Голосование за ходы

    Задавать вопросы пленникам прямо тут никто не хотел, а потому Зохан, подняв стонущего солдата направился в лес. Самое благоразумное сейчас, свалить подальше отсюда, а там уже решить, что делать с ними. Убивать их было неправильно и одновременно напрашивалось. Это в натуре людей быть противоречивыми самим себе. Зохан тащил парня и чувствовал его боль и страх, чувствовал, как тот дрожит.
    - Ты не переживай, мы не хотим вашей смерти, - Зохан не верил, что бедолага его слушал и при этом еще и понимал, но все равно считал необходимым это сказать. – Мы не разбойники, и не убийцы, понимаешь? Мы здесь с добрыми намерениями и вам нечего бояться. А твое ранение, оно случайное, мы бы хотели решить дело без крови. Вспомни сам, ведь не побеги ты, и в тебя не было бы нужды стрелять. Товарищ твой, вон целый, никто его не режет, не пытает.
    Все это время они двигались, хромая, в сторону леса. Зохан не собирался ждать, пока группа двинется за ним. Время поджимало.

Война, вот её истинное лицо. Множество смертей, гниение, пробирающий до костей холод, жуткий туман старающийся скрыть страшную картину. Зохан сжал кулаки и зубы до скрежета. Погруженный в какие-то свои мысли он медленно двигался вперед, стараясь не задевать копья, покрытые кровью. Он не смотрел на мертвецов, боясь их лиц. Боясь, что не сможет сдержать клятву, что сорвется и не поможет, а лишь навредит. То, что тут произошло не укладывалось в голове. Казнь. Массовая, безжалостная, беспощадная. Без сомнения, этих людей умертвил безумец. Так же было и с ним, с его семьей, зло оставляло после себя только страдание.
Касание старухи Зохан не заметил и прошел вперед. Он прошагал довольно далеко, когда понял, что за ним никто не идет. Остановился, огляделся и решил вернуться к группе, так безопаснее. Так правильнее.
К горлу подкатил комок, при виде открывшейся трагедии.
- Твари! Ненавижу! – голос его был полон злобы и отчаяния, а потом развернувшись куда-то к туману, он закричал. – Клянусь собственной жизнью!.. – В чем он хотел поклясться услышать не довелось, Зохан рухнул на колени и зарыдал, пряча лицо в ладонях.

  Оглушающий удар сотряс дверь, за которой, в небольшой комнате прятались два человека. С потолка посыпалась пыль.
- Они достанут нас, я точно тебе говорю, - один из них, лицо которого обезображено шрамом от уголка рта до шеи, нервно ходил по комнате и вздрагивал от каждого удара. В руках он сжимал арбалет, костяшки на пальцах побелели от напряжения.
- Знаю, - только и ответил другой, сидевший на стуле за столом, на котором лежала бумага, испещренная мелким почерком. Смуглый, с пронзительным взглядом, темными волосами и острыми чертами лица. Он не был напряжен, хотя брови были нахмурены. Он думал.
- Ну тогда делай что-нибудь! – в голосе ходящего слышались панические нотки. – Я не собираюсь подыхать, пока ты сидишь тут словно застывший голем!
  Ба-бах!
- Письмо доставили сегодня утром, а уже в обед тут собралась толпа жаждущих нашей крови бандитов. Это очень странно, - еле слышно пробормотал сидящий. – Это не может быть связано. Совпадение?
- Какая разница, Зохан! Если они войдут… - мужчина вдруг понял, что арбалет не заряжен и начал срочно его заряжать. - Мы не сможем убить их всех!
  Ба-Бах!.. Крраак… Похоже дверь начинала поддаваться, одна из досок треснула с громким звуком.
  Заныл старый шрам. Жуткий, огромный шрам, смертельный. Воспоминания хлынули несдерживаемым и мощным потоком. У него не вышло спасти людей, он бился, не жалея жизни. Острая боль от шеи до бока, резкая, прерывающая попытки сопротивляться, мгновенно растекающаяся по всему телу, парализующая. Глаза закрылись, и темнота поглотила сознание, только вот он успел увидеть...
  Рудольф вытащил его с того света, выходил. Он был с ним долгое время, которое тратил на то, чтобы вернуть цель жизни, объяснить, что не все потеряно, что с этим можно жить, нужно жить. Это было тяжело, но Зохан понял старого доктора. Справился с болью и нашел свой путь.
  Давно он не видел друга, и теперь тому нужна была помощь.
- Уходим! – он открыл глаза, наполненные грустью, резко встал и направился к полкам библиотеки, схватился и дернул шкаф у стены, заполненный книгами и свитками. Все полетело на пол. За упавшими полками открылся проход.

***

  Путь оказался не близким, цель находилась даже не в этом мире. Зохан некоторое время просто пытался понять, куда идти, как добраться до места. А потом плюнул и стал четко следовать указаниям старого друга, спасшего и выходившего его в те злосчастные дни. В конце концов, потратив большую часть своих сбережений, расставшись с товарищем, он преодолел огромное расстояние и прибыл на границу с Фалковнией, где должна была быть нужная деревушка. Криан, если он правильно помнил название.
  Территории тут оказались столь недружелюбными и невероятно суровыми, что пришлось приложить некоторые усилия, чтобы хотя бы выжить. Это нравилось. Это не давало скатиться в прошлое, заставляло упорно идти вперед.
  В одном из магазинов, еще на подходе к заброшенному тракту, Зохан потратил последние деньги, едва уговорив торгашей продать теплую одежду и карту с близлежащими территориями. Крианы на карте не было, но парни расщедрились и бесплатно ткнули пальцем, туда, где они предполагали, находилась деревня. Он знал, что они его обманули с ценой, надеялся, что не обманули с местом, но был рад, что путь почти закончен и не стал спорить. Цель близка.
  К вечеру следующего дня Зохан, преодолев тяжелый, заснеженный, лесной переход, уставший и голодный, наконец прибыл в деревню. Опрашивать местных не было ни сил, ни времени, ни желания. Но другого выхода не оказалось, пришлось общаться с непонимающими тебя, боязливыми, местными жителями. И они все как один тыкали на старое, ветхое здание.

  Внутри уже было тепло и собрались другие люди, о которых, по-видимому, и предупреждал Рудольф в своем послании.
- Я Зохан, - представился паладин, закрывая дверь. Огромный щит с эмблемой Пелора поставил у стены, огляделся. Здороваться не стал, но спросил, остановив взгляд на мальчишке со странной меткой на голове, которого откармливал какой-то толстяк. – Пацан в деле?

- И-и-и! - заверещал старый волшебник словно маленькая девочка, запрыгал, за топотал на месте, пытаясь сделать так, чтобы крысы выпали из-под мантии. Но они крепко держались своими мелкими и острющими коготками. - Они хотят прогрызть меня насквозь! Помогите!
В жизни Маркул не испытывал такого ужаса и страха как сейчас. Он и предположить не мог, что все обернется крысами под мантией. И сейчас, извиваясь, дергаясь и всячески пытаясь избавиться от крыс, старикан не мог думать ни о чем другом. Он распахнул мантию и швырнул её на землю, оставшись в кожаной курточке, вполне приличного кроя, достаточно крепкой на вид, одетой на старую выцветшую рубашку и подштанниках. На ногах были одеты разные носки и выглядело это достаточно комично. Крысы забрались ему на спину и как ни пытался, он ни как не мог достать их руками. А потому в голове возникла единственная мысль - упасть на спину. Старикан так и поступил, подпрыгнув он просто рухнул на спину, надеясь раздавить тварей.
- Спина-а-а! Спина-аа! - завопил он сразу после этого, но демоны его разбери, что именно он имел ввиду.

Клещи продолжали преследовать Могзи, а он продолжал не обращать внимания на этот болезненный и надоедливый инструмент. Сейчас было не до него, и вполне могло статься, что это Врахоса и погубит. Но все же дел было по горло. Закрыв глаза Могзи обратился к Гелиоду, а когда открыл, они светились силой. Его взгляд был наполнен жаждой власти, желанием подчинения и был направлен на противников.

Одно мгновение.
За столь краткий срок можно увидеть множество вещей, сжатых всего лишь в краткий миг. Они промелькнут быстро, но этого хватит, чтобы в красках его рассмотреть, насладиться им и запомнить на всю жизнь. Что-то в этом миге будет из прошлого, что-то из будущего, а что-то и вовсе придумано, но он будет прекрасен, наполнен волшебством и счастьем.
Закрыв глаза Могзи видел широкое поле, глаза слепило яркое солнце, где-то впереди бежала девушка, одетая в широкое белое платье. Она бежала расставив руки в стороны, наполовину скрытая высокой травой, задевая ладонями её кончики, она смеялась. Она убегала от Могзи, завлекая его в эту игру. Издалека доносился звук строительства, стук. Кто-то обрабатывал топором деревянный брус. Это напомнило Могзи детство, дом Врахосов, его семью, маму, сестру, отца...
В одно мгновение может все измениться.
Картина поплыла, покрылась пятнами. Нереальными, кровавыми пятнами, заливающими все вокруг, жуткими, неприятными, рвущими из груди крик ужаса.

- Аааа! - рука Могзи схватила чье-то горло, сжала. Жрец открыл глаза и увидел лицо дриады, но спазм пальцев был силен и побороть его сразу не удалось. Мысли словно в тумане, Хионати захрипела, и только после этого пальцы разжались, в голове прояснилось. Еще секунда понадобилась, чтобы понять, что происходит вокруг. - Прости! Огонь поглотил мой разум.
Быстро поднявшись, он оперся рукой о стену и вышел из-за неё. Он видел как Каллистрат вышел вперед, как он сражается, мужественно, отдавая всего себя чтобы удержать врага, дать им передышку. Она необходима. Правильный тактический ход.
- Сейчас, сейчас, - проговорил жрец сквозь зубы, сдерживая боль в своем теле. Она даст ему сил, она поможет побороть страх, она означает что он жив. Боль. Жизнь.

Сейчас, в этот самый момент, настало время доказывать свою состоятельность, возможность жить без этого снисходительного вмешательства богов. В этот момент, когда враг подошел совсем близко и желает тебя уничтожить. Приходится рисковать, использовать возможности своего тела, дара. Расклад в бою может поменять в любой момент, рискнув можно получить все, и ничего. Могзи решил поставить на этот момент, он выступит сильно, если удача улыбнется ему и Гелиод не будет против, не будет мешать ему. Враг поплатится, что подошел так близко к жрецу его.
- Умри! - крикнул Врахос и прикоснулся до Агафона.

Боги любят испытывать людей. Они постоянно создают вокруг ситуации, в которых человек наиболее уязвим и смотрят, что произойдет. Они управляют силами такими, какие могут будоражить окружающий мир. Так, что человек кажется ничтожным, не может сопротивляться, делать что-то для защиты своей жизни. Но несмотря на это люди справляются со многими сложностями, выпутываются из большинства ситуаций. Поэтому боги ненавидят людей и любят их, как бы противоречиво это не звучало. Выходя на ринг Могзи молился.
- Многие люди вокруг следят за тем, что будет происходить на арене. Я докажу тебе, Гелиод, что достоин большего, достоин твоего уважения, а не снисхождения. Сегодня и на протяжении этих игр я буду делать все, чтобы ты поверил в мои силы и понял меня.
- Каллистрат, держи кольцо. Одень его на палец и я заберу часть боли, которую, возможно, ты испытаешь там, на песке, - Могзи протянул воителю платиновое кольцо и тот почувствовал силу внутри. - Надень его и Гелиод поможет нам пережить это сражение с достоинством. А теперь подождите несколько секунд.
Могзи достал из кармана полоску белой ткани и разорвал её на три части. Одну полоску он завязал у себя на руке, вторую на руке Каллистрата, третью на руке Аоид. Затем кивнул и взял в руки амулет в виде знака Гелиода. Присев на землю, Могзи закрыл глаза и прошептал несколько слов, обращаясь к богу. Встал и кивнул.
- Это поможет выстоять даже в случае, если нам нанесут смертельные раны. Гелиод защитит нас.



Арена встретила Могзи гулом множества голосов, нарастающим шумом, ожидающих зрелища, людей. Жрец Гелиода был спокоен, он пройдет это испытание с гордо поднятой головой. При любом исходе приближающихся событий Врахос не падет лицом. Он поднял голову к небесам и произнес в полный голос.
- Я иду на смерть ради твоего уважения! - произнеся это, Могзи встал в боевую стойку, выставил перед собой щит и отвел руку с булавой немного назад.

В сарае разыгрывалась драма. Тифлинг решил, что сможет справиться с двумя разбойниками. Один. С двумя. Он не долго разглядывал их щербатые рожи, выкрикнул что-то обидное и выбросил руку вперед. Кинжал рыбкой скользнул вперед и воткнулся в плечо одного из вражин.
- Ах ты тварь! Умри! - заорал один из них и они оба разрядили арбалеты в Кайрена Веру. Болты прошли в миллиметре от его головы. Странник хранил тифлинга и пока был на его стороне. Бой еще не окончен. Только вот разбойники схватили мешок и попятились задом к выходу. К тому, через который ушла эльфийка. еще немного и яйцо будет потеряно.

***

Опутанный боец никак не мог помочь главарю банды, яростно сражавшемуся со жрецом Амонатора. Растения крепко сжимали его ноги, не давая даже пошевелиться. Дварф, спокойный Хэвард, камень, вновь поднял арбалет. Щелчок и мучения парня кончились, он обмяк. В этот момент Тальнер открыл глаза. Небольшой ветерок тут же унес запахи леса, а растения медленно опустили тело разбойника на землю и рассыпались сухим ковром.
Площадка вдруг озарилась ярким светом, главарь банды попытался прикрыться рукой, но это помогало не очень хорошо. Сверху, прямо из воздуха, разнося вокруг зловоние кислоты, закапал мелкий дождик. Это Тальнер вновь использовал магию. Капли прожигали одежду, кожу, мясо и только потом теряли силу, въедаясь в оголившиеся кости. Повреждения были глубокими, но малочисленными. Человек не собирался сдаваться просто так. Он набросился на Льюта, разъяренный слаженными действиями троицы.
- Ты умрешь первый, - орал он, нанося удары ужасающей своими размерами булавой. Но только свет слепил его и все, что он делал было напрасно. Жрец видел все. Ярко освещенное небритое лицо. Ярость исказившую его. Движение рук. Блеск оружия. Все до мельчайших подробностей. Он мог увернуться легким движением и сделал это. Все атаки прошли мимо.

Карта: ссылка

- Три дня? Ох ну ни хрена ж себе! - возмутился Хулс, всплеснув руками. - Че так быстро то? Три дня, охо-хо-хо-хо-хо! Старый вор весь сжался внутри, Крюгер дал ему слишком мало времени. Хотя... Если подумать.
- Осмотрим место, попробуем оценить ситуацию и накидаем черновик плана дома, - забубнил в голове Вредина. - Забраться внутрь и осмотреться не выйдет, проверить охрану тоже, есть ли она вообще? Черт возьми, Хулсик, ты встрял не по детски. Какого хрена так мало времени. Действовать придется впопыхах, как бы не запалиться.
- Сходи в церковь, помолись, может быть три дня отданные богам помогут, - тихо прошептал Порядок.
- Ты идиот? Хрена ты несешь вообще? Какая в жопу церковь? Заткнись!

- Пчел, времени мало, давай к дому этого Огастуса фон Бака, надо осмотреться. Веди...

-Шшш... Пшшш... Пссс, - раздалось под старой деревянной крышей сеновала, все, что смог создать тифлинг второй раз. Головорез лишь ухмыльнулся, глядя на лежащего Кейна и рюкзак рядом с ним. Двое против одного, расклад не в пользу. Что в данной ситуации предпринять? Такому Люциус его не учил, сейчас предстояло действовать на свой страх и риск.
- Твои штучки на нас не действуют, адова тварь! - сквозь зубы процедил один из бандитов, острый болт его арбалета смотрел прямо в лицо тифлинга. - Забирай своего дружка и проваливай, а яйцо останется тут. Либо… Либо мы вас убьем.

***

Ситуация вышла из-под контроля, это было слишком очевидно. Сражения теперь не избежать. Тальнер понял это раньше своих товарищей по заданию и, сделав несколько шагов вперед, решил встретить бегущих заклинанием. Повеяло приятной свежестью, воздух наполнился запахами леса, земля впереди вспучилась, выпуская на волю множество молодых и гибких побегов. Друид закрыл глаза, проникая душой в каждый из них. Сейчас он был их родителем, братом, самым близким другом. Он управлял их страстью к жизни, желанием подняться вверх, опутать все вокруг. «Тени» вбежали в зону действия заклинания. Один из них замешкался, его ноги попали в ловушку, тело опутали лианы, стремительно вытягивающиеся из земли. Второй, казавшийся больше, преодолел внезапное препятствие, в тусклом свете луны блеснуло лезвие скимитара. Бандит готовился к схватке, он был в ярости от того, что кто-то решил встать у него на пути.
- Я убью вас, ничтожные колдунишки, - в этот момент перед ним возник Льют, он смотрел прямо в наполненные гневом глаза предводителя и видел его скимитар, слишком огромный и слишком опасный. Оружие взлетело вверх и обрушилось прямо на жреца. Отбить такой удар было сложно, но Льют справился. Гигант двигался очень быстро и попытался нанести еще один удар, который Брайнвуд тоже едва отвел в сторону.
Бандит, опутанный лесом, не стал вырываться, он снял из-за плеча арбалет и наложил болт, вскинул грозное оружие и... Хэвард выстрелил раньше, готовый к такому развитию ситуации он ждал именно этого. Стрела прорезала полуночный воздух и воткнулась в кожаный нагрудник разбойника, помешав тому хорошо прицелиться - Тальнер остался невредим, болт прошел мимо цели.

Казалось бы, прошло не так много времени, но спустившись в зал, вы заметили, что там уже было не так много народу. Было пустынно. Сестры, дочери Фреоны, убирали со столов посуду, вытирали крошки, ставили скамьи на столы, чтобы убрать пол. Кипела работа по подготовке к следующему дню. Ближе к тому месту, где играл музыкант, сидел человек, скрывающий свое лицо в тени капюшона. Заметив вас, он встал и призывно махнул рукой.
- У меня мало времени, рассаживайтесь вокруг, перейдем сразу к делу, - говорил он каким-то неестественным низким басом, явно стараясь тем самым скрыть звучание своего голоса. Сунув руку в полы плаща, он выудил оттуда небольшой предмет и положил его на стол. Это был металлический значок в виде месяца и арфы внутри - символ фракции Арфистов. - Я агент фракции, этот знак подтверждает мои слова. Я ищу тех, кто сможет выполнить для меня несложное поручение. За плату естественно. Двести золотых монет думаю, будет подходящим вознаграждением.
К столу, где вы собрались, подошла одна из дочерей Фрионы с ведром и шваброй, и хотела было начать уборку, но заметив, что за разговор стих и все смотрят на неё, покраснела и поспешила уйти, прихватив свои вещи.
- Наши агенты смогли разоблачить одного негодяя, скупщика редких предметов. Он хотел незаконно приобрести яйцо красного дракона. Нужно притвориться этим человеком и пойти на встречу с продавцами. Вам нужно купить яйцо и приколоть к одежде покупателя вот эту магическую булавку. Вот этот парень со шрамом, - арфист указал пальцем на Кейна Торнвида. - Очень похож на того скупщика, у него тоже есть шрам. Для этого дела не помешает иметь прикрытие, для этого я хотел бы нанять вот вас, - он поочередно кивнул на Кайрен Вера, Тальнера, Льюта Брайнвуда и Хэварда Седоборода. - Пятеро, отличная команда, надеюсь, вы найдете общий язык. Остальных прошу извинить, двести монет хорошо делить на пять, но не на шесть.
- А вот это, - он выудил из-под плаща еще один предмет и швырнул его на стол. - Мешочек с бриллиантами. Фальшивыми конечно. Плата за яйцо. И самое главное, я очень хотел бы, чтобы вы не ввязывались в драку и не проливали лишней крови ни при каких обстоятельствах. Яйцо должно остаться невредимым.

- Ба тавре ки шумо мурдагон, - прошептал Хулс косясь на окруживших его молодцев. Шестерки Крюгера старого вора не пугали, бесили да, но точно не пугали. Сжав зубы хромой молча глядел на то место где должен стоять Цвей, прикидывая в уме, что делать в такой ситуации. Выбор был не велик, но от того не менее важен.
- Ну вот, вот ты и встрял. Говорил надо было давно завязывать с этими делами... - пробубнило в голове чье-то нытье. Хулс прикрыл глаза и наклонил голову, стараясь не выдать своих эмоций. Он убрал руку с рукояти кинжала, не возбуждая желаний у ублюдков, подосланных Крюгером, вытянул её немного вперед, показывая, что не собирается делать резких движений и тем паче ввязываться в сложную драку.
- Ииихо! - прервал нытье вопль второго голоса. - Приключение! Давай, давай, не тушуйся. Хулсик, ну что тебе стоит, как в старые добрые, а? Ну врежь ты им. Ща быстренько планчик сварганим, посмотрим, помозгуем и все. Эти ушлепки, они же тупые, слабые, своим количеством себе только мешать будут. Тот на крыше конечно продуманное тело, но и на него найдем управу... - Старый вор открыл глаза, посмотрел на Цвея, прерывая тираду Вредины.

- Веди.

Лицо герцога было усталым, он старался внимательно слушать вас, но было видно, что его мысли не тут. Иногда он кивал, иногда хмурился, изредка косился на Линдона, стоявшего тут же у входа.
- Не сразу. Она заболела после окончания турнира, а о женихе я говорил ей перед турниром. Получается через три или четыре дня она... - он на мгновение замолчал, пытаясь отогнать мрачные мысли. - Её реакция была обычной для таких случаев. Ведь выходить замуж за человека, которого не любишь. А своего жениха она не любит, я в этом уверен. Это политика, сами понимаете. Женихом должен стать Грон, сын барона Эстора Драго. Моего ближайшего советника по торговым вопросам. Сейчас он уехал к себе, готовить сына к свадьбе. Татьяна должна быть здорова к тому времени.
- Конечно же вы можете осмотреть её вещи, её саму, в этом нет проблемы. О её тайных связях с кем либо я не знаю. Были ли они вообще? Не думаю. Последнее время я слишком усердно опекал её, при ней всегда были мои люди. А её прислуга докладывала мне напрямую.
- Что касается моих врагов. Враги всегда есть, у кого их не бывает. Я не исключаю такую возможность, но кто это мог быть я не знаю. Любой, кому не по нраву я и моя семья. Могу записать в свои враги многих. Открыто из них не выступает ни кто, поэтому назвать конкретные имена не могу.

И снова, сжав зубы до скрипа,
Девчонка стремится вперёд.
И сжалось внутри все до хрипа,
А страх нападать не даёт.

Но гномка желает победы,
Сдаваться не будет она.
Приносят враги только беды,
А Лиска в бою не одна...

Встреча оказалась сухой, пригласили, усадили, а потом вдруг ни с того ни с сего начали с их заслуги. И все это было конечно очень хорошо, но казалось каким-то не настоящим, смазанным таким, словно игра актеров в театре. Жужел задумался.
Неужели королевская гвардия верит слухам, разнесенным журналистами какой-то газетенки? Верит? Допустим. Молрик не поверил нам, а журналист поверил. Нет, он не поверил, ему просто нужна была захватывающая история про путешествие по Глубине, чтобы привлечь читателя. Но чтобы гвардия прочитав это, решила что мы действительно те, кто сможет им помочь. Хотя... Если взять в расчет былые заслуги, может быть да. Ведь и на праздновании годовщины победы мы отличились. Допустим. Хорошо, что теперь делать с этим капитаном? Он знает, что артефакт у нас и им он очень интересен, надо полагать. Откажемся, и тогда нас вряд ли выпустят отсюда, по крайней мере артефакт заберут точно. Жалко будет расставаться с такой интересной штуковиной. Согласимся и нас будет ждать опасное задание, опасное и не утешай. Но ведь это приключение будет, мы узнаем тайну этой пепельной короны, сможем поучаствовать в чем-то эпическом.
На лице Жужела появилась озорная улыбка.
- Вы назвали только одну причину, по которой мы тут, первая причина вовсе не причина, это констатация фактов, - Жужел кашлянул в кулак и выпятил грудь, делая важный вид. - Мы нужны Бриланду, и этого достаточно, чтобы мы согласились оказать помощь. Только к сожалению этого мало, чтобы продумать дальнейший план действий. Необходимо сделать несколько уточнений.
- Первое. Мы не знаем, что за задание нужно сделать и наверное узнаем, как только вы поймете, что мы согласны, - гномус обвел взглядом друзей. - Мы согласны.
- Второе. Пепельная корона слишком значимый артефакт, а информация разлетелась довольно быстро и широко, возможно это вызовет некоторые проблемы в выполнении этого вашего задания?
- Третье, и довольно прозаичное и не интересное, это цена, которую вы готовы заплатить, чтобы привлечь нас к делу. Но это так, грустно и уныло, но к сожалению без этого никуда, можно вернуться после обсуждения первых двух вопросов.

- Мы вместе недавно, наш отряд организовали тогда же, когда и ваш, уж я то –знаю, - проговорила Лиска, устало глядя в землю. Она не обратила внимания на предложение Эрика подняться. Вокруг девочки сейчас было неуютно, аура грусти и сопереживания, усиленная настроением на уровне псионических энергий, давила на виски. Сейчас она понимала, что нужно собраться, что все кто рядом могут пострадать от её силы, если она вдруг выпустит её из-под контроля. Но и убийства живых существ, хоть даже это и были гоблины, как-то внезапно навалились невыносимой ношей. - Да, надо идти, - опять произнесла она, без единой интонации.

Все завершилось слишком быстро. Вот только что ржала лошадь, рвалась вперед, желая раздавить все, что попадется на пути. Что-то такое страшное её напугало, бедная даже с повозкой рванула, не разбирая дороги. Вот Лиска жалась к забору, стараясь раствориться в воздухе, лишь бы не быть раздавленной острыми копытами. А отчаяние от бесплотных попыток забраться на забор заставило оцепенеть каждую мышцу. Потом все кончилось, поездка до казарм. Лиска, от радости и счастья, что выжила и осталась цела, сидя верхом на бочках, кричала и вопила, свистела и махала руками. Наслаждалась жизнью, воздухом и теплом встречного воздуха, знакомыми очертаниями зданий, удивленными лицами товарищей. А потом еще и празднование окончания первого дня и качание на руках, тосты за дружбу, за смелость, отвагу и, конечно же, памятный тост за тех, кто пал защищая честь стражи. Но Лиска не пила, конечно, алкоголь, компот и другие напитки, все равно веселье и общее уважение вскружили ей голову. И потому отдыхать она пошла уже очень поздно.

Раунд неожиданности
Некоторые сражения начинаются с раунда неожиданности. Он происходит когда кто-нибудь из участников не знает о присутствии врага или о его враждебных намерениях. Например, если вы провалили проверку Внимательности для обнаружения спрятавшихся врагов, то вы будете застигнуты врасплох. Вы также будете застигнуты врасплох, если кажущийся союзник внезапно напал на вас, а вы провалили проверку Проницательности, чтобы понять его враждебные намерения. Однако если кто-нибудь из ваших союзников успешно совершит проверку Внимательности или Проницательности, то они не будут застигнуты врасплох.
Те, кто застали врага врасплох, действуют в порядке инициативы в раунде неожиданности. Застигнутые врасплох не могут совершать действия во время раунда неожиданности.
✦ Застигнутый врасплох: Если вы застигнуты врасплох, то не можете совершать никаких действий (ни свободных, ни немедленных и ни провоцированных), и вы даруете всем атакующим боевое превосходство (страница 279). После окончания раунда неожиданности вы перестанете быть застигнутым врасплох.
===============================================
Что это значит в ситуации в первой и второй группах.
Первая группа:
Белессуну не застигнут врасплох, потому что преодолел сложность внимательности, выставленную мною, и заметил врагов прежде чем они напали. Остальные не кидали либо не смогли преодолеть сложность и застигнуты врасплох, а потому не имеют ни каких действий. Но все равно кидают инициативу и описывают, что делали на момент возникновения раунда неожиданности.

Вторая группа:
Лоркем не застигнут врасплох, потому что преодолел сложность внимательности, выставленную мною, и заметил врагов прежде чем они напали. Остальные не кидали либо не смогли преодолеть сложность и застигнуты врасплох, а потому не имеют ни каких действий. Но все равно кидают инициативу и описывают, что делали на момент возникновения раунда неожиданности.

К чужакам Лиска относилась с осторожностью, с большой осторожностью. Ватервульфа она не видала ни разу, но слышала о его роде, а вот рекомендации капитана успокоили девочку. Настолько, что она смело шагнула к нему и постучала рукой по латной кирасе. Звук вышел глухим и говорил о наличии внутри тела, это обстоятельство несколько разочаровало гномку. Она наморщилась и кивнула.
- Пока сойдет, а там узнаем.

То, что почувствовала Лиска сразу после слов капитана словами описать очень сложно. Она впала в ступор. Она ожидала чего угодно, но только не согласия. Она была готова к любым препятствиям, но не к их отсутствию. Кирка наконец-то выпала из ослабевших рук опешившей гномки. Рот непроизвольно открылся, взгляд застыл на том месте, где минуту назад стоял Ниролк. Потихоньку все разошлись, во дворе осталась только она. Застывшая девочка. Примерно полчаса она думала о том, что же произошло, переваривала, пыталась поверить. Получалось с трудом. А потом она бросила это занятие и стала думать, что теперь делать. Что-то такое капитан говорил, когда уходил, только она не слышала, а сейчас силилась вспомнить. Снаряжение? Обмундирование. Точно! Надо бежать на склад, а то, поди, уже все разобрали. Подскочив на месте, она кинулась к складу, но пробежав пару метров, резко затормозила и побежала обратно – забыла кирку, растяпа. Как ни странно на складе уже никого не было, Лиска спокойно подошла к окошечку и попросила выдать ей форму. Кладовщик некоторое время силился обнаружить просящего, но потом додумался выглянуть и посмотреть вниз. Не поверил. Пришлось убеждать, даже угрожать привести Ниролка, но кладовщик, обескураженный силой воли девочки (да и знал он её, как не знать), все-таки выдал самый маленький размер. Лиске форма, как ожидалось, была довольно велика. Только это девочку совсем не взволновало, она знала что делать. В её комнате было все, для того, чтобы быстро ушить одежку до нужного размера. Чем она и занялась в оставшееся время.

Со дня начала приема новобранцев в Стражу прошла всего неделя, а капитан уже построил во внутреннем дворе казарм первый отряд и начал с ним работать. Все эти дни в помещениях, в которых будут расположены добровольцы, наводили порядок, в казармах царила суета, в которой конечно же участвовала и Лиска. То там поможет, то тут. Казалось, маленькая гномка суетится больше всех, для себя она решила, что приближающийся день приема новой стражи станет для неё судьбоносным. Она, в свои четырнадцать лет, тоже собиралась стать стражником и ловить преступников, чтобы их судили. Это стало целью в её жизни, и она была близка к ней.
Утром девочка проснулась рано, раньше обычного, на душе было радостно. Быстро умывшись и надев на себя отцовскую кольчугу, захватив боевое оружие – кирку, она со всей возможной скоростью побежала во двор, где капитан должен был произнести речь перед первыми новобранцами в этом году. Лиска собиралась встать в строй со всеми и стать самым молодым стражником. Она многого добилась, тренируясь с Ниролком, когда у того была свободная минутка. Капитан относился к ней, как и все остальные, как к дочери, и учил осторожно, чтобы не ранить эмоциональный мир маленькой гномки. Девочка по его мнению достигла некоторых успехов, но была маловата для кольчуги и боевой кирки, но переубедить её у него не вышло. Что-то заставляло её носить этот тяжелый и неудобный доспех и махать киркой до мозолей.

Где-то в середине строя началось непонятное шевеление, с задних рядов, пихаясь локтями и покраснев от натуги, продиралось что-то маленькое.
- Да пустите же, расступитесь, ну… Дайте пройти, - наконец, когда строй немного раздался в ширь, в прореху встала Лиска. Маленькая, не выше пояса тех, кто стоял по обе стороны. Волосы на затылке взъерошились, кольчуга смешно свисала, чуть ли не до пола, в руках тяжелое оружие, взгляд уставился в капитана, на лице уверенность. Ниролк удивленно взглянул на девочку, и одна его бровь вопросительно поднялась вверх – что это еще выдумала Лиска? А она тем временем решила себя отрекомендовать, так же как и остальные сделала шаг вперед. – Я маленькая, но сильная. Могу любому пнуть, а еще я храбрая, умею готовить, меня все боятся или любят, когда я захочу. А преступники будут меня бояться, вот увидите. Вы меня научили махать киркой, я знаю несколько приемов, умею лечить. Я много чего умею еще. Хочу быть стражником, чтобы наказать их.

Кого их, она не сказала, но речь девочки была не слишком убедительной, бровь капитана опускаться не желала, а Лиска почувствовала жар, капелька пота скатилась по виску. Лицо стало жалобным и не выдержав напряжения она протянула.
- Ну, можно?.. Я не буду обузой, не стану мешаться под ногами, вы меня многому уже научили, - она подняла кирку и ударила землю перед собой, чем вызвала несколько смешков из строя. – Я умею сражаться, могу кричать, вы же знаете.
Ниролк знал, капризы Лиски снились ему в кошмарах. Эмоции, которыми она делилась в моменты истерики, были настолько сильными, что самому хотелось плакать и капризничать, махать руками, падать на землю и требовать требовать требовать.
- А еще… Если вы не разрешите мне быть в страже, я убегу тогда. Вот! – и она сделала шаг назад, встав в строй и приняв боевой вид – грудь вперед, брови нахмурены, взгляд суровый, устремлен вперед.

Жужел лишь пожал плечами.
- Не, ребят, я тут не помощник. Я даже плечом не достаю, а головой пихать эту фигню мне нельзя, поврежу ценный ресурс. Вы уж как-нибудь сами.

- Ха! Только одному мне и стоит туда идти. В прошлый раз вы только мешали если честно, - гном почесал в волосах. - Сами посудите. Мы пришли к женщине, к молодой, со свойственным возрасту максимализмом. Она желает помочь и всю свою жизнь посвятила этому опасному и "горячему" делу. Её сердце пылает жаждой мести, желанием справедливости. Её слушают, а значит придают еще больше сил стремлениям и мечтам. И вот тут появляемся мы, удобный во всех смыслах инструмент, группа не определившихся героев. У неё появился шанс получить хороших союзников и она рискует - рассказывает нам о своих планах с той горячностью, какую мы и имели интерес наблюдать. Но получила в ответ лишь упреки и отказ, словно ведро помоев, вот как мы поступили с ней. Требуется немного направить её стремления в нужное русло и все получится. Вот я и пойду, помогу советом. У меня есть небольшой опыт, если честно. Вы лишь помешаете снова, она закроется, общения не получится. Нет! Одному мне светит намного больше.

Гном вдруг заметил кошака, огромного, рыжего и тут же потерял интерес к разговору. По его мнению и обсуждать-то нечего. Он уже искал, чем бы запустить таким в животинку, увидел кость на тарелке у Сдобы, схватил её и метко швырнул в шерстяного.
- Ха! - кость шмякнулась коту прямо по темечку, что изрядно повеселило Сотти.

- У меня есть план, - выдал Сотти с очень серьезным лицом. Такое лицо означало "план гениальный, но очень опасный и вам всем может не понравиться". - Я должен стать членом городского совета. Хотя бы временно.
Гном еще раз окинул изменившиеся лица товарищей и продолжил.
- Это поможет нам лучше разобраться в ситуации. Возможно это сложно сделать быстро, но сейчас там царит полная неразбериха, я в этом уверен, не хватает людей, влияния в общем пока они не знают что делать, ищут кондидатов на должность. Я понимаю, что Абдель был герцогом и возможно там есть множество других претендентов по сильнее меня, но не считаю, что это помешает нам пробиться в элиту города. Мы итак движемся туда все более разгоняясь. А наши наработанные связи, даже такие неудачные, помогут нам, хоть их и не так много пока. В общем, суть происходящего в борьбе за власть и мы должны в эту борьбу ввязаться. Думаю это спутает карты врагу. Этот план ни сколько не мешает основному нашему замыслу, его можно воплощать параллельно.

Спазмы отступали неохотно, но все же отступали. Через пять минут бандиты пришли в чувство и смогли встать на ноги. Их глаза продолжали быть черными и чувствовалось сильное недомогание. Общими усилиями, кое-как привели себя в порядок (благо не обблевались на радость Единому) и смогли обследовать зал.
В центре обнаружилась тайная плитка, под которой Хаврил нашел 50 золотых монет и долговую расписку на 150 золотых монет от некоего Урика Дридлта.
Пока вы хозяйничали в храм попытались войти прихожане, но увидев происходящее в ужасе скрывались за воротами. Догнать их можно, но это потребует еще больше времени, которое вы итак уже потратили с избытком. Стража хоть и медлит, но нагрянет в самый неподходящий момент. Стоило поторопиться и поискать, то, зачем вы пришли в храм. К цели вела одна дорога, дверь в дальнем конце зала.

От таких серьезных речей у Сотти начало портиться настроение и вихры его, до того задорно стоявшие начали опадать на лицо. Он подхватил их рукой раз, другой, но те продолжали упорно не замечать его трудов по установлению их на место. Он даже один раз дунул злобно, но вихры не слушались, висели упрямо. Подскочив на ноги, он плюнул на руку, махнул по волосам и с удовлетворением убедился, что вот теперь-то непослушные стояли как надо. Кивнул и уселся обратно.
- Да, Шарфик дело говорит. Я тоже хочу участвовать в этом плане. Вы только представьте, ведь это… - тут вмешался Азрион и гном с интересом выслушал его речь. В голове возник план. Мелкий проныра тут же сменил тему. – Азрион, я ни сколько не хочу усомниться в твоей доблести, ярости в служении богам и закону, но давай подумаем. Вот как ты думаешь, кто придумал законы? Правильно, люди. А кто дал им такое право? Опять правильно! Кто-то решил, что он стоит выше других, а почему? Кто дал ему такое право? Интересный вопрос, не правда ли? Это так, риторика.
Сотти привстал и подошел к паладину, весело глядя в суровое лицо орка.
- А еще скажи, сколь усердно ты выполняешь закон? Стоило при таких взглядах проходить мимо Тангола и не платить налог, как делают это остальные? Почему ты нарушил закон, я не знаю, но знаю, что этим ты дал Танголу право решать, а не вершить. Да, я думаю, что закон нарушил не ты, а Тангол. Ты же знаешь это, он его нарушил, - с нажимом произнес плут. - А значит нельзя быть уверенным, что он не нарушил его множество раз до этого. Давай сделаем по-другому, мы не будем воровать, нападать на сокровищницу, а просто пойдем и докажем, что этот мерзкий дварф нарушает законы. Сможем ли мы это сделать?
Гном скосил взгляд на Раэль, заметил реакцию «зря потратите время» и кивнул, соглашаясь.
- Не думаю, что у нас получиться. Так что теперь? Стоять и смотреть? Ты сможешь не вмешиваться? И вообще, что это за законы такие, которые вредят одним и обогащают других? – вдруг на лице Сотти промелькнула усталость, но мгновением позже озорная улыбка вернулась. Он выудил кошель с пятью десятками золотых и подбросил в руке. – Это, друг мой, я украл у Тангола на твоих глазах, что же ты такой правильный не остановил меня? Скукотища, мы говорим ни о чем. Я, как и Шарфик, согласен помочь сей прелестной мадам, и облапошить болвана Тангола. И это закон жизни, а не тот, что пишется рукой жадных чиновников. Но только если Азрион будет с нами. Если он откажется, тогда я тут же пойду и расскажу Танголу о плане этой банды, - он глянул на Рилсу и пожал плечами, мол, извини, но они все-таки мои друзья.

- Силу…
Тьма мягким тягучим покрывалом окутала мысли и сознание Врунка, стало хорошо и тепло…

-… теперь он должен придти в себя, - произнес голос, который голиаф услышал совсем рядом. Он почувствовал этого говорившего, увидел его. Только увидел не глазами, а кожей. Почувствовал его вонь, ощутил трепет и небольшую толику страха. Что они с ним сделали? Врунк попробовал пошевелить рукой, сначала она не давалась, а потом что-то треснуло и рука пошла быстрее.
- Отойдем подальше, на это стоит смотреть чуть с большего расстояния, - опять этот голос. Тут присутствовал и кто-то второй. Удаляющиеся шаги двух человек говорили сами за себя. – Теперь мы сможем выставить отличного бойца. Сможем проучить наглецов. А там глядишь и дальше. Вера в Единого требует поддержки и Врунк поможет нам в этом.
Голиаф сел, посмотрел на свои ноги, вроде все так же, только что-то все же не так. Ноги, они стали больше, мощнее, бугристее. Мышцы, огромными мощными жгутами перекатывались под толстой непробиваемой кожей. Даа, сила чувствовалась, она переполняла хилой раньше тело, теперь Врунк стал чем-то большим. Огромным и наверное непобедимым. По крайней мере, он именно так ощущал себя.
Легким движением голиаф поднялся на ноги и огляделся. Чувства обострились, зрение теперь вылавливало любые мелочи, происходящие вокруг. Запах, а скорее вонь. Вонь страха, что он рождал в этих мелких тварях. Он устрашал их, и это опьяняло. Теперь, теперь он точно сможет свернуть горы.
- Мальчик мой, - ах вот кто был вторым, этот лысый уродливый жрец без глаза. Его ехидная рожа осклабилась в широкой улыбке. Теперь жрец был ростом едва ли по пояс великану Врунку. – Как ты себя чувствуешь? Да, да, да, знаю. Прекрасно, я тоже бы хотел стать таким огромным и полным сил и здоровья. Но жаль не могу, мутации подвержены только клетки голиафов, да и то, только с личного согласия. Прекрасно, я вижу, ты уже освоился со своим телом. Настало время проучить Абакира, как я и обещал тебе. Амулет, висящий на шее. Используй его в бою, с помощью него ты сможешь призвать с небес помощников для несения божественного правосудия и заслуженной кары. Отправляйся на бой и не дай тварям тьмы проникнуть в чертоги нашего храма.

- Я тебя не понимаю, - пожал плечами гном, улыбка на миг пропала с его лица и даже брови нахмурились. - Дело твое, но ты бросаешь нас. По моему это называется предательством и трусостью. Причины, которые ты озвучил, надуманные тобой и на самом деле слабы. И при чем тут жестокий человек и человек, который творит хорошие дела. Паладин который не собирается идти в логово зла. Это странно, как минимум. Я начал задумываться, а паладин ли ты вообще?
Раз простые убеждения не помогли, Сотти перешел на оскорбления, решил действовать жестче, надеясь таким образом разбудить в Азрионе чувство ответственности и понимания - он необходим им там, в логове лжи и порока.
- Пойми, Азрион, ты хороший боец и даже простым присутствием сможешь помочь. Если не хочешь сражаться со злом, не ходи. Но знай, тогда Сотти ни сможет признать в тебе паладина, защитника добра и света. Я не смогу. А если пойдешь... Эээ... Я тебе значок подарю! Свой любимый - Сокола!

Кобры извивались вокруг дварфа, ныряя за спину и тут же выскакивая перед ним. Они сливались с серыми темными стенами, поблескивая стальными боками во время своих юрких маневров. Одна из них хвостом обвила ногу дварфа и теперь шипела прямо в его бородатое лицо. С клыков капал яд, но в этот момент прямо в её небольшую голову прилетел увесистый снаряд, запущенный Элбеном. Фаргриму показалось, что змея пискнула. Кобра отшатнулась и тут же Фаргрим врезал ей топором.
Позади воина пролетел искрящийся сгусток магической энергии и врезался в кобру, удалившуюся в дальний конец этого закутка.
- Дверная ручка...
- Рычаг...
- Засов...
- Замок...
- Ветер - произнесла Мэриель и сразу что-то гулко ударилось прямо за стеной, громкий грохот цепи, ползущей по каменному желобу, спрятанному где-то внутри этих коридоров известил друзей о том, что магический замок все таки поддался напору. Решетка медленно поползла вверх.
Кобры предчувствуя усиление врагов, хотя что может чувствовать механизм, ринулись с еще большим рвением на дварфа. Но бородатый воитель только и ждал этого, Зузубак кричал, переживая за друга, подсказывал, но дварф итак все знал. Еще раз он смог поразить кобру топором, но та, из последних сил укусила свою жертву. Фаргрим успел уклониться, подставив латную перчатку прямо в пасть, и нащупав там ключ вырвал его вместе с клыками змеюки.

Карта: ссылка

Самая большая страсть Сотти узнавать что-то новое, что-то интересное, что-то забавное. А его неумолимый, невероятно хаотичный характер иногда поражал даже самого гнома. На корабле не осталось места, куда бы ни заглянул этот мелкий проныра. Его видели и в кубрике и в румпеле, на самых нижних частях корабля, где лежит балласт, на салинге грот-мачты и на бушприте, на юте. Он даже успел немного покрутить рулевое колесо и команда «Любовника Умберли», отчасти невзлюбила вездесущего Сотти, а отчасти полюбила. Но вообще-то так всегда и бывало в жизни маленького Феррока, кто-то понимал, а кто-то осуждал его неугомонную натуру. Сам он, как водится, относился ко всему с юмором.

Однажды, в один из дней путешествия, он даже стащил у кока увесистую копченую ногу, для своего нового друга Иохима. Сотти его не называл иначе как Сдоба, редко вспоминая его имя. Иногда конечно проскакивали и другие имена, типа лакомка, пышка, ватрушка. Но все же, больше всего, добряку Иохиму, по мнению гнома, подходило Сдоба. Причем произносил он это с таким уважением и пафосной серьезностью, что вызывал у жреца невольную красноту на щеках. А сам заливался веселым смехом, видя, как толстяк смущается. Да, между гномом и человеком сложились хорошие отношения. Так вот кок, так и не понял, кто это сделал, но подозревал Сотти, а потому держал ухо востро и с подозрительным прищуром наблюдал за каждым шагом маленького плутишки.

Но вот наступил день прибытия, сумрачный, серый, мокрый и холодный. Всегда встопорщенные волосы Сотти опустились мокрыми сосульками на лицо, а его извечный и потертый синий камзольчик немного промок и теперь не спасал от утреннего холода. Стуча зубами, Сотти забрался на самый конец бушприта и, обняв его ногами, восседал там, в ожидании швартовки. Сквозь сизый туман были едва видны очертания города и особенно его верхняя часть. И этого хватило, чтобы вызвать у гном зачарованный вздох. Верхушки домов, скрываясь вдали, словно плыли в огромном сером океане. Над ними медленно и вальяжно проходили облака-монстры, словно киты или другие огромные рыбины. А гора, которая высилась справа и вовсе вызвала бурю эмоций. Таинственная, окутанная тем же туманом, она была мистически привлекательна. Челюсть Сотти сама собой открылась, и он некоторое время не мог отвести глаз.

Почти мгновенно, как только смог придти в себя, Сотти оказался на палубе и побежал собирать вещи. Пока он готовился, корабль уже встал к причалу и скинул трап. Выскочив снова на морозный воздух гном, выпуская облачка пара, тут же уносимые ветром, оглянулся в поисках Сдобы и увидел, как тот обменивается любезностями с коком, с которым у них всю дорогу, вроде как, была война. Возмущенно вскрикнув, он подскочил к жрецу и потянул его в сторону берега.
- Гора, гляди, там гора, я видел. Как думаешь, это вулкан? Или может у неё есть легенда? Нам срочно нужно посмотреть на неё вблизи, - затараторил Сотти, пытаясь утянуть тяжеленного и медлительного Сдобу на берег.

Оставив бесполезные попытки ускорить жреца, плутишка с громким топотом, в стиле Сотти, сбежал по трапу на твердую землю и тут же потерялся в тумане, поглощающем не только свет, но и звуки. В несколько минут он оббежал ближайшую площадь порта, изучил названия на вывесках, рассмотрел пустынные улицы, прочел все объявления, какие нашел и все указатели, встреченные им на пути. А потом решил подкрасться к Сдобе сзади, да напугать того как следует, чтобы не расслаблялся.

Бой закончился и Жужел с облегчением вздохнул и подмигнул Бакрашу, который весело на него глянул. Крутики были повержены, но вряд ли они уничтожили их гнездо. Вероятно впереди еще сражения и не нужно расслабляться. А вот тряпка, к которой его уже звал гигант голиаф, была интересна и могла помочь в будущем. Нужно только понять что это за предмет и какой силой наделен. Что он наделен магией Жужел даже не сомневался.
Подойдя к тряпке с палкой, Жужел потянулся к своим вещам. Вытянув небольшую коробочку, гном открыл её, являя свету кучу мелких стеклышек и разных других непонятных инструментов. Выудил небольшие щипцы и специальную маску с увеличительными стеклами. Несколько мешочков с порошками и разложил все это перед собой. Маску он аккуратно надел, настраивая окуляры на нужное увеличение, взял щипчики и потянул край полотна к себе. Другой рукой открыл мешочек и высыпал щепотку зеленого мерцающего порошка. Ни какой реакции не было. Взял другой мешочек и щедро сыпанул на ткань. Порошок зашипел и превратившись в жидкость стек на землю.
- Крррак! - воскликнул гномус и стал поспешно убирать инструменты.

Совместный залп бандитов, ворвавшихся в храм снес приличную часть монахов. Те повалились на пол, словно подкошенные. Но и другая часть монахов не дремала, их молитва вдруг взяла другую ноту и высоко взмыла ввысь, под самый потолок храма. Отражаясь от стен, еще сильнее сдавила группу налетчиков. Это было нелогично, ведь монахов стало меньше и сила веры должна ослабнуть, но нет. Все случилось наоборот. Чем меньше служек, тем сильнее сила их заклинаний. Умирающие мученики давали им силу, словно их души преобразовывались в энергию.

Два жреца, взяли что-то с алтаря и вскинув руки ввысь, брызнули святой водой в сторону Арсенио и Элгата. А потом вонзили ритуальные кинжалы, которые мгновения назад подхватили с алтаря, в тела стоящих рядом монахов. Жуткий вопль разнесся по храму, монахи падали от подлых ударов жрецов. Свет стал еще невыносимее, резанул по глазам, слезы выступили против воли ворвавшихся. В центре зала возник светящийся портал и из него вырвался ангел, а за ним еще один. Два мощных существа вырвались из своего мира, чтобы защитить божественность храма, изгнать врагов. Сила, придавливающая вас к земле исчезла, заменившись на другую - двух ангелов, несущих возмездие. Они как два близнеца сразу ринулись в бой.

Арсенио не смог избежать атаки. Мощный меч врезался в его магическую защиту, сотрясая мысли колдуна, ужасая своей силой. Свет охватил все тело Арсенио, освещая его и все вокруг, слепя и мешая.

Карта: ссылка

Спасли жизнь? Ему? Хамар чуть не поперхнулся от удивления. Он спасал жизни всех, кто присутствовал в зале и уверен, что друзья делали то же самое. Самоуверенность этого болвана поражала. Дварф хотел было что-то сказать, эдакое яростное, но только сурово глянул на богатенького и плюнув отошел к скамьям.
- Я за щитом, - бросил он и пошагал к раздевалке.

В кармане? Барри глянул на карманы бородатого толстяка, в одном из них что-то выпирало... Может это пистолет? Хоть бы это был пистолет. Ковбой потянулся к карману, сунул руку внутрь, опасаясь, что там будет что-то другое и облегченно выдохнул. Пистолет!
Крутанув барабан о ногу, ковбой убедился, что пистолет починен.
- Спасибо, дружище. Покажем этим уродливым псинам, чего стоят настоящие американцы? - и Барри развернулся к зомбопсам, взвел курок и стал выцеливать самую быструю собаку.

Сначала перед глазами появилась белая точка, становясь все шире и шире она вновь стала этим гребаным миром, где его сожрали зомби-псы. Какие-то лица нависли над ним, тело дергалось, словно его кто-то все время трогает и двигает. Похоже в чувства приводят. Срань господня, что ж так больно то. Он повернул голову, глянул на хлопочущего рядом очкарика и других, видать он стал точкой сбора.
- Магазин... - еле слышно прошептал он и понял, что ему еще хреновей чем он думал, но больше всего болела правая рука, он даже пошевелить ею не мог. Укусы по всему телу тоже беспокоили Барри, но не так. Если его оставят тут лежать, ему конец. Твари сожрут его. Эта мысль придала немного сил и ковбой попытался даже подняться.
- Ох ты ж! - пробормотал он и схватился левой рукой за голову. В голове зашумело, а тело пронзила невыносимая боль. - Помогите встать...
Когда его подняли на ноги, он схватился за столб, чтобы не рухнуть, его затошнило и он отвернувшись выблевал еду, которую употребил несколько часов назад. Стало немного легче.
- Надо забаррикадироваться в магазине, - он вытер рот кулаком и дрожащей рукой протянул револьвер, который каким-то чудом до сих пор был у него. - Заклинил, проклятье какое-то. В помещении может быть то, что поможет нам выжить. Я хотел... - Тут его сознание помутилось и он сполз на асфальт.
- Как же мне хреново, в ближайшее время боец из меня ни какой.

Мрак и тишина, стук шагов, эхом отражающийся от невидимых стен, легкое покашливание, привлекающее внимание. Арсенио весь съежился, именно так началось заседание суда, и он как наяву увидел высокий деревянный стол, заваленный бумагами, судью – старого, постоянно потеющего человека, вытирающего платочком лысину под париком.
- Арсенио Иглесиас, - раздался противный писклявый голосок судьи, все, так как было, даже слова те же, но концовка другая. – За хранение и изучение запретных материалов вы приговариваетесь к смерти через отрубание головы. Приговор привести в исполнение немедленно…
Зловещие слова произнесены, мысли вихрем закружились в голове, ноги не выдержали и колдун сел на твердую скамью, но осмыслить приговор ему не дали. Чьи-то грубые руки схватили за шиворот, поставили на ноги, поволокли из зала во тьму. Швырнули на землю, голова сама легла на пахнущий смертью пенек, подставляя шею. Вжих, тум!
Холод…

Волчий вой заставил Кворри проснуться и поежиться. Хищник был рядом, но волки не бродят в одиночку. Кворри знал, целая стая идет за ним. Но почему? Он же волк, такой же, как они. Или нет? Овца. Сейчас он овца или… Овчарка? Все запуталось, волки, овцы, овчарки, суть одна, все они звери, он тоже и из всех умирает слабейший. Кворри почувствовал слабость, и вой. Уже близко, уже скоро. Страх липкой паутиной окутал душу, его вырвало. А потом Кворри открыл глаза.
Лес.
Он волк, мчится сквозь чащу. Ощущение свободы захлестывает, опьяняет. Стая с ним и он вожак, он ведет стаю, куда? И тут сзади раздается охотничий рожок, он близко, рядом. Чувствительные ноздри ощущают погоню. Рядом сбился с бега один из стаи, стрела пробила ему заднюю ногу. Другой упал замертво, тут же оставаясь где-то сзади, ему пробили затылок. И снова страх захлестывает, разъедает мысли, душу. Рожок, свист, боль. Тьма...

- Элгат, мальчик мой, запомни одно, ты способен изменить мир, будь сильным, береги мать, - говорил отец, пытаясь нацепить на лицо улыбку. Мать крепко обнимала сына и тоже слушала. Слышались крики умирающих, звон металла, треск ревущего огня. – Главное, живи…
Это были последние слова отца. Живи и отомсти. Он вырвался из объятий матери и распахнул шкуры, и увидел. Отец сражался с двумя всадниками, явно над ним потешавшимися. Он рубанул палицей по одному, но лишь скользнул по крупу лошади. Кобыла взвилась, скинув седока, отец расплющил его голову своим ужасным оружием, но второй всадник проткнул его копьем в спину и вдруг повернулся. Его дикие глаза уставились на мальчишку, который смотрел, как угасает отец, как из него выходят последние жизненные силы. Всадник пришпорил коня, заулюлюкал, вскинул копье и в следующий миг Элгат полетел на землю. Это мать выскочив из жилища, пихнула его в сторону, всадник не стал убивать, лошадь сбила её с ног, она упала и потеряла сознание. Элгат вскочил и побежал. Слезы катились из его глаз, они мешали, но сын не мог, ни чего с ними сделать. Грудь разрывало от горя, ноги сами несли куда-то.
Боль…

Пентаграмма засветилась зловещим красным светом. Четко обозначился центральный пятиугольник, над которым внезапно заклубился темный туман. И Раффин почувствовал, как его медленно затаскивает туда…
Когда клубы растаяли, пикси увидел стену. Огляделся и снова увидел стену, он был заперт. Сверху и снизу, справа и слева, впереди и сзади были стены. Скалистые, монолитные стены. Твердый, каменный мешок. Его крылья еще некоторое время производили немного света, но потом все потонуло в сплошной пелене ночи. Раффин приземлился на ощупь и стал думать. В голову лезла всякая чушь, цветочки, бабочки, нектар и другая ерунда, которая сейчас ему вообще никак не поможет.
- Здравствуй, - раздался голос, наполненный жалость и состраданием. Тембр голоса был низким и звучал он зловеще, тем более того, кто говорил, Раффин не видел. – Попался в клетку, как маленький болван. Интересно, кто это у нас тут? Сладкий, вкусный пикси. Люблю добавить в блюдо изюминку, мелкий проныра будет отличным дополнением к моему пирогу.
Верх каменного мешка вдруг исчез, словно его и не было ни когда, Раффин зажмурился и еле-еле открыл глаза. Сверху на него глядел огромный, размером с дом, глаз с красными кровяными прожилками. Великан?
- О! Какой сладкий, а ну иди сюда, - пикси не мог сопротивляться, за руку его держали крепко, а потом спину разодрала невероятная боль. Великан оторвал ему крыло, когда он оторвал второе, пикси потерял сознание.
Придя в себя, Раффин с ужасом успел увидеть широко открытый рот, наполненный гнилыми зубами, а потом его перекусили пополам. Голова еще некоторое время ощущала все, что происходило вокруг.
Слюни…
Вода всегда показывает правду. Если смотреть в спокойное озеро, увидишь свое отражение. Вот и сейчас, Гурад сидел на берегу и смотрел на себя. Размышления не давали ему покоя, слишком много всего произошло за короткие два дня. Много… А потом из воды вышел он – Абакир Гурад. Не похожий на него и в то же время это был он.
- Уголёк, я помню тебя, мелкий ублюдок, - Гурад кинул взгляд на воду и увидел там себя, много лет тому назад, когда он был еще пацаном. Абакир наступал, и Тому пришлось отпрянуть, он споткнулся и упал на задницу. – Что? Думал я подох? Надеялся использовать мое имя и остаться безнаказанным. Выродок!
Отражение вынул из-за пояса могучий ятаган и сделал еще один шаг вперед. Члены Уголька онемели от ужаса, он смотрел на убитого давным-давно, а теперь воскресшего и такого живого, каким он сам, наверное, никогда не был. Абакир приближался, ятаган отсвечивал темным матовым блеском, а на его острие маячила смерть. Чья?
Том вскочил и побежал, через поле, гигантскими прыжками преодолевая ручейки и целые овраги. Страх гнал его вперед, назад в город, но мертвец не отставал. Он не бежал, он словно завис за спиной и как быстро бы не бежал Уголек, Абакир Гурад настигал его. Нога провалилась в кротовью дыру и Уголек кубарем покатился в пыль. Гурад завис над ним и страшное оружие опустилось молниеносно.
Избавление…

И только Хаврилу не снились сны, он спал как убитый и выспался лучше всех. Остальные чувствовали себя разбитыми и помятыми, хотелось спать, но это было невозможно. Сны не дадут выспаться, пожрут мысли, швырнут в пучину страха, ужаса и мук. А теперь стоило поразмыслить о другом, проклятье на группе все еще висело страшным клеймом, и только где-то впереди есть способ избавиться от тьмы и властелина.

Камера оказалась сырой и противной, в углу кто-то тихонечко шуршит, скребется. Писк выдает представителей крысиного братства. Зато в камере довольно просторно, она вмещает около пятнадцати представителей разных рас вместе с вами. Места хватает даже немного побродить и поглазеть по сторонам. На земле в некоторых местах лежит уже сгнившая солома, чьи-то экскременты, черепа замученных и убитых, небольшие лужицы, покрытые странной водной растительностью похожей на ряску в застоялом пруду. Прутья решетки, от долголетней сырости покрылись слабосветящейся слизью и жуткими твердыми наростами. Небольшие слизни ползают по этим наростам, по потолку, по земле, чувствуют хозяевами и не обращают внимания на усталых пленников, запертых внутри.

Недалеко, на свободе, стоит дряхлый стол, за которым сидят два циклопа и яростно играют в Балар. По всему выходило, что циклоп без пальца на правой руке проигрывал, его шипастые наплечники лежат на стороне второго циклопа, который с ехидной улыбкой на обезображенном шрамом лице, потешается над своим невезучим товарищем. Вдруг в зал хромая и переваливаясь как гусь, вошло невысокое и очень страшное существо. Один его глаз был прикрыт, и выглядел скорее даже недоразвитым по сравнению со вторым – в четыре раза большим кошачьим глазом, сверкнувшим в свете чадящих факелов. Мощные, накачанные руки доставали до самого пола, на спине высился массивный горб, покрытый морщинистой кожей. Существо заметило, чем занимаются циклопы охранники, и с невероятной скоростью подбежало к ним, запрыгнуло на стол. «Игроки» заметили, наконец, недоразвыша и словно ужаленные вскочили с мест, лавки на которых они сидели, отлетели в сторону.
- Бездельники! Уроды тупорылые! Я вырву ваши глаза и скормлю их балрогам! Вы должны следить за пленниками, вместо дурацких игр! Молчааать! Дебилы! Хватайте копья и ведите пленников к Дорду, - в комнату вбежало еще около десятка громадин циклопов, одетых в мощные волшебные доспехи с копьями. – Поспешите! Дорд ждать не любит.
Существо, в котором вы распознали необычайно низкорослого и уродливого фомора, и поняли, что он был начальником местной стражи, служил некоему Дорду, наверняка тоже фомору. Фоморы - искаженные фейские существ, обитающие в самых недрах подземья. Они любят роскошь, развлечения и качественную пищу. Подчинив циклопов с помощью злых чар, они получили мощную армию и запуганных, но верных слуг. Фоморы считают себя владыками и не ведают страха, а потому относятся к другим расам с призрением. Именно поэтому они даже не озаботились забрать у вас все то оружие и снаряжение, которое было с вами в момент пленения
Плен у фоморов не предвещал ничего хорошего в будущем и вы, каждый со своими мыслями, отправились туда, куда вас повел усиленный отряд циклопов. К Дорду, старшему фомору.

*Балар – игра в кости. Четыре шестигранных кости, деревянный непрозрачный стакан и два игрока. Выигрывает тот, кто наиболее близко угадывает сумму, выпавшую на костях.

Все хотели идти по суше и Хамар даже успокоился, не будет же Федориус заставлять их идти там, где они идти совсем не хотят. Он с облегчением вздохнул и повернулся к Рымбоку.
- Похоже кошмар с плаванием отменяется, - и рука в латной перчатке ударила по плечу рыжего товарища. - Повезло нам с преподавателем.

Потянул на себя, нет реакции. Толкнул. Дверь бесшумно и легко начала открываться, яркий свет ударил по глазам, заставляя голиафа прищуриться. Внезапный крик в голове.
- Берегись, - и что-то падает на плечи, туго и мощно обхватывает, лишает возможности пошевелиться. Еще несколько грубых и мощных веревок опутывают тело голиафа и спокойный мужской голос говорит. – Так-так-так, кто тут у нас? Врунк, один из его шайки. Прекрасно! Побеседуем немного? Вижу вы согласны
Наконец привыкнув к свету, варвар может рассмотреть, что происходит вокруг. Рядом маячит призрак, похоже на него никто не обращает внимания. Это хорошо. Около десятка солдат окружили варвара, с ними несколько святош в рясах, со знаками Единого и противный тип с крючковатым носом и глазом, закрытым серой повязкой. Человек был лыс, огромные уши делали его похожим на полугоблина. Только пронзительный взгляд единственного глаза вызывал на теле Врунка бурю из мурашек.
- Где остальные, мистер Врунк? Как Абакир узнал про засаду? Почему ты один? Разведчик? – лысый был тоже одет в рясу, только символ Единого на его шее был золотым, а не деревянным, а ткань рясы казалась намного дороже, чем у его коллег. Он противно улыбался и с прищуром смотрел на варвара снизу вверх, теребя золотой косой крест. Врунк дернулся, но веревки крепко удерживали от необдуманных действий. Святоша не обратил на попытки освободиться никакого внимания. – Если ты все расскажешь, то обещаю, с тобой будут обращаться намного лучше там, куда ты попадешь. И я даже буду ходатайствовать, чтобы тебя не казнили. Ты же понимаешь, куда ты попал? Инквизиция, мой дорогой Врунк. Инквизиция. А твои черные глаза выдают в тебе прислужника тьмы. Так что сотрудничай с нами. Это в твоих интересах.

Сестра способна кого угодно вывести из себя, болтая без умолку и слишком навязываясь, она казалась неумолимой занудой. Рыбой прилипалой из озера Нен. Было видно, что Дорана такой напор даже немного пугал, на лице мага явно читалось растущее раздражение. Бейл с любопытством наблюдал за сценой и улыбнулся, когда волшебник оглянулся, по-видимому, выискивая его в торговом зале. Улыбка мгновенно слетела с лица тифлинга, когда Доран Сидж не найдя Бейла в общей зале, выудил из сумки… Жезл!?
Бейл сощурил глаза, пытаясь рассмотреть камень, вставленный в навершие, но проклятая ширма мешала. Белый кристалл сверкнул в лучах уличного света, и тифлингу показалось, что жезл зовет его. На Бейла нахлынуло ощущение счастья. Он присел, потом привстал в поисках наилучшего обзора, этого было мало. Узкая щелочка не позволяла рассмотреть жезл как того хотелось молодому колдуну. Бейл настолько был поглощен желанием изучить предмет, что не заметил, как ширма, под его напором, опасно накренилась и начала заваливаться на витрину. Он едва успел схватить её за верх, и только каким-то чудом удалось не дать ей свалиться, и вроде бы на это ни кто не обратил внимания. В непонятном страхе он прикусил губу, чувствуя себя нашкодившим мальцом. Только из мыслей не уходил образ жезла и Бейл снова прильнул к щели в ширме.
Он был великолепен! В голове возникали разнообразные мысли по завоеванию жезла, которые он откидывал как невероятно безумные. Денег у молодого колдуна было мало.
«Украсть?»
«Нет. Так нельзя, Доран мой друг. Наверное»
«Что же делать?»…
И вдруг он ясно понял, как ему действовать.
Быстро вытащив карандашик и клочок бумаги, быстрым почерком чиркнул записку и поднялся в полный рост, поправил красный камзол, форменную одежду Азаеров, и вышел из-за ширмы, сжимая записку в потном кулаке. Направился к гостям.
- Доран! Рад тебя видеть в доме Азаеров. Решил послушать обворожительный лепет моей красавицы сестры? Или купить что-то? – как ни силился, он не мог оторвать восторженных глаз от жезла в руках мага. – Или… Ты принес жезл… Можно? – и неотрывно вглядываясь в глаза Сиджа, он протянул дрожащую руку. Маг мог заметить, как глаза Бейла горят надеждой, и одновременно было понятно, что он боится.

Копье металось то туда, то назад. Удары сыпались один за другим. Богарт уже не контролировал себя, да он в принципе итак не контролировал себя, но сейчас он был машиной для убийств. Когда враг опустился на одно колено и копье вонзилось ему в левую глазницу, кровь брызнула на лицо супермутанта. Богарт высунул язык и слизнул, попавшие на губу, капли. Замер на мгновение, наблюдая, как тело поверженного врага падает на песок. Швырнул в сторону ненужный теперь щит и подошел к смертельно раненному человеку. Перешагнул одной ногой тело, и взяв двумя руками за копье с силой вонзил его в то место, где шея переходила в голову. Металл с хрустом перебил позвонки и черный геккон обмяк. Богарт выдернул копье, отшвырнул его в сторону, с губы стекала слюна... Правая рука непроизвольно потянулась к ноздре, он встал на колено, которое уперлось в спину убитого им противника. Вынул кусок сопли и вытер её о кожаную куртку, взялся за волосы и дернул.
С первого раза не получилось, он снова дернул. Голова немного отошла, позвонки уже не мешали, но кожа с мышцами не давали оторвать её до конца. На арену уже бежала помощь. Пара санитаров остановились, а когда поняли что происходит, бросили носилки и начали блевать прямо на песок. Богарт пытался перегрызть зубами неподатливую плоть, он жаждал получить трофей - голову первого убитого геккона. Черного геккона.
Раздался треск электрического разряда, тело мутанта скрутило судорогой и он повалился на арену без сознания. Правильно! Только так можно было оттащить его от мертвого и уже изувеченного Кортеса

Стоя на арене, мутант щурился от яркого света и размышлял над словами черного геккона. "Кучка говна? Я ему сказал, что он обосрался, а он сказал что я кучка говна? Он что возомнил себя Создателем? Неее. Геккон не может быть Создателем. Он обманул меня, он наврал мне. Сраный урод, сраный бекон. Создатель!"
- Тварь! Сожру! Вырву яйца! - мутант уже несся вперед, прикрываясь щитом с металлическими заклепками и наклонив голову в смешном шлеме с кисточкой наверху и выставив одно копье перед собой. Второе зажато рукой со щитом, чтобы не свалилось и не мешало.

Мелодия сводила демона с ума, его кожа сочилась гнилью, разваливаясь на глазах. Тварь развоплощалась, осталось совсем немного поднажать и друзья поднажали. Удар Таниса порвал связки на правой ноге, Оркус рухнул на колено. Воспользовавшись шансом, Ониксий опустил молот на череп твари, рога рассыпались в труху от такого удара, Оркус упал на руки, он все еще был готов продолжать битву, только Танис, прыгнувший на спину и вогнавший сорок сантиметров стали в выемку под черепом, прервал надежды дьявола. Гигант рухнул на землю и затих, медленно растворяясь в жижу, впитывающуюся в траву. Полная победа...

Из разрушенной, пустой деревни, выехали как только смогли. Везти "подарочек" в пункт назначения не было смысла. Поэтому возвращались в город.
Шкатулка, а именно в ней хранилась сущность демона, была закрыта хитрым эльфийским замком. Предназначалась она ушастым и была послана противниками союза с лесным народом. Прибыв на место, шкатулка была бы вскрыта и демон вышел наружу. "Подарок" мог унести очень много эльфийских жизней, если бы в дело не вмешался сумасшедший шаман. Он почувствовал Оркуса внутри и знал как открыть шкатулку, знал как получить власть на Оркусом. Но ритуал пошел не как надо, вырвавшаяся сила повергла в пучину безумия сначала женщин деревни, а потом и вовсе вышла из под контроля. Дудочка, бессменный участник ритуала и артефакт, создаваемый в ходе действа, должен был полностью уничтожать волю дьявола, но только наполовину лишал его сил. Этим и воспользовались наемники, чтобы выбраться из этой засратой деревшуки живыми.

Найти заказчика не удалось, вернее удалось. Заколотого в подворотне. Им оказался не эльф, вернее он был эльфом, на вид. Человек, хорошо загримированный под ушастого. Видать его прихвостень, который всюду ходил с ним, избавился от ненужного свидетеля, а таких уродов в городе не найти. Концы в воду, вы остались там где и были, лишь задаток позволил выбраться из ямы нищеты, но судьба отряда была предрешены. Каждый пошел своей дорогой и встретил на пути новых демонов и новые проблемы, которые героически преодолевал...

Конец игры! Спасибо за участие.

Врагов осталось слишком мало, чтобы тратить на них особенные заклинания. Поэтому символы вокруг головы Маркула погасли, а сам он выудил из сумки голубой шар-сферу и положил в левую руку.
- Galadarrsa? - прошептал он и сунул руку прямо в, кажущийся стеклянным и твердым, шар. Рука мага, держащая волшебную палочку, вошла в шар по самый локоть и когда он вытащил её, палочка искрилась волшебными молниями. Волшебник стряхнул магию в сторону огра, энергия превратилась в магический поток, очень похожий на большую и мощную стрелу.

Лук отозвался приятным покалыванием в кончиках пальцев. Тетива скрипнув от долгого отдыха, натужно щелкнула и стрела мгновенно оказалась в плече одной из мутировавших девочек. Та даже не шелохнулась, лишь качнулась от толчка, который вообще-то должен был свалить её с ног. Глаза впились в Ромурима и по спине у того пробежали неприятные, холодные мурашки.
Группа решила сверзнуться с крыши и ударить по бабам с эффектом внезапности. Тела повалились с высоты словно горох. Сначала Ониксий приземлился на ноги, но те не выдержали такого веса и дварф свалился на землю, в перекате толкнул мутантку щитом и ударил молотом сразу по трем тварям.
Земля содрогнулась от мощного удара голиафа со своими истоками. А потом содрогнулись мутированные бабы, секира Торгира разила исправно. Острое лезвие легко вспарывало податливую кожу. Не зря Каменный зад ухаживал за любимым оружием.
Ловкий и быстрый Танис сверзся с крыши словно он маленький бегемот, которого швырнули в космос и он снова прилетел на землю. Прыжок был жутким, неудачным, ветка дерева помешала, хорошенько хлестнув листьями, но все же полурослик каким-то чудом смог погасить удар и ушел в перекате в сторону. Правда задуманное уже не получалось.
Абакир, гроза тьмы, словно знаменье обрушился на головы несчастных женщин, которыми овладела тьма. В Гураде проснулась невиданная жестокость, взбудораженная делами прошлых лет. Тьма! Он излучал уверенность в победе, ведь один раз он уже справился с ней. Тьма!

Карта после вашего хода: ссылка

Бабы завизжав накинулись на свалившуюся с небес добычу. Из их рук выросли ужасающей длинны когти. Первым под удар попал Ониксий, три мощных удара по лежачему дварфу. Они просто разрывали его на куски, жажда крови оказалась слишком сильна в этих чахлых телах.
Вторым под раздачу свалился Торгир, но он стоял и потому смог отбить два удара из трех. Твари шипели, плевались ядовитой слюной, но не могли достать гиганта.
Абакиру досталась одинокая женщина с выпученными, налитыми кровью глазами, с великолепным маникюром, способным взрезать стальной нагрудник одним легким движением. Тварь, которая бросилась на бывшего атамана, проклятого тьмой и достала таки. Боль резким уколом впилась в сознание.
А потом в дело вступили девочки, которые поливали крышу мертвенными сгустками энергии.

Карта после хода девочек: ссылка

- Заткнись, шестерка, - зашипел на Врунка паладин. – Абакир может убить тебя, как убил уже многих, кто его ослушался. Он зло и заслужил то, что заслужил. Подумайте, стоит ли служить ему, чтобы сгнить оставаясь его шестеркой, - выпалил он прежде чем голиаф поймет сказанное и тут же начал говорить с атаманом.
- Ты используешь самые низкие методы, и они не помогают тебе. У меня нет жены, нет близких, нет друзей, я одиночка, преданно служащий Богу и только ему.
- Мечтай и надейся. Ты слаб и беспомощен перед судьбой, Гурад, и тебе только это и остается делать. Мне жаль тебя. Я знаю, что с тобой сделалось. Тебя прокляли, теперь ты изгой, ублюдок, чьи дни сочтены. И ты подохнешь валяясь в собственном дерьме, кашляя собственными легкими. Злись, твои эмоции говорят, что до жути усрался. Бойся...
- Бессилие бесит, ужасает, но я не ты, и я не боюсь. Единый заберет меня прежде, чем ты доберешься до моей души, а боли я не боюсь, боли я не боюсь...
- Солдат не виноват, но ты же тварь, нечеловек, поглощенный тьмой, я не надеюсь что ты отпустишь его. Что же, он умрет мучеником, воспарит пред очи Единого, станет ангелом, чтобы вернуться и покарать тебя. Ты порождаешь свою смерть. Он вернется чтобы выжечь скверну с лица земли и ты будешь стоять в рядах первых, кого он отправит в ад... Берегись Абак... - батя заметил, как глаза паладина округлились, губы и подбородок задрожал, он вдруг задергался, из скривленного рта пузырями пошла кровь. Через несколько секунд паладин уже лежал на земле бездыханный.

Солдат, который все это время орал от ужаса и страха, вдруг замычал, не в силах перенести тот ужас, который нагнала на него смерть Вистаса. Его лицо было налито кровью от долгого висения вниз головой, в глазах лопнула пара капилляров и они налились кровью. Лицо скривилось в гримасе ужаса.
- Не убивайте, - прошипел он, враз лишившись голоса. Зашипел, глотая слова - Я все расскажу, все зна... Это жрецы... Жрецы, они отправили нас, они хотели нашей смерти. Не убивайте... Ик... Они... Храм Единого в Саургране... Это они... Ааа... Не убивайте, не надо... Ааа!

Жуткий, невероятно громогласный взрыв раздался в тронном зале, сотрясший древние стены подземного строения. Воплощение божества исчезло во вспышке света, отбросившей друзей в самые дальние углы зала. Сила взрыва была невероятной. На ногах не устоял ни кто, словно щепки друзей швырнуло о стены, вышибив дух и сознание…

… тишина …
… свет …

Когда глаза привыкли, вы смогли рассмотреть высокие, ярко освещенные, потолки тронного зала. Вокруг не было того запустения, которое вы видели, когда пришли в это место. На троне восседал Бофдур, один из величайших дварфийских королей. Вдоль стен на скамьях сидели другие бородачи - умудренные опытом советники правителя, выглядящие очень важно. Король пристально смотрел на вас, хмуро сдвинув брови, но было видно, что он рад вас всех видеть. Некоторое время в зале царила тишина, а потом Бофдур не выдержал и расхохотался, советники вторили ему. Король поднялся, теперь он не казался огромным и отвратительным воином скелетом, это был обычный, только обладающий невероятной силой воли и огромными лидерскими качествами, дварф. Его громогласный голос заполнил тронный зал.
- Великие герои пришли наведать нас, стариков, давно умерших и теперь наслаждающихся каменными чертогами, подаренными нам самой смертью. Герои, которые победили проклятье, уничтожив того, кто посмел его на нас наложить. Они спасли не только нас, но и свой мир, спасли спокойствие и отстояли многие жизни. Герои, достойные легенд и сказаний многих поколений бардов. Они освободили нас, и теперь я считаю своим долгом одарить вас по-королевски! – Бофдур ударил посохом в пол и в зал вошли дварфы, несущие шесть небольших сундучков. Каждый из них подошел к своему герою и поклонившись протянул дар. – Берите, великие герои, вы заслужили эти скромные подарки. А теперь я вынужден отправить вас обратно, вы итак задержались в мире мертвых, а вас ждет впереди еще множество героических поступков. Отправляйтесь, и я надеюсь, вам пригодятся те вещи, которые мы смогли подарить вам. Помните о Бофдуре!

Голова раскалывалась, виски были похожи на маленькие барабанчики, мерно, но довольно ощутимо выстукивающие марш победы. Разлепили глаза и глянули на середину зала, где красовалась черная проплешина от сильнейшего взрыва магических энергий. Каваки лежал на земле и в чувство не приходил, Дайерит лежал у выхода, его задело не так сильно, и потому сейчас он пытался встать на ноги, как и вы. Победа? Да!
В руках каждый сжимал резной стальной сундучок без замка. Несмотря на сильнейшие повреждения, вы были рады и счастливы, что все завершилось и все оказались живы. Все было не напрасно, на душе было легко, хотя телу было очень больно.

Победа!!!

Ощущения были странными, старый волшебник задумался. Он шел к знаниям своим путем, не тем к которому привыкли остальные маги. Он часто ошибался и теперь знал, что за ошибки приходится платить, да так, что лучше в следующий раз поразмышлять, прежде чем делать. Так и сейчас. Внутренним, магическим зрением он разглядел невидимые другим фиолетовые символы, витающие вокруг зеркала и пылающие невыносимым фиолетом, от которого немного подташнивало – признак принадлежности к некромантии, мощной некромантии.
- Ц, ц, ц, - поцокал Маркул и погладил бороду в раздумьях. От помощи Баррагана он вежливо отказался, сидеть сейчас было лучше, чем стоять. Он еще раз пригляделся к зеркалу. – Плохо, плохо.

Мысленно Флууриль выхватил один из символов и попробовал покрутить его перед глазами. Нет, такие символы старому магу не попадались, он больше специализировался в огненной магии. Вернув рисунок на место, маг стал размышлять дальше: «От этого зеркальца разит смертью и проклятьем, значит оно черное и может быть… О нет! Только не это! Всевышние силы, только не это, чтоб вас понос скрутил! Это не может быть ф… ф…, нет! Ни как не может. Сейчас, сейчас.»
Вперившись взглядом в лицо, засевшее внутри зеркала, Маркул правой рукой, пытаясь не выдать свое напряжение и вообще, что он что-то делает, нащупал текущую струю огненной энергии, потер её пальцами, выхватил нужную струнку и медленно потянул на себя, резким движением намотал на рукоятку зеркальца, отпустил. Волшебная вещица зависла перед ним в воздухе, медленно взял чехол, в котором покоилось древнее проклятье.
- Зеркало пока не трогаем, я подозреваю самое худшее. Сущность внутри может быть личем. Признавайся тварь! Иначе я разобью эту филактерию об кристалл, - он угрожал, одновременно готовясь накинуть чехол на противную вещичку, как только засевший внутри лич выдаст себя. – Считаю до пяти!
- Раз…

Привычный мир менялся на глазах, проклятые гоблиноиды захватили всё. Все захватили, и спокойная жизнь превратилась в беготню, суету и хаос, которые Маркул, надо сказать, совсем не выносил. Он спокойно сидел у камина, пытался разобраться в очередном заклинании, которое нашел в книге, когда в его комнату неожиданно ввалились военные. Вот и до Феноры добралась война, подумал старый маг и поднялся с мягкого кресла.

С этого момента началась возня с приготовлениями к осаде. В город ввозили продовольствие, какое могли найти в близлежащих деревушках и селищах. Строили укрепления. Пытались усилить ворота и везде. Везде, им нужен был совет Зель Флууриля, который совершенно не разбирался в строительстве и в еще тысяче вопросов, сыпавшихся со всех сторон на бедную седую голову. В итоге старик не выдержал и притаился в старой пивной забегаловке, где и просидел все время подготовки.

На свет он вылез, когда все началось…

…с диким, перекошенным лицом – один глаз прищурен, второй чуть не вываливается из орбит, с всклокоченной бородой Маркул мчался по крутой лестнице, построенной древними мастерами в башне лича. Его одежды развевались, путались в ногах, но как, ни странно совершенно не мешали старику двигаться. Размахивая руками, он то и дело прикрикивал на своих спутников.
– Давайте! Давайте, друзья мои неспешные! Поднажмите! – обернулся на шум, интуитивно выпустил огненную струю в появившуюся нежить, прыгнул на ступеньки, обернулся, визжащим голосом прокричал. - Ну что, вы, черепашки, старичка обогнать не можете? Вперед-вперед!

Все время сражения в башне, он, шестидесятилетний уже старик, не ослаблял напора, подначивая спутников к действию, стремился к цели. Стены башни, до самого её основания, то и дело сотрясали громогласные взрывы. Пламя от мощнейших заклинаний Маркула, вырывалось в бойницы и достигало в длину около трех метров. Иногда выпученное лицо безумного мага озаряли вспышки молний. Враги умирали, а старик жег и жег, и это был еще не весь арсенал боевых заклинаний, хватит на всех.
Иногда очередное волшебство с тихим пшиком вылетало в виде сизого дымка с конца волшебной палочки, раскалившейся от напора стихии, покрытой разноцветными кристаллами. Тогда Флууриль делал обиженное лицо и махал рукой, разгоняя едкую субстанцию. - Вот незадача, вот незадача, - повторял он несколько раз, качая головой, и снова пропускал через свое тщедушное тело мощнейшие потоки энергий. Враг сдался…

Когда Маркул оказался в зале на самом верху башни Воледара, он оглянулся вокруг и понял, что сражение завершилось. Немощные ноги, перенесшие такие тяжелые испытания, подогнулись и маг, тяжело вздыхая, пошатнулся и опустился на колени, болевшие от старческого артрита.
- Ох, мальчики мои, ох-ох-ох-ох-ох-ох, - одежда мага, местами обгорела и сейчас тлела маленькими, светящимися угольками, он не замечал этого, лишь сутулился, опершись руками в пол. – Этот лич, чтоб его понос скрутил, вымотал меня не хуже женщины. О! А это что?

Маг нащупал рукой чехол с твердым предметом внутри и, глянув украдкой на Крысолова, который двинулся к трону, стянул ткань, освобождая странное зеркало с незнакомым лицом, которое тут же начало болтать.
- Живые! Живые! Вы не сможете представить, как приятно видеть нормальное лицо после столетнего созерцания полуразложившейся хари нежити! Скажи мне, человек, мертв ли Воледар, самый подлый из личей?- Чагось? – переспросил Маркул, подставляя руку к уху. – Ааа! Воледар! Слыхал о таком, да да да.

Взяв рукоятку необычного зеркальца покрепче, Флууриль вперился взглядом в зеркальную поверхность, пытаясь понять кто перед ним, мужчина или женщина, а может и он сам. – Да уж, подох, наверное, давно уж. Вон лич какой-то валяется, не он? – маг повернул зеркало так, чтобы «лицо» могло рассмотреть, образовавшиеся от великой нежити, останки. - Вы уж не серчайте, мы ж не знали, что это ваш хозяин, слегка стукнули, когда он на нас полез, а он взял, да и развалилси. Нам, тут, значится, побыть надо, какое-то время. Вы не против? Да не трогай же ты кости, чтоб тебя понос скрутил! Жить надоело? – неожиданно вскочил на ноги Маркул и, тряся бородой, потрясая рукой с зеркалом, начал кричать на Крысловова, пытавшегося потрогать трон развоплощенного лича. – Отойди немедля от вредной штуки, «простуду» заработаешь!

- Так на чем мы остановились? – снова поднял зеркало и прищурив один глаз, зыркнул в глубину отражения.

Судьба распорядилась вместо Абакира, теперь он стал чем-то черным, стал тем, кем, наверное, заслуживал стать. А теперь просто не знал, что с этим всем делать. Разбойники мялись перед ним в нерешительности, кто-то прятал страх за свою напористую силу, показывая «Вот он я, такой сильный, попробует пускай тронуть», другие жались к Абакиру, пытались защитить его, показать «Мы готовы сложить голову за своего командира», другие, молча, взирали на то, что случилось с атаманом – размышляли. Сам Гурад не ощущал никаких изменений, ни чего такого, что должно было так повлиять на его бойцов, но нет...
После появления проклятой черной сущности все изменилось, так, что вернуться все на прежний путь, скорее всего уже, не выйдет никогда. И если и Арсенио не поможет, придется искать другой путь избавления от хватившей его мерзости, или смириться с неизвестным проклятьем…

Пока Иглесиас говорил, Абакир что-то почувствовал. Нет, это не было похоже на то, что происходило минуты назад. Это было ощущение приближающейся опасности. Ощущение обычной человеческой злобы, такую испытывает праведный воин, сражаясь с порождением тьмы. Злость приближалась, быстро и со всех сторон. Атаман повернул голову, медленно оглядывая пространство вокруг. Зрение скользнуло сквозь деревья, не замечая препятствия, и наткнулось на людей. Вооруженных до зубов, охотников за головами, лихих людей, таких же, как группа Абакира, но сражающихся не за свободу, а за деньги. Да! Это было то, чего сейчас не хватало его людям, сладкой победы над глупым и слабым врагом.

==================================================================

Напряжение над поляной снова возросло, любое лишнее слово или движение могло привести к вспышке и быстрому кровопролитному сражению между членами банды. Но прошло несколько секунд, пришло понимание и расслабление.
Арсенио чувствовал силу внутри Абакира, он видел, чем тот стал, но не разобрался еще, плохо это или хорошо. Что теперь может делать «это» и нужно ли оставаться в его обществе. Клинок на горле говорил «если выживешь, вали, а сейчас соглашайся на все».
Отпустил. Стало проще, легче думать.
Вглядевшись в черные провалы глаз, Арсенио показалось, что в них, будто пляшет, сама тьма - символ Векны. Нет, сами глаза были на месте, вот и радужка, и зрачок, но они были покрыты одним сплошным черным налетом, черным пятном. Эти глаза засасывали, поглощали, грозя сожрать душу… Колдун с трудом отвернулся и глянул на Раффина, который стоял у ног атамана, внимательно наблюдающего за всеми манипуляциями.

Пикси почувствовал холод, исходящий из глаз Абакира, феи называли это состояние «Просветление» - abk’ir ussenti gyerad. Совпадение? Вряд ли. Судьба? Вполне. Похоже атаман нашел свой путь…

Карта: ссылка

- Ловушки это по моей части, - раздался голос гнома. - Папаша научил меня многим хитростям технической науки, так что доверьтесь мне и будьте осторожны, если почувствуете запах тухлых яиц зовите меня незамедлительно. или например услышите странный звук, типа щелчка или скрипа, почувствуете как нога сдвинулась на сантиметр в пол, дуновение ветерка в лицо и другие невозможные и нелогичные события вокруг, тут же зовите меня. Я посмотрю, скажу "Опачки!" и мы попробуем обезвредить механизм.
Сотти шел впереди всех, медленно, что не было на него похоже, внимательно освещая каждую щель, странные выпирающие балки, покрытые мхом и плесенью, различные валяющиеся на земле доски, зловонные лужи и белесые растения питающиеся отходами города. А вот болтал он как и раньше, без умолку.
- Помню как мы в детстве, еще малышами несмышленышами, соорудили ловушку. Примитивную, но зато действенную. Она сработала как надо, папаша в обморок упал, когда вошел в свою мастерскую и с потолка, прямо перед ним, вывалился скелет. Настоящий. Мы его в сарае нашли, у матушки, она его в школе взяла, на ремонт. Он такой выпал, а мы еще для пущего страху, завыли, словно те приведения, скелет на веревках подпрыгивает - пляшет. Когда папка очухался, то неделю целую заикался и от каждого шороху шугался. Мы больше его так не пугали, зато усвоили, что страхи эти, что во мраке сидят, они не настоящие все, кем-то сделанные. Механизмы, ловушки, так что если что, зовите меня.

- Да, из-за меня, - как-то спокойно ответил Сотти, глядя на искрящуюся энергию в руке Дорана. Пришлось выйти из-за ног Ним, чтобы видеть лицо мага, которое немного, но забавляло веселого гнома. - Но представь себе, что ты, великий волшебник с востока, стоишь в очереди словно какой-то, не заслуживающий уважения, уличный босяк. Ты! В чьих жилах течет само Могущество, уступишь какой-то там толпе? Простоишь за ущербными целый час или даже два, ради пятиминутного разговора с напыщенным существом типа этого Гудмана? Думаешь, что он, соизволит сказать тебе хоть что-то бесплатно? Да даже за три золотых? Зря рассчитывал.
Улыбка на лице гнома была обезоруживающей, но Доран был зол слишком сильно и потому даже не замечал добродушия Сотти, его простого отношения к этой ситуации. Гном развернулся к Камигу и потрепал того за ухом, стараясь игнорировать всю ненависть Дорана, направленную в его сторону.
- Так что получается, надо спасибо говорить, а не шариками тут кидаться, хотя я бы не против, помню папаша мой, пару раз удостаивался чести получить магическим зарядом, так он после этого такие вещи делал! Закачаешься! Вот хотя бы взять Углеволоконный Поглотитель Шума Но Не Разговора, надеваешь его на голову, и, БАХ! Глохнешь наглухо, ни какой шум, кроме обычного разговора тебе уже не помешает. Очень полезная штука в его мастерской была, там всегда такой гул стоит, оглохнешь, а с УПШ ни чего, терпимо.

Когда Камиг взял ленточку в пасть и стал её жевать, аккуратно поглядывая на хозяйку, Сотти почесал затылок. – Вы только посмотрите, такой же любопытный, как я. Кам, ты только не глотай ленточку, она ведь в желудке застрянет, - воскликнул гном и дернул Ним за шерстяной плащ, но та уже вытянула ткань из пасти полуволка, Сотти облегченно выдохнул. – Помню, мой папаша пытался как-то запустить гиперволновой векторномедиальный вскрыватель орехов, работающий на порохе. Это такая бандура с меня ростом. Так вот, когда он на третий раз запустил вскрыватель, порох взорвался. Бабах! – плутишка подпрыгнул, раскинув руки, изображая тот самый «Бабах».
- Дымом заволокло половину улицы, крыша улетела в небеса. Когда мы прибежали, папаша лежал на полу, раскинув руки, покрытый черными пятнами копоти, с обгоревшими бровями и усами, он часто-часто моргал, силясь понять, что же произошло. Это надо было видеть. Было весело! - концы усов поднялись – Сотти улыбался, вспоминая жизнь в семье. - Так что, Кам, не переживай, давай соберись. Папаша, в итоге, таки запустил тот сложный аппарат, и мы наслаждались орешками целую неделю, и у тебя все получится.

Поискав запасной выход, а в этом случае вход, и не найдя его, Сотти дернул себя за ус и прислушался к затихшему гулу. Хмм... Народ притих, что-то случилось. Подойдя к углу дома, гном украдкой выглянул и сразу все понял.
Вот так-так! Дорана и Ним на улице видать не было, рядом со входом стояли стражники, а значит их либо схватили, либо завели внутрь и ведут тщательный допрос. Почесав левую бровь, Сотти задумался, потом многозначительно поднял вверх палец и решил использовать еще одно свойство крови, которым он пользовался очень часто, когда ему приходилось делать что-то максимально скрытно.
Выдернув кинжал из ножен, Сотти кольнул себя в палец и зажмурился. Когда он открыл глаза, мир изменился, стал черно-белым, а значит сейчас он невидим. Но такое состояние продлиться не долго, сунув кинжал обратно, гном ринулся в лавку, ловко ныряя в толпе, используя малейшие щелочки. Оказавшись внутри Сотти подошел к Камигу, который сразу почувствовал его, прижался к хозяйской ноге. Некоторое время плутишка слушал разговор, намечая для себя план дальнейших действий, а когда речь зашла о плате за причиненный ущерб, решил вмешаться.

- Господа, господа! - из ни откуда, прямо перед изумленной публикой выскочил гном. Усатый, бровастый, в черной одежде с красным вставками. Развел руки, театрально поклонился и начал говорить. - Позвольте представиться, Сотти! Сотти Феррок!
- Именно я стал причиной всех взрывов, шума, паники, давки. А конкретнее моя шутка, надо сказать она оказалась удачной, в каком-то смысле. Но сейчас я хочу уладить конфликт, в котором погрязли все здесь присутствующие. Доран Сидж и эта милая девушка, не могут дать вам десять золотых монет, но этого и не нужно. У меня, как раз для вас, есть прекрасная, экзотическая вещичка, пусть она будет подарком, - Сотти выудил из рюкзака табакерку, которую ему подарили в лавке Сиаби и выставив на всеобщее обозрение, поцокал языком. - Стоит на самом деле немалых денег, но сейчас не об этом. Табакерка, из редкого пылающего дерева, растущего только в лесах Кель-Таласа, я отдам её вам, вижу вы знаете толк в таких мелочах. В ответ, я надеюсь, вы не станете отправлять меня в темницу и выслушаете нас тет-а-тет в отдельном помещении, без посторонних.

Как следует, разглядев вновь прибывшего, Сотти понял, что это всего-навсего святой толстяк и потому, махнув на него рукой, решил пройтись по комнате в поисках улик. Напялив очки обратно на глаза, и почесав правую бровь, он подошел к камину, залез в него с ногами и посмотрел вверх. Ведь может же оказаться, что девочка просто застряла в дымоходе. Не застряла.
- Аапчхи! - раздалось громогласно, перекрывая голоса присутствующих в комнате, это Сотти вылез из камина, перепачканный сажей с ног до головы и чихал от зуда в носу. Заметив, что на него смотрят, он поднял руку в успокаивающем жесте. - Ни чего страшного, продолжайте болтать, я в порядке.
Следующим на очереди был шкаф. Подойдя к деревянному сооружению, он кое-как дотянулся до небольших ручек и распахнул дверцы. При этом вся конструкция пошатнулась и ваза, стоящая наверху, чуть было не сверглась вниз, как раз на голову любопытному гному. Раздвинув, находящееся внутри белье, руками, перепачканными в саже, Сотти убедился, что и тут девочки нет. Пожав плечами, он оставил шкаф в покое и подошел к кровати. Многозначительно почесав левую бровь и крутанув ус, он опустился на колени и с громким кряхтеньем полез под кровать. Прошло несколько мгновений, как с пола раздался приглушенный голос Сотти, призывающий на помощь.
- Помогите! Я застрял! Забыл снять рюкзак, и теперь он мешает мне вылезти. И да, Девочки тут нет!

Сотти зашел в лавку сразу за Лотаром. Почему? Да потому что маленькому гному не просто поспевать за гигантскими шагами спутников, легко его обогнавших. Войдя внутрь, Сотти встряхнулся, чтобы не залить водой пол, и сразу направился не к прилавку, а к выставленному на витринах товару. Он справедливо рассудил, что решать вопрос о найме будут те, кто вошел первым. Обойдя протестующую уборщицу Марту, гном стал рассматривать то, что предлагал хозяин лавки своим клиентам. Разнообразные табакерки, мешочки, курительные трубки и другая мелочь приятно удивили его, хоть он совсем не любил дышать дымом. Вопреки желанию Сотти в голове вертелись всевозможные схемы курительных машин, табакозасыпательных устройств, механизированные табакерки и трубки со встроенной системой подачи курительной смеси. Встряхнув головой, он прогнал наваждение и, оторвавшись от созерцания табачных причиндалов, подошел к спутникам, которые говорили с Фрасом Сиаби.
- Так так так, - поцокал языком гном, оглядывая торговца с ног до головы, выходя перед магом и не обращая внимания на те слова, которые он только что сказал. – Значит вот как выглядит наш наниматель Фрас Сиаби. Если вы конечно Фрас Сиаби, тот самый Фрас Сиаби, который оставил пергамент на той доске объявлений, которая увенчана гербом Лордерона, то приятно познакомиться, - гном, как и при знакомстве с Крисом, забыл назвать свое имя.
- А если вы точно Фрас Сиаби, значит, знаете, зачем мы пришли. Теперь осталось поделиться этим знанием с нами, ведь если вы могли заметить, то мы сами, еще пока не знаем, зачем пришли сюда, - наконец Сотти понял, что ему мешало нормально видеть, и смахнул с линз остатки дождя и посмотрел на Фраса в ожидании ответа. – И будьте добры, продайте мне одну из ваших замечательных табакерок, не могу, знаете ли, удержаться от соблазна.

- Эй эй эй, не раскисать! – пискнул Сотти и забрался на стул. Его высоты едва хватало, чтобы, хотя бы голова мелкого была видна над поверхностью стола. Собравшиеся могли видеть, как шикарные гномьи усы начали подсыхать и самостоятельно выпрямляться в острые стрелки. Как длинные брови снова встопорщились и торчали в разные стороны, но в основном вверх. Сотти стащил очки с глаз и установил их немного выше, тем самым прижав брови ко лбу. Дослушав Лотара, Феррок решил вставить пару слов.
– Меня зовут Сотти Феррок. Мня, мня, ммня, ага, именно Сотти, ни как иначе. Я, с этими прекрасными спутниками, помогу вам, эээ… Поможем вам. Но позвольте, сначала я познакомлю Вас с ними. Вот этот хмурый господин, - рука поднялась над столом, и пальчик указал на следопыта. - На самом деле великий герой, его зовут Крис, он спас свою деревню от наводнивших её грызунов, что было, чуть не загрызли всех её жителей, так как запасы они уже сожрали и искали себе новую пищу. Я уверен, он легко отыщет вашу дочь, где бы она ни находилась.
- Вот этот уважаемый паладин с черной косой, носит имя Лотар, я знаю, что он спас ни одного человека и даже не двух. На его счету целых девяносто семь в кубе, квадратный корень минус синус угла сорок пять, плюс логорифм интеграла… - Сотти загибал пальцы, вытащив язык и усердно что-то считая, через секунду он снова смотрел на Фраса. – Целых четырнадцать девочек, которые пропали в последнее время на улицах этого дождливого города.
- Но самый нужный в нашей группе, это человек с бородкой. Я пока не знаю, как его зовут, но уже наслышан о его подвигах. На вид суровый, но добрый внутри, он обладает самым универсальным заклинанием по поиску пропавших девочек. Не успеете и глазом моргнуть, как ваша дочь будет с вами пить чай, – Сотти сделал секундную паузу, а потом встал на ноги и теперь возвышался над остальными на целую голову. – А теперь расскажите нам все подробненько подробненько, не упуская даже малейшей детали. Ведь от этого зависит успех нашего предприятия.

Взаимоотношения рас.
Эльфы. Остроухие выродки, выползшие из лесов, чтобы получить по зубам и уползти обратно. Проклятье всего человеческого рода, когда-то строившие из себя всезнающих учителей заблудших хумансов. Именно так, словно плевок из их утонченных ртов, хумансы, тьфу! Вот уже многие лета остроухих держат в лесах и не дают оттуда даже носа совать в дела людей. Хватит! Доучились, всеблагой Единый. Милостью этих тварей мы лишились магии, той крохи, что помогала выживать в этом жестоком мире. Лишились, а они не стали ограничивать себя и, не стыдясь, заявили «Вы не готовы еще к использованию столь мощного инструмента, мы вынуждены, ради спасения мира». Кто дал право решать? Как смели они поступать так, не дав права сказать, да кто они такие? Боги? Ублюдки лесные!
А еще орки, еще хуже эльфаков, хотя почему хуже? Такие же отвратные ублюдочные твари. Чтоб их всех скрючило и протащило! Желтокожие уроды степей, старательно пытающиеся вырывать победу на рубежах. Нет, не смогут они, слишком слабы их армии и даже шаманство не поможет супротив тяжелых латников и крепостей со стенами. Но лезут. Лезут, стиснув зубы и с противными криками, стараются, тупорылые.
Только люди достойны жить в этом мире. Милостью Единого когда ни будь так и будет, искореним или выгоним этих чуждых человеческой расе тварей, сгоним их к краю и швырнем в горнило мира. Нет, не всех конечно, есть и полезные существа с ними дружить надо. Только эльфические расы, да эльдары разнообразные, орки да твари злобные, всех под нож.

Парень с черными волосами дождался, пока все искатели приключений соберутся вместе, и уверенным шагом вышел за ворота, благо калитка запиралась изнутри, и выходить из форта можно было, не спрашивая разрешения стражи. Вы последовали за ним и уже через пару минут шагали по девственному лесу. Свежий воздух был заметен и внутри форта, но сейчас от избытка кислорода кружилась голова. Паренек то и дело отодвигал ветви деревьев, расположенных низко над землей и тихо предупреждал, идущих сзади, чтобы не хлестнуть ненароком по лицу. Не привыкший передвигаться по лесу, ваш отряд издавал громкие звуки: то ветка хрустнет под ногой у Фаргрима, то Мэриель вскрикнет, поставив ногу в неудобную ямку. Птицы, правда, частично заглушали шум отряда, своим великолепным пением, разносящимся эхом среди верхушек деревьев. Ветерок тихо шуршал в ветвях, изредка усиливаясь, порывами срывая листву и устраивая шумовую завесу.
Через полчаса ходу вы поняли, что бродить по лесу не так-то просто как казалось. Постоянные перешагивания, уклонения от веток, сосредоточение внимания на том, что лежит под ногами, высокая трава и совсем не низкий темп, который держал паренек, уматывали не хуже каких-нибудь физических нагрузок.
Мальчишка шел уверенно, чувствовалось, что он знает лес, умеет в нем ориентироваться и надо отдать ему должное, каждый раз он останавливался и дожидался отстающих.
- Не знаю, какое именно место вы ищете, но могу навести вас на пару входов в подземные казематы. Внутрь я не совался, не мое дело, а вот где вход, знаю. Куда лучше вести? Поближе или подальше? Тот, что поближе, наверное, исследован вдоль и поперек, а вот тот что, подальше, находится за заброшенной деревней. Обойти её не получится, теперь там вокруг болота и поселение самое сухое место и отличный проход. Правда там теперь живут людоящеры, с ними придется договариваться. Можно пойти через чащу, но это может оказаться сложнее, там я ориентируюсь плохо и мало знаю об обитателях. В общем решайте куда и какими тропами идем.

Треск пожарища за стенами дома вдруг врывается в уши, пыхает жаром, охает Зелень, покачивается, стиснув зубы, упирается ногами и снова тишина уютного жилища. Схватив что-то со столика, матушка Ич первая ныряет вниз, за ней, выстроившись в очередь, ныряют и остальные. Огнер последним идет, молчаливый и уверенный, кот Мафс на плече у него, когтями вцепился в одежду, держится.
По тайному ходу бегут недолго, минут пять. Выход в небольшом холмике оказался, под кучей мха, раздвигают мох, вылезают на утренний воздух, оглядываются. За стеной дым столбом поднимается, черный, жуткий. Колокола звонят захлебываясь, между звоном крики человеческие, предсмертные. Горит Арньер, а над крышами тень мечется, замечает беглецов и к ним рвется, крыльями перепончатыми машет, шею чешуйчатую выгибает, старается. На спине твари всадник в черном капюшоне, одна рука узду держит, вторая меч двуручный из ножен с легкостью достает.

У Зеленя дома было тихо, ни чего не мешало спокойно отдыхать после тяжелой ночи. Всем из новоиспеченных Ловчих снились сны.

Впереди армии воинов, верных Единому богу, все как один одетых в сияющие серебром доспехи, стоит маленькая девочка, вооруженная двухметровым огненным мечом, ниспосланным с небес, готовая покарать еретиков, не признающих Единого бога. Она одна вдохновляет многих на смерть идти, ради великой цели, ради возвышения того, чье имя произносят шепотом, с замиранием сердца, с уверенностью, что потаённая надежда исполнится. Они готовы умереть ради того, чье имя в устах врага попрано и втоптано в грязь. Они готовы убивать, и за это вознестись. Мгновение тьмы… Свет в глаза, кровь рекой течет, по рукам, по щекам, в волосах ошметки плоти, крики, стоны, Смерть… Пять…

В пустоте зависнув, наслаждаясь стуком частым, мерным.
В том пространстве, испещренном линиями света.
Лишь течению секунд, минутам и векам волшебным
Он один со страстью подчинен и властен. Он комета,
Что несется сквозь тысячелетья, и сквозь мирозданья тлен
Это его радость, и надежда, и печаль, и скука… Плен…

Щебетанье птиц, слабый шорох листочков, ветерок, ласкающий кожу, трепетанье одежды. Спокойствие этого места рождает в душе чувство умиротворения и счастья. Если прикоснуться к дереву, можно почувствовать его тепло, ощутить жизнь, душу природы. Вот пташка уселась на ветку и круглыми глазками бусинками уставилась на незваного пришельца, дернула головой, взмахнула крыльями и в одно мгновение скрылась в густой листве. Эхом по лесу, нарастая, набирая силу катиться эхо волчьего воя. Весь мир вокруг внезапно изменяется, зеленые тона наливаются красным. Ветви деревьев дергаются, хлещут, словно пытаются в последней агонии скинуть с себя это наваждение. Лес умирает, быстро необратимо, природа покидает это место, мгновение, назад бывшее раем. Внутри рождается боль, боль не своя, но боль природы, корежит мышцы, ломает кости и взрывается светом.

Проснувшись практически одновременно, каждый на своем месте, вы ощутили слабый запах дыма. Горит дерево, такой запах дым имеет только когда горит старое сухое дерево. Вонь недалекого пожара проникла даже за защитное заклятье Зеленя, заставляя вас просыпаться окончательно.

Один из дрейков взревел от совместных действий паладина и колдуньи. Слишком мощной оказалась их атака и поэтому зубы в следующем укусе лишь скользнули по доспехам и щиту.
Кобольды вдруг осознали, что зверюги не будут стоять в коридоре вечно, слишком мало их осталось, да и помочь надо, чтобы сразить врага. Все четверо они ринулись на платформу, как раз туда, где притаился Лоэтус, в надежде на то, что совместно им удастся уничтожить наглеца.

Некромант однако не видел как маленькая, хрупкая девушка, превратилась в оружие возмездия "старого" бога. Огненный "плевок" Огнера вырвался изо рта всепоглощающим буйством стихии, выплеснулся весь гнев, вся ненависть к таким как этот темный властелин мертвых. Сжечь! Одно желание и только огонь существует внутри кузнеца, выпустить его на волю, дать схватить нерадивого, проклятого мага, уничтожить, очистить от черной души. Некромант не успел, да и как можно успеть, когда буквально в метре от лицо с огромной скоростью расцветает огненный цветок. Дернулся, да куда там, рыжее пламя схватило за лицо, соскочило на капюшон, принялось за угольный плащ, дернулось ниже, захватывая с каждым мигом все больше и больше. Что тут остается, спасаться бегством, бежать от сущего ада, спасать себя, спасать свое жалкое тело.
Хлопок!
И только искры и остатки пламени, брызнули в стороны, щелкая и чихая в бешенстве, ускользнула их добыча, ушла так и не дав насладиться поеданием плоти, не дав вволю пожечь тушку. Пропала жертва и только и осталось как упасть на траву, съесть её.

Мертвые тела однако не пали, обезниточенными куклами марионетками, продолжали рваться вперед, неслись, наполненные безумной яростью и голодом. Агнешка стояла словно скала перед волной прибоя, меч, наполненный святостью разил мертвецов словно коса траву и Матушка Ич своим посохом, тяжеленным от наполнявшей его целебной силы, лопала головы словно глиняные горшки с прокисшей, запслесневелой простоквашей.
Несколько секунд и вокруг стало тихо, только эхо девчушкиного голоса, усиленного её магической сущностью, все еще отражалось от небесной выси и улетало дальше, разнося по городу весть о конце старых порядков.

Танис пошел вперед и все двинулись за ним внимательно поглядывая вокруг. Вдруг Сплаг остановился и замычал, Ясень и Тэв мгновенно напряглись и прислушались. До уха донесся тихий скрежет, тишину разрезал громкий выкрик Тэва "Стоять!" Танис замер и оглянулся назад и взору полурослика предстала жуткая картина:

Зал длинный, эхом отражающийся от стен крик, живой склеп, могилы открываются и от туда огромное количество скелетов вываливается и кидается на друзей. Грохоча костями тянут сухие руки желая разорвать плоть и сожрать непрошеных гостей. Грохот открывающихся могил перекрывает молитву жреца "Божественная сила, что же это такое?!".

Тихий, скользящий шелест оружия вылетающего из ножен - Ясень готов к бою.
Короткая молитва и Тэв готов к бою.
Шипение Сплага и его копье готов отразить атаки появившихся скелетов.
Тихо ругнувшийся Танис и свист пращи, плутишка тоже готов отразить атаку скелетов.

Раунд неожиданности.
Карта начала боя.

Два скелета кинулись на Ясеня, нанося удары длинными мечами. Один меч чиркнул по плечу, второй рухнул рядом.
Тэв и Сплаг отражали удары еще двух противников, жрец удачно, а по Сплагу попали, но не сильно.
С дальнего конца зала скелеты стреляли из луков и довольно метко, одна стрела поразила Тэса и две попали в Леарина.
Танис остался один против двоих, более жуткого вида склетов, они ринулись к нему на ходу доставая свои длинные мечи. Правда ловкий полурослик легко увернулся от обоих ударов.

Карта конца раунда неожиданности

Ордак скользнул вниз, поднырнул под лапы волчары Уграша и с криком, - Уграш, какого дьявола ты тут творишь?!! - Ринулся в промежуток между ящерами, он на столько взъярился от близкой опасности, ему так нравилось играть со смертью, что это было для него парой пустяков. "Прошмыгнув" сквозь ряды уродов, задев латным животом одного из них и чуть его не свалив с ног и получив за это по латной голове, Бушвар занял позицию чуть в стороне и развернувшись к противнику задом, наклонился и показал на столько непристойный жест, что его бабуля наверное покраснела бы, если бы увидела. А уж бабуля Бушвар это ядреный перец! Хорошо, что штаны не снял. Ордак надеялся привлечь внимание всех гадов и освободить проход для остальной его братии, заодно проучить тварей набалдашником молота.

Танис забежал за дверь и...

C кем меня судьба то связала! Полосатые мужики, ушастые эльфы, хвостатых только не хватает. Во народец собирается. Такой хилой компашкой мы навоюем лишь неприятностей на свои задницы! Сюда бы пару тройку дварфов покрепче и вы все можете отдыхать у мамочкиной груди. Эхе-хе-хе, временааа... - протянул Ордак, взял со стола оставленный сосуд и сделал крайний глубокий глоток, пенный напиток струей полился по седым усам и бороде. Закончив, он снова ударил кружкой о стол и прорычал. - Агрррр! Хорошо пойло, да только не чета нашему настоящему дварфийскому Пиву!

Тэйс метнулся к яме и что-то прошептал себе под нос, на самом деле он проклинал этих тварей, что грызли его товарища и поклялся уничтожить их при первой же возможности и с помощью Йоун. Сила его веры была настолько сильной, что это почувствовали все вокруг и особенно крысы. Яркий луч света метнулся в кучу-малу и поджег парочку серых пищащих уродин, но они ни на миг не оставили своих попыток ослабить Леарина, чтобы потом спокойно полакомиться его плотью. Зато Тэйс видя, что его действия успешны и богиня отвечает на молитвы внутренне возрадовался и был готов продолжать сражение дальше с большей отдачей.
Танис и Ясень заняли позиции в проходах, все прекрасно просматривалось, только пока ни кто по коридорам не двигался.
Леарин попытался выбраться с помощью веревки, но не смог как следует схватиться за нее, крысы все время мешали. А вот второй раз оказался удачен, товарищи подхватили его за руку и помогли выбраться из ямы окончательно. Эльф тут же стал стряхивать с себя мерзких вонючих созданий, последняя крыса нашлась за шиворотом и довольно больно укусила, прежде чем он отправил её обратно в яму.
Голио тут же отправил им вслед заклинание колдунов, и несколько крыс лопнули, забрызгивая пол и стены ямы кровью и кишками.

Гном стал теребить ухо, почесывая его и натужно мыча в закрытый рот. Сотти пытался что нибудь вспомнить.

Сотти осматривал помещение и прибывающих существ с все растущим чувством тревоги, но не за свою жизнь, а за то что происходило снаружи и за то, что заставило столько народу набиться внутрь. Он встал и вытянул руку.
- Что вы от меня хотите? Я действительно знаю одного аквила, который живет в морской пучине и он попросил меня прибыть на этот остров. Зачем именно я не понял, но вместе со мной была одна маленькая ящерица, которая превратилась в небольшой сундучок. Можете его взять, - тут он сунул руку за пазуху и достал шкатулку на воздух. - Вроде бы он подходит по размерам во в ту нишу, - он показал рукой на постамент, похожий чем-то на небольшой алтарь.

Инициатива.

Делим сражающихся на блоки.
М - мои персонажи.
И - ваши персонажи.

У вас будет общая инициатива (усредненная) и ходить вы будете блоками. То есть это значит если вы выкинули инициативу меньше чем у монстров, то будете ходить пока они все не сходят и наоборот. В случае если у кого-то талант требует инициативу, будет смотреться реальная инициатива, допусти плут использует свою атаку, что дает ему бонус, то он будет ходить первый ход в порядке нормальной инициативы, а потом сместиться в группу игровых персонажей.

Внутри блока игроки ходят кто первый отписался тот первый и сходил, потом я пишу за чудовищ и так до победного.

Артэй уважительно кивнул и посмотрел на метнувшегося к нему "шестерку". - Я уважаю чужие законы, но и вы уважайте гостей, - проговорил вор уже другим голосом, рука молнией вышла из за пазухи и скрылась за спиной. Мастер мог видеть, что в руке мелькнул кинжал. И тут в разговор вступила принцесса. - И я думаю, мы не будем заселяться в эту таверну. А оскорбление, которое вы нанесли мне, предлагаю оплатить, за своими щестерками надо следить.
Тут он плавным движением шагнул к парню вплотную и встал таким образом, чтобы тот не мог его схватить, а сам приставил кинжал к его горлу и зловещим шепотом проговорил. - Лучше не шевелись, парень, смерть придет быстро, любая царапина и яд проводит тебя на тот свет. - и уже громче, чтобы слышал мастер. - Я думал мастер командует своими людьми, а тут получается, что они сами вольны решать что делать. Измельчала гильдия, ой измельчала. Надо будет рассказать при случае старому Кору, как в его городе ведутся дела.

- Хмм, - в голове старика мелькнули недобрые мысли. - Остаться здесь можно конечно, но у меня только один вопрос.
Он внимательно посмотрел на принцессу и шепотом, чтобы слышала только она спросил.
- Вы верите в ночной приход убийцы? - задав вопрос, Артэй набрал ложку варева и сунул в рот и уже с набитым ртом и громко продолжил. - Мы можем оставить её тут наверное, но друзья не бросают своих в беде, а тем более свою сестру, мы же не бросим твою сестру?

Мысль про сестру понравилась Артэю и он продолжил.

- Что мы скажем моему сыну, когда вернемся домой? А? - искоса глянув на прислужек, которые лазили то тут то там, Артэй продолжил игру, искренне надеясь, что девушка поймет его замысел и поддержит. - А вообще, до Правых крабов не далеко осталось, может быть и сама доберется. Как думаешь, Фиона?

- Ладно ладно, встаю, - старик довольно резво вскочил на ноги и сразу направился на улицу, чтобы не мешать служкам готовить трактир к новому дню. Выйдя на улицу Артэй огляделся в поисках колодца и увидев его направился освежиться и взбодриться.

Артэй ответил кивком Гирлиму и пошел копать землю, молча и с упорством. Подобрав на земле палку, наиболее подходящую для рытья он стал монотонно втыкать её в дерн. А потом услышал о лопате и остановился, встал и подошел к карете, залез на крышу и достал оставшуюся лопату, спустился и подошел к месту действия, чтобы продолжить, но уже с инструментом.

Артэй подошел к Тэву, решив задать тому вопрос и попробовать наладить отношения внутри группы.
- Послушайте милейший, как вы думаете, эта Грета она нормальная? - спрашивал Артэй потихонечку, чтобы лишние уши не услышали и не подумали чего лишнего. - Вы вот производите впечатление сильного и мудрого воина, а Грета навевает мне опасения, а как вам?