врезались в ряды Заблудших, разбрасывая их в стороны ударами огромных силовых клинков. Вооруженные лишь лазганами, они ничего не могли противопоставить Астартес… ну, почти ничего.

Илона, Госпожа 22-го отделения Заблудших, не боялась смерти. До принятия веры в Богиню ее жизнь была настолько бесцветной и скучной, что сейчас казалась лишь неприятным сном. За яркие краски, за чувства и страсть, которые Слаанеш в своей неизмеримой милости даровала ей, достойной платой могла быть только ее жизнь. И сейчас она всем своим существом чувствовала, что время расплаты близко. Ее подчиненных рвали на куски заряды штурмболтеров, разрубали острые лезвия силовых клинков, ломали удары тяжелых керамитовых кулаков. Но Илоне было все равно – она не могла оторвать взгляда от чемпиона Астартес. Облаченный скорее в произведение искусства, чем в силовой доспех, с бесстрашно открытым лицом, он казался воплощением воинского духа – истинного мужества и силы. Чувствуя, как трепетно бьется ее сердце под небольшой девичьей грудью, туго обтянутой одеждой и бронезащитой, она поняла – это Он. Ее судьба. Ее любовь. Ее смерть.

Не чувствуя ног под собой, она бросилась вперед, инстинктивно уклоняясь от разлетающихся в разные стороны врагов и друзей. Тонкие сильные пальцы побелели, сжимая рукояти цепного меча и лазерного пистолета…

…

Аларик сражался с мужеством отчаяния. Когда он и его братья ворвались в ближний бой, они хранили молчание. Но ярость, копившаяся с самого начала битвы, наконец, вырвалась на свободу. Разрубая и кромсая тела еретиков, они безжалостно мстили за смерть своих товарищей, которым не удалось добраться до боя. И месть их была ужасна. Штрафники противника ложились под их ударами, словно трава под косой, а ни один из Серых Рыцарей до сих пор не получил ни царапины…

Широкий круговой взмах его силового клеймора стоил жизни еще двоим противникам, превратившимся в груды содрогающейся плоти. Но внезапно боковое зрение чемпиона уловило движение слева. Резко развернувшись на месте, он встретил нападающего колющим ударом в грудь, отбивая локтем направленный по его душу взмах цепного меча… и оторопел, глядя в светло-зеленые глаза молодой девушки где-то в метре от его собственных. Она действительно была юна – это читалось по свежему, не тронутому морщинами и шрамами лицу. Но сейчас ее милые глаза казались остекленевшими, а из спины выходил почти метр сияющей стали с мономолекулярной заточкой, окруженной силовым полем. Короткие молнии катились по лезвию, стегали насаженное на клинок тело и казалось, что все уже кончено…

Но внезапно оно конвульсивно дернулось, зеленые глаза наполнились смыслом, а губы, еще секунду назад плотно сжатые, разомкнулись. Прохрипев лишь короткое слово «Богине…», девушка резко выбросила левую руку с зажатым в ней пистолетом перед собой, упирая дуло в глазницу Астартес. Вспышка лазерного выстрела стала последним, что видел в своей жизни Аларик, Чемпион 9го Братства Серых Рыцарей…

…

Все прошло как можно лучше. Астартес в серо-стальной броне не останавливались до тех пор, пока в 22ом отделении оставался хоть один живой. Когда же ярость Ангелов Смерти Лжеца выплеснулась полностью, их осталось всего трое. Чемпион имперцев лежал на землю огромной горой мяса и керамита, распространяя вокруг себя сладковатый запах горелой плоти. Оставшиеся трое, замерев на секунду, обнаружили себя под прицелом пистолетов Селены и плазменной винтовки ее единственного уцелевшего телохранителя.

Тоненький писк машинных духов объявил о максимальной нагрузке зарядов оружия. Обворожительно улыбнувшись своим врагам, Селена спустила курок, отправляя сияющие, словно миниатюрные солнца, сгустки плазмы навстречу Астартес…

…

- Неплохо, неплохо…

Размышлял Доминиций, покидая разум девушки и погружаясь в раздумья. Возможно, непосредственное начальство недооценивает талантов этой Фурии. Что же, он в силах это исправить…

Вы не можете просматривать этот пост!

Зря, ох зря чужачка привлекла юйино внимание. Белкой прыгнула эльфийка, вепрем метнулась, коршуном упала, колом осиновым ударила. Между плечами и головой. В горло! Я река и Солнцу меня не иссушить. Я дуб и ветру меня не вырвать с корнем. Я росомаха и я тебя съем.

- Мне бы достаточно просто его увидеть, чтобы знать, куда бить, - повернулся Репей в сторону подошедшего мечника. В глазах северянина мелькнули странные огоньки; не меняя тона, он начал перечислять, только что не загибая пальцы:
- А там уже можно будет его сбить с ног. Оглушить. Заморозить. Сгноить заживо. Проклясть. Разрубить. Разорвать... - маг поднес руку к подбородку, словно задумавшись. С некоторым сомнением в голосе продолжил: - ...Испепелить. Парализовать. Усыпить. Отравить. Превратить в гигантскую жабу. Хотя... Последнее все же сходу выдать не получится. - Весь вид мага теперь показывал безграничную скорбь по последнему факту.
- В общем, если нужно допросить, главное, чтобы осталось целым хотя бы голова, - некромант кивнул на оставшееся на столе "послание". - Если не будет сюрпризов, об остальном можно не беспокоиться.

Эзар уже был готов водрузиться на эласма и отправиться навстречу добыче, когда один из учхов подбежал к нему и сказал, что неподалеку стоит южанин. Что-то кричит на своем и с диким акцентом произносит его, Эзара, имя. А позади него - толпа с оружием.
Эзар удивился. Обычно местные либо разбегались при его виде, либо пытались ему что-то продать. А этот ведет себя прямо как гро. Южанин либо сумасшедший, либо хороший воин. Эзар надеялся на второе, хоть это и сомнительно.
Не затруднив себя одеванием брони, прихватив лишь шлем, молот и щит, Эзар вскочил на Рогача и помчался в указанном слугой направлении.
Удивление Эзара росло. Южанин оказался низким, тощим и почти безоружным. Эзар не сдержал смеха.
Наконец, отхохотавшись, он произнес на частично освоенном южанском диалекте:
- Я Эзар гро Бурболах. И я убить тебя одним мизинец на мой нога. Ты вправду хотеть драться?

Вопрос хобита лучник проигнорировал, а вместо этого спросил что у своей соотечественницы по своему, по эльфийски. К удвилению Ри язык был явно родсвенным имперской рукилье и хотя ни одного слова он не разобрал, но в некоторых местах смысл сказанного казалось крутился на самой грани понимания.
- Лайнерель, кто этот полурослки и что у тебя с лицом.
- Шла по лесу, споткнулась, упала на корягу. Лицом. А этот хобит…
Тут эльфийка перешла на понятную тому о ком говорят речь.
- Этот хобит не вынес тягот службы, а сердце его отвернулось от зла потому он дезертировал из тёмных легионов и сейчас бродит по окрестностям неприкаянный. Он с радостью узнал о Кориннэ, о Возвращении, и поспешил поступить на службу к истинным хозяевам этой земли. Кагари попросил принять его в услужении и прошёл проверку на силу, выносливость и умение сражаться. Я приняла его клятву, Аверин, и теперь он мой холоп.
Холоп? Старинное слово, так сейчас в Империи не говорят, теперь его только в песнях используют.

…Число два есть число равновесия ибо всякая вещь в мире имеет две половины, верх и низ, право и лево. У воина со щитом защищён один бок и открыт другой, оружие в правой руке и нету его в левой. Двое щитоносцев уравновешивают друг друга – один прикрывает открытый бок другого, второй поражает врага там где не может первый.

Три есть число устойчивости ведь не может стоять вещь меньше чем на трёх ножках. Ведь что такое тройка как не треугольник? Двое в основе держат третьего и как не поворачивай треугольник всегда есть у него основание и вершина. Трое копейщиков и всегда копья их обращены к врагу остриями.

Число четыре есть число надёжности и стабильности ведь это удвоенная двойка, а значит совершенное равновесие. Стул стоит на четырёх ножках, а небо на четырёх столбах по четырём сторонам света. Так и двое щитоносцев вместе с двумя вооружёнными маканами костоломами есть устойчивая основа строя. Ведь щитоносцы бьют по ногам, а маканщики по головам, когда одни поражаю слева, другие справа.

Пять есть риск и непостоянство, но в тоже время удача. Когда стрелок посылает снаряд, болт или стрелу, во врага он полагается на искусство и волю богов. Поразит ли он цель или промахнётся? Риск дело его, но безопасное поражение врага награда ему. Что бы уменьшить риск в числе пять его составляют из равновесия и устойчивости, из двух стрелков из оружия луков или арбалетов и трёх аркебузиров.

Три, четыре, что есть дважды два, и пять, что есть два и три, вместе формируют дюжину, число совершенства и гармонии. Двое щитоносцев в ней, двое маканщиков, трое пикинёров, пятеро стрелков. Это есть основа войска империи построенного на гармонии с миром. Двенадцать дюжин воинов в сотне. Двенадцать сотен в полку. Двенадцати двенадцати по двенадцать имя легион…


Хотя Имперские войска пребывают в ежедневной готовности и тренировках, но манёвры проводятся обычно трижды в году – перед праздником Погружения мира во тьму, после праздника Сбора урожая и в канун торжества Жертвоприношения драгоценной воды. Но то в мирное время, а сейчас когда на юге уже который год длиться война с подлыми слоновсадниками Арьяджанты, на Западе вновь спустились с диких гор свирепые дикари гун-мынь, а на севере в пределы Великой Империи вторглись орды звероподобных уруков даже в побережье великого Восточного моря в гарнизонах проверяют арсеналы и проводят дополнительные учения.

По случаю внеочередных манёвров на поле Явараяла собрались II, III и V полки Семнадцатого Восточного Темнознамённого-на–крови легиона. Проверяли как солдаты знают своё дела и насколько искусны в обращении с оружием.

Ещё затемно войска выстроились на поле приминая ногами свежую зелёную траву. Красивое и грозное то было зрелище – стройные ряды воинов в коже и дереве покрытых чёрным лаком. Ближе к полудню манёвры начались. Планировалось сперва пускать ракеты, но по недосмотру они отсырели и запуску были непригодны, а потому решено было сразу же начать с общевойсковых учений.

Сперва воины в строю по четыре прошлись перед лицом генерала, комисии военного ведомства и контролера управления Глаз и ушей. Смотрели на выправку, здоровье и снаряжение. Писцы записывали замечания и отмечали имена командиров – как тех кто заслужил порицания так и тех кто достоин поощрения. После этого полки выстроились в одну линию. Впереди стояли аркебузиры. По команде первый ряд стреляет перед собой и уходит назад, их места занимает вторая шеренга, уступающая после выстрела место третьей после чего вновь вперёд идёт первая. На фланге выезжает артиллерия и открываете огонь зарядом в треть боевого что бы не повредить прежде времени деревянные пушки, пускают оказавшиеся годными ракеты, колесницы полукругом огибает тыл всего расположения. Эти эволюции носят название: «последовательный бой».

По длинному ряду новых сигналов стрельба прекращается. Щитоносцы, маканщики и воины с луками и арбалетами, изготовляются к движению и затем, испуская военные крики, проходят впереди через интервалы аркебузиров и располагаются перед фронтом звеньями из трех человек, следующим образом: щитоносец в середине впереди, костолом с маканой – сзади и справа от него, и вооруженный луком — сзади и слева. В этом порядке все исполняют соответственные приемы фехтования, сопровождая движения громкими восклицаниями. Это называется бой трёх родов оружия при взаимной поддержке.

Далее пищальщики снова выходят вперед, открывают стрельбу и прекращают ее. Через их интервалы проходят все вооруженные луками или арбалетами и, выстроившись впереди в одну сомкнутую линию, пускают несколько стрел, и также возвращаются на свои места.

После того, вперед фронта выходят одни щитоносцы, испуская попутно военные крики вселяющие в бою страх во врагов и воодушевляющие своих. После приемов фехтовки, сопровождаемых громкими восклицаниями, они переходят в строй «цветков дикого абрикоса, усыпающих землю». С этой целью они собираются в группы по шести, имея одного человека в середине, а остальные окружают его со всех сторон: средний становится на колени, поднимая щит над головою, другие на коленях прикрываются щитами снаружи. Тем временем пищальщики, располагаясь группами по шести, позади каждого «цветка» открывать поверх них и в промежутки между ними стрельбу.

Затем по новым сигналам щитоносцы строят пирамиды из шести человек, для чего трое становятся на четвереньки, двое других помещаются на их спинах, шестой увенчивает фигуру, и все прикрываются с фронта щитами. Аркебузиры окружают группы по эллипсу, что называется: «проекция луны, служащей щитом для гор».

Позднее, войско составляет «строй подобный рыбьей чешуе» - впереди становятся щитоносцы, за ними маканщики, за ними стрелки с натяжным и огненным оружием, а позади копейщики с длинными пиками. По команде барабанами и свистком первые два ряда становятся на колени и пищальщики пускают болты, а лучники и арбалетчики стрелы. По второй команде щитоносцы и маканщики поднимаются, а копейщики опускают свои пики…

Было уже далеко за полдень, но учения в самом разгаре, из запланированного на сегодня остались построения «темных небес полных дождя», «ежа и лисы», «маленькой гордой птицы во тьме» и ряд других. Сигнал огромных деревянных карнаев легко перекрывший топот тысяч ног и грозный шелест кожаных доспехов стал для всех неожиданностью. Отбой? Почему? Что случилось? Солдаты пользовались моментом стараясь незаметно вытереть заливающий глаза едкий пот или отпить воды. Надо отметить что многие офицеры дабы не опозориться из-за подчинённых благоразумно приказали не вылить всю воду из фляг. Те же кто не отличался такой сообразительность должны были сейчас ходить вдоль строя что бы солдатня не забывала о дисциплине. Впрочем равнять строй и смотреть за наклоном пик пришлось недолго. Вскоре всех старших сотников позвали в генеральский шатёр. Такая поспешность не могла не удивлять. Опытные офицеры сразу поняли что дело тут пахнет войной. Неужели конец гарнизонной службе в мирной провинции? И куда их отправят?

Солдаты третьей сотни второго полка Семнадцатого Восточного Темнознамённого-на–крови легиона смотрели как удаляется их командир – старшая сотница Али Яаана. Когда та отошла шагов на двести и лишь черный с белым зонт который нёс над госпожой раб виднелся на толпой строй почти что ощутимо вздохнул и расслабился. Что случилось? Почему? Солдат это интересовало мало. Другое дело сколько продлиться эта передышка и затянут ли из-за неё манёвры до самого вечера?

Система Гуринашактур была обьявлена карантинной зоной и подведена под экстерминатус. Но до исполнения сего приказа не дошло ибо силы Империума были брошены на борьбу с Черным крестовым походом и исполнение отсрочили на неопределенный срок.

Варп-прорыв закрылся через 67 терранских суток, не оставив на планете ни одного живого хумана.

Горос:
Несущие слово, следуя клятвам отмщения, организовали план-перехват космических судов Черного легиона, но после тяжелого боя в космосе, Черному легиону под предводительством чернокнижника Гелиоса удалось уйти.
Горос был избран Темным апостолом и по сей день бороздит просторы галактики, ввергая в ужас законопослушные миры Империума.

Гелиос:
Чернокнижник, своим трудом уничтожил планету Империума, но и ему самому пришлось бежать. Он, проиграв битву с Горосом в космосе, бежал в Око Ужаса и до сих пор скрывается там.

Капитан Натэ:
После тяжелых травм, что нанес ему капеллан Арморит, капитан все же продолжил бой, но и сам предательски погиб. Гелиос разнес ему голову из болт-пистолета.

Полковник Грант и майор Йасон:
После эвакуции с Гуринашактура были обьявлены героями Империума. Полковник Грант посмертно: он остался прикрывать улетающие гражданские суда и героически погиб. Его сменил майор Йасон.

Леонардо Андориус:
Чудом не погиб. Его нашли при экстренной эвакуации в странном химическом состоянии. Спустя месяцы лечения, Андориус все же встал в строй. Но это не спасло его от штрафного легиона. Вскоре он был направлен вновь на боевые действия в отдаленную систему в качестве штрафника
, где и погиб, искупив кровью свой грех перед Императором.

Капеллан Арморит Коэл:
Вернулся в орден Громовых воронов, где и продолжил свою борьбу с Хаосом. Приобретенный опыт на Гуринашактуре сыграл положительную роль в его самосовершенствовании. Ныне считается профессионалом по ведению боевых действий с демонами и еретиками.

Кэл Вэрд:
Судьба его неизвестна. Но многочисленные раззведанные уже много раз докладывали о темном корабле полном чумы, которым руководит темная, закутанная в черный балахон личность, с желтыми горящими глазами из под капюшона.

Иледрин:
Судьба его неизвестна. Экзарх абсолютно исчез из реального мира. На Гуринашактуре были найдены оружие и броня ксеноса.


Спустя несколько десятков стандартных лет, Гуринашактур был покинут силами Хаоса и был заполонен бандами орков, которые называли себя "Сынки Гримрукка".

Система и поныне считается орочьим миром.

Сражение развернувшееся между патрульным отделением Элизианской Воздушной Гвардии и орками было воистину коротким. Гвардейцы фактически случайно напоролись на отряды зеленокожих, когда прилетели расследовать доклад об активности ксеносов в одной из небольших провинций, но это обернулось коротким и жестоким сражением, в котором гвардия была изначально поставлена в невыгодные условия для себя. "Активность ксеносов... Когда эти уроды перестанут искать свои задницы при помощи карт и начнут искать противника?" - подумал комиссар отделения Клык, видя на радарах своего транспорта, как Вендетте, везущую на себе отряд ветеранов, заходит в хвост точка подсвеченная красным, после чего сигнал транспорта исчезает с радаров. Комиссар заметил вдалеке вспышку, означавшую взрыв, понимая что оркам удалось подбить транспорт. Доклад по вокс-линку, который быстро оборвался криками, пальбой и звуками ближнего боя красноречиво сказал что спасать на точке падения больше некого. От осознания этого, комиссар едва удержался чтобы сплюнуть, ибо ему претила напрасная гибель солдат... А судя по звукам, еще раздававшимся из вокса комиссара, весьма доходчиво говорил что орки просто перебили всех элизианцев, врядли понеся существенные потери, пусть комиссар и был патриотом, но он также был реалистом и понимал что один отряд ветеранов, без специального оружия, не мог справится с сколь-нибудь серьезной бандой орков. Именно по этой причине, а также по причине того что патрульный отряд лишился половины своих противотанковых сил и половины своего состава, комиссаром было отдано распоряжение отступить из безнадежного сражения, чтобы вернутся позже, с основными силами.
Пилот Вендетты, видя что его обнаружил воздушный вертолет орков, принял решение об необходимости его уничтожения, ввиду того что даже не оснащенный примитивными орочьими ракетами, эта еденица могла представлять угрозу для его транспорта. Пилот был ветераном множества сражений, и хорошо знал на что способны дисковые пилы этих устройств и, в связи с чем, не испытывал ни малейшего желания подпускать это к "своей малышке". Залп из трех спаренных лазерных пушек в мгновение ока настиг малеьнкий вертолет, и словно разрезал его на несколько частей, отчего вертолет взревел подбитым двигателем и с оглушительным взрывом влетел в землю, что, в свою очередь, привлекло внимание всех остальных орков находящихся поблизости и даже их неточного огня было достаточно чтобы заставить пилота опустить машину пониже, спрятав ее за зарослями, для того чтобы не допустить попадания тяжелых орудий орков, если они у них конечно были, по его машине... Но эта тактика не оправдала себя. Орков было слишком много, и их огонь постепенно нашел машину, которой было нечем ответить, в результате чего один из двигателей летательного аппарата, выпустив клубы черного дыма, остановился, вынуждая пилота сделать аварийную посадку. Дальше уже было делом техники и орки просто разобрали Вендетту на множество мелких частей, что, впрочем, позволило отступить отряду комиссара, который обладал достаточным пониманием ситуации, чтобы принять решение о скорейшем тактическом отступлении, и, прикрыв свое отступление дымовыми гранатами, вызвал транспорт для эвакуации. К его счастью, орки не стали пускаться в погоню, ибо были слишком увлечены уничтожением вендетт и дележкой трофеев, чтобы гонятся за "смешной фуражкой".

Эстэрийское воинство



Признаюсь честно, что это любимая Савачикова армия. Правда не вериться? Но мне она нравиться больше всех – логичная, элегантная, не тупая. И без излишней крутости. Честно, если бы мне самой пришлось для подобной игры выбирать из того что было – взяла бы эстэрийскую. Тут уже звучали обвинения в слабости. По большому счёту они не обоснованны и единственно в чём справедливы, что Магнос как один из столпов коалиции мог бы взять себе и больше простой пехоты. Но похоже Голио слишком серьёзно воспринял мои антиманчкинские заявления в описании игры. Да и во время создания армии я ему кое-что порезала, а о численности ополченцев он как-то сам не заботился.

Итак в чём собственно соль эстэрийской армии? В том что состоит она из 3 частей с абсолютно разными функциями.

Во-первых, главная её сила это конница и именно под конницу вся она и построена. Кстати если кто обратил внимание у Магноса в армии конница это почти пятая часть при том что среднее по больнице без уйгуров соотношение 1 к 9. И конница весьма неплохая. То что в игре она постоянно встречалась с превосходящим её качественно и количественно противником очевидно мешает это рассмотреть, но по мнению мастера конница у эстэрийцев хорошая. Разве что вооружать элитный тяжёлый отряд в достремянную эпоху длинными мечами было явной ошибкой. И вообще копьё вот оружие крутой ударной конницы на все времена.

Теперь перейдём от главной силы к основе армии – к ополчению. На первый взгляд оно непозволительно слабо, но это на первый взгляд. Напоминая – ударная роль у эстэрийцев отведена коннице и воюют они в основном либо между собой либо с варварами. Так вот ополчение это идеальная противоконная пехота – при должной дисциплине они не просто выдержат любую лобовую атаку, но и нанесут врагу потери – благодаря копьеносцам они стоят, благодаря лучникам – огрызаются. Да их строй тонок но именно благодаря ему у их отрядов длинный фронт. В привычной тактике этой пехоте явно отводится роль полевого укрепления – из-за пехоты конница выходит на бой и в случае чего возвращается. Кстати против лёгкой пехоты ополченцы тоже очень хороши. На равных со средней и только против тяжёлой плохи. Но они и не рассчитаны на бой с тяжёлой пехотой!

У нас есть сильная конница, у нас есть стойкая линейная пехота не способная однако к тяжёлой рукопашной. Чего не хватает? Правильно – ударных пехотных штурмовых частей. И они есть – та самая чёрная гвардия. Так что результаты боя решается схваткой конницы, ополченцы – гарантия от разгрома и средство борьбы с разбойниками и варварами, гарнизоны и воины осадных корпусов. Если же надо идти на штурм, прорваться в пролом, взять мост и т.п. то у нас есть черная гвардия. Она же играет в полевых битвах роль резерва. Где-то так.

В общем у эстэрийцев есть возможности адекватно ответить почти на любую ситуацию, кроме разве что атаки большого количества ударной или тяжёлой пехоты которой невозможно избежать манёврами. Слабостью армии коренится там же где и её сила – в специализации. Такой армией надо хорошо управлять иначе вместо бонусов пойдут сплошные минуса. Так к сожалению и вышло – конница встретила противника сильнее себя, ополченцы практически не сыграли свою главную, противоконную функцию, а чёрные гвардейцы в нужный момент не оказались в нужном месте… И всё равно Юя считает, что это была самая прикольная и интересная армия игры.

Совсем забыла – у Магноса было одно читерство! Скорострельные катапульты с зажигательной смесью. Козырь был правда такой себе о чём я честно предупреждала до игры. Во-первых это не особо мощное оружие, во-вторых, сыграть оно могла только в одном случае – при длительном обстреле крупных вражеских отрядов в плотном строю. Тут проблема даже не в том что бы такого врага встретить, а в том что бы он при этом стоял и ждал. Пара попаданий на ходу, даже если допустить такое ничего не изменят. И вообще игры с их катапультами стреляющими самонаводящимися бочками с напалмом явно портят людям картину древней войны.

Магнос

Когда Гелий поднимался на горизонтом никоссийцы и парсиаты были союзниками – когда заходил врагами. Менее чем через год Антилох стал стратегом менассцев и под его началом были и те воины щитов который коснулось его копьё в битве под Лагуром. Судьба переменчива и люди тоже. И те кто считают себя не людьми – подавно. Разгром и пленение перечеркнули все планы Магноса. Теперь он не мог объединить хотя бы пол Эстэра под знаменем борьбы с парсиатками. Но ведь есть и другие пути.

Дипломатия – умение побеждать без битв и выигрывать без сражений, умение заменять воинов словами и между чашами с вином решать судьбу царств. Лорд-чародей смог таки распространить свою власть, пускай и не особо крепкую на пол Эстэра. На подвластную парсиатам половину. Если нельзя объединить страну для борьбы с южанками, то почему бы не сделать этого под их властью? В конце концов что такое блеск Парсиаты по сравнению со славой древнего Эстэра? Краткая вспышка меркнущая вскоре после возгорания. Конечно то была опасная игра, танец со змеями. Впрочем оба партнёра были достойны друг-друга – ведь и Арра и Магнос выросли в культуре где отравление наука, а убийство – искусство, где обман и коварство развитого ума, а не низкой натуры.

Свои пол Эстэра Магнос получил. Пускай власть его была некрепкой, пускай частенько парсиатам удавалось использовать его более чем ему их, но всё равно – ниодному лорду не удавалось объединить даже пол страну вот уже многие сотни лет. Знать поняла Магноса и многие последовали его примеру. А что про лорда-чародея говорили простолюдини его не волновало. Кого вообще интересует мнение черни.

Магништа (эстэр.) – предательство ради собственной выгоды, особенно ради власти.

Битва двух великих воинств закончилась. Южная коалиция выиграла. Войска болотнокожих варваров и ремаллийцев фактически взаимоуничтожились. Никоссийцы разбили менассцев и эстэрийцев. Ассирийцы погибли после атаки на жусцев. Парсиатская конница перемолола вражескую, а уйгуры, удовлетворившись грабежом вражеского лагеря, отступили. Последних же бойцов северного союза, гномов, сокрушила парсиатская пехота. Но когда закончился один бой, начался другой - и вновь раздались над полями Лагура боевые крики и звон металла. Вновь кровь обагрила истоптанную землю, и сухая почва жадно впитывала в себя драгоценную влагу.

Кто бросил вызов победителям? Кто поднял оружие на тех, к кому благоволит Победа? Они сами. Мстительная владычица парсиат приказала своим воинам напасть на союзников-никоссийцев. Множество легковооруженных, в основном наёмников, погибло, но ещё больше спаслось бегством. Тяжёлой пехоте не угнаться за пращниками и пельтастами, а южная конница была слишком истощена боем, да и осталось её под рукой у Арры слишком мало. Узнав о подлом предательстве, тяжеловооружённые никоссийцы остались на холме и дождались-таки того, на что не решились враги – штурма. Дважды шли айберийцы в атаку – и дважды откатывались, упершись в бронзовую стену щитов. В гневе отправила парсиатская княжна на штурм ливанцев, и опытный военачальник сариссофоров не посмел ослушаться приказа в присутствии военачальницы. В третий раз пошли вперёд айберийцы, атакуя со всех сторон, и четырьмя колонами двинулись на штурм ливанцы, отложив сариссы и в кои-то веки взявшись за мечи, а над их головами летели парсиатские стрелы. Никоссийцы, казалось, не выдержат такого натиска, но когда ливанцы уже почти вплотную приблизились к ним, сверху на них полетели какие-то странные снаряды, через мгновение вспыхнувшие колдовским жидким огнём.

- Ник-к-а-а-а!

Закованные в бронзу воины ринулись сверху прямо на объятых пламенем врагов. Такого удара штурмующие не выдержали и покатились вниз, а за ними никоссийцы, разя и убивая. Лишь на равнине пришла парсиатская пехота в себя, но прежде чем это случилось, противник отступил назад на холм.

Больше штурмов не было. Некому было идти. Трижды сломанные айберийцы были не способны на это, а ливанцы… ливанцев не было кому вести – многоопытный Намид, ветеран полутора десятков войн, так ни разу серьёзно и не раненный до этого, погиб от никоссийского копья. Арра в гневе носилась на верном Наймаре перед строем воинов, отдавая приказы и грозя карами. Ливанцы стояли, хмуро слушали, молчали – и не тронулись с места. Не было предела гневу царской дочери, познавшей, что такое бессилие приказа.

Когда всеблагой Гелий закатился за горизонт, посланные им лучи освещали холм, над которым развевалось знамя вольного города Никоссии. А тёмной безлунной ночью никоссийцы спустились с холма и, пробившись через окружение, ушли прочь.

Вот как! Не разыграла парсиатская девка свою главную карту пока, свою тяжелую кавалерию. Ну ладно, пока ее, наверное, можно не опасаться. Ее бросят в атаку, когда станет ясно место прорыва, или... или наоборот, когда враги кинутся назад и дворфы, сломав строй, устремятся за ними.

- Передать всем командирам, если противник начнет отступать - не преследовать. Ждать. Это может быть ловушка! - выкрикнул он.

Скагос был прав, оставив своих бойцов на холме. Первого удара они бы наверняка не выдержали, а вот сейчас могли бы пригодиться.

- Передайте союзнику - пусть атакует пикейщиков... в общем, уродов с длинными копьями на нашем правом фланге во фланг или тыл. А луки пусть прикрывают эстерийцев. Живее!

Хотя Торгар и не знал, что из себя представляют пикинеры, но догадывался, что драться с ними неудобно, но и им с низкорослыми и хорошо защищенными дворфами (среди которых на каждые 20 бойцов один элитный) наверняка тоже не очень удобно, значит схватка будет долгой и упорной, и если эстерийцы все сделают как надо - на правом фланге союзники одержат верх.
А что на левом? Торгар не верил, что вражеская щитоносная пехота - элитная. В любой армии, которые он видел, элитный отряд был один: у Никоссийцев - "боевые старпёры", у менассцев - Медные Щиты, у Магноса - Черная Стража.
Элитой парсиаток была, бесспорно, доспешная кавалерия.
Нет, против его Щитов по всем раскладам дерется обычная пехота, вопрос только в том, сколько ее? Возможно, не очень много, раз первый натиск дворфы выдержали без особого труда. Возможно, их шеренги во время атаки немного расстроились... Все может быть. Держитесь, парни. Если что - две с половиной сотни резервных Мечей выправят положение.

- Поднимите меня на щитах! - приказал Торгар. - Нужно было хоть немного видеть, что происходит за линией сражающихся.

- Бабы - это хорошо. Пусть наши ребята поднимаются и занимают позиции. Старые Копья, когда подойдут, пусть станут на подошве и прикрывают. Мало ли кто тут ночью шастает. Гоплиты - наверх пока что, в к разрушенной башне. Посветлеет - разберёмся. Лёгкая пехота и пращники - наверху и по южному и восточному склонам. На север и запад пока особо не соваться, глянем - может, Ликий их выманит, когда темень пройдёт. Тогда и стяги подымем.

Он говорил - как только посветлеет достаточно для езды...

- Я пойду помахаю дамам оливковой веткой. Почтенный Анастасиос, какая радость, что вы здесь! В отсутствие Гелия вы освещаете нам холм своим присутствием. Прошу вас не раздражаться по пустякам.

Пряс, мрачно покачиваясь, проезжал мимо своих воинов. Они, сидя большими компаниями вокруг огромных костров, пели песни, чистили оружие, с большим аппетитом жрали свинину или слушали рассказы ветеранов. Болотнокожие приветствовали его криками.
- Эй, ты, умник, - Унгурн пнул ногой идущего рядом с хряком оратора с совета. - Созывай Пряс.

Через некоторое время все многотысячное войско собралось вокруг пустого загона для Уродов, на крыше которого, на груде из непонятной массы, восседал Унгурн. Напряжение усиливалось. Болотнокожие бряцали оружием и дудели в рога изо всех сил.
Наконец началось.
Из Дома Пряса донесся натужный, басовый рев. Он катился, подобно оползню, во все стороны, оглушая тех, кто стоял ближе всех. Это был Рог Пряса. Видеть его было дозволено лишь Прясу и умникам, так как он был древней болотнокожих, и, ходили легенды, уже при первом Прясе был реликвией, артефактом из прошлого.
Болотнокожие затихли. Унгурн встал и поднял свой здоровенный меч в ритуальном жесте приветствия.
- Я приветствую вас, мой народ!
Болотнкожие возликовали и затихли.
- Завтра вам, братья мои, предстоит великая битва, битва, равной которой не будет еще много сотен лет! Наконец-то болотнокожие столкнулись с настоящим, стоящим, великим врагом! Ведь у великого народа, своею статью и доблестью среди прочих отличающегося, должен быть враг подходящий! Великая победа ждет наз завтра, и сам Пряс будет смотреть, как славно мы сражаемся для него! А теперь скажите мне, кто победит завтра?
- Мы победим!
- Кто победит завтра?!
- Мы победим!!
- КТО ПОБЕДИТ ЗАВТРА?!
- МЫ ПОБЕДИМ!!
Дикий рев огромного воинства болотнокожих разнесся над полями Лагура. После общего собрания Пряс объяснял план действий Малым Прясам.

Собственно Арра никуда не возвращалась, так как полководцев союзников она принимала в своем лагере. Лагерь парсиат представлял из себя широкий квадрат, окруженный по периметру частоколом, в южной части которого находились шатер военочальницы, шатры жриц и жертвенники, палатки личной гвардии, трибуна для выступлений перед войсками и площадка, на которой проходил сбор войска. От площадки через лагерь шла длинная улица, которую посередине пересекала еще одна, по обеим сторонам улиц, правильными рядами распологались палатки воинов, а заканчивались улицы воротами. Парсиаты не успели возвести достойные укрепления, но вырыли небольшой ров вокруг лагеря и поставили несколько волчьих ям. Дозорную службу нес вашт Карены, патрулируя лагерь.

Лагерь Антилоха правильной формы, прямоугольный, с шатром военачальника примерно по центру. Гоплиты расположились на стороне, ближайшей к врагу, гораздо более многочисленная лёгкая пехота - за гоплитами, колесницы на самом дальнем от вражеских позиций краю. Лагерь окружён невысоким валом, утыканным кольями, рассчитано это в основном на то, чтобы задержать наскок вражеской конницы. Через лагерь идёт дорога - проход между шатрами и палатками, достаточный для нормального передвижения войск. Выходы на запад, восток, и север загорожены импровизированными "рогатками".

Вернувшись с совета, Антилох созвал командиров полусотен и пояснил им план - подняться за три часа до рассвета, ещё затемно достигнуть холма с остатками башни у лагеря врага, занять его и оборонять, отвлекая противника на себя. Нападений ночных мы не ждём, так что караул выставляем обычный - у всех "ворот", и по углам лагеря - по 2 человека, и два отряда патруля (4 чел в каждом) по периметру.

План - Подъём за 3 часа до рассвета - походный порядок (впереди разведчики, потом лёгкая пехота, потом тяжёлая, потом пращники, потом колесницы (коней ведут по дороге). Марш по дороге к холму (на развилке налево). У холма - сообразно докладу разведчиков.

Космические Волки хорошо подготовились к битве. После кровавого сражения на подступах к Скаттерфорду, когда ценой немалых потерь удалось отбить первый натиск орочьей орды, силы Вольчего Лорда Бьорна были практически на исходе. Скрепя сердце, могучий Волк принял решение об эвакуации. Имперская Гвардия не успевала поддержать своих союзников, теряя время на стягивание войск с контролируемых территорий. Оставшись без поддержки, имея в тылу экспедиционный корпус эльдар, рота просто не могла рассчитывать на победу.
Решение Волчьего Лорда было встречено мрачным молчанием. Никому из них, умудренных опытом Серых Охотников и Длинных Клыков, не улыбалось уходить от схватки, хотя ничего лучше они и предложить не могли. Прекрасно понимая чувства своих бойцов, Волчий Лорд решил дать им отдушину. Оставив на базе лишь служебный персонал под управлением Рунного Жреца Васка, он вместе с оставшимися Волками занял укрепрайон возле брошенной деревни, перекрывавший главную дорогу к базе. Как справедливо рассудил Железный Клык, орки не станут тратить время на обход, и сами полезут под огонь. Если Волкам удастся отбить хотя бы первую волну зеленокожих, это могло бы здорово поднять боевой дух, и возможно, дать гвардейцам время на перегруппировку.
Поэтому вот уже второй день десантники роты укрепляли оборону со стороны предполагаемого наступления орков. Сейчас, окидывая взглядом подготовленные рубежи, Волчий Лорд видел продуманную систему, сочетавшую укрепленные доты, в которых размещались отряды Длинных Клыков, с легкими автоматическими турелями, которых прикрывали Волчьи Скауты. Там, где не хватало и этого, роль опорных пунктов занимали «Носороги», несущие внутри боевые группы Серых Охотников.

В это же время, милях в 20 к юго-востоку, авангард орочьей орды, возглавляемой Биг Мэком Стиллхэдом, выдвинулся далеко вперед, оторвавшись от основных сил. Смертолеты-разведчики доложили, что «касмические ‘юдишки» заняли деревню, лежащую прямо на пути Вааагх!!! Недолго думая, он отдал приказ заводить движки и взять курс прямо на вражеские укрепления. Потирая свою кибер-челюсть, все еще болтавшуюся после смачной плюхи, полученной накануне от Фрагхака, Биг Мэк предвкушал кровавую месть. Уж теперь-то он отомстит людишкам за кучу разломанных ими боебанок, на которые он перевел немало времени и еще больше металла.
Самоуверенность орка успешно подпирали собой два боевых вагона – настоящие крепости на колесах, ощетинившиеся шипами и выкрашенные в красные цвета Маньяков Скорости. Каждая из таких машин несла на борту ударный отряд, который предполагалось максимально быстро доставить к месту рубилова и сбросить прямо на головы неподготовленных врагов. Стиллхэд назвал этот план «Быстра и Убойна», тем более что заряженные в вагоны орки и впрямь отличались немалой убойной силой.
Головная машина, в которой ехал лично Биг Мэк, несла отряд «Потрошил» - меганобов из личной гвардии Масскиллы, которых Варбосс обычно кидал в самые жаркие рубки, подсмотрев идею у людишкинских нобов, которых те звали «терминаторами». Но поскольку предводитель Вааагх! Еще не обзавелся собственной теллипортой, доставлять меганобов к месту приходилось подручными средствами. Как правило, эту роль играли Варпхэды, раза со второго-третьего забрасывавшие своих подопечных в нужную сторону. Для этой почетной миссии Масскилла выделил целую банду орочьих псайкеров, которых все уважительно именовали Троухэдами. К издержкам такого способа относилась необходимость регулярно менять Чекабоев, переносивших трудности перехода, да и последующего рукопашного боя, гораздо острее упакованных в мегаброню Потрошил. Второй вагон отводился под банду танкобоев, взятых Стиллхэдом по настоянию Фрагхака. Их мощные ракеты и убойные супер-бомбы могли очень пригодиться при штурме людишкинских укреплений.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

- Тревога! Контакты на сенсоре!
Раздался в шлемах Волков холодный, отдающий металлом голос сервитора, соединенного с системой наблюдения. Машинное сообщение было встречено обороняющимися с одобрительным ворчанием. Космические Волки зашевелились, лишний раз проверяя и перепроверяя свое оружие, пока Волчий Лорд и командиры отделений изучали информацию о приближающемся противнике и обменивались односложными репликами по вокс-связи.
Несколько секунд спустя сержант Хагер отвлекся от передатчика и бросил своим Длинным Клыкам:
- Держите стволы наготове, волки. Зеленые будут здесь через минуту.
- Много ли черепов достанется нам?
- Нет, похоже, все веселье сегодня достанется Хротгару – с его стороны идет больше всего целей. Наша задача - прикрыть его сбоку и посматривать за дюной.
На эту реплику со стороны отделения ослышался огорченный вздох в три глотки. Вот радость-то – держать под прицелом песчаную гору, на которую ни один нормальный танк не затащить, да изредка постреливать в узкий проем между ней и домами, расположенными на центральной улице. Особенно когда извечные соперники – Длинные Клыки Хротгара - будут держать главные подходы к деревне против превосходящего противника!

- Босс, деревня близка!
Рявкнул через отверстие в кабине орк-водила, ведущий головной вагон. Походя отвесив пинка Варпхэду, с непередаваемо умным лицом жевавшему свой сапог на полу машины, Стиллхэд рявкнул в свой личный матюгальник, разносящий голос орка по всем машинам:
- Сушай сюда, парни! Там, впереди, засели блестяшшие волки, у которых многа шумных шутт и блестючих шлемов! А штобы каждый мог урвать себе сколько достанет, мы не попремся кучей, кто-быстрей-до-них-допрет, а разъедемся широко, и налетим все вместе, чтобы месить ‘юдишков всех разом! Гатовьте чоппы!! Вперед!!!
Одобрительный рев орков волной раскатился по округе, на подлете к деревне превратившись в неразборчивый гул. Развернувшись широким фронтом, орочьи машины рванулись с места, поднимая в воздух тучи пыли.

Брат-сержант Хротгар был доволен своей позицией. Отлично укрепленный дот, автоматические турели на крыше, и ряд огневых позиций на каждой стороне здания позволяли его Длинным Клыкам показать себя во всем своем блеске. Тем более что в зоне видимости как раз появились первые цели. Прямо на его позиции, прикрытый слева простым орочьим грузовиком, несся на всех парах гигантский механизм, несущий на борту целую толпу зеленокожих. Лидер стаи Длинных Клыков обладал достаточным опытом сражения с орками, чтобы понять, на что уповает водитель этого монстра. Мощная лобовая броня, высокая скорость и почти полное отсутствие орудий – идеальный инструмент для доставки штурм-команды. Поэтому он приказал сосредоточить огонь на приближающемся тягаче, оставив турелям защиты разбираться с более мелкой техникой.
К несчастью, залп Длинных Клыков не имел успеха. Бронебойные ракеты срикошетили от прочных бронелистов орочьей машины, а выстрел из лазерной пушки, нацеленный в кабину водителя, прошел на полметра выше цели. Результаты стрельбы Волчьих Разведчиков, управлявших турелями, оказались куда продуктивнее. Очередь из автопушки, пробив картонную броню орочьей техники, пробила баллон с топливом, вызвав его детонацию. Однако, даже объятый пламенем, вражеский грузовик не потерял в скорости, пролетев еще полтора десятка метров, прежде чем перевернуться, вытряхнув из кузова несомых им бойцов. Не один человек не пережил бы подобной встряски, но орки были куда крепче любого человека, и потому экипаж уничтоженного транспорта было рано сбрасывать со счетов. Секунду спустя выброшенные орки подтвердили это утверждение, принявшись довольно резво вскакивать на ноги, по ходу сбивая пламя со своей грубой одежды.

Пока на центральном участке шло сражение, на правый фланг Волков выдвинулась другая часть орочьей техники, возглавляемая массивной БМП, украденной в свое время у Имперской Гвардии и переделанной для нужд зеленокожих. Уходя от обстрела со стороны «Носорога» космодесанта, они стремительно выходили на сближение с противником. В это же время с дальней окраины деревни послышалось хлопанье пропеллеров – в тыл Космическим Волкам заходили высланные вперед Смертолеты…

Отделение брата Хагера, не имевшее целей для стрельбы, продолжало выжидать. Но, несмотря на все приготовления, атака противника явилась для них неожиданностью. Оборонительный дот был размещен примерно в сотне метров от высокой песчаной дюны, что давало определенные преимущества при обороне. Одним из главных преимуществ была практически нулевая вероятность фронтального удара тяжелой техники – ни один здравомыслящий экипаж танка не рискнет штурмовать гору песка, рискуя увязнуть и стать легкой мишенью для вражеской артиллерии.
Но орки уже не раз доказывали, что здравомыслие – отнюдь не для них. Взметая в воздух фонтаны песка из-под огромных колес, боевой вагон зеленокожих въехал на гребень дюны, почти перевалив через нее бронированной кабиной. К чести Космоволков, они среагировали мгновенно, выпустив по противнику залп ракет, поддержанный огнем лазпушки. Но если ракеты просто не долетели до орочьей машины, разорвавшись в паре метров от нее, то лазерный луч, хотя и нашел свою цель, но лишь бессильно расплескался по куполу силового поля, активированному хитроумным Биг Мэком. Не получив ни единой царапины, тяжелый транспорт рванулся вперед, держа курс прямо на дот. Времени на повторный залп у Длинных Клыков уже не оставалось, и потому Хагер скомандовал своим бойцам покинуть здание, разгадав маневр зеленокожих. Несколько секунд спустя разогнавшийся боевой вагон с силой въехал в переднюю стену укрепления, пробив ее ценой смятого носа.
- На выход, парни! Поезд дальше не едет!
Рявкнул Стиллхэд, за шкирку выкидывая из кузова машины ошалевшего Чекабоя. После чего с машины с грохотом посыпались меганобы, на ходу активируя свои жуткие силовые клешни. Однако мало кто обратил внимание, что из дальнего переулка за ними наблюдала пара льдисто-голубых глаз.
Рунный Жрец Хлодвиг, второй человек в роте после самого Волчьего Лорда, готовился вступить в бой. Пристально глядя в сторону нападавших, он сжимал в руках рунный посох, ощущая, как вокруг него закручиваются потоки энергии Варпа. Почти четыре сотни лет он оттачивал свое мастерство, уничтожая врагов Империума в бесчисленных войнах. Сейчас он готовился обрушить на зеленокожих гнев Мирового Волка, от которого их не спасет и самая прочная броня. Сама земля разверзнется под ногами глупцов, поглотив их без остатка.
Но орки не дали ему такой возможности. Бузуг, простой орк-артиллерист, оставшийся на борту остановленного боевагона, сумел-таки разглядеть стоявшую в тени зданий фигуру. И, не найдя ничего лучшего, выпалил в него из своей снапп-пушки. Шаг при любом раскладе на самый разумный, ибо попадание из этого орудия, даже в орочьей среде почитаемого ненадежным, имеет абсолютно одинаковые шансы как сжечь дотла «Лэнд Рейдер» Космодесанта, так и оставить пустячный ожог имперскому гвардейцу. Прибавьте к этому еще и традиционную криворукость зеленокожих, у которых из трех выстрелов в упор в цель попадает, как правило, один.
Однако в этот раз пушка, видимо, решила отыграться за все свои предыдущие ляпы, выбросив из ствола луч ядовито-зеленого света, который ударил точно в центр нагрудной пластины Рунного Жреца и испепелил его, оставив лишь дымящиеся ошметки. На несколько секунд среди меганобов повисла мертвая тишина.
- Шика’ный выстрел, чо!
Первым пришел в себя Стиллхэд, отправляя своих бойцов дальше в атаку.

В это время события на центральном участке тоже развивались с переменным успехом. Ошалевшие от взрыва своей машины орки, несясь словно стадо гроксов, практически снесли выступивших им навстречу Волчьих Разведчиков, несмотря на ураганный огонь и отчаянное сопротивление последних. Падение последнего из зеленокожих практически совпало с моментом, когда второй залп Длинных клыков достал боевой вагон противника. Три прямых попадания вывели из строя двигатель транспорта, в результате чего орочья махина ушла в бок, чудом не вписавшись в угол здания, и фактически развернулась задом к доту. Приняв это за сигнал к действию, зеленокожие горохом посыпались с нее, на ходу готовя к пуску свои примитивные ракетные установки.
Прикинув совокупную огневую мощь высадившегося отряда, а также последствия испытания оной на доте, сержант Хротгар приказал покинуть здание. Не хватало еще похоронить свою стаю под обломками из-за единственной ракеты, случайно залетевшей внутрь и сдетонировавшей рядом со складом снарядов. А ведь помимо ракет зеленокожие несли еще и тяжелые противотанковые бомбы.
Расчет Хротгара в полной мере оправдался. Едва только за ними захлопнулась дверь, как внутри прогремел взрыв. Видимо, орки не особо задумывались о технике безопасности, в результате чего обломками поубивало нескольких наиболее отчаянных, не усевших убраться подальше. Но Хротгара и его людей поджидал и неприятный сюрприз в виде двух Смертолетов, обрушивших на скучившихся Волков град реактивных снарядов. Меньше чем через несколько минут все было кончено.

Наконец, правый фланг в виде отряда Серых Охотников на «Носороге», отвлекшись на уничтожение выдвинувшегося вперед грузовика орков, сам полег под обстрелом, ведущимся с украденного БМП. Засевшие там стрелки применили особое вооружение, стрелявшее энергетическими зарядами, с небрежной легкостью пробивавшими самую толстую броню.

Положение Космических Волков резко переходило в критическую стадию, выходов из которой Лорд Бьорн не видел. «Громовой Ястреб» огневой поддержки, вызванный им в самом начале боя, должен был прийти не раньше чем через полчаса. Потеряв почти половину своих, видя впереди несущихся на всех парах меганобов, он решил биться до конца. Встав во главе последнего отряда Серых Охотников, при поддержке Длинных Клыков Хагера, он устремился навстречу врагу с кличем «За Лемана Русса!», на бегу активируя силовые когти. Его крик подхватили другие воины, на бегу палившие в наступающих орков из болтеров и мелтаганов. Эхом вторили ему разрывы ракет, выпущенных Длинными Клыками. Каждый из волков знал, что впереди – смертный бой, и вряд ли кто-то из них сумеет выйти из него живым. И потому сражались с утроенной яростью, желая лишь одного – убить как можно больше противников, заставить их навсегда запомнить, что такое ярость Космического Волка.
Столь отчаянным был их натиск, что даже меганобы, привычные к жесточайшим рубкам, дрогнули на секунду. Упал один из них, затем второй… Но здесь ход битвы переломился вновь. Навстречу Волчьему Лорду, полосующему противников широкими взмахами силовых когтей, выдвинулся Чекабой. Распираемый изнутри потоками бурлящей энергии Вааагх!!, он обезумел окончательно, и прыгнул на грудь Космического Волка, ударив его в подбородок своим корявым посохом. Эффект от удара оказался ошеломительным. В месте, где медное навершие посоха соприкоснулось со стальным клыком Бьорна, разорвалась вспышка ослепительно яркого зеленого света, на секунду лишившая зрения всех сражавшихся. Когда же зрение вернулось к бойцам, Волчьего Лорда среди них уже не было. Получив такое преимущество, орки в конце концов добили остатки противника, не позволив уйти ни одному Космическому Волку.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

Рунный Жрец Васка, принявший командование остатками роты, стоял на капитанском мостике ударного крейсера «Звездный Хищник» и молчаливо смотрел через обзорный экран на поверхность лежавшей внизу планеты. Планеты, волею судьбы ставшей могилой для Бьорна Стального Клыка, могущественного Волчьего Лорда. Равно как и для многих боевых братьев, подвиги которых навсегда останутся в памяти Ордена. Старейшины Клыка должны узнать о том, что произошло на Кейно. После чего он, Васка, вернется и отомстит за их смерть. Он поклялся в этом именем Русса и Бога-Императора, и не отступит от своей цели, сколько бы лет для этого не потребовалось.

А в это время Стиллхэд, под присмотром которого поврежденные боевые вагоны перегнали в недавно занятую базу Волков, направлялся в свою новую мастерскую. Поглядев, как здорово ломаются стены зданий от хорошего тарана, он захотел поработать над этим специально, и намеревался опробовать несколько уже пришедших в его бронированную голову новых идей. Вокруг увлеченного Биг Мэка царил дух мародерства и грабежа. Отовсюду слышались громкие споры о том, кто первый увидел эту крутую шутту, кто кому должен зубов и кто из новых хозяев цитадели спал с гретчинами. Кое-где словесные перепалки переходили в откровенное рукоприкладство, в результате которого в отрядах орков формировалась здоровая иерархия и командный дух. Те же, кто уже успел прибарахлиться, собирались вокруг костров, разводимых в больших бочках, и, пуская по кругу баклаги с грибным пивом, напевали вразнобой
- И вста-а-авил орк в рубилу движо-о-ок, и понял он, что эта кру-у-ута!

И как всегда, вперёд на поиски приключений. Хорошо хоть что за них платят, правда никого никогда не волновало, вернёшься ли ты одним куском или в нескольких коробочках. Хотя в этом тоже была своя прелесть.

Том поудобнее перехватил пулемёт, медленно вышел из коробля и встал впереди своих напарников. Вот такая работа, лезть в самое пекло, чтобы затушить его свинцом.

Сухая жара. Сухой ветер. Песок. Всё это очень сильно раздражало Бьорна, волчьего лорда, повелителя Великой Роты. Вся эта местность... Изломаная войной планета, и осознание что имено здесь находится нечто, что может помочь отыскать Лемана Русса... Но как? Как бы то ни было, пока рунные жрецы проводят ритуалы, необходимо было занятся более приоритетными вещами.
- Бьорн, что ты расстроеный, будто волк Толкуса отлил тебе в сапог? - При упоминании одного из своих главных соперников, Лорд поморщился. Когда-то лучшие друзья, теперь злейшие враги... Эта история стара как Империум... И даже старше его. Впрочем...
- Следи за языком, Хрулл. - желчно ответил Лорд - А то я тебе его как раз собирался укоротить.
- Ха, ха, и еще раз, черт возьми, Ха. Чувство юмора у тебя явно отстутсвующая вещь. - столь же едко отметил Хрулл - И даже с твоим повышением, замечу что мало-что изменилось.
- Зато, в отличии от некоторых, у меня между ушами не совсем пусто. - отметил Бьорн, усмехаясь в бороду - Как бы то ни было, я думаю об нашем нынешнем положении.
- И что "наше величество" надумал об этом? - явзительно спросил Хрулл, но под тяжелым взглядом Лорда, все же стушевался
- Дерьмо, мой старый друг. Волчье дерьмо, наше положение. - усмехнувшись ответил Бьорн - Мы слишком медлили с разгрузкой... И ценой этого стала полномасштабная экспансия орков. Хорошо хоть, что нам получилось связатся с силами Имперской Гвардии. Нам нужно просто держатся, пока они не подойдут... Потом уже можно будет говорить о продолжении наступления.
- А что же насчет предсказания? Если они первыми найдут...
- То мертвыми и уйдут. Если не отдадут нам, конечно. - перебил волчьейго Гвардейца Бьорн - Как бы то ни было, мы не уйдем без своего. Мы отыщем свидетельства, или умрем пытаясь. Впрочем, первый вариант меня устраивает больше. - отметил Лорд.
- А что насчет...
- Сынов Дорна? У них сейчас своих проблем хватает... К тому же, они помогают нам, уничтожая силы Хаоса... Пускай они продолжают заниматся этим благородным делом. - усмехнувшись добавил Лорд, мрачно наблюдая за клубами пыли, поднимаемой примитивной орочей техникой. - А нас ждут более насущные дела.

Бьорн "Стальной Клык" был очень точен в определении. У Черных Храмовников действительно хватало проблем. Мощная атака бронетанковым кулаком почти сразу встретила достойное сопротивление Железных Воинов, или как там они себя называли. Маршал не собирался запоминать это. Но то, что укрепления были построены на совесть, и пришлось идти в обход, было весьма и весьма неприятно... Также, был неприятен факт, что обстрел крак-ракет из Лэнд Спидеров, по ухмыляющемуся демон-принцу, принес почти нулевой результат. Это заставляло маршала скрипеть зубами от ярости, терзая нервы своих бойцов. Первый залп Поборника пришелся мимо цели, и снаряд упал совсем рядом с Абигором. К ярости Маршала и этот удар прошел безвредно для демон-принца. Впрочем, бой еще только начинался.

Впрочем такое определение было верно и для Космических Волков. Встав кольцом вокруг опытных Длинных Клыков, заготовивших к бою свои ракетометы и лазерные пушки, космический десант приготовился атаковать орков, которые, на своих грязных и жутко шумящих тарахтелках уже приближались. Ближе... Еще ближе... Смертолеты подлетают, готовясь к атаке на позиции Длинных Клыков, и среди волков начало нарастать напряжение... Еще чуть чуть... И... Протяжный вой раздался по всему кольцу... Дикий и яростный, в ответ реву орков, на коптах, Космические Волки были полны решимости противостоять оркам, и уничтожить их во что бы то ни стало. И вот первые отряды бросились на перерез летательным аппаратам, низко летящим над землей... Загрохотали болтеры и болт-пистолеты, послывая в смехотворные конструкции масс-реакивные снаряды, заставляя орков рванутся быстрее вперед, чтобы прикончить "наглых стрилкоф". Первые удары, десантники прыжками доставали до копт, и ударами цепных мечей вырезали кровавого орла на телах орков, и вот смертолеты, теряя управление, падают на песок, красочно взрываясь. Первая кровь за волками, и леденящий душу вой проносится по полю боя. Их не волнует что их товарищей вскрывает ответные удары цепных пил, и что уже несколько трупов их братьев остывает на песке. Все что их заботит, это что остался враг для убийства.

Это определение было весьма верно для Железных Черепов, чьи операторы лазерных орудий с наслаждением посылали лучи когерентнонго света в уязвимые спидеры, мстя за предыдущее унижение. Они были полные желания отомстить сынам Дорна, как за поражение нанесенное десять тысячалетий назад, так и за недавнее побоище. И им это удавалось. Хлопок, ознаменовавший появление в пространстве искаженных облитераторов, означал конец танку "Праведная Погибель", ибо мельтаганы взрезали броню, добираясь до энергетических ячеек танка Хищник. Мощный взрыв окатил облитераторов, и осколки вспороли броню одного из искаженных десантников. Впрочем, он просто не обратил внимания на такую мелочь. Была еще техника для уничтожения. Две лазерных пушек ударили по еще одной омерзительно черной технике, точнее Спидеру. Впрочем, на них сразу же навелось осадное орудие Поборника, и оно садануло, словно Черный Колокол Терры, и огромный снаряд, приспособленный для взламывания бункера, ознаменуя конец для двух Облитераторов, которые исчезли в облаке взрыва. Маршал не собирается повторять ошибки. Однажды, он уже позволил такому врагу прожить долго... Сколько его крови выпили эти гротески, Людвиг даже вспоминать не хочет. Впрочем, бой еще только начался.

То же самое было и на другой стороне континента, где серые Охотники уже закончили ломать примитивные скиммеры орков, перегруппировываясь для атаки... Орки в ответ выпустили ракету, которая, следуя привычной орочей меткости, пролетела мимо. Бьорн лишь презрительно усмехнулся. Его серые охотники уже вступили в бой с банками, и воины, несущие на себе метку Вульфена, с яростным воем, зубами и котгями, отрывали от нелепых конструкций руки, и орудия. Удары силовыми кулаками лишь привели вынесенный приговор в исполнение, несмотря на ответные удары мощных клешней, которые все же убили нескольких братьев, и две банки упали на землю. Еще много предстояло уничтожить за этот день. Остальные бойцы рванули вперед, стремясь либо на поддержку потрепанного отряда Охотников, или в атаку на устрашающего Дрэдноута орков. Машина, потрясая многочисленными орудиями убийства, рвалось вперед, стремясь уничтожить жалких людишек. Людишки же облегчали эту работу, сами несясь вперед.

Тем временем бой для Храмовников разворачивался совершенно неудачно. Враги призвали отвратительную тварь, высшего демона, и заманили Рейдер ближе к себе, отсекая его от поддержки пехоты. Рино же отъехали к первому бункеру, расчитывая взломать его мэльтами и ударами силовых кулаков, но высший демон, в нечеловеческой ярости, атаковал Лэнд Рейдер, где ехал отряд Маршала, и, могучими ударами своего огромного топора, сумел разломать его, остановив могучую конструкцию, которая залпами штурмовой пушки с анти-ведьмиными снарядами, доставляла ему столько боли. Это был переломный момент... Людвиг уже понимал, что в данном случае, победы ему не добится... А значит не имеет смысла терять людей, на бессмысленных атаках. Нужно усилить армию, и ударить во второй раз, быстро и решительно... А пока что... Пусть Демон-Принц тешит себя победой. Еще ничего не решено. Нажатием на руну, Маршал активировал личный датчик, который дал возможность обнаружить себя Mortis Misericors и, узконаправленный телепортационный луч увел терминаторов и Маршала с поля боя. Два рина и виндикатор, выставляя дымы, тоже отступили. Но... За секунду до телепортации, Людвиг нажал еще на одну руну. Через два мгновения, остов Лэнд Рейдера взорвался, лишая возможности его захвата силами врага. Ибо Маршал ни за что не отдаст в руки врага такую машину.

У волков же дела шли не в пример лучше. Ударами Вульфена и силового кулака Вольчего Гвардейца, Дредноут был доломан, залпами мэльт были уничтожены еще две банки... Однако, на удивление точный удар ракеты, уничтожил огневую позицию Длинных Клыков, дал понять, что бой еще далек от завершения. Пехота орков вступила в боя с Серыми Охотниками, но, вскоре мастерство волков в ближнем бою показало себя, и орки, с воплями ужаса, и бормотанием о том что они еще вернутся, убежал. Теперь исход уже был ясен... Мощный псионический удар Рунного Жреца убил киборка, возглавлявшего эту орду, и вскоре рычащий от злобы вульфен, врезался в громоздкие фигуры банок, когтями разрывая толстую броню, и выдирая визавших от сраха гретчинов наружу, словно доставая рыбу из консервной банки. Удар ракеты, уничтоживший вторую позицию Длинных Клыков, и падение двух банок ознаменовал конец скоротечного сражения.

- Мы победили, Бьорн! - радостно заявил Хрулл, отмечая очевидный факт
- А какой ценой, Хрулл? - кисло спросил Лорд - Почти все длинные клыки мертвы, большая часть Серых Охотников тоже. А орков еще нескончаемые миллионы! К тому же, у нас не осталось сил на то чтобы отбить из лап зеленокожих город! Еще одна такая победа, и мы останемся без бойцов!

Тем временем, в гробовом молчании Громового Ястреба, спускавшего его обратно на планету, Людвиг фон Стон думал. Он думал о поражении, и о том, какой урок извлек из него. Думал как превратить позорное поражение в славную победу. Думал о том, какой характер должен быть у дополнительных подкреплений. Думал о том, что бой должен был продолжатся, а он не должен был бежать как трус! Гнев на себя, был почти осязаем в узком пространстве трюма Громового Ястреба. Все бойцы молчали, ибо знали, что сейчас Маршала лучше оставить в покое, иначе не было долгим делом нарватся на год воды и пищевых концентратов. А это было неприятное наказание.

Город, разрушенный гражданской войной, вызванной влиянием Хаоса, разрушенным остовом стоял среди пустыни, словно гнилой зуб, или гнойник на лице планеты. Черный от копоти и сажи, иссеченный взрывами и смердящий трупами, он являл собой живое напоминание об ереси. Жители, которые попытались дать отпор еретикам были перебиты без пощады, и каждый мужчина, женщина, ребенок, старик, каждый верящий в Императора человек, и помнящий что за ересью следует возмездие, были жестоко убиты. Кому то смерть была милосердной и быстрой, от когерентного света из лазгана, или тяжелой, крупнокалиберной пули из авогана... От снаряда тяжелой артиллерии, или от зубьев цепного меча в жестокой рукопашной схватке. Кому то смерть была медленной и жестокой, как будто наказывая жителей за то что они были слабы в вере, и они медленно умирали, заваленные горами трупов, от недостатка воздуха, от гнили в ранах и просто от голода. Кого-то взяли в плен еретики, и долго мучали на алтарях, читая нечестивыи литании Темным Богам по записям чернокнижников. Впрочем, многие культисты не понимали что именно они делают, просто повторяя слова в том порядке каком им говорили, что после сослужило им плохую службу. Эта бойня также не обошлась без традиционного для войн, где присутствует человечество с обоих сторон, массового изнасилования женщин и детей безумными культистами в развратных оргиях.

После того как был уничтожен последний оплот сопротивления и ереси, после того как последнияя Имперская святыня и храм были осквернены нечестивыми символами Хаоса, и стены были исписаны рунами, восхваляющими Губителньны Силы, культисты, ведомые своими лидерами и подпитываемые речами демагогов, шли в столицу где их ждала "достойная награда". Город был мертв, и лишь излучение варпа напоминало об источнике ереси. Но даже мертвому городу не дано было узнать покой.

Являясь важной точкой для подкреплений, и являсь хранилищем мерзейшего артефакта Хаоса, город вызвал живой интерес у двух сторон этого кровавого и жестокого конфилкта.

С одной стороны, выступали предавшие, десять миллениумов назад, Ложного Императора, Рыцари Черепов, бывшие Железные Воины, избравшие свой путь. Когда-то сверх-люди, воевавшие во слава Империума и Императора, они отринули, и скинули с себя оковы тирании, последовав за Повелителем Войны - Хорусом. Миллиарды людей погибли в бойне, как и сам Император, павший от удара Воителя, но, повелитель Человечества сумел уничтожить Хоруса, убив как его тело, так и его душу, его сущность, гарантируя что никогда Примарх больше не будет угрожать человечеству. Абигор со своей бандой терроризировал гнилой Империум десять тысяч лет, убив несметное количество людей во славу Повелителя Перемен, и, как лично, так и через последователей и своих солдат, уничтожил немало космических десантников, а именно, сынов Дорна. Будь то Имперские Кулаки, Черные Храмовники, Багровые Кулаки, Железные Рыцари, Белые Храмовники или Красные Храмовники, они вызывают у Абигора приступы ненависти, и желания убийства. Да, он не безумный последователь Кхорна, но давнишняя вражда двух Примархов кипит и в нем. И как Пертурабо ненавидил и ненавидит Дорна и его сынов, так и Абигор жаждет смерти последователей Имперских Кулаков, во славу Хаоса и Тзинча. Мощный бронетанковый кулак десантников Хаоса ударил по городу, при поддержке культа Облитераторов и самого Абигора. Этот город давал Демон-Принцу стратегическое преимущество, так как, как бы это не было противно признавать, войска лоялистов были быстрее и с большей скоростью захватывали критические точки. А то что сыны Дорна уничтожили артефакт Хаоса, о чем Абигора стало известно, по возмущения варпа, когда демон-принц думал над грядущими событиями и выбирал вероятности, прося благословения Тзнича, вызвало у Абигора приступ ярости. Лоялисты, верные своей слепости и своему невежеству, уничтожают то, чего не понимают! За это, они заслужили смерть.

С другой стороны выступали те, кого так ненавидел Абигор. Сыны Дорна. Верные воины Империума, служащие только Императору. Адептус Астартес. Закованные в обисиданово-черные силовые доспехи, украшенные множеством печатей чистоты и литаний ярости, оснащеные лучшей броней и оружием, которое мог создать Империум, тренировавшиеся всю жизнь, и воевавшие ради приумножения Его славы! Карающие отступников без страха, жалости и сожалений, воины, носившие на себе печать вечного крестового похода, который знаменовал, с благословления Рогала Дорна, первый Чемпион Импертора, Сигизмунд. Воин, возглавлявший оборону Имперского дворца, когда великий Император, могучий Рогал Дорн и анеглокрылый Сангвиниус отбыли на телепортационный штурм боевой баржи Хоруса. Могучий боец, вооруженный черным Клинком, который сам Феррус Манус ковал три дня, и доспехом веры, с черно-белой геральдикой, уничтоживший в личных боях 18 чемпионов Хаоса, повел своих воинов в вечный поход, пока не будут освобождены звезды от влияния демонических богов варпа, и пока не станет галактика Человеческой. Ведь Император предписал, что Человеку дано править галактикой, и никому другому. И если меньшие ордена Астартес забыли об этой клятве, то Черные Храмовники помнят. Они продолжают Великий Крестовый Поход, защищая владения человечества, посредством убиения ксеносов и еретиков, когда они еще только планируют об нападении, и пока они спят в своих домах, копя силы для вероломной атаки на Империум. Именно в этот момент Храмовники, словно гнев Императора, обрушиваются на врагов, и уничтожают их в кровавых боях, показывая что никому не уйти от Возмездия. И на этот раз, под предводительсвом мудрого маршала Людвига фон Стона, мобильная ударная группировка Черных Храмовников, при поддержке Терминаторов и отделения Лэнд Спидеров, вьехала в город, расчитывая стертеть с лица Кейно как присутствие артефакта, так и силы предателей Астартес. Предав Импертора они решили свою судьба. А единственным исходом предательства, является Смерть. И кем бы ни был враг, он пришел в этот город только за своей смертью.

Лобовое столкновение двух группировок произошло в городской черте, среди зданий, разрушенных артиллерией, и постоянной войну. Газоны, от которых осталась только зеленоватая грязь, испещеренный воронками, от попаданий снарядов атриллерии, роккрит мостовых, всё это место было словно богохульным памятником войне, и среди этих руин должно было произойти еще одно сражение. Впрочем, если ранее подавляющее превосходство, как в живой силе, так и в технике, было на стороне еретиков, то на этот раз враги были фактически равными.

Со стороны Хаоса выступали десантники хаоса, на бронетранспортере Рино, Лэнд-Рейдер, превращенный в алтарь поклонения Губительным Силам. Исписанный нечестивыми рунами танк, изукрашенный позолоченными пиками, на каждой из которых был шлем космического десантника, причем каждый из шлемов был разного цвета, а на крыше танка был распят космический десантник из Имперских Кулаков, еще каким-то образом остающийся в живых. Силы Варпа поддерживали в нем жизнь, а "помощь" мощного разума Абигора не давала лоялисту скатится в безумие. Демон-Принц хотел чтобы лоялист наблюдал, что делают с его боевыми братьями, и какова судьба постигнет всех лоялистов трупа на троне. Абигор не желал чтобы это ничтожество примыкало к его воинству. Ему просто доставляло наслаждение наблюдать за его бессилием. Также, атаку поддерживал осквернитель, шестиногая машина, с заточеным вунтри демоном, и два Облитератора. Внутри Лэнд-Рейдера сидели берсеркеры Кхорна, жаждущие пролить кровь врага, и, так как Абигор давал им эту возомжность, то последователи бога Войны терпели его присутствие. Эти Кхорниты были на редкость разумны, так как когда Абигор лично, в дуэли, убил их прошлого предводителя, эти берсеркеры не бросились на демон-принца, а согласились ему служить. Еще одна марионетка в руках великого Абигора. Ну и разумеется, сам Демон-Принц повел свои войска в сражение против верных трупу на троне сынов Дорна.

Со стороны могучих Черных Храмовников выступал сам Маршал Людвиг. Закованный в терминаторский доспех гигант, возглавлял ударный кулак из терминаторов Братства Меча, оснащеных убийственными громовыми молотами и быстрыми грозовыми когтями. Сам маршал нес в своей могучей руке, украшеный серебрянным тиснением молот. Грозный отряд ехал на изобритеннии Черных Храмовников, танке прорыва, Лэнд Рейдер Крестоносец. Спосбный вместить в себя больше терминаторов чем обычно, этот танк представляет особую ценность для, столь любящих рукопашную, Черных Храмовников. Украшенный многочисленными печатями и святыми письменами, этот танк являл собой реликвию, и алтарь, где можно вознести молитву Императору после кровопролитного боя. Это было важно для Маршала, так как не всегда можной найти часовню, где можно вознести молитву Отцу Всего Сущего. На двух бронетранспортерах Рино ехали отряды пехоты, состоящие из семи или восьми инициатов и двух неофитов. Оснащеные силовым кулаком и мельтаганом, они представляли собой грозную силу как для пехоты, так и для техники. Один из отрядов возглавлял сам Императорский Чемпион, Титус фон Ремус, и присутсвие чемпиона, сражающегося бок-о-бок с воинами, воодушевляло бойцов, ибо нет силы, способной остановить Чемпиона Императора.

В стане Хаоса не было вдохновляющих слов и речей. Зачем? Все и так знают свое дело... Заставлять Кхорнитов быть жестокими, это то же самое как заставлять собаку быть волосатой, или эклезиарха верющим. От последнего сравнения, Абигор поморищлся. А вдохновлять на насилие Осквернителя, было бы еще глупо, так как демоническая машина могла бы начать кровопролитие прямо в их лагере, что несколько не устраивало демон-принца.

Похожая ситуация была и в стане Черных Храмовников. Маршла, поглаживая, закованной в латную перчатку, свою окладистую, седую бороду, наблюдал за тактической картой, и молчаливо отдавал приказы о выдвижении сил или преодолении преград на том или ином направлении. Вдохновлять войска не имело смысла. Само то, что в атаку, бок о бок с ними идет сам Маршал и Чемпион Императору уже достаточно, для осознания воинами серьезности их дела. Впрочем, даже перед лицом грядущего боя, Маршал не мог не улыбнутся, вспоминая слухи о том, что молодой Сибериус смог достать себе силовой кулак. Похоже, он намерен показать себя с этим оружием... Людвиг не был против. Главное чтобы была выполнена задача.

Ввиду того, что в город первыми вошли войска Хаоса, первый ход был за ним, и транспорт с Рино вьехал на поле битвы, знаменую собой начало сражения. В данном бою, важно было взять под контроль три точки, где можно было спустится в еще не разрушенные части канализации, ибо только из этих точек можно было добратся до артефакта. Так показали результаты воздушного сканирования Черных Храмовников, и это нашептали Абигору силы Варпа. Видя что Рино уже скоро подьедет ко входу в канализацию, демон-принц усмехнулся. Этот бой будет быстрее чем он думал... Но, будь то удача, силы варпа, или просто Тзинч решил пошутить, продвижение армии Хаоса замедлилось, так как передвижение Осквернителя вызвало разрушение одного из зданий, что вызвало некоторое замедление армии. Это было неприятно... Также было неприятно, что с другой стороны вожделенной улицы появился обисиданово-черный рино, увешанный столь же черными мальтийскими крестами. Абигор возликовал. Все же бой будет... А то он уже испугался, что Храмовники опоздают... Однако протянувшись разумом к черному транспорту, цвета, подобному почерневшему от огня и крови, роккриту, Абигор был вынужден отпрянуть. Вера в трупа-на-троне внутри транспорта зашкаливала, что вызывало у демон-принца приступы головной боли, и, как следствие, раздражительности. Из того что он успел почувствовать, на транспорте едет сам Чемпион Императора. Идиотское звание, данное трупом на троне, чтобы хоть как-то приподнять своих смертных астартес, чтобы дать им стимул к сражению с истинными Чемпионами. Тем временем, рино неумолимо подбирался к второму входу. Это уже было нехорошо. Для боев в замкнутых пространствах у Абигора мало людей, и поэтому врага нужно уничтожить на повернхности. Для уничтожения транспорта, и лишения Храмовников мобильности, были, через варп-портал, отправлены облитераторы. Этого должно было быть достаточно для усмирения буйного нрава Черных Рыцарей. Впрочем, Рыцари не собирались усваивать этого урока смирения, и, едва не получив заряд из лазерной пушки, БТР спрятался за стеной разрушенного здания. Тем временем, на улицу вьезжали основные силы Храмовников... Лишь один спидер задержался, совершая фланговые разведывательные маневры, чтобы группировку маршала не обошли по флангам. Мощный Ленд Рейдер Крестоносец промчался по улице, обстреливая через стены ветхого здания огромные фигуры облитераторов, из спаренной штурмовой пушки. К сожалению, город строили на совесть, и большинство снарядов было остановлено... Впрочем, никакая стена не смогла остановить Рейдер Лэнда, когда он проломил носом стену, для последюущей высадки отряда Маршала... Впрочем, судьба и случай опять внесли коррективы. На поле брани прибыли подкрепления, и сам Абигор, и Осквернитель, и передвижной алтарь с разрушительными силами. К досаде Абигора, Храмовники не стали заигрывать с маневрами, решив нанести сосредоточенный удар в одной точке. На флагновые маневры у демон-принца не было ни времени, ни нужных сил, поэтому тут все решит лобовое столкновение, где всё решает грубая сила... И тут сомнение колыхнулось в темном сознании, ибо, как сильно бы демон-принц не презирал сынов Дорна, он знал, что Храмовники в рукопашном бою неостановимы. Это плохо. Значит надо ударить первыми. Спаренные пушки Лэнд Рейдера Хаоса не смогли найти цель, и они лишь лизнули здание, вызывая частичное обрушение стен, тогда как подошедшие облитераторы с бесчувственным равнодушеим открыли огонь по тому же Крестоносцу из своих мульти-мэльт. Они присоеденились к Абигору за обещание о добыче технологий, а у отряда маршала наверняка есть при себе много интересного. Две вспышки сверх-разогретой плазмы осветили полумрак здания, и коварное удовлетворение расплылось в темных душах облитераторов, при виде огромной дыре в Рейдере. Носовая рампа была уничтожена, гусеницы искорежены, и слетели с катков. Осколочные гранатометы, не выдержав жара, взорвались, усиливая разрушения... Раскаленный адамант капает с краев обожженых дыр, и с шипением застывает на роккрите. Однако, радость мутантов была не долгой.
- Без Страха! - Из крестоносца начали выбегать массивные фигуры штурмовых терминаторов. Гудящие громовые молоты в руках двух терминаторов, и трещащие энергией грозовые когти в руках еще четырех.
- Без Жалости! - Последним из Рейдера вышел воин, который возвышался даже над братьями-терминаторами. Закованный в обисиданово-черный доспех с серебянным наплечником. Спина воина была укрыта тяжелой мантией, волочашейся по земле, и, словно презирая опасность, лицо воина было открыто, а шлем был прицеплен к поясу. Это был сам Маршал Людвиг.
- БЕЗ СОЖАЛЕНИЯ! - Проревел воин, вызвав цепню реакцию среди воинов, которые, с неожиданной скоростью, рванули вперед, стремясь уничтожить врагов, имеющих глупость дать им вызов. Будь на их месте обычные десантники, продвижение могло бы замедлится стенами, но терминаторы просто не обращали внимания на такие мелочи, своими телами пробивая роккрит, стремясь добратся до опешивших облитераторов, и первыми нанизать их на свои когти. Именно когти, так как воины с молотами держались чуть позади, прикрывая фланги. Маршал не любил забирать славу у своих братьев, тем более что сегодня все отопьют из этого кубка. Облитераторы медленно отступали, выращивая из себя новое оружие, чтобы открыть огонь по наступающим воинам, но, Черные Рыцари были быстрее. За считанные секунды они прорвались к мутантам, и начали наносить удары... И столь быстры были их движения, что даже опытный глаз Людвига не мог определить где и какой удар наносится... Первые удары когтей были приняты силовым полем, которое, гудя от нагрузки, старалось защитить массивных воинов от ярости Праведных, но ничто не смеет скрытся от возмездия Его сынов, и трещащие молниями, грозовые когти через несколько ударов заставили их поля схлопнутся, оставляя мутанов без защиты. За несколько секунд, облитераторы пали, ибо когти резали их терминаторский доспех, и их плоть, по прочности не уступающую ему, словно броня была сделана не из адаманта и пластали, а из бумаги или дерева. Истекая нечистивой кровью, воины хаоса упали на бренную землю. Тем временем, у отряда Чемпиона возникла пробема, так как его Рино, пытаясь повторить маневр Маршала, и проломится сквозь стену здания, застрял, и Титус, тихо шипя проклятия в адрес врагов Императора, вместе со своим воинством, рвану вперед, стремясь поддержать атаку Маршала. Второй отряд, тем временем, по подворотне, проехал дальше, чтобы атаковать десантников Хаоса, занявших служебную пристройку. Стрельба Лэнд-Спидеа не принесла нужных результатов, и ренегаты остались в здании.
Почувствовав что отряд поддержки огнем, облитераторы, а точнее их души, которые отбыли в варп, Абигор зашипел от ярости, и приказал начать атаку. Лэнд-Рейдер проломил здание, вместе с Осквернителем, и пользуясь возможностью, на своих кожистых крыльях, демон-принц сам влетел в остов здания. Время проучить зарвавшихся выскочек. Этих щенков, которые смеют оспаривать господство Хаоса и Тзинча!
Множество ударов пришлось по терминаторам, мощные лапы демонической машины один за одним сокрушали боевых братьев, вынуждая их сомкнуть построение, чтобы удержатся... Но атаки Абигора срезали еще нескольких неудачливых воинов, которые, проливая свою кровь пали на роккрит, рдяом с трупами облитераторов. Абигор презрительно наступил на тело одного из погибших воинов, показывая презрение к врагу. В живых осталось только два Терминатора. Это сам Маршал, чей доспех силя вмятинами и царапинами, чья мантия была изорвана, и частично валялась на земле, и чей щит гудел от напряжения, сдерживая яростные атаки Осквернителя и Абигора.
- Ну что, слабак... Ты видишь своих так называемых братьев? - мысленно обратился демон-принц к распятому Имперскому Кулаку, показывая ему то что видит сам - Даже закованные в свои горбатые железяки, они все равно СЛАБЫ! ВЫ НИЧТО! Ваше величие осталось в прош...
Демон-принц не смог закончить мысль, так как мощный удар заставил его отступить на шаг. Маршал, держа в руках ревущий от напряжения громовой молот только что нанес ему страшный удар в корпус, заставив Абигора пошатнутся... Только усилиенное благословлениями Варпа тело Демон-принца защитило его от ярости атаки, ибо керамит брони был раздоран вихревой ударной волной силовго поля, когда молот встретил преграду брони.
- Не смей попирать тело павшего, урод! - рявкнул маршал - Ты и твои прислужники заслужили смерть, так прими ее! - проорал старый воин, занося молот, и опуская на Абигора. Демон-принц заблокировал удар, и стоя в клинче решил соизволить ответить этой малявке
- Слабак... Ты уже мертв, но еще не знаешь об этом. - прошептал он в голове Людвига, но сразу-же был вынужден отшатнутся от боли, ибо маршал читал литанию Императору, терзавшую разум демона словно грозовой коготь терзающий облитераторов, и пылал столь сильной яростью, что пробится через нее было просто опасно. Что-же... Похоже распятый воин скоро обретет покой. Этот старик достоин звания "наблюдателя" на нечестивом уничижителе. Так назывался Лэнд Рейдер. Но, Абигора вновь оторвали от раздумий, так как его обошел телохранитель Маршала, и демон был вынужден парировать его грубые удары... Отчего, сразу-же получил под колено громовым молотом маршала, решившего игнорировать угрозу Осквернителя. Теперь для него на поле боя был только демон, котрого нужно уничтожить, ибо только местью можно ответить на деяния демон-принца. Впрочем, Абигор не просто так носит клеймо демоничества, и одним ударом он отправил в варп телохранителя Маршала, и уже приготовился добить самого предводителя Храмовников, и Маршал уже понял, что не успевает, и что демон нанесет удар первым... Но, неожиданно сзади Абигор услышал вопль - Повернись ко мне, и сразись со мной тварь! - после чего последовала вспышка жуткой боли. Это несущий огромный меч Титус фон Ремус, который прибыл на помощь своему повелителю. Одного удара черного клинка хватило, чтобы демон-принц пал. Силовой клинок разрезал тело почти на две части, и оба сердца Абигора прекратили свое биение... Впрочем, демон-принц успел завершить свое дело перед смертью. Два слова сорвались с его искаженных губ, и Титус поморщился от этих слов, ибо то было наречие Хаоса... Атмосфера сгустилась, и Маршал почувствовал запах озона и крови. Колдовство. Пучек демоническйо энергии сорвался с руки Абигора, и ударим Людвига в грудь, отчего старый воин отлетел в стену, и упал. У всего отряда руна маршала перечеркнулась черным черепом. Людвиг фон Стон пал.
- ГОСПОДИН! - задние содрогнулось от одного голоса, полного ярости и жажды мести... И путь сам виновник ушел на встречу к своим нечестивым богам, здесь оставалось еще достаточно виновных в смерти Людвига... Воин, замахнувшись силовым кулаком рванул вперед, уклоняясь от удара когтей Осквернителя, играя со смертью, ибо удары грозных лап адамантового чудовища проходил в милиметрах от черного доспеха Марк-6, в который был закован юный инициат Сибериус. Ему всего лишь 80 лет с принятия в ряды Черных Храмовников, но он уже смог доказать свою ярость к предателям, ксеносам и ведьмам, и продемонстрировать умение ближнего боя. И вот, решающий момент, клешня несется прямо на Сибериуса, а он уже слишком близко к монстру, и отпрыгнуть назад не удастся... Но, инициат и не думает отстпуать. Он прыгает вверх, и, мощными мышцами ног, усиленными древней генетической инженерией, и серво-приводами святого силового сдоспеха, воин взмывает на три метра, запрыгивая на отвратительно изукрашенную металлическю коробку, где заточен дух демона, управляющий этим механизмом разрушения. Замах, и воин, с криком ярости обрушивает удар на маску, из под котрой светится два злонбных, красных огонька. Силовой кулак, который вскрывают танки и пробивают стены, не встречает преград, и, сминая ударом голову демоническйо машины в лепешку, входит внутрь, разрывая заточение демона в машине... Тварь варпа, вынужедна ретироватся, так как больше ее ничто не поддерживает в реальном мире. Прыжок, и Сибериус приземляется рядом с Титусом.
- Нелохой прыжок. - удовлетворенно говорит чемпион. Похвала из уст самого Чемпиона. Нет ничего выше ее.
- Такое создание вообще не должно существовать - бросив взгляд красных визоров шлема на севшего на пузо Осквернителя, ответил воин - Это единственное что я мог сдела...
Слова молодого воина были прерваны воплем. Вопль, так знакомый всем Черным Храмовникам, и всем силам, сражающимся с Хаосом.
- КРОВЬ КРОВАВОМУ БОГУ!!! ЧЕРЕПА ДЛЯ ТРОНА ЧЕРЕПОВ!!! - лэнд-рейдер выпустил свой смертельный груз, и множество берсеркеров Кхорна, забрасывая гранатами отряд Титуса, рванул к крестоносцам, желая наконец пролить кровь во имя Кхорна. И хоть ее уже и пролилось сегодня достаточно, но не бывает много крови. Пока есть кровь, она должна лится. И множество ударов обрушилось на крестоносцев, и лишь опытный чемпион смог бить одновременно с закованными в красное берсерками. Три врага пало сразу, но ответ был ужасен, и уже через пару секунд, от отряда Чемпиона остался только сам Титус, Сибериус и еще двое. Затем последовали обмены ударов медленными силовыми кулаками... Еще один Храмовник пал. Тем временем, фланговый отряд сынов Дорна добрался до служебной пристройке, и, в кровавой перестрелке, перебил десантников Хаоса, занимая их позицию. Теперь с этого фланга ничто не угожало. Зато ситуация у Чемпиона была едва ли не плачевная... Сын Дорна остался стоять один, против троих обезумевших от крови Берсерков... Впрочем, по мнению Титуса, плачевной ситуация была именно для кхорнитов. Один за другим, в дуэли где скорость ударов была таковой, что будь здесь сторонний наблюдатель, он бы ни за что не понял кто по кому бьет, постепенно, берсеркеры Кхорна начали падать. Первый... Второй... И, не выдержав яростный град ударов огромонго силового клинка, пал последний кхорнит. От осознания того что вся операция провалена, экипаж Лэнд-Рейдера принял решение об отступлении. Битва была за Черными Храмовниками. За Крестоносцами.


После боя:
- Сибериус, ты как? - Апотекарии Храмовников возились с полуживыми после атаки кхорнитов воинами, спасая тех кого еще был можно спасти, и, забирая генное семя у тех кто пал. Это был тяжелый долг, но это было необходимо, и сами Апотекарии отлично это знали.
- Живой... - Морщась от головной боли, инициат разговаривал с Титусом. Удар топора был точно в лоб воина, но, как Титус, посмеиваясь, сказал - "Парень, похоже у тебя в голове тридцати сантиметровый слой веры. Такой удар мог бы свалить варбоса орков!" - Только силовой кулак уничтожен... Эх... Будь Людвиг жив, он бы назначил мне пол-года поста. А так...
- ПОЛ ГОДА ПОСТА! Молодой нахал. - раздался грозный рык из под завалов - Или ты думал, что меня могла убить какая-то нечестивая магия? - от этих слов, чемпион и Титус рванули разбирать завалы, из под которых доносился злобный рык. - Этот урод перегрузил всю электронику, потому вы и не видите меня на шлемах. - уже менее злобно добавил голос. Через несколько минут, маршал был откопан. Живой и здоровый, сыпящий проклятиями в адрес Абигора, так как Маршал не мог пошевелится, ибо его доспех, в отключенном состоянии был слишком тяжел. Впрочем, когда его поставили на ноги, Людвиг, превозмогая вес доспехов, все-же смог передвигатся.
- Отчет.
- Лэнд-рейдер уничтожен... Нужно доставить его на баржу для полного восстановления. Пятеро братьев из моего взвода выжили. И выжило четыре брата меча... Как и Логурус. - при упоминании Титусом его телохранителя и друга, лицо маршала просияло.

Тем временем в далеке от города
- Ну, предположим я увидел это... - прохрипел воин в желтых доспехах на Лэнд-Рейдере
- Молчи.
- Почему? Ты же сам хотел показать мне это демон... Очень хорошая иллюстрация. Мои братья, как и всегда, убивают подобных тебе. - продолжил воин, пока Абигор в ярости, двумя колдовскими словами не сделал Имперского Кулака временно немым. И пустил по его доспеху разряды электричества. Жестокость помогала утихомирить темную душу от обиды поражения. Победы или поражения, всё уже включено в план Тзинча. Главное разгадать этот план. И Абигор это знал.

Сегодняшняя ночь потрясла весь город.

Естественным образом скончалась в своей палате ночная бабочка Манька (ведь вполне естественно умереть от ударной дозы очистительного стредства "Супер-Ася" внутривенно). Ее сутенер Рустэм рвал и метал, грозясь спалить весь этот город. Но был быстро успокоен резиновыми демократизаторами подъехавшего наряда полиции.

Так же утром был найден труп перееханного катком тюремщика Вениара. Его тело нашли на проспекте Ленина у домов с 15-го по 21-ый. Прибывший на место следственный комитет почесал затылки и вынес вердикт - "циничное самоубийство". И с чистой совестью и закрытым делом уехал обратно в участок.